Согласование и управление в русском языке. - Скобликова Е.С.

Автор: Скобликова Е.С.

Теги: русский язык для учителя

Год: 1971

Похожие

Управление в русском языке.

Современный русский язык

Русский язык

Русский язык.

Текст

ЕО СКОБЛИКОВА
СОГЛАСОВАНИЕ
И УПРАВЛЕНИЕ
В РУССКОМ
ЯЗЫКЕ
1
Е. С. СКОБЛИКОВА
vpfol)
счч
СОГЛАСОВАНИЕ
И УПРАВЛЕНИЕ
В РУССКОМ
ЯЗЫКЕ
ПОСОБИЕ ДЛЯ УЧИТЕЛЯ

ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРОСВЕЩЕНИЕ»
Москва • 19 71

4р(07)
©44
Скобликова Е. С.
С44 Согласование и управление в русском языке.
Пособие для учителей. М., «Просвещение», 1971.
239 с.
В книге обобщен материал, связанный с изучением важнейших
категорий синтаксиса — согласования и управления.
Книга поможет учителям-словесникам разобраться в одном из
сложных разделов курса современного русского языка.
80—70
4Р(07)
6—5
Светлой памяти
Александра Николаевича
Гвоздева
ВВЕДЕНИЕ
Способы синтаксической организации слов в связной
речи существенно различаются даже в родственных язы-
ках и составляют одну из ярких сторон национальной
специфики каждого языка. В русском языке, с его раз-
витой системой словоизменения, большую роль среди
этих способов играют согласование и управление. Имен-
но в них реализуется способность большинства русских
знаменательных слов выражать различные отношения
с другими словами с помощью своей формы. Ср., на-
пример: Это дочка старшего брата — Это старшая доч-
ка брата — Эта дочка в старшего брата; Учитель любит
своих учеников — Ученики любят своего учителя.
Законы согласования и управления требуют при-
стального изучения при практическом усвоении русского
языка нерусскими; нередко они вызывают затруднения
и у русских, особенно при овладении синтаксическими
нормами книжной речи.
Не удивительно то внимание, которое уделяется
в лингвистической и методической литературе в послед-
ние десятилетия изучению многообразнейших слово-
сочетаний» организуемых посредством управления. В ре-
зультате интенсивных исследований в настоящее время
описаны важнейшие разновидности падежных и пред-
ложно-падежных конструкций.
В то же время общая теоретическая трактовка при-
роды согласования и особенно управления не соответ-
ствует достижениям частных исследований. А недоста-
точность теоретических обобщений, в свою очередь, от-
рицательно сказывается на уровне конкретных иссле-
дований и препятствует выработке наиболее эффектив-
ной системы описания соответствующих конструкций.
3
Очевидно, как раз из-за отсутствия такой системы мало
справочной литературы по русскому управлению.
В современной науке о языке весьма неединообразно
определяется самый объем явлений, относящихся к со-
гласованию, управлению и примыканию; наблюдаются
существенные неточности в установлении факторов, об-
условливающих употребление слова в той или иней син-
таксической форме; не уточнена сфера научных понятий,
с которой связано выделение согласования, управления
и примыкания; остается невыясненным, в составе каких
синтаксических единиц — только словосочетания или
и предложения — используются согласование и управ-
ление; не намечены разные аспекты общей проблемы
связи синтаксиса и лексики по отношению к управле-
нию и т. д.
Отсутствие единообразия в теоретическом подходе
к фактам управления создает нежелательный разрыв
между их рассмотрением, с одной стороны, в специаль-
ной научной литературе, а с другой —в школьной и даже
вузовской практике изучения русского языка.
Недостатки теоретической трактовки в рассматри-
ваемой области объясняются тем, что согласование,
управление и примыкание не стали предметом само-
стоятельного широкого и многостороннего изучения
и анализа. В последнее время признается актуальность
исследования порядка слов и ритмо-мелодических
средств синтаксической организации. На фоне все
углубляющегося их изучения все более заметной делает-
ся недооценка «морфологических» средств, трактующих-
ся пока чаще всего на уровне школьных определений.
А между тем только при изучении всех способов син-
таксической организации, с их специфическими функ-
циями, в их соотношении и взаимодействии друг с дру-
гом, можно раскрыть систему этих способов.
В настоящей книге предпринимается попытка раз-
вернуто и многосторонне охарактеризовать «механизм»
согласования и управления с точки зрения принципов,
лежащих в их основе. Но многообразные вопросы, кото-
рые встают в связи с этой характеристикой, мы стара-
емся вместить в композиционные рамки двух основных
направлений анализа — во-первых, анализа семантико-
грамматических функций согласования и управления;
во-вторых, анализа факторов, которые определяют вы-
4
бор той, а не другой согласуемой и управляемой формы
слова. Наиболее детально рассматриваются вопросы,
связанные с оценкой управления.
В книге затрагивается ряд общих актуальных проб-
лем современной лингвистики: а) большая и многоас-
пектная проблема взаимодействия синтаксиса и лек-
сики в сфере самого управления; в сфере синтаксиче-
ской валентности отдельного слова и слов определенных
лексико-семантических групп; в формировании слово-
сочетания как лексической единицы; б) проблема грам-
матического значения в синтаксисе; в) характеристика
грамматических категорий, участвующих в согласова-
нии и управлении; г) теория второстепенных членов
предложения; д) в известной мере — так называемых
«детеминантов»; е) проблема наиболее эффективных
способов описания синтаксических явлений современ-
ного русского языка. Особенно много рассматриваемый
материал дает для решения первой из названных проб-
лем. Мы стремимся достаточно широко и дифференци-
рованно— в разных аспектах — раскрыть природу взаи-
модействия синтаксиса и лексики в изучаемом кругу
явлений.
Общие законы синтаксической организации, в том
числе законы согласования и управления, сами по себе
представляют очень важную область лингвистического
изучения. На фоне ряда новых направлений в современ-
ной синтаксической теории фундаментальная характе-
ристика согласования и управления становится одной из
самых насущных задач. Дело в том, что потенциальные
конструктивные особенности отдельного слова, на
оценке которых строится новая интерпретация управле-
ния, в то же время кладутся в основу общей теории
словосочетания 1 и даже предложения 1 2. Между тем при-
рода, внутренняя сущность тех отношений, которые на-
блюдаются между конструктивными возможностями
1 См., например: «Основы построения описательной грам-
матики современного русского литературного языка». М., «Наука»,
1966.
2 См., например: L. Tesniere, Elements de syntaxe structurale.
Paris, 1965; T. П. Ломтев. Описание структуры предложения на
основе его функционального представления. «Slavia», т. 34, 1965;
Т. П. Ломтев. Принципы построения формулы предложения. «Фи-
лологические науки», 1969, № 5.
5
слова (его активной и пассивной синтаксической валент-
ностью) и законами построения словосочетаний и пред-
ложений, остаются нераскрытыми. Не раскрывается и то,
как и почему лексическое значение слова обусловли-
вает конструктивные возможности этого слова.
Характеристике анализируемых явлений предпосы-
лается раздел, где рассматривается интерпретация в со-
временной синтаксической науке вопросов управлений,
отличающаяся наибольшей сложностью и разноречи-
востью 1. Спорные вопросы, касающиеся трактовки со-
гласования, затрагиваются лишь в ходе фактической
характеристики данного способа синтаксической орга-
низации.
1 Мы сознательно не будем анализировать все этапы в фор*
мировании лингвистических понятий согласования, управления
и примыкания. Необходимые данные о введении этих понятии
в языковедческий обиход и постепенном развитии их трактовки со-
держатся во многих современных лингвистических трудах, см., на-
пример: В. В. Виногрддов. Из истории изучения русского син-
таксиса. Изд-во МГУ, 1958; Н. М. Александров. Проблема
второстепенных членов предложения в русском языке. «Ученые
записки Ленингр. пед. ин-та им. А. И. Герцена», т. 236— 1-я часть
книги; вводные главы диссертаций на соискание ученой степени
доктора филолог, наук: В. П. Сухотин. Синтаксис прозы
М. Ю. Лермонтова (словосочетания). М., 1950; Н. Н. Прокопо-
вич. Адъективные словосочетания в современном русском языке.
М., 1955; 1-я часть книги: Н. Н. Прокопович. Словосочетание
в современном русском литературном языке. М., «Просвещение»,
1966; вводные главы диссертаций на соискание ученой степени кан-
дидата филолог, наук: Н. А. Кока. Согласование как тип син-
таксической связи слов в современном русском языке. Алма-Ата,
1955; Т. К. 3 и й б е р г. Примыкание как тип синтаксической связи
слов в современном русском языке. М., 1954; статьи: М. Д. Лес-
ник. К вопросу о приглагольном управлении в современном рус-
ском литературном языке. В сб.: «К вопросу управления
(приглагольного и приименного)». Изд-во Рижского пед. ин-та,
1957; И. С. Ильинская. Управление как проблема лексики
и грамматики. «Ученые записки Московского гор. пед, ин-та. Ка*
федра русского языка», вып. 1, т. V. М., 1941, и др.
ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ ТРАКТОВКИ
УПРАВЛЕНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ
СИНТАКСИЧЕСКОЙ НАУКЕ
§/. Разногласия в понимании управления отчасти
связаны с объективной сложностью самого этого спо-
соба. Управление организует синтаксические конструк-
ции, едва ли не бесконечные по многообразию выражае-
мых отношений. В выборе управляемой формы скрещи-
вается влияние различных смысловых и грамматических
факторов, обнаруживается зависимость от особенностей
конкретного лексического состава синтаксической конст-
рукции.
Ближайшая причина неудовлетворенности традици-
онным учением об управлении — очевидное противоре-
чие между традиционным определением управления
и объемом относимых к нему фактов 1.
Дело в том, что, с одной стороны, с управлением тра-
диционно связываются все случаи употребления суб-
стантивных косвенных падежей с предлогом
и без предлогов. С другой стороны, обычное опреде-
ление управления противоречит такому широкому по-
ниманию. Это определение, идущее от грамматик Х1Хв.,
сосредоточивает внимание на том, что при управлении
господствующее слово в силу своего лексического или
грамматического значения требует от подчиненного
слова определенного падежа.
1 См. об этом также: М. Д. Лесник. Принципы отграничения
сильного и слабого типов управления (на материале глагольного
управления). «Труды по русской и славянской филологии. VII.
Серия лингвистическая». Тартуский ун-т, 1965, стр. 46.
7
См., например, определение в «Грамматике русского
языка», изданной АН СССР: «Управлением называется
такой вид синтаксической связи, когда употребление
определенной формы косвенного падежа существитель-
ного, предметно-личного местоимения или субстантивиро-
ванного прилагательного (без предлога или с предло-
гом) обусловлено грамматическим или лексико-грамма-
тическим значением другого, господствующего слова» 1.
Между тем далеко не во всех случаях использования
субстантивных падежей можно говорить, что их формы
обусловлены «требованиями» со стороны господствую-
щего слова.
Если коротко суммировать наблюдения, сделанные
в данной области разными лингвистами, то можно выде-
лить по меньшей мере три основных категории «управ-
ляемых» падежных форм, которые не соответствуют рас-
сматриваемому определению управления.
Во-первых, это касается случаев, когда значение гос-
подствующего слова обусловливает необходимость уточ-
нителей, «требует» их, но эта необходимость может
реализоваться в различных формах (в зависимости от
реального содержания предложения), а не в одной «опре-
деленной форме». Так, например, глаголы типа нахо-
дился, располагался, помещался «требуют» пространст-
венного уточнителя, но, поскольку для выражения место-
нахождения используются разные формы, при подобных
глаголах в принципе может быть употреблена любая из
них (находился в лесу, за лесом, около леса...; ср.
также — слева, справа, где-то впереди и т. д.).
Во-вторых, подчиненные падежные и предложно-па-
дежные формы часто употребляются и тогда, когда зна-
чение стержневого слова совершенно не предопределяет
необходимого использования уточнителей с данным
значением, не «требует» их (ср., например: читал в ле-
су, около леса и под.).
В-третьих, не всегда предложно-падежная или па-
дежная форма вообще зависит от какого-либо одного
слова в предложении; она может относиться ко всему
предложению или группе его членов. Ср.: С полчаса
Клим греб против течения... (Горький), где вырази-
1 «Грамматика русского языка», т. II, ч. 1. М., Изд-во АН
СССР, 1954, стр. ?2.
8
тель меры времени относится к сочетанию греб против
течения («греб», вероятно, не «с полчаса», а больше);
В гиляцком языке действие не воспринимается отвле-
ченно от его направленности на объект (Мещанинов)
и т. д.
§2. Система описания падежных и предложно-па-
дежных конструкций в старых русских грамматиках по-
казывает, что неодинаковая степень зависимости этих
конструкций от свойств господствующего слова стихий-
но улавливалась давно. Так, в академической «Россий-
ской грамматике», вышедшей первым изданием в 1802 г.,
в разных разделах описываются, с одной стороны, об-
стоятельственные конструкции с пространственным
и временным значением, с другой,— объектные формы,
употребление которых часто определяется зависимостью
от того, а не другого слова. Первые рассматриваются
в главе I «О сочинении имен существительных» 1, вто-
рые— в главе V «Об употреблении глаголов»1 2.
В грамматике А. X. Востокова дается общий раздел,
посвященный употреблению предложно-падежных форм,
и отдельно раздел, в котором рассматривается, какие
слова «управляют падежами с помощью предлогов».
В последнем собраны в основном те факты, которые
впоследствии стали рассматриваться как факты «силь-
ного» управления.
Специальные высказывания о различной «силе
управления» есть у Н. И. Греча, Ф. И. Буслаева3.
Однако прямые попытки преодолеть противоречие,
наблюдающееся между традиционным определением
управления и объемом относимых к управлению фак-
тов,начинаются только с А. А. Потебни.
При многочисленности частных расхождений в этих
попытках явно обнаруживаются два основных направ-
ления.
Первое связано с желанием сузить понятие управ-
ления, не относить к нему те факты, которые не
1 «Российская грамматика, сочиненная императорскою Россий-
скою академией», изд. 3. СПб., 1819, § 292 и след.
2 Т а м ж е, §357 и след.
3 См. об этом: Н. Н. Прокопович. Словосочетание в со-
временном русском литературном языке. М., «Просвещение», 1966,
стр. 158.
9
соответствуют обычному его определению. Эта линия
впервые была отчетливо выражена в высказываниях
А. А. Потебни и Д. Н. Овсянико-Куликовского.
Вторая тенденция — сохранить прежнее, широкое
нонимание управления, но изменить его определение
так, чтобы оно соответствовало этому широкому пони-
манию. У одних синтаксистов такое решение сочетается
с внутренней дифференциацией «сильного» и «слабого»
управления (А. М. Пешковский). У других это внут-
реннее разграничение не подчеркивается (М. А. Шапи-
ро, Е. В. Кротевич и др.).
Скорее со вторым, чем с первым, направлением смы-
каются А. А. Шахматов и Н. Н. Дурново, которые не
пользуются термином «управление», но явно признают
специфику падежного и предложно-падежного способа
синтаксической организации как единого способа.
Дифференциация явлений, связанных
с управлением.
Узкое понимание управления
£ 3. Настаивая на ограничении понятия управле-
ния, А. А. Потебня выдвигает, как ему кажется, чисто
формальный критерий: «Чтобы понятие управления не
расползлось в туман, следует понимать под ним только
такие случаи, когда падеж дополнения определяется
формальным значением дополняемого (например, вини-
тельный прямого объекта при действительном глаголе,
падеж с предлогом при предложном глаголе, как «на-
деяться на бога»)»1. Надо сказать, что в дальнейшем
один «формальный» критерий был принят только
А. Б. Шапиро, который, однако, существенно расходил-
ся с А. А. Потебней в оценке и перечне самих фактов,
относящихся к управлению1 2.
Д. Н. Овсянико-Куликовский тоже стремился сузить
объем понятия управления. Однако он относил к числу
управляемых более широкий круг форм, чем А. А. По-
1 А. А. Потебня. Из записок по русской грамматике, т. I—II.
Учпедгиз, 1958, стр. 120.
2 См.: А. Б. Шапиро. Словосочетание в русском языке. Сб.
статей «Славянское языкознание». Изд-во АН СССР, 1959,
стр. 200—203.
10
тебня: такие формы, которые зависят и от «характера
целого оборота», и от лексического значения гос-
подствующего слова, а не только от «формального» его
значения 1.
§4. Считается обычно, что в оценке управления
А. М. Пешковский был продолжателем идей А. А. По-
тебни. Однако преемственность здесь можно усматри-
вать только в одном. Впервые вводя понятия «сильного»
и «слабого» управления, А. М. Пешковский обращался
к тому же кругу фактов — к фактам, которые стреми-
лись дифференцировать А. А. Потебня и Д. Н. Овся-
нико-Куликовский. В общей трактовке управления
взгляды А. М. Пешковского принципиально отличны от
взглядов А. А. Потебни и Д. Н. Овсянико-Куликовского.
А. М. Пешковский сохранил широкое понимание управ-
ления и отказался от традиционной формулы, ста-
вящей в центр внимания «требования» со стороны гос-
подствующего слова. Он дал следующее определение
управления (подчеркивая «предварительный» его харак-
тер): «Управление есть подчинение существитель-
ного какому бы то ни было другому слову» 1 2.
В рамках этого широкого понимания А. М. Пешков-
ский говорил о различиях сильного и слабого управле-
ния: «Под «сильным» управлением мы понимаем такую
зависимость существительного или предлога с существи-
тельным от глагола, при которой между данным паде-
жом или данным предлогом с данным падежом, с одной
стороны, и словарной или грамматической стороной гла-
гола, с другой стороны, есть необходимая связь»
(стр. 285). Слабое управление А. М. Пешковский видел
в случаях, когда такая необходимая связь отсутствует.
В целом его рассмотрение фактов сильного и слабого
управления (стр. 282—284) обнаруживает еемантиче^
скую, а не чисто грамматическую природу их различия,
И хотя А. М. Пешковский отмечал ряд особенностей
в грамматическом функционировании слабоуправляемых
1 См.: Д. Н. Овсянико-Куликовский. Синтаксис рус-
ского языка, изд. 2. СПб., 1912, стр. 239—240.
2 А. М. Пешковский. Русский синтаксис в научном осве-
щении, изд. 7, Учпедгиз, 1956, стр. 61. В дальнейшем все ссылки
даются по этому изданию.
11
форм (стр. 286—287), он далек от того, чтобы рекомен-
довать использовать эти особенности в качестве крите-
рия для разграничения сильноуправляемых и слабо-
управляемых форм. Более того, А. М. Пешковский вполне
осознавал невозможность последовательной диффе-
ренциации сильного и слабого управления: «В одном слу-
чае перед нами минимум необходимой связи, в дру-
гом — максимум. И между полным отсутствием ее
(слабое управление) и максимальным присутствием
столько же промежуточных пунктов, сколько точек в ли-
нии. Язык и тут «не делает скачков» (стр. 288).
Подчеркнем, что сильное управление А. М. Пешков-
ский видел везде, где есть внутренняя связь между
значением господствующего слова и значением, которое
выражает своей формой подчиненное слово. Так, не-
смотря на оговорки относительно «минимума необходи-
мой связи», случаи типа лежать на чем, в чем, при чем,
под чем, за чем, где «глагол по своему значению (опре-
деленное положение в пространстве) связан с целым
рядом предлогов и падежей с пространственным зна-
чением», он относил к сильному управлению (стр. 287—
288). Слабое управление усматривалось им только при
отсутствии необходимой смысловой связи (человек
в шляпе, пирог с грибами, стою с кем и т. д.).
$ 5. Многие современные синтаксисты, заимство-
вавшие у А. М. Пешковского понятия сильного и слабо-
го управления, отходят от А. М. Пешковского как
в трактовке содержания этих понятий, так и в общем
понимании управления. Идея необходимой смысловой
связи между господствующим и подчиненным компонен-
тами преломляется у них в плане традиционной форму-
лы: чего «требует» господствующее слово.
Получила распространение трактовка, отчетливее
всего выраженная в статье М. Д. Лесник «К вопросу
о приглагольном управлении в современном русском
языке». Это — идущее от Д. Н. Овсянико-Куликовского
суженное понимание управления. По мнению М. Д. Лес-
ник, управление есть только там, где «употребление кос-
венного падежа имени существительного (или любого
субстантивного слова) вызывается лексическим значе-
нием или грамматическими особенностями господствую-
12
щего слова»1. Если это употребление не вытекает из
свойств господствующего слова, то управления нет,
а есть «падежное примыкание». По объему охватывае-
мых фактов понятие управления в этой трактовке сов-
падает с сильным управлением у А. М. Пешковского,
а вновь вводимое понятие «падежного примыкания» —
с слабым управлением в понимании А. М. Пешковского.
Сильное и слабое управление М. Д. Лесник разграни-
чивает, исходя из того, «требует» ли господствующее
слово употребления: а) совершенно определенной
падежной или предложно-падежной формы или б) лю-
бой из нескольких форм с тем или иным общим значе-
нием.
Согласно этому пониманию в конструкциях типа
въехал в деревню, ехал в деревню нужно видеть управ-
ление, так как уточнителей направления требует само
лексическое значение глаголов движения; но в сочета-
нии въехал в деревню — сильное управление, поскольку
форма «в + винительный падеж» является при данном
глаголе единственно возможным уточнителем направ-
ления, а в сочетании ехал в деревню—слабое управле-
ние, так как при этом глаголе направление движения
может быть выражено различными формами (ср.: из де-
ревни, к деревне и т. д.). В сочетании плаваю с бра-
том — «падежное примыкание», так как употребление
формы с братом не «предсказывается» лексическим зна-
чением глагола, а в сочетании ссорюсь с братом —
управление, поскольку глагол ссориться предполагает
совместное действие и потому требует указания на вто-
рого производителя действия.
Изложенное понимание вопросов управления (прав-
да, в неразвернутом виде) было несколько раньше на-
мечено Г. А. Золотовой1 2. Почти повторяется оно и в кан-
дидатской диссертации В. П. Малащенко «О связи слов
в словосочетании и в предложении (на материале пред-
ложных конструкций с творительным падежом в со-
временном русском языке)» (М., 1960). Отличие состоит
1 М. Д. Лесник. К вопросу о приглагольном управлении
в современном русском языке. В сб. статей: «К вопросу управления
(приглагольного и приименного)», Рига, 1957, стр. 15.
2 См.: Г. А. Золотова. Глагольные словосочетания и их ти-
пы в современном русском литературном языке (на материале сочи-
нений А. М. Горького). Автореферат канд. дисс. М., 1954, стр. 6.
13
только в том, что В. П. Малащенко подвергает дальней-
шей дифференциации явления, которые М. Д. Лесник
связывает с «падежным примыканием». Он усматривает
здесь две категории связей: «свободное присоединение»,
когда предложно-падежная форма относится ко всему
содержанию предложения !, и «примыкание», когда она
связана с одним словом: «употребляется для пояснения
существительного, прилагательного и наречия, находясь
в постпозиции», например: море перед рассветом, блед-
ное перед рассветом, место за столом, незадолго перед
тем (?) и т. д. Кстати, в схеме В. П. Малащенко поче-
му-то не находят место случаи, когда предложно-па-
дежная форма зависит непосредственно от глагола, хотя
и не предопределяется его значением; ср.: Учиться
в Москве было моей заветной мечтой; Играть за
рекой нам запрещалось.
Аналогично Г. А. Золотовой, М. Д. Лесник
и В. П. Малащенко, разграничивая сильное и слабое
управление, Е. П. Кржижкова «примыкающими» назы-
вает формы, относящиеся ко всему предложению1 2.
Тенденция сузить понятие управления проступает во
«Введении» к академической «Грамматике русского
языка» у акад. В. В. Виноградова 3.
§6. Буквально следует традиционному определению
управления Н. М. Александров. Исходя из требований
со стороны господствующего слова, он выделяет в основ-
ном те же группы явлений, что и М. Д. Лесник, прав-
да, с другими наименованиями. Но управлением он счи-
1 Находящиеся в отношениях «свободного присоединения» вто-
ростепенные члены предложения Н. Ю. Шведова, оговаривая ус-
ловность этих терминов, называет «детерминирующим обстоятель-
ством» и «детерминирующим объектом» и специально рассматри-
вает в статье «Детерминирующий объект и детерминирующее об-
стоятельство как самостоятельные распространители предложения»,
«ВЯ», 1964, № 6. Ср. понятие «функционально обусловленной» фор-
мы в одной из последних работ Г. А. Золотовой: Г. А. Золотова.
Проблема сочетаемости слов. В сб.: «Материалы V международн.
методического семинара преподавателей русского языка стран со-
циализма». Изд-во МГУ, 1965.
2 См.: Е. Кржижкова Проблемы простого предложения.
«Ceskoslovenska rusistika», 1967, № 2 (неразвернутое замечание на
стр. 78).
8 См.: «Грамматика русского языка», т. II, ч. I, М., Изд-во АН
СССР, 1954, стр. 30.
14
тает только сильное управление в понимании М. Д. Лес*
ник, т. е. случаи, «когда слово... «требует» другого слова
в определенной форме» \ Такую зависимость, когда гос-
подствующее слово требует распространения, допуская
при этом разные формы (отправляться в деревню, к зна-
комым), Н. М. Александров называет «сцеплением»,
причем включает сюда и словосочетания с подчиненны-
ми наречиями: отправляться домой, туда и под.
(стр. 312, 315). «Падежное примыкание» Н. М. Алексан-
дров категорически включает в «примыкание» (стр. 329)* 2.
Так же определяются границы управления по отно-
шению к немецкому языку, например, у П. И. Пол-
лера 3.
$ 7. Несмотря на иные принципиальные основы,
аналогично намечаются общие границы управления
у известного польского лингвиста Е. Куриловича и его
последователей.
Сам Е. Курилович понятие управления затрагивает
лишь косвенно. Но его популярная сейчас классифика-
ция падежей непосредственно касается многих вопросов,
связанных с теорией управления. В частности, важную
роль в этой классификации играет разграничение по
степени необходимой связи падежа с господствующим
словом. Это разграничение Е. Курилович4 проводит
в связи с констатацией двух различных функций паде-
жей—«синтаксической» и «наречной», иначе «семанти-
ки. М. Александров. Проблема второстепенных членов
предложения в русском языке. Одноименный сборник («Ученые
записки ЛГПИ им. А. И. Герцена», т. 236, 1963, стр. 313).
2 Логически непоследовательными являются у Н. М. Алексан-
дрова критерии для выделения, кроме того, так называемого «кос-
венного управления».
3 П. И. По л л ер. Употребление и значение падежей в совре-
менном немецком языке. В сб.: «Некоторые вопросы усвоения грам-
матики иностранного языка». М., 1955. В отличие от Н. М. Алек-
сандрова, П. И. Поллер относит к «примыканию» и «сцепление».
По свидетельству Г. Н. Золотовой (Г. Н. Золотова. Проблема
сочетаемости слов. Сноска на атр. 53), узкое понимание управле-
ния как «обязательной и однозначной связи» проводится И. Попела:
J. Р о р е 1 a. Prispevek k zakladnim syntaktickym vztahum а к syn-
taktickym plostr£dkum „Bulletin vysoke skoly ruskeho jazyka a li-
terature”, IV, Praha, 1960.
4 См.: E. Курилович. Проблема классификации падежей.
В кн.: Е. Курилович. Очерки по лингвистике. Сборник статей.
М., Изд-во иностр, лит., 1962.
15
ческой» Ч «Синтаксическую» функцию он усматривает
в тех случаях, когда выбор падежа непосредственно
обусловливается связью с определенным господствую-
щим словом и падеж «является чисто синтаксическим
показателем подчиненности имени глаголу» (стр. 183);
«наречную», или «семантическую», функцию — в таком
употреблении падежа, когда выбор последнего не зави-
сит непосредственно от господствующего слова (см., на-
пример, характеристику использования локатива и аб-
латива на стр. 184 и 185). В связи с тем же различием
Е. Курилович дифференцирует «центральную позицию»
падежа, употребленного в «синтаксической функции»,
и «периферийную позицию» падежа, используемого
в «наречной», или «семантической», функции. С цент-
ральной позицией он связывает понятие «сильноуправ-
ляемого», с «периферийной» — «слабоуправляемого» па-
дежа (стр. 201). Остается нераскрытым, в каком соотно-
шении находятся у автора термины «управление» (см.,
например, стр. 185) и «сильноуправляемый» — «слабо-
управляемый» падежи. Судя по контекстам, в которых
они употребляются, понятия «управление» и «сильное
управление» используются Е. Куриловичем как равно-
значные (ср. те же стр. 185 и 201). Отсюда косвенно вы-
текает вывод об ограничении понятия управления рам-
ками «сильного» управления. Использование термина
«слабоуправляемый» (стр.210) может не противоречите
такому непрямому выводу, поскольку противопоставле-
ние «сильноуправляемый» — «слабоуправляемый» па-
деж Е. Курилович употребляет, когда комментирует
терминологию Р. Якобсона, а не тогда, когда знакомит
со своей трактовкой явлений.
§ 8. У развивающего идеи Е. Куриловича чешского
синтаксиста Р. Мразека узкое понимание управления
1 На основании того, какая из этих функций является «пер-
вичной», какая — «вторичной» для определенного падежа, Е. Кури-
лович различает падежи «грамматические», иначе «синтаксиче-
ские», и «конкретные», или «семантические» (см. стр. 186, 199—
200).
Пока, чтобы не нарушать общей последовательности изложе-
ния, мы не останавливаемся на рассмотрении принципиального
положения Е. Куриловича о том, что в синтаксической функции
различия падежей лишены семантического содержания (см., напри-
мер, стр. 183—186),
16
выражено вполне определенно. Конкретизируя схему
Е. Куриловича, Р. Мразек связывает «синтаксическую
функцию» зависимого падежа с выражением объект-
ных, субъектных и предикативных отноше-
ний; «семантическую функцию» падежа — с выражени-
ем обстоятельственных отношений1. По той же
линии он проводит границу между управлением и примы-
канием. Падеж, выражающий объектные или предикатив-
ные отношения, Р. Мразек оценивает как управляемый
падеж; падеж, передающий обстоятельственные отноше-
ния, — как падеж примыкающий1 2.
§ 9. Почти совпадает с точкой зрения Р. Мразека трак-
товка управления у Н. Ю. Шведовой в проспекте «Ос-
новы построения описательной грамматики современ-
ного русского литературного языка»3: « Под управлением
понимается такая связь слов, при которой имя, зави-
сящее от глагола, другого имени или наречия, стоит
в форме косвенного падежа с объектным или комп-
летивным значением» (разрядка наша.— Е. С.)4.
В присоединении косвенных падежей с «наречной»
функцией Н. Ю. Шведова видит «именное примыка-
ние»5: «Этой связью охватываются все случаи присое-
динения к глаголам, именам и наречиям падежных форм
и предложно-падежных групп с наречными («об-
стоятельственными») значениями»6 (разрядка
1 См.: Р. Мразек. Синтаксис русского творительного (струк-
турно-сравнительное исследование). Praha, 1964, стр. 8—9.
2 См.: Р. Мразек. Синтаксическая дистрибуция глаголов и их
классы. «ВЯ», 1964, стр. 54—55, 57. Фактическое отождествление
управления с выражением дополнений, а примыкания—с выраже-
нием обстоятельств часто встречается у чешских лингвистов. См.,
например, сб. «Исследования по синтаксису старославянского язы-
ка». Прага, 1967, стр. 185, 314 и др.
Аналогично рамки примыкания (падежного) намечаются
В. М. Филипповой. См.: В. М. Филиппова. Глагольно-именные
словосочетания. «РЯНШ», 1957, № 6, стр. 17.
3 «Основы построения описательной грамматики современного
русского литературного языка». М., «Наука», 1966.
4 Указанная работа, стр. 139.
6 В статье «Детерминирующий объект и детерминирующее об-
стоятельство» («ВЯ», 1964, № 6) Н. Ю. Шведова в пределах слово-
сочетания оценивает такую связь как «нерегулярное управление»
(стр. 78—79). О С
6 «Основы построения описательной грамшГтики...», стр. 141.
17
Авторы Примеры интерпретируемых фактов
перевез дрова; наблюдал за ростом; управлял машиной располо- жился в лесу, за лесом..,, ехал в лес, из леса... домик в лесу, за ле- сом... при- влекал на- ше внима- ние в лесу, за, лесом... росла гус- тая трава
А. М. Пешков- ский Сильное управление Слабое управление
М. Д. Лесник Сильное управление Слабое управление Падежное примыкание
В. П. Мала- шенко Сильное управление Слабое управление Примыка- ние Свободное присоеди- нение
Е. П. Кржиж- кова Сильное управление Слабое управление Примыка- ние
Г. А. Золотова Сильное управление Слабое управление Примыкание
Н. М. Алексан- дров Управление Сцепление Примыкание
Р. Мразек Управление Примыкание
Н. Ю. Шведо- ва Сильное управление Именное примыкание
наша.— Е, С.). Однако в отличие от Р. Мразека
Н. Ю. Шведова оценивает как управляемые те формы
с обстоятельственными значениями, которые при данном
глаголе употребляются как единственно возмож-
ные (хотя это видно только из примеров и не соответст-
вует даваемому Н. Ю. Шведовой определению управле-
ния и «именного примыкания»): войти в гавань, выбрать-
ся из леса и др. (стр. 140). Р. Мразек последовательно
считает формы с обстоятельственными значениями при-
18
мыкающими: в сочетаниях типа вошел в комнату он
усматривает «сильное примыкание» Ч
Возникают расхождения в связи с оценкой харак-
тера самих значений, которые выражаются падежной
формой. Так, например, в творительном орудийном
(копать лопатой) Н. Ю. Шведова видит «косвенно-объ-
ектный» определитель и соответственно управление
(«слабое»)1 2, Р. Мразек—обстоятельственный определи-
тель и, следовательно, примыкание3.
$ 10. Соотношение классификационных рубрик у раз-
ных авторов, ограничивающих или дифференцирующих
понятие управления, показано выше в сводной (несколь-
ко упрощенной) схеме4 (см. стр. 18).
Таким образом, пересмотр границ управления прово-
дится обычно с учетом степени необходимой зави-
симости от господствующего слова.
Проблема необходимой связи- между элементами
словосочетания представляет несомненный научный ин-
терес, и изучение такой связи по существу уже стало
предметом самостоятельной области научного исследо-
вания.
Синтаксическая «валентность» слова, т. е. устойчивое
употребление его в речи в сочетании с более или менее
стабильными необходимыми уточнителями, все более
и более привлекает внимание исследователей. Соответ-
ствующие факты интенсивно изучаются и накапливаются
1 См.: Р. Мразек. Синтаксическая дистрибуция глаголов...
стр. 55. В другой, более ранней, работе разграничение «синтакси-
ческого» и «семантического» употребления падежей, а вместе с тем
управления и примыкания Р. Мразек проводит иначе. См.: Р. Мра-
зек. К вопросу о функциях беспредложного творительного падежа
(на материале русского языка). В кн.: „Sbornik praci filosofick^
fakulty Brnenske university”. A8, 1960. Признаком примыкания он
считает здесь то, что падеж не «является необходимым сред-
ством реализации соответствующего синтаксическогго отношения»
(стр. 42).
2 «Основы построения описательной грамматики...», стр. 14 L
3 «Синтаксическая дистрибуция глаголов...», стр. 55.
4 Приводятся данные только тех авторов, у которых класси-
фикационные критерии сформулированы наиболее отчетливо. Не
затрагиваются классификационные схемы, не получившие широкого
«хождения».
19
в наше время1 как синтаксистами, так и лексиколо-
гами, в частности (в последние годы) представителями
прикладной и структурной лингвистики.
Для синтаксиса здесь интересно то, в какой мере
употребление в речи того или другого слова сигнализи-
рует появление при нем определенных зависимых форм.
Практически это особенно важно для ученых, занимаю-
щихся «автоматическим» синтаксическим анализом.
В теоретическом плане с синтаксической валентностью
связана проблема взаимодействия лексических значений
и значений форм слов в составе словосочетания, а так-
же проблема более тесных и более свободных группиро-
вок слов в составе предложения.
$//. Однако как раз из развертывающихся исследо-
ваний становится все более и более ясным, что необхо-
димое употребление подчиненного слова отнюдь не огра-
ничивается рамками словосочетаний с управляемой фор-
мой, а следовательно, не составляет специфической
проблемы управления.
В целом ряде работ устанавливается, что в роли не-
обходимых уточнителей используются при том или ином
слове не только падежные и предложно-падежные фор-
мы. В этой роли могут употребляться:
а) инфинитив: следует, надлежит, подобает, пы-
таюсь, намереваюсь, могу, перестал, велел, должен чи-
тать; б) предикативные единицы — придаточные
предложения и «прямая речь» при глаголах речи, мыс-
ли, восприятия, чувства: сказал, что брат вернулся; по-
думал, что.,.; увидел, что...; приказал, чтобы...; при-
казал: «Не двигаться!» и т. д.; в) реже — наречия:
выглядит хорошо, поступил правильно, плохо ведет себя,
чувствует себя неважно, действует заодно, одевается
скромно, пришлось нелегко, живется хорошо.
Факты этого рода применительно к русскому языку
подробно описаны, например, Н. 3. Котеловой, Р. Мра-
1 В советской лингвистике — особенно с конца 40-х— начала
50-х годов. Ср.: Н. И. Ф и л и ч е в а. Понятие синтаксической ва-
лентности в работах зарубежных языковедов. «ВЯ», 1967, № 2.
20
з-еком, затрагиваются Н. Н. Прокоповичем, Е. А. Иван-
никовой, А. А. Холодовичем 1 и др.
Принципиально новым является то, что многие со-
временные лингвисты признают необходимым предмет-
ным определителем личного глагола не только зависи-
мые формы косвенных падежей, но и именительный па-
деж субъекта. Так, Р. Мразек пишет: «Если исходить из
самого глагола в форме 3-го лица, то субъектный номи-
натив выполняет при ней собственно аналогичную функ-
цию, как и прочие обязательные определители... Субъект
выступает одним из «дополнителей» глагольной идеи...
Это общепризнано в современной лингвистике»1 2.
Необходимым определителем существительного мо-
жет быть и согласуем ый член. Например, субъект-
ные и объектные уточнители при отглагольных сущест-
вительных могут быть выражены не только субстантив-
ной падежной формой, но и согласуемыми формами
1 См.: Н. 3. К о т е л о в а. Указания на синтаксические связи
слов в толковом словаре. «Лексикографический сборник», вып. 1,
ГИИНС, М., 1957; Р. Мразек. Синтаксическая дистрибуция гла-
голов...; Н. Н. Прокопович. Словосочетание в современном
русском литературном языке. М., «Просвещение», 1966, стр. 153—
154; Е. А. И в а н ч и к о в а. О структурной факультативности
и структурной обязательности в синтаксисе. «ВЯ», 1965, № 5;
А. А. X о л о д о в и ч. Опыт теории подклассов слов. «ВЯ», 1960,
№ 1.
2 Р. Мразек. Синтаксическая дистрибуция глаголов..., стр. 60.
Ср. там же в сноске 1 ссылку на других авторов, придерживаю-
щихся той же точки зрения. Ср. также мысль о «распространении
глагола именительным падежом» у Л. В. Щербы: С. Г. Барху-
даров, Л. В. Щерба о русском синтаксисе. В кн.: «Академику
Виктору Владимировичу Виноградову к его 60-летию». Сборник
статей. М., 1956, стр. 67; допущение зависимости подлежащего от
сказуемого в кн.: И. А. Мельчук. Автоматический синтакси-
ческий анализ. Новосибирск, 1964, стр. 23, 243; концепцию Л. Тень-
ера, согласно которой: «С точки зрения структурной, а не с точки
зрения семантической субъект является таким же дополнением, как
и все другие» — L. Tesniere, Elements de syntaxe structurale, Paris,
1965, гл. 51, стр. 109; то же у И. Эрбена: J. Erben. Abrifi der
deutschen Grammatik, Berlin, 1958; обоснование зависимости грам-
матического обозначения субъекта от глагола у Е. П. Кржижковой:
Е. Кржижкова. Проблемы простого предложения. „Ceskosloven-
ska rusistika”, 1967, № 2, стр. 76—77; рассмотрение именительного
падежа подлежащего в числе необходимых членов «оптимального
окружения» глагола у А. А. Холодовича: А. А. Холодович.
Опыт теории подклассов слов. «ВЯ», 1960, № 1. Ср. также:
Т. П. Ломтев. Описание структуры предложения на основе его
функционального представления, „Slavia”, т. 34, 1965, № 3. И т. д.
21
притяжательных местоимений и прилагательных. Ср.:
выступление директора — твое выступление — от-
цово выступление, арест брата — мой арест.
Таким образом, вновь введенные в научное обраще-
ние факты свидетельствуют, что необходимое употреб-
ление зависимых членов наблюдается не только при
управлении, но также и при согласовании и примыкании.
Следовательно, необходимость зависимого слова, обу-ч
словленная коммуникативной неполнотой господствую-
щего, не может служить классификационным призна-
ком управления ни в отличие от примыкания, ни даже
от согласования.
Как пишет Н. Н. Прокопович, деление по признаку
обязательности или факультативности зависимого сло-
ва, пересекающееся с разграничением согласования,
управления и примыкания, «присуще всем трем пере-
численным типам синтаксических связей в словосочета-
нии» 1.
£ 12. Суженное понимание управления л и ш а ет всю
рассматриваемую группировку единого классифи-
кационного принципа. Согласование продол-
жает оцениваться традиционно — как особый формаль-
ный способ синтаксической организации, выделяемый
исходя из того, как реагирует форма подчиненного сло-
ва на связь с определенным господствующим компонен-
том. Управление утрачивает специфику такого способа.
Оно перемещается в сферу оценки семантических особен-
ностей господствующего слова с его конструктивными
возможностями,— в сферу оценки активной синтаксиче-
ской валентности господствующего слова или пассив-
ной — подчиненного. Понятие примыкания не только
расширяется за счет всего того, что не укладывается
в понятие управления в его новой трактовке, но и во-
обще лишается какого бы то ни было классификацион-
ного признака. Примыкание в традиционном понимании
связано с присоединением к господствующему слову
слов неизменяемых, не обладающих системой грамма-
тических форм и потому выражающих те или иные со-
отношения с другими словами только лексически. Не
1 Н. Н. Прокопович. Словосочетание в современном рус-ч
ском языке. М., «Просвещение», 1965, стр. 163.
22
Отвергая этого признака примыкания, сторонники сужен-
ного понимания управления относят к примыканию
И употребление изменяемых субстантивный слов, кото-
рые способны выражать различные смысловые отноше-
ния с другими словами не только лексически, но и своей
формой. Выдвигая новый признак примыкания — отсут-
ствие необходимой связи с господствующим словом,—
они не выводят за пределы примыкания случаев типа
поступил правильно, вошел туда и т. д. В результате
6 рубрике «примыкание» оказываются совершенно не-
однородные явления: ни отсутствие необходимой связи,
ни «бесформенность» и грамматическая индифферент-
ность зависимого слова не охватывают явлений «при-
мыкания» в его расширенном составе1.
Широкое понимание управления
§ 13. Недостатками в оценке различных аспектов
научного анализа можно объяснить тот факт, что вме-
сто теоретического обоснования и уточнения традицион-
ного учения о согласовании, управлении и примыкании
как способах «словосочинения» при новой трактовке
управления и примыкания основы этого противопо-
ставления оказались разрушенными.
Разграничение согласования, управления и примыка-
ния в прежних, традиционных (точнее, почти традицион-
ных) рамках отнюдь не является изжившим себя, не-
нужным, неактуальным. Но оно нуждается в уточнении
научной интерпретации с учетом современного уровня
синтаксической теории и уровня фактических исследо-
ваний.
Большая роль форм слов в синтаксической органи-
зации связной речи никем не оспаривается. А вопрос
о традиционных согласовании, управлении и примыка-
1 Отметим, что и третий приписываемый примыканию при-
знак— свобода употребления в качестве зависимого компонента
в очень разных синтаксических конструкциях, и в частности, с раз-
личными частями речи (свобода пассивной синтаксической валент-
ности примыкающего компонента) —тоже не находится в гармони-
ческом соответствии ни с одним из двух указанных признаков.
В частности, многие качественные (определительные) наречия со-
четаются только с глаголами.
23
нии — это вопрос о том, как именно участвуют эти фор-
мы в организации связной речи; с какими особенностя-
ми словоизменения и формообразования связано вклю-
чение знаменательных слов в словосочетание и пред-
ложение.
«В практике речевого общения, — пишет С. Д. Кац-
нельсон, — переход от формы слова к форме словосочета-
ния необходимо совершается каждый раз при помощи
давно известных в науке приемов согласования, управле-
ния и примыкания» I Изучение «перехода от флективных
форм к формам словосочетания» С. Д. Кацнельсон счи-
тает предметом особого раздела грамматики — «синтак-
сической морфологии»1 2.
Естественно, что способ включения знаменательного
слова в синтаксические конструкции связной речи зави-
сит от грамматических особенностей каждого отдель-
ного языка. В русском языке все изменяемые формы при-
лагательных и слова, аналогичные прилагательным по
характеру словоизменения, а также личные глаголы
воспроизводят в своих формах категории господствую-
щего слова. Этот грамматический прием называется
согласованием.
Все существительные и любые слова с субстантив-
ным значением могут быть введены в словосочетание
и предложение только посредством постановки их
в определенном падеже с предлогом и без предлога.
Этот способ формального включения слов в синтакси-
ческие построения и получил в традиционной лингви-
стике название управления. (Ср. выше, § 4, опре-
деление А. М. Пешковского.)
Есть основания говорить о неудачности этого тер-
мина, о неправильности традиционного определения
управления, о различной совокупности факторов, кото-
рые определяют выбор падежной или предложно-падеж-
ной формы в разных конструкциях, но существование
и специфичность этого способа синтаксической органи-
зации являются объективным фактом.
1 С. Д. Кацнельсон. О грамматической категории. «Вест-
ник ЛГУ», 1948, № 2, стр. 124.
2 Та м же, стр. 133. Аналогичная идея была провозглашена
А. В. Добиашем. См.: А. В. Д о б и а ш. Опыт семасиологии частей
речи и их форм на почве греческого языка. Прага, 1897, стр. 62—64.
24
При включении в любое синтаксическое построение
морфологически неизменяемых наречий вопрос о вы-
боре для них определенной формы не стоит: они входят
в синтаксическую конструкцию в своей «готовой», един-
ственно возможной форме. Здесь осуществляется лишь
лексический выбор. Это принципиально иной способ
синтаксического использования слова, способ, не связан-
ный с грамматическим приспособлением знаменатель-
ного слова к потребностям связной речи.
Таким образом, выделение согласования, управления
и примыкания отражает объективные различия тех спо-
собов синтаксической организации слов, которые связа-
ны с характером их словоизменения и формообразова-
ния: «Каждое слово входит в предложение как опре-
деленная часть речи, и как определенная часть речи оно
ограничено в своих формах словоизменения и связях»1,—
пишет С. И. Груздева.
Поэтому традиционная схема не требует корен-
ной перестройки, зато ее теоретическая трактовка
и обоснование нуждаются в существенных уточнениях.
§14. Считая, что понятие управления может сохра-
ниться в традиционном, широком объеме, мы идем за
теми исследованиями, которые, устраняя основное про-
тиворечие в учении об управлении, не приспособляют
понятие управления к его традиционному определению,
а изменяют определение управления. В этих
случаях в определении подчеркивается то общее, что
1 С. И. Груздева. О связях слов в предложении. В сб.з
«Вопросы грамматического строя и словарного состава языка»,
вып. 2. «Ученые записки ЛГУ», № 161. Серия филологических наук,
вып. 18, 1952, стр. 40. Ср. аналогичную трактовку: Г. Глисон.
Введение в дескриптивную лингвистику. М., 1959, стр. 199;
В. В. Белый. К вопросу о словосочетании. «НДВШ. Филологи-
ческие науки», 1960, № 4, стр. 114—116; А. Ф. Прияткина.
К вопросу о видах синтаксической связи. В сб.: «Материалы VII
научной конференции ДВГУ» Владивосток, 1962, стр. 159;
С. Г. Ильенко. О структурном соотношении главного и прида-
точного в системе сложноподчиненного предложения. В кн.: «Проб-
лема второстепенных членов предложения». «Ученые записки ЛГПИ
им. А. И. Герцена», т. 236, 1963, стр. 398; Va seen ко V.. Oi^aJ.,
Mangug N., Limba rusa literara contemporana, Bucuregti, 1963,
стр.-458, и др.
25
характеризует синтаксическое использование всех
подчиненных падежных и предложно-падежных форм,—
выражение Ими определенных смысловых отноше-
ний мё)кду господствующим и зависимым словами. Так,
С. И. Абакумов указывал: «Управление является почти
всегда средством передачи в акте общения определен-
ных значений. Например, в выражениях писать письмо,
писать карандашом и писать брату различные Падежи
служат не просто средством «подчинения» одного слова
другому, а создают различные значения... Поэтому
управление нужно определить как употребление
подчиненного слова в косвенном падеже
для передачи определенных значений»1.
Аналогично общее понимание управления у К. И. Бы-
линского, М. А. Шапиро, И. Я. Неймана, Е. И. Убрято-
вой, Л. А. Булаховского, А. И. Смирницкого, А. Н. Гвоз-
дева, Е. В. Кротевича, Н. В. Ведерникова, И. А. Ниссе-
на, 3. Д. Поповой, А. С. Попова1 2 и др.
1 С. И. Абакумов. Современный русский литературный
язык. М., «Советская наука», 1942, стр. 122.
2 См.: К. И. Был инс к ий. Некоторые случаи управления
В современном русском языке. «РЯШ», 1939, № 5—6, стр. 66;
М. А. Шапиро. О типах подчинительной связи внутри словосоче-
тания, «РЯШ», 1950, № 2, стр. 30; И. Я. Н е й м а н. Подчинитель-
ная связь между членами простого предложения в современном
русском языке в сравнении с тюркскими... (АКД). Ташкент, 1950,
стр. 9; Е. И. У .6 р я т о в а. Исследования по синтаксису якутского
языка. Изд-во АН СССР, 1950, стр. 55; Л. А. Бул ахо веки й.
Курс русского литературного языка, т. 1. Киев, Изд-во «Радянська
школа», 1952, стр. 265; А. И. Смирницкий. Синтаксис англий-
ского языка. М., Изд-во иностр, лит., 1957, стр. 82; А Н. Гвоз-
дев. Современный русский литературный язык, ч. II. Синтаксис.
М., Учпедгиз, 1961, стр. 32—33, Е. В. Кротевич. О связях слов.
Изд-во Львовского ун-та, 1959, стр. 21; его же. Управление как
способ выражения синтаксических отношений. Львов, 1958, стр. 10;
Н. В. Ведерников. Учение об управлении в русской лингви-
стической литературе (краткий обзор). «Ученые записки Кабарди-
но-Балкарского ун-та, вып. VII, 1960, стр. 50—59; И. А. К несен.
О свободных словосочетаниях в русском и узбекском языках. «Рус-
ский язык в узбекской школе», 1961, № 1, стр. 20; 3. Д. Попова.
Виды подчинительной связи слов как отражение категорий объек-
тивной действительности. В кн.: «Материалы по русско-славянско-
му языкознанию». Воронежск. ун-т, 1964, стр. 309—310; А. С. П о-
п о в. Аспекты подлежащего и сказуемого в современном русском
литературном языке. В кн.: «Сборник материалов 2-й научн. сессии
вузов Центр.-Черноземн. зоны. Лингв, науки». Воронеж, 1967,
стр. 19.
26
Наиболее точно специфика управления определяется
лингвистами, подчеркивающими предметный харак-
тер устанавливаемых управлением смысловых отноше-
ний. «Психологически управление выражает всегда —
либо в прямом, либо в переносном значении—положе-
ние одного предмета по отношению к другому...» 1— пи-
шет Шарль Балли. «Управление—это тип подчинения
одного слова другому, при котором подчиненным сло-
вом служит название предмета (имя существительное)
или указание на предмет (местоимение), а падежная
форма или предлог при нем выражает реальное от-
ношение этого предмета к значению подчиняю-
щего слова»1 2,— указывает М. А. Шапиро (разрядка
наша.— Е. С.). Следует только отметить, что определе-
ние М. А. Шапиро не охватывает случаев использования
падежных и предложно-падежных форм за пределами
двусловного словосочетания — при соотнесенности их
с содержанием всего предложения или целой группы его
членов.
* * *
§15. В настоящей работе центральное место занима-
ет рассмотрение вопросов управления. Однако, как бы-
ло прослежено выше, проблема управления не может ре-
шаться изолированно, вне теоретического анализа клас-
сификационного разграничения согласования, управле-
ния и примыкания в целом. Поэтому специфические осо-
бенности управления будут анализироваться в сопо-
ставлении с особенностями согласования, а отчасти
и примыкания.
Раскроем несколько подробнее проблематику
основных направлений нашего анализа.
Первое из этих направлений — анализ граммати-
ческих функций согласуемых, управляемых и при-
мыкающих компонентов.
Обычно в лингвистической литературе им приписы-
вается одна общая функция-- осуществлять связь слов
1 Ш. Балли. Общая лингвистика и вопросы французского
языка. М., Изд-во иностр, лит., 1955, стр. 122.
2 М. А. Шапиро. О типах подчинительной связи внутри
словосочетания. «РЯШ», 1950, № 2, стр. 30.
27
в словосочетании. В чем заключается различие их син-
таксической роли, в сущности, не раскрывается, так же
как не раскрывается функциональная специфика согла-
сования и управления по сравнению с другими спосо-
бами синтаксической организации.
Несколько предваряя выводы из последующего из-
ложения, важно сразу указать на три аспекта классифи-
кационной оценки согласования, управления и примы-
кания.
а) В одном классификационном ряду согласование,
управление и примыкание могут стоять только как та-
кие способы включения слова в синтаксические пост-
роения, которые различаются исходя из того, реагирует
лц и как реагирует форма слова на введение в слово-
сочетание или предложение, иначе говоря, на синтакси-
ческую связь с другими словами.
б) Лишь в указанном смысле справедлива трактов-
ка согласования, управления и примыкания как «типов
подчинительной связи». Что касается грамматических
средств обозначения связи с определенным словом, то
на такую связь с полной четкостью указывает только
согласование.
в) Самостоятельными способами синтаксической ор-
ганизации, опирающимися на способность слов выра-
жать синтаксические отношения своими формами, могут
быть признаны только согласование и управление. При-
мыкающее слово не располагает грамматически-
м и возможностями передачи синтаксических отноше-
ний.
§16. Второе направление нашего исследования —
рассмотрение факторов, которые обусловливают
выбор определенной формы согласуемого и управ-
ляемого слова. Имеющиеся в данной области много-
численные интересные и ценные наблюдения не при-
обрели характера цельной, законченной теории. Прежде
всего, далеко не полностью раскрывается роль отдель-
ных факторов. В частности, несмотря на то что постоян-
но подчеркивается связь управления с лексикой, остает-
ся нераскрытой семантическая природа этой связи:
«Было бы интересно проследить,— пишет Ю. Д. Апре-
сян,— каким образом связаны семантические признаки
28
глагола с семантическими признаками управляемых
форм»
Нередки случаи, когда влияние тех или иных факто-
ров на выбор управляемой формы интерпретируется
исследователями неправильно. Это связано с недостаточ-
ной изученностью взаимодействия разных факто-
ров, их иерархических, системных отноше-
ний в этом взаимодействии. Анализ таких отношений
составляет одну из основных задач настоящей ра-
боты.
$ /7. Третье направление исследования — рассмотре-
ние в плане «активного синтаксиса» (терминология
Л. В. Щербы) некоторых типов падежных и предложно-
падежных конструкций. В отличие от наиболее обычных
приемов исследования, когда берутся конструкции оди-
накового грамматического оформления, но с разными
значениями, мы рассматриваем конструкции с различ-
ным грамматическим оформлением, но однотипные по
характеру выражаемых отношений. В качестве непо-
средственного предмета изучения нами берутся обстоя-
тельственные падежные и предложно-падежные конст-
рукции, выражающие момент времени, и объект-
ные словосочетания, в которых при глаголах речи обо-
значается второй участник речи.
Использование метода «активного синтаксиса» соот-
ветствует нашему пониманию управления как (субстан-
тивно-) падежного и предложно-падежного способа вы-
ражения различных соотношений с предметом.
Изучение того, какие падежные и предложно-падеж-
ные формы употребляются для осуществления опре-
деленных коммуникативных задач, с одной стороны,
эффективно вскрывает «механизм» управления — взаи-
модействие разных факторов при выборе «управляемой»
формы. С другой стороны, на наш взгляд, метод «актив-
ного синтаксиса» в наибольшей степени позволяет до-
стигнуть цели системного описания падежных
и предложно-падежных конструкций и поэтому имеет
большую практическую значимость.
1 Ю. Д. Апресян. Экспериментальное исследование семан-
тики русского глагола. М., «Наука», 1967, стр. 169.
29
§18. Зависимость от грамматических или смысловых
факторов в выборе формы подчиненного слова при со-
гласовании проявляется более очевидно, чем при
управлении. Однако и здесь целый ряд теоретических
оценок нуждается в уточнении. Поэтому один и& раз-
делов работы посвящается факторам, влияющим на
форму согласуемого слова.
Отдельно рассматриваются явления параллелизма
форм двух существительных, наблюдающиеся в преди-
кативных сочетаниях слов, и сочетаниях аппозитивных,—
приложения с определяемым существительным.
ФУНКЦИИ СОГЛАСОВАНИЯ И УПРАВЛЕНИЯ
£ 19. Установить грамматические функции управления
и согласования — значит выяснить, какая роль в пост-
роении предложений и словосочетаний принадлежит
ф о р м а м согласуемых и управляемых слов. Важно прй
этом суметь отчленить специфические функции форм
слова от функций других способов синтаксической орга-
низации, особенно от функций ритмо-мелодики и по-
рядка слов, так как разные средства участвуют в орга-
низации синтаксических построений одновременно
и в некоторых случаях функционально дублируют друг
друга, а иногда «противоборствуют» друг с другом.
Различия функций согласуемых, управляемых и при-
мыкающих компонентов нагляднее всего прослеживают-
ся при использовании различных компонентов в одной
и той же синтаксической позиции.
Управляемые и примыкающие компоненты могут
быть сопоставлены в их обстоятельственном употребле-
нии, управляемые и согласуемые — в атрибутивном или
предикативном, согласуемые и примыкающие — тоже
в атрибутивном или предикативном использовании.
Сопоставления показывают, что управление всегда
выражает соотношение с предметом и управ-
ляемая падежная или предложно-падежная форма при-
звана грамматически дифференцированно
передавать характер этого соотношения.
Сравните, например, управляемые и примыкающие
формы, используемые в одной и той же обстоятельствен-
30
ной позиции, при передаче идентичных фактов реаль-
ной действительности, например:
росли внизу
росли у реки
росли за рекой
росли под обрывом
росли на острове и т. д.
Примыкающие компоненты передают обстоятельст-
венные отношения более абстрактно, управляемые —
конкретнее, поскольку последние обязательно указы-
вают на соотношение с определенным предметом, что
чуждо примыкающим формам *.
Главное же, примыкание не располагает грамматиче-
скими средствами для выражения разных реальных от-
ношений; оно может передавать различия этих отноше-
ний только лексически. Между тем при управлении
имеются богатейшие возможности именно грамматиче-
ского выражения разнообразных реальных отношений.
Падежные и предложно-падежные формы дифференци-
рованно передают эти различия при употреблении
в синтаксической конструкции одних и тех же знамена-
тельных слов. Ср., например:
ехали лесом ехали прямо
ехали к лесу ехали вперед
ехали от леса ехали назад
ехали в лес ехали вправо и т. д.
ехали из леса
В этом плане аналогично и соотношение между
управляемыми и согласуемыми
сических конструкций:
f кувшин
молочный {
I кисель
ком понентами синтак-
— для молока
—из молока
1 Правда, лексическая связь признака с предметными отноше-
ниями может и в случае согласования и примыкания опираться на
грамматическое выражение в словообразовании при усло-
вии, что в способе словообразования находит отражение генетиче-
ская связь с управляемыми формами(лостроились повзводно, за-
волжские леса и под.). Однако, несмотря на эту евязь, здесь мы
имеем дело со специфическими явлениями словооб-
разования, а не с особыми синтаксическими категориями.
31
московский
житель
гость
дом
— Москвы
— из Москвы
— в Москве
дверная ручка
для двери
от двери
у двери и т. д.
В сравнении с согласуемыми формами управляемые
тоже обнаруживают способность грамматически
выражать различные соотношения с обозначаемым ими
предметом1. Смысловые различия, которые остаются не
разграниченными в формах согласуемых слов, оказы-
ваются грамматически дифференцированными в формах
управляемых компонентов словосочетания. См. выше,
в параллельных словосочетаниях разные управляемые
формы при одинаковых согласуемых: молочный кув-
шин — кувшин для молока; молочный кисель — кисель
из молока и под.
Таким образом, на фоне согласования и примыка-
ния управление выступает как такой способ синтаксиче-
ской организации слов, специфическую функцию кото-
рого составляет грамматически обобщенное выражение
различных соотношений с предметом (соответ-
ственно в качестве управляемого компонента употреб-
ляются слова с грамматическим значением предмет-
ности— субстантивные слова). Эта грамматическая
функция в равной мере характеризует как сильное
и слабое управление, так и «падежное примыкание*
(в любой их трактовке!), что позволяет говорить о па-
дежном и предложно-падежном оформлении субстан-
тивных слов как о едином способе их включения в лю-
бые синтаксические построения и снимает необходимость
сужать понятие управления. Применительно к катего-
рии падежа субстантивных слов рассматриваемая грам-
1 Для согласуемых форм даже лексическая передача соотно-
шений с предметом лишь частная возможность, не оказывающая ни-
какого влияния на грамматические особенности согласования. Зако-
ны согласования остаются общими при выражении любых призна-
ков — качественных, «относительных», процессуальных и т. д. Ср.:
московский дом — московского дома, большой дом — большого да-
ма, строящийся дом — строящегося дома, второй дом — второго
дома и <*. д.
32
матическая функция констатируется постоянно: «В па-
дежных формах имени существительного отражается
понимание связей между предметами, явлениями, дейст-
виями и качествами в мире материальной действитель-
ности» *,— пишет В. В. Виноградов. В трактовке же
управления, которое является падежным и предложно-
падежным способом организации субстантивных слов
и, естественно, опирается на грамматические свойства
падежей и предлогов, эта функция в большинстве слу-
чаев не отмечается.
$ 20. До сих пор мы рассматривали согласование
только в той мере, в какой сравнение параллельных
словосочетаний позволяло выяснить особенности грам-
матических функций управления. Каковы же функции
самого согласования? Благодаря тому что форма со-
гласуемого слова воспроизводит грамматические кате-
гории главного слова, она очень отчетливо указывает на
связь с этим словом. Входит ли в грамматические
функции согласования выражение каких-либо смысло-
вых отношений между словами? Да, хотя отношения
эти имеют очень общий, абстрактный характер. В этом
смысле грамматической функцией согласования являет-
ся выражение того, какому предмету принадлежат
обозначаемые согласуемой формой признак или дейст-
вие,— «выражение мыслимости признака в вещи, обо-
значенной другим словом», как пишет А. А. Потебня1 2.
Указанная функция является основной, постоянной
функцией согласования. Она сохраняется и в тех срав-
нительно немногочисленных случаях, когда неполное
согласование наблюдается между словами, не находя-
щимися в непосредственной грамматической связи ине
составляющими словосочетания — при лю-
бом, даже самом широком понимании последнего. Ср.,
например:
Возвращаясь усталым, он уже не может зани-
маться дома,
усталой, она
усталыми, они
1 В. В. Виноградов, Русский язык, 1947, стр. 167.
2 См.: А. А. Потебня. Из записок по русской грамматике,
т. III. Харьков, 1899, стр. 84.
2 730
33
Различия согласуемых форм совершенно не «отра-
жают каких-либо различий в характере самого при-
знака или действия, а также различий *в смысловом со-
отношении между господствующим и подчиненным сло-
вами1. Ср.: ‘деревянный стол—'деревянного тома—де-
ревянная 'скамья; мальчик пришел —'девочка прайма
и т. д.
Неспособность согласуемого слова гр а м м а т и*ч е-
ски дифференцировать разные смысловые соотношения
с господствующим словом, с одной стороны, противо-
поставляет согласование управлению, с другой — сбли-
жает его с примыгадием. Недаром в употреблении
согласуемых и примыкающих слов часто наблюдается
полный параллелизм 1 2; ср.: внимательное изучение, вни-
мательного изучения — внимательно изучал, изучай вни-
мательно; верховая езда, верховую езду — езда верхом,
езду верхом; маленький мальчик, с маленьким мальчи-
ком — мальчик поменьше, с мальчиком поменьше; он
прыгнул, она прыгнула — он — прыг! она — прыг!
§ 21. Примыкающие компоненты словосочетаний, как
уже указывалось, могут характеризоваться со стироны
своих грамматических функций только негативно. В от-
личие от согласованного, примыкающее слово не указы-
вает своей формой на связь с определенным словом.
В отличие ют управляемого компонента примыкающему
чуждо гр а мм а т и че с к и дифференцированное выра-
жение различных смысловых соотношений с господст-
вующим членом словосочетания или с содержанием
всего предложения. И связи и характер смысловых
отношений могут передаваться примыкающим словом
только лектически.
$ 22. Наибольшими возможностями в грамматиче-
ском выражении различных смысловых отношений меж-
1 См. об этом у В. Н. Сидорова в книге: Р. И. Аванесов
и В. Н. Сидоров. Очерк грамматики русского литературного
языка. М., Учпедгиз, 1945, стр. 126.
2 Даже в пределах русского языка, не говоря о соотноситель-
ности русских согласуемых форм с примыкающими в других язы-
ках (см., например: И. И. Мещанинов. Примыкание в различ-
ных синтаксических системах. «ВЯ», 1967, № 3, стр. 7).
34
ду словами словосочетания и предложения, естественно,
располагает управление. Эти возможности связаны
с многообразием падежных и предложно-падежных
форм в русском языке.
Примечание. Использование управляемых форм в ро-
ли различных членов предложения, естественно, вытекает из
семантической природы отдельных членов предложения. Так,
поскольку выражаемые дополнениями объективные отноше-
ния — это отношения предметного характера, в качестве
подчиненного слова при их передаче используются только
слова с субстантивным значением, а соответственно—управ-
ление. При передаче обстоятельственных, атрибутивных, пре-
дикативных отношений установление соотношения с предме-
том — одна из ряда других возможностей, поэтому употребле-
ние управляемых форм для выражения обстоятельств, опре-
делений, предиката диктуется только определенными коммуни-
кативными условиями.
Таким образом, согласование и управление отнюдь
не являются функционально равнознач-
ными способами синтаксической организации. И если
обычно в школьных учебниках, а также в большинстве
общих курсов современного русского языка согласова-
ние, управление и примыкание одинаково трактуются
как типы подчинительной связи слов в словосочетании,
то эту трактовку нельзя считать достаточной.
§23.Чтобы расширить функциональную характери-
стику согласования, управления и примыкания допол-
нительно к тем наблюдениям, которые были проведены
нами раньше, необходимо проследить:
во-первых, могут ли согласование, управление и при-
мыкание грамматически самостоятельно выражать связь
с определенным словом предложения;
во-вторых, только ли рамками словосочетания огра-
ничены приемы согласования, управления и при-
мыкания.
§24. Связь между определенными словами предло-
жения выражается ' целым комплексом различных
35
средств, и важно решить, какое место в сложном взаимо-
действии этих средств принадлежит формам слов.
Очевидно, об этом следует судить, став на точку зре-
ния слушателя или читателя, т. е. на точку зрения вос-
принимающего речь.
И возможные связи слов, и отношения между ними
в очень большой мере подсказываются их лексическими
значениями, т. е. в конечном счете тем, как могут соот-
носиться между собой обозначаемые ими явления реаль-
ной действительности L Например, в ряду слов балкон,
молодой, выйти, соседний, голубой, женщина, платье
в связи друг с другом могут мыслиться (на основании
реальных отношений) только: соседний балкон, молодая
женщина, женщина вышла, голубое платье: «На со-
седний балкон вышла молодая женщина в голубом
платье».
Грамматически на связи между словами в предложе-
нии указывает порядок слов, а также ритмо-мелодиче-
ские средства. >
Синтаксические связи «примыкающих» слов устанав-
ливаются только перечисленными средствами: смысло-
выми соотношениями, вытекающими из их лексических
значений, порядком слов, местом пауз, синтагматических
и фразовых ударений. Порядок слов и ритмо-мелодика
играют свою роль всегда, но выдвигаются на первый
план в тех случаях, когда по лексическому значению
«примыкающее» слово может быть связано с двумя раз-
ными словами предложения. Ср. омонимичные ( в пись-
менной речи!) конструкции типа: В этой гимназии до
7-го класса учился впоследствии всемирно известный
киноартист Иван Мозжухин (впоследствии учился
или известный впоследствии?); Изменения эти заканчи-
ваются нередко необратимыми процессами (нередко за-
канчиваются или нередко необратимыми?). В письмен-
ной речи правильное понимание связей достигается в та-
ких случаях уточнением порядка слов: ...учился всемир-
но известный впоследствии... или Впоследствии в этой
1 Это подчеркивает А. И. Смирницкий: «Те или иные слова свя-
зываются друг с другом там и постольку, где и поскольку существу-
ют определенные связи между соответствующими предметами
и явлениями объективной действительности». «Синтаксис англий-
ского языка», 1957, стр. 55.
36
гимназии учился,.. Сама «форма» примыкающего слова
в установлении связей слов роли не играет. Поэтому
считать примыкание самостоятельным грамматическим
средством связи неправомерно.
£ 25. В качестве средства связи совершенно опреде-
ленно выступает согласование, при котором зависимое
слово, уподобляясь господствующему слову, выражает
связь именно своей формой, своим окончанием. Высту-
пая в контакте с остальными средствами связи — по-
рядком слов, ритмическим членением речи,— согласова-
ние может играть роль основного, притом наиболее вы-
разительного грамматического показателя связи; ср.,
например, решающее значение согласуемых форм при
инверсии определения: ветви засохшего старого дуба —
ветви засохшие старого дуба.
§ 26. Гораздо более сложным представляется реше-
ние вопроса о связующей роли управляемых форм.
Прежде всего, остановимся на том, в какой мере
управляемые формы вообще связаны с отдельным сло-
вом предложения.
Установив, что постоянной функцией управляемых
форм является грамматическая передача соотношения
данного предмета с чем-либо (с действием, признаком,
другим предметом, с какими-либо явлениями или собы-
тиями, составляющими содержание всего предложения),
мы считаем совершенно естественным, что в одних слу-
чаях эти формы обнаруживают смысловую связь с от-
дельным словом, в других — с группой слов или даже
целым предложением 1. Это во многом определяется
характером передаваемых отношений. Так, формы,
выражающие объектные отношения, обычно связаны
с определенным господствующим словом, что вытекает
из природы этих отношений: объект не мыслится вне
действия, а действие часто обязательно предусматри-
вает объект. Соответственно падежная форма с объект-
ным значением находится в тесном смысловом
1 Ср. у А. И. Смирницкого характеристику функций предлога,
выражающего «отношение предмета к предмету, явлению, ситуа-
ции» («Лексическое и грамматическое в слове». В кн.: «Вопросы
грамматического строя». М., Изд-во АН СССР, 1955, стр. 19) (разряд-
ка наша.— Е. С.).
37
объединении со словом (или фразеологизмом), обозна-
чающим действие \
Для форм, передающих обстоятельственные значе-
ния — места, времени, причины и т. д.,— связь с одним,
вполне определенным словом предложения не является
обязательной. Дело в том, что со стороны местонахож-
дения, времени, причины может уточняться очень широ-
кий круг разнообразных явлений — как таких, которые
получают выражение в отдельном, слове, так и таких,,
которые передаются содержанием целого предложения*.
Поэтому падежные и предложно-падежные фррмы,
являющиеся выразителями объекта, обычно употреби
ляются в словосочетаниях — в тесном объеди-
нении с определенным словом предложения. Фордам же,,
устанавливающие соотношения по месту, времени, при-
чинной обусловленности и т. д., могут употребляться жаде
в зависимости от отдельного слова — в словосочетании,
так и вне определенного словосочетания, выражая^соот-
ношение с содержанием всего предложения.или группы,
его членов2.
Так, в первом из приводимых ниже примеров^ пррдч
ложно-падежная форма в лесу относится к содержанием
всего предложения, в других примерах входит, в<слово-
сочетания со словами различных частей. р{е»чми С#-.
В лесу ромашки были мельче и реже; Ромашки, редкие-
в лесу, на поляне росли сплошным ковром; Ромашки<
в лесу и ромашки на поляне были совсем, разные; Рас-
положились в лесу мы уже вечером. и т. д. 1 2
1 Подчеркивая, что. от выражаемых отношений.. зависть харркл
тер группировки слов в предложении» А. А. Холодович отмечает^,
что выражение объектных отношений «требует объединения в одну
группу трех слов, а не двух», «наоборот; в атрибутивном1 отношении'
определение связано только с определяем^! и не имеет никакого^
отношения .к каким-либо другим элементам, конечное©'отррзкал; Gm.:
А. А. Холодович. К вопросу о группировках слов .в.предложе-
нии. «Ученые записки Л'ГУ», № 301. Серия фйлолог. наук, вып. 60,
1961, стр. 238.
2 Ср, замечание В.. П. Сухотина об., употреблении обйтэятелвг
ственных. наррчий;, они «указывают на прианак,. не. содержащийся^
в самом... действии, а образующий лишь внешние условия его со-
вершения. Этим, видимо, объясняется тот факт, что. в р^де случаев
значение наречия^ можно отнести не только* к глаголу,, но* и ко.
всему предложению, ко всему тексту в целом». («Синтаксис пррэы
М. Ю. Лермонтова _(Словосочетание)». Ддкторская диссеруацця. M.V.
1950, стр{ 630).
38.
Делает ли разное отношение к словосочетанию прин-
ципиально различными функции самих падежных
и предложно-падежных форм? Думаем, что нет. Падеж-
ная или предложно-падежная форма всюду граммати-
чески обобщенно выражает, как данный предмет соот-
носится с различными явлениями, независимо от того,
обозначены ли эти явления одним словом, группой слов
или целым предложением. Так, форма лес в предложе-
нии В 1942 году немцы сожгли этот лес указывает, что
«лес» служит объектом действия (сожгли лес), а форма
в лесу (во всех приведенных выше предложениях),—
что внутренние границы «леса» — это место, где нечто
расположено, происходит, проявляется.
$ 27. В какой мере «управляемая» форма является
показателем связи с определенным словом? Очевидно,
в той, в какой выбор именно данной формы зависит
(или не зависит!) от связи с тем, а не другим словом.
Если несколько упрощать картину, то можно утвер-
ждать, что и по этой линии различаются между собой
в основном формы, выражающие, с одной стороны,
объектные, с другой — обстоятельственные отношения.
Формы, выражающие обстоятельственные отноше-
ния, чаще всего не несут на себе «отпечатка» связи
с определенным словом: они остаются неизменными при
смысловой соотнесенности с весьма различными слова-
ми (см. выше, предложения с формой в лесу) и поэтому
сами грамматическим показателем связи не являются.
Связи их обнаруживаются, как при примыкании, на се-
мантической основе (исходя из вероятности соответст-
вующих реальных соотношений), а грамматически вы-
ражаются порядком слов и ритмо-мелодическим члене-
нием предложенияБольшое значение, по-видимому,
имеет то, что соотношение с данным предметом по
1 «Управление без смежности местоположения утрачивает точ-
ность в передаче своих синтаксических функций»,— пишет И. И. Ме-
щанинов: И. И. Мещанинов. Члены предложения и части речи.
М.— Л., Изд-во АН СССР, 1945, стр. 142. Ср. аналогичные наблю-
дения: А. М. Пешковский. Русский синтаксис..., изд. 7, стр. 286;
О. Б. Сиротинина. Порядок слов в русском языке. Саратов,
1965, стр. 151. П. Адамец дополнительно отмечает, что решающую
роль в определении связей в подобных случаях играет фразовое
ударение. См.: П. Адамец. Порядок слов в современном русском
языке. Praha,1966, стр. 14.
39
месту, времени, причинной обусловленности и т. д. часто
выражается той или иной падежной формой самостоя-
тельно (ср. даже вне всякого контекста формы типа
в лесу, за лесом, от радости, после собрания и т. д.).
Определяется это, на наш взгляд, тем, что в сфере вы-
ражения пространственных и временнвПс отношений су-
ществует развитая система структурно-семантических
корреляций; ср.: в лесу — за лесом — у леса — над ле-
сом...; в обед — до обеда, перед обедом —после обеда
и т. д. На фоне этих противопоставлений (наблюдаю-
щихся к тому же в условиях одной синтаксической по-
зиции!) значение каждой отдельной формы выкристал-
лизовывается особенно четко1. Что касается разграни-
чения разных обстоятельственных значений у одной
и той же формы, то, как правило, они легко дифферен-
цируются на основании лексического значения самого
существительного; ср.: в лесу—в апреле, перед домом—
перед собранием и т. д.
Иное положение наблюдается при использовании
форм с объектным значением.
Прежде всего, именно при выражении объектных
отношений выбор падежной или предложно-падежной
формы довольно часто зависит: а) от грамматической
природы, б) от конкретного лексического наполнения
господствующего члена словосочетания. Ср., например:
а) рубить лес — рубка леса, любить сестру — лю-
бовь к сестре; б) сообщать брату — извещать бра-
та; ответить, сказать брату — спросить брата,
у брата ит. д. Хотя и здесь управляемые формы не со-
держат таких прямых показателей связи с определен-
ным словом предложения, как согласуемые формы, на
них часто лежит отпечаток грамматической зависимости
именно от данного, а не другого слова предложения.
В этом смысле они могут быть признаны не только вы-
разителями соотношения с предметом, но и грамматиче-
скими показателями связи.
Более отчетливо, чем у «обстоятельственных форм»,
связь с определенным словом предложения обнаружи-
вается у форм, выражающих объект, и на семантиче-
ской основе. Это обусловлено тем, что объектные уточ-
1 Ср. аналогичную мысль у К. Е. Майтинской: К. Е. М а й-
тинская. К вопросу о категории падежа. В кн.: «Вопросы грам-
матического строя». М., Изд-во АН СССР, 1955, стр. 240.
40
нители возможны при гораздо более узком круге слов,
чем обстоятельственные. К тому же очень часто в пред-
ложении лексическое значение определенного слова
«предсказывает» вероятность или даже необходимость
объектного уточнителя — при этом не только в опреде-
ленной форме, но и с более или менее ограниченными
возможностями лексического наполнения.
Следует отметить также, что при выражении объект-
ных значений реальная функция предмета, как прави-
ло, становится ясной только из сочетания с определен-
ным господствующим словом; ср.: смотрел на брата, жало-
вался на брата, ругался на брата, опирался на брата и т. д.
Вместе с тем и среди форм, призванных обозначать
объект, есть такие, которые выражают роль предмета
самостоятельно — независимо от сочетания с разными
словами. К таким относится, например, форма «о+
4-предл. п.», обозначающая предмет как тему речи или
мысли,— при любом лексическом значении существи-
тельного и независимо от его связи с тем, а не с другим
господствующим словом. Естественно, что, когда такая
форма может относиться по смыслу к разным словам,
выразителями связи становятся порядок слов и ритмо-
мелодическое членение предложения. Ср.: Этот чело-
век || написал о войне [большую книгу — Этот че-
ловек II написал большую книгу о войне — Этот
человек 1 большую книгу написал о войне — Этот
человек \\ большую книгу написал |—о войне.
§28. С вопросом о функциях управления и согласо-
вания переплетается вопрос о факторах, которые обус-
ловливают употребление в словосочетании или предло-
жении определенной согласуемой или управляемой
формы. В зависимости от влияния разных факторов не-
сколько видоизменяются функции управляемых и согла-
суемых форм: на основные их функции могут наслаи-
ваться дополнительные. Так, например, если форма со-
гла'суемого слова просто воспроизводит грамматические
категории господствующего слова (советское студенче-
ство, садовые ножницы), она выполняет только свою
обычную основную функцию (см. § 20). В тех случаях,
когда выбор этой формы опирается не на грамматичс-
41
ские категории господствующего слова, а непосредст-
венно на выражаемое им реальное содержание: единич-
ность или множественность предметов, пол лица (ср.:
вы смелый — вы смелая, я пришел — я пришла, наш
Тепленко— наша Тепленко, секретарь вернулась — сек’
ретарь вернулся, страшная плакса — страшный плакса
и т. д.), согласуемая форма приобретает дополнитель-
ную роль — роль единственного выразителя реальных
свойств предмета, обозначенного господствующим сло-
вом.
§29. С точки зрения функциональной характеристи-
ки согласования и управления интересно остановиться
на их участии в организации непредикативных и преди-
кативных сочетаний слов.
Наблюдения показывают, что сделанные выше об-
щие выводы о функциях согласования и управления
одинаково справедливы по отношению и к непредикатив-
ным и к предикативным объединениям слов. Как в тех,
так и в других согласование указывает только на связь
с определенным словом и соответственно на то, какому
предмету принадлежит признак или действие; управле-
ние устанавливает то или иное соотношение между
предметами. Ни управление, ни согласование сами по
себе не могут разграничивать атрибутивных и предика-
тивных отношений между словами.
Так, в графической передаче часто оказываются
омонимичными номинативные и двусоставные предло-
жения, когда согласуемый или управляемый компонен-
ты одинаково можно принять как за определение, так
и за сказуемое. Ср. например:
Славная осень! Здоровый, ядреный
Воздух усталые силы бодрит;
Лед неокрепший на речке студеной
Словно как тающий сахар лежит.
(Н. А. Некрасов,
Железная дорога)
Деревня встретила нас запустением. Дома без дво-
ров, окна сзабиты ми ставнями.
Атрибутивный или предикативный характер отноше-
ний между словами в устной речи передается в таких
случаях иными синтаксическими средствами — поряд-
42
ком слов и средствами ритмо-мелодики при решаю-
щем значении места фразового ударения (которое
в письменной речи выражения не получает и может
быть установлено — подчас лишь гадателыю! — только
из общего контекста).
Лишь при частичной утрате согласования — при упо-
треблении в несогла суемом творительном
падеже — предикативная и полупредикативная функ-
ции оказываются отграниченными от атрибутивной при
участии формы самого прилагательного: Брат был еще
маленьким—Брата считали еще маленьким—
Бще маленьким брат попал в Киев — Еще ма-
леньким брата отвезли в Киев — Приехав еще ма-
леньким с родителями в Киев, брат прожил там всю
жизнь. И т. д. Однако показательно, что в этой диффе-
ренциации играет роль как раз грамматическая катего-
рия, которая оказывается стоящей вне согласова-
ния. Специфику употребления рассматриваемых форм
создает двойная грамматическая и смысловая связь
прилагательного—с одной стороны, с существитель-
ным (или другим субстантивным словом), с другой — со
связкой, лексически полновесным глаголом, а иногда
и с содержанием всего предложения в целом *. При этом
формы рода и числа определяются исходя из согласова-
ния с существительным, форма падежа устанавливается
на основе одной из указанных связей1 2. Несогласуемый
1 См. о фактах двойной связи; А. Н. Г воз дев. Современный
русский литературный язык, ч. II. Синтаксис, Изд. 2. М., 1961,
cip. 36—37; В. В. Виноградов. Введение к академической
«1 рамматике русского языка», т. 2, ч. I. М., 1954, стр. 25; В. А. Си-
ротина. Двойственные синтаксические отношения слов в составе
предложения. «Вкник Кшвськ. ун ту», 1960, № 3. Сер. фмолог. та
журналистики, вип. 2, мовознавство; А. А. Кока. Согласование
как тип синтаксической связи слов в современном русском языке
(ЛД), Алма-Ата, 1955, стр. 201—202.
2 В названной работе (стр. 71) В. А. Сиротина обстоятельно
доказывает, что формы рода и числа прилагательных, составляю-
щих единую предикативную единицу с лексически полновесным
глаголом, устанавливаются в порядке согласования с подлежащим,
а не на основе «тяготения» к глаголу и согласования с глаголом,
как утверждает это Л. А. Булаховский. В. А. Сиротина обращает
внимание на то, что формы рода устанавливаются у таких прила-
гательных и при глаголах настоящего или будущего времени, не
выражающих рода: Барыня бродит такая унылая (Не-
красов); А иногда он проснется такой бодрый. свежий,
веселый (Гончар ав) и т. д.
43
творительный падеж прилагательного своей способ-
ностью выражать иные по сравнению с согласуемым па-
дежом смысловые отношения функционально уподоб-
ляется управляемому падежу существительных:
«Падежная форма полного прилагательного определяет-
ся здесь его собственной синтаксической функцией
в предложении, а не формами слов, от которых оно не-
посредственно зависит» \— пишет Д. Н. Шмелев.
§30. Не возвращаясь к уже проведенному подроб-
ному рассмотрению роли согласования и управления,
отметим в заключение основную тенденцию в «распре-
делении» функций разных способов синтаксической ор-
ганизации. Согласование и управление выражают опре-
деленные отношения между явлениями объективного
мира, но обычно не передают градаций коммуника-
тивной значимости этих отношений для всего
предложения1 2. Различия же в степени коммуникатив-
ного веса согласуемого или управляемого слова в пред-
ложении — его атрибутивная, предикативная, «полупре-
дикативная» роль, акцентированность или неакцентиро-
ванность, актуальность для данного высказывания —
выражаются порядком слов, средствами ритмо-мелодики
и общей «иерархией» членов всего предложения. В не-
сколько ином плане аналогичное соотношение утверж-
дается И. П. Распоповым: «Если в актуальном членении
обнаруживается целенаправленность высказываемого
сообщения, то назначение грамматического членения со-
стоит в том и только в том, что оно в форме конструк-
тивной связи слов друг с другом отражает объективно
Существующие (и, разумеется, познанные) отношения ме-
1 Д. Н. Шмелев. Некоторые особенности согласования в рус-
ском языке. «РЯНШ», 1962, № 1, стр. 27.
2 Имеем в виду только то, что градаций коммуникативной зна-
чимости не может передавать одна определенная управляемая
форма. В то же время с выбором управляемых форм, подчеркиваю-
щих несколько различные стороны одних и тех же реальных явле-
ний, бывает связана, по-видимому, известная переакцентировка
коммуникативной значимости. Ср., например, словосочетания типа
бросал в прохожих [тяжелые] камни — бросал в прохожих [тяжелы-
ми] камнями; плеснул воду в лицо [брату] — плеснул водой в лицо
[брату] и под. Ср. аналогичные наблюдения: Е. Д. Панфилов.
О двух ступенях прямого дополнения в испанском языке. «Ученые
записки ЛГУ», Яг 301. Серия филолог, наук, вып. 60, 1961, стр. 176,
44
жду предметами, явлениями, признаками и т. д.»1. Как
ясно из сказанного выше, под градациями коммуника-
тивной значимости сами мы понимаем более широкий
круг явлений, чем только особенности актуального чле-
нения.
РОЛЬ РАЗЛИЧНЫХ ФАКТОРОВ В ВЫБОРЕ
ПАДЕЖНОЙ ИЛИ ПРЕДЛОЖНО-ПАДЕЖНОЙ
ФОРМЫ ПРИ УПРАВЛЕНИИ
$ 31. В оценке роли разных факторов, влияющих на
выбор управляемой формы, противостоят друг другу те
же два основных направления, которые (см. выше, §1—
13) наблюдаются в решении вопроса о границах поня-
тия управления.
Сторонники узкого понимания управления в самом
определении последнего ставят выбор управляемой фор-
мы в непосредственную зависимость от лексического или
грамматического значения господствующего слова. Сто-
ронники широкого понимания — от коммуникативной
потребности выразить те или иные смысловые отноше-
ния между господствующим и зависимым словами.
1 И. П. Распопов. Актуальное членение и коммуникативно-
синтаксические типы повествовательных предложений в русском
языке (ЛДД), М., 1964, стр. 8. Представляется, однако, что, когда
с влиянием целенаправленности сообщения И. П. Распопов связы-
вает только актуальное членение предложения, он слишком сужи-
вает сферу этого влияния. Грамматический состав предложения за-
висит и от того, какой объем сведений о явлениях объек-
тивной действительности входит в задачу сообщения, и от
того, какая синтаксическая структура избирается говоря-
щим для сообщения этих сведений, т. е. от различных факторов,
непосредственно связанных с целенаправленностью сообщения.
Большой интерес в этом отношении представляют материалы книги
Ю. Д. Апресяна «Экспериментальное исследование семантики рус-
ского глагола» (М., «Наука», 1967)—не только принципиальное
положение автора о том, что коммуникативная акцентировка не
исчерпывается явлениями «актуального членения», получающими
выражение в порядке слов и ритмо-мелодических особенностях пред-
ложений (см. сноску 1 на стр. 6), но и богатое собрание рассмат-
риваемых в его книге синонимических и «конверсных» трансфор-
маций, которые с очевидностью убеждают в значении коммуника-
тивной целенаправленности не только для «актуального», но и для
«грамматического» членения предложения.
45
Эти различия становятся понятными на более широ-
ком фоне общих синтаксических взглядов лингвистов.
Большинство представителей первого направления
считает словосочетание единицей автономной по отно-
шению к предложению, существующей независимо от
предложения и входящей в предложение в готовом
виде1. Естественно, что при такой оценке основания для
выбора управляемой формы приходится искать не
в коммуникативных потребностях, связанных с содержа-
нием предложения, а внутри самого словосочетания —
во влиянии лексического и грамматического значения
господствующего слова.
Сторонники широкого понимания управления в боль-
шинстве своем исходят из другой концепции словосоче-
тания. Они считают словосочетание более или менее са-
мостоятельно оформляемым звеном в построении
предложения, а не единицей, существующей независимо
от предложения. Соответственно они ищут оснований
для выбора управляемой формы в потребности выразить
определенные смысловые отношения между господст-
вующим и зависимым словами, а эта потребность выте-
кает из содержания всего предложения.
$ 32. Попытки выяснить условия, влияющие на вы-
бор падежной или предложно-падежной формы, сумми-
ровать свои наблюдения, теоретически осмыслить их
предпринимались уже давно, при этом далеко не всегда
в связи с общей интерпретацией понятия управления.
Остановимся на некоторых из таких обобщающих вы-
сказываний.
Характер теоретической проблемы рассматриваемый
вопрос приобретает в работе Н. Кошанского «О русском
синтаксисе»1 2 * * 5. С одной стороны, Н. Кошанский устанав-
ливает связь того или иного падежа с грамматическими
особенностями глагола: его залогом, характером слово-
1 См., например: «Под словосочетанием понимается су-
ществующая в языке независимо от предложения некоммуника-
тивная синтаксическая единица...»—«Основы построения описатель-
ной грамматики современного русского литературного языка». М.,
«Наука», 1966, стр. 134.
5 См.: Н. Кошанский. О русском синтаксисе. В кн.: «Труды
Общества любителей российской словесности при императорском
Московском университете», ч. 15. М., 1819.
46
образования — «сложения» (имеются в виду отмечен-
ные академической грамматикой 1802 г. случаи соответ-
ствия предлогов приставкам: въехал в город, подло-
жил под ноги, сбросил с воза и под.); с другой сторо-
ны — с семантикой того или иного глагола: «Я давно
уже... ищу и не нахожу более трех начал или осно-
ваний (principia), на которых можно утвердить общие
правила русских глаголов. Первое знаменование, или
род глаголов (genus verborum); на сем основании поло-
жены два правила в Академическом Синтаксисе, и оба
прекрасны: 1) для глаголов действительных, 2) для
взаимных. Можно, кажется, еще положить на нем два
правила: одно для глаголов страдательных, а другое для
возвратных... Вторым основанием для общих правил
может быть сложение глаголов; на него показано
в Академическом Синтаксисе, но оно требует дальней-
ших исследований. А третьим основанием, кажется мне,
может и должно быть значение глаголов... Давно уже
не только мною, но и другими замечено, что глаголы од-
ного значения требуют у нас и одного падежа, и что мно-
гие глаголы оттого только требуют разных падежей,
что употребляются в разных значениях» (стр. 106—108).
Настойчиво указывает Н. Кошанский и на необходи-
мость учитывать тенденцию к единообразным приемам
управления в случаях словообразовательных связей
между господствующими словами словосочетаний:
«...Свойство языка русского требует, чтоб слова, имею-
щие одинакий корень, во всех четырех или пяти частях
речи .требовали одних падежей. Например: Вред кому?
Вредный кому? Врежу кому? Вредящий кому? Вредно
кому?» (стр. 115, ср. также высказывания автора на
стр. 96).
Почти повторяет эти положения Н. И. Греч. Он под-
черкивает: «Слова получают силу управлять другими не
столько 'от грамматической своей формы, сколько от
смысла...» L
Те же принципы констатирует Д. Н. Овсянико-Кули-
ковский, разграничивающий соответственно с ними раз-
новидности приглагольных дополнений: «К первому раз-
ряду принадлежат те, которые находятся в зависимости
1 ^Практическая 'русская грамматика, изданная Н. Гречем»,
изд. 2, испр. СПб., стр. 252.
47
от лексического значения глагола...»; «Второй разряд...
образует все те, которые не зависят или, по крайней
мере, не находятся в прямой зависимости от лексиче-
ского значения глагола, а обусловливаются либо зало-
гом, либо характером целого оборота»1.
Расширяет и детализирует классификацию факторов,
определяющих форму падежа, Н. Н. Дурново: «Та или
другая форма косвенного падежа... зависит: а) от реаль-
ного значения слова, к которому относится существи-
тельное в косвенном падеже, ср.: воспитание детей, по-
дарок детям, любовь к детям, восхищение детьми, забо-
та о детях или любить друга, сочувствовать другу, пре-
небрегать другом, думать о друге; б) от синтаксической
категории, к которой принадлежит это слово: строить
избу — постройка избы, благодарить кого — благодарный
кому, любить детей — любовь к детям; кто начинает —
кому начинать; сюда же относятся случаи различия
в употреблении косвенных падежей при глаголах, при-
надлежащих к разным залогам и разным видам (в по-
следнем случае по большей частй в связи со сложностью
и несложностью глагола): осмеивать кого — смеяться
над кем; заслуживать награды— заслужить награду;
думать о задаче — продумать задачу; в) от тех разли-
чий в значении самого существительного, стоящего
в косвенном падеже, какие связаны с употреблением его
в данном словосочетании: дай мне хлеб (целый) — дай
мне хлеба (неопределенное количество); я знал профес-
сора Иванова — я знай Иванова профессором...; г) от
различий в значении самой фразы: возьми книгу, взял
ли ты книгу? — не бери книги, я не брал книги» 1 2.
Специального обобщающего изучения факторов, оп-
ределяющих падежную или предложно-падежную фор-
му, до сих пор не было. И позднейшие исследователи, за-
нимающиеся этими вопросами более или менее попутно,
сравнительно редко выходят за пределы той совокупности
общих положений, которая наметилась в рассмот-
1 Д. Н. Овсяник о-К уликовский. Синтаксис русского
языка, изд. 2, испр. и доп. СПб., 1912, стр. 238—240.
2 Николай Дурново. Повторительный курс грамматики
русского языка, вып. II. Синтаксис, ч. 1. Введение и учение о фор-
мах словосочетаний. М.—Л., Госиздат, 1929, стр. 55—56. Кстати,
Н. Н. Дурново, как и А. А. Шахматов, не пользуется термином
«управление».
48
ренных выше работах (хотя и детализируют анализ
соответствующих закономерностей). Поэтому .в после-
дующем изложении будут подвергнуты проверке в пер-
вую очередь рассмотренные здесь обобщающие высказы-
вания, —конечно, с учетом тех уточнений, которые име-
ются в современных исследованиях.
I. ВОПРОС О РОЛИ ЛЕКСИЧЕСКОГО ЗНАЧЕНИЯ
КОМПОНЕНТОВ СЛОВОСОЧЕТАНИЯ И СМЫСЛОВЫХ
ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ЭТИМИ КОМПОНЕНТАМИ
$ 33. В приводимых выше высказываниях лексиче-
ское значение господствующего слова рассматривается
как самодовлеющий фактор, непосредст-
венно обусловливающий ту или иную форму зависи-
мого субстантивного слова. Это понимание закреплено
и в традиционном определении управления.
Факты свидетельствуют о связи гораздо менее пря-
мой. Лексическое значение господствующего слова вли-
яет на форму подчиненного не само по себе, а постоль-
ку, поскольку оно во многих случаях способно пред-
определять возможный или необходимый характер,
соотношения соответствующего явления с предметом.
Именно это соотношение и является в выборе управляе-
мой формы фактором постоянно действующим, хотя его
влияние может осложняться и другими условиями.
Обратимся к фактам.
Никто не будет отрицать различия лексических зна-
чений управляющих глаголов в сочетаниях режу хлеб
и отдаю хлеб. Однако они не влияют на падежную фор-
му зависимого слова, поскольку отношения действия
и его прямого объекта грамматически обобщаются
в русском языке чаще всего в форме беспредложного
винительного падежа, независимо от конкретного лекси-
ческого значения глагола. На небольшом эксперименте
легко убедиться, что, скажем, в перечне примеров, при-
водимых Н. Н. Дурново (воспитание детей, подарок де-
тям, любовь к детям, восхищение детьми, забота о де-
тях) выбор управляемой формы обязательно зависит от
устанавливаемого соотношения £ «предметом», выра-
женным словом дети, а не непосредственно от лексиче-
ских значений господствующих существительных.
49
Возьмем, с одной стороны, например, словосочетания
воспитание детей и обучение детей1, тде различия лекси-
ческих значении господствующих словноприводят к упо-
треблению разных падежных форм, с другой .стороны,
подарок детям — подарок от детей, любовь к детям —
любовь детей, забота о детях — забота детей, восхище-
ние детьми — восхищение детей, в которых при одном
и том же господствующем слове одно и то же зависимое
употребляется в разных формах, передавая различия
реальных отношений.
Таким образом, употребление тех или иных зависи-
мых форм всегда связано с потребностью выразить
определенные отношения между предметами и явления-
ми реальной действительности.
Участие лексических и грамматических
средств в выражении устанавливаемых
смысловых отношений
$ 34. О роли лексического значения в управлении
правомерно говорить в том смысле, что^яекеические зна-
чения господствующего и подчиненного слов участвуют
в выражении устанавливаемых отношений.
Оценка с этой точки зрения роли лексического зна-
чения сочетающихся слов открывает широкие перспек-
тивы для решения вопроса о том, как структурные эле-
менты грамматики соотносятся и взаимодействуют
с элементами лексической системы языка. Проявления
этого взаимодействия чрезвычайно многообразны. Юдно
из них заключается в том, что от лексического значения
слова зависит то, в выражении каких .реальных ^отноше-
ний, грамматически обобщенно выражаемых формами
падежа,‘может участвовать данное слово. Так, при уча-
стии существительного подарок (см. выше) могут выра-
жаться различные отношения, связанные с идеей «пере-
дачи», откуда— возможность при этом слове зависимых
форм, выражающих направление передачи: подарок —
детям, для детей, от детей, из Москвы и т. дл Существи-
тельное река, например, но лексическому значению не
1 Возможность подвести под определенный грамматический
стандарт построение словосочетаний с разными господствующими
словами сама по себе свидетельствует .о том, что управление — факт
грамматики, а не лексики.
SO
допускает выражения этих отношений. С лексическим
значением глагола передать естественно связываются
отношения предмета передачи и ее адресата, а иногда
и отношения посредничества, откуда—возможность со-
ответствующих зависимых форм: передать что, кому, че-
рез кого, для кого. Все эти отношения несовместимы,
скажем, с лексическим значением глагола расти, из чего
проистекает его несочетаемость с соответствующими
формами. И т. д. Следовательно, лексическое значение
господствующего слова обусловливает возмож-
ность его участия в выражении разных смысловых от-
ношений, а соответственно — диапазон, вероятных
зависимых форм, грамматически обобщенно выра-
жающих эти отношения.
В сущности аналогична роль лексического значения
управляемых слов. Например, слово май может участ-
вовать в выражении временных отношений и не может—
в выражении пространственных; используя слово страх,
можно передавать обстоятельственные отношения обра-
за действия и причины (в страхе, без страха; со страху,
от страху, из страха), но, указывая на состояние, это
слово не может служить выразителем конкретных про-
странственных отношений. И т. д.
§35 . При сочетании двух определенных слов воз-
можности выражения тех или иных отношений еще
более суживаются и уточняются — в зависимости от
того, какие отношения могут наблюдаться между теми
явлениями реального мира, которые они обозначают.
Употребляясь в роли зависимых компонентов словосоче-
таний, одни слова по своему лексическому значению
способны передавать в сочетании с господствующим
словом разные смысловые отношения, другие — только
ОДНО.
жаловался > на брата, брату > на нездоровье
спрашивал ► о брате, брата (у брата) -► о доме
----------------► отцом, отца
восхищение------Л
----► красотой
51
Случаи, когда сочетанием данных двух слов можно
выразить только один тип смысловых отношений, очень
часты. Невозможность варьировать смысловые отноше-
ния между данными словами и создает иллюзию «авто-
матизма» в выборе управляемой формы, иллюзию того,
что выбор ее обусловлен только зависимостью от опре-
деленного слова \ а не коммуникативной потребностью
выразить характер соотношения с предметом.
§36 . Важно подчеркнуть, что традиционное опре-
деление управления, закрепившее формулу о «требова-
ниях» со стороны господствующего слова, не соответст-
вует даже тем фактам, которые неизменно относят
к сильному управлению, т. е. к управлению в узком, а не
в широком понимании (до сих пор — см. §1 — речь шла
только о том, что это определение не соответствует ши-
рокому пониманию управления). В словосочетаниях
с сильным управлением возможности передачи опре-
деленных отношений находятся в соответствии с лекси-
ческим значением слова, «предсказываются» им. Однако
тот факт, что при одном и том же господствующем слове
одно и то же подчиненное может употребляться в раз-
ных формах, свидетельствует, что выбор той или иной
формы не диктуется непосредственно лексическим зна-
чением господствующего слова. Минуя вопрос о выра-
жаемых отношениях, нельзя решить, какой формы «тре-
бует» от существительного господствующее слово. См.
выше примеры: жаловаться брату — на брата; спраши-
вать брата (у брата) — о брате, восхищение отца — от-
цом и под.
§37 . То обстоятельство, что лексические значения
и господствующего и подчиненного слова участвуют
в выражении реальных соотношений между соответст-
вующими явлениями, накладывает отпечаток на систе-
1 Крайним выражением такого представления является трак-
товка управления у М. В. Панова: «Управление основано на том,
что мена основы у главного слова вызывает мену флексии у зави-
симого (а меняется ли флексия у главного слова — не существен-
но). Разумеется, мена основ у главного слова означает замещение
одной лексемы другой». — «Русский язык и сЪветское общество».
Алма-Ата, 1962, стр. 129.
S2
му средств грамматического — падежного выра-
жения этих соотношений.
Как уже говорилось, очень часто характер смысло-
вых связей между двумя словами подсказывается тем,
в каких отношениях могут находиться соответствующие
явления реальной действительности. Поэтому если из
лексических значений компонентов словосочетания вы-
текает возможность разного осмысления отношений ме-
жду ними, то управляемые формы оказываются необ-
ходимым дифференцирующим средством;
если же значения сочетающихся слов допускают лишь
одну возможность понимания смысловых отношений
между этими словами, то управляемые формы являются
избыточным грамматическим средством.
Благодаря такому взаимодействию становится воз-
можной та непоследовательность, а часто и некоторая
фразеологичность, которые наблюдаются в системе па-
дежного выражения различных смысловых отношений.
Становится возможным: а) передавать разные отноше-
ния одинаковыми управляемыми формами, б) идентич-
ные отношения — разными формами, в) использовать
непродуктивные, семантически немотивированные фор-
мы выражения тех или иных отношений. Лексическое
значение сочетающихся слов уточняет в таких случаях
характер смысловых отношений. Ср., например:
а) переправлял груз — переправлял день, работал
с товарищем—работал с увлечением, проезжал осенью—
проезжал лесом, отказался от работы — устал от рабо-
ты — отъехал от деревни и т. д.;
или выражение разных отношений родительным при-
субстантивным:
ведро воды, дом брата, учитель пения, командир от-
ряда, азарт игрока, добыча нефти, приближение поез-
да, блеск неба
1 Дифференцирующая роль лексического значения по отноше-
нию к одинаково оформленным словосочетаниям подчеркивается
многими лингвистами. См.; например: Р. И. Аванесов. Второ-
степенные члены предложения как грамматические 4 категории.
«РЯШ», 1936, № 4, стр. 55; Т. П. Ломтев. Основы синтаксиса
современного русского языка. М., Учпедгиз, 1958, стр. 94;
Е. И. Ш е н д е л ь с. Взаимодействие между лексическими и грам-
матическими значениями. «ИЯШ», 1962, № 4 (стр. 92—95), и др.
53
б) правил машиной — вел машину, восхищаюсь
умом — удивляюсь уму, бранил сына — выговаривал
сыну, возвратился на рассвете — в сумерках, в авгус-
те— второго августа и т. д.;
в) сознаться в преступлении, приговорить к смерти,
подлежать сносу, верить в победу, надеяться на победу,
настаивать на чем, тоска по родине и т. д.
Все это затемняет, стушевывает семантическую роль
самих падежных форм, «заслоняет» ее от исследователя,
а потому приводит к скептическому отношению ряда
лингвистов к семантической значимости падежа. Такое
отношение проявляется в том, что вопрос о семантиче-
ских функциях 'управляемых форм не затрагивается
в традиционном определении управления. В том, что
при узком понимании сильного управления семантиче-
ская его роль не отмечается1, а иногда и отрицается1 2.
В том, что отрицается сёмантическая значимость у так
называемых «грамматических» падежей, противопостав-
ляемых «семантическим», или, иначе, «конкретным»,
«адвербиальным», падежам3. Наконец (в крайних слу-
чаях!), в том, что семантическая значимость падежа не
признается вообще4.
Что такой скептицизм по отношению к смысловым
функциям падежных и предложно-падежных форм яв-
ляется гипертрофированным, ясно, как нам кажется,
уже из тех фактов, которые анализировались нами выше
(а среди них были преимущественно факты сильного
управления). Однако в целом вопросы, связанные с се-
мантической значимостью падежных и предложно-па-
дежных форм, отличаются исключительной сложностью
и требуют не одного углубленного исследования. В по-
следующем изложении — и попутно, и специально — мы
1 См., например: М. Д. Лесник. К вопросу о приглагольном
управлении..., стр. 16—17; В. П. Малащенко. О связи слов
в словосочетании и в предложении..., стр. 129—130.
2 См.: М. В. Панов. О некоторых общих тенденциях в раз-
витии русского литературного языка XX в. (основные позиционные
изменения в фонетике и в морфологии). «ВЯ», 1963, № 1, стр. 10.
ЭЕ. Курилович. Проблема классификации падежей,
стр. 183 и след.
4 См.; Б. Ф. Фончиков. К вопросу о грамматической кате-
гории. Грамматическая категория падежа. В кн.: «Некоторые во-
просы лексикологии и грамматики». Тюмень, 1960.
54
неоднократно будем обращаться к этим вопросам, в том
числе к особенно сложному — о семантической
мотивированности употребления именно данной
формы для выражения тех или иных отношений (см.
особенно § 59—60, 114—119, 168-169, 173).
Вопрос о семантической
мотивированности в употреблении
управляемых форм
§ 38. Развивая уже затрагивавшиеся положения,
в настоящем разделе дополнительно выскажем некото-
рые соображения о причинах представления о семанти-
ческой «опустошенности» падежей, хотя бы в некоторых
случаях их употребления.
Как уже указывалось, к этим причинам относятся
многозначность одних и тех же форм и непоследова-
тельность грамматического выражения одних и тех же
реальных отношений. Является ли это в принципе не-
обычным для грамматического строя языка? Нет, совер-
шенно простых и «правильных» соотношений между грам-
матическими значениями и средствами их передачи не
наблюдается почти никогда.
Поэтому дело, на наш взгляд, не в самом факте
осложненных соотношений, а в масштабах этой ослож-
ненное™, обусловленных природой обозначаемого.
Прежде всего, многозначность падежных и предлож-
но-падежных форм неизбежно должна быть большей,
чем многозначность многих других грамматических форм.
Хоть и богатыми, непрерывно пополняющимися, но все
же ограниченными средствами здесь приходится
обозначать бесконечное многообразие отно-
шений между предметами и явлениями реального ми-
ра. Естественно, что только благодаря взаимодействию
грамматических средств с лексическими удается пере-
дать все это многообразие. Не удивительно, что в сфере
синтаксического использования падежей такое взаимо-
действие оказывается гораздо более глубоким, органи-
ческим, чем в других областях грамматики.
С другой стороны, отношения между • предметами
и явлениями реальной действительности настолько мно-
55
гогранны, что для их обозначения могут использоваться
разные грамматические стандарты, грамматически обоб-
щенно фиксирующие различные стороны этих отноше-
ний. Так, например, в зависимости от «угла зрения» го-
ворящего один и тот же предмет может осмысляться то
как прямой объект, то как орудие действия: плеснул
воду в лицо — плеснул в лицо водой, приложил
руку ко лбу — прикоснулся ко лбу рукой. При
сообщении об одном и том же факте один и тот же пред-
мет может обозначаться то как субъект, то как орудие
действия. Молния зажгла дерево—Молнией зажгло дере-
во. Все смыла вода — Все смыло водой. Из двух предме-
тов говорящий может осмыслять и грамматически обозна-
чать как прямой объект действия то один, то другой:
насыпал зерно в мешок — насыпал мешок
зерном, посадил на грядке помидоры — засадил
грядку помидорами, подарила юноше улыбку —
одарила юношу улыбкой. Из двух предметов то
.один, то другой может осмысляться и выражаться
говорящими как субъект: Меня удивляет его
хладнокровие — Я удивляюсь его хладнокро-
вию.
Являются ли эти случаи грамматической «обратимо-
сти» просто «капризами языка» или результатом чисто
«субъективного» осмысления говорящим реальных фак-
тов, результатом своеобразной «игры ума»? Нет, они
отражают сложный характер связей и отношений между
самими явлениями действительности. С чем связана, на-
пример, возможность использовать именительный падеж
субъекта, предложно-падежные формы объекта и фор-
мы выражения причинных отношений для обозначения
одного и того же реального факта в случаях типа: Меня
беспокоит твой отъезд — Беспокоюсь о твоем
отъезде (по поводу твоего отъезда)—Беспо-
коюсь из-за твоего отъезда? Диалектическими
особенностями самих реальных отношений. Предмет, ко-
торый вызывает определенную эмоциональную реакцию
лица, является одновременно и субъектом воздействия
на лицо, и объектом, на который направлена эмоцио-
нальная реакция лица, и причиной, вызвавшей эту эмо-
циональную реакцию. Различные грамматические пост-
роения дифференцированно отражают эти разные сторо-
56
ны реального диалектического единства различных
отношений L
Таким образом, возможность различного граммати-
ческого обозначения одних и тех же отношений между
явлениями действительности — в природе самих этих
явлений 1 2.
§ 39. Как реализуется в нормах языка возмож-
ность подчеркивать разные стороны отношений между
явлениями реального мира? В одних случаях при одном
и том же слове могут употребляться различные формы,
подчеркивающие эти разные стороны (ехать на поезде —
поездом, боролся с оккупантами — против оккупантов,
чем закутаться — во что, разработан [нашим] предприя-
тием— на [нашем] предприятии и т. д.). Чаще же при
определенном слове закрепляется традицией какая-либо
одна форма, выражающая одну определенную сторону
соотношения с предметом. В последнем случае из всех
возможных осмыслений реального соотношения «выхва-
тывается» одно. Так, например, как будет раскрыто ни-
же (см. § 102 и след.), при глаголах речи для обозначе-
ния собеседника то используется грамматический стан-
дарт, служащий в языке для обозначения адресата
действия,— дательный падеж, то прием, с помощью ко-
торого выражаются отношения непосредственного воздей-
ствия на предмет,— винительный падеж (ср., например,
сказал, ответил, возразил мне — спросил меня; сове-
товал, рекомендовал мне — уговаривал меня). Это
типичное проявление той закономерности, которую ярко
раскрывает в своих работах Э. Косериу: норма язы-
ка реализует лишь одну из возможностей, заложенных
в его системе3.
1 Подчеркнем, что в эту систему падежного выражения соот-
ношений с' предметом несомненно втянут и именительный падеж,
о чем ниже мы будем говорить подробнее.
2 Мысль о возможности акцентировать с помощью управляемой
формы разные стороны одних и тех же реальных отношений про-
водится Е. А. Реферовской. См.: Е. А. Реферовская. Глаголь-
ное управление в поздней латыни. «Ученые записки ЛГУ», № 301.
Серия филолог, наук, вып. 60, 1961, стр. 198. В этой возможности
автор видит потенциальную основу исторических изменений управ-
ления.
3 См. например: Э. Косериу. Синхрония, диахрония и исто-
рия. В кн.: «Новое в лингвистике», вып. 3, М., Изд-во иностр, лит.,
1963, стр. 175.
57
§ 40. Возможность использовать разные приемы для
обозначения идентичных отношений обычно принимает-
ся за признак семантической немотивированности упо-
требления различных форм; на факты этого рода опи-
раются' при отрицании роли семантических факторов
в управлении (особенно — в сильном управлении). На
самом деле, есть элемент известной случайности в том,
какой из возможных грамматических стандартов за-
крепляется именно при данном слове. В то же время
ни многогранность выражаемых отношений, ни много-
значность отдельного падежа или предложно-падежной
формы не приводит к совершенно произвольному и не-
ограниченному их употреблению. Как это убедительно
показано исследователями, падежные, предложные
и предложно-падежные формы обычно используются
в соответствии с возможностями, заложенными в при-
сущих им грамматических значениях L
Разумеется, это не исключает того, что с течением
времени мотивированность традиционного употребления
отдельных падежных и предложно-падежных форм
может оказаться затемненной. Вместе с тем только раз-
личное обозначение одних и тех же реальных отношений
еще не может служить признаком семантически немоти-
вированного употребления падежных и предложно-па-
дежных форм. Равным образом не могут быть доказа-
тельством такой немотивированности различия в управ-
лении, наблюдающиеся в разных языках и разных диа-
лектах одного и того же языка. Эти различия тоже
имеют источником многогранность реальных отно-
шений, которая создает возможность фиксировать
в управлении разные стороны одних и тех же реальных
отношений. Сохранение смысловой мотивированности
в той или другой управляемой форме или возникнове-
ние ее немотивированности зависит, очевидно, от ряда
дополнительных условий, в частности от продуктив-
ности или непродуктивности данного приема обозначе-
ния тех или иных реальных отношений; от того, в какой
1 См. например: Е. В. Четко. Падежи и предлоги в совре-
менном болгарском литературном языке. В кн.: «Вопросы грамма-
тики болгарского литературного языка». М., Изд-во АН СССР,
1959; С. Д. Кацнельсон. О грамматической категории. «Вестник
ЛГУ», 1948, № 2, стр. 132—133 и др.
58
мере лексическое значение слова сохранило в опдо?
деленный период существования яаыка те смысловые
элементы^ которые находились в «гармонии» с граммах
тическим! значением падежной или, предлажно^падежной
формы, и ъ д.
§ 41. Неочевидность для исследователя тех семанти-
ческих противопоставлений, которые' связаны с: исполь-
зованием разных, падежных^ форм,.усугубляется следую-
щим: чистая грамматический характер' выражения тех
или иных отношений особенно отчетливо проявляется
при одинаковом лексическом* составе словосочетаний!1.
Ср. приводившиеся выше примеры типа жаловалсп‘ бра-
ту— жаловался^ набрать любовь отца—любовь? к отцу
и т. д^ Между тем чаще всего (передачаiразличные отно-
шений связана с: различиями не только, а грамматиче-
ском оформлении^ но.и вшексическом составе:словосоче-
таний: жало&алсж 6paTyt—жаловался на' усталость^
любовь отца — любовь к труду; и,лишь, путем] лингвисти-
ческого^ эксперимента можно по добр аты словосочетания!
с разными управляемыми формами ин одинаковым лек-
сическим. составом. При\ этом- такой] эксперимент можвтг
удаться, только тогда;, когда круг олов,- могущих пере-
давать в сочетании с данным словом разный характер;
соотношений с предметом.,, хотя бы частично совпа-
дает (см. выше, стр. 51, при меры-с о стержневыми словами
жаловаться^, спрашивать,, восхищение), Нередко не? на-
блюдается даже такого? частичного ’ совпадения^ и: тогда?
проследить противопоставленность, падежных форм: при»
одном лексическом составе невозможно;, ср,;: упрекать-
друга — упрекать в неискренности, выместить злобу—
выместить на матера, уступать ж&пезу.—уступать
в прочности и т? д. Однако совершенно очевидно, что
и в этих случаях каждая из ф:орм закреплена, за вира?
жением определенных отношений,. что смысловые-отно.-»
шения между словами словосочетания не только-» геод^
сказываются лексическими- значениями компонентов, но:
1 Одинаковый* лексический состав словосочетания, считает, нес
обходимой’«лексической базой существования» па вежи ой. оппозиции.
Д. С: Станишева. Смс Д. С. Ста.н ишева. Винительный падеж,
в восточнославянских языках. Софря, Изд-во Волг. АН, 19ББ,.
стр. 13;
591/
дифференцируются и грамматическими формами паде-
жа. О строго определенной смысловой нагрузке каждой
падежной формы свидетельствует невозможность заме-
ны форм без разрушения смысла; ср.: упрекать друга
в неискренности, но не упрекать неискренность в друге,
уступать железу в прочности, но не уступать прочности
в железе и т. д.1.
§42. Говоря о парадигматических отношениях, в ко-
торых выявляется дифференцирующая семантическая
роль падежных форм, следует заметить, что в плане з а-
дач общения важна противопоставленность любых
падежных форм, с одной стороны: а) как таких, употреб-
ление которых потенциально предопределяется лексиче-
ским значением господствующего слова, так и тех,
которые сочетаются с ним факультативно; а с другой
стороны,—б) как противопоставленность беспредложных
и предложных косвенных падежей друг другу, так и их
противопоставленность именительному падежу.
Ср., например: а) Потом он рассказал все отцу
в институте. Потом он рассказал все отцу об ин-
ституте. Потом он рассказал все об отце в инсти-
туте', Эта улица напомнилй ему тишиной родную де-
ревню. Эта улица напомнила ему тишину родной де-
ревни.
Он прыгает на столе.
Он прыгает на стол1 2.
Или в неполных предложениях: Вспомнил только
после вечера; Вспомнил только на вечере; Вспом-
нил только вечер; Встречал товарища; Встречал
с товарищем.
1 Оппозицией падежей, одновременно употребляющихся при
одном и том же глаголе, широко пользуется при выяснении грам-
матических значений падежа Е. В. Четко, вводящая, в частности,
понятие «позиции максимального противопоставления падежей»
(когда с одним глаголом связано максимальное число возможных
при нем падежных форм). См., например: Е. В. Четко. Падежи
и предлоги в современном болгарском литературном языке, стр. 16,
55 и др.
2 Анализируя данную пару примеров, Е. Курилович не усмат-
ривает в них прямого противопоставления форм на столе и на стол
из-за «периферийного» положения первой формы и «центрального»
второй (указ, работа, стр. 179, 190). Думаем, что в плане коммуни-
кативного выражения разных отношений различия «центральной»
и «периферийной» позиции в подобных случаях значения не имеют.
60
б) Я восхищаюсь братом; Брат восхищается
мной; Я ругаю отца; Отец ругает меня; Студент
возражает преподавателю; Преподаватель
возражает студенту и т. д. Ч
Таким образом, в целом можно найти немало слу-
чаев прямой противопоставленности разных падежей
при одинаковом лексическом составе синтаксических
конструкций, когда дифференцирующая семантическая
роль падежа особенно очевидна.
§43. Те же приемы выяснения парадигматических
отношений позволяют установить грамматичность част-
ных значений многозначного падежа.
В качестве одного из классических примеров паде-
жей «без семантической функции» часто приводится
чрезвычайно многозначный родительный присубстантив-
ный. Утверждается, что такой родительный служит
лишь показателем подчинения одного существительного
другому, а характер отношений между соответствующи-
ми предметами (явлениями) полностью определяется
лексическим составом словосочетания; см. выше при-
меры типа: ведро воды, дом брата, учитель пения и под.
Поэтому часто выражается сомнение в том, насколько
касаются грамматики подробные описания значений ро-
дительного присубстантивного.
Применительно к современному русскому языку такой
взгляд опровергается тем, что для употребления роди-
тельного падежа недостаточно только зависимости от су-
ществительного: как ни разнообразны отношения, кото-
рые он выражает, как ни широк круг его значений, это
все-таки ограниченный круг, и за его пределами употреб-
ляются другие формы, которые семантически противопос-
тавлены беспредложному родительному. Родительный па-
деж не дает возможности грамматически дифференциро-
вать смысловые отношения в словосочетаниях с различ-
1 Противопоставлением сочетаний с именительным и косвен-
ными падежами пользуются при выяснении грамматических значе-
ний падежей Р. О. Якобсон, Е. В. Чешко. См., например:
Р. О. Якобсон. Морфологические наблюдения над славянским
склонением (Состав русских падежных форм). В кн. «Slavis-
tische drukken en herdrukken (Slavistic printings and reprintings)».
XXI, S-Gravenhage, 1958, стр. 133; E. В. Четко. Падежи и пред-
логи в современном литературном болгарском языке.
61
ними господствующими словами (ср.: мешок фасоли —
листья фасоли — выращивание фасоли — рост фасоли), но
в словосочетаниях с одним и тем же господствующим
словом он выступает как грамматический показатель
определенных смысловых отношений, отграничивая эти
отношения от других (ср.: мешок фасоли — мешок с фа-
солью — мешок на фасоль— мешок из-под фасоли — ме-
шок без фасоли; листья фасоли — листья у фасоли —
листья на верхушке; рабочие завода — рабочие с завода
и т. д.). Поэтому сомнения в том, принадлежат ли
грамматике разновидности отношений, выражаемых
в русском языке родительным присубстантивным, нель-
зя считать оправданными: они проистекают из недоста-
точного внимания к таким парадигматическим рядам
словосочетаний, в которых форма родительного падежа
отчетливо выступает как грамматический выразитель
определенных (далеко не любых!) отношений.
Природа явлений, связанных
с «силой» управления
§ 44. Интересны процессы взаимодействия лексиче-
ского значения господствующего слова и грамматиче-
ского значения зависимых падежных и предложно-па-
дежных форм в плане их гармонического соответствия
при выражении определенных отношений.
Именно такое совместное участие обеспечивает наи-
более тесную, наиболее «необходимую», по терминоло-
гии А. М. Пешковского, связь слов в словосочетании,
именно оно составляет сущность явлений сильного
управления. Поэтому раскрытие семантической природы
этого взаимодействия всецело относится и к характери-
стике явлений сильного и слабого управления; при
дальнейшем анализе оно позволит дать теоретическую
оценку попыток сузить общее понятие управления.
Прежде всего, обращает на себя внимание то, что
с точки зрения характера смыслового взаимодействия
между лексическим значением господствующего слова
и формой управляемого между сильным и слабым
управлением в понимании М. Д. Лесник, В. П. Мала-
щенко и других авторов (см. выше, § 5) принципи-
альных различий нет. Во всех случаях, когда это взаи-
62
модействие .имеется, оно заключается в том, 1чгто лекси-
ческое значение господствующего слова потенциально
тред определяет возможности выражения тех или иных
соотношений ;с предметом. Например, лексическое зна-
чение глаголов движения и 'пространственного тереме-
щения объекта предсказывает употребление предложно-
падежных форм, выражающих направление движения
по отношению ж предмету, <и различие между глаголами
сильного и слабого управления в .рассматриваемом по-
нимании заключается лишь в том, ^содержит ли лексиче-
ское значение тлагола элементы дальнейшей конкрети-
зации направления движения или ‘перемещения. Ср.:
Глагол Сочетаемость с предлогами, указывающими на направление
куда? от к уда?
в •к ' «на за •иод ‘ИЗ от С ! •из-за ИЭ4ПОД
. летел + 4- 4- + + ! 4" । 4“ • -4- 4-
подлетел ! — + —1 — — ' 1 : — — —
полз + ' + • 4- 4- + + ' 4- 4-; 4- 4-
вполз +
выполз > — — — — 4- — 4" +
положил +: + 4-: 4- • + — i * — — । —
переложил 4-' + ' + ' 4- + 1 + •4- н-
'ВЛОЖИЛ 4-( — 1 1
подложил — — — — 4- — ( — —
достал L — — — — + 4- + + 4-
вынул — — — — — + —: — + 1 *4“
сел + ’ + н- 4- + — —1 —! — —
пересел 4- 4- 4- 4- + 4- 4- 4- + ' 4-
Приведенные в таблице данные показывают, что сво-
дить различия в сочетаемости с рассматриваемыми фор-
мами к тому, возможна ли при глаголе только одна шз
таких форм (сильное управление), или не одна ^слабое
управление),— значит явно упрощать эти различия.
Закономерная связь управляемых форм с лексическим
63
значением глаголов отражается в особенностях сочетае-
мости этих глаголов, в их «активной» синтаксической ва-
лентности гораздо более дифференцированно. Среди рас-
сматриваемых в таблице глаголов по степени свободы
сочетаемости с формами, выражающими направление
движения, даже при самом схематическом анализе раз-
личаются не две, а несколько групп:
1) Глаголы, обозначающие движение или перемеще-
ние объекта безотносительно к его конкретному направ-
лению (летел, полз, бежал, шел, нес, тащил, вез —
куда? откуда?). Для них свойственна самая широ-
кая, самая неограниченная сочетаемость с «направи-
тельными» формами.
2) Глаголы, конкретизирующие направление движе-
ния в самых общих чертах: «куда?» — «к предмету»
(положил, поместил, сел, посадил) или «откуда?» — «от
предмета» (достал). Соответственно своему значению
они могут сочетаться только с «половиной» тех форм,
с которыми сочетаются глаголы 1-й группы: или только
с формами, обозначающими движение «куда-либо» или,
наоборот, только «откуда-либо».
3) Глаголы, в лексическом значении которых, благо-
даря приставке, выражается не только общее направле-
ние движения («куда» или «откуда»), но и конкретное
соотношение с предметом — движение внутрь предмета
(вполз, вложил), из внутренней 'части предмета или
с «невидимой» его стороны (выполз, вынул), движение
в сторону предмета — сближение с предметом (подле-
тел) и т. д. Такие глаголы имеют наиболее ограничен-
ную сочетаемость, однако не обязательно только с од-
ной формой (ср.: вполз в нору, но выполз из норы, из-за
дерева, из-под дерева).
4) Глаголы, в лексическом значении которых внима-
ние фиксируется на перемещении из одного пункта
в другой (переложил, пересел, переехал, передвинул
и т. .д.). Эти глаголы предполагают обозначение началь-
ного и конечного пунктов движения (пересел с кресла на
стул, переехал из Куйбышева в Москву и т. д.) Лекси-
ческое значение глаголов 1-й и 3-й групп является по
этой линии «немаркированным»: они допускают выра-
жение подобных отношений, но не обязательно предпо-
лагают их (ср.: летел из Москвы в Ленинград, выполз из
норы на траву и т. д.).
64
Все эти факты, очень ярко и наглядно обнаруживаю-
щие лексическую дифференциацию рассматривае-
мых глаголов 1, в сущности, не обнаруживают различий
в принципах синтаксического построения слово-
сочетаний: во всех случаях управляемая форма изби-
рается в зависимости от характера соотношения с пред-
метом. Ср., например, совершенно одинаковое построе-
ние таких словосочетаний, как:
положил конспект в книгу | слабое
переложил конспект в книгу ] управление
вложил конспект в книгу сильное
управление
положил конспект под книгу । слабое управ-
пе ре лож и л конспект под книгу! Ление
подложил конспект под книгу сильн°е управ-
ление
Дело только в том, что «сильноуправляющие» глаго-
лы подсказывают характер соотношения с предметом
конкретнее, чем «слабоуправляющие».
§45. Только к различиям во взаимодействии синтак-
сических средств с лексическими сводится также разгра-
ничение «управления» (в узком понимании) и «падеж-
ного примыкания» (см. выше, § 5). При управлении
(в узкой трактовке) лексическое значение господствую-
щего слова потенциально предопределяет те отношения,
которые выражаются зависимой формой. В результате
устанавливаемые отношения получают как бы двусто-
роннее выражение: и в грамматической форме подчи-
ненного слова, и в лексическом значении стержневого
(естественно, что в этом случае господствующее и под-
чиненное слова образуют наиболее тесное, а главное,
устойчивое объединение). При «падежном примыка-
нии» соотношение с предметом получает только синтак-
сическое выражение — в форме подчиненного слова,
1 Эта дифференциация (далеко4 не ограниченная чисто внешни-
ми рамками сильного и слабого управления!) очень интересна с точ-
ки зрения опытов «компонентного анализа» лексических значений
глаголов.
3 730
65
без поддержки лексического значения господствующе-
го слова. Падежная или предложно-падежная форма не
меняется в зависимости от того, находят или не находят
передаваемые ею отношения непосредственное отра-
жение в лексическом значении господствующего
слова.
Ср., например, модели, в которых определенные от-
ношения передаются только синтаксически — падежны-
ми и предложно-падежными формами (примеры под
цифрой 1), и модели, в которых те же отношения выра-
жаются и синтаксически и лексически — при поддерж-
ке лексического значения господствующего слова 1 (при-
меры под цифрой 2).
а) Конструкции с формой «с+твор- п.», которая обо-
значает лицо, принимающее участие в совместном осу-
ществлении действия:
1 2
остановился с братом встретился с братом
играл с братом дрался с братом
б) Конструкции с формой дательного падежа для
выражения лица, в интересах которого совершается
действие:
1
решил задачу брату
почитал брату
починил брату рубашку
спел брату
2
помог брату
доставил удовольствие
брату
в) Конструкции с различными предложно-падежны-
ми формами, в которых передается местонахождение по
отношению к какому-либо предмету:
1 Якобы противостоящие друг другу утверждения одних уче-
ных о ведущей роли господствующего слова и других —
о ведущей роли формы подчиненного по существу не про-
тиворечат друг другу, а просто фиксируют внимание на разных
сторонах одного и того же явления. Как это сформулировано выше,
господствующее слово чаще всего лексически предопределяет воз-
можность выражения тех или иных реальных соотношений с пред-
метом, а подчиненное слово выражает эти отношения грамматиче-
ски — своей падежной или предложно-падежной формой.
66
1
Сегодня мальчик ч и-
тал в комнате (на тер-
расе, под яблоней, у ок-
на, за занавеской нт. л.).
2
Сегодня мальчик
расположился в ком-
нате (на террасе, под
яблоней, у окна, за зана-
веской и т. д.).
§46. Таким образом, «сила» управления — явление,
которое всецело находится в сфере семантического
взаимодействия между грамматическим значением
подчиненной падежной или предложно-падежной формы
и лексическим значением господствующего слова. Раз-
личия, связанные с «силой» управления, не отражаются
на грамматической форме управляемого слова: опа не
реагирует на эти различия. И естественно, неправомер-
но видеть разные синтаксические приемы там, где
именно синтаксически характер соотношения с предме-
том выражается одинаково. К такому же выводу при*
ходит Е. В. Кротевич. Оценивая разграничение сильного
и слабого управления, он пиш^т: «Подобные, вообще го-
воря, правильные рассуждения ничего не да,ют для вы-
яснения специфики управления как одного из способов
грамматической связи слов, потому что вопрос о силь-
ном и слабом управлении имеет непосредственное отно-
шение к области семантики, смысловой сочетаемости
слов» L Вывод Е. В. Кротевича тем более важен, что
в принципе вопрос о «минимуме необходимых членов
предложения», связанный с обязательностью некоторых
«сильноуправляемых» членов, явно его интересует1 2.
§ 47. В целом дифференциация явлений, различие
которых обозначается терминами «сильное», «слабое»
управление, «падежное примыкание» и т. д., сама по
себе, безусловно, плодотворна и интересна, однако при
условии, что точно определено, к какой сфере понятий
она относится.
Как явствует из предшествующего анализа, объек-
тивно эта дифференциация обнаруживает меру
1 Е. В. Кротевич. О связях слов. Изд-во Львовск. ун-та,
1959, стр. 19.
2 См., например: Е. В. Кротевич. Предложение нераспро-
страненное и распространенное. В кн.: «Вопросы языкознания».
Книга первая. Йзд-во Львовск. ун-та, 1955.
3*
67
участия лексического значения господ-
ствующего слова в выражении тех смысловых от-
ношений, которые передаются в словосочетании, а не
различия в грамматической организа-
ции словосочетаний. Отсюда принципиальная
неприемлемость в рассматриваемом делении терминов
«падежное примыкание» и просто «примыкание» (см.
выше, § 5, 6, 8, 10), терминов, которые предполагают
особый формальный способ синтаксического пост-
роения, противостоящий согласованию и управлению.
Термины «сильное» и «слабое» управление с этой
стороны возражений не вызывают и могут использовать-
ся в качестве удобных рабочих наименований, хотя от-
носятся они, конечно, тоже не к различиям самого
управления как грамматического приема.
Однако использованию терминов «сильное» и «сла-
бое» управление препятствует как неодинаковая теоре-
тическая трактовка соответствующих понятий, так
и очень различное фактическое содержание, которое
вкладывается в них разными лингвистами (см. выше,
§4—10 и, в частности, таблицу на стр. 18).
Бесспорным в смысле точности теоретической интер-
претации представляется нам рассматриваемое разгра-
ничение у А. М. Пешковского (см. выше, § 4). Ограничи-
вая дифференциацию только двумя рубриками — силь-
ное и слабое управление, А. М. Пешковский проводит
эту дифференциацию на основании наличия или отсут-
ствия «необходимой связи» между управляемой формой
и «словарной или грамматической стороной глагола»,
привлекая внимание к истинной — чисто семантиче-
ской — сущности всех подобных разграничений.
Иное определение границ сильного и слабого управ-
ления у М. Д. Лесник, В. П. Малащенко и других иссле-
дователей (см. выше, § 5) интересно со стороны чисто
фактической: оно связано с дальнейшей дифференциаци-
ей тех явлений, которые относятся к сильному управле-
нию у А. М. Пешковского.
Однако в теоретическом истолковании этой диффе-
ренциации есть существенные недостатки.
Во-первых (о чем уже говорилось), ее неправомерно
связывают с разграничением грамматических «типов
связи».
6Я
Во-вторых, формальные критерии, на которых осно-
вывается разграничение сильного и слабого управления
у этих авторов, не соответствуют семантической сущ-
ности рассматриваемых различий и потому оказывают-
ся неточными.
Единственным постоянным признаком сильного уп-
равления в границах, намечаемых указанными автора-
ми, объективно является полная определенность
того соотношения с предметом, выражение
которого «предсказывается» лексическим значением гос-
подствующего слова. Предельная ограниченность в воз-
можностях употребления управляемых форм является
лишь следствием этой определенности предсказываемых
смысловых отношений.
Без учета выражаемых отношений формальные кри-
терии разграничения сильного и слабого управления те-
ряют смысл.
Так’ в ряде случаев недействительным оказывается
критерий необходимости при господствующем слове
«единственно возможной» падежной или предложно-па-
дежной формы (сильное управление) или «одной из ря-
да возможных» (слабое управление).
Дело в том, что и в случаях, согласно относимых
авторами к сильному управлению, используемые падеж-
ные формы не всегда являются единственно возможны-
ми. Ср., например, случаи:
а) когда лексическое значение господствующего сло-
ва предопределяет одновременное выражение разных
соотношений с двумя или больше различными предме-
тами (ср.: вложил брошюру в тетрадь, вложил тетрадь
в брошюру—здесь каждое из подчиненных слов в зави-
симости от выражаемых отношений может употреблять-
ся либо в беспредложном винительном падеже, либо
в винительном падеже с предлогом в);
б) когда для выражения одних и тех же реальных
отношений, «предсказываемых» господствующим сло-
вом, могут употребляться разные управляемые формы
(боролся с оккупантами, боролся против оккупантов
и под.).
В такой же мере неточным является признак «необ-
ходимости» падежной или предложно-падежной формы.
Он может быть действительным только в том случае,
если для выражения тех или иных отношений не суще-
69
ствует иных средств (ср.: надеялся на встречу, надеялся
встретить, надеялся, что встретит'). «Необходимость»
грамматического обозначения определенных отношений
к тому же может нейтрализоваться рядом дополнитель-
ных факторов, среди которых интересна, например, от-
мечаемая А. И. Смирницким «местоименность» употреб-
ления некоторых приставочных глаголов («Н. Н. здесь?»—
«Он вышел») 1 2.
Кроме того, как было показано выше, противопостав-
ление «одна — не одна» возможная управляемая форма
характеризует наблюдающиеся в этой области законо-
мерные соотношения слишком неполно и упрощенно
(см. § 44 о сочетаемости глаголов движения).
Очень существенны различия в условиях функциони-
рования падежных и предложно-падежных форм с объ-
ектными значениями, с одной стороны, с обстоятельст-
венными — с другой. Однако при отождествлении с эти-
ми различиями дифференциации сильного и слабого
управления (см. выше, § 8) последние понятия стано-
вятся, в сущности, излишними.
Как показывает рассмотрение фактов, все особен-
ности, связанные с разграничением сильного, слабого
управления падежного примыкания и т. д., касаются не
различия функций самих падежных и предложно-па-
дежных форм как средства выражения определенных
соотношений с предметом, а различий в условиях
функционирования этих форм3.
§ 48. Резкое противопоставление принципов синтак-
сической организации при сильном, слабом управлении
1 На возможность употреблять вместо зависимого слова при-
даточное предложение указывается с самых истоков разработки
грамматической теории русского языка. См. об этом, например:
И. А. Василенко. Учение о сложноподчиненном предложении
в отечественном языкознании. «Ученые записки Московского город-
ского пед. ин-та им. В. П. Потемкина», т. 33. Кафедра русского язы-
ка, вып. 3. М., 1954, стр. 118 и след.
2 См.: А. И. Смирницкий. Об особенностях обозначения
направления в отдельных языках. «ИЯШ», 1953, № 2, стр. 7.
3 Именно исходя из того, как функционируют падежные и пред-
ложно-падежные формы в разных условиях их употребления, вы-
деляются разновидности «синтаксических форм слова» Г. А. Золо-
товой. См.: «Русский язык и советское общество. Морфология
и синтаксис современного русского литературного языка». «На-
ука», 1968, раздел «Синтаксис», гл. II.
70
и «падежном примыкании» — это следствие наблюдаю-
щейся у ряда современных исследователей переоценки
роли словосочетания как совершенно самостоятельной
единицы, существующей якобы «до предложения». На
этой основе и возникают попытки выводить то или иное
двучленное объединение слов не из коммуникативного
содержания предложения, а из чисто «внутриязыковых»
законов синтаксического «распространения слова», из
«семантической недостаточности» господствующего сло-
ва и т. д. С точки зрения степени «устойчивости» разных
типов словосочетаний анализ наблюдающихся в этой
области различий вполне правомерен; ясно, например,
что благодаря своему лексическому значению глагол
расположился постоянно уточняется предложно-падеж-
ными формами или наречиями с пространственным зна-
чением, а у глагола читать связь с такими зависимыми
компонентами не является сколько-нибудь регулярной.
Но с точки зрения принципов выбора предложно-падеж-
ной формы здесь явления одного порядка: в обоих слу-
чаях форму в комнате, например, определяет необходи-
мость выразить местонахождение внутри помещения.,
Важно отметить, что только коммуникативная на-
правленность предложения побуждает выбирать сами
глаголы типа расположился, находился и под., которые
все внимание сосредоточивают не на конкретном дейст-
вии, а только на местонахождении. Показательно, что
ими можно заменять глаголы довольно разнородных
значений при условии, если в центре сообщения оказы-
ваются именно отношения местонахождения; ср.:
сегодня она читала в комнате
—»— —»— лежала в комнате
—»— —»— занималась в ком-
нате
—»----»— вышивала в комнате
—»---»— учила уроки в комна-
те
—»— —»— играла в куклы в
комнате
Сегодня она
располо-
жилась
(б ыла) в
комнате
Следовательно, в использовании словосочетаний
типа расположилась в комнате «двойная» зависимость
от коммуникативного содержания всего предложения:
71
она проявляется не только в употреблении зависимого
слова, выражающего местонахождение, но и в лексиче-
ском выборе такого господствующего слова, которое,
в сущности, лишь сигнализирует о пространственном
определителе и потому, естественно, без него не упо-
требляется. О том, что главную роль в выражении про-
странственных отношений играет обстоятельственная
форма, свидетельствует возможность безглагольных
предложений тйпа Сегодня она в комнате.
§ 49. Даже в тех случаях, когда лексическое значе-
ние господствующего слова обеспечивает «устойчивость»
формирования словосочетаний того или иного типа, эта
устойчивость, во-первых, может пониматься только
в смысле постоянной связи данного лексического значе-
ния с выражением определенных отношений. Во-
вторых, именно постольку, поскольку это «устойчивость
отношений», она не может касаться конкретного лек-
сического наполнения зависимого компонента.
Это само по себе исключает представление о самостоя-
тельном существовании словосочетаний вне связи
с предложением, «до предложения», о их «номинатив-
ном» характере. Совершенно невозможно представить
себе, что в языке в готовом виде, как самостоятель-
ные «номинативные» единицы, существуют кон-
кретные словосочетания разного лексического наполне-
ния: предпочел математику филологии, предпочел фило-
логию математике, предпочел кашу картошке, отнял
у Пети тетрадь, отнял у Петра тетрадь, отнял у Миши
ручку, отнял у Франции Эльзас и т. п. Ясно, что лекси-
ческое наполнение словосочетаний определяется только
конкретным содержанием предложения.
§50 . Показательна (обычно отрицаемая) возмож-
ность модальной оценки той связи, которая устанавли-
вается между членами словосочетания: Я возьму, навер-
ное, чемодан [а может быть — саквояж}\ Я поеду, веро-
ятно, в Похвистнево [а может быть —в Бугуруслан}.
Такая модальная оценка наглядно обнаруживает форми-
рование словосочетания непосредственно в акте комму-
никации— в предложении с его конкретным содержа-
нием, а не «до предложения».
72
§ 51. Во многих случаях грамматическуюструк-
туру словосочетания можно объяснить тоже только
исходя из коммуникативного задания всего предло-
жения, из того, как та или иная ситуация заставляет
говорящего осмыслить отношения между явлениями
действительности, а не в зависимости от причин «вну-
триязыковых» — свойств господствующего слова. Ср.
выше (§ 38) факты употребления разных зависимых
форм при одном и том же господствующем слове (Он
налил воды, в банку — Он налил банку водой
и под.) или выбор падежа в случаях типа принеси
воду — принеси воды.
§52 . Поте нциальные возможности «рас-
пространения слова» не определяют употребления го-
товых словосочетаний как «строительного материала»
для предложения. Наоборот, именно предложение за-
ставляет реализовать эти возможности1. О том, что фор-
мирование словосочетаний зависит от структуры
всего предложения, свидетельствует, например,
следующий факт. В формах типа с кем при взаимно-
возвратных глаголах и вообще при глаголах «совместно-
го действия» справедливо усматривается «необходимая»,
устойчивая связь с лексическим значением глагола (ср.:
встретился с кем, поссорился с кем, воссоединился с кем
и т. д.). Однако сами по себе эти глаголы в сочетании
с формой «с-|-твор. п.» не образуют «номинативной»
единицы, которая в готовом виде использовалась бы
в предложении. Соответствующие словосочетания сами
складываются только по требованию предложения,
только при его определенной структуре и коммуникатив-
ной направленности — лишь тогда, когда совместно
действующие субъекты не обозначены — как вполне
равноправные! — подлежащим; ср.: Украина воссое-
динилась с Россией, ио Россия и Украина
воссоединились, Петр часто ссорился с бра-
том, но Петр и его брат часто ссорились,
Братья часто ссорились.
1 См. об этом также: Н. С. Дмитриева. К вопросу о при-
роде словосочетания как синтаксической единицы. В кн.: «Вопросы
современного русского литературного языка и методики преподава-
ния его в школе». Свердловск, 1963, стр. 78.
73
Добавим к этому, что словосочетания определенного
типа, как уже многократно отмечалось, могут склады-
ваться и вообще без «необходимых» требований со сто-
роны лексического значения господствующего слова —
непосредственно исходя из коммуникативного содержа-
ния предложения.
$ 53. Таким образом, хотя при управлении действи-
тельно часто наблюдается глубокое взаимодействие се-
мантики подчиненной формы с лексическим значением
господствующего слова, в конечном счете формирование
словосочетаний, организованных посредством управле-
ния, всегда осуществляется в зависимости от коммуни-
кативной направленности всего предложения, ближай-
шим же образом оно обусловливается потребностью
передать определенное соотношение с предметом, что
одинаково характеризует как сильное и слабое управле-
ние, так и «падежное примыкание». Словосочетание
с управляемым компонентом формируется не как совер-
шенно самостоятельная, замкнутая в себе единица,
а как структурное звено предложения — в соответствии
с коммуникативным содержанием последнего «...Слово-
сочетания в своей массе представляют собой соединения
слов, возникающие в процессе речи, в процессе создания
предложений»1 2,— пишет А. И. Смирницкий.
§ 54. Доказывая принципиальное единство управле-
ния как падежного и предложно-падежного способа син-
таксической организации субстантивных слов, мы счи-
1 Хотя не все сторонники узкого понимания управления разде-
ляют положение о номинативном характере словосочетаний, эта
концепция управления, а соответственно и словосочетания всегда
предполагает замкнутый характер словосочетания. Категориче-
ское противопоставление фактов типа встретился с кем — остано-
вился с кем, расположился во дворе — читал во дворе свидетель-
ствует об оценке словосочетания не столько как единицы синтакси-
ческой, сколько как какой-то «полулексической», поскольку
различная трактовка подобных фактов вытекает лишь из свойств
господствующего глагола.
2 А. И. Смирницкий. Объективность существования языка.
Изд-во МГУ, 1954, стр. 22. Ср. аналогичное понимание словосочета-
ний: Л. И. Илия. К вопросу о функции словосочетания. «Учены#
записки 1-го МГПИИЯ», т. XV, 1957; А. Н. Гвоздев. Современ-
ный русский литературный язык, ч. II. Синтаксис, 1958 (и послед.
74
таем, что управление нельзя ограничивать рамками
только тех случаев, когда соотношение с предметом,
передаваемое «управляемой» формой, с необходимостью
подсказывается значением господствующего слова.
В синтаксической организации словосочетания та или
иная управляемая форма часто играет одну и ту же
роль, независимо от степени взаимодействия с лексиче-
ским значением подчиняющего слова.
Поэтому традиционное широкое понимание управле-
ния не только не нуждается в сужении, но, думается,
требует даже известного расширения. Как уже отмеча-
лось выше (§ 42), в систему падежных противопостав-
лений в такой же мере, как все остальные падежи
с предлогами и без предлогов, втянут именитель-
ный падеж. И если оценивать управление как суб-
стантивно-падежный способ выражения разных соотно-
шений с предметом, то неправомерно исключать имени-
тельный падеж из числа «управляемых» форм. Его упо-
требление обычно обусловлено коммуникативной по-
требностью обозначить предмет как субъект * 1 действия,
признака, состояния, и с этой стороны он в такой же
мере зависит от характера смысловой связи с предика-
издания); В. Н. Перетрухни. Словосочетание как специфиче-
ская единица в составе предложения. «Ученые записки МГПИ им.
В. И. Ленина», т. 132, Кафедра русского языка, вып. 8. М.» 1958;
В. Н. Ярцева. Пути развития словосочетания (На материале
англ, языка). «Ученые записки ЛГУ», № 156; филолог, ф-т, вып. 15,
1, 1952; В. В. Белый. К вопросу о словосочетании. «Филологиче-
ские науки», 1960, № 4; Н. С. Дмитриева. К вопросу о при-
роде словосочетания как синтаксической единицы языка. В кн.:
«Вопросы современного русского литературного языка и методика
преподавания его в школе». Свердловск, 1963; М. М. Михайлов.
Некоторые ’замечания по 'теории словосочетания. В кн.: «Вопросы
теории и методики изучения русского языка» вып. 2. Чебоксары,
1963, и др.
1 Именительный падеж при страдательных формах глагола
трактуется обычно как именительный «объекта действия». Думаем,
однако, что его использование связано с иным коммуникативным
осмыслением соответствующих реальных отношений: очевидно,
в этих случаях в сочетании глагольной формы с именительным па-
дежом выражаются отношения предмета и его признака, иначе
говоря,— признака и его носителя (его субъекта). Неда-
ром в огромном большинстве страдательных конструкций субъект
действия как таковой остается необозначенным (ср.: Магазин
открыт, но пусть Летчик ранен, Петр призван в армию, Роман пуб-
ликуется впервые, ср.: Роман нов для читателя и под.).
75
том, как любой другой падеж. Такой взгляд поддержи-
вается мнением многих современных лингвистов, счи-
тающих именительный падеж субъекта одним из необ-
ходимых определителей глагола, аналогичных определи-
телям с объектным значением (см. об этом выше, § 11).
§55. Необходимо подчеркнуть, что зависимость име-
нительного падежа от смысловой связи со сказуемым —
только одна сторона в грамматическом соотношении
подлежащего со сказуемым. В целом такое соотношение
наиболее удачно оценивается, на наш взгляд, термином
«взаимное подчинение» 1. Конкретно оно выражается
в следующем: согласуемые формы рода и числа сказуе-
мого отражают его подчинение подлежащему, а имени-
тельный падеж устанавливается в подлежащем в поряд-
ке его подчинения сказуемому: исходя из потребности
обозначить предмет как субъект действия или предици-
руемого признака, т\ е. в зависимости от характера смы-
словой связи со сказуемым — как и управляемый кос-
венный падеж (ср., например, Отец возразил брату —
Брат возразил отцу; Дедушка добр к детям — Дети доб-
ры к дедушке) * 1 2.
В основном так же характеризуя «двустороннюю
связь» между подлежащим и глагольным сказуемым,
Как выразитель субъекта признака, состояния оценивается
именительный падеж страдательного оборота и другими исследова-
телями. См., например: В. Г. Адмони. Введение в синтаксис сов-
ременного немецкого языка. М., Изд-во иностр, лит., 1955, стр. 132;
Е. А. Иванова-Янковская. Страдательные обороты в совре-
менном русском литературном языке (АКД). Л., 1952, стр. 3;
И. И. Мещанинов. Члены предложения и части речи. М.—Л.,
Изд-во АН СССР, 1945, стр. 82; И. П. Иванова. Об основном
грамматическом значении. В сб.: «Проблемы языкознания». «Уче-
ные записки ЛГУ», № 301. Серия филолог, наук, вып. 60, 1961,
стр. 85; В. Н. Ж и г а д л о. Субъектные и объектные отношения гла-
гола в форме страдательного залога. Тот же сборник, стр. 59;
А. Г. Руднев. Синтаксис современного русского языка. М., Изд-во
«Высшая школа», 1963, стр. 69—70.
1 Именно этим термином характеризует рассматриваемое со-
отношение, например, В. Грабе: В. Грабе. О проблемах единства
концепции «Основ». «Ceskoslovenska rusistika», 1967, № 2.
2 «Взаимное подчинение» встречается в русском языке не толь-
ко в предикативных-словосочетаниях. Ср. например, такие сочета-
ния, как две стены, два стола или один из учеников, одна из уче-
ниц, в которых числительное согласуется в роде с формой сущест-
вительного, подчиненного числительному в падеже.
76
Е. П. Кржижкова фиксирует внимание на том, что па-
дежное обозначение* субъекта зависит от характера ска-
зуемого: «Глагольные категории (в частности, род
и число; проблема согласования в лице более сложная)
регулируются именем в позиции субъекта (подлежаще-
го), т. е. мы имеем дело с своего рода детерминацией
субъекта предикатом, в то время как субъект сам зави-
сит от выбора личного или безличного глагола и от
выбора наклонения» L
Ниже, в специальном разделе, мы покажем, что с ис-
пользованием управляемых падежных форм функцио-
нально сближается параллелизм падежных форм суще-
ствительных, наблюдающийся между субстантивным
именительным падежом сказуемого и подлежащим, при-
ложением и определяемым существительным.
II. ВОПРОС О ЛЕКСИЧЕСКОЙ СВЯЗАННОСТИ
В УПОТРЕБЛЕНИИ ПАДЕЖНЫХ
И ПРЕДЛОЖНО-ПАДЕЖНЫХ ФОРМ
§ 56. Выше (§ 34, 35) уже шла речь о том, что при
передаче определенных отношений практически исполь-
зуются только такие слова, семантика которых допуска-
ет представление о соответствующих отношениях. Круг
этих слов ограничен, но ограничен в той мере, в какой
ограничена способность вступать в те или иные отно-
шения у самих предметов и явлений реальной действи-
тельности. Применительно к явлениям этого порядка
говорить о лексической «связанности» оснований нет.
Лексическую «связанность» приходится наблюдать
при различном построении конструкций,
выражающих одинаковые отношения,—
когда различия в структуре обусловлены лишь употреб-
лением разных слов, притом слов, обладающих совер-
шенно равной способностью выражать соответствующие
отношения. Несомненно, например, что слова Крым
и Кавказ, деревня и город, институт и завод и под. оди-
наково способны употребляться в моделях, обозначаю-
щих направление движения. И исходя из особенностей
1 Е. Кржижкова. Проблемы простого предложения. «Cesko-
slovenska rusistika», 1967, № 2, стр. 76—77.
77
реальных отношений никак нельзя объяснить, почему
при выражении направления одни из них сочетаются
с предлогом в, а вторые с на: поехал в Крым, в дерев-
ню, в институт, но на'Кавказ, на хутор, на завод — от-
ношения здесь одинаковые.
Выбор предложно-падежной формы связан здесь не
только с потребностью обозначить предмет как конеч-
ную цель движения (ср.: ехали в Крым — к Крыму — из
Крыма). Этот выбор обусловлен, кроме того, и тем, ка-
кое именно слово употребляется при выражении конеч-
ной цели движения: для одних слов традиция закреп-
ляет здесь форму с предлогом в, для других—с предло-
гом на.
Лексические ограничения рассматриваемого типа
ярко проявляются в возможностях синонимических транс-
формаций: различные слова обладают неодинаковой
способностью употребляться в синонимических конст-
рукциях; в непродуктивных моделях используются обыч-
но очень ограниченные группы слов. Ср., например: раз-
говаривал на уроке, за уроком, но не «за лекцией»; по-
бледнел от злости, со злости, но не «с негодования»;
покраснел от натуги, с натуги, но не с «напряжения»
и т. д.
§57. Лексическая связанность в выборе падежной
или предложно-падежной формы по-разному проявляет-
ся в конструкциях с обстоятельственными и объектными
значениями. При выражении объектных отношений
в выборе управляемой формы играют роль различия
господствующих слов, при выражении обстоятельствен-
ных отношений — лексические различия самих «управ-
ляемых» компонентов. Примеры лексически связанных
обстоятельственных конструкций были показаны выше.
Рассмотрим некоторые примеры лексической «свя-
занности» в моделях объектных словосочетаний.
Во многих случаях лексически связанные модели
словосочетаний выступают здесь на фоне продуктивных
моделей.
Ср., например, очень индивидуальный выбор управ-
ляемых форм в случаях типа остановился на значении
[проведенных опытов], указал на значение, коснулся зна-
чения и под., наряду с употреблением продуктивной
формы «о + предл. п.», обозначающей тему речи, при
78
других глаголах: сказал, рассказал, сообщил, доложил,
информировал о значении.
О том, что отношения, выражаемые разными падеж-
ными формами, воспринимаются здесь говорящими по-
русски как однородные, свидетельствуют многочислен-
ные нарушения литературных норм в оформлении по-
добных конструкций типа указал о том, остановился
о том, отметил о том, уверял о том и под.— по образцу
продуктивных моделей, выражающих эти отноше-
ния L
В .некоторых семантических группах словосочетаний
трудно даже разграничить продуктивные и непродуктив-
ные формы выражения. Такое положение наблюдается,
например, в системе словосочетаний, в которых выра-
жается эмоциональная реакция и предмет, вызвавший
эту реакцию.
Ср., например, сочетания со следующими формами:
Твор. п. на 4- вин. п. род. п. дат. п.
возмущаюсь восхищаюсь восторгаюсь брезгую наслаждаюсь упиваюсь интересуюсь горжусь пренебрегаю увлекаюсь удовлетворен сержусь обижаюсь дуюсь досадую гневаюсь злюсь страшусь пугаюсь боюсь стесняюсь стыжусь опасаюсь удивляюсь дивлюсь радуюсь сочувствую поклоняюсь завидую симпатизирую доверяю покоряюсь рад
1 См. о типичности таких конструкций для языка публичных
выступлений и газет, например: В. Г. Костомаров. Культура
языка и речи в свете языковой политики. В сб.:«Язык и стиль». М.,
«Мысль», 1965, стр. 32—33; В. П. Григорьев. О нормализатор-
ской деятельности и языковом «пятачке». В сб.: «Вопросы культуры
речи», вып. 3. М., Изд-во АН СССР, 1961, стр. 5—7; Н. 10. Шве-
дова. Активные процессы в современном русском синтаксисе. М.,
«Просвещение», 1966, стр. 56, 59 и др.
79
вин. п. о + пред. п. e+предл. п. за 4- вин. п. перед 4- твор. п.
люблю презираю ненавижу уважаю беспокоюсь сожалею тревожусь печалюсь тоскую грущу сомневаюсь раскаиваюсь волнуюсь беспокоюсь благоговею трепещу преклоняюсь робею
Объединение всех этих конструкций в составе одной
семантической группы может показаться результатом
чисто интуитивного, умозрительного анализа. На самом
же деле в языке есть объективные признаки того, что
рассматриваемые конструкции выражают однородные
отношения. Прежде всего, таким признаком является
возможность одинаковых трансформаций в конструкции
с именительным падежом:
Я удивляюсь вашему
безрассудству
Я сержусь на ваше без-
рассудство
Я страшусь вашего без-
рассудетва
Я беспокоюсь о вашем
здоровье
Я волнуюсь з а ваше
здоровье
Меня удивляет ваше
безрассудство
Меня сердит ваше без-
рассудство
Меня страшит ваше
безрассудство
Меня беспокоит ваше
здоровье
Меня волнует ваше здо-
ровье
Ср. модели с синонимическими глаголами и глаголь-
ными фразеологизмами.
Я люблю вашу горячность — Мне нравится
ваша горячнодть. Я сомневаюсь в вашей чест-
ности — У меня вызывает сомнение ваша чест-
ность. Я раскаиваюсь в своих подозрениях —
80
Подозрения вызывают у меня раская-
ний.
О той же близости выражаемых отношений говорят
случаи одинаковой трансформации в субстантивные
словосочетания:
пренебрегать чем — пренебрежение к чему
любить что — любовь к чему
сочувствовать чему — сочувствие к чему, хотя транс-
формации этого типа и не им,еют характера после-
довательно проведенной закономерности (см. об этом
ниже, § 61) 1 2.
Однородность отношений, передаваемых в рассма-
триваемых конструкциях разными формами, подтвер-
ждается наблюдающейся в некоторых случаях синони-
мией словосочетаний с разными формами; ср., например:
поражаюсь чему — поражаюсь чем, гнушаюсь ч е-
го — гнушаюсь чем, трепетать перед кем — трепе-
тать кого (устар.). Особенно ярко эта однородность
проявляется в случаях нарушения литературных норм
при контаминации разных конструкций. См., на-
пример: Николай Иванович прожил всю свою жизнь
в самых недрах нашей литературы, знал ее ходы, радо-
вался ее успехам, огорчался ее неудачам...
(Вл. Лидин, Люди и встречи); Он [М. Пришвин] умел
восхищаться и удивляться даже простым вещам...
(там же); Он [А. Яковлев] был в курсе всех великих
1 Любопытно, что «интуитивно» сформулированное нами общее
значение — «эмоциональная реакция и предмет, вызываю-
щий эту реакцию»,— находит подтверждение в фактах самого язы-
ка. См. в последних двух примерах расчлененное лексико-синтакси-
ческое выражение этого значения: вызывает сомнения, вызы-
вает раскаяние. Ср. также: в ы з ы в а е т удивление, восхищение,
страх, беспокойство, сожаление, тревогу, негодование, обиду, до-
саду, гордость, интерес, презрение, пренебрежение и т. д.
2 Уже после написания настоящего раздела пашей работы вы-
шла книга Ю. Д. Апресяна «Экспериментальное исследование се-
мантики русского глагола», в которой аналогично доказывается
близость семантики самих рассматриваемых глаголов. Автор не
обращается к последней из используемых нами трансформаций
(очевидно, из-за ее нерегулярности), зато наряду с вызывать вос-
хищение он использует аналогичную менее регулярную трансформа-
цию приводить в восхищение и «конверсные» по отношению к ним
трансформации типа испытывать восхищение, приходить в восхи-
щение.
81
работ по изменению природы, радовался и восхи-
щался ими (там же); ...Он [М. Пришвин] ...каждый
раз восхищал с я... какому-то очередному для себя
открытию (там же); И он взглянул на меня даже
с некоторым огорчением, когда я стал изумляться
его подвигам... (Л. Гинзбург, Бездна).
§ 58. Встает вопрос: может быть, по отношению
к случаям лексически связанного использования управ-
ляемых форм правомерно утверждать, что та, а не дру-
гая зависимая форма непосредственно определяет-
ся лексическим значением господствующего
слова? — положение, отвергнутое нами выше, при ана-
лизе других фактов. Думаем, что на этот вопрос следует
ответить отрицательно.
Разных падежей в рассматриваемой системе нередко
требуют слова, как раз близкие по лексическому значе-
нию: презирать опасность — пренебрегать опасностью;
восхищаюсь отвагой — преклоняюсь перед отвагой;
увлекаюсь, интересуюсь музыкой — люблю музыку; воз-
мущаюсь беззаботностью — сержусь, злюсь на беззабот-
ность; робею перед необходимостью...— страшусь необ-
ходимости и т. д. (если бы на употребление разных форм
влияло, действительно, просто лексическое значение гос-
подствующего слова, в этих случаях следовало бы ожи-
дать одинакового управления). Наоборот, одни и те же
управляемые формы часто используются при словах, го-
раздо более далеких по лексическому значению (ра-
дуюсь, завидую чему-либо; восторгаюсь, наслаждаюсь,
брезгую, горжусь чем-либо и т. д.).
§ 59. Неодинаковое падежное или предложно-падеж-
ное выражение однородного содержания — следствие
уже отмечавшейся нами специфики тех отношений, ко-
торые передаются с помощью управления. Следствие
того, что эти отношения по природе своей часто допус-
кают разностороннее осмысление, в силу чего они
в принципе могут получать выражение не в одной,
а в различных управляемых формах, каждая из кото-
рых первоначально фиксирует определенную их сторо-
ну. Как показывают данные исторического синтаксиса,
в древнерусском языке эта возможность различного
82
грамматического выражения реализовалась гораздо
шире, чем в современном русском языке — вариатив-
ность управления была гораздо большей. При постепен-
ной стабилизации, связанной с выработкой норм лите-
ратурного языка, каждая из употреблявшихся форм все
более закреплялась за конструкциями определенного
лексического состава.
Чаще всего лексически связанные, очень индивиду-
альные формы управления используются при выраже-
нии отношений отвлеченного, а не конкретного характе-
ра — отношений, обозначение которых складывалось
под влиянием разнообразных конструкций, имевших бо-
лее конкретные значения. Очевидно, в этом одна из при-
чин многообразия и непоследовательности в их падеж-
ной и предложно-падежной передаче. Например, моде-
ли типа сержусь на кого, на что возникали под влия-
нием пространственных со значением направления: гля-
жу какого, начто — иду на... наступаю на... и т. д.; по-
строения, подобные сомневаюсь в чем, генетически свя-
заны тоже с пространственными конструкциями, указы-
вая на сферу — «место» — проявления эмоциональной
реакции; сочетания с творительным падежом (возмуща-
юсь чем) хранят форму выражения субъекта в страда-
тельных оборотах (ср.: меня возмущает что) 1 и т. д.
Старые формы выражения пространственных отно-
шений сохраняют от буквального употребления рассмот-
ренные выше глаголы указал, остановился, метафориче-
ски закрепившиеся ныне в качестве глаголов речи (ука-
зал на необходимость, остановился на необходимости).
Здесь генетическая связь с выражением этих конкрет-
ных отношений совершенно прозрачна, так же как в слу-
чаях отметил необходимость, подчеркнул необходимость
очевидна связь с прямым употреблением соответствую-
щих глаголов: подчеркнул слово, отметил фамилию.
Предложно-падежные формы с причинным значением
имеют своим источником пространственные конструкции,
выражающие исходное место движения; ср.: из гордости,
1 Ср.: А. А. Потебня. Из записок по русской грамматике,
т. I, II. М., Учпедгиз, 1958, стр. 457: «В нов. лит. рус. следы стра-
дательности можно видеть в радоваться чем (Карамз.), веселить-
ся чем.., гнушаться чем, волноваться, тревожиться, мучиться, сла-
виться, хвалиться, величаться, трудитьсячваниться, потешаться,
казниться...»
83
из-за гордости, от гордости, с горя и из деревни, из-за
деревни, от деревни, с дерева — метафорическое осмыс-
ление причины как исходного пункта определенного яв-
ления. И т. д.
Естественно, что лексически связанные модели пред-
ставляют особенную трудность для нерусских, овладеваю-
щих русским языком (а подчас и для русских, о чем
свидетельствуют нарушения литературных норм в слу-
чаях типа указал о необходимости, приехал в хутор, по-
шел в завод, в заводе работает, и т. д.).
§60. В речевой практике потребность установить
определенные отношения нередко ломает привычные
лексические рамки словосочетаний. Продуктивная мо-
дель, служащая для выражения тех или иных отноше-
ний, может употребляться как вопреки тому, что выра-
жаемым ею отношениям не вполне соответствует лек-
сическое значение господствующего слова, так
и вопреки тому, что в силу традиции та или иная форма
без каких-либо видимых причин не сочетается именно
с данным словом. См., например, у Г. А. Золотовой1 (из
трилогии А. М. Горького): «Что ты, Яков, все только
против бога кричишь?»; «Он всегда и со всеми был не
согласен, против всех спорил, всех обличал»; «Я против
студентов не говорю»; «Дед бы стал злорадствовать
надо мной»; «Дурят господа над нами» и под. (одни из
этих словосочетаний трактуются автором как пример
«семантического притяжения», другие никак не выде-
ляются в ряду обычных). Взаимодействие словосочета-
ний с разными управляемыми формами обычно наблю-
дается в тех случаях, когда в этих словосочетаниях вы-
ражаются аналогичные соотношения с предметом. Ср.
выше (стр. 81) примеры типа огорчался ее неуда-
чам под влиянием радовался ее неудачам или
оплачивать за проезд под влиянием платить
за проезд, приехал в хутор под влиянием при-
ехал в село, в деревню и т. д.
Факты подобного типа лишний раз показывают, что
выражение определенных соотношений с предметом яв-
1 Указанная диссертация, стр. 188, 197.
84
ляется основой для употребления разных падежных
и предложно-падежных форм.
Интересны рассматриваемые речевые явления с точ-
ки зрения той оценки нормы языка, которую развивает
Э. Косериу. «...Уже установленный язык,— пишет он,—
выступает в качестве необходимого предела свободы.
Однако этот предел — техника и материал для новых
свободных актов — является скорее не собственно гра-
ницей, а необходимым условием свободы» Ч «...Говоря-
щий может не знать традиционной нормы; или в этой
норме может отсутствовать необходимая ему в данном
случае модель, и тогда он строит свои высказывания
в соответствии с возможностями системы...»1 2. Система
«является сводом правил не только для построения вы-
ражений, но и для интерпретации еще не реализованных
возможностей» 3.
1!1. ВОПРОС О РОЛИ ГРАММАТИЧЕСКИХ
ОСОБЕННОСТЕЙ ГОСПОДСТВУЮЩЕГО СЛОВА
В ВЫБОРЕ ПАДЕЖНЫХ И ПРЕДЛОЖНО-ПАДЕЖНЫХ
ФОРМ
$ 61. В отличие от лексического значения господст-
вующего слова грамматическая его природа может
быть самостоятельным фактором, влияющим на форму
зависимого слова. Однако действие этого фактора в со-
временной лингвистической литературе тоже несколько
переоценивается.
Справедливо отмечается специфика управляемых
форм, используемых при господствующих словах, кото-
рые относятся к разным частям речи: глаголам, сущест-
вительным, прилагательным.
Однако в большинстве случаев особенности структу-
ры глагольных, субстантивных и адъективных слово-
сочетаний связаны одновременно и с различием отно-
шений, выражаемых в этих словосочетаниях. Так, толь-
ко при существительном выражаются отношения части
1 Э. Косериу. Синхрония, диахрония и история, стр. 168—
169.
2 Там же, стр. 189.
3 Т а м ж е, стр. 194—195.
85
и целого (ветка дерева, рука человека, дно сосуда
и т. д.), личной принадлежности (учительница сестры,
квартира директора) и разнообразные другие определи-
тельные отношения. Выражение объектных отношений
связано преимущественно с глаголом, ограничитель-
ных — с прилагательным. Пока специфика глагольных,
субстантивных и адъективных словосочетаний обуслов-
ливается своеобразием передаваемых отно-
шений, мы не имеем права считать, что она опре-
деляется условиями чисто грамматическими.
О самостоятельной роли грамматических факторов
можно судить только при соотносительности
выражаемых отношений1. И здесь в очень мно-
гих случаях выявляется, что форма подчиненного слова
определяется независимо от того, к какой части речи от-
носится господствующее слово; ср.: писал о природе —
стихи о природе, простой сердцем — сердцем ребенок, по-
дарил брату — подарок брату, досадовал на брата — до-
сада на брата, ночевал в поле — ночлег в поле и т. д.1 2.
Только в тех случаях, когда однородные отношения
передаются разными управляемыми формами, право-
мерно говорить о том, что на оформление подчиненного
слова, действительно, влияют не только выражаемые от-
ношения, но и грамматический характер господствую-
щего слова.
Из фактов этого типа самый яркий — соотношение
винительного и именительного падежей при глаголе,
родительного — при существительном. На требования
к выражению объекта и субъекта действия как бы «на-
кладываются» здесь грамматические требования со сто-
роны определенной части речи: изучать математику —
изучение математики, сплавлять лес — сплав леса; пти-
1 Н. Н. Прокопович, вообще обращающий большое внима-
ние на разноструктурность словосочетаний с разными частями ре-
чи в роли главного слова, особенно подчеркивает разноструктур-
ность тех из них, в которых выражаются идентичные отношения.
См.: Н. Н. Прокопович. Словосочетание в современном рус-
ском литературном языке, стр. 150.
2 Исследователи отмечают рост подобных словосочетаний в сов-
ременном русском языке. См., например: Г А. Золотдва. Указ,
дисс., стр. 325—327; Н. Ю. Шведова. Активные процессы в совре-
менном русском синтаксисе (словосочетание). М.» «Просвещение»,
1966, стр. 23—53.
86
цы поют — пение птиц, пианист играет — игра пианиста
и т. д. Иногда приглагольному винительному соответ-
ствует при существительных не родительный, а другие
формы: победить врага — победа над врагом, презирать
ложь —* презрение ко лжи, контролировать разоруже-
ние'— контроль над разоружением и т. п., а именитель-
ному субъекта при одновременном выражении и объекта
может соответствовать творительный: проверка работы
комиссией, утверждение плана директором и т. д., так
что последовательность чисто формальных, «механиче-
ских» соотношений отсутствует даже здесь.
Своеобразные соотношения форм наблюдаются при
господствующих глаголах и отглагольных существи-
тельных в затрагивавшейся группе слов, обозначающих
эмоциональную реакцию на какой-либо «предмет». Рас-
пространенными являются здесь соотношения разных
форм приглагольных падежей с формой «к+дат. п.» при
существительных:
презирать кого, что — презрение к кому, к че-
м у
уважать кого, что — уважение к кому, к че-
м у
симпатизировать кому — симпатия к к о м у
завидовать кому, чему — зависть к кому, к че-
м у
брезговать чем — брезгливость к чему
интересоваться кем, — интерес к кому, к не-
чем му
На первый взгляд кажется, будто выражение рас-
сматриваемых отношений при существительных отлича-
ется большей последовательностью, однородностью, чем
при граголах: форма «к+дат. п.» одинаково соответст-
вует в приведенных примерах винительному, дательному,
творительному падежам при глаголах. Однако на самом
деле строгость чисто грамматических противопоставле-
ний приглагольных и присубстантивных форм здесь от-
сутствует.
Во-первых, в соответствии с разными приглагольны-
ми формами, кроме «к+дат. п.», при существительных
используется форма «перед+ твор. п.», постепенно
87
приобретающая, по-видимому, все большую продук-
тивность1:
восторгаться кем, чем— восторг перед кем,
чем
страшиться кого, чего — страх перед кем, чем
удивляться чему — удивление перед чем
Во-вторых, многие соотносительные с глаголами су-
ществительные употребляются с теми же зависимыми
формами, что и глаголы: возмущение чем, увлечение
чем, обида на что, поклонение чему, боязнь чего,
опасение чего, негодование по поводу чего, беспо-
койство о чем, грусть о чем, сомнения в ч е м и т. д.
В-третьих, формы «к+дат. п.», «перед-|-твор. п.» не
отгорожены непроходимой гранью от конструкций гла-
гольных. Ср.: относиться плохо, хорошо к кому, к чему;
привыкать к к о м у, к ч е м у; преклоняться перед кем,
ч е м и под.
В-четвертых, наконец, в субстантивных конструкциях
еще чаще, чем в глагольных, наблюдается употребление
параллельных форм, которое обнаруживает грамматиче-
скую чувствительность управления опять-таки к бли-
зости отношений, передаваемых разными формами:
страх чего — страх перед чем, восхищение чем —
восхищение перед чем, пренебрежение чем — прене-
брежение к чему, злость на что — злость против
чего, досада на что — досада против чего — доса-
да по п о в о ду чего, сочувствие чему — сочувствие
к чему, доверие ком у-— доверие к кому.
§ 62. Как самостоятельный фактор, влияющий на вы-
бор управляемой формы, оценивается в современных
лингвистических трудах словообразовательная связь
господствующего компонента с той или иной частью
речи. Например, одинаковое управление у глагола и от-
1 См.: 3. Я. Суханова. К вопросу о влиянии семантических
связей на построение словосочетаний (субстантивные словосочета-
ния с предлогом кис дательным падежом, образуемые отглаголь-
ными существительными со значением чувства). «Ученые записки
МОПИ им. Н. К. Крупской», т. 158, вып. 8. Русский язык и лите-
ратура. 1963: «Конструкции с предлогом перед получают широкое
распространение уже в наше время», стр. 139.
88
глагольного существительного объясняется как следствие
словообразовательной связи существительного с соот-
ветствующим глаголом. Ср.: овладение языком — овла-
деть языком, надежда на успех — надеяться на успех,
мечта об успехе — мечтать об успехе, руководство круж-
ком — руководить кружком, тоска по родине — тоско-
вать по родине, размышления о школе — размышлять
о школе и т. д.
Несомненно, одинаковые формы поддерживаются
словообразовательными связями в той мере, в какой
этими связями обусловливается однородность от-
ношений между компонентами глагольного и имен-
ного словосочетания. Показательно, что именно парал-
лелизм выражаемых отношений является наиболее
общим результатом словообразовательной связи отгла-
гольного существительного с глаголом. Такой паралле-
лизм наблюдается и в тех случаях, когда управляемые
формы различаются (изучение математики — изучать
математику, любовь к брату — любить брата и под.).
«В современном русском языке широко представлены
случаи, когда словосочетание, образуемое тем или иным
словом, связанным словообразовательно с другой
частью речи, не повторяя полностью модели словосоче-
тания этого последнего, сохраняет присущие ему отно-
шения» \— пишет Н. Н. Прокопович.
В то же время только однородностью выражаемых
отношений параллелизм форм можно объяснить не всег-
да. Словосочетания с отглагольными существительными
во многих случаях повторяют особенности лексически
связанного употребления тех или адых форм при соот-
ветствующем глаголе. Ср., например, возмущение недис-
циплинированностью, досада на недисциплинирован-
ность (как возмущаться недисциплинированностью, до-
садовать на недисциплинированность); надежда на ус-
пех, мечта об успехе, сомнение в успехе и т. д.
В сущности, прямое воздействие словообразователь-
ных отношений и составляет одно из проявлений лекси-
ческой связанности в употреблении управляемых форм.
1 Н. Н. Прокопович. К вопросу о роли словообразователь-
ных связей частей речи в построении словосочетаний. В сб. статей:
«Исследования по грамматике русского литературного языка». М.,
Изд-во АН СССР, 1955, стр. 152.
89
J 63. В качестве примера грамматической обуслов-
ленности управляемой формы, начиная с академической
«Российской грамматики» 1802 года, неизменно указы-
ваются случаи, когда предлог совпадает с глагольной
приставкой или закономерно соответствует значению
приставки: въехал в..., съехал с..., отъехал от..., доехал
до..., подъехал к..., выехал из переехал через.,.
На самом ли деле «грамматичность» управления
типа въехал в город так противопоставлена другим слу-
чаям употребления падежей и предлогов?
Признавать, что в выборе зависимой формы действует
в этих случаях чисто грамматический фактор,— значит
усматривать такое уподобляющее влияние приставки,
которое действует «механически», подобно вли-
янию окончания господствующего слова при согласова-
нии. Правомерно ли это? О чисто формальном уподоб-
лении предложно-падежной формы приставке господ-
ствующего слова говорить трудно. Прежде всего, те же
предложно-падежные формы употребляются и при соот-
носительных бесприставочных глаголах, а также при
глаголах с другой приставкой. Ср.:
въехал в город — приехал в город
съехал с горы — ехал с горы
вышел из города — шел из города
переехал через реку — ехал через реку и т. д.
Как обычно, решающую роль в выборе управляемой
формы играет здесь характер выражаемых пространст-
венных отношений —до или другое направление движе-
ния по отношению к данному предмету.
Примечание. Любопытно, что те же особенности от-
мечаются исследователями в период становления «направи-
тельных» предложно-падежных форм, вытеейивших архаиче-
ские беспредложные падежи. Так, например, Д. С. Станишева
пишет: «Нередко ВП с пр. в употреблялся в древнерусском
языке с глаголами с префиксом в... Однако эти примеры грам-
матически совершенно тождественны с ВП при иных приста-
вочных или бесприставочных глаголах...» 1. Точно так нее не
ограничена употреблением при глаголах с приставкой при
1 д. с. Станишева. Винительный падеж в восточнославян-
ских языках. София, Изд-во Болг. АН, 1966, стр. 73.
90
форма «к+дат. п.»1. Формы с предлогами от и до закреп-
ляются при глаголах с соответствующими приставками даже
позже, чем при глаголах без приставок или с другими при-
ставками 1 2.
Специфика словосочетаний при соответствии
предлога и приставки сводится к тому, что направле-
ние движения получает в них двустороннее выра-
жение 3: синтаксическое — в предложно-падежной форме
зависимого слова и словообразовательное — в приставке
господствующего слова4. В соотносительных словосоче-
таниях, возглавляемых глаголами без приставки или
с другой приставкой, те же отношения передаются толь-
ко синтаксически — только зависимой предложно-
падежной формой. При этом синтаксическое выра-
жение определенных пространственных отношений не
меняется от того, находит или не находит оно подкреп-
ление в глагольной приставке.
Совершенно очевидно, что словообразовательные
возможности передачи направления движения гораздо
уже, ограниченнее, чем соответствующие синтаксические
способы. Поэтому выводить синтаксическое употребле-
ние предложно-падежных форм непосредственно из сло-
вообразовательных особенностей глагола неправо-
мерно.
Приставка в рассматриваемых словосочетаниях иг-
рает роль не сама по себе, а лишь постольку, поскольку
она конкретизирует, сужает лексическое значение
и соответственно ограничивает возможность сочетае-
1 См.: А. Б. Правдин. Дательный приглагольный в старосла-
вянском и древнерусском языках. В кн.: «Ученые записки ин-та
славяноведения АН СССР», т. XIII, 1956, стр. 13—16.
2Н. И. Букатевич. К вопросу о развитии предложных
конструкций в русском литературном языке. «Труды Одесского
ун-та», т. 146. Серия филолог, наук, вып. 4, 1956, стр. 113, 119, 121.
3 «Признак направленности, появляющийся в определенных сло-
восочетаниях, может закрепляться в морфологическом строении
слов (в глагольных приставках)»,— пишет А. Г Безруков.—
А. Г. Безруков. Управление глаголов движения в современном
немецком языке (АКД). Л., 1956, стр. 6.
4 Самое возникновение приставочных глаголов М. Н. Петер-
сон, ссылаясь на Дельбрюкка, объясняет соединением с предлогом,
который первоначально «мог занимать положение и перед глаго-
лом и перед именем».— М. Н. Петерсон. Очерк синтаксиса рус-
ского языка. М.—П., 1923, стр. 68.
91
мости глагола с формами, выражающими направление
по отношению к какому-либо предмету. «В смысле влия-
ния на форму управления глагольные префиксы дейст-
вуют только своим лексическим содержанием...» 1 — пи-
шет Г. И. Рихтер.
О невозможности видеть в рассматриваемых случаях
чисто формальное влияние приставки свидетельствует
то, что сама по себе глагольная приставка далеко не
всегда сопровождается употреблением формы с соответ-
ствующим предлогом (ср.: отдать, открыть, отозваться,
отправиться, отпустить, сделать, договориться, добавить
и под.). Соответствие между предлогом и приставкой на-
блюдается только в определенном кругу слов1 2.
Употребление предлога, соответствующего приставке,
последовательнее всего проводится при глаголах движе-
ния и пространственного перемещения каких-либо объ-
ектов: войти в комнату, вбить в стену, сойти с крыльца,
сбросить с крыши, отойти от стола, оторвать от стены,
дойти до дома, донести до дома, зайти за перегородку,
забросить за шкаф и т. д.
Однако даже в словосочетаниях с такими глаголами
нет обязательности прямого их соответствия. Ср., напри-
мер: въехал на мост, влез на стол, въехал не только
«в гору», но и «на гору»; отошел к окну, вышел ко мне,
спустились на лоб (волосы); отбросил в сторону, отбро-
сил к двери, внес на веранду, выехал в город, отвернул-
ся к стене, зайти в дом, зайти к другу. Правда, многие
из подобных фактов часто трактуются как факты «менее
сильного» управления, замещения менее «центральной»
позиции и т. д. Пусть так—все равно они отчетливо по-
казывают, что зависимая предложно-падежная конст-
рукция избирается не на основании формального дубли-
рования приставки, а в зависимости от того, какое про-
странственное соотношение с предметом надо выразить
(ср.: Отец отошел от окна — Отец отошел к окну; Наши
части отступили от первоначально занятых позиций —
1 Г. И. Рихтер. Синтаксис предлогов в языке современной
русской публицистики (АКД). Сталино, 1952, стр. 7.
2 См., например, сведения о частотности употребления различных
управляемых форм при глаголах с приставками в-, вы-, до-, за-, от-,
под- и др.: Э. А. Штейнфельдт. Частотный словарь современ-
ного русского литературного языка. Таллин, 1963, стр. 293 и след.
92
Наши части отступили к первоначально занятым пози-
циям),
Поэтому ясно, что закономерное соответствие пред-
лога и приставки не может быть сведено к какому-либо
простому формальному правилу: такое соответствие
имеет всегда семантическую основу.
§ 64. Совершенно аналогично нельзя приписывать
механическому воздействию приставки появление пря-
мой переходности у непереходных или косвенно-переход-
ных глаголов. Ср., например:
ходить по лесу — исходить лес
ехать через лес, ехать - по лесу идти через реку идти вокруг дома следить за лисой писать о природе колдовать хлопотать о пенсии - проехать лес - переходить реку - обойти дом - выслеживать лису - описывать природу — околдовать его — выхлопотать пенсию и т. д.
Изменения в возможностях сочетаемости связаны
в подобных случаях с тем, что приставки привносят
в лексическое значение отдельных глаголов такие
семантические оттенки, которые создают новые возмож-
ности в осмыслении соотношения между действием
и предметом.
Показательно, что среди глаголов движения способ-
ность сочетаться с винительным падежом приобретают
глаголы с теми приставками, которые могут обозначать
охват той или иной пространственной протяженности
(ср:, про-ехать, пере-ходить, объ-ехать, ис-ходить).
Отсюда — возможность осмыслить предмет, по которо-
му проходит путь движения, как объект, полностью за-
хватываемый действием,— как прямой его объект: про-
ехали лес, переехали реку, объехали лес, исходили лес.
О том, что в конечном счете выбор'падежа, как всегда,
обусловливается здесь возможностью определенного
осмысления устанавливаемых отношений, а не морфоло-
гическим строением глагола как таковым, ярко свиде-
тельствует возможность использовать при этих глаго-
лах и формы, выражающие чисто пространственное
93
соотношение с тем же предметом,— обозначающие этот
предмет как предмет, по пространству которого или вок-
руг которого проходит путь движения. Ср.:
проехали лес —проехали через лес
объезжали лес —объезжали вокруг леса
переезжали реку —переезжали через реку
Примечание. Чрезвычайно важно, что факты взаимо-
действия подобных словосочетаний свидетельствуют об отсут-
ствии принципиальных различий в выборе форм, выражающих
объектные и обстоятельственные отноше-
ния.
§65. Под влиянием глаголов движения значение пол-
ного охвата предмета действием привносится приставка-
ми о-, про-, из-, пере- и в глаголы с другими, более от-
влеченными, значениями основы. Этим объясняется со-
четаемость соответствующих глаголов с винительным
падежом, обозначающим предмет как объект, полностью
охватываемый действием. Ср. словосочетания типа пи-
сать о природе — описывать природу, сказать о содер-
жании— пересказать содержание, кинуть взгляд на до-
рогу— окинуть взглядом дорогу, думать о решении, над
решением — обдумывать решение, писать на листке —
исписать листок и т. д.
От представления о последовательном, грамматиче-
ски регулярном влиянии приставок на переходность гла-
гола предостерегает В. В- Виноградов: «Не надо лишь
преувеличивать способности приставок к переводу непе-
реходных значений в переходные» L
Между тем в некоторых современных исследованиях
различия морфологического состава слова — без анали-
за значений, привносимых приставкой, без какого бы то
ни было внимания к нерегулярности морфологических
и «валентностных» соотношений — оцениваются как не-
посредственная причина различий в управле-
нии 1 2.
1 В. В. Виноградов. Русский язык. М.—Л., Учпедгиз, 1947,
стр. 64.
2 См., например: 3. П. Петрова. О взаимодействии предлож-
ных и беспредложных словосочетаний с глаголами речи. В кн.:
«Ученые записки МОПИ им. Н. К. Крупской/, j. 139, вып. 9 (Труды
кафедры русского языка).
94
§ 66. Совершенно естественна связь управления
с залоговыми различиями глаголов, поскольку зало-
говое значение само отражает характер соотношения
между действием, его субъектом и объектом.
Регулярная соотносительность различного падежного
оформления наблюдается, например, при действитель-
ных и взаимно-возвратных глаголах. Ср.: Я ругаю бра-
та — Я ругаюсь с братом; Я больше вас не увижу —
Я больше с вами не увижусь-, Я встретил вас — Я встре-
тился с вами и т. д.
Означает ли эта регулярность соответствий чисто
грамматическую зависимость падежной формы от зало-
га глагола? Очевидно, нет. Наблюдающиеся здесь от-
ношения имеют иной характер.
Различие соотношений с предметом, которое вообще
лежит в основе употребления падежных форм, получает
выражение или только в падеже (ср.: говорил тебе об
этом — говорил с тобой об этом), или в падеже и лекси-
ческом значении глагола (ср.: возразил тебе — спорил
с тобой), или, наконец, в падеже и в залоговой форме
глагола (ср.: ругал тебя — ругался с тобой). Двукратное
выражение соотношений с предметом в двух последних
случаях по сути одинаково. Только значение двусторон-
него, взаимного действия, которое в равной мере зало-
жено и в значении глагола спорил и в глаголе ругался,
в последнем получает морфологическое выражение
(аффикс -ся). Важно напомнить при этом, что аффикс -ся
сам настолько многозначен, что определенное залоговое
значение он передает, только сочетаясь с определен-
ной глагольной основой и в определенном синтаксиче-
ском контексте. Поэтому, разумеется, объяснять появле-
ние управляемой формы «с+твор. п.» формальным вли-
янием этого морфологического показателя невозможно.
Речь может идти лишь о семантическом взаимо-
действии залогового значения глагола с значением
совместности, выражаемым формой «с + твор. п.».
$ 67. Регулярная соотносительность падежей имеет
место при глагольных формах действительного и стра-
дательного залога (Форточку открыли— Форточка от-
крыта; Инженера прислал институт — Инженер прислан
институтом и т. д.). Однако и здесь наблюдаются скорее
семантическое соответствие, взаимодействие падежа
95
и залога, а не автоматический выбор падежа по залого-
вой форме. Основания для употребления разных паде-
жей и в этих случаях в конечном счете, как всегда, свя-
заны с потребностью подчеркнуть в акте коммуникации
несколько различные стороны в отношениях между
явлениями. В страдательных конструкциях коммуника-
тивно значимыми оказываются не отношения активного
действия и его объекта, как в действительном обороте
(Форточку открыли), а отношения пассивного призна-
ка— состояния и его субъекта (Форточка открыта);
обозначение субъекта действия выводится за преде-
лы предикативного словосочетания. Употребление зало-
говой формы глагола тоже зависит от этих различий
коммуникативного содержания. Поэтому приписывать
залогу самодовлеющую роль в падежном обозначении
реальных субъекта и объекта действия невозможно.
Кстати, употребление разных падежей при формах дей-
ствительного и страдательного залогов согласно оцени-
вается исследователями как употребление, обусловлен-
ное «характером целого оборота». То, что падеж не за-
висит «автоматически» от залоговой формы глагола,
подтверждается возможностью разного падежного
оформления в случаях типа «Инженер прислан к нам
институтом» и «Инженер прислан к нам из института»;
«Сев колхозом уже проведен» и «Сев в колхозе уже
проведен», когда между действием и одним и тем же
предметом подчеркиваются то субъектные, то локаль-
ные отношения.
§ 68. Связь с различием залоговых отношений про-
слеживается в рассмотренных выше конструкциях,
включающих действительные — прямо-переходные гла-
голы, с одной стороны, общевозвратные — с другой. Ср.:
Меня удивляет его хлад- —
нокровие
Меня восхищает его —
хладнокровие
Меня страшит поездка —
Меня тревожит вашездо- —
ровье
Меня обижает его мол- —
чание
Я удивляюсь его хладно-
кровию
Я восхищаюсь его хлад-
, нокровием
Я страшусь поездки
Я тревожусь за ваше
здоровье
Я обижаюсь на его мол-
чание
96
Однако грамматически регулярного управления при
глаголах с частицей -ся здесь не наблюдается К тому же
глаголы эмоционального состояния составляют только
одну из групп общевозвратных глаголов. За пределами
этой группы и трансформация в конструкции с имени-
тельным падежом при переходном глаголе чаще всего
невозможна.
§ 69. Совершенно нерегулярный характер имеют про-
тивопоставления управляемых форм при действительных
и косвенно-возвратных глаголах. Ср., например: заве-
сти семью — обзавестись семьей, запасти продукты —
запастись продуктами однако построить дом — постро-
иться, уложйть вещи — уложиться, убрать комнату —
убраться и т. д. (вообще без зависимого слова).
Даже в тех случаях, когда употребление управляе-
мой формы обнаруживает органическую смысловую
связь с залоговым значением глагола, это семантиче-
ское взаимодействие не имеет принципиальных отличий
от взаимодействия с лексическим его значением. Воз-
можности выражения различных соотношений с объек-
том и субъектом действия заложены в глаголе с части-
цей -ся в той же мере, в какой они заложены в лексиче-
ском значении ряда глаголов без этой частицы. Ср., на-
пример: сержу-сь, обижаю-сь на него — досадую на не-
го; сражаюсь с ним — воюю с ним и т. д.
Примечание. Возможно, что сама залоговая система
глагола не отличается в русском языке достаточной четкостью
именно потому, что различия в отношении действия к субь
екту и объекту находят выражение в гибкой системе падеж-
ных и предложно-падежных средств.
§70. Взаимодействие между значением падежной
или предложно-падежной формы и видовыми значе-
ниями глагола часто наблюдается в обстоятельственных
конструкциях со значением времени.
Например, только с глаголами или глагольными связ-
ками несовершенного вида обычно употребляются формы,
1 См. о несколько более широкой группе глаголов «переключен-
ного объекта»: Н. А. Янко-Триницкая. Возвратные глаголы
в современном русском языке. М., Изд-во АН СССР, 1962,
стр. 202—£05.
4 730
97
называющие на многократное повторение чего-ли-
i в определенное время типа вечерами, по вечерам, каж-
v пй вечер.
Вечерами свет из окон стлался по снегу, тонким
лучом проникал в Мишкино подземелье. Петрович по
вечерам набивал патроны или возился с удочками,
(Песков, Шаги по росе); По праздникам она на-
девала атласное платье.., выходила из дому, сади-
лась на завалинку... ( К- Паустовский, Далекие го-
ды) и т. д.
Однако и здесь невозможно говорить о том, что рас-
сматриваемых форм «требует» вид глагола как таковой.
Эти формы находятся просто в смысловом соответст-
вии с глаголом, тоже выражающим в этих случаях
многократность: обстоятельственные падежные и пред-
ложно-падежные конструкции и видовые формы глагола
как бы дублируют друг друга в передаче значения мно-
гократности.. Показательно, что глагол несовершенного
вида не только не «требует» форм типа каждый вечер,
вечерами, по вечерам, но, наоборот, сочетаясь с наречи-
ями часто, иногда, изредка, обычно и под., дает возмож-
ность не пользоваться «избыточными» формами
выражения многократности. Например, одинаково воз-
можно сказать: «5 воскресенье он обычно приезжал до-
мой» и «По воскресеньям он обычно приезжал домой».
§ 71. Своеобразны соотношения между видом глаго-
ла и формами типа час — за час, два года — за два года,
всю зиму — за всю зиму и под.
Я писал работу два
месяца
Дом строили ровно
год
К экзамену готови-
лись пять дней
Ср.:
Я написал работу за
два месяца
Построили дом з а
год
К экзамену пригото-
вились за пять дней
Эти параллельные примеры подсказывают вывод
едва ли не о тождестве значений разных временных кон-
струкций, одинаково выражающих продолжительность
промежутка времени.
Создается впечатление чисто формальной зависимо-
сти выбора той или иной временной конструкции от ви-
да глагола.
98
Однако более полное привлечение фактов заставляет
по меньшей мере уточнить его положение. Прежде все-
го, конструкции типа два часа, неделю, год и под. соче-
таются не только с глаголами несовершенного вида, но
также и с формами совершенного типа просидел, поси-
дел, прожил, пожил, т. е. со всеми формами, которые мо-
гут выражать длительность, протяженность действия 1
Напротив, формы типа за два часа, за неделю, за год упо-
требляются не только при формах совершенного вида,
но и при многократных глаголах несовершенного вида1 2.
За этот год брат только два раза приезжал домой;
За неделю меня несколько раз вызывали к дирек-
тору.
Главное же — конструкции с разными формами се-
мантически неравнозначны.
Формы типа два часа, неделю, целый год обознача-
ют меру временной протяженности действия или состоя-
ния, которое остается неизменным на протяжении на-
званного отрезка времени: Целые две недели Поле
предстояло оставаться хозяйкой (Л. Л.3);
Клим говорил минут десять (М. Г.3). При ис-
пользовании форм за год, за неделю и под. действие или
состояние представляются как достигшие или не достиг-
шие результата в своем постепенном развитии:
За это лето Никита ловко научился пла-
ва7Ь...(К. Н. Т.3); На крутых берегах.., нанесло за эти
дни пушистые сугробы (там же). Наглядно противо-
поставлены эти значения статического состояния и по-
степенного развития во времени в смежных предложе-
ниях с разными формами, обозначающими один и тот
же промежуток времени. Ср., например: Кутузов был
сельским учителем два года, за это время подгото-
вился в Казанский университет,., (М. Г.) Она [Поля] по-
благодарит пожилого обрюзглого господина,,, за то,
что тринадцать лет,., высылал деньги на ее
1 См. указание на это у Е. П. Кржижковой: Елена Кржиж-
кова. Темпорально-квантитативная детерминация глагола (опыт
трансформационного анализа).—«Ceskoslovensk£ rusistika», 1966, №2,
стр. 89.
2 См. об этом там же, стр. 90.
3 Л. Л. — Л. Леонов (здесь и в дальнейшем примеры из ро-
мана «Русский лес»). М. Г. — Горький («Жизнь Клима Самги-
на»). А. Н. Т.— А. Н. Толстой (повесть «Детство Никиты»),
4*
99
прокорм..-, ...хотя и сам за тринадцать-то лет мог бы
лично удостовериться в существовании своего ребен-
ка!.. (Л. Л.).
Выражение временной протяженности самого дей-
ствия грамматической функцией форм типа за неделю
не является. Последние обозначают лишь временные
границы, в пределах которых достигается или не дости-
гается какой-то результат. Иногда эти границы совпада-
ют с реальной протяженностью процесса: см. приведен-
ные выше примеры с сочетаниями написал за два меся-
ца, построили за год, но часто не совпадают; ср.: Клим
пролежал в постели семь недель... За это время
он узнал, что Варвару Сомову схоронили, а Бориса не
нашли (М. Г.).
В предложениях с многократными глаголами несо-
вершенного вида формы типа за два часа никогда не вы-
ражают меру протяженности действия: акты соверше-
ния действия «точками» располагаются внутри обозна-
чаемого временного промежутка: За день три раза во-
ду менял (Песков, Шаги по росе); Кажется, это была
вторая улыбка за все два часа, которые мы беседо-
вали («Коме, правда», 27/11 1966 г.) и т. д.
Таким образом, решающим фактором в выборе форм
типа неделю или за неделю оказывается потребность
передать различное соотношение выражаемого про-
межутка времени с действиями илц состояниями. Одна-
ко эти различия передаются рассматриваемыми форма-
ми не только в соответствии, а в теснейшем кон-
такте с видовыми значениями глаголов и связок. Вне
такого контакта передать различие данных отношений
вряд ли возможно.
Примечание. О специфичности рассматриваемого грам-
матического разграничения и его известной «избыточности»
свидетельствует то, что другие предложно-падежные средства
обозначают ограниченный каким-либо пределом промежуток
времени независимо от его соотношения с продол-
жительностью действия или состояния. Ср., например, обозна-
чения продолжительности времени с помощью предлогов в те-
чение, в продолжение, на протяжении, с—до, с—по или отдель-
но: с, до:
100
Мы занималась все лето
Мы занимались в течение
лета
Мы занимались до сентя-
бря
Мы занимались с апреля
по июль
Я месяц готовился к экзаме-
ну
Я в течение месяца го-
товился .
За лето было два занятия
В течение лета было два за-
нятия
До сентября было два за-
нятия
С апреля по июль было
два занятия
За месяц я приготовился к
экзамену
В течение месяца я при-
готовился .
§ 72. Отдельного рассмотрения заслуживают конст-
рукции с глаголами типа пробыл, прожил, проработал,
при наличии которых обозначение продолжительности
действия является обязательным (проработал неделю,
около двух лет, долго, недолго и т. д.). Означает ли это,
что употребление соответствующих определителей про-
диктовано непосредственно требованиями со стороны
семантики глагола? В этой связи можно отметить, что
формы типа неделю, год, долго, недолго и под. могут
в том же значении употребляться и тогда, когда их
использование не «предсказывается» значением глагола.
Ср.: проработал неделю — работал неделю и т. д. Сле-
довательно, употребление форм типа неделю диктуется
потребностью выразить продолжительность действия —
коммуникативной потребностью, которая обусловливает
и факультативное использование самих глаголов
типа проработал, прожил, в сущности ничего не прибав-
ляющих к содержанию предложения и лишь подчерки-
вающих ограниченность действия во времени. Ср.: Ра-
ботал он там год и Проработал он там год.
Анализируемое соотношение снова обнаруживает
различие «однократного» или «двукратного» выражения
определенных значений. В случаях типа работал день
ограниченность действия во времени выражается только
синтаксически обстоятельственной формой. При соот-
ношении проработал день это значение передается еще
и морфологически — видовой формой глагола с пристав-
кой про-. Синтаксический способ передачи следует при-
знать вполне независимым, так как он может использо-
ваться и без морфологического «подкрепления» в форме
глагола — как единственный способ указания на вре-
101
менную ограниченность действия. Видовое выражение
этой ограниченности является в таких случаях «избы-
точным» и необязательным.
$73.Таким образом, основным фактором, опре-
деляющим выбор той или иной падежной или предлож-
но-падежной формы, является потребность выразить ре-
альное соотношение предмета с действием, признаком,
другим предметом, подчас — с содержанием всей осталь-
ной части предложения.
Лексическое значение господствующего слова само
по себе выбора зависимой падежной или предложно-па-
дежной формы не определяет. Оно лишь обусловливает
потенциальные возможности выражения в словосочета-
нии тех или иных соотношений с предметом.
Лексические значения обоих компонентов словосоче-
тания могут подсказывать определенное осмысление от-
ношений между соответствующими явлениями реальной
действительности в тех случаях, когда грамматическая
форма выражения этих отношений многозначна.
В отличие от лексического значения господствую-
щего слова конкретное лексическое наполнение
конструкции может оказывать на выбор определенной
падежной или предложно-падежной формы непосредст-
венное, прямое влияние. Ср., например, словосочетания:
преклонение перед героем — восхищение героем, приеду
из Крыма — приеду с Кавказа, приехал в пятницу —
приехал двадцать пятого, где одинаковые отношения
получают разное падежное и предложно-падежное вы-
ражение, если в качестве господствующего или зависи-
мого компонента употребляется то, а не другое кон-
кретное слово. Нельзя думать, что в этих случаях выра-
жаемые отношения на форму зависимого слова уже не
влияют. Против этого свидетельствуют грамматические
противопоставления при одинаковом лексическом со-
ставе. Например, факты типа восхищение героем — вос-
хищение героя, уважение к герою — уважение героя,
приеду из Крыма — приеду в Крым, приеду с Кавказа—
приеду на Кавказ, приехал в пятницу — приехал до пят-
ницы — приехал после пятницы, приехал двадцать пято-
го — приехал после двадцать пятого показывают, что
и в лексически связанных словосочетаниях падежная
102
или предложно-падежная форма избирается с учетом
устанавливаемого соотношения с предметом.
Случаи, когда разное падежное и предложно-падеж-
ное выражение определенных реальных отношений за-
висит от грамматических различий господствующих
слов, существенны, но не отличаются в русском языке
большим разнообразием. Наиболее яркие проявления
такой зависимости наблюдаются в различиях падежного
оформления субъекта, прямого объекта и некоторых
разновидностей косвенного объекта при глаголах и от-
глагольных существительных.
Требования со стороны грамматических свойств гос-
подствующего слова тоже не оказываются единственным
фактором, определяющим падежную или предложно-па-
дежную форму. Последняя всегда избирается с учетом
выражаемых смысловых отношений. Ср.: любовь отца
(отец любит) и любовь к отцу (отца любят).
Таким образом, коммуникативная потребность выра-
зить определенное соотношение с предметом является
фактором, постоянно действующим и потому
играющим доминирующую роль, несмотря на то
что на действие этого основного фактора нередко насла-
иваются дополнительные требования разного выраже-
ния идентичных отношений: неодинаковое их выражение
в зависимости от грамматической природы господствую-
щего слова, от различного лексического наполнения
господствующего компонента словосочетания или самого
субстантивного компонента.
Это вполне соответствует сделанным ранее выводам
о грамматической функции управления как единого спо-
соба падежной и предложно-падежной синтаксической
организации субстантивных слов — способа, который
призван грамматически передавать соотношение пред-
мета с действиями, признаками, другими предметами,
а иногда и с содержанием целых предложений.
Мы не уверены, что за этим способом целесообраз-
но сохранять наименование управления. Этот термин
слишком устойчиво ассоциируется с представлением
о «требованиях» со стороны какого-либо определенного
господствующего слова, об очень «автономных» по от-
ношению к предложению законах построения только
двучленных словосочетаний, с тесной смысловой связью
между словами. Несмотря на это, мы сохраняем
ЮЗ
в изложении традиционный термин «управление» и стре-
мимся лишь к возможно более точной характеристике
грамматической сущности этого способа синтаксической
организации.
ПАДЕЖНЫЕ И ПРЕДЛОЖНО-ПАДЕЖНЫЕ ФОРМЫ
В СИСТЕМЕ ВЫРАЖЕНИЯ НЕКОТОРЫХ
РАЗНОВИДНОСТЕЙ ОБСТОЯТЕЛЬСТВЕННЫХ
И ОБЪЕКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ
$ 74. В настоящем разделе мы предпринимаем по-
пытку выявить и описать две системы функционально
однородных падежных и предложно-падежных средств.
Исследованию подвергаются сравнительно узкие
группы синтаксических конструкций, отличающихся,
однако, большой частотностью употребления и продук-
тивностью многих входящих в них моделей. Среди об-
стоятельственных это конструкции, выражающие «мо-
мент» времени, среди объектных — словосочетания
с глаголами речи, в которых падежная или предложно-
падежная форма обозначает второго участника речи.
И та и другая группа очень типична с точки зрения
особенностей обстоятельственных и объектных падеж-
ных и предложно-падежных конструкций.
Целью предпринимаемого исследования является
проверка выдвинутых нами теоретических положений,
их подкрепление и дальнейшее развитие в ходе анализа
фактического материала. Кроме того, нам хотелось бы
популяризировать применяемую здесь методику описа-
ния фактов — описание системы синтаксических конст-
рукций, имеющих однородные функции \
На избранном нами материале мы попытаемся реа-
лизовать провозглашенную Л. В. Щербой интересней-
шую идею «активной грамматики», по словам И. И. Рев-
зина, «незаслуженно забытую» 1 2: «Пассивная граммати-
1 См. выше рассмотрение способов обозначения предмета, вы-
зывающего определенную эмоциональную реакцию (§ 60—61).
2 И. И. Ревзин. «Активная» и «пассивная» грамматика
Л. В. Щербы и проблемы машинного перевода. В кн.: «Тезисы кон-
ференции по машинному переводу 15—21 мая 1958». М., 1958,
стр. 24.
104
ка изучает функции, значения строевых элементов дан-
ного языка, исходя из их формы, т. е. из внешней их
стороны. Активная грамматика учит употреблению этих
форм» !.
Непосредственно об изучении падежных и предлож-
но-падежных конструкций Л. В. Щерба говорит следую-
щее: «...Следует излагать употребление предлогов и па-
дежей при глаголах, исходя, как это всегда должно
делаться в активной грамматике, из потребностей выра-
жаемой мысли: выражение предмета, на который пере-
ходит действие глагола, выражение лица или предмета,
для которого что-то делается, выражение орудия дейст-
вия, выражение лица действующего... выражение на-
правления действия, его места, его времени и т. д. При
этом надо иметь в виду, что все эти категории могут от-
личаться от языка к языку не только по способу выра-
жения, но и по содержанию: во французском языке, на-
пример, категория направления и местонахождения ни-
как не различаются» 1 2.
Необходимость «активного» описательного синтак-
сиса все чаще и чаще отмечается в последнее время,
особенно в связи с проблемой обучения иностранным
языкам, и в частности — русскому языку как иностран-
ному.
Но в целом синтаксис современного русского языка
в настоящее время еще далек от принципов «активной
грамматики»3. Эти принципы реализуются почти исклю-
чительно при изучении синонимических возможностей
синтаксического строя. Более широкая задача классифи-
кации синтаксических средств на основе общности их
коммуникативных функций в основном остается пока
вне поля зрения исследователей. Между тем без реше-
ния этой задачи даже-изучение синтаксической синони-
мики оказывается лишенным того «фона», который не-
обходим для выявления существующих в языке систем-
ных отношений.
1 Л. В. Щерба. Преподавание иностранных языков в средней
школе. М.—Л., Изд-во АПН РСФСР, 1947, стр. 84.
2 Там же, стр. 88.
3 В большей мере описательные приемы «активной грамматики»
используются в исследованиях по историческому синтаксису.
105'
I. СИСТЕМА ПАДЕЖНЫХ И ПРЕДЛОЖНО-ПАДЕЖНЫХ
ФОРМ, ВЫРАЖАЮЩИХ МОМЕНТ ВРЕМЕНИ
§75. Падежные и предложно-падежные конструкции
изучаются в последние годы чрезвычайно интенсивно.
Подверглись изучению и конструкции с временным зна-
чением. Исследованию последних специально посвящена
кандидатская диссертация А. А. Кока «Беспредложные
и предложные конструкции с временным значением
в современном русском языке (К вопросу синтаксиче-
ской синонимики)» (М., 1952), обстоятельные статьи
М. В. Филипповой «Глагольно-именные словосочетания
с временным значением в современном русском языке»1,
В. С. Бондаренко «Временные отношения, выражаемые
в современном русском языке с помощью предлогов»1 2,
Л. В. Копецкого «Ruske predlozky v predlozkovych vyra-
zech casu» 3, И. Пете «К сопоставительному изучению об-
стоятельств времени»4, а также глава III в книге В. П. Су-
хотина «Синтаксическая синонимика в современном рус-
ском литературном языке» (М., Изд-во АН СССР, 1966)
и др.
§76. Однако, несмотря на относительную прозрач-
ность значений временных конструкций, общая система
этих значений или совсем не раскрывается, или раскры-
вается неточно не только в общих курсах синтаксиса,
но даже и в специальных исследованиях5. Причина —
1 Сб. статей «Исследования по грамматике русского литератур-
ного языка». М., Изд-во АН СССР, 1955.
2 «Ученые записки Моск, городск. пед. ин-та им. В. П. Потем-
кина», т. XI, ч. II. Кафедра русск. языка, вып. 4. М., 1957.
3 «Materialy pro ruske seminare. Ucebni texty vysokych Skol», II,
Praha, 1957.
4 «Филологические науки», 1965, № 4.
6 Законченная классификация семантических разновидностей
временных конструкций дается только в указанной статье И. Пете.
Однако разные типы обстоятельств, выражающих продолжитель-
ность (меру) времени, оказываются разобщенными даже в этой
классификации. Конкретному исследованию в других (известных
нам) статьях И. Пете подвергает конструкции с предлогами в и на,
а также конструкции со значением дистрибутивности (вечерами, по
вечерам, каждый вечер). См.: И. Пете; Обозначение времени с по-
мощью предлогов в и на в конструкциях, отвечающих на вопрос
когда?, в современном русском языке. В кн.: «Acta universitatis
szegediensis de Attila Jozsef nominatae. Dissertationes slavicae, slavi-
106
в сложившейся методике синтаксических описаний. Наи-
более часто систематизация падежных и предложно-па-
дежных конструкций производится по их формальным
признакам — падежам и предлогам, а не в соответствии
с выражаемыми значениями.
При такой методике формы с одинаковыми функция-
ми описываются разобщенно: например, до заседания —
при рассмотрении форм родительного падежа, перед за-
седанием — творительного, за день до заседания — ви-
нительного; в тот год, на следующий день — при обзоре
форм винительного падежа, в том году, на следующей
неделе — при анализе форм предложного падежа и т. д.
В и!оге не получается представления о системе спо-
собов выражения определенных значений. Распределе-
ние фактического материала по «формальным» призна-
кам затемняет функциональные соотношения разных
форм и результатом являются серьезные неточности
даже в классификации значений отдельных форм,
поскольку они берутся вне общей системы 2.
$ 77. В целом ни сложившаяся практика «падежной»
группировки словосочетаний, ни существующая методи-
ка описания второстепенных членов предложения не
способствуют воссозданию системы структурно-
семантических группировок падежных и пред-
ложно-падежных конструкций. Для решения этой зада-
чи мы считаем необходимым изучение разновидностей
временных значений как значений грамматиче-
ских, т. е. имеющих опору в структурных особенностях
изучаемого языка. После выявления грамматических
значений систематизацию падежных и предложтю-па-
stische Mitteilungen. ^Материалы и сообщения по славяноведению»,
III, Szeged, 1965, его же. Обстоятельства времени со значением
дистрибутивности. Одноименный с указанным выше сборник, IV,
Szeged, 1966.
1 Это отмечают в последние годы и другие исследователи. См.,
например: Д. Н. Шмелев. Синтаксическая сочетаемость слов
в русском языке. «Русский язык в национальной школе», 1962, № 4,
стр. 13—14; Л. Н. Засорина. Трансформация как метод лингви-
стического эксперимента в синтаксисе. В кн.: «Трансформационный
метод в структурной лингвистике». М., «Наука», 1964, стр. 100.
2 Подробно об этом говорится в нашей статье «Система падеж-
ных и предложно-падежных форм, выражающих, момент времени»
(«Ученые записки Куйбышевского гос. пед. ин-та», вып. 66, 1969).
107
дежных форм целесообразно проводить, на наш взгляд,
именно соответственно этим значениям: «Установив при
помощи формы известное значение, категорию, исследо-
ватель должен проделать обратный путь — и с точки
зрения найденной категории вновь пересмотреть весь
материал внешних обнаружений мысли в языке»1,—
пишет С. И. Бернштейн.
Трудности заключаются в неразработанности прие-
мов такого, «обратного», пути исследования. В частно-
сти, здесь нужен поиск объективных критериев, которые
подтверждали бы функциональное и грамматическое
единство выделяемых исследователем семантических
группировок. Однако неразрешимой данная задача не
представляется.
§78. Анализ фактического материала показывает,
что среди падежных и предложно-падежных форм, вы-
ражающих временные отношения, прежде всего наблю-
дается функциональное различие форм, с одной сторо-
ны, выражающих меру времени, его ограниченную ка-
ким-либо пределом продолжительность (работал
неделю, с понедельника, до воскресенья, с понедельника
до воскресенья; сделал за неделю; приехал на неделю
и под.); с другой стороны — обозначающих «момент
времени» неопределенной продолжительности
(приехал второго апреля, в апреле, перед вторым апре-
ля, после второго апреля, через два дня, два дня назад,
в воскресенье, после воскресенья и т. д.).
§ 79. Можно ли указать на особенности, объективно
подтверждающие функциональную общность конструк-
ций, которые объединяются в составе каждой из этих
групп? Думаем, что да.
Рассматривая интересующие нас конструкции, мож-
но проверять, например, какие падежные и предложно-
падежные формы могут быть употреблены для сообще-
ния об одной и той же реальной ситуации при
одинаковом лексическом и грамматическом составе
1 С. И. Бернштейн. А. А. Шахматов как исследователь рус-
ского литературного языка. Вводная статья в кн.: «Акад. А. А. Шах-
матов. Очерк современного русского литературного языка», изд. 4.
М., Учпедгиз, 1941, стр. 51.
108
остальной части предложения (при одинаковом окруже-
нии) и одинаковой общей коммуникативной на-
правленности предложения1.
Так, в зависимости от того, какой из прямых или
косвенных способов обозначения времени наиболее от-
вечает конкретным коммуникативным целям говоря-
щего, об одном и том же событии можно сказать, на-
пример:
Брат вернется шестого
— п — — п — до отъезда матери
— „ — — за день до отъезда матери
— „ — — „ — через десять дней
— — п — перед наступлением каникул и т. д.
Суммируя данные таких экспериментов, и можно вы-
членить временное конструкции, которые служат для
обозначения «момента времени».
Показателем функциональной общности рассматри-
ваемых форм является и то, что они могут употреблять-
ся в качестве однородных членов, а также в сложных
обстоятельственных группах, в том числе — с уточняю-
щими обстоятельствами. Ср.:
В декабре и после Нового года шел снег,
выли метели (Песков, Шаги по росе); Состояние
и поведение каждого больного были тщательно зафик-
сированы до лечения и 15 дней спустя... («За
рубежом», 1967, № 8).
В августе, хмурым вечером, возвратясь
с дачи, Клим застал у себя Макарова... (М. Г.); Вих-
рова взяли двумя часами позже, по возвра-
щении домой (Л. Л.); 50 лет назад, 1 августа
1914 года, в Европе вспыхнул военный пожар («Прав-
да», 1/8 1964 г.) и т. д.
Аналогичным образом может быть установлена
функциональная общность конструкций, выражающих
меру времени. Ср.:
Я работал над проектом почти пять месяцев
— „— около пяти месяцев
— „— — „ — —до июня
—— „ — —с января
1 См. указание на функциональную общность подобных форм
Е. А. Бокарева: Е. А. Бокарев. О категории падежа. «ВЯ», 1954,
1, стр. 34.
109
Я работал над проектом с января до июня
— „ — — „— — почти весь семестр и т. д.
Кроме двух основных разновидностей обстоятельств
времени — обстоятельств, обозначающих момент вре-
мени, с одной стороны, меру временной протяжен-
ности — с другой,— существуют и более узкие, специ-
фические и более редко встречающиеся разновидности.
Таковы, например, конструкции, связанные с выраже-
нием количественных градаций, пропорциональных те-
чению времени (с каждым часом, по мере приближения
и под.).
§80. Предметом нашего рассмотрения будут лишь
конструкции, выражающие «момент времени». В ходе
этого рассмотрения мы постараемся показать возмож-
ности, которые открываются при систематизации вре-
менных конструкций не по формам, а по значению.
Следует иметь в виду условность термина «момент
времени» и чисто грамматический характер рассматри-
ваемого значения.
С этим значением могут быть связаны очень боль-
шие различия в определенности выражения вре-
мени. Например, в предложении Обвал произошел
20 августа 1928 года в 15 часов 40 минут момент вре-
мени обозначен совершенно точно. Ср. менее точные
обозначения: произошел два года назад, произошел
ночью, произошел в 1928 году, произошел через два
года и т. д.
Реальная продолжительность обозна-
чаемого «момента времени» тоже может быть
весьма различной. Ср., например:
В 1964 году он приехал
в Москву.
Два года назад он при-
ехал в Москву.
В 1964 году он стал
слесарем.
В 1964 году он жил в
Москве.
Два года назад он жил в
Москве.
В 1964 году он был сле-
сарем.
Примеры первой группы (слева) реально выражают
действительно «момент времени», примеры второй груп-
пы — неопределенную протяженность. Однако, судя по
110
тому, что временные конструкции никак не реагируют
на эти реальные различия, можно думать, что протяжен-
ность не связана с грамматическим значением этих кон-
струкций, выражение ее не является их грамматической
функцией: протяженность выражается видовой формой
глагола — формой несовершенного вида. Есть основания
утверждать, что для говорящих по-русски конструкции
в 1964 году, два года назад грамматически одно-
значны в примерах обоих рядов. Особенностью грамма-
тического значения этих конструкций является то, что
названный в них временной период, независимо от фак-
тической своей продолжительности, осознается говоря-
щим и слушающим как некая «точка», известный «мо-
мент» в реальном течении времени; ср. даже такие кон-
струкции, которые по лексическому значению выражают
заведомо длительное время: в эту эпоху, в будущем, в то
время и под.,— даже они осмысляются в качестве каких-
то определенных «точек», цельных временных «ориенти-
ров» в историческом развитии
Таким образом, рассматриваемые конструкции очень
интересны с точки зрения того, как преломляются реаль-
ные временные отношения в национально своеобразных
грамматических формах и грамматических значениях.
Грамматическое значение известного «момента», «точ-
ки» в реальном течении времени в некоторых случаях
затушевывает фактическую протяженность этого «мо-
мента», подобно тому как грамматическое значение не-
определенности в неопределенно-личных предложениях
может скрывать определенное лицо, хорошо известное
говорящему: Меня дома ругают за это; Вечером вам за-
несут мой доклад и под.1 2
Совершенно чужда рассматриваемым конструкци-
ям идея временной протяженности, ограниченной
каким-либо пределом. Даже если они связаны
1 Ср. аналогичную характеристику конструкций с предлогом в
в отличие от конструкций с предлогом за в адъективных словосоче-
таниях в докт. дисс. Н. Н. Прокоповича «Адъективные словосочета-
ния в современном русском языке». М., 1955, стр. 239—240.
2 Ставя аналогичный вопрос о преломлении определенного ре-
ального содержания в грамматических категориях, Е. В. Четко
пользуется понятием «план грамматического представления». См.,
например: Е. В. Ч е ш к о. К вопросу о падежных корреляциях.
«ВЯ», 1960, № 2.
111
с реальной протяженностью, то эта протяженность всег-
да неопределенная 1.
Например, сообщение В 1964 году он жил в Москве
оставляет неясным: жил ли весь год или только часть
года? Только в 1964 году или и позже? Жил ли раньше?
и т. д. Ср. конструкции, обозначающие промежуток вре-
мени, ограниченный каким-либо пределом: 1964 год он
жил в Москве (весь 1964-й!); С 1964 года он жил в Мо-
скве (исходная граница временной протяженности); До
1964 года он жил в Москве (конечная граница); С 1960
по 1964 год он жил в Москве (и исходный, и конечный
временной предел).
То, что формы типа в 1964 году, два года назад
грамматически не выражают протяженности времени,
подтверждается и тем, что при необходимости устано-
вить продолжительность времени используются конст-
рукции, уточняющие пределы временной протяженности:
В 1964 году он 11 месяцев жил в Москве; Два года
назад он всю зиму жил в Москве; В 1964 году он до
осени жил в Москве; в 1964 году он с марта жил
в Москве и под.
Таким образом, неисчерпаемое разнообразие реаль-
ных временных соотношений обобщается в языке при
познании действительности в определенных формах,
в рамках которых складываются специфические для
каждого языка грамматические значения, в какой-то
мере аналогичные видо-временным значениям в системе
глагольных форм и взаимодействующие с этими послед-
ними.
§81. Установление общего грамматического значе-
ния момента времени позволяет свести воедино формы
выражения этого значения и выявить более частные
1 Объясняя использование термина «момент времени» по отно-
шению к творительному беспредложному, Л. С. Малаховская отме-
чает те же особенности: «Совпадение происходит на неопределен-
ном отрезке времени», «творительный падеж только называет время,
в которое происходило действие, не подчеркивая протяженности
времени» — см. гл. 10 в кн.: «Творительный падеж в славянских
языках». М., Изд-во АН СССР, 1958, стр. 222—223. Р. Мразек по
отношению к творительному «момента времени» пользуется терми-
ном <тв. п. неопределенной длительности времени»:
Р. Мразек. Синтаксис русского творительного, стр. 139.
112
грамматические группировки в составе этих многооб-
разных форм.
На первый взгляд, трактовке значения момента вре-
мени как значения грамматического препятствует как
раз пестрота формальных средств его выражения.
В действительности, однако, разнородные формы, выра-
жающие момент времени, оказываются спаянными
в единой системе четких структурно-семан-
Способы установления момента времени
Указание на пред- шествование обозна- ченному времени Указание на совпаде- ние с обозначенным временем Указание на следова- ние после обозна- ченного времени
до 1964 года до ноября до пятницы, перед пятницей до шести часов до десяти пятидеся- ти до шестого ноября перед шестым нояб- ря перед полуднем до зари, перед зарей до рассвета, перед рассветом до сумерек, перед су- мерками перед утром до обеда, перед обе- дом до завтрака, перед завтраком в 1964 году в ноябре в пятницу в шесть часов в шестом часу без пяти шесть в десять пятьдесят на следующий день на следующей неделе шестого ноября ночью, среди ночи в полдень на заре, с-зарей на рассвете, с рас- светом в сумерки, в сумер- ках утром во время обеда, в обед, за обедом во время завтрака, в завтрак, за зав- траком после 1964 года после ноября после пятницы после шести часов после десяти пя- тидесяти после следующей недели после шестого ноября после полудня после рассвета после сумерек после обеда после завтрака
ИЗ
Указание на пред- шествование обозна- ченному времени Указание на совпаде- ние с обозначенным временем Указание на следова- ние после обозначен- ного времени
до чая, перед чаем до войны, перед вой- ной до голодовки до засухи, перед за- сухой до грозы, перед гро- зой до похода, перед по- ходом до полета, перед по- летом до поездки, перед по- ездкой до той поездки, перед той поездкой до возвращения, перед возвращением до разгрузки, перед разгрузкой до собрания, перед собранием до урока, перед уро- ком до лекции, перед лек- цией до игры, перед игрой до начала игры, пе- ред началом игры пять минут назад, пятью минутами раньше за пять минут до собрания во время чая, за ча- ем во время войны, в войну во время голодовки, в голодовку во время засухи, в засуху во время грозы, в грозу во время похода, в походе во время полета, в полете, при по- лете во время поездки во время той поезд- ки, в ту поездку во время возвраще- ния, при возвра- щении во время разгрузки, при разгрузке, на разгрузке во время собрания, на собрании во время урока, за уроком, на уро- ке во время лекции, на лекции во время игры, за игрой в начале игры в прошлом в будущем после чая после войны после голодовки после засухи после грозы после похода после палета после поездки после той поездки после возвращения после разгрузки после собрания после урока после лекции после игры после начала игры через пять минут, пятью минутами позже, пять ми- нут спустя через пять минут после собрания по прошествии, по истечении двух лет
114
тических противопоставлений, и в целом эта
система характеризуется именно большой определен-
ностью грамматической структуры.
«Момент времени» обозначается путем указания на
его соотношение с определенным временным «ориенти-
ром»— на совпадение с этим ориентиром, на предшест-
вование ему, на следование за ним. Временным ориенти-
ром для говорящего могут быть принятые единицы вре-
мени, протекающие во времени события, явления при-
роды, те или иные формы общественной организации
времени.
Выражение того или иного соотношения с указанным
временным ориентиром составляет основу структурно-
семантических противопоставлений в системе форм, обо-
значающих момент времени.
Для удобства дальнейшего рассмотрения воспроиз-
водим эту систему (с некоторыми упрощениями) в таб-
лице на стр. ИЗ—114.
Несомненно, есть основания рассматривать выделен-
ные группы не как результат умозрительного анализа,
а как языковые структурно-семантические категории,
а соответствующие значения — как грамматические. Вы-
деление 1-й и 3-й групп (см. таблицу) имеет надежную
формальную опору: а) употребление близких по значе-
нию предлогов до, перед в 1-й группе, предлога после —
в 3-й группе при системе тройного противопоставления
(предшествование во времени — совпадение — следова-
ние после...); б) соотносительные предложные и «после-
ложиые» конструкции в системе двойного противопо-
ставления (предшествование — следование после):
пять минут назад — через пять минут, ,пятъ
минут спустя
пятью минутами раньше — пятью минутами позже
на пять минут раньше — на пять минут позже
за пять минут до... — через. пять минут после..*
за пять минут перед... — пять минут спустя после.,*
Группа конструкций, выражающих совпадение с ука-
занным временем (в таблице — 2-я, средняя, группа),
характеризуется очень разнородным грамматическим
оформлением. Однако система одинаковых структурно-
. грамматических противопоставлений поддерживает
единство и этой неоднородной по средствам оформления
115
группы. Ср.: первого сентября — до первого...,
перед первым...— после первого...; на уроке — до
урока, перед уроком — после урока; в воскре-
сенье — до воскресенья, перед воскресеньем — пос-
л е воскресенья; при посадке — до посадки, перед
посадкой — после посадки и т. п.
Если вслед за А. В. Бондарко считать времена гла-
гола морфологическим ядром «функционально-семанти-
ческой категории темпоральности» \ то в области син-
таксиса наиболее определенные грамматические рамки
здесь имеет, очевидно, как раз показанная выше систе-
ма предложно-падежного и падежного' обозначения вре-
мени.
Выражение отношений временной
последовательности (предшествования
и следования после)
$ 82. Формальное различие конструкций, выражаю-
щих момент времени путем указания на его предшест-
вование чему-то, опирается на довольно четкие семан-
тические различия.
Конструкции с предлогом до выражают наиболее
широкое и недифференцированное значение предшест-
вования. Употребление предлога перед связано со зна-
чением непосредственного, близкого по времени пред-
шествования. Ср., например:
...До войны он был крупным виноделом... (Гинз-
бург, Бездна) и Перед войной он был виноделом.
Предлог к указывает на смыкание или даже полное
совпадение с начальным периодом обозначенного вре-
мени: «Предлог к обозначает, что действие происходит'на
границе периода времени, названного в датель-
ном» 1 2,— пишет А. М. Пешковский.
Специфическое значение конструкций с предлогом к
обусловливает их промежуточное положение между кон-
1 А. В. Бондарко, Л. Л. Буланин. Русский глагол. Л.,
«Просвещение», 1967, стр. 76—77; А. В. Бондарко. К проблема-
тике функционально-семантических категорий. (Глагольный вид
и «аспектуальность» в русском языке.) «ВЯ», 1967, № 2.
2 А. М. Пешковский. Русский синтаксис в научном осве-
щении, изд. 7. М., Учпедгиз, 1966, стр. 315.
116
струкциями, выражающими совпадение с указанным
временем и предшествование ему. Формы с предлогом к
оказываются синонимичными то с конструкциями, орга-
низуемыми предлогом перед, то с конструкциями, вклю-
чающими предлог в: К вечеру дождь перестал (ср.:
перед вечером); К этому времени он уже понял...
(ср.: в это время). От любого из своих синонимов фор-
мы с предлогом к отличаются одним очень тонким и от-
влеченным оттенком значения: они придают сообщае-
мому в предложении или словосочетании значение из-
вестного этапа, момента в постепенном развитии
(«движении»): К этому времени у советских людей
уже имелось все необходимое для мощной атаки с пере-
ходом в наступление (Л. Л.); К концу путешест-
вия Вихров все чаще соглашался с неумолимой логи-
кой друга (Л. Л.); К рассвету город был занят совет-
ским десантом (Паустовский, Робкое сердце). Ср.
форму с предлогом перед, которая обозначает простое
предшествование: Перед рассветом с моря долетел
короткий гром (там же).
В сочетании с глаголами движения (совершенного
вида) формы с предлогом к часто выражают, появление
к определенному сроку, а не просто время появления,
и имеют едва уловимый оттенок предшествования. Ср.:
приду к часу и приду в час.
Помимо предлогов до, перед, к, предшествование во
времени, при этом близкое предшествование,
подобно перед, может выражать предлог под с вини-
тельным падежом. В отличие от уже рассмотренных
формы с этим предлогом не являются продуктивными,
встречаются лишь в лексически ограниченных сочета-
ниях и имеют стилистический отпечаток народного упо-
требления. Ср.: Под осень слег старик (Песков,
Шаги по росе); Под Новый год старик продал ста-
рую «тулку».,, (там же); Вот сколько ныне «моторок»
понастроили! Под воскресенье всю ночь тарахтят
(там же).
$ 83. Общее указание на следование после обозна-
ченного времени осуществляется обычно с помощью
предлога после, который выступает как противопостав-
ленный всем предлогам, выражающим предшествова-
117
ние а иногда — с помощью книжного непродуктивного
предлога по (с предл. п.), употребляемого в лексически
ограниченных условиях. Предлог после выражает отно-
шения временной последовательности очень широко
и неопределенно: Капитан все интересовался, когда
именно произошло несчастье — до или после выхода
электростанции из строя.., (Л. Л.); После десяти-
летки Ваню взяли в армию... (Паустовский, Роб-
кое сердце); После службы в армии он мечтал по-
ступить в художественную школу... (Паустовский,
Робкое сердце); Когда же ты вознамерился сделать это,
после войны? (Л. Л.).
Предлог по чаще всего передает близкое следо-
вание во времени: Всякий раз по прочтении свод-
ки девушки молчали, не поднимая глаз (Л. Л.).
§84 . Максимальная точность в обозначении времен-
ного предшествования или следования после достигает-
ся при использовании составных конструкций,
в которых уточняется, какой промежуток времени отде-
ляет обозначаемый момент времени от избранного го-
ворящим временного ориентира. Например, если ориен-
тиром является «отъезд»: за неделю до отъезда — через
неделю после отъезда1 2, спустя неделю после отъезда.
Подобные конструкции являются как бы результатом
расширения конструкций типа до отъезда, перед отъез-
дом, после отъезда, по возвращении. Они устраняют се-
мантическую неопределенность форм с предлогами до,
перед, после, по. Ср.:
Варя прибежала з а
минуту до грозы
(Л. Л.)
Володя проснулся че-
рез т р и минуты по-
сле вступления По-
ли на дежурство... (Л. Л.)
1 В др.-р. языке главным средством выражения этого значения
был предлог по в сочетании с локативом, широко употребительный
еще в XVI—XVII вв. См.: В. Н. Топоров. Локатив в славянских
языках. М., Изд-во АН СССР, 1961, стр. 53.
2 В др.-р. языке форма типа за неделю употреблялась не толь-
ко при указании на предшествование, но и на следование после пре-
ставился за неделю по велице дни в соответствии с современным
«умер через неделю после...». См.: Д. С. С т а н и ш е в а. Винитель-
ный падеж в восточнославянских языках, стр. 88—89, 254 (ср.: там
же, стр. 152—153, о сохранении этой особенности в украинском
языке).
118
Разговор этот состо-
ялся... за полчаса пе-
ред одним... обсужде-
нием вихровской дея-
тельности (Л. Л.)
...Визит явного вра-
га... всего месяц спу-
стя после погрома,
становился... загадочным
происшествием (Л. Л.)
§ 85. Своеобразно отдельное, самостоятельное ис-
пользование конструкций типа два дня назад, двумя
днями раньше—через два дня, два дня спустя, двумя
днями позже — конструкций без обозначения вре-
менного ориентира, по отношению к которому
устанавливается момент предшествующего или после-
дующего события. Это не значит, что они употреб-
ляются безотносительно к такому ориентиру. В качест-
ве точки отсчета времени выступает в таких случаях или
определенный момент описываемых событий, или мо-
мент речи (в художественном тексте чаще всего — мо-
мент речи персонажа). Например:
Нет, в Шихановом
Яму ничего не знали о
судьбе фельдшерицы, ис-
чезнувшей из Пашутина
месяца полтора на-
зад (Л. Л.)
...Клим спросил о Ли-
дии.— ...Она уехала до-
мой недели две на-
зад... (М. Г.)
Отвечая на многочис-
ленные вопросы Вихро-
вых, он сообщил, что в
Москву Поля приехала
днем раньше (Л. Л.)
...В первый же день
знакомства Борис поссо-
рился с Туробоевым, а
через несколько
дней они жестоко по-
дрались (М. Г.) 1
Однажды его [праде-
да] не нашли ни в каби-
нете, ни в саду... А спу-
стя лет пять его на-
следник получил от него
из Сибири загадочное
письмо... (А. Н. Т.)
Знаменитое шестое де-
кабря на Енге наступило
тремя днями поз-
же... (Л. Л.)
1 Еще в XVIII в. в соответствии с современными конструкция-
ми типа через три дня могли употребляться конструкции типа по
трех днях. См.: Л. А. Андреева. Предложный падеж как сред-
ство выражения временных отношений в русском языке XVIII века.
«Ученые записки Рязанск. пед. ин-та», т.56, 1967, стр.70.
119
Формы с предлогами через, спустя и «послелогами»
спустя, позже (через неделю, спустя неделю, неделю
спустя, неделей позже) представляют собой «абсолют-
ные», семантически тождественные синонимы—синтакси-
ческие «дублеты». Таким же семантическим тождест-
вом характеризуются и формы с послелогами назад
и раныие (неделю назад, неделей раньше). Выбор того
или другого из синонимов определяется их стилистиче-
скими различиями.
Выражение совпадения во времени1 11.
§ 86. На временных конструкциях, обозначающих
совпадение с .указанным временем, лежит яркая
печать лексической связанности. Разные по объему груп-
пы слов, а подчас и разные слова одинаковых семанти-
ческих групп употребляются здесь в различных пред-
ложно-падежных формах; у различных слов одной се-
мантической группы оказывается разный диапазон па-
раллельных временных конструкций и т. д.
С наиболее определенными лексическими условиями
связано оформление конструкций с помощью предлога
во время. Употребление этого предлога наблюдается
в тех случаях, когда время выражается «косвенно» —
через соотнесенность с явлениями природы, видами ка-
кой-либо деятельности и т. д. — словом, явлениями, ко-
торые в известных условиях осмысляются человеком
в качестве определенных «точек», «этапов» в объектив-
ном течении времени: во время обеда, урока, заседания,
погрузки, войны, ссоры, полета, свадьбы, праздников,
суда, бури, грозы, морозов, засухи и т. д. ( см. таблицу
§ 90). Наоборот, невозможен в настоящее время этот
предлог при употреблении «прямых» временных обозна-
чений, в конструкциях со словами день, ночь, полдень,
1 Объем книги не позволяет рассмотреть в данном разделе
одну из разновидностей конструкций, обозначающих момент вре-
мени, — дистрибутивное его выражение формами типа вечерами,
каждый вечер, по вечерам. См. о них в нашей статье «Система па-
дежных и предложно-падежных форм, выражающих момент вре-
мени» («Ученые записки Куйбышевского пед. ин-та, вып. 66, 1969).
120
осень, январь, февраль, год, час, минута и т. д.1 а так-
же время, эпоха.
Невозможно употребление предлога во время тогда,
когда при косвенном обозначении времени временной
этап уточняется использованием слов «начало» и «ко-
нец»; ср.: во время игры, но в начале игры. Этб ограни-
чение обусловлено семантически: предлог во время вы-
зывает представление как раз не о начале и не о конце,
а скорее о середине временного этапа (ср. градацию:
вернулся к обеду — вернулся в начале обеда — вернулся
во время обеда) и поэтому противоречит лексическому
значению слов «начало» и- «конец». В отличие от этого
значение предлога во время не может препятствовать
его сочетаемости с такими словами, как январь, март,
весна, лето, равно как и с обозначениями возрастных
периодов — детство, юность, молодость, старость и под.
Поэтому неупотребительность рассматриваемого пред-
лога с этими словами семантически не мотивирована;
в его использовании она представляет собой одно из
проявлений лексической связанности.
§87 . Среди других предлогов наиболее определенны-
ми условиями употребления в рассматриваемой группе
временных конструкций характеризуется предлог при
(см. таблицу на стр. 114)- Как и предлог во время, он
используется только при косвенном обозначении времени
и всегда может быть заменен предлогом во время. При
наличии конструкций с предлогом при все предложение
или те слова, от которых грамматически зависит времен-
ная конструкция, выражают то, что сопровождает
действие, обозначенное формой с предлогом при: Он
1 В XVIII в., как свидетельствует Н. В. Ламзикова, «не оконча-
тельно еще сформировавшийся предлог во время» употреблялся
с большей свободой, в том числе и в сочетании со словами типа
день, ночь, зима и под: «встал во время ночи», «существует во вре-
мя лета» и т. д.; см.: Н. В. Ламзикова. Глагольно-именные
словосочетания с временным значением в русском литературном
языке XVIII в. (АКД). М., 1961, стр. 9, 20. По отношению к концу
XVIII —началу XIX в. В. М. Филиппова констатирует уже редкое
употребление предлога во время с названиями временных отрезков.
См.: «Очерки по исторической грамматике русского литературного
языка XIX века. Изменения в системе словосочетаний в русском
литературном языке XIX века», под ред. акад. В. В. Виноградова
идок. филолог, наук Н. Ю. Шведовой. М., «Наука», 1964, стр. 111.
121
охранял станции при разгрузке воинских эшелонов
(Л. Л.); Оба они не поднялись с места при появлении
Саши Грацианского (Л. Л.); Залп шестиствольного ми-
номета настиг его при переходе линии фронта с секрет-
ными бумагами... (Л. Л.) и т. п. Соответственно в этих
конструкциях употребляются только отглагольные суще-
ствительные, притом — если в них не стерлось значение
процесса действия; ср.: в полете и при полете, но
только в походе («при походе» — невозможно).
§88 . Из конструкций, принимающих предлог во вре-
мя, предлога при не допускают такие, в которых упо-
требляются наименования разнообразных форм обще-
ственной организации времени: урок, собрание, соревно-
вание, воскресник, лекция, экзамен, концерт, спектакль,
вечер (увеселительный) и т. д. Сочетание с указанными
словами — в основном сфера предлога на с предложным
падежом. Например: ...Дронов вместе с Климом гото-
вился в гимназию ина уроках Томилина обнаружи-
вал тоже судорожную торопливость (М. Г.); Представь,
что н а твоей свадьбе случилось бы несчастье... (М. Г.);
Ее поведение н а этих вечерах было поведением иност-
ранки... (М. Г.); Н а вступительной лекции историка он
вспомнил свой первый день в гимназии (М. Г.); Жиру-
хин проотнекивался целый день на допросе (Гинз-
бург, Бездна). Сопоставление случаев параллельного
использования предлогов во время и на (на лекции — во
время лекции) обнаруживает у конструкций с предло-
гом во время более «чистое» временное значение; при
употреблении предлога на временное значение совме-
щается с пространственным (где?—когда?) В связи
с тем, что формы типа «на4-предл. п.» имеют прост-
ранственно-временное значение, их употреб-
ление уже, чем употребление форм с предлогом во вре-
мя. Использование форм типа на уроках предполагает
совпадение не только времени, но и места обнаружения
действия или признака. Ср. в связи с этим возможность
обеих предложно-падежных форм в предложениях типа
Во время уроков (на уроках) он ничего не слушал
и возможность только конструкции с во время в пред-
ложении Во время уроков он гулял по улице.
В аналогичных условиях с предлогом на конкуриру-
ет иногда предлог в с предложным падежом. Так же
122
как и в конструкциях с предлогом на, в формах «в +
+ предл. п.» временное значение осложняется простран-
ственным; ср., например: узнали (когда? где?) в по-
ходе, в бою и узнали (когда?) во время похода, во
время боя.
§ 89 Очень узкой группой слов ограничено употреб-
ление предлога за с творительным падежом. В рассмат-
риваемом значении он может сочетаться с наименовани-
ями для ритуалов приема пищи: за обедом, за завтра-
ком, за ужином, за чаем, также — за едой, за выпивкой,
эпизодически — в сочетаниях типа за жареным судаком.
Например: За ужином Клим передал рассказ Дроно-
ва отцу... (М. Г.); ...А чего не успела по дороге, она рас-
сказала ему через час, за ужасно, до укоров совести
вкусной яичницей... (Л. Л.)- Вне этой более или ме-
нее компактной группы формы «за + твор. п.» употреб-
ляются в очень редких случаях, например: за уроком, за
игрой, за работой. О лексической связанности этих кон-
струкций свидетельствует невозможность в них каких бы
то ни было лексических замен; ср-: За уроком он ни-
чего не слушал, но не 3 а лекцией (!) он ничего не
слушал.
§ 90. Предлог в употребляется в рассматриваемых
конструкциях очень часто, его использование при обо-
значении совпадения с указанным временем является
типичным L Но условия употребления этого предлога
характеризуются большой сложностью и недостаточной
определенностью. Поэтому мы находим удобным рассма-
тривать его использование па фоне других предлогов, ха-
рактеризующихся более узкими и определенными рам-
ками употребления. В отличие от предлогов во время,
при, за, употребляющихся только в случаях косвенного
обозначения времени, предлог в широко используется
для прямого его выражения, в частности, именно он пре-
1 И. Пете утверждает, что «основным способом обозначения
обстоятельств, которые указывают на действие или признак, про-
исходящие в определенный момент времени, является в 4- вини-
тельный падеж».— И. Пете. Обозначение времени с помощью
предлогов в и на ...» стр. 27.
123
имущественно употребляется при словах, связанных
с официально принятым счетом времени:
1) с предложным падежом: а) при счете лет:
в 1921 году; б) месяцев: в феврале; в) при исчислении
неполных часов в конструкциях с порядковыми числи-
тельными: в шестом часу (ср.: на шестой минуте);
2) с винительным п а дежо м: а) при названиях
дней недели: в понедельник, в пятницу; б) при счете не-
полных часов и часов с минутами: в шесть часов, в шесть
(разг.), в шесть часов пятьдесят минут, в шесть пятьде-
сят (разг.) и т. д.
Но обозначения с указанием дней месяца оформля-
ются с помощью родительного падежа: десятого октяб-
ря; счет лет и месяцев при наличии даты ведется в слож-
ных конструкциях тоже в формах родительного, а не
предложного падежа: 10 октября 1921 года (ср.: в ок-
тябре, в 1921 году).
Кроме случаев точного обозначения времени по офи-
циально принятому счету, предлог в (чаще всего с ви-
нительным падежом) широко используется при «относи-
тельном» выражении времени — по соотношению с мо-
ментом речи или с моментом описываемых событий.
В этих случаях употребляются различные наименова-
ния временных понятий вместе со структурно обязатель-
ными местоименными определителями (или близкими
к местоимениям прилагательными типа прежний, ны-
нешний, теперешний и под.), например: в тот (этот) год,
в те (эти) годы, в тот (этот) день, в то (это) время, в ту
(эту) пору, в тот (этот) период, в ту (эту) ночь, в те
(эти) дни, в тот (этот) час, в эти часы, в нынешнее вре-
мя, в прежнее время, в последнее время, в. последние
дни и т. д.
Наибольшей неопределенностью характеризуется
использование предлога в в случаях косвенного обозна-
чения времени. Он употребляется здесь:
а) при указании на совпадение обозначаемого «мо-
мента времени» с возрастными этапами жизни человека.
Причем при одном лексическом наполнении временной
конструкции предлог в употребляется с предложным па-
дежом, при другом — с винительным. Например,
спредложным:в детстве, в юности, в старости, в зре-
лом возрасте, в преклонном возрасте, реже — в преклон-
124
ных годах, с винительным: в юные годы, в детские
годы, в младенческую пору, в шесть лет.
С этими приемами конкурирует творительный падеж
прилагательных и существительных, обозначающих че-
ловека по его возрасту: ...Еще пятилетним ребен-
ком Клим трогательно ухаживал за хилым цветком,
который случайно вырос в теневом углу сада... (М. Г.);
ср.: еще маленьким, уже взрослым, уже стариком
и т. д.;
б) с винительным падежом: при указании на
совпадение с этапами или отдельными событиями исто-
рического развития, а также с какими-либо событиями
в жизни определенного лица. Часто такой этап или со-
бытие выражаются словами год, годы, день, дни, пора,
период, эпоха и под. с теми или иными (структурно обя-
зательными!) определяющими компонентами: в войну,
в революцию (разг.), в демобилизацию, в годы коллек-
тивизации, в дни оккупации, в период нэпа, в эпоху ре-
ставрации, а также — в день приезда, в эту поездку
и т. д.: Все всплыло в памяти: и как мучились в окку-
пацию, и как теряли самых близких, родных...
(Л. Гинзбург, Бездна); И по-новому зазвучала одис-
сея женщины-солдата, свершившей в войну такое, что
теперь, из мирного сегодня, кажется почти невероятным
(Б. Полевой, Доктор Вера); Вручили труженицам по-
четные грамоты за превеликий труд в переломный
год Великой Отечественной войны (В. Ма-
тушкин, Любаша); Иван Матвеевич славно провет-
рился в ту поездку... (Л. Л.); Временами похоже бы-
ло, что начинается перитонит, о котором во второй
приезд со вздохом бессилия предупреждал Вла-
сов (Л. Л.);
в) с винительным п а де ж о м: при обозначении
времени через соотнесенность с периодом, связанным
с каким-либо природным явлением: в дождь, в жару,
в бурю, в засуху, в грозу, в морозы и т. д.: До районно-
го центра Кашина трудно было добираться и в весен-
нюю распутицу, и осенью, в бездорожье, и зи-
мой, в тяжелые снегопады (В. Лидин, Люди и
встречи). При использовании этого способа передачи вре-
мени временное значение осложняется выражением об-
становки, способствующей или препятствующей осущест-
влению действия;
125
г) с предложным падежом: при уточнении мо-
мента времени употреблением слов начало, конец, сере-
дина: в начале зимы, в конце августа, в середине лета
и т. д. Ср., однако: на исходе августа, в разгаре уборки
и в разгар уборки.
Ограничения в употреблении предлога в в случаях
косвенного обозначения времени связаны в основном
со сферой преимущественного использования предлогов
на (на +предл. п ) и при (см. выше, § 87—88). Ср. не-
возможность даже параллельного употребления предло-
га в, с одной стороны, в конструкциях типа при пропол-
ке, при съемке, при упаковке, при проведении, при похи-
щении, при кипячении, при получении, при побеге, при
налете, при захвате, при подсчете, при развороте и под.,
когда во временной конструкции выражается действие
в процессе его совершения, с другой стороны, в конст-
рукциях типа на конференции, на съезде, на лекции, на
докладе, на концерте, на вечере, на прогулке, на сорев-
нованиях и т. д., указывающих на совпадение со време-
нем и местом проведения какого-либо организованного
мероприятия. Однако в лексически ограниченных случа-
ях предлог в употребляется изредка и со словами этих
семантических групп. Например, возможно параллель-
ное употребление временных конструкций при полете
и в полете, хотя только при побеге, при захвате и т. д.
Употребляется только в походе, в бою, несмотря на то
что обычным в аналогичных условиях является на:
встретились на экскурсии, на конференции, на прогулке,
на вечере, на приеме и т. п.
$91. Таким образом, хотя использование каждой
формы достаточно отчетливо связано с определенными
лексико-семантическими условиями, линии этой связи
выдерживаются далеко не последовательно,и в рассмат-
риваемой группе временных конструкций очень много
элементов фразеологизированного употребления.
Много этих элементов в выборе предлогов в и на при
«относительном» выражении,времени — с использовани-
ем местоименных определителей. Ср., например, упот-
ребление различных предлогов в сочетаниях с разными
существительными и различными местоименными опре-
делениями:
126
день в этот день в тот день на дру- гой день на следующий день
ночь в эту ночь в ту ночь в следующую ночь
неде- ля на этой не- деле в эту неделю на той неде- ле в ту неделю на следующей неделе, в сле- дующую неде- лю
месяц в этом меся- це в том месяце в следующем месяце
год в этом году в этот год в том году в тот год в следующем го- ду, на следую- щий год
Помимо семантически не мотивированного различия
предлогов, здесь наблюдается фразеологичность упо-
требления винительного и предложного падежей Ч
Этим временные конструкции существенно отличают-
ся от пространственных, в которых использование вини-
тельного и предложного падежей связано с яркими (для
говорящего по-русски) смысловыми различиями направ-
ления и местонахождения (в лес — в лесу, на гору — на
горе). Различие между временными конструкциями
с винительным и предложным падежами в большинстве
случаев стерто, о чем свидетельствует: а) их употребле-
ние в тождественном окружении; ср.: Вернулся он на
следующий день (вин. п.) — Вернулся он на следующей
неделе (предл. п.) или: в октябре (предл. п.)—в пятни-
цу (вин. п.); в час (вин. п.) —в первом часу (предл. п.);
б) безразличие в использовании разных конструкций
при одинаковом лексическом составе: в том году — в тот
год, в перерыв — в перерыве, в сумерки — в сумерках
и т. д., а также — при синонимичности лексического со-
става: в юности — в юные годы, в прошлом — в старину.
1 Эта фразеологичность отмечается А. М. Пешковским. См.:
А. М. Пешковский. Русский синтаксис в научном освещении,
изд. 7. М., Учпедгиз, 1956,'стр. 305.
127
Самая лексическая закрепленность винительного или
предложного падежа при предлогах в и на обусловлива-
ет то, что во временных конструкциях различия значе-
ний этих падежей стерты. Ведь если в пространственного
употреблении любое слово может использоваться в про-
тивопоставлении типа в лес — в лесу, то во временном,
из-за лексической закрепленности падежа, такие проти-
вопоставления обычно отсутствуют: в пятницу не соот-
носится во временном значении с в пятнице, а в ноябре
с в ноябрь.
Только в некоторых случаях косвенного обозначения
времени наблюдаются тонкие смысловые различия: фор-
мы с предложным падежом выражают значения прост-
ранственно-временные (где? — когда?)—в бою, в по-
ходе, в полете; в формах с винительным падежом прост-
ранственный оттенок (где?) отсутствует: в обед, в вой-
ну, в грозу, в засуху, в бурю и т. д.
$ 92. Целый ряд лексически связанных форм служит
для выражения момента времени по его совпадению
с различными частями суток и временами года, причем
для обозначения частей суток могут служить не только
слова утро, день, вечер, ночь, полдень, полночь, но и рас-
свет, заря, обед (полдень), закат, сумерки, а также сло-
восочетания типа наступление темноты, середина дня,
конец дня, исход дня и под.; аналогично употребляются
словосочетания типа конец зимы, наступление зимы.
Совпадение с обозначаемым временем при употреблении
разных слов выражается по-разному; в некоторых слу-
чаях одно и то же слово, особенно в сочетании с раз-
ными определяющими, 'может употребляться в разных
формах: см. таблицу на стр. 129.
§ 93. Лексической связанностью характеризуются
формы, крторые выражают части суток в буквальном
смысле по солнцу. Ср.: на рассвете, на заре, на восходе
солнца, на закате, в сумерки, в сумерках. Например:
Заснул Клим на рассвете... (М. Г.); На вечерней
заре Никита сел в двухколесную таратайку сбоку рос-
лого Артема... (А. Н. Т.); На восходе солнца Клим
стоял под ветлами у мельничной плотины... (М. Г.);
В сумерки вернулся Виктор... (А. Н. Т.); На стоянку
вернулись в сумерках (Л. Л.).
128
5 730
утром днем вечером ночью весной летом осенью зимой
с утра с вечера с весны (с лета) с осени (с зимы)
в то (это) утро в тот (этот) день в тот (этот) вечер в ту (эту) ночь в ту (эту) весну в то (это) лето в ту (эту) осень в ту (эту) зиму
этим у трок ( этим вече- ром этой ночью, той же ночью этой вес- ной этим ле- том этой осенью этой зи- мой
солнечным весенним ут- ром солнечным весенним днем 1965 года теплым июльским вечером теплой июльской ночью ранней весной поздней осенью суровой зимой 1942 года
в солнечное весеннее утро в солнечный весенний день в теплый июльский вечер в теплую июльскую ночь в жаркое лето 1967 года в суровую осень 1941 года в суровую зиму 1942 года
В большей степени семантически мотивировано упо-
требление форм типа с зарей, с рассветом, с наступле-
нием темноты и под. «с-|-твор. п.». Эти формы подчерки-
вают совпадение с моментом становления обозна-
чаемого ими временного этапа. Этот едва уловимый от-
тенок проступает при сравнении синонимических конст-
рукций типа Вернулись с рассветом и Вернулись на рас-
свете. Семантика этих конструкций связана с обычным
для формы «с + твор- п.» значением совместности,
недаром допустимы такие выражения, как вставал вме-
сте с зарей. Ср.: С наступлением темноты*
стаи серебряных аэростатов заполняли небо (Л. Л.).
$ 94. Рассмотрение конструкций, выражающих со-
впадение с обозначаемым временем, показало, что па-
дежное и предложное оформление этих конструкций,
хотя и не всегда четко, определяется принадлежностью
составляющих их слов к тем или иным (более или менее
широким) лексико-семантическим группам. В связи
с этим в заключение обратим внимание еще на одночаст-
ное проявление этой общей закономерности. Показа-
тельно, что одно и то же слово при различиях в оттен-
ках лексического значения сочетается с разными пред-
логами. Например, сочетание на обеде (познакомился
еще на обеде у Оболенских) возможно лишь в том слу-
чае, если имеется в виду «званый» обед — обед как не-
кое организованное мероприятие. В этом случае конст-
рукции с данным словом входят в общий ряд с такими,
как на вечере, на приеме, на пикнике, на концерте и под.
(см. § 88). Обед в смысле повседневного, обыденного
ритуала образует конструкцию во время обеда или за
обедом, реже — в обед; в обед чаще употребляется опять-
таки при ином лексическом значении — «в полдень»,
«в середине дня» (так же как до обеда чаще обозначает
«до середины дня», после обеда — «после середины дня»).
Ср. также конструкции с различными значениями слова
«вечер»: во время вечера, на вечере — вечером.
Есть и другая сторона в соотношении лексических
и грамматических элементов в системе временных кон-
струкций: лексическое значение некоторых существитель-
ных может исключать возможность определенной грам-
матической модели. Например, в системе лексических
130
обозначений времен года и частей суток отношения
их временной последовательности выражаются лексиче-
ски. Вот почему (см. таблицу, § 81) в соотношении с та-
кими временными обозначениями, как утром, весной,
нет обозначений после утра, после весны (это уже днем,
летом и т. д.), есть только обозначения, связанные с не-
посредственным предшествованием: под утро, перед ут-
ром, перед осенью (чаще — перед наступлением осени).
Таким образом, линии связи предложно-падежного
и падежного оформления временных конструкций с усло-
виями лексического порядка очень многообразны.
§ 95. Предлагаемая система рассмотрения времен-
ных конструкций в наибольшей степени должна отве-
чать практике обучения русскому языку нерусских.
Наиболее простыми являются задачи ознакомления
с русскими временными конструкциями в тех случаях,
когда употребление разных падежей и предлогов опре-
деляется потребностями смысловой дифференциации:
см. выше (§ 82—85) характеристику употребления конст-
рукций, в которых момент действия выражается указа-
нием на предшествование чему-то или на следование за
чем-либо. Здесь систему использования различных фор-
мальных средств можно ставить в прямую связь с теми
значениями, которые передаются каждой конструк-
цией.
При этом в плане активного усвоения целесообразно
рассматривать, конечно, конструкции наиболее продук-
тивные. Например, среди средств, указывающих на вре-
менное предшествование,— употребление предлогов до
и перед, но не к (формы с этим предлогом имеют трудно
уловимое для иностранца значение, а между тем вместо
них могут употребляться другие, более продуктивные
модели, см. § 82). Среди средств парного противопостав-
ления (предшествование — последование) для активного
усвоения целесообразнее рекомендовать конструкции ти-
па через' два дня — два дня назад, через два дня по-
сле...— за два дня до..., а не синонимичные с ними менее
продуктивные параллели типа пять минут спустя, по
прошествии, по истечении двух лет, пятью минутами
позже — пятью минутами раньше. С последними можно
знакомить лишь на фоне уже отработанных продуктив-
5*
131
ных моделей — не с целью активного речевого использо-
вания, а только для правильного восприятия устной
и письменной речи.
Наибольшую сложность представляет изучение лек-
сически связанных конструкций. Ознакомление с ними
надо начинать, очевидно, с таких конструкций, лексиче-
ские границы которых являются предельно широкими
и наиболее легко воспринимаемыми. В составе конст-
рукций, передающих совпадение с рассматриваемым
временем, такими являются формы с предлогом в в слу-
чаях «прямого» обозначения времени и формы с предло-
гом во время в случаях косвенного его выражения. С со-
четаниями, организуемыми с помощью предлогов при
и на, удобно знакомить после усвоения предлога вовре-
мя (см. § 86—88).
При косвенном обозначении времени разные предло-
ги— при, на, за, в — свободно заменяются предлогом
во время. Ср., например, при погрузке — во время по-
грузки; в грозу — во время грозы; на конференции — во
время конференции; за обедом — во время обеда.
Поэтому для активного речевого использования изу-
чающим русский язык нерусским целесообразно рекомен-
довать этот последний.
Формы днем, утром, вечером, осенью и под. следует
предлагать для практического усвоения сразу в силу их
употребительности, несмотря на их лексическую огра-
ниченность.
По причине широкой употребительности следует про-
водить работу и над практическим усвоением лексиче-
ски связанных форм, включающих местоименные эле-
менты: в это время, в этот день, на этой неделе и под.
(см. § 91).
Среди достоинств рассмотренной методики описания
временных конструкций нельзя не отметить то, что она
создает базу для более систематического и плодотвор-
ного изучения синонимики падежных и предложно-па-
дежных форм.
$ 96. Как показывают исследования по историческо-
му синтаксису, несмотря на различия в средствах выра-
жения отдельных значений, основные черты рассмотрен-
ной системы обозначения момента времени наблю-
132
дались и в древнерусском языке1. Так же как и в совре-
менном русском языке, в древнерусском существовали
разнообразные средства для выражения совпадения вре-
мени с названным временным ориентиром, предшество-
вания ему (до + род. п.) и следования после него (по +
+ местн. п.). Только при указании срока, отделяющего
обозначаемый момент от временного ориентира, значе-
ния предшествования и следования после могли оста-
ваться грамматически недифференцированными (см.
§ 84).
Многообразие форм, наблюдающихся при выраже-
нии совпадения момента времени с названным вре-
менным ориентиром, было характерно и для древнерус-
ского языка. Очевидно, переносное употребление
пространственных конструкций, на основе которого
формировалось обозначение временных отношений, да-
вало- очень широкие возможности для использования
разных форм.
«Множество синтаксических конструкций, предла-
гающих здесь свои услуги, вступали в постоянную кон-
куренцию... Для обозначения темпорального отрезка,
воспринимаемого нераздельно, в один из моментов кото-
рого происходит действие, в древнерусском языке упо-
треблялись конструкции б/пр. ВП, в + ВП, на + ВП, б/пр.
ПП, e + ПП и б/пр. РП»1 2,— пишет Д. С. Станишева.
При этом даже та известная упорядоченность, которая
связана в современном русском языке с закрепленностью
тех или иных темпоральных форм за определенными
группами слов, часто отсутствовала в древнерусском
языке, в котором шире, чем сейчас, разные формы от од-
них и тех же слов использовались без какой бы то ни
было семантической дифференциации (например: В то
же лкто, того же лъта, томъ же лътъ в томъ же лътъ,
в зимЪ, зимЪ, зимою, в зиму, на зиму и т. д.)3. По от-
ношению к временным формам от слова зима та же пе-
строта свидетельствуется Н. В. Ламзиковой даже
1 О развитии форм выражения времени см.: Т. П. -Л о м те в.
Очерки по историческому синтаксису русского языка. Изд-во МГУ,
1956, гл. IX.
2 Д. С. Станишева. Винительный падеж... стр. 21.
3 Там же, стр.22—23, 77—80 и др. Ср. то же: Р. Мразек.
Синтаксис русского творительного, стр. 143 и др.
133
в XVIII в. (нынешнею зимою, нынешней зимы, нынеш-
нюю зиму, в зиме, в нынешнюю зиму, во время зимы) L
Очевидные следы былой неразграниченности (ср.:
в тот год — в том году, теплым июльским вечером —
в теплый июльский вечер и под.) сохранились и в совре-
менном языке. Однако в целом, как свидетельствует
Д. С. Станишева, путь развития был таким: «...факуль-
тативное употребление нескольких синтаксических кон-
струкций, выражающих тождественные отношения,
предшествует их распространению в синтагмах с раз-
личным лексическим наполнением и установлению, та-
ким образом, системы лексически обусловлен-
ных вариантов»1 2 (разрядка наша.— Е. С.).
II. СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ ПРИ ГЛАГОЛАХ РЕЧИ
ВТОРОГО УЧАСТНИКА РЕЧИ
§97. Как уже выяснялось, выражение объектных от-
ношений в отличие от обстоятельственных предполагает
тесное объединение зависимой падежной или предлож-
но-падежной формы С господствующим словом и —
часто — внутреннюю органическую связь мел<цу лекси-
ческим значением господствующего слова и тем значе-
нием, которое грамматически выражается падежной фор-
мой с предлогом и без предлога. Поэтому при любой
методике описания словосочетаний, передающих объект-
ные отношения, учитывается, слова каких лексико-се-
мантических групп могут употребляться в каждой раз-
новидности словосочетаний в качестве господствующего
компонента.
Не удивительно, что в последние годы все возрастает
интерес к изучению словосочетаний, связанных с опре-
деленными лексико-семантическими группами слов,
в частности, предметом изучения становятся и конструк-
ции с глаголами речи. Однако, как нам кажется, имею-
щиеся работы по этим конструкциям не исчерпывают
всех возможностей данного направления в изучении
1 См.: Н. В. Ламзикова. Синонимические словосочетания
с временным значением в русском языке XVIII века. «Ученые запис-
ки Рязанского пед. ин-та», т. 25, 1959.
2 Д. С. Станишева. Винительный падеж.., стр. 240.
134
словосочетаний. В большинстве случаев в них рассмат-
ривается одновременно вся совокупность зависимых
компонентов, выражающих при глаголе разные объект-
ные отношения. Внимание при таком подходе чаще
всего сосредоточивается на формальных различиях
синтаксической валентности, которые наблюдаются ме-
жду глаголами разных лексико-семантических под-
групп, просто между отдельными глаголами и между
различными значениями одного и того же глагола1.
Очевидно, в значительной мере именно суммарное^ рас-
смотрение зависимых компонентов, выражающих раз-
личные смысловые отношения, мешает выявить законо<
мерности, связанные с выражением определенных
отношений. Недифференцированный анализ зависи-
мых компонентов нередко затемняет для исследователя
функциональную общность конструкций разной струк-
туры.
Между тем ограничение исследования рамками
таких конструкций, которые организуются глаголами
определенной лексико-семантической группы, нам пред-
ставляется выигрышным как раз постольку, поскольку
такое ограничение дает наибольшие возможности для
того, чтобы выявить систему средств выражения одно-
родных отношений.
1 См., например, выполненные в этом плане работы: В. П. Б а х-
т и н а. Лексико-грамматическая сочетаемость глаголов речи в рус-
ском литературном языке второй половины XIX века (КД). Воронеж,
1963 (статьи В. П. Бахтиной по материалам диссертации опуб-
ликованы в следующих сборниках: «Ученые записки Башкирск. ун-
та», т. XVIII. Уфа, 1964; «Материалы по русско-славянскому языко-
знанию». Воронеж, 1964; «Краткие очерки по русскому языку». Во-
ронеж, 1964); Г. В. Степанова. О зависимости форм управления
от лексического значения слова. «Ученые записки Калининградок,
пед. ин-та», вып. XIX, 1961; ее же. К вопросу об управлении гла-
голов одной семантической группы. (Тот же сборник); 3. В. Н и ч-
м а н. Лексическая классификация безобъектных глаголов речи
в русском языке. В сб.: «Вопросы морфологии и синтаксиса совре-
менного русского языка». Новосибирск, 1966; ее же. Опыт класси-*
фикации объектных глаголов речи в русском языке. (Тот же
сборник). Наиболее подробная функционально-семантическая харак-
теристика разных конструкций в серии работ этого типа дается
в статье Н. П. Потаповой: Н. П. Потапова. Структура предло-
жения с глаголами говорения. «Ученые записки Пермского ун-та»,
№ 162. Языкознание, 1966 (с фактической стороны эта работа огра-
ничена рамками записей диалектной речи).
135
Большинство глаголов речи в силу реальных особен-
ностей самого речевого процесса предполагает возмож-
ность сочетания с зависимыми компонентами, указы-
вающими: 1) на второго участника речевого общения;
2) на содержание речи 1
В настоящей работе рассматриваются словосочета-
ния, в которых зависимая форма обозначает второго
участника речи. Состав форм выражения адресата речи
был определен при общей синтаксической характеристи-
ке глаголов речи М. К. Милых в книге «Прямая речь
в художественной прозе» (Ростов-на-Дону, 1958). Нами
учитываются не только формы, обозначающие «адресата»
речи — пассивного ее участника, но и форма «с+твор.
п.», указывающая на второго активного участника речи.
При этом внимание сосредоточивается на причинах
возможности разных форм при выражении однородных
отношений. Кроме того, проверке на фактах подвергает-
ся положение о «требованиях» со стороны лексического
значения господствующего слова при употреблении
форм, обозначающих второго участника речи.
Выражение второго активного
участника речи
§98 . Наиболее употребительными способами выра-
жения второго участника речи являются формы датель-
ного падежа, винительного падежа и творительного
с предлогом с (сказал, ответил кому; спрашивал, спро-
сил кого; разговаривал, беседовал с кем и под.).
Противопоставлены друг другу здесь отношения, вы-
ражаемые формой «с + твор. п.», с одной стороны, фор-
мами дательного и винительного падежей — с другой.
Ср.: говорил с братом — говорил брату; спорил с бра-
том — возражал брату; шептался с братом — шептал
брату; советовался с братом — спрашивал брата (пли
у брата) и т. д. Например:
1 Ср. у Ю. К. Лекомцева: «..Глагол речи предполагает комп-
лекс слов со значениями лица говорящего, лица слушающего, темы,
объекта, вводимой речи...» — Ю. К. Лекомцев. К вопросу о сис-
темности глаголов речи в английском языке. В кн.: «Проблемы
структурной лингвистики». М., 1962, стр. 190.
136
Bbl угадываете, ко-
нечно, о чем я хочу го-
ворить с вами? (За-
донский, Денис Давы-
дов)
Денис в разговоре
участия не принимал,
спорить с его высо-
копревосходитель-
ством не осмеливался...
(Задонский, Денис
Давыдов)
Я привык с вами
ругаться, но ведь вы
больной... нельзя (Бру-
штейн, Дорога уходит в
даль...)
Все-таки мама, п о-
щептавшись с па-
пой, говорит... (там
ж е)
Вы угадываете, ко-
нечно, о чем я хочу ска-
зать вам.
Молодой коммунист Сер-
гей Полетов... не боялся
возражать дирек-
тору комбината... (В.
Тевекелян, За Моск-
вою-рекой)
...Я привык вас ру-
гать...
...С улыбкой шеп-
тал что-то спутнице
(Песков, Шаги по ро-
се)
В сочетаниях с формой «с + твор. п.» передаются от-
ношения двустороннего (или многостороннего) участия
в процессе речи: лицо, обозначаемое этой формой, явля-
ется активным участником взаимного речевого обраще-
ния друг к другу. В сочетаниях с дательным или вини-
тельным падежом выражается односторонний акт речи,
в котором рассматриваемое лицо выступает только как
слушатель — пассивный участник речевого акта.
§ 99.Принципиально интересно проследить, как при
выражении второго ‘активного участника речи синтакси-
ческие средства взаимодействуют с лексическими и мор-
фологическими.
Дело в том, что форма «с + твор. п.», обозначающая
второго активного участника речи и вообще являющая-
ся в русском языке формой выражения совместного
участия в действии двух субъектов, очень часто употреб-
ляется с такими глаголами речи, которые уже лексиче-
ски предполагают, что в активном процессе речи заняты
две стороны или несколько сторон; см., например, гла-
голы: беседовать, разговаривать, поговорить, перегово-
137
рить, договориться, обсудить, спорить, шептаться и под.:
...Ему [Замошкину] приходилось прочитывать огромные
рукописи, множество книг, выступать, беседовать
с авторами.., (В. Лидин, Люди и встречи); Стоило
разговориться с Александром Сергееви-
чем, и холодок, порожденный первым, внешним впечат-
лением, быстро исчез (Задонский, Денис Давыдов);
Посовещавшись с товарищами, Артузов решил
направить Якушева в Ленинград... (Л. Никулин,
Мертвая зыбь); Надеюсь, нам удастся договорить-
ся со штабами соседей..., (там же); Я несколько
раз разговаривал с ним... (Любимов. На чужбине).
В свою очередь, лексическое обозначение взаимного
речевого общения может получать подкрепление в мор-
фологической структуре слова. На это значение могут
указывать частица -$я (ср.: шептал — шептался, совето-
вал— советовался и под.); приставка пере- (ср.: гово-
рил кому — переговорил с кем) или оба эти средства
(шептал — перешептывался, говорил — переговаривался
и под.).
Таким образом, употребление формы «r+твор. п.»
часто находится в соответствии со значением вза-
имности речевого процесса, которое передается гос-
подствующим словом лексически, а в ряде случаев
Получает выражение и в морфологической струк-
туре этого слова.
§100 . Дает ли это основание утверждать, что упот-
ребление формы «с + твор. п.» диктуется непосредствен-
но лексическими и грамматическими особенностями со-
ответствующих глаголов? Безусловно, нет.
Прежде всего, наблюдения показывают, что, несмот-
ря на соответствие значения формы «с + твор. п.» лекси-
ческому значению совместно осуществляемого действия,
употребление этой формы не предопределяется «авто-
матически» значением глагола. Использование формы
«c-f-твор. п.» оказывается возможным и необходимым
только в том случае, когда совместное участие лиц
в речевом процессе не находит в данном предложе-
нии другого выражения. А иной способ такого выра-
жения существует: на второго активного участника
речевого общения синтаксически мджет указывать
и подлежащее. Участники речи иногда обозначаются
138
каждый отдельным подлежащим: Денис Василье-
вич и Евгения могли часами... спорить о лите-
ратуре и не замечать времени (Задонский, Денис
Давыдов); Степка и дядя Истигней заранее до-
говорились, что разговор с капитаном начнет Степ-
ка... (В. Липатов, Стрежень); иногда — сочетанием
«им. п. + с-|-твор.п.»: За стеной еще долго перешеп-
тывались Катя с Любой (ср.: Катя и Люба)\ но
практически чаще всего используется форма множест-
венного числа однословного подлежащего: Мальчики
сговорились не спать всю ночь (Задонский, Де-
нис Давыдов); Я вас оставлю одних, так вы лучше до-
говоритесь (Л. Никулин, Мертвая зыбь); Они
о чем-то спорил и... (там ж е); 3 р и т е л и молчаливо
переглядывались, перешептывались,., (там же).
Естественно, что обозначение всех участников речи
в подлежащем обусловливает представление о их пол-
ном равноправии в речевом общении, в то время как
обозначение одного из них формой «с + твор. п.» ото-
двигает его на второстепенное место, придает оттенок
полуобъектного, а не чисто субъектного значения. Ср.1
Отец и сын долго раз-
говаривали
Отец с сыном долго
разговаривали; Они
долго разговаривали
Отец долго разгова-
ривал с сыном
Сын долго разгова-
ривал с отцом
Следовательно, даже в тех случаях, когда глагол
своей основой обязательно выражает двусторонний
речевой обмен, его употребление обычно предполагает
обозначение участников этого обмена, но отнюдь
не предопределяет способа их обозначения.
§ 101. Кроме того, использование формы «с + твор.
п.» вообще не всегда находит прямую поддержку в лек-
сическом значении господствующего глагола, а тем бо-
лее в каких-либо морфологических показателях (мор-
фологическое выражение взаимного участия в действии
вообще лишено какой бы то ни было последовательности
и регулярности). В некоторых случаях основа глагола
не обязательно предполагает лексически, а только до-
пускает обозначение двустороннего процесса речи; ср.,
например: говорил с кем и говорил кому, болтал с кем
139
ii болтал (сам). При подобных глаголах двустороннее
(многостороннее) или одностороннее активное участие
в процессе говорения уточняется только рассмотренны-
ми выше синтаксическими средствами.
Ср. выражение:
а) двустороннего взаим-
ного участия в процессе
говорения:
Я говорила вчера о
вас с князем Багра-
тионом... (Задон-
ский, Денис Давыдов)
Василий еще болта-
ет с девочкой, но я
ловлю его вопроситель-
ные взгляды (Б. П о л е-
в о й, Доктор .Вера)
А они как назло, по-
забыв о раненой и о нас,
возбужденно болта-
ют... (там же)
б) одностороннего уча-
стия в процессе говоре-
ния:
Об этом же гово-
рил королю сэр Ро-
берт Вильсон... (Задон-
ский, Денис Давыдов)
«А Софья Алексеевна
настояла сюда перебрать-
ся, дочери подросли, не-
вестя1,ся. Нельзя, говорит,
в деревне их держать»,—
болтал Базиль, подни-
маясь по лестнице (там
ж е)
Следовательно, форма «с+твор. п.» никогда не яв-
ляется простым «придатком» лексического значения гла-
гола речи. Даже в тех случаях, когда глагол своей осно-
вой обязательно выражает активный речевой обмен
(разговаривать, спорить, шептаться и т. д.), он (глагол)
всегда предполагает минимум двух участников речи, но
никогда не предопределяет отношений между ними.
Только исходя из коммуникативного содержа-
ния предложения может быть установлено, яв-
ляются ли данные лица равноправными или неравно-
правными участниками речи, какое из лиц — основной
участник речи, какое — второстепенный. А падежное
обозначение участников беседы зависит именно от этого.
Факты эти убедительно свидетельствуют, что слово-
сочетания с формой «с + твор. п.» формируются в пред-
ложении в зависимости отего коммуникативного со-
держания, а не вне предложения, на основе лексиче-
ских свойств господствующего слова.
Что касается вопроса о взаимодействии разных
средств выражения определенных значений, то это вза-
имодействие наблюдается в рассматриваемых случаях
140
только в сфере выражения совместности действия (ха-
рактер отношений между участниками речи может пере-
даваться лишь синтаксически). Такая совместность
может параллельно выражаться разными средствами:
синтаксическими, лексическими и даже морфологически-
ми. Соотношение этих средств при употреблении разных
глаголов см. в следующей схеме.
Показатели значения
совместно осуществляемого действия
Глаголы Синтаксические показа- тели: зависимая форма „с + твор. п.“ или обо- значение в подлежащем двух или более участ- ников речи Лексиче- ские: значе- ние глаголь- ной основы Морфологи- ческие: аф- фикс - ся, приставка пере-
говорить + — —
болтать + — —
спорить + + —
беседовать + + —
шептаться + + +
переговорить + + +
Как видно из таблицы, синтаксические средства вы-
ражения совместного участия в процессе речи являются
наиболее универсальными и вполне самостоятельными,
употребляясь и тогда, когда лексически и морфологиче-
ски такая совместность остается необозначенной. При
параллельном использовании разных средств выраже-
ния совместности можно говорить толькр о их гармони-
ческом соответствии, а не о зависимости одного от
другого.
Выражение пассивного участника
речи —ее адресата
§102. Большая часть глаголов речи лексически вы-
ражает своей основой не двусторонний процесс говоре-
ния, как многие из глаголов, рассмотренных выше,
141
а односторонний процесс. Это такие глаголы, как:
сказать, утверждать, отвечать, отозваться, откликнуть-
ся, признаться, высказаться, спросить, расспросить, до-
просить, осведомиться, окликнуть, твердить, объявить,
сообщить, известить, оповестить, рассказать, поведать,
уверять, заверять, шептать, кричать, лепетать, бормо-
тать, воскликнуть, подговаривать, писать, написать (при
указании на письменную форму речи) и др. Естественно,
что и односторонний процесс речи предполагает ее вто-
рого участника, но не активного, а пассивного — слуша-
телей, читателей, воспринимающих речь. Такие участ-
ники речи обозначаются в русском языке чаще всего
дательным падежом, реже — винительным, иногда —
предложно-падежными формами типа у кого, перед кем
и некоторыми другими; например: сказать, ответить,'воз-
разить, признаться, заявить, шептать кому; спросить,
расспросить, заверять, известить, уведомить кого; спро-
сить, осведомиться у кого; хвастаться перед кем и
под. (см. таблицу, стр. 161 и след).
Идентичность реальных отношений, передаваемых
с помощью разных форм, особенно заметна, когда эти
формы употребляются при синонимичных глаголах L
Ср., например: сообщил (о случившемся)донес, доло-
жил, рапортовал командиру, но: известил1 2, уведо-
мил, информировал командира. Например:
А через неделю с о-
общает Вяземско-
му: «Я на днях писал к
Пушкину и забыл спро-
сить его, скоро ли будет
объявление о журнале
его в газетах?» (Задон-
ский, Денис Давыдов)
А возвратившись за-
тем домой, извещает
Пушкина: «Языков го-
тов поступить под твои
знамена» (3 а д о н с'к и й,
Денис Давыдов)
1 Интересно отметить, что словосочетания с господствующими
словами-синонимами В. П. Сухотин считает синонимичными. См.:
В. П. Сухотин. Синтаксическая синонимика в современном рус-
ском литературном языке. М., Изд-во АН СССР, 1960, стр. 157.
2 По свидетельству А. Б. Правдина, «управление винительным
падежом при этом глаголе окончательно закрепляется уже после
XVII в.»—А. Б. Правдин.. Дательный приглагольный в старо-
славянском и древнерусском языках, стр. 55. «До этого сначала без-
раздельно господствовал, а с XVI в. употреблялся наряду с вини-
тельным дательный падеж».—Т а м же, стр. 37.
142
Подобные факты выявляют лексическую связанность
в использовании той или другой управляемой падежной
формы.
Возможность по-разному обозначать лицо, к кото-
рому обращают речь, проистекает, видимо, из реальных
особенностей самого речевого воздействия. В силу из-
вестной абстрактности, «нематериальное™» этого воз-
действия лицо, которое ему подвергается, может осмы-
сляться и как непосредственный, прямой его объект,
и как более отдаленный — адресат действия \
$ 103. Винительный падеж чаще всего употребляется
тогда, когда лексическое значение глагола выражает
наиболее активное и непосредственное воздействие на
лицо. Так, например, он используется при ряде глаголов,
указывающих, что содержание речи связано с побужде-
нием к чему-либо: окликнул, уговорил, подговаривал,
упрашивал, умолял, просил; убеждал, заверял (побуж-
дал поверить), предупреждал, призывал и под.— кого:
На улице меня окликнули (Любимов, На чуж-
бине); Полковник Бек заверил нашего посла
в Варшаве, что Польша не отступит ни на шаг перед
немцами (там же); Анатоль Франс и Анри Барбюс
призывали французов: «Спасайте человеческую
истину, защищая правду русскую» (там же); ...По-
просил Дашу править рулем (А. Н. Толстой, Хож-
дение по мукам); «Отделение у вас превратится в по-
стоялый двор»,— угрожающе предостерегали на-
шего заведующего («Лит. газета», 8/XII 1966 г.).
Ср.: сказал нашему послу; говорили французами сказал
Даше, чтобы правила* велел, приказал Даше править;
говорили нашему заведующему.
Очевидно, к словосочетаниям, выражающим побуж-
дение собеседника к чему-либо, примыкают и словосо-
четания с глаголами типа спрашивал, расспрашивал,
допрашивал: вопрос тоже связан с активным воздейст-
вием на слушателя, с побуждением его к ответу
(ср.: спросил, расспрашивал, допрашивал его—сказал,
1 Ср. аналогичное замечание А. Б. Правдина по поводу конку-
рирующих друг с другом дательного и винительного падежей при
некоторых глаголах побуждения в древнерусском языке (указ, ра-
бота, стр. 57).
143
ответил, заявил ему). Ср., например: Я спрашивал
своих, собеседников: чем вызван у них такой фата-
лизм?. (Любимов, На чужбине); Я собирался пере-
ехать в Париж и расспрашивал его о Франции
(та м же) и т. д.
$ 104. Непосредственным воздействием на лицо, к ко-
торому обращена речь, естественно было бы объяснять
винительный падеж и при глаголах типа бранил, журил,
укорял, упрекал, хвалил и под. Однако здесь нельзя
усматривать неосложненное значение адресата речи.
Значение адресата речи может быть необязательным,
сопутствующим значением такого винительного падежа,
главным является значение объекта самого порицания
или одобрения. Об этом свидетельствует, во-первых, то,
что им можно обозначить не только лицо, но и неоду-
шевленный предмет, какое-либо явление (правда не
при всех рассматриваемых глаголах); ср.: ...Курят, гово-
рят о ценах на помидоры, на рыбу, ругают или хва-
лят погоду (В. Песков, Шаги по росе). Во-вторых,
неодобрение или похвала могут выражаться в отсутст-
вие лица, к которому они относятся. В этом случае по-
является возможность обозначать действительного адре-
сата речи отдельной формой дательного падежа: Он
очень хвалил мне Иванова. Таким образом, зна-
чение адресата в сочетаниях типа ругать брата является
только «ситуационным», необязательным значением.
Однако возможность употребления дательного падежа
в синонимических сочетаниях типа выговаривать брату
(Дед долго выговаривал брату за позднее возвра-
щение) объективно свидетельствует о «грамматичности»
и этой стороны в значении рассматриваемого винитель-
ного падежа. В прошлом дательным падежом управля-
ли и другие глаголы этой лексической группы. Так,
А. Б. Правдин констатирует употребление этого падежа
при глаголах хвалити, журити, лаяти, поносити (указ,
работа, стр. 63—67).
§ 105. В целом, хотя семантические группы глаголов
речи, сочетающихся с винительным, а не дательным па-
дежом адресата, выделяются достаточно отчетливо, об
употреблении винительного падежа при них можно го-
ворить лишь как о тенденции, проведенной далеко
144
не последовательно. Это касается любой из таких се-
мантических групп (см. выше о сочетаниях типа уведо-
мил его — сообщил ему; бранил, упрекал его — выгова-
ривал, пенял ему и т. д.), и в частности, группы глаго-
лов побуждения, характеризующихся далеко не одина-
ковой сочетаемостью с обозначениями адресата. Одни
из них употребляются с винительным падежом (угова-
ривал, просил, умолял, призывал, заставлял, предостере-
гал и т. д.), другие — с дательным (советовал, рекомен-
довал, предлагал, приказал, велел и т. д.), третьи
(распорядиться,, настаивать) — вообще без обозначений
адресата, четвертые (требовать, добиваться)—с фор-
мой «ог+род. п.» и. т. д. (см. ниже, стр. 161 и след.,
данные соответствующей таблицы).
§ 106. Предложно-падежные формы используются
для обозначения слушателя-собеседника гораздо реже,
чем формы беспредложного дательного и беспредлож-
ного винительного падежа.
При отдельных глаголах, выражающих понятие
«спросить — спрашивать», употребляется форма «у +
+род. п.» — в качестве единственно возможной или па-
раллельно с дублетными формами — винительного бес-
предложного или «от + род. п.»:
спросить, спрашивать у кого или кого;
расспросить, расспрашивать у кого или кого (о чем);
осведомиться, осведомляться у кого;
выспросить у кого или кого;
допытываться у кого или от кого;
поинтересоваться у кого;
справиться, справляться у кого.
Например: «Который теперь час?»— спросил он
у Гриценко (Симонов, Третье лето); ср.: Пряниш-
ников спросил его о расположении остатков дивизии
(там же); ...Но наиболее умные соглядатаи предпочи-
тают как раз у детей расспрашивать дорогу к за-
ветным родничкам... (Л. Леонов, Русский лес); ср.:
Есть правило: не расспрашивать детей о поро-
ках родителей (Известия», 19/IV 1967 г.); ...Денис Ва-
сильевич осведомился у Ермолова, по каким де-
лам его вызывают в Петербург... (Задонский, Денис
Давыдов); Оказалось, глава делегации США Раск
145
«в доверительном порядке» интересовался в после-
дние дни у латиноамериканских коллег, как они будут
реагировать, если США вооруженным путем ^вмеша-
ются» в дела Гаити («Известия», 14/IX 1967 г.);
...Я приехал рано утром на привокзальную площадь
и, пользуясь услугами стихийного справочного бюро,
стал допытываться у прохожих, где в Одессе
быстрее всего можно устроиться на работу («Коме,
правда», 19/IX 1968 г).
Словосочетания с формой «#+род. п.» или «от + род.
п.» ставят обычно в один ряд со словосочетаниями, име-
ющими более конкретное значение, в которых глагол
обозначает понятие, связанное с отчуждением чего-либо,
а управляемая форма типа у кого или от кого — лицо,
у которого что-то берется (ср.: взять, брать, отнимать,
получать у кого; спросить у кого и т. д.). В рассматри-
ваемых словосочетаниях эти отношения имеют отвлечен-
ный характер, так как соответствующие глаголы пред-
полагают «отчуждение» у слушателя каких-либо сведе-
ний, а не чего-то в собственном смысле «материаль-
ного».
§ 107. При глаголе выступить — выступать, лексиче-
ское значение которого указывает на высказывание пуб-
личного характера, адресаты речи обозначаются формой
«перед + твор. п.» (выступил перед избирателями, перед
учениками, перед рабочими и т. д.) — формой, по про-
исхождению связанной с выражением пространственных
отношений. Часто в подобных случаях лица, к которым
обращена речь, вообще не указываются, а употребляют-
ся конструкции, обозначающие место, где осуществля-
лось публичное выступление: Выступил в школе, на за-
воде, в читальном зале; на такой-то конференции, на
комсомольском собрании, на сходке и т. д.,— обозначе-
ния, которые только косвенно указывают на состав слу-
шателей.
Форма «перед+ твор. п.» употребляется, конкурируя
с формой дательного падежа, также при глаголах хва-
литься и хвастаться: Это был убежденный фашист... Он
без конца хвастался передо мной, сколько он
уничтожил русских... (Л. Гинзбург, Бездна); ср.:
Степан Выпряжкин в родильном доме хвалился мне
сыном... (Песков, Шаги по росе).
146
§ /0<S. При глаголе обратиться, который в его перво-
начальном, буквальном употреблении имеет значение
глагола движения, адресат речи выражается простран-
ственной конструкцией «к + дат. п.», обычно указываю-
щей на направление движения, например: «Василий А Ки-
мович,— обратился к Прянишникову... полков-
ник Прохоров...,— я поеду насчет снарядов». (Симо-
нов, Третье лето); ср.: сказал Прянишникову.
§109. Собеседник, который в то же время является
объектом порицания, при некоторых глаголах обозна-
чается формой «на + вин. п.», несомненно тоже связан-
ной с буквальным выражением направления движения:
...Покойный барин кричал на него, ...однако порядок
от этого не изменялся (Задонский, Денис Давыдов);
На нее шикали и ворчали... (Г. Федоров, Когда
наступает рассвет); Дедушка... схватывает, внука на
руки и шипит на него... (Бруштейн, Дорога ухо-
дит в даль...); ср.: ругал, бранил, корил, распекал его
и под.
§ ПО. Рассмотренный материал позволяет сделать
ряд выводов о роли лексических факторов в управ-
лении.
Прежде всего этот материал позволяет уточнить роль
лексического значения господствующего слова.
Определяющее влияние лексического значения гос-
подствующего слова недифференцированно констати-
руется в синтаксических трудах по отношению к очень
разнородным сторонам в характеристике словосочета-
ний, организованных посредством управления. Оно
утверждается и по отношению к вопросу об «обязатель-
ности» — «необязательности» зависимых форм при том
или ином господствующем слове; и по отношению к фор-
мированию лексико-семантических групп слов с оди-
наковым управлением; и по отношению к фактам сугубо
индивидуального управления, присущего отдельным сло-
вам. В то же время конкретная роль лексического зна-
чения в этих весьма различных сторонах изучаемого яв-
ления остается нераскрытой.
147
§111. Вопрос о наличии или отсутствии зависимых
форм, а в связи с этим и о степени их «обязательности»
более подробно рассматривается на конкретном мате-
риале в следующем разделе нашей работы. Однако роль
лексического значения господствующего слова в исполь-
зовании этих форм выясним сразу.
Можно ли говорить о том, что употребление зависи-
мых форм в подобных случаях — следствие «лексиче-
ской недостаточности» господствующих слов? Считаем,
что, как правило, нет. Глаголы речи (как и многие дру-
гие слова, для которых считается характерным сильное
управление) лексически полноценно выражают соответ-
ствующие действия. Они обозначают самый акт речи
(сказал, говорил, беседовал, разговаривал, проговорил
и т. д.); акт речи и одновременно целенаправленность
его содержания (попросил, доложил, доказывал, пред-
ставил, окликнул, объяснил и под.); акт речи вместе
с качественной характеристикой особенностей речи (шеп-
нул, пролепетал, воскликнул, крикнул, гаркнул, пробор-
мотал) и т. д.
«Недостаточными» без зависимых слов эти глаголы
могут оказаться не в лексическом плане, а с точки зре-
ния передачи определенного коммуникативного содер-
жания. Недаром Р. Мразек, например, пользуется тер-
мином «коммуникативная неполнота» Ч Дело в том, что
уже сами объективные особенности речевого процесса
в какой-то мере предопределяют наиболее типичные
формы сообщения о нем. И при описании процесса речи
в коммуникативном содержании высказывания чаще
всего предполагается не просто констатация речевого
действия, а и указание на содержание речи, на актив-
ных и пассивных ее участников, без чего сообщение мо-
жет оказаться неполным (ср., однако, высказывания, не
имеющие в виду этих деталей, типа Он говорил около
часа).
Таким образом, устойчивое (хотя и не обязатель-
ное) употребление при глаголах речи форм, обозначаю-
щих собеседника, обусловливается в конечном счете
реальными особенностями речевых процессов. Лексиче-
ское значение господствующего глагола играет здесь
роль лишь постольку, поскольку обозначает эти процес-
1 Р. Мразек. Синтаксическая дистрибуция глаголов... стр. 52.
148
сы. «Самое «распространение» или «распространяе-
мость» слова не является конечной имманентной причи-
ной образования синтаксических единств,— пишет
В. П. Сухотин.— Оно само зависит от тех связей реаль-
ной действительности, которые отражаются в общест-
венном сознании и воспроизводятся в речевом акте» *.
§112. Если потребность в выражении определенных
отношений легко объясняется из особенностей и устой-
чивых связей самих явлений реальной действительности,
то гораздо более сложным представляется вопрос, о том,
чем обусловливаются разные формы передачи этих
отношений.
С самых истоков научной разработки вопросов уп-
равления отмечается общность управления у слов опре-
деленных лексико-семантических групп. Чем она обус-
ловлена, обычно не выясняется. Нам представляется не-
сомненным, что такую общность нужно объяснять
исходя из функции управляемых форм — выражать
отношение предмета (лица) к явлению, обозначенному
господствующим словом.
Единообразное управление в пределах одной лекси-
ко-семантической группы основывается на однород-
ности отношений между явлениями, которые вы-
ражаются господствующими словами, и предметом,
обозначенным зависимым словом. Отношения, пере-
даваемые подчиненными формами, оказываются свя-
занными при этом как раз с тем элементом лексическо-
го значения, который объединяет слова данной группы.
Как показал рассмотренный выше материал, среди
глаголов речи самую компактную лексико-семантиче-
скую группу, характеризующуюся общностью управле-
ния, составляют глаголы, которые обозначают не одно-
сторонний акт говорения, а двусторонний или многосто-
ронний взаимный речевой обмен — диалог в целом, а не
отдельные реплики диалога (разговаривать, беседовать,
спорить, переговорить, шептаться и т. д.). Этот общий
элемент лексического значения данных глаголов опре-
деляет употребление при всех них формы «с-|-твор. п.»,
которая является в языке типичной формой обозначе-
1 В. П. Сухотин. Проблема словосочетания в современном
русском языке, В кн.? <Вопдосы синтаксиса современного русского
языка». М., Учпедгиз, 1950, стр. 152.
149
ния совместного участия в действии и при глаголах речи
обозначает активного участника речи в отличие от пас-
сивного участника — слушателя (ср.: говорил с ним-*
говорил ему).
§ 113. Сложность проблемы заключается в том, что
однородные отношения далеко не всегда единообразно
передаются в формах зависимых слов.
Так, в отличие от активного участника процесса
речи пассивный его участник (слушатель, читатель) вы-
ражается разными падежными и предложно-
падежными формами; некоторые глаголы речи,
как будет прослежено в следующем разделе, вообще не
сочетаются с обозначениями собеседника. Различные
способы обозначения могут наблюдаться при глаголах-
синонимах, а иногда и при одном и том же глаголе (см.
выше о словосочетаниях типа сообщить ему — уведо-
мить его, ворчать на него — бранить его — выговаривать
ему, советовать ему — уговаривать его, приказать ему—
заставить его, спросить его — спросить у него и т. д.).
Как ни парадоксально это звучит, но именно в слу-
чаях проявления сугубо индивидуальных особенностей
управления у отдельных глаголов (ср.: сообщить ему, но
уведомить его) меньше всего можно говорить о непо-
средственном влиянии индивидуального лексического
значения того или иного глагола: ведь при таком влия-
нии одинакового управления следовало бы ожидать
в первую очередь именно у глаголов-синонимов — у слов
с предельно близким лексическим значением. Как будет
показано в последующем изложении, и здесь придется
исходить из того, к выражению каких сторон в реаль-
ном соотношении действия с предметом (лицом) потен-
циально предрасполагает индивидуальное лексическое
значение господствующего слова.
§ 114. Следует ли считать, что, когда при разных гос-
подствующих словах для выражения однородных реаль-
ных отношений используются разные падежные или
предложно-падежные формы — это проявление полной
синтаксической фразеологизации, семантически не моти-
вированное употребление управляемых форм? По отно-
шению к некоторым наименее продуктивным
способам выражения определенных отношений иа совре-
150
менном этапе развития языка утверждение семантиче-
ской немотивированности в какой-то степени, очевидно,
справедливо. Вероятно, подобно лексической «деэтимо-
логизации» наблюдаются случаи утраты семантической
мотивированности управления в синтаксисе. Однако
самое формирование разного управления у глаголов,
лексическое значение которых предсказывает, казалось
бы, одинаковое реальное соотношение с предметом, мо-
жет получить семантическое объяснение. Уже отмеча-
лось, что сами связи явлений реальной действитель-
ности чрезвычайно многогранны, и управляемые формы
могут отражать разные стороны в отношениях между
явлениями объективного мира. Например, дательный
падеж при глаголах речи выражает ничем не осложнен-
ное значение адресата, указывая только, что данное ли-
цо — это лицо, к которому обращаются с речью. При ис-
пользовании винительного падежа одновременно под-
черкивается активное воздействие на лицо,— соот-
ветственно основному грамматическому значению данно-
го падежа—значению прямого объекта действия. Ср. тон-
кие оттенки смысловых различий, связанные с выраже-
нием степени речевого воздействия, в синонимических
сочетаниях типа рекомендовал, советовал нам — угова-
ривал, призывал нас; уверял нас — говорил нам; ср. так-
же несинонимические словосочетания типа крикнул нам
и крикнул нас. Как пишет Е. В. Чешко об идентичных
фактах болгарского языка, «воспринимающий объект,
обозначенный винительным падежом, предполагает боль-
шую силу психологического воздействия субъекта, чем
тот же объект, обозначенный дательным падежом» L. По
поводу аналогичного употребления падежей в немецком
языке И. И. Ревзии пишет о «различии в ощущении ин-
тенсивности действия»1 2.
В силу того что управляемые формы дают возмож-
ность обозначать в реальных отношениях между дейст-
1 Е. В. Чешко. Падежи и предлоги в современном болгарском
литературном языке, стр. 56—57. Ср. интересные соображения о со-
хранении грамматического значения падежей, несмотря на их за-
крепленность при определенных управляющих словах, у Р. О. Якоб-
сона: Р. О. Якобсон. Морфологические наблюдения над славян-
ским склонением, стр. 133—134.
2 И. И. Ревзин. Сильные и слабые противопоставления в си-
стеме падежей современного немецкого языка. «ВЯ», 1960, № 3,
стр. 84.
151
вием и предметом то одну, то другую сторону этих отно-
шений, следует предполагать, что значение подчиненных
падежных форм в синонимических словосочетаниях на-
ходится во взаимодействии то с одним, то с другим^ эле-
ментом в лексическом значении слова. Например, лекси-
ческое значение глаголов советовал, рекомендовал, уго-
варивал, призывал составляется как бы из двух компо-
нентов: 1) акт речи («говорил»)+2) содержание речи:
побуждение к добровольному осуществлению дей-
ствия, целесообразность которого должна быть осознана
адресатом речи. Значение управляемой формы датель-
ного падежа при глаголах рекомендовал, советовал на-
ходится во взаимодействии с первым компонентом лек-
сического значения этих глаголов, значение формы
винительного падежа при глаголах уговаривал, призы-
вал — со вторым компонентом *.
По-существу, те значения, которые передаются управ-
ляемыми формами дательного падежа, с одной стороны,
винительного падежа — с другой, одинаково совместимы
с лексическим значением любого из рассматриваемых
глаголов. Поэтому, если при каждом из них закрепляет-
ся какой-либо один определенный падеж, фиксирующий
внимание на одной стороне многогранных реальных от-
ношений между действием и предметом, в этом есть тот
элемент известной случайности, какая наблюдается, ко-
гда во внутренней форме слова-названия реализуется
одна из возможных ассоциаций с уже существующими
наименованиями (ср.: вручение — передача, ветре-
ность— легкомыслие и под.) 1 2.
1 Не случайно в поисках формальных критериев для семанти-
ческой классификации лексики современные лингвисты обращаются
к особенностям сочетаемости слов, в частности к управлению.
Как нам кажется, предложенное выше рассмотрение разных
управляемых форм при синонимичных глаголах или даже при одном
и том же глаголе (форм, служащих для выражения идентичных ре-
альных отношений) перспективно с точки зрения выявления разных
компонентов лексического значения в отдельных группах глаголов.
2 Подобная аналогия проводится Б. А. Серебренниковым, обос-
новывающим «принцип избирательности» в формировании словар-
ного состава и грамматического строл языка. См.: Б. А. Сереб-
ренников. К проблеме типов лексической и грамматической аб-
стракции (О роли принципа избирательности в процессе создания
отдельных слов, грамматических форм и выбора способов грамма-
тического выражения). В кн.: «Вопросы грамматического строя».
Изд-во АН СССР. 1955. Ср. у А. В. Добиаша изложение взглядов
152
§115. Благодаря лексической закрепленности за опре-
деленными словами дательный и винительный падежи
не оказываются в положении прямой противопоставлен-
ности при одном и том же глаголе (ср. винительный
и родительный в словосочетаниях типа принеси моло-
ко— принеси молока). Это способствует стиранию се-
мантических различий между словосочетаниями с этими,
падежами. Подобно тому как в процессе функционирова-
ния языка постепенно стирается «внутренняя форма»
слова, так перестают осознаваться говорящими те оттен-
ки различия в осмыслении одних и тех же реальных от-
ношений, которые первоначально обусловливали исполь-
зование разных падежных и предложно-падежных форм.
При стирании различий в оттенках значения, с кото-
рыми было связано первоначальное употребление раз-
ных форм, постепенно происходит «десемантизация»
в самом выборе этих форм. Использование той или дру-
гой формы начинает зависеть просто от того, при каком
именно слове она употребляется, причем разные формы
наблюдаются даже при синонимичности господствую-
щих глаголов.
§ 116. Очень большую роль в выражении определен-
ных отношений между явлениями действительности иг-
рает лексическое значение обоих компонентов
словосочетания. Вещественное содержание господствую-
щего и зависимого членов словосочетания позволяет пе-
редавать отношения между речью и ее адресатом во всей
их реальной многогранности, независимо от
того, что специфическое значение той или другой зави-
симой формы подчеркивает какую-либо одну сторону
этих отношений. Именно благодаря этому интересующие
нас отношения с одинаковым успехом передаются раз-
ными формами. Например, оказывается, в сущности го-
воря, безразличным, употребляется ли при глаголе спро-
сил форма меня, которая сосредоточивает внимание на
активном воздействии на слушателя, или форма у меня,
подчеркивающая другую сторону тех же реальных от-
Гумбольдта (W. Humboldt, Uber die Kawisprache auf der Insel Java,
Berlin, 1836), прямо распространявшего понятие «внутренней фор-
мы» на способы грамматического выражения смысловых отношений
между словами: А. Д о б и а ш. Опыт семасиологии частей речи и их
форм на почве греческого языка. Прага, 1897, стр. 11.
153
ношений — «отчуждение» у данного лица определенных
снедений. Лексические значения слов в словосочетании
как бы восполняют неизбежную односторонность в пере-
даче реальных отношений: лицо, к которому обращается
вопрос, воспринимается одновременно и как всякий ад-
ресат речи (не отличающийся от такового при любом
глаголе речи), и как лицо, в то же время подвергающе-
еся побуждению к ответу,— прямой объект активного
речевого воздействия; и как лицо, от которого предпола-
гается «получить» определенные сведения. Вся эта
совокупность значений выражается независимо от
того, какой формой обозначено это лицо [ср.: спросил
меня (о собрании) —спросил у меня (о собрании)]. Точ-
но так же значение просто адресата речи и значение ли-
ца, подвергающегося воздействию (с целью склонить
к добровольному осуществлению действия), благодаря
лексическим значениям компонентов словосочетания
одинаково наличествуют как в словосочетании совето-
вал ему, так и в словосочетании уговаривал его, хотя
форма ему сосредоточивает внимание только на обраще-
нии с речью, а форма его — на активном воздействии на
данное лицо.
Такое совмещение у управляемых форм разных зна-
чений, возникающее из взаимодействия с лексическим
значением господствующего глагола, приводит к сино-
нимии таких зависимых форм, которые при другом лекси-
ческом наполнении словосочетаний имеют значения, от-
четливо противопоставленные друг другу.
$ 117. Проведенный анализ раскрывает, как нам ка-
жется, каким может быть «механизм» постепенной утра-
ты семантической противопоставленности разных управ-
ляемых форм,— утраты, которая представляется А. В. де
Грооту общей линией развития: «В целом эволюция та-
ких элементов, как падежи, такова: сначала они имеют
только семантическую функцию, а затем семантическую
и синтаксическую функцию и, наконец, функцию исклю-
чительно синтаксическую»1.
Однако по отношению к формам, рассмотренным
1 A. W. d е Groot. Les oppositions dans systemes de la sintaxe
et des cas. В кн.: «Melanges de linguistique offerts a Charles Bally»,
Geneve, 1939, стр. 126.
154
нами, отсутствие их четкой семантической противопостав-
ленности друг другу не является признаком полной «де-
семантизации», признаком превращения этих форм, по
выражению К. Куриловича, в «комбинаторные вариан-
ты» одного падежа, когда «значение глагола, сочетаясь
со значением существительного, достаточно ясно опреде-
ляет связь между глаголом и существительным, так что
падежное окончание лишается своего семантического со-
держания» I
Прежде всего, в связи с продуктивностью всех рас-
сматриваемых падежных и предложно-падежных форм
каждая из них привносит в словосочетания с глаголами
речи смысловые оттенки, связанные с их грамматиче-
скими значениями: значения собственно адресата дейст-
вия у дательного падежа; непосредственного объекта
действия — у винительного; лица, у которого что-то «от-
чуждается», у формы «у + род. п.» и т. д. Кстати говоря,
семантические различия в известной мере сохраняют
и те падежные формы, на которых основывает приведен-
ное выше положение Е. Курилович. Не вполне точным
представляется его утверждение: «Если славянские глаго-
лы со значением «потрясать», «размахивать» требуют
инструменталя, а не аккузатива, то это факт «у п р а в л е-
ния», которое лишает соответствующие окончания инст-
рументаля их семантического содержания и отождест-
вляет их с точки зрения значения с аккузативным окон-
чанием прямого дополнения» (стр. 185).
Творительный падеж,, о котором говорит Е. Курило-
вич, сохраняет оттенок своего орудийного значения, от-
личающего его от винительного падежа. Это не только
интуитивно воспринимается говорящими (ср. русск. ма-
хать шляпой — подбросить шляпу, тряхнуть головой —
отодвинуть голову), но подтверждается и тем, что при не-
которых глаголах эти два падежа оказываются прямо
противопоставленными друг другу. В этих случаях они
могут подчеркивать разные стороны одних и тех же
реальных отношений (о чем см. выше). Ср. слу-
чаи типа швырять (бросать) камнями — швырять кам-
ни в кого-либо, в которых Р. Якобсон, например, усмат-
1 Е. К ур и л о в и ч. Проблема классификации падежей. В кн.:
Е. Курилович. Очерки по лингвистике. Сборник статей. М., Изд-
во иностр, лит., 1962, стр. 185—186.
155
ривает «противоположность средства и цели, орудия
и объекта»
J118. Возвращаясь к фактам, являющимся предме-
том нашего анализа, отметим еще следующее. Если да-
же считать, что частные семантические различия меж-
ду формами, обозначающими лицо, к которому обраща-
ются с речью, утрачены полностью, эти формы все равно
продолжают участвовать в грамматической дифферен-
циации смысловых отношений как формы с общим зна-
чением адресата речи. Например, все рассмотренные
формы одинаково противопоставлены семантически фор-
мам, которые выражают лицо, являющееся предметом ре-
чи. Ср.:
сообщили (сказали) — сообщили (сказали) о
б р ат у брате
спросили брата — спросили о брате
спросили у брата — спросили о брате
Кроме того, все эти формы, как формы выражения
лица, к которому обращаются с речью, противопостав-
лены в строе предложения именительному падежу, грам-
матически обозначающему говорящего. Ср.: Сестра
велела брату ехать — Брат велел сестре ехать
и под.
§ 119. Несмотря на все многообразие способов обо-
значения адресата речи и лексическую связанность в ис-
пользовании каждого из них, совокупность этих
способов отнюдь не свидетельствует о совершенно про-
извольном использовании падежных и предложно-па-
дежных форм в этой сфере. Выше уже было показано,
что употребление каждой из управляемых форм в расг
сматриваемых словосочетаниях находится в соответст-
вии с грамматическим значением данной формы (чаще
R. Jakobson. Beitrag zur allgemeinen Kasuslehre (Gesamt-
bedeutung der russischen Kasus). В кн.: «Travaux du Cercle Lin-
guistique de Prague», 6, Prague, 1936, стр. 264. Ср. характеристику
рассматриваемых различий у А. А. Потебни: «...Между глаг. с твор.
и глаголом с винит, возникает та разница, что в первом случае вни-
мание сосредоточено на самом действии, которое может быть бес-
цельно, а во втором — на дополнении, в котором выражена ближай-
шая, вполне определенная цель движения. Отсюда может возникать
лексическое различие между глаголами».— А. А. Потебня. Из
записок по русской грамматике, т. I—П. М., Учпедгиз, 1958, стр. 444.
156
всего — с основным ее значением) и с определенным
компонентом лексического значения господствующего
глагола. Более того, почти все используемые здесь па-
дежные и предложно-падежные формы объединены об-
щим элементом грамматического значения: они обозна-
чают лицо как предмет, к которому направлено дей-
ствие. Грамматическая общность объектных значений
винительного и дательного беспредложного отмечалась
по этой линии еще А. В. Барсовым L Несомненным яв-
ляется это значение (в его «конкретно-пространственном
варианте») у предложно-падежных форм к кому и на
кого (обратился к кому; ругался, кричал на кого). Тен-
денция использовать для выражения адресата речи раз-
нообразные формы, обозначающие лицо как предмет,
к которому направлено действие, подтверждается фак-
тами истории языка. Так, если в современном русском
литературном языке форма «к + дат. п.» употребляется
только в сочетании с глаголом обратиться, то в древне-
русском и старославянском языках она нередко встре-
чается при исконных глаголах речи (говорить къ пос’
ломъ, молвилъ къ Уланови, рече же къ ученикомъ
и т. д.) 1 2. В некоторых восточнославянских диалектах,
в том числе и русских, даже при таких глаголах, как го-
ворить, сказать, отмечается форма «на+вин. п.» (гово-
рить на сына — «говорит сыну», вуна на мени гувори —
«она мне говорит») 3. В «западнославянских языках, от-
части в сербском и украинском»4, при выражении адресата
1 Винительный и дательный падежи по этому признаку объеди-
няются А. В. Барсовым в одну группу. См.: А. В. Барсов. Значе-
ние и зависимость падежей и их соотношение между собою. Отд.
оттиск из «Филологических записок». Воронеж, 1880, стр. 2, 4.
2 См.: А. Б. Правди н. Дательный приглагольный..., стр. 53—
54; Т. П. Ломте в. Очерки по историческому синтаксису.., стр. 432;
Н. И. Б у к а т е в и ч. Опыт исторического изучения предлогов
и предложных сочетаний в русском литературном языке, ч. II.
Одесса, 1958, стр. 9—10.
3 См.: Д. С. Станишева. Винительный падеж в восточносла-
вянских языках, стр. 109—110, 159; А. Б. Правдин. Указ, работа,
стр. 56; В. А. Иванова. Особенности управления некоторых гла-
голов в русских говорах. В кн.: «Материалы и исследования по
русской диалектологии», вып. II. М., Изд-во АН СССР, 1961,
стр. 146—147; В. И. Собинникова. Проблемы диалектного ис-
торического синтаксиса (на материале воронежских говоров и па-
мятников письменности). М., 1969,,стр. 6 и др.
4 А. Б. Правдин. Указ, работа, стр. 56.
157
речи иногда употребляется форма «до + род. п.» (писал
до них, Чом до мене не говоришь...) 1 — форма, в прост-
ранственном употреблении обозначающая предмет, до
которого простирается движение.
£ 120. Рассмотрение совокупности форм, обозначаю-
щих второго участника речи, позволяет поставить и вопро-
сы практического овладения русским управлением. Обу-
чающийся русскому языку иностранец не может овладеть
правильным употреблением управляемых форм, основы-
ваясь на их тончайших частных семантических различи-
ях, далеко не всегда осознаваемых и теми, для кого рус-
ский язык является родным. При индивидуальности спо-
собов выражения лица, к которому обращаются с речью,
можно, конечно, только запомнить управление каждого
отдельного глагола. Однако и запоминание может быть
очень облегчено при Систематическом обзоре управления
наиболее употребительных глаголов всей лексико-семан-
тической группы, а не при случайном знакомстве с каж-
дым отдельным глаголом. Представляются небесполез-
ными для этой цели сводные таблицы способов
выражения определенных отношений при глаголах тех
или иных лексико-семантических групп.
Ниже мы предпринимаем попытку проиллюстриро-
вать изложенные выше наблюдения и в какой-то мере
подготовить восприятие следующего раздела в таблице,
показывающей сочетаемость глаголов речи с обозначе-
ниями второго участника речи.
Самое отнесение определенных глаголов к числу гла-
голов речи и тем более выделение в этой очень обшир-
ной и многосторонне дифференцированной группе от-
дельных лексико-семантических подгрупп представляет
собой задачу нелегкую. Значение речи часто является
второстепенным компонентом лексического значения
глагола, предполагаемым лишь постольку, поскольку
данное действие всегда или в большинстве случаев осу-
ществляется при помощи речи. Мы специально подчер-
киваем «в большинстве случаев» потому, что некоторые
из таких глаголов могут иногда обозначать и действия,
1 «Сравнительно-исторический, синтаксис восточнославянских
языков. Члены предложения». М., «Наука», 19G8, стр. 182.
158
осуществляемые без участия речи. Ср. в этом отношении
лексически близкие глаголы, вроде приказал и заста-
вил или утешал и успокаивал. Первые глаголы в этих
парах обязательно предполагают речевое воздействие,
вторые могут обозначать и воздействие физическое,
например «пинками заставил сойти с дороги», «успокаи-
вал, поглаживая» и т. д. Многочисленность и многообра-
зие дифференцирующих признаков у отдельных глаго-
лов речи определяет их вхождение в различные семан-
тические подгруппы, а отсюда — возможность различной
их классификации. Поэтому отнесение глагола к той,
а не другой лексико-семантической подгруппе может
оказаться условным.
Тем не менее, не претендуя ни на полноту охвата
всех глаголов речи1, ни на исчерпывающий характер их
семантической дифференциации, мы хотим показать их
сочетаемость именно в пределах отдельных, притом до-
статочно узких лексико-семантических группировок. Ин-
тервалами разделяются в таблице как раз такие узкие
подгруппы в составе глаголов речи. Выделяя их, мы в то
же время имели в виду и более общуц) дифференциацию
глаголов речи, учитывая следующие компоненты их лек-
сических значений:
1) выражение только самого факта речи, устной или
письменной (говорил, сказал, беседовал, разговаривал,
переговаривался, произнес, проговорил, промолвил, пи-
сал и т- д.);
2) выражение акта речи+оценка весомости его со-
держания и места в логике изложения (констатировал,
утверждал, подчеркнул, отметил, намекнул, напомнил,
упомянул и т. д.);
3) обозначение актов речи+указание их места и по-
следовательности в диалоге, а также указание последова-
тельности частей монолога (спросил, расспросил, отве-
тил, отозвался, прервал, вставил, начал и т. д.). Некото-
рые из этих глаголов в самом общем виде дают к тому
же и оценку содержания речи, указывая на отношение
этого содержания к речи собеседника (возразил, со-
гласился, подтвердил, поддакнул, спросил и под.);
1 Более полно глаголы речи в составе отдельных лексико-семан-
тических подгрупп учитываются в указанных выше статьях 3, В. Нмч-
ман.
159
4) обозначение акта речи-Нподчеркнутое* указание
на интенсивность речевого воздействия с целью заста-
вить поверить в достоверность содержания речи (уве-
рял, заверял, убеждал, ручался, клялся и под.);
5) обозначение акта речи+качественная оценка ре-
чи— выражение особенностей ее звучания, эмоциональ-
ной окраски (крикнул, прошептал, прошелестел, басил,
буркнул, пролепетал, пробормотал, изрек, вещал, вос-
кликнул), общая эмоциональная оценка содержания ре-
чи (болтал)\
6) обозначение акта речи-|- (главное) выражение ее
целенаправленности (указание на передачу определен-
ной информации: сообщил, известил, уведомил, передал,
рассказал, изложил, информировал, рапортовал и т. д.;
на побуждение к действию: приказал, просил, совето-
вал, требовал, распорядился и др.; на то, что содержа-
ние и цель речи составляет объяснение или обоснование
чего-то: объяснял, доказывал, аргументировал; порица-
ние или, наоборот, одобрение: ругал, выговаривал, упре-
кал, хвалил и под.; приведение кого-то в определенное
состояние: успокаивал, утешал, дразнил и др. И т. д.1.
Самое крупное' выделение в таблице двух рубрик
(Д и Б)- связано с обозначением в словосочетании дву-
стороннего активного речевого процесса или односторон-
него акта речи. Эта дифференциация в большинстве слу-
чаев затрагивает и лексическое значение глаголов, орга-
низующих словосочетание.
В таблице отмечаются и рассматриваемые в следую-
щем разделе случаи несочетаемости некоторых
глаголов речи с формами, обозначающими адресата
речи 1 2.
1 Несомненно, глаголы речи имеют и иные линии дифференциа-
ции. Ср. лексическую характеристику этих глаголов у других иссле-
дователей; кроме упомянутых работ, см., например: М. К- Милых.
Прямая речь в художественной прозе. Ростов, 1958, раздел II. «Гла-
голы, вводящие прямую речь»; В. И. Ко духов. Прямая и косвен-
ная речь в современном русском языке. М., Учпедгиз, 1957, стр. 18—
20; В. И. Ко духов. Из истории глаголов говорения в русском ли-
тературном языке XVII—XVIII вв. В кн.: «Памяти В. А. Богородиц-
кого (к столетию со дня рождения. 1857—1957)». Сборник статей.
Изд-во Казанск. ун-та, 1961, стр. 220.
2 Несочетаемость глагола с падежными или предложно-падеж-
ными формами, выражающими адресата речи, обозначается прочер-
ком против соответствующего глагола.
160
Выражение при глаголах речи второго участника
А. Выражение активного участника речи при глаголах, Б. Выражение лица, к которому обращаются с речью, при глаго- лах, обозначаюших односторон-
обозначающих речь как диалог
НИИ акт речи
говорил поговорил1 разговаривал беседовал переговорил пере говаривался с с с с с с кем кем кем кем кем кем говорил сказал1 проговорил произнес промолвил заговорил болтал толковал отметил кому кому кому
заговор ил разгов орался болтал толк с в ал пота 4 ковал судачил кем кем кем кем кем кем
с с
с с с с кому

п, и ги, тши ириоил заметил подчеркнул (кому)
иьптпиоильп утверждает указывает намекнул напомнил упомянул заткнулся высказал выразил , высказался выступил спросил расспросил выспросил пи «

кому кому кому кому
советовался совещался обсуждал с с с кем кем кем пер кого, у кого, у кого, у ед кем кого кого кого
оииришил допросил осведомился справился полюбопытствовал запросил поинтересовался у допытывался у кого, переспросил ответил кого у кого у кого кого КОГО ' от кого кого кому
1 Формы разных видов указываются только в случаях каких-
либо различий в сочетаемости.
6 730
161
А. Выражение активного участника речи при глаголах, обозначающих речь как диалог Б. Выражение лица, к которому’ обращаются с речью, при гдаго-i л ах, обозначающих односто- ронний акт, речи Г
отозвался1 откликнулся —
спорил с кем полемизировал с кем возражал протестовал кому
пререкался с кем противоречил кому
перекорялся с кем перечил парировал ком у
переписывался с кем писал сообщил доложил донес отрапортовал передал известил осведомил уведомил кому кому ; кому кому I кому i кому ; кого КОГО ’ кого
изъяснялся с кем изъяснялся (в любви) кому !
объяснялся с кем объяснялся (в любви) , рассказал поведал повествует пересказал изложил уверял убеждал разуверял заверял внушал клялся { ручался кому кому кому кому кому кого кого кого кого кому кому кому
сплетничал с кем насплетничал врал лгал подсказывал предлагал просил кому кому кому кому кому кого
1 В значении „ответил* при прямой речи: „Благодари сестру, —
сдержанно отозвался Борис—она танцевала как-то с госу-
дарем и замолвила за тебя словечко* {Задонский, Денис
Давыдов.),
162
А Выражение активного участника речи при глагола*, обозначающих речь как диалог Б. Выражение лица, к которому, обращаются с речью, при глагог лах, обозначающих односто- ронний акт речи
умолял заклинал приставал кого. КОГО ; к кому
1 • i • советовал рекомендовал уговаривал отговаривал призывал подзадоривал подстрекал напутствовал предупреждал предостерегал кому кому КОГО | К О Г О | к о г о 1 кого’ КОГО 1 кого; кого кого
। приказал велел наказал распорядился ‘ заставлял торопил предписал: требовал кому ' кому кому 1 кого кого кому! от кого .
настаивал
разрешил запретил отказал обещал (ся) кому кому кому кому
отказался согласился

отпросился у К 0 г о
утешал успокаивал унимал кого кого кого
объяснял пояснял растолковывал толковал доказывал аргументировал проповедовал кому кому кому ' кому кому
1
хсалился кому, х астался кому, переднем п е р>е д к е iyi
163
А. Выражение активного участника речи при глаголах, обозначающих речь как диалог Б. Выражение лица, к которому обращаются с речью, при глаго- лах, обозначающих односторон-
ний акт речи
ругался с к е м выговорил выразился поправил поправился оговорился приговаривал охарактеризовал обрисовал описал читал декламировал ругал кого (кому) (кому) (кору) (кому) (кому) кого (кому)
переругивался схем ругался на кого
бранился с кем бранил К 0 го
перебранивался с кем поздоровался. с кем бранился упрекал попрекал корил укорял журил распекал пробирал выговаривал пенял ворчал ополчился накинулся набросился кричал орал хвалил жаловался сетовал плакался роптал окликнул позвал подозвал отозвал пригласил приветствовал кого кого кого кого кого кого кого кому кому на кого на кого на кого на кого на кого на кого кого кому кому 1С О Г 0 кого кого кого кого кого
простился с к е м извинялся перед кем
164
А. Выражение активного участника речи при глаголах, обозначающих речь как диалог Б. Выражение лица, к которому обращаются с речью, при глаго- лах, обозначающих односторон- ний акт речи
г шептался с кем перешептывался с к е м шушукался с к е м 1Qp., например: Но я должен как они бубнят мне свои сти: теперь принято читать без па з бур г, Бездна). благодарил кого предсказал (к о м у) предрек (кому) предположил грозил кому грозился (кому) пугал к о г о подтвердил (кому) отрицал !— представил кому представился кому отрекомендовал кому отрекомендовался кому шептал кому бубнил (кому1) лепетал (кому) мямлил (кому ) бурчал басил прогнусавил выпалил кому пробормотал (к о м у) лопотал вопил прохрипел прошипел прорычал гудел гаркнул галдел зудел ныл хныкал L_ рявкнул кричал кому собрать их стихи, и я слушаю, котворные откровения (стихи фоса — бормотать) ... (Л. Г и н-
165
А, Выражение активного участника речи при глаголах, обозначающих речь как диалог Б. Выражение лица, к которому обращаются с речью, при глаго- лах, обозначающих односторон- ний акт речи
перешучивался с к е м орал кому воскликнул изрек вещал дразнил кого шутил острил язвил — иронизировал повторил (кому) продолжал перебил кого прервал кого остановил кого оборвал кого обрезал кого отрезал вставил вмешался подхватил поддержал вторил добавил прибавил присовокупил закончил заключил резюмировал начал
Наличие или отсутствие обозначений
адресата речи при глаголах речи
§ 121. Если исходить из априорных рассуждений, то
можно заключить, что обозначения лиц, к которым об-
ращена речь, должны употребляться при каждом гла-
голе речи, поскольку речевой акт обычно предполагает
воспринимающих речь. На самом деле, однако, дело об-
стоит иначе: при некоторых глаголах эти обозначения
совсем не употребляются (см. приведенную выше табли-
цу); с другими в принципе сочетаются легко, но практи-
чески употребляются далеко не всегда.
466
Чтобы проследить закономерности, обусловливающие
наличие или отсутствие обозначений лиц, к которым об-
ращена речь, удобнее всего выяснить сначала, какие
условия определяют использование этих обозначений
при таких глаголах, при которых они возможны (т. е.
при глаголах типа сказал, говорил, ответил, заявил, со-
общил, спросил, известил и т. д.).
Обычными являются обозначения адресата, собст-
венно, только в тех случаях, когда речь обращена к од-
ному, притом вполне определенному лицу. Но и здесь
соответствующие формы часто опускаются — когда это
лицо оказывается ясным из контекста или описываемой
ситуации. Ср. примеры:
а) с обозначением лица,
к которому обращена речь
...Я был чуть смущен,
увидев возле письменно-
го стола огромный мра-
морный бюст Пушкина,
которому по размерам
было место в большом
зале, а не в тесноте писа-
тельской комнаты. Я не-
сколько несмело сказал
Новикову об этом (Л и-
дин, Люди и встречи).
В это время доклад-
чик Вельяминов... отве-
чал А к у нд ину: «Вы
правы так же, как права
лавина, когда обрушива-
ется с гор...» (А. Н. Тол-
стой, Сестры).
В Москву из Варша-
вы неожиданно приехал
Вяземский... И Денису
Васильевич у... объ-
явил: «Меня лишили
службы и выслали сю-
да...» (Задонский, Де-
нис Давыдов).
б) без обозначения этого
лица ;
Помню, как-то одна
из восторженных поклон-
ниц А. С. Голубкиной...
начала славословить*
«Анна Семеновна, вы вы-
ше греков!..» Голубкина
повернулась к ней и хо-
лодно сказала: «Это в
вас говорит невежество»
(Коненков, Наши за-
боты).
Люся ходила в детский
сад. Я спросил, как
ей там живется. «Пло-
хо, — отвечала девоч-
ка. — Вчера воспитатель-
ница весь день кричала,
ругалась» (там же).
Войдя в палатку...,
Александр Никитич объ-
явил: «Бонапарт со всей
армией из Москвы высту-
пил, Алексей Петрович»
(Задонский, Денис
Давыдов).
167
Отсутствие указаний на лицо, к которому обращена
речь, является нормой в авторской речи при описании
диалога двух определенных лиц; см. первые при-
меры группы «б».
Иное положение наблюдается в тех случаях, когда
в описываемой беседе принимают участие или хотя бы
присутствуют при разговоре несколько человек.
В этих случаях реплика действующего лица сопровож-
дается указанием на адресата речи тогда, когда она об-
ращена не ко всем присутствующим. См., на-
пример:
Напротив... ужинали Сапожков, Антошка Арноль-
дов и Елизавета Киевна. Она вчера написала Бессоно-
ву длинное письмо, назначив здесь свидание, и сейчас
сидела красная и взволнованная...
— Будьте осторожны,— прошептал ей Арноль-
дов (А. Н. Толстой, Сестры).
Но вот в зал вбегает несколько депутатов: одни
устремляются к Даладье и что-то говорят ему напе-
ребой, другие спешат в правый сектор... (Любимов,
На чужбине).
Если описывается такая ситуация, когда в присутст-
вии нескольких лиц поддерживается общий разговор,
обозначение адресата речи обычно отсутствует:
На днях... она [Елизавета Киевна] купила книгу Бес-
сонова... и... за обедом объявила, что он гений... Теле-
гинские жильцы возмутились (А. Н. Толстой,
Сестры).
Садились ужинать, Екатерина Дмитриевна расска-
зывала дачные новости... (там же).
$ 122. Отсутствие обозначений адресата речи очень
часто наблюдается тогда, когда глагол, по существу, не
обозначает какой-либо конкретный акт речи, а указыва-
ет только на то, что высказывание определенного
содержания имело место или ожидается в будущем.
Нередко в таких случаях обобщается целый ряд выска-
зываний идентичного содержания:
Вы читали, как генерал Вейган... объявил, что
французская армия... находится на совершенно беспри-
мерной высоте? Что вы на это скажете? (Люби-
мов, На чужбине); Ныне сановники Третьей республи-
ки открыто говорили, что парламентский строй пре-
168
вратился в помойную яму (там же); «Мы должны со-
знавать, что мы только пролегаем путь новым поэтиче-
ским силам, создающим и преобразующим мир»,— ска-
зал скромно о себе Цвейг (Лидин, Люди и встречи);
В своих письмах Симаков говорит только о труде
(там же).
При внимании только к содержанию имевших место
высказываний глаголы речи нередко употребляются в не-
определенно-личной форме, и тогда в предложении ос-
таются необозначенными не только адресат, но и те, ко-
му принадлежат обобщаемые высказывания. Например:
Говорили, будто четыре корпуса войск под начальст-
вом Ермолова вот-вот выступят против турок (Задон-
ский, Денис Давыдов); Передавал и, что сами на-
цисты поражены геройством расстреливаемых ими фран-
цузских коммунистов (Любимов, На чужбине) г
Обозначение адресата речи уточняет одну из-конкретных
деталей, относящихся к обстоятельствам, при которых
имело место высказывание, и несколько «документиру-
ет» это высказывание. Ср.: Василий Максимович был
арестован немцами и, как мне рассказывали, рас-
стрелян за несколько недель до освобождения Парижа
(Любимов, На чужбине).
$ 123. Чаще всего не употребляется дательный падеж
адресата речи и в тех случаях, когда внимание сосредо-
точивается на самом процессе речи — на действии
в его течении, часто — с качественной характеристи-
кой этого процесса (в отличие от только что рассмотрен-
ных примеров, где глаголы говорения отмечают лишь
самый факт высказывания). Например: Я чувствовал,
что вот-вот выйду из себя, а потому старался гово-
рить как можно суше, официальнее. (Любимов, На
чужбине); Говорил я около часа (там же); Но ли-
цо комиссара было совершенно серьезно. Он говорил
с полной убежденностью (Симонов, Третий адъю-
тант) .
$ 124. Мы рассмотрели употребление падежных форм,
обозначающих адресата речи, при тех глаголах, которые
могут по нормам русского литературного языка соче-
таться с этими формами. Факты убеждают в том, что
наличие «или отсутствие таких форм при глаголах речи,
169
а в случае отсутствия — возможность или невозмож-
ность восстановления (вставки) этих форм зависит от
коммуникативного содержания высказы-
вания.
Само коммуникативное содержание определяется не-
обходимостью передать те или иные особенности описы-
ваемой ситуации. Таким образом, реализация возможно-
сти сочетать глаголы речи с падежными формами, вы-
ражающими адресата речи, осуществляется не в составе
словосочетания как замкнутой в себе готовой единицы,
а только в составе предложения.
$ 125. С условиями коммуникативного исполь-
зования связана и несочетаемость некоторых глаго-
лов с обозначениями адресата речи. Этим свойством ха-
рактеризуются, например, глаголы утверждать, отме-
тить, констатировать, подчеркнуть, остановиться (яа
чем-либо), подтвердить, отрицать и др. Такие глаголы
отличаются от глаголов типа говорить, заявить и нод.
как раз особенностями коммуникативного употребления.
Они всегда используются в таких предложениях, где
внимание сосредоточивается на содержании чьих-ли-
бо высказываний обобщающего, обычно официального,
характера. Это стало их постоянным лексическим свой-
ством. Поскольку содержание таких высказываний, как
было показано выше, вообще обычно вводится без ука-
зания адресата, глаголы утверждать, отметить, подчерк-
нуть, отрицать и под. вообще не развили способности
сочетаться с обозначениями адресата речи.
Наполеон... замалчивал действия русских партизан,
утверждая, что «никогда не имел в тылу своем не-
приятеля» (Задонский, Денис Давыдов. Примечания
автора); Оба правительства еще раз констатируют,
что военные действия во Вьетнаме все усиливаются...
(«Известия», 10/12 1966 г. — Советско-французское за-
явление); Отмечая полезность советско-французских
консультаций по проблемам ООН..., оба правительства
подтвердили свое намерение и в дальнейшем разви-
вать свои контакты... (там же) и т. д.
g 126. Несочетаемость с дательным падежом адресата
речи наблюдается у многих глаголов, лексическое зна-
чение которых связано с качественной характеристикой
170
речи — с характеристикой ее громкости, отчетливости*
эмоциональной и экспрессивной окрашенности и т. д.
См. следующие примеры, в которых обозначений ад-
ресата речи нет и вставка этих обозначений при выде-
ленных глаголах невозможна:
<3, да ну вас!—пробурчал с недовольным видом
Фигнер.— Поступайте, как хотите» (Задонский, Де-
нис Давыдов); «Не понимаю, где вы либерализм обна-
ружили»,— сердито буркнул Денис Васильевич (там
же); «Что за волшебница!..»—с чувством восклик-
нул Денис (там же); «Клянусь, я никогда более не
знался с неприятелем»,— дрожа, словно в ознобе, про-
лепетал Масленников (там же); «А лекарь что ска-
зал?»— «Они, известно, ...обождать велели...»,— невнят-
но пробормотал Кравчук... (там же); Дибич важ-
но изрек: «Я скажу Ивану Федоровичу, команду на
днях вы получите. Я обещаю!» (там же) и т. д.
Качественная характеристика речи, которая состав-
ляет один из элементов лексического значения рассмат-
риваемых глаголов, позволяет говорить об общности их
лексических свойств. Но вытекает ли из этих свойств
их синтаксическая несочетаемость с дательным падежом
адресата речи? Прямо — не вытекает. Качественная ха-
рактеристика речи, заключенная в лексическом значении
глагола, не должна исключать его потенциальной воз-
можности сочетаться с обозначениями адресата речи. Об
этом свидетельствует ряд фактов. Во-первых, некоторые
из глаголов речи, лексически связанные с качественной
ее характеристикой, способны сочетаться с датель-
ным адресата. Таковы, например, глаголы шептал (про-
шептал), крикнул (кричал). Во-вторых, даже при рас-
сматриваемых глаголах возможно употребление описа-
тельных выражений, указывающих на адресата речи:
Изрек, пробормотал, воскликнул, обращаясь к та-
кому-то, или пробормотал, пролепетал ему в ответ
и т. д.
Поэтому невозможность сочетать глаголы типа про-
бурчал, воскликнул, пролепетал, пробасил и под. с да-
тельным падежом адресата речи нельзя выводить непо-
средственно из их лексических значений. Очевидно, пра-
вильнее говорить, что коммуникативные условия,
к которым приспособились эти глаголы, обычно не пред-
располагают к обозначению адресата речи. Рассматри-
171
ваемые глаголы употребляются почти исключительно
с прямой речью1 или местоимением что-то, указываю-
щим на невозможность воспроизвести содержание речи
из-за ее неразборчивости. Вместе с прямой речью эти
глаголы призваны живописать определенную ситуацию.
Воспроизведение высказывания они дополняют указани-
ями на характер произнесения, на интонационные осо-
бенности речи — черты, связанные с характеристикой
эмоционального состояния и взаимоотношений собесед-
ников. Рассматриваемые глаголы постоянно употребля-
ются в таких контекстах, где важна в коммуникативном
отношении именно качественная сторона речи. Если
учесть, что при воспроизведении диалога указания на
адресата речи в большинстве случаев практически от-
сутствуют, то несочетаемость дательного адресата с гла-
голами, которые закрепились специально для введения
реплик диалога, становится особенно понятной.
Таким образом, лексическое значение анализируе-
мых глаголов играет здесь роль постольку, поскольку
оно более или менее устойчиво соответствует определен-
ным коммуникативным задачам1 2.
Очевидно, к данной группе глаголов, не сочетающих-
ся с дательным падежом адресата, примыкают и такие,
как шутил, острил, съязвил. Лексическое значение таких
глаголов тоже связано с качественной характеристикой
речи, причем с характеристикой не только ее внешних
особенностей, но также и ее эмоциональной стороны,
и целенаправленности высказывания.
«Совсем великий князь!»—сострил тот же секре-
тарь (Любимов, На чужбине); Когда Николай II
1 При попытке перевести прямую речь в косвенную подобный
глагол, как правило, сохранен быть не может.
2 Можно было бы предположить, что несочетаемость с форма-
ми дательного падежа отчасти связана и с тем, что значение гла-
голов говорения у некоторых из рассматриваемых глаголов являет-
ся не первоначальным их лексическим значением, оно развилось на
основе переносного употребления (ср.: выпалил, хрипел, прошипел,
щебечет и др.). Однако, по-видимому, этот фактор не имеет решаю-
щего значения: среди глаголов, не сочетающихся с дательным адре-
сата речи, есть такие, которые употребляются только как глаголы
говорения, например: воскликнул, изрек, гаркнул, вещал и некото-
рое другие.
172
назначил Барка министром финансов, Мятлев съязвил
в одном из своих памфлетов, что «можно выехать на
барке за неимением корабля» (там же).
§ 127. По-видимому, вообще среди глаголов речи сло-
жились (может быть, и не очень четко очерченные) груп-
пы таких глаголов, которые характеризуют речь говоря-
щего лица в ее «внутренних» особенностях, вне указания
на отношение к собеседнику. Мы уже останавливались
на том, что глаголы типа утверждал, отметил, подчерк-
нул и др. фиксируют внимание только на содержа-
нии чьего-либо мнения, часто не обозначая даже како-
го-либо определенного акта высказывания; что глаголы
типа гаркнул, мямлил, басил передают главным образом
особенности произнесения. Явно вне отноше-
ния к собеседнику характеризуют речь говорящего та-
кие глаголы, как оговорился, поправился («допустил не-
точность речи», «исправил неточность»).
Менее/Понятна несочетаемость с обозначениями ад-
ресата речи у глаголов проговорил, промолвил, произ-
нес. Эти глаголы синонимичны с глаголом сказал. При
замене их этим глаголом в тождественных контекстах
появляется возможность употребления дательного адре-
сата, но сами они с ним не сочетаются. Например: Гри-
боедов невольно посмотрел на Дениса Васильевича; тот,
поняв значение взгляда, проговорил: «Здесь же все
свои, Александр Сергеевич...» (Задонский, Денис Да-
выдов); ср. сказал ему, но не проговорил ему; «Попро-
буйте перед ними оправдаться, сударь»,— злым шепотом
произнес Денис... (там же); ср. сказал ему Денис,
но не произнес ему Денис; «Ну, брат, если бы тебе до-
стался этот чин, как мне, ты бы, пожалуй, отказался»,—
промолвил добродушно Денис Васильевич (там
же); ср.: сказал ему при невозможности употребить со-
четание промолвил ему и т. д.
Очевидно, подобно глаголам типа пробасил, промям-
лил, эти глаголы тоже лексически приспособились
к «живописной» функции авторских слов при прямой ре-
чи. Прежде всего, и их употребление часто связано с ха-
рактеристикой качественной стороны речи, только эта
характеристика не заключена в лексическом значении
самого глагола, а выражается относящимися к нему об-
173
строительствами; ср. в приведенных выше примерах: злым
шепотом произнес, промолвил добродушно и под. Изве-
стная «живописность», несомненно, проявляется и в том,
что при использовании «деловой» косвенной речи
употребление этих глаголов невозможно.
§ 128. Таким образом, факты показывают, что нали-
чие или отсутствие обозначений адресата речи связано
с лексическими свойствами глаголов речи постольку,
поскольку каждый из этих глаголов отвечает определен-
ным условиям коммуникативного использования, от ко*
торых в конечном счете и зависит потребность обозна-
чать или не обозначать собеседника. Поэтому рассма-
тривать употребление управляемой формы как следствие
«распространения» отдельного слова как такового,
минуя предложение с его коммуникативной направлен-
ностью, невозможно и неправомерно. Коммуникативны-
ми потребностями разносторонней характеристики рече-
вого процесса обусловлена и сама богатая лексическая
дифференциация глаголов речи.
РОЛЬ ГРАММАТИЧЕСКИХ И СМЫСЛОВЫХ
ФАКТОРОВ В ОФОРМЛЕНИИ СОГЛАСУЕМОГО
СЛОВА
§ 129. По сравнению с управлением согласование
является гораздо более простым и гораздо более «фор-
мализованным» способом установления связи между
словами. Соответственно гораздо проще и прозрачнее
те основания, исходя из которых избирается та или
другая форма согласуемого слова. В обычных случаях
подчиненное слово при согласовании воспроизводит
грамматические категории, присущие господствующему
слову. Естественно, что более или менее механически
могут воспроизводиться только категории, общие для
подчиненного и господствующего слова.
Соответственно с этим при характеристике согласо-
вания внимание обычно сосредоточивается на том, что
«уподобление» господствующему слову зависит от того,
174
какие из грамматических категорий, присущих господ-
ствующему слову, имеются у слова подчиненного. Так,
-указывается, что полное прилагательное, способное вы-
ражать род, число и падеж, уподобляется господствую-
щему существительному во всех этих трех категориях;
краткое прилагательное, не имея категории падежа,—
только в роде и числе и т. д. Эти факты отмечаются все-
ми общими пособиями по синтаксису и являются обще-
известными.
'В то же время далеко не до конца раскрыто, какую
роль играет в согласовании семантикснграмматическая
природа господствующего слова. А между тем
различные принципы оформления согласуемого слова
зависят именно от особенностей господствующего ком-
понента *.
От того, какое именно количество грамматических
категорий, присущих господствующему слову, способно
воспроизводить зависимое слово, характер факто-
ров, определяющих форму подчиненного слова, не меня-
ется. Например, в предикативных сочетаниях ночь тихая,
ночь тиха, день тихий, день тих установление фор-
мы согласуемого прилагательного принципиальных раз-
личий не имеет: эта форма дублирует те грамматиче-
ские категории существительного, которые могут быть
выражены флексиями согласуемого слова. Отсутствие
категории падежа у краткого прилагательного не ме-
няет сущности этого чисто грамматического приема
установления связи.
В отличие от этого, когда та или иная грамматиче-
ская категория, выражаемая подчиненным словом, от-
сутствует у господствующего, форма подчи-
ненного слова устанавливается на основаниях принци-
пиально иных. Например, форма рода при местоимениях
я и ты, не имеющих грамматической категории рода,
определяется у согласуемого слова реальным полом со-
ответствующего лица: я пришла, я пришел. Согласова-
1 Ср. аналогичное замечание А. И. Смирницкого: <..*В объясне-
нии здесь нуждается не форма согласуемого слова, а форма веду-'
щего, ибо... именно основные слова имеют известные присущие им
специфические черты...» — А. И. Смирницкий. Синтаксис анг-
лийского языка. М., Изд-во иностр, лит., 1957, стр. 77.
175
ние в роде имеет в этом случае смысловой, а не грам-
матический характер 1.
При отсутствии категорий рода и числа у господст-
вующего слова возникает и третий способ оформления
подчиненного слова — способ, который можно назвать
условно грамматическим согласованием.
Своеобразно приспособляясь к слову, не выражающему
рода и числа, зависимый компонент часто приобретает
в русском языке наиболее «нейтральную» форму — един-
ственного числа среднего рода. Ср.: А, помноженное на
В, равняется С; произошло что-то страшное; получилось
круглее пять; громкое «ура» и т. д. В отличие от смыс-
лового согласования условно-грамматическое не отра-
жает -никаких реальных предметных значений, пере-
даваемых господствующим словом; в отличие от собст-
венно грамматического согласования в нем не
наблюдается буквального повторения грамматических
категорий господствующего слова.
Факты смыслового и условно-грамматического со-
гласования * 2 не всегда одинаково трактуются в совре-
менной русской лингвистике. Их называют «особыми
случаями согласования», нарушениями согласования;
некоторые лингвисты склонны вообще не усматривать
в них «согласования». Например, судя по отдельным
замечаниям, А. Б. Шапиро и Д. Н. Шмелев сужают “по-
нятие согласования до случаев, когда зависимое слово
дублирует имеющиеся у господствующего слова грам-
матические категории. Так, оба исследователя отрицают
согласование в роде в тех случаях, когда господствую-
Наша трактовка исключает из сферы смыслового согласова-
ния ряд явлений, рассматриваемых Д. Э. Розенталем.' См.:
Д. Э. Розенталь. Согласование по смыслу сказуемого с подле-
жащим. Материалы к курсу «Практическая стилистика современного
русского литературного языка». Московский заочн. полиграф, ин-
ститут, 1960.
2 Аналогичные разновидности, но с другим терминологическим
обозначением намечает Н. А. Кока. «Собственно грамматическому
согласованию» соответствует в его терминологии «формальное со-
гласование», «смысловому» — «формально-смысловое» или «формаль-
но-мотивированное», «условно-грамматическому» — «формально-не-
мотивированное». См.: Н. А Кока. Согласование как тип синтак-
сической связи слов в современном русском языке (АКД). Ал-
ма-Ата, 1955, стр. 11—13.
176
щее слово рода не выражает (я пришел — я пришла, ты
болен — ты больна, наш Шмидт, новое шасси и т. д.) *.
Мы считаем, что прилагательные и все адъективные
формы, а также родовые личные формы глагола по сво-
ей морфологической природе не способны ни к какому
иному типу связи, кроме согласования. Флексии прила-
гательных (в широком понимании) и личных форм гла-
голов прошедшего времени и сослагательного наклоне-
ния обязательно выражают род и число. Между тем
лексическое значение признака или действия ни в какой
мере не подсказывает употребление прилагательного
или глагола в определенном роде или числе. Поэтому
род и число в формах указанных частей речи неизбежно
устанавливаются в зависимости если не от граммати-
ческой формы, то от предметного значения
господствующего слова — обязательно тем или
иным путем «приспособляются» к господствующему
слову. По меткой характеристике М. А. Шапиро, вооб-
ще «значение флексии при согласовании относится все-
цело не к зависимому, оформляемому этой флексией,
слову, а к другому члену сочетания, к подчиняющему
слову»1 2- Не без основания эту особенность М. А. Шапи-
ро считает основной особенностью согласования. Неса-
мостоятельность форм рода и числа у грамматически
подчиненных прилагательных и глаголов не только поз-
воляет, но и заставляет говорить всегда о согласо-
вании их, независимо от того, определяют ли форму
подчиненного слова факторы собственно грамматическо-
го, условно-грамматического или смыслового порядка3.
$ 130. Рассмотрение принципов согласования мы бу-
дем проводить отдельно по каждой из категорий, кото-
рые может иметь согласуемая подчиненная форма.
Несмотря на то что между членами предикативного
объединения слов в целом наблюдаются отношения
1 См.: А. Б. Шапиро. Словосочетание в русском языке. В сб.:
«Славянское языкознание». М., Изд-во АН СССР, 1959, стр. 200,
Д. Н. Шмелев. Некоторые особенности согласования в русском
языке. «РЯПШ», 1962, № 4, стр. 48.
2 М. А. Шапиро. О типах подчинительной связи внутри сло-
восочетания. «РЯШ», 1950, № 2, стр. 24 и др.
3 Ср. аналогичные выводы: Б. А. Лапидус. Проблема согла-
сования сказуемого с подлежащим в современном английском язы-
ке (АКД). М., 1959, стр. 3.
7 730
177
взаимного подчинения (см. об этом выше,
§ 55), вполне правомерно рассматривать согласование
сказуемого с подлежащим отдельно, как одну из линий
в этих двусторонних отношениях. При этом общие
принципы согласования в роде и числе в непреди-
кативных и предикативных объединениях слов совер-
шенно одинаковы, хотя в некоторых случаях тот или
иной из этих принципов получает в предикативных со-
четаниях более широкое распространение, чем в непре-
дикативных, и наоборот. Поэтому раскрывать такие об-
щие принципы мы будем, рассматривая одновременно
и непредикативные и предикативные1 сочетания слов.
Наиболее широко захватываются согласованием ка-
тегории рода и числа. К тому же в этих категориях осо-
бенно отчетливо обнаруживается различие возможных
принципов согласования, так как именно категории рода
и числа могут быть связаны с особенностями конкрет-
но-предметного значения господствующего слова. Поэто-
му из-за ограниченности объема книги среди катего-
рий, участвующих в согласовании, мы рассматриваем
в основном эти категории, затрагивая, кроме того, лишь
спорный вопрос о согласовании в лице и характеристику
явлений параллелизма форм существительных в прило-
жении и именном сказуемом.
Выбор формы рода при согласовании
§131. Согласование оказывается как бы зеркалом,
в котором отражаются грамматические и семантические
особенности, связанные с родом господствующего слова.
Собственно грамматическое согласо-
вание, при котором род подчиненного слова повторяет
род господствующего, наблюдается в том случае, если
господствующим словом является субстантивное слово,
имеющее грамматическую категорию рода: существи-
тельное мужского, среднего или женского рода; субстан-
тивированное прилагательное или причастие (прачеч-
1 См. замечание Р Мразека по поводу проспекта «Основы пост-
роения описательной грамматики русского литературного языка»
(«Наука», 1966): «Жаль, что тезис о принципиальном исключении
предикативных словосочетаний повлечет за собой некоторое суже-
ние диапазона... межсловесной комбинаторики».— Р. Мразек.
К проекту построения синтаксического раздела. «Ceskoslovenska
। usistika». 1967, № 2, стр. 89.
178
ная, рабочий, учащийся, прошлое и т. д.); местоиме-
ние-существительное типа всякий, каждый, любой, дру-
гой, тот, всё, это, то.
Однако о чисто грамматическом принципе согласо-
вания уверенно можно говорить лишь по отношению
к тем случаям, когда, с одной стороны, род господст-
вующего слова, не отражая различий пола, является ка-
тегорией семантически не мотивированной, а с другой—
когда он получает вполне определенное морфологическое
выражение, т. е. когда флексии именительного падежа
единственного числа или всей парадигмы склонения
соответствуют грамматическому роду господствующего
слова. Таково, например, согласование с неодушевлен-
ными существительными типа диван, тахта, окно, фор-
точка, бешенство, ярость, береза, дуб; с местоимения-
ми-существительными типа это, все, то, с одушевленны-
ми существительными и местоимениями-существительны-
ми, не выражающими различий пола: окунь, щука, стре-
коза, синица, животное, человек, персона, ребенок, вся-
кий, каждый и т. д. Родовая форма подчиненного слова
устанавливается в сочетании с такими словами без учас-
тия каких бы то ни было смысловых факторов — путем
автоматического дублирования грамматического рода
господствующего слова: на мягком диване — на мягкой
тахте, большая щука — большой окунь, страшное бе-
шенство — страшная ярость, росла березка — рос дуб,
все прошло, каждый ушел бы и т. д.
Труднее утверждать чисто формальный характер
согласования в тех случаях, когда грамматический род
господствующего слова семантически мотивирован, от-
ражая пол лица или животного. Повторяя грамматиче-
ские категории господствующего слова, подчиненное
слово становится в таких случаях и дополнительным
выразителем реального пола (ср.: приехал один учи-
тель— приехала одна учительница). Собственно грам-
матические и смысловые основы согласования выступа-
ют здесь в неразрывном единстве и взаимодействии.
§132. О чисто смысловом согласовании
можно говорить в тех случаях, когда род согласуемого
слова устанавливается исходя непосредственно из пола
лица (реже — животного), обозначаемого господствую-
щим словом,— без участия морфологических показате-
7*
179
лей рода у господствующего слова или даже минуя та-
кие показатели. Смысловое согласование в роде имеет
место: 1) при одушевленных (преимущественно личных)
существительных, а) когда существительное—нескло-
няемое— вообще не имеет морфологических показате-
лей рода (Захаренко, Краузе, конферансье и под.);
б) когда окончания существительного (или шире —
форма его именительного падежа) не соответствуют его
грамматическому роду и полу (мальчишка, Ваня, дядя,
Лука, Батиста, Элен, Жаклин, Мамлакат и т. д.);
в) когда одна и та же форма существительного приобре-
тает определенный грамматический род в зависимости от
пола (Саша, Женя, Валя, плйкса, неряха, сирота и др.)
и, наконец, г) когда грамматический род существитель-
ного, получающий выражение в его окончании, не соот-
ветствует реальному полу; 2) при местоимениях я, ты
и вежливом вы, не имеющих грамматической категории
рода. Например:
1) а) Теперь Be пх вад зе в з я л с я за разрешение
другой многолетней математической загадки («Неделя»,
1965, № 52); О Лейле узнала Т. Лашкарашвили,
министр просвещения Грузии («Неделя», 1966, № 6).
б) Открыл, как об этом и мечтал Коля, сам
Юра (Кассиль, Ранний восход); Читал ли Тургенев
модную в те годы Б рэддон? (Ш а г и н я н, Англий-
ские письма).
в) Женя вздохнула и оглянулась (Гай-
дар, Тимур и его команда); Наташа все еще отряхива-
лась, когда подошел Женька (Нагибин, Туман);
В детстве я был большой рева (Вересаев, Воспо-
минания); Она [Любочка] была страшная плакса
(Л. Толстой, Детство);
г) Но как раз в этот момент в зал вернулась сек-
ретарь, что-то забывшая на столе (Г. Бакланов,
Карпухин); Появилась Великий*'Могол и, глядя
в зеркало, сказала, что ужин подан (А. Н. Толсто й,
Хождение по мукам); В заповедник Ломаное Копы-
т о наверняка пришел вместе со стадом и, наверно,
был вожаком (Песков, Шаги по росе); Пока Сол-
нышко жадно глотала воду, Любаша почистила
стойло, корму задала (Матушкин, Любаша).
2) Я все поняла сейчас. ...Я не дождусь тебя,
сколько бы ни ждала. Ты никогда не выходил и ни-
180
когда не выйдешь из лагеря, Георг! Ты «б е с с р оч-
ный» Бухенвальда (Нагибин, Веймар и его окрест-
ности); А вы жестокая, Мария Владиславовна...
(Л. Никулин, Мертвая зыбь).
$ 133. В одних случаях закономерности смыслового
согласования проводятся вполне последовательно;
в других они конкурируют с другими приемами.
Так, при отнесенности слов «общего рода» (неряха,
плакса, сирота и под.) к лицам мужского пола согласуе-
мые с ними определения могут употребляться
в формах женского рода:
— Вот совещаемся,— сказала та же соседка.— Глав-
ное: мальчишку-то куда деть? Ведь круглая сирота!
(Остапенко, Вещи); «О, это Брюм!» — «Тоже ...ари-
стократический волдырь какой-нибудь или хапуга
биржевая?» (Леонов, Русский лес); Он убежден,
что красив. Честное слово, этакая образина
(М Молочко, А. Молов а, Тебе, моя жизнь) и т. д.
Большинство лингвистов связывает такое согласо-
вание с формальным влиянием окончания -а у сущест-
вительного 1.
Не является последовательным и смысловое согласо-
вание при существительных мужского рода типа дирек-
тор, секретарь, врач, когда они обозначают женщин,
хотя конструкции типа Директор пришла, которые еще
сравнительно недавно оценивались как неприемлемые
для строго нормированной речи 1 2, получили в настоящее
1 См.: А. М. Пешковский. Русский синтаксис.., стр. 189;
В. В. Виноградов. Русский язык. М.—Л., Учпедгиз, 1947,
стр. 476—477; Д. Э. Розенталь. Практическая стилистика рус-
ского языка. М., «Высшая школа», 1965, стр. 242; И. П. Мучник.
Категория рода и ее развитие в современном русском литератур-
ном языке. В сб.: «Развитие современного русского языка». М.,
Изд-во АН СССР, 1963, стр. 71—72.
2 Ср., например: К. И. Былинский. Особые случаи согласо-
вания сказуемого с подлежащим в современном литературном язы-
ке. «РЯШ», 1939, № 2. Даже авторы академической «Грамматики
русского языка» говорят о возможностях смыслового согласования
в конструкциях этого типа еще очень осторожно: «Такое употреб-
ление распространяется в разговорной речи. Однако поскольку оно
резко нарушает правила грамматического согласования, здесь обыч-
но называется имя собственное того лица, о котором идет речь,
на пр. ...Мастер т. Стаханова организовала помощь отстающим...» —
«Грамматика русского языка», т. II, ч. I М., Изд-во АН СССР.
1954, стр. 512—513. Тоже, изд. 2. М., 1960, стр. 510/
181
время широкое распространение и свободно употреб-
ляются без какой-либо сниженной стилистической окрас-
ки в авторской речи художественных произведений
и в газетных текстах различных стилевых разновидно-
стей \ в том числе даже в чисто официальных информа-
ционных сообщениях, например: ...Haul корреспон-
дент связалась с Далласом... («Лит. газета», 1967,
№ 10). Грамматическое, а не смысловое согласование
сказуемого сохраняется сейчас преимущественно в стро-
го официальном стиле (Диссертант обнаружил
большую эрудированность). Практически при обозначе-
нии конкретного лица без фамилии свободно упо-
требляются в официальных стилях сравнительно немно-
гие нарицательные существительные (как раз типа ав-
тор, рецензент, диссертант).
В отличие от сказуемых, определения согласуются
с рассматриваемыми словами чаще всего формально,
а не по смыслу. Ср., различное согласование определе-
ний и сказуемых: После уроков ко мне зашла клас-
сный руководитель 9 класса и не без тревоги с о-
об щи л а... («Коме, правда», 30/1 1960 г.); Рыже-
волосый астронавигатор неслышно заняла
свое место.., (Ефремов, Туманность Андромеды)
и т. д. Вместе с тем формы женского рода постепенно
распространяются и в непредикативных словосочетани-
ях: А одна наша врач купила путевку; Один раз
наша почтальон заболела; Эта продавец мед-
ленно отпускает (Из записей живой речи); Присут-
ствовавшая на уроке завуч сказала громко в учи-
тельской... («Волж. комсомолец», 24/12 1965 г.); Сму-
щенная завуч пояснила, что мальчишка утром по-
скандалил и сбежал («Коме, правда», 11/11 1969 г.).
1 О причинах распространения и закономерностях использова-
ния этих конструкций см., например: И. Ф. П р о т ч е н к о. Формы
глагола и прилагательного в сочетании с названиями лиц женского
пола. В сб.: «Вопросы культуры речи», вып. 3. М., Изд-во АН СССР,
1961; И. П. Мучник. Категория рода и ее развитие в современ-
ном литературном языке. В сб.: «Развитие современного русского
языка». М., Изд-во АН СССР, 1963; В. Г Костомаров. Культура
языка и речи в свете языковой политики. В сб.: «Язык и стиль».
М., «Мысль», 1965 и особенно. «Русский язык и советское общест-
во. Морфология и синтаксис современного русского литературного
языка». М., «Наука», 1968, гл. вторая.
182
Однако даже в разговорной речи не поддаются обыч-
но приемам смыслового согласования такие сочетания,
которые представляют собой единое наименование про-
фессии или должности: зубной врач, главный врач, стар-
ший технолог, старший мастер и под. Устойчивость
грамматических приемов согласования, несомненно,
объясняется здесь терминологической цельностью этих
словосочетаний.
Прилагательные с качественным значением обнару-
живают несколько большую свободу оформления. В на-
ших записях разговорной речи зафиксирован пример
с разным оформлением определений разных типов:
У нас была очень хорошая зубной врач.
Грамматические нормы согласования всегда выдер-
живаются в тех случаях, когда прилагательные, даже
с чисто качественным нетерминологическим значением,
вместе с определяемым существительным входят в со-
став сказуемого. Ср.: Врач у нас очень хорошая, но:
Иванова у нас — самый хороший врач.
Таким образом, вытеснение грамматических приемов
согласования смысловыми неодинаково протекает в раз-
ных условиях. Закреплению смыслового согласования
препятствует, по-видимому, сила лексического сцепле-
ния компонентов (главный врач) или их тесная синтак-
сическая спаянность (Иванова — самый хороший врач)1.
Играет роль, очевидно, и степень необходимости той
информации, которую несет смысловое согласование.
В предложениях типа Она — хороший инженер; Ивано-
ва — зубной врач, когда пол передан родом подлежа-
щего, необходимость его повторного выражения отсутст-
вует. Иное положение в случаях типа Врачу нас в ни-
1 Неудивительно, что, когда определение стоит при сочетании
нарицательного и собственного имени, имеет значение и степень
семантической самостоятельности и весомости нарицательного име-
ни, и то, к нарицательному или собственному имени относится опре-
деление по смыслу. Например, совершенно естественны различные
возможности согласования в сочетаниях уважаемая (реже уважае-
мый) товарищ Иванова и верный товарищ Иванова, по поводу
которых А. К. Панфилов несколько неоправданно, как нам кажет-
ся, полемизирует с Д. Э. Розенталем и Н. Г. Листвиновым, оче-
видно, просто не предусмотревшими в кратких рекоменда-
циях случаев типа верный товарищ Иванова. См.: А. К. Панфи-
лов. Уважаемый товарищ или уважаемая товарищ? «Во-
просы культуры речи», вып. 6. М., «Наука», 1965.
183
дательная, где форма женского рода является по
меньшей мере желательной, так как только она может
выразить реальный пол характеризуемого лица.
$ 134. Условно-грамматическое согласо-
вание при обозначениях лиц наблюдается в сочета-
ниях с местоимением кто и его производными (кто-то, кто-
нибудь, никто и др.). Использование этих местоимений
всегда связано с известной неопределенностью представ-
ления о лице (животном), с обобщенным, а не конкрет-
ным его обозначением. Очевидно, поэтому согласуемое
слово и приобретает при них условно-грамматиче-
скую форму мужского рода (ср. смысловое согласо-
вание с местоимениями я, ты, тоже не имеющими грам-
матического рода, но обозначающими конкретных лиц).
Например: Кто был на московском фестивале, никог-
да не забудет радушия, с каким москвичи встречали по-
сланцев мира (Песков, Шаги по росе); Никто не
слыхал, как трое кричали... (там ж е) и т. д. Смыс-
ловое согласование в роде наблюдается только в вопро-
сительных разговорных сочетаниях кто такой — кто
такая.
Выбор при местоимении кто и производных согласуе-
мой формы мужского рода объясняется, очевидно,
тем, что именно мужской род устойчиво связан в рус-
ском языке с обобщенным обозначением лица, уста-
навливаемым независимо от реального пола. Ср. такие
общие наименования лиц, как студент, ученик, препода-
ватель, инженер; местоименные обобщающие обозначе-
ния лица типа всякий, каждый, любой, тот, кто...; упо-
требление субстантивированных прилагательных типа
<Сытый голодного не разумеет» и т. д. В отличие от это-
го неодушевленные предметы и явления обобщенно обо-
значаются формами среднего рода единственного числа:
это, всё, «то, что...», всякое (бывает); ср.: Но он был
слишком джентльменом, чтобы вносить личное
в принципиальное (К. Зелинский, Легенды
о Маяковском) !.
1 Непосредственно о противопоставлении местоимений кто — что
В. В. Виноградов пишет: «Здесь значения родов мужского и сред-
него сливаются с различиями категорий лица или живого существа
184
Характерно, что если местоимение ты употребляется
не для обозначения конкретного собеседника, а в обоб-
щенно-личном значении, в сочетании с ним употребляет-
ся та же условно-грамматическая форма мужского рода,
которая используется при местоимении кто; например:
В десятый, в двадцатый раз читаешь... «Войну и мир»
или «Анну Каренину» и всякий раз тебе открывается
в них какое-нибудь новое качество, которого ты не в и-
дел в них прежде... (К. Чуковский, Толстой).
Условно-грамматическая форма мужского рода ис-
пользуется также при -несклоняемых названиях живот-
ных, птиц: серый кенгуру, ловкий шимпанзе, забавный
понЬ, пестрый какаду Ч Ср.: Группа психологов...
в США... пытается научить говорить шимпанзе Маэ,
которому 14 дней от роду («Неделя», 1966, № 4).
§135. За пределами сочетаний с обозначениями лица
или животного смысловое согласование (в роде), кото-
рое связано только с выражением пола, естественно,
не употребляется. При словах, обозначающих неодушев-
ленные предметы, кроме собственно грамматических,
могут использоваться лишь приемы условно-граммати-
ческого согласования и согласования, которое мы назы-
ваем ассоциативно-грамматическим (см. § 136).
Условно-грамматическое согласование имеет место,
когда господствующим компонентом являются: а) ме-
стоимение что и его производные (ничто, что-то, что-ни-
будь и под.); б) количественные числительные; в) коли-
чественно-именные сочетания с числительными, в том
числе и с неопределенно-количественными (пять чело-
век, много людей); г) окказионально субстантивировав-
шиеся или употребляемые в качестве собственных наи-
и предмета-вещи, которые как бы противопоставляются одна дру-
гой»,— В. В. Виноградов. Русский язык, стр. 328. Специально
ставя вопрос о словах «общего пола», О. Есперсен замечает: «Осо-
бенно нужна, очевидно, форма общего пола вопросительных место-
имений, потому что, когда задается вопрос «Кто это сделал?», гово-
рящий не знает наперед, к какому полу принадлежит это лицо..
Поэтому большинство языков имеет в данном случае лишь одну
форму (нередко с окончанием мужского рода)...» — О. Есперсен.
Философия грамматики. М., Изд-во иностр, лит., 1958, стр. 271—272.
1 См.: Д. Э. Розенталь. Практическая стилистика русского
языка. М., «Высшая школа», 1965, стр. 74.
185
менований части речи, не обладающие категорией рода,
целые предложения и словосочетания (если последние
не включают в качестве главного слова именительный
падеж существительного); д) несклоняемые неодушев-
ленные нарицательные существительные. При этом если
при обозначениях лица в порядке условно-грамматиче-
ского выражения связи употребляется форма мужского
рода, то в прочих случаях — форма среднего рода, фор-
ма «обезличенной предметности», по выражению
В. В. Виноградова. Например: а) Ничто не останав-
ливало взбесившуюся воду. (Песков, Шаги по росе);
ср.: что-то останавливало, что останавливало и т. п.;
б) Отнял пять — получилось двадцать; в) В Ми-
лан будет отправлено 15 вагонов с декора-
циями... («Известия», 12/4 1964 г.); г) Он^Степан Писа-
хов] верил в это Завтра... (Лидин, Люди и встречи);
Но осталось кое у кого это вот «так надо»... («Коме,
правда», 23/2 1967 г.); «На дне» же, повторяю, имело
большой успех... (Шебу ев, Актерское счастье);
д) Ушли в облака истребители. Выпущено шасси
(Песков, Шаги по ^осе).
g 136. При ассоциативно-грамматическом
согласовании согласуемая форма повторяет грам-
матический род того слова, с которым, как с более об-
щим, родовым наименованием, ассоциируется данное
слово (обычно не имеющее грамматических показателей
рода). Наиболее последовательно этот прием согласова-
ния проводится при неличных собственных несклоняе-
мых существительных, ассоциирующихся с соответст-
вующими родовыми нарицательными наименованиями.
Например [река]: .-.Я наблюдал за вздувшейся от
дождя Мб и а. («Коме, правда», 23/9 1967 г.); [остров]:
...12 лет Тобаго был латвийским владением... («Неде-
ля», 1965, № 12); [газета]: По мнению американ-
ской «Нь ю-П орк геральд т р и б ю н», надежды
на успех работы комитета 18-ти невелики («Известия»,
28/1 1966 г.); [партия]: В 1951 году, когда Джан
Сангх появилась на политической арене, мало кто
принимал ее всерьез («Неделя», 1966, №51); [город]:
Тарту возник в утреннем тумане, зимний, жем-
чужно серый, красивый строгой северной красой
(«Известия», 27/2 1968 г.).
106
Две разновидности ассоциативно-грамматического
согласования встречаются при сочетании с буквенными
и звуковыми аббревиатурами, когда воспроизводится:
а) род главного слова в полном наименовании; б) род
ассоциирующегося с данным названием нарицательного
имени:
а) [станция]: Походная ГЭС («Известия», 30/6
1964 г.); [комиссия]: ...Милу Юрьевну арестовала
ЧК в 1918 году (Никулин, Мертвая зыбь); [инсти-
тут] : ...Подал заявление директору нашего НИИ
(«Неделя», 1965, № 50);
б) [самолет]: Haul «Л И -2», стартовавший
в Печоре, долго кружил в полярной вьюге... («Лит.
газ.», 1/2 1969 г.) *.
Изредка ассоциативно-грамматическое согласование
встречается и в сочетании с несклоняемыми существи-
тельными других лексических групп. Так, в единичных
случаях по роду соответствующего русского существи-
тельного проводится согласование с нарицательными не-
одушевленными существительными: Главная авеню
[улица]города также украшена советскими и француз-
скими флагами («Известия», 12/12 1966 г.); ...Знакомый
американский журналист «по секрету» шепнул пи-
кантную «нью с» [новость] («Известия», 14/9
1967 г.) —в последнем случае имеет место окказиональ-
ное употребление иноязычного слова, не вошедшего
в русский язык. При названиях птиц встречаются со-
гласуемые формы женского рода, по родовому наимено-
ванию птица: В лесной чаще буянят до неприличия ярко
оперенные и крикливые птицы: золотисто-зеленая
«мот-мо т», или «королева лесов», красная «гогри-
го», избранная в качестве символа нации, ярко-
голубая «тэнэджер» и еще десятки других неви-
данных красавиц («Неделя», 1965, № 52).
Ассоциативно-грамматический принцип согласования
конкурирует с условно-грамматическим при названиях
1 См. у Д. И. Алексеева о роде аббревиатур типа САМ — [ва-
вод] счетно-аналитических машин, ДИП—марка станка «Догнать
и перегнать» и под.: Д. И. Алексеев. Склонение буквенных аб-
бревиатур. В сб.: «Вопросы теории и методики изучения русского
языка». «Труды 2-й научной конференции кафедр русского языка
пединститутов Поволжья». Куйбышев, 1961, стр. 74.
1«7
произведений, не имеющих в своей основе именитель-
ного падежа:
Одним словом, если поставить здесь горьковскую
«Н а дн е», то декораций не понадобится [пьесу]
(С. Вишневский, Разноликий Чикаго, «Правда»,
11/6 1964 г.); ср. выше: «На дне» же, повторяю, име-
ло большой успех..., где проведено условно-грамматиче-
ское согласование.
Колебания в согласовании наблюдаются и в рамках
действия одного ассоциативно-грамматического прин-
ципа, поскольку одно и то же собственное имя иногда
может ассоциироваться с разными нарицательными. На-
пример, Мали — «страна», «республика», «государство».
Ср. пример Д. Э- Розенталя: «Мали должна рассчи-
тывать преимущественно на две основные отрасли эко-
номики...» и заголовок очерка — «Мали, древнее и мо-
лодое» («Известия», 22/9 1966 г.).
Как и в случаях чисто грамматического согласова-
ния, при условно-грамматическом и ассоциативно-грам-
матическом согласовании роль подчиненной формы
ограничивается самой общей семантической функцией
согласования: эта форма указывает только на принад-
лежность данного признака или действия определенно-
му предмету. При использовании смыслового согласова-
ния ее роль осложняется дополнительной смысло-
вой функцией — указанием на реальный пол носителя
признака или производителя действия 1.
§137 . Связь разных типов согласования в роде с осо-
бенностями господствующих слов можно показать (с из-
вестными упрощениями) в следующей схеме:
1 Ср. замечание М. В. Панова о функциях согласуемых форм
в одном из случаев смыслового согласования (в сочетаниях типа
врач пришла): «Флексии перестали быть только средством связи
подлежащего и сказуемого; эта связь достаточно обеспечена и тог-
да, когда при существительном в именительном падеже стоит гла-
гольная форма со свободно избранными глагольными аффиксами
-я-a или -л. В сочетаниях типа врач пришла флексия дополни-
тельно (разрядка наша.— Е. С.) обозначает ситуативный род
существительного»— проспект «Русский язык и советское обще-
ство». Алма-Ата, 1962, стр. 61.
188
Разновидности согласования, используемые при разных типах господствующих компонентов
Типы господ- ствующих компонентов Граммати- ческое согласова- ние Ассоциатив- но-грамма- тическое Условно- грамма- тическое согласо- вание Смысло- вое согла- сование
Слова с мор- фологическими показателями, соответствую- щими грамма- тическому роду наш стол, наша усадь- ба, наше окно, наш ученик, на- ша ученица, каждый знал, все было — — врач при- шла
2. Слова с мор- фологическими показателями, не соответст- вующими роду: а) дядя, Коля б) домишко, -ище наш до- мишко [дом] «о» наш дядя приехал
3. Слова без мор- фологических показателей рода: а) несклоняе- мые неодушев- ленные нарицатель- ные сущест- вительные — главная авеню [улица] грузовое такси —
б) несклоняе- мые • наименова- ния лиц 1 каждый конфе- рансье 1 вышел кон- ферансье, вышла кон- ферансье, наш Заха- ренко, на- ша Заха- ренко
189
Типы господ- ствующих компонентов Разновидности согласования, используемые при разных типах господствующих компонентов
Граммати- ческое со- гласование Ассоциа- тивно-грам- матическое У словно- грамма- тическое согласо- вание Смысловое согласо- вание
в) несклоняе- мые собственные (неличные) наименова- ния г) несклоняе- мые названия животных 4. Неоднословные господствую- щие компонен- ты а) пять столов б) часть столов в) однородные существи- тельные часть сто- лов стояла стоял стол и кровать скалистый Капри [остров]; лондонская . Таймс* [газета] вспорхнула колибри [птица] серый пони стояло пять столов шимпанзе кормила детеныша
Выбор формы числа при согласовании
§138 . Как и форма определенного рода, форма числа
у согласуемого слова зависит от грамматических и се-
мантических особенностей господствующего компонента.
Когда однословный господствующий компонент име-
ет морфологические показатели числа, то форма подчи-
ненного слова избирается в порядке грамматиче-
ского согласования: она воспроизводит то число,
которое получает выражение в форме господствующе-
го слова.
Если форма господствующего слова не связана с от-
ражением реальной единичности или множественности
190
предметов, основания для выбора согласуемой фор-
мы оказываются чисто грамматическими; ср.: сумерки
сгущались — темнота сгущалась, свежая сметана — све-
жие сливки, грустные проводы — грустное расставание,
стояла телега — стояли сани, крестьянство радовалось.
В тех случаях, когда сама форма господствующего
слова избирается в зависимости от реальной единич-
ности или множественности, грамматические основания
выбора согласуемой формы не противоречат и смысло-
вым: согласуемая форма оказывается дополнительным
показателем единичности или множественности предме-
тов, обозначаемых господствующим компонентом; ср.:
способный ученик — способные ученики, растет дерево—
растут деревья; он придет — они придут — все придут
и т. д.
§139 . Способность согласуемой формы служить по-
казателем реальной единичности или множественности
предметов проявляется при несклоняемом конкретном
существительном, когда морфологически категория чис-
ла господствующим словом не передается и форма со-
гласуемого слова становится единственным грамматиче-
ским выразителем числового значения господствующего
существительного. Ср.: Они [жандармы] подскочили
к нашему купе, размахивая оружием. Тут начали от-
крываться двери всех купе... (К. Зелинский, Ле-
генды о Маяковском); Французским летчикам предло-
жили... советские «Я К -1». («Известия», 30/4 1965 г.);
Мой «И Ж» бежит по красивым приморским зарослям.
(Песков, Шаги по росе) и т. д.
Согласование имеет в таких случаях чисто смысло-
вой характер.
В то же время способность к грамматическому выра-
жению реальной единичности или множественности ока-
зывается у согласуемых форм ограниченной. Так, если
единичный конкретный предмет обозначается существи-
тельным pluralia tantum, то согласуемая форма, следуя
морфологическим приметам числа у господствующего
слова, ставится во множественном числе: шипцы упали,
широкие сани, острые ножницы и т. д. В результате зна-
чения единичности и множественности оказываются
грамматически не дифференцированными; ср.: омони-
191
мичность высказываний типа Гости приехали на беговых
дрожках (одних или нескольких?) I
Аналогичны случаи, когда согласуемая форма вос-
производит единственное число существительного, хотя
последнее употребляется в собирательном значении
и потому выражает реальную множественность предме-
тов типа С берез, неслышен, невесом, слетает
желтый лист (Исаковский. В прифронтовом лесу)-
Таким образом, согласуемая форма может самостоя-
тельно передавать реальную единичность или множест-
венность только при существительных, лишенных морфо-
логических показателей грамматического числа.
§ 140. Смысловое согласование, вопреки морфологиче-
ским приметам числа у господствующего слова, возмож-
но в одном случае — при вежливом вы1 2, но и то не все-
гда. Формы личных глаголов, кратких прилагательных
и кратких причастий употребляются при этом местоиме-
нии во множественном числе — в порядке собственно
грамматического согласования: вы повзрослели, вы долж-
ны поехать, вы исключены и т. д. Такие сочетания омо-
нимичны сочетаниям, в которых вы обозначает несколь-
ких лиц. Согласуемые формы полных прилагательных,
порядковых числительных и местоимений-прилагатель-
ных избираются на смысловой основе — в зависимости
от единичности или множественности лиц, а в единст-
венном числе и в зависимости от пола лица; ср. при веж-
ливом употреблении вы: вы смелый — вы смелая, вы де-
сятый— вы десятая, вы не такой — вы не такая; при
значении 2-го лица множественного числа: вы смелые,
вы не такие.
§ 141. Если у господствующего слова отсутствуют не
только морфологические показатели числа (как, напри-
мер, в случаях это кафе — эти кафе), но и сама грамма-
1 Слова pluralia tantum А. А. Зализняк трактует как «сущест-
вительные, у котррых в каждом падеже словоформы разных чисел
омонимичны».— А. А. Зализняк. Русское именное словоизмене-
ние. М., «Наука», 1967, стр. 59 и др.
2 В просторечии и диалектах сохраняется древняя тенденция
к смысловому согласованию в числе глагольного сказуемого при
собирательных существительных: Наша бригада хорошо работают;
Молодежь-то допоздна гуляют и т. д.
192
тическая категория числа, то подчиненное слово обычно
употребляется в единственном числе, в порядке услов-
но-грамматического согласования.
Как и при согласовании в роде, только условно-
грамматическое согласование в числе используется:
а) при местоимении что и его производных [что-нибудь
случилось, что-то незаурядное и т. д.); б) при количест-
венных числительных (осталось три)\ в) при субстанти-
вации «бесформенных» частей речи, целых предложении
и словосочетаний (громовое ура, наше завтра, твое «не
хочу» и т. д.).
При местоимении кто и его производных обычной
согласуемой формой является форма единственного чи-
сла (Кто придет? Кое-кто приехал)—форма условно-
грамматического согласования. Но изредка использует-
ся и смысловое согласование в числе, когда согласуемая
форма множественного числа отражает реаль-
ную множественность лиц. Такое согласование в литера-
турном языке допускается обыкновенно только в особых
синтаксических условиях.
Оно встречается в сложноподчиненных предложени-
ях при наличии коррелятов те—кто, все—кто, т. е. при не-
сомненном влиянии множественного числа соотноси-
тельных местоимений главного предложения; например:
Трудно читать без волнения его [Крымова] настойчивые
просьбы.., прислать письма тем из его товарищей, кто
растеряли семьи и завидуют получающим вести
из тыла (Павленко, Писатель и жизнь); Те, к то жи-
вут плохо, более жадны на новое и более от-
зывчивы к новому, чем те, кто живут хорошо
(там же)-
Реже форма множественного числа встречается, ко-
гда господствующим словом является выделительный
оборот с предлогом из: «кто-то из...», «кое-кто из...»:
А кое-кто из молоденьких работниц, возвращаясь со
смены, не прочь были даже пококетничать с чу-
жеземными парнями... (Б. Полевой, Глубокий тыл);
Кое-кто из публики встали со стульев и ушли,
другие только пересели с одних мест на другие... (Д о-
стоевский, Идиот).
Однако в этих двух случаях решительно преобладает
употребление обычных форм единственного числа —
форм условно-грамматического согласования.
193
Более или менее последовательно во множественном
числе употребляется только существительное в именном
сказуемом. Ср.: ...Казалась, что здесь, на очередной
«Среде», присутствуют те, кто были спутниками
жизни Телешова (Лидин, Люди и встречи); В этот
момент все те, кто считают себя защитниками
мира и содружества между народами, не могут мол-
чать... (Павленко, Писатель и жизнь).
§142. Обычные приемы грамматического согласования
невозможны в случаях, когда господствующий компо-
нент включает в себя два или больше слов: количест-
венно-именное сочетание (два стола; 50 учащихся; мно-
го людей; большинство депутатов и под.) или однород-
ные члены (брат и сестра; стол, тумбочка и кровать;
стук и грохот).
Возможности тех или иных приемов согласования
и здесь определяются грамматической природой тех
слов, которые составляют господствующий компонент.
При количественно-именном сочетании эти возможности
зависят от того, каким словом выражается количество.
Если оно обозначено количественным числительным, не
имеющим категорий рода и числа, то согласуемая фор-
ма может употребляться или в единственном числе (при
родоизменяемости—среднего рода) — в порядке услов-
но-грамматического согласования с числительным; или
во множественном числе — в порядке смыслового согла-
сования со всем сочетанием, выражающим реальную
множественность предметов: Построено пять новых
зданий или Построены пять новых зданий. При
этом определение может употребляться только во мно-
жественном числе, грамматически согласуясь лишь с су-
ществительным (пять новых зданий) или семантиче-
ски— со всем количественно-именным сочетанием (эти
пять зданий).
Если в количественно-именное сочетание входит су-
ществительное (большинство, часть, ряд, множество
и под.), то в сказуемом используется или собственно
грамматическое согласование — только с ведущим суще-
ствительным количественно-именного сочетания (За
проект проголосовало большинство депутатов;
проголосовала только часть депутатов; прого-
19.4
лосовал ряд депутатов и т. д.), или смысловое со-
гласование со всем количественно-именным сочетанием
(Большинство депутатов проголосовали
за проект). Определения относятся всегда лишь к одно-
му из компонентов такого количественно-именного соче-
тания, а не ко всему сочетанию, и форма их устанавли-
вается в порядке обычного грамматического согласова-
ния с одним из слов; ср.: подавляющее большинство
избранных депутатов; большая часть избранных депута-
тов и т. д.
Аналогичны приемы согласования, которые исполь-
зуются при господствующих компонентах, представляю-
щих собой ряд однородных членов—сочинительное сло-
восочетание. Возможность собственно грамматического
согласования со всеми однородными членами, естествен-
но, исключается: согласуемая форма способна воспроиз-
водить грамматические категории только одного слова,
а не ряда слов. Поэтому согласуемое слово или дубли-
рует грамматические категории ближайшего слова, и то-
гда наблюдается собственно грамматическое согласова-
ние с одним из однородных членов, или употребляется
во множественном числе — в порядке смыслового со-
гласования со всеми однородными членами. Ср., на-
пример: На свободном месте стола... стоял медный
чайник и два стакана на блюдечках... (Гиляров-
ский, Москва и москвичи); Вот лежанка, на которой
стоят утюг, картонная кукла с разбитым носом, л о-
ханка, рукомойник; вот окно, на котором в беспо-
рядке валяются кусочек черного воска, моток
шелку, откушенный зеленый огурец и конфетная ко-
р об очка... (Л. Толстой, Отрочество).
$ 143. Связь между грамматическими особенностями
господствующих компонентов и возможными при них
разновидностями согласования в числе обобщенно пока-
зывается нами в схеме на стр. 196.
$ 144. Согласование вроде и числе особенно отчетли-
во выявляет специфические особенности согласования
вообще, поскольку среди всех грамматических катего-
рий, участвующих в согласовании, именно категории ро-
да и числа могут быть связаны с особенностями
<95
Грамматические типы господствующих ком- понентов Разновидности согласования, используе- мые при разных типах господствующих компонентов
Граммати- ческое со- гласование Условно- граммати- ческое со- гласование Смысловое согласо- вание
I. Слова с морфологи- ческими показателя- ми числа: 1) склоняемые суще- ствительными име- ющие категорию числа местоимения: я, ты, он, она, мы, вы, они, те, все, всякий, каждый, любой, тот, дру- гой 2) вежливое вы II. Слова без морфоло- гических показателей числа: 1) имеющие грамма- тическую катего- рию числа нескло- няемые существи- тельн ые 2) слова, не имеющие грамматической категории числа: а) что, что-то, десять и т. д. б) кто деревянный стол, одни ножницы, советское студенчест- во, каждый знает, я знаю, мы знаем и т. д. вы читали, вы больны что случи- лось, оста- лось десять, круглое де- сять кто сту- чит вы крепкий, вы наш, широкое пальто — широкие пальто; советский .ЯК-1* — советские .ЯК-1- ...те, кто остава- лись...
196
Грамматические типы господствующих компонентов Разновидности согласования, используе- мые при разных типах господствующих компонентов
Граммати- ческое со- гласование Условно- граммати- ческое со- гласование Смысловое согласова- ние
1 III. Неоднословные гос- подствующие ком- поненты: 1) пять столов 2) часть столов 3) стол и кро- вать часть сто- лов была вынесена стоял стол и кровать стояло пять сто- лов стояли пять столов часть сто- лов были вынесены стояли стол и кро- вать
конкретно-предметной семантики. Поэтому некоторые
выводы об общих особенностях согласования уместно
сделать после рассмотрения согласования именно в этих
грамматических категориях.
Как установлено, возможность тех или’иных приемов
согласования в роде и числе всецело определяется грам-
матическими и семантическими свойствами господствую-
щего компонента.
Объем работы не позволяет развернуто рассмотреть,
чем обусловливается согласуемая форма рода и числа
в тех случаях, когда особенности господствующего ком-
понента позволяют использовать разные приемы со-
гласования (чаще всего это наблюдается при согласова-
нии с неоднословными господствующими компонента-
ми). Совершенно ясно, однако, что выбор одного из
грамматически возможных приемов чаще всего связан
в таких случаях с условиями, выходящими за рамки осо-
бенностей сочетающихся слов. Как правило, этот выбор
зависит от коммуникативной направленности и структу-
ры всего предложения, в частности от порядка
слов в предложении, от того, насколько необходимы для
197
целей сообщения различные элементы смысловой кон-
кретизации, и т. д. L
При всем видимом разнообразии тех факторов, кото-
рые могут влиять на согласуемые формы числа и рода,
все эти факторы имеют единую основу — приспособле-
ние к господствующему слову, отражение его грам-
матических свойств или предметной семантики1 2. По этой
линии управление резко отличается от согласования.
Факторы, влияющие на выбор управляемой формы, го-
раздо более «р а з н о п л а н о в ы».
Флексии подчиненного слова постоянно являются до-
полнительным или единственным средством граммати-
ческой и семантической характеристики господствующе-
го компонента с предметным значением. «В большинстве
случаев,— пишет А. Н. Гвоздев,— согласование создает,
характерную для русского языка повторность и много-
кратность в выражении одних и тех же категорий (Цен-
ная книга была утеряна), что свойственно далеко
1 В этих выводах мы опираемся на материалы своих наблюде-
ний, которые частично изложены в ранее опубликованных нами
статьях: «Форма сказуемого при подлежащем, выраженном коли-
чественно-именным сочетанием». В сб.: «Вопросы культуры речи»,
вып. 2. М., Изд-во АН СССР, 1959; «Употребление сказуемого При
разделительных отношениях между однородными подлежащими».
«Филологические науки», 1959, № 2; «Согласование определений
с однородными существительными». Сб. «Вопросы русского языко-
знания. К 80-летию проф. А. М. Лукьяненко». Саратов, 1961;
«Оформление сказуемого прп соединительных отношениях между
однородными подлежащими». Сб. «Вопросы теории и методики изу-
чения русского языка». «Труды 2-й научной конференции кафедр
русского языка педвузов Поволжья». Куйбышев, 1961.
2 С согласуемыми формами В. Г Адмони связывает специфиче-
ское понятие «отраженных» грамматических значений, «являющих-
ся реальным признаком только самого существительного». См.:
В. Г А д м о н и. Партитурное строение речевой цепи и система
грамматических значений в предложении. «НДВШ. Филологиче-
ские науки», 1961, № 3, стр. 12. Вообще же отнесенность граммати-
ческих значений согласуемых- форм только к определяемому суще-
ствительному констатируется многими лингвистами. См., например:
A. W. Groot. Les oppositions dans les systemes de la syntaxe et des
cas. В кн.: «Melanges de linguistique afferts a Charles Bally». Geneve,
1939, стр. 123; H. С. Поспелов. Соотношение между граммати-
ческими категориями и частями речи. В кн.: «Вопросы грамматиче-
ского строя». М., Изд-во АН СССР, 1955, стр. 74; О. Есперсен.
Философия грамматики. М., Изд-во иностр, лит., 1958, стр. 241 и др.
(Выше, в § 129, уже говорилось, что эту особенность главным при-
знаком согласования считает М. А. Шапиро.)
198
не всем языкам» ’. То, что обычно флексия согласуемого
слова лишь повторяет ту грамматическую характери-
стику, которую дает господствующему слову его собст-
венная флексия, получает специальное терминологиче-
ское выражение у ряда представителей структурной
лингвистики. У А. Мартине флексии господствующего
и согласуемого с ним слова оцениваются как единый
грамматический показатель— «прерывное означаю-
щее»1 2; у 3. С. Хэрриса — как «разрывные формы мор-
фем» 3.
Эта сторона интересна в том отношении, что она вы-
являет двоякую роль согласования — его значение
и для синтаксиса, и для морфологии одновременно. Со-
гласование оказывается не только способом синтаксиче-
ской организации, но и дополнительным средством мор-
фологической характеристики господствующего слова.
В большинстве случаев согласования наблюдается
формальное воспроизведение категорий господствующе-
го слова — собственно грамматическое согласование.
Условно-грамматические, ассоциативно-грамматические
и смысловые приемы согласования выступают как приемы
неосновные. При этом даже использование этих не-
основных приемов почти всегда вызывается какими-либо
формальными особенностями господствующего компо-
нента и потому в конечном счете имеет тоже грамма-
тическую обусловленность и достаточно регулярный
характер.
В отличие от управления в конструкциях, организуе-
мых с помощью согласования, обычно не наблюда-
ется лексической связанности.
Согласование в лице
$ 145. Далеко не все современные лингвисты счита-
ют, что выбор формы лица у глагола-сказуемого осуще-
ствляется на основе его согласования с подлежа-
щим. Начиная с Д. Н. Овсянико-Куликовского отноше-
1 А. Н. Гвоздев. Современный русский литературный язык,
ч. II. Синтаксис, изд. 2. М., 1961, стр. 30.
2 А. Мартине. Основы общей лингвистики. В кн.: «Новое
в лингвистике», вып. 3. М., Изд-во иностр, лит., 1963, стр. 455—456.
3 3. С. Хэррис. Совместная встречаемость и трансформация
в языковой структуре. В кн.: «Новое в лингвистике», вып. 2. М.,
Изд-во иностр, лит., 1962, стр. 550.
199
ния между сказуемым и подлежащим вообще нередко
оцениваются как отношения соответствия, коор-
динации1, параллелизма1 2, а не обычного согла-
сования. Чаще всего эту оценку распространяют на слу-
чаи употребления глаголов в 1-м и во 2-м лице. Дело
в том, что формы 1-го и 2-го лица могут использоваться
без подлежащего, при этом ничего не теряя в обо-
значении субъекта действия, поскольку значе-
ния «я», «ты», «мы», «вы» выражены их собственными
личными окончаниями. Ср.: Я выезжаю завтра—Вы-
езжаю завтра; Ты выезжаешь завтра? — Выез-
жаешь завтра? Выезжаем мы завтра — Выезжа-
ем завтра; Вы выезжаете завтра?—Выезжаете
завтра? и т. д. Формы повелительного наклонения посто-
янно используются без подлежащего — личного место-
имения: Вставай! А теперь идите, пойдемте3 и под.
Поэтому, действительно, есть основания подвергать
сомнению то, что лицо глагола находится в граммати-
ческой зависимости от местоимения-подлежащего, тем бо-
лее использование глагольных форм 1-го и 2-го лица без
подлежащего — в односоставных, а не двусоставных
предложениях — исторически представляет собой очень
древнее явление. Многие исследователи отмечают, что
при глаголах местоимения часто превращаются лишь в
дополнительный формальный показатель лица глагола 4.
1 Д. Н. О в с я н и к о - К у л и к о в с к и й. Синтаксис русского
языка, изд. 2. СПб., 1912, стр. 31. Как явление «координации» соот-
ношение в лице между подлежащим и сказуемым оценивается так-
же в таких работах, как: И. И. Мещанинов. Члены предложения
и части речи. М.—Л., Изд-во АН СССР, 1945, стр. 167, сноска 2;
Е. В. К р о т е в и ч. О связях слов. Изд-во Львовск. ун-та. 1959,
стр. 29; «Грамматика русского языка», т. II, ч. 1. М., Изд-во АН
СССР, 1954, стр. 23; «Основы построения описательной грамматики
современного русского литературного языка», М., «Наука», 1966,
стр. 135.
2Д. Н. Овсянико-Куликовский. Руководство к изуче-
нию синтаксиса русского языка, изд. 3. М., 1912, стр. 28. Ср.: «Со-
временный русский язык», ч. II, Изд-во МГУ, 1964, стр. 269.
3 См. об употреблении местоимений при личных формах гла-
гола: А. М. Пешковский. Русский синтаксис в научном осве-
щении, изд. 7. М., Учпедгиз, 1956, стр. 184—187.
4 См., например: А. А. Потебня. Из записок по русской грам-
матике, т. I—II. М., Учпедгиз, 1958, стр. 100; А. А. Шахматов.
Синтаксис русского языка. М.—Л., Учпедгиз, 1941, стр. 163;
В. В. Виноградов. Русский язык. М.—Л., Учпедгиз, 1947,
стр. 472 и др.
200
В то же время употребление местоимения в опре-
деленном лице нельзя рассматривать как следствие под-
чинения лицу глагола: местоимение постоянно употреб-
ляется как единственный показатель лица (я пришеЛ,
мы учителя и т. д.). Все это и позволяет утверждать, что
соответствие в лице между сказуемым и подлежащим —
результат того, что каждое из них самостоятельно выра-
жает отношение субъекта действия к говорящему.
$146. Однако даже среди тех исследователей, кото-
рые подробно рассматривают соотношение в лице под-
лежащего и сказуемого, не все приходят к категориче-
скому отрицанию согласования. «...Характеристика отно-
шений между личными окончаниями глагола и личными
местоимениями-префиксами как «синтаксического па-
раллелизма» была бы неверна. Внешние признаки со-
гласования с местоимениями при изменяемости глаголь-
ной формы всегда присутствуют»1, — пишет В. В. Вино-
градов. Констатируя большое своеобразие рассматрива-
емых отношений, в рамках согласования оставляют их
А. М. Пешковский и А. А. Шахматов1 2.
В пользу согласования (несомненно своеобразного!)
свидетельствуют здесь не только «внешние признаки».
Прежде всего, формам лица, как и другим согласуе-
мым формам, свойственна та «отраженная» семантика,
которая является одной из самых ярких примет согласо-
вания. Лицо глагола характеризует не столько само
действие, сколько производителя действия —
деятеля, правда, — не собственно предметные его свой-
ства, а его место в диалоге — отношение к говоря-
щему 3.
В сущности, выражение категории лица не отличает-
ся от выражения других категорий. Например, подобно
1 В. В. Виноградов. Русский язык, стр. 473. Впрочем, во
«Введении» к академической «Грамматике русского языка» (т. II,
ч. I. М,, 1954, стр. 23—24) В. В, Виноградов говорит об отличиях
рассматриваемых явлений от согласования гораздо более катего-
рично.
2 А. М. Пешковский. Русский синтаксис в научном осве-
щении, изд. 7. М., Учпедгиз, 1956, стр. 187; А. А. Шахматов.
Синтаксис русского языка. М. — Л., Учпедгиз, 1941, стр. 177,
163—164.
3 См. об этом также: М. А. Шапиро. О типах подчинитель-
ной связи внутри словосочетания. «РЯШ», 1950, № 2, стр. 26—27.
201
тому как флексия глагола в перечитаю — перечитаешь—
перечитаем способна без подлежащего выражать уча-
стие субъекта действия в диалоге плюс единичность
или множественность субъектов, так глагольные формы
типа перечитала — перечитал и в неполных предложени-
ях, без подлежащего, указывают на пол действующего
лица и его единичность.
Поэтому своеобразие здесь не в том, что глагольная
флексия оказывается способной передавать нечто отно-
сящееся к характеристике действующего лица, а в том,
что личное местоимение-подлежащее 1-го и 2-го лица
обозначает лицо, тоже не выражая никаких его призна-
ков, кроме отношения к участию в диалоге, поэтому «ос-
новное значение этих слов (я, ты, мы, вы) совпадает
с формальным значением глаголов в формах
лица» ’.
§ 147. Отрицая «согласуемость» личных форм глагола,
указывают обычно, что употребление того или иного
лица непосредственно определяется ситуацией речи, а не
особенностями подлежащего: если действие совершает-
ся говорящим (пишущим), уйотребляется 1-е лицо;
если его собеседником — 2-е лицо; 3-е лицо является
выражением того, что субъектом действия не является
ни говорящий, ни слушающий l 2.
Обращение к фактам опровергает этот взгляд.
«Даже в односоставных предложениях...— пи-
шет Б. А. Лапидус,— между сказуемым и субъектом...
как бы стоит словесный образ последнего»3 (раз-
рядка наша.— Е. С.). Свою мысль Б. А. Лапидус под-
тверждает примером П рощайт е, прекрасные Афины!
Сказуемое в этом односоставном предложении оформле-
но не просто исходя из реальной ситуации, а с учетом
«словесного образа» «вы» (Афины); ср.: П рощ а и, Ми-
лан — «ты».
Это не единственный факт, свидетельствующий о том,
что в выборе глагола играет роль не ситуация как
lA. М. Пешковский. Русский синтаксис в научном осве-
щении, изд. 7, стр. 186.
2 См., например: «Современный русский язык», ч. II. Изд-во
МГУ, 1964, стр. 269.
3 Б. А. Лапидус. Проблема согласования сказуемого с под-
лежащим в современном английском языке (АКД). M.j 1959, стр. 84.
202
таковая, а словесное обозначение субъекта, пусть
иногда только его «словесный образ».
Особенно показательны в этом отношении случаи,
когда говорящий и его собеседник, являющиеся субъ-
ектами действия, обозначаются не обычными я и ты,
а какими-либо другими словами.
Ср., например, высказывания, в которых говорящий
обозначает себя не местоимением я, а существительным:
Пишет вам ваш бывший ученик И иколай Л огино в.
В этом году я кончаю педагогический институт...; [по
телефону]: Здравствуйте! Это Алексей Иванович
говорит; А твой покорный слуга по-прежнему
пока сидит без дела.
Если бы лицо глагола непосредственно отражало си-
туацию речи и никак не было бы связано со способом вы-
ражения субъекта, во всех этих случаях следовало бы
ожидать глагольной формы 1-го лица единственного чи-
сла: пишу, говорю, сижу без дела и т. д.
Безотносительно к вопросу о признании-непризна-
нии согласования в лице ту же закономерность отмечает
Н. Н. Дурново: «Форма 3-го лица глагола в сочетании
с именительным падежом неличного существительного
ставится даже в том случае, если речь идет о 1-м или
2-м лице речи. Таковы, например, выражения о себе
автора: автор полагает..., пищущий эти строки думает...,
или о 2-м лице: слушатели, вероятно, воображают..., чи-
татель знает... (но: вы, читатель, знаете)»1.
Приспособление лица глагола к словесному обо-
значению субъекта действия, а не непосредственно к си-
туации речи наглядно обнаруживается и при других не-
обычных способах обозначения говорящего и собеседни-
ка. Например: Мы хотим сообщить о результатах
наших личных наблюдений (авторское мы; ср.: Я хо-
чу...); В голосе Розалии Борисовны никакого недоволь-
ства. «Так-ак! Значит, Валя Ракитина... Как же мы
чувствуем себя?» (Поступальская, За окнами
свет); ср.: Как ты себя чувствуешь? Если Ваше
благородие позволит..., но Если вы позволи-
те; Ну хоть подними же, что уронил, а он еще стоит
1 Н. Дурново. Повторительный курс грамматики русского
языка, вып. П. Синтаксис, ч. 1. М.—Л., ГИЗ, 1929, стр. 29.
203
да любуется! (Гончаров,” Обломов)1 вместо ...А т ы
еще стоишь да любуешься!; Наш брат бьется как
рыба об лед1 2 вместо Мы бьемся и т. д.
Зависимость от «словесного образа» субъекта обна-
руживается даже в таких обычных односоставных кон-
струкциях, как, например, Петя, приходи завтра и Пе-
тя, приходите завтра. Отношение субъекта действия
к участию в диалоге здесь одно и то же, одна и та же
реальная ситуация. Выбор той или другой формы глагода
диктуется тем, какое слово используем мы при обра-
щении к данному лицу, — ты или вы. Ср. также: Как
чувствуешь себя, Валя?, Как чувствуем себя,
Валя? (мы), Как чувствуете себя, Валя?
Следовательно, в пользу согласования личных гла-
гольных форм свидетельствует и «отраженное» значение
этих форм — характеристика с их помощью действующе-
го лица или предмета, а не самого действия, и зависи-
мость личной формы глагола от определенного словес-
ного выражения субъекта.
$ 148. Категория лица, т. е. обозначение лица или
предмету по его отношению к говорящему, у слов
с предметным значением имеет своеобразное выраже-
ние — не во флексиях, а в основе слов. Это иногда
дает повод говорить об отсутствии категории лица не
только у существительных, но даже у личных местоиме-
ний3, несмотря на то что в языкознании давно признана
грамматичность самого «лексического» значения личных
местоимений.
В действительности очень определенное место зани-
мают в системе обозначения лица и существительные^;
в обычном употреблении существительные не обознача-
ют участников диалога. Все существительные допус-
кают регулярную трансформацию только в
1 Пример из статыг Д. Н. Шмелева: Д. Н. Шмелев. Стили-
стическое употребление форм лица в современном русском языке.
В сб.: «Вопросы культуры речи», вып. 3. М., Изд-во АН СССР, 1961,
стр. 47.
2 Пример из статьи: А. В. Бондарко. К проблематике функ-
ционально-семантических категорий. «ВЯ», 1967, № 2, стр. 20.
3 Именно на этом основании отрицает согласование в лице
А. Б. Шапиро: А. Б. Шапиро. Словосочетание в русском языке.
В сб. статей: «Славянское языкознание». М, Изд-во АН СССР,
1959, стр. 199.
204
местоимения 3-го лица и (обычно!) не трансфор-
мируются в местоимения 1-го и 2-го лица1. Это, несом-
ненно, является грамматическим подтверждением
определенности их личного значения. В целом обычная
система обозначения лиц по их отношению к говоря-
щему имеет такой вид:
Значения Способы выражения
1. Говорящий — 1-е л. ед. ч. я
2. Говорящий 4- тот (те), кого он с собою объединяет, — 1-е л. мн. ч. мы
3. Собеседник — 2-е л. ед. ч. ты, вы
4. Собеседник или собеседники + тот(те), кого говорящий с ним объединяет,— 2-е л. мн. ч. вы
5. Лицо, не участвующее в диалоге, и любой предмет — 3-е л. ед. ч. он, она, оно; любое суще- ствительное в ед. ч.
6. Лица, не участвующие в диало- ге, и любые предметы — 3-е л. мн. ч. они; любое существитель- ное во мн. ч.
§149. В согласуемых глагольных формах получает
выражение именно это основное грамматическое
распределение. В тех случаях, когда в принятом обозна-
чении лиц происходят какие-либо сдвиги, эти сдвиги не
отражаются на форме сказуемого.
Поэтому есть основания утверждать, что при согласо:
вании в лице получает преобладание собственно грам-
матический, формальный, принцип согласования1 2.
1 Ср. у В. Г. Адмони: «...У существительного потенциально бу-
дет значение лица (точнее, третьего лица), которое обнаруживается
лишь при соотнесении существительного (в качестве подлежащего)
с предикативным глаголом, выступающим в форме 3-го лица, и при
местоименных «ссылках» на него».— В. Г. А д м о н и. Партитурное
строение речевой цепи... стр. 12.
2 Любопытны в этом отношении ошибки нерусских типа «Вы
приедешь» — образец попытки смыслового согласования с вежли-
вым Вы. См.: Ш. Мусин. О некоторых причинах ошибок в согла-
совании сказуемого с подлежащим в русской речи студентов-кирги-
зов, в сб.: «Материалы XII научи, конференции проф.-препод, соста-
ва Кпргизск. ун-та». Фрунзе, 1964, стр. 79.
205
Смысловое согласование в лице наблюдается лишь
при однородных подлежащих, среди которых одним яв-
ляется ты или я. Сказуемое оформляется в таких случа-
ях в соответствии с тем значением, которое в совокуп-
ности выражает группа однородных подлежащих. На-
пример: ...Я ивы жить под одной крышей не можем
(Чехов- От нечего делать)—я-]-вы=мы; Я и Надя
ждем тебя в Петербурге... (А. Н. Толстой, Мечта-
тель) — я-\-она=мы; Ты и твоя бабка мучаете ме-
ня! (А. П. Чехов, Невеста) —ты + она = вы. И т. д.
ПАРАЛЛЕЛИЗМ ФОРМ РОДА, ЧИСЛА
И ПАДЕЖА ДВУХ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ
В СОЧЕТАНИЯХ С ПРИЛОЖЕНИЯМИ
И В ПРЕДИКАТИВНЫХ СОЧЕТАНИЯХ
§150. Если у существительного в сказуемом или при-
ложении форма рода, числа, падежа совпадает с соот-
ветствующими категориями определяемого слова, тра-
диционная грамматика рассматривает их связь как со-
гласование. Ср., например: Мой отец учитель; Моя
мать учительница; Своего отца, сельского у чи-
теля, он не помнит.
Между тем такое совпадение явно отличается от па-
раллелизма грамматических форм существительного
и прилагательного (последнее, по выражению А. А. По-
тебни, «есть часть речи наиболее согласуемая»).
Эти отличия давно привлекают внимание исследова-
телей.
Прежде всего отмечаются отличия внешние, главным
образом — то, что совпадение в роде и числе
у «согласуемых» существительных необязательно1. Ука-
зывается и на случаи несовпадения в падеже у прило-
жения с определяемым словом1 2.
1 М. В. Ломоносов. Российская грамматика, § 472. Полное
собрание сочинений, т. 7. М., Изд-во АН СССР, М.—Л., 1952;
А. X. Востоков. Русская грамматика, изд. 7. СПб., 1848, стр. 185;
Н. И. Греч. Практическая русская грамматика, изд. 2. СПб., 1834,
стр. 235—236 и др.
2 См., например: Н. И. Греч. Практическая русская грамма-
тика, стр. 235—236.
206
Постепенно раскрывается и внутренняя сущность не-
совпадений в роде и числе, их причина — самостоя-
тельность грамматических категорий рода и числа
у существительного. Эта мысль сквозит уже у Н. И. Гре-
ча, который сравнивает свободу выбора числа и рода
у приложений со свободой их выбора в группе однород-
ных членов Совершенно определенно говорит о само-
стоятельности рода и числау существительных И. И. Да-
выдов: «Сказуемое-существительное не согласуется
с подлежащим в роде и числе, потому что оно имеет свой
род и число, независимо от другого существительного»1 2.
Несколько менее решительно (поскольку в принци-
пе он допускает согласование существительного в роде3)
проводит ту же мысль А. А. Потебня 4.
Д. Н. Овсянико-Куликовский отмечает у приложения
«неполное подчинение, переходящее в отношение парал-
лелизма», у сказуемого — «согласование без оттенка
подчинения», «зависимость чисто формальную» 5. В «Ру-
ководстве к изучению синтаксиса русского языка» он
определяет приложение как «особый вид определения,
отличающийся тем, что оно не столько подчиняется сво-
ему определяемому, сколько стоит параллельно ему...»6.
Следует отметить, что у самого Д. Н. Овсянико-Кули-
ковского в слова о параллелизме, по-видимому, не вкла-
дывалось еще собственно терминологического значения,
1 См., например: Н. И. Греч. Практическая русская грамма-
тика, изд. 2. СПб., 1834, стр. 235—236.
2 И. И. Давыдов. Опыт общесравнительной грамматики рус-
ского языка, изд. 2-м отделением Академии наук. СПб., 1852,
стр. 293.
3 См.: А. А. Потебня. Из записок по русской грамматике,
т. III. Харьков, 1899, стр. 86—87.
4 А. А. Потебня. Из записок по русской грамматике, т. 1—
II. М., Учпедгиз, 1958, стр. 105; то же о существительном в сказуе-
мом—стр. 112.
5Д. Н. Овсянико-Куликовский. Синтаксис русского
языка, изд. 2. СПб., 1912, стр. 9—10.
6 Д. Н. Овсянико-Куликовский. Руководство к изуче-
нию синтаксиса русского языка, изд. 3. М., 1912, стр. 184. Ср. пе-
рекликающуюся с этой оценку Л. Теньера: «Приложение apposi-
tion) представляет connexion horizontale — горизонтальную связь
существительного, т, е не подчинено ему, а как бы его повторяет».—
L. Tesnier. Elements de syntaxe structurale, Paris, 1959, цити-
ровано по книге: Э. P. А т а я н. Проблемы и методы структурального
синтаксиса. Изд-во Ереванского ун-та, 1962, стр. 55.
207
в каком это наименование используется вслед за ним
позднейшими исследователями.
§ 151. В дальнейшем ряд исследователей приходит
к полному отрицанию способности суще-
ствительного согласоваться с другим сущест-
вительным, в том числе и в падеже.
Этот вывод делает А. М. Пешковский1. Рассматривая
соотношение в роде в случаях типа он — учитель,
А. М. Пешковский указывает: «Сходство рода для нас
в этом случае будет не согласованием, а совпадени-
ем, диктуемым вещественными условиями фразы»1 2.
Анализируя отношения между существительными при
их падежном параллелизме3, он устанавливает обра-
тимость этих отношений, которая основывается и на
отнесенности таких существительных к одному и тому
же предмету, и на том, что формы существительных
оставляют не выраженным, какое из слов является под-
чиненным: показатели их взаимной связи присутствуют
в обоих существительных, тогда как при обычном со-
гласовании такой показатель содержит только одно
(подчиненное) слово. Не совсем последовательным
является заключение А. М. Пешковского о сочинитель-
ной связи приложения с определяемым словом: начиная
свой анализ 4, он оговаривает возможность их «неравен-
ства», которое выясняется из «логических» и «словар-
ных» отношений между ними. Такое «неравенство» уже
исключает возможность сочинения, а следует учитывать,
что в интонации и порядке слов оно может получить
и грамматическое выражение.
Категорическое утверждение «сочинительных» отно-
шений заслонило от последующих исследователей объ-
ективную ценность очень метких наблюдений А. М. Пеш-
ковского над грамматическим своеобразием падежного
параллелизма, а в некоторых случаях отодвинуло на
задний план и его основной вывод — о неспособности
существительных к согласованию.
1 См.: А. М. Пешковский. Русский синтаксис в научном
освещении, изд. 7. стр. 191.
2 Там же.
3 Т а м же, стр. 54—55.
4 Т а м же, стр. 54.
208
Исходя из ведущего положения о несамостоятельно-
сти значения грамматических категорий, присущих со-
гласуемому слову, отрицает согласование существитель-
ного с другим предметным словом М. А. Шапиро: «...Су-
ществительное не может согласоваться с другим словом,
так как всё грамматические значения, данные в нем, от-
носятся к нему самому» 1.
У Е. В. Кротевича параллелизм форм приложения
и определяемого слова не только противопоставляется
согласованию как особый способ выражения синтаксиче-
ских отношений, но получает и специальное терминоло-
гическое обозначение — корреляция1 2.
Существенно уточняют вопрос о природе падеж-
ного оформления приложения работа Г. П. Цыганенко3
и небольшая ётатья М. Ханина4. «Приложениеявляется
другим, относительно самостоятельным, лексическим вы-
ражением определяемого. ...Приложение... может син-
таксически легко заменить свое определяемое и функцио-
нировать вместо него...»,— пишет М. Е. Ханин (стр. 11).
Общий его вывод: «Совпадение приложения и определя-
емого в тбм или другом косвенном падеже обусловлено
их одинаковой зависимостью от управляющего глагола,
следовательно, их одинаковая падежная форма — это
форма параллельного управления» (стр. 9). Ср. более
раннее идентичное высказывание Г. П. Цыганенко:
«...Относительная самостоятельность приложения сказы-
вается в том, что управление глагола распространяется
параллельно на него и на определяемое слово...»
(стр. 9).
§152. Несмотря на то что вопрос о способности суще-
ствительного согласоваться с другим словом имеет до-
1 М. А. Ш а п и р о. О типах подчинительной связи... стр. 25.
2 См.! Е. В. Кротевич. Синтаксические отношения между чле-
нами словосочетания и членами предложения. В сб.: «Вопросы русского
языкознания», кн. 2. Изд-во Львовск. ун-та, 1956, стр. 9; ср. анало-
гичную характеристику, правда, с несколько неудачным общим
определением корреляции, в работе: Е. В. Кротевич. О связях
слов. Изд-во Львовск. ун-та, 1958, стр. 15—16.
3 См.: Г П. Цыганенко. Приложение в современном рус-
ском языке (АКД). Харьков, 1954.
4 См.: М. Ханин. К вопросу о категории падежа имен сущест-
вительных. «Русский язык в школе», 1958, № 6.
8 730
209
статочно продолжительную историю плодотворного об-
суждения, результаты, достигнутые в этой области, да-
леко не стали предметом общего достояния. В большин-
стве общих курсов, включая и академическую «Грамма-
тику русского языка» \ и даже в ряде специальных
исследований сохраняется традиционная интерпретация
приложения как согласуемого члена предло-
жения, без попыток какого-либо уточнения особого ха-
рактера этого «согласования». Даже поэтому дальней-
шее исследование явлений параллелизма не стало зада-
чей неактуальной. Кроме того, хотя в теоретической
оценке этих явлений в совокупности сделано многое,
у большинства авторов наблюдения в рассматриваемой
области имеют все-таки попутный характер, не состав-
ляя предмета самостоятельного исследования. В этих
условиях специальный анализ явлений параллелизма не-
обходим не только потому, что характеристика этих
явлений еще не стала исчерпывающей, но и потому, что
уже высказанные разными учеными положения нужда-
ются в «суммировании», систематизации, в более де-
тальном подтверждении фактами.
Ниже явления параллелизма форм двух существи-
тельных будут подвергнуты рассмотрению по каждой
отдельной грамматической категории — рода, числа и па-
дежа.
Предварительно обратим внимание на то, в какой
мере располагают к согласованию особенности слово-
изменения существительных. Согласуемое слово
должно реагировать на изменения рода, числа и падежа
господствующего слова. Между тем существительные
обычно характеризуются неизменяемостью по родам;
многие из них имеют формы только одного числа
(singularia tantum и pluralia tantum), и относительно
последовательно слова этой части речи изменяются лишь
по падежам. Таким образом, по отношению к существи-
тельному нельзя говорить даже о возможности ре-
гулярного уподобления в роде и числе, в то время как
для прилагательных — типичной «согласуемой» части
речи — отражение грамматического рода и числа господ-
1 См. т. II, ч. 1, § 765.
210
ствующего слова или непосредственно пола лица, реаль-
ной единичности или множественности предметов яв-
ляется необходимым, поскольку самостоятельно
рода и числа они не выражают.
Род существительных в именном
сказуемом и приложении
§ 153. Когда в именном сказуемом или приложении
употребляются существительные неодушевленные, то их
род выступает только как индивидуальный грамматиче-
ский признак данного слова, никакие связанный с родом
господствующего слова. Ср.: Вода океана — очень слож-
ный раствор, ...содержащий в числе других элементов
такой важный металл, как магний («Неделя», 1965,
№ 52); Это и был залив Обезьян, на берегу которого
расположился отель — цель нашей поездки («Неде-
ля», 1966, № 4).
§154. Ставить вопрос о возможности согласования
в роде правомерно только тогда, когда есть предпосылки
для приспособления рода зависимого слова к роду гос-
подствующего. Эти предпосылки имеются, когда есть
если не словоизменительные (а), то хотя бы лексические
(б) или словообразовательные (в) параллели слов муж-
ского и женского рода, отражающие различия лиц (ре-
же животных) по полу: а) слепой — слепая, заведую-
щий — заведующая; б) дядя — тетя, брат — сестра,
отец — мать, петух— курица; в) учитель —учительница,
продавец — продавщица, повар — повариха, вдовец —
вдова, супруг — супруга (близко к словоизменению)
и т. д.
При употреблении таких существительных в приложе-
нии или сказуемом может наблюдаться соответствие
между родом господствующего и зависимого слова —
соответствие, которое можно принять за уподобление
зависимого слова господствующему. Например: На
снимке: ...шлифовщик цеха точных роликов...
П. Д, Баранов и сборщица цеха витых цилиндри-
ческих подшипников... 3. В. Максимова («Волжск,
коммуна», 26/1 1966 г.); Видавшая виды аист их а-
8*
211
мать... шевелит крыльями и трещит клювом (Песков,
Шаги по росе); Ночью в гнездо садится страус-са-
мец (Песков, Шаги по росе)-
В действительности такое соответствие — результат
отнесенности обоих слов к одному и тому же лицу или
животному: оба существительных одинаково Отражают
в своем грамматическом роде естественный пол обозна-
чаемого ими лица или животного. Причем каждое из них
указывает на пол лексически самостоятельно,
а не в порядке грамматического уподобления другому.
Об этом ярко свидетельствует тот факт, что, когда на-
ряду с дифференцирующими наименованиями в языке
имеются наименования, общие для обоих полов, очень
часто одно из слов передает реальный пол, а другое не
отражает его. Ср.: Заместитель главного редактора
М. Боброва сообщила: «Договор.., расторгается...»
(«Литер, газета», 12/3 1966 г); Жена исследователя...
была самоотверженным его помощником... («Неде-
ля», 1965, № 52).
И при соответствии и при несоответствии в роде мы
имеем дело не с грамматическим выбором родовой фор-
мы, а с выбором определенного слова. Соответственно
такой выбор и имеет все особенности выбора лексиче-
ского, а не грамматического.
Употребление рода у существительного в именном
сказуемом или приложении всецело зависит от того, ка-
кое слово можно использовать при обозначении лица
данного пола. Например, в случаях, когда общее наи-
менование для лиц разного пола отсутствует, а имеются
только наименования, дифференцирующие пол, в ска-
зуемом и. приложении обязательно употребляется грам-
матический род, соответствующий полу (Дядя — вдо-
вец; Тетя— вдова). Когда, наряду с дифференцирую-
щими наименованиями используются и общие (обычно
мужского рода), то по отношению к лицам женского
пола могут употребляться слова обоих родов, а по отно-
шению к лицам мужского пола — только мужского (Дя-
дя — преподав ат ель; Тетя — преподаватель;
Тетя — преподавательница). Если для обозначе-
ния лица женского пола может быть употреблено слово
или женского, или мужского рода, выбор одного из них
определяется тоже лексическими свойствами этих
212
слов: их стилистической окраской (ср.: продавец — про-
давщица, труженик — труженица, секретарь директо-
ра— секретарша.,., кондуктор — кондукторша и т. д.),
различиями реального содержания (Нина — отличница,
но: Нина — отличник советской торговли; Тетя — работ-
ница, но: Тетя — хороший работник) и т. д.
$ 155. Представляют интерес случаи, когда соотноси-
тельные по роду личные одушевленные существи-
тельные сочетаются с неодушевленными сущест-
вительными,— при метафорической характеристике —
олицетворении. Ср.: Коммунистическая партия Вене-
суэлы всегда была сторонницей мира между вене-
суэльцами... («За рубежом», 1966, № 12); Советский
Союз — решительный сторонник укрепления един-
ства стран социализма... («Известия», 30/1 1966 г.);
Магнитогорский металлургический комбинат — один
из самых аккуратных поставщиков («Известия»,
22/1 1966 г.); Потом идут нескончаемые рощи кокосо-
вых пальм—...кормилицы здешнего населения («Не-
деля», 1965, № 52); «Год-труженик» (заголовок пе-
редовой статьи, «Известия», 4/2 1966 г. и т. д
Наблюдающееся в таких случаях соответствие в ро-
де — явление, на первый взгляд гораздо более близкое
к согласованию, чем в случаях прямого употребления
слов типа труженик — труженица, сторонник — сторон-
ница и под. При связи с неодушевленным существитель-
ным их употребление зависит от грамматического
рода этого существительного.
Однако по отношению к «метафорическому полу»
действуют те же закономерности лексического вы-
бора, которые наблюдаются при характеристике лиц.
При господствующих словах мужского рода, олицетво-
ряющих мужской пол, зависимые слова употребляются
только в мужском роде. А при неодушевленных сущест-
вительных женского рода, олицетворяющих женский
пол, приложение и сказуемое могут стоять и в женском,
и в мужском роде, как и при наименованиях лиц. Ср.,
например: Она стала единственным законным пред-
ставителем всего населения страны... («Неделя»,
1965, № 51); ..-Фирма-заготовитель... должна так

вести дело... чтобы... получить наибольшую прибыль
(«Лит. газета», 1/12 1966 г.) и т. д. Таким образом, и здесь
нет грамматического уподобления роду господствующего
слова.
Число существительных в именном
сказуемом и приложении
§ 156. Закономерное соответствие в числе, так же как
и в роде, возможно только в определенном кругу
существительных. Однако существительные, допускаю-
щие соответствие в числе, гораздо более многочисленны,
нежели те, у которых может быть закономерное соответ-
ствие в роде. К тому же параллелизм форм числа в це-
лом гораздо последовательнее, чем параллелизм форм
рода. Соответствие в числе свойственно конкретным
существительным, имеющим обе формы числа. Ср., на-
пример: ...Математик хозяин и математики
гости музицировали..., играя квартеты Гайдна («Лит.
Россия», 1966, № 4); ...О фици анты-итальянцы бы-
ли одеты в матросскую форму... («Неделя», 1965, № 52);
Вот он [металлический кот] коснулся усиком-кон-
тактом одного предмета, другого, мягко обошел их и,
на мгновение остановившись, ...быстро покатил на ла-
пах-роликах прямо к спрятанной в укромном уголке
«пище» («Неделя», 1965, № 51) и т. д.
Является ли такое соответствие в числе результатом
формального уподобления господствующему
слову? Наблюдения показывают, что формы числа, свя-
занные у конкретных существительных с отражением
реальной единичности или множественности предметов,
сохраняют свою самостоятельную значимость
и тогда, когда существительные выступают в граммати-
чески зависимой роли именного сказуемого или прило-
жения. Параллелизм форм объясняется тем, что и гос-
подствующее слово, и существительное в именном сказу-
емом или приложении обозначают, хотя и в разных
аспектах, одн и и те же явления реальной действи-
тельности, поэтому чаще всего они соотнесены с оди-
наковым количеством предметов (см. все приводимые
выше примеры). Очень показательно, что, когда ими
обозначается разное количество предметов, в формах
214
числа появляется несоответствие. Это наблюдается, на-
пример, в тех случаях, когда несколько предметов пред-
стают в сообщении как составные части какого-либо
единого целого: Эти строящиеся корпуса — наша но-
вая больница (корпусов несколько,больница — одна);
Палатки на берегу — лагерь геологов; Эти низкие
деревца, жалкий островок растительности, забот-
ливо оберегаются местными жителями и т. д.
Тем же закономерностям подчиняется употребление
числа у отвлеченно го существительного, если оно
способно употребляться в обеих формах числа. Форма
единственного числа при множественном числе господ-
ствующего слова является здесь выражением того, что
предметы или явления, обозначаемые господствующим
словом, в определенном отношении однородны и со-
ставляют одно целое. Напротив, форма множествен-
ного числа указывает на расчлененность или
неоднородность явлений по отношению к той оцен-
ке, которая дается им в сказуемом или приложении. На-
пример: Его [Сарьяна] картины кажутся мне сно-
видениями, приснившимся счастливым днем,
именно днем, а не ночью (К- К у л и е в, Так растет и дере-
во, «Лит. Россия», 21/1 1966 г.). Кажутся сновидения-
ми — расчлененная оценка, относящаяся к каждой кар-
тине в отдельности (сколько картин, столько и соответ-
ствующих образов-впечатлений — «сновидений»). Ср.
другой образ, даваемый автором в том же тексте: Его
картины кажутся мне... приснившимся счастли-
вым днем... На этот раз как приснившийся счастли-
вый день характеризуются автором картины Сарьяна
в целом — все его творчество. Несомненна чисто семан-
тическая, а не грамматическая, основа таких разграни-
чений. Интересен пример одновременного употребления
обеих форм числа в сказуемом: Глаукома — болезнь
или болезни? (заголовок статьи, «Наука и жизнь», 1965,
№ 1). Этот пример очень наглядно обнаруживает
и грамматическую независимость сказуемого от фор-
мы числа в подлежащем, и самостоятельное выраже-
ние значений единичности-множественности, однород-
ности-неоднородности именно формами сказуе-
мого.
Естественно, что о согласовании говорить в этих
условиях не приходится.
215
Падежный параллелизм в сочетаниях
с приложением и предикативным
существительным
§157. В отличие от рода и даже числа по падежам
существительные изменяются достаточно последователь-
но, так что эта внешняя предпосылка для согласования
у них имеется.
Практически падежный параллелизм в сочетании
приложения с определяемым словом, а без связки —
и в сказуемом наблюдается гораздо чаще, чем отсут-
ствие такого параллелизма. Не удивительно, что согла-
суемость приложения в падеже утверждается в грам-
матиках особенно последовательно.
В падежном параллелизме действительно есть сход-
ство с согласованием. Во-первых, во внешних проявле-
ниях: в сочетаниях с приложением изменение падежной
формы одного слова сопровождается соответствующим
изменением другого. Во-вторых, в функциях. Соответст-
вие падежей, как и в типичных случаях согласования,
указывает на связь двух слов и на то, что сочетающие-
ся слова выражают предмет и его признак.
Как и при согласовании (см. выше § 20), употребле-
ние той или другой падежной формы не меняет отноше-
ний между сочетающимися субстантивными словами.
Ср., примеры, приводимые Ю. В. Солоницыным: я, сту-
дент..., меня, студента..., мне, студенту... и т. дА
§ 158. Однако и природа существительного как части
речи в целом, и, в частности, специфика категории па-
дежа у всякого слова с предметным значением в то же
время превращают закономерное соответствие двух па-
дежей существительного в явление, серьезно отличаю-
щееся от типичных случаев согласования.
Обычное согласование, прежде всего, является ярким
выразителем подчинения одного слова другому. Собст-
венно согласуемце формы предельно четко указывают
на направление подчинения. Заимствуя грамматиче-
1 Ю. В. Солоницын. Еще раз к вопросу об определении па-
дежа. «Русский язык в школе», 1955, № 6 («Согласуемость» при-
ложения автор сомнению не подвергает).
216
ские категории, в том числе и падеж, у слов с предмет-
ным значением, Прилагательные, например, всегда нахо-
дятся в зависимости от этих слов.
Совершенно иное положение наблюдается в случае
закономерного соответствия падежей двух существи-
тельных. Такое соответствие указывает на связь этих
существительных между собой. Но при однородности
морфологической природы обоих слов направление под-
чинительной зависимости одного слова от другого не
выражается. Из форм самих существительных остается
совершенно не ясным, какое из них обозначает характе-
ризуемый предмет, а какое — его признак, т. е. какое из
них является определяемым словом, какое — приложе-
нием или сказуемым. Недаром эти вопросы решаются
с учетом смысловых отношений между соответствующи-
ми понятиями (понятие частное — общее, предметное —
оценочное и т. д.); с учетом порядка слов, фразового
ударения, с учетом особенностей контекста, проясняю-
щего коммуникативное задание предложения, но никак
не на основе форм сочетающихся слов. Ср., например,
разграничение подлежащего и сказуемого на основе по-
рядка слов и места фразового ударения (подчеркнутого
при инверсии), а в письменной речи — на основе кон-
текстных условий в случаях типа Киномеханик —
мой товарищ; Мой товарищ — киномеханик;
Киномеханик мой товарищ; Мой товарищ ки-
номеханик. Ср. также разграничение приложения
и определяемого слова в примерах типа Семь лет назад
на месте нынешней столицы якутских алмазодобыт-
чиков — города Мирного был палаточный горо-
док.,. («Неделя», 1965, № 52) — Семь лет назад на месте
Мирного — нынешней столицы якутских алмазо-
добытчиков — был палаточный городок.
Употребление одного из слов в качестве определяе-
мого, другого — в качестве определяющего зависит
здесь от коммуникативного задания предложения
и в отличие от сочетаний прилагательных с существи-
тельными не предопределяется грамматической приро-
дой и формами сочетающихся слов.
Принципиальная возможность «обратимости»
отношений объясняется и однородностью форм, и, глав-
ное, тем, что оба слова, хотя и с разных точек зрения,
217
обозначают один и тот же предмет1. Поэтому любое
из них может стать как определяемым словом, так
и определяющим—уточнителем по отношению к дру-
гому. Заметим, что употребление творительного преди-
кативного (наблюдающееся обычно при «опосредован-
ной» связи с подлежащим), а также использование
непараллельной формы именительного падежа в прило-
жении (из села Марьевка) формально дифференцируют
эти отношения.
§159 . Не менее, а, пожалуй, даже более существен-
на другая особенность, отличающая падежный па-
раллелизм двух существительных от обычного согласо-
вания.
У собственно согласуемых форм прилагательных па-
дежная форма устанавливается путем «автоматическо-
го» уподобления падежу существительного: уподобле-
ние определяется самим фактом непосредственной связи
с существительным 1 2.
Выбор параллельной падежной формы существитель-
ного лишен какого бы то ни было «автоматизма». Ни
сакая связь одного существительного с другим, ни даже
определительные отношения между ними отнюдь не
обусловливают параллелизма падежных форм. Такой
параллелизм возможен только в тех случаях, когда оба
существительные являются разными обозначениями одно-
го и того же предмета, т. е. при выражении отношений
предметного тождества; ср.: домработница Ма-
та и домработница Маши, цветок резеда и цветок резе-
ды, сын-математик и сын математика и т. д.
Как и при управлении, выбор падежа существитель-
ного выражает здесь не только грамматическую связь
с другим существительным, но и характер отношений
между соответствующими предметами. В силу этого
формы, параллельные падежу другого существительно-
го, участвуют в системе семантических противопостав-
лений наравне с «управляемыми» падежами. Ср.:
1 Ср. аналогичное объяснение: А. С. Попов. Аспекты подле-
жащего и сказуемого в современном русском литературном языке.
В кн.: «Сборник материалов 2-й научной конференции вузов Цент-
рально-Черноземной зоны. Лингв, науки». Воронеж, 1967.
2 Непосредственная связь отсутствует при употреблении связки.
Ср.: Ночь теплая и Ночь была тепла; Ночь была теплой.
218
в аппозитивных сочетаниях:
сестра Вера — сестра Веры — сестра с Верой
сестре Вере — сестре Веры — сестре с Верой
сестру Веру — сестру Веры — сестру с Верой
в предикативных сочетаниях:
Эта девочка — у чат е льница?! Эта девочка —
учительницы? Этот подарок — наш завод. Этот
подарок — нашему заводу. Этот подарок — от
нашего завода.
§160 . Участие в грамматически дифференцирован-
ном выражении отношений между предметами сближает
роль падежного параллелизма двух существительных
с функциями управляемых форм. Только в отли-
чие от управления, при котором тот или иной тип смыс-
ловых отношений передается одной определенной па-
дежной формой, не зависящей от формы господствую-
щего слова, отношения предметного тождества пере-
даются любой формой, параллельной падежной
форме другого существительного. Иначе говоря, все «па-
раллельные» падежи играют роль, аналогичную функ-
ции одного управляемого падежа, выражающего опре-
деленные отношения между предметами. С этой стороны
представляется очень метким высказывание Е. Курило-
вича: «Можно было бы говорить о специальном «при-
ложительном» падеже (cas special de I’apposition), окон-
чание которого выступает в форме нескольких комбина-
торных вариантов, зависящих от падежного окончания
существительного»
То, что в составе самого аппозитивного сочетания
функции любого «параллельного» падежа аналогичны
функциям одного определенного управляемого падежа,
подтверждается следующими фактами. В некоторых
случаях отношения предметного тождества и передают-
ся, как при обычном управлении, одним определенным
1 Е. Курилович. Проблема классификации падежей. В сб.:
Е. Курилович. Очерки по лингвистике. М., 1962, стр. 189. Цити-
рованное положение выводится, однако, из традиционного пред-
ставления о согласуемости приложения. Ср. там же: «Существитель-
ное в роли приложения ведет себя, по сути дела, как прилагатель-
ное: оно согласуется с определяемым существительным в падеже
(однако не всегда в роде и числе)».
219
падежом, правда, в первую очередь не косвенным,
а именительным; ср.: село Колпино, из села Колпино,
к селу Колпино; на теплоходе «Александр Невский», за
теплоходом «Александр Невский» и т. д. Иногда отно-
шения предметного тождества выражаются и родитель-
ным определительным. Например: ...гунны перешли
Дон, разбили племена готов... (БСЭ); ср. па-
раллелизм при обособлении: В IV веке в Причерноморье
появляются новые племена — гунны или: Всему ви-
ной низменное чувство страха перед наказанием и
Всему виной низменное чувство — страх перед на-
казанием 1.
§161 . Однако те же факты выявляют и глубокое
грамматическое различие между «параллельными» па-
дежами и одним определенным падежом, выражающим
предметное тождество.
Эти различия касаются и «внутренних» отношений
между компонентами самого аппозитивного сочетания,
и «внешних» соотношений частей этого сочетания с дру-
гими членами предложения.
Различия «внутренних» отношений состоят в том,
что «непараллельный» падеж, в том числе и именитель-
ный, ставит второе существительное в положение явно
подчиненное1 2. Падеж «параллельный» сохраняет
равноправие обоих существительных, и без дополни-
тельных средств, в частности без обособления, подчине-
ние одного слова другому остается невыражен-
ным.
Внешние отношения различаются тем, что «непарал-
лельный» падеж изолирует соответствующее сущест-
вительное от грамматических связей со всеми словами
предложения, кроме непосредственной связи с господ-
ствующим существительным (...разбили -> племена
1 «Родительный идентифицирующий» и его функциональные
эквиваленты на материале древнеанглийского языка рассматри-
ваются А. М. Мухиным: А. М. Мухин. Функциональный анализ
синтаксических элементов. М. — Л., «Наука», 1964, гл. 1.
2 Ср. аналогичное мнение Г. П. Цыганенко, который считает,
что при использовании «несогласуемого» именительного падежа
в приложении «усиливается начало подчинения» (указ, работа,
стр. 10).
В20
-> готов)1. При использовании падежного параллелизма
формы существительных не только указывают на взаим-
ную связь этих существительных между собой, но и на
их смысловые отношения с другими члейами предло-
жения.
Так, например, параллельные падежные формы слова
дередня и собственного имени Александровка выражают
и связь этих слов между собой, и связь каждого из
них с глаголом миновали; ср.:
миновали
4
деревню
I
Александровка
Последовательное под-
чинение
миновали
4 4
деревню <—> Александровку
Параллельное подчине-
ние + взаимная связь
двух существительных
1 Выражение подчинительных отношений с помощью присуб-
стантивного именительного падежа приобрело в настоящее время
продуктивность и захватывает значительный круг определительных
сочетаний за пределами сочетаний аппозитивных. Ср.: дом два, на
перегоне Кунцево — Одинцово, в партии Симагин — Зайцев, поездом
Москва — Симферополь и т. д. См. о них: Н. Ю. Шведова. О не-
которых активных процессах в современном русском синтаксисе (На-
блюдения над языком газеты), «Вопросы языкознания», 1964, № 2;
Н. А. Янко-Триницкая. «Проблема номер один» (Числитель-
ное в роли несогласованного определения). В кн.: «Развитие грам-
матики и лексики современного русского языка». М., «Наука», 1964;
Н. Ю. Шв е д о в а. Активные процессы в современном русском син-
таксисе. М., «Просвещение», 1966; Н5 А Янко-Триницкая.
Кратный именительный в функции определения. В кн.: «Развитие
синтаксиса современного русского языка». М., «Наука», 1966; см.
также написанные Н. А. Янко-Триницкой § 20—23 в разделе «Син-
таксис» коллективной монографии «Русский язык и советское обще-
ство. Морфология и синтаксис...». Такое употребление именительно-
го падежа Н. Ю Шведова называет «примыкающим соединением».
Представляется, что в принципе этот способ не отличается от уп-
равления: именительный падеж используется здесь только при вы-
ражении определенных смысловых отношений с обычными для
управления лексическими ограничениями и семантически противо-
поставлен другим формам подобно всякому управляемому падежу,
ср.: поезда Москва — Адлер — поезда из Москвы и Адлера — по-
езда в Москву и Адлер.
221
§ 162. Если внутри аппозитивных сочетаний любой
параллельный падеж играет одну и ту же роль, устанав-
ливая только отношения предметного тождества, то во
«внешних» связях членов аппозитивного сочетания па-
раллельные падежи выступают не как единый «аппози-
тивный», «приложительный» падеж, а каждый с тем или
иным присущим ему собственным падежным зна-
чением. Даже в тех случаях, когда определяемое слово
и приложение дифференцированы совершенно четко
(при обособлении), приложение не просто повторяет
падеж основного существительного, но сохраняет и его
значение. Например, как и именительный падеж опре-
деляемого слова, именительный падеж приложения по-
вторно указывает на субъект действия: Подходит вах-
тенный, четвертый штурман Смирнов,.. («Неде-
ля», 1965, № 51); винительный падеж — на объект дей-
ствия:... Наши сверстники присоединили к Отечеству но-
вую огромную освоенную те р риторию — целый
энергопромышленный район (там же).
Такие отношения вполне естественны: если два суще-
ствительных, обозначающих один и тот же предмет,
стоят воднойитойже падежной форме, то значение,
которое призвана передавать эта форма, выражается
каждым из существительных. Этим и объясняется та
«обратимость» отношений между определяемым словом
и приложением, о которой не раз говорилось выше.
$163. Те же свойства аппозитивных сочетаний обус-
ловливают тенденцию к объединению двух или не-
скольких существительных в составное обозначе-
ние предмета—обозначение, в котором вообще нет
оснований разграничивать определяемое и определяю-
щее, а соответственно — два члена предложения. На
наш взгляд, это относится не только к терминологизиро-
ванным наименованиям типа вагон-ресторан, плащ-па-
латка и под., но и к некоторым «свободным» сочетаниям,
обозначающим лиц и предметы. К таким единым состав-
ным наименованиям следует, в частности, как нам ка-
жется, относить сочетания фамилий с препозитивными
необособленными нарицательными наименованиями,
обозначающими лиц по их должности или профессии.
В этих сочетаниях дается полное официальное наимено-
вание лица. Ср.: На снимке: наладчик станков
2Э2
цеха прутковых шариковых подшипников И. Г Ново-
сельцев, контролер ОТ К шарикового цеха
А. Ф. Глухова, секретарь партийной органи-
зации экспериментального цеха П. С. Моргунов,
шлифовщик цеха точных роликов, секретарь пар-
тийной организации цеха П. Д. Баранов
и ...па рт г р у ппо р г 3. В. Максимова («Волжск,
коммуна», 16/1 1966 г.) и т. д. Такое же единое обозна-
чение предмета и единый член предложения составляют,
очевидно, сочетания собственных и нарицательных гео-
графических наименований в тех случаях, когда между
ними не устанавливаются обособлением отношения уточ-
нения; например: На острове, в самом центре села Ни-
кольского недавно поставили памятник («Коме, прав-
да», 30/1 1966 г.); Валя родился по соседству, на ост-
рове Медном... (там же); ...Идея сооружения на
реке Зее регулирующей плотины переросла в проект
первой дальневосточной гидроэлектростанции («Прав-
да», 13/1 1966 г.) и т. д.
§164. В условиях смысловой цельности подобных со-
четаний, грамматической однородности их компонентов
очень трудно, не допуская натяжек и субъективизма, вы-
делять в них господствующее и подчиненное слово. А без
определенности этих отношений нельзя всерьез ставить
вопрос о том, падеж какого из слов можно объяснить
уподоблением падежу другого слова (ср. выше,
сочетания типа партгруппорг 3. В. Максимова), вернее
предполагать, что падежное оформление каждое из
слов, обозначающих один и тот же предмет (лицо),
получает в зависимости от внешних связей всего сочета-
ния с другими словами предложения.
Вопрос об уподоблении падежа одного сущест-
вительного падежу другого можно обсуждать лишь
в случаях, когда определяемое и определяющее разгра-
ничены вполне отчетливо, когда совершенно ясно, какое
из существительных является господствующим, какое —
зависимым. Например, при использовании обособленно-
го приложения (Мы миновали Александровку—
первое село на нашем пути) можно предполагать,
что форма винительного падежа господствующего слова
Александровку устанавливается как форма выражения
пространственного объекта, а форма село — в результа-
223
те уподобления господствующему существительному
( Александровку).
Однако и здесь совершенно не исключено и другое
предположение — что форма село избирается тоже как
выразитель объекта, поскольку оба существительных
(Александровка и село) обозначают один и тот же ре-
альный предмет. При этом, так как в форме село значи-
мыми оказываются и параллелизм с формой Алексан-
дровку (он выражает отношения предметного тождества
между ними), и употребление именно винительного па-
дежа, сохраняющего значение объекта, отдать пред-
почтение тому или иному объяснению о б ъ е к т и в н о
трудно.
Некоторые факты свидетельствуют, однакб» в пользу
второго объяснения, т. е. в пользу того, что даже падеж
такого приложения, которое в едйный член предложе-
ния с определяемым словом явно не слида-ется и от-
четливо подчинено этому слову, устанавливается все
же не путем простбго уподобления определяемому сло-
ву. В этом отношении показательными представляются
нам отдельные факты обособленных приложений, отно-
сящихся к существительным — обстоятельствам места
типа, например: Я а Мостар ском поле—в этой ка-
менистой пустыне, где человеку трудно бороться со
стихией, в последние годы посажено около 600 гектаров
виноградников... («Известия», 17/2 1966 г.), или: Побы-
вал на Кавказе—в краю диких ущелий и цветущих
долин. При механическом уподоблении определяемому
слову в приложении следовало бы ожидать формы с
предлогом на, между тем используется форма с предло-
гом в, не соответствующая определяемому слову, но вы-
ражающая то же значение местонахождения. Оказыва-
ется, что пространственные отношения «раздельно» пе-
редаются предложно-падежными формами в определяе-
мом слове и в приложении — в порядке того «парал-
лельного управления», о котором пишут Г. П. Цыганен-
ко и М. Ханин (см. выше, § 160). Значение места у пред-
мета, обозначаемого обоими существительными, по-
лучает в приложении самостоятельное граммати-
ческое выражение. Подобные факты заставляют предпо-
лагать, что так же «раздельно» выражаются в определяе-
мом слове и приложении другие реальные функции пред-
мета: его роль субъекта, прямого объекта, адресата
224
действия лица, принимающего совместное участие в дей-
ствии, и т. д.
$ 165. При употреблении именительного падежа суще-
ствительного в именном сказуемом можно говорить
о соответствии, параллелизме падежей подле-
жащего и сказуемого, но, собственно, вообще невозмож-
но ставить вопрос о том, является ли этот параллелизм
результатом уподобления: подлежащее может сто^
ять только в именительном падеже, и потому нельзя
проследить, могло ли бы сказуемое «откликаться» на
изменение падежа подлежащего. При наличии связ-
ки выбор именительного или творительного падежа
в сказуемом определяется смысловыми и стилистически-
ми условиями, которые явно не имеют никакого отноше-
ния к согласованию.
Таким образом, не только формы рода и числа, но
и формы падежа у существительного в приложении
и сказуемом обнаруживают самостоятельность
значений, несовместимую с представлением о согласо-
вании.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
$ 166. Проведенный в работе анализ позволяет, как нам
кажется, объяснить не только относительно простые закономер-
ности, связанные с согласованием, но и природу чрезвычайно слож-
ного механизма управления.
По отношению к управлению этот анализ обнаруживает следую-
щее: падежная или предложно-падежная форма всегда употреб-
ляется как знак выражения определенных реальных отношений.
И потребность передать то, а не другое соотношение обозначаемого
предмета с другими предметами и явлениями — первое и обя-
зательное условие, определяющее выбор падежной или
предложно-падежной формы. В соответствии с этим условием из-
бирается такая форма, одно из грамматических значений которой
позволяет (или позволяло в прошлом) передать данное реальное
соотношение, в ряде случаев — какую-либо одну его сторону. См.
об этом § 41—42, 62, 114—117.
Связь между этим основным фактором и другими «внешне» про-
является в том, что, кроме характера выражаемых отношений,
употребление управляемой формы может зависеть, во-первых, от
грамматической природы господствующего слова (ср.: проверять ра-
боту — проверка работы, любить брата — любовь к брату и под.);
во-вторых, от того, какое именно слово употребляется в качестве
господствующего при выражении объектных отношений или в ка-
честве самого «управляемого» при выражении отношений обстоя-
тельственных (ср.: сообщить брату — уведомить брата; ругать бра-
та — ворчать на брата — выговаривать брату; приехал в субботу —
приехал пятнадцатого августа и т. д.).
$ 167. Характерные для управления черты лексической связан-
ности, его гибкость и историческая изменчивость, связаны с приро-
дой реальных отношений, обозначаемых с помощью управления,
с многогранностью и постоянным «переплетением» этих отношений.
Путь к объяснению особенностей употребления падежных и предлож-
но-падежных форм лежит только через анализ тех соответствий, ко-
торые наблюдаются между выражаемыми отношениями и теми
средствами, которыми язык располагает для их выражения.
$ 168. В качестве главного довода против семантического истол-
кования основ управления выдвигаются обычно широко распростра-
ненные факты лексической связанности в выборе управ-
ляемых форм, когда употребление различных форм обусловлено не
различием в характере обозначаемых реальных отношений (они одни
226
и те же), а просто употреблением разных слов (восхищается
умом — удивляется уму — преклоняется перед умом, говорил о не-
причастности— уверял в непричастности и т. д.).
Лексическая связанность создает ложное впечатление, будто
употребление падежной формы от выражаемых смысловых отноше-
ний не зависит.
Однако, как уже отмечалось, и при лексически связанном употреб-
лении управляемая форма выступает как выразитель определенных
отношений и избирается при коммуникативной потребности устано-
вить именно эти, а не другие отношения.
Более того, исследование совокупности форм, выражающих иден-
тичные реальные отношения, показывает, что лексическая ограничен-
ность в их употреблении не являетсся свидетельством совершенного
безразличия к тому, кака я именно форма будет «услов-
ным знаком» выражаемых отношений. Например, как указывалось
выше (§119), почти все падежные и предложно-падежные формы,
обозначающие адресата речи (кому, кого, на кого, к кому)—это
формы, в грамматическом значении которых имеется нечто общее,
именно значение направленности действия к предмету. Показательно,
что в других славянских языках при ином лексическом распределении
употребляются те же формы плюс еще одна, но тоже «направитель-
ная* форма «do-f-род. п.» (писал до них). Только форма «перед+
4-твор. п.» (выступал, хвастался перед ними) фиксирует совсем дру-
гую сторону рассматриваемых отношений, обозначая среду, в кото-
рой осуществлялся речевой акт, а формы «t/4-род. п.» или «от4- род.
п.» акцентируют в отношениях с собеседником «отторжение» у него
чего-то (ср.: просил у него, спрашивал у него, допытывался от него
и т. д.).
Использование разных форм обнаруживает здесь не полную
семантическую немотивированность управления в случаях лексиче-
ской связанности, а многообразие возможностей в обо-
значении Идентичных реальных отношений. Для выражения таких
отношений в принципе оказывается приемлемым употребление или
целого ряДа функционально родственных форм (каким в нашем
примере оказываются формы с общим «направительным» значе-
нием), или форм, подчеркивающих в выражаемых отношениях
несколько различные их стороны.
§ 169. Многообразие возможностей для выражения однородных
реальных отношений ярко подтверждается фактами истории язы-
ка. В древнерусском языке постоянно отмечаются случаи различного
выражения идентичных отношений, особенно если последние имеют
отвлеченный характер. При этом разные формы управления широко
используются даже при одном и том же господствующем слове.
В процессе дальнейшего развития литературная традиция, как
правило, закрепляет при каждом слове какую-либо одну
из тех форм, которые в принципе все могут выражать передавае-
мые реальные отношения. Такое лексическое «раскрепление» препят-
ствует сколько-нибудь определенной семантической дифференциа-
ции, поскольку, употребляясь только в сочетании с разными слова-
ми, эти формы не могут оказаться в положении прямого противо-
поставления при одном и том же слове. Поэтому семантические
различия между ними стираются. В то же время и в лексически
227
связанном употреблении разные формы привносят в значение сло-
восочетания специфические оттенки смысловой акцентировки, свя-
занные с грамматическими значениями этих форм. Выше уже про-
слеживалось, например, что обозначение адресата речи винитель-
ным падежом прямого объекта в отличие от датель-
ного подчеркивает отношения активного воздействия на
собеседника; ср., например: рекомендовал, советовал ему—уго-
варивал его, сообщил ему — известил его, пенял ему — упре-
кал его и т. д. Очевидно, нормативное употребление с той или
иной управляемой формой накладывает известный отпечаток и на
лексическое значение соответствующих глаголов. В частности,
сочетаемость с разными формами несколько дифференцирует гла-
голы-синонимы, акцентируя в них те компоненты лексического зна-
чения, которые соответствуют грамматическому значению управля-
емой формы.
$ 170. Только через выражаемые отношения можно объяснить
и связь между лексическим значением слова и его синтаксической
валентностью.
Как выяснялось, от лексического значения слова зависит то,
в выражении каких реальных отношений оно может участвовать.
Способность участвовать в выражении тех или иных соотношений
с предметом (в грамматическом его понимании) предопреде-.
ляет диапазон сочетаемости с падежными и предложно-
падежными формами. Этот диапазон и составляет актив-
ную падежную и предложно-падежную валентность слова1. В ко-
нечном счете она чаще всего определяется тем, в какие соотноше-
ния с другими явлениями могут вступать соответствующие явле-
ния реальной действительности, т. е. факторами экстралингвистиче-
ского характера.
£ 171. При разграничении сильного и слабого управления,
а также при попытках сузить общее понятие управления исследо-
ватели обращают внимание только на необходимые звенья падеж-
ной и предложно-падежной валентности снова, как бы предполагая,
что за пределами таких необходимых звеньев наблюдается полная
свобода синтаксической сочетаемости. Между тем каждое слово
способно употребляться при выражении ограниченного круга тех
реальных отношений, в которых может находиться соответствующее
явление. Это предопределяет известную ограниченность не только
необходимой, но и допустимой сочетаемости.
Такая ограниченность проявляется даже в классических случаях
так называемого слабого управления, например в способности гла-
голов сочетаться с формой «с+твор. п.», обозначающей второго
активного участника действия. И в случаях сильного, и в случаях
слабого управления сочетаемость одинаково зависит от вероятности
соответствующих отношений между явлениями реального мира.
1 Для самого предметного слова от его лексического значения
зависит его «пассивная» валентность (в терминологии Л. Н. Засо-
риной и В. П. Беркова), т. е. способность выражать объектные,
Пространственные, причинные, временные и другие отношения при
употреблении в качестве синтаксически зависимого слова.
228
Так, например: а) действий, обозначаемые глаголами типа ссорить-
ся, увидеться, воевать и под., объективно обязательно предполагают
минимум двух участников речи; б) действия, обозначаемые глаго-
лами типа работать, Отдыхать, гулять, ехать и др., свободно до-
пускают совместное участие в действии; в) действия, обозначаемые
глаголами типа зазнаваться, гордиться, сомневаться, чувствовать,
напротив, прямо предполагают индивидуальное «исполнение».
Поэтому форма типа «с кем» как средство обозначения второсте-
пенного активного участника действия максимально часто употреб-
ляется в первом случае (а), достаточно вероятна во втором (б) и со-
всем не употребляется в третьем (ср.: Я ссорюсь с ним, Я работаю
с ним, но не Я горжусь с ним). Следовательно, и в формах сильного
управления и в формах падежного примыкания ограничивающая
роль лексического значения господствующего слова проявляется оди-
наково: та или иная зависимая форма необходима или возможна
здесь постольку, поскольку необходим или возможен- тот тип отно-
шений с предметом, который грамматически выражается данной
формой. Первопричиной употребления определенной зависимой фор-
мы, как всегда, является обозначаемый тип реальных отношений.
$ 172. Какую роль лексическое значение слова играет в том
относительном единообразии особенностей управления, которое
часто наблюдается у слов одной лексико-семантиче-
ской группы? Здесь действуют те факторы, которые обуслов-
ливают особенности падежной и предложно-падежной валентности
отдельного слова. Рассматриваемое единообразие основы-
вается на однородности тех соотношений с пред-
метами, к выражению которых одинаково предрасполагает ле
ксическое значение всех слов данной лексико-семантической группы.
Показательно, что смысловое единообразие словосочетаний,
организуемых словами одной лексико-семантической группы, про-
водится более последовательно, чем единообразие формаль-
ное. Ср.:
известил директора о при-
езде
уведомил директора о при-
езде
сообщил д и р екто р у о при-
езде
доложил директору о
приезде
рапортовал директору о
приезде
возмущаюсь его по веде-
н ием
восхищаюсь его поведе-
нием
удивляюсь его поведению
преклоняюсь перед его
смелостью ит.д.
$ 173. Связь с лексическим значением господствующего слова
при различном грамматическом выражении идентичных реальных
соотношений с предметом проявляется следующим образом.
Закрепление при определенном слове одной из Тех форм, кото-
рые принципиально пригодны для выражения данных отношений,
сопряжено с элементом известной случайности (подробнее об этом
см. выше, § 42—43, 114). Но состав форм, потенциально воз-
можных в данном языке при определенном слове, не является
случайным.
229
С лексическим значением господствующего слова связаны гра-
ницы возможной, а иногда и предпочтительной интерпретации обоз-
начаемых смысловых отношений. А как раз такая интерпретация
и получает грамматическое отражение в форме унравляемого
слова.
Например, формы «i/4-род. п.» или «or-f-род. п.» при обозначе-
нии второго участника речи оказываются возможными только при
таком лексическом значении глагола, которое позволяет осмыслить
собеседника как лицо, у которого что-то «отчуждается», пусть
даже нечто самое отвлеченное (какие-то сведения); ср.: попро-
сил у товарища книгу, спросил у него о здоровье;
потребовал от него объяснений и т. д. Совершенно законо-
мерно эта форма не используется при глаголах типа говорил, отве-
тил, возразил? объяснил, ругал, приказывал и т. д. В то же время
форма дательного падежа при глаголах типа спросил хотя и не
употребляется, но в принципе могла бы употребляться, так как
осмысление собеседника как обычного адресата речи здесь, конеч-
но, яе исключено.
Не случайно винительный падеж при обозначении участника
речи чаще всего употребляется (см. § 103—104) при таких глаголах,
которые по своему лексическому значению допускают идею актив-
ного воздействия на слушателя.
Закономерно, что в процессе исторического изменения управле-
ния среди глаголов, воспринявших управление винительным паде-
жом вместо прежнего дательного, наиболее компактную группу
составляют бранить, поносить, упрекать и некоторые другие. Дело
в том, что глаголы эти обозначают действие, при котором собесед-
ник чаще всего в то же время является прямым объектом
порицания. Существенность последней стороны обозначаемых
отношений и обусловила, очевидно, постепенное закрепление
здесь формы винительного падежа, хотя при глаголах пенять, вы-
говаривать (наименее употребительных в этой группе!) сохраняется
форма дательного падежа, фиксирующая ничем не осложненное
значение адресата речи. Ср. в разговорной речи раздельное обо-
значение собеседника и объекта порицания в тех случаях, когда
они не совладают в одном лице (Ом мне его очень ругал}.
В целом в многообразии возможностей, наблюдающихся в грам-
матической передаче одних и тех же реальных отношении и имею-
щих своим источником многосторонность этих отношений, несом-
ненно, отражается «живое, многостороннее (при вечно увеличиваю-
щемся числе сторон) познание с бездной оттенков всякого подхода,
приближения к действительности»1.
$ 174. Останавливаясь на выводах из проведенного исследова-
ния, мы сосредоточили внимание на употреблении тех управляемых
форм, которые передают объектные отношения. Дело в том,
что в современных работах по синтаксису они часто противопостав-
ляются формам с обстоятельственными значениями.
В использовании последних зависимость от характера обозначаемых
отношений признается. В объектном же употреблении падеж-
ных и предложно-падежных форм такой обусловленности не усмат-
1 В. И. Ленин. Философские тетради, 1947, стр. 330.
230
ривается: утверждается непосредственная зависимость от лексиче-
ского значения и грамматических свойств юснодствующего слова.
Действительно, при выражении объектных отношений, употребление
управляемой формы максимально зависит от того, при каком
господствующем слове употреблено подчиненное. Однако, А как
ясно из изложенного, и здесь основной движущей силой, опреде-
ляющей формирование системы использования падежных и пред-
ложно-падежных форм, является потребность обозначить характер со-
отношения обозначаемого предмета с другими предметами и явлени-
ями реального мира. Единство этой системы, ее яркое функциональное
отличие от примыкания, лишенного грамматических средств диф-
ференциации смысловых отношений, свидетельствует о необходи-
мости широкого понимания управления, о неправомерности сужения
его границ до сильного управления в понимании А. И. Пешковско
го или даже в понимании NL Д. Лесник, В. П. Малашенко и др.
£ /75. Чисто лингвистическая сторона в языковом преломлении
обозначаемых реальных отношений заключается в следующем.
Во-первых, в том, что падежное и предложно-падежное обозна-
чение определенных реальных отношений, естественно, ограничива-
ется теми средствами системы данного языка, грамма-
тические значения которых соответствуют какой-либо стороне этих
отношений1.
Во-вторых, в том, что традиционно установившаяся норма
чаще всего избирательно закрепляет в данном конкретном употреб-
лении только одну из тех наличествующих в системе данного
языка форм, которые могли бы грамматически передать обозначае-
мое соотношение с предметом (как с несколько различных сторон,
так и с одной стороны).
В-третьих, в том, что не только грамматически — в управляемых
формах, но и в лексическом значении господствующего слова одни
и те же реальные отношения в одном и том же языке могут обозна-
чаться с несколько различных сторон. Так, например, наряду с обо-
значением действия как совместного, взаимного, в языке может
употребляться форма выражения только одной стороны того же са-
мого действия; ср.: В последний раз я виделся с ним в Мо-
скве — увидел его в Москве.
В-четвертых, в том, что в употреблении падежных и предлож
но-падежиых форм наблюдается широкое обобщение обозна-
чаемых реальных связей и отношений. Вследствие такого обобщения
в формах, передающих «момент времени», не отражаются, напри-
мер (см. § 89), реальные различия продолжительности времени.
В «направительной» форме <а4-вин. ш», обозначающей предмет как
конечную цель движения, не передаются реальные различия еще не
1 Как пишет Б. Н. Головин, «логические «образы» действитель-
ности (понятия и представления) формируются на основе более или
менее «прямого» ее отображения в мышлении и — шире—в созна-
нии человека; грамматические же «образы» (грамматические значе-
ния) — на основе отображения, опосредованного уже сложившейся
структурой и системой» — Б. Н. Головин. Заметки о граммати-
ческом значении, «ВЯ», 1962, № 2, стр. 29.
231
достигнутого и уже достигнутого предмета; ср.; ехал в город —
въехал в город—приехал в город. В форме «с+твор. п.» с социа-
тйвным значением никак не выражается характер совместности,
ср. воевал с ним в значении «против него» или «вместе с ним, с ним
в содружестве, в сообществе», т. е. в значении взаимного воздейст-
вия друг на друга или просто совместного действия. Формы типа
в лесу не передают различий сплошь и не сплошь занятого про-
странства, указывая лишь на размещение чего-то во внутренних
границах предмета (ср.: В лесу стоял домик —В лесу росли бере-
зы и осины или: домик в лесу, зеленая в лесу трава) Ч И т. д.
£ 176. В формировании нормативной системы управления боль-
шую роль играют те отношения взаимного возмещения, которые
наблюдаются во взаимодействии между лексическими значениями
сочетающихся слов и грамматическими значениями, передаваемыми
падежной или предложно-падежной формой (см., например,
§40).
Дело в том. что лексические значения обоих компонентов
словосочетания способны подсказывать, какие реальные отноше-
ния могут быть между соответствующими явлениями.
Благодаря этому грамматическая передача характера этих
отношений в форме управляемого слова оказывается то более, то
менее необходимой. В силу того, что в некоторых случаях падежное
выражение оказывается средством в известной мере избыточным,
становится возможной та непоследовательность, а иногда и извест-
ная фразеологичность, которая часто наблюдается в системе
нормативного использования падежных и предложно-падежных
форм.
Как отмечалось выше (§ 116), на основе лексических значений
сочетающихся слов обозначаемые в словосочетании реальные отно-
шения воспринимаются говорящими на данном языке во всей их
полноте и многогранности, хотя управляемая форма грамматиче-
ски акцентирует только одну сторону этих отношений.
$ 177. Как показывают факты, в пределах бесконечного мно-
гообразия связей и отношений между предметами и явлениями
объективного мирз неизбежно используются и. грамматические
и лексические средства. Поэтому, очевидно, нереальным является
выдвигаемое подчас требование сформулировать такие правила
употребления падежных и предложно-падежных форм при управ-
лении, которые были бы действительны при любом лексическом
составе соответствующей синтаксической конструкции. Мало реаль-
ным представляется и требование «непротиворечивого синтаксиса»
при создании искусственных языков1 2.
1 Ср. дагестанские языки, где подобные различия получают па-
дежное выражение. См.: Е. А. Бокарев. О категории падежа,
«ВЯ», 1954, № 1, стр. 42.
2 Очевидно, например, что, если бы в искусственном языке по-
требовалось разграничивать различия прямого и косвенного объек-
та, соответствующие значениям датива и аккузатива, было бы
далеко не всегда ясно, какое из обозначений следует предпочесть
во имя «непротиворечивости». Так, в случаях типа журил меня за-
232
$ 178. По сравнению с управлением механизм согласования
отличается несравненно большей простотой и абстрактностью.
В отличие от управления по отношению к основной массе случаев
согласования можно формулировать такие правила, которые не
связаны с особенностями конкретного лексического наполнения
соответствующих синтаксических конструкций.
Законы синтаксической организации при согласовании почти
полностью определяются грамматическими свойствами го-
сподствующего и подчиненного компонентов словосочетания.
Необходимость использовать именно согласование зависит от
морфологических свойств подчиненного слова, обладающе-
го несамостоятельными, «отраженными» грамматическими катего-
риями. Подчиняясь слову с предметным значением, такие слова
могут приобрести определенную форму не иначе, как в порядке
отражения грамматических особенностей или (реже) предметной
семантики господствующего слова.
От свойств господствующего компонента, в пер-
вую очередь от его грамматических особенностей, зависят возмож-
ные приемы согласования: собственно грамматическое согласование
как основной из этих приемов; условно-грамматическое, ассоциа-
тивно-грамматическое и смысловое согласование как приемы второ-
степенные.
$ 179. Выяснение общих функций управления и согласования
(см. стр. 30 и сл.) и анализ тех условий, которые определяют выбор
согласуемых и управляемых форм, позволяют поставить на более
твердый фактический фундамент интерпретацию явлений, которые
связаны с участием в синтаксической организации форм слова.
По отношению к традиционно выделяемым управлению и согла-
сованию факты подсказывают необходимость широкого их по-
нимания.
$ 180. В общую систему управления втянуты, хотя бы одной
стороной, все случаи употребления субстантивных падежей в пред-
ложении.
Использование именительного падежа подлежащего составляет
одну из сторон взаимного подчинения, наблюдающегося между чле-
нами предикативного словосочетания (см. выше, § 58). Выбор его, как
и выбор других падежей, диктуется потребностью обозначить опре-
деленный характер соотношения данного предмета с другими пред-
метами и явлениями.
Смысловые противопоставления разных падежей затрагивают
в предложении и обращение; ср.: Петя, принеси и Пете принеси
или Петю принеси. Именительному падежу подлежащего имени-
висимое субстантивное слово совмещает оба объектных значения^
каждое из которых взаимодействует с одним из компонентов лек-
сического значения глагола: адресат речи является в то же
время непосредственным прямым объектом порицания.
И употребление формы типа мне грамматически игнорировало бы
значение прямого объекта порицания, а употребление формы типа
меня — значение адресата речи.
233
тельный обращения противопоставлен в формальном отношении
тем, что даже в тех случаяЪ, когда объективно соответствующее
лицо является субъектом действия (как в нашем примере), сказуе-
мое с существительным-обращением не согласуется (ср.: Петя, при-
неси и Петя принесет). Таким образом, несмотря на то, что
обращение изолировано от непосредственных грамматических свя-
зен с отдельными словами предложения, его синтаксическая функ-
ция получает выражение не только в интонации, но и во входящих
в предложение формах слов.
$ 181. Не могут стоять вне общей системы употребления
субстантивных падежей и вне наблюдающихся в ней семантиче-
ских оппозиций и конструкции, построенные на основе падежного
параллелизма и «примыкающего соединения» (по Н. Ю. Шведо-
вой).
Как было показано (§ 158—159), любой «параллельный»
падеж* употребляясь в аппозитивном сочетании, устанавливает
между членами этого сочетания отношения предметного тождества.
Он указывает на обозначение обоими сочетающимися словами
одного н того же предмета. И наряду с управляемыми падежа-
ми, «параллельный» падеж вступает в обычные для субстантив-
ных падежей смысловые противопоставления.
Эта неизбежная для субстантивных падежей систем пая связь
с управлением не исключает отличий от управления, наблюда-
ющихся в синтаксической организации предложения при падежном
параллелизме (£м. 170—171).
В силу самостоятельной природы субстантивного падежа па-
дежный параллелизм* как своеобразный прием синтаксической
организации, в целом более близок к управлению, чем к согласо-
ванию.
В основных разделах работы мы только попутно затронули
факты «примыкающего соединения» (термин Н. Ю. Шведовой),
когда в субстантивном словосочетании подчиненное существи-
тельное ставится в форме именительного падежа (со стан-
ций Рузаевка; на трассе Москва — Куйбышев и т. д.). Но на фоне
тех особенностей синтаксической организации, которые прослежены
в случаях управления и падежного параллелизма, отчетливо высту-
пают н основные черты этого способа построения субстантивных
словосочетаний.
По тем линиям, по которым параллелизм отличается от управ-
ления, «примыкающее соединение» обнаруживает близость к управ-
лению и несходство с параллелизмом: именительный падеж изоли-
рует здесь определяющий компонент от внешних грамматических
связей определяемого существительного с другими словами (за-
помнил -* станцию -* Рузаевка) и тем самым вполне четко
устанавливает отношения подчинения, замыкающиеся рамками
субстантивного словосочетания (станцию Рузаевка).
Как и в случаях обычного управления, именительный падеж
при «примыкающем соединении» избирается только для выражения
определенных смысловых отношений и выступает как граммати-
ческий показатель этих отношений, в сущности равноправный среди
Других падежных и предложно-падежных средств семантической
дифференциации. Ср., например: [избрали] маршрут Ковров — Го рь-
234
кий', маршрут через Ковров и Горький, маршрут через Ковров
на Горький; Прошло два поезда Москва — Адлер — Прошло два
поезда — из Москвы и из Адлера.
В соответствии с одной из особенностей именительного падежа
в анализируемых словосочетаниях он устанавливает соотношение
предмета и его названия или его конкретизирующего услов-
ного обозначения. Эта его функция ясна из сопоставления
с другими формами, употребляющимися при том же лексическом
составе словосочетаний. Ср., например: Остановку «Восьмая ли-
ния» восстановили — Остановку на Восьмой линии восстановили;
в рассказе «Крестьяне» — в рассказе о крестьянах; Аэровокзал
Внуково-2 — Аэровокзал во Внукове-2 и т. дА
Представляется, что отмечаемое исследователями развитие
субстантивных словосочетании с зависимым именительным падежом
не совсем точно оценивать как процесс чисто синтаксический. Это
развитие связано с ростом всякого рода условных обозначений —
с своеобразной терминологизацией соответствующих словосочета-
ний. Ср. с этой точки зрения, например, словосочетания типа на
участке между Орлом и Тулой — на участке Орел — Тула; встреча
Спасского со Штейном — встреча Спасский — Штейн; матч меж-
ду командами уПеру и Аргентины — матч Перу — Аргентина1 2 * * * * *
и т. д.
Как выразитель определенных смысловых отношений, граммати-
чески и семантически противопоставленный другим падежным
и предложи о-падежным формам, именительный падеж в рассматри-
ваемых сочетаниях выполняет функции падежа управляемого.
£ 182. В сущности, участие форм слова в синтаксической
организации строго нормированной речи8 9 в основном сводится
к рассмотренным в настоящей работе приемам согласования, управ-
ления и падежного параллелизма, иногда — в каких-либо комбина-
циях, встречающихся при взаимном подчинении, при так называе-
мом неполном согласовании и вообще при «двойных связях».
Совершенно вне пределов согласования и управления остается
участие в синтаксической организации деепричастий и инфинитива
как особых противопоставленных другим форм глагола. Их
1 Примеры Н. Ю. Шведовой и Н. А. Янко-Триницкой.
2 Это вполне подтверждает мысль Н. Ю. Шведовой, что «раз-
витие упрощенных конструкций» ведет к обогащению «синтакси-
ческого ряда», так как оно связано с развитием в этом ряду «но-
вых отношений, дальнейшей дифференциацией функций отдельных
его членов». (Под синтаксическим рядом автор понимает систему
разных средств выражения идентичного реального содержания.)
См.: Н. Ю. Шв е д о в а. О понятии синтаксического ряда. В сб.:
«Историко-филологические исследования. Сб. статей к 70-летию ака-
демика Н. И. Конрада». М.» «Наука», 1967, стр. 213.
9 Судя по последним исследованиям, синтаксис разговорной
речи заметно отличается от синтаксиса строго нормированной речи.
См.: «Русский язык и советское общество. Морфология и синтаксис
современного русского литературного языка». М., «Наука», 1968,
стр. 234 и др.
235
использование явно связано с выбором грамматических, а не лек-
сических средств выражения различных смысловых отношений;
ср., например: бежит играть с мячом — бежит, играя с мячом —
бежит играет с мячом; сидит, читая — сидит читает; пойду умыть-
ся— пойду умоюсь и т. д. Поэтому традиционная оценка их как
примыкающих форм нуждается в пересмотре, вопрос о чем неодно-
кратно затрагивался разными исследователями.
$ 183. Кроме непосредственной характеристики особенностей
согласования и управления как способов синтаксической организа-
ции слов в словосочетании и предложении, проведенный анализ
позволяет сделать некоторые выводы, касающиеся ряда общих
синтаксических проблем.
Прежде всего это проблема способов описания синтакси-
ческих конструкций, организуемых посредством управления и со-
гласования.
Различная природа согласования и управления определяет не-
обходимость совершенно различных приемов описания их особен-
ностей.
Доминирующая роль семантических факторов в управ-
лении обусловливает эффективность по отношению к исследова-
нию его особенностей приемов «активного синтаксиса». Многочис-
ленные проявления лексической связанности обязывают
учитывать конкретное лексическое наполнение господству-
ющего компонента, когда с помощью управления выража-
ются объектные отношения, и самого «управляемо-
г о* при передаче отношений обстоятельственных.
Отраженный характер грамматических категорий в форме
зависимого слова при согласовании определяет необходимость
внимания в первую очередь к грамматическим свойст-
вам господствующего компонента, чьи особенности
обусловливают характер согласования.
£ 184. Естественно, что исследование особенностей управления
в плане «активного синтаксиса» дает материал и для характеристи-
ки второстепенных членов предложения, так как последние связаны
с наиболее крупным разграничением компонентов предложения
в соответствии с их коммуникативно-семантическими
ф у н к ци я м и.
Анализ, проведенный в нашей работе, опровергает представле-
ние о том, что дифференциация второстепенных членов по их се-
мантической роли в предложении не подкрепляется соответству-
ющими грамматическими различиями, что дополнения, определения
и обстоятельства постоянно имеют одинаковое граммати-
ческое выражение.
Такое представление складывается из-за оценки слишком об-
щей. Учитывается только, что разные второстепенные члены
одинаково могут выражаться существительным в косвенном
падеже с предлогом и без предлога. В случаях, когда констатирует-
ся, что разные второстепенные члены могут выражаться одной
и той же падежной или предложи о-п аде ж н* ой фор-
мой, эта форма берется в отрыве от системы ее употребления.
236
Между тем различия наблюдаются как раз в с и с т е-
м е падежных и предложно-падежных средств, используемых для
выражения разных второстепенных членов.
Так, например, в роли обстоятельства времени форма «в+
предл. п.» выступает как компонент противопоставления типа
в апреле — до апреля — после апреля. В этой роли она функцио-
нально ничем не отличается от формы «e + вин. п.»; ср.: в суббо-
ту — до субботы — после субботы.
В роли обстоятельства места форма «e + предл. п.» является
частью совершенно иной системы; ср.: в столе — на столе — под
столом — над столом — за столом — перед столом и т. д. В составе
обстоятельств места' она в отличие от временной формы <6 +
предл. п.» резко противопоставлена форме «гв+вин. п.»: в столе —
в стол.
В редких случаях выражения объектных отношений эта форма
выступает как лексически закрепленная непродуктивная форма
обозначения делиберативного объекта (сомневался в искренности,
уверял в искренности), стоящая вне системы регулярных грам-
матических противопоставлений.
В целом наблюдения показывают, что грамматическая специфи-
ка каждого из второстепенных членов предложения ярко прояв-
ляется в совокупности средств его выражения. Как показы-
валось выше (см. примечание в § 24), место падежных и предложно-
падежных форм среди этих средств зависит от характера выражае-
мых отношений.
$ 185. Обнаруживая, в каких синтаксических группировках ис-
пользуются согласование и управление (см. § 28—32), проведенный
нами анализ способствует тем самым и характеристике этих груп-
пировок, в первую очередь характеристике словосочетания.
Применительно к тем объединениям слов, которые организуют-
ся при помощи управления, наш анализ постоянно выявляет s а-
висимость от характера выражаемых отноше-
н и й. Эта зависимость проявляется и в различной степени необхо-
димости объединения слов, и в различной степени спаянности его
компонентов, и в количестве этих компонентов, и в том, какая
совокупность факторов влияет на управляемую форму,
употребляющуюся в таком объединении.
К формированию наиболее замкнутых и автономных группиро-
вок слов внутри предложения, какими являются словосочетания,
в наибольшей степени предрасполагает выражение объектных
и определительных отношений.
Случаи необходимого объединения слов в словосочетания чаще
всего связаны с передачей объектных и субъектных отношений.
При выражении объектных отношений на выбор управляемой
формы обычно влияет максимальное число различных факторов
и, в частности, проявляется максимальная зависимость от грамма-
тической природы и кбнкретного лексического наполнения господ-
ствующего слова.
Если управляемая форма представляет собой временной или
пространственный определитель, на её выбор влияет минимальное
количество факторов. Например, наблюдения показывают, что спо-
собы обозначения Мбмента времени не зависят от того, относит-
237
ся ли временной определитель к отдельному слову, к целому пред-
ложению или группе его членов, ни от того, какие грамматические
или лексические свойства имеет отдельное слово, которому подчинен
временной определитель *. Выбор предложно-падежных и падежных
средств выражения момента времени определяется только устанав-
ливаемым соотношением с временным ориентиром и тем, каким имен-
но словом обозначается временной ориентир. При этом последний
фактор имеет существенное значение далеко не везде — почти исклю-
чительно тогда, когда выражается совпадение с указываемым
временным ориентиром.
О том, что факты свидетельствуют о формировании словосоче-
тания не до предложения, а в предложении, см. выше — § 51—56,
121—128.
1 Ср., например: На рассвете (перед рассветом, после рассвета)
стах ветер, замолкли раскаты грома. Сон на рассвете (перед рас-
светом) был крепок. Розоватый на рассвете (перед рассветом, по-
сле рассвета) отблеск лежал на облаках.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение .... ...... * 3
Основные вопросы трактовки управления в современной син-
таксической науке . 7
Дифференциация явлений, связанных с управлением 10
Узкое понимание управления 10
Широкое понимание управления 23
Функции согласования и управления . . .30
Роль различных факторов в выборе падежной или предложно-
падежной формы при управлении 45
I. Вопрос о роли лексического значения компонентов слово-
сочетания и смысловых отношений между этими компо-
нентами 49
Участие лексических и грамматических средств в выра-
жении устанавливаемых смысловых отношений . 50
Вопрос о семантической мотивированности в употребле-
нии управляемых форм z 55
Природа явлений, связанных с «силой» управления 62
II. Вопрос о лексической связанности в употреблении па-
дежных и предложно-падежных форм . 77
III. Вопрос о роли грамматических особенностей господст-
вующего слова в выборе падежных и предложно-падеж-
ных форм . 85
Падежные и предложно-падежные формы в системе выраже-
ния некоторых разновидностей обстоятельственных и объ-
ектных отношений 104
I. Система падежных и предложно-падежных форм, выра-
жающих момент времени 106
Выражение отношений временной последовательности
(предшествования и следования после) 116
Выражение совпадения во времени.....................120
II. Способы выражения при глаголах речи второго участ-
ника речи 134
Выражение второго активного участника речи 136
Выражение пассивного участника речи — ее адресата 141
Наличие или отсутствие обозначений адресата речи при
глаголах речи 166
Роль грамматических и смысловых факторов в оформлении
согласуемого слова 174
Выбор формы рода при согласовании 178
Выбор формы числа при согласовании 190
Согласование в лице 199
Параллелизм форм рода, числа и падежа двух существитель-
ных в сочетаниях с приложениями и в предикативных соче-
таниях * 206
Род существительных в именном - сказуемом и приложе-
нии . .211
Число существительных в именном сказуемом и при-
ложении . 214
Падежный параллелизм в ‘сочетаниях с приложением
и предикативным существительным 216
Заключение » • 226
ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА
СКОБЛИКОВА
СОГЛАСОВАНИЕ
И УПРАВЛЕНИЕ В РУССКОМ
ЯЗЫКЕ
Редактор Г. В. Карпюк
Художественный редактор И. А. Володина
Технический редактор Л. К. Кухаревич
Корректор В. С, Антонова
Сдано в набор 22/V 1970 г. Подписано к печати 21/IV 1971 г. 84X108% Типо-
графская № 3. Печ. л. 7,5. Условн. л. 12,6. Уч.-изд. л. 13,52. Тираж 70 тыс. экз.
(Пл. 1971 г. № 80-70)
Издательство «Просвещение» Комитета по печати при Совете Министров РСФСР,
Москва, 3-й проезд Марьиной рощи, 41
Сортавальская книжная типография Управления по печати при Совете Министров
Карельской АССР. Сортавала, карельская, 42
Заказ 730. Цеца баз переплета 87 коп., переплат 1Ф коп.