Эдвард
Кардель
ТИТО
И СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ
РЕВОЛЮЦИЯ
ЮГОСЛАВИИ

Эдвард Кардель
ТИТО
И СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ
РЕВОЛЮЦИЯ
ЮГОСЛАВИИ
смп
СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ И ПРАКТИКА
Белград. 1980

ТИТО И КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ
ЮГОСЛАВИИ
Наше сегодняшнее собрание посвящено наиболее дра¬
матичному и наиболее плодотворному этапу в развитии
Коммунистической партии Югославии и революционной
борьбы рабочего класса и народов Югославии. Оно по¬
священо Тито и периоду, в котором он был во главе
нашей партии как ее генеральный секретарь и веду¬
щий зодчий в развитии ее мысли боевой стратегии и
тактики и ее совокупной акции.
Когда в эти дни и сегодня на этом собрании ком¬
мунисты и трудящиеся Югославии бросают свой взгляд
назад на эти победные этапы нашей социалистической
революции — они это делают не только для того, что¬
бы отдать должное человеку который столь много
способствовал подготовке нашей партии к ее историче¬
ской роли, а и для того, чтобы указать на этот этап
как на неиссякаемЬш источник опыта, уроков, знаний
и революционного вдохновения для сражений, кото¬
рые коммунисты и все передовые люди народов Юго¬
славии ведут теперь и которые придется им вести зав¬
тра. Ведь нет никакого сомнения в том, что наша пар¬
тия не стала бы тем, чем она была и чем является, не
завоевала бы того доверия, которое оказали ей рабо¬
чий класс и народы Югославии, и не добилась бы тех
успехов, которые она осуществила, — если в ней самой
не настали бы качества и способности, которые позво¬
лили ей активировать революционную и творческую
энергию рабочего класса и народов Югославии для ре¬
шающих начинаний в деле революционного и социали¬
стического преобразования нашего общества. И как
бы ни менялись времена и условия, методы и средства
б
борьбы и общественного творчества коммунистов и
всех активных борцов за прогресс социалистического
общества, — эти качества остаются постоянным источ¬
ником энергии и способности ведущих сил нашей ре¬
волюции для новых начинаний в строительстве путей
общественного прогресса и в борьбе за сегодняшние
и исторические интересы трудового человека.
В истории человеческого общества всегда появля¬
лись дальновидные люди, которые мечтали о том, ка¬
ким должно быть будущее, освобожденное от тягостей
современности. Многие философы толковали мир в
соответствии с их субъективными пониманиями и мно¬
гие критики раскрывали его изъяны. Многие классы и
общественные группы боролись за изменение своего
подчиненного общественного положения. Всегда вновь
формулировались новые идейные конструкции, модели
и идеалы этических и гуманных начал об отношениях
между людьми для того, чтобы мир стал справедливее
и лучше. Большинство из них по-своему, в большей или
меньшей мере, способствовало развитию общественно¬
го сознания. Однако мир действительно могли менять
только те движения и те классы, которые за измене¬
ние общества боролись подлинными средствами и пу¬
тями, отвечающими глубоким познаниям истины, вы¬
текающей из объективной необходимости, а также та¬
кие люди, которые сумели вооружить такими средства¬
ми и познаниями движения и классы, к которым они
принадлежали, и которые были в состоянии бороться
против стихийной необходимости именно ее собствен¬
ными законами и средствами.
Никакие объективные условия сами от себя не мо¬
гут изменить общество, если человеческая мысль и по¬
знание не станут сознательным творцом и силой, ко¬
торая осуществляет изменения. И, наоборот, побеждает
только то движение, которое способно уяснить себе
необходимость и в ней искать исходную основу для ре¬
волюционных изменений.
Именно здесь начинается крупная роль Тито в
истории рабочего класса и народов Югославии. Ведь
Тито является той ведущей творческой личностью на¬
шего революционного рабочего движения, которая во¬
оружила Коммунистическую партию Югославии самы¬
7
ми большими познаниями и средствами, которые обе¬
спечили ей успехи и победы.
I
Отмечая сегодня 30-летие прихода Тито во главе
Коммунистической партии Югославии, мы находимся в
положении не только словами указывать на роль одно¬
го человека и на его преданность делу рабочего клас¬
са и революции, а и с гордостью указать именно на
эпохальные результаты, достигнутые в течение этих
30 лет. Эти общественно-исторические результаты яв¬
ляются тем, что убедительнее любых слов признания
говорит о подлинном значении творческой работы Ти¬
то и борьбы возглавляемого им революционного дви¬
жения.
Позвольте мне указать только на некоторые из на¬
иболее значительных результатов:
— решающее завершение борьбы за партию, за
ее перерастание в идейную и в политическом отноше¬
нии единую, прочно организованную боевую силу, осво¬
божденную от оппортунизма и сектантства, догматизма
и фракционности, подготовленную к революционной
акции в конкретных условиях борьбы;
— разрыв кольца нелегальности партии установ¬
лением связи с народом и боевой активизацией рабо¬
чего класса и других трудовых, прогрессивных и демо¬
кратических слоев и сил народов Югославии;
— создание широкого и единого боевого фронта
антифашистских и демократических сил^ чем были осу¬
ществлены решающие предпосылки для широчайшего
единства всех прогрессивных и патриотических сил в
борьбе против фашистской агрессии и оккупации;
— решающее влияние на молодежь и внедрение
юношеского пыла и энтузиазма в совокупное движение
масс;
— полная боеготовность партии и сил, которые
объединились с нею в единое народно-освободитель¬
ное движение для борьбы в условиях фашистской
агрессии и оккупации;
— успешная организация и победоносное заверше¬
ние народно-освободительного восстания, изгнание ок¬
8
купантов и освобождение народов Югославии от импе¬
риалистической гегемонии DCCX ВИДОВ;
— победа социалистической революции и социали¬
стическое преобразование общественных отношений;
— превращение Югославии в содружество свободно
объединенных народов на базе права на самоопреде¬
ление и равноправие;
— окончательная консолидация и оформление но¬
вого, народного демократического и социалистического
государства как инструмента рабочего класса и тру¬
довых масс;
— усиленное и быстрое хозяйственное строитель¬
ство путем национализации основных средств произ¬
водства, индустриализации, социалистической аграрной
политики и плановой хозяйственной деятельности, чем
были заложены материальные и общественные устои
дальнейшего социалистического .развития1;
— глубокое преобразование страны в отношении
уровня и творческой силы ее культуры и цивилизации;
— бескомпромиссная борьба против внешнего и
внутреннего давления этатистско-бюрократического кон¬
серватизма и победа начал рабочего и общественного
соци а л и стич е с ко го само у п рав ле ния;
— чрезвычайно быстрое экономическое, социаль¬
ное и культурное развитие, которое основательно из¬
менило условия жизни подавляющего большинства
трудящихся и дальше расширило материальные основы
достижений социалистического строительства;
— чувствительное улучшение материального поло¬
жения трудового человека и его социальной защиты;
— консолидация внутреннего и международного
политического положения Югославии и независимости
ее народов и могучее утверждение роли социалистиче¬
ской Югославии в борьбе за мир во всем мире и осво¬
бождение всех народов от любой формы угнетения, за¬
висимости и страха от внешней угрозы, за активное и
мирное сосуществование между народами с различны¬
ми общественными системами и за прогресс человече¬
ства вообще; и
— значительный творческий вклад в опыт, теорию
и практику международного социализма, который вне¬
сли югославские коммунисты и югославское социали¬
стическое общество своим народно-освободительным
9
восстанием и революцией, развитием своей собственной
социалистической и самоуправленческой практики и со¬
циалистической мысли и своей международной поли¬
тической деятельностью.
Это только некоторые из исторических результа¬
тов, которыми ознаменован путь борьбы и побед на¬
шей партии, рабочего класса и народов Югославии в
период, когда Тито находится во главе партии. Эти ре¬
зультаты осуществлены не стихией исторического хо¬
да событий. И в течение этих трех десятилетий, и в
предшествующие периоды, были необходимы многие
бои и тяжелые жертвы рабочего класса, революцион¬
ного крестьянства, передовой интеллигенции, молоде¬
жи и всех прогрессивных людей народов Югославии.
Цля этого были необходимы усилия и жертвы многих
преданных борцов, до конца убежденных в своей цели,
которые были решены устоять перед насилием и труд¬
ностями. Однако была необходима и субъективно спо¬
собная ведущая политическая сила, причем не только
настойчивая и смелая в своей революционной и гу¬
манной перспективе будущего, но и способная приспо¬
собить на каждом этапе своей живой революционной
деятельности средства и методы борьбы к конкретным
условиям и в состоянии так сформулировать непосред¬
ственные цели и боевые платформы, что может успеш¬
но активировать и объединять революционную энер¬
гию рабочего класса и народа.
Во главе с Тито Коммунистическая партия Юго¬
славии стала ведущей политической силой именно с та¬
кими качествами. Она была не только ударным аван¬
гардом рабочего класса в политических и других сра¬
жениях, но и стала его авангардом, субъективно спо¬
собным стать центром и носителем прогрессивной об¬
щественной мысли и вооружить рабочий класс и его
союзников соответствующими познаниями и средства¬
ми борьбы и общественной акции.
II
Для того, чтобы могли понять успехи, достигнутые
рабочим классом и народами Югославии в течение по¬
следних трех десятилетий, мы должны иметь в виду
10
взаимосвязь в особенности трех факторов: возрастаю¬
щее и все более сознательное сопротивление рабочего
класса, крестьянских масс и всех других демократиче¬
ских и антифашистских сил югославского общества по¬
сле внедрения в 1929 году шестиянварской диктатуры2;
а также положительные процессы в развитии идейной
и политической ориентации партии и ее внутренней
политической структуры, что создало предпосылки для
исчезновения фракционной борьбы; и, наконец, вы-
созревание и упрочение предпосылок внутреннего един¬
ства партии на базе преодоления безжизненной док¬
тринерской фракционности, как оппортунистического,
так и сектантского типов, и быстрого упрочения вну¬
тренних сил в партии, то есть людей и их -сознания,
которые были в состоянии нести эти процессы внутри
партии, что получило свое окончательное утверждение
с приходом Тито во главе Коммунистической партии
Югославии.
Коммунистическая партия Югославии оказала же¬
стокое и героическое сопротивление режиму шестиян¬
варской диктатуры. Хотя в начале этой борьбы партия
была — частично из-за самого положения, а частично
из-за своей сектантской политики, — достаточно оди¬
нокой и поэтому ей пришлось выдержать очень тяже¬
лые удары, ее политическое влияние вскоре начало
расти, самой большей частью именно из-за сопротив¬
ления, которое она оказывала антинародному режиму.
Это сопротивление охватывало все более широкие мас¬
сы и усиливало именно те внутренние общественные
противоречия, из-за которых и появилась шестиянвар¬
ская диктатура.
Давление народных масс нашло свое выражение и
во все более глубоких волнениях на селе, в радикализа¬
ции взглядов и настроений в рядах интеллигенции, в
полном крахе всех попыток, направленных на создание
каких-то более массовых фашистских движений, и в
общем антифашистском настроении и отпоре масс, и
тем более во все большей активизации рабочего класса
в экономических и политических забастовках, проф¬
союзных акциях и т.д. Появление непосредственной
опасности от немецко-итальянского фашистского им¬
периализма еще больше стимулировало и ускорило все
эти настроения и волнения народных масс.

11
Шестияцварская попытка правящих военно-монар¬
хистских и буржуазных кругов преодолеть возросшие
внутренние противоречия посредством открытой дик¬
татуры очень скоро потерпела неудачу и вошла в фа¬
зу разложения и поиска новых .выходов из политиче¬
ского кризиса.
Усиливавшиеся в обществе революционные броже¬
ния требовали от партии приспособить свою деятель¬
ность к такому широкому фронту демократической и
революционной активизации маос.
Такое положение одновременно оказывало поло¬
жительное влияние и на развитие внутренних идейных
и политических процессов в партии. Получили под¬
тверждение и стимул все антифрикционные тенденции,
которые стремились к тому, чтобы партия стала под¬
линным вождем и инструментом акции рабочих и на¬
родных маос и чтобы она здесь проверяла себя и свою
политику, а не исчерпывала свои силы в доктринерских
и беспринципных столкновениях узких фракций.
В самом деле, эти стремления еще до шестиянвар¬
ской диктатуры самым решительным образом выразил
именно Тито на известной Загребской конференции’'1,
проведенной в 1928 году. Однако в то время как поли¬
тическое положение партии в стране, так и ряд при¬
чин субъективного характера, помешали тому, чтобы
подобные стремления получили свое более решитель¬
ное и быстрейшее выражение. Однако в измененных
условиях после шестиянварской диктатуры, которые
поставили партию перед новой волной революционных
боев, сам ход событий и изменение кадровой струк¬
туры партии в смысле обновления руководящих орга¬
нов новыми, преимущественно молодыми людьми, бы¬
стрыми темпами усиливали эту тенденцию в партийных
рядах. С 1931 и 1932 годов партия начинает постепен¬
но вылечиваться от ударов шсстиянварского террора и
бороться за разработку новой политической линии на
базе накопленного в этот период тяжелого опыта. Чув¬
ствуя возникновение нового подъема революционного
волнения и движения народных масс, партия должна
была так сказать стихийно ориентироваться к тому,
чтобы стать его основным носителем и организатором.
Уже в 1932, 1933 и 1934 годах партия руководила ря¬
дом акций рабочего класса, крестьянства и студентов,
12
какими были забастовки, демонстрации протеста и по¬
добное, а также выступала и в качестве все более силь¬
ного политического фактора в профсоюзах, крестьян¬
ских организациях, на университетах, ib печати, в куль¬
турной жизни, в марксистском общественно-теоретиче¬
ском творчестве и т.д. В самом деле, все более готовая
к борьбе в нелегальных условиях, партия одновремен¬
но выявляла возрастающую способность разорвать
кольцо своей нелегальности именно установлением свя¬
зей с многочисленными повседневными акциями тру¬
довых масс и демократических и антифашистских сил,
а также своей работой в области культуры и марксист¬
ской теории.
Наряду с такой акцией развивалась и внутренняя
консолидация партии. Уже в 1934 году начинаются
первые солидно подготовленные краевые конференции4,
а в конце 1934 года была проведена в стране и Четвер¬
тая общеюгославская конференция КП1Ю5. Уже тогда в
разработке партийной политики решительным обра¬
зом получают свое выражение кадры, выросшие в
стране, в самом движении, закаленные в ходе оказания
сопротивления шестиянварскому режиму и на каторге,
то есть кадры, которые на собственном опыте убеди¬
лись в тоги, что партия может существовать только че¬
рез акцию масс, и которые поэтому высший смысл
партии видели в том, чтобы она двигала, организовала
и вела акции маос.
В том же году Тито вернулся с каторги® и сразу же
включился в партийную работу. Вскоре после этого он
стал центром всех положительных тенденции в партии.
В период с 1935 по 1937 год партия становилась,
все более сильным политическим фактором в стране,
успевая освобождаться на все более широком фронте
от зажимов нелегальности и становиться вождем мно¬
гочисленных акций трудовых и народных масс. Своей
ориентацией на активное участие в кампании парла¬
ментских выборов в рамках Блока объединенной оппо¬
зиции, несмотря на определенные колебания насчет
тактики на этих выборах, в чем прежде всего выража¬
лась слабость Центрального комитета того времени, —
партия уже в то время завоевала сильные позиции, в
особенности работой в многочисленных избирательных
органах, а также своей ориентацией на создание ле¬
13
гальной единой рабочей партии. Особого утвержде¬
ния в народе и сильного проникновения в политиче¬
скую жизнь страны партия добивалась массовыми со¬
браниями и политическими акциями через организа¬
ции, какими были Фронт народной свободы7. Союз
трудового народа, профсоюзные и просветительные ор¬
ганизации рабочих и подобное. В то время разверты¬
ваются и крупные забастовочные акции, которые на¬
чались еще раньше в наиболее развитых в промышлен¬
ном отношении районах страны, а в течение 1935, и в
особенности 1936 годов развились в широкую забасто¬
вочную волну во всей стране, охватывая многие про¬
мышленные и остальные хозяйственные отрасли. Че¬
рез эти акции усилились и профсоюзы, в которых по¬
лучила свое выражение возросшая активность комму¬
нистов в борьбе за единство профсоюзного движения.
Эти годы были отмечены также резким подъемом ре¬
волюционного и демократического молодежного дви¬
жения. Немного спустя все это способствало развитию,
в различных формах, антифашистского Народного
фронта8.
В то же самое время партия и сама укрепляла свои
ряды в идейно-политическом и организационном отно¬
шениях. Существенные компоненты этого развития
особенно следующие:
Во-первых, партия освободилась от сектантских
лозунгов о непосредственном вооруженном восстании
против диктатуры и от подобных ультрарадикалистских
формул, которые изолировали ее от широких народ¬
ных масс и ориентировали ее к тому, чтобы через мно¬
гие сражения за повседневные требования рабочего
класса, крестьянства, демократических сил в прогрес-
СИВ1НОЙ интеллигенции активировать, объединять и на¬
правлять революционные и демократические силы на¬
рода для решающих политических сражений, причем
она особое внимание уделяла борьбе за действенное
единство рабочего класса как ядра более широкого
боевого фронта народных масс.
Во-вторых, партия заняла более последовательную
и более активную позицию в отношении повседневных
практических аспектов национального вопроса. Отка¬
зываясь от некоторых сектантских формул своей на¬
циональной политики, в особенности от нереального
14
формирования некоторых новых сектантских нацио¬
нально-революционных организаций, — она непосред¬
ственно и на широком фронте участвовала в борьбе
против всех видов национального неравноправия и угне¬
тения. Особенно значительной была ориентация на соз¬
дание национальных коммунистических партий и на
различные виды действенного сотрудничества с демо¬
кратическими национальными и крестьянскими движе¬
ниями. Это позволило партии устанавливать связи с
массами на гораздо более широком фронте и добивать¬
ся доверия в народе.
В-третьих, политика партии все более последова¬
тельно ориентировалась на понимание того, что на
этом этапе борьбы единство демократических сил в
борьбе против антидемократического режима и против
возрастающей опасности от фашизма должно быть
важнейшей целью ее политики и акции. Поэтому пар¬
тия уже в первые годы после шестиянварской дикта¬
туры старалась установить различные формы сотруд¬
ничества и действенного единства с другими рабочими,
демократическими и прогрессивными движениями и
группами, и тем более эта ориентация играла все более
значительную роль в последовавшие затем годы, когда
опасность от фашизма начала непосредственно угро¬
жать независимости народов Югославии.
Борясь за активизацию масс, партия в определен¬
ных политических ситуациях — ив особенности, когда
фашистская агрессия стала непосредственной опасно¬
стью для народов Югославии, — обращалась даже к
верхам отдельных оппозиционных политических груп¬
пировок с призывом сотрудничать в отдельных акциях.
Коммунисты давали себе отчет в том, что эти реак¬
ционные верхи откажутся от таких призывов. Однако
эти призывы 'все-таки положительно сказывались на
таких политических группировках, так как углубляли в
них внутреннюю дифференциацию и облегчали партий¬
ным организациям устанавливать более или менее
сильные действенные контакты с отдельными прогрес¬
сивными группами и людьми, и в особенности этим
путем оказывать влияние на сознание народных маос,
на которые эти группы опирались. Следовательно,
борьба партии за массы ограничивалась не только по¬
литической агитацией; она прежде всего опиралась на
15
множество отдельных акций в борьбе за конкретные
цели, которые были близки массам, несмотря на их
политическую принадлежность.
Такой своей политикой Коммунистическая партия
Югославии под-ютатливала ту платформу, вокруг ко¬
торой впоследствии могли объединяться силы Народ-
ноч>свободителыю1ю фронта” для решающего сраже¬
ния с фашизмом и его отечественными пособниками.
Именно эта политика была одновременно единственно
возможным путем и средством объединения трудовых
и народных масс на революционных позициях, с кото¬
рых можно было обеспечить победу социалистической
революции.
III
Такую концепцию своей стратегии и тактики Ком¬
мунистическая партия Югославии разрабатывала по¬
степенно и с некоторыми колебаниями. Эта политика
в конечном счете соответствовала н аро дно -фронте в -
ской политике Коммунистического интернационала. Од^
нако Коминтерн сформулировал эту свою политику с
значительным опозданием, то есть только тогда, когда
гитлеровский фашизм, укрепляясь у власти, начал пред¬
ставлять возрастающую опасность для других стран и
особенно для мира в Европе. От своего прежнего сек¬
тантского курса, который был сформулирован в осо-
бенности в лозунгах „Класс против класса“ и „Фашизм
и социал-демократия — близнецы" Коминтерн начал
отказываться лишь тогда, когда в Европе, под давле¬
нием возникшего с приходом Гитлера к власти нового
положения, начали стихийным путем или в результате
самостоятельной инициативы рабочих партий получать
свое выражение различные формы антифашистского
действенного единства или сотрудничества и когда ста¬
ло ясно, что фашизм становится прежде всего ударным
кулаком мирового империализма против Советского
Союза как первой страны победившего социализма и
против революционного рабочего движения вообще.
Переломную роль в этом отношении, безусловно,
сыграл Седьмой съезд Коминтерна10, который открыл пе¬
16
ред международным революционным рабочим движе¬
нием совершенно новые перспективы акции.
Элементы сектантства, которые в начале тридца¬
тых годов получали свое выражение в политике Ко¬
минтерна и ряда коммунистических партий, оказали
влияние и на политику Коммунистической партии Юго¬
славии и в особенности на отдельные политические до¬
кументы, принимаемые Центральным комитетом в
эмиграции11. Такая политика приходила во все более от¬
крытый конфликт с действительными потребностями
политической акции партии в стране. Ведь, как бы ни
был значительным героический отпор партии шести¬
январской диктатуре для дальнейшего хода политиче¬
ского развития в Югославии, он одновременно весьма
быстро научил партию тому, что она в этой борьбе
истечет кровью и изолируется даже от самого рабоче¬
го класса, если не сумеет связаться с широким фрон¬
том рабочих и демократических сил в борьбе против
попыток наиболее реакционных сил в стране найти
выход из политического кризиса фашистскими и дру¬
гими антидемократическими средствами и методами.
Поэтому в самой партии уже в 1932, 1933 и 1934
годах начал появляться весьма серьезный отпор опре¬
деленным сектантским концепциям официально про¬
возглашенной партийной политики. Т тем более отдель¬
ные партийные организации старались добиться в
практике единства действий с другими рабочими и де¬
мократическими силами, независимо от сектантских
элементов в политической линии Коминтерна и Цен¬
трального комитета за рубежом. Красноречивым дока¬
зательством тому является ориентация коммунистов на
работу в легальных профсоюзах, а также их связь со
все более значительными крестьянскими волнениями,
которые в те годы имели место в разных районах
страны.
В самом деле, в живой практике оказалось, что ре¬
волюционным рабочим движением в Югославии невоз¬
можно успешно руководить не только оо стороны ка¬
кого-то общемирового центра, который не может иметь
достаточного чутья к различным условиям, ® которых
присходит борьба в определенной отдельно взятой
стране, но и со стороны Центрального комитета за ру¬
бежом, если он менее чувствителен к процессам в стра¬
17
не, чем к принятию омертвелых догм и пустых доктрин,
которые в обязательном порядке возникают на таком
уровне принятия политических решений, которые не
подвергаются непосредственному контролю практики.
Не может быть никакаго сомнения в том, что Ко¬
минтерн сыграл весьма значительную роль в развитии
революционного коммунистического движения после
Октябрьской революции. Он освободил многие рабо¬
чие движения от стагнации, к которой привел их со¬
циал-демократический реформизм. Коминтерн также
сильно содействовал развитию и упрочению духа ин¬
тернационализма и солидарности всех рабочих движе¬
ний мира, а тем самым и между всеми прогрессивны¬
ми и антиимпериалистическими силами во всем мире.
Все это можно сказать и о нашей партии. Особен¬
но в первом десятилетии после первой мировой войны
влияние Коминтерна помогло нашей партии в значи¬
тельной мере разъяснить в идейном отношении ряд
проблем, перед которыми о.на была действенно неспо¬
собной и в которых потерпела тяжелые поражения, так
как была обременена различными „детскими болезня-
ми“ молодого и в идейном и политическом отношениях
недозрелого революционного движения.
Однако Коминтерн со временем взял на себя и за¬
дачи, которых он не мог выполнять. Он не довольство¬
вался только тем, чтобы быть центром свободного ин¬
тернационалистического сотрудничества самостоятель¬
ных рабочих движений, но хотел быть и прямым опе¬
ративным руководством для каждой партии, пользуясь
правом определять и их политику и смещать и назна¬
чать их центральные комитеты, и даже распускать
целые коммунистические партии. Из-за таких тенден¬
ций Коминтерн должен был очень скоро прийти к кон¬
фликту с действительными потребностями борьбы и
акции коммунистических партий в отдельных странах.
Пытаясь отыскать в каждом положении общий зна¬
менатель для совокупного разнообразия условий, в ко¬
торых мировые рабочие движения и антиимпериали¬
стические силы вели свою борьбу, — Коминтерн в обя¬
зательном порядке должен был очень часто впадать
в субъективистские догмы и доктрины — как сектант¬
ские, так и оппортунистические, — и начал мешать
16
здоровому и необходимому самостоятельному органи¬
зационному и кадровому развитию отдельных комму¬
нистических партий. Таким образом многие слабости в
политической линии, в ориентации и выборе форм и
методов борьбы и партийной работы имели свое про¬
исхождение в дисциплинированном принятии „обще-
действующих0 рецептов, то есть случалось именно то,
что Ленин осуждал как несостоятельное в методе ра¬
боты Коминтерна.
Поэтому можно сказать, что, несмотря на помощь
в идейном разъяснении многих вопросов, прямое вме¬
шательство Коминтерна во внутреннее организацион¬
ное и политическое развитие нашей партии одновре¬
менно углубляло кризис в ее руководстве и продол¬
жало фракционную борьбу значительно выше уровня,
в котором она в общем происходила.
Партийные кадры в стране начали все больше
чувствовать, что выход из кризиса партийного руко¬
водства и окончательное освобождение от фракцион¬
ного ослабления партийной акции возможны только на
базе бльшей самостоятельности Коммунистической пар¬
тии Югославии в разработке собственной политиче¬
ской линии и стратегии и тактики революционного
рабочего движения Югославии вообще. Эта тенденция
нашла свое особое выражение во все более сильном
требовании того, что Центральный комитет партии
должен находиться в стране, а не за рубежом. Эти тре¬
бования самым решительным образом сформулиро¬
вал и самым последовательным образом боролся за их
претворение в жизнь в партийном руководстве именно
Тито. Тито в этом отношении дал и личный пример,
так как в течение всего времени, пока Центральный ко¬
митет был вне страны, он находился больше в стране,
чем за рубежом и посещал партийные организации12.
Четвертая обще югославская конференция КПЮ,
хотя и не до конца последовательно, осудила сектант¬
ский курс в партийной политике и широко открыла
двери для развития именно таких тенденций, о кото¬
рых я говорил и которые еще раньше начали прокла¬
дывать себе дорогу в нашей партийной практике. Бо¬
лее того, Четвертая общеюгославская конференция и
формально реабилитировала ряд акций, которые рань¬
ше осуждались как неправильные и противоречащие
19
общей политической линии партии. Роль Тито на этой
Конференции, которую он и организовал, получила
(свое заметное выражение в разработке новой полити¬
ческой платформы для акции партии.
IV
И поэтому, когда мы в эти дни говорим о тридца¬
той годовщине прихода Тито во главе нашей партии,
это верно только формально. В 1936 году Тито стал
организационным секретарем Ком)мунистической пар¬
тии Югославии. Такое широкое поле деятельности и
политическая ответственность создали условия для ско¬
рейшего развития Тито в ведущую творческую лич¬
ность партии. Уже в середине 1937 года он в самом
деле принял в свои руки руководство партией.
Однако Тито уже в течение ряда лет до этого был
наиболее видным представителем тех положительных
тенденций в развитии нашей партии, о которых я го¬
ворил раньше, ввиду чего он начал завоевывать дове¬
рие партийных кадров, и тем более молодых, которые
выросли в условиях борьбы с шестиянварской дикта¬
турой и в условиях новой политической радикализа¬
ции народных масс. Это доверие было не результатом
только того факта, что он на протяжении ряда лет был
одним из самых видных представителей антифрак-
ционно(го курса в нашей партии, но и прежде всего то¬
го факта, что у него были исключительно развитые
способности и чутье к действительным проблемам и
решающим пунктам в политической борьбе, а также
способность различать их от ложных, выдуманных, во¬
ображаемых или доктринерски сконструированных.
Партийные кадры почувствовали в Тито человека, для
которого в одинаковой мере ненавистна пустая псев¬
до революционна я фраза, как и дряхлый оппортунизм,
и который решительно отбрасывал бесперспективное
топтание на одном месте, как бы оно ни прикрыва¬
лось — оппортунистической философией ожидания
более благоприятных условий или ультрарадикалист¬
ской „левой фразой", что сводилось к псевдореволю-
ционной и от действительности оторванной фразеоло¬
гией или же бросало партию одинокой в заренее про¬
20
игранные сражения. Другими словами, в пониманиях и
стремлениях Тито получили свое выражение именно те
достоинства, о которых Ленин говорил как о решаю¬
щих для успеха определенной революционной акции,
а это: последовательная революционность и реалистич¬
ная оценка действительности. Поэтому концепция Ком¬
мунистической партии, которую Тито — как сознатель¬
но, так и совокупной своей работой — внедрял в строи¬
тельство и сознание нашей партии всегда основывалась
на видении Марксом и Лениным рабочего авангарда
как классового и как национального, вернее обще¬
го общественного политического фактора, способного
оказывать влияние на совокупный ход общественной
жизни и двигать ее в сторону утвержденных револю¬
ционных целей.
Следовательно, изменения, проделанные в 1937 го¬
ду в партийном руководстве, невозможно полностью
понять, если, кроме двух вышеупомянутых компонен¬
тов, не принять во внимание и третьего компонента, а
именно — собственного пути развития Тито.
Как сформированная творческая личность юго¬
славского революционного рабочего движения, Тито
особенно сильно дал о себе знать известным выступ¬
лением на Загребской партийной конференции в 1928
году, на которой, в самом деле, изложил первые эле¬
менты той концепции о роли, структуре, политике и
методах работы Коммунистической партии Югославии,
которая в последовавшие затем годы постепенно созре¬
вала, побеждала и получала все более комплексные
величины. Особая ценность выступления Тито на За¬
гребской конференции состояла именно в том, что в
нем фракционность как болезнь партии не только
осуждается, но и даются элементы для разработки бо¬
лее действенной концепции политической борьбы и
акции партии, которая свяжет ее теснейшим образам
с трудовыми массами, что было единственно возмож¬
ным путем преодоления фракционности. В своем извест¬
ном содокладе Тито тогда сказал: „Фражтщонность, сек¬
тантство и групповщина пресекаются только практичес¬
кой работой в массах, установлением связи нашей партии
с широкими массами промышленных рабочих и подня¬
тием идеологического уровня членов партии"18.

21
А это действительно был единственно возможный
способ преодоления фракционности. Ведь только бое¬
вые трудовые массы могут своей акцией доказать
реальность той или иной доктрины или политической
формулы. Бороться с доктринерской фракционностью
посредством доктринерской дискуссии означает только
углублять фракционность и поощрять взаимную борь¬
бу между политическими кликами.
Вскоре после Загребской конференции Тито был
арестован и приговорен к многолетней каторге. Одна¬
ко, включаясь сразу же по возвращении с каторги в
руководящую партийную работу, причем как в стране,
так и в местопребывании Центрального комитета за
рубежом и в Коминтерне, Тито и впредь действовал в
соответствии с пониманиями, стремлениями и взгляда¬
ми, которые еще до каторги он начал развивать, а в
ходе партийной работы он и сам рос и развивался в
комплексную творческую личность революции. Возра¬
стающему авторитету Тито способствовала и его тесная
связь с наиболее активными политическими кадрами и
его способность сотрудничать с партийными организа¬
циями, причем таким образом, чтобы учить их и по¬
могать им, и одновременно и самому учиться у них и
постоянно осуществлять синтез влияния руководящего
центра и действенных сил партии в ее организацион¬
ной базе.
Именно такие способности и достоинства Тито по¬
зволили тому, чтобы он стал одним из тех людей, ко¬
торый первым и яснее всего почувствовал необходи¬
мость большей самостоятельности партийных органи¬
заций в стране в определении своей политики и своих
действий. Тито это сформулировал так, что требовал
возврата в страну Центрального комитета и подготов¬
ки партии к покрытию своих материальных потребно¬
стей собственными источниками финансирования в
стране. Он почувствовал, что партия может быть
действительной революционной силой и реальным по¬
литическим фактором, который будет оказывать влия¬
ние на общественное развитие в целом, только в том
случае, если ее политика и общественная акция будут
вытекать преимущественно из условий ее собственной
страны и борьбы.

22
Это не означает, что Тито когда-либо стоял на уз¬
ких национальных позициях и что самостоятельность
партии противопоставлял ее интернационалистическо¬
му долгу. Интернационализм всегда был неприкосно¬
венным источником идейной ориентации нашей пар¬
тии и самого Тито. Мне хотелось бы напомнить только
об очень массовом участии югославских борцов в Испа¬
нии и о личном вкладе Тито в организацию акции по
направлению добровольцев в Испанию. Партия отда¬
вала себе отчет в том, что помощь республиканской
Испании я1вл1яется составной частью бо.рьбы рабочего
класса в нашей стране. Это вскоре и непосредственно
подтвердилось, так как опыт многих борцов, накоплен¬
ный в Испании, стал ценным вкладом в организацию и
действия нашего народно-освободительного восстания.
С другой стороны, стремление к политической ав¬
тономности революционного рабочего движения Юго¬
славии было выражением потребности освобождения
революционной акции югославских коммунистов и ра¬
бочего движения в целом от всех давлений и зажимов,
которые мешали этому движению находить наиболее
адекватные пути, методы и средства для революцион¬
ной политической акции, а партии стать действитель¬
ным политическим фактором в югославском обществе.
Тито и возглавляемое им партийное руководство всегда
сознавали, что рабочий класс Югославии не может ве¬
сти успешной борьбы за свои интересы, если он в этой
борьбе не будет опираться на все те силы и процессы
в мировых событиях, которые означают прогресс че¬
ловеческого общества, и .в особенности, если он не
будет связываться с революционной акцией междуна¬
родного рабочего движения и если не будет опираться
на политическую роль Советского Союза во всем мире.
Однако в это движение наша партия во главе с Тито
включалась не как механический исполнитель доктрины
определенного всемирного идеологического движения,
а как самостоятельный революционный и творческий
фактор, который черпал политическую силу из связи
со своим рабочим классом и народными массами во¬
обще, а свою действенную способность как из этой
национальной, так и из своей интернационалистиче¬
ской связи. Только с такими самостоятельными источ¬
никами своей силы партия заодно могла внести свой
23
подлинный вклад в дело международного революцион-
ного рабочего движения.
Процесс упрочения партии на новых основах про¬
исходил, разумеется, не совсем легко и безболезненно.
Уже в самом начале Тито принятием на себя ответ¬
ственности генерального секретаря, формированием
нового партийного руководства и утверждением своих
политических концепций, натолкнулся на сильный от¬
пор отдельных фракционных групп, которые сохрани¬
лись за рубежом, в эмиграции, а частично и в стране,
.и которые пытались мешать интригами в Коминтерне
упрочению партии, за что выступал Тито.
Однако Тито был не оче»нь-то удобной фигурой
для подобных интриг. Он не дал себе скатиться на
беспринципные позиции. Он боролся за концепцию
партии и ее политику, о которой не думал, что только
она может превратить партию в действительный по¬
литический фактор, к чему стремилось подавляющее
большинство членов партии. Именно поэтому он
еще гораздо раньше, чем стал генеральным секре¬
тарем партии, завоевал доверие и обеспечил сотрудни¬
чество самой активной части партийных кадров в стра¬
не. Поэтому он и возглавил партию как кандидат этой
партии, а не как кандидат каких-то фракционных
групп и не как избранник аппарата Коминтерна.
V
Следовтельно, три основных компонента — в са¬
мом деле, быстрое и глубокое изменение политического
положения в стране, внутренняя консолидация идейной
и политической ориентации и структуры партии и
формирование ведущих субъективных творческих сил
в партии и в ее руководящем органе, освобожденных
от фракционности, — в первую очередь позволили
формирование нового партийного руководства во гла¬
ве с Тито, руководства, которое в целом было сформи¬
ровано и которое действовало в стране. Разумеется,
такое изменение зависело не только от субъективной
воли и решения партийного руководства, а прежде все¬
го от того, располагает ли партия силой для осущест¬
вления такого решения. Партия располагала такой си¬
24
лой. Это были плоды многолетней борьбы партии как
против реакционной классовой и политической систе¬
мы, так и за свое внутреннее идейное и политическое
строительство, которым партия уже пустила глубокие
корни в трудовом народе. В то же самое время это
был заключительный этап десятилетней борьбы за
единство партии, которой в 1928 году Тито поставил
основы, и цели которой окончательно осуществил в
1937 году, возглавляя восстановленную Коммунисти¬
ческую партию.
Приход Тито во главе партии и формирование но¬
вого руководства означали для нашей партии прежде
всего» утверждение двух принципов, которые сыграли
решающую роль в подготовке партии к предстоящим
крупным революционным сражениям.
В противовес прежнему в основном доктринерско¬
му и формалистическому принципу дисциплины и
единства, который все-таки был не в состоянии пре¬
сечь фракционность, партия теперь упрочилась на
основе действительного единства в борьбе за активи¬
зацию революционной энергии народных масс, то есть
на базе такого единства, которое вырастало из единых
познаний партийных организаций и членов в отноше¬
нии текущих задач революционной борьбы и из спо¬
собности партийного руководства добиться такого
единства познаний. Настаивая постоянно на монолит¬
ном единстве партии и на дисциплинированном прет¬
ворении в жизнь решений, Тито всегда изнова под¬
черкивал, что дисциплина должна быть сознательной,
то есть она должна основываться на единстве взгля¬
дов и концепции. А такое единство достигается только
непрерывно проверкой политики партии в акции на¬
родных масс, а не столкновением фракций доктринер¬
ской элиты, оторванной от этих масс.
И, во-вторых, именно поэтому приход Тито к кор¬
милу партии означал также окончательное утвержде¬
ние следующего принципа руководящей роли партии
в определении методов и путей борьбы для далеко
идущих революционных целей рабочего класса: бо¬
роться за массы и в массах за их повседневные требо¬
вания и цели, конкретными повседневными действен¬
ными союзами и сотрудничеством со всеми обществен¬
ными силами и движениями или даже просто одно¬
25
сторонней поддержкой тем движениям и политическим
силам, которые в данных условиях могут быть или
объективно являются опорой или союзником рабочего
класса в боьбе против существующей реакционной си¬
стемы или определенной политики реакционных вер¬
хов. Это была концепция „партии масс", в противовес
концепции партии как доктринерской секты.
Быстрые темпы освобождения от пережитков „дет¬
ской болезни" революционного движения того време¬
ни, которая состояла в обособлении партии в упрямые,
но неустойчивые 'башни ультрарадикалистской „ле-
везны", в самоизоляции от масс путем безжизненной
догматической „чистоплотности", в страхе от масс, об¬
ремененном чужими идеологическими доктринами, и в
оппортунистическом уходе в „чистую классовую борь¬
бу" и т.д. — уже чувствовались и раньше, и в особен¬
ности после Четвертой общеюгославской конференции
КП1Ю, которая ставила в центр партийной работы
политику народного фронта и борьбы за повседнев¬
ные требования масс. Однако только утверждением
роли Тито в руководстве партии это начало и в
принципиальном и в практическом отношениях стано¬
вится ведущим принципом и исходным пунктом сово¬
купной стратегии и тактики Коммунистической партии
Югославии.
В идейном и политическом отношениях единая
партия, потовая к акции и способная организоваться
как авангард рабочего класса, партия, которая в состоя¬
нии видеть дальше самого класса в его повседневной
борьбе, и одновременно партия, которая не замыкает¬
ся в своей догме, которая не похожа на религиозную
секту, которая проводит агитацию в целях привлечения
своих идеологических сторонников и которая чувствует
себя как часть рабочего движения и прогрессивного
движения народных масс в целом; партия, которая при
этом старается характером своей идеологии, политики
и повседневной общественной акции, своей способ¬
ностью объединять творческие силы рабочего класса
и общества и своим внутренним единством, стать имен¬
но их наиболее дальновидной, самой передовой и са¬
мой активной частью, — это была концепция партии,
за которую боролся Тито и которую коммунисты Юго¬
славии осуществили под его руководством.

26
Следовательно, партия боролась не за какие-то
особые цели, которые заодно и не были бы целями
рабочего класса, трудовых масс и прогрессивных и ан¬
тиимпериалистических общественных сил, и она по¬
этому свою политическую роль и силу в|идела только
в силе акции рабочих и народных масс вообще. Сово¬
купная ее политика и деятельность была направлена
на развертывание именно такой политической, эконо¬
мической, демократической, народно-освободительной
и революционной акции народных маос.
Подобную подлинно марксистскую и ленинскую
концепцию партии в наших условиях был в состоянии
сформулировать и до победы решительно бороться за
нее только человек, который и сам всегда был связан
с рабочим классом и народом и который располагал
исключительным талантом почувствовать и самым адек¬
ватным образом сформулировать их стремления и
требования, и при этом не впасть под влияние
оппортунизма, перед которым часто уступали не¬
которые люди под предлогом практического ма¬
невра, практицизма и борьбы за повседневные требо¬
вания. От подобных уклонов Тито защищало то, что
его взгляд всегда был направлен в будущее, в далеко
идущие революционные задачи рабочего движения, —
стремясь к тому, чтобы своей акцией и своим идейным
и политическим влиянием партия увязала борьбу маос
за повседневные требования и непосредственные цели
социального, демократического, культурного и вообще
прогрессивного характера именно с этими долгосроч¬
ными революционными целями рабочего класса.
А такой партией была именно партия того типа,
о которой говорили Маркс и Энгельс, когда в „Мани¬
фесте Коммунистической партии" писали, что комму¬
нисты отличаются от остальных пролетарских партий
„тем, что на различных ступенях развития, через кото¬
рые проходит борьба пролетариата с буржуазией, они
всегда являются представителями интересов движения
в целом" и что они, следовательно, „на практике яв¬
ляются самой решительной, всегда побуждающей к
движению вперед частью рабочих партий всех стран"
и у которых „в теоретическом отношений перед ос¬
тальной массой пролетариата преимущество в пони¬
27
мании условий, хода и общих результатов пролетар¬
ского движения'44.
Следовательно, то, к чему стремились югославские
коммунисты во главе с Тито, была 'революционная
партия марксистско-ленинского типа, но которая в то
же самое время была современным и оригинальным
творением югославского рабочего движения, всесто¬
ронне подготовленным к данным потребностям и ус¬
ловиям борьбы рабочего класса и прогрессивных сил
народов Югославии.
Только такая партия могла в роковых историче¬
ских дилеммах накануне второй мировой войны ука¬
зать на подлинные пути, силы, средства и на союзни¬
ков в борьбе против самого сильного классового и на¬
ционального врага, с которым когда-либо сталкивались
рабочий класс и народы Югославии. Только такая пар¬
тия была в состоянии увязать борьбу за национальное
освобождение с народной, демократической и социали¬
стической революцией и превратить разрушительную
стихийную силу революционных масс в революцион¬
ное общественное творчество.
VI
Ответственность генерального секретаря Коммуни¬
стической партии Югославии Тито принял на себя во
время, когда фашистский империализм во главе с гит¬
леровской Германией начал переходить в открытую
агрессию в Европе и когда эта агрессия и для самих
народов Югославии стала прямой опасностью.
В то время перед партией стояли четыре главные
комплексные проблемы: непосредственная подготовка
фашистского империализма к новой мировой войне, с
острием, направленным против Советского Союза, как
первой страны победившего социализма и опоры всех
антиимпериалистических и прогрессивных сил во всем
мире, и непосредственная опасность от агрессии про¬
тив народов Югославии; острые вопросы экономиче¬
ского и социального положения трудовых масс в стра¬
не, народное хозяйство которой находилось в полуко¬
лониальной зависимости от иностранного капитала и в
которой почти полная стагнация хозяйственного раз¬
28
вития в течение полных двадцати лет существования
старой Югославии закрывала перед трудовыми масса¬
ми любую перспективу улучшения условий жизни; ан¬
тидемократическая политическая система, которая от¬
няла у народных масс любую .возможность легальной
деятельности; и, наконец, нерешенный национальный
вопрос, который .все больше обострялся.
Освобожденная от догматическо-доктринерского
подхода к политической практике, наша партия была
в состоянии дать на такие общественные проблемы
ясные ответы в соответствии как с общим курсем по¬
литических процессов и соотношением сил в обществе,
так и с действительным состоянием сознания народных
масс, их положением и их устремлениями. При этом
политика партии была не только деструктивно кри¬
тичной, хотя в отношении существующих реакционных
режимов и сил и была таковой, но она в то же самое
время указывала и на перспективу, средства и пути
осуществления непосредственных и долгосрочных це¬
лей борьбы трудовых маос и тем самым была револю¬
ционно конструктивной, творческой и объединяющей.
Такими своими качествами партия завоевывала дове¬
рие маос не только как последовательная революцион¬
ная и народная партия, но и как политическая сила,
субъективно способная превращать слова .в дела, а по¬
литическую критику — в политическое творчество.
Партия призвала народы Югославии к огранизо-
ванной обороне от опасности со стороны фашистской
агрессии на их существование и независимость и пре¬
дупредила о том, что они не должны позволить правя¬
щим реакционным кругам превратить их в придаток
любого империалистического блока. Партия в то же
время разоблачала и маневры реакционных империа¬
листических кругов, которые пытались повернуть
острие гитлеровской а-грессивмой экспансии прежде
всего против Советского Союза. Партия указывала, что
именно политика опоры на Советский Союз и на един¬
ство всех антифашистских сил и всех народов, кото¬
рым угрожает фашистский империализм, — является
единственным путем защиты от грозящей агрессии.
В плане экономической и социальной акции пар¬
тия сформулировала целую программу требований,
мер и целей в пользу улучшения условий жизни тру¬
29
довых маос, организуя в то же самое время и эконо¬
мические и политические акции рабочих, крестьян и
других трудящихся, с целью реализовать отдельные
конкретные требования. Это были не только крупные
забастовки и демонстрации протеста — что обыкновен¬
но подчеркивается, когда речь идет об истории пар¬
тии, а именно многочисленные повседневные акции в
самых различных средах и организациях и за различ¬
ные социальные, экономические, культурные, демо¬
кратические, политические и другие интересы трудя¬
щихся и их прогрессивное творчество. В таких акциях
чаще всего и отдельные коммунисты или сторонники
партии играли очень значительную роль. Это позво¬
ляло народным массам осознать в многочисленных
экономических и политических акциях свою собствен¬
ную силу и добиться успехов, тогда как партия по¬
средством подобных акций и успехов разрывала око¬
вы собственной нелегальности.
В плане политической борьбы партия ставила в
центр тяжести своей акции требование насчет претво¬
рения в жизнь демократических прав трудящихся и
всех прогрессивных сил, а также их единство в борь¬
бе против фашизма и реакции. Партия требовала уста¬
новления широкого демократического народного пра¬
вительства, способного быть действительным предста¬
вителем интересов трудящихся и которое было бы в
состоянии объединить все демократические и прогрес¬
сивные силы в обороне независимости страны и демо¬
кратических прав граждан. На такой политической
платформе партия боролась за различные виды объе¬
диненного демократического и народного действенно¬
го фронта, не взирая на то, под каким названием и в
какой форме будет это осуществляться в условиях тер¬
рора.
И, наконец, исходя из принципа о праве каждого
народа на самоопределение, партия отказалась от
прежнего сектантского лозунга о разгроме Югославии
как государства, и заняла позицию, в соответствии с
которой народы Югославии должны в демократиче¬
ской атмосфере сами решить о формах и характере
своих взаимоотношений15. Однако, указывая на необ¬
ходимость и живую заинтересованность всех народов
Югославии быть объединенными в сопротивлении воз-
30
растающсй, смертельной опасности от фашистской аг¬
рессии, партия одновременно указывала и .на необхо¬
димость разгрома гегемонии велико сербской буржуа¬
зии над народами Ююславии и на необходимость рс-
вол юнион нюню изменения отношений между народами
Югославии, с такой целью, чтобы принцип о праве на
самоопределение народов получил оное выражение. Та¬
кой политической платформой партия старалась не толь¬
ко организовать народные .массы на повседневную борь¬
бу за демократические национальные требования, но и
объединить свою акцию с другими демократическими
национальными группами и движениями, которые нахо¬
дились в опозиции к гегемонии великосербской буржуа¬
зии.
Всесторонне разработанные элементы такой поли¬
тики и ее долгосрочная перспектива были ясно и верно
сформулированы в документах Пятой общеюгослав¬
ской конференции КПЮ16. Своим докладам на этой кон¬
ференции Тито заложил основы для выводов Конфе¬
ренции, представляющих не только один из самых зна¬
чительных политических документов в истории нашей
партии, но и доказательство того, какого крупного ус¬
пеха добилась партия в своем внутреннем развитии и
в упрочении своего единства. Можно сказать, что имен¬
но постановления Пятой обще югославе кой конферен¬
ции дали партийным организациям ту ясность ориен¬
тации и те средства и методы борьбы, которые были
решающими для последовавшего затем развития на¬
родно-освободительного движения.
Подобной своей деятельностью партия представ¬
ляла не только классовую, но и национальную силу.
Возрастало ее влияние на общественные процессы в
целом. Она устанавливала связь и с молодежью и за¬
воевывала завидную репутацию в рядах прогрессивной
интеллигенции.
В такой концепции партии и ее политики — разу¬
меется, кроме объективных условий, которые создава¬
ла существующая международная и внутренняя поли¬
тическая ситуация, — заложен прежде всего ответ на
вопрос о том, как было возможно, чтобы так сказать
несколько тысяч нелегально организованных револю¬
ционеров мобилизовали массы народов Югославии на
31
одно из их самых больших исторических националь¬
ных сражений и на социалистическую революцию. Под¬
линной силой Коммунистической партии Югославии
была нс только ее идеология и ее революционная
программа, и не только несколько тысяч ее организо¬
ванных и преданных революции борцов. Ес подлинная
сила была именно в том, что она не хотела быть до¬
вольной самой себе и что нс хотела обособляться, и
что именно в смысле вышеприведенных слов Маркса
и Энгельса была действительно частью, но ведущей и
связывающей частью, то есть авангардным ядром весь¬
ма широкого демократического и революционного дви¬
жения и фронта народных масс. Ес самый большой
исторический успех состоял именно в том, что она бы¬
ла в состоянии стать таким ядром, что так поняла
свою роль и отыскала адекватные средства и пути ее
осуществления.
В этом, по моему мнению, и самое крупное исто¬
рическое значение личного творческого вклада Тито
как в строительство партии, так и в разработку ее по¬
литики, стратегии и тактики. Разумеется, в этой борьбе
Тито был не один. То, что он чувствовал, чувствовали
и многие другие ее лучшие люди партии. Однако Ти¬
то был тем человеком, который эти тенденции раз¬
вития в нашей партии глубже всего уяснил себе и
самым последовательным и самым квалифицирован¬
ным образом выразил, и который знал бороться ус¬
пешно, то есть соответствующими средствами за их
осуществление. Именно такими своими качествами и
результатами работы Тито завоевал авторитет и ре¬
путацию бесспорного вождя нашей партии.
VII
Сложные политические события в международ¬
ном рабочем и антифашистском движении того вре¬
мени, а также изменения в политическом положении
в стране и во всем мире, оказывали определенное влия¬
ние и часто ставили политику нашей партии перед
новыми дилеммами и новым пересмотром. И в подоб¬
ные моменты Тито своей способностью оценить ус¬
ловия борьбы, реальное соотношение сил и состояние
32
политического сознания и боевой готовности масс вно¬
сил решающий вклад в ориентацию партии.
Я упомянул бы только о нескольких самых круп¬
ных переломных моментах, на которые политика пар¬
тии должна была дать свой ответ.
Гитлеровскую агрессию против Австрии, Чехосло¬
вакии и других стран партия оценила как начало аг¬
рессии и против народов Югославии и всех сил социа¬
лизма и прогресса во всем мире. Воззванием Централь¬
ного комитета КПЮ по поводу аншлюсса Австрии, ко¬
торое написал Тито, народные массы и все демокра¬
тические силы народов Югославии были предупреж¬
дены о приближающейся смертельной опасности и
призваны объединиться в защите от этой опасности.
Затем последовали Мюнхенское соглашение17 и дру¬
гие закулисные дипломатические маневры наиболее
реакционных кругов Западной Европы, которые пыта¬
лись хотя бы временно решить свои противоречия с
фашистским империализмом направлением готлеров-
ской экспансии к Восточной Европе, и прежде всего
против Советского Союза. Как реакция на это и как
политический контр-маневр на такую политику в
1939 году было подписано Со<ветско-немецкое соглаше¬
ние18. Партия поняла и толковала это соглашение как
акт самообороны Советского Союза перед лицом опас¬
ности от установления молчаливого единства империа¬
листических сил в борьбе против первой страны по¬
бедившего социализма.
Отдельные люди тогда приходили в замешатель¬
ство и критиковали такую позицию партии. Однако
партия дала, отпор как таковой критике, так и иллю¬
зиям насчет долговременности Советско-немецкого сог¬
лашения, которые появились в части международного
рабочего движения.
В самом деле, партия реально оценила соотноше¬
ние сил и конкретные международные условия, в ко¬
торых происходило сражение против сил фашистского
империализма и империалистической реакции вообще.
Было очевидно, что у советского правительства в то
время не было другого выбора, как адекватным обра¬
зом противоставить себя реакционным и капитулянт¬
ским маневрам и стремлениям наиболее реакционных
кругов Западной Европы, которые недальновидно ста¬
33
рались удовлетворить фашистской экспансии тем, что
она будет направлена в сторону Советского Союза, а
это означало, что Советский Союз окажется одним пе¬
ред действительно единым фронтом империалистиче¬
ских сил.
С другой же стороны, это исторический факт, что
наша партия не поддалась перед явлениями дезориен¬
тации, которая возникла в некоторых других коммуни¬
стических партиях в связи с иллюзией о значении и
продолжительности этого соглашения и из-за которой
появились тенденции возврата к политике до Седь¬
мого съезда Коммунистического интернационала и что
по всем существенным вопросам, не взирая на извест¬
ные одиночные колебания под влиянием политики Ко¬
минтерна, она осталась прочно на почве политики, ко¬
торая отвечала положению и интересам рабочего клас¬
са и народов Югославии. А это была политика борь¬
бы за независимость страны, за оборону от фашист¬
ской агрессии и за единый фронт антифашистских сил,
но в то же самое время и против всех попыток вовле¬
чения Югославии в любые антисоветские маневры ев¬
ропейских реакционных сил, целью которых было от¬
кровенное или молчаливое согласие с фашистскими
агрессорами о новом разделе мира на базе антисовет¬
ских и антисоциалистических расчетов.
Впрочем, последовавшие затем события показали,
что именно неудачи закулисных антикоммунистических
маневров и исчезновение иллюзий о продолжительно¬
сти гитлеровского пакта с Советским Союзом способ¬
ствовали окончательному формированию антигитле¬
ровской коалиции, которая нанесла поражение фаши¬
стской агрессии как в отношении Востока, так и в от¬
ношении Запада.
Политическое положение в Югославии в 1939 го¬
ду значительно изменилось в результате достижения
соглашения между Цветкович ем и Мачеком о так на¬
зываемой автономной Банавине Хорватии19.
Партия до этого соглашения решительно выступа¬
ла за единый фронт с хорватским крестьянским дви¬
жением в борьбе за права хорватского и всех других
народов Югославии. Однако соглашение, которое —
ценой весьма мелких уступок, причем в основном в
пользу хорватской буржуазии, — подписало руке вод-
34
ство Хорватской крестьянской партии20 меньше всею
заботилось об удовлетворении элементарных нацио-
нальных и социальных стремлений хорватских кре-
стянских и других народных масс, не говоря уже о ре¬
шении национального вопроса в Югославии вообще.
Этим соглашением руководство Хорватской крестян-
ской партии окончательно выбрало не союз демокра¬
тических сил против реакционных носителей антина¬
родного режима, а союз с правящими реакционными
силами против народа.
Партия осудила такое содержание соглашения. И
тогда отдельные люди критиковали такую политику
партии, исходя из иллюзии о том, что соглашение су¬
щественно изменит обстоятельства в межнациональ¬
ных отношениях в Югославии. Однако вскоре оказа¬
лось, что соглашение преследовало совершенно другую
цель, а именно стать одним из новых и самых силь¬
ных устоев старого здания реакционной политической
системы и сохранения гегемонии велмкосербской бур¬
жуазии, хотя и на базе известного разделения этой ро¬
ли с хорватской буржуазией. Это непосредственно по¬
чувствовал на своей шкуре рабочий класс, ибо давле¬
ние и террор против него еще больше обострились
после соглашения.
Усиленный соглашением Цветкович — Мачек, воз¬
обновленный режим реакционной диктатуры попытал¬
ся спасти систему опорой на Ось Берлин-Рим, на базе
той же логики, которой прежние режимы обеспечива¬
ли себе опору в Париже и Лондоне. И так в конце
марта 1941 года режим примкнул к Тройственному пак¬
ту21. Это было лишь выражение готовности правя¬
щих реакционных верхов капитулировать перед Гитле¬
ром и ставить страну в его распоряжение для агрессив¬
ной войны против Советского Союза.
Кое-кому казалось, что это не столь большая це¬
на за так называемый „мир“, который этим был бы
будто бы обеспечен народам Югославии. Однако это
была крайняя иллюзия и партия со всей остротой вос¬
стала как против политики режима, так и против этой
иллюзии. Ведь было очевидно, что Гитлер требовал
присоединения Югославии к Тройственному пакту не
для ее мира, а для подчинения ее народов интересам и
целям политики немецкого империализма, к которой

35
относилось и разделение Югославии в соответствии с
новой нацистской географической картой Европы.
В этот момент в особенности получило свое выра¬
жение возрастающее вляние партии и ее политики на
ход событий. Озлобление, охватившее весьма широкую
часть народных масс после подписания пакта с фа¬
шистской Осью, было столь большое, что партия бы¬
ла в состоянии организовать массовые демонстрации
протеста в Белграде и некоторых других городах, а в
стране в целом — волну акций протеста в различных
видах.
Путч от 27 марта 1941 года в верхах правящей си¬
стемы, который последовал за всеми этими события¬
ми, сам по себе явился выражением расхождений в
этих кругах, а также внешних давлений в отношении
определения югославской внешнеполитической ориен¬
тации между Осью Берлин-Рим и франко-английским
блоком, причем в момент, когда народные массы все
более решительно требовали революционного выхода
из такого положения. Определенная часть реакцион¬
ной верхушки правящей системы явно приняла капи¬
туляцию перед державами Оси, тогда как вторая часть,
занимая также твердые антисоветские позиции, судо¬
рожно старалась связать Югославию исключительно с
политикой франко-английского блока. Однако самая
большая часть народных масс Югославии, в том числе
и многие трезвенные люди в правящих кругах, от¬
брасывали оба решения, отдавая себе отчет в том, что
в данных условиях и тот и другой путь по-своему ве¬
дут к разоружению народов Югославии перед лицом
фашистской агрессии, к их разъединению и быстрому
уничтожению их независимости.
В то время партия указывала на то, что сущест¬
вует третий путь. Через массовые политические демон¬
страции протеста и разнообразные другие политиче¬
ские акции в стране в целом, партия, вместе
со всеми другими демократическими и патриотически¬
ми силами, стремилась к тому, чтобы перемены оста¬
новились не только на том, что принес путч от 27 мар¬
та, а чтобы он перерос в революционную акцию наро¬
да, которая приведет к существенным изменениям в
политической структуре общества.

36
Одновременно было ясно, что агрессия Гитлера
против Югославии является только вопросом дня. Пар¬
тия указывала на то, что мартовский режим, из-за го¬
сподствующего влияния в нем реакционных сил, неспо¬
собен и в самом деле не имел целью оказать серьез¬
ное сопротивление ai рессору. В своих политических
документах партия решительно подчеркивала, что
только подлинно народное правительство может объе¬
динить трудовые массы и народы Югославии в оборо¬
не их независимости.
Партия также заняла позицию в том отношении,
что оборона может быть эффективной только в том
случае, если она будет предоставлена не в руки исклю¬
чительно генералам и армии, которая по своей струк¬
туре была инструментом сохранения реакционного ре¬
жима, а если она будет делом народа в целом. Поэто¬
му партия боролась за то, чтобы оружие сразу же
дать в руки народа. Она выступала за эффективные
оборонительные меры, и одновременно и сама готови¬
лась в организационном и техническом отношениях к
войне и акции в условиях оккупации.
Десять дней после мартовского переворота Юго¬
славия стала добычей агрессивного нашествия фашист¬
ских армий почти со всех сторон.
Центральный комитет предлагал, чтобы партия
вместе с армией организовала оборону в городах и ра¬
бочих центрах при условии, чтобы рабочие и другие
трудящиеся, которые были готовы организовать обо¬
рону, получили в их распоряжение достаточное коли¬
чество вооружений из военных складов. Тито лично
сформулировал эти предложения и направил их с де¬
легацией Центрального комитета в армейское коман¬
дование в Загребе. Однако требования партии были
отклонены, а коммунисты и впредь рассматривались
в этих реакционных кругах как самые большие враги.
Другими словами., и после 27 марта реакционные
антидемократические силы все еще были столь силь¬
ны, что могли навязать новому режиму свой политиче¬
ский курс. Система, которая всегда боялась народных
масс, была разумеется, неспособной защищать стра¬
ну от агрессии. Народные массы были лишены спо¬
собности к обороне, а значительная часть находилась
в политическом замешательстве, так как — в условиях
37
террористической реакционной системы старой Юго¬
славии — не знала, что в самом деле она должна за¬
щищать в войне. Поэтому гитлеровские орды, несмот¬
ря на отдельные храбрые сопротивления, могли отно¬
сительно быстро растоптать страну.
Оккупанты нанесли партии тяжелые удары, но
она настолько упрочила свои ряды и так хорошо под¬
готовилась в организационном и техническом отноше¬
ниях к самой глубокой конспирации в условиях тер¬
рора фашистских оккупантов, что ее ударная сила не
уменьшилась. Наоборот, прилив в партию в то время
значительно увеличился, что, очевидно, явилось резуль¬
татом того факта, что в то время Коммунистическая
партия Югославии была единственной организован¬
ной силой, которая осталась с народом и организова¬
ла его для сопротивления и борьбы. А тем более бы¬
строе и могучее утверждение народно-освободительно¬
го движения, которое она возглавляла и главной дви¬
жущей силой которого она была, стало неиссякаемым
источником силы партии.
Концепцию политики, которую в этих условиях
сформулировало партийное руководство, главным твор¬
цом которой был Тито, можно выразить в следующих
нескольких пунктах:
— во-первых, партия должна бороться за самый
широкий фронт решительного сопротивления окку¬
пантам и за единство борьбы народов Югославии, за
их независимость, несмотря на разделение, которое
уготовили им оккупанты; она должна активировать
массы в ряде ежедневных акций против оккупантов и
их марионеток и в постоянном усилении освободитель¬
ного духа;
— во-вторых, для рабочего класса и народов Юго¬
славии в конечном счете нет другой перспективы осво¬
бождения от оккупантов и заодно от опасности от воз¬
обновления старой .реакционной системы, кроме пути
вооруженного восстания, которое в обязательном по¬
рядке должно перерасти в социалистическую револю¬
цию;
— в-третьих, партия должна безотлагательно
взяться за организационную и военную подготовку к
восстанию и решительно бороться за такую боевую ак-
38
типизацию маос в народно-освободительном сопротив¬
лении, которая обеспечит переход к вооруженному
восстанию;
— в-четвертых, партия должна рассчитывать на
неминуемую гитлеровскую агрессию против Советско¬
го Союза, что расширит антифашистский театр войны,
на который может опереться народно-освободитель¬
ное восстание народов Югославии и заодно окажет ему
могучую ПОДДРЖКУ;
— в-пятых, для того чтобы партия осуществила
необходимое политическое единство масс всех наро¬
дов Югославии в общей борьбе с оккупантами, она
должна в обязательном порядке настаивать на своей
политической платформе, которая одновременно ста¬
новилась и политической платформой всех сил, объе¬
диненных с партией в Народно-освободительном фрон¬
те, в самом деле — целью восстания должно быть не
только освобождение страны от оккупантов, а и соз¬
дание новой Югославии, демократической и народной
страны, в которой возьмут верх интересы трудовых
масс и в которой будет обеспечено полное равноправие
всех ее народов,-
— в-шестых, ведущая роль и самая большая от¬
ветственность в восстании должны принадлежать ра¬
бочему классу во главе с Коммунистической партией,
так как только такая руководящая роль обеспечивает
последовательную и успешную борьбу за осуществле¬
ние вышеприведенной революционно-демократической
и социальной программы.
В половине апреля, еще до завершения оккупации
Югославии, в оккупированном Загребе было проведе¬
но заседание Политбюро партии, которое на базе сде¬
ланной товарищем Тито оценки положения сформули¬
ровало основы своей политики в условиях оккупации,
и заодно приняло кадровую и организационную подго¬
товку к практической организации вооруженного вос¬
стания. В этих целях началось ускоренное формирова¬
ние особых военных комитетов22 как ядра военной ор¬
ганизации для подготовки народного восстания. Пар¬
тийное руководство избрало Тито руководителем этой
военной организации. Такую политику и ориентацию на
акцию приняли, с небольшими исключениями, все пар¬
39
тийные организации в стране, что подтвердило пар¬
тийное совещение, проведенное в мае того же года в
Загребе.
Руководя работой военных комитетов, Тито так
направлял их работу, что каждый из них, осуществляя
политическую, организационную и техническую подго¬
товку к вооруженному восстанию, '— заодно становил¬
ся и ядром будущей военной организации народно-ос¬
вободительных частей — от национальных главных
штабов до отрядов и партизанских рот. Когда партий¬
ное руководство оценило, что созрели условия для
непосредственного перехода ко всенародному восста¬
нию, в это время уже вся страна была покрыта такой
организацией военных комитетов, которая была в со¬
стоянии непосредственно перерасти в вооруженную ак¬
цию.
В выборе момента для непосредственного перехода
ко всенародному восстанию самой важной была оцен¬
ка того, готовы ли и широкие народные массы пойти
на вооруженную акцию. Ведь восстание было бы тра¬
гической авантюрой, или оно свелось бы к узкой или
более широкой диверсионной акции, если бы в воору¬
женную борьбу вступили только организованные кад¬
ры Коммунистической партии и народно-освободитель¬
ного движения, и если не приняли бы и не поддержа¬
ли бы ее широкие народные массы.
Такое боевое настроение начало охватывать мас¬
сы после гитлеровского нападения на Советский Союз,
когда возникли глубокие изменения в сознании и по¬
литической ориентации масс во всех частях Югославии.
Подавляющее большинство народных масс быстро ох¬
ватила сильная волна боевого радикализма, веря в то,
что со вступлением в войну Советского Союза пораже¬
ние фашистской Оси является только вопросом време¬
ни, и отдавая себе отчет в том, что рабочий класс и
народы Югославии должны внести свой вклад в эту
борьбу, как в интересах собственного освобождения,
так и в целях поддержки советскому фронту и воору¬
женным силам антигитлеровской коалиции.
В то же самое время массовая база марионеточ¬
ных режимов и других пособников оккупантов, кото¬
рая и раньше была весьма узкой и в самом деле опи¬
40
ралась только на страх и колебание, теперь так ска¬
зать распалась. Одновременно резко начали радикаль¬
ничать и расширяться отдельные локальные сопротив¬
ления, которые еще раньше таились в тех частях стра¬
ны, где террор истребления был самый жестокий.
А сильный боевой размах получило прежде всего
организованное народно-освободительное движение,
которое в различных видах и под различными названия¬
ми формировалось вокруг партии во всех частях раз¬
дробленной Югославии28. К нему теперь присоединялись
и новые патриотические группы, которые поняли, что
партия и народно-освободительное движение единст¬
венная сила, способная успешно бороться за освобож¬
дение народов Югославии.
Это был момент, коцца Коммунистическая партия
Югославии во главе с Тито направила призыв народам
Югославии, рабочему классу, трудящимся и всем пат¬
риотическим силам ко всеобщему вооруженному вос¬
станию за освобождение страны и создание новой Юго¬
славии.
События показали, что партия правильно оцени¬
ла этот момент, так как восстание в скором времени
начало расширяться и охватывать широкие народные
массы.
В то время и в патриотических и прогрессивных
рядах были люди, которые вначале осуждали это ре¬
шение партии, так как считали, что у такого восста¬
ния нет никаких шансов на успех и что оно облегчит
оккупантам физическое истребление народов Югосла¬
вии. Однако ход событий вскоре показал, что восста¬
ние сыграло обратную роль: оно не только затрудни¬
ло и помешало оккупантам провести акцию в плане
физического уничтожения народов Югославии, но и
сторицею окрепло и развило их силу в борьбе за су¬
ществование, за независимость и их творческое утверж¬
дение, в силу, которая в течение целой эпохи будет не¬
иссякаемым источником их творческой акции. В этом
заложено не только значение данного момента, но и
долгосрочное историческое значение народно-освобо¬
дительного восстания.

41
VIII
Когда партия взяла курс на вооруженную борьбу
против оккупантов с далеко идущими освободительны¬
ми и революционными целями, перед ней сразу же в
качестве одного из самых важных и заодно самых слож¬
ных вопросов возник вопрос О ТОМ: возможно ли в
условиях оккупации страны и во время, когда держа¬
вы Оси были в зените своего военного могущества, ор¬
ганизовать вооруженную борьбу, которая обеспечила бы
своим успешным развитием непрерывный рост и окон¬
чательную победу народно-освободительного движе¬
ния и революции, вернее — какая форма вооруженно¬
го восстания может в данных условиях рассчитывать
на успех.
На этот роковой вопрос наша партия дала поло¬
жительный ответ: в конкретных условиях, в которых
в то время оказались народы Югославии и их осво¬
бодительные и революционные силы во главе с Ком¬
мунистической партией, основным видом вооруженной
освободительной борьбы могла быть только парти¬
занская война. Ведь применение „классических" видов
революционных восстаний — с началом и центром в
городах — в данных условиях привело бы невоору¬
женный народ к совершенно неравноправным усло¬
виям борьбы и тем самым вооруженное восстание за¬
ранее было бы обречено на поражение и уничтоже¬
ние.
Следующий коренной вопрос политики нашей пар¬
тии состоял в следующем: создает ли партизанский
вид борьбы реальную возможность перерастания осво¬
бодительного движения во всенародную войну за ос¬
вобождение и общественное преобразование. В реше¬
нии этого вопроса видна подлинная роль Тито как
стратега нашей народно-освободительной войны и ре¬
волюции.
Для Тито и нашей партии партизанская война бы¬
ла не самоцелью, не классической „гверильей" и не
только формой вооруженной акции в тылу какой-то
армии. Это был исходный и основной вид и средство
всенародного восстания. А это означает, что это был
наиболее удобный и единственно возможный вид ре¬
волюционной мобилизации и военной организации и
42
акции повстанческих сил, который позволял непрерыв¬
ное качественное и количественное перерастание пар¬
тизанской вооруженной силы восстания в могучую ос¬
вободительную и революционную армию, способную
самостоятельно выиграть решающие сражения для
окончательной победы восстания. Только непрерывное
восстание народа было в состоянии сохранить и уси¬
лить освободительную армию, а только непрерывное
усиление этой армии — как все более способного и
все более сильного кулака восстания — могло обес¬
печить его окончательную победу.
Способ организации и метод боевых действий во¬
оруженных сил восстания обеспечивали процесс непре¬
рывного перехода от организации и боевых действий
партизанских отрядов к организации и действиям бри¬
гад, а затем дивизий и корпусов Народно-освободи¬
тельной армии. В таком типе партизанской войны Тито
и партия нашли ответ на один из самых сложных
вопросов в нашей войне как в условиях все еще не¬
благоприятного соотношения сил сохранить инициа¬
тиву и боевой повстанческий дух как необходимое ус¬
ловие дальнейшего развития восстания, постоянного
поднятия боевых возможностей повстанческих воору¬
женных сил, окончательной победы над врагом. Созда¬
ние Народно-освободительной армии позволило раз¬
вивать на партизанской тактике военное искусство, ко¬
торое было выражено в формуле Тито о своеобраз¬
ной комбинации действий регулярной армии с парти¬
занскими действиями.
Тито стал верховным главнокомандующим парти¬
занскими отрядами и Народно-освободительной арми¬
ей, которая вырастала из народно-освободительного
восстания. На этой своей должности он показал, что
является не только ведущим политическим творцом
партии, но и исключительно способным руководите¬
лем вооруженной акции народно-освободительных сил
и организатором могучей народно-освободительнй ар¬
мии, то есть подлинным вождем освободительного вос¬
стания нардов Югославии. Своими решениями в еже¬
дневной боевой практике, а также многочисленными
статьями, приказами Верховного Штаба, партийными
документами и т.д., Тито осуществил цельную концеп¬
цию народно-освободительного восстания как парти¬
43
занской войны и перехода от партизанских отрядов к
формированию революционной народной армии и к
завоеванию власти рабочим классом и трудовым на-
родо-м. Я думаю, что не будет преувеличением, если
скажу, что эта концепция представляет одно из самых
больших достижений в теории и практике освободитель¬
ного восстания как революционной партизанской вой¬
ны. Все последовавшие затем события во всем мире,
вплоть до современной войны во Вьетнаме, говорят о
силе этой концепции.
Однако Тито и руководство партии знали, что ус¬
пех восстания зависит не только от военной акции, а,
наоборот, успех военной акции зависит от непрерыв¬
ной политической мобилизации широких народных
масс и что поэтому необходимо параллельно осущест¬
влять прогрессивные изменения в политической и об¬
щественной структуре Югославии, которых эти мас¬
сы требовали и требуют.
При этом было необходимо, чтобы народные мас¬
сы уже на первых шагах и успехах восстания убедились
в том, что партия и народно-осво1бодительное движе¬
ние будут верными толкователями их интересов, осо¬
бенно в следующих направлениях:
— во-первых, что власть будет демократической
и народной, то есть такой, в которой возьмут верх дей¬
ствительные интересы рабочего класса и трудовых
масс;
— во-вторых, что народы Югославии, которые с
оружием в руках уже начали осуществлять свое право
на самоопределение и сохранят за собой это право, то
есть, что новая Югославия будет только выражением
их общих интересов и полного равноправия,- и
— в-третьих, что народы Югославии после войны
сами, а не под давлением и вмешательством извне, бу¬
дут урегулировать свои внутренние отношения, то
есть, что силы, которые носили груз народно-освобо¬
дительной войны, одновременно обеспечат, чтобы
именно демократические, экономические и социальные
интересы тех масс, которые носили груз войны, были
ведущим интересом в стране.
Суть народно-освободительной борьбы лучше все¬
го выразил Тито в 1942 году следующими словами:

44
„Наша народно-освободительная борьба была бы
не столь решительной и не столь успешной, если на¬
роды Югославии не видели бы теперь в этой борьбе,
кроме победы над фашизмом, и победу над тем, что
было во время прошлых режимов, победу над теми,
кто упнетал и кто стремится к дальнейшему уг¬
нетению народов Югославии. Слово народно-ос¬
вободительная война было бы только пустой фра¬
зой, и даже обманом, если бы оно не содержало в се¬
бе, кроме общеюгославского смысла, и национальный
смысл для каждого народа в отдельности, то есть, ес¬
ли бы оно не означало, кроме освобождения Югосла¬
вии, одновременно и освобождение хорватов, словен¬
цев, сербов, македонцев, арнаутов24, мусульман и т.д.,
если в народно-освободительной борьбе не было бы
заложено такое содержание, что она действительно не¬
сет свободу, равноправие и братство всех народов Юго¬
славии. В этом и заложена суть народно-освободитель¬
ной борьбы”25.
В отношении претворения в жизнь этой политики
я напомню вам только о нескольких самых значитель¬
ных моментах.
Партия и народно-освободительное движение при¬
давали чрезвычайное значение характеру и организа¬
ции власти на территории, освобожденной в ходе пар¬
тизанской войны, причем с первого момента, когда
восстание начало добиваться успехов. Сама структура
народно-освободительных комитетов26 как демократиче¬
ских органов восстания и народной власти обеспечива¬
ла руководящую роль рабочего класса и трудовых масс
и союз между этими массами, то есть прогрессивный,
демократический и социально-революционный харак¬
тер власти.
Что-то подобное можно сказать и о структуре на¬
родно-освободительного движения в целом, вернее
фронта, ядром которого были рабочие, крестьяне и прог¬
рессивная и патриотическая интеллигенция. Подобная
структура народно-освободительного движения, а также
принципиально и практически признанная и осуществля¬
емая ведущая роль Коммунистической партии, были га¬
рантией для трудовых маос, что народно-освободитель¬
ное движение — несмотря на некоторые элементы коали¬
ции, которые содержались в нем в отдельные периоды
45
его развития •— ни в коем случае не может стать ин¬
струментом тех сил, которые способствовали сохране¬
нию реакционной системы старой Югославии и кото¬
рые могли бы стать носителем ее возобновления.
В самом деле, именно такая ясность целей — как
в отношении национального вопроса, так и в отноше¬
нии социальных и демократических требований трудо¬
вых масс — была одной из главных причин тому, что
Народно-освободительный фронт развивался у нас не
как коалиция политических групп, а как единое рево¬
люционно-демократическое движение с социалистиче¬
ской ориентацией.
Некоторые критики политики Коммунистической
партии видели в подобных элементах ее политики су¬
жение массовой базы и сектантские тенденции. Хо¬
тя, конечно, я не буду утверждать, что в политической
практике партии, которая боролась в чрезвычайно
сложных условиях, не было и отдельных сектантских
или оппортунистических колебаний, но эту основную
ориентацию партии ни в коем случае нельзя крити¬
ковать как сектантскую. Наоборот, партия и народно-
освободительное движение могли только таким обра¬
зом сохранить постоянный тесный контакт с боевыми
трудовыми массами. Ведь эти массы ни в коем слу¬
чае не были готовы бороться за восстановление того,
пробив чего они когда-то вынуждены были бороться
в условиях самого сурового реакционного террора, од¬
нако они были готовы бороться за братство и един¬
ство народов Югославии в условиях новой, основатель¬
но измененной Югославии. Именно это и придало на¬
родно-освободительному движению и войне в Югосла¬
вии с самого начала революционное, демократическое
и социальное содержание, которое обеспечило очень
быстрое начало перерастания народно-освободитель¬
ной войны в социалистическую революцию.
Когда народно-освободительное восстание после
тяжелых и многочисленных сражений в 1941 и 1942
годах уже могло указать на крупные результаты — на
упрочение позиций в народных массах и на обширные
освобожденные территории, а также на то, что наше
народно-освободительное восстание, несмотря на все
усилия оккупантов и их пособников удушить его, стало
несокрушимым и постоянно присутствующим факте-
46
ром войныы в Югославии и на Балканах, — партия
вместе со всеми силами народно-освободительного дви¬
жения решила пойти на одну общеюгославскую поли¬
тическую демонстрацию27, которая народам и трудовым
массам даст с самого авторитетного политического ме¬
ста возможно более конкретный и ясный ответ на воп¬
рос: каковы основные политические цели народно-ос¬
вободительной войны и за какую Югославию ведется
сражение. Эту роль .выполнило Первое заседание
АВНОЮ, которое было проведено в Бихаче. Именно
этим, что дало первые контуры новой Югославии, Пер¬
вое заседание АВНОЮ действовало как могучий объе¬
диняющий фактор в борьбе народов Югославии и та¬
ким образом представляло и первый шаг к последо¬
вавшему затем окончательному оформлению общих
высших органов демократической народной власти на¬
родов Югославии в общем федеративном государстве.
А эту задачу год спустя осуществило проведенное в
городе Яйце Второе заседание АВНОЮ.
Капитуляция Италии28 существенно изменила поли¬
тическое положение в стране. Разгромом, вернее —
разоружением главных сил ее армии в Югославии На¬
родно-освободительной армией, власть в районе стра¬
ны в целом, который держали в своих руках итальян¬
ские оккупанты, перешла в руки органов народно-ос¬
вободительного движения. Оказалось совершенно яс¬
но, что народ оказывает поддержку только народно-
освободительному движению и Коммунистической пар¬
тии и что пособники оккупантов не располагают ника¬
кой самостоятельной силой, кроме силы, которую дает
им власть оккупантов.
Кроме того, в то время Народно-освободительная
армия уже стала крупной и хорошо оснащенной ар¬
мией, способной не только устоять на местах, но и на¬
носить все более тяжелые удары по оккупантам.
И, наконец, таким развитием были полностью ди¬
скредитированы не только в стране, но и за рубежом,
те реакционные круги вокруг эмигрантского прави¬
тельства, которые опирались на потерпевшие пораже¬
ние военные формирования пособников оккупантов,
какими были четники и подобные, и которые прикры¬
вали перед миром их сотрудничество с оккупантами,
представляя их в качестве источника их политической
41
и национальной силы. Крах этих формирований в 1943
году вдребезги разбил эти реакционные иллюзии.
Это был момент, когда Тито предложил преобра¬
зовать АВНОЮ во временную скупщину народов Юго¬
славии как носителя власти в устроенном на федера¬
тивных основах государстве и чтобы она сформирова¬
ла временное правительство под названием Нацио¬
нальный комитет освобождения Югославии. Второе за¬
седание АВНОЮ приняло и осуществило эту инициа¬
тиву Тито и Центрального комитета Коммунистической
партии Югославии.
Революционные постановления Второго заседания
АВНОЮ были не только декларацией определенного
политического органа. За ними стояли: хорошо воору¬
женная армия народа, сильный и хорошо организован¬
ный механизм революционно-демократической власти
народа на освобожденной территории, которая охва¬
тывала большую часть Югославии и совокупное на¬
родно-освободительное движение на освобожденной и
неосвобожденной территориях, которое объединяло в
своих рядах огромные массы народа.
Поэтому постановления Второго заседания АВНОЮ,
не взирая на их формально временный характер, в са¬
мом деле окончательно обеспечили два основных ком¬
понента новой политической и общественной струк¬
туры будущей Югославии:
— во-первых, власть революционных народных
масс, объединенных в народно-освободительном дви¬
жении; и
— во-вторых, ведущую роль рабочего класса, объ¬
единенного с самой большой частью крестьянства и
остальных трудовых масс и прогрессивной интелли¬
генции во главе с Коммунистической партией Югосла¬
вии, что в самом деле и явилось ядром Народно-осво¬
бодительного фронта.
Этим на Втором заседании АВНОЮ была создана
новая Югославия как инструмент власти трудового на¬
рода во главе с рабочим классом.
Постановления Второго заседания АВНОЮ озна¬
чали и то, что народы Югославии в центре оккупиро¬
ванной Европы взяли свою судьбу в собственные ру¬
ки и что без их гоогласия нельзя делать никаких пла¬
нов об их будущей судьбе. Сила народно-юсвободи-
48
тельного движения, продемонстрированная Вторым за¬
седанием АВНОЮ и победами Народно-освободитель¬
ной армии во всех частях Югославии, позволила новой
Югославии получать сразу же после проведения Вто¬
рого заседания АВНОЮ все более определенные при¬
знания во всем мире, чем были подтверждены правиль¬
ность и дальноводность постановлений Второго засе¬
дания АВНОЮ и «политики партии в то время.
В заключительных фазах войны особенно важной
была проблема обеспечения международного призна¬
ния новой Югославии как равноправного союзника в
войне против фашистских агрессоров. Принимая во
внимание огромные задачи восстановления ужасно раз¬
рушенной в войне страны, эта проблема имела для на¬
родов Югославии чрезвычайное значение.
Подобная деятельность становилась все более не¬
обходимой ,в особенности потому, что реакционные си¬
лы в стране и в эмиграции и те круги за рубежом, ко¬
торые поддерживали их во имя своих собственных ге¬
гемонистических интересов в Югославии, -старались,
чтобы новая Югославия была — точно так же, как
была и старая — результатом договора между вели¬
кими державами. Только при таком решении у реак¬
ционной буржуазии Югославии были определенные
шансы сохранить частично свои собственные интересы.
Из-за такого реакционного давления Югославия стала
и „проблемой“ в отношениях между великими держа¬
вами антигитлеровской коалиции. Поэтому междуна¬
родную деятельность Национального комитета осво¬
бождения Югославии необходимо было так проводить
и ориентировать, чтобы ясно получила свое выраже¬
ние решимость народов Югославии самим урегулиро¬
вать внутренние отношения и устройство государства.
Активные контакты в целях разъяснения этих воп¬
росов с правительствами Советского Союза и западных
стран и личные встречи Тито с государственными дея¬
телями и военными руководителями этих государств,
а также широкая акция, которую политическое руко¬
водство народно-освободительного движения разверну¬
ло во всем мире, ясно говорят о том, насколько у Ти¬
то — не взирая .на по-стояное участие в руководстве
военными операциями и в строительстве вооруженных
сил — было развито чутье к острым политическим ас¬
49
пектам событий и как он знал в любой момент скон¬
центрировать свое внимание именно на тех проблемах
и на тех задачах, которые в даной обстановке были
решающими для успеха борьбы. Постоянная комбина¬
ция военных побед с политической акцией, непрерыв¬
ное усиление к упрочению в политическом отношении
любого успеха и вооруженных сил восстания, то есть
достижение новых успехов в упрочении внутреннего и
международного политического положения сил, объе¬
диненных в народно-освободительном движении, — в
этом было одно из самых значительных качеств поли¬
тической акции партии в ходе освободительной войны
в целом и в особенности политической инициативы
Тито.
Составной частью этих усилий было и известное
соглашение Тито-Шубашич29. В то время были люди,
которые считали, что это соглашение ненужно и что
представляет шаг назад, принимая во внимание тот
факт, что народно-освободительное движение во гла¬
ве с Коммунистической партией было достаточно силь¬
но, чтобы обеспечить в новой Югославии демократи¬
ческую, народную и социалистическую структуру. Од¬
нако Тито и руководство партии считали, что как раз
из^за этого можно и необходимо пойти на такое сог¬
лашение, так как оно, расширяя политическую базу
новой системы в переходный период, ни в коем слу¬
чае не может ослабить ведущую роль Народно-осво¬
бодительного фронта и Коммунистической партии, но
может ускорить и облегчить решение ряда весьма тя¬
желых проблем в международном, а частично и во
внутреннем планах. Результаты вскоре показали, что
эта политика была правильной.
IX
После окончательной победы народно-освободи¬
тельного движения расширилась массовая и политиче¬
ская база нового общественного устройства, но клас¬
совая и общая политическая структура этой базы со¬
хранила и после провозглашения Республики30 и после
первых радикальных мер социалистической революции
те же свойства, какие у нее были в ходе развития на-
50
родне-освободите льне го движения в целом. Другими
словами, новая Югославия стала старой революцион¬
но-демократической власти трудового народа во главе
с рабочим классом, развитие которой было направле¬
но в сторону построения социализма, то есть — дикта¬
туры пролетариата в специфических формах, отвечав¬
ших условиям, в которых победила социалистическая
революция. Партия теперь должна была осуществить
то, за что она во главе рабочего класса боролась в те¬
чение нескольких десятилетий. И в новых условиях
партия во главе с Тито осталась верна себе, то есть
тем исходным идейным и политическим позициям, ко¬
торые делали из нее партию трудовых масс и которые
были подлинным источником ее политической и дей¬
ственной силы.
Принимая на себя в новом социалистическом го¬
сударстве народов Югославии садкую большую ответ¬
ственность за их судьбу и пользуясь самым сильным
непосредственным влиянием на совокупный механизм
государственной власти, — партия не впала в испы¬
тание и ошибку быть довольной самой себе или во¬
образить, что ее увязка с государственным аппаратом
достаточна для обеспечения беспрепятственного строи¬
тельства социализма. Поэтому методы работы партии
и в новых условиях в основном были ориентированы
не только к тому, чтобы ослабить, а чтобы усилить и
всесторонне развить все те средства политической борь¬
бы и все те организационные формы, которые позволи¬
ли ей бороться за исторические цели рабочего класса и
трудовых маос, мобилизуя их самих на акцию, указывая
им на цели и средства борьбы и осуществляя влияние на
формирование их сознания. Можно сказать, что в такой
ориентации партии самыми значительными были в осо¬
бенности следующие компоненты
Во-первых, партия боролась за сознательную, все¬
стороннюю и боевую инициативу народных масс, и в
первую очередь рабочего класса, в производстве, то
есть в труде и в политической и общественной акции.
Поэтому она уделяла большое внимание развитию от¬
ношений на предприятиях, роли профсоюзов, произ-
воодственным совещаниям, образованию трудящихся и
подобным методам работы. Именно из этих элемен¬
тов и источников выросла как их непосредственное
51
продолжение ориентация партии на рабочее и обще¬
ственное самоуправление.
Во-вторых, партия исходила из понимания того,
что социализм является не делом только самой пере¬
довой части рабочего класса, его авангарда и маркси¬
стской мысли в самом узком смысле этого слова. По¬
этому она старалась в борьбе за социалистическую ре¬
волюцию и социалистическое строительство не толь¬
ко сохранить, но и расширить и упрочить массовую
базу новой, социалистической Югославии, которая бы¬
ла создана в ходе антифашистской борьбы и народ¬
но-освободительной войны и которая получила свое
организационное выражение в Народно-освободитель¬
ном фронте. Как логичное продолжение такой роли
Народно-освободительного фронта выросла роль Со¬
циалистического союза трудового народа Югославии.
В-третьих, партия боролась и борется за то, чтобы
трудовые массы во главе с рабочим классом стали дей¬
ствительным и в самой большой мере непосредствен¬
ным носителем власти. Хотя концепции самоуправле¬
ния немного позже и постепенно развивались, все-таки
уже с самого начала было ясно, что партия может
управлять обществом не вместо трудовых маос, а толь¬
ко во главе их как ведущая организованная сила со¬
циалистического общественного сознания.
Как ответственный революционный авангард, пар¬
тия одновременно была достаточно реалистичной, так
как считала, что в этой сфере именно соотношение
классовых и политических сил в обществе является тем
фактором, который решает о направлении и темпах
этого процесса. Само собой разумеется, что партия в
данных условиях могла понять свою ведущую роль не
только в смысле идейного и политического руковод¬
ства, и в смысле принятия ответственности за опреде¬
ленные решающие позиции в системе, от которых за¬
висит стабильность общих политических предпосылок
существования и развития социализма. Я думаю, что
именно специфическая увязка последовательной ориен¬
тации партии на подлинную власть трудовых масс и
на самоуправление и непосредственную демократию
в строительстве совокупной политической системы го¬
сударства с защитой безусловно необходимой ведущей
роли Коммунистической партии, опирающейся на ши¬
52
рокий фронт демократических организаций трудовых
масс, — является основной характеристикой как разви¬
тия диктаторы пролетариата в нашей -стране, так и
процессов, ведущих к бесклассовому обществу и отми¬
ранию государства.
Ссылка на диктатуру пролетариата для нашей пар¬
тии не была причиной, а также предлогом пассивно¬
сти в борьбе за необходимый демократизм в области
социалистических общественных отношений, так как
это вело бы к бюрократизации нашего общества. И,
наоборот, ссылка на теорию об отмирании государст¬
ва не означала оппортунистического снятия ответст¬
венности партии и коммунистов в борьбе за упрочение
и прогресс социализма в данных условиях, в которых
социалистическое государство выполняет и только оно
может выполнять весьма значительную роль. Наобо¬
рот, мы давали отпор нападкам на принцип диктату¬
ры пролетариата, когда это могло представлять осно¬
ву для разоружения рабочего класса и трудовых масс
Югославии в их революционной борьбе за социализм,
и также мы давали отпор недооценкам сознательной
ориентации на отмирание государства, когда за этим
скрывалось бюрократическое сопротивление раз'ви’Лпо
самоуправления, непосредственной демократии и дея¬
тельности масс.
В-четвертых, хотя последовательно демократиче¬
ская и ориентированная на массы, партия все-таки
никогда не забывала, что демократия не синоним для
господства стихии, а также она свою роль не понима¬
ла как роль механического исполнителя „.воли обще¬
ственного большинства". Если партия хотела остаться
ведущей общественной Силой, она в обязательном по¬
рядке должна глубже и дальше видеть, чем широкие
народные массы и „общественное большинство", и
именно в построении таких долгосрочных целей прог¬
рессивной общественной акции и в решительной борь¬
бе за перенос своих прогрессивных познаний на ши¬
рокие народные массы она в обязательном порядке
должна видеть главный исторический смысл своей ве¬
дущей идейной и политической роли в обществе.
Ориентируясь всегда на активизацию народных масс
как основного носителя общественного, материально¬
го и социального прогресса, партия часто была гото¬
53
ва исправлять себя, идти против течения и бороться
за новые познания масс, даже идти на временные
компромиссы, но она не отступала от своих познаний
и целей.
Примером этому был прежде всего сам Тито. Лич¬
но прочно связанный с трудовыми массами, он, бла¬
годаря своему чрезвычайному таланту и знаниям, был
в состоянии непрерывно открывать перед коммуниста¬
ми и другими трудящимися Югославии новые пер¬
спективы борьбы и общественного творчества и ока¬
зывать влияние на общественное сознание и акцию
людей во всех областях общественной жизни за их ин¬
тересы, он никогда не был готов поддаваться тем тен¬
денциям и настроениям в трудовых массах, которые
были выражением отставания сознания или непонима¬
ния необходимости.
Результаты социалистического строительства в те¬
чение более двух десятилетий говорят о том, что раз¬
работанная Тито концепция роли и политики партии
как партии масс и как организованного ведущего идей¬
но-политического сознания этих масс получила новое
подтверждение и новое осуществление и в новых об¬
щественных условиях. Однако как и раньше, эта кон¬
цепция и в условиях социалистического1 строительства
натолкнулась как на сопротивления, так и на серьез¬
ные испытания в самой практике.
Уже в самом начале социалистического строитель¬
ства новой Югославии такой ориентации партии ока¬
зало сопротивление вмешательство Сталина. Хотя кри¬
тика Сталина формально была направлена на ряд вто¬
ростепенных явлений и проблем в нашей практике,
действительной причиной и источником вмешательства
Сталина был конфликт между двумя концепциями о
роли, политике и методах работы партии и о харак¬
тере и роли политической системы, вернее — государ¬
ства в условиях социализма. Суть этого конфликта яс¬
нее всего получила выражение в критике Сталина, в
соответствии ю которой Коммунистическая партия
(Югославии со своей концепцией „разбавляется в мас-
сах“. Сама эта формулировка яснее всего говорит о- том,
что Сталин не смог понять именной той концепции
партии масс, с которой наша партия побеждала, а так¬
же того революционно-демократического курса в раз¬
54
витии политической системы со сложным организа¬
ционным механизмом политической и общественной
деятельности широких народных масс, который вырос
в специфических условиях нашей революции. И нс
только Сталин не смог понять этой концепции, но она
'приходила в конфликт с совокупными спо понима¬
ниями развития социалистического общества и отно¬
шений в международном рабочем движении, какие он
создал, особенно в течение последних десятилетий его
«политической деятельности, под влиянием исключи¬
тельных трудностей, в которых развивалась первая
страна победившего социализма.
Конфликт со Сталиным был чрезвычайно тяже¬
лым ударом для нашего рабочего класса и партии.
Однако Тито, который в этот момент по природе ве¬
щей нес самую большую ответственность, смело ре¬
шился дать отпор Сталину и призвал партию и наро¬
ды Югославии поддержать его в этом сопротивлении.
Такое решение он принял не потому, чтобы просто
защищал одну доктрину от другой, а потому, чтобы
вместе со всеми югославскими коммунистами защи¬
щал независимость принятия решений нашей партией
в делах, касающихся рабочего класса и народов Юго-
сла®и!и, и в особенности потому, что он отдавал себе
отчет в том, что принятие сталинской концепции в на¬
ших условиях означало бы изоляцию партии от масс,
потерю ее поддержки в борьбе за построение социа¬
лизма и начало тяжелых внутренних нарушений. Те¬
перь нет больше никакого сомнения в том, что такое
решение Тито и нашей партии было вкладом в прог¬
ресс социализма, который имеет переломное истори¬
ческое значение.
Вторым источником давления на утвержденную
ориентацию партии явились внутренние источники
бюрократизма. Сегодняшний момент не удобен для
подробного рассмотрения этого. Однако это факт, что
наша партия рано и решительно столкнулась с проб¬
лемой бюрократизации определенных общественных
функций диктатуры пролетариата, общественного и го¬
сударственного управления, и даже определенных
функций ведущей роли Коммунистической партии,
вернее — Союза коммунистов, и что механизм общест¬
венного и хозяйственного управления и демократиче¬
55
ского -строительства политической системы приспосо¬
била к интересам борьбы за сознательное преодоле¬
ние определенного общественного явления, представ¬
ляющего законный результат развития общества в его
первых шагах на пути в социализм.
Люди, которые используют любую возможность
для того, чтобы причинить вред политической репута¬
ции Союза коммунистов, указывают на появление бю¬
рократизма как на обвиняющую характеристику нашей
политической системы и самого Союза коммунистов.
Однако никакой специфической характеристикой и на¬
шей системы и роли Союза коммунистов не является
то, что -существовали и что все еще существуют подоб¬
ные явления и тенденции. Это явление представляет
нормальный продукт и является спутником современной
экономической и общественной структуры во всем
мире вообще, а в специфических формах — ив совре¬
менной социалистической системе. Бюрократизм —
спутник любой монополии власти и монополии собст¬
венности, причем во всех временах и во всех общест¬
вах. Подобные явления и тенденции можно оконча¬
тельно ликвидировать только дальнейшим развитием
производительных сил и общественных отношений, то
есть преодолением всех пережитков монополии вла¬
сти и монополии собственности. А это может быть
только определенный исторический процесс, а не дело
политической декларации.
Однако характеристика нашей партии, то есть
Союза коммунистов, и нашего общества в целом со-
состоит в том, что наша партия раньше и решитель¬
нее, чем любая другая, решила открыто дать отпор
этому явлению и что указала на подлинные пути и
средства его преодоления.
Именно наша партия указала на то, что бюрокра¬
тизм в одинаковой мере связывается с этатистско-собст¬
венническими отношениями, а также с любой другой
собственнической монополией. Она также указала на
то, что руководящие функции -сами от себя не источ¬
ник бюрократизма, а что его источник определенные
характеристики общественных отношений. Именно на¬
ша партия установила, что в наших условиях таким
источником являются пережитки этатистско-собствен¬
нической монополии в общественно-экономических
56
отношениях и что именно преодоление этих пережит¬
ков путем развития само(управления трудящихся, а так¬
же преодоление любой собственнической монополии
в области средств производства, представляет единст¬
венный возможный путь преодоления бюрократизма.
Другими словами, партия указывала на то, что
реальная перспектива прогресса социалистических об¬
щественных отношений, как в общественно-экономи¬
ческом, так и в демократическом и туманном смысле,
состоит не в „классо1вой борьбе" против бюрократии
как „нового класса", так как бюрократия является
спутником и „исполнителем" интересов и воли всех
правящих классов и общественных отношений в исто¬
рии, которые они создгавали, так что авторитетные
функции общественного и хозяйственного управления
я выполняющие их люди и в наших условиях являются
в основном только „проводниками“ существующих
общественных отношений, а не их „классовыми" носи¬
телями. Конечно, это не означает, что „проводники"
не оказывают либо прогрессивного, либо консерватив¬
ного влияния и что их интересы здесь не играют ни¬
какой роли, однако ясно, что общественные отноше¬
ния не продукт их положения, а наоборот — общест¬
венные отношения обуславливают большую или мень¬
шую силу их влияния. Следовательно, подлинный путь
борьбы против бюрократизма и бюрократического по¬
литического абсолютизма состоит только в системати¬
ческом постепенном превращении функций обществен-
нопо и хозяйственного управления из орудий государст¬
венно-собственнической монополии в инструмент са¬
моуправления трудящихся.
Следовательно, в противовес пустопорожной субъ¬
ективистски доктринерской, демагогической и деструк¬
тивной критике, которая провозглашала бюрократиз¬
мом любой авторитет социалистического государства
и любую общественную функцию, партия наметила
сражение с бюрократизмом там, где oiho только могло
быть выиграно. Она начала решительно расправлять¬
ся с этатистско-собственнической монополией, как в
ее государственно-централистских, так и в ее групповых
проявлениях, и перешла в идеологическую и полити¬
ческую борьбу против тех пониманий и их носителей,
57
которые поддерживали такой ку.рс общественного раз¬
вития.
Тогда как бюрократизм оказывал давление в сто¬
рону ликвидации самоуправления и превращения Сою¬
за коммунистов в слепого практицистокого исполни¬
теля государственно-собственнической монополии, дав¬
ление с позиций буржуазной идеологии, мещанского
доктринерства и сознательного или бессознательного
псевдолибералиэма, академическо-классицистского док¬
тринерства и сознательного или бессознательного де¬
структивного анархизма было направлено прежде все-
ю на ликвидацию ведущей роли партии, то есть Сою¬
за коммунистов, и на превращение самоуправления в
инструмент борьбы за власть между политическими
кликами. Отбрасывая социалистические выводы кри¬
тики -бюрократизма, носители этого второго давления
начали свою критику бюрократизма все больше пре¬
вращать, в самом деле, в борьбу -против партии, про¬
тив руководящей роли рабочего класса в системе вла¬
сти и тем самым — против существенных и решающих
основ социализма и социалистического самоуправле¬
ния. Тем более сегодня ясно, что партия будет в со¬
стоянии последовательно и до конца реализовать по¬
литику, за которую она выступила на Четвертом пле¬
нуме, только в том случае, если с такой же решитель¬
ностью будет бороться и против таких тенденций в на¬
шем обществе.
Тито был и постоянно находится в центре этого
идейного и политического сражения на обоих фронтах.
Он прилагал и прилагает чрезвычайные усилия в борь¬
бе партии за развитие самоуправления, причем не
только в принципиальном смысле, но и за развитие его
конкретного механизма. Он выступал за то, чтобы
рабочий-носитель самоуправления получил возможно
более непосредственный контроль над всеми теми ма¬
териальными и другими средствами, от которых зави¬
сит успех его труда и самоуправления. Суть самоуправ¬
ления Тито ясно изложил еще в 1950 году, по поводу
принятия Основного закона об управлении государст¬
венными хозяйственными предприятиями со стороны
рабочих коллективов31 когда он сказал:
„Взятием средств производства в государственные
руки еще не был осуществлен действенный лозунг ра¬
58
бочего движения „Заводы рабочим", так как лозунг
„Заводы рабочим, земля крестьянам" не какой-то аб¬
страктный, пропагандистский лозунг, а такой лозунг,
который содержит в себе глубокий смысл. Он содер¬
жит в себе целую программу социалистических отноше¬
ний в производстве.- в отношении общественной соб¬
ственности, в отношении прав и обязанностей трудя¬
щихся и, следовательно, его можно и необходимо осу¬
ществлять на практике, если мы думаем действитель¬
но строить социализм"32.
И далее:
„Теперь у нас будут управлять. . . заводами, руд¬
никами и другим сами рабочие. Они будут определять,
как и сколько работать, они будут знать за что рабо¬
тают и на что используются результаты их труда“м.
Я напомню вам также о выступлении Тито за ре¬
организацию системы расширенного воспроизводства,
которой рабочее самоуправление только получило дей¬
ствительно свою подлинную физиономию. В самом де¬
ле, именно этим и достигнут самый дальный рубеж
нашей общественной реформы и осуществлена самая
значительная предпосылка социалистического самоуп¬
равления трудового человека.
Однако в то же самое время Тито постоянно пре¬
дупреждал и предупреждает о том, что самоуправле¬
ние не только право и привилегия трудового человека,
но и постоянная ответственность, а часто и жертва.
Рабочим-носителям самоуправления он всегда говорил
и говорит, что самоуправление как форма сама от се¬
бя не улучшит жизни и положения трудового человека,
а оно существует для того, чтобы трудовой человек
был в состоянии работать лучше, а это означает более
самостоятельно и с больше инициативы, добиваться
большей производительности труда и этим обеспечить
себе лучшее будущее. Борясь за то, чтобы носители
самоуправления получили свои необходимые права,
Тито всегда настаивал и на ответственности, дисциплине,
деловитости и порядке в механизме самоуправления.
Указывая на то, что предприятия, учреждения и
общественные службы не дело только какого-нибудь
59
отдельно взятого трудового коллектива, а содружества
в целом, Тито заодно указывает трудовым коллективам
на то, что они не должны -предаваться самодовольству,
а обязаны объединять свои силы с другими трудовыми
коллективами, обязаны сознательно ориентироваться
на кооперацию, разделение труда и интеграцию вооб¬
ще. Тито всегда подчеркивает, что самоуправление не
освобождает от ответственности за состояние в стране
ни политических, ни хозяйственно-плановых органов
государства, 'которые должны обеспечивать трудовые
и творческие интересы трудовых коллективов и согла¬
совывать и направлять их на достижение оптимально¬
го общего результата.
Ни одно общество не развивается прямолинейно.
Каждому качественному изменению в общественных
отношениях должны предшествовать определенные
количественные изменения в общественной, хозяй¬
ственной и материальной структуре. И наше со¬
циалистическое общество является организмом,, ко¬
торый развивается в подобных противоречиях, полу¬
чавших тем более сильное выражение, чем оно разви¬
валось быстрее и часто весьма неравномерно. Поэто¬
му и проблемы и трудности выражались в более ост¬
рых формах.
Тито располагает чрезвычайно обостренным чу¬
тьем на такие переломные моменты, в которых необ¬
ходимы изменения, причем именно потому, что всегда
живо следил за реагированием трудовых масс. В ря¬
де подобных переломных моментов именно его ини¬
циатива позволила уяснить созрелые проблемы и сфор¬
мулировать задачи по-новому, как это отвечало ново¬
му положению. И как бы он ни был лично связан в
творческом отношении со всеми фазами в нашем об¬
щественном развитии, он никогда не колебался менять
определенный курс или определенный метод работы,
если этого требовала жизнь. Исходя из того факта, что
мир вокруг нас непрерывно меняется, что меняют его
люди и что они сами вместе с ним меняются, Тито счи¬
тал существенной характеристикой творческой револю¬
ционной партии, какой является коммунистическая пар¬
тия, то, что она должна быть в состоянии почувство¬
вать эти изменения и приспособить к измененным ус¬
60
ловиям и свою политику, и свою организацию, и свой
метод работы.
Именно это было причиной тому, что партия во
главе с Тито -смело выступила за экономическую и об¬
щественную 1>еформу:’4, отдавая себе отчет в том, что
она потребует от наших трудящихся и серьезных
жертв, а также в том, что она создаст более стабиль¬
ные основы для дальнейшего хозяйственного и обще¬
ственного развития, и тем более для развития рабоче¬
го самоуправления.
Чрезвычайно значительную роль сыграл Тито в
развитии межнациональных отношений в Югославии.
Рще до войны он дал отпор сектантскому лозунгу о
разгроме Югославии, уверенный в том, что наши наро¬
ды еще как заинтересованы сохранить единство, если
оно будет основываться на свободной воле и равно¬
правии всех народов. К единству направляет их не толь¬
ко их роковая связь в прошлом и перспектива общего
братства между народами в будущем, но и общие эко¬
номические интересы и интересы прогресса социали¬
зма. И тем более к такому единству направляет их не¬
обходимость того, чтобы в условиях современного ми¬
ра, в котором все еще очень большим могуществом
пользуются реакционные силы империализма, вернее
— экономического и политического гегемонизма, со¬
хранить овое существование и свою независимость, то
есть опираться на взаимопомощь в построении внут¬
ренних условий своей экономической и политической
независимости.
Однако Тито знал, что братства и единства в ко¬
нечном счете нельзя обеспечить ни сухой партийной
доктриной, ни силой государства. Оно может быть пло¬
дом только сознательной ориентации народов Юго¬
славии на единство и может возникнуть только на поч¬
ве полного равноправия и чувства каждого народа в
отдельности, что он является хозяином в своем доме.
Поэтом^ в разработанной Тито концепции националь¬
ной политики борьба за братство и единство народов
Югославии и борьба за их полное равноправие толь¬
ко две стороны одной и той же политики. Упустить из
виду любую из этих двух сторон означает потерю ак¬
тивного демократического и прогрессивного отношения
к национальному вопросу вообще. Поэтому Тито всегда
61
и в теории и в практике боролся как против узколобо¬
го национализма и шовинизма, так и против различных
великодержавных тенденций. Благодаря такой полити¬
ке и практике, югославское социалистическое содруже¬
ство народов не только сохранило и упрочило идею
братства и единства, но и в существенных и основных
компонентах своей структуры является редким приме¬
ром демократических отношений .между народами.
И, наконец, чрезвычайно крупное значение имеет
творческая деятельность Тито над разработкой и пре¬
творением в жизнь внешней политики социалистиче¬
ской 'Югославии. Edo деятельность в этой области ста¬
ла также выдающейся составной частью самых прог¬
рессивных идейных и политических процессов в совре¬
менном .мире, в которые Тито своими концепциями и
своей деятельностью внес богатый вклад.
Разработанные товарищем Тито концепции меж¬
дународной политики — все равно, идет ли речь о
борьбе против империализма или о проблемах в меж¬
дународном рабочем движении — в самом деле яв¬
ляются выражением его комплексной творческой лич¬
ности. Как в своей стране боролся против угнетения,
эксплуатации и реакционного насилия, так он и в меж¬
дународном плане боролся и борется против империа¬
лизма, национального угнетения и господства гегемо¬
нии, основанной на могуществе более сильного. Как
он ненавидел оппортунистическую капитуляцию и де-
зориентированное мещанское преклонение перед поли¬
тической силой и идейными идолами реакционной бур¬
жуазии, в такой же мере он ненавидит пассивное от¬
ступление перед силой любого международного наси¬
лия, основанного на праве сильного. И как он ненави¬
дит ложную фразу в борьбе за социализм и общест¬
венный прогресс, как бы она по форме ни была уль¬
трарадикалистской, и любое пустопорожное сектант¬
ство, которое изолирует революционный авангард от
живого организма общественной жизни, — Тито также
в борьбе за лучший завтрашний мир, против колониа¬
лизма и неоколониализма и любого национального уг¬
нетения, непрерывно отбрасывает любое доктринер¬
ское сектантство, которое изолирует международное
рабочее движение и социализм от других антиимпериа¬
листических и демократических сил, .а также любой
62
ультрарадикализм, который фразой прикрывает свою
беспомощность и неспособность оказывать влияние на
ход событий.
Тито всегда подчеркивал, что внешняя политика
определенной социалистической страны, какой являет¬
ся Югославия, не должна находиться под влиянием
краткосрочных интересов этой страны, она должна
иметь в виду антиимпериалистические демократические
и прогрессивные мировые процессы в целом, поощряя
все то, что объединяет их и избегая все то, что может
дезориентировать или разъединить их.
И в этой области концепция Тито и нашей партии
никогда не была концепцией ожидания, закрытия в соб¬
ственные границы, пассивности, прикрываемой лозун¬
гом „Чем худше, тем лучше“ или подобное; она всег¬
да была концепцией активизации народов и масс в
борьбе за непосредственные цели и национальные по¬
требности и за установление боевого единства народа
в сопротивлении национальному угнетению всех ви¬
дов. При этом Тито и партия исходили из понимания
о том, что борьба международного рабочего движения
за исторические цели рабочего класса, борьба демо¬
кратических и прогрессивных сил за права человека,
борьба социалистических сил за мирное сосуществова¬
ние во всем мире, борьба всех прогрессивных сил за
демократические отношения между народами и борь¬
ба угнетенных народов и всех антиимпериалистических
сил за свободу всех народов и за постоянное сужение
базы империалистической гегемонии — причем как за
политическую независимость народов, так и за их эко¬
номическую независимость и равноправие и быстрей¬
шее экономическое развитие, — вместе взятые состав¬
ляют тот живой и единый ход мирового прогресса, от
которого в первую очередь зависит, будет ли картина
мира быстрее или медленнее меняться в антиимпериа¬
листическом, демократическом и миролюбивом направ¬
лениях. Социалистические силы должны быть способ¬
ны думать и действовать от имени этого движения, а
не доктринерски и сектантски замыкаться в себя.
Сквозь эту призму наша партия смотрела и на
проблему о том, какой должна быть в современных
мировых процессах политика такой социалистической
страны, какой является Югославия. Отбрасывая любое
63
узкое рассмотрение некоторых ^исключительно своих44
интересов, Тито и наша партия всегда выступали за то,
чтобы внешняя политика нашей страны была направ¬
лена на установление контактов и действенного сотруд¬
ничества оо всеми теми международными силами, ко¬
торые в данной обстановке могут содействовать прог¬
рессивному решению острых повседневных проблем
международной практики.
Тито внес значительный вклад и разъяснение воп¬
роса о том, каковы отношения должны существовать
в современных условиях между социалистическими
странами и в международном рабочем движении, под¬
черкивая необходимость единства по вопросам, пред-
ставляющим действительно общий интерес для социа¬
лизма и международного рабочего движения, для ан¬
тиимпериалистической борьбы, для мира и мирного
сосуществования. Он заодно подчеркивал^ что это един¬
ство может основываться только на базе самостоятель¬
ной ответственности каждой партии перед своим ра¬
бочим классом и своим народом, то есть оно должно
быть лишено всех тех форм и средств, которые могли
бы привести к явлениям несамостоятельности и нерав¬
ноправия, не взирая на разницы во взглядах на отдель¬
ные проблемы и на разницы в оценках отдельных си¬
туаций, которые могут возникнуть в таких сложных ус¬
ловиях борьбы социалистических сил, какими они те¬
перь являются.
И, наконец, Тито внес значительный вклад в уяс¬
нение современных проблем антиимпериалистической
борьбы, в особенности борьбы против колониализма,
неоколониализма и политической и экономической ге-
гегемоним любого вида. Он в особенности указывал на
проявление современных, новых форм тесной увязки
исторических интересов рабочего класса со всеми ви¬
дами антиимпериалистической борьбы угнетенных и в
политическом и экономическом отношениях зависимых
и полузависимых народов, и особенно в этом смысле
он указывал на значение борьбы неприсоединившихся
стран и борьбы за прогрессивное решение проблем,
•возникающих из все более глубокой пропасти между
развитыми и слаборазвитыми в экономическом отно¬
шении странами.

64
На таких основах зиждется и внешняя политика
социалистической Югославии в целом.
Концепции Тито и его личная деятельность в об¬
ласти международной политики принесли и приносят
внешней политике Югославии огромную международ¬
ную репутацию и признание. Такая внешняя политика
стала могучей опорой независимости народов Югосла-
В1ИИ и их свободного внутреннего социалистического
развития. Тогда как старая Югославия была постоян¬
ным объектом борьбы (великих держав вокруг того, ка¬
кая из них будет оказывать господствующее влияние
на ее правительства и их политику, народы Югосла¬
вии в своем новом, социалистическом государстве та¬
кой своей внешней политикой ясно дали знать всему
миру, что они желают быть не предметом чьих-то вза¬
имных торгов, а только своим собственным властели¬
ном. А именно в этом основная черта разработанных
товарищем Тито концепций, причем с первого дня, ког¬
да он возглавил нашу партию.
X
Я не говорил о хронологии жизни и борьбы Тито,
а также о личных качествах Тито, хотя они один из
существенных источников его творческой силы и его
роли в революционном рабочем движении народов
Югославии. Я не говорил и о многих других аспектах
богатой и бурной биографии Тито, которые лишь вес
вместе взятые могут объяснить, почему он стал веду¬
щей личностью нашей революции. Мне хотелось го¬
ворить о Тито как о революционном творце. Ведь в
каждом шаге нашей революции заложен вклад Тито и
в каждом из эпохальных результатов тридцатилетней
борьбы партии выражена сила его политики и акции,
то есть политики, в разработке которой Тито всегда
играл руководящую роль.
Теперь больше, чем когда-либо раньше, когда на¬
ше общество, претворяя в жизнь экономическую и об¬
щественную реформу, переживает один из своих самых
значительных переломных моментов, этот опыт необ¬
ходимо иметь в виду. Ни в один момент мы не долж¬
ны забывать, что самоуправление трудящихся и веду¬
65
щая роль Союза коммунистов, опирающегося на сово¬
купную демократическую организацию субъективных
сил социалистического общества, являются двумя глав¬
ными фундаментами нашего общества в целом и его
стабильности и двумя важнейшими движущими сила¬
ми дальнейшего материального, самоуправленческого
и демократического развития нашего общества. Осла¬
бить борьбу за упрочение и дальнейшее развитие са¬
моуправления или подорвать ведущую роль Союза ком¬
мунистов как организованного революционного и со¬
циалистического сознания рабочего класса и трудя¬
щихся может в современных условиях в одинаковой
мере означать только одно: экспроприировать трудо¬
вого человека в его праве самому управлять своим тру¬
дом и подчинить его собственническим наемным отно¬
шениям и превратить функции общественного управ¬
ления из демократического и самоуправленческого пра¬
ва трудового человека в привилегию и монопольное
право бюрократии или политических клик, которые ха¬
рактерны для системы буржуазного государства.
Отсюда борьба за ведущую общественную роль
Союза коммунистов теперь не менее значительна, чем
была вчера, причем не из-за создания или сохранения
какой-то политической монополии Союза коммунистов,
как это утверждают враги социализма, а именно в це¬
лях обеспечения самоуправленческого и демократиче¬
ского развития нашего общества. А это означает, что
политика Союза коммунистов должна вырастать из са¬
моуправления трудящихся и опираться на самоуправ¬
ление. Если здесь ее корни будут глубоки, она будет
подлинным представителем исторических интересов ра¬
бочего класса. Я думаю, что именно в этом направле¬
нии коммунистов вдохновляют и направляют совокуп¬
ная мысль и деятельность Тито и весь опыт нашей
партии.
Товарищи!
Тито вырос из партии и рабочего движения и в
своей борьбе и в своих усилиях имел в партии и в
рабочем классе постоянную опору, поддержку и со¬
трудничество. Однако Тито стал ведущей творческой
66
личностью нашей партии и нашего революционного
рабочего движения благодаря его способности указы¬
вать в навязываемых борьбой многочисленных дилем¬
мах именно на те пути и средства, которые приносят
победу и успехи, то есть которые подтверждает живая
революционная практика. Ведь для нас, революцион¬
ных марксистов, величину исторической личности де¬
лает прежде всею его творческая роль в борьбе за все¬
сторонний человеческий прогресс и за освобождение
человека от всех форм эксплуатации и подчиненности.
Поэтому среди исторических имен исключительное зна¬
чение имеют те имена, которые стали не только выра¬
жением прогрессивных устремлений угнетенного клас¬
са и человека и их боевой призыв, но и которые в
отдельные исторические переломные моменты оказы¬
вали творческое влияние на принятие таких револю¬
ционных, прогрессивных и гуманных решений, кото¬
рые действительно принесли успехи и победы таким
стремлениям.
Тито — одно из самых значительных имен в рядах
подобных исторических личностей.
Имя Тито давно перешагнуло через границы на¬
шей страны и стало достоянием всех тех, для которых
мир жизненная необходимость, которые восстали на
защиту своего национального бытия и существования,
независимости, строительства равноправною содруже¬
ства народов, освобождения от всех форм эксплуата¬
ции, порабощения и подчинения, устранения силы из
отношений между государствами и народами. Имя Ти¬
то -стало символом борца в войне и мире и выраже¬
нием гуманной перспективы нового мира, освобожден¬
ного от страха от уничтожения человека человеком и
народов народами, мира, в котором будут рождаться
поколения, которые не будут знать о военных ужасах
и разрушениях, о животном начале в человеке и меж¬
ду людьми и народами.
Нам, современникам Тито, трудно всесторонне оце¬
нить совокупное объективное значение ею делд. Од¬
нако как непосредственные свидетели слов ои дела Тито,
с ею первых исторических шагов, мы знаем, что
они были движущей силой многих наших важнейших
решений в -роковые общественные переломные момен¬
ты. Поэтому дело Тито представляет один из тех исто-

67
рических феноменов, на котором постоянно будет
вдохновляться социалистическая и любая прогрессив¬
ная мысль и акция нашего общества.
Речь на
состоящемся
28 декабря 1967 года
в Белграде
торжественном
заседании ЦК СКЮ,
посвященном 30-летию
прихода Тито во
главе КПЮ.

ТИТО НА ИСТОРИЧЕСКИХ ПОВОРОТАХ
Давно и неоднократно высказывалась истина о том,
что сила, способность и роль людей, вернее — их идео¬
логии и политики в общественно-историческом разви¬
тии, глубже всего раскрываются и узнаются на решаю¬
щих поворотах и в переломные моменты истории. Это
касается определенным образом каждого человека, и
тем более ведущих людей в политической жизни.
Поскольку политика является той областью чело¬
веческого творчества, которая занимается именно че¬
ловеком и обществом, она больше любой другой об¬
ласти этого творчества постоянно подвергается — и
как практика, и как наука — множеству ежедневных
субъективистских давлений и интересов данного мо¬
мента. Ведь по своей сути и конечным последствиям,
политика является прежде всего принятием решений
людьми об общественной акции.
И политика авангардных социалистических сил
подвергается ежедневному давлению различных инте¬
ресов данного монента, пр'ичем как прогрессивных,
так и консервативных и реакционных; давлению соот¬
ношения сил в стране и во всем мире в данный момент;
давлению различных идеологических и политических
процессов в общественном сознании; давлению мно¬
гочисленных дилемм и альтернатив в повседневном
принятии решений по политическим вопросам и т.д.
Эти принципы действуют сконцентрированной силой
именно в исторически значительные переломные мо¬
менты, когда у определенного ошибочного или нере¬
ального решения моцут быть долгосрочные отрица¬
тельные последствия для успеха борьбы социалистиче¬
ских сил или для развития социалистического обще¬
ства.

70
На таких исторических по>вортах недостаточно об¬
ладать только статичными знаниями политического
технократа, а также более или менее богатым опытом
политического практика. В принятии прогрессивного,
реального и творческого решения на подобных пово¬
ротах решающую роль играет одна специфическая спо¬
собность передовых сил рабочего движения. А она со¬
стоит в том, что эти передовые силы, прочно связан¬
ные с повседневными интересами и действиями рабо¬
чего класса, трудящихся, прогрессивных сил и народа,
и не теряя из виду далеко идущие цели революции и
социализма, — знают уяснять себе свои задачи в борь¬
бе за эти цели преимущественно сквозь призму про¬
цессов и реального изменения соотношения общест¬
венных сил, а не через статичные доктринерские фор¬
мулы. Они также должны быть способны предвидеть
на этой основе долгосрочные общественные и полити¬
ческие процессы и своим действием в этом соотноше¬
нии сил укреплять те силы, которые являются прямым
или косвенным носителем прогрессивных обществен¬
ных процессов.
Революционный авангард рабочего движения мо¬
жет проигривать отдельные тактические бои, но он не
должен до той меры „затактиэироваться", чтобы в кон¬
це концов оказался на хвосте событий именно в мо¬
мент решающих исторических поворотов. Поэтому он
должен быть достаточно способным и смелым, чтобы
в тонкие моменты решить плыть и против течения, то
есть против преобладающих в данный момент понима¬
ний, если они противоречат предусмотренным долго¬
срочным процессам общественной и политической
борьбы. Однако верно и наоборот. Если в подобные
переломные моменты именно эти предвидения ока¬
жутся ошибочными, то есть, если сама стратегия ока¬
жется ошибочной, в таком случае политическая кон¬
цепция в целом разрушается как нереальная и субъек¬
тивистская конструкция. Именно в этом смысле рево¬
люционные и прогрессивные движения, и тем более их
руководящие силы, непрерывно сдают исторические
экзамены. Здесь должна получить полное выраже¬
ние способность творческого синтеза революционной
последовательности в борьбе за исторические цели со¬
циализма и реализма, основанного на научном и эм-
71
лирическом уяснении определяющих условия этой борь¬
бы объективных закономерностей. Но здесь необходи¬
мо еще что-то: творческое „шестое чувство", вернее
— та способность предвидения долгосрочных общест¬
венных и политических процессов, о которой я толь¬
ко что говорил. Именно здесь в полной мере получают
свое выражение творческая способность, талант и роль
отдельных личностей, которые в состоянии больше
других содействовать такой способности определенно¬
го революционного движения или определенной прог¬
рессивной практики.
Именно такая способность является наиболее зна¬
чительной характеристикой революционной и полити¬
ческой деятельности Тито. Она открывает „секрет" то¬
го факта, почему Тито уже на протяжении нескольких
десятилетий непрерывно находится во главе самой пе¬
редовой части революционного рабочего движения в
Югославии. В течение всех этих десятилетий Тито, вме¬
сте со всеми югославскими коммунистами, неоднократ¬
но оказывался на перекра-стке путей, то есть перед бо¬
лее или менее решающими дилеммами, когда решение
в обязательном порядке необходимо было принять. От
характера этих решений часто зависел успех или не¬
удача целого этапа в борьбе революционного рабочего
движения, и в особенности Коммунистической партии
Югославии. Разумеется, непогрешимых людей нет, в
том числе и Тито не непогрешим. Однако это факт,
что принимал или же существенно способствовал тому,
чтобы руководство Коммунистической партии Югосла¬
вии в решающих исторических поворотах или в ряде
важнейших дилемм революционной борьбы приняло
реальное и прогрессивное решение, которое успешно
подтвердилось в практике. В самом деле в подобные
моменты талант Тито получал свое самое полное вы¬
ражение. Эта способность обеспечила Тито авторитет
в Коммунистической партии Югославии и среди прог¬
рессивных людей, который основывался не на власти
и функции, а на доверии. Поэтому теперь, когда все
люди, преданные нашей социалистической революции,
отмечают восьмидесятый день рождения товарища Тито,
стоит вновь напомнить хотя бы о некоторых из
этих весьма значительных решений, которые Тито при¬
нимал или оказывал решающее влияние на их приня-
72
тис и которые предопределили весь дальнейший ход
развития Коммунистической партии Югославии и ее
борьбы во главе рабочего класса и передовых сил на¬
шего общества.
Фракционность или единая партия
В ходе и после 1927 года монархистская велико-
сербская гегемонистическая система старой Югосла¬
вии вступала ускоренными темпами в глубокий поли¬
тический кризис. В подобной обстановке рабочему
классу и народам Югославии больше, чем когда либо
раньше, была необходима действенно способная Ком¬
мунистическая партия. Однако и она в то время пе¬
реживала серьезный внутренний кризис. Этот кризис
находил свое выражение в общей фракционной раз¬
деленности партии, то есть ее ведущих рядов, а также
во внутрипартийной политической борьбе, которая ча¬
сто получала ясно выраженные деструктивные и поли¬
тические формы.
Я не буду вдаваться в причины этой фракционной
разделенности и борьбы, так как об этом у нас писа¬
ли достаточно. Как всегда в истории, и это явление
было выражением многосторонних и самых разно¬
образных влияний. Фракционная борьба, как реакция
на различные влияния и давления, была только дока¬
зательством того, что движение, то есть его ведущие
силы, еще не созрели и не были способны разработать,
в противовес этим конфликтам, свою собственную и
единую концепцию стратегии и тактики революцион¬
ной борьбы. Следствием этого было отсутствие не
только политического и даже идеологического един¬
ства партии, но и то, что ее действенная способность
существенно ослабла.
Эти фракции возглавляли небольшие группы марк¬
систских интеллигентов. Это были преимущественно
искренние революционеры, но среди них были и такие,
которые находились больше под влиянием политиче¬
ских разделений югославского буржуазного общества
того времени, чем рабочего класса.
Правда, по своему влиянию на развитие Коммуни¬
стической партии Югославии нельзя ставить знак ра¬
73
венства между левой и -правой фракциями. Левая фрак¬
ция — как в идеологическом и политическом, так и в
теоретическом отношениях, — внесла в партию зна¬
чительно больше революционной последовательности,
а также марксизма и ленинизма. А первая фракция —
хотя иногда справедливо давала отпор определенным
сектантским позициям левой фракции, — нередко навя¬
зывала курс оппортунизма, а также понимания и влия¬
ния правящей идеологии и политики буржуазного об¬
щества. Это в особенности получало свое выражение
в позиции к национальному вопросу. Однако, хотя мы
обыкновенно говорим о левой и правой фракциях, это
факт, что ни та, ни другая, сами по себе, не были и
в идеологическом и в политическом отношениях еди¬
ные и ясно выраженные. По-этому ничуть не удиви¬
тельно, что в партийной практике и та и другая, в са¬
мом деле, свелись к беспринципному объединению
групп и клик вокруг отдельных людей, вернее — фрак¬
ционных лидеров. Однако, невзирая на все эти разницы
и взаимные переплетения, все-таки у обеих было что-
то общее: в самом деле, и та и другая были изолиро¬
ваны от масс и исчерпывались во взаимных противо¬
поставлениях в рамках ведущей структуры партии и
в поддержании связей с Коминтерном.
Коминтерн неоднократно пытался вмешиваться.
Иногда эти вмешательства играли и положительную
роль. В особенности можно упомянуть о личном вме¬
шательстве Сталина в полемику с Симо Марковичем,
в которой Сталин — несмотря на определенный одно¬
бокий, доктринерско-схематический и сектантский под¬
ход, — положительно и прогрессивно стимулировал
югославских коммунистов более последовательно оп¬
ределиться за ленинский принцип самоопределения на¬
родов. Положительными были и вмешательства Ко¬
минтерна в связи с отношением югославских комму¬
нистов к крестьянскому вопросу. В связи с этим имели
место в самом деле достаточно частные сектантские и
оппортунистические блуждания, и даже утверждения о
том, что крестьянство, по своей природе, является не¬
избежным союзником не рабочего класса, а буржуа¬
зии. Однако другими видами своей политики, и в осо¬
бенности постоянными произвольными комбинациями
с кадрами в руководстве Коммунистической партии

74
Юпославши, Коминтерн, в самом деле, больше способ¬
ствовал продолжению фракционной борьбы, чем ее
преодолению. Ведь очевидным было, что нельзя извне
ликвидировать фракционную борьбу в югославском
коммунистическом движении. С нею могли по¬
кончить только внутренние силы этого движения. Од¬
нако они должны были созреть в идеологическом и
политическом отношениях и стать способными объе¬
динить вокруг себя его основные силы на новой или
более развернутой платформе стратегии и тактики ре¬
волюционного рабочею движения в Югославии.
Решительная акция по .изменению
состояния вещем в партии
Именно этот перелом определенным смелым ре¬
шением начал осуществлять Тито. Это было в начале
1928 года, когда Тито был организационным секрета¬
рем партийной организации Загреба. Он не только по¬
нял и выразил то, что в то время понимали и чувст¬
вовали многие югославские коммунисты, но и решился
вступить в борьбу за изменение состояния вещей, а
указал и на путь, идя по которому можно было изме¬
нить это состояние вещей. Не вдаваясь в вопрос о
том, в чем преимущества и слабости той и другой
фракций, Тито исходил из того факта, что продолжи¬
тельная фракционная борьба в партии парализовала
ее верх к действительной революционной акции, зак¬
рывала его в доктринерско-схоластическую полемику
и приводила его к такому положению, чтобы вести
взаимную борьбу вокруг лозунгов, которые в рабочее
движение внедряли, в самом деле, как буржуазная по¬
литика, так и мещанские оппортунисты. Кроме того,
Тито также давал себе отчет в том, что эта борьба во
все большей мере парализовала Коммунистическую
партию насчет установления ее связей с массами, при¬
чем в момент, когда буржуазная и великосербская Юго¬
славия скатывалась во Bice более глубокий политиче¬
ский кризис. Поэтому он призвал коммунистов отбро¬
сить дилемму — левая или правая фракция и принять
другую дилемму — единая Коммунистическая партия
или фракционность. Тито отдавал себе отчет в том,
75
что ответ на эту дилемму означает трудную операцию,
которая может привести и к сокращению численности
членов и к расколу в партии. Однако он сознавал тот
факт, что лучше переживать и такой кризис, так как
он все-таки прокладывает дорогу к консолидации в бу¬
дущем, тогда как кризис из-за фракционной борьбы
закрывал перед партией любую перспективу.
С такой своей антифр акционной позицией Тито в
то время в загребском Городском партийном комите¬
те был в явном меньшинстве, так как большинство в
Комитете находилось под влиянием той или другой
фракций или колебалось между ними. Тито рисковал
остаться один, остаться „голосом вопиющего в пусты¬
не". И все-таки он решился пойти на эту акцию. И не
остался один. Он получил поддержку в первичных ор¬
ганизациях Коммунистической партии и на самой Кон¬
ференции загребской организации.
Суть платформы Тито можно было бы выразить в
основном следующим образом:
Во-первых, партия должна повернуться лицом к
массам рабочего класса и трудового народа вообще и,
прежде всего, спираться на их акцию. Состояние ве¬
щей в то время было следующим: в то время как вож¬
ди фракций вели полемику, рабочие и трудящиеся во¬
обще вели экономическую и политическую борьбу в
повседневных сражениях, бастовали, проводили демон¬
страции протеста, выдвигали свои повседневные тре¬
бования лучшей жизни, национальной свободы, поли¬
тической свободы и т.д. Коммунисты в первичных ор¬
ганизациях были связаны с этими боевыми трудовыми
массами, но они не только часто были предоставлены
самим себе, но и были дезориентированы и демора¬
лизованы из-за фракционности, групповщины и дей¬
ственной неспособности руководящих органов Комму¬
нистической партии. Тито выступал не за „массовую
партию" в буржуазно-демократическом смысле, а за
„партию масс" в смысле марксистского положения об
отношении между революционным авангардом и ра¬
бочим классом и массами трудового народа вообще.
Однако для того, чтобы партия могла стать такой
„партией масс", она должна освободиться от сектант¬
ства и оппортунизма, а к этому отодвигала партию фрак¬
76
ционная борьба. С другой стороны, она должна как
ведущая сила и организатор масс тфисутство-вать везде,
где эти массы борются и где они организованы или
где их можно организовать. Другими словами, именно
борьба за ежедневные требования масс должна стать
исходной основой увязки революционною авангарда с
ши роки лги массами и сю подготовки к направлению
акции этих масс в сторону революционных позиций в
борьбе за долгосрочные цели рабочего класса и всех
прогрессивных сил в обществе.
Во-вторых, Тито требовад, чтобы в руководящие
органы партии в большей мере были избраны кадры
из рабочих рядов, то есть чтобы в руководящих орга¬
нах партии господствующим влиянием пользовались
рабочие, борющиеся в повседневных сражениях к клас¬
совым врагом. При этом речь шла не о каком-то прин¬
ципиальном отпоре интеллигенции. Тито, в самом деле,
никогда не страдал от сектантского отношения к интел¬
лигенции, -понимая, что ее присутствие и роль в пар¬
тии, и тем более роль (марксистских интеллигентов,
один из значительных факторов силы и действенной
способности партии. Сам Тито никогда не был только
практическим политическим деятелем. Он был мысли¬
телем, творцом и интеллигентом, не по школьным сви¬
детельствам, а по действительной силе умственного твор-
честа. Но он также знал, что сознание интеллигенции
больше, чем сознание рабочих, подвергается идейным,
теоретическим и политическим, а также экономиче¬
ским влияниям нерабочей общественной среды, и по¬
этому является проводником чуждых революционному
рабочему движению идеологических и политических
пониманий и концепций в Коммунистической партии.
И именно в этом факте был и важнейший источник
извечной фракционной борьбы -в Коммунистической
партии. В -самом деле, синтез господствующею влия¬
ния повседневных и долгосрочных интересов рабочих,
которые самым последовательным образом может вы¬
разить сам рабочий, и творческой идейной и теоре¬
тической деятельности марксистских интеллигентов —
несмотря на то, идет ли речь об интеллигентах из ря¬
дов интеллигенции или из рядов рабочих, — позво¬
ляет партии осуществлять предвидения и намечать
77
перспективы будущего, глубоки) основанного на боях
современности, то сеть увязывать многочисленные так¬
тические бои рабочего класса современности с страте¬
гией рсволюциопшото авангарда на весь период его
борьбы. В этом был омысл акции Тито для рабочих
кадров в 1928 году, а в этом заключен смысл и его
подобных современных позиций.
И, наконец, Тито требовал, чтобы руководящие
партийные органы основательно возобновились кадра¬
ми. Другими словами, он выступил за то, чтобы из них
устранить или хотя бы пресечь решающее влияние лю¬
дей, которые уже привыкли к тому, чтобы партия
жила как коалиция фракций, а некоторые из них счи¬
тали, что это и наиболее демократическая форма дея¬
тельности партии. Эти люди начали забывать, что
партия существует не из-за себя, а что она является
революционным авангардом рабочего движения. Од¬
нако она не может быть таким авангардом, если сама
недостаточно едина, чтобы могла указывать широким
трудовым массам на пути их революционной акции.
Вкратце, партии были необходимы новые люди.
Необходимо добавить, что Тито при этом не вда¬
вался в нападки на личности. Речь шла не об оценке
революционной искренности людей, а об оценке объ¬
ективного результата их деятельности. Тито требовал,
чтобы фракционные вожди подчинились .решающему
общему интересу революционного движения.
В связи с этим мне помнится одно пережитое мною
событие позднейшего периода. Примерно в конце 1936
года, во время, когда Тито был представителем нашей
партии в Коминтерне, а я работал преподавателем в
Ленинской школе в Москве, Тито пригласил меня со¬
трудничать с ним в разъяснении некоторых проблем
нашей эмиграции в Советском Союзе. Это было в пе¬
риод первых известных сталинских процессов и атмо¬
сферы, в которой погибли в особенности многие ино¬
странные политические эмигранты-коммунисты. Тито и
я просмотрели имена, которые были на списке эмигра¬
ции, и думали о том, где и как занять этих людей или
хотя бы обеспечить им средства к существованию. На
списке были имена и бывших вождей левой и правой
78
фракций в Коммунистической партии Югосливии. Мне
хорошо помнится, что у Тито для большинства из них
— как из рядов левой, так и из рядов правой фрак¬
ций — было достаточно слов похвалы. Он старался
также защитить их от нападков, которые начались в
связи с проводившимися в то время сталинскими чист*
ками в Советском Союзе. Однако при этом он все-таки
ничуть не меньше был уверен в том, что их фракцион¬
ная деятельность причинила 'партии 'большой вред.
Такое его поведение указывает и на суть его позиции,
занятой в 1928 году. Тогда Тито не создавал новой
группы в партии против левой и правой фракций, не
вел беспринципную борьбу против личностей; он бо¬
ролся за концепцию единого революционного авангар¬
да рабочего класса. На Загребской конференции Тито
получил большинство. И не только это. Его изложение
и резолюция Конференции стали основой для извест¬
ного „Открытого письма Коммунистического интерна-
ционала" югославским коммунистам, в котором его
Исполнительный комитет поддержал акцию загреб¬
ских коммунистов во главе с Тито и призван преодо¬
леть разделение партии на фракции. В то в>ремя были
проделаны и достаточно глубокие изменения кадров в
Центральном комитете партии.
Но все-таки прошли почти полные десять лет,
пока эта концепция была реализована. Во-первых, Тито
вскоре после этих событий был арестован. Таким обра¬
зом претворение в жизнь концепции в целом попалю в
руки людей, которые не знали осуществлять ее так,
как это делал Тито, хотя некоторые из них и внесли в
партию положительные изменения. Кроме того, в на¬
чале 1929 года был совершен военно-монархистский
путч короля Александра и установлена многолетняя
кровавая диктатура, которая нанесла Коммунисти¬
ческой партии тяжелые удары и ее развитие во мно¬
гом направила в другую сторону. Однако в восстанов¬
ленной партии позже, когда приняла на себя ее руко¬
водство, Тито нашел многие споры и возможность
претворения в жизнь концепции, за которую он бо¬
ролся в 1928 году.

79
Космополитическая секта или революционный
авангард рабочего класса (народов Югославии
В 1937 году Тито принял на себя ответственность
генерального секретаря Коммунистической партии
Югославии. Он, в самом деле, вскоре стал и больше то¬
го, то есть подлинным вождем Коммунистической пар¬
тии Югославии. Его положение и репутация в партии
основывались в самом деле не на его формальной
функции, а в первую очередь «а доверии в его талант,
в его политическую способность. Когда я впервые при¬
шел на заседание нового руководства, я открыл, что
мы — по сравнению со старыми кадровыми структу¬
рами руководства Коммунистической партии Югосла¬
вии, в самом деле все „новые люди". Это были пре¬
имущественно молодые люди, а было и старших. Са¬
мой большой частью это были рабочие, а было и не¬
сколько интеллигентов. Таким образом Тито реализо¬
вал два из трех требований его концепции 1928 года,
о чем было речи выше.
Однако Тито и новое руководство партии с самого
начала ориентировались и на последовательное претво¬
рение в жизнь третьего требования этой концепции, в
самом деле — на решительную борьбу за установле¬
ние овяэей Коммунистической партии с массами, то
есть за ее еще более последовательное строительство
как „партии масс" в том смысле, о котором я говорил
раньше. Тито мобилизовал партию на решительную
борьбу против пережитков фракционности, а также
против пониманий, которые сводили партию, в самом
деле, к секте определенной революционной доктрины,
которая только указывала бы массам на революцион¬
ные идеалы будущего, а в самом деле была бы неспо¬
собной организовать акцию этих масс и вести их и ру¬
ководить ими в этой борьбе. Тито мобилизовал пар¬
тию и на борьбу против пережитков тех мещанско-оп¬
портунистических взглядов в партии, которые сводили
ее роль, в самом деле, к определенному более ради¬
кальному течению на левом крыле политики либераль¬
ной буржуазии и мещанства, вернее — буржуазной де¬
мократии. Тоцда как первые понимания появлялись как
в рабочей среде, так и среди интеллигенции, вторые
80
понимания получали свое выражение особенно в не*
которых кругах так называемой левой интеллигенции
того времени. Выступая протию подобных сектантских
и оппортунистических крайностей, которые в прошлом
были одним из главных источников фракционности в
партии, Тито одновременно указал на то, что решаю¬
щим средством их преодоления является ориентация
партии на то, чтобы выступать в качестве организа¬
тора и вождя трудящихся, рабочих, крестьян и пере
довой интеллигенции в их многочисленных и разно¬
образных боях за повседневные экономические, поли¬
тические, социальные и культурные требования и по¬
требности. Подобная ориентация должна была, с ^од¬
ной стороны, связать партию с массами, а, с другой
позволить ей направлять борьбу масс и с точки зре¬
ния долгосрочной революционной борьбы за общест¬
венный прогресс и социализм.
Осуществляя эту концепцию стратегии и тактики,
Тито пришлось принять и он принял еще одно истори¬
ческое решение, которое существенно способствовало
успеху подобного политического курса. Здесь я имею в
виду многостороннее изменение сути отношений меж¬
ду Коммунистической партией Югославии и Коммуни¬
стическим интернационалом.
Со дня своего становления классовое рабочее дви¬
жение было одновременно и интернационалистическим.
Всегда это движение создавало себе своего рода ин¬
тернационалы. Этот интернационализм был не только
выражением солидарности в борьбе, но и выражением
того факта, что эпоха освобождения трудового челове¬
ка и труда неизбежно связана с новыми формами инте¬
грации человечества, то есть с новььми отношениями
между народами. Другими словами, рабочий класс не
может освободить себя, если одновременно не осво¬
бождает народы и человечество вообще от всех форм
империализма, гегемонизма и националистического
эгоизма. Однако это долгосрочный исторический про¬
цесс. В этом процессе и рабочие движения находятся
под давлением идеологии и соотношения интересов
своего времени, в том числе и рабочие интернационалы
нс могли быть иммунными на такие влияния. Это, без¬
условно, главная причина тому, что и сам Маркс ре¬
шительно способствовал роспуску Первого коммуни¬
81
стического интернационала, когда он начал терять свой
революционный характер, вернее — когда начал при¬
носить вред революционным рабочим движениям в
отдельных странах.
Что-то подобное случилось и с Третьим интерна¬
ционалом. Он в определенное время, прежде всего в
революционной обстановке после первой мировой
войны, сыграл значительную роль в развитии револю¬
ционного рабочего движения, особенно в Европе. Од¬
нако со временем в нем развились сильные элементы
бюрократическо-централистской организации и полу¬
чили свое выражение методы, которые начали мешать
самостоятельности и проявлению инициативы отдельны¬
ми коммунистическими партиями. Эти тенденции на¬
чали причинять серьезный вред развитию рабочего
движения во всем мире, тем более тогда, когда увяза¬
лись с идеологией и практикой сталинского догматиз¬
ма. Я уже раньше подчеркивал, что из-за такого раз¬
вития Третьего коммунистического интернационала
страдала и Коммунистическая партия Югославии.
Откровенно против бюрократическо-централистских
тенденций
Выступить откровенно против подобных тенден¬
ций в Коммунистическом интернационале было бы в
то время и нереально, а и вредно для рабочего движе¬
ния в момент, когда оно находилось непосредственно
перед наступлением фашизма. Однако Тито понял, что
партия не будет достаточно творческой в реализации
своей политики, а также достаточно самостоятельной
и инициативной в развитии самых разнообразных форм
активизации масс и своей увязки с ними, если ее руки
будут слишком связаны централистским направлением
из руководства Коминтерна. Тито понял, что партия не
только не должна быть догматической сектой, но она
не длжна быть и своего рода космополитической орга¬
низацией, являющейся только трансмиссией какого-то
мирового центра. Она должна быть подлинным рево¬
люционным авангардом рабочего класса собственного
народа, вернее — своей страны, и только как таковая
82
она может быть по-настоящему интернационалистиче¬
ски объединенной с другими рабочими движениями и
прогрессивными силами во в-сем мире в борьбе за про¬
грессивные цели, которые объединяют рабочее движе¬
ние всего мира.
Говоря упрощенно, Тито перевернул с головы на
ноги концепцию революционного интернацинализ>ма ра¬
бочего класса. А это он сделал одним практическим ре¬
шением, без много идейных и теоретических объясне¬
ний с руководством Коммунистического интернациона¬
ла того времени, которое и само не “было достаточно
самостоятельным. Это решение на первый взгляд вы¬
глядит не очень-то историческим, а сыграло, в самом
деле, именно такую роль. Как известно, принимая на
себя ответственность во главе партии, Тито поставил
перед новым составом руководства два требования:
чтобы партийное руководство в целом находилось в
стране и чтобы партия финансировалась сама. Этим
решением Тито обеспечил самостоятельность Комму¬
нистической партии Югославии. Из-за него впоследст¬
вии имели место несколько конфликтов с некоторыми
органами и людьми в Коминтерне, и даже с самим
Сталиным. Однако в своем практическом претворении
в жизнь это решение обеспечило партии доверие тру¬
дящихся и прогрессивных сил народов Югославии. Это
позволило партии сыграть и успешную революционную
роль в ходе и после народно-освободительной войны.
Однако это ни в коем случае не означает, что Тито
и партийное руководство того времени таким решением
желали так сказать „отвязаться” от Коминтерна или
же, что целиком отбрасывали его роль. Это также не
означало, что Тито перешел на какие-то позиции на¬
ционалистического рабочего движения. Наоборт, и
Тито, и все мы. которые были членами нового руковод¬
ства, сознавали не только положительную роль, которую
в прошлом сыграл Коминтерн в развитии рабочего дви¬
жения, но и тот факт, что он и такой, каким был, все
еще в данной обстановке представляет собой опреде¬
ленную опору для многих коммунистических партий.
Следовательно, Тито стремился не к тому, чтобы соз¬
давать кризис в отношениях между Коминтерном, то
есть Сталиным, и КГЙО. Однако он был непоколебим
в своей позиции насчет того, что Коминтерн не дол¬
83
жен вмешиваться в решения и политику руководства
Коммунистической партии Югославии, а также в ее
проблемы кадров. Другими словами, мы могли принять
Коминтерн не больше как единую централизованную
мировую коммунистическую партию со своими секция¬
ми, а только как форму сотрудничества и объедине¬
ния самостоятельных рабочих движений отдельных
стран. Такая ориентация, кроме того, означала, что
Коммунистическая партия Югославии не может при¬
знать под именем интернационализма никакого друго¬
го интереса, кроме того интереса, который действи¬
тельно выражает единство интересов революционных
рабочих движений в различных частях мира, а также
антиимпериалистических сил вообще.
Конечно, подобная концепция интернационализма
и Коммунистического интернационала была в кон¬
фликте с концепцией Сталина. Поэтому нападки Ста¬
лина на Тито и Коммунистическую партию Югославии
в 1948 году можно считать, в определенном смысле, и
как его нападки на такую концепцию интернациона¬
лизма.
Пораженчество или оборона независимости
народов Югославии
Пакт между Сталиным и Гитлером поставил пар¬
тию перед чрезвычайно тяжелым испытанием. Правда,
нам, коммунистам, было ясно, то есть мы были уве¬
рены, что нам ясно, что Сталин этим пактом хотел
выиграть время и осуществить давление на западные
великие державы, которые, со своей же стороны, ста¬
рались повернуть военную машину фашистского блока
против Советского Союза для того, чтобы сами стали
арбитром в этом конфликте. Однако толкования могли
быть и иными, вплоть до иллюзии о том, что это су¬
щественно меняет международное соотношение сил и
положение. И именно подобные иллюзии и появились
тогда в международном коммунистическом движении.
До этого пакта все европейские коммунистические
партии занимали позицию о том, что необходимо за¬
щищать национальную независимость перед возрастаю¬
84
щей опасностью от фашистской агрессии. Пакт между
Сталиным и Гитлером вызвал серьезные колебания и
явления дезориентации в рядах отдельных партий в
отношении этой позиции. Было немало коммунистов,
которые в большей или меньшей мере оказались на
пораженческих позициях. Исходя из того факта, что
Советский Союз, как пзрвая и единственная страна со¬
циализма, остался вне военного конфликта, некоторые
коммунисты оценили эту войну как империалистиче¬
скую, и на базе этого пришли к выводу, что это не мо¬
жет быть и войной рабочего класса. Сама оценка вой¬
ны в данный момент была по существу правильной,
но не и вывод. Ведь, во-первых, полож>ение народа в
конфликте с фашизмом отличалось от того, какое оно
было, например, во время первой мирвой войны и, во-
вторых, эта война не могла остаться такой, какой она
началась, а неизбежно должна по своему историческо¬
му содержанию превратиться в прогрессивную анти¬
фашистскую войну, хотя она до конца несла в себе и
сильно выраженные империалистические реакционные
тенденции, явившиеся выражением общественной
структуры сил, объединенных в антигитлеровской коа¬
лиции. Следовательно, и наша позиция в этот момент
зависела от предвидений дальнейшего развития миро¬
вого конфликта вообще и в особенности положения на¬
родов Югославии в нем.
И у нас кое-где среди коммунистов появились оп¬
ределенные колебания в смысле занятия пораженче¬
ской позиции, прежде всего под влиянием весьма ту¬
манных позиций того времени, получаемых от Комин¬
терна, который и сам переживал кризис в отношении
своей антифашистской политики до этого времени.
Тито восстал против любого вида пораженчества.
Исходя из уверенности в том, что пакт между Стали¬
ным и Гитлером является определенным преходящим
тактическим маневром не только Советского Союза, а
и фашистского блока, Тито был уверен в том, что рано
или поздно неизбежно произойдет конфликт между фа¬
шистскими державами и Советским Союзом, что изме¬
нит и характер войны и соотношение сил в ней. Кро¬
ме того, независимо от такого развития войны, Тито
и руководство Коммунистической партии считали, что
именно классовый интерес требует от рабочего класса
85
народов Югославии защищать существование своего
народа, который находился перед смертельной опас¬
ностью от фашистской агрессии. Поэтому Коммунисти¬
ческая партия Югославии не дезориентировалась из-за
пакта Гитлер-Сталин. Позиция Тито была ясна: не по¬
раженчество. a оборона национальной независимости,
Правда, политическая тактика была приспособлена к
конкретному моменту. Партия давала отпор, то есть
призывала массы оказать сопротивление как тем тен¬
денциям буржуазной политики, которые вовлекали Юго¬
славию в пакт против Коминтерна, вернее — в блок
фашистских сил, так и вовлечению Югославии в вой¬
ну западных империалистических государств. Другими
словами, партия 'боролась за то, чтобы Югославия
осталась вне войны, однако, если будет совершено на¬
падение на страну, ее в обязательном порядке необхо¬
димо будет защищать. В таком случае партия была го¬
това, вместе со всеми другими патриотическими силами,
взять на себя свою долю ответственности за оборону
страны.
У такого решения было крупное и далеко идущее
значение. Оно, в самом деле, направило партию на под¬
готовку к войне еще гораздо раньше, чем фашистские
державы напали на Югославию. Поэтому партия не
была неготовой и во время апрельского нападения в
1941 году, и во время гитлеровского нападения на Со¬
ветский Союз. Если бы тогда партия — механическим
переносом опыта и доктрин первой мировой войны —
заняла пораженческую позицию, то мало вероятно, что
в последовавших затем боях она могла бы завоевать до¬
верие широких масс, которое принесло ей победу в на¬
родно-освободительной войне и революции.
О моменте ^вооруженного восстания и его виде
Во время военного нападения фашистских держав
на Югославию партия сделала все, что было в ее аи¬
лах, для того, чтобы — в соответствии с политикой, о
которой я говорил выше, — способствовать обороне
страны. После краха и капитуляции старой Югославии
партия решилась не признавать капитуляции, а вместе
86
со всеми патриотическими силами продолжить борь¬
бу против оккупантов до их изгнания из страны. При
этом Тито, а вместе с ним и руководство Коммунисти¬
ческой партии Югославии в целом, должны были при¬
нять на себя историческую ответственность прежде все¬
го за три значительных решения.
Первая дилемма состояла в следующем: направ¬
лять ли борьбу на вооруженное восстание или только
на формы и средства политической борьбы и на са¬
ботаж, что в то время явилось тактикой некоторых
других 1коммун1истичсоких партий. Теперь, когда история
уже сказала свой суд об этой дилемме, решение о во¬
оруженном восстании выглядит как что-то само собой
разумеющееся. Однако в 1941 году это вообще не было
само собой разумеющееся. Против ориентации на воору¬
женное восстание были не только достаточно широкие
круги демократических сил и левой интеллигенции, но
и определенная часть коммунистов. Имели место мне¬
ния о том, что партия и силы сопротивления должны
ориентироваться преимущественно на средства поли¬
тической борьбы в эвентуальной комбинации с подрыв¬
ными действиями и саботажами. В связи с этим, неко¬
торые провозглашали ориентацию партии на вооружен¬
ное восстание авантюризмом, который облегчит фаши¬
стам уничтожить народ. Однако Тито и руководство
Кому ни стич еской партии Югославии в то время впол¬
не обоснованно доказывали, что народы Югославии по¬
несут гораздо больше жертв, если они не будут бороть¬
ся, чем если возьмутся за оружие. Развитие событий
это подтвердило.
Вторая дилемма, возникшая перед Тито и руко¬
водством Коммунистической партии, состояла в следую¬
щем: в каком виде необходимо организовать воору¬
женное восстание. В самом деле, партии пришлось
сделать выбор между партизанской войной и класси¬
ческими видами революционной борьбы европейского
рабочего движения. Тито и руководство Коммунисти¬
ческой партии Югославии решительно ориентировались
на партизанскую войну, уверенные в том, что примене¬
ние классических форм революционной борьбы рабо¬
чего класса — демонстрации протеста, забастовки, вос¬
стания в городах, то есть промышленных центрах — в
условиях современной войны позволило бы оккупантам
87
уже в самом начале жестоко и кроваво расправиться с
самой боевой частью народа и рабочего класса, при¬
чем в условиях, которые для них наиболее благоприят¬
ны. С другой стороны, предполагалось, что партизан¬
ская война, в противовес этому, потребует от оккупан¬
тов использования огромных сил на обширных терри¬
ториях, что значительно уменьшило бы их силу в борь¬
бе против вооруженного восстания. Кроме того, мы
рассчитывали на то, что форма партизанской войны об¬
легчит мобилизацию борцов из рядов крестьян.
История подтвердила и это решение. Однако ве¬
щи тогда выглядели не столь ясны, как они выглядят
сегодня. У ориентации на партизанскую 1войну были и
свои противники. Отдельные позиции против такого
решения появились даже в некоторых органах Комму¬
нистической партии. Некоторые коммунисты, в самом
деле, считали, что с вооруженным восстанием необ¬
ходимо подождать вплоть до того времени, когда война
придет к заключительной фазе, и только тогда поднять
рабочий класс и другие революционные массы на во¬
оруженное восстание против оккупантов и за новую
власть. Люди с такими пониманиями считали, что тем
временем партия должна ориентироваться на полити¬
ческую борьбу, на подрывные действия и саботаж. Та¬
кие и подобные взгляды имели место тем более в тех
широких кругах, о которых я говорил выше, то есть
среди тех людей, которые оказывали сопротивление
вооруженному восстанию вообще. У нас, а также в не¬
которых коммунистических партиях Европы, в то время
мы встречались и с мнениями о том, что местами ре¬
волюционной борьбы рабочего класса являются не ле¬
са, а города. На первый взгляд это была очень „ради-
кальная“ позиция, но поскольку она была нереальной
в практике она свелась к оппортунизму и капитулянт¬
ству.
При этом не следует забывать, что в современное
время партизанская война была — хотя бы для Евро¬
пы — относительно новым явлением. Партизанская
война как форма революционной войны появилась в
ходе Октябрьской революции. Однако как бы ни сыг¬
рала значительную роль в победе Октябрьской рево¬
люции, партизанская война была в ней по существу
все-таки вспомогательным, а не основным видом этой
88
революционной войны. Значительную роль партизан¬
ская война сыграла в китайской революции, но в усло¬
виях, которые существенно отличались от наших. Она
появилась также как вид колониальных национально-
освободительных войн, но с относительно ограничен¬
ными результатами. Во всяком случае, для Европы
партизанская война народов Югославии была относи¬
тельно новым видом народно-освободительной и ре¬
волюционной войны. Она, в самом доле, была исходной
основой и главным видом этой войны в ее начальных
фазах и лишь постепенно получала комбинированные
виды вооруженной борьбы, о чем я буду говорить поз¬
же. Опыт нашей войны безусловно был также одним
из факторов поощрения для других народно-освободи¬
тельных войн после второй мировой войны. В тех же
или подобных формах развивалась народно-освободи¬
тельная война в Алжире, а и теперь во Вьетнаме. Это
только подтверждает историческое значение решения
Тито и руководства Коммунистической партии Юго¬
славии о партизанской войне, как об основном виде
народно-освободительной войны народов Югославии.
Третье роковое решение, которное стояло перед Тито
и руководством Коммунистической партии Югосла¬
вии, касалось вопроса: когда начать вооруженное вос¬
стание. В то время был достаточно распространен те¬
зис, что необходимо ждать с восстанием до заключи¬
тельной фазы войны на центральных фронтах антигит¬
леровской коалиции. Такой тезис поддерживало прежде
всего югославское эмигрантское правительство. Однако
у этого тезиса были свои сторонники и в демократиче¬
ских кругах и в кругах левых сил, и даже среди отдель¬
ных коммунистов. Тито и руководство Коммунистической
партии решительно отбросили его. Они это сделали,
во-первых, потому, что Коммунистическая партия Юго¬
славии считала своим долгом организовать народные
массы для войны с оккупантами. Кроме того, Тито и
руководство Коммунистической партии отдавали себе
отчет в том, что ожидание до конца войны означало,
что народы Югославии сами себя обрекли стать „раз¬
менной монетой0 в расчетах между великими держа¬
вами. И, наконец, ожидание означало вернуть вновь к
власти старые политические силы, которые уже раз
предали страну, народы Югославии. А это означало и
89
обмануть широкие трудовые массы, готовые бороться
с оккупантами, но не за восстановление старой, а за
новую Югославию.
Боевые лозунги партии
Однако после апрельского краха старой югослав¬
ской армии Тито и руководство Коммунистической
партии Югославии все-таки не были за непосредствен¬
ный переход к вооруженному восстанию. Народные
массы еще были под влиянием апрельского краха. Ра¬
зочарованные, они начали терять веру в свои возмож¬
ности сопротивления и были частично поколебленные
и дезориентированные политическими маневрами ок¬
купантов и их отечественных пособников. Кроме того,
Гитлер в то время подчинил себе Западную Европу в
целом, за исключением Британских островов. Высту¬
пить в подобных условиях с призывом к вооруженно¬
му восстанию представляло бы действительно только
пустой и даже авантюристический жест, которого мас¬
сы не приняли бы. Поэтому Тито считал, что момент
непосредственного перехода к вооруженному вос¬
станию необходимо определить лишь на базе дальней¬
шего развития политического положения в нашей стра¬
не и военного положения в Европе. Тем временем пар¬
тия выступила с лозунгами: „Готовиться к вооружен¬
ному восстанию!", „Собирать оружие!" и подобное. Од¬
новременно она призывала трудовые массы саботиро¬
вать любую работу, которая служит оккупантам. При
партийных комитетах, как известно, были уже сформи¬
рованы и особые военные комитеты, которые были
так организованы, что в момент перехода к вооружен¬
ному восстанию могут в кратчайшее время превратить¬
ся в командования партизанскими отрядами и ротами.
Однако партия оказывала сопротивление любой преж¬
девременной вооруженной акции, у которой не было
бы поддержки масс.
Удобный момент настал гитлеровским нападением
на Советский Союз. Тогда Коммунистическая партия
Югославии приняла под руководством Тито решение о
непосредственном переходе к вооруженному восстанию
и призвала народы Югославии во всеобщую народно¬
90
освободительную войну протии оккупантов. Антиком¬
мунистические круги, которые и так распространяли
клевету на Коммунистическую партию Югославии, впо¬
следствии из-за нашего решения о поднятии восстания
именно в этот момент пытались упрекать партию в
том, что она недостаточно патриотична. Они утверж¬
дали. что партия воюет нс из-за народов Югославии,
а из-за Советского Союза, так как она вступила в на¬
родно-освободительную войну нс сразу же после ап¬
рельского краха, а только тогда, когда и Советский
Союз оказался в войне. Мы, коммунисты, действитель¬
но чувствовали свой долг собственной борьбой поддер¬
жать первую страну победившего социализма в решаю¬
щей войне, от которой зависела целая эпоха общест¬
венного прогресса человечества. Но это не было ни един¬
ственной, ни решающей причиной тому, что как раз это
стало моментом для массового вооруженного восстания.
Решающий вопрос состоял в следующем: готовы ли
народные массы к вооруженному восстанию, готовы ли
они поддержать его, принять участие в нем, или нет.
Именно в связи с этим вопросом настал глубокий пе¬
релом во всех частях Югославии, правда, кое-где с боль¬
шими, кое-где с меньшими колебаниями. Но уже в
этот момент партия никогда не была одинокой в своей
подготовке к вооруженному восстанию. Вступление в
войну Советского Союза прежде всего о»бюдрило на¬
родные массы, открыло перед ними перспективу по¬
беды над оккупантами и чрезвычайно усилило их го¬
товность взяться за оружие. Кроме того, оно сущест¬
венно изменило соотношение сил во второй мировой
войне и сам характер этой войны, что еще больше по¬
влияло на упрочение веры в народе, что можно спра¬
виться с фашистскими оккупантами. Поэтому имен¬
но это был момент для призыва к вооруженному вос¬
станию.
Ход событий доказал, что выбор момента действи¬
тельно был правильным. Ведь вооруженное восстание
начало весьма быстро распространяться и охватывать
все более широкие массы. Если бы Коммунистическая
партия выступила с подобным призывом до месяца
июня, она бы в этот момент осталась весьма одино¬
кой; если бы она это сделала позднее, она вероятно го¬
раздо труднее мобилизовала бы народные массы.

91
От партизанских отрядов до
революционной армии
Во время народно-освободительной войны Тито в
качестве верховного главнокомандующего приходилось
так сказать ежедневно принимать ответственные ре¬
шения, от которых зависел успех или неудача восста¬
ния. Но я упомяну только об одном, которое, ио моему
мнению, оказало существенное влияние на дальнейшее
развитие восстания в целом. Я имею в виду, в самом
деле, создание первых двух пролетарских бригад и
дальнейший ход становления и офорхмления револю¬
ционной армии восстания, что последовало после это¬
го шага.
Партизанские роты и отряды, которыми характе¬
ризовалась первая фаза нашего народно-освободитель¬
ного восстания, были так сказать классическим видом
партизанского способа ведения войны, то есть они бы¬
ли более менее связаны с определенной территорией,
а и их военные действия чаще всего зависели больше
от самостоятельных решений командований отрядами,
чем от вышестоящих штабов. Создание оперативных
3OiH или групп отрядов уже значительно увеличивало
маневренную способность партизанских отрядов и их
общие действия.
Такой тип повстанческой армии был в первой фа¬
зе весьма удобной формой развертывания восстания.
Территориальные отряды быстро распространили вос¬
стание так сказать на территории в целом и были весь¬
ма удобны для мобилизации борцов. Развивая свою
деятельность в обширных районах, они ослабляли эф¬
фект действий вражеской армии, обеспечивали много¬
численные небольшие акции и удары против врага, а
также успешное маневрирование в обороне.
Однако для больших наступательных операций, для
большей концентрации ударных сил и для более глу¬
бокого проникновения в систему обороны врага, та¬
кая повстанческая армия еще не была способной. Вра¬
жеское наступление против Ужицкой Республики осе¬
нью 1941 года означало, в самом деле, конец этой на¬
чальной фазы развития повстанческой армии. Послед¬
ствия этого немецкого наступления выразились преж¬
92
де всего в потере самой большой части освобожденной
территории в Сербии, а также в осыпании партизан¬
ских отрядов.
Тито понял, что невозможно просто вернуться к
старому, так сказать к началу, тем более, что потеря
освобожденной территории в Сербии оказала отрица¬
тельное влияние и на настроение повстанческих масс
в других частях Югославии. В то время Тито принял
два решения. Во-первых, чтобы из частей нескольких
отрядов с территории Сербии и Черногории сформи¬
ровать в конце декабря 1941 года Первую пролетарскую
бригаду, в состав которой входили в основном рабо¬
чие. Немного позже была сформирована и Вторая про¬
летарская бригада, а затем и остальные. И, во-вторых,
чтобы Верховный Штаб вместе с Первой пролетарской
бригадой перешел в Боснию, где в то время — имен¬
но под влиянием падения Ужицкой Республики, — про¬
исходил определенный, для партизан достаточно отри¬
цательный, процесс дифференциации между четника¬
ми и партизанами.
Эффект этих двух решений был и кратковремен¬
ным и долгосрочным. Появление в Боснии Первой про¬
летарской бригады существенно изменило и политиче¬
ское и военное положение в Боснии, что позволило но¬
выми успехами относительно быстро возместить от¬
рицательные политические последствия падения Ужиц¬
кой Республики. А долгосрочный эффект состоял в
том, что восстание получило первое ядро своей рево¬
люционной армии, которая в очередные месяцы и го¬
ды становилась все более способной к организован¬
ным операциям широких масштабов в районе Югосла¬
вии в целом и которая — в особенности в заключитель¬
ной фазе войны — могла начать и крупные фронталь¬
ные операции против врага, характерные для второй
мировой войны.
Теперь вполне обоснованно можно задать себе та¬
кой вопрос: если бы такое решение не было принято,
могло ли бы восстание иметь такой успешный ход, ка¬
кой оно имело?

93
Правительство Народно-освободительного фронта
Одной из самых крупных инициатив Тито, кото¬
рая сыграла решающую роль в дальнейшем развитии
народно-освободительного восстания и социалистиче¬
ской революции в Югославии, было формирование на
Втором заседании АВНОЮ в 1943 году правительства
народно-освободительного восстания, то есть Нацио¬
нального комитета освобождения Югославии.
Правда, и до принятия этого решения действитель¬
ная власть на освобожденной и полу освобожденной
территориях была в руках сил, которые принимали уча¬
стие в народно-освободительном восстании. Народно-
освободительное восстание никогда не признавало юго¬
славского эмигрантского правительства, которое в са¬
мом деле через своих ставленников в стране сотрудни¬
чало с оккупантами. Кроме того, народно-освободитель¬
ное восстание уже начало менять политическую струк-
туру системы власти; oiho признало за народами Юго¬
славии право на самоопределение; оно строило свое
единство на признании самостоятельности в принятии
решений и равноправия всех народов,- оно устанавли¬
вало самостоятельные национальные, соответственно
краевые органы народно-освободительной власти на
территории Югославии в целом. Оно начало также осу¬
ществлять изменения и в других областях обществен¬
ных отношений.
Однако вплоть до Второго заседания АВНОЮ вос¬
стание формально не принимало на себя прерогативы
государственного суверенитета, то есть верховной госу¬
дарственной власти в стране и перед заграницей, и тем
более перед заграницей, но, в самом деле, и за эмиг¬
рантским правительством не признавало такого права.
Восстание также формально не провозгласило федера¬
ции, хотя и высказалось за принцип самоопределения
народов. Восстание также не принимало окончатель¬
ных решений о республике или монархии, хотя и вы¬
сказывалось против монархии. Восстание также окон¬
чательно не учредило цельную политическую систему
новой государственной власти, хотя и высказывалось
за демократическую власть народа и свою систему вла¬
сти строило на народно-освободительных комитетах,
94
как органах этой власти. И тем более оно не занима¬
ло каких-то окончательных позиций в отношении раз¬
вития в стране общественно-экономических отношений,
хотя и экспроприировало имущество сотрудников ок¬
купантов и передавало ело в управление трудящихся.
Такой политический курс Коммунистической пар¬
тии и восстания явился частично выражением внутрен¬
них политических потребностей, так как Народно-осво¬
бодительный фронт и Коммунистическая партия такой
политикой старались возможно шире открыть двери
для объединения всех патриотических сил на позициях
морально-освободительной войны против оккупантов.
С другой стороны, такой курс явился и выражением
внешнеполитического положения того времени, ибо мы
не желали своей политикой, без крайней необходимо¬
сти, усложнять отношения между союзниками по анти¬
гитлеровской коалиции, то есть между Советским Сою¬
зом и западными державами.
Однако положение существенно изменилось по¬
сле капитуляции Италии в 1943 году. Самая большая
часть югославской территории была освобождена. Во¬
енные формирования отечественных союзников окку¬
пантов — и усташей, и четников, и белогвардейцев35
и т.д. — потеряли любую роль самостоятельного фак¬
тора войны. Народно-освободительная армия сильно
возросла и была оснащена оружием разоруженной
итальянской армии. Политические силы, которые дейст¬
вовали против Народно-освободительного фронта, поте¬
ряли любую серьезную поддержку широких народных
масс. Все это наконец и перед мировой общественно¬
стью убедительно раскрыло подлинную картину состоя¬
ния вещей в Югославии, то есть силу народно-освобо¬
дительного восстания, тот факт, что оно, в самом де¬
ле, является единственной силой, воюющей против ок¬
купантов и располагающей всеми элементами власти
на самой большой части югославской территории. Ма¬
невры правительств, которые поддерживали эмигрант¬
ское правительство и четников Дражи Михаиловича,
больше не могли скрывать истину перед их народом.
В этот момент Тито на заседании Политбюро ЦК
КПЮ выступил с инициативой о том, чтобы силы на¬
родно-освободительного восстания окончательно взяли
в свои руки государственную власть. В соответствии с
95
этим предложением, народно-освободительное восста¬
ние сформировало бы собственные высшие органы го¬
сударственной власти как в районе Югославии в це¬
лом, так и в районе национальных территорий, соот¬
ветственно краев, то есть позднейших республик и
краев. Другими словами, таким образом Югославия
была бы окончательно учреждена как федерация.
Тито и все мы, которые принимали участие на
этом заседании Политбюро, отдавали себе отчет в том,
что это наше решение натолкнется на недовольство и
отрицательные реакции у правительств великих дер¬
жав, и в особенности, что оно может вызвать опреде¬
ленные политические усложнения между Советским Сою¬
зом и великими западными державами. Поэтому Тито
решил даже советское правительство не информиро¬
вать об этом нашем решении до его пракичсской реа¬
лизации. Мы также об этом не информировали и за¬
падные правительства. Это был момент, когда интере¬
сы народно-освободительного (восстания и будущего на¬
родов и рабочего класса Югославии неизбежно приш¬
ли в конфликт с интересами взаимного сотрудничества
между великими державами. Однако речь шла о столь
решающем моменте для дальнейшего развития восста¬
ния, что мы не должны были обращать внимание на
реакцию этих держав. Военное и политическое положе¬
ние в стране, да и в Европе вообще, в то время было
наиболее удобным для такого решения, так как сила
народно-освободительного восстания никогда раньше
не получала столь могучего выражения, как в этот
момент. Раньше такое решение было бы преждевре¬
менным, так как было бы недостаточно убедительным
доказательством силы народно-освободительного вос¬
стания и ведущей политической роли сил Народно-ос¬
вободительного фронта, которые принимали участие в
нем. А любое дальнейшее откладывание этого решения
после 1943 года только открыло бы двери для усилен¬
ных давлений великих держав на решение внутренних
политических конфликтов между народно-освободи¬
тельными силами и реакционными силами старой Юго¬
славии. Мы были бы все менее способны сделать то,
что мы могли сделать в Яйце в ноябре 1943 года.
Откладывать решение в этот момент означало при¬
водить народы Югославии к опасности потерять пра¬
96
во на самоопределение, а также право самим решать о
своем внутреннем общественном и политическом уст¬
ройстве. Они вновь стали бы „обменной монетой" в
расчетах между великими державами. Поэтому мы по
предложению Тито сознательно пошли на этот шаг,
хотя все мы, которые решали на этом заседании об
этом, сознавали, что это приведет нас в конфликт не
только с западными державами, а и с Советским Сою¬
зом. Однако мы заодно сознавали и что-то другое, а
именно, что эти конфликты между партнерами по ан¬
тигитлеровской коалиции, касающиеся так называемо¬
го, как в то время говорили, „югославского вопроса",
будут быстрее и легче решаться, если народы Югосла¬
вии явно скажут им, что никто, кроме их самих, не мо¬
жет решать об их судьбе.
Практика показала, что и та и другая оценки бы¬
ли правильны. Отрицательные реакции правительств
великих держав на постановления АВНОЮ пришли бы¬
стро, некоторые были острее, некоторые менее острые
или с определенной тактичностью. Известно, например,
заявление Молотова о том, что это наше постановле¬
ние представляло нож в опину Советскому Союзу. Од¬
нако Молотов в этом глубоко ошибся. Это факт, что на¬
родно-освободительное восстание решило в интересах
народов Югославии определенный конфликт, который,
если бы не был решен в 1943 году, не только привел
бы народы Югославии в положение зависимости от
великих держав, но и между самими великими держа¬
вами был бы источником дальнейших политических
осложнений. Тот факт, что повстанческие народы
Югославии .решили самостоятельно решить та называе¬
мый „югославский вопрос", который, незваные, попыта¬
лись решать другие, в конечном счете только сузил об¬
ласть конфликтов между западными державами и СССР.
Таким образом были предложены и приняты по¬
становления Второго заседания АВНОЮ, которыми бы¬
ла сформирована новая верховная власть в Югославии
и в ее федеральных единицах и которыми и формаль¬
но была провозглашена Югославия федеративным го¬
сударством демократической власти народа. Для тех,
кто слушал только передачи радиостанций и знал об
очень широкой поддержке этим постановлениям, ко¬
торая оказывалась во всем мире, — все выглядело как
97
нормальнее следствие народно-освободительного вос¬
стания, вернее — как шаг дальше в его развитии. А для
нас, которые знали и о всех политических усложнениях
за рубежом вокруг этих постановлений, это было до¬
статочно драматичным положением. Однако оно очень
быстро утихомирилось, а это было лучшим доказатель¬
ством того, что решение было правильным и заблаго¬
временным.
Соглашение с Шубашичем
После Второго заседания АВНОЮ для Коммуни¬
стической партии Югославии и сил Народно-освободи¬
тельного фронта все большее значение получал воп¬
рос о международном положении новой Югославии,
вернее — вопрос о ее международном признании. Проб¬
лема была не формального характера, так как мы от¬
давали себе отчет в том, что от этого в большой мере
зависит, будет ли страна тяжелее или легче преодоле¬
вать ужасную разруху, которую за собой оставит война
после краха оккупантов. От этого зависело и то, будет
ли новая Югославия после победы быстрее или мед¬
леннее развиваться в сторону внутренней стабилиза¬
ции. Нам было ясно, что во всем этом главную роль
будет играть политическая увязка эмигрантского пра¬
вительства и политической структуры старой Югосла¬
вии с правительствами великих западных держав. Прав¬
да, поддержка этих правительств реакционным поли¬
тическим силам старой Югославии была уже в то вре¬
мя значительно меньше, чем прежде. Однако было
ясно, что юии не примирились с Югославией у власти
Народно-освободительного фронта, во главе которого
стояла Коммунистическая партия Югославии.
Однако после Второго заседания АВНОЮ позиция
западных правительств в отношении решения так на¬
зываемого „югославского вопроса0 постепенно значи¬
тельно изменилась. Правда, мы всегда подчеркивали,
что этот „югославский вопрос0 существует может быть
только для отношений между великими державами, а
для нас он не существует. Однако, несмотря на эту нашу
точку зрения, это факт, что Сталин и Черчилль дого¬
ворились о разделе влияния в Югославии в соотноше¬
98
нии 50:50. Это и мне говорил сам Сталин в ноябре 1944
года, добавив при этом: „Это означает, что мы в Юго¬
славии не «можем ничего сделать без них, а и они без
нас“. Для нас это было лишь еще одним предупреж¬
дением о том, что мы должны быть самостоятельны
в своих решениях, руководясь интересами народов Юго¬
славии и нашего рабочего класса. Однако для достиже¬
ния успеха в этом, мы вынуждены были считаться с
этим международным фактором.
Если частично упростить вещи, то можно сказать
следующее. До Второго заседания АВНОЮ западные
правительства, в основном, оказывали давление на нас
в том смысле, чтобы мы подчинились королю и эмиг¬
рантскому правительству, с тем, чтобы наши предста¬
вители вошли в это правительство и чтобы Народно-
освободительная армия стала королевской армией, то
есть, чтобы эмигрантское правительство в определенной
мере разделило власть с народно-освободительным
движением, но чтобы оно сохранило свою ведущую
роль. После Второго заседания АВНОЮ они, однако,
оказывали давление и на нас и на эмигрантские поли¬
тические круги в том смысле, чтобы было осуществле¬
но объединение эмигрантского правительства и На¬
ционального комитета освобождения Югославии, то
есть, чтобы мы приняли короля, а чтобы эмигрантское
правительство вошло в состав Национального комите¬
та. Нет никакого сомнения в том, что цель подобных
политических маневров в то время состояла только
в том, чтобы „спасти то, что еще можно спасти
Наше положение было затруднено и тем, что и
сам Сталин оказывал давление на нас в том смысле,
чтобы мы приняли короля. Он считал, что мы доста¬
точно сильны, чтобы временно признать короля, с тем,
что мы можем вышвырнуть его, „когда для этого при¬
дет время". Об этом Сталин говорил товарищу Тито,
а и Шубашичу и мне в ноябре 1944 года. Правда, я
должен сказать, что в этом своем требовании Сталин
был не очень-то категоричным. Более того, я в то вре¬
мя был нс очень-то уверен, что он в этом требовании
был много искренним, ибо он знал, что мы отбросим
подобное требование. В то время я предполагал, что
все это тактический маневр Сталина в отношениях Со¬
ветского Союза к Западу, так как беседа велась в при¬
99
сутствии Шубашича, о котором Сталин знал, что весь
ход переговоров будет доставлен и западным союзникам.
И тем не менее Сталин весьма долго повторял эту
'свою позицию; в самом деле, до тех пор, пока в са¬
мой Югославии не была решена эта дилемма таким об¬
разом, что было окончательно решено, что Югославия
'будет респубикой.
Логику Сталина мы не могли принять. Для нас это
не могло быть только тактическим маневром, так как
было очевидно, что мы разочаровали бы и глубоко по¬
колебали бы революционные народные массы, кото¬
рые были против восстановления старой, монархист¬
ской и великосербской Югославии, а за новое, народ¬
ное демократическое содружество свободных и равно¬
правных народов. Кроме того, мы и по морально-по¬
литическим соображениям не могли согласиться с так¬
тикой, чтобы сознательно приняли короля, с тем, что¬
бы позже „вышвырнули" его. Мы отдавали себе от¬
чет в том, что такое решение весьма усложнило бы нам
политические отношения в новой Югославии. Тито ре¬
шительно сказал западным правительствам и Сталину,
что правительство народно-освободительного восста¬
ния ни в коем виде не согласится с восстановлением
монархии, кроме в том случае, если бы демократиче¬
ским путем так решили силы, принимавшие участие в
народно-освободительной войне и вынесшие на себе
совокупный ее груз и жертвы. Однако он высказал го¬
товность отсрочить принятие окончательного решения
о республике или монархии, пока об этом не решит
Учредительная скупщина. Кроме того, он согласился с
определенным „соединением" нового эмигрантского
правительства во главе с Шубашичем и Национально¬
го комитета, но так, чтобы у сил, принимавших уча¬
стие в Народно-освободительном фронте, была веду¬
щая роль в этом правительстве.
Так было заключено известное соглашение Тито-
Шубашич. Народно-освободительный фронт этим сог¬
лашением ничего не проиграл, а значительно был об¬
легчен процесс утверждения новой Югославии в меж¬
дународных отношениях. Однако проиграли правящие
политические силы старой Югославии.
Если теперь проанализировать эти события, дилем¬
ма того времени становится еще яснее. Мы могли ус-

100
тупить перед давлением великих держав в смысле их
вмешательства в решение наших внутренних дел и от¬
ношений. Очень вероятно, что в таком случае совокуп¬
ное развитие в послевоенной Югославии приняло бы
другой ход. А, с другой стороны, мы могли занять не-
реальную позицию к давлениям извне. Этим они толь¬
ко усилились бы и продолжилось бы их воздействие,
что очень затруднило бы упрочение победы сил, ко¬
торые составляли народно-освободительное движение.
Народно-освободительная война и
социалистическая революция
Победа оил, которые составляли структуру Народ¬
но-освободительного фронта, означала и победу клас¬
совой структуры этого движения. Ведь его движущей
силой был, в самом деле, революционный союз рабоче¬
го класса с крестьянством и прогрессивной интелли¬
генцией, причем во главе с Коммунистической партией.
Этот союз получил свое выражение очень непосредст-
ственно. Известно, что Народно-освободительный
фронт носил в себе — в некоторых частях страны
больше, в некоторых меньше — и элементы коалиции
политических группировок. И все-таки он по своим ос¬
новным устремлениям — не только народно-освободи¬
тельным, но и социалистическим и политическим —
был весьма единым. Поэтому победа такой структуры
народно-освободительных сил в обязательном порядке
должна была внести дальнейшие революционные из¬
менения в югославское общество. Победа революцион¬
ных сил, которые были направлены в сторону социа¬
лизма, не могла остаться только на политической вла¬
сти. Она должна была оправдать ожидания радика¬
лизированных трудовых масс или бы сама была по¬
ставлена под вопрос.
1945 год был годом упрочения победы а также по¬
литических разъяснений и конфликтов, связанных с
претворением в жизнь, а затем и с кризисом соглаше¬
ния Тито-Шубашич. В этом конфликте господствова¬
ли два вопроса. Во-первых, отмена монархии и провоз¬
глашение Югославии республикой и, во-вторых, социа¬
листическая перспектива развития Югославии. Однако,
101
придя к выводу о том, что у них нет никаких шансов
на успех, представители политической структуры ста¬
рой Югославии уже в 1945 году ушли из правительства
и прекратили любое сотрудничество с новой полити¬
ческой структурой Югославии. В январе 1946 года была
принята новая Конституция, которая не только устано¬
вила республиканское устройство, но и заложила об¬
щественно-экономические и правовые основы социали¬
стического преобразования югославского общества. Но¬
вое правительство во главе с Тито имело свободные
руки решать о темпах и формах этого процесса.
Трудящиеся ожидали от органов новой власти
принять радикальные меры не только против полити¬
ческой, но и против экономической власти буржуазии
и политических сил, которые выражали ее классовые
интересы. Однако имели место и противоположные по¬
зиции. Некоторые считали, что „преждевременной0
национализацией средств производства сузилась бы ба¬
за Народного фронта, то есть новой политической вла¬
сти народно-освободительных сил. Имели место и мне¬
ния о том, что необходимо идти шаг за шагом в на¬
ционализации отдельных отраслей народного хозяйст¬
ва. Из заграницы приходили суггестии, что не следует
„перебарщивать", чтобы этим не затруднить собствен¬
ное международное положение. Однако Политбюро под
руководством Тито еще примерно в начале 1946 года
пришло к выводу о том, что следует взять курс на
возможно более комплексную национализацию основ¬
ных средств производства и что к этому революцион¬
ному акту необходимо проделать основательную под¬
готовку, с тем, что конкретный момент принятия ре¬
шения о национализации будет определен возможно
скорее. Однако Тито и Политбюро учитывали и то, что
предстоит конференция о мире, и поэтому Политбюро
приняло это решение лишь в конце 1946 года. В де¬
кабре была проделана национализация, в результате
которой свыше 90 процентов основных средств произ¬
водства перешли в руки трудящихся, вначале, разуме¬
ется, в виде государственной собственности, а позже
1— с внедрением самоуправления — они были предо¬
ставлены в непосредственное управление трудящихся
м их самоуправленческих трудовых организаций и хо¬
зяйственных объединений.

102
Одновременно Политбюро приняло решение, что¬
бы национализация не охватывала сельскохозяйствен¬
ных имений, кроме тех, которые находились в собст¬
венности крупных землевладельцев. В самом деле, мы
считали, что национализация земли у нас не имела бы
того же характера, как в Советском Союзе в дни Ок-
тя!брьской революции. Там национализация земли, в
основном, означала лишение власти крупных земле¬
владельцев — помещиков и передачу земли в пользо¬
вание крестьян. У нас положение было иным. Прове¬
дение национализации земли в наших условиях озна¬
чало бы, в самом деле, лишение власти крестьян, так
как подавляющая площадь земли, причем крайне раз¬
дробленная, уже была в руках крестьян. Поэтому та¬
кое решение было бы экономически нерациональным
и политически весьма вредным, ибо угрожало бы сою¬
зу рабочих и крестьян. Поэтому Политбюро выступи¬
ло за радикальное претворение в жизнь аграрной ре¬
формы, а нс за национализацию земли, находящейся
в собственности крестьян.
Решение о радикальной национализации Тито и
Политбюро приняли прежде всего потому, что рабочий
класс и широкие трудовые массы этого ожидали. Кро¬
ме того, они были убеждены в том, что любое откла¬
дывание или же долгосрочное частичное решение проб¬
лемы национализации только усложняло бы как по¬
литические, так и экономические отношения в стране.
Этим решением, вместе с предшествующими по¬
литическими решениями о взятии власти силами, ко¬
торые во главе с Коммунистической партией принима¬
ли участие в народно-освободительной войне, — на¬
родно-освободительное восстание одновременно получи¬
ло свое прямое выражение и как социалистическая ре¬
волюция.
1948 год
В начале 1948 года Тито и руководство Коммуни¬
стической партии Югославии столкнулись с одной из
самых тяжелых дилемм, перед которыми они когда-
либо стояли. Я имею в виду нападки Сталина на Тито
и Коммунистическую партию Югославии. Хотя эти на¬
103
падки были не случайны, они были внезапны пото¬
му, что не позволяли никакого среднего пути, они тре¬
бовали только капитуляции перед диктатам или пол¬
ной политической вражды. Все мы в этот момент не¬
сли большую ответственность за решение в связи с этой
дилеммой, однако ответственность Тито была самой
большой и самой тяжелой. Ведь Тито в ходе нашей
народно-освободительной войны и революции завоевал
такой личный авторитет, что его слово <в этом случае
имело решающее значение при принятии окончатель¬
ного решения об этой дилемме.
Однако Тито не мог не остаться верным самому
себе. Подчинение диктату Сталина, в самом деле, по¬
дорвало бы результаты политической концепции в це¬
лом, которую Тито вместе с руководствам партии осу¬
ществлял, начиная с 1937 года, о чем было речи выше.
Тито и партия не могли принять этого диктата не
только потому, что этим отказались бы от такой своей
политической концепции, но и потому, что потеряли
бы доверие рабочего класса и народов Югославии, за¬
воеванное именно на базе этой и такой концепции. Эта
концепция исходила из принципа о том, что рабочий
класс, рабочее движение, трудящиеся и народы Юго¬
славии никому извне не признают право решать об их
судьбе, а также о путях их борьбы за социализм и за
построение социализма. Тито решился сказать Сталину
„нет!“. Он при этом получил поддержку подавляющего
большинства руководства партии и народно-освободи¬
тельных сил, объединенных в Народном фронте, а
также подавляющего большинства народа.
Все мы, разумеется, гораздо раньше знали, что оп¬
ределенные аспекты нашей внутренней и внешней по¬
литики не отвечали пониманиям Сталина. Впрочем, Ста¬
лин это неоднократно и после 1937 года проявлял —
а иногда и советское правительство под его влиянием,
— так как довольно часто в наш адрес направлялась
критика в связи с отдельными решениями или шага¬
ми руководства нашей партии и правительства. Тито и
Политбюро партии конструктивно принимали эту кри¬
тику, когда считали, что она сколько-нибудь обоснова¬
на, но мы не принимали той критики, которая была
направлена против основной концепции нашей полити¬
ческой стратегии и тактики. Однако, несмотря на эти
104
расхождения и критику, мы никогда не считали, что
разницы между нами и Сталиным таковы, что могут
поставить под вопрос взаимную идеологическую и по¬
литическую близость и сотрудничество, и тем более
таковы, что могут привести к серьезным конфликтам
между новой, социалистической Югославией и Совет¬
ским Союзом. Мы считали, что определенные разницы
неминуемы, как только на путь построения социализ¬
ма вступает целый ряд новых государств, в которых
социалистическое преобразование осуществляется в со¬
вершенно иных условиях, чем были условия, в которых
совершалась Октябрьская революция. Мы верили, что
так думает и Сталин. Поэтому мы, правда, ожидали,
что расхождения и отдельные конфликты будут появ¬
ляться и в будущем, но не таким образом, чтобы это
приводило к полному разрыву между двумя коммуни¬
стическими партиями и двумя социалистическими стра¬
нами.
Однако уже в своем первом письме в марте 1948
года Сталин не оставил югославским коммунистам ни¬
какого выбора. Он навязал себя в качестве арбитра и
требовал от югославских коммунистов, и в особенности
от Тито и руководства партии, принять роль подсуди¬
мого, Такой роли и Тито и югославские коммунисты
не могли принять, причем не только из-за себя, а пре¬
жде всего потому, что, принимая такой диктат, одно¬
временно признали бы за Сталиным и право решать
о судьбе народов Югославии, о судьбе их независимо¬
сти и их собственного социалистического пути. А этого
мы не только не хотели сделать, но и не имели права
этого делать. Именно поэтому ,,.нет“ товарища Тито
получило широкую поддержку коммунистов и народ¬
ных масс Югославии.
Нелегко было принять такое решение, хотя оно бы¬
ло принято быстро и без колебаний. Целое поколение
революционеров, которое возглавляло народно-освобо¬
дительную войну, было всем своим сознанием нераз¬
рывно связано с Октябрьской реврлюцией и Советским
Союзом. Кроме того, его сознание политически и идео¬
логически оформлялось в атмосфере доверия к лично¬
сти Сталина. Несмотря на то, что мы еще до войны в
многих вещах в идеологическом и политическом отно¬
шениях отличались от Сталина, все-таки он в нашем
105
сознании остался ведущей личностью революционного
социализма во всем мире. Поэтому каждый коммунист в
эти дни 1948 года переживал личную драму в своем
определении.
Кроме того, мы знали, что борьба будет нелегкой.
Причем не только из-за огромного и во многом пре¬
восходящего арсенала средств для оказания давления
на югославских коммунистов и на социалистическую
Югославию, которым располагал Сталин, но и из-за
того, что мы должны были расчитывать на обострение
внутренних политических конфликтов. Хотя решение
Тито и Политбюро получило огромную поддержку ком¬
мунистов и народа, все-таки в стране существо-вали
организованные силы, которые в различных областях
и в различных формах во все большей мере активиро¬
вались на курсе давления Сталина на Югославию. Нам
было ясно, что борьба за независимость народов Юго¬
славии и за независимость югославского социалистиче¬
ского пути потребуют небольшой внутренней граждан¬
ской войны, в ходе которой нам придется применить
против догматическо-консервативного насилия револю¬
ционное насилие. Так оно и случилось. И, наконец, мы
отдавали себе отчет в том, что эта борьба приведет
Югославию в ужасное экономическое положение. Ведь
в то время западные страны все еще проводили в от¬
ношении Югославии более или менее политику блока¬
ды, что-то подобное тому, что впоследствии они при¬
нимали в отношении революционного Китая. Наше эко¬
номическое сотрудничество с Западом в то время бы¬
ло минимальным., причем не потому, что мы были про¬
тив него, а потому, что западные державы считали,
что экономическим давлением на нас ослабнут пози¬
ции социалистической революции. Сталинскую полити¬
ческую кампанию против нас вскоре начали сопровож¬
дать — помимо различных других форм давления —
и меры экономической блокады, которая в течение не¬
многим более года стала гораздо более последователь¬
ной и гораздо более полной, чем была блокада со
стороны Запада.
Все-таки наша революция выдержала все эти дав¬
ления. Оказалось не только, что Сталин совершил очень
тяжелую ошибку, но и что совокупная его концепция
106
отношений между коммунистическими партиями. то
ссп» между рабочими дяижеииями отдельных стран,
потерпела полную неудачу Неудача Сталина проле
монстриронала на щинмере жилой практики, что стрем¬
ление к неаавм<iOhoi ти не только илродоя, но и ра-
бочн\ движений самим |>сшать о путях своей борьбы
за социализм и сю ст ро и тс лист по гораздо большая
сила, чем доктринерский и бюрократический центра¬
лизм, который сопровождает международное сотруд¬
ничество рабочих движений через целую их историю
и который в различных условиях несет в себе весьма
различное содержание. У него часто и нет никакой
связи с подлинными интересами рабочего движения
отдельных стран или даже прямо направлен на под¬
чинение этого движения по-субъективистски опреде¬
ленным целям Также оказалось, что подлинным про¬
летарским социалистическим интернационализмом яв¬
ляется только такой интернационализм, который объе¬
диняет свободные народы и свободные рабочие дви¬
жения, а не такой, который подчиняет их чужой во¬
ле.
Правда, мы никогда не были склонны тому, что¬
бы на проблему национальной независимости смотре¬
ли изолированно от проблемы социалистической ре¬
волюции и ведущей роли рабочего класса. Национао-
налмзм может легко стать только внешним фасадам
контрреволюции. Однако в случае наладок Сталина на
Коммунистическую партию Югославии речь шла об об¬
ратном примере: Сталин оказывал давление именно
на революцию и на рабочий класс народов Югославии
для того, чтобы его акцию подчинил своей концепции,
в основе которой были заложены определенные, обу¬
словленные историей интересы Поэтому он и должен
был прожрать сражение.
Теперь нетрудно давать оценку згою крупного
историческою решения Тито и руководства Коммуни¬
стической партии Югославии. Оно сказалось не толь¬
ко на нашем внутреннем развитии, но и оказало значи¬
тельное влияние в гораздо более широких масштабах
международных отношений, и в особенности в рабо¬
чем движении.

107
Самоупул ял гн нг
Наконец, я напомню еще об одной игторичггкой
ШШЦНЛТипГ TlfTO. <» пергкодг ( ин удтягнно собст¬
веннического централизма на рабочее глиоупрэнлеиие
Ногле нападок Сталина на Коммун иг гическую пар¬
тию Югославии мы занимались не только погar.vглия¬
ми и проблемами, которые эти нападки создалади
повседневно я нашей практике Нам приходилось од
новрсмснно интенсивно заниматься и исследованием
причин, которые привели к такому конфликту между
двумя коммунистическими партиями и двумя социали
стичсскими странами. Я не собираюсь на сей раз го¬
ворить о результатах и уроках этого анализа, как мы
их тогда видели, хотя считаю, что последояавпгие за¬
тем события, в основном, подтвердили большинство
наших выводов того времени. Однако мы тогда в пер¬
вую очередь старались извлечь из всего этого опре
деленные уроки и для нашей собственной практики А
(главный и решающий урок состоял в том, что мы боль¬
ше, чем прежде, поняли значение и величину опасности
от того, что прогрессивный централизм революции мо¬
жет деформироваться в технократический централизм
бюрократического произвола. В самом деле, мы и
раньше давали отпор подобным тенденциям, нс не¬
достаточно последовательно и решительно Анализ
причин нападков Сталина на Коммунистическую пар¬
тию Югославии научил нас, однако, тому, что мы дол¬
жны взяться за более радикальные средства в борьбе
против этой опасности, угрожающей революции Тогда
родилась как революционная практика, так и иде< о
рабочем и общественном, то есть, как мы тогда гово¬
рили, народном самоуправлении
В тяжелом эконамическом положении, в котором мы
находились — когда и так небольшая промышленность
работала с очень уменше иными мощностями и когда
нам нехватало «его, от хлеба До сырьевых матерка
лов и средств труда, к когда мы не располагали ни
кредитами, ни нмчи1гльшдми валютными фондами —
наш основной лозунг в ибнзагельиом порядке был опи¬
раться на собственные сиды Л опираться на собствен¬
ные силы одновременно означало обеспечить возмож¬
108
но более самостоятельную инициативу трудовых кол¬
лективов в управлении своими предприятиями, сред¬
ствами производства, и одновременно максимальную
централизацию в распределении имевшихся в нашем
распоряжении средств. В то время наш рабочий класс
в полной мере продемонстрировал свое сознание и си¬
лу. Хотя рабочие шли на огромные жертвы — и на
такие же жертвы шли и крестьяне, — они выступали
с любой инициативой, которая была возможна, с це¬
лью обеспечить производство в своих трудовых орга¬
низациях. Таким образом постепенно и неформально
так называемые производственные совещания рабо¬
чих, которые были внедрены еще с самого начала ре¬
волюции, как демократическая форма участия трудо¬
вых масс в управлении производством, начали по¬
лучать возрастающую роль и более разнообразные
формы выражения. Появилась идея о том, что произ¬
водственные совещания должны перерасти в рабочие
советы, а на некоторых предприятиях это стихийным
образом было и сделано. Эти тенденции уже получили
столь сильное выражение, что партии пришлось ре¬
шить поддержать их или нет. Тито своей позицией дал
ответ и на эту дилемму.
Мне помнится, что я примерно в первой половине
или в середине 1949 года с группой членов Политбюро
посетил Тито, который в то время находился в Сплите.
Мы обсуждали внутреннее положение и очень много
внимания уделили положению в трудовых коллективах,
и в особенности стремлениям рабочих к самоуправле¬
нию. Тито, который следил за событиями в трудовых
организациях, сразу же понял значение подобных стрем¬
лений рабочих и без колебаний занял позицию, состоя-
щуюся в том, что партия должна не только поддержать
их, но и бороться за построение цельной системы са-
моуправленческих отношений. В ходе этих разговоров
он указывал на то, что мы, коммунисты, должны сле¬
дить за практикой и стремлениями самих рабочих. Он
считал;, что именно рабочее самоуправление будет са¬
мым сильным оружием против бюрократизации рево¬
люционной власти и хозяйственного управления, а тем
самым и самой могучей защитой от явлений догмати¬
ческого консерватизма и сталинистского кюминформиз-
ма. Было решено, что партия должна оказать полную
109
политическую поддержку подобным стремлениям и по¬
добной практике, вернее — что рабочее самоуправле¬
ние необходимо развить в систему.
Эта инициатива товарища Тито получила очень
сильную поддержку в партии, а также в профсоюзах,
в трудовых коллективах, а и среди прогрессивных сил
социализма вообще. Однако сами политические дирек¬
тивы все-таки были недостаточны, чтобы идея о са¬
моуправлении, то есть •— рабочие советы получили ту
роль, которую должны иметь, прежде всего потому,
что законодательство того времени позволяло на прак¬
тике только совещательную роль рабочих советов. Прав¬
да, политическая сила такого „совета" была такой, что
она оказывала существенное влияние на решения руко¬
водящих хозяйственных и политических органов. Но
все-таки она не была везде такой, что могла ломать
сопротивления, которые ограничивали самоурпавлен-
ческую роль трудящихся. А такие сопротивления су¬
ществовали, причем не только в аппарате хозяйствен¬
ного управления, который был в определенной мере об¬
ременен административно-централистскими и иерархи¬
ческими пониманиями, но и в государственном аппара¬
те, в том числе и в профсоюзах и в самой партии,
вернее — в некоторых их организациях и у отдель¬
ных людей на ответственных постах. Поэтому вначале
было решено, чтобы правительство и профсоюзы при¬
няли общее руководство, которое более определенным
образом будет обязывать и которое даст более конкрет¬
ную основу для создания и организации на предприя¬
тиях рабочих советов, а затем чтобы ускоренными тем¬
пами была организована работа над разработкой и при¬
нятием закона о самоуправлении, которым будет внед¬
рено рабочее самоуправление не только как право рабо¬
чих, но и как обязательство общества, то есть как су¬
щественная характеристика системы общественных от¬
ношений. Этот закон обработал отношения самоуправ¬
ления в целом, правда, в масштабах, которые позволя¬
ли объективные и субъективные условия того време¬
ни. В соответствии с этим в июне 1950 года был при¬
нят Основной закон об управлении государственными
хозяйственными предприятиями и высшими хозяйст¬
венными объединениями со стороны трудовых коллек¬
тивов. Тогда Тито выступил с вводным докладом под
no
старыми и традиционными лозунгами рабочего движе¬
ния: „Заводы — рабочим!", „Земля — крестьянам!".
Этим Законом и докладом Тито началась новая фаза
нашей революции, ознаменованная постепенным, часто
судорожным, но все-таки успешным революционным
внедрением и осуществлением рабочего и обществен¬
ного социалистического самоуправления.
Нет никакой надобности объяснять далеко идущее
значение этого исторического решения, так как оцен¬
ку об этом теперь больше нетрудно дать. Оно сыгра¬
ло решающую роль не только в развитии нашего со¬
циалистического общества и в особенности в его осво¬
бождении от опасности от различных деформаций, ха¬
рактерных для системы бюрократического централи¬
зма, но и оказало значительное влияние на процессы
в современной идеологии, политике и практике социа¬
лизма вообще.
Разумеется, можно было бы говорить и о многих
других, принятых товарищем Тито, решениях и инициа¬
тивах, также значительных для развития Коммунистиче¬
ской партии, нашей революции и борьбы за социализм
и самоуправление, и в период, о котором я говорил, и
в новейшее время. В особенности можно говорить о
многочисленных его оценках или решениях в связи с
развитием международных отношений и конфликтов.
Однако и эта цепь крупных исторических решений, о
которых я говорил, является убедительным показате¬
лем значения и места, которое занимает личность Тито
в развитии нашей революции, а также в борьбе и в
усилиях за независимость и прогресс народов Югосла¬
вии.
Статья написана в
мае 1972 года для
газеты „Народна
армия** по поводу
80-го дня рождения
Тито.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ВОЕННАЯ СТРАТЕГИЯ
НАРОДНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО
ВОССТАНИЯ И СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ
РЕВОЛЮЦИИ В ЮГОСЛАВИИ
И ТВОРЧЕСКАЯ РОЛЬ ТИТО В ЕЕ
РАЗРАБОТКЕ И ВОПЛОЩЕНИЯ В ЖИЗНЬ
Недавно наше общество высказало товарищу Тито за¬
служенное высокое признание за его роль и вклад
в развитие нашей военной науки. Для меня это явилось
поводом, чтобы остановиться на некоторых аспектах
политической и военной стратегии нашего народно-
освободительного восстания и социалистической ре¬
волюции, вернее политической и военной стратегии
Коммунистической партии Югославии как вдохнови¬
теля, организатора и авангарда нашей революции, ибо
именно в ней творческая мысль Тито находила свое
полное проявление и воплощение.
I ОБЩЕСТВЕННО-ИСТОРИЧЕСКАЯ СУЩНОСТЬ
РЕВОЛЮЦИОННОЙ СТРАТЕГИИ И ТАКТИКИ
КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ ЮГОСЛАВИИ
Политическая стратегия Коммунистической партии
Югославии накануне второй мировой войны и в ходе
нашей народно-освободительной борьбы и социалисти¬
ческой революции была исходным пунктом и состав¬
ной частью ее военной стратегии, и наоборот. От ус¬
пешного проведения в жизнь политической стратегии
зависело, будет ли у нас армия для претворения в
жизнь всей нашей стратегической концепции народ¬
но-освободительной войны. Ошибается тот, кто думает,
что одного лишь патриотизма и той части платформы
112
народно-освободительного движения, которая посвяще¬
на вопросам патриотизма, могло быть достаточно для
того, чтобы массы воинов добровольно взялись за ору¬
жие и пошли воевать. Преобладающее большинство на¬
рода, действительно, было очень патриотически на¬
строено и было готово бороться против оккупантов.
Однако это широкое, массовое патриотическое движе¬
ние заключало в себе, помимо национального, и клас¬
совый, социально-экономический, политико-идеологиче¬
ский, культурный и другие общественные компоненты,
вследствие чего оно таило в себе и определенные про¬
тиворечия, определенные острые и потенциальные кон¬
фликты. Руководство Комьмунистической партии Юго¬
славии было бы наивным в политическом отношении и
быстро проиграло бы сражение, если бы не учитывало
все эти компоненты, вернее если бы руководило -восста¬
нием, исходя лишь из прагматических позиций.
1. Основные элементы нашей политической
и военной стратегии
В политической и .военной стратегии Коммунистиче¬
ской партии Югославии накануне второй мировой вой¬
ны и в период нашей народно-освободительной борь¬
бы и социалистической революции необходимо было
учитывать, в частности, следующие существенно важ¬
ные элементы:
— во-первых, что невозможно было вести народно-
освободительную войну, вернее восстание и войну,
и добиться победы над оккупантами без сознатель¬
ного и добровольного участия в этой войне основ¬
ных слоев народа, то есть без участия в первую
очередь рабочих, крестьян и демократически на¬
строенной интеллигенции;
— во-вторых, что в Народно-освободительном фронте,
его политической платформе и системе -новой, на-
родно-й власти, которая начала создаваться на ос¬
вобожденной территории, должны были находить
свое проявление в первую очередь интересы этих
основных слоев народа;

113
— в-третьих, что участие основных (народных масс
в народно-освободительной войне и установлении
новой, народной власти, которая отображала ин¬
тересы этих основных слоев народа, неизбежно
приводило к установлению более тесных связей,
вернее к переплетению народно-освободительной
войны с социалистической революцией;
— в-четвертых, что народы и народности Югославии
были готовы сплотиться в едином народно-осво¬
бодительном восстании лишь при условии, что пе¬
ред ними будут открыты перспективы и им бу¬
дут предоставлены гарантии того, что новая Юго¬
славия станет государством свободных и равно¬
правных народов и народностей;
— в-пятых, что для такого вовлечения народа в вос¬
стание была необходима широкая оювободительно-
патриотическая, демократическая и социально¬
прогрессивная политическая и идейная платформа,
которую выражал именно наш Народно-освободи¬
тельный фронт,-
— в-шестых, что при таких условиях для победы в
■нашей народно-освободительной войне и для тако¬
го революционного развития была необходима в
качестве основного фактора ведущая роль Комму¬
нистической партии Югославии как в Народно-осво¬
бодительном фронте, так и в ходе самой народ¬
но-освободительной войны, ибо с организационной
и кадровой точки зрения лишь она была в состоя¬
нии организовать и руководить восстанием, и в то
же время революционным массам народа она слу¬
жила гарантией того, что новая Югославия будет
иной, нежели старая.
Любая другая политика, в которой не были бы
учтены эти факторы, означала бы на практике закры¬
тие перед широкими народными массами перспектив
в отношении изменения характера политических и об¬
щественных отношений в Югославии и, тем самым,
приводила бы к подрыву единства народа и Народно-ос¬
вободительного фронта, что, по оути дела, означало бы
114
собой лишь подготовку к провалу народно-освободи¬
тельно восстания, вернее сведение его к самым эле¬
ментарным формам так называемого движения сопро¬
тивления.
Именно на осознании всех этих факте ров Комму¬
нистическая партия Югославии разрабатывала свою
политическую и военную стратегию периода народно-
освободительной войны. Боли бы наша партия не по¬
нимала этих факторов, если бы в своей политике она
не считалась с ними, как и с возможными последствия¬
ми их воздействия на развитие и единство народно-ос¬
вободительного движения, то она была бы не в состоя¬
нии организовать и вести народно-освободительную
войну до самой победы. А свой решающий творческий
вклад Тито внес именно в такую стратегию.
Тито всегда обладал такими достоинствами, ко¬
торые позволяли ему из множества событий выделять
самые важные. Разрешите мне остановиться на двух
из этих достоинств.
Тито глубоко сознавал, что в таком историческом
движении, каким явилось наше народно-освободитель¬
ное восстание, политическая и военная стратегия на¬
ходятся в абсолютной взаимозависимости, ибо лишь
с помощю соответствующей политики можно было
вселять в массы убеждение о том, что восстание воз¬
можно и необходимо, то есть что от нашей политики
и доверия масс к этой политике зависело, действитель¬
но ли будет у нашего восстания собственная армия, су¬
меет ли оно создать эту армию. И, наоборот, лишь по¬
средством соответствующей военной стратегии можно
было вселить в сознание масс убеждение о том, что
силой оружия можно завоевать победу. Никогда Тито
не был лишь солдатам, не являясь одновременно и по¬
литическим деятелем, и .никогда он не был лишь по¬
литическим деятелем, не являясь одновременно и сол¬
датом.
Кроме того, Тито всегда был революционером-реа¬
листом. Тито сознавал, что результаты политики на¬
шей партии не могут зависеть от красиво сформули¬
рованных воззваний и резолюций, хотя и об этом надо
было заботиться. Тито исходил в первую очередь из
того, что- правильной и успешной можно считать лишь
ту политику, вернее политическую и военную страте¬
115
гию, которая действительно приносит конкретные ре¬
зультаты в ходе борьбы за такое соотношение могуще¬
ства общественных и политических сил, которое будет
развиваться в интересах народно-освободительного вос¬
стания, что объективно приводило, — хотя мы никогда
этого не подчеркивали, — и к укреплению ведущей
роли сил демократической и социалистической револю¬
ции.
Именно поэтому в период народно-освободитель¬
ной войны мы, коммунисты, не могли неотступно при¬
держиваться нескольких патриотических лозунгов. Нам
приходилось, — в зависимости от конкретной обста¬
новки, в которой велась борьба, а также от между¬
народных отношений, — делать более сильный упор
то на один, то. на другой аспект политических, идейных
и социальных процессов в недрах народно-освободи¬
тельного движения и общества в целом, притом в пер¬
вую очередь на установку, согласно которой лишь на¬
стоящая борьба против оккупантов является крите¬
рием патриотизма. Конфликт с ведущими силами ста¬
рой Югославии зарождался, следовательно, не в связи
с какой-либо априорной идеологической или полити¬
ческой позицией Коммун истине окой партии Югосла¬
вии, а вследствие того, что у этих сил не только отсут¬
ствовала готовность бороться против оккупантов и в
этих целях добиваться согласия с Народно-освободитель¬
ным фронтам, но и потому, что из-за страха за свои
классовые и гегемонистичбсмие интересы они избрали
именно оккупантов своими союзниками в борьбе про¬
тив демократических требований народа. В таких усло¬
виях руководство Коммунистической партии Югославии
тем более было вынуждено разрабатывать такую по¬
литическую платформу, которая будет наиболее близка
долгосрочным демократическим, социальным и дру¬
гим интересам народных масс и в данный момент по¬
зволит ей сплотить самые широкие массы народа в
рамках народно-освободительного движения. Однако, в
то же время партия проводила и такую практическую
Политику, которая в этом движении непрестанно укреп¬
ляла его авангардное и прогрессивное ядро, ибо лишь
оно могло обеспечивать как последовательность народ¬
но-освободительной войны, так и окончательную побе¬
ду демократических и социально-прогрессивных обще¬
116
ственных сил, то есть такую победу, в результате ко¬
торой народные массы, выступив-шие носителями на¬
родно-освободительного восстания, обеспечат себе сво¬
боду принятия демократическим путем решения об
окончательном общественном и политическом харак¬
тере новой Югославии.
Мы, коммунисты, были глубоко убеждены в том,
что по всем этим причинам результатом победоносно¬
го народно-освободительного восстания явится социа¬
листическая революция. Конечно, эту задачу мы не
выдвигали в качестве непосредственной цели самого
народно-освободительного восстания. Мы, конечно, ожи¬
дали и боролись за то, чтобы народно-освободитель¬
ное восстание создало такие революционнные и демо¬
кратические условия, в которых революционные на¬
родные массы смогут решиться на такой историче¬
ский шаг. Однако, несмотря на то, что социалистиче¬
ская революция <не выдвигалась в качестве нашей не¬
посредственной цели в ходе самого народно-освободи¬
тельного восстания, мы понимали, что отдельные ее
революционно-демократические и социальные аспекты
становятся условием расширения восстания, что це¬
лый ряд факторов самой народно-освободительной вой¬
ны обуславливают, подготавливают и стимулируют эту
революцию. Среди этих факторов особое место зани¬
мали национальное предательство верхушки старой
Югославии, социальная и политическая структура на¬
родно-освободительного движения, зародившаяся, в ча¬
стности, в результате отсутствия у ведущих политиче¬
ских сил старой Югославии готовности бороться про¬
тив оккупантов, революционное неприятие народами и
народностями Югославии любой мысли о возрождении
старой системы гегемонии и национального угнетения,
ведущая политическая и организационная роль в на¬
родно-освободительном восстании о Коммунистической
партии Югославии, которая не собиралась капитулировать
перед предательской вертушкой и ставленниками сил
югославского правительства, эмигрировавшего в Лон¬
дон. Итак, одновременно с народно-освободительным
восстанием происходил и переплетался с ним револю¬
ционный процесс глубокой общественной перестрой¬
ки, которая в конечном итоге обуславливала неизбеж¬
ность и победоносность социалистической революции.

117
Творческая роль Тито в народно-освободительной вой¬
не заключается, в частности, в том, что он сумел под¬
метить оба указанных элюмсита в событиях нашей ре¬
альной жизни и на основе их осознания проявлял ини¬
циативу в отношении действий, соответствующих усло¬
виям, в которых в данный момент приходилось бо¬
роться нам, югославским коммунистам и рабочему
классу.
Конечно, во всем этом ни Тито, ни руководство
нашей партии не были непогрешимыми. В этой поли¬
тике допускались ошибки и промахи. Однако сущест¬
венное значение принадлежат тому факту, что эти про¬
махи никогда не были столь серьезными и пагубны¬
ми, чтобы поставить под угрозу , победу народно-осво¬
бодительной войны и социалистической революции.
Кроме того, мы быстро исправляли эти промахи на
основе накопленного опыта.
2. Народно-освободительный фронт
и роль Коммунистической партии
Югославии в народно-освободительной
войне
Хотя обеспечение и осуществление ведущей роли
Коммунистической партии Югославии и было в период
народно-освободительного восстания и на протяжении
всей народно-освободительной войны составной частью
нашей политической и военной стратегии, она никогда
не рассматривала эту свою роль в качестве какого-ли¬
бо права на монополию в отношении политического ру¬
ководства народно-освободительным движением. На¬
оборот, мы боролись за широкий и хорошо организован¬
ный Народно-освободительной фронт, вернее за такое
движение, которое окажется способным стать высшим
решающим органом народно-освободительной борьбы.
Однако в условиях, сложившихся в результате нацио¬
нального предательства верхушки старой Югославии,
ведущая роль партии в этом движении явилась объек¬
тивным условием его единства и дееспособности, ибо
народно-освободительное движение, ясно, не могло за-
рождаться, действовать и развиваться лишь стихийно.
Разумеется, в vh а родно-освободительном восстании бы¬
118
ли и элементы стихии, что говорит лишь о его по¬
истине народном характере. Однако такое стихийное
движение быстро бы развалилось под ударами окку¬
пантов, соли бы нс было движущей, организационной
и ведущей силы, которая направляла в стратегическом
и тактическом отношениях действия движения в це¬
лом. Поэтому его- развитие и боеспособность зависели
от характера идейных, социальных и политических
сил, которые должны были налагать на него решаю¬
щий отпечаток.
Выдвигая свою ведущую роль, Коммунистическая
партия Югославии боролась, по оути дела, за то, что¬
бы народно-освободительное движение стало органи¬
зованной и единой действенной силой, и одновременно
за то, чтобы, с учетом национального предательства
верхушки старой Югославии, — решающее влияние
на это движение оказывал сам народ, организованный
революционным и демократическим способом, то есть
в первую очередь прочный союз рабочих, крестьян и
демократической интеллигенции, ибо в политической
и военной верхушке старой Югославии страх перед
массами и его вооруженным народно-освободительным
восстанием, то есть страх перед тем, что революцион¬
ное движение масс может уже завтра поставить под
угрозу их классовые, гегемонистические и другие реак¬
ционные интересы, был столь сильным, что вытеснял
любое чувство патриотической ответственности за судь¬
бу народа и будущее страны. В такой обстановке лишь
новые социальные и политические силы могли возгла¬
вить Народно-освободительный фронт. Такими силами
были рабочий класс, крестьянство и демократическая
интеллигенция. Конечно, при такой структуре движения
имели место идеологические расхождения, однако они
не были столь глубокими, чтобы могли одержать верх
над чувством основного единства в борьбе за свободу
и общественный прогресс своего народа как в отноше¬
нии самого народно-освободительного восстания и его
революционного развития, так и в отношении основной
ориентации на необходимость существенных измене¬
ний в социальной, национальной и политической струк¬
туре будущей Югославии. Народно-освободительный
фронт при ведущей роли Коммунистической партии Юго¬
славии был подлинным политическим и организациюн-
119
ным выражением такой новой, — как в смысле социаль¬
ной структуры, так и в смысле политической ориентации,
— социальной и политической силы ‘народно-освобо¬
дительного восстания, которая должна была оказаться
и на характере будущей Югославии.
Ведя борьбу за такую структуру народно-освобо¬
дительного движения, вернее Народно-освободительно¬
го фронта, Коммунистическая партия Югославии в то
же время сфомулировала его политическую платфор¬
му таким образом, чтобы к ней мог примкнуть любой
подлинный патриот и демократ, то есть каждый чело¬
век, у которого какие-либо частные идеологические,
классовые и политические интересы не одержали верх
над чувством ответственности за будущее свободы и
независимости народов Югославии, так что у него не
было причин опасаться освободительного движения
вооруженного народа. На основе такой платформы
Коммунистическая партия Югославии была готова рав¬
ноправно разделять и она разделяла ответственность
за принятие решений со всеми политическими сила¬
ми, объединенными в Народно-освободительном фронте.
Ведущая роль Коммунистической партии Югославии,
следовательно была не каким-то навязанным ста¬
тусом, а выражением ее способности своим идейным и
политическим ^влиянием, а также своими действиями
организовывать широкие мадсы народа и вести их по
пути народно-освободительного восстания. Именно в
такой исторической роли Коммунистической партии
Югославии заключаются подлинный смысл и сущность
поднятия ее ведущей роли. Эту роль никто не преподнес
партии на золотом блюде, и она не навязывала ее с
помощью каких-либо своих идеологических установок.
Партия завоевала эту роль благодаря с,воей способно¬
сти стать настоящим и признанным лидером и силой
народа в ходе трудной исторической борьбы за его су¬
ществование и свободу, когДа сН был предан его вче¬
рашними правителями.
Коммунистическая партия Югославии должна бы¬
ла учитывать тот факт, что единственной силой, кото¬
рая может последовательно вести войну и одержать в
ней победу, является именно союз рабочих, крестьян
и демократической интеллигенции, связанной с основ¬
ными слоями народа. С другой стороны, партия должна
120
была понимать, что любые улары в оггину, любое пре¬
дательство участники народно освободительной войны
могут ожидать и получить в первую очередь со сто¬
роны кругов!, зависящих от существования такого или
подобною общсгтш^гших) и политического строя, ка¬
ким был строй старой Югославии. И, наконец, партия
должна была сознавать, что ни рабочие, ни крестьяне,
ни демократическая интеллигенция нс будут участво¬
вать в народно-освободительной войне и нс будут не¬
сти жертвы, если их единственно возможной перепек
тивой будет возрождение старой системы. Именно на
основе этих выводов Коммунистической партии Юго¬
славии в определенные периоды народно-освободитель¬
ной войны приходилось принимать соответствующие
решения относительно своей политической стратегии
и тактики.
В период народно-освободительной борьбы нам по¬
стоянно приходилось оценивать, что является основным,
а что второстепенным. Прежде всего мы должны были
бороться за то, чтобы рабочий класс и широкие слои
народа во главе с Коммунистической партией Юго¬
славии действительно удерживали в своих руках клю¬
чевые позиции народно-освободительной войны. В кон¬
це концов, мы не были наивными снипортуни'стами,
взявшимися за оружие и призвавшими рабочий класс и
весь народ на кровопролитную войну, на войну, сопря¬
женную с ужасными жертвами, для того, чтобы после
окончания войны преподнести страну старым, капиту¬
лировавшим югославским генералам и реакционной
буржуазии. Не только мы, коммунисты, не собирались
идти на это, но этого не хотел в первую очередь боров¬
шийся народ. Поэтому мы сознательно, притом с пер¬
вого дня, стремились к тому, чтобы в ходе народно-
освободительной войны одновременно создавались та¬
кие демократические политические предпосылки и скла-
дывлось такое соотношение общественных и политиче¬
ских сил, чтобы трудящимся массам была обеспечена
возможность осуществить к концу войны свои со¬
циальные, классовые и демократические интересы, то
есть свободно избрать такой путь социалистической ре¬
волюции, который соответствует условиям и взглядам
народов и народностей Югославии.

121
Разумеется, Коммунистическая партия Югославия
никому из тех, кто поддерживал с ней сотрудничество
в рамках Народлю-<К1юбодителышго (Ь(хшта, нс ставила
условие, что социализм должен! Пнин ценило народно-
освободительноIX) восстания. Однако партия выдвигала
требование, согласно которому борющийся народ дол
жен после войны иметь возможность ыюГюдио г грин ять
решение о характере будущего югославского общества
и в определенной степени решать этот вопрос еще в
период народно-освободительной войны, устанавливая
на освобожденной территории демократическую и про¬
грессивную социальную структуру народной власти.
Мы были глубоко уверены в том, что сама социальная
и политическая структура Народно-освободительного
фронта обеспечивает прогрессивные исторические реше¬
ния. Поэтому мы никогда не соглашались с тем, чтобы
Народно-освободительный фронт был лишь своеобраз¬
ной коалицией политических партий или групп и, тем
более, каким-то безусловным союзом с руководящей
структурой старой Югославии, ибо мы понимали, что
это нереально, что в таком случае не было бы и на¬
родно-освободительного восстания. Поэтому наша основ¬
ная стратегическая установка заключалась в том, что в
конкретных условиях Югославии народно-освободитель¬
ная война является по сути дела такой войной, которую
возглавляет рабочий класс, поскольку лишь он — в сою¬
зе с другими трудящимися массами — был в состоянии
действительно ее выиграть.
Конечно,, в формах практического проведения в
жизнь такой политики и осуществления такой органи¬
зации Народно-освободительного фронта имели хместо
определенные расхождения, которые в первую очередь
являлись отражением различий в объективном поло¬
жении отдельных народов Югославии. Что касается по¬
литической структуры руководящих органон Народно-
освободительного фронта, то наиболее широким был
Народно-освободительный фронт в Словении, назван¬
ный Освободительным фронтом. В рамках Освободи¬
тельного фронта к Коммунистической партии Словении
примкнули в своем большинстве и такие политические
группы, как христианские социалисты, „соколы"3* и дру¬
гие. Мне думается , что столь ши^юкий характер Народно-
освободительного фронта в Словении, был я первую оче¬
122
редь следствием специфического положения словенского
народа в условиях оккупации. По сути дела, Словения
была не только оккупирована, но и расчленена, аннекси¬
рована, а ее население систематически расселялось. Всем
народам Югославии было суждено оказаться в рабстве
у фашистских империалистов, однако словенскому на¬
роду оккупанты определили наиболее тяжелую судьбу,
приговорив его к физическому истреблению, к прекра¬
щению его существования в качестве исторического на¬
ционального субъекта. В связи с этим фактом в Слове¬
нии была сведена к минимуму политическая и военная
власть местных пособников оккупантов, да и политика
югославского правительства в эмиграции, вследствие его
национально-угнетательского характера, — не могла
пользоваться сколько-нибудь широкой поддержкой сре¬
ди словенского народа. В этом заключаются причины,
обусловившие определенную специфику Освободитель¬
ного фронта Словении. Однако и в других районах Юго¬
славии, — при более или менее широком участии пред¬
ставителей самостоятельных политических групп,
Народно-освободительный фронт зарождался и разви¬
вался подобным же способом. И, наконец, в некоторых
районах .Югославии Народно-освободителный фронт
зарождался скорее как форма прямого объединения
масс, вернее борцов за народное освобождение, с Ком¬
мунистической партией Югославии и партизанской ар¬
мией. Однако, несмотря на все эти различия, речь здесь
идет о едином историческом явлении, то есть об одном,
едином народи о освободительном движении и восстании,
которые возглавлялись не буржуазными силами, а ра¬
бочим классом, объединенным специфическими узами
с крестьянством и демократической интеллигенцией.
3. Общественно-исторические источники
внутреннего отпора народно-
освободительному восстанию
Народно-освободительное сопротивление оккупан¬
там привело к установлению высокой степени единства
народа, вопреки определенным идеологическим и по¬
литическим расхождениям. Однако тем самым не пре¬
кратилось действие объективной диалектики классовых
123
противоречий, как и противоречий, порожденных ста¬
рой системой угнетения народов и народностей В
очень короткий срок практика показала, что и во время
войны не может быть „классового мира". Я уже отме¬
чал, что армию народно-освободительного восстания со¬
ставляли преимущественно рабочие, крестьяне и демо¬
кратическая интеллигенция. В народно-освободительное
движение они вкладывали свои классовые, социальные
и демократические стремления, интересы и цели. При
этом народы Югославии были готовы бороться отнюдь
не за возрождение старой Югославии, а за собственное
освобождение, притом как от оккупантов, так и от геге¬
монистических правителей старой Югославии, превра¬
тивших ее в „темницу народов".
Следовательно, народы Югославии боролись за соб¬
ственное освобождение, а тем самым и за такую новую
Югославию, в которой народы и народности будут сво¬
бодными и равноправными. Таким образом националь-
ночэсвобо ди тельное восстание против оккупантов объ¬
ективно переплеталось и неизбежно должно было пере¬
плетаться с демократической, народночювободительной и
социалистической революцией. Это отнюдь не являлось ка¬
кой-то субъективистской конструкцией Коммунистической
партии Югославии. Такая взаимосвязь определялась са¬
мой жизнью. Основные слои народа, — рабочие, кре¬
стьяне и демократическая интеллигенция, — не прояв¬
ляли бы такой гетовности участвовать, да и не прини¬
мали бы столь широкого участия в народно-освободи¬
тельном восстании, если бы перспективой этого восста¬
ния было возрождение старой Югославии. Народно-
освободительное восстание, вернее политика его веду¬
щих сил и в первую очередь Коммунистической партии
Югославии, должны были поэтому открывать иные
перспективы, перспективы освобождения всех народов
и народностей Югославии от любых видов гегемонии
и национального угнетения, однако, вместе с тем. и
перспективы установления такой демократической вла¬
сти народа, которая будет выражать его демократиче¬
ские, классовые и социальные интересы. Оба указан¬
ных выше аспекта политики Коммунистической партии
Югославии и Народно-освободительного фронта нахо¬
дили свое проявление еще в период войны в виде развы-
124
вающейся системы народной власти на освобожденной
терито ри и.
Таким стремлениям народов противостояли те об¬
щественные силы, которые преследовали иные классо¬
вые, социальные и политические интересы и цели. Это
была правящая классовая и политическая структура
старой Югославии. Однако, следуя за логикой полити¬
ки спасения своей классовой и гегемонистической вла¬
сти от вооруженного народа, требовавшего перемен, эта
политическая структура старой Югославии очень быст¬
ро перешла в стадию открытого сотрудничества с ок¬
купантами. На первых порах, когда это предлагалось
нами югославское эмигрантское правительство и дру¬
гие политические и воен|ные ставленники этих сил фор¬
мально выражали готовность поддерживать сотрудни¬
чество с народно-освободительным движением, однако
они обуславливали это двумя основными требованиями.
Первое условие заключалось в том, чтобы Тито и на¬
родно-освободительная армия признали верховное ко-
ма1ндование Дражи Михаиловича87, вернее верховный
штаб четников своим верховным командованием, то есть
чтобы подчинялись решениям этого верховного (Командо¬
вания четников. Второе условие заключалось в том,
чтобы на освобожденной территории была ликвидиро¬
вана власть народно-освободительных комитетов и уста¬
новилась старая система административной власти, то
есть военная власть, которая бы находилась, по сути
дела, в руках четников.
В 1941 году, когда Тито вел переговоры с Дражей
Михаиловичем, о совместной борьбе против немцев,
последний ставил именно эти условия в центр всех
своих требований. Для народно-освободительного дви¬
жения и партизанской армии принятие таких требо¬
ваний означало бы примирение именно с политикой
так называемого „выжидания" со всеми ее последствия¬
ми. Другими словами, это бы означало отказ как от
народно-освободительного восстания, так и от интере¬
сов и целей народа, взявшегося за оружие.
Следовательно, в то время перед Тито и Коммуни¬
стической партией Югославии встала альтернатива ли¬
бо установить союз с политическими силами старой Юго¬
славии и тем самым отказаться от борьбы против ок-
куп антов, как и от любой революционной перспекти¬
125
вы, которую выдвигали основные народные массы,
включая в народно-освободительное восстание, либо опи¬
раясь именно на эти основные народные массы
проводить отвечающую им политику и таким образом
создать из них вооруженную армию народно-освобо¬
дительного восстания. Разумеется, Тито и Коммунисти¬
ческая партия Югославии приняли эту вторую воз¬
можность. Третьей вообще не было. Мы сознавали, что
таким образом югославское правительство в эмиграции
посредством верховного командования четников навя¬
зывает стране еще один вид гражданской войны, на¬
ряду с тем, который был навязан усташами и другими
югославскими Квислингами. Однако иного выхода не
было, кроме как ответить на этот политический и
военный ультиматум соответствующими политическими
и военными средствами.
Такие отношения между политическими силами не¬
избежно обуславливали необходимость того, чтобы на¬
родно-освободительное движение определило очень
четкую позицию по отношению к предательской поли¬
тике югославского эмигрантского правительства. При
этом мы старались, по крайней мере на первых порах,
вести фронтальную борьбу не с самим югославским
эмигрантским правительством, а с отдельными аспекта¬
ми его политики. Это было вызвано не тем, что руко¬
водство народно-освободительного движения исходило
из какой-либо сектантско-классовой идеологической
концепции, — как это в настоящее время иной раз нам
приписывают отдельные историки, — а тем, что лю¬
бая другая, политика означала бы отказ от восстания.
Следующая характерная черта этой стратегии Тито
и Коммунистической партии Югославии заключалась в
том, что коммунисты незамедлительно предлагали всем
патриотическим политическим силам и, особенно, аилам,
которые уже объединились в Народно-освободительном
фронте Югославии, проведение совместных вооружен¬
ных действий в рамках народно-освободительного вос¬
стания.
Не дожидаясь создания каких бы то ни было коа¬
лиций, Коммунистическая партия Югославии тут же
развернула вооружененное восстание и своей политикой
направляла широкие народные массы по этому пути.
Одновременно к ней присоединились и силы, которые
12b
уже были сплочены в Народно-освободительном фрон¬
те. Мы не собирались дожидаться принятия решений
другими политическими факторами, принадлежавшими
к силам югославского эмигрантского правительства и
колеблющейся буржуазной среде. Мы были уверены в
том, что любое ожидание принятия решений какими-
либо другими политическими факторами привело бы
лишь к колебаниям, отсрочкам, к тому, что мы упу¬
стим подходящий момент для начала вооруженных дей¬
ствий. Правда, и в то время встречались как в рамках
народно-освободительного движения, так и в партии,
отдельные люди, которые считали, что такое решение
партии является авантюризмом и может привести к
ликвидации не только живой силы Коммунистической
партии и народно-освободительного движения, но и
самого народа. Мне хорошо запомнилось, что в то вре¬
мя некоторые люди, — в общем доброжелательные и
порядочные, однако не обладавшие способностью ре¬
ально оценивать положение, обращались к отдельным
членам руководства Коммунистической партии Юго¬
славии с упреками, что это авантюра, что мы, комму¬
нисты, этим принимаем на себя историческую ответ¬
ственность за уничтожение собственного народа. По
их мнению, лишь таким мог быть исход поднятого нами
восстания.
Кроме того, как в партии, так и в народно-освобо¬
дительном движении были люди, которые, правда,
соглашались с определенными видами вооруженного
сопротивления, в том числе с саботажами, диверсиями
и т.п., однако не поддерживали идею всенародного
освободительного восстания. Вели бы мы пошли по та¬
кому пути, партия оставалась бы изолированной в хо¬
де народно-освободительной 'войны, а ее кадры подвер¬
гались бы физическому истреблению. Поэтому Тито
был прав, когда указывал, что коммунисты должны
бороться не обособленно, а лишь совместно с народом
и во главе народа, что формой такой борьбы может
быть лишь народно-освободительное восстание.
Разумеется, сейчас стало более чем ясно, что в то
время коммунисты не могли согласиться ни с одной
из указанных точек зрения, ибо, если бы ими была
принята любая из них, то народно-освободительного
движения вовсе бы не было. Практика того времени
127
вскоре показала, что именно такое энергичное и са¬
мостоятельное решение Коммунистической партии Юго¬
славии явилось решающим стимулом в направлении
укрепления и расширения Народно-освободительного
фронта, ставшею неиссякаемым источником сил народ¬
но-освободительною восстания Югославии.
Некоторые западные историки и по сей день пов¬
торяют сформулированный Черчиллем сразу же после
войны тезис о том, что Дража Михаилович будто бы
боролся с немцами с апреля 1941 года, а мы только
с июля того же юда, что четники начали сотрудни¬
чать с немцами вследствие конфликта с партизана¬
ми38. По сути дела, на заседании 10 апреля 1941 года в
Загребе, ЦК КП1Ю постановил продолжить борьбу про¬
тив агрессоров, то есть против оккупантов, независи¬
мо от судьбы Королевства Югославии и его армии. На
этом заседании Тито был назначен руководителем Во¬
енного комитета. Следовательно, Коммунистическая пар¬
тия Югославии выступила за борьбу против агрессо¬
ров, то есть против оккупантов еще в период апрель¬
ской войны. Прямым логическим продолжением такой
позиции Коммунистической партии Югославии яви¬
лась ее ориентация на вооруженное восстание сразу
же после апрельского краха старой югославской ар¬
мии, о чем свидетельствуют документы, то есть поста¬
новления Коммунистической партии Югославии, от¬
носящиеся к этому периоду. Однако партия не пошла
на авантюристическое начало восстания, а политиче¬
ски и организационно подготавливали его с тем, что¬
бы оно было начато вооруженными акциями более
крупных масштабов когда для этого созреют условия,
то есть когда широкие народные массы будут готовы
взяться за оружие. А четники, — если не считать от¬
дельных стихийных выступлений их местных крестьян¬
ских отрядов в 1941 году, — вообще не вели вооружен¬
ной борьбы против оккупантов. Даже больше того, Дра¬
жа Михаилович не только не вел вооруженой борь¬
бы против оккупантов, но уже летом 1941 года устано¬
вил контакт с немцами и Недичем, а в октябре того
же пода имел с ними встречу в местечке Дивци и пред¬
ложил им сотрудничество.
Составной частью такой политики Коммунисти¬
ческой партии Югославии было, в частности, создание
128
новой, народной власти на освобожденной территории59.
Эта власть должна была не только решать задачи те¬
кущей ситуации, но и служить, — в той мере, в кото¬
рой это было возможно в трудных условиях войны,
— примером на будущее. Даже больше того, участни¬
ки восстания в лице этой власти должны были усмат¬
ривать одну из гарантий своего будущего. Поэтому с
времен Ужицкой республики Коммунистическая пар¬
тия Югославии и Народно-освободительный фронт уде¬
ляли огромное внимание систематическому построе¬
нию системы народной власти и разработке той поли¬
тической платформы, на которой она строилась. По
сути дела, эта власть произрастала прямо из фронта
народного освобождения, как революционного, демо¬
кратического движения народа. Поэтому не вызывает
удивления тот факт, что сотрудничество с народно-ос¬
вободительным движением Дража Михаилович обус¬
лавливал роспуском органов новой, народной власти
и признанием старой системы.
На основе анализа положения на местах и нашей
политической стратегии мы создавали народно-осво¬
бодительные комитеты, применяя при этом делегат¬
ский механизм, позволявший самому народу включать¬
ся в органы власти. При этом мы считали, что основ¬
ной силой этих органов власти должны стать люди,
активно участвующие в народно-освободительном вос¬
стании. Это не значит, — как в настоящее время от¬
дельные историки пытаются нам приписывать, — что
мы выступали за противопоставление бедных и бога¬
тых или на селе — за борьбу против „кулаков". В
рядах народно-освободительного движения сражались
многие люди, принадлежавшие к буржуазной среде, к
состоятельным слоям, в том числе л к зажиточным кре¬
стьянам. И, наоборот, на стороне пособников оккупан¬
тов оказались многие бедные крестьяне и рабочие. Мы
никогда не делили борцов народно-освободительного
движения по классовому признаку или по их принад¬
лежности к той или другой классовой прослойке, а оце¬
нивали людей по тому, готовы ли они бороться про¬
тив оккупантов или нет. Правда, случалось, что приме¬
нялся и узкий сектантский подход, основанный на ста¬
линском „изучении“ социального происхождения, од¬
нако Тито и руководство Коммунистической партии Юго¬
129
славим непрестанно боролись с такими явлениями. По
сути дела, наша основная ориентация в этом плане за¬
ключалась в следующем: бороться за каждого челове¬
ка, из какой бы среды он ни пришел, если только он
готов сражаться с врагами. Именно по этой причине
мы выступали за демократическую власть народа и
строили такую власть. Делегаты избирались таким спо¬
собом, чтобы в этих органах власти в величайшей сте¬
пени обеспечивалось выражение интересов основных
слоев народа, которые были главной силой народно-ос¬
вободительного движения и нашей народно-освободи¬
тельной армии. Такая новая, народная власть была для
трудящихся гарантией лучшего будущего и тем самым
стала мобилизующей силой народно-освободительного
восстания.
Однако, как ответственному руководству повстан¬
ческого движения и как марксистам, нам приходилось
анализировать ,и реально оценивать положение на каж¬
дом отдельном этапе нашей борьбы. Положение было
таким, что силы врагов находили себе опору в бур¬
жуазных прослойках городского населения, в немалой
степени среди духовенства, среди „видных", „зажиточ-
ных“ крестьян и т.д. Поэтому было естественнььм и
необходимым предупреждать коммун истов и участ¬
ников народно-освободительного движения, чтобы они
проявляли бдительность к политическим действиям
этих кругов и к проникновению людей из этой среды
в органы народной власти. Впрочем, ,в конце 1941 и
начале 1942 года именно эти люди были Основными
движущими факторами и проводниками предательства
и даже резни политических комиссаров и коммунистов
в некоторых крестьянских воинских частях, которые —
главным образом под впечатлением падения Ужицкой
республики — перешли на сторону четников. Следова¬
тельно, предупреждения о бдительности были очень
нужны. Правда, на практике эта бдительность иногда
проявлялась в уродливых формах, однако это не зна¬
чит, что она была излишней. Тито и руководство Ком¬
мунистической партии Югославии неизменно боролись
против таких искажений, добиваясь того, чтобы бди¬
тельность никогда не шла в разрез с основным
курсом политики фронта народного освобождения.

130
С самого начала войны и вплоть до се окончания,
а также в начальный период восстановления Югосла¬
вии мы настойчиво предлагали воем людям, независи¬
мо от их идеологической и политической ориентации,
сотрудничество и единый фронт борьбы против окку¬
пантов и за освобождение народов Югославии, а также
за создание независимой, новой Югославии. Однако в
то же время мы настаивали на том, что сам народ, а
не политическая структура старой Югославии, должен
решать, какой будет новая Югославия. Вместе с тем
мы последовательно боролись за единство рабочих,
крестьян и демократической интеллигенции, как но¬
сителей и движущей силы народно-освободительного
движения и народно-освободительной армии. Таким
образом все наши воины, которые сражались с ружьем
в руке, и все те, кто оказывали им содействие в этой
борьбе, знали, что о будущем Югославии будут ре¬
шать они сами, а не те, кто их угнетал в старой Юго¬
славии. В этом и заключалась сила нашего народно-ос¬
вободительного движения.
С учетом всех этих фактов становится яоно, поче¬
му Коммунистическая партия Югославии непрестанно
предупреждала коммунистов, рабочих и всех участ¬
ников народно-освободительного движения, что они
прежде всего должны сознавать; победа народно-ос¬
вободительного движения зависит от них самих. Точно
также совершенно ясно, почему мы указывали на не¬
обходимость того, чтобы народно-освободительное дви¬
жение опиралось в первую очередь на основные слом
народа. Однако это не значит, что нами велась какая-
либо узкая классовая политика против буржуазии, ку¬
лаков, старых политических деятелей и т.д. Наоборот,
мы были готовы протянуть руку всем, кто желал бо¬
роться вместе с нами или, по меньшей мере, оказы¬
вать каким-либо способом содействие народно-освобо¬
дительному движению. Поэтому Коммунистическая пар¬
тия Югославии постоянно и последовательно указывала
на необходимость применения как можно более широ¬
кого подхода к созданию фронта народного освобож¬
дения. Однако, исходя из структуры классовых, соци¬
альных, политических и других интересов, мы объек¬
тивно должны были предупреждать всех коммунистов и
других сознательных участников народно-освободитель¬
131
ного движения о том, в каких общественных структурах
они должны находить себе основную опору, а из каких
структур могут ожидать предательства и удара в спину.
С другой стороны, нам приходилось заботиться о та¬
ком формулировании и проведении нашей политики,
чтобы она получала как можно более широкий мас¬
совый базис. Мы ст]юмились, в частности, привлекать
на сторону народно-освободительного движения опре¬
деленные прослойки патриотически настроенной бур¬
жуазии и колеблющиеся круги интеллигенции, а если
нам не удавалось их заполучить, то по меньшей мере
мы пытались их нейтрализовать. Короче говоря, наша
цель заключалась в том, чтобы конфликт действитель¬
но сводился лишь к конфликту с подлинными врага¬
ми — с оккупантами и со всеми теми, кто был самым
тесным образом связан с оккупантами. Это выражалось
нами и по отношению к югославскому эмигрантскому
правительству в Лондоне.
4. Об участии и роли крестьян и
демократической интеллигенции в
народно-освободительном восстании
Очень важную роль в нашей народно-освободитель¬
ной войне играли крестьяне. В связи с оценкой этой
роли у нас существовали, да, по всей вероятности, еще
существуют значительные расхождения во мнениях:
от точки зрения, согласно которой наша народно-ос¬
вободительная война была прежде всего восстанием
крестьян, вплоть до полной недооценки их роли в этой
войне. Однако ни то, ни другое мнение не соответствует
исторической истине.
Крестьянин, как таковоц, является в силу своего
общественного и культурного бытия „консерватором"
национального сознания. Он не переносит чужой вла¬
сти и его трудно денационализировать, хотя его сопро¬
тивление не всегда проявляемся в революционной фор¬
ме. Однако крестьянин, как правило, составляет ар¬
мию или является опорой для армий народно-освобо¬
дительных движений. Таков и наш крестьянин, и та¬
ким образом он себя вел в период второй мировой вой¬
ны.

132
Крестьяне в большом числе участвовали в нашем
народно-освободительном движении либо как бойцы,
либо в качестве активной опоры восстания. В некоторых
районах Югославии и в определенные периоды они
составляли большинство бойцов партизанских отрядов
или частей народно-освободительной армии. Из их ря¬
дов выросло много прославленных партизанских ко-
манидров и народных героев. Однако, даже нс будучи
активными участниками восстания, крестьяне в своем
преобладающем большинстве либо оказывали ему ак¬
тивную поддержку, либо своим пассивным сопротив¬
лением оккупантам, заметно способствовали ослабле¬
нию их военных и политических позиций в оккупиро¬
ванной Югославии. Здесь я напомню лишь о том, как
хорватские домобраны40, главным образом из числа кре¬
стьян, массово сдавались и переходили на сторону пар¬
тизанских частей, а также о пассивном сопротивлении,
которое сербские крестьяне оказывали оккупантам и
четникам после оккупации немцами района Ужице и
других освобожденных территорий в Сербии, и о пас¬
сивном сопротивлении той части мусульманского насе¬
ления Боснии и Герцеговины, которая не принимала
активного участия в народно-освободительной войне,
однако вместе с тем не оказывала поддержки и окку¬
пантам, и тл.
Конечно, оккупанты или местные враги народно-
освободительного движения тоже имели свою опору
в прослойках крестьянского населения. По сути дела,
воинские формирования квислингов составляли главным
образом крестьяне. Но тем не менее, это был лишь
веема небольшой процент по сравнению с боль¬
шинством крестьян, которые либо активно участвовали
в восстании, либо оказывали ему более или менее ши¬
рокое содействие своим пассивным сопротивлением. В
своей совокупности это было демонстрацией не только
сопротивления крестьян оккупантам, но и того факта,
что крестьянство в своем большинстве начало повора¬
чиваться спиной к своим прежним буржуазным лиде¬
рам, к которым оно утратило всякое доверие.
В этом отношении особенно характерно поведение
крестьян в Словении. Не только старые реакционные
политические верхи, но и преобладающая часть высше¬
го католического духовенства поддерживали прямое
133
политическое и военное сотрудничество с оккупантами
или же терпимо относились к такому сотрудничеству.
Тем нс менее, преобладающее большинство словенских
крестьян, главным образом, репигиозных людей, актив¬
но участвовало в восстании, оказывало ему содействие
или своим пассивным сощютивлснисм давлению со сто¬
роны оккупантов и Квислингов способсгволало усиле¬
нию народно-освободительного восстания Стало ясно,
что даже угрозы „адом41 «с могли уничтожить у сло¬
венского крестьянина его готовность бороться за слою
национальную свободу и его доверие к Коммунистиче¬
ской партии Югославии и Народно-освободительного
фронта, которыми велась эта борьба.
Правда, активное участие крестьян в восстании
проходило в разных районах Югославии с различными,
более или менее сильными колебаниями, главным об¬
разом, в зависимости от положения на фронтах народ¬
но-освободительного восстания. Однако свою основную
реакцию, сопротивление оккупантам и его пособникам,
крестьяне в большинстве случае® не меняли.
Подобным же образом можно говорить и о роли
демократической интеллигенции в народно-освободи¬
тельной войне. Здесь я имею в виду не только так
называемую левую интеллигенцию, но и более широ¬
кие ее круги, характеризовавшиеся более или хменее
глубокими расхождениями в иделогических и полити¬
ческих взглядах. Во многих партизанских воинских
частях или в системе народной власти на освобожден¬
ной территории участвовали студенты, работники куль¬
туры, врачи, учителя, офицеры старой югославской
армии, священники и вообще представители интелли¬
генции самых различных специальностей. Их вклад в
успех народно-освободительного восстания был боль¬
шим, ибо они вносили в восстание свои знания, специ¬
альное образование, организационную подготовленность,
а это в своей совокупности способствовало тому,
что народно-освободительная армия, как и система на¬
родной власти на освобожденной территории стали
хорошо организованной и квалифицированной силой.
У широких масс бойцов это вызывало доверие к спо¬
собности народно-освободительного движения и его
армии завоевать победу. Представители интеллигенции
участвовали вместе с рабочими и в подпольной борьбе
134
на оккупированных территориях, а также оказывали
в разных формах содействие народно-освободительному
движению. Следовательно, можно говорить о том, что
большинство интеллигенции активно или пассивным
сопротивлением оккупантам выступало на стороне на¬
родно-освободительного восстания.
На основании всего этого некоторые люди прихо¬
дили к заключению, что наша народно-освободитель¬
ная война была в основном крестьянской войной, про¬
ходившей с участием интеллигенци, однако что кре¬
стьяне были основной движущей силой этой войны,
причем их организовывали более или менее спонтанно
представители интеллигенции и „видные" зажиточные
крестьяне. Враги социализма даже утверждали^ что на¬
родно-освободительное движение было стихийной ак¬
цией крестьян и патриотической интеллигенции, кото¬
рой комЕмунисты воспользовались „для осуществления
своих целей", ибо были лучше организованы. Однако,
сколь бы широким и значительным ни было участие
крестьян в народно-освободительном восстании и вой¬
не, оно было бы немыслимым без решающей роли ра¬
бочих, которые массово и самоотверженно участвова¬
ли в восстании или поддерживали его, а также без ши¬
рокого участия демократической интеллигенции, кото¬
рая вносила в восстание свои знания, без фронта на¬
родного освобождения, объединявшего и направлявше¬
го силы народного восстания, без Коммунистической
партии Югославии как ведущей идейной, политической
и организационной силы. Это можно констатировать,
в частности, если мы вспомним, кем были командиры
и политические комиссары партизанских отрядов и
частей народно-освободительной армии. Правда, что
восстание было выражением спонтанной воли народных
масс. Без такой спонтанной воли не было бы и восста¬
ния. Однако эта воля не была бессознательной. Она
опиралась на осознание того, что существуют общест¬
венные силы, которые в состоянии вести и организовы¬
вать эту спонтанную волю в виде движения, которые бу¬
дет в состоянии завоевать победу. Выражением этого
сознания является уже тот факт, что ход восстания был
не спонтанным, а организованным, и что руководство
им осуществлялось на основе четкой стратегической
концепции и посредством соответствующего тактиче¬
135
ского применения этой стратегии. Правда, в первые
месяцы оккупации предпринимались стихийные по¬
встанческие акции без четкой концепции и соответ¬
ствующей организации. Однако их бы постигло пора¬
жение, если бы они не слились с организованной акцией
ведущих сил народно-освободительного движения.
Но существенно важным для участия крестьян в
восстании является именно тот факт, что рабочий класс
и его авангард, Коммунистическая партия Югославии,
сумели устансвить связи с крестьянством и привлечь
его на сторону народно-освободительного восстания.
Рабочий класс оказывал влияние прежде всего соб¬
ственным массовым участием в восстании, что у кре¬
стьян и интеллигенции укрепляло веру в успех восста¬
ния. А Коммунистическая партия Югославии и Народно-
освободительный фронт добивались этого же такой
своей политикой, о которой я говорил выше, то есть по¬
литикой, которая соответствовала как текущим, так и
долгосрочным интересам крестьян и демократической
интеллигенции. Крестьянам, как и интеллигенции, эта
политика говорила, вонпервых, о том, что существуют
силы, которые в состоянии вести успешную борьбу за
освобождение страны и, во-вторых, что новая Югосла¬
вия будет иной нежели старая, то есть что она будет
соответство1вать их интересам. Практические доказатель¬
ства этого они видели еще во время войны, прежде
всего-, в народном характере партизанской армии и са-
моуправленческом характере органов народной власти.
Все это движение крестьян и демократической ин¬
теллигенции по пути сплочения вокруг рабочего дви¬
жения и его революционного авангарда, находившего
свое политическое выражение в Народноосвободитель¬
ном фронте было, следовательно, обусловлено не толь¬
ко готовностью вести борьбу против оккупантов, но
и более глубокими общественно-историческими про¬
цессами. По сути дела речь шла не только о народно-
освободительном сопротивлении оккупантам, но и о
полном крахе, разложении общественной и полити¬
ческой структуры старой Югославии, то есть о начале
глубокого революционного преобразования социальной
и политической -структуры всего югославского обще¬
ства и каждого национального общества в пределах
Югославии в отдельности. Наиболее широкие народные
136
массы, наученные опытом старой Югославии, а также
национальным предательством ее политических .верхов
в период .войны повернулись спиной к политической
структуре старой Югославии и искали но<выс ведущие
общественные силы, которые будут в состоянии не
только успешно вести борьбу против оккупантов, но
и осуществлять их чаяния в отношении характера но¬
вой Югославии. Такие силы они обнаружили в лице
рабочего класса, то есть революционного рабочего дви¬
жения и его авангарда — Коммунистической партии
Югославии. А сплочение народных масс именно вокруг
этой новой ведущей общественной силы находило свое
выражение в структуре народно-освободительного дви¬
жения, то есть восстания. Наряду с готовностью к борь¬
бе против оккупантов, в этом заключается вторая ос¬
новная причина массового участия крестьян и демокра¬
тической интеллигенции в народно-освободительном
восстании.
5. Народно-освободительное восстание
и социалистическая революция
Такому объективному историческому процессу
структурных перемен в югославском обществе, — что
полностью сознавало руководство Коммунистической
партии Югославии и Народно-освободительного фронта,
— должна была соответствовать и его практическая
политика, вернее политическая и военная тактика. Ему
приходилось сочетать политическую платформу на¬
родного освобождения с платформой демократических,
социальных стремлений народных масс, в первую же
очередь рабочего класса, крестьянства и демократи¬
ческой интеллигенции. Руководству Коммунистической
партии Югославии необходимо было быть готовым к
тому, чтобы противостоять политическим последствиям
этого процесса структурных перемен в югославском
обществе, вернее объективно исторически навязанным
классовым и политическим противоречиям, вызывае¬
мым этим процессом. Оно должно было заранее пред¬
видеть, какие общественные силы направят этот про¬
цесс против народно-освободительного движения. При
137
этом, как я уже говорил, отдельные акценты этой его
политики во всех этих направлениях не могли быть
совершенно одинаковыми, например, на 'стадиях подъ¬
ема и наступления народно-освободительного восстания
и на стадиях его отступления и обороны. Точно так
же интенсивность и формы борьбы против внутрен¬
них открытых и потенциальных врагов народно-осво¬
бодительного движения не всегда могли быть идентич¬
ными. Этим обусловлены некоторые различия в поли¬
тических лозунгах народно-освободительного движения
и партийных директивах в определенные моменты и
на определенных этапах борьбы. Следовательно, для
понимания сущности этих различий необходимо пони¬
мать всю совокупность стратегической концепции Ком¬
мунистической партии Югославии, Народноосвободи¬
тельного фронта, как и общественно-историческую обу¬
словленность данной концепции.
Таким был наш курс, в который Тито внес решаю¬
щий вклад своим пониманием условий борьбы и своим
вдохновением. Оглядываясь сегодня назад, я испы¬
тываю глубокое убеждение, что без такого курса мы
не сумели бы привлечь народные массы к ч народно-
освободительной войне. Рабочие, крестьяне и демокра¬
тическая интеллигенция были солдатами нашей рево¬
люционной армии. Если бы нами не проводилась такая
политика, которая соответствовала их стремлениям, то
у нас не было бы этих солдат. Лишь человек, который
не понимает историческую реальность, может в настоя¬
щее время утверждать, что какой-либо политикантской
тактикой по отношению к политической верхушке ста¬
рой Югославии, которая не хотела восстания, мы могли
бы организовать такое движение, какое было нами ор¬
ганизовано, и создать такую армию, которая была нами
создана. А во время войны и, особенно, в самом начале
восстания такую точку зрения отстаивали некоторые
оппортунистически настроенные люди -на левом флан¬
ге, которые опасались восстания. Точно также и в на¬
стоящее время некоторые историки, по-видимому, счи¬
тают, что мы проводили „узкую классовую“ или идео¬
логически ограниченную политику, ибо не желали под¬
чиняться политике тех верхов старой Югославии, ко¬
торые с виду выступали врагами оккупантов, однако
на деле противостояли вооруженной борьбе против ок¬
138
купантов, ибо стремились предотвратить любое воору¬
жение народа без их контроля, а тем самым и любые
вооруженные действия народа. По сути дела, своей
политикой мы протягивали руку и создавали условия
для широкого сотрудничества и с этими кругами, разу¬
меется, если у них было желание бороться. Лучшим
доказательством этому является соглашение между Тито
и Шубашичем. Однако мы знали, что они этого не
хотят. Поэтому >всю свою политику мы ориентировали
в первую очередь на повстанческие народные массы
в народно-освободительном движении. Именно в этом
заключалась сущность Народно-освободительного фрон¬
та во всех районах Югославии и ведущая роль Ком¬
мунистической партии Югославии.
Если на все эти процессы смотреть сквозь призму
долгосрочного исторического развития, то можно ска¬
зать, что в ходе нашей народно-освободительной войны
социалистическая революция и борьба за националь¬
ное освобождение переплетались друг с другом в спе¬
цифическом историческом движении, которое в полной
мере выдвинуло и утвердило рабочий класс в качестве
ведущей силы борьбы за национальное освобождение
народов Югославии. По сути дела нашей народно-осво¬
бодительное движение было первым движением в
Европе, которое воэглвляли не буржуазия и буржуаз¬
ные прослойки, а рабочий класс в союзе с крестьяна¬
ми, демократической интеллигенцией и другими па¬
триотическими силами. Таким образом наше народно-
освободительное движение на практике опровергло
сталинское догматическое понимание национального
вопроса как преимущественно крестьянского, вернее
буржуазно-демократического вопроса, ибо проблема
нации, ее свободы и независимости в такой же степени
представляет интерес для самого рабочего класса, как
и для других классов и слоев народа.
Таким образом наша политическая практика от¬
вергла и тезис, который в течение длительного време¬
ни навязывался нашей партии Коминтерном и самим
Сталиным. Дело в том, что они отстаивали точку зре¬
ния, согласно которой Югославия должна сначала
пройти этап буржуазно-демократической революции, на
котором одновременно будет разрешен и национальный
вопрос, а лишь тогда и этап социалистической револю¬
139
ции. Еще на Пятой всеюгосла-вской конференции Ком¬
мунистической партии Югославии, состоявшейся в
1940 году в Загребе, этот тезис был отклонен нами на
деле, хотя и не формально, что было обусловлено от¬
ношениями с Коминтерном. Еще тогда Тито указывал
на необходимость того, чтобы рабочий класс стал ве¬
дущей силой и в борьбе за национальное освобожде¬
ние народов Югославии. В то время Коммунистическая
партия Югославии указывала и на тот факт, что ра¬
бочий класс глубоко и классово заинтересован в уста¬
новлении свободы и равноправия народов Югославии.
Одновременно она указывала и на то, что политическая
надстройка и буржуазия отдельных народов Югосла¬
вии, вследствие своих классовых интересов, не в со¬
стоянии выступать в роли какой бы то ни было дви¬
жущей силой в борьбе за свободу и равноправие на¬
родов в старой Югославии, что эта задача должна быть
выполнена рабочим классом, который в этой борьбе
должен стать ведущей силой. Другими словами, еще на
Пятой все югославской конференции Коммунистиче¬
ской партии Югославии, по сути дела, была установле¬
на взаимосвязь между народно-освободительной борь¬
бой и социалистической революцией. А именно на ос¬
нове этой предпосылки мы и строили нашу главную
стратегическую политическую ориентацию и в период
народно-освободительной войны.
И ПРОВЕДЕНИЕ В ЖИЗНЬ И ПОБЕДА
ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ВОЕННОЙ СТРАТЕГИИ
КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ ЮГОСЛАВИИ
Из такой политической стратегии произрастала вся
практическая политика Коммунистической партии
Югославии, как и все ее действия накануне и во время
войны. В то время этой стратегии могла противостоять
лишь одна стратегия, а именно — союз с политической
структурой старой Югославии. Однако, если бы нами
была принята эта вторая стратегия, то народно-освобо¬
дительного движения вовсе бы не было. В лучшем
140
случае, — если бы оно и было, — то это движение
сводилось бы к тому, что в Западной Европе принято
называть движением сопротивления. Между тем, наше
народно-освободительное восстание представляло со¬
бой нечто совершенно иное, большее, нежели движе¬
ние сопротивления. Следовательно, те, кто нас упре¬
кают в настоящее (время или упрекал в прошлом за
то, что мы не приняли это второе стратегическое на¬
правление, забывают о том, что это означало бы курс,
на отказ от народно-освободительного восстания и со¬
циалистической революции. Впрочем, победа народно-
освободительной войны и социалистической революции
в Югославии является, вне всякого сомнения, наилуч¬
шим доказательством того, что основные компоненты
политической стратегии, в которую решающий творче¬
ский вклад внес Тито, были правильными.
1. Начало народно-освободительного
восстания
Составной, неотъемлемой частью такой полити¬
ческой стратегии Коммунистической партии Югосла¬
вии явился способ, который был использован для под¬
нятия освободительного восстания. Руководство Ком¬
мунистической партии Югославии, возглавляемое Тито,
сразу же после краха старой Югославии и оккупации
страны определило свою позицию, взяло курс на орга¬
низацию вооруженного восстания и готовило партию
к началу такого восстания как только для этого будут
созданы общие политические условия. Центральный
Комитет Коммунистической партии Югославии назна¬
чил Тито руководителем всей системы военных коми¬
тетов, которые создавались как в партийном базисе,
так и на всех уровнях партийной организации, вплоть
до Центрального комитета Коммунистической партии
Югославии. Они должны были стать не только ини¬
циаторами народно-освободительного восстания, но и
прямыми носителями вооруженных действий на пер¬
вой стадии развития восстания.
В то время многие коммунистические партии пре¬
бывали в замешательстве -вследствие заклоючения Ста¬
линым договора с Гитлером. Поэтому некоторые из них
141
были и сильно ослаблены, а некоторые даже отказа¬
лись от борьбы против фашизма. Маневры Сталина мы
понимали как необходимость, обусловленную противо¬
речивостью и неурегулированностью отношений меж¬
ду западными странами и Советским Союзом. Однако
этот договор нс воспринимался нами как указание в
отношении деятельности Коммунистической партии
Югославии в том смысле, будто фашизм перестал быть
основной угрозой для народа Югославии. Такую по¬
зицию мы определили и до фашистского нападения на
Югославию. До этого нашествия мы выступали против
вовлечения Югославии в войну и за такую ее демо¬
кратизацию, которая будет отображать волю народа,
в результате чего Югославия окрепнет в своем сопро¬
тивлении фашизму и фашистскому империализму. В
период апрельской -войны41 мы оказывали активное со¬
действие военным усилиям в деле обороны страны,
После краха югославской армии42 в этой войне и окку¬
пации страны, борьба против оккупантов выдвигалась
в качестве основной цели политики, проводимой руко¬
водством Коммунистической партии Югославии.
В этой связи на Майском совещании Коммунисти¬
ческой партии Югославии в 1941 году Тито изложил
концепцию освободительной борьбы против оккупан¬
тов, которая должна явиться делом самых широких на¬
родных слоев и всех народов Югославии, а также кон¬
цепцию общественно-исторического содержания этой
борьбы.
Следовательно, если речь идет о начальном этапе
организации народно-освободительной войны и о нашей
политике в этот период, то это само собой доказывает,
что народно-освободительное восстание развивалось не
спонтанно и не на основе кокой-либо прагматической
политики Коммунистической партии Югославии. На¬
оборот, это указывает на то, что с самого начала войны
у Тито и Коммунистической партии Югославии име¬
лась очень четкая концепция как политической, так
и военной стратегии народно-освободительного восста¬
ния. На протяжении всей нашей народно-освободи¬
тельной борьбы мы неукоснительно придерживались
этой стратегической концепции.
В апреле, мае и июне 1941 года югославские ком¬
мунисты вели не только политическую, но и оргаии-
142
зационную, а также техническую подготовку к тому,
чтобы стать авангардом народно-освободительного вос¬
стания в тот момент, когда народные массы будут го¬
товы .начать восстание, независимо от решений, ко¬
торые будут приняты политическими силами за пре¬
делами народно-освободительного движения. Если бы
в то время мы ориентировались на коалицию с поли¬
тическими верхами старой Югославии, если бы дожи¬
дались их согласия на восстание, то в этом случае, не¬
сомненно, восстания вовсе бы не было.
Когда Гитлер напал на Советский Союз мы
пришли к заключению, что настал момент для воору¬
женного восстания. Некоторые критики нашей поли¬
тики упрекают нас в том, что тогда мы развернули
восстание лишь для того, чтобы оказать содействие Со¬
ветскому Союзу. Это не соответствует действительности.
Мы бы оказались авантюристами, если бы по каким
бы то ни было политическим соображениям предпри¬
няли вооруженное восстание в такое время, когда от¬
сутствовала возможность для привлечения к этому
восстанию самых широких народных масс. Правда,
как коммунисты, мы считали своим долгом оказывать
содействие первой стране социализма и тем самым од¬
новременно способствовать созданию и укреплению
широкой антигитлеровской коалиции, которая сможет
нанести смертельный удар Гитлеру. Однако, мы одно¬
временно принимали во внимание и следующих два
факта. Во-первых, самые широкие народные массы
понимали, что вступлением Советского Союза в войну
предрешена судьба гитлеровского империализма. Это
явилось мощным стимулом для прилива все большего
числа борцов в народно-освободительное восстание.
И, во-вторых, широкие народные массы были разоча¬
рованы предательством и оппортунистическими пози¬
циями ведущей политической структуры старой Юго¬
славии как до апрельской войны, так и во время этой
войны. Они стремились, как я уже отмечал, найти но¬
вые политические силы, которые будут в состоянии
организовать и вести народноосвободительное восста¬
ние. Народ обнаружил эти силы в лице Народно-осво¬
бодительного фронта, вернее движения, возглавляе¬
мого Коммунистической партией Югославии, которое
к этому времени уже стало влиятельной политической
143
силой во всех районах страны. Доверие к этой силе
явилось вторым стимулом для включения широких
народных масс в народно-освободительное 'восстание.
Уже в июне 1941 года эта стратегическая политичес¬
кая ориентация Коммунистической партии Югославии,
которую Тито сформулировал на первых заседаниях
партийного руководства после апрельского краха Юго¬
славии, глубоко проникла в сознание коммунистов во
всей стране. Наиболее наглядно это подтверждается
приводимым мною примером.
22 июня 1941 года меня застало в Любляне. В тот
же день состоялось заседание Центрального Комитета
Коммунистической партии Словении. Уже на этом за¬
седании нами было принято решение о необходимости
безотлагательно начать народно-освободительное вос¬
стание, хотя у нас и не было связи с Тито. В то же
время мы издали призыв, который по сути дела озна¬
чал собой воззвание к восстанию, хотя в нем и не ука¬
зывалось на это категорически, ибо мы ожидали соот¬
ветствующего решения от Тито и партийного руковод¬
ства, местонахождением которого в то время был Бел¬
град. На указанном заседании мы учредили Главный
штаб Словении и издали приказ, чтобы все военные
комитеты были реорганизованы в командования пар¬
тизанских рот, с тем, чтобы начать вооруженные дейст-
вия как только будут получены инструкции, вернее
приказ Главного штаба43. Даже больше того, на этом
заседании нами были определены и партизанские эм¬
блемы, которые были почти идентичны с эмблемами,
утвержденными 4 июля 1941 года и в последующий
период возглавляемым Тито Верховным Штабом, хотя
в то время у нас и не было какой-либо возможности
поддерживать взаимные контакты. Такое, можно ска¬
зать, невероятное совпадение оказалось возможным
в результате того, что в то время всем коммунистам
Югославии была понятна единая стратегия Коммуни¬
стической партии Югославии и Народно-освободительно¬
го фронта в отношении подготавливаемого народно-
освободительного восстания. Поэтому смехотворны
попытки, которые предпринимают у нас и за рубежом
некоторые люди, занимающиеся историей нашего на¬
родно-освободительного восстания, для того, чтобы это
восстание показать как стихийное явление, а политику
144
руководства Коммунистической партии Югославии —
прагматической и навязанной стихией. Указанное ре¬
шение Центрального Комитета Коммунистической пар¬
тии Словении было принято' именно в связи с предполо¬
жением, что вступление Советского Союза в войну про¬
тив Гитлера вызовет такие последствия, о которых я
говорил выше, то есть вызо>вет среди масс такие на¬
строения и тем самым создаст и такие условия для во¬
оруженного восстания, которые предусматривались
Тито и руководством Коммунистической партии Юго¬
славии. Решение44 Центрального Комитета Коммунисти¬
ческой партии Югославии, принятое 4 июля 1941 года,
подтвердило правильность данной оценки, а в скором
времени практика подтвердила, сколь справедливы бы¬
ли оценки, принятые в то время руководством Комму¬
нистической партии Югославии.
2. Разработанная Тито концепция стратегии
и тактики народно-освободительного
восстания и социалистической
революции
Что касается нашей военной стратегии, то у меня
создается впечатление, что у нас еще не проделал все¬
сторонний анализ этой стратегии в свете обществен¬
но-исторических событий современной эпохи, а тем
самым и роли Тито и Коммунистической партии Юго¬
славии в разработке и практическом применении этой
стратегии. Мне представляется, что в этом отношении
отдельные анализы иной раз находятся под влиянием
применения к прошлому взглядов и точек зрения, сло¬
жившихся впоследствии. Были даже периоды, когда
отдельные авторы таких анализов начали стесняться
того, что в период народно-освободительной войны мы
были партизанами, а не „регулярной армией". А это
ведь было одной из величайших ценностей нашего на¬
родно-освободительного восстания и революции. Не¬
которые люди пытались любой ценой доказать, будто
мы с самого начала были какой-то регулярной армией,
проводившей собственную политику, забывая о том,
что на всех стадиях своего развития народно-освободи¬
тельная армия была армией народного восстания и со¬
145
циалистической революции. По сути дела и в данном
случае война явилась лишь продолжением политики
с применением иных средств.
А в этом отношении то самое, что применяется к
государству, применимо и к политике революционной
армии. Война, начатая и проводившаяся югославскими
коммунистами, означала собой политику партии и На¬
родно-освободительного фронта, которая велась с приме¬
нением иных средств. Разрабатывая курс на союз ра¬
бочих, крестьян и демократической интеллигенции в
народно-освободительной войне, мы согласовывали, —
разрешите мне воспользоваться этим термином, — ре¬
волюционно-военную доктрину с этой политикой и кон¬
кретными возможностями ведения войны в условиях
восстания в оккупированной стране; если бы мы ее не
согласовывали то нам не удалось бы мобилизовать на
войну широкие массы народа.
Характеристика нашей народно-освободительной
войны и то новое, что внесено ею в революционный
процесс в Европе заключается в том, что в Югосла¬
вии социалистическая революция впервые сочеталась,
вернее переплеталась с народно-освободительной вой¬
ной. Говоря об этом, я имею в виду тот факт, что в
то время впервые в Европе рабочий класс под руко¬
водством своего авангарда, Коммунистической партией
и в союзе с крестьянами и демократической интел¬
лигенцией, выступал в качестве ведущей силы народ¬
но-освободительной войны. Затем, эта война велась в
оккупированной стране, расположенной в центральной
части Европы, без какой-либо опоры на внешние си¬
лы, Скромная помощь в оружии поступила в то время,
когда наше восстание уже прошло большую часть
своего пути, а в значительном объеме мы ее получа¬
ли только на завершающей стадии войны. Тот и дру¬
гой факты доложны были повлиять на разработанную
Тито концепцию стратегии и тактики народно-освободи¬
тельного восстания.
Эта концепция внесла в арсенал военной стратегии
и тактики революционной борьбы такие новшества, ко¬
торые имеют важное значение не только для нас, но
и для многих других подобных революционных дви¬
жений в мире.

146
Тито исходил из политической стратегии, о кото¬
рой я говорил выше, а также из распределения и соот¬
ношения сил находившихся в конфликте. Классиче¬
ская теория вооруженного восстания, которой и в пе¬
риод второй мировой войны продолжал придерживать¬
ся Коминтерн, вернее продолжали придерживаться
многие коммунистические партии, разрабатывалась
под влиянием вооруженной борьбы рабочего класса в
XIX веке и, особенно, под влиянием Октябрьской ре¬
волюции. Сущность этой концепции заключалась в том,
что центрами вооруженного восстания должны быть
города, причем оно, как правило, должно вырастать
из забастовок и рабочих демонстраций. Исходя из этих
концепций, не такое уж малое число европейских ком¬
мунистов критиковало в 1941 году, да и в последую¬
щий период, нашу концепцию вооруженного восстания
как „крестьянскую" и лишенную шансов на успех. Нас
упрекали в том, что мы „ушли в леса", вместо того,
чтобы бороться в городах. Кроме того, эта отстаивае¬
мая другими концепция ориентировала рабочий класс
на фронтальный конфликт с врагом там, где он был
наиболее сильным, следовательно, на наиболее труд¬
ные условия и формы борьбы, ибо в условиях фашист¬
ской оккупации именно в городах были сосредоточены
не только крупные вооруженные силы, но и вся ре¬
прессивная надстройка. Значит, рабочие и другие борцы
за национальное освобождение должны были бы, мож¬
но сказать, безоружными бороться против огромной
концентрации вражеских сил. Лишь слепой или аван¬
тюрист мог полагать, что такая стратегия вооруженной
борьбы может принести результаты.
Кроме того, защитники таких устаревших концеп¬
ций вооруженного восстания забывали о том, что кре¬
стьянин активно участвовал в борьбе против оккупан¬
тов и, как таковой, был союзником, на которого рево¬
люционное рабочее движение, как инициатор восстания,
могло полагаться, могло рассчитывать при определении
военной стратегии и тактики восстания. Принимая курс
ка партизанскую войну, Тито и руководство Коммунисти¬
ческой партии Югославии имели в виду именно этот
факт. А то, что в этот период было применимо к нам, в
большей или меньшей мере было применимо и ко всем
оккупированным странам Европы.

147
В период между двумя мировыми войнами и, в осо¬
бенности, после появления нацистского империализма,
существенным образом изменились, по сравнению с
обстановкой времен Октябрьской революции, условия
любого вооруженного восстания и, тем более, воору¬
женного восстания социалистического характера. В го¬
ды второй мировой войны в городах имело место такое
сосредоточение войск и оружия, складывалось такое
превосходство господствующей системы, что даже са¬
мый революционизированный рабочий класс, как бы
он ни был организован, не мог безоружным противо¬
стоять этой силе, разве что методами подпольной по¬
литической борьбы, диверсиями, актами саботажа, ин¬
дивидуальным террором и т.п.
Эти и другие подобные условия требовали при¬
менения в нашей революционной вооруженной борьбе
иной тактики и стратегии. Врага можно было побе¬
дить лишь при помощи стратегии и тактики, отличных
от тех, которые в революционном рабочем движении
считались „классическими". Стало необходимым, я бы
сказал, вызывать централизованный механизм окку¬
пантов к действиям на широком просторе, где они уже
не могли действовать так, как в условиях сооружен¬
ных баррикад посреди городов. Такой метод принуди¬
тельного „децентрализованного" ведения войны, тре¬
бовал от врага привлечения больших контингентов
своих войск, которые не всегда имелись в его распоря¬
жении.
Тито и Коммунистическая партия Югославии по¬
няли, что для победы народно-освободительного вос¬
стания необходимо, чтобы силы этого восстания были
в состоянии рассредотачмвать силы врага и вступать
в сражения с отдельными его частями именно там,
где силы восстания могли одерживать победы. Лишь
такая концепция партизанской войны, которую раз¬
работал Тито, отвечала нашим условиям. Конечно, мы
и в породах использовали все методы борьбы, вернее
войны, которые были реально возможными, то есть
которые не подвергали угрозе истребления живую
силу нашей революции. Однако в нашей народно-осво¬
бодительной борьбе, особенно на ее начальных ста¬
диях, упор делался на партизанскую войну. Коненчо,
концепция партизанской войны вообще была бы нс-
148
осуществимой, если бы не опиралась на концепцию сою¬
за рабочих, крестьянства и демократической интел¬
лигенции. Она оказалась возможной именно вслед¬
ствие того, что — благодаря политике Народно-освобо¬
дительного фронта — большинство крестьян было го¬
тово бороться вместе с рабочим классом и оказывать
содействие народно-освободительному восстанию. Да¬
же этот факт наиболее наглядно показывает, в какой
степени была велика зависимость нашей военной стра¬
тегии и тактики от политической стратегии и тактики.
3. Революционная армия народно-
освободительного восстания
Нашу партизанскую войну мы рассматривали не
только как помощь большим армиям наших союзников
по антигитлеровской коалиции, как об этом пытаются
трактовать некоторые плохие или недоброжелательные
комментаторы истории нашей народно-освободительной
войны. Конечно, наша партизанская война имела и это
значение, однако она была и чем-то значительно боль¬
шим. Для нас партизанская война была начальной
стадией формирования народной, революционной ар¬
мии восстания, которая окажется в состоянии само¬
стоятельно, на равных -правах с армиями наших союз¬
ников участвовать в принятии окончательных решений
вообще в связи со второй мировой войной и, особенно,
относительно будущего Югославии. Это и было состав¬
ной частью нашей политической стратегии. Можно сво¬
бодно говорить о том, что в разработке такой концеп¬
ции армии роль Тито имела непреходящее историче¬
ское значение, ибо на практике эта концепция оказа¬
лась успешной. А это имеет решающее значение для
исторических оценок.
На базе политической стратегии и тактики, о ко¬
торых я говорил, Тито непрерывно развивал творче¬
скую инициативу в деле построения комплексной систе¬
мы революционной армии народно-освободительного
восстания на все более высоком уровне и во все более
развитых формах. Таким образом наше народно-осво¬
бодительное восстание вскоре переросло не только
понятие движения сопротивления, но стало конплекс-
149
ной системой революционной власти народа, который
боролся за свое существование и за свою полную по¬
беду, полагаясь на все более сильную собственную ар¬
мию. В связи с таким своим характером оно непрерыв¬
но обеспечивало наличие более или менее обширной
освобожденной территории, постепенно развивало свою
освободительную и революционную военную силу, на¬
чиная с отрядов и кончая бригадами, дивизиями, кор¬
пусами и армиями.
Рассматривая вопрос в этом свете можно ска¬
зать, что народно-освободительное восстание и процесс
формирования его революционной армии прошли три
стадии.
Первая стадия ознаменовалась созданием рот и
отрядов, а также батальонов, в составе крупных отря¬
дов, и ведением партизанских вооруженных действий.
По мере роста партизанских отрядов зарождались и
разные формы их объединения в группы отрядов, опе¬
ративные зоны и т.п. На отряды возлагались военные
и политические функции, то есть функции мобилиза¬
ции населения на народно-освободительное восстание.
Поэтому они были в основном закреплены за опреде¬
ленной территорией и проводили главным образом
классические партизанские военные действия.
Успех на этой стадии войны зависел преимущест¬
венно от позиции крестьян, то есть от того, присоеди¬
нятся ли они к рабочим и демократической интелли¬
генции в деле развертывания народно-освободительной
войны. Благодаря их преданности делу свободы свое¬
го народа, а также соответствующей политике Ком¬
мунистической партии Югославии и Народно-освободи¬
тельного фронта, крестьяне шли на это. Преобладающее
большинство крестьян либо принимало прямое участие
в народно-освободительном восстании, либо оказывало
ему содействие тем или иным путем, либо своим пас¬
сивным сопротивлением врагам объективно способ¬
ствовало восстанию. Таким образом партизанская вой¬
на стала возможной и быстро превратилась во всена¬
родное восстание. Концепция увязывания политической
и военной стратегии получила тем самым убедитель¬
ное подтверждение.
Однако восстание не могло ограничиваться лишь
элементарными формами партизанской войны и пар¬
150
тизанской армии. Для того, чтобы восстание могло
стать действительно успешным, оно должно было при¬
вести к созданию из партизанских частей такой удар¬
ной силы, которая сможет наносить нее более тяжелые
удары врагу и, наконец будет в состоянии разбивать
сконцентрированные военные силы врага, то есть осво¬
бождать города и изгнать врага из пределов страны.
Именно такую перспективу Тито открыл своей кон¬
цепцией перерастания партизанских отрядов сначала
в бригады, а впоследствии и в более крупные воинские
соединения, которые будут в состоянии вести войну
в любом районе страны и успешно бороться даже с
крупными сосредоточенными силами врага. Это яви¬
лось второй стадией развития народно-освободитель¬
ной армии и самого восстания.
Мне думается, что в осуществлении такой стра¬
тегии творческая мысль Тито достигла своего наивыс¬
шего взлета. Такая стратегия является специфической
характеристикой югославского народно-освободительно¬
го восстания. В то же время она явилась крупным вкла¬
дом в теорию и практику освободительных войн, осо¬
бенно если речь идет о борьбе с превосходящими сила¬
ми врага. Именно благодаря стратегии Тито наше на¬
родно-освободительное восстание сумело создать удар¬
ные части, которые из года в год были в состоянии
наносить врагам все более тяжелые удары, не отры¬
ваясь в то же время от основных ма-ос народа. Наряду
с бригадами и более крупными соединениями сохраня¬
лись и партизанские отряды, ибо эти отряды, осво¬
бождая страну, одновременно играли на местах важную
политическую роль. Они были непосредственным воен¬
ным и политическим оружием народного восстания. Пар¬
тизанские отряды расоредотачивали и деморализовали
силы врага, однако вместе с тем они были постоянным
источником способных бойцов для бригад и других
частей современно оснащенной народно-освободитель¬
ной армии. Этот аспект нашей военной стратегии был
в конечном итоге результатом той самой политической
стратегии, о которой я говорил выше.
После немецкого наступления на Ужице45 некото¬
рым людям казалось, что мы проиграли войну, одна¬
ко в этих сражениях, по сути дела, зародилась народ¬
но-освободительная армия нового типа. Наши бойцы
151
сознательно шли в новые -сражения. Совершенно ясно,
что это было возможным лишь благодаря тому, что
они понимали, за что борются. Они знали, что борют¬
ся не за возрождение старой Югославии, а за нечто
новое, за новые отношения в обществе.
Мне помнится, что в декабре 1941 года, после от¬
ступления из Ужице, Тито провел в районе горы Зла-
тар первый смотр заново организованных частей по¬
сле боев под Ужице. Большинство бойцов этих частей
составляли рабочие. С ними было немало крестьян,
студентов и вообще представителей интеллигенции. Они
были истощены в боях, из которых только что вышли.
Этот смотр перед Верховным Штабом представлял
собой потрясающую картину. Бойцы были голодны¬
ми, чуть ли не босыми. Начал падать первый снег.
Однако у меня слезы навертывались на глаза, когда
я вглядывался в лида бойцов, проходивших перед на¬
ми в снежной вьюге, ибо, действительно, мне выпало
редкое счастье увидеть здесь не одно, а многие сотни
лиц, каждое из которых выражало готовность погиб¬
нуть ради глубоко осознанной цели.
Несколько позднее, в Рудо, товарищ Тито сформи¬
ровал первую пролета-рокую бригаду46. Тогда у меня
сложилось впечатление, что, возможно, именно во вре¬
мя. смотра на Златаре у Тито зародилась идея о
формировании пролетарских бригад. Но, во всяком
случае, независимо от того, было ли это мое впечатле¬
ние верным или нет, формирование пролетарских бри¬
гад открыло новую страницу в развитии нашего на¬
родно-освободительного восстания. Конечно, не имеет
существенного значения тот факт, что эти бригады
назывались пролетарскими. Такое их название соот¬
ветствовало времени и обстановке, сложившейся по¬
сле Ужице, когда происходили серьезные колебания
в рядах крестьян и некоторых наших союзников по
народно-освободительному движению.
Так, например, у нас в Словении не саздавались
пролетарские бригады. Это было обусловлено в пер¬
вую очередь тем, что, в основном, все словенские бри¬
гады составляли главным образом или большей частью
рабочие, так что дифференциация в названиях приво¬
дила бы к недоразумениям в народно-освободительном
движении. Кроме того, мы учитывали и роль Овободи-
152
тельного фронта, который имел более широкий харак¬
тер, нежели Народно-освободительный фронт в некото¬
рых Других районах Югославии. Однако и в Словении
создавались ударные бригады и сводные части, которые
были такого же типа, как и пролетарские бригады. Та¬
ким же образом, как это было в Сербии, Боснии и дру¬
гих районах Югославии, и в Слове if ии формирование
этих частей сыграло решающую роль в укреплении сил
народно-освободительною восстания.
Основная характеристика второй стадии развития
восстания и его армии заключалась в сочетании клас¬
сической партизанской тактики ведения войны с круп¬
ными операциями в широких районах и с сосредото¬
чением народно-освободительных воинских частей под
единым оперативным руководством. Таким образом
значительно возросла ударная сила народно-освободи¬
тельной армии, которая в то же время сохраняла ма¬
невренную способность партизанских войск. Другими
словами, на второй стадии своего развития народно-ос¬
вободительная армия была в состоянии воевать с од-
новременным иопользеиванием партизанской тактики и
все более крупных фронтальных наступательных и от¬
ступательных операций, нанося сосредоточенные уда¬
ры по врагу.
Третья стадия в развитии военной стратегии и так¬
тики Тито наступила в тот момент, когда наш воен¬
ный фронт соединился с фронтом Советской армии47.
К тому времени наша Народно-освободительная армия
уже была в состоянии открыть самостоятельный фронт
против врага на участке от Воеводины до Адриатиче¬
ского моря и гнать его из пределов страны своими
сконцентрированными силами. На северной части это¬
го фронта она пользовалась значительной помощью со
стороны Советской армии, да и победы западных союз¬
ников, а также полученное нами от них вооружение
явились значительной помощью, но все же преобла¬
дающую часть югославского фронта держала сама На¬
родно-освободительная армия. Таким образом наша
Народно-освободительная армия стала равноправной
частью армий союзников. В то же время она заверши¬
ла свой путь развития партизанских отрядов в развитую
армию современного типа, до конца продолжая оста¬
ваться оружием народно-освободительной войны и со¬
153
циалистической революции. Таким образом практи¬
ка полностью подтвердила основной курс военной стра¬
тегии Тито как составной части комплексной по¬
литической стратегии народно-освободительного вос¬
стания и социалистической революции.
4. Историческое значение политической
и военной стратегии народно-освободительного
восстания и социалистической
революции в Югославии
Значение этой политической и военной стратегии
нашло свое полное проявление к концу войны. Воен¬
ное и политическое превосходство народно-освободи¬
тельного движения было столь большим, что силы ста¬
рой политической системы уже не обладали какой-ли¬
бо возможностью поставить под угрозу полную побе¬
ду социалистической революции.
Тогда вновь проявилась дальновидность Тито.
Имея в виду проблемы, которые встанут перед нашей
страной в ходе борьбы за ее международное призна¬
ние, а также затруднения, которые в этой связи могут
возникнуть в рамках антигитлеровской коалиции, Тито
и руководство Коммунистической партии Югосла¬
вии, а также Антифашистское Вече Народного Осво-
бояедения Югославии приняли решение вступить в пе¬
реговоры об общественном и политическом характере
новой Югославии с переформированным югославским
правительством в Лондоне, за которым, конечно, стоя¬
ли западные союзники. Соглашение между Тито и Шу-
башичем явилось выражением этих усилий. По сути
дела, оно заключало в себе лишь установку, которую
Коммунистическая партия Югославии и АВНОЮ неиз¬
менно отстаивали, а именно — установку, согласно ко¬
торой народ после войны будет сам решать вопросы о
характере общественных, международных и полити¬
ческих отношений, о том, будет ли Югославия монар¬
хией или республикой. Однако на заключение этого
соглашения мы шли не очертя голову, не любой ценой
и не без собственной долгосрочной концепции. Мы по¬
нимали что это соглашение может принести положи¬
тельные результаты народам Югославии лишь в том
154
случае, если оно не поставит под угрозу ведущую роль
рабочего класса в союзе с другими трудящимися мас¬
сами. Мы были готовы пойти на определенные уступ¬
ки, чтобы избежать того внутреннего политического
обострения, которого можно было избежать, чтобы до¬
казать нашу готовность разрешать противоречия демо¬
кратическим путем, чтобы облегчить международ¬
ное признание новой Югославии, однако лишь при ус¬
ловии, что ключевые позиции в обществе сохранят в
своих руках те общественные и политические силы,
которые действительно воевали, то есть те которые во
главе с Коммунистической партией были объединены
в АВНОЮ.
В ходе этих переговоров мы подвергались сильно¬
му давлению не только со стороны западных прави¬
тельств, но и Сталина, который требовал, чтобы мы
согласились с возвращением короля Петра на родину.
Однако именно сила народно-освободительного восста¬
ния и его армии, которую нам удалось превратить за
несколько лет в огромную революционную силу, дала
нам возможность устоять перед теми и другими требо-
ваниями и добиваться осуществления своей политиче¬
ской концепции социалистического преобразования об¬
щества.
Завоеванная нами победа свидетельствует о том,
что политическая и военная стратегия нашей партии
была правильной, несмотря на временные колебания,
ошибки или промахи, которые имели иногда место в
ходе войны. Поэтому все конкретные политические
действия и ситуации в период народно-освободительной
войны необходимо рассматривать прежде всего сквозь
призму борьбы. Именно благодаря такой стратегии на¬
шей народно-освободительной борьбы переход к ре¬
волюционным общественным переменам и построению
нашего социалистического общества в период после
войны, то есть к полному размаху социалистической
революции, проходил в основном по мирному, демокра¬
тическому пути. И здесь подтвердилась правильность
мысли Тито, которая привела к соглашению Тито
Шубашич.
К этому мне хочется добавить свое убежнение в
том, что эта победа имеет большое международное зна¬
чение и для революционных движений. Фактически,
155
мне думается, что военная доктрина нашего восстания
и революции, действительно, ознаменовала собой со¬
вершенно новый подход к стратегии и тактике воору¬
женного восстания. Она доказала, что и малые народы
могут успешно бороться против превосходящего в силе
врага, если будут применять стратегию и тактику борь¬
бы, которая соответствует современным условиям.
Кроме того, она вновь показала, что рабочее движе¬
ние не может рассчитывать на победу без демократи¬
ческого союза с крестьянством, прогрессивной интел¬
лигенцией и другими слоями трудового народа.
В общей сложности у нас есть основания говорить
о том, что наша народно-освободительная война ка¬
чественно отличается от всех движений сопротивле¬
ния в Европе. Повторяю, что, говоря об этом, я отнюдь
не намерен недооценивать огромный вклад европей¬
ских народов, который своим сопротивлением окку¬
пантам и своими партизанскими действиями они внес¬
ли в победу антигитлеровской коалиции. Однако и на
Востоке, и на Западе столь упорно пытаются непра¬
вильно освещать исторические факты, — исходя из со¬
ображений, о которых нетрудно догадаться, — что
мы должны об этом говорить. Наша борьба против
оккупантов была не только партизанской борьбой и
даже не только народно-освободительной войной, но и
всенародной, демократической и социалистической ре¬
волюцией, которая сумела собственными силами, —
конечно, в условиях общих успехов антигитлеровской
коалиции, которые для нас явились помощью, — осво¬
бодить страну от оккупантов и установить революцио-
но -де мокр этическую власть народа во главе с рабо¬
чим классом.
Конечно, я не собираюсь утверждать, что все это
было исключительно субъективной заслугой ведущих
сил народно-освободительной войны и социалистиче¬
ской революции. Не подлежит сомнению, что лишь
объективно данная ситуация создала необходимость
в новых условиях действовать по-новому, то есть эта
объективная ситуация явилась лучшим „консультан¬
том44 относительно дальнейших действий. Об этом убе¬
дительно свидетельствует и тот факт, что до нас по¬
добный путь был пройден китайской революцией, а
после нас — вооруженными восстаниями и националь¬
156
но-освободительными войнами во Вьетаме, в Алжире
и других странах Азии и Африки.
Разумеется, нельзя отождествлять все эти разно¬
видности революционной стратегии и тактики. Однако
поэтому тем более можно говорить о том, что опыт
нашей военной стратегии и тактики, наряду с совре¬
менным опытом других народов и революционных дви¬
жений, является очень важным вкладом в опыт ми¬
ровой борьбы за освобождение порабощенных наро¬
дов, за общественный прогресс и социализм, который
уже использовался и который будет использоваться
также в будущем.
Прежде .всего, это опыт для нас самих. Обладая
этим опытом, народы Югославии будут в состоянии от¬
стаивать свою .независимость, свободу внутреннего само-
управленческого социалистического и демократического
развития. Поэтому именно на этом опыте и основывает¬
ся наша концепция всенародной обороны48.
III НЕКОТОРЫЕ ОДНОБОКОСТИ В
ИСТОРИОГРАФИЧЕСКОМ ТОЛКОВАНИИ
НАШЕЙ РВВОЮЦИИ
Говоря о политической и военной стратегии нашей
революции, у меня складывается впечатление о том, что
в определенной части нашей современной историогра¬
фии — и даже тогда, когда она опирается на отдель¬
ные письменные документы, на проверенные факты о
событиях, на многочисленную мемуарную литературу
или же на оценки отдельных событий — нередко осу¬
ществляется показ прошлого через современные идео
логические и политические понимания отдельных исто¬
риков и делаются определенные выводы, по своей сути
не соответствующие действительности. Таким образом
подобные историографы делают ошибку, так как они
оставляют без должного внимания анализ основных да¬
леко идущих общественных и политических процессов
в Югославии, которые явились решающим фактором в
разработке политической и военной стратегии Комму¬
нистической партии Югославии как накануне второй
157
мировой войны, так и в ходе нашей народно-освободи¬
тельной борьбы и социалистической революции. Други¬
ми словами, некоторые наши историки слишком мало
учитывают объективно данную общественно-историче¬
скую „подоплеку“ вообще, и поэтому реальное содер¬
жание политической и военной стратегии и тактики
Коммунистической партии Югославии в отдельных фа¬
зах развития народно-освободительной войны и не всег¬
да оценивают исторически правильно или же оценивают
его однобоко. Однако, если не уяснять себе стратегию
и тактику нашей партии в целом и если на тактику не
смотреть как на форму применения определенной стра¬
тегии в измененных условиях, в таком случае невозмож¬
но дать правильную оценку отдельно взятого докумен¬
та или события времен народно-освободительной вой¬
ны, вернее отдельно .взятые документы или события
могут создать совершенно извращенную картину того,
что в самом деле было. Это утверждение я проиллю¬
стрировал бы несколькими примерами.
1. Ошибочная оценка отдельных документов
Коммунистической партии Югославии
В одной из резолюций Четвертого съезда Комму¬
нистической партии Югославии, состоявшегося в 1928
году, говорится о разгроме Югославии и о создании ма¬
леньких самостоятельных государств. Если только ска-
зать, что это было ошибочно и одновременно не ска¬
зать, что это была реакция на прежнюю унитаристскую
концепцию, в таком случае сказана не вся истина.
Ведь это были определенное положение и определен¬
ная реакция в данный момент. Унитаризм и централизм,
как идеология и политика вел и ко сербского гегемониз¬
ма, были в то время совершенно скомпрометированы и
ненавистны народным массам. Смотря на более про¬
должительный срок, то лозунг о разгроме Югославии и
о создании самостоятельных государств безусловно был
недальновидным и ошибочным. Однако в обстановке
того времени этот лозунг в значительной мере был на¬
вязан настроением большой части народных масс. Реа¬
гируя на данное положение, Коммунистическая партия
Югославии на своем Четвертом съезде не уяснила себе
158
далеко идущие интересы народов Югославии, но она
безусловно способствовала тому, что и сама в очеред¬
ные годы заняла последовательную позицию о револю¬
ционном разрешении национального вопроса не только
принципиально, но и практически. В самом деле Ком¬
мунистическая партия Югославии в годы непосредст¬
венно после первой мировой войны стояла на позициях
унитаризма и централизма, но впоследствии она прин¬
ципиально изменила свою позицию в смысле призна¬
ния индивидуальности народов и их права на свободу
и равноправие. И тем не менее, и когда она заняла та¬
кую принципиально правильную позицию, на практике
и впредь в се рядах в этом отношении было достаточ¬
но колебаний.
Четвертый съезд Коммунистической партии Юго¬
славии окончательно расправился с колебаниями в от¬
ношении унитаризма, но сам впал в другую крайность.
Принятое на этом Съезде решение пресекло дальней¬
шие колебания в партии, но одновременно оно отда¬
лило от партии определенное число прогрессивных лю¬
дей. И тем не .менее, и как таковое оно создало условия
для того, чтобы получили свое выражение революцион¬
ный реализм и творческое отношение к решению на¬
ционального вопроса в Югославии. В очередные годы,
и в особенности на Четвертой всеюгославской конфе¬
ренции Коммунистической партии Югославии, состояв¬
шейся в конце 1934 года, на которой было решено
сформировать Коммунистическую партию Хорватии и
Ко!ммунистическую партию Словении, партия исправи¬
ла позицию Четвертого съезда и разработала последо¬
вательную далеко идущую концепцию -борьбы за осво¬
бождение и равноправие народов Югославии. Эта кон¬
цепция окончательно была осуществлена в ходе народ¬
но-освободительной войны.
И, наконец, несмотря на неадекватный политиче¬
ский лозунг о разгроме Югославии и о создании само¬
стоятельных государств, Коммунистическая партия Юго¬
славии под этим лозунгом вела решительную борьбу
против шестиянварской диктатуры и в результате этой
борьбы она сыграла значительную роль в относительно
быстром крахе этой диктатуры.
Таких и подобных открытых вопросов имеется до¬
статочно в нашей современной историографии. И не¬
159
которые другие решения и действия Коммунистической
партии Югославии и народно-освободительного движе¬
ния иногда толкуются и рассматриваются сквозь лупу
односторонних решений, 1юоторые позитивистски тол¬
куют только некоторые внешние проявления событий,
без их увязки с историческими событиями в целом. И
поэтому иногда кажется, как будто только идеология
определяла некоторые исторические события, а не и
наоборот, и даже в первую очередь наоборот.
Разумеется, бессмысленно было бы утверждать, что
все решения и все акции Коммунистической партии
Югославии во все периоды ее развития были безоши¬
бочны и положительны. Однако, если мы хотим оце¬
нить реальное значение и объем ошибок и промахов,
в таком случае отдельные решения или акции необхо¬
димо толковать не исключительно с идеологической
точки зрения, а прежде всего в их отношении к реаль¬
ным общественно-историческим событиям, а затем и в
их увязке с совокупным развитием политической стра¬
тегии и тактики Коммунистической партии Югославии
дю и в ходе второй мировой войны. Ведь партии все-
таки чаще всего удавалось заметить в относительно ко¬
роткий премежуток времени и исправить свои ошибки
и промахи, превращая таким образом уроки прошлого
в источник дальнейшего развития своих концепций.
Центральный комитет Коммунистической партии
Югославии, например, выступил в феврале 1929 года
с воззванием, в котором призвал рабочих и крестьян к
„вооруженной революционной борьбе“. Призыв к во¬
оруженному восстанию в то время был, безусловно, сек¬
тантским и ультрарадикалистским лозунгом, который
причинил определенный вред партии, вернее — ее
влиянию на широкие народные массы, которые не бы¬
ли готовы к такому восстанию. Однако, если одновре¬
менно не сказать, что тогда под этим лозунгом партия
вела героическую борьбу против шестиянварской дикта¬
туры и что эта борьба снискала партии доверие народ¬
ных масс и что она стала базой для позднейшего соз¬
дания фронта Коммунистической партии Югославии с
другими антифашистскими силами, — в таком случае
мы сказали не все.
Воззвание Центрального комитета Коммунистиче¬
ской партии Югославии от 22 июня 1941 года заканчи¬
160
вается, помимо прочих лозунгов, и следующим: „Впе¬
ред в последний и решительный бой за свободу и сча¬
стье человечества!", „Да здравствует... Советский
Союз!", „Да здравствует.. . Сталин!", „Да здравствует
Коммунистический интернационал!". Некоторым людям
теперь такая позиция выглядит исключительно как вы¬
ражение классовой узости политики партии того вре¬
мени. Однако нельзя терять из виду, что мы в то время
должны были определить главное направление и ориен¬
тацию на привлечение и мобилизацию рабочего клас¬
са и трудовых слоев народа.
В соответствии с стратегическим курсом Тито и ру¬
ководство Коммунистической партии Югославии стара¬
лись убедить рабочий класс в том, что он должен воз¬
главить народно-освободительную борьбу, ибо только
так он будет в состоянии бороться и за свои классовые
далеко идущие, исторические интересы, вернее — за
свое классовое освобождение. Мы должны были гово¬
рить языком, который поймут трудовые массы. Мы
глубоко верили, что от привлечения рабочего класса
к участию в народно-освободительном восстании за¬
висит судьба самого восстания. И именно этому при¬
влечению рабочего класса всегда уделялась первооче¬
редная забота Тито и руководства Коммунистической
партии Югославии. Поэтому отдельные документы или
действия Коммунистической партии Югославии того
времени кое-кому теперь могут показаться узкими в
классовом отношении. Однако, если на них смотреть
в рамках общих процессов сложной классовой, социаль¬
ной, идеологической и политической структуры народ¬
но-освободительного движения, в таком случае нетрудно
понять, что Коммунистическая партия Югославии не
могла обращаться общими освободительными лозун¬
гами только к движению в целом, но и к специфическим
интересам его отдельных составных частей. Точно так
же Коммунистическая партия Югославии и по поводу
решения от 4 июля 1941 года о начале вооруженного
восстания в одном воззвании вновь призвала всех па¬
триотов в Народно-освободительный фронт, за который
она боролась еще со дня проведения Четвертой все-
югославской конференции, а и до этого. И до апрель¬
ской войны во всех частях Югославии существовали в
различных формах более или менее сильные органиэа-
161
ции этого фронта. А в начале 1942 года Тито писал о
широком фронте нашей народно-освободительной борь¬
бы, подчеркивая при этом, что это нс классовый фронт,
а народный фронт.
С другой стороны, по логике позитивистского под¬
хода к отдельным документам и фактам кое-кто мог
бы обвинить руководство Коммунистической партии Юго¬
славии и в оппортунизме. Это был бы случай, если бы
кто-либо' оценивал, например, соглашение между Тито
и Шубашичем как классовый союз с буржуазией. В свое
время подобная сектантская критика и имела место.
Однако жизнь очень скоро показала, насколько она
была необоснованной. Ведь, если иметь в виду сово¬
купную стратегию Коммунистической партии Югосла¬
вии — что ориентация Коммунистической партии Юго¬
славии в ходе народно-освободительной войны опира¬
лась на рабочий класс, вернее на союз рабочих, кре¬
стьян и демократической интеллигенции, что мы ста¬
рались возможно больше расширить этот союз и свя¬
зать его и с частями патриотически настроенной бур¬
жуазии, которые были готовы принять на себя и опре¬
деленный риск, связывая себя с народно-освободитель¬
ным движением, — в таком случае можно говорить не
о каком-то противоречии, а о двух сторонах одного и
того же процесса, о том, что политическо-июторические
интересы и потребности определяли, какой аспект по¬
литики получит большее и какой меньшее выражение.
Насколько может однобокое толкование историче¬
ских фактов привести к совершенно ошибочным выво¬
дам, лучше всего можно продемонстрировать на одном
примере в области нашей военной тактики. Нападение
на город Плевля в конце 1941 года у нас справедливо
считается военно-тактическим промахом. Однако, если
в то же самое время не сказать, что это было одно из
самых крупных и самых смелых сражений нашего на¬
родно-освободительного восстания с далеко идущими
положительными последствиями для его развития, в та¬
ком случае мы оказали только половину, а может быть
и менее половины истины. Это сражение, помимо про¬
чего, очень ослабило итальянских оккупантов, причем
в момент, когда партизанские части во главе с Вер¬
ховным Штабом вынуждены были отступать от Ужице
к Боснии. Сражение у Плевля40 по сути дела облегчило
162
не только это отступление, но и новый подъем народ¬
но-освободительного восстания, который вскоре затем
получил свое выражение.
2. О сектантстве и оппортунизме
Мне думается, что мы должны в таком свете оце¬
нивать и позиции, которые появились у нас в некото¬
рых научных прениях и в трудах отдельных наших исто¬
риков. Так, например, существует мнение о том, что на¬
ша политика в определенные моменты народно-освобо¬
дительной войны была сектантской, что она не соот¬
ветствовала провозглашенной политике всеобщего На¬
родно-освободительного фронта и что поэтому она ока¬
зывала отрицательное влияние на развертывание народ¬
но-освободительной войны. Разумеется, я не утверждаю,
что у нас вовсе не было таких явлений и сектантства,
а также оппортунизма и колебаний, причем как до вой¬
ны, так и во всех фазах войны. Однако не все было
сектантское, вернее оппортунистическое, что теперь мо-
жет кое-кому показаться таким, когда он на базе совре¬
менного позитивистского или другого идеологического
толкования анализирует эти отдельные документы или
исторические факты. Ведь ясно, что задача нашей пар¬
тии в то время состояла не только в утверждении стра¬
тегической концепции, айв применении соответствую¬
щей повседневной политической тактики, которая в сю-
сотоянии постоянно обеспечивать такое соотношение
могущества политических сил в стране, которое позво¬
ляет практическое претворение в жизнь стратегии пар¬
тии.
Поэтому партии приходилось учитывать все идей¬
ные, социальные, классовые и политические процессы
в народно-освободительном движении и в обществе во¬
обще. Она должна была знать, на какие силы можно
опереться, где существует возможность колебаний, а
где предательства. А поскольку партия вела политику
не только посредством публичных деклараций, а и по¬
средством интерных партийных директив для конкрет¬
ных действий коммунистов, то понятно, что партийное
руководство указывало в этих директивах как на за¬
163
дачи, которые касались упрочения и расширения Народ¬
но-освободительного фронта, вернее движенния, так
и на задачи, которые касались упрочения внутреннего
единства и обеспечения от опасности, исходящей от
того, чтобы силы, склонные к колебаниям и даже к
предательству, не заняли главные позиции в движении
и в партизанских частях. Также ясно, что в этих дирек¬
тивах партийному руководству приходилось указывать
и на международные аспекты нашей борьбы. Наиболее
реакционные круги западной коалиции вплоть до 1943
года, а некоторые и позже, упрямо поддерживали чет¬
ников как военный и политический фактор, который не¬
обходимо любой ценой — даже при терпимом отноше¬
нии к их сотрудничеству с оккупантами — подготовли-
вать как потенциальную силу для расправы с „комму¬
низмом “, то есть с силами, которые составляли и яв¬
лялись политической опорой и носителем народно-
освободительной войны. В настоящее время опуб¬
ликованные архивные документы всесторонне под¬
тверждают, что некоторые западные правительства за¬
нимали подобные позиции.. В то время мы не знали о
таких интерных позициях этих правительств, но мы
эту их политику почувствовали в совокупном поведе¬
нии югославского эмигрантского правительства в Лон¬
доне, а также четников и других подобных военных
формирований .в Югославии. Лишь в позднейшие годы
имело место хотя бы частичное изменение этой пози¬
ции, в самом деле когда стало ясно, что четники и дру¬
гие подобные военные формирования будут не <в со¬
стоянии выполнить доверенную им антикоммунисти¬
ческую миссию. Перед этим фактом мы не могли за¬
крывать глаза, а наоборот, мы вынуждены были ука¬
зывать коммунистам и всем бойцам народно-освободи¬
тельного движения на опасность от подрыва силы и
могущества Народно-освободительного фронта изнутри
со стороны этих сил.
Однако именно эти интерные директивы различных
совещаний, конференций и заседаний партийного руко¬
водства чаще всего приводятся в качестве доказатель¬
ства о сектантстве. Правда, сектантство имело место, и
партийное руководство- не было полностью иммунно от
этой болезни. Но по сути дела и смотря в целом такая
партийная деятельность не представляла собой никакое

164
сектантство, это была необходимость, навязанная са¬
мой логикой борьбы. Мы были бы не революционеры-
реалисты, если постоянно нс имели бы в виду того
факта, что судьба восстания зависит в первую очередь
от того, будем ли мы в состоянии создать и сохранить
такое соотношение сил в народно-освободительном дви¬
жении и в обществе вообще, которое обеспечит, чтобы
в новой Югославии руководящая роль принадлежала
тем силам, которые действительно вели народно-освобо¬
дительное восстание и войну.
У меня складывается впечатление о том, что за та¬
ким толкованием мнимого сектантства или догматизма
политики Коммунистической партии Югославии ра¬
зумеется, если речь не идет о случайных научно-иссле¬
довательских промахах — кроются определенные оппор¬
тунистические позиции, с которыми коммунистам при¬
ходилось сталкиваться и в ходе самой народно-освобо¬
дительной войны. В то время не были каким-то исклю¬
чением оппортунистически настроенные люди, которые
в общем честно относились к народно-освободителыю-
му движению, и одновременно считали, что все, чтб
приводит нас к конфликту с силами югославского эми¬
грантского правительства в Лондоне является классовой
узостью и сектантством. Однако этот конфликт вызы¬
вали не мы, его вызывал сам исторический факт тем
самым, что бы мы были за войну, а югославское эмиг¬
рантское правительство в Лондоне за выжидание,- что
боровшиеся народные массы были за новую Югосла¬
вию, которая будет в состоянии решить национальный
вопрос, социальные проблемы, вопрос демократиями т.д.,
и что эмигрантское правительство с бессмысленной твер-
долобостью занимало позицию защиты старой систе¬
мы. И только Шубашич после того, как возглавил юго¬
славское эмигрантское правительство в Лондоне, начал
предлагать переговоры с руководством народно-освобо¬
дительного движения и определенные концессии. Одна¬
ко предложение этих концессий выглядело почти
смешным в обстановке, когда политические и военные
силы АВНОЮ практически уже имели под своим кон¬
тролем самую большую часть территории Югославии.
В самом деле предложение о заключении соглашения в
то время означало признание краха прежней упрямой
политики сил югославского эмигрантского правитель¬
165
ства, которая была направлена на разгром на родно-осво¬
бодительного движения всеми средствами. Если бы мы
не хотели и если бы мы не пришли к конфликту с сила¬
ми югославского эмигрантского правительства, вктючая
сюда и четников, в таком случае мы были бы вынуж¬
дены не только отказаться от народно-освободительно¬
го восстания, но и этим подписали бы акт о самоунич¬
тожении сил, которые были носителями народно-осво¬
бодительного движения. Поэтому мы вынуждены были
прийти в конфликт и с оппортунизмом в рядах народ¬
но-освободительного движения и в обществе вообще.
Сама практика вскоре опровергла такой оппортунизм.
Ведь в некоторых случаях наивное и лишенное необхо¬
димой бдительности отношение к влиянию реально су¬
ществующего и независящего от нас классового и поли¬
тического конфликта на развитие народно-освободи¬
тельной войны приводило к серьезным и кровавым по¬
следствиям для народно-освободительного движения.
Впрочем и сам Сталин „принуждал" нас к такому
оппортунистическому курсу. Он решительно предлагал
нам идти на компроимиос с Дражей Михаиловичем, с вер¬
хами старой Югославии, и прежде всего с югославским
эмигрантским правительством в Лондоне. Это был слу¬
чай даже и в последовавшие затем годы, когда четни¬
ки очевидно, уже навязали народно-освободительному
движению борьбу не на жизнь, а на смерть. Даже в но¬
ябре 1944 года, когда я был на переговорах с Сталиным,
он требовал, чтобы мы позволили возврат на родину ко¬
роля Петра и чтобы мы шли на более широкие кон¬
цессии политическим верхам старой Югославии, на ко¬
торые мы действительно не могли пойти. На требова¬
ние Сталина, чтобы мы позволили королю Петру вер¬
нуться в Югославию, я ответил, что это совершенно
невозможно, так как наш народ этого никаким обра¬
зом не смог бы понять. Сталин вначале критиковал нас,
что мы именно сектанты — хотя не использовал этого
слова, — а затем повторил свой совет, чтобы мы все-
таки приняли короля, с тем, что мы можем, поскольку
мы достаточно сильны, выгнать его, когда придет вре¬
мя. Разумеется, я ответил, что для сознания нашего на¬
рода такая тактика неприемлема и что этим в большой
мере уменьшилось бы доверие народа к нам. Точно та¬
166
кое же давление на нас делала Сталии и раньше, когда
с ним встречался Тито.
Разумеется, вместе со всем этим Сталии имел в ви¬
ду специфический интерес СССР того времени. Этот ин¬
терес состоял в том, что он желал сохранить сотрудни¬
чество с западными державами, от чего зависела проч¬
ность антигитлеровской коалиции. В конце концов, мы
можем частично понять, почему Сталин в рамках своей
глобальной политики так думал и делал. Однако мы не
хотели стать „разменной монетой" в этой его глобаль¬
ной политике, если мы не хотели отказаться от пер¬
спективы создания новой Югославии, за которую боро¬
лись широкие народные массы как против оккупантов,
так и против их пособников. Вкратце, Сталин имел в
виду единство антигитлеровской коалиции, а мы един¬
ство народно-освободительного движения. Однако сам
факт, что мы дали отпор Сталину привел к более поло¬
жительной точке зрения Запада на наше народно-
освободительное движение. В самом деле, западные
союзники начали понимать, что о нас они могут разго¬
варивать не через Сталина, а непосредственно с нами.
Возьмем дальше, в качестве примера, начало соз¬
дания народно-освободительных комитетов. Налицо
тенденции, которые теперь стараются показать, что
мы с переходом от комитетов по оказанию по¬
мощи народно-освободительной армии к народно-
освободительным комитетам вели сектантскую по¬
литику, что вносили классовые элементы и натравлива¬
ли против буржуазии и богатых крестьян, то есть что
мы вели узкую классовую политику. Я хорошо помню
это, так как в то время я отвечал в Политбюро Цен¬
трального комитета Коммунистической партии Югосла¬
вии за эту область политической деятельности. В пер¬
вые дни Ужицкой республики коменданты населенных
пунктов создавали в тылу комитеты по оказыванию по¬
мощи народно-освободительной армии. Однако дейст¬
вительной властью были (коменданты50, так что и поли¬
тический авторитет этой власти зависел от их полити¬
ческой способности. Многие были хорошие политиче¬
ские работники и им удалось превратить эти комитеты
во влиятельные политические органы, которые были
действительно связаны с народом.

167
Однако были и такие коменданты, которые соби¬
рали вокруг себя несколько зажиточных крестьян, от
которых они ожидали самой большой материальной
помощи, так что и действовали только через них, тогда
как их связи с широкими слоями народа были слабы.
Я помню, что нас в одной деревне Ужицкой республики
встретила группа крестьян, почти демонстрируя против
нас, так как справедливо не могли быть довольны неко¬
торыми поступками комитета, практически назначен¬
ного местным комендантом тыла. Ведь народ в этих ко¬
митетах видел власть, так что и следил за поведением
этой власти. На эту критику бедных крестьян мы не
могли ответить, что богатые крестьяне и хозяева впра¬
ве перебрасывать соразмерно больший груз на других
крестьян, чем на себя. Необходимо было сказать кре¬
стьянину: „Ты должен войти ® эту власть, ты должен
демократическим путем избирать того, кто будет тебя
представлять; не надо исключать и богатых, но мы и
не за то, чтобы они. правили без других крестьян".
Именно так и возникли народно-освободительные коми¬
теты как органы подлинно народной власти.
А после войны некоторые историки упрекают нас
в том, что отдельные решения, которые мы принимали
в период Ужицкой республики, затем в Иванчичах или
в некоторых других местах и на заседаниях в различ¬
ных частях страны, носили сектантский характер, а
также что мы вели классовую войну против „кулаков"
и таким образом содействовали возникновению движе¬
ния четников. Однако это не имеет никакой .связи с по¬
литикой Коммунистической партии Югославии. Прав¬
да, эта политика действительно иногда на практике пре¬
вращалась в своего рода травлю „кулаков" и заранее
„предусмотренных" предателей из зажиточных слоев.
Однако необходимо иметь в виду, что это было восста¬
ние, в котором действовали самые широкие массы.
Под таким давлением и. отдельные партийные комитеты
поплыли по течению, вместо того, чтобы бороться про¬
тив таких пониманий и поступков. Даже иногда имели
место и ненужные кровавые расправы. Однако это ни¬
когда не было политикой руководства Коммунистиче¬
ской партии Югославии. Оно всегда боролось против
подобных явлений и ему удавалось быстро исправлять
такие ошибки. В конце концов многие зажиточные
168
крестьяне, и даже некоторые люди из рядов буржуазии,
примкнули к нашей борьбе и до конца остались на ее
позициях. Болес того, п некоторых случаях даже зажи¬
точные крестьяне решительнее выступали за народно-
освободительную борьбу, чем некоторые бедные кре¬
стьянские слои, от которых можно было ожидать боль¬
ше заинтересованности присоединиться к народно-осво¬
бодительной борьбе.
Правда, когда речь шла о квислинговских полити¬
ческих и военных формированиях, мы острее выступа¬
ли против их руководящих кадров, которые в основном
мобилизировались или из правящей политической и во¬
енной структуры старой Югославии или из рядов за¬
житочных крестьян, чем против обманутых крестьян и
других участников этих формирований. Однако это бы¬
ла война и разницы в наших поступках преследовали
прежде всего такую цель, чтобы отвратить колеблю¬
щихся из этой структуры от участия на стороне врага.
Следовательно, бессмысленно видеть в этом какую-то
идеологическую ориентацию на „классовую войну", хо¬
тя народно-освободительная война — по соображениям,
о которых я уже говорил — объективно содержала в
себе и элементы классовой войны. Но ее выдумали не
мы, а история.
Нам приходилось бороться за изменение характе¬
ра власти на освобожденной территории. Мы вынуж¬
дены были бороться за участие основных слоев наро¬
да в восстании и в новой, народной власти. Поэтому
мы и подчеркивали их существенные социальные и по¬
литические интересы. Точно так же мы должны были
иметь в виду, что существуют определенные противо¬
речия между СССР и западными союзниками, которые
скажутся и на направлении деятельности и тех и дру¬
гих внутри Югославии. Точно также нам приходилось
предупреждать о том, что реакционные силы, у кото¬
рых были свои политические позиции в определенной
классовой структуре, будут решительно стараться раз¬
личными действиями подрывать и уничтожать силу на¬
родно-освободительного движения, которое открыло
перед широкими народными массами перспективу со¬
здания новой, народной и демократической Югославии.
Мы расчитывали и на возможность проникновения этих
сил в народно-освободительное движение, вернее на
169
попытки усиления их влияния и давления на опреде¬
ленные группы внутри народно-освобоводительного дви¬
жения, которые больше других были склонны к оппор¬
тунистическому попустительству перед подобным дав¬
лением.
В такой обстановке мы не могли действовать как
наивные агитаторы за свободу народа, а мы, как орга¬
низаторы народно-освободительного восстания, и не¬
сли полную ответственность за его судьбу, а это озна¬
чает — за его внутреннее единство, за его способность
защищаться от идеологического и политического дав¬
ления вражеских сил, за его действенную способность
и за то, чтобы основные позиции в нем были прочно
в руках наиболее активных и самых преданных идее
народно-освободительного восстания общественных сил
во главе с Коммунистической партией Югославии. Если
бы мы не так думали и не так действовали, мы нахо¬
дились бы на хвосте событий, а не во главе народно-ос¬
вободительного движения. Это означало бы передать
судьбу народно-освободительного восстания в руки его
противников. А именно к этоьму в то время объективно
толкал нас оппортунизм в наших собственных рядах.
С таких оппортунистических позиций и часть после¬
военной историографии оценивает отдельные решения
и действия Коммунистической партии Югославии.
Разумеется, при оценке тою, что является оппор¬
тунистическим и что не является оппортунистическим не¬
обходимо также исходить из объективного отношения
определенного документа и действительного события,
то есть — из объективных исторических процессов. Ес¬
ли бы мы этого не имели в виду, в таком случае мож¬
но было бы любую борьбу за демократическую ши¬
рину народно-освободительного движения провозгла¬
сить оппортунизмом, что некоторые по-сектантски на¬
строенные люди ibo время войны и делали, а некото¬
рые и теперь оценивают события того времени с та¬
ких идеологических позиций. Среди членов партии име¬
ли место более или менее по-сектантски настроенные
люди, которые в каждой борьбе за максимальное воз-
можное расширение массовой базы Народно-освободи¬
тельною фронта видели оппортунизм.
Однако в этой борьбе за ширину народно-освобо¬
дительного движения приходилось иногда принимать и
170
рискованные шаги. В конце концов, что могло быть бо¬
лее рискованным, чем поездка Тито на переговоры с
Дражей Михаиловичем в его штаб81. Затем речь шла о
политической борьбе за влияние на крестьянина, кото¬
рый в определенные моменты очень колебался. Необ¬
ходимо было доказать ему, что коммунисты и Народно-
освободительный фронт выступают за единство со все¬
ми кто действительно готов бороться против оккупан¬
тов. То же самое касалось и определенных колеблю¬
щихся частей демократической интеллигенции. 14 тем
более нам приходилось бороться за обманутых и в по¬
литическом отношении растерявшихся крестьян, кото¬
рых отдельные реакционные зажиточные крестьяне во¬
влекли к четникам или хотели вовлечь их. В самом де¬
ле речь шла о борьбе за каждого человека. Мы никог¬
да не выступали фронтально против обманутых или
насильственно мобилизированных участников квислин-
говских политических или военных формирований, мы
стремились дифференцировать их и по возможности
чем большее число освобождать от влияния их коман¬
дующих верхов и реакционных политических ставлен¬
ников вражеских сил.
При этом кое-где имели место и необоснованные
иллюзии и неудачи в попытках добиться единства. В
некоторых случаях эти иллюзии заканчивались и рез¬
ней коммунистов. Однако подобные решительные уси¬
лия, направленные на достижение максимального един¬
ства народа в народно-освободительной войне нельзя
провозглашать оппортунизмом даже тогда, когда они
заканчивались неудачей. Кроме того и такие ошибки
Коммунистической партии Югославии удавалось быст¬
ро исправлять. Рассматривая прошлое сквозь эту при¬
зму, я думаю, что не будет преувеличением, если ска¬
жу, что порядочная часть того, что иногда кое-где про¬
возглашалось оппортунизмом и что и в настоящее вре¬
мя некоторые у нас оценивают как оппортунизм, пред¬
ставляло справедливую борьбу за ширину народно-ос¬
вободительного движения, но которая не всегда увенчи¬
валась успехом.
Поэтому, повторяю, о (дельные решения, действия
и факты историк должен досматривать как результат
совокупных объективных торических событий и оце¬
171
нивать их в соответствии с их действительным эффек¬
том на ход этих событий, а пс брать их оторванно,
каждое для себя, оценивая их на основе определенных
идеологических предрассудков.
Рассмотрим, в качестве примера, одну критическую
оценку краевого совещания Коммунистической партии
Югославии для Боснии и Герцеговины, проведенного в
начале января 1942 года в Иванчичах недалеко Сараево.
По этой оценке, это совещание провозгласило классо¬
вую войну и вообще заняло сектантские позиции. По¬
скольку я, наряду с Тито и некоторыми другими това¬
рищами из руководства Коммунистической партии Юго¬
славии, присутствовал на этом совещании, то я тем
более заинтересован сказать свое мнение об этой оцен¬
ке.
Совещание было проведено во время, когда прои¬
зошли два события, имевшие достаточно крупное зна¬
чение для нашего народно-освободительного восстания
и дальнейшего развертывания народно-освободитель¬
ной войны. Во-первых, немцы до>брались до Москвы
и там потерпели свое первое тяжелое поражение. А,
во-вторых, четники в результате совершенного ими на¬
падения на Ужице впервые открыто и с оружием стол¬
кнулись с партизанами. Они были отброшены и раз¬
громлены, но с тех пор и дальше они перешли к от¬
крытому военному и политиче с KOxMy сотрудничеству с
немцами. Мы учитывали тот факт, что советская побе¬
да усилит заботу западных правительств об их буду¬
щих интересах в Югославии, в отношении СССР, и что,
в связи с этим, будет усилена и их поддержка четникам
как антикоммунистической силе и всем подобным поли¬
тическим формированииям.
Архивы западных правительств, которые теперь
стали доступны общественности, подтверждают, что на¬
ши предвидения были реальны. Нападение четников на
Ужице и переход частей некоторых партизанских под¬
разделений в Сербии и Боснии на сторону четников
предупредили нас о том, что ведущие силы старой Юго¬
славии решили пойти на гражданскую войну, хотя и
ценой явного сотрудничества с оккупантами. Цель со¬
стояла в пресечении вооружения народа и дальнейшего
размаха народно-освободительного восстания под ру¬
ководством Коммунистической партии Югославии. И
172
эту оценку практика вскоре подтвердила. Из архивов,
которые теперь доступны общественности, видно, что
ответственные службы западных правительств знали о
сотрудничестве югославского эмигрантского правитель¬
ства в Лондоне, через четников, с немцами. Однако
они к этому терпимо относились, так как борьба юго¬
славского эмегрантского правительства за уничтожение
так называемого „коммунизма^ отвечала их моменталь¬
ным пониманиям потребностей и интересов этих пра¬
вительств, которые боялись каждого утверждения ре¬
волюционного рабочего движения, вернее коммуни¬
стических партий. Их позиция в отношении нашего на¬
родно-освободительного движения начала меняться
лишь позже, когда народно-освободительное восстание
добилось решающих побед над оккупантами, так что
этим политика югославского эмигрантского правитель¬
ства в Лондоне оказалась полностью нереальной. Со¬
вершенно очевидным стал не только военный, но и по¬
литический крах четников и прочетнических политиче¬
ских формирований.
Однако во время проведения совещания в Иванчи-
чах это еще не был случай. В то время внутренние
враги народно-освободительного движения еще вери¬
ли, что им удастся использовать мнимое поражение
народно-освободительной армии в немецком наступле¬
нии на Ужице для политического и военного уничто¬
жения этого движения. Следовательно, в подобной об¬
становке политического' и военного наступления внут¬
ренних врагов народно-освободительного движения реа¬
листичное революционное руководство такого движе¬
ния не могло сделать ничего другого, кроме указать
коммунистам, как наиболее ответственному руководя¬
щему отряду этого1 движения, на то, какову опасность
приносит с собой новая обстановка, с какой стороны
следует ожидать предательства и ударов врага и как
следует подготовиться к борьбе против такой опасно¬
сти.
Как марксисты, мы отдавали себе отчет в том, что
классовые интересы и конфликты действуют и во вре¬
мя народно-освободительной войны. Как я уже сказал,
мы не хотели вести классовую войну и мы не выдви¬
гали классовых требований в большей мере, чем это
173
было необходимо для мобилизации рабочего класса и
других народных масс на восстание. Однако объектив¬
ные общественные противоречия действовали — хо¬
тели мы этого или нет. Ведь народно-освободительное
восстание вооруженных народных масс решало не толь¬
ко о свободе и независимо1сти народов Югославии, а и
о силе общественного влияния масс, которые были уст¬
ремлены к созданию будущей, новой Югославии. Реак¬
ционные силы старой Югославии хотели, при поддерж¬
ке некоторых западных правительств, пресечь именно
это влияние.
С другой стороны, мы были революционеры, а не
мещанские политиканы. Мы не могли призывать массы
проливать свою кровь в народно-освободительном вос¬
стании только для того, чтобы после поражения окку¬
пантов вновь была возобновлена старая Югославия как
тюрьма народов. Мы должны были открывать перед
борющимися народными массами перспективу в том
смысле, что они будут решать в новой Югославии. 14,
разумеется, в такой обстановке мы вынуждены были
предупреждать, в особенности коммунистов, о классо¬
вых противоречиях и об их влиянии, которые они мог¬
ли оказывать на развитие народно-освободительного
восстания. Только в этом смысле мы говорили и о роли
реакционных буржуазных элементов на селе, на кото¬
рых опирались сотрудники оккупантов и силы югослав¬
ского эмигрантского правительства в Лондоне.
А именно такая политическая акция совещания в
Иванчичах в некоторых критических оценках провоз¬
глашается сектантством и выступлением за классовую
войну. Теперь, когда за нами проверенная практика, со¬
вершенно ясно, что народно-освободительное движе¬
ние понесло бы тяжелые поражения, если руководство
Коммунистической партии Югославии не уяснило бы се¬
бе положение, в котором находилось народно-освобо¬
дительное восстание, и если бы оно не реагировало со¬
ответствующим образом. Целый ряд фактов, и в осо¬
бенности крайне рискованная поездка Тито в штаб
Дражи Михаиловича, подтверждает, что руководство
Коммунистической партии Югославии сделало все для
избежания гражданской войны и достижения какого-ли¬
бо договора о сотрудничестве с четниками, вернее —
с силами югославского эмигрантского правительства в

174
Лондоне. Однако это правительство этого не хотело и
пыталось даже навязать гражданскую войну в разгар
н а род но -ос во бо дите л ьно го в ос ста н ия.
В такой обстановке для нас осталась только сле¬
дующая альтернатива: или капитулировать или при¬
мириться с необходимостью борьбы с врагом, который
был готов в любой момент вбить нож в спину народ¬
но-освободительного восстания. Разумеется, мы выбра¬
ли борьбу. Однако и в такой обстановке мы не хотели
односторонне принять вызов четников и югославского
эмигрантского правительства в Лондоне на граждан¬
скую войну. Мы сказали, что будем бороться против
сотрудников оккупантов и что ответим на каждый во¬
оруженный удар против народно-освободительной ар¬
мии, но мы будем и впредь выступать за осуществле¬
ние платформы Народно-освободительного фронта, то
есть что борьба против оккупантов остается нашей пер¬
вейшей и главной задачей, так что внутренние реак¬
ционные силы являются нашим врагом потому и тогда,
когда они сотрудничают с оккупантами. В этом смысле
Тито весной 1942 года выступил с публичным заявле¬
нием. В нем Тито подчеркнул, что мы ведем не клас¬
совую борьбу, а народно-освободительную войну про-
TMiB оккупантов, то есть, что мы не дадим себя втянуть
в гражданскую войну. А именно в этом заключалась
суть прений и политических выводов, принятых на пар¬
тийном совещании в Иванчичах. Проделанный товари¬
щем Тито .всесторонний анализ политической обстанов¬
ки и объективных процессов ее развития послужил в
качестве основы для политических выводов, которые
дали основное направление действий, проводимых на¬
ми после этого совещания.
Правда, на совещании в Иванчичах приняла уча¬
стие группа коммунистов, в основном из Герцеговины,
которые занимали сектантские позиции. Все они были
честными бойцами. Многие из них и погибли в после-
довавших затем сражениях. Однако тогда, именно под
влиянием предательской акции сил, которые находи¬
лись под влиянием югославского эмигрантского прави¬
тельства в Лондоне, впали в какой-то сектантско-клас¬
совый ультрарадикализм. Если бы такой ультраради¬
кализм был принят, он означал бы значительное суже¬
ние платформы народно-освободительного восстания.

175
Однако их позиции были подвергнуты критике и отбро¬
шены на совещании, так что не имели влияния на вы¬
воды, и даже на сам ход прений, которые, в общем,
были весьма единодушными.
Это говорит о том, насколько являются необосно¬
ванными утверждения э том, что совещание в Иван-
чичах стимулировало сектантство в Герцеговине и в не¬
которых других районах страны. Случилось как раз
обратное: совещание более или менее успешно покон¬
чило с сектантской практикой, которая получила свое
выражение до совещания и для которой некоторые ис¬
кали подтверждение на совещании. Однако совещание
не только не дало подтверждения такой практики, но и
потребовало от партийных кадров в обязательном по¬
рядке отказаться от нее.
Разумеется, это совещание с одинаковой решитель¬
ностью одновременно отбросило и определенные оп¬
портунистические позиции, у которых, в конечном сче¬
те, был свой источник в иллюзии о том, что можно из¬
бежать конфликта с силами югославского эмигрантско¬
го правительства таким образО'М, чтобы мы дали им
больше концессий. Однако документы, то есть факты,
которые теперь стали доступны всем, ясно говорят о
том, что речь шла только об одной единственной це¬
ли реакционных сил — об уничтожении народно-осво¬
бодительного восстания как „коммунистического восста¬
ния". Поэтому политические силы старой Югославии
отказывались от любого соглашения, которое мы по¬
стоянно предлагали им. А насколько были решительны
наши предложения этим силам, подтверждает и тот
факт, что в начале 1942 года, то есть после конфликта
с Дражей Михаиловичем, Тито принял решение, что в
составе народно-освободительной армии можно созда¬
вать и добровольческие отряды, которые не должны
носить эмблемы народно-освободительной армии (пя¬
тиконечную звезду, серп и молот), но которые готовы
бороться против оккупантов.
Если бы Дража Михаилович и югославское эми¬
грантское правительство в Лондоне приняли предло¬
жения Тито о сотрудничестве во время его встреч с
Дражей Михаиловичем, а также последовавшие затем
инициативы Тито, — нет никакого сомнения в том, что
176
развертывание народно-освободительного восстания в
некоторых его видах было бы иным. А если бы они
пошли на такое сотрудничество, то ведущие политиче¬
ские силы ююславско1ю эмигрантскою правительства
были бы вынуждены пойти и на крупные уступки тре¬
бованиям народных маос в отношении решения нацио¬
нальною вопроса, демократии, общественной системы
и т.д., к чему эти силы ни в коем случае не были го¬
товы. Поэтому они пошли на сотрудничество с оккупан¬
тами и на уничтожение народно-освободительного вос¬
стания. Следовательно, не мы были теми, кто навязал
классовую войну, это была недальновидная политика
югославского эмигрантскою правительства в Лондоне
и правящей верхушки старой Югославии, которая ос¬
новывалась на предпочтении их классовых и гегемони¬
стических интересов национальным интересам широких
народных масс.
Конечно, руководство Коммунистической партии
Югославии отдавало себе отчет в классовой подоплеке
такой политики сил югославского эмигрантского прави¬
тельства в Лондоне. Эта политика — несмотря на на¬
циональные и другие политические расхождения меж¬
ду силами, стоявшими за югославским эмигрантским
правительством в Лондоне, и несмотря на определенные
разницы в их тактике в стране по сути дела была единой.
В самом деле, и четники, которые сотрудничали с ок¬
купантами, и определенные круги Хорватской крестьян¬
ской партии, которые сотрудничали с усташами, и
круги мусульман, которые сотрудничали и с теми и с
другими, словенские клерикальные и другие реакцион¬
ные верхи, которые сотрудничали с оккупантами и чет¬
никами, а также все другие политические группировки,
которые оказывали сопротивление народно-освободи¬
тельному восстанию, — имели перед собой единую
целы явным или прикрытым сотрудничеством с окку¬
пантами уничтожить народно-освободительное восста¬
ние и таким образом создать условия для возобновле¬
ния старой общественной системы. Все они желали
добиться этой цели, несмотря на то, что о будущей
политической — ив особенности межнациональной —
форме общественной системы у отдельных националь¬
ных частей этих политических кругов были различные
понимания.

177
При этом для югославского эмигрантского прави¬
тельства в Лондоне и для его военных и политических
ставленников в стране было характерным одно именно
ограниченное упрямство л деле отказа от любых раз¬
говоров, вернее — от соглашения с руководством на¬
родно-освободительного движения. Даже тогда, когда
западные правительства уже официально начали со¬
трудничать с Верховным Штабом Народно-освободи¬
тельной армии и партизанских отрядов Югославии, —
югославское эмигрантское правительство в Лондоне от¬
казывалось от этого. 14 только тогда, когда оно потеря¬
ло любой шанс, когда пропали его „армия" и любое
серьезное влияние в народе, это правительство возгла¬
вил Шубашич, причем больше волей западных прави¬
тельств, нежели волей политической верхушки старой
Югославии, с намерением „спасать что можно спасти".
Однако старую систему больше ничего не могло спасти.
Такой была объективная обществен но-историческая
„подоплека" политических процессов в ходе народно-ос¬
вободительного восстания и войны. Руководство народ¬
но-освободительного восстания нельзя было бы так
называть, если бы оно не было способным уяснить
себе эту общественно-историческую и классовую „по¬
доплеку" и на базе ее постоянного анализа приходить
к необходимым выводам для политических и военных
действий, то есть для совокупной военной и политиче¬
ской стратегии и тактики народно-освободительной вой¬
ны.
А именно это мы делали на таких и подобных ин-
терных совещаниях коммунистов, каким было и пар¬
тийное совещание в Иванчичах. Достигнутые резуль¬
таты лучше всего говорят о том, что эти выводы бы¬
ли в основном правильны. Разумеется, в отдельных слу¬
чаях, и у отдельных людей, имели место иногда и те
и другие уклоны. Однако такие уклоны все-таки не име¬
ли существенного влияния на основной стратегический
курс Коммунистической партии Югославии и народно-
освободительного движения.
Разумеется, поскольку в то время главной целью
военного и политического наступления оккупантов и их
внутренних союзников всех мастей, то есть отечествен¬
ных предателей, было уничтожение прежде всего Ком¬
мунистической партии Югославии, на совещании в

178
Инанчичлх в особепшм.тн подчсркипались задачи воз-
можно более мспосредс 11*0111100 < юпи Комму мистической
партии Югославии с кримкнуншими к жих.танию широ¬
кими народными мае ( ими Нсдь только и такой увязке
Коммгнисткчп кал и «ртим 1Оп>сла»ии мог ли осущест¬
вить роль ведущей < илы пехттаиия Нез такой ее роли
жчх'тлнис нс могло Пы устоять, Следовательно, и здесь
речь идет нс о „идеологической узости" или о „„сектант¬
стве". а о необходимости, навязанной самой логикой
борьбы в данный момент.
Я указал на некоторые открытые вопросы нашей
историографии потому, что успех нашего народно-осво¬
бодительного восстания и социалистической революции
невозможно объяснить, если не понять именно далеко
идущую политическую и военную стратегию Коммуни¬
стической партии Югославии, которая разработана под
творческим руководством Тито, а также ее многосто¬
роннее применение в повседневных политических боях
и акциях, на которые, со своей стороны, необходимо
смотреть как на целое в отношении основного стра¬
тегического направления, а не как на кажщую для себя.
А это как раз является тем, что двигало вперед наше на¬
родно-освободительное движение в целом и социалисти¬
ческую революцию и что привело к их победе.
Работа, написанная в феврале 1977 года
по поводу присвоения маршалу Тито
научной степени доктора военных наук
на торжественном заседании
в Центре высших военных училищ
в Белграде, состоящемся
21 декабря 1976 года.

СПУСТЯ ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЛЕТ
Когда двадцать пять лет назад вышел первый но¬
мер газеты „Людека правица", это для организации
Коммунистической партии Словении было чрезвычайно
значительным событием. Значение выхода в свет „Люд¬
ской правицы" состояло не только в том факте, что с
этой газетой Коммунистическая партия Словении за¬
воевала еще одно важное оружие в своей борьбе, но
прежде всего в том, что это событие само собой пред¬
ставляло крупную победу и подтверждение се полити¬
ки и ее утверждение в широких народных массах.
„Людека правица “ была, если не считать сотрудни¬
чество коммунистов в более или менее свободной левой
печати, первой после шестиянварского путча легальной,
вернее полулегальной газетой * Коммунистической
партии в словенской политической жизни, предназна¬
ченной для широких народных масс. Уже сам этот факт
говорит о том, что для нас, коммунистов, появление
„Людской правицы“ означало еще один сильный про¬
рыв цепи нелегальности, которой правящие силы ста¬
рой Югославии душили рабочее движение, и в особен¬
ности деятельность Коммунистической партии Югосла¬
вии.
Поскольку значение „Людской правицы" состоит
прежде всего в этом факте и поскольку в этом году
исполняется и сорокалетие Коммунистической партии
Югославии, то есть <в году, когда мы, коммунисты, ожи¬
вляем воспоминания о прошедших сражениях, — то
пусть мне будет позволено воскресить в памяти некото¬
рые воспоминания о времени и условиях, в которых воз¬
никла газета „Людека П1равица.“

180
I
Для того, чтобы можно было представить себе
проблематику работы и борьбы Коммунистической пар¬
тии в этот период, необходимо вернуться немного на¬
зад, во время шести январской диктатуры м непосредст¬
венно до нее.
Несчастье для нашей партии состояло в том, что
шестиянварская диктатура остро и сильно нарушила
процесс ее регенерации, который уже начался с появле¬
нием так называемой загребской группы и который
еще не был закончен. Поэтому удары шестиянварского
путча были тем более тяжелыми для партии.
Говоря о загребской группе, обыкновенно прежде
всего указывают на ее заслугу в том, что она реши¬
тельно подняла голос против фракционности^ т Р
но, однако это не все, и не основное. КоЛ^н^^СосТЬ
организации всегда чувствовали, что фракционность
была тяжелым бременем и тормозом в борьбе партой.
Однако загребская группа яснее и решительнее, е
кто-либо раньше, почувствовала почему необходимо
прекратить с фракционностью и как это сделать, и
это по моему мнению, то самое значительное в появ¬
лении так называемой загребской группы, душой кото¬
рой был, как известно, товарищ Тито.
Появление этой группы было не только отраже¬
нием недовольства так называемыми „извечными рас¬
хождениями" в партии, а прежде всего выражением но¬
вой концепции борьбы Коммунистической партии Юго¬
славии новой тактики и стратегии нашей партии. И хо¬
тя загребская rpyrfna не до конца разработала эту свою
концепцию и хотя политика, которую проводил в то
время Коминтерн, очень ограничивала ее деятельность,
в ее акции ростки этой новой концепции уже совершен¬
но ясно получают свое выражение. Загребская группа вы¬
ступила как против левой, так и против правой фрак¬
ций, причем не от имени какого-то беспринципного
примирения одной с другой, не от имени какого-то
вялого „центризма", а от имени нового боевого курса
партии, который требовал ориентации на массы, ориен¬
тации на широкую область совокупных политических,
экономических и других процессов в стране и во всем
мире.

181
Этой ориентации фракционность была препятст¬
вием не изпза борьбы мнений и дискуссий, а из-за того,
что грозила превратить партию в мир для себя, изоли¬
рованный от хмаос, так как она внутренние доктринер¬
ские опоры или отсутствие единства взглядов на такти¬
ческие формы и методы борьбы превращала в цен¬
тральные проблемы партийной жизни. Споры, которые
в повседневной борьбе и жизни легко было практикой
и на опыте проверить и решить, часто между четырьмя
стенками тянулись в бесконечность, причем часто ми-
лиметровой точностью оценивалась согласованность
того или иного мнения, предложения или концепции о
тактике или стратегии партии, с политической линией
Коминтерна. Внутренние споры подобного рода затем
переносились и на другие организации, в которых Ком¬
мунистическая партия пользовалась влиянием, так что
часто и в этих организациях основным вопросом было
доктринерское разъяснение между фракциями вместо
полной ориентации на всестороннюю деятельность в
массовой практике.
Разумеется, было бы однобоко и несправедливо ви¬
деть в работе нашей партии в то время только фрак¬
ционную борьбу. Наоборот, непрерывно обострявшиеся
объективные революционные противоречия включали в
более узкое или более широкое коммунистическое дви¬
жение все новых и новых сторонников. Тысячи и тысячи
партийных кадров смелю и успешно- вели трудовые мас¬
сы в их борьбе за повседневные экономические и поли¬
тические требования. Этих кадров фракционная борьба
в основном не могла затронуть, и также не могла изо¬
лировать их от трудовых масс. Однако именно потому,
что все внутренние политические события в Югославии
явно указывали на неизбежное революционное разви¬
тие, тем более было необходимо, чтобы партия освобо¬
дилась от бремени, которое называлось фракционностью
и которое в особенности извращало ее руководящих
кадров.
Не случайно, что ростки новой концепции появились
именно в Загребе. Загреб был в то время не только го¬
родом, в котором существовала большая концентрация
рабочего класса, и не только одним из самых сильных
в Югославии центров рабочего движения, но и самым
чувствительным сейсмографом нарастания сложных де-
182
мократичетких и социальных процессов, которые с каж¬
дым днем вес глубже подрывали устои правящей поли¬
тической системы старой Югославии и которые как раз
из-за специфического положения Хорватии в старой
Югославии особенно сильно* получали свое выражение
именно в Загребе и в его рабочем движении. Давление
политической и зконюмичаокой борьбы рабочего клас¬
са, растущее недовольство крестьянских масс, массовое
сопротивление системе национального угнетения и не¬
равноправия, — все это и многие другие процессы по¬
добного рода говорили о том, что страна находится пе¬
ред крупными решениями. Это чувствовали не только
коммунисты; это было ясно и буржуазии всех нацио¬
нальностей, которая, каждая по-своему, готовилась к
этому решению, ища средства и пути выхода из поли¬
тического кризиса.
В такой обстановке для партии еще больше стало
категорическим императивом освободиться от бремени
фракционности и разработать такие новые тактические
шаги и создать такие средства, которые позволили бы
ей стать политическим фактором во всех областях об¬
щественной жизни и событий в Югославии. Вкратце, ей
была необходима такая политическая тактика, которая
в полной мере ориентировала бы ее на массы, на их
всестороннюю политическую активизацию.
Именно эти стремления выразила так называемая
загребская группа и поэтому она встретила в партийных
организациях почти единодушную поддержку. Формаль¬
но эта группа была подтверждена и Коминтерном; одна¬
ко вскоре оказалось, что в Коминтерне не поняли или
не хотели понять подлинного смысла и роли появления
загребской группы. Они не поняли прежде всего того
существенного в этом явлении, а именно, что загребская
группа была не только выражением сопротивления
фракционности, а прежде всего зародышем новой пар¬
тийной политики и новых методов работы, направлен¬
ных как против оппортунизма, так и против заговор¬
щицкого сектантства.
II
Говоря уже о фракционности, я должен сказать не¬
сколько слов и о роли, которую в развитии нашей пар¬
183
тии сыграл Коммунистический интернационал. Неоом-
нен1но было бы 1вполне ошибочно видеть в фракционности
и в различных тактических и стратегических заблужде¬
ниях нашей партии только результат ее собственных
субъективных слабостей. 1(поборот, у Коммунистической
партии Югославии были относительно сильные кадры
и широкая массовая база. Следовательно, у нее были все
условия для быстрейшего преодоления своих младенче¬
ских сектантско-заговорщицких и социал-демократиче-
скю-оппортунистических слабостей. В конце концов,
фракционная борьба была не причиной, а следствием
определенных слабостей, и только как таковая она и
сама стала причиной новых слабостей.
Одной из главных начальных причин фракционно¬
сти было, безусловно, чувство партийных членов, что в
конкретных политических условиях страны партия не
находит всегда адекватного языка и средств борьбы или
ввиду давления оппортунизма и сектантства в ее рядах
или ввиду внешних влиянием. В нормальных условиях
развития партии фракционность бы в обязательном по¬
рядке ослабевала, наряду с отбрасыванием устаревше¬
го и вредного и с упрочением прогрессивного и рево¬
люционного. Правда, подобному разъяснению мешал
тот факт, что Коммунистическая партия Югославии воз¬
никла на базе весьма разнородных элементов довоен¬
ной социал-демократии, которые медленно превраща¬
лись в новый единый организм,- однако и это не было
никаким непреодолимым препятствием, если бы пар¬
тия действовало в условиях, которые позволяли бы ей
собственными силами преодолевать эти трудности и са¬
мостоятельно решать проблемы, которые ставила перед
ней югославская действительность того времени.
В связи с этим необходимо сказать, что фракционная
борьба в нашей партии оказала решающее влияние на
неправильную оценку и что она углубляла непонимание
обстановки в КПЮ и в Югославии со стороны Комин¬
терна. Однако тем самым, что постоянно только решал
вопросы фракционной борьбы внутри КПЮ, меняя лю¬
дей в руководстве партии, Коминтерн в самом деле толь¬
ко продолжал процесс фракционной борьбы. Особенно
с этой точки зрения влияние Коминтерна во время, о
котором я говорю, во многом было весьма отрицатель¬
ным.

184
Если сегодня бросить взгляд назад на этот период,
то становится совершенно ясно, насколько была нере¬
альной и вредной концепция о превращении Коминтер¬
на в централистское оперативное руководство совокуп¬
ной борьбой мирового рабочего движения. Однако во
время, о котором я говорю, Коммунистический интерна¬
ционал был для нашей партии неприкосновенным ру-
коподЯТЦИ1М фактором. Его политика для всех коммуни¬
стических партий, в том числе и для нашей была теми
рамками, в которых она разрабатывала свою конкрет¬
ную отечественную политику, которую необходимо бы¬
ло втиснуть в npOKjpycTO'BO ложе. А противоречия, воз¬
никавшие между коминтерновской „генеральной линией"
и потребностями конкретной политической акции на ме¬
стах, причем как у нас, так и во многих других комму¬
нистических партиях, — неизбежно сказывались на уп¬
рочении беспринципной и безвыходной фракционной
борьбы.
Говоря это, я, разумеется, ни в коем случае не же¬
лаю умалить роль Коминтерна и его заслуги перед меж¬
дународным рабочим движением. Коммунистический ин¬
тернационал возник потому, что он был необходим
международному рабочему движению и поэтому он в
свое время выполнил чрезвычано большое и револю¬
ционное дело. Он создал прежде всего- исторически не¬
минуемый, прогрессивный раскол в рабочем движении,
чем освободил его самую передовую революционную
часть от давления оппортунизма и реформизма, кото¬
рые навязывались рабочему движению как господствую¬
щий принцип. Благодаря этому, особенно усилилась
борьба европейского рабочего класса, который в то
время в целом ряде стран стоял перед перспективой не¬
посредственного занятия власти. И хотя ленинские на¬
дежды того времни на европейскую революцию осу¬
ществились не совсем и не в .непосредственном виде,
все-таки революционная акция европейского рабочего
движения, соединенного в рамках Коминтерна, до той
меры подорвала устои капиталистической системы в
Европе и вне ее, а также империалистической и коло¬
ниальной системы на всех континентах, что можно го¬
ворить о крупной победе рабочего класса, которая от¬
крыла эпоху социализма для всех народов мира. В этом
смысле именно деятельность Коминтерна — помимо са¬
185
мой Октябрьской революции — решительно способство¬
вала утверждению рабочего класса как все более силь¬
ного политического фактора в общественной жизни ка¬
питалистических стран.
Коминтерн многое сделал и в том отношении, что¬
бы рабочее движение не погрязло в бесперспективность
социал-демократического эмпиризма и практицизма, то
есть чтобы политика рабочего класса стала нс слепым
плаванием за стихией, а сознательной общественной ак¬
цией, основанной на научном познании.
И, наконец, Коминтерн был инструментом мобили¬
зации мирового рабочего движения и всех црогрессив-
ных сил на защиту первого в истории человечества со¬
циалистического государства от давления империализма.
В этом смысле его акция была чрезвычайно значитель¬
ным фактором в повторном упрочении интернацио¬
нальной солидарности рабочего движения, которая в хо¬
де первой мировой войны была столь сильно подорва¬
на.
Для всех этих задач Коммунистический интернацио¬
нал в ленинской концепции был и подготовлен, причем
как по своей политической, так и по организационной
структуре. В нем не было „ведущей партии''. Ленин
оказал сопротивление этому понятию так же решитель¬
но, как это в свое время сделал Маркс. Правда, на его
заседаниях часто велась и острая борьба мнений о проб¬
лемах международного рабочего движения; однако Ко¬
минтерн в первых фазах его деятельности не ограни¬
чивал коммунистические партии в их практике и ини¬
циативе. Вкратце, в истории рабочего движения ленин¬
ский Третий интернационал останется таким же зна-
читательным рубежем между двумя эпохами, каким был
и Первый интернационал Маркса.
Однако со временем этот революционный организм
начал каменеть и бюрократизироваться. Под лозунгом
борьбы за единство мирового рабочего революционно¬
го движения Коминтерн со временем начал подчинять
элементарные интересы рабочего движения отдельных
стран дисциплине в отношении центра, то есть дисцип¬
лине на базе слепого принятия так называемой „гене¬
ральной линии“ Коминтерна. А эта „генеральная ли-
ния“ преимущественно- зависела от международно-поли¬
тического и внутреннего развития Советского Союза и
186
его государственной политики в данный момент. Объек-
тивные обстоятельства во всем мире, и в особенности
непрерывное империалистическое давление на Совет¬
ский Союз, которое требовало от всех прогрессивных
сил во всем мире постоянной активности в оказании со¬
противления агрессивным тенденциям империализма,
особенно содействовали тому, что необходимая интер¬
националистическая солидарность в защите первой со¬
циалистической страны часто превращалась в механи¬
стическое принятие бюрократической дисциплины, ко¬
торая в Коминтерне все больше начала заменять пре¬
жнюю демократическую дисциплину, основанную на ре¬
волюционном. сознании.
Ко всему этому необходимо еще добавить, что Ста¬
лин через Коминтерн переносил свои внутриполитиче¬
ские методы на международное рабочее движение; при
этом он многие политические методы и переходные об¬
щественные отношения, которые имели свое значение
только для определенного периода и определенной стра¬
ны, навязывал как универсальные, которые должны
иметь силу для всех стран и для веек времен.
Таким образом случилось, что Коминтерн со вре¬
менем не только присвоил за собой право подтверж¬
дать или отбрасывать политику отдельных коммунисти¬
ческих партий, но и начал осуществлять изменения кад¬
ров в соответствии со своей позицией к политике от¬
дельных коммунистических партий. Если к этому при¬
бавить и тот факт, что во многих партиях укоренилось
мнение о том, что они не могут развивать свою деятель¬
ность без финансовой помощи Коминтерна и что не¬
которые партии иногда в самом деле и не могли ее
развивать, в таком случае ясно, что влияние Коминтерна
постепенно должно было отнять у коммунистических
партий многие инициативы и любую самостоятельность
в практической политике.
Ведущие кадры, и даже лучшие революционные
кадры, должны были часто ориентироваться больше к
настроениям в Коммунистическом интернационале, чем
к условиям и потребностям политической жизни в соб¬
ственной стране.
Разумеется, этот факт деформировал развитие мно¬
гих коммунистических партий. Это в значительной ме¬
ре отразилось и в нашей партии, особенно в усиленной
187
живучести и остроте фракционной борьбы, о которой
я уже говорил. К счастью, эти явления причинили боль¬
ше вреда руководящим партийным органам за рубе¬
жом, чем первичным организациям в стране.
Разумеется, было бы несправедливо, если при этом
осуждать всех многочисленных интернациональных кад¬
ров, которые работали в Коминтерне. Наоборот, здесь
были многие прекрасные люди, революционеры, кото¬
рые, со всеми своими способностями, жили только для
дела рабочего класса и социализма. От таких людей на¬
ша партия часто получала большую помощь. Они в то
же самое время были носителями сопротивления бюро¬
кратизации Коминтерна. Многие из них исчезли в ста¬
линских чистках; многие остались в живых. Но, разу¬
меется, никакое сопротивление таких людей не могло
изменить того факта, что отношение между коммуни¬
стическими партиями и Коминтерном было принципи¬
ально ошибочным и что такое ошибочное отношение в
обязательном порядке должно было иметь отрицатель¬
ные последствия для утверждения коммунистических
партий. Здесь, несомненно, заложена одна из главных
причин политической слабости, которая была заметна
у многих коммунистических партий во время второй ми¬
ровой войны и непосредственно после нее.
По всем этим соображениям окончательную консо
лидацию нашей партии нельзя было осуществить рань¬
ше; она была достигнута только тогда, когда партия в
целом сознательно стала на свои ноги и посвятилась
внутренним проблемам Югославии и ее рабочего и де¬
мократического движения. Этот поворот в нашей пар¬
тии проделал товарищ Тито. Таким образом лишь в но¬
вых условиях, десять лет спустя, зародыш, появивший¬
ся с загребской группой, созрел в спелый плод.
III
Однако вернемся назад, в период шестиянварской
диктатуры. В то время наша партия, несмотря на по¬
ложительные начальные процессы, субъективно еще
не была в состоянии проделать такой поворот. Хотя в
партийном руководстве того времени находились такие
последовательные и революционному движению полно¬
188
стью преданные люди, какими были Джура Джанович
и другие, все-таки они не могли освободиться ни от
фракционности, ни от вредного влиннил господствую¬
щей ссктап вено узколобой коминтерновской полигичс
ской линии. /А и объективные обстоятельства .мешали им
в этом деле, так как удары шсстияшшрской диктатуры
обрушились на партию еще до того, как она могла
разработать свои новые политические концепции.
В Коммунистическом интернационале в то время
господствующей линией была тактика, известная под
названием „Класс против класса*4. Эта тактика должна
была стать и рамками политики Коммунистической пар¬
тии Югославии. Теперь не только теоретически ясно, но
и в практике подтверждено — событиями, происшед¬
шими после прихода Гитлера к власти, что эта^ по¬
литика была ошибочной. За этим лозунгом, который на
первый взгляд правильно выражал тот факт, что клас¬
совая борьба является сутью общественных процессов
во всех обществах, основанных на эксплуатацию чело¬
века человеком, — в самом деле скрывалось узкое сек¬
тантство, а за этим сектантством, которое, несмотря на
его вред, часто все-таки было все еще искренне револю¬
ционным, — уже в первый план прокладывал себе до¬
рогу бюрократизм. Эти тенденции получили и идеоло¬
гическую формулу в некоторых теориях Сталина, ка¬
кой, например, является теория о так называемом глав¬
ном стратегическом ударе или же теория, в соответст¬
вии с которой фашизм и социал-демократия близнецы
и подобное. Впоследствии эта тактика причинила боль¬
шой вред немецкому коммунистическому движению, ибо
она разоружила и изолировала его во время, когда на
немецкое рабочее движение и на демократические си¬
лы обрушились удары нацистского террора. С победой
I итлера52, разумеется, совокупное развитие в Европе и
во всем мире получило иное направление, чем намети¬
ла его Октярьская революция. Следовательно, когда
мы говорим о поде поражения европейского рабочего
движения, то это было не в 1420, не в 1921, и не в 1923,
а в 1933 году.
В Югославии эта политика нашла свое выражение
в том факте, что партия вначале не нашла подлинных
средств борьбы против шестиянварской диктатуры. Я
уже оказал, что противоречия в Югославии в течение
189
1927 и 1928 годов столь быстро созревали, что югослав
скос общество в целом чрезвычайно бысцю спешило
навстречу стихийному разрешению этих противоречий,
то есть погружалось в глубокий политический кризис
Стараясь остаться властелинами положения, различные
буржуазные фракции группировались по-новому в на¬
циональных рамках или вне их. Хорватская буржуазия,
Korojxni удалось, за именем Радича, сохранит»» влияние
на значительную часть крестьянских масс, искала вы¬
хода в компромиссе, в смысле национального сговора
с сербской буржуазией. Словенская буржуазия пыталась
играть на эти „сербо-хорватские противоречия" и та¬
ким образом усилить свои позиции.
Шестиянварокий военно-династический путч вре¬
менно покончил со всеми этими разнообразными спе¬
куляциями таким образом, что передал власть в руки
наиболее реакционных кругов великосербской буржуа¬
зии. А она нашла поддержку и в отдельных частях сло¬
венской и хорватской буржуазии и в их политических
структурах, причем именно таким образом, что со всей
яростью обрушилась на рабочее движение и Коммуни¬
стическую партию, которые нагнали смертельный страх
всем фракциям югославской реакции. И тем не менее
с самого начала было ясно, что приведшие путчем и тер¬
рором к политическому кризису противоречия не были
устранены; они были приглушены. Шестиянварская
диктатура основывалась на очень слабых устоях. Но
310 не означает, что путч встретил широкий революцион¬
ный отпор. Для большой части буржуазного полити¬
ческого лагеря, которая не поддерживала шестиянвар¬
ской диктатуры, путч был счастьем в несчастьи, так как
временно „откладывал" разрешение политического кри¬
зиса в Югославии, который мог вызвать революционные
брожения народных маос. Этою боялись все фракции
буржуазной политики и ведущих буржуазных партий.
И даже в определенной часги масс, которые в прежней
продажной и ^способной псевдодемократии не виде¬
ли перспективы решения своих острых экономических,
социальных и других проблем, — шестиянварский путч
создал на определенное время иллюзию о том, что как
будто случится что-то в их пользу, чего раньше не поз¬
воляли „политические раздоры". Исторический опыт
говорит о том, что реакционные диктатуры всегда вы¬
190
ступают с лозунгом насчет того, что ввиду „политиче¬
ских раздоров" нельзя было ничего сделать и что, сле¬
довательно, была необходима „твердая рука“. С этим
лозунгом обратилась к массам и шестиянварская дик¬
татура в Югославии и добилась определенных кратко¬
временных успехов. Следовательно, ничего не указы¬
вало на то, что сопротивление шестиянварской диктату¬
ре перерастает в массовую революционную акцию.
И тем не менее под влиянием господствовавшего в
то время лозунга „класс против класса", руководство
Коммунистической партии ориентировалось тогда на
развитие революционного положения и на -сопротивле¬
ние шестиянварской диктатуре вооруженным восстанием.
Лозунги „Приготовиться к вооруженному восстанию" и
„Организовать сбор оружия" стали главными лозунгами
борьбы против шестянварской диктатуры.
Обстоятельства, о которых мы уже говорили разу¬
меется, не оправдывали в то время таких лозунгов. По¬
ложение было не революционным, и революционные ло¬
зунги в нереволюционное время больше изолировали,
чем соединяли партию с массами. Таким образом пар¬
тия в своем сопротивлении шестому январю вначале
осталась почти одинокой. Она, правда, завоевала боль¬
шие симпатии; но в непосредственной политической
борьбе в отношении вышеупомянутых двух лозунгов за
ней не пошли не только другие демократические движе¬
ния, но и большинство рабочего класса.
Все-таки этот критический анализ политики нашей
партии в то время ничуть не умаляет значения смелой
и самоотверженной особенности, вели против шестиян¬
варской диктатуры. В определенном смысле это был пе¬
риод больших испытаний для нашей партии и пора
решительной очистки. Во время этой суровой борьбы,
которая требовала жизни большого числа ведущих пар¬
тийных кадров, и когда все тюрьмы были заполнены
коммунистами, — все явления получили свой подлин¬
ный вид. Оппортунизм выявил себя как капитуляция
перед давлением реакции, а сектантство — как непо¬
средственное вредительство для интересов рабочего клас¬
са. В то же самое время, несмотря на тяжелые удары,
которые партия принимала, и несмотря на крупные
жертвы, которые ей пришлось в этой борьбе выно¬
сить, — среди югославских коммунистов упрочилось
191
сознание о том, что они сильны, что буржуазия не мо¬
жет сломать их и что, не взирая на временное пораже¬
ние, открываются новые перспективы развития в Юго¬
славии (рабочего, демократического и народно-освободи¬
тельного движения. Поэтому борьба коммунистов про¬
тив шестиянварской диктатуры останется одной из са¬
мых светлых страниц в истории нашей партии.
Шестиянварская диктатура проделала и естествен¬
ный отбор кадров. Все, что возникло под влиянием
фракционных интересов, исчезло, хотя бы в самой Юго¬
славии, и теперь в первых рядах партийной акции поя¬
вились кадры, которые закалялись в таких условиях
борьбы. В самом деле, в эти дни партийные организа¬
ции подготовились к новой ориентации, к ликвидации
беспринципной фракционности, к ориентации на массы,
которая позволила бы партии стать подлинным и силь¬
ным политическим фактором во всех областях общест¬
венной жизни. Думаю, что без преувеличения можно
сказать, что в ходе этой борьбы партийные организации
в стране вылечились как от фракционности, так и от
оппортунизма и заговорщицкого сектантства. Если пар¬
тия впоследствии все-таки время от времени пережива¬
ла кризисы, это происходило почти исключительно в ее
руководящих органах за рубежом.
Еще на один успех может указать наша партия из
своей борьбы того времени. Хотя в борьбе против ше¬
стиянварского путча вначале наша партия была почти
одинокой, все-таки остается факт, что режиму не уда¬
лось разгромить ее, и еще менее деморализовать. На¬
оборот, сам режим в этой борьбе, несмотря на времен¬
ные Пирровые победы, настолько ослаб, что уже через
несколько лет ему пришлось ускоренно искать поддерж¬
ки в более широкой общественной базе. А это заставля¬
ло его постепенно давать какие-то полудемократические
концессии, которые вскоре оказались как опасные тре¬
щины в его системе в целом. Восстановленные комму¬
нистические организации, вместе с другими демократи¬
ческими силами, которые во все большей мере связы¬
вали свои действия с акцией рабочего движения, впо¬
следствии из года в год все больше расширяли эти тре¬
щины. Вскоре настало время, когда правящим .силам
пришлось убедиться в том, что шестое января не яв¬
ляется никаким окончательным выходом из политиче-
192
скоро кризиса, а, наоборот, узел общественных противо¬
речий становитс я для них п< с более неразрешимым
IV
То. что мы сказали о Комму мистичен кой партии
Югославии в целом, касается и Коммунистической пар
тии Словении. Ес развитие находилось под влиянием бо¬
лее или менее тех же факторов и поэтому и полити¬
ческие тенденции были в практике более или менее те
же самые.
Иногда можно услышать утверждение о том, что
Коммунистическая партия в Словении не подвергалась
фракционной борьбе. Это утверждение, разумеется, не
может выдержать критики. Правда, фракционная борь¬
ба в Словении была не столь острой и не происходила
таким же образом, как кое-где в других местах Юго¬
славии; однако политическая практика партийных ор¬
ганизаций IB Словении была обременена теми же явле¬
ниями, которые явились причиной и отражением фрак¬
ционной борьбы в нашей партии вообще.
В развитии рабочего движения в Словении единст¬
венная значительная разница в отношении рабочего дви¬
жения в других югославских краях состояла, может быть,
в том, что в Словении у социал-демократии были го¬
раздо более сильные позиции, чем в остальных частях
Югославии. Тогда как в других районах страны социал-
демократия сводилась в основном к узким синдикалист¬
ским или же интеллектуальным группам, без большой
опоры в рабочих массах, — в Словении она пользовалась
поддержкой порядочной части рабочего класса.
Причины такому состоянию более или менее те же
самые, которые касаются развития рабочего движения
везде в мире. Социал-демократия, как правило, прежде
всего является продуктом более развитой социально-
экономической структуры общества, то есть более раз¬
витой капиталистической экономики. Здесь речь идет
не только о следствиях сверхприбыли империалистиче¬
ского мира за счет колониального и подобною угнете¬
ния; речь идет прежде всего о там факте, что в более
развитом рабочем классе возникала более сильная вну¬
тренняя дифференциация. Часть больше оплачиваемых
193
и более зажиточных |Квалифици]>оышиых рабочих, ко¬
торая в развитых экономических структурах нс мала и
общественно-политическое влияние кото|Юй сильно, тя¬
готеет К политике КОМ.П|М)МИ(Х.ОН с буржуазией и к борь¬
бе за реформы. В этом общественная основа социал-де¬
мократии, которая, в частности, связывается и с частью
средних слоев. 11оэтому почти является правилом, что вли¬
яние коммунистических партий в рабочем движении аб¬
солютно господствует в странах с не очень развитой хо¬
зяйственной структурой, и отсюда с более острыми со¬
циальными противоречиями. Наоборот, в условиях раз¬
витой экономики влияние коммунистических и социал
демократических партий в рабочих рядах более или ме¬
нее разделено.
Я думаю, что здесь следует искать причины тому,
почему социал-демократия в Словении была сильнее,
чем в других частях Югославии. Несмотря на то, что
Коммунистическая партия и в Словении по своему влия¬
нию всегда была сильнее социал-демократии, все-таки
она была фактором, который накладывал определен¬
ную печать на развитие словенского рабочего движения.
Влияние социал-демократии было заметно не только в ее
непосредственных политических опорах в некоторых ра¬
бочих центрах, но и в сильно выраженных явлениях со-
циал-демократизма в самой Коммунистической партии
и в революционном крыле рабочего движения вообще.
К этому следует добавить и тот факт, что в рабочем
классе Словении, помимо социал-демократии, определен¬
ные позиции имел и христианский социализм; это в ос¬
новном были пережитки клерикализма в рабочем классе.
Однако характерно то, что несмотря на крупную роль кле¬
рикализма в Словении, который имел свои основные
позиции на селе и в части интеллигенции, церковь и кле¬
рикализм пользовались не очень-то широким влиянием
в рабочих рядах. Переезжая в индустриальный центр и
становясь рабочим, крестьянин, как правило, в то же
самое время отрывался и от клерикализ^ш и от церкви,
включаясь в ту или иную рабочую организацию под
влиянием социал-демократии или Коммунистической
партии. Этот процесс был не в состоянии существенно
изменить и Янез Крек, основоположник христианско-
социалистического движения, хотя он и пытался придать
194
своему движению характер рабочей и мелкокрестьян¬
ской оппозиции к ведущему течению клерикализма.
Это вероятно является прежде всего следствием
прочной традиции социал-демократии в словенских ра¬
бочих массах еще до первой мировой войны. Правда,
эта довоенная социал-демократия была в политическом
отношении весьма слаборазвитым движением, ориенти¬
рованным почти исключительно в синдикалистском и
практическо-экономическом отношениях. Вероятно она
именно из-за этого добилась столь широкого влияния
на рабочие массы, которые видели в ней меньше поли
тическую партию, а больше организацию по защите
своих повседневных экономических и социальных инте¬
ресов.
Отсюда тот факт, что из трех течений в словенском
рабочем движении христианский социализм был самым
незначительным и слабым. И тем не менее он и как
таковой часто причинял большие трудности официаль¬
ному клерикализму. В борьбе за повседневные эконо¬
мические требования христианско-социалистические ра¬
бочие чаще всего выступали вместе с коммунистами.
Это переносилось и в политическую область. Самая боль¬
шая часть христианскоеоциалистичеокого течения по¬
степенно оформилась как сознательная оппозиция офи¬
циальному клерикализму, а кое-где еще до войны она
начала устанавливать связь с ко>ммунистами и в отдель¬
ных политических акциях.
В таких обстоятельствах Коммунистическая партия
Словении в своей работе вплоть до шестого января
ориентировалась почти исключительно на внутренние
проблемы рабочего класса и на его экономические и
повседневные политические требования. Она в этом от¬
ношении добилась и успеха. Она вела целый ряд эко¬
номических боев, а также значительных политических
акций рабочего класса. Я упомяну только о борьбе с
Орьюном53, которая была чрезвычайно важна и. (решаю¬
ща для развития политической жизни в Словении и для
утверждения Коммунистической партии. К этому сле¬
дует добавить и тот факт, что Коммунистическая партия
и после Обэнаны54, вплоть до шестого января, сохранила
свои позиции в рабочих центрах.
Однако, с другой стороны, эта ориентация в то же
самое время была и источником целого ряда отрица¬
195
тельных явлений. Партия иногда теряла широкую по¬
литическую перспективу, погружаясь в какой-то социал-
демократический практицизм и эмпиризм. Пока она
ориентировалась преимущественно на повседнувную
экономическую борьбу .рабочего класса, она теряла из
виду цельность общественной проблематики словенско¬
го народа, не видя многочисленных других революцион¬
ных процессов, получавших тем больше выражение, чем
старая Югославия глубже погружалась во внутриполи¬
тический кризис. Такой практицизм, разумеется, был осо¬
бенно плодотворной почвой упрочения оппортунистиче¬
ских тенденций .в партийных рядах, стремясь сохранить
партийную деятельность в узких рамках преимуществен¬
но синдикалистской борьбы. Естественным спутником
подобных оппортунистическо-практицистских тенденций
было узкое сектантство во всех других областях партий¬
ной политики. В самом деле, ко многим политическим
проблемам партия часто подходила по-доктринерски, с
революционной фразой, которая только прикрывала сек¬
тантскую изоляцию от значительной части масс; ото
только прикрывало* тот факт, что партия не знала и не
могла подойти к этим проблемам подлинно по-револю-
ционному, то есть таким образом, который позволил бы
ей стать решающим фактором в общественных собы¬
тиях. Вместо того, чтобы последовательно стремиться
стать таким фактором во всех областях общественной
жизни, партия иногда действовало однобоко или даже
совсем изолировала себя. Следовательно, сектантская
фраза обыкновенно только прикрывала действительный
оппортунизм. Разумеется, как я уже сказал, все эти тен¬
денции усиливались тем, что политика партии часто на¬
ходилась под давлением какой-то „генеральной линии“
Коминтерна, которая не отвечала конкретным полити¬
ческим условиям работы в стране.
Такие и подобные слабости являются причиной то¬
му, что партия не могла до конца попользовать для
своего упрочения кризис, который возникал в течение
последних двух лет до шестого января. А противоречия
очевидно обострялись.
Увеличивалось, например, национальное сопротив¬
ление политике национального неравноправия и угнете¬
ния. Это в особенности видно было в настроении моло¬
дежи и в культурной жизни Словении. Ввиду уже упо-

196
мянутых практицистских слабостей партия была не в
состоянии успешнее И1спольэо1вать эти процессы для
организованного упрочения в Словении революционно¬
го движения.
Я помню из собственной практики, как эта узость
парализовала работ/ коммунистов на местах. Как мо¬
лодой член Союза коммунистической молодежи
Югославии (СКМЮ) я работал преимущественно в мел¬
ких технических делах вокруг печатания и переноса ли¬
стовок и другого партийного материала. Мы, ученики
Школы для сельских учителей, в то же самое время по
собственной инициативе создавали легальную, явно лево
ориентированную ученическую организацию; в ее член¬
ство вступили многие, так что она очень ограничила
влияние молодежных организаций, которые правящие
партии создавали в Школе для сельских учителей. Кро¬
ме того, мы организовали и подпольный марксистский
кружок. Хотя я и был членом СКМЮ, а впоследствии и
даже членом люблянского Местного комитета СКМЮ,
мне все-таки не удалось заинтересовать как окоевскую,
так и партийную организации в деятельности этой орга¬
низации в Школе для сельских учителей.
И еще одна характерная слабость партийной рабо¬
ты того периода. Практицизм виноват в том, что пар¬
тия относительно мало сделала для марксистского обра¬
зования своих кадров и для более глубокого идеологи¬
ческого влияния на широкие массы, и в особенности на
революционно' настроенную молодежь. Характерно, что
в течение всего времени со дня создания старой Юго¬
славии и до шестого января в Словении издавалось не¬
соразмерно меньше марксистской литературы, чем толь¬
ко в период с 1932 по- 1936 год, хотя легальные усло¬
вия в Югославии до шестого января были несравнимо
более благоприятны, чем позже. Если к этому добавить
и то, что Социал-демократическая партия в период до
шестого января выпустила в свет значительно больше
марксистской литературы, чем Коммунистическая пар¬
тия, — в таком случае станет еще яснее, насколько уз¬
кий практицизм оказывал сильное влияние на партий¬
ную организацию в Словении. Я помню, что мы в Го¬
родском комитете СКМЮ иногда часами и часами пере¬
бирали различный внутрипартийный материал, пре¬
имущественно пропагандного характера, и слишком мяо-
197
го дискуссировали о проблемах нашей работы, кото¬
рая должна связывать нас с широкими массами моло¬
дежи.
Особенную слабость Коммунистической партии Сло¬
вении представляла в то время и работа на селе. Частич¬
но это было вызвано действительно очень неблагоприят¬
ными объективными условиями, то есть чрезвычайным
сопротивлением клерикализма на селе, а частично это
было следствием субъективных слабостей партийной
деятельности, в особенности ее уже упомянутой социал-
демократическо-практицистской ориентации в повсед¬
невной работе.
Противоречия на словенском селе получали свое
все более сильное выражение в поды непосредственно
до шестого января. Тот факт, что у партии не было
разработанной программы работы на селе, разумеется,
очень мешал ей в правильной оценке новых процессов
на селе и в борьбе за упрочение позиций среди кре¬
стьян.
Все это, конечно, не означает, что у партии не бы¬
ло успехов в областях, о которых мы здесь говорим.
Несмотря на все эти и другие слабости, ее влияние уве¬
личивалось. Однако оно увеличивалось не до той меры,
чтобы она там завоевала сильных союзников для борь¬
бы с шестиянварской диктатурой. Разумеется, и целый
ряд объективных причин того времени все еще мешал
более сильному утверждению влияния партии в Сло¬
вении.
Таким образом случилось, что партия и в Словении,
как и в других частях Югославии, вначале осталась оди¬
нокой в борьбе против шестиянварской диктатуры.
V
Первый шаг военно-монархистской диктатуры был
направлен на разгром всех легальных опор революцион¬
ного движения. И сразу же затем началась общая ата¬
ка режимной полиции против нелегальных организаций
Коммунистической партии и СКМЮ. Частично полиция
старалась добиться этого >в (результате массовых аре¬
стов известных коммунистав, а частично отдельными
198
проникновениями в систему нелегальной организации,
что полиции обеспечивали либо провокации, либо пре¬
дательство, либо неосмотрительность и подобное. Пер¬
вое следствие подобного развития состояло в том, что
состав руководящих органов — как локальных, так и
центральных — непрерывно и весьма быстро менялся.
Это, разумеется, постоянно вызывало прекращение пре¬
емственности политической и организационной работы.
Несмотря на все более тяжелые удары, которые ше¬
стиянварский террор задавал коммунистическим орга¬
низациям, — партия не только была уничтожена и
разгромлена, но и никогда полностью не прекращала
своей политической деятельности, какая при таких тя¬
желых условиях нелегальности и террора, преследова¬
ний и убийств была возможна. Конечно, эта борьба не¬
избежно получила прежде всего оборонительный ха¬
рактер. Несмотря на основные лозунги, с которыми вы¬
ступала в то время наша партия, как, например,: „При¬
готовиться к вооруженному восстанию", „Организовать
сбор оружия" и т,д., которые говорили о том, что пар¬
тия ориентировалась на наступательную тактику, — раз¬
витие событий отодвинуло ее в положение обороны.
Однако эта оборона была не пассивной, то есть она не
превратилась только в оборону существования орга¬
низации. Нелегальными, в основном на ручном печат¬
ном станке умноженными листовками, -мы члены пар¬
тии и СКМЮ, в то время решительно разоблачали по¬
литические лозунги и акты диктатуры. Постоянно пов¬
торяющимися небольшими акциями, написанием лозун¬
гов на стенках зданий в городах и промышленных цен¬
трах, мы говорили народным массам о том, что дикта¬
тура не уничтожила ни оппозицию, ни демократиче¬
скую волю народа. Мы пытались действовать и посред¬
ством небольших демонстраций протеста, которые, прав¬
да, полиция быстро громила и пресекала, но которые
все-таки выражали отпор. Мы пользовались разнообразг
ными формами устной агитации и пропаганды. Мы пы¬
тались усилить экономическую акцию рабочего класса
везде, лде для этого существовали необходимые усло¬
вия.
Как я уже сказал, совокупная эта деятельность бы¬
ла далеко от того, чтобы превратилась во всеобщий ре¬
волюционный бунт масс. Но она все-таки держала пар¬
199
тию на ногах, не позволяя режиму сломать ей хребет.
И не только это,- хотя эта акция была замкнута в уз¬
кий круг, она все-таки нанесла режиму тяжелые уда¬
ры. А при этом важнее всего то, что ей в большой ме¬
ре удалось разоблачить лозунги, которыми шестиянвар¬
ская диктатура пыталась представиться перед народом
в качестве ее „спасителя'4". Вкратце, хотя партия и не
могла направить массы в сторону какого-то общего ре¬
волюционного сопротивления шестиянварской диктату¬
ре, эта деятельность ей все-таки позволила устоять в
организационном и политическом отношениях и завое¬
вать в этой акции морально-политический капитал и на¬
копить опыт, на базе которого впоследствии могла пой¬
ти в новые бои, используя более богатые, разнообраз¬
ные политические средства и пользуясь возрастающей
поддержкой народных масс.
В течение 1929 года полиции удалось совершить
целый ряд провокаций партийных организаций в Сло¬
вении. До конца этого года была арестована самая
большая часть руководящих партийных кадров, тогда
как другая часть вынуждена была уйти в глубокое под¬
полье, а частично уехать в эмиграцию. В частности, пол-
ностю был разгромлен и Краевой комитет СКМЮ.
В то время и я впервые на собственной шкуре по¬
чувствовал полицейский террор новой диктатуры. Я был
арестован в декабре 1929 года в ходе ареста большого
числа руководителей СКМЮ, среди которых был и Бо¬
рис Кидрич. Группа вела себя в полиции очень хорошо,
за исключением весьма редких примеров. Хотя боль¬
шинство из нас, членов СКМЮ, тогда были впервые в
тюрьме, среда нас не было признаков никакой демо¬
рализации или неверия в успех нашей борьбы. Мы бы¬
ли брошены в одиночные камеры. Однако это не мог¬
ло помешать нам время от времени объединиться в
единой песне протеста, которую охрана не могла так
легко заставить замолчать: по целому зданию раздава¬
лась песня; а всегда, когда сторож открывал любую оди¬
ночную камеру, он находил арестанта, который отка¬
зывался признать, что он пел. Такими и подобными ма¬
нифестациями протеста и солидарности мы усиливали
среди арестованных товарищей отпор насилию поли¬
ции, которая пыталась создать атмосферу капитуляции
и предательства.

200
В конце декабря того же года, из-за нехватки до¬
казательств, я был выпущен. Когда я вернулся на волю,
меня удивили одно за другим два события. Первым
была отмена решения, которым я 'был назначен учи¬
телем в Под крае недалеко Трбовле. Мне сообщили,
что я должен отказаться от иллюзий о том, что я, как
ком)мунист, могу когда-либо стать учителем. Таким об¬
разом я остался без работы и без какой-либо надеж¬
ды на получение работы. Второе событие состояло в
следующем: 'как только я установил связь с партийной
организацией, мне сообщили, что я дополнительно из¬
бран в новый Краевой комитет СКМЮ. Немного спу¬
стя я был назначен и его секретарем.
Когда я пришел на первое заседание нового Крае¬
вого комитета, мне пришлось констатировать, что в нем
находятся, в самом деле, только два действительно ак¬
тивных члена. Однако казалось, что это будет доста¬
точно для начала, так как нашей главной и самой не¬
посредственной задачей того времени было восстано¬
вить разгромленные организации СКМЮ и вновь уста¬
новить необходимые организационные связи. В то же
самое время мы взялись и за некоторые технические
задачи: собирали адреса, организовали „явки", каналы
и т.д. для связи Центрального комитета Комьмунистиче-
ской партии (Югославии в Словении с остальными рай¬
онами Югославии. В самом деле в то время Политбю¬
ро ЦК КИЮ, если его члены не были за рубежом, на¬
ходились в ochobhoivi в Любляне, то есть — в Слове¬
нии.
Однако до того, как мы могли основательно взяться
за работу, меня вновь арестовали. В середине февраля
1930 года, в ходе некоторых арестов в Белграде поли¬
ция узнала и о некоторых связях с Центральным коми¬
тетом в Любляне, которые в то время поддерживал я.
Таким образом агенты белградской полиции Вуйкович
и Космаяц открыли путь и до меня, в Любляне. Таким
образом только что сформированный Краевой комитет
СКМЮ был вновь разгромлен. Поскольку после этого
я два года просидел в тюрьме, мне не известны попыт¬
ки восстановления в то время Краевого комитета СКМЮ.

201
Во всяком -случае, когда 'в конце 1930 года Борис Кидрич
вернулся из тюрьмы, он нс застал в Любляне никакого
организационного руководства ни СКМЮ, ни партии.
Этот факт говорит о том, что — хотя режиму не
удалось уничтожить партию — удары террора все-таки
прервали на определенное время не только отдельные
организационные связи, но и преемственность цен¬
трального руководства для Словении. Однако, хотя пер¬
вичные организации потеряли связь, они остались на
местах, кое-где больше, кое-где меньше активные, но
все-таки уцелевшие. А это впоследствии позволило от¬
носительно быструю повторную организационную связь.
В течение четырех лет, если взять, что период с се¬
редины 1930 до середины 1931 года был самой низкой
точкой партийной деятельности, — Коммунистическая
партия в Словении уже была в организационном отно¬
шении восстановлена и стала все более значительным
фактором в обществе. Однако об этом позже.
Наряду со всеми тяжелыми ударами, которые пар¬
тия вынесла в то время, она все-таки укреплялась. Не¬
обходимо оказать, что эта борьба не только увеличила
ее морально-политический капитал в массах, но и при¬
несла ей и другие положительные результаты. Здесь
прежде всего я имею в виду два следствия этой борь¬
бы. Во-первых, партия в течение короткого периода
возобновилась в кадровом отношении и „омолодилась"
во всех своих руководящих органах. Это, безусловно, об¬
легчило ей в последующие годы быстро освободиться
от отрицательного наследия прошлого. И, во-вторых, в
этой борьбе партия накопила очень большой опыт. Та¬
ким образом она тогда переболела не только порядоч¬
ную часть оппортунизма и практицизма, но и порядоч¬
ную часть сектантства и догматической замкнутости в
себя. Борьба против шестиянварской диктатуры не
только не деморализовала кадры, но, наоборот, зака¬
лила их решительную революционную волю продол¬
жить борьбу до конца и, кроме того, научила их тому,
что для победы недостаточно иметь только несокруши¬
мую волю, но необходимо и знать бороться. Бороться
за массы, за их всестороннюю активизацию в борьбе
против сил реакции и классовой эксплуатации означало
в то же самое время открывать новые методы борь¬
бы и такие лозунги и организационные формы, которые
202
народные массы в данный .момент могут понять и при¬
нять, вернее — которые уже возникают среди них са¬
мих.
Абстрактная конструкция в революционной работе
в такой же мере нереальна и поэтому неприменима и
вредна, как и в любой другой области борьбы челове¬
ка за изменение существующего состояния вещей. Кто
желает добиться чего-то нового, тот должен всегда ис¬
ходить из элементов нового, уже существующего в ста¬
ром, если не иначе, то хотя бы в количественном виде.
Таким образом случилось, что партийная организация
в Словении всего 3—4 года после шестого января уже
была возобновлена не только в отношении кадров, но
и в отношении ее политической ориентации. Хотя и
впередь ее обременяли все еще сильные -пережитки
сектантства, а часто и оппортунизма, все-таки ее деятель¬
ность ясно говорит о том, что через пережитки прош¬
лого прокладывали себе дорогу широкие политические
концепции и переспективы, новые политические взгля¬
ды на положение, возникшие как следствие сознатель¬
ного, а иногда и подсознательного, принятия опыта, на¬
копленного в ходе борьбы партии <в период до и после
шестого января.
Как я уже упомянул, когда в конце 1930 года Бо¬
рис Кидрич вернулся из тюрьмы, он в Словении не на¬
шел ни Краевого комитета партии, ни Краевого коми¬
тета СКМЮ. Однако было ясно, что не все организации
партии и СКМЮ на местах были разгромлены и что
работа отдельных коммунистов не прекращалась.
Поэтому Кидрич начал объединять люблянские кадры,
которые он знал с прежних лет и которые пережили
первую волну шести январского террора. В основ¬
ном это были бывшие кадры СКМЮ, в особенности сту¬
денты Люблянского университета. Опираясь на них, он
начал искать связи и с рабочими центрами. Таким об¬
разом уже до конца 1931 года были восстановлены мно¬
гие связи с организациями на местах. Конечно, чаще
всего и эти организации не были больше в прежнем
составе. Те, кто в них вел себя оппортунистически, со
временем пассивизировались, а вместо них пришли но¬
вые люди. Этот повторный организационный рост пар¬
тии происходил, правда, медленно, но уверенно.

203
Когда в начале 1932 года и я вышел из тюрьмы, я
присоединился к Кидрмчу и остальным в этой работе
над восстановлением партийных организаций и партий¬
ных связей. Достигнутые успехи однако позволяли и в
то же самое время категорически требовали перейти с
преимущественно организационной и пропагандной ра¬
боты на более широкую политическую деятельность.
Поэтому мы примерно в середине 1932 года сформиро¬
вали Краевой комитет партии. Этот Комитет мы счи¬
тали временным руководящим органом партийной ор¬
ганизации в Словении, так как он не был подтвержден
Центральным Комитетом Коммунистической партии
Югославии, с которым в то время у нас не было ни¬
каких связей. В самом деле, в 1930 году партийный
центр переехал за границу.
Принимая во внимание временный характер ново¬
го руководства, мы не создавали нового руководства
СКМЮ и не изибирали секретаря Краевого комитета.
Партийное руководство было в то же самое время и
непосредственным организатором работы среди моло¬
дежи. Впрочем, и само партийное руководство было со¬
ставлено исключительно из бывших членов СКМЮ и
других молодых людей; как старшему в этом новом
краевом руководстве, мне было всего 22 года. Работу
в краевом руководстве мы разделяли по секторам, при¬
чем Кидрич вел прежде всего организационный сектор,
а я — политическо^пропагандный. Остальными члена¬
ми Краевого комитета, которые неоднократно меня¬
лись, были вначале в основном студенты Люблянского
университета. Лишь впоследствии, когда окрепла пар¬
тийная организация, новое руководство расширилось
рабочими кадрами. Когда была установлена связь с
Центральным -комитетом Коммунистической партии
Югославии, из заграницы вернулся и Миха Маринко,
которого Центральный комитет назначил секретарем
Краевого комитета. В то время было уже сформирова¬
но и особое краевое руководство СКМЮ для Словении,
а также такие организации, какой была Красная по¬
мощь55 и остальные. Вкратце, примерно в конце 1932
года или в начале 1933 года партия в Словении уже
была способна к более серьезной политической акции.
Разумеется, партийные организации в Словении в
то время были немногочисленные. Не верю, что в се¬
204
редине 1933 пода было более 200 активных члене® пар-
тки. Однако для глубоко подпольной партии, какой бы¬
ла наша, дело было нс п численности, а в хорошей и
прочной организации. Двести активных и хороню ор-
га низова ных людей с широким кругом идейных еди¬
номышленников или сторонников, как мы их назы¬
вали, означало для Словении уже очень многое, при
условии, чтобы партия была нс сектантской, не заго¬
ворщицкой, а ориентированной на работу в широких
массах.
И как раз в этом направлении ориентировалась вос¬
становленная организация Коммунистической партии в
Словении.
VI
Прочность режима шестиянварской диктатуры весь¬
ма быстро убавлялась. Уже в конце 1931 и в течение
1932 годов режиму пришлось пойти на первые неболь¬
шие концессии демократическому давлению народных
масс. Одним из главных факторов, которые ослабли
режим, безусловно была борьба; которую вела Комму¬
нистическая партия. О ее роли и влиянии на ход собы¬
тий я уже говорил. Но и другие факторы ускорили про¬
цесс разложения режима. Если в определенной части
народных масс, разочарованных и недовольных поло¬
жением и условиями псевдодемократии до шестого ян¬
варя, и были какие-нибудь иллюзии в отношении дик¬
татуры, эти иллюзии очень быстро ишчезли. Режим ока¬
зался перед постоянно возрастающим недоверием ря¬
да фракций буржуазной политической системы и пе¬
ред пассивным отпором народных масс. Усиленное не¬
довольство и отпор масс, наряду с решительной и по¬
следовательной борьбой Коммунистической партии
Югославии против диктатуры, в достаточной мере свя¬
зали руки так называемому „демократическому крылу"
буржуазных политических партий. Если, в самом деле,
эта оппозиция хотела сохранить контакт с массами, она
не должна была делать больших компромиссов с режи¬
мом. Таким образом случилось, что для режима все
больше суживалась база и даже в ведущих кругах бур¬
жуазной политической жизни. Поэтому режим опирал¬
205
ся только на части буржуазных политических партий,
а они нс могли спасти его от неминуемого кризиса.
В подобных оСм"П)Я1СЛьспнах л обязательном поряд¬
ке должны были обостряться и национальные проти
ворсчия. Своим полным игнорИ||юпаниом реального фак*
та о существовании в Югославии несколько народов и
расширением гегемонистического давления и даже в
области языка и национальных культур, — режим по¬
вернул против себя даже значительную часть тех лю¬
дей, которые в общем были прочной поддержкой пра
вящей системе в старой Югославии.
Это касается и Словении. Политика шестиянвар¬
ского режима заставила даже словенскую Клерикаль¬
ную партию перейти в немного более серьезную оппо¬
зицию, что случилось впервые в ее истории. Эта оппо¬
зиция была, безусловно, следствием усиленного волне¬
ния на селе, а прежде всего от оела зависела сила сло¬
венского клерикализма.
И, наконец, у режима было то „несчастье", что на
его голоду свалились следствия растущего всеобщего
экономического кризиса, который в те дни потрясал
весь мир. Большая безработица, общий хозяйственный
застой, резкое ухудшение экономического положения
крестьян, наряду со все более низкими ценами на сель¬
скохозяйственную продукцию и со все более тяжелыми
налоговыми обязательствами, — все это были факто¬
ры, которые очень углубили и так острые внутренние
общественные противоречия в стране.
В подобных обстоятельствах террор больше не был
достаточно сильным средством пресечения дальнейше¬
го углубления кризиса режима. Рухнули и такие смеш¬
ные политические акции, какими были „паломнические
делегации" и подобное. Рухнула попытка превращения
общества „Сокол" в какую-то режимную организацию
фашистского или полувоенного тина, в которой дикта¬
тура завоевала бы свою опору и получила бы оружие
для борьбы против демократического отпора. Этот план
рухнул как раз на том, против чего общественная ор¬
ганизация „Сокол", в соответствии с замыслом прави¬
тельства, должна была бороться, в самом деле, на де¬
мократическом и национальном сопротивлении в са¬
мом „Соколе".

206
Такие и многие другие подобные неудачи шести-
январской диктатуры заставили режим искать выход
в попытках расширения своей политической базы по¬
средством компромиссов с полуошпоэиционными бур¬
жуазными верхами. Эти попытки видны в явлениях,
какими были, например, навязывание какой-то консти¬
туции, создание единой режимной партии, общинные
выборы при допущении некоторых компромиссов с оп¬
позицией и подобное.
Хотя у нас, коммунистов, не было никаких иллюзий
насчет какой-то „демократизации" режиама, мы все-
таки во всем этом видели признаки разложения систе¬
мы. Эти признаки заодно указывали и на направление,
которое должна занять наша политика. А это больше
не могла быть политика одинокой борьбы Коммуни¬
стической партии против режима под лозунгом прямой
подготовки вооруженного восстания; это могла быть
только политика решительной и самой широкой акти¬
визации народных масс во всех областях общественной
жизни в борьбе за демократические права и за повсед¬
невные экономические и социальные требования тру¬
дового народа. В этой акции партия могла бороться
за создание и упрочение самого широкого народного
движения во главе с рабочим классом, за демократиче¬
ские права и определенные непосредственные экономи¬
ческие и социальные цели, как первый шаг в борьбе
за открытие перспективы создания демократического
правительства трудового народа и проведения социа¬
листической революции.
Хотя восстановленная партийная организация в
Словении не была и не могла быть совершенно после¬
довательной подобным политическим концепциям, все-
таки ее практическая акция развивалась, в самом деле,
именно в этом направлении.
Для того, чтобы могла выполнить свои задачи,
партия должна была прежде всего упрочить свои ря¬
ды в организационном отношении. И действительно,
восстановленная организация Коммунистической пар¬
тии в Словении вскоре стала и в О|рганизационно1м от¬
ношении несравнимо более твердым орехом для по¬
лиции, чем была ее прежняя организация. О самой
большой части новых кадров полиция не знала; а если
отдельные люди и были ей известны как коммунисты
207
или коммунистические сторонники, у нее нс было пред¬
ставления об их конкретной роли в партийной органи¬
зации. Поэтому удары полиции стали все более слу¬
чайными. Хотя, разумеется, и в этот период достаточно
часто повторялись полицейские провокации в партий¬
ных организациях, все-таки эти удары нс могли ума¬
лить политическую активность партии. Полиция боль¬
ше не была способна к таким ударам, какие белый
террор причинял партии непосредственно после ше¬
стого января. Первые успехи шести январского терро¬
ра были, в самом деле, следствием прежде всего того
факта, что полиции в то время была известна самая
большая часть руководящих партийных кадров из пе¬
риода легальной, вернее — полулегальной деятельно¬
сти. Это полиции, разумеется, облегчило акцию по раз¬
грому партийных опор и иногда позволяло ей напра¬
вить удары в наиболее чувствительные пункты партий¬
ной организации. Эту ее работу облегчали, разумеется,
и время от времени весьма грубое нарушение конспи¬
рации и предательство. В новых условиях полиция мог¬
ла расчитывать только на предательство и провока¬
ции, чего в восстановленной партийной организации
было весьма мало, а также на нарушение конспирации,
против чего партийная организация решительно боро¬
лась. А и накопленный в ходе конспиративной работы
собственный опыт кадров был все более богатым. Сле¬
довательно, восстановленная партийная организация бы¬
ла как в организационном отношении, так и в отноше¬
нии методов работы, более подготовленной к борьбе
против режима диктатуры.
Все эти факты открывали новую фазу в развитии
организации и политической деятельности Коммунисти¬
ческой партии в Словении.
VII
С борьбой против шестиянварской диктатуры за¬
кончилась в частности, и продолжительная дискуссия
о том, где должен быть центр тяжести партийной дея¬
тельности и организационной увязки коммунистов: в
подпольной организации партии или в ориентации на
легальные организации. В прошлом именно в этой ди¬
208
скуссии в достаточной мерс подкармливалась фракцион¬
ность. Оппортунисты. под маской критики „ультралево
го сектантства", uacw шли так далеко, что требовали
практической отмены нелегальной организации Комму¬
нистической партии, чем, разумеется, судьба Коммгу-
нистичсчкой партии была бы передана л руки Полыней
или меньшей „либеральности" отдельных правитсл»х.тв
Наоборот, ультралевые сектанты злоупотребляли спра¬
ведливой критикой того факта, что такая оппортуни¬
стическая организация представляла бы ликвидацию
Коммунистической партии как революционной партии,
для того, чтобы навязать партии заговорщицкие ме¬
тоды работы и провозгласить „табу" почти любую дея¬
тельность партии в организациях, непосредственно не
находящихся под ее руководством, вернее под ее
идейным влиянием. Подобную позицию они часто за¬
щищали предлогом, что в условиях „борьбы класса
против класса" мы не должны позволить, чтобы ре¬
волюционное сознание коммунистов и рабочего класса
разбавилось в тактических компромиссах с различными
другими политическими фракциями в легальных поли¬
тических организациях.
Этот спор после шестого января потерял любой
смысл. Тогда было видно как на ладони, что в условиях
столь обостренных общественных отношений, которые
были характерны для довоенной Югославии и которые
со всей нужностью заставляли правящие круги к дикта¬
туре и террору, коммунисты не могли бы расчитывать
на какое-то серьезное влияние на ход событий без силь¬
ной в организационном и сплоченной в идейном отно¬
шениях подпольной революционной организации. С
другой стороны, также оказалось, что нелегальная пар¬
тия, которая была бы так сказать самоцелью, то есть
такая нелегальная партия, которая замкнулась бы в
свою догматическую „чистоплотность", обрекая таким
образом саму себя на изоляцию от всех других прогрес¬
сивных процессов в общественной жизни, — ни в коем
случае не могла бы устоять перед ударами реакции и
террора. Следовательно, было ясно, что нам необходи¬
ма такая нелегальная коммунистическая партия, кото¬
рая сумеет использовать любую трещину в реакцион¬
ной политической системе страны для разрыва кольца
нелегальности и для создания целого ряда каналов к
209
массам, то есть — к тем организациям, в которых эти
массы в данных обстоятельствах были и могли быть
организованы. Разумеется, в то же самое время было
необходимо усилить идеологическую работу в партий¬
ных рядах и в рабочем движении вообще.
Именно поэтому главный центр тяжести организа¬
ционной работы партии был не столько в численном
росте членов подпольных партийных организаций,
сколько в их деятельности во всех областях обществен¬
ной жизни. Конечно, наряду с этим необходимо было
работать и над упрочением революционной закалки
кадров, над установлением хорошей взаимосвязи, мак¬
симального единства и быстроты в осуществлении при¬
нятого политического курса и над постоянным упроче¬
нием конспирации, с такой целью, чтобы возможность
политических провокаций в партийных организациях
свести к минимуму.
Следовательно, нелегальная коммунистическая ор¬
ганизация не была и не могла быть массовой партией.
Она была и только могла быть исключительно кадро¬
вой организацией. Однако ее ориентация на работу во
всех областях общественной жизни, в ходе которой она
должна утвердить себя как реальный общественный
фактор, а также правильное размещение кадров, кото¬
рое должно осуществить такую ориентацию, — позволи¬
ли ей добиться прочной связи с массами и стать все бо¬
лее сильным и все более влиятельным массовым дви¬
жением. Несмотря на ее нелегальность, партия из года
в год становилась все более значительным и вездесущим
политическим фактором, начиная повседневной эконо¬
мической и профсоюзной борьбой рабочего класса и
кончая идеологической борьбой в области политиче¬
ской жизни и культуры. Следовательно, через такую
деятельность и постоянно возрастающее влияние на
маосы партия перерастала в массовое революционное
движение, не теряя при этом кадровый характер своей
упроченной подпольной организации. Правда, этот про¬
цесс продолжался долго, но после шестого января он
стал бесспорным и господствующим процесс ом совокуп¬
ного развития партии и ее политики. Частично это
была сознательная ориентация, явившаяся результатом
опыта, накопленного в ходе борьбы против шестиян¬
варской диктатуры, а частично подсознательной поли¬
210
тической реакцией на ход событий, который так ска¬
зать сам собой навязывал подобную практику.
Разумеется, восстановленная нелегальная организа¬
ция КПЮ все еще была обременена многими сектант¬
скими и другими слабостями, а и оппортунистические
влияния все еще иг, р а ли свою роль. Все-таки уже сам
факт, что ориентация на массы и на разрыв кольца
нелегальности именно посредством нелегальной пар¬
тийной организации стали господствующей чертой со¬
вокупной деятельности, — создал условия для того, что¬
бы партия в самой практике, в акции и борьбе, посте¬
пенно освободилась от отдельных слабостей.
Такое идейное развитие в партийных рядах, а так¬
же такой курс в революционной практике партии, ра¬
зумеется, исключали фракционную борьбу. И действи¬
тельно более или менее по стране в целом — за исклю¬
чением редких, замкнутых в себя организаций — вос¬
становленная партийная организация оказала решитель¬
ное сопротивление попыткам возобновления борьбы
между различными фракциями. Стремление, которое до
шестого января сильнее всего выразила загребская пар¬
тийная организация, стало таким образом ведущей по¬
литикой пода>вля)ющего большинства восстановленных
партийных организаций в Югославии. В этом отноше¬
нии особенно значительным является факт, что восста¬
новленная партийная организация в Сербии, которая
быстро переболела следствия шестиянварских ударов,
единодушно ориентировалась на работу в широких мас¬
сах. Целый ряд победоносных сражений, которые пар¬
тийная организация в Сербии в то время успешно вела,
а из которых акции белградского пролетариата и круп¬
ные студенческие демонстрации протеста оказали влия¬
ние в Югославии в целом, — окончательно подтвердил
в Сербии новую ориентацию партии.
Насколько новая ориентация партии глубоко отве¬
чала потребностям времени, видно уже по тому, что
она проникала и побеждала во всех партийных орга¬
низациях в стране, хотя несколько лет после шестого
января практически не было тесной организационной
взаимосвязи между партийными организациями в от¬
дельных частях Югославии. А и влияние Центрального
комитета, местопребывание которого >в то время было
за рубежом, очень мало чувствовалось на местах в стра¬
211
не, так как поддержание подпольных связей с загра¬
ницей представляло в то время достаточно тяжелую за¬
дачу.
Пусть мне будет приписано в грех, если я скажу, что
это несомненно было счастье для развития нашей пар¬
тии. Это я говорю нс потому, что у меня имеются ка¬
кие-то безусловные предрассудки к руководству и кад¬
рам за рубежом — подавляющее большинство среди
них были замечательными революционерами, — а по¬
тому, что руководящие органы в то время за рубежом
в целом были все еще в таком положении, что иногда в
обязательном порядке должны были больше вредить,
чем приносить пользу здоровому развитию партии и
ее деятельности в стране. Фракционные бои там, в са¬
мом деле, все еще продолжались. После убийства Джу-
ри Джаковича, после ареста целого ряда лучших пар¬
тийных кадров, среди которых и товарища Тито, и по¬
сле переезда за границу ЦК КИЮ, — руководящие ор¬
ганы за рубежом формировались в совершенно ненор¬
мальных обстоятельствах и без непосредственной связи
с процессами, которые стали господствующими в раз¬
витии и политике партии в стране. Такое состояние, ра¬
зумеется, было плодотворной почвой для нового раз¬
растания фракционной борьбы, а подкармливал ее и
сектантский политический курс, который в то время про¬
водил Коминтерн. Хотя в этих руководящих органах бы¬
ли и весьма хорошие революционные кадры, они все-та¬
ки в подобных условиях не могли получить свое выра¬
жение. И даже несмотря на фракционные бои и внеш¬
ние влияния, ясно было, что руководство издалека, из
заграницы, в обязательном порядке должно быть об¬
ременено фактором, который называется нехваткой чув¬
ства к реальности, которое можно создать и развить
только в непосредственной живой практике.
Этим я, конечно, не утверждаю, что во всех обстоя¬
тельствах принципиально ошибочно, если руководство
революционным движением, какой была наша партия,
находится за рубежом. Однако, если оно уж вынуждено
принять такой шаг, в таком случае исходным пунктом
его деятельности должна быть самостоятельность дей¬
ствий организаций в стране. Однако наши руководящие
органы за рубежом именно недостаточно расчитывали
на это, так что иногда совершенно нереальными дирек-
212
тиками вмешивались в жизнь и работу на местах. Как
раз ввиду таких обстоятельств, я думаю, иногда и име¬
ли место очевидно .нереальные и даже конфузные ди¬
рективы из заграницы, которые тормозили работу пар¬
тии на местах и, конечно, вызывали недоверие к руко¬
водству за рубежом.
Связи с Центральным комитетом за рубежом ослаб¬
ли и ввиду глубокого недоверия партийных кадров в
стране к организаторам конспиративных организацион¬
ных связей за рубежом. В самом деле, в целом ряде
случаев полиции удалось открыть партийные органи¬
зации в стране именно через организационные каналы
с заграницей, то есть — с Центральным комитетом за
рубежом. Чаще всего причиной полицейского проник¬
новения в эти каналы были крайняя неосторожность и
легкомысленность организаторов этих связей за рубе¬
жом, так как у них не было достаточного чутья к кон¬
кретным условиям, в которых действует подпольная ор¬
ганизация; а к этому вела и .непосредственная фрак¬
ционная деморализация. Такие явления, ра!эумеется, вы¬
зывали у партийных организаций в стране справедли¬
вую критику, а и боязнь от связей с заграницей, в том
числе и совершенно болезненную реакцию.
Все эти факторы являются одной из причин тому,
почему партийные организации в отдельных частях
Югославии в течение определенного времени развива¬
лись более или менее самостоятельно, иногда даже изо¬
лированно друг от друга и от Центрального комитета
за рубежом. И несмотря на это, а может быть как раз из-
за этого, новая ориентация, которая возникла снизу из
непосредственной практики, все больше становилась
главной характеристикой развития совокупной восста¬
новленной партийной организации в Югославии.
Такое развитие на местах, разумеется, оказывало
все более решительное влияние на стремление к но¬
вому политическому курсу и к ликвидации пережитков
фракционности и среди кадров в эмиграции, то есть
внутри партийного руководства за рубежом. Целый ряд
кадров — какими были, например, Благое Парович и
другие — своей работой и на местах и в ЦК КПЮ
очень много способствовали победе новой ориентации.
Когда Тито в 1934 году вернулся с каторги, он стал
центром, вокруг которого начали объединяться комму¬
213
нисты, которые желали, чтобы новая ориентация, кото¬
рая уже побеждала на местах, стала единым курсом
партийной организации в целом. Однако эта новая ори¬
ентация в самом начале с трудом могла прокладывать
себе дорогу в руководстве КП1Ю прежде всего из-за сек¬
тантской генеральной линии Коминтерна.
Ужасный удар, который международному рабочему
движению был .нанесен в результате победы нацизма в
Германии, а также в результате того факта, что, не¬
смотря на героическое сопротивление, была разгромле¬
на и брошена в глубокое подполье Коммунистическая
партия Германии, в свое время самая сильная в Европе
комму ни стическа партия, отрезвил многих людей в Ко-
хминтерне, и, наконец, и самого Сталина. Поэтому после
1934 года и в политике Коминтерна появляется новый
курс, ориентация на антифашистский фронт. Этим бы¬
ло устранено и главное препятствие размаху нового кур¬
са восстановленной нелегальной Коммунистической пар¬
тии Югославии.
Начало переломного момента в руководстве партии
представляет Четвертая конференция КИЮ, состояв¬
шаяся в Любляне в конце декабря 1934 года. Хотя эта
Конференция еще не вполне последовательно придер¬
живалась нового курса и в некотором отношении все
еще отдавала дань сектантству, она все-таки представ¬
ляла значительный шаг вперед. Ее выводы — несмотря
на некоторые крутые формулировки — в самом деле
широко открывают двери деятельности партии в сто¬
рону объединения народных масс на платформе борь¬
бы за демократические права, за актуальные экономи¬
ческие и социальные требования, за национальное рав¬
ноправие, за сотрудничество с другими демократически¬
ми силами и за демократическое народное правитель¬
ство, то есть на платформе, которая должна быть осво¬
бождена от догматизма и пустого доктринерства и ко¬
торая должна открывать перед народными массами ре¬
волюционные перспективы именно в процессе повсед¬
невной борьбы за претворение в жизнь отдельных эле¬
ментов этой платформы.
Тот факт, что Четвертая конференция не могла до
конца разрешить некоторые проблемы безусловно был
причиной тому, что партия не совсем хорошо сориен¬
тировалась в ускоренном процессе разложения шестияп-
214
варской диктатуры, который п]юисходил в 1935 году,
и что нс в полной мерс исподьюиала существовавшие
в то время возможшжти для своего политического ут¬
верждения. Однако эти ошибки уже нс могли иметь
сильных и продолжительных последствий для развития
партии. Наоборот, .па копленный я ходе этой борьбы
опыт только ускорял вызревание условий для полного
утверждения нового политического курса нашей партии
в целом.
VIII
Эта ориентация получила свое сильное и решающее
выражение и в процессе вое становления партийной ор¬
ганизации в Словении с 1931 по 1934 год, то- есть в пе¬
риод, о котором я говорю в настоящей работе. Хотя и
здесь новое партийное руководство еще было* сильно
обременено сектантским пониманием отдельных проб¬
лем общественного развития, все-таки для его полити¬
ческой практики в целом характерен именно этот новый
курс. Новое краевое руководство отдавало себе отчет в
том, что задача установления связей, .восстановления и
упрочения нелегальной партийной организации не са¬
моцель, а только первый шаг к постепенному размаху
и организации массового демократического и револю¬
ционного движения. Другими словами, оно отдавало се¬
бе отчет в том, что бороться за упрочнение партии и ее
все более сильное утверждение как общественного фак¬
тора, в то же самое время означает и бороться за раз¬
гром кольца нелегальности, в которое реакционная дик¬
татура пыталась запереть деятельность партии и ра¬
бочего движения вообще. Как было ясно, что эту за¬
дачу может решить только хорошо организованная под¬
польная коммунистическая партийная организация, точ¬
но так же было очевидно, что партия может разгро¬
мить кольцо нелегальности только в том случае, если
найдет путь к организациям и другим поприщам борь¬
бы, в которых, в данных условиях, трудовые массы жи¬
вут и борются за решение и претворение в жизнь их
повседневных потребностей и устремлений.
Партия ориентировалась в первую очередь на демо¬
кратическую активизацию масс во всех областях обще-
215
ствсиной жизни, с такой перспективой, чтобы ясс сторон¬
няя деятельность маос постепенно переросла в созна¬
тельное революционное движение, с р оно л юц ио и ио-де¬
мократическими и социалистическими перспективами
Такая политика, разумеется, т|>сГювала от партии не
ограничиваться только повседневными экономическими
и подобными акциями рабочего класса, а обострять
идеологические и политические бои в таких областях,
какими являются, например, национальный вопрос, кре
стьянсклй вопрос, проблемы демократии, проблемы
культурного развития, развития науки, в особенности
общественных наук и т.д. Вкратце, партия должна бы¬
ла утвердить себя не только как авангард трудовых масс
•в их борьбе за повседневные экономические и полити¬
ческие требования, а и как идейный фактор в совокуп¬
ной национальной жизни. При этом партия не могла
остаться только критиком, она должна быть и творцом,
и в то же самое время последовательным борцом за
широкое сотрудничество с другими демократическими
и прогрессивными силами. Разумеется, подобная прак¬
тика не должна быть препятствием тому, чтобы пар¬
тия, как революционная сила, удобным образом идей¬
но не отмежевывалась от других течений этого широ¬
кого народного движения, постепенно возникавшего из
сопротивления системе диктатуры, угнетения и эксплуа¬
тации.
Однако я всем этим ни в коем случае не утверж¬
даю, что такой стратегический план — до конца и це¬
ликом разработанный — существовал в головах членов
руководящих органов Коммунистической партии в Сло¬
вении. Как я уже сказал, это была ориентация, которая
частично разрабатывалась сознательно, на накопленном
опыте борьбы против шестиянварской диктатуры, а ча¬
стично она возникала как процесс, который вызревал
в ходе событий, на которые необходимо было непосред¬
ственно реагировать. А практика, которая постепенно
формировалась, связывая между собой эти два фактора,
а также благодаря общему развитию Комму ни ели чечжой
партии Югославии, — щюкладынала себе дорогу' имен¬
но в том направлении, о котором я говорил, хотя пе¬
режитки сектантства и разнообразные другие слабости
время от времени тормозили быстрейшее утверждение
подобного политического курса.

216
В первом плане восстановленной партийной орга¬
низации в Словении была, безусловно, работа над даль¬
нейшим организационным упрочением подпольной пар¬
тийной организации и конспиративных форм ее рабо¬
ты. При этом общая ориентация партии была прежде
всего в сторону создания па предприятиях, в организа¬
циях и учреждениях организаций партии и СКМЮ.
Уличные организации были только исключением, а и
они направляли своих членов на работу прежде всего
в различных организациях. Был принят принцип о том,
что коммунисты, на предприятиях или в организациях,
должны быть ведущей силой в развитии такой работы,
которая отвечает стремлениям, требованиям и желаниям
масс в этих организациях. Таким образом коммунисты
быстро завоевали за собой влияние на экономические
бои рабочего класса и добились мощных позиций в уч¬
реждениях и организациях.
Коммунисты организовали и вели целый ряд не¬
больших и крупных забастовок и других экономиче¬
ских акций, которые в большинстве случаев были ус¬
пешными, несмотря на то, что происходили в условиях
шестиянварского террора. Под влиянием коммунистов
создавались легальные или нелегальные действенные
комитеты, которые мимо официальных профсоюзных
организаций, и иногда даже и против их воли, органи¬
зовали экономические акции рабочего .класса. Разумеет¬
ся, в условиях шестиянварской диктатуры любая заба¬
стовка автоматически получала и политический харак¬
тер, так как всегда наталкивалась на отпор не только
капиталистов, но и государственных властей. Поэтому
каждый, и даже самый маленький экономический ус¬
пех в этих акциях, еще больше усиливал репутацию не¬
легальной Коммунистической партии.
Из акций подобного рода в период с 1932 по 1934
под я упомяну в особенности о тарифном движении
металлистов в Бсеницах, которое получило ясно выра¬
женный вид политической демонстрации, а также круп¬
ные демонстрации протестов шахтерских жен в руд¬
никах Трбовля, в которых женщины заняли производ¬
ственные цеха и остановили работу, и в особенности
так называемую „голодную забастовку" в шахтах Трбов-
ля. Эта забастовка охватила почти всех шахтеров этих
рудников и широким эхом прокатилась в словенских и
217
югославских горнорудных центрах.
Все эти и многие другие акции подобного рода
вновь вернули рабочему классу веру в собственные си¬
лы и в его способность к борьбе против диктатуры и
ее давления. Партия тогда очень усилила свои позиции,
так как, не взирая на то, что она была нелегальной,
каждый знал, что она является организатором этих ак¬
ций. До 1934 года партия создала большие или мень¬
шие опорные пункты уже во всех рабочих центрах и
здесь стала значительным политическим фактором. На¬
ряду с подобными акциями непосредственно в рабо¬
чих рядах, развертывалась работа партийных органи¬
заций и в профсоюзах, в которых в то время решаю¬
щим влиянием пользовалась социал-демократия. Здесь
борьба была весьма- острой, так как определенная часть
руководства профсоюзов явно сотрудничала с режи¬
мом против коммунистов и даже сопротивлялась любой
серьезной экономической акции рабочего класса. И в
этой борьбе Коммунистическая партия устанавливала
тесную связь с масами рабочего класса.
В то же самое время партия уделила усилинное
внимание и селу. Здесь она пыталась опереться на та¬
кие организации, какими были общества сельских юно¬
шей и девушек, пожарные организации, просветитель¬
ные общества, задруги и т.д. Насколько я помню, здесь
успехи были значительно скромнее, чем в промышлен¬
ных центрах, но все-таки в некоторых сельских райо¬
нах партия значительно усилила свое политическое
влияние. В 1933 году партия приняла участие на ча¬
стичных общиннных выборах в некоторых сельских
общинах. Хотя это были режимные выборы, партия
все-таки использовала некоторые возможности и высту¬
пила с конкретными программами, причем под видом
аполитических, хозяйственных списков. В нескольких ме¬
стах коммунистам удалось добыться с конкретными хо¬
зяйственными програмхмами и серьезных успехов. На¬
сколько мне помнится, в комитетах двух или трех об¬
щин коммунисты посредством таких списков получили
даже ведущее влияние. Это, правда, было скромное на¬
чало, ню все-таки в политическом отношении оно оз¬
начало прорыв кольца нелегальности.
Необходимо к этому добавить и то, что коммуни¬
сты завоевали достаточно сильные позиции и в неко¬
218
торых организациях „Сокол" и в других подобных ор¬
ганизациях. Хотя „Сокол" был режимной организацией,
которая должна служить в качестве одной из главных
опор режима; именно эта тенденция режима в этой ор¬
ганизации вызвала сильное сопротивление нс только
демократических элементов, но и всех тех, кто был свя¬
зан со старой „соколской" традицией. Это позволило
успешную акцию, при помощи демократических сил в
самой организации „Сокол", против попыток ее фаши¬
зации.
Во всех этих успехах, стало быть, размещение пар¬
тийных организаций и отдельных коммунистов на пред¬
приятиях, в организациях и учреждениях играло решаю¬
щую роль. Вторым фактором успеха была конкретная
программа акции или работы, с которой коммунисты
выступали в организациях и в политических и экономи¬
ческих акциях.
Партия стремилась занять ясную позицию ко всем
проблемам^ которые угнетали народные массы и на¬
род в целом, стараясь, через решение /повседневных
проблем, прокладывать дорогу к доверию все более ши¬
роких народных масс.
Как и на общинных выборах, партия осенью 1933
года подобным образом выступила и на выборах в Ра¬
бочую палату56. Хотя и не были достигнуты большие кон¬
кретные успехи на самих выборах, которые, разумеется,
были проведены в таких условиях, что на серьезные
успехи в этом направлении не следовало и расчитывать,
— эта борьба все-таки представляла серьезный успех
в смысле утверждения партии как политического фак¬
тора. Для партии все-таки было важно не то, будут ли
ее кандидаты избраны или нет, а то, чтобы она в из¬
бирательной кампании проникла со своей непосредст¬
венной программой в народные массы. И это в доста¬
точной мере ей удалось, причем как .в этой, так и во
многих других подобных акциях.
В отдельных случаях партия пыталась возглавить
и расширить и политические акции, которые органи¬
зовала буржуазная оппозиция. Так, например, комму¬
нистам удалось превратить в середине 1932 года огра¬
ниченную демонстрацию протеста, организованную про¬
тив шестиянварского режима клерикальными вождями,
в демонстрацию несколько тысяч крестьян и в кон¬
219
фликты с жандармерией, в особенности в окрестности
Краня (шенчурские события). Когда клерикальные во¬
жди увлдели, что руководство эти.м движением уходит
из их рук, они всеми силами старались возможно ско¬
рее завершить собственную акцию.
Партия и СКМЮ играли ведущую роль в орга¬
низации частых студенческих демонстраций протеста в
Любляне, которые были продолжением подобных де¬
монстраций на университетах в Белграде и Загребе. Эти
демонстрации были очень значительным фактором в
деле подрыва и так слабых политических позиций дик¬
татуры. Студенческие демонстрации в Любляне вообще
были среди первых массовых акций партии после ше¬
стиянварского путча; они имели место уже осенью
1931 года, а затем в очередные годы неоднократно пов¬
торялись. В этих демонстрациях в Словении впервые
после шестиянварского путча был создан широкий
фронт студентов — от коммунистов до христианско-со¬
циалистического крыла Клерикальной партии, и даже
до определенной части клерикальной молодежи. Благо¬
даря именно этому, эти студенческие демонстрации при¬
дали новый стимул более или менее широкому сотруд¬
ничеству демократических сил и в других областях об¬
щественной жизни.
Как уже было сказано, наша политика широкого
демократического фронта в то время все-таки еще не
была последовательной. Она была обременена многими
пережитками сектантства и узостью взглядов. А и офи¬
циальная генеральная линия Коминтерна, которая по-
степенно начала меняться только во второй половине
1934 года, мешала усиленной деятельности в этом на¬
правлении. Однако новая ориентация, не взирая на это,
неудержимо прокладывала себе дорогу через оковы ста¬
рой политики. И в области единства рабочего движения
партия начала освобождаться от сектантской узколо¬
бости. Так, например, на выборах в Рабочую палату в
1933 году, в противовес коминтерновскому лозунгу о
социал-фашизме и тезису о том, что фашизм и социал-
демократия близнецы, — она попыталась отыскать
формы совместного выступления с социал-демократами
в сторону усиления борьбы за демократические требова¬
ния рабочего класса. Насколько я помню, на эти выбо¬
ры мы вышли с платформой, которая носила на себе
220
сильную печать сектантских влияний, но она все-таки
уже выражала ориентацию партии на установление бо¬
лее широких форм единства всех течений рабочего
движения в борьбе за непосредственные экономиче¬
ские, социальные и демократические требования рабо¬
чего класса.
IX
Знаменательно, что Центральный комитет Комму¬
нистической партии Югославии торца остро критико¬
вал участие коммунистов как на общинных выборах
и на выборах в Рабочую палату, так и в „Соколе" и
подобных организациях, причем из-за того, что партия
будто бы оказалась „на хвосте у буржуазии", так что
рабочему классу будто бы затуманила революционные
перспективы. Эта критика очевидно была сектантской
и несправедливой. И действительно впоследствии эта
критика была в Коминтерне, а затем и на Четвертой
партийной конференции, осуждена как таковая, а по¬
литика Краевого комитета была признана правильной.
Однако эта коррекция пришла достаточно поздно, под
влиянием последствий победы нацизма в Германии.
Правда, и сильные пережитки сектантства и дог¬
матическая узколобость в политике партии часто силь¬
но тормозили работу коммунистов по установлению
всесторонних связей с массами. Центральное руковод¬
ство партии, а также партия в целом правда вполне
отдавали себе отчет в том, что успех партии зависит от
того, будут ли коммунисты в состоянии активизировать
революционную энергию, возникавшую из многочислен¬
ных постоянно обострявшихся общественных проти¬
воречий. Все более острым становился, например, кон¬
фликт между рабочими массами и капиталистическими
верхами, так как экономический кризис бесчинствовал.
В многочисленных экономических боях неизбежно соз¬
давалось все более широкое единство рабочих различ¬
ных политических течений. Такое развитие событий
ставило проблему единства рабочего движения в но¬
вом свете.
Затем все более сильное выражение получал на¬
циональный вопрос, ибо шестиянварская диктатура „ре¬
221
шала" его усиленным гегемонистическим давлением и
большей централизацией. Это сопротивление охватило
па ссй раз и новые народные слои, в особенности сред¬
ние слои, а также все более широкие круги интелли¬
генции. В этих обстоятельствах было необходимо по-
новому сформулировать и отношение коммунистов к
различным демократическим течениям и группам в этой
области политической жизни.
Очень сильно увеличивалось и недовольство на се¬
ле, ибо экономический кризис привел крестьянина к
ужасному экономическому положению и к безвыход¬
ной перезадолженности, то есть к полной зависимости
от центральных задруг и банков. Такое положение ока¬
зало влияние и на радикализацию значительной части
массовой базы Клерикальной партии, тем более, что
эта партия находилась в оппозиции. Следовательно, без¬
отлагательно возникал и вопрос.- какую позицию дол-
ж!ны занять коммунисты к отдельным течениям в са¬
рмой Клерикальной партии. Что-то подобное имело ме¬
сто и с многими другими явлениями и проблемами, на¬
пример — с вопросом о демократических правах, о
дифференциации внутри буржуазии, о внешней полити¬
ке и т.д. Поскольку база диктатуры резко ослабева¬
ла, совокупная политическая структура правящего об¬
щества начала разлагаться, выявляя целый ряд проти¬
воречивых процессов.
Разумеется, Коммуниистческая партия не могла
стоять в стороне, как пассивный наблюдатель за всеми
этими процессами в структуре правящего общества. Она
в обязательном порядке должна быть активным факто¬
ром и оказывать влияние на развитие и ход этих про¬
цессов, направлять их в смысле создания широкого на¬
родного демократического движения, которое все боль¬
ше усиливало бы свое давление на существующие об¬
стоятельства.
Коммунистические организации ,в Словении несо¬
мненно действовали именно в этом направлении и в
большой мере также вполне давали себе отчет в том, что
необходимо так делать. И тем не менее частично пере¬
житки сектантства в них самих и в КПЮ в целом, а ча¬
стично и влияние сектантской генеральной линии Комин¬
терна, — часто мешали коммунистам в нахождении соот¬
ветствующих форм и средств для активизации револю¬
222
ционной энергии народа в борьбе за демократические и
другие требования. Эти факторы в особенности меша¬
ли коммунистам вступать в более смелые связи с мас¬
сами в рамках данных организаций, не взирая на то,
под чьим влиянием они в данное время находились, и
успешнее использовать тс средства борьбы, .которые в
данных обстоятельствах народные массы были готовы
принять.
Вместо этого за. рубежом были выдуманы какие-то
абстрактные конструкции, как, например, концепция о
Революционной профсоюзной оппозиции (РПО), о ре¬
волюционных крестьянских комитетах и Словенских
национальных революционерах (ОНР). Все они, в со¬
ответствии с замыслом их инициаторов, должны бы¬
ли стать самостоятельными подпольными организация¬
ми, которые действовали бы вместе с Коммунистиче¬
ской партией в активизации масс в соответствующих
областях.
Разумеется, все это было совершенно нереально.
Революционная профсоюзная оппозиция, как какие-то
самостоятельные нелегальные революционные проф¬
союзы, была бы не чем иным, как параллельной орга¬
низацией рабочих-коммунистев, которые уже и так
были организованы в нелегальных организациях Ком¬
мунистической партии. Кто решил пойти на деятель¬
ность в революционной нелегальности, тот шел до кон¬
ца, то есть нашел путь к Коммунистической партии. То
же самое касалось и революционных крестьянских ко¬
митетов.
Особенно невозьможной конструкцией была так на¬
зываемая организация Словенских национальных ре¬
волюционеров. У подобной концепции был бы какой-то
смысл только при предположении, чтобы в Словении
действительно существовало столь сильное самостоя¬
тельное национальное революционное движение, кото¬
рое было бы в состоянии создать собственную неле¬
гальную революционную организацию помимо Комму¬
нистической партии Словении и на самостоятельных
буржуазно-националистических позициях. А такого дви¬
жения в Словении не было. Словенская буржуазия нс
только не была заинтересована в создании какого-то
самостоятельного национально-освободительного дви¬
жения, но она р рамках старой Югославии относитель¬
223
но хорошо чувствовала себя. Словенский национализм,
которым буржуазия манипулировала время от времени,
служил ей только в качестве средства давления для
вымогательства больших концессий у правящей вели¬
косербской буржуазии. Более того, ни одна словенская
буржуазная партия — за исключением некоторых по¬
литических групп, которые охватывали в основном ин¬
теллигенцию и определенное число крестьян или сред¬
них слоев, — в своей политической программе никог¬
да серьезно не ставила вопрос о малейшей автономии
Словении. Для словенской буржуазии, .которая в Югосла¬
вии была в экономическом отношении относительно са¬
мой сильной, автономия Словении представляла бы да¬
же препятствие ее хозяйственной экспансии в остальных
районах Югославии. Буржуазно-националистический
сепаратизм, какой появлялся в Хорватии как самостоя¬
тельный политический фактор, в Словении был незна¬
чителен. В-кратце, в рамках буржуазных политических
процессов, правда, имели место национализм, нацио¬
нальные конфликты с правящей великюсербской бур-
жуазией, глубокие экономические противоречия, а так¬
же отпор ее гегемонии, но все это было далеко от какой-
то готовности к определенной революционной акции.
В рядах словенской интеллигенции и в средних сло¬
ях и крестьянских массах вообще национальное сопро¬
тивление, конечно, сильнее получало свое выражение,
в особенности против попыток устранения словенско¬
го языка, литературы, просветительных учреждений
и т.д. В этих рамках была создана какая-то лево-либера-
листская группировка, как на периферии Либеральной,
так и на периферии Клерикальной партий. Однако и
представители этих левых течений никогда не перешаг¬
нули через рамки общих деклараций и отдельных тре¬
бований в смысле сопротивления денационализационно-
му давлению режима, хотя они иногда сотрудничали с
коммунистами, открывали перед ними двери своих ор¬
ганизаций, призывали их к сотрудничеству в своей пе¬
чати и подобное, выполняя таким образом несомненно
положительную, прогрессивную роль в политической
жизни Словении. В практической политике эти тече¬
ния колебались в рамках легальных возможностей и
общих манифестаций отпора и были слишком слабы и
имели слишком мало связей с народными массами, что¬
224
бы могли думать о какой-то самостоятельной (нацио¬
нальной революционной нелегальной организации.
Однако' тем более ясно было, что их невозможно
привлечь к лозунгу о разгроме Югославии, к лозунгу,
который Коминтерн навязал югославским коммунистам,
и который безусловно был ошибочным и находился в
остро-м противоречии с совокупной традицией словен¬
ской истории.
В самом деле, функцию нелегального организато¬
ра народно-освободительного сопротивления могла вы¬
полнять только Коммунистическая партия, <в опоре на
рабочий класс и на широкие крестьянские массы, ко¬
торые были подлинным и глубоким источником демо¬
кратической и народно-освободительной революцион¬
ной эниргии. Следовательно, кто знал эти резервы, тот
был в состоянии убедиться на первый взгляд в том, на¬
сколько была нереальной директива Центрального ко¬
митета о создании организаций СНР и насколько эта
директива бессмысленно отвлекала коммунистов от
подлинного пути борьбы за активизацию масс в сектант¬
ское заблуждение. Мне помнится, как мы на заседа¬
ниях Краевого комитета часто были удручены, обсуж¬
дая подобные директивы, так как мы глубоко сознава¬
ли их нереальность.
Этот конфликт между конкретными потребностя¬
ми революционной политической практики и абстракт¬
ными сектантскими директивами, разработанными в
совершенно ошибочных предположениях, очень хоро¬
шо иллюстрирует следующее событие. В один день нам
сообщили из заграницы, что Центральный комитет
Коммунистической партии Югославии направит к нам
одного товарища с задачей организовать СНР. Мы бы¬
ли в восторге от того, что наконец нашелся один не¬
легальный национальный революционер, который не
является членом Коммунистической партии и который
г^дов взяться за работу над созданием подпольной на¬
ционально-освободительной организации. Мы приняли
его с восторгом и сразу же договорились с ним о том,
что мы направим в краевое руководство два члена Ком¬
мунистической партии, которые будут помогать ему в
формировании этой новой нелегальной организации;
а у этой организации, конечно, был бы какой-то смысл
только в том случае, если в ней не сидели бы толь¬
225
ко организованные коммунисты. Однако наш восторг
вскоре исчез. Когда мы закончили собрание, этот то¬
варищ повел меня в сторону и сказал мне, что он полу¬
чил от Центрального комитета строгий приказ сказать
только мне, то есть Краевое комитету, что и он яв¬
ляется членом партии и что свои партийные обязан¬
ности он будет выполнять в непосредственной связи с
Краевым комитетом. Этот товарищ был д-р Йоже Виль-
фан.
Это событие быстро вернуло всех нас в Краевом
комитете на почву реальности. Мы были уверены в
том, что путь революционной активизации масс, по ко¬
торому мы пошли, является единственным реальным
путем и что абстрактные конструкции с РПО, СНР и
революционными крестянскими комитетами не приве¬
дут нас никуда. Поэтому .мы изменили полученные ди¬
рективы, приспособив их к реальным потребностям
практики.
Мы окончательно отбросили мысль о какой-то под¬
польной организации, которая будет существовать па¬
раллельно с Коммунистической партией. Однако мы ор¬
ганизовали фактическую революционную профсоюзную
оппозицию в существующих профсоюзах и в других ра¬
бочих организациях, а также через действенные коми¬
теты в конкретной экономической борьбе рабочего
класса, с тем, что коммунисты мобилизовали рабочие
массы на конкретных программах экономической, со¬
циальной и политической борьбы. Влияние подобных
акций коммунистов и их актуальных программ борь¬
бы давало в то же время и рамки рабочей профсо¬
юзной оппозиции, которая была не какой-то крутой ор¬
ганизацией, а боевым движением рабочих масс. Именно
благодаря этому, это движение было недосягаемое для
полиции.
Подобное развитие пережила и практика так назы¬
ваемых революционных крестьянских комитетов. И
здесь коммунисты, или как члены различных сельских
организаций, или своей работой на селе, выступали с
актуальной программой повседневных требований кре¬
стьян, радикализируя в этой борьбе оппозиционное на¬
строение крестьянских маос.
Национально-революционная деятельность партии
находила свое выражение в сотрудничестве с другими
226
прогрессивными политическими течениями и организа¬
циями в борьбе за равноправие югославских народов,
за признание национальной самобытности словенского
народа и за его повседневные национальные демокра¬
тические, культурные и другие требования. Таким и
подобным образом сама практика видоизменяла мно¬
гие сектантские директивы, приспособляя их к действи¬
тельным потребностям борьбы. И поэтому несомненно
правильно, если я скажу, что Коммунистическая партия
в Словении — несмотря на отрицательные факторы, о
которых я уже говорил, — уже в период с 1931 по 1934
год была на хорошем пути борьбы за массы, на пути,
который и действительно давал непосредственные ре¬
зультаты.
Подпольная коммунистическая организация стала
таким образом руководящим ядром и движущей орга¬
низационной силой разнообразных форм боевого дви¬
жения словенских народных маос. Она становилась под¬
линным политическим фактором. В этой акции партия
и сама оавоболодалась от сектантства, так что усилен¬
ный процесс разложения диктатуры в течение 1935 и
1936 годов она уже встретила готовая и способная пе¬
рейти к новым и более развитым формам революцион¬
ной борьбы.
Определенным завершением первой фазы органи¬
зационного и политического развития Коммунистиче¬
ской партии в Словении представляет, безусловно, Кра¬
евая партийная конференция для Словении, которая
была проведена в сентябре 1934 года в Медводах у Лю¬
бляны. Как известно, на этой конференции присутство¬
вал и товарищ Тито в качестве представителя Централь¬
ного комитета Коммунистической партии Югославии.
Значение этой конференции заложено уже в том факте,
что это была первая краевая конференция партии по¬
сле шестого января, на которой приняли участие пред¬
ставители партийных организаций всех крупных цен¬
тров Словении. Следовательно, конференция сама по се¬
бе была выражением организационного упрочения пар¬
тии. Она в то же самое время упрочила политический
курс партии, который уже давал серьезные результа¬
ты.
Стало быть двадцатипятилетие создания газеты
„Людека правица" совпадает с двадцатипятилетием Кра-
227
свой конференции в Медводах. И не случайно, что эти
два события столь близки друг другу.
Как уже было сказано, решительная ориентация
партии на самую широкую работу в народных массах
и их организациях и на всестороннее сотрудничество со
всеми прогрессивными факторами в общественной жи¬
зни требовала не только сильной и сплоченной органи¬
зации Коммунистической партии, но и постоянной и
усиленной идеологической работы среди коммунистов,
айв рабочем движении вообще. Речь шла не только
об утверждении марксизма как науки, как руководства
для политической практики, а и об утверждении рево¬
люционного крыла рабочего движения в национальной
жизни в целом. И, наконец, речь шла не только о том,
чтобы коммунисты преодолели сектантскую замкну¬
тость в себя и чтобы в данных условиях демократиче¬
ской акции нашли общий язык с другими прогрессив¬
ными течениями в политической борьбе, а и о том,
чтобы они в такой практике и в такой борьбе были спо¬
собны всегда остаться верными своим социалистиче¬
ским принципам и революционной перспективе. Без
этого коммунисты погрязли бы в практицизм и в идео¬
логическую дезориентацию.
Именно поэтому восстановленная партийная органи¬
зация в Словении с самого начала уделяла большое вни¬
мание идеологической и пропагандной деятельности.
Она прежде всего выпускала вое больше нелегальной
литературы, которая в начале печаталась на ручном
печатном станке, а впоследствии и в подпольных типо¬
графиях. Первоочередной задачей этой нелегальной
печати было обеспечить единство общей политической
линии партии и оказывать помощь партийным кад¬
рам в их самостоятельной деятельности, а была пред¬
назначена, разумеется, и для широких народных масс.
В первых фазах восстановления партии особенно
значительную роль сыграли газеты „Рдечи прапор0
(„Красный флат"), как орган краевого комитета пар¬
тии, и „Рдечи сигналы" („Красные сигналы"), как ор¬
ган университетского руководства партии и коммуни¬
стической молодежи.
В то же самое время партия старалась использо¬
вать и все легальные возможности для расп ростр ан е-

228
ния марксистской и демократической печати. Коммуни¬
сты сотрудничали -в большем числе газет и журналов,
которые были в руках передовых течений словенской
политической и культурной жизни. Однако было необ¬
ходимо утвердить революционное рабочее движение и
как самостоятельный идейный и культурный фактор в
национальной жизни. Поэтому Краевой комитет пар¬
тии, организуя сотрудничество ряда работников куль¬
туры, в начале 1933 года начал издавать ежемесячный
журнал „Книжевност“. Правда, цензура и общие тя¬
желые политческие условия весьма ограничивали тема¬
тику и язык этого журнала, но он, несмотря на это,
сыграл крупную роль. Журнал „Книжевност" был, на¬
сколько в даных условиях это было максимально воз¬
можно, боевым полемическим марксистским органом,
который вдавался в идейные дискуссии во .всех обла¬
стях общественной жизни. Хотя полемика иногда была
все еще достаточно узколобой, она все-таки сильнее,
чем раньше, утверждала коммунистов и марксизм как
самостоятельный идейный и культурный фактор в сло¬
венской общественной жизни в целом. Этой и подоб¬
ными акциями партия начала решительно ломать прак-
тицистскую и синдикалистскую ориентацию, которая в
Свое время играла столь сильную роль в словенском
коммунистическом движении.
Партия в эти годы взялась еще за некоторые по¬
добные политические задачи. Так, например, Краевой
комитет создал легальное марксистское издательство
„Нова книга" (,,ЕНКА“). Задача этого издательства со¬
стояла в выпуске марксистской литературы, прежде
всего произведений классиков марксизма и других про¬
грессивных писателей, насколько это было возможно
в данных условиях. Поскольку цензура была суровой,
издательство выпускало прежде всего философские
марксистские произведения: „Происхождение семьи..
„Анти-Дюринг" Энгельса и подобное. Наряду с этим
Краевой комитет выступил с инициативой и о созда¬
нии другого издательства; оно получило название „Ма¬
лая библиотека" и старалось более или менее эзопов¬
ским языком объяснить народным массам в неболь¬
ших брошюрах, в чем смысл актуальных событий у
нас и во всем мире. Была разработана целая техника
насчет того, как обойти цензуру или как пустить ей
229
пыль в глаза. Совокупная эта литература очень много
распространялась, особенно в рабочих центрах.
Кроме того партия создавала, причем как в неле¬
гальных партийных организациях, так и в различных
легальных и полулегальных формах, различные науч¬
ные и дискуссионные кружки, которые занимались
только изучением политической литературы или ак¬
туальных политических и идейных вопросов. В этом
отношении многое сделала организация СКМЮ на Люб¬
лянском университете и в средних учебных заведениях.
Для идейно-воспитательной работы в рабочих рядах
были использованы организации, какими были „Свобо¬
да “57 и профсоюзные низовые организации, а на селе;
помимо просветительных обществ и задруг, пожарные
общества и подобное.
Мне в особенности хотелось бы подчеркнуть, что
общества „Свобода** сыграли весьма значительную
роль не только в ид еологическочвоспитате льном смы¬
сле, но и в смысле политической активизации рабоче¬
го «класса. У коммунистов была ведущая роль в целом
ряде, если не в большинстве, организаций „Свобода".
Живой просветительной и политической работой в
этих организациях коммунисты очень усилили свое влия¬
ние в рабочих массах. Это особенно ясно продемон¬
стрировал слет обществ „Свобода" в Целе в 1935 го¬
ду, который превратился в величественную демонстра¬
цию рабочей революционной солидарности.
Все это, разумеется, было очень напряженным и
продолжительным трудом, с весьма неодинаковыми
результатами и с многими поражениями; однако на¬
правление, которым партия решительно двигалась впе¬
ред, постепенно приносило все больше результатов.
Я думаю, что не преувеличу, если скажу, что по¬
добная деятельность партии оказала очень глубокое
идейное влияние на целое поколение людей. Благодаря
такой деятельности, партия организованно вела борь¬
бу за повседневные требования и в то же самое время
постоянно открывала перед народными массами даль-
носрочные демократические и революционные перспек¬
тивы.

230
К деятельности подобного рода относится и учре¬
ждение газеты „Людека правица“. Создать легальную
еженедельную газету в условиях шестиянварской дик¬
татуры было не уж так просто; но необходимо было
попытаться. Первоначальная идея Краевого комитета
состояла в том, чтобы издание подобной газеты начать
в Любляне. Но вскоре мы пришли к выводу, что по¬
добная попытка в Любляне не имеет много шансов на
успех. Нет никакого сомнения в том, что в Любляне,
центре словенской политической жизни, цензура была
бы несравнимо острее и чувствительнее, чем где-то в
провинции. Поэтому мы решили издавать газету где-
то вне Любляны и таким образом хотя бы на какое-то
время дезориентировать полицию в отношении того,
кто стоит за спиной этой газеты. И поскольку в то вре¬
мя у партии были очень благополучные субъективные
условия для издания подобной газеты в Прекомурье,
так как там проживали Мишко Кранец, который уже
был известным именем в словенской литературе, и ряд
способных молодых кадров, которые могли заботиться
как о редактировании, так и о распространении газеты,
— мы решили издавать ее в Мурска-Соботе.
Попытка удалась. „Людека правица“ начала выхо¬
дить в свет. Она не только объяснила массам суть со¬
бытий, но и развивала в них сознание о том, что и в
условиях шестиянварской диктатуры можно бороться,
причем успешно, как за повседневные экономические
и социальные требования, так и за демократические
права народа и лучшее будущее.
Пра(вда, режим относительно быстро удушил эту
первую „Людскую правицу“; однако он больше не мог
пресечь деятельность, которую она начала. В очеред¬
ные годы выходило все больше и больше наших га¬
зет, под различными названиями и с различной продол¬
жительностью выпуска. Таким образом совокупная раз¬
нообразная легальная печать, которую партия или соз¬
дала или которой оказывала помощь, в целом оказала
сильное влияние на формирнование настроения народ¬
ных масс и на формирование их повседневных эконо¬
мических и политических требований. Я поэтому ду¬
231
маю, что, спустя двадцать пять лет, день выхода пер¬
вого номера „Людека правица“ справедливо отмечает¬
ся как одна из важнейших дат в развитии Комму¬
нистической партии Словении.
Статья написана в
октябре 1959 года для
газеты „Дело1* по
поводу 25-летия
выхода в свет
первого номера
газеты „Людека
правица".

ВОСПОМИНАНИЯ О ПЕРВЫХ
ВСТРЕЧАХ С ТИТО
С Тито я встретился впервые в июле 1934 года. Он
в то время лишь коротко остановился в Любляне. До
его отъезда из Словении мы получили поручение от
Центрального комитета Коммунистической партии Юго¬
славии или, может быть, от Краевого комитета КПЮ
для Хорватии — не помню больше точно от кого —
облегчить ему, то есть помочь ему переброситься че¬
рез границу, что мы и сделали. В то время я не знал
точно*, кто он, но я знал, что он недавно вернулся с
каторги и что дополнительно избран в члены Цен-
трального комитета Коммунистической партии Юго¬
славии, вернее — в члены Политбюро. Это, разумеется,
не означает, что мы не знали о Йосипе Бро*зе, загреб¬
ском коммунисте, который в особенности стал известен
в связи с „бомбовым процессом", но мы не знали, яв¬
ляется ли подпольщик, который приехал в Любляну,
именно этим Йосипом Брозом.
Но поскольку мы знали, что он дополнительно из¬
бран в члены Центрального комитета КП1Ю, я и дру¬
гие товарищи из партийного руководства того време¬
ни для Словении очень подробно информировали его
о состоянии и проблемах деятельности Коммунистиче¬
ской партии в Словении, вернее — о ее акциях и ее
проблемах в повседневной работе. Мы тогда информи¬
ровали Тито и о том, что мы подготовили, вернее — что
подготавливаем Краевую партийную конференцию для
Словении, которую мы намеревались провести в конце
июля или в августе 1934 года.
Это была первая партийная конференция после
установления шестиянварской диктатуры, которой
своим кровавым террором удалось временно разгромить
руководящую структуру подпольной Ком1мунистической
234
партии Югославии, в том числе и многие партийные
организации в Словении. Поскольку в то время Конфе¬
ренция уже была подготовлена, мы предложили Тито,
чтобы один представитель ЦК КП1Ю принял участие на
Конференции. Тито согласился с предложением и он
сам — теперь уже в качестве официального предста¬
вителя ЦК КПЮ — примерно в начале сентября, то
есть непосредственно перед проведением 1конферен-
ции, вновь приехал в Словению.
В то время я часто встречался с Тито, обыкновен¬
но вместе с Борисом Кидричем и другими товарища¬
ми из партийного руководства. Разумеется, главным во¬
просом, который мы обсуждали в ходе этих бесед, бы¬
ла, безусловно, тематика самой Конференции, которую
мы подготавливали, а также другие проблемы работы
Коммунистической партии в Словении. Тито, со своей
стороны, информировал нас об оценке ЦК КПЮ об¬
щего политического положения во всем мире и в Юго¬
славии и в особенности о задачах, которые в связи с
этим стоят перед югославскими, а тем самым и пе¬
ред словенскими коммунистами. Тито ознакомил нас
подробно’ и с политическим курсом и политическими
директивами Коминтерна и ЦК КПЮ.
В наших беседах с Тито очень быстро развилось
чувство обоюдного доверия. В то время это было чрез¬
вычайно важно. Ведь во время трудной подпольной
борьбы революционеры абсолютно зависели друг от
друга и от взаимного доверия и взаимопомощи. А до
этого у нас был плохой опыт с некоторыми инструк¬
торами и некоторыми представителями ЦК КПЮ, что
оказало влияние в то время к тому, что мы были до¬
статочно недоверчивы ко воем тем, кто извне приез¬
жал к нам, и даже, я бы сказал, к техническим свя¬
зям, которые были установлены между нами и Цен¬
тральным комитетом. Это было первым элементом,
который явился, так сказать, стимулом к нашей осто¬
рожности в контактах с людьми, приезжающими из¬
вне. Кроме того, люди, приезжающие в страну, часто
вообще не были знакомы с конкретными условиями
борьбы коммунистов в Словении, то есть были еще не¬
дозрелые для таких своих функций, так что в работе,
в самом деле, и не могли нам много помочь. Правда,
чтобы не о<бвинять этих людей, я должен сразу же
235
сказать, что почти все до единого, которых я в то время
встречал и которые приезжали к нам, были искренни¬
ми и честными революционерами, которые работали,
как знали и могли. Однако, как я уже сказал, среди
них были и люди, которые, кроме этой своей револю¬
ционной честности, были недозрелы для своей зада¬
чи по нескольким соображениям, и прежде всего по¬
тому, что обыкновенно у них не было достаточного по¬
литического опыта в работе на неизвестных им местах.
Это были .в основном молодые люди, которые с
партийной работы направлены на краткие или про¬
должительные курсы или партийные школы в СССР.
Некоторые провели в СССР около десяти и более лет
до повторного возвращения в Югославию. Разумеется,
обстановка в Югославии тем временем изменилась, да¬
же там., откуда они уехали, и тем более обстановка в
Словении, которую они раньше и не знали.
Эти школы и курсы, через которые эти кадры про¬
ходили, сыграли, безусловно, весьма значительную по¬
ложительную роль в формировании наших револю¬
ционных кадров. Однако положительный эффект этих
школ получил свое выражение только у тех кадров, ко¬
торые были способны хотя бы частично критически
принимать полученные знания и приспособлять их к
кокнретным потребностям и условиям революционной
практики и акции в Югославии. Однако люди, которые
этого не умели делать, а среди них были и такие, ча¬
сто в этих школах становились узколобыми доктрине¬
рами, пытавшимися навязать партийной работе в стра¬
не, так сказать насильственным путем, методы, фор¬
мы и содержание политической акции, которые не от¬
вечали конкретным условиям, возможностям и потреб¬
ностям Комму мистической партии в ее борьбе за уста¬
новление связей с рабочим классом и трудовыми мас¬
сами вообще, так как были выражением определен¬
ных схем, которые в то время делались в Коминтерне,
а под влиянием Коминтерна и в Центральном комите-
тете КП1Ю, и которые основывались на этой генераль¬
ной линии Коммунистической партии. О таких комму¬
нистах доктринерского типа того времени я мог бы
сказать то, что Иван Цанкар однажды сказал про ста¬
рую словенскую Социал-демократическую партию:
„Партия не видела народ, а народ не вццел партию".

236
Я думаю, что то же самое можно сказать и аб опреде¬
ленном числе коммунистов, которые формировались
как доктринеры догматического и сектантского типов.
Я должен сказать, что на такое формирование кад¬
ров в самой большой мере оказали влияние как сам Ко¬
минтерн оо своей ролью центра мировой революции и
ролью централистского арбитра во всех вопросах меж¬
дународного рабочего движения, так и его школы с
ясно выраженными догматическими и сектантскими учеб¬
ными программами, не связанными с конкретными
условиями общества, в котором рабочий класс, то есть
коммунистические партии отдельных стран, вели борь¬
бу. Разумеется, мы пытались изучаемые в этих школах
вопросы и проблемы сами возможно больше связывать
с проблематикой конкретной работы нашей партии в
стране. Однако сами школы все-таки были связаны с
учебными программами^ которые разрабатывались в Ко¬
минтерне, а осуществлялись профессорами московских
высших учебных заведений.
И я сам в конце 1934 года, то есть в том же году,
когда я впервые встретил Тито уехал в Советский Союз
и посещал один относительно краткий курс из шести
месяцев как студент в Ленинской школе. А затем я ра¬
ботал преподавателем в той же школе и на Коммуни¬
стическом университете национальных меньшинств За¬
пада (КУНМЗ). И в той и в другой школах я препода¬
вал историю международного рабочего движения, вме¬
сте с историей Коминтерна, а также историю рабоче¬
го движения Югославии. Кроме того, я читал и отдель¬
ные лекциии из области марксизма и ленинизма. Сле¬
довательно, немногим более полтора года я был препо¬
давателем.
Насколько мне помнится, -в Москве в то время су¬
ществовали два таких коммунистических университета.
Один — для западных стран, а другой — для азиатских
и африканских стран, то есть для стран Востока. В каж¬
дой школе у каждой страны, то есть — у каждой пар¬
тии, был свой сектор. Так и в Ленинской школе и на
КУНМЗ существовал особный югославский сектор, где
преподавателями были мы сами, югославы, люди из
югославской практики. Однако, экзамены наши студен¬
ты сдавали перед комиссиями, составленными из про¬
фессоров московских вузов.

237
И Тито преподавал. В то время он работал в Бал¬
канском секретариате, а затем в представительстве на¬
шей партии в Москве, но одновременно и преподавал.
Но, как я уже оказал, несмотря на все наши уси¬
лия, учебные программы разрабатывались не под до¬
статочным влиянием конкретных обстоятельств рево¬
люционной борьбы в Югославии и они были в доволь¬
ной мере сектантскими. Они были таковыми и из-за
сектантской линии Коминтерна в то время. А и впослед¬
ствии, когда Коминитерн менял свой курс, они сущест¬
венно не менялись, за исключением актуальной „гене¬
ральной политической линии" Коминтерна.
Говоря уже критически об этих школах и их учеб¬
ных программах, не совсем справедливо было бы, ес¬
ли одновременно не сказать, что и Коминтерн и эти его
школы сыграли очень положительную роль в развитии
рабочего и в особенности коммунистического движения
во всем Minpe. Помощь Коминтерна в различных видах,
включая сюда и обучение революционных кадров, яви¬
лась ободрением и стимулом для многих революцион¬
ных рабочих движений во всем мире во время, когда
капиталистическая -система все еще прочно стояла на
своих ногах и когда коммунистические партии почти в
большинстве случаев были отодвинуты или в глубокое
подполье или находились под жестоким давлением
правящих систем. Этот положительный аспект работы
Коминтерна является особенно важным и невозможно
не видеть его в особенности во время, пока в нем дей¬
ствовал Ленин. Ленин тогда решительно настаивал на
том, что Коммунистическая партия Советского Союза
может быть не ведущей силой Коминтерна, а одним из
его равноправных членов, вместе со .всеми другими ком¬
мунистическими партиями. Однако Сталин после кон¬
чины Ленина — наряду с тем, как развивалась его
собственная политика и его отношение ко внутреннему
развитию самого Советского Союза, — постепенно ме¬
нял и Коминтерн и положение в Ко минитерне, то есть
подчинял Коминтерн, я бы сказал, повседневной поли¬
тике Советского Союза, а, в самом деле, своей личной
политике, и этим все больше и все глубже и во все боль¬
шей мере деформировал его первоначально прогрессив¬
ную роль в международном рабочем движении.

238
О некоторых основных положениях, на которых
Коминтерн при жизни Ленина был построен, можно ска¬
зать, что не бли реализованы, то есть, что развитие про¬
исходило другим путем, чем ожидалось. Ведь Комин¬
терн во время Ленина строился на перспективе стать
центром мировой или по крайней мере европейской ре¬
волюции, до которой в то время казалось можно по¬
дать рукой. Однако оказалось, что европейская рево¬
люция не победила после первой мировой войны, то
есть, что имели место только некоторые начала револю¬
ции, которые были удушены. Пра1вда, Ленин под конец
своей жизни начал сомневаться в эффективность Ко¬
минтерна, вернее — в то, в какой мере он может и
впредь быть действительным центром мирового рево¬
люционного движения. Ленин тогда боялся, что Комин¬
терн в такой обстановке будет бюрократизироваться,
что, в самом деле, впоследствии и случилось, ибо Ста¬
лин и впредь строил Коминтерн на предположении ми¬
ровой или европейской революции. Однако оказалось,
что западноевропейский капитализм все-таки был проч¬
нее, чем предполагалось. В такой обстановке, конечно,
коммунистические партии должны были менять свою
тактику, а Коминтерн продолжал курс: „Класс против
класса", „Социал-демократия и фашизм — близнецы",
„Фронт, то есть единство только снизу, и никак в
верхах", а все это приводило коммунистические пар¬
тии к положению сект, которые начали изолироваться
от масс, то есть, которые были неспособны бороться за
массы или мобилизовать их на политические сражения.
Хотя необходимо принять во внимание положи¬
тельную сторону роли Коминтерна и его значение, все-
таки невозможно было бы исторически объяснить оп¬
ределенные блуждания и уклоны отдельных коммуни¬
стических партий, и даже некоторые их роковые ошибки
того времени, — если упустить из виду эту отрицатель¬
ную роль и эту отрицательную сторону деятельности Ко¬
минтерна.
Говоря уже об ошибках, мне хотелось бы, например,
напомнить только о действительно роковой ошибке, ко¬
торую сделала Коммунистическая партия Германии не¬
посредственно перед приходом Гитлера к власти, когда
она в парламенте голосовала, в самом деле вместе с на¬
цистами и реакцией, против социал-демократических и
239
сколько-нибудь демократичесих правительств того вре¬
мени, причем в момент, когда было ясно, что фашиэм
получает роль главного врага и самой крупной опасно¬
сти и когда, очевидно, необходимо было искать союз¬
ников в самых широких слоях немецкого народа. Од¬
нако Коммунистическая партия Германии именно под
влиянием такой линии Коминтерна голосовала против
действительных интересов своего класса, упустила мо¬
мент и объективно облегчила Гитлеру занять власть.
Разумеется, каким был Коминтерн и его политика,
такими были и его школы, то есть и они разделяли
его судьбу. Метод обучения и научной работы, хотя
бы что касается качества знаний, которые можно было
получить в течение относительно короткого времени,
был исключительно интенсивным и успешным. Пока я
преподавал на КУН М3, я, в самом деле, больше совер¬
шенствовал себя, чем передавал знания студентам. Для
меня практически весь этот период, и когда я был сту¬
дентом, и когда я работал в качестве преподавателя, —
был одним единственным периодом, причем очень ин¬
тенсивного совершенствования. И поэтому и сегодня я
с большим удовольствием вспоминаю эти годы. Они поз¬
волили мне получить знания, которых я в условиях
того времени безусловно не смог бы получить, причем
никаким другим образом и ни в какой другой практи¬
ческой работе в Коминтерне, хотя я из страны поехал
не с целью учиться в Ленинской школе, а работать в
Коминтерне.
Однако по своему содержанию учебный план был
обременен догматизмом и схематизмом, причем до той
меры, что я — хотя и молодой человек — начал не¬
много чувствовать, что существует разлад между таким
учебным планом и живыми проблемами общественного
развития, вернее — классовой борьбой и борьбой за
увязку революционного авангарда с самыми широкими
народными массами и прогрессивными тенденциями в
югославском обществе. Я только что приехал в Совет¬
ский Союз и все еще эта конкретная обстановка в стра¬
не была у меня перед глазами в ходе моей работы и
учебы в Москве. Разумеется, лишь впоследствии, когда
я вернулся в страну, когда наша конкретная борьба за
то, чтобы Коммунистическая партия Югославии действи¬
тельно стала политическим фактором в обществе, а это
240
означает, чтобы она получила влияние на сознание са¬
мых широких масс рабочих, крестьян, интеллигенции,
угнетенных народов Югославии и чтобы этим предстала
перед всеми общественными силами как фактор, с ко¬
торым они должны считаться, то есть когда потребности
и условия этой живой революционной практики пришли
в конфликт с догмами и схемами, о которых я учил
как молодой человек, — лишь тогда мой критический
взгляд на этот разлад получал вид сознательного позна¬
ния. Поэтому когда я теперь даю критическую оценку
Коминтерна, его школы и всего того, что и как делалось
в Коминтерне, я должен сказать, что эту оценку я даю,
так сказать, ретроспективно. Я не посмел бы утверждать,
что в то время все эти проблемы были для меня ясны.
Однако наше доврие в Коминтерн было искренне, с тем,
разумеется, что мы старались быть в нашей практике
возможно более эластичными, то есть этот общий курс
Коминтерна возможно больше приспособить к нашим
условиям.
Ошибочно было бы думать, что такая наша пози¬
ция и это наше настаивание означали противопоставле¬
ние Коминтерну. Ведь Коминтерн был создан как центр
мировой революции и все революционные партии так
его и приняли. Однако я думаю, что наша политика на
практике, особенно после 1937 года, находилась фак¬
тически в определенном разладе с политикой и гене¬
ральным курсом Коминтерна, но не на линии прямого
противопоставления Коминтерну, а на линии определен¬
ного, я бы сказал, более свободного толкования линии
Коминтерна в нашей практике, то есть она обращалась
к самым широким демократическим массам. Правда, в
то (время, когда проходила Конференция в Горичанах58,
наша практика все еще была под влиянием сектантского
курса Коминтерна, но мы и тогда уже вырывались из
кольца этого сектантства, и в особенности после 1937
рода.
Окончательный перелом в сектантской политике
Коминтерна и его переход к народно-фронтовокой ли¬
нии, которая действительно позволила коммунистиче¬
ским партиям ориентироваться на самые широкие на¬
родные массы в борьбе с фашизмом, в обороне от фа¬
шистского нашествия и т.д., — был совершен лишь на
его Седьмом съезде. Смотря поверхностно, можно ска-
241
эать, что этот съезд занял антисталинские позиции, так
как это был курс, полностью противоположный преж¬
нему курсу „Класс против класса“ и т.д. А, в самом де¬
ле, и народно-фронтовский курс Коминтерна внедрил
Сталин. Он, по сути дела, в то время ясно почувствовал,
что некоторые его предположения о фашизме не осу¬
ществились, то есть — он понял, что фашизм, который
он в самом деле недооценивал, становится опасностью
не только для революционного рабочего движения, но
и для самих государственных границ Советского Союза,
то есть, что он непосредственно угрожает ему войной.
К сожалению, Сталин этот факт — как в общем это с
ним часто случалось — понял слишком поздно, а тем
самым и Коминтерн слишком поздно изменил свой
сектантский политический курс, ибо, если бы раньше
изменил его, вероятно не была бы совершена катастро¬
фическая ошибка, которая была сделана в Германии
перед приходом Гитлера к власти.
В дни проведения Седьмого съезда Коминтерна я
находился на северном Кавказе и тогда я впервые видел
Советский Союз вне Москвы. Мы там были на каких-то
практических упражнениях. В самом деле на Кавказе в
то время происходил процесс коллективизации горных
районов, так как первая фаза коллективизации была
проведена на Украине и в равнинных частях Советского
Союза. Мы на Кавказе застали весьма тяжелое положе-
ние и наблюдали за большой напряженностью между
крестьянами и этими группами, комиссиями, делегация¬
ми, которые сопротивлялись коллективизации в этом
районе. Таким образом мы в живой практике почувст¬
вовали совокупную проблематику конфликтов и проти¬
воречий, вызванных сталинской политикой коллекти¬
визации.
Говоря уже о политике Сталина и о его влиянии на
Коминтерн и на политику, проводимую в то время ком¬
мунистическими партиями, мне хотелось бы обратить
внимание еще на один момент. Люди, которые недоста¬
точно знают вещи из истории Октябрьской революции
и периода после нее, обыкновенно противопоставляют
Сталина и Троцкого, всегда на линии их фронтального
политического столкновения.
Теперь об этом пишут достаточно. У нас недавно
была переведена книга Дейчера о Троцком. Это хоро¬
242
шая книга, хотя и не всегда достаточно исторически и
политически объективная. Хотя Дейч ер является быв¬
шим троцкистом, он теперь в этой книге дает доста¬
точно критический обзор политики Троцкого. Однако у
меня сложилось впечатление, что он не до конца остал¬
ся последовательным в этой критической оценке. Но я
думаю, что этот его обзор все-таки относительно объ¬
ективный.
Однако это факт, что Сталин самую большую часть
своих пониманий и своей политики, в самом деле, взял
у Троцкого. И поэтому его ненависть к Троцкому была
тем больше, так как он проводил именно линию Троц¬
кого. Троцкий был сторонником перманентной револю¬
ции. Он ориентировался и постоянно верил, так сказать
до своей смерти, что европейская вооруженная револю¬
ция дело завтрашнего дня. Троцкий был одним из са¬
мых последовательных носителей этой сектантской по¬
литики. А Сталин с определенным, я бы сказал, опозда¬
нием, но почти постоянно принимал у Троцкого неко¬
торые его позиции. К этим позициям, как я уже ска¬
зал, относится и эта ориентация на европейскую воору¬
женную революцию во время, когда для нее практиче¬
ски не (существовали никакие условия.
Из-за такой политики Сталина и его влияния на
Коминтерн в этом направлении, Коминтерн в особенно¬
сти до принятия народно-фронтовской линии, отодви¬
гал коммунистические партии, особенно в Западной Ев¬
ропе, в положение секты, которая теряет способность
увязки с широкими народными массами и тем самым
он вносил в эти партии дезориентацию, неединство и
фракционную борьбу и практически лишал их способ¬
ности в борьбе за массы.
Таким образом, когда речь идет о фракционной
борьбе в нашей партии, часто теряется из вцду тог
факт источник этой борьбы был не только в нашей
партии, в нашей стране, в нашей общественной дейст¬
вительности, хотя, в основном, это было главным фак-
TopoiM. Однако и сама политика Коминтерна постоянно
вносила в эти наши партийные верхи конфликты, возни¬
кавшие практически потому, что люди все-таки видели,
что эти директивы Коминтерна часто приходят в про¬
тиворечие с действительными потребностями револю¬
ционной работы в конкретных условиях нашего об¬
243
щества. А это в таком случае создавало и фракции, а
каждая из фракций стремилась затем получить под¬
держку Коминтерна, а Коминтерн давал компетенции
то одной, то другой фракциям в отношении работы в
партии. Я лично думаю, что большую долю вины за
продолжение фракционной борьбы в нашей партии не¬
сет сам Коминтерн. И не случайно, что наша партия
после шестиянварокой диктатуры восстанавливалась в
основном самостоятельно, даже без Центрального коми¬
тета КП!Ю за рубежом, и что возникшие путем восста¬
новления партийные организации были практически
лишены фракционной борьбы. В то время не было
фракций.
Разумеется, во время, когда Тито был у нас .в 1934
году, мы, молодые люди в руководстве Коммунистиче¬
ской партии в Словении (м-нс в то время было 24 года),
не имели никаких ясных познаний обо всем этом, вер¬
нее — эти наши познания были весьма ограничены.
Однако мы чувствовали, что эти проблемы существуют,
и они находили свое выражение в людях, которые, в ка¬
честве представителей ЦК КПЮ, приезжали из загра¬
ницы, и с которыми мы не могли установить никакого
практического контакта, а также в определенных поли¬
тических позициях ЦК КПЮ за рубежом, которые иног¬
да для нас были помехой в нашей борьбе за увязку с
широкими массами рабочего класса и народа. Напри¬
мер, мы получили директиву о так называемой Рево¬
люционной профсоюзной оппозиции (РПО), о нелегаль¬
ной организации Словенских национальных революцио¬
неров (СНР) и т.Д., что находилось в полном противо¬
речии с реальными возможностями и потребностями
увязки с массами. Мы, в самом деле, по-другому, раз¬
рывая это кольцо нелегальности, в котором мы нахо¬
дились, успешнее оказывали влияние и на единство
рабочего класса и на увязку с людьми, которые были
активны на линии борьбы против гегемонизма и цен¬
трализма белградского режима того времени и т.Д., чем
если бы мы шли путями, которые были нам определе¬
ны в качестве директив. Однако через подобные и дру¬
гие факты мы почувствовали, что здесь существуют ка¬
кие-то проблемы и разлад.
Но, как я уже сказал, между нами и Тито созда¬
лось доверие так сказать с первого дня, когда он прие¬
244
хал к нам. Первая причина, несомненно, состояла в том,
что у нас не было того впечатления, что он отчужден
от нашей проблематики и наших взглядов на конкрет¬
ные факты, условия и задачи партии. Тито сидел с -на¬
ми и вместе с нами искал лучшие ответы на острые воп¬
росы, которые ставила перед нами повседневная борьба
Коммунистической партии. В этом его не ограничивали
никакие догмы и никакие схемы. Он, в самом деле, был
слишком самостоятельным и обладал критическим ду¬
хам, чтобы автоматически подчинялся каким-то обще¬
действующим схемам, хотя, разумеется, как и все ком¬
мунисты, искренне учитывал политику и директивы Ко¬
минтерна, который все мы приняли как руководство все¬
мирного революционного рабочего движения того вре¬
мени.
Теперь мне хотелось бы бросить немного больше
света на положение, в котором мы находились, когда
Тито приехал в Словению. Я вернулся с каторги в нача¬
ле 1932 рода. На -каторге я был два пода. Когда я вер¬
нулся, я непосредственно связался с Кидричем. Он за
год до меня вернулся с каторги и уже начал создавать
партийную организацию в Словении. Кидричу тогда
было 23 года. Он был один год моложе меня. С Кидри-
чем я сотрудничал еще когда мы были молодыми чле¬
нами СКМЮ, когда нам было 16 — 17 лет, в период с
1927 по 1928 год, и дальше. Кидрич был чрезвычайной
фигурой в нашем революционном движении. Его преиму¬
щество и достоинство состояли в том, что он был в
действенном и организационном отношениях исключи¬
тельно способным человеком, решительным активистам,
и одновременно человеком, который обладал умением
уяснить вещи и обстановку, который знал думать о
проблемах и искать для этих проблем реалистические
революционные решения. Поэтому он для партии в
Словении был очень прочной движущей силой в сово¬
купной работе партии. Его самое большое достоинство
состояло, несомненно, в том, что он объединял именно
эти два качества. В одной личности были соединены ка¬
чество мыслителя большого значения с качеством ре-
245
тигельного организатора и активиста, который так ска¬
зать никогда нс уставал в этой своей акции. И это его
достоинство, эта счастливая увязка этих двух элемен¬
тов — теории и практики, мысли и акции — делали из
него то, что он означал нс только для коммунистиче¬
ского движения в Словении, но и для нашей партии в
целом. Я должен еще сказать и то, что Кидрич и я были
связаны очень тесной личной дружбой и нс будет пре¬
увеличением, если скажу, что — как во время подполь¬
ной работы в Словении, так и позже, когда он работал
в Белграде после ре во в люции — так сказать нс было
дня, чтобы мы не встретились и взаимно не консуль¬
тировались по всем проблемам работы, которую он вы¬
полнял и которую я выполнял. Я думаю, что Кидрич
был одной из самых крупных фигур нашего револю¬
ционного движения.
До приезда Тито в Словению краевое руководство
партии в Словении, в его составе и я, поддерживали не¬
посредственный контакт с двумя членами ЦК КПЮ,
которые в то время находились в Словении. Это были
Иван Гржетич, у которого было подпольное имя Флей¬
шер, и Йосип Чижински — с нелегальным именем Гор-
кич или Сомер. Гржетич был железнодорожным рабо¬
чим, а Чижински, мне кажется, частным служащим.
Оба они пострадали в сталинских чистках. Однако мы,
югославские коммунисты, никогда не получили никаких
данных о том, что с ними случилось и почему они были
приговорены. Я лично глубоко уверен в том, что ни у
того, ни у другого не было никакой связи с тем, из-за
чего они были обвинены и за что им судили. Наоборот,
я думаю, что — теперь в общем часто говорят о том,
что Горкич пришел -в конфликт с Коминтерном — его
арест, в самом деле, не имел никакой связи с Коминтер¬
ном, так как он поддерживал его так сказать до по¬
следнего дня. Его арестовали по совершенно другой ли¬
нии, то есть по линии чисток, которые в то время про¬
водил Сталин в советском обществе. В рамках этих чи¬
сток где-то безусловно существовал какой-то контакт,
который связывал его с сталинскими чистками. Мы об
этом можем только догадываться. Вероятнее всего, что
этот контакт был посредством его жены, что Горкича
связывало с некоторыми советскими людьми, которые
246
были вовлечены в эти чистки и сталинские процессы, и
таким образом исчез и сам Горкич.
Однако, как я уже оказал, нс конфликт с Коминтер¬
ном вызвал падение Горкича. Наоборот, слабая сторо¬
на и Флейшера и Горкича состояла именно в том, что
они слишком слепо следили за политикой Коминтерна,
что слишком схематично и догматически проводили его
курс и что больше рассчитывали, я бы сказал, на свой
успех в Коминтерне, чем на овой успех в массах своей
собственной партии в стране, и таким образом и тот
и другой, как и многие другие наши кадры, были во¬
влечены в тот процесс быстрой бюрократизации Комин¬
терна, который в то время был характерным для него.
Ведь тогда господствовала тенденция полного под¬
чинения Коминтерна политическим концепциям Стали¬
на. Руководящие люди отдельных коммунистических пар¬
тий, которые были непосредственно связаны с работой
Коминтерна таким образом, как это был связан Гор¬
кич — а он был и кандидатом в члены Исполнитель¬
ного комитета Коминтерна — практически рассматри¬
вались почти как своего рода чиновники Сталина. Те,
кто из них хотел вырваться из этого и кто думал своей
головой, наталкивались на чрезвычайные трудности. На
такие чрезвычайные трудности в Коминтерне наталки¬
вался и Тито, которому пришлось решительно бороться
против различных интриг. Некоторые из этих людей
на базе решений Коминтерна, а не на базе решений
своей партии, смещались с руководящих постов в собст¬
венной коммунистической партии, а некоторые даже и
погибли в сталинских чистках.
Что-то подобное случилось и с Паровичем. Его
конфликт с Коминтерном начался немного раньше, при¬
чем опять же не на политических вопросах, а на каких-
то, я бы сказал, сугубо советских интересах, но он впо¬
следствии перебросился и на политическую почву.
Необходимо было не только много храбрости, но
и много ловкости, чтобы в таком положении руководство
какой-нибудь коммунистической партии сохранило хо¬
тя бы минимум той своей самостоятельности в приня¬
тии |решений, которая позволяла бы ей сколь¬
ко-нибудь приспособиться к потребностям своей
собственной борьбы. 14 тем более это было трудно для
247
подпольных партий, то есть для их руководящих орга¬
нов, которые в эмиграции, в Москве, были под повсед¬
невным давлением обстановки в Коминтерне. Время от
времени удавалось устоять тем руководителям, которые
действительно вели себя как чиновники, механически
выполняющие директивы Коминтерна, а не как рево¬
люционеры. И Горкич достаточно долго держался, так
сказать, на этом посту. Это были люди, которые в
основном механически выполняли директивы Коминтер¬
на, не опрашивая себя много о том, каковы будут по¬
следствия для самого революционного движения в стра¬
не. Однако впоследствии, когда изменилась политика
Коминтерна, скажем, когда была принята народню-
фронтовская политика, некоторые из этих людей об-
винялись за неудачу их акций, которая, в самом деле,
была следствием прежней политики Коминтерна, а не
виной их самих. В самом деле, против них повернулись
их собственные неудачи, возникшие как результат по¬
литики, которая не отвечала конкретным усло1вия1м их
страны, и тем более, которая не отвечала новым усло¬
виям, возникшим с приходом к власти фашизма в Гер¬
мании. А когда Сталин из-за опасности от фашистского
нашествия на СССР изменил курс и разрешил политику
народного фронта, то считали, что за неудачи виноваты
эти руководители, а не прежний сектантский политиче¬
ский курс Сталина и Коминтерна.
В лучшем положении, разумеется, были коммуни¬
сты, которые работали в стране, так как они были под
непосредственным ежедневным давлением сил, которые
принимали решения в Коминтерне. Мне кажется, что
Тито вероятно не только из-за этого факта, но и из-за
него, решительно настаивал на том, чтобы руководство
Коммунистической -партии Югославии из эмиграции
переехало в страну, хотя бы и в условия самой тяжелой
подпольной жизни и работы. Мы, которые работали
в стране, о большой части всех этих событий, о кото¬
рых я говорил, вообще не знали, а, если и знали, мы
считали, что это закономерность определенного рево¬
люционного процесса, который защищается от врага,
что частично и было верно.
В 1933 году в Словению приехал Флейшер, то есть
Иван Гржетич. Как представитель Центрального коми¬
тета КПЮ он остался у нас долго, мне кажется — с
248
июня по сентябрь. Из людей, которые приезжали к
нам, Гржетич дольше всех останавливался в Словении,
за исключением Тито, который впоследствии практиче¬
ски долго жил в Словении. Гржетич был высоким и
немного полным человеком, в личном поведении весьма
обоятельным, даже добродушным и немного нетороп¬
ливым. У нас сложилось впечатление, что речь идет о
честном революционере, но одновременно и о человеке,
который весьма неохотно принимал на себя любую от¬
ветственность за любое самостоятельное решение. Когда
мы, например, обсуждали отдельные тактические ас¬
пекты определенных акций партии в Словении того вре¬
мени, его главная роль состояла в том, что по<стоямно
предупреждал нас о том, что мы не должны прийти в
конфликт с позициями Коминтерна и Центрального ко¬
митета Коммунистической партии Югославии. Мы, ко¬
нечно, чувствовали себя как дисциплинированная часть
не только Коммунистической партии Югославии, но и
Коминтерна, и искренне старались претворять в жизнь
политику Коминтерна. Однако подобное чиновниче¬
ское поведение Гржетича и подобное толкование этой
нашей живой практики не могло нам много помочь в
нашей партийной работе. Я могу сказать, что с боль¬
шим удовольствием вспоминаю о личных контактах с
Флейшером, но его помощь в конкретной революцион¬
ной работе была достаточно ограниченной.
Горкича я впервые встретил примерно в феврале
или марте 1934 года, когда он приехал проверить ра¬
боту партийных организаций в Югославии. Тогда он
остановился в Любляне всего день или два. Но и позже
я встречался с ним в Москве и Париже, где в 1937 году
находилось местопребывание подпольного Центрально¬
го комитета Коммунистической партии Югославии. Это
был высокий, стройный человек, но в его поведении
было что-то холодное, даже отталкивающее. Я должен
сказать, что он произвел на меня сильное впечатление
своими знаниями и способностью анализировать поло¬
жение как международное, так и вообще положение в
Югославии. Горкич, например, в 1934 году произвел на
нас впечатление своим анализом международного поло¬
жения, в особенности восстания рабочего класса в Вене
в феврале того же года, а также анализом общего по¬
ложения в Югославии. И все-таки я не мог освободиться
249
от впечатления о том, что его изложения в значитель¬
ной мере схемы, которые не в состоянии принести ре¬
зультаты .в условиях, каковы существовали и как мы их
чувствовали в повседневной работе партии. У него было
достаточно таких схем — я уже говорил о так назы¬
ваемой Революционной профсоюзной оппозиции (РПО)
и т.д., — которые он пытался навязать партийной прак¬
тике, и которые нигде в Югославии нс могли реализо¬
ваться. Когда он говорил о конкретных задачах партии,
он терялся в критике различных подробностей партий¬
ной акции и в руководствах, которые касались в основ¬
ном методов повседневной работы партии и отдель¬
ного коммуниста. Поэтому именно в отношении ясного
определения главных направлений политической акции
партии он оставался неясным и неопределенным. На¬
пример, проблему увязки партии с массами он просто
не понимал. Я не чувствовал ни тогда, и не чувствую и
сегодня, что он внес какой-то вклад в разъяснение
проблем борьбы партии за массы. А это в то время
было главной проблемой для нас, так как Гитлер уже
пришел к власти, вернее — укреплял свои позиции у
власти. Разумеется, в то время личность Горкича и его
понимания я не связывал с какой-то политикой Комин¬
терна или ЦК КПЮ, ибо я верил в эту политику. Во
всем этом я больше видел Горкича как личность.
Лишь впоследствии я пришел к полному познанию,
то есть к уверенности в том, что схемы Горкича были,
в самом деле, все-таки и прежде всего следствиями
формалистического и крутого толкования политическо¬
го курса Коминтерна того времени, который находил
свое выражение в лозунгах, о которых я уже говорил.
О Горкиче я не сказал бы, что он был сектантом
по своей политической природе, какими были некото¬
рые наши в общем очень честные революционеры, ко¬
торые просто не могли выйти из этой сектантской шку¬
ры. Он был больше типом определенного автократа,
склонного к бюрократическому решению вещей, кото¬
рый, как таковой, достаточно формалистски применял
политический курс Коминтерна. У него было очень сла¬
боразвитое чутье к реальным условиям революционной
борьбы в Югославии, что всегда вновь и вновь броса¬
ло его в безжизненные схемы. Именно из-за этого его
политическое влияние на партийные организации в
250
Югославии было небольшим, хотя он был очень пло¬
дотворным в составлении директив. Для него, как и для
целого ряда людей подобного рода, особенно для тех,
кто вышел из этой фракционности, вообще было ха-
карактерно то, что их главная забота состояла в том, как
они будут отмечены в Коминтерне, а не то, что в стра¬
не и в революционной практике партии будет резуль¬
татом их работы. Разумеется, раз они занимали подоб¬
ную позицию, они объективно приходили в конфликт
с партией в стране. По этим соображениям Горкич и в
Центральном комитете КПЮ пришел в конфликт с
большинством его членов, причем именно с людьми,
которые раньше были на подпольной работе в стране.
Именно эти люди прежде всего пришли в конфликт с
Горкичем и его схемами.
Следовательно, можно без преувеличения сказать,
что сама политика Коминтерна и метод его работы, в
особенности метод вмешательства в работу руководств
отдельных коммунистических партий, и даже в их со¬
став, в их структуру (так как он сверху часто навязывал
эти составы, генеральных секретарей и т.д.), — спо¬
собствовал тому, что один, в общем объективно говоря,
способный человек, каким был Горкич, пришел в кон¬
фликт с собственной партией. Коминтерн, в самом де¬
ле, и назначил Горкича и он его почти до конца под¬
держивал.
В связи с пленумом ЦК КПЮ, который состоялся
в Вене в апреле 1936 года, имел место острый полити¬
ческий конфликт между Горкичем и группой членов
Центрального комитета. Однако Коминтерн очень бы¬
стро реагировал. В середине того же года Коминтерн
созвал в Москве особое совещание руководящего акти¬
ва Коммунистической партии 1Югославим с ее предста¬
вителями. Главным оратором от имени Коминтерна
был Вильгельм Пик, который был одной из наиболее
положительных личностей в Коминтерне. Он, в общем,
очень положительно относился к нашей партии и я
думаю, что в большой мере благодаря ему и Димитро¬
ву Коминтерн впоследствии подтвердил Тито генераль¬
ным секретарем КПЮ.
На встрече в Москве присутствовало достаточно
большое число выдающихся руководящих членов Ком¬
мунистической партии Югославии. И я присутствовал
251
на этой встрече и принимал участие в приениях. Главной
мишенью критики на этом совещании была группа чле¬
нов Центрального комитета, которая оказывала сопро¬
тивление Гор кичу, среди них и Паровмч, которого Ко¬
минтерн еще раньше, по другим соображениям, отстра¬
нил из руководства Коммунистической партии Югосла¬
вии. В критике против этой группы Вильгельм Пик был
весьма острым и весьма ясным — и теперь эти слова
„сидят" в моих ушах — в отношении альтернативы, ко¬
торую он выразил следующими словами „Кто дейст¬
вует против Горкича, тот действует против Коминтерна".
На Паровича критика жестоко обрушилась. Он, правда,
как личность был склонен к определенной узости взгля¬
дов, но он был весьма способным и честным револю¬
ционером. Вскоре после этого совещания он уехал в
Испанию. Говорят, что он там отличился столь большой
храбростью в боях, что его соратники получили впе¬
чатление о том, как будто он искал смерти. И действи¬
тельно он вскоре погиб. Он был, безусловно, одной из
самых светлых фигур нашего коммунистического дви¬
жения.
И тем не менее, несмотря на столь сильную под¬
держку, которую Коминтерн оказал Горкичу, он спустя
неполный год исчез во мраке этих сталинских чисток.
Однако, как я уже сказал, его падение не имеет ника¬
кой связи с его отношением к Коминтерну, это было де¬
лом НКВД и чистки, которую НКВД организовал в свя¬
зи с известными сталинскими процессами.
Впечатление, которое Тито произвел на нас, когда
мы с ним впервые встретились в 1934 году, и в особен¬
ности после его участия на Краевой конференции в Го-
ричанах, совершенно отличалось от впечатления, кото¬
рое произвели на нас Горкин и Гржетич. Тито приехал
не откуда-то, чтобы прочел нам лекцию о том, что не¬
обходимо делать, и чтобы затем уехал. Он вместе с
нами сидел и думал. Вместе с нами он участвовал в кри¬
тическом анализе состояния общества и партийной ра¬
боты и искал способ самой широкой и самой прочной
252
увязки партии с трудовыми массами, ее выхода из по¬
ложения ограниченной секты, которая употребляет ре¬
волюционные фразы, что раньше был частый случай,
а не видит и не находит путей, так сказать, к сердцу
широких народных масс. Разумеется, его позиции нам
были политически близки, понятны, так как мы чувст¬
вовали, что они непосредственно вытекают из нашей соб¬
ственной действительности, а не из какого-то шаблонно¬
го применения политики Коминтерна, то есть из ка¬
кой-то политики, которая строилась вне живой револю¬
ционной практики нашей партии в самой стране. На
такие позиции Тито вероятно оказало влияние и то, что
он был на каторге, а /не в эмиграции, так что был тесно
связан с живой революционной практикой в стране, но
все-таки главная причина такого поведения была зало¬
жена безусловно в его природе, которая всегда давала
отпор любой догматической схеме и безжизненной кон¬
струкции. И именно поэтому Тито и вместе с Тито все
мы неоднократно фактически расходились с Коминтер¬
ном и Сталиным, так что мы старались по-овоему ре¬
шать проблемы, не сталкиваясь открыто с Коминтерном
и Сталиным. Так было в 1937 году по некоторым воп¬
росам, и тем более со Сталиным непосредственно перед
войной и в ходе войны. Однако в определенные мо¬
менты наши отношения со Сталиным обострялись почти
до пределов. Это случилось особенно в 1943 году в свя¬
зи с созданием НКОЮ. Конфликт, который возник в
1948 году, был в определенном роде логическим след-
ствиеам такого нашего развития.
Этот конфликт получал свое проявление в различ¬
ных областях, по-разному и с различной интенсивно¬
стью, но он постоянно присутствовал. Разумеется, мы
тогда явно не противопоставляли себя друг другу. Кто
прочтет сохранившиеся телеграммы, которые мы полу¬
чали из Москвы, тот легко заметит, я бы сказал, одну
закономерность этого противоборства, которая, в самом
деле, состояла в том, что Тито был творческой лично¬
стью, /которая постоянно давала отпор догматизму и схе¬
матизму, с ориентацией на то, чтобы создать из пар¬
тии действительный политический фактор, партию масс,
а не, чтобы сохранять и развивать ее как какую-то
узкую революционную секту.

253
Я думаю, что не будет преувеличением, если ака¬
жу, что мы в то время уясняли себе конец этого кон¬
фликта, то есть, что мы рассчитывали на тотальное
расхождение с Коминтерном. Я думаю даже, что мы на
все эти противоборства смотрели как на закономерный
процесс в международном рабочем движении. Просто,
мы думали, в самом деле прежде всего сам Тито, но и
все мы, которые работали с ним, были уверены в том,
что, хотя мы должны быть дисциплинированной частью
Коммунистического интернационала, мы должны одно¬
временно все-таки защищать и позиции нашей партии
и с этими позициями оказывать влияние на политику Ко¬
минтерна, вернее — Сталина. Я бы сказал, что мы пол¬
ностью осознали глубину конфликта лишь после вой¬
ны, примерно в 1947 году, когда начался наш конфликт
на уже совершенно иных уровнях, то есть — в области
иной проблематики, когда мы почувствовали себя угро-
женными не только как партия, но и как страна. Тогда,
конечно, наши пути пришли в более сильное столкно¬
вение и имел место явный конфликт с Информбюро.
Однако во время, о котором я говорю, то есть в
1934 году, мы были молодые люди и, с политической
точки зрения, беспредельно преданные Коминтерну и
его политике, с тем, что все-таки считали, что эту поли¬
тику мы должны применять в соответствии с нашими
потребностями, то есть — мы понимали ее как руковод¬
ство для нашей работы, а не как неизменяемую догму.
И здесь дестйвительно постепенно прокладывал себе
дорогу определенный курс, который был противоплож-
ным сектантскому курсу Коминтерна того времени. Сле¬
довательно, в нашей конкретной политической акции
мы старались, с одной стороны, придерживаться поли¬
тической линии Коминтерна и тем более линии ЦК
КПЮ, но также мы старались приспособить эту поли¬
тику к конкретным условиям борьбы коммунистов в
Словении, к условиям словенского общества. Поэтому
иногда нас несправедливо критиковал ЦК КПЮ, кото¬
рый считал, что мы в некоторых случаях отдалились от
политической линии Коминтерна, а тем самым и ЦК
КПЮ. И я должен сказать, если так можно сказать, что
я получил определенную сатисфакцию именно на вы-
шеупомянутом совещаниии в Москве, когда Пик, кри¬
тикуя некоторые сектантские шаги ЦК КПЮ, в самом
254
деле, одобрил некоторые акции в Словении, которые
раньше критиковались. Правда, это уже было время,
когда Коминтерн на полных парусах пошел по линии
политики народного фронта. Таким образом и некото¬
рые наши прежде крити ко ванные акции — как, напри¬
мер, попытка создания определенных более широких
фронтов с некоторыми прогрессивными силами в Сло¬
вении, что оценивалось, как отставание на хвосте у бур¬
жуазии — получили признание как правильные.
В самом Коминтерне были сильные революционные
фигуры, которые наложили свою личную печать на по¬
ложительную и прогрессивную стороны его деятельно¬
сти в то время. Кроме Пика, Димитрова и Тольятти,
были и другие, которые по-своему пытались дать от¬
пор отрицательным сторонам и давлению Коминтерна.
Здесь был и поляк Ленский, который позже, когда Ко¬
минтерн распустил Коммунистическую партию Полыни,
был ликвидирован. Этим людям иногда удавалось, а
иногда не удавалось сделать то, чего они хотели, но нет
никакого сомнения в том, что они внесли свой вклад в
положительную сторону политики Коминтерна.
Однако вернемся к первоначальной мысли. Если
иметь в виду этот отрицательный опыт, о кото¬
ром я говорил в связи с людьми, с которыми у нас бы¬
ли контакты, а также с определенными политическими
директивами, которые как таковые оказались неудач¬
ными, которые в практике не могли принести резуль¬
татов, — в таком случае нет никакого сомнения в том,
что именно антидогматическая природа Тито, его това¬
рищеская непосредственность и его чрезвычайно раз¬
витое чутье и смысл к революционной реальности оп¬
ределенной политики, вернее — его уяснение необходи¬
мости и его способность увязывать Коммунистическую
партию с самыми широкими массами трудящихся, с со¬
вокупным существующим диапазоном общественных
проблем и прогрессивных процессов, — именно это бы¬
ло тем, что в нас молодых людей вносило доверие к не¬
му.

255
Тито вновь приехал в Словению непосредственно
перед проведением Конференции в Горичанах в сентя¬
бре 1934 года. Предварительно мы его подробно ин¬
формировали о совокупной подготовке Конференции.
Это была, как я уже сказал, первая конференция Ком¬
мунистической партии после шестиянварской диктату¬
ры и тяжелых ударов ее жестокого террора, которые пар¬
тии пришлось вынести на себе, тем более ее руково¬
дящей структуре. Поэтому она имеет крупное значение
для развития Коммунистической партии в Словении и
я думаю, что она явилась могучим фактором упрочения
достигнутых результатов и заодно открытия перспектив
дальнейшей борьбы за развитие партии. Вместе с Ти¬
то на Конференции принимало участие 12 человек. Од¬
нако гораздо более значительным, чем число участни¬
ков, было то, что делегаты представляли партийные ор¬
ганизации, которые, я бы сказал, покрывали Словению
почти в целом. В подпольных условиях того времени
трудно и было собрать большее число людей. Наша
главная цель состояла в том, чтобы были представле¬
ны все областные организации, так чтобы после этого
областные комитеты могли дальше переносить реше¬
ния Конференции на партийные ячейки, как мы в то
время называли первичные организации. Однако сам
факт, что можно было провести Конференцию является
доказательством того, что партия вылечилась от уда¬
ров шестиянварской диктатуры и что она могла присту¬
пить к своей полной организационной консолидации.
Два месяца после проведения Конференции, когда
я находился в Вене, как раз по предложению Тито, я
написал обширный доклад об организационном со¬
стоянии партии в Словении. Мне кажется, что в то вре¬
мя партия в Словении насчитывала около 200 органи¬
зованных членов, а с людьми, которые были не толь¬
ко сторонниками, а непосредственно постоянно сотруд¬
ничали с партией, хотя и не были прямо включены в
партийные организации, нас было более 300, может
быть — 350 человек. Я думаю, что это число я упомя¬
нул в этом докладе. Это — небольшое число. Если се¬
годня смотреть на это, обыкновенно думают и говорят
— ведь это кучка людей. Однако в то время мы созна¬
тельно ориентировались на небольшое число людей, но
таких людей, которые действительно будут в состоянии
256
нести на себе деятельность партии, а мы старались
проникать и в легальность, устанавливать связи с раз¬
личными существующими организациями и внедрять
нашу политику так сказать во все поры общества. Ре¬
альная сила партии в то время была несравнимо боль¬
ше, чем можно -было бы прийти к выводу на базе са¬
мой численности ее членов.
Я должен здесь указать еще на один аспект. Крае¬
вой комитет, который руководил партией в Словении,
не был избран более широким партийным органом
Когда я в начале 1932 года вернулся с каторги, меня
нашел Кидрич, который, как я уже сказал, один год
раньше меня вернулся с каторги. Он уже сфомиро-
вал небольшую инициативную группу для восстановле¬
ния партии в Словении, которая была составлена в ос¬
новном из студентов. Я присоединился к этой группе как
только вернулся с каторги. Поскольку мы не были из¬
браны никаким более широким партийным органом и
не были подтверждены Центральным комитетам Комму¬
нистической партии Югославии, который в то время и
не знал, что мы существуем, ибо в то время у нас не
было никакой регулярной связи с ним, — то мы, в са¬
мом деле, не считали себя Краевым комитетом, хотя
практически выполняли его роль. Но листовки и из¬
даваемый нами нелегальный журнал мы подписывали
как „Краевой комитет Коммунистической партии Юго¬
славии для Словении". И сегодня я думаю, что это бы¬
ло правильно, что мы правильно поступили, хотя это
является определенной узурпацией, так как не было ни¬
каких выборов. Только в начале 1933 года или, может
быть, в конце 1932 года мы установили регулярную
связь с Центральным комитетом Коммунистической пар¬
тии Югославии, местопребывание которого в то время
находилось в Вене. Тогда ЦК КПЮ, хотя и не фор¬
мально, признал нас фактически в качестве краевого
руководства Коммунистической партии для Словении,
так как начал через нас работать, а немногим позже,
ijb 1933 году, признал нас и формально как Краевой ко¬
митет, с тем, что секретарем Краевого комитета был
назначен Михо Маринке.
Все мы, конечно, были весьма довольны, что Ми¬
хо Маринко стал секретарем. Во-первых, потому, что
он был рабочий, так как мы в руководстве того време¬
257
ни были все до единого интеллигентами. Затем он был
немного старше нас. Нам было в среднем 22—23 года.
Я, которому в то время было немногим более 23 лет,
был одним из старших в этом первом составе Краевого
комитета. И, наконец, он нам нравился прежде всего как
революционер, как человек и хороший партийный ра¬
ботник, как борец, который очень быстро установил с
нами весьма интимный контакт.
В том же году нам пришлось пережить и несколь¬
ко очень тяжелых полицейских провокаций почти во
всех частях Словении. Однако революционные брожения
в то время были в Словении столь сильны, а шестиян-
варская диктатура до той меры ослабла, что мы были
в состоянии довольно быстро восстановить затронутые
этими полицейскими провокациями партийные орга¬
низации. Эта организационная консолидация, а также
целый ряд достигнутых в то время партией политиче¬
ских успехов, которые ее, несмотря на положение глу¬
бокого подполья, уже превращали в реальную политиче¬
скую силу в общественных событиях, обеспечивали и
заодно навязывали необходимость проведения Краевой
конференции, на которой будет избираться руководство,
то есть подтверждаться партийными членами, вернее
— партийными организациями в Словении. Это одно¬
временно был и момент, когда можно сделать критиче¬
ский обзор всего периода борьбы партии после шести-
январской диктатуры, а также утвердить направления
ее дальнейшей работы.
На Конференции с докладами выступили мы, чле¬
ны более узкого краевого руководства партии. Прав¬
да, я больше не помню в подробности, как были разде¬
лены эти доклады. Однако, поскольку я в Краевом ко-
ьмитете отвечал за политическую и идеологическую ра¬
боту, а Кидрмч за организационные вопросы и дейст¬
венную проблематику партии, то нет сомнения, что мы
оба определенным образом выступили на Конференции
с общей информацией о политическом положении —
как внутреннем, так и внешнем, — а также о состоянии
дел в партии и о ее работе. Но об этом нет сохранив¬
шихся записей, поскольку мы, по всей вероятности, го¬
ворили без подробно разработанных письменных кон¬
цептов.

258
Второй доклад о крестьянском и национальном во¬
просах, который я составил и черновике, сохранился.
Я думаю, что сохранились записки только о некоторых
докладах. Поэтому теперь трудно восстановить в целом
весь ход Конференции.
Необходимо иметь в виду, что мы жили в под¬
польных условиях и что любой перенос подпольного
материала был весьма сложным делом, так как полиция
постоянно следила за нами. В подобных условиях было
весьма трудно согласовывать письменные доклады. Од¬
нако в ходе предшествующих договоров мы разъясня¬
ли все проблемы, определяли тезисы, утверждали по¬
литический курс и т.д., так что практически не было
никаких противоречий.
На Конференции было прочитано и несколько осо¬
бых докладов. Как я уже сказал, я выступил с докладом
о национальном и крестьянском вопросах, а остальные
товарищи о некоторых других, в то время наиболее важ¬
ных секторах партийной работы. Теперь я не могу
вспомнить, кто из товарищей выступал и с каким док¬
ладом выступал. Кидрич, в частности, говорил о состоя¬
нии дел и о задачах в профсоюзном движении.
На базе того, что я помню, а также на базе сохра¬
нившихся записок, я думаю, что не будет преувеличе¬
нием, если скажу, что Конференция явилась для пар¬
тии, для ее развития и ее влияния на общество, значи¬
тельным шагом вперед как в политическом, так и в ор¬
ганизационном отношениях. Правда, и доклады и ре¬
шения были — смотря с современной точки зрения —
в достаточной мере все еще обременены сектантским
подходом к отдельным проблемам. Я думаю, что это в
самой большой мере было следствием политики Комин¬
терна, о которой я уже говорил. Хотя в то время уже
начала прокладывать себе дорогу политика народного
фронта, так что и мы были свободнее в такой ориента¬
ции, что сказалось и на докладах и на выводах Конфе¬
ренции, — все-таки основные лозунги Коминтерна
„Класс против класса44, и в особенности лозунг „Союз
и фронты снизу, а не сверху44 все еще не были фор¬
мально устранены, что также сказалось на выводах
Конференции. Однако, если глубже посмотреть на ут¬
вержденные на Конференции в Горичанах конкретные
направления акции, то они говорят о ясной тенденции,
259
что партия должна освободиться от сектантского за¬
мыкания в себя и различными каналами проложить се¬
бе дорогу к самым широким массам трудового народа.
Поэтому не случайно, что на Конференции господство¬
вали именно такие вопросы, как: пути и методы созда¬
ния единства рабочего класса, работа коммунистов в
профсоюзах, национальный и крестьянский вопросы,
вопросы связи с крестьянскими массами и демократи¬
ческой интеллигенцией, развитие легальной и подполь¬
ной издательской деятельности, в особенности издание
марксистской литературы, которую в то время мы уже
в достаточной мере издавали, а в очередной период
еще больше и т.д.
Насколько мне помнится сегодня, я думаю, что пре¬
ния на Конференции велись не о каждом докладе в
отдельности, а о группе докладов. В первой части мы
вели прения об общей политической обстановке и о
партии, то есть мой доклад и доклад Кидрича рассмат¬
ривались как одно целое. Затем мы обсуждали другие
доклады, а также доклад, в котором рассматривался
профсоюзный вопрос и т.д.
Тито принимал участие в прениях по всем докла¬
дам. Он информировал нас и о положении в
других частях Югославии, что способствовало то¬
му, что мы в этих прениях не ограничивались исклю¬
чительно Словенией. Борьбу коммунистов в Словении
мы связывали с борьбой коммунистов в Югославии в
целом, и в этом смысле обсуждали и политику Комму¬
нистической партии Югославии. И как раз заслугой
Тито мы на Конференции говорили и о характере социа¬
листической революции в Югославии и о ее увязке с
борьбой народов Югославии против гегемонии, за де¬
мократические права и национальное освобождение, о
необходимости усиленной борьбы КПЮ за влияние на
крестьянские массы, на демократическую интеллиген¬
цию и т.д. Начало этой, я бы оказал, народно-фронтов-
ской политики нашло свое выражение и в некоторых
тактических точках зрения на положение данного мо¬
мента.
Особое внимание Конференция уделила работе
коммунистов в профсоюзах, то есть борьбе за единство
всех рабочих — как тех, кто был на линии КПЮ, так
260
и тех, кто был под влиянием социал-демократов и хри¬
стианских социалистов. В то время у нас уже были очень
сильные контакты с христианскими социалистами, да¬
же официальные. Хотя мы были подпольной партией,
а они легальные, мы с ними договаривались, в особен¬
ности с „христианскими коллективистами “, то есть с
группой священников, которые отбрасывали диалекти¬
ческий материализм, но принимали Маркса и социали¬
стическую революцию, и т.д. Следовательно, партия
уже была фактором, который действовал в широком
фронте общественных событий.
Конференция также указала на растущую опа¬
сность от фашизма и на необходимость борьбы за
единство трудовых и широких народных масс вообще
перед этой опасностью. Это была одной из главных
тем. А затем Конференция настаивала на необходи¬
мости прорыва кольца нелегальности, то есть на созда¬
нии различных легальных форм организации револю¬
ционной и демократической оппозиции. Она настаи¬
вала, в самом деле, на том, что партия не должна за¬
мыкаться в какую-то секту из-за этого своего подполь¬
ного положения, она должна стать ядром и движущей
силой большого движения масс в совокупной общест¬
венной структуре, а это означает — во всех организа¬
циях общества. Ведь мы в то время шли в любую ор¬
ганизацию, где только существовали малейшие шан¬
сы на то, что мы можем организовать какие-нибудь
акции против существующего режима как своего рода
легальная организация.
Резюмируя вышесказанную оценку о Конференции,
я бы сказал следующее. Хотя тезисы и выводы Конфе¬
ренции все еще были под сильным влиянием предше¬
ствующей политикии Коминтерна, а эта политика в то
время еще не была разъяснена и в самом Коминтерне
— ив этом смысле выводы Конференции были огра¬
ниченными, — все-таки Конференция выразила очень
сильную тенденцию решительного освобождения пар¬
тии от пережитков сектантства, вернее — тенденцию
последовательной -борьбы за такую связь партии с мас¬
сами, которая действительно превратит ее в подлин¬
ный политический фактор с серьезным общественным
влиянием, чем партия в то время в большой мере уже

261
была, а в очередные годы еще больше упрочила такое
свое положение.
Такая ориентация в основном отвечала и позициям
Тито. Правда, Тито высказал ряд критических замеча¬
ний на .работу партии в Словении, но общую ориента¬
цию Конференции он решительно поддержал. Его по¬
зиции и предложения во многом способствовали успе¬
ху Конференции, в особенности тем, что он придал ей
общеюгославский аспект. Правда, и сами доклады и
прения были критичными и самокритичными. Однако
Тито своими позициями способствовал углублению это¬
го критического анализа позиций партии и ее работы,
и одновременно, разумеется, и более ясному утвержде¬
нию задач для будущей ее деятельности.
Что касается самой критики, то я должен сказать,
что она не была чем-то исключительным в нашей ра¬
боте. Это я говорю потому, что о критике отдельных
партийных акций и деятельности, которая была вы¬
сказана определенным форумом, говорят как о каком-
то осуждении этих акций и т.д.. Однако это неверно.
Критика была, я бы сказал, одним из существенных ме¬
тодов, вернее — главным методом работы нашей пар¬
тии. Не было ни одного собрания, ни одного документа
партии, ни одного совещания или конференции, где
критический анализ существующего состояния вещей,
акций, успехов и неудач не был заодно и исходной ос¬
новой для выводов, для будущей работы. Впрочем,
марксизм является прежде всего критической мыслью.
А какой это была бы революционная партия, если бы
она не культивировала эту критическую марксистскую
мысль? Это и теперь для нас настолько же важно, на¬
сколько было важно и в то время. И как таковая, эта
марксистская мысль должна. иметь господствующее по¬
ложение в каждой революционной марксистской партии.
Правда, я должен, с другой стороны, сказать, что
нельзя каждую критику одинаково толковать, так как
и критика не непогрешима. Имеется и ошибочная кри¬
тика и она имела MiCcto и раньше. И критика является
политикой, и она может делать ошибки, как и поли¬
тика. Однако критика все-таки поощряет творческую
мысль и разъясняет многие обстановки. А само время,
достигнутые в работе результаты, успехи или неудачи
в конце концов подтверждают или не подтверждают оп¬
262
р ед елейную критику, как подтверждают или не под¬
тверждают и определенную политику.
В этом свете необходимо смотреть и на наш крити¬
ческий подход, в том числе и на критический подход
Тито в анализе положения и партийной работы и задач
на проведенной в Горичанах партийной Конференции.
Однако, когда мы теперь смотрим на этот критический
анализ, который при помощи Тито был проделан на
этой Конференции, я думаю, что время подтвердило этот
критический анализ. Кроме критической оценки прош¬
лого и положения партии в то время в Словении, Тито
считал, что Коммунистическая партия в Словении в
своем развитии с шестого января 1929 года и вплоть до
Конференции в Горичанах сделала крупные шаги впе¬
ред, в организационном отношении упрочилась и стала
значительным политическим факторам в Словении.
Практически это была новая партия, выросшая в борь¬
бе с шестиянварской диктатурой, партия с новыми кад¬
рами, с тем, что в ее членство, разумеется, вернулись и
постепенно включались в ее форумы и старые кадры,
которые во время диктатуры .временно пассивизирова¬
лись. Поэтому, смотря в целом, Тито дал очень положи¬
тельную оценку работы партии в Словении.
В конце необходимо сказать, что и само место про¬
ведения Конференции говорит о том, каким политиче¬
ским влиянием еще в то время пользовалась Коммуни¬
стическая партия в Словении. Как изоестно, Конферен¬
ция была проведена в одной из резиденций люблянско¬
го снискала Рожмана. В то время среди садовников лю¬
блянской епархии у нас была подпольная партийная
ячейка. Через эту ячейку мы установили связь с братом
епископа Рожмана, который не был коммунистом, но,
очевидно, был оппозиционно настроен и готов предо¬
ставить в наше распоряжение епископский дворец в Го¬
ричанах для проведения нашей Конференции. Посколь¬
ку юн по профессии был поваром, то он в течение двух
дней, сколько длилась Конференция, богато угощал
нас. Я не помню ни одной партийной конференции, ко¬
торая была проведена в подобных, я бы сказал, непри¬
нужденных условиях, в каких была проведена эта пар¬
тийная конференция. Разумеется, в таких условиях и бе¬
зопасность Конференции была на достаточно /высоком
263
уровне, ибо полиции не могло и в голову прийти, что
коммунисты могут проводить свою подпольную конфе¬
ренцию именно в епископском дворце.
В начале октября 1934 года я вновь встретился с
Тито. Мне кажется, что тогда у меня были одна или две
встречи с Тито в ходе его пребывания в Любляне. На
этой встрече был и Кидрич. Тито тогда информировал
нас, что подготавливается Четвертая общеюгославская
конференция Коммунистической партии Югославии и
что ЦК решил, чтобы лучше всего было провести ее в
Любляне, где были относительно самые удобные усло¬
вия. Разумеется, нам льстило это предложение, так как
это было доказательством успеха в упрочении партии
в Словении и доверия в нее со стороны ЦК. Конечно, мы
выразили готовность оказать любую помощь в ее орга¬
низации. Мы тогда Кидричу дали поручение, чтобы он
со стороны Краевого комитета Коммунистической пар¬
тии для Словении был вместе с Тито носителем совокуп¬
ной технической подготовки к этой Конференции.
Тито сообщил нам тогда и второе решение ЦК
КИЮ, на базе которого я должен поехать работать ре¬
ферентом в Балканском секретариате Коминтерна, а Ки¬
дрич был назначен секретарем Центрального комите¬
та СКМЮ. Правда, об этом было речи и до этого, но те¬
перь следовало это решение и осуществить. Поэтому
было необходимо соответствующим образом организо¬
вать новое краевое руководство Коммунистической пар¬
тии для Словении. Тогда мы с Тито и остальными това¬
рищами из Краевого комитета договорились, чтобы са¬
мую ответственную часть работы в краевом руководст¬
ве, которую до тех пор фактически выполняли Кидрич
и я, приняли на себя Иван Мачек и Йоже Брилей.
Я, правда, никогда не поехал на работу в Балкан¬
ский секретариат Коминтерна. Ведь, когда (впоследствии
приехал в Коминтерн, там мне более или менее ясно
сказали, что я слишком молод для этой функции, так
что меня направили в Ленинскую школу. И я должен
сказать, что я им благодарен за это, так как получил
возможность гораздо больше научить, чем это мог бы
264
сделать без отрыва от работы в Балканском секретариа¬
те Коминтерна. Но, нсомотря на это, решение ЦК КП1Ю
в то время очень обрадовало .меня. Во-первых, потому,
что .мне очень хотелось увидеть Советский Союз, то есть
первую страну победившего социализма на практике.
Кроме того, у меня в стране из-за провокации некото¬
рых людей, с которыми я поддерживал связь, уже на¬
столько горело под ногами, что я больше не мог рассчи¬
тывать на то, что я еще долго буду жить и работать в
условиях подполья, как это до тех пор я был в состоя¬
нии делать.
После этого разговора с Тито в начале октября 1934
года я вновь с ним в Любляне не встречался, так как
вскоре после этой встречи меня превентивно арестовали.
В самом деле, в связи с покушением на короля Алек¬
сандра полиция арестовывала всех сомнительных лю¬
дей, и тем более скомпроментированных коммунистов,
каким был я. Однако в то время меня держали в аресте
надолго, а когда выпустили меня, я думаю, что Тито уже
уехал из Любляны, или я, если он был в Любляне, избе¬
гал установить контакт с ним, так как полиция постоянно
ходила за мной по пятам, так что было весьма риокова-
но встречаться, ибо легко -могла случиться полицейская
провокация.
Однако я вновь встретился с Тито в Вене, два 1меся-
ца -спустя, до моего отъезда в Москву. Тогда я встретил¬
ся в Вене с Мукюм и Ос карем Худом ал ьем. Мук произвел
на меня впечатление человека ограниченных способно¬
стей. А Худомаль, наоборот, был весьма интеллигентным
и способным молодым рабочим, но на меня произвел
впечатление слишком зазнающегося, вернее — индиви¬
дуалистского человека, обременного сектантством, и да¬
же немного чертами человека авантюристской приро¬
ды. Если бы он работал в стране, если бы не включился
рано в эмиграцию и в фракционную борьбу, вероятно
из него стал бы хороший и способный революционер, но
в эмиграции и ее конфликтах между различными фрак¬
циями он потерял ориентацию и тогда вел себя немно¬
го как зазнайка и бюрократ. И все-таки он свою жизнь
закончил храбро.
Разговор с Муком и Худомальем в моральном от¬
ношении подействовал на меня частично угнетающе.
Это была моя первая встреча с более широким составом
265
ЦК КПЮ и я невольно спрашивал себя, как может Цен¬
тральный комитет успешно выполнять свою роль с та¬
ким составом. Поэтому на меня там сильнее подейство¬
вала повторная беседа с Тито в Вене, который более по¬
дробно ознакомил меня с моими будущими задачами в
Москве, в то время все еще предполагая, что я буду ра¬
ботать в Балканском секретариате. Мы говорили о проб¬
лемах Коминтерна и об отношениях между нашей пар¬
тией и Коминтерном. Позиции Тито были мне не толь¬
ко близки, но я в нем почувствовал силу согласованной
личности, которая способна с революционных позиций
реалистически оценивать состояние вещей, возможности
и задачи коммунистов в условиях, которые не даются
менять, которые объективно даны.
В Вене я был недолго, может быть -в течение двух
или трех недель. В то время еще можно было работать
в Вене и без большого риска жить нелегально. Мы
встречались обыкновенно в каком-нибудь кафе или в
какой-нибудь из частных квартир, которые в то время
были у Центрального комитета для подобных целей.
Впоследствии, когда я находился в Москве, я не был
непосредственно включен в регулярную партийную ра¬
боту и не был достаточно информирован о событиях в
стране, кроме общих информаций, которые мы полу¬
чали больше из печати, и гораздо меньше на базе док¬
ладов Центрального комитета.
Вначале я был, как я уже сказал, студентом, а за¬
тем преподавателем в Ленинской школе и на Коммуви-
стическом университете национальных меньшинств За¬
пада. Это у меня была главная работа. Я должен ска¬
зать, что это была работа, которая мне нравилась Но
время от времени я участвовал на различных собраниях
руководящего актива Коммунистической партии Юго¬
славии в Москве.
В Москве я неоднократно встречался с Тито. Он
приезжал к нам, в нашу школу, или с целью читать от¬
дельные лекции или информировать нас об обстановке
в партии. Таким образом я был в состоянии следить за
266
его деятельностью и, в самом деле, больше всего через
него я следил за работой нашей партии вообще
Когда Тито р;»ботал п представительстве Коммуни¬
стической партии Югославии я Коминтерне, ом меня
иногда прю лашал сотрудничать с мим я выполнении от¬
дельных дел п прсд< пшнгглм тяг, над которыми он ра¬
ботал Это явилось возможное гью долго беелдоятгъ о
п|юблсмах нашей партии, о революционной работе в
Югославии, о политических тцюблемах во нггм чире
к тл Таким образом я ходе этих бесед я еще ближе
ознакомился со взглядами Тито на различные актуаль¬
ные вопросы того времени и работы партии, а и на об¬
становку в Коминтерне, которая очень хорошо была
известна товарищу Тито. Я, разумеется, не имел возмож¬
ности ознакомиться с обстановкой в Коминтерне, рабо¬
тая в школе, так как в школе об этом вообще не гово¬
рили.
Мое тесное сотрудничество с Тито начинается имен¬
но в оти дни, хотя я бы сказал, что оно, в самом деле,
началось уже в Словении, еще с Конференции в Гори-
чанах. Ведь мы тогда почувствовали способности Тито
Я думаю, что у Тито было одинаковое доверие к нам,
как и у нас было доверие к нему. Но, разумеется, я
ближе ознакомился с ним именно на этих делах в Мо¬
скве, в этих беседах, которые охватывали более широ¬
кие темы, чем были темы, которые мы раньше обсуж¬
дали.
Из этих встреч и бесед с Тито в Москве особенно
л моей памяти осталась совместная работа над урегули¬
рованием списков югославских кадров, которые в то
время находились по всему Советскому Союзу Это бы¬
ло время сталинских процессов и чисток, в которых лю¬
ди безвозвратно исчезали, время жестокого давления м
атмосферы страха, когда люди не знали, чего ожидает
их завтра. Тито в то время настойчиво работал над тем,
чтобы возможно больше наших людей уехало из Совет¬
ского Союза, либо чтобы вернулись в страну на под¬
польную работу, либо, если так можно сказать, чтобы
легализовались, если для этого были какие-нибудь воз¬
можности — в то время была занята позиция, чтобы
вновь легализовались те, у которых была такая возмож¬
ность, даже рискуя провести определенное время в тюрь¬
ме — либо, чтобы уезжали в Испанию и присоединились
267
к югославским борцам которые я то время уже воевали
на стороне Рее пуб пики И|ютна Франко млн чтобы тпл
ли в эмиграцию ИЛ рлбоП’ я ялкухьммбуяъ другую
страну Сл<шм. Тнто и я я то в|>гмя вместе составляли
эти списки < тенденцией чтобы кнмпано больше лж>
Лей vcxa.no на Советского (’окна чтобы шасси кж от
этих чи< гпк Ведь я этих чж тклх каждый иипгтртя^ц
был нсмно<х1 подотрительным Однако Тито во вг^м
этом добился только частичного vxincxa Ведь исывисм-
мо от Тито и вне нашей партии, и другие делали гпигжм
м поступали во своей воле, в соответствии с положением
какое царило в то время в Москве
Когда Тито покинул Москву и уехал на работу в
Центральный комитет Коммунистической партии Юго¬
славии в Вену, он вскоре потребовал от представитель¬
ства Коммунистической партии Югославии в Коминтер¬
не, чтобы и я вернулся в страну на подпольную партий¬
ную работу, особенно в связи с подготовкой Учреди¬
тельного съезда Коммунистической партии Словении
Тито в то время торопил, чтобы Съезд Коммунистиче¬
ской партии Словении и Съезд Коммунистической пар¬
тии Хорватии возможно скорее были проведены, так как
справедливо предполагал, что это увеличит возможности
партии установить связь с национально-освободитель¬
ными движениями, которые были сильны и в Сю всю»,
и в Хорватии. По тем же соображениям, на базе реше¬
ния Четвертой обще югославе кой конференции КПЮ.
необходимо было в ближайшем будущем создать и Кам
мунистическую партию Македонии. Разумеется, ыю-
следствии это следовало проделать и в других частях
Югославии.
О моем возвращении беседовали Тито и я еще в Мо¬
скве и согласились в том, чтобы я верну ж я на партии
ную работу в страну как юлько возникнет такая воз¬
можность И насколько в 1934 году я был счастлив. что
еду в Советский Союз, так что от радости буквально
плакал при переезде iu Польши в Советский Союз. вот-
да я видел первых советских людей и тираничных пред¬
ставителей, — настолько я в 193b нетерпеливо
ждал вернуться в страну Тити знал об этом моем силь¬
ном желании и, судя но всему, он имел в виду это мое
желание, когда в конце 1936 года столь решительно тре¬
бовал, чтобы я из Москвы вернулся в Словению на под¬
268
польную работу Однако эго шло иг так легко Понадо¬
билось несколько вмгпьигмы гн Гпго н Коминтерне и
только в начале января 1917 п>дд мне гообщияи, что я
должен поехать в Центр ишный комитет Коммунисти¬
ческой партии, то е< п» в Юпм ланию Разумеете я. я во
обще нс НМЛ об этой перечни кс оГм> мне между Тито
и прслстйннгспьктном Коммупштичо кой гьцггии Юго¬
славии в Коминтерне Лишь нпослодствии мне об этом
говорил Тито. Однако я был чрезмерно счастлив, когда
мне эго решение было сообщено.
Однако, говоря, что я был чрезмерно счастлив по¬
тому, что возвращаюсь в Югославию, я должен сказать,
что это было нс только из-за обстановки того времени
в Москве, из-за чисток, процессов, царившей там атмо¬
сферы, но больше всего из-за того, что мне нахватала
эта непосредственная деятельность в стране. В эмигра¬
ции я чувствовал себя и действительно был вне кон¬
кретных событий в стране и я стремился вернуться на
родину. Ведь, что касается этих событий в Москве, у
меня, во-первых, не было настоящего представления, о
чем в самом деле идет речь, так что было бы совершен¬
но искусственной конструкцией, если бы я оказал, что в
то время a priori было у меня отрицательное отноше¬
ние к тому, что там происходило. Я это понимал как
трудности определенного революционного процесса.
Лишь значительно позже некоторые данные начали нам
говорить о том, что там речь идет о других вещах Тем
более, когда целый ряд наших кадров пострадал в оче¬
редные годы в этих чистках. Тогда мы задали себе та¬
кой вопрос: что в самом деле происходит в Советском
Союзе? Однако в то время у меня, по крайней мере,
была позиция ожидания, а не отрицательная позиция
ко всему этому. А, кроме того, Советский Союз такой,
какой он был, со всеми своими недостатками, все-таки
был onofxw мирового прогресса и революционного дви¬
жения рабочего класса и мы должны были опираться на
него, должны были поддерживать его. Значит, мое сча¬
стье, что я возвращаюсь в страну, было не на линии ра¬
зочарования в Советский Союз, а па линии желания вклю¬
читься в конкретную революционную работу.
На пути в Югославию я остановился в течение не¬
продолжительного времени в Центральном комитете
Коммунистической партии Югославии, местопребывание
269
которою п то время было в Париже. В то время Цен¬
тральным комитетом вес еще руководил Горкин. В ЦК
я остался столько времени, сколько было необходимо
для основной подготовки политической платформы Уч¬
редительного съезда Коммунистической партии Слове¬
нии. Политбюро дал мне поручение разработать тезисы
для этой платформы, что я и сделал. Тезисы были при¬
няты на заседании Политбюро, а на базе этих тезисов,
которые я нес в страну в голове, а не на бумаге, ибо
как подпольщик я не должен был нести с собой ника¬
кого нелегального материала, — впоследствии я в Люб¬
ляне подготовил доклад для Съезда и его Манифест. В
этой работе в Париже я поддерживал связь в первую
очередь с Горкичем и Чолаковичем, которые сотрудни¬
чали в предшествующих прениях о тезисах для Съезда.
После этой подготовки в Париже я уехал примерно в
середине февраля в Словению и уже два месяца спустя,
в апреле 1937 года, мы правели Учредительный съезд
Коммунистической партии Словении.
Однако подготовка Съезда в стране была не простой
задачей. Центральный комитет Коммунистической пар¬
тии Югославии в то время, когда я поехал в Словению,
не очень много знал о конкретной обстановке того вре¬
мени в краевом руководстве Коммунистической партии
для Словении, а также не смог меня направить в адрес
некоторых определенных товарищей. Я ехал в Словению
без какого-либо предуведомления или явки, но Цен¬
тральный комитет верил, да и я был уверен в том, что,
поскольку я знал руководящий круг товарищей в Сло¬
вении, установлю необходимый контакт, что действи¬
тельно после моего приезда в Любляну мне было не
трудно.
Я поехал прямо к .матери Бориса Зихерла, который
в то время находился на каторге. Поэтому семья Зихер¬
ла не была ни под каким контролем полиции, а его
мать была нашим весьма искренним сторонником, ко¬
торая много помогала и Борису, а и всем нам. Через
нее я установил связь с Видой Томшич, которая, прав¬
да, в то время не была в партийном руководстве, но она
связала меня с секретарем Краевого комитета того вре¬
мени и та1йим образом я, так сказать, включился в ор¬
ганизацию. Для меня нашли подпольную квартиру в За-
доброве и направили меня к товарищу Пепце, которая
270
в то время была членом Краевого комитета Коммуни¬
стической партии для Словении, с задачей проводить
меня в эту квартиру. Псоца и я нс знали друг друга. Она
встретила меня на опушке леса на Барьс. Была дождли¬
вая ночь, но тепло, хотя и был февраль. Мы шли через
какие-то луга, ib которых крестьяне вырыли ямы для
фруктовых саженцев. Однако во мраке я не видел до¬
роги и элегантно одетый, каким я приехал из Парижа,
я упал в одну яму и оказался в луже и грязи. В тот мо¬
мент сверкнула молния и я впервые увидел Пепцу. Она
покатилась со смеху, видя меня, как я упал в яму. Так
началось наше знакомство.
В течение 1935 и 1936 годов в отношениях между
Краевым комитетом Коммунистической партии для Сло¬
вении и Центральным комитетам Коммунистической
партии Югославии возник конфликт, который был та¬
кого характера, что часть руководства Коммунистиче¬
ской партии для Словении требовала прервать сотруд¬
ничество с Центральным комитетом КПЮ и установить
связь прямо с Коминтерном. В мою задачу входило
разъяснить и это положение до проведения Учредитель¬
ного съезда.
В Центральном комитете КПЮ позиция Краевого
комитета Словении оценена как националистическая, как
разгром единства Коммунистической партии Югосла¬
вии, что в определенной мере было верно. Однако имен¬
но Тито занял позицию, что не следует все сводить к
такой оценке, так как часть вины за этот кюфликт несет
и сам Центральный комитет КПЮ. Впрочем, на тех же
вопросах — хотя и не имели место те же политические
манифестации — произошел конфликт и между Крае¬
вым комитетам Коммунистической партии для Хорва¬
тии и ЦК КПЮ. Тито в то время безусловно имел в ви¬
ду прежде всего явления нарушения конспиративности
людьми из ЦК КПЮ в отношениях с подпольной орга¬
низацией в стране, а также плохой опыт, накопленный
организациями в стране с некоторыми представителями
ЦК КПЮ и, в особенности, недоразумения во время из¬
бирательной кампании в Югославии в 1935—1936 го¬
271
дах. В то время начала частично таять система шести¬
январской диктатуры и появились определенные вов-
можности, чтобы Коммунистическая партия включилась
в эту избирательную кампанию, что она и сделала. Од¬
нако из-за колеблющейся линии Горкича партийные ор¬
ганизации в стране были очень дезориентированы в от¬
ношении того, в какой мере и каким образом они могут
или не могут идти в избирательные союзы с буржуаз¬
ной оппозицией — с Хорватской крестьянской партией
(ХКП), с оппозицией в Сербии, Словении и т.д.
Зная товарищей из Словении, которые были вмеша¬
ны в этот конфликт, я ни сам не мог поверить, что
здесь речь идет только о каком-то националистическом
отпоре. Разумеется, мне было ясно, что были налицо на¬
ционалистические тенденции, но я понял их больше как
следствие, а не как причину. Когда я приехал в страну,
я полностью убедился в том, что Тито был прав в его
оценке этого конфликта. Я должен сказать, что внача¬
ле я имел личные беседы и что мы проводили особые
собрания партийного руководства со всеми теми, кто
умствовал в этом конфликте, что мы разъясняли вещи
действительно по-товарищески и до конца. Это под¬
твердило мою уверенность в том, что в этом конфликте
имел первостепенное значение не какой-то национа¬
лизм, а главными были причины, на которые указывал
Тито.
Конфликт разразился прежде всего на двух вопро¬
сах. Во-первых, Центральный комитет Коммунистиче¬
ской партии Югоставии в то время, в 1935 и 1936 годах, —
а это означало — прежде всего Гор кич, — проявил, как я
уже сказал, действительно большие колебания в осущест¬
влении политики народного фронта. Здесь в особенности
получила овое -выражение и определенная черта -схема¬
тизма у Горкина, так как он пытался во всех частях
Югославии применить одни и те же формы работы и
претворения в жизнь этой политики, хотя условия и воз¬
можности отличались друг от друга. Положение в Сло¬
вении в то время было совершенно -иным, чем в Хорва¬
тии, и тем более отличалось в Хорватии по сравнению
с Сербией. Для всего этого иметь один единственный
ключ — это было -вообще невозможно. И поэтому в
стране возникли замешательство и колебания, а и изби¬
рательные результаты были слабее, чем они могли
272
быть, если бы партийная линия н то время была более
прочной.
И, во-вторых, из-за па рушения конспиративности
отдельными людьми в Центральном комитете Коммуни¬
стической партии Югославии, вернее — н его техниче¬
ском аппарате, в стране имели место полицейские про¬
вокации. Постепенно создавалось чувство, что в ЦК КПЮ
сидит какой-то предатель, который открывает связи
между ЦК КПЮ и Кравым комитетом Словении, и тог¬
да возникло отношение недоверия к ЦК КПЮ.
О том, что такое нарушение конспиративности име¬
ло место, говорит и то, как я в феврале 1937 года ехал из
Парижа в Югославию. До этого я ехал из Москвы в Па¬
риж через Финляндию, Швецию и Бельгию с австрий¬
ским паспортам с фамилией Крамер, имени уже не пом-
кю. В соответствии с этим паспортом, я был ученик у
кустаря, в возрасте 17 лет, а мне в то время было 27
лет. Для объяснений на граничных переездах, я выду¬
мал рассказ о том, что мой отец фабрикант, а я прохо¬
жу практику на его заводе. Поскольку в то время я вы¬
глядел моложе, чем на самом деле, мне не причинял
помехи записанный в паспорте возраст. И таким обра¬
зом я без особых трудностей переехал из Москвы до
Парижа, тем более, что у меня для всех стран была тран¬
зитная виза, а все эти страны уже привыкали к тому,
что через них едут, как тогда говорили, эмиссары Мос¬
квы на Запад и, если они не останавливались в их стра¬
нах, они без каких-либо проблем разрешали им ехать
дальше. И тем не менее, когда при въезде в Швецию
полицейский офицер смотрел в мой паспорт, он ставил
мне различные вопросы на хорошем немецком языке,
а я ему отвечал как австриянец на очень плохом немец¬
ком языке. Когда полицейский закончил с вопросами и
поставил в паспорт въездную печать, он улыбнулся и
сказал: „Хорошо, проезжайте через Швецию, но нс
останавливайтесь. А когда в следующий раз поедете с
австрийским паспортом, постарайтесь до этого лучше
выучить немецкий язык". Он точно видел, в чем дело,
но пустил меня, так как для Швеции эго не имело зна¬
чения, они не хотели вмешиваться в эти дела.
Затем, в Париже, я думал, что мне дадут другой па¬
спорт для поездки в Югославию. Однако непосредствен¬
но перед моим отъездам из Парижа Сретен Жуйович,
273
который старался о технической стороне моей поездки
в Словению, оказал мне, что я поеду ю старым паспор¬
том. Я предупредил сю о том, mxi на этом паспорте
стоит печать пограничного переезда (Х.( Р и что юго¬
славская полиция узнает, чю я приезжаю из Советского
Союза. И, если это ей будет подозрительно, для нее бу¬
дет достаточно, чтобы опросил меня кто-нибудь, кто хо
рошо знает немецкий язык, и ч гобы в первой же минуте
он утвердил, что .мое знание немецкого языка не отве¬
чает моему австрийскому подданству. Однако Жуйович
мне сказал: Второю паспорта нет, а ты должен воз¬
можно скорее поехать, у нас больше нет времени ме¬
нять эти вещи.
Я должен признать, что из-за такого ответа было
мне достаточно тяжело на душе и я невольно опраши¬
вал себя, имеет ли право ЦК КПЮ столь мало забо¬
титься о безопасности людей, которых он направляет
на подпольную работу в -страну. Однако у меня не было
другого выбора и я поехал с старым паспортом. К мое¬
му счастью, все шло благополучно. По дороге я выду¬
мал рассказ, что я словенец из Каринтии, что мы дома
говорим только по-словенски, так что этим, если опро¬
сят меня, я оправдаю мое ограниченное знание немец¬
кого языка. В Риеку я приехал на поезде. Через мост я
перешел в Сушах и в пограничной полицейской станции
меня доспрашивал какой-то полицейский комиссар. Он
мучал себя с немецким языком, так как его знание не¬
мецкого языка было гораздо хуже моего. А я ему тут
же ответил на словенском языке и добавил, что я слове¬
нец из Каринтии. Он спросил меня, что я делал в Со¬
ветском Союзе. Я ему ответил, что мой отец фабрикант,
так что отправил меня в мир увидеть что-то и, в частно¬
сти, и в коммунистическую страну. Комиссар был дово¬
лен этим ответом и поставил в мой паспорт въездную
печать. Я и теперь думаю, что может быть печать пог¬
раничного переезда Советскою Союза заставила ею
подумать, что невозможно, чтобы какой-нибудь под¬
польщик приехал с паспортом, на когором находится
советская печать; следовательно, необходимо верить
моим утверждениям.
Но счастье есть счастье. Однако нет сомнения в
том, что такой приезд в Югославию какого-нибудь под¬
польщика был более, чем рискованным. Ведь не вое
274
ошибки в отношении конспиративности так счастливо
закончились, как в моем случае. И именно поэтому лю¬
ди (начали сомневаться, что что-то нс в порядке в систе¬
ме связей ЦК КПЮ за границей. И, разумеется, после
этого начал создаваться определенный психоз и в та¬
ком случае эти ошибки начинают увеличиваться, рас¬
пространяется недоверие к ЦК КПЮ и т.д., и все это в
конце концов получает политический вид.
Однако в этом конфликте между Краевым комите¬
том Словении и ЦК КПЮ принимали участие товарники,
которых я хорошо знал, и которые и впоследствии — а
некоторые и вплоть до сегодняшего дня — остались
на руководящих постах в Коммунистической партии Сло¬
вении. Именно поэтому я был уверен, что речь идет не
столько о национализме, сколько об определенной не¬
разумной и политически извращенной реакции на оп¬
ределенные проблемы <в отношениях между этими двумя
комитетами, которые тогда получили подобную вне¬
шнюю политическую форму. И именно поэтому я счи¬
тал, что мы этот конфликт преодолеем легко. И вскоре
в беседах, которые я вел после моего прибытия в Сло¬
вению с товарищами на местах, которые принимали
участие во всем этом, подтвердилось, что я был прав.
Разумеется, я требовал, чтобы краевое руководство
проделало серьезный критический анализ этого поло¬
жения в целом и различных поведений и дало оценку
всему тому, что случилось, и чтобы остро осудило по¬
ведение некоторых товарищей, и тем более там, где
действительно получали свое выражение националисти¬
ческие аспекты этого поведения. Некоторых товарищей
нам пришлось тогда временно исключить из партии —
все позже возвращены в партию, — а некоторых под¬
вергнуть другим мерам партийного взыскания. Но я дол¬
жен сказать, что ни один из этих товарищей не отор¬
вался от партии и не занял антипартийной или фрак¬
ционной позиции, так что мы могли в скором времени
вновь привлечь этих товарищей к партийной работе еще
пока я находился в Словении. Конечно, на Учредитель¬
ном съезде состав руководства был значительно изме¬
нен и расширен. Руководство было в самом деле из¬
брано членами, так как оно возникло именно как пря¬
мой продукт разъяснений обстановки, о которой я го¬
ворил, во всех партийных организациях. Эту проблему
275
мы не держали закрытой в партийном руководстве, а
еще до Учредительного съезда с ней ознакомили все
партийные организации и, когда получили поддержку
у них, мы только тогда провели Съезд.
Когда я теперь смотрю на эти события, мне кажет¬
ся, что Конференция в Горичанах, может быть, была
более трудной задачей и с более долгосрочным влия¬
нием, чем сам Учредительный съезд Коммунистической
партии Словении. Ведь во время проведения Учреди¬
тельного съезда, если исключить вышеупомянутый кон¬
фликт, который все-таки был неглубоким, — партия
уже была сильной в политическом отношении и пользо¬
валась большим влиянием в словенском обществе. По¬
этому провозглашение на Учредительном съезде Комму¬
нистической партии Словении означало, в самом деле,
только упрочение партии в борьбе за широкие массы,
особенно в установлении связи с национально-освободи¬
тельными тенденциями в Словении. В этом смысле Уч¬
редительный съезд сыграл решающую роль, так как
партия действительно окончательно вырвалась из скор¬
лупы подпольной секты и вышла на широкие волны
политической борьбы во всех областях общественной
жизни. В этом заключено значение Учредительного
съезда. И, во-вторых, Съезд уже выступил с совершенно
ясной платформой не только 1народногю фронта, но
и установления тесной дружбы со всеми национальны¬
ми силами словенского народа, в обороне против угрозы
от фашистского нашествия, которое уже в то время бы¬
ло так сказать ощутимым. В результате перелома, про¬
деланного партией на Учредительном съезде, я думаю,
что мы открыли перед собой широкие пути связи с са¬
мыми широкими массами, так что после этого Съезда
дальнейшее развитие партии происходило быстрыми
темпами.
Примерно в конце 1937 года я вернулся в Париж
доложить о проведенном Съезде и о положении в Сло¬
вении. Горкич в то время еще находился в Париже, все
еще был во главе партии, но уже его вызвали в Москву.
С ним я беседовал сразу же после моего прибытия в
276
Париж и, вероятно, еще несколько раз. Он был крайне
подавлен. Он мне сказал, что уезжает в Москву и это
большой вопрос, вернется ли он вообще. Значит, он еще
в то время отдавал себе отчет в том, куда он едет, хо¬
тя, вероятно, он не мог предположить именно то, что
впоследствии случилось. Он мне также сказал, что до
окончательного решения Коминтерна я должен сотруд¬
ничать с Тито и остальными товарищами в Политбюро
ЦК КПЮ. С ним я встретился затем и на заседании
Политбюро, когда я выступал с докладом о работе
Учредительного съезда. Доклад был одобрен на этом
заседании, а также новый состав руководства Коммуни¬
стической партии Словении, который- мы сформиро¬
вали на базе разъяснения положения, о чем я уже
говорил. Горкич упрекнул меня в том, что я не взял на
себя функцию секретаря Центрального комитета Ком¬
мунистической партии Словении. Я ответил ему, что мы
избранием товарища Лескошека сознательно шли на то,
чтобы одного видного рабочего выдвинули на такой
пост и таким образом, чтобы и само руководство Ком¬
мунистической партии Словении получило более силь¬
ный рабочий характер. И после определенных прений
такая мотивировка была на заседании ЦК КП1Ю приня¬
та как правильная.
После этого Горкич исчез и я с тех пор все кон¬
такты поддерживал с Тито, вернее — с товарищами, к
которым направлял меня он.
После отъезда Горкича в Москву — а Тито в то
время находился в Югославии — в парижской части ру¬
ководства возникло состояние своего рода ожидания. В
такой обстановке Жуйович мне предложил поехать от¬
дыхать на западный берег Франции. Не помню, сколь¬
ко времени я там был, не так уж долго, а когда меня
вызвали я вернулся, я в Париже застал Тито, который
сразу же включил меня в текущие дела руководства,
начиная разъяснением некоторых проблем в связи
с кадрами в руководстве и вокруг руководства и
кончая чтением лекций юношам и девушкам, которые
были в Париже, написанием статей для партийной пе¬
277
чати, которая издавалась в Париже и т.д. Это была по¬
ра исключительной деятельности Тито в подготовке ре¬
организации партийного руководства. Тито старался воз¬
можно скорее урегулировать обстановку в центре на¬
шей партии, то есть в Центральном комитете, и таким
образом создать условия для возвращения ЦК КПЮ из
эмиграции в страну. Тогда нам было ясно, что Горкич
больше не вернется, а Коминтерн, как временное реше¬
ние, в этот момент фактически уже признал Тито вре¬
менным руководителем Центрального комитета, хотя
вопрос об окончательном решении состава руководства
оставил открытым. Тито сразу же пришел к реоргани¬
зации партийного руководства с точки зрения его преж¬
них концепций, с точки зрения возвращения в стра¬
ну партийного руководства. А, с другой стороны, Тито
уже тогда начал подготавливать основательное измене¬
ние состава Политбюро, с такой целью, чтобы его чле¬
нами были кадры, которые находились на работе в стра¬
не, а не в эмиграции. Ведь партийная организация в
стране не была обременена фракционностью. Это была
так сказать новая организация, сердце у которой пуль¬
сировало совершенно по-другому, чем у партийных ор¬
ганизаций во время, когда фракционная борьба давила
на них. Партийная организация была совершенно здо¬
ровой во всех частях Югославии. Тито справедливо пред¬
полагал, что в результате опоры на молодые кадры из
нелегальной организации в стране он обеспечит дейст¬
вительно единственное руководство и этим окончатель¬
но прекратится сектантская деятельность, фракцион¬
ность и оппортунизм. События весьма быстро подтвер¬
дили подобную его ориентацию.
Разумеется, над всеми нами в то время висел, тя¬
желый как свинец, главный вопрос: каким будет решение
Коминтерна, так какой фактически признал Тито, но свое
окончательное решение он принял достаточно позже.
Я лично не сомневался, что Коминтерн одобрит что¬
бы Тито стал руководящей личностью нашей партии,
ибо я не видел, чтобы у него была какая-нибудь другая
личность, и что мало вероятно, чтобы Коминтерн пошел
на такой риск с подобным экспериментом. Однако более
трудный вопрос состоял в том, будет ли Коминтерн и
впредь признавать Коммунистическую партию Югосла¬
вии. Коминтерн до этого расформировал, просто распу¬
27Н
стил Коммунистическую партию Польши. И мы боялись
тогда, чтобы Коминтерн опять нс навязал какое-ни¬
будь „пестрое “ руководство, которое будет источником
новою пеедмпства в К1 ПК) или, что еще хуже, чтобы не
принял ту же самую меру, как и в отношении Комму¬
нистической марпии Полыни, то ость, чтобы он не рас¬
пустил нашу партию. А в Коминтерне в то время слы¬
шны были такие уг]М)ЗЫ. Об этом много говорилось, и
в Коминтерне были такие люди, которые выступали за
подобное решение.
Теперь, конечно, выглядит абсурдным, в особенно¬
сти нашим молодым поколениям, что у Коминтерна бы¬
ло право своим декретом распустить определенную
коммунистическую партию. Однако в то время он поль¬
зовался таким правом. Ведь Коминтерн был не феде¬
рацией коммунистических партий, а верхом централи¬
зованного мирового коммунистического движения. Его
решение было окончательным, оно уважалось в каж¬
дой коммунистической партии. Однако, к счастью, этого
не случилось.
На партийную работу в стране я вернулся примерно
в начале сентября 1937 года. Коминтерн формально
лишь впоследствии — после определенных колебаний,
которые были результатом интриг против Тито внутри
Коминтерна — окончательно подтвердил Тито руково¬
дителем нашей партии. Однако он ему фактически
еще в 1937 году доверил эту ответственность и даже
дал право сформировать новое руководство КПЮ.
Говоря об этих интригах, которые плелись против
Тито, я думаю, что и Мануильский не был против Тито,
но он был частично под влиянием требований насчет
того, что Коммунистическую партию Югославии необ¬
ходимо распустить. Но все-таки в конце концов Ману-
ильский выступил против такого требования.
В начале 1938 года, как я уже сказал, Тито пошел
на создание нового руководства на базе своей радикаль¬
ной концепции. Новое руководство действительно было
составлено из людей, которые как коммунисты в основ¬
ном формировались после шестиянварской диктатуры и
279
у которых не было связей с нашей классической фрак¬
ционностью. В это новое руководство Тито тогда
включил и меня, вначале с задачей редактировать пар¬
тийную газету „Пролетер", а позже я теснейшим обра¬
зом сотрудничал с ним во всех делах партийной рабо¬
ты и был постоянным членом узкого секретариата, ко¬
торый немного спустя был сформирован с задачей вы¬
полнять текущие дела Политбюро. Я, правда, с начала
веоны и до поздней осени 1938 ода был вне этой ра¬
боты, так как попал в тюрьму. Но после возвращения
из тюрьмы я вновь включился в эту работу.
Комплектное руководство, вместе с Тито, находи¬
лось и работало в стране. Следовательно, это случилось
впервые после шестого января 1929 года, чтобы руко¬
водство партии находилось и работало в стране. В са¬
мом деле, после 1923—1924 годов только определенные
части руководства партии находились в стране, а после
шестиянварской диктатуры ЦК КПЮ находился посто¬
янно за рубежом.
Тито постоянно навещал партийные организации в
Югославии в целом. Он очень долго останавливался в
Словении, так как в ней условия для работы подполь¬
ного Центрального комитета в то время были относи¬
тельно наиболее удобные. Так Тито больше всего на¬
ходился в Загребе и Словении. Кроме того, у Тито неда¬
леко Под среды было личное, вернее семейное убежи¬
ще у его родственницы Анны Костаньшек. Это его убе¬
жище мы держали в полной конспирации, так что до¬
ступ к нему был позволен только нескольким членам са-
мого узкого руководства. В общем, насколько мне пом¬
нится, там не проводились никакие широкие соб¬
рания. Даже первое собрание нового Политбюро ЦК
КПЮ мы провели недалеко этого убежища Тито, то есть
на горе Лисец у Севницы.
В общем, я туда часто приезжал к Тито для раз¬
личных консультаций и договоров. В самом деле, в те¬
чение всего времени нахождения Тито в Югославии, с
1938 года и до начала войны, наши контакты были по¬
стоянно рабочими контактами, непрерванные и связан¬
ные общей текущей работой руководства Коммунисти¬
ческой партии Югославии. В конце 1939 года я пере¬
ехал из Любляны в Загреб. В самом деле, я не смог
больше легально проживать ни в Любляне, ни в Загре¬
280
бе. Я переехал в Загреб по инициативе Тито именно по¬
тому, чтобы хотя бы определенная часть руководства
партии была постоянно вместе. В этих целях в Загребе
в 1940 поду был сформирован во главе с Тито и более
узкий, неформальный секретариат Политбюро, в кото¬
ром Тито и я были люсто я иным и членами, а другие вре¬
мя от времени .менялись в зависимости от перемещения
секретариата.
Однако у нас все-таки имела место одна попытка
возобновления фракционности, а это была акция Петко
Милетича в тюрьме в Сремска-Митровмце. Действи¬
тельным источником и предлогом для подобной фрак¬
ционной акции явилась безудержная амбиция Петко
Милетича взять в свои руки руководство КПЮ, хотя его
фракционность не была прямо связана с прежними
фракциями. Определенным образом она была, я бы ска¬
зал, более беспринципной, чем были прежние фракции
в партии. Ведь раньше фракции частично выражали и
внутреннюю борьбу вокруг нахождения наиболее успеш¬
ной линии партии, тогда как в случае Петко Милетича
речь шла, хотя бы по моему мнению, исключительно о
беспринципной и безудержной амбиции человека, кото¬
рому хотелось быть вождем. Он окружил себя опреде¬
ленной узкой гвардией и выступал в качестве какого-то
автократического вождя. А его идейной и политической
платформой — если вообще можно говорить о какой-то
платформе — было крайнее узкое сектантство, в самам
деле — авантюристический ультрарадикализм. Петко
Милетичу удалось своим влиянием занять Тюремный
комитет КПЮ в тюрьме в Оремска-Митровице, кото¬
рый мы в нашей подпольной переписке называли „Ка-
кич“. Однако это ему нетрудно было сделать, так как
на каторге было много молодых людей, а молодой че¬
ловек уже по своей природе склонен к ультрарадика¬
лизму, и тем более, когда они в каторге оторваны от
текущей революционной борьбы. И таким образом Пет¬
ко Милетич у части молодых коммунистов на каторге
стал „героем" в результате ею псевдореволюционной
ультралевой фразы. Опираясь на обманутых таким об¬
281
разом молодых коммунистов, он подчинил себе весь
коллектив каторжников бесцеремонным давлением на
них и созданием беспринципной дифференциации меж¬
ду молодыми и старшими, вернее — за и против Пет¬
ко Милетича. Те, кто нс слушался его, он выбрасывал
из коллектива, а они в знак протеста против Петко Ми¬
летича добровольно ушли в одиночные камеры. Таким
образом, в конце, он остался победителем над этими
людьми.
Петко Милетич действовал постепенно, старался за¬
воевать партийный комитет на каторге, а когда овла¬
дел им окончательно и когда изолировал всех, кто ему
оказывал сопротивление, он попытался навязать свой
Тюремный комитет партии как руководство для страны
в целом. Его амбиция, которой он не скрывал, состояла
в том, чтобы прямо из Сремска-Митровицы руководить
партийной жизнью.
В то время, конечно, партийная организация в Ми-
тровацкой тюрьме была информирована о «положении в
руководстве партии, о том, что Горкич ушел, что су¬
ществует дилемма, каким будет новое руководство. И
вдруг Петко Милетич выскочил с Тюремным комитетом
и со своей амбицией навязать этот Комитет как руко¬
водство партии. Для того, чтобы пресечь создание но¬
вого партийного руководства, он начал борьбу из Мит-
ровацкой тюрьмы против народно-фронтовского кур¬
са КПЮ, а на линии сектантства прежних коминтер¬
новских тезисов, от которых в то время уже отказался
и са«м Коминтерн, а также против позиции партии на¬
счет обороны страны от опасности от фашистского на¬
шествия, которое он недооценивал. Как стало ясно, что
речь идет не только о каких-то разницах во мнениях, но
и о попытке формирования организованной фракции,
которая хочет навязать себя партии как руководство, —
Тито лично и руководство КПЮ того времени быстро
и решительно принял соответствующие меры. От име¬
ни ЦК КПЮ Тито написал письмо Тюремному комите¬
ту, в котором остро осудил и саму его деятельность, и
в особенности деятельность Петко Милетича, который
был наиболее ответственным за работу этого Комите¬
та. Поскольку Петко Милетич не был готов отказаться
от своих амбиций и подчиниться решению ЦК КПЮ,
руководство КПЮ распустило Тюремный комитет и на¬
282
значило Мошу Пьяде полномочным представителем
Центрального комитета КПЮ в Митровацкой тюрьме и
уполномочило его подготовить все необходимое для со¬
става нового партийного комитета, когда будут разъяс¬
нены политические отношения.
Я должен сказать, что наряду с определенными труд¬
ностями и колебаниями, но в течение относительно ко¬
роткого времени, все-таки была создана ситуация, в ко¬
торой подавляющее большинство этого коллектива ка-
торжников, если можно применить это выражение, под¬
держало решение Центрального комитета Коммунисти¬
ческой партии Югославии, то есть письмо Тито, и Пет¬
ко Милетич остался изолированным только с несколь¬
кими сторонниками.
Об этом, насколько Петко Милетич был ненасыт¬
ным и заядлым в своей амбиции, говорит и факт о том,
что он после выхода из тюрьмы, мимо партии, уехал в
Советский Союз, в Коминтерн. Очевидно, что ему кто-то
помог уехать туда, он нашел связь, которая партии бы¬
ла совершенно неизвестной. А в то время было очень
трудно пробиваться, так как .война уже началась и уе¬
хать в Советский Союз было очень трудно. Однако ему
удалось приехать в Советский Союз через Турцию. Это
говорит о том, что определенная, я бы сказал, органи¬
зация самого Коминтерна обеспечила ему поехать туда.
В Коминтерне он определенное время плел интриги про¬
тив Тито, пытался получить поддержку, то есть ман¬
дат на руководство Коммунистической партией Югосла¬
вии. Однако этого ему не удалось. Поддержка была не¬
достаточно сильной и Коминтерн выступил за Тито.
А Петко Милетич в конце также исчез в сталинских чи¬
стках.
Центральный комитет Коммунистической партии
Словении и я лично пришли в прямой конфликт с Пет¬
ко Милетич ем еще в 1937 году, то есть сразу же после
Учредительного съезда Коммунистической партии Сло¬
вении. В самом деле, после этого Съезда в адрес Цен¬
трального комитета Коммунистической партии Слове¬
нии была направлена одна длинная резолюция партий¬
ного руководства Митровацкой тюрьмы, то есть Петко
Милетича, в которой остро критиковались документы
Учредительного съезда Коммунистической партии Сло¬
вении — Манифест, выводы и совокупная ориентация

283
Съезда на создание широкого народного фронта против
фашизма, на объединение словенского народа в борьбе
против нашествия фашизма. И это провозглашалось оп¬
портунизмом, отставанием на хвосте у буржуазии, под¬
чинением партии (интересам буржуазии .и т.д., преуве¬
личением опасности от фашизма для того, чтобы оп¬
равдать эту мнимую оппортунистическую политику со¬
трудничества с буржуазией. Все эти обвинения были в
полном противоречии с политикой Коммунистической
партии Югославии, которая в то время боролась за объе¬
динение всех антифашистских сил, в том числе и с по¬
литикой Коминтерна в то время. В своей резолюции пар¬
тийное руководство Митровацкой тюрьмы требовало от
ЦК Коммунистической партии Словении отнестись са¬
мокритически и изменить свою политику. Тюремный
комитет ставил себя даже выше Центрального комитета
КПЮ, и тем более выше краевых комитетов. Совокуп¬
ная критика была таковой, как будто не существует ЦК
КПЮ, а что Тюремный комитет является тем партийным
органам, который должен дать свой суд об Учредитель¬
ном съезде Коммунистической партии Словении. Кри¬
тика группы Петко Милетича была сформулирована с
крайне сектантских и почти авантюристических позиций.
Такая резолюция удивила меня не только из-за ее сек¬
тантского и крайне примитивного политического содер¬
жания, но и наглости в нападках на Учредительный
съезд Коммунистической партии Словении и ее руко¬
водство. Это ясно говорило о том, что здесь речь идет
об амбициях определенной фракции в стремлении на¬
вязать себя партии в целом в качестве руководства.
Я тогда написал ответ Центрального комитета Ком¬
мунистической партии Словении. В .нем я подчеркнул, что
партийная организация в Митровацкой тюрьме не имеет
никакого права давать кому бы то ни было, вне тюрь¬
мы, какие бы то ни было инструкции, и тем более не
такому форуму, каким является Центральный комитет
Коммунистической партии Словении, который работал
на базе решения Коммунистической партии Югославии.
Поэтому я в особенности критиковал политическое со¬
держание этого документа и призвал партийную орга¬
низацию Митровацкой тюрьмы отказаться от подобных
позиций и подчиниться решениям Центрального коми¬
тета Коммунистической партии Югославии, а когда речь
284
идет о Словении, то и решениям Центрального комитета
Коммуниста ческой партии Словении. Я также сказал,
что партийная организация Митровацкой тюрмы нахо¬
дится в совершенном противоречии с политической ли¬
нией ЦК КПЮ и самого Коминтерна.
О совокупном этом конфликте с Петко Милетичем
я дополнительно информировал и Центральный коми¬
тет Коммунистической партии Югославии, так как до
этого у нас не было возможности консультироваться с
ним. ЦК согласился с нашим ответом партийному руко-
iBOдетву Митровацкой тюрмы. У ЦК КПЮ в то время
уже были информации о деятельности Петко Милетича.
Когда в течение 1937 и 1938 годов накопились эти проб¬
лемы, тогда новое партийное руководство КПЮ, и в
особенности Тито лично, решительно выступили за то,
что необходимо изменить это положение, разгромить
фракцию в Митровацкой тюрьме.
Кале я уже сказал, Петко Милетич оказывал весьма
отрицательное влияние на кадры, находившиеся в Мит¬
ровацкой тюрьме, в особенности на молодые кадры, у
которых не было достаточно политического опыта. Мне
помнится, что большинство словенских коммунистов, а
это были в основном молодые люди, которые в то время
находились на каторге в Срем-ска-Митровице, было под
большим или меньшим влиянием Петко Милетича. Од¬
нако это влияние было не глубоким. Оно было немного
и навязано, я бы сказал, своего рода террором Петко
Милетича над коллективом тюрьмы в целом. И как
только они вернулись с каторги на конкретную револю¬
ционную партийную работу, где они встретились с со¬
вершенно иным положением, чем его рисовал Петко
Милетич, эти товарищи весьма быстро освободились от
его влияния. Псевдореволюционные фразы весьма бы¬
стро разоблачились в огне повседневной революцион¬
ной акции.
И все-таки проблема была столь актуальной и ост¬
рой в то время, что я лично встречался почти с каждым
товарищем, который вернулся с каторги в Митровице,
и по несколько раз, стараясь убедить их во вред фрак¬
ционной деятельности и в полную ошибочность полити¬
ческого курса Петко Милетича, а также в необходимость
принять и поддержать политику ЦК КПЮ и Учреди¬
тельного съезда Коммунистической партии Словении.

285
Я должен сказать, что эти товарищи очень быстро по¬
няли — двольны были только эти беседы, — о чем
идет речь и все они нормально включились в партийную
работу, некоторые даже и в руководство Коммунисти¬
ческой партии Словении. Имели место некоторые исклю¬
чения, которые создавали нам трудности, но они нису-
щественны для всего этого.
Я думаю, что это было последнее гнездо фракцион¬
ности в нашей партии. Вмешательство Тито, которое он
принял от имени нового руководства КПЮ, очень эф¬
фективно разгромило это гдездо. После этого единство
нашей партии было сильнее, чем когда либо раньше
со дня ее создания.
Когда партия освободилась от этого груза, она по¬
плыла на полных парусах на волнах борьбы за массы,
на волнах общих общественных процессов. Без всего
этого, о чем я говорил, без такого развития нашей пар¬
тии был бы невозможным ни 1941 год, нм 1945 год, бы¬
ли бы невозможны и все успехи, которых добылась на¬
ша партия в ходе народно-освободительной войны и
социалистической революции. В самом деле то, о чем я
говорил, объясняет, почему в 1948 году произошел кон¬
фликт со Сталиным и почему наша партия была столь
сильной, что могла устоять перед этим жестоким дав¬
лением, которое Сталин в то время совершил на нее, на
нашу революцию и на независимость нашей страны.
Воспожинания
записаны 26
февраля 1977 года
в Белграде для
телевизионной серии
„Мемуары Тито" в
разговоре с
кинорежиссером
Велико Булаичем.

сноски
1 Национализация была проведена в Югославии на базе Закона о на¬
ционализации частных хозяйственных предприятий (6 декабря 1946 года).
Закона об изменениях и дополнениях Закона о национализации (22 апреля
1948 гда) и Закона о национализации арендующихся домов и строительных
участков (25 декабря 19S8 года).
Принятым в 1946 году Законом были национализированы предприя¬
тия союзного и республиканского значения в области промышленности и горно¬
го дела, торговли, самой большой части транспорта и ресторанного дела, бан¬
ки и страховые общества. Принятым в 1948 году законодательным актом
были национализированы предприятия локального значения. Принятым в
1958 году Законом самая большая часть жилого фонда перешла в обще¬
ственную собственность.
Аграрная реформа была проделана в Югославии на базе Закона об
аграрной реформе и колонизации (23 июля 1945 года), которым были от¬
менены пережитки феодальных отношений и осуществлена экспроприация
крупных частных земельных владений. Полученный таким образом земель¬
ный фонд был разделен безземельным крестьянам и колонистам, а остав¬
шаяся часть послужила основой создания сельскохозяйственных имений и
трудовых крестьянских задруг. Земельный максимум составлял 30 гектаров.
Законом о сельскохозяйственном земельном фонде всенародного имущества
(27 мая 1953 года) земельный максимум сокращен до 10 гектаров.
2 король Александр Караджорджевич отметил 6 января 1929 года Кон¬
ституцию, распустил Скупщину и ввел личную власть. Диктатура явилась
ответом на возрастающее недовольство угнетенных масс, а пока она про¬
должалась силы режима преследовали в особенности членов КПЮ и другие
передовые силы.
з Речь идет о Восьмой партийной конференции Загребской ориганизации
Коммунистической партии, проведенной ночью 25 на 26 февраля 1928 года,
на которой была осуждена фракционная деятельность внутри Коммуни¬
стической партии и утверждена концепция увязки партии с массами.
4 Краевыми конференциями Коммунистической партии были органи¬
зации КПЮ, которые территориально приблизительно совпадают с совре¬
менными социалистическими республиками в Югославии.
5 Четвертая общенациональная конференция КПЮ была проведена
24 и 25 декабря 1934 года в Любляне. На ней была принята ориентация
партии на организацию действий рабочего класса, крестьянства и нацио¬
288
нально угнетенных масс и решено создать, в рамках КПЮ, Коммунистиче¬
скую партию Хорватии и Коммунистическую партию Словении, а в ближай¬
шем будущем и Коммунистическую партию Македонии.
в В ноябре 1928 года Иосин Броз Тито был приговорен к пяти годам
тюремного заключения и до 1934 года он сидел в тюрьмах в Лепоглаве и
Мариборе.
7 Фронт народной свободы был организованной формой увязки Ком¬
мунистической партии с другими прогрессивными силами, а его создание
началось после проведенного в Сплите в июне 193S года пленума ЦК КПЮ.
в Особенно в период с 1936 по 1940 год КПЮ была движущей силон
политики и создания в Югославии народного фронта, как особого вида
сотрудничества между демократическими партиями, группами и отдельными
людьми перед опасностью от фашизма.
9 Народно-освободительный фронт — это массовая, народная анти¬
фашистская политическая организация, созданная в ходе народно-освободи¬
тельной войны и революции 1941—1945 годов. Эта организация развивалась
на платформе КПЮ накануне второй мировой войны, объединяя широкие
слои народа на борьбу против фашизма. На съезде, проведенном с s по 7
августа 1945 года в Белграде, эта организация была превращена в единую
организацию под названием Народный фронт Югославии. С развитием стра¬
ны и построением социалистических отношений. Народный фронт вырос в
политическую основу системы социалистической демократии в целом и на
Четвертом съезде в феврале 1953 года он был переименован в Социалисти¬
ческий союз трудового народа.
io Седьмой съезд Коммунистического интернационала состоялся в Мо
скве с 25 июля по 20 августа 1935 года. Основная позиция съезда состояла
в том, что фашизм является врагом не только рабочего класса, но и всех
народов и независимых государств, и на нем было указано на то, что объе¬
динение всех прогрессивных сил на борьбу против фашизма, — это основ¬
ная задача коммунистических партий.
И Часть ЦК КПЮ осталась заграницей после проведенного в Дрездене
в 1928 году Четвертого съезда КПЮ. К ней присоединилась в январе 192У
года еще одна часть членов ЦК КПЮ, так что было создано так называе¬
мое Заграничное бюро за рубежом. Оставшаяся часть цк КПЮ переехала
за границу в апреле 1930 года. Новое местопребывание ЦК КПЮ до 1937
года находилось в Вене, а с 1937 года — в Париже, в начале июля 1934 года
ЦК КПЮ принял решение сформировать Внутреннее бюро ЦК КПЮ в Заг¬
ребе, что было осуществлено в 1935 году. В декабре 1936 года организацион¬
ный секретариат цк КПЮ вернулся в страну.
it В результате переезда в страну в 1936 году организационного секре¬
тариата ЦК КПЮ были созданы предпосылки для более значительной
деятельности партии. Созданы Коммунистическая партия Словении и Ком¬
мунистическая партия Хорватии, возобновлены краевые руководящие
органы в других частях страны. Новый ЦК КПЮ был сформирован Йосипом
Броз Тито в начале 1938 года.

289
18 Иосип Броз Тито: „Свбрвнв д)сла", (Собрание сочинений), том 1
изд-во „Комунист", Белград, 1077, стр. 77.
14 к. Маркс — Ф. Энгельс: „Дела" (Сочинения), том 7, Институт меж¬
дународного рабочего движения и изд-во „Просвета", Белград, 1974, стр. зоо.
1» До 1937 года Коммунистическая партия Югославии видела решение
национального вопроса в разгроме Югославии и в создании национальных
государств.
18 Пятая конференция КПЮ была проведена в Загребе с 19 по 23 ок¬
тября 1940 года. На базе отчета о работе ЦК, с которым выступил Иосип
Броз Тито, а также на базе докладов о внутреннем и международном по¬
ложении, Конференция приняла в качестве основных задач коммунистов
борьбу против империалистической войны и против вовлечения Югославии
в эту войну, борьбу за демократические права и свободы, борьбу за на¬
циональное равноправие и единство рабочего класса.
17 Мюнхенское соглашение заключено 30 сентября 1938 года в Мюн¬
хене между Германией, Великобританией, Францией и Италией о передаче
Германии части Чехословакии (Судетская область).
18 Пакт о ненападении между Германией и СССР заключен в августе
1939 года.
1» Соглашение Цветкович—Мачек было подписано в августе 1939 года.
На его базе была создана Бановина Хорватия, у которой в отличие от
остальных бановин в старой Югославии были признаки самостоятельной
государственной единицы, ибо в ее компетенцию перешел ряд дел из ком¬
петенций центральных органов. В ответ представители Хорватской крестьян¬
ской партии вошли в правительство Королевства Югославии.
to Хорватская крестьянская партия была главной буржуазной партией
в Хорватии в период между двумя войнами. Накануне второй мировой войны
она становится ставленником хорватской буржуазии.
ti Приближение правящих кругов старой Югославии к Германии и
Италии закончилось присоединением Югославии к Тройственному пакту в
Вене 25 марта 1941 года. Крупными народными демонстрациями протеста,
состоявшимися 25, 26 и 27 марта 1941 года, это соглашение фактически бы¬
ло аннулировано, а формально это сделало правительство генерала Симови¬
ча после государственного путча 27 марта 1941 года.
22 Военные комитеты были начальнойсистемой военно-командной
структуры, а создавались они при партийных комитетах. Во главе всех
комитетов находился военный комитет при ЦК КПЮ, созданный ю апреля
1941 года.
» После краха старой Югославии фашистские завоеватели разделили
Югославию на оккупационные эоны. Германская оккупационная зона охва¬
тывала северную часть Словении, часть Хорватии, Сербию, кроме восточных
районов, и восточную Боснию. Итальянская оккупационная зона охватывала

290
Далмацию. Герцеговину и Чгрнлгорию Нспгсрские лойска оккупировали
части Воеводины, а болгарские восточные районы Сербии и большую
часть Македонии. П Хорватии было го ед ню кли< лингоягкое творение Нгх,
и подобные попытки имени место и л других частях страны.
t< Mannaнис ал албанцев, принятое л период между дяумя войнами
Примечание Редакции
•л Тито ..Няционалио питашс у ^госляяи|и у ся|етлости иародиоосяо-
боднлячяе ЯорВе”, (Нациоиа (ьный вопрос я Югославии я снеге народно осво¬
бодительной борьбы), „Нролстср ", декабрь, 1942, год. XVH, номер 16. стр з
»• Народно-освободительные комитеты являются органами власти
созданные на освобожденной территории в ходе народно-освободительной
войны и революции. В выполнении власти они заменили органы власти
старой Югославии. Уже в первые годы своего существования они разверну¬
ли широкую деятельность в области народного хозяйства, здравоохранения,
просвещения и в других областях. Оди создавались на всех уровнях — от
местных комитетов до АВНОЮ. НОК были составлены из представителей
всех общественных структур, выступавших за борьбу против оккупантов,
наряду с уважением принципа территориальной представительности.
tr на первом заседании в Бихаче 26 и 27 ноября 1942 года АВНОЮ
было организовано в качестве всенародного и общеполитического предста¬
вительного органа народно-освободительной борьбы Югославии. На прове
денном в городе Яйце 29 и 30 ноября 1943 года втором заседании было
решено учредить АВНОЮ в качестве высшего законодательного и испол¬
нительного представительного органа Югославии, как представителя суве¬
ренитета народов и государства Югославии в целом. Был создан Националь¬
ный комитет освобождения Югославии как исполнительный орган АВНОЮ
со всеми признаками народного правительства, через которое АВНОЮ осу¬
ществляет свою исполнительную функцию. Третье заседание АВНОЮ было
проведено с 7 по 10 августа 1945 года, когда АВНОЮ было провозглашено
Временной народной скупщиной.
te Итальянские силы капитулировали восьмого сентября 1943 года.
м первое соглашение между Национальным комитетом освобождения
Югославии и эмигрантским правительством в Лондоне было подписано на
острове Вис 16 июня 1944 года. Этим соглашением эмигрантское правитель¬
ство обязывалось сформулировать правительство из прогрессивных демо¬
кратических сил, главной задачей которых будет организация помощи на¬
родно-освободительной армии, согласование работы представительства за ру¬
бежом, оказание признания народно-освободительной армии и признание
демократических достижений народно-освободительной армии и т.д. Была
достигну/а договоренность о том, чтобы Национальный комитет освобож¬
дения Югославии до окончательного <ннобожденим ораны не обострял воп¬
роса о монархии. Второе соглашение подписано первого ноябри 1944 года
в Белграде. Этим соглашением предусматривалось, чтобы Югославия была
независимым, демократическим и федеративным государством, чтобы в бу¬
дущем устройстве государства уважалась воля народа, чтобы было сфор¬
мировано единое правительство и чтобы вместо короля до окончательного
решения о виде правления власть выполняло наместничество.

291
зо Учредительная скупщина приняла 29 ноября 1945 года Декларацию
о провозглашении Федеративной Народной Республики Югославии.
31 Основной закон об управлении государственными хозяйственными
предприятиями и высшими хозяйственными объединениями со стороны
рабочих был принят 27 июня 1950 года.
32 Иосип Броз Тито: „Говори и чланци" (Речи и статьи). „Наприед",
Загреб, 1959, стр. 205.
зз там же, стр. 228.
34 в 1968 году, особенно в июле месяце, било принято несколько
законодательных положений, известных под названием меры хозяйственной
реформы. Эти меры, в частности, позволили трудовым организациям само*
стоятельно распоряжаться самой большой частью созданных и.ми средств
и стать основными носителями расширенного воспроизводства. Были проде¬
ланы изменения в банковой системе, а также отменены инвестиционные
фонды в территориальных содружествах. Этими изменениями существенно
были ограничены права и компетенции государственных органов и обеспе¬
чено полное уважение в этой области самоуправленческих прав трудовых
организаций.
35 Усташи, четники, белогвардейцы были квислинговскими военными
и политическими формированиями, которые боролись вместе с оккупантами
против партизан.
Усташи появились после внедрения в	1929 году шестиян¬
варской диктатуры. После оккупации страны в 1941 году они создали кви-
слинговское творение, так называемое Независимое государство Хорватии.
В течение всей войны они боролись против народно-освободительного дви¬
жения Югославии.
Четнические воинские части были созданы после оккупации
Югославии в 1941 году, в большинстве случаев из офицеров и солдат
армии Королевства Югославии. С осени 1941 года они явно ведут борьбу
против партизан. У них были особенно большие силы в Сербии, Черного¬
рии, восточной Боснии, Герцеговине и Далмации.
Белая гвардия — квислинговские воинские подразделения, созданные
в Словении определенной частью словенской буржуазии для борьбы про¬
тив народно-освободительной войны в Югославии.
зз „Сокол" — спортивная организация, созданная в славянских стра¬
нах или в странах с славянским населением, а возникла как вид пробуж¬
дения национального сознания. Первое общество „Сокол" в Югославии
было создано в Любляне в 1863 году.
37 после поражения югославской королевской армии в апреле 1941
года группа офицеров во главе с полковником д. Михаиловичем создала
на Равна-Гора (Сербия) воинские подразделения четников, которые в начале
народно-освободительной войны отказались вступить в борьбу против ок¬
купантов, а в конце 1941 года вступили в явное сотрудничество с итальян¬
цами и немцами в борьбе против партизан.

292
м д, Михаилович вступил в прямой контакт с М. Недичем, предсе¬
дателем квислинговского сербского правительства, 29 августа 1941 года в целях
координации военных операций против парги шн, а п ноября того же года
Д. Михаилович в деревне Дивци у города Валево встретился с представителя¬
ми германского оккупационного правления Сербии. Тогда было достигнуто
конкретное соглашение о борьбе против партизан.
W В августе и сентябре 1941 года в Ужицс (Сербия) и в окрестности
существовала большая освобожденная территория, на которой действовали
органы народной власти, известная как „Ужицкая республика".
40 Домобраны были частью сил квислинговского Независимого госу¬
дарства Хорватии, составленные из насильственно мобилизованного населе¬
ния, и они в основном выполняли задания в тылу.
41 Командование югославской королевской армией капитулировало
19 апреля 1941 года.
42 Апрельская война означает период сопротивления югославской ко¬
ролевской армии после германского нападения на Югославию, и оно про¬
должалось с 6 по 18 апреля 1941 года.
48 Главный штаб Народно-освободительных партизанских отрядов
Югославии был сформирован в июне 1941 года. 26 сентября 1941 года он
был реорганизован и переименован в Верховный штаб. Первого марта 1945
года Верховный штаб получил название Генеральный штаб Югославской
армии.
44 четвертого июля 1941 года на заседании Политбюро ЦК КПЮ было
принято решение о начале вооруженной борьбы против оккупантов и в
связи с этим было направлено воззвание к народам Югославии.
45 германские силы напали на освобожденную территорию с центром
в городе Ужице в сентябре 1941 года. Эта операция, которая продолжалась
до конца ноября, известна как первое вражеское наступление.
4в Первая пролетерская бригада была сформирована в местечке Ру¬
до 21 декабря 1941 года, пролетарские бригады явились новым типом ор¬
ганизации народно-освободительной армии, который не был связан с опре¬
деленной территорией. Они были ударными частями Народно-освободитель¬
ной армии.
47 части Народно-освободительной армии Югославии встретились с
подразделениями Советской армии в сентябре 1944 года в ходе содействия
в боях против немцев в Восточной Сербии и Воеводине.
48 концепция всенародной обороны представляет собой претворение
в жизнь марксовой идеи о вооруженном народе в югославских условиях.
Она означает включение в оборону через различные виды всех имеющих¬
ся в распоряжении человеческих и материальных ресурсов страны.
49 Бои у города Плевля происходили 1 и 2 декабря 1941 года. На весь¬
ма утвержденный итальянский гарнизон в этом городе в северной Черно¬
гории напали партизанские силы; недостаточно вооруженные и неподготов¬
293
ленные к такому виду военной акции. После ожесточенных боев партизан*
ским частям пришлось отойти со своих позиций.
со команданты мест в ходе народно-освободительной войны возглав¬
ляли комендатуры мест как военно-тылового органа в освобожденных местах
и городах. Основные задачи комендатур мест состояли в защите и обеспе¬
чении населения и имущества и в борьбе против вражеской деятельности.
si Первая встреча Тито с Д. Михаиловичем состоялась 19 сентября
1941 года в деревне Струганик у города Валево. Вторая встреча была прове¬
дена в деревне Браичи в Западной Сербии 27 октября 1941 года. И после
этой встречи Д. Михаилович нс хотел отдать приказ своим воинским под¬
разделениям о борьбе против оккупантов.
52 Национал-социалисты во главе с Адольфом Гитлером попытались
взять власть в Германии в результате путча в Мюнхене в 1923 года. Эта
попытка рухнула. На выборах в 1930 году нацисты получили 5 миллионов
400 тысяч голосов и 107 депутатских мандатов. Однако лишь в январе 1933
года Гитлер по предложению президента Республики Гинденбурга сформи¬
ровал правительство.
53 ОРЮНА (Организация югославских националистов) была террори¬
стической организацией реакционных элементов Демократической партии
в старой Югославии. Она была создана в 1921 году и ее основной задачей
было насилие над всеми, кто боролся за национальное и социальное ос¬
вобождение, прежде всего против КПЮ, мотивируя это спасением югослав-
ства от антиюгославских и антигосударственных элементов.
54 правительство Королевства сербов, хорватов и словенцев приняло
29 декабря 1920 года законодательный акт, которым запрещаются все
коммунистические организации и коммунистическая деятельность вообще.
Этот законодательный акт был назван Обзнаной и означал запрещение
Коммунистической партии Югославии, имущество которой было конфиско¬
вано, газеты запрещены, рабочие дома и другие помещения закрыты.
55 красная помощь является гуманной организацией, возникшей как
форма организованной акции по оказанию помощи арестованным членам
Коммунистической партии и их семьям.
53 Рабочие палаты были органами рабочих, в задачу которых вхо¬
дила защита прав и интересов рабочих. В старой Югославии рабочие па¬
латы были созданы на базе Закона о защите рабочих, принятого 14 июня
1922 года. Они были организованы на территориальной основе и их было
восемь.
57 Союз рабочих просветительных обществ „Свобода" является куль¬
турно-просветительной организацией, которую в 1926 году создала КПЮ.
58 конференция в Горичанах состоялась 18 сентября 1937 года.

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Брилей Йоже (1910 — ), политический деятель. Чле¬
ном КПЮ стал в 1932 году, а с 1935 года является членом
Краевого комитета КПЮ для Словении. В ходе народно-
освободительной борьбы выполнял высокие военные и по¬
литические должности. После войны находился в дипло¬
матической службе.
Вилъфан Йоже (1908— ), политический деятель, уча¬
стник народно-освободительной войны с 1942 года. Выпол¬
нял политические функции, преимущественно в диплома¬
тической службе.
Горкич Милан, нелегальное имя Иосип Нижинский
(1904—1937 или 1938). Член КПЮ с 1919 года. В 1923 го¬
ду уезжает в СССР, где впоследствии становится членом
и организационным секретарем Исполнительного комите¬
та Коминтерна до 1932 года. С тех пор и до 1937 года он
возглавлял временное руководство КПЮ. После отъезда
в Москву в 1937 году был арестован и расстрелян в ста¬
линских чистках.
Гржетич Иван-Флейшер (1896—193?), профсоюзный
и партийный руководитель, член КПЮ с 1920 года. Ин¬
структор и член ЦК КПЮ, с 1935 года представитель Ис¬
полнительного комитета КПЮ в Коминтерне. В 1937 го¬
ду смещен с этой должности, арестован и расстрелян в
сталинских чистках.
Джакович Джуро (1886—1929), политический деятель
и революционер и одно из самых светлых имен югослав¬
ского революционного движения. С 1910 года был один из
руководителей молодежного движения в Боснии и Гер¬
цеговине. После создания КПЮ он один из активистов,
боровшихся против фракционной деятельности, за един¬
ство в КПЮ. С 1920 года был членом Центрального веча

296
КПЮ. На Четвертом съезде КПЮ, который был прове¬
ден в Дрездене в 1928 году, Джакович был избран на пост
организационного секретаря ЦК КПЮ. Арестован в пе¬
риод монархофашистской диктатуры в Югославии в 1929
году и после пыток был отправлен на югославо-австрий¬
скую границу, где был убит.
Жуйович Сретен (1899—1976), политический деятель,
член КПЮ с 1924 года. До войны был членом узкого ру¬
ководства партии. В ходе народно-освободительной войны
был командующим Главным штабом Сербии и членом
Верховного штаба. После освобождения страны занимал
ответственные политические посты. В 1948 году разошел¬
ся с партией по поводу Резолюции Информбюро, исклю¬
чен из КПЮ и освобожден от обязанностей в правитель¬
стве ФНРЮ. Несколько лет спустя вновь был принят в
СКЮ и продолжил активно работать.
Зихерлъ Борис (1910—1976), политический деятель, пу¬
блицист и профессор университета. Член КПЮ с 1930 го¬
да. В довоенный период сотрудничал в прогрессивных сло¬
венских журналах. В ходе народно-освободительной борь¬
бы выполнял ответственные политические задания. После
освобождения страны выполнял различные государствен¬
ные и политические функции.
Караджорджевич Александр I (1888—1934), король Ко¬
ролевства сербов, хорватов и словенцев, вернее — Коро¬
левства Югославии с 1921 по 1934 год. Правил как абсо¬
лютист, несмотря на формальное существование Кон¬
ституции. В период его правления преследования членов
Коммунистической партии и всех прогрессивных сил бы¬
ли самые жестокие. В январе 1929 года он и формально
отменил Конституцию и провозгласил диктатуру. Был
убит в 1934 году в совершенном на него покушении в
Марселе.
Караджорджевич Петр II (1923—1970), син Александра I.
Из-за несовершеннолетия от его имени после кончины от¬
ца правило Наместничество. В ходе офицерского путча
27 марта 1941 года он принял королевскую власть, хотя еще
не был совершеннолетним. Вскоре после нападения Гер¬
мании на Югославию, 6 апреля 1941 года, он с правитель¬
ством покинул страну и в ходе войны находился в Лон¬
доне, откуда поддерживал постоянную связь с Д. Михаи¬
ловичем, пособником оккупантов и организатором реак¬
297
ционных сил (четников) в стране на борьбу против пар¬
тизан.
Карделъ Пепца, урожденная Мачек (1914— ), поли¬
тический и профсоюзный деятель. Член КПЮ с 1935 го¬
да, а с 1937 года — член ЦК Коммунистической партии
Словении. До войны неоднократно арестовывалась буржу¬
азным режимом, а в ходе войны итальянскими оккупан¬
тами. После освобождения избиралась депутатом Народ¬
ной скупщины СФРЮ, членом республиканского и союз¬
ного профсоюзного руководства, членом ЦК Союза ком¬
мунистов Словении.
Кидрич Борис (1912—1952), революционер, политиче¬
ский и научный работник. Руководитель молодежного ком¬
мунистического движения. Член КПЮ с 1928 года. Кан¬
дидатом в члены ЦК КПЮ и секретарем ЦК Союза ком¬
мунистической молодежи Югославии стал в 1935 году. До
второй мировой войны сотрудничал в передовых газетах.
В старой Югославии и в Австрии арестовывался из-за ре¬
волюционной деятельности. С 1940 года является членом
ЦК КПЮ, а с 1949 года — членом Политбюро ЦК КПЮ.
С апреля 1941 года, вместе с Э. Карделем, работал над
организацией всенародного восстания в Словении. После
освобождения страны был первым председателем прави¬
тельства Народной Республики Словении и был членом
высших руководящих’ органов КПЮ. Занимался вопроса¬
ми развития народного хозяйства, общественно-экономи¬
ческих отношений и построения системы социалистиче¬
ского самоуправления.
Кранец Мишко (1908— ), писатель и редактор лите¬
ратурных газет и директор издательств. Пишет романы,
новеллы и т.д., реалистически описывая борьбу людей за
существование и лучшую жизнь.
Крек Янез (1865—1917), доктор теологических наук,
политический деятель и публицист, организатор христи¬
анско-социального движения в Словении, которое впо¬
следствии эволюировало в оппозиционное течение с де¬
мократическими тенденциями внутри Клерикальной пар¬
тии. Настаивал на христианстве, чем содействовал упро¬
чению словенского клерикализма. Отказывался от рево¬
люционного существенного решения словенского нацио¬
нального вопроса.
Лескошек Франц-Лука (1897— ), политический дея¬
тель. Членом КПЮ стал в 1928 году. С 1937 года является
298
членом Политбюро ЦК КПЮ и секретарем Краевого ко¬
митета Коммунистической партии Словении. Один из ор¬
ганизаторов восстания в Словении. В ходе народно-осво¬
бодительной войны выполнял обязанности высокого во¬
енного руководителя, в частности был командующим Глав¬
ным штабом партизанских отрядов Словении. После ос¬
вобождения был членом высших политических и госу¬
дарственных органов Югославии.
Маринко Миха (1900— ), политический деятель, ак¬
тивист в профсоюзном и революционном движении Сло¬
вении. Член КПЮ с 1924 года, член ЦК КПЮ с 1934 года.
В качестве инструктора ЦК КПЮ работал в различных
районах Югославии. Один из организаторов восстания в
Словении и учредителей Освободительного фронта Сло¬
вении. После победы революции выполнял высокие по¬
литические функции в Социалистической Республике Сло¬
вении.
Маркович Сима (1888—?), один из учредителей КПЮ
С 1919 по 1928 год член ЦК КПЮ и секретарь Политбюро
ЦК КПЮ. Был и членом Исполнительного комитета Ком¬
мунистического интернационала. С 1925 по 1928 год один
из главных вождей правой фракции в КПЮ, ввиду чего
был исключен из КПЮ в 1929 году. По решению партии
он уехал в эмиграцию в СССР, где работал как ученый.
В 1937 году был арестован в СССР и приговорен к 10 го¬
дам тюремного заключения. Умер в тюрьме.
Мачек Владимир (1879—1964), один из руководителей
Хорватской крестьянской партии. Накануне второй миро¬
вой войны вошел в правительство, которое подготовило
и осуществило присоединение Югославии к Тройственно¬
му пакту.
Мачек Иван (1908— ), политический деятель в Сло¬
вении. До войны арестовывался и приговорясля к различ¬
ным мерам наказания со стороны режима старой Юго¬
славии. В ходе войны выполнял различные политические
и военные функции. После освобождения занимал высо¬
кие политические посты в Социалистической Республике
Словении.
Милетич Петко (1897—?), член КПЮ до 1920 года. В
1932 году был арестован, находясь на посту секретаря
Краевого комитета КПЮ для Сербии и члена ЦК КПЮ.
Приговорен к 7 годам тюремного заключения. В тюрьме

299
(в Сремска-Митровице) попытался возобновить фрак¬
ционную борьбу в партии. Ввиду этого в 1939 году был
исключен из КПЮ. После выхода из тюрьмы, он уехал
в СССР, где исчез.
Михаилович Драголюб-Дража (1893—1946), полков¬
ник в армии довоенной Югославии. Организатор и коман¬
дующий квислинговскими четническими отрядами, орга¬
низованными для борьбы против народно-освободитель¬
ной армии, сотрудник оккупантов. В ходе второй мировой
войны, в непосредственном контатке с эмигрантским юго¬
славским правительством в Лондоне, явился носителем
национального предательства. После войны был пойман
и приговорен как военный преступник.
Мук Адолъф (1891—1943), член КПЮ с 1934 года. Аре¬
стован в 1937 году из-за организации отъезда югослав¬
ских добровольцев в Испанию и приговорен к десяти го¬
дам тюремного заключения. Исключен из КПЮ в 1939
года из-за плохого поведения перед полицией. Вышел из
тюрьмы в 1942 году. Арестован итальянскими оккупа¬
ционными властями и расстрелян в 1943 году.
Парович Благое (1903—1937), революционер и партий¬
ный работник. Как рабочий очень рано приступил к пе¬
редовому рабочему движению. Особую деятельность раз¬
вернул в профсоюзах. Член КПЮ с 1924 года, а с 1934
года — член самого узкого партийного руководства. В
1937 году уехал в Испанию и боролся в интернациональ¬
ных бригадах на стороне Республики. Погиб в том же
году на посту комиссара XIII интернациональной брига¬
ды.
Пьяде Моша (1890—1957), политический деятель, пуб¬
лицист и художник. Член КПЮ с 1920 года. В довоен¬
ный период принимал участие в организации профсою¬
зов, сотрудничая в передовых газетах. Неоднократно при-
говорялся к продолжительным тюремным заключениям.
В тюрьме, вместе с Р. Чолаковичем, перевел „Капитал“
Маркса. В ходе народно-освободительной войны занимал¬
ся организацией новой народной власти. После освобожде¬
ния выполнял высокие политические функции.
Радич Степан (1871—1928), политический деятель и
публицист. В своей политической деятельности, в особен¬
ности до создания Югославии (1918), боролся за нацио¬
нальную свободу хорватского народа. Неоднократно аре¬
300
стовывался австрийскими властями. Он создал „Хорват¬
скую крестьянскую народную партию" (впоследствии
„Хорватская крестьянская партия"). Выступал за федера¬
тивное устройство государства сербов, хорватов и словен¬
цев. Из-за оппозиционной позиции к верхам старой Юго¬
славии неоднократно арестовывался. Гэыл убит полити¬
ческими противниками в Скупщине Югославии в 1928
году.
Томши ч Вида (1913— ), политический деятель. Чле¬
ном КПЮ стала в 1934 году. Накануне войны была аре¬
стована и сослана в Италию, где находилась до капитуля¬
ции Италии. После войны выполняет ряд ответственных
политических функций.
Худомалъ Карло-Оскар (1905—1943), политический
деятель, член руководства КПЮ в период с 1934 по 1936
год. В народно-освободительной борьбе не принимал уча¬
стия, а требование оккупантов о сотрудничестве отбросил
и был расстрелян.
Цанкар Иван (1876—1918), словенский писатель, борец
за социальную справедливость и человеческое достоин¬
ство. Писал романы, драмы и рассказы. Многие его про¬
изведения переведены на европейские языки.
Цветкович Драгиша (1893—1969), министр в правитель¬
ствах старой Югославии в 1928 и 1935 годах, а с 1939 года
председатель правительства. Один из носителей политики
приближения старой Югославии к Германии и Италии. Он
подписал соглашение о присоединении Югославии к Трой¬
ственному пакту 25 марта 1941 года.
Шубашич Иван (1892—1955), с 1939 года бан Хорватии.
Проводил политику против революционного рабочего дви¬
жения. Когда под давлением союзников эмигрантское пра¬
вительство в Лондоне согласилось вести переговоры с
Национальным комитетом освобождения Югославии, Шу¬
башич как вновь назначенный председатель этого прави¬
тельства подписал с маршалом Тито два соглашения, в
результате которых федеративное устройство новой Юго¬
славии получило международное признание. В правитель¬
стве Демократической Федеративной Югославии, сфор¬
мированном в марте 1945 года, Шубашич занимал пост ми¬
нистра иностранных дел вплоть до его отставки в сентя¬
бре 1945 года.

СОДЕРЖАНИЕ
ТИТО И КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ
ЮГОСЛАВИИ
(Речь на состоявшемся 28 декабря 1967 года в Бел¬
граде торжественном заседании ЦК СКЮ, посвя¬
щенном 30-летию прихода Тито во главе КПЮ) .	5
ТИТО НА ИСТОРИЧЕСКИХ ПОВОРОТАХ
(Статья написана в мае 1972 года для газеты „На¬
родна армия" по поводу 80-го дня рождения Тито)
Фракционность или единая партия . ... 72
Решительная акция по изменению состояния
вещей в партии 	74
Космополитическая секта или революционный
авангард рабочего класса народов Югославии 	79
Откровенно против бюрократическо-центра¬
листских тенденций	81
Пораженчество или оборона независимости на¬
родов Югославии 	83
О моменте вооруженного восстания и его виде 85
Боевые лозунги партии	89
От партизанских отрядов до революционной
армии	91
Правительство Народно-освободительного
фронта 	93
Соглашение с Шубашичем	97
Народно-освободительная война и социалисти¬
ческая революция	100
1948 год	102
Самоуправление	107

302
ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ВОЕННАЯ СТРАТЕГИЯ
НАРОДНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ВОССТАНИЯ
И СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ В
ЮГОСЛАВИИ И ТВОРЧЕСКАЯ РОЛЬ ТИТО
В ЕЕ РАЗРАБОТКЕ И ВОПЛОЩЕНИЯ В ЖИЗНЬ
(Работа, написанная в феврале 1977 года по пово¬
ду присвоения маршалу Тито научной степени
доктора военных наук на торжественном заседании
в Центре высших военных училищ в Белграде, со-
стоящемся 21 декабря 1976 года)	111
L Общественно-историческая сущность револю¬
ционной стратегии и тактики Комунистической
партии Югославии 		111
1. Основные элементы нашей политической и
военной стратегии		112
2. Народно-освободительный фронт и роль
Коммунистической партии Югославии в на¬
родно-освободительной войне		117
3, Общественно-исторические источники внут¬
реннего отпора народно-освободительному
восстанию 		122
4. Об участии и роли крестьян и демократиче¬
ской интеллигенции в народно-освободитель¬
ном восстании		131
5. Народно-освободительное восстание и социа¬
листическая революция		136
П. Проведение в жизнь и победа политической и
военной стратегии Коммунистической партии
Югославии 		139
1. Начало народно-освободительного восстания 	140
2. Разработанная Тито концепция стратегии и
тактики народно-освободительного восстания
и социалистической революции		144
3. Революционная армия народно-освободи¬
тельного восстания 		148
4. Историческое значение политической и воен¬
ной стратегии народно-освободительного вос¬
стания и социалистической революции в
Югославии		153

303
Ш. Некоторые однобокости в историографическом
толковании нашей революции		156
1. Ошибочная оценка отдельных документов
Коммунистической партии Югославии . . .157
2. О сектантстве и оппортунизме	162
СПУСТЯ ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЛЕТ
(Статья написана в октябре 1959 года газеты „Дело"
по поводу 25-летия выхода в свет первого номера
газеты „Людека правица")	179
ВОСПОМИНАНИЯ О ПЕРВЫХ ВСТРЕЧАХ С ТИТО
(Воспоминания записаны 26 февраля 1977 года в
Белграде для телевизионной серии „Мемуары Тито"
в разговоре с кинорежиссером Велько Булаичем) 	233
СНОСКИ 	287
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН	295