ЕВГЕНИЙ ШАТРОВ
ДВАЖДЫ
РАЗОБЛАЧЕННЫЕ
Повествование,
не только
сатирическое,
но и документальное
Издательство
политической
литературы
Москва
1967

P2
Ш29
Шатров Евгений Васильевич.
ДВАЖДЫ РАЗОБЛАЧЕННЫЕ. Повествова-
ние, не только сатирич., но и докум. М., По-
литиздат, 1967.
64 с. с илл. (Худож. атеистич, б-ка)
Р2
Редактор А. Белов
Художники Б. Зеленский, В. Харчев
Художественный редактор Г. Семиреченко
Технический редактор О. Семенова
Сдано в набор 9 апреля 1966 г. Подписано в пе-
чать 3 января 1967 г. Формат 70 X 108 1/32. Физ. печ.
л. 2 + 1/8 иллюстр Условн. печ. л. 2,975. Учетно-изд.
л. 2,81. Тираж 100 тыс. (50 001-100 000) экз. А11565.
Заказ № 383. Бумага № 2. Цена 10 коп.
Политиздат, Москва, А-47, Миусская пл., 7.
Типография «Красный пролетарий» Политиздата.
Москва, Краснопролетарская, 16.
1—5—8
211—220—65

Глава первая
в которой карета помещицы Потуловой
падает в реку, девица Елисеева избав-
ляется от истерик и геморроя, а отставной
прапорщик Машонов берется за перо.
Мы обещали документальное
повествование, поэтому и на-
чнем его с происшествия, зане-
сенного больше ста лет назад в
акты Задонского мужского мо-
настыря.
В мае 1845 года помещица
Потулова и гостившая у нее
помещица Сабо ехали в карете
шестерней по ухабам и рытви-
нам, составляющим основную
часть проселочных дорог Воро-
нежской губернии. Пассажи-
рок до того трясло и подбрасы-
вало, что у мадам Сабо даже
разболелись зубы. А тут еще
новое испытание! Надо переез-
жать реку по хлипкому, ша-
3

тающемуся мосту, не имеющему к тому же перил. Страш-
новато! Но не возвращаться же обратно.
Потулова решительно вылезла из кареты и вместе с
горничной пошла вперед. Вторая помещица осталась на
месте и, придерживая рукой ноющую челюсть, покорно
вручила себя воле божией. Увы, ближайшие же минуты
показали, что воля божия проявилась не в пользу Сабо.
На середине переправы карета вместе с шестеркой
лошадей, кучером, форейтером, лакеем и орущей за стек-
лянными дверцами мадам ухнула в речку. Обслуживаю-
щий персонал, ухватившись за крышу кареты и держась
на плаву, пытался извлечь помещицу из ее подводного
заточения. Ничего не получалось. Тогда оставшаяся на
мосту Потулова «поспешила принять меры совсем иного
характера. Она стала молитвенно просить помощи святи-
теля Тихона, и в ту же минуту лакей, сам не зная как,
ухватился за ручку каретной дверцы, отворил ее, и гос-
пожа Сабо освободилась из кареты, а вслед за тем при-
ехали еще крестьяне, которые помогли всем спастись».
Описавший это происшествие монах Ириний назвал
его «Избавлением от потопления помещиц Потуловой и
Сабо». Монастырский летописец утверждает, что жен-
щины остались живы лишь благодаря энергичному и
своевременному вмешательству святителя Тихона. Таким
же образом квалифицируют случай с упавшей в реку ка-
ретой и многие церковные книги. Но ведь из самого опи-
сания видно, что Потуловой абсолютно ничего не угро-
жало, поскольку она осталась на мосту, а Сабо помогли
прислуга и подоспевшие крестьяне.
Судя по актам Задонского монастыря, не одна только
помещица Потулова молилась святому Тихону, хотя тот,
по официальным церковным канонам, святым не яв-
лялся. Он лишь бывший воронежский архиерей, умерший
в 1783 году и похороненный в Задонске под алтарем мо-
настырской Рождественской церкви. И тем не менее мо-
4

литвы, адресованные бывшему архиерею, будто бы пре-
красно помогали при спасании на водах, а кроме того,
чуть ли не при всех болезнях.
Коллежская асессорша Коломейцева «сильно стра-
дала от жестокого стеснения в груди». Обратилась за по-
мощью к Тихону — полегчало.
Помещица Анна Редель была «одержима сильной ли-
хорадкой с нестерпимой болью и опухолью всего тела».
Тихон избавил страдалицу и от этих крайне неприятных
явлений.
Крестьянка Ярыгина «вскоре после выхода замуж
стала чувствовать тоску». Дочь капитана Юлия Череми-
сенова «неизвестно отчего почувствовала тоску». Обе
они побывали в монастыре, помолились Тихону — и тоску
как рукой сняло.
Купеческая жена Пелагея Гаврилова, крестьянки
Степанида Копейкина и Марина Лямзина «страдали бес-
новатием», «кричали на разные голоса». Тихон снял с
них и эту немочь.
У монахини Евстолии другая беда: измучил ее нарыв.
У купеческой дочери Елисеевой свои заботы: геморрой и
постоянные истерики. Тихон сумел помочь обеим.
Весьма сложный патологический случай произошел
с коллежской асессоршей Анной Анциферовой. Мало
того что три раза в сутки она «чувствовала, будто су-
ставы ее разрушаются, жилы разрываются». Дополни-
тельно Анциферова «ощущала сильное стрекотание в
глазах, языке, горле и во всем теле и чрезвычайное на-
пряжение жил». И что бы вы думали? Тихон исцелил
сразу от всех напастей.
Да что там стрекотание во всем теле и напряжение
жил! Помещица Ольга Дендебери страдала «исступле-
нием ума». Покойный архиерей помог из своего загроб-
ного далека и по психиатрической линии. Ум больной
прояснился»
5

Не надо быть медиком, чтобы заметить, от каких пре-
имущественно болезней врачевала тень воронежского
епископа. В большинстве случаев это болезни на нерв-
ной почве. А ведь именно от таких заболеваний зачастую
помогают излечиться вера больного в свое выздоровле-
ние, сильный душевный подъем, элементы самовнушения.
Человек верил, что молитва поможет, молился искренне,
горячо, и вот в здоровье наступало улучшение. Чуда тут
нет. Тихон здесь ни при чем.
Но почему же тогда девица Елисеева избавилась от
геморроя, а монахиня Евстолия от нарыва? Не будем за-
бывать, что геморрою сопутствовали истерические при-
падки. Помолившись, девица успокоилась, стала реже
биться в истериках. Когда приободрилась, дела и по
другой части могли пойти у нее на лад. Ну, а нарыв он
и есть нарыв. Надо же ему когда-нибудь прорваться!
К чему же было монастырской братии регистриро-
вать все эти мнимые чудеса, будто бы творимые святым,
имени которого и в святцах-то не сыщешь? Вот как раз
для того, чтобы занести Тихона в святцы, возвести его в
сан святителя. Свой собственный святой монастырю был
нужен позарез.
В начале прошлого века Задонский Богородицкий
монастырь по сравнению со многими иными влачил до-
вольно жалкое существование. Числился он монастырем
третьего класса. Не было у него ни чудотворных икон, ни
всеисцеляющих мощей, ни других подобных приманок,
способных привлечь непрерывный поток богомольцев.
Толпы паломников шли стороной от Задонска. Как бы
их перехватить, повернуть к себе? Задонские монахи
знали, что тут без новоявленного святого не обойдешься.
Первым подал мысль объявить Тихона святым про-
живавший в Задонске отставной прапорщик Яков Машо-
нов. По авторитетным церковным источникам, он «отли-
чался благочестием и юродством».
6

Для того чтобы в наше время увидеть юродивого,
проще всего пойти на оперу «Борис Годунов». Во втором
акте ваше внимание привлечет человек в живописных
лохмотьях и с перепачканным сажей лицом, сидящий у
соборной паперти. Позванивая бутафорскими веригами,
он начнет тенором свою партию: «Месяц светит, котенок
плачет...» Это и есть юродивый. Такие в прошлые вре-
мена целыми дюжинами околачивались возле церквей.
Юродивых считали аскетами, отказавшимися во
славу бога от всех земных благ. Были среди них просто
умственно расслабленные люди. Были и дошедшие до
настоящего религиозного помешательства. Были и лов-
кие пройдохи, выдававшие себя за безумцев, обладаю-
щих даром прорицания. Судя по поступкам отставного
прапорщика Машонова, он мог принадлежать к любой из
этих категорий.
Лет через десять после смерти бывшего воронежского
преосвященного Машонов объявил, что тот явился к нему
во сне окруженный божественным сиянием. В доказа-
тельство юродивый нарисовал портрет приснившегося ар-
хиерея и долго бегал с ним по улицам, к превеликой ра-
дости задонских мальчишек.
Затем Яков Машонов взялся за перо. Начиная с
1795 года он осаждал многие инстанции своими пись-
мами с требованием объявить Тихона святым. В 1800 го-
ду Машонов отправил на этот счет письмецо императору
Павлу I. В 1803 году аналогичную реляцию получил от
него Александр I. А результаты? Один из церковных ле-
тописцев нам отвечает:
«Так как это была просьба одного лица, в разновре-
менных показаниях которого усматривалось при том не-
которое несогласие, то прошения оставлены без дальней-
шего движения».
Но задонские монахи уже поняли, что отставной пра-
порщик, хотя он не то придурок, не то сумасшедший, на-
7

ткнулся на отличную идею. Ее стоило разрабатывать по
широкой, тщательно продуманной программе.
Тогда-то монастырская братия и начала распростра-
нять слухи о всевозможных исцелениях, свершавшихся
при содействии покойного епископа, и регистрировать все
новые случаи, хотя бы отдаленно напоминающие чудеса.
Пошли в дело и свалившаяся в реку карета шестерней, и
стрекотание в глазах коллежской асессорши, и неизъяс-
нимая тоска капитанской дочки.
Но вот что удивляло многих богомольцев. Все заре-
гистрированные монахами чудеса почему-то происходили
только в последние десятилетия. Верующие резонно
спрашивали:
— Почему же Тихон, ежели он святой, не проявлял
своей силы прежде?
На такой вполне законный вопрос ответ был преду-
смотрительно подготовлен.
— Проявлял и раньше! — говорили монахи.— Сразу
же после смерти начал проявлять... Слепые у его гроба
прозревали, паралитики бросали костыли. Множество та-
ких случаев в особую книгу записано.
— А где же та книга? Покажите!
Монахи принимались уверять, что книга утрачена по
не зависящим от них обстоятельствам. Дескать, в
1820 году взял ее почитать да и зажулил один благоче-
стивый паломник, остановившийся в монастырской гости-
нице. Увез он с собой ту драгоценную книгу. Пришлось
завести новые.
Одних только новых книг с записью последних чудес
было недостаточно, чтобы добиться причисления Тихона
к лику святых. Поэтому усиленно распространялся слух,
что тело покойного наверняка осталось нетленным, а это
уже и другое важное свидетельство его святости.
Отставной прапорщик Машонов и тут всех обскакал.
Он первым высказал убеждение, что бренные останки
8

Тихона превратились в святые мощи. К юродивому не
очень-то прислушивались. Но о мощах, будто бы лежав-
ших под плитами монастырской церкви, заговорили и
люди более авторитетные. Неустанно твердил об этом
даже сам управляющий Воронежской епархией епископ
Антоний.
Пока что у церковников не имелось подходящего по-
вода лезть к Тихону в могилу. Да и особенно торопиться
не следовало. Требовалось еще навести ретушь святости,
подвижничества на биографию покойного архиерея.
Почти все лица, причисленные русской православной
церковью к святым, были при жизни людьми знатными,
известными, облеченными властью. Это князья, крупные
церковные иерархи. Принадлежал к ним и Тихон. Но
ведь не всякого, кто носил епископское облачение, назо-
вешь подвижником божиим! Над жизнеописанием задон-
ского кандидата в святители пришлось изрядно порабо-
тать.

Глава вторая,
обозревающая жизненный путь Тимофея
Савельевича Соколовского, ничем особен-
ным, впрочем, не примечательный.
Надо сказать прямо, что Тимо-
фей Савельевич Соколовский,
в монашестве Тихон, никогда
не набивался в святые. Родил-
ся он на Валдае, в семье сель-
ского дьячка, в 1724 году. Стал
дьячком и его старший брат.
А вот Тимофея мать, остав-
шись вдовой, собиралась при-
строить учеником к ямщику.
Возможно, и получился бы
из сына дьячка лихой ямщик.
Гонял бы он тройку по Вал-
дайскому тракту, кричал бы
лошадям «Эй, залетные!», про-
сил бы у седоков на водку...
Но старший брат воспротивил-
ся приобщению Тимоши к из-
10

возному промыслу. Дескать, негоже это для представи-
теля духовного семейства! И Тимофея определили на ка-
зенный кошт в Тверскую семинарию.
Учился он прилежно, принял монашество и после
окончания семинарии занял в ней преподавательское ме-
сто. Был отец Тихон велеречив, начитан, умел обратить
на себя внимание начальства. Через несколько лет он
стал ректором семинарии, а в 1761 году оказался уже на
должности викария, епископа кексгольмского и ладож-
ского Новгородской епархии. Еще спустя два года полу-
чил самостоятельную епархию в Воронеже, которой
управлял пять лет. Уволился он, как теперь принято
говорить, по собственному желанию. Затем удалился
на покой. Последние годы провел в Задонском монас-
тыре.
Вот и все вехи жизненного пути Тихона, сделавшего
довольно удачную служебную карьеру, выбившегося в
князья церкви, но не прославившего себя ни выдающи-
мися богоугодными делами, ни яркими личными качест-
вами. Архиерей как архиерей, верный слуга царю, крепо-
стник, человек своего класса, но и только. Трудненько
было биографам Тихона вытягивать его в святители!
Однако ничего не поделаешь: Задонскому монастырю
нужен собственный чудотворец. И вот биографию Тихона
принялись приукрашивать, наводить на нее глянец, да-
вать многим житейским эпизодам совершенно особое
освещение.
Было, например, известно, что семинарист Тимоха
Соколовский взобрался в одной монастырской обители
на колокольню, а когда хотел спуститься вниз, лестница
под ним — с первого же шага — обрушилась. Соколов-
ский, однако, изловчился и, отпрянув, упал назад, а не
свалился на обломки подгнивших ступенек. Ну, что тут
особенного! Просто семинаристу повезло, да и помогла
его молодость.
11

— Не так это, православные, не так! — говорили мо-
нахи.— Еще в отрочестве праведник наш Тихон был от-
мечен покровительством господа и спасен от увечья.
Но не странно ли получается! Сначала бог ведет се-
минариста на колокольню, затем обрушивает перед ним
лестницу, а уж после, без всякой логической последова-
тельности, вдруг спасает. Концы с концами не сходятся.
Впрочем, пути господни неисповедимы.
Вообще получалось, что бог только тем и занимался,
что сначала подвергал Тихона смертельной опасности, а
потом сам же его и спасал, чтобы отметить своей благо-
датью. Вывалился однажды Тихон из возка в мягкий
сугроб, отделавшись легким испугом. Бог спас! В другой
раз, едучи верхом, Тихон не удержался в седле да еще
запутался при этом в стременах, но хорошо выезженная
кобыла остановилась, не понесла. Нет, сама-то кобыла
тут ни при чем, это ее Христос остановил, утверждали
биографы воронежского епископа.
Всевозможным «лошадиным историям» в жизнеопи-
саниях Тихона уделялось почему-то наиболее присталь-
ное внимание. Вот еще одна из них. В 1764 году ехал Ти-
хон, будучи уже воронежским архиереем, на похороны
какого-то помещика. В селе Хлевном он потребовал себе
новых лошадей, да побыстрее.
— Нет сейчас... Ты ведь не губернатор, чтобы скоро
тебе коней собирать,— сказали крестьяне.
Архиерей разобиделся:
— Да, но я ваш пастырь. Вы обязаны и мне не мень-
ше, чем губернатору, послужить.
— Ты пастырь, да только над попами и дьяками,—
резонно заметили мужички.
Лошадей Тихон получил с опозданием, поехал даль-
ше в гневе. Через несколько лет случился в селе Хлев-
ном большой конский падеж, да к тому же еще и не-
урожай.
12

— Это бог покарал хлевских мужиков за дерзости
святителю! — говорили монахи. Говорили так, будто не-
дородов и падежей в соседних волостях никогда и не
бывало.
Много хлопот наделала биографам Тихона его дея-
тельность по управлению Воронежской епархией. Дея-
тельность эта была хотя и суетливой, но бесплодной.
Приехав в Воронеж, новый епископ узнал, что на всю
епархию, насчитывающую до пятнадцати тысяч духовен-
ства, имеется всего две церковнославянские школы. Ти-
хон принялся создавать новые, их открыли почти во всех
городах. Но местные попы не очень-то заботились об
этих учебных заведениях, да еще обкрадывали учеников,
и те стали понемногу разбегаться. Школы быстро разва-
ливались, вскоре осталось только две — в Острогожске
и Ельце. Биографам кандидата в святые понадобилась
уйма передержек, натяжек, чтобы представить его сеяте-
лем просвещения.
В любом жизнеописании епископа воронежского най-
дешь славословия неустанной борьбе Тихона с разгулом
на масленичной неделе. Он, дескать, восставал против
пьянства и обжорства, он и самолично выходил на
улицы, чтобы увещевать гуляк. Не трудно себе предста-
вить, что, когда среди веселящихся воронежцев появ-
лялся архиерей, претендующий на власть, равную губер-
наторской, гулякам только и оставалось укрыться в под-
воротнях или ближайших кабаках. Небось и полиция, по
требованию Тихона, старалась ввести широкую масле-
ницу в более узкие рамки! Однако стоило Тихону уйти на
покой, как, по свидетельству тех же церковных литера-
турных источников, масленичная гульба в Воронеже во-
зобновилась с прежним размахом.
Все больше говорилось о Тихоне как о великом «па-
стыреучителе», строго пресекавшем лихоимство, прелю-
бодеяния, дружбу с зеленым змием и вообще далеко не
13

христианское поведение многих представителей воронеж-
ского духовенства. Только какая же это строгость, если
архиерей, отобрав приход у вконец оскандалившегося
батюшки, тут же передавал его батюшкину сыну?
Всячески раздувалась популярность Тихона как цер-
ковного писателя, хотя его книги лишь перепевали труды
других богословов. Ведь нет же ничего нового, ориги-
нального, глубокого в таком, например, откровении, вы-
шедшем из-под пера воронежского епископа:
«Очень опасно монаху с женами водиться и знаться.
Того ради монаху без нужды не должно в келью свою
жен допущать, а паче дозволять им ночевать в своей
келье. Сие очень опасно и соблазнительно».
Или другое откровение:
«Без крайней нужды из монастыря вон не выходи, и в
светские дома не входи; иначе не тот уже возвратишься,
которым выходил».
Сотни раз и до Тихона рекомендовалось монахам не
допускать в кельи женщин, избегать светских соблазнов;
беда лишь в том, что подобные благие советы они не
слишком ревностно выполняли.
Никто, кроме духовных лиц, да и то немногих, сочи-
нений Тихона не читал. Утверждения, что они представ-
ляют большую ценность, принимались на веру. Но вот
многих интересовало, почему покойный епископ воро-
нежский так рано удалился от дел, всего-то сорока трех
лет от роду.
— Немочью телесной страдал... Хворал сильно,— от-
вечали монахи.
— А какая же в нем поселилась хворь? — спрашива-
ли православные. Это был трудный, очень щекотливый
для монахов вопрос.
Конечно, никто себе болезнь не выбирает. Но по иро-
нии судьбы Тихон был подвержен эпилепсии, тяжелому
мозговому заболеванию, той самой эпилепсии, которую
14

церковники обычно называли болезнью «бесовской», «дья-
вольской», «демонической», объясняя ее вселением в че-
ловека злого духа. Не могли же монахи говорить верую-
щим, что, не раз отмеченный божией благодатью, правед-
ник и подвижник, Тихон страдал «бесноватием»! На рас-
спросы о его болезни монахи отвечали неопределенно,
уклончиво: «недужился головой», «имел нервические
припадки».
На покое Тихон пробыл около шестнадцати лет, из
них четырнадцать — в Задонском монастыре. Но вот на-
ходясь на покое, он не давал покоя всей монастырской
братии. Иметь припадочного соседа — радость неболь-
шая. В записках одного из слуг Тихона, келейника Ивана
Ефимова, говорится: «С плачем и рыданием и воплем
крепким отходил он в уединенную келью, и слышен был
глас его, аки глас плачущих по мертвым». Хочешь не хо-
чешь, а слушай эти крепкие вопли! Скрыться некуда.
Келья Тихона находилась в центре монастыря и, кстати
сказать, была отнюдь не уединенной. Отставной епископ
жил во флигеле из нескольких помещений.
Когда Тихон чувствовал себя лучше, он любил выез-
жать в гости к своим друзьям — помещику Бехтееву,
купцу Ростовцеву; а в имении богача Студенникова по-
движник божий проводил и по два — по три месяца,
прихватывая с собой и личного повара. Не очень-то вяза-
лись такие выезды с поучениями самого же Тихона не по-
кидать без крайней нужды монастыря.
Разумеется, тем, кто готовил к изданию «Житие иже
во святых отца нашего Тихона, епископа воронежского,
всея России чудотворца», приходилось подобные мо-
менты тщательно обходить или давать им свое освеще-
ние. Больше говорилось о другом. Кто-то из слуг Тихона
вспомнил о своем барине, что тот иногда выходил в сад
с лопатой, а однажды обложил дерном колодец в лесу.
И в «Житие» записывалось: «Изнурял себя трудами».
15

Когда-то подал Тихон нищему копеечку. И записана еще
одна благостная строка: «Неустанно помогал бедным».
В особую заслугу покойному епископу ставилось и по-
сещение им «арестантиков», «колодников». То были глав-
ным образом беглые крепостные, в том числе участники
крестьянского восстания под руководством Пугачева.
Сам же Тихон приказывал ловить бунтарей, заковывать
их в цепи, жестоко наказывать, а вот затем ходил «уте-
шать». Когда он был уже на покое, далеко ходить к «аре-
стантикам» не приходилось. К этому времени ближайшие
тюрьмы оказались переполненными. Многих участников
пугачевского восстания держали в подвалах Задонского
монастыря.
Умер Тихон в 1783 году, на пятьдесят девятом году
жизни, от очередного эпилептического припадка. Ловкие
биографы и смерть его расписали как отмеченную не-
обычайными обстоятельствами. Тут и божественные ви-
дения старцу в последние земные часы, и просветленное
выражение лица, и тело Тихона будто бы не окостенело
до самых похорон.
Приукрашенное, подмалеванное жизнеописание са-
мого обыкновенного архиерея усердно распространялось
по всей Руси.

Задонский монастырь манил к себе богомольцев
не только величием храмовой архитектуры и бле-
ском куполов. Главным аттракционом были тут
мощи Тихона.

Вскрытие мощей в 1919 году вместе с комиссией
производило и монастырское духовенство. Вот
гробовой иеромонах Иннокентий начинает снимать
верхние покровы.

Глава третья,
в которой происходит главное чудо и не-
сколько мелких, задонские монахи поти-
рают руки, но император всероссийский
проявляет осторожность.
Со дня смерти Тихона прошло
больше шестидесяти лет.
К этому времени настоятелем
Задонского монастыря стал
архимандрит Серафим, считав-
шийся во всей Воронежской
епархии лучшим специалистом
по мощам. Дело в том, что до
назначения в Задонск он был
наместником, то есть фактиче-
ским управителем Киево-Пе-
черской лавры. А как известно,
пещерная часть лавры битком
набита «нетленными останка-
ми святителей», на которых
киевские монахи делали не-
плохую коммерцию.
Серафим полагал, что под-
готовка закончена, нечего тя-
2
17

нуть капитель дальше и уже пора бы Задонску обзаве-
стись приличными мощами. Воронежский епископ Анто-
ний был целиком и полностью с ним согласен.
Благовидный повод потревожить могилу Тихона на-
шелся в 1846 году. Монастырь собирался воздвигнуть
новый собор. Построят его или нет, еще писано по воде
вилами, но пущен был слух, что стоять новому храму на
месте обветшавшей Рождественской церкви. Придется,
дескать, снести эту церковь, а до этого надобно заглянуть
под плиты ее алтаря, где похоронен Тихон. Вопрос о том,
что под плитами обнаружатся нетленные мощи, был уже,
собственно, предрешен. Не случайно именно ко дню
вскрытия могилы в монастыре оказался и епископ Анто-
ний.
Мы в точности не знаем, что обнаружили в могиле.
А ведь в нашем рассказе не место предположениям и до-
мыслам. Поэтому обо всем увиденном под алтарными
плитами мы сообщим читателю со слов представителей
церкви. Будем, в частности, дальше цитировать строки из
книги протоиерея В. Михайловского «Святой Тихон, епи-
скоп воронежский и задонский».
Внутренняя часть могильного свода от сырости обва-
лилась, кирпичи лежали на полуразрушенной крышке
гроба. Его боковые стенки тоже не уцелели. Затем про-
тоиерей Михайловский сообщает следующее:
«Нижняя же доска, состоявшая из двух половин,
осталась целою, тело святителя нетленно; архиерейское
облачение, в котором он был погребен, несмотря на то
что оно шестьдесят три (63) года было в сырой могиле,
сохранилось тоже целым и неповрежденным, только от
времени немного пожелтело. Благоговейно подняли тело
святителя на поверхность земли; вдруг распространилось
неизъяснимое, неиспытанное благоухание».
Насчет неизъяснимого благоухания твердят в своих
книгах и другие церковные авторы. Некоторые добав-
18

ляют, что настоятель Серафим, осмотрев новоявленные
мощи, засвидетельствовал полное их сходство с мощами
киевскими. Очень был обрадован находкой епископ Ан-
тоний.
Останки Тихона переложили в новый гроб, закрыли
его, опечатали епископской печатью и перенесли в цер-
ковь. После этого Антоний отправил в святейший синод
донесение об «обретении мощей», подтвердив их нетлен-
ность своей подписью.
«Молва о нетленности мощей святого Тихона разнес-
лась быстро»,— пишет В. Михайловский. Быстро-то бы-
стро, но любопытно тут другое. Из всех церковных источ-
ников явствует, что никто этих нетленных мощей не ви-
дел, кроме архимандрита Серафима, епископа Антония,
затем ректора Воронежской семинарии архимандрита
Симеона и еще двух-трех человек. Всем остальным лишь
говорили о мощах, но почему-то никому их не показы-
вали. Стоит в Рождественской церкви новый гроб — это
факт. Перепоясан он лентой, концы которой скреплены
оттиснутой на воске епископской печатью,— и это тоже
факт. Но вот что именно находится в гробу, доподлинно
известно только нескольким церковным начальникам.
Но Антонию, Серафиму, Симеону и не нужно, чтобы
все об этом знали. Их радовало, что слух об «обретении
мощей» Тихона уже покатился по России. Им было
важно, что новые, все растущие толпы богомольцев ри-
нулись в Задонск. Тем временем надо было добиваться
канонизации Тихона, то есть узаконения его в качестве
святого.
Вслед за посланным в синод донесением Антония о
нетленности тела Тихона и ходатайством предпринять
необходимые меры, подготавливавшие канонизацию,
туда поступило и другое письмо. Воронежский губерна-
тор барон фон дер Ховен просил не медлить с причисле-
нием Тихона к лику святых.
19

Обер-прокурор святейшего синода граф Протасов до-
ложил о поступивших ходатайствах царствовавшему
тогда Николаю I.
— Да ведь, кажись, еще приснопамятного родителя
нашего просил о сем какой-то слабоумный прапорщик из
Задонска,— сказал Николай.
— Точно так, ваше величество! Прапорщик Машо-
нов, юродивый Христа ради. Только ноне выступают с
убедительным ходатайством лица, достойные всяческого
доверия: преосвященный владыка воронежский благоче-
стивый старец Антоний, начальник губернии барон Хо-
вен...
— Повременить надо. Давно ли мощи Митрофания
Воронежского открывали! Нельзя так часто. Веру в на-
роде подорвешь! Осторожность должно проявлять...
Осторожность!
— Весьма мудро, ваше величество. Так и ответим
владыке и барону... Не находим их ходатайства благо-
временными.
Возможно, что диалог между императором всерос-
сийским и обер-прокурором синода происходил и не так.
Мы лишь отталкиваемся от факта, что Николай I не по-
шел на канонизацию Тихона. Задонск пока остался без
официально утвержденного святого. Однако и с полуофи-
циальным можно делать неплохие дела. Монахи на радо-
стях только потирали руки.
Развернулась бойкая торговля маслом, будто бы сли-
тым из лампад, горевших у гроба Тихона. Хорошо расхо-
дилась вода из колодца, который обложил дерном «вели-
кий подвижник». Увеличился сбыт свечей, ладана,
иконок, нательных крестов. По нескольку раз в день у
опечатанного гроба отправлялись то панихиды, то мо-
лебствия, заказанные богомольцами. Гуще шел в мона-
стырь народ, а поэтому быстрее наполнялись медяками и
серебром церковные кружки. Не редкостью стали дни,
20

когда монастырский казначей пересчитывал ассигнации
крупных пожертвований.
Монахам надо было раздувать начавшуюся популяр-
ность Тихона, поддерживать версию о его святости. Зна-
чит, нужны новые чудеса.
Одним из первых чудес, свершившихся с помощью
Тихона, уже после перенесения его благоухающих остан-
ков из подземелья в правую половину Рождественской
церкви, монахи называли исцеление киевского надвор-
ного советника Платона Забугина. Господин надворный
советник страдал свирепым геморроем с «выхождением
внутренности». Проклятый геморрой до того замучил За-
бугина, что вынудил страдальца покинуть службу и
большую часть времени проводить в постели под неусып-
ным надзором врачей. Поставить надворного советника
на ноги были бессильны не только медики, но и все свя-
тители Киево-Печерской лавры, находившиеся, можно
сказать, под боком.
В марте 1847 года приблизился смертный час Забу-
гина. Доктора сказали, что жить ему осталось две не-
дели. Тогда несчастный вспомнил о чудесном исцелении
в Задонске от такой же болезни, как и у него, купеческой
дочери Елисеевой. Забрезжила надежда. Надворный со-
ветник с поразительным для умирающего проворством
вскочил с кровати и, несмотря на выпадавшую внутрен-
ность, совершил путешествие за несколько сот верст, ко
гробу Тихона.
Составленный монастырем акт утверждал, что после
этого здоровье Забугина улучшилось. В самом деле дли-
тельное пребывание на свежем воздухе могло пойти ки-
евскому чиновнику на пользу! Конечно, умирать он не
собирался, был не так уж плох, а в дороге еще развеялся,
отвлекся от мрачных мыслей, вот и полегчало. Какое же
тут чудо? Да и большинство других исцелений были в
том же духе.
21

У задонского уездного предводителя дворянства Ни-
колаева заболел трехмесячный сын. Младенец день и
ночь орал благим матом, а что у него болит, никак не
могли доискаться. Тогда мамаша, взяв сынка на руки,
пешком отправилась ко гробу Тихона. Не такой уж это
подвиг, поскольку монастырь находился всего в трех вер-
стах от города. Возможно, что поэтому молебен по за-
казу госпожи Николаевой и не дал немедленных резуль-
татов. Младенец кричал и метался еще с месяц.
Но вот однажды из уха мальчика потек гной, после
чего он впервые заснул спокойно, а вскоре и совсем по-
правился. Монахи зарегистрировали и этот случай в ка-
честве очередного чуда. Но ведь всякому ясно, что в
ушко ребенка попала какая-то инфекция, начался воспа-
лительный процесс. Где болит, трехмесячный младенец
сказать не мог, а выздоровел он, лишь когда назревший
нарыв прорвался. И раньше был подобный случай, с мо-
нахиней Евстолией. Мало ли, что был! Монахи записа-
ли и еще один. Всякое лыко шло в строку.
Задонская акушерка Мария Альберст десять дней
кряду стонала и охала от головной боли. Голова у аку-
шерки болела так, что «даже не могла повертывать ею
без посторонней помощи других». Чем просить то одного,
то другого поворачивать ей голову, страдалица отправи-
лась к Тихону. «После усердной молитвы боль вдруг уко-
ротилась»,— зафиксировали монахи очередное чудесное
исцеление. Но чудо уже не чудо, если его легко объяс-
нить! А тут могут быть даже два объяснения.
Вероятнее всего, боли у Альберст были невралгиче-
ского порядка. Они могли пройти и сами по себе, и от
нервного подъема молящейся. Не исключено также, что
акушерка просто слегка вывихнула один из шейных по-
звонков. Но вот усердно молясь, отбивая неизбежные при
этом поклоны, она вернула позвонок на место. Боль
сразу же и укоротилась, уменьшилась.
22

Губернский секретарь Степан Викулин «имел в пра-
вой ноздре нарост, называемый полипом». На предмет
исцеления ноздри губернский секретарь прибыл в мона-
стырь и «утерся пеленой святителя». Не станем говорить
о том, насколько тактично по отношению к святителю
употреблять пелену с его гроба вместо носового платка!
Нам важнее практические результаты утирания. Монахи
утверждали, что они оказались блестящими: зловредный
полип мгновенно исчез. Но ведь все это записано лишь со
слов самого Викулина, никто из врачей его правой
ноздри не обследовал.
Да и не слишком ли мелко для святого удалять по-
липы, вскрывать гнойники, лечить геморрой! Мы пере-
рыли все записи о чудесах в Задонском монастыре и не
обнаружили случаев, когда бы целительные способности
Тихона выявлялись с приличествующей святому силой.
Ни у одного человека не отрастали вместо потерянных но-
вые руки или ноги. Не нашлось ни одного кривого, у ко-
торого появился бы недостающий глаз. Несмотря на все
мольбы и упования, ни к одному лысому не вернулись его
былые кудри.
Просто соврать да и записать в книгу, что такое или
подобное чудо свершалось, монахи побаивались. Ведь
могли найтись охотники разыскать счастливых обладате-
лей новых волос, отросших конечностей или прорезавше-
гося глаза. Опасно! Поэтому, чтобы как-то разнообра-
зить номенклатуру болезней, поддающихся лечению у
гроба Тихона, регистраторы чудес фантазировали по по-
воду самых замысловатых недугов, якобы случавшихся
у монастырской братии... Уж свои-то подтвердят!
Было записано, например, что задонский иеромонах
Витмей пятнадцать лет страдал таинственной «внутрен-
ней болезнью, от которой по временам образовывались
на теле шишки». По-видимому, все эти пятнадцать лет
Витмей не решался беспокоить Тихона своими молит-
23

вами, но вот на шестнадцатый годок стало совсем нев-
мочь, и он, уповая на выздоровление, приложился к
гробу кандидата в святые. И что же? Не отходя от гроба,
иеромонах «вдруг почувствовал сип в обнаружившейся
шишке и услышал в ней звук, как бы что разорвалось».
Напомним, что когда-то у коллежской асессорши Ан-
циферовой было отмечено стрекотание в глазах, языке,
горле и во всем теле. У иеромонаха же зазвучали теперь
и шишки на теле! Но суть не в том, что они звучат. После
повторных молитв и целования гроба Витмей заявил, что
шишки у него сделались втрое меньше, заметно мягче, а
потом и вовсе исчезли. Вся эта галиматья подтвержда-
лась лишь клятвами самого Витмея.
Какими бы сомнительными, неправдоподобными ни
были задонские чудеса, слухи о них распространялись
как о чудесах подлинных, неоспоримых. И делали это
монахи не только для того, чтобы привлечь новых бого-
мольцев. Монастырские заправилы не оставили мысли о
необходимости канонизации Тихона. К стопам офици-
ально признанного, узаконенного святого будет припа-
дать еще больше народу, доходы монастыря удвоятся,
утроятся.
Из Воронежа и Задонска продолжали поступать в
святейший синод просьбы о канонизации. Но Николай I
был по-прежнему осторожен да еще и упрям. После его
смерти новый монарх, Александр II, считал для себя не-
удобным поступать вопреки отцовской воле.
Шли годы, а канонизация Тихона все откладывалась.
Он по-прежнему был лишь кандидатом в святые.

Глава четвертая,
в которой Задонский монастырь наконец
оказался на кисельных берегах, омывае-
мых молочными реками.
По всем губерниям дружно пыла-
ли помещичьи усадьбы. То тут,
то там крестьяне, побросав ра-
боты на барщине, вооружались
вилами и топорами. Доведен-
ных до отчаяния людей уже не
могли остановить ни начальст-
венный рык капитан-исправни-
ков, ни вызванные войска, ни
елейные увещевания служите-
лей церкви. Революционное
брожение в стране усилива-
лось еще и оттого, что двугла-
вого императорского орла
сильно поклевали в Крымской
войне.
Для того чтобы успокоить
народ, Александру II при-
25

шлось согласиться на крайнюю меру. Готовился мани-
фест об отмене крепостного права, той самой хитроумной
отмене, что оставила пахарей без земли и которую Ленин
назвал «бессовестным грабежом крестьян, надругатель-
ством над ними».
Но лишь одной демагогии вокруг призрачной воли
слишком мало, чтобы заставить крестьянскую голытьбу
отложить в сторону топоры и вилы. Царю надо было от-
влечь саму мысль народную от классовой борьбы. Тут
многое могли сделать религия, церковь, эти надежные
подпорки монаршего трона.
Громче ударили в храмах божиих колокола, гуще за-
курился в кадильницах ладан. Всюду объявлялись чу-
деса и знамения, начинали бить священные родники, об-
наруживались целительные иконы. Как тут было не
вспомнить и о задонском кандидате в святые! Вот когда
наконец приспело время его возвеличить, признать по
всем статьям.
Однако шел уже 1860 год, а епископ Антоний с архи-
мандритами Серафимом и Симеоном удостоверили не-
тленность останков Тихона почти пятнадцать лет назад.
Из приличия синод поручил особой комиссии снова их
освидетельствовать.
Как и в прошлый раз, осмотрели останки Тихона
только представители церковных верхов — воронежский
архиерей Иосиф, митрополит киевский Исидор и мо-
сковский архиерей Пасий. Это была надежная, хорошо
подобранная тройка. 19 мая 1860 года она вскрыла опе-
чатанный гроб и нашла, что «тело святителя Тихона, бла-
годатью божьей, сохранилось нетленным». Не станем
гадать, так ли это было на самом деле. Но совершенно оче-
видно, что опровергнуть предыдущее заключение епи-
скопа Антония и двух архимандритов синодская комис-
сия не могла. Нельзя же срывать предстоящую канониза-
26

цию! Комиссии только и оставалось, что во всеуслы-
шанье заявить:
— Да, нетленны!
И вот синод уже излагает в докладе царю свои пред-
ложения, первое из которых гласит:
«Во благоухании святыни почившего Тихона, еписко-
па воронежского, признать к лику святых, благодатею
божиею прославленных, и нетленное тело его мощами
святыми».
Далее предлагалось перенести мощи из Рождествен-
ской церкви в главный Богородицкий собор Задонского
монастыря, а память нового святого отмечать 13 августа,
в день смерти Тихона.
25 мая 1861 года царь наложил на полученном до-
кладе свою резолюцию: «Согласен с мнением святейшего
синода. Александр». Самодержавие и церковь еще раз
нашли общий язык.
Указ синода о канонизации Тихона был опубликован.
Наконец-то Тимофея Савельевича Соколовского при-
знали святым, после многолетних оттяжек, колебаний,
сомнений, но все-таки признали. Чуть ли не семьдесят
лет назад юродивый прапорщик в отставке первым нари-
совал вокруг головы Тихона сияющий нимб. Теперь с
благословения царя и синода это делали сотни художни-
ков-богомазов, заготовляя ходкий товар ко дню открытия
мощей.
Официальная церемония открытия была назначена на
13 августа. Остававшиеся два с половиной месяца цер-
ковники использовали для рекламной свистопляски во-
круг нового святого. О нем писали в газетах, говорили с
амвонов, кликушествовали на папертях. Чудодействен-
ная сила Тихона превозносилась до полнейших нелепиц.
Духовенство и монахи уверяли верующих, что иногда
больные исцелялись при одном обещании поклониться
Тихону, получали от него помощь, так сказать, авансом.
27

Но стоит ли, рассчитывая на авансы и кредиты, за-
дабривать святого одними только обещаниями? Тысячи,
десятки тысяч людей готовились совершить паломниче-
ство в Задонск, чтобы самолично присутствовать на от-
крытии мощей и отбить им поклоны.
А там, в Задонске, уже вовсю готовились к встрече
богомольцев...
По распоряжению синода монастырь перечислили
из третьего класса прямиком в первый. Богородицкий
собор и все три монастырские церкви спешно поднов-
лялись, как снаружи, так и внутри. Не жалея позолоты
и красок, маляры наводили на них тот особый торже-
ственно-тоскливый лоск, который называли «благоле-
пием».
Ждут продажи целые штабеля восковых свеч, иконок
с изображением Тихона, брошюрок о новом святом. Ли-
хорадочно готовился и кров для богомольцев.
Жилье оказалось одним из узких участков. Задонск
напоминал наши южные городки накануне курортного
сезона. Местные жители экстренно перебирались в сараи
и курятники, чтобы втридорога сдать свои квартиры при-
езжим. В ближайших окрестностях монастыря сооружа-
лось нечто вроде современных кемпингов — целые по-
селки из палаток и деревянных балаганов. Развертыва-
лась и торговая сеть; причем задонцы решили драть с
дорогих гостей по гривеннику за стакан кваса.
Наконец наступило 13 августа. В маленький городок
Задонск, насчитывавший всего семь тысяч жителей,
съехалось со всех концов России двести двадцать, а по
некоторым сведениям, даже триста тысяч человек. Во-
круг монастыря сосредоточилось больше двенадцати ты-
сяч всевозможных экипажей, считая и простые кресть-
янские телеги. Шумная, беззастенчивая реклама сделала
свое дело.
Перед открытием мощей еще одна комиссия из перво-
28

священников трех или четырех епархий торжественно
подтвердила нетленность останков Тихона.
Церемония открытия происходила по тщательно раз-
работанному, умело срежиссированному и пышно по-
ставленному сценарию. Эта была настоящая религиоз-
ная мистерия из непрерывных торжественных богослуже-
ний и процессий. В грандиозном представлении под сво-
дами храмов и на открытом воздухе участвовало семь
архимандритов, до пятидесяти протоиереев, а всего
около трехсот священнослужителей.
Церковники достигли своей цели. Религиозный фана-
тизм собравшихся им удалось накалить до предела.
Сотни верующих стенали, заливались слезами, бились в
истерике. Во время крестных ходов на гроб Тихона сы-
пался дождь монет. Под ноги священников летели
свертки холстин. Многие богомольцы срывали с себя и
бросали в дар святителю кольца, браслеты, брошки, до-
рогие платки.
Но не пятьдесят тысяч аршин собранного холста и не
шестьсот рублей, поднятых с пыли, только медью и се-
ребром, радовали монахов. Прежде чем покинуть За-
донск, приезжий екатеринославский помещик пожерт-
вовал на сооружение раки — гробницы для мощей
Тихона шестнадцать тысяч рублей. Елецкое купечество
обязалось внести для этой же цели двенадцать тысяч
рублей... В воздухе запахло весьма крупными доходами.
Конечно, далеко не всем паломникам удалось про-
биться к установленным в соборе и открытым для цело-
вания мощам. Ну, а что же предстало перед взором тех,
кто пробился?
В гробу под парчой и шелком покровов скорее угады-
вались, чем были видны, неясные контуры человеческой
фигуры. Голова почти целиком скрыта глубоко нахлобу-
ченной архиерейской митрой, нижняя часть лица уку-
тана. Из всего нетленного тела можно разглядеть лишь
29

несколько квадратных сантиметров — там, где пола-
гается быть верхней части правой кисти руки. Но тело ли
это? Виден кусочек чего-то коричневатого, замусолен-
ного поцелуями.
Кончились торжества, но Задонский монастырь уже
успел перенестись на кисельные берега, омываемые мо-
лочными реками. Богомольцы пошли сюда густой чере-
дой.
Их ждала большая, разнообразная программа литур-
гий, молебнов и панихид. Их ждали блестящие декора-
ции церковного убранства. Хор монахов, архидиаконы с
полной басовой октавой, лучшие монастырские звонари
сопровождали церковные службы богатым музыкальным
оформлением. Но самым главным номером программы,
ее аттракционом были мощи Тихона Задонского.
«Аттракцион — лучший номер, особенно рекламируе-
мый и больше всего привлекающий публику»,— находим
мы объяснение в толковом словаре. Добавим, что термин
этот происходит от французского слова «аттраксион» —
притяжение.
Да, мощи Тихона, притягивающие в Задонск толпы
верующих, были самым главным монастырским аттрак-
ционом. Ежегодно 13 августа, в день памяти Тихона, у
его мощей скапливалось до тридцати тысяч богомольцев.
Вот как описывал один из таких дней Н. Рощупкин,
староста елецкого общества хоругвеносцев, в газете
«Елецкий дневник» за 1913 год:
«Здесь собралась вся лапотная, серая Русь со стари-
ками и старухами, белоголовыми ребятишками. Каждый
из новины чем-нибудь одаривал монастырь. Это жертва
святителю.
...Но вот нахлынувшая толпа смяла духовенство,
бросилась к мощам. Не многим удалось избежать тисков
толпы, тисков, ломающих руки и ноги и раздавливающих
грудные клетки».
30

Хоругвеносец Рощупкин, очевидно, считал такое чле-
новредительство в порядке вещей. По его мнению, «един-
ственным прискорбным явлением на торжествах были
действия местной полиции. Беспощадный разгон мужи-
ков и баб, хлестание по лицу ими же жертвованной хол-
стиной, грубую кулачную расправу и нецензурные выра-
жения стражников у самой гробницы великого угодника
божия нельзя отнесги к приемам целесообразным и ра-
зумным».
Что верно, то верно: никак нельзя! Однако хруст ко-
стей богомольцев, мордобой и густая матерщина у гроб-
ницы Тихона нисколько не смущали монахов. Доходы-то
монастырские росли, умножались!
Неиссякаемым источником этих огромных доходов
оставалась на многие годы окруженная мерцанием све-
чей и лампад аляповатая серебряная рака, весом в три-
дцать пять пудов. Мрачные фигуры в черных рясах и
клобуках постоянно напоминали верующим, что в этом
серебряном саркофаге находятся:
— Мощи нетленные! Истинно нетленные! Божию ми-
лостью нетленные! Во веки веков нетленные!..

Глава пятая,
для многих полная неожиданностей и со-
общающая, куда вдруг попала дамская
туфля.
Со дня открытия мощей Тихона
Задонского прошли не века, а
всего-то пятьдесят семь лет.
Начинался 1919 год. Разгора-
лась гражданская война. В ее
пламени закалялся народ, от-
стаивающий завоевания вели-
кой революции.
По снежным наметам к За-
донскому монастырю вились
едва приметные узкие тропин-
ки. Давно не идут сюда тол-
пами паломники. Оскудели
молочные реки. И не на ки-
сельных берегах стоит теперь
монастырь.
Но вот 28 января к мона-
стырской обители направилось
32

из города довольно много народу. Впрочем, эти люди
были не очень-то похожи на богомольцев. Молодые, весе-
лые, жизнерадостные. Одеты по-разному: в пальто, в по-
лушубки, в красноармейские шинели.
Впереди шагали председатель уездной Чрезвычайной
комиссии Зиновий Шипулин, высокий усатый человек,
лет тридцати пяти, а рядом с ним — Ярослав Салот, ру-
ководитель Задонского комитета Коммунистической
партии. Шли к монастырю и несколько членов испол-
кома, представители советского актива из ближайших
волостей, а также хорошо знакомые каждому горожа-
нину врачи Скрябин и Алексеева. Все это были члены
комиссии, которой Задонский уездный исполнительный
комитет Советов рабочих и крестьянских депутатов по-
ручил произвести осмотр мощей Тихона и установить, что
они собой представляют.
Одним из первых декретов Советской власти церковь
была отделена от государства. Всем гражданам Россий-
ской республики предоставлена свобода религии, вероис-
поведаний, богослужений. Однако народная власть не
могла позволить церковным заправилам удерживать
людей в религиозных путах с помощью явного шарла-
танства. Вот почему по всей стране проводилось освиде-
тельствование так называемых святых мощей.
В монастыре члены комиссии направились к Богоро-
дицкому собору. У входа Шипулин снял шапку, отряхнул
свои белые валенки и напомнил членам комиссии о не-
обходимости соблюдать полный порядок, спокойствие и
ничем не оскорблять религиозных чувств верующих.
В соборе, где молилось всего-то с десяток старушек,
Шипулина и его спутников встретил послушник Тимо-
феев, которого послали за настоятелем. Вскоре явился, в
сопровождении целой свиты, настоятель монастыря ар-
химандрит Александр Зеленов — невысокого роста,
сгорбленный годами старец с окладистой, седой бородой.
3 Евгений Шатров
33

«Позвольте! — может воскликнуть читатель.— Да от-
куда автору известно, какого цвета валенки были на Зи-
новии Шипулине, как выглядел настоятель и какова
фамилия посланного за ним послушника?» Пусть чита-
тель не беспокоится. Автор остается на твердых докумен-
тальных позициях. И в деталях ему незачем фантазиро-
вать. Для того чтобы написать эту главу, он располагает
двумя ценными свидетельствами. Перед ним подробный
протокол осмотра мощей, подписанный не только всеми
членами комиссии, но и четырнадцатью представителями
монастыря, начиная от таких высокопоставленных, как
настоятель Александр, наместник Рафаил, ризничий ие-
ромонах Феодосий, и кончая звонарем Ефимом. Но кроме
того, автор еще просмотрел в Государственном архиве
кинофотофонодокументов отлично сохранившуюся хро-
никальную киноленту, наглядно воссоздавшую перед ним
событие, происходившее в Задонском монастыре 28 ян-
варя 1919 года.
Итак, в соборе появился настоятель, а с ним не-
сколько высокопоставленных монахов. Сообщение Ши-
пулина, зачем прибыла комиссия, их не обрадовало.
— Не можем мы открыть гробницу без разрешения
воронежского архиерея,— сказал архимандрит Але-
ксандр.— Нет от него такого приказа... Осерчает, ежели
сами грех на душу возьмем!.. Он строгий, архиерей-то...
— Да и мы строгие,— чуть усмехнулся в усы Шипу-
лин.— Предписания Советской власти вам тоже надле-
жит выполнять, гражданин Зеленов!
— А зачем открывать-то гробницу? Зачем тревожить
святое тело заступника нашего Тихона? — продолжал
настоятель.— Нетленность мощей удостоверена при их
открытии такими высокими лицами, как архиепископ
Иосиф, митрополит Исидор... А с тех пор никто из мона-
шествующих до тела святителя даже и не дотрагивался.
Только верхнее облачение изредка меняли.
34

Ссылка на церковные авторитеты не помогла. Шипу-
лин еще раз предложил монахам открыть мощи и дать
возможность комиссии заглянуть именно под облачение
Тихона. И, чуть помедлив, добавил:
— А если вы этого не сделаете, так и запишем в про-
токол, а мощи будем вынуждены открыть сами.
Предупреждение подействовало. Архимандрит Але-
ксандр начал советоваться со своими приближенными,
кому из них по чину более приличествует снимать с мо-
щей облачение. Затем архимандрит объявил, что эта
миссия поручается гробовому иеромонаху Иннокентию.
Высокий, чернобородый монах с таким мрачноватым зва-
нием, как оказалось, выполнял при мощах роль вроде бы
их главного смотрителя.
Подавив легкий вздох, Иннокентий уже сделал шаг
по направлению к огромной серебряной раке, но предсе-
датель комиссии его остановил и сказал, обращаясь к
монахам:
— Прошу извлечь гроб из раки и вынести его на па-
перть собора. Осмотр мощей будет производиться там,
при хорошем солнечном освещении, в присутствии со-
бравшегося народа.
Пока монахи, кряхтя и переглядываясь, будут с яв-
ной неохотой выполнять полученное указание, мы с вами,
читатель, поспешим на монастырский двор, где уже
собралось много жителей Задонска, и займем место ря-
дом с кинооператором. Все, что он запечатлеет на пленку,
увидим и мы.
Внимание! Двери собора распахнулись. Оттуда выхо-
дят члены комиссии, затем монахи, выносящие массив-
ный гроб. Впереди, справа, его придерживает сам на-
стоятель с зажженной свечой в руках. Лицо у архиман-
дрита недовольное, сокрушенное. По-видимому, он
предчувствует кое-какие неприятности. Гроб ставят
поперек паперти.
35

И вот он уже открыт. Хорошо видим перед собой то
же самое, на что смотрели до нас сотни тысяч богомоль-
цев. Сверкающая архиерейская митра, дорогие покровы,
неясные контуры тела под ними. На переднем плане, у
самого гроба, стоят настоятель Александр, наместник
Рафаил, иеромонах Иннокентий. У Иннокентия тонкое
красивое лицо. Его черные лукавые глаза почти все
время опущены. Тут же и члены комиссии, красноармей-
цы, рядовые монахи.
Фильм неозвученный, немой. Лишь по кивку головы
Зиновия Шипулина мы можем догадаться, что он пред-
ложил начать осмотр мощей.
Чуть помедлив, Иннокентий приподнимает лежащую
в гробу фигуру, затем снимает с нее митру. Под ми-
трой — нечто округлое, забинтованное белыми повяз-
ками. Ножницы разрезают несколько слоев марли. Затем
идет ватная прокладка. Наконец, виден снятый крупным
планом темный человеческий череп. На нем ни кожи, ни
остатков волос, это совершенно голый череп, без нижней
челюсти. В протоколе будет затем отмечено, что череп-
ные кости отчасти выветрились и рассыпаются от прикос-
новения.
Опущены долу головы монахов, а на лица мирян уже
легла тень возмущения... Но что там окажется дальше?
Быть может, хоть в какой-то степени тело Тихона оста-
лось нетленным?
С правой ноги лежащей в гробу фигуры снимают сан-
далию, затем белый шелковый чулок, а под ним неожи-
данно обнаруживается... дамская туфля. Да, да, черная
дамская туфля, набитая ватой!
И откуда только она взялась? Какой конфуз! Ведь
сам же Тихон в своих писаниях предупреждал, что «очень
опасно монаху с женами водиться».
Туфлей заменена совершенно отсутствующая в остан-
ках Тихона стопа правой ноги. Но и самой-то ноги нет!
36

Из гроба вынули лишь свернутый в трубку, сшитый и об-
ложенный ватой картон, а в нем обнаружили несколько
кусочков поломавшейся берцовой кости и трухлявую
бедренную кость.
Комиссия продолжает работу. Из гроба извлекают
все больше ваты, тряпок, картона. Целой грудой лежит
эта бутафория на паперти. А человеческие останки? Об-
наружено еще немного хрупких, рассыпающихся костей.
И это все! Никакого нетленного тела нет и в помине.
Интересно наблюдать за лицами мирян, собравшихся
у паперти. Некоторая настороженность сменяется на
них удивлением, гневом, временами улыбками. А вот
монахам не до улыбок!
Кинокамера еще раз фиксирует опустевший гроб,
груду тряпья возле него, несколько костей, показывает
нам поджатые губы и опущенные глаза духовенства, а
затем лента кончается, экран гаснет. Поэтому приведем
еще несколько подробностей, извлеченных из протокола
вскрытия мощей:
«Вместо туловища оказалась горсть костей от таза,
совершенно выветрившихся...»
«Костей позвоночника, грудной клетки (ребер) и вну-
тренностей, конечно, не было».
«Шейка бедренной кости была обращена к коленной
чашечке (т. е. кость была перевернута)».
«Вместо кисти правой руки оказалась перчатка, в ко-
торую вложен картон, остальное пространство набито
ватой. Кисть левой руки была также составлена, но в ней
было несколько перстяных костей».
«Ни плеча, ни предплечья совершенно не было».
«Голень и бедро оказались сделанными из картона
телесного цвета, сшитого белыми нитками...»
Вот это, пожалуй, самая примечательная подроб-
ность: белыми нитками! Да ведь служители церкви сши-
ли белыми нитками и всю историю святости Тихона, всю
37

хронику будто бы совершенных им чудес! На белых
нитках держались мнимые мощи, которые пятьдесят
семь лет эксплуатировались задонскими монахами.
Подписывая протокол, руководители монастыря пы-
тались вину в шарлатанском обмане молящихся свалить
на своих предшественников, уверяли, что они и сами-то
не знали о содержимом гроба, так как никогда не выни-
мали его из раки. Это было очередной ложью! Комиссия
осмотрела раку и обнаружила в ее нижней части под-
ставку для гроба, набитую свежими, недавно положен-
ными туда стружками.
Конечно, и те монахи, которые находились в Задон-
ске в 1919 году, и многие их предшественники велико-
лепно знали, что никаких нетленных мощей Тихона не
существует, что есть лишь его бренные останки, которые
все больше разрушаются временем. К 1919 году сохрани-
лась лишь малая их часть. Но ложь о мощах Тихона,
лож, шитая белыми нитками, с одинаковым рвением под-
держивалась всеми поколениями задонских монахов.
Для многих религиозных людей результаты вскрытия
в Задонске были ошеломляющей неожиданностью. Всю
жизнь они верили, что в серебряной раке покоится сохра-
ненное самим господом нетленное, благоухающее тело, а
там оказались вата, картон, тряпки, несколько полу-
сгнивших костей и женская туфля в придачу. Какое уж
тут благоухание! Труха и пахнет трухой. Неожиданность
порождала целую гамму чувств: горечь, обиду, растерян-
ность, возмущение, гнев... Но возникали у верующих еще
и вопросы:
— Быть может, бутафория вместо Тихоновых мо-
щей— случай исключительный, единственный в своем
роде? Возможно, обманывали народ только одни бесче-
стные монахи в Задонске, а в иных местах останки бо-
жиих угодников продолжают неизъяснимо благоухать да
еще и сиять неземным светом?
38

Ответы на эти вопросы были получены. С 1918 по
1921 год советские органы произвели пятьдесят восемь
вскрытий так называемых мощей, и повсюду результаты
оказались почти одинаковы.
В гробу ближайшего соседа Тихона и его коллеги по
чудотворным делам Митрофания Воронежского комиссия
обнаружила череп с приклеенными к нему клочками во-
лос, горсть костей и груду тряпок.
В Тамбове из гробницы святого Питирима извлекли
куклу, несколько костей и восковой слепок черепа.
Вместо тела Ефросиньи Суздальской в раке храни-
лась матерчатая кукла.
Давно истлевшие останки Александра Свирского слу-
жители церкви заменили куклой восковой.
Поскольку от земной оболочки Артемия Веркольского
осталось лишь с фунт коричневого праха, недостающий
вес в гробу монахи восполнили гвоздями, гайками, ку-
сками угля, битым кирпичом.
В Москве, в соборе Василия Блаженного, стояли
мощи отрока Гавриила. Сделаны они были из воска с
втиснутой в него одной-единственной косточкой, да и то
размером в полвершка.
А вот в Жабынском монастыре, что в Тульской губер-
нии, рака мощей святого Макария оказалась и вовсе пу-
стой. Цинизм чернорясников дошел тут до предела. Чего
еще возиться с гнилыми костями, обкладывать их под-
ручным материалом, укутывать облачением? Надоело!
Смиренные иноки выбросили кости Макария вон, раку
закрыли и, вероятно, посмеиваясь в душе, смотрели, как
верующие отбивают поклоны буквально пустому месту.
Широкое разоблачение шарлатанства с мощами по-
могло многим обманутым людям отойти от религии, а у
других поколебало веру в бога, допускающего в своих
храмах черт знает что. А допускал он все эти фокусы, мо-
шенничество, подтасовки уже давненько!
39

Культ поклонения мертвым телам возник в право-
славной церкви с древнейших времен. И возник он лишь
потому, что в редчайших случаях преданные земле чело-
веческие останки действительно сохранялись. Это были
вполне объяснимые случаи естественной мумификации.
В определенных температурных условиях, и чаще всего
при захоронениях в рыхлой песчаной почве, омертвевшие
ткани не распадались, а постепенно высыхали, твердели.
Труп превращался в подобие египетской мумии.
Только бы наткнуться церковникам на такой труп!
Выдать его за останки святого, приписать ему чудодей-
ственную силу, превратить в доходный аттракцион — это,
как говорится, уже дело техники. Но поскольку мощи-са-
мородки попадались ох как не часто, служители церкви
быстро освоили и другую технику — весьма разнообраз-
ную и гибкую технику изготовления мощей.
Советская власть решила положить конец эксплуата-
ции темноты и невежества верующих с помощью явного
жульничества. В 1920 году правительство РСФСР поста-
новило полностью ликвидировать религиозный культ
мертвых тел. Все, что осталось от мнимых мощей, было
изъято у церковников. Ну, а как поступать с духовными
лицами, которые вдруг снова затеют шарлатанство?
Правительственное постановление предупреждало, что
таких привлекут к уголовной ответственности.
Вскоре это и пришлось сделать. В начале двадцатых
годов в московском Донском монастыре нежданно-нега-
данно появились мощи сразу трех святых — Иоанна, Ан-
тония и Евстафия, трех «вильненских угодников», как
называли их монахи. И представьте себе, мощи эти не
были сделаны из картона, ваты или воска, а действи-
тельно являлись человеческими телами и в самом деле
оказались доставленными из Вильнюса (тогда Вильно).
Но что же затем выяснило следствие?
В городе Вильно существует старинный Доминикан-
40

ский костел с большими и глубокими подвалами. С дав-
них времен в этих подземельях хоронили многих мона-
хов, ксендзов, а случалось, и светских лиц. Температура
там всегда постоянная — около нуля, почва рыхлая, воз-
дух сухой. Под влиянием таких благоприятных естест-
венных условий произошла мумификация трупов. В под-
валах костела находились сотни мумий... Вот московские
церковники и откупили у вильненских троечку по сход-
ной цене, дали своему приобретению первые попавшиеся
имена и уже начали выдавать за мощи святых угодни-
ков.
Почин, говорят, дороже денег. Однако дальше почина
бизнес с мумиями в Донском монастыре не пошел. Не
дали ему пойти. Уже не те были времена!
Есть в этой истории еще одна любопытнейшая сто-
рона. Под Доминиканским костелом накопилось так
много мумифицированных трупов, что выдавать их за
останки божиих угодников не было никакой возможно-
сти. Ну, кто бы поверил ксендзам, что решительно вся-
кий похороненный в подземелье числился при жизни
подвижником и угодником, а ныне произведен в заступ-
ники и святые? Количество никак не могло перейти здесь
в качество. Поэтому местные служители культа вынуж-
дены были использовать мумии не с обычных для цер-
ковников, а с диаметрально противоположных позиций.
Натолкнули их на эту идею отступавшие из России на-
полеоновские войска.
Оставшись без трофеев военных, французы не упу-
скали случая заняться мародерством. Пошарили они и
в могилах под костелом святого Доминика. Пошарили
и ушли, оставив вытащенные из гробов и разбросанные
по всему подземелью трупы. Картина была достаточно
жуткой! А если придать мумиям странные, неожиданные
позы, то будет выглядеть еще страшнее! А если поэф-
фектнее осветить факелами и свечами, то зрелище
41

получится и вовсе не успокаивающим! Вскоре у Домини-
канского собора был свой аттракцион.
— Смотрите, добрые христиане, как бог покарал
грешников! — говорили ксендзы.— Велики были прегре-
шения этих людей, но страшна кара господня, настигав-
шая их всюду и умертвлявшая в один миг. Тела же их
греховные, разом окостеневшие, никакая земля не при-
нимает!
Вот так и получилось с вильненскими мощами. Если
церковники говорили о всех о них скопом, то это тела
грешников великих, наказанных богом. Если же мумия
куплена в розницу и увезена на сторону, то это уже тело
великого святителя, отмеченного божией благодатью.
Сложная диалектика! Хотя и весьма доходная.
К тому времени, когда в Москве велось следствие по
поводу жульничества монахов с привезенными из Литвы
мумиями, жалкие остатки мощей Тихона Задонского —
неполностью сохранившийся череп, несколько костей,
образцы тряпья и сшитого белыми нитками картона —
стали музейными экспонатами. Все это находилось под
стеклом витрины в ближайшем от Задонска краеведче-
ском музее города Ельца. Нашлось полезное применение
и для тридцатипятипудовой раки из чистого серебра, в
которой стоял гроб Тихона. Когда в 1922 году в По-
волжье случился после засухи сильный неурожай, ее
передали в фонд помощи голодающим.
Казалось бы, тут и следовало закончить повесть о за-
донских мощах. Но, как это ни странно, до ее финала
пока еще далековато.
Витрина с костями Тихона и всем прочим перекоче-
вала в тридцатых годах из Ельца в Орловский атеисти-
ческий музей. Находился он в здании бывшего Богояв-
ленского собора.

Глава шестая,
в которой господин комендант говорит
«Битте!», через некоторое время его ве-
шают, а доходный аттракцион действует
снова.
Старинный русский город Орел
переживал одну из самых
мрачных страниц своей исто-
рии.
Осенью 1941 года в него
ворвались гитлеровцы. Первые
же недели оккупации показа-
ли, что в городе хозяйничают
самые настоящие убийцы и
громилы. Начались расстрелы
мирных жителей. Повсюду шли
грабежи. Культурные учреж-
дения захватчики разрушали
со сноровкой хорошо набивших
на этом руку вандалов.
Не избежал разгрома и
атеистический музей. Все
здесь разбросано, загажено.
43

Попавшие в беду орловцы проклинали фашистов.
И пожалуй, больше всего ненавидели они военного ко-
менданта города генерал-майора Адольфа Гаманна.
За этим матерым гитлеровцем уже числилось немало
кровавых и мерзких преступлений.
Он в ответе за казни тысяч советских людей и за
угон десятков тысяч на фашистскую каторгу.
С его санкции оккупанты насильно превращали ма-
лолетних детей в доноров, нужных немецким госпита-
лям.
С его ведома группа орловских рабочих была от-
равлена ипритом в целях чудовищного «медицинского
эксперимента».
Это он, Адольф Гаманн, насаждал в Орле террор,
беззаконие, разбойный «новый порядок».
Никто из настоящих советских людей, из истинных
русских патриотов не приходил в немецкую коменда-
туру по своей воле. Туда их приводили под конвоем.
Сами шли к Гаманну — либо с предложением своих
услуг, либо с униженными ходатайствами — только
очень немногие из жителей города, оказавшиеся преда-
телями или подонками без всяких признаков националь-
ной чести.
И вот однажды в приемной комендатуры появилась
депутация орловских священнослужителей во главе с
протоиереем А. Кутеповым. Подобострастно кланяясь
дежурному адъютанту, пришедшие попросили доложить
о них господину генералу.
Тот вышел не сразу. Проморив священников в при-
емной не меньше часа, Гаманн наконец появился и, не-
брежно кивнув депутации, осведомился, что ей надо.
Кутепов начал сбивчиво, невнятно, потом вдруг
умолк, совсем оробев, и сунул стоявшему рядом с гене-
ралом переводчику заготовленную бумагу. В ней говори-
лось, что лояльное к оккупационным властям орловское
44

духовенство просит вернуть верующим отобранный у них
безбожниками-большевиками Богоявленский собор.
О том, что фашистские солдаты испоганили здание
собора, духовенство в своей петиции дипломатично
умолчало. Утверждение же, что собор отобран больше-
виками, не соответствовало действительности. В свое
время богослужения были перенесены отсюда в другое
культовое здание с полного согласия самих же верую-
щих.
Но именно вранье про безбожников-большевиков и
понравилось господину коменданту. Что ж, заявление,
полученное от этих бородатых русских попов, сможет
использовать ведомство доктора Геббельса! Комендант
покровительственно кивнул депутации, сказал: «Битте!
Битте!» и вернулся к себе в кабинет.
Вскоре священнослужители начали приводить собор
в порядок, благословляя немецкого коменданта и желая
ему многая лета. Несколько забегая вперед, можем
сообщить читателю, что это пожелание не осуществи-
лось. Года два спустя советские люди, среди которых
были, кстати сказать, и верующие, изловили Адольфа
Гаманна, затем судили этого закоренелого военного
преступника и вздернули его на виселицу в городе
Брянске.
После освобождения Орла от захватчиков Богояв-
ленский собор продолжал действовать. На память о по-
чившем в петле немецком коменданте у соборного прич-
та остался весьма ценный его презент: несколько подо-
бранных с пола костей Тихона Задонского. Эти недав-
ние музейные экспонаты покоились теперь в алтаре, в
особом ящике.
В 1946 году настоятелем Богоявленского кафедраль-
ного собора стал протоиерей Борис Колесников — рыже-
ватый, дородный священник лет шестидесяти. Был он
медлителен, важен, любил при случае упомянуть о своей
45

дружбе с одним из митрополитов, стоявшим у кормила
православной церкви. Состоянием дел в орловском со-
боре Колесников остался не доволен. Своему предше-
ственнику Ивану Супрутскому, выполнявшему теперь
роль рядового священника, новый настоятель нередко
выговаривал:
— Храм наш на бойком месте, в самом центре го-
рода, а прихожан в нем не больше, чем у кладбищен-
ской церкви. Всю паству вы, отец Иван, растеряли!
— Не растерял, а сбежал кое-кто из православных
вместе с господами немцами. Ну, там полицаи, затем
служащие магистрата, из тех, что повыше...
— Да много ли таких было! Не грешите, отец Иван,
не оправдывайтесь в своем нерадении. Одной веры чело-
веку мало, чтобы ходить в божий храм... С одной только
верой он и дома помолиться может.
— Ну, в храме мы все же благолепие навели, да и
службы по всем канонам чинили. Опять же, хор на два-
дцать голосов. Купол недавно покрасили.
— Хор! Купол! — иронически восклицал отец Бо-
рис.— Да разве в наше время это заманка для верую-
щих?! А вот святые кости чудотворца задонского у вас
сколько уже времени без дела лежат.
— Помилуйте, благочинный! Какая же святость в ко-
стях, когда на них музейные этикетки ионалеплены?!
Сами же изволили видеть.
— Бумажки с номерами недолго и соскрести. Будь
в соборе мощи, совсем бы по-другому дела здесь пошли!
Да еще и не поздно...
— Не понимаю вас, благочинный! Так нет же мощей,
нет их. В прах обратилось тело святителя.
— Что ж из того? Святое писание, отец Иван, плохо
знаешь. Златоуст сказал так: «Не только тела, но и са-
мые гробы святых преисполнены духовных даров благо-
дати».
46

— Да ведь и гроба давно нет!
— И гроб завести можно, и мощи святые... Только
рвение надо проявить, трудов своих не пожалеть. И уж
конечно действовать без всякой огласки.
Жители Орла возрождали лежавший в руинах город.
Строили и ремонтировали дома, восстанавливали за-
воды, налаживали мирную жизнь. А вот отец Борис за-
думал восстановление и полную реконструкцию мощей!
Конечно, за тряпками, ватой, картоном дело не стало бы.
Да и женские туфли можно достать! Но Колесников,
очевидно, хотел обзавестись мощами посолиднее.
К имеющимся костям Тихона он решил добавить еще
кое-что из человеческих останков.
Среди орловских священников отец Борис распустил
слух, будто в Орловском атеистическом музее хранилась
лишь небольшая часть земной оболочки святого Тихона.
Все остальное, причем в нетленном состоянии, якобы и
по сей день находится в Задонске у верных людей. И вот
он, протоиерей Колесников, используя свои связи в выс-
ших церковных сферах, заполучит эти останки в распо-
ряжение Богоявленского собора.
Вряд ли кто-нибудь из священнослужителей верил
этим немудрящим байкам! Но в собор действительно
доставлялись какие-то ящики, свертки, узлы. Нередко
после богослужений Колесников вместе со своими кол-
легами Супрутским и Околовичем удалялись в алтарь,
и все они там что-то такое делали.
Однажды в 1947 году произошло чудо из чудес. По-
добного не свершалось и в Кане Галилейской. Такое не
могло присниться и отставному прапорщику Машонову.
На такое был способен лишь отец Борис. И чудо это за-
ключалось в появлении в Богоявленском соборе святых
мощей Тихона Задонского, бывшего епископа воронеж-
ского, тех самых мощей, что перестали существовать
еще в 1919 году.
47

Правда, внешне они несколько отличались от глав-
ного аттракциона Задонского монастыря. Тридцатипяти-
пудовая серебряная рака начисто отсутствовала. Столь
тяжелую и дорогую вещь не удалось восстановить даже
такому крупному чудотворцу, как отец Борис Колесни-
ков. Серебряную раку заменила деревянная, сплошь
состоящая из ажурной художественной резьбы. И конст-
рукция раки оказалась совсем иная: с подобием балда-
хина на четырех витых столбиках, с длинным стеклян-
ным оконцем во всю длину крышки.
Через стекло можно было увидеть абрис лежавшей
в гробу человеческой фигуры под покрывалом и с глу-
боко надвинутой на голову архиерейской митрой. Лицо
фигуры покрыто бархатной тканью. В общем, новояв-
ленные мощи внешне смахивали на те, что находились
когда-то в Задонске. Такими же были сияющие вокруг
свечи, мерцающие лампады, а орловские кружки для
доброхотных даяний даже превосходили по размерам
задонские.
Появление в соборе Тихоновых мощей не очень-то
удивило прихожан. Многие были уже подготовлены бе-
седами и намеками священников. Считалось, что это те
самые мощи, которые когда-то находились в Задонском
монастыре. Ведь о подробностях их вскрытия тридцать
два года назад мало кто знал. А уж если находился со-
мневающийся, то отец Борис неторопливо, солидно объ-
яснял ему, что тогда, в 1919 году, писалось в газетах
совсем о других мощах, которые и в самом деле были
ненастоящими, а уж эти самые подлинные и оспаривать
их нетленность нет решительно никаких оснований.
Постепенно прихожане привыкли к стоящим в соборе
мощам и к необходимости бросать свою лепту в прикре-
пленные возле раки объемистые кружки. Но не на ста-
рую постоянную клиентуру делал ставку отец Борис.
Мощи привлекали в собор все новых богомольцев, да и
48

Несколько полусгнивших костей, тряпье, картон,
вата... Больше ничего под облачением не было.

При вскрытии мощей в 1919 году выяснилось,
что дорогая митра прикрывала плохо сохранив-
шийся череп без нижней челюсти. Сорок лет
спустя эта челюсть вдруг «отросла».

не только из Орла. Поклониться нетленным останкам
святого люди приезжали из сельской местности, из дру-
гих городов. Доходы священников Богоявленского со-
бора быстро росли. Раз в году они достигали высшей
точки. Это случалось 26 августа, в день памяти Тихона
по новому календарному стилю.
Особенно торжественно гудели по таким дням коло-
кола. К собору не протолкнуться, полным-полно и под
его сводами. Больше всего среди богомольцев ледащих
старушек, древних старичков, но есть люди средних лет,
попадаются и совсем молодые лица.
В соборе идут не только торжественные дневные и
вечерние богослужения. Остальное время используется
по уплотненному графику для выполнения индивидуаль-
ных заказов на молебствия и панихиды у гробницы
Тихона. Заказов много. Священники бормочут молитвы
скороговоркой, кадильницы взлетают в ускоренном тем-
пе. Диакон тем временем поторапливает длинную оче-
редь желающих приложиться к раке:
— Не задерживайтесь, православные! Все хотят об-
лобызать чудотворца.
Впрочем, о новых чудесах что-то не слышно. В наше
время даже большинство религиозных людей не пове-
рит в терапию при содействии мощей. Поэтому на рас-
спросы богомольцев случались ли последнее время чу-
деса, священники отвечали, что, хотя таковых пока не
зарегистрировано, Тихон все же отлично помогает от всех
болезней понемногу, а также и от житейских неудач.
4 Евгений Шатров

Глава седьмая,
в которой аттракцион закрывают на пере-
учет, а о скандальных результатах пере-
учета орловское духовенство предпочи-
тает помалкивать.
В Богоявленском соборе наблю-
далась большая текучесть кад-
ров. Никто из священников
здесь долго не засиживался.
Вечно между ними проис-
ходили какие-то недоразуме-
ния и ссоры, надо думать, на
почве дележки дивидендов от
восстановленных и реконструи-
рованных мощей. Очередная
склока между пастырями
обычно доходила до епископа
орловского и брянского, тот
принимался их мирить, но
чаще всего безрезультатно.
Члены соборного клира про-
должали обливать друг друга
грязью. Епископу только и
50

оставалось, что рассортировывать их по другим прихо-
дам.
В 1959 году настоятелем в кафедральном соборе был
уже не Колесников, а протоиерей Николай Карасев.
Сменились и другие священнослужители. Правой рукой
Карасева стал священник Алексей Беляев, выполнявший
должность ключаря. Высокий, плотный отец Алексей, с
бородой лопатой и длинной гривой густых волос, был
внешне совсем не похож на приземистого, расплывше-
гося отца Николая. И бороденка-то у настоятеля, пря-
мо в укор его почтенным летам, как у начинающего диа-
кона! Несмотря на различие во внешности и в характере,
настоятель с ключарем жили пока душа в душу, хорошо
понимали друг друга.
И вот однажды ключарь сообщил Николаю Кара-
севу пренеприятнейшее известие:
— В газетке-то про Тихоновы мощи писали.
— В «Орловской правде»? Это когда же? Выписы-
ваю, читаю... Не видел.
— От «Орловской правды» бог поберег... В какой-то
районной газете, люди сказывают, было. Про вскрытие
в девятнадцатом году один богоотступник там вспоми-
нает. Откуда, спрашивает, мощи у нас в соборе взя-
лись? Нехорошо это, отец Николай! Как бы греха не
случилось.
— Спаси и помилуй!
Карасев испуганно заморгал глазками, затем погру-
зился в горестные раздумья.
— Хотя бы знать, чего отец Борис в гроб понапи-
хал!— сказал он наконец со вздохом.— Поддерживать в
людях веру — дело святое, церковью всем нам предпи-
санное... Однако осторожность и тут блюсти надо!
А вдруг в гробу, под покровами, и вовсе ничего нет?
Или в беспорядке все богопротивном? В каком же мы
виде окажемся, если новое вскрытие назначат?
51

— О том и мыслю,— уныло отозвался ключарь.—
Самим бы раньше заглянуть. Может, что и подправить,
подновить требуется.
— Самим-то самим, да только чтобы нам с тобой,
отец Алексей, по шеям от преосвященного не попало.
С ним бы согласовать. Испросить благословения.
Все удалось согласовать, увязать и утрясти.
Аттракцион был закрыт на переучет. Назначена и
ревизионная комиссия.
Перед нами копия акта от 2 июля 1959 года о том, что
«в Богоявленском кафедральном соборе гор. Орла было
совершено освидетельствование гроба со святыми мо-
щами святителя Тихона Задонского. По благословению
преосвященного Иеронима, епископа орловского и брян-
ского, освидетельствование произвели настоятель собора
протоиерей Николай Карасев, ключарь собора протоие-
рей Алексей Беляев и настоятель Афанасьевской церкви
гор. Орла священник Владимир Отт, во внеслужебное
время, от двух часов пополудни до шести».
Прежде чем перейти к описанию самого «освиде-
тельствования», хочется представить читателю деяте-
лей комиссии, на которую возложено столь ответствен-
ное и деликатное поручение.
С настоятелем собора Николаем Карасевым мы уже
немного знакомы. Ничего нового сообщить о нем не
можем. А вот о члене комиссии Алексее Беляеве есть
что дополнительно сообщить. Раньше, до Орла, он под-
визался в Скопинском районе Рязанской области, откуда
был вынужден срочно отбыть по причине неполадок с
паствой и во избежание судебных неприятностей. Еще
до войны Беляева привлекали к ответственности за ан-
тисоветские делишки. По церковной линии неоднократно
награждался. Последние награды: наперстный крест —
в 1950 году, палица — весной 1959 года.
Второй член комиссии — Владимир Отт был осужден
52

за антисоветскую деятельность дважды. Из последней
ссылки вернулся недавно. Данные о полученных В. От-
том церковных наградах у нас, к сожалению, отсутст-
вуют.
При действительных и непременных членах комиссии
находился их консультант по ученой части — местный
врач, работник городской инфекционной больницы Вла-
димир Иванович Турбин.
Кроме консультанта имелись еще и ассистенты. Их
роль выполняли монахини Августа и Ефросинья, бойкие
старушонки, усердно подсоблявшие членам комиссии,
чем могли.
Перейдем, однако, к описанию переучета мощей,
пользуясь в качестве материала официальным актом и
воспоминаниями кое-кого из ревизоров.
После небольшого молебна священники дружно взя-
лись за гроб, вынули его из ажурной, узорчатой раки
и в сопровождении консультанта и ассистенток «пере-
несли святые мощи царскими вратами в главный алтарь
собора и поставили гроб на столе рядом с передвижным
престолом, поверх которого было постлано новое чистое
полотно».
Итак, гроб — в алтаре, к «освидетельствованию» все
готово. Начали, пошли!
С первых же шагов ревизоры, а в особенности кон-
сультант, были сильно разочарованы. В гробу среди
траченных молью архиерейских одежд лежало множе-
ство человеческих костей, но в полнейшем и совершенно
нетерпимом беспорядке. Обнаруженная при вскрытии
мощей Тихона в 1919 году перевернутая бедренная
кость — сущий пустяк, мелкая оплошность по сравнению
с той мешаниной, которая оказалась в мощах Тихона со-
рок лет спустя. И уж если сравнивать дальше, то рядом
с отцом Борисом Колесниковым задонский гробовой
монах Иннокентий просто педант и аккуратист.
53

Вопреки всем законам анатомии, рядом с черепом
лежала крупная кость от таза. Другая тазовая кость —
на месте, но рядом с ней — первый и второй позвонки,
которым полагалось быть у затылка. Да и все осталь-
ное смешано, перепутано, словно костяшки домино, пе-
ред тем как их начнут разбирать.
Таким образом, из-за того, что отец Борис работал
спустя рукава, у комиссии не было теперь возможности
обревизовать весь скелет целиком. Пришлось каждую
косточку в отдельности выкладывать на алтарь, а затем
фиксировать степень ее сохранности. Вот несколько вы-
писок из акта:
«Кости черепа целы все без утраты. Небольшая
утрата в костях носа. Нижняя челюсть цела. Зубов нет».
«Кости таза, лонные, лобковые и седалищные имеют
частичную утрату (особенно седалищных костей и от-
части лобковых и лонных)».
«Кости бедра целы полностью».
«Две большие берцовые кости целы».
«Две малые берцовые кости целы».
До чего же много целых или почти целых костей!
А ведь Колесников, объясняя прихожанам, откуда взя-
лись в соборе мощи, утверждал, что они те самые, что
были в Задонске. Но при вскрытии мощей в 1919 году
у черепа не имелось нижней челюсти, а теперь она вдруг
откуда-то появилась. В 1919 году правая берцовая кость
состояла из нескольких кусочков, которые растирались
рукой в порошок, а ныне она цела. Кости таза имеют
теперь «частичную утрату», а тогда они были совер-
шенно выветрившимися.
Но особенно сильные изменения произошли с кистью
левой руки Тихона. В 1919 году она состояла из картона,
ваты и нескольких перстяных костей. Теперь же, как
отмечалось в акте, совсем иная картина: «В кисти левой
руки отсутствует большой палец. Кости пястьевой фа-
54

ланги целы. Имеются высохшие сухожилия, цела ча-
стично кожа пальцев и все ногти. Есть утрата в костях
запястья (имеются мелкие круглые щели). С тыльной
стороны (со стороны ладони) сухожилия и кожный по-
кров имеют утрату, они сухие с небольшими гладкими
образованиями ярко-красного цвета».
Удивительнейшее происшествие! Получается, что за
последние сорок лет левая кисть Тихона обрела почти
все недостающие кости, сухожилия, кое-где кожу, да
еще на ней отросли ногти. Вот только большой палец
не отрос, не успел. Загадочно! Непостижимо!
Однако ключ к загадке не надо далеко искать. Не-
которые из выложенных на алтарь костей поблескивали
лаком. Это как раз те, что извлекли из гроба Тихона в
1919 году, а затем передали в музей. Там их и покрыли
лаком, чтобы предохранить от дальнейшего разруше-
ния. Остальные же кости, которых было значительно
больше, никакого отношения к Тихону не имели. Такие
могли доставить Колесникову с любого орловского клад-
бища.
Двенадцать лет в Богоявленском соборе люди покло-
нялись музейным экспонатам и тленным останкам не-
весть кого!
Все это было совершенно очевидным, однако ни-
сколько не смутило членов ревизионной комиссии, ее
консультанта и ассистенток. Монахини быстро обили
гроб изнутри новым полотном, а доктор Турбин уложил
туда кости в предписанном природой порядке. Правда,
чтобы получилая полный скелет, многих недоставало, но
уж тут пока ничего не поделаешь.
Карасев, Беляев и Отт прикрыли косточки архиерей-
ским облачением, а затем перекрестясь, поставили под
актом свои подписи.
Ну, а дальше что? Известно что: отправили акт цер-
ковному начальству. Ну, а с мощами как? Известно как:
55

поставили в соборе на старое место. Эксплуатация до-
ходного аттракциона продолжалась. Нетленные! Чудо-
творные! За разменную монету каждый может прило-
житься, за хрустящую бумажку всякому отслужим у
раки молебен, продажа свечей — от входа налево.
О скандальных результатах «освидетельствования»
мощей орловские церковнослужители предпочли помал-
кивать. Как воды в рот набрал и их ученый консультант
врач Турбин. Хорошо, он человек религиозный, это его
личное дело; но ведь Владимир Турбин еще и советский
гражданин, советский медицинский работник. Как же
мог он своим молчанием помогать церковникам и даль-
ше обманывать людей? А вот смог, не моргнув глазом,
смог! Совесть кое у кого бывает очень эластичной, удоб-
ной, покладистой, а у иных и совсем ее нет.
Начался год тринадцатый поклонения мощам Тихона
Задонского в орловском кафедральном соборе. По-
прежнему гудели соборные колокола, призывая к молит-
вам у гроба с мешаниной из архиерейского облачения
и гнилых некомплектных косточек.

Глава восьмая.
в которой церковная фальшивка разов-
лачена вторично и автор подводит итог
своему повествованию.
Нет такой лжи, таких хитро-
стей, обманов, злоупотребле-
ний доверием, наконец, низ-
ких и подлых средств, к кото-
рым бы не прибегали для
своего обогащения попы».
Эти слова принадлежат
Клоду Адриану Гельвецию,
французскому просветителю
XVIII века, и сказаны они еще
при жизни Тихона, епископа
воронежского, в миру Тимофея
Соколовского. Гельвеций не
мог знать, какие события раз-
вернутся вокруг канонизации
Тихона, затем вокруг его мо-
щей, но он отлично знал нра-
вы и повадки духовенства. Вот
57

почему гневная тирада философа-атеиста приходится
точно по мерке и тем, кто долго обогащался у ящика с
обыкновенными человеческими костями.
Еще выдвигая Тихона кандидатом в святые, служи-
тели церкви не останавливались перед любым обманом.
Тут было и простоватое, немудрящее вранье задонских
монахов о мнимых чудесах, совершенных покойным ар-
хиереем, и насквозь ложные свидетельства столпов рус-
ского православия о нетленности его тела.
Когда мощи были открыты и монастырь вознесся на
кисельные берега, потянулись почти шесть десятилетий
новой лжи, новых обманов, подлых фокусов, мерзких
злоупотреблений.
— Истинно нетленны! — говорили доверчивым лю-
дям иеромонахи, а сами шили белыми нитками футляры
для рассыпающегося праха, заменяли давно исчезнув-
шее тело ватой, тряпьем, подвернувшейся под руку жен-
ской туфлей. А какая низость — выманивать у больного
последнюю копейку, суля ему исцеление, которое не на-
ступит! Какая гнусность восстанавливать уже прогорев-
шие, переставшие существовать мощи, пользуясь костя-
ми с ближайшего кладбища и «подарком» немецкого
военного преступника!
За всем этим — страсть к наживе, к обогащению,
прикрытая крестом и молитвой алчность. Да, Гельвеций
хорошо знал тех, о ком писал!
Церковь признает, что и среди духовных пастырей
попадаются паршивые овцы. Но попадаются, видите ли,
только в порядке исключения. В некоторых отдельных
случаях. Иногда. Церковь охотно свалила бы вину в бес-
честных махинациях с мощами Тихона на какого-нибудь
одного попика или монаха. Однако мы-то теперь знаем,
что десятки, сотни служителей культа, причем не одного,
а нескольких поколений, причастны к этому вопиющему
мошенничеству. Были среди них духовные пастыри са-
58

мых различных рангов: митрополиты, епископы, архи-
мандриты, иеромонахи, протоиереи, рядовые священни-
ки. И ведали они, прекрасно ведали, что творили.
Василий Околович, тот самый протоиерей, что вме-
сте с Борисом Колесниковым участвовал в восстановле-
нии мощей, заявил позже с похвальной откровенностью.
— Я утверждаю, что вся эта бутафория была сде-
лана лишь в целях обогащения духовных лиц. Утвер-
ждаю, что никаких мощей в этой бутафории нет...
Не следует особенно удивляться тому, что в сугубо
меркантильных целях орловские священники смасте-
рили дубликат разоблаченной в 1919 году фальшивки.
Дубликаты мощей изготовлялись раньше и в других
местах. Орловские церковники пошли проторенной до-
рожкой.
Изготовление второго экземпляра Тихоновых мощей
выдержано в духе давно устоявшихся церковных тради-
ций. Удивляться следует лишь тому, что этот дубликат
появился в наше время. И пожалуй, даже не появлению
его в 1947 году надо особенно удивляться.
Хитро, расчетливо избрали церковники момент для
вторичного открытия своего доходного аттракциона.
Шли первые послевоенные годы. Из развалин и пепла
восстанавливали орловцы родной город. Им было не до
каких-то мощей, открытых к тому же без особого шума.
Поразительно другое: прошло затем больше двена-
дтаци лет и все эти годы ящик с костями по-прежнему
выдавался клиром Богоявленского собора за святыню,
все эти долгие годы шарлатаны в рясах продолжали
действовать на глазах местных атеистов. Церковники
приглашали и стар и млад поклониться фальшивым мо-
щам. Трезвонили во все колокола. А вот атеисты помал-
кивали.
И все-таки шарлатанство с мощами в кафедральном
соборе было в конце концов разоблачено. Ведь и в еван-
59

гелии сказано: «Нет ничего тайного, что не сделалось
бы явным; и ничего не бывает потаенного, что не вышло
бы наружу».
Летом 1960 года в одном из центральных журналов
появился фельетон «Удивительная, но правдивая исто-
рия мощей Тихона Задонского, изложенная подробно и
в строго хронологическом порядке». С хорошей статьей
«Ложь, шитая белыми нитками» одновременно высту-
пила газета «Орловская правда». Всколыхнулись тогда
и городские атеисты. Не только в своем клубе, но и на
предприятиях, на стройках, в учреждениях развернули
они пропагандистскую работу, разоблачая махинации
церковников вокруг мнимых мощей.
Реакция трудящихся Орла была острой, решитель-
ной. Об этом говорят заголовки многих писем, опублико-
ванных областной прессой:
«С шарлатанством надо покончить!», «Прекратить
возню с мощами!», «Мы возмущены!»
Все чаще и в таких письмах, и на собраниях трудя-
щихся звучало требование применить к местным служи-
телям культа постановление Советского правительства,
принятое еще в 1920 году, о пресечении с их стороны
случаев шарлатанства, фокусничанья и фальсификаций.
Это требование было выполнено. Возрожденные и ре-
конструированные церковниками мощи Тихона Задон-
ского были ими же сняты с эксплуатации, прекратили
свое существование, и надо думать, что навсегда.
Затевая авантюру с мощами, причт Богоявленского
собора рассчитывал, выражаясь коммерческим языком,
расширить круг своей клиентуры. Он этого и добился на
какое-то время. Но в конечном итоге сильно просчитал-
ся. После того как фальшивые мощи изъяли из собора,
сразу же под его сводами стало меньше молящихся.
И не только оттого, что уже не было здесь главного ат-
тракциона! На примере вторично провалившегося шар-
60

латанства своих пастырей немало верующих людей по-
няло, насколько лжива и сама религия, как фальшивы
ее догмы. Поняли это и стали от религии отходить.
Церковникам пришлось потесниться еще с одних по-
зиций. Из старинного здания в центре города управле-
ние епархией перенесло кафедральный собор в другое
место. В стенах же Богоявленского собора автору этих
строк довелось побывать в 1965 году, и он готов сооб-
щить читателю об увиденном.
Там, где стояли мощи Тихона Задонского, опять...
кукла. И опять там... бутафория. Но только кукла эта
называется Буратино, а бутафория сделана художником
областного кукольного театра. Зрительный зал полон
детворы. Она весело хохочет над забавными приключе-
ниями маленького деревянного человечка в колпаке с
помпоном. И даже как-то не верится, что совсем недавно
под этими же сводами читались бесполезные молитвы,
уныло вздыхали богомольцы, а у раки с фальшивыми
мощами шуршали и звякали в кружках доброхотные
даяния.
Борьба между силами атеизма и силами религии про-
должается. Церковники увертливы, хитры, довольно
ловко приспосабливаются к современности. И полеты в
космос они уже благословляют. И достижения киберне-
тики приветствуют. И говорят, что учение Дарвина вроде
бы и не противоречит деяниям бога Саваофа. Но они
же используют по-прежнему в своих интересах древний
и лживый, казалось бы, давно разоблаченный миф о не-
тленности мощей.
Пусть и об этом не забывают воинствующие ате-
исты. Пригодится!
61

Е. В. Шатров
Хорошо помню, как в еще довоенные времена появился в ре-
дакции «Крокодила» вместе с другими молодыми сатириками Евге-
ний Шатров. Теперь он принадлежит к старшему поколению совет-
ских фельетонистов (родился в 1909 году), а тогда ему не было
и тридцати лет.
Е. Шатров уже в ту пору имел значительный журналистский
стаж, успел поработать в газетах приволжских городов, на Украине,
на Дальнем Востоке, в Казахстане, печатался в центральной прессе.
Став крокодильцем, он продолжал много ездить по нашей стране.
Каждая поездка по заданию редакции была для него новым сопри-
косновением с жизнью, с интересными людьми, обогащала новыми
наблюдениями. Вместе с опытом жизненным приходил к Е. Шатрову
и опыт профессиональный, приходило литературное мастерство. Его
фельетоны становились все интереснее, острее, все более метко били
в цель.
Евгений Шатров всегда предпочитает писать на материале кон-
кретном, строго документальном. Но ведь для фельетона нужны
не просто факты о каких-то прискорбных или радостных явлениях,
а факты яркие, емкие, типические и к тому же поддающиеся «об-
работке» пером сатирика и юмориста. Шатров умеет находить ин-
тересный материал и строить на нем фельетон, поворачивая к чита-
телю тщательно отобранные факты самой впечатляющей стороной.
Во время войны Е. Шатров, надев офицерскую шинель, стал
работником одной из фронтовых армейских газет На страницах
эгой газеты он вел юмористический отдел «Веселый случай», тоже
целиком построенный на конкретном фактическом материале из
боевой жизни.
Бывает, что некоторым нашим фельетонистам становится тесно
в рамках своего жанра. Они начинают писать повести, романы,
пьесы, сценарии. Когда Е. Шатрова потянуло к большим формам,
он попробовал свои силы в документальной прозе. И попробовал,
надо сказать, удачно.
Недавно вышла, уже вторым изданием, его документальная
повесть «Подвиг во тьме» — о слепом адвокате Якове Батюке, руко-
водившем в годы Великой Отечественной войны советским подпольем
в оккупированном врагом г. Нежине. Батюк и большинство его со-
ратников погибли от руки фашистов. Материалы о деятельности
подпольщиков были крайне скудны, а подчас разноречивы. Это не
62

остановило Е. Шатрова. Он сумел разыскать, собрать и система-
тизировать множество новых фактов о нежинском подполье и соз-
дать на документальной основе правдивую, волнующую книгу.
Оказалось плодотворным и литературное содружество Евгения
Шатрова с прославленным партизанским вожаком, дважды Героем
Советского Союза Л Ф Федоровым. Бывший партизанский коман-
дир располагал богатым материалом о борьбе советских людей в
тылу врага. У Шатрова были литературный опыт и умение работать
с фактами В результате их совместных усилий появилась большая
хорошая книга «Последняя зима», выпущенная в 1965 году Воен-
издатом.
Новое произведение Е. Шатрова, «Дважды разоблаченные»,
которое читатель держит сейчас в руках, имеет подзаголовок: «По-
вествование, не только сатирическое, но и документальное». Два
жанра, излюбленных Е. Шатровым, в этой книжке как бы сомкну-
лись. Она действительно и сатирическая и документальная. Начало
же ей положил журнальный фельетон.
Однажды Шатров совершенно случайно узнал, что вскрытые
в 1919 году и оказавшиеся грубой фальшивкой мощи Тихона За-
донского ныне «восстановлены» церковниками в городе Орле и
эксплуатируются ими в своих целях. Е. Шатров кропотливо рас-
следовал этот случай и напечатал о нем фельетон в «Крокодиле».
Вскоре в журнале появилось и сообщение, что новая подделка
мощей Тихона у церковников изъята. Казалось бы, цель достигнута!
Но история дважды разоблаченных фальшивок являлась настолько
поучительной, характерной, что Шатров решил рассказать о ней
читателю гораздо подробнее.
Он роется в старинной церковной литературе, делает извле-
чения из архивов, отправляется в Орел за дополнительными свиде-
тельствами. И вот на столе писателя уже целая кипа неопровержи-
мых документов, показывающих, с каким вопиющим цинизмом
церковнослужители в течение многих десятилетий обманывали ве-
рующих. В книжке весь этот обличительный материал подан авто-
ром ярко, убедительно и притом в сатирическом ракурсе, вызываю-
щем чувство активного протеста против фальши религии, против
лицемерия ее слуг.
От Евгения Шатрова можно ждать новых интересных работ
сатирических и документальных.
Г. Рыклин
63

Оглавление
ГЛАВА ПЕРВАЯ,
в которой карета помещицы Потуловой падает в
реку, девица Елисеева избавляется от истерик и
геморроя, а отставной прапорщик Машонов берется
за перо 3
ГЛАВА ВТОРАЯ,
обозревающая жизненный путь Тимофея Савель-
евича Соколовского, ничем особенным, впрочем, не
примечательный 10
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой происходит главное чудо и несколько
мелких, задонские монахи потирают руки, но импе-
ратор всероссийский проявляет осторожность 17
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
в которой Задонский монастырь наконец оказался
на кисельных берегах, омываемых молочными ре-
ками 25
ГЛАВА ПЯТАЯ,
для многих полная неожиданностей и сообщающая,
куда вдруг попала дамская туфля 32
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой господин комендант говорит «Битте!», че-
рез некоторое время его вешают, а доходный ат-
тракцион действует снова 43
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
в которой аттракцион закрывают на переучет, а о
скандальных результатах переучета орловское духо-
венство предпочитает помалкивать 50
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой церковная фальшивка разоблачена вто-
рично и автор подводит итог своему повествованию 57
Г. Рыклин. Е. В. Шатров 62
64