АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ

SVERRIS
SAGA

САГА
О СВЕРРИРЕ
Издание подготовили:
М. И. СТЕБЛИН-КАМЕНСКИЙ,
А. Я. ГУРЕВИЧ, Е. А. ГУРЕВИЧ,
О. А. СМИРНИЦКАЯ
МОСКВА
«НАУКА»
1988

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
СЕРИИ «ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ»
Н. И. Балашов, Г. П. Бердников, И. С. Брагинский,
М. Л. Гаспаров, А. Л. Гришунин, Л. А. Дмитриев,
Н. Я. Дьяконова, Б. Ф. Егоров (заместитель председателя),
Н. А. Жирмунская, Д. С. Лихачев (председатель),
А. Д. Михайлов, Д. А. Ольдерогге,
И. Г. Птушкина (ученый секретарь), Б. И. Пуришев,
А. М. Самсонов (заместитель председателя),
Г. В. Степанов, С. О. Шмидт
Ответственный редактор
О. А. СМИРНИЦКАЯ
4703000000—132
042(02)—88
без объявления
@ Издательство «Наука», 1988
Составление, перевод,
статьи, комментарии
ISBN 5—02—012642—X

ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ
«Сага о Сверрире» принадлежит к числу «королевских саг», или «саг о
конунгах», повествующих об истории средневековой Норвегии. По времени
составления эта сага предшествует крупнейшему своду «саг о
конунгах» — «Кругу Земному» исландца Снорри Стурлусона (она издана
в серии «Литературные памятники» в 1980 г.), но рассказывает об истории
Норвегии начиная с момента, на котором заканчивается изложение
в «Круге Земном». «Сага о Сверрире» рисует драматичные события
последней четверти XII и первых лет XIII века, известные в научной
литературе под названием «гражданских войн». То был период глубокой
внутренней распри в Норвегии — ожесточенной борьбы между знатью,
ставленником которой на престоле был конунг Магнус сын ярла Эрлинга,
и самозванцем Сверриром, опиравшимся на поставленных вне закона
выходцев из низов. В эту борьбу были втянуты широкие слои крестьянского
и городского населения, причем крестьяне — свободные норвежские
бонды упорно сопротивлялись возраставшему гнету государства. В
«гражданских войнах» активную роль играло духовенство, высший слой
которого — епископат пользовался поддержкой папы римского, и таким
образом Норвегия оказалась втянутой в общеевропейский конфликт между
светской и церковной властями.
«Гражданские войны» ознаменовали решающий момент становления
норвежского государства.
В центре этой борьбы находился Сверрир, выдававший себя за потомка
норвежского конунга и за человека, который якобы пользовался
сверхъестественным покровительством «патрона Норвегии» — короля Олава
Святого.
В результате длительной и кровопролитной войны Сверриру удалось
завоевать престол и власть в стране. Его сподвижники, в большинстве
своем простолюдины, как и он сам, вошли в состав правящего класса фео-
дализцровавшегося общества и явились опорой династии Сверрира.
В форме саги, повествования, внимание в котором сосредоточено на
поступках главных действующих лиц, на их вражде и сражениях, в этом
сочинении развертывается панорама жизни средневековых норвежцев
и выявляются многие черты их сознания и культуры. В отличие от других
«саг о конунгах», написанных пост фактум, подчас столетия спустя после
жизни их героев, в создании «Саги о Сверрире» этот конунг принял прямое
участие. Поэтому «Сага о Сверрире» представляет собой исключительное
по интересу свидетельство"литературного, исторического и психологичес-

6
От составителей
кого характера, явление, уникальное для скандинавской и вообще
средневековой словесности.
Главный герой повествования — Сверрир, смелый и одаренный
военачальник и политический деятель. «Сага о Сверрире» передает многие
черты незаурядной личности этого конунга, одновременно обладавшей
неповторимыми особенностями и глубоко типичной для человека эпохи
средневековья.
Настоящая публикация — последняя работа выдающегося ученого-
скандинависта Михаила Ивановича Стеблин-Каменского, который не
успел ее завершить. Перевод «Саги о Сверрире» подготовили к печати и
снабдили научным аппаратом последователи и ученики М. И. Стеблин-
Каменского.
Составители благодарны И. М. Дьяконову за его ценные советы и
помощь при подготовке настоящего издания к печати.

Пролог
Здесь начинается повесть о тех событиях, которые недавно произошли
и еще не изгладились из памяти людей, рассказывавших о них,—
повесть о Сверрире конунге, сыне Сигурда конунга сына Харальда [.
Начало повести списано с той книги, которую писал аббат Карл сын
Иона 2, а сам Сверрир конунг говорил ему, что писать. Но этот рассказ
доведен не далеко. В нем говорится о некоторых его битвах. Дальше в
книге рассказывается о том, как росла его мощь, и эта мощь предвещает
великие события. Поэтому эту часть книги назвали Страшилищем 3.
Остальная часть книги написана со слов людей, которые помнят события
потому, что были их очевидцами или слышали о них, или даже участвовали
в битвах вместе со Сверриром. Некоторые из этих событий были записаны
сразу после того, как они произошли, и потом ничего не было добавлено.
Но, может быть, эту книгу увидят люди, которые знают больше и сочтут,
что о многом здесь рассказано слишком кратко, и многое, достойное
упоминания, опущено. Тогда пусть они велят написать об опущенном, если хотят.
И хотя кое в чем из рассказанного здесь о битвах можно усомниться из-за
обилия участников в них, однако все знают, что здесь истинная правда и
ничего не прибавлено. И мы считаем более вероятным, что сказания о
знаменитых людях, живших некогда, и записанные в книгах, правдивы.
/. Рождение С вер pupa конунга
В то время на Фарерских островах был епископ Хрои, брат гребенщика
Унаса. Унас женился на норвежке по имени Гуннхильд. Это было в конце
правления братьев Инги, Сигурда и Эйстейна, сыновей Харальда Гилли |.
Гуннхильд вскоре родила сына, который был наречен Сверриром и
считался сыном Унаса.
Этому мальчику снились сны, которые предвещали великие события.
Гуннхильд, его мать, рассказала сон, который ей приснился перед самым
его рождением. Она была якобы в великолепном тереме и разрешалась от
бремени. А служанка ее сидела у ее колен и должна была принять ребенка,
как только он родится. И когда Гуннхильд показалось, что ребенок ро-

8
Сага о Сверрире
дился, великий ужас объял женщину, прислуживавшую ей, и она громко
воскликнула:
— Гуннхильд, ты родила ребенка чудесного и грозного видом!
Три раза выкликнула она эти слова. И когда Гуннхильд услышала, что
служанка ее выкликнула несколько раз те же слова дрожащим голосом,
она захотела посмотреть, что она родила. Ей показалось, что это был
большой камень, белый как снег и сиявший так ярко, что во все стороны
от него сыпались искры, как от железа, сильно раскалившегося в
кузнечном горне. И она так сказала своей служанкеГ
— Давай скроем тщательно это детище, и пусть никто не знает о нем,
потому что всякий, кто его увидит, будет изумлен.
Затем ей привиделось, что они взяли камень, положили его на стул и
покрыли красивым платом. И когда они спрятали так камень, то искры все
равно пробивались сквозь плат во все стороны и разлетались по всей
опочивальне. Они были очень испуганы этим ужасным зрелищем.
И тут она очнулась от своего сна.
У Гуннхильд и Унаса был сын, которого звали Хиди, а также дочь,
которая была замужем за Свиным Стеваном. Их сыном был Пэтр
Литейщик. У Гуннхильд и Унаса были также другие дочери.
Пяти лет Сверрир уехал из Норвегии на Фарерские острова и там
воспитывался у епископа Хрои. Епископ посадил его за книги и дал ему
повящение, и он был помазан в священники. Но когда он стал взрослым,
то оказалось, что он мало годился в ученые люди из-за своего буйного
нрава. Он поссорился с Брюньольвом сыном Кальва, который был тогда ко-
нунговым сюсломанном 2 на островах. Сверрир ударил одного человека,
и Брюньольв со своими людьми нагрянул к Сверриру. Но Сверрир убежал
от них и, когда они уже догоняли его, вбежал в какой-то дом, чтобы
спрятаться. Какая-то женщина спрятала его в печи и закрыла устье печи
заслоном, а потом развела огонь на шестке. Преследователи обыскали дом, но
нигде не нашли Сверрира. Людям, которые впоследствии узнали, кем он
стал, казалось, что они уже тогда угадали в нем необыкновенного
человека.
2. О снах Сверрира
Сверрир видел сны, предвещавшие ему великое будущее \ но некоторые
принимали эти сны за пустые и смеялись над. ним. Однажды ему
приснилось, будто он в Норвегии и он птица, такая большая, что ее клюв
касается на востоке пределов страны, а хвост ее на севере в Краю Финнов 2,
а крылья ее покрывают всю страну. Он рассказал этот сон мудрому
-человеку, которого звали Эйнар, и спросил его, что,,по его мнению, этот сон
значит. Эйнар сказал, что сон ему непонятен, но что, возможно, он
предвещает какую-то власть. И он добавил:
— Может статься, ты будешь архиепископом.
Сверрир отвечает:
— Вряд ли я буду архиепископом, раз я не очень-то гожусь в
священники.

Сага о Сверрире
9
Сверриру было двадцать четыре года, когда он узнал, кто его отец. Он
прожил еще одну зиму на Фарерских островах, а потом отправился в
Норвегию 3.
3. О Магнусе сыне Эрлинга
Магнуса и Эрлинга 1 поддерживала в то время вся знать и весь народ.
Конунга все любили, а ярл был могуществен и мудр, правил сурово и
всегда побеждал врагов. Все правление страной было у него в руках.
У него было много завистников, как знатных, так и незнатных, и
большинство их было на севере страны, в Трёндалёге. А Эйстейн архиепископ,
который там на севере правил всем народом, был близким другом Магнуса
конунга и всячески поддерживал его на севере страны. На стороне Магнуса
конунга былΉ все самые знатные люди страны, одни были в его дружине 2,
другие получали доходы с его владений , и, кроме того, он был конунгом
с согласия всего народа 4. Он был обязан своим предкам тому, что его
любили, потому что весь народ предпочитал служить потомкам Сигурда
Крестоносца 5, а не потомкам Харальда Гилли и его родичам.
4. Сверрир узнает, кто его отец
Однажды Гуннхильд, мать Сверрира, уехала из страны на юг в Рума-
борг. И когда она там исповедовалась кому-то, она сказала, что раньше
неверно говорила, кто отец ее сына, и что он сын конунга, но сам этого не
Знает. Об этом донесли папе 1, и ей во время исповеди велели сказать сыну,
как только она с ним встретится, кто его настоящий отец.
Вскоре после того, как она вернулась домой, она отправилась на
Фарерские острова и сказала Сверриру, что его отец — конунг Сигурд 2. Это
известие заставило Сверрира сильно задуматься, и он очень колебался, он
понимал, как трудно бороться за власть против Магнуса конунга и Эрлинга
ярла, но ему казалось недостойным ничего не предпринять, как будто
он был сыном простого бонда 3, а не конунга. И он вспоминал, как мудрые
люди толковали ему его сны. Эти сны воодушевили его к мести за родичей.
5. Сон Сверрира
Сверрир так рассказал о сне, который ему однажды приснился. Ему
привиделось, что он приехал в Норвегию с запада из-за моря, чтобы
получить какой-то сан, и он думал, что избран епископом. Но в стране, как
ему виделось, было большое немирье из-за распри между конунгами,
конунг Олав Святой 1 боролся против Магнуса конунга и Эрлинга ярла,
и Сверрир колебался, к кому из них примкнуть. Он решил, что лучше
поехать к Олаву конунгу, и когда он явился к нему, его там очень хорошо и
дружелюбно приняли. После того как он недолго там пробыл, однажды
утром, как ему снилось, при конунге было мало людей, не больше пятнад-

10
Сага о Сверрире
цати или шестнадцати, и конунг умывался у столика в опочивальне.
Когда он умылся, другой человек подошел к столу и хотел умыться в той
самой воде, в которой умылся конунг. Но конунг оттолкнул его рукой,
не позволяя ему этого. Затем он назвал Сверрира Магнусом 2 и велел ему
умыться в этой воде. Тот сделал, как ему велел конунг, и, когда он умылся,
вдруг вбежал человек, призывая немедленно взяться за оружие и говоря,
что враги конунга у ворот. Конунг не смутился, велел людям взять оружие
и выходить и сказал, что он возьмет свой щит и защитит их всех. Они
сделали, как велел конунг. Затем он взял свой меч и дал его этому юноше,
Сверриру, и вручил ему свой стяг и сказал:
— Возьми этот стяг, государь, и знай, что это знамя ты будешь нести
всегда впредь.
Ему почудилось, что он взял стяг, хотя и с некоторым ужасом. Затем
конунг взял щит, и они все быстро вышли. Ему показалось, что выход,
через который они шли, был очень длинным, не меньше шестидесяти локтей
длиной, и что он не мог нести стяг достаточно высоко, пока они были в доме.
Когда они подошли к дверям и должны были выходить, навстречу им
бросилось семь человек с оружием и хотели зарубить знаменосца. Но конунг
вышел вперед со щитом и защитил его и всех их, так что все обошлось
благополучно. Затем они вышли на широкое и красивое поле. После этого
ему привиделось, что он поднял знамя и понес его против войска Магнуса
конунга и Эрлинга ярла, и это войско стало отступать по мере того, как он
наступал.
Тут он проснулся и стал обдумывать свой сон. Ему показалось благом
увидеть такой сон, хотя он и странен. Сверрир рассказал его потом своим
друзьям, но немногим, и, как потом оказалось, они его верно толковали.
Такие сны воодушевляли его.
6. Поездка Сверрира на восток в Норвегию
И вот Сверрир отправился в Норвегию, чтобы осмотреться. Когда он
туда прибыл, человек по имени Эйстейн 1 говорил, что он конунг. Они со
Сверриром были двоюродные братья по отцам.
Когда Сверрир услышал о нем, он разузнал все о том, что тот
предпринимал, и ему показалось, что многое из того, что тот предпринимает,—
ребячество. Это остановило Сверрира, и он решил, что не стоит с ним
связываться. Он тогда направился на север, ибо епископ Хрои, его
воспитатель, советовал ему явиться к архиепископу 2 и открыться ему. Но по
дороге он стал расспрашивать людей, ехавших с севера. Он остановился на
некоторое время в Селье 3, поскольку у него были там знакомые. Там был
один священник, который подробно рассказал ему обо всем, что он хотел
знать, и Сверрир увидел, каким противником архиепископ был его друзьям,
и понял, что ему нечего рассчитывать на помощь там, где его братья
потерпели неудачу, и он повернул на юг и решил уехать из страны. Он
добрался на купеческом корабле в Тунсберг, а оттуда отправился на восток
в Конунгахеллу.

Сага о Сверрире
11
Во время своих странствий Сверрир не раз разговаривал с самим яр-
лом, но так скрытно держал себя с ним, что тот не узнал, ни что у него на
уме, ни кто он такой. Он часто общался с дружинниками или другими
людьми конунга и был таким развеселым с ними, что их очень забавляли и
смешили беседы с ним. А он с помощью своих речей и своего ума докопался
до многого, чего бы они никогда не сказали, если бы знали, кто он такой
и с кем они разговаривают. Он допытывался, нет ли нерешительности в
народе, ибо его речи никому не казались подозрительными и никто не знал,
что у него на уме. Ему стало ясно одно, что весь народ предан Магнусу
конунгу.
Из Конунгахеллы он отправился в Льодхус и многого натерпелся в
пути. С большим трудом он добрался в Восточный Гаутланд. За три ночи
до рождества 4 он приехал к ярлу Биргиру Улыбка 5, своему свойственнику,
который был женат на Бригит, сестре его отца. Он рассказал им о своем
деле, но встретил у них мало поддержки. На то было две причины. Во-первых,
Эйстейн, его родич, набрал там свое войско, и они не хотели поддерживать
никого другого, пока Эйстейн жив. Во-вторых, до Биргира дошел слух,
что Эрлинг ярл прислал его туда, чтобы посмеяться над ним.
Сверрир остался там на рождество и постоянно говорил ярлу о своем
деле, прося его посоветовать, что ему предпринять. Но случилось, как часто
бывает, что там оказалось больше завистников, чем доброжелателей, и он
подвергся большой опасности, потому что многие близорукие люди
поверили слуху и хотели убить его. Но ярл не позволил убивать его, пока не
была доказана его вина, и не выяснено, какие у него замыслы. Его угощали
вином и медом, рассчитывая, что, опьянев, он, может быть, проболтается,
и обнаружится, что его стоит убить. Но Сверрир был все время так
поглощен своими замыслами, что ему было не до меда или вина, хотя его ими
обильно угощали. Он стал очень осмотрительным, когда обнаружил, что
ему не дают никакого ответа по делу, которое его занимало. Так те, кто
хотели напоить его пьяным, не обнаружили за ним никакой вины.
7. Сверрир отправляется в Вермаланд
После рождества1 Сверрир направился в Вермаланд, поскольку он так
и не дождался удовлетворительного ответа от ярла по своему делу. Не
много было с ним народа, всего один человек, и он многого натерпелся во время
этого похода. Все было совсем как в древних сагах, в которых
рассказывается о том, как мачеха старается погубить конунговых детей. Шесть
или семь дней он пробирался по бездорожью через огромные дремучие
леса, терпя холод и голод.
Когда он добрался до Вермаланда, он встретил там людей, прибывших
из Норвегии. Он стал расспрашивать их о новостях, и они рассказали ему,
что Эйстейн конунг направился с севера на восток в Вик и сразился с
Магнусом конунгом, и в этой битве Эйстейн конунг пал и погибла большая
часть его войска, а те, кто уцелели, бежали кто в Вермаланд или Теламёрк,
а кто на юг в Данию 2. Эти известия очень огорчили и смутили Сверрира,

12
Сага о Сверрире
и он отправился к своей сестре Сесилии3, которая, узнав о его приезде,
приготовила в его честь пир. Когда они встретились, она очень ему
обрадовалась и приняла его очень гостеприимно. Затем они стали советоваться
о том, что он должен предпринять, потому что возвращаться в Норвегию
ему было нельзя. О нем уже тогда стало известно, и он решил, что ему
лучше всего отправиться на некоторое время в какую-нибудь глушь
и ждать там, что бог как-нибудь поможет ему в его деле.
8. Обращение берестеников 1 к Сверриру
И вот ватаге бедняков, которые тогда потеряли своего вождя,
становится известно, что в Вермаланде появился сын конунга Сигурда. Все, кому
это стало известно, шли к нему и просили его связать с ними его дело и
возглавить их. Войско это было очень жалкое: некоторые были изранены,
другие без одежды, и все почти без оружия. К тому же все они были так
молоды, что они показались ему негодными для большого предприятия.
Он отвечает им так:
— Мне не кажется, что у меня с вами получится что-нибудь хорошее.
Вы люди бедные, а я человек малоимущий и вам незнакомый. Возможно
также, что вам не понравится мой замысел, ведь вы не знаете, кому вы
хотите служить. Я родился там, где люди не привыкли к большим делам и
трудам, и мне кажется, что у меня с вами мало общего, кроме бедности и
больших тягот. Я не хочу связывать ваши тяготы с моими замыслами. Но,
раз вы ко мне обратились, я хочу дать вам совет, который, как мне кажется,
будет вам полезен. У Биргира, моего свойственника, и Бригит есть три сына,
у которых по рождению такие же права на престол, как у Магнуса сына
Эрлинга. Отправляйтесь к нему и попросите его дать вам кого-нибудь из
них в вожди. Я присмотрелся к вашему войску, и мне кажется, что мало
среди вас стоящих мужей, так что мне совсем не с руки возглавлять вас.
Я вижу, что у нас с вами большие трудности, поскольку у нас нет того, что
нам всего необходимее. И похоже на то, что вы не поможете в таком
трудном деле, как борьба против Эрлинга ярла. Да и я, человек, выросший
на острове, далеком от других стран, неспособен на большие дела. До того,
как я приехал в вашу страну, я не видел обычаев других людей и вести
войско могу еще меньше, чем править страной. Не известный никому, я ничего
не могу. Ведь я не знаю точно и о своем роде, и никто не знает о нем ничего,
кроме того, что я сам скажу. Возможно, что вы будете говорить обо мне то
же, что вы говорили о вашем прежнем вожде, которому вы служили, .хотя
не знали, кто он, и ваши враги будут вас в этом всегда попрекать, где бы вы
их ни встретили. Надейтесь на сыновей Биргира, а не на меня.

Сага о Сверрире
13
9. Берестеники отправляются
к ярлу Биргиру Улыбка
Эти люди обратились с тем же самым к ярлу Биргиру Улыбка. Тот
очень пожалел их и сказал так:
— Сыновья мои еще дети и не могут распорядиться ни самими собой, ни
другими людьми. Они на такое дело не годятся, и прежде всего по возрасту.
Мне кажется, что и в вашей братии нет никого, кто бы мог быть их
советчиком. А послать отсюда войско я не могу, так как норвежцы не потерпят,
чтобы войско из Гаутланда напало на их страну. Однако поскольку вы ко
мне пришли, я дам вам совет. Но от бога зависит, что получится. Сын
Сигурда конунга был у нас на рождество, а теперь он, наверно, в Верма-
ланде. Возьмите его в вожди. Он подходит и по возрасту, и по уму.
Просите его.
Они ответили:
— Мы были у этого человека, но он отказал нам.
Но ярл стал настаивать и сказал:
— Я предчувствую, что никто не поможет вам, кроме него. Идите снова
к нему, если хотите послушаться моего совета. И можете сказать ему от
меня, что я обещаю ему всю ту дружескую помощь, которая в моих силах.
Он может привести сюда свое войско и жить в мире всюду в Швеции.
Предложите ему на выбор: либо принять ваше предложение, либо
лишиться жизни '.
Они поставили людей сторожить Сверрира, пока они ходили к Биргиру
ярлу, потому что Сверрир, не зная никого в Норвегии, кто бы его
поддержал, собирался поехать в Йорсалир. Магнус конунг и Эрлинг ярл
в таких жестких рукавицах держали всю страну, что никто не решался
называть конунгами Сигурда или Хакона2 или даже упоминать их.
И вот эти люди пришли вторично к Сверриру с письмами Кнута
конунга 3 и Биргира ярла и сказали так:
— Мы просим Вас, чтобы Вы взялись помочь нам, беднякам, и не
отвергли нашей просьбы, и, хотя мы раньше этого не делали, мы будем
теперь поддерживать и укреплять Вашу власть всем, что в наших силах.
Но, хотя они так соблазняли его красивыми словами, он все же не
посчитал себя в силах взяться за такое большое дело и отказал им. Тогда они
вспомнили, что Биргир ярл сказал в заключение своего совета, и
предложили ему выбор: либо он смилуется и примет их предложение, либо они с
ним быстро расправятся. Они сказали так:
— Мы долго служили Вашим родичам, мы потеряли своих отцов и
братьев и почти всех родичей и места, где мы могли бы жить в мире,
.и все ради твоего отца, а теперь мы все предлагаем служить твоему делу,
а ты пренебрегаешь и нами, и своей собственной честью. Так знай, что мы
убьем тебя и твоих родичей и тем купим себе прощение у Магнуса конунга
и будем тем более жестокими, чем добрее были раньше.
Сверрир увидел, что положение его становится еще более трудным,
s и ему пришло в голову, что если они пойдут на крайнюю меру^ то его род

14
Сага о Сверрире
прекратится. В воскресенье на великом посту 4 они ударили по рукам.
А в следующий понедельник семьдесят человек стали людьми Сверрира,
кто дружинниками, кто гостями, кто слугами 5.
10. Сон Сверрира
На следующую ночь Сверриру приснился сон. Он будто на востоке в
Борге, где Раум-Эльв впадает в море, и Магнус конунг и Эрлинг ярл тоже
там в городе со своим войском. И будто прошел слух, что в городе появился
конунгов сын, и все люди ищут его, но он знает, что слух этот о нем самом.
Он тайно уходит из города и видит перед собой церковь Марии. Он входит
в нее и слушает богослужение, и в то время, когда он в церкви, к нему
подходит человек, берет его за руку, ведет его в какой-то придел к северу·от
церковных дверей и говорит:
— Иди за мной, брат, я хочу сказать тебе тайну.
И он будто идет с этим человеком и внимательно рассматривает его
лицо. Он очень стар, и у него седые волосы, белые как снег, и коротко
подстриженные, длинная борода, ниспадающее одеяние, румяное лицо, и он
ужасен. Сверрир недоумевает, что этому человеку нужно. Старец заметил
это и сказал:
— Не бойся, брат, ибо меня послал бог.
Сверрир падает перед ним на землю и спрашивает:
— Кто ты, господин, и как мне узнать, что тебя послал бог?
Старец отвечает ему во второй раз, прося Сверрира не бояться и говоря,
что бог послал его к нему. Но ужас Сверрира не только не уменьшается, но
даже растет. Тогда старец взял его за руку, помог подняться на ноги и
сказал в третий раз:
— Не бойся, брат, мир тебе, ибо я Самуил, божий пророк '. Я должен
передать тебе весть от бога.
После этого старец вынул рог из сумки, которая была у него на шее,
и Сверриру показалось, что в роге миро. И старец сказал Сверриру:
— Покажи мне твои руки.
Тогда Сверрир протягивает ему обе руки. Человек помазал его руки и
сказал так:
— Да освятятся и окрепнут твои руки для преследования твоих врагов
и противников и для правления многими.
Затем он поцеловал Сверрира, взял его за правую руку и сказал:
— Ступай на восток прочь от твоих недругов, ибо ты будешь
конунгом.
И он поцеловал Сверрира во второй раз и сказал:
— Будь тверд и мощен, ибо бог поможет тебе.
Тут Сверрир проснулся и .рассказал этот сон двенадцати из своих
людей, которые спали в том же покое, что и он. Всем им сон показался
великим и замечательным, и все они были рады этому сну. Но когда он
стал просить, чтобы его истолковали, то никто не решился сделать этого,
хотя все почли, что сон этот к добру.

Сага о Сверрире
15
Когда Сверрир увидел, что никто не берется истолковать этот сон, он
попросил не считаться с тем, что он ему приснился. Однако все, кто там
присутствовали, заметили, что он сильно изменился духом после этого сна.
Для него было большим испытанием то, что он был в незнакомой стране
и среди совсем незнакомого народа. С одной стороны, он должен был нести
ответственность за людей, которые ему служили, но, с другой стороны,
в том войске, с которым он связал свою судьбу, не было никого, кроме него
самого, кто бы мог принимать решения.
11. О Сверрире конунге
В среду на великий пост 1 Сверрир возглавил свое войско и начал поход
из Хамара в Вермаланде. У него было не больше семидесяти человек. Он
направился в Вик, и по пути туда к нему стал стекаться народ, так что,
когда он достиг Саурбэира в Вике, у него уже было три с половиной сотни
людей 2. Он велел созвать тинг, и его люди хотели провозгласить его
конунгом. Но он отказался, говоря, что лучше было бы раньше объявить о нем
и привести доказательства. Однако они не хотели и слышать об этом
и сказали, что не хотят ему служить, если он не будет выше тех, кто за ним
следует 3. В первое воскресенье поста 4 они провозгласили его конунгом.
Они взялись за его меч и стали его людьми .
Сверрир недолго пробыл во главе этих людей, прежде чем ему стало
понятно, о чем он подозревал и раньше, что на них не очень-то можно
положиться, и, пока он был с ними в Вике, он внимательно наблюдал за их
повадками и поведением. Он увидел, что среди них есть очень разные люди:
есть достойные и разумные, но есть и буйные.
Он решил испытать этот народ и убедиться в том, что они следуют за
ним не только ради грабежей и бесчинств. Он вернулся в Вермаланд,
потому что он хотел бороться за престол, на который он имел право по
рождению, а не грабить в Вике.
Из Вермаланда он отправился в поход на север. Когда он достиг лесов
Эйдаског,· он устроил смотр своему войску, и стало очевидным, что многие
примкнули к нему не из доблести, не для того чтобы сражаться во славу
своего конунга, а скорее для того, чтобы разбойничать. Оказалось, что из
трех сотен человек годных у него не более восьмидесяти. Он увидел, что с
таким небольшим войском он не сможет бороться с теми превосходящими
силами, которые ему противостояли. Он понял, что нельзя рассчитывать на
то, что это войско последует за ним на север или с севера. Они только
восстанавливали народ против себя грабежами и бесчинствами, вместо
того чтобы следовать за ним, неся все тяготы. Это его очень огорчало, так
как он был провозглашен конунгом против своей воли, а между тем у него
не было хорошей поддержки. Он стал думать, что ему делать, и решил, что
ему нельзя расстаться с войском, поскольку те, кто всего больше хотели
следовать за ним, тщательно следили за ним.
Сверрир провел пасху 6 у одного священника, который устроил
роскошный пир в его честь. После этого он послал грамоту в Теламёрк, ибо та v.

16
Сага о Сверрире
были люди, враждебные Магнусу конунгу и Эрлингу ярлу. Он обещал им
улучшение законов 7, если они станут на его сторону, и предложил им
встретиться на севере страны, если они хотят стать его людьми и оказать
ему поддержку.
12. О походе С вер pupa конунга
Когда прошла пасхальная неделя \ он понял, что ему не пробраться на
север страны иначе, чем по каким-нибудь глухим и трудным тропам,
потому что когда стало известно, что на востоке собирается войско, то по
всей стране стали готовиться к отпору, так что им нельзя было показаться
там, где было много жилья. И он решил повернуть к Восточному Морю,
а затем они шли сперва по лесу, длина которого двенадцать миль, пока
не дошли до Эскихерада. Выйдя оттуда, они прошли по такому же
длинному лесу, пока не дошли до места, которое называется Молунг. Затем
они прошли через лес длиной в пятнадцать миль в Ярнбераланд. Во всех
этих лесах не было никакой другой пищи, кроме птичьего и лосиного мяса.
Поход был тяжелым и трудным, поскольку им приходилось очень долго
идти по незаселенной местности, терпя холод, голод и усталость. Ни на
лошадях, ни в повозках нельзя было проехать, так как была распутица:
снег таял в лесу, а лед в озерах. Временами они пробирались по моховинам
или огромным болотам, через густые дебри или большие завалы.·
Ярнбераланд принадлежит конунгу шведов, < и эта страна была тогда
еще языческой. Ее жители никогда не видели конунга, и были
непривычны к тому, чтобы через их страну проезжал конунг. Можно сказать,
что там нельзя было найти человека, который понимал бы, что такое конун-
говы люди, или знал бы, люди они или звери. Идти походом среди такого
глупого народа было большим испытанием. Но всемогущий бог проявил
такую милость к Сверриру, что жители разрешили ему проехать через
их страну, как только услышали его слова.
Из Ярнбераланда Сверрир направился через лес в восемнадцать
миль длиной и достиг долин, которые называются Хердалир. Это уже была
его земля. Оттуда он пробирался через лес в тридцать восемь миль
длиной. В этом лесу им пришлось так плохо, что они питались только корой
и соком деревьев и ягодами, которые пролежали под снегом зиму.
13. Знамение Сверриру конунгу
Однажды Сверриру пришлось переправляться через большое озеро
в лесу, и так как никаких других средств для переправы поблизости
не было, люди делали плоты из деревьев, трех или четырех, как придется.
Плот, на котором переправлялся конунг, был невелик, и на нем было
четыре человека. Когда они отплыли от берега, плот так погрузился,
что вода доходила км до середины голени, а озеро было шириной в пол
морские мили. В это время на берег озера прибежал человек. Он был

Сага о Сверрире 17
в полном изнеможении от ходьбы, потому что они шли тогда по самому
дремучему лесу и уже два дня ничего не ели. Человек крикнул тем, кто был
на плоту, прося помочь ему, поскольку он изнемог от усталости. А
остальное войско уже далеко уплыло в озеро.
Когда конунг услышал крик, он понял, что человек погибнет, если они
не возьмут его на плот, но в то же время он видел, что плот не выдерживает
даже тех людей, которые >же на нем были. Тем не менее он велел
причалить к берегу и взять человека, хотя бы плот его и не выдержал. Когда
человек взошел на плот, вода была им уже выше колена. Но они все же
переплыли озеро, причалили к какому-то поваленному дереву и сошли с
плота. Конунг сошел последним, и, как только он сошел с плота, тот пошел
ко дну как камень. Всем показалось это многозначительным и чудесным.
И теперь всем очевидно, что на плоту был тот, кому были суждены великие
дела, тогда еще не свершенные, и более высокое звание, чем то, которое
он носил, раз плот плыл под грузом людей и потонул, как только люди
сошли с него.
Еще два дня после этого они шли по дебрям, и у них не было никакой
пищи, кроме березового сока. На третий день все войско пришло в полное
изнеможение. Они шли по этим дебрям так быстро, что им оставалось всего
тринадцать миль. Тут случилось, что войску пришлось переправляться
через большую реку. Те, кто переправились через нее, легли на берегу и от
изнеможения были не в состоянии идти дальше. Конунг переправлялся
с последними, их было трое. Их отнесло далеко вниз по реке и наконец
прибило к берегу, и они стали отдыхать.
Тут конунг призвал людей крепиться и сказал, что уже недалеко до
жилья и что, если они наконец окажутся среди крещеных людей, то
наступит просвет.
14. О походе Сверрира конунга
Когда конунг пришел в Ямталанд, местные жители хотели дать ему
отпор. Он послал вперед Сигурда из Сальтнеса, рассчитывая, что они будут
менее остерегаться, пока не появился сам вождь. Так и вышло. Сигурд
захватил все их корабли, которые они предназначали для защиты страны.
И когда пришел сам конунг, бонды обнаружили, что кораблей нет.
Им ничего не оставалось, кроме как подчиниться Сверриру конунгу. Там
были также многие лендрманны 1 Магнуса конунга, и все они тоже
подчинились Сверриру конунгу. Ему были приготовлены пиры и оказана
всякая помощь. Ему дали шесть десятков человек.
После этого он отправился дальше, и поход был тоже очень трудным:
пять дней никто из них не ел, и они не спали, так как конунг не хотел, чтобы
стало известно о его приближении.
В ночь на пятницу перед троицыным днем 2 они приблизились к Нида-
росу. Горожане узнали об этом и перешли реку Нид навстречу им с
шестнадцатью сотнями 3 людей. Предводителями у них были Сигурд Стикулакс,
Эйрик сын Арни, Ивар Хорти, Ивар Шелк и Ивар сын Гьяввальда.

18
Сага о Сверрире
Узнав об этом, конунг отправился сам в разведку с человеком, которого
звали Йон Точило, пробрался в войско врага и, убедившись в его
численном превосходстве,- решил, что нельзя сражаться с сотней человек против
шестнадцати сотен, и они тогда отступили. Жители Сельбу тоже собрали
тогда против них семь сот людей, а войско Сверрира конунга было тогда
так утомлено долгим и тяжелым походом, что ему было необходимо
отдохнуть.
Конунг послал людей к Виглейку из Дигрина с просьбой покормить
его войско. Тот не отказался. Когда они шли оттуда, бог так помог
конунгу, что тот со своим войском оказался между войском жителей Сельбу и
их ладьями. Они захватили все ладьи жителей Сельбу, отправились
затем в жилища тех людей, которые хотели их погубить, и расположились
там, как хотели. Тем ничего не оставалось, кроме как согласиться на все
условия, которые им поставил конунг. Он потребовал содержания своего
войска в течение полумесяца.
Конунг был тогда на одном острове на озере Селасьо. Он с тех пор
называется Конунгов остров. Оттуда они отправились ночью, так что
никто не знал об их передвижении, на гору, которая называется
Ватнсфьялль, и оставались там, никем не замеченные, но видели все, что
происходит в городе, и слышали многое, что говорили о них.
Жители Гаульдаля тоже собрали войско, как они увидели. Но, когда
в течение нескольких дней они не подавали о себе вестей, войско это было
распущено.* Как только берестеники это увидели, они бросились за ними
по пятам и застали их врасплох в их жилищах. Тем пришлось тогда
безропотно выполнить все требования конунга.
Вскоре о случившемся узнали в городе, и снова из города вышло
против него войско. Сверрир конунг снова отступил со своим войском и
направился в Сокнадаль. Когда он пришел туда, он узнал, что из
Теламёрка идет Хрут с восьмьюдесятью хорошо вооруженными людьми.
Они откликнулись на ту посланную в Теламёрк грамоту, о которой было
сказано раньше. Конунг был очень рад этому известию и отправился им
навстречу в Реннабу.
15. Победа Сверрира конунга
После этого он вернулся, и было у него тогда сто восемьдесят человек.
Они направились к устью реки Гауль и переправились через нее на челнах.
Конунг послал в разведку двадцать человек, которые переправились
первыми. Во главе их был Йон сын Гуннара К Горожане, со своей стороны,
тоже послали людей в разведку. Их было семеро. Разведчики
встретились, и пять горожан было убито, один взят в плен, но один
ускользнул и рассказал в городе о случившемся. После этого горожане
снова вышли из города боевым строем, и было их двенадцать сотен.
Тут Ивар Хорти сказал:
— Пойдем на такую хитрость: спрячем часть нашего войска, ибо они
не решатся вступить в бой, если увидят все наше войско.

Сага о Сверрире
19
И вот они поставили семь сотен человек под каким-то забором,
рассчитывая, что те ударят в тыл конунгу, когда войска сойдутся.
Хотя среди них были только бонды и лендрманны, они решились на
такую дерзость: взяли стяг конунга Олава Святого и велели нести его
навстречу Сверриру конунгу 2. Но получилось, как вы сейчас услышите,
следующее. Человека, который нес стяг, посадили на коня. Поскакав за
войском, он не мог остановить коня и наехал на двоих. Один из них
умер на месте, а другой стал калекой. Сам же человек свалился с лошади,
и знамя упало на землю.
А конунг построил свое войско против тех пяти сотен, которые
были в усадьбе, и выставил вперед своих лучников. Каждый хорошо
работал своим оружием. Тут те, кто стояли под забором, услышали у
себя над головами свист стрел. И они, те, кто, по расчету Ивара,
должны были обеспечить победу, первыми обратились в бегство. Так была
одержана победа, которая может показаться невероятной в силу
численности того и другого войска. Сверрир конунг сразил Ивара Шелк,
Ивара сына Гьяввальда и с ними больше ста человек. Знамя
конунга Олава Святого было поднято и внесено в город в знак победы,
а оставшиеся в живых вожаки разбежались дто куда, как мыши по норам.
Эйрик сын Арни был взят в плен. После этого люди стали просить
пощады, и многие из тех, кто раньше с большой гордыней выступали
против Сверрира, смиренно подчинились ему.
Сверрир конунг поблагодарил всемогущего бога, святую божью
матерь Марию и святого Олава за прекрасную победу, которую бог дал
ему, и проявил свою благодарность в том, что дал пощаду всем, кто ее
просил.
Сверрир понимал, что многие знатные люди, которые бежали,
будут искать его гибели, если он не предостережется. После этой битвы
конунг посылает разведчиков во все стороны из города. По прошествии
трех ночей они вернулись с известием, что жители Внутреннего
Трандхейма собрали двадцать сотен людей и выступили в поход, а у Ивара
пятьдесят кораблей стоят у Раудабьёрга.
Когда все эти известия дошли до конунга, он понял, что нельзя
оставаться на месте, и они сели на корабли. У них было одиннадцать
небольших судов. Когда они отплыли немного от Хольма, они
увидели корабли жителей Внутреннего Трандхейма, плывущие им
навстречу, и вскоре они были на расстоянии выстрела от них. А у
Раудабьёрга стояло пятьдесят грузовых кораблей. Но конунг не хотел на
них нападать, потому что это были все купцы, приплывшие из Вагара,
а Сверрир конунг никогда не трогал купцов, если те знали свое место.
Там стояли также собранные Иваром двенадцать стругов и один
боевой корабль. Они сразу же обратились в бегство, не решившись
вступить в бой с берестениками, но конунг поплыл за ними и у Аг-
данеса настиг девять стругов и сразу же вступил с ними в бой.
Противникам конунга пришлось отдать свою одежду, оружие и все, что у
них было ценного, и претерпеть побои и унижение. Убивать этих людей
конунг не позволил.

20
Сага о Сверрире
Оттуда Сверрир поплыл дальше, к морю, и у Фольскна настиг
грузовой корабль, принадлежавший Ивару. Они взяли на нем добра
на шесть марок золота. После этого они поплыли на юг в Мёр и
настигли там двенадцать или тринадцать небольших кораблей. С ними
поступили так же, как с упомянутыми раньше, потому что и те и
другие собирались присоединиться к Ивару, если бы ничего им не
помешало.
16. Сверрир провозглашен конунгом
на Эйратинге 1
После этого конунг возвращается назад в Трандхейм. Когда он
подплывал к городу, горожане приняли его как подобает принимать
конунга, в городе стали звонить во все колокола и навстречу ему вышло
торжественное шествие. Затем конунг велел созвать Эйратинг и
позвал на этот тинг по двенадцати человек от каждого из восьми
фюльков 2, расположенных к востоку от мыса Агданес. Когда они
собрались, Сверрир был провозглашен конунгом на тинге этих восьми
фюльков, и в подтверждение присутствующие потрясли оружием 3 и в
согласии с древними законами 4 поклялись, что страна его и они его
подданные.
Вести обо всем этом быстро распространились и дошли до
Магнуса конунга и Эрлинга ярла. Те сразу собрали войско и направились к
северу вдоль побережья. Сверрир конунг услышал об этом, но не
захотел ждать. Он отправился со своими кораблями и людьми в
Оркадаль. Там они вытащили свои корабли на берег, подожгли и
сожгли их все.
Затем они отправились в Упплёнд и, перейдя горы Доврафьялль,
спустились в Гудбрандсдалир и собрали там тинг. Оттуда ойи
направились к озеру, которое называется Мьёрс. В озере на восемнадцати
кораблях стояло войско, собранное лендрманнами. Там были три
лендрманна — Халльвард из Састадира, Сэбьёрн сын Синдри и Ивар
Гусенок. Другое войско было у них на суше. В нем было двенадцать
сотен людей. А у Сверрира конунга было две сотни людей. Он стал
советоваться со своим войском, что делать, и все выразили желание вступить
в бой. Но конунг отвечает так:
— Мне кажется, что нам не стоит этого делать, потому что на
стороне противника было бы большое превосходство. Чем идти в
такую ловушку, я лучше как-нибудь иначе отомщу за свои обиды.
Плохая была бы месть за моего отца, братьев и многих родичей, если бы
меня сразили или обратили в бегство.
Затем они по совету конунга ушли оттуда и шли два дня. Конунг
послал шестьдесят человек вперед в Хадаланд,. к озеру, которое
называется Рёнд, и они захватили все ладьи, которые там были. Но,
когда конунг подошел туда, его ждали три вражеских войска: три сотни в
двух местах и пять сотен в одном месте. Конунг разделил свое войско на

Сага о Сверрире
21
две части: он оставил себе самому сто человек/а другую сотню он
послал в усадьбу Эцура Хисли, и они награбили там на двадцать марок
золота.
Пока они ходили в этот поход, конунг не хотел сидеть сложа руки и с
оставшимися у него людьми решил напасть на то войско, в котором было
три сотни. И те и другие приготовились к бою и двинулись друг на друга.
Но, когда берестеники подняли оружие, на бондов напал страх. Они
опомнились, стали просить пощады и бросили оружие, проявляя так
свой страх. Конунг, как он делал и раньше, дал пощаду всем, кто ее
просил.
Когда другие, которые собирались выступить против Сверрира, увидели,
что вышло у их товарищей, они тоже помирились с ним. Все ему
подчинились, чего никогда еще не бывало раньше в Хадаланде, и был назначен
тинг, на котором должен был быть заключен мир с конунгом. Этот тинг
был назначен бондами не без тайного умысла, так как они видели, что
у конунга было мало войска, и они рассчитывали напасть на конунга во
время тинга. Но в день, когда должен был состояться тинг, вернулись те,
которых конунг послал в усадьбу Эцура. Поэтому войско конунга
оказалось больше, чем войско бондов. И тем ничего не оставалось, кроме как
подчиниться конунгу.
Конунг поставил им такие условия, какие хотел, и они со всем
согласились. С виду все было хорошо, но оказалось, что, как и раньше,
у бондов было недоброе на уме. Они послали гонца Орму Конунгову
Брату 5, прося его выступить из Вика против Сверрира конунга,
поскольку он Оыл тогда при ладьях. Они обещали выступить против конунга, если
тот будет пытаться ускользнуть.
И вот Орм собрал большую рать и велел вытащить большие
корабли из озера, которое называют Тьёрви, намереваясь направиться
в Рёнд против Сверрира. Конунг был тогда на кораблях. Были даны
заложники в обеспечение того, что в Хейдмёрке восемнадцать ладей будут
стоять в озере Мьёрс. Все это стало известно Сверриру конунгу. Он
притворился, что собирается идти навстречу Орму, и в ту сторону послал
всех своих разведчиков, а сам направился в лес, взяв с собой сорок
человек, которые стали валить лес. Никто не понимал, зачем они это
делают. Остальным своим людям он приказал следовать за ним, и они
последовали за ним и заночевали там, где он был.
На рассвете следующего утра затрубили трубы, и все войско встало, но
никто не знал, что конунг собирается предпринять. Когда люди оделись,
он приказал им тащить пять миль корабли, которые были в озере
Рёнд, по пути, по которому никогда раньше не волокли корабли. Теперь
стало понятно, для чего нужны деревья, которые конунг велел валить в
лесу. Они должны были послужить катками для кораблей.
Они не останавливались, пока не перебрались в озеро Мьёрс.
Оказавшись там, они стремительно напали на лендрманнов, которые там
стояли. Сражение кончилось тем, что победил тот, кому помогал бог.
Сверрир конунг обратил в бегство всех своих врагов. Прогнав
лендрманнов, конунг направился в Хамар и созвал там тинг. На тинге

22
Сага о Сверрире
никто ему не противоречил. Лендрманны бежали от конунга на юг озера.
Они были далеко от него, ибо Мьёрс такое большое озеро, что больше
похоже на море.
17. Сражение С вер pupa конунга
с лендрманнами
Халльвард из Састадира и другие лендрманны задали большой пир в
Састадире. Они приглашали прийти всех, кто хочет, дабы увеличить свое
войско. В тот день был престольный праздник '. На пир собралось три
сотни людей. Но пришли незваные гости. Берестеники тоже явились к
престольному празднику, готовые к битве. И те и другие построили свое
войско, а затем стали сходиться и перестреливаться. Вскоре лендрманны
и их войско обратились в бегство. Было убито семь человек и пятеро
взято в плен.
И вот сели за пир незваные гости, а те, кто готовили его, были
прогнаны. Они бежали к Орму Конунгову Брату и рассказали, как они
осрамились. А Сверрир конунг стал допрашивать пленных, куда они
спрятали свои корабли, и те сказали. Так конунг взял все ладьи, которые
были в озере Мьёрс,· и малые и большие. Конунг овладел тогда всем
добром лендрманнов и тех, кто бежал с ними, а также всеми налогами,
которые причитались Магнусу конунгу и Эрлингу ярлу.
Теперь Сверрир конунг захватил целиком Упплёнд и Эйстридалир.
Быть его сторонником стало выгоднее, чем быть против него. И чем
больше люди видели, что его сила растет, и скорее благодаря его уму, а не
многочисленности его войска, тем охотнее становились на его сторону.
Войско его росло, так что теперь у него было уже три сотни людей.
Между тем Магнус конунг и Эрлинг ярл прибыли в Вик и услышали
о берестениках то, что только что было рассказано. Они собирают
войско по всему Вику и собрали столько, что это была огромная рать.
Сверрир конунг увидел, что превосходство этой рати настолько велико,
что ему нет смысла оставаться на месте, и он принял решение, как ему
надо действовать.
18. О Сверрире конунге и жителях Согна
И вот Сверрир направляется в Согн и хочет добраться в Бьёргюн.
Всемогущий бог и святая Дева Мария даровали ему столько прекрасных
побед, что, возможно, завистники и глупцы не поверят нашему рассказу
и скажут, что мы грешим против истины, говоря, что Сверрир конунг
всегда одерживал победу. Мы хотим заглушить это их недоверие и
доказать правдивость нашего рассказа, говоря и о хорошем, и о плохом, ибо
по многим тернистым тропам пришлось пройти ему и его войску, прежде
чем были отомщены многие и большие обиды, нанесенные ему Эрлингом
и его сыном, и он получил отцовское наследие, за которое он должен был
бороться против могущественных людей с тем незначительным войском,

Сага о Сверрире
23
которое у него было. И хотя ему и раньше всегда приходилось испытывать
большие трудности и тяготы, на его долю никогда не выпадало столько
невзгод, непогоды, бессонницы и голода, как в этот поход.
Он снимается с места и направляется в Бьёргюн, но когда он добрался
до Согна, то оказалось, что вражеские разведчики его опередили и его
встретило большое войско. Когда он спускался со своим войском в Согн,
то путь их лежал по тропе, с одной стороны которой текла стремительная
река, вся в водопадах, так что никакое живое существо, кроме птицы, не
могло перебраться через нее. С другой стороны возвышались отвесные
скалы, на которые невозможно было взобраться. Тропа была такая
узкая, что идти по ней можно было только гуськом. А на скалах засело
большое войско бондов. У них были наготове большие камни и бревна,
которые они приготовились сбрасывать вниз, как только покажется
войско конунга.
Когда конунг понял замысел своих врагов, он решил перехитрить их и
так сказал своему войску:
— Не надо давать этим людям случая нанести вам урон. Вы должны
посмеяться над ними по возможности. Я придумаю, как разрушить их
замысел.
Затем он с несколькими людьми взобрался на гору, где это оказалось
возможным, и зашел в тыл тем, кто засел наверху. Те сразу обратились в
бегство, и некоторые из них были убиты. После этого он со своим
войском спустился к жилью. Это был Лерадаль.
Но наутро их застигло врасплох появление Эцура Хисли с
двадцатью пятью ладьями. Берестеники сразу взялись за оружие и
двинулись навстречу. Но, хотя на ладьях было много людей, они не
решились сойти на берег, им показалось это небезопасно, поскольку
берестеники стояли на самом берегу. Так они и уплыли.
19. О походах Сверрира конунга
Конунг увидел, что здесь ему не захватить кораблей, поскольку
вражеская разведка опередила его, и он решил направиться в Вёрс,
а оттуда вниз в Бьёргюн. Этот переход очень опасен в зимнее время, так
как там большие горы и можно было ожидать глубокого снега. Они
все же решились на него, потому что им была суждена на этот раз
битва. Они направились в Вёрс, и там у них не было недостатка в
опасностях. Во-первых, против них собрались все их враги из Вёрса и
многие из Согна, Хардангра и Южного Хёрдаланда. Это было несметное
полчище. Оно застигло берестеников врасплох в день Симуна К Конунг
сидел за столом и собирался отправиться дальше. Узнав о приближении
войска, они вскочили из-за столов, вооружились и стали ждать
товарищей, так как они не все ночевали в одном месте. Когда собралось
все войско, берестеники и бонды приготовились к битве.
Хотя берестеников было меньше, они, несмотря на это, первыми
пошли· на врага, и их натиск был так силен, что строй бондов был

24
Сага о Сверрире
сразу же смят. Они отступили на другую сторону ущелья, по дну
которого текла река, и, когда бонды перешли через эту реку, их отделяло от
берестеников узкое ущелье. Они перестреливались, двигаясь по
противоположным сторонам реки, и бонды пытались перейти ее и зайти им в тыл.
Но ущелье расширялось по мере подъема, а выше было озеро. Поэтому,
чем дальше они шли, тем дальше они становились друг от друга, и тут
стало смеркаться, и они перестали видеть друг друга, так что ничего
нельзя было предпринять.
Идти в город было невозможно, так как вражеская разведка уже
донесла о них, и в Бьёргюне было такое большое войско и столько
народа, что берестеникам нельзя было и подступиться. Сверрир решил
идти назад тем же путем и взял в проводники пять человек, которые
лучше всего знали дорогу. Без этого было не обойтись, так как погода
сделалась настолько плохая, что хуже некуда. Выпал небывало глубокий
снег. Достаточно сказать, что они потеряли там больше ста двадцати
лошадей с позолоченными седлами, разную ценную одежду и ценное
оружие и много другого добра. Вдобавок они не знали, где находятся,
и у них не было никакой пищи и даже воды. В продолжение восьми
дцей они не ели ничего, кроме снега.
Накануне дня всех святых 2 была настолько сильная непогода, что,
как ни невероятно покажется это тем, кто слушает этот рассказ, один
человек погиб, будучи так сильно подброшен ветром, что у него в трех
местах переломался хребет. Когда налетал шквал, то единственное, что
оставалось,— это броситься в снег и покрепче держать над собрй щит.
Проводники залегли, так как не знали, где они находятся. А тьма
была такая, что ничего не было видно. Люди совсем изнемогали от
голода и усталости, а некоторые и от холода. Их силы настолько
истощились, что никто не хотел идти дальше. Когда же немного
прояснилось, они увидели под собой пропасть. Ропот поднялся в войске конунга.
Некоторые говорили, что они бросятся вниз с обрыва и таким путем
быстро избавятся от ужасных мук. Другие говорили, что лучше, чем
терпеть мучения дольше, вспомнить, как поступали в древности, и по
примеру храбрых мужей обратить оружие против самих себя и умереть.
20. Речь Сверрира конунга
И вот конунг попросил выслушать его и сказал так:
— Я обдумал ваши намерения, и мне кажется, что они не приведут
вас ни к чему хорошему. Если вы броситесь с обрыва и убьетесь, то это
будет поступок безумных, которые не управляют своими ногами. А
обращать оружие против самих себя — это обычай язычников, людей,
которые не знают бога, а ведь мы христиане и дети христиан и знаем, что
человек, который сам себя убьет, не может уповать на бога. Дьявол
подсказал вам такую мысль, но мы не должны выполнять его волю,
а должны обратиться к милосердию бога. Вспомним, что, хотя удары,
которые наносит нам бог, кажутся нам суровыми, они не были бы такими суровыми,

Сага о Сверрире
25
если бы мы этого не заслужили. Давайте раскаемся в наших грехах и
поймем, что бог наносит нам удары за нашу неправедную жизнь, а не из
жестокости. Мы должны покорно и смиренно склониться перед ним, ибо
он сам учил нас так: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен
сердцем, и найдете покой душам вашим» *. Всякому очевидно, что лучше
обратиться по добру к милосердию бога, чем попасться по неразумию в
руки дьявола. Я хочу, чтобы вы все согласились присоединиться к тому,
что я скажу. Обратимся святыми молитвами к милосердию бога и святой
Марии и конунга Олава Святого.
Так конунг кончил свою речь, и они ударили по рукам и потрясли
оружием 2 в знак согласия с тем, что сказал конунг. И хотя, когда конунг
начал говорить, буйство и неистовство непогоды были так велики, что
его слова слышали лишь те, кто был всего ближе к нему, когда он
произнес свой обет, бог так быстро проявил свое высокое милосердие,
что вскоре никто даже не знал, откуда дует ветер. Небо прояснилось,
выглянуло солнце^ и стало тепло, как бывает в середине лета.
Они поняли, где они, а они шли в сторону, обратную той, куда
они должна были идти. Люди конунга настолько изнемогли, что двадцать
человек умерло за короткое время. Теперь они собрались с силами и,
хотя двигались медленно, добрели до какого-то летовья и легли отдохнуть.
Они пытались высечь огонь, так как нужда в нем была большая, и
было близко к середине ночи. Но они так устали, что никто из них
не мог сделать этого. Как и в других случаях, без божьего милосердия
было не обойтись, ибо жизнь их зависела от того, будет ли высечен
огонь, и высек его тот, у кого среди них была наибольшая удача и кто
все умел, и это был Сверрир конунг. Он высек огонь огнивом, зажег
свечу и дал своим людям. Они развели большой костер и обсушились.
Недалеко оттуда был небольшой хутор, и конунг пошел к бонду,
который там жил, и заночевал у него, а часть войска конунга отправилась
туда, где были другие хутора. Когда конунг увидел, что люди его
подкрепились, как могли, он сам отправился, взяв с собой несколько наиболее
годных для этого людей, нести дозор у единственной тропы, по
которой к ним можно было подойти. Он пробыл там до третьего дня, а потом
-направился туда, где была остальная часть его войска.
Дорога была очень трудная. Между хуторами были крутые горы
или обрывистые склоны, так что идти было очень опасно. Войско конунга
не могло идти через горы, так как там разразилась такая же непогода,
какая была, когда они там находились.
21. О Сверрире конунге и Торгриме
Потом Сверрир конунг направился в Вальдрес, и он со своим
войском кормился там в конунговых поместьях ', а оттуда в Гудбрандсда-
лир, где его кормили вместе с войском в течение полумесяца, в поместье
в Стейге. Но дольше оставаться там было нельзя.
Двенадцать бондов в Хейдмёрке договорились, что каждый из них вы-

26
Сага о Сверрире
ставит войско в сто человек 2. Это были люди Магнуса конунга из Хамара.
Когда до конунга дошли эти вести, он решил уйти из долины, так как
не хотел, чтобы его заперли, заняв устье долины.
Торгримом звали человека, который собрал и возглавил бондов.
Конунг быстро собрался, потому что хотел появиться раньше, чем донесут о
его приближении.
Однажды ночью он ехал впереди своего войска, так как не хотел,
чтобы все' его войско задерживалось из-за необходимости разведки. С
ним было пятнадцать человек, и он застал Торгрима дома с восемью
людьми, и встреча их оказалась совсем не такой, на какую рассчитывал
Торгрим, ибо бог распорядился так, что победил тот, кто был выше
званием.
Бонд был связан, а люди его избиты. Дело кончилось тем, что
конунг захватил много добра у Торгрима, и тот вдобавок уплатил Свер-
риру полмарки золота 3 и еще был рад, что дешево отделался. На этом
они расстались.
22. О походах Сверрира конунга
Затем Сверрир конунг отправился в Хамар и захватил там Харальда
сына Гудбранда, родича конунга '. Многие просили, чтобы Харальда не
убивали, и тот откупился, уплатив конунгу двенадцать эйриров золота 2.
Другие люди Магнуса конунга спаслись бегством, оставив много
всякого добра.
После этого конунг направился в Эйстридалир и добрался туда за
пять ночей до рождества 3. Бонды боялись, что он со своим войском
сядет им на шею на рождество, и договорились, что никто не будет
готовиться к рождественскому пиру, ни варить пива, ни заготовлять другое
угощение. Когда конунг догадался об этой хитрости, он решил
перехитрить бондов, потому что он и его войско нуждались в рождественском
угощении, хоть бонды и хотели отказать ему в нем. И вот он уезжает
оттуда, направляясь якобы на восток в Вермаланд, и доезжает прямой
дорогой до лесов Эйдаског. Добравшись туда, он делит своё войско и
посылает сто человек через леса в Вермаланд, где их хорошо приняли.
Конунг же повернул назад в долины с двумя сотнями людей, так как он
знал, что бонды сразу же начнут рождественский пир, как только он
уедет. Расчет конунга, как и во многих других случаях, был верным.
Они вернулись назад к рождеству, и, нравилось это бондам или нет,
всем досталось вдоволь угощения.
Конунг пировал роскошно все рождество.

Сага о Сверрире 27
23. Эрлинг ярл и его поход
Эрлинг ярл был на востоке в Вике, когда он узнал о том, что
произошло. Сразу после рождества он созвал ополчение и рассчитывал
застигнуть войско конунга, как овец, согнанных на стрижку в загон.
Но случилось иначе.
Сверрир конунг быстро увидел ловушку, в которую его хотели поймать.
Он поступил так. Он сначала ездил по пирам на севере долины, а
к концу рождества поехал на юг к ее устью. Когда ярл подошел
туда, он уже был на востоке в Вермаланде, и ярл остался с носом.
Ярл направился, было, за ним на восток в Вермаланд, но жители его
не пустили туда, устроив завалы в лесу, чтобы он не мог пробраться,
и ему пришлось вернуться.
24. Сверрир конунг захватил поместье Симуна
Сверрир конунг собрал все свое войско и поехал с пятью сотнями
людей в Вик в поместье Симуна в Скриксвике, захватил усадьбу, сжег
дома и все его боевые корабли и корабль, предназначенный для
плаванья в Восточные Страны 1, и велел угнать сорок голов скота в
Вермаланд.
Когда Симун узнал, какой ему нанесен ущерб, он велел разослать
боевую стрелу2, чтобы созвать и свободных, и рабов3 в поход
против берестеников. Симун был хёвдинг4 большой и могущественный,
так что никто не посмел ослушаться его веления, и в короткий срок
он собрал войско, которое насчитывало четыре сотни и двадцать человек.
Но конунг был тогда уже у Эльва, на самой границе страны. Симун
направился тогда вверх по Гаут-Эльву. Конунг был тогда в одном
маленьком селении, а войско его расположилось в разных местах
недалеко оттуда, так как селение было маленькое, и конунг не знал, что
ему вскоре будет угрожать опасность. Но ему дали знать его друзья
из Гаутланда, что Симун приближается с несметной ратью и скоро
нападет на него, если он не остережется. Когда Сверрир конунг
получил это известие, он сразу оделся и взялся за оружие и стал
созывать все свое войско. Но этого нельзя было сделать быстро, так
как войско его было широко рассеяно. Конунг отправился в лес, который
называется Хувунесског, и стал там ждать войска. Когда его люди
пришли, он стал советоваться с ними, как быть. Он сказал, что, как
ему кажется, им будет трудно сражаться против Магнуса конунга и
Эрлинга ярла, если они теперь побегут от лендрманнов, не попытавшись
сразиться с ними, даже если у тех большое войско. Все сказали, что
предпочитают сражение с Симуном бегству. Но они не знали, какое
у того большое войско.
Затем они выступили против Симуна и сошлись с ним до
рассвета в такой непроглядной темноте, что люди Симуна ничего не заметили

28
Сага о Сверрире
до тех пор, пока на них не надвинулся стяг Сверрира. Сразу же начался
бой. Он был жестоким, но недолгим и кончился тем, что бог даровал
конунгу блестящую победу. Сто сорок человек было убито у Симуна,
а у Сверрира конунга — семь. Люди конунга не решились преследовать
бежавших из-за их многочисленности и из-за темноты.
25. О походах Сверрира конунга
После этой битвы Сверрир конунг направился в Конунгахеллу и
захватил там много добра тех, кто бежал, и взял с города дань в
двадцать марок. Он оставался там не дольше двух ночей, так как
опасался, что, поскольку войско, которое бежало с Симуном, было
так велико, оно может вернуться. Оттуда он двинулся в Льодхус и
оставался там две ночи.
Между тем Магнус конунг и Эрлинг ярл собрали большое войско.
К ним присоединились все лендрманны, которые были тогда в Вике.
Случилось так, что противники ничего не знали друг о друге, хотя
двигались друг другу навстречу.
Сверрир конунг снова хотел поймать кого-нибудь в ловушку в Вике.
Однажды ночью между их лагерями было не больше мили, и все же
они ничего не знали друг о друге. После этой ночевки они продолжали
двигаться навстречу друг другу и сблизились настолько, что между
ними оставалось не больше четверти мили. Тут Сверриру конунгу стало
известно, что отец и сын со своим войском уже рядом. Он сразу же
повернул назад и направился на восток в Вермаланд и добрался туда.
Там он встретился со всеми самыми могущественными и мудрыми мужами
и спросил их, хотят ли они присоединиться к нему и быть под его
защитой или они отклоняют его предложение. Те сказали, что хотят
сражаться на его стороне, как если бы он был их конунг. Жители
Сунндаля сказали то же самое.
И, услышав обо всем этом, Магнус конунг и Эрлинг ярл с тем
и уехали и послали Орма Конунгова Брата в Упплёнд, где у него было
много родичей, чтобы он отразил Сверрира конунга, если бы тот
попытался пробраться туда из Вермаланда.
Сверрир конунг направляется теперь на восток к Восточному Морю,
и с ним не больше двухсот человек.
Когда он добрался до Ярнбераланда, там собралось против него
много народа. Они устроили завалы в лесу и сказали, что непривычны
к тому, чтобы конунги ходили через их страну, и не допустят этого.
Конунг выехал вперед и вступил с ними в переговоры. Кончилось тем,
что они разрешили ему проехать через их страну и оказали ему такую
помощь, какую могли.

Сага о Сверрире 29
26. Про хельсингов и ямтов{
Оттуда Сверрир конунг направился в страну хельсингов, и, когда
он достиг места, которое называется Альфтар, он встретил много народа,
собравшегося против него. Их было тридцать сотен 2, и они были готовы
к битве. Сотня из них была в кольчугах. У них был объявлен
предателем всякий, кто посмел бы приютить или пропустить их. Так у них
было постановлено на тинге. Они не позволили никому из его людей
прийти на их тинг и выступить там.
В*конце концов всем людям конунга было все же разрешено прийти на
тинг и выслушать, что там говорится.
Тогда Сверрир конунг велел своим людям построиться в боевой
порядок и быть ко всему готовыми, что бы те ни предприняли. Когда
те увидели это, они стали уступчивее и разрешили конунгу прийти на
их тинг, и его люди должны были выступить от его имени, но ему
самому не было разрешено говорить. Хельсинги говорили, что никогда
его не пропустят и что он должен убираться восвояси. Но в конце концов
ему разрешили сказать о своем деле. Конунг так начал свою речь:
— Нам неизвестно, в чем мы виноваты перед вами. Но вам надо
вспомнить о том, что у нас один бог, которого мы называем нашим
отцом. Поэтому наша обязанность и наш долг жить в мире друг с
другом и заботиться друг о друге, как о самом себе. Мои люди
никогда не сделали вам ничего плохого. Подумайте также о том, как мало
хорошего вы видели от Магнуса конунга и Эрлинга ярла!
Затем он велел привести двух лошадей и сказал, что велит их
зарезать, пусть, мол, во всех странах знают, как хельсинги скупятся
на пищу: крещеным людям пришлось есть у них конину, чтобы не
умереть с голоду3! Когда он кончил свою речь, тот, кто больше всего
был против того, чтобы пропустить его через страну, пригласил его к
себе на пир. Тут и другие бонды пригласили его и все его войско
на пиры.
Узнав, что произошло у хельсингов, ямты хорошо приняли Сверрира
конунга, и он поехал по пирам на запад по стране. Когда он достиг
северной части страны, он, доверяя дружеским речам ее жителей, отослал
от себя войско, распределив его по разным местам на постой, так что
при нем оставалось не больше ста человек.
Однажды в середине ночи к конунгу пришел человек и сообщил
ему, что ямты собрали войско на востоке страны и замышляют
напасть на него и перебить все его войско. В этом заговоре участвовали
все лендрманны. Сверрир конунг сразу же встал и распорядился, чтобы
разбудили всех его людей, и велел им вооружиться. Он рассказал, какое
он получил известие, и сказал, что очень боится, как бы не
перебили всех тех его людей, которых он отослал от себя. В ту же самую ночь он
направился с тем войском, которое оставалось при нем, туда, где,
как ему было известно, собрались ямты. Они разделились на три отряда
и рассчитывали так окружить конунга, чтобы напасть на него сразу

30
Сага о Сверрире
с разных сторон. Когда конунг переходил через какой-то залив в озере
между островами Ундурсэйяр и материком, навстречу ему вышло войско
ямтов и окружило их. У ямтов было двенадцать сотен людей. Тут Свер-
рир конунг сказал своим людям:
— Кликните тот клич, который ямты кликнут, и старайтесь вырваться
из окружения на острова, и тогда только мы бросимся на них и посмотрим,
выдержат ли они наш натиск.
Берестеники кликнули клич и смело бросились вперед, а ямты нападали
на них со всех сторон. Битва была долгой и жестокой, но было так темно,
что люди не могли разглядеть друг друга. Тут берестеники вырвались из
толпы бондов и прорвались на острова. Но продолжалась жестокая
битва. Бонды долго не замечали, что сражаются друг с другом. Уже
приближался рассвет.
Когда бонды наконец заметили, что убивают друг друга, и перестали
сражаться, берестеники бросились на них, и натиск был так силен, что
ряды бондов дрогнули. И когда они увидели, в какую'беду они попали,
они обратились в бегство, а берестеники стали их преследовать и убивали,
сколько хотели. У ямтов пало почти сто человек и великое множество
было ранено. У Сверрира конунга было сто человек, а у ямтов двенадцать
сотен.
Утром конунг послал за остальными своими людьми, и они все пришли
к нему. А ямты стали просить пощады, дали конунгу заложников и
заключили с ним мир. Он наложил на них дань, и они признали себя
подданными конунга, и он назначил сюсломаннов для сбора с них штрафов и
других податей4. Договор был скреплен многими клятвами.
Когда дань была выплачена, они расстались.
27. Замысел Сверрира конунга
Затем Сверрир конунг отправился в поход на север через горы и
спустился в Наумудаль. Он захватил у бондов корабли и поплыл на
острова Скиллингар. Там он созвал свое войско на домашний тинг 1, так
как он не хотел, чтобы местные жители знали, о чем они договариваются.
Конунг стал советоваться со своим войском, как им следует
действовать дальше. Он сказал, что, как ему кажется, есть три возможности:
во-первых, поплыть на север в Халогаланд, добыть там добра, а потом —
на юг к Бьёргюну и попытаться справиться там с врагами; во-вторых,
уплыть из страны на запад на острова, где, наверно, можно будет
пополнить войско; в-третьих, отправиться воевать в Ирландию или
другую западную страну. Он сказал, что, как ему кажется, у Магнуса
конунга и Эрлинга ярла будет тем меньше поддержки в стране, чем
дольше они будут ею править.
— Теперь же,— сказал он,— силы их велики, и нам будет трудно
справиться с ними.
Но все сказали, что хотят идти прямо на Нидарос. До него легко
добраться, говорили они, и в нем нет конунгова войска, и они смогут

Сага о Сверрире
31
План г. Нидарос, конец XIII в.
овладеть городом, где у Сверрира конунга много друзей и где он поэтому
пополнит свое войско.
Конунг отвечает:
— Мне не нравится ваше решение, и мне думалось иное. Мне
кажется, что было бы лучше, если бы вы, как вы и раньше делали,
послушались моих советов, а потом мы бы напали на город.
Но войско настаивало на своем, и конунг сказал, пусть будет, как они
хотят. Против его воли они направились на юг к устью Трандхеймсфьорда.
Когда они доплыли до Фольскна, конунг сказал, что он предпочел бы
идти к Бьёргюну, а не вовнутрь фьорда, поскольку, как он полагает, поход
туда едва ли будет сейчас удачным. Но все настаивали на своем и
говорили, что легко овладеют городом. Все, кроме конунга, считали, что надо
плыть в Трандхейм.
И вот они поплыли в глубь фьорда к Раудабьёргу и пристали там к
берегу. Конунг велел созвать всех своих людей с кораблей и спросил их,
когда все замолчали, как они собираются напасть на город, если им уж так
этого хочется. Они сказали, что думают подойти к городу на кораблях и
попробовать сойти на берег. Конунг отвечает:

32
Сага о Сверрире
— Навряд ли вы хорошо придумали. Я не думаю, что горожане
уступят нам город. Я полагаю, что они будут его защищать. Они, конечно,
уверены в том, что мы, берестеники, не обойдемся без грабежа и захвата
имущества. Мой совет — послать до рассвета один корабль на разведку
к Стаду и пусть он переплывет фьорд к Хольму и пристанет под Хладха-
маром, но так, чтобы, когда рассветет, его хорошо было видно из
города, и пусть на нем будет самый лучший шатер. И пусть все люди,
которые будут на нем, сойдут на берег, поднимутся в лес, пройдут верхом
над Хладиром, подымутся на гору выше моста и сидят там до рассвета. Мы
же поплывем через фьорд к Фладки и дальше мимо Гаулараса и
пристанем у Гулльхамара. Тогда, как только рассветет и будет видно из города,
что у Хладхамара стоит корабль, горожане, как я полагаю, сядут
на свои корабли, так как будут думать, что там все наше войско. Они
будут считать, что1 там, где они видят один корабль, их должно быть
больше. Нам же надо, как мне кажется, пока они поплывут к Хладхамару,
направиться мимо Хевринга прямо на Эйрар. И тогда похоже на то, что
не они будут оборонять город от нас, а мы его от них.
Гудлауг отвечает:
— Наше войско не слишком велико, даже если мы его не будем делить
надвое.
Большинство согласилось с ним, а не с конунгом. Было решено, что,
когда рассветет, они подплывут к городу. Конунг сказал, что ему придется
отправиться с ними, но что ему не нравится это решение.
— Ваш замысел не удастся,— сказал он,— раз он против моей^ воли.
28. Битва Сверрира конунга с горожанами
Эйстейн архиепископ был в городе, и он еще накануне велел трубить
сбор и сказал, что, как ему известно, берестеники спустились с гор в
Наумудаль и направились к югу морем.
— Надо полагать,— говорил он,— что они пожалуют сюда во фьорд.
Но мне сказали, что народу у них мало, а корабли небольшие и войско
измотанное и жалкое. Не подобает бондам и купцам уступать свою
одежду или свое добро ворам и разбойникам, которых набрал Сверрир.
А мы окажем вам помощь, если вы хотите оборонять город, Я дам вам
корабль и всех моих людей, которые есть в епископском дворе, если
горожане и купцы хотят обороняться.
Эти слова понравились всем, и они сказали, что скорее хотят
обороняться, чем терпеть вторжение берестеников. И вот горожане и купцы
снарядили четыре корабля, а архиепископ — пятый. На нем были его
люди. Он был отлично снаряжен. Предводителем был Сигурд, сын
Эцура Балли.
Горожане поставили на Дигрмули дозорных, которые должны были
зажечь огонь, как только увидят неприятеля. И те зажгли огонь, как только
рассвело, и они увидели корабли у Раудабьёрга. Когда горожане'увидели
огонь, они затрубили сбор, сели на корабли и вышли из реки во фьорд.

Сага о Сверрире
33
Берестеники убрали шатры и поплыли через фьорд к подножию
Гаулараса, а горожане направились им навстречу. Когда они были под
Дигрмули, они увидели друг друга и встретились в заливе под Хат-
тархамаром. У горожан было четыре корабля. У Сверрира конунга тоже
было четыре корабля, но только один из них был с двадцатью скамьями.
Начался ожесточенный бой. Погода была хорошая, но дул слабый
северо-восточный ветер, так что корабли относило к берегу и в конце
концов прибило к нему. Когда бой уже продолжался некоторое время,
подплыл корабль архиепископа. Он позднее других отплыл из города.
Берестеники увидели его и поняли, что дело их плохо, поскольку и до
его подхода им приходилось туго. Берестеники попрыгали с кораблей
на берег и обратились в бегство.
Сверрир конунг был в широком синем плаще. Он побежал по кораблю и
хотел сойти на берег. Но, когда он проходил мимо мачты, у него под ногами
провалилась доска и он упал на днище, а люди прыгали через него,
так что он не мог встать, и это надолго задержало его, поскольку
люди прыгали через него один за другим. Человека, который прыгнул
последним, звали Хельги, а прозвище его было Ячменное Пузо. Конунг
взглянул на него, и Хельги узнал его и сказал:
— Подло мы бросаем нашего конунга!
И он схватил конунга за плечо и помог ему подняться на ноги.
Конунг сказал:
— Прежде всего не называй меня больше конунгом, Хельги.
И они оба спрыгнули с корабля. Когда они выбрались на берег,
на них напало трое горожан. Хельги бросился им навстречу и сразился
с ними, а конунг стал взбираться на крутой склон. Но, когда он уже почти
взобрался на него, он наступил ногой на свой плащ, поскользнулся и
свалился назад на берег. Тогда на него набросился один из тех, кто раньше
напал на Хельги, и хотел нанести ему удар мечом. Но, когда Хельги
увидел это, он ускользнул от тех двух, которые напали на него, бросился
на помощь конунгу и зарубил того, кто хотел нанести удар конунгу,
и конунг стал снова взбираться на склон. А те двое, которые раньше
нападали на Хельги, отстали от него и ушли.
Конунгу трудно было идти: во время битвы он был ранен в ногу
дротиком. Эту рану нанес ему Серк из Рьодара. Хельги пошел с конунгом.
Так они поднялись на Гауларас, туда, где собрались те, кому удалось
спастись бегством. Конунг углубился в горы и там отдохнул. Тут они
услышали, как горожане разговаривали между собой о том, убит ли
Сверрир или нет. Тогда Хельги крикнул так громко, что горожане
должны были услышать его:
— Сверрир конунг еще даст вам о себе знать, прежде чем он умрет!
Многие доблестные мужи пали в этой битве. Сигурд из Сальтнеса,
Йон Котенок, его брат, пали на берегу. Вильяльм, их брат, уплыл на
корабле за мыс.
Горожане поделили добычу и вернулись в город.
Гудлауг Окольничий был тяжело ранен, но смог взобраться на гору.
Он был в алом плаще. Там он встретил одного бонда, и тот догадался,
2 Сага о Сверрире

34
Сага о Сверрире
что он бежал из битвы. У бонда была в руке секира, и он ударил ей
Гудлауга пониже затылка. Тот упал от удара, и бонд решил, что убил
его, и покрыл его хворостом, как полагается, но сначала снял с него
одежду. Потом бонд ушел. А Гудлауг через некоторое время пришел в
сознание, встал и добрел до какого-то хутора. Там его хорошо приняли.
Потом он последовал за конунгом, и раны его зажили. Берестеники звали
его потом Гудлауг Вшивые Волосы.
29. Речь Сверрира конунга
После этой битвы они направились в Упплёнд. А некоторые из них
спустились в Мёр к Серку и убили его и с ним одиннадцать человек, а затем
вернулись к Сверриру конунгу.
Когда берестеники пришли на восток в Вик, об этом узнали Магнус
конунг и Орм Конунгов Брат и собрались в поход против них. Они
разузнали, где берестеники, и стали их преследовать, а те уходили от
них, потому что у них было маленькое войско -по сравнению с тем,
которое было у Магнуса конунга.
Сверрир конунг обратился к своему войску и сказал, что они против
его воли направились в Трандхейм, чтобы биться с горожанами:
— Мы понесли урон и потеряли лучших мужей из нашего войска.
Когда бонды узнают о нашем поражении, то нас будут гнать и
преследовать, где бы мы ни появились. Все люди, которые узнают, что мы
претерпели, будут низкого о нас мнения, а ведь до этой битвы мы
всегда побеждали и одерживали верх. Большинство людей боялось
тогда выступать против нас. Но вот теперь, как вы слышали, Магнус
конунг идет против нас с большим войском, и если мы позволим гонять
нас по стране, то скоро весь народ ополчится протцв нас, и все наше
войско будет бесславно перебито, как бывает со всеми, кто обращается
в бегство. Мне кажется, что будет мужественнее, если мы, несмотря
на то что у нас небольшое войско, обратимся против наших врагов.
И если даже случится, что в силу превосходства противника мы потерпим
поражение, мы сможем умереть с большой славой, поскольку будем
сражаться против самого Магнуса конунга. Если же нам удастся
одержать победу над ним, то наша сила начнет расти. Не следовало и
ожидать, что мы овладеем этой страной и властью так легко, что ни
разу не увидим поднятый против нас стяг Магнуса конунга. Довольно
мы позволяли нашим врагам гонять нас по стране и терпели всякие
бедствия по их вине.
Так Сверрир конунг многими хорошими словами подбадривал свое
войско, говорил, что доверяет ему, и его речь встретили с одобрением.

Сага о Сверрире
35
30. Битва конунгов у моста через Хирту
После этого они отправились в поход и дошли до моста через реку,
которая называется Хирта, и там доподлинно узнали, что Магнус
конунг неподалеку. Сверрир конунг велел своему войску спрятаться в
кустарник вблизи от моста. Магнус конунг и Орм Конунгов Брат тоже
доподлинно узнали, что берестеники близко. Когда его войско подошло к
мосту, Магнус конунг сразу же велел поднять свое знамя и последовал
за ним сам, а с ним — Орм Конунгов Брат. Как только конунг и
часть его войска перешли через мост, берестеники бросились на них.
Битва была жаркой, но недолгой. Многие из войска Магнуса конунга
полегли, а он сам бежал назад через мост и с ним Орм Конунгов Брат.
Оба они были ранены. В этой битве Магнус конунг потерял много людей.
После битвы они перестреливались некоторое время через реку. Затем они
разошлись.
Магнус конунг вернулся в Тунсберг на свои корабли и поплыл на восток
вдоль берега. А Сверрир конунг направился в Раумарики, а оттуда
по суше на восток в ЛьоДхус. Там он узнал, что Магнус конунг в
Конунгахелле. Он отправился туда и напал на них внезапно. Битва
была недолгой, и людей полегло немного. Магнус конунг направился
вниз по реке, а Сверрир конунг захватил там несколько кораблей
и велел сжечь их. Магнус конунг направился тогда на север в Вик и
пристал в Осло. Он оставался там некоторое время и послал
разведчиков на восток к Эльву.
Сверрир конунг подчинил себе теперь все восточные сюслы 1 и взял с
них дань. В Вике были в это время и берестеники и плащевики2.
31. О Сверрире конунге
и людях Магнуса конунга
Сверрир конунг отправился на север Вика с войском, чтобы поймать в
ловушку кого-нибудь, если представится случай. Однажды ночью конунг
сам поехал на разведку с шестью людьми в какой-то лес недалеко от
Саурбэира. В эту же самую ночь предводитель одного из отрядов
войска Магнуса конунга пустился в путь с пятьюдесятью людьми, чтобы
попытаться убить кого-нибудь из войска Сверрира конунга. А ночь
была темная.
Сверрир услышал, как они едут. Они были сильно пьяны, громко
разговаривали и не ожидали никакой опасности для себя. А дорога
была такая узкая, что по ней можно было ехать только гуськом. Сверрир
конунг сказал своим людям:
— Молчите и держите луки и стрелы наготове. Расположимся по
обе стороны дороги. А когда они будут ехать между нами, пусть каждый
стреляет как можно чаще. Возможно, они тогда подумают, что нас
2*

36
Сага о Сверрире
больше, чем на самом деле. Если же обнаружится, что они слишком
превосходят нас числом, то мы можем скрыться.
Берестеники стреляли часто, как могли, туда, где слышались голоса.
Была непроглядная темень, и те, кто ехали сзади, не знали, что
случилось, а те, кто ехали спереди, остановились, сбившись в кучу, и не
понимали, в чем дело. А берестеники знай себе стреляли так часто,
как могли. Те же подумали, что, наверно, в лесу много людей, и
пустились наутек. Берестеники погнались за ними и преследовали их, пока
могли.
Утром, когда стало светло и они вернулись назад, они нашли
восемнадцать убитых и много лошадей.
32. Чудо конунга Олава Святого,
явленное Сверриру конунгу
Осенью Сверрир конунг отправился на север в Трандхейм,
сразился с людьми Магнуса конунга в городе и одержал победу. Он
захватил там десять кораблей.
На следующую весну он поплул со своим войском по фьорду в море
и затем на юг в Мёр. Дальше на юг он плыл, держась открытого
моря. Когда они обогнули с севера Стад, навстречу им шли корабли
Магнуса конунга и Эрлинга ярла, Эйстейна архиепископа, Орма Ко-
нунгова Брата и многих лендрманнов.
Когда Сверрир конунг увидел эту огромную рать, а те увидели
его, он поплыл в открытое море. Они шли на парусах, и еще гребли
изо всех сил. Магнус конунг погнался за ними, идя тоже и на парусах,
и на веслах. Они настолько приблизились к кораблям Сверрира конунга,
что на корабле, которым правил Эрлинг ярл, уже можно было различить
людей у борта. Ярл велел тогда убрать паруса и стал ждать остальных
своих людей. Когда все корабли подошли, ярл окликнул их и
распорядился, чтобы люди готовились к бою. Он сказал, что теперь-то уж,
наверно, они сразятся с берестениками, и велел вспомнить, сколько
убийств и грабежей учинили берестеники. Он сказал, что пусть никто
не смеет и думать о том, чтобы дать пощаду берестеникам, и хорошо бы,
продолжал он, взять Сверрира в плен, если удастся, и пусть его доставят
ему живым. Все выразили свое согласие. Они подняли паруса и
пустились догонять берестеников.
Когда Сверрир конунг увидел, что корабли Магнуса конунга много
быстроходнее, чем его корабли, и что они приближаются, он понял,
что ему не на что надеяться, разве что бог проявит к ним больше
милосердия, чем можно было бы ожидать. И Сверрир конунг стал
молиться и обратился к святому Олаву конунгу, и увещевал своих
людей многими хорошими словами. И в тот самый час над морем встал
такой густой туман, что с одного корабля не видно было другого.
Поскольку Магнус конунг и Эрлинг ярл не видели, куда плыть, они
повернули свои корабли и поплыли к берегу. Тут ярл сказал:

Сага о Сверрире
37
— Получилось не так чтобы хорошо.
Вся их рать собралась у островов Херейяр. На следующий день
они узнали, что пять кораблей берестеников прошли через пролив и
вошли во фьорд. Тогда ярл собрал всех предводителей на совет и
сказал, что не знает, куда направились берестеники, подойдя к берегу,
на север или на юг:
— Но, как мне кажется, войско понадобится и там, и там. Пусть,—
продолжал он,— архиепископ и Орм Конунгов Брат направятся на юг,
в Бьёргюн вместе с некоторыми другими лендрманнами и начальниками
кораблей, которых я назначу, и держат там оборону. А я и Магнус
конунг поплывем на север, и с нами большая часть войска.
Так и было сделано.
33. О предложениях Сверрира конунга
Магнусу и Эрлингу
Когда люди Магнуса конунга достигли Северного Мера, они узнали,
что Сверрир конунг обогнул с юга остров Эдей и направился на север
к Кнарарскейду. Затем Сверрир конунг поплыл к Трандхеймсфьорду,
вошел в него и пристал в городе.
Магнус конунг и Эрлинг ярл плывут на север за берестениками.
Но, когда Сверрир конунг и его люди увидели их паруса, уже недалеко
от города, Сверрир конунг велел трубить сбор, обратился к своим
людям и сказал, что он намерен покинуть корабли и пусть никто не смеет
взять с собой ничего, кроме оружия и того, во что он одет.
И вот берестеники вооружились и поднялись в город, а их корабли с
шатрами на них остались у пристаней. Спальные мешки лежали
между скамей, и лари берестеников с ключами в замках стояли на
кораблях.
Когда Магнус конунг и Эрлинг ярл вошли со своими кораблями
в реку, берестеники уже переходили через мост. Сверрир конунг с
гордостью сказал, что мало кто, уходя от неприятеля, так расставался
со своим добром и своими кораблями, как они это сделали, но, добавил он,
еще неизвестно, кто чьим добром и одеждой овладеет.
Люди Магнуса конунга и Эрлинга ярла пристали у Брёттуэйра за
Скипакроком и сошли там на берег. Прыгая на берег, ярл упал на колени,
но оперся руками о землю и сказал:
— Это хорошая примета! 1
Сойдя на берег, кто как успел, они поднялись по улицам, люди
с каждого корабля отдельно. Ярл со своим отрядом шел впереди и,
когда он миновал церковь Христа и двор епископа и подошел к мосту,
он увидел, что стяг Сверрира конунга быстро движется по дороге в
Клеппабу. Ярл решил, что там конунг и все его войско, и двинулся
через мост на поле Спротавеллир.
А Сверрир конунг и большая часть его войска укрылись в долине,
идущей от склона Нижняя Сандбрекка, недалеко от моста. Ярл не

38
Сага о Сверрире
знал, что Сверрир конунг там, он рассчитывал настичь тех, кто шел
последним. Тут берестеники вскочили и бросились на них. Ярл отступил
тогда к мосту и перешел через него обратно, а берестеники преследовали
его до ограды, что шла между мостом и городом. Когда войско Магнуса
конунга и ярла двинулось им навстречу, они отступили за мост, и
началась перестрелка через реку. Но ярл велел своим людям выйти из-под
обстрела от реки, засесть на поле и наблюдать за неприятелем. Люди
Сверрира конунга тоже засели, расположившись у склона Сандбрекка,
и так и те и другие долго сидели.
Люди Магнуса конунга послали за пивом в город. Многие из тех,
у кого был лук, выходили вперед и стреляли. Несколько человек было тогда
ранено у обеих сторон. К концу дня, в его последнюю четверть, Гудлауг,
окольничий дружины Сверрира конунга, вышел к мосту, прикрываясь
щитом. Он крикнул людям- Магнуса конунга, что хочет говорить с ними,
если они согласны его выслушать. Ему ответил Ивар Языкастый —
он был из войска Магнуса конунга — и сказал, что хочет послушать, что
тот скажет. Гудлауг начал так:
— Сверрир конунг предлагает Магнусу конунгу и Эрлингу ярлу
и всему их войску выбрать одно из трех. Первое это — пусть они
перейдут через мост, а Сверрир конунг со всем своим войском отойдет
далеко от него, и пусть тогда и та и другая сторона построит свое
войско, как хочет, и мы сразимся на поле Спротавеллир, и пусть
бог решает, кому победить. Но если Магнус конунг и Эрлинг ярл не
согласны на это, то Сверрир конунг предлагает им второе: пусть они
со своим войском отойдут к Боргу и строятся там себе без помехи, а мы,
берестеники, перейдем через мост и пойдем на вас, и посмотрим тогда,
чья возьмет. Если же они не согласны ни на первое, ни на второе, то вот
третье: пусть они отойдут на берег, к своим кораблям, и построятся
там, как хотят, и мы, берестеники, двинемся на них через город. Итак,
знайте, что Сверрир конунг будет рад сразиться с вами.
После этих переговоров Ивар Языкастый поднялся с берега реки
на поле, нашел там Эрлинга ярла и рассказал ему об этих условиях.
Магнус конунг спал около ярла, и тот разбудил его, похлопав по
спине. Конунг спросил, что случилось. Ярл сказал ему об условиях,
поставленных попом Сверриром. Магнус ответил, что пусть он сам
решает. Ярл сказал, что не примет ни одного -из этих условий и
предпочитает сам ставить условия попу Сверриру, а не принимать их от
него. Тогда Ивар пошел и передал Гудлаугу ответ ярла, а Гудлауг
передал его берестеникам. Те некоторое время потолпились на месте,
а потом пошли прочь. Сверрир конунг направился по дороге к востоку
от реки на Клеппабу. Все его войско шло гуськом, так что когда
прошел последний человек, казалось, что прошло большое войско.
Сражение на этот раз так и не состоялось.
Сверрир конунг двинулся вдоль реки и дошел до хутора, который
называется Кот. Тут он велел разобрать дом и сделать из него плот.
На этом плоту они переправились через реку Нид, а к вечеру перебрались
через болота Тьодмюрар, спустились к Ставу и переплыли через Гауль в

Сага о Сверрире
39
челнах. Тут конунг сказал, что пора отдохнуть и что ему хочется спать.
Конунг быстро заснул.
Поздно вечером там проезжал бонд с вьюками солода, который он
собирался продать в городе. Берестеники окружили его и стали
прицениваться к солоду. Конунг проснулся и спросил, в чем дело. Ему
сказали про бонда с солодом. Сверрир конунг велел, чтобы бонда
привели к нему, и так и было сделано. Конунг сказал бонду:
— Мы не будем тебя задерживать, но ты расскажи, что встретил
берестеников и что они переправились через Гауль и собираются сегодня
ночевать в Медальхусе.
Бонд уехал. А берестеники оставались там три или четыре ночи,
прежде чем двинуться к городу обратно.
34. Об Эрлинге ярле
Однажды вечером, когда ярл уже поужинал, к нему пришли Сигурд
сын Николаса и Йон из Рандаберга '. Сигурд сказал:
— Поставлены ли дозорные, государь? Нам сказали, что берестеники
должны скоро пожаловать сюда, и мой совет собрать войско в полном
вооружении к Боргу. Похоже на то, что берестеники сейчас в Гаулардале, и
некоторые предполагают, что они подадутся в горы, но, как мы слышали
от надежных людей, не менее вероятно, что они собираются нагрянуть
сюда.
Ярл ответил:
— Я бы хотел, чтобы это предположение оправдалось, так как я
уверен, что они тогда получили бы по заслугам. Но можете спать
спокойно, не боясь берестеников, ибо мне донесли, что они ушли в
горы. Сверрир не посмеет напасть на нас здесь, когда мы так хорошо
приготовлены встретить его.
Тогда Йон из Рандаберга сказал:
— Хорошо, если бы можно было не бояться берестеников, как нас
заверяет ярл. Но некоторые люди говорят, государь, что Вы больше
думаете о том, чтобы напиться медом и вином, чем о том, чтобы
руководить Вашим войском.
Ярл отвечает, сильно разгневанный:
— Редко кто упрекал меня в том, что я недостаточно осторожен.
Скорее, это вы зря трусите, чем я, как вы говорите, не могу руководить
этим войском. Во всяком случае, в эту ночь вы можете спать спокойно.
Я сам буду стоять на страже, если вы доверите это мне. И раньше
принималось достаточно предосторожностей, когда мы имели "дело с
большим численным превосходством.
После этого они, Сигурд и Йон, ушли к своим кораблям. А немного
позднее ярл разделся и лег в постель, легло спать и все его войско,
за исключением дозорных, которые были поставлены, как обычно.

40
Сага о Сверрире
35. Речь Сверрира конунга
Теперь надо рассказать о берестениках. К рассвету 1 они подошли
к Стейнбьёргу. Тут лендрманны спросили Сверрира конунга 2, куда он
собирается. Он ответил, что собирается в город на ярла.
Когда он перебрался через гору на склон Фегинсбрекка, он слез с
лошади, упал на колени и стал молиться. После этого он обратился
к войску с несколькими словами и просил держаться твердо и стойко:
— Потому что теперь-то уж мы добьемся большой победы. Нет
надобности напоминать вам, сколько тягот и лишений вы испытали
до сих пор, прежде чем мы пришли в эту страну, и как мало хорошего,
и как много плохого мы видели до сих пор. Я думаю, что и вам,
наверно, кажется, что пора получить больше за ваши труды и
испытанные вами великие опасности, чем вы получили до сих пор. То,
что нам доставалось, мы добывали с боем, где угощение, если было чем
угоститься, где добро, если им удавалось овладеть. Теперь нам предстоит
овладеть чем-то гораздо большим — городом Нидарос. А в городе
Магнус конунг и Эрлинг ярл и множество лендрманнов и дружинников
конунга. Вряд ли нам когда-нибудь представится случай овладеть
большим. И, скорее всего, мы одержим победу, судя по тому, что мне
приснилось. Пусть наш натиск будет тем сильнее, чем большим мы можем
надеяться овладеть. Объявляю вам, что будет вашей наградой: тот, кто
сразит лендрманна и докажет, что это он его сразил, станет лендр^анном,
и всякий получит то звание, которое он завоюет, тот станет конунговым
дружинником, кто убьет дружинника, со всем, что отсюда следует.
Такова будет ваша награда. Я думаю, что они ничего не знают о
нашем приближении. Похоже на то, что счастье изменило -им и что их
конец близок, а мы одержим победу и добьемся того, что нам подобает.
Бог так распорядится, потому что долго им принадлежали наши владения
и наше звание, и возможно, что теперь они потеряют то, что они
захватили неправдой — и наше звание, и наши владения. Возможно, что
они потеряют и жизнь. Пусть первый натиск будет как можно сильнее,
и тогда все будет хорошо. Они будут, конечно, сильно пьяные, заспанные
и беспомощные. Одни из них будут на кораблях, другие — там и сям
в городе, и они не будут знать, куда им идти и что предпринять.
Сверрир конунг кончил свою речь, и все одобрили ее и направились в
Стейнбьёрг.
36. О людях Магнуса конунга
Теперь мы расскажем о людях Магнуса конунга. В эту ночь они
забавлялись играми на берегу. Они увидели, что из-за Стейнбьёрга
появилось войско берестеников. Затрубили трубы, призывая людей
вооружиться и выходить на улицу. Но многие люди Магнуса конунга были в
городе к вечеру мертвецки пьяные, потому что конунг днем угощал их. Они
спали во дворах, где только находили себе пристанище.

Сага о Сверрире
41
Когда ярл узнал, что случилось, он встал, оделся и велел людям
вооружиться. Тут пришел Ивар Языкастый, его родич, и сказал:
— Войско наше рассеяно по городу, и многие легли спать пьяными,
так что, как я полагаю, собрать войско не удастся. Мой совет трубить
сбор к кораблям, отчалить от пристаней, подготовиться, не спеша,
и вступить в битву, если это окажется возможным. В противном случае
надо выйти на веслах из реки, ибо нельзя рассчитывать, что горожане
нам помогут.
Ярл отвечает:
— Может быть, это и хороший совет, Ивар. Но я не могу
примириться с тем, что этот чертов поп, Сверрир, сядет на место моего сына.
Ярл встал, созвал всех своих людей, велел всем поспешно вооружиться
и сойти на берег. Когда ярл и его люди с его стягом сошли на
берег, он прошел через город и приложился к церкви Христа. Там к
ним присоединился Магнус конунг со своим стягом и своими людьми,
Сигурд сын Николаса, Йон из Рандаберга и Ивар Языкастый. Многие
тогда стали на колени и стали молиться. Затем ярл отвернулся от
церкви и обратился к своим людям:
— Вставайте и беритесь за оружие. Возможно, что кое-кому, придется
полечь здесь вскоре.
Эрлинг ярл был в красном бумазейном плаще, в шелковом колпаке и
панцире, не застегнутом спереди. В руке у него был обнаженный меч.
Он перебросил его из руки в руку и сказал:
— Вы еще сможете сказать, что этот старик сумел поработать мечом
сегодня!
И он велел трубачу трубить как можно чаще. А когда они шли мимо
колокольни, ярл посмотрел вправо и влево и сказал:
— Где же мы все?
37. Битва конунгов и смерть Эрлинга ярла
Сверрир конунг привел из Оркадаля почти три сотни людей, но это
войско было плохо вооружено. Бонды отправили своих работников, так как
сами они не решались пойти в поход, опасаясь, что Эрлинг ярл их покар ает.
Когда они шли мимо Стейнбьёрга, один человек выскочил вперед. Он был
большого роста и мощного сложения, а на плече у него была здоровенная
дубинка. Другого оружия у него не было. Эцур Священник сказал:
— Куда ты, парень, со своей дубинкой? Где твое оружие? Сражаться
с Эрлингом ярлом — это не то, что молотить зерно. Там бы тебе пригодился
цеп.
Этого человека звали Эйвинд. Он отвечает:
— Оружие, которым я намерен сражаться, придет ко мне из города, а
пока оно в руках ярловых людей.
Тогда Хьярранди Ветер сказал:
— Хорошо сказано! Ты, видно, хороший парень.
И он дал ему свое копье и секиру и сказал:

42
Сага о Сверрире
— Сражайся этим оружием!
Берестеники двинулись к городу, и встреча произошла на поле выше
колокольни, немного не доходя до города. У Магнуса конунга и Эрлинга
ярла было пять сотен людей. Сразу же разгорелась жаркая битва, и бились
ожесточенно, но это продолжалось недолго. Торир Спэла нес стяг Эрлинга
ярла. Люди гибли с обеих сторон, но больше у Магнуса конунга.
Берестеники рвались туда,7\де был стяг Эрлинга ярла. Теснимый со всех сторон,
Торир воткнул древко стяга в землю, так что стяг остался стоять. Тут люди
Эрлинга ярла стали отступать, и стяг оказался в тылу тех берестеников,
которые больше всего продвинулись вперед. Те, кто шли сзади, подумали,
что ярл там, где его стяг, испугались и решили, что началось бегство.
Но, когда Сверрир конунг понял это, он велел срубить древко стяга. В это
самое время Эрлинг ярл получил удар копьем в живот. Кто-то сказал:
— Опасный удар, государь!
Ярл, отвечает:
— Следуйте за стягом конунга. Я цел и невредим.
Вскоре после этого к ярлу подошли Эцур Священник и Хельги сын Тор-
финна. Ярл нанес Эцуру удар по лицу. Рана была большая и страшная.
Затем ярл сел, и тут к нему подошел Магнус конунг. Но ярл уже не мог
говорить. Магнус конунг сказал:
— Встретимся в лучшей жизни, отец!
Губы ярла еще шевелились, но он уже умирал. Тут пал ярл и почти все
его люди, которые были около него.
После этого началось бегство. Магнус конунг бежал в город, и с ним
много народу. Он взошел на Рюдин, корабль, принадлежавший ярлу,
и вышел на нем из реки.
На поле битвы пали Сигурд сын Николаса, Йон из Рандаберга, Ивар
Языкастый, Эйнар Маленький, лендрманн, Ботольв из Фьордов и два его
сына. Бьёрн Козел прыгнул в реку и погиб. Он был в кольчуге и сразу же
потонул. Многие прыгали в реку, и некоторые потонули, а некоторые
спаслись. Погибли Ивар сын Свейна и Гутхорм Вертушка. Все это были лендр-
манны Магнуса конунга. Погибло около шестидесяти его дружинников и
много других людей.
Сверрир конунг захватил Олавов Корабль, которым раньше правил
Магнус конунг, и большинство других его кораблей. Он вернул себе теперь
и те корабли, которые бросил, когда Магнус конунг и Эрлинг ярл
подплывали к городу.
38. Речь Сверрира конунга
на похоронах Эрлинга ярла
Тело Эрлинга ярла было отнесено для погребения к югу у церкви, но
теперь его могила в самой церкви. Когда его тело было похоронено,
Сверрир конунг произнес на его могиле речь 1:
— Не подобает, чтобы ничего не было сказано на могиле такого
знатного человека, какого мы сейчас хороним. Произошел великий переворот,

Сага о Сверрире
43
как вы можете видеть, и чудесное случилось: один человек будет теперь
вместо троих — конунга, ярла и архиепископа — и я этот человек. Много
случилось событий, очень значительных и за которые люди должны быть
благодарны,— в эту церковь и в другие снесены многие тела людей,
которые следовали Магнусу конунгу. Но как, наверно, многим известно, Эй-
стейн архиепископ и многие другие ученые люди говорили, что души всех
тех людей, которые сражаются на стороне Магнуса конунга, защищают
его землю и, при этом погибая, попадают в рай до того, как кровь их
остынет на земле 2. Так что мы можем все теперь порадоваться тому, что так
много людей стали святыми, если, как сказал архиепископ, все становятся
святыми, кто погиб с Эрлингом ярлом. Мы можем также представить себе,
насколько святым станет сам Эрлинг, по воле которого Магнус был выбран
в конунги, будучи еще ребенком. Он и потом способствовал его власти и
поддерживал ее все время. Надо полагать, что его заступничество многое
значит перед лицом всемогущего бога, если только архиепископ не был
несколько пристрастен в том, что он говорил. Но случилось так, что мы
стоим теперь у могил тех, кто долго были чудовищами для нас и многих
других. Я вижу, что многие, кто стоят здесь печальные у этой могилы,
веселились бы, если бы стояли у моей могилы, хотя бы она была и попроще.
Но в этом я вижу близорукость, а не желание добра, ибо вам не раз
объясняли, во что вы должны верить, если мы теряем жизнь таким образом. Я
думаю, что и мне и вам может быть большая польза от того, что бог
распорядился жизнями людей так, как он хотел. Мы сможем теперь жить лучше
и с меньшим страхом, ибо не будем больше бояться тех, кого мы теперь
хороним. Если вы хорошо вспомните обещание архиепископа, вы должны
радоваться смерти людей, с которыми вы теперь телесно расстались.
Настал час, когда их кровь остыла, и хотя они и не являют нам никаких
знамений, в городе сейчас, наверно, появилось много святых. Вы бы и без них
обошлись, но сейчас они смогут явить вам плоды своих деяний, если вы
будете почитать их как святых, как вы намеревались. Если же, и мне
думается, что это так, прекрасное обещание архиепископа было ложным,
то все те, кому оно было дано и кто ему поверил, долго будут
расплачиваться за эту ложь. Поэтому мой совет поступить иначе и
молиться за тех, кто покинул этот мир, и просить бога простить Эрлингу
ярлу все те грехи, которые он совершил, пока был в этом мире, и
особенно то, что он осмелился, будучи только лендрманном, возвести в
конунги своего сына и сверх того — поднял стяг и повел войско против
конунговых сыновей — Хакона конунга и Эйстейна конунга 3 — и
ниспроверг обоих. Затем он правил вместе с Магнусом конунгом, но не
законно, как вы ныне слышите. Мы должны молиться за души всех людей,
которые погибли в этой несправедливой распре теперь и раньше, и просить
бога, чтобы он простил им все грехи и спас их души. Я тоже хочу
простить им бога ради все, в чем они виноваты передо мной. Пусть и всякий
поступит, как подобает поступать с теми, кто был отозван из этого мира
без исповеди и заупокойной службы и не в том духе, в котором подобает
умирать. Заверяю вас, что и вы заслужите большей благодати тем, что вы
сделаете для их душ, чем оставив их без молитв.

44
Сага о Сверрире
Сказав это, конунг упомянул в своей речи обо всем, что принято
говорить на похоронах знатных людей, поблагодарил сперва священников за
их пение и добрые слова, а затем и весь народ за их молитвы и то, что они
сделали для своих друзей и близких. Он распорядился, чтобы каждый
похоронил, как хочет, своих родичей или друзей, и сказал, что назначит
людей, которые похоронят тех, о ком некому позаботиться.
Конунг окончил свою речь так, что она всем понравилась, и многие ее
хвалили.
39. О Магнусе и архиепископе
Магнус конунг поплыл с теми, кто спасся бегством, на юг в
Бьёргюн. Транд из Вити сказал, когда люди расспрашивали его о
случившемся:
— Мы натравливали старика, и вот он остался лежать там.
Магнус конунг застал Эйстейна архиепископа и Орма Конунгова Брата
в Бьёргюне и рассказал им, что случилось. Затем Магнус конунг созвал на
тинг свое войско и горожан, рассказал им о своей потере и просил помощи.
Эйстейн архиепископ отвечает на его речь и говорит, что все достойные
люди, конечно, захотят поддержать его и помочь ему вернуть в свои руки
страну и власть:
— К общему удовлетворению Вы, которого любит весь народ,
вернулись из этой битвы целым и невредимым. И хотя Эрлинг ярл был мудрым
и могущественным человеком, многим его властолюбие было трудно
сносить. Но все готовы положить свою жизнь за Вас, за то, чтобы Вы вернули
себе власть и страну.
Эти слова вызвали общее одобрение, и все говорили, что скорее готовы
умереть с Магнусом конунгом, чем служить Сверриру.
И вот Магнус конунг отправился в Вик со своим войском и провел там
зиму. С ним было большое войско и много могущественных мужей. У них
была тогда большая сила, шли приготовления к войне и строились
корабли.
40. О Сверрире конунге и берестениках
После всего того, о чем было только что рассказано,— о смерти Эрлинга
ярла и битве, в которой он пал,— власть Сверрира конунга настолько
возросла, что за исключением Магнуса конунга и его людей не было человека
в Норвегии, который не называл бы его конунгом.
До этого всюду, где были могущественные мужи, в городах или других
местах, если людей называли берестениками, то это было для них позором.
Теперь же это прозвище стало почетным званием, и тех, кого так назы.вали,
очень уважали. Те самые люди, которые раньше были работниками, а
некоторые даже грабителями или разбойниками, после того, как они побы-вали
в войске Сверрира и одержали победу, стали ходить в дорогих одеждах

Сага о Сверрире
45
и алых плащах и носить хорошее оружие, которое раньше принадлежало
дружинникам Магнуса конунга и лендрманнам. И хотя те, кто видел их
раньше, узнавали их в лицо, они скрывали, что они те самые люди, которые
раньше были бедняками, и даже сами едва помнили свою прошлую жизнь.
Говорят, что не бывало более храброго войска во всей Норвегии, чем то,
которое было тогда у Сверрира конунга. Это же говорил потом всегда и он
сам, вспоминая старых берестеников, когда его люди распутничали или
пьянствовали, пренебрегая сторожевой службой, плохо переносили тяготы
и лишения или не ходили в разведку во время немирья.
Сверрир конунг сразу же выплатил жалованье своей дружине и многих
наделил званиями. Он назначил сюсломаннов по всему Трандхейму.
41. О том, как нашли серебро в плаще
Однажды на востоке в Вике случилось, что умерла одна ветхая старуха,
и от нее ничего не осталось, кроме плаща, а в этом плаще нашли много
серебра, оно было зашито в нем. Когда люди Магнуса конунга узнали об
этом, они взяли и сожгли плащ, а серебро поделили между собой. Узнав
об этом, берестеники стали называть их плащевыми наследниками, или
плащевиками '.
42. Сон Сверрира конунга
До того как Эрлинг ярл пал в битве, Сверриру конунгу снился сон,
из которого он узнал, чем кончится битва с ярлом.
Ему приснилось, что он спал в какой-то опочивальне в городе и знал,
что ночь светлая. Он видел, как кто-то вошел в опочивальню, подошел
к постели, в которой он лежал, и сказал:
— Вставай, Сверрир, и иди за мной.
Тот, кто сказал это, показался ему внушающим ужас, но он не решился
его ослушаться и пошел за ним. Они вышли из города и пришли к костру,
на котором лежал спекшийся человек. Тот, кто привел Сверрира, велел ему
сесть, положил перед ним человека и велел ему есть его.
Сверрир начал есть мясо, отрывая его от костей и с трудом проглатывая
каждый кусок, но по мере того, как он ел, ему все легче становилось есть,
и, когда он дошел до головы, он хотел съесть и ее, но тот, кто его привел,
отнял у него голову и сказал, что довольно. Сверриру показалось тогда
намного труднее перестать есть, чем было начинать, но ему пришлось
уступить.
Они вернулись в город в тот же дом. И когда он лег в ту же постель, с
которой, как ему снилось, он встал, он увидел, что тот, кто сопровождал его,
вышел, и Сверрир проснулся.
Сверрир конунг потому побуждал свое войско войти в город, что
толковал свой сон так: человек, который жарился на огне,— это Эрлинг ярл,
он очень состарился \ а Магнус конунг и его люди выдыхаются и на краю

46
Сага о Сверрире
гибели. Поэтому Сверрир конунг со своим войском уничтожит большую
часть его лендрманнов и дружинников, а Магнус конунг спасется,
поскольку голова осталась недоеденной.
43. О Сверрире конунге
После этого к Сверриру стеклось много богатых и доброго рода мужей
из Трёндалёга, и многие из тех, кто оставались у себя дома, примкнули
к нему. Тренды сделались его поддержкой и опорой, потому что они все
время были плохими друзьями Эрлинга ярла и не подчинялись ему, как об
этом было написано раньше, когда речь шла о неладах ярла с трендами 1.
Сверрир конунг всегда потом называл Трандхейм своим домом. Он
приближал к себе трендов больше, чем всех других своих соотечественников,
и часто упоминал в своих речах, какими верными друзьями тренды были его
отцу Сигурду конунгу и его брату Хакону конунгу или Эйстейну Бере-
стенику 2 и как они всегда верно служили одному и тому же делу 3.
Сверрир конунг оставался некоторое время на севере в городе. Он велел
созвать ополчение со всего Трандхейма, подвезти припасы и привести
корабли бондов 4. Подготовившись к походу, он направился на юг за
Магнусом конунгом. Но, когда он приплыл в Бьёргюн, Магнус конунг уже уплыл
на восток со всем своим войском. Уезжая с севера, Сверрир конунг оставил
всюду своих сюсломаннов. Осенью он вернулся в Нидарос и зимовал там.
44. О Магнусе конунге и убийстве плащевиков
Весной Магнус конунг созвал войско с юга страны, все ополчение к
востоку от Лидандиснеса и к северу от Агдира и Рогаланда, Хёрдаланда
и Согна, Фьордов и обоих Мёров и Раумсдаля и направился весной со всей
этой ратью на север в Трандхейм. С ним был тогда Эйстейн архиепископ,
Орм Конунгов Брат, Николас и Филиппус, сыновья Арни, зятя конунга, и
все лендрманны с юга страны, как здесь сказано:
Шли за храбрым Жители Мера,
Рюги и хёрды, Мужи Раумсдаля,
Филы и сюгны1, Сам архиепископ
И люди Фьордов, И Трёндалёг с ними.
Магнус конунг приплыл со своим войском на север в Трандхейм и стал
у хутора Стейн к югу от мыса и оставался там несколько ночей.
Сверрир конунг был тогда в городе. Он послал Торольва Рюмпиля, Тьоста-
ра Черного, Эйольва сына Авли и Хаварда Лосося с большим отрядом,
чтобы те попытались поймать в ловушку кого-нибудь из войска Магнуса
конунга.
ПосланАые подошли к хутору, который называется Ланглоар, и залегли
там в лесистой долине, спускающейся к морю. Люди Магнуса конунга
заметили их не раньше, чем берестеники бросились на них. Магнус конунг

Сага о Сверрире
47
сошел на берег, собираясь в баню на хуторе Стейн. Увидя, что произошло,
он поспешно вернулся к кораблям. Берестеники убили там около трех
десятков человек, которых они застали на берегу. Но когда люди Магнуса
конунга вооружились и высадились на берег, берестеники отошли без потерь
и вернулись в город.
45. Грамота Сверрира Магнусу конунгу
После этого Магнус конунг подошел к Хольму и оставался там
некоторое время, а Сверрир конунг готовился в городе к встрече с ним.
Магнус конунг послал корабль — этим кораблем правили Биргир
Кишка и Транд Люрта — за бондом, которого звали Хавли, он жил в Хла-
дире. Магнус конунг велел сказать ему, что, если он хочет спасти жизнь
своего сына, пусть явится к конунгу и сделается его человеком 1.
Хавли отправился в Нидарос и передал грамоту Эйольву, своему сыну.
Тот оказался в большом затруднении и пошел с грамотой к Сверриру
конунгу. Тот прочел грамоту и сказал:
— Мало кто доверил бы мне такое. Но мы найдем хороший выход.
Приведи сюда того, кто принес грамоту.
Конунг велел написать другую грамоту. В ней было сказано:
— Если ты, Магнус конунг, причинишь вред или ущерб Хавли, то будут
убиты Эйлив Яблоневый Шест, Скруду-Эйрик и Эйндриди Сландри, ибо
у вас их сыновья — Торир Шишка сын Эйндриди, Ульв Квери сын Эйрика
и Гуннар сын Эйлива. Они будут преданы той же смерти, какой вы
предадите Хавли, и это будет поручено ЭйоЛьву.
Посланный отправился с этой грамотой и вручил ее Магнусу конунгу.
Когда тот прочел ее, он был очень разгневан. Он соскочил с кормы
корабля с грамотой в руке и сказал:
— Ах вот как! Значит, вы намерены решать, кого убить, а кого оставить
в живых!
Они стали совещаться, Ульв, Торир и Гуннар, просили конунга сменить
гнев на милость, говорили, что он не овладеет страной, убив одного
старика, что они боятся за жизнь своих отцов, которые во власти Сверрира
конунга, и Хавли был отпущен домой.
46. О приготовлениях конунгов к битве
Через несколько дней Магнус конунг отправился на Эйрар для
переговоров, и Сверрир конунг вышел ему навстречу и предложил
разделить страну пополам и быть обоим конунгами, как были сыновья
Магнуса Голоногого [ или сыновья Харальда 2. Переговоры шли долго,
но ни к чему не привели, так как Магнус конунг не соглашался. Некоторые
из его людей убеждали его согласиться, другие, отговаривали.
Стоя у Хольма, Магнус и его люди обсуждали, как им напасть на
Нидарос. Они полагали, что Сверрир конунг не захочет выйти из-за бревенчатых

48
Сага о Сверрире
стен города. Они взяли якоря, привязали их к бревнам и хотели подплыть к
Эйрару и свалить бревна с якорями перед войском бондов. Было все
приготовлено, но замысел не был выполнен. Много было у них и других
замыслов, которые не были выполнены.
В понедельник перед вознесением 3 Магнус конунг подплыл к Эйрару
для переговоров. Обе стороны вызывали друг друга на бой. Берестеники
звали Магнуса конунга пристать к берегу, а Магнус конунг звал их выйти
из-за острога и сразиться на поле Илувеллир. Затем Магнус и его люди
вернулись на свои корабли.
Тогда Сверрир конунг сказал:
— Мы согласны на то, что вы предлагаете.
И конунги договорились, что наутро они встретятся на Илувеллире и
сразятся.
Сверрир конунг объявил всему своему войску о принятом решении и
велел исповедоваться и приготовить оружие.
Во вторник перед вознесением 4, как только взошло солнце, Магнус
конунг велел трубить в трубы, шатры были убраны, и корабли отплыли от Хо-
льма, подошли к берегу, пристали у Илувеллира под горой, и люди
поднялись там на берег. Магнус конунг был на большом боевом корабле, который
стал на якорь, а струги пристали к берегу. Магнус конунг и все его войско
взошли на Стейнбьёрг и расположились там, ожидая, пока солнце не
взойдет настолько, чтобы оно не светило им прямо в глаза. Пробыв там
некоторое время, они спустились и построились.
Тогда Сверрир конунг вышел из-за острога и построил свое войско. Оно
выступило на поле почти под горой и двинулось навстречу неприятелю.
Магнус конунг поставил свою дружину и свой стяг на том крыле, которое
было ближе к морю, так как он увидел там стяг Сверрира конунга. Он был
большой и красивый. Магнус конунг решил, что там должен быть и сам
конунг. Но это знамя было у Гудлауга Окольничего, и с ним были горожане,
бонды и ополченцы. А Сверрир конунг велел вынести свой стяг дальше от
моря, под гору.
Люди Магнуса конунга еще не все вышли из-за горы. Он думал, что
там будет самая жаркая битва. Он отделил большой отряд, который
должен был напасть на берестеников с тыла. Предводителем его был
Николас сын Арни, брат Инги конунга. Но Сверрир конунг направил свой
отряд против этого отряда. Предводителем его был Ульв из Лаувнеса. Так
что отряд Николаса никак не помог Магнусу конунгу.
47. Речь Сверрира конунга к своему войску
Сверрир конунг обратился с речью к своим людям, прежде чем войска
сошлись. Он начал так:
— У нас большое и хорошее войско. Может показаться, что
превосходство на их стороне: по всему полю стоят люди Магнуса конунга с
позолоченным оружием и в драгоценных одеждах. Хорошо бы, если бы вы и то,
и другое снесли в город сегодня к вечеру. Знайте, воины, что вам предстоит

Сага о Сверрире
49
одно из двух, и одно — это умереть. Рубиться с лендрманнами Магнуса
конунга — это не то, что пойти в лес нарубить дров. Здесь удары должны бить
сплеча. Как сказал скальд:
Не лучину колет
Карл — калечит ярлов 1.
Один бонд, провожая своего сына на боевой корабль и увещевая его
быть стойким и твердым в битвах, сказал: «Слава о человеке живет всего
дольше» 2. И еще он сказал: «Как бы ты вел себя в битве, если бы ты
заранее знал, что погибнешь?». Сын отвечает: «Зачем было бы тогда не рубить
обеими руками?». Отец сказал: «Ну а если кто-нибудь мог бы тебе сказать,
что ты наверняка не погибнешь?». Сын отвечает: «Зачем бы тогда не идти
вперед напролом?». Отец сказал: «Во всякой битве, в которой ты будешь
сражаться, ты либо погибнешь, либо останешься в живых. Поэтому
будь храбр и знай, что от судьбы не уйдешь. Кому суждено остаться в
живых, тот не отправится в Хель, а того, кому суждено умереть, не спасешь.
Но хуже всего пасть при бегстве» 3.
Торольв Рюмпиль, его брат Карл Мясистые Ляжки и еще пятеро шли
впереди войска во время битвы.
Сверрир конунг сказал еще так.
— Знайте, берестеники, что вы не получите пощады у плащевиков.
Поэтому у вас один выход — стоять как можно тверже и не давать им
продвинуться вперед. Вам, берестеникам, надо испытать ваши мечи,
вспарывая полные меда брюха людей из Вика. У нас очень хорошее войско,
и нам есть за что сражаться. А их превосходство им не пригодится.
Большинство их людей больше годятся в дружки на свадьбе, чем в дружинники,
и больше привыкли к пьянству, чем к войне. Мою дружину и мой стяг я
направлю против стяга Магнуса конунга, потому что от его дружины можно
ожидать наиболее сильного натиска, а лендрманны его будут
осмотрительны. Бондам же, которых он насильно сюда привел, будет все равно,
кто кого убивает, лишь бы самим остаться целыми. О всех трендах верно
то, что сказал скальд:
Пусть хоть бьет, хоть битым
Будет в распре Сверрир,
Мне б только с алоустой
Мист монист4 слюбиться.
Смело в бой, молодцы, и да хранит вас бог!
Эта речь очень воодушевила берестеников. Как и раньше, они доверяли
его руководству и его предвидению.

50
Сага о Сверрире
48. Битва между конунгами Сверриром
и Магнусом
И вот войска стали сходиться. Сразу же началась жаркая битва.
Еще ни в одной битве берестеники не имели дела с таким большим
войском. Войско Магнуса намного превосходило их.
За стягом Сверрира конунга шла вся его дружина и гости. На этом
участке битвы войско Магнуса конунга стало отступать, и вскоре оно
обратилось в бегство. Но там, где несли вперед стяг Магнуса конунга, воины
Гудлауга Окольничего и горожане не устояли, началось отступление, и
некоторые обратились в бегство. Сверрир конунг сидел на коне и, увидя,
что его люди отступают, поскакал к ним и громко крикнул:
— Чего вы бежите? Возвращайтесь и рубите сплеча! Разве вы не
видите, что все их войско бежит к кораблям? Будьте мужами и преследуйте
бегущих, как толь'ко можете.
Когда его люди услышали это и увидели своего конунга, они сразу же
набрались мужества и повернулись лицом к врагу. А дружина Сверрира
конунга, увидев, что войско Магнуса обратилось в бегство; двинулась туда,
где был его стяг, и ударила там с тыла. Здесь было перебито много народу.
Тут один человек сказал:
— Бежит Магнус конунг?
— Еще нет! — ответил ему другой человек, бросился на него и зарубил
его насмерть. Это был сам Магнус конунг. Затем он и все его войско
бежали к кораблям.
В битве погибли Филиппус сын Арни, Брюньольв Бланда, сын Эйн--
дриди, сына Иона. Ивар Галли 1 был тяжело ранен. Когда поле битвы
опустело, Сверрир конунг проехал по нему, увидел Ивара и, наклонясь
к нему с коня, спросил его, надеется ли он залечиться, и предложил ему
пощаду. Тот отвечает, что, наверно, раны его могут залечиться, если
найдутся лекари.
Недалеко оттуда лежал еще один тяжело раненный. Это был
Брюньольв, сын Кальва, сюсломанна с Фарерских островов. Он поднялся на
колени и нанес конунгу удар мечом. Он метил в шею, но конунг тряхнул головой,
и острие меча попало в назатыльник шлема, а лезвие срезало ухо и сильно
поранило шею. Конунг спрыгнул с коня на другую сторону. Сразу же в
Брюньольва вонзилось столько мечей и копий, что он едва мог свалиться
наземь. Тогда был убит также Ивар Галли и его родич Гюрд Скьоми,
который поддерживал его.
Следующие лендрманны пали на Илувеллире: Николас Мёндуль сын
Андреса, Йон Шишка, Кольбейн сын Гисли, Эйрик Лук. Николас Мёндуль
был силач, каких мало, и у него была такая прочная кольчуга, что ее не
брало никакое оружие. Он рубил обеими руками и долгое время один
продолжал сражаться. В конце концов он так устал, что свалился.
Берестеники сразу же сняли с него кольчугу, а потом убили его.
Сверрир конунг захватил большой боевой корабль Магнуса и много
других кораблей. Берестеники поспешно сели на корабли и преследовали

Сага о Сверрире
51
уплывавших. У Дигрмули они захватили Эйндриди сына Кальва и
тридцать человек. Они их пощадили, но Эйндриди бежал на берег. Другой
корабль они захватили у Раудабьёрга и два корабля с припасами —
у Стада. Николас сын Арни со своим отрядом перебрался через Гауларас
к хутору Стейн и там завладел каким-то кораблем. Многие люди Магнуса
конунга бежали по суше.
Магнус конунг уплыл на юг в Бьёргюн с остатком своего войска, и его
там хорошо приняли. Он созвал там тинг, и горожане просили его остаться
в городе. Они говорили, что Сверрир, вероятно, скоро нагрянет туда, и
предлагали Магнусу конунгу свою помощь в защите города.
Он велел поставить все торговые корабли, которые были в городе,
поперек залива и связать их, так что можно было перейти по кораблям
через залив. Но советчики конунга сказали ему, что опасно запирать
себя со всеми своими кораблями в заливе, так как нельзя доверять
жителям Бьёргюна.
Тогда Магнус конунг поплыл на юг вдоль побережья в Данию, к Валь-
дамару конунгу 2, своему родичу, и оставался у него некоторое время.
49. О Сверрире конунге и нападении бондов
Сверрир конунг отправился летом на юг и приплыл в Бьёргюн
накануне Петрова дня 1. Он объявил пощаду и мир всем горожанам. Они
приняли его с почетом, как и должно было. Теперь вся страна подчинилась
ему.
Лендрманны его совещались, напасть ли им на Паля, лендрманна
Магнуса конунга, или отправиться в Бьёргюн. Они решили напасть на
Паля и нагрянули утром. Паль понял, что случилось, только когда услышал
трубу. Паль и его люди убрали шатры и стойко сопротивлялись. Погибло
много народу. Был убит Паль сын Андреса и с ним много других.
В ту же самую зиму в ночь после понедельника на вторую неделю
великого поста 2 случилось, что дозорные Сверрира конунга увидели в
заливе боевые корабли. На одном из них был поднят стяг. Они услышали
также громкий звон оружия. Они сразу же затрубили в трубы. Бересте-
ники подняли переполох в городе. Разнесся слух, что нагрянул Магнус
конунг со своим войском. Многие поспешно одевались, некоторые
вооружались, некоторые — нет, но все бежали, кто — в церкви, кто — в горы,
кто — другими путями из города.
Сверрир конунг вышел из опочивальни на галерею и, услышав
первый звук трубы, сказал:
— Да хранит нас бог и .святой Олав конунг!
Затем он сбежал вниз на двор и пошел по улице, но не встретил
никого, пока не дошел до Нуннусетра 3. Там ему встретился бонд верхом
на лошади. Конунг попросил бонда отдать ему лошадь. Но бонд упрямился
и не отдавал лошади. Тогда конунг сказал, что ему придется
применить оружие, если он не добудет ее другим путем. Ему было необходимо
поехать верхом, поэтому он так настаивал, хотя, если бы у него не было

52
Сага о Сверрире
такой необходимости, он бы не поехал на этой лошади ни за какое золото
или серебро, ибо, как он потом говорил, ему никогда не приходилось ездить
на худшей лошади.
Он hce же доехал на ней до Альрексстадира и нашел там несколько
берестеников. Они подождали там некоторое время, и туда пришло снизу
из города еще несколько берестеников — по двое или по трое, по шесть
или по семь. Тут стали говорить, что это войско бондов, а не Магнуса
конунга. Это были бонды из Вёрса, Аустрея и Северного Хёрдаланда.
Йон Кутица был их предводителем. Они подплыли к Пристани Иона,
сошли там на берег, построились на Полях Иона и вошли в глубь залива.
На город они не напали. Часть войска они высадили у .Хольма, поднялись
там за оградой церкви Христа, затрубили и издали боевой клич.
Некоторые из них вошли в конунгов двор, но действовали очень несмело. Было
так темно, что берестеники не видели их и поэтому отступили, хотя, если
бы они знали, сколько их, они бы быстро справились с ними, так как это
была меньшая часть войска бондов.
Как только Сверриру конунгу стало доподлинно известно, что это
было войско бондов, а не люди Магнуса конунга, он созвал всех своих
людей, которые пришли, и велел им вернуться в город. Он сказал, что
берестеники соберутся, как только услышат его трубу, Побудку. Вероятно,
многие из них, как он сказал, попрятались по церквам или разбежались
по городу, но соберутся все, если услышат его трубу. Когда он спускался
к городу, к нему стеклись его люди. Уже светало. Подойдя к церкви Олава,
он велел трубить и поднять стяг. Многие берестеники были в церкви
Олава и в церкви Креста, в церкви Николаса и в Каменной церкви,
и все они примкнули к нему, а многие пришли из-под города.
Конунг построил свое войско повыше церкви Всех Святых и обратился
к нему с речью, призвав смело идти в битву:
— Ибо чем больше тут собралось бондов, тем хуже им придется.
Тут берестеники сказали все как один, что несдобровать тому, кто
боится войска бондов, издали боевой клич и бросились врассыпную по
полю на войско бондов с грозными криками. Уже светало, и, когда бонды
увидели высоко поднятый стяг конунга, их охватил страх. Оружие
берестеников стало их разить. Бонды, стоявшие впереди, первыми
обратились в бегство, а затем и все остальные. Берестеники бросились их
преследовать и рубили бондов, как скот. Некоторые бонды спаслись
на кораблях, другие бросались в воду, и многие погибли, но некоторые
были выловлены из воды. Берестеники преследовали их до самого берега.
Когда кончилось преследование бегущих, конунг вернулся на поле
битвы и проехал вокруг залива в город. К нему пришло тогда много
бондов, и он всем, кто сдался ему, дал пощаду. Конунг обошел город и
приложился ко всем главным церквам. Уже наступил день.
Йон Кутица не сошел на берег, так как он был стар и тяжел на подъем.
Бонды сразу же уплыли из залива, как только сели на корабли, и рады
были, что убрались подобру-поздорову. Никогда не бывало более
неудачного похода с таким большим войском, какое у них было.

Сага о Сверрире
53
50. Примирение бондов со Сверриром конунгом
Немного позднее Сверрир конунг отправился на юг вдоль побережья
с войском на кораблях в Хардангр и Хёрдаланд и брал с бондов выкуп
в знак примирения, потому что в войске бондов многие были из Южного
Хёрдаланда. Бондов из Вёрса и Северного Хёрдаланда он вызвал к себе.
Многие из них приехали и примирились с ним, но многие бежали на восток
в Вик, чтобы примкнуть к Магнусу конунгу.
Магнус конунг был эту зиму в Дании у своего родича Вальдамара
конунга, который его хорошо принял. Магнус конунг поставил своих
управителей в Вике и получал оттуда налоги и сборы. Орм Конунгов
Брат и некоторые лендрманны были большей частью в Вике, но некоторые
другие были в Дании с Магнусом конунгом. У них у всех было много
народа.
В конце великого поста Орм Конунгов Брат направился со своими
людьми на юг к Магнусу конунгу.
Сверрир конунг оставался в Бьёргюне до пасхи К Затем он собрался
в поход с большим и хорошим войском: у него были большие корабли,
и на них было много людей. Сверрир конунг сказал своим людям:
— Теперь верность всех лендрманнов Магнуса конунга, кроме
Николаса Улитки, у меня в кошеле.
Он имел в виду, что все лендрманны Магнуса конунга прислали
Сверриру конунгу тайные грамоты, в которых просили у него пощады
и искали его дружбы. Эти грамоты были у конунга в кошеле.
51. О встрече и сражении конунгов
в Сальтэйярсунде
Сверрир конунг уехал из Бьёргюна вскоре после пасхи и поплыл на
восток страны. Народ охотно подчинялся ему всюду, где он появлялся.
Он приплыл на восток в Вик и взял там все налоги и сборы и все, что мог
потребовать от бондов. Он узнал, что Магнус конунг с войском на юге
в Дании.
Сверрир конунг направился тогда далеко на восток Вика и
остановился у Спьёра в проливе Сальтэйрарсунд. Однажды он сошел на остров и
поднялся на гору к дозорным. Тут они увидели, что с востока движется
много парусов. Конунг решил, что это вражеское войско, и велел трубить
сбор на берегу, чтобы он мог обратиться ко всему войску с речью.
Сверрир конунг сказал так:
— Магнус конунг идет на нас со своим войском. Похоже на то, что нам,
берестеникам, придется сражаться против неприятеля, численно намного
превосходящего нас. У меня большое войско, и я доверяю ему в битве,
но все же я бы хотел посоветоваться с вами, мудрыми мужами — Хавардом
Ярловым Сыном, Ульвом из Лаувнеса, Ульвом Флю и другими мудрыми
мужами в нашем войске. Вступить ли нам в битву с Магнусом конунгом

54
Сага о Сверрире
или уйти на север, туда, где у нас есть друзья? Ведь здесь у нас нет
никого. Давайте с божьей помощью примем хорошее решение.
Хавард Ярлов Сын ответил:
— Мне недолго сказать свое мнение. Взойдем на корабли, уберем
шатры и выйдем из этой узкой и длинной бухты. Подымем мачты и
уплывем на север. Не будем сражаться с превосходящим нас войском
Магнуса конунга, потому что если нам придется уйти с наших кораблей,
то иметь дело с местными жителями будет хуже, чем с язычниками.
Никто из нас не сможет надеяться остаться в живых, если он попадет
в руки плащевиков или жителей Вика 1.
Эта речь встретила одобрение, и все решили, что совет хорош. Они
вышли на веслах из гавани. Но, когда берестеники подняли паруса,
корабли Магнуса конунга вышли навстречу им из пролива с юга.
Небольшие корабли плащевиков первыми подошли к берестеникам на
расстояние выстрела, но не решались зацепить их большие корабли
баграми 2, потому что не хотели вступать в бой.
Эйольв сын Авли правил стругом, который назывался Лисица. Он
взошел на корабль Ульва Флю и привязал свой струг к нему. На корабле
Ульва был Паль Флида, сын Николаса Улитки. Он был тогда еще
ребенок. Берестеники захватили его и его воспитателя незадолго перед
этим. Один человек подбежал к мальчику, подхватил его на руки и сказал,
чтобы скорее подняли паруса и выплывали из узкого пролива между
островами. Затем этот человек прыгнул назад на корабль, перерубил
канат, связывающий корабли, и отчалил. Они поплыли к кораблям
Магнуса конунга. Так к Николасу Улитке вернулся сын.
С обеих сторон несколько человек были ранены при перестрелке и
несколько убиты. Шли и на веслах, и под парусами, но большие корабли
Магнуса конунга не приближались на расстояние выстрела. На них много
кричали, подбадривая друг друга, и трубили в трубы. Сверрир конунг
пересел на струг и плыл рядом со своими кораблями, отдавая приказания.
Он велел поднять паруса и войти в узкий пролив между островами. Так
и было сделано. А люди Магнуса конунга плыли посредине залива, и они
не заметили, что берестеники ускользнули.
У Магнуса конунга был большой корабль, который назывался Бородач.
На нем было двадцать шесть скамей. На нем нельзя было быстро
спустить паруса, и еще медленнее он шел на веслах против ветра. Другие
корабли подплыли тогда к нему. Они переговорили и решили плыть дальше
тем же путем. А из легких кораблей Магнуса конунга, которые повернули
назад, берестеники захватили два. Одним из них правил человек, который
звался Андрее. На обоих этих кораблях берестеники перебили всех
людей.
Сверрир конунг поплыл открытым морем на север мимо Фольда.
Они плыли так быстро, как могли, пока не приплыли в Бьёргюн. Это было
за неделю до троицына дня 3. Там Сверрир конунг оставался некоторое
время.
Магнус конунг тоже поспешно поплыл на запад в Вик. Все встречали
его с радостью. Он прибыл в Тунсберг и оставался там недолгое время.

Сага о Сверрире
55
Затем он направился на север. У него была огромная рать. Он плыл днем
и ночью на север за Сверриром конунгом и заходил в гавани только в
случае противного ветра.
52. Речь и приготовления Сверрира конунга
В воскресенье после троицына дня х Сверрир конунг был со своим
войском в Бьёргюне. Все его корабли стояли у пристаней, готовые к битве
и с боевыми прикрытиями. Большинство людей спали на кораблях, но
некоторые были в городе. Сверрир конунг встал на заре, поднялся к
церкви Олава и оттуда — к своим дозорным. Они увидели струг, который
шел на веслах в залив с юга мимо Норднеса и пристал к Хольму. Люди
с корабля сразу же сошли на берег. Конунг пошел им навстречу и узнал
их — это были его дозорные. Конунг спросил их, что нового, и они
сказали, что видели паруса Магнуса конунга, их было не меньше двадцати
четырех, и они плыли с юга у Хардсэра. Конунг отвечает:
— Что-то близко от нас.
Он позвал трубача и велел трубить погромче. Он сразу же пошел на
свой корабль и велел убрать шатры. Затем он велел выплыть в залив.
То же сделали все его люди, так что все его корабли стояли рядом в заливе.
Конунг обратился к своему войску и сказал:
— Магнус конунг скоро пожалует сюда со своим войском. У него,
как вы, наверно, слышали, больше чем тридцать кораблей, а у нас не
больше шестнадцати. Вы, наверно, думаете, что у нас мало надежды
победить, сражаясь с таким большим войском. Но если не сражаться
с ним, то надо бежать на север страны. Я спрашиваю вашего совета:
хотите вы сражаться с теми силами, какие у нас есть, или вы хотите
бежать? Что до меня, то я думаю, что нам было хуже всего после нашего
бегства у Хаттархамара и до нашей победы у моста через Хирту. Недавно
мы бежали от Магнуса конунга на востоке в Вике, и я думаю, что если
мы снова побежим от него без битвы, то мало кто будет нас бояться.
Тут многие стали говорить, что предпочли бы бежать, но что пусть
конунг решает. Поднялся ропот, говорили, что придется сражаться против
превосходящего противника.
Тогда Сверрир конунг сказал громко:
— Но с помощью бога и святого Олава. Будьте готовы к тому, что
я непременно хочу сражаться с Магнусом конунгом и не дам себя больше
гонять по стране. Хотя численное превосходство на их стороне, у нас
большие корабли, и на них много людей, и у нас хорошее оружие, так
что плащевики еще до конца битвы убедятся в том, что берестеники
хорошо владеют мечами. Пусть они, как и в наших прошлых встречах,
поучатся пятиться задом перед нами. Они всегда хорошо рубятся в начале,
но их ненадолго хватает. Между тем вы становитесь тем тверже и храбрее,
чем жарче и дольше битва. Я могу сказать вам также, что в их войске
каждый второй человек струсит, как только увидит, что вы им
противостоите, и многим скорее захочется бежать, чем попасть под ваши удары.

56
Сага о Сверрире
Я рассчитываю, что мы победим их. Редко не оправдывалось то, что я
предсказывал об исходе наших встреч. Как и раньше, будем все уповать
на бога и его святых, а не на численное превосходство. Я передаю свое
дело всемогущему богу, святому Олаву конунгу и святой Сунневе. Я
молюсь о том, чтобы эта встреча между Магнусом конунгом и мной
произошла в согласии с тем, что бог знает о нашем деле.
Речь конунга вызвала громкое одобрение:
— Да будет, как ты сказал, лучший из конунгов! Ты ни разу не
обманул нас, обещая нам победу. И да падет позор на того, кто не предпочтет
сражаться и пасть с честью, если нет другого выхода, тому, чтобы
бежать, как трус.
Тогда конунг сказал:
— Великое спасибо вам от бога и от меня за этот ответ. Идите
бесстрашно против ваших врагов! Мы выйдем на веслах из города, и пусть
каждый продвинет свой корабль настолько вперед, насколько у него
хватит доблести. Я не хочу, чтобы вы связывали корабли 2.
И вот они обогнули Норднес и остановились, а вскоре и корабли
Магнуса конунга выплыли с юга из-за Хварвснеса и подошли к заливу.
Они убрали паруса так быстро, как могли. Магнус конунг велел трубить
сбор, и его корабли собрались вместе.
53. Речь Магнуса конунга к войску
Он обратился к своим людям и сказал так:
— Вот мы видим корабли берестеников перед нами, и это хорошо,
что мы можем сразиться с ними, они долго ускользали от нас этой весной.
Но надо ли мне воодушевлять вас к битве с берестениками, или среди
вас есть люди, которые не помнят, что потеряли родичей по вине
берестеников, или забыли унижения, которые мы от них претерпели? Будет
справедливо, если их постигнет та же судьба, которая раньше постигала
нас из-за них. Но они нам не ровня, потому что на нашей стороне
благородные и доблестные мужи, а на их — воры, грабители и разбойники,
отродье рабов и нищих, разрази их бог! Даже если мы перебьем их всех,
это будет недостаточной местью за наших благородных родичей. И никто
не упрекнет нас, если мы сделаем это. Объявляю вам мою волю: пусть
никто из моих людей не осмелится дать пощаду хоть одному из них. У нас
большое и хорошее войско. Ринемся на них сразу же так, чтобы второго
натиска не потребовалось. У них мало народа, и — благодарение
богу! — им пришел конец. Окружим Олавов Корабль, и когда он будет
очищен, то я полагаю, что остальные перетрусят. А струги и легкие наши
корабли пусть расположатся вокруг них, так чтобы ни один их корабль
не ушел.
Тогда Орм Конунгов Брат сказал:
— Мой совет приготовиться в этой битве к тому, что берестеники
направятся прямо на нас и натиск их будет силен, хотя их и меньше,
чем нас. Пусть каждый сражается изо всех сил. Но мой совет — сначала

Сага о Сверрире
57
План г. Бьёргюн, конец XIII в.
очистить все их легкие суда, те, с которыми нам всего легче
справиться, так как я полагаю, что на больших кораблях они не уйдут от нас.
Но хотя Орм и сказал так, было сделано, как решил конунг.
У Магнуса конунга был корабль Бородач. У Орма Конунгова Брата
был Серый Гусь. У Нарви из Састадира и Стейнфинна был Вожак. Эти
три корабля напали на Олавов Корабль. С Магнусом конунгом был также
Асбьёрн, сын Иона с Тьёрна, Николас Улитка, Паль Глазок, Йон и Мунан,
сыновья Гаута с Эрнеса и многие другие знатные мужи. У них было
тридцать два корабля. И вот они двинулись на берестеников. А те
двинулись навстречу им из залива, и встреча произошла к северу от
Норднеса.
54. Битва конунгов у Норднеса
Такие лендрманны были со Сверриром конунгом: Ульв из Лаувнеса,
Ульв Флю, Хавард Ярлов Сын, Бард сын Гутхорма и Ивар Шелк. На
Олавовом Корабле, которым правил Сверрир конунг, было двадцать
пять скамей, и на нем были отборные воины. На Кишке, которой
правил Гудлауг Вали, тоже было двадцать пять скамей. На Бритве было
двадцать три скамьи, на ней были гости \ а правил ею Аудбьёрн.
Работники были на Фьордихе, ею правил Асгейр Хамарскалли. У
берестеников было много больших кораблей.
Олавов Корабль шел впереди, и девять больших кораблей шли
рядом с ним. Битва была жаркой и долгой. Люди Магнуса конунга

58
Сага о Сверрире
нападали ожесточенно на Олавов Корабль, бросали камни, стреляли из
луков, метали копья. Но, так как они уперлись в корабль носом, рубить
мечами было нельзя. Однако метательное оружие летело так густо на
Олавов Корабль, что там, где стояло на нем трое, оставался один,
а кое-где никого.
Поскольку у людей Магнуса конунга больше не оставалось камней и
метательного оружия, они хотели взойти на Олавов Корабль. Но бересте-
ники стали отстреливаться и воодушевляли друг друга к защите. Многие
из тех, кто упал, сраженный камнем или другим оружием, поднимались,
и все бились изо всех сил. Битва снова разгорелась. Сверрир конунг
вскочил на борт. Он был в белом плаще поверх хорошей кольчуги, и в
руке у него был красный щит. Он побуждал своих людей к бою. Тут
он повернулся и увидел, что с левого борта Олавова Корабля Гудлауг
Окольничий на своем большом корабле не продвинулся дальше его кормы.
Конунг крикнул ему, понося его за то, что тот так мало продвинулся
вперед со своим большим кораблем. Гудлауг отвечает, что ничего не может
поделать. Тут конунг схватил багор, воткнул его в нос корабля Гудлауга
и крикнул своим людям, чтобы они подтащили корабль Гудлауга вперед.
Те так и сделали, и корабль Гудлауга стал борт о борт с кораблем Свер-
рира. Вскоре на корабле Гудлауга не осталось впереди мачты ни одного
человека, который не был бы ранен.
Битва была ожесточенной, и убитых оыло много. Аудбьёрн,
предводитель гостей, напал на корабль с гостями Магнуса конунга. Слава
пошла о том, как храбро они Оились. Нельзя было понять, кто из них
возьмет верх.
55. О Халльварде Геле
Одного человека из Вика звали Халльвард Гела. Он был отличный
стрелок. В тот день он пустил стрелу в корабль Магнуса конунга, но она
перелетела корабль. Тогда он пустил другую в борт и третью в киль. Один
человек сказал ему:
— Ты стрелял лучше этим летом, когда на кону были деньги, и тот,
кто стрелял лучше, должен был получить серебро! Ты тогда выиграл
серебро и показал свое искусство. Но теперь важнее стрелять метко
и защитить жизнь конунга!
Он ответил:
— Разве я теперь не метко стреляю?
Тот говорит:
— Никто на нашем корабле не стрелял менее метко, чем ты.
Тогда Халльвард взял дюжину стрел и пустил их все в корабль
Магнуса конунга, и каждая из них попадала в человека. Он стрелял,
пока не вышли все стрелы. Когда они кончились, он наступил на лук и
сломал его. Тогда конунг сказал:
— Зачем ты сломал лук? Мы так же нуждаемся в помощи, как и
раньше.

Сага о Сверрире
59
Халльвард отвечает:
— Я пострелял довольно. Но я буду оборонять свое место не хуже
других.
Он взял меч и щит, взошел на борт и отлично сражался.
56. Ранение Магнуса конунга
и бегство плащевиков
Магнус конунг вышел вперед в среднюю часть своего корабля и
яростно сражался. Он подошел так близко к берестеникам, что ступил
одной ногой на борт, чтобы нанести удар мечом одному из них. Но
берестеники узнали его по оружию и одежде и бросились на него. Один
человек взмахнул мечом, попал ему в подъем ноги и разрубил ее.
Конунг быстро отскочил, но поскользнулся другой ногой на доске, которая
была залита кровью, и упал навзничь.
Это увидели береетеники и сразу же издали победный клич. Тогда
Орм Конунгов Брат спросил своих людей:
— Что этот клич значит?
Один человек громко ответил:
— Магнус конунг пал!
Тогда Орм сказал:
— Решилось, кто будет править страной. Рубите канаты, и плывем
прочь как можно быстрее!
Так и было сделано. Вторым обратился в бегство Аудбьёрн, а затем
бежали и все остальные.
Магнус конунг быстро вскочил на ноги и крикнул, что не надо бежать
и что он цел и невредим. Но его как будто никто не слышал. Бородача
отцепили от Олавова Корабля и уплыли прочь. Но берестеники
зацепили баграми Вожака и очистили его. Стейнфинн один оставался в
живых в конце и защищался геройски. С ним справились, только взяв
бревно из носа корабля и ударив его этим бревном. Он пал со славой.
Берестеники очистили много кораблей, но многие из них погибли.
Все войско Магнуса конунга бежало вместе с ним.
57. Об Орме Конунговом Брате
Орм Конунгов Брат пристал к берегу в Гравдале, потому что корабль
у него был большой и плохо шел на веслах. Там Орм и все его люди
сошли на берег. Берестеники захватили корабль и все, что было на нем.
Некоторые из них побежали за ним в гору. Ему было трудно идти,
так что два человека вели его. Берестеники догоняли его. Тогда Орм
расстегнул толстый кошель, который висел у него на поясе, и рассыпал
серебро. Берестеники, которые были всего ближе к нему, стали
подбирать серебро, и это их задержало. Орм взобрался на гору и ушел
от них.

60
Сага о Сверрире
Сверрир конунг дал большой нагоняй гостям за то, что те упустили
Орма, ползая в кустах и ища серебряные монеты.
Берестеники не смогли долго преследовать бегущих, они были
измождены и изранены. Они захватили восемнадцать кораблей у
Магнуса конунга и отвели их в город. Они взяли большую добычу,
так как у Магнуса конунга было тогда много всякого добра.
Сверрир конунг оставался в городе некоторое время. Он поставил
своих людей править кораблями, которые он захватил у Магнуса конунга.
Он велел разведать, где Магнус конунг.
58. О походе Магнуса конунга в Бьёргюн
и бегстве Сверрира конунга на север в Нидарос
Магнус конунг поплыл без остановки на юг в Ставангр. Там собралась
большая часть оставшегося у него войска. Насколько людям было
известно, в битве у Норднеса погибло не меньше трехсот человек.
Эйрик епископ хорошо принял Магнуса конунга и очень советовал ему
вернуться в Бьёргюн, говоря, что берестеники, наверно, не готовы
теперь к тому, чтобы сражаться. Конунгу понравился этот совет. Эйрик
епископ собрал ему все войско, какое мог, и дал своих работников.
Он и сам отправился с Магнусом конунгом, а к тому примкнуло еще
много людей из округи. Через несколько ночей они отправились на
север в Бьёргюн и плыли так быстро, как могли.
Эйольв сын Авли был в разведке на струге, и вдруг они увидели прямо
перед собой в проливе корабли Магнуса конунга. Они стали говорить
между собой, что дело их плохо. Но тут Эйольв нашел выход:
им надо плыть прямо в пролив и притвориться плащевиками:
— Поплывем прямо на корабль Магнуса конунга, как будто у нас
есть для него вести.
Плащевики решили, что это их люди, у которых есть вести, раз они
плывут прямо на корабль конунга. Но, когда те приблизились, они
увидели, что это не их люди, убрали шатры и пошли им навстречу.
А берестеники налегли на весла и выплыли из пролива на юг. Плащевики
погнались за ними. Ближе всего к ним был корабль, на котором плыли
Эйрик епископ и много священников. Они были совсем близко к
берестеникам, но не могли догнать их. Когда Эйрик епископ увидел, что им
не догнать берестеников, он сказал, что надо поскорее пристать к берегу,
высадить ученых людей 2 и так облегчить корабль. Тогда они догонят
берестеников. Так и было сделано. Но, пока они были заняты этим,
берестеники быстро уплыли, и люди епископа их не догнали.
А берестеники вышли в открытое море, вернулись по нему в Бьёргюн,
донесли Сверриру конунгу и рассказали все, что видели своими глазами.
Когда берестеники узнали, что Магнус конунг скоро нагрянет на них,
Сверрир конунг стал советоваться со своими людьми, что предпринять.
Все были еще меньше расположены к тому, чтобы сражаться, чем в
прошлый раз, и предпочитали уйти на север. Они говорили, что не

Сага о Сверрире
61
готовы к битве, многие были тяжело ранены, и все измотаны. Только
несколько дней тому назад они сражались против значительно
превосходящего их противника, и многие говорили, что у Норднеса им
приходилось так туго, что они были бы рады бежать, если бы только могли
выйти из битвы.
Совещание кончилось тем, что было единодушно решено уходить как
можно скорее и плыть на север. Они разделились между кораблями так,
чтобы каждый мог плыть сам по себе. Конунг поставил Эйольва сына
Авли править Вожаком, которым раньше правил Нарви. Это был
большой корабль, но оснащен он был плохо.
Эйольв сын Авли приплыл в город с вестями поздно вечером. И на
следующее утро, когда солнце еще было низко, Сверрир конунг со
всем своим войском покинул город. Народу у него было так мало, что
приходилось плавать на лодке от одного корабля к другому, чтобы
помочь поставить мачту и поднять паруса. В тот же день к вечеру вышел
из города Эйольв, и, как только они подняли паруса, они увидели, что
корабли Магнуса конунга выплывают из-за Хварвснеса. Плащевики
увидели корабль Эйольва и поняли, что это берестеники. Они думали, что
добыча уже у них в руках. Они стали их преследовать с пятью кораблями
и гнались за ними на север до самого Фурусунда.
Все время, пока шла борьба между Магнусом конунгом и Сверри-
ром конунгом, берестеникам очень трудно было получить сведения о том,
что происходило к югу от мыса Стад. Когда их разведчики встречали
бондов или сельский люд, купцов или рыбаков, те никогда не говорили
правду о Магнусе конунге и его людях, хотя бы их разделял всего
один мыс или, если они были на суше, один холм. Но если войско
Магнуса было многочисленно, то все говорили им о том, где берестеники.
Это было губительно для берестеников и вело к потерям в людях.
Но все, и друзья и недруги, признавали, что берестеники были очень
смелыми разведчиками и много раз ускользали, когда, казалось, не было
на то надежды, и часто одерживали верх, когда никто не мог бы
подумать, что они устоят.
У Норднеса" пали Синдри сын Снэбьёрна и Нарви сын Гутхорма.
Пало также много других людей Сверрира конунга. Говорят, что Сверрир
конунг не знал более ожесточенной битвы, чем эта. Ее исход долго
был не ясен, пока судьба не дала ему победы. Люди Магнуса конунга
тоже сражались доблестно, пока не обратились в бегство. Они уже в
начале битвы были уверены в победе, так как думали, что берестеники не
смогут сражаться на кораблях, поскольку они уже раз сражались с ними
на море, к северу от Гаулараса, и тогда те бежали.
Сверрир конунг отправился поспешно на север в Трандхейм и в
Нидарос. Его там хорошо приняли. Корабли были вытащены на берег,
и он обосновался в городе. Бревенчатый острог со стороны поля
Илувеллир, который построил Эйстейн архиепископ, был починен,
и Сверрир конунг велел построить палисад от него в сторону моря.
Но он не был закончен в то лето.

62
Сага о Сверрире
59. Об Эйрике сыне Сигурда
В ту же весну к Сверриру конунгу пришел человек, который назвался
Эйриком. Он сказал, что был в Йорсалире и окунулся в реку Иордан с
горящей свечой в руке. Он и его люди рассказывали, что прежде, чем
окунуться в воду, он сказал:
— Бог сделает так, что свеча останется горящей под водой, если
я сын Сигурда конунга.
И люди, которые пришли с ним, говорили, что он действительно
вышел из реки с горящей свечой.
Эйрик был в Миклагарде и служил у Манули конунга 1. Он бывал
у многих правителей в южных странах. Он был человек обходительный и
умудренный многими знаниями. Ростом он был мал и лицом некрасив.
Он просил у конунга позволения доказать посредством божьего суда 2,
какого он рода и что он действительно сын Сигурда конунга.
Сверрир конунг сперва предложил своим предводителям рассмотреть
это дело и просил их совета. Затем он собрал дружину и сказал, что
хотел бы знать мнение всего войска. Он получил ответ от всего войска,
что оно хочет служить ему и никому другому. Но более мудрые
мужи и советчики настаивали на том, что надо дать-Эйрику возможность
доказать, кто его отец. Тогда Сверрир конунг сказал Эйрику:
— По совету моих друзей я позволю тебе подвергнуться испытанию,
и пусть бог докажет, кто твой отец. Но если окажется, что ты
действительно мой брат и сын Сигурда конунга, то знай, что звание и власть,
которыми я теперь обладаю, стоили мне стольких тягот и мук и мы с
берестениками столько раз подвергали свою жизнь опасности, что я
не уступлю и не отдам звание и власть конунга, которыми я теперь
обладаю, ни тебе, ни кому-либо другому. Можешь принять мое
предложение, если хочешь, и подвергнуться божьему суду, сохраняя мир со мной.
Если же ты не хочешь его принять, то уходи отсюда с миром, как
пришел.
Эйрик поблагодарил конунга красивыми словами, ибо он был
человеком красноречивым, и сказал, что с радостью принимает
предложение конунга доказать, кто его отец, и предает себя воле бога и
конунга.
Немного позднее Эйрик стал поститься, готовясь к суду божьему.
А когда он должен был нести раскаленное железо, Сверрир конунг сказал
такую клятву, которую тот должен был произнести:
— Ты кладешь свои руки на святые мощи и священную книгу и
просишь бога, чтобы железо не обожгло твои руки, если ты сын Сигурда
конунга и мой брат.
Эйрик отвечает:
— Да сотворит бог так, что я пронесу железо, не обжегши рук, если
я сын Сигурда конунга. Но я не буду нести железо, чтобы доказать,
кто отец других людей 3.
Произнеся эту клятву, он пронес железо и оказался чист. Сверрир

Сага о Сверрире
63
конунг признал его родичем и сделал его предводителем в дружине.
Эйрика любили, и он не зазнавался. Он заботился о своих людях
больше, чем другие.
60. Мирные предложения Сверрира конунга Магнусу
и переговоры конунгов
Магнус конунг приплыл в Бьёргюн со своим войском и
оставался там весной. Потом он велел своему войску снарядиться и
отправился на север в Нидарос. Он прибыл туда на второй Олавов день '.
Сверрир конунг приготовился встретить его в городе. У него было
большое войско благодаря тому, что бонды обещали помочь ему, а также и
тому, что много народу стеклось в город, как обычно бывает в
праздники.
Магнус конунг долго стоял у Хольма, потому что не решался
напасть на город, пока у Сверрира конунга было так много народу, и хотел
подождать до тех пор, как праздник кончится и бонды поедут домой.
Во время этого ожидания каждый день шли переговоры между
конунгами. Конунг Сверрир предлагал, как и раньше, разделить страну
пополам и предоставлял Магнусу выбрать, какую половину он хочет.
Но Магнус конунг не отвечал ни да, ни нет.
Тогда Сверрир велел трубить сбор на домашний тинг в городе.
Он рассказал бондам о своем предложении и о переговорах. Речь
конунга встретила одобрение, и люди говорили, что были бы рады
примирению, и настаивали на продолжении переговоров. Было заключено
перемирие на время переговоров. Магнус конунг приплыл к Эйрару на
небольшом корабле, а Сверрир конунг уже был там на Эйраре. С ним
было много народу, все больше бонды и горожане, которые хотели
послушать, что конунги говорят, и узнать, чем их разговор кончится.
Николас сын Арни первым говорил от имени Магнуса конунга и
клонил в своей речи к тому, что надо заключить мир, как об этом
договаривались раньше. Он говорил долго и умно. Люди Магнуса конунга
зашли в реку на нескольких стругах, а берестеники спустились к ним
и послали за пивом в город. Они сидели вместе на крутом берегу реки,
пили пиво и беседовали, потому что, хотя они и были в двух разных
войсках, многие из них были родичами или свойственниками, или были
раньше друзьями.
Затем Сверрир конунг стал держать речь. Он сказал, что охотно
помирился бы "с Магнусом конунгом и в стране был бы тогда мир. Он
предлагал разделить страну на две равные части, так чтобы они оба
были конунгами, как в свое время были сыновья Магнуса Голоногого
или сыновья Харальда Гилли. Он сказал, что, с тех пор как конунг
Магнус Добрый поделил страну пополам с братом своего отца Ха-
ральдом 2, в Норвегии часто бывали провозглашены одновременно два
конунга, а иногда и больше, и он сказал, что они вполне могли бы
сделать то, что другие делали до них.

64
Сага о Сверрире
Бонды и горожане одобрили речь конунга громкими возгласами
и говорили, что он хорошо сказал.
Магнус конунг встал и заговорил громким голосом. Он сначала
говорил спокойно и сказал так:
— Мне говорят о конунгах Норвегии и приводят примеры того,
что бывало одновременно два конунга. Но такой раздел страны
начинался с любви и дружбы между братьями или другими близкими
родичами, а кончался всегда враждой и несколько раз убийством.
Так будет и с нами. Я упомяну несчастье, которое постигло меня
недавно, когда я потерял знатных мужей, родичей и друзей. И я знаю,
что, если я и заключу вынужденный мир, нелегко будет нашим двум
дружинам находиться в одном городе или на одной службе, после
всего, что произошло между нашими людьми. Если мы и заключим мир,
то он будет недолговечным.
Тогда ответил Сверрир конунг:
— Ты прав, Магнус конунг, что если мы двое и будем соблюдать
мир, то другие могут нарушить его. Уж лучше, чтобы наше несчастье
больше не было бедствием для столь многих. Я уеду из страны с
моими людьми, если Вы дадите клятву, что я сохраню власть над половиной
страны, поставив своих людей, чтобы они правили ею мирно и
свободно. Три зимы меня не будет в стране. Но когда я вернусь, то Вы и
Ваши люди в свой черед покинете страну на следующие три зимы на
тех же условиях.
Тогда отвечает Магнус конунг:
— Я предлагаю, чтобы ты, Сверрир, и вы, берестеники, уехали из
страны и никогда не возвращались! Я был помазан и коронован легатом
из Румаборга 3 с согласия всего народа. Я поклялся при моем
посвящении соблюдать законы страны и защищать мечом, который я принял
при посвящении, эту страну от посягательств и нападений злых людей.
Я обещал также, что скорее расстанусь с жизнью, чем нарушу эту
клятву. Одному богу известно, сколько я проживу. Но не может быть
речи о том, чтобы я из трусости нарушил клятву, которую я дал при
своем посвящении, и поделил с тобой страну, Сверрир. Из-за вас, бе-
рестеников, я потерял сто знатных дружинников, из которых шестнадцать
были лендрманнами, а семнадцатым был тот, потеря которого мне
тяжелее потери всех остальных, названных мной раньше, и это был Эрлинг
ярл, мой отец. К тому же я бы не мог делить страну с тобой,
Сверрир, с человеком, который, как я думаю, по своему происхождению
не может быть конунгом ни здесь, ни где-либо в другом месте. В одном
я уверен: либо я удержу в своих руках всю Норвегию, либо потеряю
ее всю и вместе с ней — жизнь.
Тогда сказал Сверрир конунг:
— Вы вспоминаете только тот урон, который Вы, Магнус конунг,
сами понесли в борьбе между нами. Но Вы закрываете глаза на то, что я
потерял из-за Ваших родичей. Мои потери гораздо больше Ваших. -
Во-первых, Сигурд конунг, мой отец, был убит на юге в Бьергюне.
Затем Эйстейн конунг, брат моего отца, был убит на востоке в Вике.

Скульптурное
изображение бонда
из Нидаросского собора
(Тронхейм),
около 1260—1280 гг.
Камень
Раскрашенная скульптура
мадонны
из церкви в Бюскерюде,
вторая половина XII в.
Дерево

Скульптурное изображение
конунга Сверрира (?)
из Нидаросского собора,
около 1210 г.
Камень
Голова тренда
времени конунга Сверрира
из церкви
в Северном Трённелаге.
Дерево

Скульптурное изображение епископа и конунга.
Дерево

Скульптура епископа
посошников
Николаса Арнасона (?)
из церкви в Бэрюме.
Дерево
Голова берестеника (?)
из Нидаросского собора,
конец XII в.
Камень
Гротескное изображение шута
из Нидаросского собора,
XIII в.

Сага о Сверрире
65
Немного позднее, после смерти Инги конунга, мой брат Хакон был
провозглашен конунгом всей страны, но тут Эрлинг Кривой 4 собрал войско
против него и убил его на юге в Мере и вместе с ним много лендрманнов и
доблестных мужей. Харальда, моего брата, Эрлинг велел повесить, как
вороненка, на юге на Хварвснесе. Мой брат Сигурд был зарублен
в Бьёргюне. Эйстейна, моего племянника, убили в Рэ 5. То, что Вы говорите
мне, будто я не могу быть конунгом Норвегии, мог бы также я
сказать Вам, если бы я помирился с Вами, поделившись отчим наследством,
ибо никогда не случалось в Норвегии, чтобы тот, кто не сын конунга, был
назван конунгом, до того как ты был назван им, Магнус конунг6.
Но я снова предлагаю то же самое, что я уже предлагал раньше:
выходи на поле Илувеллир и готовь свое войско к битве, а я выйду
из острога со всем моим войском, и тебе придется так же плохо, как
когда мы бились с тобой в прошлый раз, или еще хуже, ибо бог, наконец,
захочет отнять у тебя власть, которой ты кривдой обладал некоторое
время.
Тогда отвечает Магнус конунг:
— Нет, мы н.е пойдем второй раз на твое проклятое поле. Садись
лучше на корабль и бери с собой столько же кораблей, сколько у меня.
Выйдем затем из реки и будем биться.
Сверрир конунг ответил:
— Наши корабли вытащены на берег и не готовы к битве. Но
я могу выставить три корабля, а ты снаряди другие три, какие
хочешь, и пусть эти шесть кораблей бьются.
Тогда Магнус конунг сказал:
— Я думаю, лучше было бы не увеличивать число погибших в нашей
распре. Это верно, как Вы говорите, Сверрир, что мне часто
приходилось поспешно отступать перед Вашими людьми. Но ты, Сверрир,
каждый раз во время битвы лежал, спрятавшись где-нибудь. Если у
тебя хватит смелости, выходи один со своим оружием, а я выйду один
против тебя, и мы сразимся с тобой. Пусть тогда будет конунгом
страны тот, кто победит.
Сверрир конунг ответил:
— Наше несчастье достаточно очевидно другим людям и без того,
чтобы мы бились сами. У нас есть люди, которые должны сражаться
за нас в битвах. По-моему, совсем не подобает конунгам сражаться один
на один, как делают те, кто никого не имеет под своей властью. Но
если ты, Магнус конунг, непременно хочешь биться со мной один на
один, без участия других людей, то возьми коня, а я возьму другого,
и устроим турнир, как это в обычае у могущественных мужей.
По мере того как шли эти переговоры, росло несогласие и среди
тех, кто пировал, сидя на берегу реки. И наконец, все люди Магнуса
конунга сели на свои корабли и вывели их на веслах из реки.
3 Сага о Сверрире

66
Сага о Сверрире
61. Столкновения конунгов Магнуса
и Сверрира
Сверрир конунг велел протащить струг через Эйрар и спустить его
на воду. На него сели несколько человек, и они подплыли так близко
к плащевикам, что копья полетели в обе стороны. Плащевики ушли на
веслах. Были убитые с обеих сторон, и многие были ранены. Карл
Мясистые Ляжки был смертельно ранен в этой стычке;
Магнус конунг уплыл со своими кораблями к своему войску к
Хольму. А несколько ночей позднее Магнус конунг вышел из Транд-
хеймсфьорда и поплыл обратно на юг в Бьёргюн. На этот раз дело не
дошло до битвы.
Магнус конунг оставался ту зиму в Бьёргюне. Летом он собрал
все налоги 1 к югу от мыса Стад и на севере до устья Трандхеймс-
фьорда. Сверрир конунг узнал, что Магнус конунг прошел к югу от
Стада со всем своим войском, и при нем было тогда большинство его
лендрманнов.
А у Сверрира конунга не было тогда других припасов для его
войска на зиму, кроме тех, которые он собрал в Трандхейме. И вот Сверрир
конунг решил отправиться по суше в Упплёнд, оставив, в Трандхейме
своего брата Эйрика и человека, которого звали Коль,— он был сыном
Исака с Фольскна, а также многих других людей. Они должны были
охранять корабли. Было там много и других предводителей отрядов.
Сверрир конунг добрался до «Упплёнда. Он посылал вперед людей,
которые, если могли, захватывали плащевиков или их добро. Так они
убили Эцура сына Иона Вагадрумба, Эйвинда сына Дура-Йона и
многих других.
Затем конунг направился вниз в Осло и поставил управителей по
всему Вику. А плащевики бежали, кто на восток, кто на север к
Магнусу конунгу, и там рассказали ему, что предпринимает Сверрир.
62. Битва Магнуса конунга и Эйрика,
поражение берестеников
Магнус конунг разделил свое войско на две части и послал
большую часть на восток в Вик против Сверрира конунга. Возглавлял это
войско Орм Конунгов Брат. А сам Магнус конунг отправился с семью
боевыми кораблями и еще одним стругом на север вдоль прбережья
и приплыл в Трандхейм незадолго до дня Мартейна 1. Эйрик Конунгов
Сын и Коль сын Исака слышали о приближении Магнуса конунга.
Они держали стражу ночью в гильдейском доме. Но они убедились в
приближении Магнуса конунга, только когда увидели, что его корабли
выплывают из-за Дигрмули. Сразу же затрубили сбор всему войску.
Часть его была построена на Эйраре, другая — у Скипакрока, Эйрик
Конунгов Сын возглавлял их, а Коль сын Исака возглавлял третью

Сага о Сверрире
67
часть, и с ним была часть горожан. Но большая часть горожан
построилась на пристанях.
Магнус конунг и его люди убрали паруса, когда подошли к Хольму,
и их корабли стали скользить к Эйрару без парусов. Это было в
субботу той же недели. Когда корабли Магнуса конунга почти подошли
к кресту, они все стали и простояли так большую часть дня.
Многие из тех, кто построились на Эйраре, подходили по воде к
кораблям и бросали камни, а некоторые стреляли из луков и звали сойти на
берег. Но люди Магнуса конунга никак не отвечали, потому что их
предводители совещались.
• Хагбард Монетчик как раз в это время играл свадьбу в городе.
Он крикнул Магнусу конунгу и сказал, что приглашает его и всех его
людей на свадьбу. Это была издевка. После полудня корабли Магнуса
конунга снялись с якоря и пошли на веслах. Четыре самых больших
корабля вошли в реку, а четыре других подошли к Эйрару. Сам конунг
вошел в реку и пристал там, где стоял стяг Эйрика Конунгова Сына.
Сопротивление было ожесточенным, но недолгим. Магнус конунг и его
люди стали бортами к песчаному берегу и стреляли из луков по пристаням
под ноги берестеникам. Они метали камни и копья вверх, и берестеники
отступили. Затем плащевики стали высаживаться на берег, и берестеники
встретили их. Тут с обеих сторон были убитые и много раненых.
Горожане и ополченцы не устояли и стали отходить в город. Но, когда
берестеники увидели, что их ряды поредели, а напор плащевиков силен, они
повернулись и побежали. Плащевики преследовали их по пятам, и много
людей погибло тогда у берестеников.
Те, кто пристали к Эйрару, прыгали за борт, когда вода была им по
колено, и шли на берестеников, а те шли им навстречу. Сразу же
разгорелась ожесточенная битва. Тут кто-то сказал Колю:
— Сдается мне, что плащевики вошли в реку!
Коль отвечает:
— Тогда нам пора бежать.
Кто-то ответил ему:
— Не слишком ли теперь поздно берестеникам бежать?
Коль повернулся к этому человеку и сказал:
— Вот они, дьяволы! — и нанес ему удар. Тот ответил ему ударом.
Когда Эйрик Конунгов Сын и его люди бежали, некоторые плащевики
повернули оттуда и направились на Эйрар. Там они напали на Коля и его
людей с тыла. Тут пал Коль и многие из его отряда. Оставшиеся в
живых бежали.
Эйрик Конунгов Сын бежал за острог и дальше в Гаулардаль. С ним
бежало много его войска, но некоторые бежали по дороге через мост.
Многие вбегали в церкви, но большинство их было перебито, так как церкви
больше не были надежным убежищем. Людей выводили из церкви Христа и
убивали.
Одного человека звали Эйвинд Скрави. Он был из старых берестеников.
Это был доблестный воин, большой и сильный. Его схватили в алтаре
церкви Христа, вывели оттуда, положили на санки, отвезли на Эйрар и там
3*

68
Сага о Сверрире
убили. Гудлауга Вали они схватили в церкви и долго пытали, добиваясь,
чтобы он сказал им, где Сверрир конунг спрятал свои деньги и где сын
Сверрира Лавард2, которого Гудлауг раньше воспитывал. Гудлауг не
сказал ни того, ни другого. Он заслужил этим потом добрую славу. Но Магнус
конунг велел убить его, и, если только плащевикам представлялся случай
убить берестеника, они почти никого не щадили.
Магнус конунг захватил Олавов Корабль и все тридцать боевых
кораблей Сверрира конунга. Он велел четыре из них спустить на воду и оснастить
так, чтобы их можно было взять с собой, и сжечь все остальные.
63. О берестениках
и о походе Магнуса конунга
Магнус конунг спешил уйти из города, так как он узнал, что Эйрик
Конунгов Сын собрал большое войско бондов в Гаулардале. Когда они
плыли из фьорда, он послал людей порезать скот у Авли, у Тости из
Истара, а у третьего — у Хельги из Рюна. Они обобрали также Эйрика и
Арни из Эвьи и грабили все время, пока были в Трандхейме.
Торви сын Иона Кутицы стоял в Оркнаросе. У него был один корабль. В
тот же день Бард сын Гутхорма вышел с тридцатью людьми с юга из Хевни
на склон выше Тунги. Тут он увидел боевой корабль и подумал, что это
плащевики, но не решился напасть на них. Там они оставались всю ночь, и
люди очень мерзли. Затем Бард послал трех человек на хутор на Гельмине
к Сесилии конунговой дочери, чтобы разузнать у нее, кто это. Та открыла
им, что это люди Магнуса конунга. Люди Барда хотели напасть на них:
— Довольно нам валяться здесь,— сказали они.
Но Бард не хотел этого и уговорил их отказаться от этого намерения. На
следующий день люди Магнуса конунга уплыли и последовали за
Магнусом конунгом.
Бард отправился в город и оставался там некоторое время. Он собрал
там свой отряд, и к нему присоединились другие предводители берестени-
ков — Хельги сын Торфинна, Оттар Кнерра, Эйольв сын Авли. А Эйрик
Конунгов Сын отправился на восток в Вик к Сверриру конунгу и рассказал
тому о своей неудаче.
Магнус конунг поплыл на юг в Бьёргюн. Скальд Халль сын Снорри1 был
тогда при Магнусе конунге. Он сочинил такие висы:
Зрю, как красным грузом КруторебрыйТоти
Горд, взрезает море Строп 6 — остался остров
Струг — грядет дорогой За кормой, знать, зорок —
Славы вождь2 — Олавов3. Зыбь взрывает—кормчий.
Кипуч, зверя мачты 4 Урочищем Ракни7
Гонит Эгир 5, — к брегу Он мчит домой, — герою
Близок князь, добывший Честь — изведав грохот
Среди сеч победу. И хвала — металла8.

Сага о Сверрире
69
64. Столкновение гостей и дружинников
Магнус конунг собирался провести рождество в Бьёргюне. Дружинники
должны были пировать в большой дружинной палате, а гости 1 — в
палате Сунневы. Гости были недовольны тем, что дружинники пьют мёд,
а они — пиво.
На пятый день рождества, когда гости перепились, они взялись за
оружие, пошли к конунговой палате и хотели взломать дверь. Поняв, что
происходит, конунг бросился к двери, чтобы остановить их. Но Бард Щит,
его раб, опередив его, выбежал в сени, и был сразу же убит. После этого
конунг вернулся назад, и дружинники захлопнули дверь. Но гости
взломали ее. Тогда бросились к двери те, кто в тот день стоял на страже, так как
только у них было оружие. Некоторые брали печные камни и бросали их
в сени. Когда горожане и работники Магнуса конунга и лендрманнов
поняли, что происходит, они схватились за оружие и пошли к дружинной
палате. Тут гости отступили. Но многие были ранены.
На следующее утро Магнус конунг велел взять тех гостей, которые были
заправилами. У некоторых он велел отрубить ногу, у других руку,
некоторые были убиты.
65. Об Эйрике Конунговом Сыне
Когда Эйрик Конунгов Сын добрался на восток к Сверриру конунгу, он
и его товарищи стали просить конунга как можно скорее вернуться в
Трандхейм. Он сказал, что тренды просят конунга приехать и быть их
правителем, как он обещал им раньше, потому что Магнус конунг, уходя из
Трандхейма, грозил, что отплатит трендам за вероломство и измену ему и
Эрлингу ярлу, его отцу. Сверрир конунг сказал, что он не намерен
считаться с тем, что наболтал Эйрик. Он сказал, что они проявили мало ума в
своих решениях, и очень поносил их за то, что произошло. В заключение он
сказал, что, поскольку уже затрачено много труда и средств на
приготовления к рождественскому пиру, он двинется с места только после
рождества. Так он и поступил.
66. Об Орме Конунговом Брате
и походе Сверрира конунга
А Орм Конунгов Брат приплыл на восток в Вик с большим войском. Он
приплыл в Тунсберг, и они оставались там большей частью на кораблях.
Иногда они плавали на восток по Фольду, иногда на север в Агдир 1 или по
Вестфольду. Оба войска захватывали людей друг у друга, если им это
удавалось, но плащевики не заходили в Осло, а конунг не мог выступить
против них, потому что у него не было кораблей.

70
Сага о Сверрире
После сретения 2 Сверрир конунг двинулся из Осло и направился на
север в Трандхейм. Когда они были в Хадаланде и должны были ехать
через озеро Рёнд, под ними проломился лед, и семь человек утонуло, все это
были доблестные мужи — Йон Стольник, Халльвард Лепп сын Сунневы,
Эгмунд сын Халльстейна, брат Лодина. Ни людей, ни лошадей не
удалось спасти.
67. Поход Магнуса конунга в Трандхейм
После рождества Магнус конунг собрался в поход на север в
Трандхейм. Он вышел из города после сретения. С ним была его дружина и
отборное войско. На его кораблях насчитывалось сотен восемь людей.
Он торопился, но в нескольких местах надолго останавливался из-за
непогоды. Все же они приплыли в Трандхейм и подошли к городу, когда их
никто не ждал. Это было в субботу на второй неделе великого поста '.
Подойдя к городу, они так разделились: некоторые корабли подошли к
Эйрару, а другие прошли мимо Эрлендсхауга и направились к мосту.
Действовали они быстро.
68. О бегстве берестеников
и походе Сверрира конунга
Теперь надо рассказать кое-что о берестениках. Многие из них были в
городе, в банях, и это нападение застало всех их врасплох. Бард сын Гут-
хорма спохватился первым и сразу же со всеми своими людьми двинулся
по дороге через мост. У Оттара Кнерры и Хельги сына Торфинна стоял
струг у пристани в конунговом дворе. Они бросились туда.
Эйольв сын Авли был в бане и уже разделся, когда он услышал, как
ребенок сказал:
— А вот плащевики идут!
Эйольв схватил свою одежду в охапку и выскочил из ворот у церкви
Христа. Много плащевиков уже шло по улице. Он бросился к пристаням
и сел на струг, который там стоял. Тут берестеники обнажили мечи,
а некоторые взяли щиты и каждый пустил в ход то оружие, которое у него
было. Они отчалили от берега и хотели переправиться через реку. Но, когда
они должны были причалить к северу от скалы Скеллингархелла и повыше
холма Эрлендсхауг, корабль их застрял, и они не могли понять, в чем дело.
Некоторые решили, что это колдовство и пришла их погибель. Но
оказалось, что это просто якорь висел за бортом, они забыли его втащить,
и он задерживал их, когда они попали в мелководье. Поняв это, они сразу
же перерубили якорный канат и вскоре причалили и выскочили на
берег. Тут были и Оттар, и Эйольв. Лежал глубокий снег. Плащевики,
которые пристали у Бакки, бросились вверх по склону, и они встретились
у перекрестка повыше Эрлендсхауга. И те и другие бежали со всех ног.
Трое плащевиков опередили других. Эйольв и Оттар бежали вместе.

Сага о Сверрире
71
Они встретились с плащевиками, но те не напали на них. Берестеники
пробежали мимо по дороге к своим людям. Их собралось пятнадцать
человек в долине под Бергом. Оттар сказал, что хочет сражаться.
Но Эйольв отсоветовал ему:
— К ним стекутся люди,— сказал он,— а к нам никто не захочет·
примкнуть теперь.
После этого берестеники направились верхом в Клеппабу,
переправились через реку Нид и добрались в Гаулардаль. Там к ним
присоединились другие. Все, кому удалось спастись бегством, собрались там.
Затем они пошли вверх по Сокнадалю, через лес Дальског, и углубились
в горы. Добравшись до Хардкинна, они встретили Сверрира конунга,
который двигался с востока из Вика.
Когда конунг встретил своих людей, они рассказали ему, как им плохо
пришлось и что они потеряли многих своих товарищей. Те берестеники,
которые прибыли с конунгом с востока, изрядно поиздевались над ними.
На следующий день они двинулись вниз в Уппдаль, и все, кто последовал
за конунгом с востока, ехали верхом, и никто из них не хотел уступить свою
лошадь тем, кто пришел с севера. Барду сыну Гутхорма и всем его
товарищам пришлось идти пешком. С ним был тогда скальд Бьярни сын
Кальва '. Он сочинил вису:
Здесь на конях смерды — Дружина вприпрыжку —
Знать, мы в уме нетверды, Ладно, да не слишком,
Нет конца дороге,— Но скальд не заплачет,
А знать трудит ноги. А сброд в седле скачет.
Затем Сверрир конунг спустился в Оркадаль к хутору, который
называется Грьотар. Там были сюсломанны Магнуса конунга. Одного
из них звали Сигурд, а другого — Хакон. Берестеники захватили их в
доме и убили их обоих и всех их людей. Один человек выбрался из
дома через дощатую обшивку. Его звали Оттар Гусь. Он побежал
прочь из хутора. Его преследовали пять человек верхом. Всадник,
скакавший всего ближе к нему и преследовавший его всего дольше,
был Сверрир конунг. Но Оттар скрылся в кустарнике и пустился вниз к
устью реки Орк. Он переправился через реку на лодке, достиг Стейна и
оттуда пробрался в Гаулардаль. Он шел все время так быстро, как
только мог.
69. О Магнусе конунге и бондах
О Магнусе конунге и его людях надо теперь рассказать, что они
рыскали по городу и убили многих берестеников. Просить
пощады было бесполезно. Конунг остался в городе на воскресенье и дал
знать жителям Оркадаля, что приедет в Оркадаль в следующую среду и
придет к ним на тинг. Он дал также знать жителям Гаулардаля, что
они должны прийти в пятницу в город, где он встретится с ними на
тинге.

72
Сага о Сверрире
Магнус конунг отправился в Оркадаль со всем своим войском и
пошел там на тинг. Бонды, которых он вызвал, явились на тинг. Конунг
встал и сказал:
— Вы, тренды, наверное, и не помните, как давно я был у вас на
тинге. Уже три года прошло с тех пор, и вы должны были платить
мне налог каждый год, к тому же вы задолжали мне за два предыдущих
полугодия. Вы должны были выставлять ополчение и корабли и выполнять
все обязанности, которые король имеет право требовать с вас, и платить
все другие сборы, а вы все это платили нашим врагам. Бог да
прогневается на вас, как я на вас гневаюсь!
Он говорил сурово и был так сердит, что не скупился на проклятья.
Бонды думали одно время, что он, чего доброго, бросится на них и
убьет.
Одного человека звали Хрои из Кьярркастадира. Он ответил в
немногих словах конунгу и просил мира, пощады и отсрочки платежей.
Конунг сказал, что они должны явиться в город через полмесяца и
уплатить весь долг. Он обещал пощаду, если они выполнят это. Конунгу
должно было быть выставлено ополчение.
Два управителя конунга, упомянутые раньше, Сигурд и Хакон,
поехали тогда в Грьотар. А конунг к вечеру вернулся в город.
70. Весть, принесенная Оттаром Гусем
Магнусу конунгу
В пятницу, когда в городе кончилась месса \ еще ни один бонд не
явился туда. Тут люди увидели, что несколько человек с грузом дров
спускаются со Стейнбьёрга. Магнус конунг жил в доме в усадьбе
Эйрика сына Арни. В это время Оттар Гусь, упомянутый раньше, пришел
в город. Придя в город, он сразу же направился в усадьбу Эйрика.
Несколько дружинников было в усадьбе. Видя, что он спешит, они
спросили его, не знает ли он что-нибудь о берестениках. Тот отвечает:
— Этого я вам не скажу. Где ваш конунг?
Ему отвечают:
— Он в церкви Христа на сходке.
Человек бросился из усадьбы, и когда он вошел в город, то
видели, что он сразу же пустился к церкви. Вскоре конунг прибежал
со всех ног в усадьбу и велел браться за оружие и как можно скорее
садиться на корабли.
— Берестеники идут на нас!— сказал он.
Затрубили трубы, и все поспешили взять оружие и одежду и побежали
на корабли. Затем они отплыли к Хольму.
День проходил, но берестеники не появились. Бонды из Гаулардаля
тоже не приехали на тинг. Людям показалось странным, что берестеников
нет вблизи. Решили, что, вероятно, весть, принесенная человеком,
была ложной. Но он настаивал на том, что сказал правду. Он -был
на корабле конунга.

Сага о Сверрире
73
Многие просили у конунга разрешить им съездить в город и
говорили, что оставили там одежду, оружие или серебро. Некоторые
хотели принести из города питья, у других там оставалась жена. Магнус
конунг удерживал людей от поездки и разрешил немногим. Все же
многие поехали в город.
71. Столкновения берестеников и плащевиков
Сверрир конунг и берестеники расположились на холме и знали все,
что делается в городе. В субботу утром люди Сверрира собирались
напасть на город. Конунг хотел, чтобы они подождали, пока большинство
народу не будет в банях. Но люди Сверрира настояли на своем, им не
терпелось начать охоту, и они напали на город довольно рано. Шел
сильный дождь.
Никто ничего не заметил до того, как они уже были в городе.
Никакого сопротивления не было оказано. Они убили очень многих.
Пал Эйнар, кормчий на корабле Магнуса конунга. Некоторые спаслись
на лодках и уплыли на Хольм. Но многие плыли на лодках с Хольма в
город и спохватились, только когда увидели берестеников,
подходящих к городской стене.
Магнус конунг уплыл со своим войском, как только увидел, что
появились берестеники. Он поплыл из фьорда и дальше на юг в Бьёргюн.
Теперь очевидно, говорили люди, что Магнус конунг и его люди
боятся вступать в битву со Сверриром конунгом и его войском, раз они
бежали без битвы, как только узнали о приближении берестеников, а у
Магнуса конунга было тогда восемь сотен людей, тогда как у Сверрира
конунга было не больше трех с половиной сотен. К тому же деревянный
острог со рвом снаружи так хорошо содержался, что его можно было
оборонять с половиной тех людей, которые понадобились бы, чтобы
одолеть его.
В то время у Магнуса были все корабли, и поэтому ему подчинялись
весь народ и страна к югу от устья Трандхеймсфьорда, и народ платил
ему налоги и сборы, разве что берестеники заплывали на своих стругах
на юг в Мёр. И берестеники, и плащевики насильничали, если их
предводителей не было с ними.
Берестеники держались большей частью на востоке в Вике или в
Упплёнде, так как там им было легче добывать добро. Плащевики
часто нападали на них, или они нападали на плащевиков, и победа
доставалась то одним, то другим. Об этом можно было бы многое
рассказать. Но мы будем в основном держаться событий, которые
кажутся нам наиболее важными и в которых участвовали сами конунги.
На следующую весну Сверрир велел построить палисад, так что
он шел сплошь вдоль моря, и мимо гильдейского дома, и дальше через
Эйрар к реке, и вдоль реки к пристаням. На Брёттуэйре была поставлена
катапульта '. А около моста была построена крепостца.

74
Сага о Сверрире
72. Поход Магнуса конунга в Трандхейм
и столкновения конунгов там
На следующее лето Магнус конунг отплыл из Бьёргюна, и с ним
было большое войско с юга страны. Почти все его лендрманны были с
ним, и они были хорошо вооружены. Он поплыл на север в Трандхейм,
остановился со своими кораблями у Хольма и стоял там несколько
ночей.
Сверрир конунг был в городе.
Затем Магнус конунг поплыл по Трандхеймсфьорду, собрал налоги 1
со всего Трандхейма и направился к городу. Он простоял первую ночь у
Депиля около Хладхамара. Но на следующее утро на море был такой
туман, что было видно не дальше, чем от кормы до носа корабля. Магнус
конунг поплыл к Хольму в безветрии.
Сверрир конунг услышал шум весел, но не мог ничего разглядеть.
Он решил, что они хотят пристать к берегу, и велел трубить сбор и
распорядился, чтобы все войско собралось на Эйраре. Но Магнус
конунг оставался со своими людьми всю ночь у Хольма. Утром они
подошли к Илувеллиру, и большая часть войска сошла там на берег, и
они подошли близко к городской стене. Берестеники двинулись на них, и
завязалась перестрелка.
Магнус конунг и его люди задумали воспрепятствовать всякому
подвозу берестеникам и по суше, и по морю. Поэтому они сожгли мост
через Нид. Сверрир конунг отошел тогда к стене со своими людьми и
велел поставить там шатры. Он велел также перенести два дома из города
и поставить их там у стены.
Так оба войска стояли некоторое время друг против друга.
Большинство людей Магнуса конунга проводило ночь на кораблях.
Они стояли ночью на страже на поле посменно, но там всегда
оставалось много народу. Они жгли большие костры ночью на поле, берестеники
видели, что вокруг костров было светло, но благодаря этому свету ночь
казалась темнее и поодаль от костров ничего не было видно. Однажды
ночью берестеники вооружились, вышли из-за стены и бросились на
плащевиков. Те ничего не заметили, пока не засвистели стрелы. Вскоре
полетели копья, и затем берестеники стали рубить мечами. В ту ночь
они перебили много народа. Все, кто могли, бежали.
Те, кто были на кораблях, услыхали трубы и боевые кличи на поле.
Они подплыли к берегу, подняли свои стяги и пошли к своим. Но сразу же
на них посыпались копья и удары мечей берестеников. Тут погибло много
плащевиков. Они не смогли вступить в бой. Те, кто всего больше рвался
в битву, первыми бежали на корабли. Многие пали, некоторые бросились
в море, но многие достигли кораблей.
Сверрир конунг вернулся со своим войском в шатры у стены. Они
взяли большую добычу — оружие, одежду, золото и серебро. Когда
рассвело, берестеники увидели, что на поле густо лежат плащевики.
Магнус конунг и его люди уплыли на Хольм, а несколькими ночами

Сага о Сверрире
75
позднее они оставили Трандхейм и направились на юг в Бьёргюн.
Этот поход был для них большой неудачей. Магнус конунг остался на
зиму в Бьёргюне.
73. О Сверрире конунге
В эту самую зиму Сверрир конунг велел построить крепость на
Стейнбьёрге. Покой конунга был готов только к великому посту ', и он
переехал тогда в крепость и оставался там весной. Но часть его войска
оставалась в городе.
В ту зиму он велел также построить в городе корабль, много больший,
чем любой другой корабль в стране. В нем должно было быть тридцать три
скамьи, и он должен был быть велик сам по себе. Он был назван Мариин
Корабль.
Однажды в начале зимы Сверрир конунг велел трубить сбор, он
созывал на тинг и свое войско, и гррожан. Сверрир конунг выступил и
сказал:
— Большие тяготы испытали мы в последнее время, и мои люди, и
горожане, и бонды из округи, так что теперь здесь голод и нужда, как
и можно было ожидать, когда такое большое войско должно было
кормиться в продолжение двух зим в одном фьорде 2. Это потому, что мы
потеряли наши корабли, в них была наша сила. И я не знаю, много ли
найдется здесь во фьорде боевых кораблей. Потому что, по правде сказать,
если бы у нас, берестеников, была надежда на сколько-нибудь надежные
корабли, мы бы пошли против плащевиков. Но, поскольку моим людям
надоело затягивать пояс все туже, я не вижу другого выхода, кроме
как отправиться в Упплёнд и оттуда на восток в Вермаланд или даже
в Гаутланд.
Конунг кончил свою речь тем, что призвал всех своих людей готовиться
к походу. Позднее на той же неделе было подковано двадцать лошадей
и люди приготовились выступить в поход со дня на день.
Вести об этом занесли в Бьёргюн купцы, приехавшие с севера.
В Бьёргюне собралось тогда много народа. Магнус конунг был там и
почти все его лендрманны. У них были все самые большие корабли, и они
замышляли поход на север против Сверрира. Но поход был отложен, так
как они услышали, что Сверрир конунг собирается вскоре уйти из
Трандхейма. Люди Магнуса конунга разъехались по сюслам, которыми
они были назначены управлять, и войско распалось.
А Сверрир конунг остался в Нидаросе и на рождество3. После
рождества Сверрир конунг велел снарядить несколько стругов и поспешно
отправился в поход на юг, рассчитывая застать Магнуса конунга врасплох
в Бьёргюне. Но, когда он доплыл до Мера, началась непогода, и ему
пришлось простоять там некоторое время. Поняв, что весть о его
приближении^ уже должна была достигнуть города по суше через перешеек,
Сверрир конунг повернул на север и вернулся в Трандхейм и оставался
там зиму и следующую весну.

76
Сага о Сверрире
74. Приглашение Видкунна Магнусом конунгом
и убийство Торгильса,
сюсломанна Сверрира конунга
Одного из сюсломаннов Сверрира конунга звали Торгильс. Он
правил в Халогаланде, в его самой северной округе. Ему принадлежало
право сбора налогов с финнов. Зимой он ездил в горы для торговли
с ними и для сбора налогов 1.
А на острове Бьяркей жил тогда Видкунн сын Эрлинга. Он был
самым красивым мужем в Халогаланде. Ему тогда было восемнадцать
лет, и он только что получил отцово наследство.
Магнус конунг послал за Видкунном, приглашая его приехать и
получить звание лендрманна, на которое он по своему рождению имел
право. Многие говорили, что за этим приглашением что-то скрывается и
что между ними есть тайный сговор.
У Видкунна были две сестры, обе красавицы и обе, как считалось,
завидные невесты. Сестра Магнуса конунга, Рагнхильд, тоже была на
выданье.
Видкунн ездил зимой по фьордам и выслеживал берестеников. В
это время Торгильс возвращался с гор и вез с собой много дрбра.
Видкунн подстерег Торгильса в Эгисфьорде, убил его и с ним двенадцать
человек и отвез захваченное добро на Бьяркей.
75. Убийство Видкунна
Весной Видкунн отправился на юг. У него был корабль, который
назывался Золотая Грудь. Это был большой корабль на двадцать
скамей \ очень хороший. Он раньше принадлежал архиепископу Эйстейну.
Воины на корабле были отборные и отлично вооружены. За ним плыл
грузовой корабль с припасами. С Видкунном были обе его'сестры и Йон
Друмби, брат его матери.
Видкунн и его люди плыли беззаботно, ничего не опасаясь. Щиты
их были сложены на носу и корме, а доспехи в ларях под досками.
Сверрир конунг узнал о том, что затеял Видкунн, и послал Барда
сына Гутхорма и Ивара Шелк против него с семью стругами. Приплыв на
север к острову Энгуль, они увидели корабль Видкунна, плывущий
вдоль Офоти. Утром в вознесение 2 берестеники стали под Стейгабергом и
ждали там. Видкунн и его люди ничего не заметили, пока те не
подплыли к ним и корабли не столкнулись. Тогда они убрали паруса.
Берестеники стали по оба борта корабля Видкунна и вступили в бой. У
людей Видкунна не было другого оружия под рукой, кроме луков, и
вскоре они стали нести большие потери. Видкунн и его люди хотели
спустить лодку и посадить в нее женщин. Но им это не удалось, так
как все быстро закончилось. Видкунн пал и почти все его люди.

Сага о Сверрире
77
Берестеники захватили Золотую Грудь и все, что было на корабле. Они
отвели его с собой на юг и отдали Сверриру- конунгу. Он их очень
хвалил.
76. Поход С вер pupa конунга в Бьёргюн
Позднее летом Сверрир конунг часто собирал на тинг своих людей и
горожан и выступал с разными предложениями, но ничего не было решено.
Так что никто не знал, что он собирается предпринять. То говорилось,
что они отправятся на восток в Вик или в Гаутланд, то говорилось, что
они сядут на корабли и поплывут на запад на Оркнейские или, может быть,
даже на Южные Острова. Магнус конунг слышал обо всем этом и
оставался в Бьёргюне. К ним тогда снова собралась несметная рать, и у
них было много кораблей.
Сверрир конунг сел на струги, их было у него двадцать, но все
небольшие, и сказал своим людям, что собирается на север в Халогаланд.
Но, когда они, выйдя из устья Трандхеймсфьорда, подошли к Агданесу,
подул сильный северный ветер, и конунг велел трубить сбор и собраться
на домашний тинг 1 на кораблях. Он сказал:
— Когда я говорил, что собираюсь на север в Халогаланд или что мы
двинемся на восток в Гаутланд, я притворялся. К чему было бы
отправляться за семь верст киселя хлебать? Но мы сидим прямо как в ловушке
у плащевиков. Я думаю, что нам много легче было бы на наших кораблях
направиться на юг вдоль побережья, обогнув Стад, и поплыть с попутным
ветром по проливам. Правду говорят, что попытка не пытка. И тогда, если
мы захотим, мы можем выйти из проливов и поплыть открытым морем
на восток в Вик.
Все согласились с тем, что это было бы самое лучшее. И они поплыли на юг
и обогнули Стад. Тут конунг велел кораблям собраться вместе и обратился
к своим людям с речью, и сказал:
— Я думаю, что наш поход был удачен до сих пор. И самое
безопасное — плыть дальше открытым морем на восток на Вик. Хорошо
добраться домой на целой телеге. Но мы можем также заглянуть в Бьёргюн
и попытаться захватить что-нибудь там, но едва ли стоит идти на это. Бере-
стеникам может это показаться соблазнительным, но я бы не очень
советовал поддаваться соблазну.
Но все берестеники предпочли плыть в город. Им хотелось поживиться
чем-нибудь за счет плащевиков. Тогда конунг послал несколько кораблей
в пролив Ульвасунд, а сам направился по открытому морю в пролив Алей-
ярсунд. В Ульвасунде берестеники захватили два струга плащевиков,
посланных туда на разведку. Берестеники перебили большинство из них,
но нескольким дали пощаду, и те рассказали, что еще три небольших
корабля посланы на разведку в Лангейярсунд, а на острове Хаей горит
сторожевой костер и другой — на Фенхринге, и от него виден костер на севере,
а тот виден из города. Они рассказали также, что все войско обычно спит
в городе, и сказали, в каком дворе спит каждый из их предводителей. Они

78
Сага о Сверрире
сказали, что никто в войске не подозревает, что им угрожает что-либо, и что
все корабли стоят у пристаней под шатрами. Все это было передано Свер-
риру конунгу.
Они поплыли на юг через проливы, и конунг послал несколько человек
вперед на кораблях, захваченных у плащевиков, и на носу этих кораблей
были привязаны щиты плащевиков, отнятые у них и потому знакомые им.
Эти два корабля поплыли на юг. Когда они переплыли фьорд к югу от
острова Дривей, плащевики увидали их, но они узнали корабли и щиты и
решили, что это их товарищи. Они ничего не заметили, пока эти корабли не
устремились на них и берестеники сразу же не осыпали их стрелами и
копьями. Плащевики бросились на берег, и некоторые были убиты, а многие
ранены.
Берестеники захватили корабли и все, что на них было, и стали ждать
там конунга.
После этого Сверрир конунг и его люди поплыли дальше на юг своим
путем. Когда они проплыли на юг в проливы, конунг снова послал вперед
корабли, захваченные у плащевиков, чтобы его люди потушили сторожевой
костер на острове. Но берестеники так рвались к добыче, что плыли на юг
быстрее, чем хотел конунг. Дозорный у сторожевого костра заметил их и
зажег огонь. Но у южного костра не успели заметить этого, так как
берестеники быстро подошли туда, захватили дозорного и разбросали костер.
Конунг и его люди поплыли на юг вдоль самого берега, так что они
оставались в тени гор. Прежде чем они подплыли к скале Хольдхелла, конунг
обратился к своим людям и сказал:
— Плаванье наше было до сих пор удачным. Мы можем еще пройти
тихонько мимо города и остаться незамеченными.
Но все сказали, что предпочитают напасть на город.
Конунг говорит, что не будет их удерживать. Он сказал, что едва ли
плащевики смогут защищать своего конунга спросонья, после того как
легли спать пьяные:
— Они очень испугаются, когда мы нагрянем. Мы нападем на город
так: мой брат Эйрик подплывет под скалу с десятью самыми большими
кораблями и сойдет на берег там, и пусть он пройдет со стягом мимо церкви
Христа и двинется дальше к усадьбе конунга. А я проплыву мимо Хольма
к пристаням и нападу на корабли. Так мы сойдем на берег, и потом
некоторые из нас подымутся мимо церкви Петра и оттуда — на улицу. А Ульв
из Лаувнеса пусть идет на веслах в конец залива с двумя кораблями,
сходит там на берег со стягом и идет через город, навстречу тем, кто двинется
туда, и пусть трубы у него все время трубят.
77. Бегство Магнуса конунга
и победа берестеников
И вот корабли подплыли к городу, как распорядился Сверрир конунг.
Гребцы налегли на весла изо всех сил, и корабли Сверрира конунга
подошли к пристаням, где стояли боевые корабли. Они перерубили причалы и

Сага о Сверрире
79
оттолкнули корабли от пристаней, и корабли отнесло в залив, так как на
них не было никакой стражи. Берестеники выбежали к пристани, подняли
стяг конунга и издали боевой клич. Затем они бросились в город, ища те
усадьбы, где, как они знали, были плащевики. Много плащевиков тогда
пало, но большинство бежало.
Когда Сверрир конунг подошел к церкви Марии, он встретил там Иона
сына Халлькеля \ и тот попросил пощады. Конунг дал пощаду ему и двум
его сыновьям, Рёгнвальду и Халлькелю.
Конунг повернул и направился вдоль по улице, но некоторые из его
людей пустились к пристаням и стали рубить причалы у кораблей, и
торговых и боевых. Весь залив наполнился кораблями.
Ульв и его люди вышли на улицу. Они убили многих и не встретили
никакого сопротивления. Но, когда Эйрик и его люди высадились на Хольме,
они услышали громкие боевые кличи в городе и решили, что это плащевики
узнали об их приходе и возвращаются, чтобы оказать им сопротивление.
Они думали, что если Магнус конунг приготовился к войне, то у него в
городе должно быть столько войска, что с ним не справиться. Тем не менее
они смело бросились вверх, издав боевой клич, и добежали до церкви
Христа.
Магнус конунг и вся его дружина и охрана спали в конунговых палатах.
Он был на галерее, когда услышал первый боевой клич в городе. Конунг
побежал по галерее в церковь Апостолов. Тут он услЬниал второй боевой
клич у церкви Христа. Он спрыгнул с галереи на церковный двор. Это был
отчаянный прыжок. Затем он побежал мимо епископской усадьбы и болота,
выше Копра, и к церкви Николаса, где к нему присоединились кое-кто из
его людей, и они пошли верхом к церкви Олава. Там собрались его люди.
Берестеники не стали обыскивать город, они поспешили прежде всего к
усадьбе конунга. Когда стяг Сверрира конунга двинулся в город,
появился другой стяг, двигавшийся ему навстречу на город вдоль ограды, и
началась перестрелка. Дело чуть не дошло до боя, но тут люди Сверрира
конунга увидели, что это Эйрик Конунгов Сын. Тогда они все вместе
бросились вниз к конунговым палатам, чтобы ворваться в них. Люди
Магнуса конунга оборонялись оружием и печными камнями. Битва была
долгой, и тут погибло много доблестных мужей. Но, когда стало известно,
что конунга там нет, Сверрир конунг дал пощаду большинству из тех,
кто ее просил.
Архиепископ Эйстейн был на своем корабле у Пристани Иона. Его люди
побежали на Поля Иона с оружием и хотели помочь Магнусу конунгу.
Берестеники встретили их и убили тридцать человек, а остальных обратили
в бегство, но многие из тех,, кто спасся, были ранены. Тут пали родичи
епископа, Олав Длинный и Гудбранд сын Торберга. В конунговых палатах
погибли Халльвард Марардрап и Паль из Уппдаля сын Эйрика.
Когда Магнус конунг и его люди собрались наверху у Нуннусетра, он
спросил свое войско, не хотят ли они вернуться в город. Он сказал, что, как
ему известно, у берестеников мало людей. Но многие ответили ему, что
нельзя идти в бой без оружия. Только некоторые из них были во всеоружии,
а многие были совсем без оружия, да и почти раздеты, потому что люди

80
Сага о Сверрире
вскочили прямо с постели. А у конунга не было ни стяга, ни трубы. И
поэтому люди считали, что нельзя идти в бой.
Они направились на юг к хутору Стейнд, а оттуда в Хардангр. Там они
раздобыли струги и лодки для переправы. Многие направились затем на юг
вдоль побережья. Они плыли днем и ночью. Большая часть войска Магнуса
конунга последовала за ним. Но кто позже выбрался из города,
направились к Альрексстадиру и затем перебрались через горы на север в
Острарфьорд. Оттуда они пошли в Вёрс и дальше по суше на север вдоль
Согна в Вальдрес и затем по суше на восток в Вик.
78. Сверрир конунг примиряется
с Эйстейном архиепископом
Сверрир конунг захватил в Бьёргюне все корабли Магнуса конунга.
Он захватил также все его сокровища, корону и скипетр, которыми тот был
посвящен, и все облачение, в котором он короновался. Воины Сверрира
захватили большую добычу.
Эйстейн архиепископ прибыл в начале лета с запада из Англии 1. В
Англии он пробыл три года. Теперь же архиепископ примирился со Сверриром
конунгом и летом отправилсй на север в свою епархию.
Йон сын Халлькеля и его сыновья пришли к Сверриру конунгу. Тот
сказал, что они могут ехать с миром, куда хотят — на север в свои усадьбы
или на восток за Магнусом конунгом. Но они просили Сверрира конунга
взять их с собой. Конунг возразил:
— Вы уже дважды давали мне клятву верности, но оба раза ее не
сдержали.
Все же они в третий раз дали клятву верности Сверриру конунгу. Но
прошло немного времени, как они уехали на восток к Магнусу конунгу.
Когда Сверрир конунг узнал, где Магнус конунг, он быстро снарядился
в путь и доплыл на восток до Агдира. Но они не встретились на этот раз,
и он вернулся в Бьёргюн и оставался там некоторое время. А Магнус
конунг отправился тем летом на юг в Данию, к Вальдамару конунгу2. Это
уже второй раз Сверрир конунг заставил его бежать из страны.
79. Убийство сюсломаннов Сверрира конунга
Сверрир конунг поставил своих сюсломаннов по всему Рогаланду* и
Хёрдаланду. А в Согне он поставил сюсломанном Ивара Лужу, На
следующую осень конунг отправился на север в Трандхейм со всем своим
войском и оставался там всю зиму.
Когда Сверрир конунг уплыл на север, жители Согна не поладили с его
сюсломаннами. Незадолго перед рождеством сюсломанны потребовали
поставок себе на рождественский пир. Он должен был быть в Лусакау-
панге. Но местные жители рассердились, и вот жители Сокнадаля и Эйда
собрались и отправились в Лусакаупанг. Они пришли туда в канун рож-

Сага о Сверрире
81
дества. Жители Лусакаупанга присоединились к ним, и они напали на сю-
сломаннов конунга.
Вожаками в этих беспорядках были Арнтор из Хваля, Исак сын Тор-
гильса, сыновья священника Арнгейра — Гаут и Карлсхёвуд. Ивар Лужа
попросил пощадить его и разрешить удалиться со всеми своими людьми.
Бонды не согласились, напали на сюсломаннов и убили их почти со всеми
их людьми. Только те, кто бежал, спас свою жизнь. Они добрались по суше
на север к Сверриру конунгу и рассказали ему, что произошло. Они сказали
также, что жители Согна считают убитых ворами и злодеями и не
собираются платить за них виру 1.
80. Постройка Мариина Корабля
В ту самую зиму, когда Сверрир конунг захватил корабли в Бьёргюне,
была закончена постройка Мариина Корабля. Осенью, когда Сверрир
конунг прибыл на север, он велел спустить корабль на воду.
Корабль был построен выше города, и говорили, что его нельзя будет
спустить на воду, не снося некоторых усадеб. Люди говорили, что
постройкой этого корабля конунг проявил большую спесь и гордыню. Многие
плохо говорили о корабле. Но когда он был спущен на воду, то оказалось,
что конунг все точно предусмотрел, и корабль соскользнул так, что не
понадобилось сносить ни дома, ни ограды.
Когда корабль соскользнул с бревен в реку, то некоторые швы
разошлись. Дело в том, что корабль был построен зимой, когда Сверрир конунг
был в Мере. Тогда в корабле было девять швов на каждом борту. Но, когда
конунг вернулся и увидел построенное, он сказал:
— Корабль получился много меньше, чем я задумал. Придется его
разобрать и сделать киль на двенадцать локтей длиннее.
Корабельный мастер противился, но конунг настоял на своем, и вышло
так, что швы на днище шли слишком близко друг к другу и некоторые
не выдержали, когда корабль спускали на воду.
Когда корабль был спущен, Сверрир конунг взошел на него и
сказал:
. — Хвала богу и святой Деве Марии и святому Олаву конунгу за то, что
этот корабль благополучно спущен на воду и что спуск его никому не
принес ущерба, хотя многие предрекали его и говорили недружелюбно о нас.
Да простит их бог! Я думаю, что, наверное, здесь немного людей, которые
видели раньше такой большой боевой корабль, как этот. Он станет
хорошим оплотом страны и защитит нас от наших врагов, если только его
не оставит удача. Я отдаю его под защиту и заступничество святой
Марии и называю его Мариин Корабль. Я молю святую Деву Марию,
чтобы она была заступницей и покровительницей этого корабля, и во
свидетельство этого я отдаю Марии сокровища, которые приличествуют
богослужению,— ризы, в которые архиепископ облачается во время
празднеств. Я надеюсь, что она благосклонно примет эти приношения и
дарует силу и удачу кораблю и всем тем, кто на нем будет плавать.

82
Сага о Сверрире
Конунг велел вложить святые мощи в нос и в корму корабля. Он раздал
священные облачения, одну ризу о,н дал церкви Марии, другую —
епископскую мантию — монастырю ХеЛъгисетр, а все остальные — женскому
монастырю на Бакки.
Мариин Корабль не был красив. Он был слишком узок спереди и сзади
по сравнению с серединой корабля. Виной этому было то, что он
перестраивался. Конунг велел поправить корабль там, где он получил
повреждения.
Сверрир конунг велел построить несколько боевых кораблей зимой
и улучшить некоторые, и все были оснащены как нельзя лучше. Была
построена Помощь, которой правил Торольв Рюмпиль. На ней было
двадцать шесть скамей. Осторожность, которой правил Ульв из Лаувнеса,
тоже была тогда построена. Это был почти такой же большой корабль.
81. Поход С вер pupa конунга из Η ид ар ос а
Весной, после пасхи, Сверрир конунг вышел из Нидароса с
двадцатью тремя кораблями. Большинство их были большие. С ним были тогда
его брат Эйрик, Ульв из Лаувнеса, Ульв Флю, Бард сын Гутхорма, Ивар
Шелк, Хавард Ярлов Сын. У них было большое и хорошее войско. Конунг
был на Мариином Корабле. На нем было две сотни и восемьдесят человек К
Конунг велел погрузить на корабль три ларя, каждый из них тащили
четыре человека. Люди гадали о содержимом этих ларей. Эйрик Конунгов
Сын правил Любимой. На этом корабле было почти двадцать пять
скамей.
Сверрир конунг поплыл со своим войском на юг вдоль побережья.
Они остановились в заливе Стейнаваг. Там конунг созвал домашний тинг.
Он сказал, что пока не слышал о Магнусе конунге ничего такого, что бы
грозило им в ближайшее время немирьем. Он просил людей вести себя
тихо и мирно, расспрашивать о новостях, запоминать все, что они
слышат как от больших людей, так и от маленьких, сообщать ему все,
слышанное ими, каким бы незначительным это им не казалось. Его речь была
краткой и красноречивой.
Они останавливались также на островах Херейяр, и конунг тоже
созвал там домашний тинг и говорил то же самое.
Оттуда они поплыли на юг, огибая Стад, и там их застигла непогода,
и волны их очень трепали. На Мариином Корабле швы стали расходиться.
Сверрир конунг направился тогда в Ульвасунд. Когда они стояли там, люди
узнали, что спрятано в больших ларях. В них были корабельные гвозди.
Их теперь вынули, и они пошли в ход. Конунг раздал их также всем
людям на корабле и велел применять их по мере надобности.
Сверрир конунг отправился дальше на юг и приплыл в Согнсэр.
Тут он сказал своим людям, что хочет зайти в Согн и потребовать виру
за тех его людей, которых жители Согна убили. Но люди, у которых было
дело в Бьёргюне, попросили у него разрешения плыть туда. Конунг
не ожидал никакого немирья, и поэтому разрешил им всем отправляться,

Сага о Сверрире
83
и три корабля пошли на юг. Предводителем у них был Свиной Пэтр.
Люди разделились по кораблям: те, которым надо было на юг, поплыли
туда, а другие заняли их места.
82. Сверрир конунг жжет дворы в Согне
Сверрир конунг поплыл в Согн с двадцатью кораблями. Он остановился
сначала у хутора Руслар и дал знать в Сокнадаль, что бонды должны
явиться к нему, если хотят примириться с ним, и назначил встречу на
острове Хваммсей. Конунг поплыл туда. Бонды явились и обещали
заплатить виру. Конунг запросил пятнадцать марок золота и дал им три
ночи отсрочки. Бонды поехали домой.
И вот бонды стали совещаться. Они договорились использовать
отсрочку, которую им дал конунг, для того чтобы переправить все свое добро
в горы и леса и оставить свои жилища пустыми.
Когда назначенное время прошло и конунг понял, что бонды не явятся,
он велел поднять якоря и поплыл внутрь фьорда. Доплыв до развилки
фьорда, конунг послал Ульва из Лаувнеса и Торольва Рюмпиля с шестью
кораблями в торговый поселок Лусакаупанг и велел им затопить там бани
и^ в награду за труд взять все, что им захочется. Об их походе надо
рассказать, что они приплыли туда, разграбили там все, что могли, и сожгли
поселок. Никакие люди им не попались.
Сверрир конунг поплыл в Норафьорд с четырнадцатью кораблями
и остановился у долины Сокнадаль. Это было в среду вечером. В четверг
утром 1 он велел трубить сбор и рассказал людям о своем замысле.
Он сказал, что люди.должны вооружиться и идти в долину, из каждых трех
человек пусть идут два, а третий остается для охраны кораблей. Так они
должны сделать на всех кораблях. Он сказал:
— Те, кто сходит на берег, должны остерегаться, когда они будут
вблизи леса или мест, где возможна засада, чтобы не попасть под обстрел.
Убивайте только тех, кто нападет на вас. Захватывайте все добро, какое
можете. А если бонды не выйдут нам навстречу и не захотят мириться
с нами, то пусть после нашего отъезда отсюда они не найдут на месте
своих дворов, ничего, кроме угольев и пожарищ. Пусть не останется
ни одного домишка. Но не трогайте церквей, если это окажется
возможным. Ведите себя как воины, я вам разрешаю это и приказываю. Ведь
многие из вас насильничают, когда я вам запрещаю это под страхом
смерти.
Он велел поднять стяг, и они двинулись. Все войско поспешило за ним.
Конунг оглянулся и увидел, что на кораблях остается мало народу. Тогда
он крикнул, что нельзя, идя походом на берег, бросать корабли:
— Негоже давать нашим врагам случай захватить наши корабли,
которые мы добыли с опасностью для жизни и которые стоили нам таких
трудов.
Но народ так разохотился, что мало кто слышал слова конунга.
Тогда конунг сам вернулся к кораблям и, увидев, что на них очень мало

84
Сага о Сверрире
народу, велел поставить корабли на якорь на некотором расстоянии от
берега.
Когда берестеники сошли на берег, им не встретилось на пути ни людей,
ни скота, и все дома, куда они заходили, были пустыми. Берестеники шли
вверх по долине весь четверг и следующую ночь и, наконец, встретили
человека, который сказал им, что все бежали в горы и пустоши, захватив с
собой скот. В пятницу на рассвете берестеники повернули назад и стали
спускаться вниз по долине. Когда один из них дошел до верхнего хутора
в долине, он поджег его, и хутор сгорел. Увидев это, те, кто шел ниже,
поступили так же. И вот один за другим все стали поджигать дома,
поблизости от которых они проходили. Ветра не было, и валил такой густой дым,
что, когда все дома в долине разом загорелись, он окутал всю долину. Так
берестеники шли вниз по долине.
Последний поджог они сделали на хуторе Стедья и довольно долго
оставались там, потому что чуть не загорелась церковь. Но они закрыли ее
парусами, намочив их. Когда дома сгорели, все войско вернулось на
корабли. Они сожгли там сто дворов. А раньше это была богатая населенная
местность.
Конунг велел быстро перейти оттуда на Хугастрёнд и бросить якорь у
хутора, который называется Фимрейти.
83. Поход Магнуса конунга
из Дании в Конунгахеллу
Теперь надо рассказать 1 о Магнусе конунге. Он провел зиму на юге
в Дании, а весной он поплыл на север в Вик.
Асбьёрн сын Иона прибыл на четвертый день пасхи 2 в Конунгахеллу.
Он был из людей Магнуса конунга. Была созвана сходка, и он держал
речь. Он сказал, что скоро в город прибудет Магнус конунг с большим
войском. Он сказал, что они должны хорошо принять Магнуса конунга,
ибо он хочет быть в дружбе со всеми жителями страны, если они окажут
ему почет и покорность. Он сказал также, что конунг датчан дал ему в
подкрепление большую рать и обещал ему свою поддержку.
— Конунг,— сказал он,— ожидает дружбы от всех знатных людей
повсюду на востоке страны и благодаря ей умножения своего могущества,
и он обещает взамен большие пожалования и свою поддержку.
Его речь была красноречива и встретила одобрение горожан и бондов.
В воскресенье после пасхальной недели 3 Магнус конунг прибыл в город
с двадцатью тремя кораблями. Его встретили торжественным шествием
и большими почестями. Затем он отправился в город и пировал в.доме
одной женщины, которую звали Рагнхильд. Там он оставался некоторое
время. С ним было много лендрманнов, Орм Конунгов Брат, Мунан сын
Гаута, Халлькель сын Иона, Асбьёрн сын Иона. Был там также с ним и
Харальд сын Инги конунга 4 и многие другие могущественные мужи.
Конунг часто собирал домашний тинг и держал речи. Он говорил
красноречиво и властно, но обычно кратко. Всем людям нравились его

Сага о Сверрире
85
речи. Он пробыл в городе три недели. Затем он отправился в Тунсберг.
Из Конунгахеллы он взял с собой два корабля. Один назывался Кейпа,
а другой — Валлабуца.
84. Речь Магнуса конунга к жителям Тунсберга
Он оставался некоторое время в Тунсберге и встретил там хороший
прием. Туда к нему пришло много народа из округи, и он так обратился к
ним на тинге:
— Вам известно,— говорит он,— сколько скитаний и тягот мы
перенесли в этом государстве. Я хочу теперь просить вас, чтобы вы помогли
мне вернуть власть. Я хочу, чтобы вы дали мне войско, которое последует
за мной. И я обещаю вам, что отныне я больше не буду вас об этом просить.
Неудивительно, что людям надоело ходить со мной в поход, потому
что мы часто несли большие потери. Но, поскольку я помазан и коронован
на власть в этой стране, я не смею перед богом нарушить клятвы, которые
я тогда дал. Я буду стараться завоевать эту страну мечом, пока я жив и
пока жители страны следуют за мной. Но есть у меня и другой выход, более
легкий и менее опасный: я могу принять лен от Вальдамара конунга, моего
родича.
Люди громкими криками одобрили речь конунга и сказали, что все
хотят служить ему и последовать за ним. Лучше умереть с ним, сказали они,
конунгом по праву, чем служить священнику, у которого по его рождению
нет никакого права быть конунгом.
Жители Тунсберга дали ему боевой корабль с воинами из города.
Конунг пробыл там полмесяца, а затем отправился на север. Но не было
попутного ветра.
85. Об исландце Мани 1
Магнусу конунгу пришлось простоять неделю в Уннардюсе в Листи.
С ним был тогда скальд Мани. Он сочинил вису:
Нам, о князь державы, Долго ль — засиделись —
Дай же днесь, небесной 2, Ждать еще сей рати —
Ветра — плыть дорогой Мы здесь ц Уннардюсе,—
Водорослей 3 в Бьёргюн. Чтоб ветр подул с полудня?
Конунг сказал:
— Хорошо ты сочинил, Месяц 4!
Большая куча только что выстиранных рубашек лежала там, и
конунг велел ему взять одну.
Мани пришел к нему на границе страны. Он шел из Рума и
нищенствовал. Он вошел прямо в палату, где конунг сидел со своими
приближенными. Вид у Мани был жалкий. Он был лыс, тощ и почти
без одежды. Но он умел приветствовать конунга, как подобает, и ко-

86
Сага о Сверрире
нунг спросил его, кто он такой. Тот сказал, что зовут его Мани, родом
он исландец, а пришел он с юга из Рума. Конунг казал:
— Тогда ты, наверно, знаешь стихи, Месяц! Садись и скажи нам
что-нибудь!
Он сказал тогда драпу о походе Сигурда Крестоносца, деда Магнуса
конунга по матери, сочиненную Халльдором Болтуном5. Люди очень
хвалили эти стихи и сказали, что он их хорошо позабавил.
В палате было два шута, которые заставляли собачек прыгать через
веревку перед знатными людьми, и они заставляли их прыгать тем выше,
чем знатнее были люди. Конунг сказал:
— Ты замечаешь, Месяц, что шуты косо смотрят на тебя. Сочини-ка о
них вису, и возможно, что тебе будет польза от этого.
Мани сочинил вису:
Глянь, фигляр со скрипкой Право, пакость — суку
Нас тешит — срам кромешный, Он чрез палку, жалкий
Что творит негодный Ворог мира 6, прыгать —
Этот шут — и с дудкой. Нет больше мочи! — учит.
И еще он сочинил так:
Вот что вытворяет — Вишь, трубач набычил
Воют дудки, сладко Шею, кто с ним сумеет —
Скрипица паяца Впрямь горазд разбойник
Поет — то-то радость! Горло драть — тягаться.
Люди очень смеялись, дружинники окружили шутов и снова и
снова повторяли эти висы, и особенно строки:
Впрямь горазд разбойник
Горло драть — тягаться.
Шутам жарко пришлось, и они еле ноги унесли из палаты. А конунг
приблизил Мани к себе, и тот сопровождал его до Бьёргюна.
86. Поход Магнуса конунга в Бьёргюн
и убийство берестеников там
На своем пути на север Магнус конунг, и его люди иногда
стояли по две или три ночи в том же месте. С Магнусом конунгом были
его лучшие люди. Они были добродушны и веселы. Останавливаясь,
они часто затевали игры, но конунг был обычно молчалив.
Они простояли две ночи в Кармсунде. Там они получили точные
сведения о том, где Сверрир конунг, так как грузовые корабли из Бьёргюна
каждый день проплывали мимо них. После этого Магнус конунг послал
на разведку Эйлива сына Клемета из Гранды. Он отправился во
вторник вечером и вернулся к конунгу в среду [ и рассказал, что в Бьёр-
гюне берестеники на трех кораблях и предводитель их Свиной Пэтр.
Магнус конунг велел своим людям немедленно убрать шатры и
готовиться к отплытию.

Сага о Сверрире
87
— Берестеники в городе и, наверно, хотят попировать с вами,—
сказал он,— им, конечно, кажется, что вы охотно угостите их.
Услышав это, все воины обрадовались. Они бросились на корабли,
всякий кто мог, подняли паруса и налегли на весла. Погода была
хорошая, дул боковой ветер, но несильный. Магнус конунг плыл на
Бородаче, а Орм Конунгов Брат — на Воительнице. Николас Улитка плыл
на Эркисуде, корабле, который ему дал архиепископ. Мунан сын Гаута
плыл на Олене. Гости плыли на Большом Флейе, это был корабль,
предназначенный для плаванья в Восточные Страны. На корабле Муна-
на сломалась мачта. Она свалилась на человека, и тот сразу умер. Ветер
крепчал.
Торальдом Трюмом звали человека, который стоял на носу корабля
конунга. Он сказал:
— Волны хлещут через борт, и палубу заливает водой. Люди,
стоящие впереди, говорят, что надо сбавить ход.
Конунг встал и ответил:
— Я не думал, что понадобится разводить огонь на палубе или на носу!
И он не позволил брать рифы и велел крепче держать паруса.
В четверг в полдень 2 конунг вошел в залив. Они сразу же
подошли к пристаням и выбежали на берег. Берестеники ничего не слышали
о Магнусе конунге до того, как он уже был в городе. Они
повыскакивали кто откуда, некоторые схватили оружие, и все, кто остался жив,
бросились из города. В горах, как языки пламени, сверкали красные
щиты. Было убито около тридцати человек, некоторые в городе, другие
за городом. Магнус конунг велел, чтобы не смели хоронить трупы,
пока он не вернется в город. Самое подходящее для них стать пищей
собак и воронов, сказал он.
После этих событий конунг велел трубить сбор и выступил на тин-
ге с речью и сказал так:
— Мы ожидаем поддержки и помощи от горожан этого города,
в который мы пришли. Вы и раньше помогали и мне, и моему отцу.
Здесь был мой дом, когда можно было жить в мире. Здесь
большинство моих родичей и побратимов. Теперь я буду прежде всего искать
случая встретиться со Сверриром. Разделавшись с ним, я намерен
вернуться сюда в город с миром и радостью для всех нас.
Все громко приветствовали речь конунга и говорили:
— Дай Вам бог вернуться сюда, государь, и пусть все в этом
походе будет так, как Вы сами хотите!
И вот конунг взошел на корабль и велел трубить в поход. Люди
говорили, что на корабле конунга было столько ворон, что каждый канат был
покрыт ими. Люди никогда не видели раньше такого чуда 3.
Магнус конунг вышел из города вечером со всеми своими кораблями,
кроме корабля Флей с гостями. Он застрял в отливной полосе и вышел из
города только на следующую ночь.

88
Сага о Сверрире
87. Поход Магнуса конунга на север
против Сверрира
Магнус конунг плыл на север через проливы и свернул в Согнсэр.
Дул слабый попутный ветер. Когда жители Согна узнали о его
прибытии, многие из них подплыли к нему на лодках, взошли на корабли
и примкнули к нему. Они рассказали, что Сверрир конунг отослал от
себя лучших своих бойцов, а сам стоял в Норасунде с немногими
кораблями. Он натворил там много зла. Многие радовались, слыша это,
и говорили, что теперь наконец бог захочет, чтобы была уничтожена
эта' шайка, которая натврила в Норвегии так много зла, что его
нелегко будет загладить.
Ивар Эльда звался один знатный муж, который жил на Сюрстрёнде.
Он сидел за обеденным столом, когда увидел паруса конунга. Он сразу
же встал и пошел на свой корабль. Затем он подплыл к кораблю
конунга и взошел на него. Конунг приветствовал его, и Ивар остался
с ним. Конунг Магнус поплыл внутрь фьорда и, доплыв до его
развилки, поплыл в Норафьорд. У него было двадцать шесть кораблей, из них
почти все — большие. На них было хорошее войско, и они были отлично
снабжены оружием и всем военным снаряжением.
88. О приготовлениях Сверрира конунга
и его речь к войску
Теперь надо рассказать о Сверрире конунге. В ту пятницу, когда
они жгли дома в Сокнадале 1, он остановился у Хугастрёнда около
хутора, который называется Фимрейти. Он сидел за столом и ел. Было
после полудня. Так прошло некоторое время, и тут конунг услышал
разговор дозорных, стоявших как раз над кораблем конунга. Они
говорили, что видят много кораблей, плывущих из Согнсэра. Сначала было
видно шесть или семь кораблей, но по мере того, как корабли
приближались и расстояние между ними увеличивалось, можно было различить
десять или двенадцать или даже больше.
Дозорные обсуждали между собой, что это за корабли. Некоторые
говорили, что это ладьи для переправы, на которых жители Согна,
собравшись вместе, плывут из Бьёргюна. Но другие говорили, что
это больше похоже на паруса боевых кораблей.
Услышав эти разговоры, конунг встал из-за стола, сошел на берег и
поднялся к дозорным. Другие подошли к нему с кораблей, и каждый
гадал, что это за корабли. Конунг глядел некоторое время и сказал:
— Нет сомнений в том, что приближается враг. Это паруса боевых
кораблей.
Конунг велел сразу же позвать своего трубача и трубить сбор всего
войска на берегу. Когда все люди сошли с кораблей, конунг выступил
и сказал:

Сага о Сверрире
89
— Похоже на то, что нам, берестеникам, еще раз придется
потрудиться. Потому что нельзя сомневаться в том, что Магнус конунг скоро
пожалует сюда. Вы знаете, что большая часть нашего войска уплыла,
и некоторые на юге в Бьёргюне. Только богу известно, что с ними
сталось там на этот раз. Я полагаю, что если мы будем ждать здесь
Магнуса конунга, то, хотя у нас всегда были неравные силы, когда
мы сражались с ним, на этот раз его превосходство будет большим,
чем когда-либо раньше. Давайте решим, окажем ли мы ему
сопротивление или сойдем на берег и бросим корабли. Но мне кажется, что мы
не стали друзьями тех, кто живет здесь, в Согне. Ясно, что, куда мы ни
пойдем, Магнус конунг со своим войском станет нас преследовать, и
весь народ примкнет к нему. Надо еще сказать, что захват этих
кораблей стоил мне столько труда и тягот, что если я потеряю их
сейчас, то я едва ли снова смогу добыть корабли в Норвегии, и тогда
каждый пусть спасается сам. Я не хочу единовластно вести вас против
превосходящей силы, если вы все считаете, что это бесполезно. Но
я не побоюсь и не буду противиться, если предводители и воины почтут,
что стоит оказать сопротивление.
Когда конунг кончил свою речь, людям показалось, что они поняли его
волю, и все решили, что лучше всего согласиться с тем, что, как они видели,
было его волей. Они понимали, что надежда на победу невелика. Но почти
все сразу сказали, что хотят сражаться, а не обращаться в бегство,
не испробовав своих сил. Они сказали, что это все равно: они и раньше
много раз сражались против превосходящих сил и все-таки одерживали
победу. Тогда конунг сказал:
— Вы выбрали то, что и мне по душе, и я теперь могу вам это
сказать. Защищайтесь как можно лучше и мужественнее, и, может
статься, что на сей раз вы пошлете конунга в Хель! 2
Эти слова заставили многих призадуматься о том, какого конунга он
имел в виду. Затем Сверрир конунг велел убрать шатры и подойти
к берегу.
— Пусть один струг идет как можно быстрее в Сокнадаль за нашими
людьми и велит им присоединиться к нам. А мы поплывем навстречу им.
Пусть на каждом весле сидит по одному человеку, второй с каждой
полускамьи едет на берег за камнями, а третий и все, кто свободны, пусть
готовят боевые прикрытия.
Было сделано, как велел конунг. Они взяли гвозди, которые конунг
дал им, протянули ремни вдоль внутренней стороны бортов и укрепили
ими боевые прикрытия.
Те, кто плыл на стругах, вскоре встретили тех, кто плыл им
навстречу, и рассказали им, в чем дело. Люди на боевых кораблях
налегли на весла изо всех сил, и, когда они поплыли против врага, они
так стремились вперед, что чуть не переломали весла друг у друга.
Тогда конунг сказал:
— Нам теперь не до того, чтобы мешать друг другу грести.
Он велел подплыть к берегу и ждать там Магнуса конунга. Тут они
нагрузили на корабли камней, сколько им было нужно, и поставили на

90
Сага о Сверрире
корабли боевые прикрытия. Затем конунг сказал, чтобы они отдали
кормовые швартовы и пошли на веслах вперед. Корабль конунга
стоял всего ближе к берегу. Затем конунг велел людям вооружиться и
приготовиться к бою. Так и было сделано.
Сверрир конунг сошел на берег, подошел к какому-то ручейку, велел
дать ему умыться и почистить его платье, как будто он собирался на пир.
Конунг был в коричневом плаще. Затем он спустился на скалу, под
которой стоял его корабль, и сказал еще несколько слов. Он взялся
за штевень корабля, но его люди отвели его руки, потому что смола
еще не высохла на штевне. Конунг сказал:
— Мы не будем связывать наши корабли 3. Будем полагаться на то,
что все будет хорошо. У нас высокие борта и храброе войско,
привычное к битвам, и у нас только один выход: разбить их наголову.
Бежать или просить о мире бесполезно. Берегите ваше оружие, не
бросайте его за борт зря. Защищайте прежде всего себя, защищайте друг
друга, а бог защитит нас всех.
Затем он велел поднять стяги. Прямо перед их кораблями был
небольшой скалистый мыс, так что им почти ничего не было видно впереди
по фьорду. Он выслал вперед лодку, чтобы узнать, близко ли
корабли Магнуса конунга. Но, едва сделав несколько взмахов веслами, они
поспешно вернулись и сказали, что все вражеские корабли идут на
них. Тогда сразу же затрубили трубы, и берестеники на всех своих
кораблях пошли навстречу врагу, издав боевой клич.
Марииным Кораблем правил Торд брат Финнгейра.
89. Речь Магнуса конунга
Магнус конунг входил во" фьорд навстречу берестеникам. Когда они
увидели, что те уже совсем близко, они убрали паруса и пустили корабли
плыть по воле волн. Они держались близко друг от друга. Плащеви-
ки теперь тоже вооружились и были готовы к бою. Тогда Магнус
конунг держал речь и сказал:
— На наших больших торговых кораблях трудно*грести. Мы их
привяжем между моим кораблем и кораблем Орма, и направимся прямо на их
большой корабль и зацепим его, и я бы хотел,.чтобы наши корабли
расцепились не раньше, чем один из них будет очищен. Я знаю, что многие
говорят и думают, что хорошим концом битвы было бы, чтобы Свер-
риру и мне не пришлось больше собирать ополчение и сражаться.
Я хочу просить бога, чтобы так и случилось, и так, мне думается,
и будет. Мне было пять зим, когда знатные люди и народ дали мне
звание конунга, и семь зим, когда легат из Румаборга и архиепископ
Эйстейн и с ним все епископы страны посвятили меня в конунги. Я был
тогда ребенком и не мог произносить слова и клятвы и думал, что лучше
играть с другими мальчиками, чем сидеть между знатными людьми.
Я не стремился к власти конунга, и мне было мало радости от того, что
я конунг. Теперь мне двадцать восемь лет, но последние восемь лет

Сага о Сверрире
91
моя власть была в ущерб и мне самому и моим соотечественникам.
Да вознаградит всемогущий бог моих друзей и предводителей и весь
народ за то, что они с любовью следовали за мной во многих моих
испытаниях. Мне не надо говорить много слов, чтобы воодушевить вас
к битве. Всем очевидно, как необходимо, чтобы каждый сражался
мужественно. Для этого довольно оснований. У нас нет недостатка в людях.
Хвала богу, всюду, куда мы приходили, к нам стекался народ. А
Сверрир рассеял свое войско, разослал его туда и сюда. Те из них, кто
здесь, заперты. Они загнаны, как овцы в загон. Да сотворит бог так,
чтобы наша встреча кончилась миром и освобождением от наших
врагов, останемся мы в живых или умрем.
Громкими возгласами одобрения была встречена его речь, и все
кричали:
— Да будет тебе удача, конунг! Да поможет тебе бог сокрушить
твоих врагов!
Тогда Орм Конунгов Брат сказал:
— Мой совет, государь, напасть сначала на меньшие корабли, там
мы не встретим такого сопротивления. А с большим кораблем, я
полагаю, нам будет трудно справиться, пока у них достаточно людей
и лодок с других кораблей.
Конунг ответил:
— Я думаю, что мы справимся со всеми кораблями, как только мы
справимся с большим кораблем.
Было сделано, как хотел конунг. Четыре самых больших корабля
были связаны вместе, и корабль конунга шел ближе всего к южному
берегу.
90. Речь Асбьёрна сына Иона
Асбьёрн сын Иона поставил свой корабль рядом с кораблем Орма
и велел связать их. Асбьёрн сказал:
— Настал день, к которому мы все стремились. Сверрир и его бе-
рестеники перед нами, и они загнаны, как овцы в овчарню. Пришел
конец его уловкам и уверткам. Предаст теперь его и его берестеников
тот, кто ему помогал! А это был дьявол, в которого он верит. Он
обычно помогает своим некоторое время, но предает их в последние
дни их жизни. Сверрир теперь в безвыходном положении. Он отослал
Свиного Пэтра на юг в Бьёргюн, и те там не избежали своей судьбы.
А гости, худшие из его чертовых слуг, отосланы в Согн, и с ними
тот, кто наделал всего больше зла,— Ульв сын голодранца. Сверрир
совершил теперь еще одно злодейство — опустошил огнем христианскую
страну, и это единственное злодейство, которое он еще не успел
совершить раньше. Но теперь он получит по заслугам! Пойдем стеной
на берестеников, двое или трое на одного, так будет легче. Будем рубить
сплеча тех, кто нам попадется. Не станем разбирать, кто перед нами:
%не все ли равно, чье мясо бросать собакам и воронам!

92
Сага о Сверрире
Речь его была встречена громкими возгласами одобрения, и все
хвалили ее. Затем они связали корабли по четыре или по пять вместе.
Они гребли внешними веслами на крайних кораблях, и все сразу
устремились во фьорд, держась близко к его южному берегу.
На Магнусе конунге был двуцветный плащ, наполовину алый,
наполовину белый. Такого же цвета плащ был у Магнуса Манги сына
Эйрика Стагбрелля '. У конунга был меч, который назывался Рыбий
Хребет и считался лучшим из всех мечей.
91. О битве Магнуса конунга
и Сверрира конунга в Согне
Теперь мы расскажем о том, что произошло при встрече двух
конунгов, о которой мы уже кое-что рассказали. Мы начнем с того, на чем
мы остановились, что берестеники выгребли от берега и увидели, что
корабли Магнуса движутся на них, а также и то, что перед этими
кораблями в воду падает как будто ливень в тихую погоду. Это был
ливень стрел. Он быстро прекратился, но пришлось от него защищаться
щитами. Мариину Кораблю нужен был большой разворот, когда они
должны были поворачивать, и прежде, чем его полностью повернули
навстречу тем, корабли столкнулись. Люди на корабле Магнуса бросились
вперед, а Мариин Корабль повернулся бортом, и носы кораблей
Магнуса конунга приткнулись к нему. Бородач лег у передней части
среднего отсека, а остальные — кому как пришлось. Затем началась
жаркая битва. Люди Магнуса конунга нападали очень рьяно, берестеники
же больше защищались. Все корабли сносило к берегу и почти
прибивало к нему.
Берестеникам вначале приходилось плохо. Мариин Корабль
оказался зажат кораблями Магнуса конунга. Тут Сверрир конунг спрыгнул
в лодку, и с ним еще один человек, и стал грести к кораблю Эйрика
Конунгова Сына. Конунг крикнул им, что они действуют скверно и
несмело, и велел им грести вокруг большого корабля и подойти там,
где перед ним суда поменьше, и попытаться справиться с ними. Конунг
плыл на лодке между кораблями и воодушевлял своих людей, говорил
им, куда им направиться. И берестеников вдохновили слова конунга,
они наступали смело и сражались храбро. Но и противники их
действовали не хуже. И та и другая сторона пускала в ход все свое
оружие.
Тогда конунг стал грести обратно к своему кораблю, и стрела
вонзилась в нос лодки через голову конунга, а другая в борт — у самых
его колен. Конунг сидел и не дрогнул. И сопровождавший его
человек сказал:
— Опасный выстрел, государь.
Конунг ответил:
— Так близко, как бог пожелает.

Карта Норвегии, XII в.

94
Сага о Сверрире
Тут конунг увидел, что удары оружия и камни так густо сыпались
на Мариин Корабль, что ему не взобраться на него, и он стал грести
прочь и к берегу 1.
Мунан сын Гаута и его люди тоже пристали к берегу. Они
выскочили и стали бросать большие камни в Мариин Корабль, повсюду
от носовой части и вперед до кормовой, и тем, кто там был,
доставались очень тяжелые удары. Передним доставалось больше всего от
натиска плащевиков и ударов оружия. Они говорили между собой, что
те, кто в переднем отсеке, должны нынче расплатиться с конунгом за
мед и красивые одежды. Тогда люди в кормовом отсеке крикнули
гребцам правого борта, чтобы они налегли на весла. Они так и сделали
и продвинули корабль настолько, что Бородач стал носом у задней
части среднего отсека. Тогда всем, кто был на левом борту и кто в переднем
отсеке, пришлось сражаться против превосходящей силы: четырнадцать
кораблей стояло у другого борта Марииного Корабля. Плащевики
пустили в ход луки, метали дротики и бросали тяжелые камни, которые
они привезли из Скидана, и многие были ранены. Они бросали также
секиры и копья, но были не так близко, чтобы можно было рубиться.
Берестеники защищались щитами и ничего другого сделать не могли,
но все же многие гибли, и почти все они были ранены оружием или
камнями. Они были так измучены и измотаны, что, даже если были легко
ранены или совсем не ранены, падали мертвыми от изнеможения. Но
плащевики все же не могли взойти на корабль, потому что им нужно было
бы для этого перебраться через штевни своих собственных кораблей.
Если бы корабли стояли борт о борт, то тогда одна из сторон гораздо
раньше могла бы взойти на вражеский корабль.
92. Натиск Эйрика Конунгова Сына
Тем, кто слушает ', может показаться невероятным рассказ о том,
как битва кончилась. Но мы все же расскажем, как по воле судьбы
победа выпала тем, кто, казалось бы, не мог на нее рассчитывать.
Эйрик Конунгов Сын и тринадцать кораблей, которые не были связаны
друг с другом, обогнули большой корабль и, как уже было сказано,
направились на тринадцать кораблей плащевиков, которые не
участвовали в битве с большим кораблем. Завязалась жаркая битва. Но у бере-
стеников были чболее крупные корабли и больше людей, и они ринулись
в бой смело и мужественно. Плащевики оказывали ожесточенное
сопротивление и сражались так яростно, что, казалось, именно они решат
исход битвы, а не то, будет ли очищен большой корабль. Вокруг
плавало также много лодок жителей Согна, и с них стреляли из луков по
берестеникам.
Эйрик Конунгов Сын поставил свой корабль борт о борт с крайним
из кораблей, которые были связаны вместе. У его корабля был много более
высокий борт, и завязался ожесточенный бой. Плащевики мужественно
защищались. Но после продолжавшегося некоторое время рукопашного

Сага о Сверрире
95
боя их сопротивление было сломлено. Одни из них пали, другие отошли,
и берестеники ворвались на корабль плащевйков.
Человек, которого звали Бенедиктус, был знаменосцем Эйрика Конун-
гова Сына. Он первым взошел на корабль плащевйков и с ним те, кто
сражались на носу. Увидя это, плащевики стали ожесточенно
сопротивляться, убили Бенедиктуса и еще некоторых из тех, кто ворвался
на их корабль, а других отогнали назад. Тогда Эйрик Конунгов Сын
стал побуждать своих людей снова ворваться на корабль, и они
отвоевали стяг. Этот натиск кончился тем, что плащевики отступили и
бежали на стоявший рядом корабль. Но берестеники преследовали их
по пятам, и, как обычно бывает, когда начинается бегство, страх
охватывает людей, и бегущих уже нельзя остановить, как бы они ни
были мужественны до начала бегства. Здесь сопротивление уже было
слабее, чем на первом корабле, и все бежали на следующий корабль,
и так и пошло с корабля на корабль.
Берестеники преследовали бегущих с криком и кличами,
воодушевляя друг друга. Они рубили и убивали всех, кто им попадался на пути.
Между тем когда толпа бегущих бросилась на большие корабли, то с
конунгова корабля стали прыгать в воду, так как он был всего ближе к
берегу. А другие большие корабли плащевйков — корабли Орма, Асбьёр-
на и гостей — стали тонуть под тяжестью столпившихся на них людей.
93. Гибель Магнуса конунга
и многих других предводителей
Сверрир конунг стоял на берегу, и, когда он увидел, что
происходит, он снова сел в лодку, и с ним был Пэтр, сын Иона епископа.
Им навстречу плыл корабль с людьми, которые собирались высадиться
на берег. Конунг крикнул им:
— Возвращайтесь, ведь они бегут!
Они так и сделали, повернули и увидели, что происходит. Тогда они
налегли на весла и уплыли в глубь фьорда. Пэтр сказал конунгу:
— Вы узнали этих людей, государь? И почему Вы так сказали?
Конунг отвечает:
— А что же другое мог я сказать, кто бы они ни были?
Конунг поплыл сразу же к своему кораблю. Он взошел на корму
и запел кюриаль ', радуясь своей победе. Все присоединились к нему.
Магнус конунг прыгнул за борт своего корабля. То же сделали и все
другие на его корабле. Большинство из них утонули. Берестеники
высадились на берег и встречали там .плащевйков, которые пытались выплыть
на берег. Но мало из них спаслось. Несколько небольших кораблей
уплыло к устью фьорда и спаслось. Берестеники плавали на лодках и
убивали пытавшихся спастись вплавь. Некоторым они давали
пощаду. Все, кому удавалось встретиться с конунгом, получали пощаду.
Начальники кораблей Сверрира конунга давали пощаду своим родичам
и друзьям.

96
Сага о Сверрире
Погиб Магнус конунг и с ним такие предводители: Харальд сын
Инги конунга, Магнус сын Эйрика, его звали Манги, он был
племянником Рёгнвальда ярла. Погибли также Орм Конунгов Брат, Асбьёрн
сын Иона, Рёгнвальд сын Иона сына Халлькеля, Паль Глазок, Лодин
из Манвика, Олав сын Гуннвальда, Эйндриди сын Иона Кутицы, Ивар
Эльда, Вильяльм из Торгара, Андрее сын Гудбранда Шишки. Погибли
также Ивар Стейг сын Орма Конунгова Брата, Халльстейн Уж сын
Ботольва, родич Магнуса конунга, Кетиль сын Лавранца, Сигурд Муха.
Как считает большинство, погибло не меньше восемнадцати сотен
человек 2. Битва произошла вечером дня святого Витуса. Уже заходило
солнце, когда началось общее бегство. Но только к полуночи кончилась
бойня, и берестенйки поставили свои корабли на якорь, разбили шатры
и прибрались.
94. Речь Сверрира конунга
На следующий день ' рано утром конунг велел трубить на
домашний тинг. Он встал и сказал:
— Самого бога мы должны благодарить за победу, ибо в этой битве
еще яснее, чем раньше, он явил нам свою мощь и свою силу. Мы не можем
благодарить самих себя за эту победу, мы ее одержали по его воле и его
решению. В ответ мы должны воздать подобающую ему благодарность
и причитающееся ему вознаграждение. Во-первых, мы должны сдержать
обещание пощады, которое мы дали тем, кто ее у нас просил. Затем мы
поможем раненым. Мы должны также похоронить по христианскому
обычаю все мертвые тела, которые нам удастся найти. Я возлагаю на
всех моих людей обязанность искать тела вдоль берега, прилагая к этому
все усилия. Те, кто будет делать так, получат благодарность бога, и,
кроме того, им достанется добыча, потому что на всех было что-нибудь
ценное, а на некоторых много.
Я полагаю, что теперь власть в стране принадлежит мне, буду ли я
хорошо управлять ею или плохо. И божья воля, чтобы мы были теперь
миролюбивы и справедливы. В этом нуждаются многие. Вам, моим людям,
я хочу сказать: бог да возблагодарит вас за то, что вы так преданно
следовали за мной. Я тоже отблагодарю вас всеми средствами, которые
есть в моем распоряжении. Хорошо знать, что владение и добро, которое
принадлежало этим богачам, лежащим здесь на берегу, получите вы и
вдобавок лучших невест, какие есть в стране, и те званья, какие вы
захотите иметь. Потому что вы приобрели многое в этой битве, но
вы приобрели и кое-что вдобавок — завистников, их мы должны
беречься, а бог да бережет нас всех.
Эта речь была встречена громкими возгласами одобрения, и люди
благодарили за нее конунга.

Сага о Сверрире
97
95. Поиски трупов плащевиков
После этого конунг велел отвести корабли вдоль берега и поставить
их там, куда не доносился бы трупный запах. Там они оставались
некоторое время.
Люди из Сокнадаля и Каупанга пришли к конунгу, чтобы
помириться. Никто не противоречил ему. Он получил все, что хотел, и они
связали себя клятвами. Тут оправдалась поговорка, что многим
приходится целовать руку, которую они хотели бы отрубить.
Конунг велел им и другим бондам хоронить мертвых. Он позволял
всем погребать тела родичей или друзей, как кто хотел. Каждый день
многие из людей конунга и из бондов отправлялись на лодках в поисках
мертвых тел и находили их много. Однажды они нашли тело Орма
Конунгова Брата. Его друзья взяли тело и отвезли на юг в Бьёргюн.
Там его передали людям из Вика, а те отвезли его на восток в Осло,
и он был похоронен в каменной стене церкви Халльварда рядом со
своим братом Инги конунгом и Сигурдом Крестоносцем.
В следующее воскресенье ' к вечеру многие люди поехали в лодках
искать трупы. Конунг подъехал к ним на небольшом корабле. Одного
человека звали Льот. Он был сын Харальда. Он был в лодке с двумя другими —
Арни сыном Гудмунда и Ионом Макушкой. Конунг сказал им:
— Ну, как, рыбачите? Что поймали?
В это самое время они вытащили на борт мертвое тело. Конунг
сказал:
— Хорошую рыбу вы вытащили. Здорово вам повезло.
— Да,— сказали те,— хорошо клюнуло, государь, если это тело
Магнуса конунга!
Сверрир конунг сказал:
— Это действительно тело Магнуса конунга.
Они подсунули щит под тело и подняли его на корабль, на котором
был конунг. Затем они поплыли к берегу. Тело было вынесено, и люди
подходили к нему, чтобы опознать его. Его было легко узнать, ли-
йо его не изменилось, румянец не сошел со щек, и оно не
окоченело.
96. Речь Свиного Пэтра в Бьёргюне
В следующий понедельник ' был приготовлен гроб. Но прежде чем
тело конунга было завернуто в сав^н, конунг велел всем, кто раньше
знал Магнуса конунга, подходить к гробу и опознавать его, чтобы
они потом могли свидетельствовать о его смерти, если бы жители Вика
стали утверждать, что он жив, и подняли восстание. Он сказал, что
делает это не для того, чтобы проявить суровость к ним.
Люди подходили к телу, и из тех, кто целовал тело и потом отходил,
почти никто не мог удержаться от слез. Тело Магнуса конунга было
4 Сага о Сверрире

98
Сага о Сверрире
завернуто в савар и положено в гроб. Сверрир конунг велел
отвезти его на юг, в Бьёргюн.
Тела многих знатных людей были найдены раньше. Вскоре конунг
уехал. Жители Сокнадаля заплатили ему пятнадцать марок золота.
Сверрир конунг уехал на юг в Бьёргюн.
Там уже слышали о битве. Известие о ней дошло туда так. Вечером
в субботу после битвы прибыл в город корабль и остановился перед
конунговыми палатами. На нем было полно народу, а на носу и на
корме — щиты. Некоторые думали, что это прибыл Магнус конунг. Но
вот люди сошли с корабля, затрубила труба, и было объявлено, что
Свиной Пэтр собирает тинг. Горожане собрались, Пэтр встал и сказал:
— Выходит по пословице: «Повадилась свинья на поле ходить».
Меня ведь зовут Свиной Пэтр. Немного прошло времени с тех пор,
как нас выгнали из этого города с позором, и вот мы вернулись.
Мы должны сообщить о большом событии: Магнус конунг погиб. Пали
также Харальд сын Инги, Орм Конунгов Брат, Асбьёрн сын Иона и
многие лендрманны. Скоро сам Сверрир конунг будет здесь в городе,
и он сказал, что вы должны встретить его с почетом, который подобает
его званию. Но что это значит? Все опустили головы или
закрывают голову одеждой. Богу известно, что, как бы вы ни плакали или
горевали, Магнус конунг мертв и войско его погибло. Для вас было бы
лучше, если бы вы велели звонить в колокола по усопшим и отпевать их,
или раздавали милостыню бедным, или заплатили священникам, чтобы
они молились. Всхлипываньем и хныканьем вы не отнимете звание
конунга у Сверрира, потому что Сверрир конунг согнул в бараний рог и
не таких господ, как вы, бонды и купцы, потому что купец и бонд
боятся за себя и свое добро, боятся ветра и воды. Я дам вам хороший
совет: забудьте конунга, который погубил себя, и примите конунга
Сверрира, которого послал вам бог, и будет у вас хороший правитель
и мудрый, щедрый и красноречивый, справедливый и миролюбивый,
отличный и надежный как в защите страны, так и в управлении ею.
Нет больше Сверрира, который шел войной на многие города, нет
больше и берестеников, которые шастали по городу и загребали себе
нечистыми руками добро из ваших сундуков. Теперь придут с нашим
конунгом смирные и степенные дружинники, которые будут замком и
ключом свободы и мира в этом и других городах. Пусть уйдут все
обманщики, мошенники и изменники. Будьте преданными и верными
вашему конунгу и служите ему. Когда конунг прибудет в город, пусть
уйдут все, о ком известно, что они затаили в душе измену конунгу
или его людям и не примирились с ним. Конунг сам предлагает пощаду
и мир всем, кто придет к нему. И поэтому бог и все его святые будут
приветствовать конунга и вести его в мире.

Сага о Сверрире
99
97. Поездка Сверрира конунга в Бьёргюн
и о погребении Магнуса конунга
Сверрир конунг поплыл на парусах с хорошим попутным ветром
в Бьёргюн. Прежде чем они подплыли к городу, конунг сказал, что надо
так расположить корабли, чтобы горожанам казалось их как можно
больше, понравится им это или нет. Так и было сделано.
Когда конунг прибыл в город, его приветствовали колокольным
звоном по всему городу и навстречу ему вышло пышное шествие. Народ
его хорошо принял, и он оставался там некоторое время.
Тело Магнуса конунга обрядили к погребению, и он был похоронен
в церкви Христа вне алтаря перед каменной стеной в южном приделе.
Сверрир конунг стоял над его могилой с епископом Палем и всем
народом, что был в городе. Прежде чем тело конунга было положено
в гробницу, Сверрир конунг призвал людей посмотреть тело, чтобы они
потом не говорили, что этот самый Магнус сражался против него позднее.
Многие подходили и смотрели на тело, и многие отходили, плача.
Один из гостей Магнуса конунга приложился к телу, роняя слезы.
Сверрир конунг посмотрел ему вслед и сказал:
— Таким не скоро мне можно будет довериться.
Над могилой было сказано много красивых речей. Николас
Султан, дядя Сверрира конунга по матери, говорил красноречивее всех.
Конунг тоже произнес длинную речь, он сказал:
— Мы стоим здесь над могилой достойного человека, которого любили
друзья и родичи, хотя нам с ним, двоим родичам, не суждено было
жить в согласии. Он был суров ко мне и моим людям. Но бог да простит
ему теперь все дурное, в чем он виноват, ибо он был хорошим
правителем во многом и украшен родством с конунгами.
Конунг произнес много красивых слов, поскольку у него не было
недостатка ни в словах, ни в умении сказать то, что он хотел. Конунг
велел убрать могилу Магнуса конунга как можно лучше, распорядился,
чтобы гробница была покрыта покрывалом и ограждена решеткой.
98. Нрав и обличье Магнуса конунга
У Магнуса конунга было много друзей, и его любил народ в
стране. Всего больше его поддерживали жители Вика. Его настолько
любили что, как бы ни было опасно следовать за ним, пока он жил, у него
никогда не было недостатка в приверженцах. И впоследствии оказалось.
что тем, кто выдавал сеОя за его сыновей, легко было набрать людей,
как об этом будет рассказано позднее. Как мы думаем, ему помогало
то, что все в стране любили потомков Сигурда Крестоносца и его брата
Эйстейна, но ненавидели потомков, Харальда Гилли и хотели их
уничтожения. Говорили, что приезд Сверрира в Норвегию был худшим
подарком, когда-либо сделанным стране.
4*

100
Сага о Сверрире
Магнус конунг был человеком простым в обращении и веселым.
Как и другие мужи в молодости, он любил вино и женщин, был
охотником до игр и был не прочь показать свое превосходство перед другими в
ловкости. Он был также очень силен, щедр, красноречив, умел повелевать,
отлично владел оружием и любил нарядно одеваться. Он был высок
ростом, крепок, тонок в поясе, ладен. Лицо у него было красивое, но у него
был несколько неприятный рот.
99. Речь Сверрира конунга
Сверрир конунг велел трубить сбор всем горожанам. Они должны
были собраться за оградой церкви Христа на тинг.
Хавард Ярлов Сын выступил первым и говорил от имени конунга.
Он сказал, что долг каждого принять конунга достойно и с почетом:
— А он может за это оказать нам много чести. Ведите себя
хорошо и достойно, и он будет нам защитой и надежным щитом, как ему
и подобает. Будем следовать ему верно и выполнять все, что он имеет
право требовать от нас. Вы можете сами видеть, что ему пришлось
перенести, прежде чем он овладел своим наследством, он должен был
скитаться с места на место, перенести многие тяготы, подвергать
опасности жизнь и свою, и многих других доблестных и достойных мужей. Но
теперь бог освободил его от многих опасностей, как вам было правдиво
рассказано. Единственное, что вы все можете сделать теперь, это
хорошо принять конунга, даже если вы раньше были против него. Он будет
милостив ко всем, кто будет служить ему без обмана. Подумайте, кому
будет лучше: тому, кто станет искать его дружбы, или тому, кто свяжет
себя с его противниками. Делайте так, как учит вас бог, и ваше дело
завершится удачей!
После этого встал сам конунг. Он долго осматривался и не сразу
заговорил. Он начал так:
— Обратимся к словам, сказанным скальдом псалмов: «Miserere
mei, deus, quoniam conculcavit me homo, tota die expugnans tribulavit
me» ', а это значит: смилуйся надо мной, боже, ибо человек попрал
меня ногами и боролся весь день против меня и мучил меня! Это
пророчество, сделанное много веков тому назад, сбылось в наши дни,
когда Магнус, мой родич, боролся против меня и хотел погубить
меня. Но бог спас меня, как и раньше, и дал мне его владения. Ничего
никогда не было более противно богу, чем заносчивые люди, их он карал
наиболее жестоко. Сначала он прогнал от себя ангела, который хотел
равняться с ним, и ангел поплатился тем, что сделался худшим дьяволом.
Затем, когда наш первый родич, Адам, ослушался бога, он был изгнан
сюда в рабство этого мира. Позднее, когда появились королевства и
фараон попирал законы бога и его народ, на страну было наслано
двенадцать бед, каких никогда не бывало в мире. Так случилось и
когда Саул конунг ополчился на бога и должен был потом скитаться с
нечистым духом. Если мы вспомним, так и всегда происходило в мире.

Сага о Сверрире
101
Вам, возможно, кажется, что мне незачем ходить так далеко за
примерами. В этой стране тоже случалось, что люди возводили себя в конунги,
не будучи из рода конунгов. Так было с Эрлингом ярлом, сыном Кюр-
пинга-Орма. Он присвоил себе звание ярла, а сыну своему дал звание
конунга. Затем они убили одного за другим всех, кто был из рода
конунгов, и никто не смел сказать, что он из этого рода, его сразу убивали.
Советниками у них были лучшие люди страны, и они отнимали власть
у всех конунгов по происхождению, до тех пор, пока бог не прислал с
далекого островка маленького человека низкого звания, чтобы
ниспровергнуть их гордыню. И человек этот — я. Мы не сами все это начали.
Бог хотел показать, как ему легко ниспровергнуть их гордыню.
Правдой оказалось, что, как говорят, больно кусает голодная вошь. Эрлинг
ярл и Магнус конунг не были такими безвинными, как говорит народ.
И мы не были неправы, когда пошли против них. У нас не настолько
короткая память, чтобы забыть содеянное ими против нас. Во-первых,
люди в Бьёргюне убили моего отца Сигурда конунга, а ему по рождению
принадлежала эта страна. Затем они с Эрлингом ярлом собрали войско
против моего брата Хакона 2. Эрлинг захватил двух моих братьев и одного
повесил, как вороненка, а другой был зарублен. Все рассказанное мной
мы не скоро забудем. Нам все время приходилось переносить такие тяготы,
что мы не раз предпочли бы бросить наше дело, если бы мы не видели
несчастья нашего народа в том, что им управляет тот, кто не имеет
на это права. Теперь с этим покончено. Но вместо благодарности вы
проявляете неслыханную вражду. Некоторые говорят: «Победоносен Свер-
рир, мудр Сверрир», а им отвечают: «Что же в этом странного? Он
многое для этого сделал — он предался дьяволу!». А некоторые говорят,
что я сам и есть дьявол и явился из ада. Его выпустили из ада, и я и есть он.
Но подумайте, кто же тогда вы такие? Если, как вы говорите, бог
выпустил дьявола и я и есть он, то кто же вы, как не рабы дьявола, раз
вы служите ему? И вы тем несчастнее всех других, что вы должны
служить ему теперь и к тому же гореть с ним в другом мире. Не
величайшая ли глупость говорить, и притом о конунге, что он предался
дьяволу? Сверрир был бы глупец, если бы он сделал так для того,
чтобы заполучить эту несчастную страну, в которой никогда нет покоя
и которая немного бы стоила, даже если бы в ней был мир. Сделав так,
он бы только потерял свою душу и всякую помощь. Мне кажется, что здесь
ходят вперемежку овцы и волки. Вы, возможно, думаете, что я сменил
сито на решето. Многие склоняются теперь перед рукой, которую
предпочли бы видеть отрубленной. Тот называет меня теперь родичем, кто недавно
называл меня врагом. И я думаю, что если бы я мог видеть, что на уме
у каждого пришедшего сюда человека, и у всех, кто дурно думает обо
мне, торчал бы рог на лбу, то многие ушли бы отсюда с шишкой на
лбу. Ребенок, что идет с камнем в руке, бросает его оземь и говорит:
«Здесь должна бы лежать голова Сверрира!»— так учите вы ваших детей.
То же говорит всякая несчастная служанка, выйдя из дома с вальком
в руке и ударяя цм по камню: «Здесь должна бы лежать голова
Сверрира!»— говорит она. А все же возможно, что Сверрир умрет своей

102
Сага о Сверрире
смертью. Люди Магнуса конунга, пришедшие сюда на тинг, знайте,
что вы должны удалиться из города до третьего захода солнца. И да
возблагодарит бог всех наших друзей, пришедших на этот тинг!
100. Сверрир конунг овладел всей Норвегией
Летом, когда пал Магнус конунг, Сверрир конунг отправился на
восток в Вик и дальше до самых пределов страны, и он подчинил
себе всю страну. Никто не противоречил воле конунга. Он поставил
по всей стране своих сюсломаннов.
Сверрир конунг был теперь единовластным правителем всей Норвегии.
Семь лет минуло с тех пор, как он был провозглашен конунгом, и пять
лет с тех пор, как пал Эрлинг ярл. Сверрир конунг дал теперь более
высокие звания своим людям — кто стал сюсломанном, кто получил
кормление, многим достались хорошие невесты. Он поставил
предводителями многих из тех, кто следовал за ним в его борьбе за власть, и многие
стали первыми людьми в стране, кто, как говорили люди, не имели
на то права по рождению. Они с тех пор всегда преданно следовали
за ним.
Сверрир конунг выдал свою сестру Сесилию за Барда сына Гутхорма из
Рейна. Ивара Шелк он женил на Скьяльдвёр, дочери Андреса сына
Скьяльдвёр. Пэтр Ранги получил в жены Ингибьёрг, что была прежде
замужем за Иваром Эльдой. Многие, кто следовал за ним в его борьбе
за власть, получили хороших невест. Многих он сделал могущественными
людьми и многих наделил большими поместьями.
Через одну зиму х после смерти Магнуса конунга Сверрир конунг
женился на Маргрет, дочери Эйрика конунга шведов 2, сына Ятварда
Святого. Эйрик покоится в гробнице в Уппсале, в Швеции. Маргрет
была сестрой Кнута конунга шведов 3. У Сверрира конунга было два
сына: старший был Сигурд по прозвищу Лавард 4, другого звали Ха-
кон 5, а дочерей его звали Сесилия и Ингибьёрг.
101. Восстание кукольщиков 1
Через одну зиму после смерти Магнуса конунга 2 случилось осенью,
что собралось войско на востоке в Вике, и предводителем его был
человек, которого называли Ионом сыном Инги конунга, сына Харальда.
Многие могущественные люди примкнули к нему — Симун сын Эльру-
Кари, Николас сын Бьярни Козла, Андрее Жаровня, Йон Кутица, Бард
Душа, Торберг сын Паля из Хейты. Они съехались в Тунсберг ко дню Ми-
кьяля 3, и был созван Хаугатинг.
На тинге Йон был провозглашен конунгом всей страны. Йон был
раньше монахом в монастыре на острове Хёвудей. Он снял с себя
монашеский куколь, но берестеники все же называли его кукольщиком
вместо того, чтобы называть его конунгом.

Сага о Сверрире
103
К нему стеклось много народу, сыновья всех лучших мужей в Вике.
Они раздобыли корабли и отправились на север вдоль побережья,
поскольку берестеники собрались в Вике, и у них было тоже много народу.
Поэтому куколыцики ушли, как только раздобыли корабли.
Берестеники не преследовали их, потому что у них не было достаточно
кораблей. Но, когда куколыцики достигли Агдира, им подчинился весь
народ, и дальше они подчиняли себе все земли, куда бы ни приплывали.
А когда куколыцики были в Тунсберге, они убили там Симуна Скерплу,
который тогда был сюсломанном в Тунсберге. С ним погибли его воины,
их было около тридцати человек.
102. О куколыциках
И вот куколыцики отправились на север страны, и все им
подчинялись. Куда бы они ни приплывали, они не встречали никакого
сопротивления. Затем они приплыли в Бьёргюн и сразу же причалили
к пристаням. Куколыцики подчинили себе всю страну к северу до мыса
Стад. Ту зиму они сидели в крепости в Бьёргюне.
Когда Сверрир конунг вернулся из Согна, он велел поставить Мариин
Корабль на берегу на Хольме и сделать над ним навес. Его больше
так и не спускали на воду. Куколыцики хотели спустить его, и по звуку
трубы были созваны все горожане. Корабль подняли и так растрясли, что
он разломался, но с места не сдвинулся. Тогда они подожгли его,
и он сгорел.
Куколыцики вошли в залив Бьёргюна в то время дня, когда в
городе служили мессу. Их никто не ожидал. Аскель Тюца управлял в городе,
и у него были воины. Он был на мессе в Каменной церкви, когда
куколыцики вдруг появились в церкви в полном вооружении. Аскель
взбежал по лестнице на колокольню. Куколыцики побежали за ним,
и на голову одного из них упал большой камень. Куколыцик сразу
умер, а на святом кресте выступил пот и капал на алтарь. Аскель и его
люди заперлись на колокольне и оставались там до тех пор, пока
горожане не заплатили за них выкуп.
Куколыцики долго оставались в Бьёргюне. Затем они вернулись на
восток в Вик. И так как к ним пристало много народу, они пошли на
берестеников. Сверрир конунг поставил Ульва из Лаувнеса защищать
страну в Вике, а также Ульва Флю, Хаварда Ярлова Сына, Торольва
Рюмпиля и других предводителей. Обе стороны нападали друг на друга
при всякой возможности. Сила куколыциков росла, так что берестеники
бежали из Вика на север страны, все, кроме Ульва из Лаувнеса.
Он держался со своими людьми и сказал, что не собирается бежать.

104
Сага о Сверрире
103. Бесчинства в Бьёргюне
После пасхи в ту весну ' Сверрир конунг отправился на юг с
большой ратью и приплыл в Бьёргюн на всенощную. В то время в город
съехалось множество купцов почти из всех стран. Немцы 2 привезли
туда уйму вина, так что вино было в Бьёргюне не дороже пива.
Однажды какие-то люди сидели и пили и захотели еще вина, а немецкий
приказчик не давал им больше. Речь шла об одном кувшине вина. Они
спорили до тех пор, пока норвежцы не решили вломиться в лавку. Но
немцы защищались изнутри, пустили в ход мечи и кое-кого ранили.
Когда об этом узнали в городе, то и горожане, и немцы взялись за
оружие. Началась драка, и было много убитых, и более всего горожан.
Немцы побежали на свои корабли и вывели их в залив. Горожане
собрались напасть на них, но потом был заключен мир.
В то лето было также много других бесчинств из-за пьянства. Один
берестеник так напился, что прыгнул из пиршественной палаты в конун-
говы покои, думая, что прыгает в море, чтобы поплавать, и разбился
насмерть. Другой прыгнул с пристани, что в конунговом дворе, и утонул.
Сверрира конунга не было тогда в городе. Когда он прибыл в город,
то случилось однажды, что два человека поспорили, оба были сильно
пьяные, один был гость, другой — челядинец конунга3. Они полезли
в драку. В это время Торольв Рюмпиль выходил из пиршественной палаты,
у него не было оружия, он снял с головы стальной шлем и ударил им
челядинца. А тот ударил его топором. Они начали драться, пуская в ход
то оружие, что у них было. Все они были пьяные. Торольв Рюмпиль
вырвался из этой свалки, пошел к своим людям и велел трубить в трубу,
которой созывают гостей. Когда все гости собрались, он велел им
вооружиться. А челядинцы тоже собрались, вооружились и пошли на свой
корабль. Асгейр Хамарскалли возглавлял их.
Но, когда все гости собрались, Торольв Рюмпиль швырнул свой меч
на корабль, прыгнул сразу же за ним, схватил его и немедленно начал
разить им. Гости бросились за ним, и началась настоящая битва.
Торольв Рюмпиль и его люди не успокоились, пока не очистили корабль.
Многие челядинцы погибли, но большинство их попрыгало в море.
Когда конунг услышал об этом, он добился перемирия, вызвал всех
к себе, и они помирились.
104. Речь Сверрира конунга о пьянстве
Вскоре после этого Сверрир конунг созвал тинг в городе. Он
выступил и сказал:
— Мы хотим поблагодарить всех англичан, что приезжают сюда
и привозят с собой пшеницу и мед, муку или ткани !. Мы хотим
поблагодарить также тех, кто привозит сюда полотно или лен, воск· или
котлы. Мы хотим назвать также тех людей, что приезжают с Оркней-

Сага о Сверрире
105
ских или Фарерских островов, из Хьяльтланда или из Исландии, и всех,
кто привозит в эту страну то, без чего трудно обойтись и что на пользу
нашей стране. Но что до немцев, которые приезжают сюда во множестве
и на больших кораблях и ладят вывезти отсюда масло и сушеную
треску 2 — а от вывоза их страна терпит большой ущерб — и взамен
ввозят вино, которое народ стремится покупать, и мои люди, и горожане
или купцы, то от этой торговли происходит немало зла, и она не приносит
ничего хорошего. Многие здесь погибли из-за нее, некоторые потеряли
руки или ноги, другие получили увечья на всю жизнь. Некоторые должны
были терпеть оскорбления и были ранены или избиты. И все это из-за
пьянства. Приездом этих немцев я очень недоволен. Если они хотят
сохранить свою жизнь и свое добро, пусть убираются отсюда. От их
приезда нам и нашему народу нет никакой пользы. Подумайте о том,
к чему приводит пьянство, чему оно способствует и что губит. Первое
и, можно считать, как меньшее — то, что привычный к пьянству теряет
все, что имеет, а получает взамен только пьянство и все, что за ним
следует. Он теряет и губит все свое имущество, так что тот, кто раньше
был зажиточным, становится бедняком, убогим и нищим, если он не
перестает пьянствовать. Второе вредное последствие пьянства — то, что
оно губит память, человек забывает все, о чем ему следовало бы помнить.
Третье — то, что его тянет на злые дела, он не боится отнимать деньги,
а также женщин. Четвертое вредное последствие пьянства — то, что оно не
дает стерпеть ни слова, ни дела и подбивает сразу же платить за все
вдвойне и вдобавок оно заставляет порочить тех, кто не сделал ничего
плохого. Последствие пьянства и то, что человек изнуряет свое тело, не
может переносить тяготы, устает от бодрствования, кровь уходит у него из
членов и портится так, что он заболевает и теряет все свое здоровье. Дело
доходит до того, что человек теряет и все имущество, и здоровье, и даже
разум. Тогда пьянство побуждает его потерять и то, что у него еще
осталось,— душу. Оно побуждает его отстать от добрых нравов и правильных
заповедей, желать греховного и забыть всемогущего бога и правду и не
помнить ничего, что он сделал. Посмотрите на пьяниц, которым должно
расстаться вместе и с питьем, и с жизнью. Кому, скорее всего, достанется
их душа? Подумайте о том, как непохожа такая жизнь на ту, какой она
должна бы быть. Потому что во всем надобна умеренность. Воины должны
быть в мирное время, как ягнята, а в немирье — свирепы, как львы 3.
Купцы и бонды тоже должны следовать своему естеству, наживать добро
правдой и трудом, беречь его с умом, а давать со щедростью. А меньшие
люди должны быть благодарны и служить тем, кто поставлен над ними,
с доброй волей и по мере своих сил 4.
Конунг кончил свою речь, прося своих людей быть миролюбивыми
с горожанами и купцами или бойдами. Речь его была одобрена всеми
умными людьми, все нашли, что он хорошо сказал.
Сверрир конунг отплыл осенью на север в Нидарос. Он оставался
там всю зиму, и большинство его предводителей было с ним. А кукольщики
были в Вике.

106
Сага о Сверрире
105. Набег кукольщиков на Нидарос
В то же лето куколыцики готовились к походу на север против
Сверрира конунга, но собрались только поздней осенью. Когда они
обогнули к северу Стад, до самого мыса Агданес, дул сильный попутный
ветер. Невари сочинил тогда такую вису:
Сокрушим — пусть кружит В похвальбе что толку!
Коршун — оборванцев Так смелее в деле
Сверрира, пусть в сваре Вверим судьбы — ворог
Хлёкк 1 клинок нам светит. Богам — примет сраму.
Они вошли на веслах во фьорд вечером при слабом северо-восточном
ветре. В начале ночи они подошли к Нидаросу. Никто ничего не слышал
о них. Сверрир конунг был в крепости на Стейнбьёрге, и с ним было
мало народу. Почти вся дружина и все предводители ночевали в городе и'
обнаружили, что в городе куколыцики, только когда он уже был взят.
Много берестеников было убито, доблестных мужей. Но большинство
спряталось в церквах. Погибли Брюньольв сын Рёгнвальда, Оттар Кнерра,
Сигруд Дотафинн, Андрее Криста, Андрее Сутулый.
Йон Куколыцик дал пощаду всем берестеникам, взятым в плен,
и сказал, что они должны стать его людьми. Но, когда они должны
были присягнуть ему, он освободил их от клятвы: мол, они такие
хорошие люди, что сдержат свое слово и без клятв.
Но в тот же вечер берестеники со своим оружием пошли по двое и
по трое, а иногда и впятером или в большем числе в крепость к Сверриру
конунгу. К утру они все ушли от кукольщиков и рассказали Сверриру
конунгу, как Йон Куколыцик дал им пощаду. Сверрир конунг сказал,
что Йон Куколыцик никудышный вождь, и это видно из его поступка.
Куколыцики захватили все корабли Сверрира. Некоторые они взяли с
собой, а некоторые сожгли. После этого они уплыли из города одной ночью,
когда стемнело, потому что боялись, что конунг нападет на них. Но
конунг все время оставался в крепости, так как считал, что у него
недостаточно народу, чтобы сражаться. И Йон Куколыцик уплыл на юг в
Бьёргюн, а Сверрир конунг остался в Нидаросе.
106. О Сверрире конунге и куколыциках
Следующей весной Йон Куколыцик отправился на север в Нидарос с
большой ратью. Сверрир конунг велел сделать зимой палисад из кольев
вдоль всего берега моря, а также выше города. Между кукольщиками
и Сверриром конунгом велись переговоры, и он предлагал им сразиться
на суше и разрешал сойти на берег.
В то же лето Йон Куколыцик отправился с многими кораблями
на север, рассчитывая напасть внезапно. Но Сверрир конунг выплыл

Сага о Сверрире
107
на юг навстречу ему с большей ратью. Блакк 1 сочинил тогда такую
вису:
Выше стяг! Не минуть Сгоним полк постылый
Кукольщикам туги. Прочь с урочищ княжьих,
Пусть птица ран 2 вопьется Бросим зверю распри 3
Острым когтем в кости. В пасть побольше мяса.
Струги куколыциков рассеяло в непогоду однажды ночью у мыса
Стад. Пять стругов отнесло на север в Ангр. Туда приплыл Сверрир
конунг с многими большими кораблями. Несколько куколыциков было
убито, другие спаслись бегством. Берестеники встретили также других
куколыциков. Атли Скальми возглавил этих берестеников. Он был гостем.
Они перебили всех до единого, кто был на корабле.
Немного позднее люди Иона Куколыцика сошлись к нему, и они
поплыли на юг вдоль берега. Сверрир конунг отправился за ними
и выслал вперед на юг Ульва из Лаувнеса и своего брата Хиди с
шестью кораблями. Они подошли ночью к острову Хротт на юге, а там
стояли куколыцики с двадцатью кораблями. Ульв и его люди сразу
же пошли на веслах на них, издав боевой клич. Куколыцики
решили, что это Сверрир конунг со всем своим войском, вышли из залива и
пустились на юг. Ульв и его люди захватили у них два небольших
корабля и перебили на них всех до единого. Этими кораблями правили
Эрленд сын Гудбранда и Паль Весенняя Шкура.
Куколыцики разошлись в разные стороны, и Йон Кукольщик долго
плыл только с одним кораблем, пока к нему снова не стеклись другие.
Затем куколыцики приплыли в Тунсберг.
Это тогда Блакк сочинил вису:
Дерзки и горазды Слышь, как враг в остроге
Врать преж дела. Только Взвыл теперь в Тунсбергском.
Кукольщикам боком Рдян прибой от пота
Хвальба их ныне выйдет. Ран 4. Сыт ворон в Хротте.
107. Смерть Эйстейна архиепископа
На следующую зиму в Трандхейме произошли большие события.
Осенью заболел Эйстейн архиепископ и лежал больной всю зиму. Когда
прошло рождество и его силы стали слабеть, он послал за Сверриром
конунгом, прося его посетить его. Тот так и сделал. Они беседовали друг с
другом о многом, что произошло раньше между ними. При прощании
архиепископ просил конунга простить ему все, что он предпринимал
против него в то время, когда шла распря между Магнусом конунгом
и Сверриром конунгом. Они помирились и простили друг другу все,
что было раньше между ними.
Эйстейн архиепископ скончался в следующую ночь после мессы
Павла 1. Он был погребен близ алтаря в церкви Христа.

108
Сага о Сверрире
Немного позднее Сверрир конунг произнес речь с амвона в церкви
Христа. Он рассказал, как протекла их последняя беседа с архиепископом,
который признал, что, противясь ему и не прекращая поддержки Магнуса
конунга, был неправ перед богом.
Кукольщики оставались ту зиму в Вике.
108. О кукольщиках и берестениках
Следующим летом Сверрир конунг снарядил свое войско. У него
было много людей. Он поплыл на юг в Бьёргюн и оставался там
долго. Там произошла встреча епископов и других могущественных людей,
и речь шла о выборе нового архиепископа. Первым был назван Эйрик
епископ из Ставангра, поскольку его выдвигал Эйстейн архиепископ.
Против него выступал Сверрир конунг, говорил, что тот не умеет
обращаться с деньгами и расточителен. Но многие говорили, что надо
выбрать архиепископом того, кто не жалеет денег. Они говорили, что у
архиепископства не будет недостатка в деньгах. В конце концов был
выбран Эйрик епископ \ и он в то же лето уехал из страны 2.
Сверрир конунг со своим войском поплыл на восток в Вик. По
дороге он потерял один корабль, у Агдира он наскочил на подводный
камень и разбился. Конунг велел сжечь обломки корабля и отправился
дальше.
Кукольщики были в Тунсберге. У них было большое войско, но мало
кораблей. Когда Сверрир конунг подплывал к городу, кукольщики уже
знали о его приближении. Они поставили свои корабли у Хравнабьёрга.
У них было шестнадцать кораблей. Когда Сверрир конунг подплыл,
он поставил свои корабли у острова у Смьёрборга. Он подплыл к
городу с пятью кораблями и остановился у пристаней. У него было
всего тридцать кораблей. Так они простояли три ночи. Конунг не хотел
нападать, потому что у куколыциков было большое войско на горе, и они
могли бы бросать большие камни на корабли, если бы он подошел близко.
Кукольщики тоже не решались напасть на конунга.
Но на третью ночь кукольщики бесшумно подошли к пристаням,
у которых стояло пять кораблей берестеников. Было так темно, что
они не видели друг друга, пока подошедшие корабли не столкнулись
с теми, которые стояли там раньше. Сразу же разгорелась битва.
Когда Сверрир конунг понял, что идет битва, он подумал, что его
люди попали в трудное положение, и двинулся им на помощь так
быстро, как мог, но кукольщики не стали его ждать и сошли на берег.
У обеих сторон было много убитых.
Кукольщики отправились по суше на север в Нидарос и пришли
туда незадолго до мессы Микьяля3. Там был Ивар сын Клемета с
восемьюдесятью людьми. Протрубили сбор всех людей в городе, и воинов,
и горожан, к крепости, чтобы защищать ее. У куколыциков было
восемьсот человек. Они напали на крепость, но горожане защищали ее.
Битва была ожесточенной, но недолгой, потому что, когда кукольщики

Сага о Сверрире
109
ворвались в крепость, прорубив деревянную стену, горожане бежали.
Погиб Ивар сын Клемета и почти все его воины. А куколыцики захватили
город.
Затем был созван тинг на Эйраре, и Бьёрн сын Эрлинга провозгласил
Иона конунгом.
Торстейн Кугад должен был защищать крепость Сион 4. В ней было
достаточно людей для обороны. Куколыцики подошли к крепости, и
возникла перестрелка, но они ничего не добились. Когда они увидели, что
ничего не могут поделать, они захватили в церкви Христа Николаса
Султана, дядю Сверрира конунга, привели его к крепости, поставили
там виселицу и сказали, что повесят его:
— Но это будет твоя вина, Торстейн,— сказали они,— твоя и тех,
кто в крепости. Николас и все вы получите пощаду, если вы сдадите
крепость. Если же вы не сдадите ее, то Николас умрет, и тогда Сверрир
конунг велит вздернуть вас, и поделом. Так же поступим и мы с вами,
если доберемся до вас.
Торстейн испугался и подумал, что они, вероятно, правы: его дело
будет плохо, если Николаса повесят. И он решил сдать крепость.
Куколыцики оставили ему жизнь и все его добро. Те, кто был в крепости,
тоже получили пощаду, но куколыцики захватили все их имущество,
а крепость сожгли и разрушили.
Куколыцики захватили там много сокровищ Сверрира конунга. Когда
куколыцики вернулись в город, добыча была поделена. Они потребовали
также большую дань с города и сказали, что сожгут его, если она
не будет выплачена. Так они хотели отплатить горожанам за то, что те
собрались и оказали сопротивление. Горожане не задерживали их и
пожелали им счастливого пути, но про себя желали им всем пропасть
пропадом. Куколыцики оставались в городе несколько дней после того,
как их корабли были готовы к отплытию.
Тут по городу распространился слух, что через Гауларас переваливает
войско, приближаясь к городу, и что это Сверрир конунг. Когда до
кукольщиков дошел этот слух, они побежали к своим кораблям, сорвали
шатры, налегли что было сил на весла и выплыли из реки. А горожане
пожелали, чтобы им больше никогда не возвращаться.
Куколыцики поплыли по фьорду и бесчинствовали по пути. Они
грабили грузовые корабли, если им это удавалось. Они захватили один
купеческий корабль, шедший в Исландию, который назывался Стангарфо-
лин. Он должен был вернуться из-за противного ветра. Куколыцики
захватили на нем все до последней монеты.
Затем они направились на юг в Бьёргюн и приплыли туда незадолго
до рождества.

по
Сага о Сверрире
109. Гибель Иона Куколыцика
Куколыцики созвали тинг в городе и потребовали от горожан дани
на рождественский пир. Они сказали, что если дань не будет выплачена,
они разграбят весь город и сожгут. Горожане отвечали на требование
уклончиво и просили отсрочки. Но куколыцики угрожали расправой,
и так продолжалось некоторое время.
Но вот однажды утром на рассвете незадолго до рождества
двенадцать боевых кораблей появились из-за мыса Хварвснес и направились
к городу. Куколыцики увидели их и схватились за оружие. Большинство
их бросилось из города в горы или в церковь Олава. Йон Куколыцик
велел протрубить сбор войску на корабли. Сам он и его дружина
бросились на корабль и выплыли в залив навстречу приближающимся
кораблям. Но, когда они увидели, что остальное войско не следует за
ними, они направились к Монастырской Пристани и держались так
близко к берегу, что корабль налетел на подводный камень и застрял.
В это самое время к нему подошли корабли берестеников. Куколыцики
попрыгали за борт и поплыли к берегу, но некоторые из них утонули.
Йон Куколыцик не прыгнул за борт и ждал берестеников на корабле.
Он был убит там, и с ним еще один человек. Берестеники содрали
одежду с их трупов. Но, когда Сверрир конунг услышал об этом,
он велел перенести тела к церкви Марии и положить их у ее южной
стены и накрыть их сукном. Куколыцики спустились с горы у церкви Олава,
построились там и кричали берестеникам, вызывая их на бой. Но конунг
велел своим людям не обращать на них внимания:
— Мы не будем сражаться с безголовыми людьми К Скажите им,
что их предводитель лежит здесь у церкви Марии и что они подло
его покинули. Правда, предводитель-то он был никудышный.
Куколыцики не решились вступить в город, и битва не состоялась. Они
ушли и больше не показывались.
В городе был человек, которого звали Пэтр. Берестеники говорили, что
он отец человека, которого звали Орм, а мать которого звали Астрид Стейк.
Этого самого Орма куколыцики называли Ионом сыном Инги и своим
конунгом. А теперь этот самый человек лежал у церкви Марии. Пэтра
просили пойти туда и сказать, узнает ли он своего сына, но он должен был
сказать о какой-либо отметине на своем сыне прежде, чем увидит его тело.
Пэтр сказал:
— Если он мой сын Орм, то на нем должна быть такая отметина:
мальчиком он наскочил на косу и сильно поранил себе подошву на правой
ноге. Если у него нет там этой отметины, то он не мой сын. Но если она у
него есть, то я не буду отрицать, что это он.
Конунг велел провести его туда, где лежал труп, и снять с него чулок.
Тут Пэтр сказал, что узнает отметину, которая была на его сыне.
Сверрир конунг объявил тогда горожанам и своим людям, что этот Йон,
которого куколыцики называли своим королем, звался Орм и был' сын
Пэтра и Астрид и что Пэтр этот тут и узнал своего сына.

Сага о Сверрире
111
— И вам, горожанам, известно,— сказал конунг,— что Пэтр и Астрид
не из такого рода, чтобы их сын был королем Норвегии. Вы можете теперь
видеть, какой ложью держалась эта разбойничья шайка.
После этого тело Куколыцика было погребено около церкви Марии.
Весь народ был впервые рад прибытию Сверрира конунга и его людей в
Бьёргюн. Сверрир конунг был теперь единственным конунгом в Норвегии.
Он оставался некоторое время в Бьёргюне.
ПО. О Сигурде Поджигателе
На востоке в лесах 1 появилась шайка, которая совершала набеги
на Вик и причиняла там много ущерба. Они убивали одних, грабили
других и жгли дома у некоторых. Предводителя этой шайки звали Сигурд
Поджигатель, он был якобы сыном Инги конунга сына Харальда. Сигурд
встретился с Ионом Кукольщиком, и Йон признал его родичем и пригласил
к себе. Но Сигурд решил, что в куколыциках мало толка, и предпочел
иметь свое войско. У него одно время было три сотни человек, и эти люди
вели себя немирно всюду, где появлялись.
В конце лета после гибели Иона Куколыцика 2 бонды и некоторые
воины конунга пошли против Сигурда Поджигателя, окружили дом, в
котором он был, и ворвались в него. Те защищались хорошо и
мужественно. Но, когда большинство из тех, кто находился в доме, были убиты,
Сигурд крикнул людям конунга, прося их выслушать его. Когда стало тихо,
он сказал:
— Похоже, что вы выполнили то, зачем сюда пришли. Можете
рассказать Сверриру конунгу, что вы одержали победу и сразили
предводителя этого войска, Сигурда Поджигателя, сына Инги конунга. Но то,
что вы сразили меня, менее важно, чем вы думаете. Сказать вам по
правде, меня зовут Хедин, я сын Торгрима Хросси и родом исландец.
Тут они стали стрелять в него, и он пал. Люди говорят, что этот
человек был не робкого десятка.
111. Посвящение Николаса в епископы
В следующее лето после гибели Куколыцика Эйрик архиепископ
вернулся в Норвегию. Он побывал в Румаборге и получил паллий {. Он
отправился на север в свое архиепископство в Нидарос.
В то же лето умер Хавард Ярлов Сын.
Все были за то, чтобы избрать в епископы Ставангра Николаса сына
Арни, конунгова брата из Стодрейма 2. Сверрир конунг был против этого.
Когда Николас узнал об этом, он послал письмо Маргрет, конунговой
жене 3, и в нем было много сказано красивых и смиренных слов Сверриру
конунгу, а также ей, и упомянуто о родстве с ней. Маргрет, конунгова
жена, говорила тогда со Сверриром конунгом и сказала, что Николас дает
хорошие обещания. Но конунг сказал, что не хочет делать его большим

112
Сага о Сверрире
человеком, чем он есть, он сказал, что, если он получит большую власть
в Норвегии, чем та, что у него была раньше, он будет так же враждебен
Сверриру конунгу и его верность не вырастет от того, что он получит
более высокое звание, чем то, что у него теперь. Конунгова жена просила
не чинить ему препятствий, говорила, как многого тот лишился за время
распри Сверрира с Магнусом и что лучшим возмещением ему было бы
более высокое звание. Она сказала, что Николас не проявит неверности,
сложив оружие и получив церковное посвящение. Конунг сказал, что он
сделает это ради нее :
— Но я думаю, что в самом недолгом времени и ты, и многие другие
в этом раскаются.
И вот было получено письмо о том, что Николас должен быть выбран
в епископы, и архиепископ посвятил его. В то же время умер епископ
в Осло, и Николас получил разрешение от архиепископа занять епархию
в Осло. Ньяль был посвящен в епископы Ставангра и был там
епископом.
112. Нелады между конунгом и архиепископом
Когда Эйрик архиепископ принял епархию в Нидаросе, каноники
приняли его хорошо. Он проповедовал с амвона и не скупился на жесткие
слова против берестеников, и многим из людей конунга сразу же не
понравились его речи, и начались нелады между ними. Вскоре архиепископ
и Сверрир конунг стали во многом не согласны друг с другом. Пока Магнус
конунг и Эрлинг ярл правили в стране, действовало соглашение между
Эйстейном архиепископом и бондами, согласно которому в тяжбах с
архиепископом подать должна была выплачиваться полновесными
серебряными эйрирами, тогда как раньше она взималась неполновесными эйрирами,
так же как в тяжбах с конунгом. Эрлинг ярл пошел на это, чтобы
архиепископ согласился посвятить его сына Магнуса в конунги. Но ценность
полновесного эйрира была вдвое больше, чем неполновесного 1.
Сверрир конунг требовал от архиепископа, чтобы старое право
действовало как в архиепископских, так и в конунговых тяжбах, и говорил,
что Эрлинг Кривой не имел никакого права нарушать законы конунга
Олава Святого ради того, чтобы его сын был посвящен в конунги 2. Он
не имел на это права, ибо никогда раньше не бывало в Норвегии с тех пор,
как страна стала христианской, чтобы тот стал конунгом, кто не был
сыном конунга, и не бывало этого и при язычестве. Это было также
запрещено законами, введенными конунгом Олавом Святым 3. Эйстейн
архиепископ и Эрлинг ярл заключили сделку, как говорил Сверрир конунг:
архиепископ должен был посвятить его сына в конунги в обмен на то, что
архиепископ получил разрешение на любое притеснение бондов, которое
ему позволяла его власть.
— И мне кажется, что это противно и божьим законам и человеческим -
законам этой страны. Но, впрочем, если ты, епископ, так увеличиваешь
свои права, то я хочу, чтобы ты позволил мне увеличить права конунга

Сага о Сверрире
113
в той же мере. И ты будешь отвечать перед богом, и бондами, и людьми
этой страны в том, насколько правильно управляется страна.
Архиепископ отверг это требование и настаивал на своих правах
и сказал, что божьи права должны всегда расти и никогда не
уменьшаться 4.
— Но Вы, государь,— говорит он,— должны держаться того права и
тех законов, которых Вы присягнули держаться, и сами отвечать перед
богом и людьми, как Вы держитесь этой присяги, ибо деньги, на которые
конунг имеет права, никогда не увеличивались в ценности.
113. Эйрик получает звание ярла
После смерти Магнуса конунга Эйрик Конунгов Сын спросил у Сверри-
ра конунга, не даст ли тот ему более высокое звание, чем то, которое
было у него раньше, и вместе с тем долю власти. Конунг сказал, что он
может оставаться в его дружине 1 и держать свою свиту, как и другие
лендрманны, и быть первым среди них по достоинству, но делить с ним
страну не станет. Эйрик был недоволен, но некоторое время все оставалось
по-прежнему. Он держал большую свиту, и, так как он хотел содержать
ее хорошо, но не имел больших доходов 2, у него не хватало средств.
На следующую зиму 3 он покинул страну и отправился в Восточные
Страны, чтобы повоевать в языческих странах. За ним последовало
много воинов. У него было пять кораблей. Одним из них правил Эцур
Священник, другим — Тьодольв Вик, третьим — Хермунд Смола. Они
отправились летом в Восточные Страны, в Эйстланд, и разоряли местность,
которая называется Заливами. Они добыли много добра и повернули
на Готланд. Там они не поладили с какими-то саксами, отбили у них два
корабля и взяли огромную добычу. Затем они отправились в Швецию,
к Кнуту конунгу 4, и были там хорошо приняты. Конунг дал Эйрику боевой
корабль, и тот отправился прочь.
Возвращаясь через Швецию и Данию, Эйрик и его люди нарушали мир.
Они вернулись осенью, и у них было тогда одиннадцать кораблей. Сверрир
конунг был тогда в Вике. Теперь он поделил страну с Эйриком, своим
братом. Он отдал ему страну от пролива Свинасунд на востоке до мыса
Рюгьярбит на севере и весь Упплёнд. Он дал ему также звание ярла.
После этого Эйрик стал держать свою дружину и сделался
могущественным правителем. Его жену звали Аса.
114. Гибель Симу на сына Кари
Симун сын Кари, Эльвир из Годранна и другие главари кукольщиков
уплыли на юг в Данию, а некоторые ушли в леса и оставались там все
лето. Но с наступлением зимы они тоже отправились в Данию и
встретились там с Симуном сыном Кари. При нем был сын конунга Магнуса сына
Эрлинга. Они собрали большое войско. Летом они отправились на север в

114
Сага о Сверрире
Вик на шестнадцати кораблях. Они нарушали мир, грабили и бондов
и купцов. Так они двигались с востока по Вику.
Когда жители Тунсберга узнали об этом, они раздобыли корабли.
У них было несколько боевых и несколько грузовых кораблей. Они
поставили корабли у пристаней, посадили людей на корабли и приготовились
защищать город.
Людей Симуна называли «шкурами».
Когда Симун услышал, что жители Тунсберга собрали войско и
приготовились к защите, он не решился плыть туда. Он отправился на восток
по Фольду. Узнав об этом, жители Тунсберга поспешно сели на свои
корабли и пустились вслед за ним. Предводителями у них были Торлак
сын Ульвгеста, Ульв Черный и Аслейв Бонд.
Симун и его люди уплывали на восток, но люди из Тунсберга
преследовали их, догнали их на юге у Бридстейна и сразу же вступили в бой. Битва
была кровопролитной и жестокой. У бондов были корабли крупнее и с более
высоким бортом. После того как битва продолжалась некоторое время,
большие потери стали нести шкуры. Бонды захватывали их корабли.
Битва кончилась тем, что пали Симун сын Кари, Эльвир из Годранна
и почти все их люди, и только немногие спаслись.
На корабле, которым правил Симун, под досками в трюме нашли
конунга шкур. Он был еще совсем малолетний. Его сразу же убили.
Люди из Тунсберга очень прославились этим походом и взяли большую
добычу. После битвы они поплыли домой.
115. Смерть Эйрика ярла
В том самом году, когда были разбиты шкуры, Эйрик ярл заболел.
Он был тогда в Тунсберге. Когда ему стало хуже, он принял монашество.
Он умер, пролежав пять ночей. В тот же день умерла его жена Аса. А еще
через две ночи умер их сын, которого звали Магнус. Об этом было немало
толков, и многие говорили, что злые люди дали им яд и так погубили их.
После этого Сверрир конунг стал править тем краем, который раньше
был у Эйрика, и поставил там сюсломаннов.
Вскоре после этого умер Ивар Шелк.
116. Восстание Торлейва Широкая Борода
В то самое лето, когда скончался ярл \ на востоке в лесах собралась
шайка 2. Главарем этой шайки был человек, которого звали Торлейв
Широкая Борода. Он выдавал себя за сына конунга Эйстейна сына Харальда.
Доказательством своего происхождения он считал шрам в виде креста
между плечами.
Они пришли в Вик и вели себя мирно. Они покупали себе еду. Торлейв
Широкая Борода был раньше монахом. Средств у них было мало, вскоре
у них вышли все деньги, и тогда некоторые из них стали потихоньку
воровать, поскольку им запрещалось грабить.

Сага о Сверрире 115
Многие говорили, что, как они слышали, Торлейв так мудр, что его
ничто не может застать врасплох, а также, что по образу своей жизни он
скорее монах, чем мирянин. Ходили также слухи, что он очень красноречив
и умеет говорить так, что никто не может на него обидеться, слушая его. Но
все это были обман и небылицы, как выяснилось впоследствии.
Шайка эта продержалась всю зиму. На следующее лето бонды напали
на них ночью, когда те скрывались в лесу. Не оправдалось тогда и то, что
Торлейва нельзя застать врасплох, и то, что он может спасти свою жизнь
красноречием. Его убили, а также большинство тех, кто был с ним. Но
некоторые из них скрылись в лес.
После того как Торлейв был убит, распространился слух, что он был
святым. Скальд Блакк отрицал это и сочинил следующее:
Мнит народ, что яркий Широкобородый
Свет идет от гроба, Здесь так начудесил
Да навряд зловредный
Сей муж заслужит небо.
Блакк сочинил поминальную драпу о Торлейве Широкая Борода.
В драпе был такой стев 3:
Жезл меча 4 в сей жизни
Был часом прям, а чаще
Кривдой брал, но вот он
Сам повержен смертью.
117. О разладе между конунгом
и архиепископом
В то время дела между Сверриром конунгом и архиепископом пошли
совсем на разлад. Конунг всегда ссылался на законы, установленные
конунгом Олавом Святым, и книгу законов трендов, которая называется
Серый Гусь и которую велел написать конунг Магнус Добрый сын Олава.
А архиепископ говорил, что надо следовать книге Золотое Перо, которую
велел написать архиепископ Эйстейн 1. Он говорил также, что нужно
следовать римскому Божьему Закону и тому, что есть в хартиях папы с его
печатью.
Вот одно из их разногласий. По древнему закону и обычаю конунг
и бонды могли строить церкви на свой счет в своих усадьбах, если хотели.
Тогда они управляли этими церквами и назначали в них священников 2.
А архиепископ говорил, что ему подчиняются все церкви, как только
они освящены, и все церкви, в которых он разрешил службу. Конунг
требовал выполнения закона, а архиепископ отвергал его.
Конунг велел прочитать книгу законов на тинге. В книге стояло, что
архиепископ может иметь при себе тридцать человек, когда он ездит по
своей епархий, и двенадцать щитов, все белые. Сверрир конунг и в этом
требовал выполнения закона и говорил так:

116
Сага о Сверрире
— У архиепископа не должно быть ни дружины, ни воинов, ни
кораблей. Тем не менее он попирает закон и плавает на корабле с двадцатью
скамьями, и на нем у него девяносто человек, все со щитами. Мы, бересте-
ники, хорошо помним, как много воинов было на корабле, который
архиепископ направил на нас у Хаттархамара. Точно так же, когда мы были
в Бьёргюне и напали на вражеские корабли, то люди на архиепископском
корабле и его дружина быстрее взялись за оружие, чем дружина конунга.
Я думаю, что архиепископ проявил бы больше благочестия, если бы у него
не было законной дружины, ибо никто не собирается нападать на него
или его усадьбу. Ему бы скорее следовало тратить деньги на добычу
камня, перевозку его сюда, его обработку и постройку собора, как он был
задуман.
Архиепископ ответил так:
— Папа в Румаборге поставил меня править этой архиепископской
усадьбой и добром, которое ей принадлежит. Поэтому я имею полное
право распоряжаться этим добром. Оно — добро бога и святых. Но это
верно, государь, что большинство достойных людей предпочитает жить
у меня в мире, чем следовать за Вами для немирья и злодеяний, ибо мало
кому удается жить в мире теперь. Если у моих людей есть оружие и
хорошая одежда, то это их имущество, они не награбили ни пеннинга для того,
чтобы получить его. Они ведут себя мирно, куда бы они ни пришли.
Нехорошо будет, если в других странах узнают, что архиепископ не сам решает,
кому он должен давать пищу и одежду. А между тем Вашим сюсломаннам,
которых Вы возвели в эту должность из нищих, разрешается иметь такие
большие дружины, какие им вздумается, навязываться бондам и незаконно
отбирать у них еду и пиво! 3 Тому, у кого есть что-то, остается только
радоваться, что у него не отобрали еще больше.
Сверрир конунг требовал, чтобы закон выполнялся и бонды судили
и решали согласно законам страны, сколько челяди должно быть у
архиепископа. Конунг назначил пятидневный срок явки всем людям, которые
были у архиепископа сверх числа, сказанного в книге законов. После этого
срока они все объявлялись вне закона, лишались своего добра и жизни,
могли быть убиты там, где были найдены.
Когда архиепископ узнал об этом, он поспешно покинул город, захватив
с собой всех своих людей и все движимое имущество, какое мог. Он
отправился на юг в Бьёргюн, а оттуда к архиепископу Абсалону в Данию,
где его хорошо приняли. Он там долго оставался и был желанным гостем 4.
Эйрик архиепископ имел несчастье потерять зрение, он ослеп.
118. О Сигурде, сыне конунга
Халлькель, сын Иона сына Халлькеля, был женат на Рагнхильд, дочери
Эрлинга и Кристины, конунговой дочери. Халлькель был участником
заговора, в котором были замешаны и другие. Халлькель немного раньше
получил от Сверрира конунга лен и права лендрманна *. Сигурд,
внебрачный сын Эрлинга ярла, участвовал в заговоре вместе с Халлькелем и Рагн-

Сага о Сверрире
117
хильд. Сигурд был приемным сыном Сверрира конунга и долго жил у него
и хорошо содержался. Олав, зять Харальда ярла 2, тоже был одним из
главарей заговора. Сына конунга Магнуса, сына Эрлинга и Гюрид, дочери
Аслака Юного, тоже звали Сигурд. Он жил у Халлькеля и Рагнхильд,
которые о нем заботились.
Заговор состоял в том, что они должны были поручить Сигурда, сына
конунга, Олаву Ярлову Зятю. Олав взял его с собой в Бьёргюн. Олав часто
разговаривал со Сверриром конунгом, но тот ничего не подозревал.
Однажды во время их разговора, когда корабль Олава уже был готов
к плаванию, конунг сказал:
— Ты должен был бы быть верным мне, Олав.
Тот Отвечает:
— Почему ты так говоришь, государь?
У конунга был в руке нож. Он ткнул им перед собой и сказал:
— Фюльгьи наших врагов носятся здесь вблизи 3.
Когда Олав вышел из покоя, мальчик, конунгов сын, подбежал к нему.
Олав сказал:
— Чуть-чуть мы не попались, сынок!
Олав взял мальчика с собой на запад в Хьяльтланд. У него были там
большие владения. Со смерти Магнуса конунга тогда прошло восемь лет 4.
119. Об О лаве и Сигурде
Следующей весной 1 Олав и Сигурд отправились на юг на Оркнейские
острова к Харальду ярлу. Их там хорошо приняли. Тою же весной Халль-
кель сын Иона собрался в плавание и сказал, что отправляется в викинг-
ский поход на запад 2. У него был боевой корабль и много воинов. Он
поплыл на запад на Оркнейские острова.
Когда он встретился с Олавом Ярловым Зятем, они стали обсуждать,
как помочь сыну Магнуса конунга, и просили ярла поддержать его. Ярл
выразил готовность поддержать его и дал ему хороший боевой корабль.
Магнус конунг был его хорошим другом, и ярл разрешил всем, кто хочет,
присоединиться к Халлькелю и Олаву и их войску. Сигурд был
провозглашен конунгом. Многие присягнули ему и стали его людьми. Множество
оркнейцев и жителей Хьяльтланда примкнули к нему.
Они снарядили корабли и собрались плыть летом на восток. Когда они
подплыли к Норвегии, они отправились на восток вдоль берега в Вик и
плыли очень быстро. Они нагрянули в Тунсберг, когда их никто не ждал.
Там был тогда Йон, сын сестры Сверрира конунга. Они убили Иона и Хель-
ги Малину, который раньше носил стяг Сверрира конунга. Многие берес-
теники погибли тогда. Затем они созвали тинг, и на нем Сигурд был
провозглашен конунгом. Этих людей называли островитянами.
Затем они поплыли в Осло, и весь народ подчинился им. То же было и
всюду в Вике, куда они приплывали. Они вели себя мирно, ничего ни у кого
не отбирали. Но, так как у них было много народа и не было земли, у них не
хватало средств. Они решили всем войском направиться на юг в Данию и

118
Сага о Сверрире
доплыли до Травна. Там они захватили купеческий корабль и взяли
большую добычу. Это была главным образом одежда, но было там также много
золота и серебра.
Осенью они вернулись в Норвегию. Но, когда Сверрир конунг услышал
об этом войске, он послал большую рать по суше в Вик. Некоторые вожаки
берестеников оставались в Вике. Услышав, что островитяне нагрянули в
Вик с юга, берестеники собрались в Борге. Вожаками там были Сигурд
Лавард, конунгов сын, Филиппус, сын Биргира ярла, Хакон Безумный, сын
сестры конунга, Пэтр Литейщик, Хьярранди Ветер и еще многие другие. У
них было около трех сотен человек.
Островитяне узнали об этом, поплыли вверх по реке и стали у
городского поля. Тут они сошли с кораблей и построились. Но, когда
берестеники увидели, сколько народу у островитян, они бежали. Островитяне
преследовали их и убили некоторых. Берестеники бежали в глубь страны,
и островитяне не встретили в Вике никакого сопротивления после этого.
Поздней осенью они поплыли на север в Бьёргюн и оставались там
зиму и получали подати и налоги со всей страны к югу от мыса Стад. Они
хотели, чтобы их называли золотоногие.
120. Битва Сверрира конунга с островитянами
Сверрир конунг велел построить крепость в Бьёргюне на скале над
епископским двором, и зимой у берестеников там было много воинов.
Предводителем их был Сигурд Крепостная Скала. Островитяне все время
нападали на крепость, и завязывалась перестрелка, но островитяне обычно
несли большой урон.
В ту зиму многие переходили на сторону островитян и давали клятву
верности. Сигурд Ярлов Сын перешел от берестеников к островитянам
осенью в Вике и стал одним из их вожаков. Его почитали умным человеком.
Однажды в праздник в начале великого поста ! Олав Ярлов Зять
слушал мессу в церкви Олава на Бакки. Он стоял у церкви, положив руку
на дверной косяк. Один человек в крепости выстрелил из арбалета и
прострелил ему руку так, что стрела вонзилась в столб. Это была большая рана.
Островитяне рассылали своих воинов в разные места, так как они
рассчитывали, что Сверрир конунг не появится до поздней весны. Сверрир
конунг провел зиму в Трандхейме. Он вызвал людей из округи и был все
время готов встретить островитян, если бы они нагрянули с юга.
Войско его оставалось зиму в гильдейской палате, до тех пор пока
в великий пост конунг не отплыл на юг. У него не было более крупных
кораблей, чем на двадцать скамей, а некоторые были еще меньше. Конунг
плыл в Бьёргюн очень быстро, и островитяне ничего не знали о его
приближении. В субботу перед вербным воскресеньем 2 у них был тинг. Олав
Ярлов Зять держал речь. Он сказал:
— Мы слышали, что Сверрир конунг скоро пожалует сюда. Мы должны
решить, будем ли мы ждать его здесь и сражаться против него с тем
войском, что у нас есть сейчас, или же мы поступим иначе, потому что большей

Сага о Сверрире
119
части нашего войска нет здесь. Сигурд Ярлов Сын на юге в Ставангре с
шестью кораблями, и мы можем уплыть и соединиться с ним. Эйстейн
Ворон в Согне с тремя кораблями, и от них нам тоже мало пользы.
Тогда Халлькель сын Иона ответил:
— Я не думаю,— сказал он,— что у нас в этот раз недостаточно войска,
чтобы биться со Сверриром конунгом, если только наши действия не будут
более безрассудны или менее удачны, чем были до сих пор. Большинству
не хватало разумения в борьбе со Сверриром конунгом. Но я полагаю,
что мы победим его, если наши действия не будут безрассудными. Таких
действий надо остерегаться, а то с нами может случиться, как с другими.
Другие тоже склонялись к тому, чтобы биться. Они пошли на корабли и
оставались там на ночь.
Между тем Сверрир конунг приплыл в Бьёргюн в тот самый вечер
после захода солнца. Он перешел на струг и подплыл на веслах к городу,
в то время как остальная часть его войска отплыла на юг за Гравдаль.
Конунг разузнал, что собираются предпринять островитяне. Он сошел на
берег на Хольме и поднялся к церкви Христа.
Случилось, что Паль епископ умер в тот самый день, и его тело было там
в церкви.
Конунг поднялся к крепости и распорядился, чтобы ему дали воинов на
подмогу в битве. Он пробыл некоторое время в городе и затем отплыл к
своим людям, и они отвели свои корабли на юг к мысу Хварвснес. Потом
конунг отправился на лодке к заливу Флорувагар, чтобы разузнать, какая
охрана у островитян. Конунг подслушал их разговор и узнал, каков
замысел Халлькеля и что они думают биться, как только рассветет.
— Мой совет,— сказал Халлькель,— связать наши корабли, тогда
нашим людям будет легче поддерживать друг друга. Сначала будем
бросать камни, пока они у нас не выйдут, после этого пустим в ход
метательное оружие, а затем набросимся на них так, что они надолго запомнят
наш натиск. Так мы быстро справимся с ними. Пусть каждый бьется изо
всех сил, и да поможет нам бог!
Сверрир конунг поплыл назад к своим людям и рассказал им о
замысле островитян.
— Я думаю, что лучше напасть на них, пока они еще не приготовились
к встрече с нами, чем позволить им стрелять в нас первыми. Мы пометим
наши корабли,— говорит он,— привяжем полотняную ленту к их носам,
если мы нападем на них до света. Мы должны быть осторожны, нападая
на них, потому что у них корабли с высокими бортами. Не будем связывать
наши корабли сначала, пока они всего яростнее. Сперва защищайтесь
щитами. Пусть они стреляют через борт. Вы же берегите ваши стрелы и
весла. Они понадобятся нам, кто бы ни победил.
У Сверрира конунга было двадцать кораблей, но все они были
небольшие. У островитян было четырнадцать, но почти все большие. Утром 3 на
рассвете островитяне стояли у Флорувагара без шатров на кораблях. Они
отчалили от берега и вышли из залива. Они связали свои корабли канатами
спереди и сзади и шли на веслах борт о борт, рассчитывая напасть на
Сверрира конунга. Но так как было еще темно, они не видели кораблей

120
Сага о Сверрире
Сверрира конунга, пока не столкнулись с ними. Тут и островитяне, и берес-
теники издали боевой клич.
Островитяне сразу же схватились за канаты и притянули свои корабли
друг к другу. Корабли их пошли вперед, каждый натыкался на весла
другого и ломал их. Затем они связали корабли. Тут на них налетели
корабли берестеников. Завязалась битва. Островитяне нападали яростно, но
берестеники прикрывались щитами, держа их так тесно, что не оставалось
незащищенного места. Их корабли сновали туда и сюда, ускользая от
противника. Видно было, что они привыкли прибегать к этой хитрости 4.
Между тем островитяне начали уставать и ослабили обстрел берестеников.
Тогда Сверрир конунг сказал берестеникам, воодушевляя их:
— Вставайте и беритесь за оружие! Будьте берестениками и покажите,
как вы умеете владеть оружием!
Тут берестеники поднялись из-за щитов и стали наседать. Одни бросали
камни, другие стреляли из луков. Островитяне оказывали сильное
сопротивление, пользуясь тем, что борта их кораблей были выше. Они
подтянули баграми конунгов корабль, перебили тех, кто был на носу,
захватили конунгов стяг и пробились почти до мачты. Но, когда они
ворвались на корабль, конунг окликнул своих людей, воодушевляя их,
и берестеники так отважно стали нападать, что островитяне отступили,
некоторые из них были убиты, другие вернулись на свои корабли.
Берестеникам удалось оттолкнуться от их кораблей.
Островитяне очистили некоторые из кораблей берестеников. Битва
была очень кровопролитной, и берестеники несли большой урон.
Берестеники отвели свои корабли. Тут Сверрир конунг сказал:
— Держитесь, братцы! Больше на такой натиск у них не хватит силы.
Не будем падать духом, им досталось не меньше, чем нам.
Но, когда островитяне увидели, что берестеники отвели свои корабли,
они решили, что те обратились в бегство. Тут Олав Ярлов Зять сказал:
— Теперь надо не оплошать, потому что они, видно, струсили. Победа
всегда за тем, кто сильнее. Воспользуемся же тем, что наша взяла, рубите
канаты и преследуйте их мужественно!
Все согласились, и так и было сделано. Но когда корабли островитян
отделились друг от друга и надо было грести, то оказалось, что у них не
хватает весел, и корабли понесло течением в разные стороны. Берестеники
двинулись на них, и по два или три корабля нападало на один. В это самое
время подоспели берестеники из города. У них был боевой корабль, и на
нем девяносто человек, все в кольчугах. Это была хорошая подмога-5.
Теперь берестеники один за другим очищали корабли островитян, и по мере
того, как их очищали, берестеники переходили с небольших кораблей
на большие.
Островитяне поставили Муху Победы 6, стяг Сверрира конунга, на носу
своего головного корабля, так что берестеники хорошо видели, где его
искать. Они наседали на этот корабль, пока не вернули себе знамя. Затем
они взошли на этот корабль и очистили его от штевня до штевня. .
Сигурд Конунгов Сын прыгнул за борт и был убит в воде. Олав Ярлов
Зять тоже прыгнул за борт, когда его корабль был очищен, и доплыл до

Сага о Сверрире
121
берега. Берестеники вошли в воду ему навстречу и убили его прежде, чем
он вышел на берег.
Корабль Халлькеля был очищен последним, потому что на нем были
лучшие воины и у него был самый высокий борт. Халлькель пал на своем
корабле, и с ним пали почти все его люди. Почти все островитяне погибли,
кроме тех, кому была дана пощада.
Конунг сказал, чтобы в городе не служили месс, пока он не вернется,
если не будет слишком поздно. Теперь конунг вернулся в город, и вышло
так, что как раз было пора служить высокую мессу, когда конунг вернулся
с битвы.
Вскоре после битвы умерли Бард сын Гутхорма, Бенедикт Маленький
и еще некоторые воины. Немного позднее были найдены тела Сигурда и
Олава. Сверрир конунг велел показать тело Сигурда народу, чтобы все
могль убедиться в смерти того, кто возглавлял островитян. Он велел
похоронить его тело к югу от алтаря на кладбище церкви Марии. Там была
вырыта большая могила, и в нее положили тела островитян, а сверху —
тело Олава Ярлова Зятя.
Говорят, что никому никогда не удавалось одержать победы в битве
против неприятеля с настолько более высокими кораблями, чем те, что
были у островитян в битве у Флорувагара. Исход битвы решило то, что
берестеники были много искуснее в нападении и привычнее к битвам.
Островитяне сражались отважно, но были неосторожны и плохо
прикрывались щитами.
Когда Сигурд Ярлов Сын услышал о битве, он повернул на юг и уплыл
в Данию 7. Часть войска последовала за ним, часть разбежалась в разные
стороны, и многие просили пощады.
Эйстейн Ворон уплыл на запад за море.
121. О посланиях архиепископа папе
Эйрик архиепископ и Абсалон архиепископ послали людей на юг в Рум
с посланиями папе. В них было написано все о Сверрире конунге по
свидетельству Эйрика архиепископа и его людей, а также о разногласиях между
ними и об отъезде архиепископа из Нидароса. От папы был получен ответ,
которого архиепископы просили. Папа отлучал Сверрира конунга от
церкви, если он не предоставит архиепископу всего, что тот хочет и требует 1.
Эти послания архиепископ велел читать в Дании и каждое воскресенье
проклинал Сверрира конунга с амвона.
Но когда Сверрир конунг узнал об этом, он часто говорил на тинге
об этом деле и утверждал, что это выдумка датчан, а не слова папы.
Он говорил, что едва ли Эйрику Слепому2 удастся ложью отнять у
него звание конунга:
— Отлучение от церкви и проклятия, которые он направляет против
меня, обратились на его глаза, поэтому он и ослеп. Прокляты будут те,
кто проклинает других. Я же конунгов сын и по закону правитель страны.
Я испытал много тягот и много страдал, прежде чем пришел к власти,

122
Сага о Сверрире
и слова Эйрика не заставят меня сложить ее с себя. Пусть Эйрик, хоть он
и слеп, возвращается в свою епархию, если только он будет соблюдать
законы, установленные в этой стране. Но если бы он и не был слепым на
оба глаза — а у него и рассудок слеп, и потому не видит правды,— то
я бы не стал ради него нарушать законы конунга Олава Святого. Пусть
он проклинает меня, сколько хочет.
122. О легатах папы и Сверрире конунге
Вскоре после пасхи Сверрйр конунг отправился на восток вслед за
Сигурдом Ярловым Сыном, чтобы рассеять его войско. Он доплыл до
Конунгахеллы.
Тогда приехал туда легат, посланник папы, со своими спутниками {.
Сверрйр конунг пригласил их к себе, и легат гостил у него, и они
беседовали о многом. Конунг спросил легата, не совершит ли тот помазание и
коронование. Легат не отказался и хорошо принял его просьбу.
Но, когда другие ученые мужи узнали об этом замысле, они сказали
легату, что конунг не примирен с архиепископом, что тот уехал из
своей епархии и что легат не должен соглашаться на просьбу конунга.
Они имели против конунга и то, что он был раньше рукоположен в
священники, к тому же он взял себе жену, хотя у него раньше уже была
другая, на которой он женился по закону, и они обе живы. И во многих
других беззакониях они обвиняли конунга.
И когда Сверрйр конунг в следующий раз говорил с легатом об
этом деле, тот отказался посвящать его в конунги и сказал, что он должен
раньше помириться с архиепископом, ибо посвящать его должен
архиепископ. Сверрйр конунг ответил:
— Я понимаю, с какой целью ты приехал в эту страну: с той же целью,
с какой приезжали многие другие обманщики. Они приезжают сюда из
других стран за богатством и насмехаются над нами, как только уедут
отсюда. Уезжай-ка из этой страны, я не хочу, чтобы ты вымогал деньги у
моих подданных здесь в моей стране.
После этого легат уехал.
123. О Сверрире конунге и Николасе епископе
Сверрйр конунг вернулся на север в Вик. Он послал людей за
Николасом епископом и, когда тот приехал, призвал его к себе. Он сказал, что, как
ему теперь стало известно, в заговоре Халлькеля и его товарищей против
Сверрира конунга был замешан и епископ. Конунг привел много улик
против него.
Епископ отверг обвинение. Но конунг сказал, что это ни к чему, ибо
он знает правду. Он грозил епископу суровой карой и назвал его
предателем конунга и изменником. Епископ просил конунга о снисхождении,
обещал' верность и предлагал любые присяги и клятвы. Он сказал, что

Сага о Сверрире
123
готов на любое возмещение своего проступка, какое потребует конунг,
и был очень кроток.
Сверрир конунг взял епископа с собой на север в Бьёргюн и послал
за Ториром епископом в Хамаре, прося его приехать в Бьёргюн как можно
скорее. Тот приехал, и приехал также Ньяль епископ в Ставангре 1. Они
говорили о том, кого надо выбрать епископом в Бьёргюне вместо епископа
Паля. Они выбрали человека, которого звали Мартейн, он был
придворным священником Сверрира конунга. Он был англичанин родом
и очень учен. Его выбрали в епископы по совету Сверрира конунга.
В выборах участвовали Николас епископ, Торир епископ, Ньяль епископ.
Николас епископ был теперь в чести у Сверрира конунга. Он был
главным помощником конунга во всем, что тот предпринимал. В палатах
конунга был задан большой пир, и принято решение, что епископы
совершат помазание и коронование Сверрира конунга. В день апостолов
Петра и Павла 2 они посвятили его в конунги, и он получил корону.
Николас епископ совершал посвящение. Конунг дал им всем хорошие
подарки, и они расстались друзьями.
124. О съезде епископов и послании папе
Предыдущей зимой умер в Исландии епископ Торлак Святой '. В то
же лето Паль, сын Иона сына Лофта, приехал из Исландии. Он пробыл
зиму в Норвегии, на севере в Нидаросе. Следующей весной 2 он
отправился по суше на юг в Вик. Он встретился со Сверриром конунгом в Осло.
Конунг проводил там зиму.
Паль отправился на юг в Данию и был посвящен в епископы
архиепископом Абсалоном. Летом он вернулся в Норвегию и отправился на
север в Бьёргюн. Сверрир конунг тоже отправился весной в Бьёргюн.
Все епископы, которые тогда были в Норвегии, должны были съехаться
туда на совещание с конунгом. Архиепископ Эйрик прислал тогда в
Норвегию послание с требованием, чтобы все епископы приехали из
Норвегии к нему 3. Все епископы съехались в Бьёргюне, и Паль епископ
тоже приехал туда.
Предыдущим летом Сверрир конунг собирался послать войско на
запад на Оркнейские острова, чтобы отплатить оркнейцам за их измену.
Когда об этом стало известно на западе на островах, Харальд ярл и
Бьярни епископ взялись за дело. Ярл отправился на восток и с ним
Бьярни епископ и все лучшие люди с Оркнейских островов. Они приехали
в Норвегию на съезд епископов. Съехавшиеся хёвдинги встречались друг
с другом и совещались, и было решено послать людей к папе с посланием.
На послании была печать Сверрира конунга и всех епископов,
съехавшихся в Бьёргюн и названных раньше. Поехать взялись Торир епископ и
Рикард Черный Магистр4. Они поехали к папе Селестину с этим
посланием.

124
Сага о Сверрире
125. О примирении Сверрира конунга
с Харальдом ярлом
После этого началась тяжба Сверрира конунга и Харальда ярла.
Был созван тинг у церкви Христа. Дружинники стояли вокруг престола
конунга, а некоторые сидели перед ним. Много людей стояло вокруг, и
среди них был ярл. Он выступил и сказал:
— Здесь собралось великое множество добрых мужей, и я нуждаюсь
в том, чтобы народ меня поддержал. Я человек старый, как это видно
по моей бороде, и я склонялся перед многими конунгами, иногда с большой
любовью, но всегда в беде. И вот я снова в беде, потому что я навлек
на себя гнев Сверрира конунга. Но я не так уж виноват в том, в чем меня
обвиняют. Не я собрал войско бунтовщиков. Правда, я не боролся с ним,
но я не мог идти против всего народа страны, в которой я должен быть
ярлом. Оркнейцы не во всем подчиняются мне. Многие из них совершают
набеги на Ирландию и Шотландию или грабят купцов, и все это против
моей воли. Однако говорят, что я умею и наказывать. Но не буду говорить
долго о том, что случилось. Я предаюсь божьей и Вашей власти, государь.
После этой речи ярл прошел между людьми вперед и упал на колени
перед конунгом. Конунг осмотрелся вокруг и не сразу заговорил. Он сказал:
— Большое кровопролитие произошло, когда такое сильное войско,
какое было у островитян, вторглось в Норвегию. Это было против
моего желания и желания моих людей. Но теперь ярл приехал сюда, как
вы можете видеть, и раскаивается в том, что он совершил против меня.
Он просит помилования, и я помилую его, потому что и я буду нуждаться
в том, чтобы всемогущий бог был милостивей ко мне, чем я того заслужил.
Встань, ярл, и будь в мире с богом и со мной! Я скажу об условиях
нашего примирения, когда у нас будет больше времени.
Сверрир конунг велел записать все условия его примирения с
Харальдом ярлом. Он велел сделать перепись всех тех земель и владений
на Оркнейских и Хьяльтландских островах, которые отходили теперь
конунгу, а раньше принадлежали павшим в битве у Флорувагара.
Он назначил срок в три года родичам погибших. В продолжение
этого срока они могли выкупить земли. Но, если они не были выкуплены
за этот срок, они отходили конунгу навсегда. Все налоги и подати
с Хьяльтланда отходили конунгу. Харальд оставался ярлом
Оркнейских островов, но с тем условием, что половина штрафов за
проступки причиталась конунгу. Он поставил сюсломаннов, которые
должны были следить за выполнением этого '.
Харальд ярл дал клятву верности конунгу, прежде чем они
расстались.

Сага о С вер pup е
125
126. Речь Сверрира конунга к епископам
Сверрир конунг обратился с речью к епископам перед
расставанием. Он сказал:
— Мой совет вам, добрые господа, с умом отправлять должность,
на которую поставил вас бог.-Помните всегда, что это не наследство,
которое вы получили от ваших отцов, а также, что если Эйрик Слепой и
отнимет у вас власть, то он даст вам мало хорошего взамен, потому
что у него самого ничего нет. У него сейчас не больше девяти или
десяти человек, да и те на чужом содержании. Но если вы будете
держаться меня, то я за вас постою.
Они обещали быть верными ему и его делу.
127. О Хрейдаре Посланнике
Хрейдаром звали одного человека. Он был родом из Вика, но давно
уехал из страны и много где побывал. В то лето он привез в Норвегию
послание с печатью, называемое золотой буллой !. Его послал Сверриру
конунгу Кирьялакс конунг греков. В послании было написано, что
Сверрир конунг должен прислать конунгу греков десять сотен хороших
воинов . Он послал также человека, которого звали Пэтр Злой,
к Кнуту конунгу в Данию с таким же поручением. Третьего человека
он послал к конунгу шведов.
Хрейдар Посланник несколько.раз говорил конунгу о своем
поручении, и конунг сперва не отклонял просьбу. Он говорил, что подумает.
Хрейдар остался у конунга на зиму.
В ту осень 3 умер Кнут конунг в Швеции. Сёрквир сын Карла пришел
к власти и стал конунгом после него.
128. О Николасе епископе
Той же осенью Николас епископ поехал на юг в Данию к
архиепископам Абсалону и Эйрику и помирился с ними. А следующей зимой с
юга из Рума в Данию приехали Торир епископ и Рикард магистр и с
ними один кардинал из Румаборга . Но все они внезапно заболели и
умерли. И в Норвегию не пришло никакого известия о том, как они
выполнили свое поручение. Но спустя некоторое время к Сверриру
конунгу приехали какие-то датчане, и у них были с собой послание и
печать папы. Они сказали, что Торир епископ и Рикард магистр отдали
им послание в залог под ссуду, которую они им дали. Они передали
послание конунгу, и тот дал им столько денег, сколько нашел нужным.
Сверрир конунг велел прочитать это послание в церкви и показать
папскую печать. В послании было написано, что, как только папа узнал о
правоте конунга в его споре с архиепископом, он снял отлучение от

126
Сага о Сверрире
церкви с конунга и со всего его государства 2. Конунг сказал, что Торир
епископ и его спутники были однажды вечером приглашены в гости к
какому-то священнику, и там им подсыпали яда в питье, и они все
умерли.
129. Начало восстания посошников
Весной х Хрейдар напомнил конунгу о поручении, с которым он
приехал. Конунг ответил так:
— Не похоже на то, что будет мир здесь в стране. Я слышу, что
датчане опять вскармливают волков против нас. Да и здесь есть люди,
на которых нельзя будет положиться, если начнется какое-нибудь
восстание. Я сейчас не отошлю от себя никого из своего войска.
Тогда Хрейдар спросил, не разрешит ли конунг сыновьям бондов и
купцам уехать, если они захотят. Конунг сказал, что разрешит.
Хрейдар набрал себе людей и летом отправился из страны на юг в
Халей, где есть торжище и торговый поселок. Туда прибыл Николас
епископ с множеством норвежцев, и большинство их было из Вика. У
Николаса и его людей был мальчик, про которого они говорили, что он
сын Магнуса сына Эрлинга и зовется Инги, а берестеники говорили, что
он датчанин и зовется Торгильс Кучка Дерьма. Они набрали там войско,
и очень многие примкнули к этому войску.
Архиепископ Эйрик был с ними заодно. Затем они направились с
этим войском на север в Норвегию. С ними был Сигурд сын Эрлинга
ярла и многие другие могущественные мужи. Это войско называли по-
сошниками 2.
130. О Сверрире конунге и посошниках
Сверрир конунг был тогда на востоке в Вике. Посошники доплыли до
Сальтэйярсунда. Сверрир конунг услышал о них, когда они были в
Сеймсфьорде, и сразу же направился навстречу им. Сам конунг и
Николас из Вестнеса вели разведку. Конунг разузнал, сколько у
посошников народу. Оказалось, что войско их было велико. Конунг велел
Николасу и Сигурду Лаварду пристать с их кораблями у хутора, что
называется Сонаберг, и постараться провести посошников. А сам он пошел на
веслах к Хастейну, встретил там стражу посошников и обратил её в
бегство.
Затем он поплыл к своим людям, и они перестреливались некоторое,
время с посошниками, но мало кто пострадал. Струг, которым правил
конунг, стоял всего ближе к берегу.
Посошники высадились в местности, которая теперь называется
Мугавеллир. Они вытащили свои корабли на берег. У них было пять
боевых и сто мелких кораблей. У конунга было тридцать кораблей, и
большинство из них — мелкие.

Сага о Сверрире
127
Когда конунг увидел, что они не могут справиться с такой большой
силой, он велел своим людям быть осторожными и не вытаскивать свои
корабли на берег. Конунг остановился вне досягаемости выстрела по
другую сторону пролива у острова и оставался там некоторое время.
Он велел установить камнемет на горе прямо против кораблей посошни-
ков, и вечером, когда он был установлен, берестеники принялись метать
камни в корабли посошников и разбили некоторые из них.
Вечером, когда смеркалось, конунг поставил своего сына Лаварда и
Эйлива Рыжего стеречь камнемет. Они правили одним кораблем, и у них
было восемьдесят человек. Конунг сказал им:
— Будьте настороже! Ночью сюда могут прийти посошники.
И конунг ушел к кораблям. Стояла лютая стужа. Многие были на
ногах, чтобы согреться, некоторые сбились в кучу у камнемета. Была
безлунная ночь. Между материком и островом тянулся риф, и посошники
перебрались по нему во время отлива на остров. Их было сто человек,
и все в кольчугах. Берестеники, что лежали у камнемета, обнаружили их
приближение и вскочили на ноги, только когда в них полетели копья.
Эйлив Рыжий сказал:
— Мы их прогоним, их всего-то жалкая горстка.
И он стал сопротивляться, и с ним еще несколько человек.
Большинство их пало. А Сигурд Лавард, конунгов сын, бросился вниз по
крутому склону и с ним другие. Они побежали к кораблям, так же как
и те, что ушли раньше. Посошники бросились за ними, и они бежали
всем скопом. Берестеникам очень помогло то, что в темноте было не
разобрать, кто свои и кто чужие. Все же берестеники потеряли больше
двадцати человек.
Посошники разбили камнемет. Но, когда берестеники на кораблях
увидели, что происходит, заиграла труба к сходу на берег. Николас из
Вестнеса был первым на берегу. Тут посошники отступили и вернулись к
своим.
Сверрир конунг последними словами ругал своего сына Лаварда, и
поделом:
— Я стаивал на страже иначе,— сказал он,— когда боролся за
власть против Магнуса конунга. Горе тому конунгову сыну, который
возглавляет свой отряд так плохо, как ты сегодня. Отправляйся на берег
и не попадайся мне на глаза до утра.
Тут многие сошли на берег и стояли там на страже до рассвета.
131. О Николасе епископе и берестениках
Однажды, когда Сверрир конунг находился в Сеймсфьорде, он был на
струге, и они шли на веслах недалеко от берега. Посошники взошли на
какую-то горку и кричали оттуда. Сигурд Ярлов Сын крикнул:
— Что Сверрир, мой кормилец, на корабле?
Льот сын Харальда откликнулся:

128
Сага о Сверрире
— Здесь Сверрир конунг, и верно, что никогда он не был кормильцем
худшего человека, чем ты, и ты это теперь доказываешь.
Тогда Николас епископ сказал:
— Почему ты не сходишь на берег, Сверрир? Не хочешь ли сразиться,
безбожник? Но ты больше любишь грабить и разбойничать! Я покажу
тебе мою рясу,— и он поднял свой щит,— а митра и посох, которые я
буду носить против тебя по велению папы,— это шлем и меч. Это оружие
я буду носить до тех пор, пока ты не будешь убит или изгнан из страны.
Берестеники перебивали его речь. Они говорили:
— Мы бы не замедлили сойти на берег, если бы там были только
такие, как ты, предатель! А это оружие ты будешь носить до Страшного
суда!
А некоторые говорили:
— Плохо ты будешь носить свое оружие, если будешь носить его,
как раньше!
Конунг не велел своим людям переругиваться с ним. А епископ
сказал:
— Берестеники всегда упрекают меня в недостатке мужества. Выходи
один на берег, Сверрир, и я пойду против тебя, и тогда посмотрим, кто
лучше поможет — мне апостол Петр и святой Халльвард или тебе гаутская
ведьма \ которой ты веришь!
Тогда Сверрир конунг сказал, и его люди слышали его слова:
— Если я буду сражаться с Николасом один на один, то скажут, что
это собачья драка и что у нас обоих нет мужества.
Конунг велел своим людям плыть прочь.
132. Сверрир конунг уплыл на север в Трандхейм
На следующее утро конунг созвал своих людей на домашний тинг и
спросил их, что они советуют предпринять. Николас из Вестнеса сказал:
— Нам не нравится киснуть здесь без пропитания. Мы хотим либо
напасть на посошников и сразиться, либо уплыть отсюда куда-нибудь,
где у нас будет пропитание.
Конунг отвечает:
— Вы говорите, Николас, то, что многие думают. Я знаю, что
ополченцы хотят домой. Но как им ни надоело стоять здесь, тем, кто стоит
там, в проливе, это надоело ничуть не меньше, и они разбегутся, если мы
подождем достаточно долго. Но раз вы хотите уйти прочь отсюда; то
пусть будет по-вашему.
Конунг велел плыть прочь, и в воскресенье они отплыли. Конунг
распорядился отвезти тела своих воинов в церковь в Сальтэйярсунде. Затем
конунг со своим'войском отправился на север. Ветер был попутный до
самого Бьёргюна. Он отпустил домой все ополчение и поплыл на север и
оставался всю зиму в Трандхейме.
А посошники двинулись на север в Вик. Был созван Боргартинг К На
нем Инги, сын Магнуса конунга, был провозглашен конунгом. Они под-

Сага о Сверрире
129
чинили себе весь Вик и Упплёнд и поставили всюду своих сюсломаннов.
Николас епископ был в своей епархии в Осло зимой, но иногда бывал на
юге в Дании. Ивар Косой был посвящен в епископы в Хамаре 2. К их
войску присоединился тогда Халльвард из Састадира и многие другие.
В ту же зиму Николас епископ и Сигурд Ярлов Сын вынули из стены в
церкви на Хёвудей много добра, которое принадлежало Сверриру, и~
увезли с собой.
133. Созыв ополчения
и речь Сверрира конунга к войску
Следующей весной 1 Николас епископ и Сигурд Ярлов Сын
направились в Хейдмёрк и послали людей на север за горы. Те спустились к
фьорду, который называется Альди, около Ругсунда, и убили там
сюсломаннов Сверрира конунга, Торира Дарри и Эйнара Люгру и их людей,
а Торир Ворон и Торгильс, сюсломанны Сверрира конунга, бежали к нему.
Посошники вернулись в Упплёнд.
Зимой после рождества Сверрир конунг созвал бондов на тинг и
потребовал ополчения по всему Трёндалёгу, Халогаланду, обоим Мерам
и Раумсдалю. Все ополчение должно было явиться к нему ранней весной,
и в день Халльварда 2 он приплыл в Бьёргюн со всеми своими кораблями.
У него было тридцать сотен человек, все на кораблях.
Конунг долго оставался в Бьёргюне, до самого дня Маргреты3,
и ожидал ополчения, которого он требовал отовсюду к югу от Стада.
К нему стеклось столько народа, что, когда он отплывал из Бьёргюна,
у него насчитывалось шестьдесят сотен. Он доплыл до пролива Грёнин-
гасунд со всей ратью, и люди удивлялись, почему он не плывет дальше.
Но он не обращал внимания на то, что говорили.
Конунг держал тинг с бондами и много говорил своим людям, так что
и бонды, и воины слышали его. У него было множество ополченцев, а это
был народ во многом непокорный и строптивый. Конунг обратился к ним
с речью на тинге и сказал так:
— Не пристало добрым сыновьям бондов отправляться в поход из
Трандхейма или Халогаланда, или Мера, или, может быть, откуда-нибудь
поближе, чтобы сражаться со всякой хозяйской справой или утварью
бондов, рубить и портить все, что попадется вам на пути. Это не подвиг
или то, чем можно похвастаться, а для владельца — ущерб. Я прошу
вас,— сказал он,— не делать больше такого. Конунгу не стоило бы
говорить об этом, если бы не было необходимости. Я бы не мог называться
правителем страны, если бы я не заботился о том, чтобы в стране,
которой я правлю, бесчинства становилось меньше, а не больше. Я прошу
вас по-хорошему прекратить бесчинства, потому что мне бы не хотелось
наказывать вас. Но я должен буду наказывать вас, если вы не будете
вести себя лучше. Я думаю, что имею полное право на власть в этой
стране, хотя Николас епископ отрицает это. Я не знаю, откуда Николас
епископ взял, что я не должен быть конунгом Норвегии. Многие носили
5 Сага о Сверрире

130
Сага о Сверрире
звание конунга, будучи сыновьями служанок. Я же — истинный сын Си-
гурда конунга и Гуннхильд. Хорошо известно, из какого она рода. Но, если
тут есть кто-нибудь,— и, наверное, есть — кому это неизвестно, я могу
немного рассказать об этом.
И он перечислил на тинге весь ее род во всех его ответвлениях, и
многие узнали тогда о своих родичах с отцовской и материнской стороны,
о которых они раньше не знали. В заключение своей речи конунг сказал,
что он не знает никого в Норвегии, кто бы тогда имел больше права перед
богом и людьми на звание конунга, чем он:
— И хотя Николас епископ хотел бы другого конунга, мы, бересте-
ники, как и раньше, не обращаем на это внимания. Конунг, который
правит страной, должен быть суров и справедлив. Но нам кажется, что,
хотя Николас человек языкастый, у него сердце зайца и он вероломен,
как лисица. Это мы всегда в нем -замечали. И если бы мы перечислили
всех потомков Ингирид 4, то оказалось бы, что в этом роде мало таких, на
кого можно положиться. Магнус был вероломным, и Бурис тоже, как
впоследствии оказалось. Но лучше об этом много не говорить. Все в
конце концов открывается о каждом. Я полагаю, что не много пройдет
времени до того, как мы, берестеники, сразимся с посошниками, и тогда
узнаем, как храбр или тверд этот лисий хвост в битве против нас, бересте-
ников.
134. Приготовления Сверрира конунга к битве
После этой речи тинг кончился, и бонды отправились домой, а
берестеники и ополченцы вернулись на корабли. Вскоре подул попутный
ветер. Конунг велел трубить к походу, они поставили паруса и отплыли
и не останавливались, пока не приплыли в Осло. Там уже собрались
посошники со всем своим войском.
Вечером в день Якоба 1 Сверрир конунг пристал к острову Хёвудей.
На следующее утро он сошел на берег, чтобы послушать службу. Когда
он вернулся к кораблям, он созвал войско на домашний тинг и сказал:
— Посошник» в городе с большой ратью и намерены биться с нами.
Слушайте внимательно, как я хочу напасть на них. Мой сын Хакон
должен подплыть к глиняному обрыву у Нуннусетра со всеми стругами, они
должны сойти там и двинуться к городу. Они должны зайти в тыл тем, кто
на пристанях. А мои лендрманны Грегориус сын Иона, Сигурд из Мо-
дастадира и Эйстейн сын Рёгнвальда вместе с ополчением из Мера
должны пристать к берегу у церкви Марии и подняться там по южной улице.
Все остальные должны следовать за стягом к пристаням, там, наверное,
их главные силы. Идем на корабли и двинем на них!
Протрубили к битве, и все корабли двинулись к берегу, разделившись
так, как распорядился конунг.

Сага о Сверрире
131
135. Битва Сверрира конунга с посошниками
Николас епископ обратился к посошникам и построил их полки. Он
сказал:
— Сигурд Ярлов Сын со своим полком и Халльвард из Састадира с
упплёндцами должны построиться у Нуннусетра и следить за тем, чтобы
берестеники не пришли оттуда. А сыновья Энунда Хлунна, Кольбейн
Пакленосый и те люди, которые всего надежнее, должны быть на берегу
и защищать пристани. У Сверрира конунга не такое большое войско, как
вы думаете. У него так мало народу, что на полскамьи приходится не
больше одного человека {. Видите, они поставили на скамьях свои
спальные мешки. Вы думаете, что это люди? Берестеники прокляты церковью,
у них и мечи не секут. Они не посмеют напасть на нас. Будьте молодцами!
Сверрир погиб, если он нападет на нас. Наверное, его постигнет такая же
неудача, как в Сеймсфьорде.
Епископ был на коне, и с ним было несколько клириков. Он был в
своем дворе, когда началась битва. Оба войска издали боевой клич.
Сверрир конунг подплыл к пристаням так стремительно, что грузовые
корабли, которые там стояли, были раздавлены. Посошники потопили
несколько кораблей, стоявших у пристаней, и поэтому берестеникам было
трудно пристать. Завязалась перестрелка. Затем они перешли через
грузовые корабли и сошли на берег. Бенгейр Длинный и Ботольв сын
Эвура первыми взошли на пристани. Один англичанин замахнулся на
Бенгейра и сказал, что тут они не взойдут. Бенгейр взмахнул мечом —
он мастерски владел мечом и щитом — и отсек у англичанина часть
челюсти, попав ему мечом ниже носа. Тут много берестеников взошло на
пристани. Посошники давали им отпор, и разгорелась жаркая схватка.
Один человек сказал епископу:
— Господин, скачите быстрее, потому что ваши люди теперь очень
нуждаются в том, чтобы Вы их воодушевили! Похоже на то, что у
берестеников мечи все же хорошо секут.
Тогда епископ сказал:
— Надо уезжать. Дьявол вырвался на свободу!
После этого они поскакали из города и не останавливались, пока не
прискакали на Гьёлурас. Там они стали ждать свое войско.
Григориус сын Иона и его люди пристали к берегу в устье реки, где
море было мелкое. Когда корабли сели на мель, люди попрыгали за борт,
прошли по воде и вышли на берег. Отряд посошников стоял у Козьего
моста. Когда они увидели, что берестеники сошли на берег, они
бросились на них так стремительно, что берестеники должны были отступить на
корабли. Некоторые из них пали, другие бросились в море. Вернувшись
на корабли, они отплыли к Трелабергу, сошли там на берег и оттуда
двинулись к городу. Но, когда посошники увидели это, они встретили их у
Козьего моста, и снова загорелась жаркая битва.
Хакон сын конунга пристал у глиняного обрыва. Они гребли так
сильно, что все струги врезались в берег. Хакон и его люди сразу же
5*

132
Сага о Сверрире
спрыгнули с кораблей, построились и пошли на посошников. Сначала они
стреляли из луков, потом стали метать копья. Посошники не выдержали
натиска и бежали на север от города. Берестеники преследовали их и
убивали, кого могли. А некоторые сражались в городе, напав с тыла на
тех, кто стоял на пристанях.
Теперь и Муха Победы, стяг Сверрира конунга, показался над
пристанью. Тут посошники и горожане бежали, кто из города, кто в свои
дворы.
Сверрир конунг шел по Длинной улице, и, поднявшись по ней, он
увидел, что на полях за городом идет битва. Он повернул, перешел реку
выше города, напал на посошников с тыла и перебил почти всех, кто там
был. Берестеники обыскали город, вламывались в дома посошников и
убили многих. Но многие бежали и скрылись из города.
Отряды берестеников были на полях, а некоторые на Мёртустоккаре,
и они нападали на посошников всюду, где могли. Кровопролитие было
велико, но у посошников было много больше убитых.
Однако на этот раз большинство их вожаков спаслось.
136. О Сверрире конунге и ополченцах
После этого Сверрир конунг велел трубить сбор всему войску на
Мёртустоккаре. Он держал речь и сказал так:
— Благодарение богу за то, что Христос не лишил нас, берестеников,
удачи, но дал нам победить и в этот раз. Я надеюсь, что лисохвостый
Николас едва ли бежал без страха в сердце. Но вам я скажу, что пусть
корабли наши стоят у Хёвудей. Я не хочу, чтобы посошники напали на
нас или чтобы нас застали врасплох, если некоторые из них посмеют
вернуться в город, думая, что наши люди лежат в городе пьяные.
И люди вернулись на корабли и сделали, как им велел конунг.
Они захватили все добро, что было в городе, потому что и бонды, и купцы
сражались против конунга. Большинство боевых кораблей, которые там
были, они сожгли. Но они захватили корабль Книжная Сумка, который
раньше принадлежал Николасу епископу, и корабль Горсуд, который был
построен по распоряжению Хиди. Хиди взял себе Книжную Сумку и
сжег Осторожность, корабль, который у него был раньше. Но он
сохранил гвозди и паруса, потому что снасти принадлежали бондам.
Конунг стоял теперь у острова Хёвудей. Он велел снести всю добычу
на поле на южной стороне острова. Затем он велел разделить добычу на
четыре части. После этого был созван домашний тинг, и конунг обратился
с речью к своему войску. Он велел людям пройти под стягом, и было
сосчитано, сколько их. Оказалось, что их пятьдесят сотен.
От Николаса епископа пришел человек, какой-то священник, и у него
было с собой письмо Сверриру конунгу, которое епископ велел написать.
В письме стояло, что епископ хочет помириться с конунгом. Конунг
отвечал, что он говорит это не в первый раз.
— И я не знаю, что из такого примирения получится. Но я готов дать

Сага о Сверрире
133
Николасу пощаду, если он явится ко мне сам. И можешь сказать ему,
что, как мне кажется, многое могло бы принести мне большую славу,
чем его смерть, если он попадется мне в руки. Пусть приезжает, если
хочет.
Затем конунг потребовал от воинов и ополченцев, чтобы они дали ему
купить за пятнадцать марок золота все корабли и корабельные снасти,
которые они захватили. Но людям показалось, что это было бы не больше
трети того, что все это действительно стоило, если бы он заплатил столько.
И вот Сигвальди Карл, Сигурд из Модастадира, Эйстейн сын Рёгнвальда
и многие другие подошли и разделили снасти и паруса, как и остальную
добычу, тоже на четыре части. Когда конунг узнал об этом, он бросился с
корабля, на котором он был, на берег, держа в руке прут. Люди
разбежались и бросили то, что держали в руках, потому что они видели, что конунг
в гневе. Но Сигвальди остался стоять, и конунг стегнул его дважды
по плечам. Сигвальди не стал сопротивляться, и конунг перестал его
стегать, но сказал, что они плохо поступили, нарушив его распоряжение.
Он сказал, что оборона страны должна быть в его руках, и так оно и было.
После Этого конунг назначал цены, какие хотел.
На третий день протрубили сбор к дележу добычи \ Каждая четверть
добычи была разделена на двенадцать частей, и наконец были выделены
отдельные доли. Добра было так много, что каждый получил его на две
марки взвешенного серебра.
Конунг стоял там полмесяца.
137. О посошниках
Теперь надо рассказать о посошниках. После того как они бежали,
вожаки и большая часть войска отправилась верхней дорогой через Упп-
лёнд и дальше на север в Трандхейм и в Нидарос. Когда они прибыли
к крепости на Стейнбьёрге, они окружили ее, и был отдан приказ разбить
шатры. В крепости сидели тогда Торстейн Кугад, Бьяльви Полушубок
и Асгаут. С ними было восемьдесят человек. У них не было недостатка
ни в оружии, ни в пропитании или питье, и посошникам было с ними не
сладить. После этого посошники созвали горожан на тинг наверху за
оградой церкви Христа. Они потребовали от горожан уплатить дань
продовольствием, а бондам из округи велели уплатить налог. По примеру
берестеников посошники заставили народ поклясться на верность и
присягнуть в том, что он не будет выступать на стороне их противников
и сражаться против них и их конунга. Потом они пошли наверх к крепости
и стали стрелять по берестеникам. А потом они принялись переругиваться.
Николас епископ сказал Торстейну:
— Ты неразумно поступаешь, защищая крепость и обрекая себя на
отлучение. Ты останешься в проигрыше. Мы пошлем людей к тебе в Год-
рексстадир и велим все там разграбить, а дом и весь двор — сжечь.
Тогда Торстейн позвал к себе Бьяльви Полушубка и сказал ему, что
смысла нет удерживать крепость, если те намерены ее осаждать. Разговор

134
Сага о Сверрире
кончился тем, что они решили сдать крепость. Другие ничего не знали об их
сговоре.
В крепости был потайной ход, и Торстейн выбрался через него, чтобы
переговорить с посошниками. К нему вышел Гудбранд Юный, и они обо
всем между собой договорились. Торстейн просил посошников отойти в
город и вернуться вечером, когда их меньше всего будут ждать,« — а я тогда
оставлю открытой эту дверь». Взамен Гудбранд пообещал, что посошники
дадут пощаду тем, кто был в крепости, и оставят им оружие и одежду.
Посошники спустились в город, а вечером поднялись к крепости. Торстейн
оставил открытой потайную дверь. Посошники вошли как раз в то время,
когда люди сидели за ужином. Никто ничего не заметил, пока крепость не
наполнилась посошниками. Все, кто там был, получили пощаду и
сохранили одежду, что на них была, но немногим оставили оружие, а деньги —
никому.
Бьяльви ушел из города, а Торстейн Кугад примкнул к посошникам.
Посошники захватили все добро, что было в крепости, и сожгли все до
единой постройки. Они нашли там одного убитого, сбросли его в колодец и
завалили камнями до самого верха. Потом они созвали горожан и велели
им тут же при них сравнять с землею крепостные стены. Прежде чем уйти,
посошники сожгли все боевые корабли, принадлежавшие конунгу.
После этого они опять направились в Упплёнд. Посошники считали, что
этот поход принес им богатую добычу.
138. Сверрир конунг держит тинг с бондами
Теперь надо рассказать о том, что Сверрир конунг повернул из
Ослофьорда на юг* в Годмарсфьорд. Он пристал к берегу на южной
стороне фьорда, в месте, которое называется Фюрилейв. Там был созван тинг,
и конунг предъявил бондам обвинение в том, что они выступали против
него в Сеймсфьорде и выбрали взамен ему другого конунга. Конунгу
отвечал человек по имени Хельги. Он сказал:
— Немного было народу из нашего округа в этом войске, да и те не
по своей воле. Мы тут ни при чем, государь. Мы уже люди старые и умеем
быть осмотрительными, дабы не попасть в беду.. Известны нам и законы
этой страны, и права знатных людей, а потому мы хорошо знаем, где
по закону следует избирать конунга здесь в Норвегии. Не может по праву
считаться конунгом этой страны тот, кто не был провозглашен им -на
Эйратинге 1 в Трандхейме. Так что посудите сами, государь, не такие уж
мы тут глупцы, чтобы, не подумав, примкнуть к шайке, которая мало
на что годится, да вдобавок еще и враждебна Вам, государь.
На тинге еще много говорили, и под конец конунг помирился с бондами.

Сага о Сверрире
135
139. О Сверрире конунге и бондах
После этого конунг уплыл оттуда и остановился в проливе Наутасунд.
Он отправил своих людей в разведку. Их путь лежал через лес. В лесу
оказались посошники, они напали на людей конунга и убили двенадцать
человек. Затем конунг направился к проливу Сванхальс, а оттуда — на восток
к Эльву. Все население тех мест ушло в леса. Конунг послал за бондами,
приказывая им прийти к нему с миром, и созвал тинг, однако те знали за
собой вину перед конунгом и потому оттягивали эту встречу и все медлили.
Наконец, людям конунга надоело ждать, они стали тайно совещаться
и решили разойтись по домам. Зачинщиком у них был Олав Бейтстокк,
он был из конунговой охраны. Когда конунг узнал об Зтом, он приказал
схватить Олава и убить. Другие тогда не стали торопиться со своим
решением. Конунг вновь вызвал бондов на тинг, а в случае, если они опять не
явятся, пригрозил сжечь всю округу. Тогда бонды пришли на тинг, и дело
кончилось тем, что они предоставили конунгу самому решать, какое им
назначить возмещение, а через день они выплатили все налоги и подати 1
и уплатили штраф. Там было много сотен голов скота и множество другого
добра.
После этого конунг поплыл на север Вика и завернул в Осло,
прослышав, что посошники ушли с севера из Трандхейма и держат путь в Осло.
Конунг поплыл им навстречу. Когда же он достиг Гьёлураса, ему стало
известно, что те повернули на юг, как только узнали, что конунг в городе.
Сверрир конунг вернулся в Осло, а потом направился в Тунсберг. Он
послал ярла Филиппуса, сына Биргира Улыбки 2, наверх на озеро Мьёрс;
он должен был сидеть там и отражать нападения посошников. Еще он
хотел послать туда Хиди, своего брата, но тот не был готов к походу.
Конунг покинул Тунсберг и направился в Бьёргюн. Он вышел из города
при попутном ветре, а Хиди остался со своими людьми. Конунг поплыл
на север в Хельгасунд. Там он узнал, что Сигурд Ярлов Сын разминулся
с ним, плывя с севера, и решил, что Хиди и его людям грозит опасность.
Рано поутру конунг приказал трубить сбор на домашний тинг. Он сказал:
— Похоже, те, кто остался в городе, теперь в ловушке, и брату моему
Хиди едва ли спастись. Ведь он, вероятно, поверил слухам о том, что я
уплыл на север со всем своим войском, и не ждет теперь нападения. И еще я
боюсь, что у нас ненадежные гавани.
Конунг собрал все свои легкие корабли, снарядил их как можно лучше и
сам отправился догонять Сигурда.
140. Убийство Хиди и многих других берестеников
посошниками
Сигурд это предвидел, он свернул со своего пути и пристал к островкам,
которые называются Свеймар. Оттуда они увидели корабли конунга,
когда они проплывали мимо. На следующую ночь Сигурд подошел

136
Сага о Сверрире
к городу. Хиди и его люди ни о чем не подозревали. Посошники тут же
высадились и скоро узнали, где берестеники. А те в это время были в Аслей-
вовом дворе и пировали там в южных покоях. Они выскочили почти все
безоружные и были убиты на месте.
Церкви были на замке, и укрыться в них было невозможно. Хиди
бросился к пивоварне и спрятался под дощатым навесом между домами.
Он не решился уйти со двора из-за того, что посошники сторожили все
выходь;. Наутро, когда рассвело, посошники обыскали двор и убили всех,
кого нашли. Одного из разбойников звали Хвитинг. Он нашел Хиди, но тот
попросил не выдавать его и дал ему за это золотое кольцо. Парень
согласился, а сам тут же пошел и все рассказал посошникам. Хиди был схвачен
и убит. В тот же день Сигурд уехал. Вместе с Хиди там пало пятьдесят
человек. Многие из них были дружинниками.
141. Столкновение Сверрира конунга
и Сигурда Ярлова Сына
Сверрир конунг подошел на веслах к Тунсбергу и узнал обо всем, что
там произошло. Он объявил своим людям, что намерен преследовать
Сигурда и надеется, что им удастся его догнать. Не теряя времени, конунг
двинулся на восток через Фольд. Там он разузнал, что Сигурд ушел дальше
в Вик, и бросился за ним вдогонку. А когда Сигурд завидел конунга, он
повернул в пролив Ланасунд и зашел в устье реки Бевьи. Вскоре туда
прибыл конунг и тут же напал на них. Люди Сигурда сбросили шатры и
открыли стрельбу. Большинство из них высадилось на берег еще до того, как
к ним приблизились корабли конунга. Едва берестеники соскочили на
берег, те обратились в бегство. Сигурд побежал через мост, а берестеники
за ним. Многие из тех, кто был с Сигурдом, успели перейти мост, а несколько
человек было убито. Потом посошники перерубили мост и бросились вверх
по склону. Берестеники захватили их корабли со всем, что на них было.
Некоторые из кораблей они взяли с собой, а остальные сожгли. После
этого конунг повернул опять на север и направился в Бьёргюн. Он
оставался там всю зиму.
142. О берестениках и посошниках
Осенью конунг разделил свое войско в Хельгасунде, и его боевые
.корабли пошли прямиком в Бьёргюн, а оттуда дальше на север в Трандхейм.
Первыми туда прибыли на трех кораблях Эйрик из Хэ, Эйольв сын Авли и
Арни Скорый на Расправу. Они узнали, что посошники в городе и
расправились со многими. Берестеники подошли к Хольму ночью перед рассветом.
Эйрик со своими людьми вошел на веслах в реку на двух кораблях,
а Эйольв встал у песчаного берега перед крепостью и двинулся оттуда
к мосту. Посошники ничего не заметили до того, как берестеники уже
вступили в город и затрубили трубы. Тогда они бросились кто в церкви,

Сага о Сверрире
137
а кто — наверх, к мосту. Нашлись там и такие, кто оказывал им помощь.
Другие разбежались кто куда и попрятались, многие были убиты, а
остальные получили пощаду. Это произошло за трое суток до дня Андреса К
Берестеники вытащили свои корабли на берег на Эйраре, теперь они взяли
и город, и всю округу под свою защиту.
Зимой после рождества 2 посошники убили Иона Тощего у него в доме.
Они явились к нему, и один человек, его звали Сёльви, подошел к двери и
позвал Иона, чтобы он им отпер. Йон узнал его по голосу .и подошел к
двери. Тогда Сёльви сказал:
— Открывай, Йон, у меня есть для тебя новости.
— Надеюсь, что хорошие,— сказал Йон. Он отодвинул засов и открыл
дверь. В тот же миг Сёльви разрубил его мечом, так что из спины торчало
острие. Йон обхватил его за шею и подмял под себя, а потом попытался
дотянуться до меча, что висел у кровати, но тут испустил дух.
У посошников была в то время такая сила, что по всему Вику и Упп-
лёнду рыскали их шайки. Халльварду из Састадира поручено было тогда
охранять их конунга. Они стояли в Упплёнде, ,а после рождества
отправились на север через горы. Они спустились вниз, пройдя через Уппдаль-
ский Лес и Реннабу, и убили там Ивара Управителя и Торлейва Осетра.
Оттуда они пошли в Оркадаль и убили там Эйнара Ноги в Дерьме. Еще они
убили в Скауне Скегги из Эгга. После этого они двинулись на Нидарос.
Гуннару Безумному и Эйндриди Прямому удалось спастись, и они
принесли эту весть горожанам. Гуннар вышел на Эйрар и поджег боевые
корабли, он решил, что пускай лучше сгорят, чем достанутся посошникам.
Огонь все не разгорался, а он провозился с ним так долго, что пришли
посошники и убили его и того, кто с ним был. Это произошло за две ночи до
дня Бреттивы 3.
Посошники заняли город. Многие из берестеников бежали, как только
услыхали о приближении посошников, и никакого сопротивления им
оказано не было. Посошники оставляли жизнь тем, кто сдавался на их милость.
Весну они просидели в городе, а потом созвали ополчение со всего
Трандхейма, спустили корабли на воду и приготовились как можно лучше
к обороне. Берестеники попрятались по лесам и чащобам, ожидая, что
придет Сверрир конунг и избавит свое войско от великих тягот. Инги тогда
был провозглашен конунгом, это сделал человек по имени Бард. Потом
посошники собрали и ополчение и войско, поставили своих сюсломаннов в
округе и снарядили корабли. Это была большая и хорошо вооруженная
рать. Весной они вышли во фьорд к Раудабьёргу. Встреча произошла за
неделю до дня Халльварда 4.
143. Битва при Торсбьёрге
Сверрир конунг снарядил свои струги и легкие корабли и поспешно
отплыл из Бьёргюна. Он рассчитывал застать посошников врасплох, как
это ему всегда раньше удавалось. Поход начался удачно, и, когда он
обогнул Агданес, ему повстречался корабль посошников. Он стоял в бухте,

138
Сага о Сверрире
которая называется Сёльви. Они подошли к кораблю и перебили почти
всех, кто на нем был. Те же, кому удалось спастись, бежали на берег. А
когда они проплывали мимо Хорнбори, им встретился один из небольших
кораблей посошников. Посошники подошли на веслах к берегу и бежали,
некоторые из них были убиты. После этого берестеники поплыли через
фьорд к Рейну. Там были посошники, у них был корабль на двадцать
скамей. Берестеники перебили большинство людей на корабле, а оставшиеся в
живых бежали на берег. Потом берестеники взяли все, что там было
ценного, а некоторые хотели прихватить с собой и корабль, но конунг
решил, что он вряд ли сможет угнаться за их стругами, и они его оставили.
Когда посошники увидали,"что плывут берестеники, они убрали шатры,
выстроили свои корабли в ряд и связали их. У них было семь кораблей, и
все большие. Они стояли около того места, что зовется Торсбьёрг. С
фьорда дул слабый северо-восточный ветер, и корабли посошников скользили
по ветру со спущенными парусами. Когда Сверрир конунг увидел
посошников, он велел трубить к битве, поднять стяги и идти в наступление.
Берестеники шли на веслах и перестреливались с посошниками. У них было
более выгодное положение, чем у посошников: их струги сновали вокруг
кораблей посошников, и они могли, как хотели, то подходить к ним совсем
близко, а то держаться от них подальше. И все же берестеникам казалось,
что из-за разницы в высоте бортов их стрелы не попадали выше боевых
прикрытий посошников. Перестрелка была ожесточенной и долгой, но
берестеники все время ставили свои корабли так, чтобы посошники не смогли
дотянуться до них баграми. С обеих сторон были убитые и много раненых.
Когда конунг увидел, что они пока не много преуспели, действуя таким
образом, он велел отвести корабли. Они так и сделали и собрали свои
корабли там, где их не достигали стрелы посошников. Тогда конунг сказал:
— Не такими были раньше берестеники. Старые берестеники не ходили
в битву, как вы, в платьях со шлейфами. Рубахи у них были покороче и
поуже, да зато сердца потверже. Что пользы стоять здесь? Гребите лучше в
город, а нет, так будьте воинами и наступайте так, чтобы они узнали, у кого
мечи острее.
Не успел конунг окончить свою речь, как берестеники все с громкими
кличами налегли на весла, так что их струги врезались в боевые корабли
посошников. Они налетели на посошников, пустив в ход мечи и копья, и их
натиск был таким стремительным и яростным, что тем оставалось лишь
защищаться. Сёльмунд Сестрин Сын и его люди впятером взошли на корабль
Гудбранда Юного. Гудбранд закричал своим людям, чтобы те столкнулиих
за борт. Там было убито несколько человек. После этого посошники пошли
в атаку, пустив в ход и оружие, и камни. Посошники воспользовались тем,
что их корабли были выше стругов берестеников, и стали сбрасывать на
них вниз такие большие камни, что те насилу их выдерживали. Тогда были
убиты многие из берестеников. Посошники зацепили баграми корабли
берестеников и не отпускали их. Тут берестеники все как один, не
спрашивая друг у друга совета, уперлись лодочными шестами в боевые корабли
посошников и оттолкнулись от них, кто как сумел. Тем, кто был на конун-
говом корабле, и среди них Николасу из Вестнеса, удалось отцепить багры.

Сага о Сверрире
139
Сёльмунд Сестрин Сын пал там со всеми своими людьми, и еще один струг
берестеников был очищен. Берестеники захватили оба корабля 1. Николас
был ранен, у него был прострелен шлем спереди, но рана казалась
незначительной. Тогда Сверрир конунг сказал:
— На этот раз нам не с руки продолжать сражение. Гребите к городу.
После этого берестеники ушли.
144. Еще о берестениках и посошниках
У посошников был один сюсломанн по имени Эгмунд и по прозвищу
Кошель. Он был родом из Упплёнда, а поставлен был над сюслой в Оркадале.
Он правил кораблем, который привел туда осенью Эйольв. Эгмунд стоял
неподалеку от Ингардаля, под горой, которая называется Хравнасс, и
наблюдал оттуда через фьорд, как сражались между собой берестеники и по-
сошники. Они там перессорились: одни хотели помочь своим, а другие —
сойти на берег. От этого корабля посошникам не было проку.
Сверрир конунг плыл вдоль фьорда. Между Тинароссом и Трёнги он
настиг корабль посошников и согнал тех, кто на нем был, на берег. После
этого он зашел в Фладкафьорд и очистил там два корабля под Клеппста-
диром. Потом он поплыл в Нидарос и оставался там.
Посошники повернули вслед за ним. Они вообразили, что теперь, когда
у Сверрира конунга войско маленькое и потрепанное, им ничего не стоит
захватить его в городе. Многие храбрые воины из войска конунга пали в
тот день под Торсбьёргом, а еще больше было ранено, так что не было
никого, кто был бы способен держать оружие в случае нужды.
У посошников не хватило смелости высадиться на Эйраре, когда они
подошли к городу. Они решили, что, если они сойдут на берег с тем
войском, которое они набрали в Трандхейме, на него вряд ли можно будет
положиться, и все эти люди не успеют ступить на землю, как разбегутся \ кто
к Сверриру конунгу, а кто — по домам. Посошники поэтому не стали
высаживаться на берег и стояли под Хольмом. Сверрир конунг находился
на Эйраре и был готов к тому, чтобы встретить их, если они туда пожалуют.
Посошники посовещались и решили, что было бы умнее всего
отправиться на юг, в Бьёргюн. Они подчинили себе всю страну, и теперь им не
было дела до того, куда поплывет Сверрир со своими стругами. Посошники
считали, что, сойдись их корабли сейчас в морском сражении, войско
конунга не многого бы стоило.
Николас из Вестнеса не обращал внимания на свою рану, решив,
что она неопасная, и пошел в баню. После этого у него начались сильные
боли, он слег и в скором времени умер.-Это была большая утрата.
Потом посошники поплыли на юг вдоль берега со всем своим войском
и держались при этом вместе. У них все время был страх перед Сверриром
конунгом, причем они больше опасались его решений, чем кораблей, и
полагали, что он может причинить им вред, если они разделятся. Посошники
встали на якорь в бухте, которая называется Ангр. А Сверрир конунг тем
временем уплыл из города и направился на юг вслед за ними. Однажды он

140
Сага о Сверрире
отошел на веслах от островов Херейяр и повернул на юг, обогнув Стад. Это
увидели посошники. Они убрали шатры и решили плыть за ним. Сверрир
конунг плыл своей дорогой, а они — немного позади.
145. О Сигурде Ярловом Сыне
и тех, кто сидел в крепости в Бьёргюне
Сигурд Ярлов Сын ушел с востока из Вика. Он узнал, что Сверрир
конунг уплыл на север из Бьёргюна. Сигурд явился в Бьёргюн и не встретил
там никакого сопротивления. Он захватил корабли Сверрира конунга и
сжег Согнский Штевень, а с ним и все остальные корабли.
Потом посошники снесли из города наверх к крепости дома
дружинников и развели костер с наветренной стороны, в том месте, где можно было
рассчитывать причинить всего больший урон тем, кто сидел в крепости.
Когда люди в крепости увидели, что происходит, они пошли сказать об
этом Маргрет, конунговой жене. Она находилась в это время в крепости,
а управителем при ней был Аура-Паль. Аура-Паль распорядился, чтобы
принесли бочонок, набили его берестой и стружкой, залили смолой,
а потом подожгли и сбросили вниз, прямо в разведенный посошниками
костер, до того как те успели со всем управиться. Вспыхнуло такое пламя,
что погасить его удалось, только разломав все то, что они туда натащили.
Это надолго их задержало, однако посошники во второй раз принялись
за дело и сложили костер. Конунгова жена стала умолять бога ради сдать
крепость и позволить людям выйти, пока все не охвачено пламенем.
Будет хуже, сказала она, если они потеряют все разом — и людей и добро.
Тогда Паль распорядился, чтобы женщины перешли в одну постройку над
крепостными воротами, которая прежде служила темницей, и сказал, что
теперь уж им недолго ждать выхода из крепости. Они пошли туда и
радовались своему близкому избавлению, а когда они вошли в дом, Паль велел
захлопнуть дверь и запереть ее на засов. У них там ни в чем не было
недостатка.
Одного человека звали Асгейр, он был казначеем. Он раздобыл
порожний короб из-под масла, вырезал в нем со всех сторон отверстия и наложил
туда бересты, пакли и серы. Потом он поджег его и швырнул в костер,
а костер был сложен так, что середину его оставили пустой. Когда туда
попал огонь, пламя взвилось так высоко, что посошники не смогли его
погасить, и весь костер выгорел дотла. После этого они ушли вниз в город,
а Паль отправился к конунговой жене и спросил у нее, что она пожалует
ему в награду, если он найдет средство заставить посошников убраться
восвояси. Она сказала, что он получит за это много сокровищ, и просила его
предпринять ради этого все возможное. Тогда Паль попросил, чтобы она
дала ему свою печать, и она так и сделала. После этого он составил письмо
и скрепил его печатью Маргрет. Оно было обращено к Аути священнику и
Йордану Скиннпейта, и говорилось в нем так: «Мы надеемся, что вы
превыше всего ставите интересы конунга, хотя и выказываете теперь некоторую
дружбу посошникам. А потому мы должны сообщить вам тайные и важные

Сага о Сверрире
141
вести, которые нам велел передать конунг, о том, что он встретился со
своими врагами на севере в Трандхейме и, как и прежде, по счастию, победил
их, хотя и потерял при этом немало доблестных мужей — Николаса из
Вестнеса, Сёльмунда Сестрина Сына и многих других. Посему конунг
обращается к вам с тайной просьбой, чтобы вы постарались задержать
посошников здесь в городе. Сам же он прибудет сюда завтра — или
с утра пораньше, или к вечеру».
В крепости был один парень из Вика, он водил знакомство с посошни-
ками. Паль приказал ему отнести это письмо священникам. Его вывели из
крепости, проводили до какого-то камня и там оставили. Это заметили
дозорные посошников, они решили, что, похоже, кто-то пытается от них
спрятаться, и подкрались к камню. Они нашли этого парня там, где он
притаился, и, так как они его узнали, дали ему пощаду. Потом они спросили,
куда он идет. Он ответил:
— Я иду с письмом к Аути и Йордану, а что в нем — не знаю.
Посошники взяли письмо и отнесли его Сигурду Ярлову Сыну, и, когда
он узнал, что говорилось в письме, он понял, что вскоре следует ожидать не-
мирья. На следующее утро на рассвете он велел трубить к отходу.
Посошники ^абрали у священников Аути и Йордана много добра, так как
считали, что те им неверны. После этого они уплыли на юг. Тогда Паль сказал
Маргрет, что посошники ушли из залива. Конунгова жена вышла из
крепости посмотреть и тут же хорошо отблагодарила за это Паля.
146. О Сверрире конунге и посошниках
Сверрир конунг прибыл в город рано утром и сразу поднялся в
крепость. Там он встретился с теми, кто управлял крепостью,— с Сигурдом
Крепостная Скала и с Аура-Палем, и объявил им, что на этот раз он
задержится здесь ненадолго. Конунг сказал Сигурду:
— Тебе следует стребовать с горожан ополчение и оставить при себе
всех, кого они пришлют: может статься, они нам понадобятся, когда мы
в следующий раз будем в городе.
Сверрир конунг ушел из города и направился на юг к заливу Сиггьяр-
ваг. В тот же день в город приплыл Халльвард с войском посошников. Они
тотчас бросились в погоню за Сверриром конунгом. Конунг увидел паруса
и велел своим людям отвести корабли в укромное место, чтобы те
проследовали на юг мимо них. Так и случилось, что посошники не заметили,
куда скрылись берестеники. А как только они уплыли, конунг приказал
поворачивать корабли назад на' север и со всей поспешностью идти
в Бьёргюн.
Конунг поднялся в крепость к своим людям и спросил у Сигурда, какое
он раздобыл подкрепление. Тот ответил, что бонды не посчитались с его
словами х и не пожелали действовать на благо конунгу. После этого в
городе был созван тинг, конунг говорил на нем и сказал так:
— Опять, как и прежде, выказываете вы мне, жители Бьёргюна, свое
недружелюбие, а ведь в этом главная причина любого немирья, и с тех

142
Сага о Сверрире
самых пор, как я принял власть в этой стране, вы остаетесь нам
враждебны. Покуда живы были Магнус конунг и Эрлинг ярл, вам еще можно
было найти оправдание, но теперь что же это, как не проявление открытой
вражды — поддерживать разбойников, выступивших против законного
конунга, и позволять им разорять его страну! Но похоже, что повторится
то же, что и прежде: чем больше причините вы вреда нам, тем хуже
придется и вам самим. Так что знайте: если вы не согласитесь со всеми моими
требованиями, придется вам лишиться своего добра и получить тяжелые
увечья, а там, возможно, и расстаться с жизнью.
Конунгу отвечал Финн Управитель. Он возражал ему и говорил все, что
обычно говорится, когда хотят увильнуть. И все же дело кончилось тем,
что они согласились на все требования конунга и выставили сто человек.
Это были бонды и купцы.
Конунг вышел из города с тридцатью стругами и направился на юг.
Когда он добрался до Сальбирни, с юга показались посошники — те, кто
пустились за берестениками. Конунг подошел к ним на веслах прежде, чем
они успели приготовиться к защите, и зашел с наветренной стороны, так
что он мог теперь, по своему желанию, приближаться к ним или держаться
поодаль. Завязалась перестрелка и полетели камни, но конунгу, как
и прежде, мешало то, что его корабли были много ниже кораблей посош-
ников. И все же берестеники храбро пускали в ход оружие, а когда посош-
никам удалось наконец зацепить баграми несколько конунговых кораблей,
они тут же были сброшены. Когда берестеники увидели, что победа вряд
ли достанется им, они отвели свои корабли и повернули на север, в Бьёр-
гюн. Они прибыли туда с восходом солнца и, вытащив корабли на берег
под северной стеной крепости, остались в городе.
В тот же день к городу подошли посошники и стали искать места, где бы
высадиться, но у них ничего не вышло, так как берестеники были начеку.
Конунг расположился с войском вокруг крепости и велел разбить шатры.
Посошники простояли несколько ночей под городом у Норднеса, да так и
уплыли. Они захватили Иона Трина, сюсломанна Сверрира конунга, и дали
ему пощаду; после этого он сделался их человеком. Были и другие
берестеники, которые перешли на сторону посошников.
Посошники вновь вернулись к Бьёргюну и встали к югу от Норднеса
напротив Мунклива 2. Там они высадились на берег, не опасаясь бересте-
ников и считая, что те теперь у них в руках. Сойдя на берег, они то и дело
принимались задирать берестеников, а при встрече обменивались с ними
выстрелами. Берестеники часто бывали в городе, где у них было много дел.
У одних там были жены, другие искали, что бы выпить. Берестеники часто
обстреливали посошников из-за угла, и те не показывались в городе,
опасаясь берестеников. Посошники часто выходили на Поля Иона и строились
на виду у берестеников, при этом они кричали им, обзывая их трусами.
А когда войско расходилось, многие принимались за игры и забавы,
показывая, что им и дела нет до берестеников. У посошников в то время было
огромное и отличное войско, хорошо обеспеченное оружием и одеждой.

Сага о Сверрире
143
147. Речь Сверрира конунга к берестеникам
Сверрир конунг созвал домашний тинг на горке над церковью
Николаса, когда посошники были на игрищах на Полях Иона. Конунг держал
речь и сказал так:
— Придет время — и этого недолго ждать,— когда и мы, берестеники,
узнаем, что такое страх, однако, как и прежде, мы ожидаем от вас хорошей
службы. Немного, думаю я, найдется примеров тому, чтобы люди охотнее
следовали за своим конунгом, вас же, берестеников, всего более следует
ценить за то, что вы превосходите всех храбростью и боевым духом. Как
видно, эти посошники вообразили, что мы у них в руках, но сдается мне,
что будет иначе, и это они будут у нас в руках в скором времени. Довольно
нам сносить от них насмешки и издевательства! Подумаем же хорошенько
все вместе, не лучше ли нам немедля сразиться с посошниками. А теперь
говорите'каждый свою волю.
Но все молчали. Конунг сказал:
— Негоже вам молчать. Ваше дело отвечать вашему конунгу, когда
он к вам обращается, и высказывать ему свои пожелания.
Тогда они попросили, чтобы конунг сам вынес решение. Он сказал:
— Хорошо сказано и так, как я и ожидал.
И еще конунг сказал:
— У нас есть две возможности: либо засесть в крепости, а она стала
бы нам надежной защитой, покуда у нас хватает продовольствия, но зато,
когда оно подойдет к концу, нам придется туго, либо податься в горы, но
тогда посошники бросятся за нами и приберут к рукам все, что пожелают,
да и мало славы тем, кто падет во время бегства. Можно поступить и
иначе — так, как это прежде было в обычае у берестеников: напасть на
них, доверив дело копью и клинку. Сдается мне, нам есть на что
рассчитывать, если мы будем стоять твердо плечом к плечу.
На это все стали говорить, что предпочитают сражение бегству. Тогда
конунг сказал:
— Возможно, посошники заметили, что мы совещаемся, но решения
нашего они не знают. Пойдем сперва к крепости, а там станем спускаться
в город по двое, а то и по четыре-пять человек вместе и встретимся все у
церкви Олава.
Они так и сделали, а посошники ничего не узнали об их решении. Когда
все войско собралось у церкви Олава, конунг велел поднять свое знамя
и сказал:
— Не будем строиться, но ринемся на них со всей стремительностью,
и пускай каждый надеется только на себя и бьётся изо всех сил.
Потребуется не много времени, чтобы у посошников, как всегда, душа ушла в
пятки при виде крови — ведь у них вся доблесть в болтовне, как у лиса в
хвосте. Ударим по ним как следует, а то они навряд ли видали, как орудуют
в сражении мечами берестеники, да и откуда им знать, что такое хороший
удар, когда они у себя дома привыкли иметь дело с одними маслобойками.
Вперед, мои добрые воины, и да хранит вас бог!

144
Сага о Сверрире
148. Битва между берестениками и посошниками
После этого берестеники бросились на поле с криками и боевыми
кличами. Как только они приблизились к врагу на расстояние выстрела,
полетели бердыши. Посошники столпились в одном месте и принялись
строиться, с ними был Сигурд Ярлов Сын, он стоял под знаменем.
Случилось так, как и предсказывал конунг: те из посошников, кто был впереди,
бежали, а за ними устремились и те, кто это увидел. Когда они сошлись,
много народу было перебито, а когда посошники повернули прочь,
берестеники напустились на них пуще прежнего, с такой стремительностью
следуя за ними по пятам, что они вместе прошли все Поля и Кладбище
Иона. Когда же они покинули поле, посошники пытались, было, дать им
отпор, но берестеники так заработали своими мечами, что они не устояли.
В этой схватке посошники потеряли не меньше людей, чем в прежней,
а скорее — еще больше. Берестеники погнали их к кораблям. Некоторые из
посошников прыгнули в воду и утонули, но большинству удалось добраться
до тех кораблей, что стояли ближе к берегу.
Нарви, сын Халльварда из Састадира, правил одним из больших
кораблей. На этот корабль бежало такое множество народу, что он опустился
и сел на мель. Когда ни них напали берестеники, некоторые пытались
удержать корабль, но берестеники дали бой тем, кто на нем был, и очистили
корабль от людей. Там пал Нарви и с ним много народу, а некоторые
бросились в море.
Сверрир конунг ехал на коне среди своего войска, когда они
преследовали бегущих, и бердыш у него был по рукоять в крови, так что кровь
заливала ему руку. Когда он проезжал мимо церкви Иона, какой-то посошник
направил на него своего коня. У того было два копья, и оба зараз он метнул
в конунга. Конунг опустил щит перед конем, так низко, как только мог,
и одно копье попало в щит, а другое пролетело под брюхом у лошади.
Когда тот увидал, что конунг остался невредим, он метнул вдогонку за тем
копьем, что пролетело под брюхом у лошади, свой меч, а сам бросился вниз
и выхватил копье из земли. Тогда конунг ударил его копьем в плечо, а тот
выдернул копье оттуда, куда оно вошло. Тут конунг наехал на него и сбил
его с ног, а потом придержал коня и уже собрался затоптать его копытами,
как тот лежа нанес удар древком и слегка задел конунга. Лошадь взвилась
и отпрянула, а тот вскочил на ноги и бросился на кладбище. Конунг
поскакал за ним и пронзил его копьем, и человек этот упал на землю
мертвый.
Потом берестеники вернулись в город и поднялись в крепость.
Посошники с этих пор были не так охочи до игр и меньше показывались на берегу.
Николас епископ со своим войском подошел к Тёлухольму и велел очистить
остров. После этого он разбил там шатер и отслужил мессу. Он сказал, что
там следует воздвигнуть каменную церковь 1 и перенести туда резиденцию
епископа. Одна часть войска посошников стояла у Норднеса, а другая —
еще южнее.

Сага о Сверрире 145
Берестеники на этот раз долго оставались в городе. Они уходили в глубь
страны в поисках поживы и появлялись повсюду, где хотели, прежде посош-
ников, а южные хёрды 2 и жители Хардангра считали, что они начисто
опустошают их дворы. Еще прежде бонды выставили посошникам из своих
херадов 3 ополчение и войско, и теперь они послали сказать им, чтобы те
защитили и их самих, и их скотину. Однако посошники просили бондов
пригнать скот к ним и сказали, что тогда они смогут его стеречь. Бонды
согнали туда свой скот и держали его в заливе Лаксаваг.
Однажды ночью Сверрир конунг собрал свое войско и вышел из города.
Он направился по верхней дороге через горы и дальше в обход к Альрекс-
стадиру, а оттуда по заливу Альрексстадаваг к заливу Лаксаваг, где
стояло войско посошников. У тех была выставлена стража. Сверрир конунг
получил сведения о том, где находились дозорные посошников, и послал
туда шесть человек. Он велел им отправляться в путь не мешкая и
разузнать, нельзя ли убрать часовых. Те пришли туда, где на страже стояли
два человека. Один из них уснул, а другой не спал и подал голос в тот
самый момент, когда его насквозь пронзило копье. Второй стражник тоже
проснулся перед своей смертью. Посошники услыхали крик этого человека
и спросили, в чем дело, а те, кто их убил, ответили, что они забавляются:
— Нам весело, вот мы и развлекаемся.
После этого лазутчики вернулись и доложили конунгу, что дозорные
мертвы. Конунг сказал, что они хорошо поработали. Потом он пошел на
посошников со своим войском и передвигался настолько бесшумно,
что те пробудились не раньше, чем берестеники вытащили на берег их
корабли и перебили множество народу. До тех посошников, которые стояли
дальше, донесся шум схватки и звон оружия, и они заподозрили, что
началась битва. Они двинулись туда все вместе, и, когда оказалось, что они не
ошиблись, устремились на берег и решили вступить в бой. Берестеники
не стали ждать их нападения сложа руки, но бросились на них и устроили
им такую встречу, что посошники почли за лучшее отступить и отойти
назад к кораблям. Многие полегли там, прежде чем они расстались,
а немало народу бросилось в море. После этого посошники отвязали все
свои корабли и отвели их туда, где их не доставали выстрелы, а
берестеники угнали скот в Альрексстадир.
Посошники стали считать убитых, и оказалось, что они потеряли
немалую часть войска. Они сочли это большим позором и принялись
подстрекать друг друга к мести. Им было известно, что у конунга теперь
немного войска. И вот посошники взялись за весла и направились в глубь
фьорда и наверх к заливу Альрексстадаваг. Там они пристали к берегу
во внутренней части залива, поспешно высадились и построились в боевом
порядке. Был ясный день, и им показалось большой удачей, что
берестеники еще не успели уйти. Сверрир конунг увидел войско посошников
и убедился, что тем все еще не надоело нападать на берестеников. Тогда
конунг обратился к своему войску и сказал:
— Похоже, что нам опять предстоит встреча с посошниками. Взойдем
на этот склон и ударим на них оттуда. Я уверен, что им перед нами не
устоять.

146
Сага о Сверрире
Берестеники поступили как обычно: смело бросились в бой и так
ударили по посошникам, что сразу же пали многие из тех, кто стоял
в первых рядах,
Одного человека звали Эйндриди Льёкса, он нес знамя посошников.
Родом он был тренд, человек самый что ни на есть сильный и доблестный.
Он стойко нес вперед знамя, а навстречу ему шел Бергсвейн Длинный,
знаменосец Сверрира конунга. Они проходили так близко друг от друга,
что обменялись ударами, и дело кончилось тем, что Бергсвейнн был
ранен, а Эйндриди пал. Пало тогда и знамя посошников, а те, кто увидел
это, обратились в бегство. Берестеники преследовали их до самых
кораблей. Там было перебито множество посошников, а всего больше
ополченцев. Сверрир конунг направился потом к себе в крепость и возблагодарил
бога за победу. Теперь у них было вдоволь припасов, и они не знали
нужды в продовольствии, а еще им удалось наконец доказать свою
храбрость.
149. О сражениях берестеников
Посошники избегали теперь появляться вблизи крепости или в городе,
решив, что взять его не так просто, как они рассчитывали. Часто
случалось, что они выходили на берег поразвлечься, пятьдесят или шестьдесят
человек зараз, и, завидев десять или пятнадцать берестеников, а среди
них — самого конунга, бежали обратно на свои корабли. Случалось
иногда нагрянуть и берестеникам, и тогда посошникам приходилось плохо,
не помня себя бежали они к кораблям, не заботясь ни о достоинстве своем,
ни о славе.
Ночью в канун дня Иона 1 Сверрир конунг с сотней человек отправился
вниз в город. Они вынесли из церквей ризы и надели их на себя. Потом они
стали уходить по пять-шесть человек вместе, а то и меньше, и шли так, пока
не собрались все наверху у Мунклива. Там они спрятались в одном амбаре,
так как конунг ожидал, что Николас епископ и другие главари посошников
попытаются на другой день пойти к мессе. Несколько человек из числа
дозорных надели священническое облачение и держались кладбища, они
сходились там по двое и высматривали, не высадились ли посошники на берег.
А посошники продолжали оставаться на кораблях, и только их слуги
направились в лодках к берегу за хворостом. Берестеники хватали
каждого, кто ступал на берег, и некоторых убивали, а другим подрезали
поджилки, чтобы на кораблях ни о чем не могли проведать. Еще на берег
высадился один священник. Берестеники поймали его и спросили, не собирается
ли епископ идти к мессе. Священник сказал, что епископ намерен сойти на
берег, как только будет готов. И вот спустя некоторое время на берег
поднялся какой-то хорошо одетый человек и прошел неподалеку от них. Они
бросились к нему, а тому, когда он их увидел, показалось странным, что
монахи надели башмаки и красные чулки, и он посторонился и не стал
подходить к ним близко. Монахи спросили, как скоро епископ пожалует к
мессе. Посошник ответил:

Сага о Сверрире
147
— Он придет, когда будет готов, а с чего это монахи надели башмаки
и красные чулки?
Они ответили:
— Всякое бывает.
Тут они подбежали и схватили его, а он отбился от них, как мог, и, как
безумный, со всех ног помчался к кораблям. И вот он рассказывает
епископу о том, как он сходил в церковь,— а доказательством того, что он не
лжет, послужила ему рана, нанесенная древком в бедро,— и говорит, что,
по его разумению, это послание скорее от берестеников, чем от монахов.
Епископ и Хрейдар и многие другие знатные люди были тогда уже готовы
отправиться на берег, а некоторые сошли в лодки раньше, чем пришло это
известие. Сверрир конунг вернулся в крепость, как только узнал, что
посошники обо всем проведали. С этого времени посошники стали
держаться с большей осторожностью.
Много было еще и других столкновений, перестрелок и высадок, о
которых стоило бы рассказать, но не все можно записать в одной книге.
И те и другие захватывали друг у друга людей и убивали всегда, когда
представлялась возможность. Многие берестеники из числа тех, кто
прежде был в войске, перебежали к посошникам, кое-кто добровольно,
большинство же захватили против их воли. Это время называли «бьёргюнское
лето».
150. Посошники сожгли торговый город
в Бьёргюне
Ночью в канун дня Лавранца ' совершилось то, что предводители по-
сошников грозились привести в исполнение еще раньше. Они говорили,
будто это жители Бьёргюна служили Сверриру конунгу той поддержкой и
силой, благодаря которой ему удавалось удерживаться в крепости.
Зачинщиком называли Николаса епископа, но все они были заодно в том, чтобы
разрушить торговый город в Бьёргюне и основать другой где-нибудь еще
в Хёрдаланде и посмотреть тогда, много ли пользы будет Сверриру
конунгу от этой крепости. Епископ говорил, что берестеники осквернили все
церкви, и оттого, что там находились преданные проклятию люди, в них
теперь не больше святости, чем в каком-нибудь доме разврата.
Ночью посошники подошли к пристаням на двух кораблях, груженных
деревом. Они подожгли один дом рядом с церковью Креста, а другой —
напротив Гнилой Пристани, рядом с усадьбой Финна Управителя, и еще
один дом у церкви Марии, так что все пристани были охвачены пламенем.
Берестеники узнали об этом не раньше, чем загорелся весь город, и они
увидели, что уже ничего нельзя сделать, чтобы его спасти. Они испугались,
как бы не сгорела и крепость. Тогда они выставили против пламени
влажные паруса. Горел весь город, внизу от церкви Креста и до Песчаного
Моста, и наверху, от Песчаного Моста до церкви Николаса. От Каменной
церкви навстречу пламени пронесли святое распятие, и там огонь утих.
К Песчаному Мосту была принесена и установлена там рака Сунневы,

148
Сага о Сверрире
тогда огонь не пошел дальше, и это был светлейший знак. Посошники
стояли в заливе на небольших кораблях и стреляли прямо в огонь по тем,
кто старался спасти дома или потушить пламя. Многие жители Бьёргюна
еще прежде вынесли из города все добро, какое смогли, когда до них
дошел слух о том, что задумали посошники. Некоторые из них ушли из
города, а другие укрылись в крепости. Николас епископ был на том
корабле, который приплыл в город с огнем, и распоряжался всякий раз
сам, где поджигать. От этого его сильно невзлюбили. Многим это
причинило большой ущерб и разорение, так что те, кто прежде жил в достатке,
уходили оттуда нищими. Жители Бьёргюна часто поминали это Николасу
епископу. Тогда сгорела церковь Марии и еще пять церквей.
151. О сражении берестеников с посошниками
Спустя некоторое время Сверрир конунг уехал из города с сотней людей
туда, где, как он знал, его люди согнали для него множество голов скота.
Когда посошники узнали об отъезде конунга, они высадились на берег,
со своим войском, пошли по верхней дороге и спустились вниз к церкви
Олава на Бакки. Берестеники выбежали им навстречу из крепости со всем
своим войском, кроме тех тридцати человек, которые находились на Холь-
ме, и следили за тем, чтобы туда не пристал ни один корабль. Посошники
построились в боевом порядке, а берестеники, как обычно, решили не
строиться. Они шли толпой и собирались броситься на посошников и
расстроить их ряды. Берестеники поначалу с такой стремительностью
бросились на одно крыло войска посошников, что те отступили, но тогда другое
крыло войска посошников тоже повернуло назад, и берестеники оказались
в кольце. Тут обнаружилось большое неравенство в численности войск,
и берестеникам понадобилось не много времени, чтобы убедиться, что у них
нет ни сил, ни возможности продолжать сражение, тогда они повернули
назад к крепости. Посошники жестоко преследовали их. Там пало много
хороших и храбрых воинов — Сигурд Крепостная Скала, Финн Фаререц, Торд
Петля и Кари-Огрызок, Эйнар сын Бьярни, Бенгейр Длинный и Эйндриди,
брат Эйстейна Управляющего, сын Халлькеля из Ло, знаменосец Филип-
пуса ярла. Он ехал на коне перед отрядом ярла и был таким храбрецом,
что, когда он получил тяжелые раны и не ждал Себе спасения, он воткнул
знамя в землю, схватил меч обеими руками и принялся рубить направо и
налево и пал там со славой. Все они хорошо защищались. Посошники
преследовали их до самой крепости, а когда берестеники были уже у самой
крепости, случилось так, что посошники схватили за ноги одного человека
как раз тогда, когда он хотел вбежать в крепость. Берестеники попытались
освободить его и схватили за плечи. И те и другие принялись тянуть и
тянули, пока не разорвали его пополам. На этом они расстались. Это было в
канун дня Марии. х
Тогда же посошники подошли на кораблях к Хольму и перебили .всех
берестеников, которые несли там охрану. Потом посошники отправились
туда, где под крепостными стенами стояли корабли берестеников, по-

Сага о Сверрире
149
дожгли их и спалили все до единого. После этого они вернулись на
свои корабли. Тогда посошники сочинили такую вису:
В понедельник кликнул конунг Много ввысь взлетало стягов
Клич и в бой повел героев. На шестах. Им страх неведом.
В споре стрел 2 дрожала крепость, Ждет посошников победа,
Двинул Инги вождь дружину. В уголья спалили струги.
А берестеники сказали такую вису:
В понедельник кликнул ворог Много ввысь взлетало стягов
Клич, и в бой пошел разбойник. На шестах. Им страх неведом.
В споре стрел дрожала крепость, Ждет посошников проклятье,
Инги-вору всыплем скоро. В уголья спалили струги.
А когда конунг воротился, он счел это тяжелым поражением и упрекал
их за неосторожность и недальновидность.
152. Убийство господина Карла
Спустя некоторое время Сверрир конунг уехал из Бьёргюна, но
оставил для охраны войско в крепости. Конунг поехал в Вёрс и дальше
к горе Раудафьялль. Там он во второй раз перевалил через Раудафьялль \
и притом с большим трудом, спустился в Согн и задержался в Аурландс-
фьорде, потому что его войско было сильно измотано. Оттуда они
отправились прямиком на север в Трандхейм, и конунгу был там оказан хороший
прием. Сверрир конунг узнал тогда о том, что произошло незадолго до
его приезда.
К городу на трех небольших кораблях подошли посошники,
предводителями у них были Торстейн Кугад и Эйндриди Тренд 2. Перед этим
в городе находился Карл, сын Сёрквира конунга 3, который был в то время
женат на Ингибьёрг, дочери Сверрира конунга. Господин Карл получил
сведения о посошниках и уехал из города. Он отправился наверх через
мост и остановился на хуторе, который называется Берг. Ночью посошники
пришли в город. Господин Карл к тому времени уже уехал оттуда, но
им указали, где он может находиться. Они нагрянули туда ночью, и
господин Карл был убит, а с ним и весь его отряд. После этого они уехали
из города.
Спустя некоторое время посошники собрались на тинг на Эйраре.
Торстейн Кугад держал речь и говорил о столкновениях, которые
произошли за лето между посошниками и Сверриром конунгом, а больше всего —
о самых недавних событиях, из которых важнейшее было то, когда
конунг лишился под крепостью своего войска. Напоследок он сказал,
что конунг ушел из крепости и теперь, верно, направляется сюда в город
по суше, потому что, по его словам, у него не то что ни одного корабля,
даже лодки ни одной не осталось. Посошникам достались и корабли,
и многое другое из того, чем прежде владел конунг.

150
Сага о Сверрире
— А еще чего лишились берестеники — так это своего превосходства 4.
Теперь уже не скажут, будто никому не под силу с ними тягаться или что
один берестеник стоит шести посошников. Да и дела, следует вам знать,
шли для нас этим летом так, что мы захватили немногим меньше бересте-
ников, чем осталось у них самих,— и им-то они уже не придут на помощь.
Некоторые из них теперь с нами, и здесь им не хуже, чем у берестеников.
Теперь они наконец увидали, сколько обмана во всем, что делает Сверрир-
поп.
153. О Торстейне Кугаде
Посошники оставили город и ушли из фьорда еще до прибытия конунга.
Сверрир конунг выслушал со вниманием все, что ему рассказали. Мало
понравилось ему известие о гибели господина Карла, его зятя. Посошники
ушли с юга со всем своим войском. У них были большие корабли. Во время
этого плавания они подошли к Фольскну и остановились там, потому что не
захотели войти во фьорд, когда узнали, что там находится Сверрир
конунг. Оттого, что у посошников была огромная рать, им не хватало
продовольствия, и тогда одна часть войска рассеялась по округе, а другая
отправилась на юг в Мёр и дальше к Боргунду. И вот, когда они шли мимо
устья Хевнарфьорда, Торстейн Кугад намеренно направил свой корабль на
скалу, чтобы он разбился. Там он выбрался на берег, и его спутники ни о
чем не подозревали до тех пор, пока он не сбежал от них ночью, прихватив с
собою троих человек. После этого он перевалил через гору и спустился в
Оркадаль. Тогда же от посошников бежали и многие другие жители Транд-
хейма, примкнувшие к ним тем летом. Торстейн отсиживался дома, в своей
усадьбе. Он послал одного человека в город к Гуннару Размазня просить,
чтобы тот примирил его с конунгом.
Как-то раз Гуннар беседовал с конунгом и сказал:
— Государь, мы потеряли там весьма умного человека, ведь Торстейн
Кугад находится теперь у посошников, но мы бы с радостью переманили
его обратно на нашу сторону.
Конунг сказал:
— Сомневаюсь, чтобы Торстейн еще помнил о том, что был прежде
нашим приспешником и другом, и думаю, что для нас это не столь уж
большая потеря.
Тогда Гуннар сказал:
— Государь, я уверен, что, перемани мы к себе Торстейна обратно, он
бы получил от Вас пощаду.
Тогда конунг засмеялся и сказал:
— Что я слышу, Гуннар! Неужто ты взял Торстейна под свою защиту?
Я-то дарую ему пощаду, не знаю только, чем обернется для него это дело,
когда он повстречается на улице с берестениками.
Спустя некоторое время Гуннар послал сказать Торстейну, чтобы тот
явился в город. Торстейн отправился туда, и это держалось в большой
тайне. На следующий день Гуннар и Торстейн пошли к конунгу. Конунг
тогда был на сходке. Торстейн опустил низко на лицо капюшон, так что его

Сага о Сверрире
151
никто не узнал до того, как он предстал перед конунгом. Тут он сбросил
плащ и рухнул на пол, как подкошенный. Он обхватил ногу конунга,
поцеловал eejj сказал:
— Господин мой, я счастлив, что опять нахожусь так близко от Вас, что
могу прикоснуться к Вам своими руками и что мне удалось наконец
вырваться из лап этих проклятых дьяволов-посошников. Воистину, это
никакие не хёвдинги, а грабители и разбойники. Они затеяли вражду с лучшим
из людей — с Вами, государь, потому что ты — коронованный конунг, и все
должны пред тобой склоняться. Прими же меня, мой господин, и позволь
мне никогда с тобой не расставаться. Сам не знаю, как этому рьяному
нечестивцу епископу удалось так лишить меня и ума, и зрения, чтобы я не
замечал, как эти негодяи попирают данные Вам клятвы. Разве могли эти
злостные мошенники быть хороши ко мне, когда они предали своего
конунга?
Его речь только разозлила берестеников, и они стали говорить, что не*
сыскать большего негодяя, чем он. Некоторые требовали, чтобы его вывели
на Эйрар и повесили. Тогда конунг сказал:
— Встань, Торстейн, и прими пощаду. Ты должен будешь рассказать
мне все, что знаешь, об этих посошниках.
Тогда Торстейн сказал:
— Счастлив я, что мне довелось предстать пред твои очи, и отныне я не
стану уже пренебрегать своею службой. А про посошников я мог бы
рассказать немало такого, что Вас интересует, и всего больше — неблаговидного.
Торстейну была тогда дарована пощада. Конунг часто разрешал ему
говорить на тинге и перед дружиной и рассказывать об обычае посошников.
154. О посошниках
и приготовлениях Сверрира конунга
Посошники взимали налоги и корабельные сборы 1 с обоих Мёров и с
Раумсдаля, а в ином месте, случалось, и грабили, и были в этом походе
уже с полмесяца. И вот их занесло еще дальше на север, к Халогаланду.
Там они заходили в каждый фьорд, буянили и захватывали несметную
добычу, а впридачу уводили с собою всех лучших мужей, какие там были.
С ними ушли Торир Шишка, Гутхорм с Мьёлы и брат его Брюньольв, сын
Бьярни, сына Мёрда, Халльдор из Хьёрлаксвика и его сыновья, Ивар Нос,
Грегориус Кик, Эрлинг с Тьотты, Гуцалин Священник и многие другие.
В ту же осень погиб Рикард, английский конунг 2, и конунгом Англии
стал тогда Йон, его брат 3, которого прозвали sine terra.
Сверрир конунг сидел в городе. Как-то раз зимой после рождества
конунг созвал бондов на тинг и просил их построить для него несколько
кораблей с тем, чтобы он мог избавить страну от набегов посошников 4.
— Наверняка можно ожидать,— сказал он,— что, как только придет
весна, посошники пожалуют сюда, во фьорд, и причинят вам немало зла,
ведь этой шайке не впервой вас грабить. У нас же, берестеников, как вы
знаете, нет теперь ни единого корабля, и мы не так уж хорошо подготов-

152
Сага о Сверрире
лены к тому, чтобы защищать вашу жизнь и ваше добро. Ведь мы не можем
передвигаться по суше так же быстро, как они по морю. Так что если вас
останавливают расходы, подумайте, что бесчинства посошников обойдутся
вам куда дороже.
Бонды ответили на это, что им пришлось по душе решение строить
корабли для защиты страны, и «скажите теперь, государь, какие будут
распоряжения насчет того, много ли кораблей строить и какого размера».
Конунг сказал так:
— Думаю, будет лучше всего, если в каждом округе Трёндалёга бонды
оплатят расходы по снаряжению одного корабля , а горожане и мы,
берестеники, уж постараемся сверх того сделать все, что сможем. Все
корабли должны быть не короче, чем на двадцать пять скамей, а
лучше — еще длиннее. Хватит с -меня и того, что под Торсбьёргом штевни
кораблей посошников так и лезли мне в глаза. Пусть лучше теперь наши
корабли будут повыше.
На следующее утро бонды собрались в церкви Олава, подсчитали свои
расходы и пришли к выводу, что на долю каждого придется не так уж
много. Они порешили не скупясь исполнить взятые на себя перед конунгом
обязательства и говорили, что средства в их руках не должны оскудевать.
Конунг приказал приступить к строительству кораблей. После пасхи 6
были построены восемь кораблей, шесть на Эйраре, и притом все большие,
еще один — в конунговой усадьбе, а другой — в епископской усадьбе.
Тот корабль, что выстроили в конунговой усадьбе, был на тридцать скамей,
его назвали Страшный Штевень. Все эти корабли были с высокими
бортами и снабжены веслами. Вдобавок к этому Сверрир конунг
велел взять несколько торговых кораблей, разрубить их надвое и
удлинить в киле, а еще — снабдить веслами по всему борту. Тогда же — и с
большой поспешностью — снарядили и привели в боевую готовность
все бывшие в городе корабли, которые оказались пригодными к бою.
155. О посошниках
Весной посошники уплыли с севера из Халогаланда со всей своей ратью
и направились на юг к устью Трандхеймсфьорда.. На троицу 1 они вошли
во фьорд и подплыли к Хольму, однако оказалось, что там не так-то просто
поживиться. Тогда они отправились за добычей по Трандхейму — плыли
вдоль всего фьорда и грабили, где могли. Бонды собирались группами,
осыпали посошников камнями и отнимали у них все, что удавалось.
Николас епископ часто обращался к своему войску с речами и
говорил так:
— У этого попа Сверрира всего-то и осталось от целой Норвегии, что
один мыс, да и это покажется немалым, когда он станет править той частью
Эйрара, что перед палисадом, и будет болтаться там на виселице. Не
думаю, чтобы нас, посошников, должно было заботить, куда он направится
со своими морскими баранами 2, которых он велел согнать в город. Сдается
мне, однако, что дворы трендов превратятся в золу 3 раньше, чем им от

Сага о Сверрире
153
этого будет какая-нибудь польза. Так что будем плавать, где хотим, по
всему фьорду, а бояться нам нечего, потому что им с нами все равно
не справиться.
И вот посошники повернули назад из внутренней части фьорда и встали
у Депиля около Хладхамара. Они условились, что та часть войска, которая
была на больших кораблях, сойдет на берег и двинется по верхней дороге
к мосту, а там попытается проникнуть в город. Та же часть войска, которая
находилась на стругах, должна была подойти по морю к реке с тем, чтобы
там высадиться.
156. Битва между берестениками и посошниками
Теперь мы должны рассказать о тех приготовлениях, которые Сверрир
конунг сделал в городе. На Эйраре была воздвигнута одна катапульта,
а у реки — другая. По всему городу крыши домов укрепили: с наружной
стороны к ним прибили доски наподобие боевых прикрытий и туда наверх
натаскали больших камней. Там несли охрану ополченцы и горожане. Сам
конунг находился на Эйраре с небольшим войском, а наверху у моста
стояла большая часть дружины. Предводителями у них были Хакон
Безумный и Пэтр Литейщик.
Посошники вошли в реку на легких кораблях и направились к Скеллин-
гархелле, но не решились сойти на берег у Брёттуэйра, так как сочли это
небезопасным, заприметив в воздухе Муху Победы 1. Тогда они
принялись обстреливать горожан, но так и не смогли приблизиться к берегу под
градом камней, который обрушился на них с пристаней и крыш домов.
Другая часть войска посошников двигалась по суше к мосту. Главарями
у них были Инги, конунг посошников, Николае епископ и Халльвард из
Састадира. Не теряя времени, посошники напали на мост. Берестеники
бросились им навстречу, так что они столкнулись на мосту, и между ними
завязался жестокий бой. С обеих сторон были убитые. Берестеники
повернули назад и бежали с моста, а посошники преследовали их по пятам.
Кое-кто из берестеников находился в крепостце над краем моста, они
принялись сбрасывать сверху на посошников большие камни. Тогда самые
храбрые из берестеников вызвались идти в атаку на мост и оттеснили
посошников. Идущие впереди обратились в бегство, а те, кто шел за ними,
приняли на себя натиск берестеников. Тут на мосту началась свалка.
Некоторые были убиты на месте, а всех остальных согнали с моста. Там
пало много народу, и больше всего — у посошников. Потом берестеники
перешли назад через реку, а посошники уже не решались больше
нападать на мост.
После этого посошники отошли на безопасное расстояние и принялись
совещаться. Николас епископ предложил поджечь и спалить мост, и они
решили так и сделать. Тогда епископ сказал:
— Теперь у них не остается другого выхода из города, кроме как через
крепость, а мы, не теряя времени, расположимся как раз с той стороны, так
что они либо подохнут с голоду в городе, либо бросятся на наши мечи.

154
Сага о С в ер ρ up е
Затем они, как и намеревались, подожгли мост, но берестеники стали
бороться с пламенем и погасили его. Николас епископ отправился со
своими людьми в Хельгисетр и понуждал приора и каноников сражаться на
его стороне, а не то грозился сжечь монастырь. Тогда они ушли вместе с
ним и оставались на его корабле. Те из посошников, кто находился на
легких кораблях, не слишком преуспели в бою, они так и не смогли справиться
с горожанами и ушли на кораблях вниз по течению мимо Бакки.
Сверрир конунг ушел с Эйрара, дав посошникам возможность
высадиться на Брёттуэйре, но те посовещались между собой и так и не
решились сойти на берег. Когда конунг увидел это, он бросил свое войско на
посошников и принялся осыпать их градом стрел и копий. Посошники
оборонялись, как могли, но в конце концов были вынуждены отойти. Один
из их кораблей сел на мель и чуть было не достался берестеникам. В этой
схватке было убито и ранено много народу. Посошники вышли на веслах
из реки и направились к большим кораблям. Там же находились тогда и те,
кто прежде пытался захватить мост. Эту ночь они провели все вместе,
а наутро посошники опять отплыли на легких кораблях к Хладхамару
и встали с той стороны, которая обращена к городу. Николас епископ
отправился оттуда на веслах через Илувик. Он плыл на Красном корабле,
самом быстроходном из всех, и высматривал место, где было бы удобнее
всего пристать к берегу в случае, если им нужно будет высадиться.
Сверрир конунг заметил это и узнал корабль по тому, как он шел.
Тогда он взял быстроходный корабль, которым правил Энунд Безобразный,
и велел перетащить его через Эйрар. Вокруг корабля теснилось столько
народу, что его нельзя было разглядеть до того, как он был спущен
на воду. Когда Николас епископ увидел, что происходит, он велел своим
людям приналечь на весла:
— Гребите прочь, что есть силы, а я обещаю, что, если вы будете хорошо
работать веслами, я дам вам за это зеленой и красной материи на платье.
Разве вы не видите, как враг мчится за нами как оголтелый, а нашкорабль
будто вовсе не двигается с места!
С этими словами он соскочил вниз с возвышения на корме и бросился
вперед через весь корабль. Тут с его головы слетела митра и упала за борт.
Епископ снова обратился к своим людям и сказал:
— Не жалейте сил, ведь теперь они гонятся за мной!
Поначалу, когда посошники стали разворачивать Красный корабль
и он еще не пошел полным ходом, расстояние между кораблями быстро
сокращалось, однако епископу не пришлось долго воодушевлять своих
людей, чтобы те налегали на весла, потому что все они ничего так не
желали, как ускользнуть от погони. Когда посошники с других кораблей
заметили это, они попрыгали на небольшие корабли и поспешили туда,
намереваясь отрезать Энунда от берега. А берестеникам удалось захватить
всего-навсего митру Николаса епископа, и они оставили ее у себя как
доказательство.

Сага о Сверрире
155
157. Убийство посошников Сверриром конунгом
и его людьми
После этого налетел сильный северо-восточный ветер, а корабли
посошников стояли как раз с наветренной стороны. Сверрир конунг решил, что
теперь им будет не так-то просто удерживать свои корабли на месте, и
послал восемь всадников, с тем чтобы они переправились через реку, а потом
отправился туда и сам. Он вскочил на коня и поскакал верхом над Хладиром
и прибыл туда как раз в то время, когда посошники снаряжали лодки
на берег, чтобы сниматься с якоря. Якоря были брошены за борт и они
вытягивали якорные канаты. Конунг и его люди подъехали к тем, кто тянул
канаты, и убили девять человек, а других столкнули в море. Несколько
человек успели уплыть в лодках к кораблям. Посошники перерубили
канаты и, подняв паруса, отплыли под Раудабьёрг. Там они простояли
две ночи.
Сверрир конунг отослал своих людей в Оркадаль — Эйольва сына Авли
и Бьяльви Полушубка с отрядом. Не прошло и полутора суток, как
посошники приплыли в Оркадаль и расположились у Роаберга и дальше вдоль
берега. Как только были спущены сходни, они бросились на сушу и
принялись рыскать по летовьям и селениям в поисках продовольствия
и прочей поживы. Берестеники устроили им засаду у одного двора, который
называется Хольтар. Они убивали посошников везде, где могли,— и на
дворе, и на дороге к реке. Многие из них попрыгали в воду и перебрались
через реку вплавь, а другие утонули. Потом посошники вернулись к своим
кораблям. Еще и в другом месте им была устроена засада на горном
пастбище. Многих там убили, а некоторые спаслись. После этого посошники
остерегались совершать вылазки на берег.
И вот посошники проведали о том, где находятся берестеники,
и снарядили отряд в три сотни людей. Они отправились туда за скотом,
пригнали его на берег и закололи все стадо. У двора Родар к ним в руки
попался один берестеник. Он скрыл от них, что был берестеником, и
назвался ополченцем; они отрубили ему ногу. Посошники пробыли там еще
неделю, но больше не совершали никаких вылазок, а потом отплыли к
Хольму. После этого они решили, что лучше опять отправиться по округе за
добычей, чем идти на город, и поплыли в Асфьорд к двору Хиндэйар. Там
они простояли несколько ночей.
Тем временем работа по постройке кораблей Сверрира конунга шла
полным ходом. У всех кораблей уже был построен корпус, но внутри ничего
еще не было сделано. Многие настаивали, чтобы их спустили на воду
сразу же, как появится уверенность в том, что они не развалятся под
тяжестью людей. Все трудились над постройкой кораблей не покладая рук,
и вскоре они были спущены на воду, а войско конунга полностью
снаряжено.

156
Сага о Сверрире
158. О Сверрире конунге и берестениках
В первую пятницу после дня Ботольва 1 рано поутру Сверрир конунг
вышел из устья реки со своей ратью. Корабль конунга шел впереди, и,
когда вслед за ним вышло все войско, конунг приказал трубить сбор.
Потом он поднялся высоко на помост и попросил выслушать со
вниманием то, что он скажет. Конунг держал речь и сказал так:
— Здесь собралось большое войско, и можно ожидать, что, если все
произойдет так, как мы рассчитываем, и наша встреча с посошниками
состоится, не все они выйдут из нее живыми,— это касается всех
одинаково, и пускай каждый защищается сам. А теперь, такова моя воля и
просьба к вам, чтобы все, кто в последнее время не исповедовались, пошли
на исповедь. И еще мой вам совет: подкрепиться и промочить горло, а люди
при этом вполне могут меняться у весел. На тот случай, если мы
повстречаем посошников и они захотят от нас уйти, хотя они и не изъявляли пока
такого желания, мы поплывем, не соблюдая порядка, друг подле друга на
расстоянии полета стрелы или дальше, так, чтобы наши струги
преследовали каждый из их боевых кораблей.
Погода стояла солнечная, с фьорда дул слабый ветер и колыхал знамя
на древке. Берестеники двинулись вдоль фьорда, и все обернулось иначе,
чем хотелось бы посошникам: корабли берестеников скользили на веслах
легко и быстро, они были только что спущены на воду и недавно
просмолены и не везли на себе другого груза, кроме людей. Сверрир конунг
взошел на небольшой корабль и помчался вперед с тем, чтобы разведать,
где посошники. Они заметили на берегу какого-то человека, подошли
к нему на корабле, окликнули и спросили, не знает ли он, где могут быть
посошники. Бонд сказал:
— Поищите-ка у мыса Хорни, там стоит все их войско!
После этого он пожелал конунгу и всем остальным доброго пути.
Конунг воротился к своему войску и сказал, в какую сторону им следует
плыть. И вот, когда они прошли на веслах около половины фьорда, они
увидели, как корабли посошников выходят из-за мыса Хорни в
направлении к острову Таутра и направляются во фьорд к северу от острова. Когда
посошники заметили корабли берестеников, Николас епископ, Сигурд
Ярлов Сын и Хрейдар приняли решение плыть дальше вдоль фьорда и не
связываться со Сверриром конунгом. Они сказали, что ему все равно не
угнаться за ними на больших кораблях. Халльвард из Састадира
и Филиппус из Вегина захотели дождаться конунга, но епископ приказал
браться за весла. Тогда каждый встал к своему рулевому веслу: Николас
епископ взошел на Красный корабль, а Сигурд и Хрейдар — на небольшие
корабли, и они пошли впереди боевых кораблей.
Тут берестеники увидали, куда направляются посошники, и двинулись
им наперерез через фьорд к западу от острова Таутра. Скоро их корабли
сошлись, это произошло у Эмбурнеса. Когда между ними оставалось
совсем небольшое расстояние, берестеники подняли весла и, ожидая
нападения посошников, поспешно надели кольчуги. Те. однако, и не подумали

Сага о Сверрире
157
идти на них, а вместо этого принялись грести прочь. Тогда Сверрир
конунг сказал:
— Боюсь, не направляются ли они к городу, а то им ничего не стоит
устроить горожанам хорошее пекло, прежде чем мы успеем вернуться, если
они и впрямь туда собрались.
После этого они ваялись за весла, вчетвером за каждое с обоих бортов
конунговых кораблей, и полетели вперед, как птицы, и каждое весло
делало такой взмах, на какой оно только было способно. А корабли
посошников шли медленно, оттого что они разбухли и отяжелели, простояв
на воде всю зиму, и к тому же были нагружены продовольствием и кучей
награбленного добра.
159. Битва Сверрира конунга с посошниками
Халльвард из Састадира увидел, что берестеники вот-вот захватят все
их самые большие корабли. Тогда он обратился к своим людям и,
поднявшись высоко на корму, просил развернуть все корабли и повести их назад
на берестеников, а там захватить и очистить в первую очередь те из
кораблей, что плыли впереди остальных. Хакон Конунгов Сын правил тем
кораблем, который плыл последним, — из-за того что на нем было немного
народу, он шел позади всех. И вот, когда им пришло время
разворачиваться, все корабли, что поменьше, повернули назад, но большие корабли
посошников были не так легки на ходу по сравнению с кораблями
берестеников. Тогда конунг сказал, обращаясь к Торду, брату Финнгейра, который
в то время правил конунговым кораблем:
— Видишь корабль Халльварда?
— Как не видеть, государь,— сказал он.
До него было так близко, что с носа конунгова корабля они посылали
стрелы на корабль Халльварда. Корабль конунга шел впереди остальных
кораблей берестеников и отдалился от них не меньше, чем на расстояние
выстрела.
— Твое благополучие,— сказал конунг,— зависит теперь от того,
настигнешь ли ты корабль Халльварда. Сегодня мы можем взять его, это
была бы для нас неплохая добыча.
Тот ответил:
— Нет ничего проще, государь, он плывет сам по себе.
Сверрир конунг дал имя своему кораблю и назвал его Спокойствие
Духа. Халльвард плыл на корабле, который назывался Кожаные Ножны,
Пэтр Литейщик и Эйвинд Родич Священника правили Страшным
Штевнем, а Хакон Конунгов Сын — Осторожностью. Вскоре конунгов корабль
оказался рядом с кораблем Халльварда. Корабль конунга подошел с
левого борта, но не смог встать во всю длину, борт о борт с кораблем
Халльварда из-за того, что Эйрик успел завести в промежуток между
кораблями свое суденышко. Корабль Филиппуса ярла шел следом за ними,
ему не удалось сразу изменить свой курс, и он устремился прямо на
корабль Халльварда. Те из людей ярла, кто стоял на носу, схватили

158
Сага о Сверрире
абордажный крюк и угодили им в драконью голову на носу Халльвардова
корабля \ так что она упала, и они зацепились за ее основание. Корабль
продолжал упорно двигаться вперед, его голова была ярко окрашена, и он
изрядно поблек без нее. Тут корабль ярла удалось развернуть и подвести
правым бортом к кормовой части Халльвардова корабля, а все корабли,
которые шли следом, вставали рядом с ним. Большие корабли посошников
еще кое-как сопротивлялись берестеникам, стараясь не попасть в
окружение, но они могли лишь оттянуть тот миг, когда вокруг них сомкнётся
кольцо. Страшный Штевень, которым управляли Пэтр и Эйвинд, поначалу
держался поодаль. Когда они захотели развернуть его, им не сразу удалось это
сделать, хотя все они гребли назад с одного борта, а с другого — гребли
вперед. Струги посошников старались избегать Страшный Штевень, где
бы он ни появлялся, и нападали лишь на те корабли, от которых он
находился всего дальше, и так продолжалось все время, пока шло сражение.
Битва была жестокой и долгой, она началась раньше полудня и тянулась
до середины вечера. Происходила эта битва в Стриндсэ. Перед ее началом
Сверрир конунг сказал своему войску:
— Если все произойдет так, как я ожидаю,— сказал он,— и мы
победим, то советую вам припомнить, как посошники прошлым летом старались
взять нас измором в крепости в Бьёргюне и не давали пощады ни одному
человеку, даже тем, кто приходил со мною встретиться. И ясно теперь, что
нет иного средства разделаться с нашими врагами, кроме клинка и копья.
Нынче же вы повстречаете среди посошников немало таких, кто изменил
своей клятве и предал своего конунга. Так пускай же все они дорого за
это заплатят!
Корабль, которым управлял епископ, не был привязан к другим
кораблям, и ему удалось проскользнуть мимо берестеников, потому что течение
отнесло их корабли в разные стороны друг от друга. Епископ поплыл прочь
и пристал к берегу, и все, кто смог, бежали на землю. Сверрир конунг
и Филиппус ярл весь день стреляли из луков. У ярла была прострелена рука
под рукавом кольчуги, и до самого вечера он не вынимал стрелу из раны.
Красный корабль, на котором находились епископ и конунг
посошников, стоял в стороне от сражения, но так, чтобы они могли
наблюдать за тем, кто побеждает. А когда у Халльварда на корабле один за
другим стали гибнуть его люди, туда ринулись воины с кораблей конунга
и ярла и принялись очищать корабль. Халльвард соскочил с возвышения
на корме и отступил к середине корабля, за мачту, и был там убит.
У Халльварда на корабле еще оставался один человек в стальном
шлеме и в панцире — и то и другое гаутской работы 2. Еще в начале
сражения он получил удар древком, так что у него был раздроблен и изуродован
нос, а когда корабль был наполовину очищен от людей, он забежал
в укрытие рядом с мачтой. Туда направился дружинник по имени Аскель.
Это был сильный человек. На нем была кольчуга из металлических
пластинок. Тот человек выскочил прямо на него, и между ними завязался бой. У
того не было при себе ни оружия, ни щита, только камень в руке, а у Аскеля
были и меч и щит. Случилось так, что, когда они сошлись, между ними
оказался шатер. Аскель нанес удар со всего размаху, но меч попал в столб,

Сага о Сверрире
159
на котором держался шатер, и крепко засел в нем, а тот воспользовался
этим и ударил его камнем с такой силой, что Аскель свалился с помоста.
Тогда многие стали говорить, да так, чтобы это услышал сам конунг, что,
будь этот человек среди них, он бы уж сумел отстоять свое место, и что ему
следовало бы дать пощаду, но конунг сделал вид, что ничего не слышит.
Затем кто-то с конунгова корабля метнул в него пику, и он свалился вниз.
К этому времени Аскель уже был на ногах, а в руках у него секира, и они
схватились опять. Дело кончилось тем, что Аскель был сильно изранен, но
все же сразил посошника.
Корабль Халльварда был очищен первым, а вслед за ним — и те пять
кораблей, что там стояли, — все они были очищены одицза другим. После
этого посошники отступили. Некоторые направили свои корабли к берегу
и бежали, но все быстроходные корабли устремились прочь вдоль фьорда.
Берестеники преследовали их на близком расстоянии. Они
захватывали все корабли, которые приставали к берегу. Здесь также разгорелась
битва и пало множество народу, больше всего у посошников. Потом
берестеники поплыли назад к городу и ночью во время прилива вошли
в реку.
Когда войско возвратилось в город, стало известно, что предводители
отрядов пощадили тех из посошников, кто оказался их родичами или
друзьями. Тогда кое-кто из берестеников припомнил, о чем им говорил
конунг. Вслед за этим было совершено нападение на один дом, в котором
находились посошники, и они были перебиты, а их родичи, те самые,
которые даровали им пощаду, отправились к конунгу и пожаловались ему
на то, что произошло. Конунг сказал, что, по его мнение, наилучшим
решением этого дела будет, если они сами разыщут тех, кто убил их
родичей, и отомстят им. После этого по городу ходили отряды и хватали
друг у друга родичей до тех пор, пока все они не были перебиты.
Через день конунг созвал тинг на Эйраре и сказал своему войску, каким
образом следует производить раздел добычи. Все должно быть снесено за
ограду церкви Апостолов, а там, сказал конунг, будет поставлена стража.
Потом он послал своих людей на север в Халогаланд догонять тех, кто туда
ушел. Он решил, что теперь, вероятно, немало бондов воротились назад к
себе домой. Они захватили Бьярни сына Мёрда и Брюньольва с Мьёлы и
много других славных мужей, а вдобавок еще и хорошенько пошарили
по их дворам.
160. Гибель Филиппуса ярла
Одного человека звали Эрленд. Он был священником и служил в церкви
Креста. Он был мудрым человеком. Он имел пребенду 1 наверху в церкви
Христа. У священника была жена, молодая и красивая. Эту женщину
соблазнил Филиппус ярл. Когда конунг узнал об этом, он постарался
убедить ярла покончить с этой историей. Ярл пообещал, но все шло, как
и прежде. Когда же об этом проведал Эрленд, он преисполнился
ненавистью и к конунгу, и к ярлу и стал замышлять такое предательство против

160
Сага о Сверрире
всех берестеников, на какое он только был способен. Сверрир конунг
и Эрленд священник прежде часто спорили по поводу тяжбы между
конунгом и архиепископом.
После битвы Сверрир конунг снарядился в путь со всей поспешностью
и пустился со своим войском на больших кораблях догонять посошников.
Те же попытались уйти от него, и так пришли на восток в Вик. Оттуда
посошники направились на юг в Данию. Сверрир конунг преследовал их
вплоть до острова Хлесей. Когда же он узнал, что посошники бежали в
Ютландию, он повернул назад в Вик и оставался там все лето, взимая с
бондов штраф за измену и военные подати. У него была несметная рать.
Осенью он обосновался в Осло и устроился провести там зиму. Той же
осенью с севера приехала ярлова любовница, жена священника, и ярл
опять принялся за старое, а конунг ему запретил. Тогда ярл отослал ее
недалеко, на тот двор, что зовется Акр, а сам наезжал туда часто тайком
и оставался там ночевать. Конунг постоянно выговаривал ярлу за то,
что тот ведет себя неосторожно, «боюсь, родич,— говорил он,— как бы
это не обернулось для нас большой бедой».
В первые дни рождества посошники ушли с юга из Дании на небольших
кораблях. Во время этого плаванья они потеряли один корабль. Им
управлял Аудун Бюлейст. С этого корабля не спаслась ни одна живая душа.
Подойдя к Ослофьорду, они завернули туда на пятнадцати кораблях.
Вожаками у них были их конунг и Хрейдар Посланник. Приблизившись
к Хёвудей, посошники принялись совещаться. Хрейдар Посланник сказал:
— Я полагаю, что берестеники не имеют о нас никаких сведений. В
городе поднимется переполох, а войско наверняка перепилось. Теперь
самое время напасть на них, и Сверрир бы не преминул так поступить, будь
он на нашем месте. Подойдем на веслах к пристаням как можно тише,
а я уже знаю, где нас ждет хороший улов: Филиппус ярл спит неподалеку
в Акре, и с ним там совсем немного народу.
Многие тогда ответили:
— Это правильное решение. Не дадим ему уйти.
Туда направилось пять небольших кораблей, а остальная часть войска
подошла к пристаням и стала прислушиваться. В городе все было тихо
и спокойно, но они так и не решились сойти на берег и повернули прочь,
навстречу своему войску. А те, кто высадился в Акрсхаги, пошли наверх
к усадьбе. Ярл ни о чем не ведал до того, как все постройки уже были
заняты. Он выскочил через потайную дверь босой, в одном белье. Стояла
оттепель, снега не было, и ноги разъезжались на мерзлой земле. Ярл был
скор на ногу, как никто. Те из посошников, что находились наверху
у построек, разглядели, несмотря на кромешную тьму, что какой-то человек
выбежал в одном белье, и закричали своим товарищам, чтобы те его
хватали. Они бросились за ним, но в этот миг ярл поскользнулся и упал. Тут его
пронзило копье, и рана была смертельной. Ярл пал на одном поле
неподалеку от усадьбы, там было убито еще два человека. Его слугу звали
Эйрик, а по прозвищу Слабак. Он сбежал оттуда и принес эту весть в го.род.
Он прибежал прямо в конунгову усадьбу, однако настолько выбился из
сил, что мог разве что вопить, призывая их подниматься. Первым на ногах

Сага о Сверрире
161
был конунг, он оделся, выскочил во двор и стал расспрашивать, в чем дело.
Мальчик сказал:
— Пал ярл, и убили его посошники.
— Что-то уж слишком близко от нас,— сказал конунг. Он решил, что
ярл ночевал в городе в своих покоях и посошники нагрянули в город.
Конунг послал за трубачом и приказал трубить как можно громче, а всем
своим охранникам он велел вооружаться, и люди тут же бросились к
оружию. Потом конунгу сказали, что ярл был убит у Акра. Остаток ночи до
рассвета все войско провело без сна при оружии. Это произошло в ночь
на одиннадцатый день рождества 2.
161. О сражении посошников с трендами
Потом посошники отправились дальше по фьорду, а там повернули
на север и поплыли вдоль берега, сперва к Бьёргюну, и задержались
ненадолго в городе, а потом еще дальше на север и неожиданно нагрянули
в Трандхейм. Из берестеников в городе находился тогда Халльвард
Зоркий со своим отрядом, он был братом Гутхорма архиепископа х. Они
были убиты все до последнего человека. Посошники обосновались в городе,
их там было пять с половиной сотен человек.
В ту пору стояли сильные морозы и образовался толстый слой
льда. Тогда управители Сверрира конунга и бонды порешили напасть
на них сообща всем войском и сразиться. У жителей Гаулардаля
вожаком был Дюри из Гимсара, а у оркдальцев — Эйольв сын Авли. С ними
было пятнадцать сотен человек. Посошники ничего не узнали до того,
как те подошли к городу. Тогда они направились к крепости и стали
оборонять ее от бондов, так чтобы никто не смог в нее проникнуть. За день
до этого посошники приказали сколоть весь лед сверху донизу, от
крепостных стен до моста. Весь день они были заняты перестрелкой,
и с обеих сторон было много раненых. В Филиппуса из Вегина
попала стрела. На этом они расстались, и бонды разошлись по домам,
так ничего и не добившись. Спустя несколько дней бонды
предприняли еще одни поход на город. На этот раз посошники не стали их
дожидаться и снялись с места сразу же, как только заметили, что
бонды спускаются со Стейнбьёрга. Посошники оставались в пути,
пока не прибыли на юг в Мёр к Боргунду, а другая их часть
направилась к Тингвёллю; они пробыли там всю весну до пасхи.
162. О Сверрире конунге и бондах
Сверрир конунг в ту зиму обложил бондов военной повинностью:
каждое тягло должно было выставить одного человека, а сверх того дать
еще фунт муки и голову скота '. Конунг распустил по домам трендов,
а вместо них набрал войско из округов. Жители Вика немало роптали
на эти поборы. И вот бонды задумали такое, отчего впоследствии
6 Сага о Сверрире

162
Сага о Сверрире
пострадали многие: они устроили заговор против конунга, и это дело
держалось в такой тайне по всей Раумарики, что в назначенный час
они выступили все одновременно, а с ними и простолюдины, так что
в том фюльке поднялся каждый — и свободный, и раб2. Они убили
всех сюсломаннов, какие там были поставлены, каждого в своем округе.
Во главе этого заговора стояли Симун Лагманн из Тугн, Амунди Щетина
из Греттисвика и Халлькель из Ангра. Они сговорились обо всем в Осло.
Там они встречались в церкви Халльварда и обсуждали между собой
те тяготы, которые на них возложил конунг.
В среду на великий пост3 они убили в Тунсберге Бенедикта,
сюсломанна Сверрира конунга, со всеми его людьми, Олава Масляная
Голова в Воруме, Пэтра брата Лукаса в Ауморде, а с ним еще восемь
человек, и так — всех, кто оказался на месте. На всех дорогах, которые
вели к городу, они поставили дозорных. В пятницу 4 до конунга дошли
слухи, что бонды начали подниматься* однако эти слухи показались ему
недостоверными. Он велел наведаться к ополченцам, и вскоре выяснилось,
что все они ушли из ближней округи. Конунг велел послать за ними, но
они не вернулись ни в субботу, ни в воскресенье. В воскресенье 5 к конунгу
явился один бонд. Он сказал конунгу, что против него собралось
войско и скоро будет здесь, и он посоветовал им быть начеку, потому что,
мол, те придут не позднее следующей ночи или рано поутру. Он сказал,
что сам видел войско бондов. Как только конунг получил это
известие, он приказал трубить сбор всего войска и созывать горожан и
купцов. Конунг рассказал эту новость перед ,всем городским людом и просил
горожан и купцов дать ему еще войска и сказал, что им придется
самим защищать свое добро и свободу. Те встретили его речь
возгласами одобрения. Все войско было тогда поделено на отряды, а потом
конунг велел людям поужинать. После этого он приказал трубить
сбор, и так и сделали. Горожане и купцы тем временем снесли все
добро, какое могли, в церкви. Конунг разослал во все стороны верховых
дозором, а позднее вечером велел в другой раз трубить и созывать всех
людей на лед перед городом. Оттуда конунг повел их в Акрсхаги и
расположился там на ночь. Потом конунг поехал к Солангру, прихватив
с собою еще несколько человек. Там он оставил лошадь на склоне, а сам
спустился вниз к озеру. А на озере в это время собралось огромное
войско бондов и держало совет. Конунг послушал, что они говорят, а потом
пошел туда, где оставил лошадь, и поскакал вниз на лед, а затем мимо
изгородей прямиком к кораблям. Он пробыл там некоторое время^ и
оттуда вернулся назад к своему войску. Уже занимался день6, когда
конунг приказал трубить сбор на льду между островом Снельда и
материком. Конунг попросил внимания и сказал так:
— Здесь сошлось большое войско, и вся наша надежда на помощь
всемогущего бога. Против нас собралась банда маркаманнов 7 и жителей
Теламёрка, но, по всему видно, они уже убрались отсюда. А теперь
скажите, все ли здесь наши люди, или к нам примкнул кто-нибудь из
бондов?
Тут ему было сказано, что здесь все свои.

Сага о Сверрире
163
— Тогда,— говорит конунг,— нам необходимо позаботиться о
кораблях. Пускай войско разойдется рубить лед перед кораблями.
В этот самый миг к ним подбежал какой-то человек и сказал, что
с востока через Лангамоси и Рюгинаберг идет войско и что там
жители Скауна и островитяне, а еще жители Фольда и Хэггена. В ответ
конунг сказал:
— Тогда мы примем другое решение.
Он был на коне и поскакал туда, где стояло войско горожан, и
заговорил так, что его услыхали и те и другие:
— У нас две возможности: либо бежать от бондов, либо принять бой.
Не дело просить у бондов пощады. Сдается мне, однако, что они
смелее наносят удары в спину, чем в лицо.
Все стали просить, чтобы он решал сам, как и прежде, это, мол,
самое лучшее. Тогда он спросил горожан, собираются ли они прислать
ему людей на подмогу, или каждая из сторон будет действовать в
одиночку, «потому что мы, берестеники, можем сказать вам, как
говорится в старой пословице: друзья познаются в беде». Бонды и
горожане отвечали, что предоставят конунгу такое войско, какое только
смогут.
163. Битва на горе
Сверрир конунг обратился к своему войску и сказал:
— Вот мое решение: не станем дожидаться, пока бонды окружат нас
со всех сторон, но двинемся навстречу тому войску, что стоит здесь на
Рюгинаберге, а там собрались те, кто пришел с востока, от самого
Свинасунда. Поднимемся с севера к Нуннусетру, и тогда никто не
пройдет в город, а Паль Ремень с отрядом уппландцев пускай наденут
лыжи и поднимутся на гору как раз над ними и разузнают, много ли
у них войска.
Они так и сделали и поднялись на гору восточнее того места, где
стояли бонды. Снегу выпало много, на лыжах идти было хорошо, а без лыж
не пройдешь: чуть сойдешь с дороги и как раз провалишься с головой.
Стало светать, а погода стояла ясная. Когда Паль со своими людьми
взошел на гору, оказалось, что вся местность сверху донизу, от Гьёлу-
раса до Фрюсьи и Акрсхаги, так далеко, сколько видел глаз, была
заполнена людьми. Паль и его люди поспешили назад к конунгу и
сказали ему, что делается. Конунг был тогда у Мёртустоккар. Он
остановился и выслушал известие, которое они принесли, а знамя его вместе
с передовым отрядом войска двигалось тем временем через долину и
наверх в гору. Одни шли в гору по проезжей дороге, а другие
карабкались вверх по такому крутому склону, что если одна нога стояла
прямо, то другую впору было ставить на колено. Бонды издали боевой клич
и ринулись по горе вперед, пустив в ход копья и топоры. Им было с
руки метать оружие вниз, себе под ноги, а те из них, кто стоял на западной
стороне горы, обстреливали берестеников справа. Дорога была крутая
6*

164
Сага о Сверрире
и такая узкая, что на ней помещалось в ряд не больше четырех-
пяти человек. Берестеники были сильно изранены, а иные убиты.
Им так и не удалось взойти на гору, а когда пал тот, кто нес знамя,
берестеникам пришлось выдержать жестокий бой, чтобы вернуть его
себе. Тут берестеники поняли, что им не выстоять, и побежали. Передние
бросились прямо на тех, кто стоял внизу под горой, а там все войско
покатилось друг на дружку. На Рюгинаберге у берестеников пало
семнадцать человек. Сверрир конунг подошел туда и сказал:
— Позор всем, кто бежал и лежит здесь вповалку!
Затем конунг сказал:
— А теперь приободритесь-ка, добрые воины, хотя мы и получили
изрядную взбучку. Как сказал тюлень, которому прострелили глаз, «на
море такое случается часто». Бонды одержали над нами верх, и все
произошло точь-в-точь, как в том сне, что привиделся мне нынче ночью.
А снилось мне, будто у меня была книга и вся она состояла из
отдельных листов и была такая огромная, что покрывала собою большую
часть страны, и из этой книги был похищен один лист — это бонды
отняли у меня моих людей. Не стоит страшиться бондов, им придется тем
хуже, чем больше их соберется.
Потом конунг заговорил опять и сказал:
— Двинемся вверх по дороге с той стороны, где более пологий
подъем, и пройдем восточнее бондов.
Они так и сделали, а когда поднялись на гору, то увидали, что
с севера идет войско бондов и что с виду оно — точно лес.
Тогда конунг сказал:
— Ты, Сигурд Лавард, и ты, Хакон, мой сын, оставайтесь здесь
на Мёртустоккар со своими отрядами и, подняв знамя, идите на тех, кто
находится наверху на горе, чтобы они не напали на нас с тыла.
А я поверну на север и пойду против того войска, что двигается
оттуда.
После этого конунг со своими людьми повернул на север к мосту
через Фрюсью. По другую его сторону стояло войско бондов. Они
принялись перестреливаться через реку, но не могли сойтись. Кое-кто был
ранен. Потом конунг вышел со своими людьми на лед, так как туда стали
подходить жители Вестфольда и Теламёрка, а с ними — раумы 1. Те, кто
прежде стоял у моста, подтянулись к ним, так что там собрались все
главные силы бондов, и это войско оказалось таким огромным, что
любой, кто не был отчаянным храбрецом, счел бы безумием вступать
с ним в бой.
Одного человека звали Али. Он был сыном Халльварда и лендр-
манном Сверрира конунга. Он сказал:
— Не лучше ли нам построиться, государь?
Конунг ответил:
— Не в обычае берестеников строиться во время сражения. Мы
бросаемся в бой с шумом и громом, малыми группами, и потому впереди
может оказаться любой, кто захочет2. Ринемся же на них со * всей
стремительностью, и я уверен, что бондам не сдержать нашего натиска.

Сага о Сверрире
165
А с нами приключилось, как в той поговорке: не упадешь, дороги
не найдешь.
Потом он приказал трубить и сказал:
— А теперь вперед, все воины Христа, люди креста и святого Ола-
ва конунга 3, и не держите строя!
Конунг сидел на вороном коне. На нем была отличная броня с
крепким панцирем, а поверх нее красная рубаха, широкий стальной шлем,
как носят в германских землях, и под ним — ворот брони. Меч он
держал на боку, а копье — в руке. Он ехал во главе своего войска,
так что конь его встретил грудью щиты бондов. По обе стороны от
него, подняв мечи, шли в бой берестеники. Они так яростно нападали
на бондов, что те из них, кто был впереди, рады были бы оказаться
где-нибудь подальше, будь это в их воле, и никому не хотелось сражаться
в этой битве впереди соседа. Бонды так и падали со всех сторон,
других обуял ужас, а потом все их войско бросилось бежать в
сторону Акрсхаги. Берестеники нещадно обрабатывали им спины и сгоняли
их на землю. Там на льду полегло множество бондов.
Жители Тунсберга и все, кто пришел с побережья, зашли во фьорд
на кораблях, пристали там у расселины скалы и высадились на берег.
У них было огромное и хорошо вооруженное войско, потому что это
были горожане из Тунсберга и купцы. Они двинулись вперед по льду,
думая, что те, другие, их дожидаются. Но стоило берестеникам увидеть
их ряды, как они повернули им навстречу. Тогда конунг сказал:
— Нам предстоит еще одно дело, и оно не заставит себя ждать.
Повернем-ка на них и отправим их торговать туда же, куда и прежних.
Потом он велел трубачу трубить во всю мочь. Войско двинулось
вперед по льду так стремительно, как будто не знало устали, а тунс-
бергцы, завидев их, остановились и столпились все в одном месте.
Они ожидали, что к ним на помощь придет то войско, которое стояло
выше на лугу, но берестеники налетели на них и по своему обыкновению
нанесли им такой сокрушительный удар, что тунсбергцы как шли вместе,
так и полегли, словно их волной опрокинуло. Те, кто остался жив,
бросились бежать, и сопротивление их было недолгим. Берестеники
гнали их перед собой по льду и многих убивали, потому что большинство их
было обуто в башмаки с шипами, тогда как у отступавших башмаки
были с гладкими подошвами, а лед сделался скользким от крови.
Конунг скакал за ними по пятам и не покладая рук награждал
ударом копья всякого, с кем вступал в схватку, берестеники же, если
было нужно, довершали дело. Там полегло немало добрых купцов:' Свейн
Свейтарскит, Сигурд Каменщик и многие другие. Тунсбергцы бежали
к своим кораблям, а некоторые из них вскарабкались вверх на пастбище
навстречу бондам из Вестфольда и примкнули к ним.
Рассказывают, что, когда конунг велел пересчитать свое войско,
у него вышло около двадцати пяти сотен человек, а когда они встретились
с этим скопищем бондов, стало казаться, что это войско их —
всего-навсего небольшая горстка людей и что бондов там будет двадцать человек
на одного. Конунг же потому не захотел строить свое войско, что он поду-

166
Сага о Сверрире
мал, как бы бонды не окружили его, и оттого во время погони оба
войска рассыпались, и это пошло на пользу и тем и другим. Тогда во
многих местах происходили большие сражения, так что об этом можно
было бы рассказать немало историй, но нельзя записать все в одну
книгу. И потому здесь говорится больше всего про те события, во время
которых двигалось вперед конунгово знамя и в которых участвовал
он сам.
164. О конунговом сыне и бондах
Теперь нужно рассказать о Сигурде Лаварде и Хаконе, сыне
конунга, а также о тех бондах, что стояли на Рюгинаберге. Они увидали,
как Сверрир конунг преследует по льду войско бондов, и решили,
что те, возможно, нуждаются в их поддержке. Тогда они стали
побуждать друг друга к бою, а затем двинулись всем войском вниз
с горы. Когда Сигурд Лавард и его товарищи увидели это, они поскакали
им навстречу. Их разделяла небольшая долина, они сошлись в ней,
и разгорелась жестокая битва. У берестеников было четыре сотни человек,
а у бондов — почти двадцать сотен. Бонды напали на них всею силой.
Берестеники не устояли и бежали вниз на дорогу. Сигурд Лавард пустился
в город и влетел на коне прямо в церковь Халльварда, и с ним много
народу, а Хакон и Свиной Пэтр с небольшой частью войска обошли
верхом Нуннусетр и спустились на лед навстречу конунгу. Бондам
недостало прыти их преследовать, они все же захотели воспользоваться
своей победой и двинулись строем вниз в город. Однако не встретив там
никакого сопротивления, они рассеялись по всему городу и разбрелись
по кабакам, где они собирались пьянствовать весь вечер. Потом они
сошлись к тому месту, где стояли вытащенные на берег корабли Сверрира
конунга. Одни хотели поджечь их, но другие говорили, что не дело губить
конунгово добро. После этого они порешили пойти всем войском наверх
к Нуннусетру и там построиться.
Не успел Сверрир конунг расстаться с тунсбергцами, как увидел
ряды бондов. Тогда он снова обратился к своим людям и просил их не
падать духом, «потому что все равно узнается,— сказал он,— кто
храбрее».
— Сдается мне,— сказал конунг,— что эти бонды, с которыми мы уже
бились сегодня утром, опять ищут встречи с нами. Раз так, нам
представляется удобный случай припомнить им гибель наших товарищей.
Теперь мы, по крайней мере, стоим с ними на одной высоте.
Потом конунг пошел на них с тем войском, какое у него было,
и завязалась жестокая битва. Бонды сопротивлялись, как могли, но
дело кончилось тем, что им пришлось отступить, и они бежали к
северу от города, на Валаберг. Хакон Конунгов Сын гнался за ними по
пятам и многих убил, однако стоило бондам убедиться в том, что основные
силы конунга их не преследуют, как они опять пошли в наступление,
и наверху у Валаберг разгорелся жестокий бой. Сверрир конунг
повернул на юг и направился через переулок у Черных Лавок прямо к

Сага о Сверрире
167
I церковь
План г. Осло, конец XIII в.

168
Сага о Сверрире
церкви Халльварда. Тут Сигурд Лавард выскочил из церкви. Конунг
сказал ему:
— Ну что ж, ты верен себе. Нечего надеяться, что ты будешь бе-
рестеникам добрым хёвдингом, и правильно говорится:
Духом ты не похож на предков,
Тех, что вели за собой войско 1.
И еще он сказал:
— Не похожи вы на старых берестеников, на тех, кто вместе со
мною сражался за эту страну против Магнуса конунга. Им все
казалось, что от меня мало проку в тех битвах, в которых они бились,
и одни называли меня чересчур осторожным, а другие — трусом. Недаром,
однако же, говорится:
В старости воин не станет храбрым,
Раз был сызмала трус 2.
А теперь, когда бы мы ни бились, я иду первым, а те, кто сражаются
бок о бок со мною, слывут храбрецами, и я это одобряю и
благодарен всем, кто так поступает. Но у вас-то не много общего с теми,
кто одержал сегодня победу, когда за вами гнались по пятам. Бегите
теперь за этими бондами и отплатите им ударом в тыл, да покажите
себя храбрыми воинами и прогоните их прочь.
После этого конунг повернулся и выехал с церковного двора, а
многие из его людей приложились к церкви. Тогда конунг сказал:
— Что-то нынче берестеники стали куда набожнее, чем прежде.
Похоже, вы готовы облизывать каждую церковь у вас на пути, а ведь
обычно вы не слишком обращаете внимание на церкви.
Потом конунг поехал по улицам, и за ним следовало большое
войско. По дороге они выловили множество бондов. Потом они поглядели
на север, на Валаберг, и увидали, что оружие там так и мелькает в воздухе.
Тогда конунг пошел навстречу бондам. Бонды повернули щиты в их
сторону, но некоторые побросали их, решив искать спасения в быстроте своих
ног, и бросились бежать что есть духу, одни по дороге, а остальные —
кто куда, так что многие из них скрылись. В тот день не раз случалось
так, что стоило бондам пуститься наутек, как им удавалось уйти, и оттого
большинство простолюдинов спаслось, но все же и убитых там было
великое множество, и никто не знал, сколько точно, потому что немало
трупов обнаружили только весной.
165. Победа Сверрира конунга над бондами
Сверрир конунг велел трубить сбор всему войску наверху на Мёр-
тустоккар, а когда пришел туда, сказал:
— Садитесь теперь и отдыхайте, а слуги пускай отправляются цниз в
город и принесут нам еды и питья.
Так и сделали. Многие перевязали там свои раны и расположились

Сага о Сверрире
169
отдыхать надолго. Дело было на исходе дня. Тут они увидали, что
наверху на Акрсхаги собралось большое войско и туда со всех сторон
стекается народ. Это было то самое войско бондов, с которым они уже
имели в тот день дело. Бонды построились на восточной стороне
Акрсхаги у самого льда и стали держать совет. Некоторые говорили, что пора
поворачивать домой, но самые неугомонные говорили так:
— У нас не такие уж большие потери, так что мы и сейчас в
состоянии сражаться не хуже, чем прежде. Берестеники же потеряли
убитыми множество народу, а теперь, должно быть, измотаны, и у них много
раненых. С теми, кто пал, сражаться уже не придется, но как могло
случиться, что никто не попытался убить конунга, когда он так и шел к
нам в руки? Видит бог, подвернись он нам еще раз, ему не уйти живым,
другого такого случая у нас уже не будет. А если мы теперь на том и
расстанемся и разойдемся по домам, отдавшись во власть берестеников,
то нам уже никогда не вздохнуть свободно. Так что будем стоять твердо,
как бы берестеники на нас ни нападали, и пускай всякий защищается
сам, а не бежит от других.
После этого они поднялись и построили свое войско наилучшим
образом, и назначили, кому прикрывать, а кому рубить, и решили,
что теперь им нечего страшиться берестеников. Берестеники увидали,
что бонды готовятся к сражению. Тогда конунг встал и сказал:
— Эти бонды во всем оправдывают поговорку: «Не скоро угомонится
тот, у кого на уме недоброе». Сдается мне, что они опять готовятся
вступить с нами в бой, однако нас им не одолеть. Пойдем, как и прежде,
к ним навстречу и зададим им такую взбучку, чтобы они в другой
раз предпочли сидеть по домам, чем иметь дело с берестениками.
Сразимся же так, будто вовсе не знаем усталости!
Конунг велел трубить к битве и повернул со своим войском вниз
на лед. Тут берестеники ринулись на бондов, но те ответили им тем же,
и завязался жестокий бой. Конунг сам наезжал на коне на строй
бондов, пытаясь прорвать его то в одном, то в другом месте, и появлялся то
там, то тут. Бонды отлично знали конунга в лицо и говорили друг
другу: «Убей его! Руби его! Коли его! Убей под ним коня!». Так было
сказано, но не сделано.
Теперь надо рассказать о том, как окончилось это сражение.
Некоторое время шел бой, а потом ряды бондов были смяты и их войско
рассеялось. Бонды утоптали весь снег в том месте, где они строились,
и когда вышли на снег берестеники, то пришел конец их уговору держаться
вместе и не разбегаться. Они бросились бежать кто куда, и тут оказалось,
что не счесть дорог, по которым бонды бросились врассыпную. Берестеники
преследовали их по пятам.
Впереди на Акрсхаги была небольшая рощица. Али сын Халльварда
был в таких же точно доспехах, что и конунг. Он въехал в рощицу,
и за ним последовало совсем немного народу. Тут на него накинулись
бонды и убили его. Они нанесли ему удар под щеку прямо в шею, и это
была смертельная рана, а потом отобрали у него оружие. После этого
они издали громкий клич и объявили, что конунг пал. Когда бересте-

170
Сага о Сверрире
ники услыхали это, они не стали торопиться с наступлением, а тем
временем этот слух облетел оба войска, и со всех сторон туда стали
стекаться и берестеники, и бонды.
Когда же это услыхал сам конунг, он велел трубить к битве и храбро
выехал вперед. Тут бонды увидали, что подстрелили не ту птицу, на
какую охотились. Берестеники пошли в атаку на рощу, и впереди всех
двигалось конунгово знамя. Затем они перешли через какой-то луг и
там под горой увидели целые полчища бондов. Берестеники напали на
них, и в том месте произошла жестокая схватка. Туда стеклось
множество народу. После этого у бондов еще сильнее разболелись зубы,
мочи не было терпеть — так захотелось домой, они и разбежались во
все стороны. Берестеники убивали всех, кого настигали, и преследовали
их до самой ночи. В тот день конунг давал пощаду каждому, кто
приходил к нему и просил его об этом. Торфид Слепой попал в плен,
и конунг даровал ему пощаду. Был один бонд, которого в тот день брали
в плен трижды, и всякий раз конунг давал ему пощаду, но тот опять
удирал к своим и сражался на их стороне. Когда его поймали в четвертый
раз, он был убит. Вечером конунг возвратился назад в город, а ночью
разослал во все стороны дозорных.
На следующее утро 1 конунг приказал трубить сбор на тинг. Он
поблагодарил горожан за помощь, а своих людей — за верную службу
и произнес по этому поводу много красивых слов.
— Нам повезло,— сказал он,— что все это мужичье не навалилось
на нас разом, и я ожидаю, что впредь против нас не часто будут
собираться подобные силы. Едва ли найдутся другие примеры, чтобы
кто-нибудь сражался с такой тьмой народа, имея не больше войска,
чем было у нас. А теперь я хочу, чтобы прорубили лед и наши
корабли смогли отправиться в плаванье. Пускай четверо рубят прорубь по
сажени в длину и по четыре в ширину и очищают ее ото льда.
Конунг велел принести веревку, чтобы мерить лед, и приказал
разделить войско на части. В этой работе были заняты все: и воины,
и купцы, и горожане. За несколько дней все было исполнено. Как
только это стало возможным, конунг приказал спускать корабли на
воду и уходить из города, а когда все корабли были снаряжены,
вывел их из фьорда и направился прямой дорогой на север через Вик,
и прибыл в Бьёргюн в канун пасхи 2. Там все ему обрадовались, и
больше всего потому, что пронесся слух, будто посошники ушли с
севера и направляются к городу.
166. Столкновение берестеников с посошниками
В первый день пасхи 1, когда солнце еще не успело взойти
высоко, дозорные увидали, как корабли посошников огибают с севера
Хегранес и направляются к городу. Дозорные затрубили и разбудили
войско. Берестеники тотчас же убрали шатры, однако конунг
попросил их умерить свой пыл и дать возможность посошникам войти в за-

Сага о Сверрире
171
лив. На конунговом корабле не были возведены боевые прикрытия,
и, когда посошники это увидели, они решили, что перед ними торговый
корабль. Но стоило им войти в залив, как дело приняло другой
оборот, потому что берестеники еще прежде развернули свои корабли,
а теперь взялись за весла и помчались им навстречу. Тут уж посошники
пригляделись и' узнали и Муху Победы, знамя Сверрира конунга,
и Побудку, его трубу. Тогда все они приняли одно решение: с одного
борта весла убрать, а с другого — грести изо всех сил и поворачивать
на юг. Однако прежде, чем им удалось развернуть все свои корабли,
берестеники подошли к двум мелким кораблям посошников, так что те
тотчас же повернулись килем по ветру. Тут и те и другие принялись
грести что было силы. Посошники устремились к берегу, и тогда
некоторые бросились наверх в Гравдаль, а их конунг и Хрейдар с
несколькими кораблями бежали в Гюгисвик. Другие поплыли еще дальше
на юг. Берестеники отправились следом за ними и убили множество
народу. Сверрир конунг зашел в Гюгисвик, захватил корабль
посошников и убил многих их тех, кто там был, но главарям удалось
спастись. Потом конунг возвратился в город, а посошники опять
собрались вместе и направились на восток в Вик. Бонды приняли их хорошо
и подавили свое недовольство.
167. О походах Сверрира конунга
Сверрир конунг оставался некоторое время в городе, набирая по
всей округе войско и ополчение, и весной снарядил в поход огромную
рать. У него было много больших кораблей, а сам он плыл тогда на
Вожаке. Он отправился на юг вдоль берега и дальше на восток в
Вик. Когда же он приплыл на восток в Вик и прибыл в Тунсберг,
оказалось, что в городе посошники. Там тогда сидел Хрейдар Посланник
с большим отрядом, его оставили в городе, с тем чтобы он защищал
жителей Вестфольда от берестеников. Они расположились наверху на горе
Тунсберг и построили там две небольшие крепости, одну на северной
стороне горы, а другую — на южной, над той улицей, что ведет наверх
от церкви Лавранца. На этот раз Сверрир конунг не стал
задерживаться в Тунсберге, а когда они отошли от города, сказал:
— Сейчас эта гора вам, посошникам, на радость, но дайте срок,
будет и на беду.
Сверрир конунг отправился на восток через Вик, и везде, где он
появлялся, против него собирались бонды и поднималось все
население, так что конунг и его люди нигде не могли ступить на большую
землю, а бонды убивали всех, кто им попадался. Сверрир конунг плыл
на восток вдоль берега до самой Конунгахеллы. Там он созвал
бондов на тинг, и, оттого что с конунгом было много народу и он
пришел туда с большой ратью, да и бонды были не из тех, кто ходил в
поход к Осло против конунга, бонды явились на тинг. Конунг
потребовал, чтобы они выставили ему ополчение и выплатили средства на

172
Сага о Сверрире
его содержание, а вдобавок спросил с них и многое другое, и бонды
всему подчинились. А не будь этого, конунг и его люди остались бы без
продовольствия. После этого конунг повернул назад и держал тинг
с бондами на Ордосте. Он потребовал от них того же и сказал так:
— Я хочу просить вас, бонды, чтобы вы одолжили мне всех
лошадей, какие только есть здесь на острове. Думаю, они нам понадобятся.
А вы, коли хотите, можете послать с ними людей, чтобы они стерегли
их и потом вам вернули. Мы будем вам благодарны, если вы это
сделаете по доброй воле, но, как бы то ни было, мы намерены их получить.
Тогда бонды пригнали им лошадей с Тьёрна и с других островов.
Берестеники забрали их и ушли на север через Вик, а все скопище
бондов двинулось вслед за ними по суше. Когда Сверрир конунг
приплыл на север к Сотанесу, он свернул со своего пути и пристал к
берегу у того места, что зовется Тарвар. Неподалеку оттуда .впереди
стояли посошники. Конунг не велел своим людям сходить на берег.
Посошники высадились и пошли навстречу бондам, а там все вместе
собрались на тинг наверху у церкви в Форсе и стали держать совет.
Бонды подстрекали посошников выступить против конунга и
сразиться с ним и говорили, что иначе он сожжет их селения. На том они и
порешили и распустили тинг. Вот они двинулись сообща в поход
против конунга, и Сигурд Ярлов Сын поднял знамя.
168. Битва Сверрира конунга с посошниками
Сверрир конунг сошел с корабля на берег, а войску своему
сказал, что теперь он собирается искать встречи с посошниками или
с бондами, кто скорей подвернется. Слишком уж долго тащился он
вперед вдоль берега, но так и не получил от бондов того, что ему
причиталось. Он разделил войско: одних он оставил стеречь корабли,
а остальные поднялись на берег, и это была большая часть войска.
Тут-то и пригодились те лошади, что у них были, а некоторые
пошли пешком. Так они шли целый день, однако оказалось, что бонды
оставили свои селения. На исходе дня конунг взошел на гору,
остановился и сказал:
— А теперь повернем назад и сожжем все селения, мимо которых
мы шли.
Немного погодя к конунгу подошел какой-то человек и сказал:
— Там внизу, в долине, под северным склоном горы, идет войско
бондов.
Конунг сказал:
— Раз так, повернем туда, им навстречу, и посмотрим, что из
этого выйдет,— и приказал трубить к битве.
Тут собралось все войско, и конунг повернул на север, в
долину, а его дружина шла впереди всех. Бонды, заметив это, тут. же
взялись за оружие, двинулись им навстречу и сошлись с ними в том
месте, где протекал какой-то мутный ручеек, а неподалеку лежали

Сага о Сверрире
173
поля. Конунг сразу вступил в бой, а в первых рядах противника шли
дружинники Сигурда Ярлова Сына с его знаменем, но самого его
не было поблизости. Битва была жаркой, и войско конунга быстро
продвигалось вперед, а бонды все больше присматривались да
совещались, куда им лучше податься — вперед или назад. Берестеники
сразили почти всех дружинников, которые шли впереди, и срубили
знамя посошников. Тут и бонды согласились наконец на том, что им
лучше не связываться с берестениками. Все их войско разом
обратилось в бегство, а берестеники бросились за ними и перебили
много народу. Вечером они возвратились к своим кораблям. Эта битва
произошла неподалеку от двора, который зовется Скарпстадир.
169. Сверрир конунг велит сжечь
селения бондов
На другой день бонды сошли вниз и явились с повинной.
Сверрир конунг давал пощаду каждому, кто просил, и тогда сверху пришло
еще множество бондов, и они принесли конунгу большой выкуп. После
этого Сверрир конунг ушел оттуда со своим войском и направился
на север Вика. Он остановился во фьорде, который зовется Хорнес-
фьорд, и послал сказать бондам, чтобы те пришли к нему мириться.
Кое-кто явился, чтобы покончить дело миром, а другие не стали
приходить, и тех, кто не пришел, было много больше — все население
Агдира, жившее к востоку от реки. Они рассчитывали, что посошни-
ки подопеют к ним на помощь. Конунг простоял там некоторое
время и поднялся наверх к поселению на северном берегу фьорда. Весь
тамошний люд покинул свои дворы. К концу дня, когда они успели
проделать большой путь, конунг сказал, что пора поворачивать
назад, а еще сказал, чтобы Хакон, его сын, с частью войска пошел
вниз по другой стороне селения.
— А мы тем временем,— говорит конунг,— спустимся по этой
стороне и вдвоем сожжем его целиком.
Потом они принялись поджигать дома, и так спалили все на
своем пути. Там сгорело много больших дворов. Они сожгли тогда
усадьбу Большая Долина, принадлежавшую Хаварду Бонду. Вечером из
лесу выскочил какой-то мальчишка, бросился прямо к конунгу и
сказал:
— Государь, молю Вас во имя господа, не велите жечь усадьбу
моего отца тут, впереди!
Конунг ответил:
— Коли ты просишь об этом, мы, конечно, не станем ее жечь.
Мы и вовсе ничего не сожгли бы нынче, если бы бонды сидели по
домам и просили мира. Так им и передай, а еще передай, что
больше мы ничего жечь не будем.
После этого конунг вернулся к своим кораблям. А на другой день
бонды спустились вниз и пообещали уплатить конунгу выкуп, и тогда'

174
Сага о Сверрире
все жители тех мест подчинились конунгу и принесли ему выкуп.
Когда конунг покончил там со всеми своими делами, он направился на
север через Фольд и остановился в проливе Хавстейнссунд, потому
что узнал, что посошиики готовятся уйти из Тунсберга. Потом конунг
зашел в Гриндуольмасунд, а оттуда поплыл вслед за ними и прошел
севернее Тьюмы. Тут стало смеркаться. Ночь конунг провел в заливе
Хравнсваг, неподалеку от Тьюмы, а посошники стояли немного южнее
у берега. Как только рассвело, конунг снарядил легкие корабли и
отправился на поиски посошников, но те еще до рассвета вышли в
открытое море. Конунг поплыл за ними.
Когда посошники увидали, что у берестеников корабли более
быстрые, чем у них, и им вряд ли удастся ускользнуть, они повернули
к берегу. Тут быстроходное судно, которым правил Сэбьёрн Лимр,
повернуло к мысу Тьюмускагар. Берестеники погнались за ним, и Сэбьёрну,
а с ним еще одному человеку удалось спастись, но все остальные были
убиты. Берестеники захватили корабль со всем, что на нем было.
Посошники на семи небольших кораблях прошли к северу от Оксней, зашли
в Сандафьорд и высадились на его северном берегу, в месте, которое
называется Хеллисвик. Сверрир конунг напал на них и перебил множество
народу, а потом захватил корабли со всем, что на них было. Посошники
бежали на берег, а конунг повернул назад в Тунсберг и оставался там
некоторое время.
170. О Сверрире конунге
Вскоре после этого конунг отправился дальше на север. Однако
когда он приплыл в Портюрью, то поворотил назад в Вик, взяв с собою
несколько небольших кораблей. Он надеялся захватить у посошников,
что удастся, и плыл день и ночь, ожидая, что они подадутся в города
сразу же, как только удостоверятся, что он ушел из Вика. Первым
делом конунг зашел в Тунсберг и убил там семерых посошников, а
потом направился в Осло, и там было убито еще несколько человек.
Потом он поплыл назад к своему войску и присоединился к большим
кораблям в Аскейярсунде, на северном берегу у Лимгардссиды.
Сверрир конунг направился со своим войском на север в Бьёргюн, а
ополченцам разрешил разойтись по домам. Зиму он провел в Бьёргюне,
а посошники тем временем сидели в Вике и собирали там все подати
и платежи.
171. Сверрир конунг осаждает гору
Весной ' Сверрир конунг созвал ополчение со всего севера
страны и двинулся с огромной ратью на восток в Вик. На горе Тунсберг
сидел тогда Хрейдар, с ним было всего каких-нибудь двести человек.
Там были Халльвард Крутой и многие военачальники, а их конунг

Сага о Сверрире
175
вместе с Сигурдом Ярловым Сыном и большим войском стоял на
берегу выше того места. Сверрир конунг направился на восток через
Фольд. Летом он ходил в тех краях, собирая подати с бондов, и ему
покорилось там все население, кроме жителей Скауна. Потом он
отправился к Боргу, приказал втащить струги наверх по водопаду Сарп
и пошел дальше на веслах вверх по реке. Придя в Скаун, он сжег там
все селения, и тогда бонды пошли на мировую и уплатили штраф. Потом
конунг вернулся к своим кораблям и отправился на север через Фольд
к Тунсбергу.
Сверрир конунг осадил гору, закрыв посошникам все выходы. К
северу от горы, между городом и морем, он приказал разбить лагерь,
а перед лагерем, от самого залива на севере до Скельястейнссунда
на юге, велел выкопать ров и поставить по всему рву палисад,— все
это было сделано для защиты от нападений с суши. Еще конунг
приказал вытащить на берег корабли и огородить их, а войско свое
разделил для осады. Гости стояли на северной стороне, рядом с той улицей,
что ведет вниз от Фродааса. Предводителем у них был Пэтр Литейщик.
Они перенесли туда дома снизу из города, и с тех пор это место
зовется Гестабакки 2. Конунг часто ночевал в городе, и всякий раз его
сопровождало много народу.
172. Сверрир конунг замышляет захватить
гору Тунсберг
Сверрир конунг осадил гору, закрыв посошникам все выходы, а потом
повел свое войско на приступ. Конунг приказал нести знамя с юга вверх
по крутому склону горы, а гости тем временем двинулись на северную
крепость. Когда берестеники пошли приступом на гору, посошники
приготовились обороняться и стали стрелять в них и метать камни.
Берестеники подошли к самой крепости и пустили в ход топоры. Тогда посошники,
сидевшие в крепостце, принялись сбрасывать на них сверху большие
камни, от которых не спасали ни щиты, ни стальные шлемы. Берестеники,
все израненные, полетели вниз прямо на скалы. Тут конунг увидел, что
при таком преимуществе, какое было у посошников, им ни за что не взять
гору приступом. Посошники ликовали и хвастались своей победой.
Простояв некоторое время под горой, конунг разослал своих людей по
всей округе, чтобы они раздобыли продовольствие и собрали ему подати.
Все шло хорошо до самого ледостава, пока берестеники могли ходить на
кораблях.
Сверрир конунг считал большой неудачей, что у него не было никаких
сведений о том, какие приготовления ведутся наверху на горе. И вот он
распорядился, чтобы по всему городу из церквей вынесли лестницы,
связали их друг с другом и установили на южной стороне у колокольни
церкви Лавранца. Один человек взобрался по ним на самый верх
колокольни, с той стороны, которая была обращена к горе, обхватил руками ее
верхушку и увидал оттуда все, что происходило на горе. Посошники

176
Сага о Сверрире
заметили его, и Хрейдар Посланник пустил в него стрелу, но она угодила
в верхушку колокольни. Вторая стрела пролетела у него между рук, в тот
самый миг, когда он их разжал, а крыша защитила его от других стрел. Он
спустился вниз и рассказал конунгу обо всем, что увидел. Посошники
приволокли на гору несколько небольших кораблей, а чуть ниже северной
крепости был ручей, и они положили там перевернутый вверх дном
корабль, так что им ничего не стоило сойти с горы. Крепости были
построены так: стояли четыре столба, а сверху между ними были укреплены
балки, там находился очаг, а вход — внизу между столбами.
Как-то раз осенью в безлунную ночь конунг послал на гору одного
человека. Звали его Свейн Монашек. Он прихватил с собой канат и два
копья, одно копье с коротким древком торчало у него из-за пояса. Он
взобрался на гору и обвязал конец каната вокруг одного из столбов, на
которых стояла крепость, а другой конец каната держали больше сотни
человек. Свейн ударил по канату и этим подал им знак, что он
привязал свой конец к столбу. Тогда они ухватились за канат и принялись
тянуть изо всех сил, так что крепость вся зашаталась. Посошники в
крепости страшно перепугались, но в тот же миг канат лопнул. Свейн
Монашек влез на гору и пошел на восток, туда, где на страже стояли два
человека. Стражники спали, и он проткнул одного из них копьем, тогда
другой проснулся и вскочил, но Свейн уложил и его и так убил обоих.
Потом он спустился вниз по восточному склону и вернулся назад к бе-
рестеникам.
Сверрир конунг не раз пытался захватить гору. Он велел изготовить
из дерева большое боевое прикрытие, приделать к нему снизу крепкие
шесты, а потом поднять его наверх к крепости. Однако эта затея
оказалась делом нелегким, и ничего путного из нее не вышло. Днем берестеники
часто подходили к горе на расстояние выстрела и вступали в перестрелку
с посошниками, но всякий раз победа оставалась за посошниками.
173. Об Инги и посошниках
Инги, конунг посошников, и Сигурд Ярлов Сын, Арни Родич Епископа
и многие другие военачальники вместе с главными силами посошников
стояли в Упплёнде и лишь временами заходили в Вик. У них с Хрейдаром
была договоренность, что они придут друг другу на помощь, если в этом
возникнет необходимость. Но, когда Сверрир конунг приступил к осаде
Хрейдара и его людей, те решили, что им трудно рассчитывать на
поддержку своих товарищей, и сочли свое положение весьма опасным.
Тогда они решили отправить людей к Инги и однажды ночью взяли
легкий стружок на восемь гребцов и отволокли его на западный склон
горы, к морю. Потом они вложили в него весла, обвязали канатами,
принесли ворот и спустили его с горы. На этом струге было десять
человек, главным у них был Торд Лебедка. Они спустили корабль
вниз в море, а это было дело трудное и опасное, потому что под горой
стояли на своих кораблях берестеники и каждую ночь несли там охрану.

Сага о Сверрире
177
Посошники налегли на весла и проскочили через узкий проход между их
кораблями, а потом высадились на берег неподалеку от Смьёрберга.
Берестеники бросились вслед за ними, но им удалось захватить всего-
навсего пустой струг. А те шли своей дорогой, покуда не встретились с
Инги и Сигурдом. Тогда они передали им послание Хрейдара и
рассказали обо всем, что у них произошло. Однако, когда посошники получили
это известие, они не стали торопиться искать встречи со Сверриром
конунгом и говорили, что он, верно, и так уберется восвояси, когда выпадет
снег или ударят морозы. А когда на следующее утро Сверрир конунг
узнал о том, что посошникам удалось спуститься с горы, он сказал:
— Как вам всем не надоело сидеть вокруг этой горы, им, как видно,
надоело сидеть на ней куда больше.
174. О риббальдах 1 и посошниках
Йон, английский конунг, еще в начале лета прислал Сверриру
конунгу сотню воинов, которых называли риббальдами. Они были
быстроноги, словно олени, и к тому ж? превосходные лучники, храбрецы,
каких мало, и не останавливались ни перед каким злодейством. Конунг
послал их в Упплёнд и поставил во главе них человека по имени Хиди.
Он был братом Сигурда Косого. Люди отзывались о нем не слишком
хорошо. Риббальды сошли вниз в Хаддингьядаль, миновали по верхней
дороге Сокнадаль и спустились в Теламёрк. Где бы они ни появлялись,
они убивали и мужчин, и женщин, всех без разбору от мала до велика.
Они уничтожали всю домашнюю скотину, собак и кошек и все живое, что
им ни попадалось. Они сжигали и все селения на своем пути. Но, если
люди на них ополчались, они убегали в горы или на пустоши, а
появлялись всегда лишь там, где их меньше всего ждали. Они приходили с
разбоем в те селения, в которых никогда до того не видали войска,
и учиняли такую резню, подобной которой не помнил никто. Они пришли к
Сверриру конунгу, когда он стоял со своим войском вокруг горы, и, не
ведая страха, ходили на посошников и вступали с ними в перестрелку.
Однажды посошники послали стрелу в одного из риббальдов, и он был
убит на месте, а другие риббальды, увидев это, стали с громкими кличами
то взбегать на гору, то сбегать вниз, осыпая посошников стрелами.
Вскоре один из них настиг стрелой Викинга Вэвнира, и он тут же умер.
Стрела угодила ему в горло с левой стороны. Это был могучий воин.
175. О хитрости С ее ρ pupa конунга
Торд Лебедка был отослан с горы, так как Хрейдар решил, что ему не
обойтись без поддержки Инги и Сигурда. Сверрир конунг проведал об
этом. Он сказал так:
— Посошники теперь станут ждать своих товарищей, если те,
конечно, примут их приглашение. А мы пока воспользуемся безлунной

178
Сага о Сверрире
ночью и сыграем с ними шутку. Пускай наши люди с большим войском
отправляются наверх через Фродаас, да так, чтобы ни посошники, ни
горожане ничего не заметили, а оставшиеся берестеники пускай тем
временем прислушиваются и ждут, когда конунг прикажет трубить,
и тогда не мешкая возьмутся за оружие. После этого оба войска
построятся и сделают вид, будто сражаются между собой, да пусть остерегаются
поранить друг друга. И те, кто выйдет из города, пусть начнут уступать
нападающим. Поднимите побольше шума и прикиньтесь, будто у тех
дела идут куда лучше, чем у вас, а под конец обратитесь в бегство, и тогда
уж навряд ли посошники усидят на своей горе. Тут они и попадут в
ловушку.
Так и сделали. Утром, когда рассвело, дозорные, стоявшие у северной
крепости, заметили, что сверху с Фродааса спускается большое и хорошо
вооруженное войско. Не теряя времени, они пошли и разбудили Хрейдара
и сказали, что это не иначе, как их товарищи. Хрейдар поднялся, а его
люди стали вооружаться. Снарядившись, они отправились на север,
к крепости. Тут они увидели знамена, которые несли оба войска,— то,
что спускалось вниз с хребта, и то, что выходило из города ему навстречу,
и услыхали громкое пение трубы. А в следующий миг они увидели, что
берестеники бегут, а некоторые падают на землю. Тогда посошники стали
говорить Хрейдару, что всем им пора покинуть гору и присоединиться к
своим товарищам, чтобы не дать берестеникам уйти за ров. Хрейдар
ответил:
— Поглядим сперва, что из этого выйдет. Если берестеники позволят
гнать себя до самого рва, то им не так-то легко будет одолеть палисад,
и тогда наши люди перебьют их там сколько хотят.
И еще он сказал:
— Сдается мне, что бегущие ведут себя странно, и все это смахивает
на игру. Или вы не видите, что они будто отыскивают себе местечко
посуше, чтобы упасть, а нет — так валятся на свои щиты? Или, может
быть, вы заметили кровь на их оружии и одежде? Нет,— сказал он,—
и я тоже не вижу ничего такого. Похоже, что это всего-навсего проделки
Сверрира.
А когда конунг увидел, что посошники остерегаются покидать гору,
он повернул со своим войском назад в лагерь.
176. Речь Сверрира конунга
Шла зима, ударили морозы и стал лед. Берестеникам теперь было
труднее добывать себе продовольствие, да и бондов было не просто
брать за рога. С едой стало хуже, и в войске начался ропот, большинство
ополченцев решило разойтись по домам. Конунг созвал их на домашний
тинг, держал речь и сказал так:
— Я слышал, что в войске поговаривают, будто эта осада — пустое
дело и пора расходиться по домам. Ну что ж, желаю доброго пути
всем, кто собрался восвояси! Не пристало, однако, воинам роптать на

Сага о Сверрире
179
своего конунга только из-за того, что они не могут набить себе брюхо до
отказа, точно молотильщики. Не похожи вы на тех, о ком слагали саги в
стародавние времена, они-то осаждали своих врагов с таким упорством,
что брали их измором, но никогда не уходили без победы. Впрочем, за
примером недалеко ходить, ведь посошники, которые сидят там на горе и
не думают сдаваться, проявляют больше твердости и упорства. А теперь,
чтобы я не слышал больше вашего ропота, потому что мы останемся
на месте и будем сидеть здесь до тех пор, пока не одолеем посошников,
нравится вам это или нет.
И вот, по мере того как шла зима, на горе стали таять запасы
продовольствия. Хрейдар увидел, что их припасы скоро подойдут к концу,
если не подоспеет помощь от Инги и Сигурда. Однако они так и не
получили никакого ответа на свое послание, и только берестеники твердили
им изо дня в день, что, мол, идет ваш конунг Инги с огромной ратью и
скоро вас освободит. А посошники принимали это за насмешку, да так
оно и было.
177. О замысле Сигурда Я ρ лова Сына
После этого Хрейдар велел составить послание к Инги и Сигурду. Там
говорилось, что они, возможно, продержатся на горе до дня Николаса \
да и то с большим трудом, и в самых красноречивых выражениях
высказывалась просьба о помощи. В то время ударили жестокие морозы и лед
покрыл залив до самой горы. На следующую ночь Хрейдар отослал с
северного склона горы одного человека. Он был на лыжах и пробежал
по берегу мимо рва. Берестеники заметили его не прежде, чем он успел
скрыться. Человек этот шел своим путем, пока не прибыл с письмом к
Инги в Хамар. Инги собрал своих военачальников и велел читать письмо.
Сигурд сказал:
— Мы и без того разбрелись в последнее время и теряем людей по
милости Сверрира конунга, хотя нам случалось и ему причинять немалый
урон. И теперь мы не полезем в самое пекло, сколько бы Хрейдар нас
туда ни звал. Мы поступим иначе: пойдем на север по фьорду и добудем
корабли, и тогда Сверрир услышит о нас такое, после чего ему покажется
куда важнее защищать ту землю, на которую мы ступили, чем осаждать
жалкую горстку людей на горе.
Все одобрили это решение. Посошники направились на север через
Гудбрандсдалир и спустились в Раумсдаль. Там они раздобыли
небольшие корабли и двинулись на юг вдоль берега. Ночью они вошли в Вик
и захватили там корабль Иона Сталь со всем, что на нем было, а Йон
бежал на берег. Он держал путь на юг в Бьёргюн. Йон скрылся со своими
людьми в лесу, а бонды снабдили их оружием и одеждой.

180
Сага о Сверрире
178. О посошниках и берестениках
На следующее утро посошники отправились в Хов, в баню, их было
около пятидесяти человек. Йон Сталь увидел, как они идут. Сам он в то
время стоял наверху на горе и с ним было восемнадцать человек. Йон
улучил момент и бросился вниз в усадьбу, а посошники, завидев его,
отступили. Йон преследовал их до Алльдинхаги и одного человека убил.
После этого он снова ушел в горы, а на следующий день отправился
верхом на юг в Бьёргюн. В Бьёргюне он застал Эйнара Конунгова Зятя и
Дагфинна. Не теряя времени, они собрали людей, какие у них были, сели
на корабли и отплыли на север в Согн. Они узнали, что посошники
обосновались в Лусакаупанге, созвали там жителей Согна на тинг и
потребовали от них ополчения. Тогда же Инги был провозглашен
конунгом К Гуннтьёв звали того бонда, который нарек его конунгом.
Ночью берестеники приплыли в Согн, а на рассвете подошли к городу и
встали у пристаней. Они велели трубить и храбро ступили на берег,
а посошники похватали свое оружие и бросились бежать. Кое-кто из них
был убит. Одного человека звали Бьёрн Ростом-с-Ель, он был бродяга.
В сарае на летнем постбище над Лусакаупангом он нашел Арни Родича
Епископа. Арни был тяжело ранен и не смог далеко уйти. Бьёрн убил его
ради одежды и того добра, что при нем было. Его труп обнаружили
только следующей весной. Посошники бежали кто наверх на Каупангс-
фьялль, кто в Сваворни, а некоторые — в Фольку. Потом они
переправились на лодках и небольших кораблях в Лустр, а берестеники захватили
их корабли, много оружия и одежды и все прочее добро.
Посошники собрались в Лустре, а потом перевалили через гору и
спустились в Ардаль. Тут Йон Сталь проведал, где они находятся, и
пошел им навстречу. Но посошники тем временем уже поднялись наверх,
миновав озеро, и на следующее утро двинулись в гору к Вальдресу,
а оттуда — в Упплёнд.
179. Посошники оставляют гору
Сверрир конунг по-прежнему стоял под горой. Уже истек тот срок,
который назвал в своем письме Хрейдар, когда говорил, сколько времени
они еще смогут там продержаться. Положение на горе стало таким
тяжелым, что только и можно было добыть себе еду, как нарубив
снаряжение из моржовой кожи, другого угощения к рождеству у них не
ожидалось, да и того-то не было вдосталь. Как-то ночью к исходу
рождества Халльвард Крутой, а с ним еще один человек бежали с горы и
явились к Сверриру конунгу, и тот дал им пощаду. На другой день об
этом узнали дружинники Сверрира конунга, и большинству из них не
понравилось, что посошников принимают с миром. Посошники также
проведали, что конунг даровал Халльварду пощаду, и тогда многие стали
надеяться на пощаду, кто прежде и не помышлял о подобном. Многие
бежали с горы к конунгу, и все получили пощаду. Тут конунг убедился в

Сага о Сверрире
181
том, что посошникам не на что больше рассчитывать там на горе и
припасы их подошли к концу. Наконец, и Хрейдар велел передать конунгу,
что он собирается на следующий день сойти с горы, потому что, мол,
лучше претерпеть смерть от оружия, чем от голода, но охотно принял бы
пощаду, если это только возможно. А еще он просил даровать пощаду
всем своим товарищам. Тогда Сверрир конунг велел трубить и созывать
все войско на домашний тинг. Он сказал:
— Я хочу посоветоваться с вами, как нам поступить с Хрейдаром и
его людьми, если они окажутся в нашей власти, а ежели так случится, то
все наши люди, уж верно, обрадуются, что эта осада наконец окончилась,
а всего больше должны будут радоваться те, кто громче всех выражал
свое недовольство осенью и собирался тогда в обратный путь. Решайте
теперь, давать ли нам кому-нибудь из них пощаду или нет.
Многие говорили на это:
— Тут на горе собрались те, кто причинил нам и нашим товарищам
всего больше зла, и вряд ли кому покажется правильным после того,
как мы здесь голодали всю зиму по их милости и терпели многие тяготы,
вдруг ни с того ни с сего дать пощаду убийце своего отца или брата и
усадить его на скамью рядом с собою.
Тогда Сверрир конунг сказал:
— Послушайте-ка, люди добрые, кто из вас возгордился настолько,
что не может и помыслить о том, чтобы равнять себя со мною? И
подумайте хорошенько, чтобы потом никого не винить, коли вы последуете
моему примеру. Здесь, в Тунсберге, посошники убили Хиди, моего брата,
а в Осло — Филиппуса ярла, моего родича, и многих других. А нынешней
зимою'вы, верно, слыхали, как они называли Сверрира сукой или
кобылой и всякими другими поносными именами. Однако же теперь я прощаю
им это бога ради и жду от бога в ответ прощения за все, что я совершил
наперекор ему. А ведь у каждого из вас, как и у меня, есть душа, и об этом
не следует забывать, да и едва ли кто-нибудь станет называть вас за это
трусами.
Все согласились, что решать это дело следует конунгу, и тинг на том
окончился.
После этого конунг велел передать Хрейдару, что им будет дарована
пощада, и на следующее утро чуть свет Хрейдар спустился со своими
людьми с горы. Сверрир конунг приказал, чтобы их подвели к нему,
и тогда они все поклялись ему в верности. Потом конунг велел
распределить их по отрядам, а Хрейдара взял в свой отряд. Он просил своих людей
позаботиться о том, чтобы их накормили, и это было исполнено. Их же
самих он просил поначалу с осторожностью принимать и еду, и питье, но
многие не знали в этом меры. Они были настолько близки к смерти, что
не только не окрепли, а заболели, и многие из них умерли, а те, кто
остался жив, проводили долгое время в мучениях. Хрейдар долго болел,
и Сверрир конунг немало пекся о его исцелении.
Сверрир конунг в течение двадцати недель осаждал Тунсберг \
а когда гора была взята, собрался в путь и велел спустить свой корабль на
воду.

182
Сага о Сверрире
180. О болезни Сверрира конунга
Сверрир конунг заболел в Тунсберге, но поначалу его болезнь не была
тяжелой. Конунг отправился в дорогу сразу же, как собрался, и путь его
лежал на север в Бьёргюн. Он прибыл туда в великий пост или незадолго
до того 1. На корабле он большую часть дня лежал на корме на своем
месте. Там лежал и Хрейдар, ему устроили постель на сундуке рядом со
скамьей конунга, и конунг велел, чтобы за Хрейдаром ухаживали так же,
как и за ним самим, и часто с Хрейдаром беседовал. Тот был человек
умный и сведущий. По прибытии в Бьёргюн Сверрир конунг поднялся в
крепость, где для него были приготовлены покои.
Утром во вторник на второй неделе великого поста 2 Сверрира конунга
прошиб пот, и ему полегчало. Тогда его посетило множество народу,
а обычно при нем оставались лишь немногие. А когда большинство из них
ушло, конунг обратился к Пэтру Черному и сказал, что хочет поведать
ему свой сон.
— Ко мне приходил человек,— сказал он,— тот самый, что уже не раз
являлся мне прежде и никогда еще меня не обманывал, а мне снилось,
будто я знаю, что болен и немощен, и я спросил у него, чем кончится эта
болезнь. И тут представилось мне, будто он пошел прочь от меня со
словами: «Готовься к воскресению, Сверрир»,— сказал он. Сон этот
показался мне весьма двусмысленным, однако я жду, что теперь-то уж
скоро сбудется не одно, так другое.
Пэтр сказал:
— Вам, государь, это, конечно, виднее, но я склоняюсь к тому, что
речь идет о воскресении, которое случается в Судный день, и я начал бы
к нему готовиться, государь, потому что об этом, вероятно, и
предупреждал тот человек во сне.
Конунг отвечает:
— Похоже, что это так.
А к концу дня конунгу стало хуже.
На следующее утро 3 конунг велел послать вниз в город за
священниками, и все было приготовлено для соборования. Тогда же он приказал
прочитать письмо об управлении государством, которое он предназначал
для Хакона, своего сына, и повелел скрепить его печатью 4. Потом он
сказал, обращаясь ко всем, кто при том присутствовал:
— Вы все здесь свидетели,— сказал он,— что не было у меня других
сыновей, кроме Хакона 5, а то впоследствии, может статься, объявятся и
такие, которые станут называть себя так и захотят нарушить мир в
этой стране. А теперь я хочу, прежде чем собороваться, чтобы меня
подняли на престол, а там я буду ждать любого исхода: выздоровления или
смерти. И все произойдет иначе, чем надеялся Николас епископ сын
Арни: я умру здесь на троне, окруженный моими друзьями, а ведь он
предрекал, что меня зарежут, как скотину, и скормят псам и воронью.
Будь же благословен господь за то, что во множестве испытаний хранил
он меня от оружия моих врагов!

Сага о Сверрире
183
Потом конунга соборовали, и после этого его силы стали убывать.
А когда конунг понял, что конец его близок, он сказал:
— Когда я умру,— сказал он,— откройте мое лицо, дабы и друзья
мои, и недруги могли сами видеть, появится ли на моем теле какой знак в
подтверждение того проклятия и отлучения, которому предали меня мои
враги. Уж тогда-то мне, верно, будет не утаить его, если дела и впрямь
обстоят не лучше, чем они говорят. За все время моего правления на мою
долю выпало куда больше бед, немирья и тягот, чем спокойного житья,
и, на мой взгляд, у меня было немало завистников, ставших впоследствии
прямыми врагами. Теперь же да простит их всех господь и рассудит нас,
а я отдаю себя на его суд!
181. Кончина Сверрира конунга
и рассказ о его нраве и обличий
В субботу на великий пост ! Сверрир конунг скончался. Его тело было
пышно убрано, как того требовал обычай. Исполнили все, о чем просил
конунг, и лицо его было оставлено открытым, и все, кто там находился,
впоследствии свидетельствовали, что никому из них не доводилось
прежде видеть покойника с таким прекрасным лицом. Да и при жизни
выделялся он среди всех красотой своего облика. Навряд ли можно было
найти человека с лучшими манерами, чем у Сверрира. Он был невысок
ростом и плотен, отличался силой, лицо имел широкое и правильное,
а бороду обыкновенно подстригал. Глаза у него были светло-карие, близко
посаженные и красивые. Он был человеком спокойным и внимательным,
славился своим красноречием, был честолюбив, говорил четко и обладал
таким могучим голосом, что, даже когда он не повышал его, его слышали
все, как бы далеко они ни стояли. Он выглядел весьма внушительно,
когда восседал на троне в пышном одеянии. Сидя он казался высоким,
однако у него были короткие ноги. Никогда он не пил ничего крепкого
до помрачения рассудка, а ел всего один раз в день. Сверрир конунг был
храбр и отважен, он умел стойко сносить и тяготы, и бессонные ночи.
Случилось и здесь, как часто бывает, что у отца с сыном оказалось
не много общего в характере. Сигурд конунг и Сверрир нрав имели
разный. Сигурд был горяч и жизнерадостен, а Сверрир был человеком
спокойным и твердым. Сигурд был доверчив и легковерен, а Сверрир был
осмотрителен и умел выбирать себе друзей. Сигурд не отличался
постоянством и нрав имел неровный, а Сверрир был человек верный и ровный.
Сигурд был своеволен и простодушен, а Сверрир крепко держал свое
слово, но был скрытен. Сигурд был человеком невежественным и
распущенным, Сверрир — проницательным и правдивым. Зато во многом
другом они были схожи. Оба были честолюбивы и великодушны, оба
учтивы в обхождении и благосклонны к своим друзьям, но суровы к
врагам. И тот и другой снискали любовь своих дружинников и
приспешников, потому что обоих их отличала стойкость, а самыми верными
друзьями им были те, кто лучше других постиг их нрав. О Сверрире

184
Сага о Сверрире
конунге горевали все его люди и ближайшие друзья, и даже враги его
признавали, что не было в их времена в Норвегии человека, подобного
Сверриру.
182. О похоронах С ее ρ pupa конунга
Тело Сверрира конунга с большой пышностью пронесли вниз к церкви
Христа. Открыли каменную стену, идущую снаружи от алтаря к южному
входу, и положили туда тело конунга. Затем стену вновь замуровали и
прибили к ней медную доску, а на ней золотыми буквами написали стихи,
в которых говорилось, что здесь лежит величие конунгов, столп и опора,
пример и образец благочестия, мужества и храбрости, твердость и
великодушие, щит и прибежище своей отчизны и вотчины, доблесть и
отвага, гроза врагов и слава Норвегии, гордость своего народа, опора
правосудия, расцвет законов и любовь всех своих подданных. Там же к
стене прикрепили полотнище драгоценной материи, а рядом повесили его
знамя, а также его щит, меч и стальной шлем.
Сверрир конунг скончался octauo idus marcij anno ab incarnatione
domini nostri Iesu Christi. M°.CC°.XV '. В тот же год умер Кнут, конунг
Дании, и на престол взошел Вальдамар, его брат. Тогда же умер Биргир
ярл Улыбка, и свей избрали своим конунгом Иона, сына Сёрквира
конунга. Ему тогда едва исполнился год, и потому у свеев конунг был
бесштанный. Сверрир царствовал двадцать и еще пять зим, а со времени
гибели Магнуса конунга сына Эрлинга минуло тогда восемнадцать зим 2.
Здесь кончается сага о Сверрире, конунге Норвегии.

ПРИЛОЖЕНИЯ

А. #. Γ у ре вин
СВЕРРИР В САГЕ И В ИСТОРИИ
/. К истории создания «Саги о Сверрире»
«Сага о Сверрире» — древнейшая из сохранившихся, притом
полностью, «королевских саг». Но хронологически она служит прямым
продолжением «Круга Земного» — наиболее крупного собрания
«королевских саг», которое, как предполагают, было создано в 1220—1230 гг.
знаменитым исландцем Снорри Стурлусоном 1. В «Круге Земном»
описывается история норвежских королей от легендарных времен до 1177 г.,
т. е. до того момента, с которого начинается действие в «Саге о Сверрире».
Это не случайно: Снорри Стурлусон, приближенный короля Норвегии
Хакона Хаконарсона, внука Сверрира, не просто видел свою задачу в
том, чтобы составить саги о конунгах, правивших Норвегией до
Сверрира,— он счел необходимым хронологически приноровить свое
повествование к «Саге о Сверрире», оборвав последнюю часть «Круга
Земного» — «Сагу о Магнусе сыне Эрлинга» — на середине и не доведя
ее до обычного завершения — смерти конунга. Впрочем, в этом Снорри
явно следовал примеру таких больших «королевских саг», описывающих
историю норвежских конунгов на протяжении нескольких столетий, как
«Гнилая Кожа» («Morkinskinna»), «Красивая Кожа» («Fagrskinna»)
и «Свод» («Agrip»), которые также доводят свое повествование до 1177 г.
Считается, что «Свод», самое раннее из названных сочинений, был
написан около 1190 г. и автором его был не исландец, а норвежец,
однако единственная сохранившаяся рукопись «Свода» — исландская.
Две другие книги о норвежских королях, составленные в Норвегии в
XII—XIII вв.,— «История древнейших норвежских конунгов» монаха
Теодорика и анонимная «История Норвегии» — латинские сочинения.
Все «королевские саги», рассказывающие о событиях, происходивших в
Норвегии, сочинялись исландцами.
Древнейшие истории норвежских королей, составленные исландцами,
не сохранились. Самой ранней из них, как свидетельствуют исландские
источники, была книга Сэмунда Сигфуссона (1056—1133) по прозванию
Мудрый, ученого, прослывшего впоследствии чернокнижником.
Предполагают, что Сэмунд написал свою книгу на латинском языке, поскольку
Снорри Стурлусон в прологе к «Кругу Земному» называет первым
исландским историком, который записал «на северном языке мудрые
рассказы, старые и новые», священника Ари Торгильссона (1067/1068—
1148), или Ари Мудрого, также считающегося автором сочинения о
1 Снорри Стурлусон. Круг Земной. М., 1980. (Сер. Лит. памятники).

188
Л. Я. Гуревич
норвежских королях. Не сохранилась и древнейшая из «королевских саг»,
известная лишь по названию,— «Хрюггьярстюкки» («Hryggjarstykki» —
«Кусок Спины»?), рассказывающая о конунгах Сигурде (1136—1155)
и Инги (1136—1161). Эту сагу написал в 1150—1170 гг. исландец
Эйрик Оддссон.
По-видимому, несколько раньше «Саги о Сверрире», но тоже в конце
XII в., была написана так называемая «Древнейшая сага об Олаве
Святом», но эта сага существует лишь в отрывках. Позднее, в начале
XIII в., была написана «Легендарная сага об Олаве Святом», а вслед за
этим в 1210—1225 гг. священник Стюрмир Карасон Мудрый написал
еще одну сагу об Олаве Святом, однако и эта сага не сохранилась
полностью. В конце XII и начале XIII в. в Исландии были записаны две саги
о конунге Олаве Трюггвасоне (994—1000), обе — на латинском языке.
Первая из них была составлена монахом Оддом Сноррасоном и дошла
до нас в исландском переводе, выполненном в начале\Ш1 в., вторая сага,
написанная братом Одда по монастырю, Гуннлаугом Лейвссоном, не
сохранилась как самостоятельное произведение. В начале XIII в. в
Исландии были созданы уже упомянутые выше истории норвежских
королей — «Гнилая Кожа» и «Красивая Кожа» (оба названия происходят от
цвета пергамента, на котором записаны книги), подводящие свой рассказ
к «Саге о Сверрире», а во второй половине XIII в.— последние
«королевские саги» о конунгах из рода Сверрира — «Сага о Хаконе Хаконар-
соне» (1217—1263) и «Сага о Магнусе Хаконарсоне» (1263—1280), от
которой сохранилось лишь два отрывка. Эти саги написал племянник
Снорри Стурлусона Стурла Тордарсон (1214—1284).
Считается, что «Сага о Сверрире» была закончена вскоре после
смерти конунга, очевидно в 10-е годы XIII в. Начата она была исландским
аббатом Карлом Йонссоном при жизни Сверрира, причем сам /конунг
направлял работу своего историографа. Книга, написанная Карлом
Йонссоном, не сохранилась как самостоятельное произведение. О том,
что такая книга существовала, известно из Пролога к «Саге о
Сверрире». В одной из редакций Пролога говорится, что «начало повести
списано с той книги, которую писал аббат Карл сын Иона, а сам Сверрир
конунг говорил ему, что писать».
О Карле Йонссоне известно немногое. Впервые он'упомянут в краткой
записи «Ирландских анналов» под 1169 г.: в этом году Карл стал аббатом
монастыря Тингейрар на севере Исландии. В 1181 г. его сменил аббат
Кари. В «Саге о Стурлунгах» сказано, что в 1185 г. Карл Йонссон
отправился в Норвегию. Как долго он отсутствовал, неизвестно, однако
известно, что в 1187 г. Кари умер, и после этого Карл Йонссон вновь вступил
в должность. Это произошло, по-видимому, не раньше 1188 г., т. к. из
тех же анналов известно, что в 1187 г. в Исландию не приходили корабли
из Норвегии. Во время своего пребывания в Норвегии между 1185 и
1188 гг. он, вероятно, и записал рассказ о первых годах Сверрира: О других
поездках Карла Йонссона в Норвегию сведений нет. В 1207 г. Карл вновь
сложил с себя обязанности аббата в Тингейраре. Карл умер в 1212
или 1213 г.

С ее ρ pup в саге и в истории
189
За год до поездки Карла в Норвегию пал король Магнус Эрлингссон,
и Сверрир стал единовластным правителем страны. Известно, что Карл и
его спутники прибыли в Нидарос и остались там на зиму. Ту зиму
Сверрир также проводил в Нидаросе. О пребывании Карла Йонссона в
Норвегии ничего не рассказывается. Можно предположить, что как
историограф конунга он некоторое время сопровождал его в поездках
по стране.
Если истолковывать слова Пролога буквально, то роль Сверрира в
составлении саги сводилась к указаниям о том, что следует или, напротив,
чего не следует писать. Не вызывает, однако, сомнений, что конунг
должен был служить для Карла Йонссона важнейшим источником
информации. Лишь он один мог дать те сведения, которые излагаются в
первых глазах саги. Да и личность конунга должна была наложить свой
отпечаток на рассказ, записанный исландцем с его слов. Невозможно
судить о том, в какой мере Сверрир мог участвовать в создании самого
текста саги, но, как явствует из саги, он был превосходным оратором,
а образование священника, полученное им в молодости, делает
обоснованной гипотезу об его «соавторстве».
Тот факт, что Сверрир велел записать свою сагу, сам по себе может
считаться свидетельством его знакомства с европейской исторической
литературой 2. Уже в XII в. сами правители нередко заботились о том,
чтобы их история была представлена в угодном им духе. По-видимому,
Сверрир велел записать не только свою сагу — в «Круге Земном»,
рассказывая об убийстве конунга Эйстейна, сына Харальда (1157), Снорри
ссылается на Сверрира: «Так велел написать Сверрир конунг» 3. Судя по
рассказу, который приводит здесь Снорри, Сверрир возложил
ответственность за убийство Эйстейна, своего дяди, на конунга Инги. До сих пор не
удалось установить источник, на который опирается Снорри.
Интерес Сверрира к норвежской истории, разумеется, был вызван
прежде всего политическими причинами, однако не только ими — его, по-
видимому, вообще занимала история норвежских правителей. Так, монах
Одд приводит слова Сверрира о поведении Олава Трюггвасона в битве
у Свёльда, где конунг погиб: «никогда не слыхал он другого примера,
чтобы какой-нибудь конунг стоял высоко на корме в подобной схватке
у всех на виду, так что любой мог узнать его» 4. По-видимому, Одд узнал об
этих словах Сверрира от своего аббата — Карла Йонссона.
Круг интересов Сверрира был обширен. Отдельные замечания,
разбросанные по источникам, позволяют заключить о его знакомстве также
и с другими сторонами древнескандинавской культуры. В «Саге о Стурлун-
гах» в связи с упоминанием несохранившейся «Саги о Хромунде Грипссо-
не» говорится, что «эту сагу рассказывали Сверриру конунгу, и он говорил,
что такие лживые саги всего забавнее» 5. Нет ничего удивительного в том,
2 Koht Η. Norsk historieskriving under kong Sverre, serskilt' Sverre-soga // Edda. 1914.
Bd. II. S 71 ff.
3 Круг Земной. С. 537.
4 Saga Olafs konungs Tryggvasonar. Udg. af P. Groth. Christiania. 1895. S. 109 f.
5 Sturlunga saga, I. K0benhavn, 1906. S. 22.

190
А. Я. Гуревич
что, когда к тому располагает ситуация, Сверриру на память приходит
эддическая строфа. В гл. 164 «Саги о Сверрире» рассказывается о бегстве
сына конунга Сигурда Лаварда от бондов в битве при Осло в марте 1200 г.
Встретив сына у дверей церкви Халльварда, где тот искал убежища,
конунг поносит его за трусость, цитируя несколько строк из «Речей Фафни-
ра»: «Храбрым не станет / стареющий воин,/ если в детстве был трусом» 6,
и прибавляет несколько строк в эддическом размере, которые, как
полагают, принадлежат к утраченной части цикла о Сигурде: «Непохож ты /
на родичей наших,/ тех, кто отважными / прежде были» (ср. аналогичные
слова Регина в гл.18 «Саги о Волсунгах»).
По чьей инициативе — Сверрира или исландского аббата — была
начата работа над сагой? За несколько десятилетий до Карла Йонссона
в Норвегию отправился Эйрик Оддссон, намеревавшийся собрать
материал для своего труда. Его «Хрюггьярстюкки», сага о конунгах
Сигурде и Инги, описывала лишь недавно отошедший в прошлое период —
ИЗО—1161 гг. В 1184 г. пал в битве при Норафьорде конунг Магнус
Эрлингссон, и с его гибелью окончилась еще одна эпоха. Для исландского
историка это могло послужить достаточным основанием для поездки в
Норвегию. Необходимо было собрать материал, пока недавние события еще
были свежи в памяти очевидцев. Пришло время продолжить историю
норвежских королей от того момента, которым окончил свою книгу Эйрик
Оддссон, и до гибели конунга Магнуса. Однако этим продолжением должна
была бы стать сага о Магнусе Эрлингссоне, но не сага о Сверрире,
поскольку именно история Магнуса завершилась своим естественным концом —
смертью главного героя. В 1185 г. рано еще было писать сагу о Сверрире.
А потому если целью поездки Карла Йонссона в Норвегию было собрать
материал для исторического сочинения, то вероятнее всего он намеревался
продолжить труд Эйрика Оддссона до гибели конунга Магнуса. Впрочем,
тот, кто хотел написать сагу о Магнусе, описывая период с 1177 по 1184 г.,
по необходимости должен был уделить в ней большое место Сверриру.
Естественным поэтому было бы стремление аббата посетить Сверрира и от
него самого и его окружения узнать необходимые факты и подробности.
Возможно, таким образом и произошла встреча Карла со Сверриром,
который, воспользовавшись случаем, пожелал, чтобы Карл записал
рассказ об его рождении и молодости — в саге о Магнусе подробное
изложение начального этапа биографии Сверрира было бы излишним. .
Однако встреча Карла Йонссона с конунгом вполне могла произойти
и по инициативе последнего. Как уже говорилось, Сверрир должен был
знать, что европейские правители нередко сами заботились о том, чтобы их
история была записана при их жизни, и мысль о том, чтобы последовать
подобному примеру, могла прийти ему в голову и до встречи с исландским
аббатом. Сверриру, как никакому другому норвежскому конунгу,
необходимо было представить свою биографию в желаемом для него свете,
поскольку его право на престол у многих вызывало сомнения и постоянно
оспаривалось. Естественно поэтому его желание привести доказательства
Старшая Эдда. М.; Л., 1963. С. 104.

Сверрир в саге и в истории
191
своего происхождения, чему и посвящено начало саги, написанное при
его участии.
Конунг, разумеется, узнал о том, что в Нидарос прибыл аббат из
Тингейрара, и либо уже слышал, либо вскоре услышал о его учености.
В течение 12 лет Карл был аббатом в монастыре, хорошо известном как
один из важнейших очагов образованности в Исландии. В Тингейраре
работали над сагами об Олаве Трюггвасоне его братья по ордену Одд
Сноррасон и Гуннлауг Лейвссон. Подобно тому как хутор Одди, где
родился и жил Сэмунд Мудрый, а впоследствии воспитывался Снорри
Стурлусон, и Хаукадаль, где проходил обучение Ари Торгильссон, служили
литературными центрами южной Исландии, Тингейр^р был таким центром
для северной Исландии. Однако тот факт, что выбор Сверрира пал на
исландского аббата, объясняется, вероятно, не только тем, что исландцы
были знаменитыми авторами и рассказчиками саг,— было существенно
и то, что сагу записал человек, далекий от той борьбы, которая
происходила в Норвегии.
До какого момента была доведена история Сверрира, написанная
Карлом Йонссоном, и сам ли Карл закончил сагу — эти вопросы давно
служат предметом дискуссии. Ряд исследователей (среди них и первые
издатели саги Б. Торлациус и Э. Верлауф) пришли к выводу, что Карл
Йонссон довел свой рассказ до гибели Магнуса Эрлингссона в 1184 г. Этой
же точки зрения придерживается Я. де Фрис 7, который, однако, полагает,
что сага подверглась переработке, и потому едва ли возможно провести
границу между «Страшилищем» («Gryla» — так названа в Прологе книга,
написанная исландским аббатом) и дальнейшим повествованием. Другие
исследователи считали, что Карл Йонссон довел свое повествование до
гибели Иона Кукольщика и вторая часть саги начинается со 107-й
(Ф. Йоунссон) или со 109-й главы (П. А. Мунк). Еще одна точка зрения,
получившая большое распространение, состоит в том, что «Страшилище»
кончается гибелью Эрлинга Кривого в 1179 г., т. е. охватывает первые
43 главы саги (ее придерживались, в частности, издатель саги Г. Индребё
и ее исследователь и переводчик X. Кут).
Возможно ли на основании Пролога судить о размерах книги,
записанной Карлом Йонссоном? В Прологе сказано, что «начало повести списано
с той книги, которую писал аббат Карл сын Иона». Когда автор Пролога
говорит о «начале повести», он, по-видимому, имеет в виду сравнительно
небольшой ее раздел,— было бы странным, если б он называл «началом
повести» добрую ее половину 8. Однако наибольшую важность для
установления размеров той части саги, которая была записана под
наблюдением Сверрира, имеют следующие слова Пролога: «этот рассказ доведен
недалеко». Эти слова можно понимать как относящиеся ко времени жизни
Сверрира, а не к длине повествования, однако и вслед за тем в Прологе
сказано о том, что рассказ был доведен недалеко: «В нем говорится о неко-
7 Vries /. de. Altnordische Literaturgeschichte. Berlin, 1967. Bd. II. S. 236—237.
8 Holm-Olsen L. Studier i Sverres saga // Avhandlinger utg. av Det Norske Videnskaps-
Akademi i Oslo. II. Hist.-Filos. Kl. 1952. N 3. S. 39.

192
А. Я. Гуревич
торых его битвах. Дальше в книге рассказывается о том, как росла его
мощь, и эта мощь предвещает великие события. Поэтому эту часть книги
назвали „Страшилищем"». Очевидно, речь идет о сравнительно
небольшой части саги,— вряд ли можно предполагать, что под «некоторыми его
битвами», противопоставленными дальнейшим «великим событиям»,
понимаются сражения с Магнусом, приведшие Сверрира к единовластному
правлению в Норвегии.
Уже первые издатели саги считали, что Карл Йонссон написал только
«Страшилище», а продолжил £агу другой, неизвестный автор. Это мнение
разделяли в дальнейшем многие исследователи, однако стилистическая
гомогенность текста саги послужила основанием и для другого
предположения,— а именно что Карл Йонссон не только начал, но и закончил сагу,
уже после возвращения в Исландию 9. На основании другой версии
Пролога в «Книге с Плоского Острова» автора второй части саги пытаются
иногда видеть в Стюрмире Мудром. В Прологе к этой более поздней
редакции саги сказано: «Здесь начинается рассказ о событиях, которые
произошли на памяти тех людей, которые первыми составили эту книгу,
и по той книге, что записал аббат Карл сын Иона с ведома самого
Сверрира конунга, а он указывал, как писать. А после той книги писал
священник Стюрмир Мудрый, и эту сагу о Сверрире написал потом после
той книги священник Магнус сын Торхалля». Эти строки и послужили
основанием для того, чтобы предполагать, что Стюрмир был автором
второй части саги, однако не больше, чем предполагать: слова Пролога
не позволяют судить, идет ли речь о продолжении труда Карла Йонссона
или (что представляется более вероятным) о создании новых списков,
а одновременно, по-видимому, и редакций саги. Судя по отдельным
замечаниям Пролога («Некоторые из этих событий были записаны сразу
после того, как они произошли, и потом ничего не было добавлено»),
вторая часть саги также, хотя бы отчасти, опиралась на письменные
источники — в том ч-исле, возможно, на записи, сделанные по указанию
Сверрира. О том, что конунг приказал делать записи, явствует из
гл. 125, где говорится, что Сверрир «велел записать все условия его
примирения с Харальдом ярлом». Вполне возможно, что после того, как
работа Карла Йонссона над сагой была закончена, конунг поручил делать
записи о событиях, представлявшихся ему важными.
В Прологе сказано, что книга, написанная исландским аббатом,
получила название «Страшилище» — «Gryla». Так в исландском
фольклоре называют великаншу или огромную лисицу с 15-ю хвостами, которой
пугают детей (другое значение слова — «пугало»). Книга о начальном
этапе борьбы Сверрира за власть была названа «Страшилищем», т. к. она
описывала растущую мощь Сверрира, устрашавшую его врагов. Скорее
всего, такое название книга получила в Норвегии среди врагов Сверрира.
В Прологе в «Книге с Плоского Острова» дацо подробное объяснение:
«потому прозвали первую часть книги „Страшилищем", что многие говори-
9 Brekke Ε. N. Sverre-sagaens opphav. Tiden og forfatteren // Skrifter utg. av Det Norske
Videnskaps-Akademi i Oslo. II. Hist.-Filos. Kl. 1958. N 1. S. 179—184.

Сверрир в саге и в истории
193
ли, будто у людей тогда появился страх и ужас из-за большого немирья
и сражений, но он (Сверрир) должен вскоре пасть и стать ничем,— этого
следовало ожидать по причине той силы и мощи, что ему противостояли
со стороны Эрлинга ярла и Магнуса его сына, которые пользовались
поддержкой своих друзей и родичей» 10. Затем в Прологе сказано, что
вторую часть книги называют perfecta fortitudo («совершенная сила»),
поскольку в ней рассказывается о том, что бог дал ему такую великую
силу, что он мог победить любую шайку мятежников, какая против него
поднималась, сколь ни могуча она была. Предполагается, что это название
исходит от автора Пролога в «Книге с Плоского Острова», где оно
приведено, однако название это может восходить и к самому Сверриру,
цитировавшему псалмы Давида (гл. 99) и (в которых fortitudo часто
называется божья сила, дарующая Давиду победу над врагами) и сравнивавшему
себя самого с Давидом, а Магнуса Эрлингссона — с Саулом.
Итак, обе версии Пролога не дают возможности установить размеры
первой части саги, написанной в соответствии с указаниями Сверрира.
Большое единообразие текста саги также не позволяет обнаружить
границу между обеими ее частями. Впрочем, вряд ли поиски такой границы
могли бы увенчаться успехом,— как уже отмечено, книга, написанная
Карлом Йонссоном, не сохранилась как отдельное произведение, а будучи
включена в «Сагу о Сверрире», она, естественно, должна была
подвергнуться определенной переработке. Поэтому нет ничего удивительного
в том, что в целом небезынтересные попытки обнаружить стилистические
особенности, характерные именно для начальных глав саги, не дали
больших результатов. Так, Л.Хольм-Ульсен заметил, что вплоть до 11-й
главы в тексте саги встречаются краткие описания душевных реакций
Сверрира на определенные события, полностью отсутствующие в
дальнейшем повествовании (см. гл. 4, 6): в первых главах «мы слышим за
повествованием голос самого Сверрира» 12. Однако этот же исследователь
вынужден был признать, что факты подобного рода не могут указывать на то,
где именно проходит граница между частями саги. Исследование вводных
формул, нередко варьирующихся от саги к саге, также не дало
существенных результатов, поскольку такие формулы легко могли заменяться
в зависимости от вкусов и привычек переписчиков.
Помимо исследования стилистических черт саги, Л.Хольм-Ульсен
попытался найти и другие основания для установления границ внутри ее
текста.
Основываясь на том, что все события до 1179 г. описываются в саге
с точки зрения Сверрира и его сторонников, а начиная с 1179 г. также
и с точки зрения его противников, он пришел к выводу, что граница между
первой и второй частью саги проходит между 31-й и 32-й главами,
и, следовательно, повествование в «Страшилище» было доведено до
осени 1178 г.
10 Цит. по кн.: Brekke Ε. N. Op. cit. S. 186—187.
11 Ссылки на «Сагу о Сверрире» даются в тексте.
12 Holm-Olsen L. Op. cit. S. 66.
I<fl Сага о Сверрире

194
А. Я. Γ у ре вин
В целом же нужно признать, что мы имеем дело с единственно
доступным нам текстом «Саги о Сверрире», текстом, который обладает
определенной идейной и стилистической целостностью.
//. Сверрир в исторической науке
Эпопея Сверрира и его сподвижников, его головокружительное
восхождение из политического цебытия к вершине власти, равно как и
личность этого самозванца, всегда привлекали пристальное внимание
историков. Сколь бы различные и даже противоположные суждения ни
высказывались о нем, Сверрир остается центральной и наиболее примечательной
фигурой в истории средневековой Норвегии.
Для выдающегося историка середины XIX в. Педера Андреаса Мунка,
который рассматривал «гражданские войны» XII в. в свете опыта
революции 1848—1849 гг., Сверрир и биркебейнеры («берестеники») были
революционерами. Они стремились осуществить «революцию, основанную на
принципах, которые можно назвать коммунизмом того времени» 13. В чем
же выражался «коммунизм» Сверрира? Перед сражением, в котором пал
ярл Эрлинг, он сулил своим сподвижникам пожаловать им то высокое
достоинство, каким обладали их противники. Выходцы из простонародья
и даже разбойники поднялись в высшие слои общества, заняв место
старой знати. Установленная Сверриром система, подорвавшая, по мнению
Мунка, старые аристократические порядки, способствовала укреплению
независимости Норвегии по отношению к католической церкви и Дании,
вмешивавшихся в ее внутренние дела. Высокая оценка Мунком личности
Сверрира и его политики в немалой мере объяснялась выдвижением на
первый план национально-освободительных мотивов в норвежской
историографии середины XIX в. 14 Сверрир, по утверждению Мунка, человек,
обладавший необыкновенными талантами, в своих представлениях
о государстве и об отношениях между ним и церковью «опередил свое
время». Королевская власть, укрепившаяся при монархах основанной
Сверриром династии, поставила Норвегию на большую высоту, нежели
можно было ожидать от страны со сравнительно небольшим населением
и ограниченными ресурсами 15.
С национально-либеральных позиций рассматривал «гражданские
войны» и Эрнст Саре, ведущий норвежский историк второй половины
XIX — начала XX в. Он тоже оценивал эту борьбу как непримиримый
конфликт между аристократией и королевской властью. Сверрир,- по
мнению Сарса, был главой «монархически-демократической партии» и
осуществлял те исторические тенденции, которые были подготовлены
предшествующей эволюцией страны; попытки его противников подорвать
единство складывавшегося государства были обречены, и общий ход
истории Норвегии был бы тем же самым и в случае гибели Сверрира. Но он
13 Munch Р. Л. Det norske Folks Historie. Bd. III. Christiania, 1857. S. 107 f.
14 После наполеоновских войн Норвегия, лишь недавно избавившаяся от многовековой
зависимости от Дании, оказалась в унии со Швецией (1814—1905 гг.).
15 Munch Р. Л. Op. cit. S. 390—391.

Сверрир в саге и в истории
195
одержал победу, и осуществленный им переворот определил политическое
и социальное развитие страны «вплоть до наших дней» 16. Опиравшаяся на
народ королевская власть способствовала, по Сарсу, укреплению
национальной солидарности — идеи, которая была дорога норвежским
буржуазным историкам в период борьбы за расторжение унии со Швецией.
По словам Александра Бюгге, время Сверрира, демократа и
революционера,— важный период в истории Норвегии, «когда старое
уничтожалось и выкорчевывалось и закладывались основы того нового, что
должно было расти в течение веков» 17. На дне Норафьорда (в котором
утонул Магнус Эрлингссон) была погребена старая Норвегия, Норвегия
Харальда Прекрасноволосого и Олава Святого, и возникла новая
Норвегия, «в которой мы живем», писал Бюгге. Ибо, искореняя аристократов,
Сверрир начал ту нивелировку общества, которая продолжалась вплоть
до нового времени и которая проложила дорогу современному
демократическому строю. В отличие от других европейских монархов XII в. Сверрир
не покорился папе Иннокентию III, и борьба конунга против него
«приобрела всемирно-историческое значение и явилась одной из наиболее ярких
страниц в нашей древней истории» 18.
Как видим, мысль о том, что Сверрир был провозвестником идей и
политики нового времени, человеком, сумевшим преодолеть историческую
ограниченность, которую налагают на любого деятеля его среда и идеи его
эпохи, не оставляла историков. Им явно было трудно укоренить его
в средневековье. Попыткой радикально пересмотреть принятые точки
зрения явилась работа Фредрика Поске «Король Сверрир» (1920). Поске
отвергает понимание «гражданских войн» как борьбу аристократии против
сильной королевской власти: лендрманны, связанные между собой
родством, дружбой, общностью культуры и образа жизни, а равно и стремлением
защититься от мятежа, сплотились вокруг конунга задолго до Сверрира
и отнюдь не стремились к ослаблению монархии. Поэтому они
поддерживали Магнуса Эрлингссона, как поддерживала его и церковь. Со своей
стороны, Сверрир вовсе не был принципиальным противником знати
и ниспровергателем основ. Выступая в роли законного претендента на
престол, он охотно принимал к себе на службу тех лендрманнов, которые
переходили на его сторону, но, поскольку большинство старых
аристократов оказались в противоположном лагере, Сверриру приходилось искать
опоры среди других слоев и создавать новую знать. Подлинная причина
«гражданских войн», на взгляд Поске, коренилась в междоусобицах,
которые порождались родовой кровной местью, коренным принципом
древненорвежского права. И сам Сверрир поначалу также
руководствовался жаждой мести, а не «абстрактной программой». «Слабость
государственного права и господствовавший в обществе дух мести явились
движущими силами внутренней борьбы» 19. Междоусобица обнаружила
неудовлетворительность старого порядка наследования престола и заста-
16 Sars J. Ε. Udsigt over Den norske Historie. Christiania, 1873. Bd. II. S. 121, 178.
17 Bugge A. Norges historie fremstjjlet for det norske folk. Kristiania, 1916. Bd. II. 2 del. S. 48.
18 Ibid. S. 204.
19 Paasche Fr. Kong Sverre. (2. oplag). Kristiania, 1923. S. 107—111.
У27*

196
А. Я. Гуревич
вила искать спасения в неделимой королевской власти, в централизации
страны 20.
Сверрир, по убеждению Поске, не выступал в роли революционера-
новатора, его теория королевской власти отвечала
государственно-правовым представлениям эпохи, а его политика явилась одним из звеньев
в длинной цепи развития норвежского государства. Восхваления Сверрир
заслуживает именно потому, что выполнил то, что на протяжении столетий
проповедовалось в политике, праве и теологии во всей Европе21. Таким
образом, под пером Поске Сверрир становится, наконец, сыном
собственной эпохи.
Названные выше историки сосредоточивали преимущественное
внимание на политической истории; большинство их видели в событиях конца
XII в. главным образом конфликт между феодальным и родовым
принципами или между монархией, установленной Сверриром, и старыми
аристократическими родами. Героем и двигателем «гражданской войны»
представлялся сам Сверрир, которому придавалось решающее значение в истории
средневекового норвежского государства. Подобная концепция находила
питательные корни в политической борьбе, современниками которой были
норвежские историки XIX и начала XX в. Но эта концепция могла легко
получить обоснование и в нарративных источниках — ведь «Сага о Свер-
рире» ставит именно конунга в центре событий, о более глубоких
тенденциях приходится скорее догадываться; их можно нащупать, обращаясь
к иным источникам. Для того чтобы по-новому посмотреть на
«гражданские войны», потребовалось изменить угол зрения, выработать более
широкий подход к изучению истории и включить в круг рассмотрения проблемы
социально-экономического развития. И тогда историки перестали
проходить мимо такого явления, как «антикрестьянская» политика Сверрира 22,
прослеживаемая в особенности в последней части саги, и по-новому
оценили тот факт, что Сверрир, как, собственно, и его предшественник
Магнус Эрлингссон, назначал в округа и области своих служилых людей,
которые последовательно ограничивали старинные крестьянские
вольности. Политическую борьбу на рубеже XII и XIII вв. стали рассматривать
в связи с процессами роста крупного землевладения и превращения все
большей части самостоятельных крестьян-бондов в зависимых арендато-
ров-лейлендингов.
Такой новый подход к изучению «гражданских войн» был
сформулирован в трудах Хальвдана Кута и Эдварда Бюлля, норвежских историков,
находившихся под прямым воздействием марксизма. В основе
исторических событий XI—XIII вв. они усматривали процесс углубления классовых
противоположностей, которые определялись ростом крупной земельной
собственности. Столкновения между знатью и королевской властью
оттесняются в свете их концепции на задний план — во главу угла выдвигается
более глубокое противоречие между крупными собственниками и госу-
Ibid. S. 122—123.
Ibid. S. 214, 258.
Johnsen О. A. Norges binder. (2. utg.). Oslo, 1936.

Сверрир в саге и в истории
197
дарством — орудием их господства, с одной стороны, и массами бондов,
угнетаемых и знатью и монархией,— с другой. В ходе «гражданской
войны», пишет Бюлль, сложились два лагеря: партии лендрманнов,
сплотившихся вокруг короля Инги, а затем вокруг Магнуса Эрлингссона,
противостояла партия, руководствовавшаяся интересами бондов,— бирке-
бейнеры, которые представляли «реакцию простого народа» против
«высшего класса» 23.
В соответствии с этой оценкой Бюлль склонен суживать понятие
«гражданские войны»: если традиционно так называли всю серию
конфликтов, от ИЗО г. и вплоть до 30-х годов XIII в., когда окончательно
утвердилась монархия Хакона Хаконарсона, то Бюлль считает
«гражданскими войнами» в собственном смысле только время Сверрира,— именно
при нем в борьбу была вовлечена значительная часть населения Норвегии,
и в этой борьбе более отчетливо выявились классовые различия между
лагерями. Однако историк не склонен упрощать этот вопрос и говорит
о двояком происхождении биркебейнеров. В их ряды вливались крупные
бонды Трандхейма, северо-западной области страны, где сохранялось
«типичное крестьянское общество» и была сильна оппозиция церкви как
землевладельцу. Поэтому биркебейнеры из Трандхейма существенно
отличались от биркебейнеров Вика, области на юго-востоке Норвегии, где
к ним присоединился преимущественно мелкий люд, враждебный всему
классу земельных собственников. Эти бедняки Телемарка и других
пограничных со Швецией областей вели «чистую» классовую борьбу 24. Бюлль
приходит к выводу, что движение биркебейнеров переродилось на
протяжении 25-летней политической карьеры Сверрира. На первом этапе их
борьба имела классовый характер, будучи направлена против крупных
землевладельцев и универсалистской католической олигархии, но
социальная природа их движения впоследствии глубоко изменилась. Именно
эти изменения, по его мнению, позволяют лучше всего судить о
происходивших в норвежском обществе переменах. Неоднородность
социального состава биркебейнеров, раскол в среде лендрманнов после гибели ярла
Эрлинга и короля Магнуса и обновление их состава за счет возвышения
части биркебейнеров, занявших высшие посты в государстве,— все эти
факторы обусловили «консервативное отношение» Сверрира к классу
крупных собственников. Оно выразилось в том, что, утвердив свою власть,
Сверрир не ограничил экономическое и политическое могущество крупных
землевладельцев и не намеревался производить какие-либо изменения
в социальных отношениях25. Он идентифицировал свои интересы с
интересами трандхеймских «могучих бондов»; уже начиная с 1179 г. он не
опирался на биркебейнеров из низших слоев.
Сверрир, по оценке Бюлля, не революционер и не демократ, он —
энергичный продолжатель прежнего политического и социального курса
в большей мере, нежели радикальный обновитель. И поэтому вполне
Bull Edv. Det norske folks liv og historie gjennem tidene. Oslo, 1931. Bd. II. S. 214.
Ibid. S. 217.
Ibid. S. 227.
7* Сага о Сверрире

198
А. Я. Гуревич
логично, что Сверрир жестоко подавлял все крестьянские восстания,
вспыхивавшие после 1184 г. С победой над крестьянским движением
начинается период подлинного расцвета королевской власти, усиления
взаимосвязи короля со знатью и создания «государственной знати»26.
Новая концепция с известными модификациями и поправками легла
в основу изложения истории Норвегии периода XII — начала XIII в.,
которую начиная с 30-х годов нашего столетия развивают ученые,
принадлежащие к материалистическому направлению в норвежской
историографии 27. Это направление остается наиболее влиятельным, хотя вместе
с тем приходится признать, что его представители не свободны от
одностороннего экономизма и упрощений . Начиная с работ Э. Бюлля
и в особенности X. Кута в науке утвердился критический подход к сагам
о норвежских конунгах, и прежде всего к «Саге о Сверрире».
Мунк, Саре и другие представители старой исторической школы
не были вовсе чужды критики саг, но в целом с доверием подходили
к их показаниям. Исследования, предпринятые в конце прошлого и
начале настоящего столетия, продемонстрировали, что как разрозненные
саги, в которых содержатся сведения по истории Норвегии IX — XII вв.,
так и наиболее крупный свод саг, излагающих историю норвежских
королей, «Круг Земной», могут быть использованы в качестве
источников для изучения этого периода лишь в ограниченной степени. Во
многом их сообщения недостоверны, их авторы при описании прошлого
переносили в него, по большей части неосознанно, черты жизни XII
и XIII вв. Когда исследователи стали пристальнее вглядываться в
специфику жанра саги, определявшего отбор и изложение фактов, то
постепенно сформировалась новая точка зрения на «королевские саги», согласно
которой они являются первостепенными по важности источниками для
познания взглядов и мировиденья их составителей и их современников,
т. е. памятниками истории культуры 29. Что же касается изучения истории
того периода, который в них освещен, то здесь требуется сугубая
осторожность, и показания саг необходимо сопоставлять с данными,
почерпнутыми из археологии, песней скальдов, памятников права, поднимающих
иные, нежели саги, пласты социальной действительности, наконец, с
сообщениями иностранных хронистов. Что же касается «Саги о Сверрире»,
то она, по оценке Кута, была «партийным документом», созданным по
инициативе и при участии Сверрира с целью обосновать его права
на престол, и представляла собой орудие политической борьбы. Сага
написана под углом зрения ее вдохновителя, а между тем
целенаправленное искажение сагами хода борьбы было некритично воспринято в историо-
26 Ibid. S. 229 ff., 302 f.
27 Holmsen A. Norges historie. Oslo, 1939. Bd. 1 (существуют несколько изданий вплоть до
1971 г.); Schreiner /. Kongemakt og lendmenn i Norge i det 12. arhundre //Scandia.
1936. Bd. IX, H. 2; Lunden K· Norges historie. Oslo, 1976. Bd. 3.
28 См.: Гуревич А. Я. Основные проблемы истории средневековой Норвегии в норвежской
историографии // Средние века. 1960. Вып. XVIII. С. 163—192; История Норвегии. М.,
1980. С. 9—41.
29 См.: Гуревич А. Я. История и сага. М., 1972.

Сверрир в саге и в истории
199
графии нового времени, и при всех различиях в своих концепциях
Мунк и Саре сходились на том, что в основе развития Норвегии с
IX по XIII в. якобы находилась борьба между знатью и королевской
властью.
Здесь нельзя не отметить, что подобная оценка «Саги о Сверрире»
страдает явной односторонностью. Кут игнорирует специфику жанра саг
и расценивает «Сагу о Сверрире» как политический манифест, тем
самым предельно ее модернизируя.
«Борьба Сверрира,— продолжает Кут,— наложила отпечаток на
исторические концепции его времени» 30, тем самым исказив подлинный
ход развития, характеризовавшийся сотрудничеством знати с королями.
По мнению Кута, Сверрир боролся против засилья старых аристократов,
добившихся политического господства при Магнусе Эрлингссоне, и
выдвигал в противовес им новых людей из числа своих сподвижников.
При Сверрире не завершилась, как полагали предшествующие историки,
но началась борьба королей против знати31. Сверрир, по Куту,
выступал в роли самозванца, стремившегося захватить престол, но
столкнувшегося с сопротивлением всего старого класса лендрманнов, который
держал в своих руках экономическую и политическую жизнь в стране.
В силу этого Сверрир был вынужден проводить антиаристократическую
политику, последовательно истребляя лендрманнов и заменяя их своими
служилыми людьми. Поскольку этот выходец из низших слоев не
останавливался перед тем, чтобы возвышать-бондов и других незнатных и
небогатых людей, он совершил подлинную революцию. Но такая политика
отвечала потребностям времени, диктовавшим необходимость создания
централизованного государства, которое опиралось бы на служилых
людей, сюсломаннов, лагманнов. Трудно сказать, насколько эта политика
была продиктована ясной программой Сверрира, а насколько
определялась конкретными обстоятельствами борьбы. Ясно во всяком случае,
что централизация страны сопровождалась ростом политического и
материального бремени, ложившегося на народ, что вызывало восстания
бондов, жестоко подавляемые Сверриром. «Кажется удивительным, что
король, победивший с помощью крестьянства, кончил тем, что
восстановил его против себя. Но такое не раз бывало в истории» 32. Королевство
Сверрира не было «демократическим», а строилось на угнетении крестьян.
Время Сверрира ознаменовалось кризисом, который вызвал к власти
в государстве новые силы и создал новые формы управления.
Сверрир заложил основы феодальной политической системы в Норвегии,
что сблизило ее с другими западноевропейскими странами 33.
Давая общую оценку правлению Сверрира, Кут говорит, что его
политика означала для Норвегии одновременно «и выигрыш и про-
30 Koht Η. Innhogg og utsyn i norsk historie. Kristiania, 1921. S. 90.
31 Koht H. Sagaenes opfatning av var gamle historie//Innhogg og utsyn... S. 91. Ср.:
Koht H. Kampen om magten i Norge i sagatiden // Historisk Tidsskrift. Oslo, 1920. 5. R.,
4. Bd. S. 317—319.
32 Koht H. Krisear i norsk historie. Kong Sverre. Oslo, 1952. S. 124.
33 Ibid. S. 7, 72—74.
7**

200
А. Я. Гуревич
игрыш»: выигрыш — поскольку укрепление центральной власти было
важной предпосылкой сохранения национальной самобытности страны;
проигрыш — т. к. падение класса лендрманнов и замена их новой знатью,
более слабой, чем датское и шведское дворянство, в XIV и XV вв.
способствовало утрате Норвегией политической независимости (имеется
в виду длительное подчинение Норвегии в рамках Кальмарской унии
господству датской монархии). Но, как бы то ни было, по оценке Кута,
Сверрир был центральной фигурой в истории Норвегии, одним из наиболее
выдающихся ее правителей 34.
В высокой оценке роли Сверрира в исторической эволюции
Норвегии, как правило, не расходятся историки разных направлений. Но
вот перед нами книга английского историка Г. М. Гаторна-Гарди
«Самозванец. Король Норвегии Сверрир». И этот историк приписывает Свер-
риру «решающее влияние на ход истории» и вновь обращается к
исследованию «карьеры и достижений личности, во многих отношениях
наиболее одаренной из всех монархов, когда-либо занимавших норвежский
престол». Ни одного сказочного героя, завоевывающего полцарства и руку
прекрасной принцессы, нельзя сравнить со Сверриром, безвестным
самозванцем с Фарерских островов, который ничем, помимо собственных
утверждений, не мог обосновать своих притязаний на престол и тем не
менее захватил его и сохранил вплоть до смерти, женился на дочери
шведского короля и основал династию, правившую Норвегией на
протяжении следующих 185 лет. Все было против него: господствующая
аристократия, католическая церковь и почти единодушное общественное
мнение. Но вопреки всему исключительный гений Сверрира и удача,
настолько удивительная, что его враги приписывали ее дьяволу, а сам
Сверрир — божественному вмешательству, позволили ему достичь
победы 35.
Казалось бы, перед нами — восторженный панегирик. Но это не
так. Если бы в 1177 г., когда были разгромлены первые биркебейнеры,
не появился Сверрир, то, утверждает Гаторн-Гарди, в стране утвердились
бы мир и согласие, ибо введение при содействии церкви нового порядка
престолонаследия в 60-е годы XII в. устраняло причину раздоров в среде
знати. Историк возлагает на Сверрира ответственность за продление
войны в Норвегии еще на четверть столетия; именно Сверрир придал
небывалую устойчивость распрям, которые продолжались и в первой
трети XIII в. Преждевременная централизация причинила еще больше
зла. Здоровое политическое развитие страны требовало установления
равновесия и взаимодействия между королем и аристократией, и местная
старая знать, истребленная Сверриром, представляла собой «идеальное
противоядие против аристократических тенденций монархии» и могла
бы и дальше играть роль посредника между королем и народом.
Поспешная же централизация вскоре привела к упадку государства. Итак,
хотя нельзя не восхищаться необычайными качествами Сверрира, «трудно
Koht Η. Kong Sverre. S. 131—132.
Gathorne-Hardy G. M. A Royal Impostor. King Sverre of Norway. Oslo, 1956. P. 89, 260

Сверрир в саге и в истории
201
не почувствовать сожаления о том, что он вообще когда-либо существовал,
ибо Норвегия на протяжении многих последующих столетий, вероятно,
была бы намного счастливее и богаче, если б восторжествовали его
противники» 36.
Сводя внутреннюю борьбу к династической распре, Гаторн-Гарди
полагает излишним искать какие-либо более глубокие причины
беспорядков 37. Квалификацию биркебейнеров как «демократической
партии» (Саре) этот историк считает комичной, эти бедняки и
обездоленные — попросту бандиты, какими кишела норвежско-шведская
пограничная территория; они не представляли собой никакого класса и
использовались соперниками в своих целях. Боровшаяся же против
них аристократия не столько отстаивала собственные интересы, сколько
защищала благо всей нации.
Нетрудно убедиться в том, что книга Гаторна-Гарди, радикально
пересматривая на первый взгляд оценку личного вклада Сверрира в
историческое развитие Норвегии, возвращает историографию к давно,
казалось бы, преодоленной стадии, на которой вся задача сводилась к
рассмотрению деяний героя. Норвежский рецензент книги, считая
Сверрира диктатором, находит возможным ставить его в один ряд с
диктаторами нового времени 38. Невольно вспоминается антинаучая книжка Б. Кум-
мера «Король Сверрир. Борец за фюрерство и народную свободу на
Севере» 39.
Наш обзор меняющихся в исторической науке точек зрения на
Сверрира и возглавленное им движение далеко не исчерпан, но и сказанного
вполне достаточно для того, чтобы представить себе, сколь притягательной
для историков оказалась фигура этого узурпатора и основателя новой
династии, вождя биркебейнеров и подавителя крестьянских выступлений.
Если принимать в расчет магистральную линию развития историографии,
то выясняется усиливающаяся тенденция ставить деятельность Сверрира
в связь с социальной борьбой в норвежском обществе последней
четверти XII в. — с борьбой между монархией и аристократией, в интерпретации
историков XIX в., с борьбой между аристократией и опирающейся на нее
монархией, с одной стороны, и крестьянством — с другой, в интерпретации
школы Кута—Бюлля. В соответствии с этой точкой зрения Сверрир
выступает в роли феодального монарха, который стремится централизовать
государственное управление и подчинить своему контролю все
общественные силы, от церкви и знати до простонародья. Величие его не в том, что
он — ни на кого не похожий «человек нового времени», неведомо какими
судьбами оказавшийся в средневековье, и не «коммунист»,
«революционер», «демократ» или «диктатор», «фюрер», но выразитель ведущей
тенденции социально-политического развития своего времени.
Однако самое понимание этой тенденции историками, пошедшими
36 Ibid. Р. 277—280.
37 Ibid. Р. 5, 31, 40.
38 Historisk tidsskrift. 1958. Ν 1. S. 360—365.
39 Kummer В. Konig Sverrir. Ein Kampfer fur Fuhrertum und Volksfreiheit im Norden. Leipzig,
1939.

202
Л. Я. Γ у ре вин
по пути, указанному Бюллем, породило новые трудности. Связь между
процессом превращения свободных мелких собственников — бондов в
лейлендингов, арендовавших землю у крупных землевладельцев, и
политическими конфликтами конца XII и начала XIII в., не очевидна 40.
В восстаниях принимали участие и бонды (в том числе состоятельные),
и мелкий люд, лишенный какой бы то ни было собственности; едва ли
можно доказать, что среди повстанцев видную роль играли лейлендинги
или те бонды, которым угрожало превращение в лейлендингов. Думается,
Бюлль и его последователи не вполне учитывали специфику норвежского
феодального развития (в той мере, в какой о нем вообще можно говорить).
Дело в том, что в Норвегии, стране преимущественно скотоводческой,
социальные процессы, имевшие сходство с процессами в других странах
Европы, протекали сравнительно медленно и, главное, принимали
несколько иные формы. Безусловно, на протяжении XII и XIII столетий слой
лейлендингов, сидевших на землях, которые являлись собственностью
церкви и светской знати, увеличивался, а слой независимых бондов
сокращался. Но не антагонизм между мелкими арендаторами и
крупными землевладельцами был главным источником социальной
напряженности.
Саги свидетельствуют о том, что особенно болезненно бонды
реагировали на поборы, которые взимали с них служилые люди короля. Не
столько частнособственническая эксплуатация, сколько посягательство на
доходы населения со стороны представителей государственной власти
и их попытки ограничить или ликвидировать правовую, социальную
независимость бондов вызывали их упорное и ожесточенное
сопротивление. Норвежский феодализм, черты которого при Сверрире и его
преемниках начинают вырисовываться, имел государственно-правовой характер.
В связь с вышесказанным следовало бы поставить и то обстоятельство,
что с конца XII и в особенности в XIII в. господствующий класс
Норвегии все более организуется в «хирд» — подчиненное монарху
рыцарское войско, королевскую дружину, члены которой, распределенные по
рангам, наделялись в зависимости от статуса государственными
доходами — поборами с населения. Вполне естественно, что в глазах бондов
главным и наиболее злостным угнетателем выступало государство41.
Случайно ли мы не располагаем никакими сообщениями о крестьянских
восстаниях в XI—XIII вз. против крупных землевладельцев, но зато
обилием таковых — об их выступлениях против сюсломаннов, лагманнов и
самого конунга? Как явствует из «Саги о Сверрире», крестьяне неизменно
поднимали мятежи против конунга, изгоняли или убивали его наместников.
Чего стоит одно лишь описание необычайно ожесточенной даже для
эпохи «гражданских войн» битвы между войском Сверрира и отрядами
40 Seip J. Л. Problemer og metode i norsk middelalderforskning // Norske historikere i utvalg.
II. Samfunnsmaktene brytes. Oslo, 1969. S. 123—174; Helle K. Tendenser i nyere norsk
h^ymiddelalderforskning // Nytt fra norsk middelalder. II. Oslo, 1970. S. 5—45; ejusd. Nye
og gamle synspunkter pa det norske middelaldersamfunnet // Heimen. 1977. N 4. S." 507—
522.
См.: Гуревич Л. Я. Свободное крестьянство феодальной Норвегии. М., 1967. Гл. 2, 3.

Сверрир в саге и в истории
203
бондов в районе Осло в марте 1200 г. Это немаловажное уточнение
следовало бы иметь в виду при определении характера «гражданских войн»
и роли самого Сверрира.
///. «Гражданские войны» в Норвегии
Чтение «Саги о Сверрире» без подготовки — как изолированного
памятника, в отрыве от предшествовавшей и последующей истории
Норвегии — едва ли даст читателю правильную картину того, что происходило
тогда в стране и каковы подлинные масштабы центральной фигуры
повествования. «Сага о Сверрире» — продукт культуры, далекой от нас,
существенным образом отличающейся от культуры современного читателя,—
нуждается в истолковании.
Разумеется, вычленяя для рассмотрения четверть века,
описываемую в «Саге о Сверрире», с 1177 г., когда эта загадочная фигура
упоминается первый раз, и до 1202 г., года смерти Сверрира, мы не
поймем происшедшего должным образом — любая история начинается
раньше своего исходного пункта, и те перемены, которые принесли для
Норвегии описываемые в саге конфликты, были в той или иной мере
заранее подготовлены. Но о предпосылках охватившего Норвегию
социально-политического кризиса речь шла в связи с рассмотрением саг,
которые описывают ход истории до последней четверти XII в.42 Как
уже упоминалось, «Круг Земной», созданный после «Саги о Сверрире»,
излагает историю норвежских конунгов как раз вплоть до момента
появления Сверрира на политической арене.
Наметим, однако, вкратце общую картину.
«Эпоха викингов», как принято называть время грабительских
экспедиций и завоеваний, дальних плаваний и торговой экспансии,
колонизации и вместе с тем последней вспышки языческой культуры на севере
Европы, завершилась около середины XI в. К концу периода в Норвегии уже
существовала власть одного короля, население — по крайней мере
официально — было христианизировано. Медленнее, чем в более развитых
странах Европы, в социальном строе Норвегии назревали перемены,
которые вели к упадку свободных бондов-скотоводов и земледельцев
и к усилению могущества знатных и богатых людей — лендрманнов,
епископов. Укреплявшиеся контакты норвежских правителей с
западноевропейскими государствами и с папским престолом находили отзвук
во внутренней политике.
В 1152 г. в Норвегию прибыл папский легат и было основано
архиепископство в Трандхейме-Нидаросе (до этого норвежская церковь входила
в состав архиепископства Гамбург—Бремен). Церковь стала оказывать
большее влияние на внутренние дела и право страны; был введен налог в
пользу Рима — «денарий святого Петра»; духовенство, прежде
находившееся в зависимости от короля и мирян, теперь сделалось самостоятельным
и влиятельным фактором социальной и политической жизни. Это стало
42 См.: Гуревич А. #. «Круг Земной» и история Норвегии//Круг Земной. С. 612—632.

204
Л. Я. Гуревич.
особенно ясно после введения нового закона о престолонаследии и
коронации Магнуса Эрлингссона, сына могущественного ярла Эрлинга Кривого,
в 1163 или 1164 г. (норвежская хронология этого периода не всегда точна).
Король отныне считался помазанником божьим, что означало признание
верховенства папы и церкви. Провозглашение королем происходило уже
не на народной сходке, как прежде, а на общегосударственном собрании,
при участии высшего духовенства и светской знати, а также 12-ти
представителей от каждого епископства — «наиболее разумных людей»,
назначенных епископами. Вовсе устранить простолюдинов от этой процедуры
было невозможно — еще были сильны традиции старой народной свободы,
но церкви и монархии удалось существенно ограничить их былые
прерогативы и поставить бондов, посылаемых от каждой епархии, под контроль
духовенства.
Союз между монархией Магнуса Эрлингссона и церковью сулил бондам
новое бремя. И церковь, и королевская власть нуждались в больших,
нежели прежде, доходах. Церковные поборы были первым в истории
Норвегии регулярным налогом. Самобытное общественное устройство страны,
во всем отличавшееся от феодальной системы, которая в XII в. процветала
на Западе, стало размываться, ослабевать, и народ не мог не ощутить этих
перемен. Поэтому легко понять, что новые претенденты на престол,
появлявшиеся при Магнусе Эрлингссоне, находили поддержку среди низших
слоев в разных частях страны. Общественное брожение было столь
сильным, что любой самозванец, который воображал себя сыном, пусть
незаконнорожденным, того или иного конунга или выдавал себя за такового,
без затруднений собирал отряд и начинал боевые действия. В одних
случаях эти повстанцы встречали противодействие обеспеченной части
населения, желавшей мира и спокойствия, в других, наоборот, к ним
присоединялись бонды.
Заключительная сага в «Круге Земном», «Сага о Магнусе сыне
Эрлинга», рисует эти мятежи и попытки датского короля Вальдемара
использовать их в собственных целях.
Начиная с 1174 г. на юго-востоке страны, в Вике, действовал отряд
бедняков и бродячих людей, возглавленный очередным самозванцем
Эйстейном по прозвищу Девчушка. Средств у них не было, и они прибегали
к разбою. Понеся поражение от лендрманнов и бондов Вика, они укрылись
в лесах. Одежда у них износилась, и им пришлось завертывать ноги в
бересту, вследствие чего бонды пренебрежительно называли их «биркебей-
нерами», «берестениками» 43. Как видно из источников, ни конунг с ярлом
Эрлингом, который фактически правил страной, ни кто-либо из
аристократии в это время еще не участвовал в преследовании биркебейнеров —
борьба шла между разными слоями населения Вика, но вскоре она
перекинулась и на другие области. Вылазки биркебейнеров в Трандхейм,
северозападную область страны, с наиболее устойчивыми в экономическом и
социальном отношении бондами, цепко державшимися за старинные
вольности, привели к тому, что отряд биркебейнеров численно вырос, и к ним
Круг Земной. С. 574.

Сверрир в саге и в истории
205
присоединились «многие могучие люди и сыновья лучших бондов» 44.
Однако в начале 1177 г., после того как ярл Эрлинг и конунг Магнус возглавили
экспедицию против повстанцев, биркебейнеры были разгромлены близ
усадьбы Рэ, недалеко от Тунсберга; среди погибших был и их главарь —
самозванный конунг Эйстейн.
Завершая «Круг Земной», Снорри Стурлусон пишет: «Войско, которое
называли берестениками, составилось из большого множества разных
людей. Это был народ суровый и очень искусный во владении оружием, но
довольно несдержанный. Они вели себя буйно и бешено, когда их было
очень много. Среди них было мало таких, которые могли дать хороший
совет, или были привычны править страной, или знали законы, или умели
управлять войском. И хотя некоторые из них понимали что к чему,
большинство хотело делать то, что им вздумается» 45. Остатки отряда бежали в
пограничные со Швецией леса, а король Магнус был очень прославлен этой
победой. У читателя «Круга Земного» может сложиться впечатление, будто
победа над биркебейнерами окончательно утвердила власть Магнуса
Эрлингссона и завершила длительные междоусобицы. Однако Снорри
закончил на такой «высокой ноте» только потому, что счел излишним
продолжать изложение,— дальнейшие события освещены в «Саге о
Сверрире».
На самом же деле разгромом при Рэ завершился лишь первый этап
движения биркебейнеров. Для продолжения борьбы им требовался новый
претендент, и он тут же объявился. Это и был Сверрир — священник, выходец
с Фарерских островов, утверждавший, будто мать открыла ему, что его
отец — покойный конунг Сигурд Рот, сын конунга Харальда Гилли,
который, в свою очередь, был сыном конунга Магнуса Голоногого. В первых
разделах «Саги о Сверрире», написанных при его участии, утверждается,
что он возражал против немедленного провозглашения его конунгом:
сперва он якобы хотел доказать законность своих притязаний. Однако
биркебейнеры буквально принудили его принять у них присягу верности
(гл. 11). Трудно сказать, сколь правдива эта версия, несомненно удобная
для Сверрира.
В первой части «Саги о Сверрире» вообще довольно противоречиво
рисуются отношения между ним и его приверженцами. Здесь
утверждается, что из-за неразумия биркебейнеров Сверрир не мог рассчитывать на
их советы и должен был самостоятельно принимать все решения, и вместе
с тем неоднократно речь идет о совещаниях между ним и его воинами.
Так, нападение на Нидарос было предпринято, если верить Сверриру,
вопреки его советам. Не следует ли здесь видеть стремление задним
числом обелить Сверрира как военачальника? Возможно и то, что сага
отразила какие-то противоречия между конунгом и «старыми»
биркебейнерами — выходцами из низов, противоречия, ретроспективно
приписываемые начальному этапу движения. Во всяком случае, тенденция Сверрира
отмежеваться от «старых» биркебейнеров заслуживает внимания. О перво-
44 Fagrskinna. Udg. Finnur Jonsson. K^benhavn, 1902—1903. Кар. 112.
45 Круг Земной. С. 577.

206
Л. #. Гуревич
начальном составе своего отряда Сверрир говорит, что этот люд был
«очень разнородным»: наряду с «добрыми малыми и умными мужами»
среди них было немало людей, склонных к бесчинствам и грабежам, и от
них он поспешил отделаться, так что численность его отряда резко
сократилась. Зато вскоре Сверриру удалось привлечь на свою сторону лендрман-
нов Ямтланда, а затем он направился в Трандхейм, после краткого
сопротивления сделавшийся главной опорой в его борьбе против ярла Эрлинга
и конунга Магнуса. Уже из сказанного явствует, что Сверрир вовсе не был
убежденным врагом знати, каким он рисовался иным историкам.
Расправляясь с аристократами, которые не желали его поддерживать, он охотно
принимал к себе на службу тех из них, кто обещал ему свою верность.
Впоследствии этот «демократ» заявит: «Меньшие люди должны быть
благодарны и служить тем, кто поставлен над ними, с доброй волей и по
мере своих сил» (гл. 104).
Но если бонды Трандхейма его поддержали, то остальное население
Норвегии по большей части оставалось враждебным ему и верным Эрлингу
и Магнусу. В тех районах, куда являлись Сверрир с биркебейнерами, они
не могли получить сведений о местонахождении и передвижениях
противника. По-видимому, бонды и горожане были недовольны тем, что Сверрир
и его люди нарушили тот относительный мир, который установился в
стране после воцарения Магнуса Эрлингссона. О такой позиции населения
свидетельствуют многочисленные сообщения «Саги о Сверрире», которые
относятся как ко времени, когда Сверриру приходилось сражаться против
Магнуса, так и к более позднему времени, когда он уже был
единовластным конунгом Норвегии (см. гл. 18, 19, 21, 24, 39, 49, 51, 84, 98, 101,
139 и др.).
Различия в отношении к Сверриру населения юго-западной и восточной
частей страны, в целом ему враждебных, и Трандхейма, бонды которого
обычно были на его стороне, возможно, объясняются неравномерностью
социального развития разных областей Норвегии. В Вестланде власть
землевладельческой аристократии уже укрепилась, в Эстланде шла
ожесточенная борьба между бедняками и состоятельной верхушкой бондов,
оказывавшей поддержку монархии Магнуса Эрлингссона. Между тем в Трандхейме
дольше сохранялись традиционные порядки, и влиятельная верхушка
бондов ревниво оберегала северную часть страны от подчинения ее власти
аристократов, группировавшихся вокруг ярла Эрлинга и его сына
Магнуса, чем, как мы далее увидим, сумел воспользоваться Сверрир, выступая
за «старое право» (лозунг, неизменно популярный в средние века) и против
новшеств, введенных церковью. Иностранные хронисты, впрочем, не
слишком хорошо знавшие внутреннее положение в Норвегии, но руководимые
ненавистью к Сверриру как противнику папства, не отрицают того, что он
располагал поддержкой части населения. Если английский хронист
Уильям из Ньюборо писал, что этот король «с великим умением собрал вокруг
себя большую банду отчаянных и преступных людей, привлеченных
надеждою на грабеж» 46, то датчанин Саксон Грамматик, тоже изрбра-
Цит. по кн.: Gathorne-Hardy G. Μ. Op. cit. P. 289.

Сверрир в саге и в истории
207
жавший Сверрира в виде узурпатора, отмечал преданность ему якобы
обманутых им воинов и «доверчивого народа» 47.
Добившись провозглашения себя конунгом на Эйратинге, на котором
изначально выкликали правителей Норвегии, и укрепив свои позиции в
Трандхейме, Сверрир отважился на более широкие военные операции.
Немалую роль в его успехах сыграла последовавшая в 1179 г. гибель ярла
Эрлинга. В противоположность своему сыну, человеку заурядному, Эрлинг
Кривой был опытным политиком и военачальником, пользовавшимся
авторитетом среди знатных людей, и его смерть нанесла противникам
Сверрира значительный урон. После смерти Эрлинга «к Сверриру конунгу
стеклось много богатых и знатных мужей из Трёндалёга, и многие из тех, кто
остались у себя дома, примкнули к нему... Сверрир конунг всегда потом
называл Трандхейм своим домом» (гл. 43). Среди предводителей биркебей-
неров было немало выходцев из Трандхейма, и о помощи, которую Сверрир
получал m этой области страны, в саге рассказывается многократно.
Свои притязания на корону Сверрир обосновывал ссылками на «Законы
святого Олава», т. е. на старинное народное право, в котором жители
Трандхейма видели гарантию своей независимости от крупных церковных
и светских землевладельцев, тогда как Магнус Эрлингссон опирался на
новый закон о престолонаследии, принятый при активном участии
григорианского духовенства.
Социальная база возглавленного Сверриром движения расширилась.
Теперь его войско состояло в основном уже не из обедневших элементов,
а из зажиточных и влиятельных бондов и их сыновей. О более
демократичном составе войска Сверрира по сравнению с дружиной Магнуса могут
свидетельствовать хотя бы речи Сверрира, обращенные к своим воинам
перед одним из сражений. Указав на то, что противники наряжены в дорогие
одежды и щеголяют позолоченным оружием, он сказал: «Рубиться с лендр-
маннами Магнуса конунга — это не то что пойти в лес и нарубить дров...
Как сказал скальд: „Не лучину колет Карл — калечит ярлов"» (гл. 17).
Магнус Эрлингссон, со своей стороны, отзывался о биркебейнерах со всем
пренебрежением, какого заслуживало в его глазах и в глазах его
дружинников их низкое происхождение: «Но они нам не ровня, потому что на нашей
стороне благородные и доблестные мужи, а на их — воры, грабители и
разбойники, отродье рабов и нищих. Разрази их бог! Даже если мы перебьем
их всех, это будет недостаточной местью за наших благородных родичей»
(гл. 53). Поэтому Магнус запрещал щадить кого-либо из биркебейнеров,
а Сверрир утверждал, что его люди не могут рассчитывать на
снисхождение от «хеклунгов» («плащевиков»), как они прозвали сторонников
Магнуса.
Но и в войске Сверрира были лендрманны, переметнувшиеся к нему,
когда удача стала склоняться в его сторону. Одновременно он не
останавливался перед тем, чтобы возвысить своих сподвижников. Вспомним
другую его речь. Перед битвой при Нидаросе в 1179 г. он, стремясь поднять
боевой дух биркебейнеров, обратился к ним со словами: «... пора посулить
47 Saxonis Grammatici Gesta Danorum. Hg. von A. Holder. Strassburg, 1888. XIV. S. 613.

208
А. Я. Гуревич
больше за ваши труды и испытанные вами великие опасности, чем вы
получили до сих пор... Теперь нам предстоит овладеть чем-то гораздо
большим — городом Нидарос... Объявляю вам, что будет вашей наградой: тот,
кто сразит лендрманна и докажет, что это он его сразил, станет лендрман-
ном, и всякий получит то звание, которое он завоюет; тот станет конунго-
вым дружинником, кто убьет дружинника, со всем, что отсюда следует...
потому что долго им принадлежали наши владения и наше звание, и
возможно, что теперь они потеряют то, что они захватили неправдой, — и
наше звание, и наши владения...» (гл. 35).
Сверрир стремился заменить враждебных ему представителей
господствующей верхушки своими приверженцами; не желая каких-либо перемен
в социальном строе, он хотел лишь, чтобы лендрманны были ему верны.
В упомянутой битве при Нидаросе вместе с ярлом Эрлингом пало, по
утверждению саги, 10 лендрманнов и почти 60 дружинников Магнуса. Надо
полагать, Сверрир сдержал свое обещание, и соответствующее число
наиболее отличившихся воинов получило от него высокие титулы. И в самом
деле, мы читаем несколько ниже: «После... смерти Эрлинга ярла и битвы,
в которой он пал, власть Сверрира конунга настолько возросла, что, за
исключением Магнуса конунга и его людей, не стало людей в Норвегии,
которые не называли бы его конунгом. До этого всюду, где бывали
могущественные мужи, в городах или других местах, если людей называли
берестениками, то это было для них позором. Теперь же это стало почетным
званием, и тех, кого так называли, очень уважали. Те самые люди, которые
раньше были работниками, а некоторые даже грабителями или
разбойниками, после того как они побывали в войске Сверрира конунга и одержали
победу, стали ходить в дорогих одеждах и алых плащах и носить хорошее
оружие, которое раньше принадлежало дружинникам Магнуса конунга
или лендрманнам. И хотя те, кто видел их раньше, узнавали их в лицо, они
скрывали, что они те самые люди, которые раньше были бедняками, и даже
сами едва помнили свою прошлую жизнь. Говорят, что не бывало более
храброго войска во всей Норвегии, чем то, которое было тогда у Сверрира
конунга. Это же говорил потом всегда и он сам, вспоминая старых бере-
стеников, когда его люди распутничали или пьянствовали... плохо
переносили тяготы и лишения или не ходили в разведку. Сверрир конунг сразу же
выплатил жалованье своей дружине и многих наделил званиями» (гл. 40).
И совершенно так же после битвы при Фимрейте, в которой погиб
король Магнус (1184 г.) 48, Сверрир обещал вознаградить своих
сподвижников за счет богатой добычи, которая им досталась, способствовать
заключению выгодных браков и пожаловать каждому такое высокое
достоинство, какое они себе выберут (гл. 94). О наградах, пожаловании Сверриром
должностей, вейцл и почетных титулов своим приближенным и об
устройстве их браков со знатными женщинами говорится и в другом месте саги,
48 Победа Сверрира в этой битве, которая началась с явным перевесом в пользу Магнуса,
а завершилась неожиданной гибелью этого конунга и его дружины, потонувших вместе с
его кораблем, была воспринята врагами Сверрира как результат колдовства и
вмешательства дьявола, а самим Сверриром — как перст божий. Битва при Фимрейте отдала под
власть Сверрира всю Норвегию, но не завершила междоусобных войн.

Сверрир в саге и в истории
209
повествующем о времени, когда уже вся Норвегия была ему подчинена
(гл. 100). В отличие от конунгов XI и первой половины XII в. Сверрир
назначал на высшие должности в государстве и дружине даже людей
сомнительного — по тогдашним критериям — происхождения и образа жизни.
Хотя цифры, приводимые в саге, неточны, тем не менее есть все основания
утверждать, что состав норвежской аристократии, которая понесла
в 70—80-е годы XII в. тяжелые потери, был в значительной мере обновлен.
Смена старых лендрманнов, которые принадлежали к родовитым семьям и
располагали наряду с королевскими пожалованиями собственными
вотчинами, новыми людьми, всецело обязанными королю Сверриру своим
возвышением и богатствами, имела серьезнейшие социальные последствия.
Родовитая аристократия с ее привычками к независимому поведению была
оттеснена служилыми людьми, на которых король мог опереться. И не
случайно в саге отмечено, что выдвинувшиеся при Сверрире простолюдины
неизменно оставались верными ему, тогда как родовитые лендр-
манны часто изменяли Магнусу (гл. 100).
О личности Сверрира речь впереди, но отметим ту дерзость, с какой он
рвал с традицией, без колебаний выдвигая новых, незнатных людей и
передавая им титулы, доходы и должности, принадлежавшие старой
аристократии. Напротив, в других случаях, когда это было ему выгодно и
политически целесообразно, Сверрир выступал в роли ревностного хранителя
традиции. Так было в его споре с нидаросским архиепископом Эйриком.
В молодости священник Сверрир тем не менее решительно оспаривал те
привилегии, которые завоевало католическое духовенство, поддержав
Магнуса Эрлингссона в его притязаниях на норвежский престол. Сверрир
не мог примириться с независимостью духовенства от государственной
власти, а архиепископ отстаивал теократический принцип, апеллируя
к римскому праву и сборнику церковных постановлений «Золотое Перо»,
изданному его предшественником архиепископом Эйстейном (Эйстейн
активно поддерживал короля Магнуса и примирился со Сверриром лишь
после гибели ярла и Магнуса). Сверрир же в этом споре ссылался на законы
страны, установленные якобы Олавом Святым (этому королю
приписывалось старое народное право), и на судебник трендов под названием «Серый
Гусь», составленный королем Магнусом Добрым, сыном Олава Святого.
Итак, новое и иноземное (римское) право противопоставлялось местной
правовой традиции народного права, возводимого к началу XI столетия.
Согласно старинным обычаям, крестьяне, как и король, имели право
строить в своих владениях церкви, содержать их на свой счет и выбирать
для службы в них угодных им священников. Архиепископ, естественно,
это право отрицал, желая подчинить все норвежское духовенство власти
папы и своей собственной. Спор шел также о размерах военной свиты,
которой мог располагать архиепископ. В этой тяжбе Сверрир нашел
поддержку бондов Трандхейма, и разгневанный архиепископ удалился в
Данию (гл. 117). Конфликт между Сверриром и высшим католическим
клиром достиг такого ожесточения, что король был отлучен от церкви, а на
Норвегию был наложен папский интердикт («Сага о Сверрире» об
интердикте умалчивает).

210
А. Я. Гуревич
Но Сверрир не смирился. При нем был выработан полемический
документ, известный под названием «Речь против епископов»; его автор, скорее
всего, духовное лицо, неплохо осведомленное о современных европейских
делах, и в частности о полемике между идеологами королевской власти и
представителями папской теократии. «Речь» выражает притязания Свер-
рира на верховенство над норвежской церковью. Автор этого трактата
придерживается распространенного в средние века взгляда на общество
как на своего рода тело, члены которого призваны выполнять различные
функции, а главой и сердцем его является монарх. Права государя
неотчуждаемы, и ему обязаны повиноваться все, включая духовенство. Он
волен назначать епископов, взыскивать с церкви налоги и службы. Тяжелое
положение в стране, согласно «Речи против епископов», имеет источником
политику церковников, которые, поднявшись против законного монарха,
тем самым сделались еретиками. Сверрир· отвергает законность своего
отлучения 49. Когда в Норвегию прибыл папский легат, отказавшийся
помазать его на царство и короновать, Сверрир обрушился на него с
обвинениями, что он, подобно всем другим представителям Рима, лишь вымогает
обманом у населения богатства, и вынудил его покинуть страну (гл. 122).
Таким образом, борьба за власть над Норвегией, сопровождавшаяся
глубокими переменами в составе светской знати, вместе с тем представляла
собой конфликт между монархией и католической церковью, который
закончился, собственно, только после смерти Сверрира. Ненависть к нему
высшего духовенства была такова, что его успехи оно объясняло помощью
дьявола. Сверрира весьма тревожила враждебность церкви. В саге
упоминается папское послание, в котором якобы было написано, что,
«как только папа узнал о правоте конунга в его споре с
архиепископом, он снял отлучение от церкви с конунга и со всего его государства»
(гл. 128). Смысл этой выдумки очевиден. Борьба ожесточилась настолько,
что епископы, вполне в духе того времени, принимали прямое участие в
боевых действиях. Епископ Николас кричал Сверриру: «Я покажу тебе мою
рясу,— и он поднял свой щит,— а шлем и меч — мои митра и посох,
которые я буду носить по велению папы. Я буду носить это оружие до тех пор,
пока ты не будешь убит или изгнан из страны» (гл. 131). Епископы
возглавили наиболее опасную группировку, которая боролась против Сверрира
после гибели конунга Магнуса Эрлингссона,— баглеров («посошников»).
Изменение социальной опоры королевской власти сопровождалось
распространением по всей стране института служилых людей-сюсломан-
нов. Они сменили прежних управителей владениями короля, обладавших
вместе с тем некоторыми административными полномочиями. Но сюсло-
манны сосредоточили в своих руках более обширную власть, и под их
управлением находились обширные округа. С конца XII в. местное
управление, сбор податей, военная власть принадлежали сюсломаннам. В отличие
от лендрманнов, часть функций которых они переняли, сюсломанны назна-
Holtsmark A. En tale mot biskopene // Skrifter utgitt av Det Norske Videnskaps-Akademi
i Oslo. II. Hist.-Filos. KJ. 1930. N 9. Oslo, 1931; Gunnes E. Kongens aere. Kongemakt og kirke
i «En tale mot biskopene». Oslo, 1971.

Сверрир в саге и в истории
211
чались из незнатных людей и были лишены самостоятельности. Сюсло-
манны назначались уже при Магнусе Эрлингссоне, но превращение их
в общегосударственный институт, несомненно, произошло при Сверрире.
Упрочение и упорядочение служебно-административного аппарата
вело к усилению эксплуатации бондов государственной властью и к росту
их сопротивления. Из «Саги о Сверрире» явствует, что назначение сюсло-
маннов и вымогательства, которым они подвергали местное население,
были одной из главных причин крестьянских восстаний при Сверрире.
Сага, выражающая в целом его позицию, тем не менее не скрывает, что
бонды, напавшие в 1183 г. на сюсломанна Ивара в районе Согнефьорда,
заявляли, что, перебив вместе с ним часть его отряда, они убили лишь
«воров и злодеев» (гл. 79). Сверрир жестоко покарал мятежников, разорив
и спалив их усадьбы и наложив штрафы на виновных. Но противодействие
сюсломаннам продолжалось и после установления власти Сверрира над
всей страной. Институт сюсломаннов настолько утвердился, что и в
областях, где правили баглеры, так же назначались сюсломанны, как и в
подконтрольных королю районах. Новая система управления впервые
позволила наладить регулярный Сбор налогов и тем самым увеличить доходы
государства.
Баглеры, возглавляемые враждебными Сверриру представителями
крупной аристократии и католическими прелатами, за которыми стояли
бежавший из Норвегии архиепископ Эйрик и папа Иннокентий III, были
наиболее крупной и организованной силой, противостоявшей Сверриру в
последний период его правления. Эта группировка была столь же
социально неоднородна, как и сами биркебейнеры на ранней стадии своей
истории. Низы общества, обнищавшие и разбойные люди, которые постоянно
орудовали в пограничных со, Швецией областях, поставляя кадры для всех
повстанцев, с середины 90-х годов XII в. оказались втянутыми в движение
баглеров. В планы баглеров входило сохранение самостоятельности
отдельных областей Норвегии и подчинение королевской власти авторитету
католической церкви.
Вновь разгорелась междоусобная борьба. Если вспомнить, что раздоры
начались в Норвегии в 30-е годы XII в. и что к концу столетия численность
вооруженных отрядов, участвовавших в войнах, резко возросла, то станет
ясным, до какой степени население было измучено непрекращавшимися
смутой, грабежом, поборами и требованиями участвовать в походах. Все
это вызывало упорное противодействие крестьян. Главным очагом его
оставалась юго-восточная Норвегия. Ряд подобных выступлений был
подавлен самими бондами Вика без вмешательства короля.
Иначе обстояло дело в 1200 г., когда попытки Сверрира взыскать с
крестьян налоги привели к небывалому по силе и упорству восстанию
бондов Вика. Обычно крестьянские выступления против отрядов
профессиональных воинов заканчивались скорым и полным разгромом
повстанцев, даже если на их стороне был значительный численный перевес.
Неорганизованность, примитивное вооружение, колебания крестьян в
присутствии конунга, опасения за оставленные ими семьи и хозяйства делали
крестьянское сопротивление малоэффективным. Тем разительнее контраст,

212
Л. Я. Гуревич
который явила битва при Осло 5 марта 1200 г. Особенностью ее было не
только необычайное упорство, проявленное бондами, но и то, что они
хотели убить короля («„Убей его! Руби его! Коли его! Убей под ним коня!" —
так было сказано, но не сделано», гл. 165). Бонды ясно сознавали, что, если
они не одолеют биркебейнеров, им никому не сносить головы. Поражение
они потерпели только с наступлением ночи, понеся огромные жертвы.
Вскоре последовала расправа над местным населением, причем король не
останавливался перед сожжением селений повстанцев. Однако лишь в
следующем году Сверриру удалось умиротворить Вик, да и то ему пришлось
прибегнуть к помощи английских лучников, присланных Иоанном
Безземельным. Разгром, учиненный этими «дикарями» (Ribbaldar), не
поддается описанию (гл. 174). Этот огромный по норвежским масштабам взрыв
ненависти бондов к государству завершил 25-летнюю политическую
карьеру Сверрира, начатую им в роли предводителя босоногих и
оборванных повстанцев. Он скончался в 1202 г.
Борьба продолжалась и после его смерти еще на протяжении
нескольких лет (мы знаем об ее ходе из «Саги о посошниках», которая описывает
события, происходившие после 1202 г. и вплоть до 1217г.). Но вскоре
наметилась тенденция руководителей баглеров и биркебейнеров к сближению.4
Ему мешала непримиримость рядовых членов борющихся группировок.
В обеих «партиях» существовали глубокие противоречия между их
приверженцами из простого народа и главарями, которые хотели бы в условиях
мира закрепить свои преимущества и богатства, захваченные в ходе войн.
Умиротворение было достигнуто лишь после того, как руководители
баглеров и биркебейнеров объединенными усилиями подавили новые
выступления бондов. Когда в 1218 г. против сюсломаннов баглеров
поднялось население Вика, им пришлось обратиться за помощью к ярлу Скули,
правившему страной в период малолетства конунга Хакона Хаконарсона.
Ненависть к мятежным низам оказалась сильнее местного сепаратизма
и разногласий между партиями, и главари обеих групп возглавили
карательную экспедицию против «слиттунгов» («оборванцев»). Новые
выступления низов, которым дали кличку «риббунгов» («грабителей»),
происходили еще и в 20-е годы XIII в. Финал «гражданских войн» — мятеж ярла
Скули, который попытался захватить престол (конец 1239 — начало
1240 г.); однако Скули был убит. После столетия междоусобиц и
политических катаклизмов Норвегия была окончательно объединена под
властью внука Сверрира.
Период правления Хакона Хаконарсона — после подавления мятежа
Скули — и его сына Магнуса Хаконарсона известен как «период величия»
норвежского королевства, структура которого приблизилась к структуре
европейских феодальных монархий.
Как мы имели возможность убедиться, «гражданские войны»,
центральным и решающим этапом которых было время Сверрира, были
порождены сложным социально-политическим кризисом. Кризис этот выразился
и в ожесточенной борьбе между разными группировками складывавшегося
и оформлявшегося тогда господствующего класса, и в создании
государственного аппарата, и в остром конфликте монархии с католической цер-

Сверрир в саге и в истории
213
ковью и папством, и в сепаратистских поползновениях отдельных областей,
и в непрекращавшихся мятежах деклассированных и выброшенных из
общества элементов, которые использовались различными самозванными
конунгами — претендентами на престол, и во все обострявшемся
сопротивлении крестьянства, которое выливалось в крупные и упорные восстания
против монархии и ее служилых людей.
Предводитель биркебейнеров Сверрир, используя вражду
обездоленных к знати, достиг победы над конунгом лендрманнов и прелатов
Магнусом Эрлингссоном и утвердился на престоле. Но в процессе борьбы
коренным образом изменилась социальная опора самого Сверрира: оформился
новый правящий слой, теснейшим образом связанный с монархией;
аристократия организовалась в королевскую дружину и использовала
материальные ресурсы крестьянства не столько в функции частных феодалов,
сколько в качестве служилых людей государя 50.
IV. Личность Сверрира
О конунге Сверрире известно больше, чем о каком-либо другом
скандинавском государе средневековья. Он оставил сагу о себе, содержащую
самооценку и оценку, которую ему дали другие. И тем не менее его личность
от нас ускользает — и прежде всего потому, что средневековые авторы,
внимание которых было сосредоточено на выявлении общего и
повторяющегося, такого, что возможно было подвести под некий тип и образец, не
были склонны обращать внимание на уникальные черты человека и не
знали, что делать с индивидуальностью. Характеристика Сверрира, которой
завершается сага, представляет собой панегирик — здесь все в суперла-
тиве, теневых сторон нет, перед нами идеальный государь и безупречный
человек. Он умен, красноречив, сдержан, ровного нрава, превосходных
манер, умерен в еде и питье, вынослив, храбр, осмотрителен, проницателен
и правдив; то, что он скрытен, для государя тоже достоинство. Пожалуй,
ноги у него несколько коротковаты, и высоким казался он только тогда,
когда сидел (конунги прошлого, рисуемые «королевскими сагами», обычно
выделялись статностью, физической силой и большим ростом). После
кончины Сверрира о нем горевали его друзья, и «даже враги его говорили,
что в их времена не было в Норвегии человека, подобного Сверриру»
(гл. 181). Однозначно хвалебна, естественно, и его надгробная эпитафия.
Более интересно то, что английский хронист Уильям Ньюбороский, в целом
враждебный Сверриру как человеку, который с помощью дьявола
установил «тиранию в той части Германии, что зовется Норвегией», и
располагавший сведениями, полученными, очевидно, от высшего норвежского
духовенства, признает тем не менее, что это был муж необычайной удачи и
большого ума, милостивый к побежденным и преисполненный уважения к
церквам и монастырям. Уильям приводит надпись, украшавшую печать
Подробнее о «гражданских войнах» и их месте в социальном и политическом развитии
Норвегии см.: Lunden /С. Norges historie. Oslo, 1976. Bd. 3.

214
А. #. Гуревич
Сверрира: «Suerus rex Magnus, ferus ut leo, mitis ut agnus» («Король
Сверрир-Магнус, яростный, как лев, кроткий, как агнец») 51.
Сага с присущей ей поэтикой едва ли может всесторонне раскрыть
сущность человеческой личности. Сага описывает не мысли и намерения
человека, не его эмоциональную жизнь, но лишь его поступки. На их
основании можно строить предположения о побудительных причинах
поведения персонажа саги, о его внутреннем состоянии, но прямо сага об этом не
говорит. Способ изображения, доминирующий в саге, может быть
определен как «симптоматический» — в ней указываются внешние проявления
эмоций и умонастроений героя, то, что может зафиксировать сторонний
наблюдатель, не «залезая в душу» героя, подобно тому как это делает
автор средневекового рыцарского романа или современный романист.
Тон саги — исключительно объективный, бесстрастно-сдержанный52.
Такой способ чрезвычайно впечатляет, но проникнуть во
внутренний мир персонажей саги весьма трудно.
Сказанное относится ко всему жанру саг. Эта их особенность, как
кажется, связана с тем, что саги — и саги об исландцах, и саги о конунгах,—
как правило, повествуют о далеком прошлом, о событиях, происходивших
за несколько веков до записи саги. Период сочинения саг — самый конец
XII и XIII в.; эпоха, которая в них рисуется,— преимущественно IX—XI вв.
Между временем, которое служит предметом изображения в саге, и
временем ее возникновения лежит эпическая дистанция (Μ. М. Бахтин),
предполагающая сдержанность и объективность характера и тона
повествования.
«Сага о Сверрире» в этом смысле стоит как бы особняком. Предмет ее
изображения — не подернутые эпической дымкой дела давно минувших
дней с их отшумевшими битвами и угасшими страстями, но
животрепещущая современность. Сага писалась в разгар борьбы между Сверриром и
Магнусом Эрлингссоном, однако и после гибели последнего раздоры не
только не утихли, но, пожалуй, еще сильнее накалились. Когда сага была
написана, многие участники борьбы еще здравствовали. Могла ли сага
удержаться на той позиции бесстрастного, нелицеприятно-«объективного»
повествования, которое характерно для других саг? Не подвергся ли в
«Саге о Сверрире» жанр саги известной трансформации или деформации?
Учитывая, что «Сага о Сверрире» — самая ранняя из известных нам саг
о конунгах (впрочем, и саги об исландцах .тоже возникли позже нее),
допустимо иное предположение: в этой ранней саге присущие жанру
особенности эпического рассказа еще не утвердились в полной мере,
завершенную систему они образуют несколько позднее, в «Круге Земном»,
в таких сагах об исландцах, как «Сага о Ньяле», «Сага о Гисли» и других
51 Цит. по кн.: Gathnrne-Hardy G. Μ. The Royal Impostor. P. 281—285. Эти слова могут
показаться цитатой из речи Сверрира против пьянства: «Воины должны быть в мирное
время, как ягнята, а в немирное—свирепы, как львы» (гл. 104). Образ восходит к
«Апокалипсису» и содержит явную аллюзию на Христа.
52 Подробнее см.: Гуревич А. #. «Эдда» и сага. М., 1979. С. 127 и след.; Он же. Вопросы
культуры в изучении исторической поэтики // Историческая поэтика: Итоги и перспективы
изучения. М., 1986. С. 164 и след.

Сверрир в саге и в истории
215
шедеврах саговой прозы. Эти жанровые особенности не могли
восторжествовать на протяжении всего повествования «Саги о Сверрире» именно
в силу «сиюминутности», сугубой актуальности изложения, отсутствия
в ней эпической дистанции. Лава страстей, которая в «.классических» сагах
XIII в. застынет в спокойно-уравновешенные сцены, где намерения и
эмоции персонажей могут быть угаданы лишь по их внешним симптомам,
в этой саге еще кипит и течет.
Эту «доклассичность» «Саги о Сверрире» необходимо иметь в виду,
когда мы пытаемся понять ее, и в частности способ изображения в ней
главного героя.
И тем не менее перед нами, вне всякого сомнения, сага. Если Сверрир
был непосредственно причастен к сочинению ее первой части, то, повторим,
невозможно с определенностью установить, где его участие
прекратилось,— следовательно, вмешательство самозванца в составление саги не
привело к превращению ее в «пропагандистское сочинение», как
утверждали X. Кут или Л. Хольм-Ульсен. Если сага излагает борьбу в Норвегии
в целом скорее с позиций Сверрира, нежели его противников, то
необходимо согласиться и с тем, что в ней нет прямых оценочных суждений.
Подчиняясь заложенному в поэтике жанра запрету на эксплицитное
выражение подобных суждений, автор (или авторы) «Саги о Сверрире»
широко использует другие приемы, которые дают ему и главному герою
возможность выразить свое отношение к происходящему и придать
повествованию желательную тональность.
Одна из наиболее существенных задач самозванца-узурпатора
заключалась в обосновании его прав на норвежский престол, прав, явно
отвергаемых не только конунгом Магнусом и его отцом ярлом Эрлингом, но и
большей частью населения страны. С этой задачей теснейшим образом
была сопряжена другая — дискредитация противников. Как в «Саге о
Сверрире», с соблюдением присущего ей «эпического авторства»,
решаются эти задачи?
При всей отмеченной выше «объективности» повествования и
«симптоматическом» способе изображения авторы исландских саг знали средства,
при помощи которых «тайное делалось явным». Прежде всего это сны. Сон
в средневековой литературе есть форма, в которой раскрывается истина,
это сон вещий. Однако вещий сон нуждается в истолковании.
«Откровение», содержащееся в сне, «прикровенно». В «Саге о Сверрире», точнее, в
первой ее части рассказано о ряде снов Сверрира. Они выполняют столь
важную функцию, что на нескольких из них нужно остановиться.
Как известно читателю саги, Сверрир в детстве и молодости ничего
не знал о своей принадлежности к роду конунгов, и его отцом считали
фарерца-гребенщика Унаса. Однако, по словам Сверрира, его мать,
совершив паломничество в Рим, якобы призналась на исповеди, что его отцом
на самом деле был покойный конунг Сигурд Рот, сын конунга Харальда
Гилли, погибший в 1155 г., после чего папа римский, которому донесли
об ее признании, будто бы повелел ей открыть сыну эту тайну. Но никаких
доказательств королевского происхождения Сверрир представить не мог.
Вот в этой-то связи сны Сверрира приобретают особое значение, причем

216
Л. Я. Гуревич
они поданы не только как вещие — это сны-знаменья, сны, выражающие
божественную волю.
Сон 1-й. Сверрир видит нечто, истолковываемое в качестве пророчества
его великого будущего. Ему снится, будто он — в Норвегии и принял облик
птицы, клюв которой касается восточных пределов страны, а хвост
достигает северных краев финнов, крылья же покрывают всю Норвегию.
Мудрый человек Эйнар, которому он предложил истолковать этот сон,
затруднился утверждать что-либо определенное, но, исходя из того, что
в молодости Сверрир был рукоположен в священники, допустил, что он
станет архиепископом. Сверрир отклонил такое объяснение, ссылаясь на
то, что он и в священники не очень-то годится (гл. 2). Но ключевое слово
уже произнесено: сон предвещает какую-то «власть» (riki). В свете этого
сна становится более понятным и сон, который видела мать Сверрира
перед его рождением (гл. 1).
Сон 2-й. Затем Сверриру, по его словам, приснилось, будто он приехал
в Норвегию (с Фарерских островов, где прошли начальные годы его
жизни), чтобы получить епископский сан, но застал здесь «немирье»:
конунг Олав Святой, великий объединитель и христианизатор страны,
павший смертью мученика и вскоре после гибели причисленный к лику
святых, боролся против конунга Магнуса и его отца Эрлинга.'Сверрир
примкнул к Олаву и был хорошо им принят. Одному только Сверриру
позволяет Олав омыться в той воде, в которой он сам умывался, и дает ему
имя Магнус. Тут приблизились враги Олава, и он приказал своим людям
вооружиться и выйти на бой, заверяя их, что защитит их всех своим щитом.
Он вручил Сверриру меч и стяг : «Возьми этот стяг, государь, и знай,
что этот стяг ты будешь нести всегда впредь». Когда кто-то из врагов
пытался зарубить Сверрира, конунг Олав прикрыл его щитом, и Сверрир
понес стяг, и войско конунга Магнуса и ярла Эрлинга отступило (гл. 5).
Согласно этому сну права Сверрира на норвежский престол проистекают
не из его происхождения, которое вовсе не упоминается, но из совсем иного
источника: он — избранник «вечного конунга Норвегии» святого Олава,
который омывает его в воде своей святости, дает ему новое имя и вручает
меч и стяг, прикрывая его своим щитом. Если мы вспомним, что сына
конунга Олава звали Магнусом, то станет ясным замысел Сверрира: он —
наследник и избранник святого Олава, который и ведет войну против сына
ярла Эрлинга. Выше уже было упомянуто, что именно ссылками на
«законы Олава Святого» Сверрир обосновывал свое сопротивление
теократическим притязаниям архиепископа. Старому наследственному праву
конунгов на власть, основывавшемуся на происхождении, и праву своего
противника Магнуса Эрлингссона, посаженного на престол высшим
духовенством и знатью, Сверрир противопоставляет право божественного
избрания, ибо за святым Олавом скрывается, естественно, сам Творец.
Сверрир — конунг божьей милостью,— таков смысл этого сна.
Словом merki обозначался боевой знак, который носили перед войском. Обычно он
представлял собой металлическую или деревянную фигуру птицы (ворона, орла) или зверя.

Сверрир в саге и в истории
217
То, что, согласно саге, Олав Святой и в действительности, а не только
во сне оказывал ему покровительство, доказывается событием, о котором
повествуется несколько позже. Попытка противников Сверрира выступить
против него со стягом Олава Святого окончилась конфузом: знаменосец
свалился с коня, стяг упал и его захватил Сверрир, поспешивший
поблагодарить за победу бога, божью матерь и святого Олава (гл. 15) —
символика, вполне понятная средневековому человеку. Точно так же
стоило Сверриру, оказавшемуся в тяжелом положении, обратиться
с молитвой к Олаву Святому, как туман скрыл его корабли от
преследующего его флота противника (гл. 32).
Сон 3-й. Сверриру снится, что он в Борге, городе на востоке страны.
Прошел слух, что здесь находится сын конунга, и все его ищут, а Сверрир
знает, что это он сам. Он входит в церковь святой Марии, и во время
богослужения к нему приближается старец с седыми власами и «ужасный»
лицом, который хочет открыть ему тайну. «Ужасный» здесь явно имеет
сакральный смысл — это ужас, охватывающий при приближении к
божественному. И верно, старца, по его словам, послал бог, он — пророк Самуил.
Весть от бога, которую пророк должен ему сообщить, состоит в том, что
Сверрир станет конунгом. В руках у старца миро, и он помазал ему ладони
обеих рук, дабы они освятились и окрепли для преследования врагов и для
правления многими. В саге сказано, что истолкование этого сна вызвало
затруднение у тех, кому Сверрир поведал о нем, хотя все сочли его
важным и знаменательным, и что после этого сна он «сильно изменился
духом» (гл. 10).
Все эти сны сосредоточены в начальной части саги, написанной,
повторим, при участии самого Сверрира. Если сон со святым Олавом
включает Сверрира в историю Норвегии в качестве законного и
полноправного преемника и наследника конунга Олава, то помазанье его на царство
библейским пророком приобщает Сверрира к сакральной истории. Сны
Сверрира призваны раскрыть его божественную миссию и сделать
неоспоримыми его права. В саге рассказывается и о других чудесных и вещих
снах Сверрира (см. гл. 42, 163, 180), но на них уже можно не
останавливаться.
Воздержимся от предположения, что эти сны попросту выдуманы
Сверриром, ограничимся констатацией того, что они выполняют в тексте
саги важную функцию обоснования его притязаний на норвежский престол
ссылкой на высшую волю и на его избранничество. Нельзя забывать о том,
что Сверрир еще на Фарерских островах получил церковное образование
у епископа Хрои и что, как явствует из всего текста саги, он был человеком
с живой фантазией и изобретательным умом.
Сны Сверрира обращены прежде всего к его окружению, к
сторонникам, которых надобно убедить в обоснованности его прав. Но вместе
с тем Сверрир хочет выступить во всеоружии и перед наиболее опасным
в идеологическом отношении противником — католическим духовенством.
Поэтому сны с птицей, покрывающей опереньем всю Норвегию, и с Олавом
Святым, который вручает ему знамя и меч, или с человеком, тело которого
поджарено (Сверриру приказано съесть его, и он съедает его целиком,
8 Сага о Сверрире

218
А. Я. Гуревич
кроме головы, что означает, что в предстоящей битве он одолеет ярла
Эрлинга, но конунг Магнус спасется — см. гл. 42),— эти сны, понятные
и необразованным, сопровождаются снами с пророком Самуилом,
помазавшим на царство Давида, причем деталь, сообщаемая Сверриром,
что у старца был рог с миром, прямо заимствована из Библии («Первая
Книга царств», 16). Священники в отличие от «простецов» могли ) видеть
здесь параллель между Давидом, сражающим Саула, и Сверриром —
победителем Магнуса Эрлингссона. Оба государя — и Давид, и Свер-
рир — были возвышены богом из простого состояния 54. К сравнению
Магнуса Эрлингссона с Саулом Сверрир прибегает в речи, произнесенной
после гибели этого конунга (гл. 99). «Спонтанны» ли эти сны? Едва ли.
Слишком хорошо они продуманы и осмотрительно подобраны, имеют
четкое идеологическое задание.
Идея об избранничестве Сверрира трактуется в саге преимущественно
как главное основание законности его прав на престол, но не только.
Можно предположить, что автор саги хотел внушить читателям и слушателям
мысль о святости Сверрира. Не так ли нужно было толковать знамение,
свидетельствовавшее о его будущей славной судьбе? Плот, на котором
плыл Сверрир со своими людьми, чуть было не потонул под их тяжестью
и пошел ко дну тотчас после того, как они с него сошли, так Αίο всем
стало очевидно: «на плоту был тот, кому были суждены великие дела,
тогда еще не совершенные, и более высокое звание, чем то, которое он
носил...» (гл. 13). Перед кончиной Сверриру во сне явился некто,
повелевший готовиться к воскресению (гл. 180). Речь шла о воскресении к вечной
жизни, т. е. об избранности его души ко спасению. Сверрир приказал не
закрывать ему лицо после смерти, с тем чтобы все увидели, появятся ли
на нем знаки, свидетельствующие об его отлучении (ведь он умер
отлученным папою от церкви),— и никаких знаков не появилось (гл. 180—181).
Итак, и при жизни, и после кончины Сверрир изображается в саге
божьим избранником. Но это именно норвежский избранник бога,
и в саге всячески подчеркивается связь между Сверриром и святым
конунгом Олавом — символом королевской власти и назависимости Норвегии.
Сверрир присвоил себе имя Магнуса — сына Олава Святого и чеканил
монеты с надписью «Rex Sverus Magnus», скреплял государственные акты
именем «Sverrir Magnus konungr», т.е. «Сверрир Великий», и начертал
на печати «Король Сверрир-Магнус»... К своим людям он обращался как
к «людям святого Олава». Таким образом, Сверрир был заинтересован в
том, чтобы присвоить себе имя, которое в Норвегии уже неоднократно
носили конунги, тогда как имя Сверрир было плебейским и его никогда не
носили представители аристократии. Борьба за утверждение его власти
над страной была вместе с тем и борьбой против посягательств на ее
суверенитет как со стороны папского престола, так и со стороны соседних
государств, прежде всего Дании, король которой Вальдемар вмешивался в
Nilsson S. S. Kva slag.mann var kong Sverre? // Syn og Segii. 1946. S. 445—457; ejuscL Kong
Sverre og kong David // Ed da. 1948. S. 73—86; Sckreiner J. Kong David ι Sverres saga
og Kongespeilet//Historisk tidsskrift. Oslo, 1954. 37. bd. S. 22—24.

Сверрир в саге и в истории
219
«гражданские войны» на стороне Магнуса Эрлингссона. Нужно отметить,
что такая «национальная» позиция Сверрира несколько противоречит
тому, что на первом этапе своей борьбы за власть он вступил в какие-то
отношения со шведским ярлом Биргиром и, по-видимому, заручился его
поддержкой. Как рассказано в саге, Сверрир, поначалу отказываясь
возглавить биркебейнеров, направил их к Биргиру, чтобы он прислал к ним
в предводители одного из своих сыновей, а тот дал им совет: уговорить
Сверрира, не останавливаясь даже перед угрозой его убийства (гл. 8).
Трудно принять это сообщение за чистую монету, но вмешательство
шведского правителя в норвежские междоусобицы на стороне Сверрира
явно имело место. Не следует ли допустить, что Сверрир, сознавая
невозможность вовсе обойти молчанием эти факты, предпочел изобразить их
в саге в выгодном для себя свете?
Заставляет задуматься и сообщение о внезапной смерти «брата»
Сверрира — ярла Эйрика, который в отличие от него прошел испытание
раскаленным железом в качестве доказательства, что он — сын конунга
Сигурда Рот (при этом он заявил, что «понесет железо за себя, но ни
за кого другого», имея в виду Сверрира). Эта смерть произошла вскоре
после того, как Сверриру пришлось пойти на раздел между ними
управления королевством, и вместе с Эйриком умерли его жена и сын. О причинах
их кончины в саге сказано глухо: «Об этом было немало толков, и многие
говорили, что злые люди дали им яд и так погубили их» (гл. 115). Невольно
возникает вопрос: cui prodest?
В других сагах о норвежских конунгах точка зрения их составителей не
выступает с подобной же остротой и целенаправленностью. Если сравнить
способ отбора и подачи материала в «Саге о Сверрире» и в написанном
позднее «Круге Земном», разница едва ли ускользнет от внимательного
читателя. Снорри Стурлусон более беспристрастен в изложении истории
Норвегии, предшествующей появлению Сверрира на исторической сцене.
Повествуя о ранних стадиях «гражданских войн» (в 30—70-е годы XII в.),
он не придерживался точки зрения одной из враждующих сторон. Между
тем позиция автора «Саги о Сверрире» — по крайней мере в первой части
саги — это преимущественно позиция Сверрира или его приверженца.
Однако эта позиция находит в саге по большей части косвенное
выражение. От читателей саги не скрыты мужество и иные доблести врагов
Сверрира, и сам самозванец в своих речах не раз признает их достоинства.
Складывается впечатление, что победитель ярла Эрлинга и его сына
конунга Магнуса находил более полезным для себя воздать им должное, нежели
поносить их: ведь при этом он еще более превозносил себя — он одолел
достойных противников! В этих речах Сверрир не всегда воздерживается
от насмешки над противоположной стороной, но сарказм его завуалирован
и делает это он с осмотрительностью, тогда как из лагеря Эрлинга
и Магнуса в адрес Сверрира и биркебейнеров слышны грубая брань
и проклятья. То, что враги клеймили Сверрира как узурпатора, убийцу,
богоотступника, орудие в руках черта или «гаутской колдуньи» или просто-
напросто как дьявола и «попа на службе у черта», дискредитировало
скорее этих аристократов, нежели самого Сверрира.
8*

220
А. Я. Гуревич
Речи Сверрира свидетельствуют о том, что он был умным и расчетливым
политиком, который свободно и умело выбирал средства для достижения
своих далеко идущих целей. Речи эти, вероятно, сконструированы при
составлении саги, но, поскольку сага создавалась либо при его участии,
либо в его окружении, они заслуживают внимания,— это не простые
литературные аксессуары, а отражение его намерений. Можно выделить
несколько категорий его речей — обращений к дружине. Из них две имеют
особое значение. Первая категория — речи подстрекательские. Отмечая
большие тяготы, которые ему и его единомышленникам пришлось вынести
в войне против врагов, Сверрир обещает им награды и добычу в случае
достижения победы. Не приходится сомневаться в том, что многие
сподвижники Сверрира были награждены и возвысились. Недаром,
как упоминалось выше, те воины, которые некогда были нищими
оборванцами, превратившись в богатых людей и достигнув высокого положения,
не желали вспоминать былого. От прежних биркебейнеров сохранилась
лишь эта кличка. Правда, от Сверрира не укрылась и оборотная сторона
подобной трансформации: обращаясь к своим воинам, он не без сожаления'
вспоминал «старых биркебейнеров», которые не наряжались в «платья со
шлейфами. Рубахи у них были покороче и поуже, да зато сердца потверже»
(гл. 143).
Другая категория речей Сверрира — это речи, имеющие целью
оправдать дело, за которое он сражается, и дать характеристику новой ситуации,
создавшейся в результате одержанных им побед. В речи перед бергенцами
и бондами, произнесенной после похорон Магнуса Эрдингссона, Сверрир
высмеивает своих противников, которые считают его предавшимся дьяволу,
и вместе с тем предостерегает всех, кто ненавидит его и желает его гибели
(гл. 99). Сверрир остро ощущает свое время как исключительно важный
момент в истории Норвегии. Прежде власть принадлежала архиепископу,
ярлу и конунгу — трем его главным противникам, которых он сумел
одолеть. Теперь же «произошел великий переворот, как вы можете видеть,
и чудесное случилось (буквально: «произошла великая и
удивительная смена времен», alldaskipti): один человек будет теперь вместо трех —
конунга, ярла и архиепископа,— и я этот человек» (гл. 38). Сверрир
осознает себя стоящим в центре важнейших исторических событий,
человеком, который изменил их ход, его высокое самосознание — вне всякого
сомнения.
Насколько известно, Сверрир первым из норвежских государей
задумал создать сагу о самом себе. До него были конунги, которым
рассказывали саги об их походах 55, но Сверрир велит составить собственную сагу,
непосредственно вмешиваясь в процесс ее сочинения. Несомненно, логика
борьбы узурпатора побуждала его выставлять свое «я», однако для этого
нужно было осознать свою исключительность. Не следует из этого делать
вывод, что Сверрир был «провозвестником нового времени» и «опередил
свою эпоху», как утверждали историки XIX в. Личность могла
обнаруживать себя и в средние века. Однако при этом она осознавала себя
Об исландце-сказителе // Исландские саги. Ирландский эпос. М., 1973. С. 534—535.

Сверрир в саге и в истории
221
одновременно в двух качествах. С одной стороны, человек ощущал свое «я»
и заявлял о нем. С другой, он неизбежно искал некие прототипы,
сопоставляя себя с ними, образцы, под которые подошла бы его
индивидуальность. Обе эти ипостаси личности Сверрира присутствуют в саге.
Сознавая свою историческую роль, он громко заявляет о себе и своей
исключительности — и при этом переименовывает себя в Магнуса,
всячески подчеркивая свою связь с Олавом Святым, строит свою
биографию по библейским канонам, уподобляя себя царю Давиду, и, подобно
всем средневековым людям, ссылается на волю Творца.
Речи Сверрира выдержаны в разных тональностях. Он может быть
в высшей степени серьезным, но, как уже упоминалось, ему не чужды
шутка, ирония и сарказм. Вспомним хотя бы его речь над телами
поверженных врагов. «Как, наверно, многим известно, Эйстейн архиепископ
и многие другие ученые люди говорили, что души всех тех людей, которые
сражаются на стороне Магнуса конунга, защищают его землю и при этом
погибают, попадают в рай до того, как кровь их остынет на земле. Так что
мы можем все теперь порадоваться тому, что так много людей стали
святыми...» (гл. 38). Можно заметить, что сарказм и юмор Сверрира
выделяются на общем фоне речей, известных из других саг, большей
тонкостью и изощренностью. Создается впечатление, что в отличие от
многих своих соотечественников и современников Сверрир обладал
способностью видеть человека или явление с нескольких точек зрения *6.
Красноречие Сверрира отмечено' в заключительном разделе саги как
одно из выдающихся его качеств. Несомненно, это был опытный и
талантливый демагог, речи которого производили должный эффект.
К числу наиболее эффективных средств односторонней интерпретации
истории, средств, против которых исследователь подчас бессилен,
принадлежат умолчания. Какие-то факты или целые серии фактов просто не
упоминаются, и при отсутствии других источников, при помощи которых
эти пробелы могли бы быть обнаружены и проконтролированы,
восстановить истину практически невозможно. Историк может лишь усомниться в
правдивости изложения. Чужда ли «Сага о Сверрире» этому приему?
Отношения со шведским ярлом Биргиром — не единственный пример такого
замалчивания. Вспомним, что сага не упоминает папского интердикта,
наложенного на Норвегию.
Возникают и другие вопросы. Например: каким образом Сверрир
возглавил биркебейнеров? Если верить саге, они буквально принудили
его встать во главе их потрепанного отряда, практически ничего не зная
о нем, помимо его собственных заявлений, что он — сын конунга Сигурда
Рот, и его же рассказов о вещих снах. Это скорее подходит для сказки
или жития, нежели для серьезного исторического повествования.
Поэтому у Гаторна-Гарди возникло подозрение: не был ли Сверрир
участником отряда Эйстейна Девчушки еще до того, как этот предводитель
погиб в 1176 г.? Сверрир, возможно, выдвинулся среди биркебейнеров еще
до роковой для них битвы при Рэ, они его уже хорошо знали, и в таком
Lunden К. Op. cit. S. 122.

222
А. Я. Гуревич
случае провозглашение ими Сверрира своим вождем становится более
правдоподобным.
В саге старательно обойдены те моменты биографии Сверрира,
освещение которых для него было невыгодно, либо приведены сведения,
внушающие серьезные сомнения.
Личность Сверрира проявлялась не только в ораторском искусстве, но
и прежде всего в том, что он был одаренным и удачливым военачальником.
Доказательство тому — победа над превосходящими силами противника,
которой в конце концов добился этот поп-расстрига. В то время как ярл
Эрлинг и его сын конунг Магнус зависели от военной силы лендрманнов,
которые их поддерживали, Сверрир решительно привлекал на службу
новых людей, возвышая тех из них, кто отличился в бою. Своими успехами
он в немалой степени был обязан преобразованиям, которые произвел
в военном деле. Первые каменные крепости в Норвегии — в Нидаросе
и Бьёргюне — построены по его инициативе.
В средние века главной военной силой, решающей исход битвы, была
рыцарская конница. XII век — век расцвета западноевропейского
рыцарства. Но в природных условиях гористой Норвегии кавалерии трудно
было развернуться. Содержание же тяжеловооруженного рыцарства было
чрезвычайно дорогостоящим. Тем не менее при Сверрире возрастает роль
конницы, и это придало сражениям, которые он давал, новый характер.
Сверрир не чувствовал себя связанным теми традициями, которые с давних
времен определяли характер боевых операций. Привычный для
скандинавов сомкнутый строй сухопутного войска, так называемая «свинья»,
когда пехота строилась клином и, прикрываясь щитами, шла в
наступление, оказался малоэффективным: при таком построении были
чрезвычайно ограничены возможности маневрирования — «свинье», было трудно
противостоять стремительному натиску тяжелой кавалерии. Сверрир
отказался от этого боевого построения, которым практически
невозможно было руководить в ходе боя. Он предпочитал вводить в действие
небольшие отдельные маневренные отряды (см. гл. 163). Их
преимущества были очевидны: таким способом он выиграл несколько важных
сражений.
Морские битвы скандинавов периода раннего средневековья обычно
представляли собой столкновение двух рядов кораблей, причем воины
старались взять на абордаж корабль противника, перейти на него и в
рукопашном бою «очистить» его от врагов. Корабли выстраивались в одну
линию, несколько судов, шедших одно подле другого, связывали
между собой канатами. Это давало уверенность при обороне от флота
противника, но лишало их мобильности. Как и сухопутный строй «свиньей»,
боевое построение флота сковывало инициативу, и неудача на одном
участке боя неизбежно влекла за собой всеобщее поражение. Сверрир
и здесь, в противоположность конунгу Магнусу Эрлингссону, пошел на
разрыв с традицией, заменив эту явно устаревшую тактику
самостоятельным маневрированием отдельных судов (см. гл. 52, 88, 120 и др.).
Предпринятые им военные преобразования имели
результатом*перемещение центра тяжести с малодисциплинированного, а подчас и не очень

Сверрир в саге и в истории
223
эффективного народного ополчения (ведь бондов порой насильно сгоняли
в него, и сражаться они вовсе не хотели) на отряды профессиональных
воинов, какими были биркебейнеры. Роль военачальника при Сверрире
изменилась. Согласно старой скандинавской традиции, главный бой
развертывался вокруг стяга конунга. Последний не столько руководил
ходом сражения, сколько выступал в роли символа: он должен был
подавать пример личного мужества, сражаясь в первых рядах дружины. Войско
сражалось до тех пор, пока видело стяг конунга; как только он падал,
что означало гибель вождя, ряды рассыпались и все обращались в бегство.
Сверриру в отдельных случаях приходилось выполнять эту роль, в
частности в знаменитой битве против бондов при Осло в марте 1200 г., когда он
возглавлял отряд. Положение было настолько отчаянное, что только
личный пример конунга, бесстрашно, верхом на коне, бившегося с бондами,
мог поднять боевой дух биркебейнеров, обескураженных небывалым
упорством бондов. Когда в конце сражения был убит один из лендрманнов,
которого приняли было за самого Сверрира, в его войске началась
паника, и лишь появление Сверрира под королевским штандартом
положило ей конец (гл. 165).
Обычно же Сверрир не стоял в первых рядах сражающихся, но,
держась несколько поодаль и меняя свою позицию, направлял ход битвы.
Личному участию в схватке на одном узком участке Сверрир предпочитал
общее управление ею. Поэтому даже после неудачи в начале сражения,
которая в прежних условиях, как правило, была роковой для его исхода,
биркебейнеры были способны перейти в контрнаступление. Эти тактические
новшества, которые отчасти могли быть им заимствованы в других странах 57,
были важны как в военном отношении, так и психологически: они
развязывали инициативу воинов и придавали новое и'более важное значение
руководителю сражения. Как видим, к Сверриру едва ли подходит определение,
которое ему дал Гаторн-Гарди: «консерватор из консерваторов».
Новаторство вовсе не было ему чуждо, и он смело шел на нововведения,
сулившие успех.
К числу новшеств, пожалуй, можно причислить и то, что Сверрир, если
верить саге, часто и охотно давал пощаду своим врагам и некоторым —
неоднократно. Руководствовался ли он милосердием или политическим
расчетом, неизвестно, но в этом отношении он выгодно отличался как от
конунгов более раннего периода, так и от ярла Эрлинга и конунга Магнуса,
неизменно проявлявших мстительность. В отношении бондов он был жесток, но
и здесь на память приходит случай, когда из лесу прибежал мальчик и
просил Сверрира не сжигать усадьбу его отца, и тот велел прекратить поджоги
(гл. 169).
То, что Сверрир был пришельцем извне, которого бог, по его
собственному выражению, «прислал с далекого островка» (гл. 99), и не
принадлежал ни по происхождению, ни по воспитанию к правящему слою Норвегии,
несомненно, делало его более свободным в отношении традиции, гораздо
сильнее сковывавшей конунга Магнуса и ярла Эрлинга. Этот неудавшийся
7 Lunden К. Op. cit. S. 104 if.

224
А. Я. Гуревич
священник (враги называли Сверрира «попом» с явным пренебрежением)
оказался более способным военачальником, политиком и организатором,
чем старые аристократы. Выдвинуться в Норвегии он мог, рассчитывая
только на собственные таланты и удачу и на помощь отчаянных молодцов-
биркебейнеров. И он победил. Победа досталась ему нелегко. На
протяжении четверти века Сверрир почти без передышки должен был воевать
против знати, церкви и большей части населения страны. Но он сделал и нечто
иное — созданная по его указаниям «Сага о Сверрире» не только во
многом определила взгляд ближайших поколений на него самого и на его дело,
но и оказала, как было показано выше, решающее воздействие на
историографию нового времени, посвященную трактовке норвежского
средневековья. Однако «Сага о Сверрире» не была всецело продиктована «духом
партийной борьбы» (какова «Речь против епископов»). Это яркий
образчик «королевских саг», жанра, который стал складываться со времени
Сверрира и получил завершение уже после него, в «Круге Земном».
Последний вопрос, на котором нужно остановиться хотя бы вкратце,
это вопрос о характере религиозности, запечатленной в «Саге о Сверрире».
Разумеется, Сверрир-«поп» был христианином, и в его речах вера
выдвигается на первый план. Он близко знаком и с Библией, и с агиографией,
постоянно ссылается на волю божью, призывая на помощь 'Творца,
Богоматерь и святого Олава, цитирует псалмы. Конфликт его с
папством и норвежскими прелатами не означал какого-либо отхода от
христианства или половинчатости его веры. Свои права на престол он
обосновывал, как мы видели выше, апелляцией к избранности его богом.
Более важна другая сторона вопроса: насколько было христианизовано
к концу XII—началу XIII в. население Норвегии? Здесь нет полной ясности,
и в свое время на эту тему между Эдв. Бюллем и Фр. Поске разгорелась
ожесточенная полемика. Бюлль, опираясь на живучесть языческих
преданий и традиций, запечатленных в сагах об исландцах и нашедших
отражение в записях права и других памятниках, утверждал: христианизация
Норвегии была поверхностной, власть церкви не захватывала глубоко
духовной жизни массы населения. Возражая ему, Поске показывал, что в
поздней поэзии скальдов зачастую фигурируют евангельские персонажи,
возникает собственно религиозная поэзия, на язык народа переводятся
сочинения западноевропейских христианских авторов, все норвежцы так
или иначе связаны с церковью и подчиняются ей 58. Кто из споривших
прав?
И Бюлль, и Поске в своей аргументации опирались на исторические
источники, но на источники разного рода. Поднятая ими проблема
чрезвычайно сложна, к тому же это вовсе не локальная проблема, имеющая
значение только для Скандинавии того времени, ибо и во всей Европе в те самые
столетия, которые привыкли считать «эпохой веры», при более пристальном
изучении обнаруживаются разные уровни религиозности и весьма неоди-
58 См.: Norsk teologisk tidsskrift. N. R. 1915. Bd.7. S. 155—160, 178—180; PaascheFr. Kristen-
dom og kvad. Kristiania, 1914; ejusd. M0tet mellom hedendom og knstendom i Norge..Oslo,
1958; Bull Edv. Folk og kirke i middelalderen. Studier til Norges historic Kristiania;
K^benhavn, 1912.

Сверрир в саге и в истории
225
наковые формы ее проявления. Наряду с официальным культом и
теологией существовали формы народной религиозности, выражавшейся в
культе природных сил и аграрном анимизме, в разветвленной системе
магии и в сугубо своеобразном перетолковании христианского учения, в
приспособлении его к потребностям народа. Впрочем, элементы народной
религиозности проникали и в церковную практику.
В «Саге о Сверрире» эта сторона духовной жизни скандинавов не могла
найти адекватного выражения, но кое-какие намеки на нее обнаружить
можно. По словам саги, в Ярнбераланде, в области Швеции, куда заходили
биркебейнеры, «глупый народ» придерживался язычества, люди никогда
не видели конунга и «там нельзя было найти человека, который понимал бы,
что такое конунговы люди, или знал бы, люди они или звери» (гл. 12).
Любопытно, что язычество и незнание того, кто такие конунг и его слуги,
шли рука об руку. В другом случае Сверрир, держа речь перед
отчаявшимися людьми, предостерегает их от самоубийства, ибо «обращать оружие
против себя — это обычай язычников», подсказанный дьяволом (гл. 20).
Он говорит о греховности употребления в пищу конины крещеными
людьми — ведь конское мясо употребляли на языческих пирах! (гл. 26).
Вера в приметы и в удачу, постоянно встречающаяся в сагах об
исландцах и являющаяся ингредиентом язычества, изредка упоминается и в
«Саге о Сверрире» (гл. 33, 35, 36, 118 и др.).
Однако в своих обращениях к народу и сподвижникам Сверрир то и
дело употребляет христианские мотивы и символику — видимо, они находили
должный отклик у его слушателей. Христианизация Норвегии, начавшаяся
в X в. и пошедшая более интенсивно при Олаве Святом, за полтора
столетия, протекшие со времени смерти этого монарха, несомненно, сделала
решающие успехи.
Результатом христианизации была, несомненно, и перестройка
концепции времени, заложенной в саге. Если в других сагах указания времени
действия даются лишь спорадически и довольно неопределенно («весной»,
«на следующую зиму» и т. п.), то «Сага о Сверрире» пестрит ссылками на
церковные праздники, при посредстве которых ее автор определяет течение
времени. Благодаря постоянному использованию в саге церковного
календаря современные исследователи могут точно датировать ход событий,
в ней описываемых. Отсчет лет от рождества Христова в сагах не
употребляется, и единственная дата, которую автор «Саги о Сверрире» сообщает
в самом ее конце (дата смерти конунга), оказывается ошибочной, и ее
приходится корректировать, исходя из сравнительной хронологии (указаний
на известные из других источников даты правления государей разных
стран Европы). Оставляя в стороне этот курьез, можно заметить, что «Сага
о Сверрире» отличается от других саг и более четким ощущением момента,
в который происходит то или иное событие. Чувство истории как
наполненного событиями потока времени, стремящегося из прошлого в будущее,
и как содержания жизни главного героя саги, который действует во
времени и энергично воздействует на ход эпохальных событий, здесь
выявляется с большей определенностью, нежели в каком-либо ином памятнике
древнеисландской словесности.

О. А. Смирницкая
ИСЛАНДСКИЕ САГИ В РАБОТАХ
М. И. СТЕБЛИН-КАМЕНСКОГО
И «САГА О СВЕРРИРЕ»
ι
За четверть века, с 1956 по 1980 г., в русских переводах была издана
целая библиотека — восемь томов древнескандинавских литературных
памятников. Руководителем всех этих изданий был М. И. Стеблин-Ка-
менский (1903—1981). Скандинавист с мировым именем, автор многих
исследований по языкознанию и теории литературы, он почитал делом своей
жизни открытие для русского читателя древнескандинавской литературы,
которую знал и любил как мало кто в наши дни. Восемь подготовленных
им к изданию томов (большинство в серии «Литературные памятники»)
дают всестороннее представление о различных жанрах
древнескандинавской литературы: о мифах и героических сказаниях (Старшая Эдда. Л.,
1962; Младшая Эдда. Л., 1970), о поэзии скальдов (Поэзия скальдов. Л.,
1979) и о скандинавской балладе (Скандинавская баллада. Л., 1978).
Но центральное место в этой библиотеке занимают исландские саги. Вслед
за родовыми сагами (Исландские саги. М., 1956; Исландские саги.
Ирландский эпос. М., 1973; Сага о Греттире. Л., 1976) в серии «Литературные
памятники» был издан «Круг Земной» — прославленное собрание
«королевских саг» (Круг Земной. М., 1980). «Круг Земной» охватывает историю
Норвегии, начиная с легендарных времен и вплоть до 1177 г., т. е. до
появления на исторической сцене Сверрира (сага о котором сочинена раньше
«Круга Земного»).
К переводу «Саги о Сверрире», девятого тома библиотеки
древнескандинавских памятников, М. И. Стеблин-Каменский приступил весной
1981 г. Он переводил некоторые саги и для предыдущих изданий, среди
них «Сагу о Гуннлауге», «Сагу об Эйрике Рыжем» и «Сагу о гренландцах»,
несколько прядей (так называются вставные рассказы об исландцах в
«королевских сагах»), а также начальную сагу «Круга Земного» — «Сагу об
Инглингах». На сей раз, однако, М. И. Стеблин-Каменский намеревался
взять на себя всю работу по подготовке «Саги о Сверрире» к изданию
и весь ее перевод. К осени 1981 г. им были переведены в первом варианте
136 из 181 главы саги. Среди его бумаг остался и краткий план статьи,
которая должна была сопровождать издание. Приведем этот план.
«„Древнеисландская сага о норвежском короле Сверрире" (название
статьи): 1. Об авторе саги, кто он, какая часть саги ему принадлежит. Об
авторстве в сагах вообще. О рукописи саги. Об оригинале перевода.
2. О стиле саги. Форма и содержание. Фактографичность и конкретность
и их корни. 3. О самозванстве Сверрира. Психология самозванства. Свер-

Исландские саги в работах М. И. Стеблин-Каменского и «Сага о Сверрире» 227
рир как личность. 4. Карьера Сверрира. Причины его успеха, его
полководческие и прочие таланты. 5. Сверрир и папа. Речь против епископов.
Христианство Сверрира. Результаты сверрировской борьбы. Борьба против
Сверрира и ее конец. 6. Конец „Саги о посошниках" как заключение (Один
ускакал из Норвегии после окончания гражданских войн). Дословно
последние 3 страницы как концовку».
Никто, кроме самого М. И. Стеблин-Каменского, конечно, не смог бы
написать статью по этому плану. Но кажется необходимым дать читателю
настоящего издания представление о взглядах М. И. Стеблин-Каменского
на исландскую сагу и помочь ему прочесть как сагу лежащую перед ним
книгу о норвежском короле Сверрире [.
II
Сага для русского читателя XIX — начала XX в. — это прежде всего
сказание. В предисловии к популярному изданию А. Н. Чудинова сага так и
определяется; «полуисторическое, полумифологическое сказание, имеющее
в виду более старые языческие мифы, чем историческую правду, и
представляющее прозаическое переложение старых народных песен» . В самом
деле, долгие годы внимание переводчиков и издателей
древнескандинавской литературы было всецело приковано к так называемым «сагам о
древних временах», действие в которых относится к легендарному
прошлому. Пользовалась популярностью и «Сага об Эймунде» (она издавалась
полностью или в извлечениях не менее четырех раз), рассказывающая о
приключениях, нередко совершенно фантастических, некоего норвежского
конунга при дворе Ярослава Мудрого.
«Саги об исландцах» (как теперь чаще называют родовые саги), т. е.
вне сомнения наиболее самобытные из исландских саг и представляющие
собой реалистическое повествование о жизни исландцев X—XI вв.,
оставались, в сущности, неизвестными в России, хотя к началу нашего века
уже существовали их образцовые критические издания и переводы на
новоевропейские языки.
Это объясняется прежде всего тем, что сага в течение долгого времени
вызывала к себе интерес в России не как создание исландской
литературы, не имеющее аналогий нигде в средневековой Европе, но лишь как
нечто «светящееся отраженным светом», т. е. как первооснова некоторых
прославленных европейскими романтиками сюжетов (так, большой
известностью пользовалась «Сага о Фритьофе», на сюжет которой сочинил свою
знаменитую поэму шведский романтик Э. Тегнер) либо как источник
сведений о древнейших исторических связях Скандинавии и Руси.
1 Ссылки на основные произведения М. И. Стеблин-Каменского, посвященные сагам (Мир
саги. Становление литературы. Л., 1984; Культура Исландии. Л., 1967), даются в
тексте.
' Образцовые произведения скандинавской поэзии в переводах русских писателей / Под ред.
А. Н. Чудинова. Воронеж, 1875. С. 23. Переводы саг в этом издании были выполнены
Я. К. Гротом («Сага о Фритьофе Смелом»), С. Т. Сабининым (отрывок из «Саги об Олаве
сыне Грюггви») и О. И. Сенковским («Сага об Эймунде»).

228
О. Л. Смирницкая
Особое место в этом ряду заняло предпринятое Б. И. Ярхо издание
«Саги о Волсунгах» 3 . Б. И. Ярхо был одним из тех, кто закладывал в эти
годы основы скандинавской филологии в нашей стране, и подготовленное
им издание стоит вровень с достижениями филологического изучения
скандинавских памятников. Исландская сага впервые предстала в данном
издании как произведение высоких художественных достоинств, перевод
которого требует от переводчика не только мастерства, но и ясного
понимания того, что представляет собой сага как литературный памятник4.
Б. И. Ярхо не довольствуется тем условно архаизированным стилем,
который выработался в предшествующих переводах саг, но ищет свой ключ
к переводу и находит его прежде всего в стиле русского северного сказа.
Этот стилистический выбор, осуществлявшийся переводчиком с
замечательной последовательностью и мастерством, апеллируя к
художественному восприятию и воображению читателя,* имел под собой и серьезное
научное основание.
Разделяя в целом» взгляды, преобладавшие в те годы среди
западноевропейских исследователей саги (так называемая «теория свободной
прозы», см. о ней: Мир саги. С. 50 и след.), Б. И. Ярхо акцентирует в своем
переводе непосредственную связь саги с устной традицией: «Во-первых,
исландская проза сложилась в неграмотной крестьянской среде без латинской
школы, без всякого влияния латинской риторики (здесь и ниже выделено
автором.— О. С), чем сразу определяется своебразие этой прозы по
сравнению с другой европейской литературой. Во-вторых, она первоначально
предназначалась для устного изложения» 5.
Замечательно, что переводчику удается найти опору и лингвистическое
оправдание такого сближения в типологическом сродстве русского (прежде
всего диалектного, просторечного) и древнеисландского языков. Частые
инверсии в этом переводе и намеренная «нескладность» его синтаксиса
(«С того начинается сага эта, что Хрейдмаром звался мой отец, великий
и богатый»), парные формулы и постпозитивный артикль по образцу
диалектных оборотов типа «мужик-от» («Тут захватили мы их в полон и
наложили на них выкуп и виру, чтобы они наполнили золотом шкуру-ту»)/
вкрапление в бытовую лексику отдельных книжных слов («Сигурд увидел,
что она статная женщина и куртуазнее всех») — все эти и подобные
приемы, воссоздающие приметы народного сказового слога, имеют буквальные
соответствия в исландском оригинале. Многие из них, как это доподлинно
известно историкам языка, берут начало в устной традиции.
И все же, вопреки тому что было только что сказано, перевод Б. И. Ярх.о
на деле «русифицирует» сагу, т. е. переносит ее в контекст русской
культуры XIX— начала XX в. Причиной тому, как представляется, послужили
следующие два обстоятельства.
3 Сага о Волсунгах. М.; Л.: Academia. 1934.
4 Анализ этого перевода см.: Гуревич Е. Л. «Сага о Волсунгах» в переводе Б. И. Ярхо и
проблема воспроизведения поэтики исландской саги // Теория перевода и
сопоставительный анализ языков. М., 1985. С. 111 —121.
5 Ярхо Б. И. Сказание о Сигурде и Нифлунгах на скандинавском Севере // Сага о
Волсунгах. С. 77.

Исландские саги в работах М. И. Стеблин-Каченского и «Сага о Сверрире» 229
Во-первых, сага исторически несопоставима с русским сказом, а тем
более с литературными его имитациями, неминуемо превращающими безы-
скусность устной традиции в нарочитый прием. Сага, конечно же,
создавалась в «крестьянской среде», но исландские бонды, составляющие, по
существу, все исландское общество эпохи «народовластия» (так
называется дописьменная и догосударственная эпоха в истории Исландии, когда
сложились все основные жанры древнеисландской литературы), имели
немного общего с русским крестьянством рубежа веков. Устная
прозаическая традиция, складывавшаяся в этом обществе, не была
«фольклором» уже по той причине, что не противопоставлялась Письменной
литературе. Поэтому сага и могла «перейти на пергамент», т. е. приобрести ту
письменную форму, которая одна только нам и известна. Исландская, а
вместе с тем и древнескандинавская проза находит в них свое высшее
выражение, а язык саги лежит в основе современного исландского
литературного языка. Благодаря тому что саги рассказывались, писались,
переписывались, перечитывались из века в век (а теперь известны исландцам по
множеству популярных и научных изданий), Исландия является
единственной в Европе страной, где никогда не существовало местных
крестьянских диалектов. Как писал по этому поводу М. И. Стеблин-Камен-
ский, «исландский язык стал литературным еще до того, как он стал
письменным; отсюда исключительная близость древнеисландского
литературного языка к устной народной речи» (Культура Исландии. С. 40). Иначе
говоря, стиль саги, который во многом действительно восходит к устной
традиции, был совершенно нейтрален для исландского языка своей эпохи.
Это, очевидно, должно получить отражение в переводе саги на русский
язык.
Тут возникает и вторая трудность. За «Сагой о Волсунгах» должны
были последовать в той же серии «Скандинавские саги» и исландские
родовые саги. Этим планам Б. И. Ярхо не суждено было осуществиться. Трудно,
однако, предположить, что «Сага о Ньяле», или «Сага ό Храфнкеле» могли
быть переведены тем же сказовым слогом, что и «Сага о Волсунгах»,
представляющая собой пересказ героических песней «Эдды». Ведь с позиций
современных литературных представлений названные саги скорее
напоминают реалистическую литературу нового времени, и Б. И. Ярхо так и
характеризует их в своей статье — как «семейный роман» и «социальную
повесть». Между тем языковая форма этих, как и всех других исландских
саг, отличается, при некоторых существенных лишь для специалиста
особенностях, замечательным единообразием.
Но отсюда следует, что выработанные в литературоведении жанровые
определения («сказ», или «роман», или «социальная повесть») вообще
мало пригодны для истолкования такого явления средневековой
литературы, как исландская сага.
* * *
В предисловии к книге «Становление литературы» М. И. Стеблин-Ка-
менский рассказывает о начале своих занятий древнеисландской
литературой: «Меня поразило в ней прежде всего то, что мне показалось ее

230
О. А. Смирницкая
глубоким внутренним несходством с той литературой, в которой я был
хорошо начитан раньше. Памятники древнеисландской литературы, так мне
показалось, сочинялись совсем не так, как в наше время сочиняют
литературные произведения, и рассчитывались на вкусы ц восприятие, совсем
непохожие на наши. Не осовремениваем ли мы, так мне казалось, древние
памятники, не вычитываем ли мы в них то, что им совершенно чуждо,
применяя к ним такие понятия; как „идейное содержание" „художественная
форма", „авторский замысел", „оригинальность", „художественность",
„реалистичность" и т. п., т. е. понятия, которыми мы пользуемся, говоря о
литературе нашего времени?» (Становление литературы. С. 142—143).
Свое понимание исландской саги М. И. Стеблин-Каменский развивал
во многих работах, но важнейшее место среди них принадлежит книге
«Мир саги» 6. Книга эта, вызвавшая большой резонанс в мировой
скандинавистике, вышла первым изданием в «Научно-популярной серии»
издательства «Наука» (М., 1971) и предназначалась для тех же читателей,
для которых предназначались публиковавшиеся в те же годы переводы саг.
«Мир саги» — это книга о духовном мире людей прошлого, как он
проявился в созданных ими произведениях — в «сагах об исландцах».
Отправным пунктом концепции автора послужило предположение, что вековой спор
о том, чего больше в саге — исторической правды, сохраненной устным
преданием, или художественной правды (собственно, художественного
вымысла), основывается на противопоставлении, еще отсутствовавшем в
средневековом сознании. Для авторов саг и их читателей той поры
существовала еще только одна правда — «синкретическая», гармонически
соединявшая в себе «историчность» (т. е. невозможность осознанного вымысла)
и искусство (т. е. воссоздание прошлого в художественных образах).
Попытаемся представить себе, что такое «синкретическая правда» в
понимании М. И. Стеблин-Каменского.
Саги — это всегда рассказ о прошлом. «Саги об исландцах»
рассказывают о событиях X—XI вв. (так называемый «век саг»), отдаленных от
времени их написания несколькими столетиями. То, что рассказ этот
принимался за правду, видно, например, из того, какую роль в каждой саге
играют генеалогии. Герои саг для их авторов — всегда реальные люди, чьи
родичи могли быть героями других саг и чьи отцы и деды заселили* те
местности, в которых происходят описываемые события. Род их возводится к
исландским первопоселенцам, а продолжается в тех самых исландцах
XIII—XIV вв., которые сочиняли саги и для которых они предназначались.
6 Книга «Мир саги» была переведена на английский, норвежский, чешский и исландский
языки. За короткое время в советских и зарубежных филологических изданиях появилось
более 30 рецензий на нее. Конечно, книга, вызывавшая на полемику, не могла встретить
единодушного к себе отношения. Но директор Института скандинавистики при
Лондонском университете П. Фут выразил общее мнение, когда писал:«Книга Стеблин-Каменского
должна способствовать живой и полезной дискуссии, и наши ответы на вопросы вроде
„что такое сага и почему" уже никогда не будут такими, как прежде» (Fooie P. An editorial
preface//Μ. I. Steblin-Kamenskij. The Saga Mind. Odense, 1973. P. 8). Дискуссия эта
и ныне не угасает; так, одним кз центральных вопросов, обсуждавшихся на IV Мюнхенском
конгрессе по сагам (Мюнхен, 1979), стал выдвинутый М. И. Стеблин-Каменским вопрос о
различии между „синкретической" и художественной правдой.

Исландские саги в работах М. И. Стеблин-Каменского и «Сага о Сверрире» 231
Но правдивость саг явствует и из того, что описанные в них события
происходили в совершенно конкретных и известных каждому местах. Если
герой саги едет с хутора на хутор или из своей округи на альтинг, то всегда
в больших подробностях перечисляются хутора, реки, озера, горы, холмы и
пригорки, которые встретились ему на пути. Картина Исландии, как она
изображается в сагах, совершенно реальна, и каждый человек, кому
доведется побывать в тех местах, увидит перед собой те же самые реки, озера,
горы, холмы и пригорки. Хутора, где жили герои саг, конечно, могут
оказаться заброшенными, или получить другое имя, или быть перенесенными
на другое место. Сведения об изменениях подобного рода неизменно
приводятся в научных изданиях саг.
Названия всех исландских местностей и хуторов имеют ясную
мотивировку и поэтому входят в само содержание саги, давая читателю
дополнительную информацию о сцене действия, поэтому они переводятся в русских
изданиях саг (начиная с издания 1973 г.). Во могих из этих названий
отразились природа Исландии и ее ландшафт, и они говорят современному
путешественнику все то же, что говорили когда-то. «Когда путешествуешь
по Исландии,— вспоминал М. И. Стеблин-Каменский,— случается, что,
переезжая через реку, в которой вода кажется белой, узнаешь, что река эта
уже в древности была названа Белой Рекой, увидя на болотистой равнине
стаю диких лебедей, узнаешь, что эта равнина уже в древности была
названа· Лебединым Урочищем»7.
Нередко встречаются в сагах и прямые описания ландшафта,
послужившего фоном для тех или иных событий. Эти описания легко могут быть
приняты читателем за «пейзаж», т. е. за описания природы, призванные
выполнять определенную эстетическую функцию в литературе нового
времени. Поэтому, когда М. И. Стеблин-Каменский написал в «Мире саги»,
что в сагах об исландцах «совершенно нет пейзажа, описаний природы»
(Мир саги. С. 66), один из его критиков, возражая ему, сослался на «Сагу
о Храфнкеле», в которой подробно описываются места вокруг Речной
Долины, где жил герой саги. Но в том-то и дело, что места эти описываются
не ради них самих и не для того, чтобы оттенить внутреннее состояние
героя: их описание необходимо для понимания событий, послуживших
завязкой саги. В этих «топких и каменистых» местах нанятый Храфнкелем
пастух Эйнар потерял порученное ему стадо овец и загнал до полусмерти
коня, на которого ему было строго заказано садиться.
«Топографические описания» в сагах — неотъемлемый признак
синкретической правды, и, видя в них только условный пейзаж, читатель
принимает за художественную форму то, что было в сагах частью их
содержания, т. е. было неотделимо от тех событий, о которых они
рассказывали (Мир саги. С. 60 и след.).
Ландшафт в Исландии, как было сказано, почти не изменился на
протяжении ее истории. Поэтому его описания в сагах и поныне удивляют
своей точностью. Такой «фотографической» (или фактографической)
7 Стеблин-Каменский М. И. Исландские саги // Исландские саги. Ирландский эпос. М.,
1973. С. 12.

232
О. А. Смирницкая
точности не могло быть, конечно, в описаниях людей, живших за несколько
веков до того времени, когда писались саги, и в описании самих событий.
При этом неизбежно возникали разного рода искажения.
Неизбежными были анахронизмы. «Все, что изменялось не в результате
событий или скачков, а постепенно или незаметно, например экономические
или правовые отношения, семейный быт, хозяйство и т. п., т. е. все, что
было только фоном для событий, отражено в сагах как бы телескопирован-
ным во времени, анахронистически, так, что в описании событий „века саг"
проглядывают отношения или бытовые черты более поздней эпохи» (Мир
саги. С. 112). Этот жизненный фон должен был представляться читателям
саг столь же неизменным, как ландшафт Исландии.
Интерес для читателей представлял не этот фон, а события. В древне-
исландском языке были два основных слова, которые можно перевести
как «событие»: nylunda (от пуг — новый) и tidendi (от ti3 — время).
Первым из них мог обозначаться любой примечательный факт, вне
зависимости от его общественного значения. Словом же ti3endi обозначались
события, представлявшие общественный интерес, о которых «стоило
рассказать». Для средневекового исландца такими событиями были
прежде всего родовые распри. Когда в «Саге о Ньяле» сыновья Ньяля
расспрашивают встретившихся им нищенок, что они могут рассказать,
те отвечают,что «ничего не могут рассказать важного (ti3endi), но кое-что
новое (nylunda) мы можем рассказать» («Сага о Ньяле». Гл. CXXVII).
Однако, услышав их рассказ, сыновья Ньяля тут же поняли истинное
значение этих «новостей», предрекавших скорую гибель их отца и всего
их дома, т. е. главное событие саги.
Любая сага об исландцах рассказывает о распре, имевшей место в
действительности, и может показаться, что вся жизнь исландцев «века саг»
состояла из убийств и распрей. Это на деле совсем не так: «Если учесть, что
в этих сагах сохранились сведения о большей части убийств, которые
произошли в стране примерно за сто лет, ... то придется заключить, что
в „век саг" произошло совсем не так уж много убийств» (Мир саги. С. 87).
Но тот факт, что именно нарушение мира, распри считались темой,
достойной рассказа, а остальные стороны частной жизни исландцев «века
саг» служили по преимуществу лишь фоном для распрей, свидетельствует
об определенном отборе событий в сагах. Отбор этот определялся
разноплановыми обстоятельствами.
Кровная месть и распри в исландском обществе той эпохи — это
«факты, навязанные самой действительностью», тот единственный способ,
каким должны были разрешаться конфликты в обществе, сохранившем
признаки родового строя и не имевшем государственных институтов
принуждения. Иначе говоря, это не условность жанра (наподобие убийств
в детективных романах), а историческая правда.
Но нельзя вместе с тем сбрасывать со счета историческую связь саги
с эпической традицией. Сопоставляя саги с эпосом, М. И. Стеблин-Камен-
ский говорит о них как о «второй волне синкретической правды»
(Становление литературы. С. 201). Подобно эпосу, сага представляет собой
повествование о прошлом, в котором находит выражение историческое

Исландские саги в работах М. И. Стеблин-Каменского и «Сага о Сверрире» 233
самосознание на той ступени, когда история еще не выделилась из
традиции. Но в отличие от «эпических эпох» «век саг» не изолирован во времени
и пространстве, он сохранен памятью поколений, возводящих себя к героям
саг и продолжающих жить на заселенных ими землях. Это коренное
различие определяет многие особенности «абсолютной прозы» саг в
сравнении с эпической поэзией. Место героических битв в сагах занимают
распри. Итак, мы видим, что правдивость саги вовсе не исключает того,
что факты прошлого подвергаются в ней «эпической стилизации»,
становятся вместе с тем и фактами искусства, открывая дорогу для
неосознанного вымысла.
Вымысел неизбежен в описании людей в сагах. Как ни парадоксально
это может показаться, неизбежность вымысла определяется уже
стремлением рассказчика к возможно более точному и правдивому описанию
жизни предков. Ведь правда для него, как мы могли видеть, была
убедительна лишь постольку, поскольку она была конкретна, т. е. поскольку
рассказ о ней как бы сливался с действительностью. «Сага рассказывается
так, как она происходит»,— говорит известная исландская пословица. То
же самое требование конкретности, которое побуждало автора в деталях
воспроизводить особенности исланд- чого ландшафта и перечислять имена
лиц, причастных к событию, стоит и за живыми сценами и диалогами,
в которых со зсей очевидностью проявляется его фантазия, его
творческий замысел.
Но вымысел, очевидный для нас, оставался, как полагал М. И. Стеблин-
Каменский, неявным для читателей саги и «неосознанным» для ее автора.
Этот последний тезис, вызвавший особенно много споров и даже
недоумений среди специалистов по сагам, не следует понимать в том смысле, что
искусство саги было более примитивным, нежели мастерство современного
литератора. Напротив, как неизменно подчеркивал М. И. Стеблин-Камен-
ский, противопоставление исторической и художественной правды,
развитие осознанного авторства, являясь объективно прогрессивным шагом
в развитии сознания, были чреваты и невосполнимыми утратами.
Полемизируя со шведским саговедом П. Халльбергом, он писал: «Мое
утверждение, что авторство в саге было неосознанным, это не более как вывод
из того факта, что саги считались „правдой" (т. е. тем, чт > мы назвали
бы „исторической правдой", а не „художественным вымыслом"),
хотя они явно были тем, что мы назвали бы „художественным
вымыслом". Но это значит, что авторы саги должны были считать себя просто
рассказчиками правды,- а не выдумщиками, т. е. авторами. Неосознанное
авторство не есть нечто неполноценное по сравнению с осознанным
авторством, оно не подразумевает более скудного творчества, меньшего
мастерства и т. п. ... Напротив, неосознанное авторство имеет большие
преимущества перед осознанным. Не случайно искусство саги во многих
отношениях превосходит искусство современного романа в его лучших
образцах — оно объективнее, правдивее, менее навязчиво, свободнее от
литературных условностей и влияния моды»8.
8 Steblin-Kamenskij Μ. I. Further considerations on approaches to Medieval literature//
Mediaeval Scandinavia. 1976. N 9. P. 170—171. (Ср.: Мир саги. С. 10).

234
О. Л. Смирницкая
Неосознанность авторства проявляется в исключительной
объективности повествования в саге. Даже самые живые и драматичные сцены,
в которых присутствие вымысла неизбежно, представляются так, как
если бы они были известны со слов очевидцев. То, чего нельзя увидеть или
услышать со стороны, вообще лишь в редчайших случаях становится
объектом изображения. Например, в момент гибели персонажа поблизости
от места действия непременно оказываются какие-то свидетели (названные
по именам) или оезымянные «люди», которые могут сохранить в памяти
его последние слова или «подивиться» его геройскому поведению 9. Итак,
каким бы ни был на деле творческий вклад в повествование автора саги,
он всегда апеллирует к преданию и общественному мнению, не проявляя
своего собственного отношения к описываемым событиям.
В связи с этим необходимо упомянуть и о тех сравнительно
немногочисленных случаях, встречающихся, например, в королевских сагах, когда
автор (он может быть известен по имени) особо уведомляет читателя о том,
откуда он взял те или иные сведения. При этом он может ссылаться на
другие письменные источники (так, Снорри Стурлусон ссылается в «Круге
Земном» на писания Ари Мудрого) либо на устное предание («мудрые
люди рассказывают...»), либо, как это делает тот же Снорри, на поэзию
скальдов. Такие ссылки, воспринимаемые современным ученым как
свидетельство подобных же ученых устремлений средневекового автора, т. е.
его в высшей степени «осознанного» творчества 10, определяются, по
существу, все той же необходимостью протянуть цепочку информации
из прошлого в настоящее, соединить события минувших времен со своим
временем.
Важная роль в выяснении сущности «правды» в саге принадлежит
данным языка. Так, исследователю нельзя пройти мимо того обстоятельства,
что древнеисландские глаголы rita и skrifa, имеющие значение «писать»,
«не подразумевали авторской активности как чего-то отличного от
записывания или переписывания» (Мир саги С. 45). Поэтому, заметим^ к слову,
когда в Прологе «Саги о Сверрире» говорится, что ее начало «списано с той
книги, которую писал аббат Карл сын Иона, а сам Сверрир конунг говорил
ему, что писать» (во всех случаях глагол rita), это еще не значит, что
начало саги может быть отождествлено с тем «первоначальным» текстом
(«Страшилище»), который написал Карл Йонссон. Едва ли случайно, что
все усилия, затраченные исследователями на вычленение части,
принадлежащей Карлу Йонссону, так и не привели к обнадеживающим
результатам: внутри «Саги о Сверрире» не удается обнаружить никаких
композиционных швов.
В древнеисландском языке не существовало и слов, обозначающих
отдельные жанровые разновидности саг, соответствующих таким
принятым в скандинавистике терминам, как «саги об исландцах», «королевские
саги», «саги древних времен», «саги о епископах» и т. п.. или таким обо-
9 См.: Гцревич А. #. «Эдда» и сага. М., 1979. С. 127—128.
10 См., например: HaUberg P. «Medieval man» — and saga studies // Mediaeval Scandinavia.
1976. N У. P. 165—166.

Исландские саги в работах М. И. Стеблин-Каменского и «Сага о Сверрире» 235
значениям произведений, как «роман» (например, «исторический»,
«семейный», «авантюрный роман»), «социальная повесть» и т. п. Универсальное
слово saga обозначало любое повествование о прошлом или — поскольку
повествований о настоящем не существовало — просто любое
повествование (Мир саги. С. 24—25) п.
Можно было бы, правда, возразить на это — и такие возражения
выдвигались,— что отсутствие терминов в языке не всегда еще означает
отсутствие соответствующих понятий. Жанровое единство саги, однако,
неоспоримо следует из того, что любое повествование о прошлом не только
называлось сагой, но и принимало форму саги на почве древнеисландской
культуры. Так, например, находили себе место среди саг исландские
переводы (точнее, переложения) рыцарских романов (так называемые
«рыцарские саги»), или «История бриттов» Гальфрида Монмутского, или
«История Иудейской войны» Иосифа Флавия и т. п. В количественном
отношении саги об исландцах составляют лишь малую часть той
необозримой литературы, которая создавалась в XIII—XIV вв. в Исландии
и причислялась к сагам.
Нельзя, конечно, отрицать того факта, что в языке этих произведений в
присущей им повествовательной манере, наконец, в той роли, какую играет
в чих вымысел, наблюдаются некоторые различия, дающие повод для
выделения жанровых разновидностей саг. Так, если для саг об исландцах
характерна «драматико-реалистическая манера», то в сагах о древних
временах много явного вымысла, а саги о событиях XII—XIII вв.
выделяются своим натурализмом (если подходить к ним с литературными
мерками) или своим «историзмом» (если подходить к ним с мерками
науки).
Но жанры эти существуют на ином основании, нежели жанры в
литературе нового времени. Они различаются не «другой трактовкой того же
материала, а самим материалом» (Мир саги. С. 36), и различия эти,
в которых не участвовал выбор автора, едва ли вполне им осознавались.
Определяющую роль в них играла временная и пространственная
дистанция, отделяющая описываемые события от рассказчика. Лишь естественно,
например, что события, происходившие в незапамятные времена или
в чужих странах, были не столь хорошо известны рассказчику и его
аудитории, и возможность принять вымысел за правду в данном случае
возрастала. Но, возникая исподволь как неизбежность жанра, вымысел
мог в дальнейшем обрести право на существование уже в качестве
для всех очевидного, «осознанного» вымысла. Так в саге зарождаются
начатки художественной литературы.
Совершенно естественно также, что в сагах об исландцах, рассказы-
Те же самые виды повествования иногда обозначались словами frasogn, frasaga. За
особое жанровое наименование могло бы быть принято слово pattr («прядь»), но этим же
словом обозначались отдельные части и других прозаических текстов, например
собраний законов. Ср. об этом также статью: Steblin-Kamenskii Μ. /. An attempt at a
semantic approach to the problem of authorship in Old Icelandic literature//Arkiv for nordisk
filologi. 1966. N 81. P. 24—34 (рус. пер. в кн.: Стеблин-Каменский М. И. Спорное в
языкознании. Л., 1974. С. 61—74).

236
О. А. Смирницкая
вающих о жизни далеких предков, более заметна эпическая стилизация,
чем в таких сагах о недавнем прошлом, как «Сага о Стурлунгах», события
которой еще были живы в памяти современников ,2.
Лучшим подтверждением того факта, что границы между жанрами
были еще очень размыты и определялись самой действительностью, служат
изменения в манере повествования внутри одной саги. Так, рассказывая
о путешествиях героя в чужих странах или о событиях, предшествовавших
заселению Исландии, саги об исландцах как бы автоматически
превращаются в саги о древних временах: в них «появляются сказочные мотивы,
правдоподобие исчезает, масштабы делаются фантастическими, и даже
стиль меняется — предложения делаются более округленными, но менее
содержательными» (Мир саги. С. 86). И напротив, когда в «королевских
сагах» рассказывается об исландцах, отличившихся в Норвегии, эти
вставные рассказы, «пряди», во всем подобны сагам об исландцах.
В современных изданиях они часто публикуются вместе с этими
последними.
Вопросы изменчивости саги как жанра еще не ставятся М. И. Стеб-
лин-Каменским в «Мире саги». В данной книге он рассматривает сагу
в ее наиболее характерных проявлениях, как жанр, уже вполне
сложившийся и занимающий определенное место в общей картине литературной
эволюции. Но несомненно, что распространение той же «сетки» на иную
действительность не только подчиняло эту действительность законам
жанра, но в то же время производило глубокие изменения и в самом жанре.
Последняя книга М. И. Стеблин-Каменского называется «Становление
литературы» и посвящается именно изменчивости жанра, тем
намечающимся внутри традиции новым тенденциям, которые связывают ее с
литературой нового времени. Отдельные очерки, составляющие эту книгу,
называются «От саги к житию», «От саги к роману». Очерк,
посвященный королевским сагам (в основе его лежит статья М. И.
Стеблин-Каменского, опубликованная в издании «Круга Земного»), носит название
«От саги к истории». Характеризуя «Круг Земной» как сагу, в которой
отклонения от исторической правды были непреднамеренными, т. е.
представляли собой неосознанный вымысел, М. И. Стеблин-Каменский
обращает вместе с тем внимание и на новые признаки, которые
проявляются в королевских сагах и приближают их в известной степени к истории
как науке.
В королевских сагах, например, «охват описываемого менее полон:
все, 'имеющее отношение к правлению данного короля, все, что
происходило в государстве во время его правления, не может, естественно,
быть охвачено, и поэтому неизбежен отбор фактов. Но тем самым
«королевские саги» ближе к истории как науке, чем «родовые саги»: ведь
12 «Сага о Стурлунгах» и другие саги о событиях XII—XIII вв. принято вслед за Сигурдом
Нордалем определять как «саги о современности» (samtidarsogur). Μ. И.
Стеблин-Каменский возражал против этого определения на том основании, что неосознанный
вымысел заведомо невозможен в произведениях о настоящем, и видел в возникновении
последних одно из важнейших приобретений литературного развития (Мир саги. С. 32).

Исландские саги в работах М. И. С теблин-Каменского и «Сага о Сверрире» 237
история тоже подразумевает выборочное описание действительности
прошлого ввиду невозможности ее охвата во всей ее живой полноте»
(Становление литературы. С. 179).
III
В «Саге о Сверрире» жанр испытывается на наиболее трудном для себя
материале. Читатель вправе задаться вопросом, можно ли вообще считать
«настоящей» сагой это повествование о норвежском короле-самозванце.
Ведь саги — это всегда рассказ о прошлом, тогда как в «Саге о
Сверрире» рассказывается о событиях, «которые еще не изгладились из памяти
людей» (Пролог). Саги по самой сути своего жанра подразумевают
неосознанное творчество, потому имена их авторов, как правило, и
остаются для нас неизвестными. Между тем в Прологе «Саги о Сверрире» читатель
без утайки уведомляется о том, что начало ее было «списано» с книги
аббата Карла Йонссона, которому сам Сверрир «говорил, что писать».
Даже если не понимать последние слова как «диктовку» в прямом смысле
слова (см. выше, с. 234), не следует ли из них со всей очевидностью, что
сага была «продиктована» интересами Сверрира, т. е. отступления от
исторической правды, которые находят в ней историки, обязаны своим
появлением отнюдь не «неосознанному вымыслу», а самому прямому
умыслу?
И все же не будем торопиться с выводами. Вопрос о том, чем считал
эту сагу инспирировавший ее норвежский король, не должен заслонять от
нас вопроса, за что принимали ее читатели, для которых она
предназначалась. Ведь несмотря на весьма симптоматичные оговорки автора
(см. гл. 18), не приходится сомневаться в том, что сага была рассчитана
на то, что ей поверят. Но это значит, что те противоречия и смещения
жанра, которые очевидны для современного читателя, особенно, если этот
читатель вооружен новейшими исследовательскими методами, оставались
неявными для людей того времени: «Сага о Сверрире» была для них просто
сагой, т. е. повествованием, согласным с традицией и уже в силу этого
заслуживавшим доверия.
О том, что логические схемы, подсказываемые нашим восприятием,
попросту не существовали для средневековых читателей саги, лучше всего
свидетельствует ее Пролог. Может представиться, что доводы, которые
приводит автор Пролога, обосновывая правдивость саги, до странности
лишены логики. И в самом деле, постольку, поскольку эта сага повествует
о настоящем, автор ссылается на свидетельства «людей, которые помнят
события потому, что были их очевидцами, или слышали о них, или даже
участвовали в битвах вместе со Сверриром». Главным очевидцем и
участником событий был, конечно, сам Сверрир, почему его имя и упоминается
в Прологе: видимо, мысль о том, что причастность короля к созданию саги
может кому-то показаться подозрительной, была совершенно чужда
автору Пролога. Ссылка на очевидцев, однако, вступает в видимое
противоречие с последними словами Пролога, где правдивость «Саги

238
О. А. Смирницкая
о Сверрире» каким-то образом мотивируется правдивостью «сказаний
о знаменитых людях, живших некогда».
Между тем средневековый читатель, судя по всему, не видел в этой
двойной мотивировке никакого противоречия. Ссылка на очевидцев
в Прологе «Саги о Сверрире», как можно заметить, по существу
равнозначна ссылке на скальдов в широко известном месте из Пролога «Круга
Земного», где, говоря о правдивости скальдических стихов как одного из
главных своих источников, автор дает им следующую характеристику.
«Хотя у скальдов в обычае всего больше хвалить того правителя, перед
лицом которого они находятся, ни один скальд не решился бы приписать
ему такие деяния, о которых все, кто слушает, да и сам правитель знают,
что это явная ложь и небылицы. Это было бы насмешкой, а не хвалой».
О невозможности явной лжи в рассказах очевидцев говорит похожими
словами и наш автор: «Хотя кое в чем из сказанного здесь можно
усомниться из-за обилия участников, все знают, что здесь истинная правда
и ничего не прибавлено».
Свидетельства очевидцев, заметим к слову, делают излишними скаль-
дические стихи в «Саге о Сверрире». В сравнении с «Кругом Земным» их
здесь очень немного, и они слабо связываются с повествованием. Автор
использует их не столько как источник, сколько просто как дань жанру или
украшение.
Все же «Сага о Сверрире» не является рассказом о настоящем в том же
смысле, что скальдические стихи. Если стихи скальдов, как правило,
служили непосредственным откликом на события (или по крайней мере
выдавались за непосредственный отклик), то «Сага о Сверрире» никак
не могла бы быть рассказана «перед лицом» правителя: она, как мы знаем,
получила завершение не прежде, чем завершился жизненный путь ее героя.
Едва ли удастся когда-нибудь выяснить, что представляла собой книга,
писавшаяся аббатом Карлом Йонссоном (из Пролога следует, что она
упоминается скорее как источник «Саги о Сверрире», чем как ее составная
часть, между тем только на последнем предположении основаны все
попытки вычленить текст Карла Йонссона из текста саги. См. выше,
с. 234), но книга, известная как «Сага о Сверрире», является сагой
лишь постольку, поскольку события, о которых в ней рассказывается,
уже отошли в прошлое. Кажется небеспочвенным предположение, что
само создание саги в какой-то мере способствовало дистанцированию
этих событий, отодвигало их в область предания. Именно в этом смысле
и можно понять последние слова Пролога, причисляющие повествование
о норвежском короле Сверрире к «сказаниям (s9gn) о знаменитых
людях, живших некогда», т. е. просто к сагам.
Пытаясь представить себе, как воспринимали «Сагу о Сверрире» ее
исландские (или норвежские?) читатели, мы тем самым увидим в ней
не только бесценный источник по истории Норвегии времен «гражданских
войн», но и памятник, глубоко укорененный в своей эпохе и своей
культуре. Мы увидим, может быть, что не просто история «использует»
сагу как сложившуюся форму, а «праистория» зарождается внутри саги,
исподволь видоизменяя жанр, давая традиции новое направление.

Исландские саги в работах М. И. Стеблин-Каменского и «Сага о Сверрире» 239
Естественно, что, рассказывая о событиях, расколовших Норвегию,
«Сага о Сверрире» не может сохранить того всеохватного,
объединяющего рассказчика с его героями взгляда, который господствует в сагах
об исландцах и получает языковое выражение в оборотах типа «люди
рассказывают», «большинство полагает», «об этом ничего не известно» и т. п.
Хотя автор нашей саги и переносит сцену действия из лагеря Сверрира
в лагерь его противников, как того требует повествовательная техника
саги, он видит события по преимуществу «со стороны» Сверрира и его
окружения. Но такого рода односторонность, или, если угодни,
«тенденциозность», не означает для саги свободы манипулировать фактами или
быть проводником любой идеологии и политической доктрины. Постольку,
поскольку сага сохраняет связь с традицией, она сама «диктует» свое
освещение событий. Вполне возможно, что доводы «от саги» были в
конечном итоге более убедительными для читателей, чем могла бы быть
прямая пропаганда и фальсификация фактов.
Задержимся в этой связи лишь на одном, но представляющем
незаурядный интерес вопросе — на вопросе о самозванчестве Сверрира.
Исследователей, занимавшихся этой сагой, интересовали по
преимуществу социально-экономические корни данного явления и действия
самого Сверрира — политического деятеля, пробивающего себе дорогу
к престолу. Мы же, читая сагу, попытаемся понять, какой смысл
вкладывает ее автор в понятие «право на престол», в чем именно он пытается
убедить своих читателей. Ответив хотя бы в самом общем виде на этот
вопрос, мы, быть может, немногое узнаем о Сверрире как реальном
историческом лице, но понятие «самозванчество» обретет для нас более ясные
культурно-исторические приметы 13. Ведь претенденты на престол, как об
этом можно заключить из самой саги, плодились в ту пору во множестве,
и права самого Магнуса, чей отец, Эрлинг Кривой, породнился с
королевским родом женитьбой на Кристин, дочери Сигурда Крестоносца, были,
как об этом прекрасно знал Сверрир, довольно проблематичными 14.
В качестве первого подступа к этой проблеме начнем не с самого
Сверрира, а с берестеников — тех людей без роду без племени, которые
примкнули к Сверриру и были возвышены им; заняв место старой родовой
знати в Норвегии. Посулами наград и должностей Сверрир, как об
этом рассказывается в саге, поддерживал в них боевой дух задолго до
того, как пришел к власти. Вновь вчитаемся в слова Сверрира,
обращенные к берестеникам перед одной из битв: «...тот, кто сразит лендрманна
и докажет, что это он его сразил, станет лендрманном, и всякий получит
- j звание, которое он сам завоюет» (гл. 35). Две подробности в этой
.рразе обращают на себя внимание. Во-первых, Сверрир, как мы видим,
раздает места все же не совсем по своему произволу: право на
должность должно быть доказано «делом». Во-вторых, берестеник, сменивший
13 См.: Успенский Б. А. Царь и самозванец: самозванчество в России как
культурно-исторический феномен // Художественный язык средневековья. М., 1982. С. 201—235. Само собой
разумеется, что в средневековой Норвегии самозванчество имело существенно иные
психологические корни, чем в России XVII—XVIII вв.
14 Там же. С. 206.

240
О. А. Смирницкая
прежнего лендрманна, сам, по букве сказанного, становится лендрманном.
Завоеванное в бою право отождествляется в этих словах с правдой.
В качестве самодержавного короля Норвегии Сверрир, говоря его
собственными словами, стал «вместо троих — конунга, ярла и
архиепископа» (гл. 38). Существует, конечно, немалая разница между
наследственной королевской властью и властью должностного лица, которая в ходе
тех событий, о которых рассказывается в саге, переходила от знати по
крови к «знати по должности». Берестеники прекрасно знали разницу
между тем и другим и, нарядившись в «дорогие одежды и алые плащи», не
любили, когда им напоминали о том, кем они были прежде (гл. 40). Но, как
ни странно это может показаться, доказательства наследственного права
Сверрира, по-видимому, мало заботят автора саги. Вопрос этот с первых
страниц ее отодвигается в тень (а тем самым отпадает и нужда в
фальсификации фактов!).
В самом деле. Рассказ о жене гребенщика, побывавшей у папы и
поведавшей на исповеди о том, что настоящий отец ее сына — конунг Сигурд
Харальдссон,— это лишь «слова», для подтверждения которых Сверрир,
по саге, ровным счетом ничего не предпринимает. Так, бесследно для
повествования проходит появление на первых страницах саги «сестры
Сесилии» (гл. 7). То обстоятельство, что дочь Сигурда Харальдссона
признала Сверрира за своего брата, упоминается невзначай, как нечто
само собой разумеющееся, но не представляющее интереса в качестве
доказательства королевского происхождения Сверрира. Сесилия не играет
никакой роли в дальнейшем развитии действия, и для читателя,
незнакомого с ходом борьбы после смерти Сверрира, явится неожиданностью, что
одним из его преемников, королем, несколько лет занимавшим норвежский
престол, был Инги, сын этой самой Сесилии («Сага о посошниках»).
Сверрир идет к престолу, опираясь на свои полководческие и иные
таланты, на исключительную свою удачу. Конечно, в рассказах о военных
победах Сверрира, с кучкой храбрецов наголову разбивающего войска
Магнуса и отражающего сопротивление бондов, можно ожидать
преувеличений (они встречаются почти во всех сагах). Но стремительное
продвижение прежде безвестного фарерца к власти говорит само за себя: человек
этот был не чета другим самозванцам.
Разумеется, успех сверрировских предприятий объясняется в саге
волей провидения. Покровительство отца небесного и святого Олава
сопровождает Сверрира на всем его пути, внушая ему веру в себя и в свое
предназначение. Но задумаемся над тем, в чем же проявляется это
предназначение.
В сагах «Круга Земного» (как и еще в большей степени в «Легендарной
саге об Олаве Святом») много рассказывается о чудесах святого Олава,
возвращающего зрение слепым, исцеляющего немощных и увечных,—
словом, совершающего все то, что требовалось от христианского святого.
В «Саге о Сверрире» чудес подобного рода нет совсем. В самом деле,
нельзя же считать вовсе сверхъестественным, что плот, с трудом
выдерживавший нескольких человек, затонул, когда эти люди (среди них
Сверрир) с него сошли (гл. 13); что стяг святого Олава выпал из неприятельс-

Исландские саги в работах М. И. Стеблин-Каменского и «Сага о Сверрире» 241
ких рук (гл. 15); что свирепая непогода внезапно прекратилась (гл. 20);
что туман укрыл от глаз неприятеля суда Сверрира (гл. 32). Подобные
«чудеса» подразумевают скорзе «веру в возможность сверхъестественных
(с точки зрения нашего времени) причинных связей, но не веру в
возможность сверхъестественных явлений самих по себе» (Становление
литературы. С. 188). Во всех перипетиях борьбы короля-самозванца автор видит
проявление божественной воли, всякое благоприятное для Сверрира
стечение обстоятельств воспринимается как знамение или знак (jartein) его
избранничества. Стоит особо отметить, что покровительство высших сил
не получает в саге никакого этического обоснования, т. е. не может быть
понято как награда за особые добродетели Сверрира (о таких
добродетелях нет речи) или особое его благочестие, и не является, таким образом,
средством его моральной оценки.
По существу, вера в провидение, находящая выражение в этой саге,
мало чем отличается от древней веры скандинавов в личную судьбу,
удачу (hamingja) человека, проявляющуюся в решительные моменты его
жизни. Как отмечает в своей книге, посвященной «Кругу Земному»,
А. Я. Гуревич, «в королевских сагах удача, счастье — качества, присущие
прежде всего конунгу, вождю. Вообще, чем знатнее и благороднее человек,
тем большей удачей он обладает, тем легче достаются ему победы и
богатства, ему везет на верных людей и дружинников» 15. Но в таком случае
удача, сопутствующая Сверриру, несомненно, должна была расцениваться
как наилучшее подтверждение его королевского происхождения и права на
престол. Правдивость излагаемой в саге версии удостоверяется, как мы
видим, самим ходом событий.
В «Саге об Олаве Святом» из «Круга Земного» есть такой эпизод.
Норвежский конунг и его тезка Олав конунг шведов поспорили, какой из
двух стран принадлежит некая местность в Хисинге. «Конунги
договорились, что пусть жребий рассудит, кому владеть этой местностью. Конунг
шведов выбросил две шестерки и сказал, что Олаву конунгу уже назачем
бросать. Тот ответил, встряхивая кости в руках: „На костях есть еще две
шестерки, и моему господу богу ничего не стоит сделать так, чтобы я их
выбросил". Он метнул кости и выбросил две шестерки. Тогда метнул
кости Олав конунг шведов и снова выбросил две шестерки. Тут снова
бросил кости Олав конунг Норвегии, и на одной из костяшек было шесть,
а другая раскололась, и на ней оказалось семь, и он выиграл» (Круг
Земной. Сага об Олаве Святом. Гл. 94).
Сверрир верит в свою судьбу и действует в согласии с ней. Это его
счастливое свойство изображается в саге как особая, присущая ему
дальновидность, прозорливость и просто физическая зоркость. Перед
решающей битвой в Согне с Магнусом конунгом Сверрир вмешивается в спор
дозорных, которые не могут разглядеть, что за корабли плывут из Согнс-
эра: «...каждый гадал, что это за корабли. Конунг глядел некоторое время
и сказал: „Нет сомнения, что приближается враг. Это паруса боевых
кораблей"» (гл. 87). Не раз, как об этом рассказывается в саге, конунг
15 Гуревич А. Я. История и сага. М., 1972. С. 55.

242
О. А. Смирницкая
нападал на своих врагов под покровом ночи, пользуясь их «слепотой»
и мороча их, например заставляя стрелять друг в друга (гл. 24).
Враги Сверрира обречены, ибо их постигает «слепота». Вот,
например, что случилось накануне битвы с Эрлингом ярлом, который был когда-
то «могущественен и мудр» (гл. 3). Ярл оступился и «упал на колено, но
оперся руками о землю и сказал: „Эго хорошая примета"» (гл. 33).
Эрлинг ярл на сей раз заблуждается, конечно: у всех народов падение —
это дурная примета, но он не видит своей судьбы, и именно в этом яснее
всего проявляется его близость к смерти. Данное место из «Саги о Сверри-
ре» очень напоминает рассказ о Харальде Суровом из «Круга Земного».
Харальд погиб в Англии (1066 г.). Незадолго до битвы «конь упал под
ним, и конунг свалился с него. Он быстро вскочил и сказал: „Падение —
знак удачи в поездке"». Английский конунг Харальд (Харольд), который
видел эту сцену, был прозорливее, заметив: «Рослый муж и
величественный, но, похоже, удача оставила его»* (Круг Земной. Сага о Харальде
Суровом. Гл. 90).
Проходя со своим войском мимо Нидаросской колокольни, Эрлинг ярл
«посмотрел вправо и влево и сказал: „Где же мы все?"». Это были
последние его слова перед битвой, принесшей ему смерть.
Прозорливость Сверрира проявляется и в том, что он видит вещие сны.
Сны и видения Сверрира занимают значительное место в первой части
саги. Они не только предрекают Сверриру «великое будущее» и
воодушевляют его; политические притязания Сверрира находят развернутое
выражение в их прозрачной символике. Скептически настроенному читателю
трудно удержаться от предположения об их «придуманности» и
неприкрытой тенденциозности. Такое предположение одновременно и справедливо
и несправедливо по отношению к саге.
Сны играют важную роль во многих сагах, в том числе и в сагах об
исландцах. И во всякой саге они «придуманы» в том смысле, что
составляют необходимый элемент ее повествовательной техники. Сны, как и речи
персонажей,— это единственный доступный автору способ
комментирования происходящих событий, а вместе с тем и один из немногих доступных
ему способов изображения душевного состояния героя. Так, узнав
от.матери, что его отец конунг Сигурд, Сверрир «сильно задумался, и он очень
колебался, он понимал, как трудно бороться за власть против Магнуса
конунга и Эрлинга ярла» (гл. 4). Но вместо того, чтобы поведать о
переживаниях Сверрира (как сделал бы современный автор), автор саги
в следующей главе передает рассказ самого Сверрира о сне, который ему
однажды приснился. Этот сон, в котором Олав Святой нарекает Сверрира
Магнусом и вручает ему свой стяг, Сверрир рассказывает друзьям, «и, как
потом оказалось, они верно его толковали» (гл. 5). Как можно увидеть из
этого примера, сны играют в саге роль своего рода «несобственной прямой
речи»: они «принадлежат» одновременно и герою саги, и рассказчику,
давая ему единственную в своем роде возможность направить действие
в нужное русло и должным образом настроить читателя. Сны в саге не
могут не быть вещими по условию.
Но присутствие в снах определенного замысла, наличие у них важной

Исландские саги в работах М. И. Стеблин-Каменского и «Сага о Сверрире» 243
композиционной функции не исключают того, что они принимались за
правду и читателями саги, и, возможно, самим ее автором. Сны в известном
смысле однородны самой саге как тип творчества, и именно по этой причине
играют в ней столь большую роль. По замечанию М. И. Стеблин-Каменско-
го, сны в жизни современного человека — это своего рода пережиток
неосознанного творчества: «Сновидения обычно настолько иррациональны
и настолько плохо удерживаются в памяти, что сколько-нибудь правдиво
рассказать их содержание и нельзя» (Мир саги. С. 30). Нельзя при этом
и провести отчетливой границы между самим сновидением и его
толкованием. Как полагает психологи, показательным для состояния человеческой
психики является не столько то, что человеку снится (это и невозможно
установить с достоверностью), сколько то, как он сам воспринимает
свой сон. Вместе с тем, по убедительному предположению, высказанному
А. Я. Гуревичем, человек средневековой культуры, оставлявшей меньше
места для индивидуального сознания, в описании своих сновидений
«неизбежно обращался к тому единственному языку, на котором он мог
изъяснить себя,— языку традиционных образов, придававшему картинам
его снов смысл, убедительность и правдоподобие» 16. Тем самым сны
в «Саге о Сверрире», несмотря на их несомненную «программность»,
призваны служить не столько доказательством богоизбранности Сверрира,
сколько той естественной (и единственной!) формой, в которой вера в его
избранность могла найти выражение.
* * *
«Сага о Сверрире» — это, как мы знаем, одна из ранних королевских
саг. Но в то же время Сверрир был одним из последних норвежских
королей, о которых была сочинена сага. Междоусобные войны,
последовавшие за смертью Сверрира, описываются в «Саге о посошниках», а правнук
Сверрира Магнус Хаконарсон (1273—1280) велел исландцу Стурле Тор-
дарсону (племяннику Снорри Стурлусона) написать саги о своем отце
Хаконе Хаконарсоне и о себе самом. Основой повествования в «Саге
о Хаконе Хаконарсоне» служит абсолютная хронология — годы правления
Хакона, и в этом отношении она стоит ближе к хронике, чем к саге. Что же
касается «Саги о Магнусе Исправителе Законов», то от нее сохранились
лишь два небольших отрывка.
О последующих норвежских королях, насколько известно, саг написано
не было. События в политической и социальной истории Норвегии, начало
которым положили «гражданские войны» и правление Сверрира, ускорили
раскол норвежско-исландского языкового и культурного единства и
повели вместе с тем к политическому подчинению Исландии Норвегией в 1272 г.
Эти события уже не могли быть описаны средствами королевской саги.
16 Рец. на кн.: Glendinning R. /. Traume und Vorbedeutung in der Islendinga Saga Sturla
Thordarsons. Eine Form- und Stiluntersuchung. Bern und Frankfurt, 1974 // Mediaeval
Scandinavia. 1977. Vol. 10. P. 196.

244
О. А. Смирницкая
* * *
«Сага о посошниках» заканчивается главкой, которая называется
«Про кузнеца и про Одина». В ней приводится следующий рассказ об
одном кузнеце, жившем в Несьяр.
«Однажды вечером в кузницу явился человек на коне и попросился на ночлег. Он
просил подковать ему коня. Бонд сказал, что это можно. Они встали, когда на дворе был уже
день, и пошли в кузницу. Бонд спросил:
— Где ты был прошлой ночью?
— В долине Медальдаль,— ответил гость. А это на севере Телемёрка.
— Ты, по всему, большой обманщик, этого никак не может быть,— сказал кузнец.
Вот он начал ковать, и работа у него не ладится. Он сказал:
— Никогда прежде мне так плохо не ковалось.
Гость сказал:
— Куй, как куется.
И подковы вышли большими, каких он никогда не видывал. Но, когда их примерили,
оказалось, что они как раз впору. Так они подковали коня. Тогда гость сказал:
— Ты человек неученый и неразумный. Почему ты ни о чем не спрашиваешь?
Кузнец спросил:
— Что ты за человек, и откуда явился, и куда держишь путь?
Тот ответил:
— Явился я с севера и долго оставался тут в Норвегии, но теперь думаю податься
в, Шведскую Державу. И долго плавал я на кораблях, но теперь надо привыкать к коню.
Кузнец сказал:
— Где же ты собираешься быть к вечеру?
— На востоке в Спармерке,— ответил тот.
— Этого не может быть,— говорит кузнец.— Ведь туда не доскачешь и за семь дней.
Тот вскочил на коня. Бонд сказал:
— Кто же ты?
Тот ответил:
— Слышал ты об Одине?
— Слышал я, как его поминают,— говорит бонд.
— Теперь ты можешь его видеть,— говорит гость.— И если ты не веришь тому, что
я тебе сказал, смотри же теперь, как я перескочу на моем коне через ограду.
Конь прянул под ним. Тогда он пришпорил его и пустился вскачь. Конь перелетел
через ограду и не задел ее, а колья в ней были вышиной в семь локтей. Больше бонд его
не видел».
После окончания «гражданских войн» Один покинул Норвегию.

КРАТКИЕ БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ
«Сага о Сверрире» сохранилась полностью в четырех рукописях: Cod. AM
327г4°, Eirspennill, Flateyjarbok и Skalholtsbok yngsta.
Cod. AM 327,4° относится к самому началу XIV в. Это — самая древняя из
известных и, по мнению большинства' исследователей, лучше всего сохранившаяся
рукопись «Саги о Сверрире». Она легла в основу первого издания саги,
предпринятого Б. Торлациусом и Э. Хр. Верлауфом в 1795 г, В этом издании текст саги
сопровождается датским и латинским переводами.
Eirspeni ill («Медная Застежка») относится примерно к тому же времени: ее
датируют начало ι XIV в. От всех остальных рукописей «Саги о Сверрире» Eirspennill
отличается тем, что этот список содержит более короткую версию саги. В литературе не
раз обсуждался вопрос о соотношении различных списков саги и их отношении к
несохранившемуся оригиналу. В настоящее время принято считать, что в Eirspennill
записан сокращенный вариант саги, тогда как остальные три рукописи, различия между
которыми весьма незначительны, восходят к первоначальной рукописи саги.
Помимо вышеназванных основных списков «Саги о Сверрире», сохранилась
Стокгольмская рукопись (Sthlm. perg. fol. nr. 8), относящаяся к XIV в. Как и Eirspennill, она
содержит сокращенную версию саги. В этой рукописи большие лакуны. Имеется также ряд
фрагментов рукописей XIV—XV вв.
Наиболее авторитетное издание «Саги о Сверрире» по рукописи — издание
Густава Индребё: Sverris saga etter Cod. AM 327,4°. Utg. av Den Norske Historiske
Kildeskriftkommission ved Gustav Indreb0. Kristiania, 1920 (переиздано в 1981 г.).
С этого издания саги сделан перевод в настоящем издании. При подготовке его
использовалось также издание Гвюдни Йоунссона: Sverris saga eftir Karl abota. Boglunga
sogur, Gu3ni Jonsson bjo til prentunar («Konunga sogur», 2 bd.). Reykjavik, 1957.
«Саге о Сверрире» посвящена обширная критическая литература. Ее
библиография содержится в книгах: Hermannsson Η. Bibliography of the sagas of the kings of
Norway and related sagas and tales. Ithaca (N. Y.), 1910 («Islandica», 3); Он же. The sagas
of the kings..., Ithaca (Ν. Y.), 1937 («Islandica», 26). См. также издание: Bibliography
of Norse-Icelandic Studies, 1963—1980. Ссылки на основные работы о «Саге о Сверрире»
см. в статье «Сверрир в саге и в истории» в наст. изд.
«Сага о Сверрире» неоднократно переводилась на норвежский язык. Новейший
перевод вошел в четырехтомное юбилейное издание королевских саг, выпущенное к
800-летию со дня рождения Снорри Стурлусона: Norges kongesagaer. Jubileumsutgaven.
III. Sverres saga. Sagaen om baglere og birkebeiner. Red. F. H0dneb0 og H. Mager^y.
Oslo, 1979. Имеется также английский перевод саги (The Saga of King Sverri of Norway,
transl. by J. Sephton. London, 1899), и сокращенный перевод саги на немецкий язык:
Norwegische Konigsgeschichten. Ubertr. von F. Niedner. Bd. II. Sverris und Hakonssaga
(Thule XVIII). Dusseldorf, 1965. На русский язык сага переводится впервые.
Заголовки присутствуют уже в древнейшей рукописи «Саги о Сверрире». В
настоящем издании они приводятся по изданию Гвюдни Йоунссона.
В транслитерации древненорвежских личных имен и географических названий
издатели опирались на перевод «Круга Земного» (М., 1980).

ПРИМЕЧАНИЯ
Пролог
1 Сигурд конунг сын Харальда — Сигурд Рот (1136—1155), сын Харальда Гилли (ИЗО—
1136). (Об этих конунгах см.: Круг Земной. М. 1980). В Прологе к другому списку «Саги
о Сверрире», в «Книге с Плоского Острова», приводится подробная «родословная» Свер-
рира, причем здесь перечислены не только все конунги из династии Харальда Пре-
красноволосого, но и все конунги из шведского королевского рода Инглингов, включая Их
легендарного основателя — бога Ингви-Фрейра, сына Ньерда. Там же приводится и
родословная матери Харальда Прекрасноволосого, Рагнхильд, род которой возводится к герою
древнескандинавского эпоса Сигурду Убийце Фафнира и дальше к Одину и Тору; последний
назван сыном Троаны, дочери Приама, «верховного конунга Трои», род которого восходит к
«Адаму, первому человеку». Тем самым скандинавская история и мифология соединяются
с античной и библейской. В том же духе написан Пролог к «Младшей Эдде», знаменитой
исландской поэтике, в которой содержатся пересказы многих героических и мифологических
преданий (см.: Младшая Эдда. Л., 1970. С. 9—12).
2 аббат Карл сын Иона — аббат монастыря Тингейрар на севере Исландии.
Подробнее о нем см. в статье «Сверрир в саге и в истории» в настоящем издании.
3 «Страшилище» — исл. Gryla, персонаж исландского фольклора, великанская пятнад-
цатихвостая лисица, которой пугают детей; другое значение слова — «пугало». Подробно
о том, почему книга о Сверрире получила такое название, см. статью «Сверрир в саге
и в истории».
Глава 1
1 братьев Инги, Сигурда и Эйстейна, сыновей Харальда Гилли — о конунгах Инги Горбуне
(1136—1161), Сигурде Рот (см. примеч. 1 к Прологу) и Эйстейне (1142—1157)
рассказывается в «Саге о сыновьях Харальда Гилли» (Круг Земной. С. 514—537).
2 конунговым сюсломанном — см. примеч. 4 к гл. 26.
Глава 2
1 Сверрир видел сны, предвещавшие ему великое будущее — о снах Сверрира см. статью
«Сверрир в саге и в истории».
2 в Краю Финнов — финны, или саамы,— население крайнего севера Норвегии.
3 отправился в Норвегию — Сверрир отправился в Норвегию в 1176 г., когда ему было
25 лет: таким образом, исходя из хронологии саги, Сверрир должен был родиться
около 1151 г.
Глава 3
1 Магнуса и Эрлинга — о конунге Магнусе сыне Эрлинга (1162—1184) и ярле Эрлинге
Кривом (ум. 1179) см.: Круг Земной.
2 в его дружине — господствующая верхушка норвежской знати была организована в
возглавляемую конунгом дружину. К несколько более позднему времени относится
«Дружинный устав» (hirflskra), в котором установлены ранги и права членов дружины
и определены размеры их доходов, жалуемых конунгом за службу. .
3 получали доходы с его владений — имеются в виду так называемые «вейцлы» (буквально
veizla — «пир»), «кормления», представлявшие собой округа, население которых должно

Примечания
247
было поставлять продовольствие и угощение конунгу или знатному человеку, получившему^
от конунга право на сбор этих угощений. Подробнее см.: Гуревич А. #. Свободное
крестьянство феодальной Норвегии. М., 1967. С. 117—149.
4 он был конунгом с согласия всего народа — имеется в виду избрание Магнуса сына
Эрлинга на норвежский престол на тинге в 1162 г.
5 потомкам Сигурда Крестоносца — мать конунга Магнуса сына Эрлинга была дочерью
конунга Сигурда Крестоносца (1103—1130).
Г л tea 4
1 Об этом донесли папе — папа Александр III (1159—1181).
2 что его отец — конунг Сигурд — см. примеч. 1 к Прологу.
3 как будто он был сыном простого бонда — бонд(ЬиапсН, bondi) — крестьянин, простолюдин.
Глава 5
1 конунг Олав Святой — конунг Олав сын Харальда, по прозвищу Толстый (1016—1028,
1030), боролся за объединение и христианизацию Норвегии, погиб1 в битве при Стикла-
стадире (1030) против мятежной знати, поддержанной датским конунгом Кнутом Великим.
Вскоре после смерти был провозглашен церковью святым и считался «вечным конунгом» —
покровителем Норвегии. О нем см.: Круг Земной. Сага об Олаве Святом.
2 он назвал Сверрира Магнусом — Магнус (Magnus — Великий) — имя нескольких
норвежских конунгов, в том числе сына и наследника Олава Святого (Магнус Добрый, 1035—
1047). Сверрир именовал себя (в официальных документах, на монетах и в надписи на
государственной печати) REX SVERVS MAGNVS.
Глава 6
1 человек по имени Эйстейн — Эйстейн Девчушка (ум. 1177), называвший себя сыном
конунга Эйстейна сына Харальда, брата конунга Сигурда Рот. Эйстейн Девчушка. возглавлял
повстанцев-берестеников до их разгрома силами ярла Эрлинга Кривого в 1177 г. См. об
этом: Круг Земной. Сага о Магнусе сыне Эрлинга.
2 явиться к архиепископу—архиепископ Эйстейн (1161 —1188) поддерживал конунга
Магнуса и ярла Эрлинга.
3 в Селье— в Селье (в Нордфьорде) был монастырь, построенный в XII в.
4 За три ночи до рождества — 22 декабря 1176 г.
5 к ярлу Биргиру Улыбка — ярл Биргир (ум. 1202) управлял Швецией.
Глава 7
1 После рождества — после 25 декабря 1176 г.
2 бежали кто в Вермаланд или Теламёрк, а кто на юг β Данию — Эйстейн Девчушка и его
отряд были разбиты в битве при Рэ, близ Тунсберга, в конце 1176 г.
3 к своей сестре- Сесилии — Сесилию, дочь конунга Сигурда Рот, ярл Эрлинг выдал замуж
за Фольквида, лагманна в Вермаланде.
Глава 8
1 Обращение берестеников — «берестеники», «биркебейнеры» (birkibeinar) — «березово-
ногие», прозвище, данное повстанцам — сподвижникам Эйстейна Девчушки. Пока они
укрывались в лесах от войска законного конунга, одежда у них износилась, и им пришлось
завертывать ноги в бересту (см.: Круг Земной. Сага о Магнусе сыне Эрлинга. Гл. 36).
Однако они сохраняли это прозвище и впоследствии, когда достигли при Сверрире власти и
богатств.

248
Примечания
Глава 9
1 либо принять ваше предложение, либо лишиться жизни — об отношениях между Сверри-
ром и Биргиром см. статью «Сверрир в саге и в истории».
2 или Хакона — Хакон Широкоплечий, сын Сигурда (1161 — 1162). См. о нем: Круг Земной:
Сага о Хаконе, Широкоплечем.
3 Кнута конунга—Кнут сын Эйрика, шведский конунг (1167—1195).
4 В воскресенье на великом посту — 6 марта 1177 г.
5 кто дружинниками, кто гостями, кто слугами — в дружине конунга было несколько
разрядов воинов с различными функциями и правами. «Гостями» (gestir) называли дружинников,
которых конунг посылал с поручениями и которые занимали менее привилегированное
положение, нежели его телохранители. «Слуги» (huskarlar) — рядовые дружинники и слуги.
Глава 10
1 я Самуил — Самуил, библейский пророк, помазавший на царство Саула (I Книга царств).
Глава 11
1 В среду на великий пост—9 марта 1177 г.
2 три с половиной сотни людей — имеются в виду так называемые «большие сотни» (120).
«Большие сотни» подразумеваются и в других главах саги.
3 если он не будет выше тех, кто за ним следует — о поведении Сверрира при провозглашении
его конунгом. См. статью «Сверрир в саге и в истории».
4 В первое воскресенье поста— 13 марта 1177 г.
5 Они взялись за его меч и стали его людьми — ритуал выражения верности дружинника
вождю.
6 провел пасху—24 апреля 1177 г.
7 Он обещал им улучшение законов — В то время в Норвегии еще преобладало устное
обычное право, с. которым приходилось считаться и конунгам, и производились первые
его записи. Одним из главнейших качеств права, признаком его «добротности», считалась
сгарина — «хорошее право» значило «исконное право», «древнее право». Поэтому
изменения и дополнения законов принимали форму его «улучшения» (rettarbot).
Глава 12
1 Когда прошла пасхальная неделя — 30 апреля 1177 г.
Глава 14
1 лендрманны — лендрманн (lendr тпадт) —знатный человек, который получил
пожалование вейцлы (см. примеч. 3 к гл. 3) или земельного владения от конунга и принес ему
присягу верности. Роль лендрманнов в социальной жизни Норвегии в XII в. была очень
велика. В их руках сосредоточивалось, по существу, все управление на местах. Они лишь
отчасти зависели от государя, т. к., помимо полученных от него пожалований, обладали
собственными усадьбами и располагали дружинами и слугами; их влияние на местное
население — бондов было основой их относительной самостоятельности. В их владениях
сидели, зависевшие от них арендаторы-лейлендинги (рабство в это время почти вовсе
исчезло), а бонды были обязаны устраивать для них пиры и снабжать продовольствием их
самих и их свиту. Типологически лендрманны близки к западноевропейским ленникам
(термин 1еп изредка встречается в норвежских источниках (см. гл. 118), хотя феодальные
отношения развивались на Севере сравнительно медленно и так и не сделались основой
социального строя.
2 В ночь на пятницу перед троицыным днем — 10 июня 1177 г.
3 с шестнадцатью сотнями — см. примеч. 2 к гл. 11.

Примечания
249
Глава 15
1 Ион сын Гуннара — ошибка или описка в рукописи: сын Гудрун.
2 нести еьо навстречу Сверриру конунгу — под стягом святого Олава должен был стоять
конунг.
Глава 16
1 Сверрир провозглашен конунгом на Эйратинге — Эйратинг — тинг, судебное собрание
в Эйраре, пункте в устье реки Нид. На Эйратинге по традиции провозглашали норвежских
конунгов.
2 от каждого из восьми фюльков — фюльк (fylki) — судебно-административный округ,
имевший свой тинг. В Трёндалёге насчитывалось восемь фюльков.
3 в подтверждение присутствующие потрясли оружием — по старинному обычаю
(восходящему еще к древним германцам), в знак выражения согласия участники тинга символически
потрясали поднятым оружием.
4 и в согласии с древними законами — о «древних законах» см. примеч. 7 к гл. 11.
5 Орму Конунгову Брату — Орм — лендрманн конунга Магнуса сына Эрлинга. Он был
внебрачным сыном Ингирид, жены конунга Харальда Гилли. Но за внука Харальда
Гилли выдавал себя и сам Сверрир.
Глава 17
1 В тот день был престольный праздник — праздник, устраивавшийся в годовщину
освящения местной церкви.
Глава 19
1 в день Симуна — 28 октября 1177 г.
2 Накануне дня всех святых — 31 октября 1177 г.
Глава 20
1 Научитесь от Меня...душам вашим — Матф. 11, 29.
2 и потрясли оружием — см. примеч. 3 к гл. 16.
Глава 21
1 кормился там в конунговых поместьях — для того чтобы содержать свою дружину, конунг
разъезжал по стране, и бонды той местности, в которой он останавливался, должны
были их кормить.
2 Двенадцать бондов...выставит войско в. сто человек — в среде бондов выделялись так
называемые «могучие бонды», богатые и влиятельные люди, возглавлявшие местное
население. См. о них подробнее: Гуревич А. #. Норвежское общество в раннее
средневековье. М., 1977, с. 212—248.
3 полмарки золота — марка золота весом ок. 215 г, делилась на 8 эйриров или 240 пеннингов.
На марку в то время можно было купить трех-четырех коров. Способными платить
«денарий святого Петра» (налог в пользу папства) считались лица, которые обладали
имуществом стоимостью в 3 марки. Полмарки считалось достаточным для годичного
прокормления малолетнего. Эти данные дают представление о том, каковы были реальные
размеры штрафов и контрибуций, упоминаемых в саге.
Глава 22
1 Харальда сына Гудбранда, родича конунга — внук конунга Эйстейна сына Магнуса
и троюродный «брат» Сверрира.
2 двенадцать эйриров золота — см. примеч. 3 к гл. 21.
3 за пять ночей до рождества — 20 декабря 1177 г.
σ Сага о Сверрире

250
Примечания
Глава 23
1 ездил по пирам — см. примеч. 1 к гл. 21.
Глава 24
1 Восточными Странами называли страны по побережью Балтийского моря, т. е. Швецию,
Прибалтику и Русь.
2 он велел разослать боевую стрелу — при военной опасности или по другой причине,
требовавшей созыва народного ополчения, по селениям и хуторам посылали гонца
с железной боевой стрелой, и все боеспособные люди должны были в установленный
срок собраться вооруженными. Население Норвегии селилось по преимуществу близ
моря и по берегам фьордов, и боевую стрелу возили на корабле вдоль побережья.
3 чтобы созвать и свободных, и рабов — pegn ok j>ra?ll — традиционная
аллитерированная формула созыва всеобщего ополчения. Однако ее не следует понимать буквально,
ибо рабства в последней четверти XII в. в Норвегии практически уже не существовало,
а в более ранний период, когда рабы имелись, они обычно не участвовали в военных
действиях.
4 Симун был хёвдинг — hQf^ingi — «главарь», предводитель, вождь. Это общее название
всех могущественных людей, возглавлявших местное население.
Глава 26
1 Про хельсингов и ямтов — хельсинги и ямты — жители пограничных с Норвегией шведских
областей Хельсингьяланда и Ямталанда.
2 Их было тридцать сотен — большие числа в саге, как и во всей средневековой литературе,
не внушают доверия. О скандинавской «сотне» см. примеч. 2 к гл. 11.
3 крещеным людям пришлось есть у них конину, чтобы не умереть с голоду — конину
употребляли на языческих пирах, и употребление ее христианами поэтому было запрещено.
4 он назначил сюсломаннов для сбора с них штрафов и других податей — сюсломанны
(syslumenn) —должностные лица конунга. Сюсломанны упоминаются в источниках
начиная с конца XII в. До этого сбором штрафов и податей ведали управители владений
конунга — арманны. В отличие от арманнов сюсломанны выполняли только
административные и фискальные функции и в отличие от лендрманнов не были представителями
местной знати. Появление института сюсломаннов — важный шаг в оформлении
государственного аппарата в Норвегии. Конунг мог назначить на должность сюсломанна
незнатного человека, который своим возвышением и положением всецело был ему обязан
и который от него зависел. Сюсломаннов, по-видимому, начали назначать еще при
конунге Магнусе сыне Эрлинга, однако этот институт укрепился и получил распространение
именно при Сверрире.
Глава 27
1 он созвал свое войско на домашний тинг — домашний тинг (hus-toing),— собрание,
созванное вне обычного, «официального» тинга. Такое собрание могло быть созвано в усадьбе
конунга или в другом месте, даже на корабле (см. гл. 76).
Глава 30
подчинил себе теперь все восточные сюслы — сюсла (sysla) — округ управления, во
главе которого поставлен сюсломанн (см. примеч. 4 к гл.26).
и плащевики — «плащевики» (Heklungar) — прозвище, которое берестеники дали
сторонникам Магнуса сына Эрлинга. Плащ без рукавов и с капюшоном (hekla) — одеяние
духовных лиц и монахов, и это прозвище было связано, по-видимому, с тем, что духовенство
во главе с архиепископом поддерживало конунга Магнуса против Сверрира. Однако
в гл. 41 дано иное объяснение этого прозвища.

Примечания
251
Глава 33
1 Это хорошая примета! — на самом деле падение вождя считалось дурной приметой,
и вскоре ярл Эрлинг погиб (см. гл. 37); см. оо этом статью «Исландские саги в работах
М. И. Стеблин-Каменского и „Сага о Сверрире"» в наст. изд.
Глава 34
1 Ион из Рандаберга — Йон из Рандаберга был женат на дочери ярла Эрлинга.
Глава 35
1 К рассвету— 18 июня 1179 г.
2 Тут лендрманны спросили Сверрира конунга — к этому времени на сторону Сверрира уже
перешел кое-кто из лендрманнов, которые еще недавно были опорой власти конунга
Магнуса сына Эрлинга. Вместе с тем из речи Сверрира, приводимой в этой главе, явствует,
что он был готов пожаловать титул лендрманна особо отличившимся сподвижникам.
Глава 38
1 Сверрир конунг произнес на его могиле речь— об этой речи Сверрира, как и о
предыдущей (гл. 35), см. статью «Сверрир в саге и в истории».
2 что души всех тех людей... попадают в рай до того, как кровь их остынет на земле —
наряду с учением о том, что души попадут в рай или в ад после Страшного суда
(после Второго пришествия в «конце времен»),,в средние века существовало и другое,
противоречившее этому учению представление, согласно которому участь души умершего
определяется немедленно после его кончины. Образованная часть духовенства обычно
придерживалась первой точки зрения, и в данном случае несколько странное впечатление
оставляют слова Сверрира (или автора саги — ученого монаха), будто архиепископ
и другие «ученые люди» утверждали, что души погибших приверженцев Магнуса
немедленно окажутся в раю. Сам же Сверрир, как явствует далее из его речи, считает подобное
утверждение ложью.
3 против конунговых сыновей — Хакона конунга и Эйстейна конунга — Хакон Широкоплечий
и Эйстейн Девчушка (см. примеч. 2 к гл. 9 и примеч. 1 к гл. 6).
Глава 41
1 См. примеч. 2 к гл. 30.
Глава 42
1 человек, который жарился на огне,— это Эрлинг ярл, он очень состарился — в оригинале
игра слов: eldast значит и «состарился», и «изжарился».
Глава 43
1 как об этом было написано раньше, когда речь шла о неладах ярла с трендами — эти
слова толкуют как позднейшее добавление, поскольку их можно понимать как ссылку на
сообщение Снорри Стурлусона в «Саге о Магнусе сыне Эрлинга» (гл. XXV—XXVI),
а «Круг Земной», в который входит эта сага, был написан позднее «Саги о Сверрире».
2 его отцу С иг урду конунгу и его брату Аакону конунгу или Эйстейну Берестенику — имеются
в виду Сигурд Рот, Хакон Широкоплечий и Эйстейн Девчушка (см. примеч. 2 к гл. 9,
примеч. 1 к гл. 1 и примеч. 1 к гл. 6).
3 они всегда верно служили одному и тому же делу — то, что бонды Трандхейма (или
Трёндалёга) были более благоприятно расположены к Сверриру, нежели население
других областей Норвегии, возможно, объясняется тем, что в этой части страны социальное
9*

252
Примечания
расслоение шло медленнее, чем в юго-западной или юго-восточной Норвегии; в Транд-
хейме проявили относительную устойчивость самостоятельные бонды, противившиеся
нажиму со стороны лендрманнов и церкви, на которых опиралась монархия Магнуса
сына Эрлинга. Сверриру удалось воспользоваться этими противоречиями и заручиться
поддержкой трандхеймских бондов. Подробнее см. статью «Сверрир в саге и в истории».
4 привести корабли бондов — жители прибрежных районов, организованные в корабельные
округа, были обязаны на свой счет строить и снаряжать боевые корабли, поставлять
для них людей и обеспечивать их продовольствием. Этот флот участвовал в ополчении,
которое созывал конунг.
Глава 44
1 Рюги и х'ерды, филы и сюгны — в висе перечисляются жители разных областей Норвегии:
рюги — жители Рогаланда, хёрды — жители Хёрдаланда, филы — жители Фьялира,
сюгны — жители Согна.
Глава 45
1 если он хочет спасти жизнь своего сына, пусть явится к конунгу и сделается его
человеком — по-видимому, речь идет о заложнике, которых во время военных действий
захватывал конунг, с тем чтобы обеспечить верность их родственников. В тексте налицо
путаница: Магнус угрожает не сыну Хавли Эйольву (он служит конунгу Сверриру),
а самому Хавли.
Глава 46
1 сыновья Магнуса Голоногого — конунг Магнус Голоногий (1093—1103), сыновья которого
Эйстейн, Сигурд Крестоносец и Олав после его смерти правили одновременно^ См.:
Круг Земной: Сага о сыновьях Магнуса Голоногого.
2 сыновья Харальда — конунг Харальд Гилли, сыновья которого Сигурд Рот, Инги Горбун
и Эйстейн также некоторое время правили Норвегией совместно. См.: Круг Земной.
Сага о сыновьях Харальда Гилли.
3 В понедельник перед вознесением — 26 мая 1180 г.
4 Во вторник перед вознесением — 27 мая 1180 г.
Глава 47
1 Карл — калечит ярлов — сочетание-противопоставление терминов «карл — ярл» (karl —
jarl) — «простолюдин — знатный муж» встречается в эддической «Песни о Риге», которая
рисует своего рода «мифологическую социологию» скандинавского общества. В этой
песни Карл, бонд, простой крестьянин — землепашец и скотовод, а Ярл — благородный
и богатый человек. См.: Старшая Эдда. М., 1963. С. 161 —164.
2 Слава о человеке живет всего дольше — эти слова перекликаются с максимой из «Речей
Высокого»: «одно...вечно бессмертно: умершего слава». См.: Старшая Эдда. С. 22. .
3 Кому суждено... хуже всего пасть при бегстве.— Вера в судьбу была в равной мере
присуща и скандинавам в дохристианскую эпоху, и средневековым христианам. Однако
в средние века судьба понималась как воля Творца, тогда как язычники видели в ней
самостоятельную силу, правящую миром, включая и самих богов; вместе с тем, у каждого
человека — собственная судьба, понимаемая как удача, везение. В данном контексте,
где упоминается Hel — царство мертвых в скандинавской мифологии, можно
предположить сохранение дохристианской веры в судьбу-удачу.
4 Мист монист — женщина (Мист — валькирия).

Примечания
253
Глава 48
1 Филиппу с сын Арни...Ивар Галли — здесь, как и в других местах саги, поименно названы
те участники битвы, которые отличались знатностью или были лендрманнами.
2 к Вальдамару конунгу — датский конунг Вальдемар I (1157—1182), связанный родством
с конунгом Магнусом по женской линии.
Глава 49
1 накануне Петрова дня — 29 июня 1180 г.
2 на вторую неделю великого поста — 24 февраля 1181 г.
3 Нуннусетр — женский монастырь.
Глава 50
1 до пасхи — 5 апреля 1181 г.
Глава 51
1 Никто из нас не сможет надеяться остаться в живых, если он попадет в руки плащевиков или
жителей Вика — из этой главы явствует, что в противоположность жителям Трандхейма,
которые поддерживали Сверрира, население Вика, как и бонды Юго-Западной Норвегии
(см. гл. 49), было настроено по отношению к нему враждебно.
2 не решались зацепить их большие корабли баграми — о древнескандинавской тактике
морского боя, когда противники стремились взять вражеский корабль на абордаж
и захватить его, «очистив» его от врагов, см. статью «Сверрир в саге и в истории».
3 за неделю до троицына дня — до 24 мая 1181 г.
Глава 52
1 В воскресенье после троицына дня — 31 мая 1181 г.
2 Я не хочу, чтобы вы связывали корабли — см. статью «Сверрир в саге и в истории».
Глава 54
1 На ней были гости — см. примеч. 5 к гл. 9.
Глава 58
1 Эйрик епископ — Эйрик сын Ивара, епископ Ставангра, впоследствии архиепископ Нида-
росекий (1189—1205), умер в 1213 г.
2 высадить ученых людей — священников. «Ученым человеком» в то время в Европе считался
человек, знавший латынь.
Глава 59
1 Эйрик был в Миклагарде и служил у Манули конунга — Миклагард — Константинополь;
Манули конунг—византийский император Мануил I Комнин (1143—1180К
2 доказать посребством божьего суда — божий суд, или ордалия,— испытание, которому
должен был подвергнуться человек, желавший доказать свою невиновность либо обосно-
зать какие-то права и притязания. Существовало несколько видов ордалий — испытание
раскаленным железом, кипятком, водой, поединок. В данном случае Эйрик подвергся
испытанию раскаленным железом. После поста и молитв он взял в руки раскаленный
докрасна кусок железа и сделал, держа его, несколько шагов. После этого руки
забинтовывали, а на третий день их открывали и осматривали: отсутствие ожогов означало,

254
Примечания
что подвергшийся испытанию выдержал его и доказал свою правоту. В ордалиях
причудливо смешивались воедино нехристианские представления народа с элементами
церковного ритуала (испытуемый предварительно возлагал руки на мощи святого и Библию,
молился и постился; вся процедура ордалии проходила под руководством и контролем
священника).
3 Но я не буду нести железо, чтобы доказать, кто отец других людей — Эйрик не желал,
чтобы испытание, которому он подвергнется, послужило доказательством того, что и
Сверрир — действительно сын конунга Сигурда.
Глава 60
1 на второй Олавов день — 3 августа 1181 г.
2 конунг Магнус Добрый поделил страну пополам с братом своего отца Харальдом — конунг
Магнус Добрый, сын Олава Святого, делил управление Норвегией со своим дядей
Харальдом Суровым в 1046—1047 гг.
3 Я был помазан и коронован легатом из Румаборга — помазание и коронация Магнуса
сына Эрлинга произошла в 1163 (или 1164) г. Это была первая коронация в. Норвегии
с участием католического епископата. Однако церковное посвящение Магнус получил
не от папского легата, а от архиепископа Эйстейна, который несколько позднее сделался
папским легатом.
4 Эрлинг Кривой — точнее, «Кривошеий». Эрлинг получил это прозвище за то, что, как
рассказывает «Сага о Магнусе сыне Эрлинга», «у него была несколько короткая шея»,
а голову он держал «немного вкривь». См. Круг Земной. С. 574.
5 Эйстейна, моего племянника, они убили в Рэ. — Об этих событиях повествуется в «Круге
Земном».
6 чтобы тот, кто не сын конунга, был назван конунгом, до того как ты был назван им,
Магнус конунг.— Магнус не был сыном конунга. Его отец ярл Эрлинг был лендрманном,
но женился на Кристин, дочери конунга Сигурда Крестоносца. Право же на престол в
Норвегии имели лишь потомки конунгов по мужской линии.
Глава 61*
1 Летом он собрал все налоги — первый налог в Норвегии (помимо «денария святого
Петра») — поборы, заменявшие строительство и снаряжение кораблей, а также службу в
морском или пешем ополчении. Термин Lei9angr применялся поэтому как к ополчению.
так и к налогу.
Глава 62
1 незадолго до дня Мартейна — день св. Мартина 11 ноября (1181 г.).
2 сын Сверрира Лавард — старший сын Сверрира, в то время мальчик лет восьми (ум. в
1200 г.). Lavardr — «господин», от древнеангл. hlaford (отсюда «лорд»).
Глава 63
1 Скальд Халль сын Снорри — исландский скальд XII в. Из «Перечня скальдов» известно,
что он сочинил драпу о Магнусе сыне Эрлинга, однако она не сохранилась.
2 Курсивом здесь и далее выделены вставные предложения. Характерным приемом скальди-
ческого синтаксиса является тмесис — «семантически немотивированное разъединение
одного предложения другим предложением или его частью» (Смирницкая О. А. О поэзии
скальдов в «Круге Земном» и ее переводе на русский язык // Снорри Стурлусон. Круг
Земной. С. 611; там же см. подробно о поэзии скальдов). В пределах полустишия одно
предложение разрывается другим, либо два предложения переплетаются, образуя
сложный словесный орнамент.
3 Струг... Олавов — Олавов Корабль.
4 зверя мачты — корабль.

Примечания
255
5 Эгир — морской великан. MopeL
6 Коцторебрый Готи строп — корабль (Готи — конь 1уннара).
7 Урочищем Ракни — морем (Ракни — морской конунг, т. е. предводитель викингов).
8 Грохот... металла — битва.
Глава 64
1 гости — о «гостях» см. примеч. 5 к гл. 9.
Глава 66
1 на север, в Агдир — в саге ошибка: Агдир находится не на севере, а на юго-западе
Норвегии.
2 После сретения — 2 февраля 1182 г.
Глава 67
1 в субботу на второй неделе великого поста — 20 февраля 1182 г.
Глава 68
1 скальд Бьярни сын Кальва — другие его стихи неизвестны.
Глава 70
1 В пятницу, когда в городе кончилась месса — 26 февраля 1182 г.
Глава 71
катапильта — катапульта или баллиста — метательное орудие, впервые упоминается в
источниках по истории Норвегии в 1135 г.
Глава 72
1 собрал налоги — см. примеч № κ гл. 61.
Глава 73
1 к великому посту — март 1183 г.
2 такое большое войско должно было кормиться в продолжение двух зим в одном фьорде.—
Необходимость в постоянном передвижении войск по стране вызывалась не только
военными операциями, но в немалой мере и тем, что им было невозможно оставаться на
длительный срок в одной местности из-за нехватки продовольствия, которое должны были
поставлять местные жители; чрезмерные тяготы, связанные с содержанием больших
отрядов, служили источником недовольства и даже мятежей бондов.
3 на рождество— 1183 г.
Глава 74
1 Ему принадлежало право сбора налогов с финнов. Зимой он ездил в горы для торговли с
ними и для сбора налогов — финны, или саамы, населявшие Халоголанд, были данниками
норвежских конунгов. Они платили подати шкурами зверей и другими продуктами охоты,
морского промысла и оленеводства. Управитель этой сюслы, державший под своим
контролем сбор даней и торговлю с саамами, был одним из наиболее богатых сюсломан-
нов в Норвегии.

256
Примечания
Глава 75
1 Это был большой корабль на двадцать скамей — размеры корабля определялись числом
скамей для гребцов, которые сидели на них по четыре или шесть человек (и даже по
восемь, см. гл. 158), весла были тяжелые. Корабли с двадцатью или с тридцатью
скамьями считались большими и могли перевозить до двухсот и даже трехсот человек (см.
гл. 80, 81).
2 Утром в вознесение — 26 мая 1183 г.
Глава 76
1 собраться на домашний тинг — о «домашнем тинге» см. примеч. 1 к гл. 27.
Глава 77
1 Иона сына Халлькеля — Йон сын Халлькеля — знатный лендрманн, женатый на дочери
конунга Харальда Гилли и в свое время враждовавший с ярлом Эрлингом и конунгом
Магнусом.
Глава 78
1 Эйстейн архиепископ прибыл в начале лета с запада из Англии-?- архиепископ Эйстейн
находился в изгнании в Англии с 1180 г.
2 А Магнус конунг отправился тем лётом на юг в Данию, к Вальдамару конунгу — в это
время конунг Вальдемар уже скончался и Данией правил его сын Кнут.
Глава 79
1 жители Согна считают убитых ворами и злодеями и не собираются платить за них виру.—
О выступлениях бондов против сюсломаннов см. статью «Сверрир в саге и в истории».
Глава 81
1 На нем было две сотни и восемьдесят человек — две «большие сотни» плюс 80 (т. е. 320
человек).
Глава 82
1 В четверг утром — 14 июня 1184 г.
Глава 83
1 Теперь надо рассказать... — вопреки традиции саг излагать ход событий в линейном
времени, не возвращаясь вспять; в данном случае автор, прежде чем поведать о
решающей битве при Фимрейти, в которой погиб конунг Магнус, обращается к фактам
деятельности этого конунга в предшествовавшие месяцы (гл. 83—87).
2 на четвертый день пасхи — 4 апреля 1184 г.
3 В воскресенье после пасхальной недели — 8 апреля 1184 г.
4 Харальд сын Инги конунга — неизвестное лицо.

Примечания 257
Глава 85
1 Об исландце Мани — Mani значит «луна», «месяц». Сохранилось еще несколько стихов
скальда Мани. Известно, что в 1213 г. он посетил Снорри Стурлусона.
2 князь державы... небесной — бог.
3 дорогой водорослей — морем.
4 Хорошо ты сочинил, Месяц!— играя именем Мани, конунг Магнус называет его Tung-
li — «месяц».
5 Халльдором Болтуном — Халльдор Болтун — исландский скальд первой половины XII в.,
сочинявший стихи в честь шведских, норвежских и датских конунгов. Его прозвище
вызвано тем, что он сочинял длинные песни.
6 Ворог мира — муж.
Глава 86
1 вернулся к конунгу в среду— 13 июня 1184 г.
2 В четверг в полдень — 14 июня 1184 г.
3 столько ворон, что каждый канат был покрыт ими. Люди никогда не видели раньше такого
чуда — вороны, в изобилии усевшиеся на корабле Магнуса,— примета, предвещавшая
несчастье. Тот же мотив находим в «Круге Земном». В «Саге о Харальде Суровом»
рассказывается, что походу этого конунга в Англию, окончившемуся его гибелью,
предшествовало немало неблагоприятных видений и снов. Так, один человек,
находившийся на корабле конунга, видел во сне, что на носу каждого из конунговых кораблей
сидит птица — это были орлы и вороны (Круг Земной. С. 452).
Глава 88
1 Теперь надо рассказать о Сверрире конунге. В ту пятницу, когда они жгли дома в Сокна-
дале— 15 июня 1184 г. Повествование возвращается к тому моменту, на котором оно
было остановлено в гл. 82.
2 на сей раз вы пошлете конунга в Хель — см. примеч. 3 к гл. 47.
3 Мы не.будем связывать наши корабли — о нововведениях Сверрира в боевой тактике см.
статью «Сверрир в саге и в истории».
Глава 90
1 у Магнуса Манги сына Эйрика Стагбрелля — Магнус Манги был племянником ярла
Оркнейских островов Рёгнвальда.
Глава 91
1 Тут конунг увидел... стал грести прочь и к берегу—английский историк Гаторн-Гарди
(см. о нем статью «Сверрир в саге и в истории») толкует этот эпизод битвы при Фимрейти
как проявление трусости Сверрира, в тяжелую минуту покинувшего свой главный
корабль. Этому противоречит, как кажется, мужественное поведение Сверрира в других
битвах.
Глава 92
1 Тем, кто слушает — саги были предназначены преимущественно для слушания, их или
пересказывали, или читали вслух.

258
Примечания
Глава 93
1 Запел кюриаль— Kyrie eleison — «Господи, помилуй» (католическая молитва).
2 не меньше восемнадцати сотен человек — т. е. 2160 человек (если считать на «большие
сотни» по 120). По предположительным расчетам историков на стороне Магнуса в этой
битве сражались 3200 воинов, а на стороне Сверрира —1900 (из них 320 находились на
Мариином Корабле). Число погибших, указанное в саге, явно завышено.
Глава 94
1 На следующий день — 16 июня 1184 г.
Глава 95
1 В следующее воскресенье— 24 июня 1184 г.
Глава 96
1 R следиющий понедельник — 25 июня 1184 г.
Глава 99
1 Miserere ... me — «Помилуй меня, Боже! ибо человек хочет поглотить меня; нападая всякий
день, теснит меня» [Псалтирь 56 (55), 1—2].
2 против моего брата Хакона — конунг Хакон Широкоплечий, сын конунга Сигурта Рот.
Глава 100
1 Через одну зиму— 1185 г.
2 дочери Эйрика конунга шведов — Эйрик Святой (ум. 1160).
3 Кнута конунга шведов— Кнут Эйрикссон (1167—1195).
4 Сигурд по прозвищу Лавард — см. примеч. 2 к гл. 62.
5 другого звали Хакон — Хакон сын Сверрира — конунг в 1202—1204 гг.
Глава 101
1 Восстание кукольщиков — «куколыцики» (Kuflungar) от kufl — капюшон, монашеский
куколь.
2 Через одну зиму после смерти Магнуса конунга— 1185 г.
3 ко дню Микьяля — день св. Михаила 29 сентября.
Глава 103
1 После пасхи в ту весну— 13 апреля 1186 г.
2 Немцы — немецкие купцы из прирейнских областей Германии.
3 один был гость, другой — челядинец конунга — о «гостях» и «слугах» конунга см.
примеч. 5 к гл. 9.
Глава 104
1 привозят с собой пшеницу и мед, мики или ткани — Норвегия с ее скудными почвами, мало
пригодными для хлеоопашества, хронически страдала от недостатка зерна, которое
ввозила из разных стран.
2 вывезти отсюда масло и сушеную треску — масло было одним из главных продуктов

Примечания
259
экспорта из скотоводческой Норвегии, так же как и рыба, которую ловили жители
приморских районов, где сосредоточивалась значительная часть населения страны.
3 Воины должны быть в мирное время, как ягнята, а в немирье — свирепы, как львы —
слова Сверрира прямо перекликаются с надписью на печати Сверрира: «Король Сверрир-
Магнус, яростный, как лев, кроткий, как агнец».
4 Купцы и бонды...по мере своих сил. — в рассуждениях Сверрира о воинах, купцах, бондах
и «меньшом люде», которые должны, каждый на свой лад, выполнять присущие их
социальной природе обязанности, находят отражение распространенные в ту эпоху в
Европе представления о том, что увенчиваемое монархией общество состоит из разрядов,
служащих благополучию целого. Однако развивавшие эту доктрину церковные деятели
Англии и Франции подчеркивали первенствующую роль духовенства и монашества —
пастырей, призванных печься о вверенных им душах. Сверрир же, который находился с
церковью в, крайне напряженных отношениях, игнорирует духовное сословие и говорит
только о мирянах. В норвежском «Королевском зерцале», трактате, составленном при
внуке Сверрира Хаконе сыне Хакона, обсуждаются наряду с другими сюжетами образ
жизни и обязанности купцов и мореплавателей, дружинников конунга, судей и самого
государя; раздел о духовенстве и бондах не сохранился в дошедшей до нас рукописи.
Глава 105
1 в сваре Хлёкк — в битве (Хлёкк— валькирия).
Глава 106
1 Блакк — исландский скальд XII в. Висы Блакка известны только из «Саги о Сверрире».
2 птица ран — ворон.
3 зверю распри — волку.
4 пота Ран — крови
Глава 107
1 после мессы Павла — день св. Павла 25 января 1188 г.
Глава 108
1 был выбран Эйрик епископ — архиепископ Эйрик, еще будучи ставангрским епископом,
держал сторону конунга Магнуса и ярла Эрлинга.
2 и он в то же лето уехал из страны — новый архиепископ отправился в Рим, где он должен
был быть рукоположен папой.
3 до мессы Микьяля — 29 сентября 1188 г.
4 крепость Сион — крепость в Нидаросе, которую приказал построить Сверрир.
Глава 109
1 Мы не можем сражаться с безголовыми людьми — в саге игра слов: hofu<?lauss — «без-
головый> и hofflingi — «хёвдинг», т. е. главарь.
Глава ПО
1 На востоке в лесах — пограничная область между Норвегией и. Швецией, где укрывались
мятежные элементы и откуда выходило немало повстанческих отрядов на всем
протяжении «гражданских войн». Характерно, что нередко против этих бунтовщиков выступали
не только войска конунга, но сами бонды, опасавшиеся грабежей и насилий.
2 В конце лета после гибели Иона Кукольщика— 1189 г.

260
Примечания
Глава 111
1 получил паллий — епископское одеяние.
2 Николаса сына Арни, конингова брата из Стодрейма — Николас сын Арни (епископ в
1188—1225 гг.) был сыном королевы Ингирид из знатного шведского рода Стейнкилей.
Он был активным сторонником конунга Магнуса.
3 Маргрет, конунговой жене — Маргрет — жена конунга Сверрира.
4 Конунг сказал, что он сделает это ради нее.— Епископа выбирало духовенство, но с
согласия конунга. Сверрир действительно был против избрания Николаса (это явствует
из послания архиепископа Эйрика папе римскому) и выдвигал своего кандидата.
Николас был избран епископом Осло.
Глава 112
1 Но ценность полновесного эйрира была вдвое больше, чем неполновесного.— В XI в. в
золотые монеты стали подмешивать медь или чеканить монеты неполного веса (см.
примеч. 3 к гл. 21). В результате в обращении находились монеты двух сортов. Конунг и
архиепископ требовали, чтобы платившиеся им штрафы и денежные подати вносились
полноценной монетой.
2 чтобы его сын был посвящен в конунги — имеется в виду закон о престолонаследии,
принятый ярлом Эрлингом Кривым вместе с высшим духовенством в 1163 (1164) г. (см.
статью «Сверрир в саге и в истории»).
3 законами, введенными конунгом Олавом Святым — ссылки на «Законы Олава Святого» —
апелляция к старинному праву. При Олаве Святом в первой половине XI в. в Норвегии
законы не записывались, т. к. письменность (не считая руническое письмо) появилась
лишь в XII в.
4 божьи права должны всегда расти и никогда не уменьшаться.— В полемике между Свер-
риром и архиепископом Эйриком слышатся отзвуки борьбы между светской и церковной
властью, которая развертывалась в Западной Европе со второй половины XI в. (борьба
между империей и папством, спор из-за инвеституры).
Глава 113
1 он может оставаться в его дружине — см. примеч. 2 к гл. 3.
2 но не имел больших доходов — имеются в виду вейцлы-кормления (см. примеч. 3 к гл. 3).
3 На следующую зиму — 1185 г.
4 к Кнуту конунгу— см. примеч. 3 к гл. 100.
Глава 116
1 В то самое лето, когда скончался ярл — 1190 г.
2 на востоке в лесах собралась шайка — см. примеч. 1 к гл. 110.
3 В драпе был такой стев — драпа — скальдическая песнь с припевом (стев).
4 Жезл меча — воин, здесь Торлейв, Широкая Борода.
Глава 117
1 книгу законов трендов, которая называется Серый Гусь... книге Золотое Перо, которую
велел написать архиепископ Эйстейн — «Сеоый Гусь» Магнуса Доброго неизвестен из
других источников (это название впоследствии было дано сборнику исландских законов).
Что касается «Золотого Пера» архиепископа Эйстейна, то, возможно, части его были
включены в «Законы Фростатинга» — трандхеймский областной судебник XIII в., в
котором имеется раздел о правах церкви, составленный под влиянием канонического права
(каноническое право он и имел в виду, сгылаясь на «римский Божий Закон»). Названия
«Серый Гусь» и «Золотое перо», как полагают, связаны с цветом переплетов этих сбор-

Примечания
261
ников (так же как названия первых двух исландских историй Норвегии — «Красивая
Кожа» и «Гнилая Кожа»).
2 Тогда они управляли этими церквами и назначали в них священников.— Право возводить
церкви в своих владениях и назначать в них священников (так называемое право
«eigenkirche»), которым широко пользовались в Западной Европе в раннее средневековье,
решительно оспаривалось папством, отстаивавшим независимость церкви от мирян и
светских властей. В Норвегии право eigenkirche существовало довольно долго и
священники подчас находились в полной зависимости от владельцев церквей
3 вашим сюсломаннам...отбирать у них и еду, и пиво!— Архиепископ пытается использовать
в собственных интересах противоречия между бондами и сюсломаннами, которых
конунг Сверрир действительно нередко возвышал из мелкого люда и которые,
располагая широкими административными полномочиями, притесняли местное население
поборами.
4 Он там долго оставался и был желанным гостем.— Из Дании архиепископ Эйрик
обратился, к пале с жалобой на действия конунга Сверрира.
Глава 118
1 получил от Сверрира конунга лен и права лендрманна.— Один из немногих случаев,
когда права лендрманна (lenzmannz rett) и обладание леном (1еп) выступают в
норвежских памятниках в тесном, сочетании, что указывает на определенное сближение
социальных отношений в Норвегии с феодальным строем в более развитых странах
континента Европы (см. примеч. 1 к гл. 14).
2 О лав, зять Харальда ярла — Харальд—ярл Оркнейских островов.
3 Фюльгьи наших врагов носятся здесь вблизи — Фюльгья (fylgja) по древнескандинавским
языческим верованиям, которые сохранялись частично и в христианскую эпоху,— двойник,
дух, воплощение удачи или невезения, присущего данному роду или индивиду. Обычно
фюльгья делается зримой перед смертью человека и принимает женский облик или
облик животного. Под воздействием христианства представление о фюльгье сближалось
с представлением об ангеле-хранителе.
4 Со смерти Магнуса конунга тогда прошло восемь лет— 1192 г.
Глава 119
1 Следующей весной— 1193 г.
2 отправляется в викингский поход на запад — походы викингов завершились в XI в.,
и заявление Халлькеля было не более чем уловкой: он отправился на Оркнейские
острова с намерением объединиться с другими противниками Сверрира.
Глава 120
1 в начале великого поста— 1194 г.
2 В субботу перед вербным воскресеньем — 2 апреля 1194 г.
3 Утром — 3 апреля 1194 г.
4 Их корабли сновали туда и сюда... они привыкли прибегать к этой хитрости.— О новой
тактике морского боя, применявшейся Сверриром, см. статью «Сверрир в саге и в
истории».
5 Это была хорошая подмога.— Предполагается, что именно к сражению при Флорувагаре
может Оыть приурочено следующее послание сына конунга Сигурда Лаварда,
вырезанное им на рунической дощечке и адресованное неизвестному лицу в Бергене (имя
адресата и часть надписи стерлись): «Сигурд Лавард шлет привет... от Господа, и от
себя. Конунг хотел бы получить твой военный корабль. Что касается вооружения...
копья из железа, стоимостью в 18 локтей (домотканой материи), что я послал тебе
с Ионом Эри. Просьба моя к тебе — пойти мне навстречу в этом деле. А если ты
выполнишь мою волю, то взамен будешь иметь нашу истинную дружбу и ныне, и впредь».
Появление боевого корабля из Бергена вполне могло быть ответом на просьбу Сигурда:
выше говорится, что у конунга в это время не было больших кораблей. Дощечка была

262
Примечании
найдена в Бергене в 1963 г. во время археологических раскопок и расшифрована А.
Листелем (см.: Liesttfl Л. Correspondence in Runes // Medieval Scaidinavia, 1968. Vol. 1).
6 поставили Муху Победы — «Муха Победы» — кеннинг ворона. По-видимому, на стяге
Сверрира был изображен ворон.
7 Когда Сигурд Яр лов Сын услышал о битве, он повернул на юг и уплыл в Данию.— На
самом деле Сигурд не поплыл прямиком на юг, в Данию, но перевалил через горы
и пришел в Телемарк, где оставил в приходской церкви в Винье следующую надпись:
«;Сигурд ярлов сын вырезал эти руны в субботу после дня Ботольва (17 июня), когда
он бежал сюда и не пожелал примириться со Сверриром, убийцей своего отца и
братьев». (Цит. по кн.: Skard V. Norsk spra°khistorie·. Oslo; Bergen; Troms^, 1973. Bd. 1. S. 82).
Глава 121
1 Папа отлучал Сверрира конунга от церкви, если он не предоставит архиепископу всего,
что тот хочет и требует.— Папа Целестин III (1191—1198) в июне 1194 г. направил
послание архиепископу Эйрику, подтверждающее все права и привилегии норвежской
церкви; послание содержало угрозу церковного проклятия нарушителю. Однако это
послание не достигло Норвегии до того, как Сверрир был коронован и помазан верными
ему епископами (см. гл. 123).
2 Эйрику Слепому—архиепископ Эйрик ослеп (см. гл. 117).
Глава 122
i Тогда приехал туда легат, посланник папы, со своими спутниками.— Ничего не известно
о папском легате в Скандинавских странах в 1194 г. В Дании легаты были в 1192 и 1196 гг.
Глава 123
1 послал за Ториром епископом в Хамаре... и приехал также Иьяль епископ в Ставангре —
епископы Торир и Ньяль были обязаны Сверриру своим назначением.
2 В день апостолов Петра и Павла — 29 июня 1194 г.
Глава 124
1 Предыдущей зимой умер в Исландии епископ Торлак Святой.— Епископ Скалхольта
Торлак (1178—1193) был объявлен святым на альтинге (народном собрании
Исландии) в 1198 г.
2 Следующей весной— 1195 г.
ъ Архиепископ Эйрик прислал тогда в Норвегию послание с требованием, чтобы все
епископы приехали из Норвегии к нему.— Папа Целестин III проклял верных Сверриру
епископов в ноябре 1194 г., но архиепископ Эйрик в 1195 г. жаловался папе на то, что
их отлучение не возымело действия.
4 и Рикард Черный Магистр — англичанин, бенедиктинский монах, как и епископ Торир,
учился в Париже, в то время главном центре теологического и философского
образования на Западе.
Глава 125
1 Он поставил сюсломаннов, которые должны были следить за выполнением этого —
фактически Хьяльтландские острова попадали под власть конунга Норвегии.
Глава 127
1 послание с печатью, называемое золотой буллой.— Золотой буллой называли грамоту,
к которой была привешена золотая печать; такие грамоты посылали папы и госуДари.
2 Сверрир конунг должен прислать конунгу греков десять сотен хороших воинов.—
Алексей III Ангел низложил с императорского престола летом 1195 г. своего брата Исаака

Примечания
263
Ангела; сын Исаака Алексей («Кирьялакс») искал поддержки у западных монархов,
в особенности у Филиппа Швабского, женатого на его сестре. Это было началом
подготовки к походу, состоявшемуся в 1204 г. (IV крестовый поход, который привел к захвату
и разграблению Константинополя крестоносцами).
3 В ту осень — 1195 г.
Глава 128
1 и с ними один кардинал из Румаиорга — кардинал Фиданца прибыл в Данию осенью 1196 г.
и умер в Лунде в феврале 1197 г.
2 снял отлучение от церкви с конунга и со всего его государства.— Послание о снятии
отлучения было фальшивкой, и в своих посланиях папа Целестин III и его преемник
Иннокентий III писали о подделке, совершенной Сверриром, и подтверждали его
отлучение, под которым он оставался вплоть до своей смерти.
Глава 129
г Весной— 1196 г.
2 Это войско называли посошниками—«посошники» (Baglar) от bagall (лат. baculus) —
епископский посох.
Глава 131
1 Возможно, имеется в виду жена Сверрира, шведка по происхождению.
Глава 132
1 Был созван Боргартинг—Боргартинг — тинг в Борге (Сарпсборге), областное собрание
Вика (юго-восточная Норвегия).
2 Ивар Косой был посвящен в епископы в Хамаре — Ивар Косой — старый противник
Сверрира, был посвящен в епископы в 1197 г.
Глава 133
1 Следующей весной— 1197 г.
2 ранней весной, и в день Халльварда— 15 мая 1197 г.
3 до самого дня Маргреты — день св. Маргариты 20 июля 1197 г.
4 И если бы мы перечислили всех потомков Ингирид.— Ингирид, дочь шведского конунга,
первым браком была замужем за датским принцем и имела от него сыновей Магнуса
и Буриса; Магнус убил Эйрика Святого и сделался конунгом Швеции; Бурис, который
жил при дворе Вальдемара Датского, изменил ему и был ослеплен. Затем Ингирид
была замужем за конунгом Харальдом Гилли и, наконец, за Арни, от которого родила
Филиппа и Николаса, будущего епископа.
Глава 134
1 в день Якоба — день св. Иакова 24 июля 1197 г.
Глава 135
1 У него так мало народу, что на полскамьи приходится не больше одного человека >—
см. примеч. 1 к гл. 75.
Глава 136
1 протрубили сбор к дележу добычи.— Раздел добычи между воинами конунга был
предусмотрен «Дружинным уставом» (см. примеч. 2 к гл. 3).

264
Примечания
Глава 138
1 на Эйратинге — см. примеч. 1 к гл. 16.
Глава 139
1 они выплатили все налоги и подати — налог, заменявший явку в ополчение (leiofangr),
и плата с корабельных округов (liofagjalld). Корабельный округ — группа дворов
бондов, которые объединялись для снаряжения боевого корабля и поставки его
команды,— флот бондов был подчинен королю. Здесь эта служба заменена налогом. По
мере укрепления нового социального строя военная служба бондов все более
вытеснялась службой профессиональных воинов, а бонды превращались преимущественно в
податное сословие.
2 Биргира Улыбки — см. примеч. 1 к гл. 9.-
Глава 142
1 за трое суток до дня Андреса — 27 ноября 1197 г.
2 Зимой после рождества— 1198 г.
3 за две ночи до дня Бреттивы — 9 января 1198 г.
4 за неделю до дня Халльварда— 15 мая 1198 г.
Глава 143
1 Берестеники захватили оба корабля — по-видимому, здесь ошибка — не «берестеники»,
а «посошники».
Глава 144
; и все эти люои не успеют ступить на землю, как разбегутся — Ополчение бондов
обычно не отличалось высокой боеспособностью по сравнению с профессиональными
воинами, составлявшими ядро обеих враждующих сторон, и на него трудно было
положиться тем, кто их насильно сгонял для участия в военных действиях (см. примеч. 1
к гл. 139).
Глава 146
1 бонды не посчитались с его словами — Сигурд по приказу Сверрира должен был собрать
ополчение горожан, но называет их в данном случае «бондами» (b0ndr). Далее Сверрир
созывает на тинг жителей Бергена, требуя от них поддержки, и дело кончается тем,
что они выставили ему сотню человек, «то были бонды и купцы» (b0ndr ос kaupmenn).
Города в Норвегии в то время были незначительными, и даже такие торговые центры,
как Берген, еще не были резко отделены от сельской местности.
2 Мунклив — мужской монастырь бенедиктинцев в Бергене.
Глава 148
1 воздвигнуть каменную церковь — характерный для Норвегии того периода тип церквей —
деревянные двухкаркасные церкви с двумя ярусами столбов внутри и со стенами, в рамы
которых вставлены вертикальные деревянные пластины (stavkirke). Но в XII в. уже
начинали возводить каменные церкви и соборы (в Трандхейме, Ставангре и других
городах), создававшиеся под влиянием романской архитектуры. Укрепления в XII в.
строили преимущественно из дерева и земли, но в Нидаросе и Бьёргюне по приказу
Сверрира были возведены первые каменные крепости.
2 южные хёрды — жители южной части Хёрдаланда, юго-западной области Норвегии.
3 из своих херадов — херад — округ, сельская местность, совокупность усадеб. Для
«Норвегии не типично деревенское поселение, бонды селились в обособленных усадьбах
или небольшими хуторами.

Примечания
265
Глава 149
1 в канун дня Иона — день св. Иоанна 24 июня 1198 г.
Глава 150
1 в канун дня Лавранца — день св. Лаврентия 10 августа 1198 г.
Глава 151
1 в канун дня Марии — 7 сентября 1198 г.
2 В споре стрел — в битве.
Глава 152
1 во второй раз перевалил, через Раудафьялль — в первый· раз конунг проделал этот
путь осенью 1177 г.
2 предводителями у них были Торстейн Кугад и Эйндриди Тренд.— Здесь не назван
предводитель третьего корабля — Киннад сын Эльдриди, упоминаемый в другом
списке саги.
3 Карл, сын Сёрквира конунга — Сёрквир (Сверкир) — шведский конунг (1196—1210; о нем
см. гл. 127). Карл должен был быть еще мальчиком, так как Сёрквиру было в то
время не более 34 лет.
4 Λ еще чего лишились берестеники — так это своего превосходства.— Дела Сверрира и его
сподвижников в то время действительно были из рук вон плохи. Осенью 1198 г. папа
уполномочил архиепископа наложить интердикт на Норвегию, что означало запрет
духовенству отправлять службы, крестить новорожденных и отпевать умерших. (Об
интердикте известно из документов римской курии, «Сага о Сверрире» его не упоминает.)
Одновременно бергенский епископ, ранее придворный священник Сверрира (см. гл. 123),
отложился от него.
Глава 154
1 взимали налоги и корабельные сборы — см. примеч. 1 к гл. 61.
2 Рикард, английский конунг — Ричард Львиное Сердце, король Англии (1189—1199).
3 Ион, его брат—Иоанн Безземельный, король Англии (1199—1216).
4 просил их построить для него несколько кораблей с тем. чтобы он мог избавить страну
от набегов посошников — см. примеч. 4 к гл. 43 и примеч. 1 к гл. 139.
5 будет лучше всего, если в каждом округе Трёндалёга оонбы оплатят расходы по снаряжению
одного корабля.— По закону бонды Трандхейма должны были снаряжать и содержать на
свой счет 80 двадцатискамеечных кораблей. Но в данном случае побс ) был не столь
обрела ньтельным: каждый из восьми фюльков Трандхейма по требованию конунга должен
был оплатить снаряжение лишь одного корабля, правда большего, чем обычно, размера.
6 После пасхи — после 18 апреля 1199 г.
Глава 155
1 На троицу — 6 июня 1199 г.
2 со своими морскими баранами — «морские бараны» — кеннинг кораблей.
3 Сдается мне, однако, что дворы трендов превратятся в золу— Как показал Л. Хольм-
Ульсен, в речи епископа Николаса содержится явная аллюзия на вису Тормода Скальда
Черных Бровей, произнесенную перед битвой при Стикластадире (1030)., когда скальд
дает совет конунгу Олаву Святому сжечь дома бондов (см.: Круг Земной. С. 350).

266
Примечания
Глава 156
1 заприметив в воздухе Муху Победы — «Муха Победы» — знамя конунга Сверрира (см.
примеч. 6 к гл. 120).
Глава 158
1 В первую пятницу после дня Ботольва — 18 июня 1199 г.
Глава 159
1 угодили им в драконью голову на носу Халльвардова корабля.— Со времен походов
викингов штевни кораблей скандинавов были украшены резными деревянными
головами драконов и змей.
2 в стальном шлеме и в панцире — и то и другое гаутской работы — т. е.
изготовленные в, Швеции.
Глава 160
1 пребенда — дар, полученный церковью; содержание, назначенное священнику.
2 в ночь на одиннадцатый день рождества — 4 января 1200 г.
Глава 161
1 он был братом Гутхорма архиепископа — Гутхорм был архиепископом с 1214 по 1224 г.
Автор саги в данном случае забегает далеко вперед по сравнению со временем, о котором
повествует (прием, малохарактерный для саги как жанра повествования).
Глава 162
1 Сверрир конунг... обложил бондов военной повинностью: каждое тягло должно было
выставить одного человека, а сверх того дать еще фунт муки и голову скота.— О лейдан-
ге (lei#angr) см. примеч. 4 к гл.43 и примеч. ι к гл.139. Человек, представленный
в ополчение, должен был быть обеспечен своим корабельным округом продовольствием
на два месяца; сюда входили полфунта муки и столько же масла, но в данном случае,
когда вес муки был удвоен, а вместо масла требовали голову крупного домашнего скота,
т. е. побор резко возрос, это вызвало возмущение бондов.
2 каждый— и свободный, и раб — см. примеч. 3 к гл. 24.
3 В среду на великий пост— 1 марта 1200 г.
4 В пятницу — 3 марта 1200 г.
5 В воскресенье — 5 марта 1200 г.
6 Уже занимался день — 6 марта 1200 г.
7 банда маркаманнов — Markamenn — жители пограничных со Швецией лесов, синоним
преступных, вне закона стоявших людей, мятежников.
Глава 163
1 раумы — раумы — жители фюлька Раумарики в юго-восточной Норвегии.
2 Не в обычае берестеников строиться во время сражения. Мы бросаемся в бой... малыми
группами, и потому впереди может оказаться любой, кто захочет.— О боевой тактике
Сверрира см. статью «Сверрир в саге и в истории».
3 вперед, все воины Христа, люди креста и святого Олава конунга — боевой клич Сверрира
почти буквально воспроизводит боевой клич конунга Олава Святого в битве при Стикла-
стадире, в которой он погиб: «Вперед, вперед, люди Христа, люди креста, люди конунга!»
(Круг Земной: Сага об Олаве Святом. Гл. 226). Свою связь с Олавом Святым Сверрир
подчеркивал, рассказывая о сновидении (см. гл. 5) и в других случаях (см. гл. 32).
Подробнее см. статью «Сверрир в саге и в истории».

Примечания
267
Глава 164
1 Духом ты не похож на предков — эти строки принадлежат, по-видимому, к утраченной
части эддического цикла о Сигурде. В гл. 18 «Саги о Волсунгах», прозаического
переложения эпических песней, находим аналогичные слова Регина, обращенные к Сигурду:
«...не похож ты отвагою на своих родичей». (См.: «Сага о Волсунгах» / Пер. Б. И. Яохо.
М.; Л., 1934. С. 150). F
2 В старости воин не станет храбрым, раз был сызмала трус — цитата из «Речей Фаф-
нира», 6 («Старшая Эдда»).
Глава 165
1 На следующее утро — 7 марта 1200 г.
2 в канун пасхи — 8 апреля 1200 г.
Глава 166
1 В первый день пасхи — 9 апреля 1200 г.
Глава 171
1 Весной — 1201 г.
2 это место зовется Гестабакки — «Берег Гостей» (см. примеч. 5 к гл. 9).
Глава 174
1 О риббальдах — Ribballdar (от средневек. лат. ribaldusj —наемные солдаты. В XIII в.
в Норвегии, как и во Франции, это слово употреблялось в качестве синонима разбойников.
Иоанн Безземельный имел таких риббальдов на своей службе во Франции. После того
как в 1200 г. Иоанн заключил мир с французским королем, он послал (в 1201 —1202 гг.)
норвежскому конунгу не менее 150 воинов, прибывших к Сверриру в Берген.
Глава 177
1 до дня Николаса — 6 декабря 1201 г.
Глава 178
1 Тогда же Инги был провозглашен конунгом — в гл. 132 говорится, что Инги был
провозглашен конунгом на Боргартинге.
Глава 179
1 Сверрир конунг в течение двадцати недель осаждал Тунсберг — с 8 сентября 1201 г. по
25 января 1202 г.
Глава 180
1 Он прибыл туда в великий пост или незадолго до того — 27 февраля 1202 г.
* Утром во вторник на второй неделе великого поста— 5 марта 1202 г^
3 На следующее утро — 6 марта 1202 г.
4 Тогда же он приказал прочитать письмо об управлении государством... и повелел
скрепить его печатью.— Предполагается, что это послание содержало совет сыну
примириться с епископами.
5 не было у меня других сыновей, кроме Хакона.— Его сын Сигурд Лавард умер в 1200 г.

268
Примечания
Глава 181
1 В субботу на великий пост— 9 марта 1202 г.
Глава 182
1 octauo idus marcij anno ab incarnatione domini nostri Jesu Christi. M.° CC.° XV (на
восьмую иду марта в год от воплощения Господа нашего Иисуса Христа 1215 — лат.).—
Указание на восьмую иду марта ошибочно, т. к. по тексту саги Сверрир скончался в субботу
на великий пост, а в 1202 г. этот день приходился на 9 марта. Единственная дата,
прямо указанная в саге, это дата смерти Сверрира (в сагах вообще, как правило,
отсутствуют подобные указания). Но дата эта указана ошибочно и находится в прямом
противоречии со всеми другими сведениями, приведенными в этой же главе. Год 1202
установлен в соответствии с летосчислением, которому следовал автор саги.
2 В тот же год умер Кнут... а со времени гибели Магнуса конунга сына Эрлинга минуло
тогда восемнадцать зим.— Все эти хронологические указания подтверждают, что Свер
рир умер в 1202 г.: Кнут Датский умер в 1202 г., конунг Вальдемар вступил на датский
престол в 1202 г., ярл Биргир умер в 1202 г., правление Сверрира, если считать его
с момента, когда он возглавил биркебейнеров в 1177 г., длилось 25 лет, а конунг Магнус
сын Эрлинга погиб в 1184 г., за 18 лет до кончины Сверрира.

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
И ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ *
Абсалон архиепископ 116, 121. 123, 125
Авли см. Хавли из Хладиоа
Агданес, м. (Агданес) 19, 20, 77, 106, 137
Агдир (Агдер) 46, 69, 80, 103, 108, 173
Адам 100
Акр (Акер) 160, 161
Акрсхаги, около Акра 160, 162, 163, 165,
169
Алейярсунд, прол. (Олрёйсунн) 77
Али, сын Халльварда, лендрманн 164, 169
Алльдинхаги, в Согне 180
Альди (Олденфьорд) 129
Альрексстадаваг, зал. (Стуре Лунгегорс-
*ятн) 145
Альрексстадир (Орста) 52, 80, 145
Альфтар (Альфта соккен, в Хельсингланде,
в Швеции) 29
Амунди Щетина из Греттисвика 162
Англия 80, 151
Ангр, бухта на о. Санда 107, 139
Андрее Жаровня 102
Андрее, корабельщик Магнуса конунга 54
Андрее Криста 106
Андрее, святой 137, 264
Андрее Сутулый 106
Андрее, сын Гудбранда Шишки 96
Андрее, сын Скьяльдвёр 102
Апостолов церковь, в Бьёргюне 79
Апостолов церковь, в Нидаросе 159
Ардаль (Ордал, в Согне) 180
Арнгейр, священник 81
Арни из Эвьи 68
Ар ни Родич Епископа 176, 180
Арни Скорый на Расправу 136
Арни. сын Гудмунда 97
Арнтор из Аваля 81
Аса, жена Эйрика Конунгова Сына 113, 114
Асбьёрн, сын Иона с Тьёрна, лендрманн 57,
84, 91, 95, 96, 98
Асгаут, берестеник 133
Асгейр, казначей 140
Асгейр Хамарскалли 57, 104
Аскейярсунд (Аскёйсунн) 174
Аскель, дружинник Сверрира конунга 158,
159
Аскель Тюца, управитель в Бьёргюне 103
Аслейв Бонд 114
Аслейвов двор, в Тунсберге 136
Астрид Стейк 110, 111
Асфьорд (Осфьорд, на восточной стороне
Тронхеймсфьорда) 155
Атли Скальми 107
Аудбьёрн, предводитель гостей 57—59
Аудун Бюлейст 160
Ауморд 162
Аура-Паль 140, 141
Аурландсфьорд, в Согне 149
Аустрей, о. (Эстурой) 52
Аути, священник 140, 141
Бакки, в Бьёргюне 118, 148
Бакки (Бакке, в Тронхейме) 70, 82, 154
Ьард Душа 102
Бард, посошник 137
Бард, сын Гутхорма из Рейна, лендрманн
57, 68, 70, 71, 76, 82, 102, 121
Бард Щит, раб 69
Бевья, р. (Бевеон) 136
Бенгейр Длинный 131, 148
Бенедикт Маленький 121
Бенедикт, сюсломанн 162
Бенедиктус, знаменосец Эйрика Конунгова
Сына 95
Берг, двор в Стринда 71, 149
Бергсвейн Длинный, знаменосец Сверрира
конунга 146
Биргир Кишка 47
Биргир Улыбка, ярл 11 — 13, 135, 184, 247
. Блакк, скальд 107, 115, 259
Большая Долина (в Эстфолле) 173
В указателе, как и в тексте саги, на карте и на планах городов, географические названия
(за исключением таких, как Норвегия, Англия и т. п.) даются в той форме, какую они
имеют в оригинале. В указателе в скобках, где возможно, приводятся соответствующие
современные названия. Курсивом выделены имена, включённые в указатель. Страницы
примечаний обозначены полужирным шрифтом. Все имена читаются с ударением на
первом слоге.

270 Указатель имен и географических названий
Большой Флей, корабль 87
Борг, в Нидаросе 38, 39
Борг (Сарпсборг) 14, 118, 175
Боргунд (Боргунн, в Суннмёре) 150, 161
Бородач, корабль 54, 57, 59, 87, 92, 94
Ботольв из Фьордов 42
Ботольв, святой 156, 266
Ботольв. сын Эвура 131
Бреттива, святая 137. 264
Брёттуэйр (Браттёра, в Тронхейме) 37, 73,
153, 154
Бригит, дочь'Харальда Гилли 11, 12
Бридстейн, на западной стороне Ослофьорда
114
Бритва, корабль 57
Брюньольв Бланда, сын Эйндркди 50
Брюньольв с Мьёлы, сын Бьярни 151, 159
Брюньольв, сын Кальва 8, 50
Брюньольв, сын Рёгнвальда 106
Бурис, сын Хейнрека 130
Бьёргюн (Берген) 22—24, 30, 31, 37, 44, 46,
51, 53—55, 60, 63—66, 68, 69, 73—75, 77,
80—82, 85, 86, 88, 89, 91, 97—99, 101, 103,
104, 106, 108, 109, 111, 116—119, 123, 128,
129, 135—137, 139—142, 147—149, 158,
161, 170, 174, 179, 180, 182
Бьёрн Козел 42
Бьёрн Ростом-с-Ель 180
Бьёрн, сын Эрлинга 109
Бьяльви Полушубок 133, 134, 157
Бьяркей, о. (Бьяркёй) 76
Бьярни, епископ на Оркнейских островах
123
Бьярни, сын Кальва, скальд 71, 255
Бьярни, сын Мёрда 151, 159
Вагар (Воган) 19
Валаберг (Океберг) 166, 168
Валлабуца, корабль 85
Вальдамар, сын Ьальдамара, датский конунг
184
Вальдамар, сын Кнута, датский конунг 51,
53, 80, 85, 253
Вальдрес (Валдрес) 25, 80, 180
Ватнсфьялль, г. (Ватсфьелль, в южном Трён-
нелаге) 18
Вермаланд (Вермланд, в Швеции) 11 — 13,
15, 26—28, 75
Вёрс (Восс) 23, 52, 53, 80, 149
Вестфольд (Вестфолл) 69, 164, 165, 171
Виглейк из Дигрина 18
Видкунн, сын Эрлинга 76
Вик (Викен, побережье от Лангесуннсфьор-
да до Ета-Эльва) 11, 15, 21, 22, 27, 28, 34,
35, 44, 45, 49, 53—55, 58, 64, 66, 68, 69, 71,
73, 77, 80, 84, 97, 99, 102, 103, 105, 108, 111,
113, 114, 117, 118, 122, 123, 125, 126, 128,
129, 135—137, 140, 141, 160, 161, 170—174,
176, 179
Викинг Вэвнир 177
Вильяльм из Сальтнеса 33
Вильяльм из Торгара 96
Витус, святой 96
Внутренний Трандхейм 19
Вожак, корабль 57, 59, 61, 171
Воительница, корабль 87
Ворум (Вар, в Вестфолле) 162
Восточное Море (Балтика) 16, 28
Восточные Страны (страны к востоку от
Скандинавии) 27, 87, 113
Восточный Гаутланд (Эстерьётланд, в
Швеции) 11
Всех Святых церковь, в Бьёргюне 52
Гауларас, г. (между Гёулдален и Стринда)
32, 33, 51, 61, 109,
Гаулардаль (Гёулдален) 18, 39, 67. 68, 71,
72, 161
Гауль, р. (Гёула) 18, 38, 39
Гаульдаль см. Гаулардаль
Гаут, сын Арнгейра 81
Гаутланд (Еталанд, в Швеции) 13, 27, 75, 77
Гаут-Эльв, р. (Ета-Эльв) 27, 35, 135
Гельмин (Ельме, в Оркдале) 68
Гестабакки, в Тунсберге 175, 267
Гнилая Пристань, в Бьёргюне 147
Голмарсфьорд (Гульмарен, в Бохуслеие) 134
Годрексстадир (Гёуста, около Тронхейма)
133
Горсуд, корабль 132
Готи, конь 68, 255
Готланд, о. (Готланд) 113
Гравдаль (Гравдал) 59, 86, 119, 171
Гранда см. Гравдаль
Грегориус Кик 151
Грегориус, сын Иона, лендрманн 130, 131
Грёнингасунд, прол. к югу от Бьёргюна 129
Гриндхольмасунд, прол. (Вренген) 174
Грьотар, двор в Оркадале 71, 72
Гудбранд, сын Торберга 79
Гудбранд Юный 134, 138
Гудбрандсдалир (Гудбранисдален) 20, 25,
179
Гудлауг Вали 57, 68
Гудлауг Окольничий (Вшивые Волосы) 32—
34, 38, 48, 50, 58
Гулльхамар, м. в Трандхеймсфьорде 32
Гуннар Безумный 137
Гуннар Размазня 150
Гуннар, сын Эйлива Яблоневый Шест 47
Гуннтьёв, бонд 180
Гуннхильд, мать Сверрира конунга 7—9, 130
Гутхорм архиепископ 161, 266
Гутхорм Вертушка, лендрманн 42
Гутхорм с Мьёлы 151
Гуцалин Священник 151
Гьёлурас, г. (Йеллеросен) 131, 135, 163
Гюгисвик, зал. к югу от Бьёргюна 171

Указатель имен и географических названий
271
Гюрд Скьоми 50
Гюрид, дочь Аслана Юного 117
Дагфинн 180
Дальског см. Уппдальский Лес
Дания 11, 51, 53, 80, «4, 113, 116, 117, 121,
123, 125, 129, 160, 184
Дева Мария 19, 22, 25, 81, 148, 265
Депиль (Девле, в Стринда) 74, 153
Дигрмули, м. на южной стороне Транд-
хеймсфьорда 32, 33; 51, 66
Длинная улица, в Осло 132
Доврафьялль, горы (Доврефьелль) 20
Дривей, о. (Древёй, в устье Согне-фьорда)
78
Дюри из Гимсара 161
Заливы, в Эйстланде ИЗ
Золотая Грудь, корабль 76, 77
Ивар Галли 50
Ивар Гусенок, лендрманн 20
Ивар Косой, епископ в Хамаре 129, 263
Ивар Лужа, сюсломанн 80
Ивар Нос 151
Ивар Стейг, сын Орма Конунгова Брата 96
Ивар, сын Гьяввальда 17, 19
Ивар, сын Клемета 108, 109
Ивар, сын Свейна, лендрманн 42
Ивар Управитель 137
Ивар Хорти 17—20
Ивар Шелк 17, 19
Ивар Шелк, лендрманн 57, 76, 82, 102, 114
Ивар Эльда 88, 96, 102
Ивар Языкастый 38, 41, 42
Илувеллир (Илеволлен, в Тронхейме) 48,
50, 61, 65, 74
Илувик (Илсвики, около Тронхейма) 154
Ингардаль (Ингдален, на южной стороне
Тронхеймсфьорда) 139
Инги, сын Магнуса, конунг посошников 126,
128, 137, 149, 153, 176, 177, 179, 180
Инги, сын Харальда Гилли 7, 48, 65, 97,
102, 111, 246
Ингибьёрг, дочь Сверрира конунга 102, 149
Ингибьёрг, жена Пэтра Ранги 102
Ингирид, дочь Рёгнвальда 130, 263
Иордан, р. 62
Ирландия 30, 124
Исак, сын Торгильса 81
Исландия 105, 109, 123
Йон, английский конунг 151, 177, 265
Йон Друмби 76
Йон из Рандаберга 39, 41, 42, 251
Йон Котенок, сын Гуннара 18, 33, 249
Йон Куколыцик 102, 106, 107, 109—111
Йон Кутица 52, 102
Йон Макушка 97
Йон (Иоанн), святой 146, 265
Йон Сталь 179, 180
Йон Стольник 70
Яон, сын Гаута с Эрнеса 57
Лон, сын Инги конунга см. Йон Куколыцик
Йон, сын Лофта 123
Йон, сын Сёркеира, шведский конунг 184
Йон, сын сестры Сверрира конунга 117
Йон, сын Халлькеля 79, 80, 96, 116, 256
Йон Точило 18
Йон Тощий 137
Йон Трин, сюсломанн 142
Йон Шишка, лендрманн 50
Иона церковь, в Бьёргюне 144
Йордан Скиннпейта 140, 141
Йорсалир (Иерусалим) 13, 62
Кальв, сюсломанн на Фарерских островах 8
Каменная церковь, в Бьёргюне 52, 103, 147
Кари-Огрызок 148
Карл Мясистые Ляжки 49, 66
Карл, сын Иона, аббат 7, 246
Карл, сын Сёркеира конунга 149, 150, 265
Карлсхёвуд, сын Арнгейра 81
Кармсунд, прол. (Кармсунн) 86
Каупанг см. Лусакаупанг
Каупангсфьялль, г. в Согне 180
Кейпа, корабль 85
Кетиль, сын Лавранца 96
Кирьялакс, конунг греков 125, 263
Кишка, корабль 57
Кладбище Иона, в Бьёргюне 144
Клеппабу (Клэбу) 37, 38, 71
Клеппстадир (Клефста) 139
Кнарарскейд (между о. Эдёй и устьем
Тронхеймсфьорда) 37
Книжная Сумка, корабль 132
Кнут, датский конунг 125, 184, 268
Кнут, сын Эйрика, шведский конунг 13, 102,
113, 125, 252
Кожаные Ножны, корабль 157
Козий Мост, в Осло 131
Коль, сын Исака с Фольскна 66, 67
Кольбейн Пакленосый 131
Кольбейн, сын Гисли, лендрманн 50
Конунгахелла 10, 11, 28, 35, 84, 85, 122, 171
Конунгов остров (в озере Сельбусё) 18
Копр, в Бьёргюне 79
Кот (двор у Нидэльва, южнее Тронхейма) 38
Край Финнов 8, 246
Красный корабль 154, 156, 158
Креста церковь, в Бьёргюне 52, 147
Креста церковь, в Нидаросе 159
Кристина, дочь Сигурда Крестоносца 116
Куколыцик см. Йон Куколыцик
Лавард см. Сигурд Лавард
Лавранц, святой 147, 265
Лавранца церковь, в Тунсберге 171, 175

272
Указатель имен и географических названий
Лаксаваг, зал. (Лаксевог, около Бергена)
145
Ланасунд, прол. (в Бохуслене) 136
Лангамоси, болото 163
Лангейярсунд, прол. 77
Ланглоар (Ланглу) 46
Лерадаль (Лердал) 23
Лидандиснес, м. (Линдеснес) 46
Лимгардссида 174
Лисица, корабль 54
Листи (Листа) 85
Лодин из Манвика 96
Лусакаупанг 80, 81, 83, 97. 180
Лустр (Люстер, в Согне) 180
Льодхус (Гамла Лёдёсе) 11, 28, 35
Льот, сын Харальда 97, 127
Любимая, корабль 82
Магнус см. Сверрир, сын Сигурда Рот 10, 247
Магнус Голоногий, сын Олава Тихого 47,
63, 252
Магнус Добрый, сын Олава Святого 63,
115, 247, 254
Магнус Манги, сын Эйрика Стагбрелля 92,
96, 257
Магнус, сын Хейнрека, шведский конунг 130,
263
Магнус,, сын Эйрика Конунгова Сына 114
Магнус, сын Эрлинга Кривого 9—14, 16, 17,
20, 22, 26—30, 34—38, 40—61, 63—80, 82,
84—90,92,95—102, 107, 108, 112, ИЗ, 117,
126—128, 142, 168, 184, 246, 254
Мани, скальд 85, 86, 257
Манули, конунг в Миклагарде 62, 253
Маргрет, дочь Эйрика, шведского конунга
102, 111, 140, 141, 260
Маргрета, святая 129, 263
Марии церковь, в Бьёргюне 79, 110, 111, 121,
147, 148
Марии церковь, в Нидаросе 82
Марии церковь, в Осло 130
Марии церковь, в Сарпсборге 14
Мариин Корабль 75, 81. 82, 90. 92, 94, 103
Мартейн, епископ в Бьёргюне 123
Мартейн (Мартин), святой 66, 254
Медальхус (Мельхус) 39
Мёр (Мере) 20, 34, 36, 46, 65, 73, 75, 81, 129,
130, 150, 151, 161
Мёртустоккар, г. около Осло 132, 163, 164,
168
Месяц см. Мани
Миклагард (Царьград) 62
Микьяль (Михаил), святой 102, 108, 258
Мист, валькирия 49
Молунг (Малунг, в Даларна, в Швеции) 16
Монастырская Пристань, в Бьёргюне 110
Мугавеллир (около Сеймсфьорда в
Бохуслене) 126
Мунклив, в Бьёргюне 142, 146, 264
Мунан, сын Гаута с Эрнеса, лендрманн 57,
84, 87, 94
Мьёрс, оз. (Мьёса) 20—22, 135
Нарви из Састадира, сын Халльварда 57,
61, 144
Нарви, сын Гутхорма 61
Наумудаль (Намдал) 30, 32
Наутасунд, прол. (Нётсунн, в Бохуслене) 135
Невари, скальд 106
Нид, р. (Нидэльва) 17, 38, 71, 74
Нидарос (Тронхейм) 17, 30, 40, 46, 47, 60,
61, 63, 75, 82, 105, 106, 108, 111, 112, 121,
123, 133, 137, 139
Нижняя Сандбрекка, склон около Нидароса
37. 38
Николас из Вестнеса 126—128, 138, 139, 141
Николас Мёндуль, сын Андреса, лендрманн
50
Николас, святой 179, 267
Николас Султан, дядя Сверрира конунга
99, 109
Николас, сын Арни, епископ 46, 48, 51, 63,
111, 112, 122, 123, 125—133, 144, 146—148,
152—154, 156, 182, 260
Николас, сын Бьярни Козла 102
Николас Улитка, лендрманн 53, 54, 57, 87
Николаса церковь, в Бьёргюне 52, 79, 143,
147
Норасунд, прол. в Норафьорде 88
Норафьорд (Нурефьорд) 83, 88
Норвегия 8—13, 45, 63—65, 88, 89, 99, 102,
111, 112, 117, 118, 123—126, 129, 130, 134,
152, 184
Норднес (Нурнес) 55—57, 60, 61, 142, 144
Нуннусетр, в Бьёргюне 51, 79
Нуннусетр, около Осло 130, 131, 163, 166
Ньяль, епископ в Ставангре 112, 123
Оксней, п-ов около Тунсберга 174
Олав Бейтстокк 135
Олав Длинный 79
Олав Масляная Голова 162
Олав Святой, сын Харальда Гренландца 9,
19, 25, 36, 51, 55, 56, 63, 81, 112, 115, 122,
165, 247, 254
Олав, сын Гуннвальда 96
Олав Ярлов Зять, зять Харальда ярла 1*17,
118, 120, 121
Олава церковь, в Бьёргюне 52, 55. 79, 110,
120, 143, 148,
Олава церковь, в Нидаросе 152
Олавов Корабль 42, 56—59, 68
Олень, корабль 87
Ордост, о. (Оруст) 172
Орк, р. (Оркла) 71
Оркадаль (Оркдал) 20, 41, 71, 72; 137,
139, 150, 155

Указатель имен и географических названий 273
Оркнарос, устье р. Орк 68
Оркнейские острова 77, 104, 105, 117, 123, 124
Орм Конунгов Брат, сын Ивара, лендрманн
21, 22, 28, 34—37, 44, 46, 53, 56, 57, 59, 60,
66, 69, 84, 87, 90, 91, 95—98, 249
Орм, сын Пэтра см. Йон Куколыцик
Осло (Осло) 35, 66, 69, 70, 97, 112, 117, 123,
129, 130, 135, 160, 162, 171, 174, 181
Ослофьорд (Осло-фьорд) 134, 160
Осторожность, корабль 82, 132, 157
Острарфьорд (Устер-фьорд) 80
Оттар Гусь 71, 72
Оттар Кнерра 68, 70, 71, 106
Офоти (Уфут-фьорд) 76
Павел, апостол 107, 123, 259, 262
Паль см. Аура-Паль
Паль Весенняя Шкура 107
Паль Глазок 57, 96
Паль, епископ в Бьёргюне 99, 119, 123
Паль из Уппдаля, сын Эйрика 79
Паль Ремень 163
Паль, сын Андреса, лендрманн 51
Паль, сын Иона, епископ в Скальхольте, в
Исландии 123
Паль Флида, сын Николаса Улитки 54
Песчаный Мост, в Бьёргюне 147
Петр, апостол 123, 128, 262
Петра церковь, в Бьёргюне 78
Поля Иона, в Бьёргюне 52, 79, 142—144
Помощь, корабль 82
Портюрья (Портер) 174
Пристань Иона, в Бьёргюне 52, 79
Пэтр, брат Лукаса 162
Пэтр Злой 125
Пэтр Литейщик, сын Свиного Стевана 8, 118,
153, 157, 158, 175
Пэтр, отец Иона Кукольщика ПО, 111
Пэтр Ранги 102
Пэтр, сын Иона епископа 95
Пэтр Черный 182
Рагнхильд, дочь Эрлинга Кривого 76, 116,
117
Рагнхильд, из Конунгахеллы 84
Ракнй, морской конунг 68, 255
Раудабьёрг, г. (Рёдберге, к западу от
Тронхейма) 19, 31, 32, 51, 137, 155
Раудафьялль, г. между Вёрсом и Аурландом
149
Раумарики (Румерике) 35, 162
Раумсдаль (Румсдал) 46, 129, 151, 179
Раум-Эльв, р. (Гломма) 14
Рёгнвальд, сын Иона 79, 96
Рёгнвальд ярл 96
Рейн, монастырь на северной стороне Транд-
хеймсфьорда 102, 138
Рёнд, оз. (Ранс-фьорд) 20, 21, 70
Реннабу (Реннебу) 18, 137
Рикард, английский конунг 151, 265
Рикард Черный Магистр 123, 125, 262
Роаберг (около Оркдалсфьорда) 155
Рогаланд (Ругаланн) 46, 80
Родар (двор около Оркдалсфьорда) 155
Ругсунд, прол. в. Норафьорде 129
Рум см. Румаборг
Румаборг (Рим) 9, 64, 85, 86, 90, 111, 116,
121, 125
Русл ар (Рютле) 83
Рэ (Рамнес) 65
Рюгинаберг, г. (Рюенберге, около Осло) 163,
164, 166
Рюгьярбит, м. 113
Рюдин, корабль 42
Сальбирни, о. (Селбё, в Хордаланне) 142
Сальтэйрарсунд см. Сальтэйярсунд
Сальтэйярсунд, прол. (Шельсбюсунн) 53,
126, 128
Самуил, пророк 14, 252
Сандафьорд (Сандефьорд, в Вестфолле) 174
Сандбрекка см. Нижняя Сандбрекка
Сарп. вдп. (Сарпсфосс) 175
Састадир (Состад, в Хедмарке) 20, 22, 57,
129, 131, 137, 144, 153, 156, 157
Саул, библейский иаоь 100
Саурбэир (Сербу, в Бохуслене) 15, 35
Сваворни (Сульворн) 180
Сванхальс, прол. (в Бохуслене) 135
Свеймар, о-ва (Свеннер?) 135
Свейн Монашек 176
Свейн Свейтарскит 165
Сверрир, сын Сигурда Рот 7—42, 44—55, 57,
58, 60—66, 68—71, 73—83, 86—92, 95,
98—132, 134—158, 160—164, 166, 168,
171 — 184, 247
Свинасунд, прол. (Свинесунн) ИЗ, 163
Свиной Пэтр 83, 86, 91, 97, 98, 166
Свиной Стеван 8
Северный Мёр (Нурмёре) 37
Северный Хёрдаланд (Нур-Хордаланн) 52,
53
Сеймсфьорд (Сеймсфьорд) 126, 127, 131,
134
Селасьо, оз. (Сельбусё) 18
Селестин, папа 123
Сельбу, в Южном Трёндалёге 18
Сёльви, бухта в Трандхеймсфьорде 138
Сёльви, посошник 137
Сёльмунд Сестрин Сын 138, 139, 141
Селья, о. в Нордфьорде 10, 247
Серк из Рьодара 33, 34
Сёрквир, сын Карла, шведский конунг 125,
265
Серый Гусь, корабль 57
Сесилия, дочь Сверрира конунга 102
Сесилия, дочь Сигурда Рот 12, 68, 102, 247
Сигвальди Карл 133

274
Указатель имен и географических названий
Сиггьярваг, зал. (Сиггервог, в Хордаланне)
141
Сигурд Воспитанник Маркуса, сын Сигурда
Рот 65
Сигурд Дотафинн 106
Сигурд из Модастадира, лендрманн 130, 133
Сигурд из Сальтнеса 17, 33
Сигурд Каменщик 165
Сигурд Крепостная Скала 118, 141, 148
Сигурд Крестоносец, сын Магнуса
Голоногого 9, 86, 97, 99, 247
Сигурд Лавард, сын Сверрира конунга 68,
102, 118, 126, 127, 164, 166, 168, 254
Сигурд Муха 96
Сигурд Поджигатель 111
Сигурд Рот, сын Харальда Гилли 7, 9, 12, 13,
46, 62, 64, 101, 130, 183, 246
Сигурд, -сын Магнуса сына Эрлинга (Сигурд
Конунгов Сын) 117, 120, 121
Сигурд, сын Николаса (Стикулакс) 17, 39,
41, 42
Сигурд, сын Эрлинга Кривого (Сигурд Ярлов
Сын) 116—119, 121, 122, 126, 127, 129, 131,
135, 136. 140, 141, 144, 156, 172, 173, 175—
177, 179, 262
Сигурд, сын Эцура Балли 32
Сигурд, сюсломанн 71, 72
Симун из Скриксвика 27, 28
Симун Лагманн из Тугн 162
Симун, святой 23, 249
Симун Скерпла, сюсломанн 103
Симун, сын Эльру-Кари 102, 113, 114
Синдри, сын Снэбьёрна 61
Сион, крепость 109, 259
Скарпстадир (Скарстад, в Бохуслене) 173
Скаун, в Трёндалёге 137
Скаун (в (Эстфолле) 163, 175
Скегги из Эгга 137
Скеллингархелла, скала в Нидаросе 70, 153
Скельястейнссунд, прол. около Тунсберга 175
Скидан (Шиен) 94
Скиллингар, о-ва (Скинген) 30
Скипакрок (в устье Нидэльва) 37, 66
Скриксвик (Скредсвик, в Бохуслене) 27
Скруду-Эйрик 47
Скьяльдвёр, дочь Андреса 102
Смьёрберг, около Тунсберга 108, 177
Смьёрборг см. Смьёрберг
С нельда, о. 162
Согн (Согн) 22, 23, 46, 80—83, 88, 89, 91, 92,
94, 103, 119, 149, 180
Согнский Штевень, корабль 140
Согисэр, прол. (Согнешёен) 82, 88
Сокнадаль (Согндал, в Согне) 80, 83, 88, 89,
97, 98
Сокнадаль (Сокнедален, в Гёулдален) 18, 71
Сокнадаль (Сокнедален, в Рингерике) 177
Солангр, около Осло 162
Сонаберг (в Бохуслене) 126
-Сотанес, м. (Сутенес, в Бохуслене) 172
Спокойствие Духа, корабль 157
Спротавеллир, к югу от Нидароса 37, 38
Спьёр, о. (Спьерёй) 53
Став (двор Став, в Гёулдален) 38
Ставангр (Ставангер) 60, 108, 112, 119, 123
Стад, п-ов (Стад) 36, 61, 66, 77, 82, 103,
106, 107, 118, 129, 140
Стад (Стад, в Нурмёре) 32, 51
Стангарфолин, корабль 109
Стедья (Стедье, в Согндале) 84
Стейг (Стейг, в Гудбраннсдалене) 25
Стейгаберг, г. (Стейгберге) 76
Стейн (Стейн) 47, 51, 71
Стейнаваг, зал. (Стейнвог, в Суннмёре) 82
Стейнбьёрг (Стейнберге) 40, 41, 48, 72, 75,
106, 133, 161
Стейнд (Стенн) 80
Стейнфинн, военачальник в войске Магнуса
конунга 57г 59
Стодрейм (Стодрейм) 111
Стоашный Штевень, корабль 152, 157, 158
Стриндсэ (Стринд-фьорд) 158
Сунндаль (Сундаль) 28
Суннева, святая 56, 69, 147
Сэбьёрн Лимр 174
Сэбьёрн, сын Синдри, лендрманн 20
Сюрстрёнд (в Согнефьорде) 88
Тарвар (в Бохуслене) 172
Таутра, о. (Таутра, в Тронхеймсфьорде) 156
Теламёрк (Телемарк) И, 15, 18, 162, 164, 177
Тёлухольм, о. около Бьёргюна 144
Тинаросс, устье реки на северной стороне
Трандхеймсфьорда 139
Тингвёлль (Тингволл, в Нурмёре) 161
Торальд Трюм 87
Торберг, сын Паля из Хейты 102
Торви (Эйндриди Торви), сын Иона Кутицы
68
Торгильс Кучка Дерьма см. Инги, сын
Магнуса, конунг посошников
Торгильс, сюсломанн в Трёндалёге (?) 129
Торгильс, сюсломанн в Халогаланде 76
Торгрим, бонд 26
Торд, брат Финнгейра 90, 157
Торд Лебедка 176, 177
Торд Петля 148
Торир Ворон, сюсломанн 129
Торир Дарри, сюсломанн 129
Торир, епископ в Хамаре 123, 125, 126
Торир Спэла 42
Торир Шишка, сын.Эйндриди Сландри 47,
151
Торлак Святой, исландский епископ 123, 262
Торлак, сын Ульвгеста 114
Торлейв Осетр 137
Торлейв Широкая Борода 114, 115
Торольв Рюмпиль 46, 49, 82, 83, 103, 104

Указатель имен и географических названий 275
Торсбьёрг, г. (Турсхёу, на северной стороне
Тронхеймсфьорда) 137—139, 152
Торстейн Кугад 109, 133, 134, 149—151
Торфид Слепой 170
Тости из Истара 68
Травн, р. (Траве) 118
Транд из Вити 44
Транд Люрта 47
Трандхейм (Трённелаг) 20, 31, 34, 36, 45, 46,
61, 66, 68—70, 74, 75, 80, 107, 118, 128, 129,
133—137, 139, 141, 149, 150, 152, 161
Трандхеймсфьорд (Тронхеймсфьорд) 31,
37, 66, 73, 74, 77, 152
Трелаберг, около Осло 131
Трёнги (Транган, на северной стороне
Тронхеймсфьорда) 139
Трёндалёг (Трённелаг) 9, 46, 129, 152
Тунга (Тунга) 68
Тунсберг, г. 171, 174, 175, 181
Тунсберг (Тёнсберг) 10, 35, 54, 69, 85, 103,
107, 108, 114, 117, 135, 136, 162, 165, 171,
174, 175, 181, 182
Тьёрви, оз. (Тюрифьорд) 21
Тьёрн, о. (Тьёрн, в Бохуслене) 57, 172
Тьодмюрар, болота в Стринда 38
Тьодольв Вик 113
Тьостар Черный 46
Тьюма, около Тунсберга 174
Тьюмускагар, м. 174
Ульв из Лаувнеса, лендрманн 48, 53, 57, 78,
79, 82, 83, 91, 103, 107
Ульв Квери, сын Скруду-Эйрика 47
Ульф Флю, лендрманн 53, 54, 57, 82, 103
Ульв Черный 114
Ульвасунд, прол. (Ульвесунн) 77, 82
Унас, гребенщик 7, 8
Ундурсэйяр, о-ва (Андерсёйене, в оз. Стур-
шён) 30
Уннардюс (Хуммердюс?) 85
Уппдаль (Уппдал) 71, 79
Уппдальский Лес 71, 137
Упплёнд (область в Норвегии) 20, 22, 28, 34,
66, 73, 75, ИЗ, 129, 133, 134, 137, 139, 176,
177, 180
Уппсала (Упсала) 102
Фарерские острова 7—9, 50, 105
Фегинсбрекка, склон (между Стейнберге и
Тронхеймом) 40
Фенхринг, о. (Аскёй, около Бергена) 77
Филиппус из Вегина 156, 161
Филиппус, сын Арни 46, 50
Филиппус ярл, сын Биргира ярла 118, 135,
148, 157—160, 181
Фимрейти (Фемрейте) 84, 88
Финн Управитель 142, 147
Финн Фаререц 148
Фладкафьорд (Флак-фьорд, в Тронхейме-
фьорде) 139
Фладки (Флак) 32
Флей см. Большой Флей
Флорувагар, зал. (Флурвог) 119, 121, 124
Фольд (Ослофьорд) 54, 69, 114, 136, 163,
174, 175
Фолька, в С огне 180
Фольскн, о. (Стурфусн) 20, 31, 66, 150
Форс (Фосс, в Бохуслене) 172
Φ рода ас, горный хребет к северу от
Тунсберга 175, 178
Фрюсья, р. (Акерсельви) 163, 164
Фурусунд, прол. (Фюресунн) 61
Фьордиха, корабль 57
Фьорды (Согн-ог-Фьюране) 42, 46
Фюрилейв (Ферлев) 134
Хавард Бонд 173
Хавард Лосось 46
Хавард Ярлов Сын, лендрманн 53, 54, 57·,
82, 100, 103, 111
Хавли (Авли) из Хладира 47, 68
Хавстейнссунд, прол. к югу от Тунсберга 174
Хагбард Монетчик 67
Хадаланд (Хаделанн) 20, 70
Хаддингьядаль (Халлингдал) 177
Хаей, о. (Хоёй) 77
Хакон Безумный 118, 153
Хакон, сын Сверрира конунга (Хакон
Конунгов Сын) 102, 130, 131, 157, 164, 166, 173,
182, 258
Хакон, сюсломанн*71, 72
Хакон Широкоплечий, сын Сигурда Рот 13,
43, 46, 65, 101, 252
Халей (Халёр) 126
Халль, сын Снорри, скальд 68, 254
Халльвард Гела 58, 59
Халльвард Зоркий 161
Халльвард из Састадира, лендрманн 20, 22,
129, 131, 137, 141, 144, 153, 156—159
Халльвард Крутой 174, 180
Халльвард Лепп, сын Сунневы 70
Халльвард Марардрап 79
Халльвард, святой 128, 129. 137. 264
Халльварда церковь, в Осло 97, 162, 166,
168
Халльдор Болтун, скальд 86, 257
Халльдор из Хьёрлаксвика 151
Халлькель из Ангра 162
Халлькель, сын Иона, лендрманн 79, 84, 116,
117, 119, 121, 122
Халльстейн Уж, сын Ботольва 96
Халогаланд (Холугаланн) 30, 76, 77, 129,
151 152 159
Хамар (Хамар) 21, 26, 123, 129, 179
Хамар (Хамар, двор на оз. Вэнерн) 15
Харальд Гилли, сын Магнуса Голоногого
7, 9, 47, 63, 99, 246

276
Указатель имен и географических названий
Харальд Суровый, сын Сигурда Свиньи 63,
254
Харальд, сын Гудбранда 26, 249
Харальд, сын Инги Горбуна 84, 96, 98
Харальд, сын Маддада, оркнейский ярл 117,
123, 124
Харальд, сын Сигурда Рот 65
Хардангр (Хардангер-фьорд) 23, 53, 80, 145
Хардкинн (Йеркинн) 71
Хардсэр (Корсфьорд, к югу от Бергена) 55
Хастейн (в Бохуслене) 126
Хаттархамар, м. (в Тронхеймсфьорде к
западу от Тронхейма) 33, 55, 116
Хваммсей, о. (Квамсёй) 83
Хварвснес (Кварвен) 56, 61, 65, ПО, 119
Хвитинг, посошник 136
Хевнарфьорд 150
Хевни (Хевне) 68
Хевринг (Хёвринген) 32
Хёвудей, о. (Хуведёйа) 102, 129, 130, 132,
160
Хегранес, м. (Хегренес) 170
Хедин, сын Торгрима Хросси см. Сигурд
Поджигатель
Хейдмёрк (Хедмарк) 21, 25, 129
Хеллисвик, в Вестфольде 174
Хель, преисподняя 49, 89, 252
Хельгасунд, прол. (Ню Хеллесунн) 135, 136
Хельги, бонд 134
Хельги из Рюна 68
Хельги Малина, знаменосец 117
Хельги, сын Торфинна 42, 68, 70
Хельги Ячменное Пузо 33
Хельгисетр, монастырь около Нидароса 82,
154
Хёрдаланд (Хордаланн) 46, 53, 80, 147
Хердалир (Херьедален, в Швеции) 16
Херейяр, о-ва (Херёйа) 37, 82, 140
Хермунд Смола 113
Хиди, брат Сигурда Косого 177
Хиди, сын Унаса гребенщика 8, 107, 132,
135, 136, 181
Хиндэйар (Хюннёйа) 155
Хирта, р. (Хёртебеккен) 35, 55
Хладир (Ладе) 32, 47, 155
Хладхамар (Ладхамарен, у Тронхейма) 32,
74, 153, 154
Хлёкк, валькирия 106, 259
Хлесей, о. (Лесе) 160
Хов (Хове, в Согне) 180
Хольдхелла, скала (Хеллен, около Бергена)
78
Хольм (Мункхольмен, около Тронхейма) 19/
32, 47, 48, 63, 66, 67, 72—74, 136, 139, 152,
155
Хольм (Холмен, в Бергене) 52, 55, 78, 79,
103, 119, 148
Хольтар (Хольтан, в Оркдале) 155
Хорнбори (Хамборен) 138
Хорнесфьорд 173
Хорни, м. 156
Хравнабьёрг (Рамберг) 108
Хравнасс, г. 139
Хравнсваг, зал. (Равнсвог) 174
Хрейдар Посланник 125, 126, 147, 156, 160,
171, 174, 176—182
Христа церковь, в Бьёргюне 52, 78, 79, 99,
100, 119, 124, 184
Христа церковь, в Нидаросе 37, 41, 67, 70,
72, 107—109, 133, 159
Христос 132, 165, 184
Хрои, епископ на Фарерских островах 7, 8,
10
Хрои из Кьярркастадира 72
Хротт, о. (Ротт) 107
Хрут из Теламёрка 18
Хувунесског, лес около Вэнерсборга 27
Хугастрёнд (Хагастронни, в Нуре-фьорде)
84, 88
Хьяльтланд (Шетландские острова) 105, 117,
124
Хьяльтландские острова см. Хьяльтланд
Хьярранди Ветер 41, 118
Хэгген 163
Черные Лавки, в Осло 166
Швеция 13, 102, 113, 125
Шотландия 124
Эгир, морской великан 68, 255
Эгисфьорд (Экс-фьорд) 76
Эгмунд Кошель, сюсломанн 139
Эгмунд, сын Халльстейна 70
Эдей, о. (Эдёй) 37
Эйвинд, работник 41
Эйвинд Родич Священника 157, 158
Эйвинд Скрави 67
Эйвинд, сын Дура-Йона 66
Эйд (в Согндале) 80
Эйдаског, леса на границе Норвегии и
Швеции 15, 26 .
Эйлив Рыжий 127
Эйлив, сын Клемета из Гранды 86
Эйлив Яблоневый Шест 47
Эйнар Конунгов Зять 180
Эйнар, кормчий 73
Эйнар Люгра, сюсломанн 129
Эйнар Маленький, лендрманн 42
Эйнар Ноги в Дерьме 137
Эйнар, сын Бьярни 148
Эйнар, фаререц 8
Эйндриди Льёкса 146
Эйндриди Прямой 137
Эйндриди Сландри 47
Эйндриди, сын Иона Кутицы 96
Эйндриди, сын Кальва 51

Указатель имен и географических названий 277
Эйндриди, сын Халлькеля, знаменосец
Филиппу са ярла 148
Эйндриди Тренд 149
Эйольв, сын Авли 46, 47, 54, 60, 61, 68, 70,
71, 136, 139, 155, 161
Эйрар, берег в устье р. Нид 32, 47, 48, 63, 66,
67, 70, 73, 74, 109, 137, 139, 149, 151 — 154,
159
Эйрик, епископ в Ставангре, позднее
архиепископ 60, 108, 111, 112, 116, 121 — 123,
125, 126, 253, 259, 262
Эйрик из Хэ 136, 157
Эйрик из Эвьи 68
Эйрик Лук, лендрманн 50
Эйрик Слабак, слуга Филиппу са ярла 160
Эйрик Слепой см. Эйрик, епископ в Ставангре
Эйрик, сын Арни 17, 19, 72
Эйрик, сын С izypoa Рот (Эйрик Конунгов
Сын) 62, 63, 66—69, 78, 79, 82, 92, 94, 95,
113, 114
Эйрик, сын Ятварда Святого, шведский
конунг 102, 258
Эйстейн архиепископ 9, 32, 36, 43, 44, 46,
61, 76, 79, 80, 90, 107, 108, 112, 115, 247, 256
Эйстейн Берестеник см. Эйстейн Девчушка
Эйстейн Ворон 119, 121
Эйстейн Девчушка, сын Эйстейна 10, И, 43,
46, 65, 247
Эйстейн, сын Магнуса Голоногого 99
Эйстейн, сын Рёгнвальда, лендрманн 130, 133
Эйстейн, сын Харальда Гилли 7, 64, 114, 246
Эйстланд (Эстония) ИЗ
Эйстридалир (Эстердален) 22, 26
Эльв см. Гаут-Эльв
Эльвир из Годранна ИЗ, 114
Эмбурнес (Омборнес, на западной стороне
Тронхеймсфьорда) 156
Энгуль, о. (Энгелёй) 76
Энунд Безобразный 154
Энунд Хлунн 131
Эркисуд, корабль 87
Эрленд, священник 159, 160
Эрленд, сын Гудбранда 107
Эрлендсхауг, холм в Нидаросе 70
Эрлинг Кривой, сын Кюрпинга-Орма, ярл
9—14, 16, 20, 22, 27—30, 36—46, 64, 65, 69,
101, 102, 112, 116, 117, 126, 142, 246, 254
Эрлинг с Тьотты 151
Эскихерад (в Вермланде) 16
Эцур Священник 41, 42, 113
Эцур, сын Иона Вагадрумба 66
Эцур Хисли 21, 23
Южные Острова (Гебридские острова) 77
Южный Хёрдаланд (Сунн-Хордаланн) 23, 53
Ютландия 160
Якоб, святой 130, 263
Ямталанд (Емтланд, в Швеции) 17
Ярнбераланд (Даларна, в Швеции) 16, 28

СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
План г. Нидарос, конец XIII в.
План г. Бьёргюн, конец XIII в.
Карта Норвегии, XII в.
План г. Осло, конец XIII в.
Скульптурное изображение бонда из Нидаросского собора
(Тронхейм), около 1260—1280 гг. Камень.
Раскрашенная скульптура мадонны из церкви в Бюскерюде,
вторая половина XII в. Дерево.
Скульптурное изображение конунга Сверрира (?) из
Нидаросского собора, около 1210 г. Камень.
Голова тренда времени конунга Сверрира из церкви в
Северном Трённелаге. Дерево.
Скульптурное изображение епископа и конунга. Дерево.
Скульптура епископа посошников Николаса Арнасона (?)
из церкви в Бэрюме. Дерево.
Голова берестеника (?) из Нидаросского собора, конец XII в.
Камень.
Гротескное изображение шута из Нидаросского собора, XIII в.

СОДЕРЖАНИЕ
От составителей 5
САГА О СВЕРРИРЕ
Пер. с древнеисландского М. И. Стеблин-Каменского
(гл. 1 —136), Е. А. Гуревич (гл. 137—182), пер. стихов
и редакция О. А. Смирницкой 7
ПРИЛОЖЕНИЯ
Сверрир в саге и в истории (А. Я. Гуревич) .... 187
I. К истории создания «Саги о Сверрире» .... 187
II. Сверрир в исторической науке 194
III. «Гражданские войны» в Норвегии 203
IV. Личность Сверрира 213
Исландские саги в работах М. И. Стеблин-Каменского
и «Сага о Сверрире» (О. А. Смирницкая) 226
Краткие библиографические сведения (Е. А. Гуревич) 245
Примечания (А. Я. Гуревич, Е. А. Гуревич) .... 246
Указатель имен и географических названий
(Е. А. Гуревич) 269
Список иллюстраций 278

САГА О СВЕРРИРЕ
Утверждено к печати
Редколлегией серии
«Литературные памятники»
Редактор издательства
A. Н. Торопцева
Художник
B. Г. Виноградов
Художественный редактор
Η. Н. Власик
Технические редакторы:
Н. П. Кузнецова, Н. Я. Кокина
Корректор Е. Н. Белоусова
ИБ № 39199
Сдано в набор 10.08.87
Подписано к печати 29.04.88
Формат 70X90'/,6
Бумага книжно-журнальная, импортная
Гарнитура литературная
Печать офсетная
Усл. печ. л. 20,76. Усл. кр. отт. 21,93
Уч.-изд. л. 22,3
Тираж 30 000 экз. Тип. зак. 937
Цена 3 р. 10 к.
Ордена Трудового Красного Знамени
издательство «Наука»
117864, ГСП-7, Москва, В-485
Профсоюзная ул., 90.
2-я типография издательства «Наука»
121099, Москва, Г-99, Шубинский пер., 6