ПРОТИВ
ФАЛЬСИФИКАТОРОВ
ИСТОРИИ
ВТОРОЙ МИРОВОЙ
войны
(СБОРНИК СТАТЕЙ)
ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР
Москва —1959

Составители:
полковник ДЕРЕВЯНКО П. М.,
подполковник ГУРОВ А. А.

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
В послевоенные годы в капиталистических странах
вышло большое количество книг буржуазных авторов о
второй мировой войне. Некоторые из этих книг,
представляющих'определенный интерес для советского
читателя, переведены на русский язык. Для того чтобы
читателю легче было разобраться в содержании
переведенных книг, большинству из них предпосланы
критические статьи и предисловия. По мере публикования книг
иностранных авторов в нашей периодической печати
появлялись статьи и рецензии, в которых подробно
разбирались достоинства и недостатки этих книг.
Литературе буржуазных историков по второй мировой
войне присущи следующие черты: беззастенчивое
искажение событий, подтасовка фактов, выводы, угодные
заправилам империалистического мира. В книгах
буржуазных авторов фальсифицируются основные вопросы второй
мировой войны: причины ее возникновения и характер,
роль Советского Союза в разгроме фашистской Германии
и Японии, причины поражения гитлеровской армии на
Восточном фронте, политика правящих кругов США и
Англии в годы войны, значение военных действий на
Африканском, Западноевропейском и Тихоокеанском
театрах военных действий, итоги войны и др.
Советские историки должны противопоставить этим
лживым концепциям наемных писак империализма
научное, документированное освещение событий второй
мировой войны. v
В последние годы наши издательства уже выпустили
ряд таких исследований и воспоминаний. Вместе с тем
не утратили своего значения и критические статьи о
трудах буржуазных историков второй мировой войны и
некоторые рецензии на книги буржуазных авторов, опуб-
1*
з

линованные в различное время в советской печати.
Собранные в одной книге, дополненные, а некоторые
коренным образом переработанные, они представляют
собой сильное оружие против фальсификаторов истории
второй мировой войны.
Необходимость обстоятельной критики и
разоблачения апологетов империалистической агрессии диктуется
самой жизнью, борьбой за мир и социализм, против
угрозы новой войны. XXI съезд Коммунистической
партии Советского Союза в своих исторических решениях
указывает, что одной из важнейших наших задач в
области общественных наук является разоблачение
буржуазной идеологии.
Выпуская в свет данный Сборник, Издательство
надеется, что он окажет серьезную помощь нашим
пропагандистам, преподавателям военно-учебных заведений,
лекторам в их работе по разоблачению
империалистической агрессивной идеологии, в объективном освещении
героической борьбы народов Советского Союза и
других стран против германского фашизма и японского
милитаризма.
Сборник рассчитан на широкий круг военных
читателей, интересующихся историей второй мировой войны.

Полковник Г. ДЕБОРИН
ЦЕЛИ И НАПРАВЛЕНИЕ
БУРЖУАЗНОЙ ФАЛЬСИФИКАЦИИ ИСТОРИИ
ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
1. Вопрос о возникновении войны
Вторая мировая война оставила неизгладимый след
не только на тех землях, где она протекала. Война
произвела огромное воздействие на сознание всех людей
земного шара, до конца раскрыв антинародную
сущность породившей ее империалистической системы.
Никогда еще перед народами не вставал с такой остротой
вопрос: либо уничтожение империализма, либо новые
еще более разрушительные войны.
Но заправилы империализма не собираются без боя
сдавать свои позиции. Они развернули «холодную
войну» против социализма. Важнейшей составной частью
этой войны является идеологическая борьба,
включающая и вопросы второй мировой войны, которые
приобрели в настоящее время особую политическую остроту.
Развернувшаяся идеологическая борьба по вопросам,
связанным с историей второй мировой войны, имеет
важное значение.
От ответа на эти вопросы в немалой степени
зависит толкование и современных событий. Если бы
американским и иным империалистам удалось вытравить
из сознания народов уроки второй мировой войны и
память о подвиге советского народа, спасшего мировую
цивилизацию от фашистского варварства, они, конечно,
ближе пододвинули бы мир к пропасти третьей
мировой войны.
В капиталистических странах в настоящее время
широкое распространение получила буржуазная фальси-
5

фикация истории второй мировой войны. В США, ФРГ
и Англии, а также и в некоторых других странах не
иссякает мутный поток сочинений, воспоминаний,
сборников материалов, целью которых является не
раскрытие, а сокрытие истины. Авторами этих многочисленных
работ выступают политические деятели и генералы,
историки и журналисты. Общее направление фальсификации
истории второй мировой войны дали глава
правительства Великобритании военных лет Уинстон Черчилль,
посвятивший этой теме шесть объемистых томов,
бывший президент США Трумэн, а также многие другие
бывшие главы правительств, министры и военные
руководители.
Особенную плодовитость в этом отношении
обнаруживают битые гитлеровские генералы, не только
заметающие свои кровавые следы на землях Европы, но
и усердно выслуживающиеся перед своими новыми
хозяевами из числа западногерманских монополистов и
заокеанских толстосумов.
Для сокрытия и искажения истины применяются
разнообразные приемы. В одних случаях авторы
умалчивают о решающих событиях, мастерски симулируя
выпадение памяти, в других — проявляют неуемную
болтливость и неожиданную осведомленность во
второстепенных фактах, уводящих в сторону от главного. Из
общего исторического процесса они произвольно
выдергивают отдельные детали, придавая им самодовлеющее
значение. Не брезгают фальсификаторы и искажением
фактов, преднамеренным обманом. С новой силой
звучат ныне слова В. И. Ленина о том, что буржуазная
печать имеет своей задачей «спаивать народ сивухой
буржуазной газетной лжи» *.
Общее направление деятельности фальсификаторов
истории совпадает в главных империалистических
державах. Основная исходная их позиция — отрицание
исторической закономерности, приписывание решающей
роли случайному сочетанию событий и обстоятельств,
субъективным факторам. Стремясь доказать, что
исторический процесс не определялся объективными
закономерностями, фальсификаторы истории подводят к
нужному для них выводу, что при другом сочетании случай-
1 В. И. Ленин. Соч., том 28, стр. 348.
6

ных факторов развитие протекало бы в ином
направлении.
Вместе с тем существует и некоторое различие между
американской, английской и западногерманской
буржуазной фальсификацией истории второй мировой войны.
Это различие не столько в общем направлении и целях,
сколько в методах и оттенках.
Наиболее вызывающе ведут себя в роли авторов
бывшие гитлеровские генералы Гудериан, Манштейн,
Циммерман, Типпельскирх, Рендулич и тесно связанные с
ними военные историки вроде Вальтера Гёрлица. Все их
усилия направлены к тому, чтобы обелить германский
империализм, его захватнические вожделения, скрыть
преступления германской армии. Не случайно одно из
наиболее объемистых произведений гитлеровских
генералов по второй мировой войне вышло под вызывающим
заголовком: «Книга чести германских вооруженных
сил» 1. Уже само название этого «труда» бросает вызов
совести народов, памяти тех 12 миллионов человек,
которые были замучены только в лагерях смерти.
Сочинения германских генералов и военных
историков, подвизающихся в ФРГ, исполнены самой
откровенной ненависти к Советскому Союзу и другим
социалистическим странам. Деятельность генералитета
описывается как безукоризненное выполнение им воинского
долга, солдаты и офицеры рисуются в гуманистическом
плане, а все поражения Германии приписываются
некомпетентному вмешательству Гитлера в руководство
операциями.
В распоряжении западногерманских
фальсификаторов истории нет государственных архивов, вывезенных
оккупантами. Поэтому они довольствуются
низкопробными публикациями документов из архивов бывшего
германского министерства иностранных дел,
осуществляемыми совместно с Государственным
департаментом США, английским и французским министерствами
иностранных дел2. Западногерманские историки сумели
все же и в таком невыгодном для них положении внести
1 Перевод этой книги вышел в Издательстве иностранной
литературы под названием «Вторая мировая война».
2 Documents on German Foreign Policy. 1918—1945. Series D.
Vol. I—IX.
7

свою лепту в общие усилия фальсификаторов. Из уже
подвергшихся тщательному отбору и обработке
документов они столь же"произвольно отбирают наиболее
нужные для них и публикуют в собственных сборниках.
Так, например, подобным способом составил три
объемистых тома западногерманский профессор Михаэль
Фрёйнд1. Особенность его приемов заключается еще и
в том, что тексты приводимых документов перемежаются
обширными и злобными антисоветскими комментариями
потерявшего всякое чувство меры составителя.
Сложность положения английских, американских и
французских фальсификаторов истории состоит в том,
что их страны были в годы войны в союзе с СССР. Вот
почему не всегда они могут столь же открыто
выступать с антисоветской клеветой, как их коллеги в
Западной Германии.
Американская буржуазная историография нашла
простой выход из этого положения. Большинство ее
представителей выступает так, как если бы никакой англо-
советско-американской коалиции и не существовало.
Другая же часть американских фальсификаторов
истории открыто обвиняет правительство США в том, что
оно пошло на союз с СССР, вместо того чтобы
объединиться с гитлеровской Германией.
Американские историки не считают нужным
скрывать, что публикуемые ими документы препарированы.
Даже в сборниках, издаваемых Государственным
департаментом, текст многих документов, характеризующих
отношение США к Советскому Союзу, неоднократно
прерывается отточием, обозначающим пропуски.
В исследованиях американских буржуазных
историков, в соответствии с общим курсом монополий на
мировое господство, беспредельно преувеличивается роль
вооруженных сил США во второй мировой войне. Свое
официальное издание по второй мировой войне (96
томов) правительство США посвятило только лишь
американской армии2. Аналогично поступают и те
американские генералы и адмиралы, которые выступают в
роли авторов, как, например, Брэдли, Риджуэй, Шер-
1 Weltgeschichte der Gegenwart in Dokumenten. Miinchen,
1955—1956.
2 United States Army in World War II. Office pf the Chief
of Military History Department of Army. Washington.
8

ман и др. *. Для них вторая мировая война началась с
вступления в нее США.
Английская фальсификация истории второй мировой
войны, в соответствии с давнишними традициями
правящих кругов страны, отличается особенной
изощренностью и подается довольно тонко. Ее прикрытием
служит буржуазный объективизм, за которым скрывается
сугубая тенденциозность. Сборники документов,
издаваемые британским министерством иностранных дел,
несколько полнее, чем американские. В них можно
встретить и многие ценные материалы, разоблачающие
политику правящих кругов. Но эти материалы для того
и подаются, чтобы показать «объективность»
составителей, скрыть тот факт, что отбор, группировка и подача
материала подчинены совершенно определенной
политической задаче.
Правительство Великобритании организовало
издание многотомной истории второй мировой войны2. Оно
привлекло известных историков, имена которых, по их
мнению, должны придать изданию надлежащий
научный вес. Действительное же содержание вышедших
томов далеко от подлинной научности. Отдельные
правдивые страницы, опять-таки включенные ради создания
видимости объективности, тонут среди сотен других,
пестрящих клеветой на СССР, преувеличивающих роль
Англии, обеляющих ее колонизаторскую политику.
Этими же чертами, доведенными до предела,
характеризуются сочинения наиболее реакционных английских
историков, посвященные второй мировой войне, — Фул-
лера и Лиддел Гарта 3.
Среди вопросов, которыми наиболее усердно
занимается буржуазная историография, одно из
центральных мест занимает вопрос о происхождении войны.
Научное и актуально-политическое значение этого
вопроса не подлежит сомнению. Именно поэтому в его
трактовке особенно наглядно проявляются и цели
фальсификаторов, и характерные их приемы.
1 О. Брэдли. Записки солдата; М. Р и д ж у э й. Солдат;
Ш е р м а н. Американские авианосцы во второй мировой войне.
2 Grand Strategy. London. Her Majesty's Stationery Office.
3 Д ж. Ф у л л е р. Вторая мировая война. Б. X. Лиддел
Гарт. Стратегия.
9

Буржуазные историки, действуя в интересах
монополий, отрицают тот очевидный факт, что война была
порождена системой империализма, свойственными ей
закономерностями, которым способствовала агрессивная
политика фашистских государств и политика
поощрения агрессии, проводившаяся правящими кругами
США, Англии и Франции. Этот прием фальсификаторов
истории преследует совершенно определенную
классовую цель — снять вину с империализма и перенести ее
на народные массы.
Если в отрицании виновности империалистической
системы сходятся все буржуазные историки, то они
далеко не едины в выдвигаемых ими объяснениях
возникновения войны. Часть из них, в первую очередь в
Западной Германии, предлагает считать единственным
виновником второй мировой войны Гитлера, со смертью
которого, по их утверждению, вопрос о причинах войны
потерял всякую актуальность. Так, например,
западногерманский историк Риттер вскоре по окончании второй
мировой войны писал: «Разве не бессмысленно, что один
человек сумел привести Европу к чудовищному
варварству, пережитому нами, что он по своей воле зажег
пожар, охвативший буквально весь мир, и что никто не
смог помешать ему в этом?» ]
Западногерманские реваншисты утверждают, что
Гитлер не только по своей единоличной воле начал
войну, но и столь же единолично вел ее, а следовательно,
один только он повинен в поражениях германской
армии. Это утверждение лежит в основе изданной в ФРГ
в 1955 году книги реакционного военного историка Ри-
кера, название которой говорит само за себя: «Один
человек проигрывает мировую войну». Вся соль этой
книги, вся ее премудрость заключена в следующей фразе
автора: «Одно можно сказать о четырехлетней русско-
германской войне: не Советский Союз ее выиграл, а
Гитлер ^ее проиграл»2. В своей ненависти к СССР автор
дошел до предела нелепости. Он отрицает все победы
Советских Вооруженных Сил.
1 Gerhard Ritter. Geschichte als Bildungsmacht. Stuttgart,
1947, S. 24.
2Karlhenrich Ricker. Ein Mann verliert einen Welt-
krieg. Frankfurt a. M. 1955, S. llf
10

Рикер далека не одинок. Видный западногерманский
военный деятель и гитлеровский генерал Курт Дитмар
в предисловии к его книге пишет: «Гитлер и только он
привел Германию к небывалому поражению... Ведь эта
война была его войной... Гитлер проиграл эту войну
потому, что он вел ее, руководствуясь
внутриполитическими соображениями и требованиями своего личного
престижа, потому что, боясь угрозы своему собственному
господству, он не терпел присутствия других богов или
даже полубогов» 1.
Подобные объяснения, поражающие своей
примитивностью и антинаучностью, свидетельствуют о
глубоком кризисе, переживаемом буржуазной
историографией. Только марксистско-ленинская теория дает
правильный, подлинно научный ответ на вопрос о
происхождении второй мировой войны, как и других войн
эпохи империализма. Не субъективная воля отдельных
лиц и не сочетание исторических случайностей привели
ко второй мировой войне. Она возникла как
закономерный результат развития глубочайших противоречий и
основных свойств капитализма на империалистической
стадии его развития.
В. И. Ленин говорил о происхождении первой
мировой войны: «...Капитализм сосредоточил богатства земли
в руках отдельных государств, разделил землю до
последнего куска; дальнейшая дележка, дальнейшее
обогащение может идти уже за счет других, одного
государства за счет другого. Разрешиться этот вопрос может
исключительно силой — и война поэтому между
мировыми хищниками стала неизбежной»2.
На экономической основе, свойственной
империализму, возникли те факторы, которые вели ко второй
мировой войне. В развитии событий на путях к ней
большую роль сыграла политика империалистических
держав. Германия, Италия и Япония выступали в роли
непосредственных инициаторов войны, будучи
фашистскими агрессорами. Правящие круги США, Англии и
Франции в новой исторической обстановке раскола
1 К. R i с к е г. Ein Mann verliert einen Weltkrieg. Frankfurt a.
M. 1955, S. 5—6.
2 В. И. Л е н и н. Соч., том 28, стр. 62.
11

мира на две противоположные социальные системы и
общего кризиса капитализма стремились направить
фашистскую агрессию против СССР. Они играли роль
пособников агрессии, провокаторов войны. Виновником
второй мировой войны явился империализм как
общественная система, явились все империалистические
державы.
Но буржуазная историография отвергает научное
объяснение возникновения войны. Выполняя волю
магнатов капитала, она хотела бы скрыть подлинную роль
буржуазных правительств и очернить Советский Союз,
переложив вину с больной головы на здоровую, с
капитализма на социализм.
Инициативу в фальсификации истории второй
мировой войны в этой части взял на себя в 1948 году
Государственный департамент США. Совместно с
министерствами иностранных дел Англии и Франции он издал
в 1948 году сборник различных подтасованных
материалов «Нацистско-советск-ие отношения 1939—1941 гг.»1,
призванный исказить действительную картину
исторических событий и оболгать Советский Союз. Используя
материалы этой тенденциозной публикации, армия
фальсификаторов истории, с особенным усердием черня
СССР, стала выставлять в качестве причины войны
советско-германский договор о ненападении,
подписанный 23 августа 1939 года.
Западногерманский историк Михаэль Фрёйнд,
поддерживая клевету, сфабрикованную в дипломатических
ведомствах США, Англии и Франции, говоря о
подписании советско-германского договора, драматически
восклицает: «Жребий был брошен. Советский Союз дал
зеленый свет войне Гитлера»2. Английский историк и
публицист Хадльстон утверждает, что «Россия обманула
союзников, заключив соглашение с Гитлером»3. Но
американский историк Бейли оказался откровеннее.
Обвиняя СССР в стандартном духе, преподанном
Государственным департаментом, он добавляет: Советский
Союз изменил англичанам и французам, «вместо того
1 Nazi-Soviet Relations, Washington, 1948.
2 Weltgeschichte der Gegenwart in Dokumenten. Munchen, 1956,
B. Ill, S. 361.
3Sisley Haddleston. France^-the Tragic Years. 1939—
1947. New York, 1956, p. 16.
12

чтобы обессилить себя в геркулесовском поединке с
Германией», СССР заключил с нею договор 1.
Так, стремясь обвинить Советский Союз, Бейли
высказывает заветное желание правящих кругов США,
Англии и Франции, которому и была подчинена вся их
предвоенная политика, сделавшая вторую мировую
войну возможной и неизбежной. Это желание
заключалось в том, чтобы, вызвав военный конфликт между
Германией и СССР, одновременно решить две задачи:
руками Советского Союза ослабить своего германского
противника и конкурента, руками Германии обессилить
Советский Союз, добиться уничтожения советского
социалистического строя и превратить СССР в беспомощный
придаток усилившихся западных держав.
Заключение советско-германского договора о
ненападении привело к крушению этого заботливо
взлелеянного плана. Враги Советского Союза неизменно
выходят из душевного равновесия, как только они
вспоминают провал их расчетов. Свои неудачи они и сейчас
хотели бы отнести за счет СССР, хотя бы самой
разнузданной клеветой. Так появилась в буржуазной
историографии насквозь фальшивая версия, что советско-
германский договор о ненападении имел своей целью
раздел сфер влияния между его участниками.
Даже многие мало-мальски объективные буржуазные
исследователи с негодованием отбрасывают попытку
обвинить СССР в «разделе сфер влияния». Однако
югославские ревизионисты предпочли подхватить эту
буржуазную ложь. В новой программе Союза Коммунистов
Югославии упоминается о политике «сфер влияния»,
причем в этой политике наравне с империалистическими
державами обвиняется и Советский Союз. Большое
место уделено распространению клеветы в адрес СССР в
первом томе обзора военных операций второй мировой
войны, недавно изданном Белградским институтом
военной истории. В одной из глав этого обзора
говорится, что советско-германский договор представлял
собой «раздел сфер влияния на Востоке»2.
1 Thomas A. Bailey. America Faces Russia. Ithaca. New York,
1950, p. 280.
2 Drugi svetske rat. (Pregled ratnih operacija). Knjiga 1. Beo-
grad, Vojni istoriski institut, 1957, s. 106.
13

Буржуазная историография ограничивает рамки
исследования событий, непосредственно
предшествовавших возникновению второй мировой войны, временем с
23 августа 1939 года по день начала военных действий.
Таким образом, в предысторию войны включается
фактически только одна неделя, остальные месяцы
отбрасываются. Делается это для того, чтобы показать
советско-германский договор, подписанный 23 августа, в
качестве поворотного пункта в развитии событий. Но
ведь сам этот договор явился результатом определенной
исторической обстановки, в которой Советское
правительство должно было сделать выбор: либо пойти в
угоду провокаторам на войну с Германией в самых
неблагоприятных условиях, либо добиться на некоторое
время мирной передышки.
Не советско-германский договор сыграл решающую
роль в развитии событий на путях ко второй мировой
войне. Эта война, вызванная свойственными
империализму противоречиями и закономерностями, стала
возможной в силу двух важнейших факторов: американской
политики возрождения и развития тяжелой
промышленности Германии и ее военной индустрии;
англофранцузской политики, полностью разделявшейся США,
направленной к сговору с фашистскими агрессорами и
отказу от коллективной безопасности.
Политика сговора с фашистскими агрессорами
нашла свое законченное выражение в мюнхенской сделке,
призванной ценой выдачи Чехословакии германским
милитаристам добиться их нападения на Советский Союз.
Мюнхенская политика — политика классового эгоизма
и страха буржуазии перед силами народов, политика
поощрения германского фашизма к нападению на
СССР — была лучшим союзником гитлеризма. Эта
политика в огромной степени способствовала развитию
немецко-фашистской агрессии и развязыванию
Германией второй мировой войны.
Опубликованные недавно министерствами
иностранных дел СССР и Чехословацкой республики «Новые
документы из истории Мюнхена» еще раз убедительно
показывают подлинный смысл политики мюнхенских
«миротворцев» К Они показывают, вместе с тем, и благо-
1 Новые документы из истории Мюнхена. Госполитиздат, 1958.
14

родство Советского Союза, который и в трагические дни
Мюнхена был единственным верным другом
чехословацкого народа.
В то время как правительства Англии и Франции
отказались от защиты Чехословакии и отпора
гитлеровской Германии, прикрывая свою позицию
уверениями в том, что противостоять немецко-фашистским
милитаристам будто бы невозможно, Советский Союз
спокойно и уверенно готовился выполнить свои
обязательства по советско-чехословацкому договору. В
телеграмме Народного комиссариата обороны СССР военно-
воздушному атташе СССР во Франции поручалось
передать французскому командованию следующее:
«Наше командование приняло пока следующие
предупредительные меры:
1. Тридцать стрелковых дивизий придвинуты в
районы, прилегающие непосредственно к западной
границе. То же самое сделано в отношении кавалерийских
дивизий.
2. Части соответственно пополнены резервистами.
3. Что касается наших технических войск — авиации
и танковых частей, то они у нас в полной готовности» *.
Советско-чехословацкий договор обязывал Советский
Союз оказать помощь Чехословакии только в том
случае, если такая помощь будет оказана ей со стороны
Франции. Но уже в апреле 1938 г. М. И. Калинин в
докладе «О международном положении» говорил, что
«пакт не запрещает каждой из сторон прийти на
помощь, не дожидаясь Франции»2. В критические дни
сентября 1938 года заместитель министра иностранных
дел СССР В. П. Потемкин спросил чехословацкого
посланника, почему его правительство «никогда не
ставило вопроса о безусловной помощи со стороны Союза» 3.
Чехословацкое правительство не ставило такого вопроса
потому, что оно предпочло отклонить предложение
Советского правительства о помощи. Чехословацкая
буржуазия пошла на позорную капитуляцию перед
фашистской Германией.
Чехословацкий народ был исполнен патриотического
стремления с оружием в руках защищать свою нацио-
1 Новые документы из истории Мюнхена, стр. 139—140.
2 Т а м же, стр. 28.
3 Там же.
15

нальную независимость. Чехословацкая армия состояла
из 45 хорошо вооруженных дивизий, в том числе 3
танковых. Германская же армия в тот момент состояла
из 35 пехотных, 5 танковых и 4 моторизованных
дивизий *. Учитывая готовность СССР оказать помощь
Чехословакии, можно сказать, что соотношение сил в то
время отнюдь не благоприятствовало Германии.
Американский дипломат и публицист Джордж Кен-
нан признает, что подлинный союз США, Англии и
Франции с СССР в 1938—1939 гг. сделал бы войну
невозможной. Но характерно, что наряду с этим он
рассматривает и другую возможность: союза США, Англии
и Франции с гитлеровской Германией против СССР,
явно склоняясь в пользу такого пути 2.
В этой связи Кеннан вспоминает о мюнхенской
политике, хотя и не называет ее по имени. Он задает вопрос:
может быть, действительно западные «государственные
деятели поступили бы разумно, строя свою политику
таким образом, чтобы натравливать друг на друга»
Советский Союз и Германию, что «привело бы к их
взаимному истощению и обеспечило бы безопасность
западных демократий?» 3 Кеннан не только не осуждает такой
политический курс, но, напротив, одобряет его, упрекая
тогдашних руководителей буржуазного Запада, что.они
не были достаточно энергичными в проведении
подобной политики. «Полагать, — пишет Кеннан, — что
западная политика в ту злосчастную эпоху 30-х годов была
способна на подобное отчаянное предприятие в макки-
авелиевском духе, значит быть чересчур лестного
мнения об энергии и проницательности этой политики» 4.
Кеннан по крайней мере пытается быть
откровенным. Этим он отличается от многих других буржуазных
историков, которые стараются сделать вид, будто бы
мюнхенской конференции — этого решающего события
на пути к войне — и вовсе не было. Даже официальная
англо-франко-американская публикация из архивов гер-
1 Т. Мюлле р-Г иллебранд. Сухопутная армия Германии
1933—1945 гг. Издательство иностранной литературы, М., 1956, т. 1,
стр. 27.
2 G е о г g e F. Kennan. American Diplomacy 1900—1950.
London. 1953, p. 75.
3 Tа м же, стр. 76.
4 T а м же.
16

•майского министерства иностранных дел построена
таким образом, что документы Мюнхена отодвинуты на
задний план и поданы как нечто совершенно
несущественное, связанное с небольшим исправлением границ
Чехословакии.
Но ведь «исправление» границ завершилось полным
захватом и расчленением Чехословакии,
сопровождалось подписанием торжественных деклараций Англии и
Германии, Франции и Германии, имевших целью
застраховать западные державы от немецко-фашистской
агрессии и направить ее на Восток. При подписании франко-
германской декларации французский министр
иностранных дел Боннэ сказал гитлеровскому сверхдипломату
(как называли его в Англии) Риббентропу: «Оставьте
нам нашу колониальную империю, и тогда Украина
будет вашей»1.
Официальные лица в США нередко ссылаются на
Мюнхен как на свидетельство тех промахов в
англофранцузской дипломатии, которые ей случалось делать
без руководящего участия Соединенных Штатов. Но
это «руководящее участие» не отсутствовало, а
присутствовало на всех этапах мюнхенской сделки. Идея
подобной конференции была подана американской
дипломатией еще в январе 1938 г. Созыву конференции
предшествовал призыв президента Рузвельта,
адресованный ее будущим участникам. Наконец, Чемберлен
получил от официальных кругов США краткую оценку его
мюнхенских усилий, выраженную в одном слове —
«молодец»2. Газета «Нью-Йорк тайме» в те дни писала:
«Чемберленовский взбудораженный голубь мира, устало
машущий крыльями на пути из Мюнхена домой,
является американским детищем. Мы должны гордиться
этим» 3.
Но не только английские и американские
монополисты, привыкшие загребать военные прибыли на
страданиях народов, радостно потирали руки после Мюнхена.
Еще более радовались гитлеровцы. Статс-секретарь
германского министерства иностранных дел Вейцзекер
1 J. Debu-Br i del. L' Agonie de la Troisieme Republic
1929—1939. Paris, 1948, p. 511—512.
2W Langer and E. Gleason. The Challenge to
Isolation 1937—1940. New York. 1952, p. 34.
з «The New York Times>. Oct. 15. 1938.
2 Зак. 1552
17

писал, что «день заключения мюнхенского соглашения
явился без сомнения самым счастливым днем в моей
жизни» *.
Вся предвоенная политика империалистических
держав была подчинена одной задаче — международной
изоляции СССР, созданию широкого антисоветского
фронта. Именно поэтому правящие круги этих стран так
приветствовали результаты Мюнхена. Американские
прогрессивные журналисты Сайерс и Кан, правильно
оценивая смысл мюнхенского соглашения, пишут:
«Правительства нацистской Германии, фашистской Италии,
Англии и Франции подписали Мюнхенское
соглашение — сбылась мечта об антисоветском «Священном
союзе», которую мировая реакция лелеяла еще с
1918 года. Соглашение оставило Россию без союзников.
Франко-советский пакт — краеугольный камень
коллективной безопасности в Европе — был похоронен.
Чешские Судеты стали частью нацистской Германии. Перед
гитлеровскими полчищами широко распахнулись ворота
на Восток»2.
После Мюнхена поход объединенного антисоветского
фронта капиталистических держав против СССР казался
настолько неминуемым, что империалистическая Япония,
боясь опоздать, организовала конфликт у реки Халхин-
Гол, ознаменовавшийся серьезными военными
действиями.
Заключив договор о ненападении с Германией,
Советский Союз предотвратил образование антисоветского
фронта, избежал одновременной войны на Западе и
Востоке, выиграл время для укрепления своей обороны.
Советско-германский договор во многом предопределил
благоприятный для Советского Союза и для всех
свободолюбивых народов исход второй мировой войны.
Пока шла война, некоторые даже
высокопоставленные лица среди правительственных деятелей США и
Англии признавали значение советско-германского
договора. Так, например, в 1944 г. тогдашний заместитель
государственного секретаря США Самнер Уэллес писал:
«С практической .точки зрения важно отметить, что со-
1 Е. -von W e i z s a k е г. Erinnerungen. Munchen — Leipzig,
1950, S. 193.
2 С. Сайерс и А. Кан. Тайная война против Советской
России. Издательство иностранной литературы, М., 1947, стр. 366.
18

ветско-германское соглашение дало возможность
Советскому правительству добиться преимуществ, которые два
года спустя, когда произошло давно ожидавшееся
нападение Германии, сыграли для Советского Союза
огромную роль» 1.
2. Нападение Германии на СССР и фальсификаторы
истории
Фальсификаторы истории стремятся не только
оправдать нападение Германии на СССР, но и обвинить в
этом нападении ту страну, которая подверглась
агрессии, — Советский Союз.
Прием этот не блещет новизной; к числу его
сторонников принадлежал и бесноватый фюрер.
Предпринимая 22 июня 1941 г. нападение на СССР, правящие
круги Германии выдвинули для обмана общественного
мнения лживую версию о том, что война с их стороны
носит будто бы «предупредительный» характер, так как
«советский большевизм» создал военную угрозу Европе.
С помощью этого несложного маневра гитлеровцы
рассчитывали превратить войну против СССР в «крестовый
поход» империализма, осуществить свои планы при
поддержке правящих кругов США и Англии, с тем чтобы
потом напасть и на эти страны.
Придуманная германскими империалистами
клеветническая версия намного пережила ее ревностного
сторонника — Гитлера. К ней прибегают его последыши,
прежде всего из числа высших офицеров фашистской
армии. Так, например, во вступлении к сборнику
статей германских генералов «Книга чести германских
вооруженных сил» говорится, что «Вместо поверженного
царизма теперь Германии стала угрожать еще большая
опасность — большевизм»2, что и вынудило будто бы
Германию прибегнуть к войне. Тем самым автор
вступительной статьи, каковым является, как можно
предположить, Мантейфель, прибег к тому приему, который очень
широко применяется английскими и американскими
историками. Этот прием заключается в том, что наро-
1 Sumner Welles. The Time of Decision. London, 1944,
p. 394.
2 Итоги второй мировой войны. Издательство иностранной
литературы, 1957, стр. 25.
2* 19

чито стирается принципиальное различие между
политикой Советского Союза и политикой, реакционного
царизма.
Утверждение гитлеровцев о том, что их вероломное
нападение на СССР было «превентивной войной»,
поддерживается многими авторами из числа крайних
англоамериканских реакционеров. К их числу принадлежит,
например, видный американский буржуазный историк
Бирд К
Нет нужды напоминать всем известные факты,
свидетельствующие о том, что Советский Союз не только
не помышлял о нападении на западные страны, но даже
и не завершил всех необходимых мероприятий для
собственной обороны. По самой своей социалистической
природе Советский Союз никогда не помышлял и не
помышляет о каком-либо нападении, будучи
принципиальным противником решения международных вопросов с
помощью войны, последовательно проводя политику
мира. Это хорошо известно и буржуазным деятелям. Вот
почему версия о «превентивной войне» никогда не
пользовалась успехом даже среди гитлеровских
пропагандистов, когда они оставались наедине, как она не
пользуется поддержкой и среди мало-мальски
добросовестных буржуазных историков.
Домыслы и нарочитая клевета эпигонов гитлеризма
опрокидываются свидетельским показанием известного
фашистского пропагандиста Фриче, сделанным им на
Нюрнбергском процессе: «Никаких оснований к тому,
чтобы обвинять Советский Союз в подготовке военного
нападения на Германию, у нас не было»2.
Западногерманский историк профессор Герхард Риттер писал
22 июня 1951 г., в десятую годовщину нападения
Германии на СССР, в газете «Штутгартер цайтунг»: «Надо,
наконец, покончить с нацистской легендой о том, что
война против России была якобы превентивной войной,
что она была обороной против заранее подготовленного
нападения. Это была война не для обороны Европы, а
для господства над целым континентом».
У Советского Союза был договор о ненападении с
1 Charles Beard. American Foreign Policy in the Making.
1932—1940. New Haven, 1946.
2 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Госюриздат, 1955,
изд. 3-е, том II, стр. 454.
20

Германией, который добросовестно им выполнялся.
Верность Советского Союза своим международным
обязательствам общеизвестна. Германский посол в СССР граф
Шуленбург счел нужным накануне заключения
советско-германского договора о ненападении предупредить
свое правительство о том, что «Отношение Советского
правительства к заключенным договорам очень серьезно;
оно выполняет все принятые на себя обязательства и
требует такого же отношения к договорам от другой
стороны» 1.
Ряд авторов пытается объяснить и, разумеется,
оправдать нападение Германии на СССР требованиями
германской экономики. Английские специалисты по
изучению методов партизанской борьбы Диксон и Гейль-
брунн с серьезным видом уверяют: «Гитлер, по нашему
глубокому убеждению, избрал Россию своей
следующей жертвой не по прихоти, а будучи вынужденным к
этому состоянием своей военной экономики» 2. Вся
«глубина» рассуждений авторов исчерпывается их желанием
угодить монополиям современной Англии. Вот почему,
оправдывая агрессию «экономической необходимостью»,
они спешат оправдать и злодеяния немецко-фашистской
военщины. Диксон и Гейльбрунн пишут, что «если
Гитлер хотел, чтобы немецкая военная машина продолжала
действовать, у него не было другого выбора, как только
напасть на Россию. Снисходительности по отношению к
русскому населению не могло быть места: этой
программой ему предопределялось умирать с голоду»3.
Опасаясь, что читатель не поймет этих слов, авторы тут же
разъясняют: «Борьба нацистов была направлена не
против большевизма, а против русского народа» 4.
Так английские авторы, из коих один носит звание
бригадного генерала, разделяют
человеконенавистническую идеологию и практику германского фашизма,
направленную к физическому уничтожению десятков
миллионов человек. Они забывают о том, что в дни войны
1 Documents on German Foreign Policy 1918—1945. Series D.
Vol. VII. The Last Days of Peace. Aug. 9 —Sept. 3. 1939. p. 149.
2Ч. О. Диксон и О. Гейльбрунн. Коммунистические
партизанские действия. Издательство иностранной литературы, 1957,
стр. 219—220.
3 Т а м же, стр. 221.
4 Т а м же, стр. 222.
21

Англия и СССР были союзниками против общего врага,
что подвиг советского народа спас Англию от
гитлеровского вторжения. Мы вправе сказать, что если бы не
Советский Союз, то истребительная программа
гитлеровцев была бы реализована и в отношении Англии.
В этом случае смрад немецко-фашистских фабрик
смерти затмил бы небо и над английскими островами.
И тем, кто сегодня пытается вновь вскормить
немецко-фашистского зверя в Западной Германии, не
вредно было бы вспомнить, как развивались события до
нападения Германии на СССР. Н. С. Хрущев говорил
на митинге в Рангуне в 1955 г.: «История предвоенных
лет убедительно свидетельствует о том, что западные
державы делали Гитлеру одну уступку за другой,
толкая его на Восток, на нашу страну. Но дело обернулось
так, что тот, кого тогдашние правящие круги Англии,
Франции и США вскармливали, как своего цепного пса,
намереваясь пустить его против СССР, сорвался с этой
цепи и бросился на тех, кто его вскармливал».
В капиталистическом мире не нашлось силы,
способной остановить немецко-фашистскую военную
машину. Она безостановочно продвигалась по всей
континентальной Европе, поглощая одно государство за
другим. Парализуя сопротивление слабых духом людей,
впереди немецких орд ползла легенда о мнимой
непобедимости фашистской армии Гитлера. Правительство
Черчилля в Англии готовилось эвакуироваться в Канаду,
а некоторые другие видные политические деятели
Англии были готовы приступить к услужению немецко-
фашистским завоевателям. Тревогой были объяты
Соединенные Штаты Америки.
Вступление в войну Советского Союза, вызванное
нападением Германии, означало коренное изменение во
всей военно-политической обстановке в мире. Только
Советский Союз был способен преградить путь военной
машине гитлеровской Германии, разгромить немецко-
фашистские полчища, вызволить миллионы людей из
фашистского плена и спасти человеческую цивилизацию
от гитлеровского варварства.
Но первые месяцы войны сложились неудачно для
Советского Союза. Советская Армия была вынуждена
отходить в глубь страны, оставляя важные в
экономическом и военно-политическом отношении районы. Глу-
22

бокое вторжение врага в пределы нашей Родины
сорвало планомерную мобилизацию людских и
материальных ресурсов для ведения войны, лишило Советское
государство значительной их части. Потребовались
огромнейшие усилия партии и всего советского народа,
чтобы выправить положение.
3. Москва и Сталинград
Огромное значение имело сражение под Москвой,
явившееся решающей битвой первого года Великой
Отечественной войны. Германское военное командование
полагало, что овладение Москвой окажет решающее
влияние на судьбу войны.
Исход битвы под Москвой действительно оказал
решающее влияние на судьбу войны, только совсем не
в том направлении, как рассчитывало германское
командование. Это грандиозное сражение завершилось
полным поражением наступавших захватчиков. Впервые за
всю вторую мировую войну германская армия не только
была остановлена, но и отброшена назад. Советская
Армия в ходе исключительно тяжелой борьбы изменила
обстановку в свою пользу и нанесла тяжелое поражение
противнику.
Разгром немцев под Москвой сказался на всем
последующем ходе войны. Здесь было положено начало
освобождению народов от немецко-фашистского
порабощения.
Буржуазные политические деятели и историки
нередко признавали, особенно в дни войны, значение
победы Советской Армии под Москвой. Даже Черчилль
признает, что «сопротивление русских сломало хребет
германских армий» 1. Американский генерал Макартур
писал: «Размах и блеск этого усилия отмечают его как
величайшее военное достижение во всей истории» 2.
Германский генерал Типпельскирх в своей объемистой
книге о второй мировой войне замечает, что «для
дальнейшего ведения боевых действий исход этой зимней
кампании имел гибельные последствия»3. Но эти отдель-
1 W. С h u г с h i 11. The Second World War. Vol. III. Cassel &
Co. LTD. London. 1950, p. 352.
2 F. S h u m a n. Soviet Politics at Home. New York. 1947, p. 433.
3 К. Типпельскирх. История второй мировой войны.
Издательство иностранной литературы, 1957, стр. 206.
23

ные замечания тонут в общем стремлении
империалистической историографии всячески умалить, скрыть от
народных масс победу Советской Армии под Москвой.
Фальсификаторы прибегают к приему, примитивность
которого не делает чести их изобретательности. Они
пытаются доказать, что Советская Армия к поражению
немцев под Москвой не имела никакого отношения,—
оно явилось якобы результатом суровых морозов.
Особенно усердствует в распространении этой
анекдотической версии гитлеровский генерал Гудериан. У него
для этого много причин, в том числе и личных. Перед
второй мировой войной Гудериан порадовал германских
империалистов своим сенсационным открытием, что
война может быть выиграна танками. В дни германского
наступления на Москву он обещал своему
командованию, что если у него останется хотя бы один танк, то
этим танком будет занята Москва. И что же? Танки Гу-
дериана не доползли до Москвы, они были
уничтожены.
В своей книге «Воспоминания солдата», где он и
сейчас рисует себя бравым завоевателем, Гудериан
сваливает всю вину на морозы. Он пишет, что это только
«морозы нанесли немцам тяжелое поражение». В статье
«Опыт войны с Россией» Гудериан продолжает
цепляться за свою анекдотическую выдумку. Он пишет:
«Сильные морозы все в большей мере подрывали силы
изголодавшихся, плохо одетых и размещенных где
попало войск. Командование не принимало этого факта в
расчет, что и явилось главной причиной неудачи
последнего немецкого наступления 1941 года» К
Казалось бы, что версия о губительных морозах не
должна пользоваться кредитом у германских военно-
морских специалистов, имевших дело с операциями,
проводимыми в условиях морской стихии. Но гитлеровские
генералы и адмиралы солидарны друг с другом и после
поражения. Так, например, адмирал Руге пишет:
«...наступление на Москву застряло сначала в грязи, а потом
в снегу»2.
1 Итоги второй мировой войны, стр. 125.
'Фридрих Руге. Война на море 1939—1945. Воениздат,
1957, стр. 206.
24

С фашистским генералитетом всецело согласен
английский военный историк Лиддел Гарт,
специализировавшийся после войны на популяризации писаний
гитлеровцев, которым он явно симпатизирует. Лиддел
Гарт считает, что «если бы было проведено судебное
следствие по поводу неудачи немецкой кампании 1941 г.,
то единственным решением было бы: «Поражение в
результате естественных причин» 1. Упомянем еще и об
американском генерале Брэдли, даже среди
представителей своего круга выделяющегося пресмыкательством
перед власть имущими. Он пишет: «У ворот Москвы,
когда германские армии, казалось, должны были
восторжествовать, суровая русская зима неожиданно
парализовала германскую военную машину»2.
Авторы всех подобных рассуждений делают вид, что
им неизвестны условия, в которых воевала Советская
Армия. Можно подумать, что немецкие армии были в
одном климате, советские войска — в другом. На самом
деле, как это понятно любому ребенку, условия были
равными в смысле климата и погоды. Они не были
равными в другом — завоевателям, гнавшимся за добычей,
противостояла армия патриотов, отстаивавших свою
Родину, великие завоевания социализма, дело
Коммунистической партии, вдохновленных освободительными
целями войны. Над этим стоило бы лишний раз
задуматься и современным претендентам на мировое
господство, стремящимся последовать по пути Гитлера.
Разгром немцев под Москвой мог стать началом
полного разгрома захватчиков и скорого окончания войны.
Для этого требовалось только одно — создание второго
фронта, т. е. высадка англо-американских вооруженных
сил в Западной Европе и их наступление на Германию
в стратегическом взаимодействии с Советской Армией.
Но второй фронт не был создан не только в 1941 г., но
даже и в 1942 и 1943 гг. Единственной причиной столь
длительной оттяжки было лишь стремление правящих
кругов США и Англии ослабить и обескровить
Советский Союз. Западногерманский журналист Раушнинг
отмечает, что правящие круги этих стран стремились
1 Б. X. Лиддел Гарт. Стратегия непрямых действий.
Издательство иностранной литературы, 1957, стр. 351—352.
2 О. Брэдли. Записки солдата. Издательство иностранной
литературы, 1957, стр. 208.
25

так «обескровить Россию, чтобы она оставалась
обескровленной на протяжении десятилетий» К
Под давлением народных масс и в результате вполне
обоснованных требований Советского правительства
правительствами США и Англии было дано в мае 1942 г.
обязательство открыть второй фронт в том же году. Это
было вполне определенное и точное обязательство,
подлежавшее безусловному выполнению. Ныне видные
политические деятели США и Англии, стараясь задним
числом обелить себя и свои действия, пытаются изобразить
дело так, что никакого обязательства будто бы не было.
Характерна, например, та фальсификация, к которой
прибегает в четвертом томе своих мемуаров Черчилль.
Рассчитывая на доверчивость читателя, он сообщает, что
в мае 1942 г. правительство Великобритании передало
для Советского правительства меморандум по вопросу
о втором фронте. Но под видом меморандума
приводится один лишь параграф 5-й, который и выдается за
полный текст. В параграфе 5-м говорилось, что второй
фронт будет создан в августе или сентябре 1942 г.
При этом правительство Великобритании сделало
некоторые оговорки, на которые и упирает Черчилль в
своих пояснениях. Однако эти оговорки были сведены
на нет заключительной фразой этого параграфа
меморандума: «Но, если указанная операция окажется
разумной и обоснованной, мы не поколеблемся
осуществить свои планы» 2.
Черчилль скрыл от читателя другие параграфы
меморандума, в частности параграф 8-й, придававший
обязательствам совершенно определенный и безусловный
характер. В этом параграфе говорилось, что к 1943 г.
английские и американские войска на континенте
Европы, ведущие со времени открытия второго фронта
кампанию против Германии, будут доведены до
численности свыше 1 миллиона человек.
В своих мемуарах Черчилль пытается доказать, что,
хотя второй фронт и не был создан, Советский Союз
1 Н. R a u s с h n i n g. 1st Friede noch moglich? Heidelberg,
Vowinckel. 1953, S. 85.
2 Переписка Председателя Совета Министров СССР с
президентами США и премьер-министрами Великобритании во время
Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. (в дальнейшем
«Переписка...»), том 1. Гослолитиздат, 1957, стр. 341.
26

получил обширные англо-американские поставки. Вторя
ему, Фуллер пишет: «...осенью 1942 года экономическое
положение России было отчаянным, и, если бы не
постоянный приток англо-американских материалов через
Архангельск, сомнительно, чтобы русские могли
воспользоваться тем нелепым положением, в которое
Гитлер поставил свои армии» К
В этой связи нам придется остановиться на общей
тенденции буржуазной историографии, направленной
к тому, чтобы преуменьшить заслуги тружеников
советского тыла. Поставки из США и Англии были, конечно,
полезны для той героической борьбы, которую вел за
себя и за своих союзников советский народ. Но общий
размер этих поставок за все годы войны составил только
4 процента к той продукции, которую дало для
завоевания победы над врагом народное хозяйство СССР.
Притом основная часть поставок приходится на 1944—
1945 гг.у когда самые трудные месяцы Великой
Отечественной войны остались позади. Как раз в эти
месяцы 1941 и 1942 гг. поставки из США и Англии были
весьма незначительными. Даже гитлеровский генерал
Меллентин считает нужным отметить тот факт, что в
первые два года войны поставки из США и Англии
мало влияли на соотношение сил на
советско-германском фронте. Он пишет: «В 1941 и даже 1942 годах
помощь англо-американцев России была сравнительно
небольшой, и нельзя сказать, чтобы она существенно
сказывалась на ходе боевых действий» 2. Коренной перелом
в ходе войны был осуществлен самим советским
народом, своими собственными силами, в титанической битве
один на один против Германии и ее союзников
завоевавшим экономические и военные победы над врагом.
Вопреки лживым утверждениям Фуллера в период
Сталинградской битвы никакого «притока
англо-американских материалов» не существовало. В это время
поставки были приостановлены. Поскольку прекращение
поставок в СССР надо было как-то объяснить и
Советскому Союзу, и своим собственным народам,
правительство Англии, не без участия правительства США, разы-
1 Д ж. Фуллер. Вторая. мировая война, стр. 248.
Ф. А. Меллентин. Танковые сражения 1939—1945 гг.
Издательство иностранной литературы, 1957, стр. 291.
27

грало одну из тех инсценировок, которыми так богата
политическая биография Черчилля. Оно сделало вид,
что караваны судов, направлявшиеся в СССР с севера,
не могут быть защищены от противника.
27 июня 1942 г. к берегам Советского Союза
вышел из Исландии конвой «PQ-17». Он был обеспечен
мощным прикрытием английского и американского
флотов. Ближе к берегам СССР действовали корабли
советского Северного флота. У антифашистской коалиции
был неоспоримый перевес в силах в этих водах.
4 июля из Лондона был передан приказ по радио
судам, находящимся в море. Военным кораблям было
приказано бросить невооруженные торговые суда и
вернуться на запад, а торговым судам —
«рассредоточиться и идти к русским портам» без прикрытия. Этот
приказ был дан несмотря на то, что английское
адмиралтейство знало, что путь следования каравана
известен немецкому командованию, располагавшему
подводными и надводными судами, а также авиацией.
Таким образом, суда были подставлены под удар. Черчилль
в своих мемуарах сделал по этому случаю
многозначительную запись: «Я перестал интересоваться этим
делом» *. Английские моряки, конечно, не знали о всех
темных делах, творившихся за их спиной. Они
проявляли высокое мужество, стремясь помочь советскому
народу в его героической борьбе. Многие из них
погибали в холодных водах Севера, их жизни приносились
в жертву политическим комбинациям Черчиллей. Из
34 кораблей того каравана, о котором идет речь,
погибло 23 корабля. Эти потери и явились искомым
предлогом для прекращения поставок в СССР.
Возобновление же поставок ставилось правительствами США и
Англии в зависимость от согласия Советского
правительства на их требования. США и Англия в борьбе
друг с другом требовали от СССР разрешения на
вступление их войск в Закавказье, а правительство США,
кроме того, настаивало на предоставлении ему
решающих позиций в Сибири и на Дальнем Востоке.
Разумеется, о всей этой политической спекуляции на
страданиях и жертвах советского и других народов в годы
1 W. С h u г с h i 11. The Second World War. Vol. IV. Houghton
Mifflin Company.^Boston. 1950, p. 266.
28

войны буржуазная историография старательно
умалчивает.
Поворотным пунктом в ходе Великой Отечественной
и всей второй мировой войны явился разгром немецких
войск под Сталинградом, осуществленный Советской
Армией, В огне Сталинградской битвы человечество
увидело занимающуюся зарю победы над фашизмом.
Значение Сталинградской победы настолько велико и
очевидно, что многие западные историки из буржуазного
лагеря не решаются его отрицать. К числу этих
исследователей относятся: генерал гитлеровской армии Ганс
Дёрр *, генерал Типпельскирх2, видный американский
военный специалист Элсворт Рэймонт8 и другие. В
некоторых местах уже упоминавшегося сборника статей
немецких генералов тоже можно найти правильные
оценки значения Сталинградской битвы4.
Но другая часть историков, сделавших своей
главной «профессией» служение интересам
монополистического капитала, предпочитает и в этом вопросе
фальсифицировать историю. Самый распространенный прием,
к которому они широко прибегают, — это замалчивание
событий и фактов. В некоторых исторических
исследованиях нет даже упоминания о Сталинграде. В 1957 г.
в Лондоне вышла книга генерал-майора Джона
Кеннеди, двусмысленно названная «Бизнес войны». Задолго
до ее выхода английская печать создала книге и автору
широкую рекламу, оценивая данное произведение как
наиболее полное и всестороннее историческое
исследование, посвященное второй мировой войне. Для того
чтобы придать наибольший вес генеральским
историческим изысканиям, на обложке книги перечислили все
1 «В 1942 г., — пишет Дёрр, — Сталинград стал поворотным
пунктом второй мировой войны. Для Германии битва под
Сталинградом была тягчайшим поражением в ее истории, для России —
ее величайшей победой» (Г. Дёрр. Поход на Сталинград. Воениз-
дат, 1957, стр. 15).
2 «Хотя в рамках войны в целом событиям в Северной Африке
отводят более видное место, чем Сталинградской битве, однако
катастрофа под Сталинградом сильнее потрясла немецкую армию
и немецкий народ» (К. Типпельскирх. История второй мировой
войны, стр. 256).
8 «The New York Times». 15.1. 1952.
4 См. Мировая война 1939—1945 гг. 1957, стр. 208.
29

награды, полученные ее автором за ревностную защиту
интересов империи. Но в книге, посвященной «бизнесу
войны», в которой скрупулезно исследуются действия
английских войск на различных театрах второй
мировой войны, не нашлось места даже для простого
упоминания о Сталинграде *.
Несколько иначе поступает Лиддел Гарт. Он
упоминает о Сталинградской битве, но отказывается считать
ее исход победой Советской Армии. Правда, здесь
нельзя свалить вину за печальный исход гитлеровской
авантюры на морозы. Лиддел Гарт находит новое
объяснение. По его мнению, германские войска жаждали
поражения, и Советская Армия лишь удовлетворила это
их желание. Он пишет: «К этому времени наступавшие
немцы были уже подготовлены к поражению как в
моральном отношении, так и в силу сложившейся
стратегической обстановки» 2. Лиддел Гарт зато высоко
оценивает действия английских войск в Северной Африке и
предлагает там искать истоки коренного перелома в
ходе войны. Выступая 14 января 1952 года в Оттаве,
Черчилль заявил: «Вторая мировая война представляла
собой почти непрерывный ряд неудач и поражений до
битвы у Эль-Аламейна и высадки войск генерала
Эйзенхауэра в Северной Африке... Эти два события изменили
весь ход войны»3.
Черчилля не смущает то обстоятельство, что
названные им «битвы» велись с небольшими силами
противника, протекали в пустыне, вдали от важнейших театров
второй мировой войны, не имели и не могли иметь
серьезного значения для общего хода и исхода войны с
фашистскими государствами.
4. Решающие победы второй мировой войны
Тот же прием умолчания применяется и по
отношению ко многим другим важным событиям на фронтах
второй мировой войны, в которых сказались роль
Советского Союза, мужество его воинов, благородство его
политики.
iJohn Kennedy. The Business of War. Hutchinson.
London. 1957.
2 Б. X. Лиддел Гарт. Стратегия непрямых действий,
стр. 351—352.
3 «The New York Times>. January. 15. 1952.
30

В 1956—1957 гг. были изданы первые три тома
официальной английской истории второй мировой войны.
В вышедших томах обширное место уделено прямой
клевете на Советский Союз. Авторы не остановились
перед использованием антисоветских фальшивок, вплоть
до изданного в 1948 г. министерствами иностранных дел
Англии и Франции и государственным департаментом
США сборника под названием «Нацистско-советские
отношения». Но зато в издании не нашлось места для
героической борьбы советского народа, почти на всем его
протяжении начисто выпадает советско-германский
фронт.
Этот прием фальсификации особенно бросается в
глаза в V томе, охватывающем события с августа 1943
по сентябрь 1944 г. Отметим попутно, что и
периодизация, которой придерживаются авторы издания,
основывается на событиях на второстепенных фронтах войны.
Авторы обходят молчанием крупнейшие наступательные
операции Советской Армии, осуществленные в 1943—
1944 гг. Они умалчивают о размахе и значении
Белорусской операции, о которой даже гитлеровские генералы
пишут, что «в ходе боев, длившихся почти 4 месяца,
русские овладели такой огромной территорией, площадь
которой примерно равна площади Англии... Разгром
группы армий «Центр» положил конец организованному
сопротивлению немцев на Востоке» К Решающее
значение отводят авторы высадке англо-американских войск
в Нормандии, считая ее началом конца войны. В
соответствии с этим глава девятая заканчивается разделом
«Победа в Европе в 1944 г.?», все содержание которого
направлено к тому, чтобы действия англо-американских
войск представить в качестве того фактора, который
обусловил крушение гитлеровской Германии2.
Столь же необъективно освещается и развитие
событий на Западном фронте в конце 1944 — начале
1945 г. В связи с начатыми правительствами США и
1 Мировая война 1939—1945 гг., стр. 240.
Нельзя согласиться с утверждением, что победа Советской
Армии в Белоруссии положила конец организованному сопротивлению
немцев. Оно продолжалось вплоть до разгрома войск Шернера в
Чехословакии в мае 1945 г.
2 Grand Strategy. Vol. V. Ed. by John Ehrman. Her Majesty's
Stationery Office. London. 1956, p. 402.
31

Англии новыми закулисными переговорами с
гитлеровскими главарями в конце 1944 г. наступательные
операции их войск были прекращены. Этим
воспользовалось германское командование, предпринявшее
контрнаступление на Западе, в Арденнах, с далеко идущими
целями. Политические расчеты руководящих деятелей
США и Англии привели к тому, что германское
наступление оказалось для них и их войск совершенно
неожиданным. Фуллер в своей книге осуждает фашистских
руководителей Германии за то, что они обнаружили
непонимание того, что им надо было делать. Он пишет:
«Политически, вероятно, было бы лучше всего оставить
западный фронт совсем и сосредоточить все силы
против русских. Этим немцы передали бы всю Германию и
Австрию американцам и англичанам и нанесли бы
сокрушительный удар по престижу русских»1.
Новый немецкий удар грозил закончиться
катастрофой для значительной части англо-американских
экспедиционных войск. Англия и США оказались не в
состоянии своими собственными силами остановить
германское наступление на западе. В ответ на тревожное
послание Черчилля с просьбой о помощи было
предпринято ранее намечавшегося срока крупнейшее
наступление советских войск, одним из результатов которого
было немедленное прекращение наступательных
операций немцев в Арденнах с переброской их войск с Запада
на Восток.
Для того чтобы скрыть от народных масс
благородство и последовательность союзнической политики СССР,
официальная англо-американская историография,
подробно рассказывая о немецком наступлении в
Арденнах, умалчивает о советском наступлении и его роли
в избавлении войск США и Англии от катастрофы.
В этой фальсификации участвует и большинство
западногерманских военных историков.
Можно отметить любопытное расхождение между
английскими и американскими историками.
Американский генерал Брэдли вопреки фактам приписывает
провал германского наступления в Арденнах успешным
действиям американских войск. Переворачивая события
вверх ногами, он договаривается до такой нелепости,
1 Дж. Фуллер. Вторая мировая война, стр. 454—455.
32
Зак. 1552

что будто бы успех советского наступления в январе —
феврале 1945 г. был обусловлен «стратегическим
влиянием» успешных действий американских войск в
Арденнах К Официальная английская историография
приписывает поражение немцев на Западе действиям английских
всжск. В VI томе «Большой стратегии» говорится, что
Монтгомери подготовил контрнаступление против
вторгшихся немецких войск, начал его 3 января, и к 16
января 1945 г. «противник был на полпути к исходным
позициям его наступления» 2. Да, к этому времени
немецкие войска действительно стали отходить под
влиянием советского наступления, начавшегося 12 января.
До этого момента контратаки Монтгомери были
бесплодны, а после этой даты английским и американским
армиям нетрудно было продвигаться следом за
отходившими немецкими дивизиями.
Разгром гитлеровской Германии был завершен
выдающимися результатами Берлинской операции
Советской Армии. Операция была осуществлена в
соответствии с решениями Крымской конференции,
определившей общие военные планы окончательного разгрома
врага. Эти планы исходили, в частности, из того, что
Берлин будет взят Советской Армией. Однако вскоре
после Крымской конференции, нарушая ее решения,
английское командование по указанию Черчилля создало
специальную подвижную группу еойск, которая должна
была быстро продвинуться в Восточную Германию и
вторгнуться в Берлин с северо-запада раньше, чем к
Берлину подойдут советские войска. Своим
приближенным Черчилль говорил, что надо продвинуться за Эльбу
•и взять Берлин «раньше, чем там окажется Медведь» 3.
Английское правительство тщательно скрывало свои
планы захвата Берлина не только от Советского Союза,
но и от США. Американское правительство в свою
очередь дало приказ Эйзенхауэру и Брэдли
бросить подвижные силы с юго-запада на Берлин и
Дрезден.
1 О. Брэдли. Записки солдата. Издательство иностранной
литературы, 1957, стр. 531.
2 Grand Strategy. Vol. VI. p. 68.
3 W. С h u г с h i 11. The Second World War. Vol. VI. Houghton
Mifflin Company. Boston. 1953. p. 455.
3 Зак. 1552 33

Таким образом, и здесь проявились в полной мере
империалистические противоречия между США и Англией.
Ныне английская и американская официальная
историография тщательно заметает следы, скрывая факт
нарушения правительствами США и Англии
согласованных решений Крымской конференции. В английской
«Большой стратегий» дело изображается так, что не
США и Англия, а ...Советский Союз нарушил
согласованные решения. Авторы ее VI тома пишут, что
совершенно неожиданно 15 апреля Советское правительство
сообщило США о своем намерении предпринять
«вспомогательное наступление на Берлин» *, которое затем
стало главным направлением действий советских войск.
Брэдли, который тоже непрочь солгать и в данном
вопросе, утверждает, что и здесь природа помогла
большевикам: «Подступы к Берлину с востока были
несравненно удобнее для продвижения войск, чем
подступы с запада»2. Эти «удобные», по мнению Брэдли,
подступы представляли собой укрепленный район,
простиравшийся в глубину на 60—100 км и состоявший из
мощных полос обороны, опиравшихся на
благоприятный характер пересеченной местности с большим
количеством высот, лесов, водных преград и т. д. Здесь были
сосредоточены главные силы всей оставшейся к тому
времени немецко-фашистской армии, оказывавшей
бешеное сопротивление. Подступы же с запада были слабо
защищены долговременными сооружениями.
Находившаяся там 12-я армия генерала Венка в начале
Берлинской операции Советской Армии была снята с фронта и
переброшена на восток, против советских войск. Приказ
о переброске 12-й армии был опубликован в германских
газетах и передан по радио. Геббельс при этом заявил:
«Немецкие войска на Эльбе повернулись спиной к
американским войскам» 3.
Слова Брэдли, однако, должны быть учтены в том
отношении, что он не скрывает намерения английского
и американского командований достичь Берлина раньше
советских войск. Откровенен в данном отношении и
Черчилль, который помещает в своих воспоминаниях ряд
1 Grand Strategy. Vol. VI. p. 156.
2 О. Брэдли. Записки солдата, стр. 571.
3 См. К. Типпельскирх. История второй мировой войны,
стр. 547.
34

документов, раскрывающих замысел правящих кругов
США и Англии. 1 апреля 1945 г. он писал Рузвельту:
«Русские армии, несомненно, захватят всю Австрию и
войдут в Вену. Если они захватят также Берлин, то
не создастся ли у них слишком преувеличенного
представления о том, будто они внесли подавляющий вклад
в нашу общую победу, и не может ли это привести их
к такому умонастроению, которое вызовет серьезные и
весьма значительные трудности в будущем? Поэтому
я считаю, что, с политической точки зрения, нам
следует продвигаться в Германии как можно дальше на
Восток и что в том случае, если Берлин окажется в
пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны
его взять. Это кажется разумным и с военной точки
зрения» К
В письме Черчилля наглядно видна цель, которую
ставили перед собой правящие круги США и Англии на
завершающем этапе войны. Эта цель заключалась в том,
чтобы умалить роль Советского Союза в завоевании
победы над фашистской Германией, постараться
приписать ее себе и на этой основе развернуть борьбу
против международного авторитета и влияния СССР.
Планы правящих кругов США и Англии, не
составлявшие тайны для руководителей гитлеровской
Германии, были одной из причин продолжавшегося в
последние дни войны в Европе бесцельного сопротивления
германских войск, повлекшего дополнительные большие
жертвы и разрушения. Свидетельские показания
гитлеровских генералов неоспоримо подтверждают данный
факт. По словам Типпельскирха, Гитлер «рассчитывал
продержаться хотя бы до тех пор, пока дело не дойдет
до неизбежных, по его мнению, раздоров между
союзниками»2. Вернер Пихт признает, что такая надежда,
«по-видимому, и побуждала немецких солдат
продолжать борьбу даже тогда, когда война была уже
проиграна» 3. Дальше других пошел в своих рассуждениях
на эту тему гитлеровский генерал Бутлар, который и
поныне сокрушается о том, что в 1945 г. не началась
третья мировая война, что правительства США и Англии
1 W. С h u г с h i 11. The Second World War. Vol. VI, p. 465.
2 К. Типпельскирх. История второй мировой войны,
стр. 541.
3 Итоги второй мировой войны, стр. 65.
з* 35

не смогли еще осуществить тот переход к политике
«холодной войны», который был ими осуществлен несколько
позднее, уже в послевоенные годы. Бутлар пишет: «Его
(Берлина. — Г. Д.) защитники не теряли надежды на
то, что немецкие армии, шедшие к ним на помощь, а
может быть, и западные союзники — в случае, если эти
армии окажутся разгромленными, — скоро войдут в город
и спасут его от... большевиков. Но эти надежды
оказались напрасными: войска, пытавшиеся прорвать кольцо
окружения извне, уже не в состоянии были достичь
города. Вместе с тем западные союзники пока еще не
могли изменить свою политику в том направлении, в
каком она стала развиваться в последующие годы» 1.
Пигмеи буржуазной историографии, не пытаясь
скрывать вероломства правящих кругов США и Англии в
отношении СССР, и здесь, в вопросе о завершающих
сражениях в Европе, отрицают подвиг Советских
Вооруженных Сил, не только перенесших военные действия на
территорию врага, но и довершивших его разгром в
поверженной столице германского империализма, этом
центре агрессивных стремлений немецких монополистов,
банкиров и помещиков. Значение Берлинской операции
Советской Армии всячески преуменьшается, а о факте
разгрома гитлеровского государства и его вооруженных
сил и вообще ничего не говорится. Гудериан
приписывает капитуляцию Германии тому, что ее войска к этому
времени.^, не могли рассчитывать на победу. Он пишет:
«8 мая 1945 года немецкие вооруженные силы, не
будучи в состоянии изменить создавшуюся обстановку,
капитулировали»2.
5. Итоги войны
Большое внимание уделяют фальсификаторы истории
второй мировой войны вопросу об ее итогах. Их
основная методологическая посылка заключается в упорном
стремлении представить итоги войны как случайные,
незакономерные. В большинстве работ, вышедших в
США, Англии и Западной Германии, авторы пытаются
изобразить ход и исход второй мировой войны, как
роковую для империалистов цепь случайностей. Отсюда
1 Мировая война 1939—1945 гг., стр. 269.
2 Итоги второй мировой войны, стр. 132.
36

нетрудно сделать вывод, что при ином стечении
обстоятельств война могла бы закончиться совсем другими
результатами. Особенно настаивают на такой концепции
гитлеровские генералы; она им просто необходима. Во-
первых, им надо как-то объяснить поражение и
разгром, доказать, что они к этому непричастны. Свалить
на случайности — это и значит оправдать себя.
Во-вторых, если поражение было случайным, значит, генералы
неплохи и западногерманским монополистам вместе с
заокеанскими бизнесменами следовало бы взять их себе
на службу, тем более, что они обладают ценным
опытом и предлагают свои услуги. Наконец, в-третьих, —
и это главное — при такой концепции легче вести
пропаганду новой войны и реванша, настаивая на том,
что случайные стечения обстоятельств неповторимы, а
при другом их сочетании войну против социалистических
государств можно и выиграть.
Отрицая закономерный характер развития событий
в годы второй мировой войны, буржуазные историки,
как правило, избегают всяких упоминаний о народных
массах, сыгравших решающую роль в ходе и исходе
войны. Они ограничиваются оперативно-тактическим
описанием военных действий. О величии подвига
советского народа подавляющее большинство буржуазных
исследователей в западных странах и не упоминает.
Некоторые из них доходят до предела цинизма и
подлости, вообще отрицая героизм советских воинов и называя
его «легендой военного времени» 1, как это сделал
человек, лишенный совести и чести не в меньшей мере, чем
гитлеровские генералы. Речь идет об одном из кумиров
американской военщины — Брэдли.
К числу исторических случайностей относят и зимние
морозы, и силу морального духа советских людей, и
партизанское движение. От страха перед советскими
партизанами гитлеровские генералы до сих пор не
могут опомниться, заражая этим страхом и кое-кого из
своих английских и американских коллег, которые
начинают иной раз признавать силу и значение
партизанского движения на оккупированных немцами
территориях. Так, например, английские специалисты по
разработке методов борьбы с партизанами пишут: «Во второй
1 О. Брэдли. Записки солдата, стр. 548.
37

мировой войне русские партизаны внесли значительный
вклад в разгром немецких армий. Их воодушевляли
жгучая ненависть к немцам и горячее желание защитить
свою родину, которую грабил и разорял враг» *. Далее
они заявляют: «Многие страницы архивов германских
вооруженных сил заполнены описаниями таких
операций. Во всех этих описаниях чувствуются безнадежность,
нервозность, которые, усиливаясь постепенно,
превращаются в чувство отчаяния. Когда читаешь о подвигах
партизан, причина этого становится понятной;
партизанские отряды были везде и отовсюду наносили удары,
оставаясь неуловимыми, и им невозможно было
ответить сокрушительными контрударами» 2. Но раскрыть во
всем объеме те факторы, которые обусловливали
патриотизм советских партизан, эти английские авторы не
В СОСТОЯНИИ. '!
Больше того, многие английские и американские
буржуазные историки, не говоря уже о гитлеровских
генералах, стараются представить дело так, что
партизанского движения могло бы и не быть. Они винят
пропаганду гитлеровской Германии в том, что она плохо
маскировала подлинные цели войны, что гитлеровцы не
сумели прикинуться «освободителями» народов
Советского Союза, как пытаются сейчас окрестить свою
агрессивную политику правящие круги Англии и США.
Для того чтобы протащить свои взгляды, пособники
новых поджигателей войны не останавливаются перед
прямым подлогом. Английские специалисты по борьбе с
партизанами вопреки фактам утверждают, что в начале
Великой Отечественной войны Советского Союза
«многие белорусы и украинцы» 3 настолько верили
гитлеровцам, что приветствовали их. Если бы, утверждают они,
германская политика и пропаганда были более
осторожны, не появилось бы партизанское движение. Об
этом же пишут и гитлеровские генералы, обвиняя
полученные ими от правительства инструкции в том, что они
помешали «представить немедкую армию как
освободительницу народов от большевизма»4. Они также не
1 Ч. О. Диксон и О. Г е й л ь б р у н н. Коммунистические
партизанские действия, стр. 25.
2 Т а м же, стр. 57.
3 Та м же, стр. 29.
4 Мировая война 1939—1945 гг., стр. 158.
38

останавливаются перед прямым обманом, утверждая,
что вначале население оккупированных областей
будто бы «дружелюбно» относилось к захватчикам
и* насильникам и лишь потом сменило свое отношение.
«Главной причиной этого, — пишут генералы, — была
непонятная для народов оккупированных областей и
не отвечающая их интересам и надеждам политика
немецких оккупационных властей» г. Так, пигмеи пытаются
противопоставить свои рассуждения могучей силе
пламенного и животворного советского патриотизма, с
которым на деле столкнулись гитлеровцы в их
завоевательном походе против Советского Союза.
Еще на одну историческую случайность . валят всю
вину битые германские генералы. Они считают, что им
мешал Гитлер — этот властитель их дум и помыслов,
этот глава политики германских монополистов. В
западных странах теперь стало модным валить на Гитлера
всю вину и всю-ответственность, обеляя не только его
генералитет, не только западногерманский капитал, но
и всю империалистическую систему в целом. Гальдер,
возглавлявший в годы войны генеральный штаб
германских сухопутных сил, посвятил этой теме специальное
сочинение2. В том же духе выступает большая группа
германских генералов и буржуазных военных
историков 3. Не в меньшей мере приписывают вину за
поражение Германии личности Гитлера английские4,
американские5 и французские6 буржуазные авторы.
Германские генералы приписывают Гитлеру не только
авторство составленного ими плана войны против
СССР — плана «Барбаросса», но и всю инициативу в
организации этой войны. Генерал Гюнтер Блюментрит
1 Мировая война 1939—1945 гг., стр. 158.
2 Е. Haider. Hitter als Feldherr. Munchen, 1949.
3 Р. В о r. Gesprachemit Haider. Wiesbaden, 1950. W. G б г 1 i tz.
Der Deutsche Generalstab. Frankfurt, 1950. H. G u d e г i a n. Erin-
nerungen eines Soldaten. Heidelberg, 1951. H. Rothfels. Die
deutsche Opposition gegen Hitler. Krefeld, 1949.
4 Ch. Wilmot. The Struggle for Europe. London. Collins, 1953.
The Grand Strategy. Ed. by John Ehrman. V, VI. London, Her Ma jesty's
Stationery Office, 1956.
5 Major H. A. D e w e e г d. Great Soldiers of World War II.
New York, 1949.
6 M i k s с h e. Les erreures strategiques de Hitler. 1954.
39

утверждает, что германский генералитет чуть ли не
рыдал, уговаривая Гитлера отказаться от нападения на
СССР. Но фюрер, «твердо держа в руках штурвал
руля, вел германский корабль прямо на скалы
несчастья» 1. Можно подумать, что Гитлер хотел поражения...
Многие другие гитлеровские генералы заявляют, что не
только оперативные планы, но даже и тактические
вопросы решались Гитлером единолично, они же были
лишь исполнителями его директив2. Подобная позиция
удобна для военных преступников, которые дружно
обеляют самих себя, обвиняя одного лишь Гитлера.
Но так как германские генералы в свой
фальсификаторской работе не достигли первоначального общего
соглашения между собой, продолжая грызню из-за
доходных местечек, то система преднамеренного обмана,
применяемая каждым из них время от времени, становится
очевидной. Так, например, одни сочинители
фальсификаций утверждают, что Москва не была взята только
потому, что наступлению германской армии в этом
направлении в 1941 г. всячески сопротивлялся Гитлер.
Этой версии придерживаются, например, авторы книги
«Итоги второй мировой войны». Им не мешало бы
вспомнить, что германские генералы, офицеры и солдаты
получили в 1944 г. возможность пройти через Москву
в качестве военнопленных, когда колонна в 57 600
человек была ,проведена под конвоем через столицу
Советского Союза. Другие, напротив, обвиняют Гитлера в
том, что он предпринял наступление на Москву и
Сталинград, руководствуясь политическими, а не военными
целями. К числу этих авторов, например,
принадлежит генерал Франц Гальдер, один из главных
руководителей германской армии в годы второй мировой
войны. Он первым издал в 1949 г. специальную
книжонку, обвиняющую Гитлера во всех поражениях
германских вооруженных сил. В этой книжонке Гальдер
пишет, что «Гитлер — полководец некритически
подчинился Гитлеру—политическому фанатику»3. Но разве
можно отделить политические цели войны от ее
организации, способов ведения и характера? Ясно, что нет.
1 The Fatal Decisions. New York. 1956, p. 40.
2 Мировая война 1939—1945 гг., стр. 277—278.
3 F. H a 1 d е г. Hitler als Feldherr. 1949. S. 40.
40

Сколько бы ни твердили гитлеровские генералы, что
только их бывший шеф во всем повинен, что он шел
«по пути военных и политических ошибок» \ им не
удастся обелить себя, обелить германских монополистов,
обелить империалистическую систему, породившую
вторую мировую войну.
В годы войны и сразу же после ее окончания многие
видные деятели США и Англии признавали героический
подвиг советского народа. Бывший государственный
секретарь США Хэлл писал: «Мы должны всегда помнить,
что своей героической борьбой против Германии
русские, возможно, спасли союзников от сепаратного мира
с немцами. Такой мир унизил бы союзников и открыл
бы двери, для следующей тридцатилетней войны»2.
Можно также напомнить, как отзывались о доблести
Советской Армии в своей переписке с И. В. Сталиным
Черчилль и Рузвельт.
Но вскоре после войны подвигу советского народа
стало все меньше уделяться внимания, зато все более
превозносились английские и американские армии. Генри
Стимсон, занимавший всю войну пост вренного министра
США, спустя несколько лет по ее окончании, отделываясь
мало вразумительными репликами в адрес Советской
Армии, всячески превозносил американские войска,
приписывая им заслугу завоевания победы над Германией.
«Вторая мировая война, — писал он, — была
ознаменована триумфом войск, командного состава, штабов и
верховного командования — всех составных элементов
армии США»3. «Назовите мне, — патетически восклицал
Стимсон, — другую войну в истории, в которой был бы
генерал с такими поразительными победами, как победы
Маршалла в величайшей и труднейшей из всех войн»4.
Теперь прославление вооруженных сил США и
Англии превратилось в некое подобие горячечного бреда,
которым охвачены определенные круги в этих странах.
Пигмеи буржуазной историографии усиленно работают
в этом направлении, одновременно стремясь вытравить
из памяти народов воспоминания о скромных и мужест-
1 Мировая война 1939—1945 гг., стр. 273.
т_ 2 с. Hull. The Memoirs. New York. 1948. Vol. II, p. 1465.
зНе'пгу ^L. Stimson and Mc George Bundy. On
Active Service in Peace and War. New York. Harper. 1949, p. 657.
4 T а м же, стр. 662.
41

венных, не бахвалящихся своими победами воинах
Советской Армии, авиации, флота. Но пигмеи не
способны совершить что-либо выдающееся, потому они
и пигмеи. Подвиг же Советской Армии живет и будет
жить в веках на благо народов социалистических стран,
на благо всех поборников мира и на страх его врагам.
Итогами второй мировой войны недовольны не
только авторы, выступающие в защиту германского и
японского империализма. Не удовлетворены
результатами войны и представители интересов правящих
кругов западных государств-победителей. Отражением
подобных настроений явилось предложение Черчилля
назвать вторую мировую войну «ненужной войной» К
Подобная оценка имеет свою — империалистическую
логику. Для империализма нужной войной является
такая война, которая укрепляет мировую систему
капитализма, укрепляет господство эксплуататоров над
эксплуатируемыми. Но вторая мировая война не имела
этих результатов, ее исход ознаменовался последствиями
противоположного характера. Процесс распада мировой
империалистической системы резко ускорился, и
империализм утратил былое господство над большей частью
человечества. Что же удивительного в оценке идеологами
империализма второй мировой войны как ненужной?
Многие буржуазные авторы сокрушаются о том
безвозвратно ушедшем в прошлое времени, когда война
протекала в «классической форме» и империалисты
могли творить свое черное дело, не опасаясь
социальных последствий, угрожающих их собственному
господству. Типпельскирх, например, пишет о войне «в
классической форме государственно-политических
противоречий старых европейских великих держав»2. В том же
духе нередко пишут буржуазные авторы о прошлых,
ясных и понятных «традиционных методах ведения
войны»3, от которых отошел, мол, опыт второй мировой
войны.
1 W. Churchill. The Second World War. Vol. I. London,
1948. p. V.
2K. Типпельскирх. История второй мировой войны,
стр. 569.
3 См., например, Ч. О. Диксон и О. Гейльбрунн,
Коммунистические партизанские действия, стр. 28.
42

Вторая мировая война не оказалась войной «в
классической форме». Империалисты не сохранили
возможности беспрепятственно и безнаказанно распоряжаться
судьбами народов и проливать потоки крови во имя
своих максимальных прибылей и борьбы за мировое
господство. Им не удалось сокрушить Советский Союз,
против которого была направлена вся их ненависть.
Наоборот, в итоге войны империалистической системе
был нанесен новый сокрушительный удар, в то время
как Советский Союз вышел из нее еще более окрепшим
и могущественным.
Главный вопрос, который встает в этой связи, это
вопрос о том, могла ли вторая мировая война
закончиться иными результатами. От
правильного ответа на него зависит ответ и на другой
вопрос огромного жизненного значения: может ли
третья мировая война, если империалисты ее развяжут,
привести к угодным им результатам, проявились ли в
ходе и исходе первой и особенно второй мировых войн
такие закономерности, которые в еще большей мере
сказались бы в третьей мировой войне?
Подавляющее большинство буржуазных авторов
всячески отрицает наличие таких закономерностей.
Фальсифицируя историю второй мировой войны, они стараются
показать, что война могла бы закончиться и другими
результатами.
Тон в этом отношении задают гитлеровские генералы
и профашистские военные историки. Для них подобная
фальсификация особенно важна, так как с ее помощью
они хотят объяснить поражение фашистской Германии
рядом «случайностей» и тем самым оправдаться не
только перед германскими монополистами, но и перед
новыми американскими хозяевами. Фальсификация
истории второй мировой войны нужна им и для того,
чтобы раздувать пламя национализма и реваншизма
среди определенных кругов Западной Германии.
Следует отметить, что и после первой мировой
войны германская историография шла по аналогичному
пути. Одной из первых вышла тогда книга генерала
Гофмана «Война упущенных возможностей».
Преемственность взглядов заметна и в названиях книг. Недаром
43

фон Манштейн свои воспоминания о второй мировой
войне назвал «Утраченные победы» К
Перед нами не случайные искажения истины, а
преднамеренный обман, служащий
агрессивным целям. Этот обман распространяется даже на
оценку исхода войны. Среди буржуазных авторов
немало таких, которые пытаются уверить читателей, что
вторая мировая война не закончилась, а продолжается
и поныне. Так, например, генерал Мантейфель пишет:
«1945 год имел скорее характер перемирия, за которым
в дальнейшем должна последовать перегруппировка сил
воюющих держав. Два новых мировых центра
соревнуются между собой в перетягивании каната, которым
являются отдельные народы и страны. Это
перетягивание сменяется иногда открытым использованием
военной силы, где пробуются новые средства и методы.
И все это вместе взятое называется «холодной войной» 2.
Такой же точки зрения придерживается Типпель-
скирх. Он пишет: «Прошло шесть лет после Окончания
военных действий (книга была написана в 1951 году.—
Г. Д.), но вторая мировая война не закончилась ни
формально, ни фактически. Из «горячей» войны она стала
«холодной» с временными рецидивами первой» 3.
Идеологи американского империализма подобно
гитлеровцам превозносят такую войну, которая отвечала
бы их захватническим интересам. Американский
профессор Шуман утверждает, что подобная война
принесет американцам много пользы и выгод. О такой войне
он пишет, что «ее огромное превосходство перед всеми
остальными видами греха состоит в том, что она
превозносит все пороки, покрывает их волнующим
обаянием опасности и блестящим покровом чести,
превращая их таким образом в «героические» или по крайней
мере в дозволенные действия»4.
Широкое распространение получили и нападки на
руководящих политических деятелей США и Англии
военных лет как за создание антифашистской коалиции,
lErich von Manstein. Verlorene Siege. Bonn. Athe-
naum— Verlag, 1955.
2 Итоги второй мировой войны, стр. 610.
3 К. Типпельскирх. История второй мировой войны, стр. 569.
4 F. Schuman. The Commonwealth of Man. New York,
Knopf. 1952. p. 49.
44

так и за то, что они не воспрепятствовали разгрому
гитлеровской Германии и империалистической Японии.
По мере усиления агрессивного курса американского
империализма в послевоенный период все более
ожесточенным нападкам подвергаются бывший президент США
Рузвельт и бывший премьер-министр Англии Черчилль.
Их обвиняют в том, что они согласились на
сотрудничество с СССР (как будто бы создание антифашистской
коалиции зависело только от воли американского
президента и английского премьера). Представители
возникшей в США антирузвельтовской литературы
стремятся без зазрения совести обелить германских и
японских агрессоров и в связи с этим обрушиваются на
совместные решения великих держав, принятые в Тегеране,
Ялте и Потсдаме1. Так, государственный департамент
США с необыкновенной поспешностью опубликовал,
например, фальшивку под видом «документов» Крымской
конференции. Целью этой публикации является
фальсификация истории второй мировой войны.
Современные буржуазные американские историки и
политические деятели негодуют по поводу того, что
США не смогли добиться взаимного уничтожения СССР
и Германии 2. Согласие Рузвельта на безоговорочную
капитуляцию Германии они оценивают как «величайшую
ошибку» в Европе3. Против Рузвельта и Черчилля
выдвигается обвинение в том, что они «допустили»
Россию в Восточную Европу, Маньчжурию и Северную
Корею4.
С особенным удовольствием подхватывают
обвинения против бывших государственных деятелей США и
Англии гитлеровские генералы. Типпельскирх пишет:
1 См. F. W i 11 m e r. The Yalta Betrayal. Caldwell. 1953.
2 Cm. Charles G. Tans ill. Back Door to War:
Roosevelt Foreign Policy. 1933—1941. Chicago. 1952.
3 Один из советников Трумэна, Альберт Карр, писал, что
принцип «безоговорочной капитуляции» потому осуждался в
высокопоставленных сферах США и Англии, что «они предпочитали» не
уничтожать военную силу Германии, поскольку полагались на
возможность в конце концов снова направить ее на Восток. См.
Carl Marzani. We can be Friends. Origins of the Cold War. New York.
1952. p. 204.
4 Английский историк Тойнби издал даже целый объемистый
том в защиту гитлеровского «нового порядка» в Европе. См.
Hitler's Europe. Ed. by A. Toynbee. London. Oxford University
Press, 1954.
45

«Трагическая вина Рузвельта в том, что он не
отказался своевременно . от этого противоестественного
союза (с СССР. — Г. Д.). Вместо этого он пошел по
порочному пути «безоговорочной капитуляции», что было,
с его точки зрения, единственным средством
бескомпромиссного достижения одинаковых, как он считал, целей
всех государств, участвовавших в войне против
Германии и Японии. Так он стал могильщиком нового
устойчивого мирового порядка» 1.
Из сказанного видно, как искажается
действительная история второй мировой войны. Между тем
империалистическая реакция не бездействовала ни накануне,
ни в ходе второй мировой войны. Она стремилась
направить главное острие войны и своей политики против
социализма и демократии, против
национально-освободительного движения народов. Но в ходе второй мировой
войны не могли не сказаться те огромные изменения,
которые произошли на мировой арене в результате победы
Великой Октябрьской социалистической революции и
построения социализма в СССР.
Война оказала огромное влияние на международную
обстановку, на усиление борьбы народов
оккупированных стран против фашизма и реакции, а также на
внутреннее положение в Англии и США. Народные массы
большинства стран были вдохновлены
освободительными целями войны, которые с такой энергией и
последовательностью отстаивал Советский Союз.
Борьба народов Англии и США против фашизма
приобрела черты всесторонней борьбы за свободу и
демократию также и внутри самих этих стран. Правящие
круги США и Англии все свои усилия сосредоточили на
том, чтобы использовать вторую мировую войну для
сохранения и укрепления своего классового господства. Но
они прибегали к политической спекуляции, скрывая свои
действительные цели.
Политическая спекуляция правящих кругов США и
1 К. Т и п п е л ь с к и р х. История второй мировой войны,
стр. 571. Фуллер пишет, что Черчилль «с помощью Америки открыл
ворота Восточной Европы для вторжения русских» (Дж. Фуллер.
Вторая «мировая война. Издательство иностранной литературы. 1956,
стр. 526). Такое же обвинение, главным образом против Рузвельта,
выдвигается в книге Н. Barnes. Perpetual War for perpetual
Peace. Caldwell, 1953.
46

Англии на освободительном характере борьбы народов
явилась одним из проявлений общего кризиса
капитализма. «Обреченная историей
капиталистическая система уже не в состоянии
поставить такие цели в своем развитии,
которые могли бы вдохновить и увлечь
миллионы людей»1 (подчеркнуто нами. — Ред).
Деятели отжившей свой век капиталистической системы
не могут ныне выступать открыто со своими
подлинными устремлениями. Они вынуждены маскировать
действительную суть своих намерений, нередко выступая
под чужим флагом. В этом обнаруживается глубокое
и всестороннее банкротство капиталистической системы,
ее историческая обреченность.
Вторая мировая война в несравненно большей
степени, чем любая из предыдущих войн, ознаменовалась
участием в ней широких народных масс, которые отнюдь
не были пассивными исполнителями воли своих
правительств. Величайшая активность народов — важнейшая
характерная особенность второй мировой войны. С этой
активностью не могли не считаться руководители
капиталистических государств, и ее признают многие
реакционные буржуазные авторы. Так, Уолтер Липпман
оценивает активность масс как опасную силу,
определяющую решения, от которых завиоит жизнь или смерть2.
Английский журналист Хаддльстон угрожает крахом
«упорядоченной цивилизации»3, если не будет положен
конец активности масс. Именно могучая волна
народного движения срывала попытки правительств США и
Англии заключить новые сделки с фашистскими
агрессорами, опрокидывала их антисоветские и антинародные
планы. В борьбе со своими германскими и японскими
конкурентами и соперниками монополистам Англии и
США пришлось пойти значительно дальше, чем им
этого хотелось. События имели свою логику и свои
закономерности, которые оказывались сильнее воли
англо-американских империалистов.
1 Н. С. Хрущев. Сорок лет Великой Октябрьской
социалистической революции. Издательство «Правда», 1957, стр. 63.
2 W. Lippmann. Essays in the Public Philosophy. New
York. 1955. p. 20.
3 S. Huddleston. Popular Diplomacy and War. Ringle
Smith. 1954. p. 261.
47

Таким образом, история второй мировой войны — это
не история одних только военных операций, как это
представляют многие буржуазные исследователи.
Именно такова методология многотомных изданий,
появившихся в последние годы в капиталистических
странах, вроде английской «Большой стратегии».
Применительно к тем временам, когда войны велись небольшими
наемными армиями, такой метод изложения истории
войн был с известными оговорками допустим. Но
применительно к нашему времени он является в научном
отношении несостоятельным.
История второй мировой войны — это прежде всего
история народов, поднявшихся во главе
с советским народом на борьбу с
фашизмом и добившихся великой победы,
нанесшей новый сокрушительный удар мировой системе
капитализма. Это история народов СССР, Китая, Польши,
Чехословакии и других стран, проявивших в борьбе с
империалистическими претендентами на мировое господство
величайшую решимость, твердость духа, мужество и
героизм.
Борьбу народных масс против фашизма возглавляли
коммунистические партии. Коммунисты были
организаторами и руководителями широких народных движений,
сыгравших столь важную роль в ходе и исходе второй
мировой'войны.
Характерные черты второй мировой войны
проявились в особенностях антифашистской коалиции. Это
была прежде всего великая коалиция народов,
сплотившихся вокруг героического советского народа в борьбе
за национальную независимость, свободу и демократию
против сил империалистической реакции. Одновременно
это была и коалиция государств с различным социально-
экономическим устройством. Действие объективных
закономерностей здесь оказалось сильнее воли тех или
иных государственных деятелей капиталистических
стран. Империалистические противоречия и активность
масс заставили правительства США и Англии пойти на
коалицию с Советским Союзом. Так была наглядно
показана возможность международного сотрудничества
государств двух противоположных социальных систем.
Опыт сотрудничества СССР, США и Англии в годы
войны с особенной силой и наглядностью показал, что
48

такое сотрудничество тем более возможно и
осуществимо в послевоенное время, что имеются все
необходимые условия для мирного сосуществования
государств с различным социально-экономическим
устройством.
События военных лет были настолько убедительны,
что даже такой противник коммунизма, как Уинстон
Черчилль, был вынужден признать: «Тот факт, что
Россия является коммунистическим государством и что
Британия и США не являются такими государствами
и не намерены ими быть, не является каким-либо
препятствием для составления нами хорошего плана
обеспечения нашей взаимной безопасности и наших
законных интересов» *.
Однако вскоре после окончания войны появилось
немало буржуазных авторов в США и Англии, которые
стали брать под сомнение факт существования
коалиции, называя союз СССР с США и Англией «странным
союзом» 2.
Опыт истории свидетельствует, что даже создание
коалиции государств с одним и тем же,
капиталистическим, устройством не устраняет противоречий между
ними, эти противоречия лишь приобретают новые
формы. Тем более не могли исчезнуть противоречия
капитализма и социализма с образованием
антифашистской коалиции, что накладывало свой отпечаток на
межсоюзнические отношения.
Советский Союз в своих взаимоотношениях с
другими участниками коалиции отстаивал в войне такие
цели, которые наиболее полно отвечали ее
справедливому, освободительному характеру. Советский Союз
стремился к решительному сокращению сроков войны,
освобождению своей земли и оккупированных стран от
захватчиков, к полному разгрому фашизма и созданию
условий для демократического, развития, оказанию
помощи национальному и социальному освобождению
народов.
В противоположность целям Советского Союза
правящие круги США и Англии стремились подорвать
мощь своих империалистических конкурентов, но сохра-
1 «Переписка...», т. 1, стр. 33.
2 G. D e a n e. The Strange Alliance. New York. 1947.
4 Зак. 1552
49

нить прежние режимы в Германии, Италии и Японии,
укрепить и расширить систему империалистического
гнета над народами, ослабить Советский Союз. Эти
цели монополистов в корне противоречили
освободительному характеру второй мировой войны, их
осуществление встречало серьезные препятствия, тем более
что открыто выступить с этими целями правительства
США и Англии не могли. Скрывая свои подлинные
намерения, правительства США и Англии стремились
объяснить свою стратегию на Европейском, Африканском и
Тихоокеанском театрах второй мировой войны
«военной необходимостью». Но это были неубедительные
объяснения. Разве военная необходимость лежала в
основе преднамеренной затяжки с открытием второго
фронта в Европе? Эта затяжка, напротив,
противоречила военной необходимости. Своевременное создание
второго фронта правительствами США и Англии в
соответствии с данными ими обязательствами
способствовало бы сокращению сроков войны, а следовательно,
уменьшению страданий, жертв и разрушений.
Правительства США и Англии руководствовались не
военной необходимостью, а своими корыстными
политическими целями. В их упорном нежелании, несмотря на
данные ими совершенно определенные обязательства
своевременно создать второй фронт, сказалось
стремление к всемерному ослаблению Советского Союза.
Проблема второго фронта переросла в острейшую
политическую проблему. С течением времени
дальнейшая затяжка с созданием второго фронта была не
только невыгодна империалистам, но могла обратиться
против них. Это и вынудило правительства США и
Англии начать вторжение в Европу в 1944 году, когда
стратегическая обстановка уже не требовала с прежней
настоятельностью создания второго фронта, хотя,
конечно, нельзя не признать, что второй фронт сыграл
определенную положительную роль в ускорении
разгрома Германии.
Причиной фальсификации истории второй мировой
войны буржуазными авторами является стремление
скрыть истину, скрыть глубокие противоречия, которые
существовали между политикой правительств США и
Англии и целями народов во второй мировой войне.
Этим целям отвечала политика Советского Союза. Воз-
50

глав-ив антифашистскую коалицию, Советский Союз
расширил и преумножил свои внешнеполитические
связи; неизмеримо возросли его авторитет и
международное влияние. Иначе и не могло быть, так как
народы видели, что на плечи Советского Союза
легла основная тяжесть войны, и по достоинству
оценили это.
Полное соответствие стратегических целей и задач
внешней политики СССР характеру второй мировой
войны обусловило особенную прочность его позиций в
межсоюзнических отношениях, оказалось решающим
фактором успешной борьбы Советского Союза.
Буржуазная официальная историография пытается скрыть все
эти неопровержимые факты. Вот почему она и не может
дать ответ на вопрос о причинах успехов советской
внешней политики в годы войны. Вместо серьезного
рассмотрения этого вопроса реакционные исследователи
прибегают к ругани по адресу СССР. Но этим они
только показывают свою собственную беспомощность.
Как бы ни заметали следы буржуазные авторы, не
подлежит сомнению то обстоятельство, что успехи
советской внешней политики во многом определили
благоприятный для свободолюбивых народов исход второй
мировой войны.
Советская внешняя политика сорвала планы
«крестового похода» против СССР, планы
международно-политической изоляции Советского Союза. А ведь именно
эти планы лежали в основе мюнхенского
империалистического сговора! На деле же в положении
международно-политической изоляции оказались гитлеровская
Германия и ее союзники. Советский Союз не только не
оказался изолированным, а, напротив, возглавил
могучую антифашистскую коалицию.
Благодаря Советскому Союзу потерпели крушение
намерения правящих кругов США и Англии заключить
компромиссный мир с фашистскими государствами.
Война была доведена до полного разгрома гитлеровской
Германии и уничтожения фашистского «нового
порядка» в захваченных гитлеровцами странах Европы.
Народы Европы и Азии были освобождены от ига
германских, японских и итальянских захватчиков и во
многих странах получили возможность беспрепятственного
национального и демократического развития.
4*
51

Еще в годы войны Советский Союз выдвинул
программу демократического устройства послевоенного
мира. Борьба за осуществление этой программы,
полностью отвечающей жизненным интересам народов, еще
выше подняла международный авторитет и влияние
Советского Союза.
Политика правящих кругов США и Англии не раз
создавала серьезную опасность существованию
антифашистской коалиции. Большие усилия приходилось
прилагать Советскому Союзу для того, чтобы преодолевать
возникавшие трудности и препятствия. Особенно
проявились антисоюзнические устремления правительств США
и Англии в вопросе о втором фронте, в их намерении
проникнуть с захватническими целями на советский
Дальний Восток, в Сибирь и советское Закавказье, а
также в их действиях на заключительной стадии войны.
Вопреки своим обязательствам перед Советским
Союзом правительства Соединенных Штатов Америки
и Англии вели тайные переговоры с гитлеровцами,
особенно участившиеся с конца 1944 года. В начале марта
1945 года германским военным командованием был
направлен в Швейцарию для переговоров с
представителями США и Англии генерал Вольф. Советское
правительство настаивало -на том, чтобы в переговорах
приняли участие также и представители советского военного
командования. Это законное требование было отклонено
главами правительств США и Англии, вставшими на
путь сепаратных переговоров с Германией.
Переговоры в Берне велись в строгой тайне на
протяжении двух недель. Они «закончились соглашением
с немцами, в силу которого немецкий командующий на
западном фронте маршал Кессельринг согласился
открыть фронт и пропустить на восток
англо-американские войска, а англо-американцы обещались за это
облегчить для немцев условия перемирия» х. Однако когда
Председатель Совета Министров СССР И. В. Сталин
именно так оценил смысл переговоров в послании
президенту Рузвельту, последний предпочел лучше отрицать
реальные факты, чем признать действительное
положение. С этого времени для подавляющего большинства
английских и американских авторов, придерживающихся
1 «Переписка...», т. II, стр. 204.
52

официальной точки зрения, стало привычным
умалчивание об этих действиях правительств США и Англии.
Между тем с конца марта 1945 года германские
войска на Западе перешли к «символической войне».
Оставшиеся на Западном фронте небольшие силы без
серьезного сопротивления оставляли позиции и сдавались в
плен. Но на советско-германском фронте продолжалось
ожесточенное сопротивление врага.
Следовательно, правильной была та оценка, которую
дал Председатель Совета Министров СССР И. В.
Сталин в своем посла-нии президенту Рузвельту: «И вот
получается, что в данную минуту немцы на западном
фронте на деле прекратили войну против Англии и
Америки. Вместе с тем немцы продолжают войну с
Россией — с союзницей Англии и США» *.
Не нашли отражения эти факты и в мемуарах
Эйзенхауэра, Черчилля и др. Впрочем следует отметить одну
специфическую особенность подобных мемуарных
сочинений — попытки их авторов обелить свои действия,
преувеличить свою личную роль, принизить других.
Нередко, однако, это стремление приводит к тому, что
авторы пишут о таких своих действиях, которые в другом
случае они предпочли бы скрыть.
Именно так произошло с Черчиллем. Он приводил в
своих воспоминаниях такие факты, подкрепляя их
документами, о которых предпочитает умалчивать
буржуазная историография.
В мемуарах Черчилля наглядно видна цель,
которую ставили перед собой правящие круги США и
Англии на завершающем этапе войны. Эта цель
заключалась в том, чтобы умалить роль Советского Союза в
завоевании победы над фашистской Германией,
постараться приписать ее себе и на этой «основе» развернуть
борьбу против международного влияния и авторитета
СССР. Они стремились также и к тому, чтобы скрыть
те закономерности, которые обнаружились в ходе войны.
Недаром буржуазные авторы не дают ответа на вопрос,
какие факторы обусловили победу Советского Союза.
Каждая война представляет собой испытание, самую
строгую проверку жизненных сил страны и народа,
экзамен учреждениям и порядкам государства, его по-
«Переписка...», т. II, стр. 204.
53

литического и экономического устройства. Если всякая
война представляет собой такое испытание, то тем
большим испытанием была для Советского Союза Великая
Отечественная война с ее невиданными трудностями.
На этих трудностях войны и строились все надежды
противников Советского Союза, врагов социализма.
Империалисты рассчитывали, что если Советский Союз
и не будет разбит в войне с фашистскими
государствами, то настолько ослабнет, что станет легкой
добычей мирового капитала. В банкирских конторах не только
Берлина и Токио, но и Лондона и Нью-Йорка уже под-
считывались те прибыли, которые, казалось, сулили
закабаление Советского Союза. Тем большим
разочарованием для тех, кто привык строить свое благополучие
на несчастиях других, было крушение заботливо
взлелеянных антисоветских планов.
Великая Отечественная война завершилась всемирно-
исторической победой героического советского народа,
народа-творца, народа-воина. Советский Союз с честью
выдержал все испытания войны, в то время как этих
испытаний не выдержал капитализм, потерпевший
крушение в ряде стран Европы и Азии. История во весь
голос сказала свое суровое, нелицеприятное слово по
вопросу о прочности и будущем государств с
различными социальными системами. Так потерпели крушение
антисоветские планы не только правящих кругов
Германии и Японии, но и Англии и США.
Победа Советского Союза, не имеющая себе равных
в истории прошлого, явилась победой социализма,
победой советского общественного и государственного строя,
торжеством политики Коммунистической партии.
Направляющая, руководящая и организаторская
деятельность Коммунистической партии была решающим
условием победы Советского Союза в Великой
Отечественной войне. Благодаря руководству Коммунистической
партии, ее Центрального Комитета советский народ
вышел из войны победителем.
Происшедшие в результате победы правого дела во
второй мировой войне коренные изменения в
международной обстановке, в соотношении основных
политических сил на мировой арене существенно изменили лицо
мира. Произошли и глубокие изменения в сознании
народов. Наряду с ростом международного авторитета
54

Советского Союза, его влияния на умы и сердца
миллионов людей стали шире проникать идеи марксизма-
ленинизма в народные массы всех стран мира. Наше
время — это время победного шествия
марксизма-ленинизма, оказывающего все более могучее воздействие на
весь ход мировой истории.
Не удивительно, что заправилы империалистических
государств охвачены тревогой и беспокойством. Их
чувства выразил вскоре после окончания войны Генри Форд
второй, заявивший: «Я не знаю, куда мы идем. Мне
хотелось бы это знать. Мне отнюдь не внушают
уверенности настроения людей» 1. Джон Фостер Даллес
высказался еще более ясно. Он сказал, что ему внушает
величайшую тревогу тот факт, что «произошел
определенный сдвиг в соотношении мировых сил — и этот сдвиг
произошел в пользу советского коммунизма» 2.
Вторая мировая война завершилась победой
Советских Вооруженных Сил. Одержав эту
всемирно-историческую победу, Вооруженные Силы Советского Союза
оказались на высоте своих задач и с честью оправдали
любовь и доверие народов СССР. Морис Торез в речи
7 ноября 1957 года говорил:
«Вторая мировая война показала не только
экономическое и техническое превосходство СССР: она
продемонстрировала несомненное моральное и политическое
превосходство солдата Красной Армии, нового человека,
выковавшегося в огне революции; превосходство
Советской Армии, созданной и руководимой
Коммунистической партией.
Своими высокими гуманными качествами, своим
упорством, воодушевлением, духом самопожертвования,
благодаря которым Советская Армия, преодолев
неслыханные трудности, наголову разбила грозную военную
машину фашизма, — всем этим она исключительно
обязана проводимой партией воспитательной работе и
осуществляемому ею руководству» 3.
История первой и второй мировых войн раскрывает
совершенно определенную объективную закономерность,
1 Hershel D. Meyer. The Last Illusion. America's Plan
for World Domination. New York. Anvil-Press. 1954. p. 19.
2 John Foster Dulles. War or Peace. New York. 1955.
p. 163.
3 «Правда», 9 ноября 1957 г.
55

которая состоит в том, что военные авантюры
империализма в современных условиях
поворачиваются против него самого. Как
первая, так и вторая мировые войны ускорили
революционный взрыв: первая мировая война — в нашей
стране, вторая мировая война — в ряде стран Европы и
Азии. Как первая, так и вторая мировые войны
ускорили движение народов колониальных и
полуколониальных стран против империалистического господства,
привели к освобождению из-под ига колонизаторов многие
страны и народы.
При этом последствия второй мировой войны
оказались еще более неблагоприятными для мирового
империализма, чем последствия первой мировой войны.
Здесь сказалось революционизирующее воздействие
Советского Союза, Великой Октябрьской социалистической
революции и построения социализма в нашей стране.
Победа свободолюбивых народов во второй мировой
войне, успехи советских людей в строительстве нового
общества, а также и успехи других социалистических стран
привели к коренным изменениям в соотношении сил на
мировой арене. Ныне не империализм обладает
перевесом над социализмом, а, напротив, социализм превосходит
по своим силам агрессивный империалистический лагерь.
Социализм победил теперь не только полностью, но и
окончательно. Добившись всемирно-исторических побед,
советский народ, руководствуясь решениями XXI съезда
Коммунистической партии, вступил в новый период —
период развернутого строительства коммунистического
общества. XXI съезд открыл перед человечеством
волнующие перспективы — перспективы коммунизма,
перспективы исключения войны из жизни общества.
Именно на основании глубокого изучения и
обобщения опыта исторического развития коммунисты и
пришли к непреложному выводу, что если империализм
развяжет новую, третью мировую войну, то объективная
историческая закономерность, уже проявившаяся в двух
мировых войнах, скажется с новой силой. Народы не
потерпят более существования такого строя, который
несет человечеству муки и страдания, развязывает
кровавые захватнические войны.

Полковник П. ЖИЛИН
ПРОТИВ ИСКАЖЕНИЯ РОЛИ СССР
ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Вторая мировая война, продолжавшаяся шесть лет,
охватила почти все страны мира и втянула в
кровопролитную вооруженную борьбу миллионные массы людей.
Пламя военного пожара, вспыхнувшее осенью 1939 года
на польских землях, быстро распространилось по
Европе, запылало в Северной Африке, бассейнах
Средиземного моря и Тихого океана, а в июне 1941 года оно
уже охватило города и села Прибалтики, Украины и
Белоруссии. Вооруженная борьба развернулась на многих
театрах войны.
По грандиозности и напряженности вооруженной
борьбы вторая мировая война не имеет себе равных.
Чтобы представить масштабы военных событий и
жертвы, понесенные человечеством в минувшей войне,
достаточно привести хотя бы такие общие данные.
В войну были втянуты народы 53 государств, или более
80 процентов населения земного шара. На полях
сражений участвовало около ПО миллионов солдат и
офицеров. Жертвами войны только убитыми оказалось свыше
30 миллионов человек.
Прошло уже почти 14 лет со времени окончания
второй мировой войны. И чем дальше уходят в прошлое
ее события, тем все очевиднее становится величайший
вклад Советского Союза в дело победы свободолюбивых
народов над фашизмом, все величественнее и
грандиознее вырисовывается беспримерный героический подвиг,
совершенный в годы войны советским народом под
руководством Коммунистической партии.
Для советского народа это была многотрудная,
кровопролитная война. Немецко-фашистские оккупанты
57

причинили неисчислимый урон народному хозяйству
СССР. Они разрушили 1710 городов, более 70 тысяч
деревень и сел, уничтожили 32 тысячи промышленных
предприятий, разгромили и разграбили 98 тысяч
колхозов, 1876 совхозов и 2890 машинно-тракторных станций.
Общие материальные потери вместе с военными
расходами и временной потерей доходов от промышленности
и сельского хозяйства в районах, подвергшихся
оккупации, составили огромнейшую сумму — 2 триллиона
269 миллиардов рублей *. Можно с полным основанием
считать, что четыре года войны, в течение которых
народы Советского Союза сражались с
немецко-фашистскими агрессорами, были годами наиболее напряженной
борьбы в ходе второй мировой войны.
Выдающаяся победа Советского Союза над
фашистской Германией во второй мировой войне явилась
всемирно-историческим событием, имевшим огромное
международное значение. Это значение состояло прежде
всего в том, что советский народ отстоял свободу и
независимость СССР — первого в мире социалистического
государства, спас мировую цивилизацию от разрушения,
а народы — от фашистского порабощения. В борьбе с
фашизмом со всей силой проявилась экономическая и
военная мощь Советского Союза. Победа над
фашистской Германией и империалистической Японией явилась
яркой демонстрацией крепости советского
общественного и государственного строя, могущества Советских
Вооруженных Сил.
Идеологи империализма и милитаризма — злейшие
враги социализма — понимают, какое
революционизирующее влияние на народные массы оказала и
оказывает одержанная в войне победа над фашизмом. Они
видят, насколько возросло в результате этой победы
влияние СССР на ход мировой истории, какое могучее
воздействие оказывают идеи марксизма-ленинизма на
широкие массы трудящихся. Это, естественно,
порождает серьезную тревогу и беспокойство в
империалистическом лагере. Вот почему в качестве одного из
важнейших орудий идеологической борьбы империалисты
1 См. Н. С. X р у щ е в. Сорок лет Великой Октябрьской
социалистической революции. Доклад на юбилейной сессии Верховного
Совета СССР 6 ноября 1957 года, Госполитиздат, 1957, стр. 21.
58

избрали реакционную историографию второй мировой
войны, фальсификацию исторической правды.
Особую активность в этом проявляют империалисты
США, Англии и Западной Германии, усиленно
разжигающие «холодную» войну. Именно в этих странах за
последние годы вышло огромное количество литературы
по истории второй мировой войны. Литература эта
разнообразна. Сюда входят: многотомные официальные
издания, такие, как 90-томная серия «Армия США во
второй мировой войне» или 82-томное издание
«Великобритания во второй мировой войне»; многочисленные
военно-исторические исследования, претендующие на
объективное освещение событий второй мировой войны;
обширная мемуарная литература, авторами которой
являются бывшие видные военные деятели США, Англии
и немецко-фашистской армии. В большом количестве и
большими тиражами выпускается и популярная
литература, рассчитанная на массового читателя. В США
предпринимаются и такие издания, как «Война с Германией
в фотоснимках», «Война против Японии в фотоснимках».
Во всем этом потоке издаваемой в США, Англии и
Западной Германии литературы дается
фальсифицированное изображение роли Советского Союза в войне,
принижается его государственная, экономическая и военная
мощь. Как и прежде, говоря словами В. И. Ленина,
«буржуазия клевещет на нас неустанно всем аппаратом
своей пропаганды и агитации» (Соч., т. 31, стр. 339).
Основные направления этой фальсификации
затрагивают самые кардинальные вопросы общего хода и
исхода второй мировой войны. Они сводятся: 1) к
извращению причин второй мировой войны и стремлению
возложить ответственность за возникновение войны на
Советский Союз; 2) к попыткам оправдать нападение
фашистской Германии на Советский Союз; 3) к принижению
роли советско-германского фронта во второй мировой
войне; 4) к извращению характера вооруженной борьбы
на советско-германском фронте и причин поражения
фашистской Германии в войне с Советским Союзом.
* * *
Буржуазные реакционные историки, военные
теоретики и бывшие гитлеровские генералы клевещут на
Советское правительство и Коммунистическую партию,
59

изображая предвоенную внешнюю политику СССР, как
политику, которая якобы угрожала независимости
западных стран, в том числе и Германии.
С мутным потоком фальсификаторской литературы
по истории второй мировой войны, издаваемой в США,
Англии и Западной Германии, протаскивается и версия
о том, что вторая мировая война возникла будто бы
из-за стремления Германии и СССР разделить Польшу.
В США Хейнес и Гофман, в Англии Черчилль, Фуллер
и Лиддел Гарт, в Западной Германии Ассман, Типпель-
скирх, Блюментрит и Вестфаль повторяют
демагогические измышления о «четвертом разделе Польши», о
«красной опасности» с Востока. Американские историки
Хейнес и Гофман в книге «Происхождение и характер
второй мировой войны» заявляют: «Польша была в
четвертый раз съедена своими соседями»1.
Черчилль в своей шеститомной истории второй
мировой войны, развивая легенду своих собратьев по перу,
высказался более определенно: «Россия проводила
политику сговора с Германией за счет Польши. Основой
германо-русского сближения должен быть четвертый
раздел Польши. СССР вел двойные переговоры — одни
с Францией, а другие с Германией. Он, видимо,
предпочитал разделить Польшу, а не защитить ее. Такова
была непосредственная причина второй мировой
войны» 2.
Нетрудно догадаться, какую антисоветскую цель
преследуют подобные клеветнические умозаключения
англо-американских и западногерманских
«исследователей» второй мировой войны. Отнюдь не утруждая себя
научной аргументацией в столь ответственных
заявлениях, они поглощены единственной мыслью: ввести в
заблуждение, обмануть народные массы и тем самым
вбить клин в отношения между советским народом и
народами других стран.
Но история учит, что народ обмануть нельзя.
Народы мира неоднократно убеждались, что Советский
Союз всегда был верен ленинским принципам
миролюбивой внешней политики, выступал инициатором коллек-
1 Grove Hains and Ross Hoffman. The Origins and
Background of the Second World War. Second edition. New York. 1947.
2 W С h u г с h i 11. The Second World War. Vol. I. London.
1948, p. 331.
60

тивного отпора агрессору. Именно такой была внешняя
политика Советского Союза и в предвоенные годы.
Роль Советского Союза во второй мировой войне
нельзя понять и оценить, не рассмотрев основных
направлений междугосударственных отношений,
сложившихся накануне войны, не рассмотрев острого
политического кризиса, возникшего в результате надвигавшейся
угрозы войны со стороны агрессивных фашистских
государств.
Неоспоримым является тот исторический факт, что
Коммунистическая партия Советского Союза еще
задолго до начала второй мировой войны, когда в
наиболее агрессивных капиталистических странах появились
стремления использовать войну как средство нового
передела мира и сфер влияния в пользу более сильных
государств, первой поняла, какая грозная опасность
нависла над миром.
Еще в 1934 году XVII съезд партии, оценивая резко
обострившиеся отношения между капиталистическими
странами, пришел к выводу о неизбежности военного
столкновения между империалистическими странами.
Тревогой за судьбы человечества были проникнуты
и документы XVIII партийного съезда. «Новая
империалистическая война стала фактом», — говорилось в
отчетном докладе Центрального Комитета *. И хотя к тому
времени война еще не являлась всеобщей, мировой,
однако она втянула уже в свою орбиту миллионы людей
и охватила огромную территорию.
Величайшая заслуга Коммунистической партии
Советского Союза состояла в том, что она обнажила перед
всем миром империалистическую сущность
разгоравшейся вооруженной борьбы между
капиталистическими странами, раскрыла истинное лицо
германского фашизма, выступавшего в этой войне в качестве
наиболее реакционной и агрессивной силы.
Глубокий марксистско-ленинский анализ причин
возникавшей войны и ее характера, данный на XVII и
XVIII партийных съездах, имел исключительно важное
значение для трудящихся многих стран и их
коммунистических партий, для правильного понимания ими ха-
1 XVIII съезд Всесоюзной Коммунистической партии
(большевиков). Стенографический отчет. Госполитиздат, 1939, стр. 12.
61

рактера войны и отношения к ней. Коммунистические
партии Франции, Англии и США в опубликованных
воззваниях и манифестах разъясняли пролетариату своих
стран, что «нынешняя война — это война
империалистическая... война империалистических стран за прибыли,
рынки и мировое господство» *.
Разоблачая захватнические цели фашистских стран,
СССР одновременно предпринимал решительные шаги
для того, чтобы преградить путь агрессии, обеспечить
мир в Европе. С этой целью Советский Союз еще в
1935 году заключил договоры о взаимопомощи с
Францией и Чехословакией. Договоры о взаимопомощи с
двумя крупными государствами, расположенными в
центре Европы, могли послужить прочным
фундаментом для создания коллективной безопасности в Европе.
Однако мюнхенский сговор разрушил эти соглашения и
обнажил враждебную по отношению к СССР позицию
правительств Франции и Чехословакии, отказавшихся
от военной помощи, которую предложило Советское
правительство для защиты Чехословакии в соответствии со
взятыми на себя обязательствами.
29 сентября 1938 года без участия представителей
чехословацкого народа было подписано соглашение,
отдавшее Чехословацкую республику на растерзание
гитлеровской Германии. На следующий день, 30 сентября,
в Мюнхене Чемберлен и Гитлер подписали
англо-германскую декларацию о взаимном ненападении.
Подобную же декларацию о ненападении между Францией и
Германией подписали в декабре 1938 года Боннэ и
Риббентроп.
Мюнхенское соглашение коренным образом
изменило расстановку сил на международной арене. Стало
очевидным, что правительства Англии и Франции,
сговорившись с фашистской Германией, отдали последней
Чехословакию, чтобы таким образом разрешить
нараставшие между ними противоречия, а
главное—направить гитлеровскую агрессию не на Запад, а на Восток —
против Советского Союза.
Буржуазные реакционные фальсификаторы
предвоенных международных отношений стремятся изобра-
1 Журнал «Коммунистический интернационал» № 8—9, 1939,
стр. 127—129.
62

зить все события в грубо извращенном виде, поставить
их с ног на голову: обелить мюнхенскую политику и
оболгать политику Советского правительства.
Опубликованные недавно Министерством иностранных дел СССР
и Министерством иностранных дел Чехословацкой
республики «Новые документы из истории Мюнхена»
наносят сокрушительный удар по клеветникам. Новые
документы убедительно показывают, что мюнхенское
соглашение явилось самым позорным актом, открывшим
гитлеровской Германии путь к развязыванию второй
мировой войны, и принесло Чехословацкую республику в
жертву германскому империализму и милитаризму.
Опубликованные материалы подтверждают, что
Советский Союз был единственной державой, решительно
выступавшей против мюнхенской политики.
На этом'этапе политические, классовые цели явились
определяющими в общем внешнеполитическом курсе
западных капиталистических держав. Борьба против
социалистического государства объединяла
монополистический капитал Англии, Франции и Германии,
соперничавших в сфере экономики и рынка. Империалисты
западных стран и США видели в фашистской Германии
ударную силу, с помощью которой надеялись
разделаться с Советским Союзом.
Таким образом, кроме причин, которые разъединяли
два империалистических блока, соперничавших в сфере
экономики и рынка, был фактор, который их объединял.
В этом состояла особенность междугосударственных
отношений капиталистических стран.
Стремясь направить фашистскую агрессию против
Советского Союза, империалисты США, Англии и
Франции затратили немало сил и средств для восстановления
и развития германского военно-промышленного
потенциала. Они щедро финансировали германских
монополистов, помогали им вскормить гитлеризм и создать
мощный вермахт. План Дауэса, принятый
государствами-победителями еще в 1924 году, создавал огромные
возможности для усиленного притока в Германию
иностранного, прежде всего американского, капитала. Так,
например, за шесть лет, с 1924 по 1929 год, прилив
иностранного капитала в Германию составил около 15
миллиардов марок долгосрочных вложений, при этом 70
процентов вложений являлись кредитами американских мо-
63

нополий. Иностранные кредиты и займы дали Германии
возможность быстрыми темпами развивать свою
тяжелую и военную промышленность, создавать
необходимую для осуществления агрессии военную технику.
Переведенная на военный лад германская экономика,
быстро развивавшаяся военная промышленность дали
возможность не только сохранить общий уровень
промышленного производства в стране, но по некоторым
отраслям промышленности и повысить его. Это
позволило Германии, получавшей большие займы и кредиты,
стать перед второй мировой войной одной из наиболее
сильных стран в капиталистическом мире. По объему
промышленного производства к 1938 году она заняла
второе место после США. Объем промышленной
продукции с 1936 по 1939 год увеличился на 27 процентов.
В 1939 году в Германии выплавлялось 22—24 миллиона
тонн чугуна, 22,3 миллиона тонн стали, добывалось
332,8 миллиона тонн каменного угля К Промышленная
продукция Германии составляла 12 процентов от всей
продукции капиталистического мира. По производству
ряда синтетических продуктов — горючего, каучука —
и металлообрабатывающих станков Германия вышла на
первое место.
Германия становилась серьезным конкурентом на
мировом и особенно на европейском рынке. Она заняла
первое место по снабжению европейских стран углем,
ее экспорт черных металлов превысил в четыре раза
американский экспорт. Германия вторгалась на рынки
Латинской Америки и в британские колонии, германские
империалисты, добиваясь передела мира и сфер
влияния, теснили своих конкурентов на мировых рынках,
стремились захватить основные экономические позиции
в Европе и в колониях.
Экономическая экспансия германских империалистов
сопровождалась усиленной милитаризацией страны.
В результате колоссальной финансовой помощи со
стороны Англии, США и Франции Германия смогла в
весьма ограниченные сроки развернуть огромную
армию и вооружить ее. Масштабы и темпы строительства
1 Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг. М.,
1956, стр. 30, 246.
С. Вишнев. Экономические ресурсы Германии. М., 1940,
стр. 54, 75.
64

вооруженных сил Германии наглядно видны из
следующих данных. Если в 1932 году в Германии не было ни
одного военного самолета, а в 1934 году было выпущено
лишь 840, то в 1936 году их было построено 2530, в
1938 году 3350, в 1939 году 4733, а в 1940 году уже
10 250 военных самолетов1. Годовое производство в
1940 году составило: танков — 2200, орудий — 6000,
минометов — 4000, автоматического пехотного оружия —
171 тысячу, винтовок и карабинов—1352 тысячи штук.
В целом же военное производство за период с 1934 года
по 1940 год увеличилось в 22 раза 2.
Чрезвычайно быстро росла и численность
вооруженных сил Германии. Это наглядно видно из
приводимой ниже таблицы3:
Имелось
Корпусных управлений . .
Дивизий:
моторизованных . . .
горно-стрелковых . . .
кавалерийских ....
Итого дивизий . . .
Годы
1932
7
~3
10
1935
И
24
1
3
3
31
1936
13
36
1
3
1
41
1937
14
32
5
1
3
1
42
1938
21
35
8
3
5
1
52
1939
23
86
8
3
5.
1
юз-
Из приведенных данных видно, что с 1932 по 1939 год
количество дивизий в Германии увеличилось более чем
в 10 раз. А если учесть, что с осени 1937 года в
германской армии имелось 8 резервных дивизий и 21 дивизия
ландвера, то количественный рост дивизий станет еще
большим. Общая численность армии за этот
периодвозросла с 104 218 человекдо 3 754 104
1 Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг.
Перевод с немецкого. Издательство иностранной литературы, 1956,
стр. 106, 270.
2 Т а м ж е, стр. 33.
3Т. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии
1933—1945. Перевод с немецкого. М, 1956, т. 1, стр. 27, 81.
5 Зак. 1552
65

человек, т. е. увеличилась более чем в
в 35 раз1.
Перевод хозяйства Германии на рельсы военной
экономики, огромные размеры строительства вооруженных
сил потребовали колоссальных средств. Военные
расходы возрастали с каждым годом и ложились тяжелым
бременем на плечи трудящихся. В 1939 году они
увеличились по сравнению с 1934 годом почти в десять
раз (с 1,9 миллиарда марок до 18,4 миллиарда марок).
Общие же расходы на военные нужды за предвоенные
шесть лет, т. е. с 1933 по 1939 год, составили
огромнейшую сумму — 90 миллиардов марок2.
Конечно, Германия не смогла бы в таком масштабе
и в такие весьма ограниченные сроки осуществить
перевод своей экономики на военные рельсы, создать
огромную армию и вооружить ее, если бы она не
получала мощную финансовую помощь и поддержку со
стороны империалистов США, Англии и Франции. Именно
реакционные круги этих стран, вопреки национальным
интересам своих народов, израсходовали миллиарды
долларов, чтобы восстановить и развить
военно-экономический потенциал Германии, вооружить фашистскую
Германию и направить ее агрессию против Советского
Союза.
Из всего сказанного видно, что фашистская
Германия бешено готовилась к большой захватнической войне.
И это, естественно, не могло не тревожить Советский
Союз и другие страны Центральной и Юго-Восточной
Европы. Особенно активизировала свои действия
Германия весной 1939 года. Только в марте она осуществила
три крупные акции, имевшие важное политическое,
экономическое и военное значение. 22 марта Гитлер
заставил правительство буржуазной Литвы подписать
соглашение о передаче Германии Мемельской области.
В том же месяце он потребовал от Польши передать
Германии Данциг и предоставить немцам свободу
передвижения в Польском коридоре. Румыния, заключив
23 марта с Германией кабальное экономическое согла-
1Т. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии
1933—1945, стр. 73, 79. (См. также Дороти Вудман «Германия
вооружается», ОГИЗ, 1935).
2 Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг.,
М, 1956, стр. 23, 31.
66

шение, полностью превратилась в вассала фашистской
Германии, ее экономика была целиком поставлена на
службу гитлеровской агрессии.
В связи с нарастанием реальной угрозы войны со
стороны германского империализма мероприятия
Советского Союза, его мирная политика, его предложения об
отпоре агрессору приобретали исключительно важное
значение. СССР был полон решимости преградить путь
гитлеризму. Для достижения этой цели Советское
правительство сделало все возможное, чтобы объединить
свои силы с силами других неагрессивных государств.
Весной 1939 года, когда в политике гитлеровского
правительства стали проявляться тенденции расширения
агрессии не за счет проникновения на Украину, на что
надеялись мюнхенцы, а за счет захвата Польши, в
правящих кругах Англии и Франции возникли серьезные
опасения. Правительства Англии и Франции
забеспокоились, как бы эти действия в конце концов не привели
гитлеровские войска на запад. Чтобы обезопасить себя
и оказать давление на Германию, они предприняли ряд
прочных мер. Была гарантирована помощь Польше, если
она подвергнется нападению. Такие же
англо-французские гарантии получили Греция, Румыния и Турция.
Но предпринятые Англией и Францией шаги не
оказали сколько-нибудь существенного влияния на
международные отношения и не изменили политики
гитлеровской Германии. Ее нажим на Польшу возрастал.
Англия и Франция, чтобы воздействовать на
Германию, в марте 1939 года предприняли более решительные
меры: они начали переговоры с СССР с целью
заключения договора о совместных действиях против
Германии; при этом англо-французские правящие круги
стремились навязать Советскому Союзу такие
односторонние обязательства, которые неизбежно вовлекли
бы его в войну с Германией, а Англия и Франция
оставались бы в стороне.
Советское правительство в качестве основы для
переговоров выдвинуло предложения, обязывающие
СССР, Англию и Францию:
1. Заключить между собой соглашение сроком на
5—10 лет о взаимопомощи, включая и военную помощь,
в случае агрессии в Европе против любого из
договаривающихся государств.
Б*.
67

2. Оказывать всяческую, в том числе и военную,
помощь восточноевропейским государствам,
расположенным между Балтийским и Черным морями и
граничащим с СССР.
3. В кратчайший срок обсудить и установить
размеры и формы военной помощи, оказываемой каждым
из трех государств.
4. Не вступать в какие бы то ни было переговоры и
не заключать мира с агрессорами отдельно друг от
друга и без общего (всех трех держав) согласия.
Однако правительства Англии и Франции уклонились
от таких взаимных обязательств. Они добивались
другого. В предложениях английского правительства от
8 мая 1939 года, к которым присоединилась и Франция,
их позиция выражена наиболее отчетливо. В
предложениях говорилось, чтобы Советское правительство по
собственной инициативе огласило декларацию, в
которой оно обязалось бы в случае вовлечения
Великобритании и Франции в военные действия оказать
немедленное содействие, причем условия, в которых
представлялось бы это содействие, служили бы предметом
соглашения.
Такие предложения, естественно, не могли послужить
основой для организации фронта сопротивления
дальнейшему развертыванию агрессии в Европе. Они были
отвергнуты Советским правительством, потому что, во-
первых, не содержали в себе принципа взаимности в
отношении СССР и ставили его в неравное положение,
так как не предусматривали обязательств Англии и
Франции в случае нападения на СССР со стороны
Германии; во-вторых, распространяли гарантию для
восточноевропейских государств лишь на Польшу и
Румынию, в то время как северо-западные границы СССР
со стороны Финляндии, Эстонии и Латвии не
гарантировались, оставались неприкрытыми.
Получалось так, что Советский Союз должен был
оказать немедленную помощь Польше и Румынии, а по
дополнительному англо-французскому предложению —
Бельгии, Греции и Турции в случае нападения на них
агрессоров и вовлечения в связи с этим в войну Англии
и Франции, в то время как Англия и Франция не
брали на себя обязательств по оказанию немедленной
помощи Советскому Союзу в случае, если он будет во-
68

влечен в войну с агрессором в связи с нападением
последнего на граничащие с СССР Латвию, Эстонию и
Финляндию. Разумеется, с таким унизительным для
Советского Союза предложением наше правительство не
могло согласиться, так как отсутствие гарантий со
стороны Англии и Франции в случае прямого нападения
Германии на СССР и неприкрытость его
северо-западных границ служили провоцирующим моментом для
направления агрессии в сторону Советского Союза.
Затянувшиеся англо-франко-советские переговоры со
всей очевидностью показывали, что правительства
Англии и Франции не желали заключения с Советским
Союзом такого договора о взаимопомощи, который
положительно влиял бы в борьбе с фашистской
Германией.
Это особенно проявилось при ведении военных
переговоров, которые начались по инициативе Советского
правительства 12 августа 1939 года в Москве.
Позиция, занятая в процессе военных переговоров
представителями Англии и Франции, свидетельствовала
о их нежелании добиться эффективных результатов.
В то время как советская военная миссия заявила о
готовности СССР выставить 120 стрелковых и 16
кавалерийских дивизий, 5000 орудий, до 10 тысяч танков и
танкеток, свыше 5000 боевых самолетов, английская
военная миссия сделала заявление, что Англия может
выставить только 5 пехотных и одну механизированную
дивизию. Несерьезность английского заявления,
естественно, не могла не вызвать удивления советской
военной делегации.
Кроме того, англо-французская военная миссия
полностью отказалась поддержать требование советской
военной миссии о проходе советских войск через
Польшу и Румынию в случае войны с Германией.
Между тем такое требование было вполне законным,
так как СССР, не имея непосредственной границы с
Германией, мог выполнить свои союзные обязательства
только при условии, что советские войска будут
пропущены через территории тех государств, которые были
заинтересованы в защите их от фашистской агрессии.
Таким образом, в предвоенные годы Советский Союз
приложил колоссальные усилия к тому, чтобы обуздать
германский фашизм, разоблачить его захватнические
69

устремления, создать единый фронт против агрессора и
предотвратить надвигавшуюся войну. И если бы тогда,
в 1939 году, правящие круги Англии и Франции
проявили искреннее желание обуздать агрессора, то можно
не сомневаться в том, что фашистской Германии не
удалось бы развязать войну. Вооруженные силы трех
договаривавшихся государств и Польши — союзницы
Англии и Франции летом 1939 года значительно
превосходили вооруженные силы агрессивных государств в
Европе — Германии и Италии.
Однако двойственный характер политики английского
и французского правительств привел к срыву
переговоров.
Черчилль пытается свалить вину за провал
московских переговоров на Советский Союз. Но это ничем не
прикрытая ложь. Документы кануна второй мировой
войны, опубликованные Министерством иностранных дел
СССР, неопровержимо подтверждают, что именно
правительство Чемберлена вело одновременно двойные
переговоры: одни с СССР, а другие с Германией.
Достаточно ознакомиться лишь с запиской германского посла
в Лондоне Дирксена о беседе прибывшего по поручению
Гитлера в Лондон Гельмута Вольтата с министром по
делам заморской торговли Хадсоном и советником
Чемберлена Вильсоном, чтобы убедиться, что именно Англия
готовилась отдать Польшу в полное владение
фашистской Германии. Дирксен пишет, что Англия в июле —
августе 1939 года настойчиво добивалась заключения
договора о ненападении с Германией и что в этих
переговорах «были подняты и разрешены вопросы столь
большого значения, что ближневосточные проблемы,
зашедшие в тупик, как Данциг и Польша, отошли бы на
задний план и потеряли бы свое значение. Сэр
Гораций Вильсон определенно сказал г-ну Вольтату, что
заключение пакта о ненападении дало бы Англии
возможность освободиться от обязательств в отношении
Польши. Таким образом, польская проблема утратила
бы значительную долю своей остроты» *.
Только нежелание правительств Англии и Франции
1 Министерство иностранных дел СССР. Документы и
материалы кануна второй мировой войны, т. 2, архив Дирксена (1938—
1939 гг.). Госполитиздат, 1948, стр. 75.
70

честно и откровенно вести деловые переговоры
заставило Советское правительство в интересах защиты
своего государства искать иного решения. Советское
правительство вынуждено было заключить 23 августа
1939 года предложенный ему договор о ненападении с
фашистской Германией.
Был ли оправданным этот шаг? При остром кризисе
междугосударственных отношений в Европе, когда
Советский Союз в его стремлении объединить силы для
отпора гитлеровской экспансии встретил
противодействие со стороны Англии и Франции, необходимо было
расстроить планы агрессора, отвести угрозу войны,
расколоть создававшийся в тайне блок империалистических
государств, направленный против Советского Союза.
Советско-германский договор о ненападении расстроил
планы империалистов втянуть СССР в войну уже в
1939 году. Но, само собой разумеется, договор не мог
предотвратить агрессию фашистской Германии, давно
взявшей курс на захват чужих территорий, на борьбу
с коммунизмом.
Теперь уже доподлинно известно, что Гитлер,
заключая договор с Советским правительством,
преследовал коварные цели. Отвечая оппозиции, возникшей в
нацистской партии в связи с заключением
советско-германского договора, он заявил: «Пакт с Советским
Союзом неправильно понят партией. Это пакт с
сатаной, чтобы выгнать дьявола».
Таковы факты. Они свидетельствуют о том, что
вторая мировая война, развязанная фашистской Германией
нападением на Польшу 1 сентября 1939 года, была
начата не из-за раздела Польши, а явилась результатом
агрессивной политики монополистического капитала.
Она велась во имя передела мира и захвата колоний.
Однако, когда гитлеровские войска вторглись в
Польшу, а буржуазное польское государство быстро
развалилось, Советский Союз не мог оставаться в
стороне от этих событий. Необходимо было создать
«восточный» фронт против гитлеровской агрессии и спасти
население западноукраинских и западнобелорусских
земель от угрозы фашистского порабощения. Для этого
нужно было воссоединить Западную Белоруссию и
Западную Украину, захваченные буржуазно-помещичьей
Польшей в 1920 году, со своей Родиной и выдвинуть
71

туда советские войска. При этом, конечно, ни к какому
разделу Польши Советский Союз не стремился и не
имел в виду когда-либо это сделать, что показывает вся
его дальнейшая политика по отношению к Польше.
Приведенные выше факты опрокидывают все
попытки буржуазных фальсификаторов исказить
историческую правду и представить Советский Союз
агрессором. Теперь всему миру известно, что агрессором был
немецкий фашизм и что вся вина за эту войну лежит
на фашистской" Германии, а также на руководителях
американо-английского блока, толкавших ее на войну
с СССР.
* # *
Непосредственно к легенде об ответственности
Советского Союза за возникновение второй мировой войны
примыкает миф о «превентивной войне» со
стороны фашистской Германии, предпринятой будто бы
с целью защиты Германии и других западноевропейских
стран от угрозы нападения со стороны Советского
Союза.
Реакционная буржуазная историография, широко
пропагандируя эту легенду, пытается грубо извратить
причины войны между Германией и СССР, оправдать
разбойничье нападение гитлеровской Германии на нашу
страну. Особую прыть в этом проявляют бывшие
гитлеровские генералы: Манштейн, Кейтель, Гудериан, Вест-
фаль и Типпельскирх. Кейтель, например, при его
допросе советскими представителями 17 июня 1945 года
заявил: «Я утверждаю, что все подготовительные
мероприятия, проводившиеся нами до весны 1941 года,
носили характер оборонительных приготовлений на
случай возможного нападения Красной Армии. Таким
образом, всю войну на Востоке в известной мере можно
назвать превентивной». То же самое пишет и генерал
Типпельскирх. Он утверждает, что нападение
фашистской Германии на СССР было вынужденным, что в
войне будто бы больше всего был заинтересован
Советский Союз 1.
1 К. Типпельскирх. История второй мировой войны.
Перевод с немецкого. Издательство иностранной литературы, 1956,
стр. 9—10.
72

Фашистский генерал Вестфаль в книге «Роковые
решения», изданной в США в конце 1956 года,
изображает всю внешнюю предвоенную политику СССР как
политику, которая якобы угрожала Германии.
Вероломное нападение фашистской Германии на СССР он
преподносит американцам как превентивную войну,
имевшую целью будто бы защитить Германию от «красной
опасности» с Востока.
Легенду об угрозе Германии со стороны Советского
Союза распространяют не только бывшие гитлеровские
генералы, но и английские военные писатели Лиддел
Гарт и Фуллер. В книге «Стратегия непрямых действий»
Лиддел Гарт, оправдывая агрессию Гитлера,
направленную на Восток, против СССР, указывает, что если бы
Германия продолжала войну с Англией, то «тем самым
она поставила бы себя под опасный удар в спину со
стороны России, так как Гитлер чувствовал, что его
договор со Сталиным не обеспечивал бы нейтралитет
России ни на одну минуту дольше, чем это
соответствовало бы интересам Сталина»1.
Преднамеренная фальсификация буржуазными
политиками, теоретиками и историками причин войны
между Германией и СССР совершенно очевидна.
Выполняя социальный заказ империалистов, они стремятся
обмануть свой народ и народы других стран, вызвать
у них неприязнь к Советскому Союзу, идеологически
одурманить сознание народных масс.
Нетрудно заметить, что эти злобные выпады против
СССР все еще питаются соками фашистской
пропаганды, широко распространявшейся в германской прессе
в первые дни и недели войны. В обстановке разгула
геббельсовской демагогии можно было ввести кое-кого
в заблуждение. Но теперь, спустя много лет, положение
радикально изменилось. То, что было тайным, теперь
стало явным, и многие документы, хранившиеся в
сейфах имперской канцелярии и немецкого генерального
штаба, ставшие теперь известными по материалам
Нюрнбергского процесса и по публикациям
Министерства иностраных дел СССР, обличают всех тех, кто
1 Б. X. Лиддел Гарт. Стратегия непрямых действий.
Перевод с английского. Издательство иностранной литературы, М.,
1957, стр. 318.
73

самым бесстыдным образом извращал причины
возникновения войны между Германией и СССР.
Буржуазные реакционные историки, германские
генштабисты, те, кто стоял близко к разработке планов
вторжения в СССР, умалчивают о тайной подготовке
вооруженных сил Германии к войне против Советского
Союза, скрывают роль немецкого генерального штаба в
разработке стратегических планов вторжения на
советскую территорию. Они стремятся скрыть вероломную
и коварную деятельность гитлеровского правительства.
Из документов же немецкого генерального штаба,
которые теперь нам известны, видно, что сразу же после
оккупации Германией Франции узкая группа штабных
генералов (Гальдер, Йодль и Паулюс) получила
задание от Гитлера приступить к разработке плана войны
против СССР. Из служебного дневника начальника
германского штаба сухопутных войск генерал-полковника
Гальдера мы узнаем, что уже в конце июня 1940 года
взоры гитлеровского командования были обращены на
Восток. 4 июля 1940 года Гальдер инструктировал своих
подчиненных о проблемах, возникающих в связи с
планированием подготовки войны на Востоке, а 22 июля он
уже докладывал Гитлеру предварительные соображения
о плане предстоящей кампании. Вот что он записал по
этому поводу в своем дневнике: «Русская проблема
будет разрешена наступлением, а) Развертывание
продлится 4—б недель, б) Задача: разбить русскую
сухопутную армию или по крайней мере занять такую
территорию, чтобы можно было обезопасить Берлин и Си-
лезский промышленный район от налетов русской
авиации. Желательно такое продвижение в глубь России,
чтобы наша авиация могла разгромить важнейшие
центры России, в) Политические цели: Украинское
государство, союз Прибалтийских государств, Белоруссия,
Финляндия, г) Необходимо 80—100 дивизий. Россия
имеет 50—75 хороших дивизий. Если мы нападем на
Россию этой осенью, то Англия получит облегчение
(авиация). Америка сможет снабжать Англию и Россию,
д) Операция: какую оперативную цель можем
поставить перед собой? Какие нужны силы? Сроки и район
сосредоточения? Операционные направления:
Прибалтика, Финляндия, Украина».
Последующие записи Гальдера показывают, что в
74

генштабе всесторонне стал изучаться Восточный театр
военных действий, активизировалась деятельность
немецкой разведки, получившей задание определить
группировку, силы советских войск, их вооружение,
разведать характер укреплений наших западных
государственных границ, собрать сведения об основных
промышленных центрах СССР и важных стратегических военных
объектах.
Итак, летом 1940 года фашистская Германия
начала широкую подготовку к агрессии против Советского
Союза. В Германии резко увеличивается количество
пехотных и танковых дивизий; проводятся штабные
учения и учения войск применительно к условиям боевых
действий на советской территории; возрастает
производство всех видов военной техники, особенно
самолетов; спешно готовятся офицерские кадры; создаются
резервы продовольствия и горючего. В сентябре —
октябре 1940 года значительная часть
немецко-фашистских войск, в частности группа армий фельдмаршала
Бока в составе 30 дивизий, уже перебрасывалась на
территорию Польши, в район Познани, в качестве
первого эшелона войск для войны против Советского
Союза.
Надо иметь в виду, что все это происходило в тот
период, когда Германия имела пакт о ненападении с
Советским Союзом. Прикрываясь пактом о ненападении
гитлеровское правительство готовилось к нападению на
СССР. Уже 19 ноября 1940 г. начальник штаба
сухопутных войск Гальдер докладывал главнокомандующему
фельдмаршалу Браухичу «план русской операции», т. е.
план войны против Советского Союза, который и был
утвержден Гитлером 18 декабря 1940 года и известен
как «план Барбаросса». Этот план и лег в основу
стратегической программы ведения войны на советско-
германском фронте.
Обличающим документом для всех тех, кто пытается
извратить причины возникновения войны между СССР
и Германией, представить ее как превентивную войну со
стороны Германии, является высказывание самого
Гитлера. На совещании военных руководителей 30 марта
1941 года Гитлер, излагая цели и планы войны против
СССР, заявил: «Наши задачи в отношении России:
разбить вооруженные силы, уничтожить государство. Война
75

против России — это борьба двух идеологий.
Уничтожающий приговор большевизму, который равносилен
социальному преступлению. Речь идет о борьбе на
уничтожение».
Такова лишь небольшая часть тех документов и
фактов (а их можно привести значительно больше),
которые разоблачают преступную деятельность германского
фашизма и верного исполнителя его агрессивных
целей— германского генерального штаба в подготовке
войны против СССР.
Великому борцу немецкого народа Эрнсту Тельману
принадлежат замечательные слова: «Существует
историческая правда, то есть необходимое соответствие под
лежащих установлению фактов их изложению.
Существует политическая совесть, требующая служения этой
правде. Правда не поддается фальсификаций на
длительное время, так как нет ничего непреложнее
фактов» 1. А факты неопровержимо свидетельствуют о том,
что войну против СССР подготовил и развязал
немецкий фашизм, являвшийся наиболее свирепым и
разбойничьим отрядом мирового империализма.
Советский Союз в годы, предшествовавшие второй
мировой войне, и в ходе войны всей своей политикой и
практической деятельностью доказал верность
свободолюбивым идеям, непоколебимость в защите великих
социалистических завоеваний.
* * *
Если при освещении событий кануна второй мировой
войны и ее первого периода, войны на Западе,
реакционная историография стремится извратить главные
образом внешнеполитическую деятельность
Коммунистической партии и Советского правительства, то при
изображении войны между фашистской Германией и СССР
ее основные усилия направляются на фальсификацию
роли Советского Союза во второй мировой войне.
Да это и понятно. Ведь когда вспыхнула война
между Германией и СССР, идеологи империализма и их
прислужники, теоретики, социологи и историки усердно
«доказывали» и «обосновывали», что государственная
1 Вилли Бредель. Эрнст Тельман, 1952, стр. 1.91.
76

система СССР быстро распадется, советская
экономика не выдержит сколько-нибудь длительного
военного напряжения, а Советская Армия будет разбита в
первых же сражениях. Именно эти предпосылки, а не
какие-нибудь иные послужили идейной основой
германскому генеральному штабу при разработке плана
«молниеносной» войны против СССР.
Готовясь к нападению на Советский Союз,
гитлеризм стремился достичь -иных политических целей,
нежели в других завоеванных им странах. На первый
план была выдвинута важнейшая политическая цель
войны — уничтожение советского общественного строя и
реставрация в нашей стране капитализма.
С нападением фашистской Германии на Советский
Союз вторая мировая война вступила в новую фазу,
резко отличную по своему характеру от
предшествовавшего периода. Война фашистской Германии,
наиболее агрессивной силы империализма, против страны
социализма была бескомпромиссной и беспощадной.
СССР в навязанной ему войне преследовал великие
освободительные цели. Народы Советского Союза,
сплоченные вокруг Коммунистической партии, поднялись на
защиту исторических завоеваний Октябрьской
революции, на защиту победившего в стране социализма. Эти
цели имели глубоко интернациональный характер.
Советский Союз преследовал цель не только ликвидировать
нависшую над нашей страной опасность, но и оказать
помощь всем народам Европы в избавлении их от
фашизма.
Вступление Советского Союза в войну,
провозглашенная нашей Коммунистической партией программа
борьбы с фашизмом явились решающим событием
второй мировой войны, окончательно определившим ее
освободительный, антифашистский характер.
Было бы, разумеется, ошибочно полагать, что вторая
мировая война, возникшая как неизбежный результат
противоречий капиталистической системы и по своему
характеру являвшаяся в первой стадии
империалистической войной, сразу, в один день, превратилась из
империалистической войны в освободительную,
антифашистскую.
77

Перерастание войны из империалистической в
освободительную— это длительный и неравномерный
процесс. Национально-освободительная борьба против
фашистской агрессии велась в каждой оккупированной
гитлеровцами стране. Немецко-фашистских захватчиков
ненавидели везде: в Польше и Франции, Югославии и
Греции. Трудовой народ их ненавидел и боролся с ними.
Но в условиях жесточайшего террора, реакционности
правительств, когда наиболее революционная часть
рабочего класса — коммунисты томились в тюрьмах,
концлагерях и находились в эмиграции,
национально-освободительное движение в этих странах не могло
получить широкого размаха и дать должных результатов.
С вступлением Советского Союза во вторую мировую
войну завершился процесс перерастания
империалистической войны в освободительную, антифашистскую.
Борьба приняла невиданные до этого масштабы и
необыкновенно острый характер.
Народные массы порабощенных стран увидели в
лице Советского Союза своего верного классового
союзника, способного не только защитить от
агрессора свою социалистическую Родину, но и оказать
решающую помощь народам других стран в их
освобождении от гитлеровских захватчиков. Советский Союз
вселил уверенность в победе над врагом, способствовал
сплочению .антигитлеровских сил и развертыванию
национально-освободительного движения. В этом состояла
его величайшая заслуга перед человечеством.
Вступление Советского Союза в войну в корне
изменило расстановку сил на международной арене.
Правительства Англии и США, поощрявшие германских
милитаристов, под сильным нажимом народных масс
перешли на сторону Советского Союза, объединились с
ним в антигитлеровскую коалицию. Таким образом,
вместо изоляции СССР, на что рассчитывали
германские империалисты, стал складываться единый фронт
свободолюбивых народов против фашизма.
Великая Отечественная война по своему характеру и
масштабу существенным образом отличалась от военных
событий, развернувшихся на других театрах военных
действий. Вооруженная борьба протекала одновременно
на различных фронтах: у стен Сталинграда и под Эль-
Аламейном, под Курском и у острова Мидуэй, на Днепре
78

и у берегов Сицилии. И любая из побед, где бы и кем
бы она ни была достигнута, являлась вкладом в общее
дело сокрушения агрессора. Но значение того или иного
театра военных действий во второй мировой войне
оценивается не отдельными победами, а степенью
напряжения борьбы и достигнутыми результатами
стратегического и политического значения.
Если, исходя из этой точки зрения, сравнить
масштабы и характер вооруженной борьбы на различных
театрах военных действий, то нетрудно убедиться, что
советско-германский фронт был главным, решающим
фронтом второй мировой войны. От исхода борьбы на
советско-германском фронте зависела судьба многих
стран и народов.
Борьба, происходившая почти четыре года на
советской территории и на территории стран Центральной и
Юго-Восточной Европы, по общему напряжению, по
размаху и результатам операций резко отличалась от
военных событий на других театрах военных действий.
Германский империализм, добивавшийся мирового
господства, стремился одержать победу прежде всего над
Советским Союзом. Против СССР гитлеровское
командование двинуло основные и наиболее боеспособные
силы своей армии. Советско-германский фронт в силу
этого явился самым активным фронтом второй мировой
войны и наиболее мощным по количеству принимавших
в нем участие вооруженных сил.
Казалось, было бы вполне оправданным, чтобы
решающий фронт борьбы, каким, бесспорно, являлся
советско-германский фронт, нашел соответствующее
отражение и достойную оценку в исторической литературе.
Однако буржуазные реакционные историки стали на
иной путь. Они прилагают громадные усилия к тому,
чтобы выдумывать различного рода версии, «теории» и,
прикрываясь ими, искажать историческую правду о
борьбе советского народа с фашистским агрессором.
Фальсификация роли Советского Союза и его
Вооруженных Сил в общей борьбе антигитлеровской
коалиции находит свое выражение главным образом в
принижении роли и -значения
советско-германского фронта во второй мировой
войне. Во всех вышедших в США, Англии и Западной
Германии «капитальных трудах» по истории второй
79

мировой войны (Черчилль, Типпельскирх, Гудериан,
Фуллер, Гёрлиц, Брэдли, Бутлар и др.) замалчиваются
события на советско-германском фронте, их освещению
отводится крайне ограниченное место, отрицается
определяющее влияние этих событий на весь ход второй
мировой войны.
Ловко преподнесенные «откровения» очевидцев и
видных активных участников войны могут иногда
ввести в заблуждение доверчивого читателя. Но вдумчивый
читатель разберется и поймет всю фальшь
хитросплетений буржуазных реакционных военных писателей и
историков. Достаточно лишь обратиться к цифрам и
фактам (а их буржуазные авторы упорно обходят),
чтобы убедиться, что советско-германский фронт с
начала его образования был самым активным фронтом,
оказавшим решающее влияние на весь ход и исход
второй мировой войны. Весьма показательно в этом
отношении сопоставление количества немецко-фашистских
дивизий на советско-германском фронте и других
фронтах второй мировой войны (см. таблицу на стр. 81).
Из приведенных данных видно, что в течение всей
войны большая часть немецко-фашистской армии
находилась на советско-германском фронте. Первые три года
войны (с июля 1941 по май 1944) СССР притягивал к
себе 67—70 процентов всех дивизий, имевшихся в
Германии, а затем, после открытия в июне 1944 года
второго фронта в Европе, — 58—60 процентов. Кроме того,
на советско-германском фронте были почти все дивизии
и бригады стран-сателлитов. А их, как видно из
таблицы, было немало. Так, например, к ноябрю 1942 года
на советско-германском фронте финских, венгерских,
румынских, итальянских, норвежских, датских, испанских,
словацких войск было 66 дивизий и 13 бригад.
Таким образом, если на одном
советско-германском фронте находилось 65—70 процентов вооруженных
сил фашистской Германии и ее сателлитов, то на всех
остальных театрах военных действий (в том числе и в
оккупированных странах) их было лишь 30—35
процентов, причем общеизвестно, что на советско-германский
фронт направлялись наиболее боеспособные, полностью
укомплектованные и оснащенные немецкие дивизии, в
то время как на других фронтах второй мировой войны
80

1
эхнобф
Ю0НЭНВН(1ЭЛ-0ХЭХЭ8
-оэ ен ииеиаий* хию
-хэишвф-омПэиэн •/«
1 именами вн
Э1эьээа*э11 а эхнобф
конэнвиёэл-онохэе
-оэ ен яэиоа олээд
Ч • Ы
1 ООН
1 Н 2d 33
1 duo
V Н Q,
ig-e-
£*"о
1 W СО *
« = а
S я
Войс
ЛИТО!
герм*
1 *>
■8
X
В том ч
ct
Н ю
X ш
S со
CU
веса
га К
S
О Я
ЬЙ О
и £ О)
*- и ь
О) х х
5 « 2
О «g О.
«и
о
немецк
истских
юйск
2аи
о Д.
ю
trejHdg
ниеиатг
trejHdp
ииеиамг
ffcjHdo.
ииеиамг
fBJHdp
ииеиаии
и число
сяц
4>
я
*
°
U
°
8
ел
со
О)
СЧ
ю
СЧ
СО
СЧ
СЧ
Ю
t^
Tt<
СЧ
се
о
и
«
Я
2
я
СЧ
CN
се
X
в
о
СЧ
1>-
СО
СО
см
со
со
со
*"•
15
со
СЧ
о>
чр
t^
со
сч
се
§
и
СЧ
О)
«
сх.
\о
«
о
я
•ч
СО
а:
о
СО
со
<N
СО
сч
со
СЧ
СО
СО
С5
ел
сч
ю
о
ю
-^
ел
сч
се
§
3
ел
«-Н
«
ч
2
я
•^
се
X
е
со
ю
ел
ю
CN
t>-
1^
Ю
1
сч
^
ю
«_<
ел
ю
со
со
со
се
П«
ел
«
се
3
•■*
се
В
в
о
О
СО
со
о
сч
^^
со
ел
«^
сч
сч
сч
ел
г^
со
со
о
со
се
о
и
ю
ел
w
ч
се
си.
Я
CD
»е>
*—•
се
£
о
о
3
<D
Я
«
О
Н
Я
о>
« .
о я
СО
a S
5 «
Р? еЯ
се о
я я
о *
X
3
я
«
О)
■В*
о
о.
н
новании
о
о
се
Я
се
я
<и
се
н
сос
се
я"
я
Й
Таб
<L>
Я
Я
се
сг
о>
5
Я
о.
1—•
1—1
л
я
Я
CQ
се
CU
я
о.
с
бригады
d>
а
«3
я
я
со
я
СП
я
к
а
гад
я
Сц
хо
<и
счет
CD
CU
CD
Я
Я
Л
С
.
к
я
я
се
«
о
»=(
я
се
3
о
*
6 Зак. 1552
81

сплошь и рядом использовались ослабленные и наспех
сформированные войска.
Развернувшаяся на советско-германском фронте
длительная и упорная борьба не только сковывала
крупные силы немецких войск, но и с неимоверной
быстротой поглощала их. В войне против Советского Союза
немецко-фашистская армия понесла наибольшие
потери в людях и в военной технике. По сведениям
немецкого генштаба сухопутных войск (на наш взгляд,
явно преуменьшенным), уже за первые пять месяцев
войны, т. е. еще до перехода советских войск в
контрнаступление под Москвой, потери немецких войск
(убитыми, ранеными и без вести пропавшими) составили
743 тысячи человек, или 23,1 процента от общей
численности немецких войск, находившихся на советско-
германском фронте.
Активный характер боевых действий Советской
Армии, выразившийся в упорных оборонительных
сражениях и решительных наступательных операциях,
широко развернувшееся партизанское движение в тылу
противника выводили из строя одну за другой
кадровые немецкие дивизии. Гитлеровское командование,
теряя свои оперативные и стратегические резервы,
вынуждено было пополнять войска за счет мобилизации
людских контингентов внутри страны и переброски
дивизий с других, менее активных фронтов.
Обобщая данные отчетов оперативного управления
германского генштаба сухопутных войск, можно
проследить общую картину перебросок войск с других
театров военных действий на советско-германский фронт по
следующей таблице:
Переброшено на советско-
германский фронт
В 1944
году
В 1945 году
(за четыре
месяца)
Пехотных, горно-стр., кав.,
авиадесантных, охранных
дивизий ...
Танковых дивизий
Бригад
94
6
10
48
10
6
102
* 8
28
46
6
6
82

Такие крупные переброски войск на
советско-германский фронт немецко-фашистское командование
смогло производить лишь потому, что обстановка на
других театрах военных действий позволяла ему это
делать. И. В. Сталин в письме к Рузвельту от 16 марта
1943 года писал, что «в самый напряженный период боев
против гитлеровских войск, в период февраль — март,
англо-американское наступление в Северной Африке не
только не форсировалось, но и вообще не проводилось,
а намеченные для него сроки отложены. Тем временем
Германия уже успела перебросить с Запада против
советских войск 36 дивизий, из них 6 танковых. Легко
понять, какие затруднения это создало для Советской
Армии и как это облегчило положение немцев на
советско-германском фронте» *.
Бросая против Советской Армии, всё новые силы,
немецко-фашистское командование в то же время
выводило на пополнение остатки разбитых дивизий и
бригад. Так, в 1942 году было снято с
советско-германского фронта и выведено на пополнение 11 дивизий, в
1943 году —25 дивизий, в 1944 году —22 дивизии и в
1945 году—16 дивизий. Уже по этим суммированным
данным можно судить о размахе и напряженности
грандиозной борьбы, которую вел советский народ и его
армия* против фашистской Германии.
Результаты, достигнутые на советско-германском
фронте, сыграли определяющую роль в ходе и исходе
второй мировой войны. Как известно, сопротивление
Польши продолжалось лишь 27 дней, Голландия и
Бельгия были оккупированы Германией за 19 дней, Дания
и Норвегия сопротивлялись около двух месяцев, а
Франция — 44 дня. Советский Союз не только устоял под
ударами значительно превосходящих вооруженных сил
фашистской Германии, но уже в первом, наиболее
трудном периоде Великой Отечественной войны создал
реальные предпосылки для разгрома врага. Это имело
огромное международное значение. Срыв планов
молниеносной войны на советско-германском фронте пред-
1 Переписка Председателя Совета Министров СССР с
президентами США и премьер-министрами Великобритании во время
Великой Отечественной войны 1941—1945 гг., Госполитиздат, 1957,
том II, стр. 58.
6*
83

решил провал гитлеровских планов завоевания
мирового господства.
Известно, что германский генеральный штаб еще
19 июня 1941 года разослал главнокомандующим
сухопутными, военно-воздушными и военно-морскими
силами директиву Гитлера № 32 о «подготовке к периоду
после осуществления операции «Барбаросса». В этой
директиве указывалось на то, что после завершения
кампании в России предстоят операции по овладению
странами Ближнего и Среднего Востока, Суэцким
каналом, бассейном Средиземного моря, а в последующем —
вторжение в Англию. Осуществление этих замыслов
угрожало не только независимости арабских народов,
но и интересам США и Великобритании. В
американской и английской прессе появлялись тогда
многочисленные статьи, где выражалась тревога по этому поводу.
«Дрожишь при одной мысли о том, что могло бы
произойти, — писала в то время газета «Вашингтон пост»,—
если бы Красная Армия рухнула под напором
наступающих германских войск или если бы русский народ
был менее мужественным и неустрашимым».
Остановить вооруженного до зубов агрессора,
преградить ему путь стоило огромных усилий советскому
народу. Советские люди вели мужественную, полную
лишений и невзгод борьбу с разъяренным и
самонадеянным врагом. Выполнив историческую задачу разгрома
немецко-фашистской армии, советский народ снискал к
себе любовь и уважение всего прогрессивного
человечества.
Выдающаяся роль Советского Союза во второй
мировой войне состояла в том, что в ходе борьбы на
советско-германском фронте были разгромлены
основные вооруженные силы фашистской
Германии. Была защищена свобода и независимость
СССР—первого в мире социалистического
государства. И, наконец, Советский Союз оказал огромную
помощь странам Центральной и Юго-Восточной Европы в
освобождении их от фашистского порабощения, до
конца выполнив свою историческую миссию.
Но признание этой победы Советского Союза не
входит в расчеты империалистической пропаганды.
Буржуазные идеологи стремятся умалить героизм, муже-
84

ство и самоотверженность советских людей,
проявленные ими в тылу и на фронте, и тем самым принизить их
великий подвиг в военные годы.
Буржуазная реакционная историография, задавшись
целью во что бы то ни стало извратить роль Советского
Союза во второй мировой войне, представить в ложном
свете степень участия его вооруженных сил в разгроме
фашистской Германии и империалистической Японии,
направляет все усилия на принижение роли и значения
советско-германского фронта в общей борьбе
антигитлеровской коалиции.
Применяя различные методы и способы
фальсификации: замалчивание важнейших военных событий на
советско-германском фронте, их одностороннее и
тенденциозное освещение, выпячивание второстепенных
событий на других театрах военных действий — буржуазные
историки пытаются показать, что центр тяжести
вооруженной борьбы находился за пределами
советско-германского фронта, где-то там, в Северной Африке, в
бассейне Средиземного моря или Тихого океана.
Именно с целью умаления роли и значения советско-
германского фронта буржуазная реакционная
историография выдвинула теорию о «поворотных пунктах»
второй мировой войны, выдавая за «поворотные пункты»
войны второстепенные события, имевшие место на
других театрах военных действий. Черчилль, Фуллер,
Монтгомери, чтобы преуменьшить значение Сталинградской
битвы, неоднократно повторяют, что Эль-Аламейн и
высадка американских войск в Марокко и Алжире
изменили весь ход войны. Эль-Аламейн, заявляет Фуллер,
«самое решающее сухопутное сражение с целью
защиты интересов союзников...» 1.
Типпельскирх идет еще дальше и пытается
установить прямую зависимость перехода советских войск в
контрнаступление под Сталинградом от боевых действий
англо-американских войск в Египте и Северной Африке.
Русские, пишет он, «медлили с наступлением, ожидая,
пока определится успех наступления 8-й английской ар-
1 Д ж. Ф. С. Фуллер. Вторая мировая война 1939—1945 гг.
Перевод с английского. Издательство иностранной литературы,
1956, стр. 313.
85

мии в Египте и десантной операции в Северной
Африке» *.
Фальшь подобных утверждений очевидна. Размах и
результаты контрнаступления советских войск под
Сталинградом ни в какое сравнение не могут идти с
операцией, проведенной 8-й английской армией в Египте.
Победа англичан под Эль-Аламейном, где им
противостояло всего тринадцать итало-немецких дивизий, имела
лишь местный характер и не выходила за рамки
Североафриканского театра военных действий, в то время как
сокрушительный разгром основной группировки
гитлеровских войск на советско-германском фронте сыграл
решающую роль в дальнейшем ходе второй мировой
войны и имел определяющее политическое и военное
значение.
В этой связи не мешает напомнить кое-кому из
буржуазных историков слова бывшего начальника
немецкого генштаба сухопутных войск генерал-полковника
Цейтцлера: «В ноябре (1942 года.—Авт.) я говорил
Гитлеру, что потерять под Сталинградом четверть
миллиона солдат значит подорвать основу всего Восточного
фронта. Ход событий показал, что я был прав.
Сталинградское сражение оказалось поворотным пунктом всей
войны»2.
Англо-американская военно-историческая литература
полна таких утверждений, что начиная с середины
1944 года, после открытия второго фронта, центр
военных событий переместился на Запад. Нетрудно
убедиться, что для таких утверждений нет никаких
оснований. Факты говорят, что в этот период войны главные
силы гитлеровской армии находились на
советско-германском фронте. Из 333 дивизий, имевшихся к тому
времени в фашистской Германии, на
советско-германском фронте была 191, а на Западном лишь 60. Причем
войска, противостоявшие англо-американцам,
значительно уступали войскам, действовавшим против
Советской Армии. Это были в большинстве своем или
восстановленные, иля вновь сформированные дивизии. Их
некомплект составлял 25—30 процентов; в танко-
1 К. Типпельскирх. История второй мировой войны,
|. 256.
2 The Fatal Dicisions. New York. 1956. p. 189.
86

вых дивизиях имелось не более 100—130 танков в
каждой.
Характерно, что бывший начальник штаба немецко-
фашистских войск на Западном фронте генерал Вест-
фаль весьма низко оценивал боеспособность немецких
войск, находившихся там к моменту вторжения англо-
американцев. Его точку зрения полностью разделяет и
начальник оперативного отдела Западного фронта
генерал Бодо Циммерман. «Можно сказать без
преувеличения, — пишет он, — что Восточный фронт настойчиво
выкачивал из немецких армий, находившихся на
Западе, всю боеспособную силу и боевую технику.
Вследствие этого тактические и организационные
мероприятия на Западе сводились к затыканию дыр. Начиная с
1943 года и позднее основу Западного фронта
составляли старики, вооруженные устаревшим оружием. Ни
личный состав, ни вооружение даже по своим внешним
данным не отвечали требованиям предстоящих тяжелых
сражений против вторгающегося противника» *.
Если принять -во внимание, что боевые действия
англо-американских войск на Западе после их высадки в
Нормандии развивались слишком медленно, а
количество немецко-фашистских войск на этом фронте
увеличилось незначительно, то вся фальшивость утверждений
о Западном фронте как о «поворотном пункте» войны
станет еще более очевидной.
Наибольшему искажению в
буржуазной реакционной литературе
подвергаются характер вооруженной борьбы на
советско-германском фронте и причины
поражения фашистской Германии в
войне с Советским Союзом.
Буржуазные историки второй мировой войны, авторы
мемуаров, в роли которых выступают чаще всего
бывшие видные гитлеровские военные деятели, подробно
описывают военные события первого периода войны на
советско-германском фронте, т. е. того периода, когда
Советская Армия терпела неудачи. Но как только
буржуазные авторы переходят к освещению решающих
событий на советско-германском фронте: сражений под
1 The Fatal Dicisions. New York. 1956. p. 201—202.
87

Москвой, Сталинградом, Курском, наступательных
операций Советской Армии 1944 года, т. е. тех военных
событий, в которых Советская Армия одерживала
блестящие победы над врагом, — то у них сразу же
исчезает красноречие и теряется память.
Если ознакомиться с наиболее распространенными в
США, Англии и Западной Германии книгами по второй
мировой войне, такими, например, как «Вторая мировая
война» Черчилля, «Вторая мировая война» Фуллера,
«История второй мировой войны» Типпельскирха,
«Вторая мировая война» Дитмара, Бутлара и др., «Записки
солдата» Брэдли, то нетрудно убедиться, что авторы
этих и подобных им книг отводят чрезвычайно
ограниченное место борьбе Советской Армии с агрессором.
В этих книгах ничего не говорится об успехах советского
военного искусства, о разработанных советским
командованием оригинальных планах, которые так искусно
были воплощены в решительных наступательных
операциях советских войск.
В буржуазной реакционной исторической
литературе не находит отражения также целая кампания,
проведенная Советскими Вооруженными Силами по
разгрому империалистической Японии. Американские и
английские историки заявляют, что Япония была сокрушена
только благодаря усилиям американских вооруженных
сил и главным образом в результате действия атомных
бомб, сброшенных на Нагасаки и Хиросиму. Особенно
отчетливо эта мысль проводится в книге «Кампании
войны на Тихом океане», изданной в 1946 году в
Вашингтоне и представляющей собой официальный отчет
комиссии, созданной по распоряжению президента.
Авторы изображают дело таким образом, будто войну с
Японией вели только США, что это была какая-то
обособленная «американская» война, не связанная с
общей борьбой союзников 1.
В работах англо-американских историков
замалчиваются боевые действия Советских Вооруженных Сил
по разгрому Квантунской армии в Маньчжурии, не
освещаются операции советского Тихоокеанского флота по
1 Обстоятельный разбор этой книги дан в предисловии к
русскому изданию, написанном Адмиралом флота Советского Союза
профессоров И. С. Исаковым. Воениздат, 1956.
88

овладению Курильскими островами, Сахалином и
японскими базами в Корее. Такая преднамеренная
фальсификация понадобилась для того, чтобы обосновать
исключительное право США на единоличное
вмешательство во все тихоокеанские дела после капитуляции
Японии.
Общеизвестно, что Советский Союз внес решающий
вклад в борьбу с империалистической Японией.
Атомные бомбы были сброшены американцами на города,
не имевшие военного значения. Когда Советские
Вооруженные Силы обрушили свои удары на Квантунскую
армию, премьер-министр Японии Судзуки на срочно
созванном Высшем военном совете заявил: «Мы
получили огромное потрясение от атомной бомбы,
сброшенной на Хиросиму. Вступление сегодня утром в войну
Советского Союза ставит нас окончательно в
безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее
продолжение войны» !.
Советские Вооруженные Силы, строго выполняя
союзнические обязательства, нанесли сокрушительный
удар по основной, наиболее сильной группировке
японских войск и тем самым значительно ускорили
окончание второй мировой войны.
Большое место в англо-американской и
западногерманской литературе отводится выяснению причин
поражения фашистской Германии в войне с Советским
Союзом. В Западной Германии с подозрительной
поспешностью издаются книги по истории второй
мировой войны, авторами которых являются бывшие
генералы германского вермахта: Гудериан, Манштейн, Кес-
сельринг, Типпельскирх, Гальдер, Цейтцлер, Мантей-
фель, Блюментрит. Гитлеровские генералы, опережая
друг друга, стремятся оправдать себя, а заодно
реабилитировать и весь германский генералитет за поражение
Германии в войне с Советским Союзом, «доказать», что
не генералы и не солдаты немецко-фашистской армии
повинны в катастрофе гитлеровской Германии. Они
выискивают различного рода причины, изобретают
«теории» и «закономерности», идут на прямой подлог и гру-
,Иноуэ Киёси, Оконоги Синдзабуро, Судзуки
С ё с и. История современной Японии. Сокращенный перевод с
японского. Издательство иностранной литературы, 1955, стр. 263—264.
89

бейшую фальсификацию событий, лишь бы оправдать
германские вооруженные силы. Общей тенденцией
исторических изысканий бывших фашистских генералов
является стремление свалить всю вину за поражение на
одного Гитлера. Герхард Риттер, один из
реакционнейших западногерманских историков, пишет: «Разве не
бессмысленно, что один человек сумел привести Европу
к чудовищному варварству, пережитому нами, что он
по своей лишь воле зажег пожаром буквально весь мир,
против которого все были бессильны?» *.
Блюментрит в книге «Роковые решения» пишет:
«Первые роковые решения были приняты немецким
командованием в России. С политической точки зрения,
самым главным роковым решением было решение
напасть на эту страну»2. Сам по себе это верный вывод.
Но когда Блюментрит всю вину за развязывание войны
возлагает на одного Гитлера, выгораживая германский
генштаб и тех, кто был истинным вдохновителем
агрессии, то здесь он выражает интересы германских
монополистов.
Марксизм-ленинизм давно уже доказал, что войны
не возникают случайно и тем более по воле одного
человека. В. И. Ленин, критикуя взгляды буржуазных
историков на причины возникновения первой мировой
войны, подчеркивал: «Обвинять отдельных лиц в
начале войны нельзя; ошибочно обвинять королей и
царей в создании настоящей бойни, — ее создал капитал»
(Соч., т. 28, стр. 62). Ленинское положение всецело
применимо и для определения причин и характера
второй мировой войны. Вместе с тем, конечно, нельзя
снимать ответственность с буржуазных политических и
военных деятелей, которые способствовали
развязыванию войны.
Среди различных версий о причинах поражения
фашистской Германии в войне с СССР не последнее место
занимает и легенда «об ударе ножом в спину». Вариант
этой легенды в свое время распространялся еще Лю-
дендорфом, когда он стремился свалить вину за
поражение Германии в первой мировой войне на революцию,
1 Н. Ritter. Geschichte als'Bildungsmacht, Deutsche Verlags-
Anstalt Stuttgart, 1947, S. 24.
2 The Fatal Dicisions. New York. 1956. p. 38.
90

которая вспыхнула в стране в ноябре 1918 года. Теперь
западногерманские пропагандисты теории «удара ножом
в спину» выдвигают более широкий тезис: немецкая
армия понесла поражение не столько от противника,
сколько от недостаточного патриотизма рабочего класса,
его измены гитлеровскому правительству, выразившейся
в антифашистском движении, в срыве обеспечения
фронта вооружением и боеприпасами.
Идеологи «неофашизма», пропагандирующие ныне в
Западной Германии реваншистские идеи, считают, что
генералы, организовавшие покушение 20 июля 1944 года
на Гитлера, и капитуляция Паулюса под Сталинградом
наносили «удар в спину», способствовали поражению
Германии в войне. Эту версию решительно отрицает
сам Паулюс; В личном архиве Паулюса, находящемся
в Дрездене, имеется его высказывание по этому
вопросу. Он пишет: «При том положении вещей, которое
сложилось на рубеже 1942/43 годов, я надеялся путем
длительного упорного сопротивления под Сталинградом
служить как раз интересам немецкого народа, так как
мне казалось, что поражение на Восточном фронте
заградит всякий политический выход. Революционная
мысль сознательно способствовать поражению с тем,
чтобы отстранить Гитлера и нацистов как препятствие
на пути к окончанию войны, в то время совершенно не
приходила мне в голову. И, насколько мне известно, у
моих подчиненных она также не находила себе
выражения ни в какой форме».
Причины поражения Германии во второй мировой
войне буржуазные историки ищут также в «роковых
ошибках» и «случайностях», которые якобы помешали
гитлеровским войскам победить во второй мировой
войне. «Наши армии Восточного фронта, — пишет,
например, генерал Цейтцлер, — попали в критическое
положение не по своей вине. Они воевали блестяще» 1.
По мнению многих буржуазных историков, вермахт
действовал в войне безупречно и, если были бы
своевременно устранены «случайности», Германия выиграла бы
войну наверняка.
Среди «случайностей», при помощи которых бур-
1 The Fatal Dicisions. New York. 1956. p. 137.
91

жуазные историки пытаются объяснить поражение
гитлеровской армии на советско-германском фронте, одно
из главных мест занимают неблагоприятные
климатические условия в России и особенно необычайная
суровость зимы 1941/42 года. Бывшие немецко-фашистские
генералы, английские и американские военные
теоретики, историки с видом беспристрастных исследователей
пытаются доказать, что гитлеровские войска под
Москвой, Сталинградом и на других участках советско-
германского фронта были остановлены распутицей и
суровой русской зимой.
Английский военный писатель Фуллер
безапелляционно утверждает: «С полным основанием можно
считать, что не сопротивление русских, как бы велико оно
ни было, и не влияние погоды на действия германской
авиации, а грязь, в которой застрял германский
транспорт за линией фронта, спасла Москву»1. Блюментрит
и Типпельскирх также считают, что овладеть Москвой
•не удалось потому, что в октябре «вся территория
страны покрывается непролазной липкой грязью» и что
в связи с этим «двигаться по дорогам стало невозможно,
грязь прилипала к ногам, к копытам животных,
колесам повозок и автомашин. Даже так называемые шоссе
стали непроезжими. Наступление остановилось» 2.
Широко распространяют буржуазные историки
версию о «генерале морозе» как факторе, якобы сыгравшем
пагубную роль для немецко-фашистской армии.
Гитлеровские генералы Гудериан, Блюментрит и
Типпельскирх сочиняют небылицы о 30-, 42- и даже
50-градусных морозах под Москвой в 1941 году. Именно от
мороза, утверждают они, немецкая армия пострадала
значительно больше, чем от огня советских войск3.
Д. Боковер, опубликовавший в журнале министерства
обороны США статью «Сделать зиму союзницей», пошел
еще дальше, заявив, что «зима, слишком холодная для
1 Д ж. Ф. С. Фуллер. Вторая мировая война 1939—1945 гг.,
стр. 168.
2 К. Типпельскирх. История второй мировой войны,
стр. 200.
8 К. Типпельскирх. История второй мировой войны,
стр. 206. Мировая война. 1939—1945 годы. Сборник статей.
Перевод с немецкого. Издательство иностранной литературы, 1957,
стр. 179.
92

немецких войск, привела немецкую военную машину к
решающему поражению» *. Не русская армия, говорит
генерал Бутлар, а сам бог погоды остановил
стремительное наступление немецких танковых сил в тот момент,
когда их цель была уже совсем близка 2.
Совершенно очевидно, что эти версии потребовались
буржуазным авторам для того, чтобы извратить
действительность, в искаженном виде представить силу
сопротивления советского народа.
Конечно, осенью у нас бывает грязно (особенно,
когда часто идут дожди), а зимой бывают и сильные
морозы. Правда, далеко не такие, как об этом пишут
гитлеровские генералы. По данным Главного
управления метеорологической службы, минимальная
температура в 1941 году в подмосковных районах (Серпухов,
Кашира, Дмитров, Быково) была: в октябре —8,2°, в
ноябре —17,3° и в декабре —28,8°. Как видно, никакого
мороза в 42 градуса ниже нуля и более ни в октябре,
ни в декабре под Москвой не было. Кроме того,
следует учесть, что климатические условия были одинаковы
для обеих сторон. И если немецкое верховное
командование не подготовилось для действий в условиях
русского климата, то это свидетельствует лишь о его
просчете и незнании тех факторов, с которыми придется
встретиться войскам в ходе боевых действий.
Многие буржуазные историки выдвигают еще один,
не менее важный, с их точки зрения, довод,
объясняющий причины поражения гитлеровской армии на
советско-германском фронте. Они утверждают, что Советская
Армия начиная уже с ее перехода в контрнаступление
под Москвой одерживала победы лишь благодаря п о-
давляющему численному превосходству
над своим противником. Тем самым эти
историки хотят убедить читателя в том, что Советская
Армия побеждала не потому, что она обладала высокими
боевыми и моральными качествами, а также искусно
воевала, а лишь в силу многократного численного
превосходства над противником. Тот же Типпельскирх
заявляет, что в момент перехода советских войск в
контрнаступление под Москвой они «имели двадцати-
1 «Army Information Digest». Dec. 1952.
2 Мировая война. 1939—1945 годы, стр. 179.
93

кратное превосходство в силах»1. Ничего
подобного в действительности не было. К началу
перехода советских войск в контрнаступление под Москвой
советскому командованию удалось добиться численного
перевеса лишь по пехоте (в 1,2 раза) и по авиации
(в 1,7 раза). Но зато по танкам и артиллерии
противник превосходил войска Западного фронта
(соответственно в 2,5 и 1,7 раза).
Грубейшие искажения истины допускают
буржуазные авторы, когда говорят, что и под Сталинградом и
летом 1943 года Советская Армия также обладала
многократным численным превосходством. Если бы это
было действительно так, то можно не сомневаться в
том, что немецко-фашистские войска были бы изгнаны с
нашей территории значительно раньше.
В буржуазной исторической литературе широко
распространяется также версия о том, что победа
Советского Союза над фашистской Германией в значительной
мере определялась поставками США по ленд-лизу.
Генерал Вестфаль заявляет: «Американские поставки в
огромной степени помогли красному колоссу возместить
потери, понесенные в первые месяцы войны, и постепенно
усилить военную мощь России... Можно без
преувеличения сказать, что без такой огромной американской
поддержки русские войска вряд ли были бы в состоянии
перейти в наступление в 1943 г.»2.
Опубликованная недавно Министерством
иностранных дел СССР «Переписка Председателя Совета
Министров СССР с президентами США и
премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной
войны 1941—1945 гг.» вносит ясность в этот вопрос.
Помещенные в этой книге документы показывают, что
американские поставки для СССР являлись
незначительными: они были в три раза меньше поставок, которые
получила Великобритания3. Кроме того, американцы
часто направляли не то, в чем нуждался Советский
1 К. Типпельскирх. История второй мировой войны,
стр. 207.
2 The Fatal Dicisions. New York. 1956. p. 87—88.
3 Великобритания получила материалов ло ленд-лизу на
30 269 млн. долларов, СССР — на 9 800 млн. долларов.
94

Союз, прерывали отправку караванов грузовых судов в
самые тяжелые периоды борьбы на советско-германском
фронте. Даже некоторые видные американские
деятели, например бывший президент США Герберт
Гувер, вынуждены были заявить, что СССР остановил
немцев до того, как получил ленд-лиз.
Поставки по ленд-лизу составили незначительную
часть того, что производили наша промышленность и
сельское хозяйство. Они не превышали и четырех
процентов военной продукции, поставлявшейся фронту
народным хозяйством СССР. Победа советских войск над
немецко-фашистской армией под Москвой и Ростовом,
Сталинградом и Курском, под Ленинградом и на Днепре
обеспечивалась героическим трудом советского народа,
дававшего своей армии все необходимое. После
завершения эвакуации промышленности на восток и перевода
ряда заводов на изготовление военной продукции
Советская Армия получала в достаточном количестве
самолеты, танки, орудия, минометы, винтовки,
боеприпасы.
Рассмотренные нами объяснения причин
поражения фашистской Германии в войне с Советским Союзом,
которые так широко распространены в буржуазной
реакционной литературе, не носят научного характера. Чтобы
вскрыть полную несостоятельность всех априорных
утверждений, лжетеорий, злонамеренной
фальсификации, достаточно обратиться к историческим фактам,
документам, внимательно их проанализировать и
сопоставить.
Мы не отрицаем известной пользы для исторической
науки той буржуазной литературы по второй мировой
войне, в которой авторы объективно оценивают факты.
Прогрессивные историки буржуазных стран вносят
полезный вклад в историческую науку и способствуют
научной разработке истории второй мировой войны.
Мы разоблачаем и будем разоблачать всех тех, кто
вопреки исторической правде клевещет на Советский
Союз, на наш героический народ и тем самым,
естественно, создает все большую напряженность в
международных отношениях.
Победа Советского Союза во второй мировой войне
не случайна, а вполне закономерна. Она объясняется
95

глубокими политическими, экономическими и военными
факторами.
В минувшей войне советский народ, несмотря на
тяжелые жертвы, не склонил головы перед врагом. В
грозные военные годы народы Советского Союза,
руководимые Коммунистической партией, свершили
беспримерный героический подвиг во имя защиты великих идей
марксизма-ленинизма.
Во второй мировой войне советский народ еще раз
убедительно доказал, что он способен беззаветно
защищать свою социалистическую Родину.
В ходе войны распался не Советский Союз, как это
предсказывали фашистские идеологи, а по всем швам
затрещала система капитализма. Война, ее результаты
и последствия вызвали могучее движение народов
против империализма.
Победа над фашизмом во второй мировой войне
потрясла и ослабила общий фронт мирового
капитализма. Она создала условия для революционного
перехода многих народов Европы и Азии от капитализма к
социализму, открыла широкую перспективу для
утверждения социализма в этих странах, ускорила
образование мирового социалистического лагеря и обеспечила
условия для нынешних и грядущих побед коммунизма.
Без решительной победы Советского Союза над
фашистской Германией и империалистической Японией не
смогло бы развернуться так успешно строительство
социализма в странах народной демократии.
Победа во второй мировой войне над силами
реакции послужила ярким примером мужественной борьбы
свободолюбивых народов за свою национальную
независимость, за свободу. Она вселила в сердца многих
миллионов людей твердую решимость бороться с
империалистическими поработителями и колонизаторами, с
поджигателями новой мировой войны.
Бурное национально-освободительное движение
получило особенно широкий размах в странах Ближнего
и Среднего Востока. Народы этих стран, долгое время
находившиеся в колониальной и полуколониальной
зависимости, в своей национально-освободительной борьбе
против империалистической агрессии опираются прежде
всего на опыт народов Советского Союза, мужественно
боровшихся с фашистскими захватчиками во второй ми-
96

ровой войне и отстоявших великие завоевания
Октябрьской социалистической революции. Здесь в полной мере
оправдываются слова великого Ленина, сказанные им
полвека тому назад: «Опыт борьбы просвещает
быстрее и глубже, чем могли бы при других условиях
сделать годы пропаганды» (Соч., т. 9, стр. 322).
Исторические победы, одержанные советским
народом на фронтах и в тылу в период Великой
Отечественной войны, были подготовлены всем развитием
советского социалистического государства, огромной
политической и организаторской деятельностью нашей
Коммунистической партии. Именно благодаря тому, что
под руководством партии в невиданно короткие сроки
были осуществлены индустриализация страны,
коллективизация сельского хозяйства, культурная революция,
Советский Союз оказался способным устоять перед
натиском фашистской Германии и ее союзников.
Коммунистическая партия сумела поднять весь советский
народ на борьбу с агрессором и довести ее до
победного конца. Этого не желают понять буржуазные
фальсификаторы истории второй мировой войны, сознательно
искажающие события в угоду новым претендентам на
мировое господство.
«Кое-кто хотел бы замолчать или принизить
значение этой победы, — говорил Н. С. Хрущев на
юбилейной сессии Верховного Совета СССР. — Но никому не
удастся вычеркнуть из памяти народов, из истории
великий подвиг советского народа! Не только наши
современники, но и грядущие поколения будут всегда свято
чтить память героических борцов, которые в
смертельных битвах разгромили фашистские полчища, будут
чтить память тех, кто спас светлое будущее
человечества» *.
Мы остановились лишь на основных направлениях,
по которым фальсифицируется роль Советского Союза
во второй мировой войне в буржуазной реакционной
исторической литературе. Нет никакого сомнения в том,
1 Н. С. Хрущев. Сорок лет Великой Октябрьской
социалистической революции. Госполитиздат, 1957, стр. 8—9.
7 Зак. 1552 97

что извращение важнейших исторических событий
второй мировой войны, и прежде всего извращение роли
Советского Союза в войне, преследует определенные
цели. Империалистическая реакция, усиленно
разжигающая «холодную войну», использует историографию
второй мировой войны для идеологической подготовки
новой войны.
Буржуазные реакционные историки, применяя
различные методы фальсификации, пытаются представить
в ложном свете роль Советского Союза в достижении
победы над фашистской Германией и
империалистической Японией. Это делается для того, чтобы принизить
в глазах народных масс государственную,
экономическую и военную мощь СССР и создать
преувеличенное представление о военной мощи США и Англии.
Бывшие видные гитлеровские генералы, активно выступая
ныне в качестве историков и мемуаристов, стремятся
реабилитировать германский генералитет, оправдать его
действия в период второй мировой войны и тем самым
заслужить доверие у империалистических заправил Се-
Еероатлантического блока. Видимо, западногерманские
реваншисты мечтают теперь «переиграть войну» с
помощью Соединенных Штатов Америки.
Необходимо признать, что советские историки еще
не развернули достаточно широкого фронта борьбы
против извращений роли Советского Союза во второй
мировой войне. Лучшей формой борьбы с
фальсификаторами, разумеется, является создание книг, монографий,
всесторонне и глубоко освещающих события Великой
Отечественной войны. К сожалению, таких трудов у нас
создано пока еще мало, к их разработке некоторые
авторские коллективы только приступили.
Важную роль в борьбе с фальсификаторами истории
призвано сыграть издание по решению ЦК КПСС
шеститомного труда «История Великой Отечественной войны
Советского Союза 1941—1945 гг.» и опубликование
шести томов наиболее важных документов и материалов,
относящихся к истории войны.
Но в борьбе с клеветнической империалистической
пропагандой советские историки обязаны широко
применять и «малые формы» научной критики и
разоблачения враждебной идеологии. Брошюры, статьи по исто-
98

рии Великой Отечественной войны, критические обзоры,
помещаемые в журналах и газетах, на книги
буржуазных авторов по второй мировой войне — все это
необходимо использовать для разоблачения реакционной
буржуазной историографии, принижающей роль Советского
Союза во второй мировой войне. Этой же цели должен
послужить и настоящий сборник критических
материалов.
Благородный долг советских историков—постоянно
отстаивать историческую правду о великом подвиге,
свершенном советским народом и его Вооруженными
Силами во имя свободы и независимости нашей
социалистической Родины.
7*

Майор В. ДАШИЧЕВ
О РОЛИ ГЕРМАНСКИХ МИЛИТАРИСТОВ
В ПОДГОТОВКЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
После окончания второй мировой войны за рубежом
появилось много литературы по вопросу о
планировании гитлеровской агрессии в предвоенные годы и
деятельности в тот период германского генерального
штаба. При ознакомлении с этими исследованиями и
мемуарами бросается в глаза необъективный, а подчас
и фальсификаторский характер освещения событий,
связанных с подготовкой немецкими милитаристами
второй мировой войны. Это особенно относится к
большинству западногерманских военных историков и бывших
деятелей вермахта, которые в поисках оправданий для
германского генерального штаба и верховного
командования всеми силами пытаются создать видимость чуть
ли не враждебного отношения немецкого генералитета к
планам развязывания войны, стараются убедить
читателей в противоположности интересов и целей нацистской
партии и военщины.
Начало подобному извращению исторических фактов
было положено еще на Нюрнбергском процессе в
показаниях главных военных преступников, в выступлениях
их адвокатов и свидетелей защиты. Так, бывший
главнокомандующий сухопутными войсками вермахта
генерал-фельдмаршал Браухич не постеснялся заявить на
суде: «Немецкие солдаты всех рангов подготавливались
к обороне и защите своей родины. Они не помышляли
о захватнической войне или о распространении
германского господства на все народы» *. В том же духе
выступали на процессе фельдмаршалы Рундштедт,
1 International Military Tribunal at Nuremberg. Trial of the
Major War Criminals before the International Military Tribunal at
Nuremberg. Vol. XX. p. 574. (В дальнейшем IMT).
100

Манштейн, Кессельринг и» другие видные представители
германского милитаризма.
Наряду с извращением или замалчиванием фактов
из кровавой летописи фашизма широкое
распространение в реакционной немецкой историографии получили
всевозможные легенды, призванные снять
ответственность с германских милитаристов за поражение
фашистской Германии в войне. Как известно, еще в 1949 году
бывший начальник германского генерального штаба
генерал-полковник Гальдер в своей книге «Гитлер как
полководец» тщетно пытался доказать, что виновником
всех поражений вермахта, а также злодеяний и тяжких
преступлений немецкой армии против мира и
человечности является не германский генералитет, а один «фюрер».
Эта легенда в изложении Гальдера не блистала
новизной, она была пущена в ход фашистскими главарями
еще на Нюрнбергском процессе. Ею воспользовались в
своих мемуарах и исторических трудах многие бывшие
генералы вермахта, а также видные западногерманские
военные историки. Причем исторические рамки этой
легенды были расширены, и на Гитлера свалили всю
вину не только за поражение Германии и военные
преступления, но и за развязывание второй мировой войны.
В то же время генералы, командовавшие вермахтом,
изображаются какими-то миротворцами, противниками
завоевательной программы «фюрера», все думы и
помыслы которых были направлены якобы на защиту
Германии от угрожавшей ей агрессии со стороны соседних
государств. Определяя отношение высших военных
кругов к экспансионистской политике Гитлера накануне
войны, один из наиболее ревностных адвокатов
германской военщины Латернзер говорит: «Где вы найдете
хотя бы крупицу немецкого «милитаризма», который был
бы предтечей и подготовителем наступательных планов
Гитлера? Тогдашние офицеры действовали только в
духе мира и гуманности, чтобы в случае вражеского
нападения обеспечить оборону... Если когда-либо и
существовало единогласие среди военных руководителей, то,
конечно, не в планировании агрессивных войн, а... в
отвержении таких планов главы государства» К
1 К. Laternser. Verteidigung deutscher Soldaten, Bonn,
1952, S. 26.
101

Подобное извращение позиции высших военных
кругов Германии в вопросах войны и мира свойственно и
апологетам немецкого милитаризма в Англии и
Соединенных Штатах. Так, Лиддел Гарт пишет: «Немецкие
генералы играли лишь незначительную роль в
развязывании второй мировой войны, кроме одной —
неэффективного тормоза» К
Многие буржуазные историки на Западе, приняв
сознательно или бессознательно за чистую монету
извращенные факты, изложенные в многочисленных мемуарах
бывших военных деятелей «Третьей империи», сами
стали пропагандистами легенды о борьбе германского
генералитета против политики развязывания ч войны.
Вздорность и полную несостоятельность этой легенды
нетрудно доказать путем внимательного анализа
многочисленных опубликованных документов бывшего
германского генерального штаба и верховного командования.
Не случайно У. Черчилль в своей книге «Вторая
мировая война», останавливаясь на освещении событий
1937—1939 годов бывшими военными деятелями
фашистской Германии, отмечает, что «заинтересованным
группам было выгодно, попав в плен к союзникам,
подчеркивать свои попытки сохранить мир». Приведя на
страницах своего труда версию Гальдера о противодействии
немецких генералов планам развязывания войны,
У. Черчилль осторожно и предусмотрительно
оговаривается, что эта версия «подлежит проверке
историков...»2.
Обычно за основу доказательств отрицательного
отношения командной верхушки вермахта к развязыванию
войны берутся разногласия между Гитлером и бывшим
начальником генерального штаба сухопутных войск
генералом Беком, возникшие в 1937—1938 годах в связи
с открытым переходом Германии к активной политике
завоеваний и послужившие причиной отставки Бека.
В трудах западногерманских буржуазных историков
нередко можно встретить утверждения, что всей
деятельностью начальника германского генерального штаба в
предвоенные годы руководило стремление к миру. Так,
если верить словам бывшего главы военно-историче-
1 Li dd el Hart. The Other Side of the Hill. London. 1948. p. 11-
2 W. Churchill. The Second World War. Vol. I, p. 280—281-
102

ского управления штаба сухопутных войск Ферстера,
«Бек не сомневался в том, что в радикально
изменившихся по сравнению с прошлыми временами условиях
командование вермахта было обязано перед народом
сделать все для того, чтобы избавить Германию от
ужасов новой войны...» К Такое одностороннее толкование
мотивов деятельности бывшего начальника германского
генерального штаба никак не вяжется с действительным
характером разногласий между Беком и Гитлером,
которые касались лишь методов осуществления
агрессивных планов германского империализма. Поэтому
правдивое освещение этих разногласий, а также отношения
к ним широких кругов военщины необходимо не только
с точки зрения раскрытия преступного заговора
командования -вермахта против мира и роли в этом заговоре
высшего генералитета, но и для правильного
понимания значения возникшей впоследствии, на закате
фашистского господства, генеральской оппозиции,
предпринявшей 20 июля 1944 года попытку государственного
переворота в Германии.
* * *
Как известно, германские милитаристы буквально на
второй день после окончания первой мировой войны
начали готовиться к реваншу. На Нюрнбергском процессе
фельдмаршал Бломберг в пылу откровения признал, что
немецкий генералитет считал подготовку к
реваншистской войне своей «святой обязанностью». «Это, —
заявил он, — было одной из главных причин отчасти
тайного перевооружения, которое началось примерно за
десять лет до захвата власти Гитлером и особенно
усилилось при нацистском господстве» 2.
«Отец» рейхсвера, генерал Сект, еще в январе
1921 года составил меморандум «Основополагающие
идеи для воссоздания нашего вермахта». В нем
рассматривался вопрос о сформировании на основе
имевшихся в то время 7 дивизий рейхсвера сначала 14, а
затем 21 пехотной и 3 кавалерийских дивизий3.
j
i W. F о е г s t е г. Generaloberst Ludwig Beck. Sein Kampf
gegen den Krieg. Aus den nachgelassenen Papieren des Generalstabs.
chefs, Munchen, 1953, S. 69.
2 IMT. Vol. XXXII. p. 464.
3 W. E r f u r t. Die Geschichte des deutschen Generalstabes
1918-1945, Gottingen, 1957, S. 88.
103

Ремилитаризация Германий осуществлялась
настолько быстро, что это дало повод генералу Хайе уже
10 октября 1926 года заявить Секту, у которого он
принял командование рейхсвером, следующее: «Вы
снова посадили Германию в седло. Мне остается только
удержать ее в нем» 1.
1 апреля 1930 года был составлен первый план
мобилизационного развертывания 100-тысячного
рейхсвера на случай войны, предусматривавший
трехкратное увеличение его численности.
Таким образом, еще до установления фашистской
диктатуры в Германии немецкие милитаристы создали
базу для многомиллионного вермахта «Третьей империи».
Это вынужден признать бывший гитлеровский генерал
В. Эрфурт в своей книге «История германского
генерального штаба». «При захвате власти, — пишет он,—
Гитлер нашел часть своих военных планов уже
выполненной благодаря деятельности генерального штаба
сухопутных войск» 2.
После 1933 года основной заботой немецкой
военщины стало скорейшее воссоздание самой крупной в
мире военной машины для осуществления агрессивных
целей германского империализма. Это, между прочим,
пытаются оспаривать некоторые бывшие руководители
вермахта. Например, Гальдер берет на себя смелость
утверждать, что бешеные темпы вооружения Германии
в 1934—1938 годах были навязаны германскому
командованию Гитлером вопреки «решительным
возражениям» генералов3, которые якобы ратовали больше за
качественный, чем за количественный рост армии. Но
факты говорят о том, что генеральская верхушка, горя
нетерпением поскорее 'получить в свои руки готовое
орудие агрессии, требовала от гитлеровского правительства
не замедления, а ускорения темпов строительства
вооруженных сил. Так, 31 августа 1936 года военный
министр и верховный главнокомандующий вермахта
генерал-фельдмаршал Бломберг выразил в письме на имя
Геринга своего рода протест против заниженных, по
1 W. Erfurt. Die Geschichte des deutschen Generalstabes
1918—1945, Gottingen, 1957, S. 110.
2 Там же, S. 156.
3 F. Haider. Hitler als Feldherr. Der ehemalige Chef des
Generalstabes berichtet die Wahrheit, Munchen, 1949, S. 9.
104

его мнению, ассигнований на вооруженные силы по
бюджету 1936/37 года. «Необходимы, — писал Блом-
v6epr, — дополнительные расходы для армии, главным
образом для, ремилитаризации Рейнской области и
строительства в ней фортификационных сооружений,
сформирования уже к 1 октября всех 36 дивизий, для
ускорения моторизации, особенно создания четырех
полностью моторизованных пехотных дивизий» х. Кроме
того, военный министр требовал дополнительных средств
для форсированного выполнения программы
строительства военно-воздушных сил.
О бешеных темпах подготовки Германии к войне
свидетельствуют следующие факты. С 1933 по 1938 год ее
военное производство увеличилось почти в 10 раз, а ее
прямые военные расходы подскочили с 1,9 млрд. марок
в 1933/34 до 18,4 млрд. марок в 1938/39 бюджетном
году. Количество выпущенных ею самолетов возросло с
368 в 1933 году до 8295 в 1939 году. За период с 1933
по 1939 год она произвела в общей сложности 29 767
самолетов, из них 15 927 боевых. К 1939 году
производство вооружения в Германии примерно вдвое превзошло
англо-американское 2.
Одновременно с лихорадочным увеличением военного
потенциала Германии немецкие милитаристы уже
через два года после прихода к власти фашистов начали
разрабатывать конкретные планы нападения на
соседние страны. 2 мая 1935 года Бломберг в своей
директиве, адресованной главнокомандующему сухопутными
войсками генерал-полковнику Фричу,
главнокомандующему военно-морским флотом адмиралу Редеру и
имперскому министру авиации Герингу, предписывал
приступить, «независимо от существующего
неудовлетворительного состояния вооружения» Германии, имея в
перспективе повышение ее военной мощи, к подготовке
военной операции «Шулунг». Планом
предусматривались действия против одной из юго-восточных стран, под
которой, очевидно, подразумевалась Чехословакия. В
директиве указывалось, что операция «должна быть про-
1 P. Mendelssohn. Design for Aggression. The Inside
Story of Hitlers War Plans. New York. 1946. pp. 3—4,-
2 Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг.
Издательство иностранной литературы, М., 1956, стр. 23, 33, 106.
105

ведена неожиданным ударом с молниеносной
быстротой» *. Осенью 1935 года германский генеральный штаб
составил первый после 1918 года план войны против
Франции, которому было присвоено наименование
«Вариант Рот».
Одной из важнейших вех в планировании агрессии
германскими милитаристами является совершенно
секретная директива Бломберга «О единой подготовке
вооруженных сил к войне». В первоначальном варианте
эта директива была издана 26 июня 1936 года, а затем
появилась вторично на свет 24 июня 1937 года, но уже
в значительно расширенном и детализированном виде.
Характерно, что она начиналась словами: «Общая
политическая обстановка позволяет полагать, что Германии
не следует ожидать никакого нападения с чьей-либо
стороны»2. Следовательно, германское верховное
командование считало, что оно может спокойно готовиться к
осуществлению своих широких захватнических планов,
поскольку ни одна из стран Европы не собиралась
посягать на безопасность Германии. Бломберг требовал
от вооруженных сил находиться «в постоянной
готовности к войне», чтобы не только «отразить в любое
время нападение», но и «быть в состоянии
использовать в военном отношении
политически благоприятные возможности, если
они представятся»3.
Большое значение верховный главнокомандующий
вермахта придавал дальнейшим мероприятиям по
«скрытной мобилизации» для того, чтобы привести
вооруженные силы в состояние готовности «начать войну
внезапным нападением необходимыми силами и в момент,
когда это потребуется»4.
В директиве Бломберга намечались следующие
возможные варианты военных действий: война на два
фронта при основных усилиях на западе против
Франции (операция «Рот»), война на два фронта при
основных усилиях на юго-востоке (операция «Грюн») и как
особые варианты намечались: вооруженная интервенция
в Австрию (план «Отто»), военные действия против
1 IMT. Vol. XXXIV. p. 485.
2 Т а м же, стр. 734.
3 Т а м же, стр. 735.
4 Т а м ж е.
106

«красной Испании» (план «Рихард»), расширение
операций «Рот» и «Грюн» в результате вступления Англии,
Польши и Литвы в войну против Германии.
При осуществлении операции «Рот» предполагалось
подавляющую часть германской армии бросить против
Франции, в то время как на Востоке планировалось
«временно (!) организовать лишь оборону
незначительными силами» *.
Важнейшим условием успешного ведения
общеевропейской войны немецкое командование считало
заблаговременное обеспечение своего южного и
юго-восточного фланга посредством захвата Чехословакии и
Австрии. Это требование нашло свое отражение еще в
ранних оперативно-стратегических разработках
немецкого генерального штаба — сначала в плане «Шулунг»,
а затем в операциях «Грюн» и «Отто».
Основная цель операции «Грюн» состояла в том,
чтобы «путем разгрома вражеской армии и занятия
Богемии и Моравии заранее исключить на время войны
угрозу с тыла со стороны Чехословакии для ведения
борьбы на Западе...»2. Следовательно, захват
Чехословакии рассматривался как первый шаг на пути к
развязыванию большой европейской войны. Для
осуществления этой операции предусматривалось создать
«политические и международно-правовые предпосылки»3, т. е.
подготовить благоприятную почву для захвата
Чехословакии, исключив по возможности вооруженное
вмешательство европейских держав. «Руководство немецкой
политикой, — подчеркивалось в директиве, — всеми
средствами постарается добиться нейтралитета Англии,
который следует рассматривать как совершенно
необходимую предпосылку для проведения варианта «Грюн»,
а также нейтралитета всех других, не названных здесь
стран, способных вести войну против Германии» 4.
Операцию «Отто» мыслилось осуществить путем
быстрого вторжения в Австрию «в общем направлении на
Вену» и использованием «внутренних политических
беспорядков», т. е. подрывной деятельности «пятой
колонны» из австрийских фашистов.
1 ШТ. Vol. XXXIV. p. 738.
2 Т а м же, стр. 741.
8 Т а м же, стр. 740.
4 Т а м же.
107

Вместе с тем в директиве излагались замыслы
военных кампаний против Франции, Англии, Польши, Литвы
и военной интервенции в Испании. Фактически она
представляла собой прототип большинства
военно-стратегических планов, осуществленных вермахтом в период
1938—1940 годов.
Но вопреки этим неопровержимым фактам
нынешние деятели западногерманского бундесвера пытаются
отрицать агрессивный характер директивы. Один из
основных военно-теоретических органов боннских
милитаристов, журнал «Вервиссеншафтлихе рундшау» писал
в декабре 1956 года: «Директива Бломберга 1937 года
не являлась планом нападения. Напротив, в основе ее
лежали исключительно оборонительные действия» *.
Ясно, что подобная фальсификация рассчитана на
простачков.
Директива «О единой подготовке вооруженных сил
к войне» являлась программным документом германских
милитаристов. Она зародилась в разгоряченных
реваншизмом умах военных руководителей Германии еще
в 1935—1936 годах и окончательно оформилась к
1937 году, т. е. к тому времени, когда Гитлер еще не
был верховным главнокомандующим вермахта и не
оказывал непосредственного влияния на разработку
оперативно-стратегических планов германского командования.
Истинным носителем идей этой директивы была
генеральская верхушка немецкой армии, в первую очередь
Бломберг, Фрич, Бек, Рейхенау, Рундштедт, Лееб, Бок,
Браухич и Клюге, командиры корпусов Клейст, Бласко-
виц, Кюхлер, Вейхс и многие другие военные
руководители, ставшие впоследствии главными действующими
лицами кровавой гитлеровской трагедии.
К концу 1937 года правящие круги фашистской
Германии пришли к выводу, что настала пора для
осуществления широкой программы завоеваний. Благодаря
стараниям германской военщины 100-тысячный рейхсвер,
располагавший в 1932 году десятью дивизиями,
превратился к 1937 году в массовую армию, насчитывавшую в
своем составе 66 соединений. Для управления ими было
создано четыре штаба групп армий, 14 армейских кор-
1 Wehrwissenschaftliche Rundschau, Dezember, 1956.
108

пусов и 13 военных округов 1. По разработанному
генеральным штабом мобилизационному плану 1937/38 года
предусматривалось развертывание сухопутных войск
военного времени численностью в 3,3 миллиона человек.
Однако следует отметить, что германские милитаристы
считали эти силы лишь каркасом будущей сухопутной
армии. Генеральный штаб планировал развернуть все
кадровые дивизии в армейские корпуса, а
существовавшие армейские корпуса — в армии. Один из
военно-теоретических органов вермахта, журнал «Дейче вер»,
писал 16 января 1936 года, что целью германского
командования в области строительства вооруженных сил
является создание сухопутной армии в 300 дивизий.
Подготавливая страну к тотальной войне, гитлеровцы
превратили ее в вооруженный лагерь, подчинили все ее
материальные и духовные ресурсы одной цели —
военному разбою.
Военно-организационная, экономическая,
дипломатическая и идеологическая подготовка к войне
сопровождалась усиленными военно-теоретическими изысканиями
наиболее эффективных способов осуществления
агрессивных планов. В период 1935—1937 годов в основном
оформилась разбойничья военная доктрина фашистской
Германии. Как командование вермахта представляло
себе развертывание замышляемой агрессии против стран
Европы, очень ярко показано в одной из статей Гуде-
риана, опубликованной в органе военного министерства,
журнале «Милитэрвиссеншафтлихе рундшау» за декабрь
1935 года. «В одну из ночей, — писал Гудериан, —
откроются двери авиационных ангаров и армейских
автопарков, запоют моторы и части устремятся вперед.
Первым неожиданным ударом будут захвачены или
разрушены атаками с воздуха важные промышленные и
сырьевые районы врага и тем самым выключены из военного
производства. Правительственные и военные центры
противника будут парализованы, а его транспортная
система нарушена. В первом же внезапном стратегическом
нападении войска проникнут более или менее далеко в
глубь территории противника...
1 R. M. Kennedy. The German Campaign in Poland
Washington. 1956. p. 24.
109

За первой волной авиации и механизированных войск
последуют моторизованные пехотные дивизии. Они
будут использованы с целью удержания захваченной
территории и высвобождения подвижных соединений для
очередного удара. Тем временем нападающий начнет
развертывание массовой армии. На его стороне —
выбор территории и времени для нанесения последующего
мощного удара; он подвезет оружие, необходимое для
подавления всякого сопротивления и прорыва обороны
противника. Чтобы застигнуть врага врасплох, им
будет предпринято все возможное для нанесения
внезапного сокрушающего удара путем быстрого
сосредоточения своих подвижных войск и подавления противника
военно-воздушными силами.
Танковые дивизии не приостановят наступление после
выполнения первых задач. Напротив, используя
максимально свою скорость и радиус действия, они во что бы
то ни стало попытаются завершить прорыв и
перерезать вражеские коммуникации. Удары будут следовать
непрерывно один за другим, чтобы смять фронт
противника и прорваться как можно дальше в глубь его
страны. Авиация своими атаками с воздуха
воспрепятствует подходу резервов врага» 1.
Авантюризм, вероломство, неразборчивость в
средствах, ставка на внезапное нападение и «блицкриг» были
наиболее характерными чертами военной доктрины
германского милитаризма.
В конце 1937 года видные деятели фашистской
Германии стали открыто поговаривать о своих
захватнических аппетитах. Так, в ноябре 1937 года Шахт и Геринг
в беседе с бывшим американским послом во Франции
Буллитом заявили о решимости Германии аннексировать
Австрию и разрешить судетский вопрос путем
включения Судетской области в состав «Третьей империи» 2.
Поворотным пунктом в экспансионистской политике
Германии явилось совещание руководителей вермахта
5 ноября 1937 года, на котором присутствовали Гитлер,
Блом'берг, Фрич, Редер, Геринг и Нейрат. Гитлер
произнес на совещании многочасовую речь, основной смысл
t Militarwissenschaftliche Rundschau, Dezember, 1935.
2 Nazi Conspiracy and Aggression. Office of United States
Chief of Counsel for Prosecution of Axis Criminalities, Vol.1, p. 481.
110

которой (по записи его адъютанта Хосбаха) сводится к
следующему.
Будущее Германии зависит исключительно от
расширения ее жизненного пространства, в первую очередь в
Европе. Для решения этого «немецкого вопроса»
имеется единственный путь — путь насилия, который
будет всегда сопряжен с риском. Самым поздним сроком
разрешения проблемы «жизненного пространства»
являются 1943—1945 годы. Но это отнюдь не значит, что
надо оттягивать начало войны. При любой
благоприятной возможности, особенно при осложнении внутреннего
и внешнеполитического положения Франции, «п е р в о й
целью» Германии должен быть «молниеносный»
захват Чехословакии и Австрии, «чтобы исключить угрозу
с фланга для вероятного 'наступления на Запад». Такая
возможность может появиться в 1938 году, и ею надо
немедленно воспользоваться. Захват Чехословакии и
Австрии обеспечит Германии продовольствие для 5—6
миллионов человек, улучшит ее военно-стратегическое
положение, «высвободит вооруженные силы для других
целей» и позволит дополнительно сформировать около
12 дивизий *.
Необходимость как можно быстрее начать войну
Гитлер обосновывал главным образом благоприятно
сложившейся для Германии внешнеполитической
обстановкой. Он учитывал, что в Англии и Франции имелись
весьма влиятельные круги, которые симпатизировали
фашизму и рассматривали его как барьер против
распространения «коммунистической заразы». Выдвинутый
в «Майн кампф» основной лозунг германского фашизма
«Мы кладем конец вечному стремлению германцев на
юг и запад Европы и обращаем свой взор на земли на
Востоке» был с удовлетворением воспринят в
руководящих кругах западных держав и вселил в них
уверенность, что основным объектом своей завоевательной
политики Германия избрала Советский Союз и,
следовательно, можно будет направить фашистскую агрессию
в угодное для Англии и Франции русло.
Лихорадочное перевооружение, вызывающий выход
из Лиги Наций, введение воинской повинности, форси-
IF. Hossbach; Zwischen Wehrmacht und Hitler. Wolfen-
buttel-Hannover, 1949, S. 207—217.
Ill

рованное строительство авиации и флота, нарушение
Локарнских соглашений и ремилитаризация Рейнской
области, а также многие другие акты подготовки к
войне— все это сошло гитлеровцам с рук и не вызвало
никаких возражений со стороны западных держав.
Более того, видные политические деятели Англии и
Франции убаюкивали общественное мнение, отрицая наличие
серьезной военной угрозы, которую нес с собой
возродившийся германский милитаризм. Так, Ллойд Джордж,
вернувшись из поездки по Германии, выступил 17
сентября 1936 года на страницах «Дейли экспресс» со
следующим заявлением: «Немцы будут до последнего
дыхания оказывать сопротивление тому, кто нападет на их
страну. Но они сами не имеют желания вторгаться в
чью-либо страну... Стремление установить немецкую
'гегемонию в Европе, что являлось целью и мечтой старого
довоенного милитаризма, исчезло ныне с горизонта
национал-социализма» *.
Шахт, касаясь отношения западных держав к
нацистской Германии в тот период, писал: «Заграница
форменным образом превзошла сама себя в признании того,
что делал Гитлер, и оказывала ему беспрестанно
всяческие почести»2.
В правительстве фашистской Германии подобную
позицию правящих кругов Англии и Франции по праву
расценили как поощрение германской агрессии и
подталкивание ее на Восток. Гитлер на совещании 5 ноября
1937 года выразил свое убеждение в том, что «Англия,
а также Франция, по всей вероятности, уже втихую
списали Чехословакию и удовлетворились тем, что этот
вопрос будет в один прекрасный день разрешен
Германией» 3. Он подчеркнул, что Англия не будет
ввязываться из-за Чехословакии или Австрии в войну против
Германии, а это, по его расчетам, должно было
оказать решающее влияние на Францию, которая не
посмеет выступить одна.
То были не беспочвенные предположения, а вполне
обоснованные выводы. В одном из отчетов германского
1 Schulthess, Europaischer Geschichtskalender. Neue Folge. Zwei-
undfunfzigster Jahrgang 1936, Mttnchen, 1936, S. 115.
2H. Schacht. Meine Abrechnung mit Hitler, Hamburg,
1948, S. 22.
з F. Hossbach. Zwischen Wehrmacht und Hitler, S. 213.
112

министерства иностранных дел о проведенных в ноябре
1937 года переговорах между Гитлером и личным
представителем Чемберлена Галифаксом говорилось:
«Галифакс по собственной инициативе высказал мнение,
что в ближайшее время в европейской системе, очевидно,
нельзя будет избежать известных изменений. Англичане
не верят, что status quo следует сохранять при любых
обстоятельствах. Среди проблем, которые рано или
поздно, вероятно, претерпят изменения, являются
проблемы Данцига, Австрии и Чехословакии... Стоит также
отметить, что Галифакс уже с первых своих слов назвал
Германию бастионом Запада против большевизма» *.
Как ни заманчивы были для немецких реваншистов
перспективы, разрисованные Гитлером на совещании
5 ноября, все же опасности для Германии, таившиеся
в новой войне на два фронта, заставили Бломберга и
Фрича заколебаться. По их подсчетам, для прорыва
богемской укрепленной линии и разгрома чехословацкой
армии требовалось минимум 35 дивизий. Следовательно,
для обороны всей западной границы, укрепление
которой было далеко не завершено, германское
командование было в состоянии выставить на первое время около
20 дивизий различной степени боеготовности, в то время
как Франция могла отмобилизовать до 100 дивизий.
Сопоставление этих цифр привело руководителей
вермахта в замешательство. Поэтому они еще раз
подчеркнули на совещании, что к захвату Чехословакии и
Австрии можно будет приступить лишь в том случае, если
с Англией и Францией будет достигнута договоренность
и эти державы не станут вмешиваться в военный
конфликт. Но как раз в этом у них не было полной
уверенности. К тому же они считали германские вооруженные
силы еще недостаточно подготовленными в
количественном и качественном отношении, чтобы идти на риск
общеевропейской войны.
Позиция Бломберга и Фрича во многом
определялась их давнишними опасениями, по поводу которых
Гитлер однажды сказал в узком кругу генералов:
«Я вполне понимаю желание военных, чтобы их моло-
1 Documents on German Foreign Policy 1918—1945. From the
Archives of the German Foreign Ministry. Series. D. Vol. I.
London. 1949. p. 69—70.
8 Зак. 1552 113

дое детище (т. е. армия. — В. Д.) не было
преждевременно (!) подвергнуто испытанию»1. Тем не менее
агрессивные помыслы руководителей вермахта взяли верх,
и они в конце концов согласились с доводами Гитлера.
Нерешительная, осторожная позиция военного
министра и командующего сухопутными войсками в вопросе
о начале осуществления завоевательной программы
Германии вызвала неодобрение в высших кругах немецкой
военщины. Этим решил воспользоваться Гитлер. Он
счел, что пробил час для осуществления его давнишних
честолюбивых целей — стать не только номинальным, но
и фактическим руководителем вермахта.
4 февраля 1938 года была произведена смена
верхушки вермахта, и Гитлер стал верховньш
главнокомандующим вооруженными силами, сосредоточив тем самым
в своих руках всю политическую и военную власть.
Основная масса немецкого генералитета восприняла акт
совмещения в персоне «фюрера» политической и военной
власти как логическое завершение подготовки высших
органов руководства к тотальной войне.
В соответствии с военной доктриной германских
милитаристов руководство страной и ее вооруженными
силами в войне должно было осуществлять одно лицо,
наделенное неограниченными диктаторскими
полномочиями. Людендорф в своей книге «Тотальная война»
писал: «Человек, призванный умом, волей и сердцем
руководить тотальной войной во имя жизнеутверждения
народа, является полководцем. Никто не может снять
с иего ответственности, которую он несет при этом...
Полководец должен стоять на вершине власти. Всякое
иное решение нездорово, вредно и обременительно.
Только с вершины власти он может самолично
обеспечить целеустремленность и настойчивость в своей
деятельности, направленной на подавление противника и
утверждение народа. Эта деятельность всеобъемлюща,
так же, как тотальная война, охватывает все стороны
жизни. Полководцу принадлежит решающее слово во
всех областях жизни, его воля определяет все...»2.
Так, в трудах германских милитаристов получила свое
теоретическое обоснование необходимость установления
IF. Hossbach. Zwischen Wehrmacht und Hitler, S. 182.
з General L u d e n d о г f. Der totale Krieg.JVlunchen, 1936, S. 107.
114

фашистской диктатуры для ведения тотальной войны
во имя захватнических интересов германского
монополистического капитала.
Благодаря поддержке темных сил германской
реакции, и прежде всего реваншистской военщины, у
кормила государственной и военной власти в Германии
оказался опасный авантюрист. В лице Гитлера правящая
олигархия Германии нашла именно того человека,
который смог, растоптав все принципы человеческой морали
и не гнушаясь никакими средствами, начать
осуществление грабительской программы германского
империализма.
Главнокомандующим сухопутными войсками вместо
Фрича стал генерал Браухич. Накануне его назначения
генерал Иодль внес в свой дневник следующую
характерную запись: «28.1.1938. Начальник штаба руководства
вооруженными силами пригласил вечером в Берлин
генерала артиллерии фон Браухича, чтобы изложить перед
ним различные вопросы и узнать, в состоянии ли он
теснее сблизить армию с государством и его идеями, взять,
если необходимо, подходящего начальника генерального
штаба и признать нынешнюю организацию верховного
руководства... 29.1.1938... Начальник штаба руководства
вооруженными силами вернулся от фюрера. Он
беседовал с Браухичем. Тот готов на все» *.
Смена руководства вермахта ознаменовала собой
выдвижение на передний план наиболее опасных для дела
мира, экстремистских кругов военщины. Ведущую роль
в определении военной политики и стратегии стали
играть такие ставленники разбойничьего милитаризма,
как Кейтель, Браухич, Редер, Геринг, Иодль, Рейхенау
и другие.
* * *
Результаты экспансионистской политики фашистской
Германии не замедлили сказаться. В марте 1938 года
германские милитаристы осуществили давно
задуманный план «Отто». Австрия стала первой жертвой
вермахта. Удача военной авантюры с Австрией вселила в
немецких генералов еще большую уверенность в осуще-
1 ШТ. Vol. XXVIII. р. 360—361.
8* 115

ствимости их агрессивных намерений. Авторитет
Гитлера среди них значительно возрос.
Захват Австрии явился первым, но весьма важным
шагом на пути дальнейших завоеваний фашистской
Германии. «Австрия открыла Германии дверь в
Чехословакию и широкие ворота в юго-восточную Европу» 1, —
писал Черчилль. Так думали в то время многие
ответственные руководители Англии и Франции. В надежде,
что в дальнейшем немецкая агрессия будет развиваться
на восток, они после оккупации Австрии ограничились
ни к чему не обязывающим словесным «осуждением»
действий Германии. Однако политические лидеры
западных стран серьезно заблуждались. Захватом
Австрии военное командование Германии стремилось не
только открыть себе дальнейший путь на восток, но и
обеспечить свой левый фланг для наступления на запад,
как это предусматривалось еще в директивах Блом-
берга.
Сознавая пагубные последствия аннексии Австрии
для судеб Европы, Советское правительство официально
обратилось в то время к западным державам с
предложением незамедлительно обсудить вопрос о принятии
коллективных мер против фашистской Германии.
Однако правящие круги Англии и Франции оставили без
внимания эти предложения, предпочитая им дальнейшее
заигрывание с агрессором.
После осуществления аншлюсса командование
вермахта энергично приступило к доработке плана «Грюн»
в соответствии с изменением стратегической обстановки,
вызванным присоединением Австрии. 21 апреля
1938 года на совещании между Гитлером и Кейтелем
были намечены основные принципы операции «Грюн» и
рассмотрены политические условия ее проведения. Как
себе представляли гитлеровцы эти условия, видно из
депеши Риббентропа (в то время посла в Лондоне),
посланной в начале января 1938 года министру
иностранных дел. В ней говорилось: «...Возможно, что в случае
воины Германии против одного из союзников Франции
на востоке Британия удержит Францию от
вмешательства, чтобы локализовать конфликт. Британия, даже
если Франция вмешается, не станет воевать за свою
1 W. Churchill. The Second World War. Vol. I. p.. 234.
116

империю в невыгодных условиях на трех возможных
театрах: на Дальнем Востоке, Средиземном море и в
Европе... В таком случае одна Франция, без Англии,
вряд ли захочет выступить против германских
укреплений на Западе. Я полагаю, что решающим фактором в
этой связи является быстрота, с которой такая централь-
ноевропейская война будет победоносно завершена.
Я убежден, что при условии молниеносного успеха
Запад не вмешается. Но продолжительная кампания может
вызвать у наших противников мысль, что они
переоценили силу Германии, и тогда, безусловно, последует
вмешательство западных держав» К
Эти соображения германского посла в Лондоне были
учтены на совещании 21 апреля. Было решено
покончить с Чехословакией в течение четырех дней и
поставить весь мир перед свершившимся фактом.
При разработке плана нападения на Чехословакию
предлагалось принять во внимание следующие моменты:
«1. Стратегическое нападение, как гром среди ясного
неба, без всякого повода или возможностей для
оправдания отвергается. Причина: враждебное мировое
общественное мнение, что может привести к
затруднительному положению. Такие меры оправданы только для
устранения последнего противника на континенте (I).
2. Выступление после дипломатических споров,
которые постепенно обострятся и приведут к войне.
3. Молниеносные действия на основании инцидента
(например, убийство немецкого посла!..)»2.
Наиболее подходящим признавался последний
вариант.
Доработка плана «Грюн» была поручена группе
офицеров генерального штаба под руководством
подполковника Цейтцлера (занимавшего впоследствии, с 1942 по
1944 год, должность начальника генерального штаба).
20 мая проект директивы был представлен Кейтелем
Гитлеру на утверждение. 30 мая директива была
подписана и разослана в соответствующие инстанции. Самым
поздним сроком готовности к проведению операции
«Грюн» был установлен октябрь 1938 года. Планом пре-
1 P. Mendelssohn. Design for Aggression, p. 25.
2 IMT. Vol. XXV. p. 415—416.
117

дусматривалось оставить на западной границе одну
группу армий в составе 23 дивизий, а основные силы
вермахта численностью в 40 дивизий использовать для
молниеносного разгрома Чехословакии.
Гитлеровское командование отчетливо сознавало,
что, несмотря на явные признаки благосклонного
отношения влиятельных политических кругов западных
держав к фашистской экспансии на Восток,
подготовлявшееся нападение на Чехословакию было связано с
немалым риском, что оно представляло собой в сущности
отчаянную авантюру, которая могла привести к
большой европейской войне. Поэтому германские
милитаристы заранее приняли все меры к тому, чтобы после
«молниеносного» захвата Чехословакии быстро
перебросить на запад главные силы армии и начать боевые
действия против Франции и Англии в случае их
вмешательства в германо-чешский конфликт.
Таким образом, захват Чехословакии был поставлен
в порядок дня. Но именно этот вопрос явился причиной
серьезных разногласий между начальником
генерального штаба сухопутных войск генералом Беком и его
немногочисленными сторонниками (генералы Вицлебен,
Штюльпнагель и др.), с одной стороны, и руководящей
верхушкой вермахта (Гитлер, Кейтель, Иодль, Брау-
хич, Рейхенау), поддержанной подавляющей массой
генералов, с другой стороны. Эти разногласия
представлены в буржуазной западногерманской
военно-исторической литературе как конфликт между Гитлером,
настойчиво проводившим политику скорейшего развязывания
агрессии, и генералитетом, который якобы все делал
для предотвращения войны. При этом Бек и его
сподвижники изображаются не только как принципиальные
противники военных планов Гитлера, но и чуть ли не
как убежденные борцы против фашистского режима.
Подобные утверждения не имеют под собой никакого
основания. Они опровергаются всей деятельностью
бывшего начальника германского генерального штаба в
период самой лихорадочной подготовки Германии и ее
вооруженных сил к войне.
Как истинный представитель консервативного
генералитета, Бек приветствовал приход к власти фашизма.
Гитлер, по словам генерала Гальдера, произвел, на Бека
118

еще в 1928 году «чрезвычайно положительное
впечатление» *.
Ряд опубликованных документов и записок из
личного архива Бека 2 свидетельствует о том, что он был
весьма далек от миролюбивых побуждений, так усердно
приписываемых ему в буржуазной военно-исторической
литературе. Его стремления не имели ничего общего с
сохранением мира в Европе. Он ратовал за то, чтобы
Германия, используя отсутствие какой-либо угрозы для
ее безопасности извне, тщательно, методически
готовилась к тотальной войне, создала для ее ведения все
необходимые внешнеполитические условия, обеспечила
вермахт еще в мирное время достаточной
территориальной исходной базой путем привлечения союзников и
поставила на службу войне все духовные и материальные
ресурсы страны. Вместе с тем Бек предостерегал от
излишней опрометчивости и авантюристичности в
политике, особенно подчеркивая ту опасность, какую несло
с собой для Германии образование крупной
антигерманской коалиции держав. Внешнеполитическая изоляция
отдельных стран и поглощение их поодиночке — вот
идеальный, по мнению Бека, метод осуществления
захватнических целей германского империализма.
Эти взгляды Бека очень ярко проявились во время
его визита в Париж в июне 1937 года, где он вел
переговоры с начальником французского генерального штаба
Гамеленом, маршалом Петэном и другими военными и
политическими руководителями Франции.
(Небезынтересно отметить, что Бека в этой поездке сопровождал
сотрудник разведывательного управления германского
генерального штаба, организатор убийства Барту и
югославского короля Александра, майор Шпейдель, ныне
один из руководителей бундесвера.) Содержание
переговоров с Беком раскрывает в своих мемуарах Гаме-
леи 3. Он пишет, что Бек при встрече с ним все время
пытался убедить его в стремлении германского
командования жить в мире и дружбе с Францией. Война между
Германией и Францией, говорил Гамелену Бек, «неиз-
1 Р. В о г. Gesprache mit Haider, Wiesbaden, 1950, S. 113.
2 L. Beck. Studien. Herausgegeben und eingeleitet von Hans
Speidel, Stuttgart, 1955.
3 M. Game I in. Servir, le prologue du drame, Paris, 1946,
vol. II, p. 283.
119

бежно принесет в конечном итоге разрушение Европы
и нашей общей цивилизации. От этого выиграет только
большевизм» *.
В данном случае начальник германского
генерального штаба прибегнул к обычному для гитлеровской
дипломатии языку запугивания западных держав
большевистской угрозой. Обработкой правящих кругов
Англии и Франции в том же духе занимались и другие
деятели фашистской Германии. Так, Гитлер в одном
интервью политическому редактору газеты «Информа-
сьон» де Бринону заявил: «Никакой спор в Европе не
оправдает войны (между Францией и Германией.—
В. Д.), которая ничего не разрешила бы и лишь
привела бы к уничтожению наших рас, являющихся
высшими; Азия водворилась бы на нашем континенте, и
большевизм одержал бы свою победу» 2.
Запугивая политических руководителей западных
держав коммунизмом и выставляя себя защитником
«западной цивилизации», германские империалисты
рассчитывали обеспечить себе свободу действий на Востоке
и тем самым — достижение своей ближайшей цели —
завоевание восточноевропейских стран, чтобы затем
стать безраздельными хозяевами во всей Европе.
Характеризуя линию, которой придерживался в
переговорах Бек, а также Бломберг, посетивший Париж
несколько ранее, Гамелен отмечал, что за всеми словами
этих представителей германского командования
скрывалась «мысль о Германии, которая установит свое
безраздельное господство над миром». Причем он добавил,
что для достижения этой цели Германия не прочь была
бы воспользоваться услугами Франции, «чтобы затем
подчинить и ее»8.
Совершенно очевидно, что генерал Бек и его
немногочисленные сторонники вовсе не были принципиальными
противниками агрессивной войны и не отвергали
завоевательной политики германского империализма. Им
внушали опасения чрезмерно авантюристические методы
гитлеровского руководства, они взывали к трезвости,
хорошо обдуманному риску, тщательнейшей всесторон-
1 М. G a m е 1 i n. Servir, Ie prologue du drame, vol. II, p. 283.
2 F. Brinon. France-Allemagne 1918—1934, Paris, 1934, p. 221.
3 M. Gamelin. Servir, le prologue du drame, vol. II, p. 284.
120

ней подготовке к войне, к сговору с западными
державами, чтобы действовать затем наверняка, с полной
гарантией на успех. «Плохо не то, что мы делаем, — писал
Бек, — а то, как мы это делаем» 1.
В другом документе, где были изложены
соображения начальника генерального штаба по поводу
программы завоеваний, обсуждавшейся на совещании
5 ноября 1937 года, говорилось: «1. Правильно, что
Германия нуждается в большем жизненном пространстве
как в Европе, так и в колониальных районах. Первое
пространство можно приобрести только войной... 2.
Правильно, что Чехия в ее нынешних границах, навязанных
версальским диктатом, нетерпима для Германии и
необходимо найти путь к устранению ее как очага
опасности для Германии, если потребуется, и с помощью
военной силы. Однако в последнем случае действия должны
увенчаться успехом... 3. Правильно, что Франция всегда
будет препятствовать любому расширению господства
Германии и в этом смысле должна рассматриваться как
ее определенный враг... 5. Правильно, что многие
причины говорят за скорейшее насильственное разрешение
чешского вопроса...»2.
Однако в отличие от Гитлера и большинства
военных и политических руководителей Германии, которые
связывали свои ближайшие экспансионистские планы с
англо-французской политикой подталкивания
германской агрессии на Восток, генерал Бек считал, что
немецкая армия при сложившейся обстановке не сможет
захватить Чехословакию в сроки, установленные
директивой верховного командования от 30 мая 1938 года, и
встретит серьезное противодействие со стороны
западных держав, главным образом Франции. Угодное для
Германии решение чехословацкого вопроса, по его
мнению, всецело зависело от позиции Англии. В связи с
этим он предлагал сначала испробовать все пути для
заключения взаимовыгодной сделки с английскими
правящими кругами.
Эти свои соображения генерал Бек изложил в
нескольких меморандумах, направленных им главнокоман-
1W. Foerster. Generaloberst Ludwig Beck. Sein Kampf
gegen den Krieg, S. 70.
? T а м же, стр. 109.
121

дующему сухопутными войсками Браухичу. В одном из
меморандумов, датированном 16 июля 1938 года, он
настоятельно требовал «побудить верховного
главнокомандующего вооруженными силами отменить приказ
о подготовке к войне и до тех пор воздерживаться от
намерения насильственного разрешения чешского
вопроса, пока основательно не изменятся военные
предпосылки для этого»1. В противном случае, говорилось в
меморандуме, интервенция против Чехословакии
превратится для Германии в борьбу «не на жизнь, а на смерть»
с Англией и Францией.
Говоря об отношении Бека к операции «Грюн», Рунд-
штедт на Нюрнбергском процессе засвидетельствовал,
что начальник германского генерального штаба больше
всего боялся вмешательства в германо-чешский
конфликт Франции, Англии, а также Америки. «Это была
главная идея меморандума, — заявил Рундштедт. —
Пожалуй, мы могли бы иметь дело с одной Чехословакией,
но, безусловно, отказались бы от своих намерений, если
бы вышеуказанные страны пришли ей на помощь»2.
Как же реагировал Браухич на меморандум Бека,
его предупреждения об опасности образования против
Германии коалиции великих держав? Об этом можно
составить представление на основании мемуаров
бывшего адъютанта Гитлера, который писал следующее:
«Отношения между Беком и Браухичем все более
обострялись еще в течение лета. Действие докладов
начальника генерального штаба было столь сильным, что
главнокомандующий их просто физически не мог выносить.
По словам его адъютанта, он прямо-таки «дрожал»
перед совещаниями с Беком. Вследствие этого он во все
возрастающей степени разрешал дела генерального
штаба непосредственно со старшим обер-квартирмейсте-
ром генералом Гальдером, так что последний все более
и более оттеснял Бека с занимаемого поста к концу его
служебной деятельности» 3.
В меморандуме от 16 июля 1938 года Бек выдвинул
идею созыва совещания всех командующих группами
1 W. Foerster. Generaloberst Ludwig Beck. Sein Kampf
gegen den Krieg, S. 120.
2 IMT. Vol. XXI. p. 33.
3 F. Hossbach. Zwischen Wehrmacht and Hitler, S. 148.
122

армий и командиров корпусов, чтобы выслушать их
мнения, узнать их отношение к подготовляемой войне,
выработать единую точку зрения, а затем выступить с
решительным демаршем перед Гитлером и заставить его
отложить нападение на Чехословакию до лучших времен.
Браухич решился пойти на созыв такого совещания,
зная заранее, что оно не окажет поддержки начальнику
генерального штаба. Генерал пехоты В. Эрфурт писал,
что Браухич «не мог ожидать никаких результатов от
этой акции, так как было очевидно, что полного
единодушия высшего генералитета не будет достигнуто» К
4 августа 1938 года Браухич пригласил к себе
руководящий состав вермахта. Перед генералами выступил с
изложением своей точки зрения Бек. Однако его слова не
произвели никакого впечатления на присутствовавших.
Никто из них, кроме командующего одной из групп
армий генерала Адама, который до некоторой степени
признал обоснованность опасений начальника
генерального штаба, не поддержал Бека. Против его доводов
выступили командующий 4-й группой армий генерал Рей-
хенау, командир одного из корпусов генерал Буш и
другие представители генералитета. Они призвали к
полному доверию «фюреру». Идея ультимативного демарша
генералов была отвергнута.
Совещание 4 августа продемонстрировало решимость
руководителей армии вступить в самое ближайшее
время на путь военного разбоя. Вместе с тем на нем
выявилась полная изоляция Бека и его немногочисленных
сторонников. Авантюристические элементы военщины,
ставшие во главе вермахта, жаждали поскорее пустить
в ход свою военную машину. Их не устраивала та
осторожность и предусмотрительность, которая была
свойственна Беку. Не случайно Гудериан пренебрежительно
отзывался о нем, как о «медлителе в военной и
политической области»; Гитлер же называл его просто
«воюющим нытиком».
Дальнейшее пребывание Бека на посту начальника
генерального штаба стало невозможным. 27 августа он
передал дела своему преемнику генералу Гальдеру и
был уволен в отставку.
1 W. Erfurt. Die Geschichte des deutschen Generalstabes
1918—1945, S. 197.
123

Таким образом, распространяемая на Западе легенда
о противодействии германского генералитета
гитлеровским планам развязывания войны не соответствует
действительности. Во-первых, Бек и его сторонники
составляли ничтожную горстку генералов-фрондеров, не
отражавших мнения широких кругов германской военщины
и оказавшихся поэтому в положении изоляции.
Во-вторых, разногласия в военном командовании фашистской
Германии касались не вопроса о том, следует ли
проводить завоевательную политику, а лишь путей и
методов ее осуществления. О характере этих разногласий
убедительно говорят следующие слова из меморандума
Бека от 19 июля 1938 года: «Не может быть никакого
сомнения в том, что эта борьба (за более осторожные
методы агрессии.—В. Д.) ведется во имя фюрера».
Недовольство небольшой группы генералов
непомерно авантюристической внешней политикой Гитлера
не могло породить и не породило в тот период широкой
оппозиции военных кругов против гитлеровского
правительства, ибо этому мешала общность целей и тесное
переплетение интересов германского милитаризма и
нацизма. «До 1938—1939 годов, — свидетельствует Блом-
берг, — немецкие генералы ие были настроены против
Гитлера. Не было никаких оснований для оппозиции
Гитлеру, так как он принес им желанные успехи» К
% :{: Н«
Другим важнейшим фактором, который
способствовал развязыванию второй мировой войны и выбивал
всякую почву из-под ног оппозиционно настроенных
элементов в фашистской Германии, была близорукая
англофранцузская политика умиротворения агрессора. Плоды
западной дипломатии пожинала в первую очередь клика
Гитлера. На ней она нажила колоссальный политический
капитал. Непрерывные внешнеполитические успехи
Гитлера в большой степени способствовали
головокружительному росту его авторитета в Германии, особенно
среди охваченной реваншистским угаром военщины.
Правящие круги Англии и Франции были прекрасно
осведомлены о наличии значительных разногласий
между начальником генерального штаба Беком и гитле-
1 IML Vol XXXII. р. 464.
124

ровским руководством по чехословацкому вопросу.
Достаточно сказать, что в ноябре 1938 года во
французском журнале «L'Annee Politique Frangaise et Etran-
gere» был опубликован документ, излагавший почти
полностью содержание меморандумов Бека.
Следовательно, стоило правительствам западных держав занять
твердую позицию в отношении наглых притязаний
гитлеровцев на чужие территории, и агрессоры вынуждены
были бы отступить. Об этом убедительно
свидетельствует фельдмаршал Кейтель, который на вопрос
чехословацкого представителя на Нюрнбергском суде:
«Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 году, если
бы западные державы поддержали Прагу?», ответил:
«Конечно, нет. Мы не были достаточно сильны с
военной точки зрения. Целью Мюнхена... было вытеснить
Россию из Европы, выиграть время и завершить
вооружение Германии» *.
Единственной страной, выступившей в защиту
Чехословакии, был Советский Союз. В середине сентября
1938 года Советское правительство в ответ на запрос
чехословацкого правительства сообщило о своей
готовности оказать немедленную и действенную помощь
Чехословакии, как это предусматривалось
чешско-советским пактом. Еще ранее Советское правительство
выдвинуло предложение срочно созвать представителей
СССР, Англии и Франции, опубликовать от имени этих
держав декларацию об оказании помощи Чехословакии
в случае нападения на нее Германии, внести на
рассмотрение Лиги Наций вопрос об отпоре фашистской
агрессии и провести техническую консультацию
представителей генеральных штабов СССР, Франции и
Чехословакии для согласования планов военных действий.
Не подлежит никакому сомнению, что согласие
Англии и Франции на меры коллективной безопасности,
которые неоднократно предлагало принять Советское
правительство, значительно углубило бы разногласия между
Гитлером и более осторожными кругами милитаристов,
подорвало бы влияние гитлеровского руководства среди
генералитета, спасло бы Чехословакию от фашистского
порабощения и весьма затруднило бы авантюристским
1 P. R e y"n a u n d. La France a Sauve l'Europe, Paris, 1947,
vol. I, p. 561. .
125

элементам развязывание второй мировой войны. Но, как
видно, это не входило в планы западных держав.
Бывший 4-й обер-квартирмейстер германского
генерального штаба Типпельскирх констатировал: «Англии
было известно, что в Германии имелись влиятельные
силы оппозиции, однако англичане мало сделали, чтобы
поддержать их своей политикой» К
Венцом роковой политики западных держав явилось
позорное мюнхенское соглашение. Чехословакия была
отдана на съедение германским империалистам. Гитлер
и его приспешники торжествовали. Полностью
оправдались их расчеты, основывавшиеся на антисоветских
устремлениях западной дипломатии.
Мюнхенская сделка привела к улучшению военно-
стратегического и экономического положения
нацистской Германии. Ее другим важнейшим результатом была
внутренняя консолидация милитаристских кругов в
Германии; гитлеровская клика стала пользоваться
безоговорочной поддержкой генералитета. Если раньше среди
более осторожных кругов германской военщины
раздавались слабые голоса недовольства тем, что Гитлер
может погубить своей опрометчивостью в политике дело
воссоздания военной машины германского
империализма* то после Мюнхена между «фюрером» и
генералитетом установилось полное взаимопонимание. Путь к
войне был открыт.
* * *
1 сентября 1939 года германская армия, осуществляя
разработанный генеральным штабом план «Вейс»,
напала на Польшу, ввергнув тем самым во второй раз на
протяжении 25 лет все человечество в кровопролитную
мировую войну. Это стало возможным только вследствие
политике империалистических кругов Англии, Франции
и США, энергично содействовавших в послеверсальский
период воссозданию военной машины германского
империализма и поощрявших гитлеровскую агрессию на
Восток.
В западногерманской буржуазной историографии
имеет хождение версия, что германский генеральный
1 К. Tippelskirch. Geschichte des Zweiten 'Weltkrieges,
Bonn, 1951, S. 6.
126

штаб и во время войны продолжал выступать за
установление хмира. Генерал Эрфурт в своей книге «История
германского генерального штаба» пишет: «Гальдер...
был полон решимости всеми средствами бороться против
политики войны Гитлера» *. Он берется утверждать, что
перед нападением на Францию в Германии
образовалась «мирная партия генералов», выступившая за
прекращение войны2.
В действительности дело обстояло совсем иначе. В
политических и военных кругах фашистской Германии
решались вопросы, куда направить первые удары
вермахта—против Запада или против Востока, как избежать
войны сразу на два фронта и нет ли возможностей разбить
основных противников Германии поодиночке. 11 января
1940 года Гальдер в своем служебном дневнике с
сочувствием писал о мнении Муссолини, что «борьба с
Западом возможна только после уничтожения большевизма».
Именно этими причинами объясняются попытки
определенных кругов фашистской Германии добиться
временного соглашения с Англией и Францией. Эти попытки
предпринимались как до 1 сентября 1939 года, так и на
протяжении всей «странной войны» на Западе. Они
были вызваны отнюдь не интересами сохранения мира,
а чисто тактическими соображениями.
Гитлер и его приближенные мало надеялись на
успешный исход закулисных переговоров с западными
державами, особенно с Англией. 23 мая 1939 года,
выступая перед руководящим составом вермахта, Гитлер
заявил: «Я сомневаюсь в возможности мирного
урегулирования с Англией. Мы должны готовиться к конфликту.
Англия видит в нашем развитии основу гегемонии,
которая ее ослабит. Поэтому Англия — наш враг, и
конфликт с Англией будет борьбой не на жизнь, а на
смерть» 3.
Устранение империалистического соперничества
Англии Гитлер считал возможным только посредством
военного насилия. В своем меморандуме Браухичу, Кейтелю,
Редеру и Герингу от 9 октября 1939 года он писал:
1 W. Erfurt. Die Geschichte des deutschen Generalstabes
1918-1945, S. 201.
2 T а м же, стр. 233.
3 Nuremberg Documents. Part I. p. 167.
127

«Цель Германии в войне должна состоять в
окончательном военном разгроме Запада, т. е. в уничтожении сил и
способности западных держав еще раз
воспрепятствовать государственной консолидации и дальнейшему
развитию немецкого народа в Европе. Правда, эта
внутренняя целеустремленность должна претерпевать перед
лицом общественного мнения пропагандистские
коррективы, обусловленные психологическими моментами. Но
в самой цели войны это ничего не меняет. Ею есть и
будет уничтожение наших западных противников» х.
В своих стратегических планах войны против Запада
гитлеровское командование исходило из того, что если
удастся быстро занять Бельгию и Голландию и
разгромить Францию, то Англия вынуждена будет склониться
перед военным могуществом Германии, подчиниться ее
диктату и удовлетворить все ее требования. Во всяком
случае, разгром Франции стал рассматриваться как
важнейшее условие успешной борьбы против Англии и
продолжения завоеваний. К этому мнению в конце
концов пришли решающие круги германской военщины,
в том числе и Гальдер. Таким образом, близорукая
политика умиротворения фашистской агрессии и
подталкивания ее на Восток обернулась против самих ее
инициаторов: первые же удары вермахта обрушились на
империалистических соперниц Германии — Францию и
Англию.
О захватнических аппетитах германской военщины в
войне против западных держав свидетельствует
следующая характерная запись в служебном дневнике Гальдера,
сделанная 17 июня 1940 года, в период побед немецкой
армии во Франции: «Сегодня целый день мы были
заняты выработкой условий перемирия... Для нас, солдат,
это довольно сложная материя... Я предлагаю
демаркационную линию, охватывающую южно-французское
плоскогорье и гарантирующую нам прибрежную полосу
до испанской границы и долину реки Рона». Как из
этого видно, генерал Гальдер выдвигал идею полного
расчленения поверженной Франции.
Когда определился успех французской кампании,
правящие круги фашистской Германии еще раз
предприняли попытку достигнуть соглашения с Англией,
1 ШТ. Vol. XXXVI. p. 468.
128

чтобы обезопасить на время свой тыл на Западе,
получить полную свободу действий на европейском
континенте и бросить все силы против Советского Союза. «Мы
ищем общего языка с Англией на почве раздела
мира», — писал Гальдер 21 мая 1940 года. Днем раньше
Иодль занес в свой дневник: «Англичане могут в
любой момент получить мир после возвращения колоний»1.
Непримиримые империалистические противоречия
делали немыслимым какое-либо соглашение между
фашистской Германией и Англией. Английские правящие
круги прекрасно сознавали, что они зашли слишком
далеко © своей политике умиротворения гитлеровской
агрессии и что всякое дальнейшее укрепление военно-
стратегических и экономических позиций Германии
будет означать конец Британской империи и установление
гегемонии германского империализма. Перед
германскими милитаристами не было другой альтернативы,
кроме войны на два фронта. 30 июня 1940 года генерал
Гальдер в беседе со статс-секретарем министерства
иностранных дел Вейцзекером следующим образом выразил
свое мнение о дальнейшем ходе военных событий:
«а) Мы можем закрепить успехи этой кампании (во
Франции. — В, Д.) только теми средствами, которыми
они были завоеваны, т. е. военной силой.
б) Для устройства мира еще нет никаких реальных
предпосылок.
в) Взоры обращены на восток.
г) Англия нуждается, по всей вероятности, еще в
одном доказательстве нашей военной мощи, прежде чем
она уступит и даст нам тем самым возможность устре;
миться на восток, не беспокоясь за тыл...» 2.
Все эти неопровержимые факты свидетельствуют о
том, что германский генеральный штаб, будучи
послушным исполнителем воли финансовой олигархии
Германии, на протяжении всей своей деятельности неуклонно
следовал по пути военного разбоя.
Фашистская Германия вступила во вторую мировую
войну с широкой программой завоеваний. Пожалуй, нет
такой страны в Европе, для нападения на которую гер-
1 ШТ. Vol. XXXIII. p. 431.
2 Служебный дневник начальника германского генерального
штаба генерал-полковника Гальдера. Запись от 30 июня 1940 г.
9 Зак. 1552
129

манские милитаристы не составили бы детального плана.
К планам военных кампаний, изложенным в
упоминавшихся директивах Бломберга, вскоре прибавились
новые оперативно-стратегические разработки: «Учение Ве-
зер» (Дания и Норвегия), «Гельб» (Франция, Бельгия,
Голландия и Люксембург), «Марита» (Греция и
Югославия) и, наконец, «Барбаросса» (Советский Союз).
Кроме того, в сейфах германского генерального штаба
лежали подготовленными планы завоевания всех
остальных стран Европы, например, «Изабелла»
(Португалия), «Полярная лисица» (Швеция), «Таиненбаум»
(Швейцария) и другие.
Конечной целью германских империалистов являлось
завоевание мирового господства. 25 ноября 1939 года
Гальдер внес в свой служебный дневник следующую
характерную запись: «Спор с главнокомандующим по
поводу его желания создать оперативные планы
завоевания всего мира». Главное препятствие на пути к
достижению этой цели империалистические круги Германии
видели в Советском Союзе. Именно поэтому во второй
половине 1940 года гитлеровское командование начало
подготовку плана нападения на Советский Союз. 18
декабря 1940 года этот план, получивший название
«Барбаросса», был утвержден Гитлером, Кейтелем и Йодлем.
Перед вермахтом была поставлена задача — «путем
молниеносной военной операции» разбить Советскую
Армию и выйти к осени 1941 года на линию Архангельск —
Волга.
Гитлеровцы были так уверены в успехе операции
х<Барбаросса», что еще до вторжения в Советский Союз
приступили к составлению планов заключительного
этапа второй мировой войны. 4 июня 1941 года
состоялось совещание руководителей вермахта, на котором
обсуждался дальнейший ход агрессии после
предполагаемого разгрома Советского Союза1. 11 июня 1941 года
Гитлер утвердил разработанную немецкими
генштабистами директиву верховного командования № 32
«Подготовка к периоду после осуществления операции
«Барбаросса». Она была разослана «в качестве
предварительной рабочей основы» главнокомандующим видами
1 Wehrwissenschaftliche Rundschau, Miirz, 1956, S. 138.
130

вооруженных сил, командующим группами армий и
начальникам их штабов.
Во вступительной части директивы говорилось:
«После разгрома русских вооруженных сил Германия и
Италия установят военное господство над Европейским
континентом, исключая временно Иберийский
полуостров. Какой-либо серьезной угрозы для территории
Европы на суше тогда больше не будет существовать.
Для ее охраны и планируемых наступательных
операций потребуется значительно меньше сухопутных сил...
Центр тяжести военного производства может быть
перемещен на военно-морские и военно-воздушные силы»*.
На зиму 1941/42 года перед германским вермахтом
ставились следующие стратегические задачи. Во-первых,
«навести порядок на завоеванном пространстве на
Востоке» и организовать его экономическую эксплуатацию.
Для этого в России предполагалось оставить около
60 дивизий и один воздушный флот. Основные же силы
гитлеровское командование планировало бросить на
сокрушение Британской империи, в первую очередь против
английских стратегических позиций на Средиземном
море, Ближнем и Среднем Востоке. В ноябре 1941 года
намечалось начать операцию по овладению зоной
Суэцкого канала и Египтом путем проведения
концентрического наступления с двух направлений: из Ливии
войсками немецкого африканского корпуса и через Турцию,
Сирию и Палестину крупной группировкой сил,
сосредоточенной в Болгарии.
Наряду с захватом Египта гитлеровцы планировали
наступление моторизованного экспедиционного корпуса
из Закавказья через Иран в направлении Ирака с
выходом на побережье Персидского залива. Одновременно
с операциями на Ближнем и Среднем Востоке
предполагалось приступить к овладению воротами в Средиземное
море— Гибралтаром.
Окончательного сокрушения Англии фашистские
стратеги надеялись добиться путем осуществления
задуманной еще в 1940 году операции «Морской лев» —
вторжения на Британские острова. «После завершения
военной кампании на Востоке, — говорилось в директиве
№ 32, — необходимо снова полным ходом развернуть
1 Wehrwissenschaftliche Rundschau, Marz, 1956, S. 133.
9*
131

«осаду Англии» военно-морским флотом и авиацией.
В области вооружений на первом месте должны стоять
меры, подчиненные этой задаче... Подготовка к высадке
в Англию будет иметь двоякую цель — сковать
английские войска в метрополии, а также вызвать и завершить
намечающийся крах Англии» *.
Одновременно ставился вопрос и о военных
операциях против Соединенных Штатов. В апреле 1941 года
Гитлер, беседуя с японским министром иностранных дел
Мацуока, заявил: «Война Германии на море приведет
к решительному ослаблению не только Англии, но и
Америки. Германия настолько подготовилась, что ни
один американец не сможет высадиться в Европе.
Своими подводными лодками и воздушными силами она
будет вести решительную борьбу против Америки» 2.
Впоследствии немецким генеральным штабом
намечались меры, в результате которых должны были быть
созданы исходные позиции для боевых действий против
США. 7 ноября 1943 года Иодль, выступая на секретном
совещании гаулейтеров, сообщил, что германское
командование «подумывало» о захвате Исландии и
использовании ее территории в качестве плацдарма для войны
против США.
Таковы были в общих чертах планы дальнейшего
развития гитлеровской агрессии, которые должны были
вступить в действие после окончания операции
«Барбаросса». Главнейшей предпосылкой осуществления этих
планов должен был быть быстрый разгром Советской
Армии.
Теперь можно себе представить, какая участь
постигла бы народы мира, в том числе английский и
американский, если бы гитлеровцам удалось сокрушить
Советский Союз. На долгие годы во многих странах
мира установился бы дикий разгул фашистской
реакции. Так, один из ведущих военно-теоретических органов
немецкой армии еще накануне мировой войны писал:
«Тотальная война окончится тотальной победой.
Тотальная победа означает полное уничтожение побежденного
народа и его окончательное и бесповоротное
исчезновение с исторической арены. Победителю не потребуется
1 Wehrwissenschaftiiche Rundschau, Marz, 1956, S. 136.
2 IMT. Vol. XXIX. p. 74.
132

вести переговоры о мире с побежденными, так как не
будет стороны, способной к переговорам...» 1.
Однако германские милитаристы жестоко
просчитались. Советский народ и его Вооруженные Силы,
руководимые Коммунистической партией, в тяжелых
кровопролитных битвах сорвали гитлеровские планы
установления мирового господства и спасли человечество от
фашистского порабощения.
На заключительном этапе войны генералу Беку
суждено было снова появиться на арене политической
жизни Германии, на этот раз в качестве главы
генеральского заговора против Гитлера. В связи с этим на
Западе распространяется миф о том, что между
оппозицией Бека в 1938 году и генеральским путчем 20 июля
1944 года существует преемственность, в основе которой
лежит якобы сопротивление агрессии. Бек и его
сторонники возводятся на пьедестал великомучеников,
пострадавших за свою борьбу против фашистской тирании.
О событиях 20 июля в Западной Германии написано
множество книг. Миф о борьбе генералов против
гитлеровской агрессии стал излюбленным коньком нынешних
военных идеологов западногерманской армии,
рядящихся в тогу врагов милитаризма и приверженцев
демократии.
Каковы же были действительные причины и цели
генеральского путча в 1944 году? Как известно, в
результате сокрушительных ударов Советской Армии уже
после Сталинградской битвы стал очевидным
неизбежный разгром фашистской Германии. Перед германским
генералитетом и германскими правящими кругами очень
остро встал вопрос о спасении вермахта. Имелся
единственный выход из создавшегося положения — устранить
Гитлера, объявить его виновником всех бед, неудач и
поражений, создать новое германское правительство,
введя в его состав лиц, высказывавших в прошлом
недовольство руководством «фюрера», и попытаться заключить
сепаратное перемирие с западными державами.
Наиболее подходящей кандидатурой на роль главы заговора
был признан генерал Бек, прослывший противником
Гитлера. На этот раз к оппозиции Бека примкнули
многие представители военных, политических, клерикальных
1 Deutsche Wehr.43. Juni, 1935.
133

и даже аристократических кругов. В ее рядах оказались
такие милитаристы, как Роммель, Клюге, Шпейдель,
Руге, Вицлебен, Канарис, такие реакционные
политические деятели, как Гарделер, Попитц, Шуленбург. В
близкой связи с заговорщиками находились Шахт, Папен,
Нейрат и даже Гиммлер. Заговорщики поддерживали
тесный контакт с реакционными кругами США и Англии.
Немалую роль в заговоре играл руководитель
американской стратегической разведки Аллен Даллес.
Следует отметить, что, поскольку движение Бека
было направлено против Гитлера, к этому движению
примкнуло немало честных людей, убежденных борцов
против фашистской тирании. Однако направлять
политику призвана была реакционная верхушка заговора.
Об ее целях лучше всего свидетельствует
стенографическая запись беседы Гитлера с Кейтелем, Кребсом и
Вестфалем в верховной ставке 31 августа 1944 года. Во
время беседы Гитлер заявил, что, как показало
следствие после провала покушения 20 июля, фельдмаршал
Клюге должен был осуществить капитуляцию всех
немецких сил западного фронта перед англо-американ-
цами, с которыми он вступил в переговоры.
«Заговорщики, — сказал Гитлер, — надеялись изменить судьбу,
использовав этого человека (т. е. Клюге. — S. Д.) для
проведения капитуляции перед англичанами, чтобы
побудить их присоединиться к нам в войне против
России» 1. Об этих планах пишет также в своей книге
генерал Шпейдель, являвшийся в то время начальником
штаба группы армий «Б» во Франции 2.
Германские милитаристы были неисправимы. Даже
будучи на грани полного разгрома, они, несмотря ни
на что, продолжали помышлять о новых кровавых
авантюрах. Война никогда не снималась с повестки дня
немецкой военщины.
В свете этих фактов становится очевидной вся
вздорность легенды о борьбе немецкого высшего генералитета
против развязывания второй мировой войны. Тщетно
стараются бывшие военные деятели «Третьей империи»
и их покровители.в США и Англии реабилитировать в
1 Hitler Directs his War. The Secret Records of the Daily
Military Conferences. New York. 1950, p. 105.
2 H. S p e i d e 1, Invasion 1944. Chicago. 1950, p. 73.
134

глазах общественного мнения генеральный штаб и
верховное командование вермахта. Им никогда не удастся
снять с германского милитаризма тягчайшую
ответственность за подготовку и развязывание второй мировой
войны, за чудовищные преступления против народов
Европы.
Ныне по воле американо-английских империалистов
во главе воссозданной западногерманской армии снова
оказались опасные для дела мира милитаристские круги.
Все ответственные посты в бундесвере занимают бывшие
гитлеровские генералы и офицеры. Знаменательно, что
среди них ведущую роль играют активные деятели
оппозиции Бека вроде генерала Шпейделя, назначенного
главнокомандующим войсками НАТО в Центральной
Европе, или. адмирала Руге — главнокомандующего
западногерманским военно-морским флотом. Эти
представители германского милитаризма еще в годы войны
выступали за сепаратное соглашение с западными
державами и организацию совместно с
американо-английскими империалистами «крестового похода» против
Советского Союза. В их лице реакционные круги США и
Англии обрели наиболее подходящих исполнителей
своих империалистических замыслов, направленных
против лагеря социализма.
Нет нужды доказывать, какую угрозу для
безопасности народов несет с собой возродившийся при
поддержке империалистических кругов германский
милитаризм. Об этом убедительно свидетельствует опыт
истории.

Полковник И. АГИБАЛОВ, полковник Н. СЕРГЕЕВ
«УТЕРЯННЫЕ ПОБЕДЫ»
За последние годы книжный рынок Западной
Германии наводнен самой разнообразной милитаристской
литературой. В качестве ее авторов подвизаются бывшие
генералы и фельдмаршалы, военные историки,
находящиеся ныне в услужении боннских реваншистских
кругов, многочисленная газетная челядь, обслуживавшая в
свое время интересы геббельсовского «ведомства
пропаганды». Среди этой литературы обращает на себя
внимание книга фельдмаршала Эриха фон Манштейна
«Утерянные победы» *.
Выходец из старой прусской офицерской семьи,
автор принадлежал к касте германского генералитета,
формировавшегося на протяжении многих поколений. Его
военная карьера по-настоящему развернулась с
созданием фашистского вермахта. С 1939 года, т. е. с
момента, когда германский генералитет начал проводить
в жизнь гитлеровскую идею «молниеносной» войны,
Манштейн выступал активным участником всех походов
и кампаний с целью порабощения западноевропейских
народов. В осуществлении оперативно-стратегических
планов он был не просто послушным исполнителем
замыслов гитлеровской клики. При подготовке похода во
Францию Манштейн не только решительно выступил
против трафаретного плана генерального штаба, но и
выдвинул свой план, который и был принят Гитлером.
1 Erich von Manstein. Generalfeldmarschal. Verlorene
Siege, Athenaum-Verlag 1955, Bonn, 664 S.
136

Отмечая способности автора нового плана, Гудериан в
книге «Воспоминание солдата» писал: «Манштейн —
наш самый лучший оперативный ум...».
С самого начала вероломного нападения фашистской
Германии на Советский Союз Манштейн командовал
56 танковым корпусом, действовавшим из Восточной
Пруссии, затем, возглавляя 11-ю армию, руководил
операциями по захвату Крыма и Севастополя.
Рьяный проводник захватнических вожделений
Гитлера, Манштейн быстро вошел в доверие «фюрера».
Когда в конце 1942 года Советская Армия завершила
окружение немецкой группировки под Сталинградом, не
кто иной, как он в качестве командующего группой
армий «Дон» получил задачу освободить из окружения
6-ю армию Паулюса. Но тут его постигла неудача.
Летом 1943 года он также не оправдал надежд Гитлера:
провалил тщательно готовившуюся операцию
«Цитадель» (наступление на Курской дуге). В марте 1944 года
Манштейн был отстранен Гитлером от командования
войсками.
В «Утерянных победах» рассказывается о том, как
созревали и разрабатывались в немецко-фашистской
армии планы кампаний и основных операций, как
проходило их осуществление. Хотя автор и пытается создать
видимость объективности путем детального разбора
действий не только своих войск, но и войск противника,
на самом деле он далек от правдивого изложения
событий, особенно при описании войны с Советским Союзом.
Какую же цель ставил перед собой автор
«Утерянных побед»?
Во-первых, доказать, что в поражении виноват не
германский генералитет, не армия, которые-де от начала
и до конца действовали превосходно, а политические и
стратегические ошибки «фюрера». Эту мысль Манштейн
настойчиво проводит через всю книгу, стремясь
выгородить германский генералитет и генеральный штаб, снять
с них ответственность за развязывание второй мировой
войны, возложив ее всецело на Гитлера, политика
которого среди германских военачальников в основе своей
якобы не встречала сочувствия. Мало того, все они, по
мнению Манштейна, находились в скрытой оппозиции по
отношению к Гитлеру.
137

Во-вторых, разжечь реваншистские устремления. Вся
книга изобилует бесконечными похвалами в адрес
немецко-фашистской армии, постоянным подчеркиванием
ее превосходства над всеми армиями других стран.
Разглагольствования о превосходстве германского духа,
унаследованного от древних германцев, есть все тот же
расистский бред.
В-третьих, вписать в историю победы
немецко-фашистской армии, столь легко одержанные в Польше и
во Франции, а также успехи, достигнутые в начале
войны с Советским Союзом. Даже тяжелейшее
поражение под Сталинградом Манштейн преподносит как
победу «германского духа».
Подобное изложение событий имеет своей целью
показать «товар лицом», убедить агрессивные круги
некоторых стран в том, что на вермахт, возрожденный ныне
в Западной Германии, можно положиться, доказать, что
в нем собраны гроссмейстеры от стратегии и тактики,
которые в случае новой войны против Советского Союза
не оскандалятся.
Разбор второй мировой войны Манштейн начинает
с польской кампании. Объясняя причины назревания
войны, он спешит заверить читателя, что в ее
развязывании виноват Гитлер, который был «преисполнен
непоколебимой фанатической решимостью разрешить все
оставшиеся еще территориальные проблемы, которые
возникли перед Германией в результате заключения
Версальского договора» (стр. 13). Германский
генеральный штаб накануне вторжения в Польшу якобы и не
помышлял о нападении, а командование вооруженных сил
Германии «никогда даже не обсуждало вопроса об
агрессивной войне против Польши» (стр. 15). Более
того, из книги Манштейна следует, что не гитлеровская
Германия готовилась к нападению на Польшу, а,
наоборот, Польша вот-вот могла напасть на Восточную
Пруссию. Но Манштейн уличает самого себя, когда говорит:
«Польша была для нас источником горьких чувств, так
как она по Версальскому договору приобрела немецкие
земли... Этот факт для нас... был постоянным
источником озабоченности. Какое неразумное начертание
границ!.. Когда мы... смотрели на отдаленную от страны
Восточную Пруссию, у нас были все основания беспо-
138

коиться о судьбе этой прекрасной провинции» (там же).
Чем разрешить бремя «беспокойства»? Конечно,
военными средствами.
21 августа 1939 года Гитлер созвал совещание
командующих армиями и группами армий в Оберзальцберге.
Автор книги, являвшийся участником этого совещания,
уяснил себе из выступления «фюрера» два момента:
во-первых, польский вопрос должен быть немедленно
разрешен даже «ценой войны» и, во-вторых, Польша
«перед лицом уже начавшегося, хотя еще и
замаскированного развертывания германской армии, возможно,
подчинится немецкому нажиму» и дело окончится
бескровной победой, как это было с Австрией и
Чехословакией. При этом «Гитлер был убежден, что западные
державы в решительный момент опять не возьмутся за
оружие» (стр. 19).
Автор дает подробное описание хода боевых
действий, анализирует обстановку на различных этапах
кампании. По его оценке, в «польской кампании»
немецко-фашистской армии удалось с помощью новых
средств борьбы «снова овладеть подлинным искусством
ведения маневренной войны». Важную роль сыграли
новые принципы использования самостоятельно
действующих танковых соединений и абсолютное превосходство
в авиации. Однако решающим фактором был
«наступательный порыв, который овладел немецким
командованием и войсками» (стр. 93). Порабощение Польши Ман-
штейн считает «одной из самых блистательных
кампаний немецкой истории» (стр. 68).
Большое место в книге отведено войне фашистской
Германии против Франции в 1940 году. Манштейн
отмечает, что окончательное решение о продолжении войны
после победы над Польшей должен был принять
Гитлер как глава государства и верховный
главнокомандующий вооруженными силами. Однако ОКХ* должно
было принять участие в решении вопроса о том, смогут
ли сухопутные силы выполнить задачу наступления на
Францию, когда и где проводить наступление.
Манштейн подчеркивает, что командующий сухопутными
силами и руководящий состав ОКХ якобы отрицательно
1 ОКХ (по-немецки ОКН) — главное командование сухопутных
войск.
139

относились к мысли о наступлении немцев на Западе, но
Гитлер будто бы поставил ОКХ перед совершившимся
фактом. 27 сентября 1939 года он известил
командующих видами вооруженных сил (без предварительного
согласования с ними) о своем решении начать
наступление на Западе осенью* 1939 года, идя на
нарушение нейтралитета Голландии, Бельгии и
Люксембурга.
Характерны для всего замысла книги соображения,
высказываемые о причинах возникновения войны на
Западе. Продолжить войну Гитлера побудила «блестящая
победа над Польшей». Пассивность западных стран,
прежде всего Англии и Франции, так «позорно
оставивших Польшу», создавала благоприятную обстановку.
Успех польской кампании привел Гитлера к убеждению,
что «немецкая армия вообще может решать любую
задачу» (стр. 78).
План наступления на Францию, разработанный ОКХ,
являлся, по оценке автора, половинчатым, так как он
преследовал лишь частную цель. Штаб группы армий
«А», начальником которого был Манштейн, в течение
всей зимы 1939—1940 годов добивался принятия другого
плана операции, разработанного Манштейном. Этот
план в конечном счете и был принят Гитлером.
Изложив, ход кампании, Манштейн пишет: «День
победы над Францией искупил для Германии черный
день поражения 11 ноября 1918 года... Гитлер достиг
вершины своей славы. Франция, чья военная мощь с
1918 года была угрозой для Германии...; перестала
существовать как противник империи» (стр. 147).
После подобных откровений становится еще более
очевидным, что именно германский генералитет являлся
активным проводником гитлеровских идей военными
средствами, что именно он вынашивал реваншистские
планы и активно влиял на политику государства.
Правда, Манштейн силится уверить читателя в
противном. «Если немецкая армия, — пишет он, — достигла
таких успехов в Польше, Франции, то это объяснялось не
тем, что ее командование готовило реванш с первых
дней после Компьена... Не военный потенциал был
решающим моментом в кампании на западе, а
высокая подготовка войск и лучшее руководство ими»
(стр. 148).
140

Здесь явно искажены исторические факты. Смешно
говорить о том, будто реваншистские устремления
германского командования не играли никакой роли в
развязывании войны. Идея реванша и подготовки к нему
основывалась на вполне реальной базе. Кому не
известно, что Германия быстро восстановила свой
экономический и военный потенциал благодаря помощи США
(план Дауэса), политике умиротворения Гитлера со
стороны Англии и Франции, вопреки настойчивой борьбе
Советского Союза за коллективную безопасность
в Европе, за обуздание агрессора. Об этом
общеизвестном факте нельзя забывать теперь, когда усилиями
США, Англии и Франции создан в Западной
Германии новый вермахт, ничем не отличающийся от
прежнего.
Говоря о войне против Советского Союза, Манштейн
сразу же предупреждает читателя, что в поражении
фашистской Германии на Востоке виноваты не
генералитет и не армия, а только Гитлер. Во-первых, Гитлер
«недооценил прочность советской государственной системы,
ресурсы Советского Союза и боеспособность Красной
Армии» (стр. 173), в связи с чем он исходил из
предположения, что «ему удастся разгромить Советский Союз
в военном отношении в течение одной кампании»
(стр. 173); во-вторых, «в сфере высшего военного
командования, т. е. между Гитлером и ОКХ, не удалось
выработать единой стратегической концепции, что было
необходимо как при разработке общего плана операций, так
и в ходе проведения самой кампании 1941 года»
(стр. 173).
Здесь правильно определена первая причина
поражения, но не говорится о том, что недооценка
обороноспособности Советского Союза и возможностей его
вооруженных сил была присуща прежде всего германскому
генеральному штабу, на расчетах которого Гитлер
строил свои военно-политические планы. Манштейн
пытается даже доказать, что первой ошибки можно было
бы избежать, если бы «восточная политика Гитлера» не
противоречила требованиям его стратегии.
В книге указывается, что Гитлер в то время был
одержим идеей завоевания «жизненного пространства»,
которое он «мог искать только на востоке» (стр. 170).
События представлены так, будто «восточная политика
141

Гитлера» не отвечала устремлениям гитлеровских
генералов, в том числе самого Манштейна.
Говоря о второй ошибке, автор подчеркивает, что
«стратегические цели Гитлера покоились
преимущественно на политических и военно-экономических
соображениях» (стр. 170). В первую очередь «фюрер»
стремился к захвату Ленинграда, чтобы обеспечить
одновременно связь с финнами и господство над Прибалтикой;
далее его целью было овладение источниками сырья на
Украине и в Донбассе, а затем нефтяными промыслами
Кавказа. Захватом этих районов Гитлер надеялся
парализовать Советской Союз и в военном отношении.
В противоположность «фюреру» ОКХ, по мнению
автора, совершенно правильно полагало, что завоеванию
этих важных областей должно предшествовать
уничтожение Советской Армии, главным силам которой
должно было быть навязано решительное сражение путем
удара на Москву. «В стратегическом отношении, —
говорится в книге, — разногласия между Гитлером и-ОКХ
сводились к следующему: Гитлер хотел добиться
военного успеха на обоих флангах, для чего немецких войск
ввиду соотношения сил и ширины оперативного района
было недостаточно. ОКХ же стремилось достичь успеха
в центре общего фронта» (стр. 174). Таким образом,
Манштейн подводит читателя к выводу, будто
фашистская Германия потерпела поражение по причине не
прекращавшейся в течение всей войны борьбы сторонников
этих двух концепций. Итог, как отмечается в книге,
плачевен: Гитлер не добился своих далеко идущих целей
и одновременно нарушил стратегическую
концепцию ОКХ.
Главы о ходе войны с Советским Союзом начинаются
с подробного изложения операции группы армий
«Север», действовавшей из района Восточной Пруссии через
Прибалтику на Ленинград. Описывая упорство и
стойкость отходивших советских войск, Манштейн вместе с
тем пытается возродить созданный гитлеровской
пропагандой миф о «зверствах Советов», чтобы оправдать
кровавые преступления немецко-фашистских
захватчиков на временно оккупированной советской
территории.
В книге излагаются события в Крыму, где
развертывалось большое наступление, организатором, которого
142

был Манштейн. Не лишен интереса приведенный
автором фактический материал относительно артиллерии,
сосредоточенной немцами во время второго штурма
Севастополя, начавшегося 7 июля 1942 года. На главном
направлении было сосредоточено: 93 батареи большой
мощности, 88 батарей легкой артиллерии, 18
минометных батарей и 3 дивизиона сау. Здесь применялись
артиллерийские системы калибра от 190 до 305, 350 и
420 мм. Были два специальных орудия калибром 600 мм
и знаменитая пушка «Дора» калибром 800 мм, снятая
с «линии Мажино». Автор пишет, что «во время второй
мировой войны немцы никогда не достигали такого
массированного применения артиллерии, как в наступлении
на Севастополь» (стр. 268). Артиллерийская подготовка
длилась пять, дней и была дополнена мощными
бомбовыми ударами авиации. Манштейн вынужден признать
беспримерную стойкость советских войск и храбрость
солдат, оборонявших Севастополь в неравных боях
против превосходящих немецко-фашистских сил.
В отдельной главе дается подробное описание
Сталинградской битвы, которую автор называет
«трагедией», поскольку «на Волге разбилась волна немецкого
наступления, чтобы затем откатиться обратно, подобно
волне прибоя» (стр. 322). Разумеется, и здесь все
начинается с того же самого мотива о просчетах «фюрера».
6-я армия Паулюса, по мнению автора, погибла только
потому, что Гитлер неправильно определил цель
наступления 1942 года. Снова говорится об одних лишь военно-
экономических соображениях Гитлера, развивавшего
наступление на Кавказ и на Сталинград. После того как
немецкое наступление прекратилось, возник фронт, для
удержания которого не имелось достаточно сил. Так,
группа армий «А» стояла фронтом на юг, в северной
части Кавказа, между Черным и Каспийским морями.
Группа армий «Б» держала фронт, обращенный на
восток и северо-восток. Попытка удержать этот чрезмерно
растянутый фронт и представляла собой первую
ошибку, поставившую 6-ю армию в критическое
положение.
Вторая, более тяжелая, по мнению автора, ошибка
состояла в том, что Гитлер заставил главную ударную
силу группы армий «Б» (6-я и 4-я танковые армии)
сражаться в районе Сталинграда и в самом городе. При
143

этом, указывается в книге, группа армий «Б» имела
слабое прикрытие с севера (румынская, итальянская
армии), которое не «в состоянии было противостоять
серьезному советскому наступлению, даже прикрываясь
обороной на Дону» (стр. 323). Следовательно, добавляет
автор, «мы буквально вкладывали инициативу в руки
противника... приглашали воспользоваться даваемой
ему возможностью, чтобы окружить 6-ю армию» (там
же). Что касается третьей ошибки, то Манштейн видит
ее в «прямо-таки удивительной организации управления
на южном крыле Восточного фронта германской
армии» (стр. 324). Дело в том, что группа «А» не имела
своего собственного командующего, ею командовал «по
совместительству» Гитлер.
Ряд страниц этой главы отведен показу обстановки
в районе Сталинграда, сложившейся до того, как
Манштейн принял командование группой армий «Дон»,
задача которой состояла в том, чтобы «остановить
наступление противника и вернуть утерянные с начала его
наступления позиции» (стр. 326). Эта задача была
поставлена 21 ноября. Автор не без удивления отмечает, что из
самой формулировки задачи, а также из того факта, что
на ее выполнение были выделены незначительные силы,
можно было заключить, что для ОКХ не была еще ясной
вся опасность положения в районе Сталинграда.
А между тем, как пишет автор, главному
командованию должно было быть ясно, что скопление всех
немецких сил, участвовавших в наступлении в районе
Сталинграда и в самом городе, уже таило в себе
смертельную опасность их окружения. В этих условиях
целесообразно было использовать армию как подвижную
силу, предоставить ей свободу действий для
осуществления прорыва в юго-западном направлении, к остаткам
4-й танковой армии. К этой мысли автор возвращается
неоднократно. Но был и другой вариант, согласно
которому 6-й армии надлежало бы оставаться в
Сталинграде при условии, если она будет обеспечена всеми
видами довольствия с помощью транспортной авиации.
Однако последняя потеряла под Сталинградом, по
данным, приведенным в книге, 488 самолетов и около
1000 человек, «и для 6-й армии не удалось доставить хотя
бы минимальное количество продовольствия и
боеприпасов, в которых она особенно остро нуждалась.
144

О своей собственной попытке пробиться из района
Дона к Сталинграду с целью прорвать кольцо
окружения Манштейн пишет довольно пространно. Эта
операция, носившая эффектное название «Зимняя гроза», по
его мнению, привела бы в конце концов к спасению
окруженных, если бы Гитлер разрешил 6-й армии
«обрести... оперативную маневренность» и «предпринял бы
необходимые меры к усилению состава деблокирующих
войск» (стр. 357). По словам автора, он, Манштейн, не
остановился перед тем, чтобы бросить все силы «до
последнего человека и последнего выстрела для
деблокирования 6-й армии» (стр. 342). Причину неудачи он
усматривал в превосходстве сил Советской Армии, в
плохих метеорологических условиях, которые затрудняли
использование авиации для снабжения прежде всего
6-й армии, в тяжелом положении с колесным
транспортом, не позволявшим достаточно быстро подвезти
войска для осуществления деблокирования. Однако,
продолжает автор, многие трудности заключались в том,
что Гитлер категорически настаивал на удержании
Сталинграда и обещал с помощью танкового корпуса СС,
сосредоточившегося в районе Харькова, вызволить
6-ю армию из окружения. Иллюзорность этого
обещания, как отмечает Манштейн, была очевидной. Армия
Паулюса фактически уже агонизировала.
Заключительные страницы главы посвящены боям
6-й армии в кольце окружения. Манштейн пытается
оправдать отказ 6-й армии (по приказу Гитлера) от
предложения советского командования капитулировать,
хотя бесперспективность дальнейшего сопротивления
была очевидной. Только тогда, когда советские войска
заняли последний аэродром, лишив, таким образом,
окруженных последней возможности получения
снабжения, когда, по словам автора, «страдания армии не
компенсировались уже той пользой, которую она в
состоянии была принести, продолжая сковывать силы
противника» (стр. 390), он, Манштейн, обратился к Гитлеру
с просьбой разрешить 6-й армии капитулировать.
Просьба была отклонена. Автор цитирует следующие
слова Гитлера: «За Сталинград я один несу
ответственность!»
Чем дальше читаешь книгу, тем заметнее
становится, как восторженное ликование по поводу одержан-
10 Зак. 1552
145

ных побед на Западе и первых успехов на Восточном
фронте сменяется настроениями уныния и мрачной
озабоченности. Особенно показательна глава, посвященная
зимней кампании 1942—1943 годов. Если начало книги,
можно сказать, пропитано духом стратегии сокрушения
противника и полно высказываний относительно
значения первого удара, правильного развертывания сил
для достижения конечной цели войны, то данная глава
написана уже в другом тоне. Характерно, что
начинается она с эпиграфа, приводящего следующие слова
Мольтке: «Стратегия — это система выходов из
положения».
В конце 1942 и начале 1943 года на южном крыле
Восточного фронта главной задачей, по словам автора,
было уже не спасение окруженных под Сталинградом
войск, а спасение всего южного крыла.
Развернувшуюся в этот период кампанию автор относит к числу
наиболее захватывающих этапов второй мировой
войны, хотя она не сопровождалась «ни сигналами труб,
возвещавшими победу, ни глухим боем барабанов,
ознаменовавшим гибель 6-й армии» (стр. 398). Однако Ман-
штейн не согласен с оценкой этих событий как начала
краха немецко-фашистской армии. Манштейну казался
возможным другой выход из положения. «Поскольку
эта кампания представляла собой отступление,— пишет
он, — она не может претендовать на громкую славу. Но
она не закончилась поражением, ее завершение еще раз
предоставило германскому командованию возможность
добиться в войне по крайней мере «ничейного» исхода,
а это, пожалуй, больше, чем простая «заурядная
победа» (там же).
«Ничейный» исход—вот уже что, по мысли автора,
могло тогда явиться истинной победой. Речь могла
идти только о том, отмечает Манштейн, чтобы
«справиться с поражением», как выразился однажды Шлиф-
фен. Поэтому дальнейшие суждения Манштейна
направлены на то, чтобы доказать, будто возможность
такого исхода была, но «фюрер», вопреки всякому
здравому смыслу, ею не воспользовался.
В данной главе говорится о тех преимуществах,
которые, по мнению автора, имела тогда Советская Армия.
Первое преимущество — неслыханное численное
превосходство. Второе — благоприятная оперативная обста-
146

новка, возникшая «благодаря сшибкам германского
командования, связанным со Сталинградом» (стр. 398).
Гитлер в этой книге выглядит прямо-таки «спасителем»
Советской Армии, создавшим ей благоприятные условия
для победы под Сталинградом.
Основной смысл всей главы примерно такой: если бы
«фюрер» послушался Манштейна и оставил бы занятую
в ходе летней кампании территорию, тогда «можно было
бы тяжелый кризис использовать для победы»
(стр. 402). Для этого надо было организованно отвести
войска групп армий «А» и «Дои» за выступавшую
далеко на восток дугу фронта, за нижний Дон и Донец и
далее за нижний Днепр, а затем в районе Харькова
ударить во фланг советских войск, преследующих
немецко-фашистские войска или стремящихся отрезать
переправы через Днепр. Тогда-де был бы совершен
переход от отступательной операции большого масштаба к
обходной операции с целью прижать противника к морю
и уничтожить.
Командование группы армий предложило это
решение ОКХ. Но не в характере Гитлера было соглашаться
с мнением, которое прежде всего требовало отказа от
территориальных достижений летней кампании, тем
более что Гитлер «всегда в принципе был за упорное
удержание захваченного, в то время как мы (генералы)
видели средство к достижению победы в маневренном
ведении операции...». Об этом не раз повторяет автор
книги. Он стремится внушить читателю ту мысль, что
именно в войне против Советской Армии следовало
придерживаться маневренного ведения операции, поскольку
советская сторона якобы в этом уступала немецкой. Не
будем вступать здесь в полемику, тем более что автор
несколькими страницами ниже противоречит своему же
ранее высказанному суждению. Из книги видно, что
действия советских войск были преимущественно
маневренными, обходными, постоянно угрожавшими флангам
в тылу вражеских группировок.
Манштейн рассказывает, как он, наконец, добился
того, что Гитлер вызвал его к себе на беседу. В этой
беседе Манштейн требовал оставить территорию, иначе
погибнет вся группа армий «Дон», а вместе с ней и
группа «А». «Фюрер» лишь отчасти согласился с ним,
10*
147

дав разрешение сократить восточный участок группы
армий до рубежа Миуса.
В конце главы подчеркивается, что, хотя Советская
Армия в этой кампании достигла бесспорно большого
успеха, германскому командованию удалось
«стабилизировать» фронт опять-таки с перспективой на «ничейный»
исход.
В заключительной части этой же главы автор
вынужден признать, что Советская Армия действовала
«достаточно энергично», многому научилась с начала войны,
особенно в отношении организации и использования
крупных танковых соединений. Но он тут же добавляет,
что советское командование «приняло немецкую тактику
глубокого прорыва», что оно «не могло, за исключением
Сталинграда, где им помог Гитлер, осуществить
окружение крупных сил» (стр. 409).
Конечно, Манштейн не может не знать, что еще до
войны именно в Советской Армии возникли идеи
тактики глубокого прорыва с использованием крупных
танковых и механизированных соединений. Верно, что
с начала войны Советская Армия многому научилась.
Умение учиться в ходе войны уже кое о чем говорит. Но
если бы Советская Армия еще до войны не
отрабатывала вопрос глубокого прорыва и ведения маневренных
боев, вряд ли ее командный состав так быстро освоился
бы с задачами, возникшими в борьбе с армией,
имевшей двухлетний боевой опыт в использовании крупных
танковых сил и авиации. Что касается сталинградского
окружения, то, как показал ход войны, это было только
начало ряда операций на окружение, которые
приводили к полному разгрому крупных вражеских
группировок (Корсунь-Шевченковская, Белорусская и многие
другие хорошо известные Манштейну операции).
В главе «Цитадель» дается описание боев на
Курской дуге. Операция «Цитадель» была, по мнению Ман-
штейна, последней попыткой германского командования
удержать инициативу в своих руках. Здесь автор
фальсифицирует действительность: уже после Сталинградского
побоища не могло быть и речи об инициативе на
стороне немецко-фашистской армии. Инициатива отныне
принадлежала Советской Армии, силы которой
возрастали, а силы врага иссякали.
148

Весной 1943 года перед германским командованием,
по словам автора, встал вопрос о выборе способа
дальнейших действий. Обороняться? Но «чистая оборона,
нечто вроде позиционной войны», была неприемлема.
Более приемлемым было в рамках стратегической обороны
«пытаться нанести противнику мощные удары на
отдельных участках». Это и должно было, по словам Ман-
штейна, привести к «ничейному» исходу. Заметим, что
мысль о подобном исходе прямо-таки преследует автора,
принимая в его книге характер навязчивой идеи.
Обобщая свои высказывания, автор пишет, что
германское командование стояло перед выбором: или ждать
наступления советских войск, чтобы затем нанести
ответный удар, .или самим первым нанести удар. Эти два
мнения послужили основой для возникновения плана
«Ответного удара». Согласно этому плану удар
предполагалось нанести после того, как Советская Армия
начнет наступление и израсходует все подготовленные для
этого силы.
При изложении сущности плана Манштейн делает
совершенно неожиданный вывод. Оказывается, что для
успеха «Ответного удара» германское главное
командование должно было более определенно, чем до этого,
«считать главным театром войны восточный театр»
(подчеркнуто нами.—И. А., Н. С). «Группа армий
«Юг», — пишет Манштейн, — неоднократно самым
энергичным способом настаивала перед Гитлером на том,
чтобы сделать направлением главного удара Восточный
фронт, а на нем — южный фланг».
Нет сомнения в том, что Манштейн, взявшись за
перо, решил протащить эту явную фальшивку, причем
именно в ходе разбора плана «Ответного удара».
Кстати, этот удар так и не был нанесен. Раздел главы
«Ответный удар» предшествует разделу «Цитадель», и,
таким образом, стремление Манштейна доказать, что он
слезно молил Гитлера считать Восточный фронт
главным, определяется его желанием подготовить читателя
к тем ложным посылкам, которыми затем автор будет
объяснять провал операции на Курской дуге.
В предыстории операции «Цитадель» говорится, что
она намечалась для упреждающего удара, «хотя и в
рамках стратегической обороны». Между прочим, вызы-
149

вают сомнение и эти подчеркивания «рамок
стратегической обороны». Как известно, после тяжелых поражений,
понесенных германской армией в зимней кампании,
весной 1943 года наступила некоторая передышка.
Германское командование совершило перегруппировку войск,
подтянуло свежие силы и в июле 1943 года сделало еще
.одну, последнюю, попытку решить исход войны в свою
пользу.
О том, как расценивал Гитлер эту операцию, видно
из тех политических целей, о которых он говорил на
совещании в ставке 1 июля 1943 года, т. е. за два дня
до наступления на Курской дуге. Манштейн приводит
следующие слова Гитлера: «Наши солдаты должны
знать, за что они борются, а именно — за жизненное
пространство для их детей и внуков». Если учесть к
тому же, что Гитлер не сомневался в успехе операции
«Цитадель», то становится ясным: перед ней ставились
далеко идущие наступательные цели и отнюдь не в
рамках «стратегической обороны».
Рассматривая план «Цитадель», Манштейн
указывает, что вначале речь шла о ликвидации Курской дуги
сразу же после боев за Харьков, до наступления
распутицы. Но ввиду неподготовленности группы армий
«Центр» пришлось изменить срок начала операции.
Поэтому ликвидация Курской дуги стала целью первого
упреждающего удара. Имелось в виду не только
ликвидировать Курскую дугу, но и уничтожить резервы,
которые введет советское командование. Далее автор
повествует о причинах задержки с осуществлением плана
«Цитадель», называя ее «роковым опозданием»,
поскольку основной расчет операции заключался в том,
чтобы застигнуть советские войска «в стадии слабости».
Наступление, которое предполагалось начать в мае,
развернулось лишь 5 июля.
Манштейн очень сжато излагает ход операции и
особенно действия советских войск. Но и того, что
приведено, достаточно, чтобы понять, как упорно оборонялись
советские войска, какими решительными были их
контрудары.
Автор считает, что 13 июля сражение достигло своей
высшей точки. Хотя и стало известно, что наступавшая
с севера 9-я немецкая армия вынуждена прекратить
150

наступление, было решено продолжать операцию,
«может быть, перед окончательной победой».
Манштейн стремится убедить читателя в том, что
наступление на Курскую дугу должно было принести
огромную победу, если бы от Гитлера не поступило
распоряжения снять часть войск с Восточного фронта,
причем как раз с южного крыла, где развернулось огромное
сражение. Приказ «фюрера», оказывается, последовал
в связи с осложнениями на... Средиземноморском театре.
На Восточном фронте решалась судьба гитлеровской
Германии, а Гитлер, видите ли, лишь «теоретически»
соглашался с тем, что Восточный театр является
главным, а «практически» проникнуться этой мыслью никак
не мог.
Провал огромного немецкого наступления Манштейн
видит прежде всего в отсутствии момента внезапности.
Однако тут же спохватывается, что говорить об
отсутствии внезапности неудобно, поскольку операцию, как
пытается он показать, пришлось приостановить из-за
осложнений с островом Сицилия. Чувствуя, что и здесь
что-то неладно, он переходит к причинам, якобы
побудившим Гитлера прекратить сражение еще до того, как
стал ясен его конец. Лишь в последнюю очередь
Манштейн пишет о тактических 'неудачах 9-й армии. Но
интересно, что Манштейн не видит неудач на участке
группы армий «Юг», где находился он сам.
Общее впечатление от главы «Цитадель» такое, что
писал ее автор крайне неохотно. Трудно доказывать
недоказуемое даже такому матерому фальсификатору, как
Манштейн, тем более что, взявшись за книгу
«Утерянные победы», он не может не испытывать горьких
чувств. И в который уже раз Манштейн повторяет:
«Войска, а также командование не виноваты в этой
неудаче».
Последняя глава книги называется «Оборонительные
бои в 1943—1944 годах». И здесь Манштейн говорит о
«непогрешимости» германского генерального штаба. Он
утверждает, что якобы точка зрения германского
генералитета всегда противостояла «точке зрения диктатора»
Гитлера, что недостаточно гибкая стратегия последнего,
а не превосходство Советской Армии, явилась основной
151

причиной поражения немецко-фашистской военной
машины. Но между взглядами Гитлера, генштаба и
самого Манштейна нет существенных различий, как бы он
ни пытался доказывать противное. В минувшей войне
потерпела крушение вся стратегическая концепция
фашистской Германии как передового отряда мирового
империализма. Стремление же Манштейна обелить генеральный
штаб и себя никого не обманет, а его попытки найти
новые рецепты победы в будущей войне против стран
социализма никому не помогут.

Полковник И. ЗАЙЦЕВ
ПРОПАГАНДА МИЛИТАРИЗМА И ВОИНЫ
ЗАПАДНОГЕРМАНСКИМИ РЕВАНШИСТАМИ
Одним из основных средств борьбы в холодной войне
против Советского Союза и других стран лагеря
социализма империалистические круги западных держав
избрали фальсификацию истории второй мировой войны.
Обширная буржуазная литература по второй мировой
войне в целом и по отдельным ее событиям, как
правило, имеет целью опорочить политику Советского
Союза, оправдать и обелить политику и стратегию США
и Англии, а также снять с правящих классов
фашистских государств или по крайней мере смягчить их вину
за военные преступления.
Реакционные представители буржуазной
историографии стремятся оправдать в глазах мировой
общественности агрессивную политику и стратегию
империалистических держав в прошлом, настоящем и будущем,
доказать необходимость и законность милитаризации и гонки
вооружений, обеспечить моральную и техническую
подготовку к новой мировой войне.
Именно таким целям от начала и до конца
подчинено содержание изданных в Западной Германии книг
«Итоги второй мировой войны» (в последующем будет
именоваться «Итоги») и «Мировая война. 1939—
1945 годы» (в дальнейшем будет именоваться «Мировая
война») *. Обе книги написаны бывшими генералами,
адмиралами и офицерами гитлеровской армии, а также
гражданскими историками Западной Германии.
1 Итоги второй мировой войны. Сборник статей, перевод с
немецкого. Издательство иностранной литературы, М., 1957; Мировая
война. 1939—1945 гг. Сборник статей, перевод с немецкого.
Издательство иностранной литературы, М., 1957.
153

В книге «Итоги», состоящей из 28 отдельных статей,
в общем плане рассмотрены политические,
экономические, военные и другие вопросы второй мировой войны.
Описание непосредственно вооруженной борьбы
занимает относительно небольшое место в книге.
Значительное внимание в книге уделено таким вопросам, как
наука, техника, продовольственная проблема, финансы,
транспорт, право во второй мировой войне и др.
«Мировая война» содержит описание военных
событий на Европейском, Северо-Африканском и в меньшей
мере на Атлантическом и Тихоокеанском театрах
военных действий. Книга состоит из трех частей: «Война
на суше», «Война на море» и «Война в воздухе», в
каждой из которых описываются действия соответствующих
видов вооруженных сил гитлеровского вермахта.
Освещение событий, связанных с военными действиями
армий других государств, занимает незначительное место.
Разбираемые книги почти не документированы, а
события второй мировой войны в них освещены явно
тенденциозно. Обе книги носят милитаристский,
реваншистский характер и поставлены на службу германского
империализма в подготовке новой войны. Об этом говорят
сами наименования этих книг, которые им даны в
западногерманском издании. Так, книга «Итоги второй
мировой войны» имеет подзаголовок «Анализ и уроки на
будущее», .а книга «Мировая война. 1939—1945 годы»
рекламируется как «Книга чести германских
вооруженных сил. Во славу погибших, в назидание живущим».
Почти все авторы, которые писали эти книги,
принимали активное участие в подготовке и ведении
агрессивных войн фашистской Германии, были приверженцами
и сподвижниками Гитлера, проводниками идей фашизма
и его защитниками. Это гитлеровский генерал Мантей-
фель (автор вступительной и заключительной статей
книги «Итоги»), бывший командир танковой дивизии
на советско-германском фронте, генерал-полковник Гу-
дериан, командовавший 2-й танковой группой немецко-
фашистских войск в начале войны, гитлеровский
радиокомментатор генерал-лейтенант Дитмар, командир
армейского корпуса генерал-полковник Рендулич, генерал-
фельдмаршал Кессельринг и другие.
Гражданские авторы также, как правило, занимали
при Гитлере высокие посты.
154

Авторы названных выше книг клевещут на Советский
Союз и другие страны лагеря социализма, оправдывают
действия фашистской Германии и ее союзников, открыто
пропагандируют милитаризм и воспевают атомную
войну.
Генерал в отставке Мантейфель пишет: «...Если
концентрическая «холодная война» ведется под защитой
атомной бомбы и других нормальных (?!) боевых средств
против непримиримого врага западной культуры и
цивилизации, то атомное оружие вместо проклятия может
стать настоящим благословением» («Итоги», стр. 618).
Многие страницы этих книг содержат призывы к
укреплению блоков капиталистических держав против лагеря
социализма, к милитаризации Германии и гонке
вооружений в других буржуазных странах. Книги проникнуты
духом раболепного преклонения перед США, к
которым будто бы перешла от Европы «функция центра
мира и защитного вала против наступающего Востока...»
Отсюда призыв к Америке «использовать все свое
могущество и направить все свои усилия на создание еще
большего напряжения сил, почти не уступающего
напряжению военного времени» («Итоги», стр. 609).
Оправдывая «политику с позиции силы», авторы
высказывают уверенность в том, что «новая Европа», т. е.
капиталистическая Европа, куда империалисты
включают и страны Восточной Европы в расчете вернуть их
в лагерь империализма, «справится с большевизмом»
(«Итоги», стр. 35).
Проповедь милитаризма, гонки вооружений и войны
сопровождается злобной клеветой на все прогрессивное
и передовое. В книге «Итоги» утверждается, что
классовое и национальное угнетение — нормальные и
неизбежные для человечества явления (стр. 22, 31). Для
оправдания империалистической войны, начатой
гитлеровской Германией, а также милитаризации и подготовки
новой войны вновь поднимаются на щит геополитические
теории гитлеровцев, делаются попытки доказать их
«научность» («Мировая война», стр. 494).
С целью обосновать восстановление германского
милитаризма и проведение политики «с позиции силы» в
рецензируемых книгах искажаются причины
возникновения второй мировой войны. Повторяя избитые версии об
угрозе со стороны Советского Союза капиталистическим
*55

странам, авторы пытаются представить дело так, будто
фашистская Германия была вынуждена вооружаться и
начать войну в интересах защиты всего западного мира
от опасности большевизма («Итоги», стр. 25—27, 30, 32,
65; «Мировая война», стр. 148, 150). «Судьба сделала
Германию, — пишут они, — своеобразным хранителем
Европы и всего Западного мира и барьером против
распространения коммунистического панславизма»
(«Мировая война», стр. 494). Чтобы успешно выполнить
эту миссию, Германия, по утверждению авторов,
должна была быть сильной, но стать сильной державой ей
мешал Версальский договор. При этом авторы явно
стремятся усмотреть сходство обстановки, созданной
Версальским договором, и обстановки, которая
сложилась для Германии после второй мировой войны. Они
пишут, что Версальский договор создал в центре
Европы вакуум, недостаток силы, а сила «защищает
духовную, политическую и экономическую жизнь нации...
В непреодолимом стремлении к восстановлению силы с
целью проложить путь «к свободе» (читай: развязать
реваншистскую войну. — И. 3.) и заложены «многие
политические и психологические причины, приведшие
народы ко второй мировой войне» («Мировая война»,
стр. 498).
Действительные причины второй мировой войны, как
известно, заключались в резком обострении
противоречий в капиталистическом мире, а также внутри
капиталистических стран, в стремлении капиталистических
государств разрешить эти противоречия вооруженным
путем и в первую очередь за счет СССР. Эту истину не
удастся затушевать никаким фальсификаторам истории.
В искаженном виде в книгах даны также причины
войны фашистской Германии против Советского Союза
и ее цели. Характерной в этом отношении является
статья Гудериана «Опыт войны с Россией», в которой
проводится мысль, что Гитлер решил двинуться на
Восток, чтобы ликвидировать русскую опасность («Итоги,
стр. 117).
В таком же плане рассматриваются цели
гитлеровской агрессии против СССР и в книге «Мировая война».
Ее авторы стараются внушить читателю идею, что
Советский Союз якобы имел какие-то агрессивные замыслы
против Финляндии, против прибалтийских государств,
156

а также на Балканах. Все это якобы свидетельствовало
о том, что «Россия и впредь будет последовательно и
целеустремленно использовать скованность сил
Германии на Западе, чтобы захватить позиции, позволявшие
ей в нужный для нее момент добиться от Германии
решающих уступок» («Мировая война», стр. 148).
Нужно сказать, что такая трактовка причин,
побудивших фашистскую Германию к нападению на СССР,
оправдывающая гитлеровскую агрессию, является
широко распространенной в буржуазной литературе по
истории второй мировой войны. Ничего нового и
оригинального на этот счет авторы разбираемых книг не
сказали. Исторические факты полностью опровергают эти
надуманные версии, не имеющие под собой никаких
оснований.
Война против Советского Союза являлась
центральным звеном в планах германского империализма по
завоеванию мирового господства. Эта война отнюдь не
была плодом внезапного решения Гитлера летом
1940 года, как это пытаются представить буржуазные
историки.
Установки на подготовку и развязывание
захватнической войны фашистской Германией против СССР были
с циничной откровенностью изложены еще в книге
Гитлера «Моя борьба», изданной в 1926—1927 годах и
являвшейся своеобразным политическим кредо германского
империализма. «Мы, национал-социалисты, — писалось
в этой книге, — сознательно подводим черту под
направлением германской политики предвоенных лет.
(Имеется в виду первая мировая война. — И. 3.) Мы
начинаем там, где политический курс немцев окончился
шесть веков тому назад. Мы кладем конец вечному
стремлению Германии на юг и юго-запад Европы и
обращаем свой взор на земли на Востоке... Говоря ныне
о новых землях в Европе, мы должны иметь в виду в
первую очередь Россию и подвластные ей пограничные
государства. Кажется, сама судьба пожелала указать
нам путь в этом направлении» *.
Из самых различных материалов, из бесед Гитлера
с приближенными, из заявлений и выступлений на
совещаниях руководящих лиц фашистской Германии, а
1 A. Hit'Ier. Mein Kampf, Munchen, 1939, $. 650—651.
157

также из характера всех мероприятий по подготовке и
развязыванию войны явствует, что война гитлеровской
Германии против Советского Союза была главным
звеном в агрессивной программе германского
империализма. В разговоре с Раушнингом еще задолго до
начала второй мировой войны Гитлер так рисовал
программу агрессии: «Было бы наивно полагать, что мы
пойдем к могуществу прямолинейно. Мы будем
менять фронты, и не только военные. Но мы прежде всего
должны придерживаться концепции, что наш
смертельный враг — большевизм» К
В сущности говоря, все захваты, осуществленные
гитлеровцами при попустительстве, а иногда и прямом
поощрении со стороны правящих кругов западных держав
до сентября 1939 года, а также завоевания новых
территорий в Европе в первый период второй мировой
войны в той или иной мере были направлены на то,
чтобы в конечном счете создать благоприятные
экономические, политические и стратегические условия для
ведения войны против СССР.
Историческая действительность опрокидывает, как
карточный домик, утверждения буржуазных писак.
Известно, что в то время как германский империализм
при содействии монополистов западных держав и прежде
всего США последовательно готовился к нападению на
нашу страну, Советский Союз настойчиво проводил
миролюбивую* политику, направленную на обуздание
фашистских агрессоров, на предотвращение возникновения
войны. Никаких агрессивных намерений СССР не имел.
Никому наша страна не угрожала, ни на кого не
собиралась нападать.
Это вынуждены признать и некоторые буржуазные
историки, которых никак нельзя заподозрить в симпатиях
к нашей стране! Так, бывший генерал
немецко-фашистской армии К. Типпельскирх пишет: «Осторожные и
умные политики в Кремле не могли замышлять
наступления на Германию, которая имела на других
фронтах лишь небольшие сухопутные силы, а свою мощную
авиацию могла в любое время сконцентрировать на
востоке». И далее: «Изменения политики русских по
отношению к Германии... ожидать не следовало. Напро-
1 Н. Rauschning. Gesprache mit Hitler, Zurich, 1940, S. 126.
153

тив, Советский Союз по-прежнему стремился к тому,
чтобы точно выполнять свои обязательства по
торговому соглашению» *.
Невероятно искажены в рецензируемых книгах
такие вопросы, как цели государств во второй мировой
войне, характер действий вооруженных сил сторон,
партизанское движение и движение сил сопротивления на
оккупированных немецко-фашистскими захватчиками
территориях. Авторы окружают ореолом славы
фашистскую армию, а ее разбойничий поход на нашу страну
изображают как справедливую войну. Население
обширных районов России, заявляют они, «видело в немецком
солдате своего освободителя» («Итоги», стр. 149).
Отдельных предателей и отщепенцев авторы
пытаются отождествить со всем народом. Однако они не
могут обойти тот факт, что немецко-фашистских
захватчиков всюду встречали ненависть и презрение народов.
Незначительные же группы предателей (бандеровцы
и др.), организационный центр которых, кстати сказать,
находился не на советской земле, а в Берлине,
вынуждены были скрываться от народа и разбойничать под
защитой гитлеровских оккупантов.
В книгах ни слова не сказано о массовом
истреблении гитлеровцами ни в чем не повинных людей на
оккупированных территориях и в самой Германии, не
упоминается об освенцимах и майданеках. Напротив,
авторы твердят, будто гитлеровские войска вели
войну в соответствии с требованиями общечеловеческой
морали и с нормами международного права. Чтобы
понять всю фальшь этого заверения, достаточно
вспомнить, что немецко-фашистским войскам в войне против
СССР не только не возбранялось, но и предписывалось
жестокое обращение с населением занятых территорий.
Согласно инструкции главного штаба вооруженных сил
Германии от 13 марта 1941 года в оккупированных
областях СССР вся власть передавалась рейхсфюреру СС2.
Власть этих немецко-фашистских правителей на
оккупированных территориях осуществлялась с помощью
1 К. Типпельскирх. История второй мировой войны,
Издательство иностранной литературы, М., 1956, стр. 174.
2 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов, т. 1, изд. 3-е,
1955, стр. 395.
159

террора, грабежей, насилия, массовых убийств
военнопленных и мирного населения.
В ряде других инструкций верховного
главнокомандования германских вооруженных сил предписывалось
беспощадно расправляться со всеми, кто попытается
оказать сопротивление немецким войскам, уничтожать
все «заподозренные элементы», не доводя дело до
предания их суду, а в случаях каких-либо нападений на
немцев применять массовые насильственные меры1,
то есть поголовно истреблять ни в чем не повинных
людей. При этом немецкие солдаты, офицеры и чиновники
освобождались от всякой ответственности за
совершенные ими преступления в отношении мирного населения.
Более того, им запрещалось проявлять гуманность,
которая рассматривалась как преступление. Да и сами
авторы признают, что в войне с Советским Союзом
«противник был заклеймен как человек низшей расы, по
отношению к которому разрешаются любые действия»
(«Итоги», стр. 65).
Империалистические, человеконенавистнические цели
войны со стороны гитлеровцев, варварские методы
вооруженной борьбы, которые вели к массовому
истреблению мирных людей, разграблению и уничтожению
материальных ценностей, со всей полнотой были вскрыты
на Нюрнбергском процессе. Материалы этого процесса
изданы в 42 томах на английском и немецком языках.
Авторы не только обходят молчанием эти материалы, но
и ставят под сомнение законность и справедливость
процесса над военными преступниками, которых пытаются
изобразить невинно пострадавшими людьми («Мировая
война», стр. 277).
Если гитлеровцы в книгах представлены в розовом
свете, то противники их, и прежде всего советские воины
и партизаны, а также партизаны других
оккупированных стран изображены в самом неприглядном виде. Эта
фальсификация имеет целью разжечь вражду и
ненависть между народами. В обеих книгах содержатся
клеветнические утверждения о том, что «многие колонны
беженцев были смяты и уничтожены русскими» («Итоги»,
стр. 580). Аналогичные высказывания встречаются в
1 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов, т. 1, изд. 3-е,
1955, стр. 530, 533.
160

этой книге на стр. 579, 584 и в книге «Мировая война»
на стр. 263, 386.
Особую ненависть авторы питают к партизанскому
движению. Делается попытка «доказать» незаконность
форм партизанской борьбы и представить народных
мстителей бандитами («Итоги», стр. 125).
В обеих книгах дело изображается таким образом,
что партизаны во всех оккупированных странах вели
неслыханно жестокую, бесчеловечную борьбу с
гитлеровцами. Многочисленные клеветнические утверждения
суммируются следующим высказыванием:
«Характерным для последней войны является, кроме того,
бесчеловечность форм борьбы, которая выразилась в том,
что большие группы населения принимали в ней
участие в качестве партизан» («Мировая война», стр. 501).
Организация партизанского движения в Италии
приписывается правительству Бадольо и англо-американ-
цам (стр. 112—118). Авторов не смущает тот факт, что
правительство Бадольо и американо-английское
командование стремились по возможности ликвидировать
партизанское движение в Италии. Об этом недвусмысленно
высказался сам Бадольо в беседе с немецким военным
атташе в Италии Ринтеленом 1 августа 1943 года. «В
промышленных городах Милане, Турине, Болонье, Специи
и Ливорно, — заявил он, — вспыхнули восстания,
спровоцированные коммунистами. Самое суровое
подавление этих очагов было первой и наиболее важной
задачей нового правительства» 1.
В действительности партизанские отряды
создавались самими народными массами, руководили же ими,
как правило, коммунисты. В рядах партизан сражались
стойкие и мужественные люди, которые вели законную
и справедливую борьбу за освобождение народов от
фашистских оккупантов.
В рецензируемых книгах не случайно отведено
большое место дискредитации партизанского движения во
второй мировой войне. В последнее время в США,
Англии и Западной Германии издается много литературы,
имеющей целью поставить вне закона борьбу партизан
против империалистических захватчиков. Это делается
i IE. R i n t е 1 е п. Mussolini als Bundesgenosse, Tubingen und
Stuttgart, 1951, S. 230.
И Зак. 1552
161

для того, чтобы предотвратить или по крайней мере
максимально ослабить развертывание борьбы народов
против агрессоров в подготавливаемой империалистами
новой мировой войне и заранее подготовить солдат
агрессивных армий к расправам над партизанами и
населением, которое окажет сопротивление захватчикам.
Одной из характерных особенностей рецензируемых
книг является стремление авторов обелить и
прославить вооруженные силы третьего германского рейха и
их руководство — немецко-фашистский генералитет,
взвалить всю вину за поражение фашистской
Германии на Гитлера и на объективные условия, якобы
неблагоприятно сложившиеся для немецко-фашистских
войск.
Гитлеровские генералы, офицеры и солдаты
представлены честными и безупречными носителями
воинской славы, мужества, отваги и героизма. Все, кто
противостоял немецко-фашистским захватчикам, и прежде
всего советский народ и его армия, изображены как
грубая, варварская сила, которая устояла и победила в
войне благодаря случайным обстоятельствам.
В указанных книгах, как и в других писаниях
западногерманских реваншистов, настойчиво проводится
мысль, что если бы не руководство Гитлера, то
германские вооруженные силы во главе со своим
генералитетом вышли бы победителями из второй мировой войны.
Цель этого утверждения заключается в том, чтобы
доказать, что при соответствующем правильном
руководстве бундесвер Западной Германии покажет себя с
наилучшей стороны. По каждому поводу и без повода
авторы превозносят действия гитлеровского вермахта и
его генералитета. Например, быстрое поражение
европейских государств в первый период войны
расценивается исключительно как результат умелых действий
немецко-фашистских войск и мудрого руководства
командования («Мировая война», стр. 17, 21, 25, 31,
34, 129), хотя известно, что основной причиной
молниеносных побед Германии в Европе ь первый период войны
была внутренняя слабость противостоявших государств,
быстрая капитуляция правящих кругов, их
предательство по отношению к своим народам.
Ведь хорошо известно, что правящие реакционные
буржуазные круги Польши, проводившие перед войной
162

антисоветскую политику, всячески
противодействовавшие усилиям и мероприятиям по созданию коллективной
безопасности и предотвращению фашистской агрессии,
фактически обезоружили страну перед опасностью
нападения фашистской Германии. Когда же Польша
подверглась удару со стороны гитлеровских вооруженных
сил, ее антинародные правители бежали за границу,
оставив страну на произвол судьбы. В этих условиях
Польша, несмотря на героическое сопротивление ее
народа немецко-фашистским агрессорам, вынуждена была
капитулировать.
Национальная трагедия Франции была следствием
прежде всего предательства интересов народа ее
империалистическими правящими кругами, проводившими
политику подавления прогрессивных сил внутри страны,
политику поощрения гитлеровской агрессии на восток, в
сторону Советского Союза.
Особенно извращены в книгах бывших гитлеровских
генералов события на советско-германском фронте.
О военных действиях зимой 1941/42 года под Москвой
сказано: «Успехи войск 4-й танковой и 9-й армий,
которые, отбивая атаки противника с востока, севера,
запада и юга, в труднейших условиях смогли удержать
почти 600-километровый фронт, навеки останутся
славной страницей военной истории как образец доблести
войск и мастерства командования» («Мировая война»,
стр. 183). Но известно, что под Москвой
немецко-фашистские войска потерпели одно из крупнейших
поражений во второй мировой войне. В ходе
контрнаступления Советская Армия разгромила не менее 50 дивизий
противника. Вражеские войска были отброшены на
запад на 400 километров.
Последние дни битвы под Сталинградом
оцениваются так: «Немецкие войска проявили исключительную
верность долгу, высокое чувство товарищества и
присущую им дисциплинированность» («Мировая война»,
стр. 203). Авторы явно занижают количество
окруженных и уничтоженных под Сталинградом сил
гитлеровцев. По этому поводу в книге «Мировая война» говорится
лишь о 13 немецких, двух румынских дивизиях и одном
хорватском полке (стр. 203). Но даже по данным
других западногерманских авторов, под Сталинградом было
окружено и уничтожено 20 немецких дивизий, в том
п*
163

числе 14 пехотных, три танковые и три моторизованные,
две румынские дивизии, один хорватский пехотный полк
и большое количество других частей и подразделений *.
О поражении немецких войск в 1943 году сообщается:
«Активные действия русских явились причиной
многочисленных кризисов, катастрофических последствий
которых немцам удалось избежать лишь благодаря
сохранившемуся у них тактическому превосходству и
исключительной самоотверженности немецких солдат»
(«Мировая война», стр. 223). Таким образом, даже
полное банкротство оборонительной стратегии и тактики
немецких войск авторы трудов пытаются преподнести
как победу. Однако всему миру известно, что в 1943 году
победу одержали Советские Вооруженные Силы. Эта
победа привела к перелому не только в Великой
Отечественной, но и во всей второй мировой войне.
Прославление вермахта фашистской Германии
авторы завершают следующим панегириком: «Подвиг
немецких вооруженных сил во второй мировой войне не
имеет себе равных по своему величию; к тому же они
все время вынуждены были вести борьбу с численно
превосходящим противником и не имели для этого
достаточных средств. Это было бы невозможно, если бы
Германия не имела воспитанных поколениями
прекрасных солдат и не располагала бы высоко талантливыми
военачальниками. И если в конце концов война все же
была проиграна, то в этом немецкие вооруженные силы
поистине неповинны» («Мировая война», стр. 503).*
Элементарная логика и факты явно противоречат
этому странному утверждению. И вот авторы
используют на разные лады перепеваемые версии о причинах
провала планов гитлеровцев во второй мировой войне.
Они пытаются объяснить поражение
немецко-фашистских войск в войне против Советского Союза суровыми
условиями театра войны. По утверждению Кессель-
ринга, «немецкая авиация могла действительно решить
исход войны, если бы наступление немецкой сухопутной
армии не застряло под Москвой сначала в болотах, а
затем в снегах русской зимы» («Итоги», стр. 206). «И
совсем не русская армия, — пишет Бутлар, — а сам бог
1 Г. Д ё р р. Поход на Сталинград, перевод с немецкого. Воен-
издат, 1957, стр. 79—80.
164

погоды остановил стремительное наступление немецких
танковых сил в тот момент, когда их цель была уже
совсем близка» («Мировая война», стр. 179).
Сваливание вины за поражение на климат не
является оригинальным. В буржуазной историографии
давно делались попытки объяснить поражение Карла XII,
Наполеона и других агрессоров суровостью климата
России. Несостоятельность подобных утверждений
очевидна. Только в расчете на наивность или
неосведомленность читателя можно говорить, что климат сам по
себе способен определять ход и исход вооруженной
борьбы. Авторы в некоторых случаях вынуждены
признать, что причиной неудачи немецкого наступления
1941 года в России был тот факт, что немецкое
командование не учло условий ведения операции («Итоги»,
стр. 125). Однако такое признание идет вразрез с
хвалебной оценкой, которая дана немецко-фашистскому
командованию в разбираемых книгах.
Чтобы скрыть это противоречие, пускается в ход
другая версия буржуазной историографии, согласно
которой неудачи немецко-фашистских войск являлись
следствием ошибок Гитлера. Оказывается, Москва не была
взята немецко-фашистскими войсками из-за того, что
Гитлер приказал осуществить сначала наступление на
южном крыле фронта («Итоги», стр. 119—121,
«Мировая война», стр. 169—171). Но даже если бы Гитлер
согласился сразу двинуть все силы на Москву, то для
немецких войск создалась бы серьезная угроза на
флангах и мог бы последовать еще более сокрушительный и
скорый разгром их основной группировки.
Сталинградская катастрофа гитлеровцев была, по
утверждению авторов книг, результатом упрямства
Гитлера, отказывавшегося разрешить отход 6-й армии на
запад («Итоги», стр. 128, «Мировая война», стр. 199—
202). Однако авторы признают, что командование
предпринимало все меры, чтобы освободить 6-ю армию,
попавшую в окружение. Следует отметить, что в
создавшейся оперативной обстановке немецкие войска не имели
возможности отойти на запад, независимо от того,
разрешено было это им или нет. Советские войска создали
достаточно прочные внутренний и внешний фронты
окружения, чтобы не допустить не только отход
окруженных войск, но и прорыв группировок, наступавших
165

на выручку окруженным. Попытка мощной группировки
под командованием генерал-фельдмаршала Манштейна
прорвать кольцо окружения окончилась полной
неудачей.
Поражения немецко-фашистских войск на советско-
германском фронте в 1943—1945 годах авторы пытаются
объяснить тем, что Гитлер не разрешал своевременно
отводить войска на запад, на новые рубежи и таким
образом выравнивать фронт («Мировая война», стр. 216,
218, 221, 223, 224, 226, 238, 249). На самом деле в ряде
случаев, как признают авторы книг, войска отводились
на новые рубежи (отход группы армий «Центр» на реки
Сож и Проня в 1943 году; отвод войск из района Гомеля
в конце 1943 года, из района Старой Руссы и Холма
в феврале 1944 года). Кроме того, наивно полагать, что
от всякого отвода войск и выравнивания линии фронта
выигрывали бы только немецко-фашистские войска. Ведь
сокращение линии фронта высвобождало бы и советские
войска и создавало бы благоприятные условия для
образования более крупных советских группировок с целью
нанесения сокрушительных ударов по врагу.
Наряду с ошибками Гитлера и неблагоприятными
климатическими условиями ведения вооруженной борьбы
решающим фактором, обусловившим поражение
Германии, авторы считают экономические и военные усилия
США и Англии. В унисон другим буржуазным
фальсификаторам истории они утверждают, что главная роль
в победе антигитлеровской коалиции в войне
принадлежит западным державам, а не Советскому Союзу. «Своей
военной техникой Америка решила и исход второй
мировой войны», — говорится в «Итогах» (стр. 607).
«Западные державы, — указывается в другой книге, —
добились краха германского государства, соединив в своем
стратегическом плане комбинированное
бомбардировочное наступление с продвижением наземных войск»
(«Мировая война», стр. 466).
Вопреки общеизвестным фактам авторы утверждают,
что в сентябре 1939 года на Западе возник первый
фронт, который «продолжал существовать вплоть до
самого конца войны... С началом войны против России
возник второй фронт — Восточный» («Мировая война»,
стр. 498—499). В понятия «первый» и «второй» фронты
вкладывается степень их значимости для хода и исхода
166

войны. Такая трактовка вопроса о втором фронте
является грубым извращением исторической
действительности.
В доказательство необоснованности утверждений о
решающей роли экономики и армий США и Англии в
разгроме фашистской Германии можно привести такие
факты. Поставки Советскому Союзу материалов из
США не превышали 4 процентов общего объема
производства СССР1. Что касается роли фронтов, то
известно, что правящие круги США и Англии под
различными предлогами оттягивали открытие второго фронта
в Европе, и фашистская Германия до середины 1944 года,
т. е. в наиболее трудный для антигитлеровской
коалиции период войны, могла сосредоточивать почти все
свои усилия на борьбе против СССР. Открытый в июне
1944 года второй фронт не мог иметь того значения,
которое он имел бы в 1942 или 1943 годах, поскольку
исход войны уже был предрешен успехами Советских
Вооруженных Сил. Но и после этого гитлеровцы
продолжали сосредоточивать главные силы против СССР.
Эти факты наглядно и достоверно отражены в
опубликованной в 1957 году переписке глав правительств
СССР, Англии и США2 и в других материалах.
В 1941 —1943 годах на советско-германском фронте
в различное время действовало от 181 дивизии и 18 бригад
(июнь 1941 года) до 263 дивизий и 15 бригад (январь
1943 года) фашистской Германии и ее сателлитов. В
Северной Африке в различное время находилось лишь до
15 итало-немецких дивизий и бригад, в Сицилии (июль
1943 года; девять итальянских и две немецкие дивизии
и на Апеннинском полуострове (после капитуляции
Италии) до 17 немецко-фашистских дивизий.
В 1944—1945 годах в различное время на советско-
германском фронте действовало от 178 дивизий и
20 бригад (в декабре 1944 года) до 248 дивизий и
22 бригад (в мае 1944 года) фашистской Германии и
ее сателлитов. В течение этого же времени в Западной
1Н. А. Вознесенский. Военная экономика СССР, 1946,
стр. 74.
2 Переписка Председателя Совета Министров СССР с
президентами США и премьер-министрами Великобритании во время
Великой Отечественной войны 1941—1945 гг., тт. I—II. Госполитиз-
дат, 1957.
167

Европе находилось от 54 до 75, а в Италии от 23 до
32 немецко-фашистских дивизий. При этом необходимо
учитывать, что против англо-американцев выставлялись
наименее боеспособные соединения немецко-фашистских
вооруженных сил.
Бывший начальник штаба главнокомандования
немецко-фашистских войск на Западе генерал Вестфаль
в книге «Армия в оковах» пишет: «Было общеизвестно,
что боеспособность немецких войск на Западе уже к
моменту вторжения (т. е. к 6 июня 1944 г. — И. 3.) была
значительно ниже, чем боеспособность наших
дивизий на Востоке. Соединения, понесшие огромные
потери на восточном фронте, приходилось снова и снова
заменять такими же соединениями, пополненными на
Западе. Значительное количество находившихся во
Франции так называемых «стационарных» (не имевших
средств передвижения. — Я. 3.) дивизий было весьма
скудно оснащено вооружением и автотранспортом и
состояло в основном из солдат престарелого возраста» *.
О решающей роли Советских Вооруженных Сил в
разгроме фашистской Германии можно судить и по
потерям противника. С июня 1944 года до апреля 1945 года
на советско-германском фронте было разгромлено, не
считая капитулировавших в мае 1945 года, не менее
400 дивизий и 20 бригад фашистской Германии и ее
сателлитов. За это же время в Западной Европе
американо-английские войска разгромили не более 60
немецко-фашистских дивизий и в Италии — не более 20
дивизий.
Из сказанного видно, что западногерманские
реваншисты усердно занимаются фальсификацией истории
второй мировой войны, поставив ее на службу
подготовке и развязыванию новой войны. С этой целью они
клевещут на Советский Союз, проповедуют возрождение
германского милитаризма, разжигают вражду и
ненависть между народами, пытаются еще больше обострить
международную обстановку.
IS. Westphal, Heer in Fesseln, Bonn, 1950, S. 264£

Полковник Я. КРУ ПЧ EH КО
ФАЛЬСИФИКАЦИЯ ИСТОРИИ
ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
БЫВШИМ ГИТЛЕРОВСКИМ ГЕНЕРАЛОМ i
Книга «История второй мировой войны» К. Типпельс-
щрха впервые вышла в свет в Западной Германии
еще в 1951 году. В 1954 году она была выпущена вторым
изданием. Автор книги, отставной генерал пехоты,
принадлежит к числу кадровых генералов бывшей немецко-
фашистской армии. Вторую мировую войну он начал в
качестве начальника разведывательного управления
генерального штаба сухопутных сил Германии,
длительное время находился на советско-германском фронте, а
закончил войну командующим полевой армией в Меклен-
бурге, где в мае 1945 года сдался в плен английским
войскам.
Книга «История второй мировой войны» является
одним из первых больших трудов буржуазных авторов
о минувшей войне. Автор стремится дать
последовательное описание второй мировой войны на всех ее театрах
и фронтах. В книге собран фактический материал о
боевых действиях армий капиталистических государств —
участников минувшей войны. Работа в гитлеровском
генеральном штабе и непосредственное участие автора в
боевых действиях на различных фронтах второй
мировой войны дали ему возможность сообщить ряд
малоизвестных широкому кругу читателей фактов, особенно
об операциях, проводившихся на Западноевропейском
1 К. Типпельскирх. История второй мировой войны.
Перевод с немецкого. М. Издательство иностранной литературы, 1956,
608 стр.
169

театре войны, в Северной Африке и на Дальнем
Востоке.
Приведенный в книге фактический материал при его
критическом использовании поможет нашему читателю
в изучении некоторых событий минувшей войны, особенно
на второстепенных театрах, о которых имеется еще
недостаточное количество опубликованных материалов.
Известный познавательный интерес для советского
военного читателя представляет также и оценка автором
некоторых вопросов, связанных со способами ведения
минувшей войны. Однако, читая книгу Типпельскирха,
мы не должны забывать о реакционном мировоззрении
ее автора, о его принадлежности к генералитету
разгромленной немецко-фашистской армии, о
тенденциозном подходе к оценке многих фактов и событий
минувшей войны, особенно в отношении Советского Союза и
его Вооруженных Сил. И дело здесь совсем не в том, что
Типпельскирх не располагал достаточными
источниками, как он об этом пишет в своем предисловии.
Высокие посты, которые автор занимал в гитлеровской
армии, открывали ему доступ к самой широкой и
достоверной информации о военных действиях. Безусловно,
он имел все возможности для того, чтобы дать
правдивое, объективное описание событий второй мировой
войны, особенно борьбы на советско-германском фронте.
Однако Типпельскирх этого не сделал.
Подобно другим бывшим гитлеровским генералам он
стремится любыми средствами принизить роль
Советского Союза и его Вооруженных Сил в минувшей войне,
возродить миф о превосходстве военного искусства
немецко-фашистской армии, снять вину с немецкого
генералитета за развязывание войны и поражение Германии.
В интересах достижения этих целей Типпельскирх
изображает Гитлера главным виновником поражения
немецко-фашистских войск в минувшей войне. Важнейшие
события второй мировой войны автор, как правило,
фальсифицирует, условия и характер боевых действий
освещает односторонне, тенденциозно.
Рассматриваемая книга стоит в одном ряду с теми
многими книгами буржуазных авторов, в которых
сознательно извращается история.
Вторая мировая война, развязанная фашистской
Германией, принесла неисчислимые жертвы: миллионы
170

загубленных жизней, величайшие бедствия и страдания
народов многих стран, колоссальные материальные
потери, разрушения сотен тысяч городов и сел, гибель
бесчисленного множества памятников мировой
культуры. Поэтому любая работа, посвященная этой войне,
должна прежде всего правдиво ответить на вопрос о
причинах войны. Однако в книге Типпельскирха не
дается анализа внутренних и внешних экономических и
политических противоречий между крупнейшими
капиталистическими странами, приведших к войне. Типпель-
скирх обходит молчанием сложную закулисную
дипломатическую деятельность англо-франко-американских
империалистов, стремившихся путем уступок Гитлеру за
счет других стран направить фашистскую агрессию на
Восток. Он не хочет признать того бесспорного факта,
что только наличие серьезных противоречий между
крупными капиталистическими державами помешало им
в 1938—1939 годах заключить единый антисоветский
пакт.
Одной из причин войны Типпельскирх считает
опрометчивость политики английского правительства,
давшего свои гарантии Польше. Автор пытается убедить
читателя в том, что войны можно было бы избежать,
если бы англичанам удалось «склонить Польшу к
разумному разрешению созданной Версальским
договором острой проблемы Данцигского коридора и
Данцига...» (стр. 9). Типпельскирх клевещет на внешнюю
политику Советского правительства, утверждая, что
Советский Союз был единственной страной,
заинтересованной в развязывании второй мировой войны (стр. 10).
Чувствуя неубедительность подобных утверждений, он
прибегает к извращению фактов.
В разделе книги под провокационным названием
«Растущая напряженность на Востоке» каждое
предложение, каждая строка дышат злобой и ненавистью
гитлеровского генерала к Советскому Союзу. Чего здесь
только нет: и дальнейшие шаги русских «для
расширения сферы своей власти», и «процесс разрушения...
национальной самобытности» прибалтийских республик
после их вступления в состав СССР, и «стремление
Советского Союза расшириться еще дальше на
юго-восток» (стр. 105). Все эти «аргументы» приводятся в
книге в качестве доказательств правильности решения
171

Гитлера отказаться от решающей схватки с Англией
летом 1940 года и нанести внезапный удар по Советскому
Союзу.
Типпельскирх не ограничивается извращением
событий, предшествовавших второй мировой войне, и ее
первого периода. Он открыто повторяет ложь гитлеровской
пропаганды о том, что Советский Союз собирался
напасть на Германию. При этом он явно игнорирует даже
такие общеизвестные документы, как материалы
Нюрнбергского процесса над главными военными
преступниками фашистской Германии. Между тем в этих
материалах есть, например, показания заместителя
Геббельса — Фриче, заявившего, что «никаких оснований к
тому, чтобы обвинить Советский Союз в подготовке
военного нападения на Германию, у нас не было» К
Известен, наконец, приговор Международного
трибунала о том, что война против Советского Союза была
развязана гитлеровской Германией «без тени законного
оправдания. Это была явная агрессия»2.
Пытаясь найти аргументы для оправдания агрессии
фашистской Германии против Советского Союза, автор
представляет факт возвращения нашей стране
Бессарабии и Северной Буковины, а также добровольное
вступление в 1940 году народов прибалтийских
республик в единую-семью советских народов как агрессивные
устремления Советского Союза.
Не довольствуясь извращением существа названных
исторических событий, Типпельскирх в своем явном
стремлении опорочить советскую внешнюю политику
делает попытку сослаться на материалы седьмой сессии
Верховного Совета СССР 1-го созыва, проходившей в
августе 1940 года (стр. 106).
На седьмой сессии Верховного Совета СССР 1-го
созыва речь шла о том, что Советский Союз ввиду
возрастающей военной опасности принял ряд мер,
направленных на подъем оборонной и хозяйственной мощи
страны (переход с 7-часового на 8-часовой рабочий
день, запрещение самовольного ухода рабочих и служа-
1 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов, изд. 2-е4, исправл.
и дополн., том II, М., Госюриздат, 1954, стр. 454.
2 Т а м же, стр. 984.
172

щих с предприятий и учреждений и т. д.). По этому
вопросу на сессии говорилось: «Мы имеем немалые
новые успехи, но мы не собираемся успокаиваться на
достигнутом» *.
Только невежда в политике или такой фальсификатор
истории, каким является Курт Типпельскирх, мог
истолковать эти слова как выражение стремления СССР
к территориальным захватам.
Фальсификация истории второй мировой войны в
книге Типпельскирха проявляется не только в
извращении'причин этой войны. Односторонне, необъективно
автор описывает ход боевых действий в первый период
войны, где главное внимание уделяет войне против
Польши в 1939 году и против Франции в 1940 году.
В обоих случаях он подробно останавливается лишь на
действиях немецко-фашистских войск; причем описание
этих действий дано так, что из него вытекает лишь один
вывод: быстрый исход войны против Польши и Франции
был обусловлен главным образом превосходством
организации и военного искусства немецко-фашистской
армии. В книге ничего не говорится и политических
причинах быстрого поражения Польши и Франции, вызванного
разложением и предательской политикой правительств
этих государств.
Типпельскирх стремился доказать . непогрешимость
военной машины гитлеровской Германии и якобы
отличавшую немецких солдат «дисциплинированность и
обходительность» во взаимоотношениях с местным
населением оккупированных стран Европы (стр. 93).
Особенно циничным является его утверждение о том, что
дисциплинированность и обходительность гитлеровских
солдат поражала французов, которые в основной своей
массе будто бы «...чувствовали облегчение от того, что
победа Германии так быстро положила конец войне и
избавила Францию от тяжелых потерь и жертв...» (там
же). Мы не знаем, о каких французах говорит автор,
но можем с достоверностью утверждать, что речь идет
не о тех миллионах французов, которые решительно
боролись против фашистских оккупантов за свободу
Франции в годы войны, а после войны гневно проте-
1 «Правда», 2 августа 1940 г.
173

стуют против ремилитаризации Западной Германии и
создания вермахта.
Нельзя читать без возмущения те страницы книги,
где речь идет о событиях на советско-германском
фронте (V, VII и X главы). Здесь наиболее отчетливо
проявилась тенденциозность автора. Типпельскирх
особенно грубо извращает события и факты, когда
стремится принизить роль Советского Союза и его
Вооруженных Сил в решении исхода второй мировой войны,
а также пытается обосновать высокие боевые качества
немецко-фашистской армии и реабилитировать
гитлеровский генералитет.
Одним из характерных приемов фальсификации
истории второй мировой войны, используемых в книге,
является поверхностное освещение, а в ряде случаев и
замалчивание важных событий.
Бесспорным является, например, тот факт, что
борьба на советско-германском фронте составляла
основное содержание второй мировой войны. Именно на этом
фронте в течение всей войны действовали основные силы
гитлеровской армии. В ходе Великой Отечественной
войны против- Советских Вооруженных Сил действовало
от 60 до 80 процентов всех сухопутных войск
фашистской Германии. Количество дивизий противника, аей-
ствовавших на советско-германском фронте, колебалось
от 190 (летом 1941 г.) до 268 (к началу
контрнаступления Советской Армии под Сталинградом). С конца
1942 года количество немецких дивизий на восточном
фронте в результате многократных поражений
постепенно снижалось, однако даже в начале 1945 года
Советским Вооруженным Силам противостояли 183
дивизии врага *. На восточном фронте немецко-фашистская
армия имела наибольшие потери в людях и боевой
технике. Только в трех битвах — под Москвой,
Сталинградом и Курском — немецко-фашистская армия понесла
потери большие, чем во всех сражениях на других
фронтах и театрах военных действий, вместе взятых, в
течение всей войны.
Казалось бы вполне логичным основное внимание в
книге уделить освещению событий на советско-герман-
1 Подробные данные см. на стр. 81. {Ред.)
174

ском фронте. Однако Типпельскирх этого не сделал.
Больше того, он стремился как можно меньше
касаться событий на Восточном фронте, чтобы тем самым
уйти от признания решающей роли Советского Союза в
поражении гитлеровской Германии, признания
превосходства Советских Вооруженных Сил и их военного
искусства над фашистской армией и ее способами
ведения боя, операции и войны в целом. В подтверждение
этого положения можно привести, например, такой
факт: из тринадцати глав книги борьба между
фашистской Германией и Советским Союзом рассматривается
лишь в трех главах, т. е. из 570 страниц книги военным
событиям на советско-германском фронте отведено лишь
около 130.
Стремление, автора принизить роль Советского Союза
в решении исхода второй мировой войны особенно явно
при описании им событий 1944—1945 годов, т. е. тех
периодов Великой Отечественной войны, когда немецко-
фашистская армия под ударами советских войск
откатывалась на запад. Из описаний событий этого
периода читатель не может получить даже примерного
представления о проведенных операциях советских
войск. Описание такой крупнейшей стратегической
операции, как Белорусская, занимает пять страниц, а Кор-
сунь-Шевченковской — одну страницу. Типпельскирх
совсем не показывает замыслов и планов советского
командования, извращает группировки и соотношение сил
сторон. Даже, говоря о том времени, когда
немецко-фашистская армия терпела тяжелые поражения, автор
подробно излагает лишь действия своих войск, стремясь
к тому, чтобы даже в поражении подчеркнуть высокие
боевые качества гитлеровской армии, ее генералов и
офицеров.
Скупо описывая ход боевых действий на советско-
германском фронте в 1944 году, он в угоду американо-
английским реакционным кругам пытается перенести
внимание читателей на военные события,
развернувшиеся на Западе, куда якобы после высадки союзных
войск в Нормандии переместился центр тяжести второй
мировой войны (стр. 410).
Так же скупо и неконкретно описаны боевые
действия советских войск в 1945 году. Ни одним словом не
175

обмолвился автор о таких важных событиях, как
падение Берлина и безоговорочная капитуляция фашистской
Германии.
Типпельскирх совершенно игнорирует роль
Советского Союза в разгроме империалистической Японии
(глава XIII — «Завершение войны в Восточной Азии»).
Вслед за другими буржуазными военными историками
он утверждает, что Япония капитулировала в результате
применения Соединенными Штатами двух атомных
бомб. Между тем известно, что в последней кампании
второй мировой войны Советские Вооруженные Силы
сыграли весьма крупную роль. Вступив в войну против
империалистической Японии в августе 1945 года,
Советская Армия и Флот в короткие сроки разгромили и
пленили главную и лучшую часть сухопутных вооруженных
сил Японии—Квантунскую армию. Действия советских
войск, а также Народно-освободительной армии Китая
поставили империалистическую Японию в чрезвычайно
трудное положение и ускорили ее безоговорочную
капитуляцию.
В целях умаления значения побед Советской Армии,
принижения ее военного искусства Типпельскирх
беззастенчиво искажает данные о численном составе
группировок воюющих сторон. При этом данные извращаются
по одному и тому же принципу: силы
немецко-фашистских войск всегда преуменьшаются, а силы Советской
Армии преувеличиваются. Так, по данным Типпельс-
кирха, немецко-фашистские войска, развернутые для
вторжения в пределы Советского Союза, насчитывали в
своем составе 140 дивизий (стр. Ш9). В
действительности группировка гитлеровских войск вторжения имела
153 расчетные дивизии. В другом случае он пишет, что
группа армий «Центр» в июне 1944 года располагала
38 дивизиями, из которых использовались лишь 34
(стр. 442). На самом деле группа армий «Центр» в
указанное время состояла из 47,5 расчетной дивизии. В ряде
случаев соотношение сил сторон не показано совсем.
Что же касается состава группировок советских войск,
то здесь автор совсем теряет чувство меры. Причину
поражения немецко-фашистских войск под Москвой он
видит в том, что в период контрнаступления советские
войска якобы имели двадцатикратное численное пре-
176

восходство (стр. 207). Между тем одной из особенностей
этого контрнаступления как раз и было то, что к его
началу советские войска не только не имели решающего
численного превосходства, но даже уступали противнику
по танкам и артиллерии. По живой силе численного
превосходства не имела ни одна из сторон. Только по
количеству самолетов, действовавших на московском
направлении, советские войска имели незначительное превосходство.
В своих утверждениях Типпельскирх нередко
вступает в противоречие с собственными выводами и
оценками. Так, он неоднократно подчеркивает
неприглядную роль немецко-фашистской пропаганды, которая
распространением ложных данных о потерях своих войск
и войск Советской Армии стремилась дезориентировать
мировое общественное мнение. Однако сам же
пользуется данными геббельсовских сводок.
В пылу злобной ненависти к нашей стране бывший
гитлеровский генерал не увидел ничего положительного
ни в организации, ни в техническом оснащении, ни в
военном искусстве Советской Армии. Однако, не имея
возможности обойти молчанием общеизвестные факты
многочисленных поражений немецко-фашистских войск
на советско-германском фронте, он произвольно
подтасовывает факты. Так, в книге довольно часто
подчеркивается, что все победы советских войск были
результатом огромного превосходства в силах. В то же время
малейший успех гитлеровской армии преподносится как
проявление превосходства немецкого военного искусства
(стр. 205, 264, 267).
Подобно другим буржуазным военным историкам
Типпельскирх поражения немецко-фашистских войск
нередко объясняет неблагоприятными климатическими
условиями. По его мнению, в снижении темпов
наступления немецко-фашистских войск в конце июля и в
начале августа 1941 года виноват «коварный климат»
России (стр. 190).
Автор не желает признать, что, несмотря на
исключительно тяжелые и неравные условия борьбы, советские
войска, отступая, оказывали врагу ожесточенное
сопротивление. Применяя контратаки и контрудары, они
наносили ему огромные потери в живой силе и технике.
Все возраставшее сопротивление советских войск имело
своим результатом не только снижение темпов наступ-
12 Зак. 1552
177

ления немецко-фашистской армии, но и
приостановление этого наступления на некоторых направлениях уже
в августе 1941 года.
Особенный «интерес» к русскому климату Типпельс-
кирх проявляет в том месте, где он пытается объяснить
причины поражения немецко-фашистских войск осенью
1941 года под Москвой. Общеизвестно значение битвы
под Москвой. Здесь немецко-фашистские войска
впервые во второй мировой войне потерпели крупное
поражение. Лучшие немецкие дивизии были уничтожены, а
гитлеровский план «молниеносной войны» потерпел
полный крах. Весь мир убедился в высоких боевых
качествах Советских Вооруженных Сил, которые в тяжелых
условиях смогли нанести сильнейший удар гитлеровской
армии, не знавшей до этого поражений. Естественно,
Типпельскирх не мог пройти мимо факта поражения
немецко-фашистской армии под Москвой. Однако,
признав поражение гитлеровской армии и сравнив ее судьбу
с судьбой великой армии Наполеона (стр. 201—203), он
заявляет, что главной причиной всех неудач
гитлеровских войск наряду с огромным численным
превосходством русских была русская погода, русская зима
(стр. 201—208). Так, провал октябрьского наступления
он объясняет прежде всего осенней распутицей
(стр. 200). Ноябрьское наступление оказалось
незавершенным потому, что начались морозы, а снег и туман
ограничили поддержку со стороны авиации (стр. 201).
Отступление немецко-фашистских войск в декабре 1941 —
январе 1942 года он также объясняет сильными
морозами и многоснежной зимой.
Разумеется, климатические условия влияли на ход
военных действий, но каждый честный военный историк
понимает, что климатические условия существовали в
равной мере для обеих сторон. Советским солдатам так
же было холодно, так же было трудно заводить моторы
боевых машин и двигаться по бездорожью и глубоким
снегам, как и немцам. Если и следовало говорить о
«русском климате», то в том смысле, что германское
командование, готовясь к войне против Советского Союза, не
учитывало особенностей Восточного театра войны. Но
ведь в этих просчетах повинен прежде всего
гитлеровский генеральный штаб.
178

Задавшись целью обелить фашистскую армию и ее
генералитет, автор не ограничивается ссылками на
невыгодное соотношение сил и плохую погоду. Поражения
и неудачи немецко-фашистской армии он пытается
объяснить неразумным вмешательством Гитлера в
руководство военными действиями. Типпельскирх не
жалеет самых резких выражений по адресу фюрера,
изображая его главным виновником поражений немецко-
фашистских войск на различных фронтах. Конечно,
непосредственное вмешательство Гитлера в управление
войсками, особенно после того, как он принял на себя
верховное командование вооруженными силами,
нередко приводило к поражениям немецко-фашистской
армии или способствовало им. Однако известно, что не
Гитлер, а Кейтель, Иодль, Гальдер, Браухич, Гудериан,
Кребс и другие были составителями основных планов
войны против Советского Союза, начиная от «плана
Барбаросса» и кончая планами последних месяцев
войны.
Разве не Иодль хвастливо заявлял накануне войны,
что Советский Союз будет уничтожен за три недели? ]
И разве не Браухич, Гальдер, Бок и другие генералы
настаивали на продолжении наступления на Москву в
ноябре 1941 года? Все эти факты известны автору,
который, однако, не замечает противоречий в собственной
книге. Так, описывая победы немецко-фашистских войск,
он восхваляет генералов, но всю ответственность за
поражения возлагает только на Гитлера. Между тем
известно, что в течение всей войны Гитлера окружали
лучшие генералы германской армии, которые до последнего
дня были преданы ему; германский генеральный штаб
не выпускал из своих рук руководства военными
действиями на всех фронтах.
Серьезным пороком разбираемой книги Типпельс-
кирха является также извращение автором существа и
причин партизанской борьбы против
немецко-фашистских войск на оккупированной территории Советского
Союза. Партизанское движение как форма борьбы
народа против иностранных захватчиков известно издавна.
В годы Великой Отечественной войны советский народ
1 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов, изд. 2-е,
исправленное и дополненное, том 1, М., Госюриздат, 1954, стр. 371.
12*
179

под руководством Коммунистической партии развернул
партизанскую борьбу против немецко-фашистских
захватчиков в не виданном еще в истории масштабе.
Дикий произвол гитлеровцев, грабежи и насилия,
разрушения городов и сел возбуждали жгучую ненависть
советских людей к врагу — они тысячами уходили в
партизанские отряды. Партизанское движение носило
всенародный характер. Осенью 1943 года на
оккупированной врагом территории действовало около 360 тысяч
вооруженных партизан. Кроме того, до 500 тысяч
человек составляли резерв партизанских отрядов ].
Действия партизан были настолько эффективными,
что немецко-фашистскому командованию приходилось
снимать с фронта целые дивизии и корпуса для охраны
своих тылов, коммуникаций и для борьбы с
партизанами. Ввиду этого Типпельскирх не мог обойти
молчанием партизанскую борьбу. Он признает, что в мае
1942 года немецкое командование было вынуждено снять
с фронта два армейских корпуса и направить их для
борьбы с партизанами лишь в одном районе
юго-восточнее Смоленска (стр. 241). Вместе с тем он отрицает
массовый, всенародный характер партизанского движения
в тылу немецко-фашистских войск. По его словам, в
качестве партизан действовали лишь оставленные
заранее или заброшенные впоследствии специальные группы
и части Советской Армии. Автор всячески пытается
убедить читателя в том, что мирное население
оккупированных районов не принимало участия в партизанской
борьбе, что оно вообще было хорошо настроено по
отношению к немецким войскам (стр. 204).
Самоотверженность и героизм советского народа он объясняет
лишь проявлением известного «славянского фанатизма»,
воспитанного искусной пропагандой (стр. 228). Все
эти домыслы понадобились Типпельскирху для того,
чтобы снять вину с немецко-фашистской армии за ее
преступления на оккупированной территории СССР и
других стран и оклеветать героическую Советскую
Армию, весь советский народ, вынесший на своих плечах
основную тяжесть борьбы против немецко-фашистской
коалиции.
1 БСЭ, т. 32, изд. 2-е, стр. 164.
180

В предисловии к первому изданию своей книги Тип-
пельскирх говорит о своем стремлении дать описание
второй мировой войны «с немецкой точки зрения».
Однако знакомство с книгой показывает, что она не
отражает взглядов широких масс немецкого народа на
события минувшей войны, принесшей народу самой
Германии огромные бедствия. Книга написана с позиций
западногерманских реваншистов, в угоду наиболее
реакционным кругам США, Англии и других
империалистических государств.

Полковник Н. КУЗЬМИН, подполковник М. АЛЕКСАНДРОВ.
ИСТОРИЯ ВОЙНЫ В ТРАКТОВКЕ В. ГЁРЛИЦА
Книга Вальтера Гёрлица «Вторая мировая война
1939—1945 гг.» !, вышедшая в Западной Германии,
получила широкое распространение не только в своей
стране, но и за ее пределами. Автор ее —
западногерманский военный историк и публицист. Его перу, кроме
названной работы, принадлежат: «Германский
генеральный штаб», «Гинденбург», «Адольф Гитлер» и другие.
Тема второй мировой войны занимает видное место
в западногерманской военной литературе. Ею
занимались и генерал пехоты Типпельскирх, написавший
«Историю второй мировой войны» 2, и группа военных авторов
(адмирал Ассманн, генерал Гудериан, фельдмаршал
Кессельринг, генерал Мантейфель), составивших труд
«Итоги второй мировой войны» 3, и ряд других немецких
буржуазных исследователей, пытавшихся проследить от
начала до конца ход второй мировой войны. Из всех
этих трудов книга Гёрлица представляет наибольший
интерес по богатству обширного фактического
материала, характеризующего все стороны второй мировой
войны. Однако, претендуя на объективный характер
освещения войны, она фальсифицирует ряд событий.
Это обстоятельство лишает ее ценности исторического
исследования и научной обоснованности.
1 W а 11 е г G б г 1 i t z. Der zweite. Weltkrieg 1939—1945,
Stuttgart, 1951—1952. Band I, 623 S., Band II, 624 S.
2 Kurt von Tippelskirch. Geschichte des zweiten Welt-
krieges. Bonn, 1951, 731. S.
3 Vizeadmiral a. D. Kurt Assmann, Generaloberst
a. D. Heinz Guderian, Gencralfeldmarschal a. D. Albert Kes-
s e I г i n g. General a. D. Kurt von Tippelskirch und andere.
Bilanz des zweiten Weltrieges, Hamburg, 1953, 472. S.
182

Фальсификация истории второй мировой войны имеет
целью реабилитировать обанкротившийся в войне
германский генералитет и генеральный штаб, приукрасить
их роль и оправдать разбойничьи походы
немецко-фашистской армии по Европе. В предисловии к книге
Гёрлиц утверждает, что в ходе всей войны немецкие
вооруженные силы оставались верными своим
наступательным традициям, несмотря на то, что эта война
«поставила перед командованием и фронтом неразрешимые
задачи» (т. 1, стр. 13). Военное поражение Германии
Гёрлиц объясняет главным образом непростительными
ошибками руководства, отказом «фюрера»
выслушивать советы своих генералов. Гёрлиц, как и многие
другие германские милитаристы, распространяет легенду о
том, что Гитлер помешал германской армии одержать
победу во второй мировой войне. Истинный смысл этой
версии понятен: доказать своим боннским и
американским хозяевам, что война была проиграна не в
результате провала захватнических планов германского
империализма, а вследствие упрямства Гитлера и его
некомпетентности в военных делах. Правда, в предисловии
Гёрлиц объясняет поражение Германии и другими
причинами: во-первых, необходимостью вести войну на
нескольких фронтах, чего особенно опасался германский
генералитет, считавший, что военного потенциала и
мощи вооруженных сил Германии будет недостаточно,
чтобы успешно выстоять в такой войне (т. 1, стр. 20),
и, во-вторых, огромным превосходством сил
противников.
Первый том книги начинается с исследования
действий немецко-фашистской армии в 1939 году в польской
кампании, положившей начало второй мировой войне в
Европе. Одобряя присоединение Австрии и отторжение
от Чехословакии Судетской области в результате
«бескровной победы», Гёрлиц объясняет нападение на
Польшу необходимостью завоевания для Германии
нового «жизненного пространства». Он оправдывает
действия Гитлера, якобы заботившегося о немцах, как о
народе, которому не хватает жизненного пространства
(т. 1, стр. 29). Автор считает, что идея создания
«великой германской империи» была правильной и
«величественной». Этот экскурс в недалекое прошлое имеет
целью оправдать сегодняшние реваншистские требова-
183

ния германских империалистов. Вместе с тем Гёрлиц
открыто признает провокационный характер войны против
Польши, свидетельствуя, что «в одну ночь началась
мобилизация под видом подготовки к учениям» (т. 1,
стр. 24). Но тут же, противореча себе, утверждает, что
«фюрер не хотел войны». Извращая события, автор
заявляет, что о нападении на Польшу знали лишь Гитлер,
Гиммлер и Гейдрих. Однако известно, что планы
нападения на Польшу были разработаны генштабом задолго
до вторжения, а в начале августа немецко-фашистские
войска уже приняли тот порядок, в котором они должны
были наступать, поскольку первоначально «наступление
намечалось на утро 26 августа».
Гёрлиц приводит данные о том, что к моменту
вторжения в Польшу, т. е. на 1 сентября 1939 года,
фашистская Германия отмобилизовала 98 дивизий \ включая
кадровые. Это число показывает, что, несмотря на
Версальский договор, ограничивавший состав рейхсвера
10 дивизиями, Германия подготовила резервы для
многомиллионной армии. Все это очень напоминает
нынешнюю ситуацию в Западной Германии, где на основе
парижских соглашений также предусмотрено
формирование ограниченной армии (12 дивизий), но уже теперь
широким фронтом идет переподготовка военнообучен-
ного резерва и гитлеровские генералы говорят о
необходимости развертывания западногерманских
вооруженных сил до 48 и даже 60 дивизий.
В подготовке к войне с Польшей автор главную роль
отводит Гитлеру, против планов которого якобы
активно выступали начальник генштаба Гальдер и другие
генералы. На самом же деле генералитет был не
против войны с Польшей, а восторженно приветствовал ее,
да и сам автор не осуждает политику фашистской
Германии по отношению к Польше. Вместе с тем Гёрлиц
обходит молчанием хорошо известный факт о том, что
1 Согласно документальным данным, опубликованным
западногерманским генералом Мюллер-Гиллебрандом в книге «Сухопутная
армия 1933—1945» (В. Mueller-Hillebrand. Das Heer 1933
—1945 Entwicklung des Organisatorischen Aufbaues. Erster Teil.
Das Heer bis zum Kriegsbeginn, Darmstadt, 1954). Германия к
моменту нападения на Польшу отмобилизовала 104 дивизии, в
том числе 86 пехотных, 4 легкопехотные, 3 горнопехотные, 7
танковых и 4 мотодивизии.
184

вторжение немецко-фашистской армии в Польшу имело
целью приблизить свои войска к границам и жизненно
важным районам СССР.
Автор скрывает также основную цель плана Гитлера
по отношению к Скандинавии, указывая, что сущность
«скандинавской проблемы» заключалась в борьбе «за
обеспечение сырьевых и экономических районов...» (т. 1,
стр. 99). Несколько ниже он вынужден все же признать
истинный смысл военных планов Гитлера в этом районе,
заключающийся в том, что захват Норвегии и выход на
ее побережье обеспечивали немецкому морскому
командованию «удобные базы для нападения на Англию», а
«линия побережья западной части Скандинавии имела
огромное значение как фланговая позиция» (т. 1,
стр. 100). Захват Норвегии был успешно осуществлен,
как признает автор, благодаря политике норвежских
профашистских элементов во главе с военным
министром Квислингом, которые произвели государственный
переворот в Норвегии и обеспечили оккупацию ее
немецко-фашистскими войсками.
Подготовка войны на западе (нападение на
Францию, Бельгию и Голландию) велась в гитлеровской
ставке задолго до развертывания операций. 27 сентября
1939 года Гитлер заявил своим главнокомандующим о
намерении как можно скорее начать наступление на
западе, поскольку «время не является союзником
Германии» и к тому же имеется якобы опасность французского
наступления через Бельгию. Как отмечается в книге,
немецкий генеральный штаб считал французскую
армию сильнейшей в Европе, но находил, что в
результате разгрома Польши создалась возможность выиграть
войну и на западе при условии ведения ее на одном
фронте (т. 1, стр. 79).
Гёрлиц и здесь старается реабилитировать
гитлеровских генералов, которые, по его словам, уклонялись от
участия в подготовке плана войны против Франции. Но
ведь известно, что именно генеральный штаб
разработал, как указывает и сам автор, план операции под
условным названием «Гельб» («Желтый план»),
осуществление которого должно было начаться 12 ноября
1939 года. В составлении плана принимали также
участие генералы из войск. Предложения генералов Ман-
штейна и Гудериана, командовавших крупными соеди-
185

нениями, были положены в основу переработанного
впоследствии «Желтого плана».
Автор положительно оценивает деятельность
реакционных профашистских элементов во Франции,
Бельгии и Голландии, способствовавших свободному
продвижению немецко-фашистских войск и оккупации этих
стран. В результате капитуляции продажного
французского правительства гитлеровские войска вышли на
атлантическое побережье Франции. Описывая ход
операций в Северной Франции, Гёрлиц ничего не говорит
о приказе Гитлера остановить наступление танков Гу-
дериана у Дюнкерка с целью склонить Англию к
временному миру.
Успехи немецко-фашистских войск на западе
ускорили вступление в войну фашистской Италии. «У
Муссолини,— пишет автор, — теперь была лишь одна
забота: как бы не опоздать» (т. 1, стр. 134). На
возражение маршала Бадольо, что Италия и ее армия не готовы
к войне, Муссолини отвечал: «Мне нужно несколько
тысяч мертвых, чтобы сесть за стол победителей» (т. 1,
стр. 134).
Много места в книге отведено описанию подготовки
к вторжению немецко-фашистских войск в Англию.
Оккупировав Францию и завладев ее солидной
военно-экономической базой, германский генеральный штаб
приступил к подготовке вторжения в Англию. Планирование
операции против Англии, указывает автор, началось
вскоре после польской кампании. Получив указание
Гитлера, «адмирал Редер приказал создать при
морском командовании специальную группу, поручив ей
изучение возможности высадки в Англии» (т. 1, стр. 154).
Первоначально Гитлер надеялся, что решительная победа
во Франции заставит Англию капитулировать. Но
французская кампания не дала желаемых результатов.
В июне 1940 года Гитлер объявил главнокомандующим,
что Англия уже побеждена, но она этого еще не осознала
и что военные действия против нее явятся лучшим
способом заставить ее это сделать (т. 1, стр. 157).
Гёрлиц подчеркивает, что немецкое командование
планировало высадку своих войск на английское
побережье произвести внезапно, для чего был принят ряд
дезориентирующих противника мер. В частности, с
18 июня 1940 года в Германии начались демонстратив-
186

ные приготовления к демобилизации. 19 июня Гитлер и
Геббельс, выступая в рейхстаге, обратились к Англии с
призывом к миру, но одновременно с этим в войсках
проводились учения по десантированию, штабы
тренировались в организации взаимодействия войск в
десантной операции, в армии проводились новые назначения.
Внутри страны у частных владельцев конфисковывались
мелкие суда, размещались заказы на постройку
мощных паромов. Началась воздушная война над Англией.
«Не могло быть сомнения в том, — пишет Гёрлиц, — что
вторжение удалось бы немецким войскам» (т. 1, стр. 165).
Но 7 сентября 1940 года Гитлер отложил эту операцию
на неопределенное время, а 12 октября отдал
распоряжение генштабу прекратить подготовку, отменив тем
самым вторжение. Автор не рассматривает причин,
вызвавших такое решение. Гёрлицу, состоящему на службе
у англо-американских хозяев, невыгодно делать какие-
либо выводы об истинных причинах отказа от
вторжения. Ему трудно признать, что гитлеровскому
генеральному штабу, активно готовившемуся в этот период к
вторжению в СССР, было не до Англии, которой он не
опасался, зная, что она никогда не отважится на
самостоятельные действия против фашистской Германии.
Особенно подробно автор рассматривает события на
советско-германском фронте в 1941 —1942 гг. Он пишет,
что в конце июля 1940 года Гитлер заявил о
возможности похода в Россию. Осенью 1940 года был
разработан план нападения на Советский Союз. Началась
ускоренная подготовка к новому разбойничьему походу.
Быстрыми темпами велось строительство аэродромов и
дорог к восточной границе, перебрасывались войска с
Западного фронта на Восточный. Как сообщает автор,
из 229 дивизий, имевшихся у гитлеровского
командования, 169 (в том числе 17 танковых и 12 моторизованных)
предназначались для действий против Советского
Союза; 60 дивизий размещались: 38 — во Франции,
Бельгии, Голландии, 12 — в Норвегии, 1 — в Дании, 7 —
на Балканах, 2 — в Северной Африке. 24 дивизии (21
пехотная, 2 танковые и 1 моторизованная) находились в
резерве верховного главнокомандования и также
предназначались для использования на Восточном фронте.
Нужно заметить, что в число этих дивизий не вошли
войска сателлитов, а также войска СС, не подчиняв-
187

шиеся армейскому командованию (всего 37 дивизий,
сведенных в несколько пехотных и танковых корпусов,
и 1 кавалерийский корпус).
Гёрлиц не хочет показать захватнический характер
войны против Советского Союза. Однако сейчас нелепо
отрицать всем известный факт вероломного нападения
фашистской Германии, в скорой победе которой был
совершенно уверен германский генеральный штаб. В те
дни генерал Гальдер записал в своем дневнике, что
«кампания будет выиграна в течение 14 дней» (т. 1,
стр. 271).
Однако план «молниеносной войны» против СССР
был сорван. Уже в октябре — ноябре 1941 года
гитлеровский генштаб не мог обеспечить наступление по
всему фронту и вынужден был планировать
наступательные операции на одном — двух направлениях. Автор
должен был признать, что наступательный порыв
немецких солдат был сломлен упорством русских и
значительными потерями немецко-фашистских войск в первые
месяцы войны. По подсчетам Гёрлица, за два с лишним
месяца эти потери составили 104 354 убитыми и
пропавшими без вести и 292 680 ранеными, а в итоге
кампании 1941 года соответственно 253 875 и 860 388 человек.
Фашистский историк умалчивает о разгроме немецко-
фашистских войск под Москвой, который явился их
первым крупным поражением во второй мировой войне.
Очень скупо описывает автор и контрнаступление
советских войск зимой 1941/42 года, явившееся решающим
событием первого года войны. В книге не дается анализа
действительных причин провала гитлеровского плана
«молниеносной войны». Автор «объясняет» эти причины
плохими природными условиями восточного театра
военных действий. По его мнению, военно-промышленные
возможности фашистской Германии, несмотря на
использование экономического потенциала всех
западноевропейских, балканских и скандинавских стран, не могли
обеспечить фронт достаточным количеством вооружения.
Не хватало собственной рабочей силы. Фронт забрал все
людские резервы: В Германию были согнаны сотни
тысяч мужчин и женщин из оккупированных районов.
«К началу русского похода, — пишет Гёрлиц,— в
империи работало примерно 900 тыс: поляков, 150 тыс.
чехов!, 132 тыс.. итальянцев, 90 тыс. голландцев, 87 тыс.
188

бельгийцев, 69 тыс. словаков. К ним следует прибавить
еще 1,4 млн. французских, бельгийских, английских и
сербских военнопленных. Сюда не входили контингента
иностранных рабочих в организации Тодта, численность
которых колебалась между 400 тыс. и 2 млн. человек»
(т. 1, стр. 344). К 1944 году число иностранных
рабочих, занятых в промышленности Германии, достигало
более 6 млн. человек (т. 1, стр. 345).
В 1942 году германскому империализму также не
удалось добиться успешного окончания войны. Еще
20 января 1942 года Гитлер заявил: «Я не знаю, как
закончится этот год. Никто не может сказать, явится ли
он годом окончания войны» (т. 1, стр. 335).
Двойственная политика американо-английских правящих кругов
по отношению к Советскому Союзу дала возможность
фашистской Германии беспрепятственно сосредоточить
к лету 1942 года крупные силы на юге нашей страны.
Героическая борьба советских войск против
превосходивших сил противника на этом участке фронта
закончилась знаменитой Сталинградской битвой. «Около
91 000 солдат, включая 24 генерала и 2500 офицеров,—
отмечается в книге, — попало в плен к русским. Это
было самое тяжелое поражение, какое понесло прусско-
немецкое войско со времен Иены, Ауэрштадта и
мрачного 1806 года» (т. 1, стр. 414). Автор умалчивает об
общих потерях под Сталинградом, которые в
действительности составили 330 тысяч гитлеровских солдат и
офицеров.
И это жестокое поражение немецко-фашистской
армии Гёрлиц пытается свалить на Гитлера, якобы не
послушавшегося своих генералов, которые стояли в
оппозиции к «фюреру». Фальсифицируя события, автор не
замечает собственного противоречия: он не жалеет слов
для восхваления генералов, описывая победы немецко-
фашистских войск, но ответственность за все поражения
возлагает только на одного Гитлера.
Несмотря на поражение немецко-фашистских войск
под Сталинградом и на то, что стратегическая
инициатива перешла к советскому командованию,
осуществлявшему в течение зимы 1942/43 года решительное
наступление по всему фронту, германский генеральный штаб
стремился любой ценой наступать хотя бы на одном из
стратегических направлений. Автор пишет, что Гитлер
189

обратил внимание на Курский выступ. Путем
охватывающей операции групп армий «Центр» и «Юг»
казалось возможным отрезать этот выступ и тем самым
нанести противнику тяжелый и может быть смертельный
удар (т. 11, стр. 200). Поражение советских войск на
этом участке фронта могло бы, по мнению автора,
ослабить все возраставший международный авторитет
Советского Союза и разрушить антигитлеровскую коалицию.
По расчетам фашистского командования, в районе
Курска находилась основная масса советских танков,
уничтожение или захват которых обеспечивали бы успех
этой и последующих операций на московском
направлении. Наступательная операция немецко-фашистских
войск по ликвидации Курского выступа, получившая
название «Цитадель», должна была быть осуществлена
«путем массированного удара на 120-километровом
фронте» (там же).
Как сообщается в книге, фашистское командование
создало две мощные группировки: одну — из войск
группы армий «Центр» в составе 9 пехотных, 7 танковых
и 2 моторизованных дивизий, другую — из войск
группы армий «Юг» в составе 7 пехотных, 10 танковых
и 1 моторизованной дивизии. Действия этих
группировок прикрывались 2-м корпусом зенитной артиллерии и
поддерживались 4-м и 8-м авиационными корпусами.
Однако немецко-фашистским войскам не удалось
прорвать глубоко эшелонированную оборону советских
войск. Истощив свои силы в бесплодных атаках,
противнику пришлось отступить на сотни километров. Разгром
немецко-фашистских войск под Курском был
крупнейшим военным событием. Здесь окончательно
провалилась наступательная стратегия гитлеровцев. Враг
вынужден был перейти к стратегической обороне,
рассчитывая максимально затянуть войну. «Действительность
означала,— пишет автор, — что крупное летнее
сражение на Курской дуге явилось для немецкой армии
началом смертельного кризиса» (т. II, стр. 211).
Фашистский офицерский корпус к этому времени потерял
свыше 50 тыс. человек убитыми и пропавшими без
вести и 67 488 человек тяжелоранеными. Ежедневно армия
теряла в среднем 155 офицеров, из них 40 убитыми
(т. II, стр. 234). Таким образом, к августу 1943 года
потери немецко-фашистской армии на советско-герман-
190

ском фронте составили 1,5 млн. человек, т. е. «почти
половину численности восточной армии во время ее
вступления в Россию в 1941 г.» (т. 11, стр. 191), а к
январю 1944 г. только убитыми фашистская армия
потеряла 1,5 млн. человек. Но, несмотря на поражение и
невосполнимые потери, немецко-фашистская армия еще
была сильна. Не считая сателлитов, на
советско-германском фронте зимой 1943/44 года, указывает автор,
находилось более 200 немецких дивизий; в войсках
насчитывалось свыше 4,1 млн. солдат. По утверждению
автора, численность гитлеровской армии на этот период
составляла: в действующей армии — 4,4 млн., в ВВС —
2 млн., в ВМС — 820 тыс., во фронтовых войсках СС —
500 тыс., в «армии резерва» — 2,5 млн., а всего —
10 220 тыс. человек. «Армию резерва» составляли:
500 тыс. — в западных частях, 400 тыс. — в маршевых
батальонах, 300 тыс. — в военно-учебных заведениях,
штабах и в тылах, 300 тыс. — в ПВО и охранных частях,
700 тыс. больных и раненых в госпиталях, 200 тыс.
выздоравливающих и 100 тыс. медперсонала (т. II,
стр. 260—261).
Рассматривая события 1943 года, автор книги
подробно останавливается на военных действиях в Италии
и в районе Средиземного моря. В январе 1943 года
правительствами США и Англии и начальниками их
генштабов обсуждались различные планы вторжения в
Европу. Предполагали произвести высадку то в
Сицилии, то на южном побережье Италии, то в Южной
Франции или на Балканах. По мнению Гёрлица, в
основе этих планов лежал расчет, что юг Западной Европы
является самым слабым местом фашистской коалиции.
В действительности не это было основным в
англо-американских планах. Готовя десантную операцию на юге
Европы, руководящие круги США и Англии
преследовали одну далеко идущую цель, а именно —
распространить свое политическое и экономическое господство на
Балканы, не допустив туда советские войска,
приблизить свои военные плацдармы к советским сухопутным
и морским границам. Американо-английское
командование не ставило решительные цели — разгром
итало-немецких фашистских войск в этом районе, а
ограничивалось лишь вытеснением их. Автор подчеркивает, что
«нападение на Италию в сочетании с наступлением на
191

Балканах при участии Турции являлось излюбленной
идеей Черчилля» (т. II, стр. 16).
Гёрлиц признает, что выступление Италии на
стороне Германии не пользовалось популярностью у
итальянского народа. Фашистская Италия имела в 1943 году,
по утверждению автора, 30 дивизий в Южной Франции,
Далмации, Хорватии, Албании и Греции, 20 дивизий в
Италии (из них 8 дивизий на Корсике и в Сицилии);
военно-воздушный флот насчитывал 400 боевых
самолетов. Вместе с тем Италия не была подготовлена к
сопротивлению. Успешной высадке англо-американских войск
в Сицилии во многом способствовала широкая
партизанская борьба итальянских патриотов против немецких
оккупантов. Итальянские же войска почти не оказывали
сопротивления.
В 1944 году Советская Армия окончательно
похоронила оборонительную стратегию врага, рассчитанную на
удержание захваченных советских территорий. Именно
этот период войны больше всего извращен в книге.
Автор посвятил четвертому году войны на Восточном
фронте три главы. Он задался целью умалить значение
грандиозных по размаху и результатам наступательных
операций советских войск, сгладив этим мрачные
воспоминания о тяжелых днях немецко-фашистской армии,
когда она отступила по всему Восточному фронту.
Гёрлиц пытается дать теоретические обоснования
поражений немецко-фашистской армии в этот период, якобы
происшедших только в результате «огромного
превосходства сил русских». Он и здесь обвиняет во всем
Гитлера и его ставку, отдававших приказы вести жесткую
оборону. Он утверждает, что это будто бы позволяло
советскому командованию осуществлять глубокие
прорывы и смелые операции по окружению крупных
группировок немецко-фашистских войск. Скрывая
действительные причины поражения на советско-германском
фронте, Гёрлиц обвиняет Гитлера также и в том, что
последний меньше уделял внимания в этот период
Восточному фронту, полагая, что «на Востоке еще есть
пространство», (т. II, стр. 457). По утверждению автора,
Гитлер делал все возможное, чтобы создать на Западе
неприступные крепости — сначала «атлантический», а
затем и «западный вал», — находя, что «от удачи или
192

неудачи вторжения англо-американских войск зависит
исход второй мировой войны» (т. II, стр. 263). В связи
с этим, подчеркивает автор, Гитлер якобы отклонил
программу строительства укреплений на востоке,
предложенную Гудерианом, так как «нуждался в войсках и
орудиях для западного вала» (т. И, стр. 457).
Создается впечатление, что второй фронт на западе
Европы Гитлер оценивал как важнейший в войне.
Однако дальнейшие события показали, что германский
генеральный штаб и генералитет, считая своим
«наивысшим долгом повиновение верховному
главнокомандующему», вместе с тем не только не снимали войска с
Восточного фронта, но и стремились постоянно усилить его.
Это видно из того, что Гудериан, как указывается в
книге, делал все возможное, чтобы удержать Польшу,
Силезию и Восточную Пруссию и таким образом
помешать дальнейшему продвижению советских войск.
К тому же американо-английское командование, как
стало известно позднее, открывая второй фронт на
континенте Европы в 1944 году, преследовало цель
обеспечить себе наилучшие условия для последующей борьбы
против Советского Союза. Поэтому оно не стремилось
уничтожать гитлеровские войска, а давало им
возможность действовать основной массой на
советско-германском фронте. Следовательно, не Западный, а Восточный
фронт в 1944 г. по-прежнему оставался решающим для
немецко-фашистской армии.
Гёрлиц пишет, что союзникам потребовалось два
года для определения района высадки своих войск.
Черчилль до последнего дня предлагал открыть второй
фронт в Италии. Возможно, что высадка войск
союзников была бы отложена на еще более поздний срок и
осуществлена в другом месте, если бы не успешное
продвижение Советской Армии в центре Европы и боязнь
англо-американских империалистов «упустить»
Западную Европу.
Автор дает сравнительную характеристику сил и
состава англо-американских и немецко-фашистских войск
в районе высадки. Германский генеральный штаб
считал, что в конце 1943 года в Англии для вторжения
было сосредоточено 40—45 английских и канадских и
20—25 американских дивизий (т. И, стр. 258). В их
число входили 7 воздушнодесантных дивизий. Военная
13 Зак. 1552
193

авиация насчитывала 17 тысяч самолетов. «Армия
вторжения», как ее называют гитлеровские генералы,
состояла из 4 млн. человек. Германия, по подсчетам Гёр-
лица, в то время держала в северных районах Франции
35 дивизий.
По предположению гитлеровского командования,
англо-американские войска должны были высадиться на
севере Франции 1 мая 1944 года в общем составе до
130 тысяч человек и 20 тысяч танков и различных
других бронесредств. Несмотря на то что время высадки
десанта было перенесено, гитлеровское командование,
по мнению автора, в ходе операции не смогло
определить район высадки и направление главного удара
противника. Имея огромное превосходство в живой силе и
технике, англо-американские войска не торопились
развернуть широкое наступление, преследуя цель продлить
кровопролитную войну между фашистской Германией и
СССР и ослабить их.
Гитлеровское командование не особенно
беспокоилось за положение, создавшееся на Западе, поскольку
основные события' в это время развивались на советско-
германском фронте. Гёрлиц, однако, был вынужден все
же остановиться на описании операции
немецко-фашистских войск в Арденнах, которая является весьма
показательной для характеристики политики правящих
кругов США и Англии в тот период и боеспособности
американо-английских войск. В результате их преступной
политики выжидания и «топтания» на месте
гитлеровское командование получило возможность малыми
силами не только оказать им сопротивление, особенно на
Рейне, но и перейти в контрнаступление. По
утверждению автора, Гитлер «думал путем наступления на
Западе снова овладеть инициативой...» (т. II, стр. 433).
Однако теперь известно, что эта инициатива была
направлена не на разгром англо-американских союзных армий,
а на попытку доказать бесперспективность дальнейшей
борьбы против Германии, склонить западные державы
на сепаратное перемирие, сохранив Германию в
прежних границах, и обеспечить тем самым переброску сил
на советско-германский фронт к восточным и южным
границам Германии.
Этот план, как и многие другие, был
авантюристичным в своей основе. Его реализация должна была на-
194

чаться в тот период, когда на Западе немцы не
располагали дивизиями даже для прикрытия всего фронта
наступления союзных англо-американских войск.
Планом, «например, предусматривалось, что «наступление
должно начаться из Эйфеля на Арденны... Первой
крупной задачей является захват Антверпена, а главной
целью — раскол английских и американских войск»
(т. II, стр. 433). По расчетам гитлеровской ставки,
«англо-канадские войска фельдмаршала Монтгомери
должны были ожидать второй Дюнкерк» (там же).
Наступлением в Арденнах гитлеровское командование было
намерено показать, что фашистская армия еще способна
не только обороняться, но и наступать. Действительно,
немецкое наступление явилось полной неожиданностью
для союзных войск. «Тонкая линия американского
фронта в Арденнах, — пишет автор, — была прорвана в
первые же часы; между 1, 9 и 3-й американскими
армиями возникли опасные бреши» (т. II, стр. 439).
Однако эти планы немецко-фашистского
командования были сорваны благодаря переходу советских войск
в мощное наступление с рубежа реки Вислы,
начавшееся по (просьбе англо-американского командования и
лично Черчилля значительно ранее намеченного срока.
1945 год ознаменовался дальнейшими поражениями
немецко-фашистских войск на Восточном фронте.
Советская Армия вела бои на подступах к Берлину.
Нацистские руководители Германии делали все возможное,
чтобы склонить западные страны к перемирию. Обер-
группенфюрер Вольф по специальному заданию
связался с уполномоченным правительства США Алленом
Даллесом и вел с ним переговоры в Швейцарии о
прекращении военных действий на Западе и о заключении
сепаратного мира.
Однако западные державы уже не могли пойти на
такие предложения, так как советские войска
находились в Германии и успешно продвигались в глубь
страны. Тогда немецкое командование стало готовить
свои войска к сдаче их англо-американским армиям. .
Отдельная глава во II томе книги Гёрлица
посвящена партизанской борьбе в ходе второй мировой войны.
Как бывший нацист Тёрлиц осуждает массовое
вооруженное выступление народа во время войны, заявляя,
что каждый, развязывающий партизанскую войну в ок-
13*
195

купированной области, несет моральную ответственность
не только за террор участников, но и за вызванные ими
карательные меры со стороны оккупационных властей
(стр. 60).
Автор делит партизанские войны на тактические и
оперативные. Действия, мелких партизанских групп он
относит к тактической партизанской войне, которая, по
его мнению, была свойственна западноевропейским
странам — Норвегии, Дании, Голландии, Бельгии и
Франции, а выступления крупных партизанских сил,
руководимых из центра по ту сторону линии фронта,—
к оперативной войне. Такая война, как утверждает
автор, была со стороны Советского Союза, Польши,
Югославии, Албании, Греции, Италии. «Из-за партизанской
войны, — пишет он, — Балканы превратились в
четвертый крупный фронт этой войны, который связал около
600 тысяч немецких войск» (т. II, стр. 63). Автор
вынужден признать массовый характер партизанского
движения. По его расчетам, во Франции насчитывалось
30 тысяч партизан и 200 тысяч человек из населения
помогало им. В Советском Союзе только в тылу не-
мецко фашистской группы армий «Центр» действовало
100—150 тысяч партизан. К зверствам
немецко-фашистских войск против партизан Гёрлиц относится
одобрительно. Он приводит в книге такой пример: «Генерал
Беме в наказание за нападение партизан в Топола,
которое стоило жизни 22 немецким солдатам, приказал
расстрелять 2200 сербов, т. е. в пропорции 1 : 100» (т. II,
стр. 135).
В отдельных главах своей книги Гёрлиц
рассматривает военные действия в воздухе и на море. Вступив в
войну с 4300 самолетами, фашистская Германия, по
утверждению автора, была не в состоянии обеспечить
фронт достаточным количеством самолетов. Основной
ошибкой в использовании авиации он считает то, что ее
действия сводились главным образом к тактической
поддержке наземных войск, а стратегические
бомбардировки осуществлялись слабо. По мнению автора,
немецкий флот свои действия на море вел в основном
подводными силами на морских коммуникациях.
В книге Гёрлица использован большой фактический
материал, приведено много цифровых данных и
затронуты почти все значительные события войны.
196

Однако автор старается замолчать решающую роль
Советского Союза в разгроме фашистской Германии.
В книге преднамеренно подчеркивается
«освободительная» роль в этой войне Соединенных Штатов и Англии,
хотя провокационная политика правящих кругов этих
государств в действительности была направлена на
замаскированный и явный саботаж в открытии второго
фронта в Европе против Германии, а тем самым на
затягивание войны и максимальное ослабление Советского
Союза.
Оправдывая немецкий генералитет в развязывании
второй мировой войны, Гёрлиц пытается вместе с тем
реабилитировать буржуазную военную науку, скрыть ее
несостоятельность, банкротство и идеалистическую
сущность, выражающуюся в попытках представить военное
поражение фашистской Германии чисто субъективными
причинами. Наряду с этим автор стремится обелить
германский генеральный штаб, его порочные военные
теории, авантюристические планы войны, дефективность
стратегии и шаблонность тактических приемов.
Замалчивая победоносные действия Советской Армии
и преувеличивая роль англо-американских войск в
разгроме немецко-фашистской армии, Гёрлиц тем самым
сознательно фальсифицирует историю второй мировой
войны, не сделав до сего времени из нее необходимых
для своей страны выводов. Вместо того чтобы своей
книгой напомнить нынешним правящим кругам
некоторых западноевропейских государств, готовящих с
помощью возрождаемого германского милитаризма новую
мировую войну, о поражении фашистской Германии,
развязавшей вторую мировую войну, воинствующий
историк сеет вражду и ненависть главным образом
между советским и немецким народами. Советские люди
могли бы напомнить этому злостному милитаристу,
выступающему под видом «историка», известную
пословицу: «Кто сеет ветер, тот пожнет бурю».

Полковник В. КУЛИШ
ИЗВРАЩЕНИЕ ФУЛЛЕРОМ ИСТОРИИ
ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Книга Дж. Ф. С. Фуллера «Вторая мировая война
1939—1945 гг.»1 издана в Англии в 1948 году. Она
является одной из первых военно-исторических работ,
вышедших за рубежом, в которой описание истории второй
мировой войны подгоняется в угоду сторонников
холодной войны.
В книге, состоящей из предисловия и одиннадцати
глав, излагаются военные действия на многих театрах
военных действий. В процессе описания событий
приводятся и обосновываются военно-идеологические и
военно-теоретические взгляды автора, касающиеся
происхождения и характера войны, политики, стратегии,
тактики и других вопросов.
Причины второй мировой войны рассматриваются в
книге с точки зрения буржуазной идеи вечности войн.
Главную причину войн Фуллер видит в характере
людей. «В зависти, алчности и страхе людей, вот где
надо искать корни войны», — заявляет он (стр. 543).
Это антинаучное утверждение приводится им для того,
чтобы сбить с толку читателей, скрыть истинные
причины и классовое содержание не только прошедшей, но
и будущей войны, к подготовке которой империалисты
США и Англии приступили сразу же после окончания
второй мировой войны.
Фуллер обходит молчанием тот факт, что вторая
мировая война явилась результатом обострения общего
кризиса капиталистической системы хозяйства. Он пи-
1 Дж. Ф. Фуллер. Вторая мировая война 1939—1945 гг.
Стратегический и тактический обзор, перевод с английского, М.,
Издательство иностранной литературы, 1956, 550 стр.
198

шет, что при изучении главных причин ее возникновения
якобы видно, что «нити тянутся через паровые
двигатели и биржи к инстинктам первобытного человека»
(стр. 30). «Непосредственной» причиной он считает
Версальский договор, причем представляет его не как
итог империалистической борьбы за мировое господство,
а как результат ошибок Клемансо, навязавшего свое
мнение Вильсону, Ллойд Джорджу и другим. «Нет
никакого сомнения в том, — утверждает автор, — что
Гитлер вызвал войну 1939—1945 гг., равным образом нет
никакого сомнения и в том, кто и что вызвали к жизни
Гитлера. Это — Клемансо, бесконтрольный, но все
контролирующий председатель мирной конференции, и его
шедевр — Версальский договор» (стр. 37). При этом в
книге затушевывается тот факт, что и Клемансо, и
Гитлер, как и Вильсон, Ллойд Джордж, Черчилль,
Муссолини и другие им подобные, являлись наиболее
реакционными выразителями интересов империализма.
Таким образом, извращается весь процесс подготовки и
развязывания второй мировой войны.
Буржуазная идея вечности войн используется Фулле-
ром для отрицания возможности мирного
сосуществования социалистической и капиталистической систем и
обоснования неизбежности войны между США и СССР.
«Число великих мировых держав свелось теперь к
двум — Соединенные Штаты и СССР. Хотя мир еще
достаточно велик, чтобы полдюжины великих держав
могли жить в нем мирно, однако он оказался слишком
мал для двух держав, которые придерживаются столь
противоположных политических и социальных взглядов»
(стр. 542). Фуллер не верит в возможность создания
жизнеспособной мировой организации в условиях
существования двух политических систем. «...Только
политически одинаковые [системы. — В. /С.] могут создать
жизнеспособную мировую организацию, — пишет он. —
Однако Советскую Россию и Соединенные Штаты в
политическом и социальном отношении можно сравнить с
маслом и водой; они не могут смешаться» (стр. 542).
Из того, что социализм и капитализм не могут
«смешаться», еще не следует, что они не могут
сосуществовать, мирно соревноваться.
Опыт истории, особенно опыт второй мировой войны,
показал, что США и СССР не только могут сосущество-
199

вать, но и сотрудничать, оказывая взаимную помощь
друг другу. Однако Фуллер, ссылаясь именно на опыт
второй мировой войны, пытается доказать
невозможность мирного сосуществования двух систем.
Вся книга Фуллера проникнута ненавистью к
Советскому Союзу. И это не случайно. Антисоветская и
антикоммунистическая направленность книги имеет
двоякую цель: во-первых, подавить в сознании народов
чувство уважения к Советскому Союзу и вызвать
враждебность к нему, а во-вторых, убедить читателей, что
в случае новой войны против СССР победа возможна.
Всему миру известно, что целями советского народа
в войне было ликвидировать опасность, нависшую над
нашей страной, разгромить фашистский блок и оказать
помощь народам Европы, временно подпавшим под
иго фашизма. Эти благородные, освободительные цели
определяли политику и стратегию Советского
государства в период войны. Советский народ полностью
осуществил эти цели, заслужив тем самым восхищение и
поддержку свободолюбивых народов всего мира. Чтобы
ослабить эти чувства, Фуллер вопреки фактам стремится
представить Советский Союз в роли агрессора,
утверждая, что наша страна вела войну за захват «жизненного
пространства» в Восточной Европе (стр. 370, 402, 427,
466, 476 и др.), умышленно употребляя при этом термин
немецких фашистов.
Активное участие широких масс трудящихся в
справедливой освободительной войне заставило реакционные
правящие круги Англии и США вести войну до полного
разгрома фашистской Германии и империалистической
Японии. Эта особенность войны приводит Фуллера в
ярость. Он обрушивается на демократические силы мира
и вопреки фактам утверждает, что именно
справедливый характер войны определил ее жестокость (стр. 26).
Истребительность и жестокость минувшей войны он
объясняет упадком религии и появлением того, что можно
назвать «кадократией», т. е. властью необразованной
толпы, черни. Он сожалеет, что якобы прошел «век
незаурядных людей», что потомок рыцаря — джентльмен
вытеснен «грубым, необразованным человеком»
(стр. 530), что войны теперь ведутся по-мужицки и
неизбежно заканчиваются «мужицким миром, который таит
в себе опасность новой войны» (стр. 26). В этом он ви-
200

дит причину того, что участники войны якобы
преследовали «моральные», а не экономические и политические
цели, вследствие чего «конфликт принял характер
крестового похода, стал идеологической, а не политической
войной...» (стр. 41). «Самым худшим в крестовых
походах,— добавляет он, — является то, что их
идеологические цели оправдывают применение любых средств,
как бы ужасны и жестоки они ни были» (стр. 526).
Наконец, он клевещет на движение сопротивления
народов в период войны, которое, по его мнению, вызвало
жестокость со стороны оккупантов.
Нетрудно заметить, что вся эта подтасовка имеет
целью обелить капитализм и оклеветать силы,
борющиеся за демократию и социализм. Ведь известно, что
цели всех империалистических держав, участвовавших
в войне, были экономическими; эти цели и условия
войны определяли сущность политики и стратегии
правящих кругов всех империалистических держав и
находили соответствующее отражение в идеологии. Не
идеология определяла характер и способы ведения второй
мировой войны, хотя она оказывала существенное
влияние и на то и на другое, а экономические интересы
правящих кругов и условия ведения войны.
Немецкие фашисты стремились завоевать мировое
господство, рассматривая установление своей гегемонии
в Европе как шаг на этом пути. Мировое господство
им нужно было для того, чтобы путем безраздельной
эксплуатации народов и ресурсов всего мира
обеспечить монополиям получение максимальных прибылей.
«В настоящее время мы ведем войну за источники
нефти, каучука, редких металлов и т. д.», — заявил
Гитлер на совещании главнокомандующих фашистского
вермахта 23 ноября 1939 года 1. Прикрывая свои
империалистические цели демагогическими рассуждениями о
том, что «жизненное пространство» якобы является
ведущим в «процветании» наций, немецкие фашисты
ставили ближайшими целями войны возвратить
территории, потерянные в 1919 году, разгромить и
оккупировать Францию, Голландию, Бельгию и другие
государства Западной Европы, захватить «жизненное простран-
1 «Nazi Conspiracy and Aggression». Washington. 1946. Vol. Ill
Doc. 789 —PS.
201

ство» в Восточной Европе, которое включало бы
европейскую часть СССР, Польшу, Чехословакию и другие
государства, а в последующем — разгромить все те
государства, которые могли помешать германскому
империализму на пути к мировой гегемонии. Японский
империализм ставил своей задачей создание так
называемой «сферы сопроцветания Великой Восточной Азии» —
колониальной империи во главе с Японией.
Говоря о целях США и Англии в войне, мы должны
различать цели реакционных правящих кругов и
интересы народов. Они совпадали в части направленности
борьбы против фашистского блока, но отнюдь не были
одинаковыми. Народы требовали ликвидации нависшей
над миром угрозы фашизма, а также восстановления
демократических порядков в освобождаемых от
фашистского порабощения странах. Империалисты США и
Англии вели войну за установление своей руководящей
роли во всем мире, за мировые рынки сбыта, источники
сырья и сферы приложения капитала. Правящие круги
США и Англии стремились убрать с пути наиболее
опасных претендентов на мировое господство —
фашистскую Германию и милитаристскую Японию — и усилить
свою роль в мире. Объявление демократических целей
правительствами США и Англии в действительности
было лишь маскировкой истинных целей, чтобы
обмануть народы- и использовать их ненависть к фашизму
в своих интересах.
Утверждение Фуллера, что США, Англия и Франция
вели против Германии и Японии «идеологическую
войну», не соответствует действительности. Идеология
правящих кругов всех воюющих капиталистических
держав была по своей сущности буржуазной,
империалистической. Центральной идеей ее была идея завоевания
мирового господства силой оружия. Различие между
идеологиями противников выражалось лишь в
крайностях ее проявления: в странах фашистского блока
господствовала крайняя, фашистская идеология как
наиболее полное выражение финансовой олигархии;
правящие круги США и Англии продолжали проповедовать
идеалы буржуазной демократии, хотя на практике были
далеки от осуществления их и зачастую прибегали к
фашистским методам правления, поощряя фашистские
элементы. Только в войне СССР против фашистской
202

Германии и империалистической Японии имела место и
борьба двух принципиально различных идеологий —
социалистической и крайней империалистической,
фашистской.
Тотальный характер второй мировой войны, ее
жестокость и истребительность определялись не тем, что в
ней участвовали миллионные массы, и не тем, что в
антигитлеровской коалиции большую роль играли
демократические, антифашистские силы, а решительностью
целей воюющих сторон, борьбой империалистов за
мировое господство. Массовое истребление населения
оккупированных государств входило в фашистскую
программу борьбы за мировое господство, рассматривалось
гитлеровцами как одно из важнейших средств
германизации захваченных территорий. Согласно фашистской
концепции тотальная война, как писала немецкая
газета «Дейче фолькскрафт» 13 июня 1935 года,
закончится полной победой, под которой подразумевается
полное истребление побежденного народа, его
окончательное исчезновение с исторической сцены *. О том, что
немецко-фашистская идеология выражала стремление
немецких империалистов к мировому господству, можно
судить по задачам, которые были сформулированы
Гитлером в июле 1941 года в отношении Советского Союза:
«В основном дело сводится к тому, чтобы, во-первых,
овладеть им, во-вторых, управлять, в-третьих,
эксплуатировать... Создание военной державы западнее Урала
не может снова стать на повестку дня, хоть бы нам для
этого пришлось воевать сто лет... Железным законом
должно быть: никогда не может быть позволено, чтобы
оружие носил кто-либо другой, кроме немцев... Только
немец вправе носить оружие, а не славянин, не чех, не
казах и не украинец» 2.
Движение сопротивления народов Европы и Азии,
ведение ими партизанской войны явились ответными
мерами народов в их борьбе за свою свободу и
независимость против империалистического порабощения.
Жестокость оккупантов, стремление железом и кровью
подчинить народы имели совершенно противоположный
1 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов, т. 1, изд. 3-е,
исправленное. Госюриздаг, 1955, стр. 218.
2 Т а м же, стр. 268—269.
203

результат: они способствовали усилению
освободительной борьбы народов.
Фуллер, как и многие другие реакционеры, осуждает
правительства Рузвельта и Черчилля за то, что они
допустили осуществление безоговорочной капитуляции
фашистской Германии, которое якобы привело к
нарушению равновесия в Европе, а также за то, что они не
препятствовали вступлению Советской Армии в
Восточную и Центральную Европу. Уже в 1943 году, пишет
Фуллер, «стало совершенно очевидно, что ход событий
повернулся против Германии, и, учитывая (а Черчилль
должен был это делать), что русский образ жизни
более антагонистичен английскому, чем германский
образ жизни, Черчилль, если бы он был прозорливым
государственным деятелем, сделал бы все возможное, чтобы
не допустить уничтожения Германии...» (стр. 528—529).
Такой вывод можно рассматривать как еще один
антисоветский, профашистский выпад Фуллера. Дело в том,
что в январе 1943 года в ответ на требование
Советского правительства до конца уничтожить иго нацизма
правительства США и Англии объявили конечной целью
войны безоговорочную капитуляцию Германии, что
объяснялось еще и стремлением использовать
антифашистские настроения своих народов для победоносного
завершения войны. Однако для правительств США и Англии
этот шаг был вынужденным, и поэтому в ходе войны
они искали пути для заключения сепаратного мира с
фашистской Германией, что не могло быть тайной для
Фуллера. Но Советский Союз и все свободолюбивые
народы мира решительно добивались полной победы
над фашизмом и не позволили правительствам Англии
и США сговориться с правящими кругами фашистской
Германии, вынудили их участвовать в войне до полного
разгрома фашистского блока и провести Нюрнбергский
и Токийский процессы над главными военными
преступниками.
Осуждение лозунга о «безоговорочной капитуляции»
потребовалось Фуллеру не для выяснения сущности
стратегии, как он пытается это доказать, а для того,
чтобы оправдать политику ремилитаризации Западной
Германии, которая стала проводиться сразу же после
войны, и антисоветскую политику правящих кругов
Англии и США.
204

Таково в основном идейно-политическое
направление книги Фуллера.
Военно-историческое описание войны является как
бы канвой для идейно-политических и
военно-теоретических взглядов Фуллера. Те факты и события,
которые расходятся с теорией автора, либо опускаются, либо
искажаются. В книге не рассматриваются такие
важнейшие события второй мировой войны, как
японо-китайская война, партизанское движение, операции в
Атлантике и на Средиземном море. Подбор источников
производился по такому же принципу. Например, материалы
Нюрнбергского процесса и другие документы, как
правило, автором не только не используются, но даже
берутся под сомнение.
Такое отношение к источникам свидетельствует о
тенденциозности автора. Дело в том, что сразу же после
*войны в США и Англии были опубликованы
официальные доклады и отчеты начальников штабов видов
вооруженных сил, командующих войсками на театрах
военных действий и других высших офицеров. В
докладах возвеличивалась роль США и Англии в разгроме
фашистского блока, а роль Советского Союза либо
принижалась, либо совсем замалчивалась. Эти материалы
вместе с мемуарной литературой положили начало
фальсификации истории второй мировой войны
реакционными буржуазными историками.
Книга Фуллера не является исключением в общем
потоке клеветы, и в ней бесполезно искать
объективного освещения истории второй мировой войны и
особенно роли в этой войне Советского Союза. Фуллер
намеренно искажает факты. Победы советских войск он
объясняет неблагоприятными для немецко-фашистских
войск климатическими условиями (например, суровостью
русской зимы), недостаточной развитостью дорожной
сети, обширностью территории (стр. 167, 168, 245, 247),
стратегическими просчетами Гитлера (стр. 52, 122, 167,
204—205, 248) и «плановым» отходом немецких войск.
Сильно переоценена роль американо-английских
поставок (стр. 248), тогда как известно, что удельный вес
этих поставок по отношению к производству СССР за
все годы войны составлял лишь около 4 процентов.
Описание действий советских войск дано как
дополнение к изложению событий вне советско-германского
205

фронта. Оно занимает лишь одну шестую часть книги,
причем каждая глава строится так, что на первом
месте излагаются действия американо-английских войск,
а затем уже советских войск, хотя хронологически
последние велись раньше и имели более важное значение.
Например, в главе пятой «Германия теряет инициативу»
сначала описаны события в Северной Африке в
1942 году, а затем контрнаступление Советской Армии
зимой 1941/42 года, в главе седьмой «Захват
союзниками инициативы на Западе» события описаны в такой
последовательности: стратегические бомбардировки
Германии 1940—1944 годов, сражение при Эль-Аламейне,
вторжение американских войск в Северную Африку и
завоевание Туниса, т. е. сначала описываются события,
завершившиеся 12 мая 1943 года и позже, и только после
этого — сталинградская катастрофа и отступление нем-;
цев зимой 1942/43 года. Описанию действий советских
войск на Дальнем Востоке отведены всего лишь две
строки (стр. 519).
Периодизация войны подчинена Фуллером
обоснованию одной из основных идей книги — превалирования
военно-стратегических вопросов над политическими.
Положив в основу периодизации принцип захвата
стратегической инициативы, Фуллер получил возможность
произвольно определять этапы и кампании войны,
лишая их политического содержания. Вместе с тем он
умышленно скрыл решающую роль Советских
Вооруженных Сил в борьбе за стратегическую инициативу.
Инициатива, по Фуллеру, это «свобода движения от
обеспеченной базы»1 (стр. 401) и «свобода наносить
удары и контрудары» (стр. 339). Такое определение не
раскрывает сущности стратегической инициативы в
войнах периода империализма, в частности во второй
мировой войне. Под стратегической инициативой
подразумевается такое положение и состояние вооруженных сил
государства или коалиции государств, при которых они
могут проводить наступательные действия большого
размаха против основных сил противника на важнейших
стратегических направлениях или фронтах. Захват ини-
1 Необходимо отметить, что термин «Base», употребляемый
Фуллером в смысле «базис», ошибочно переведен в книге как «база»,
что искажает действительный смысл взглядов Фуллера. .
206

циативы на второстепенном стратегическом
направлении или театре военных действий, если это не ведет к
коренному изменению стратегической и
военно-политической обстановки и не оказывает решительного
влияния на дальнейшее развитие кампании или всей войны,
нельзя считать завоеванием стратегической инициативы.
«Упустив» в своих определениях такие моменты, как
действия на важнейших стратегических направлениях
или театрах и против главных вражеских сил, Фуллер
создал себе возможность выдавать действия американо-
английских войск на второстепенных театрах второй
мировой войны за главные, а действия советских войск
на советско-германском фронте за второстепенные. Этой
же цели служит и его концепция «затухания»
наступления и внезапного перехода инициативы к
обороняющемуся. Он пишет, что по мере продвижения войск вперед
и удаления от «баз» их наступательная сила убывает,
так как войска вынуждены выделять часть своих сил
для охраны коммуникаций, наступление затухает и
инициатива внезапно переходит к противнику.
Обороняющийся, наоборот, отходит к своему базису, его
коммуникации сокращаются, а силы растут, и он получает
свободу наносить удары и контрудары. На основании
таких рассуждений автор делает вывод: «...Когда порыв
наступающего выдохнется, а обороняющийся будет в
состоянии контратаковать, наступающий должен
немедленно начать отступление и увлекать за собой
противника. Отходить надо до тех пор, пока не станет ясно,
что натиск противника ослаб, тогда следует повернуться
и самому контратаковать» (стр. 338). Не случайно и
то, что к такому выводу автор приходит в разделе о
Сталинградской битве. Его критика действий гитлеровского
командования в этой операции сводится к следующему
рассуждению. Заметив, что наступательный порыв
немецко-фашистских войск ослабевает, командование, по
мнению Фуллера, должно было думать не о
продолжении наступления и даже не об обороне достигнутых
рубежей, а «только об одном маневре: отступать как
можно быстрее, увлекая русских за собой до тех пор,
пока наступление русских не начнет выдыхаться. Только
тогда немцам следовало повернуться и нанести по
русскому фронту ряд сокрушительных ударов в заранее
подготовленных местах» (стр. 339).
207

Нетрудно заметить, что тезис Фуллера о
«затухании» наступления и внезапном переходе инициативы к
обороняющемуся весьма далек от истины. Из него
выпал основной, центральный пункт проблемы — ряд
сражений, в которых изматываются силы наступающего
и истощаются его ресурсы. Автор не видит и другой
стороны — взаимосвязи борьбы войск с работой всего
тыла. Только в результате напряженной борьбы войск
на фронте и работы тыла достигается изменение
соотношения сил в пользу обороняющегося и создаются
выгодные условия для перехода в наступление. Всякое
значительное отступление ведет к потере территории с ее
экономическими и людскими ресурсами, отрицательно
сказывается на моральном состоянии народа и
вооруженных сил, и поэтому такой способ действий не может
приниматься за основу ведения боевых действий.
Борьба за захват стратегической инициативы в
период второй мировой войны была очень сложной. Она
требовала напряженной работы всего стратегического
тыла страны и ожесточенных сражений на фронте.
Только превосходство социалистической экономики над
капиталистической, руководство страной и
Вооруженными Силами Коммунистической партии позволили
нашей стране выдержать крайнее напряжение и сыграть
решающую роль в борьбе за стратегическую инициативу
антифашистской коалиции. Свой тезис Фуллер
использовал для того, чтобы скрыть от читателей
несокрушимую мощь Советского государства, извратить факты,
затушевать решающую роль СССР и наших Вооруженных
Сил в завоевании стратегической инициативы.
Фуллер не затрудняет себя разбором общих
стратегических планов сторон, что необходимо для всякой
научной работы по стратегии. Стратегические решения,
принятые на конференциях в Вашингтоне, Касабланке,
Квебеке, Тегеране, Каире, на острове Мальта, в Ялте,
не рассматриваются автором, в книге приводятся лишь
отдельные, выгодные ему положения из этих решений.
Не нашли должного анализа и стратегические планы
немецко-фашистского командования. Более того, автор
ставит под сомнение основные документы и
гитлеровского командования, в которых излагались
стратегические планы. Он, например, пишет, что директива № 21
(«план Барбаросса») «давала только общую идею» на-
208

падения на СССР и что нет письменного документа, в
котором излагался бы подробный план
немецко-фашистского командования (стр. 155).
Уклонение автора от разбора общих стратегических
планов сторон имеет своим результатом то, что операции
и кампании второй мировой войны рассматриваются им
вне взаимной связи, без выявления главных, решающих
и второстепенных операций и кампаний. Так, ход
военных действий американских и английских войск в
Северной Африке и Западной Европе излагается вне связи с
событиями на советско-германском фронте; действия
союзных вооруженных сил на Тихом океане и в Юго-
Восточной Азии не увязываются с военными действиями
в Европе, хотя объективно эти связи были весьма
существенными.
Необходимо отметить, что в книге дано
произвольное расчленение событий на кампании и операции.
Например, наступление итало-немецких войск в Ливии в
апреле 1941 года, длившееся 12 дней, названо третьей
ливийской кампанией, а события на советско-германском
фронте летом и осенью 1941 года, когда Советская
Армия своей героической борьбой сорвала
немецко-фашистский план молниеносной войны, и зимой
1941/42 года, положившее начало коренному изменению
в ходе войны, кампаниями не считаются, хотя они
несравненно крупнее и важнее очень мелких по своим
масштабам боевых действий в Ливии.
* * *
Односторонность и тенденциозность при
рассмотрении событий второй мировой войны явились
важнейшими причинами того, что в книге проблемы военного
искусства в целом ряде поставлены и решены неверно.
Для Фуллера характерно отрицание идеи качественного
развития вооруженной борьбы, признание лишь
количественных изменений. «Война, — пишет он, — стала
значительно более сложной игрой; теперь в ней
участвует больше фигур, но игра ведется на той же старой
доске...» (стр. 66). Он исходит из того, что идеи,
принципы вооруженной борьбы остаются прежними, новым
является лишь их применение (стр. 273—274). «...Хотя
средства наступления и обороны стали неузнаваемыми,—
утверждает он, — формы наступления и обороны оста-
14 Зак. 1552
209

лись неизменными. Величайшее изменение в ведении
войны, возможно, произошло не в области тактики, а в
области тылового обслуживания: переброска грузов и
войск по воздуху» (стр. 65). Поэтому при оценке
сражений второй мировой войны в качестве эталона Фул-
лер использует «классические» образцы сражений при
Арбелах (331 г. до н. э.), Каннах (216 г. до н. э.) и
Лейтене (1757 г.); принципы современной обороны он
находит в Великой китайской стене, в вагенбурге
гуситов и т. п. Фуллер видит лишь внешнее сходство
явлений вооруженной борьбы, но не их сущность. Он не
понимает, что если бой, сражение, война как двусторонние
акты с древних времен делятся на оборону и
наступление, то их принципы, а следовательно, и формы и
способы, претерпели и продолжают претерпевать
изменения в зависимости от развития оружия, боевой техники
и людей, владеющих ими. Сосредоточив основное
внимание на внешней стороне явлений стратегии и тактики
второй мировой войны, Фуллер не раскрыл изменений
в их сущности, вызванных развитием вооружения и
боевой техники и особенностями второй мировой войны.
Поэтому целый ряд правильных утверждений,
например о роли наступления, высоких темпов боя,
маневренности и подвижности войск, единства командования, в
книге не раскрыт и научно не доказан.
Автор ошибочно трактует проблемы связи политики
и стратегии, значение факторов, определяющих их, и
сущность стратегии и тактики. Связь политики и
стратегии он видит главным образом в определении целей
войны, не принимая во внимание, что политика
оказывает определяющее влияние на стратегию и по другим
каналам: через организацию духовных и материальных
сил народов на войну, заключение союзов с другими
государствами и отношение к выполнению своего
союзнического долга, завоевание поддержки со стороны
народов вражеского государства (коалиции) и народов
оккупированных им стран. Правильная, поддерживаемая
народами политика может использовать эти каналы и в
значительной степени облегчить достижение
стратегических целей.
Цель войны, пишет Фуллер, должна быть
«политически здоровой» и «стратегически возможной» (стр. 525—
529). Но когда он начинает применять это правильное
210

положение к конкретно-историческим условиям второй
мировой войны, то сразу выявляется ограниченность
мировоззрения автора. «Цель Гитлера (завоевание
«жизненного пространства». — Ред.), — пишет он, — была
логичной и возможной, а цель японцев — логичной, но
невозможной» (стр. 529). В действительности цели
немецких фашистов и японских империалистов,
обусловленные империалистической сущностью обеих держав,
не соответствовали новым историческим условиям, а
также экономическим, моральным и военным
возможностям обеих стран.
В другом месте Фуллер пытается доказать, что цель
союзников — «безоговорочная капитуляция» главных
государств фашистского блока — не была «здравой», что
она привела к затягиванию войны, и если бы не эта
цель, то мир в Европе мог наступить еще в 1943 году
(стр. 340). В действительности гитлеровцам удалось
затянуть войну потому, что до середины 1944 года в
Европе не был открыт второй фронт и фашистская
Германия могла использовать ресурсы всей
оккупированной Европы в войне против СССР.
Как в разбираемой книге, так и в ранее
опубликованных работах Фуллер преклоняется перед концепцией
Дельбрюка, согласно которой стратегия делится на
стратегию сокрушения и стратегию истощения. «В первой
все сводится к генеральному сражению, во второй
военные действия — только один из нескольких способов
войны: маневрирования, экономического давления,
политического давления и пропаганды. Применяя эти
средства в сочетании, и достигают политических целей»
(стр. 48). Но стратегическую концепцию Дельбрюка
Фуллер поставил на геополитическую основу. Он
считает, что английская внешняя политика и стратегия
«всегда строились... на солидной географической основе»
(стр. 527). Таким образом, по его мнению,
стратегическое значение того или иного государства в войне
определяется не его политическими целями и фактическим
участием в разгроме вооруженных сил вражеского
государства (коалиции), а географическим положением.
С этих же позиций рассматривается и характер
стратегии. Главной стратегической целью войны Фуллер
считает сокрушение экономического могущества противо-
14*
211

стоящего государства (коалиции), а способ достижения
этой цели определяется географическим положением
экономических центров. В войне против государства, у
которого «ключевой стратегический район», т. е. основной
экономический район, находится у границы,
непосредственно под ударом, Фуллер рекомендует применять
стратегию сокрушения (стр. 76, 106—107), а против
государства с «ключевым стратегическим районом» в центре
или на значительном удалении от границ — стратегию
измора (стр. 157, 175 и др.), причем захват или
уничтожение «ключевых стратегических районов», по мнению
Фуллера, играет более важную роль в войне, чем
уничтожение вооруженных сил противника. Так, он
считает, что Великобритания — центр морских
коммуникаций — в период второй мировой войны представляла
собой «общий центр тяжести войны» (стр. 120), без
ликвидации которого фашистская Германия якобы не могла
осуществить свои захватнические планы, а
географическому положению Великобритании соответствовала
оборонительно-наступательная стратегия (стр. 45—46);
Австрия и Венгрия являются, по его мнению,
«стратегическим центром Европы» (стр. 427). Стратегия
определяет характер тактики. «Стратегия истребления, —
пишет Фуллер, — требует тактики быстрых действий; темп
первоначального броска должен поддерживаться, пока
не достигнута цель» (стр. 106), а стратегия измора
предполагает пассивные тактические действия.
Если согласиться с Фуллером, то надо признать и
то, что стратегия уклонения от решительных действий
на главных театрах второй мировой войны, ведение
боевых действий на второстепенных направлениях,
затягивание открытия второго фронта определялись не
политикой англо-американских империалистов, а
географическим положением обеих стран. Но тогда возникает
вопрос — почему, например, немецкая стратегия
сокрушения, примененная против англо-французских войск в
1914 году, провалилась, а в 1940 году имела успех, хотя
географические условия были почти одинаковыми.
Почему англо-французское командование в 1939 году не
применило в войне против Германии стратегию
сокрушения? Ведь для этого были все условия: Рур —
основной промышленный центр Германии — находится близко
к западной границе, англо-французские войска обла-
212

дали значительным численным превосходством над
своим противником.
Вполне очевидно, что характер стратегии той или
иной страны в каждой войне определяется прежде всего
политикой и многими другими факторами
(экономическими условиями, возможностями противника,
географическими, стратегическими). Именно политика
направления немецко-фашистской агрессии на Восток,
проводимая правительствами Англии и США на
западногерманском фронте в 1939 году, была решающим фактором,
определившим характер англо-французской стратегии
(«Sitzkrieg»). Американо-английские противоречия по
вопросу района открытия второго фронта в Европе
определились не географическим положением стратегических
объектов, а империалистическими интересами Англии на
Балканах и Среднем Востоке и США в Центральной и
Западной Европе.
Придерживаясь своей концепции о необходимости
уничтожения «ключевых стратегических районов» как
главной стратегической цели войны, Фуллер, однако,
вынужден признать, что в порядке исключения главной
военно-стратегической целью войны может оказаться
разгром и уничтожение вооруженных сил противника.
Так, он отмечает, что «стратегический центр тяжести
Германии был в ее вооруженных силах, ибо, пока не
были истощены эти силы, уничтожить ее экономическое
могущество можно было только морской и воздушной
блокадой, а этот путь... был мучительно медленным»
(стр. 506). В условиях господства фашистской Германии
в Европе и возможности эксплуатации всех ее
природных богатств и промышленных ресурсов вряд ли можно
говорить о серьезном влиянии морской и воздушной
блокады на экономику фашистской Германии. Остается
одна главная цель союзнической стратегии —
сокрушение (а не истощение) вооруженных сил фашистской
Германии. Этим определялись возможность достижения
целей войны и ее сроки. О роли в войне того или иного
государства, входившего в антифашистскую коалицию,
можно судить главным образом по степени и
результатам действий его вооруженных сил против вооруженных
сил фашистской Германии и ее сателлитов. Захваты
важных политических, экономических и стратегических
213

центров фашистского блока были также стратегическими
целями, но не главными, так как захват определенного
района всего лишь в большей или меньшей степени
облегчал и приближал достижение главной цели. Как
показал опыт второй мировой войны, фашистская
Германия была вынуждена капитулировать только после
разгрома ее вооруженных сил и потери большей части
территории страны. Япония капитулировала после
разгрома ее Квантунской армии, ряда поражений ее флота
на Тихом океане, в юго-восточной Азии и выхода
союзных вооруженных сил к основным островам с востока,
севера, запада и юга.
Сущность боевых действий войск Фуллер сводит к
решению одной главной проблемы: ограничить
подвижность войск противника и обеспечить свободу действий
своим войскам; причем сковать продвижение
противника, по его мнению, значит уничтожить авиацией его
базы, обеспечить свободу действий своих войск и этим
создать себе условия для успешного ведения войны,
обеспечить коммуникации и сосредоточить войска.
Развитие авиации, если верить автору, упростило проблему,
так как авиация якобы сделала наземные войска
независимыми от коммуникаций. «В период между 1919 и
1939 годами, — пишет он, — следовало бы уяснить, что
самолет... повлияет главным образом на снабжение и
транспорт, то есть он сделает солдата независимым от
наземных сообщений... Возможность не считаться при
передвижениях с шоссейными и железными дорогами,
реками, каналами и характером местности упростила
войну. До сих пор война была проблемой баз, сообщений
и вооруженных сил, теперь она стала только проблемой
баз и вооруженных сил» (стр. 286).
Цель боя и операции Фуллер сводит к занятию
«ничейной земли», под которой подразумевается
пространство, где ведутся военные действия, а не к разгрому
определенной группировки войск противника. Он
приходит к выводу, что «войьа, по существу, остается
борьбой между базами» (стр. 287). В этом автор видит
новую форму войны.
Но если внимательно разобраться в этих
высказываниях автора, то станет очевидным, что Фуллер не
понял новых форм и способов вооруженной борьбы и
попытался втиснуть новые явления в рамки старых поня-
214

тий. Его формула почти ничем не отличается от
формулы Жомини о базисах и операционных линиях. Еще
в середине прошлого века Жомини писал: «Великое
искусство хорошо направлять свои операционные линии
состоит... в комбинации своих движений таким
образом, чтобы захватывать сообщения противника, не теряя
при этом своих сообщений»1. Но Фуллер вместо слова
«сообщения» употребляет слово «база» (базис). Он
рассматривает базу как основу свободы действий войск.
Эти выводы Фуллер а не подтверждаются опытом
второй мировой войны и поэтому не выдерживают никакой
критики. Но они используются реакционными
теоретиками для оправдания проводимой правящими кругами
США и Англии политики создания военных баз на
чужих территориях, так как якобы наличие большого
количества баз обеспечит американским и английским
войскам свободу действий и ограничит подвижность
войск противника. Он не видит того, что наличие
большого количества военных баз ведет к распылению сил
и средств, а противник всегда может найти способ
нейтрализовать влияние баз на ход войны, если их нельзя
быстро уничтожить.
Упрощенно рассматривает Фуллер и такие
проблемы, как, например, соотношение пространства и
темпов продвижения войск, взаимодействие и другие.
Фуллер правильно отмечает одну из основных черт
вооруженной борьбы того периода, а именно, что она
была «удивительно подвижной» (стр. 530). Роль родов
войск автором рассматривается с точки зрения
обеспечения высокой подвижности войск. Подвижность, по
его мнению, «важнее численного превосходства» (стр. 80,
132—133, 136—137, 530—531). Основываясь на опыте
кампаний немецко-фашистских войск в Польше и
Норвегии, он делает вывод, что «быстрота нападения, а не
численность действующих войск на девять десятых
решает успех сражения...» (стр. 86). Исследуя эту
проблему, он, однако, вульгаризировал ее и не локазал пути
правильного ее решения.
Вторая мировая война выявила несостоятельность
теории «морской мощи». Английская военная система,
1 Жомини. Очерки военного искусства, т. 1, М., 1939,
стр. 102.
215

опиравшаяся на экономическую мощь метрополии и
самый большой в мире военно-морской флот, не
выдержала испытания войны. Англия но смогла дать отпор
японской агрессии на Дальнем Востоке и
немецко-фашистской в Европе. В ходе войны Англия, как и США,
вынуждена была перестраивать свою военную систему,
создавать крупные сухопутные армии и
военно-воздушные силы. Это нашло некоторое отражение и во
взглядах Фуллера, но он продолжает рассматривать
сильный военно-морской флот как главную основу военного
могущества Англии (стр. 46, 302—303, 329, 351, 528
и др.). Вместе с тем он отмечает, что массовое
применение боевых самолетов вызвало необходимость
изменить структуру военно-морских сил. Основным кораблем
стал авианосец, занявший место линейного корабля,
основной задачей военно-морского флота—при
поддержке авиации завоевать господство на море и
обеспечить действия наземных войск и авиации на континенте.
Для этого он должен располагать достаточным
количеством десантных средств.
Военно-воздушным силам автор отводит большую
роль в войне, но резко выступает против теории Дуэ —
Митчелла. Он считает бесполезными самостоятельные
стратегические бомбардировки промышленных центров
противника. «Было многократно продемонстрировано, —
пишет он, — что если за бомбардировкой не следует
немедленного наступления или занятия территории, она
производит только временный деморализующий эффект»
(стр. 120). Однако он считает возможным применение
бомбардировок для поражения наиболее узких и важных
мест вражеской экономической системы, чтобы вызвать
расстройство всей экономики. В фашистской Германии,
по его мнению, такими пунктами были районы добычи
угля и нефти и особенно дороги, выходящие из этих
районов (стр. 293—294), в Японии — железные дороги
и торговый флот (стр. 506—511). Эта мысль, впервые
высказанная в 1945 году в официальном отчете
специальной американской комиссии по изучению
эффективности стратегических бомбардировок, нашла широкое
распространение в военных кругах США и Англии и по
существу стала официальной установкой.
Основной же задачей военно-воздушных сил автор
считает завоевание полного или местного господства в
216

воздухе, чтобы обеспечить свободу действий армии и
флота. Для этого они должны располагать достаточным
количеством истребителей,
истребителей-бомбардировщиков и транспортных самолетов.
Автор защищает принцип единства командования.
«Чтобы обеспечить экономию, мобилизацию и
сосредоточение ударной мощи, — пишет он, — надо объединить
все три вида вооруженных сил» (стр. 303).
Поскольку исход войны решается на суше, а не на
море и в воздухе, Фуллер ставит армию по значению в
один ряд с военно-воздушными силами. В боевых
действиях на суше он отводит решающую роль танковым
войскам. Рассмотрев боевые действия в Ливии в январе
1942 года, он делает вывод, что в наступлении танки
под прикрытием авиации и артиллерии должны
захватывать объект, а удерживать его должна пехота и
артиллерия при поддержке авиации. Танки при этом
отводятся и занимают такую позицию, с которой они
смогут нанести контрудар, если противник попытается
отбить объект (стр. 220). К этим моментам Фуллер в
основном и сводит сущность совместных действий
различных родов войск в бою и операции.
Книга Фуллера, изданная в Англии в 1948 году,
после выхода в свет за рубежом целого ряда книг по
истории второй мировой войны, при написании которых
были использованы документальные источники,
безусловно, потеряла свою ценность, как
военно-историческая работа. Для советского военного читателя эта
книга интересна только тем, что дает возможность
познакомиться со взглядами одного из известных
буржуазных военных писателей, статьи и книги которого
в течение многих лет оказывали и продолжают
оказывать значительное влияние на военно-теоретическую и
военно-историческую мысль в капиталистических
странах,

Адмирал Ю. ПАНТЕЛЕЕВ
ПЕНТАГОН ГОВОРИТ НЕПРАВДУ О ВОЙНЕ
НА ТИХОМ ОКЕАНЕ
Развитие военной науки невозможно без учета опыта
прошлых войн. Условия вооруженной борьбы, методы
использования сил и технических средств,
положительные и отрицательные стороны проведенных боев и
операций имеют огромное значение для военной науки.
При этом выводы из опыта войн нельзя рассматривать
как рецепты на все случаи боевой деятельности, они
необходимы как основание, база для понимания
закономерностей дальнейшего развития средств и способов
борьбы.
Очевидно, что для поддержания постоянной боевой
готовности наших Вооруженных Сил необходимо
критически изучать приемы и средства вооруженной борьбы,
применявшиеся во второй мировой войне всеми
государствами. В. И. Ленин подчеркивал, что «неразумно
или даже преступно поведение той армии, которая не
готовится овладеть всеми видами оружия, всеми
средствами и приемами борьбы, которые есть или могут
быть у неприятеля» К
В связи с этим заслуживает, на наш взгляд,
особого внимания вышедшая в русском переводе книга
«Кампании войны на Тихом океане»2, в которой
изложен один из частных докладов правительственной
комиссии США. Комиссия была создана по указанию
президента США 3 ноября 1944 года, а 15 августа 1945 года
в связи с постановкой дополнительных задач ее состав
1 В. И. Ленин. Соч., т. 31, стр. 76.
* Кампании войны на Тихом океане. Материалы комиссии по
изучению стратегических бомбардировок авиации Соединенных
Штатов. Перевод с английского. Воениздат, 1956.
218

был расширен. Изменение задач комиссии совпадает по
времени с развитием операций Советской Армии в
Маньчжурии и Корее, когда окончательно определился исход
войны с Японией.
Первоначально комиссия занималась вопросами,
связанными с выяснением результатов использования
воздушных сил США, в частности стратегической
авиации в войне на Тихом океане. Позже в составе
комиссии была организована военно-морская секция, на
которую возложили обработку материалов, относящихся к
деятельности авианосной и базовой авиации, а также
изучение операций и боев корабельных соединений
флота.
Отчет военно-морской секции вышел в официальном
издании управления правительственной типографии в
Вашингтоне в 1946 году и приводится в книге почти
полностью. В него включены описания главнейших
событий войны на Тихом океане, изложенных в
хронологической последовательности. В приложении к описаниям
в качестве пояснений приводится много .японских
документов.
Отчет состоит из шестнадцати кратких обзоров
главнейших событий, рассмотрение которых начинается с
изложения документов и заканчивается оценкой итогов и
значения каждого сражения, операции или кампании
для общего хода войны на Тихом океане.
Первая глава — «Планирование японцами морских
операций» — представляет собой как бы вводную статью
к отчету комиссии. Излагая организацию
планирования морских операций, составители отчета обращают
внимание на особый состав японского правительства.
Во время войны японский народ в военном,
политическом и экономическом отношениях был полностью
подчинен высшей военной клике. В правительстве
главенствующую роль выполняли военный и военно-морской
министры, причем решение военных вопросов
принималось только при их взаимном соглг.сии. Если же
согласие не достигалось, то никакие действия не
предпринимались.
Далее отмечается, что высший военный совет
Японии был главным консультативным органом при
императоре в вопросах военной политики. В состав совета
входили фельдмаршалы и адмиралы, а также военный
219

и военно-морской министры, начальники генеральных
штабов армии и флота и другие высшие офицеры. В
августе 1944 года этот совет был заменен высшим
советом по руководству ведением войны. Он был создан
для содействия в определении основной политики в
вопросах руководства ведением войны и достижения
национального единства. Оперативными планами совет не
занимался, а действовал как орган связи между
императорской ставкой и кабинетом (ставка была
организована в 1937 году, ее ядром являлись два генеральных
штаба). Совет состоял из шести постоянных членов:
премьер-министра, военного и военно-морского
министров, начальников генеральных штабов армии и флота
и министра иностранных дел.
Оперативное планирование действий флота
осуществлялось первым отделом первого управления морского
генерального штаба, планирование
материально-технического обеспечения — вторым управлением, морской
разведкой руководило третье управление, организацией
связи — четвертое, а радиоразведку возглавлял
специальный отдел.
Морские оперативные планы, не выходившие за
пределы полномочий командования, исходили либо из
первого управления морского генерального штаба, либо из
штаба объединенного флота. Окончательные планы
составлялись после их обсуждения начальником
морского генерального штаба и командующим
объединенным флотом.
В этой же главе излагается основной план войны
за «великую восточную Азию». План, который японцы
начали осуществлять в декабре 1941 года,
предусматривал:
1) захват богатых сырьем южных районов;
нападение на американский флот на Гавайских островах и
овладение важными стратегическими позициями на
линии, соединяющей Курильские и Маршалловы острова,
архипелаг Бисмарка, о-ва Тимор, Ява, Суматра,
п-ов Индокитай;
2) закрепление захваченных районов и организация
их обороны;
3) перехват и уничтожение сил, угрожающих
захваченным районам.
220

Выполнив первую часть плана, Япония отложила
осуществление второй и приступила к разработке плана
дальнейшей экспансии.
В конце главы излагаются частные планы,
предусматривавшие проведение рейдов на передовые базы
противника, операций против его путей сообщения, а
также операций по защите своих путей сообщения, по
воздушной обороне островов метрополии и другие.
В главах, начиная со второй и кончая пятнадцатой,
рассматриваются бои, сражения и операции японских и
американских войск на Тихом океане. Каждая глава,
как правило, включает в себя введение, планы сторон,
ход операции (боя), заключение или последствия
операции (боя). Затем следует большое число
приложений, дополняющих или уточняющих ход операции.
Во второй главе излагаются вопросы, относящиеся к
нападению японцев на Пёрл-Харбор, показаны
планирование, подготовка и выполнение операции, организация
оперативного соединения, выбор маршрута, даты и
времени нападения.
Операция, начатая японцами против Пёрл-Харбора,
принесла им крупный успех. Они потопили 4 линейных
корабля, крейсер, 2 танкера, повредили 5 линейных
кораблей, сбили в воздухе 10 и уничтожили на аэродромах
250 американских самолетов. Японские потери
составили 29 самолетов и 6 подводных лодок (из них 5
карликовых).
Заслуживает внимания описание подготовки японцев
к выполнению операции по нападению на Пёрл-Харбор
и выбору основного вида оружия.
Цель нападения на Пёрл-Харбор — временный вывод
из строя Тихоокеанского флота США. В связи с этим
основная часть атакующих сил была направлена против
линейных кораблей и авианосцев. По мнению японцев,
основным оружием, которое могло бы на длительное
время вывести большие корабли из строя, являлась
торпеда. Но при ее использовании следовало учесть, что
Пёрл-Харбор — это узкая и мелководная гавань. Чтобы
обеспечить надежное выполнение поставленной задачи
и нормальный ход торпед, необходимо было снабдить их
специальными стабилизаторами и сбрасывать с малых
высот.
221

Подготовку к операции японцы начали в августе
1941 года. С этого времени выделенные для нападения
самолеты отрабатывали торпедометание на мелководье,
с горизонтального полета и с пикирования.
Вторжение японцев на Филиппинские острова, в
Индонезию и юго-восточную Азию рассматривается в
третьей главе.
Как указывается в этой главе, в начале войны
Япония поставила цель — добиться экономической
независимости путем захвата богатых районов на юге,
создать и удержать надежную линию обороны вокруг
оккупированных районов и островов метрополии.
Осуществлять эти задачи японцы начали 8 декабря 1941 года
с вторжения на Филиппинские острова.
В этой главе сообщается о том, что для координации
действий американских, английских, голландских и
австралийских войск на Тихоокеанском театре военных
действий 2 января 1942 года было создано
объединенное командование.
Четвертая глава посвящена сражению в Коралловом
море. В ней изложены планы сторон, атака
американскими вооруженными силами о. Тулаги, сражение между
японскими и американскими силами.
В ходе сражения японцы потеряли авианосец «Хосё»,
эскадренный миноносец и четыре десантные баржи;
авианосец «Секаку», вспомогательный крейсер и
эскадренный миноносец получили повреждения. Большие
потери понесла авиация. Американцы потеряли авианосец
«Лексингтон», танкер и эскадренный миноносец
(потоплены), авианосец «Иорктаун» (поврежден).
В конце главы даются приложения, в которых
приводятся состав сил, потери сторон, пути движения
судов и схемы попаданий авиабомб в японские
авианосцы.
В пятой главе рассматривается сражение у о.
Мидуэй. В шестнадцати приложениях приведены схемы
бомбардировки японских кораблей самолетами США,
схемы попаданий авиабомб в корабли, курсы следования
кораблей и т. д.
В шестой главе дается разбор кампании на
Алеутских островах. Глава имеет 12 приложений.
Глава седьмая посвящена кампании на Соломоновых
островах. Здесь разбирается бой у о. Саво, бои в восточ-
222

ной части Соломоновых островов, у мыса Эсперанс, у
о. Сайта Крус, сражение у о. Гуадал-канал и в других
районах; приводится описание операции по захвату
о. Бугенвиль. Глава содержит много приложений, в
которых даны состав сил в том или ином бою, курсы
кораблей, схемы боев, потери сторон.
В восьмой главе рассматривается кампания на о.
Новая Гвинея. В ней излагается стратегическая обстановка
весной 1943 года, начало наступления США и их
союзников. Много внимания уделено высадке десантов в
отдельные пункты о. Новая Гвинея и на близлежащие
острова.
Операции в центральной части Тихого океана с
1 июня 1943 года по 1 марта 1944 года освещаются в
девятой главе. Вначале помещено небольшое введение,
затем приводятся американские и японские планы.
Далее рассматриваются оккупация островов Гилберта,
Маршалловых и захват атолла Эниветок.
Событиям в центральной части Тихого океана с
1 марта по 1 сентября 1944 года посвящена десятая
глава. В ней излагается стратегическая обстановка, цель
и намерение американцев (руководящие директивы),
операция американских сил против Западных
Каролинских островов, проведенная с 30 марта по 1 апреля,
в частности, анализируется план нападения
американцев на Палау, где базировалась значительная часть
больших кораблей японского флота, выполнение
операции против порта Холландия 21—24 апреля 1944 года,
удар авианосной авиации по островам Маркус и Уэйк,
вторжение на Марианские острова, захват о. Сайпан,
сражение в Филиппинском море, оккупация островов
Гуам и Тиниан. В этой же главе описывается атака
авианосцами островов Иводзима и Бонин 4—5 августа
и бои в юго-западной части Тихого океана.
В приложениях к главе помещено много
руководящих японских документов, в частности, совершенно
секретный оперативный приказ № 73 по объединенному
флоту об отражении противника в случае его
вторжения на острова центральной части Тихого океана,
директивы морского генерального штаба императорской
ставки, связанные с организацией сил в операции «То»
для перехвата и уничтожения сил флота противника на
подступах к Японским островам. Приводится директива
223

№ 373 императорской ставки главнокомандующему
объединенным флотом. К ней прилагаются дополнения к
«Оперативным мероприятиям». В директиве изложен
план удара по американским силам на направлении
главного их наступления в море, в районе от
центральной части Тихого океана до Филиппинских островов и
к северу от Австралии. В приложении помещен приказ
главнокомандующего объединенным флотом, в котором
указаны район действий флота, оперативные
мероприятия, план завлечения противника в район сражения,
изложены общая схема сражения и план
взаимодействия флота с базовой авиацией.
Глава одиннадцатая охватывает вопросы, связанные
с операцией у Западных Каролинских островов.
О филиппинской кампании американцев говорится в
главе двенадцатой. Здесь, как и в десятой главе,
приведены японские руководящие документы, в которых
объединенному флоту ставилась задача удержать
острова, находившиеся в руках японцев к середине
1944 года. Уже в этот период Япония стремилась
расположить основные силы базовой авиации на островах
метрополии, Рюкю, Тайване (Формозе), Филиппинских
и Курильских. Корабельные соединения
рекомендовалось направить к Филиппинам или временно к островам
Рюкю.
Операции у о. Иводзима рассматриваются в
тринадцатой главе.
Глава четырнадцатая посвящена кампании против
о. Кинава.
В пятнадцатой главе рассматриваются ловреждения
больших японских кораблей, полученные ими в районе
Курэ.
Действия американских сил по нарушению японского
судоходства на Тихом океане кратко освещаются в
шестнадцатой главе.
Такова вкратце структура книги.
Характерная особенность книги состоит .в том, что
в ней автор дает только описание действий воюющих
сторон и не дает анализа проведенных операций.
Читателю предлагаются готовые выводы и заключения по
опыту войны в целом. В отчете, надо полагать,
умышленно не даны планы американского командования.
Сделано это, видимо, для того, чтобы скрыть провал мно-
224

гих из них. Вероятно, по этой же причине авторы
обходят молчанием содержание своих оперативных
документов.
При описании боевых столкновений в книге
приводится много сведений, которые в 1946 году были мало
известны или вовсе неизвестны, в частности, подробные
данные по составу сил и их организации в ряде
операций, таблицы потерь и повреждений, полученных в боях
на море, в воздухе и на суше обеими сторонами. Это
позволило авторам заново и более полно показать ряд
сражений и операций, сведения о которых во время
войны сознательно искажались как с целью пропаганды,
так и для дезориентации разведки противника.
Подтверждением сказанному могут служить американские
коммюнике по поводу потерь в Пёрл-Харборе в декабре
1941 года, объявленные после нападения и
«уточненные» после окончания войны.
Однако к приводимым данным и сейчас необходимо
подходить критически. Материалы комиссии уточняют и
исправляют американские источники более раннего
происхождения. Но надо иметь в виду, что если сами цифры
близки к истине, то их использование членами комиссии
крайне субъективно. Это сказывается, в частности, в
том, что результаты работы комиссии не так богаты,
как следовало бы ожидать, учитывая предоставленные
ей возможности. Основная причина этого — стремление
американской военщины скрыть правду о второй
мировой войне и незаслуженно возвеличить и приукрасить
свои достижения.
При детальном анализе отчета комиссии видно, что
осмотрительность и осторожность ее членов в
отношении выводов о боевых действиях сил флота США
вызваны прежде всего заботой о поддержании авторитета
военного командования и политического руководства
США, особенно высших его звеньев.
В США была специально организована реклама с
целью создать как можно больший авторитет
отдельным далеко не блестящим военным руководителям,
таким, как Маршалл, Арнольд, Макартур, Кинг, Нимиц,
Доновен и другие. Наемные Писаки США на весь мир
протрубили о беспорочности руководства таких органов,
как комитет начальников штабов или управление
стратегической разведки. Однако все их старания на-
15 Зак. 1552
225

прасны. Подлинно научное исследование историй второй
мировой войны опрокидывает все эти хитроумные
теоретические построения и приукрашивания. Нельзя забыть
растерянность военных руководителей США в первый
период войны, последующие колебания в выборе
главного направления в борьбе с германо-итало-японской
коалицией, плохую организацию противолодочной
обороны в Атлантическом океане в первые шесть месяцев
после объявления войны Германией, ошибки
разведывательной службы, переоценившей фактические
возможности противника. Таков самый краткий перечень
вопросов, которые можно было бы исследовать.
Книга «Кампании войны на Тихом океане» порочна
и в своей методологической основе. Содержание книги
представляет пример одностороннего исследования.
Авторы книги пытаются разобраться в военных
проблемах без анализа экономических и политических причин,
приведших к войне. Еще в 1917 году на первом
Всероссийском съезде Советов В. И. Ленин указывал, что
«война между Японией и Америкой уже готова, она
подготовлена десятилетиями, она не случайна1...» Коренные
причины войны, игнорируемые американскими военными
историками, — это соперничество на Тихом океане
между США и Японией. Оно и привело к войне между
ними в 1941 году.
Несмотря на то что американские монополисты
стремились отвести от себя удар, пытаясь организовать
дальневосточный вариант Мюнхена, и рассчитывали на
то, что им удастся таким образом направить агрессию
против СССР и использовать японскую армию для
ликвидации народно-освободительного движения в Китае
(кстати сказать, раздел Китая также был одним из
поводов к военному конфликту), Япония все же нанесла
удар по США.
В отчете комиссии даже не делается попыток вскрыть
фактическую причину вступления Японии в войну. В нем
совершенно не рассматриваются вопросы экономических
связей американских монополий с японскими дзай-
бацу2. Казалось бы, военно-морская секция должна
1 В. И. Ленин. Соч., т. 25, стр. 22.
2 Дзайбацу (яп.) — объединение крупнейших монополий
(концернов).
226

была сказать о том, что японские мобилизационные
запасы перед нападением на Пёрл-Харбор создавались
поставками американских нефтяных трестов, танкеры
которых ходили в порты Японии до 1941 года включительно.
Без этих запасов флотского мазута и авиационного
бензина Япония не смогла бы начать свою агрессию, а
затем захватить англо-голландские нефтедобывающие
районы в Ост-Индии.
Авторы отчета не анализируют борьбу
американских и японских промышленных монополий за районы
стратегического сырья и соперничество между ними за
рынки сбыта. Не указано также, почему одни
промышленные предприятия Японии американская авиация не
подвергала бомбардировке, а другие беспощадно
уничтожала.
Составители отчета рассматривают войну на Тихом
океане изолированно от хода событий на других
театрах военных действий и показывают ее как какую-то
обособленную «американскую» войну. Этот прием дает
им возможность преувеличить роль США в достижении
победы над Японией и преуменьшить роль Советского
Союза в этой борьбе. Таким образом, перед нами
преднамеренная фальсификация истории.
Было бы ошибкой предполагать, что это извращение
правды диктовалось только патриотическими чувствами
членов комиссии и их ненавистью к СССР. В
действительности оно имеет далеко идущие политические цели.
«Американская» война и «американские победы»
понадобились для того, чтобы обосновать претензии США
на исключительное право вмешательства во все
тихоокеанские дела после войны, в дела Японии и судьбы
Китая, в дела английских и голландских владений,
навязывание своей колониальной политики Бирме, Таи и
Вьетнаму, не говоря уже о Филиппинах.
Не отрицая того, что изучение военных событий на
отдельных театрах вполне закономерно, так как в этом
случае имеется возможность более глубоко и
обстоятельно разобраться в особенностях событий на данном
конкретном театре (или в определенный период войны),
мы, тем не менее, считаем, что прием условного
выделения исторических событий допустим только в том
случае, когда военные действия на этом театре рассматри-
15*
227

ваются как часть целого, как события на одном из
стратегических направлений общего театра войны. Но на
протяжении всего отчета ничего не сказано о роли и
значении Советского Союза в войне.
Значение усилий советского народа и его
Вооруженных Сил в борьбе против гитлеровской коалиции
хорошо известно, и нет надобности доказывать это. Важно
отметить то, что даже само существование Советского
Союза и его Вооруженных Сил решительно влияло на
замыслы, планы, развертывание и выполнение всех
операций японских сил на всех направлениях, от Китая,
Алеутской гряды, архипелагов Океании вплоть до
Бирмы.
Японское командование держало на
советско-маньчжурской границе мощную армию, которая не принимала
участия в борьбе против США, что, естественно,
облегчало борьбу последних на Тихоокеанском театре
военных действий.
Американские исследователи не только не
показывают роль Советского Союза, но даже боевую
деятельность своих друзей — англичан — освещают очень слабо.
Совершенно умалчивают они и о той большой роли в
деле достижения победы над общим врагом, которая
принадлежит индонезийским, малайским, бирманским и
филиппинским патриотам и особенно китайскому
народу и его Народно-освободительной армии.
Рассматривая боевые действия на Тихом океане,
авторы говорят о всевозможных затруднениях и
перечисляют «колоссальные» усилия и жертвы американских
вооруженных сил.
Во всех случаях преувеличиваются японские силы и
средства и превозносится их военное искусство.
Подтасовка фактов и усложнение обстановки понадобились
комиссии для того, чтобы создать впечатление о
грандиозном напряжении американских сил на
Тихоокеанском театре, якобы сломивших мощь Японии и даже
японо-германской коалиции. Расчет простой: если
удастся доказать, что всю войну против японского
империализма вели и выиграли американцы, то дальше
легко будет перейти к утверждению о решающей роли
США во второй мировой войне в целом.
228

Каковы же в действительности жертвы американцев?
За четыре года войны на всех театрах военных
действий американцы потеряли убитыми 273 900 и
ранеными 651 700 человек, в то время как общие потери во
вторую мировую войну составили только убитыми
более 20 миллионов человек. Отметим, что потери от
несчастных случаев в самих США за тот же период
немного меньше числа убитых на войне.
Но, несмотря на всяческие увертки, авторы отчета
вольно или невольно приводят довольно характерные
данные, которые опровергают их утверждение об
умелых и решительных действиях американских войск. Так,
в отчете указывается, что «в течение семи месяцев до
высадки в феврале 1945 года о. Иводзима подвергался
воздушным атакам и артиллерийскому обстрелу
надводных кораблей во все возрастающем размере» и что
десантная операция началась «после трех дней
интенсивного артиллерийского обстрела кораблей 5-го флота
и бомбардировок самолетов с авианосцев и с береговых
баз». Они вынуждены были также признать, что бои за
этот маленький островок продолжались с 19 февраля
до 16 марта, т. е. 27 суток, причем действия были
направлены против японского гарнизона в 14—15 тысяч
человек, изолированного на площади в 20 квадратных
километров и лишенного поддержки со стороны флота и
авиации. После семимесячной подготовки на остров был
высажен десант численностью в 111 308 солдат с
танками и артиллерией. Высадка десанта поддерживалась
и прикрывалась 650 кораблями и 1527 самолетами.
Еще более убедителен пример с высадкой десанта на
о. Окинава. Для захвата острова площадью в 1140
квадратных километров, оборонявшегося японским
гарнизоном в 80 тысяч человек, был высажен десант
численностью в 451 866 человек, причем в состав экспедиционных
сил (как их называли американцы) входило 1213
кораблей и 564 самолета. «Кроме того, эти силы
непосредственно поддерживались и прикрывались быстроходным
авианосным соединением (82 корабля и 919 самолетов)
и английским авианосным соединением (22 корабля,
244 самолета)»1.
1 Кампании войны на Тихом океане, стр. 414.
229

Приведенные выше и другие подобные им факты
говорят о том, ijto вооруженные силы США действовали
в обстановке, которая возможна только в войне с
относительно слабым противником.
Дело доходило порой до курьезов. Например, 16
августа 1943 года американцы высадили на о. Кыска
десант численностью 34 тысячи человек. Однако все это
произошло тогда, когда на острове не было уже ни
одного японского солдата: войска противника покинули
о. Кыска еще 29 июля, за 18 дней до высадки
американцев.
Говоря о недостатках использования вооруженных
сил США, мы не должны, однако, закрывать глаза на
все остальное и не замечать их сильных сторон, к
которым, в частности, относятся высокая техническая
оснащенность флота и авиации, известный опыт в
использовании крупных группировок флота в открытом океане и
в островных районах, успешная организация борьбы с
японскими подводными лодками, действовавшими на
путях сообщения в океане, и некоторые другие.
Русскому переводу книги «Кампании войны на Тихом
океане» предшествует обстоятельное предисловие,
написанное Адмиралом Флота Советского Союза И. С.
Исаковым. Предисловие по существу является
самостоятельным исследованием. Оно резко отличается от
большинства предисловий к переводной военной литературе,
которые нередко грешат поверхностностью суждений и
по этим причинам мало помогают читателю в работе над
книгой. И. С. Исаков в своем предисловии объясняет
причины войны и показывает предвзятость авторов
отчета в описании результатов боевых действий флота
США. Предисловие не только помогает читателю
разобраться в книге, искусственно усложненной авторами
отчета, но и побуждает его глубоко задуматься над
многими важными вопросами.
В предисловии подчеркивается, что для научного
исторического исследования недопустима поверхностная
оценка иностранных источников, а также некритический
разбор действий наших армий и флотов во время
Великой Отечественной войны.
Предисловие является своего рода наставлением к
тому, как следует пользоваться иностранными книгами,
230

посвященными исследованию опыта второй мировой
войны.
Считаем, однако, необходимым обратить внимание на
то, что автор предисловия подчеркивает только слабые
стороны в деятельности вооруженных сил США, тогда
как нельзя не замечать и их сильные стороны.
Последнее также необходимо для реальной оценки
возможностей вооруженных сил страны, политические и военные
деятели которой, как показывают события на Ближнем
и Дальнем Востоке, назойливо бряцают оружием и
настойчиво проводят обанкротившуюся политику «с
позиции силы», отвергают предложения Советского
правительства, направленные на нормализацию
международных отношений и обеспечение мира во всем мире.
Но, несмотря на односторонность исследования,
направленного на превознесение военных усилий США во
второй мировой войне, умаление роли Советского Союза
в разгроме Японии, показ только положительных сторон
в действиях войск США, рассмотрение событий на
Тихом океане в отрыве от хода боевых действий на
других театрах войны, книга представляет известный
интерес для советского читателя. В ней содержится
большой цифровой материал, который при критической
оценке и сопоставлении с другими источниками может
быть использован в научно-исследовательской работе.

Капитан 2 ранга А. БАСОВ, капитан 3 ранга В. ДМИТРИЕВ,
капитан 3 ранга 10. ЧЕРНОВ
К ВОПРОСУ О ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ ПОТЕРЯХ
ГЕРМАНСКОГО ФЛОТА В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
За лоследние годы в Соединенных Штатах Америки,
Англии, Западной Германии вышло много различных
книг по истории второй мировой войны. Знакомясь с
этими книгами, советский читатель не может не
заметить, что американские, английские и
западногерманские буржуазные военные историки сознательно
фальсифицируют характер второй мировой войны с целью
ввести в заблуждение общественное мнение, скрыть
подлинную историю войны, умалить в ней роль Советского
Союза, его Вооруженных Сил и, в частности, Военно-
Морского Флота.
Особенно усердствуют в извращении роли Советского
Военно-Морского Флота западногерманские историки.
В книге Ф. Руге «Война на море 1939—1945 гг.» в
Сборнике статей немецких авторов «Мировая войра. 1939—
1945 гг.», в Справочнике Штейнвега «Германский
торговый флот во второй мировой войне» и других военно-
исторических трудах воссоздается миф о непобедимости
Германии. В них игнорируются или искажаются даже
те данные о потерях военного и торгового флотов,
которые в свое время сообщались Германией и ее
союзниками. Например, швейцарский автор Юрг Мейстер в
статье «Боевые.действия советских военно-морских сил
на Балтике в 1941 г.» утверждает, что после оставления
Таллина «советский флот на Балтийском море больше
не играл никакой роли в течение всей войны».
Даже в книгах наиболее добросовестных
буржуазных историков, претендующих на объективность иссле-
232

дования, красной нитью проводится мысль о том, что
только благодаря усилиям американского и английского
флотов в Атлантике и на Тихом океане стала
возможной победа на сухопутных фронтах второй мировой
войны. Извращая историю, буржуазные .писатели
превозносят роль своих флотов.
Авторы настоящей статьи поставили перед собой
задачу в пределах имеющихся у них в настоящее время
возможностей показать действительные потери военного
и торгового флотов Германии и ее союзников во время
Великой Отечественной войны, на фактах доказать
несостоятельность утверждений многих буржуазных
историков, стремящихся принизить роль Советского Военно-
Морского Флота в минувшей войне.
В статье приводятся только те данные о потерях
противника на море, понесенных от ударов Советского
Военно-Морского Флота, которые по необходимости
сообщались официальными органами фашистской
Германии и их союзников в годы войны или же публиковались
в послевоенное время в иностранной печати. Таким
образом, приводимые цифры подтверждаются
двухсторонними данными. Следует добавить, что это заведомо
заниженные данные, ибо противник в целях
дезинформации умышленно не сообщал о действительных потерях.
Кроме того, документы и материалы наших бывших
противников, которыми располагали авторы, не дают
исчерпывающего представления о всех потерях
торгового и военного флотов Германии и ее союзников еще
и потому, что в официальные германские справочники,
как правило, включены только германские суда, хотя
известно, что немецко-фашистское командование
использовало на наших морских театрах многочисленный
торговый флот оккупированных стран — Норвегии, Греции,
Польши, Дании, Бельгии и др. К тому же, почти
отсутствуют материалы о гибели малотоннажных судов
(шхун, сейнеров и т. д.), которые тоже широко
использовались противником и были объектами действий
наших сил.
При работе над установлением потерь противника
авторы пользовались советскими архивными
материалами, иностранными справочниками и трофейными
документами о боевых действиях на Черноморском и
Балтийском морских театрах. О действиях на Северном мор-
233

ском театре документов бывших противников выявлено
еще очень мало. Поэтому пока не удалось
двухсторонними источниками подтвердить результаты многих
боевых столкновений, хотя достоверно известно, что
действия сил советского флота отличались высокой
эффективностью.
Таким образом, несмотря на то, что еще далеко не
все результаты боевых столкновений подкреплены
двухсторонними данными, на основании установленного уже
можно изобличить буржуазных исследователей второй
мировой войны как заведомых фальсификаторов
истории.
Потери противника на Черном и Азовском морях
С первых дней Великой Отечественной войны
основные силы нашего флота использовались для содействия
приморскому флангу армии и защиты своих морских
сообщений. Для действий на морских сообщениях у
берегов противника были развернуты подводные лодки и
выделена часть авиации.
Как видно из табл. 1, в 1941 году по далеко не
полным, но, безусловно, достоверным данным, противник
потерял на Черноморском театре 20 транспортных
судов, причем 19,7% тоннажа было потоплено нашей
авиацией. Авиация флота наносила удары по Констанце,
Сулине, Тулче, Исакче, где потопила еще восемь
небольших судов и вывела из строя 19 транспортных
судов. Кроме транспортных средств, в результате
ударов авиации было потоплено три сторожевых катера,
четыре буксира и четыре понтона, повреждено 26
боевых кораблей и вспомогательных судов противника, в
том числе эскадренный миноносец «Р. Фердинанд», три
монитора, канонерские лодки «Думитреску» и «Стихи»,
минные заградители «Адмирал Мурджеску» и «Кароль»,
тральщики «Карл Кюхе» и «Сер Ион Балдурн», четыре
торпедных катера.
На долю подводных лодок приходится около
половины тоннажа потерь противника в 1941 году (более
43%) х. Однако по численности это составляло всего
пять транспортов. Наиболее успешно действовали эки-
1 Здесь и в последующем в скобках дается округленный
процент к общим боевым потерям тоннажа за год.
234

пажи лодок: «Щ-211», потопившей транспорт «Пелёс»
(5700 per. т бр.) и танкер «Суперга» (7000 per. т бр.);
«Щ-214», потопившей танкер «Торчелло» (3336 per. тбр.)
и шхуну (300 per. т бр.); «Щ-215», потопившей транспорт
«Енидже» (1500 per. т бр.).
Значительные потери — пять транспортов и 12
боевых кораблей и вспомогательных судов (35,3%) —
противник понес от минного оружия. В числе потерь
были: минные заградители «Реджеле Кароль 1» и «Тере-
зия Вальнер» (оба подорвались на минах,
поставленных подводными лодками «Л-4» и «Л-5»), два
торпедных катера, два тральщика, три катера-тральщика (из
них два подорвались на минах, поставленных
кораблями Дунайской флотилии) и три буксира
(подорвались на минах, поставленных авиацией флота).
В связи с развитием наступления, предпринятого
противником летом 1942 года, интенсивность его
морских перевозок возросла. Ежесуточно отмечался
переход в среднем одного — двух конвоев. В этот период
позиции лодок располагались у крымских берегов и в
море между Крымом и портами Румынии. Авиация
флота действовала главным образом на сухопутном
направлении, а после оставления нашими войсками
Севастополя — на морских сообщениях противника.
Надводные корабли были заняты поддержкой сухопутных войск
и обеспечением своих коммуникаций.
В 1942 году советские подводные лодки действовали
по сравнению с 1941 годом более результативно. Они
потопили 14 транспортов и один буксир. Среди них
потоплено: лодкой «М-35» танкер «Прогресс» (6875 брутто-
регистр. т), лодкой «А-3» транспорт «Сулина» (5650 брут-
то-регистр. т), лодкой «М-36» транспорт «Анкара»
(4768 брутто-регистр. т), лодкой «Щ-216» транспорт
«Карпаты» (4336 брутто-регистр. т). При этом семь
транспортных судов были уничтожены артиллерийским
огнем лодок. Лодка «Щ-214» потопила артиллерийским
огнем четыре шхуны, а лодки «Д-5», «Щ-205» и
«Щ-213» уничтожили по одному транспортному судну.
Кроме того, лодки повредили пять транспортов
противника.
Потери противника, лодтвержденные документами
второй стороны, в 1942 году на Черноморском театре
распределялись между родами сил флота следующим
235

образом: на долю подводных лодок приходилось 76,9%
потопленного тоннажа, на долю авиации — 14,9%, на
потери от мин —8,2%.
Еще большее значение для противника приобрели
морские перевозки в 1943 году. Поэтому борьба на
морских сообщениях становилась все ожесточеннее.
На коммуникациях вдоль западного побережья
Черного моря действовали преимущественно подводные
лодки, в районе южного побережья Крыма — лодки и
авиация, в районе Керченского пролива — авиация,
торпедные катера и береговая артиллерия.
В 1943 году уничтожено авиацией 36 транспортных
судов (43,9%) и 19 единиц из числа малых плавучих
средств. Восемнадцать судов получили серьезные
повреждения. Помимо этого, при действиях на морских
сообщениях противника и при защите своих сообщений
авиация потопила и повредила большое число
вражеских боевых кораблей и вспомогательных судов.
Были потоплены: подводная лодка, три торпедных
катера, два тральщика, 37 быстроходных десантных и
самоходных барж, 23 сторожевых катера и пять
буксиров; повреждены: сторожевой корабль «Графинау»,
14 торпедных катеров, 64 быстроходные десантные и
самоходные баржи, семь сторожевых катеров и два
буксира.
Подводные лодки в этом же году потопили
^транспортных судов (36,7%) и десять быстроходных
десантных барж. Были потоплены: лодкой «Д-4» транспорты
«Бой Федерсон» (во взаимодействии с авиацией),
«Санта Фе» и «Варна» (общим тоннажем 13 218 per.
т бр.); лодкой «Щ-215» транспорт «Тисбе» (1782 брут-
то-регистр. т) и быстроходная десантная баржа;
лодкой «С-33» транспорт «Сучава» (6875 брутто-регистр. т);
лодкой «М-111» два транспорта (один из них «Теодорос»
3409 брутто-регистр. т) и лихтер «Дунареа» (1505 брутто-
регистр. т) К Девять транспортов подорвалось на минах
и затонуло.
Надводными кораблями было повреждено восемь
1 Ф. Руге в книге «Война на море 1939—1945» говорит о потере
от наших подводных лодок с 1942 по 1944 год лишь 9 пароходов
и б малых судов.
236

торпедных катеров, шесть быстроходных десантных
барж и десантный паром «Зибель».
В 1944 году, содействуя группе фронтов в разгроме
вражеских приморских группировок, силы
Черноморского флота нанесли наибольшие за всю войну потери
флоту противника.
На ближних подступах к Крыму действовали
торпедные катера, наносившие удары по выходившим из
Севастополя конвоям, а на дальних подступах —
подводные лодки. Авиация флота активизировалась в
районе от Крыма до западного побережья Черного моря.
Путем сопоставления двухсторонних документов,
которые далеко не охватывают всех фактически
происшедших боевых столкновений, удалось выяснить, что
за год авиация потопила не менее 64 транспортных
судов (79,1%) и 30 повредила. В числе потопленных
были транспорты: «Тотила» (6000 брутто-регистр. т),на
котором погибло около 5000 солдат и офицеров
противника, «Тея» (6000 брутто-регистр. т), «Румыния»
(3152 брутто-регистр. т), «Лориса» (1820 брутто-ре-
пистр. т) и танкеры «Дриес» (4000 брутто-регистр. т),
«Оссаг» (2793 брутто-регистр. т). На большинстве из
них находились эвакуируемые из Крыма войска и
техника противника. Кроме того, авиацией были потоплены
миноносец «Налука», мониторы «Когальничау» и «Ко-
тарджиу», подводная лодка «U-9», два тральщика,
восемь торпедных катеров и другие; всего было потоплено
не менее 90 кораблей и судов различных классов.
Характерно, что 59 боевых кораблей, транспортных
и вспомогательных судов из числа указанных выше
относится к потерям противника в период Крымской
наступательной операции советских войск. Противник
вынужден был признать впоследствии, что всего
«неприятнее» была для него русская авиация, особенно при
эвакуации из Крыма.
Подводные лодки уничтожили восемь транспортных
судов (11,3% от общих потерь), тральщик, десантную
баржу, буксир и повредили одну десантную баржу.
Наиболее успешно действовали лодки: «Щ-201»,
уничтожившая транспорт «Гейзерикс» (3500 брутто-регистр. т),
тральщик и повредившая десантную баржу; «А-5»,
потопившая транспорт «Дуростор» (1309 брутто-регистр. т)
и шхуну.
237

03
я.
\о
ез
Н
X
к
о.
о
s
г
о
2£
о
со
О
«
S
о
S
о.
О)
:г
S
«3
и:
s
н
о
о.
о
о.
о
н
н
о
Е
ипаэод
одам
U.
S
о.
°
>»
X
•S
со
та
СО
о
и
и
ю
**
о
со
СП
6
X
в
2
о
Q
о
U
о
0>
S
О
о.
1й
вжвннох ивёэюи
KHtngo и iHsnodu
i -diDHjad
-oxxXdg я жвннох
OlfOHh
i 'diDHJdd
-oxxXdg я жвннох
OITDHh
x 'dxoHJdd
-oxxAdg я жвннох
OlfDHh
x 'dxoHjad
-oxxAdg я жвннох
OlfOHh
x 'dxoHjad
-oxxXdg я жвннох
OL-DHh
s
о
та
§ s
О >»
ь- CX
о о
йй
ее
н
О
О)
-
О -«
Л 0)
СО s
« К
^ 0) Ь
7 судов
оизмещ
tee 100
^ ■=* Я
о 2
и S
^
о"
CN
со"
CD | CN
О)
Ю
Г^
со
со
о
со
^
»-« ' '"*
2|«
О 1 rj<
Tt«
-^
со
1^
СО 1 I-*
rt< I О
CD I СО
t^
О
о
о
о
S3
t^
^ 1 CN
CD I СО
СО 1-ч
СО
CN
о
о
о
со
^
П< | Ю
1 СО
CN
О
СО
CD
о
о
со
о|2
Я
я
я
со
<
<и
о
Ж а)
л я
* аз
<D
"Я ш
я £
tc a
>»2
о я н
CN *=*0
оо
м-«
сч
со"
со
о
стГ
О (Л
со
CN
^
о
ю
t>-
ю
со
§|°>
а> 1
о
С5
„^
CN
со
~^ 1
«1-
со
CN
со
t^
со
"3<
см
со 1 ~
2|со
Г^ 1 Ю
о
о
со
CN
05
0>
ю
2|ю
CD
со
со
t^
*■"'
1
1
ю| 1
•
я
«
*3
о
ч
0)
я
я
о
к<
о
с
d>
о
Ж 0)
л я
* к
си
** ^
я £
е* S
о я н
^ *Зо
оо
т—«
~
*~*
1
1
CD
а>
со
Tt<
1
1
-^
о
ю
о
ы
Он
^м
со
со*
_«
ю
со
со
^
*~*
о
о
CN
| 1 2
о
о
1^
1
1
со| |
1
1
II
1
1
II
CD
^
1
1
"11
я
*3
\о
СО
CU
о
X
CU
я
я
о
ш
ч
са
X
со
(Л
CD
ю
1
1
«11
_4
о
ю
о
о
CN
о | со
о
CN
1
1
<N| |
CN
со
со
тГ
*^
LO
1
1
1
я
я
я
^
238

СО
о
И
«s
о
о
о.
С2
кпеэод
а
си
*<
о
и
о
с
S
О.
о
С
>»
S
•я
о
ш
cd
всего з
о
1943
с»
*"■
•^
г"
О
опле
пот
„
о
тог
Кроме
вжвннох KBdaiou
кигпдо я iHanodij
i "diDHjad
-oxxXd9 я жвннох
OlfDHh
i -diDHjad
-onXd9 e жвнно!
OITOHh
i -di3HJ3d
-oxxXdo. а жвнно!
OtfOHh
x 'diDHjad
-oxxXdg а жвннох
OITOHh
x *dx3HJ3d
-oxxXdg а жвннох
OL'DHh
^
s
u
кого p
оружи
CJ
Stf
o
1 м
водой
50 т
о ^
a •*
1 с
мещег
Ю 1 ^
~l~
о
со
о
о
CD
СМ
co|-
о
о
00
о
о
CD
СМ
*м-
о
а
1
1
—11 1
1 1
1
1
1
1
1
1
1
1
:
к
S
о*
си
я арт]
Л
Й
ерего
W
S 1°
о о
СО 1 —
00
TJ<
1^
о>
о
00
CM I —i
179
о
^
см
s
ю
оо
_н
TJ<
см
г-
оо
"-* '
О I CM
оо 1 со
046
<л
787
см
О 1 ^
ю 1 см
см
^
CD
ю
О)
05
00
со 1 см
О | О
см 1 ~*
ю
00
о
^
00
CD
о
о
со
£ 1°>
см 1 —«
•
•
л 1
CU
си
пот
евых
°
\о
того
Я
1
о
со
о
со
о
180
sl^"
ю
со
CD
см
о
180
31°»
544
о
1
1
~ 1 1
-* 1 1
о
CD
00
см
1
1
со| |
1
1
1
1
S>»
а о. .
в Ч .
*- м
о а
CQ S _
«as
о ней
ционн
ичина
с са о*
„Sc
uj « Я
о к Й 1
с
СМ 1 -*
см
ю
г**
СО
217
о>
00
о
00
Ю1^«
**•
00
со
Т*
о
О)
00
""
2 1 со
590
101
787
см
Ol^
г^ 1 см
см
см
О
ю
05
00
со 1 см
СО IO
см 1 •-*
Ю 00
00
г-
о
^
CD
о
о
со
S Iе5
СМ 1 ^
•
•
о
CU
о
CQ
си
ей
со
о
с
a
S
X
a
a
к
со
ч
с
о
н
о
с
о
a
о-
си
и
о
о
о
a
a
a
си
си
a
a
a
a
О
CU
4
CU
H
a
CU
2
a
33g
« s a
о cu
fc н ^
go о
go £
a e
coo
CQ
X! S H
л S °
s a E
lp
«ss
О се
• t( со
О Л
m «
«=-
Л CU
^S
a
a y
zz a
a 5,
a
a
<o
tr
CU
S
CotN
a
cd
ex
239

Торпедные катера уничтожили три самоходные
баржи и повредили три сторожевых катера, охотник за
подводными лодками и десантную баржу.
Один катер противника был поврежден нашими
сторожевыми катерами.
На основании тех материалов, которые нам удалось
сопоставить, несмотря на то что они не охватывают всех
фактически происшедших событий, все же можно
сделать некоторые обобщающие выводы.
В целом в ходе войны на Черноморском театре
наиболее эффективно действовали авиация флота, на
долю которой приходится 50,4% от общих потерь
противника в тоннаже, и подводные лодки, потопившие
33,2% тоннажа. Подтвержденные потери от мин
составляют 13,8%, от надводных кораблей и береговой
артиллерии — немногим больше чем по одному проценту.
Начиная войну, германское командование
рассчитывало решать свои задачи на Черноморском театре
силами сухопутных войск, авиации и румынского флота,
но вскоре, убедившись в своих просчетах, вынуждено
было создавать на Черном море собственные военно-
морские силы, перебросить сюда часть сил
итальянского флота. Однако, несмотря на принятые меры,
противник понес существенные потери в транспортах и
кораблях от ударов нашего Черноморского флота (см.
табл. 1 на ciip. 238 и 239).
Потери противника на Балтийском море
С первых дней войны основные усилия
Краснознаменного Балтийского флота были направлены на
содействие сухопутным войскам и оборону своих баз.
•Подводные лодки, действовавшие в 1941 году на
коммуникациях противника в Балтийском море,
уничтожили три транспортных судна (32,1%) и два
тральщика К Наиболее успешно действовала лодка «Щ-323»,
потопившая два танкера противника. Лодка «Щ-307»
потопила немецкую лодку «U-144».
1 Француз Юан Клод в своей работе «Действия советских
подводных лодок на Балтийском море в 1942 г.» пишет, что в 1941 г.
немцы потеряли от действия подводных лодок лишь одно судно, а
в анонимной шведской статье «Деятельность советских подводных
лодок на Балтийском море в 1939—1945 гг.» говорится, что в 1941 г.
советским лодкам вообще не удалось потопить ни одного судна.
240

Авиация флота в 1941 году уничтожила тральщик,
повредила два транспорта и лодку,
Наиболее значительные потери (54,4°/о) противник
понес от минного оружия (восемь транспортов и 14
боевых кораблей). На минах, поставленных авиацией к
западу от п-ва Ханко, подорвался и затонул финский
броненосец береговой обороны «Ильмаринен». На
наших минах подорвались и затонули в Рижском заливе
тральщик «М-25», в районе Кольберга — два тральщика
(«М-511» и «М-529»), у о. Даго — два торпедных
катера («S-43» и «S-106»), в Ирбенском проливе —
охотник за подводными лодками № ИЗ.
Потери противника были, безусловно, более
значительными, чем показано в табл. 2. Однако из-за
отсутствия документов -второй стороны о многих боевых
столкновениях за первые месяцы войны нельзя
подтвердить потопление еще 29 транспортных судов и 6 боевых
кораблей.
После оставления Таллина на морских сообщениях
в Балтийском море действовали только подводные лодки.
Крупные надводные корабли использовались
непосредственно в обороне Ленинграда.
В 1942 году обстановка на театре усложнилась.
Несмотря на это, лодки действовали успешнее, чем в
1941 году. Они потопили 29 транспортных судов и
повредили два судна, что составляет соответственно 64,9%
и 15,5% от общих потерь противника *.
Успешные действия наших лодок вынудили
противника привлечь для противолодочной обороны крупные
силы кораблей, авиации и вспомогательных судов.
Особенно успешно действовали: лодка «Щ-317»,
уничтожившая за один поход четыре транспорта (8223 брутто-
регистр. т); лодка «С-7»,- потопившая четыре
транспорта (11958 брутто-регистр. т), а пятый транспорт,
поврежденный в результате торпедной атаки и
артиллерийского огня, заставила выброситься в районе маяка
Ужава на камни; лодка «Щ-406» уничтожила три
транспорта (10 310 брутто-регистр. т) и шхуну. Три
транспорта потопила лодка «С-13», по два транспортных
1 В анонимной шведской статье «Деятельность советских
подводных лодок на Балтийском море в 1939—1945 гг.» сказано, что
советскими лодками потоплено 23 судна.
16 Зак. 1552
241

судна уничтожили лодки «Л-3», «С-9» и «С-12». Лодка
«Щ-303» потопила транспорт «Лидинге» (8800 брутто-
регистр. т), лодка «Щ-320» уничтожила плавучую базу
«Мозель» (8500 брутто-регистр. т).
Авиация флота периодически действовала в Финском
заливе. В 1942 году ею было потоплено два транспорта;
шесть транспортных судов получили повреждения.
Кроме того, авиация флота потопила тральщик и
сторожевой катер, а трем канонерским лодкам, пяти
сторожевым кораблям и трем сторожевым катерам
нанесла повреждения.
Особенно большую опасность для противника
создавали наши минные заграждения. В 1942 году на минах,
поставленных в Балтийском море, противник потерял
20 транспортных судов (29,5%), в том числе паром
«Старке» (2459 брутто-регистр. т), транспорт «Гинден-
бург» (7880 брутто-регистр. т), транспорт «Вольфрам»
(3600 брутто-регистр, т), а также лодку «U-446»,
тральщик и плавучую базу.
Понеся большие потери от действий сил Балтийского
флота, немецко-фашистское командование усилило
противолодочные рубежи в Финском заливе. Поэтому в
1943 году на морских сообщениях действовала лишь
авиация. По тем документам противника, которыми
располагают авторы, авиацией было потоплено 13
транспортных судов (72,9%) и шесть повреждено1.
Авиацией было уничтожено также пять надводных
заградителей, сторожевой корабль, два тральщика,
четыре сторожевых катера, четыре вспомогательных судна.
Торпедными катерами и катерами-охотниками,
действовавшими в Финском заливе, были уничтожены
надводный заградитель «Риилахти», сторожевой корабль,
торпедный катер, два тральщика.
От минного оружия противник потерял семь
транспортов (27%).
В 1944 году в результате наступления наших войск
обстановка на театре существенно изменилась.
Балтийский флот наряду с содействием сухопутным войскам в
1 Фальсифицируя факты, Г. Штейнвег в справочнике
«Германский торговый флот во второй мировой войне» (изд. 1954 г.)
говорит о гибели в 1943 году на Балтике от ударов нашей авиации
всего лишь четырех транспортных судов.
243

проведении наступательных операций возобновил
действия по нарушению морских сообщений противника в
Балтийском море.
Выявленные документы противника подтверждают,
что авиацией флота были уничтожены крейсер
противовоздушной обороны «Ниобе», три эскадренных
миноносца («Z-39», «Т-23», «Т-10), семь сторожевых
кораблей, 16 тральщиков, несколько плавучих доков и других
судов (всего 96 единиц), а также потоплено 73
транспорта и 11 небольших судов (74,8%). Среди
потопленных были такие транспорты, как «Монт-Паскаль»
(13 870 брутто-регистр. т), «Эсти Ранд» (10 000 брутто-
регистр. т), «Мальгахе» (9000 брутто-регистр. т), «Ди-
денхафен» (6621 брутто-регистр. т). Кроме того,
авиация повредила: линейный корабль «Шлезвиг Гольштейн»,
крейсер «Адмирал Шеер», восемь эскадренных
миноносцев, 24 сторожевых корабля (всего 174 единицы) и
54 транспорта (88,9%).
Следует заметить, что почти все перечисленные выше
потери в боевых кораблях противник понес в период
участия флота в наступательных операциях Советской
Армии на Карельском перешейке и в Прибалтике.
С выводом из войны Финляндии появилась
возможность вновь использовать для действий на морских
сообщениях противника подводные лодки, которые
потопили в Балтийском море 13 транспортных судов, в том
числе транспорты «Терра» (1533 брутто-регистр. т), «Нор-
денхамн» (4592 брутто-регистр. т), «Минос» и «Венер-
сборг» (по 1100 брутто-регистр. т) и др. Наибольшего
успеха добились подводная лодка «К-56», уничтожившая
три транспорта, и лодка «К-51», потопившая два
транспорта.
Из надводных кораблей против воинских перевозок
противника действовали торпедные катера,
уничтожившие миноносец «Т-31» в районе о. Нерва, три
тральщика, пять других кораблей и повредившие 13 кораблей
различных классов.
От подрыва на минах погибло 19 транспортов. Среди
них были транспорты «Ханау» (5892 брутто-регистр. т),
«Эрфурт» (4201 брутто-регистр. т), «Мемельланд»
(6236 брутто-регистр. т), две шхуны (13,9%). От мин
погибли также 23 боевых корабля и вспомогательных
16*
243

судна, в том числе шесть эскадренных миноносцев
(«Z-35», «Z-36», «Т-22», «Т-30», «Т-32», «Т-34»), пять
подводных лодок, шесть тральщиков и плавбаза.
Огнем 'береговой артиллерии во время боев за
о. Эзель был поврежден крейсер «Адмирал Шеер», два
эскадренных миноносца, тральщик и десантный
корабль.
В 1945 году основными задачами флота являлись
блокада курляндской группировки противника и
нарушение морских сообщений в средней и южной частях
Балтийского моря. К решению этих задач
привлекались лодки, торпедные катера, бронекатера,
железнодорожная артиллерия и большая часть военно-воздушных
сил флота.
В результате боевых действий авиацией флота было
потоплено 96 транспортных судов (68,5%). Среди них
«Мими Хорн» (9000 брутто-регистр. т), «Оснабрюк»
(10 000 брутто-регистр. т), «Франкен» (10 850 брутто-
регистр. т). Повреждено было 12 судов. Авиация
уничтожила два линейных корабля («Шлезвиг Гольштейн»
в районе Готенхафена и «Шлезиен» в районе Свине-
мюнде) *, вспомогательный крейсер «Орион», три
эскадренных миноносца («Z-29», «Т-155», «Т-36»), шесть
сторожевых кораблей, подводную лодку, 16 тральщиков
(всего 70 единиц). Крейсер «Зейдлиц» получил
настолько серьезные повреждения, что был затоплен
командой.
Помимо этого, авиация нанесла повреждения
четырем эскадренным миноносцам, трем сторожевым
кораблям, подводной лодке и 12 менее крупным кораблям
других классов.
Подводные лодки потопили 13 транспортных судов
(18%). Особенно отличился личный состав лодки
«С-13». Эта лодка потопила два крупных транспорта —
«Вильгельм Густлов» (25 484 брутто-регистр. т) и «Штей-
бен» (14 660 брутто-регистр. т), на борту которых было
более 7000 гитлеровцев.
Успешно действовала также подводная лодка «Л-3»,
уничтожившая три транспорта, в том числе «Гойя»
1 Линейные корабли были потоплены в результате совместных
ударов морской и фронтовой авиации.
244

(7000 брутто-регистр. т), на борту которого находилось
еще около 7000 гитлеровцев.
На минах противник потерял 12 транспортных
судов, в том числе: в районе Свинемюнде — транспорт
«Берлин» (15 280 брутто-регистр. т), в районе Засница —
транспорт «Гамбург» (22 117 брутто-регистр. т), два
эскадренных миноносца («Т-3» и «Т-5»), три подводные
лодки, четыре тральщика и другие боевые корабли
(всего 14 единиц).
Огнем береговой артиллерии было потоплено три
транспортных судна и четыре повреждено. Во время
боев за Пиллау артиллерия потопила подводную лодку
«U-78», тральщик, плавучий док и др.]
На основе приведенных данных можно заключить,
что в ходе. войны на Балтийском театре наиболее
успешно действовали морская авиация и подводные
лодки. Из общих потерь в тоннаже, причиненных
противнику силами Балтийского флота, приходится: на долю
авиации — 59%, подводных лодок — 22,8%, надводных
кораблей—1,4%, береговой артиллерии — 0,6%1 Кроме
того, подорвалось на минах и затонуло 66 судов
противника, составляющих 16,2% тоннажа.
Несомненно, что сравнительная мелководность
театра благоприятствовала широкому использованию
мин и значительный процент еще не подтвержденных
потерь упадет на долю именно этого оружия.
Приведенные нами цифры и факты начисто
опровергают клеветнические утверждения упоминавшегося уже
гитлеровского адмирала Ф. Руге о том, что русский
Балтийский флот лишь на 'бумаге выглядел солидно.
Моряки Балтики, действуя в неизмеримо более сложных
условиях, чем моряки всех других флотов государств,
участвовавших во второй мировой войне, сорвали
замыслы врага на балтийском морском направлении,
вынудили его провести обширные оборонительные
мероприятия на море и нанесли противнику серьезный
материальный ущерб.
1 Ф. Руге в книге «Война на море 1939—1945» пишет, что из
25 малых военных кораблей, которые потеряла Германия в
Балтийском море, только сторожевой корабль и тральщик были
потоплены силами Краснознаменного Балтийского флота, а остальные
были уничтожены в результате диверсии или подорвались на
минах.
245

я
«=:
\o
a.
о
S
S
о
PS
s
H
4
cd
ua
cd
s
ed
x
x
ш
s
o
a.
ed
o
о
DQ
О
u
a.
о
н
H
о
E
©
S3
CJ
к
5
н
о
с
О
4)
О
CU
:*:
вженнох KBddiou
киаэод ииШдо м 1нэпос1ц
я
се
О
ри по г
<1>
с
2«
Si о
S «
ш
со
со
ю
сг>
ч*
ел
СО
CN
ЧГ
ел
S
1 'dlDHJOd
-oxxXdg а жвнно!
OlfDHh
i 'diDHjad
-oxxAdg а жвннох
OITOHh
i 'diDHJsd
-oxxAdg а жвннох
OtfOHh
x 'dxoHJdd
-oxxXdg а жвннох
OL-DHh
x 'dionjDd
-oxxAdg а женнох
OVOUh
x 'diDHJ3d
-oxxAdg а жвннох
Oli-DHh
*f
s
и
«j
3 .8
ex 5
ca
H
О
О
CD
t* ВС
О CD
M s м
к
Я* .- cd
к ** tf
к <" Э
s s «
5 к ^
ю So
еоо
Я-*
о"
of
Т*«
ю
•—«
•^
00
^
00
со~"
CN
о
00
1^
cn
CO_
оэ
CD
t^
00
CN
<N
О
OO
"o
4J«
^
CN
CD | CN
LO
о
со
со
г^
»—'
О
Ю
СЭ
t^
CD
•—■
СО 1 т*
оо"
ю
CD
ю
cn
СО
ю
CD
CN
1
1
О
о
CD
Ю
00
CN
CN
00
О
CD
CD
00
»-н
00
ю
00
cn
т*<
СО
t^
ю
CN
О
О
к
со
21 I
t^
CN
О
00
CN
21 I
1
1
» г
о
о
CD
Ю
*""'
CD
О
О
cn
|1<*
•
•
•
•
•
05
Я
Я"
cd
я
со
<
CN
CO
00
t^
о
си
CD
П Я
о си
и s
«
•§§§
я s ^
Я я cd
яшм
« 3 н
•^ So
coo
я—«
"^
—"
о
о
Tj<
^_
00
о
о
00
00
CN
rt^
о
О
О
со
ю
1
1
Н 1
1
1
1
1
о
о
сч
ю
gl<N
<J>
CO
о
о
СО
«1-
•
я
t=(
о
4
CU
Я
я
О
ca
о
С
о
о
со
CN
~^"
1
1
о
8
tt Я
О CU
а s ^
«
3 S t<
3i-
со So
COO
я^
~c>i
CO*
~oT
a>
xt<
CN
CO
•-^
CD
CO
00
OO
CO
со
ТГ
со
оГ
*—|
т»<
со
Q5
CN
со
о
о
со
CN
~2H
t^
t>-
oo
CN
со
CN
00
со
о
2|co
Ю
t^
1
о
о
ю
со
о
ю
оо
со
CN
"с5
о
00
CN
*"'
1 81*»
О
о
о
со
•"•
~ТПо
я
г;
\о
cd
OU
о
*
CD
а
о
m
cd
а:
о
00
о
1
1
.-ч 1
оо 1 1
я
я
S
246

ение
Продолж
о
ЭЙ
топле
ме того, по
о
О.
ы
вжвнно! KBdsioii
инаэод китпдо м тэпойц
s
се
О
ри по г
и
о
с
>>
Ь. о
м в
"с*
со
ю
о>
т*
Oi
со
ем
Г-1
§
1 *diDHjad
-onAdg а жвнно!
OITOHh
i -diDHjad
-onXdo, а ЖВНН01
OtfDHh
i 'dioHjad
-onXdg а жвнно!
OlfOHh
i -diOHjad
-onXdg а жвнно!
OtfDHh
i *diDHJ3d
-onXdg а жвнно!
OITDHh
i -dioHjad
-oiiAdo. а жвнно!
OlTDHh
►5
S
<J
О K
ого p
оружи
как
О
6
а> н
(мот
шещ
100
12 катеров
тов) водой
ем менее
ЖДЫЙ
О S СО
\о х ы
CD
О
о
ю
00
Tt<
о
225
со
1
1
1
т*«
<Л
О
о
О)
00
СМ
о'
о
о
со
со
^
о
о
^
о
^
1
1
1
1
1
1
1
II 1
о
о
CD
СМ
о
о
см
ю
Не*
«
к
CU
О)
с?
ч
к
Си
аяа
гов
ере
1С
100
^
ю
о
00
320
CN
о
'—'
со
о
Tt«
131
о
о
СМ
г^
СО
см
105
со
о
см
ю
со
100
о
~^
00
о
со
106
о
СО
о
"*■
N-
_-1
"^
N-
00
00
~ч
з
ст>
ю
О)
«—«
SI»
N.
CN
CD
^
CN
"-*
о
о
CD
со
со
CM IO
ю 1—
о
00
CM
o>
—'
о
о
о
CD
CN
CM 1 О
л
Си
CD
н
о
с
«
оевы
о
о
тог
5
>> со
я ^
атонули
тоннаж
тен
а си
и м
n-
CD
о
N-
со
о
СО
со
N-
CN
CD
тр
см
CD
со
N-
о
CM
г^
см
CD
CD
со
со
00
о
см
^
CN
N.
CN
Tf
Tt<
о
со
со
со
N-
со
о
533
N-
00
со
о
со
N.
о
о
N-
N.
CM
о
о
rt«
со
_
со
со
1
1
«11
,
н
о
си
CQ
неиз
о
с
,
к
о
К
а"
ез
(-4
к
и
СЗ
оте
с
а
,
К
Си •
с
£
>» •
а-
НЫМ И
чинам
1
1
со
см
~*
о
О
00
^
CD
00
о> ' со
382
CD
со
р
N.
"*
151
CD
со
00
со
N-
(М
123
1—4
CD
см
N.
N.
см
со
TF
ю
о
CD
со
»—•
см
CD
^
CD
со
141
о
Tt«
CD
ю
"^
см
О
n-
CD
см
о
см
CD
CD
а>
ю
N-
^
со
о
П<
<J>
•^
CD
со
см
о
о
о
CD
<М 1 CN
^f | О
.
•
•
о
и
CU
о
0Q
о
5
CQ
си
к
я
СЗ
<и a
2.S
CU
а
о
с

Потери противника на Баренцевом море
Основной силой Северного флота в начале войны
были подводные лодки. Они главным образом и
использовались для действий на морских сообщениях
противника.
Немногочисленная авиация флота, так же как и
надводные корабли, в первые месяцы войны привлекалась
в основном для содействия сухопутным войскам.
До конца 1941 года подводные лодки потопили
13 судов. Наиболее успешно действовали экипажи
лодки «Д-3», уничтожившей три транспортных судна, в
том числе танкер «Абрахам Линкольн» (9570 брутто-
регистр. т), и лодки «М-174», потопившей транспорт
«Эмсхерн» (4301 брутто-регистр. т).
Лодки «К-2», «К-3», «К-22» и «К-23» в ряде случаев
применяли артиллерию для атаки каботажных судов и
мелких боевых кораблей. Кроме того, пять
транспортов затонуло от подрыва на минах, поставленных
лодками. Это составило 95% от подтвержденных потерь
тоннажа противника за год, причем 62% потерь
пришлось на долю торпедного и артиллерийского оружия
и 33% —на мины (табл. 3).
В 1942 году одной из важнейших задач флота была
защита внутренних и внешних морских сообщений, так
как немецко-фашистское командование резко
активизировало действия на наших коммуникациях.
Основной силой для действий на морских
сообщениях противника по-прежнему оставались подводные
лодки. Несмотря на усиление противолодочной обороны
противника, советские лодки потопили 17 транспортов.
Кроме того, они уничтожили три сторожевых корабля
и два сторожевых катера. Успешнее других действовала
подводная лодка «К-22», потопившая три транспорта и
сторожевой корабль, «К-23», потопившая транспорт и
два сторожевых корабля, «М-171», «М-172» и «М-173»,
потопившие по два судна каждая.
Значительную часть тоннажа (25%), а также три
сторожевых корабля и минный заградитель противник
потерял в результате подрыва на минах, из которых
большая часть была поставлена в водах противника
подводными лодками.
В течение года авиация флота пополнилась бом-
248

бардировщиками и истребителями новых типов. Во
второй половине года на флот стали поступать самолеты-
торпедоносцы. Это дало возможность использовать для
ударов по транспортам в море и портам минно-торпед-
ную авиацию, которая потопила четыре транспорта
(9,3% потерь) и повредила три.
В 1943 году Северный флот продолжал пополняться
подводными лодками, надводными кораблями и
авиацией. Соотношение сил на море постепенно менялось
в нашу пользу. В конце года советская авиация
окончательно завоевала господство в воздухе. Все это
позволило командованию флота выделить значительные
силы для систематических действий на морских
сообщениях противника. В отдельные периоды (в
полярный день) активность авиации была особенно высокой.
В течение года авиация флота уничтожила 21
транспорт (39% от общих потерь), два небольших судна и
два сторожевых корабля, тральщик, надводный
заградитель и сторожевой катер.
Подводные лодки потопили 18 транспортов (39,4%
потерь тоннажа), девять небольших судов, три
сторожевых корабля и тральщик. Наибольшего успеха
добился экипаж лодки «С-101», потопившей два
транспорта, сторожевой корабль и лодку «U-639» у м.
Желания во время ее перехода в Карское море.
Четыре транспорта противника уничтожила лодка
«С-55», три транспорта — лодка «С-56».
Как и в 1943 году, значительные потери противник
понес от мин—10 транспортов (16%) и два катера-
тральщика. Больше половины мин в водах противника,
как и прежде, были поставлены подводными лодками.
На подходах к портам Варангер-фьорда мины ставили
торпедные катера и малые охотники.
В 1944 году авиация стала основной силой,
действующей на морских сообщениях. Выявленные
документы противника подтверждают, что авиацией
уничтожено 49 транспортов, 39 малых судов (63,8% всех
потерь) и пять сторожевых кораблей, пять тральщиков,
пять сторожевых катеров, две плавбазы и
вспомогательное судно. Наибольшее число кораблей и судов было
уничтожено штурмовиками и торпедоносцами, 48
транспортов и 15 боевых кораблей было повреждено (в том
числе четыре эскадренных миноносца, семь сторожевых
249

кораблей, три сторожевых катера и тральщик (почти
все из состава охранения конвоев).
Подводные лодки потопили 11 транспортов (18% от
подтвержденных потерь) и повредили два. Кроме того,
из состава охранения конвоев лодки уничтожили
сторожевой корабль и два тральщика, а также повредили
миноносец и сторожевой катер. Подводной лодкой
«С-104» было потоплено три судна и повреждено одно.
Лодки «С-56», «С-103», «М-201» и «В-4» потопили по
два судна.
Из надводных кораблей в 1944 году наиболее успешно
действовали по-прежнему торпедные катера. Они
уничтожили семь транспортов (10,6%), четыре сторожевых
корабля, три тральщика, сторожевой катер, два малых
судна и повредили четыре транспорта и три корабля
охранения *.
Резко повысилась эффективность действий
надводных кораблей по подводным лодкам. Так, 22 августа
эскадренный миноносец «Дерзкий» в районе о.
Медвежий дважды атаковал лодку противника глубинными
бомбами. По данным противника, в то же время в этом
районе погибла подводная лодка «U-344», 5 сентября
тральщик «Т-116» потопил в Карском море немецкую
лодку «U-362»; 9 декабря эскадренный миноносец
«Живучий» атаковал бомбами и таранил лодку. По тем же
источникам, в этот день в районе Кольского залива
погибла подводная лодка «U-387». 22 апреля 1945 года
эскадренным миноносцем «Карл Либкнехт» была
уничтожена лодка «U-286».
Из сопоставления данных, характеризующих
бесспорные потери противника за всю войну, видно, что
главную роль в потоплении тоннажа на Северном
морском театре играли подводные лодки (37,5). На
протяжении первых трех лет войны они были основной силой
в борьбе на морских сообщениях. В 1944 году ведущее
положение заняла авиация. Всего за войну авиация
флота уничтожила 36,2% и повредила 72,4% тоннажа.
Значительную роль в борьбе с транспортными
средствами противника сыграло минное оружие. При всех
1 Небезынтересно заметить, что даже по заведомо заниженным
данным германского командования в справочнике «Германский
торговый флот во второй мировой войне» упоминается о потерях при
эвакуации войск из Финляндии восьми транспортов.
250

трудностях использования минного оружия в
Баренцевом море потери противника от мин составили 16,1%
всего тоннажа.
Из надводных кораблей, как уже указывалось,
наиболее успешно действовали торпедные катера,
потопившие 6,2% тоннажа.
От огня береговой артиллерии противник потерял
семь судов (4% тоннажа). Этому способствовало то
обстоятельство, что коммуникация противника в районе
Петсамо находилась в зоне огня наших береговых
батарей.
Известно, что германское командование недооценило
силы нашего Северного флота и в своих
первоначальных планах не предусматривало обороны морских
сообщений в Заполярье. Однако под ударами нашего
флота противник вынужден был не только принять
срочные меры по обороне морских сообщений вдоль
норвежского побережья, но и бросить сюда значительные
силы своего военно-морского флота.
Суммарные потери торгового флота противника от
ударов Советского Военно-Морского Флота,
подтвержденные к настоящему времени двухсторонними данными,
составляют 676 судов общим тоннажем более 1586 тыс.
брутто-регистр. т. Кроме того, 115 судов противник
потерял по другим и неустановленным причинам
(см. табл. 4).
Наибольшие потери в тоннаже торговых судов
противник понес на Балтийском морском театре, где его
потери оказались больше, чем на Черноморском и
Северном театрах вместе взятые (см. табл. 1, 2 и 3).
По числу уничтоженных транспортных судов
противника на Черноморском и Северном морских театрах
потери примерно одинаковы. Однако тоннаж судов
противника, потопленных в Баренцевом море, почти
вдвое превышает тоннаж судов, потопленных на
Черноморском театре (см. итоговые данные табл. 1, 2 и 3).
Свыше трех четвертей потопленного тоннажа
приходится на долю авиации флота и подводных лодок. При
этом наибольший ущерб торговому флоту противника
(с учетом общих потерь по трем морям) был нанесен
авиацией, потопившей 50,4% тоннажа. Подводные
лодки потопили 29,2% тоннажа.
251

Характерно, что на закрытом и стесненном в нави-
гационно-гидрографическом отношении Балтийском
морском театре противник понес наибольшие потери от
авиации (59%) и наименьшие от подводных лодок
(22,8%). На Черноморском театре потери противника от
авиации были несколько ниже (50,4%), чем на
Балтийском, а потери от подводных лодок значительно выше
(33,2%). На наиболее открытом Северном морском
театре ведущее место в уничтожении торгового флота
противника занимали подводные лодки (37,5%). На
долю авиации приходится несколько меньше (36,2%).
Для всех флотов -показателен большой процент
поврежденных авиацией торговых судов (около 75%). Это
объясняется широким привлечением для нанесения бом-
бо-штурмовых ударов по кораблям и транспортам
противника штурмовиков, истребителей и даже самолетов-
разведчиков.
Из 'надводных кораблей для действий на морских
сообщениях противника преимущественно
использовались торпедные катера. Значительную часть выходов
они совершили для постановки мин.
На Черном и Балтийском морях торпедные катера
не могли действовать на основных морских сообщениях
противника из-за удаленности своих баз от его
коммуникаций. Торпедные катера Северного флота, имея
возможность действовать массированно в Варангер-фьорде,
добились заметных успехов.
Большие потери в тоннаже противник понес от
минного оружия. За годы войны достоверно
установлена гибель ПО транспортных судов общим тоннажем
250101 брутто-регистр. т, что составляет около 16%
от общего числа подтвержденных потерь противника.
60% всех уничтоженных на минах транспортов
затонуло в Балтийском море.
Таким образом, опыт нашего флота вновь
подтвердил значение минного оружия в боевых действиях на
море. Это оружие не только наносило противнику
потери, но и создавало серьезные затруднения для
плавания его судов, требовало больших затрат времени и
сил на траление.
Как отмечалось выше, здесь приведены только те
данные о потерях противника, которые подтверждены
двухсторонними документами. Фактические же потери
252

ХО
cd
Н
о.
о
S
S
о
>енцев
ы»
03
из
ed
К
ed
S
S
s
н
о
о.
с
ота
ч
•&
о
и
о
со
торго
S
о.
«и
н
о
С
о
S
потопле
о
о
и
S
О
о.
Ы
wHdsxou
кпаэод иитпдо я хнэтюбц
сз
и
о
X
о.
*-*
о
с
>»
аз
«3
о
со
ев
О
ей
О
со
•**
О»
СО
Oi
О»
Tf
1 *di3HJ3d
-oxxXdg а жвннох
OLOHh
х *dx3HJ9d
-onAdQ а жвннох
OL'DHh
х 'dxDHjad
-oxxAdg а жвннох
OlfDHh
x -dxDHjad
-oxxXdg а жвннох
оиэиь
x 'dxanjad
-oxxXdg а жвннох
OtfOHh
s
о
CS
*t ~
° 5
a. s
trf
О
i
• • I
1 >» о cd о
си ч
си £
ЬШИХ С
ы, мот
жи, к
[М ВОД
м бол
общ*
ением
о >» cd g
\о х хохо
S3 w-
со«на
о о си
fciXQ H
<М
со
•^
СМ*
СО 1 Г-
Tt<
ю
оо
^
*""*
00
о
см
00
~^
* 1 СМ
г^ 1 со
^
СМ
о
СМ
<М
"*
ь-
со
—* ' ~~'
© 1 00
CNIO
со
00
о
см
_^
ю 1 со
См1°>
о
о
©
©
о
о
со
©
* |со
1
1
~т
ю
СО
оо
со
см
к
3
cd
ю
<
к S3
<и© о
S©© «3©
со© О ©
SCM 0Q ©
Ю 1 ~
nT о"
со 1 —
Ю 1 ©
t>-
*
*
00
—*
©
©
to
см
21 со'
—« 1
оо
©
со
о
©
©
= 1*»
00 1 ©
©
©
©
©
оо
см
ю 1 —
2|^
ю
ю
©
со
ю
©
©
©
Е:|см
—« 1
со
о
* 1
1
1
21 |
S
*
t(
о
ч
с;
а
ас
«3
о
»3
о
с
1
си
со о
ВОДОЙ
кажд
т
Ss©
° S я
см Я и
си си
S S
см
©*
©
со"
—' 1
©
©
©
со
*
см
©
2|*
©
©
со
00
*
см
©
г^| *
©
©
1
1
*•! 1
1
1
1
1
_М 1
см
со
1
1
-11
S
ч
ХО
cd
о.
о
и:
си
а
Н
13
о
(3
cd
X
~
©"
~~zr
ю
Tt<
©
r^
©
[со*4
»о
со
ю
Й|«
00
CM
CM
00
1
1
<Nl 1
О 1
о
CO
©
©
см
СО
CM 1
21-
©
©
CM
со
со
« |-'
00 1
ю
со
см
"Э
1
1
т~
а
"
S
S
253

«4>
3
И
^
о
<Ъ
о
о.
С5
о ■
X
О)
ч
ТОП
О
с
о
и
о
н
Кроме
wKdaxou
ипаэоо. нитлдо м хнэтюбц
s
ев
Ч
О
U
О
С
Я
о.
Пот
>»
S
о
ю
СВ
всего з
•*•
о>
ео
СТ>
'-
С»
ел
1941
х 'dxoHJdd
-oxxAdg а жвннох
OlfOHh
х -dxoHjad
-oxxAdg а жвннох
OlfDHh
x 'dxoHJdd
-oxxXdg а жвннох
OlfDHh
x 'diDHJad
-oxxXdg а жвннох
OL'OHh
x 'dxDHJdd
-oxxAdg а жвннох
OlfDHh
*f
s
и
C3
о >»
о о
ее
«
О
со
т£
CD
о"
CD I О
00
Tf
СП
**
О
(N
CD
С4
О
СП
00
о
о
CD
СП
Tf* | П<
1
1
О
О
СО
сп
II»
**•
сп
со
^
о
о
CD
со | со
1
1
1
к
Я
О-,
си
ИЛЛ
арт
«
СЗ
CQ
О
ерег
1 t£
100
сп
ю
ю
<N
сп
| 100
со
^
—<
—*
ю
Tf 1 (М
177
(N
СП
СМ
г>-
со
00
со
Tt<
"*
со
со
—« I —t
1 СО 100
о
о
о
ю
о
о
оо
со
ю
*"• '
СО 1 ^
ю 1 —«
ТГ
ь»
Tj<
о
^^
ю
со
о
t^
(N
"sT^
сп
СМ
СП
rh
ю
СО
оо
со
CD i
2|СЧ
•
•
ьй
Q«
си
пот
X
я
CD
О
ю
ТОГИ
S
О 1
о
00
со
ю
600
CN
(N 1
оо
ю
CD
1
1
1 *| 1
о
1^
1 ,
^^
о
о
со
Ь- | CN
о
о
со
сп
1
1
со| |
00
со
1
1
"11
- 1 •
Я о. •
Я «=С ,
** w-
о я
неизве
ОННЫМ
инам ,
Я сг
О tf Я
с сз о-
« ^ с
я я
отер
нав
ГИМ
с
СП
со
ю
о
со
ю
192
т!<
СП
ч*
СП
оо
со
"^
t^
—I
ю
см
оо
00
со
^
4f
со
со
~* ~~*
h- 1 00
t^
~^
*_ц
со
о
о
Tf
г^
ю
•—' 1
О 1 СП
со 1 —•
т^
со
Tf
•—*
со
о
1^
<м
ai°>
**• 1
00
ю
ю
CD
ю
со
оо
со
81"
•
•
о
CD
о
CQ
254

брага были значительно большими. Авторы, однако, йе
имели в своем распоряжении документов второй
стороны о многих боевых столкновениях, поэтому такие
столкновения здесь не рассматриваются.
Суммарные потери боевых кораблей противника
При рассмотрении таблицы суммарных потерь
боевых и вспомогательных кораблей (табл. 5) следует
иметь в виду, что основные потери противник понес в
кораблях охранения конвоев (42 сторожевых корабля,
116 сторожевых катеров и охотников за подводными
лодками, 97 тральщиков и катеров-тральщиков).
Противник потерял также много десантных судов (155
единиц). Из них 111 единиц уничтожено на Черном море,
где немецко-фашистское командование широко
использовало их в качестве транспортных средств.
Так как противник весьма ограниченно использовал
крупные надводные корабли на наших морских театрах,
то и потери в них оказались невелики. Крупные
надводные корабли уничтожались преимущественно
авиацией при нанесении бомбо-штурмовых ударов по
портам и базам.
При действиях на наших морских сообщениях
противник широко использовал лодки, против которых
велась напряженная борьба. В результате (опять-таки
только по сопоставленным источникам обеих сторон)
противник потерял 23 подводные лодки, причем 11
лодок подорвалось на минах и затонуло на Балтийском
театре, шесть лодок уничтожено надводными кораблями
Северного и Балтийского флотов. Интересно отметить,
что все эти шесть лодок были уничтожены надводными
кораблями в 1944—1945 гг.
За время войны наибольшие потери в боевых
кораблях противник понес на Балтийском море. По
проверенным двухсторонним данным, противник потерял
здесь 280 боевых кораблей и вспомогательных судов, в
том числе два линейных корабля, броненосец береговой
обороны, три крейсера, 16 эскадренных миноносцев,
18 сторожевых кораблей, 16 лодок, 59 тральщиков,
41 десантную баржу. Кроме того, силами КБФ было
повреждено 272 боевых корабля и вспомогательных судна.
На Черноморском театре наш флот уничтожил
265 кораблей (среди них эскадренный миноносец, два
255

я*
я
ч
VO
о
ч
•е-
о.
о
CQC5
3
s
s>.
а» *2С
0 в
с2
S»
я s
1 н
Н о*
2 »
о. о>
с н
я°
ч >>
2|
ш
О CQ
U
о.
о
н
CU
2
я
о.
л
S
2
>>
дено
1 v
1 °<
1 ю
1 о
С
ено
ОПЛ
*~
о
С
о
S
о»
ч
потоп
того,
О)
Кром
процент
к общим
боевым

повреждениям
тоннажа
S С *
в н г*
= сх у
о о £
ю о.
о
4
3*
н Я м s «
процен
к общи
боевы.\
потеря!
тоннаж
* ° *
2 ю £
ш сх
°
<■»
S
S
те
° ж
о >*
u CX
о о
От как(
<
1
1 со Ф
5 2
О СО
Ь* Я
О О
а с[
о
Ф Ь м
§о си
So о
3 <у %
си л
Я *
«о 2
я 2 д"
°§Ег
. ас
CN су
2 аз
си
2
t^ со
оо о
оо ю
00 —•
оо от
Ю CD
ю
Tj"
CN
T*
О
о
<м
CN
a>
Ю CN
CD
CT
CN
О
О
00
r^
CO
виаиия
<
CO
CN
CN
CD
t^
LO
•
Я
5
о
ч
ф
ОДВОДНЫ
с
ф
£
со
я
о
*3
о
я
ее 100 т
каждое
2 t<
S о
ф
*2
Ф^
Я
О
СО
^
CN
t^
CN
CN
<Л
00
CN
t^
О
ю
•^
Tt«
CN
Я
ч
vo
СО
о.
о
ф
адводны
Ж
О Ф
S S
со со
я я
о о
• 5 **
о о
я a
О ЧСО СТО
ее 10
каж
ее 10
каж
ее 10
мен
на,
мен
ДОВ,
мен
2 >>2 с?2
Ф О Ф Ф
Я Я,~ Я
0) ~ ф *^ ф
Э а? &
СО t^
Ю t^
CD О
t^ О
00 l^
СЛ t^
CO LO
со —■
—. CN
00 00
LO -«
-* CD
О ^f
^ CD
О ОО
8 *•
О tj<
~
LHHbl . .
^
рия
Ф
4
я
*~"
CO
ереговая
ю 1
100
t^
•^
CO
oo
"^
l^.
t^
t^
CN
о
о
со
LO
LO
CD
00
LO
CD
*4-
CD
•
потерь
вых
сего бое
CQ I
2
со
Я
о
**
о
я
каждое
ее 100 т
-tt
SSI
£з
О Ф
я
~ CD
э
1
00
о
1^
о
оо
_
т!«
1
CD
CD
CD
*—<
LO
CN
LO
~
3 .
я 9
о po
Ф Я
ю я
со аг
я я
Ф О.
отерь по н
и другим п]
С 1
со
Я
°
164
ю
ю
о
ел
CN
00
оо
со
1
1
оГ
CN
оо
СО
00
~
(Л
t^
>>
ойн
я
со
со
ерь
сего пот
CQ
256

олээа
и
2
S
S
О)
о
<х>
S
О |
с >»
S '
X М
X
са л. |
н х i
О X
о. а>
с"
09 <->
££
°о
х >»
л т
Ч X
О) е;
н <и
лоз
О CQ
SS
oft.
ей
X
»х н
й> О
о и
* о
и8,
со о ■
о •
*© cb
g8
S«
= н
о °
a
X
о.
2
2
>»
О
CQ1D
-tfadD эинАави-и эпаоево,
эилХсПГ и иноя эиьЛави-ц
пёиэхЛд
КИНЭЬВНЬВН OJOQODO
втгЛэ эннчкэхвлоиоиэа
певд SHhAacL'u
bVXd эин9эьЛ
вЯЛэ эинхнвээЯ
SIS
«loco
i о
00 О ^|
о ю
•^ I ча«
Я|» ю|ю «
21»
IS со
ю - -
UMHtnqL-Bdi
-вбэхвм *H>iHtnqifBdx
шгэхмгвблве
эмнним sMHtroat/Bii
BdsiBH эFIаэжodolэ
HHtfOL- эпнгоагои
cdsxBM annraudoi
HL'QBdoM snaaHcodoxD
НйЭОИОИИИ
'ипэононии 3iqHH3dffB>j36
2|S =
CD I 00
Ю I CO
t^ | Ю
zSHo
CO | О CN
т*« I CO
— Ico
CS I ^
HHffOIf 3HH0d3HOHBH
BddiBHdHodg 'ndouiHon
BdaoyadH
эпнч1ГЭ1влокоиэа 'Bdaa
-yddx 9HMJ9if 'Bd33tf3dM
RHodogo
yoaojadap 'ппэон
•3Hod9 'HifQBdox энниэниу
I loo
<N I Ю
со I ^
со |co I
I 00 |<N О I
I ю|
csj со ~
О!
CN
= l« SI
-I I oo |
— ^ I
-13
^ м
t^ т}< ю
~< CO I CO CO j Ol
CO
as
CO
<
g
я
g
CQ
о
с
vo
cd
ex
о
«
cu
a
я
о
0Э
X
Зак. 1552
257

ад
3
олжен
род
С2
1
1
*
1 олээд
ательных судов)
блей (вспомог
Класс кора
| вахэ
-Vado эиьХав!ги эпаоевд
1 dtfjAdtf и hxoV 3HhAacL*u
ndHoaXg
винэнвневн олодоэо
1 bVAd эпнч1гэ1ВЛОиюиэа
певд эиьЛавии
BtrXo энндэьХ
ВИХЭ ЭПНХНВЭЭЯ
HNHtnqirBdi
-udaiBH 'HHHTnqirBdi
Hii-siHtrcdjBC
эмниии эимтоаявн
BdsxBM 3iqe3>KodoiD
HHtfov sHHiroatrou
BdaiBH aiqmraudox
HL*gBdoM smaacodoxD
ИГ1ЭОНОНИИ
•ппэононии 3i4HH3dlTBHDe
HMffOIf SHHOdSHOHBH
BdaiBMaHodg 'ndoiHHOM
BdaoyadM
эпнчгэхвлокоиэа 'Bdao
-uddM OHMJdir 'BddouddM |
MHodogo
yoaojadag 'нпэон
-siiodg 'HirgBdoM эпндоншг |
w 1
x 1
>> 1
ex I
ч 1
x 1
и 1
rt 1
t* 1
О 1
О I
се 1
ы I
f- 1
О
О
1Ю
~Ч *
I СМ 1 ч#
00
1 ю
|CN
1 *| 1
-|«
1 1 1 _
1 II-4
1
1
1 "**
СМ
~
см
I
1
*°
CD
-1 1
1
1
1
|1«
1
1 1
1 1-
1
•
, 1
«
Я
си
илле
*-
СХ
се
ее
СЗ
a
с
0) 1
13
1 ^
lO
i
О IO 1
614
1® S
1ю °>
1 Sl« 22
1 О 1 СМ -*
[ Ю 1 СМ —<
1 00 | m 1Г,
wl05 ю
00|- |
СМ |~« ч*
155
со см
Г^ —i
1 °°
11
см
1
1
1
1
ю
г-
21ю -| |
116
о _ 1
1
СО 1 тр Ю| |
CN 1 —• СМ 1 1
СМ I Ю — 1 1
см 1 -*• ~ | |
313 С^ | —
SIS -1 1
| | 00 CM f —. |
см | ю |
со |со | |см
со|— |
>»
: §■:
Я
. 2S .
а
£ я .
cu S
поте
звес
м .
Я со
>< <ы я
а ж я
5 о*
S О Я
О Я Си
ю я е
О Си 2В 1
5 н £
о о ** 1
CQ
С
708
563
1 Sl«
sis
SI»
С0|-
1 «i-
166
109
199
о
оо
•"• 1 in
117
о
1^
00 1 ^
Tf | —
22 1 ю
CM 1 тг
^ 1 О
0> 1 CO
~- 1 CO
CM | О
CM | Ю
CO | 00
co|-
•
#
>>
я
•я
о
«
СЗ
со
Л
Си
CD
с
о
и
о
о
CQ

il
51
О
о
С
9 О
О "
u I
ю к
CQ О
«8-
со
* &
£• =
и о)
о
=Г И
>> 3
« о.
о
Я S
а.
о
с
и
S
СЗ
о.
а
Я"
S
ч
ю
ed
Н
я 2
= 5
« Я
п и
о«
X S
о н
О.СЗ
о о
Ю О
О 1Л
СО СО
СО —'
О
О
о
СМ
СО
ю
о
ю
оо
см
см
о
о
00
00
о
о
со
о
о
СМ
о о
о о
см со
о
о
со
ю
ю
ю
00 СО
—• ю
см
о —• о
см —• —•
о о
о о о
TF О О
со
см со см
со —•
о
о
00
со
00
о
о
о о о
о о о
00 00 00
h. л -
о
ю
см
см
со
см
см
см
о
о
о
00
о
со
о
см
см
и
о
о
ч
о
а,
о
a
X
о
ч
ч
то
Си
о
VO
о
S S Ш
17*

монитора, 17 торпедных катеров, 22 тральщика, 111
десантных барж), повредил 243 боевых корабля и
вспомогательных судна противника.
На Севере противник за годы войны потерял от
ударов нашего флота 68 боевых кораблей и
вспомогательных судов (из них 24 сторожевых корабля, эскадренный
миноносец, пять подводных лодок, 16 тральщиков). Кроме
того, 28 кораблей и вспомогательных судов было
повреждено.
Из табл. 5 видно, что наиболее эффективно
действовала против боевых кораблей авиация флота. Ею
уничтожено более 66% от числа установленных потерь
кораблей различных классов.
На минах подорвалось почти 17% боевых кораблей
и вспомогательных судов, нашими надводными
кораблями было уничтожено более 8% и подводными
лодками более 5%. Остальные 3% кораблей уничтожены
огнем береговой артиллерии.
Приведенные данные о потерях противника на море
от ударов Советского Военно-Морского Флота в ходе
Великой Отечественной войны еще далеко не полные.
Однако и эти данные опровергают измышления
буржуазных историков второй мировой войны, сознательно
принижающих роль Советского Флота.
Советский Военно-Морской Флот внес достойный
вклад в дело ослабления военно-экономической мощи
гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе, в
дело разгрома фашистских агрессоров, посягнувших на
честь и независимость нашей социалистической Родины.

Капитан 1 ранга запаса Л. ЕРЕМЕЕВ
ЕЩЕ ОБ ОДНОЙ АМЕРИКАНСКОЙ
ФАЛЬСИФИКАЦИИ ИСТОРИИ ВОЙНЫ НА МОРЕ
Одним из путей расширения
оперативно-тактического кругозора офицеров флота является изучение
истории и опыта минувших войн, особенно второй
мировой войны, и в частности опыта боевых действий
иностранных флотов.
Известную пользу может принести также и
изучение иностранных материалов, частично издаваемых и
у нас в русском переводе. Однако при использовании
иностранных источников не следует забывать
следующего.
Из опубликованной недавно Переписки между
главами правительств Советского Союза, с одной стороны,
США и Великобритании — с другой, отчетливо видно,
что:
во-первых, Советский Союз, принявший на себя удар
главных сил гитлеровской Германии и ее сателлитов,
неизменно был верным союзником в вооруженной борьбе
против фашистской Германии и свято выполнял
взятые на себя союзнические обязательства, не считаясь
ни с какими тяготами войны и лишениями;
во-вторых, правящие круги США и Англии, хотя и
выступали неоднократно с торжественными заявлениями
и обещаниями помощи Советскому Союзу, на деле
всячески уклонялись от выполнения взятых на себя
обязательств;
в-третьих, несмотря на отход западноевропейских
союзников от своих же официальных заверений об
усилении помощи Советскому Союзу и о готовности нанег
сти совместный удар по Германии, Советский Союз вьь
261

держал на своих плечах главную тяжесть борьбы
против гитлеровских захватчиков.
Решающая роль Советского Союза в разгроме
общего врага была уже тогда, в ходе войны, настолько
очевидной, что это вынуждены были признать и наши
бывшие союзники.
Эти признания нашли свое отражение в ряде
посланий и специальных телеграмм президента США Ф.
Рузвельта и английского премьера У. Черчилля,
публиковавшихся в свое время в нашей печати, а сейчас, кроме
того, опубликованных и в «Переписке», в
приветственных телеграммах крупных военных деятелей, в
резолюциях многотысячных митингов, проходивших в США и
Англии, в отзывах и оценках печати, которая вынуждена
была прислушиваться к общественному мнению того
времени.
Здесь нет возможности приводить эти отзывы и
оценки, так как даже самое лаконичное их изложение
составило бы объемистый том.
Но важно отметить одно обстоятельство. Оно
состоит в том, что вскоре после окончания второй
мировой войны (точнее, после того как в ноябре 1945 года
бывший тогда главнокомандующим
англо-американскими войсками в Европе генерал Эйзенхауэр заявил,
что «нет смысла закрывать глаза на тот факт, что мы
думаем о войне с Россией», а также после известной
речи У. Черчилля в Фултоне в марте 1946 г.)
зарубежные, особенно американские, историки по команде
сверху совершили крутой поворот и с циничной
откровенностью начали предавать забвению не только
признание решающей' роли Советского Союза в разгроме
гитлеровской Германии, но и вообще упоминать об
этом там, где этого требует элементарная
добропорядочность.
Они начали распространять неприкрытую ложь о
том, что главная причина поражения Германии состоит
в том, что-Гитлер не понимал значения морской мощи,
что решающую роль в победе над Германией и в
спасении Советского Союза от поражения сыграли Англия и
США, выигравшие «Битву за Атлантику», нанесшие
«сокрушающие удары» по Германии с воздуха
(стратегические • бомбардировки) и высадившие в Северной
252;.

Франции войска, которые будто бы освободили
Францию и с боями пробились к самому сердцу Германии.
Буржуазные историки пытаются заставить людей
забыть о решающей роли Советского Союза в разгроме
Германии, скрыть факты, подрывающие авторитет
политических и военных руководителей западных держав,
затягивавших помощь Советскому Союзу, выпятить
чрезмерные трудности, которые якобы пришлось
преодолевать вооруженным силам Англии и США в ходе
войны, и тем самым утвердить версию о решающей
роли, которую сыграли США в победе над Германией
и Японией. Буржуазные военные идеологи
распространяют миф о всесилии и всемогуществе вооруженных
сил США и о их способности одержать победу в любой
другой войне. Этим самым они хотят дезориентировать
широкие народные массы буржуазных стран в
отношении к Советскому Союзу, заглушить симпатии
народов к СССР, сложившиеся в ходе войны, облегчить
разжигание милитаристских настроений в массах и
подготовку к новой мировой войне.
Распространение подобной литературы, особенно в
США, стало неприкрытым бизнесом, в развитии
которого оказались заинтересованными прежде всего
крупные американские монополии. Они рассматривают
такую литературу как средство идеологической
интервенции, которую ведут или пытаются вести реакционные
американские круги во всех странах. Именно поэтому
они взяли многих американских теоретиков и историков
на свое содержание. Один из таких представителей
американской историографии президент американской
исторической ассоциации Рид в специально
подготовленной речи «о социальной ответственности историка»
изложил основное кредо, суть которого сводится к
тому, что «...надо наложить ограничения на свободу
слова, радио и печати...», что «историческая наука
должна быть поставлена под полный контроль»
правящей клики США в такой же мере, как и всякий другой
«рынок», что «историки, которые хотят проникнуть на
этот подверженный конкуренции и выгодный рынок,
должны соответствовать определенному стандарту» и
что «...не все, что происходит в лаборатории, удобно для
широковещания на углах улицы».
263

Комментарии вряд ли нужны. Независимо от
содержания фактов, имеющихся в распоряжении
американского историка, он обязан изображать исторический
процесс и все явления так, как это выгодно
реакционной клике.
По этому пути пошел и дипломированный профессор
истории Гарвардского университета С. Э. Морисон, уже
написавший несколько книг по истории боевых действий
американского флота во второй мировой войне, и в том
числе «Битву за Атлантику» *.
Из предисловия видно, что она была написана Мо-
рисоном с разрешения и одобрения президента США
Рузвельта. Это давало автору широкие права и
возможности. Подробное перечисление Морисоном
использованных материалов и источников создает
впечатление, что книга является солидной работой профессора.
Включение в книгу предисловия «опытного»
историка Дадлея Нокса, кратко освещающего развитие
американского флота в период между двумя мировыми
войнами, еще больше усиливает первоначальное
впечатление о книге.
Наконец, не может не обратить на себя внимания
изобилие в тексте сведений, полученных автором из
источников, лежавших ранее в секретных сейфах и
архивах, а также статистических данных, подстрочных
примечаний, многочисленных иллюстраций, ссылок на
материалы союзников и противников.
Таким образом, при беглом знакомстве с книгой
создается впечатление, что она представляет собой
обстоятельный научный труд.
Однако при более внимательном знакомстве с
книгой, ее содержанием и трактовкой отдельных событий
войны вся квазинаучная паутина, в которую ее облек
автор, быстро расползается,. и перед нами
вырисовывается типичная для американской военной
историографии фальшивка, характеризующаяся, как и другие
подобные книги, методологической несостоятельностью.
Уже авторское вступление настораживает читателя.
1 С. Э. Морисон. Битва за Атлантику (сентябрь 1939 г.—
май 1943 г.), сокращенный перевод с английского. Воениздат, 1956.
264

Во-первых, в нем боевые действия флота
рассматриваются не по хронологическому признаку,
позволяющему показать все события войны в определенной
взаимосвязи, а по географическому признаку, пользуясь
которым легко можно расчленить р.ойну на
изолированные части. Во-вторых, автор грубо фальсифицирует
факты, утверждая, что «даже Россия, которая
отчаянно оборонялась против Германии на суше, могла
сделать свои армии более боеспособными только при
условии получения морем вооружения и оснащения...».
(Подчеркнуто нами. — Л. Е.) В-третьих, Морисон
уклоняется от освещения боевых действий союзников и
взаимоотношений США с ними.
Все это ставит профессорскую добропорядочность
автора под серьезное сомнение. Оно еще более
усиливается при чтении объемистого предисловия
официального историка американского флота Дадлея Нокса, в
котором утверждается, что американский флот в силу
ряда причин оказался не подготовленным ко второй
мировой войне.
Нокс скорбит по поводу того, что в 1922 году на
Вашингтонской конференции США проявили
непростительное великодушие по отношению к другим странам
и принесли слишком большую жертву в пользу мира,
ослабив свою морскую мощь. Но он умалчивает о том,
что после окончания первой мировой войны крупные
капиталистические державы оказались в кабальной
экономической зависимости от США. Например, только
военные долги европейских союзников США составляли
около 10 млрд. долларов. Именно в связи с этим
В. И. Ленин дал уничтожающую характеристику
американским миллиардерам: «Они сделали своими
данниками все, даже самые богатые» страны. Они награбили
сотни миллиардов долларов. И на каждом долларе
видны следы грязи... На каждом долларе — ком грязи
от «доходных» военных поставок... На каждом долларе
следы крови...» К
Используя долларовый рычаг, американцы не только
добились равенства своего флота с английским, но и
начали ожесточенную экономическую войну против- всех
стран, в том числе и Англии. Первые итоги этой борьбы
1 В. И. Л § и и н. Соч., т. 28, стр- 46.
263

были подведены в книге.Ладвелла Денни «Америка
завоевывает Британию», вышедшей в 1930 году в США1.
Денни писал: «Некогда мы были колонией Англии.
Придет время, когда Англия станет нашей колонией не по
форме, а по существу...»2. Однако Нокс не говорит об
этом направлении американской политики, интересам
которой служил и продолжает служить американский
флот. Он также не упоминает и об участии
военно-морского флота США в «усмирительных акциях» в
колониальных странах. Нокс сетует на то, что мощь
американского флота «к моменту вступления США во
вторую мировую войну была значительно ниже уровня,
требуемого трезвой военно-морской политикой». Но это
утверждение опровергают сами же американцы. Так,
командующий 3-м морским округом контр-адмирал Вуд-
ворд, выступая в ноябре 1940 года на сессии
американской академии политических наук, заявил: «Факты
решительно отвергают утверждения, столь часто
повторяющиеся в последнее время, о том, что за последние
7 лет наш флот отставал в своей программе и что мы
игнорировали факты изменения международной
обстановки на море. За период с 1933 года по 31 октября
нынешнего (1940 — Л. Е.) года нами было заказано и
построено 137 боевых кораблей, т. е. в 8,5 раза больше,
чем за 7 лет, предшествовавших 1933 году. В 1933 году
мы занимали третье место среди морских держав. В
настоящее время мы обладаем самым мощным и самым
эффективным флотом...» 3.
Нокс не мог не знать об этом. И если он все же
пишет о вопиющей неподготовленности американского
флота, то только для того, чтобы оправдать политику
невмешательства США в начавшуюся в 1939 году
вторую мировую войну, т. е. ту политику, которая открыто
поощряла гитлеровских агрессоров и их пособников.
Внимательное знакомство с содержанием книги Мо-
рисона показывает, что он не только следует по стопам
официального историка-фальсификатора Нокса, но и во
многом превосходит его.
1 Книга в том же году была издана в Советском Союзе.
2 Цитируется по книге Р. Палм Датта «Кризис Британской
империи». Издательство иностранной литературы, 1950, стр. 69.
8 «Военно-исторический журнал», 1941, № 5, стр. 154.
266

Об этом ярко свидетельствует тот факт, что
«почтенный» профессор совершенно перечеркивает важнейшую^
часть второй мировой войны — борьбу на
советско-германском фронте, весь ход которой прямо и
непосредственно влиял на развитие и исход второй мировой
войны.
Морисон не нашел слов, чтобы упомянуть хотя бы
раз в самых общих чертах о героической борьбе
Советского Союза против немецко-фашистских полчищ. Он
лишь вскользь упоминает о самом факте нападения
фашистской Германии на Советский Союз и о битве под
Сталинградом. Но и это снисхождение он делает только
для того, чтобы протащить тезис о том, что Россия
была спасена американским флотом.
Абсурдность этих попыток Морисона очевидна. Тем
не менее на них все же следует остановиться, чтобы
показать, насколько они грубы и несостоятельны.
Морисон упорно не хочет видеть тех перемен в
боевых действиях в Атлантике, которые произошли сразу
же после начала войны Германии против СССР.
Уже 22 июня 1941 года в еженедельном английском
радиообзоре было отмечено: «Первой инстинктивной
реакцией почти каждого является чувство облегчения и
мнение, что Гитлер теперь не предпримет вторжения в
Англию». (Подчеркнуто нами. — Л. Е.) Описывая
настроения того времени, известный английский
журналист Ральф Паркер отметил, что «Для многих англичан
война за одну ночь 22 июня 1941 года сразу
отодвинулась куда-то очень далеко; бомбежки английских
городов прекратились. Возвращались эвакуированные, и в
это лето Лондон, заполненный английскими и
колониальными войсками, веселился почти беззаботно,
отдыхая после напряжения прошлой зимы. И все это
потому, что Россия приняла на себя основной удар» 1.
«Прекращение налетов на Англию, которым мы
теперь наслаждаемся, — писала английская газета, — это
не результат наших мероприятий, а следствие того, что
Германия вынуждена сосредоточивать все свои ресурсы,
физические и умственные, для войны с Россией» 2.
'Ральф Паркер. Заговор против мира. Перевод с
английского. Издательство литературной газеты, 1949 г., стр. 45—46.
2 Ньюс оф Уорлд 10.08 1941 г.
267

В одном из английских журналов сообщалось, что
стоннаж британских и союзных судов, потопленных в
июле этого года, был самым низким с начала войны,
кроме двух месяцев в 1940 г., до падения Франции»;
«...война в России... оттянула большую часть немецких
самолетов и много немецких подводных лодок» *.
А вот что писал об этом еще в 1944 году английский
историк и обозреватель Б. Тонстол: «В марте 1941 г.
немецкая авиация совершила более 200 дневных атак
на прибрежное судоходство Англии. К маю того же
года количество атак, несмотря на удлинение светлого
времени суток, уменьшилось до 105; к августу
количество атак снизилось до 65, а к декабрю — до 30. С марта
1941 г. (самый тяжелый для англичан месяц) и до
июня 1941 г. фактически потери английского
прибрежного судоходства от дневных воздушных атак
уменьшились на две трети» 2.
С началом войны Германии против Советского Союза
резко снизились потери торговых судов в Атлантике —
с 653 960 т в апреле 1941 года до 120 975 т в июле и даже
до 104 212 т в ноябре 1941 года.
Еще более снизились потери от авиации. Они
составили в апреле 1941 года 323 454 брутто-регистр. т, в мае
146302 брутто-регистр. т, в июне 61414 брутто-регистр. т,
а в июле 9245 брутто-регистр. т3.
Бывший гитлеровский адмирал Ф. Руге в книге
«Война на море 1939—1945 гг.» вынужден отметить, что
«Война в России не только создала новые театры
военных действий также и для флота, но оказала
определенное влияние на его задачи по обороне протянувшегося
на большое расстояние побережья Европы; ...особенно
сказалось почти 100-процентное отвлечение собственных
военно-воздушных сил на положении в Ла-Манше» 4.
Однако Морисон проходит мимо этих и других
фактов, грубо искажая действительность. Он пишет, что
«к концу 1941 года положение Великобритании и ее
союзников ухудшилось, Россия находилась в трудном
положении, Греция и Крит были захвачены немцами»
1 Шиппинг Уорлд 10.09 1941 г.
2 В. Tunstall. Ocean Power wins. London. 1944*
3 S. R о s k i 11. The War at Sea. 1939—1945. London. 1954. p. 616.
4 Ф. Руге. Война на море 1939—1945 гг., Воениздат, 1957,
стр. 259.
268

(стр. 153), а затем безосновательно заключает:
«Единственной силой, которая могла оказать помощь при
создавшемся положении, являлся американский флот...»
На самом же деле положение Великобритании к
этому времени не только не ухудшилось, а, наоборот,
улучшилось, потому что отпала угроза вторжения,
снизились потери торгового флота, прекратились налеты
авиации и т. д. Что же касается Советского Союза, то
он действительно находился в тяжелом положении, так
как сдерживал натиск главных сил гитлеровской
военной машины. Не случайно, например, английская
газета «Тайме» от 10 декабря 1941 года, т. е. после
нападения японцев на Пёрл-Харбор, писала: «Россия...
является главным театром войны. Там находится основная
часть немецкой армии. От этой громадной силы
зависят все другие действия Германии и ее союзников...»
Но Морисон не желает считаться с историческими
фактами и молчаливо проходит мимо них.
Не соответствует действительности и версия о том,
что решающее влияние на изменение обстановки оказал
американский флот. В самом деле, о каком влиянии
американского флота на обстановку в Европе (т. е. на
главном театре войны) можно серьезно говорить, если
он тогда на Тихом океане еще не оправился от ударов
японского флота, а на Атлантическом театре еще ни
разу не участвовал в серьезных боевых действиях, кроме
бесплодного патрулирования у восточного побережья
США и нескольких заходов отдельных кораблей в воды
Исландии и Англии.
За одной фальсификацией следует другая. Для
протаскивания тезиса о серьезном влиянии американского
флота на обстановку Морисон приводит факт
непосредственной помощи Мальте; эта помощь выразилась в
том, что весной 1942 года на одном американском
авианосце («Уосп») в Средиземное море были доставлены
истребители, которые перелетели на Мальту. Но и эта
попытка показать влияние американского флота на ход
войны является несостоятельной, так как в
действительности Мальта устояла не потому, что на ее аэродромы
прибыло подкрепление, а потому, что гитлеровское
командование бросило все силы на Восточный фронт.
Именно весной 1942 года гитлеровские армии,
готовившиеся к наступлению на южном крыле советско-гер-
269

майского фронта и к прорыву на Кавказ, учитывая
предметный урок, полученный ими под Москвой, и опасаясь
ожесточенного сопротивления, потребовали мощной
поддержки авиации. Поэтому основная часть 2-го
воздушного флота, находившегося в распоряжении Кессель-
ринга специально для участия в операции против
о. Мальта, была срочно переброшена на Восточный
фронт; причем переброска сопровождалась
недвусмысленным разъяснением Гитлера: «Взятие Кавказа
сделает Мальту бесполезной для англичан» *.
Морисон обходит молчанием борьбу на Восточном
фронте в 1942 году.
В конце 1942 года начался перелом во всей второй
мировой войне. Бросая все свои силы на Восточный
фронт — под Сталинград, немецкое командование
оказалось не в состоянии ни подбросить подкреплений Ром-
мелю (корпус «Ф», предназначенный для этого,
пришлось бросить на Северный Кавказ), ни организовать
противодействия высадке англо-американских войск в
Северной Африке, ни развить успехов боевых действий
подводных лодок, которые буквально «бедствовали» без
помощи авиации.
Чтобы значение этого фактора было яснее,
приведем один несложный подсчет, основанный на реальных
цифрах.
Если бы немецкая авиация действовала на
протяжении всего 1942 года с такой же относительной
эффективностью, как это было в апреле 1941 года, когда
она потопила в 1,3 раза больше тоннажа, чем
подводные лодки (323 454 брутто-регистр. т против 249 375
брутто-регистр. т), (а тенденция была именно такова),
то нетрудно видеть, что ею было бы уничтожено при
самых скромных подсчетах около 8 млн. тонн, а общие
потери тоннажа за год превысили бы 15 млн. брутто-
регистр. т.
Фальсификаторские приемы автора обнаруживаются
и в его повествованиях о конвоях на север России.
Морисон обходит молчанием вопрос об
англо-американских поставках в северные поргы Советского Союза
до июля 1942 года. Это избавило его от необходимости
дать правдивые разъяснения, почему поставки были
1 П. Б а р ж о. Флот в атомный век. Перевод с французского.
Издательство иностранной литературы, 1956, стр. 71.
270

предельно ограниченными *, почему американские силы,
базировавшиеся в Исландии, не принимали участия в
обеспечении конвоев на этом направлении, а также
почему их линейный корабль «Вашингтон» и крейсера
«Вичита» и «Тускалуза», прикрывавшие конвой «PQ-17»
вместе с английскими силами, без каких бы то ни было
оснований преступно бросили его на произвол судьбы
(в результате чего погибло 24 транспорта, из них
большинство американских). Ничего не сказано о том, как
У. Черчилль, начиная с августа 1942 года, добивался
прекращения поставок Советскому Союзу,
предусмотренных соглашениями, и, преуспев в этом, сорвал
отправку конвоя «PQ-19».
Морисону хорошо известно (но он умалчивает об
этом), что правящие круги Англии и США, следуя тру-
мэновским и мур-брабазоновским концепциям, в
течение всей войны проводили политику, рассчитанную на
то, чтобы добиться военного и экономического
ослабления Советского Союза и поставить его в кабальную
зависимость от Англии и США. Автор мог бы рассказать,
в частности, о том, как адмирал Стэндли (которого
Рузвельт в письме к И. В. Сталину характеризовал как
порядочного человека), бывший с апреля 1942 по
октябрь 1943 года послом в СССР, пытался
противодействовать американским поставкам в СССР и использовать
их в качестве средства нажима на Советский Союз.
Кроме того, Морисон мог бы привести и
статистические данные об объеме англо-американских поставок
Советскому Союзу. Но автор не делает этого по той
причине, что такие данные полностью опрокинули бы его
голословный тезис о решающем влиянии
англо-американских поставок на боеспособность Советской Армии.
Упоминая лишь об отказе англичан направлять
конвои в северные порты СССР, Морисон пишет, что «из
России поступила просьба о присылке продовольствия,
материалов, самолетов и боеприпасов» и «поэтому на
американский флот была возложена задача (!!)
пробиться и доставить грузы в Россию» (стр. 371). Автора
не смущает, что пробивался не американский флот и не
1 В книге Дж. Дина «Странный союз» (Нью-Йорк, 1947) прямо
говорится, что «поставки товаров в Россию в конце 1941 г. и
первые месяцы 1942 г. были разочаровывающе медленны».
271

американские транспорты, а всего лишь один крейсер и
два эскадренных миноносца, которые доставили в Ваенгу
только 378 т груза.
Автор не пишет также и о том, что к этому времени
и в Англии, и в США общественность стала
высказываться в пользу открытия второго фронта. Морисон не
затрагивает этой проблемы, хотя он не мог не знать
двух официальных коммюнике (июнь 1942 года) о
переговорах Народного Комиссара иностранных дел СССР
с руководителями английского и американского
правительств в Лондоне и Вашингтоне летом 1942 года,
когда было заявлено, что «достигнута полная
договоренность в отношении неотложных задач создания второго
фронта в Европе в 1942 году».
Морисону также хорошо известно, что Черчилль и
его единомышленники в США вместо открытия второго
фронта и ускорения победы над общим врагом
проводили предательскую политику выжидания, пока
Германия и Советский Союз взаимно обескровят друг
друга и им можно будет впоследствии диктовать
англоамериканские условия мира. Именно поэтому они
саботировали выполнение взятых на себя обязательств по
открытию второго фронта в 1942 и в 1943 годах. Чтобы
скрыть недостойное поведение англо-американских
деятелей в отношении своего союзника по антигитлеровской
коалиции — Советского Союза, Морисон просто не
упоминает в своей книге о втором фронте. Ровным счетом
ничего не говорит Морисон и о действиях Советской
Армии, которая, несмотря на отсутствие второго фронта,
наносила общему врагу одно поражение за другим.
Успехи Советской Армии настолько не по душе
Морисону, что он не хочет считаться даже с мнениями
своих соотечественников, высказанными ими в
выступлениях и документах.
Так, он обходит молчанием оценку наступления
советских войск под Сталинградом, данную президентом
США Рузвельтом в послании И. В. Сталину, игнорирует
мнение начальника генерального штаба американской
армии генерала Маршалла, который в докладе
военному министру писал: «Если бы Советский Союз и
Британская армия в Египте потерпели поражение в 1942 г.,
мы встретились бы в западном полушарии лицом к
лицу с противником, который контролировал бы боль-
272

шую часть мира». Оставим в стороне Британскую
армию, так как ее благополучие зависело от стойкости
сталинградцев, и оценка будет предельно ясной.
Такой же точки зрения придерживались и в Англии.
Достаточно напомнить, например, выступление Бивер-
брука в английской палате лордов, где он заявил: «...мы
не чувствуем страха в настоящий момент—страха,
вызванного угрозой вторжения противника в Египет,
подводной угрозой, которой мы так боялись в 1941 г., или
возможностью присоединения французского военного
флота к германскому, или ситуацией в Австралии, на
Цейлоне и в Индии.
Где причина нашего оптимизма? Мы знаем это.
Этой причиной является успех второго русского
наступления, которое превзошло все наши ожидания...» К
О важности битвы на советско-германском фронте
говорили и сами гитлеровцы. Например, 17 января
1943 года Гитлер в беседе с вице-адмиралом Кранке
прямо заявил: «Мы должны ясно понять, что эта
подводная война будет бесполезной, если мы не сможем
победить Россию на Востоке»2.
Разгром немецких войск под Сталинградом,
решающим образом предопределивший успех высадки
союзников в Северной Африке и наступление у Эль Аламейна,
оказал непосредственное влияние и на ход борьбы в
Атлантике. Именно в связи с этим потери судов от
подводных лодок снизились с 585 510 т в октябрей
636 907 т в ноябре 1942 года до 287 730 т в декабре и
181 767 т в январе 1943 года.
Морисон же упорно не желает говорить о
подлинных причинах тех изменений, которые произошли в
Атлантике. Все его рассуждения сводятся только к тому,
что была расширена система конвоев, улучшились
средства обороны американских прибрежных вод и т. д.
Таким образом, все свое профессорское умение
Морисон направляет на то, чтобы умолчать о том, что
делалось на решающем фронте второй мировой войны —
советско-германском фронте. Но зато он не скупится на
восхваление американского флота, на раздувание
значения «битвы» за Атлантику.
1 «Times», 24.02 1943.
a «U. S. Naval Institute Proceedings». 1947, № 9
18 Зак. 1552
273

Свой тезис о том, что «битва за Атлантику»
приобрела первостепенное значение для исхода войны, автор
протаскивает через всю книгу. Этому подчинены
тенденциозно подобранные статистические данные об
«усилиях» американского флота в борьбе против немецких
подводных лодок, о трудностях организации обороны
трансатлантических конвоев.
В подкрепление мифа о решающем значении «битвы
за Атлантику» автор дает крикливые заголовки
разделам и главам своей книги: «Кризис в середине лета
1941 года», «Наступление германских подводных лодок»,
«Организация противолодочной войны», «Сложная
проблема», «Десять месяцев непрерывной борьбы» и т. д.
С этой же целью он назойливо напоминает, что во всех
случаях, когда обстановка была особенно сложной, на
выручку неизменно приходил американский флот.
Но это ни больше ни меньше как искусственные
натяжки. Даже самому неискушенному читателю известно,
что в течение более чем двух лет после начала второй
мировой войны американский флот вел себя как флот
нейтральной страны.
Морисон ни слова не говорит о том, какое влияние
могли оказывать и фактически оказывали такие
«нейтралистские» действия американского флота, как
патрулирование нейтральной зоны, запрещение
устанавливать вооружение на торговых судах американского
флота и плавать торговым судам в зонах, объявленных
немцами «блокадными» и «угрожаемыми», установление
принципа вывоза товаров и вооружения,
предоставляемых по ленд-лизу, на судах тех стран, которым
передается вооружение. Если бы автор попытался дать
оценку этим действиям, то он неизбежно пришел бы
к заключению, что все они были на руку прежде всего
гитлеровской Германии.
Правда, Морисон пытается истолковать перевод
крупных надводных сил из состава Тихоокеанского
флота на Атлантический театр (стр. 99—100) как шаг
активного нейтралитета, объясняя этот перевод тем, что
к началу апреля в Атлантике сложилось «критическое
положение», вся характеристика которого сводится к
тому, что было потоплено 10 из 22 судов одного конвоя.
Но оправдывать эту крупную перегруппировку флота
(конец мая 1941 года) буквально накануне нападения
274

Германии на Советский Союз потоплением 10 судов
конвоя— значит фальсифицировать исторические факты.
В действительности же этот маневр был
предпринят, по-видимому, для того, чтобы, с одной стороны,
создать заслон против немецкой угрозы в Атлантике
и способствовать движению фашистских войск на
Восток, а с другой — ослабить нажим на Японию и
предоставить ей возможность (если она того пожелает)
одновременно с нападением Германии на Советский Союз
в Европе вторгнуться в СССР с Востока.
Если же учесть, что в тот период, который
охватывает книга, американскому флоту не пришлось ни
обеспечивать переброску сколько-нибудь значительных
войск из состава почти семимиллионной армии США
через Атлантику, ни сопровождать конвои в северные
порты и базы Советского Союза, ни участвовать в
уничтожении крупных надводных кораблей
противника, ни проводить десантных операций на побережье,
занятом немецкими войсками, то можно сказать, что
вплоть до мая 1943 года американский флот на
Европейском театре военных действий никаких серьезных
задач не решал. Все его действия сводились
исключительно к борьбе против немецких подводных лодок, да
и то только в тех случаях, когда они непосредственно
нападали на конвои или боевые корабли. Битвы в
широком смысле этого слова, а тем более такой, которая
могла бы заметно повлиять на исход войны, так и не
получилось, да и не могло получиться, так как и
Германия этой битвы по-настоящему не вела (в Атлантике
действовала лишь ограниченная часть ее вооруженных
сил). Что же касается истерических заклинаний Мори-
сона о том, что «бойня, проводившаяся вдоль нашего
Атлантического побережья германскими подводными
лодками в 1942 г., являлась... национальным
бедствием...» (стр. 171), что «во второй мировой войне ни
одна армия, флот или другой вид оружия не причинили
столь крупных разрушений и горя, как подводные
лодки» (стр. 212) или что «потери в торговом
судоходстве... ставят под угрозу все наши военные усилия»
(стр. 319), то они приводятся главным образом для того,
чтобы преувеличить трудности борьбы, которые якобы
пришлось выдержать американскому флоту.
18*
275

•Конечно, было бы ошибкой проходить мимо этой
борьбы, но данное в книге описание обстановки
свидетельствует лишь о том, что гитлеровская Германия (при
благоприятном стечении обстоятельств) даже
ограниченной частью овоих сил сумела, хотя и на короткое тремя,
поставить страны, зависящие от подвоза морем, в крайне
тяжелое положение, а англо-американское
командование, несмотря на наличие мощного флота, оказалось не
в состоянии предотвратить губительные потери.
И нет сомнений, что, если бы основные ресурсы Гер-
мании не были использованы для ведения боевых
действий на Востоке, а были направлены на борьбу
против судоходства в Атлантике, она добилась бы там
таких успехов, последствия которых трудно
переоценить.
Морисон искажает не только историю событий,
прямо или косвенно связанных с Советским Союзом.
Чтобы показать США и американский флот в самом
непорочном виде, он изрядно грешит и против своего
английского партнера, фальсифицируя исторические факты,
относящиеся к Англии. И хотя в нашу задачу не входит
оберегать престиж Англии, все же для подтверждения
общей характеристики Морисона как фальсификатора
уместно обратить внимание на некоторые вопросы.
Так, например, в книге исключительно приукрашена
история американской помощи Англии в наиболее
тяжелый для нее период.
По Морисону выходит, что в июне 1940 года, когда
падение Франции создало совершенно новую
обстановку (стр. 64), первоочередной необходимостью для
Англии являлось увеличение числа эскадренных
миноносцев (!?), а для США — создание (?!) большого числа
морских баз, которые смогли бы обеспечить оборону
Панамского канала и Атлантического побережья США
(стр. 76), и что именно этим объясняется заключение
соглашения от 24 июля о передаче Англии миноносцев
(там же). Но подобная трактовка событий не
соответствовала сложившейся обстановке. Основная опасность
для Англии в то время исходила не столько от
подводных лодок, сколько от угрозы вторжения немецких
войск: «...казалось, что противнику достаточно одного
мощного стремительного удара для того, чтобы захва-
276

тить Британию...»1. Это хорошо понимали и в США.
По крайней мере «четыре пятых генерального штаба
(США.—Л. £.) рассматривало положение Англии как
отчаянное» 2.
И вот в этой тяжелой для Англии обстановке вместо
решительного выступления на ее стороне против
Германии как агрессора США помогают Англии... полсот-
ней стареньких миноносцев, причем и это делается
отнюдь не из чувства великодушия, а в результате
настойчивых домогательств Черчилля. Последний еще
15 мая обратился к Рузвельту с мольбой о помощи, в
том числе и с просьбой «ссудить» 40—50 эскадренных
миноносцев, а также послать американскую эскадру
«с визитом» в порты Ирландии. Тогда это было
молчаливо отклонено. Начался торг. США обещали изучить
проблему помощи, но попросили Черчилля в случае,
если произойдет худшее (т. е. капитуляция Англии. —
Л. £.), отправить английский флот в Канаду. Такое
предложение возмутило Черчилля, а он 20 мая 1940 года
писал: «Вы не должны закрывать глаза на тот факт, что
единственным козырем в переговорах с Германией
оставался бы флот. Если Соединенные Штаты покинут
Англию на произвол судьбы, то никто не будет иметь
права порицать тех, кто будет тогда нести
ответственность, если они постараются добиться наилучших
условий мира» 3. Только 23 июля, когда из выступления
Галифакса по радио стало ясно, что Англия не склонна
принять предложения Гитлера о мире, атмосфера в
Вашингтоне изменилась. Были начаты официальные
переговоры о передаче кораблей на основе американской
формулы «в обмен на базы».
В ходе этих переговоров, продолжавшихся почти
полтора месяца, Черчиллю пришлось согласиться со
всеми требованиями американцев.
Не случайно некоторые круги США ликовали по
поводу того, что соглашение «увенчало длительный
процесс ухода Англии из американских морей» и
«ликвидацию остатков ее былой военной мощи в Западном
полушарии»4.
1 BTunstall. World War at Sea. London. 1942. p. 250.
2 Davis and Lendley. How War Came. New York. 1942. pp. 93—94.
3 «New York Times», 7.02 1949
4 D a v i s F. The Atlantic system. New York. 1940. p. 292.
277

Иначе говоря, соглашение положило начало новому
этапу экспансионистской политики американского
империализма и его стремлений к мировому господству.
Сами американцы открыто заявляли об этом. Например,
в 1940 году в одной из публикаций, принадлежащей
перу Джона Маккормака, озаглавленной «Америка и
мировое господство», можно было прочесть следующее:
«По мере того как Англия будет ослабевать,
Соединенные Штаты должны становиться сильнее. По мере того
как власть Англии над миром будет сокращаться,
должно расширяться владычество США; там, где кончается
господство Англии, должна начинаться власть
Америки» 1.
Таким образом, происходила не просто «взаимная
передача», как именует Морисон «обмен» американских
кораблей на английские базы, а грубое вытеснение
Англии с ее позиций.
Искажает Морисон и историю американской помощи
Англии по закону о ленд-лизе (стр. 79—80). В его
изложении ленд-лиз — это не более не менее как
великодушный акт со стороны США. На самом же деле
американские поставки военных материалов Англии и
Франции за первые полгода войны превратились в
золотой дождь для американских монополий.
Автор обходит молчанием тот факт, что именно в
это время «деловые» круги в США рассматривали
помощь Англии как средство на пути к мировому
господству, считая, что тесное сотрудничество с Британской
империей и создание мировой сети морских и
воздушных баз должны заложить основу для будущей
мировой гегемонии США 2.
Такова основа помощи Англии. В связи с этим
наивно выглядят утверждения Морисона о том, что
погашение Англией американских долгов было не в
интересах США (стр. 80). Американские кредиторы просто
удерживались от соблазна полного и немедленного
ограбления своего английского партнера только потому,
что правительство США боялось толкнуть правящие
круги Англии на сделку с Германией.
1 Цитируется по книге Р. Палм Датта «Кризис Британской
ерии», стр. 79.
2 Саг г A. America's Last Chance. New York. 1940.
278

Несомненно, Морисону хорошо известны эти
обстоятельства, и если он умалчивает о них, то только потому,
что не хочет попасть в немилость к тем, кому служит.
Так же извращает автор и историю
предварительных англо-американских переговоров в 1940 году
(стр. 81—87). По его описанию, это —
доброжелательная акция, исходившая от правящих кругов США и
направленная на то, чтобы выяснить, где и как США смогут
выступить совместно с Англией, если они будут
втянуты в войну. В действительности же инициатива
исходила от Англии, государственные деятели которой, в
частности Черчилль, понимали, что рано или поздно
США вступят в войну, и поэтому были заинтересованы
выдвинуть их на передовые линии обороны Британской
империи.
Однако заокеанские «друзья» были себе на уме. Они
всячески отклоняли демарши Черчилля и, оттягивая
переговоры, каждый раз добивались все новых и новых
уступок со стороны Англии.
Чтобы закончить с этим вопросом, отметим еще один
факт. На страницах 112—116, монотонно излагая ход
Атлантической крнференции, Морисон утверждает, что
она шла при полном единодушии сторон. Но он не
упоминает о надрывной реплике У. Черчилля: «Господин
президент, мне кажется, что вы пытаетесь покончить с
Британской империей» *, которая была вызвана отнюдь
не единодушием, а антагонизмом и зависимостью
Англии от США.
Иначе говоря, если еще учесть, что, по свидетельству
Джорджа Мариона, США за время войны развернули
на Атлантическом театре 228 морских и воздушных баз
(часть из них непосредственно в Англии), а Англия
сократила число своих баз до минимума, то станет
очевидным, что «битва за Атлантику» велась не только
против немецких подводных лодок, но и против Англии.
В книге об этом не говорится, потому что Морисон-
фальсификатор оказывается в этом вопросе сильнее
Морисона-историка.
Отмеченные выше наиболее очевидные направления
фальсификации дополняются рядом менее значительных
1 Elliott Roosevelt. As he saw it. Washington. 194G,
p. 41.
279

извращений исторической действительности. Например,
автор пытается представить американский флот
«самобытным», «независимым» и «прогрессивным» флотом
и почти ничего не говорит о том, что он многому
научился в ходе войны у своих союзников. Морисон
пытается оправдать фашистских преступников,
расстреливавших личный состав потопленных транспортов,
утверждая вопреки фактам, что команды немецких
подводных лодок не могли совершать действий,
противоречащих принципам человечности и морским
традициям (стр. 52). С таким же подобострастием он
распинается перед Редером и Деницем (стр. 50), которые
предстали перед судом в Нюрнберге как преступники
против человечества.
Без всяких оснований автор заявляет, что немецкое
командование приняло решение превратить подводную
войну в решающий фактор борьбы на море только с
1943 года (стр. 46), а до того якобы не имело ясных
планов использования подводных лодок против морских
сообщений союзников.
Есть ли что-либо полезное в книге?
Безусловно, есть. Прежде всего это данные о
действиях одиночных кораблей, подводных лодок против
конвоев, оценка и характеристика оружия и технических
средств борьбы с подводными лодками. Полезны
сведения об организации конвоев у американского
побережья и в Атлантике.
Известный интерес представляют статистические
данные, характеризующие эффективность боевых
действий подводных лодок, а. также сил и средств
противолодочной обороны. В частности, из книги достаточно
ясно видна безнаказанность действий немецких
подводных лодок у восточного побережья Северной Америки
в первый период после вступления США в войну и
растерянность, которую проявило в это время
американское морское командование.
Не подлежит сомнению, что ознакомление офицеров
нашего флота с книгой Морисона расширит их общий
кругозор и даст им некоторые конкретные сведения, в
той или иной степени способствующие повышению
уровня подготовки читателя. Однако при чтении книги
необходимо критически подходить к рассматриваемому
материалу, сопоставлять данные Морисона с другими
280

литературными источниками, чтобы оградить себя от
ошибок и неправильного толкования событий.
Не следует ни на минуту забывать, что Морисон и
все другие буржуазные авторы выступают прежде всего
как представители и апологеты империалистической
идеологии.
Фальсифицируя историю минувшей войны,
заокеанские, а за ними западноевропейские буржуазные
летописцы по существу проводят широкую идеологическую
диверсию как против нашего народа, вынесшего на
своих плечах всю тяжесть войны против гитлеровской
Германии, так и против других стран, занимающихся
мирным трудом.
В своей статье «За тесную связь литературы и
искусства с жизнью народа» тов. Хрущев Н. С. писал:
«В современном мире идет ожесточенная борьба двух
идеологий — социалистической и буржуазной, и в этой
борьбе не может быть нейтральных»1.
Это определение выходит далеко за пределы-
области литературы и искусства и также относится к той
области идеологической борьбы, которая идет на военно-
историческом фронте.
Необходимо помнить, что ни одна работа,
написанная буржуазным историком во второй мировой войне,
не может не содержать прямой или завуалированной,
крупной или мелкой фальсификации, направленной в
конечном итоге на ослабление наших сил. С учетом этого
надо непрерывно повышать уровень
марксистско-ленинской и специальной подготовки, учиться
распознавать фальсификаторские приемы буржуазной
историографии, решительно и всеми методами
противопоставлять ей подлинную историческую правду о второй
мировой войне.
1 «Правда», 28 августа 1957 г. (Подчеркнуто нами.)
281

Генерал-лейтенант авиации //. СБЫТОВ
ФОЙХТЕР ОПРАВДЫВАЕТ МИЛИТАРИЗМ
С момента появления над полями сражений первых
самолетов и ракет и до настоящего времени в ряде
капиталистических стран выдвигается немало различных
теорий как недооценивающих, так и переоценивающих
роль авиации и беспилотных средств воздушного
нападения в войне. Причем следует отметить, что просчеты
относительно боевых возможностей авиации допускали
не только отдельные военные руководители и писатели,
но и генеральные штабы. Так, генеральный штаб
фашистской Германии, располагая фактически только
тактической авиацией, рассчитывал на нее как на фактор
стратегического значения и соответственно ставил ей
задачу на разрушение жизненно важных центров
Англии, а затем и Советского Союза. Опыт второй
мировой войны показал, однако, что немецко-фашистская
авиация оказалась неспособной решить эти задачи.
Так же просчиталось гитлеровское высшее военное
командование и в 1944 году, когда сделало ставку на
свои беспилотные средства в борьбе против жизненно
важных центров Англии. Переоценило возможности
своей стратегической авиации и американское военное
командование, возложив на нее в период второй
мировой войны задачу полного разрушения основных
центров Германии и вывода ее из войны. Но эта цель, как
известно, не была достигнута.
Все эти просчеты произошли потому, что
игнорировались не только реальные боевые возможности
авиации, но и другие важные факторы, во взаимной связи
с которыми следует рассматривать ее роль. Однако
было бы не меньшей ошибкой и недооценивать роль
282

авиации в войне, особенно теперь, когда она имеет
чрезвычайно мощное оружие.
Появление ядерного оружия и быстрое развитие
авиационной техники на базе использования
реактивных двигателей, а также бурное развитие ракетных
средств воздушного нападения по-новому поставили
вопрос о роли ВВС в будущей войне. Эта актуальная и
сложная проблема интересует политиков и полководцев,
военных теоретиков и писателей, инженеров и
журналистов капиталистических стран.
Особенно широкие дискуссии о роли ВВС в войне
ведутся в США, Англии, Западной Германии, и это не
случайно.
Империалистические круги США, стремясь завоевать
мировое господство и готовясь к войне против
социалистических стран, видят в ВВС решающую силу своей
военной машины, что весьма недвусмысленно изложено
в официальном руководстве для военно-воздушных сил
США, в так называемой «Авиационной доктрине»
(Наставление ВВС США АГМ1-2) *: «Военно-воздушные
силы являются основным военным средством,
обеспечивающим захват инициативы и достижение решительных
результатов во всех формах международных отношений,
включая полный мир, холодную войну, войны
ограниченных масштабов и тотальную войну».
В милитаризируемой Соединенными Штатами
Америки Западной Германии, которая по решению
командования НАТО, а точнее по решению агрессивных
кругов США вооружается атомным оружием, все выше
поднимают голову реваншисты. В связи с этим весьма
небесполезно ознакомиться со взглядами,
распространенными © капиталистических странах, в том числе и в
Западной Германии, на применение авиации и
ракетных средств в войне. С этой точки зрения весьма
характерна книга «История воздушной войны в ее
прошлом, настоящем и будущем», изданная в Бонне.
Следует иметь в виду, что автор этой книги Георг
Фойхтер не просто буржуазный военный писатель. Это —
бывший фашист и теперешний реваншист, специалист
по вопросам авиации. С 1934 года Фойхтер был глав-
1 Полный текст этого наставления опубликован в американском
журнале «Эр форс» в январе 1956 г.
283

ным редактором журнала «Дейче Люфтвахт»,
издававшегося министерством авиации Германии совместно с
генеральным штабом военно-воздушных сил. В период
второй мировой войны Фойхтер редактировал
«Фронтовой бюллетень ВВС», а затем был военным цензором
и руководителем прессгруппы при разведывательном
отделе штаба ВВС; в конце войны служил в военно-
научном управлении генерального штаба ВВС Германии.
Главное в книге Фойхтера — это полное
игнорирование действий ВВС Советской Армии в период второй
мировой войны. Очевидно, в угоду своим хозяевам —
американским монополистам — Фойхтер часто отходит от
объективного освещения событий. Он фальсифицирует
и крупнейшие политические события.
Рассмотрим наиболее важные вопросы применения
авиации и ракетных средств, выдвигаемые Фойхтером.
Название книги — «История воздушной войны в ее
прошлом, настоящем и будущем» — явно тенденциозно.
Стремление давать книгам такие эффектные названия
свойственно буржуазным писателям. Если разбираться
по существу, то надо сказать, что понятие «воздушная
война» не научно.
Война — это общественно-политическое явление, а
вооруженная борьба.— только одна из ее сторон, так как
воюющие стороны ведут одновременно борьбу в
экономическом, дипломатическом и идеологическом
направлениях. Следовательно, действия военно-воздушных сил
можно рассматривать только как один из факторов
вооруженной борьбы, ведущейся путем использования
специальных боевых средств и воздушного пространства.
Уже из предисловия читатель видит, что Фойхтер
находится в плену американо-английских взглядов на
роль авиации. В качестве эпиграфа к книге он берет
высказывание английского главного маршала авиации,
находящегося ныне в отставке, Хью П. Ллойда и делает
вывод, что слова Хыо П. Ллойда подтверждают, «какую
важную военную и политическую роль в настоящее
время играет господство в воздухе».
Задавшись целью показать историю развития
летательных аппаратов, их использование в военных целях,
роль господства в воздухе и наметить возможности
ведения «воздушной войны» в ближайшем будущем, автор
на стр. 11 говорит о том, что «немецкому читателю дол-
284

жны быть беспристрастно показаны причины неудач и
поражения немецких военно-воздушных сил, столь
успешно действовавших на первом этапе войны». Однако
эта беспристрастность у Фойхтера существует только
на словах. Автор хорошо знает, что советская авиация
явилась основной силой, разгромившей
немецко-фашистскую авиацию, но упорно не хочет этого признавать.
В первой части книги Фойхтер кратко излагает
историю появления и развития аэростатов, дирижаблей,
самолетов и теорию их применения до второй мировой
войны.
Анализируя историю развития самолетов до первой
мировой войны, Фойхтер рассказывает об
общеизвестных фактах, совершенно не упоминая о том огромном
вкладе, который внесли в создание авиации великие
русские ученые М. В. Ломоносов, Д. И. Менделеев,
изобретатель первого в мире самолета А. Ф. Можайский и
другие русские ученые.
Фойхтер весьма кратко излагает историю появления
различных типов самолетов в период первой мировой
войны и возникновения родов авиации. Однако он не
приводит каких-либо убедительных итоговых данных,
характеризующих действия авиации, поэтому и
невозможно как согласиться с его выводами, так и отрицать
их. Вот почему заявление Фойхтера на стр. 32—33 о
том, что «в результате непрерывного технического
прогресса самолет-бомбардировщик перерос рамки чисто
тактических задач и с самого начала превратился в
средство войны, способное уничтожать военный
потенциал противника с воздуха, а это позволяло ожидать от
него в будущей войне совершенно новых и
многообещающих стратегических возможностей», не может
убедить читателя.
Что касается других возможностей
бомбардировщика, то этот вывод правилен. Если же говорить о
применении авиации в первой мировой войне, то ее
возможности не выходили за тактические рамки. Лишь в
отдельных случаях авиация смогла выполнить
оперативные задачи. Этот вывод весьма убедительно
подтверждается следующими данными: за всю войну английская
и французская авиация сбросила только 25 тысяч тонн
бомб, а немецкая — около 27,4 тысячи тонн бомб;
авиацией всех воевавших стран было проведено около
285

100 тысяч воздушных боев и при этом сбито более
8000 самолетов.
Во второй части книги «Война в воздухе и ее
решающее значение во второй мировой войне» Фойхтер
анализирует состояние военно-воздушных сил воевавших
стран, более подробно рассматривает действия
германской авиации против Англии, англо-американской
авиации против Германии и совершенно опускает действия
советских ВВС.
Оценка, которую дал Фойхтер авиации отдельных
стран к началу второй мировой войны (1939 г.),
выглядит так.
Германия имела 4338 самолетов, при этом
подчеркивается, что на фронте устаревших самолетов не было.
В Италии было 982 самолета хорошего качества, однако
несколько уступавших немецким и английским.
В Польше Фойхтер насчитывал 900 самолетов,
значительное количество которых оценивается как устаревшие.
В Норвегии было 220 самолетов, уступавших
немецким, а в Голландии 124 самолета высокого качества.
Авиация Бельгии показана в составе 410 устаревших
самолетов. Авиация Франции, Великобритании и США
характеризуется следующим образом: Франция имела
3300 самолетов, значительное количество которых
устарело; Великобритания имела 2291 самолет, которые
несколько превосходили по качеству самолеты других
стран; в Соединенных Штатах Америки было 5013
самолетов (с учебными—12 027 самолетов) хорошего
качества. Характеризуя авиацию Советского Союза, Фойхтер
называет 13 000 самолетов, подчеркивая, что многие из
этих самолетов были устаревшими, уступавшими
немецким самолетам.
Вряд ли можно признать эти цифры точными, так
как официальных данных в печати не
опубликовывалось. Важно то, что Фойхтер, приводя эти данные,
выдает себя с головой, показывая, что Советский Союз,
даже по данным, приводимым Фойхтером, достиг
огромных успехов в развитии авиации.
Анализируя состояние военно-воздушных сил стран к
началу второй мировой войны, Фойхтер совершенно
игнорирует другие факторы, без которых нельзя дать
правильной оценки роли ВВС в войне. Так, оценивая
ВВС Польши и Франции, Фойхтер не учитывает внутрен-
286"

него положения в этих странах и той расстановки сил
на мировой арене, которая сложилась к началу второй
мировой войны. Опускает он эти моменты и при
описании хода второй мировой войны.
Так, описывая войну против Польши, Фойхтер
указывает, что использование германской авиации
соответствовало планам, заключающимся в том, что войну
следует начинать с уничтожения авиации противника,
завоевания господства в воздухе. Здесь же он показывает,
что действия германской авиации были тесно связаны
с теорией «блицкрига», умалчивая, однако, о
важнейших причинах поражения Польши: прогнившем
буржуазно-помещичьем строе Польши, правительство
которой больше боялось собственного народа, чем немецко-
фашистских захватчиков; предательской роли Англии,
Франции и США, которые, несмотря на взятые на себя
гарантии, не оказали помощи Польши и считали, что
захват ее будет в значительной мере ускорять нападение
Германии на СССР; общей военной отсталости Польши,
фашистские круги которой ориентировались на войну с
Советским Союзом и ослабили оборону западных
границ Польши.
Примерно так же дело обстояло и с Францией. После
поражения Польши фашистская Германия, получив
семимесячную передышку, оккупировала Бельгию,
Голландию и нанесла удар Франции, которая
капитулировала не только потому, что ее армия не была
подготовлена к тяжелой войне, но прежде всего и потому, что в
составе реакционных правящих кругов Франции
господствовала агентура фашистской Германии.
Из всех других вопросов, рассматриваемых Фойхте-
ром во второй части книги, наибольшего внимания
заслуживает анализ действий авиации в начальный
период войны, ведение «воздушной войны» против
Советского Союза и описание действий американских ВВС.
Оценивая действия германских ВВС в начальный
период войны, автор пишет: «...любая авиационная
держава совершит величайшую ошибку, если в период
напряженной международной обстановки, когда каждый
день может вспыхнуть война, оставит свои боевые
самолеты на аэродромах мирного времени, местонахождение
которых хорошо известно противнику. Эта ошибка
будет иметь особенно роковые последствия, если аэро-
287

дромы находятся в районе, доступном для налетов
авиации противника. Такую грубую ошибку совершили в
первую очередь поляки и французы, а Советский Союз,
несмотря на их горький опыт, повторил ее в 1941 г.»
(стр. 146).
Фойхтер считает, что успех действий германской
авиации в начальном периоде войны обусловливался
главным образом тем, что значительная часть самолетов
ВВС Советской Армии уступала в тактико-технических
данных немецким самолетам, а также тем, что
«соединения советской авиации располагались слишком близко
к границе, часто на аэродромах, принадлежавших
раньше Польше, и, таким образом, стали жертвой
первых немецких налетов» (стр. 195).
Следует отметить, что внезапное нападение
фашистской авиации на нашу авиацию в приграничных округах
привело к тому, что стратегическое господство в воздухе
оказалось действительно на стороне фашистской
авиации на продолжительный срок. Однако это произошло
не только в результате действий немецко-фашистской
авиации, но и в результате вероломного вторжения и
быстрого продвижения фашистских сухопутных войск.
Однако для объективной оценки «успехов»
немецко-фашистской авиации следует иметь в виду еще одно очень
важное обстоятельство, заключавшееся в том, что
советской авиации было запрещено вступать в бой с немецко-
фашистской авиацией, чтобы не поддаться на
провокацию и не развязать войну. Хорошо известно, как
поплатилась наша армия и страна в целом за эту
неправильную оценку создавшегося положения. Следовательно,
суть обстоятельств заключалась не в превосходстве
немецко-фашистской авиации над советской авиацией, а в
том, что фашистская авиация начала наносить удары по
авиации, которая не воевала.
Самому ходу «воздушной войны» против Советского
Союза в книге отведено весьма мало места — всего
шесть с половиной страниц, где главным образом
излагаются ошибки немецкого командования. К таким
ошибкам автор относит: неиспользование достигнутого
превосходства в воздухе для проведения стратегических
воздушных операций и излишнее применение авиации в
тактических целях. При этом он замечает, что «чем
труднее становилось положение немецких сухопутных войск
288

в Советском Союзе, тем беспорядочнее проходило
использование авиации по требованию командиров
общевойсковых соединений. В конце концов основной задачей
авиационных соединений стало только оказание
непосредственной поддержки пехоте» (стр. 98).
Однако, несмотря на полное игнорирование действий
советской авиации, которая явилась основной силой,
разгромившей немецко-фашистскую авиацию, Фойхтер
вынужден, хотя и в очень скупых словах, признать этот
факт. Так, оценивая роль и возможности советской
промышленности по производству самолетов, которая
обеспечила создание численного превосходства над
германской авиацией, несмотря на труднейшие условия работы,
автор на стр. 196 пишет: «...производительность
советской промышленности росла так быстро, что некоторое
численное превосходство немецкой авиации в
результате нанесенных ударов по советским военно-воздушным
силам в начале войны к концу войны не только было
уравнено, но даже превратилось в значительное
превосходство советской авиации». И далее, на стр. 198, он
замечает: «В то время как немецкая авиация, начиная
с 1941—1942 гг., постепенно утрачивала свою силу и
ударную мощь, советские военно-воздушные силы медленно,
но непрерывно накапливали силы, и в дальнейшем им
удалось достигнуть значительного численного
превосходства и высокой боеспособности.
Наличие на Восточном фронте значительного
количества авиационных соединений, в том числе
истребительных, и бесцельная растрата бомбардировщиков сильно
ослабили немецкие военно-воздушные силы на Западе».
Рассматривая действия англо-американской авиации,
Фойхтер явно преувеличивает их результаты, считая,
что они в итоге привели к поражению фашистскую
Германию. На стр. 296 говорится: «Решающую^ роль в деле
ослабления, а затем и полного уничтожения военного
потенциала Германии, несомненно, сыграли налеты
авиации на немецкие заводы по производству
синтетического горючего, нефтеочистительные заводы и склады
горючего, а также на сеть коммуникаций». Так,
Фойхтер искажает общеизвестные факты о том, что мощное
наступление Советских Вооруженных Сил, наносивших
последовательные сокрушительные удары по
фашистской военной машине, освобождение Польши, вывод из
19 Зак. 1552
289

войны Румынии и Болгарии, освобождение
Чехословакии и Югославии лишили Германию выгодных
стратегических позиций, важных экономических ресурсов, в том
числе и нефти, а последний мощный удар на
берлинском стратегическом направлении привел к поражению
фашистской Германии.
Небезынтересно напомнить, что мощное наступление
Советской Армии, приведшее к выводу из войны
Румынии, Венгрии и к освобождению Польши, лишило
фашистскую Германию основных источников снабжения
нефтью, из которых она получала ежегодно до 7—8 млн.
тонн горючего. Следовательно, не удары
англо-американской авиации решили срыв снабжения Германии
горючим, а успешное наступление Советской Армии.
Совершенно очевидно, что в разгроме гитлеровской
коалиции действия английских и американских
вооруженных сил и их авиации сыграли немаловажную, но
не решающую роль, если учесть к тому же, что политика
американских и английских правящих кругов была
направлена не столько на разгром фашистской Германии,
сколько на ослабление Советского Союза.
Общеизвестно, например, заявление Г. Трумэна,
тогда еще сенатора, сделанное им 23 июня 1941 года:
«Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам
следует помогать России, если же будет выигрывать
Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким
образом, пусть они убивают как можно больше»1.
Оценивая результаты действий англо-американской
авиации, Фойхтер не приводит каких-либо новых
данных. Вместе с тем нужно отметить, что важнейшие
стратегические объекты Германии не явились главной целью
действий американской авиации. Это подтверждается
такими фактами. Из 1,5 млн. тонн бомб,
израсходованных англо-американской авиацией в Европе, на объекты
Германии было сброшено всего 641 тыс. тонн.
Переоценив возможности своей стратегической
авиации, англо-американское военное командование ставило
ей задачи на так называемые тотальные бомбардировки.
Английский маршал авиации Гаррис в книге
«Наступательные действия бомбардировочной авиации» писал:
1 «Нью-Йорк тайме», 24 июня 1941 г.
290

«Следует подчеркнуть, что мы обычно не выбирали в
качестве цели какое-либо промышленное предприятие
(за исключением налета на Эссен). Разрушение
промышленных объектов всегда было для нас
дополнительным результатом, своего рода премией. Нашей целью
неизменно были внутренние городские районы».
Если учесть, что американское командование
отводило удары своей бомбардировочной авиации от тех
военно-промышленных объектов Германии, в которые
были вложены средства американских монополистов, то
нетрудно убедиться в полной несостоятельности доводов
Фойхтера и других буржуазных писателей,
приписывающих англо-американской авиации решающую роль в
разгроме гитлеровской Германии.
Фойхтер весьма убедительно показывает борьбу за
превосходство в воздухе между немецкой и английской
авиацией в первый период войны, а затем и при
вступлении в войну американской стратегической авиации.
Однако он очень часто теряет меру в оценке влияния
этого превосходства на ход войны в целом,
рассматривая -все действия американских и английских
вооруженных сил в Европе при полном игнорировании самого
главного и тяжелого для Германии Восточного фронта.
Так, на стр. 36 он пишет: «При помощи
соответствующих укреплений Европа была превращена в
неприступную крепость, однако лишь до тех пор, пока мощная
авиация была в состоянии обеспечить ее безопасность
также и с воздуха. Но как только англо-американцам
удалось обеспечить себе господство в воздухе, Европа
превратилась в «крепость без крыши», т. е., другими
словами, перестала быть крепостью. В результате
немцам пришлось отдать все свои завоевания, как
только противник перешел к активным действиям на
суше».
В третьей части книги — «Современность и будущее»
рассматриваются тенденции в развитии современной
авиации, дается некоторый анализ опыта применения
авиации в Корее и возможностей боевого применения
ВВС в настоящее время и в более отдаленном будущем.
Наибольший интерес представляют два вопроса:
соотношение развития ВВС и беспилотных средств воздушного
нападения и развитие проблемы господства в
воздухе.
19*
291

Высказывая мысль о том, что «поскольку решающее
значение для исхода войны сейчас имеют стратегические
действия военно-воздушных сил, а не возможности их
тактического использования, необходимо в первую
очередь рассмотреть вопрос о стратегической воздушной
войне» (стр. 391), автор указывает на то, что внезапное
нападение является основным принципом ведения войны.
При этом он предлагает такую последовательность
выполнения задач военно-воздушными силами: разгром
авиации, особенно стратегической, на аэродромах, прежде
чем она сможет нанести удар; действия по
коммуникациям для срыва сосредоточения и развертывания сил;
наконец, удары по военно-промышленным объектам.
Говоря о применении авиации и беспилотных средств
воздушного нападения, Фойхтер определяет соотношение
между ними в настоящее время. Он считает, что в
ближайшем будущем ни одна страна не сможет заменить
стратегические бомбардировщики управляемыми
ракетами, и приходит к выводу о том, что бомбардировщики
пока остаются основным средством «стратегической
воздушной войны». Для доказательства такой оценки
стратегической бомбардировочной авиации автор приводит
данные о возросших возможностях современных
бомбардировщиков, а также о развитии средств заправки
самолетов в воздухе, о качественном росте средств
радиотехнического обеспечения бомбардировщиков. В
частности, он указывает, что скорости бомбардировщиков
почти сравнялись со скоростями истребителей, а
практический потолок некоторых бомбардировщиков выше,
чем истребителей. В качестве примера он приводит
установление абсолютного мирового рекорда высоты
полета 3 мая 1954 года английским бомбардировщиком
«Канберра» — 19 406 метров.
На основании всего этого с учетом поражающей
силы атомной и водородной бомб Фойхтер делает два
вывода. Во-первых, он считает, что отражение налетов
дело весьма сложное и что «зенитные управляемые
снаряды станут важнейшим боевым средством наземной
противовоздушной обороны». Во-вторых, превосходство
и господство в воздухе потеряли свое прежнее значение,
«поскольку одиночные реактивные бомбардировщики,
летящие на большой высоте и с большой скоростью, мо-
292

гут достигнуть цели, даже если общее превосходство в
воздухе будет на стороне противника» (стр. 399).
Тот и другой выводы спорны по следующим
причинам. Прежде всего, нельзя рассматривать качество
бомбардировщиков изолированно от возможностей всех
средств борьбы с ними и, что особенно важно, без
конкретной оценки качественных и количественных
возможностей авиации воюющих сторон.
Далее, утверждая, что «господство в воздухе уже не
имеет такого решающего значения» (стр. 399), автор
представляет понятие «господство в воздухе» не
изменяющимся по своему содержанию с момента его
возникновения. На самом деле все обстоит совершенно иначе.
Известно, что содержание понятия «господство в
воздухе» значительно изменилось. В первую мировую войну
и некоторое время после нее под «господством в
воздухе» понималось такое положение авиации одной из
воюющих сторон, когда в определенную зону буквально
не допускался ни один неприятельский самолет. В
период второй мировой войны под «господством в
воздухе» уже понимали такую воздушную обстановку, при
какой противнику не позволялось совершать
преимущественно массированных налетов. В условиях применения
ядерного оружия, конечно, прежнее содержание
понятия «господство в воздухе» не может сохраниться. Нам
представляется малоубедительным отрицать проблему
«господства в воздухе» при изменившихся коренным
образом боевых возможностях авиации и беспилотных
средств воздушного нападения. Да и Фойхтер сам
противоречит себе, с одной стороны, отводя стратегической
авиации решающую роль в войне, а с другой — отрицая
господство в воздухе, как цель борьбы с этой
авиацией.
В заключительном разделе книги, озаглавленном
«Взгляд в будущее», Фойхтер высказывает свое мнение
о будущей войне, о соотношении в ней авиации и
беспилотных средств и о «господстве в эфире».
Рассматривая тенденции в развитии авиации и
беспилотных средств воздушного нападения в ближайшем
будущем, Фойхтер считает, что развитие истребительно-
бомбардировочной, тактической бомбардировочной,
разведывательной авиации «идет в сторону простого
повышения скорости, дальности действия и других тактико-
293

технических данных самолетов; в истребительной же
авиации наступил коренной переворот» (стр. 407). Этот
переворот автор видит в том, что если борьба за
превосходство в воздухе и сопровождение бомбардировщиков
останутся за пилотируемыми истребителями, то борьба
с бомбардировщиками в системе ПВО будет вестись
беспилотными самолетами и управляемыми зенитными
снарядами, которые постепенно вытеснят пилотируемые
истребители.
Оценивая возможности стратегической
бомбардировочной авиации и ракет дальнего действия, Фойхтер
приходит к выводу, что «в настоящее время большая
скорость и высокий потолок стратегического
бомбардировщика обеспечивают ему превосходство перед средствами
противовоздушной обороны (истребительной авиацией и
зенитной артиллерией), но это превосходство будет
утрачено в тот момент, когда на вооружение зенитных
частей поступит зенитный управляемый снаряд»
(стр. 419). При этом он считает, что ракета дальнего
действия придет на смену стратегическому
бомбардировщику.
Третьей важной проблемой является превосходство,
или господство в воздухе. Фойхтер, еще раз противореча
себе, пишет, что эта проблема сохранит свое значение,
однако отмечает, что центр тяжести борьбы
переместится «с воздуха на землю» с появлением
управляемых зенитных снарядов и ведением «войны в эфире».
Все эти положения представляют, безусловно,
интерес, так как они в той или иной степени освещают
тенденции в развитии средств вооруженной борьбы и
намечают способы их применения. Но вместе с тем нельзя
согласиться с автором по ряду очень важных вопросов.
Например, можно ли рассматривать противовоздушную
оборону без активного воздействия на нее
бомбардировочной авиации и всех современных средств воздушного
нападения? Такой односторонний анализ не дает
объективной оценки как средств воздушного нападения, так и
средств ПВО.
Фойхтер, например, считает, что управляемый
зенитный снаряд полностью заменит истребитель, а
управляемый снаряд дальнего действия — стратегический
бомбардировщик, что «...авиация изживает себя как
стратегическое оружие». Но здесь же указывает, что
294

авиация сохранится как тактическое оружие для
поддержки операций сухопутных войск и
военно-морских сил.
Оценивая роль в войне радиотехнических войск, он
пишет: «Господство в воздухе, обеспечивавшее
прикрытие территории страны и неограниченные оперативные
возможности, в эпоху управляемых ракет дальнего
действия будет заменено господством в эфире»
(стр. 425—426).
К сожалению, Фойхтер не приводит каких-либо
расчетов или научных доводов, обосновывающих
высказанную мысль. Вопрос о господстве в эфире явно надуман.
Когда ведут речь о господстве в воздухе или на море,
то представляют основу господства, т. е. вид
вооруженных сил — олределенное количество людей,
применяющих специальную боевую технику, оружие, посредством
которых это господство достигается. Нет необходимости
доказывать всю. вздорность утверждения, что в эпоху
бурного развития беспилотных средств воздушного
нападения следует говорить о господстве в эфире, а не о
господстве в воздухе, т. е. о создании выгодной
обстановки в той сфере действий, которая наиболее опасна в
отношении применения ядерного оружия.
Свою книгу Фойхтер заканчивает выводом о том, что
в отдаленном будущем «...весь ход войны будет
зависеть от результатов, достигнутых в области развития
управляемых снарядов» (стр. 426).
Конечно, развитие ракетной техники оказывает и
будет оказывать все большее влияние на способы и
формы ведения вооруженной борьбы. Однако точка
зрения Фойхтера позволяет думать, что он сторонник
довольно широко рекламируемой в США так называемой
«кнопочной» войны, будто бы дающей возможность
вести ее без массовых армий.
Весь ход развития человеческого общества
показывает, как от одной войны к другой по мере
совершенствования средств борьбы увеличивалось число
вовлекаемых в войну народных масс и как возросли потери
людей и размеры разрушений материальных
ценностей.
Следовательно, оружие массового поражения и
дальнейшее развитие всех видов техники, в том числе и бес-
295

пилотной, ведет не к «кнопочной» войне, а к борьбе
многомиллионных армий, к вовлечению в войну буквально
всего населения воюющих сторон. При этом исход войны
будет решаться не применением беспилотных средств
нападения, а совокупностью всех важнейших факторов,
которые будут иметься в распоряжении каждой из
воюющих сторон, а именно: политических,
экономических, военных.
Советский военный читатель не может не заметить
того, что Фойхтер рассматривает историю «воздушной
войны» с определенных идеологических позиций, а
именно с позиций американских и западногерманских
империалистических заправил. В своей книге он
стремится обелить германских авиационных генералов,
оправдать их действия во время второй мировой войны,
сваливая всю вину за ошибки в использовании авиации
на Гитлера и Геринга. Он пытается доказать, что
немецко-фашистская авиация обладала высокими
боевыми качествами, а германская авиационная
промышленность — большими возможностями. Этим самым
Фойхтер хочет убедить своих американских хозяев в
том, что создаваемые ныне ВВС западногерманского
вермахта явятся реальной и надежной стратегической
силой в будущей войне, что возрождаемая
западногерманская авиационная промышленность, в которую
империалисты США вкладывают свои капиталы, оправдает
их надежды. Фойхтер подает материал таким образом,
чтобы в глазах немецкого народа принизить
государственную, политическую и военно-воздушную мощь
Советского Союза и создать преувеличенное представление
прежде всего о военно-воздушной мощи Соединенных
Штатов Америки и Англии.
Фойхтер не только выслуживается перед своими
американскими хозяевами, превознося их
военно-воздушные силы, он одновременно извращает факты,
имеющие огромное политическое значение. Так, Фойхтер
объясняет вывод английских войск из зоны Суэцкого
канала в 1956 году не напряженной борьбой
египетского народа за свою национальную независимость и не
крахом колониализма, а следующим: «Наглядным
примером глубоких изменений в мировой стратегической
обстановке, вызываемых развитием воздушной мощи,
может служить эвакуация английских войск из зоны
296

Суэцкого канала. Выступая в палате общин, Черчилль
объяснял эвакуацию тем, что «учитывая современный
уровень развития авиации и атомную бомбу, было бы
ошибкой с военной точки зрения сосредоточивать такое
большое количество войск на узком участке» (стр. 347).
В 1957 году англичане попытались снова ввести свои
войска в зону Суэцкого канала, но хорошо известно,
каким скандальным провалом закончилась эта авантюра
для английского правительства. Оказывается, какими бы
объяснениями и туманными фразами ни прикрывали
Черчилли и фойхтеры агрессивные действия
империализма, им не удастся скрыть от народов своей
разбойничьей политики.
Фойхтер пытается также доказать, что «Первая
мировая война закончилась не благодаря стратегическому
успеху, гениальности или военному таланту одного из
полководцев, как это было раньше, а в результате почти
полного истощения экономического потенциала ее
участников. Союзники добились победы лишь в результате
простого численного превосходства в людях и
материалах» (!) (стр. 25).
Как известно, решающее значение на окончание
первой мировой войны оказала Великая Октябрьская
социалистическая революция в России. Борьба молодой
Советской республики под руководством партии
большевиков во главе с В. И. Лениным за мир обеспечила
революционный выход России из войны, вызвала рост
антивоенных настроений в воевавших странах и бурное
нарастание революционного движения. Разгром
немецких оккупантов силами молодой Красной Армии в
1918 году явился одним из важнейших факторов,
обусловивших окончание первой мировой войны.
Наконец, последний факт, также весьма ярко
характеризующий попытки буржуазных писателей отравить
сознание читателей, увести их от объективного
понимания и оценки событий. В заключении к своей книге
Фойхтер пишет: «Изучение истории второй мировой
войны показывает, что победа должна быть
(подчеркнуто Фойхтером. — Я. С.) на стороне тех авиационных
держав, которые своевременно заметят тесную
взаимосвязь между техническим прогрессом и боевыми
возможностями авиации и учтут ее в планировании и
ведении войны» (стр. 386). В то же время опыт второй миро-
297

вой войны учит другому, а именно: войны решаются
народами, и при бурном развитии техники роль человека
не только не уменьшается, но еще больше возрастает.
Германский и итальянский фашизм был разгромлен
только в результате борьбы народов за справедливую
цель войны, в которой во главе всех борющихся сил
против фашизма стал советский народ под руководством
Коммунистической партии.

Генерал-лейтенант танковых войск Н. ВЕДЕНИЧЕВ
КНИГА МЕЛЛЕНТИНА О ТАНКОВЫХ СРАЖЕНИЯХ
ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ 1
«Военные всех стран хотят сейчас восстановить
фактическую сторону второй мировой войны, избегая
заключений, основанных на личном предубеждении и
патриотических чувствах. Это попытался сделать и я». Так
заканчивает предисловие к лондонскому изданию своей
книги о применении танков во второй мировой войне
бывший генерал-майор немецко-фашистской армии
Ф. В. Меллентин.
Но напрасно читатель будет искать в его книге
объективного изложения и оценки фактических событий
второй мировой войны. В книге Меллентина сильно
искажается история минувшей войны, хотя, по утверждению
автора, он «старался дать объективное описание
кампаний, в которых принимал участие». Кроме личного
опыта, при написании книги Меллентин широко
использовал немецкие, английские, американские
исторические исследования. Но, приводя в книге многочисленные
выдержки из указанных работ, автор солидаризируется
с имеющимися в них извращениями главнейших
событий второй мировой войны. Фактический материал
из личного опыта подобран и излагается тенденциозно,
автор далек от объективности, в которой уверяет
читателя.
1 Ф. В. Меллентин. Танковые сражения 1939—1945 гг.
Боевое применение танков во второй мировой войне. Сокращенный
перевод с английскою П. Н. Видуэцкого и В. И. Саввина под
редакцией Героя Советского Союза генерал-лейтенанта танковых
войск А. П. Панфилова. Издательство иностранной литературы,
М., 1957, стр. 302. •
299

Меллентин, как и многие современные буржуазные
авторы, пытается убедить читателя в том, что немецкий-
генеральный штаб не хотел войны, а Гитлер навязал ее
вопреки воле генерального штаба, что войну с
Советским Союзом спровоцировал... Советский Союз, а
Гитлер и немецкое командование были вынуждены пойти на
«превентивную» войну.
В книге утверждается, что главными театрами
военных действий, на которых решались судьбы второй
мировой войны, были Западно-Европейский и
Африканский, а не Восточный; что поражение на
советско-германском фронте немецкая армия потерпела в
результате неблагоприятных климатических и географических
условий и ошибок Гитлера в руководстве войной, не
хотевшего считаться с мнением генерального штаба, и что
немецко-фашистская армия, ее бронетанковые войска,
несмотря на поражение, были лучшими в мире.
Ссылаясь на мнение иностранных исследователей,
автор заявляет, что генеральный штаб якобы всячески
старался сдержать Гитлера, решительно выступал
против нападения на Чехословакию, не хотел войны с
Францией и Англией, а тем более с Россией (стр. 18—19).
Как известно, вопрос об ответственности немецкого
генерального штаба за преступления против мира и
человечности явился предметом расследования на
Нюрнбергском процессе. На основе анализа имеющихся в
распоряжении трибунала материалов, показаний
свидетелей международный трибунал признал, что
«генеральный штаб и верховное командование германских
вооруженных сил... несут главную ответственность за
планирование, подготовку, начало и ведение беззаконных
войн.., а также за военные преступления и преступления
против человечности»1.
Не менее беспочвенны и утверждения автора о том,
что война против Советского Союза была начата
Гитлером как превентивные действия против Советского
Союза после того, как переговоры между советской
стороной и Германией, происходившие в Берлине в ноябре
1940 года, окончились безуспешно якобы из-за
непомерных требований, выдвинутых представителями СССР.
1 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Госюриздат, М.,
1954, т. 1, стр. 83—84.
300

Меллентин пишет, что Гитлер ответил на это приказом
вооруженным силам начать подготовку к операции
«Барбаросса» (стр. 42). Под этим приказом Меллентин
имеет в виду директиву № 21 от 18 декабря 1940 года
о нападении на СССР. Однако он умалчивает, что
разработка плана «Барбаросса» и подготовка к его
осуществлению были начаты немецким генеральным штабом
значительно раньше.
В своем заявлении на имя Советского правительства
фельдмаршал Паулюс подтвердил, что «Начатая в авгу*
сте 1940 года разработка предварительного плана
«Барбаросса» закончилась проведением двух военных
игр... в главной квартире ОКХ в Цоссене» К Результаты
этих игр, как указывает Паулюс, и были приняты за
основу при. разработке директив по стратегическому
развертыванию вооруженных сил Германии для
нападения на Советский Союз.
О том, что подготовка нападения на Советский Союз
началась еще в июле 1940 года, свидетельствует и
бывший генерал немецкой армии Мюллер.
Так показаниями гитлеровских генералов
развенчиваются лживые утверждения Меллентина о
предупредительном характере войны Германии против СССР.
В своих планах «молниеносной» войны немецкое
командование решающую роль отводило авиации и
бронетанковым войскам. В войне в Испании, при захвате
Австрии, Чехословакии оно проверяло готовность своей
военной машины, и в первую очередь бронетанковых
войск, к большой войне. Вскрытые при этом
недостаточная готовность к действиям танковых соединений,
слабость управления частями этих соединений,
неудовлетворительность технического обеспечения были учтены и
частично устранены при подготовке войны с Польшей.
В развязанной гитлеровцами войне против Польши
условия действий немецко-фашистских войск были
настолько благоприятны, что, как признает сам автор,
«их операции не представляют особого интереса для
изучающих стратегию и тактику» (стр. 23).
Меллентин не вскрывает истинных причин быстрого
разгрома буржуазной Польши, объясняя это численным
1 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Госюриздат, М.,
1954, т. 1, стр. 370.
301

превосходством и техническим преимуществом немецких
вооруженных сил.
Наличие четырехкратного превосходства на стороне
немецкой армии в танках, безусловно, ускорило разгром
польской армии. Но причина поражения буржуазно-
помещичьей Польши заключается не только в этом.
Бездарность польского высшего военного командования,
сказавшаяся в неумелом стратегическом развертывании
сеоих вооруженных сил и в руководстве войной,
капитулянтская позиция правительства Польши, его
антисоветская ориентация, отсутствие реальной военной
помощи от своих западных союзников, подрывные действия
фашистской агентуры, насаженной в Польше еще
задолго до войны, — вот что предопределило быстрый
разгром Польши.
Анализируя олыт применения бронетанковых войок в
польской кампании, автор вынужден признать
невысокое качество материальной части немецких танков,
несовершенство организации так называемых «легких»
дивизий, отсутствие единства взглядов на способы
применения бронетанковых войск. Совместные действия
танков, артиллерии и пехоты в польской кампании
ограничивались рамками тактического взаимодействия внутри
танковых дивизий.
Автор рецензируемой книги не указывает также на
подлинные причины быстрого разгрома французских
вооруженных сил немецкой армией. Признавая большое
значение политических и моральных факторов,
сыгравших решающую роль в быстром разгроме Франции,
Меллентин уклоняется от их анализа, ограничиваясь
«...рассмотрением чисто военных причин поражения»
(стр. 39).
Меллентин считает, что исход кампании во Франции
решили немецкие танковые войска, блестяще
поддержанные авиацией. Германские вооруженные силы, по его
мнению, победили потому, что возродили принцип
мобильности как решающий фактор успеха в войне
путем четкого сочетания сосредоточения сил и внезапности
с огневой мощью,, а также потому, что искусно
использовали самые современные средства: авиацию, воз-
душнодесантные войска, танки (стр. 39—40).
Действительно, во Франции немецкое командование
использовало бронетанковые силы лучше, чем в Польше.
302

Подвижные соединения — танковые и
механизированные дивизии — применялись массированно. На
направлении главного удара действовала наиболее сильная
мотомеханизированная группа генерала Клейста в
составе пяти танковых и пяти моторизованных дивизий.
Степень массирования подвижных соединений на
направлении главного удара достигала 62 процентов.
Мотомеханизированные группы использовались для
глубокого и быстрого развития прорыва. Наступление
танковых группировок велось во взаимодействии с авиацией
тактическими воздушными десантами.
Описывая боевые действия немецкой армии в войне
с Францией, автор излагает некоторые тактические
принципы использования танковых частей и соединений.
В частности-, он указывает на необходимость при
развитии успеха танковыми войсками ке задерживаться для
ликвидации встречаемых очагов сопротивления, а
обходить их; не бросать танковые части на хорошо
подготовленные оборонительные позиции, пока оборона на них
не будет подавлена другими средствами (стр. 37); не
применять танки без тактической поддержки
моторизованной пехоты и артиллерии (стр. 40); в обороне танки
не распылять равномерно по фронту, а использовать их
группами в контрударах против прорвавшихся
подвижных сил противника.
Отметим, что для советского военного искусства эти
принципы применения бронетанковых войск не были
новостью. Еще в 1932 году в Уставе
мотомеханизированных войск и в «Наставлении по самостоятельному
вождению крупных мотомеханизированных соединений»
были изложены основные принципы оперативного и
тактического применения мотомеханизированных войск, в
том числе и те, о которых говорит Меллентин.
Однако немецко-фашистские бронетанковые части,
находившиеся во Франции в очень благоприятных
условиях, действовали далеко не так безукоризненно, как об
этом говорит Меллентин. Они часто утрачивали всякую
связь с пехотными дивизиями, с которыми должны
были взаимодействовать, и если бы им было оказано
сопротивление, то темпы их продвижения были бы
гораздо ниже. Хотя немецким вооруженным силам
и удалось за короткий срок поставить на колени
французскую армию, для хвастливых утверждений
303

Меллентина о том, что «в 1940 году германский
генеральный штаб добился исключительного военного успеха,
который можно поставить в один ряд с блестящими
кампаниями величайших полководцев истории», нет
оснований.
Успех немецко-фашистских войск, если его
рассматривать с чисто военной точки зрения, как это делает
Меллентин, объясняется общей слабостью французского
военного командования, плохим руководством боевыми
действиями, технической отсталостью армии.
Главными же причинами поражения Франции, как
известно, явились: реакционная, антинародная политика
ее правящих кругов, отказавшихся в страхе перед
призраком революции от сопротивления агрессору; отказ
французского правительства от идеи обеспечения
коллективной безопасности в Европе; разложение армии
профашистскими элементами; общая отсталость
французской военной доктрины, в частности недооценка
французским командованием новых технических средств
борьбы — танков, авиации и воздушнодесантных войск.
Легкие победы немецких вооруженных сил в
польской кампании в 1939 году и во Франции в 1940 году
вскружили головы стратегам из немецкого генерального
штаба, создали впечатление непогрешимости
стратегических и тактических принципов немецкой военной
доктрины, основывающихся на преимущественном развитии
и применении танков и авиации в ущерб другим родам
войск. Односторонний опыт ведения войны,
приобретенный на Западе, был положен в основу
оперативно-стратегических планов использования сухопутных войск
против Советского Союза и других стран на последующих
этапах войны. Известно, что в ряде наступательных
операций 1941 года немецко-фашистские генералы пытались
копировать оправдавшие себя в Пельше и Франции
методы применения бронетанковых войск во
взаимодействии с авиацией, но это не часто приводило к
ожидаемым результатам.. Сильный и упорный противник, каким
была Советская Армия, срывал намерения гитлеровских
генералов и заставлял их неоднократно вносить
изменения в основную доктрину использования танковых
войск.
304

* #' *
Во второй части книги описываются боевые действия
итало-немецких войск в Северной Африке с июня
1941 года по сентябрь 1942 года. Здесь читатель найдет
довольно обширный* фактический материал по
применению танков в пустынях Северной Африки, что может
представить некоторый интерес для офицеров,
изучающих условия применения бронетанковых войск на
пустынных театрах военных действий. Однако приводимые
автором данные о численности борющихся сторон не
совсем точны и их необходимо сличать с другими
официальными источниками.
Меллентин, тенденциозно излагая ход боевых
действий, старается убедить читателя, что фронт в
Северной Африке был решающим для судеб второй мировой
войны. Что это далеко не так, видно из сопоставления
хотя бы таких цифр. В конце ноября 1941 года, по
официальным немецким данным, на советско-германском
фронте действовало 196,5 расчетной дивизии немецких
войск и сателлитов Германии, из них 33 танковые и
механизированные дивизии. В то же время в Северной
Африке находилось всего только три немецкие дивизии
(15, 21 тд, 30 легкопехотная) и восемь итальянских
(пять пехотных, две моторизованные и одна танковая).
Цифры говорят сами за себя. Судьбы второй мировой
войны решались на советско-германском фронте.
Однако Меллентин не считается с фактами. Боевые
действия между 8-й английской армией и
итало-немецкой танковой группой «Африка», развернувшиеся в
ноябре 1941 года, он называет великим танковым
сражением, занявшим исключительно важное место в истории
военного искусства, сражением, из которого «можно
извлечь гораздо больше поучительного, чем из
последующих операций второй мировой войны» (стр. 63).
Если же проанализировать хотя бы только те
материалы, которыми оперирует Меллентин, то становится
очевидным, что боевые действия итало-немецких войск
в Северной Африке не внесли чего-либо нового в
тактику бронетанковых войск. При наступлении танковые
части использовались, как правило, в первом эшелоне.
Пехоте и артиллерии отводилась вспомогательная роль.
Построение боевых порядков по-прежнему было линей-
20 Зак. 1552
305

ным. Попытки отказаться от линейной тактики, найти
другие способы атаки оканчивались неудачей.
Атака 15-й танковой дивизии в колоннах, без
спешивания пехоты, обошлась ей очень дорого. Хотя автор и
рекомендует ее как новинку немецкой танковой/тактики,
но из-за больших потерь, понесенных при этом, такой
метод атаки другими частями и соединениями не
применялся.
Равнинный характер театра, слабая насыщенность
его войсками, отсутствие сплошного фронта давали
возможность осуществлять широкие обходные маневры,
наносить удары во фланг и тыл противника. В этих
условиях особое значение приобретала разведка. Однако
автор вынужден признать слабость наземной разведки,
в результате чего часто утрачивалось соприкосновение
с противником и части блуждали в районах, где его не
было.
Слабость разведки, почти постоянное отсутствие
Роммеля на командном пункте приводили к потере
управления, не давали возможности своевременно
использовать благоприятно складывавшуюся обстановку
и добиться успеха.
Жара, мелкий песок, ливни, превращающие целые
участки местности в непроходимые трясины, вызывали
многочисленные случаи выхода из строя боевых машин.
Однако необходимых мер по техническому
обслуживанию и своевременному возвращению в строй
неисправных танков служба тыла итало-немецких войск не
принимала.
* #. *
В третьей части книги автор излагает боевые
действия немецких бронетанковых войск на
советско-германском фронте в важнейших операциях 1942—1944
годов. При этом основное внимание уделяется
Сталинградской и Курской битвам, а также операциям на
Украине.
«Наиболее печальные события в истории германского
оружия», т. е. разгром немецких армий на Восточном
фронте, Меллентин пытается объяснить превосходством
советских войск в численном составе и технике,
неподготовленностью театра военных действий и тяжелыми
климатическими условиями. «Самым серьезным
препятствием для нашего продвижения, — сетует он, — оказа-
306

лась слаборазвитая дорожная сеть» (стр. 140—141). Но
известно, что в условиях той же слаборазвитой
дорожной сети Советская Армия сумела после отступления в
глубь страны сосредоточить стратегические резервы,
перейти в контрнаступление и в операциях невиданного
размаха разгромить немецкую армию.
«Осенняя распутица, — пишет далее Меллентин, —
и очень ранняя зима... остановили наше продвижение,
когда вдали уже виднелись башни Кремля» (стр. 290).
По Меллентину, не героическое сопротивление Советской
Армии, защищавшей столицу своей Родины, а
распутица и зима не позволили немцам овладеть Москвой.
В этом вопросе рассуждения Меллентина ничуть не
отличаются от взглядов большинства буржуазных воен-
ных писателе.й — фальсификаторов истории войны.
В ожесточенном сражении, развернувшемся на
ближних подступах к Москве в период с 15 ноября по 5
декабря 1941 года, враг понес огромные потери. На
полях Подмосковья немецкие танковые и моторизованные
дивизии потеряли более 700 танков. Уже 29 ноября
1941 года начальник генерального штаба немецких
сухопутных войск генерал Гальдер отметил у себя в
дневнике, что в войсках, действовавших на Восточном
фронте, образовался некомплект до 50 процентов по
пехоте и танкам.
Если причины поражений немецко-фашистской
армии в 1941 и 1942 годах Меллентин видит в том, что
Советской Армии якобы оказывала помощь сама
природа, то последующие поражения гитлеровской военной
машины он пытается объяснить поддержкой Советского
Союза со стороны Англии и США.
В 1941 и 1942 годах, рассуждает Меллентин,
поддержка союзников Советскому Союзу была
незначительной и немецкая армия одерживала победу за победой.
Успехи советских войск в последующие годы, по его
мнению, «могут быть объяснены непосредственно
помощью англо-американцев» (стр. 232).
Кроме того, он утверждает, что «тяжелые
поражения, понесенные немецкой армией на Восточном фронте,
объяснялись не лучшим тактическим руководством
русских, а серьезными стратегическими ошибками
германского верховного командования и значительным превос-
20*
307

ходством русских в численности войск и техники»
(стр. 249).
Ни для кого не секрет, что возрастанием ударной
силы и технической оснащенности Советская Армия
обязана не поставкам союзников по ленд-лизу, а
растущему производству социалистической экономики.
Известно, что наша промышленность в течение последних
трех лет войны выпускала ежегодно в среднем более
30 тыс. танков, САУ и бронемашин, до 40 тыс.
самолетов, до 120 тыс. орудий всех калибров. Одновременно
производилось соответствующее количество боеприпасов.
В ряде важнейших операций, в том числе в битве
под Москвой, в Сталинградской битве, советские войска
не имели общего численного превосходства. В
контрнаступлении под Москвой мы имели незначительное
количественное преимущество в живой силе и в авиации,
по артиллерийским орудиям и минометам соотношение
было равное, но противник имел в два раза больше
противотанковых орудий и в полтора раза больше танков.
В контрнаступлении под Сталинградом общее
соотношение было не в пользу советских войск. Противник
имел количественное превосходство в людях, равенство
в танках и орудиях.
Только благодаря искусному массированию сил и
средств советскому командованию в этих операциях
удавалось создавать на направлениях главных ударов
двойное и тройное превосходство над противником.
Автор пытается уверить читателя в превосходстве
тактики немецких бронетанковых войск. Описывая
танковые бои, автор неоднократно возвращается к этому
утверждению. Выход противника к Дону у Воронежа,
успешное развитие наступления на Ростов, как говорит
Меллентин, стали возможны только потому, что
«тактическое превосходство... танковых дивизий было
явным» (стр. 145). Анализируя результаты боя 13-й
танковой дивизии, проведенного в один из дней ноября,
Меллентин резюмирует: «В этом бою, как и во многих
других, которые мне пришлось наблюдать в дальнейшем,
отчетливо выявилось абсолютное превосходство
немецких танковых войск над русскими» (стр. 155).
Однако, рассматривая боевые действия на
сталинградском направлении летом и осенью 1942 года, где
немецкие войска несли все большие потери в результате
308

контратак и контрударов советских бронетанковых войск,
автор вынужден менять и свою оценку тактического
мастерства советских танкистов. Он уже признает, что
многие командиры советских бронетанковых войск
способны принимать быстрые и смелые решения, умело
осуществлять смену войск для отдыха и пополнения,
проводить танковые атаки в высоком темпе, использовать
и развивать любой наметившийся успех; отмечает
искусство быстро менять направление танковых ударов,
вести боевые действия, не прекращая их ни днем ни
ночью, подчеркивает высокий уровень руководства
боевыми действиями (стр. 171, 173).
Автор необоснованно утверждает, что в ходе
второй мировой войны Советская Армия утратила
техническое превосходство в бронетанковой технике.
Признавая, что в 1941 году ни один из немецких танков не мог
сравняться с Т-34, Меллентин считает, что с
поступлением на вооружение немецкой армии танков «тигр» и
«пантера» пальма технического первенства перешла к
ним. «Имея... мощное орудие и очень прочную броню,
«тигр» до конца войны оставался лучшим из всех типов
существующих танков... Русский танк «ИС» образца
1944 года был очень грозным противником, но я не
считаю его равным «тигру» (стр. 186).
Однако автор умалчивает, что в основной массе
немецкие бронетанковые войска по-прежнему состояли из
технически несовершенных, имеющих слабое
вооружение танков T-III и T-IV, уступающих по всем
характеристикам нашему танку Т-34. Танки «пантера» (T-V)
и «тигр» (T-VI), поступившие на вооружение немецкой
армии в 1943 году, при небольшом увеличении толщины
бронирования по сравнению с T-III получили
значительное увеличение размеров габаритов и веса, что
увеличило их уязвимость. Танк «тигр» оказался недостаточно
маневренным, а «пантера», по словам самого автора,
вообще не оправдала возлагаемых на нее надежд. Эти
машины легко воспламенялись, а вследствие
недостаточной защищенности системы смазки и питания быстро
выходили из строя по техническим неисправностям.
Срветские танки сохранили свое техническое
превосходство над танками немецкой армии и танками
армий союзников до конца войны.
309

* * *
Окружение и разгром трехсоттысячной армии под
Сталинградом, потери гитлеровцев при отступлении
зимой 1942/43 года, отход под ударами Советской Армии
на 600—700 км на запад резко ухудшили общее
стратегическое положение немецко-фашистской армии на
Восточном фронте.
Чтобы поправить пошатнувшееся положение,
гитлеровцы провели тотальную мобилизацию, давшую им до
двух миллионов человек. Формируемые новые
соединения срочно перебрасывались на Восточный фронт. Не
опасаясь вторжения англо-американцев в Западную
Европу, немцы перебросили боеспособные соединения с
Западного фронта на Восточный. Утверждение автора,
что в 1943 году Германия была вынуждена держать
крупные силы в Италии и в других странах Западной
Европы, перебрасывая туда часть сил с Восточного
фронта, не имеет оснований.
На 1 июля 1943 года на советско-германском фронте
находились 232 расчетные дивизии немецкой армии и
армий стран сателлитов, в том числе 195 немецких
дивизий. По сравнению с 1 января 1943 года количество
дивизий стран оси на Восточном фронте к 1 июля 1943 года
несколько сократилось, но не потому, что они были
переброшены в Западную Европу, а вследствие того, что
81 дивизия и 5 бригад были разгромлены Советской
Армией. За этот же срок гитлеровцы восстановили на
Восточном фронте до 17 и перебросили из других стран
30 расчетных дивизий.
Летом 1943 года немецкое командование решило
осуществить новое крупное наступление на советско-
германском фронте, операцию «Цитадель» в районе
Курской дуги.
Как и другие буржуазные историки войны, Меллен-
тин считает, что операция в районе Курской дуги
проводилась с ограниченными целями — срезать курский
выступ, выровнять линию фронта, ослабить
наступательные возможности Советской Армии. Недостаток сил
в результате понесенных потерь, необходимость держать
крупные силы в Западной Европе якобы не давали
возможности немецкому командованию подготовить на
Восточном фронте операцию с решительными целями.
310

Заявляя об ограниченности операции «Цитадель»,
Меллентин вступает в противоречие с приказом
гитлеровского командования на наступление от 4 июля
1943 года, в котором указывалось: «Германская армия
переходит в генеральное наступление на Восточном
фронте. Удар, который нанесут немецкие войска,
должен иметь решающее значение и послужить
поворотным пунктом в ходе войны» *. Да и характер
группировки, созданной для наступления, говорит о
решительности целей. Эта группировка была более мощная, чем
та, которую немцы имели в Сталинградской операции
к моменту перехода Советской Армии в
контрнаступление.
При изложении хода операции «Цитадель»
основное внимание в книге уделяется описанию боев 48-го
танкового корпуса, начальником штаба которого был в то
время Меллентин. Неудача первых дней наступления
корпуса объясняется труднопроходимой местностью на
направлении главного удара, выгодным
топографическим рельефом местности обороняющихся, позиции
которых располагались по высотам, и другими
второстепенными причинами, только не искусством и стойкостью
обороняющихся. Но автор говорит заведомую неправду.
Мне довелось командовать в то Бремя 22-й танковой
бригадой, которая обороняла участок фронта на
направлении главного удара 48-го танкового корпуса. После
пятидесятикилометрового ночного марша в ночь на
6 июля к рассвету мы заняли оборону. Нам удалось на
всем участке создать систему противотанкового огня,
основу которого составлял огонь вкопанных в землю
танков, перекрывших все танкодоступные участки
местности.
Первые же попытки гитлеровцев с утра б июля
перейти в наступление на участке обороны бригады стоили
им 38 подбитых танков. Всего за день боя 6 июля
противник потерял от огня противотанковых орудий и
танков нашей бригады до 70 танков и был вынужден
отказаться от дальнейшего наступления на этом
направлении. Не благоприятный рельеф местности, а умело
1 Очерки истории Великой Отечественной войны. Издательство
Академии Наук СССР, М., 1955, стр. 232.
311

созданная оборона и мужество наших танкистов
преградили путь танкам противника.
Курская битва по количеству участвовавших с обеих
сторон танков по праву может считаться величайшей
танковой битвой второй мировой войны. И если
применение танковых войск противником не внесло ничего
нового ни в тактику, ни в оперативное искусство, то
действия советских бронетанковых войск в этой битве
отличаются таким многообразием форм тактического и
оперативного применения, какого не имеет ни одна из
операций и битв второй мировой войны.
Успешная оборона танковыми частями, соединениями
и объединениями подготовленных рубежей совместно с
общевойсковыми соединениями и самостоятельно;
контратаки вторых эшелонов танковых частей и соединений
с целью восстановления утраченного положения, как
правило, принимавшие форму встречных танковых боев;
контрудары танковых объединений, развертывавшиеся
во встречные танковые сражения с участием
одновременно до полутора тысяч танков (танковое сражение
в районе Прохоровки); действия танковых частей и
соединений в качестве подвижных групп в
развернувшемся контрнаступлении — вот далеко не полный
перечень форм успешного тактического и оперативного
применения советских бронетанковых войск в этой битве.
Не добилось немецкое командование успеха и
применением тяжелых танков «тигр» и «пантера». Советские
танкисты прекрасно использовали при проведении
контратак замечательные качества наших танков Т-34. Более
маневренным нашим танкам Т-34 удавалось
«выигрывать борт» у немецких тяжелых танков, бронировка
которых пробивалась подкалиберными снарядами,
имевшимися в боекомплекте Т-34, и наносить немцам
значительные потери в тяжелых танках.
В танковых боях и сражениях в Курской битве в
полной степени проявилось возросшее мастерство
советских танковых войск, их превосходство над немецкими.
Понятно, что битому гитлеровскому генералу не
хотелось признаться в этом в своих исторических
изысканиях. При описании применения немецких
бронетанковых войск в обороне и при отступлении на Украине и в
Польше автор уделяет внимание случаям, когда
немецким бронетанковым частям удавалось добиваться от-
312

дельных тактических успехов, хотя они и не оказывали
существенного влияния на общую обстановку на
советско-германском фронте.
Подбором броских заголовков («Победа под
Житомиром», «Победа у Радомышля», «Окружение у Ме-
лени»), тенденциозным изложением боевых действий в
этих районах автор старается создать у читателя
впечатление, что отступление немецкой армии было
одновременно и цепью побед немецких танкистов над
частями бронетанковых войск Советской Армии, хотя
известно, что частичный успех, не приведший к
достижению поставленной цели, далек еще от победы.
Изложением событий в кампании на Западе Меллен-
тин заканчивает описание боевых действий немецких
бронетанковых войск. В обоснование причин
поражения немецких армий на Западе автор приводит те же
доказательства, что и для объяснения причин
поражения их на Востоке, а именно: превосходство в
техническом оснащении и численном составе войск союзников;
слабость немецких соединений, состоящих из
стариков, подростков, полицейских, из людей, страдающих
желудочными заболеваниями или ушными болезнями
(стр. 262); неблагоприятные климатические условия;
неподготовленность оборонительных рубежей и т. д.
Фактический материал, приводимый автором,
опровергает его же утверждения, что с весны 1943 года
немецкое командование было вынуждено держать в
Западной Европе крупные силы и тем самым лишило
себя возможности провести наступление с решительными
целями на Востоке и что «Судьба Германии решена
успешной высадкой союзников в июне в Нормандии»
(стр. 291).
Последнее крупное наступление немцев на Западе с
применением крупных масс танков в декабре 1944 года
в Арденнах автор называет опасной авантюрой,
стратегической ошибкой, так как у немецкого командования не
было резервов для развития успеха в ходе операции.
Тем не менее поражение фашистских войск он
объясняет господством англо-американской авиации. В
действительности причиной провала немецкого
наступления в Арденнах является январское наступление
Советской Армии в 1945 году, в результате которого
немецкое командование было вынуждено снять часть войск с
313

Западного фронта и перебросить их на Восток против
наступающих советских войск.
В заключение автор пытается дать ответ на вопрос,
который волнует его сегодняшних заокеанских хозяев.
Можно ли победить Советскую Армию?
Стараясь набить цену будущей армии бундесвера,
автор уверяет, что «...в 1939—1945 годах вермахт
совершил выдающиеся подвиги» (стр. 295). «Трудно
предположить, что армия какой-либо другой из стран Запада
могла бы добиться лучшего» (стр. 252). И, успокаивая
своих хозяев, автор договаривается до того, что якобы
«успехи немецких солдат в России убедительно
показывают, что русских можно победить» (стр. 251). Одним
словом, точно по поговорке: «Стрельба прошла,
похвальба пошла».
Фашистскому генералу не понять причин
непобедимости Советских Вооруженных Сил, которая
органически связана с непобедимостью социалистического
общественного строя, со справедливым освободительным
характером войны в защиту социалистического
Отечества, порождающим беспримерное мужество и массовый
героизм советских воинов, с возможностями
социалистической экономики снабжать армию современными
средствами войны в необходимых количествах, с высоким
воинским мастерством советских солдат, офицеров и
генералов и их неукротимой волей к победе, с мудрым
руководством Коммунистической партии всей жизнью
и деятельностью Советской Армии и Флота.

Генерал-майор Н. ТАЛЕНСКИИ
ФАКТОР МИРА И БЕЗОПАСНОСТИ
До создания Вооруженных Сил Советского
государства история общества не знала такой армии, которая
самим фактом своего существования укрепляла бы
силы мира, была бы одним из решающих факторов
сохранения мира. Социалистическая армия, как назвал
В. И. Ленин Вооруженные Силы Советского государства,
с первых дней своей организации была и есть армия
защиты мира.
Не для завоеваний и порабощения наций рождалась
Красная Армия, а во имя освободительных целей
социалистической революции, и вот уже на протяжении
сорока с лишним лет Советская Армия доказала свою
верность этим великим и благородным идеалам.
Вопрос о создании регулярной армии был поставлен
самой жизнью, ходом развития социалистической
революции в нашей стране. В дооктябрьский период пути
развития социалистической революции представлялись в
теории такими, что не было необходимости создания
мощных вооруженных сил для защиты от внешних
врагов, а задачи подавления сопротивления внутренних
врагов могли быть успешно решены формированиями
милиционного типа. Конкретные условия Великой
Октябрьской революции по-новому поставили эту проблему.
Своевременное и смелое решение проблемы защиты
завоеваний Октября на основе создания регулярных
вооруженных сил нового, социалистического типа — одна
из величайших заслуг Коммунистической партии и ее
вождя В. И. Ленина. Рабоче-крестьянское государство
получило тем самым вооруженную силу, способную
отстоять независимость и интересы народа, что и было
убедительно подтверждено в период первого натиска
315

империалистических государств в годы военной
интервенции и гражданской войны (1918—1920) и в годы
Великой Отечественной войны (1941—1945).
В. И. Ленин разработал социально-политические,
экономические и военные основы строительства
вооруженных сил Советского государства, раскрыл решающую
роль партии в деле создания военной организации
социалистического государства и в борьбе с происками
империализма. Он вскрыл основные закономерности
войны в эпоху борьбы на мировой арене сил
империализма и социализма, научно обосновал оборонные
задачи Советского государства и пути их решения.
В. И. Ленин убедительно доказал, что для защиты
революции необходимо создание не милиции, не
партизанских частей, а мощной регулярной
централизованной армии, построенной на основе твердой воинской
дисциплины. Он заложил основы советской военной
идеологии и определил важнейшие направления
создания советской военной науки, показал значение
экономического и морально-политического факторов в
современной войне.
Огромное значение имеют ленинские положения о
необходимости высокой дисциплины, строгой
централизации в деле обороны, необходимости решительных
способов ведения войны, а также высказывания о роли
техники в современной войне. В. И. Ленин неоднократно
подчеркивал* значение умения, знания, мастерства,
искусства ведения войны, подчеркивал, что война — это
искусство, что успех войны зависит во многом от
качества командных кадров как основных носителей этого
искусства.
В трудах В. И. Ленина, в решениях
Коммунистической партии Советского Союза были заложены идейно-
политические, теоретические и организационные
основы строительства вооруженных сил социалистического
государства — Советской Армии и Советского Военно-
Морского Флота.
Главная особенность исторического развития
Советских Вооруженных Сил заключается в том, что они
были созданы в ответ на империалистическую
интервенцию. Германская интервенция, а затем интервенция
Англии и Франции, США и Японии вынудили Советское го-
316

сударство создать для своей защиты мощные
Вооруженные Силы.
Не завоевательные цели, которые пытались и
пытаются приписать Советскому государству наши
противники, а только угроза агрессивной войны против
социалистической державы со стороны
империалистических государств вынуждала и вынуждает Советский
Союз поддерживать свои Вооруженные Силы на
высоком уровне их боевой готовности.
Ложь о «советском империализме» возникла едва
ли не с первых дней победы Октября. В. И. Ленин в
брошюре «Успехи и трудности советской власти»
отметил: «Есть глупые люди, которые кричат о красном
милитаризме; это — политические мошенники, которые
делают вид, будто бы они в эту глупость верят, и
кидают подобные обвинения направо и налево, пользуясь
для этого своим адвокатским уменьем сочинять
фальшивые доводы и засорять массам глаза песком» *.
Неправдоподобность всех этих обвинений станет особенно
очевидной, если вспомнить, что буржуазные
пропагандисты начали так высказываться в адрес Советского
государства в период, когда оно с огромными
трудностями отбивалось от интервентов и белогвардейцев,
взявших в кольцо центральную часть России и угрожавших
захватить Москву и окончательно удушить революцию.
Весь исторический путь Советского государства
является убедительным свидетельством его миролюбия.
Победа советского народа и созданных им
вооруженных сил в годы борьбы с иностранной военной
интервенцией и гражданской войны обеспечила нашему народу
почти двадцатилетний мирный период для
социалистического строительства.
Росло и крепло социалистическое государство,
повышался его международный авторитет, все большую
поддержку встречала в народных массах его
миролюбивая внешняя политика. Эта политика отнюдь не является
следствием слабости нашей страны. Она вытекает из
самой природы советского общественного строя.
Советские Вооруженные Силы были достаточно надежной
опорой этой миролюбивой политики. Они оправдали
надежды, возлагавшиеся на них советским народом. Со-
1 В. И. Лени н. Соч., т. 29. стр. 48.
317

ветские Вооруженные Силы были и являются фактором,
способствующим борьбе за мир.
# * #
В. И. Ленин писал: «...долгий ряд войн до сих пор
решал судьбу всех революций, всех величайших
революций. Такой величайшей революцией является и наша
революция. Мы кончили одну полосу войн, мы должны
готовиться ко второй; но когда она придет, мы не знаем,
и нужно сделать так, чтобы тогда, когда она придет,
мы могли быть на высоте» *.
Следуя ленинскому завету, наше государство делало
все необходимое для отражения второго натиска
империалистов на нашу Родину, к которому готовились
агрессивные круги главнейших капиталистических
держав и который последовал в 1941 году. Была создана
крепкая военно-экономическая база для отпора любому
агрессору, было достигнуто морально-политическое
единство всех народов нашей страны, а Советские
Вооруженные Силы были приведены в соответствие с
требованиями теории и опыта войны того времени. Все это
создало возможность противостоять удару сильнейшего
врага, преодолеть крайне неблагоприятные условия
военной обстановки, сложившиеся в начальный период
Великой Отечественной войны, остановить натиск
гитлеровских армий, а затем нанести им ряд
последовательных ударов и завершить войну полным разгромом и
капитуляцией фашистской военной машины.
Победа в Великой Отечественной войне с особой
очевидностью показала огромную мощь, выдающиеся
боевые и моральные качества Советских Вооруженных
Сил. Основу основ могущества Советской Армии,
обусловивших ее блестящие победы, составляют
превосходство советской общественной системы перед
капиталистической системой, мудрое руководство
Коммунистической партии, организующей и направляющей силы
советского общества и Советского государства.
Вечно будет жить в истории человечества подвиг
советского народа и его Вооруженных Сил, совершенный
в Великой Отечественной войне. Борьба и победы
Советского Союза были решающим фактором, приведшим
1 В. И. Л е н ин. Соч., т. 31, стр. 470.
318

антифашистскую коалицию к победе над фашистским
блоком.
Вторая мировая война, как известно, началась
крупными успехами гитлеровской армии. Кампании 1939 и
1940 годов были выиграны в стремительных темпах, и
гитлеровская Германия утвердила свое господство в
Европе. Из воевавших государств уцелела только
Англия благодаря своему островному, положению.
Советский Союз хотя тогда еще и не воевал, «о он ограничил
продвижение гитлеровских войск на восток, не дал им
возможности занять Западную Белоруссию, Западную
Украину и Прибалтику и создал «восточный фронт»,
который сковывал последующие действия фашистских
агрессоров.
Положение Англии в 1940 году было критическим.
По .признанию Черчилля, армии в Англии были «почти
совершенно безоружны». В этот период, пишет
Черчилль, не приходилось питать надежд и на помощь
английских доминионов.
Опасность вторжения гитлеровских армий была
велика. Как бы ни утверждали некоторые историки второй
мировой войны, что осуществить вторжение на
Британские острова невозможно, вопрос о десанте через
Дуврский пролив был лишь вопросом времени и организации,
так как техника того времени и соотношение сил
позволяли гитлеровцам рассчитывать на успех *.
Трудно сомневаться в том, что гитлеровское
командование, будучи хозяином в Европе, не смогло бы в
относительно короткие сроки создать необходимые условия
и средства для успешного десанта. Кроме того,
серьезную угрозу для Англии составило бы осуществление и
плана Геринга, в основе которого лежали захват
Гибралтара, вторжение в Марокко и оккупация Туниса,
Дарданелл, Малоазиатского полуострова и Суэца. Даже
при самом незначительном успехе этих планов
положение Англии было бы катастрофическим. Дж. Фуллер
отмечает, что «Британия в одиночку не могла выиграть
войну, сколько бы она ни продолжалась» 2.
1 См. К. Типпельскирх. История второй мировой войны.
Издательство иностранной литературы, 1956, стр. 100.
2 Д ж. Ф. С. Фуллер. Вторая мировая война 1939—1945 гг.
Издательство иностранной литературы, 1956, стр. 115.
319

Реальная помощь со стороны США, как показал
последующий ход войны, могла быть оказана не ранее, чем
через два — три года. Времени было достаточно, чтобы
Гитлер мог подготовить активную стратегическую
акцию против англичан. И если не последовало ни
вторжения на Британские острова, ни ударов в соответствии
с планом Геринга, то причины надо искать не только в
том, что английская армия готовилась оказать
сопротивление вторжению через Ла-Манш, но и в том, что
военная мощь Советского Союза сковывала гитлеровскую
Германию. Не вступая еще в войну, самим фактом
своего существования, своей мощью Советские
Вооруженные Силы оказывали ограничивающее воздействие
на стратегию гитлеровского командования.
Таков исторический факт, который полезно
напомнить еще раз тем, кто ныне вновь возрождает
агрессивный вермахт германских милитаристов. Логика истории
показывает, что тогдашние правящие круги
Великобритании, которые усиленно натравливали гитлеровскую
Германию на Советский Союз, действовали против
национальных интересов своей страны, они ослабляли
противостоящие гитлеровским захватчикам силы
европейских народов, ухудшая возможности сопротивления
агрессорам. Всякий, кто добивался тогда ослабления
СССР, ухудшал свои собственные возможности для
отпора гитлеровским агрессорам. Не хотят ли повторить
трагическую ошибку прошлого и теперь определенные
круги на Западе?
18 декабря 1940 года Гитлер подписал директиву по
«плану Барбаросса», а через полгода ударные
группировки гитлеровских армий перешли границу СССР.
Европейский трамплин для гигантского прыжка на Восток
был подготовлен, и гитлеровцы рассчитывали, что они
не встретят никаких неприятностей на Востоке, по
крайней мере в рамках запланированных сроков для
«молниеносной победы». Не внушал им сомнений и вермахт,
как уже испытанное орудие блицкрига. Не предвидели
они и каких-либо осложнений со стороны тыла. Гитлер
отлично знал, что на первых порах ему ие следует
опасаться и империалистических кругов атлантических
держав, которые во многом способствовали возрождению
германского милитаризма в целях осуществления
агрессии против Советского Союза. Оккупированная Европа
320

была пока еще парализована ударами гитлеровских
армий. Советский Союз как военный противник
представлялся главарям гитлеровской Германии таким, что
сомнений в молниеносной победе не возникало. Казалось,
все предвещало победу в стиле побед над европейскими
капиталистическими государствами. Но война
закончилась небывалым крахом фашистской Германии и ее
союзников.
Такова неумолимая диалектика истории нашей эпохи,
столь очевидная для тех, кто хочет уяснить
действительный опыт истории и генеральную линию ее развития, а
не ищет ложных путей, чтобы уйти от понимания
существующих закономерностей общественного развития
второй половины XX столетия.
История показывает, что никогда и никому не
удавалось силой оружия остановить и изменить
закономерный ход общественного развития. Безнадежными
оказались попытки империалистических держав задушить
вооруженной рукой социалистический строй,
утвердившийся в России в результате Великой Октябрьской
социалистической революции. Еще более нелепой и
безнадежной была попытка уничтожить Советскую
социалистическую державу агрессивной войной фашистских
государств.
В сороковых годах текущего столетия Советский
Союз был уже настолько мощным, а идеи социализма
настолько проникли в сознание широких народных масс,
что рассчитывать на победу такой явно искусственной,
противоречащей естественному процессу общественного
развития политической системы, как фашизм со всеми
его атрибутами, могли только ослепленные ненавистью
к социализму империалистические агрессоры,
потерявшие способность реально оценивать обстановку.
В итоге второй мировой войны империализм сделал
гигантский шаг к своей гибели. Это очевидная
закономерность. И тем, кто в наши дни в безумном ослеплении
снова надеется уничтожить социализм силой оружия,
полезно держать в своем сознании старое латинское
изречение: memento mori (помни о смерти).
После внезапного и вероломного нападения
гитлеровской Германии на Советский Союз началась Великая
Отечественная война, которая не могла не изменить
существенно характер второй мировой войны. Вступление
21 Зак. 1552
321

социалистического государства в войну сказалось flte
только на ее общественно-политическом характере.
Отчетливо определились освободительные черты войны,
как главное и основное в ее содержании. Резко
изменилась и сама стратегическая картина борьбы. Для
гитлеровской армии окончился период, когда победы
завоевывались в стиле как бы военных прогулок. Началась
настоящая вооруженная борьба, в которой победа
достигалась в результате количественных и качественных
соотношений как вооруженных сил, так и способов и
форм борьбы, применявшихся воюющими сторонами.
История вынесла свой приговор по результатам
войны, ибо в вооруженной борьбе есть только
единственный критерий для оценки военного могущества
государств, их вооруженных сил, военных теорий и доктрин,
которые они кладут в основу своих действий:
это—конечный результат борьбы. Победа или поражение
определяют в принципе преимущества и недостатки военной
мощи и вооруженных сил воюющих государств и их
военной науки.
Итоги второй мировой войны убедительно показали
преимущества военной системы Советского государства.
Это всячески стараются замолчать многие современные
историографы из лагеря как наших бывших противников,
так и бывших союзников. Их целью является
идеологически подготовить новые силы, организуемые
агрессивными империалистическими кругами для развязывания
войны против социалистических стран. Всем характером
борьбы советско-германский фронт был предопределен
как главный и решающий. Именно на этом фронте
решался вопрос об исходе второй мировой войны.
В западных странах написано немало исторических
книг, в которых извращаются события минувшей войны
ради того, чтобы всячески принизить роль Советского
государства, советского народа и его Вооруженных Сил
в завоевании победы. Появилось немало и
стратегических теорий вроде «стратегии непрямых действий» (Лид-
дел Гарт), современной «стратегии измора» (Фуллер
и др.), «периферийной стратегии» (Жако) и других
наукоподобных концепций. Истинный смысл таких теорий
заключается в том, чтобы подальше увести читателя от
познания объективных закономерностей войны, ее
уроков, оправдать антисоюзнические черты стратегии англо-
322

саксов в минувшей войне, явно не отвечавшие общим
интересам антигитлеровской коалиции, и вместе с тем
дать некоторые теоретические основания для подготовки
будущей антисоветской войны.
Объективная закономерность вооруженной борьбы в
наше время такова, что победа достигается в ней не
хитроумными маневрами вне поля сражения и театров
военных действий, не действиями второстепенного
характера, не уклонением от решительной борьбы,
перекладываемой на плечи союзника, вынужденного вести
ее в силу географических и стратегических условий.
Победа достигается теперь путем решительной
вооруженной борьбы, путем нанесения врагу нарастающих
по своей мощи ударов, организации для этого всех сил
народов, использованием всех ресурсов государства.
G учетом такой закономерности можно правильно
оценить истинный вклад каждого из союзных государств
в дело общей победы.
Мы высоко ценим усилия и мастерство вооруженных
сил наших союзников в минувшей войне: и в сражении
у Эль-Аламейна, и в великолепно организованных
десантных и авиабомбардировочных операциях второй
половины войны. Но никогда не следует переоценивать
значение Эль-Аламейна, поскольку со стороны
противника дрались всего четыре немецкие и восемь
итальянских дивизий. Ни по масштабам, ни по своим
последствиям сражение у Эль-Аламейна не могло стать
переломным моментом в ходе войны. Известно, что под
Сталинградом только в кольцо окружения попало втрое больше
гитлеровских войск, чем их было под Эль-Аламейном, а
всего на советско-германском фронте со стороны наших
противников сражалось в этой кампании от 250 до
276 соединений, т. е. от 75 до 80 процентов всего числа
соединений гитлеровских войск и союзников фашистской
Германии.
О значении советско-германского фронта убедительно
говорит самый факт распределения сил гитлеровской
Германии и ее союзников во время войны. Из общего
числа 300—350 соединений противника на
советско-германском фронте действовало в период 1941—1943 годов
от 233 до 276 соединений, т. е. около 78 процентов. В
Северной Африке в 1941 и 1942 годах сражалось не более
21*
323

четырех немецких дивизий (итальянских— восемь) и
лишь в 1943 году их число было доведено до десяти.
К началу кампании 1945 года, завершающей кампании
войны, силы противника распределялись таким образом:
на советско-германском фронте — 62,8 процента, на
Западном фронте—21,2, на итальянском — 9 процентов,
остальные — на Балканах и в Норвегии К
Таковы данные. Они ясно говорят о значении
каждого из фронтов в борьбе на европейском театре, где
именно и решалась судьба второй мировой войны.
Первая кампания Великой Отечественной войны —
кампания 1941—1942 годов — вначале была неудачной
для советской стороны. Советские армии вынуждены
были отходить под натиском противника. И вот в этот-
то период особенно наглядно проявились могучие силы
советского народа, его государственного аппарата,
Вооруженных Сил, всей советской общественной системы.
В условиях, в которых многие капиталистические страны
капитулировали, Советское государство, советский
народ, руководимые Коммунистической партией, смогли
преодолеть невероятные трудности и добиться
решительного перелома в ходе кампании. Выражением этого
перелома явилась первая великая победа в битве под
Москвой. Этой победе сопутствовали победы на других
важных стратегических направлениях. Последующие
наступательные операции Советских Вооруженных Сил,
развернувшиеся зимой 1941/42 года, привели к поражению
ряда группировок гитлеровских войск и к отходу их на
запад. Все это означало не только срыв стратегических
планов вермахта — блицкрига, но и выигрыш всей
кампании.
Победы Советских Вооруженных Сил, одержанные
в невероятно трудной обстановке, в условиях борьбы
один на один, изменили течение второй мировой войны.
Перспективы для гитлеровской Германии резко
ухудшились. Перед народами порабощенных стран заблестел
луч надежды.
Но такой ход войны не устраивал определенные
империалистические круги, ориентировавшиеся на истоще-
1 Приведенные здесь и ниже цифровые данные взяты из
трофейных документов, преимущественно из карт оперативной
обстановки генерального штаба гитлеровского командования.
324

ние в борьбе Советского Союза и гитлеровской
Германии, особенно на истощение первого. Исход кампании
1941—1942 годов оказался не таким, какой
предсказывали многие на Западе. Вспомним свидетельство того
же Черчилля: «Почти все авторитетные военные
специалисты полагали, — заявлял он, — что русские армии
вскоре потерпят поражение и будут в основном
уничтожены».
После выигрыша Советским Союзом первой
кампании 1941—1942 годов можно было увидеть, как
определенные империалистические круги англосаксонских
держав хотя и в замаскированной форме, но очень
последовательно ориентируются на всемерную оттяжку
открытия второго фронта в Европе. Не скрывая этого от
врага, они фактически предоставляли ему полную
свободу в использовании всех сил и ресурсов для борьбы
на советско-германском фронте.
Вместо вторжения во Францию и открытия там
второго фронта, что явно ускорило бы поражение
гитлеровской Германии, десант англо-американских войск
был высажен в октябре 1942 года в Северной Африке.
Эта периферийная акция, вдали от решающих событий
войны, отвлекла из Европы не более пяти гитлеровских
дивизий.
Приведенные данные характеризуют политику и
стратегию правящих кругов Англии и США в самый
тяжелый период Великой Отечественной войны. Такая
политика обусловила изменение в невыгодную для
Советского Союза сторону стратегической обстановки на
советско-германском фронте весной и летом 1942 года.
Гитлеровское командование, не чувствуя ни малейшей
угрозы с тыла, смогло в 1942 году усилить свои войска
на советско-германском фронте, перебросив сюда новые
соединения, и снова захватить инициативу на некоторых
участках фронта. Советской Армии пришлось перейти к
обороне и даже отойти на южном крыле своего фронта.
Развернулась историческая битва под Сталинградом.
И вновь советский народ, его Вооруженные Силы,
руководимые и вдохновляемые Коммунистической партией,
преодолели гигантские трудности, порожденные не
только военными действиями противника, но также и
определенной политикой и стратегией союзников.
325

Враг потерпел небывалое поражение. Советская
Армия мужеством своих солдат, искусством своих
военачальников создала новый классический образец военного
искусства — Сталинград, затмивший канны, седаны и
танненберги прошлого. И как бы ни старались
некоторые «историки» умалить славу Сталинграда, она не
померкнет никогда.
Черты нового, советского военного искусства нашей
армии последовательно проявлялись и в дальнейшем.
В кампании 1943 года вооруженная борьба
развернулась с новой силой. Эта кампания завершила
начавшийся победой под Сталинградом коренной перелом в
ходе всей второй мировой войны. Последняя попытка
гитлеровских полчищ наступать была решительно
пресечена советскими войсками. Советские танки,
артиллерия и авиация уничтожали танковые ударные
группировки противника, несмотря на то что в их составе
появились новые мощные машины типа «тигр», «пантера»
и «фердинанд».
Началось почти непрерывное наступление советских
войск на запад. Советская Армия приступила к
очищению нашей земли от врага и освобождению народов
Европы от фашистского ига.
И в этот период советско-германский фронт
оставался по-прежнему решающим фронтом второй мировой
войны. Он приковывал к себе, даже после начала
десантных операций американо-английских войск в Италии,
около 70 процентов всех соединений вермахта и его
союзников.
1943 год мог стать годом окончания второй мировой
войны. Возможность создания второго фронта в Европе,
который мог бы решительным образом ускорить
завоевание победы, была реальной. Но эта возможность не
использовалась правящими кругами Англии и США,
которые своей «периферийной» стратегией способствовали
затягиванию войны. А это означало лишнюю кровь и
страдания народов.
Героические, самоотверженные усилия советского
народа создали благоприятные условия для проведения
кампаний 1944 и 1945 годов. Превосходство Советских
Вооруженных Сил в техническом оснащении и воинском
мастерстве было неоспоримым. Советская военная си-
326

стема убедительно раскрывала свои преимущества.
Борьба советских войск сливалась с мужественной
борьбой сил Сопротивления порабощенных народов.
Под натиском Советской Армии гитлеровский блок
разваливался, победа становилась очевидной. Но
десант англо-американских войск во Франции последовал
лишь летом 1944 года. Его подготовка и организация,
мужество солдат, их воля к победе убедительно
опровергали фальшивую аргументацию, выдвигавшуюся
правящими кругами союзных стран против открытия
второго фронта в предшествующие кампании. Мифом
оказался пресловутый «атлантический вал», который
изображался как непреодолимая преграда для вторжения во
Францию.
Но и высадка союзников в Нормандии, и их
последующая стратегия не изменили роли
советско-германского фронта как решающего. Здесь по-прежнему вели
борьбу основные силы противника, и лишь в ходе
последующих военных действий число немецких соединений
против англо-американских войск на Западе увеличилось
с 59 соединений в августе 1944 года до 73 соединений
в марте 1945 года. Число же соединений, воевавших
против советских войск в этот период, составляло не
меньше 228.
Кампания 1945 года в Европе, а затем на Дальнем
Востоке завершила великий подвиг советского народа и
его Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне
и тем самым во второй мировой войне. Вклад
Советского Союза в дело общей победы народов,
объединившихся в борьбе с фашизмом, был решающим.
* * *
Попытка немецких милитаристов установить свое
мировое господство привела фашизм к катастрофе.
Народы дорого заплатили за предвоенную политику
попустительства фашизму со стороны правящих кругов
главнейших капиталистических держав. Антисоветская
направленность этой политики, подготовка фашистских
государств для нападения на СССР, резко отрицательное
отношение западных стран к предложению Советского
правительства о разоружении и к созданию системы
коллективной безопасности в Европе неизбежно привели к
327

войне. Но эта война развернулась не так, как думали ее
организаторы и вдохновители. Она ударила прежде
всего по тем государствам, которые способствовали
возрождению германского милитаризма. Тем, кто рукою
Гитлера хотел задушить Советский Союз, пришлось
первым испытать горечь и тяжесть поражения.
Советский Союз вышел из войны могучим
государством, существующим ныне не в одиночку среди
капиталистического мира, а в системе социалистических
государств, охватывающей треть человечества. Замыслы
агрессоров провалились, фашизм был разгромлен. Война
показала не только могучую силу, непобедимость
социалистической системы, но и возможность совместной
борьбы народов стран с различным
общественно-политическим строем. Война показала также гибельность
политики агрессивных кругов империалистических
держав для всех народов. Однако едва закончилась вторая
мировая война, как вновь появились претенденты на
мировое господство, зловещие планы которых
оставляют далеко позади притязания гитлеровской
Германии.
Империалистические монополии США развернули
активную подготовку новой мировой бойни. В Советском
Союзе и других странах социалистического лагеря они
видят главное препятствие к установлению своего
господства над миром. Они спешно готовят военную
машину более разрушительную, чем та, 'что была у
фашистской Германии, создавая ее на базе атомного и
термоядерного оружия и других средств массового
поражения. Империалистические круги создали
агрессивные военные блоки, вовлекая в них большие и малые
страны в целях использования народов этих стран в
качестве пушечного мяса в будущей войне. Правящие
круги США окружают Советский Союз и
народно-демократические страны Европы и Азии системой военных
баз, предназначенных для нападения на эти страны,
прежде всего с помощью атомных и водородных бомб.
Официально провозглашенная государственными
деятелями США и настойчиво осуществляемая ими
политика «с позиции силы» не может привести ни к чему
иному, кроме как к новой мировой войне.
От «холодной войны», ныне охватившей весь мир, до
войны «горячей» только один шаг. Опасность особенно
328

усиливается в связи с тем, что по воле определенных
государственных и военных деятелей в условиях мирного
времени одна треть самолетов стратегической авиации
с атомными и водородными бомбами все время
находится в воздухе. Такая «готовность» авиации, никогда
еще не применявшаяся в прошлом и явно бесполезная
в военно-стратегическом отношении, чревата серьезными
последствиями для дела мира и для народов тех стран,
над территорией которых совершаются эти полеты. Нет
ничего более опасного в наше время, чем все еще
остающееся без контроля такое разрушительное оружие, как
атомные и водородные бомбы. Бесконтрольным
фактически является и любой бомбардировщик с этим
оружием, поднявшийся в воздух для так называемого
«патрулирования».
Надо сказать, что широко развернувшаяся борьба
общественных сил за запрещение применения атомного
и термоядерного оружия ставит империалистические
круги во все более затруднительное положение. Это
заставляет их прибегать к маневру, к маскировке своих
агрессивных замыслов. Не удивительно, что стали
появляться «новые теории» применения ядерного оружия,
смысл которых прежде всего состоит в том, чтобы
обмануть общественное мнение и в конечном счете
облегчить подготовку и развязывание ядерной войны.
Вначале возникли идеи разграничения ядерного
оружия (по степени разрушительности его действия) на
стратегическое и тактическое, с тем чтобы последнее
объявить «обычным вооружением», которое должно
будет служить якобы только «для действий против
неприятельских войск на поле боя». Однако обмануть
общественность не удалось, ибо вскоре стало очевидно, что
эти идеи лишь маскируют своего рода «вползание» в
тотальную ядерную войну, поскольку между
тактической атомной бомбой с эквивалентом в несколько тысяч
тонн тротила и бомбой водородной в несколько
мегатонн принципиальной разницы нет. И та и другая
одинаково несут миллионам людей уничтожение и
колоссальные разрушения. Затем началась сенсационная
шумиха по поводу создания так называемой «чистой»
водородной бомбы, которая при взрыве якобы дает
меньшее количество вредоносных осадков.
329

В последнее время появилась теория «локальных
войн». Признавая, что тотальная ядерная война
чрезвычайно рискованна для самих империалистов, авторы и
пропагандисты подобной теории объявляют этот вид
войны «устаревшим». Взамен они выдвигают идею
ведения войны «ограниченного масштаба» в «определенном
районе», с «ограниченными целями» и использованием
«ограниченных вооруженных сил», но с применением
средств массового поражения.
В чем же причины и смысл такого маневра? Прежде
всего этот маневр показывает провал политики и
стратегии «атомного устрашения» или «массированного
возмездия». Не так давно в США была выпущена книга
Г. Киссингера «Ядерное оружие и внешняя политика»,
представляющая собой обобщение 18-месячной работы
группы экспертов так называемого «совета по вопросам
международных отношений», возглавлявшегося бывшим
председателем комиссии по атомной энергии Г. Дином.
Цель книги сводится к анализу факторов, имеющих
отношение к разработке и проведению внешней политики
в эпоху ядерного оружия. Эта книга выражает не только
личное мнение ее автора, но и мнение известных кругов,
оказывающих влияние на внешнюю политику
правительства США.
Признавая, что тотальная ядерная война
чрезвычайно опасна, автор выдвигает и обосновывает идеи
ограниченных, локальных войн. Вместе с тем в книге
содержится немало положений, позволяющих уяснить
истинный смысл нового маневра атомщиков. Первое,
что заставило империалистов США задуматься, — это
возросшая мощь Советского Союза, создание им
баллистической ракеты, дающей возможность наносить удары
в любом районе земного шара. «С ростом ядерных
запасов Советского Союза американская стратегическая
проблема изменилась... — пишет Киссингер.— Не только
он, но и мы должны опасаться этого оружия. При
таком положении сдерживание нельзя более измерять
абсолютным количеством бомб или самолетов... Новые
успехи в технике будут увеличивать нашу эффективную
силу гораздо меньше, чем силу советского блока. Это,
видимо, верно в отношении межконтинентального
баллистического снаряда и атомной подводной лодки...
Впервые в военной истории мы сталкиваемся с перспек-
330

тивой тупика». Из этого положения Киссингер делает
вывод, что ныне «не существует «дешевого» способа
ведения тотальной войны».
Маневры американских империалистов во внешней
политике и стратегии вызваны в значительной мере и
трещинами, появившимися в системе агрессивных
военных блоков. Все это заставляет их создавать новые
теории с целью оправдания агрессивной войны.
Если учесть, что в рассуждениях теоретиков
стратегии «локальной войны» наиболее часто фигурируют в
качестве возможных районов ее применения
Центральная Европа, Ближний и Средний Восток, Корея,
Тайвань, Вьетнам, то не возникает сомнения в том, что эта
стратегия полностью совпадает с теми направлениями
агрессивной политики США, которые были характерны
и для «стратегии устрашения». Стратегия «локальных
войн» более всего направлена против стран, ведущих
национально-освободительную борьбу, прежде всего
против стран Азии и Африки, в отношении которых
американские империалисты считают уже недостаточными
такие вооруженные диверсии, какая была применена,
например, против Египта. Они хотят в будущем
применять и против этих стран атомное оружие по
правилам стратегической теории. Об этом свидетельствует, в
частности, милитаристская возня американских
империалистов у берегов Китая.
Как сказал Н. С. Хрущев, отвечая на вопросы
бразильских журналистов, «путем таких войн империалисты
хотят подавлять национально-освободительное движение,
расправляться с неугодными им правительствами.
Однако нельзя думать, что в современных условиях малые
войны будут локальными. Если такие войны возникнут,
то они могут быстро перерасти в мировую войну».
Теория «локальной войны» нужна
империалистическим кругам для того, чтобы создать возможность, как
они говорят, «дозированного применения силы». Но
вместе с тем, подчеркивает Киссингер, «политика
ограниченной войны не может быть претворена в жизнь иначе,
как под защитой способности к тотальной войне».
Политика и стратегия «локальных войн», по мнению ее
вдохновителей, даст возможность более широко
привлечь к такой форме ядерной войны союзников по
НАТО.
331

Таким образом, едва ли могут возникнуть сомнения
в том, что новые стратегические концепции
американских империалистов также ведут к подготовке новой
агрессивной мировой войны.
Вполне понятно, что напряженная международная
обстановка не может не требовать принятия
необходимых оборонных мер со стороны Советского Союза и
других социалистических государств, против которых
открыто ведутся военные приготовления. Советский Союз
и страны социалистического лагеря в такой обстановке
вынуждены проявлять большую заботу о сохранении
собственной безопасности.
Огромные успехи Советского государства в области
экономики, культуры и науки, запуск в космос
искусственных спутников Земли, создание сверхдальних
баллистических ракет стратегического назначения и многие
другие достижения укрепляют его оборонную мощь и
обороноспособность стран народной демократии. В
интересах коллективной безопасности государств
социалистического содружества Советский Союз и его союзники
в ответ на создание агрессивного блока НАТО пошли
на заключение Варшавского договора.
В настоящее время Вооруженные Силы Советского
Союза являются первоклассными. Их великолепное
техническое оснащение, воинское мастерство и высокий
морально-политический дух вполне отвечают задачам,
поставленным перед ними советским народом. Их
миссия — защита мирного созидательного труда и
завоеваний Великого Октября, и они готовы выполнить эту
священную и благородную задачу, если враг нападет на
рубежи СССР или любой другой страны лагеря
социализма.
Коммунистическая партия и Советское
правительство делают все необходимое для дальнейшего
укрепления могущества Советских Вооруженных Сил.
Решения октябрьского Пленума ЦК КПСС «Об улучшении
партийно-политической работы в Советской Армии и
Флоте» представляют собой яркое свидетельство
постоянной заботы нашей партии о дальнейшем укреплении
боевой мощи Советских Вооруженных Сил.
Но, несмотря на то, что военное могущество
Советского государства сейчас как никогда велико, Совет-
332

ский Союз настойчиво и последовательно борется за
мир и предотвращение новой мировой войны. Эта борьба
отвечает интересам народов абсолютно всех стран и
поддерживается всеми миролюбивыми силами.
Советские Вооруженные Силы, как и весь советский
народ, горячо одобряют и поддерживают миролюбивую
внешнюю политику Советского правительства. Им чужды
антинародные агрессивные устремления, столь
свойственные милитаристским кругам империалистических
государств. Советские Вооруженные Силы выражают
интересы и волю народов нашей страны. Они были, есть
и будут надежной опорой всеобщего мира.

СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
От издательства 3
Полковник Г. Деборин. Цели и направление буржуазной
фальсификации истории второй мировой войны 5
Полковник П. Жилин. Против искажения роли СССР во второй
мировой войне 57
Майор В. Дашичев. О роли германских милитаристов в
подготовке второй мировой войны 100
Полковник И. Агибалов, полковник Н. Сергеев. „Утерянные
победы" 136
Полковник И. Зайцев. Пропаганда милитаризма и войны
западногерманскими реваншистами 153
Полковник И. Крупченко. Фальсификация истории второй
мировой войны бывшим гитлеровским генералом 169
Полковник Н. Кузьмину подполковник М. Александров, История
войны в трактовке В. Гёрлица 182
Полковник В. Кулиш. Извращение Фуллером истории второй
мировой войны 198
Адмирал Ю. Пантелеев. Пентагон говорит неправду о войне
на Тихом океане 218
Капитан 2 ранга А. Басов, капитан 3 ранга В. Дмитриев,
капитан о ранга Ю. Чернов. К вопросу о действительных
потерях германского флота в годы Великой Отечественной
войны 232
Капитан 1 ранга запаса Л. Еремеев. Еще об одной
американской фальсификации истории войны на море 261
Генерал-лейтенант авиации Н. Сбытое. Фойхтер оправдывает
милитаризм 282
Генерал-лейтенант танковых войск Н. Веденичев. Книга Мел-
лентина о танковых сражениях во второй мировой войне . . 299
Генерал-майор Н. Таленский. Фактор мира и безопасности . # 315

Против фальсификаторов истории второй мировой войны
(Сборник статей)
Редактор полковник Осипов И, А.
Технический редактор Зудина М. П. Корректор Павлова Г. С.
Сдано в набор 18.12.53 г. Г-53396. Подписано к печати 4.4.59 г.
Формат бумаги 84Х1087и — Ю'/г печ. л. = 17,22 усл. печ. л. 17,174 уч.-изд. л.
Военное издательство Министерства обороны Союза ССР
Москва, К-9, Тверской бульвар, 18.
Изд. № 7/1303. Зак. 1552;
1-я типография
Военного издательства Министерства обороны Союза ССР
Москва, К-6, проезд Скворцова-Степанова, дом 3
Цена 6 р. 30 к.