О личности преступника и причинах преступности в СССР - Сахаров А.Б.

Автор: Сахаров А.Б.
Теги: преступность причины преступности
Год: 1961
Похожие
Личность преступника
Личность преступника и проблемы криминального насилия
Преступник
На преступнике свастика
Текст
                    Zi. D. САХАРОВ
о личности
ПРЕСТУПНИКА
И ПРИЧИНАХ
ПРЕСТУПНОСТИ
В СССР
~ ВСЕСОЮЗНЫЙ ИНСТИТУТ ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК
А. Б. САХАРОВ
О личности
ПРЕСТУПНИКА
И ПРИЧИНАХ
ПРЕСТУПНОСТИ
В СССР
Государственное издательство
ЮРИДИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА—1961
В настоящей работе в социологическом плане
исследуются вопросы о личности преступника и
причинах его антиобщественного поведения. Исходя
из положений марксистской философии, материа-
листической психологии и советской педагогики, а
также используя материалы судебной практики,
автор анализирует причины сохранения в СССР
индивидуалистических взглядов и побуждений (пе-
режитков капитализма), лежащих в основе пре-
ступного поведения субъекта, условия нравствен-
ного формирования отдельной личности; субъектив-
ные (внутренние, психологические) и объективные
(внешние) обстоятельства, способствующие или,
напротив, препятствующие проявлению индивидуа-
листических взглядов и побуждений в конкретном
преступном посягательстве.
Работа рассчитана на профессорско-преподава-
тельский состав и студентов юридических вузов,
на широкий круг читателей, а также на практиче-
ских работников суда, прокуратуры и адвокатуры.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Проблема личности преступника, субъекта пре-
ступления, т. е. лица, совершающего общественно опас-
ное посягательство, является, на наш взгляд, одной из
важнейших проблем советского уголовного права. Во-
прос о личности преступника неотделим от вопроса
о самой преступности, о ее причинах, о путях и средст-
вах предупреждения преступлений. .
В социалистическом государстве уголовноправовая
борьба с преступлениями есть борьба с антиобществен-
ными проявлениями личности. Направленная на подавле-
ние этих проявлений, такая борьба не подавляет, одна-
ко, самой личности преступника, а, напротив, исходит
из задачи нравственного восстановления личности. Эта
задача требует глубокого изучения свойств и обстоя-
тельств, относящихся к личности преступника, что необ-
ходимо для решения коренных вопросов уголовного пра-
ва (об основаниях, условиях и пределах уголовной от-
ветственности, о задачах и принципах применения нака-
заний, об отдельных видах наказуемых деяний и т. д.).
Необходимо подчеркнуть, что проблема личности пре-
ступника приобретает исключительно важное практи-
ческое значение в свете поставленных XXI съездом
КПСС новых задач в области обеспечения обществен-
ного порядка и окончательного уничтожения преступно-
сти. Только в результате глубокого исследования вопроса
о личности преступника, изучения причин антиобществен-
ного поведения и обстоятельств, способствующих совер-
шению преступлений в социалистическом обществе, мож-
1*	3
но выработать систему эффективных мероприятий, необ-
ходимых для успешной борьбы с преступностью.
Надо сказать, что в таком широком аспекте пробле-
ма субъекта преступления в науке советского уголовно-
го права не освещалась, да по существу и не
ставилась. Обычно теоретики ограничивались анализом
чисто юридических вопросов: о возрасте уголовной от-
ветственности, невменяемости, понятии специального
субъекта и т. п.
При всей важности названных вопросов, они не
исчерпывают богатого содержания проблемы и совер-
шенно не затрагивают ее (чрезвычайно существенный)
социологический аспект1.
Настоящая работа представляет собой часть задуман-
ного автором широкого исследования проблемы лично-
сти преступника в советском уголовном праве. Эта часть
посвящена всестороннему рассмотрению вопроса о причи-
нах антиобщественного поведения лица, о путях и сред-
ствах предупреждения и преодоления преступности в
условиях социалистического общества.
1 Пожалуй, впервые в социалистической литературе по уголов-
ному праву подобный социологический подход к проблеме субъекта
преступления намечен в интересной и содержательной книге чехо-
словацкого криминалиста Л. Шуберта «Об общественной опас-
ности преступного деяния», изданной в русском переводе в
1960 году.
Глава первая
ПРОБЛЕМА СУБЪЕКТА ПРЕСТУПЛЕНИЯ
И ЛИЧНОСТИ ПРЕСТУПНИКА
В НАУКЕ УГОЛОВНОГО ПРАВА
1J РОБЛЕМА субъекта преступления и личности
преступника является проблемой социально-политиче-
ской. Следовательно, постановка и решение этой пробле-
мы зависят от характера общества, в котором эта проб-
лема рассматривается, и от социальной направленности
науки, которая этим занимается.
Положение человека в обществе обусловлено со-
циально-экономическими факторами. В то же время оно
определяется и правом, которое закрепляет и охра-
няет эти факторы. В частности, уголовное право, с одной
стороны, охраняет и обеспечивает соответствующее поло-
жение личности в данном обществе, а с другой — уста-
навливает определенные последствия для лица, нарушив-
шего правовые запреты, т. е. опять-таки его положение
в обществе, но уже в качестве субъекта преступления.
Совершение преступления — «переступление
закона» — не влечет за собой лишения всех без исклю-
чения прав и возможностей, которые предоставлены лич-
ности в данном обществе, не ставит индивида абсолютно
вне закона. Однако совершение преступления суще-
ственно отражается на положении виновного лица, вы-
зывает ограничение одних его прав и лишение других,
обусловливая таким образом для него новое положение
в обществе в качестве субъекта преступления.
Естественно, что в определении этого положения, в
отношении общества к личности преступника проявляет-
ся социальный характер данного общества, его демокра-
тизм, положение в нем личности вообще. В соответствии
5
с этим определяется постановка и решение проблемы
личности преступника в законодательстве и в науке уго-
ловного права.
В антагонистическом обществе, в котором уголовное
законодательство и правосудие носят исключительно
репрессивный характер и направлены на подавление
лица, посягающего на установленный господствующим
классом правопорядок, наука уголовного права не в со-
стоянии дать объективное решение вопросов, связанных
с личностью преступника, раскрыть действительную
сущность преступления и подлинные причины преступ-
ности, не вступив при этом в противоречие с интересами
господствующего класса.
Основная задача такой науки — обосновать приме-
нение уголовной репрессии в интересах эксплуататор-
ского меньшинства, скрыть истинную социальную приро-
ду преступления и действительные причины, в результате
которых человек оказывается преступником.
Этим определяется, в конечном итоге, все содержа-
ние буржуазной уголовноправовой науки и, может быть,
в наибольшей степени это проявляется в решении вопро-
са о субъекте преступления, о личности преступника.
Когда буржуазия выступала как революционная
сила, идущая на смену феодализму, когда она выража-
ла интересы всего общества, борясь против феодального
деспотизма и произвола, она сумела выдвинуть про-
грессивные уголовноправовые идеи, противостоящие
теологическим и метафизическим основам феодального
уголовного права.
Наиболее видные идеологи буржуазии того перио-
да — Монтескье, Руссо, Беккариа, Бриссо, Марат, при
всей их непоследовательности, решительно отвергли
реакционные принципы феодальной юстиции и, в частно-
сти, игнорирование личности преступника.
С полным основанием можно отнести к ним слова
Маркса о Гегеле, который «...вместо того, чтобы видеть
в преступнике только простой объект, раба юстиции,
поднимает его до ранга свободного, самоопределяющего-
ся существа»
Интерес к человеку, не перестающему быть таковым
и в качестве преступника, заставил буржуазных мысли-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IX, стр. 88—89.
6
телей XVIII — начала XIX века1 обратиться к выясне-
нию мотивов преступного поведения личности и внешних
обстоятельств, их обуславливающих, выдвинуть новые,
неизвестные феодальной уголовноправовой доктрине по-
ложения о рациональности уголовного законодательства,
разумности и гуманности наказания, о воспитательном
воздействии на преступника, мерах предупреждения пре-
ступлений и т. д.
Защищая личность от произвола феодального суда,
революционная буржуазия устами своих идеологов про-
возгласила прогрессивные для того времени требования
законности, идеи равенства всех перед законом и судом,
принцип/спиПиш crimen sine lege» и прочие формальные
гарантии прав личности, в том числе и личности пре-
ступника.
Но все это было в период становления капитализма,
когда буржуазия шла к власти, представляя собой пере-
довую, прогрессивную часть общества.
Победив феодализм и утвердив свое господство, бур-
жуазия встала перед новой задачей —подавления и под-
чинения своим классовым интересам вчерашних своих
союзников — трудящихся масс.
Поставленные на службу этой новой задаче, прежние,
некогда революционные идеи обрели совершенно иное
содержание, оказавшись «самой злой, самой отрезвляю-
щей карикатурой на блестящие обещания философов
XVIII века»1 2.
Энгельс писал по этому поводу, что «вечная справед-
ливость осуществилась в виде буржуазной юстиции;
...естественное равенство ограничилось равенством граж-
дан перед законом, а существеннейшим из прав человека
было объявлено право буржуазной собственности. Ра-
зумное государство и «общественный договор» Руссо
оказались и могли оказаться на практике только бур-
жуазной демократической республикой» 3.
1 А. А. Герцензон справедливо выделяет их из того «расплыв-
чатого, собирательного направления, которое носит название «клас-
сическая школа уголовного права», в особое прогрессивно-гумани-
стическое направление» (А. А. Герцензон, К изучению истории
уголовноправовых теорий XVIII—XIX вв., М., 1947, стр. 23).
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 260.
3 Т а м ж е, стр. 18.	*
7
Не заинтересованная fa критике буржуазной действи-
тельности, желая, напротив, скрыть, замаскировать ее
подлинное, социально-экономическое содержание, побе-
дившая буржуазия весьма успешно использовала для
этой цели противопоставленное ею феодальному, тео-
логическому мировоззрению свое юридическое мировоз-
зрение, при котором «юридическая форма кажется всем,
экономическое содержание — ничем» Ч
В области уголовного права это нашло свое яркое
выражение в учении так называемой классической шко-
лы XIX века.
При всем разнообразии взглядов отдельных ее пред-
ставителей, «классическая» школа уголовного права
XIX века была единодушна в своем стремлении рас-
сматривать преступление, наказание, различные инсти-
туты уголовного права не как явления социальные, а
лишь как юридические понятия. Следуя буржуазно-
демократическим принципам формальной законности,
представители «классического» направления последова-
тельно выхолащивали социально-политическое содержа-
ние уголовноправовых проблем, скрывая его за шелухой
абстрактно-логических схем и конструкций, освящая бур-
жуазный правопорядок авторитетом «объективного» и
«беспристрастного» закона.
Даже признавая возможность иного аспекта исследо-
вания этих проблем (в том числе и социологического),
«классики» искусственно разрывали эти аспекты, ограни-
чивая науку уголовного права чисто догматическим ана-
лизом юридических понятий.
В результате все внимание сосредоточивалось на
юридических признаках преступного деяния и следуе-
мого за ним уголовного наказания. Живая человеческая
личность, являющаяся объектом уголовноправового воз-
действия, оставалась в тени и допускалась «в область
уголовноправовых исследований только потому, что она
проявляется в преступном деянии, и лишь постольку,
поскольку она проявляется в этом деянии» 1 2.
Политический смысл подобного направления в уго-
ловном праве достаточно ярко и убедительно был вскрыт
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 673.
2 Н. С. Таганцев', Русское уголовное право, Спб, 1902, стр. 16.
8
в нашей литературе *. Укажем здесь лишь, что гипертро-
фирование юридических понятий позволяло скрыть за
ними живого человека — преступника и те конкретные
общественные причины, которые обусловили его появле-
ние. С полным основанием противники «классической»
школы упрекали ее представителей в том, что они совер-
шенно не знают преступный мир и ничего не могут ска-
зать о причинах преступности.
Антропологическая, а вслед за ней социологическая
школа уголовного права выдвинули на первый план уго-
ловноправового исследования не преступление, а лич-
ность преступника. Главное свое расхождение с «клас-
сиками» они формулировали в тезисе «не действие, а
деятель подлежит наказанию».
Однако обращение к личности преступника у «антро-
пологов» и «социологов», независимо от субъективных
намерений отдельных представителей этих направлений,
определялось отнюдь не стремлением раскрыть подлин-
ные социальные причины преступности, правильно объяс-
нить преступное поведение личности и в соответствии с
этим построить уголовное законодательство и уголовную
политику. Объективно эти направления в науке уголов-
ного права были выражением новых потребностей бур-
жуазии эпохи империализма, ничего общего не имевших
с названными стремлениями.
Начавшееся загнивание капитализма, обострение
классовых противоречий и приближение решительных
схваток с пролетариатом заставили буржуазию прибег-
нуть к новым методам защиты буржуазного правопоряд-
ка. Принципы демократии и законности сменяются реак-
цией и «растерянными потугами буржуазии избавиться
от ею же созданной и для нее ставшей невыносимою за-
конности...» 1 2.
Это, естественно, относилось и к буржуазному право-
судию: уголовная репрессия все больше и больше обна-
жала свое откровенно классовое содержание, превра-
1 См. М. М. И с а е в, К вопросу о политической оценке идей
классической школы уголовного права в первой половине XIX века,
«Ученые труды ВИЮН», сб. VI, 1941; А. А. Герцензон, К изу-
чению истории уголовноправовых теорий XVIII—XIX вв., М., 1947;
А. Н. Трайнин, Общее учение о составе преступления, М., 1957,
стр. 23—26.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 16, стр. 284.
9
щаясь в средство террористического подавления протеста
против несправедливости капиталистического общества,
чему явно препятствовали идеи формальной законности
«классиков».
Буржуазии нужна была уголовноправовая теория,
способная обосновать отказ от принципов демократии и
законности в уголовном праве и оправдать произвол по-
лицейско-судебного аппарата против всех неугодных ей
членов общества.
К тому же надо было, наконец, как-то (но не в ущерб
буржуазии) объяснить причину преступности, неудержи-
мый рост которой волновал общество, подсказывая орга-
ническую связь данного явления с основами капитали-
стического строя.
Выполнению этих задач и служили в равной мере
оба направления в науке уголовного права — антрополо-
гическое и социологическое. Общее для них обоих за-
ключалось в том, что поворот от преступления к пре-
ступнику, от деяния к деятелю означал на деле разрыв
с самим понятием преступления, подмену его преступной
личностью, что открывало возможность «теоретически»
обосновать переход от буржуазной законности к без-
законию.
Разными путями «антропологи» и «социологи» стре-
мились доказать одно: преступление есть лишь проявле-
ние некой внутренней сущности определенной человече-
ской личности, и, следовательно, опасность для общества
представляет не столько предусмотренное законом кон-
кретное преступление, сколько сама преступная личность,
признаваемая таковой полицейско-судебными органами
независимо от совершения наказуемого деяния. Поэто-
му и исследовать надлежит не преступление — симптом
преступной личности, а личность преступника — носителя
и причину преступления Ч
У «антропологов» — это врожденный преступ-
ни к, который в силу известных биологических факторов
1 «На входных дверях науки уголовного права,— писал Фой-
ницкий,— мы читаем, что его предмет есть не преступление, а пре-
ступность, т. е. состояние лица, вызывающее нарушение юридиче-
ских отношений, охраняемых карою... Преступление же входит
в уголовное право лишь потому, что оно составляет выражение
преступности» (Уголовное право, его предмет, его задачи, «Судеб-
ный журнал» 1873 г. № 5).
10
(наследственности, атавизма, эпилепсии и т. д.) «предо-
пределен» стать преступником. У «социологов» — это
привычный или хронический преступник, хотя,
может быть, и не рождающийся таковым, но под воздей-
ствием различных внешних условий (безработицы, нище-
ты, дороговизны, алкоголизма и т. п.), а также в ре-
зультате «психической неполноценности» или «склон-
ности к порокам» оказывающийся носителем «опасного
состояниями
Смысл этих «теорий» одинаков. Уголовную репрессию
обусловливает не конкретное деяние, а преступное со-
стояние, личная опасность индивида. Конкретное деяние
само по себе может оказаться менее опасным, чем лич-
ность, его совершившая. Соразмерять поэтому наказание
с деянием признавалось «приемом совершенно иллю-
зорным» Ч Более того, с позиций этих «теорий» можно
было «...признать опасное состояние даже там, где нет
еще преступника, и право вмешательства государства
даже туда, где нет ни преступления, ни проступка»1 2.
Отсюда и вывод, что главное не в признаках преступ-
ного деяния, предусмотренных законом, а в свойствах
субъекта, устанавливаемых судом,— вывод, обосновы-
вающий отказ от точных составов преступлений, подмену
уголовного наказания «мерами безопасности», переход
от буржуазно-демократических принципов в области
уголовной юстиции к реакции и террору.
Отсюда же извращение действительной природы пре-
ступности в капиталистическом обществе, маскировка
подлинных ее причин, лежащих не в самом субъекте и
не в воздействии на него разрозненных социальных фак-
торов, а в самой структуре этого общества, в его эконо-
мической основе.
Идеи «антропологов» и, особенно, «социологов» ока-
зали значительное влияние на уголовноправовую доктри-
ну и законодательство ряда империалистических госу-
дарств. Исключительно благоприятной почвой для них
явились фашистская Италия и гитлеровская Германия3.
1 А. Принс, Защита общества и преобразование уголовного
права, М., 1952, стр. 72.
2 Там же, стр. 131.
3 См. А. Н. Т р а й н и н, Общее учение о составе преступления,
М., 1957; Б. С. Уте век и й, История уголовного права буржуаз-
ных государств, М., 1950.
11
В новых вариантах эти же идеи воспроизведены в рабо-
тах современных реакционных криминалистов США *.
* *
*
В отличие от буржуазных уголовноправовых «тео-
рий» наука советского уголовного права стремится рас-
крыть социальную сущность изучаемых ею явлений,
вскрыть их действительные причины и, таким образом,
максимально способствовать успешной борьбе с преступ-
лениями.
Руководствуясь материалистической диалектикой и
марксистско-ленинской теорией, социалистическое уго-
ловное право рассматривает преступление и преступность
как определенные общественные явления, неразрывно
связанные с конкретными условиями общественной жиз-
ни людей.
Советская наука уголовного права не замыкается
в круг юридических понятий и представлений. Для нее
преступление — это прежде всего акт человеческого по-
ведения, за которым всегда стоит живая человеческая
личность. Сама же личность — продукт общественного
развития, индивид, чьи взгляды, чувства, мысли, вкусы,
черты характера, а следовательно, и поведение форми-
руются в результате конкретных условий общественного
бытия.
Советской науке уголовного права не известен свой-
ственный буржуазным криминалистам спор о примате
преступления или преступника, «действия или деятеля».
Методологической основой советского уголовного права
является не отрыв друг от друга этих понятий, а их не-
разрывное единство, сочетание оценки социального зна-
1 См. А. Трайнин и Б. Никифоров, Ломброзианство и
расизм в американском издании, «Новое время» 1949 г. № 16;
Б. С. Никифоров, Новейшие тенденции американской биокрими-
нологии, «Советское государство и право» 1949 г. № 7; его же,
Реакционные антрополого-социологические учения на американской
почве, «Советское государство и право» 1949 г. № 5; его же, Ре-
акционная американская биокриминология, М., 1951; С. Л. 3 и в с,
Реакционная сущность уголовного права США, М., 1954; Ф. М. Ре-
шетников, О некоторых характерных чертах современной амери-
канской криминологии, «Советское государство и право» 1958 г.
№ 10.
12
чения действий человека и самой личности дей-
ствовавшего— субъекта уголовной ответственности.
Сказанным проникнуто все советское уголовное за-
конодательство. Особенно отчетливо это проявляется в
постановлениях о назначении наказания, предписываю-
щих учитывать характер и степень общественной опас-
ности совершенного преступления, личность виновного и
обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие ответ-
ственность *, которые, как известно, могут относиться
как к деянию, так и к деятелю.
Совокупная оценка характера преступления и лич-
ности преступника определяет решение вопросов о пре-
делах-применения многих видов наказания (ст. ст. 22—
24 и др. Основ уголовного законодательства Союза ССР
и союзных республик), о назначении наказания при со-
вокупности преступлений (ст. ст. 35, 36), о смягчении
наказания (ст. 37) и освобождении от наказания
(ст. ст. 43—45), об условном осуждении (ст. 38), о пога-
шении судимости (ст. 47) и др.
Но дело не только в этих очевидных и неизменно от-
мечаемых в литературе случаях. Не менее важно то, что
каждое уголовноправовое понятие, каждый состав пре-
ступления рассматриваются в советском уголовном пра-
ве одновременно с точки зрения их объективного зна-
чения для интересов социалистического государства и с
точки зрения общественной оценки личности, которая
связана с подобным поведением.
Так, например, наказуемость приготовления и поку-
шения определяется тем, что совершенные действия хотя
и не причиняют предусмотренного в законе общественно
вредного результата, но являются все же опасными для
правоохраняемых интересов, ибо направлены на их нару-
шение. И в то же время в приготовлении и в покушении
объективизируется социальная опасность самого лица,
проявившего решимость совершить подобное посяга-
тельство.
Именно эти два взаимосвязанных, но не тождествен-
ных момента имеет в виду законодатель, предлагая при
индивидуализации наказания за приготовление и покуше-
ние учитывать характер и степень общественной опасно-
1 См. ст. 32 Основ уголовного законодательства Союза ССР и
союзных республик.
13
ста действий, совершенных виновным, степень осуществ-
ления преступного намерения и причины, в силу которых
преступление не было доведено до конца. Указанные
обстоятельства выражают, с одной стороны, объектив-
ную опасность содеянного (т. е. насколько оно в данных
условиях реально угрожало правоохраняемому благу),
а с другой — опасность самого лица, показателем кото-
рой является в первую очередь (хотя и не единственно,
о чем будет сказано ниже) характер совершенных им
действий.
Точно так же, например, устанавливая ненаказуе-
мость добровольно прерванной и недоведенной до конца
преступной деятельности (ст. 16 Основ уголовного зако-
нодательства Союза ССР и союзных республик), совет-
ский законодатель исходит из того, что подобное поведе-
ние объективно полезно для интересов социалистического
государства, поскольку оно предотвращает причинение
общественно вредных последствий. И в то же время оно
свидетельствует, что само лицо, отказавшееся от завер-
шения начатого преступления (хотя и сознавало возмож-
ность его завершения), не представляет той степени со-
циальной опасности, которая требует применения нака-
зания, предусмотренного законом за данное преступ-
ление.
Характерная для советского уголовного права взаи-
мозависимость оценки преступления и его субъекта не
исчерпывается тем, что социальное значение «действия»
есть в то же время критерий оценки личности «деяте-
ля» — субъекта преступления. Такая оценка никогда не
будет полной на основе лишь совершенного деяния, рав-
но как опасность самого деяния не может быть правиль-
но оценена вне связи с личностью преступника.
Не только факт совершения преступления характери-
зует личность виновного, но и данные о личности помо-
гают сделать правильный вывод о самом факте преступ-
ления, т. е. надлежаще оценить этот факт, а иногда даже
решить: имел ли он место в действительности !. Это по-
1 См. Я. Мотовиловкер, Доказательственное значение дан-
ных о личности обвиняемого, «Социалистическая законность» 1959 г.
№ 9. Отмечая, что данные о личности обвиняемого имеют значение
не только для индивидуализации наказания, но в ряде случаев
для решения вопроса о виновности, автор этой статьи справедливо
14
ложение можно проиллюстрировать примерами из прак-
тики руководящих судебных органов.
Так, по делу С., осужденного за должностное пре-
ступление, Судебная коллегия Верховного Суда СССР
по уголовным делам пришла к выводу, что осуждение
С. в уголовном порядке нельзя признать обоснованным,
тем более, что он характеризуется по работе положи-
тельно, является инвалидом Отечественной войны, на-
гражден двумя орденами Красного Знамени, тремя орде-
нами Отечественной войны, орденом Красной Звезды и
шестью медалями, избран депутатом районного Совета
депутатов трудящихся. Отменяя приговор, Коллегия
указала: «...Народный суд и вышестоящие судеб-
ные инстанции, подойдя к оценке действий С. формально
и игнорируя данные о его личности, вынесли явно не-
обоснованный обвинительный приговор, не отвечающий
принципам советского правосудия ..Л».
В общей форме рассматриваемое положение четко
сформулировано в постановлении Пленума Верховного
Суда СССР от 4 июня 1960 г. «О судебной практике по
делам об умышленном убийстве». Требуя тщательного
выяснения данных о личности подсудимого, Пленум Вер-
ховного Суда указал, что это «необходимо не только для
определения степени общественной опасности подсуди-
мого и для учета при назначении наказания, но в ряде1
случаев может иметь значение для раскрытия обстоя-
тельств преступления и в особенности мотивов его совер-
шения» * 1 2.
Советское уголовное право интересуют общественно
опасные действия человека. Но именно потому, что это
человеческиедействия, его интересует и сам че-
ловек, его личность, как в связи с данным деянием, так и
помимо его.
указывает, что если вывод о виновности суд делает на основании
оценки всех условий и обстоятельств, установленных по делу, то
«...в совокупности этих условий важную роль играет вопрос, кто
находится на скамье подсудимых, каков моральный облик обвиняе-
мого, каково его прошлое и т. д.» (стр. 35).
Аналогичные соображения высказаны и другими авторами.
См. «Социалистическая законность» 1958 г. № 11, стр. 11; 1959 г.
№ 2, стр. 21; 1960 г. № 8, стр. 76; и др.
1 «Судебная практика Верховного Суда СССР» 1953 г. № 5,
стр. 17.
2 «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1960 г. № 4, стр. 50—51.
15
Поэтому конкретное решение вопроса об уголовной
ответственности, т. е. решение о том, подлежит ли дан-
ное лицо уголовному наказанию и какому именно, совет-
ский закон и судебная практика связывают не только с
общественной сущностью совершенных виновным дейст-
вий, но и с общественной сущностью самой личности ви-
новного, которая не всегда выражается в совершенном
преступлении и никогда не выражается только в нем.
Глубокий и всесторонний учет личности преступника
служит проявлением социалистического гуманизма и под-
линного демократизма, которыми проникнуто все совет-
ское уголовное законодательство.
Итак, значение проблемы субъекта преступления
и личности преступника в советском уголовном праве
не может быть преуменьшено. В социалистическом об-
ществе, где личность, ее права и интересы составляют
предмет величайшей заботы и последовательной, всесто-
ронней охраны со стороны государства и права, вопросы
уголовного права и уголовной ответственности — этой
наиболее острой формы принудительного воздействия го-
сударства на личность — не могут решаться иначе, как
при условии самого внимательного изучения личности
преступника.
И если в области социалистического уголовного за-
конодательства это положение находит свое неизменное
подтверждение, то тем более нетерпимо, что в советской
науке уголовного права проблема субъекта преступле-
ния, проблема личности преступника не заняла еще по-
добающего ей места и не получила надлежащего разре-
шения.
В нашей уголовноправовой литературе этим вопросам
уделялось явно недостаточное внимание. Все, что напи-
сано на эту тему за последнее 25-летие, ограничивалось
анализом отдельных юридических признаков субъекта
преступления.
Социологическое содержание проблемы субъекта уго-
ловной ответственности, вопрос о личности преступника,
о причинах антиобщественного поведения — все это на
протяжении длительного времени почти не подвергалось
теоретическому исследованию в работах советских уче-
ных-криминалистов.
Такое положение сложилось под влиянием борьбы с
реакционными антропологическим^ и социологическими
16
теориями, в результате стремления предотвратить про-
никновение подобных идей в советское уголовное право,
избежать «сползания к .антропологизму».
Но опасение возможной ошибки, по справедливому
замечанию А. Н. Трайнина, привело к ошибке реальной.
Важнейшая для советского уголовного права проблема
субъекта преступления была сведена к вопросу об уго-
ловной правоспособности, т. е. к условиям, при которых
лицо может выступать в качестве субъекта преступления
(возраст, вменяемость, свойства специального субъекта).
Сам же преступник — тот, кого привлекают к ответ-
ственности, судят и наказывают, тот, на кого обращено
карательное и воспитательное воздействие государства
и общества, оказался превращенным в элемент состава,
признак преступного деяния.
На ненормальность такого положения уже указыва-
лось в нашей литературе. Впервые это сделал в 1946 году
А. Н. Трайнин, который в своей статье о системе Общей
части советского уголовного права возражал против
изучения проблемы субъекта преступления в рамках уче-
ния о преступлении, как будто субъект преступления есть
лишь одна из сторон преступного деяния. «Преступ-
ник,— писал с полным основанием А. Н. Трайнин,— не
придаток к преступлению, не его «элемент». Субъект
преступления — человек, автор, совершитель преступного
действия — одно из центральных понятий уголовного
права. Как и понятия преступления и наказания, понятие
субъекта преступления связано с рядом крупных и раз-
нородных проблем, требующих самостоятельного и тща-
тельного анализа...» 1
К мнению А. Н. Трайнина в 1950 году присоединился
коллектив кафедры уголовного права юридического фа-
культета МГУ1 2.
К сожалению, эта справедливая критика состояния
разработки вопросов субъекта преступления и личности
преступника по существу не шла дальше спора о месте
субъекта преступления в системе Общей части уголов-
ного права, а сами критики не выходили за установив-
1 «Советское государство и право» 1946 г. № 5—6, стр. 14. Эти
соображения А. Н. Трайнин полностью повторил в первом издании
своей монографии «Общее учение о составе преступления»
(стр. 160—161 и 213) и отчасти во втором ее издании (стр. 191).
2 См. «Советское государство и право» 1950 г. № 10, стр. 29—30.
17
шиеся необоснованно ограниченные пределы рассматри-
ваемой проблемы. Смысл всей критики практически
сводился к предложению рассматривать вопросы, отно-
сящиеся к субъекту преступления, не в рамках учения
о преступлении и его составе, а в самостоятельном раз-
деле Общей части уголовного права. Характер же самих
вопросов, содержание проблемы оставались прежними —
вменяемость, возраст, уголовная правоспособность юри-
дических лиц, понятие специального субъекта. Добавля-
лось обычное «и другое», но это не меняло положения,
ибо значение такой ничего не говорящей приписки оста-
валось нераскрытым, и никакие иные аспекты проблемы
не назывались.
Конечно, вопросы системы Общей части советского
уголовного права и, в частности, вопрос о месте в ней
субъекта преступления, о соотношении субъекта и со-
става преступления имеют существенное теоретическое
и практическое значение. Сама постановка вопроса о не-
правильности сведения субъекта преступления до поло-
жения одного из элементов состава, предложение выде-
лить учение о субъекте в самостоятельный раздел Общей
части советского уголовного права подчеркивали важ-
ность проблемы, указывали на необходимость ее научной
разработки и были определенным шагом в этом направ-
лении.
Но вместе с тем нельзя не признать, что предложения
выделить учение о субъекте преступления в самостоя-
тельный раздел системы Общей части советского уголов-
ного права, при сохранении ограниченных юридических
рамок этой проблемы, есть в известной мере лишь фор-
мальная дань огромному принципиальному значению во-
проса о личности преступника. Да и практически такое
предложение сомнительно, в силу чего, думается, оно и
не было поддержано широкими кругами советских кри-
миналистов, а сам его автор со временем заметно осла-
бил решительность в отстаивании своей точки зрения Ч
Постановка проблемы субъекта преступления в науке
советского уголовного права до настоящего времени
страдает отмеченными недостатками, вызывая справед-
1 Второе издание монографии А. Н. Трайнина о составе не со-
держит уже главы «Состав преступления и вопросы системы», в ко-
торой подробно излагались эти соображения (см. А. Н. Т р а й и и н,
Общее учение о составе преступления, М., 1957).
18
ливое неудовлетворение тем, что наши криминалисты,
«характеризуя субъект преступления (как с точки зре-
ния общих признаков, так и по конкретным составам
преступлений), не идут дальше указаний на то, что это
есть физическое, вменяемое, достигшее такого-то возра-
ста лицо» *.
Весьма показательна в этом отношении вышедшая
в 1958 году по существу первая в советской литературе
монографическая работа о субъекте преступления1 2, в ко-
торой, хотя и признается важность социологического ас-
пекта проблемы, однако сохраняются прежние рамки
«чисто юридического» исследования.
Рассматриваемый подход советских криминалистов
к проблеме субъекта преступления, несомненно, отразил-
ся и на практической деятельности органов правосудия,
которые вопреки требованию закона допускали явную
недооценку вопросов, относящихся к личности преступ-
ника, к причинам, вызвавшим совершение данного по-
сягательства, а в результате — недостаточную индиви-
дуализацию ответственности.
Изучение личности виновного было (и остается пока
еще) слабым местом в работе наших следственных и су-
дебных органов.
В материалах уголовного дела за редким исключе-
нием не затрагивались многие существенные обстоятель-
ства жизни обвиняемого: условия, в которых он рос и
воспитывался, его окружение, обстановка в семье, в учеб-
ном или производственном коллективе, уровень интел-
лектуального развития, употребление алкоголя, обстоя-
тельства, способствовавшие появлению преступного
намерения, облегчившие или даже толкнувшие на пре-
ступление и т. п.3.
1 В. Курляндский, О предупреждении преступлений, «Со-
ветская юстиция» 1957 г. № 4, стр. 31; см. также Б. Уте век и й,
Новые формы и методы борьбы с преступностью и личность пре-
ступника, «Социалистическая законность» 1960 г. № 2, стр. 14—15.
2 См. В. С. Орлов, Субъект преступления, М., 1958.
3 С подобным положением автор столкнулся, когда в процессе
собирания материала для настоящей работы просмотрел весьма
большое количество судебных дел. Об этом же свидетельствует и
опыт сектора уголовного права Всесоюзного института юридических
наук, организовавшего для изучения преступности среди молодежи
заполнение специально разработанных анкет по материалам су-
дебных дел.
19
Следователя, прокурора, судью обычно интересовало
лишь то, что относилось к доказательствам совершенного
преступления и виновности лица, к юридическим призна-
кам состава, необходимым для правильной квалифика-
ции содеянного.
В отношении же личности обвиняемого прокурорские,
следственные и судебные работники до недавнего вре-
мени ограничивались лишь поверхностной проверкой не-
которых биографических сведений, установлением ску-
пых анкетных данных, а в лучшем случае—получением
официальных характеристик с места работы или-учебы
обвиняемого, которые часто носят формальный харак-
тер. На это обстоятельство указывалось в нашей пе-
чати *, его подтверждает изучение материалов судебной
практики.
Так, при обсуждении итогов обобщения судебной
практики по делам о хулиганстве Пленум Верховного
Суда СССР в сентябре 1958 года отметил в качестве
основного недостатка поверхностное исследование
судами данных о личности виновного, о его поведении
на производстве, общественной характеристике, отно-
шениях в семье, о его обычном поведении в быту и т. д.,
что несовместимо с требованием дифференциации ответ-
ственности. Аналогичное положение наблюдается и по
другим категориям дел. При изучении и обобщении су-
дебной практики народных судов Москвы за 1957 год
по делам о разбое выяснилось, что около 32% дел не
содержат сведений, характеризующих обвиняемых по
работе, а 36% —сведений, характеризующих их в быту,
по месту жительства. Но и то, что имелось в этой части,
ограничивалось в подавляющем большинстве случаев
лишь официальной характеристикой, носящей, как пра-
вило, формальный характер и вызывающей серьезные
сомнения в своей объективности и достоверности. Так,
более 88% осужденных из тех, на которых в деле име-
лись характеристики, были представлены в этих доку-
ментах в положительном и даже весьма положительном
свете и лишь 11,5% характеризовались отрицательно.
Данные о поведении в быту, по месту жительства рисо-
вали еще более «благополучную» картину — соответ-
1 См. «Социалистическая законность» 1958 г. № 10, стр. 10 и
13; 1959 г. № 1, стр. 28; № 2, стр. 21; № 9, стр. 5 и др.
20
ственно 94% и 6%. Трудно поверить, что такое преступ-
ление, как разбой, для 9/ю совершающих его было слу-
чайностью, не согласующейся со всем остальным их по-
ведением в быту и на производстве. В частности, это
явно противоречит тому, что среди лиц, совершающих
разбойные нападения, было значительное число ранее
судимых1. Очевидно, приведенные выше данные — ре-
зультат недооценки обстоятельств, характеризующих
личность преступника.
Игнорирование данных о личности преступника при-
водит иногда к тому, что по делу не выясняется даже
такое важное обстоятельство, как прежняя судимость
обвиняемого. Народный суд Рижского р-на Москвы
осудил за хищение государственного имущества Диано-
ва1 2 к трем годам лишения свободы по тем мотивам, что
Дианов совершил преступление впервые. В действитель-
ности же Дианов до этого дважды судился за хищение,
причем показательно, что и при вторичном осуждении
суд не знал о его первой судимости.
Не исследовав данные о личности обвиняемого и не
зная о его прежней судимости, народный суд Комсомоль-
ского р-на Самаркандской области осудил Генадиева
за спекуляцию к трем годам лишения свободы, в то
время, как Генадиев — злостный спекулянт, судившийся
уже четыре раза. По мотивам первой судимости народ-
ный суд Ленинского р-на г. Ташкента применил услов-
ное осуждение к Скосырскому, совершившему карман-
ную кражу, в то время как Скосырский — вор-рециди-
вист, имеющий шесть судимостей.
Не менее существенны и иные ошибки, вытекающие
из недооценки изучения личности преступника,— фор-
мальный подход к привлечению граждан к уголовной
ответственности, нарушение одного из важнейших прин-
ципов социалистического правосудия — строгой индиви-
дуализации наказания, его справедливости, разумности
и целесообразности.
Недостаточная теоретическая разработка вопросов,
относящихся к личности преступника, и недооценка этих
вопросов на практике в известной мере связаны, как
1 При обследовании группы лиц, отбывающих наказание за раз-
бой, установлено, что почти половина из них в прошлом судимы.
2 Здесь и далее фамилии осужденных изменены. Примеры
взяты автором из судебной практики.— Прим. ред.
21
нам кажется, с имеющим место в науке советского уго-
ловного права некоторым гипертрофированием значения
состава преступления, с настойчивым и безоговорочным
отстаиванием того положения, что состав преступления
является единственным, необходимым и достаточным ос-
нованием уголовной ответственности по советскому уго-
ловному праву.
Значение состава преступления для правильного от-
правления уголовного правосудия огромно и неоспоримо.
Строгое проведение в законодательстве и на практике
принципа точных составов преступлений является одним
из важнейших устоев законности в социалистическом
правосудии. Перечень преступных деяний, их признаки
и наказуемость устанавливаются только законом и обя-
зательны для суда. Поэтому Основы уголовного зако-
нодательства, Уголовный кодекс РСФСР 1960 года и
уголовные кодексы других союзных республик, приня-
тые в последние годы, отменили возможность примене-
ния закона по аналогии.
Если, например, закон не предусматривает состава не-
осторожного уничтожения или повреждения чужого лич-
ного имущества, помимо случаев, когда это связано
с неосторожным обращением с огнем, то недопустима и
уголовная ответственность за подобные действия, хотя
бы они и причинили весьма существенный вред. В этом
смысле состав преступления действительно является
единственным основанием уголовной ответственности,
поскольку никто, кроме законодателя, не вправе
решать, какие деяния следует считать преступ-
ными. Только описанная в законе совокупность фак-
тических обстоятельств может рассматриваться как
преступление, влекущее за собой уголовную ответ-
ственность.
Однако в нашей литературе формула «состав пре-
ступления — единственное основание уголовной ответ-
ственности» толковалась обычно в том смысле, что для
решения вопроса об уголовной ответственности достаточ-
но установить в действиях лица признаки того или иного
состава преступления. При этом уголовная ответствен-
ность фактически отрывалась от наказуемости: все вни-
мание концентрировалось на том, при каких условиях
обоснованно привлечение к уголовной ответственности.
А какой должна быть эта ответственность, что необхо-
22
димо для правильного осуществления уголовного нака-
зания в каждом отдельном случае, какое значение в этой
связи имеет личность преступника,— подобные вопросы
вытеснялись на задний план и фактически вообще вы-
падали из поля зрения. Все это не могло не способство-
вать тому, что многие прокурорско-судебные работники
ограничивали свою задачу по каждому уголовному делу
установлением состава преступления, определяли ответ-
ственность и наказуемость в зависимости лишь от само-
го деяния, игнорируя личность обвиняемого и требова-
ние индивидуализации ответственности.
Между тем при всей важности состава преступления
установление его недостаточно для решения вопроса об
уголовной ответственности, для практического разреше-
ния уголовного дела.
Уголовная ответственность всегда конкретна и инди-
видуальна. Она неотделима от наказуемости, которая
является реализацией уголовной ответственности и без
которой уголовная ответственность лишается всякого со-
держания и практически не существует. Случаи осво-
бождения виновного от наказания есть по существу ос-
вобождение его от уголовной ответственности.
Решить вопрос об уголовной ответственности — зна-
чит не только установить, наказуемо ли вообще совер-
шенное деяние, но и определить, наказуемо ли оно в
данном случае и как именно следует наказать винов-
ное в нем лицо *. А для этого мало констатировать
наличие в действиях виновного признаков состава пре-
ступления. Надо знать, что представляет собой сам ви-
новный, почему он совершил данное преступление, на-
сколько оно согласуется или, напротив, расходится со
всем поведением, со всем строем данной личности, с ее
взглядами, тенденциями, наклонностями и т. п.
Лишь при этом условии можно успешно выполнить
задачу социалистического правосудия — не только при-
знать или отвергнуть обвинение, но и избрать такие
меры воздействия на виновного, которые будут макси-
мально содействовать его исправлению и перевоспита-
1 Лишь условно, по соображениям методическим, можно раз-
делять и выделять указанные моменты, не упуская, однако, из вида,
что это лишь этапы решения по существу единого вопроса об уго-
ловной ответственности.
23
нию и в то же время обеспечивать осуществление общего
предупреждения преступлений.
Эти положения отчетливо выражены в постановлении
Пленума Верховного Суда СССР от 19 июня 1959 г.
«О практике применения судами мер уголовного нака-
зания» и в приказе Генерального Прокурора СССР от
20 июля 1959 г. Ч
Решительно осудив формальный подход к решению
вопроса о привлечении к уголовной ответственности и
назначении наказания, исходя только из квалификации
преступления, а не из существа дела и личности винов-
ного, Пленум Верховного Суда СССР и Генеральный
Прокурор указали на необходимость тщательно выяс-
нять и учитывать обстоятельства, характеризующие лич-
ность обвиняемого, его прошлую деятельность, отноше-
ние к работе, семейное положение, поведение в быту,
смягчающие и отягчающие обстоятельства, а равно при-
чины, способствовавшие совершению преступления.
«Все это имеет существенное значение для решения во-
проса о назначении справедливого и соразмерного нака-
зания, а в некоторых случаях и для решения вопроса
о целесообразности предания обвиняемого суду или пе-
редачи на рассмотрение общественности»1 2.
Таким образом, признание состава преступления
единственным основанием уголовной ответственности
должно быть органически связано с требованием глубо-
кого изучения личности преступника. Можно сказать,
что вопрос о составе преступления и вопрос о личности
виновного представляют собой для науки советского
уголовного права и для практики два одинаково важ-
ных, взаимно связанных вопроса.
Итак, неотложной задачей науки советского уголов-
ного права является всестороннее исследование всего
многообразного содержания проблемы личности пре-
ступника, глубокий анализ значения субъекта уголовной
ответственности для различных институтов Общей части
советского уголовного права и конкретных составов пре-
ступлений, для практического осуществления задач со-
циалистического правосудия.
Учение о субъекте преступления должно раскрывать
1 См. «Социалистическая законность» 1959 г. № 9, стр. 17.
2 Т а м же, стр. 14.
24
социальную сущность преступника, показывать, что
представляет собой выраженная в преступлении анти-
общественная позиция личности, как эта позиция влияет
на положение данного лица в обществе. Проблема субъ-
екта преступления предполагает решение вопроса о при-
чинах антиобщественного поведения личности, т. е. отом,
в силу чего человек ставит себя в положение преступ-
ника. А это в свою очередь требует выяснения условий,
вызывающих индивидуалистическую установку лично-
сти, лежащую в основе всякого преступного посягатель-
ства, а также субъективных (внутренних, индивидуаль-
ных) и объективных (внешних) обстоятельств, способ-
ствующих проявлению подобной установки в конкретном
антиобщественном поступке (преступлении).
С вопросом о личности преступника связан практиче-
ски весьма важный, но теоретически не разработанный
вопрос о категориях преступников. Существование раз-
личных по своей опасности категорий (типов) преступ-
ников, требующих соответственно с этим различного ка-
рательного и воспитательного воздействия, не нуждает-
ся в доказательствах. Это всегда признавалось и нашим
законодательством, и нашей судебной практикой. На это
неоднократно указывали В. И. Ленин, руководящие
партийные и государственные органы. Особо надо отме-
тить, что дифференциация различных по своей опасности
категорий преступников, строгая индивидуализация их
ответственности приобретают особое значение в настоя-
щее время, поскольку это является одним из условий
успешного осуществления всей системы мероприятий по
предупреждению преступлений и преодолению преступ-
ности.
Антиобщественное, преступное поведение определен-
ным образом связано, а иногда и непосредственно обус-
ловлено психологическими особенностями субъекта —
свойствами его темперамента, характера, эмоциональной
и волевой сферы и т. п. Это обстоятельство отметил
в своем выступлении на III съезде советских писателей
Н. С. Хрущев. Однако в науке советского уголовного
права вопрос о психических особенностях личности и их
роли в совершении преступного посягательства на про-
тяжении более чем 30 лет фактически не рассматривал-
ся. К сожалению, и наши психологи недостаточно иссле-
дуют связь между индивидуальными особенностями
25
психики человека и совершением общественно опасных
поступков.
Между тем психологические свойства личности позво-
ляют полнее и глубже раскрыть причины антиобществен-
ного поведения, определить в ряде случаев действитель-
ный характер совершенного посягательства, в особенно-
сти признаки его субъективной стороны, правильно
оценить тяжесть содеянного и опасность виновного. Все-
стороннее представление о личности преступника, в том
числе и о его психических особенностях, помогает из-
брать надлежащую меру наказания, а также решить
многие практические вопросы исправительно-трудового
и воспитательного воздействия на осужденного.
Перечисленные вопросы, выражающие социологиче-
ское содержание проблемы субъекта преступления, по-
зволяют глубже и плодотворнее рассмотреть и юриди-
ческие вопросы данной проблемы Ч
Юридическое учение о субъекте преступления, поми-
мо анализа невменяемости, ответственности несовершен-
нолетних, понятия специального субъекта и уголовной
правоспособности юридических лиц, должно раскрыть
взаимосвязь субъекта и состава преступления, значение
субъекта преступления (соотношение «деятеля» и «дея-
ния») в различных институтах Общей части советского
уголовного права и для отдельных составов преступ-
лений.
Особый интерес представляет исследование с этой
точки зрения вопросов уголовного наказания: его целей
и задач, проблемы индивидуализации наказания, правил
назначения, применения и освобождения от наказания
и т. п.
Наконец, учение о личности преступника затрагивает
и некоторые вопросы исправительно-трудовой политики,
вообще недостаточно разработанные нашей наукой.
1 Социология вообще является весьма важным элементом, а в
ряде случаев и необходимой основой решения многих вопросов уго-
ловного права. Недооценка этого, отрыв права от социологии, за-
мыкание в рамках «чисто юридического» неизбежно вызывает дог-
матический крен в науке и на практике. Применительно к проблеме
личности преступника связь социологии и права особенно очевидна.
Ответственность несовершеннолетних, невменяемость, значение
опьянения при совершении преступления — эти и другие вопросы
могут получить надлежащее правовое разрешение лишь с учетом
их социологического содержания.
26
Таково в общих чертах содержание проблемы субъ-
екта преступления и личности преступника, как это
представляет себе автор. В соответствии с этим и опре-
деляются рамки данного исследования проблемы.
Первая, условно говоря, социологическая часть этого
исследования, изложенная в настоящей работе, посвя-
щена рассмотрению вопроса о причинах преступного по-
ведения личности. Здесь прежде всего выясняются со-
циально-психологические причины антиобщественного
поведения личности, которые приводят к выводу о том,
что преступление — неизбежный результат классово-
антагонистической организации общества и, напро-
тив, явление органически чуждое социалистическому
строю. -
Установление причин совершения преступлений в со-
циалистическом обществе требует, по мнению автора,
последовательного решения следующих трех групп во-
просов:
Чем обусловлена объективная возможность сохране-
ния при социализме индивидуалистических взглядов и
установок, лежащих в основе антиобщественного пове-
дения?
В силу чего эта возможность превращается у отдель-
ных лиц в действительность; каковы причины, вызываю-
щие формирование индивидуалистического сознания?
От чего зависит проявление индивидуалистических
взглядов и побуждений в конкретном антиобщественном
поступке; какие субъективные (психологические) особен-
ности и свойства личности, а также объективные (внеш-
ние) условия и обстоятельства способствуют и облегчают
или, напротив, препятствуют и затрудняют совершение
преступного посягательства?
Изложенная схема позволяет, по мнению автора, дать
наиболее последовательное и систематичное освещение
вопроса о причинах антиобщественного поведения, что
представляет собой важнейшую (социологическую)
часть проблемы субъекта преступления и личности пре-
ступника в советском уголовном праве.
Юридическая часть этой проблемы, которую автор
надеется исследовать в будущем, должна охватывать,
примерно, следующий круг вопросов: субъект преступле-
ния и основания уголовной ответственности; субъект
уголовного правоотношения, его обязанности и права;
27
понятие и признаки общего и специального субъекта;
значение субъекта преступления (соотношение «деяния»
и «деятеля») в различных институтах Общей части уго-
ловного права и для отдельных составов преступлений;
субъект преступления и вопросы наказания (цели, зада-
чи, индивидуализация наказания); субъект преступления
и некоторые вопросы исправительно-трудовой политики.
Следует оговорить, что, выделяя социологическую и
юридическую части рассматриваемой проблемы, автор
вовсе не разрывает и не изолирует эти аспекты исследова-
ния, а считает необходимым всемерно сочетать их. Так, из-
лагая в настоящей, первой части задуманной работы во-
просы преимущественно социологического характера, ав-
тор старался там, где это нужно, рассмотреть эти вопро-
сы и в юридическом плане (например, о правовых фор-
мах борьбы с условиями, способствующими совершению
преступлений; об основании ответственности за преступ-
ления, совершенные под влиянием опьянения; о влиянии
опьянения на меру ответственности; о некоторых вопро-
сах уголовного законодательства в связи с задачей его
наиболее эффективного общепредупредительного воз-
действия и т. д.).
Точно так же и в предполагаемой второй части своей
работы автор намерен рассмотреть юридические вопро-
сы, неизменно освещая при этом и их социологическое
значение.
Глава вторая
СУБЪЕКТ ПРЕСТУПЛЕНИЯ И ПРОБЛЕМА
ПРИЧИН ПРЕСТУПНОСТИ
11РОБЛЕМА субъекта преступления неразрывно
связана с проблемой преступности и ее причин. Ведь
субъект преступления — это лицо, совершающее преступ-
ное посягательство, и оно интересует нас главным обра-
зом в связи с подобным поведением.
Чем обусловлено такое поведение, кто выступает в
качестве субъекта преступления, почему человек зани-
мает позицию, грозящую подчас весьма суровой репрес-
сией? Вот вопросы, которые неизбежно встают всякий
раз, когда внимание ученого-исследователя или юриста-
практика обращается к личности преступника. И думает-
ся, что без ответа на эти вопросы нельзя претендовать
на исчерпывающее освещение проблемы.
$ Л Социально-психологическая основа
преступного поведения
Преступление есть акт сознательной волевой дея-
тельности, человеческий поступок, опасный для интере-
сов господствующего в данном обществе класса и пото-
му наказуемый по действующему закону.
Человеческая деятельность в целом, равно как и об-
разующие ее отдельные поступки определяются потреб-
ностями человека, его желаниями и стремлениями, ко-
торые выходят далеко за пределы естественных физио-
логических потребностей в пище, тепле, самосохранении
и т. п., составляя сложное переплетение материальных
29
и духовных интересов личности. Поэтому и деятельность
человека сложна и разнообразна Ч
Два обстоятельства характеризуют человеческую лич-
ность и ее деятельность. Во-первых, человек — существо
разумное. Он удовлетворяет свой потребности не ин-
стинктивно, а сознательно, т. е. осознает свои потребно-
сти, учитывает внешние объективные связи и обстоятель-
ства, благоприятствующие или препятствующие удовлет-
ворению данной потребности, и сообразно с этим опреде-
ляет свое поведение.
Во-вторых, человек—существо общественное.
Он живет в обществе и не может жить вне общества,
ибо только в обществе он способен удовлетворять свои
разнообразные материальные и духовные потребности.
При этом сами потребности, как и возможности их
удовлетворения, неразрывно связаны с условиями обще-
ственной жизни человека, с его положением в системе
общественных отношений, а в классовом обществе —
с его классовым положением.
Общественное существование предполагает, что на-
ряду с личными интересами существуют интересы клас-
са, нации, государства, общества, не зависящие от непо-
средственных желаний и влечений человека. Общество
предоставляет своим членам определенные возможности
для удовлетворения индивидуальных потребностей в со-
ответствии с характером самого общества и классовой
принадлежностью данного индивида.
Вместе с тем оно требует от каждого своего члена
соблюдения общественных интересов, выражающих по
существу интересы господствующего в данном обществе
класса, и оценивает поведение индивида в зависимости
от соответствия или противоречия его поступков указан-
ным общественным интересам.
Таким образом, деятельность человека обусловлена
не только его личными потребностями, но и интере-
1 Деятельность человека, обусловленная его потребностями,
сама порождает новые, более сложные и разнообразные потребно-
сти, которые в свою очередь вызывают все более разностороннюю
деятельность в целях удовлетворения этих потребностей. Такая
взаимосвязь деятельности и потребностей человека кладет свой от-
печаток на развитие личности. Более высокие потребности вызы-
вают более сложную деятельность, а более сложная деятельность
порождает более разнообразные, утонченные потребности.
30
сами общества, которые выступают для индивида
как самостоятельные цели его деятельности, требующие
ограничения и подчинения им индивидуально-личност-
ных желаний и стремлений.
При этом решающее значение для определения ли-
цом своего поведения, для формирования социальной
позиции личности имеет фактическое соотношение ука-
занных требований с подлинными интересами и потреб-
ностями личности и с тем, что индивид испытывает в
качестве личного интереса.
Чтобы разобраться в этом вопросе и понять соци-
ально-психологическую основу человеческих поступков,
в том числе и преступлений, следует предварительно
установить понятия личного интереса, интереса личности
и общественного интереса, т. е. интереса общности, их
содержание и возможное соотношение.
Личный интерес — это потребности отдельного чело-
века, испытываемые им в качестве непосредственных же-
ланий, влечений, стремлений и т. п. Содержание этих
потребностей определяется условиями общественного су-
ществования человека, уровнем его сознания, интеллек-
туального, нравственного и физического развития.
Личные интересы могут быть партикулярно-личност-
ными т. е. узкоиндивидуалистическими, не согласую-
щимися с интересами общности: семьи, класса, госу-
дарства, общества и т. д. Например, желание отомстить
кому-либо за нанесенную обиду, избавиться от заботы
о малолетних детях или престарелых родителях, укло-
ниться от участия в борьбе со стихийным бедствием,
связанной с риском для жизни и здоровья и т. п.
И, напротив, отражая общественную природу чело-
века, личные потребности могут выражать интерес ин-
дивида как члена определенной общности. Так, приобре-
тение знаний, овладение профессией, стремление к твор-
честву, созиданию, открытиям составляет личный инте-
рес индивида, поскольку это отвечает его духовным по-
1 Этот термин не принят в юридической литературе, но он
употребляется в философско-психологических работах (см., напри-
мер, С. Л. Рубинштейн, Основы общей психологии, М., 1946)
и, на наш взгляд, удачно обозначает те интересы и потребности
индивида, которые идут вразрез с требованиями общественной необ-
ходимости.
31
требностям, обеспечивает материальное благополучие, а
для некоторых и удовлетворение тщеславия, достижение
известности, почета и т. д. Но вместе с тем очевиден и
общественный характер подобных интересов, ибо они
обусловлены самим фактом существования общества,
служат потребностям как индивида, так и общества.
Общественный интерес, или интерес общности —
класса, нации, государства, общества — есть объек-
тивно общий интерес всех членов данной общности,
а значит и каждого из них в отдельности. Но это не
простая сумма индивидуальных интересов, так что и при
совпадении личного интереса и общественного они не
тождественны.
Достаточно наглядно это видно из уже названного
примера: приобретение знаний, стремление к творчеству,
открытиям, объективно совпадая с общественной потреб-
ностью, может в определенных случаях обусловливаться
исключительно партикулярно-личностными мотивами и
проявляться даже во вред обществу (например, когда
это приобретает характер карьеризма и т. п.).
Справедливо утверждение, что интересы класса, на-
ции, общества нельзя определять, отправляясь от инте-
ресов индивидов, хотя бы и принадлежащих к этой общ-
ности. «Хотя общность и состоит из людей, она есть
реальность, не сводящаяся к совокупности составляю-
щих ее индивидов. Интерес общности дан объективно,
как определяемый ее природой и условиями существо-
вания» *, не зависящими, добавим, от сознания и воли
отдельного человека.
Таким образом, между общественным и личным ин-
тересом возможны расхождения, способные привести
к противоречиям, а то и конфликту между индивидом и
обществом.
Преступление, в частности, и есть подобный кон-
фликт, вызванный противоречием между тем, чему ин-
дивид отдает предпочтение в качестве лично значимого,
и тем, что признается общественно необходимым и за-
крепляется как таковое в соответствующих нормах права.
Расхождение между общественным и личным инте-
ресом может быть результатом того, что общественный
1 Г. М. Гак, Общественные и личные интересы и их сочета-
ние при социализме, «Вопросы философии» 1955 г. № 4, стр. 21.
32
интерес не воспринимается как лично значимый либо
потому, что он не осознан индивидом как таковой, либо
потому, что он для него таковым и не является, посколь-
ку индивид не принадлежит к данной общности.
Расхождение между личным интересом и интересом
общности может быть обусловлено тем, что либо личные
интересы сведены исключительно лишь к партикулярно-
личностному, либо общественные интересы не позво-
ляют проявиться человеческой индивидуальности, ибо
не выражают подлинных интересов личности и по-
тому не мюгут восприниматься как лично значимые;
либо, наконец, имеет место одновременно и то, и
другое.
Напротив, совпадение личного и общественного ин-
тереса или, во всяком случае, подчинение личного обще-
ственному возможно, если оба они согласуются с под-
линным интересом личности, который далеко не
всегда то же самое, что испытывает отдельный индивид
в качестве личного интереса, или что признается в дан-
ном обществе интересом общественным Ч
Подлинным интересом человеческой личности яв-
ляется возможность наиболее полного удовлетворения
материальных и культурных потребностей, всестороннее
развитие и проявление всех физических и духовных спо-
собностей человека.
А это предполагает с одной стороны такую организа-
цию общества, которая гарантирует каждому ука-
занную возможность, т. е. служит интересам всех своих
членов, и с другой стороны — ограничение партикуляр-
но-личностных потребностей требованиями разумно не-
обходимого, отказ от произвола личного интереса.
Названные обстоятельства неразрывно между собой
связаны. Ограничение партикулярно-личностных потреб-
ностей, подчинение их интересам общественным может
быть достигнуто .лишь в том случае, если общественный
интерес действительно является таковым, т. е. выражает
интересы всех членов общества и потому воспринимает-
1 Имея в виду подобное совпадение личного и общественного,
Ф. Энгельс писал о «таком обществе, в котором общность интере-
сов возведена в основной принцип, в котором общественный инте-
рес уже не отличается от интереса каждого отдельного лица...»,
т. е. о коммунистическом обществе (К. Маркс и Ф. Энгельс,
Соч., т. 2, стр. 538).
2 А. Б. Сахаров	33
ся ими как лично значимое. В то же время подлинная
коллективность, при которой только и возможно совпа-
дение личных и общественных интересов и наиболее пол-
ное проявление человеческой личности, требует подчине-
ния партикулярно-личностного общественному.
Здесь наглядна тесная связь социально-психологической
основы человеческого поведения с общественно-экономи-
ческим строем общества. И это неизбежно, ибо психоло-
гические явления, будучи явлениями естественными, вме-
сте с тем имеют, несомненно, определенное социальное
содержание, поскольку они характеризуют человека как
продукт общественных отношений и сами обусловлены
этими общественными отношениями.
Конкретное соотношение личного и общественного и
определяемая им социальная позиция индивида могут
быть различны. При совпадении личного интереса с об-
щественным и при осознании этого совпадения общест-
венный интерес выступает для индивида как нечто лично
значимое, как важнейший, высший интерес, с которым
согласуются и сообразуются все иные партикулярно-лич-
ностные потребности.
При расхождении личного интереса и общественного
и при осознании этого расхождения индивид стоит перед
выбором между желаемым и должным. Общественный
интерес и в этом случае воспринимается как лично зна-
чимое, но уже не как собственный интерес, потребность,
а как необходимость, как долг, которому надо подчи-
ниться. Однако конкретное соотношение общественного
и личного в лично значимом для данного индивида мо-
жет иногда оказаться таковым, что в борьбе этих двух
начал (должного и желаемого) перевес окажется на
стороне последнего.
Наконец, возможна и такая ситуация, когда лично
значимое ограничивается исключительно партикулярно-
личностным и противопоставляется общественному как
помехе в удовлетворении непосредственной индивиду-
альной потребности. Если в предшествующем случае
субъект по общему правилу подчиняется общественному
интересу как должному и необходимому, то в последнем
случае он игнорирует общественный интерес, предпочи-
тая ему партикулярно-личностную потребность и реша-
ясь на антиобщественный поступок.
34
Указанное соотношение личного и общественного в
лично значимом для индивида, характеризуя его созна-
ние, является психологической причиной различных че-
ловеческих поступков, в том числе и преступлений.
£ 2. Преступление—результат
индивидуалистической установки личности,
неизбежной при классово антагонистической
организации общества
Сознание человека, его отношение к обществу и к
другим членам общества, а значит и его поведение, обу-
словлены прежде всего характером самого общества,
условиями общественной жизни, определяющими поло-
жение личности в данном обществе.
В противовес буржуазной социологии марксистско-
ленинская теория отвергает внеисторический подход к
социальным явлениям. Не существует общества «вооб-
ще» и личности «вообще», как не существует абстракт-
ных, раз и навсегда данных и неизменных взаимоотно-
шений между личностью и обществом.
Истории известны конкретные общественно-эконо-
мические формации, характеризующиеся определенным
способом производства материальных благ, определен-
ными экономическими отношениями в про-
цессе этого производства, которые обусловливают все
иные общественные отношения и институты, в том числе
и соотношение между личными интересами и потребно-
стями членов общества (всегда принадлежащих к тем
или иным классам) и тем, что господствующая мораль
и положительное право данного общества признают об-
щественными интересами и потребностями.
Лишь в том случае, если общество действительно
служит интересам и потребностям своих членов, если
сформулированные в нормах господствующей морали и
положительного права правила поведения действительно
являются общественно необходимыми, т. е. выражают ин-
тересы всех или, во всяком случае, подавляющего боль-
шинства членов общества, устраняется основная причина
противоречий между личностью и обществом, и человек
получает наибольшие возможности для удовлетворения
своих потребностей. Только при этих условиях общест-
венно значимое является и лично значимым и может
2*
35
восприниматься как таковое, а игнорирование обществен-
ного интереса, предпочтение ему партикулярно-личност-
ной потребности есть действительно антиобщественное
поведение и вместе с тем нарушение интересов самого
нарушителя, поскольку это подрывает условия, при ко-'
торых возможно удовлетворение всех иных интересов
личности.
Но подобное положение невозможно в классово анта-
гонистическом обществе, основанном на экономическом
неравенстве и угнетении, в обществе, характерной особен-
ностью которого является то, что общественно значи-
мым официально признаются не интересы всех членов
общества, а интересы господствующего меньшинства,
эксплуатирующего основную массу членов общества —
трудящихся.
Диалектика исторического развития такова, что вы-
делившаяся из среды всех членов общества группа лиц,
захватив в свои руки орудия и средства производства
и утвердив свое господство, подменяет подлинно обще-
ственные интересы и потребности своими узко^лассовы-
ми интересами и потребностями, закрепляя их в нормах
официальной морали и положительного прдва.
Вместо средства осуществления свободы личности и
удовлетворения потребностей каждого своего члена та-
кое общество выступает как инструмент подавления
личности, подчинения интересов и потребностей одних
в угоду интересам и потребностям других.
Подобное общество не обеспечивает и не стремится
обеспечить удовлетворение потребностей всех своих
членов. Этому препятствуют прежде всего экономиче-
ские факторы — господство частной собственности на
орудия и средства производства, частное присвоение
общественного продукта. Трудящийся не в состоянии
удовлетворить свои материальные и духовные (также
требующие определенных материальных возможностей)
потребности в рамках такого общества, поскольку об-
щественные богатства находятся в руках и служат инте-
ресам лишь эксплуататорского меньшинства.
В результате естественное для, человека стремление
к удовлетворению своих потребностей приводит его к
Столкновению с требованиями господствующей морали
и действующего права, закрепляющими и охраняющими
36
систему социального неравенства и угнетения \ Не вы-
ражая подлинно общественных интересов, эти требова-
ния не могут восприниматься и не воспринимаются боль-
шинством членов общества как общественно необходи-
мые, а следовательно, и лично значимые.
Так возникает неизбежный и неотвратимый для клас-
сово антагонистического общества разрыв между лич-
ными и «общественными» (т. е. выдаваемыми за тако-
вые) интересами, противопоставление личного «обще-
ственному», а личности — обществу.
Вместе с тем господство частной собственности, кон-
куренция и погоня за прибылью накладывают глубокий
отпечаток на нравственные воззрения и моральные уста-
новки личности, культивируя индивидуализм, эгоизм и
прочие антиобщественные тенденции. «Элементарные
принципы, регулирующие... отношения одного человека
к другому,— писал Энгельс,— не могли не запутаться
до чрезвычайности при социальных условиях, характе-
ризующихся войной всех против в'сех...»1 2.
Следствием сказанного является не только значи-
тельное распространение и неудержимый рост различ-
ных противоправных, в том числе и преступных деяний
в классово антагонистическом обществе, но и неразрыв-
ная органическая связь преступности с самим характе-
ром этого общества, с его социально-экономическим
строем.
«...Общество,— писал Ф. Энгельс,— ставящее отдель-
ного человека во враждебные отношения ко всем осталь-
ным, приводит, таким образом, к социальной войне всех
против всех, войне, которая у отдельных людей, особен-
но у малокультурных, неизбежно должна принять гру-
бую, варварски-насильственную1 форму— форму преступ-
ления» 3.
1 Рассматривая положение личности в эксплуататорском об-
ществе, Энгельс говорил, что здесь желаемое совершается лишь в
редких случаях; «...по большей же части цели, поставленные людьми
перед собой, приходят во взаимные столкновения и противоречия
пли оказываются недостижимыми частью по самому своему су-
ществу, частью по недостатку средств для их осуществления»
(Ф. Энгельс, Людвиг Фейербах и конец классической немецкой
философии, М., 1955, стр. 41).
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 406.
3 К- М а р к с и Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 2, стр. 537.
37
Остановимся несколько на общей картине преступ-
ности в капиталистическом обществе.
Прежде всего необходимо отметить, что буржуазное
законодательство признает наиболее тяжким политиче-
ским преступлением борьбу за уничтожение экономиче-
ского неравенства и социальной несправедливости, за
мир и истинно человеческие отношения между людьми.
Это означает, что буржуазия признает преступлением
то, что в действительности является подлинно обще-
ственной позицией личности, на которую становится все
большее число трудящихся и наиболее передовых пред-
ставителей других слоев общества. Подобная деятель-
ность направлена на утверждение подлинно обществен-
ных интересов — интересов большинства членов обще-
ства, и потому в глазах этого большинства не является
преступной, даже если она и противоречит требованиям
уголовного законодательства того или иного буржуаз-
ного государства.
Вместе с тем было бы неправильно считать, что все
без исключения нормы буржуазного уголовного права,
выражающие интересы господствующего класса, проти-
воречат интересам остальных членов общества.
В классово антагонистическом обществе, несомнен-
но, существуют подлинно общественные интересы, т. е.
интересы большинства или даже всех членов данного об-
щества, выражающие объективные потребности общест-
венного существования и развития.
Таковы, прежде всего, подлинно общественные инте-
ресы уничтожения самого классово антагонистического
общества, ликвидации частной собственности и освобож-
дения большинства членов общества от эксплуатации.
Таковы подлинно общественные интересы утверждения
национальной независимости и государственного сувере-
нитета в странах, освобождающихся от колониального
гнета; интересы сохранения мира и предотвращения
войны и т. д. Некоторые из этих интересов, противоре-
чащие потребностям господствующего класса, объявля-
ются противоправными и «антиобщественными». Но
есть и такие подлинно общественные интересы, которые
соответствуют потребностям всех членов общества и по-
лучают законодательное закрепление. Таковы, в частно-
сти, требования уголовноправовых норм, карающих убиц-
38
ство, телесные повреждения, изнасилование, некоторые
имущественные преступления и т. п.
Классовый характер этих норм в эксплуататорском
обществе обусловлен обычно не их содержанием (хотя
и это иногда имеет место), а практикой их применения
органами юстиции, которые всю тяжесть предусмотрен-
ной по закону уголовной репрессии обрушивают на тру-
дящихся, а представителей господствующего класса
всяческими приемами и уловками освобождают от
ответственности либо подвергают незначительным взы-
сканиям.
Нарушение подобных норм буржуазного уголовного
права всегда есть противопоставление и предпочтение
партикулярно-личностной потребности общественному
интересу. Для трудящегося, для пролетария такая по-
зиция обусловлена, во-первых, тем, что во многих слу-
чаях подобные требования практически отвечают инте-
ресам лишь господствующего класса. Охрана частной
собственности, например, для неимущего не может быть
лично значимой. «...Для того, кто не имеет никакой соб-
ственности, святость частной собственности исчезает
сама собой»1 2. Во-вторых, и это главное, отношение к
господствующей морали и праву складывается у ин-
дивида в целом и если он видит, что эта мораль
и это право в основе своей не обеспечивают его ин-
тересы и потребности, противоречат им, он отвергает
господствующую мораль и право также в целом,
приучается не уважать их, не верить в них, искать удо-
влетворение личных интересов в обход или даже во-
преки им.
Это обстоятельство отмечал еще Ф. Энгельс, указы-
вая, что крайне тяжелое положение рабочего рождает
в нем «...склонность к пренебрежению всем обществен-
ным порядком...»3, т. е. к преступлениям, которые Эн-
1 Энгельс писал по этому поводу, что «...цивилизация научила
людей видеть свой интерес в поддержании общественного' порядка,
общественной безопасности, общественного интереса...» (К. Маркс
и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 538). В. И. Ленин называл подоб-
ные требования элементарными, веками известными, тысячеле-
тиями повторяющимися во всех прописях правилами общежития
(см. В. И. Ленин, Соч., т. 25, стр. 434).
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 407.
3 Т а м же.
39
гельс называл крайним проявлением неуважения к су*
ществующему строю. И хотя приведенные высказывания
относились к Англии середины XIX века, не может быть
сомнений в том, что они справедливы для буржуазного
общества и сегодня. Ведь сам характер этого общества
с его атмосферой грызни, недоверия, вражды и взаимо-
подсиживания развращает человеческие нравы, культи-
вирует индивидуализм, игнорирование общественного во
имя личного. Разумеется, огромный рост классового
самосознания пролетариата сказался в том, что стихий-
ный протест против социальной несправедливости.капи-
талистического строя в форме преступления все больше
и больше уступает место сознательной революционной
борьбе. Однако и сегодня еще сохраняет в основном свое
значение данная Энгельсом 100 лет назад характеристи-
ка преступности английского трудящегося: «Каждый за-
щищает себя и борется за себя против всех остальных, и
вопрос о том, причинит ли он вред всем тем, кого он
считает своими врагами, решается им с одной только
эгоистической точки зрения: что ему выгоднее» Ч
Однако преступность в эксплуататорском обществе —
это вовсе не только преступность эксплуатируемых. Было
бы глубоко ошибочным считать, будто так называемые
общеуголовные преступления (убийства, телесные по-
вреждения, изнасилования, многие имущественные пре-
ступления, преступления против общественного порядка
и т. п.) совершаются по преимуществу трудящимися.
Подобный «традиционный» взгляд является, очевидно,
результатом усиленно пропагандируемого объяснения
преступности различными, но одинаково антинародными
в своем существе, буржуазными теориями.
Конечно, тяжелый экономический гнет, нищенское
существование, ограничение даже самых элементарных
потребностей, лишение человеческих прав и повседневное
унижение личного достоинства, рождает у трудящегося,
пролетария чувство протеста, неповиновение закону, ко-
торый для него чужд и враждебен, толкает на преступле-
ния. Энгельс, объясняя преступления английского рабо-
чего, писал: «Он беден, жизнь его не имеет для него пре-
лести, все почти наслаждения ему недоступны, кары
закона ему не страшны; к чему же ему стеснять себя
’К-Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 420.
40
в своих желаниях, зачем ему позволять богачу наслаж-
даться своими богатствами, вместо того, чтобы присво-
ить себе часть их? Какие основания у пролетария не
красть?» Ч
Подобные преступления трудящихся в эксплуататор-
ском обществе — это стихийный протест против'соци-
альной несправедливости, конфликт между личными ин-
тересами и потребностями, не получающими удовлетво-
рения в рамках данного общества, и требованиями
действующего права, в частности, уголовного, выражаю-
щего интересы не всего общества, а лишь его незначи-
тельной части — господствующего класса эксплуата-
торов.
Но преступность среди эксплуатируемых значительно
уступает преступности представителей господ-
ствующего класса, не имеющей оправдания даже
в названных выше вынуждающих обстоятельствах. На
это обстоятельство уже обращалось внимание в нашей
литературе. Так, А. И. Денисов и В. Е. Гулиев, подтвер-
див статистическими данными зависимость между пре-
ступностью в США и тяжелым материальным положе-
нием трудящихся, вместе с тем правильно указывали,
опираясь на свидетельство самих же американских юри-
стов, социологов и конгрессменов, что «наиболее тяжкие
и далеко идущие преступления совершаются пред-
ставителями класса господ-капиталистов»1 2. Основыва-
ясь на данных американских криминологов, Б. С. Ники-
форов также пришел к выводу, что «основное содержа-
ние проблемы преступности в современных Соединенных
Штатах Америки составляет отнюдь не преступность
трудящихся, а так называемая организованная преступ-
ность, иными словами — преступность самой господству-
ющей буржуазии»3. Несомненно, в той или иной мере
это правильно не только для США, но и для других им-
периалистических государств4. И действительно, круп-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 407.
2 А. И. Денисов, В. Е. Гулиев, Преступность в обществе
«всеобщего благоденствия», «Советское государство и право» 1960 г.
№ 7, стр. 101—102.
3 Б. С. Никифоров, Вынужденное признание, «Советское го-
сударство и право» 1952 г. № 11, стр. 81.
4 Итальянский публицист Паоло Сприано опровергает утверж-
дение, будто преступления совершаются главным образом неиму-
41
ные хищения и дерзкие аферы, безудержное казнокрад-
ство и ненасытное взяточничество, растление малолетних
и надругательство над женским достоинством, подкупы,
обманы, деспотизм, жестокость — все это очень харак-
терно для представителей привилегированных слоев об-
щества и не идет ни в какое сравнение с незначительны-
ми, как правило, преступлениями трудящихся.
Причины сказанного следующие. Экономическое не-
равенство эксплуататорского общества обусловливает не
только различие возможностей для удовлетворения своих
потребностей трудящимися и привилегированными, но и
различие самих потребностей, которые зависят от усло-
вий жизни индивида, от того места, которое он занимает
в данном обществе.
У эксплуатируемых классов всей системой господ-
ствующих общественных отношений значительно ограни-
чены возможности для удовлетворения личных потреб-
ностей и вместе с тем значительно ограничены сами по-
требности, которые, естественно, не могут получить в та-
ком обществе всестороннего развития.
Напротив, паразитическое существование и широкие,
иногда неограниченные возможности удовлетворения
личных потребностей эксплуататоров приводят обычно
к появлению уродливых, извращенных потребностей, удо-
влетворить которые в рамках даже «своего», эксплуата-
торского права невозможно. В результате разрыв между
уродливыми и извращенными потребностями и возмож-
ностями правомерного их удовлетворения оказы-
вается значительно большим, чем несоответствие между
требованиями закона и разумными потребностями тру-
дящихся. С другой стороны различие социального поло-
жения в условиях эксплуататорского общества опреде-
щими. В статье о преступности среди итальянской молодежи он
пишет, что «...преступления чаще совершаются подростками из обе-
спеченных семей. По данным суда для несовершеннолетних, в Ту-
рине в 1956 году из 619 подсудимых только 112 принадлежали к бед-
ным семьям. Большинство участников выловленных за последнее
время банд — подростки из хороших семей».
На вопрос, чья эта вина, Сприано дает в общем правильный
ответ: «Она ложится главным образом на наше общество, которое
не может предложить ничего, кроме плохих примеров. Оно не в со-
стоянии ни воспитать молодежь, ни дать ей идеал, ни сказать:
«Вот как вы должны жить». (См. П. Сприано, Рождаются ли
дети преступниками, «Женщины мира» 1957 г. № 1, стр. 10).
42
ляет различие индивидуального сознания представителей
антагонистических классов этого общества.
У трудящегося, особенно пролетария, сильнее, чем
у буржуа, развито чувство общественного, слабее — ин-
дивидуалистические стремления. Это обусловлено его
непосредственным участием в общественном труде, не-
обходимостью объединения для борьбы за свое освобож-
дение. Именно поэтому трудящемуся значительно менее,
чем буржуа, свойственно совершение антиобщественных
поступков; а неизбежный для эксплуататорского обще-
ства разрыв между личными интересами и возможностя-
ми их удовлетворения .он все более и более склонен раз-
решать не путем преступлений, а революционным пре-
образованием общества.
Иное характерно для класса эксплуататоров. Господ-
ство частной собственности и капиталистической конку-
ренции, вызывающее ожесточенную «войну всех против
всех», накладывает свой отпечаток на нравственные воз-
зрения и моральные установки в первую очередь пред-
ставителей буржуазии.
Страсть к наживе духовно опустошает и принижает
личность. Она не оставляет «между людьми никакой дру-
гой связи, кроме голого интереса, бессердечного «чисто-
гана»1. Для собственника-накопителя лично значимое
сведено почти целиком к партикулярно-личностному и
ставится превыше всего. Даже требования собственного
права воспринимаются им лишь как необходимость,
и «...он обходит их, поскольку это удается сделать в
каждом отдельном случае, но хочет, чтобы все другие
их соблюдали»1 2.
У буржуазии, как известно, дв'ё морали — официаль-
ная и неофициальная, два права — писаное и неписаное.
Официальная мораль и писаное право созданы ею глав-
ным образом для «внешнего употребления», как орудие
подчинения своим классовым интересам других членов
общества. Буржуа соблюдает требования официальной
морали и права лишь тогда и постольку, когда и по-
скольку это необходимо для поддержания его классо-
вого господства. Но с неменьшей, а значительно большей
легкостью, чем трудящиеся, он, буржуа, нарушает тре-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 426.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IV, стр. 161.
43
бования своего Же права, когда они оказываются в столк-
новении с его узколичными, партикулярными интереса-
ми. Всей своей идеологией, всем строем своей жизни,
при котором, «...различные формы общественной связи
выступают по отношению к отдельной личности просто
как средство для ее частных целей», буржуа приучен к
поклонению лишь одному святому — узколичному, ко-
рыстному интересу. В жертву ему он готов принести все,
ради него он готов и на преступление.
Еще Энгельс указывал, что хотя положение рабочего,
вся окружающая его обстановка «должны развить в нем
сильнейшую наклонность к безнравственности», все же
рабочий «гораздо более гуманен в повседневной жизни,
чем буржуа», которого частная собственность «превра-
щает ...в низкого, грязного «человека наживы» !.
Ныне даже некоторые буржуазные криминалисты вы-
нуждены признать несостоятельность ортодоксального
объяснения преступности нищетой или связанными с ней
«психо»- либо «социопатическими» условиями* 2, опровер-
гая тем самым всякого рода неоломброзианские, био-
криминалистические и иные «теории», доказывающие,
что в буржуазном обществе в качестве преступного
субъекта выступает главным образом трудящийся.
Подобный вывод обычно подкрепляется ссылками на
статистические показатели. Но о действительной карти-
не преступности в капиталистических странах нельзя су-
дить по данным официальной судебной статистики, ибо
она отражает лишь наказуемую преступность, а ею
является преступность трудящихся, и не учитывает пре-
ступления, остающиеся безнаказанными — преступления
привилегированных классов. «...Вся активность поли-
ции,— пишет профессор университета штата Огайо Рек-
лис3,— сосредоточивается в тех районах города, где про-
живает беднота», и следовательно, «вся сила уголов-
ного преследования обрушивается на низшие классы».
Еще более определенно высказываются по этому поводу
'К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. III, стр. 407 и 415—416.
2 Например, W.-Reckless, The Crime Problem, 1950, p. 170;
N. Teeters and S. Reinemann, The Challenge of Delinquency,
1951, p. 127. См. также Б. С. Никифоров, Вынужденное при-
знание, «Советское государство и право» 1952 г. № 11, стр. 80—83.
3 W. Reckless, The Crime Problem, 1950, p. 67.
44
профессора Темплского университета в Филадельфий
Барнз и Титерз: «Число осужденных является плохим
показателем преступности именно потому^ что оно не
включает в себя более ловких преступников, которые
слишком влиятельны для того, чтобы их можно было
арестовать или, если они арестованы, содержать под
стражей или заключать в тюрьму» h
Считая необходимым «совершенно иначе подойти к
оценке преступности в США, чем это имело место до сих
пор», Барнз и Титерз в своей книге «Новые горизонты в
криминологии» указывают, что отнюдь не воры и грабите-
ли, а деятели биржи, финансисты и воротилы акционерных
компаний являются наиболее опасными преступниками, и
именно их преступления составляют суть проблемы пре-
ступности в США. «В наше время,— пишут названные
авторы,— жажда наживы и стремление к успеху в дело-
вой жизни порождают преступления, значительно более
серьезные, чем те, которые являются результатом бедно-
сти и нищеты»1 2. Объясняя неудержимый рост преступ-
ности в США, они вполне справедливо отмечают, что
«основанная на конкуренции капиталистическая эконо-
мика с ее преклонением перед материальным благопо-
лучием и богатством обеспечивает полный расцвет пара-
зитической философии»3.
$ 3. Проблема причин преступности в советском
уголовном праве
Коренное отличие социалистической организации об-
щественных отношений от классово антагонистического
общества определяет различие в характере, причинах и
тенденциях преступности, органически присущей буржу-
азному обществу и сохраняющейся в течение определен-
ного периода после замены его обществом социалисти-
ческим.
1 Н. Barnes and N. Teeters, New Horizons in Crimino-
logy, 1947, p. 6.
2H. Barnes arid N. Teeters, New Horizons in Crimino-
logy, 1947, p. 85.
3 T а м ж e, p. 83. Аналогичные положения высказывал также
известный американский криминолог Тэнненбаум (F. Tannen-
baum, Crime and Community, 1951, p. 171).
45
Уничтожение частной собственности на орудия и сред-
ства производства и частного присвоения общественного
продукта, эксплуатации человека человеком и классового
антагонизма ведет к уничтожению основного источника
непримиримых противоречий между личностью и обще-
ством, между потребностями и интересами личности и
условиями общественной жизни. При социализме все
материальные богатства, ’ мораль, право, весь строй
общественных отношений поставлены на службу лично-
сти, подчинены единой цели: более полному удовлетво-
рению и неуклонному развитию разнообразных матери-
альных и духовных потребностей всех членов общества.
Забота о благе личности является высшим законом со-
циалистического общества, а укрепление и процветание
общества служит основой и гарантией благополучия
личности.
Это неразрывное единство интересов личности и об-
щества обусловливает высокую степень сознания подав-
ляющего большинства членов социалистического обще-
ства, воспринимающих общественные интересы как
лично значимые, как важнейшие личные интересы, с ко-
торыми согласуются и которым подчиняются непосред-
ственные индивидуальные потребности.
Буржуазному индивидуализму и эгоизму, духу коры-
сти, наживы, вражды и конкуренции социализм противо-
поставил высокие моральные принципы коллективизма:
чувство товарищества и братской взаимопомощи, созна-
ние общественного долга и умение подчинять индивиду-
альные интересы общественным интересам.
Тем самым социализм подорвал основы преступности,
предопределил ее неизбежное исчезновение.
Однако преступность в нашем обществе все еще
имеет место. Почему?
Ответом на это служила обычно ссылка на пере-
житки капитализма в сознании людей и влияние капита-
листического мира. Будучи в основе своей правильным,
такой ответ является слишком общим и недостаточным,
поскольку он не дает исчерпывающего объяснения пре-
ступности в СССР, не указывает практические пути ее
ликвидации.
Возникает, по крайней мере, три группы вопросов,
требующих глубокого анализа.
46
В о-перв ых, чем обусловлена возможность су-
ществования при социализме индивидуалистических
взглядов и побуждений, лежащих в основе преступного
поведения? Почему, несмотря на коренное преобразова-
ние условий общественной жизни, в сознании некоторой
части советских людей сохраняются подобные пере-
житки?
Во-вторых, в силу чего указанная возможность
превращается в отношении конкретного лица в дей-
ствительность? Что способствует формированию у
того или иного субъекта антиобщественных взглядов и
установок, каковы их источники, и почему одни лица
оказываются свободными от пережитков капитализма, а
у других складывается индивидуалистическая психоло-
гия, способная привести к преступлению?
Наконец, в-третьих, пережитки капитализма сами
по себе недостаточны для объяснения совершаемых пре-
ступлений, так как не всегда и не всякий индивидуали-
стически настроенный субъект поступает подобным
образом. Необходимо, следовательно, знать и учиты-
вать объективные и субъективные условия и обстоятель-
ства, облегчающие, ускоряющие или даже непосред-
ственно вызывающие проявление антиобщественных
взглядов и установок в конкретном преступном посяга-
тельстве.
Такова в самом общем виде совокупность вопросов,
образующих конкретное содержание проблемы преступ-
ности в СССР. Вне ответа на эти вопросы нет надлежа-
щего решения и всей проблемы, ибо одна лишь ссылка
на пережитки капитализма не объясняет ни того, почему
лицо оказывается в плену подобных, пережитков, ни того,
почему они приводят данное лицо к совершению пре-
ступления.
Советская уголовноправовая наука не дала пока
исчерпывающего ответа на всю совокупность указанных
вопросов. Известно, что под влиянием определенных
обстоятельств с начала 30-х годов у нас резко сократи-
лась проводимая ранее работа по изучению преступно-
сти и ее причин *. И хотя в этой работе было много
1 См. А. А. Герцензон, Методика изучения преступности,
«Вопросы изучения преступности», вып. I, М., 1958, стр. 7—14;
е г о ж е, Об изучении преступности, «Советская криминалистика
на службе следствия», вып. II, М., 1958, стр. 3—11.
47
неправильного и ошибочного, фактическое прекращение
научной разработки подобных вопросов принесло, не-
сомненно, существенный ущерб.
Ограничиваясь общими принципиальными положе-
ниями о классовой природе преступлений, об органи-
ческой несовместимости социалистического уклада обще-
ственной жизни и преступности, о том, что причиной пре-
ступлений в СССР являются пережитки капитализма
в сознании людей и наличие капиталистического окру-
жения, советские ученые-криминалисты почти не зани-
мались действительным исследованием преступности в
нашей стране.
Попытки привлечь внимание к изучению этих проб-
лем объявлялись «...примером отрыва некоторых работ-
ников от судебной и прокурорской практики и от поли-
тического содержания работы органов прокуратуры и
судов». Дело представлялось так, будто все подобные
вопросы давно разрешены, причины преступности в СССР
полностью выяснены, и поэтому проблема преступности
в СССР и ее причин «не стоит и не может стоять перед
советской наукой уголовного права».
В действительности полным отрывом от важнейших
политических потребностей Советского государства в
области борьбы с преступностью являлись именно такие
глубоко ошибочные взгляды.
На XX съезде КПСС и в развернувшейся после него
борьбе за ликвидацию последствий культа личности
были вскрыты серьезные пробелы и недостатки в обла-
сти правовой науки. Одним из них' было признано то,
что советские юристы совершенно недостаточно изучают
преступность и причины преступности в СССР, не идут
дальше общих рассуждений о пережитках капитализма
в сознании людей, не исследуют вопросы, касающиеся
личности преступника
Недооценка конкретных вопросов преступности в
науке советского уголовного права определенным обра-
зом отразилась и на практической деятельности органов
правосудия, которые почти не занимаются всесторонним
выяснением причин, приводящих человека на скамью
подсудимых.
1 См. «Коммунист» 1956 г. № 11, стр. 17; «Советское государе
ство и право» 1956 г. № 2, стр. 11.
48
Указанные пробелы и недостатки стали особенно
очевидны и нетерпимы, когда в условиях окончательной
победы социализма и развернутого строительства ком-
мунизма перед советским обществом возникла задача в
исторически кратчайшие сроки ликвидировать преступ-
ность в стране. Осуществление этой важной задачи пред-
полагает не только надлежащее наказание тех, кто уже
совершил преступление, но и успешное предупрежде-
ние преступлений, преодоление и устранение всего, что
так или иначе способствует сохранению подобных
явлений.
«Нужно предпринять такие меры, которые предупре-
ждали- бы, а потом и совершенно исключали появление
у отдельных лиц каких-либо проступков, наносящих
вред обществу. Главное — это профилактика, воспита-
тельная работа» ’. А профилактика, предупреждение
преступности невозможны без глубокого исследования
вопросов о причинах антиобщественных поступков в на-
шем обществе, о путях их устранения. Нельзя вырабо-
тать и осуществить необходимые практические мероприя-
тия по устранению определенного социального явления,
не зная всех питающих его источников.
До тех пор, пока наша борьба с преступностью сво-
дилась по существу к борьбе с уже совершившимися
преступлениями, и - притом к борьбе преимущественно
карательными средствами, для нас не были столь
актуальны вопросы о причинах антиобщественного пове-
дения, и мы легко довольствовались в общем правиль-
ной, но явно недостаточной ссылкой на пережитки капи-
тализма в сознании людей. Когда же прицел взят на
окончательную ликвидацию преступности, требующую
прежде всего успешного преодоления причин этого
явления, необходимо, естественно, глубокое и обстоя-
тельное изучение подобных причин.
* *
*
В настоящее время коллективные усилия советских
криминалистов направлены на восполнение указанных
выше пробелов, на глубокую разработку проблему
1 Н. С. Хрущев, О контрольных цифрах развития народного
хозяйства СССР на 1959—1965 годы, 1959, стр. 122.
49
причин преступности в СССР, проблемы личности пре-
ступника.
Среди советских юристов — теоретиков и практиков —
теперь уже единодушно выражается неудовлетворение
объяснением преступности лишь пережитками капита-
лизма в сознании людей и влиянием капиталистического
мира и указывается на необходимость «углубленного
исследования тех конкретных условий, которые способ-
ствуют существованию преступности в различных фор-
мах ее проявления, в различных районах, в различные
периоды времени и т. д.» Ч
Правда, высказываемые соображения не идут пока
дальше постановки вопроса. И даже в этом не все еще
представляется достаточно четким, последовательным и
правильным. Свидетельством тому служит прежде всего
отсутствие согласованности и единообразия в термино-
логическом обозначении тех явлений, которые, в
дополнение к пережиткам капитализма и влиянию капи-
талистического мира, выдвигаются для объяснения пре-
1 А. А. Герцензон, Методика изучения преступности, «Во-
просы изучения преступности», вып. I, М., 1958, стр. 14. См. его же,
Практические вопросы организации изучения преступности, «Со-
ветская юстиция» 1958 г. № 1, стр. 7—8; его же, Об изучении пре-
ступности «Советская криминалистика на службе следствия», вып. 11,
М., 1958, стр. 11; его же, Об изучении и предупреждении преступ-
лений, «Советское государство и право» 1960 г. № 7; П. И. Г р и-
шаев, Понятие преступления. Причины преступности («Советское
уголовное право», вып. 3, ВЮЗИ, М., I960); М. Д. Шаргородский,
Н. С. Алексеев, Актуальные вопросы советского уголовного
права, «Ученые записки Ленинградского государственного универ-
ситета» 1954 г. № 182, стр. 165; В. Н. Кудрявцев, Предупреж-
дение преступлений — важное условие дальнейшего укрепления со-
циалистической законности, «Труды ВЮА», вып. XXI, М., 1956,
стр. 141—154; его же, Развивать науку советского уголовного
права, «Социалистическая законность» 1956 г. № 1, стр. 29; Пре-
дупреждение преступлений — важная форма борьбы с пережит-
ками капитализма в сознании людей, «Советская юстиция» 1958 г.
№ 2, стр. 17—18; В. И. Курляндский, К вопросу об изучении
причин и условий, способствующих совершению преступлений,
«Труды Военно-Политической Академии имени В. И. Ленина»,
вып. 17, М., 1957, стр. 114—134; его же, О предупреждении пре-
ступлений, «Советская юстиция» 1957 г. № 4, стр. 27—28; А. А. П и-
о нтк о в ски й, К вопросу о причинах преступности в СССР и ме-
рах борьбы с ней, «Советское государство и право» 1959 г. № 3;
М. В. Яковлев, К вопросу о предупреждении преступности, «Со-
ветская криминалистика на службе следствия», М., 1958, вып. 11;
Г. Го льет, Работа по предупреждению преступлений, «Социали-
стическая законность» 1958 г. № 2, стр. 5 и др.
50
ступности в СССР. В одном случае их называют
«причинами», в другом — «условиями», в третьем —
«факторами» или «обстоятельствами» и т. д., причем
иногда непосредственными, иногда конкрет-
ными, иногда ближайшими и т. п.
Но еще важнее, что многие авторы различно пред-
ставляют себе соотношение этих явлений с причинами
преступности при социализме, которые признаются об-
щими, главными и основными — пережитками
капитализма в сознании людей и существованием капи-
талистического мира; по-разному понимают содержание
и роль указываемых явлений в генезисе преступности
в СССР.
Так, В. И. Курляндский в интересной и обстоятель-
ной статье «К вопросу об изучении причин и условий,
способствующих совершению преступлений»1 различает
основные причины совершения преступлений и
условия, способствующие этому. Основными причи-
нами преступности в СССР в современный период
В. И. Курляндский считает пережитки капитализма в
сознании людей и наличие враждебного социализму
лагеря империалистических государств. Эти основные
причины приводят к совершению конкретного преступ-
ного посягательства лишь при наличии определенных
объективных или субъективных условий («причины вто-
рого порядка»), которые облегчают и ускоряют дейст-
вие основной, главной причины. Говоря о соотношении
причин и условий совершения преступлений и считая
необходимым «резко разграничить качественное значе-
ние» тех и других, автор объясняет, что если под влия-
нием таких условий окажется человек, свободный от
пережитков прошлого, воспитанный в духе высоких
требований коммунистической морали, то эти условия не
смогут все-таки толкнуть такого человека на преступле-
ние. Зато в отношении лиц, «сознание которых отравлено
пережитками капитализма (главная причина), ... эти
условия могут послужить благоприятной почвой, как бы
катализатором, способным ускорить реализацию глав-
ной причины и облегчить осуществление преступного
намерения».
1 См. «Труды Военно-Политической Академии имени В. И. Ле-
нина», вып. 17, М., 1957, стр. 114—134; см. также «Советская
юстиция» 1957 г. № 4.
51
Само по себе все это, конечно, верно. Существование
условий, способствующих и облегчающих индивидуали-
стически настроенному субъекту совершение преступле-
ния, не вызывает сомнений. В. И. Курляндский глубоко
прав, указывая на необходимость выявлять и устранять
подобные условия с тем, чтобы предотвратить преступ-
ления и ограничить преступность. Но есть два обстоя-
тельства в рассуждениях В. И. Курляндского, вызываю-
щие возражение. Во-первых, указанные им условия-
катализаторы не дают исчерпывающего объяснения
действию главных причин преступности в СССР, ибо не
охватывают всех тех явлений, с которыми эти причины
связаны и без которых решение проблемы преступности
в нашей стране продолжает оставаться неполным и
недостаточным.
В самом деле, ведь условия-катализаторы, как это
подчеркивает сам автор, предполагают существование
лиц, способных на совершение антиобщественного
поступка в силу наличия у них индивидуалистических
взглядов и установок. Названные условия в отношении
этих лиц только и действуют, ускоряя и облегчая про-
явление свойственной им «преступной настроенности».
Но что это за люди и откуда у них такая настроенность?
Почему у одних членов социалистического общества
складывается истинно коммунистическое сознание, а у
других утверждаются антиобщественные, индивидуали-
стические взгляды и установки? И в силу чего вообще
возможно существование при социализме подобных
взглядов и установок? На все эти вопросы соображения
об условиях-катализаторах ответа не дают.
И второе обстоятельство. Многое из того, что
В. И. Курляндский отнес к числу условий-катализато-
ров, в действительности имеет совершенно иное значение.
Это, по-видимому, естественный результат отмеченной
недостаточности условий-катализаторов для всесторон-
него объяснения причин совершаемых у нас преступле-
ний. Автор сам не смог остаться в рамках выдвинутых
им условий-катализаторов, назвав среди них и такие
обстоятельства, которые сами по себе вовсе не вызывают
и не ускоряют проявление антиобщественной сущности
субъекта в конкретном преступном посягательстве.
Особенно это относится к тому, что автор называет
«объективными условиями совершения преступлений».
52
Никак нельзя согласиться, например, с тем, что сохра-
няющееся еще некоторое различие экономического поло-
жения рабочих и крестьян в йроцессе социалистического
производства и связанное с этим 'наличие двух форм соб-
ственности, различие между городом и деревней и т. д.,
как об этом пишет В. И. Курляндский, «может служить
условием, способствующим таким в частности явлениям,
как преступное разбазаривание и расхищение земель
колхоза, растаскивание колхозной собственности, раз-
личные злоупотребления со‘ стороны отдельных долж-
ностных лиц» и т. п. (стр. 126). Автор не объясняет и не
доказывает это утверждение, да оно, очевидно, и недо-
казуемо.
В. И. Курляндский прав, когда в другом месте назы-
вает условиями, способствующими совершению подоб-
ных преступлений, плохую охрану социалистической
собственности, отсутствие должного учета, недостатки
в подборе и расстановке кадров, случаи нарушения
принципа распределения по труду и материальной
заинтересованности работника и т. п. Это, действительно,
те условия, которые облегчают, а иногда и непосред-
ственно вызывают совершение преступного посягатель-
ства.
Но разве можно при объяснении причин преступности
в СССР ставить в один ряд с подобными условиями,
фактически отождествляя с ними, указанные В. И. Кур-
ляндским некоторые особенности социалистической эко-
номики или иные явления, связанные с причинами пре-
ступности в СССР лишь постольку, поскольку они
играют определенную роль в формировании сознания
индивида. Автор, видимо, и сам понимает это, пра-
вильно определяя значение некоторых приводимых им
обстоятельств не как «условий-катализаторов» преступ-
лений, а как источников антиобщественных взглядов
или условий их появления и укрепления у отдельного
субъекта.
Так, говоря о сохраняющемся у нас противоречии
между непрерывно растущими материальными потреб-
ностями трудящихся и достигнутым в каждый данный
момент уровнем развития производства, В. И. Курлянд-
ский пишет, что эти противоречия «могут поддерживать
такие пережитки в сознании, как частнособственниче-
ские стремления, являющиеся причиной совершения
53
имущественных и некоторых иных преступлений»
(стр. 126). Но это вовсе не то же, что «конкретные усло-
вия, на которые опирался преступник и которые он ис-
пользовал».
Точно также и в отношении недостатков в области
идеологической работы по коммунистическому воспита-
нию трудящихся В. И. Курляндский правильно указы-
вает, что они создают благоприятные условия для про-
никновения в сознание «худших пережитков прошлого,
что впоследствии приводит к совершению преступлений».
Следовательно, и в этом случае речь идет не об обстоя-
тельствах, облегчающих совершение конкретного пре-
ступления, а об условиях формирования индивидуали-
стического сознания, антиобщественных взглядов и
побуждений. На этом примере особенно отчетливо видна
неприменимость к подобным явлениям данной В. И. Кур-
ляндским характеристики условий-катализаторов, дей-
ствующих якобы лишь на лиц, сознание которых отрав-
лено пережитками капитализма, в то время как на чело-
века, свободного от пережитков прошлого, «сколько бы
таких условий ни было, они не смогут оказать опреде-
ляющего влияния».
Совершенно очевидно, что отрицательное значение
недостатков идеологической работы, пороков семейного
и школьного воспитания и т. п. именно в том, что они
служат одним из каналов, через которые проникают
антиобщественные взгляды и установки, нравственно
развращается и калечится человек Ч В результате такой
человек при стечении неблагоприятных условий («усло-
вий-катализаторов») окажется способным совершить
преступление.
В. И. Курляндский правильно поступил, не ограни-
чившись при объяснении причин преступности в СССР
ссылкой на пережитки капитализма в сознании людей,
пытаясь раскрыть «механизм» действия этих причин. Он
1 Сказанное не исключает, конечно, и того, что явления, обус-
ловливающие формирование индивидуалистического сознания, мо-
гут в то же время играть роль и условий-катализаторов, способст-
вующих совершению конкретного преступления. Например, те же
недостатки идеологической работы в коллективе могут облегчить
совершение многих преступных злоупотреблений; неправильное вос-
питание малолетнего — вовлечение его рецидивистом в преступную
деятельность и т. п.
54
указал на некоторые иные явления в нашей действи-
тельности, позволяющие глубже разобраться в данном
вопросе, но не сумел определить различную роль подоб-
ных явлений, представил их всех равнозначными, суще-
ственно упростив и обеднив тем самым действительное
значение многих из них.
Значительно более правильное и полное решение
вопроса о причинах преступности в СССР намечал
В. Н. Кудрявцев. Наряду с пережитками прошлого в соз-
нании людей, как наиболее общей и конечной причиной
преступлений, ссылка на которую «должна быть итогом,
завершением кропотливого анализа конкретных частных
причин и условий совершения различных преступлений»1,
В. Н. Кудрявцев считает необходимым различать не
только непосредственные причины отдельных
видов преступлений, т. е. то, что В. И. Курляндский
называет «условиями-катализаторами», но и условия,
которые поддерживают пережитки прошлого в сознании
людей, ведут к возникновению и оживлению отсталых
взглядов, а в ряде случаев и к совершению преступле-
ний. «Пережитки прошлого в сознании людей,— пишет
В. Н. Кудрявцев,— возникают, существуют и поддержи-
ваются не сами по себе, а под влиянием тех или иных
условий. Такими условиями могут быть, например,
алкоголизм, неправильное воспитание, влияние плохого
окружения и ряд других отрицательных обстоятельств,
еще недостаточно глубоко изучаемых в нашей юридиче-
ской литературе»* 2. К сожалению, В. Н. Кудрявцев не
дал более обстоятельного анализа указанных условий
и поэтому не сумел достаточно четко отграничить их от
непосредственных причин совершения отдельных пре-
ступлений. Еще менее это удалось автору в его журналь-
ной статье на ту же тему3, в которой В. Н. Кудрявцев,
хотя и называет эти две категории причин и условий
преступлений, в дальнейшем изложении, обращаясь к
'В. Кудрявцев, Развивать науку советского уголовного
права, «Социалистическая законность» 1956 г. № 1, стр. 29.
2 В. Кудрявцев, Предупреждение преступлений — важное
условие дальнейшего укрепления социалистической законности,
«Труды ВЮА», вып. XXI, М., 1956, стр. 145.
3 См. его же, Предупреждение преступлений — важная форма
борьбы с пережитками капитализма в сознании людей, «Советская
юстиция» 1958 г. № 2, стр. 17.
55
конкретным примерам, не раскрывает их действительного
значения. Так, В. Н. Кудрявцев пишет о нехватке от-
дельных товаров широкого потребления, являющейся
«тем объективным условием, которое создает возмож-
ность для лиц, зараженных капиталистическими пере-
житками, заниматься спекуляцией и запрещенным про-
мыслом» Само по себе это, конечно, верно, ибо никто
не станет спекулировать теми товарами, которые можно
свободно приобрести по твердым ценам. Но указанное
обстоятельство является лишь «условием-катализато-
ром», не объясняющим более глубоких причин форми-
рования антиобщественной позиции индивида, а значит
и его способности совершить (в частности, благодаря
указанным условиям) преступление1 2.
Точно так же указанные автором безразличие к
фактам хулиганства, молчаливое поощрение «озорства»,
позиция невмешательства, нередко занимаемая гражда-
нами в отношении хулиганов и т. д., равно как и бес-
контрольность, отсутствие должного учета или надлежа-
щей охраны социалистического имущества, неправиль-
ный подбор кадров материально ответственных лиц —
все это, по справедливому утверждению В. Н. Кудряв-
цева, создает благоприятную обстановку для преступни-
ков, способствует и облегчает совершение преступления.
Но благоприятная обстановка для преступника и «почва
для возникновения или оживления отсталых взглядов,
ведущих подчас к совершению преступлений», очевидно,
не одно и то же.
В. Н. Кудрявцев правильно пишет, что «условия, спо-
собствующие совершению преступления, должны при-
влекать внимание общественности не меньше, чем непо-
средственные причины преступности»3. Уже из этого
1 «Советская юстиция» 1958 г. № 2, стр. 17—18.
2 Нехватка определенных товаров и, следовательно, невозмож-
ность удовлетворить связанные с ними потребности может служить
экономической основой, питающей индивидуалистические взгляды и
настроения. При определенных условиях («условиях-катализаторах»)
подобная настроенность индивида способна привести одного к при-
обретению необходимых товаров у спекулянта, а другого — и к
хищению их. Выше уже говорилось о возможности подобного двоя-
кого значения некоторых, связанных с преступностью обстоятельств.
Однако В. Н. Кудрявцев, к сожалению, не отмечает эту сторону
указываемого им явления.
3 «Советская юстиция» 1958 г. № 2, стр. 17—18.
56
замечания следует, что есть разные категории причин и
условий; но что собой представляет каждая из них, их
роль и значение в объяснении преступности, остается
неясным ’.
Эту неясность В. Н. Кудрявцев в значительной сте-
пени устранил в своей популярной брошюре «Что такое
преступление»1 2. Отвечая на сформулированный в заго-
ловке одной из глав вопрос: «Почему совершаются пре-
ступления?», В. Н. Кудрявцев правильно говорит сперва
о «причинах, которые поддерживают существование от-
сталых взглядов и привычек, а иногда и способствуют
их оживлению», относя к ним недостатки в области
идейно-политического и культурного воспитания населе-
ния, особенно подростков; недостатки воспитания детей
в семье; слабый контроль за их поведением дома, на
улице, в школе; недостаточное воздействие производ-
ственного коллектива и т. п. (стр. 16—17). А затем ука-
зывает на «условия, способствующие совершению раз-
личных преступлений»,— потерю отдельными работни-
ками чувства бдительности, ротозейство, нарушёние
правильных принципов подбора кадров, плохую охрану
имущества, отсутствие должного порядка в учреждении,
плохую проверку исполнения и т. д. (стр. 18).
Не будем останавливаться столь же подробно на со-
ображениях, высказываемых по поводу проблемы причин
преступности в СССР другими авторами. Все они, при-
знавая правильной, но общей и недостаточной ссылку
на пережитки капитализма в сознании людей, указыва-
ют на необходимость учитывать конкретные причины и
условия, которыми непосредственно объясняется наличие
преступности в нашей стране. Однако никто при этом не
отмечает различия в роли и значений подобных причин
и условий, не определяет их соотношения между собой
1 Эту неясность усугубляет явно неудачно сформулированный
заголовок статьи, согласно которому предупреждение преступлений
объявлено одной из форм (и притом, важной) борьбы с пережит-
ками капитализма в сознании людей.
Между тем преступление есть результат пережитков капита-
лизма, и устранить причину, воздействуя на следствие, по самой
логике вещей, невозможно. Как раз наоборот, борьба с пережит-
ками капитализма в сознании людей является одной из форм (и
притом, очевидно, основной и наиболее важной) предупреждения
преступлений.
2 См. В. Н. Кудрявцев, Что такое преступление, М., 1959.
57
и с капиталистическими пережитками в сознании, как
общей и основной причиной всякого преступления.
В результате претендующее на большую глубину и
конкретность объяснение причин преступности в СССР
оказывается существенно упрощенным и неполным Ч
Задача науки советского уголовного права и, в част-
ности, того ее раздела, который, получая за последнее
время все большее и большее признание, условно име-
нуется уголовной социологией или советской криминоло-
гией, состоит в том, чтобы разработать общую схему
причин преступности, установить те факторы, условия и
обстоятельства, с которыми связано это социальное яв-
ление, определить их роль в генезисе преступности, со-
отношение и зависимость между ними.
Предпринимая попытку возможно более полного рас-
смотрения указанных вопросов, автор намечает 'Следую-
щую схему своего исследования.
1.	Причины, определяющие объективную возмож-
ность сохранения при социализме индивидуалистических
взглядов и побуждений, лежащих в основе преступного
поведения субъекта: отставание сознания от бытия; роль
капиталистического мира в генезисе преступности в
СССР; вопрос о внутренних экономических причинах
1 М. Шаргородский и Н. Алексеев, например, в качестве кон-
кретных условий, которые, по их мнению, должны раскрыть дейст-
вие главных причин (пережитков капитализма), называют лишь
неправильный учет социалистического имущества, плохую его
охрану, попустительство должностных лиц и т. п., т. е. опять же
только «условия-катализаторы». А. А. Герцензон, говоря о методике
изучения причин преступности, намечает более широкий и разнооб-
разный круг непосредственных условий, которые могут влиять так
или иначе на существование преступности: воспитание в семье и в
школе, жилищные и прочие материальные условия жизни, общест-
венная и политико-воспитательная работа на предприятиях и в уч-
реждениях, организация досуга и работа культурно-зрелищных,
спортивных и прочих заведений, потребление алкоголя, оператив-
ность и эффективность деятельности прокурорско-следственных ор-
ганов, суда и исправительно-трудовых учреждений, участие обще-
ственности в борьбе с преступностью и т. д. Но и он не делает
попытки классифицировать эти причины и условия по их роли в
генезисе преступности в СССР (см. «Вопросы изучения преступ-
ности», вып. I, М., 1958, стр. 14—21; «Советская криминалистика
на службе следствия», вып. XI, М., 1958, стр. 13—18). Аналогично
и А. А. Пионтковский, К вопросу о причинах преступности в
СССР и мерах борьбы с ней, «Советское государство и право»
1959 г. № 3.
58
сохранения при социализме индивидуалистических
взглядов и установок.
2.	Условия нравственного формирования отдельного
субъекта: обстановка и условия воспитания в семье;
школа и ее роль в формировании нравственного облика
личности; участие в общественном труде и влияние про-
изводственного коллектива; ближайшее бытовое окруже-
ние: квартира, двор, улица; детская безнадзорность;
культурно-образовательный уровень, состояние эстетиче-
ского воспитания и просветительной работы, влияние
литературы, кино и т. д.
3.	Субъективные (внутренние, психологические) и
объективные (внешние) условия и обстоятельства, влияю-
щие на проявление антиобщественных взглядов и побуж-
дений в преступном посягательстве:
а)	глубина и стойкость антиобщественной установки
личности и вопрос о категориях (типах) преступников;
психологические особенности личности и их роль в пове-
дении субъекта;
б)	недостатки и ошибки на различных участках хо-
зяйственно-организаторской деятельности; организация
быта и досуга, факты формально-бюрократического от-
ношения к нуждам трудящихся; неблагоприятная жиз:
ценная ситуация и значение требования чуткости и вни-
мания к человеку; ненадлежащее поведение других лиц,
способствующее и облегчающее совершение преступле-
ний; алкоголизм и преступность, роль опьянения при
совершении преступления, вопросы борьбы с алкоголиз-
мом; эффективность законодательства в борьбе с пре-
ступностью, его предупредительно-воспитательное воз-
действие; уровень практической деятельности органов
милиции, прокуратуры, суда по борьбе с преступно-
стью; роль общественности в предупреждении преступ-
лений.
Разумеется, многие из перечисленных вопросов при
всем их значении для проблемы преступности выходят
за рамки науки уголовного права, имеют, бесспорно, и
общефилософский, и психологический, и педагогический,
и прочие аспекты.
Поэтому глубокое и всестороннее исследование этих
вопросов возможно лишь в результате коллективных
усилий не только теоретиков-юристов, но и философов,
экономистов, психологов и педагогов,
59
В настоящей работе автор видел свою задачу в том,
чтобы исходя из основных положений марксистской фи-
лософии, материалистической психологии и советской
педагогики, используя материалы судебной практики, а
также и более широкие материалы и наблюдения, отно-
сящиеся к рассматриваемому вопросу, проанализиро-
вать в пределах, доступных юристу и допустимых в юри-
дической работе, те условия и обстоятельства, под воз-
действием которых может складываться антисоциальная
установка личности, вызывающая при определенной си-
туации преступное поведение.
С практической точки зрения, выяснение указанных
условий и обстоятельств должно помочь мобилизовать
усилия советского общества на борьбу со всеми явле-
ниями, способствующими формированию у некоторых
лиц индивидуалистических взглядов и настроений. Это
тем более важно, что отрицательное значение подобных
явлений у нас не всегда достаточно осознается и учиты-
вается.
Глава третья
ПРИЧИНЫ СОХРАНЕНИЯ В СССР
ИНДИВИДУАЛИСТИЧЕСКИХ взглядов
И ПОБУЖДЕНИЙ, ЛЕЖАЩИХ В ОСНОВЕ
ПРЕСТУПНОГО ПОВЕДЕНИЯ
Преступление в социалистическом обществе
есть проявление индивидуалистической установки лич-
ности, нежелания считаться с общественными интере-
сами, противопоставление им своей узколичной потреб-
ности h
При этом понятие преступного в социалистическом
обществе, сохраняя свое классовое содержание, впервые
в истории приобретает истинно антиобществен-
ный характер, поскольку социалистическое общество
выражает интересы всех своих членов.
Последнее, однако, не означает абсолютной свободы
личности, безграничного удовлетворения любой по-
требности любого лица. «...Безусловная свобода од-
ного лица означает безусловное рабство всех его окру-
жающих, т. е. превращает свободу в ее собственную про-
тивоположность» 1 2.
1 Сказанное относится не только к умышленным, но и к неосто-
рожным преступлениям, для которых характерно отсутствие надле-
жащего внимания и заботы об общественных интересах, а это тоже
своеобразное выражение индивидуализма. Так же считает и
В. Кудрявцев (см. «Советская юстиция» 1958 г. № 2, стр. 16).
Подробнее об этом см. в гл. IV.
2 Г. В. Плеханов, Избранные философские произведения,
т. II, М., 1956, стр. 379.
Говоря о полном удовлетворении потребнрстей всех советских
людей, как экономическом условии перехода от социализма к ком-
мунизму, Н. С. Хрущев предупреждал, что «...имеются в виду не
прихоти и не претензии на предметы роскоши, а здоровые потреб-
ности культурно развитого человека» (см. Н. С. Хрущев, О конт-
рольных цифрах развития народного хозяйства СССР на 1959—
1965 годы, М., 1959, стр. НО).
61
Не всякое свободно возникающее желание мо-
жет считаться потребностью. Иное означало бы простор
для индивидуалистического произвола со всеми вы-
текающими отсюда печальными для общества послед-
ствиями, ибо «капризы потребностей,— как справедли-
во указывал А. С. Макаренко,— это капризы насиль-
ников» 1.
Социализм отвергает произвол индивидуально-
личностного интереса, требуя, чтобы этот интерес не вы-
ходил за пределы возможного, а в случае расхожде-
ния с общественным интересом был подчинен послед-
нему.
И пока у всех членов общества не выработано под-
линно коммунистическое сознание, допускающее лишь
нравственно оправданные потребности, т. е. потребности
коллективиста, пока индивид способен испытывать жела-
ния и влечения, противоречащие общественным интере-
сам, до тех пор сохраняется возможность антиобщест-
венных поступков.
Сознание человека определяется, как известно, ма-
териальными условиями его существования. Но «дело
обстоит совсем не так, что только экономическое по-
ложение является единственной активной причиной,
а остальное является лишь пассивным следствием.
Нет, тут взаимодействие на основе экономической необ-
ходимости, в конечном счете всегда прокладывающей
себе путь»1 2.
Поэтому социалистические изменения в условиях ма-
териальной жизни общества хотя и обусловливают изме-
нение человеческого сознания, однако сами по себе еще
не означают такого изменения, не сливаются, не отож-
дествляются с ним.
Это положение, неоднократно отмечавшееся К. Мар-
ксом и Ф. Энгельсом, прекрасно выражено В. И. Лени-
ным, подчеркивающим, что коммунизм требует, кроме
экономических преобразований, глубокого изменения че-
ловеческой психологии, предполагая «и не теперешнюю
производительность труда и не теперешнего обывателя,
способного «зря» — вроде как бурсаки у Помяловского —
1 А. С. Макаренко, Соч., т. 4, стр. 43.
2 К. Маркс и ф. Энгельс, Избранные письма, М., 1947,
стр. 470.
62
портить склады общественного богатства и требовать
невозможного» Ч
Социалистическая революция создает объективные
условия для полного уничтожения подобных индивидуа-
листических взглядов и выработки у всех людей
коммунистической психологии, при которой антиобщест-
венное не может даже переживаться как нечто желае-
мое, а тем более восприниматься как лично значимое,
противопоставляться и предпочитаться общественному.
Такова закономерность развития личности после унич-
тожения классового антагонизма и эксплуатации, опре-
деляющая последовательное сокращение и окончатель-
ное исчезновение антиобщественных поступков, сохра-
няющихся вначале лишь как отдельные эксцессы, кото-
рые затем «...неизбежно начнут «отмирать». Мы не зна-
ем, как быстро и в какой постепенности, ио мы знаем,
что они будут отмирать»1 2.
Но, уничтожая основную экономическую причину
преступности — частную собственность и обеспечивая
тем самым возможность окончательной ликвидации
преступности, социалистические преобразования общест-
венной жизни не уничтожают еще самой преступности,
ибо не в состоянии сразу преодолеть «старые навыки,
оставшиеся нам в наследие от старого строя, навыки и
привычки собственнические, которые насквозь пропиты-
вают толщу масс...» 3.
Эти собственнические, т. е. индивидуалистические,
антиобщественные навыки и привычки и принято назы-
вать пережитками капитализма в сознании
людей, хотя правильнее было бы говорить о пережитках
прошлого, досоциалистического устройства
общества, ибо эти навыки и привычкц формируются в
результате не только капиталистических, но и всяких
иных классово антагонистических общественных отноше-
ний, основанных на частной собственности.
Социалистическое государство получает в наследие
от старого общества людей, «надолго загаженных, испор-
ченных проклятой частной собственностью». Оно долж-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 25, стр. 441
2 В. И. Ленин, Государство и революция, М., 1951, стр. 84.
3 В. И. Л е н и н, Соч., т. 31, стр. 340.
63
но перевоспитать «миллионы крестьян и мелких хозяйчи-
ков, сотни тысяч служащих, чиновников, буржуазных -ин-
теллигентов», наконец, «и самих пролетариев, которые
от своих собственных мелкобуржуазных предрассудков
избавляются не сразу, не чудом, не по велению божьей
матери, не по велению лозунга, резолюции, декрета, а
лишь в долгой и трудной массовой борьбе с массовыми
мелкобуржуазными влияниями»1. Это — борьба за мас-
совое порождение коммунистического сознания, «массо-
вое изменение людей»1 2, которое В. И. Ленин по праву
считал переворотом более трудным, более существенным,
более коренным, более решающим, чем свержение бур-
жуазии, ибо «...тогда и только тогда возврат назад, к ка-
питализму, станет невозможным, коммунизм сделается
действительно непобедимым»3.
Совершенно естественно, что такой переворот в чело-
веческой психологии быстро, внезапно, «по мановению
волшебной палочки», не происходит. В. И. Ленин неод-
нократно подчеркивал, что сразу избавиться от дурного
наследия капитализма мы не в состоянии, что это про-
цесс очень длительный.
Говоря о том, что преступность в СССР постоянно
снижается, а количество преступников значительно со-
кратилось, Н. С. Хрущев в беседе с корреспондентом
американского агентства Юнайтед Пресс Генри Шапиро
указывал: «Мы боремся с пережитками капитализма
в сознании людей. Но эти пережитки у какой-то части
населения, видимо, будут сохраняться еще продолжи-
тельное время, потому что процесс их преодоления до-
вольно длительный и сложный»4.
Чем же обусловлена трудность преодоления старых
индивидуалистических взглядов и установок, их живу-
честь, их стойкость и, как следствие этого, антиобщест-
венное поведение людей в социалистическом обществе,
т. е. преступность?
Прежде всего' отставанием сознания от бытия.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 94—95.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IV, стр. 60.
3 В. И. Ленин, Соч. т. 29, стр. 379—400.
4 Н. С. Хрущев, Беседа с корреспондентом американского
агентства Юнайтед Пресс Генри Шапиро, «Правда» 19 ноября
1957 г.
64
§ 1» Отставание сознания от бытия
Сознание каждого отдельного человека (индиви-
дуальное, личное сознание) формируется под воздей-
ствием не только социально-экономических условий,
в которых данный индивид живет и которые он непо-
средственно воспринимает. .
Индивидуальное сознание обусловливается также
теми представлениями, понятиями, идеями и взглядами,
которые сложились как многовековой опыт людей, пе-
редающийся от поколения к поколению, и которые ин-
дивид усваивает в повседневном общении с окружаю-
щими.
В одном из своих писем Ф. Энгельс писал, что «фи-
лософия каждой эпохи располагает в качестве предпо-
сылки определенным мыслительным материалом, кото-
рый передан ей ее предшественниками и из которого она
исходит» Это справедливо в отношении не только фи-
лософии, но и всех иных форм общественного сознания,
в том числе морали и нравственности.
Каждый новый член общества, начиная свое созна-
тельное существование, застает уже готовые, сложив-
шиеся взгляды — как передовые, прогрессивные, так и
отсталые, реакционные, воздействующие на его инди-
видуальное сознание в обоих этих направлениях.
Поэтому изменение условий материальной жизни об-
щества и соответствующих им общественных отношений
никогда не может сразу и полностью получить адекват-
ное отражение в индивидуальном сознании всех членов
общества. Для перевоспитания людей, для изменения их,
по выражению К. Маркса, «обыденного сознания», т. е.
психики, привычек, навыков и т. д., требуется несравнен-
но больше времени, чем для замены одного обществен-
ного строя другим.
Индивидуалистические взгляды и установки выраба-
тывались и укреплялись в общественном сознании в те-
чение всей предшествующей социализму многовековой
истории классового общества. Смена рабовладельчества
феодализмом, феодализма — капитализмом не только' не
ослабляла, а, напротив, с новой силой утверждала по-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, М., 1947,
стр. 430.
3 А. Б. Сахаров
65
добные взгляды й установки, ибо все эти формаций
сохраняли и усиливали антагонистические противоре-
чия, неравенство и эксплуатацию.
В результате частнособственнические взгляды и уста-
новки чрезвычайно глубоко' проникли в человеческое
сознание, приобрели «громадную силу привычки» Ч Эта
«'сила привычки миллионов и десятков миллионов — са-
мая страшная сила» 1 2, она выступает не только как при-
вычка отдельных людей, а как .социальная при-
вычка, рожденная «веками и тысячелетиями рабства,
крепостничества, капитализма, мелкого раздробленного
хозяйничанья, войной всех против всех из-за местечка
на рынке, из-за более высокой цены за продукт или
за труд»3.
Поэтому индивидуалистические взгляды и установки,
т. е. пережитки капитализма, пережитки прошлого могут
быть свойственны не только людям, выросшим до социа-
лизма, в условиях частнособственнического строя, но и
тем, кто никогда не видел живого капиталиста, поме-
щика, полицейского, никогда не испытывал на себе непо-
средственного воздействия частной собственности и клас-
сового антагонизма, но воспринял эти взгляды от других,
через общественное сознание, в котором они все еще со-
храняются 4.
Нельзя забывать, что «история какого-нибудь отдель-
ного индивида отнюдь не может быть оторвана от исто-
рии предшествовавших или современных ему индивидов,
а неизбежно определяется ею»5 6.
1 В. И. Л е н и н, Соч., т. 29, стр. 388.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 27.
3 В. И. Ленин, Соч., т. 28, стр. 365.
4 Следует возразить против встречающейся иногда в нашей
литературе попытки рассматривать пережитки прошлого лишь как
личные, индивидуальные традиции и привычки «пожилых людей»,
сформировавшиеся «в условиях царской России в детстве, т. е. в
том возрасте, который часто идеализируется» (см. Н. Д. Леви-
тов, Вопросы психологии характера, М., 1956, стр. 245).
Подобного рода взгляды с полным основанием1 признаются вуль-
гаризаторскими, ибо они не учитывают сложный диалектический
характер отражения внешнего мира в сознании людей, относи-
тельную самостоятельность, устойчивость и преемственность со-
знания человека, огромную роль окружающей среды, воспитания
в семье и т. п. (См. «Психология», под ред. А. А. Смирнова,
М., 1956).
6 К- Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IV, стр. 426.
66
Причем в формировании индивидуального сознания
большое значение принадлежит личному -опыту,
практике данного индивида, в процессе которой
познаются и проверяются, а затем усваиваются или от-
вергаются соответствующие идеи, взгляды и установки.
А это указывает на роль окружающей среды, конкретных
условий (семья, школа, производство и т. д.), опреде-
ляющих содержание индивидуального опыта.
Справедливо утверждение, что «конкретные психоло-
гические особенности, которые приобретает усваиваемое
отдельными людьми содержание общественного созна-
ния, определяются уже не самим этим содержанием, его
объективным общественным значением, а зависят от об-
стоятельств жизни, деятельности данного человека, от
индивидуальных особенностей его личности» Ч
Итак, хотя социалистическое преобразование матери-
альных условий жизни общества и определяет неодоли-
мый процесс изменения человеческой психологии, подоб-
ный процесс все же отстает от экономического развития.
Анализируя некоторые вопросы марксистско-ленинской
теории, Н. С. Хрущев говорил на XXI съезде КПСС,
что если экономические условия перехода от социализма
к коммунизму, т. е. изобилие материальных благ и пол-
ное удовлетворение разумных потребностей советских
людей можно будет обеспечить в недалеком’ будущем,
то более длительный срок необходим для создания ду-
ховных условий такого перехода1 2.
Нельзя, разумеется, ждать, когда это произойдет
само собой, как простое следствие экономических пре-
образований. «Нужно развивать у советских людей ком-
мунистическую нравственность, в основе которой лежит
преданность коммунизму и непримиримость к его вра^
гам, сознание общественного долга, активное участие
в труде на благо общества, добровольное соблюдение
основных правил человеческого общежития, товарище-
ская взаимопомощь, честность и правдивость, нетерпи-
мость к нарушителям общественного порядка»3.
1 «Психология», под ред. А. А. Смирнова, М., 1956, стр. 80;
подробно данный вопрос будет рассмотрен нами ниже.
2 См. Н. С. X р у щ е в, О контрольных цифрах развития на-
родного хозяйства СССР на 1959—1965 годы, М., 1959, стр.
108—110.
3 Т а м ж е, стр. 59.
3*
67
Именно поэтому XXI съезд КПСС признал, что во-
просы коммунистического воспитания трудящихся, осо-
бенно подрастающего поколения, приобретают теперь
исключительно важное значение.
Пережитки капитализма — индивидуалистические, ан-
тиобщественные взгляды и установки —сохраняются
в СССР не только в силу традиции и привычки, вслед-
ствие отставания сознания от бытия. Они имеют под со-
бой и некоторые основания в реальной действительности,
поддерживающие и питающие, а иногда даже оживляю-
щие и усиливающие подобные взгляды и установки.
Без этого можно было бы значительно легче и быст-
рее преодолеть пережитки капитализма, полностью очи-
стить от них человеческое сознание, а значит и оконча-
тельно ликвидировать в нашей стране преступность. .
Таким основанием является прежде всего существо-
вание наряду с социалистическим1 обществом капитали-
стического 'Мира.
§ 2. Влияние капиталистического мира
В нашей юридической литературе это обстоятельство
рассматривалось обычно как одна из самостоятельных
причин преступности, наряду с пережитками капита-
лизма. Соотношение этих двух явлений, существующая
между ними взаимосвязь выявлялась недостаточно, и
дело представлялось иногда таким образом, будто капи-
талистическое окружение служит источником лишь го-
сударственных преступлений, а следствием пережитков
капитализма является только преступность общеуго-
ловная.
Между тем такое объяснение представляется упро-
щенным и недостаточным.
Конечно, государственные преступления есть, глав-
ным' образом, результат враждебной деятельности раз-
ведывательных органов империалистического лагеря, за-
сылающих в нашу страну шпионов, террористов, подрыв-
ников-диверсантов или вербующих их среди морально
разложившихся, спровоцированных и шантажированных
ими отдельных граждан.
Не будь этой враждебной деятельности, мы, по-види-
мому, не имели бы сегодня и подобных преступлений,
68
ибо с ликвидацией эксплуататорских классов, утвержде-
нием социалистических принципов организации общест-
венной жизни, ростом' и укреплением морально-полити-
ческого единства советского общества отпали внутрен-
ние причины, способные породить классовый антагонизм,
выражением которого и является политическая пре-
ступность.
Именно поэтому в Советском Союзе сейчас нет фак-
тов привлечения к уголовной ответственности за поли-
тические преступления, а среди людей, понесших за по-
следние годы заслуженную кару за свою антисоветскую
деятельность, большую часть составляют агенты, забро-
шенные в Советский Союз извне.
Но, очевидно, и эти особЬ опасные государственные
преступления были бы практически невозможны, если бы
среди некоторой части советских людей не сохранялись
еще остатки прежней идеологии, антиобщественные
взгляды и побуждения, облегчающие вражеским орга-
нам их черную работу.
Так,/отсутствие должной заботы о государственных и
общественных интересах может привести к притуплению
бдительности в отношении происков империалистических
агентов. Алчность, карьеризм, моральная нечистоплот-
ность и неустойчивость, алкоголизм и прочие антиоб-
щественные тенденции отдельных граждан позволяют
нашим внешним врагам различными приемами и мето-
дами— обманом, шантажом, провокацией и т. п.— затя-
, гивать таких людей в свои сети, используя их для совер-
( шения опасных преступлений.
Следовательно, государственные преступления обус-
ловлены не только непосредственной антисоветской дея-
тельностью империалистического лагеря, но и сохраняю-
щимися еще пережитками прошлого в сознании отдель-
ных советских людей.
Вместе с тем, наличие капиталистического мира —
причина не только государственных преступлений в на-
шей., стране.
1 Существование рядом с нашим социалистическим го-
* сударством капиталистического общества, основанного
на частной собственности и эксплуатации, общества,
в котором господствует идеология индивидуализма и от
которого мы отнюдь не отгорожены непроницаемой сте-
ной, может оказать (и в ряде случаев действительно
69
оказывает) известное воздействие на сознание отдельных
неустойчивых людей, питая отсталые, антиобщественные
взгляды и установки.
Из капиталистического' мира проникают в нашу
среду, заражая преимущественно некоторых молодых
‘/людей, чуждые социализму эгоистические и индивидуа-
листические нравы: беспечное отношение к жизни, стрем-
; ' ление превратить ее в сплошную цепь удовольствий и
развлечений, пренебрежение к труду и игнорирование
общественных интересов, неуважение к женщине и вы-
сокомерное отношение к окружающим и т. д., и т. п.
, А все это, как известно, нередко приводит к различным
I преступлениям.
Д^за. Подобное воздействие тем1 более несомненно, что ка-
| питализм1 не просто существует, но и ведет с нами по-
стоянную и непримиримую борьбу, стремясь ослабить и
уничтожить ненавистный ему социалистический строй.
И поскольку укрепление могущества социалистического
государства, рост советского патриотизму и морально-
политического единства советских''4 ладей все более и
более затрудняет непосредственную вражескую, антисо-
ветскую деятельность, империалистическая реакция
«изыскивает самые разнообразные формы и методы для
того, чтобы ежедневно и ежечасно, трубя о «достоин-
ствах» капиталистического общества, о так называемом
свободном: мире, пытаться развращать сознание и волю
недостаточно устойчивых людей» !, и таким образом на-
нести удар советскому обществу, ослабить его.
Конечно, социалистическая идеология, как наиболее
передовая, прогрессивная, непреодолима. Обусловленная
всем строем советского общества, господствующими
в нем социалистическими общественными отношениями,
эта идеология неудержимо завладевает массами, очищая
сознание людей от всех наслоений и пережитков про-
шлого, вытесняя старые антиобщественные взгляды и
установки.
И никакое влияние загнивающего капиталистического
общества не в состоянии остановить процесс коммунисти-
ческого воспитания советских людей, процесс «массового
1 Л. Ильичев, XXI съезд КПСС и некоторые вопросы идео-
логической работы, «Коммунист» 19.59 г. № 2, стр. 29.
70
I Порождения коммунистического сознания». Но затруД-
/ нить этот 'процесс оно, очевидно, способно.
На XXI съезде КПСС серьезный упрек был сделан
тем, кто недооценивает вред буржуазных влияний, счи-
тая, что буржуазия от нас далеко и ей недоступны со-
ветские люди. «Мы не можем 'игнорировать возможность
буржуазного влияния,— 'говорил на съезде Н. С. Хру-
щев,— и обязаны вести борьбу против него, против про-
никновения в среду советских людей <и особенно; в среду
молодежи чуждых взглядов и нравов»1.
Таким, образом^ пережитки прошлого в сознании, лю-
дей и капиталистическое окружение неразрывно между
собой связаны, обусловливая, в конечном итоге, пре-
ступность, имеющую место в нашей стране.
Индивидуалистические взгляды и установки, лежа-
щие в основе антиобщественных поступков и преступле-
ний, поддерживаются и оживляются в результате идео-
логического воздействия капиталистического мира, а по-
следний осуществляет враждебную нам деятельность
в виде организации различных антисоветских преступле-
ний, используя наличие индивидуалистических, антиоб-
щественных взглядов и установок в сознании отдельных
. граждан.
Если бы наряду с социалистическим' обществом не
существовало капиталистического мира, мы гораздо
быстрее и легче уничтожили бы остатки антиобществен-
ных взглядов, а следовдтельно, окончательно ликвиди-
ровали преступности) С другой стороны если бы пере-
житки капитализЙЗГне были столь живучи, если бы они
отмирали одновременно с исчезновением' экономических
отношений старого общества, то и империалистический
лагерь представлял бы значительно меньшую опасность
в своем стремлении организовать различные антисовет-
ские преступления, ибо отсутствие антиобщественных,
индивидуалистических навыков и побуждений во много
раз затрудняло бы подобную вражескую деятельность,
обрекая ее не только в конечном' 'итоге, но и в каждом
конкретном случае на неизбежный провал] Такова роль
j капиталистического мира, как одной из причин сохране-
 ния у некоторой части советских людей индивидуалисти-
1 Н. С. Хрущев, О контрольных цифрах развития народного
хозяйства СССР на 1959—1965 годы, М., 1959, стр. 63—64.
71
Чёской психологии, й вМёсТе с Тем и явлений преступно^
сти. Это требует, помимо постоянной бдительности к про-
искам' империалистических агентов,. последовательной и
неослабной борьбы с растлевающим влиянием капита-
листического мира на сознание неустойчивых членов на-
шего общества.
§ 3. Вопрос об экономических причинах сохранения
при социализме индивидуалистических взглядов
и установок
На научных совещаниях, дискуссиях и в печати были
сделаны попытки объяснить стойкость и живучесть пе-
режитков капитализма в сознании некоторой части со-
ветских граждан не только отставанием сознания от
бытия и влиянием капиталистического мира, т. е. явле-
ниями, никак не связанными с социалистическим строем,
но и некоторыми внутренними противоречиями нашего
общества, обусловленными недостаточной в сравнении
с полным коммунизмом степенью экономической зрело-
сти социализма. Указывалось, в частности, что в то
время как для одних взглядов экономическая почва
совершенно отсутствует, другие «поддерживаются и
оживляются определенными, пока что до> конца не устра-
ненными явлениями, имеющимися в нашей действитель-
ности и полученными в наследство от капитализма» Ч
1 С. Ковалев, Пережитки капитализма в сознании людей
при социализме и пути их преодоления, «Коммунист» 1957 г. № 3,
стр. 30.
За последнее время в советской печати, преимущественно пар-
тийной и философской, были подвергнуты глубокому рассмотрению
вопросы о пережитках капитализма в сознании людей, их при-
чинах и условиях окончательной их ликвидации; о противоречиях
социалистического общества и путях их преодоления; о соотноше-
нии личных и общественных интересов при социализме и т. д.
(см. А. Соболев, О противоречиях социалистического общества
и путях их преодоления, «Коммунист» 1958 г. № 2; М. Т. Иов-
ч у к, Роль социалистической идеологии в борьбе с пережитками
капитализма, «Вопросы философии»» 1955 г. № 1; В. А. Степа-
нян, Противоречия в развитии социалистического общества, «Во-
просы философии» 1955 г. № 2; Г. М. Га к, Общественные и лич-
ные интересы и их сочетание при социализме, «Вопросы филосо-
фии» 1955 г. № 4; Б. С. Украинцев, Проблема современного
разрешения противоречий социалистического общества, «Вопросы
философии» 1957 г. № 5; Б. П. Чертков, Неантагонистические
72
К числу таких явлений относили несоответствие между
уровнем развития социалистического производства и по-
требностями советских людей, вызывающее необходи-
мость известного ограничения этих потребностей; со-
циалистический принцип распределения по труду и
связанное с ним1 неравенство в долях, получаемых при
распределении общественного продукта; сохраняющиеся
при социализме некоторые унаследованные от капита-
лизма формы разделения труда (умственного и физиче-
ского, промышленного и сельскохозяйственного, квали-
фицированного и неквалифицированного и т. п.); су-
ществование товарно-денежного обращения, института
собственности и т. д.
Правильно осуждая допускавшиеся ранее ошибки
идеалистического порядка, при которых дело изобража-
лось так, будто пережитки капитализма в сознании
людей можно преодолеть лишь средствами воспитания
и пропаганды, некоторые авторы впадали в другую край-
ность, связывая сохранение индивидуалистических взгля-
дов и настроений с указанными объективными усло-
виями экономического развития нашей страны и делая
в результате вывод о том, что, пережитки капитализма
в сознании людей — «закономерное явление для социа-
лизма» 1 и что «для отмирания преступности в социали-
стическом обществе нет еще ...всех необходимых эконо-
мических предпосылок» * 1 2.
Но правилен ли такой вывод?
Здесь возникает чрезвычайно важный и политически
острый вопрос, связаны ли причины преступности
в СССР в какой-либо степени с экономическими усло-
виями при социализме, а если связдны, то каково кон-
кретное содержание этой связи? Значение этого вопроса
противоречия при социализме, М., 1957; Ф. Константинов,
Новый период в развитии коммунизма, «Коммунист» 1959 г. № 1;
Л. Ильичев, XXI съезд КПСС и некоторые вопросы идеологи-
ческой работы, «Коммунист» 1959 г. № 2; Ю. Арбатов, Вопросы
коммунистического воспитания, «Коммунист» 1959 г. № 3; П. Ф е-
д о с е е в, От социализма к коммунизму, «Правда» 9 февраля
1959 г. и др.). И хотя названные вопросы не касаются специально
причин преступности в СССР, они, несомненно, имеют определен-
ное значение для решения этой проблемы.
1 См. Б. П. Чертков, Неантагонистические противоречия при
социализме, М., 1957.
2 «Вопросы изучения преступности», вып. I, М., 1958, стр. 16.
73
очевидно: решение его определяет перспективы нашей
борьбы за полную ликвидацию преступности в стране.
Нельзя, конечно, отрицать, что условия экономиче-
ской жизни общества при социализме существенно отли-
чаются от условий экономической жизни при коммуниз-
ме, «когда не только будет уничтожена противополож-
ность классов, но изгладится и след ее в практической
жизни» Иное противоречило бы марксистско-ленин-
скому учению о двух фазах коммунистического общества,
о неизбежности и закономерности исторического про-
цесса постепенного и непрерывного перехода от социа-
лизма к коммунизму, который нельзя произвольно нару-
шить или обойти, вводя то, что еще не созрело.
Нельзя также отрицать, что при социализме имеется
еще немало трудностей и противоречий как субъектив-
ного, так и объективного характера, в частности, проти-
воречие между растущими потребностями членов социа-
листического общества и еще недостаточным для их
полного удовлетворения уровнем развития производства;
неравенство в долях, получаемых при распределении об-
щественного продукта; различие между трудом умствен-
ным и физическим, квалифицированным и неквалифици-
рованным, легким и тяжелым и т. п. В преодолении этих
трудностей и противоречий — смысл и сущность органи-
зуемой и направляемой коммунистической партией все-
народной борьбы за осуществление грандиозной про-
граммы развернутого строительства коммунизма в нашей
стране.
Таким образом, борьба старого с новым происходит
при социализме не только в сознании, но и в экономике,
ибо «остатки старого в новом показывает нам жизнь на
каждом шагу, и в природе и в обществе»1 2.
Характеризуя первую фазу коммунизма— социализм,
К. Маркс говорил об обществе, которое не развилось на
своей собственной основе, а «наоборот, только что вы-
ходит как раз из капиталистического общества и кото-
рое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нрав-
ственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна
старого общества, из недр которого оно вышло» 3.
1 Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, М., 1957, стр. 89.
2 В. И. Ленин, Государство и революция, М., 1952, стр. 91.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. II,
1955, стр. 13.
74
Маркс, таким образом, считал, ЧТО КайиТалйзМ Йё
только оставляет глубокий след в сознании людей
нового социалистического общества, но и определяет
некоторые особенности в его экономике.
Но было бы глубоко1 ошибочным противопоставлять
исторически обусловленные особенности социалистиче-
ской экономики — принцип распределения по1 труду,
принцип материальной заинтересованности, товарно-де-
нежное обращение и т. п. процессу очищения человече-
ского сознания от «глупостей и мерзостей капиталисти-
ческой эксплуатации» (Ленин).
Экономические отношения социализма, отвергая част-
ную собственность и социальное неравенство, полностью
и навсегда устраняют непримиримые противоречия
между индивидуумом1 и обществом и -между индиви-
дуумами в обществе, создают объективные условия для
подлинно свободного развития личности.
Тем самым уничтожаются причины, с неизбежностью
порождающие индивидуалистические взгляды и побуж-
дения, возникают все необходимые объективные предпо-
сылки для окончательной ликвидации подобных пере-
житков.
Некоторые исторически обусловленные явления и
особенности нашей экономики, связанные с недоста-
точной экономической зрелостью социализма по срав-
нению с полным коммунизмом, не противоречат и не
могут противоречить неодолимому процессу превраще-
ния индивидуалистического сознания в коммунисти-
ческое.
Социализм не располагает пока возможностями для
полного удовлетворения материальных и культурных
потребностей всех членов общества и поэтому сохра-
няет известные ограничения в их удовлетворении. Од-
нако это не может быть необходимой причиной индиви-
дуалистических взглядов и побуждений, ибо, в отличие
от классово антагонистического общества, где ограниче-
ние потребностей трудящихся связано с вопиющей не-
справедливостью в распределении общественного про-
дукта, с присвоением львиной его доли незначительным
меньшинством, владеющим1 средствами производства и
использующим их лишь для получения личной выгоды,
ограничение потребностей членов социалистического об-
щества вызвано недостаточным] еще уровнем развития
75
ЙройзвбдсТва, отсутствием необходимых материальных
средств для удовлетворения всех потребностей всех
членов общества. Социализм освобождает, раскрепощает
личность, открывая широкий простор для бурного и
неуклонного роста ее разнообразных материальных и ду-
ховных потребностей. Вместе с тем1 он получает в на-
следие от прежнего эксплуататорского строя производ-
ство, которое никогда не служило удовлетворению по-
требностей всех членов общества, а было подчинено
единственной цели извлечения максимальной прибыли
в интересах эксплуататорского меньшинства.
В результате, несмотря на невиданный рост произ-
водства при социализме, оно не в состоянии сразу вы-
полнить стоящую перед ним задачу — полностью удов-
летворить все потребности всех граждан. Создается
известный разрыв, противоречие между потребностями
членов общества и существующими возможностями их
удовлетворения.
И хотя противоречие между производством и потреб-
лением свойственно всем социально-экономическим фор-
мациям, при социализме оно имеет качественно! иной,
чем в эксплуататорском обществе, характер, поскольку
производство впервые и полностью подчинено интересам
самих производителей. Сохраняющееся еще противоре-
чие между уровнем производства и потребностями об-
щества, между индивидуальными потребностями и воз-
можностями их удовлетворения является неантагони-
стическим, временным, преходящим. Оно закономерно
вызывает у большинства советских людей стремление
увеличить производительность труда, умножить эконо-
мическую мощь социалистического государства и тем
самым разрешить указанное противоречие в интересах
общества и каждого его члена. Лишь у лиц, отравленных
ядом индивидуализма, проникнутых заботой исключи-
тельно об узколичном благополучии, вынужденное огра-
ничение социалистическим1 государством потребностей
своих граждан может вызвать антиобщественные прояв-
ления. Но дело здесь не в особенностях социалистиче-
ской экономики, а в особенностях нёсоциалистического
сознания данного индивида.
Столь же неверно считать источником индивидуали-
стических пережитков в сознании людей унаследованные
от старого строя формы разделения труда.
76
Свободный творческий труд при социализме корен-
ным образом отличается от подневольного капиталисти-
ческого труда, обогащающего одних и порабощающего
других, подавляющего и калечащего личность физиче-
ски и морально.,
Будучи не только источником благосостояния работ-
ника, но и мерилом его общественного веса, труд при
социализме все более и более становится жизненной
потребностью человека, а сохраняющиеся еще различия
между трудом) умственным и физическим, квалифициро-
ванным и неквалифицированным полностью утратили
прежний антагонистический характер и постепенно
устраняются. Вот почему труд в нашем обществе, даже
выступая как обязанность каждого способного
к труду гражданина, по принципу «кто не работает, тот
не ест», не может порождать антиобщественных стрем-
лений, а, напротив, является одним' из важнейших фак-
торов коммунистического воспитания.
И если имеются еще в нашем обществе люди, смот-
рящие на труд как на принудительную повинность,
стремящиеся уклониться от общественного труда и
удовлетворить свои потребности не честным трудом, а
иным способом, то причину того надо, искать не в осо-
бенностях труда при социализме, а в конкретных усло-
виях формирования подобной психологии.
То же следует сказать и о сохраняющемся при социа-
лизме товарно-денежном обращении, различных формах
собственности и т. д.
В социалистическом.1 обществе распределение мате-
риальных благ и удовлетворение различных .потребно-
стей граждан происходит посредством обмена, путем
приобретения предметов потребления в личную собст-
венность за деньги, получаемые в оплату за труд.
В условиях социализма торговля, деньги, личная
собственность имеют принципиально иное, чем в капи-
талистическом обществе, содержание и значение. Из
орудия закрепления экономического неравенства и экс-
плуатации они превращены в необходимые рычаги ком-
мунистического переустройства общества.
Социалистическая торговля и деньги служат сред-
ством1 распределения общественного продукта между
членами общества, содействуют максимально' полному
и всестороннему удовлетворению материальных и духов-
77
йых потребностей граждан. Личная собственность, кйк
результат трудовой деятельности индивида, в условиях
обобществления средств производства отражает ма-
териальное благополучие личности и в свою очередь
определяется благосостоянием1 всего общества, способ'
ствуя, таким образом, воспитанию коммунистических
взглядов на соотношение личных и общественных инте-
ресов.
И если у лица, сознание которого отравлено пережит-
ками капитализма, торговля, деньги, личная собствен-
ность питают частнособственнические настроения, то
виной тому не названные явления социалистической
экономики, а особенности психологии индивида и те
условия, под воздействием1 которых она формируется.
Особенно неправильно объяснять живучесть и стой-
кость пережитков капитализма в сознании людей социа-
листическими принципами распределения по труду и
материальной заинтересованности работника. Указанные
принципы исходят из невозможности уравнительного
распределения и являются единственно разумными и
справедливыми при существующем уровне развития
производства, ибо они исключают присвоение чужого
труда и основанную на этом эксплуатацию человека че-
ловеком, обеспечивают каждому пользование результа-
тами своего труда, стимулируют заинтересованность
в нем и повышение производительности.
Правда, социалистический принцип распределения
по труду, означая «применение одинакового1 масштаба
к различным людям.» (Ленин), сохраняет известное нера-
венство в долях, получаемых при распределении про-
дуктов. Поскольку люди отличаются друг от друга по
своим физическим качествам, умственным, способно-
стям, квалификации, производственному опыту, семей-
ному положению, наконец, по индивидуальным запросам
и интересам, то при равной оплате за равный труд они
фактически имеют неравные доходы и неодинаковую
возможность удовлетворять свои потребности.
«При равном1 труде,— писал К. Маркс,— и, следова-
тельно, при равном участии в общественном' потреби-
тельном фонде один получит на самом деле больше,
чем другой, окажется богаче другого и тому подобное» Ч
1 К- Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, М.,
1955, т. II, стр. 15.
78
Отмечая эту сторону социалистического принципа
распределения по труду, основоположники 'научного ком-
мунизма указывали, что «эти недостатки неизбежны
в первой фазе коммунистического общества» \ которое
«вынуждено сначала уничтожить только ту «несправед-
ливость», что средства производства захвачены отдель-
ными лицами, и которое не в состоянии сразу уничтожить
и дальнейшую несправедливость, состоящую в распре-
делении предметов потребления «по работе» (а не по
потребностям)»1 2.
Но подобное неравенство и «несправедливость» в
распределении общественного продукта при социализме
по своему характеру не имеет ничего общего с социаль-
но-экономическим неравенством, органически присущим
всякому эксплуататорскому (и в особенности капитали-
стическому) обществу.
«...Капиталистическая система в Англии, в Аме-
рике и в других капиталистических странах,—говорил
Н. С. Хрущев в беседе с главным' редактором1 англий-
ской газеты «Дейли экспресс» Э. Пикерингом,— приво-
дит к очень неравномерному распределению произве-
денных продуктов, а следовательно, и к неравномерному
их потреблению, т. е. к чрезвычайно большому разрыву
между уровнем жизни людей с высокими и низкими до-
ходами. При социалистической системе этого нет. Наша
система обеспечивает значительно большее равенство
в уровне жизни для всего народа»3.
При капитализме фактическое распределение проис-
ходит не по труду, а по капиталу. Там неравенство
в распределении есть проявление классового неравен-
ства и социальной несправедливости, и поэтому оно
с неизбежностью порождает антагонистические и инди-
видуалистические взгляды и стремления.
Социалистический принцип распределения по труду,
будучи отрицанием частного присвоения общественного
продукта и основанного на этом классового антагонизма
и эксплуатации, способствует коммунистическому пере-
воспитанию людей, очищению их сознания от пережит-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, М.,
1955, т. II, стр. 15.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 25, стр. 438.
3 Н. С. Хрущев, За прочный мир и мирное сосуществование^
М., 1958, стр. 335.
79
ков капитализма. «Распределение по труду обеспечивает
материальную заинтересованность людей в результатах
производства, стимулирует рост производительности
труда, повышение квалификации работников, усовер-
шенствование техники производства. Оно играет также
большую воспитательную роль, приучает людей к со-
циалистической дисциплине, делает труд всеобщим и
обязательным» Ч Хорошо известно, например, какие
плодотворные результаты дали мероприятия Коммуни-
стической партии и Советского правительства по вос-
становлению и усилению принципа материальной заин-
тересованности в колхозном! производстве.
Таким образом, экономические отношения социа-
лизма не содержат в себе условий, закономерным и
неизбежным следствием которых 'были бы индивидуали-
стические взгляды и установки, лежащие в основе
антиобщественного поведения. Напротив, они создают
все необходимые объективные предпосылки для очище-
ния сознания от подобных пережитков и, следовательно,
для успешной борьбы с преступностью, которая оказы-
вается тем 'самым органически чуждой нашему строю.
Сказанное не исключает, однако, того, что в отличие
от коммунизма, при котором, по словам Ф. Энгельса,
будут «устранены всякие мотивы к краже», и следова-
тельно, «кражу будут совершать разве только душевно-
больные»1 2, при социализме сохраняется еще возмож-
ность для существования старых индивидуалистиче-
ских взглядов и- побуждений, лежащих в основе
преступных посягательств.
Ограниченность материально-технической базы со-
циализма и невозможность удовлетворить все потребно-
сти всех членов общества; неравенство в долях, полу-
чаемых при распределении общественного продукта;
сохраняющееся различие между трудом умственным и
физическим, квалифицированным и неквалифицирован-
ным, легким и тяжелым; существование товарно-денеж-
ных отношений .и т. п.— все это может еще служить
почвой для сохранения имеющихся у отдельных лиц
индивидуалистических тенденций и установок.
1 Н. С. Хрущев, О контрольных цифрах развития народного
хозяйства СССР на 1959—1965 годы, М., 1959, стр. 116.
2 Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, М., 1957, стр. 88,
80
Разумеется, ведущей, определяющей и побеждающей
силой является социалистическая природа экономиче-
ских отношений нашего строя, их неодолимая тенденция
к превращению в коммунистические общественные от-
ношения, вызывающие «массовое порождение комму-
нистического сознания», «массовое изменение людей»
(Энгельс).
Поэтому подавляющее большинство советских людей
проникнуто глубокой любовью к Родине, несокрушимой
верой в дело строительства коммунизма. Они твердо
противостоят всем недостаткам и болезненным явлениям,
присущим нашему росту, активно борются с ними,
успешно преодолевают их.
Лишь некоторые лица в силу определенных условий
и обстоятельств (о которых мы будем говорить ниже)
воспринимают несущественную, преходящую сторону рас-
смотренных экономических явлений как главную для
себя, определяя в соответствии с этим и свою антиобще-
ственную позицию.
Итак, между пережитками капитализма в сознании
людей и остатками старого в экономике социалистиче-
ского общества существует некоторая внутренняя связь 1.
«Непонимание этого есть отказ от материализма, уступ-
ка идеализму»1 2, игнорирование неразрывной связи
между экономическими и духовными условиями перехода
от социализма к коммунизму.
Утверждение у всех людей подлинно коммунистиче-
ской психологии требует прежде всего такого «развития
социалистического .производства и общественных отно-
шений, которое помогало бы быстрее преодолеть пере-
житки капитализма в сознании людей и позволяло бы
успешно развивать и обогащать социалистические черты
духовного облика членов общества»3. Поэтому наши
результаты в коммунистическом воспитании людей,
в ликвидации пережитков капитализма в конечном счете
1 Необходимо подчеркнуть, что речь идет о связи экономи-
ческих условий социализма с пережитками капитализма в созна-
нии людей, а не непосредственно с преступлениями, которые хотя
и являются проявлением этих пережитков в конкретном антиоб-
щественном' поступке, вместе с тем вызываются й объясняются со-
вокупностью иных условий и обстоятельств, рассматриваемых в по-
следующих разделах работы.
2 «Коммунист» 1959 г. № 2, стр. 28.
3 «Коммунист» 1959 г. № 3, стр. 67.
определяются нашими успехами в коммунистическом
строительстве.
Осуществляемый под руководством Коммунистиче-
ской партии крутой подъем1 социалистической экономики
является одновременно одним из условий и средств
окончательной ликвидации пережитков капитализма
в сознании людей, а вместе с тем1 и обусловленных по-
добными пережитками антиобщественных поступков,
в частности, преступлений.
Таково значение экономических условий для реше-
ния вопроса о причинах преступности при социализме.
Указанные условия не исключают еще полностью воз-
можность сохранения и проявления индивидуалисти-
ческих взглядов и побуждений. Однако формирование
у отдельного лица индивидуалистического сознания, а
тем более совершение им преступления является по от-
ношению к нашему строю случайностью, ибо не связано
с его природой, а, напротив, обусловлено иными, проти-
воречащими ему обстоятельствами.
Некоторые научные работники, возражая против по-
пыток объяснить живучесть пережитков капитализма
особенностями социалистической экономики, считают
источником подобных пережитков нарушения принципов
социализма. Разумеется, нарушения социалистических
принципов, в особенности принципа распределения по
труду и материальной заинтересованности работника,
способны увеличить указанную выше возможность по-
явления и оживления у отдельных лиц антиобществен-
ных взглядов и побуждений.
Однако нарушения принципов социализма представ-
ляют собой единичные факты, ни в какой мере не зако-
номерные для нашего общества, а, напротив, враждебные
и чуждые ему. Поэтому объяснять ими такое объективное
социальное явление, как сохранение пережитков про-
шлого в сознании людей и связанные с ними причины
преступности, значит грубо преувеличивать встречаю-
щиеся еще случаи подобных нарушений.
К тому же нарушения принципов социализма если
не всегда, то в большинстве случаев являются /резуль-
татом проявления антиобщественных взглядов конкрет-
ных лиц и, следовательно, сами нуждаются в объяснении
наряду с теми явлениями, которые с их помощью хотят
объяснить.
Глава четвертая
УСЛОВИЯ НРАВСТВЕННОГО ФОРМИРОВАНИЯ
ЛИЧНОСТИ
Рассмотренные выше факторы обусловливают
возможность сохранения при социализме индивидуали-
стических взглядов и установок, лежащих в основе вся-
кого преступного посягательства. Однако сами по себе
они еще не объясняют, почему то или иное лицо совер-
шает преступление, становится преступником.
Ведь факторы эти всеобщи, т. е. касаются в равной
мере всех членов общества, в то время как индивидуа-
листические установки, а тем более антиобщественное
поведение свойственны лишь незначительному мень-
шинству.
Здесь возникает практически наиболее существенный
и недостаточно разработанный вопрос об условиях фор-
мирования антиобщественной психологии, т. е. вопрос
о том, в силу каких обстоятельств, под воздействием
каких конкретных условий некоторые лица оказываются
индивидуалистами, эгоистами, способными на безнрав-
ственный, нечестный поступок.
Хорошо известно, как иногда совершенно различно
ведут себя в равных условиях, казалось бы, одинако-
вые (во всяком случае, по возрасту, происхождению, об-
разованию, общественному положению и т. п.) люди.
Работала, например, в одном из целинных совхозов
группа комсомольцев — московских рабочих парней, до-
бровольно приехавших растить для Родины богатые
урожаи. В горячую пору косовицы, когда заработки
механизаторов особенно высоки, заболел один из ребят.
И хотя нехватка автотранспорта тормозила работу ком-
байнов, агрегаты простаивали с переполненными бунке-
83
рами, комбайнеры нервничали, теряя дорогое время Й
возможный заработок, комсомольцы решили помочь за-
болевшему товарищу — начислять часть своей выра-
ботки на его имя. А в то же время один из них — Иван
Боков, думал только о том, как бы самому заработать
побольше, обманул всех и подкупил шофера, чтобы тот
обслуживал его комбайн без очереди.
Что поступок Бокова есть результат его индивидуа-
листической психологии — это ясно каждому, но каким
образом у него сложилось подобное индивидуалистиче-
ское сознание, как случилось, что молодой рабочий па-
рень оказался шкурником и эгоистом?..
Другой пример. Жили в одном из украинских сел
две подруги, две молодые учительницы — Галина Л. и
Эмилия К. В морозный январский день собрались де-
вушки на экзаменационную сессию в Львовский универ-
ситет. Дорога предстояла нелегкая: надо было пройти
пешком 10 км до ближайшего города, чтобы сесть на
автобус, идущий во Львов. На полпути в открытом поле
подруг неожиданно настигла метель. Стало темно, под-
нялся сильный ветер, снег слепил глаза. Идти было все
трудней и трудней. Вскоре Галина почувствовала боль
в ногах, силы покинули ее, она не могла уже двигаться и
попросила Эмилию помочь ей. Но та, сказав, что боится
пропустить автобус и опоздать на сессию, прибавила
шаг и скрылась в темноте. Даже придя в город, она
никому не сообщила, что оставила человека в беде, не
послала людей на помощь замерзающей подруге, а спо-
койно села в автобус, приехала во Львов и явилась на
сессию.
Иначе поступил молодой комсомолец Юрий Востря-
ков, случайно проходивший невдалеке от брошенной на
верную гибель Галины. Услышав слабые крики о по-
мощи, он бросился на поиски и уже в поле наткнулся
на сбившуюся с дороги, полузанесенную снегом Галину.
Выбиваясь из сил, более двух километров пронес Во-
стряков на руках незнакомую ему девушку до первого
дома на окраине города, вызвал скорую помощь и от-
правил в больницу.
И в данном случае не составляет труда объяснить по-
ведение Эмилии К. проявлением индивидуалистических
взглядов и установок. Но откуда они у нее? Почему
столь различно поступили Эмилия и Юрий Востряков?
84
Исследованные выше факторы — отставание созййййя
от бытия, влияние капиталистического мира и некото-
рые экономические условия — дают лишь наиболее об-
щее решение о возможности появления у отдельных
членов общества индивидуалистической психологии. Но
они не объясняют, когда, как, вследствии каких условий
эта возможность превращается в действительность
и отрицательные явления, сохраняющиеся еще при со-
циализме, оказывают решающее воздействие на форми-
рование сознания человека, подавляя положительное
влияние основных, ведущих в нашем обществе социали-
стических принципов.
Выяснить это, вскрыть те каналы, по которым в со-
знание людей проникает отрава индивидуализма, эгоиз-
ма, жадности, подлости, жестокости, шкурничества,
карьеризма, лежащих в основе различных преступле-
ний— важнейшая задача науки советского уголовного
права, имеющая не только несомненный теоретический
интерес, но и огромное практическое значение для преду-
преждения и преодоления преступности в нашей стране.
Человек не рождается с задатками коллективиста
или индивидуалиста, честного человека или преступника.
Те или иные взгляды и установки вырабатываются у
него в процессе общественной практики, под влиянием
окружающей его действительности, конкретных условий,
в которых он живет. От того, какими окажутся эти ус-
ловия, с кем и с чем столкнется индивид на своем
жизненном пути, зависит формирование его как лич-
ности.
Тут, понятно, много случайного, йо в этой случайно-
сти проявляется определенная закономерность: социа-
лизм, как мы видели, уничтожает экономические основы
индивидуалистической тенденции, но не исключает еще
возможности сохранения подобной тенденции у неко-
торых членов общества.
Необходимо максимально сузить эту возможность,
устранить все, что способствует ее появлению в каждом
отдельном случаеЧ
1 Следует сразу же оговорить, что рассматриваемые ниже об-
стоятельства способствуют появлению антиобщественной установки
личности не каждое в отдельности, а лишь в известном сочетании,
в совокупности, образующей неблагоприятную для данного лица
индивидуальную ситуацию.
85
$ i. Обстановка в ёеМЬе и условия семеЬногд
воспитания
Огромное значение для формирования нравственной
позиции личности имеет прежде всего семейное
воспитание.
Вопрос о нравственном воспитании в семье заслужи-
вает большого и серьезного разговора, постоянного вни-
мания не только родителей, но и всей советской обще-
ственности. Ведь когда человеком еще с детских лет
усвоены необходимые моральные правила, он увереннее
проходит все сложные перекрестки своего жизненного
пути, легче преодолевает опасность сбиться и свернуть
в темные переулки жизни.
Напротив, тот, кто в детстве не получил необходи-
мой нравственной закалки, тот больше подвержен раз-
личным пережиткам, все еще отравляющим чистый воз-
дух нашей советской действительности.
Можно ли не задуматься над тем, что когда в одной
из областей РСФСР проанализировали данные о состо-
янии преступности, то оказалось, что среди лиц, втянув-
шихся в воровскую деятельность, около 2/3 совершили
свое первое преступление в несовершеннолетнем воз-
расте.
В чем особое значение надлежащего семейного вос-
питания?
В том, что именно в семье будущий гражданин при-
обретает свой первый опыт общественного существова-
ния, именно здесь закладываются основы его сознания
и характера, его взгляды и установки, моральные каче-
ства и волевые свойства.
По мер^ того, как человек растет и вступает в
жизнь — в школу, в училище, в институт, на производ-
ство, где он сам становится участником общественного
труда, социалистических общественных отношений —
открываются все новые и новые возможности для бла-
готворного воспитательного воздействия на него совет-
ской действительности, решительно противостоящей ин-
дивидуализму, собственничеству, обману и жестокости.
Но начинается процесс воспитания советского чело-
века в семье — в этой естественной первичной ячейке
общества. И в течение определенного периода жизни
человека, притом весьма ответственного — периода ста-
86
новления сознания, воли и характера, именно семье
принадлежит основная, ведущая роль.
Разумеется, семья не оторвана от общества, а ребе-
нок не изолирован от мира, лежащего за пределами
семьи. 'С первых же шагов своего сознательного суще-
ствования он оказывается под постоянным воздействием
окружающей действительности, всего, с чем он сталки-
вается в своей повседневной жизненной практике.
А сталкиваться ему, к сожалению, приходится с факто-
рами не только положительного свойства.
И семья является в это время главной педагогиче-
ской ареной, а родители — основными воспитателями,
призванными внести необходимый педагогический кор-
ректив в жизненные восприятия своих детей, помочь ут-
верждению у них подлинно общественных, социалисти-
ческих взглядов.
Очень хорошо писал об этом А. С. Макаренко:
«Воспитание есть процесс социальный в самом широ-
ком смысле. Воспитывает все: люди, вещи, явления, но
прежде всего и больше всего — люди. Из них на пер-
вом месте родители и педагоги. Со всем сложнейшим
миром окружающей действительности ребенок входит в
бесконечное число отношений, каждое из которых неиз-
менно развивается, переплетается с другими отношени-
ями, усложняется физическим и нравственным ростом
ребенка. Весь этот «хаос» не поддается как будто ника-
кому учету, тем не менее, он создает в каждый данный
момент определенные изменения в личности ребенка»1.
Направить это развитие, руководить им могут и
должны в первую очередь родители.
Вот почему от обстановки в семье, от примера ро-
дителей, от правильности их поведения по отношению
к обществу и детям во многом зависит, какими вырас-
тут сами дети.
Нельзя отрицать, что у нас есть еще объективные
причины, затрудняющие надлежащую организацию се-
мейного воспитания: неблагополучно с жилищными
условиями многих советских граждан; часто работа на
производстве обоих родителей ослабляет необходимый
контроль за ребенком, приводит к фактической его без-
1 А, С. Макаренко, Соч., т. 4, стр. 20.
87
надзорности и т. п. Жизнь многих семейств оказалась
нарушенной тяжелыми последствиями войны и после-
военной неустроенности, немало детей осталось без от-
цов, а то и без обоих родителей. Было бы неправильно
недооценивать отрицательное значение подобных фак-
торов.
Обосновывая необходимость введения школ-интерна-
тов, Н. С. Хрущев в докладе на XX съезде КПСС гово-
рил, что «многие дети оказываются оставленными на
попечение кого-нибудь из родственников или соседей, а
иногда и вовсе без присмотра...», в результате чего
«значительная часть детей оказывается предоставлен-
ной самой себе и это нередко ведет к плохим послед-
ствиям»
Преодоление и устранение указанных объективных
факторов требует серьезных материальных и организа-
ционных усилий всего общества. Коммунистическая
партия и Советское правительство уделяют этому по-
стоянное и большое внимание, стремясь «поставить дело
так, чтобы у родителей имелась возможность направить
ребенка вначале в детские ясли, подрос немного — в
детский сад, еще подрос — в школу-интернат», и таким
образом «создать необходимые условия для морального
и физического развития детей, как это требуется для
человека коммунистического общества»1 2. Непрерывно
расширяется сеть различных детских учреждений — яс-
лей, детских садов, школ-интернатов, лесных школ, ре-
месленных училищ, в которых дети находятся на пол-
ном содержании и воспитании. Существенную помощь
родителям в воспитании детей оказывают классы прод-
ленного школьного дня, дворцы пионеров, станции юных
техников и юннатов, детские спортивные школы, пионер-
лагери и т. д. В борьбе с детской безнадзорностью
важная роль принадлежит детским комнатам милиции,
приемникам-распределителям, воспитательным колони-
ям, а также системе опеки, попечительства и патроната.
На все эти мероприятия, позволяющие нейтрализо-
вать действие объективных отрицательных факторов,
1 Н. С. X р у щ е в, Отчетный доклад ЦК КПСС XX съезду пар-
тии, М.( 1956, стр. 95.
2 «Правда» 13 февраля 1959 г.
88
Советское государство расходует понстйне огромные
средства.
Но есть еще много и субъективных обстоятельств,
мешающих воспитанию в семье коммунистической лич-
ности. Часто ребенок не получает в семье необходимых
социальных, трудовых навыков, вырастает эгоистом и
индивидуалистом, а иногда и преступником в резуль-
тате безответственного отношения некоторых родителей
к воспитанию своих детей.
И подобные субъективные обстоятельства представ-
ляют значительно большую опасность, чем названные
объективные факторы, затрудняющие организацию се-
мейного воспитания.
Во-Первых, неправильное воспитание детей, ко-
торое вызывает пренебрежение к труду и неумение пре-
одолевать возникающие трудности, привычку удовле-
творять все свои желания, неуважение к другим, жад-
ность, грубость, жестокость, лень, отсутствие критики
собственного поведения и чувства ответственности за
свои поступки,— все это непосредственно формирует
антиобщественную установку и может быть прямым ис-
точником преступности.
Во-вторых, с подобными извращениями в семей-
ном воспитании значительно труднее бороться, посколь-
ку они обусловлены неправильными взглядами самих
родителей, часто той же идеологией индивидуализма,
которую нельзя ликвидировать с помощью отдельных,
хотя бы и самых широких государственных меро-
приятий.
Здесь наглядно проявляется живучесть пережитков
капитализма, «механизм» заражения ими тех, кто ни-
когда в глаза не видел ни капиталистов, ни лавочников,
ни кулаков.
Основное содержание коммунистического воспитания
вообще (и подобного воспитания в семье в частности) —
развитие в человеке чувства коллективизма, т. е. пра-
вильного понимания личного интереса и соотношения
между личным и общественным.
А это предполагает прежде всего воспитание у лица
нравственно оправданных потребностей, с тем, чтобы
иные потребности не могли бы даже испытываться им
как нечто желаемое и лично значимое, ибо в нашей стра-
не «только тот человек будет полноценным, потребно-
89
стй й желаний которого есть потребности и желания
коллективиста» Ч
Вот почему «глубочайший смысл воспитательной
работы и в особенности работы семейного коллектива
заключается в отборе и воспитании человеческих по-
требностей, в приведении их к той нравственной высоте,
которая возможна только в бесклассовом обществе и
которая только и может побуждать человека к борьбе
за дальнейшее совершенствование»1 2.
Коммунистическое сознание и потребности коллекти-
виста вырабатываются у индивида на основе социаль-
ного опыта, тех «ощущений солидарности», которые
дает ему практика существования в коллективе. И имен-
но семья должна с малых лет воспитывать этот опыт,
«должна организовать упражнение человека в самых
разнообразных солидарных движениях, в преодолении
препятствий, в очень трудном процессе коллективного
роста»3.
А для этого семья сама должна быть здоровым, пол-
ноценным коллективом, полностью подчиненным зако-
нам коллективизма.
К сожалению, далеко не всегда это так. И причиной
тому преимущественно субъективные обстоятельства.
Прежде всего семья утрачивает необходимое каче-
ство коллектива в случае неразумной родительской
любви, проявляемой в безудержном баловстве, стремле-
нии уберечь свое «чадо» от всех жизненных неудобств
и трудностей, предоставить ему как можно больше раз-
личных возможностей и избавить от необходимости вы-
полнять обязанности как внутри семьи, так и вне ее —
в школе, в институте, на производстве — вообще перед
обществом.
Подобная неумная, слепая родительская любовь
чаще всего связана с «системой единственного ребенка»,
которая сама по себе является весьма серьезным пре-
пятствием для подлинного коллективизма в семье.
А. С. Макаренко справедливо писал, что единственный
ребенок почти всегда становится центром человеческой
ячейки и родители уже не могут избавиться от вред-
ного «центростремительного угодничества».
1 А. С. Макаренко, Соч., т. 4, стр. 45.
2 Т а м же, стр. 38.
3 Та м же, стр. 337.
90
Часто подобные извращения в воспитании допуска-
ются в особо обеспеченных семьях, где родители чрез-
вычайно щедро делятся со своими детьми теми боль-
шими возможностями, которые государство им предоста-
вило, ценя их труд и заслуги перед обществом.
В таких случаях потребности родителей, обусловлен-
ные и оправданные их большой, напряженной и ответ-
ственной работой, без всяких к тому оснований стано-
вятся потребностями детей. И в результате дети выра-
батывают в себе опасную привычку не только безотказно
удовлетворять всякую испытываемую потребность, но и
не связывать свои потребности с какими-либо обязан-
ностями, г личным участием в общественном труде.
Неудивительно, что когда родительские возможно-
сти почему-либо утрачиваются или просто оказывают-
ся недостаточными для удовлетворения не привыкших к
самоограничению детей, последние легко пренебрегают
общественными правилами и решаются на совершение
преступления.
На XIII съезде ВЛК'СМ Н. С. Хрущев говорил:
«...Сынок или дочка должны знать, что папаша — это
папаша, а они должны сами своим трудом завоевывать
уважение людей, а не жить за счет заслуг своих роди-
телей»
Однако безудержное баловство, культивирование иж-
дивенчества и эгоизма не обязательно связано с нали-
чием в семье избытка материальных возможностей.
Случается, что подобные извращения имеют место и в
семьях с весьма скромным достатком, в которых, каза-
лось бы, должно безраздельно господствовать строгое
трудовое воспитание. Некоторые родители даже нахо-
дят этому своеобразное обоснование и оправдание в
том, что в свое время они сами испытали большие лише-
ния, «кровь проливали за лучшую жизнь, и поэтому
пусть их дети не знают никаких трудностей».
По существу же здесь, думается, проявление тех же
индивидуалистических взглядов и побуждений: стрем-
ление, чтобы как можно больше благ досталось сво-
ему ребенку, желание выделить его от остальных.
1 Н. С. Хрущев, Воспитывать активных и сознательных
строителей коммунистического общества, «Правда» 19 апреля
1958 г.
91
Такие родители подчас отказывают себе в самом не-
обходимом, стараются все предоставить детям, лишая
их при этом самого важного — повседневных упражне-
ний в коллективном удовлетворении потребностей:
Результат оказывается не лучший, чем в случаях из-
балованности детей в обеспеченных семьях. Сознание
подрастающего человека строится не на опыте коллек-
тивного существования, при котором интерес индивида
регулируется интересами общности, а на опыте неогра-
ниченного индивидуального господства.
Приученные с детских лет к тому, что их потребно-
сти и желания являются в семье главными, такие
дети неизбежно становятся эгоистами и деспотами.
И это далеко не «частное дело» родителей, ибо из
эгоиста^* семье вырастает эгоист в обществе —
такова логика неразрывной связи бытового, семейного
с общественным.
Указывая на это, А. С. Макаренко страстно проте-
стовал против самопорабощения некоторых родителей,
чаще всего матерей, которые «за неимением других са-
модуров и поработителей... сами их изготовляют из
собственных детей» !.
Таким образом, в любой семье, независимо от ее
материального достатка, отсутствие правильного воспита-
ния, баловство, слепая родительская любовь выращи-
вают человека, неумеющего связывать свои потребно-
сти с определенными обязанностями перед семьей, кол-
лективом, обществом, и в силу этого способного на
общественно опасный поступок.
На конференции по вопросу о преступности несовер-
шеннолетних, организованной юридическим факультетом
Ленинградского университета в 1956 году, справедливо
указывалось, что семьи у нас есть разные — «матери-
ально-благополучные» и «материально-неблагополуч-
ные». Но дело прежде всего в том, что они бывают с о-
ц и а л ь н о-неблагополучными, и именно поэтому в них
может вырасти преступник. Одним из проявлений по-
добного социального неблагополучия в семье и являют-
ся рассмотренные извращения в воспитании детей.
Дополнительная опасность этих извращений заклю-
чается в том, что, не ограничивая ничем желания и по-
1 А. С. Макаренко, Соч., т. 4, стр. 296.
92
требности своих детей, предоставляя им все имеющиеся
возможности и освобождая от всяких обязанностей, мно-
гие видят в этом исчерпывающее выполнение
своего родительского долга.
Получается, что интересы детей, их времяпрепровож-
дение и знакомства, ошибки и неудачи, вся их действи-
тельная жизнь выпадает из поля зрения подобных роди-
телей. Нарушается необходимая родительская связь с
детьми, утрачиваются всякое влияние и контроль над
ними, и дети оказываются по существу безнадзорными.
Отсутствие же надлежащего родительского влияния
легко может быть восполнено отрицательным воздей-
ствием улицы: нежелательных друзей, неблагоприятной
окружающей среды и т. п., тем более, что развившиеся
в результате неправильного воспитания элементы инди-
видуализма делают ребенка легко восприимчивым имен-
но к подобным воздействиям.
Изучение судебных дел, и особенно дел о преступ-
лениях, совершенных молодыми правонарушителями,
дает достаточный материал, подтверждающий эти поло-
жения.
В дождливый осенний вечер на темной аллее под-
московного дачного поселка двое юношей остановили
девушку-студентку и, угрожая ножом, отобрали сумочку
и часы. Грабителей тут же задержали, и они оказались
десятиклассниками московских школ Лобовым и Трофи-
мовым. На следствии и в суде с достаточной полнотой
были выяснены условия, которые во многом определили
и объяснили совершенное 18-летними юношами пре-
ступление.
Сергей Лобов — сын обеспеченный родителей. Его
отец — ответственный работник, очень занятый и не
имеющий времени, как он сам объяснял, уделять сыну
достаточное внимание. Этот пробел, по его мнению, он
восполнил тем, что предоставил жене все необходимое
(в смысле материальных благ) для воспитания ребенка.
Мать Лобова не работала, так что времени для вос-
питания сына у нее было достаточно. Но, следуя, види-
мо, позиции отца, она всю заботу о подрастающем че-
ловеке свела к заботе о его благополучии. Сергей Ло-
бов ни в чем не видел отказа. Вначале — игрушки и
сладости, затем —• карманные деньги, модные костюмы
и отцовская машина.
93
Мальчишкой-школьником он ездил не в пионерские
лагеря, а на курорты, жил в гостиницах, питался в ре-
сторанах. Все это постепенно формировало вкусы и
нравы, которые тоже не встречали родительского осуж-
дения. Нездоровая страсть к патефонным пластинкам
(фокстротам, танго и «буги-вуги») была в глазах мате-
ри проявлением музыкальной одаренности, увлечение
томной лирикой Вертинского — свидетельством поэтиче-
ской натуры. Зарождающиеся пороки расценивались
как проблески гениальности. Парень рос свободно, бур-
но и по существу безнадзорно, как сорняк на хорошо
унавоженной почве. Но даже первые горькие плоды
этой запущенности не встревожили родителей.
В 8 классе сын уносит и продает несколько ценных
отцовских книг. Спустя некоторое время он крадет в.
школьном гардеробе меховую шапку. За это Лобова
исключают из комсомола. А отец не только решительно
отвергает предложение направить сына в детскую тру-
довую воспитательную колонию, но и пытается добиться
отмены решения школьной комсомольской организа-
ции, считая его неправильным, несправедливым. Един-
ственный практический вывод, который сделали роди-
тели Лобова из поступков сына, состоял в том, чтобы
давать ему еще больше денег, еще щедрее и безотказ-
нее удовлетворять все его желания, чтобы не было у
него «нужды» повторить что-либо подобное.
Виктор Трофимов рос, казалось бы, в совершенно
иных условиях. Его семья не имела такого достатка,
как Лобовы. Отец бросил жену, когда сын только по-
шел в школу. Собственно, бросил он не столько жену,
сколько именно сына.
Мальчик был лишен естественного воспитателя и
руководителя. Несколько сот рублей ежемесячных али-
ментов ни в какой мере не могли заменить столь необ-
ходимых каждому твердой мужской требовательности,
мудрого отцовского совета, постоянного внимания, по-
мощи, поддержки, наконец, просто любви и ласки.
Уход отца нарушил главное качество семьи — ее кол-
лективизм. Виктор жил вдвоем с матерью, добрым че-
ловеком и скромным работником, считавшей, что кру-
шение семьи возложило на нее обязанность восполнить
по возможности ущерб, причиненный сыну предатель-
ством отца. К сожалению, как это часто бывает в
94
подобных случаях, материнская забота о ребенке пойти
целиком концентрировалась на предоставлении ему
различных жизненных благ.
Скромная, больная женщина всячески старалась,
чтобы сын не чувствовал ограниченности материальных
средств, «ущербности», как ей казалось, их семейного
существования без отца. Виктору были предоставлены
все, пусть небольшие, но именно все материальные
возможности семьи, он получал дома лучшее, что име-
лось, и, следовательно, для тренировки потребностей,
для воспитания чувства коллективизма у него оказа-
лось не намного больше условий, чем у Сергея Лобова.
Неправильное взаимоотношение между матерью и
сыном в области удовлетворения потребностей откла-
дывало свой отпечаток на их взаимоотношения вообще.
Воспитывая лишь потребителя, мать Виктора неза-
метно для себя воспитывала в нем своего поработителя,
господина. Сын понемногу отдалялся от нее, отвыкал
делиться с ней уже не только семейным достатком, но и
своими мыслями и интересами, радостями и огорчения-
ми. Мать все больше и больше утрачивала значение
старшего наставника, руководителя.
Считая своим долгом не отказывать сыну в жела-
ниях, которые она могла, хотя бы и с большим трудом,
удовлетворять, мать Виктора постепенно теряла конт-
роль за его поведением, не чувствовала уже себя впра-
ве «вмешиваться» в жизнь сына, «докучать» ему сво-
ими советами и наставлениями, проверять его знаком-
ства и поступки, направлять поведение.
Виктор сдружился с Сергеем, стал подражать ему в
манерах, вкусах, времяпрепровождении. Почти каждый
вечер его не было дома, возвращаясь, он приносил с
собой непривычный матери запах табака, а иногда и
водки. Случалось даже, что он вообще не приходил. Но
мать уже не смела вмешиваться. Пару раз она видела
Лобова, слышала, что он сын ответственного работни-
ка, обеспеченных родителей. Почему она должна ме-
шать такому «удачному» знакомству сына? Лишать его
удовольствий, которые сама ничем не может компенси-
ровать?..
Она не знала, что именно ее сын продавал укра-
денные Лобовым отцовские книги, а потом шапку
товарища...
95
Конечно, преступление, зй которое судили Лобова
и Трофимова, результат не только неправильного вос-
питания в семье, и уж во всяком случае отнюдь не
неизбежный его результат. Недостаточно, по-види-
мому, было влияние школы и комсомола, их участие в
судьбе обоих юношей. (За кражу шапки Лобова исклю-
чили из комсомола и тем фактически удовлетворились.
А об участии в этом Трофимова даже не сообщили ни
в его школу, ни матери: Виктор ведь для школы Ло-
бова был человек посторонний!). Неизвестно, какие
были у них друзья и знакомые, но, видимо, и здесь не
встретили ребята необходимого благоприятного воздей-
ствия. Напротив, девушка, с которой познакомился и
которой увлекся Виктор Трофимов, оказалась пустым
и никчемным человеком, избалованной бездельницей,
думающей лишь о нарядах и развлечениях. А ведь
именно для того, чтобы достать деньги на «шикарную»
встречу с ней Нового года, Трофимов совершил пре-
ступление. Лобов же действовал при этом «бескоры-
стно», «за компанию», поскольку его взглядам чужды
были сдерживающие начала в удовлетворении возни-
кающих желаний и потребностей.
Но даже при всех указанных обстоятельствах раз-
бойное нападение вовсе не было их обязательным и не-
отвратимым следствием. Ведь всего лишь за месяц до
этого Виктор Трофимов, в поисках денег на праздно-
вание ноябрьских праздников, пошел не грабить, а раз-
гружать овощи на товарной станции.
Может быть, не сложись тогда обстоятельства таким
образом, что Лобов и Трофимов решились ограбить
человека, они в будущем не совершили бы ничего по-
добного: изменились бы условия их жизни, появилось
бы новое, здоровое окружение; трудовой коллектив и
участие в общественном производстве помогли бы пре-
одолеть прежние индивидуалистические взгляды.
А могло случиться и так, что, не совершив этого пре-
ступления, но и не сумев изменить свои взгляды и уста-
новки, Лобов и Трофимов, став взрослыми, в иной кон-
кретной ситуации совершили бы иное, может быть, еще
более тяжкое, преступление.
Бесспорно одно: неблагополучие в семейной обста-
новке, грубые ошибки родителей в отношениях с детьми
сыграли существенную, пожалуй, определяющую роль
96
в формировании индивидуалистического сознания Лобо-
ва и Трофимова, приведшего их на скамью подсудимых.
История Виктора Трофимова позволяет указать на
еще один возможный источник социального неблагопо-
лучия в семье, откладывающий подчас серьезный след
в сознании и характере не только детей, но и взрослых.
Это — отсутствие в семье одного из двух основных ее
членов — отца или матери.
Значение этого обстоятельства для воспитания нрав-
ственно полноценной личности очевидно и несомненно.
При обследовании одной из детских трудовых коло-
ний оказалось, что среди 200 осужденных росли и вос-
питывались без отца — 101 человек, без матери — 3, без
обоих родителей — 5, причем, у 52 человек отец погиб
на фронте, а у 19 — бросил семью.
Среди несовершеннолетних, осужденных за разбой,
более половины не имели одного или обоих родителей,
причем из них подавляющее большинство — 9/ю — не
имело отца. По делам о хулиганстве, рассмотренным в
1958 году в четырех народных судах Москвы, 70%
осужденных в возрасте до 25 лет не имели одного или
обоих родителей.
Отсутствие одного, а тем более обоих родителей
создает прежде всего угрозу безнадзорности подростка
и возможность отрицательного воздействия на него вне
семьи.
Однако этот, так сказать, «механический» пробел в
условиях воспитания ребенка могут восполнить другие
взрослые члены семьи или близкие, усиленное внима-
ние школы и общественности, система государственных
мероприятий по борьбе с безнадзорностью и т. п.
Гораздо труднее предотвратить4- те «химические»
процессы внутри самой семьи, в сознании ее чле-
нов и в первую очередь детей, которые нередко вызы-
вает отсутствие в семье отца или матери. В подобных
случаях создается определенная диспропорция внутрен-
них сил семьи. Из системы внутрисемейных связей и
отношений выпадает весьма существенное звено. И ес-
ли оставшиеся члены семьи оказываются неспособны
восстановить этот прорыв, занять место отсутствую-
щего, заменить его роль, влияние и т. п.,— это ведет к
нарушению правильных взаимоотношений внутри семьи,
к утрате ею качества полноценного коллектива.
4 А. Б. Сахаров
97
Простейший, так сказать, «естественный» случай
нарушения целостности семьи — смерть одного из ро-
дителей. Разумеется, не всегда она вызывает разруше-
ние семейного коллектива. Напротив, уже успевшие
сложиться здоровые традиции этого коллектива, свет-
лая память об умершем нередко помогают преодолеть
тяжесть утраты и предотвратить распад семьи. Приме-
ров тому немало, и об одном из них скупо, но очень
впечатляюще рассказано в письме 17-летней одесской
студентки Ш.
Вместе с двумя старшими братьями она росла в
дружной семье простых советских людей. С любовью,
заботой, уважением относились ее родители друг к
другу. Требовательны, но очень справедливы и внима-
тельны были они к детям. И вот в завершающих боях
Великой Отечественной войны смертью храбрых погиб
отец. Большое горе обрушилось на голову матери. Тя-
желым грузом легла на ее плечи обязанность самой
вырастить и воспитать троих детей. И верная памяти
мужа, она сумела выполнить свой долг главным обра-
зом благодаря тому, что сохранила сильным и здоро-
вым семейный коллектив, поддерживая в детях не
только любовь и глубокое уважение к умершему отцу,
но и как бы живую связь с ним. «Для нас,— пишет об
этом Ш.,— отец — самый хороший человек на' свете.
Когда мы принимаем какое-нибудь «ответственное» ре-
шение, мама всегда задает вопрос: а что бы сказал на
это папа? Для нас он всегда живой, так часто мы о
нем вспоминаем. И каждый год мы отмечаем день рож-
дения отца, а в день рождения мамы и 8 марта делаем
ей подарки не только от себя, но и от папы»1.
Однако значительно более разрушительно, чем
смерть одного из родителей, действует на семейный
коллектив, на психологию детей уход из семьи отца
или матери.
Отец или мать, бросившие семью, отказавшиеся от
своих родительских обязанностей1 2, выпадают из семей-
ного коллектива не «естественно», как в случае смерти.
Они уходят из него изменниками, оставляя после себя
1 «Правда Украины» 8 марта 1957 г.
2 Предоставление материальных средств детям— очень незна-
чительная и далеко не главная часть подобных обязанностей.
98
недобрую память, чувство обиды, оскорбления, часто
недоброжелательства и даже ненависти.
А это весьма затрудняет залечивание раны, нанесен-
ной семейному коллективу, сохранение в нем положи-
тельных семейных традиций, правильного коллектив-
ного тона.
Разными бывают причины подобного нарушения
(чаще всего — легкомыслие и безответственность одного
или обоих супругов). Различные конкретные формы
оно принимает. Но почти всегда случившееся оказы-
вается благоприятной почвой для возникновения у
оставшихся членов семьи нежелательных взглядов и
установок. Это относится и ко взрослым, у которых се-
мейная драма нередко вызывает усиление индивидуа-
листических настроений: замкнутость, отчужденность от
коллектива, озлобленность, переносимую с действитель-
ного виновника на всех окружающих и т. п.
В еще большей степени это относится к детям».
А. С. Макаренко справедливо писал: «В подавляющем
большинстве случаев положение брошенных детей
сложнее и опаснее, чем положение сирот» ’.
Уход из семьи отца или матери отражается на детях
прежде всего в связи с той реакцией, которую вызыва-
ет это событие у другого родителя. Подобная реакция
бывает весьма разнообразной. От безразличия к соб-
ственной судьбе и неразумно преувеличенной, жертвен-
ной любви к брошенным детям, как это было у матери
Виктора Трофимова, до повышенного интереса к своей
личности и пренебрежения, даже недоброжелательства
по отношению к ребенку — живому «осколку» неудав-
шейся семьи, помехе для создания нового благополу-
чия. Таковы противоположные, крайние позиции, а
вполне возможны и промежуточные ситуации, сочета-
ние элементов того и другого.
Так или иначе, все это оказывает определенное
влияние на сознание и характер растущих в семье
детей.
Но и помимо этого, уход из семьи отца или матери
сам по себе оставляет глубокий след в психологии
«брошенного» ребенка. Конечно, далеко не всегда он в
состоянии понять истинное значение происшедшего.
1 А. С. Макаренко, Соч., т. 4, стр. 113.
4’
99
Еще менее он способен сделать из этого правильные
выводы: дать надлежащую оценку событиям и людям,
верно определить свое отношение к ним, свою линию
поведения. А это лишь осложняет ситуацию.
Ребенок остро чувствует ненормальность создавше-
гося положения. У него все не так, как у остальных
детей. Отец есть, и в то же время его нет. Он ушел,
предпочел других, с которыми теперь живет. Почему
так? Кто в этом виновен? Будет ли признан виновным
отец или ребенок осудит мать, а возможно даже обо-
их— все равно: случившееся — серьезный удар по чув-
ству справедливости формирующегося человека. Оно
вызывает глубокую обиду, неверие в людей, убеждение,
что каждый думает только о себе и что личное благо-
получие— важнейший предмет собственных забот.
В результате вырабатывается презрительное и осуж-
дающее отношение к окружающим, тенденция отделить
и противопоставить себя остальным. Ложность скла-
дывающихся в семье отношений приучает лицемерить,
«играть роль», быть всегда «себе на уме».
И если все это не будет нейтрализовано здоровым
влиянием близких и окружающих, школы и производ-
ства, комсомола и общественности, наконец, личным тру-
довым опытом, может случиться беда. Ибо указанные
последствия семейной драмы в сознании и характере
являются той психологической основой, на которой спо-
собны возникнуть антиобщественные поступки
Необходимо постоянно помнить об этом и решитель-
но предупреждать легкомысленное отношение к браку,
семье и детям. А. С. Макаренко считал поведение отца
или матери, бросивших семью, отказавшихся от своих
родительских обязанностей, таким преступлением
перед детьми, «которое стоит ниже границы чело-
вечности» 1 2.
Причины воспитания в .семье индивидуалистических
взглядов далеко не исчерпываются рассмотренными об-
стоятельствами.
1 Весьма показательна в этом отношении история Сережи По-
ляновского, о судьбе которого, искалеченной конфликтами и раз-
дорами родителей, их эгоизмом и безответственным отношением к
воспитанию сына, сообщала «Комсомольская правда» (15 октября
и 28 декабря 1958 г.).
2 А. С. Макаренко, Соч., т. 4, стр. 112.
109
Не только гипертрофированная любовь к единст-
венному ребенку, уход из семьи одного из супругов, но
и ссоры между родителями или деспотическое господ-
ство отца и рабская смиренность матери ведут к утрате
семьей качества коллектива. Можно сказать, что вся
обстановка семейной жизни, все без исключения ее
проявления оказывают воздействие на членов семьи и,
разумеется, главным образом на детей и подростков.
Семья, например, есть определенная хозяйственная
ячейка, и «хозяйственная арена семейного коллектива
является в значительной степени ареной педагогиче-
ской» Ч Как организовано хозяйство семьи? Какие
представления и навыки получает ребенок в семье от-
носительно денег? Какой «финансово-экономический»
опыт он в ней приобретает? Все это далеко не безраз-
лично для его нравственного формирования. А ведь
здесь еще так много неправильного, нездорового, про-
сто вредного. И на этой почве могут возникнуть и раз-
виваться жадность и зависть, корысть и подлость, хан-
жество и обман.
Трудно переоценить значение личного примера ро-
дителей для воспитания моральных качеств детей. Отец
и мать — это естественные, самые близкие и самые убе-
дительные «образцы», по которым растущий человек
проверяет и строит свое поведение. Он очень внимате-
лен и очень чуток ко всему, что ему приходится наблю-
дать, с чем приходится сталкиваться в семье — этом
первом и первое время главном поприще жизненных
впечатлений. И на примере родителей он получает на-
глядные уроки отношения к труду, к обществу, к окру-
жающим, к сильному и слабому, чк женщине и т. п.
Именно этот пример дает ему практическое представле-
ние о плохом и хорошем, запрещенном и допустимом.
Какие взгляды и установки могут сложиться у бу-
дущего гражданина, который растет свидетелем посто-
янного стремления своих родителей к узколичному бла-
гополучию, пренебрежения к общественным интересам,
зависти, жадности, способности ради собственной вы-
годы совершить несправедливый, нечестный поступок?
Какие моральные нормы должны у него выработать-
ся, если он видит в семье деспотизм отца, грубость,
1 Д. С. Макаренко, Соч., т. 4, стр. 37,
Ю1
жестокость, бытовую и социальную нечистоплотность?
Или бездумно-ленивое мещанство, ханжество и лице-
мерие?
Нужно ли удивляться, когда в подобных семьях вы-
растают правонарушители?
За участие в разбойном нападении и убийство был
привлечен к ответственности 18-летний Георгий Муха-
нов. Установлено, что Муханов рос в крайне неблаго-
приятных семейных условиях. Родители и родственники
избегали честного труда, промышляя нелегальным ку-
старничеством и спекуляцией. Наглядные уроки пара-
зитизма, полученные Мухановым в семье, дали свои
результаты. В 13 лет Муханов бросил школу, связался
с компанией взрослых парней явно сомнительного по-
ведения, стал пьянствовать, играть в азартные игры,
несколько раз пропадал из дома. Вместо того, чтобы
пресечь подобное поведение сына и заставить его ра-
ботать, родители потворствовали ему, давали деньги
«на развлечения» и т. д. Это еще больше развращало
Муханова. Он был уличен в кражах и в конце концов
не остановился перед разбоем и убийством.
Семейное воспитание — не цикл нравоучительных
бесед. Это повседневное и непрерывное воздействие на
сознание растущего человека всего строя жизни данной
семьи, каждого поступка родителей. Здесь важно все:
как родители работают и как они отдыхают; как отно-
сятся друг к другу и к детям, к родным и знакомым,
друзьям и соседям; как они реагируют на все события,
как проявляют себя в беде и в радости, в горе и в
счастье — во всех ситуациях!
И там, где педагогическим сентенциям родителей
противоречит их собственное аморальное поведение, по-
следнее оказывает подчас еще более развращающее
действие, чем прямое склонение к неблаговидным по-
ступкам.
Студент педагогического института Василий Лисов
совершил кражу вещей у товарищей в общежитии. Ро-
дители (отец — главный бухгалтер фабрики, мать —
заведующая библиотекой) были поражены поступком
сына. Рассказывая, с какой заботой и вниманием ста-
рались воспитать его честным, и трудолюбивым чело-
веком, они не могли понять, почему же их сын оказал-
ся способным на преступление. А сам Лисов, между
102
прочим, рассказал, чТо в институте он учится без ин-
тереса, специальность педагога ему не нравится, он хо-
тел идти работать. Но отец и мать настояли на своем
и, чтобы устроить сына в институт, дали крупную взят-
ку членам приемной комиссии.
Разумеется, преступление Лисова не было прямым
следствием поступка его родителей. Но между ними,
несомненно, есть определенная связь, помогающая раз-
решить недоумения родителей о поведении сына. Воз-
можно, приведенный случай с устройством Лисова в ин-
ститут, отражал в какой-то мере обычную нравствен-
ную позицию его родителей, сказавшуюся и на сыне.
Воспитательное значение примера родителей, стар-
ших братьев, сестер и т. п. особенно существенно пото-
му, что как раз в семье в наибольшей степени обна-
жается и выявляется подлинная нравственная сущность
человека — то, что обычно не раскрывают перед посто-
ронними. И, конечно, не наследственностью, а неблаго-
приятными условиями семейного воспитания и разлага-
ющим влиянием старших объясняются те случаи, когда
безнравственность, паразитизм, нечестность родите-
лей и других членов семьи передаются детям Ч
Юрий Левченко совершил кражу из продуктовой па-
латки, устроил пьяный дебош в городском саду и нанес
смертельное ножевое ранение молодому рабочему, а
двух других тяжело ранил.
Собранные данные рисуют непривлекательную кар-
тину семейной обстановки, в которой рос и воспитывал-
ся Левченко.
В детстве он был способным мальчиком, хорошо
учился, любил рисовать и участвовал в художественных
конкурсах и выставках.
Но все это скоро кончилось. Отец Юрия пил, брал
сына в пьяные компании, уже с И лет стал приучать
к водке. За растрату на складе, где он работал кла-
1 О губительном влиянии на подростков антиобщественного по-
ведения родителей и других старших членов семьи наглядно сви-
детельствуют следующие данные. Обследование 200 несовершенно-
летних, отбывших наказание за различные тяжкие преступления,
показало, что у 51 из них (более 25°/о) отец, мать или старшие
братья и сестры были судимы за совершение различных-преступ-
лений. При этом у 14 человек (7fl/o) таких судимых в семье было
двое и более, или дважды и более раз судился кто-либо один.
103
ДовщикоМ, его осудили к Длительному Лишению свобо-
ды. Мать после этого сама пристрастилась к вину, за-
нялась спекуляцией, стала приводить к себе мужчин.
Юрий стал плохо учиться, лгать, был замечен в воров-
стве. Вскоре он вовсе бросил школу, завел подозри-
тельные знакомства, два раза уезжал из дома.
Задержанный при попытке совершить кражу на
рынке, Левченко был направлен в детскую воспита-
тельную колонию, но почему-то возвратился оттуда
очень скоро и вновь оказался в тех же условиях.
Школа, соседи, знакомые, милиция, исполком — ни-
кто не вмешался решительно в судьбу подростка, хотя
знали, что мать своим поведением оказывает на него
растлевающее влияние, толкает на путь преступлений.
Вывод из всего сказанного о семье, об условиях се-
мейного быта и воспитания очевиден. Здесь могут быть
сосредоточены подчас весьма опасные источники инди-
видуалистических взглядов и установок. Именно сюда
во многих случаях приводит анализ причин совершае-
мых у нас преступлений (в особенности несовершен-
нолетними и подростками). Это, конечно, не новость,
не открытие. Но зная об этом, мы все еще серьезно
недооцениваем огромное, истинно общественное
значение подобных факторов, продолжаем очень часто
смотреть на семейную жизнь человека как на нечто
сугубо частное, избирая позицию невмешательства там,
где такое вмешательство общественно необхо-
димо.
Надо постоянно помнить, что семья играет громад-
ную роль, в формировании будущего советского граж-
данина. И все, что связано с этой ее социальной
функцией, небезразлично для общества и не.может
быть предоставлено целиком усмотрению родителей.
Глубоко правильно замечание Н. С. Хрущева: «...Каж-
дый родившийся человек принадлежит не только мате-
ри и отцу, Он принадлежит обществу, и забота о вос-
питании этого нового человека должна быть проявлена
всем советским обществом»
Задача успешной практической борьбы с источника-
ми индивидуалистических взглядов и установок, с при-
чинами преступности в СССР требует всемерно повы-
1 «Правда» 14 октября 1959 г.
104
сить ответственность родителей за воспитание своих
детей, обеспечить постоянный и неослабный контроль
за этим всей советской общественности.
Известную роль в этом могут сыграть и правовые
средства. Так, представляется обоснованным и целесо-
образным предусмотреть ответственность родителей за
злостное уклонение не только от платежа алиментов на
содержание детей, но и от их надлежащего воспита-
ния. Гражданская обязанность родителей отнюдь не ис-
черпывается предоставлением ребенку материальных
средств существования, а предполагает воспитание из
него достойного члена' социалистического общества.
Причем по степени общественной опасности нарушение
второй из этих обязанностей нисколько не уступает, а,
пожалуй, превосходит нарушение первой, и поэтому с
не меньшим основанием должно влечь за собой необ-
ходимые правовые последствия.
Обстановка в семье, пороки семейного воспитания —
лишь один из возможных источников индивидуалисти-
ческих взглядов и установок. Их нельзя рассматривать
изолированно, вне связи с другими факторами, под
влиянием которых складывается нравственная позиция
личности. Эти факторы могут нейтрализовать действие
неблагоприятных семейных условий, а могут, наоборот,
усилить его (или даже оказать отрицательное воздей-
ствие вопреки положительному влиянию семьи). Поэто-
му, не в каждой социально неблагополучной семье обя-
зательно вырастает индивидуалист, а тем более право-
нарушитель. И, напротив, подобное может случиться,
несмотря на вполне здоровую семейную обстановку.
От чего же это зависит? Каковы другие каналы, пи-
тающие сознание человека? Чч
§ 2. Школа и ее роль в формировании
нравственного облика личности
Огромная роль в воспитании коммунистического
сознания принадлежит советской школе. Школа — это
следующий после семьи, более обширный и сложный
коллектив, в котором будущий гражданин проходит
практику общественного существования, формируется
как личность.
105
Задача советской школы — дать каждому учащему-
ся не только знания, но и навыки коллективиста,
вырастить подлинно общественного человека. И наша
школа с честью выполняет эту задачу. Она воспитала
поколения замечательной советской молодежи,— тех,
кто строил Магнитогорский комбинат и комсомольский
город на Амуре, кто осваивал для страны суровый Се-
вер и спасал челюскинцев, кто проявил не только му-
жество и отвагу, но и подлинную красоту души, отстаи-
вая в небывалых битвах Ленинград и Сталинград,
сделав всемирно известным маленький шахтерский го-
родок Краснодон, освободив народы от ужасов гитле-
ризма. Питомцы советской школы — люди высоких мо-
ральных принципов, социалистического склада харак-
тера, отказавшись от удобств родных привычных мест,
поехали поднимать на благо Родины целинные земли,
покорять могучие реки Сибири, осваивать богатства не-
обжитых районов Севера и Дальнего Востока. Воспи-
танники советской школы — это зачинатели патриоти-
ческого движения бригад коммунистического труда,
это — Валентина Гаганова и тысячи ее последователей,
пренебрегшие личной выгодой и добровольно перешед-
шие на слабые, отстающие производственные участки,
чтобы поднять их до уровня передовых и добиться об-
щего успеха. Плоды работы советской школы — в поле-
те искусственных спутников и космических ракет, в бур-
ном расцвете социалистического народного хозяйства,
науки и искусства, в нарастающих темпах нашего дви-
жения к коммунизму.
Заслуга нашей школы в становлении нового челове-
ка неоспорима. И все же в работе нашей школы, в ор-
ганизации школьного воспитания есть еще много боль-
ших и малых, общих и частных недостатков.
Советский народ обоснованно гордился небывалым
размахом начального и среднего образования, охватив-
шим поголовно все молодое население многомиллион-
ной страны, которая еще в течение жизни предшеству-
ющего поколения была полуграмотной, малокультурной
и отсталой. Ведь если в дореволюционной России в
1914 году в начальной и средней школе обучалось все-
го 9,6 млн. человек, то в 1957/58 учебном году число
учащихся в нашей образовательной школе составляло
28,7 млн, человек, а вместе со школой взрослых 30,6
Юб
млн. человек. За это время почти в 40 раз увеличилось
количество учащихся в старших классах средних
школ1. Но подобные масштабы всеобщего образования
не могут не столкнуться с серьезными препятствиями.
У нас пока недостаточно высокообразованных опытных
кадров педагогов-воспитателей. Мы не располагаем еще
возможностью значительно разукрупнить ученические
классы, сократить педагогическую нагрузку учителя,
облегчив тем самым индивидуальную воспитательную
работу с каждым учащимся.
Но вместе с тем существует немало недостатков и
субъективного порядка, вызванных неправильным пони-
манием задач, стоящих перед советской школой, ошиб-
ками; а то и просто недобросовестностью отдельных
педагогов.
До последнего времени обучение в школе недоста-
точно связывалось с жизнью, с практическими зада-
чами коммунистического строительства. Школа не
только не вырабатывала у учащихся необходимых тру-
довых навыков, но и слабо воспитывала у них уваже-
ние к общественно полезному труду, особенно физиче-
скому, плохо готовила к активному участию в жизни,
к тому, чтобы суметь сразу занять в ней ^правильное
место.
В воспитательной деятельности школы явно недооце-
нивалось ленинское указание о том, что «только в тру-
де вместе с рабочими и крестьянами можно стать на-
стоящим коммунистом»1 2. «Без работы, без борьбы
книжное знание коммунизма из коммунистических бро-
шюр и произведений ровно ничего не стоит, так как оно
продолжало бы старый разрыв между теорией и прак-
тикой, тот старый разрыв,- который составлял самую
отвратительную черту старого буржуазного общества»3.
Идеологическое воспитание, не опирающееся на
практический трудовой опыт, давало учащимся преиму-
щественно теоретические, отвлеченные представления о
нормах коммунистической морали и нравственности, о
чувстве коллективизма, долге товарищества и т. п.
1 См. Н. С. Хрущев, Об укреплении связи школы с жизнью
и о дальнейшем развитии системы народного образования в стране,
«Правда» 21 сентября 1958 г.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 277.
3 Т а м же, стр. 260.
107
Оно не всегда позволяло выработать у них твердые со-
циальные навыки, устойчивые правила и привычки по-
ведения.
Немало юношей и девушек, столкнувшись по окон-
чании школы, а то и в старших классах с жизнью, с ее
трудностями и соблазнами, оказываются не в состоя-
нии правильно определить свою линию поведения. По-
пав под влияние различных паразитических элементов
или в неблагоприятную жизненную ситуацию, такие
лица легко делают неверный шаг, допускают амораль-
ный или противоправный поступок.
Оторванность школьного обучения от трудового вос-
питания приводила к тому, что после 10 лет пребыва-
ния в школе из нее выходили почти взрослые люди,
плохо приспособленные к самостоятельной практиче-
ской деятельности, не умеющие применить свои моло-
дые жизненные силы в каком-либо общественно полез-
ном деле. Это, естественно, затрудняло и государству
трудовое использование подобных молодых людей, вы-
зывая у них неудовлетворенность и разочарование.
Более того, среди молодежи, оканчивающей сред-
нюю школу, во многих семьях и даже в самих педаго-
гических коллективах школ было распространено мне-
ние, что «...наша средняя школа призвана готовить лю-
дей только для того, чтобы обеспечить комплектование
высших учебных заведений, чтобы затем эти люди по-
лучали высшее образование» Ч
В результате некоторые юноши? и девушки, оканчи-
вающие школу, не только не могут, но и не хотят за-
няться производственным трудом. Единственно возмож-
ной для себя перспективой подобные молодые люди
считают институт и если не попадают в него, болез-
ненно испытывают «крушение всех надежд», ощущение
неустроенности и ненужности, душевную растерян-
ность, таящую в себе опасность срывов и недопусти-
мых поступков.
Во многом это обусловлено тем, что, ограничиваясь
подготовкой учащихся к поступлению в высшее учебное
заведение, школа нередко культивировала представле-
ние о каком-то превосходстве умственного труда перед
1 Н. С. Хрущев, Об укреплении связи школы с жизнью и
о дальнейшем развитии системы народного образования в стране,
«Правда» 21 сентября 1958 г.
108
трудом физическим, поддерживала глубоко чуждое на-
шему строю барски-пренебрежительное отношение к
физическому труду.
Принятый Верховным Советом СССР в декабре
1958 года «Закон об укреплении связи школы с жиз-
нью и о.дальнейшем развитии системы народного обра-
зования в стране» положил конец указанным недостат-
кам и обеспечил коренное улучшение дела коммунисти-
ческого воспитания советской молодежи. Предусмотрен-
ная этим законом перестройка народного образования
целиком отвечает требованиям марксистско-ленинского
учения об образовании и воспитании. Устанавливая тес-
ную связь обучения с жизнью, она создает тем самым
наиболее благоприятные условия для подлинно трудо-
вого воспитания подрастающего поколения и формиро-
вания высоких моральных качеств будущего граж-
данина.
Недостатки школьного воспитания, его оторван-
ность от практических потребностей жизни заключают-
ся не только в слабости политехнического образования.
Связь школы с жизнью — понятие гораздо более ши-
рокое, чем трудовая подготовка учащихся. Знания и
умение — это еще далеко не все, что нужно советскому
человеку. Не менее важны характер, воля, мировоззре-
ние. Правильно воспитать их в каждом учащемся —
прямая обязанность советской школы.
Если после 10 лет обучения общество получает пло-
хо образованного и малокультурного гражданина — это
очень серьезный пробел в работе школы. Но вполне
справедливо сказано, что «страшнее пробелов образо-
вания другое — если из школы выйдет юйоша с недо-
верчивым замкнутым характером, который при слове
«справедливость» иронически кривит губы»1.
Конечно, воспитание характера, воли, мировоззрения
не есть нечто самостоятельное, оторванное от овладе-
ния знаниями и трудовыми навыками. Но оно не при-
ходит самотеком, как неизбежный, побочный результат
школьного обучения. Здесь, как и в семье, воспитывает
все: и большое, и малое — весь строй отношений в
школьном коллективе и каждая мелочь в его повсед-
невной жизни.
1 «Комсомольская правда» 17 июля 1958 г.
109
Между тем кое-что в организации школьной работы
Не способствует выполнению этой большой воспита-
тельной задачи.
Практически обязанность учителя сведена к обуче-
нию. Успеваемость школьников — не только главный,
но, по существу, и единственный показатель его рабо-
ты. Справедливо указывалось по этому поводу: «Никто
не спросит учителя, как, в каком направлении разви-
вается характер ученика, но непременно спросят, лик-
видировал ли он к концу учебной четверти двойки.
А если у мальчика двоек нет и дисциплины он не на-
рушал, то о нем и вообще никакого разговора не воз-
никает» !. Не возникает в этом случае разговора и об
учителе, о качестве его профессиональной работы, о
выполнении им своего учительского долга. Считается,
что все благополучно.
И учитель, естественно, сосредоточивает свое внима-
ние именно на этой стороне дела, подменяя фактически
воспитание обучением.
Все это создает благоприятные условия для форма-
лизма в работе школы. В погоне за учебными показа-
телями иногда упускается индивидуальная воспита-
тельная работа с каждым учащимся. Нередко учитель,
даже классный руководитель, не видит ничего, кроме
успеваемости и поведения своих учеников, не знает их
личной жизни, мыслей и интересов, радостей и огорче-
ний, успехов и неудач.
В работе многих наших школ еще не всегда обеспе-
чена должная .связь с семьей, не достигнуто единство
школьного и семейного воспитания. Часто школьное
воспитание ограничивается воспитанием в школе, а
жизнь и поведение учащегося’ вне школы остается без
внимания последней.
Нужно ли говорить, что все это значительно ослаб-
ляет воспитательную роль школы, является одной из
причин утверждения у некоторых молодых людей вред-
ных взглядов и установок.
Некоторые педагоги, работая с детьми, не учитыва-
ют особенностей детской психологии. Забывая, напри-
мер, что ребенка на всякие проказы толкает избыток
энергии, не умея направить эту энергию в нужном на-
1 «Комсомольская правда» 27 апреля 1958 г.
НО
правлении, такие учителя смешивают баловство и ху-
лиганство. Вокруг какого-нибудь непоседливого учени-
ка создается атмосфера предвзятости. Каждая его ша-
лость расценивается как злостное озорство, любая
ошибка раздувается до неимоверных размеров. Неуди-
вительно, если такой ученик начинает привыкать к сво-
ему положению «неисправимого хулигана», перестает
подчиняться педагогам и школьному распорядку, озлоб-
ляется, начинает хуже учиться, иногда бросает школу
и в конце концов совершает действительно серьезные
проступки.
Сличается, тяжелая семейная обстановка, дурное
окружение либо иная неблагоприятная жизненная си-
туация сказываются на успеваемости или дисциплине
учащегося. Формальное отношение педагога к своим
обязанностям, незнание условий жизни учеников, отсут-
ствие индивидуального подхода не дают ему возмож-
ности избрать в подобных случаях правильную воспи-
тательную позицию. В результате принимаемые им
меры могут вызвать отрицательную реакцию, усилить
нежелательные взгляды и настроения.
Особенно недопустимо, когда некоторые педагоги и
школьные администраторы, не желая утруждать себя
кропотливой работой с «трудновоспитуемыми» и «ис-
порченными» учениками, прибегают к помощи органов
милиции, прокуратуры, суда, перекладывая на них свои
прямые обязанности, не задумываясь над тем, какое
воздействие это может оказать на подростка. Известны,
например, случаи, когда за нарушение школьной дис-
циплины учащиеся привлекаются Ik административной
или даже к уголовной ответственности как за хули-
ганство.
К чему могут привести подобные, далеко не педаго-
гические приемы, достаточно красноречиво показывает
история ученицы 6-го класса Аллы Ш., над которой ди-
ректор школы и народный судья организовали «пока-
зательный» судебный процесс за то, что она ударила
билетера, не пускавшего ее на танцплощадку. Алла не
была хулиганкой, не имела замечаний по школе, но она
переросток, училась слабо, увлекалась танцами, встре-
чалась с парнями, была в тягость педагогам, и вот ди-
ректор, даже не побеседовав с девочкой о ее поступке,
решил использовать этот случай для «создания общест-
111
венного мнения» и «воспитания коллектива на конкрет-
ном примере». В милицейской машине под конвоем
Аллу привезли из дома в школу, где в присутствии
всех учащиеся судили как преступницу. А последствия
этого «воспитательного» эксперимента оказались весь-
ма печальными: на следующий день после суда Алла,
бросив семью, школу, бежала ,из города, стала скитать-
ся, нищенствовать, совершать кражи. Суровым упре-
ком незадачливым педагогам, своей душевной черство-
стью и 'профессиональной беспомощностью толкнувшим
девочку на этот кривой и скользкий путь, звучат строки
из письма Аллы к родителям: «...Мне так тяжело, мне
так трудно... Обидно из-за какой-то пакости уйти из
дома, из школы. Простите, что причинила вам горе...».
Нельзя ни на минуту забывать, что внимательность,
чуткость и справедливость педагога, глубокий такт и
вера в хорошие качества каждого ученика — совершен-
но необходимые условия выполнения трудных, но бла-
городных обязанностей советского воспитателя.
Соблюдая эти требования, советский учитель помо-
гает неуравновешенному и неустойчивому еще подрост-
ку перебороть дурные привычки и наклонности и твер-
до стать на широкую дорогу честной трудовой жизни.
Примеров тому очень много.
Когда ученика 8-го класса Толю С. органы милиции
привлекли к ответственности за хулиганство в общест-
венном месте и на педагогическом совете обсуждался
вопрос, оставлять или не оставлять Толю в школе, мно-
гие из педагогов считали, что это очень удобный слу-
чай, чтобы избавиться от тяжелого ученика. Но против
такого решения горячо выступил молодой учитель Б.,
предложивший взять на себя особое шефство над То-
лей. И педагогический совет поддержал учителя.
С большим педагогическим тактом и мастерством, по-
стоянным вниманием и искренним участием, справедли-
вой требовательностью и чуткостью открыл для себя
учитель путь к сердцу подростка, завоевал его доверие
и уважение, стал любимым наставником и старшим
другом. Терпеливо и настойчиво развивал он в своем
воспитаннике положительные черты характера, помогал
освободиться от всего ненужного, вредного, мешающего
стать настоящим человеком... Прошло два года. И учи-
тель был щедро вознагражден. Никто бы не подумал,
112
что юноша, сидящий на сцене Колонного зала Дома
Союзов в президиуме общемосковского собрания
школьных комсомольцев, комсомольский вожак школы,
получившей на этом собрании вымпел «Лучшей комсо-
мольской организации»,— бывший правонарушитель,
которого чуть было не исключили из школы за хули-
ганство.
Все это отнюдь не означает либерально-снисходи-
тельного отношения к действительно злостным дезор-
ганизаторам школьного коллектива, к отдельным глубо-
ко испорченным, требующим особого воспитательного
воздействия учащимся.
Известны факты, когда, желая сохранить престиж
школы,скрыть свои собственные ошибки или уступая
«влиятельным» родителям, отдельные педагоги не при-
нимают должных мер против подобных лиц. Тем самым
они фактически покрывают и поощряют их безобразия,
способствуют отрицательному влиянию на остальных
учащихся.
Нельзя не отметить, что школа весьма ограничена
в возможностях действенной борьбы против подобных
единичных, но весьма опасных нарушителей. Без санк-
ции органов народного образования ни директор шко-
лы, ни педагогический совет не могут принять необхо-
димые, иногда единственно возможные решительные
меры — оградить остальных учащихся от разлагающего
влияния.
В лучшем случае с большим трудом удастся пере-
вести такого учащегося из одной школы в другую, что
далеко не всегда является радикальным средством, да-
ющим благоприятный результат.
В одной из ленинградских школ удился некий Вале-
рий 3. К семнадцати годам он добрался лишь до 8-го
класса, учился плохо, постоянно нарушал дисциплину.
Всем было известно о его низком моральном уровне,
отрицательных наклонностях, неблаговидных поступ-
ках. Несколько раз он был замечен в пьянстве, уличен
в кражах, был осужден условно и все же продолжал
оставаться в школьном коллективе. А потом выясни-
лось, что на протяжении нескольких лет 3. занимался
мужеложством, развращая ребят из младших классов.
Совершенно очевидно, что беспомощно-снисходи-
тельная позиция школы по отношению к подобным
ИЗ
лицам серьезно вредит как им, так и остальным уча-
щимся.
Воспитанию характера, укреплению социальных на-
выков у школьной молодежи не способствует довольно
распространенная система излишней, порой мелочной
опеки учащихся со стороны педагогов.
В основе этого лежит неуважение к растущему чело-
веку, неверие в его силы и собственное неумение орга-
низовать его самостоятельную работу.
В некоторых школах учащиеся, даже старшекласс-
ники, ничего не вправе сделать без санкции учителя или
директора: устроить вечер, провести собрание, органи-
зовать экскурсию или поход, собрать деньги для нуж-
дающегося товарища. Все надо предварительно «согла-
совать», на' все получить разрешение.
Бывает, что педагоги и директор фактически подме-
няют администрированием работу пионерской органи-
зации, школьного комсомола. Они сами разрабатывают
планы этих организаций, намечают мероприятия, орга-
низуют их выполнение. Игнорирование ученической
самостоятельности доходит иногда до того, что даже
протоколы комсомольских собраний и заседаний ком-
сомольского комитета редактирует директор или спе-
циально выделенный педагог, который по-своему заново
формулирует в них выступления учащихся, как это ему
кажется более подходящим. А случаются и такие курь-
езы. В Риге проводился первый в республике слет
школьных комсомольцев. Горком комсомола разослал
по школам письмо, в котором указывались задачи ком-
сомольских организаций в подготовке к этому меропри-
ятию и порядок участия в нем. Директор одной из
школ, получив такое 'письмо, обсудил его на педсо-
вете, а затем подшил в папку, даже не показав комсо-
мольцам.
Подобное отношение к учащейся молодежи тормозит
воспитание у нее самостоятельности, чувства ответ-
ственности за свои дела и поступки, понимания и ува-
жения демократии. Справедливо писал секретарь ЦК
КП Латвии Н. Я. Биссенек, рассказавший о приведен-
ном случае в рижской школе:
«...Подходя к старшеклассникам с укороченной «дет-
ской» меркой, мы невольно притормаживаем духовное
созревание молодежи. И ученики постепенно привыкают
114
к мысли о том, что самостоятельность начинается для
них лишь за порогом школы, после получения аттестата
зрелости. А отсюда, как правило, вытекают инертность,
безынициативность»
Нужно добавить, что отсюда, несомненно, вытекают и
неподготовленность к самостоятельной деятельности,
привычка оглядываться и ориентироваться на кого-то
другого, своеобразная форма иждивенчества. А все это
затрудняет надлежащее поведение человека в неблаго-
приятной жизненной ситуации, ослабляет его сопро-
тивляемость нежелательным влияниям, создает опас-
ность неправильных поступков.
Но-есть и другая отрицательная сторона в стремле-
нии некоторых школьных работников к неограниченной
опеке над учащимися. Привыкнув к такой опеке, педа-
гоги постепенно перестают считаться со своими воспи-
танниками, с их мнением, интересами, а иногда и с их
чувством личного достоинства.	<
На каждого школьника, Даже старшеклассника, та-
кие учителя и школьные администраторы смотрят как
на маленьких детей, полностью подчиненных их автори-
тарной власти.
Даже такой вопрос, как рождающееся у молодых
людей чувство взаимной симпатии, кое-кто из школьных
работников считает своей прерогативой и пытается ад-
министрировать в этой крайне деликатной области.
...Исправленный комсомольский протокол; школьный
вечер, сорванный из-за того, что учителя устали, а без
них «детей оставить нельзя»; властное и грубое «не
сметь» или «не ваше дело»... Все это глубоко оскорб-
ляет юношей и девушек. А если подобные факты стано-
вятся системой, они нарушают правильное взаимоот-
ношение между учителями и учащимися, мешают уста-
новлению между ними взаимного доверия и уважения,
без которого невозможно успешное воспитание положи-
тельных качеств человека.
Неудивительно, если претензия педагога на неогра-
ниченную опеку и безоговорочное подчинение рождает
у учащихся, особенно старших, своеобразное чувство
протеста. Стремление к самостоятельности, не получа-
1 «Человек идет в рост», Библиотека «Комсомольской правды»,
1958 г. № 6, стр. 18.
115
1ощеё- в школе правильного направления, заставляет
некоторых из них искать Выхода за рамками, установ-
ленными школой, и в направлении, которое далеко не
всегда может быть оправдано. Желая утвердить свою
самостоятельность, найти приложение свободной энер-
гии и молодым силам, они отделяются от школы и
школьного коллектива. Педагоги и школа, по существу,
утрачивают влияние и контроль над ними. Все это спо-
собствует появлению искаженных представлений о лич-
ном и общественном, неправильных взглядов, привычек
и установок.
Существенный вред воспитанию коммунистического
сознания учащейся молодежи причиняют ошибочные ме-
тоды и приемы, встречающиеся иногда в работе неко-
торых педагогов. Об этом можно слышать на педагоги-
ческих совещаниях, читать в нашей печати. «Комсомоль-
ская правда», например, рассказывала на своих
страницах о грубых ошибках, допущенных в воспита-
тельной работе одной из школ подмосковного города
Кунцево *.
Десятиклассник этой школы Анатолий С. без ведома
класса и классного руководителя самовольно пригото-
вил и вывесил стенную газету, содержащую его соб-
ственные стихи. Стихи были в общем неплохие, направ-
ленные против пьянства, нечестности, пошлости. Но
директор школы усмотрела в этих стихах что-то «нездо-
ровое» и «порочное». Считая к тому же особенно серь-
езным то, что Анатолий действовал «тайно от админи-
страции», она распорядилась рассмотреть его поведение
на комсомольском собрании. Одновременно «за слабую
воспитательную’ работу, приведшую к нежелательной
обстановке» получила взыскание и была отстранена от
работы классного руководителя 10-го класса молодой
педагог Л.
Действия директора оказались непонятными десяти-
классникам, они попробовали заступиться за товарища
и любимого учителя. Но директор не сочла нужным
объяснять и убеждать, а довольствовалась властными
окриками: «Не вашего ума дело». Когда на комсомоль-'
ском собрании учащиеся предложили за самовольный
выпуск стенгазеты поставить Анатолию на вид, дирек-
1 См. «Комсомольская правда» 22 января 1958 г.
116
тор и некоторые педагоги буквально заставили ребят
проголосовать за строгий выговор с Предупреждением.
При этом они пугали комсомольцев тем, что райком
сочтет иное взыскание мягким и обвинит всю организа-
цию в примиренчестве и политической незрелости.
Правильно писала в связи с этим «Комсомольская
правда»: «Иногда те, кто стоит рядом с растущим чело-
веком, недооценивает его обостренного восприятия. Так
и сейчас, может быть, сама того не понимая, страшную,
развращающую мысль подала собранию учительница:
дескать, подумайте и о себе, бойтесь попасть в едино-
мышленники Анатолия».
Не сумев отстоять товарища, десятиклассники потре-
бовали вернуть им их классного руководителя. И здесь
директор прибегла к недопустимым методам. Чтобы
нарушить единение между учительницей ц учениками,
подорвать их любовь и уважение к ней, она не остано-
вилась перед тем, что стала чернить и унижать в гла-
зах учащихся хорошего педагога, клеветать на него.
В угоду директора то же делали и некоторые другие
учителя, подсказывая учащимся вредную мысль: «Не за-
ступайтесь за опороченного человека. Думайте лучше
о себе».
Конфликт в Кунцевской школе принял серьезный
характер, неизмеримо более серьезный, чем поступок
Анатолия, из-за которого он возник. Десятиклассники
отказались признать нового классного руководителя, за-
ниматься с ним. Они перестали с уважением относиться
к некоторым из своих учителей, допускали непозволи-
тельные дерзости по отношению к ним. Все выше под-
нималась стена отчужденности между директором и
учениками. Совершив явную педагогическую ошибку,
директор не соглашалась признать ее и исправить даже
после того, как ей на это указало бюро горкома ком-
сомола, отменившее выговор Анатолию.
Директор школы считала, что это подорвет ее (фак-
тически давно уже потерянный) учительский авторитет.
К сожалению, это довольно распространенная теория.
Известно немало случаев, когда во имя сохранения
«учительского авторитета» защищаются даже заведомо
неправильные методы воспитания.
События в Кунцевской школе обнаружили те пороки
в воспитательной работе, которые были присущи этому
117
педагогическому коллективу и его руководителю. По-
добные пороки способны нанести и, очевидно, нанесли
определенный вред формированию нравственных взгля-
дов и убеждений учащихся данной школы.
Указав на это, бюро городского комитета КПСС на-
помнило директору, что советская школа призвана учить
детей не только наукам. Она должна учить их нашим
советским принципам жизни. А то, что допускалось ди-
ректором и педагогами школы, несовместимо с этими
принципами.
И хотя рассказанный случай является, несомненно,
исключительным, связанные с ним пороки воспитатель-
ной работы, к сожалению, встречаются и в других шко-
лах. А ведь они могут быть одним из источников воз-
никновения у молодежи нежелательных взглядов и
установок, которые при определенной ситуации вызы-
вают антиобщественные поступки.
Нельзя закончить рассмотрение вопроса о роли шко-
лы в нравственном формировании человека, не указав
на значение личных качеств педагога для успешного
воспитания подлинно коммунистической личности.
Настоящим педагогом-воспитателем, пользующимся
уважением воспитанников, способным разбудить и раз-
вить в них лучшие свойства человеческой натуры, выра-
ботать подлинно социалистическое мировоззрение, мо-
жет быть лишь образованный, культурный и морально
безупречный человек. Иной просто не сумеет выполнить
тех высоких требований, которые предъявляет ему про-
фессия учителя. В лучшем случае он даст учащимся
некоторые знания и не окажет сколько-нибудь сущест-
венного воздействия на их сознание, которое будет фор-
мироваться под влиянием других лиц.
Но чаще всего неквалифицированный, малокультур-
ный и особенно непорядочный (в самом широком смы-
сле этого слова) человек, наделенный властью педагога,
способен причинить существенный вред в первую оче-
редь именно нравственному воспитанию детей.
Личный пример воспитателя не менее важен, чем
личный пример родителя. Учитель всегда привлекает к
себе пристальное, придирчивое внимание своих воспи-
танников. По нему, по его поступкам они строят свои
представления о жизни, об отношениях между людьми,
118
о долге перед коллективом, о верности слову, о принци-
пиальности, искренности и справедливости Ч
Поэтому нечестность, недобросовестность, жестокость,
эгоизм со стороны педагога способны нанести весьма
серьезный удар по складывающимся взглядам расту-
щего гражданина. Глубокий след в его психологии мо-
гут оставить обнаруженные им фальшь и двойствен-
ность в поведении учителя, противоречие между тем,
что он говорит и что делает, каким старается казаться
и кем является в действительности в семье, в быту
и т. д. Скрыть все это от внимательного и чуткого взгля-
да молодежи почти невозможно.
Сказанным и определяется значение личных качеств
советского педагога для воспитания подлинно обще-
ственного человека.
Об этом в свое время прекрасно говорил М. И. Ка-
линин:
«Государство, народ доверяют учителям детей, т. е.
людей в таком возрасте, когда на них легче всего ока-
зывать влияние, доверяют им выращивание, развитие,
формирование молодого поколения, т. е. свою надежду
и свое будущее. Это огромное доверие, которое возла-
гает на учителей великую ответственность. Ясно, что
учителя должны быть людьми с одной стороны высоко-
образованными, а с другой стороны кристально-чест-
ными. Ибо честность, я бы сказал,— неподкупность ха-
рактера, в высоком смысле этого слова, она не только
импонирует детям, она их заражает, она оставляет глу-
бокий отпечаток на всю последующую жизнь... Вот по-
чему и важно, чтобы учитель смотрел за собой, чтобы
он чувствовал, что его поведение и-его действия нахо-
дятся под сильнейшим контролем, под каким не нахо-
дится ни один человек в мире. Десятки детских глаз
смотрят на него, и нет ничего более внимательного, бо-
лее зоркого, более восприимчивого в отношении раз-
ных нюансов психической жизни человека, никто так не
1 К. Д. Ушинский писал: «В воспитании все должно основы-
ваться на личности воспитателя, потому что воспитательная сила
изливается только из живого источника человеческой личности. Ни-
какие уставы и программы, никакой искусственный организм заве-
дения, как бы хитро он ни был придуман, не может заменить лич-
ности в деле воспитания» (К. Д. Ушинский, Соч., т. 2, стр. 63).
119
уловит все тонкости, как детский глаз. Это нужно
помнить»
В советской школе работает миллионная армия ма-
стеров учительского дела. Эти люди больших знаний,
высокой культуры, широкого и чистого сердца. Скром-
но, но самоотверженно служат они своей благородной
профессии. Всю силу ума и души отдают тому, чтобы
рос в нашей стране настоящий новый Человек — граж-
данин будущего коммунистического общества. Многие
учителя сумели поднять свой тяжелый труд на высоту
гражданского подвига.
Но наряду с ними среди педагогов есть и такие, ко-
торые не пригодны быть воспитателями.
Это, во-первых, профессионально не способные ра-
ботники, плохо знающие свой предмет, малокультурные,
иногда просто невежественные.
Но не только. Для педагога-воспитателя понятие про-
фессиональной непригодности, пожалуй, шире, чем для
какой-либо иной профессии. Она может быть обуслов-
лена и низким нравственным обликом человека.
Независимо от квалификации нельзя доверять работу
учителя тому, кто, хотя бы в личной жизни, в быту
является мещанином и обывателем, деспотом и са-
модуром.
Присутствие подобных «воспитателей» в советской
школе, сколь ничтожно бы ни было их количество, мо-
жет причинить немалый вред нравственному формиро-
ванию растущего советского гражданина, а иногда и
непосредственно толкнуть на недостойный поступок1 2.
К сожалению, не всегда это достаточно учитывается.
Мы не добились пока, чтобы в школах, детских домах,
ремесленных училищах могли бы работать лишь высо-
кокультурные и морально безупречные люди. Необходи-
мость такого положения никто, конечно, не оспаривает.
1 М. И. К а л и н и н, О воспитании и обучении, М., 1957, стр. 261.
2 Учительница одной из сельских школ Орловской области
А. С. Рындина не раз была замечена в неблагородных поступках:
обманным путем получала в колхозе продукты, заставляла учени-
ков работать в своем саду, частенько чем-то торговала на рынке.
А однажды осенью, когда школьники работали на уборке колхозного
урожая, предложила ученику 6-го класса Виктору Ковырину, пере-
возившему зерно от комбайна на ток, завести ей «мимоходом» бес-
тарку колхозной пшеницы. Парень вначале смутился и отказался,
но учительница настояла, пообещав в виде вознаграждения 50 руб.
120
Но на деле оТносйтся к 5тому больше как к пожеланию,
а не как к непреложному практическому требованию. За
последнее время в нашей печати все чаще указывается
на ненормальность того, что человек, имеющий диплом
учителя, допускается к воспитательной работе незави-
симо от фактической квалификации и, еще менее, от лич-
ных нравственных качеств. Ведь как бы отрицательно
ни проявил себя педагог на работе или в личной жизни,
на него наложат взыскание, в крайнем случае, переведут
в другую школу или уволят, но права учительствовать
отобрать не могут. Распространено даже представление,
совершенно неприемлемое в отношении педагогов, что
личные свойства работника не могут служить основанием
для отстранения от данной деятельности.
Есть случаи, когда суд отказывается признать уволь-
нение с педагогической работы такого человека, кото-
рый судом же признан виновным в хулиганстве, систе-
матическом пьянстве, аморальном поведении и т. п. Счи-
тается, что за подобные поступки можно лишь вынести
соответствующее наказание или взыскание, но запретить
работать преподавателем нельзя.
Все это способствует существованию в отдельных
школах источников нежелательного воздействия на соз-
нание нашей молодежи.
Задача воспитания подлинно коммунистической лич-
ности и роль, которая принадлежит в этом учителю, тре-
буют решительно оградить советскую школу от случай-
ных и недостойных людей. Нужно, чтобы надлежащая
квалификация и нравственная безупречность были абсо-
лютно обязательными качествам^школьного работника.
Это требование должно получить соответствующее
правовое оформление. Его соблюдение следует обеспе-
чить необходимыми организационными мероприятиями.
Обоснованно предлагается, в частности, чтобы звание
учителя, дающее право работать в школе, присуждалось
не в связи с окончанием педагогического учебного заве-
дения, а после определенного срока практической дея-
тельности, позволяющей выявить и проверить пригод-
ность лица обучать и воспитывать детей Ч
К этому хочется добавить, что надо предусмотреть
возможность лишать учительского звания и запрещать
1 См. «Комсомольская правда» 17 июля 1958 г.
121
работать в детских воспитательных учреждениях teM,
кто не только по квалификации, но и по своим мораль-
ным качествам не может быть воспитателем.
Поэтому следует приветствовать, указание Прези-
диума Верховного Суда РСФСР (по делу учительницы
С., уволенной из школы за недостойное поведение) о том,
что, если речь идет о пригодности к работе таких людей,
как преподаватели, деятельность которых связана с вос-
питанием детей, суд должен выяснить, соответствует ли
поведение работника в коллективе, обществе и быту тем
высоким задачам, которые возлагаются на учителя.
Детальная разработка рассмотренных вопросов школь-
ного воспитания не является нашей задачей. Но с пози-
ции исследуемой проблемы причин антиобщественного
поведения человека в социалистическом обществе стано-
вится еще более очевидной необходимость последова-
тельно и неотступно устранять в системе школьного вос-
питания все, что может служить источником возникнове-
ния у нашей молодежи отрицательных взглядов и уста-
новок. На это мы и считали нужным указать.
$ 3. Участие в общественном труде и влияние
производственного коллектива
Огромное значение для формирования нравственных
взглядов и установок индивида имеет непосредственное
участие в общественном производстве, в процессе кол-
лективного труда.
Именно труд в наибольшей степени дает человеку
практическое представление об обществе, о соотношении
общественных и личных интересов, об общественном спо-
собе удовлетворения личных потребностей.
Опыт коллективного труда убеждает человека в том,
что его успехи и благополучие определяются не только
его индивидуальными усилиями, но и деятельностью
других, коллектива. Это рождает уважение к людям,
приучает считаться с ними, заставляет сообразовывать
свои интересы и потребности с интересами и потребно-
стями общества.
Общественный труд делает человека коллективистом,
ибо он обогащает сознание практикой общественного
существования, пониманием того,, что важнейшим его
22
условием является подчинение поступков индивида тре-
бованиям общественной необходимости.
Поэтому человек, не приобщенный к труду, стоящий
в стороне от трудового коллектива, хуже усваивает не-
обходимые общественные навыки, труднее приобретает
надлежащую социальную установку, больше подвержен
влиянию индивидуалистической идеологии.
В этом, в частности, одна из причин того, что среди
правонарушителей значительную часть составляют люди
относительно молодого возраста (до 25—30 лет), не
имеющие еще достаточного жизненного опыта, опыта
трудовой деятельности, общественного, коллективного
навыка.
Не случайно также, что среди совершающих такие
преступления, как хулиганство, кража, разбой, изнаси-
лование и т. п., велик процент лиц, не занятых обще-
ственно полезным трудом или имеющих незначительный
стаж трудовой деятельности. Так, среди группы обсле-
дованных осужденных за особо тяжкие преступления
нигде не работавших, хотя и трудоспособных, оказалось
почти 25%, а среди тех, кто работал, свыше ’/з имели
трудовой стаж до трех лет, а более половины — до пяти
лет. По делам о хулиганстве, изученным Верховным Су-
дом СССР, около 15% осужденных, будучи трудоспособ-
ными, нигде не работали.
Особенно показательны данные о рецидиве, который
заметно выше среди лиц, не занятых общественно полез-
ным трудом. Так, если из общего числа осужденных за1
хулиганство в 1957 году (по изученным делам) ранее
судившихся было около 20%, то среди работающих эта
категория лиц меньше (15%), а среди неработающих,
напротив, больше (около 25%). Из-.общего числа обсле-
дованных воров и грабителей, не работавших до совер-
шения преступления, свыше 3/< оказались рецидиви-
стами.
В нашей стране действует принцип: «кто не работает,
тот не ест». Социалистические преобразования устра-
нили возможность существования такой социальной
группы населения, которая могла бы жить, не работая.
Конституционное право на труд, гарантирующее каж-
дому необходимую работу, есть в то же время и обязан-
ность каждого способного к труду гражданина участво-
вать в общественном производстве.
123
Эту обязанность с честью выполняют миллионы со-
ветских людей, которые в свободном творческом труде
формируют свое коммунистическое мировоззрение.
Особенно показательно в этой связи родившееся в
народе накануне XXI съезда благородное патриотиче-
ское движение за звание коллективов коммунистического
труда. Участники этого движения, преимущественно
молодежь, ставят перед собой не только производствен-
ные задачи: повышение производительности труда, уве-
личение выпуска продукции, улучшение ее качества, сни-
жение себестоимости, экономия сырья и т. д. и т. п.,—
но одновременно и задачу собственного культурного и
нравственного совершенствования: овладение знаниями,
получение образования, строгое соблюдение правил
социалистической морали, утверждение коммунистиче-
ских отношений между людьми на производстве, в быту,
во всей жизни.
Знаменем этого замечательного движения является
завет великого Ленина: «Мы будем работать, чтобы
внедрить в сознание, в привычку, в повседневный оби-
ход масс правило: «Все за одного и один за всех» !.
Но есть еще случаи отрыва отдельных граждан от
общественно полезной трудовой деятельности. Это бы-
вает в результате уже рассмотренных выше пороков
семейного • воспитания — неразумного баловства и
стремления некоторых родителей избавить своих вели-
ковозрастных сынков и дочерей от «трудностей жиз-
ни». В известной мере это может быть вызвано слабо-
стью трудового воспитания в школе, неподготовленно-
стью школьной молодежи к самостоятельной трудовой
жизни. Иногда это обусловлено неблагоприятной обста-
новкой и отрицательным влиянием сложившегося окру-
жения. Так или иначе, но уклонение от участия в обще-
ственном труде, помимо того, что оно само по себе есть
аморальная и антиобщественная позиция личности, за-
трудняет перевоспитание подобного лица, усиливает у
него индивидуалистические взгляды.
И, наоборот, привлечение к общественно полезной
трудовой деятельности, приобщение к жизни здорового
производственного коллектива является замечательным
1 В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 103,
124
средством нравственного воспитания и перевоспитания
людей.
Весьма ярко это иллюстрирует следующий пример.
Юрий Перов после 7-го класса бросил школу. Хотел
идти в ремесленное училище, но родители никак не
могли смириться с тем, что их сын будет «простым ра-
бочим». Пока велись бесплодные нравоучительные бе-
седы о необходимости продолжать учебу, парень два
года болтался без дела. Наконец, поступил на завод,
вскоре перешел учеником в автобазу, потом подсобным
рабочим в магазин, потом слесарем при домоуправле-
нии... Нигде долго не задерживался, нигде не втягивался
в настоящую трудовую жизнь. Работа была для него
тяжелой и неприятной необходимостью, мешающей
«жить как хочется». И нигде не обратили внимание на
подростка. Юрий явно катился в пропасть, начал пить,
воровать, за прогулы был уволен с работы... И пропал
бы человек окончательно, если бы не вмешались реши-
тельно в его судьбу добрые и умные люди.
Народный судья, к которому как-то доставили Перова
после пьяной хулиганской выходки, осудив Юрия на
пять суток ареста, не посчитал на этом свои обязанности
выполненными. Подлинно гражданская тревога за буду-
щее молодого человека, за интересы советского обще-
ства заставили его искать пути, чтобы спасти парня.
После того, как Юрий отбыл наказание, его вновь при-
гласили в суд, и там в результате долгой и откровенной
беседы «по душам» он впервые серьезно задумался над
тем, что надо начинать новую жизнь. Судья помог Юрию
поступить на механический завод, где его уже ждали.
На заводе он сразу почувствовал благожелатель-
ность, но в то же время и требовательность окружаю-
щих. Его определили в молодежно-комсомольскую
бригаду, стали учить на сварщика. Каждый раз, когда
обсуждались результаты работы бригады, выяснялось и
его участие в общем труде, а когда бригада принимала
обязательство жить и работать по-коммунистически,
Юрию предложили добровольный выбор — или честно
идти одной дорогой со всеми, или уйти из бригады.
И Юрий попросил оставить его. Товарищи по работе
брали Юрия с собой в туристские походы, на рыбалку,
в кино и в театры, побывали у него дома, приглашали
к себе в гости. Юрий стал заниматься в спортивной сек-
125
ции и выступал в городских соревнованиях; его выбрали
в редколлегию цеховой стенгазеты; он все больше втяги-
вался в жизнь заводского коллектива. Были, правда, вна-
чале и срывы, но Перов к тому времени научился дорожить
мнением товарищей по работе, и их справедливая тре-
бовательная критика уже не отталкивала, как раньше,
а заставляла подтягиваться. С чувством большой внут-
ренней благодарности за доверие отнесся Юрий к пору-
чению цехового собрания помочь старому кадровому ра-
бочему вырвать из-под дурного влияния его сына.
А когда на заводе стало известно, что, находясь в от-
пуске, Юрий предотвратил серьезное преступление и
задержал опасного преступника, никто уже не мог сомне-
ваться в том, что парень твердо стал на ноги, и коллек-
тив сумел ^сделать из него честного, достойного граж-
данина...
Вывод ясен: необходимо всеми силами добиваться
последовательного осуществления социалистического
принципа всеобщего участия в общественно полезном
труде, помня, что «всякий труд на фабрике, или в кол-
хозе, на промышленном предприятии, в совхозе, МТС,
РТС или в учреждении, честный, полезный труд для об-
щества является священным трудом и необходим для
каждого человека, который живет и пользуется благами
общества»
Нужно разработать и осуществить систему воспита-
тельных, организационных и правовых мероприятий, ко-
торые бы исключали возможность отрыва отдельных лиц
от общественно полезной трудовой деятельности, пара-
зитическое, антиобщественное существование. Коммуни-
стическая партия и Советское государство уделяют
этому большое внимание. Повышение ответственности
родителей за воспитание своих детей; политехнизация
школы и коренная перестройка среднего образования;
мероприятия по упорядочению трудоустройства моло-
дежи; законы по борьбе с паразитическими и антиобще-
ственными элементами, принятые в ряде союзных рес-
публик,— таков далеко не полный перечень того, что
предпринимается в этом направлении.
Поставленная задача может быть достигнута лишь
силами всей советской общественности. «Надо создать
1 Н. С. X р у щ е в, Воспитывать активных и сознательных строи-
телей коммунистического общества, «Правда» 19 апреля 1958 г.
126
атмосферу общественной нетерпимости к тем, кто пре-
небрегает трудом» *.
Все это значительно сузит базу индивидуалистиче-
ских взглядов и настроений, будет способствовать
утверждению коммунистического сознания.
Итак, воспитательная роль общественного труда не-
сомненна. Но ее проявлению не всегда содействуют те
конкретные условия, в которых протекает трудовая дея-
тельность отдельного лица. Не всегда надлежащей шко-
лой коммунистического воспитания оказывается тот или
иной производственный коллектив. Не всегда этому спо-
собствует обстановка на предприятии, в учреждении, в
колхозе, совхозе, институте и т. п.
Известно, что там, где коллектив сплоченный и друж-
ный, где строго соблюдаются принципы социалистиче-
ского хозяйствования, где требовательность руководи-
теля сочетается с заботой об интересах и нуждах работ-
ников, там выше сознательность всех членов коллектива,
меньше индивидуалистических, антиобщественных про-
явлений. Напротив, слабый, отсталый, нездоровый кол-
лектив — благоприятная почва для усиления индивидуа-
листических тенденций и увеличения антиобщественных
поступков.
В этой связи рассказанной выше истории Юрия Пе-
рова можно противопоставить следующий случай. Ком-
сомолец Григорий Волов рос без отца, но в дружной
трудовой семье. Был дисциплинирован, исполнителен,
трудолюбив. Окончив 10 классов, поехал поступать в
кораблестроительный институт. Не пройдя в институт по
конкурсу, решил год поработать матросом, а затем вновь
держать экзамены. Однако обстановка на судне оказа-
лась нездоровой. Трудовая дисциплина была низкой,
практиковались приписки к отчетам о выполнении пла-
нов, очковтирательство, коллективные пьянки, грубость
и т. д. Вначале Григорий работал честно и добросове-
стно, был безупречным в поведении, регулярно посылал
матери часть зарплаты. Но постепенно обстановка на
судне оказала на него разлагающее влияние. Чтобы «не
отставать от товарищей», Григорий стал пить, скверно-
словить, допустил ряд дисциплинарных нарушений.
1 Н. С. Хрущев, Воспитывать активных и сознательных строи-
телей коммунистического общества, «Правда» 19 апреля 1958 г.
127
Однажды, во время стоянки судна, он участвовал в ху-
лиганской драке в городском саду, а спустя некоторое
время был задержан во время разбойного нападения
с двумя другими членами своей команды. На суде Гри-
горий подробно рассказал обо всех обстоятельствах, пре-
вративших его в преступника.
Иногда источником нежелательных взглядов и уста-
новок является ненормальная обстановка на предприя-
тии или в учреждении, созданная неправильным, подчас
преступным поведением отдельных должностных лиц.
Оказавшись в подобных условиях, столкнувшись с
несправедливостью, нечестностью, бюрократическим
бездушием, самодурством и эгоизмом, не всякий нахо-
дит в себе силы противостоять и бороться с этим, осо-
бенно если такую борьбу не ведет весь коллектив в
целом.
Если одни в таких случаях со всей силой своей ком-
мунистической убежденности добиваются устранения
таких ненормальностей, то другие пасуют перед ними и
либо стараются как-нибудь оградить себя от подобных
фактов (вплоть до ухода с предприятия или учрежде-
ния), либо подлаживаются к ним, воспринимая чуждые
социалистической морали взгляды и установки.
В результате такие лица сами оказываются способ-
ными на антиобщественный, противоправный поступок.
На Пензенском велосипедном заводе, например,
одно время существовала недопустимая практика, при
которой положение рабочего, особенно молодого, пол-
ностью зависело от усмотрения..и расположения масте-
ров, среди которых оказались явно недостойные люди.
Сумел рабочий подладиться к мастеру, угодить ему —
значит, имеет выгодную работу. Не понравился, не на-
шел с мастером «общий язык» — может месяцами сидеть
без хорошего заработка. Способ угодить мастеру был
довольно прост. Надо было всячески ублажать мастера,
подхалимничать, угощать в получку водкой, поддержи-
вать его в столкновениях с другими рабочими, хотя бы
мастер был явно неправ и несправедлив. Ну, а иногда
требовалось и нечто большое: получить по выписанному
мастером фиктивному наряду деньги и львиную часть
передать ему. Ни общественность, ни руководство за-
вода не вели с подобным безобразием надлежащей
борьбы.
128
Неудивительно, что автор корреспонденций, в кото-
рой сообщалось об этих фактах, обнаружил у некоторых
рабочих весьма скептическое отношение к таким поня-
тиям, как справедливость, честность и т. п. *.
Подчиняясь сложившейся обстановке, некоторые ра-
бочие усваивали извращенное представление о коллек-
тиве и своем положении в нем, о взаимоотношениях с
другими, о собственных интересах и способах их удов-
летворения. А это в свою очередь определяло поступки,
а в какой-то мере и судьбу человека. Молодой рабочий
Василий Качаев, например, вынужден был бросить за-
вод, вечернюю школу и уехать на Урал, так как сидел
почти без заработка, хотя и был хорошим производ-
ственником: не взлюбил его мастер за независимый
нрав. А Геннадий Ермаков — в прошлом примерный ра-;
ботник, комсомолец, общественник — уступил притяза-
ниям мастера, стал поить его водкой, мошенничать с на-
рядами и т. д. В конце концов он совершил хищение
деталей с завода и был привлечен к уголовной ответ-
ственности. Рассказав об этих фактах, газета с полным
основанием писала, что подобная обстановка на Пензен-
ском велозаводе «калечит души хорошим ребятам, тол-
кает их на пьянки и преступления».
Другой пример. В торговых организациях г. Шахты
обосновалась группа жуликов и проходимцев. Они опу-
тывали молодых работников, внушали им чуждые со-
циалистической морали понятия и представления, шан-
тажировали, толкали на преступления.
Всякий, попавший в эту обстановку, оказывался не
только под влиянием, но и буквально во власти таких
людей. Попытки противостоять им, бороться с ними раз-
бивались о равнодушие, а то и прямое противодействие
руководителей орсов, явно покровительствовавших пре-
ступникам. Странную позицию невмешательства заняли
и местные органы прокуратуры. Бездеятельными оказа-
лись общественные, комсомольские и партийные орга-
низации. В результате некоторые честные работники вы-
нуждены были уйти из этих торговых предприятий (в те-
чение полутора лет в орсах сменилась почти половина
всех работников прилавка). Но другие сами встали на
путь преступлений...
1 См. «Комсомольская правда» 21 августа 1958 г.
5 А. Б. Сахаров
129
Приведенные факты, конечно, единичны. Разумеется,
государственные и партийные органы, наша печать, вся
советская общественность непримиримы к таким явле-
ниям, ведут с ними последовательную и решительную
борьбу Ч
Но в ряде случаев их вмешательство бывает недо-
статочно своевременным. И тогда подобные факты спо-
собны оставить нежелательный след в психологии людей,
оказавшихся в сфере их влияния. А это в свою очередь
может в совокупности с другими обстоятельствами обус-
ловить и ненадлежащее поведение.
Жулики и их покровители из торговых организаций
г. Шахты были, конечно, разоблачены и наказаны. Сум^
мы хищений и растрат, которые они совершили, нетрудно
было подсчитать и взыскать с виновных. Но как устано-
вить и возместить вред, причиненный сознанию людей,
с которыми они работали и которых систематически раз-
вращали?
Задача состоит в том, чтобы исключить возможность
существования на любом советском предприятии, в
учреждении, совхозе, колхозе, институте и т. д. нездоро-
вой обстановки, неправильных взаимоотношений между
работниками и руководителями, несправедливости, без-
закония и т. п.
Для этого необходимо максимально активизировать
роль общественности в борьбе с подобными явлениями;
повысить ответственность должностных лиц за безраз-
личное, а тем более потворствующее отношение к таким
явлениям; устранить имеющиеся недостатки в работе
с письмами, заявлениями и жалобами трудящихся, в ко-
торых обычно сигнализируется о различных ненормаль-
ностях и беззакониях.
Надо постоянно помнить, что рассматриваемые явле-
ния опасны не только сами по себе, как нарушение со-
ветского правопорядка, интересов государства и отдел ь-
ных граждан; они опасны еще и тем разлагающим влия-«
нием, которое могут оказать на сознание некоторых лиц,
опасны как источник чуждых социалистической идеоло-
гии антиобщественных взглядов и установок.
1 В частности, и в обоих приведенных случаях названные ненор-
мальности были устранены, а виновные привлечены к строгой от-
ветственности.
130
£ 4. Ближайшее бытовое окружение—квартира,
двор, улица
Семья, школа, производство — важнейшие, но не
единственные факторы, под влиянием которых склады-!
вается психология человека. Немалое значение имеют и
другие конкретные условия, с которыми человек сталки-
вается в своей повседневной жизненной практике. Так,
определенное воздействие на сознание индивида оказы-
вает ближайшее бытовое окружение: обстановка в квар-
тире, в доме, в общежитии, условия проведения досуга,
круг знакомств и т. п. А здесь, как известно, тоже не все
еще благополучно. Справедливо указывалось на то, как
уродуют характер человека плохие жилищные условия,
как много дурного укореняется в результате этого в нра-
вах, привычках и поведении людей. «Скученность, про-
живание в совместной коммунальной квартире, пользо-
вание общей кухней создают бесчисленное множество
всевозможных эксцессов, напоминающих быт и нравы
далеких времен... Дети в густонаселенных квартирах
часто бывают свидетелями таких сцен, которые отрица-
тельно влияют на их нравственность, на их поведение» Ч
Известно, что Коммунистическая партия и Советское
правительство принимают все меры к тому, чтобы в мак-
симально сжатые сроки коренным образом решить жи-
лищную проблему, создать для всех Хорошие жилищные
условия, оздоровить быт, что благотворно повлияет на
настроение и поведение человека, на воспитание подра-
стающего поколения.
Разумеется, и сейчас есть много примеров хороших,
подлинно коммунистических отнощений в быту и обще-
житии, укрепляющих и развивающих в людях высокие
нравственные качества: одинокие супруги усыновили
осиротевших соседских детей; жильцы самоотверженно
спасли от пожара имущество отсутствующих в это время
соседей; актив дома создал Совет, организующий раз-
личную помощь членам своего коллектива, и т. п.
Но есть и другие «образцы»: скандалы, склоки, бес-
сердечие и эгоизм, аморальные и бесчестные поступки.
Они тоже оставляют известный след в сознании сопри-
касающегося с ними индивида, могут породить у него
1 А. Баулин, Важная проблема современности, «Известия»
15 марта 1959 г.
5*	131
нежелательные взгляды и установки. Особенно воспри-
имчивы ко всему этому дети и молодежь.
Несовершеннолетняя Людмила Угарова, питая не-
приязнь к своему отчиму Мурову, который был с ней
деспотичен, требовал послушания и часто наказывал, из
мести, с целью избавиться от него ложно обвинила Му-
рова в покушении на изнасилование. Выясняя причины
столь серьезного аморального и по существу преступного
поступка, суд обоснованно обратил внимание на обста-
новку, в которой жила и росла девушка. А обстановка
эта была крайне неблагоприятной.
Мать и отчим целый день на работе, а по вечерам
учатся и не в состоянии уделить дочери необходимое
внимание. Девочка была предоставлена самой себе, а
еще больше «попечению» соседей, в обществе которых
проводила все свободное время. Что же это за люди?
Вот соседка Гаврилова. Явно не понимая циничности
своих показаний, она рассказывала суду, что это с ее
согласия 15-летний сын Юрий привел в дом сожитель-
ницу, с которой и проживал в одной комнате с матерью
и младшей сестренкой. (Самого Гаврилова суд допросить
не смог, так как он к этому времени уже отбывал нака-
зание за кражу. Вместе с ним была осуждена и его сожи-
тельница.) Другая соседка, Ищенко, откровенно и непри-
нужденно сообщила на следствии, что «часто подсмат-
ривала через замочную скважину в комнату Муровых:
как раз против скважины стояла кровать». Третья со-
седка, Прудкина, картинно рисовала своим подругам и
жильцам дома якобы виденные ею «собственными гла-
зами» (а в действительности оказавшиеся сплошным вы-
мыслом) подробности того, как Муров сожительствовал
с Людмилой.
Таково было окружение, в котором росла Людмила
Угарова и которое, несомненно, во многом обусловило ее
поступок. Указывая на это, защитник с полным основа-
нием говорил: «Есть у нас еще старые, захламленные,
непроветренные квартиры, где в маленьких, затканных
паутиной углах копошатся ничтожные, невежественные,
по существу, жалкие человечки с их дурными, низмен-
ными инстинктами. Их осталось совсем немного в нашей
жизни, но беда, когда какие-нибудь из них случайно
сойдутся вместе. Несчастье, если на их пути встретится
132
неискушенный человек, да еще не взрослый. Они спо-
собны растлить его душу...»
С отрицательным влиянием нежелательного окруже*
ния человек может столкнуться не только в квартире, в
доме, в общежитии и т. п. Существует, в частности, по-
нятие отрицательного влияния улицы, т. е. различных
условий, находящихся вне контроля семейного, школь-
ного, производственного коллектива, вне контроля со-
ветской общественности и противостоящих им.
В этой связи заслуживает серьезного внимания во-
прос’ о развращающем воздействии различных антиоб-
щественных элементов, и особенно профессиональных
преступников — рецидивистов. Весьма опасный характер
этого источника антиобщественных взглядов и установок
у нас до последнего времени недооценивался.
Конечно, преступный рецидив в нашей стране суще-
ственно изменился по сравнению с тем, каким он был
в дореволюционной России и в первые годы после рево-:
люции. Значительно сократилось число профессиональ-
ных преступников, ослабла их организованность, упро-
стился в общем характер совершаемых ими преступле-
ний. Если во время всесоюзной переписи 1926 года
свыше V4 содержащихся в местах заключения имели по
три и более судимости, то в настоящее время число по-
добных лиц сократилось почти вдвое. Во много раз со-
кратилась рецидивная преступность среди женщин. По
единодушному утверждению самих воров-рецидивистов,
опрошенных в процессе собирания материала для на-
стоящей работы, профессиональная преступность уже
«отходит», отмирает и в недалеком будущем неизбежно
исчезнет полностью.	-	.
Преступники-рецидивисты, особенно среди воров, гра-
бителей и хулиганов !, представляют большую опасность
1 В. Н. Рощин и М. П. Лашин приводят некоторые данные
о состоянии рецидивной преступности в настоящее время и в об-
щем правильно объясняют живучесть этого отвратительного явления
главным образом недостатками и ошибками, имевшими место в на-
шей работе по борьбе с преступностью: недифференцированное рас-
пределение осужденных в местах лишения свободы, ослабление ре-
жима содержания опасных рецидивистов и досрочное их освобож-
дение по зачетам рабочих дней, слабая борьба органов прокуратуры
и милиции, а также общественности с вредным влиянием рециди-
вистов на некоторую неустойчивую часть молодежи (см. «Советское
государство и право» 1960 г. № 7, стр. 170). К этому, во всяком
133
для общества не только в связи с совершенными пре-
ступлениями, но и как рассадник преступности, главным
образом среди подростков и молодежи. Достаточно убе-
дительно об этом свидетельствуют следующие данные:
среди большой группы обследованных несовершеннолет-
них, осужденных за особо тяжкие преступления (убий-
ство, изнасилование, разбой, кража, хулиганство ит. п.),
свыше 2/з совершили преступления в группе, причем в
трех из пяти случаев в группе были либо ранее судимые
(почти 30%), либо взрослые. Еще значительнее роль
рецидивистов в таких преступлениях, как кража и раз-
бой. Из 134 опрошенных подростков, осужденных за эти
преступления, 117 (более 87%) совершили их в группе,
при этом в 71 случае (свыше 60%) в группе были лица,
ранее судимые, а почти во всех остальных — взрослые.
Если добавить к сказанному, что 91 из опрошенных су--
дим впервые и за единичным исключением все они ука--
зали, что до совершения преступления были знакомы
с ранее судимыми, то разлагающее влияние преступни-:
ков-рецидивистов станет особенно очевидным. Подобное
влияние не ограничивается, разумеется, только подро-
стками. По данным одного обследования, свыше 4/5 со-
вершивших разбойное нападение в возрасте старше
18 лет (преимущественно до 30 лет) действовали в груп-
пе, а почти в половине из этих групп были рецидивисты.
Две пятых, впервые осужденных за разбой, заявили, что
они совершили преступление под влиянием лиц, ранее
судимых.
Факты свидетельствуют о том, что профессиональные
преступники ведут специальную работу по вербовке и
вовлечению в свою среду новых лиц, преимущественно
из числа морально неустойчивой молодежи. Достигается
это с помощью различных приемов, методов и средств.
Но все они связаны с разлагающим воздействием на
сознание человека, с его идейным развращением. Играя
случае, необходимо добавить слабое трудовое перевоспитание ре-
цидивистов в местах заключения; неоправданные затруднения, чи-
нимые им в трудоустройстве, прописке и организации быта после
освобождения из заключения; недостаточное внимание и поддержка
со стороны государственных органов и общественности бывших пра-
вонарушителей, их стремлений покончить с прошлым и начать
честную жизнь. В настоящее время по инициативе ЦК КПСС и Со-
ветского правительства указанные недостатки и ошибки решительно
устраняются.
134
й'й живбк! стремлении молодежи к романтике, к захва-
тывающим приключейиям и подвигам, профессиональные
уголовники всячески идеализируют образ жизни преступ-
ного мира.
Втягивая молодых людей в преступления, они настой-
чиво и последовательно прививают им все элементы
антиобщественной психологии; стремление к праздной
жизни, жажду наживы, презрение к человеческому до-
стоинству, пренебрежение к интересам и законам обще-
ства, насилие как средство достижения желаемой цели
и т. п. Правильно отмечалось, что такого рода «деятель-
ность» дает свои отвратительные плоды и губит некото-
рых хороших молодых людей *. Вот один из многих при-
меров.
В народном суде Калининского р-на г. Таллина слу-
шалось дело Ю. Кондырева, В. Сюбаева и Ф. Смолян-
кова, обвинявшихся в систематических кражах. На суде
выяснилось, что все трое раньше учились в одной школе,
но лишенные всякого надзора в семье стали часто про-
пускать занятия, не готовить уроков, предпочитая этому
шатание по городу и всевозможные развлечения. Ни ро-
дители, ни школа не вмешались решительно в судьбу
подростков, и те вскоре совсем бросили школу, оказав-
шись целиком во власти «улицы». А там, «на улице», они
познакомились с неким Куклевым, вором-рецидивистом,
который втянул их в преступную деятельность. Вначале
они обокрали один из промтоварных складов. Первое
преступление прошло удачно. Это привило им вкус к не-
честному, паразитическому существованию. Вскоре Кон-
дырев похищает велосипед и продает его на рынке. За-
тем совершается кража со взломом из библиотеки,
в продовольственном магазине и другие преступления.
Когда молодые преступники были изобличены и задер-
жаны, рецидивист Куклев, сделав свое грязное дело,
развратив юношей, предусмотрительно скрылся.
Действие рассмотренных условий формирования ан-
тиобщественной позиции личности: неблагоприятного
бытового окружения, отрицательного влияния улицы,
разлагающей деятельности профессиональных преступи
ников и т. п.— значительно облегчается такими, отчасти
уже упоминавшимися раньше, обстоятельствами, как
1 См. «Литературная газета» 13 июня 1957 г.
135
Детская безнадзорность, недостаточное Внимание к во-
просам организации быта и досуга молодежи, безразли-
чие к условиям «личной жизни» отдельных членов
коллектива и т. д.
Обусловлено это тем, что всякое ослабление влияния
на индивида положительных нравственных факторов
способствует усилению действия противоположных, от-
рицательных обстоятельств.
Ведь те или иные навыки поведения (положительные
и отрицательные, общественные и индивидуалистичен
ские) не появляются у человека сами собой, в зависи-
мости от каких-либо «заложенных» в нем («наследствен-
ных или фатально предопределенных» и т. п.) предпо-
сылок к этому.
Подобные навыки потому и являются социаль-
ными, что они складываются под влиянием определен-
ной среды и конкретных условий, в которых человек жи-
вет и действует.
Если лишить человека, особенно подростка, надлежа-
щего воспитательного воздействия, не развивать в нем
необходимых нравственных качеств (трудолюбие, чест-
ность, коллективизм и т. д.), он может вырасти мораль-
ным уродом, но не потому, однако, что такова «природа»
человека вообще или данного индивида исключительно,
а потому, что, пока в жизни еще сохраняются антиобще-
ственные взгляды и побуждения, пока имеются их жи-
вые носители и объективные возможности практического
«приложения» подобной психологии, отсутствие положи-
тельного воспитательного воздействия означает факти-
чески предоставление такого лица влиянию указанных
отрицательных явлений.
Так, безнадзорность, например, тем и опасна, что ре-
бенок, подросток оказывается вне надлежащего воспи-
тательного воздействия семьи, школы, производствен-;
ного коллектива, общественности. Лишенный их руко-
водства и поддержки, свободный от их участия в выборе
друзей, в определении времяпрепровождения, он легче
попадает в неблагоприятную обстановку, под влияние
различных нежелательных элементов, скорее может
усвоить индивидуалистические взгляды и установки, а
значит, и совершить антиобщественный поступок.
Изучение некоторых местных данных о преступности
свидетельствует, что среди молодых правонарушителей,
136
привлеченных к уголовной ответственности за кражи,
разбой, хищения, хулиганство и некоторые преступления
против личности, значительную часть (более ’/з) состав-
ляют лица, не имеющие надлежащего надзора в семье,
оказавшиеся под влиянием неблагоприятного окру-
жения.-
А ведь подобные факторы проявляют себя не только
непосредственно и немедленно, т. е. в период их суще-
ствования. Их вредность в отрицательном воздействии
на психологию индивида, которое может проявиться в
конкретном общественно опасном деянии не сразу, а
значительно в более позднем возрасте, в результате
действия других обстоятельств. Трудно, естественно,
установить связь между фактом антиобщественного
поведения взрослых лиц и указанными условиями
формирования их психологии в детстве. Но есть все
основания считать, что такая связь, несомненно, имеет
место.
Социалистическое государство уделяет постоянное
внимание предупреждению детской безнадзорности, тру-
доустройству подростков и молодежи. Не останавливаясь
специально на истории этого вопроса, укажем лишь, что
только за последние годы был принят ряд постановле-
ний, направленных на решительное устранение имею-
щихся еще в этой области недостатков. Так, 8 апреля
1952 г. Совет Министров СССР обязал Советы Мини-
стров союзных и автономных республик, краевые, обла-
стные, городские и районные исполнительные комитеты
Советов депутатов трудящихся активизировать работу
комиссий по устройству детей, оставшихся без роди-
телей.
12 сентября 1957 г. ЦК КПСС и Совет Министров
СССР приняли специальное постановление, в котором
отметили недостатки в трудоустройстве молодежи, окан-
чивающей средние школы, и подростков, по каким-либо
причинам прекратившим учиться, и обязали партийные
и советские органы обеспечить вовлечение всей моло-
дежи в промышленное и сельскохозяйственное произ-
водство. Этим же постановлением ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ
поручено установить контроль за приемом на производ-
ство молодежи и подростков1.
1 СП СССР 1957 г. № 13, ст. 123.
137
4 октября 1957 г. было издано постановление Совета
Министров РСФСР «О мерах улучшения работы среди
детей вне школы и предупреждения детской безнадзор-
ности», которое наметило ряд мероприятий, способ-
ствующих усилению воспитательной работы среди несо-
вершеннолетних, предупреждению безнадзорности и не-
трудоустроенности подростков и молодежи
Огромное значение в устранении безнадзорности и
нетрудоустроенности молодежи имеет проведенная пере-
стройка общего и среднего образования, а также повсе-
дневные усилия партии и правительства по обеспечению
наиболее благоприятных условий для воспитания, обу-
чения и производственной деятельности советской мо-
лодежи.
С безнадзорностью молодежи сходно по своему отри-
цательному значению недостаточное внимание к вопро-
сам быта и досуга граждан, безразличие к условиям их
«личной» жизни. По существу это тоже нечто вроде без-
надзорности, но уже взрослых лиц, ослабление влияния
общественных, социалистических факторов в весьма су-
щественной сфере человеческой практики — в быту.
А ведь именно здесь наиболее сильны и устойчивы, и по-
тому наиболее опасны, старые, чуждые социализму ин*
дивидуалистические взгляды и традиции. Следовательно,
именно здесь особенно важна последовательная и реши-
тельная борьба со всем, что мешает коммунистическому
воспитанию.
Это возможно лишь при условии, если общественное
воздействие на индивида не ограничивается лишь рам--
ками его производственной деятельности, а охватывает
все стороны жизни, в том числе быт, досуг, времяпрепро-
вождение и т. п.
Очень многое в этом направлении уже сделано. Но
есть еще и тут немало существенных пробелов и недо-
статков, мешающих воспитанию коммунистического
сознания.
Во многих профсоюзных и комсомольских организа-
циях общественное воздействие на членов коллектива
ограничено лишь тем, что непосредственно связано с са-
мим коллективом, с его задачами, деятельностью и пре-
1 СП РСФСР 1958 г. № 5, ст. 38. Аналогичные постановления
приняты и в ряде других союзных республик.
138
быванием в нем данного индивида. Все, что лежит За
этими пределами, что касается так называемой «личной»
жизни человека, рассматривается иногда (во всяком
случае, практически) как сугубо частное дело, в которое
не могут вмешиваться посторонние, в том числе и обще-
ственность !.
В результате воспитательная работа носит нередко
формальный характер, ведется, что называется «от гудка
до гудка», в узких рамках предприятия, учреждения,
учебного заведения. За этими рамками (а за ними, на*
поминаем, весьма существенная область человеческого
бытия) индивид предоставлен подчас самому себе или,
вернее, тем влияниям и условиям, которые вокруг него
складываются.
Особенно неблагоприятным в связи с этим оказы-
вается положение тех, кто почему-либо не связан с кол-
лективом, оторвался от него. Их судьбой, окружением,
времяпрепровождением — всем, что формирует взгляды
и настроения и отражается на поведении — часто никто
не интересуется, хотя прежде всего именно такие лица
требуют внимания общественности.
Очень часто человек остро нуждается в помощи и
поддержке как раз в том, что образует его «личную»
жизнь. Достаточно вспомнить, что многие молодые ра-
бочие впервые получают возможность свободно распо-
ряжаться сравнительно крупными суммами денег, что
выпускники системы трудовых резервов попадают из
обстановки строгой дисциплины закрытого учебного за*
ведения в совершенно иные условия, что, наконец, в
жизни отдельного человека может сложиться крайне
неблагополучная конкретная ситуация, которую одному,
без поддержки и помощи коллектива, бывает очень
трудно разрешить правильно.
Ирина Г. студенткой-первокурсницей вышла замуж
за молодого журналиста Г. Супруги очень любили друг
1 Достаточно отчетливо это обстоятельство проявилось в том
факте, что общественные товарищеские суды ограничивались рас-
смотрением лишь случаев нарушения трудовой дисциплины на про-
изводстве. А вопросы бытового, морального характера, факты недо-
стойного поведения членов коллектива в семье, в быту, в личной
жизни не входили в компетенцию этих судов и оставались за преде-
лами внимания общественности. Ныне это положение признано не-
правильным и изменено.
139
Друга, были счастливы, жили дружно, весело, интересно.
Они не пропускали ни одной новой театральной поста-
новки, бывали на концертах, летом ездили в туристиче-
ские путешествия. Друзья и сослуживцы мужа часто
собирались у них дома, приглашали к себе, вместе от-
мечали праздники. И вдруг все кончилось. Нелепая тра-
гическая смерть мужа разрушила весь этот, ставший та-
ким привычным и, как казалось Ирине, ничем не воспол-
нимый строй жизни. Ирина осталась одна, совсем одна
(она выросла в детдоме). Прежние знакомые после
смерти мужа отпали. В институте друзей у нее не было.
А хотелось жить, жить также весело и интересно, как и
раньше. Чтобы заглушить тоску, Ирина начинает пить...
Потом появились часто меняющиеся случайные знаком-
ства. И среди них одно сравнительно более устойчивое —
с приемщиком комиссионного магазина О. Ирина стала
часто бывать в ресторанах, снова хорошо одевалась, у
нее появились заграничные вещи, некоторые из них она
предлагала купить своим однокурсницам.
На очередной экзаменационной сессии Ирина прова-
лила первый же экзамен, а на остальные просто не яви-
лась. Потом она подала заявление об отчислении из ин-:
ститута «в связи с необходимостью пойти работать». Как
выяснилось, это была работа продавщицы в комиссион-
ном магазине.
В институте поняли: Ирина на скользкой дорожке.
Можно было бы просто освободиться от нее («себе спо-
койнее») , тем более, что для этого были все формальные
основания: неуспеваемость и к тому же собственная
просьба об отчислении. Но руководители и студенты ин-
ститута думали не о собственном спокойствии, а о чело-
веке и судьбой этого человека мерили свои обязан-
ности.
Вызов Ирины на комсомольское бюро и официальный
разговор об учебе, поведении, будущей жизни не дали
результатов. Ирина наговорила много глупостей, нагру-
била, «излила душу», расплакалась и убежала. Но и
тогда в институте не отступили, не махнули рукой, а
стали искать других путей. Ирину включают на время
летней производственной практики в экспедицию. На
два месяца ее отрывают от города, сомнительных друзей,
засасывающей обстановки. Новые товарищи, новые
условия жизни, трудный, но радостный труд; горячие
140
Споры у ночного костра о Жизни, о людях, о будущем;
незаметное, но пристальное внимание тех, кому коллек-
тив специально поручил «шефство» над девушкой. Все
это сделало свое дело,— Ирина почувствовала тепло кол-
лектива, красоту настоящих человеческих отношений,
задумалась о путях, которыми собиралась идти дальше.
А после практики — неожиданный визит к ней домой
старого профессора — декана факультета, и затянув-
шийся за полночь непривычный, но такой нужный раз-
говор о детстве, о погибшем муже, обо всем, что было
и что должно быть впереди.
С нового учебного года Ирину переводят на заочное
отделение и устраивают работать в лабораторию. Быв-
шие однокурсники и новые товарищи по работе помогают
ей наверстать отставание в учебе, овладеть незнакомой
работой, а главное постоянно чувствовать себя членом
дружного и требовательного коллектива.
Сейчас Ирина Г.— инженер, работает на крупной
стройке в Сибири, у нее муж и маленький сынишка.
А ведь не вмешайся вовремя коллектив в ее «личную
жизнь», быть бы ей обязательно одной из главных фи-
гур в уголовном деле своего «'Приятеля» О. из комис-
сионного магазина, осужденного впоследствии за спеку-
ляцию и мошенничество.
Нежелание вмешиваться в «чужие, личные» дела, раз-
рыв и противопоставление «частной» жизни индивида и
его поведения в обществе является по существу несоциа-
листическим отношением к человеку1, в основе которого
лежит безразличие и равнодушие к его судьбе и к судьбе
других, связанных с ним лиц, индивидуалистический за-
кон: «моя хата с краю».
Подобное отношение не только облегчает воздействие
на сознание индивида сохраняющихся в быту отрица-
тельных социальных факторов, но и само по себе спо-
собно вызвать и укрепить нежелательные взгляды и
установки, усилить индивидуалистические тенденции и
настроения. Оно дает лицу основания считать, что тре-
бования коллективизма и общественного поведения вовсе
1 Говоря о «личной», «частной» жизни в кавычках, мы имеем
в виду те случаи, когда эта жизнь носит антиобщественные черты
и в силу этого является в действительности уже не личной и не
частной. Следует подчеркнуть, что лишь в этих случаях и в этих
пределах общество вправе контролировать жизнь индивида.
141
йё всеобъемлющи, что они не распространяются на сферу
личных взаимоотношений, что в этой сфере господствует
индивидуальный интерес, соображения собственной вы-
годы.
Невмешательство общественности в «частную» жизнь
индивида приучает его к бесконтрольности и безнаказан-;
ности, поощряет вначале мелкие, а затем и более серьез-
ные проступки, приводит нередко к тому, что оконча-
тельно разложившийся субъект совершает весьма опас-
ное преступление.
С другой стороны безразличие и равнодушие окру-
жающих к условиям личной жизни человека подрывает
веру в коллектив и уважение к общественным интересам,
подсказывает вывод, что каждый должен сам заботиться
о своем благополучии, вызывает отчужденность и застав-
ляет ориентироваться лишь на собственные силы и воз-
можности. А это тоже может при определенных усло-
виях привести к антиобщественному посягательству.
Вот два примера, различных по своему содержанию,
но сходных по результату воздействия рассмотренных
обстоятельств на сознание и поведение человека.
В селе Покровское Новгородской области выстрелом
в упор из дробовика была убита лучшая доярка района
Анна Максимова. Убийцей оказался муж Максимовой,
Михаил Тюлин, хулиган, лодырь и пьяница.
В процессе расследования выяснилось, что Тюлин на
протяжении длительного времени фактически не работал,
хотя и числился членом колхоза, жил на содержании ро-
дителей и жены, систематически пьянствовал, дебоши-
рил, всячески издевался над женой, бил ее. Об этом
знали в сельсовете, в правлении колхоза, все односель-
чане, но никто не вмешивался в «личную» жизнь Тюли-
на, не остановил его вовремя, не призвал к порядку.
И Тюлин все больше распоясывался. Однажды, после
чествования жены в колхозе, он вырвал у нее получен-
ные в качестве премии часы и растоптал их сапогами.
В другой раз изрубил топором подаренное правлением
колхоза платье. А синяки и кровоподтеки на теле Мак-
симовой можно было видеть постоянно. Несколько раз
обращалась Максимова за помощью в сельсовет и в
правление колхоза. Но там, пряча глаза, отвечали: «Се-
мейное это дело... Стерпится—слюбится». Лишь после
особо жестокого избиения Максимовой председатель
142
колхоза 'повез в милицию не Тюлина, а Максимову — по-
давать собственноручное заявление. Хулигана наказали
10-дневным арестом, а он даже в суде похвалялся, что
«покончит с женой». И, к несчастью, сумел свою похва-
лу осуществить.
Разве не ясно, что одной из причин случившегося
было невмешательство общественности в «личную»
жизнь Тюлина, безнаказанность и безответственность,
укрепившие в нем антисоциальные взгляды и установки
и способствовавшие глубокому нравственному падению,
результатом которого явилось это тяжкое преступление.
Другой случай имел место в г. Иванове. 27-летняя
Елизавета Акапаева, мать двоих детей, зарубила топо-
ром 'спящего мужа Евгения Синдирякова, а затем пыта-
лась покончить с собой. Следствие установило, что об-
виняемая жила в совершенно нетерпимых условиях.
В семье мужа она была на положении бесправной да-
ровой батрачки, выполняла всю самую тяжелую черную
работу, питалась впроголодь. Синдиряков и его мать по-
стоянно издевались над Акапаевой, всячески попрекали
ее, нередко били. Надорвавшись от непосильной рабо-
ты, Акапаева раньше срока родила ребенка, начала бо-
леть. Тогда муж и свекровь стали относиться к ней еще
более бесчеловечно. После рождения второго ребенка
подстрекаемый матерью, Синдиряков стал открыто
гнать жену из дома, все чаще и все более жестоко из-
бивал ее. На работу Акапаева приходила в синяках и в
кровоподтеках, а однажды в тяжелом состоянии была
доставлена в больницу, где находилась на излечении
длительное время.
Все знали о ее невыносимой жизни, жалели, сочувст-
вовали, но никто не поднял гневный голос в защиту
женщины. Никто не оказал ей помощь в трудные и тя-
желые для нее дни. Безучастными остались к ее судьбе
и на строительстве, где работала сама Акапаева, и в
комбинате, где работал ее муж. Акапаева обращалась в
общественные организации, но безрезультатно. Не по-
могли ей и в отделении милиции, сославшись на то, что
это — «семейное дело». Пришла она в прокуратуру, а
там ограничились тем, что разъяснили ей право подать
на мужа в суд «в порядке частного обвинения».
Не в состоянии больше жить у мужа, Акапаева ре-
щила уйти от него. В день совершения преступления
143
она ходила по городу в поисках квартиры, но с двумя
детьми ее никто не хотел пускать. Даже соседи, хорошо
знавшие и подробно рассказавшие на суде о невыноси-
мых условиях ее жизни, признали, что закрыли перед
ней дверь.
И вот, доведенная до отчаяния, не встретив ни у кого
поддержки, Акапаева убила мужа.
Таков возможный трагический результат равноду-
шия и невмешательства в так называемую «личную»,
«частную» жизнь человека. По существу же это равно-
душие к отвратительным проявлениям прошлого, без-
различие к судьбе человека, способное подорвать в нем
чувство коллективизма, усилить индивидуалистические
тенденции, вызвать антиобщественный поступок.
Надо, чтобы все советские учреждения, должностные
лица и отдельные граждане, вся наша общественность
глубоко осознали и постоянно руководствовались тем,
что в 'социалистическом обществе не может и не должно
быть разрыва и противопоставлений «частной» жизни
человека и его общественной, производственной деятель-
ности, поведения в семье, в быту и в коллективе, в об-
ществе.
Без этого невозможно уничтожение одного из важ-
нейших источников индивидуалистического сознания,
лежащего в основе всякого преступного посягательства,
воспитание подлинно коммунистической личности и
окончательное преодоление преступности.
Ненормальная обстановка в «личной» жизни индиви-
да, неправильное его поведение в семье и в быту, посте-
пенное нравственное разложение — все это отнюдь не
«частное» дело гражданина, безразличное для окружаю-
щих, для общественности.
Моральный долг каждого советского человека — не
проходить мимо подобных фактов, использовать все
средства и возможности, чтобы исправить сложившееся
неблагоприятное положение, не допустить окончатель-
ного падения и гибели лица, будь то друг или знакомый,
сосед, сослуживец или просто посторонний. Это нужно
всячески разъяснять и пропагандировать.
В прямой связи со сказанным выше возникает необ-
ходимость серьезно поднять значение дел так называе-
мого «частного обвинения», усилить внимание к этим
делам как общественности, так и соответствующих го*
И4
сударственных органов, решительно отказаться от бы-
тующей у нас недооценки, а то и открытого пренебреже-
ния к подобным делам, отношения к ним, как к «мело-
чи», «пустякам» и т. п. Хотя такие дела и возбуждаются
не иначе,, как по жалобе потерпевшего, это дела вовсе не
«частные», а глубоко общественные, ибо содержанием
их являются факты антиобщественного поведения. Надо
постоянно иметь в виду, что значение подобного пове-
дения не только в том, что оно нарушает законные пра-
ва интересы отдельного лица, причиняет ему неприятно-
сти, страдания (хотя, конечно, это само по себе заслу-
живает решительного противодействия общества), но и
в том, что рассматриваемое поведение, если ему не пре-
пятствовать, может развить и укрепить выраженные в
нем антисоциальные свойства субъекта, привести его
в конце концов к значительно более опасному антиобще-
ственному посягательству.
Речь идет, разумеется, не об усилении уголовной
репрессии по данной категории дел, а о том, чтобы
путем привлечения широких кругов общественности
обеспечить постоянную, эффективную и действенную
борьбу с подобными отрицательными явлениями в на-
шем быту.
В частности, весьма успешную роль в этом могут
сыграть товарищеские суды, рассмотрение которыми
дел так называемого «частного обвинения» обоснованно
•предлагают считать преюдициальным условием рассмот-
рения следующего аналогичного правонарушения в уго-
ловном порядке1. Надо только, чтобы товарищеские су-
ды, а также партийные, профсоюзные, комсомольские
организации, должностные лица и вся советская обще-
ственность относились к подобным дёлам с пристальным
вниманием.
Наконец, особое значение в связи с рассмотренными
выше условиями формирования антиобщественной по-
зиции личности приобретает ©опрос о чутком и внима-
тельном отношении к судьбе каждого отдельного чело-
века, о необходимости своевременной помощи и под-
держки всякого, кто попал в тяжелую жизненную
ситуацию, столкнулся с горем, трудностями и невзгода-
1 См. «Советское государство и право» 1959 г. № 9, стр. 81—82.
Иб
ми, допустил ошибку, но способен исправить ее, быть
честным и достойным советским гражданином.
В социалистическом обществе, где все подчинено ин-
тересам личности и человек является самой большой
ценностью, внимательное, чуткое к нему отношение, до-
верие к человеку являются непреложным законом госу-
дарственной и общественной жизни.
Подлинный коллективизм предполагает заботу о
судьбе каждого члена коллектива. Нельзя «считать лю-
дей сотнями и тысячами и забывать об отдельном чело-
веке... Общими усилиями надо помогать человеку пре-
одолевать житейские трудности и невзгоды, следить за
тем, чтобы он не останавливался в своем развитии, не
покрывался обывательской плесенью»1. Особенно это
необходимо в отношении молодежи, ибо «молодость,—
говорил Н. С. Хрущев,— особая пора в жизни челове-
ка— пора страстных увлечений и кипучей энергии. Каж-
дый в юности мечтает о подвиге, стремится к романтике,
ищет точку приложения своих сил. И тут важно помочь
юношам и девушкам не заблудиться в этих поисках, не
наделать ошибок, ...направить их энергию на полезные
дела, на благо народа»1 2.
• Коммунистическая партия непосредственно связыва-
ет борьбу за устранение причин, порождающих наруше-
ния социалистического правопорядка, с требованием
усилить внимание к человеку, обеспечить настоящую
заботу о нем, не жалеть времени и сил на то, чтобы
«повозиться» с каждым, кто попал в беду или случайно
оступился-
§ 5. Культурно-образовательный уровень
Изучение судебных дел, а также данные обобщенно-
го изучения преступности в некоторых областях страны
свидетельствуют, что среди правонарушителей, и притом
наиболее опасных, особенно высок процент людей с не-
достаточным образовательным и культурным уровнем3.
1 Н. С. Хрущев, Речь на XIII съезде ВЛКСМ, «Правда»
19 апреля 1958 г.
2 «Правда» 30 октября 1958 г.
3 См. М. В. Яковлев, К вопросу о предупреждении преступ-
ности, «Советская криминалистика на службе следствия», вып. XIf
14(?
Ёсть все осйовайия сЧиФаФь, что это обстоятельство яВл
ляетс.я одной из важнейших причин того психологиче-
ского строя личности, который в определенных условиях
приводит индивида к антиобщественному поступку —
преступлению.
Степень образованности лица, уровень культуры, ин-
теллектуального и эстетического развития существенно
обусловливают богатство и содержательность духовной
жизни человека, в том числе и уровень, на котором на-
ходятся его основные потребности, интересы и идеалы.
Уровень интересов и потребностей выражает убо-
гость или значительность внутреннего содержания ин-
дивида: сведено ли для «его все к элементарным, при-
митивным потребностям и интересам, или над ними воз-
вышается, подчиняя их себе, целый мир иных, более
сложных потребностей и интересов, связанных с самыми
высшими областями человеческой деятельности.
Именно от этого во многом зависит нравственный об-
лик личности, а вместе с тем и выработка у него надле-
жащего социального навыка, навыка общественного по-
ведения.
Низкое образование, недостаточная развитость и
культура приводят к значительному сужению и упроще-
нию интересов, к огрублению нравов, развитию индиви-
дуалистических тенденций и эгоистических инстинктов.
У подобных людей хуже развито чувство коллекти-
визма, слабее критика собственного поведения; они
обычно не считаются с тем, что их потребности и жела-
ния могут противоречить интересам других лиц, элемен-
тарным условиям общественного существования чело-
века;
В результате такие люди относительно легко совер-
шают различные посягательства против личности: телес-
ные повреждения, изнасилования, убийства, хулиганст-
во, кражи, разбой и т. п.
Особо следует заметить, что ограниченность интере-
сов, их примитивно-грубый характер .вызывают повы-
шенную склонность к употреблению алкоголя. А между
М., 1958, стр. 27; А. А. Герцензон, Об изучении и предупреж-
дении преступлений, «Советское государство и право» 1960 г. № 7,
стр. 84; «Советское государство и право» 1960 г. № 7, стр. 169;
и др.
147
алкоголизмом и преступностью, как Это давно уже уста*
новлено, существует прямая и весьма тесная связь.
«Питейный обычай» сам по себе есть отвратительней-
ший пережиток прошлого, опасный тем, что он отрывает
индивида от коллектива, подавляет в нем интерес к тру-
ду, творчеству, культуре, ко всему, что облагораживает
человека. В то же время алкоголь одурманивает созна-
ние и ослабляет полю, значительно снижает самокон-
троль и нарушает тормозные процессы, создавая таким
образом благоприятные условия для различных антиоб-
щественных выпадов Ч
Из всего сказанного следует, что в борьбе с причи-
нами преступности большое значение имеют вопросы
культуры и образования, работа культурно-просвети-
тельных учреждений, влияние, оказываемое литерату-
рой, искусством и т. д. «Идейный и культурный рост на-
шего народа, наряду с другими факторами, оказывает
большое влияние на снижение преступности»1 2.
Общеизвестно и общепризнано, что победа социали-
стической революции в нашей стране принесла с собой
невиданный и небывалый прогресс в этой весьма важ-
ной области жизни народа. Темная, полуграмотная Рос-
сия за ничтожно короткий исторический срок превраще-
на в страну сплошной грамотности и наиболее высокого
уровня народного образования. В СССР самый высокий
процент обучающихся в школах, техникумах, вузах и
других учебных заведениях.
Важнейшим средством повышения образования и
культуры народа служит литература. Книга, журнал,
газета стали необходимой и незаменимой, постоянной
духовной пищей миллионов советских людей. Многоты-
сячными тиражами изданы у нас сочинения русских и
иностранных классиков, лучшие произведения советских
и зарубежных писателей и поэтов. В огромном количе-
стве выходят различные периодические издания. В рас-
поряжении советских граждан около 400 тыс. городских
и сельских библиотек с их богатейшим фондом художе-
ственной, научной и политической литературы.
Таким образом, ни в одной стране нет столь благо-
приятных условий для духовного развития и нравствен-
1 Более подробно этот вопрос рассматривается ниже (см. § 4
гл. VI).
2 «Социалистическая, законность» 1959 г. № 9, стр. 7.
148
iiord Совершенствования личности. Школы и институты,
печать и радио, театры и кино, концертные залы, дворцы
культуры, музеи, клубы и библиотеки — все это предо-
ставлено освобожденному от эксплуатации трудящемуся
человеку. И мы не только добились неизмеримого роста
образования и культуры народа, но и имеем все возмож-
ности к тому, чтобы полностью искоренить бескультурье
и невежество и ликвидировать тем самым один из суще-
ственнейших источников той психологической установки
личности, которая при определенных" условиях проявля-
ется в антиобщественном поведении.
Но достигнутые успехи не должны закрывать от нас
серьезных недостатков, мешающих культурному воспи-
танию отдельных граждан.
Прежде всего это относится к фактам нарушения
всеобщего обязательного обучения. Несмотря на то, что
обязательность неполного среднего образования (до
1959 года в объеме семи классов, а в настоящее вре-
мя— в объеме восьми классов) установлена законом,
значительное число людей (прежде всего молодых) не
проходит необходимый минимум обучения, остается на
явно недостаточном уровне развития.
На это обстоятельство указывалось в записке
Н. С. Хрущева в Президиум ЦК КПСС «Об укрепле-
нии связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии
системы народного образования в стране». «Мы не мо-
жем забывать о том,—сказано в названном докумен-
те,— что в настоящее время, несмотря на обязатель-
ность семилетнего обучения, значительная часть моло-
дежи не получает не только полного среднего образо-
вания, но и не заканчивает семи классов. По данным
ЦСУ СССР, за последние годы седьмой класс заканчи-
вает даже с учетом второгодников примерно 80 процен-
тов из числа детей, поступавших в первый класс. Это
означает, что мы далеко еще не полностью осуществили в
жизни принцип обязательного семилетнего обучения» Ч
Отмеченное обстоятельство довольно отчетливо про-
является при изучении данных о лицах, привлекаемых к
уголовной ответственности за совершение преступлений
(во всяком случае по некоторым определенным их ви-
1 Н. С. Хрущев, Об укреплении связи школы с жизнью и
о дальнейшем развитии системы народного образования в стране,
«Правда» 21 сентября 1958 г.
149
Дам), свидетельствуя 0 несомненной связи между айтй*
общественным поведением субъекта и его культурно-
образовательным уровнем.
Так, заметно обращает на себя внимание, что среди
осужденных за хулиганство, кражи, разбой, тяжкие те-
лесные повреждения, изнасилование, умышленное убий-
ство и прочие аналогичные преступления часто встреча-
ются лица, имеющие образование в объеме трех-четырех
или пяти-шести классов1 и соответственно с этим весь-
ма низкий культурный уровень. Причем в подавляющем
большинстве случаев это вовсе не подростки школьного
возраста, образование которых было прервано осужде-
нием за преступление, а взрослые, хотя и молодые люди
(от 18 до 30 лет), еще раньше бросившие всякую учебу
и так и оставшиеся на весьма низком уровне развития.
Причины, в силу которых человек не получает уста-
новленный минимум образования, могут быть разнооб-
разны. Чаще всего это неблагоприятные семейные усло-
вия, заставившие подростка бросить учебу, безнадзор-
ность или плохая успеваемость, приведшие к тому же
результату. Иногда некоторые родители отрывают сво-
их детей от учебы, мешают и препятствуют ей. Во всех
таких случаях имеют место упущения со стороны школ,
органов народного образования и местных Советов, при-
званных обеспечить проведение в жизнь Закона о всеоб-
щем обязательном обучении, предотвращать отсев уча-
щихся 1 2«
1 Например, среди осужденных в 1957 году в одной из областей
РСФСР за умышленное убийство более половины имело образование
не свыше четырех классов, а вместе с теми, кто окончил лишь
пять-шесть и семь классов, они составляли почти % общего числа.
Аналогичную картину дало обобщение сведений о лицах, осужден-
ных в течение 1957 и 1958 гг. по Москве за совершение разбойных
нападений. Почти 86% от общего числа имело образование до семи
классов. Из них более 20% — ниже пяти классов и около 44% с об-
разованием пяти-шести классов. Причем учащихся среди этих лиц
было лишь 9%.
2 При обследовании группы несовершеннолетних, осужденных
за особо тяжкие преступления, установлено, что более % общего
числа имели образование не свыше шести классов и столько же
в момент совершения преступления уже не учились. При этом лишь
20% объяснили оставление учебы материальными затруднениями
в семье, а остальные — нежеланием учиться, плохой успеваемостью
и плохим поведением.
150
Задача состоит в том, чтобы добиться последователь-
ного и неотступного осуществления всеобщего обяза-
тельного обучения в стране, полностью исключить случаи
оставления школы и прекращения учебы до получения
установленного минимума образования. Надо по-
стоянно помнить, что это не только важнейшее средство
обеспечения необходимого культурного уровня населе-
ния, но и один из путей устранения источников, питаю-
щих преступность в нашей стране.
Выполнение этой задачи требует постоянного внима-
ния и совместных усилий не только педагогов, руково-
дителей школ и работников органов народного образо-
вания, но и советских, партийных, комсомольских и
профсоюзных организаций, всей нашей советской обще-
ственности.
Широкую разъяснительную работу в этом направле-
нии целесообразно подкрепить и некоторыми мероприя-
тиями правового характера, способствующими достиже-
нию указанной цели. Например, в ряде союзных респуб-
лик (Азербайджанской, Таджикской, Казахской) в
1957/58 году были приняты указы, устанавливающие,
что все дети в возрасте от 7 до 15 лет подлежат обяза-
тельному обучению в школе в объеме 7 классов; а лица
от 15 до 20 лет, не получившие почему-либо семилетнего
образования, подлежат также обязательному обучению
в школах рабочей и сельской молодежи, в специальных
школах для переростков, -в производственных школах и
т. п.1. Указы предусматривают, что нарушение родите-
лями или лицами, их заменяющими, а также должност-
ными лицами соответствующих учреждений, организа-
ций и предприятий своих обязанностей, вытекающих из
Закона о всеобщем обучении, влечет за собой админи-
стративную ответственность.
И хотя эти мероприятия обусловлены прежде всего
специфическими местными национальными особенностя-
ми, мешающими образованию главным образом жен-
ской молодежи, было бы полезным предусмотреть и в
других республиках соответствующие правовые послед-
1 После принятия в декабре 1958 года общесоюзного закона
«Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии
системы народного образования в стране» в союзных республиках
были приняты законы, установившие всеобщее обязательное обра-
зование в объеме восьми классов.
151
ствия за нарушение Закона о всеобщем обязательном
обучении, -поскольку подобные нарушения, хотя и по
другим основаниям, имеют и там известное распростра-
нение.:
В тезисах ЦК КПСС и Совета Министров «Об укреп-
лении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии
системы народного образования в стране» по этому по-
воду сказано: «Необходимо покончить с крупными недо-
статками в осуществлении всеобщего обязательного
обучения детей. Во всех союзных республиках целесо-
образно установить в законодательном порядке обяза-
тельность восьмилетнего образования, предусмотрев
строгую ответственность родителей или лиц, их заменя-
ющих, за обучение детей. Должна быть установлена от-
ветственность местных советских органов за охват обу-
чением в восьмилетней школе всех детей и подростков
-с 7 до 16 лет»1.
Неполное среднее образование является, конечно, да-
леко недостаточным для надлежащего духовного и нрав-
ственного развития личности. XIX съезд КПСС в дирек-
тивах по пятому пятилетнему плану развития народного
хозяйства СССР признал необходимым перейти вначале
в крупных городах и промышленных центрах, а затем и
повсеместно ко всеобщему обязательному полному сред-
нему образованию в объеме 10 классов.
В настоящее время в связи со вскрытыми серьезны-
ми недостатками в работе советской школы введение
-всеобщего обязательного десятилетнего образования
признано нецелесообразным1 2. Необходимо, однако, под-
черкнуть, что это относится к десятилетнему обучению
«в том виде, как оно практиковалось у нас до сих пор».
Разработанные партией мероприятия по изменению си-
стемы школьного образования в -стране, и в частности
установление двух этапов среднего образования, первым
из которых должна быть обязательная восьмилетняя
школа, «отнюдь не направлено к тому, чтобы сократить
масштабы среднего образования и заменить его семи-
или восьмилетним обучением»3.
1 «Правда» 16 ноября 1958 г.
2 См. Н. С. Хрущев, Об укреплении связи школы с жизнью
и о дальнейшем развитии системы народного образования в стране,
«Правда» 21 сентября 1958 г.
3 Н. С. X р у щ е в, Об укреплении связи школы с жизнью и
152
Напротив, сейчас, когда с особой силой стоит вОйрОС
о дальнейшем повышении образования и культуры на-
рода, задача дать каждому советскому человеку как ми-
нимум законченное среднее образование полностью со-
храняет свое значение и приобретает еще большую акту-
альность. «Теперь,— говорил Н. С. Хрущев,— мы ставим
такую задачу, чтобы все рабочие и крестьяне нашей
страны имели среднее образование» ’.
Только для реализации этой задачи ныне избирают-
ся новые, более целесообразные и эффективные пути,
обеспечивающие тесную связь обучения с жизнью, с
трудовой деятельностью.
Особое внимание должно быть теперь уделено улуч-
шению и расширению системы вечернего и заочного
образования, работе школ рабочей и сельской молоде-
жи, техникумов, училищ, школ ФЗУ и ФЗО, в которых
каждый юноша и девушка смогут после окончания обя-
зательной восьмилетней школы продолжить свое обра-
зование, сочетая его с трудовой деятельностью на про-
изводстве, и таким образом получить законченное сред-
нее образование в объеме теперешней десятилетки.
Такая система обучения и воспитания поможет мо-
лодым людям лучше подготовиться к практической дея-
тельности, легче обрести твердое положение в обществе,
определить свои способности и наклонности. Вместе с
тем это должно обеспечить дальнейшее повышение об-
щеобразовательного и культурного уровня народа, со-
действовать воспитанию коммунистического сознания
населения, особенно молодежи.
Предусматривая широкое развитие сети вечерних и
заочных средних школ, их надлежащее материальное
оснащение, известные льготы для" учащихся, успешно
сочетающих учебу с работой на производстве, Коммуни-
стическая партия и Советское правительство исходят из
необходимости «проявить максимум партийной и госу-
дарственной заботы о том, чтобы все рабочие и работ-
ницы, колхозники и колхозницы имели среднее образо-
вание» 2.
Мы не устанавливаем формально-обязательного
о дальнейшем развитии системы народного образования в стране,
«Правда» 21 сентября 1958 г.
1 «Правда» 14 октября 1959 г.
2 «Правда» 16 ноября 1958 г.
153
1б-летиего обучения, но надо полноствй) йспользбвйть
все возможности, щедро предоставляемые государством,
и так организовать дело, чтобы каждый советский че-
ловек, закончив восьмилетнюю школу, не останавливал-
ся бы на этом, а продолжал учебу и получал полное
среднее образование. «Я бы сказал,— указывал на
XIII съезде ВЛКСМ Н. С. Хрущев,— что если у некото-
рых товарищей сегодня еще нет желания учиться, то
нужно у них пробуждать желание к учебе» Следует
помнить и широко разъяснять, что учеба, образование
в нашей стране являются одним из важнейших каналов
коммунистического воспитания трудящихся.
Для всестороннего духовного и нравственного разви-
тия личности, и в частности, для того, чтобы избежать
замыкания в узком кругу мелких индивидуалистических
интересов, образование (среднее или даже высшее) само
по себе недостаточно.
Необходимо надлежащее эстетическое воспитание,
настойчивое приобщение самых широких слоев населе-
ния к достижениям мировой культуры, к лучшим творе-
ниям литературы и искусства. Это облагораживает че-
ловека, развивает в нем высокие духовные качества;
подавляет низменные чувства и эгоистические побужде-
ния, приучает чувствовать и ценить все прекрасное, в
том числе и красоту подлинно человеческих отношений.
Коммунистическая партия и Советское правительство
придают большое значение эстетическому воспитанию
трудящихся, как одному из средств формирования ново-
го человека, человека будущего коммунистического об-
щества.
В речи на XIII съезде ВЛКСМ Н. С. Хрущев гово-
рил о необходимости добиться того, чтобы люди, занима-
ясь полезным трудом в обществе, в свободное от работы
время имели бы больше возможности изучать искусство,
живопись, музыку, гуманитарные науки и т. п. Общест-
венность, и особенно комсомол, профсоюзы, должны все-
мерно содействовать в этом труженикам нашей страны.
Между тем в постановке эстетического воспитания
и в организации культурно-просветительной работы
среди населения у нас еще много существенных недо-
статков, которые в итоге не могут не сказываться на
1 «Правда» 19 апреля 1958 г. .
154
формировании сознания отдельных граждан, на их пси-
хологии.
Нередки случаи явной недооценки, а то и прямого
игнорирования этих вопросов, случаи, когда эстетиче-
ское воспитание и культурно-просветительная работа ве-
дутся слабо, формально или по существу вообще не ведут-
ся. У нас есть еще такие сельские и городские населенные
пункты, такие предприятия и учреждения, где по вине
местных советских и партийных органов, профсоюзных
и комсомольских организаций и отдельных руководите-
лей не созданы надлежащие условия для удовлетворе-
ния культурных запросов трудящихся.
Проявляется это в самых различных фактах. В пло-
хой работе библиотеки или читальни, бедной книжными
запасами, не получающей литературных новинок, рас-
положенной в неблагоустроенном и непривлекательном
помещении, не ведущей систематической, активной про-
паганды книги и т. п. Или в такой же непривлекательной
работе клуба, неуютного, запущенного, перемонтируе-
мого, превращенного в коммерческое зрелищное пред-
приятие, в котором посетителю изо дня в день предла-
гают устаревшие кинокартины или танцы. Сходные по
своему значению недостатки имеют место и на других
участках культурно-просветительной работы. Особо сле-
дует отметить факты безответственно-легкомысленного
отношения к подбору лиц, на которых возлагается осу-
ществление культурно-просветительной работы. Иногда
среди них оказываются люди, совершенно непригодные
для подобной работы: ограниченные, некультурные, мо-
рально нечистоплотные.
Все это, несомненно, причиняет Известный вред делу
эстетического и нравственного воспитания, способно
(при стечении указанных фактов, при их совокупности)
помешать культурному росту лица, оказавшегося в по-
добных неблагоприятных условиях, и тем самым создать
почву для развития нежелательных взглядов и уста-
новок.
С точки зрения интересующей нас проблемы, эстети-
ческое воспитание и культурно-просветительная работа
имеют двоякое значение. Во-первых, они играют важ-
ную роль в формировании сознания индивида, расши-
ряют его кругозор, помогают развивать в каждом чело-
веке любоць к книгам, интерес к музыке, живописи и
155
другим видам искусства, будят в нем стремление искать
именно в этом удовлетворение своих духовных запросов,
и тем самым существенно ограничивают почву для по-
явления таких нравов и настроений, которые могут при-
вести к антиобщественному посягательству.
С другой стороны, организация эстетического воспи-
тания и культурно-просветительной работы во многом
определяет условия свободного времяпрепровождения,
т. е. досуга. А это уже непосредственно влияет на пове-
дение индивида, на то, как и в чем он находит удовле-
творение своих духовных потребностей и 'интересов
Говоря о роли литературы и искусства в формирова-
нии сознания индивида, в его нравственном воспитании,
необходимо иметь в виду, что одним из источников не-
желательных взглядов и настроений являются слабые,
низкопробные, а то и прямо порочные в идейном отно-
шении литературные произведения, пьесы, кинокарти-
ны и т. п. 1 2.
Вопреки общему, высоко нравственному содержанию
советской литературы и искусства у нас еще встречают-
ся порой такие книги, пьесы, кинокартины, которые спо-
собны поддержать индивидуалистические, иждивенческие
настроения, настроения собственной ненужности и во-
ображаемого одиночества, равнодушие к окружающим.
Особенно нетерпимо, что подобные произведения
можно порой обнаружить даже среди детских и юноше-
ских изданий3. Например, Государственное издатель-
ство детской литературы выпустило массовым тиражом
столь непригодную для нравственного воспитания моло-
дежи книгу, как роман Даниэля Дефо «Молль Флен-
дерс», о содержании которого легко судить по его пол-
ному наименованию в подлиннике: «Радости и горести
знаменитой Молль Флендерс, которая родилась в Нью-
гетской тюрьме и в течение шести десятков лет своей
разнообразной жизни (не считая детского возраста)
1 Более подробно см1, об этом в гл. VI.
2 О вредном влиянии на несовершеннолетних и подростков от-
дельных кинофильмов, в которых неумело и неудачно освещаются
вопросы, связанные с преступностью, сообщают практические работ-
ники (см. статью прокурора Ивановской области Г. Бахарова, «Со-
циалистическая законность» 1958 г. № 10, стр. 13).
3 Еще в 1935 году на это было обращено внимание в постанов-
лении СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 31 мая 1935 г. (см. СЗ СССР
1935 г. № 32, ст. 252).
156
была двенадцать лет содержанкой, пять раз замужем
(из них один раз за своим братом), двенадцать лет во-
ровкой, восемь лет ссыльной в Виргинии, но под конец
разбогатела, стала жить честно и умерла в раскаянии».
Не только переводные, но и некоторые произведения
советских авторов дают подчас пищу для совершенно
нежелательного направления в развитии сознания че-
ловека.
В наибольшей степени этим грешила наша «приклю-
ченческая» литература. Используя интерес юношества
к остросюжетным произведениям, некоторые невзыска-
тельные авторы при содействии иных издательств навод-
няли книжный рынок низкопробным чтивом, не только
портящим художественный вкус читателя и отвлекаю-
щим его от настоящей литературы, но порой воспиты-
вающим нежелательные взгляды и побуждения. Имеют-
ся, например, произведения, по существу идеализирую-
щие преступный мир, его жизнь, нравы и традиции.
В них явно преувеличиваются возможности преступни-
ков и фактически культивируется «романтика» преступ-
лений. Даже такой опытный и умный писатель, как
Л. Шейнин, в одном из своих последних рассказов явно
увлекся, описывая «скрытое благородство» матерых уго-
ловников («Брегет Эдуарда Эррио»).
Стремясь, видимо, к наибольшей «реалистичности»
изложения, некоторые авторы чрезмерно увлекаются
описанием подробностей совершенных преступлений, со-
общая при этом сведения о преступных приемах и мето-
дах, а также о технике раскрытия преступлений.
Советская общественность не раз высказывала свое
резко отрицательное отношение к подобной литературе
и глубокое беспокойство по поводу ее издания.
На XIII съезде ВЛКСМ в этой связи справедливо ста-
вился вопрос: «...Чему могут научить молодежь такие
книги, в которых подробно, в деталях описываются вся-
кие неблаговидные дела и преступления?» 1
Ответ на этот вопрос дает сама жизнь. В нашей пе-
чати уже сообщалось, например, что после опубликова-
ния повести Н. Шпанова «Последний медвежатник»
в Москве за взломы и ограбление сейфов были аресто-
ваны две группы молодых преступников. На следствии
1 См. «Комсомольская правда» 16 апреля 1958 г.
157
и в суде они рассказали, что мысль совершить эти пре-
ступления возбудила у них книга Н. Шпанова. В ней же
они почерпнули сведения о способах взлома сейфов и
методах сокрытия следов преступления1. Разумеется,
повесть Шпанова была не единственной причиной пре-
ступного поведения указанных лиц. Но она сыграла в
этом свою определенную роль, и нет никаких оснований
думать, что это исключительный случай подобного
воздействия аналогичных произведений.
Итак, одним из условий, влияющих на формирование
сознания индивида, на выработку у него правильной со-
циальной установки, является общеобразовательный и
культурный уровень лица, степень его эстетического раз-
вития, воздействие, оказываемое литературой, искус-
ством и т. д.
Последовательное устранение всех имеющихся еще
в этой области недостатков и значительное повышение
культуры народа будут способствовать сужению почвы
для общественно опасных поступков — преступлений.
* *
*
Мы рассмотрели, таким образом, наиболее важные
условия, в силу которых у отдельного лица могут по-
явиться и укрепиться индивидуалистические, антиоб-
щественные взгляды и установки, лежащие в основе
всякого преступного посягательства.
Именно в силу этих условий, преимущественно субъ-
ективного порядка, сохраняющаяся еще при социализ-
ме возможность существования подобных взглядов
и установок превращается в отношении конкретного
лица в действительность.
При этом не лишне еще раз подчеркнуть, что анти-
социальные взгляды и установки (особенно столь глу-
бокие, что они способны привести к преступлению) есть
результат не одного какого-либо из рассмотренных
условий в отдельности, а неудачного для данного лица
их стечения, сочетания, совокупности.
Каждое из рассмотренных в настоящей главе обстоя-
тельств: ненормальные условия в семье, неблагоприят-
ная обстановка в производственном коллективе, отри-
1 См. «Советская юстиция» 1958 г. № 4, стр. 60.
158
нательное бытовое окружение, низкий образовательный
и культурный уровень и т. д.— в отдельности, само по
себе, как правило, недостаточно, чтобы вызвать анти-
социальную установку субъекта, а тем более объяснить
его антиобщественное поведение. Отрицательное дейст-
вие одного какого-либо обстоятельства будет нейтрали-
зовано положительным влиянием других компонентов,
участвующих в формировании сознания индивида и в
определении им своего поведения. И, наоборот, положи-
тельное значение того или иного обстоятельства может
быть сведено «на нет» отрицательным, воздействием
других.
Иной подход к этому вопросу рождает нередко не-
доумения по поводу того, почему, к примеру, в одной
семье, в одних и тех же условиях один ребенок выра-
стает честным человеком, а другой становится преступ-
ником? Почему столь различно сказывается на разных
лицах неблагоприятное окружение, неправильная обста-
новка в производственном коллективе, недостаточное
культурное развитие и т. д.? Подобные недоумения не-
вольно толкают на глубоко ошибочный путь «биологиза-
ции» в объяснении причин различной социальной уста-
новки и различного поведения.
Не отвергая известного значения индивидуальных
психологических свойств личности (характер, темпера-
мент, эмоциональность, сила воли и т. д.), которые, не-
сомненно, влияют на поведение индивида, отражаются
на его поступках следует решительно предупредить
против недопустимого изолирования и упрощения слож-
ных взаимопереплетающихся связей, характеризующих
процесс формирования психологии человека под влия-
нием всей совокупности многочисленных условий
и обстоятельств его конкретного бытия. А именно такое
упрощение и лежит в основе названных недоумений и
недоразумений.
1 Хотя сами эти свойства, в конечном итоге, обусловлены внеш-
ними обстоятельствами, условиями среды и т. д., о чем мы еще
будем говорить специально..
Глава, пятая
СУБЪЕКТИВНЫЕ (ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ)
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ВЛИЯЮЩИЕ НА ПРОЯВЛЕНИЕ
АНТИОБЩЕСТВЕННЫХ ВЗГЛЯДОВ И ПОБУЖДЕНИЙ
В ПРЕСТУПНОМ ПОСЯГАТЕЛЬСТВЕ
П РИЗНАВ, что психологической основой всякого
преступления являются индивидуалистические взгляды
и установки, определив причины, обусловливающие воз-
можность сохранения подобных взглядов и установок
в социалистическом обществе, и условия, вызывающие
их появление у отдельных советских граждан, мы от-
нюдь не разрешили еще проблемы преступного поведе-
ния субъекта, не объяснили, каким образом антисоци-
альные взгляды и установки приводят лицо к соверше-
нию уголовно-наказуемых деяний, и притом деяний,
весьма различных по своему характеру и степени об-
щественной опасности.
Дело в том, что индивидуалистическое сознание, бу-
дучи психологической основой антиобщественных по-
ступков, вовсе не всегда и не с неизбежностью вызывает
подобное поведение. Индивидуалистически настроенный
субъект, носитель чуждых нам взглядов и побуждений,
может никогда не совершить преступления и не стать
преступником 1.
1 Поэтому, в частности, советское уголовное право решительно
отвергает реакционные теории «опасного состояния», идею «превен-
тивного применения» репрессивных мер. Строго ограничивая приме-
нение подобных мер лишь к лицам, совершившим конкретные уго-
ловно-наказуемые поступки, советское уголовное право исходит из
того, что общественную опасность представляют именно
такие поступки, а не сами по себе индивидуалистические взгляды и
установки и что, хотя указанные поступки связаны с наличием у
лица индивидуалистического сознания, последнее не означает фата-
листической или биологической предопределенности их совершения,
не исключает избирательный характер человеческого поведения.
160
Справедливо указывается, что те или иные пережит-
ки капитализма, т. е. индивидуалистические взгляды и
установки, объясняющие антиобщественное поведение,
присущи и «некоторым честным советским людям, ко-
торые лишь при определенных условиях могут вступить
в конфликт с обществом, стать чуждыми советскому
обществу»
Что же это за условия?
Почему определенные лица могут вступить в кон-
фликт с обществом, т. е. совершить преступление? Что
этому способствует и что препятствует? От чего зависит
глубина и острота этого конфликта, устойчивость и
опасность преступного поведения субъекта?
Ответ на эти вопросы связан, как нам представ-
ляется, с взаимодействием двух видов факторов или
обстоятельств — субъективного и объективного харак-
тера.
С одной стороны существенное значение имеет глу-
бина, стойкость сложившихся у данного лица индиви-
дуалистических взглядов и настроений, их соотношение
с надлежащими социальными представлениями,
т. е. то, насколько они преобладают над последними,
подавляют их, определяя соответственно с этим и пове-
дение субъекта.
При этом известную роль в реализации антиобщест-
венных взглядов и установок в конкретном преступном
посягательстве играют индивидуальные психологические
свойства личности: темперамент, характер, сила воли
и т. п., а также некоторые физические и физиологиче-
ские признаки. Достаточно указать, в частности, на рез-
кое несоответствие между числом преступников среди
мужчин и женщин, которое, разумеется, не может быть
объяснено значительно большей сознательностью по-
следних.
С другой стороны совершение преступления в той
или иной мере связано с действием определенных объ-
1 «Вопросы философии» 1956 г. № 6, стр. 183.
В. Н. Кудрявцев пишет, что лишь «при стечении различных
внешних и внутренних (субъективных) обстоятельств наличие этих
пережитков может привести и к возникновению умысла на совер-
шение преступления» («Советская юстиция» 1958 г. № 2, стр. 15).
Следует только добавить, что это справедливо и для случаев со-
вершения преступлений по неосторожности. По существу так же
считает и В. И. Курляндский (см. «Советская юстиция» 1957 г. № 4).
6 А. В. Сахаров
161
ективных, лежащих вне данного субъекта, но воздей-
ствующих на его сознание и волю, обстоятельств, облег-
чающих, ускоряющих или даже непосредственно вы-
зывающих проявление индивидуалистических взглядов
и установок в конкретном антиобщественном поступке.
Повторяем, названные факторы влияют на поведение
человека взаимосвязанно, и лишь условно можно рас-
сматривать их изолированно друг от друга.
§ 1. Глубина и стойкость антиобщественной
установки личности; вопрос о категориях (типах)
преступников
Первый из указанных факторов — результат, глав-
ным образом, различного для каждого лица стечения
рассмотренных в предыдущей главе условий формиро-
вания индивидуального сознания, различной продолжи-
тельности и интенсивности их воздействия на данного
субъекта. В зависимости от этого 1 у одних людей анти-
социальные взгляды и установки оказываются глубже,
сильнее, устойчивее, у других — слабее, поверхностнее.
А это, естественно, во многом определяет поведение
человека.
Человеку могут быть свойственны индивидуалисти-
ческие взгляды и побуждения, он может испытывать же-
лания и потребности, противоречащие общественным ин-
тересам, но социальная жизнь вырабатывает у каждого
определенные сдерживающие начала, противостоящие
нарушениям требований общественной необходимости.
Чем сильнее, глубже, устойчивее индивидуалистиче-
ские навыки и побуждения, тем слабее указанные сдер-
живающие начала, меньше способность торможения и,
следовательно, больше вероятность антиобщественных
проявлений. «От того, каковы убеждения и взгляды че-
ловека, каков его моральный облик, каково его миро-
воззрение, зависит, что он выберет в качестве цели дей-
ствия, способов ее достижения, и как будет осуществлять
свое решение...»1 2.
1 Конечно, здесь нельзя игнорировать и роль субъективного
фактора, ибо индивид не пассивен в определении собственных взгля-
дов и установок. В большей или меньшей степени он сам воздей-
ствует на складывающиеся вокруг него условия, формируя свое
сознание и избирая тот или иной образ действий.
2 «Психология», под ред. А. А. Смирнова, М., 1956, стр. 407.
162
Субъект с глубоко укоренившимися антисоциальны-
ми взглядами и установками скорее и легче решится
удовлетворить возникшие у него желания и потребности,
не считаясь с тем, что это несовместимо с интересами
других лиц, с установленными условиями общественного
существования.
Он может совершить преступление под влиянием не-
значительных внешних побудительных причин, при на-
личии минимальных способствующих или склоняющих
к этому условий и обстоятельств, иногда даже во впол-
не благоприятной объективной обстановке.
Причем, именно подобные лица, проявляя удиви-
тельное безразличие к общественным интересам, совер-
шают наиболее опасные посягательства, допускают осо-
бую жестокость и тяжесть причиняемого вреда.
Напротив, тот, у кого индивидуалистическое созна-
ние не получило значительного развития, больше спосо-
бен сдерживать возникающие у него антиобщественные
побуждения, подчинять свои поступки требованиям об-
щественной необходимости.
Совершение преступления таким лицом часто обус-
ловлено неблагоприятной ситуацией в жизни индивида,
наличием у него отрицательных психологических
свойств, действием рассматриваемых ниже объективных
условий и обстоятельств, облегчающих или вызывающих
подобное поведение.
Таким образом, глубина, стойкость, «напряженность»
антисоциальных взглядов и установок в сочетании с
другими факторами объясняют не только возможность
антиобщественных проявлений, но и степень их общест-
венной опасности, легкость, с которой субъект избирает
подобный образ действия. А все это в свою очередь по-
зволяет говорить о различных категориях или типах пре-
ступников.
При этом решительно оговариваемся, что наши сооб-
ражения о категориях или типах преступников не имеют
ничего общего с реакционными идеями «врожденного
преступника», а исходят из необходимости объяснения
и соответствующего практического учета того бесспор-
ного обстоятельства, что среди совершающих преступле-
ния, имеются лица, далеко неравнозначные по своим
социальным качествам, представляющие глубоко раз-
6*
163
личную опасность и требующие соответственно с этим
различного карательного и воспитательного воздей-
ствия.
Хорошо известно, что на практике приходится иметь
дело с одной стороны с убежденным, привычным, про-
фессиональным преступником, решительно и часто от-
крыто отвергающим требования общественного поведе-
ния, вроде некоего Иванова, который был восемь раз
судим, ни одного дня в своей жизни не работал, зато
провел в заключении в общей сложности 23 года. При-
ехав в 1955 году после освобождения в одну из дере-
вень, он в первую же- ночь зверски убил и ограбил кол-
хозника К., у которого остановился на ночлег. Вскоре
за новое преступление был осужден на 10 лет, а отбы-
вая это наказание, был изобличен в убийстве К. и при-
говорен к расстрелу. Или, например, Валентина Попова,
на протяжении 20 лет занимавшаяся воровством. Про-
водив мужа на работу, а дочку в школу, она отправля-
лась по магазинам, где совершала кражи из сумочек
женщин. Несколько раз была судима, трижды амнисти-
рована, но упорно не желала прекратить преступления.
А с другой стороны немало встречается случайных
преступников, совершивших преступления либо неосо-
знанно, по неосторожности, либо при стечении особо не-
благоприятных, тяжелых личных обстоятельств.
В качестве примера можно привести дело 19-летней
Тани Минаевой, совершившей убийство своего мужа.
Установлено, что Минаева с 15-лётнего возраста нахо-
дилась в фактических брачных отношениях с убитым,
который, будучи намного старше, склонил ее к сожи-
тельству. Впоследствии брак между ними был юридиче-
ски оформлен. На всем протяжении совместной жизни
Минаев систематически истязал жену, избивал ее, под-
вергал разного рода издевательствам, неоднократно
выгонял из дома. В ночь перед убийством Минаев из-
насиловал мать осужденной, свою тещу. А когда утром
та пожаловалась об этом дочери, возвратившейся
с ночной работы, Минаев выгнал на улицу тещу с ре-
бенком, избил жену, а затем, наточив топор и заявляя,
что им он убьет ее, заставил лечь с собой в постель.
Когда Минаев уснул, Минаева, высвободившись от него,
схватила топор и дважды ударила им мужа по голове.
164
Народный суд осудил Минаеву по ст. 136 «а» УК
РСФСР1 к одному году лишения свободы. Судебная
коллегия Московского областного суда сочла необхо-
димым переквалифицировать обвинение на ст. 138 УК
РСФСР1 и, указав на исключительные обстоятельства
данного дела,— личность осужденной, которая только
что достигла совершеннолетия, имеет двухлетнего ре-
бенка и пятимесячную беременность, положительно ха-
рактеризуется в быту и на работе, а свое преступление
совершила, будучи доведенной до отчаяния системати-
ческими истязаниями и издевательствами потерпевше-
го,— определила Минаевой наказание в один год лише-
ния свободы условно.
Или другой пример —дело Ларисы Мисько, обвиняв-
шейся в совершении квартирной кражи. 17-летняя Ла-
риса приехала в Москву после окончания школы, чтобы
сдавать экзамены в театральный институт. Успешно
пройдя два тура испытаний, она не была принята при
окончательном отборе, но договорилась о поступлении
в труппу одного из периферийных театров. Прожив за
время экзаменов все имевшиеся у нее деньги и не полу-
чая перевода от родителей, Лариса была в очень за-
труднительном материальном положении, когда познако-
милась с труппой молодых девушек и ребят, пригласив-
ших ее провести с ними вечер. Голодная, не привыкшая
к выпивке, которая оказалась в незнакомой компании
весьма обильной, Лариса быстро опьянела и заснула
в чужом доме, а когда все разошлись, была изнасило-
вана хозяином квартиры Олегом Квасковым. Утром
Квасков ушел (якобы в магазин за едой), оставив Ла-
рису одну в квартире. Она безуспешно ждала его до
вечера, потом взяла несколько малоценных вещей и,
продав их, на вырученные деньги уехала домой в Го-
мель, а оттуда к месту своей новой работы.
О том, что преступление Ларисы Мисько носило слу-
чайный характер, было вызвано чрезвычайно неблаго-
приятной ситуацией и не выражало ее действительной
нравственной сущности, свидетельствовали не только
описанные выше обстоятельства совершения этой кражи,
но и установленные по делу весьма положительные дан-
ные, характеризующие Ларису как честную, выдержан-
1 Имеется в виду УК РСФСР 1926 года.— Прим. ред.
165
ную и скромную девушку, примерную ученицу, которая,
в частности, за несколько месяцев до совершенного пре-
ступления сдала в органы милиции обнаруженную ею
ценную находку.
Явно игнорируя все эти обстоятельства, характери-
зующие личность виновной и определяющие степень ее
общественной опасности, народный суд допустил грубую
ошибку, осудив Мисько как обыкновенную воровку
к длительному сроку лишения свободы Ч
Конечно, между приведенными полярными видами
преступлений и преступников имеется и нечто среднее,
хотя и не связанное со столь исключительными, изви-
няющими обстоятельствами, как в случаях с Минаевой
и Мисько, но и не свидетельствующие об особой стой-
кости и интенсивности антиобщественных взглядов и
установок виновного. Немало случаев совершения пре-
ступлений пр легкомыслию, в результате неуравновешен-
ности, вспыльчивости, слабоволия, под влиянием страха,
обиды и т. д. Кроме того, имеются определенные специ-
фические особенности и одновременно весьма заметные
различия между субъектами должностных и хозяйствен-
ных преступлений, бытовых посягательств, половых из-
вращений, хулиганства, краж и разбоя, тяжких преступ-
лений против личности и т. п.
Существование различных по своей опасности и ха-
рактеру категорий преступников и необходимость надле-
жаще учитывать это всегда признавались и советским
законодателем, и нашей судебной практикой. Можно
указать на постановление ВЦИК от 26 марта 1928 г.,
которое требовало от прокурорско-судебных органов чет-
ко разграничивать с одной стороны «классовых врагов
и деклассированных преступников, профессионалов и
рецидивистов (бандитов, поджигателей, конокрадов,
растратчиков, взяточников и воров)...», а с другой сто-
роны «социально неустойчивые элементы, совершившие
преступление случайно (впервые или вследствие тяже-
лого стечения обстоятельств)», т. е. «случайных пре-
ступников» 1 2.
Подобное же требование фактически заключено в
1 Как и следовало ожидать, вышестоящий суд исправил эту
ошибку.
2 «Сборник документов по истории уголовного законодательства
СССР и РСФСР», М., 1953, стр. 303.
166
постановлениях Общей части советского уголовного пра-
ва об отягчающих и смягчающих ответственность об-
стоятельствах. Так, Основные начала уголовного зако-
нодательства СССР и союзных республик предписы-
вали судам учитывать «степень и характер опасности
преступника и совершенного им преступления» (ст. 30
в редакции 13 октября 1924 г.). Причем, различную
опасность субъекта законодатель определял, ссылаясь
на такие обстоятельства, что преступление было совер-
шено рецидивистом (ст. 31, п. «г») из корыстных или
иных низменных побуждений (ст. 31, п. «д»), с особой
жестокостью, насилием или хитростью (ст. 31, п. «е»)
и т.-д.; или же, напротив,— в первый раз (ст. 32, п. «е»),
по мотивам, лишенным корысти и каких бы то ни было
низменных побуждений (ст. 32, п. «г»), под влиянием
угрозы, принуждения или экономической зависимости
(ст. 32, п. «д»), под влиянием сильного душевного вол-
нения (ст. 32, п. «е»), в состоянии голода, нужды и во-
обще под влиянием стечения тяжелых личных или се-
мейных условий (ст. 32, п. «ж»), по невежеству, несозна-
тельности или случайному стечению обстоятельств
(ст. 32, п. «з»).
Дифференциация различных категорий преступников
содержалась и в формулировках некоторых составов
преступлений (см., например, пп. «а» и «б» ст. 592, чч. 1
и 2 ст. 104, ст.ст. 136, 138—139, 143 и 144, чч. I и II
ст. 164 УК РСФСР 1926 года; чч. 1 и 2 Указа Прези-
диума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1948 г.
и др.).
Особенно четкое подтверждение и дальнейшее раз-
витие идея подробной дифференциации получила в Ос-
новах уголовного законодательства Союза ССР и союз-
ных республик, принятых в декабре 1958 года. В этом
законе необходимость разграничения различных по своей
опасности видов преступников выражены не только в
статьях об обстоятельствах, смягчающих или отягчаю-
щих ответственность (ст.ст. 33 и 34), но и в ряде других
статей Основ, применительно ко многим институтам и
положениям.
Так, Основы устанавливают, что общий максимум
лишения свободы в 10 лет может быть в случаях, пре-
дусмотренных законодательством Союза ССР и союзных
республик, увеличен до 15 лет «за особо тяжкие пре-
167
ступления и для особо опасных рецидивистов» (ст. 23).
Точно так же и лишение свободы в виде заключения в
тюрьму на весь срок наказания или часть его может быть
назначено «лицам, совершившим тяжкие преступления,
а также особо опасным рецидивистам» (ст. 23).
В то же время Основы проявляют максимум гуман-
ности к менее опасным видам преступников, в особенно-
сти из числа несовершеннолетних. Они повышают воз-
раст уголовной ответственности (ст. 10), предусматри-
вают известные ограничения в применении некоторых
мер наказаний к несовершеннолетним, устанавливают
в отношении их льготные условия освобождения от на-
казания и замены одного вида наказания другим, более
мягким (ст. 45) и т. д.
Степень опасности субъекта определяют постановле-
ния Основ о добровольном отказе от совершения пре-
ступления (ст. 18), о сужении наказуемости заранее
не обещанного укрывательства, о назначении наказания
при совокупности преступлений (ст.ст. 35 и 36), о на-
значении более мягкого наказания, чем это предусмот-
рено в законе (ст. 37); о применении условного
осуждения (ст. 38), об ограничении возможности условно-
досрочного освобождения и замены назначенного нака-
зания более мягким в отношении опасных рецидиви-
стов (ст. 44) и др.
Позиция советского законодателя в вопросе о диф-
ференциации различных категорий преступников ярко
проявляется в том факте, что Основы и республиканские
уголовные кодексы (например, ст. 24 УК РСФСР) свя-
зывают понятие особо опасного рецидивиста не только
с тяжестью совершенного им преступления, а прежде
всего с тем, насколько глубоко укоренилось в нем прене-
брежение к общественным интересам. Так, лицо, триж-
ды судимое за кражу и вновь совершившее подобное
преступление (ст. 89, ч. 3 УК РСФСР), подлежит более
строгому наказанию, чем лицо, впервые совершившее
разбой без отягчающих обстоятельств (ст. 91, ч. 1).
Разумеется, опасность лица определяется в первую оче-
редь и главным образом опасностью совершенного им
посягательства. Однако подобная зависимость не может
пониматься упрощенно, механически. Нельзя, в частно-
сти, не учитывать того, насколько совершенный антиоб-
щественный поступок согласуется или, наоборот, расхо-
168
дится со всем строем данной личности, ее взглядами,
тенденциями, идеалами и наклонностями.
Человеческие действия, как и явления материально-
го мира, могут быть необходимыми, закономерными, а
могут быть и случайными (в общефилософском, а не в
уголовноправовом смысле). Первые проистекают из мо-
тивов, существенных и важных для данной личности,
являются проявлением действительного отношения
субъекта к обществу, к окружающим. Вторые случайны,
возникают под влиянием скоропроходящего настроения,
вызванного особой ситуацией; иногда такие действия
даже противоречат основным стремлениям, взглядам и
установкам данного лица.
Советское уголовное право не может игнорировать
указанное обстоятельство. Не разрывая опасность лица
и тяжесть совершенного им деяния, не противопостав-
ляя одно другому, советский уголовный закон и практи-
ка социалистического правосудия вместе с тем и не
отождествляют эти явления, допуская некоторую их
самостоятельность и независимость. Объективная тя-
жесть преступления может быть относительно высокой,
однако данные о личности преступника и обстоятель-
ства, в силу которых он действовал подобным образом,
могут порой значительно снижать общественную опас-
ность самого субъекта, обусловливая соответственно
смягчение его ответственности *. И, напротив, стойкая
антисоциальная установка, проявившаяся в устойчивом
антиобщественном поведении, определяет повышенную
опасность субъекта и требует более сурового наказания
по сравнению с другими правонарушителями. С предель-
ной четкостью это выражается в упоминавшихся поста-
новлениях Основ уголовного законодательства Союза
ССР и союзных республик (ст.ст. 23, 44 и др.) и в при-
мечании к ст. 24 УК РСФСР об особо опасных реци-
дивистах.
Рассматриваемое положение о дифференциации от-
ветственности различных категорий преступников на ос-
нове возможно более полного учета всех обстоятельств,
характеризующих личность виновного и определяющих
1 В Основах уголовного законодательства Союза ССР и союз-
ных республик это положение отчетливо выражено в ст. ст. 33, 37,
38 и др.
169
его действительную общественную опасность, последо-
вательно и неизменно проводится Верховным Судом
СССР в его решениях по конкретным делам и в обоб-
щающих постановлениях по отдельным вопросам судеб-
ной практики.
Так, при обсуждении судебной практики по делам
о хулиганстве Пленум Верховного Суда СССР отметил
в качестве основного недостатка поверхностное исследо-
вание судами данных о личности виновного, его поведе-
ния на производстве, его общественной характеристики,
его отношения к семье, обычного поведения в быту
и т. д., что несовместимо с требованием строго индиви-
дуализировать наказание, применяя к злостным преступ-
никам-рецидивистам наиболее суровые меры, преду-
смотренные законом, но одновременно отделяя от
организаторов преступления лиц, в силу случайных об-
стоятельств, попавших под влияние преступников-рециди-
вистов Ч Совершенно очевидно, что эти указания выходят
за рамки только дел о хулиганстве и имеют общее зна-
чение. В частности, строгий учет данных, характеризую-
щих личность виновного и дифференцированный подход
в зависимости от этих данных Верховный Суд СССР
требует и по таким особо тяжким преступлениям, как
умышленное убийство, бандитизм и разбой2.
В руководящем постановлении от 19 июня 1959 г.
«О практике применения мер уголовного наказания»
Пленум Верховного Суда СССР подчеркнул необходи-
мость тщательно выяснять по каждому делу личность
обвиняемого, и в зависимости от этого решать вопрос
о мере наказания, а в некоторых случаях и о целесооб-
разности предания обвиняемого суду. Назначая лицам,
виновным в совершении тяжких преступлений, а также
особо опасным рецидивистам строгие меры наказания,
суды вместе с тем должны шире применять меры нака-
* См. «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1958 г. № 6, стр. 4.
Разумеется, подобное усиление ответственности в зависимости
от повышенной опасности субъекта преступления допустимо лишь
в пределах санкции статьи, предусматривающей совершенное пре-
ступление. При этом законодатель, учитывая обстоятельства, сви-
детельствующие о повышенной опасности субъекта, предусматривает
в некоторых случаях и повышенные пределы санкций (например,
для особо опасных рецидивистов).
2 См. «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1959 г. № 6 стр. 3;
1960 г. № 4, стр. 45 и др.
170
зания, не связанные с лишением свободы, к лицам, со-
вершившим преступления, не представляющие большой
общественной опасности, и способным стать на путь
исправления без изоляции от общества.
Примером подобного подхода может служить дело
Рудольфа Катаева — молодого рабочего приискового
управления, совершившего по подговору старших по
возрасту и должности членов рабочей бригады хищение
золотоносного песка, из которого его соучастники добы-
ли и продали скупщикам значительное количество про-
мышленного золота. Преступление осталось нераскры-
тым, но сам Катаев — активный комсомолец, пользую-
щийся доверием и уважением коллектива, не мог
простить себе этот поступок, противоречащий всем его
взглядам и убеждениям. Угрызения совести заставили
его явиться в органы милиции с повинной. В результате
этого была выявлена организованная группа расхитите-
лей и матерых спекулянтов в количестве 10 человек,
занимающихся подобными преступлениями на протя-
жении многих лет. По приговору Свердловского област-
ного суда все участники этой группы получили заслу-
женное наказание. А в отношении Катаева, учитывая,
что совершенный им поступок был обусловлен посто-
ронними обстоятельствами, не выражает его действи-
тельной социальной сущности и общественной опасно-
сти, суд постановил освободить его от наказания Ч
Изложенное характеризует подлинный гуманизм на-
шего уголовного права, предполагающий строго индиви-
дуальный подход к каждому правонарушителю, приме-
нение к нему уголовной репрессии лишь в тех случаях
и в тех пределах, которые необходимы для охраны об-
щества от подобных посягательств, исправления дан-
ного преступника и предупредительного воздействия на
других неустойчивых лиц.
Особо нужно отметить, что разграничение различных
категорий правонарушителей приобретает исключитель-
но важное практическое значение в свете поставленных
XXI съездом КПСС задач в области обеспечения обще-
ственного порядка и безопасности и окончательной
ликвидации преступности. Очевидно, лишь на основе
строгой дифференциации, с одной стороны, злостных
1 См. «Советская юстиция» 1958 г. № 12, стр. 57.
171
правонарушителей, упорно не подчиняющихся советско-
му закону и не поддающихся воспитанию, а с другой —
лиц, хотя и совершивших антиобщественный поступок,
но не представляющих серьезной опасности, можно
успешно осуществить указания съезда о правильном
соотношении в деятельности советского государственно-
го аппарата убеждения и принуждения; о повышении
и расширении роли товарищеских судов и общественных
организаций в борьбе с нарушителями советского право-
порядка и коммунистической морали; о решении важ-
нейшей задачи предупреждения преступлений и пере-
воспитания неустойчивых членов общества.
$ 2. Психологические особенности личности
и их роль в поведении субъекта.
Темперамент, характер, волевые и эмоциональные
свойства человека; условия их формирования
и уголовноправовое значение
Поведение человека, его поступки обусловлены не
только присущими данному лицу взглядами и установ-
ками; но в известной мере и некоторыми психологиче-
скими особенностями личности. В одних и тех же усло-
виях различные люди поступают неодинаково не только
потому, что у них разное сознание — взгляды, установ-
ки, принципы и идеалы,— но и потому, что различны их
темперамент, черты характера, сила воли и т. п.
Известно, что одни воспринимают внешние обстоя-
тельства и ситуации, осмысливают их и действуют с
большей скоростью, другие с меньшей; одни впечатли-
тельны и легко возбудимы, другие безразличны и инерт-
ны; у одних переживания глубокие, стойкие, у дру-
гих— поверхностные и изменчивые; одни рассудительны
и осторожны; другие — легкомысленны и безрассудны;
одних характеризует жестокость, малодушие, трусость,
других — отзывчивость, чуткость, мужество, смелость;
одни энергичны, решительны и настойчивы в своих же-
ланиях и стремлениях, другие, напротив,— пассивны и
нерешительны, и т. д.
Все это, разумеется, сказывается на поведении чело-
века, на его поступках и потому имеет определенное
значение для интересующей нас проблемы причин пре-
172
ступного поведения субъекта. Ведь ссылка на пережит-
ки старых взглядов явно недостаточна для объяснения
тех случаев, когда по природе рассеянный человек за-
был, например, выключить электроприбор, вызвав этим
пожар; или спутал медикаменты, причинив, таким об-
разом, определенный вред другому лицу; или потерял
доверенные ему деньги или важные документы и т. п.
То же можно сказать и о случаях, когда легко теряю-
щийся человек, лишенный необходимого самообладания
и сообразительности, находясь за рулем автомашины,
не сумел правильно сориентироваться в сложившейся
обстановке и допустил аварию; либо по той же причине
превысил пределы необходимой обороны или, ошибочно
оценив обстоятельства, нанес кому-то телесные повреж-
дения или даже причинил смерть, действуя в состоянии
мнимой обороны.
Вряд ли полное уничтожение пережитков капитализ-
ма в сознании людей и утверждение у всех подлинно
коммунистической психологии само по себе сделает
каждого человека максимально и в равной степени вы-
держанным, спокойным, находчивым и решительным,
способным никогда не теряться, не допускать неосто-
рожных, опрометчивых поступков Ч
Но дело не только в указанных случаях. Особенности
темперамента, эмоциональной и волевой сферы лично-
сти, несомненно, играют существенную роль в соверше-
нии также и таких преступлений, которые, будучи в
конечном итоге обусловлены антиобщественными взгля-
дами и установками, вместе с тем связаны с действием
тех или иных внешних раздражителей и возбудителей,
неблагоприятной ситуации и т. д. и,'следовательно, с ре-
акцией индивида на эти обстоятельства (например, со-
1 В речи на III съезде писателей СССР Н. С. Хрущев говорил,
что поскольку в коммунистическом обществе, видимо, будут люди
с различными дефектами и расстройствами психики, то, следова-
тельно, «могут быть и проступки, которые свойственны людям с не-
нормальной психологией» (см. «Правда» 24 мая 1959 г.). Разумеется,
подобных проступков будет несравнимо меньше, чем сейчас, ибо
будут обеспечены наиболее благоприятные условия для нормального
психического развития всех людей. Антиобщественные проступки
станут явлением исключительным, эксцессами, и поэтому с ними
легко сможет справляться непосредственно само общество с по-
мощью мер общественного воздействия, которые с успехом
заменят уголовное наказание.
173
вершение преступления в результате сильного душев-
ного волнения, вызванного насилием или тяжким оскорб-
лением со стороны потерпевшего, под влиянием угроз,
принуждения или иного воздействия, тяжелого стечения
обстоятельств и т. п.).
Более того, психологические особенности личности в
той или иной мере проявляются в любом посягатель-
стве, которое связано с чувствами, переживаниями и
волевыми усилиями субъекта.
В советской уголовноправовой литературе вопрос о
психологических особенностях личности и их роли в со-
вершении антиобщественного посягательства на про-
тяжении более чем 30 лет фактически не рассматри-
вался, хотя этот вопрос, несомненно, имеет определенное
значения для проблемы субъекта преступления, для
уяснения многих случаев преступного поведения инди-
вида Ч К сожалению, и наши психологи недостаточно
исследуют связь между индивидуальными особенностя-
ми психики человека и фактом совершения им общест-
венно опасного посягательства.
В этом сказалось, очевидно, стремление избежать
всего, что могло быть истолковано как объяснение при-
чин преступности биологическими, психическими или
психофизическими, врожденными и неизменными свой-
ствами индивида.
Глубоко порочная, антинародная сущность подобных
объяснений, выдвигаемых наиболее реакционными бур-
жуазными теоретиками 1 2, побуждала советских юристов
особенно осторожно и придирчиво относиться ко всему,
что могло хоть в малейшей степени отвлечь от соци-
альной природы преступлений.
1 В одной из своих последних статей А. А. Герцензон указал,
что «характеризуя личность преступника, мы исходим из того, что
влияние внешних причин, условий, обстоятельств происходит не ме-
ханически, а преломляясь через психику, характер, темперамент
человека» (см. «Советское государство и право» 1960 г. № 7,
стр. 86). Однако ни в данной статье, ни в других работах ее автора
это правильное положение не раскрывается и не показывается роль
психологических свойств личности в антиобщественных поступках
некоторых субъектов. А. А. Герцензон, по-видимому, и не ставит
такой задачи, ибо в рекомендуемой им анкете по изучению лич-
ности преступника нет вопросов о психологических свойствах иссле-
дуемого субъекта (там же, стр. 87).
2 См. М. Д. Шаргородский, Современные теории буржуаз-
ного уголовного права, Л., 1958, стр. 7—19.
174
Между тем решительная и непримиримая борьба с
любыми попытками оторвать преступление от общест-
венных условий, представить его как некое естественное
явление, связанное целиком или хотя бы главным обра-
зом с биологическими свойствами индивида, не исклю-
чает допустимости и необходимости учитывать психо-
логические особенности личности, их действительную
роль и значение в поведении человека и, в частности,
в совершении антиобщественного посягательства.
Обусловленность многих преступлений состоянием
психики индивида бесспорна. Об этом, между прочим,
говорил на III съезде писателей СССР Н. С. Хрущев,
определивший преступление как «отклонение от обще-
принятых норм поведения в обществе, нередко вызывае-
мое расстройством психики человека»1.
Преступление как акт сознательной волевой челове-
ческой деятельности, как человеческий поступок, в ко-
тором проявляется реакция индивида на конкретные
условия внешней среды, не может быть оторвано и изо-
лировано от человеческой психики, от особенностей ин-
теллектуальной, эмоциональной, волевой сферы данного
субъекта.
Коренное отличие марксистского подхода к этому
вопросу от всевозможных антинаучных концепций бур-
жуазной криминологии заключается в том, что, призна-
вая зависимость поведения человека от психики, от ее
индивидуальных особенностей у каждого отдельного
субъекта, мы исходим из социальной обусловленности
самой психики, категорически отвергаем «изначальность
и неизменность» психологических свойств личности, рас-
сматриваем их как результат конкретных условий суще-
ствования, воспитания и деятельности индивида.
В этом мы опираемся на выводы материалистической
психологии и в особенности, на учение И. П. Павлова
о физиологии высшей нервной деятельности, о взаимоот-
ношении организма и среды.
Лишь на подобной принципиальной основе советские
1 «Правда» 24 мая 1959 г.
Прогрессивный американский писатель Альберт Мальц пишет:
«Преступление является результатом нервного расстройства, родив-
шегося в том или ином человеке благодаря целому комплексу обще-
ственных явлений, результатом ненормальной психики» (Альберт
Мальц, Длинный день в короткой жизни, М., 1958, стр. 19).
175
криминалисты могут и должны исследовать значение
индивидуальных особенностей психики человека при ре-
шении проблемы преступного' поведения субъекта. Это
позволяет полнее раскрыть причины совершения обще-
ственно опасных поступков некоторыми советскими
гражданами, выяснить и учесть все, что так или иначе
этому способствует, в том числе и со стороны субъектив-
ных свойств личности.
Индивидуальные психические свойства личности, их
роль в поведении и поступках отдельного субъекта по-
лучили глубокое, подлинно научное объяснение в со-
ветской материалистической психологии и особенно . в
учении И. П. Павлова о физиологии и типах высшей
нервной деятельности.
Разрабатывая физиологические основы психической
деятельности, И. П. Павлов показал, что поведение че-
ловека определяется (или, точнее, управляется)
нервной системой. Нервный процесс рассматривался
И. П. Павловым как непрерывная борьба двух противо-
положных состояний, двух сторон единого процесса —
раздражения и торможения. В зависимости от постоян-
ного активного преобладания одной из этих сторон опре-
деляется, в конечном итоге, и тип нервной деятельности.
Основываясь на экспериментальных данных о различ-
ном сочетании, различных комбинациях важнейших
свойств нервных процессов: силы, уравновешенности и
подвижности — И. П. Павлов установил следующие че-
тыре основных типа нервной деятельности;
живой — сильный, уравновешенный, подвижный;
безудержный — сильный, неуравновешенный; спо-
койный— сильный, уравновешенный, малоподвижный;
слабый.
Сила, уравновешенность и подвижность нервных про-
цессов, характеризующие собой типы высшей нервной
деятельности людей, являются физиологической основой
их темперамента, а темперамент и есть проявление
типа высшей нервной деятельности в поведении, в дей-
ствии человека.
В психологии темперамент определяют как совокуп-
ность индивидуальных свойств личности, связанных пре-
имущественно с биологическими особенностями челове-
ка и характеризующих его со стороны динамики психо-
логических процессов и эмоциональной возбудимости.
176
Важнейшими показателями особенностей темперамен-
та являются сила и быстрота психических процессов:
степень и глубина впечатлительности и возбудимости,
постоянство или изменчивость переживаний, их направ-
ленность и внешнее выражение, отношение переживаний
к поступкам и действиям и т. д.
В зависимости от особенностей темперамента впечат-
лительность и эмоциональная возбудимость человека
могут быть весьма высокими или незначительными: одни
до того чувствительны к каждому впечатлению и раз-
дражению, как будто у них кто-то, по словам Горького,
«всю- кожу с сердца содрал», другие — «бесчувствен-
ные», «толстокожие» — очень слабо реагируют на окру-
жающее Ч Равнозначные события или обстоятельства
могут вызвать у одних людей сильные эмоциональные
переживания, а у других лишь слабые настроения. В пер-
вом случае человек отличается большой силой чувств,
его эмоциональные переживания всегда очень глубоки,
он откликается на жизненные события очень горячо и
страстно. Во втором — напротив, субъект относится к
окружающим явлениям спокойно, чувства его слабы,
поверхностны, не захватывают его глубоко и т. д. Разу-
меется, возможны и промежуточные проявления.
В зависимости от темперамента у одних людей впе-
чатление, даже сильное, оказывается очень нестойким,
другие, напротив, очень долго не могут от него освобо-
диться.
Одни люди отличаются большой импульсивностью и
стремительностью своих переживаний; они реагируют на
те или иные обстоятельства с повышенной интенсивно-
стью, которая может и не вызываться объективными
свойствами раздражителя. Другие в этих же случаях
реагируют вяло, т. е. тоже неадекватно силе раздраже-
ния, но уже в обратном смысле.
У одних восприятие, мышление, действия протекают
быстро; такие люди отличаются хорошей сообразитель-
ностью, наблюдательностью, сноровкой. У других же эти
процессы протекают крайне медленно и часто не поспе-
вают за быстрой сменой обстоятельств, влияющих на
психическую деятельность.
1 См. С. Л. Рубинштейн, Основы общей психологии, М.,
1946, стр. 656.
177
Различие в силе и скорости психических процессов,
в степени эмоциональной возбудимости влияет на соот-
ношение между чувствами и волей, а это, естественно,
сказывается на поступках индивида.
Известны четыре вида темперамента: сангвинический,
холерический, флегматический и меланхолический, каж-
дый из которых И. П. Павлов связывал с наличием у
данного индивида одного из установленных им типов
нервной системы.
Сангвиник — живой, жизнерадостный, очень по-
движный человек. Он отличается большой впечатлитель-
ностью, легко и быстро отзывается на внешние раздра-
жения, но мало сосредоточен и углублен в свои личные
переживания. У сангвиника чувства преобладают над
разумом и волей, но они не сильны, не глубоки, а бы-
стротечны и поверхностны. Он легко входит в общение
с другими людьми, однако его отношение к другим лю-
дям часто поверхностно; он легко расстается со своими
привязанностями, быстро забывает горе и радости,
успехи и неудачи, обиды и примирения. В своих реше-
ниях сангвиник поспешен, мало над ними задумывается
и часто разбрасывается; поэтому ему свойственны не-
обдуманные, легкомысленные поступки и, напротив, не-
способность к настойчивым и упорным усилиям в до-
стижении какой-либо цели.
Холерик — человек горячий, страстный, порыви-
стый и неуравновешенный, склонный к аффектам, бур-
ным эмоциям и быстрым сменам настроений. Он чрез-
вычайно впечатлителен, глубоко и сильно переживает
радости и печали, а чувства и симпатии его устойчивы и
постоянны; меняет он их с трудом, но решительно.
В своих действиях и поступках холерик решителен, энер-
гичен, настойчив.
Флегматик — невозмутимый, размеренный в своих
действиях, сдержанный и рассудительный человек, с
устойчивыми стремлениями, настроениями, симпатиями.
Его трудно вывести из подобного ровного, спокойного
эмоционального состояния, редко можно видеть взволно-
ванным и возбужденным. Однако при слабой впечатли-
тельности у флегматика глубокая возбудимость: в нем
трудно возбудить то или иное чувство, стремление, сим-
патию, но, будучи возбуждены, они,очень сильны и по-
стоянны.
178
Меланхолик — человек очень впечатлительный,
легко ранимый, глубоко и болезненно переживающий
даже незначительные события, но внешне вялый, эмо-
ционально пассивный, с замедленным течением психи-
ческих процессов. Чувства меланхолика лишены страст-
ности и носят характер настроений: он склонен к грусти,
к преувеличению неприятностей и страданий; замкнут и
малообщителен. Люди с меланхолическим темперамен-
том отличаются отсутствием бодрости и даже упадниче-
ством, нерешительностью и частыми колебаниями в сво-
их действиях, а иногда и полной пассивностью, инертно-
стью, незаинтересованностью своим делом, безразличием
к собственной судьбе.
Неправильно полагать, что каждый человек обладает
одним из описанных темпераментов в его чистом1 виде.
Обычно имеет место самое разнообразное сочетание и
переплетение признаков различных темпераментов, и
лишь заметное преобладание черт одного какого-либо
вида позволяет считать субъекта (и то весьма условно
и приблизительно) носителем данного вида темпера-
мента. Вообще же указанные четыре вида темперамента
представляют собой обобщенные понятия, основанные
на изучении особенностей темперамента множества лю-
дей, у которых эти особенности проявляются во всевоз-
можных комбинациях.
Рассмотренные выше индивидуальные свойства чело-
веческой психики, характеризующие особенности проте-
кания психических процессов у различных лиц, несом-
ненно играют определенную роль в поведении субъекта,
в том, как он действует при различных жизненных об-
стоятельствах, как поступает в различных ситуациях.
«Темперамент,— писал И. П. Павлов,— есть... основная
характеристика нервной системы, придающая опреде-
ленный облик всей деятельности каждого ин дивада» Ч
Очевидно, например, что легкость, поверхностность
переживаний, большая подвижность чувств, жизнера-
достность и общительность позволяют сангвинику лучше
перенести те или иные жизненные затруднения и ослож-
нения, чем очень впечатлительному, глубоко и болез-
ненно переживающему, склонному к преувеличению
своих страданий, меланхолику.
1 И. П. Павлов, Полное собрание сочинений, т. III, кн. 2,
стр. 103.
179
С другой стороны, эмоционально пассивный, замкну-
тый, малообщительный меланхолик меньше поддается
постороннему влиянию, в частности и дурному, чем об-
щительный, подвижный, легко и быстро отзывающийся
сангвиник.
Точно так же при прочих равных условиях горячий,
страстный, неуравновешенный холерик, чрезвычайно впе-
чатлительный и глубоко переживающий всякую обиду
и неприятность, более способен совершить ненадлежа-
щий поступок, чем: невозмутимый, сдержанный и рассу-
дительный флегматик.
Однако, говоря о влиянии динамических особенностей
психической деятельности человека (т. е. темперамента)
на его поведение, необходимо со всей отчетливостью
подчеркнуть, что это влияние не может быть определено
в отрыве и независимо от иных психологических свойств
личности, в особенности таких, как уровень интеллек-
туального развития, мировоззренческие взгляды, нрав-
ственные установки, характер присущих индивиду по-
требностей и интересов, волевые его качества и т. д.
Вне связи с этими с о ц и а л ь н ы М' и свойствами лич-
ности невозможно определить общественную значимость
и ценность тех или иных черт темперамента, нельзя счи-
тать сами по себе одни виды темперамента положи-
тельными, а другие отрицательными.
Еще Н. Г. Чернышевский указывал, чт0‘ из призна-
ния наследования некоторых психофизических свойств
темперамента «еще не следует ничего о наследовании
хороших или дурных нравственных качеств. Темперамен-
том определяется только степень быстроты движений и,
вероятно, перемен душевного настроения. Должно ду-
мать, что человек, имеющий быструю походку, располо-
жен к более быстрой смене настроений, чем человек,
движения которого медлительны. Но этой разницей не
определяется то, который из них более трудолюбив, и
тем; менее определяется степень честности или доброже-
лательности того или другого...» 1
Зато в зависимости от направленности личности,
уровня и широты ее потребностей и интересов, нравствен-
ных качеств, волевых особенностей и прочих социальных
1 Н. Г. Чернышевский, Полное собрание сочинений, т. X,
стр. 149.
180
свойств индивида черты темперамента приобретают по-
ложительное или отрицательное значение, ибо они уси-
ливают или ослабляют указанные свойства, определяют,
как эти свойства проявляются в поведении индивида,
в его поступках.
Например, сангвинические черты у лица интеллек-
туально развитого, сознательного и высоконравственного
способны обусловить активную общественную деятель-
ность, умение ладить с людьми, чуткость и отзывчивость,
бодрость и жизнерадостность. Подобные качества помо-
гают человеку с твердыми социальными взглядами и
убеждениями успешно справляться с возникшими
в жйзни осложнениями, сохранить правильную линию
поведения в неблагоприятной ситуации. Напротив, чело-
века, лишенного серьезных интересов, с недостаточно
твердыми нравственными взглядами, а тем более еще и
слабовольного, сангвинические черты темперамента мо-
гут привести к совершению ненадлежащих поступков
в результате легкомыслия, неразборчивой общительно-
сти, доверчивости, отрицательного воздействия посто-
ронних и т. п.
Точно так же холерический темперамент при высоких
моральных и волевых качествах, серьезных обществен-
ных интересах и социально отрегулированных потребно-
стях повышает положительную направленность подоб-
ной личности: искренность, правдивость, трудолюбие,
требовательность к себе, самостоятельность, целеустрем-
ленность, мужественность и т. п. Холерические черты
темперамента делают такого человека более энергичным,
инициативным, принципиальным, помогают лучше ориен-
тироваться в различных жизненйых ситуациях, реши-
тельнее преодолевать возникающие затруднения и пре-
пятствия, быстрее и легче избирать правильную позицию
в соответствии со своими нравственными1 взглядами и
установками. Но те же черты темперамента могут зна-
чительно усилить отрицательные свойства личности —
индивидуализм, эгоизм, лень, жадность, расточительство,
высокомерие, заносчивость, зависть, злобность, грубость,
упрямство и т. п., усугубить их проявление в поведении
субъекта и способствовать совершению антиобществен-
ных поступков.
Итак, темперамент находится в неразрывном един-
стве с основными социальными свойствами личности,
181
т. е. с характером. Темперамент как бы вплетен в слож-
нейшие общественные отношения человека, которые от-
кладывают на темперамент определенный отпечаток.
«Включаясь в развитие характера, свойства темпера-
мента претерпевают изменения, в силу которых одни и
те же исходные свойства могут привести к различным
свойствам1 характера, в зависимости от того, чему они
субординируются — от поведения, убеждений, волевых и
интеллектуальных качеств человека. Так, на основе им-
пульсивности, как свойства темперамента, в зависимости
от условий воспитания и всего жизненного пути, могут
выработаться различные волевые качества характера:
в одном случае на основе большой импульсивности у че-
ловека, который не приучился контролировать свои по-
ступки размышлением, над их последствиями, может
легко развиться необдуманность, безудержность, при-
вычка рубить с плеча, действовать под влиянием аф-
фекта; в других случаях на основе той же импульсивно-
сти разовьется решительность, способность без лишних
промедлений и колебаний идти к поставленной цели.
В зависимости от жизненного пути человека, от всего
хода его общественно-морального, интеллектуального и
эстетического развития впечатлительность как свойство
темперамента может в одном случае привести к значи-
тельной уязвимости, болезненной ранимости, отсюда
к робости и застенчивости, в другом—на основе той же
впечатлительности может развиться большая душевная
чуткость, отзывчивость и эстетическая восприимчивость,
в третьем — чувствительность в смысле сентименталь-
ности» Ч
Если темперамент влияет на поведение человека,
обусловливая различную силу и подвижность психиче-
ской реакции, то характер определяет само содер-
жание подобной реакции, т. е. те чувства, эмоции, мо-
тивы и переживания, которые обычно вызывают у чело-
века различные внешние обстоятельства и соответствую-
щий им образ поведения, поступки.
Человек действует под влиянием, радости и печали,
горя и отчаяния, гнева и возмущения, зависти и жадно-
сти, жалости и мести, страха и удали и т. д. Подобные
1 С. Л. Рубинштейн, Основы общей психологии, М., 1946,
стр. 662.
182
чувства и переживания вызываются, разумеется, объек-
тивными условиями и обстоятельствами, с которыми
сталкивается индивид в своей жизненной практике.
Но характер и сила вызываемых чувств и переживаний,
их влияние на поведение человека, на его поступки субъ-
ективно и индивидуально. Оно зависит не только от
динамических особенностей психических процессов, свой-
ственных данному человеку, но -главным образом от
важнейших, стержневых социальных свойств личности,
определяющих отношение лица к. тому, что на него воз-
действует, а значит, и обычный для индивида образ по-
ведения.
Иначе говоря, для поведения человека, для его по-
ступков важно не только, как он переживает то, что
на него воздействует, но и то, что именно на него
воздействует, какие переживания это вызывает и как
субъект реализует возникающие у него чувства и же-
лания.
Если первое образует темперамент, то второе обус-
ловлено характером.
Характер — это совокупность устойчивых, стержневых
свойств личности, выражающих укоренившееся отноше-
ние индивида к окружающей действительности и прояв-
ляющихся во всех многообразных формах его поведения:
в труде и в учебе, в отдыхе и развлечении, в обществен-
ной деятельности и в семейной жизни, в обращении
с людьми и в отношении к самому себе, в горе и радости,
в успехе и неудаче.
Различие характерологических свойств личности и
является как раз одной из причин того, что разные люди
в одних и тех же условиях ведут себя по-разному.
Черты характера связаны с двумя важнейшими со-
циальными проявлениями личности — с ее направлен-
ностью и волевым1 складом. Направленность выражается
в том, какие цели человек ставит перед собой в жизни,
как он относится к этим целям, к самой жизни, к окру-
жающим, к обществу, к своему положению в нем. С этой
точки зрения характер человека может отличаться прин-
ципиальностью или беспринципностью, жизнерадост-
ностью, оптимизмом или пессимизмом.
По отношению к другим1 людям1 человек может быть
общительным или замкнутым, доверчивым или подозри-
183
тельным, откровенным или скрытным, гуманным, чутким,
добрым или, напротив, жестоким, черствым, злым.
В отношении собственной персоны человеку могут
быть свойственны скромность, самокритичность, требо-
вательность к себе, гордость, самолюбие, тщеславие,
заносчивость, зазнайство, самомнение, высокомерие, са-
мовлюбленность, кичливость, развязность, застенчивость,
робость и т. п.
В общественной, трудовой и иной деятельности чело-
века может характеризовать вдумчивость, серьезность,
трудолюбие, аккуратность, инициативность или же легко-
мыслие, беспечность, лень, неряшливость, косность. К ре-
зультатам своей деятельности, к продуктам труда и ве-
щам он может относиться бережливо, расчетливо, ра-
ционально, а может быть расточительным или скупым
и жадным.
Важно подчеркнуть, что характер есть не просто
сумма отдельных указанных черт, а сложная совокуп-
ность постоянных и наиболее существенных свойств
индивида, откладывающая отпечаток на всю его дея-
тельность и характеризующая его личность в целом. Эта
внутренняя связь характерологических свойств опреде-
ляет цельность и единство нравственной сущности чело-
века, о чем хорошо писал А. С. Макаренко: «...Человек,
который любит свою родину, народ, свое дело, не станет
развратником... И совершенно точным представляется
обратное заключение: тот, кто способен относиться
к женщине с упрощенным и бесстыдным цинизмом, не
заслуживает доверия .как гражданин; его1 отношение
к общему делу будет так же цинично, ему нельзя верить
до конца» !.
Сказанное помогает лучше понять и оценить многие
антиобщественные поступки и указывает надлежащий
подход к решению вопросов коммунистического воспита-
ния советских людей.
Особенно существенны для поведения человека во-
левые черты характера, выражающие умение созна-
тельно регулировать свою деятельность, способность
принимать и осуществлять принятые решения, доби-
ваться избранной цели.
1 А. С. Макаренко, Соч., т. 4, стр. 263.
184
Субъект может обладать «сильной» нолей, «твердым»
характером, а может быть «безвольным», «слабохарак-
терным». Это проявляется в таких свойствах, как целе-
устремленность, целенаправленность, последователь-
ность, постоянство, активность, инициативность, наход-
чивость, твердость, стойкость, настойчивость, выдержка
и упорство, самообладание, решительность, энергич-
ность, смелость, самостоятельность, независимость и про-
чие аналогичные, а также противоположные им черты
характера.
Воля и волевые свойства человека неразрывно свя-
заны с сознанием и мировоззрением личности, опреде-
ляющими социальную сущность его волевых свойств.
Иногда можно встретить определение воли как «уме-
ние подчинять свои действия требованиям объективной
необходимости и прежде всего — целям, имеющим об-
щественное значение, общественному долгу» Ч Из такого
определения логически следует, что антиобщественные
поступки и, в частности, преступления, означающие не-
подчинение общественному интересу, пренебрежение им
и предпочтение индивидуально-личностной потребности,
есть проявление безволия или слабоволия.
Подобный вывод в качестве общего правила1 является
несостоятельным. Конечно, умение подчинить непосред-
ственно личностное желание требованиям1 общественной
необходимости предполагает способность определенных
волевых усилий, наличие воли 1 2.
Во многих случаях антиобщественный поступок есть
результат слабоволия или безволия — уступка неблаго-
приятным1 обстоятельствам, подчинение влиянию и т. п.
Но в то же время хорошо известно, что1 особенно повы-
шенную опасность представляет субъект, антиобществен-
1 «Психология», под ред. А. А. Смирнова, М., 1956, стр. 402.
2 «Сила воли заключается не только в умении осуществлять свои
желания, но и в умении подавлять некоторые из них, подчиняя одни
из них другим и любое из них — задачам и целям, которым личные
желания должны быть подчинены» (С. Л. Рубинштейн, Основы
общей психологии, М., 1946, стр. 515). Однако следует иметь в виду,
что сила воли и степень волевых усилий, необходимые для подоб-
ного поведения, находятся в зависимости от иных, и в первую оче-
редь нравственных, качеств индивида. Ведь для того, кто воспри-
нимает общественные интересы как лично значимые, у кого глубоко
развито сознание общественного долга, соблюдение последнего вовсе
не требует особых волевых напряжений.
185
ные побуждения которого сочетаются с признаками силь-
ной воли, ибо подобное проявление воли носит резко
отрицательный характер.
Воля — это присущая человеку способность психоло'-
гических усилий и напряжений, необходимых для того,
чтобы пройти подчас трудный и сложный путь от ощу-
щения потребности к ее удовлетворению или отклонению,
в (зависимости от моральных и интеллектуальных свойств
личности, объективных условий и требований обществен-
ной необходимости. Подобный путь предполагает поста-
новку целей (основной и промежуточных), выбор спосо-
бов их достижения, исполнение принятых решений. А все
это, при наличии противоречащих друг другу целей и
способов, в результате обдумывания и сопоставления
всех сопутствующих обстоятельств и возможных послед-
ствий принимаемого решения, борьбы противоположных
мотивов и т. in., требует от субъекта нередко значитель-
ных волевых напряжений.
Причем, борьба мотивов, а следовательно, и соответ-
ствующие волевые процессы имеют место не только д о
(как это иногда упрощенно представляется при описа-
нии субъективной стороны преступления), но и в о в р е-
м я, в процессе осуществления принятого решения,
влияя на поведение человека, определяя его конечный
результат. Это проявляется в приостановке исполнения
задуманного, в его откладывании, перерыве и даже
в полном, отказе от доведения начатого до конца (на-
пример, добровольный отказ от преступления)1.
1 Напряжение и колебания воли в процессе исполнения решения
могут быть обусловлены недостаточной продуманностью принятого
решения, недостаточным учетом всех связанных с ним обстоятельств
и последствий, отсутствием необходимого для этого жизненного, про-
фессионального и прочего (в частности, преступного) опыта, в силу
чего сохраняется борьба мотивов, побуждений и т. д. Первоначально
отвергнутые мотивы, цели, способы в процессе осуществления реше-
ния не только сохраняют свое значение и влияние, но иногда полу-
чают дополнительную поддержку и аргументацию; более того, могут
возникнуть новые, противоположные цели, способы и мотивы, воз-
буждающие сомнение в правильности осуществляемого решения, а то
и убеждающие в его неправильности. Особенно усиливаются коле-
бания воли в тех случаях, когда сам1 процесс исполнения задуман-
ного вызывает отрицательные для данного субъекта эмоции — от-
вращение, страх, угрызения совести, физическое или умственное
перенапряжение и т. п. Причем, изменение первоначального реше-
ния, приостановка, задержка в его исполнении и даже полный от-
186
Основа сильной воли — наличие у лица твердых
взглядов, навыков и установок. Такой человек быстрее
и легче определит линию своего поведения в той или
иной ситуации, изберет одни цели, способы и мотивы,
соответствующие его принципам: и убеждениям', и отверг-
нет другие, которые им противоречат. Он будет действо-
вать с большей решительностью и настойчивостью, за-
ставит себя довести принятое решение до конца, по-
скольку это отвечает его взглядам, его мировоззрению.
Напротив, человеку без ясных и твердых принципов и
убеждений нелегко принять решение о том, как посту-
пить в сложившейся обстановке; ему труднее преодолеть
колебания и сомнения, разрешить1 мучительную борьбу
противоположных мотивов, проявить последовательность
и стойкость в осуществлении намеченного, поскольку он
не убежден в его правильности. Такой человек легко
теряется при каждой трудности и уступает перед любым
препятствием:; он обычно идет по линии1 наименьшего
сопротивления, отдавая предпочтение непосредственному
индивидуально-личностному интересу и игнорируя требо-
вания общественной необходимости.
Сказанное свидетельствует о тесной и неразрывной
связи воли и сознания человека. При отсутствии твердых
взглядов и убеждений не может быть и сильной воли.
В то же время сильная воля имеет различное социаль-
ное значение, в зависимости от того, какие мотивы и цели
являются для лица главными и определяющими, на1 что
направлены его волевые усилия. А это в свою очередь
обусловлено интеллектуальными и моральными свой-
ствами личности, тем, что именно человек считает
для себя важным и ведущим' в жизни, каково соотноше-
ние между общественным и лично значимым1 в том, что
вообще значимо для данного индивида. В одних и тех же
условиях проявление воли может иметь разное содержа-
ние. Оно может быть подчинено высоким моральным
принципам, общественному долгу, а может служить узко-
личным, эгоистическим1 интересам1, идущим1 В' разрез
с общественной необходимостью, с требованием общест-
венной морали. «Только в первом случае воля человека
каз от этого отнюдь не всегда свидетельствуют о слабой воле;
напротив, это может быть проявлением действительной воли, способ-
ности побороть себя.
is?
действительно ценна, только при этом условии ее высокое
развитие заслуживает положительной оценки» Ч
Таким: образом, волевые свойства характера органи-
чески слиты с особенностями мировоззрения и направ-
ленностью личности и .именно в таком взаимодействии
проявляются в поведении человека.
При слабой воле даже нравственно положительный
субъект оказывается в значительной степени во власти
ситуации, внешних обстоятельств, под влиянием которых
он может совершить ненадлежащий поступок. При силь-
ной воле все зависит от моральных качеств индивида, от
его направленности. Нравственная личность с сильной
волей даже в самых неблагоприятных условиях будет
действовать в соответствии с требованиями морали и
права. В то же время волевой, но безнравственный че-
ловек способен на весьма опасное преступление, ибо
устойчивость аморальных взглядов и побуждений обус-
лавливает твердость и решительность антиобществен-
ного поведения.
Итак, черты характера определяют социальную сущ-
ность человека. Проявляясь прежде всего в тех целях,
которые человек ставит себе в жизни, и в типичных осо-
бенностях поведения, направленного на достижение этих
целей, характер сам получает ту или иную социальную
оценку в зависимости от того, насколько жизненные цели
субъекта могут быть оправданы с общественной точки
зрения («серьезный» или «.пустой», или «вредный» харак-
тер) и насколько эти цели являются устойчивыми, по-
стоянно и неуклонно проводятся в жизнь («твердый» и
«слабый» характер).
При этом характер, естественно, нельзя ни опреде-
лить, ни правильно оценить в отрыве от господствующих
общественных отношений, в которых человек живет и
действует и которые определяют его положение как лич-
ности в данном обществе.
Устанавливая известную зависимость поведения чело-
века, его поступков (в том: числе й антиобщественных
поступков) от особенностей его темперамента и харак-
тера, чрезвычайно важно правильно объяснить, чем
обусловлены сами эти особенности, от чего зависит на-
личие у лица тех или иных психологических черт.
1 «Психология», под ред. А. А. Смирнова, М., 1956, стр. 407.
188
Для интересующей нас проблемы причин преступного
поведения субъекта это имеет огромное значение, по-
скольку «...'в своем практическом выражении вопрос
о детерминированности психических явлений
(т. е. психических свойств человека и его психической
деятельности.— А. С.)—это вопрос об их управляе-
мости, о возможности их направленного изменения
в желательную для человека сторону» Ч
Для решения указанного вопроса советская кримино-
логия имеет твердую научную основу в выводах ма-
териалистической психологии и особенно в учении
И. П. Павлова, решительно отвергающих теории бур-
жуазных психологов и социологов, которые отрывают
особенности человеческой психики, а вместе с ними и
поведение человека от общественных условий существо-
вания индивида, объясняют их либо исключительно био-
логическими факторами—особенностями строения тела,
составом крови и т. п., либо некими глубинными, под-
сознательными •инстинктами и впечатлениями, проявле-
нием фатально предопределенного «внутреннего духа» 2.
Особенности человеческой психики, конечно, связаны
определенным образом с биологическими факторами,
с телесной организацией человека. Но1 ни темперамент,
ни тем более характер не являются изначальными, врож-
денными и неизменными, а зависят в конечном итоге от
условий общественного существования человека, от воз-
действий окружающей среды, которым индивид непре-
станно подвергается в течение всей своей жизни.
Указывая на «решающее, почти исключительное зна-
чение» воспитания, Я. М. Свердлов ^говорил, чтю наслед-
ственные черты — «только способности, которые могут 1 2
1 С. Л. Р у б и н ш те й н, Бытие и сознание, М., 1957, стр. 243.
2 И. П. Павлов, в частности, резко критиковал Кречмера,
объяснявшего темперамент, характер и склонности человека его
психофизической конституцией, понимаемой Кречмером как «сумма
всех индивидуальных свойств, которые покоятся на наследствен-
ности». Известно, что взгляды Кречмера послужили основой для
неоантропологических и биокриминологических теорий в буржуазном
уголовном праве, связывающих антиобщественное поведение людей,
склонность к совершению определенных преступлений с наследст-
венно-обусловленной психофизической конституцией человека (см.
М. Д. Шаргородский, Современные теории буржуазного уго-
ловного права, Л., 1958, стр. 13—14).
189
развиваться от целого ряда условий, которые можно
в общем: назвать средой» Ч
И. П. Павлов и его ученики экспериментально дока-
зали, что функциональные особенности нервной системы
и тип нервной деятельности, являющиеся физиологиче-
ской основой темперамента, будучи в известной мере
наследственными, вовсе не безразличны к разнообраз-
ным' условиям: жизни, а, наоборот, изменяются под их
влиянием.
«Образ поведения человека,— писал И. П. Павлов,—
обусловлен не только прирожденными свойствами нерв-
ной системы, но и теми влияниями, которые падали и
постоянно падают на организм во время его индиви-
дуального существования, то есть зависит от постоянного
воспитания и обучения в самом широком1 смысле этих
слов» 1 2.
Исходя из выдвинутой им1 теории о динамической
стереотипии, как об одном1 из важнейших процессов выс-
шей нервной деятельности, И. П. Павлов показал, что
в результате тех или иных постоянных условий взаимо-
действия (уравновешивания) среды и организма выра-
батывается (складывается) определенный индивидуаль-
ный стереотип, представляющий собой то или иное отно-
сительно устойчивое однообразие деятельности нервной
системы, откладывающее соответствующий отпечаток на
поведение человека, на его характер.
Таким образом, обусловленный первоначально на-
следственностью (которая, кстати, сама по своей при-
роде изменчива) темперамент в ходе жизни и деятель-
ности человека развивается, преобразуется, изменяется.
«Создает человека природа, но развивает и образует его
общество»3.
В еще большей степени сказанное относится к харак-
теру человека. Нельзя отрицать значение природных
особенностей организма в развитии у индивида некото-
рых свойств характера. Так, люди иногда бывают слабо-
характерными в известной мере вследствие своей физи-
1 К. П. Свердлова, Яков Михайлович Свердлов, М., 1957,
стр. 155.
2 И. П. Павлов, Полное собрание сочинений, т. III, кн. 2,
стр. 269.
3В. Г. Белинский, Избранные философские сочинения, М.,
1948, стр. 221.
19Q
ческой слабости. У них нет достаточного запаса сил для
преодоления препятствий, возникающих на пути к цели.
Физически слабый, болезненный субъект именно в силу
такого своего состояния может проявить злобность ха-
рактера, завистливость, трусость и т. п., что при опреде-
ленных условиях может сказаться в антиобщественном
поступке. Разумеется, биологические признаки не имеют
решающего значения, «но при прочих равных условиях
физически крепкий человек более способен к вынос-
ливости, настойчивости, выдержке, .мужеству, самооб-
ладанию1, ибо, как говорится, «в здоровом теле — здо-
ровый дух».
Характер не есть простая функция организма, и
свойства характера нельзя выводить из биологических
особенностей. Выражая социальную сущность человека,
характер сам обусловлен прежде всего и главным обра-
зом' социальными явлениями. Будучи, как мы видели,
непосредственно связан с сознанием человека, с его ми-
ровоззрением, политическими и нравственными взгля-
дами и установками, характер определяется тем же, чем
определяется сознание,— общественным бытием: со-
циальным' строем общества в целом и влиянием непо-
средственного социального окружения — семьи, школы,
производственного коллектива, общественности, бытовой
обстановки и т. п. Характер формируется в результате
определенных объективных условий существования че-
ловека, в процессе его жизненной практики, закрепляясь
в жизненном опыте и изменяясь вместе с ним.
Это означает, что нет такого характера, которого
нельзя было бы изменить и перевоспитать путем' органи-
зации соответствующих условий жизни и деятельности
индивида, путем надлежащего общественного воздей-
ствия на него.
Павловское учение о типах высшей нервной деятель-
ности, о двух сигнальных системах, О' динамическом
стереотипе научно обосновывает преобразуемость на-
туры человека, возможность активного и целенаправлен-
ного вмешательства в процесс ее развития и формирова-
ния путем изменения конкретных условий существования
организма, закрепления положительных, социально по-
1 См. «Психология», поД ред. А. А. Смирнова, М., 1956,
стр. 498.
191
лезных свойств и преодоления, расшатывания отрица-
тельных признаков.
При любом типе высшей нервной деятельности, при
любом темпераменте можно выработать все общественно
необходимые свойства личности, а можно развить и не-
желательные.	I ।
Сказанное имеет прямое отношение к проблеме ан-
тиобщественного поведения субъекта (в частности, роли
и значения в этом индивидуальных психических свойств
личности).
Так, теория динамического стереотипа объясняет
стойкость отрицательных психических свойств личности:
привычек, навыков и взглядов, способствующих, а иногда
и непосредственно обусловливающих совершение лицом
антиобщественных поступков, в том числе и преступ-
лений.
У человека, находящегося в условиях постоянного
воздействия однородных раздражителей и возбудителей,
вызывающих реакцию в виде отрицательных поступков,
лежащие в основе подобной реакции психические про-
цессы и связи приобретают стереотипный, т. е. устойчи-
вый, твердый характер. Это приводит к тому, что подоб-
ная реакция (поведение, поступки) становится как бы
привычной для данного субъекта, она все более и более
облегчается для него и проявляется уже в любых изме-
нившихся условиях при наличии хотя бы минимальных
раздражителей и возбудителей, вызывающих подобное
выработанное к ним отношение.
Например, неблагоприятные условия воспитания, от-
рицательное окружение, недостаточная реакция общест-
венности или государственных органов и другие обстоя-
тельства, создающие возможность и способствующие
систематическому пьянству, безделью, проявлению гру-
бости, хулиганства, нечестности, бюрократизма и т. п.,
могут выработать отрицательный стереотип, в результате
которого у лица укоренятся навыки подобного антисо-
циального поведения, ослабнут или вовсе отпадут внут-
ренние противостоящие этому импульсы и мотивы (тру-
долюбие, чуткость, правдивость, уважение к другим
людям, стыд, угрызения совести, боязнь ответственности
и т. д.), утратится способность самоконтроля и сдержи-
вания, разовьется привычная готовность совершать на-
192
званные антиобщественные поступки в любых условиях,
как только появится мысль о'б этом;
И, напротив, выработанный в результате надлежащих
условий воспитания, окружения и т. д. динамический
стереотип иного, положительного содержания позволяет
лицу даже в самой неблагоприятной ситуации сохранить
привычную положительную линию поведения, не допу-
стить нежелательной реакции, избежать антисоциаль-
ного срыва.
При этом, особенно важно подчеркнуть, что зависи-
мость психических свойств от объективных условий су-
ществования человека — воздействия внешней среды и
конкретных обстоятельств его жизненного' пути — отнюдь
не означает пассивности самого'индивида' в формирова-
нии собственного характера. Влияя на поведение чело-
века, будучи предпосылкой и причиной некоторых его
поступков, характер сам,- складывается в процессе
поведения индивида, в зависимости от дел и. поступков,
которые он совершает, от взглядов, убеждений и при-
вычек, которые он в себе вырабатывает.
Именно поэтому одни и те же внешние условия, одна
и та же среда оказывают подчас различное влияние на
разных людей, равно как и на одного и того же человека
в различные периоды его жизни. Следовательно, внеш-
ние условия и конкретные обстоятельства, с которыми
сталкивается индивид в жизни, при всем1 их значении
никогда не предопределяют фатально, «роковым обра-
зом» ни дальнейшего психического развития субъекта,
ни его поведения. «Характер человека, конечно, обус-
ловлен объективными1 обстоятельствами его жизненного
пути, но самые эти обстоятельства^ создаются и изменя-
ются в результате его поступков, так что поступки чело-
века и жизненные обстоятельства, их обусловливающие,
постоянно переходят друг в друга. Поэтому нет ничего
нелепее и фальшивее, как ссылки в оправдание дурных
поступков человека на то, что таков уж у него характер,
как если бы характер был чем-то изначально данным и
фатально предопределенным. Человек сам! участвует
в выработке своего характера и сам несет за него ответ-
ственность» *.
'С. Л. Рубинштейн, Основы общей психологии, М., 1946,
стр. 675.
7 А. Б. Сахаров
193
Социалистическая организация общества впервые
в истории устраняет социальные условия, неизбежно
вызывающие уродование человеческой личности, разви-
тие отрицательных моральных и волевых свойств харак-
тера. Социалистические общественные отношения, ком-
мунистическая идеология, демократизм и гуманизм со-
ветского строя способствуют утверждению новых чело-
веческих качеств, новых черт характера, которых лишает
человека мир эксплуатации и угнетения. Это такие ка-
чества, как чувство коллективизма и товарищества, целе-
устремленность и принципиальность, активность и дис-
циплинированность, требовательность к себе и чуткость
по отношению к другим, честность, правдивость, скром-
ность, жизнерадостность, сила воли и т. п. «Именно ки-
пучая жизнь нашего социалистического общества,—го-
ворил на XXI съезде М. А. Суслов,— является самой
лучшей школой, самым лучшим1 воспитателем, лучшей
кузницей формирования характера советского чело-
века...» Ч
Все это, разумеется, ни в какой мере не снимает проб-
лемы воспитания характера советского чело-
века, не исключает необходимости специальных постоян-
ных и настойчивых усилий, направленных на осущест-
вление этой важной задачи, не означает, что она может
быть разрешена самотеком1. Известно ведь, что в ряде
случаев индивидуальные условия жизни и воспитания
человека могут сложиться неблагоприятно и вызвать
развитие отрицательных свойств характера вопреки воз-
действию советской действительности.
Устранение подобных условий и целенаправленная
деятельность по выработке высоких моральных и воле-
вых качеств у каждого советского человека, в особенно-
сти у подрастающего поколения, является важнейшей
составной частью коммунистического воспитания трудя-
щихся, приобретающего в настоящее время исключи-
тельно важное значение.
Все сказанное о психологических особенностях лич-
ности имеет важное значение не только для теоретиче-
ского объяснения причин антиобщественного' поведения
отдельных лиц, но и для успешного практического реше-
ния конкретных уголовных дел. За последнее время
1 «Правда» 31 января 1959 г.
194
в нашей юридической печати все чаще указывается на
необходимость значительно более глубокого изучения
личности преступника, в том числе и его психологиче-
ских свойств, черт характера и т. л.1 Обоснованно тре-
буют, чтобы суд «не ограничивался выяснением особен-
ностей преступления, а внимательно изучал личность
преступника, .проник в его душевный мир, разобрался
в побудительных мотивах, которые привели к соверше-
нию преступления»1 2.
Выяснение нравственных качеств виновного, стойко-
сти его антиобщественных взглядов и побуждений по-
могает в ряде случаев определить действительный ха-
рактер совершенного им преступления, дать последнему
надлежащую правовую оценку. Психологические1 осо-
бенности личности имеют большое значение для уста-
новления всех признаков субъективной стороны совер-
шенного посягательства (мотива, целей и т. п.) для пра-
вильной оценки тяжести деяния и опасности виновного.
Характерологические свойства личности в ряде случаев
могут служить косвенным доказательством1 тех или иных
фактов и обстоятельств (объективного или субъектив-
ного свойства), подлежащих установлению по делу3.
В зависимости от обстоятельств дела необходимо ис-
следовать такие черты характера, как жадность, жесто-
кость, трусость, безволие, вспыльчивость, мстительность
или, наоборот, противоположные им' свойства, которые
при определенных условиях позволяют объяснить при-
чины совершенного преступления, определить его опас-
ность, избрать надлежащую меру наказания.
1 См. И. Шмаров, Ю. Утевский, А. Яковлев, Изуче-
ние личности преступника и назначение наказания, «Социалистиче-
ская законность» 1958 г. № 10; М. Кор ши к, Изучение личности
обвиняемого на предварительном и судебном следствии, «Социали-
стическая законность» 1958 г. № 11; Б. Корсаков и А. Люба-
вин, Исследование личности обвиняемого, «Социалистическая за-
конность» 1959 г. №2; Н. Святозаров, Изучение личности об-
виняемого, «Социалистическая законность» 1958 г. № 11 и др.
2 «Социалистическая законность» 1958 г. № 10, стр. 15.
3 В. С. Мерлин пишет, что «психические свойства личности — это
то, чем может оказаться человек при определенных внешних усло-
виях. Поэтому психологическая характеристика личности является
вместе с тем и предсказанием, как может вести себя человек при
данных (определенных) обстоятельствах...» (В. С. Мерлин, Очерк
психологии личности, Пермь, 1959, стр. 13).
7*
195
Справедливо утверждение, что «в процессе рассле-
дования должны быть изучены те стороны личности,
которые выразились в преступлении или, наоборот,'про-
тиворечат ему, так как именно эти факты оказывают
наибольшее влияние на меру наказания» *. Правильно
ставится вопрос о> том, что знание и учет психологиче-
ских свойств субъекта преступления особенно необхо-
димы для успешного исполнения наказания, ибо «полное
представление о личности преступника помогает создать
надлежащие условия для исправления его во время от-
бывания наказания»1 2, позволяет администрации испра-
вительно-трудовых учреждений найти наиболее эффек-
тивные индивидуальные приемы и методы воспитатель-
ного воздействия на осужденного, правильно определить
режим отбывания назначенного наказания.
Сказанное не исключает, разумеется, того, что иссле-
дование психологических свойств личности обвиняемого
по каждому конкретному делу должно производиться
в определенных пределах, не может превращаться в са-
моцель и противоречить основным задачам правосудия.
1 «Социалистическая законность» 1959 г. № 2, стр. 24.
2 Т а м же, стр. 21.
Глава шестая
ОБЪЕКТИВНЫЕ (ВНЕШНИЕ) ОБСТОЯТЕЛЬСТВА,
ВЛИЯЮЩИЕ НА ПРОЯВЛЕНИЕ АНТИОБЩЕСТВЕННЫХ
ВЗГЛЯДОВ И ПОБУЖДЕНИЙ В ПРЕСТУПНОМ
ПОСЯГА ТЕЛЬСТВЕ
Субъективные свойства личности — уровень
сознания, взгляды и установки, особенности темпера-
мента, моральные и волевые черты характера и т. п.—
влияют на поведение человека не сами по себе, а
в сочетании1 с определенной объективной обстановкой,
в зависимости от конкретных внешних условий и об-
стоятельств, воздействующих на индивида и вызываю-
щих с его стороны реакцию в виде того или иного по-
ступка.
Эти объективные условия и обстоятельства могут
соответствовать субъективным свойствам индивида, об-
легчая и ускоряя тем самым их проявление, а могут и
противоречить им, требуя со стороны субъекта опреде-
ленных интеллектуальных и волевых усилий для приня-
тия окончательного решения и его осуществления.
Известно1, что волевой, избирательный характер чело-
веческого поведения необходимо связан с борьбой мо-
тивов, при которой то или иное решение и, в частности,
решение в пользу индивидуально-личностного интереса,
принимается после известного сопоставления и оценки,
благоприятствующих и препятствующих этому обстоя-
тельству, учета всех «за» и1 «против» Ч .
1 Правда, иногда борьба мотивов может быть сведена до ми-
нимума и практически почти не осознаваться самим субъектом, дей-
ствующим не задумываясь, опрометчиво и т. д. Однако и bi этих
случаях поступок есть результат той или иной оценки (или недо-
оценки, что тоже является определенной оценкой) фактических, объ-
ективных условий в соответствии с субъективными, психологиче-
скими свойствами и особенностями данного лица.
197
Эта борьба и окончательный ее исход обусловлены
с одной стороны постоянными и существенными психо-
логическими особенностями индивида, а с другой —
внешними условиями и обстоятельствами, в которых он
находится и действует. В зависимости от содержания
и конкретного соотношения обоих этих факторов посту-
пок человека может оказаться либо проявлением его
внутренней сущности, либо' противоречащим ей резуль-
татом внешней ситуации. Трудно согласиться с абсолют-
ным и безоговорочным утверждением, что «волевое
действие, как избирательный акт, как результат произ-
веденного личностью выбора, обусловлено не столько
ситуацией, сколько постоянными и существенными свой-
ствами или установками личности» Ч Думается, что
сравнительная роль объективной ситуации и субъектив-
ных свойств личности в конкретных поступках чело-
века, в том числе и в преступлении, не может быть
постоянной, неизменной, одинаковой для всех случаев
и лиц.
Следствием преимущественно субъективных свойств,
а не ситуации является надлежащее поведение лица
с твердыми моральными и волевыми качествами или
преступное посягательство человека с глубокими и стой-
кими антиобщественными установками. Но указанные
лица могут поступать и иным образом. Очевидно, совер-
шение преступления нравственно положительным субъ-
ектом, так же как соблюдение требований общественного
поведения антисоциальной личностью, обусловлено глав-
ным образом ситуацией, внешними обстоятельствами,
а не «постоянными свойствами» подобных лиц.
Таким образом, при всем значении субъективных
свойств индивида его действия и поступки во многом
зависят от конкретных внешних условий и обстоятельств,
которые могут препятствовать проявлению антисоциаль-
ных взглядов и установок, оказывать серьезное сдержи-
вающее воздействие на неустойчивых субъектов, а могут,
наоборот, способствовать, облегчать или непосредственно
вызывать совершение общественно опасных посяга-
тельств, причем иногда даже со стороны таких лиц, ко-
1 С. Л. Р у б и нште й н, Основы общей психологии, М., 1946,
стр. 514.
198
торые в иной обстановке никогда не поступили бы подоб-
ным образом:
С этой точки зрения, преступление (в первую очередь
умышленное, а отчасти и неосторожное) есть результат
такого взаимодействия субъективных качеств индивида
и определенной объективной обстановки (ситуации),
когда либо свойственные субъекту индивидуалистиче-
ские, антиобщественные взгляды и установки не встре-
чают необходимого сдерживающего противовеса во
внешних условиях или даже усиливаются и обостряются
под влиянием подобных условий; либо положительные
нравственные и волевые свойства человека оказываются
недостаточными перед лицом особо неблагоприятной
объективной ситуации.
Сказанное подтверждает то положение, что причины
совершаемых еще в нашей стране преступлений нельзя
сводить исключительно лишь к пережиткам капита-
лизма в сознании некоторых советских граждан, к нали-
чию у них индивидуалистических взглядов и установок,
забывая о значении (подчас весьма существенном) опре-
деленных объективных условий и обстоятельств2, спо-
собствующих, облегчающих, а то> и прямо вызывающих
проявление указанных субъективных свойств индивида
в конкретном1 преступном посягательстве.
Это положение имеет огромное практическое значе-
ние, ибо оно позволяет правильно определить необходи-
мые направления в борьбе за предупреждение и оконча-
тельное преодоление преступности, помимо уголовно-
репрессивных мер.: 1 2
1 Разумеется, чем выше общественное сознание человека, чем
тверже его моральные и волевые качества, тем меньше воздействуют
на него различные внешние отрицательные условия и обстоятельства.
Зато чем сильнее и глубже антисоциальные взгляды и установки,
тем1 легче субъект уступает неблагоприятной ситуации, тем значи-
тельнее должно быть предупредительное влияние объективной об-
становки.
2 Мы говорим об объективных, т. е. внешних, лежащих вне
данного субъекта и, как правило, не зависящих от него самого усло-
виях и обстоятельствах, в отличие от субъективных — моральных,
волевых, эмоциональных и прочих психологических особенностей
индивида. Однако в общефилософском смысле подобные условия и
обстоятельства носят субъективный характер, ибо они
связаны не с объективно обусловленными закономерностями обще-
ственного развития, а с поступками людей.
199
С одной стороны .последовательное, настойчивое и
всеохватывающее коммунистическое воспитание трудя-
щихся, в особенности молодежи, преодоление чуждых
нам индивидуалистических взглядов, навыков и привы-
чек, формирование у каждого советского человека вы-
соких моральных и волевых качеств.
А с другой столь же последовательное и настойчивое
устранение условий и обстоятельств, способствующих
совершению различных преступлений, создание такой
объективной обстановки, которая противостояла бы анти-
общественным побуждениям,, предупреждала и подав-
ляла их проявления Ч
Что же это за условия и обстоятельства? В нашей
литературе подобные условия и обстоятельства обычно
связывают с понятием1 конкретных или непосредственных
причин преступлений 1 2. Причем некоторые из них отно-
сятся к отдельным видам или категориям1 преступлений,
например: к хищению, спекуляции, мошенничеству, ху-
лиганству, посягательствам1 против личности и т. п.
Другие же имеют более общее значение, касаются мно-
гих видов преступлений или даже всей преступности
вообще.
$ /. Недостатки а ошибка на различных участках
административно-хозяйственной деятельности
Хорошо известно, что хищения государственного и
общественного имущества совершаются главным образом
там (во всяком1 случае именно там они принимают си-
1 Конечно, оба указанные направления неразрывно между собой
связаны. Коммунистическое воспитание предполагает не только раз-
личные формы пропаганды и просвещения, но прежде всего органи-
зацию соответствующих условий повседневной жизненной практики
индивида — надлежащей обстановки в семье, в школе, в производст-
венном коллективе, бытовой обстановки, условий проведения досуга
и т. д. Воспитывая человека, подобные условия вместе с тем и непо-
средственно влияют на его поведение, облегчая или вызывая совер-
шение им тех или иных конкретных поступков. И, наоборот, объек-
тивная ситуация (благоприятствующая или, напротив, препятствую-
щая антиобщественным проявлениям) при известной повторяемости
и устойчивости оказывает, несомненно, соответствующее воздейст-
вие на сознание индивида, формируя у него определенные взгляды
и установки, определенные навыки поведения.
2 См. «Вопросы изучения преступности», вып. I, М., 1958,
стр. 18—19; «Советская криминалистика на службе следствия»,
вып. II, М., 1958, стр. 15—16.
200
стематический и крупный характер), где неудовлетвори-
тельно поставлен учет и контроль за расходованием ма-
териальных средств, небрежно ведется бухгалтерская
документация, не обеспечено регулярное проведение ре-
визий и инвентаризаций или нарушаются важнейшие
принципиальные условия этих контрольных мероприя-
тий: внезапность и проверка наличия материальных цен-
ностей в натуре, а не по книжным остаткам; где плохо
организована вооруженная и сторожевая охрана складов
и иных мест хранения материальных ценностей, неудов-
летворительна пропускная система и т. п.; где, наконец,
не соблюдается социалистический принцип подбора и
расстановки кадров и на материально ответственные
должности допускаются лица, явно1 не заслуживающие
доверия.
Вряд ли есть необходимость подтверждать сказанное
отдельными, хотя бы и весьма поучительными приме-
рами. Подобные примеры в достаточном количестве при-
водит наша печать1. Гораздо важнее отметить, что ана-
лиз и обобщение судебноследственной практики устанав-
ливают определенную зависимость между фактами
хищений и названными явлениями, зависимость, которая
носит не случайный, эпизодический, а вполне закономер-
ный и постоянный характер.
При этом на отдельных участках хозяйственной дея-
тельности условия, способствующие хищениям, приобре-
тают специфическое содержание. Установлено, например,
что многочисленные хищения и корыстные злоупотребле-
ния связаны с неудовлетворительной, а иногда и прямо
антигосударственной практикой заготовок сельскохозяй-
ственных продуктов, фруктов, шерсти, древесины, ме-
таллолома и т. д., производимой некоторыми государ-
ственными и кооперативными организациями через так
называемых «агентов-заготовителей». Будучи по роду
своей работы обычно временными, сезонными работни-
ками, слабо связанными с основным предприятием и его
коллективом, предоставленные сами себе, эти лица рас-
полагают крупными суммами наличных денег, расходо-
вание которых фактически оказывается почти бесконт-
1 См., например, «Социалистическая законность» 1958 г. № 8,
стр. 75; № 11, стр. 6; № 12, стр. 12; 1959 г. № 3, стр. 9; «Советская
юстиция» 1958 г. № 8, стр. 6—8; и др.
201
рольным и создает исключительно' благоприятные усло-
вия для разного рода злоупотреблений. Устранение этих
условий и установление надлежащего порядка в произ-
водстве заготовительных операций, необходимый конт-
роль за ними, о чем делалось немало конкретных пред-
ложений h несомненно, сузит почву для совершения
подобных преступлений, будет способствовать их преду-
преждению.
Или другой пример. Практика констатирует весьма
многочисленные недостачи грузов, перевозимых на же-
лезнодорожном и водном транспорте за весом и пломбой
отправителя; значительная часть этих недостач связана
с хищениями грузов >в момент их отправки или получения
работниками предприятий (отправителей или получате-
лей). Эти хищения чрезвычайно облегчаются (и потому
приобретают известное распространение) вследствие
того, что существующий порядок и сложившаяся прак-
тика указанных перевозок не только не обеспечивают
борьбы с подобными хищениями, но даже затрудняют
их разоблачение, так как вносят обезличку в ответствен-
ность за сохранность грузов, полностью устраняют от
этого учреждения транспорта, ориентируют на возме-
щение недостач в претензионном и исковом1 порядке,
без выявления их фактических причин и виновных в
этом лиц1 2.
В тортовых предприятиях и складских хозяйствах,
где хищения совершаются главным образом за счет пред-
варительно создаваемых излишков товарно-материаль-
ных ценностей, подобной преступной деятельности спо-
собствует явно неправильная практика регулирования
инвентаризационных разниц, при которой выявленные
излишки без глубокого выяснения их причин во’ всех
случаях обращаются в доход данного предприятия.
Получается, что нередко таящие в себе незаконные и
преступные действия материально-ответственных лиц из-
лишки не только не рассматриваются как ущерб пред-
приятию, но оказываются своеобразным, источником
улучшения его финансового положения. При таком поло-
1 См. «Социалистическая законность» 1958 г. № 2, стр. 5—6;
№ 12, стр. 43—44; 1959 г. № 3, стр. 11—12 и др.
2 См. «Социалистическая законность» 1958 г. № 9, стр. 7—13;
«Советская юстиция» 1958 г. № 9, стр. 45—46; № 12, стр. 44—45
и др.
202
женин руководители предприятия не заинтересован^ и
не ориентируются на последовательную борьбу с излиш-
ками, а материально-ответственные лица обычно не несут
за них какой-либо реальной ответственности. Более того,
существующий во многих бухгалтериях 'учет излишков,
обнаруженных в текущем порядке, по системе так назы-
ваемых «красных остатков», фактически легализирует
возможность присвоения этих излишков материально-от-
ветственным лицом
На примере дела, о систематических хищениях в од-
ном из столичных ресторанов «Литературная газета»
вполне обоснованно указывала, что явно ненормальное по-
ложение с так называемыми «излишками» и «пересорти-
цей»- в торгово-складских предприятиях, хотя оно и
узаконено многочисленными инструкциями, в действи-
тельности облегчает и способствует совершению пре-
ступлений, втягиванию в-них неустойчивых лиц. Газета
справедливо отметила, что подобные «экономические
или организационные «недодумки» и «недоделки» тоже
способны активизировать пережитки капитализма в со-
знании и «помочь» человеку стать преступником или
пассивным свидетелем»1 2.
Можно указать и иные конкретные недостатки на
отдельных участках нашей административно-хозяйствен-
ной работы, которые, способствуя и облегчая соверше-
ние хищений в специфических условиях данной отрасли,
выступают тем; самым1 в качестве конкретных причин
подобных преступлений’3.
Аналогичное положение и с другими видами преступ-
лений. Спекуляция, например, обязательно связана
с нехваткой определенных товаров, ибо никто не станет
1 См. «Социалистическая законность» 1958 г. № 12, стр. 20—22.
2 А. Лавров, О. Лаврова, Вернемся к истокам, «Литера-
турная газета» 24 мая 1960 г. О том, что некоторые правила учета,
действующие в торгово-складском хозяйстве, отвечают больше инте-
ресам жуликов, чем государства, писала и газета «Известия» 30 мая
1960 г.
3 См., например, о недостатках в организации выплаты госу-
дарственных пенсий, способствующих хищениям пенсионных средств
(«Социалистическая законность» 1959 г. № 3, стр. 12); о некоторых
непосредственных причинах хищений в системе потребительской и
промысловой кооперации («Социалистическая законность» 1959 г.
№ 4, стр. 28—30); в хозяйственно-сбытовых предприятиях и строи-
тельных организациях («Социалистическая законность» 1958 г. № 12,
стр. 12).
203
спекулировать тем, что всякий может свободно приобре-
сти по твердым ценам. Конечно, в известной мере не-
хватка ряда товаров широкого потребления обусловлена
объективными причинами — ограниченностью на данном
этапе материальных возможностей для удовлетворения
разнообразных потребностей советских граждан. Но вме-
сте с тем во многих случаях условия, благоприятствую-
щие спекуляции, являются следствием вполне устрани-
мых ошибок и недостатков в планировании завоза това-
ров, организации торговли и бытового обслуживания
потребителя и т. п.
Разбой, грабеж, хулиганство, многие преступления
против личности часто совершаются в результате отсут-
ствия должной охраны общественного порядка, недоста-
точной организации наружной службы органов милиции,
беспорядочной торговли спиртными напитками и т. д.
Изучение судебных дел по названным категориям пре-
ступлений рисует довольно однотипную .картину: один,
а чаще всего двое-трое недостаточно устойчивых в мо-
ральном отношении (обычно молодых) людей, ободрен-
ные отсутствием должной охраны общественного по-
рядка, позволяющим рассчитывать на безнаказанность,
злоупотребив алкоголем, допускают грубые хулиганские
выходки, затевают драки, причиняют телесные по-
вреждения или совершают кражу, грабеж, разбойное
нападение, изнасилование, а иногда даже убийство.
В то же время, как свидетельствует практика, там, где
местные органы власти при активной поддержке общест-
венности обеспечивают надлежащую охрану порядка и
безопасности, противостоящую названным антисоциаль-
ным проявлениям, последние представляют собой сравни-
тельно редкое явление.
$ 2. Организация быта и досуга.
Факты формально-бюрократического отношения
к нуждам трудящихся
Анализ и обобщение судебно-прокурорской практики
обнаруживает определенную зависимость между состоя-
нием преступности в данном территориальном районе
(особенно по таким преступлениям, как хулиганство, по-
сягательства против личности, кражи и разбой) и поста-
204
новкой культурно-просветительной работы среди насе-
ления, работой клубов, стадионов, парков, организацией
быта и досуга трудящихся. Факты 'Свидетельствуют о том,
что названные преступления часто совершаются лицами,
живущими в неблагоприятной бытовой обстановке, хотя
и работающими на производстве, но не втянутыми в ак-
тивную производственную и общественную деятельность,
предоставленными самим себе и не умеющими (а иногда
и не имеющими надлежащих условий) содержательно
и интересно провести свое свободное время.
Так, прокуратурой г. Хабаровска было зафиксировано
значительное число различных преступлений среди ра-
бочих одного из заводов. Оказалось, что в общежитии
завода, где проживали многие обвиняемые, были плохие
бытовые условия, не велось никакой культурно-массовой
работы, не было библиотеки, радио, газет. Слабой была
культурно-просветительная работа и на самом1 заводе,
плохо работал заводской клуб. Руководство завода, об-
щественные организации не интересовались жизнью и
бытом рабочих, не обращали внимания на обстановку
в общежитии, где часто, особенно в дни выдачи зар-
платы, устраивались пьянки, картежные игры, драки.
После того, как вскрытые недостатки по настоянию
прокуратуры города были устранены (в общежитии на-
веден должный порядок, создан и стал работать совет
общежития, администрация и общественные организа-
ции приняли необходимые меры к улучшению культурно-
просветительной работы среди рабочих), пьянки, кар-
тежная игра и драки прекратились, а вместе с этим резко
сократилось и число преступлений на данном объекте Ч
Совершению многих преступлений особенно способ-
ствуют факты безнадзорности и нетрудоустроенности
подростков и молодежи, отсутствие должного внимания
со стороны некоторых руководителей предприятий и
учреждений, профсоюзных, комсомольских и партийных
работников к условиям производственной деятельности
молодых рабочих, повышению их квалификации, удовле-
творению материальных нужд и духовных запросов тру-
дящейся молодежи, нечуткое, формально-бюрократиче-
ское, бездушное к ней отношение.
1 См. «Социалистическая законность» 1958 г. № 11, стр. 68.
205
Мы выделяем в этом случае подростков и молодежь
потому, что именно у них вследствие неуравновешенно-
сти и недостаточной выдержанности, отсутствия жиз-
ненного опыта и твердых навыков общественного пове-
дения подобные факты способны породить чувство
неудовлетворенности и озлобления, вызвать игнорирова-
ние трудовой дисциплины и правил общественного пове-
дения, привести к пьянству, а в итоге и к преступлению'.
Весьма показательно в этом отношении следующее
дело. Верховным Судом Латвийской ССР за неоднократ-
ные кражи и ограбление магазина, сопровождавшееся
убийством' сторожа, была осуждена группа молодых лю-
дей в возрасте 15—18 лет.
Следствие и суд установили, что все обвиняемые ра-
ботали на Рижском железобетонном заводе № 3, куда
они прибыли после окончания школы ФЗО и зарекомен-
довали себя вначале дисциплинированными, честными,
трудолюбивыми и активными в общественной жизни ра-
бочими; трое из шести человек были членами ВЛКСМ.
Однако судьбой этих подростков, их жизнью, бытом,
работой, настроениями и времяпрепровождением' на за-
воде никто по-настоящему не интересовался и не зани-
мался. Администрация и общественные организации
проявили полное равнодушие не только к условиям
жизни молодых рабочих в общежитии, к организации их
быта и досуга, но и к условиям их трудовой деятельно-
сти. Подростки не были обеспечены полной нормой ра-
боты, их использовали преимущественно на различных
подсобных операциях, в результате чего они мало зара-
батывали, не повышали своей квалификации, не испы-
тывали интереса к труду.
В связи с отсутствием полной занятости рабочих на
данном предприятии: указанные лица были отправлены
в отпуск без сохранения содержания. Ребята обраща-
лись к руководителям завода с просьбой уволить их
с тем, чтобы они могли поступить на другую работу и
таким образом иметь средства к существованию. Просьбу
эту не удовлетворили, но даже тогда никто не задумался
и не позаботился о судьбе подростков, оказавшихся в ре-
зультате предоставленными самим: себе.
Это привело к тому, что поведение их резко измени-
лось. Они стали пьянствовать, играть в карты, нарушать
порядок в общежитии; добывая средства к существова-
206
нию, а затем1 на водку и картежную игру, начали воро-
вать, совершили семь краж из магазинов, а в конечном
итоге организовали ограбление универмага, во время
которого убили сторожа.
Верховный Суд Латвийской ССР вынес по данному
делу частное определение, вполне обоснованно указав,
что если бы руководство и общественные организации
завода проявили должное внимание и заботу о моло-
дых рабочих, с самого начала надлежаще реагировали
на их аморальное поведение, то их преступная деятель-
ность была бы своевременно предотвращена и не при-
вела бы к столь опасным и тяжким результатам1.
$ 3. Ненадлежащее поведение других лиц,
способствующее совершению преступлений,
Совершение некоторых ' преступлений значительно
облегчается ненадлежащим поведением иных лиц, кото-
рое, однако, не встречает до сих пор должного осуж-
дения.
Так, например, помимо уже указанных выше условий
и обстоятельств, способствующих спекуляции, последняя
во многом связана с тем, что имеются люди, не считаю-
щие предосудительны^ пользоваться услугами различ-
ных темных дельцов и приобретать заведомо спекуля-
тивные товары.
Игнорируя существующий порядок и не задумываясь
над общественным значением своих действий, подобные
лица чрезвычайно легко, охотно, часто по собственной
инициативе вступают в сделки со спекулянтами, стремясь
таким путем обойти возникающие затруднения в удовле-
творении тех или иных своих потребностей. Это далеко
не редкое явление приходится наблюдать по делам' о спе-
куляции автомашинами и мебелью, предметами модного
туалета и одежды, художественной литературой и. биле-
тами в кино, театры, концерты и т. д. Получается порой,
1 Об аналогичном случае бездушного отношения к судьбе под-
ростка Лагатина со стороны руководства и общественных органи-
заций одного из московских предприятий, послужившего непосред-
ственной причиной совершения Лагатйным серьезного преступления,
сообщала 10 апреля 1958 г. газета «Московская правда» в коррес-
понденции «Что привело Володю на скамью подсудимых».
207
что не спекулянт ищет покупателя, а покупатель ищет
спекулянта, обеспечивая ему тем; самым возможность
заниматься подобной преступной деятельностью, а ино-
гда даже склоняя его к этому.
По странному недоразумению такое поведение не
встречает не только правового, но и надлежащего мо-
рального осуждения, хотя приобретение заведомо1 спе-
кулятивных товаров в указанных случаях фактически
носит характер соучастия в спекуляции. Это тем более
серьезно, что спекуляция дефицитными товарами не-
редко связана с незаконным их приобретением; хище-
нием, взяточничеством и т. п.
Устанавливать уголовную ответственность за приоб-
ретение заведомо спекулятивных товаров законодатель
счел нецелесообразным, в частности, потому, что это
могло бы затруднить разоблачение спекулянтов со сто-
роны их «клиентов», боящихся собственной ответствен-
ности. Это, однако, не исключает необходимости реши-
тельной борьбы с подобными фактами, во-первых, путем
безусловного и сурового общественного осуждения та-
кого поведения, а, во-вторых, с помощью некоторых пра-
вовых средств. В частности, есть все основания считать
покупку заведомо' спекулятивных товаров незаконной
сделкой, и в соответствии со ст. ст. 30 и 147 ГК РСФСР
(и соответствующих статей ГК других союзных респуб-
лик) обращать в доход государства не только средства,
нажитые спекулянтом, но и приобретаемое у спекулянта
имущество.
Спекуляция — далеко не единственное преступление,
совершению которого способствует ненадлежащее пове-
дение'других лиц. Подобная ситуация имеет место во
многих случаях мошеннического обмана, основанного на
недостаточной честности, нравственной чистоплотности,
выдержанности и порядочности тех, кто именно в резуль-
тате этих своих качеств и оказывается в положении по-
терпевшего.
Судебная практика показывает, что часто мошенни-
ческая деятельность становится возможной и успешной
благодаря не только доверчивости, наивности или легко-
мыслию потерпевших от этого преступления, но и их
нечестности, алчности, корысти, стремлению получить те
или иные блага и выгоды, не считаясь с требованиями
общественной морали, готовности удовлетворить свои
208
желания и потребности вопреки установленному по-
рядку, в том числе и в ущерб интересам других лиц или
государства.	;	> " ;
Случаев таких много и они самые разнообразные. На
нечестности потерпевшего основана, например, известная
мошенническая операция с подбрасыванием денег, когда
лицо соглашается скрыть «находку» и «разделить» ее
с другим лицом, являющимся в действительности одним
из мошенников. Моральная нечистоплотность и нераз-
борчивость потерпевшего—необходимые условия много-
численных вариантов весьма распространенного вида
мошеннического обмана путем; продажи фальшивых
«драгоценностей», «золота», часов, бриллиантов и т. п.
Соблазнившись возможностью приобрести за полцены
дорогостоящую вещь, потерпевший не смущается тем,
что это связано с обманом «продавца», или с использо-
ванием его «затруднительного положения», или, может
быть, способствует .реализации похищенного и т. п., а
в результате сам1 оказывается жертвой мошенничества Ч
1 Ярким примером этого может служить случай, о котором
сообщала газета «Вечерняя Москва» в корреспонденции «Неоправ-
данная мера» 7 апреля 1959 г. Гражданку К. остановил на улице
неизвестный мужчина и сообщил ей, что он приезжий и хочет про-
дать имеющиеся у него бриллианты. За помощь щедрый незнако-
мец обещал подарить К. золотые часы. Обрадовавшись счастливой
возможности получить столь богатый подарок, К. изъявила готов-
ность помочь незнакомцу. В поисках скупочного пункта они остано-
вили «случайного» прохожего, который, оказалось, не только знал
нахождение такого пункта, но и имел там знакомого ювелира и вы-
звался проводить к нему. Все .трое отправились к скупочному
пункту, у дверей которого и встретили «знакомого ювелира». При-
езжий передал К. свои бриллианты, объяснив, что его присутствие
может вызвать у ювелира подозрение. Внимательно осмотрев брил-
лианты, ювелир оценил их в 40 тыс. руб. и предложил тут же купить
их, помимо скупочного пункта. Отойдя от ювелира, второй незна-
комец доверительно сообщил К., что, по-видимому, бриллианты
стоят еще больше, и на этом можно хорошо «заработать», нужно
только узнать, сколько хочет получить за них их владелец. Когда
же выяснилось, что тот рассчитывает всего лишь на 25 тыс. руб. и
к тому же подтверждает свое обещание о золотых часах, алчность
и стремление к легкому, хотя и явно сомнительному обогащению,
затмили и разум, и совесть гр-ки К. Не задумываясь, взяла она
в сберкассе все свои семейные сбережения и вручила их за две
отполированные стекляшки, которыми, как и следовало ожидать, ока-
зались злополучные «бриллианты». Даже часы, и те были не золо-
тые, а простого желтого металла (и притом также добытые мошен-
никами преступным путем, так что и их пришлось возвращать вла-
дельцу). Правильно писала газета, что задержанные вскоре «при-
209
Особенно очевидно значение рассматриваемых усло-
вий для случаев мошенничества, связанного с обманным
получением денег или ценностей в виде взятки лицом,
выдающим себя за должностное (или якобы для пере-
дачи должностному лицу)1, а также с обманным .полу-
чением денег якобы на приобретение «помимо установ-
ленного порядка, нелегальным путем» дефицитных
товаров и т. п.* 1 2 * * * * * В
Матерый авантюрист, вор и мошенник Мильман-Ро-
мановский сумел похитить большие суммы денег, исполь-
зуя не только ротозейство и доверчивость, но и мо-
ральную нечистоплотность и неразборчивость .своих
жертв. Рассматривая это дело, Верховный Суд РСФСР
установил, что писатель Лев Овалов вручил Мильману
доверенность на издание всех своих произведений и по-
лучение за них гонораров, хотя фамилию' своего «дове-
ренного лица» узнал лишь в нотариальной конторе,
подписывая столь важный документ. Подобную доверчи-
вость Овалов проявил не столько по легкомыслию,
сколько потому, что его устраивали «услуги» Мильмана,
обеспечивавшего его доходами, над источником1 и спо-
езжий», «прохожий» и «ювелир», оказавшиеся матерыми мошенни-
ками-рецидивистами, совершили это и многие другие аналогичные
преступления, «...пользуясь ротозейством некоторых граждан, а
иногда и неумеренной алчностью, вроде той, которой страдала
гр-ка К».
Характерно, однако, что в то время как фамилии мошенников
были газетой названы во всеуслышание — А. Ф. Капаев, Ф. Ф. Оре-
хов и Ф. Д. Клочко, личность К.— потерпевшей — жертвы не только
их обмана, но и собственной нечестности, осталась скрытой, хотя и
она заслуживала общественного осуждения.
1 См., например, дело Т. («Судебная практика Верховного Суда
СССР» 1950 г. № 9).
2 Некто Соломонова, например, предлагала в московских уни-
вермагах заранее высмотренным ею хорошо одетым женщинам при-
обрести, якобы у ее сестры-продавщицы за дополнительную плату,
из-под прилавка, импортную кофточку. Для этого мошенница «вре-
менно» менялась своим стареньким пальто или ватником на доро-
гую шубу покупательницы, объясняя, что это нужно для того,
чтобы сестра могла узнать, кому следует отпустить дефицитную
покупку. В итоге неразборчивая покупательница не получала, разу-
меется, не только кофточки, но и собственной шубы.
В другом случае не менее ловкая мошенница Крюкова полу-
чала от не менее неразборчивых лиц весьма крупные суммы для
приобретения в ГУМе нелегальным путем различных дефицитных
товаров, в том числе даже чехословацкую автомашину «Татра», ко-
торая, как известно, никогда там не продавалась.
210
собом получения которых Овалов предпочитал не заду-
мываться.
Аналогично проявила себя и врач В., давшая Миль-
ману «взаймы» более 14 тыс. руб., за что Мильман
обещал В. прописать в Москве ее сестру, а ей самой
«помочь» обменять комнату. Изобретатель Ж. оказался
обманутым потому, что рассчитывал с помощью Миль-
мана «протолкнуть» свое изобретение. Домохозяйка Э.
передала Мильману более 40 тыс. руб., польстившись на
обещанные ей крупные проценты.
Во всех подобных случаях (исключая лишь передачу
ценностей в виде взятки) поведение потерпевших от
мошенничества не встречает должного общественного
осуждения, хотя оно противоречит социалистической
морали и фактически способствует и облегчает соверше-
ние подобных преступлений.
Безусловного осуждения заслуживает также поведе-
ние некоторых лиц, выступающих в качестве свидетелей
или потерпевших и по делам об иных преступлениях.
20-летняя Зинаида Минакова не занималась общест-
венным трудом; жила на средства случайных знакомых.
Ее уже судили за нарушение правил социалистического
общежития, но, учитывая молодость и поверив в раская-
ние, приговорили к условному наказанию. Минакова не
изменила, однако, своего поведения и в результате вновь
предстала перед судом, теперь уже за кражу, совер-
шенную у двух тбилисских студентов Сихарулидзе
и Мухрадзе. Из материалов данного дела, между про-
чим, следует, что Сихарулидзе и Мухрадзе, познакомив-
шись на улице с Минаковой, тут же организовали вы-
пивку в первом! же попавшемся им по дороге доме
некоего Соловьева, который за «угощение», не задумы-
ваясь, предоставил совершенно незнакомым молодым
людям свое помещение и даже сбегал за водкой. Похи-
щенные во время попойки пальто Минакова продала на
следующий день своим соседям1 Боброву и Белову, ко-
торые, покупая за бесценок дорогие вещи, предпочли
не задумываться над тем, откуда они: у Минаковой, хотя
знали, что она нигде не работала и встала на скользкий
путь.
Сихарулидзе и Мухрадзе фигурировали по данному
делу в суде в качестве потерпевших, а Соловьев, Бобров
и Белов — в роли свидетелей (двое последних даже не
211
довольствовались этим и пытались предъявить обвиняе-
мой иск о взыскании денег, уплаченных ими за ворован-
ные вещи). Но если такое распределение ролей и соот-
ветствует уголовному закону, то по закону нравствен-
ному подобные лица несомненно должны быть признаны
ответственными -за преступление Минаковой.
Наша общественность должна решительно и сурово
осуждать тех, кто хотя и не подлежит уголовной ответ-
ственности, но фактически способствует совершению
преступлений.
§ 4. Алкоголизм и преступность
* Особого внимания заслуживает вопрос о прямой и
тесной связи между преступностью и алкоголизмом? Во-
прос этот всегда интересовал социологов и криминали-
стов и породил весьма обширную литературу. Буржуаз-
ные авторы, объясняя преступность алкоголизмом и
рассматривая последний как врожденный или приобре-
тенный порок, сходный с болезнью, тем самым подме-
няли и маскировали действительные, социальные
причины и преступности, и алкоголизма/Преступность и
алкоголизм — это явления одного порядка, имеющие
единые социальные корни. В классово-' антагениитйче-
ском обществе алкоголизм, как и преступность, обуслов-
лены всем строем данного общества — неравенством,
эксплуатацией, несправедливостью, господством конку-
ренции, разобщенности, скрытой й явной вражды между
людьми; невозможностью для подавляющего большин-
ства членов общества удовлетворить свои материаль-
ные и духовные потребности, необходимостью постоян-
ной и подчас весьма жестокой борьбы за свое место в
жизни.3 Хорошо писал по этому поводу Джек Лондон:
«...Не может человек, трудясь, как вол, и питаясь, как
свинья, сохранять чистые идеалы и здоровые желания.
Привычка к пьянству может породить многие несчастья,
но сама она результат тех или иных несчастий. Побор-
ники трезвости могут сколько угодно надрывать глотки,
распинаясь о зле, порождаемом пьянством, но до тех
пор, пока не уничтожат зло, заставляющее людей пить,
пьянство будет процветать и нести людям зло...»1.
•Джек Лондон, Соч., т. 2, стр. 578—580,
212
Социальную сущность алкоголизма глубоко вскрыли
Маркс и Энгельс, указавшие, что в эксплуататорском
обществе пьянство становится необходимым явлением,
неизбежным следствием определенных социальных усло-
вий, и поэтому осуждать за этот порок надо не тех, кто
им заражен, а тех, кто несет ответственность за подоб-
ные условия
р Следовательно, алкоголизм не может рассматривать-
ся в качестве одной из основных, исходных причин пре-
ступности, ибо сам он обусловлен более глубокими, а
главное — общими с преступностью причинами.5»
Социалистические преобразования в нашей стране
унич’тожили общественные условия, питающие алкого-
лизм, так же, как они уничтожили социальные причины,
с неизбежностью порождающие преступность^ И если
алкоголизм еще сохраняется в нашем обществе, то он
сохраняется как один из отвратительнейших пере-
житков прошлого в быту и в сознании, поддерживае-
мый в сущности теми же явлениями и обстоятельствами
(недостатками воспитания, организации быта, низким
уровнем духовных потребностей и интересов некоторых
граждан, слабостью общественного воздействия и т. д.),
которые поддерживают и преступность.
Отрицая за алкоголизмом значение исходной
причины преступности, мы, разумеется, не отрицаем
весьма тесной связи между алкоголизмом и преступ-
ностью, того, что во многих случаях именно алкоголь
(непосредственно или в конечном итоге) приводит чело-
века на скамью подсудимых. Связь эта общеизвестна
и несомненна. О ней у нас много писалось преимуще-
ственно в 20-е годы. В последнее время оживление ра-
боты по исследованию причин преступности и усиление
борьбы с алкоголизмом вновь подтвердили особую ак-
туальность и важность данного вопроса1 2, что застав-
ляет более подробно рассмотреть роль и значение ал-
1 См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. II, стр. 337.
2 См. Ю. П. Касаткин, К изучению конкретных причин, вы-
зывающих преступления, «Ученые записки Таджикского Государст-
венного университета», т. XI, вып. 4, 1956, стр. 135—150; Г. А. Мен-
дельсон и Ю. И. Ткачевский, Алкоголизм и преступность,
М., 1956; их же, Борьба с преступлениями, совершенными в со-
стоянии опьянения, «Социалистическая законность» 1955 г. № 8;
В. Орлов, Борьба с пьянством — борьба с преступностью, «Со-
213
коголизма в связи с антиобщественным поведением
субъекта.
Чем же обусловлена и как проявляется связь между
алкоголизмом и преступностью?-
Являясь сильным наркотическим средством, алко-
голь разрушающе действует на организм человека, от-
ражаясь прежде всего на нормальной работе нервной
системы, на течении психических процессов. Механизм
этого воздействия достаточно полно исследован и уста-
новлен физиологами и психиатрами.
Под влиянием алкоголя нарушается деятельность
нервных клеток, в том числе и клеток головного мозга,
дезорганизуются важнейшие для поведения человека
процессы возбуждения и торможения, расстраиваются
сознание и воля. Пьяный человек утрачивает привыч-
ную адекватную реакцию на внешние раздражители; у
него усиливается возбудимость и, напротив, ослабляют-
ся, а то и вовсе парализуются социально выработанные
тормозные процессы. г'
И. П. Павлов писал, что «первое действие алкоголя
на человека заключается в ослаблении тормозного про-
цесса... Он (пьяный) скинул с себя долю торможения,
которое обусловливается социальной жизнью...» Ч
* В состоянии опьянения человек становится развяз-
ным, невыдержанным, грубым. У него высвобождаются
и дают себя знать подавляемые в нормальном состоя-
нии аморальные и антиобщественные установки и побуж-
дения, он теряет самоконтроль, а нередко и правильную
ориентацию в окружающей обстановке.
' При неумеренном и частом употреблении алкоголя
указанное его воздействие значительно усиливается и
возрастает, приводя к глубоким патологическим измене-
ниям в организме (в особенности в психике), а иногда
и к полному разложению личности.
Все это, естественно, проявляется в поведении, бла-
гоприятствуя и способствуя совершению самых различ-
ных антиобщественных посягательств.
ветская юстиция» 1958 г. № 8 и др. Кроме того, этот вопрос затра-
гивается во многих работах, брошюрах, журналах и газетных
статьях не только юридического характера.
1 И. П. Павлов, Павловские среды, т. II, М., 1949, стр. 79.
214
Прежде всего состояние алкогольного опьянения и
обусловленные им процессы в психике оказываются не-
посредственной причиной подавляющего большинства
хулиганских поступков/ Это обстоятельство, хорошо
известное из повседневных наблюдений и отмеченное
многими авторами1, подтверждается данными изучения
и обобщения судебной практики по делам о хулиган-
стве. Так, по данным Верховного Суда СССР более 90%
хулиганских преступлений совершается в состоянии и
на почве алкогольного опьянения. В Украинской ССР
92% осужденных за хулиганство (по изученным делам)
совершили это преступление в нетрезвом состоянии, в
Литовской ССР — 93,7%, в Латвийской ССР — 96,7%!
и т. п.1 2. Аналогичная картина имеет место и по отдель-
ным областям, городам, районам. Проведенное ВНИИ
криминалистики Прокуратуры СССР с 1957 году изуче-
ние состояния преступности в Ярославской области по-
казало, что 96%' хулиганских преступлений было свя-
зано с употреблением алкоголя3. По четырем районам
Москвы данные о совершении хулиганства в результате
опьянения составили 95,5%; Характер хулиганских по-
ступков, связанных с опьянением, самый разнообразный:
от сравнительно не тяжких нарушений общественного
порядка, квалифицируемых обычно как административ-
ный деликт согласно Указу Президиума Верховного Со-
вета РСФСР от 19 декабря 1957 г. (нецензурная брань,
приставание к гражданам, грубость по отношению к
ним, несоблюдение правил, установленных в зрелищных
предприятиях, магазинах, ресторанах, на транспорте, в
коммунальных квартирах и общежитиях и т. п.),— до
весьма опасных и тяжких хулиганских выпадов, связан-
ных с грубым и наглым пренебрежением к обществу,
сопровождающихся буйством, бесчинством, истреблени-
ем личного или общественного имущества, посягатель-
ством на честь, здоровье и даже жизнь граждан.
* Связь подобного поведения с опьянением обуслов-
лена тем, что алкоголь притупляет чувство такта, вы-
1 См., например, Я- Г у р в и ч, Ответственность за хулиганство,
«Социалистическая законность» 1955 г. № 5 и др.
2 См. «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1958 г. № 6, стр. 4—5.
3 См. «Вопросы изучения преступности», вып. I, М., 1958, стр. 58.
215
свобождает из-под самоконтроля эгоистическое прене-
брежение к обществу и окружающим, развязывает анар-
хическое представление о «свободе» личности. В то же
время опьянение в той или иной мере искажает пра-
вильное восприятие окружающей действительности, фак-
тов и событий, аправирует чувства и переживания.
В воскресный день шоферы Гусев и Кирочкин, из-
рядно выпив, отправились в местный клуб, где демон-
стрировалась кинокартина. Билетерша отказалась про-
пустить в клуб пьяных, но те стали пререкаться. На-
зревал скандал, который все же был предотвращен
администратором и активистами, убедившими Гусева и
Кирочкина разойтись по домам. Однако по дороге к до-
му «друзья» встретили пьяного Зобова, который, узнав,
в чем дело, упрекнул их в «уступчивости» и «малоду-
шии», и предложил вернуться в клуб, чтобы распра-
виться с теми, кто «не уважает простого рабочего чело-
века». Распаленная словами Зобова, пьяная компания,
к которой около клуба присоединился совершенно не-
знакомый, но тоже пьяный Иванов, сорвала закрытую
от них дверь клуба, . ворвалась в зрительный зал во
время демонстрации кинокартины и стала бегать по
рядам, ища своих «обидчиков», крича и сквернословя.
В конце концов хулиганов уняли, но сеанс был сорван
и более чем у сотни советских граждан оказался испор-
чен воскресный вечер. Между прочим, из материалов
этого дела следовало, что если Гусев и Кирочкин заре-
комендовали себя до этого на производстве и в быту
положительно, то Зобов и раньше был известен своей
недисциплинированностью и невыдержанностью, допу-
скал нарушения общественного, порядка.
В другом случае бухгалтер леспромхоза Григорьев,
будучи с женой на свадьбе и сильно опьянев, почувство-
вал себя оскорбленным тем, что его посадили за при-
ставной стол, далеко от «молодых» и наиболее почет-
ных гостей. К обиде прибавилась ревность по поводу
того, что жена все время танцевала с одним из мужчин.
Пьяный Григорьев поднял скандал, и чем больше его
успокаивали, тем больше он расходился, а в результате
учинил невероятный дебош, опрокинул столы, раскидал
посуду, нанес многим побои и телесные повреждения.
Под влиянием опьянения, в результате искаженных
переживаний, повышенной раздражительности растор-
216
моженных низменных чувств и стремлений совершаются
многие преступления против личности — телесные по-
вреждения, изнасилование, убийство и т. д.
По изученным Верховным Судом СССР делам об
умышленном убийстве, 70% убийств было совершено в
состоянии опьянения, а убийства в драке, ссорах и из
хулиганских побуждений, связанные с опьянением, со-
ставили более 90%. В Горьковской области 83% из
общего количества лиц, осужденных за умышленное
убийство, тяжкие телесные повреждения, изнасилова-
ние, совершили преступление в нетрезвом состоянии.
Упоминавшееся уже обследование состояния преступ-
ности в Ярославской области показало, что под влия-
нием алкоголя совершено 85% всех случаев умышлен-
ных убийств и 76% случаев изнасилования.
. * Ослабляя у лица сознание долга и чувство ответст-
венности, высвобождая из-под самоконтроля индивидуа-
листические антиобщественные побуждения, алкоголизм
весьма часто является фактором, способствующим и об-
легчающим совершение различных имущественных пре-
ступлений: краж, растрат, грабежа и разбоя, должно-
стных злоупотреблений, взяточничества и т. д. По дан-
ным обобщения судебной практики за 1957 год по делам
о разбое, совершенном в некоторых районах, уста-
новлено, что 88% этих преступлений были так или иначе
связаны с употреблением виновными спиртного.
^Наконец, употребление алкоголя, нарушая нормаль-
ную работу сознания и воли, способствует проявлению
самонадеянности и небрежности, нередко приобретаю-
щих общественно опасный характер. Таковы многие
случаи автотранспортных преступлений, нарушения пра-
вил безопасности работ на производстве, должностной
халатности, неосторожного причинения вреда личности
или имуществу в бытовых условиях и т. п.
Обусловленность многих случаев совершения раз-
личных преступлений особенностями психики в состоя-
нии опьянения ставит перед наукой уголовного права и
перед судебной практикой вопрос об уголовноправовом
значении подобного состояния. При этом имеется в ви-
ду, во-первых, значение опьянения для обоснования
уголовной ответственности за совершенное в таком со-
стоянии общественно опасное посягательство. И, во-вто-
217
рых, влияние опьянения на меру ответственности, т. е.
его отягчающее или смягчающее значенце.^
Первый из этих вопросов, как известно, исчерпыва-
юще решен в законе, устанавливающем, что лицо, со-
вершившее преступление в состоянии опьянения, не осво-
бождается от уголовной ответственности (ст. 12 Основ
уголовного законодательства Союза ССР и союзных рес-
публик). Правильность подобного решения не вызывает
сомнения. Оно основано прежде всего на том, что объ-
ективная опасность действий, совершаемых в состоянии
опьянения, может быть чрезвычайно высокой, и отказ
от уголовного преследования в этих случаях, безнака-
занность таких преступлений способствовали бы росту
как алкоголизма, так и связанной с ним преступности.
Допустимость и необходимость применения в подобных
случаях именно уголовного наказания обусловлена так-
же и тем, что, хотя алкоголь и дезорганизует психику
человека, лишь при очень глубоком опьянении это вы-
ражается в практически полной утрате способности
сознавать значение своих действий и руководить ими.
Зато во всех случаях неумеренное употребление алко-
голя является заведомо опасным и осуждаемым
в нашем обществе поведением, которое, за редким ис-
ключением, полностью зависит от сознания и воли
субъекта. Следовательно, уже в момент употребления
алкоголя у лица имеется легкомысленное, а то и без-
различное отношение к возможности совершения в ре-
зультате опьянения антиобщественных поступков и
причинения того или иного вреда (не говоря уже о слу-
чаях, когда это прямо входит в намерение субъекта).
Последнее обстоятельство представляет весьма суще-
ственный момент для субъективного обоснования уго-
ловной ответственности за преступления, совершенные
в состоянии опьянения.
Вопрос о субъективных условиях уголовной ответ-
ственности при совершении преступления в состоянии
опьянения имеет, разумеется, наибольшее практическое
и теоретическое значение. Влияя определенным образом
на психику, дезорганизуя работу нервных клеток, нару-
шая тормозные процессы, ослабляя сознание и волю,
опьянение тем самым осложняет именно субъективную
сторону поведения лица, злоупотребившего алкоголем.
Конечно, в случаях легкого опьянения, не затрагиваю-
218
щего серьезно способности лица ориентироваться в окру-
жающей действительности и контролировать свои по-
ступки, субъективные основания уголовной ответствен-
ности за совершенное в таком состоянии преступное
посягательство не вызывают сомнений. Они по существу
те же, по которым строится ответственность трезвого.
Затруднения возникают в тех случаях, когда обще-
ственно опасное посягательство совершено в состоянии
столь сильного и глубокого опьянения, что субъект
фактически теряет контакт с окружающей обстановкой,
утрачивает способность совершать осмысленные дей-
ствия.- При этом имеется в виду не только патологиче-
ское, но и так называемое «обычное», физиологическое
опьянение.
Подобное воздействие алкоголя хорошо известно из
жизни и, в частности, из судебной практики. Оно под-
тверждено данными медицины, материалами психиатри-
ческой клиники1. Не отрицают его и многие кримина-
листы 1 2.
1 См. И. В. Стрельчук, Клиника и лечение наркоманий, М.,
1956; В. А. Гиляровский, Психиатрия, М., 1954, стр. 240—241;
И. Ф. Случевский, Спорные вопросы судебнопсихиатрической
экспертизы, «Социалистическая законность» 1955 г. № 5, стр. 40.
2 Например, в учебнике по советскому уголовному праву для
юридических 'школ (в вузовских учебниках рассматриваемый во-
прос, к сожалению, не затрагивается) сказано, что «лицо может на-
ходиться в состоянии столь сильного опьянения, что оно теряет
способность отдавать себе отчет в своих действиях или руководить
своими действиями» (В. Д. М е н ь ш а г и н и 3. А. В ы ш и н с к а я,
Советское уголовное право, М., 1950, стр. 88). Аналогичное поло-
жение высказано Г. А. Мендельсоном и Ю. М. Ткачев-
ским, «Социалистическая законность» 1955 г. №8, стр. 26; см.
их же, Алкоголизм и преступность, М., 1956, стр. 58. О возмож-
ности «фактической невменяемости» в результате опьянения пишет
И. И. Горелик (см. «Вопросы уголовного права и процесса», вып. I,
Минск, 1958, стр. 26 и 28).
Несостоятельность попыток отрицать подобное воздействие алко-
голя отчетливо проявилось в работе В. С. Орлова («Субъект пре-
ступления», М., 1958). Выдвинув в качестве основного тезис о том,
что в состоянии простого физиологического опьянения в отличие
от ^патологического у человека сохраняется относительно нормальный
контакт с внешним миром, т. е. он в достаточной мере «улавливает
изменения, происходящие в окружающей среде и соответствующим
образом реагирует на это, изменяя свое поведение...» (стр. 76),
В. С. Орлов не сумел остаться в рамках этого утверждения. Не по-
могли даже «полууступки» в виде указаний на то, что иногда в со-
стоянии физиологического опьянения человек «в значительной мере
теряет самоконтроль над своими действиями», «почти не способен
21?
И, действительно, трудно оспорить утверждение
И. Ф. Случевского: «Признавать, что многие из лиц,
находящихся в состоянии обычного опьянения, вполне
отдают отчет в своих действиях или руководят ими, это
значит не считаться с повседневными фактами и закры-
вать глаза на истину»
Об этом свидетельствует и сам закон, ибо потому
он и содержит специальное указание о том, что лицо,
совершившее преступление в состоянии опьянения, не
освобождается от уголовной ответственности, что такое
состояние нередко граничит, а то и сливается с тем, что
в законе рассматривается как «невменяемость». Иначе
не было бы необходимости в подобном указании, по-
скольку не возникали бы сомнения не только в объек-
тивных, но и в субъективных основаниях ответственно-
сти, и последняя наступала бы по общим правилам.
И, наоборот, при отсутствии специального указания
случаи совершения преступления в состоянии глубокого
и сильного опьянения могли бы оказаться безнаказан-
ными.
Что же является субъективным основанием ответ-
ственности за совершение общественно опасного пося-
гательства в состоянии глубокого и сильного опьянения,
серьезно нарушающего психику человека?
Попытки решить этот вопрос исключительно лишь в
плане «вменяемости или невменяемости» лица, находя-
щегося в подобном состоянии, представляются несосто-
управлять своими действиями и осознавать свое поведение», «почти
утратил способность осознавать свое поведение или руководить им»
(стр. 79) и т. п. В конце концов автор был вынужден сказать и
о таком случае физиологического опьянения, когда совер-
шивший преступление «действительно не мог ориентироваться в ок-
ружающей обстановке и сознавать свое поведение» (стр. 83).
1 «Социалистическая законность» 1955 г. № 5, стр. 40.
Явно упрощает рассматриваемый вопрос Ю. П. Касаткин,
утверждая, что «либо опьянение обычное, тогда нет патологических
изменений в психике», либо есть патологические изменения в психике
как результат патологического опьянения («Ученые записки Тад-
жикского Государственного университета», т. XI, Сталинабад, 1956,
стр. 139). Практически это означает либо противоречащее жизни и
данным медицины отрицание того, что в состоянии глубокого, хотя
и физиологического, опьянения лицо может утратить способность
сознавать значение своих действий и руководить ими, либо не при-
емлемое для практики признание подобных случаев патологическим
опьянением и освобождение от ответственности.
220
ятельными. Это неизбежно приводит к противоречивым
и неубедительным выводам.
Так, Ю. М. Ткачевский и Г. А. Мендельсон в явном
несоответствии с признаваемой ими же возможностью
совершения преступления в состоянии настолько силь-
ного опьянения, что человек не может руководить сво-
ими поступками и не отдает себе в них отчета, утверж-
дают, что опьяневший «в достаточной степени понимает
ситуацию, в которой он находится, и сообразует с ней
свое поведение», и что, «основываясь именно на этих по-
ложениях, твердо установленных советской медициной,
наше уголовное законодательство признает лиц, совер-
шивших’ преступление в состоянии опьянения, вменяе-
мыми» х. Аналогичные противоречия можно встретить и
у других авторов1 2.
Не спасает положения ссылка на то, что при силь-
ном и глубоком опьянении, фактически лишающем че-
ловека способности ориентироваться в окружающей
обстановке, контролировать и направлять свои действия,
имеется юридический критерий невменяемости, но от-
сутствует медицинский. Воздействие алкоголя на орга-
низм человека и связанные с этим явления подчас
весьма глубокого поражения важнейших психических
функций, несомненно, входит в понятие «временного рас-
стройства душевной деятельности или иного болезнен-
ного состояния», о котором говорит закон.
Еще менее удачна справедливо критикуемая
Н. С. Лейкиной точка зрения некоторых судебных пси-
хиатров 3, обосновывающих вывод о вменяемости пья-
ного при любой степени опьянения ссылкой на то, что
уголовный закон считает его вменяемым и признает ви-
новным. Закон решает вопросы ответственности, и если
условия последней связываются с психическими способ-
ностями человека, закон исходит из данных медицинской
науки, а не наоборот.
1 «Социалистическая законность» 1955 г. № 8, стр. 26.
2 См. В. Д. Меньшагин и 3. А. Вышинская, Советское
уголовное право, М., 1950, стр. 88; В. С. Орлов, Субъект преступ-
ления, М., 1958, стр. 78; Г. А. Мендельсон и Ю.М. Ткачев-
ский, Алкоголизм и преступность, М., 1956, стр. 78.
3 Н. С. Л е й к и н а, К вопросу об обосновании ответственности
за преступления, совершенные в состоянии опьянения, «Вестник
Ленинградского университета» 1958 г. № 11, стр. 115—117.
221
Таким образом, нельзя объяснять постановления
закона о том, что опьянение, даже глубокое, не исклю-
чает уголовной ответственности, тем, что лица, дейст-
вующие в таком состоянии, всегда сохраняют фактиче-
скую вменяемость. Закон говорит не о вменяемости или
невменяемости лица, совершившего преступление в со-
стоянии опьянения, а о его ответственности. Решая этот
вопрос, законодатель отнюдь не исходит только из того,
что в подобном состоянии субъект всегда сохраняет
способность сознавать значение совершаемого и руко-
водить собой.
И. И. Горелик по существу правильно истолковал
смысл соответствующих постановлений закона, указав,
что «фактическая невменяемость, вызванная опьянением,
не признается невменяемостью юридической, т. е. исклю-
чающей уголовную ответственность» Если отказаться
от содержащегося в этом утверждении раздвоения
понятия невменяемости на юридическую и фактиче-
скую (т. е. медицинскую), противоречащего положению
о единстве юридических и медицинских признаков не-
вменяемости, соображения И. И. Горелика означают,
попросту говоря, что законодатель решает вопрос об от-
ветственности за преступления, совершенные в состоя-
нии опьянения, не связывая это обязательно с тем, как
влияет опьянение на вменяемость.
Нам представляется, что законодатель исходит при
этом из уже названного выше обстоятельства, а именно,
что употребление алкоголя и доведение себя до состоя-
ния глубокого опьянения заведомо чревато опасно-
стью совершения ненадлежащих поступков и осуждает-
ся нашим обществом. Именно игнорирование ви-
новным этого обстоятельства как бы компенсирует
при обосновании уголовной ответственности за преступ-
ления, совершенные в состоянии опьянения, вызванные
последним дефекты сознания и воли. Субъективная связь
в этих случаях как бы удлиняется и расширяется, сое-
диняя общественно вредные последствия, причиненные
в состоянии опьянения, не только с действиями, непо-
средственно их вызвавшими (удар, выстрел и т. п.), но
и с фактом злоупотребления алкоголем.
1 И. И. Горелик, Значение состояния опьянения при со-<
вершении общественно опасных действий, «Вопросы уголовного
права и процесса», вып. I, Минск, 1958, стр. 28.
222
В тех же случаях, когда в результате опьянения по-
ражение психики оказывается настолько глубоким и тя-
желым, что лицо фактически действует бессознательно,
безотчетно, субъективное основание уголовной ответ-
ственности полностью перемещается в указанном на-
правлении и связывается с названным обстоятель-
ством.
Иными словами, виновность лица, совершившего пре-
ступление под влиянием опьянения, определяется с уче-
том его психического отношения к инкриминируемым
действиям не только непосредственно в момент их со-
вершения, но и в предшествующий ему, причинно
с ним .связанный момент употребления алкоголя.
Сходные соображения уже высказывались в нашей
литературе1. Наиболее последовательно и аргументи-
рованно это сделала Н. С. Лейкина, которая вместе с
тем считает, что такое решение вопроса о субъективных
основаниях ответственности за преступления, совершен-
ные в состоянии опьянения, связано с изменением кон-
струкции ответственности в указанных случаях и тре-
бует соответствующего отражения этого в законе.
По мнению Н. С. Лейкиной, лицо, находящееся в со-
стоянии глубокого опьянения, может отвечать не за про-
тивоправные действия, совершенные в таком состоянии,
поскольку это противоречило бы принципу вины, а за
сознательное и добровольное приведение себя в подоб-
ное состояние, т. е. за злоупотребление алкоголем, за-
ведомо чреватое возможностью совершения общественно
опасных действий.
Нельзя сказать, что предлагаемое Н. С. Лейкиной
решение является теоретически или практически несо-
стоятельным и потому неприемлемым. Оно не противо-
речит ни общесоюзным Основам уголовного законода-
тельства, ни республиканским уголовным кодексам,
устанавливающим, что лицо, совершившее преступление
в состоянии опьянения, не освобождается от ответствен-
1 См. И. Ф. Случевский, Спорные вопросы судебнопсихиат-
рической экспертизы, «Социалистическая законность» 1955 г. № 5,
ст. 41; Г. А. Мендельсон и Ю. М. Тк а невский, Алкого-
лизм и преступность, М., 1956, стр. 27; Н. С. Лейкина, К во-
просу об обосновании ответственности за преступления, совершен-
ные в состоянии опьянения, «Вестник Ленинградского университета»
1958 г. № 11, стр. 115—117.
223
ности, но не указывающим, как конструируется эта
ответственность. Представляется, что в принципе можно
допустить и такую конструкцию, при которой, как это
предлагает Н. С. Лейкина, в качестве преступного дей-
ствия рассматривалось бы приведение себя в состояние
глубокого опьянения, а совершение в результате этого
общественно опасного посягательства считалось бы не-
обходимым для данного состава вредным последстви-
ем При этом, однако, следовало бы более четко, чем
это сделано у Н. С. Лейкиной, отразить в законе то
обстоятельство, что уголовная ответственность насту-
пает не просто за доведение себя до глубокой степени
опьянения (не в этом основной криминал!), а лишь при
условии совершения в таком состоянии общественно
опасных, караемых в уголовном порядке действий. Не-
обходимо также дифференцировать наказуемость подоб-
ных случаев в зависимости от тяжести причиненного
вреда, что позволит избежать, вообще-то говоря, мало
аргументированного опасения, что «на практике приме-
нение такой конструкции ответственности неизбежно
привело бы к ослаблению борьбы с преступлениями, вы-
зываемыми алкоголем» 1 2.
Предложение Н. С. Лейкиной заманчиво тем, что, как
справедливо указывает сам автор, такая конструкция
ответственности устранит многие затруднения и ошибки,
возникающие в практике при квалификации преступле-
ний, совершаемых в результате глубокого опьянения, и
будет способствовать единообразной борьбе с подоб-
ными случаями.
Вместе с тем нельзя согласиться с Н. С. Лейкиной в
том, что предлагаемое ею решение является един-
ственно правильным и возможным, а применяемая по
действующему законодательству конструкция ответ-
1 Между прочим, сходная конструкция ответственности известна
нашему закону. Можно указать, например, на различные деликты
создания опасности, караемые в уголовном порядке либо только при
наступлении вредных последствий (ст. ст. 213, 219, 220 УК РСФСР),
либо как при наступлении, так и при возможности их наступления
(ст. 205 УК РСФСР), либо наконец, дифференцированно,, в зависи-
мости от наступления или ненаступления подобных последствий и их
тяжести (ст. ст. 140, 216, 217 УК РСФСР).
2 «Ученые записки Таджикского Государственного Университе-
та», т. XI, Сталинабад, 1956, стр. 139.
224
ственности за преступления, совершенные в состоянии
глубокого опьянения, теоретически не состоятельна и
противоречит принципу вины.
Если исходить из того, что употребление алкоголя
предполагает неосторожность или косвенный умысел в
отношении возможных антиобщественных посягательств
в состоянии опьянения (а исходить из этого можно и
нужно, и именно так поступает Н. С. Лейкина), то от-
падают соображения об отступлении от принципа вины
и объективном вменении общественно вредных послед-
ствий, причиняемых в состоянии глубокого опьянения,
парализующего сознание и волю.
Между тем, указанное обоснование вины одинаково
возможно как при конструкции ответственности, пред-
лагаемой Н. С. Лейкиной, так и при существующем ре-
шении этого вопроса. Представляется, что существен-
ного и принципиального различия между этими двумя
решениями нет.
В обоих случаях уголовная ответственность есть в
конечном итоге ответственность за причиненные в со-
стоянии опьянения общественно вредные последствия.
Именно это определяет общественную опасность содеян-
ного_ и является объективным основанием ответствен-
ности за него. Само по себе употребление алкоголя и
приведение себя в состояние опьянения, хотя бы и силь-
ного, такой опасности не выражает и для уголовной
ответственности недостаточно Ч
Точно так же и субъективное основание ответственно-
сти_в обоих случаях определяется не только и не столь-
ко в связи с употреблением адкоголя (хотя, разу-
меется, и это должно быть виновным), сколько в связи
с совершением преступного посягательства. Подобным
субъективным основанием ответственности является,
как уже говорилось, то, что, употребляя алкоголь и
приводя себя в состояние глубокого опьянения, лицо
1 Поэтому правильнее было бы формулировать предложенное
Н. С. Лейкиной решение вопроса об ответственности за преступле-
ния, совершенные в состоянии глубокого опьянения не как «при-
ведение себя в состояние такого опьянения, когда лицо...» и т. д.,
а как «совершение общественно опасных действий в результате
приведения себя в состояние такого опьянения, когда лицо...»
и т. д.
8 А. Б. Сахаров
225
заведомо создает возможность совершения общественно
опасных действий, относясь к этому легкомысленно или
безразлично.
Различие между предлагаемым Н. С. Лейкиной и су-
ществующим решением рассматриваемого вопроса за-
ключается в том, что Н. С. Лейкина предлагает выде-
лить в специальный состав те случаи, когда общественно
опасные и уголовно-наказуемые последствия (смерть,
телесные повреждения, истребление или порча имуще-
ства, нарушение общественного порядка, прав и ин-
тересов отдельных граждан и т. п.) причиняются в ре-
зультате именно того, что лицо злоупотребило
алкоголем и привело себя в состояние глубоко-
го опьянения и в этом состоянии, уже безотчетно
или плохо понимая происходящее, причинило указан-
ный вред.
По действующему же закону подобные случаи охва-
тываются нормами, устанавливающими ответственность
за сам факт виновного причинения названных вредных
последствий, не конкретизирующими, каким именно об-
разом эти последствия причиняются, но и не исключа-
ющими возможность считать в качестве такого образа
действий злоупотребление алкоголем и приведение себя
в состояние заведомо опасного для правоохраняемых ин-
тересов глубокого опьянения.
По существу такое же положение имеет место и при
ответственности за причинение смерти или телесных
повреждений в результате заведомого несоблюдения
правил безопасности на производстве (особенно на ав-
тотранспорте) ; истребление имущества вследствие со-
здания условий, вызывающих возникновение пожара,
и т. п. Общественно вредный результат наступает в
этих случаях «как бы помимо» воли субъекта, но
в действительности обусловлен предшествующими
действиями виновного, в силу чего лицо совершенно
обоснованно несет за этот результат уголовную ответ-
ственность.
То же и при опьянении. Злоупотребление алкоголем
и есть та виновно созданная лицом причина, которая
способствует или непосредственно вызывает совершение
им общественно опасных действий, за которые, таким
образом, субъект может и должен нести ответствен-
ность.
226
* *
*
Зависимость многих случаев совершения преступле-
ний от опьянения вызывает вопрос не только об осно-
вании уголовной ответственности в подобных случаях, но
и о влиянии опьянения на меру ответственности, т. е. о
его отягчающем или смягчающем значении.
Практическая важность этого вопроса очевидна — он
постоянно возникает в процессе отправления уголовного
правосудия, ибо с ним связано правильное определение
наказания, индивидуализация ответственности.
Основы уголовного законодательства Союза ССР и
союзных республик не предусматривают состояние опья-
нения ни среди отягчающих, ни среди смягчающих об-
стоятельств. Уголовный кодекс РСФСР 1960 года при-
знал состояние опьянения отягчающим обстоятельством
лишь при совершении преступления, связанного с ис-
пользованием источника повышенной опасности (п. 10
ст. 39). Другие республиканские уголовные кодексы не
содержат на этот счет никаких указаний. Тем более не-
терпимо, что и в юридической литературе этот вопрос
либо вообще обходится, либо сказанное по этому поводу
ограничивается общими положениями о том, что состоя-
ние опьянения должно преимущественно рассматривать-
ся как отягчающее вину обстоятельство, но в отдель-
ных случаях может рассматриваться и как смягчаю-
щее обстоятельство.
В принципе правильность подобного решения не под-
лежит сомнению. Именно такова и линия судебной прак-
тики, в том числе и Верховного Суда СССР. Но как раз
для обеспечения этой линии, для устранения возникаю-
щих в данном вопросе затруднений и предотвращения
нередких ошибок необходимо определить четкие крите-
рии того, когда и в силу каких обстоятельств состояние
опьянения должно усиливать ответственность за совер-
шенное преступление, а когда оно, напротив, позволяет
смягчить наказание виновному.
Встречающиеся в нашей литературе отдельные со-
ображения на этот счет оказываются далеко не исчерпы-
вающими, а то и просто неудовлетворительными. Так,
В. С. Орлов, указывая, что невозможно предопределить
заранее, в каких именно случаях допустимо признавать
8*
227
опьянение смягчающим обстоятельством, и что это мо-
жет иметь место лишь в исключительных случаях, до-
бавляет: «...и лишь тогда, когда будет установлено, что
вследствие опьянения человек, совершивший преступле-
ние, действительно не мог ориентироваться в окружа-
ющей обстановке и сознавать свое поведение» Ч Между
тем глубокое опьянение («опьянение до бесчувствия»)
отнюдь не является извиняющим обстоятельством. Если
законодателем признано, что в силу определенных осно-
ваний подобное опьянение не исключает уголовной от-
ветственности, то почему оно может смягчать эту
ответственность? Такой вывод был бы явно непоследо-
вательным и непринципиальным и означал бы фактиче-
ски скрытое признание того, что ответственность за пре-
ступления, совершенные в состоянии глубокого опьяне-
ния, не связана с действительной виной субъекта.
Помимо того, указание В. С. Орлова неправильно и
с чисто практической точки зрения, ибо смягчить ответ-
ственность может в некоторых случаях не только глубо-
кое опьянение, при котором субъект теряет способность
сознавать значение своих действий и руководить ими, но
и более легкие его формы.
Нам представляется, что при решении данного во-
проса следует исходить прежде всего из социальной
оценки алкоголизма, учитывая в этой связи конкрет-
ные обстоятельства употребления алкоголя лицом, со-
вершившим преступление.
Пьянство представляет собой антисоциальное явле-
ние, противоречащее социалистическому укладу жизни
и быта и безусловно осуждаемое в нашем обществе.
Всякое неумеренное потребление алкоголя, сознательное
злоупотребление им, систематическое пьянство и т. д.
сами по себе характеризуют лицо отрицательно и тре-
буют самого сурового осуждения. Поэтому-то соверше-
ние преступления в состоянии опьянения, как прави-
л о, не только не может смягчать ответственность, а,
напротив, должно рассматриваться как отягчающее вину
обстоятельство, тем более, что употребление алкоголя —
об этом уже говорилось — создает заведомую опасность
антиобщественного поведения.
1 В. С. Орлов, Субъект преступления, М., 1958, стр. 83.
228
Не извиняло, а усугубляло, к примеру, вину Егорова,
который постоянно учинял хулиганские действия в квар-
тире, оскорблял соседей, издевался над женой и детьми,
не раз бил их, а однажды н^йес жене утюгом тяжкие
телесные повреждения, оказавшиеся смертельными, то
обстоятельство, что все это Егоров совершал в состоя-
нии опьянения, а в трезвом виде вел себя положитель-
но. Точно так же не смягчала, а отягчала ответственность
школьников-девятиклассников Сухомлинова и Сомова,
ограбивших шофера такси, ссылка на то, что они в тот
вечер напились водки и «плохо понимали, что делают».
Или подобная же ссылка студента Григорьева, пытав-
шегося после выпивки в ресторане изнасиловать встре-
тившуюся ему работницу И.
Можно привести сходные по значению примеры опь-
янения, связанного с совершением многих других видов
преступлений, в том числе должностных, против поряд-
ка управления, имущественных и т. п. Важнее, однако,
отметить, что для некоторых преступлений совершение
их в результате опьянения является всегда отягчаю-
щим обстоятельством, поскольку это связано с наруше-
нием специального запрета употреблять спирт-
ные напитки во время исполнения служебных или про-
изводственных обязанностей (например, при нарушении
правил безопасности на транспорте, техники безопас-
ности на производстве, при совершении должностных и
воинских преступлений и т. п.).
Таким образом, во всех тех случаях, когда употреб-
ление алкоголя характеризует лицо отрицательно и по-
зволяет говорить об аморальности субъекта или заслу-
живает особого осуждения, состояние опьянения, вызвав-
шее совершение преступления, является, безусловно,
отягчающим обстоятельством. И, напротив, если кон-
кретные обстоятельства опьянения, обусловившие совер-
шение преступления, сами по себе не свидетельствуют
об аморальности субъекта, то они не должны рассмат-
риваться как отягчающие, а, напротив, могут служить
(при определенных условиях) основанием для смягчения
ответственности.
Таковы, например, случаи, когда злоупотребление
алкоголем было для данного лица единичным, случай-
ным фактом, связанным с каким-либо особым событием,
или когда субъект (особенно из молодежи) был вовле-
8* А. Б. Сахаров
229
чен в выпивку другими (а тем более специально споен,
чтобы таким путем было легче склонить его к совер-
шению преступления).	z
Так, по делу 17\летнего слесаря Кудрина, которого
в день получки его старшие товарищи по работе Неде-
лин и Свинцов напоили водкой, а затем повезли с собой
на городской пляж, где по их наущению пьяный Кудрин
совершил кражу вещей у отдыхающих, суд вполне обо-
снованно признал состояние опьянения, специально вы-
званное другими лицами и обусловившее совершение
Кудриным преступления, смягчающим обстоятельством.
Или, например, супруги Лейбович, известные как
выдержанные и вполне добропорядочные люди, празд-
новали 25-летие совместной жизни — «серебряную
свадьбу». После ухода гостей между ними возникла
ссора, принявшая в результате значительного опьянения
обоих необычно острый характер. Во время ссоры жена
нанесла мужу смертельное ранение в область сонной
артерии. Обусловленность этого преступления фактом
опьянения подтверждалась всеми материалами дела, но
само опьянение в данном случае не могло рассматри-
ваться как отягчающее вину обстоятельство.
Сказанное не является единственным критерием для
определения влияния опьянения на меру ответствен-
ности.
При решении данного вопроса необходимо сочетать
оценку самого факта употребления алкоголя с учетом
того воздействия, которое оказал алкоголь на психику
субъекта, той конкретной роли, которую сыграло опья-
нение в том или ином случае антиобщественного пося-
гательства.
Дело в том, что это воздействие и эта роль далеко
не всегда одинаковы и равнозначны. Общественно опас-
ное поведение в состоянии опьянения может быть ре-
зультатом в первую очередь того, что под влиянием ал-
коголя растормаживается действительная антиобще-
ственная установка субъекта; либо того, что по той же
причине ослабляется способность лица правильно ориен-
тироваться в окружающей действительности, надлежаще
реагировать на возникающие изменения обстановки. Та-
ковы два основных направления отрицательного воздей-
ствия алкоголя на человеческую психику, вызывающего
подчас совершение общественно опасных поступков. Они,
230
разумеется, обычно сочетаются, но в зависимости от пре-
обладания того или другого значение опьянения для
установления степени ответственности Лица, несомненно,
различно.
Субъективная тяжесть содеянного всегда обусловле-
на тем, насколько в нем проявились отрицательные
свойства данного лица, насколько оно выражает обще-
ственную опасность субъекта. Именно- поэтому закон
считает отягчающими ответственность обстоятельствами
совершение преступления из корыстных или иных низ-
менных побуждений, а также в отношении малолет-
него, престарелого или лица, находящегося в беспомощ-
ном состоянии; с особой жестокостью или издеватель-
ством над потерпевшим и т. д. Указанное положение
относится и к деяниям, совершенным в состоянии опьяне-
ния. У нас иногда усиленно, и, пожалуй, чрезмерно под-
черкивается, что под влиянием алкоголя человек со-
вершает поступки, на которые в трезвом состоянии он
не способен, которые находятся «в резком противоречии
с вероятным его поведением при тех же обстоятельствах
в нормальном состоянии»1, со всем его моральным об-
ликом и т. д. Такая точка зрения служит, между про-
чим, основанием для весьма распространенного еще в
быту и безусловно вредного снисходительного отноше-
ния к лицам, совершающим антиобщественные поступки
в состоянии опьянения; привычки оправдывать этих лиц
ссылкой на действие алкоголя и на то, что совершенное
является нехарактерным, случайным и даже чуждым
данному-субъекту. А между тем это далеко не всегда так.
В подавляющем большинстве случаев антиобщест-
венное поведение в состоянии опьянения обусловлено
тем, что, ослабляя тормозные процессы, понижая само-
контроль и притупляя чувство ответственности, алкоголь
способствует тем самым высвобождению и проявлению
действительной антисоциальной сущности данного
субъекта, присущих ему отрицательных моральных
свойств, индивидуалистических и эгоистических побуж-
дений, низменных чувств и т. д. Причем в одних случаях
это очевидно и наглядно, так как антисоциальные свой-
ства субъекта относительно устойчивы, они и в трезвом
\ «
1 См., например, «Ученые записки Таджикского Государствен-
ного Университета», т. XI, Сталинабад, 1956, стр. 138.
8**	231
состоянии выражены заметно, меньше подчинены требо-
ваниям общественной необходимости. Таково поведение
злостных хулиганов, различные посягательства против
личности, разбой, кражи и прочие преступления мораль-
но разложившихся людей, систематически злоупотреб-
ляющих алкоголем.
В других случаях обусловленность совершаемого в
состоянии опьянения общественно опасного посягатель-
ства расторможенными алкоголем антиобщественными
взглядами и установками субъекта не столь заметна,
поскольку сами эти взгляды и установки сравнительно
слабее; в трезвом состоянии они более скрыты, меньше
выражены во вне, лучше подчинены социально выра-
ботанной способности торможения. Однако воздействие
алкоголя, нейтрализуя сдерживающие начала, развя-
зывает указанные отрицательные свойства личности и
облегчает их проявление в конкретном преступном по-
сягательстве.
Вместе с тем при всей бесспорности отрицательного
воздействия алкоголя на каждого человека отнюдь
не каждый ведет себя в состоянии опьянения вопреки
требованиям социалистической морали и советского
правопорядка. Даже в состоянии опьянения человек не
сделает того, что совершенно чуждо его натуре; обла-
дая высокими и твердыми моральными принципами, он
и под влиянием алкоголя не совершит безнравствен-
ного поступка.
Следовательно, то, что иногда в поведении пьяного
кажется неожиданным и случайным, в действительности
является, как правило, результатом расторможен-
ной в результате опьянения антиобщественной сущно-
сти субъекта, в большей или меньшей степени скрытой
до этого.
Совершенно естественно, что в подобных случаях со-
стояние опьянения не может служить смягчающим об-
стоятельством, ибо хотя содеянное и связано с употреб-
лением алкоголя, последнее лишь облегчило проявление
отрицательных социальных свойств данного субъекта,
которые непосредственно и обусловили его поступок.
Весьма показательно в этом отношении определение
Судебной коллегии по уголовным делам Верховного
Суда СССР по делу Громова, осужденного к высшей
мере наказания — расстрелу за умышленное убийство.
232
Громов и потерпевший Яковлев пьянствовали в доме
своего приятеля Фомина, После незначительной раз-
молвки «обидивщийся» Громов вышел из дома и, сев в
стоявшую невдалеке чужую повозку, хотел на ней
уехать. Яковлев помешал ему в этом, объясняя, что по-
возка чужая. Тогда Громов возвратился в дом, взял в
сенях топор, спрятал его за спиной и, выйдя на улицу,
ударил им ничего не подозревавшего Яковлева, кото-
рый тут же умер. Отклоняя ходатайство о смягчении
наказания, Судебная коллегия отвергла ссылку на то,
что Громов совершил убийство под влиянием обиды,
нанесенной ему Яковлевым и усиленной действием ал-
коголя. * Противопоставив этим доводам общий амо-
ральный и антиобщественный облик Громова, легко
проявившийся в результате опьянения, Коллегия указа-
ла, что явно мелочная ссора в доме Фоминых и вполне
правомерные действия Яковлева по предотвращению
хулиганского поступка Громова в отношении чужой по-
возки, не могли вызвать и не вызвали у Громова чув-
ства той обиды и мести, которые толкнули его на со-
вершение убийства. Так реагировать на указанные
факты мог только злостный хулиган, каковым, как вид-
но из дела, и являлся Громов, нигде не работавший,
в прошлом не раз привлекавшийся к уголовной ответ-
ственности.
Иное положение имеет место, когда общественно
опасное посягательство вызвано главным образом тем,
что в результате опьянения лицо неправильно воспри-
нимает происходящие события, утрачивает в той или
иной мере способность надлежаще реагировать на них,
ориентироваться в окружающей обстановке, Причине-
ние вреда в этих случаях не связано с антиобществен-
ными и аморальными качествами субъекта, низменны-
ми чувствами и безнравственными побуждениями.
И если при этом сам по себе факт употребления алко-
голя не свидетельствует об отрицательных свойствах
лица, состояние опьянения может рассматриваться как
смягчающее вину обстоятельство. Примером сказанного
служит следующее дело. Чулков возвращался поздно
вечером от знакомых, где он сильно выпил. По дороге
ему встретилась взволнованная женщина, рассказав-
шая, что минуту назад в соседнем переулке она была
ограблена и чуть не изнасилована двумя мужчинами,
233
от которых с трудом вырвалась. Направившись в ука-
занный переулок, Чулков столкнулся с выбегавшим от-
туда человеком, которого принял за преступника, сбил
его с ног и стал наносить удары, а когда человек под-
нялся, Чулков бросил ему в голову кирпич, причинив
смертельное повреждение. Впоследствии оказалось, что
потерпевший никакого отношения к ограблению жен-
щины не имел, спешил домой с работы, о чем кричал
во время своего избиения. Но, будучи пьян, Чулков не
смог этого учесть. Очевидно, что опрометчивые действия
Чулкова и допущенная им в результате трагическая
ошибка были обусловлены повышенной возбужденно-
стью и ослабленной ориентацией, вызванными опьяне-
нием. Однако само опьянение в этом случае было не
отягчающим, а скорее смягчающим вину обстоятель-
ством.
Указывая на то, что состояние опьянения, не устра-
няя вменяемости обвиняемого, может при известных
обстоятельствах быть учтено как смягчающее вину об-
стоятельство, Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда СССР признала наличие таких об-
стоятельств по делу Мясоедова, который, встретившись
со своим бывшим сослуживцем Б. и изрядно выпив с
ним по этому поводу, остался у него ночевать, а когда
Б. уснул, собрал в узел различные носильные вещи,
узнал у соседей, как выйти из дома, и попытался уйти
с вещами, но был задержан. На следствии и в суде
Мясоедов объяснял, что взял вещи, чтобы обменять их
на водку, о чем у них с Б. якобы была договоренность,
которую Б., однако, отрицал. Считая подобные объяс-
нения неправдоподобными, но, учитывая вместе с тем
положительные данные о личности Мясоедова, Колле-
гия признала, что Мясоедов совершил преступление
под влиянием опьянения и что это должно быть приня-
то во внимание при оценке степени его вины1.
'Нельзя не согласиться с И. И. Гореликом, который,
анализируя этот случай, пишет, что смягчающим об-
стоятельством «являлось отнюдь не то, что преступный
умысел возник в результате состояния опьянения... Та-
ким смягчающим обстоятельством скорее являлось воз-
1 См1. «Судебная практика Верховного Суда СССР» 1946 г.,
вып. VIII, стр. 12—14.
234
никшее в результате опьянения неосновательное пред-
ставление о согласии потерпевшего на изъятие его иму-
щества... Пусть такого согласия в действительности не
было, но оно представлялось виновному в силу его со-
стояния. Таким образом, это состояние может рассмат-
риваться как смягчающее обстоятельство» Ч
И действительно, опьянение может смягчить ответ-
ственность не потому, что именно под его воздействием
выявилась и реализовалась способность субъекта со-
вершить преступление (в лучшем случае опьянение при
этом не отягчает ответственности), а потому, что в ре-
зультате опьянения лицо неправильно воспринимало об-
стоятельства и по этой причине действовало ненадле-
жащим образом (разумеется, речь идет о лице, для
которого антиобщественное поведение и сам случай
опьянения являются нехарактерными).
Мы подробно рассмотрели вопрос об опьянении, как
об одной из непосредственных причин многих преступ-
лений. Следует иметь, однако, в виду, что связь между
алкоголизмом и преступностью не исчерпывается тем,
что состояние опьянения способствует или непосредст-
венно вызывает совершение общественно опасных дей-
ствий благодаря особенностям психической деятельно-
сти человека в подобном состоянии.
Отрицательное воздействие алкоголя на человека
состоит также и в том, что систематическое пьянство
глубоко отражается на общем духовном и моральном
облике человека. Оно значительно сужает круг его ин-
теллектуальных интересов, огрубляет чувства и нравы,
активизирует и усиливает индивидуалистические, анти-
общественные, низменные желдния и стремления, при-
водит к отрыву лица от коллектива, а нередко и к пол-
ному нравственному разложению, к деградации челове-
ческой личности. Пьянство создает благоприятные
условия для круговой поруки и семейственности, пло-
дит беспринципность, приспособленчество, шкурниче-
ство, а все это в свою очередь способствует соверше-
нию различных преступлений.
Таким образом, будучи одним из отвратительней-
ших пережитков прошлого, алкоголизм одновременно
1 «Вопросы уголовного права и процесса», вып. I, Минск, 1958,
стр. 26—28.
235
усиливает другие пережитки в сознании людей, лежа-
щие в основе многих преступных посягательств: черст-
вость, грубость, эгоизм, аморальные и антиобществен-
ные взгляды и побуждения.
Все это придает особую остроту задаче успешной
борьбы с алкоголизмом и окончательного его искоре-
нения. Партия и правительство уделяют этому очень
большое внимание, считая алкоголизм совершенно не-
терпимым явлением в нашей среде.
В советском обществе нет социальных условий, тол-
кающих людей к пьянству. У нас «питейный обычай»—
один из вреднейших пережитков прошлого, которым
еще заражены некоторые граждане, результат низкой
культуры человека, его моральной неустойчивости и
распущенности.
И хотя число таких лиц в общем невелико, это не
может служить основанием терпимого отношения к
фактам пьянства.
Решительная и неуклонная борьба с алкоголизмом
обусловлена его несовместимостью со всем укладом со-
циалистических общественных отношений, с широчай-
шими возможностями трудового творчества и духов-
ного развития советских людей. Выступая перед рабо-
чими Кировского завода в Ленинграде, Н. С. Хрущев
говорил, что партия и правительство вели и ведут на-
стойчивую борьбу против пьянства потому, что оно на-
носит вред интересам нашего общества, подрывает
здоровье трудящихся, отрицательно сказывается на се-
мейном быте, наносит немалый вред производству и
толкает на преступления.
Вопросы борьбы с алкоголизмом обсуждались в
высших партийных и государственных органах. Депу-
таты Верховного Совета СССР при обсуждении нового
уголовного законодательства и вопросов преступности
на декабрьской сессии в 1958 году и делегаты XXI съезда
КПСС, решительно осудив имеющиеся еще факты пьян-
ства, потребовали усиления борьбы с этим злом. Таково
единодушное требование и всего советского народа, по-
лучающее достаточно яркое отражение в нашей печати.
Борьба с алкоголизмом предполагает сочетание са-
мых разнообразных форм и средств. Первенствующая
роль среди них принадлежит, несомненно, постоянной,
236
активной и настойчивой воспитательной работе, ибо,
как справедливо заметил Н. С. Хрущев, «теперь пьян-
ство— это прежде всего результат плохого воспитан
ния...» Ч
Необходимое воспитательное воздействие обеспечи-
вается не только и даже не столько разъяснением и
убеждением, сколько неизбежным и безусловным об-
щественным осуждением пьянства, нетерпимым
отношением к фактам злоупотребления спиртными на-
питками. К сожалению, люди, допускающие подобные
злоупотребления, далеко не всегда встречают должное
осуждение своих поступков со стороны общественности.
А ведь без этого не может быть успешной и эффектив-
ной борьбы с алкоголизмом. Надо поднять против
пьянства гневный голос всей нашей общественности.
Надо, чтобы каждый случай пьянства вызывал едино-
душное и суровое осуждение окружающих, чтобы каж-
дый поддавшийся этому пороку остро чувствовал на
себе осуждающую реакцию общественности.
Именно таково главное направление воспитательной
работы по борьбе с алкоголизмом. Воспитание обще-
ственности в духе непримиримого отношения к
пьянству — лучшее средство перевоспитания и самих
пьяниц.
Далее, в борьбе с алкоголизмом большое значение
имеют всемерное улучшение и оздоровление условий
быта трудящихся, постоянное внимание к вопросам ор-
ганизации их досуга, повышение и расширение духов-
ных интересов и потребностей, противостоящих и вытес-
няющих влечение к алкоголю.
Борьба с алкоголизмом требует также определен-
ных хозяйственно-организационных мероприятий, отча-
сти уже осуществляемых (хотя не всегда и не всюду
достаточно последовательно), а отчасти еще ожидаю-
щих разрешения. Это, прежде всего, касается упорядо-
чения торговли спиртными напитками: сокращение чис-
ла торговых предприятий, продающих водку, запреще-
ние продажи водки в столовых, закусочных, буфетах,
кафе и т. д., ограничение отпуска ее в ресторанах и т. п.
Безусловно правильным и целесообразным является
запрещение продажи водки в утренние часы (до
1 «Правда» 5 июля 1958 г.
237
10 час.); думается только, что есть все основания рас-
пространить это запрещение, по крайней мере, на все
дообеденное время дня.
Представляется также оправданным и целесообраз-
ным если не полное запрещение, то во всяком случае
существенное ограничение продажи спиртных напитков
в праздничные дни, а также в дни получения зарплаты
большинством трудящихся ’. Изучение и обобщение су-
дебной практики показывает, что многие преступления,
связанные с употреблением алкоголя (хулиганство, те-
лесные повреждения, пьяные драки и т. п.), соверша-
ются преимущественно именно в указанные дни1 2.
Безусловное запрещение продажи спиртных напит-
ков подросткам и молодежи следовало бы дополнить
аналогичным запрещением в отношении лиц, уже нахо-
дящихся в явно нетрезвом состоянии.
Ознакомление с судебными делами о преступлениях,
совершенных под влиянием опьянения, рисует довольно
часто повторяющуюся картину, когда люди, уже буду-
чи изрядно пьяными и не умея сами себя ограничить,
беспрепятственно приобретают в магазинах, ресторанах
и т. п. водку и в результате оказываются в таком
состоянии, при котором возможность совершения об-
щественно опасных поступков достигает высшего
предела.
Наконец, борьба с алкоголизмом предполагает ис-
пользование и некоторых правовых, в том числе и уго-
ловноправовых средств для предупреждения и устране-
ния того, что способствует как самому пьянству, так и
связанному с ним антиобщественному поведению.
1 См. А. А. Пионтковский, К вопросу о причинах преступ-
ности в СССР и мерах борьбы с ней, «Советское государство и
право» 1959 г. № 3, стр. 85—98.
2 Так, обработка данных о хулиганстве, полученных при изуче-
нии преступности в Ярославской области, показала, что это пре-
ступление (как известно, более чем на 95°/о связанное с опьянением)
в 53% случаев было совершено в воскресные и праздничные дни.
Сходная картина была выявлена и по делам об убийстве, 52°/о кото-
рых оказались совершенными в воскресные и праздничные дни в ре-
зультате злоупотребления алкоголем. По данным прокуратуры Горь-
ковской области, многие из опасных преступлений совершаются в дни
праздников, особенно религиозных, когда более чем обычно упот-
ребление алкоголя. В некоторых районах области на эти дни падает
до 75% всех опасных преступлений («Социалистическая законность»
1958 г. № 8, стр. 10).
238
Прежде всего это относится к самогоноварению.
В заключительном слове на XXI съезде КПСС
Н. С. Хрущев говорил о необходимости усилить борь-
бу «...с винокурами, этими «химиками», которые нано-
сят серьезный ущерб здоровью людей и вредят об-
ществу» Ч
Уголовная ответственность за самогоноварение пре-
дусмотрена уголовными кодексами всех союзных рес-
публик. Причем как формулировка составов, так и
санкции за это правонарушение вполне могут обеспе-
чить надлежащую борьбу с ним. И если борьба эта
еще недостаточна, то дело здесь в недостаточном при-
менении уголовного закона. Есть основания говорить о
том, что органы милиции и прокуратуры не ведут еще
активной борьбы с самогонщиками. В некоторых мест-
ностях, преимущественно сельских, самогоноварение
приобретает чуть ли не массовый характер, а необхо-
димой борьбы с ним не ведется.
Нередко бывает, что о систематическом занятии са-
могоноварением того или иного лица хорошо известно
всем окружающим, в том числе и представителям вла-
сти, но уголовное преследование возбуждается лишь
при наличии каких-либо особых обстоятельств, чаще
всего попутно с обвинением в другом преступлении, в
связи с обнаружением самогонного аппарата при обы-
ске по другому делу, или с фактом дерзкого хулиган-
ства, либо иного тяжкого преступления, связанного с
употреблением алкоголя и т. п.1 2.
Разумеется, уголовная репрессия не единственное и
даже не главное средство борьбы с самогоноварением.
Прежде всего здесь необходима постоянная и настойчи-
вая воспитательная работа, мобилизация всей общест-
венности и в первую очередь молодежи против этого
нетерпимого явления. На XIII съезде ВЛКСМ Н. С. Хру-
щев призвал комсомольцев направить против самогон-
щиков, способствующих распространению пьянства,
острые копья своей «легкой кавалерии»3.
1 «Правда» 6 февраля 1959 г.
2 См. «Социалистическая законность» 1958 г. № 8, стр. 11—12;
1959 г. № 4, стр. 24—25 и др. На недостаточную борьбу с самогоно-
варением в свое время обращал внимание и Пленум Верховного
Суда СССР в постановлении от 5 января 1951 г.
3 «Правда» 19 апреля 1958 г.
239
Думается, что немалый результат может дать рас-
смотрение определенной категории случаев самогонова-
рения: изготовление самогона или иных алкогольных
напитков в первый раз и для собственного употребле-
ния— товарищескими судами1, наделенными правом
применять в таких случаях не только общественное
порицание, но и штраф или исправительные работы с
отчислением определенного процента заработка в поль-
зу культурно-просветительных нужд данного предприя-
тия, учреждения, колхоза и т. п., а также публичное
уничтожение самогонного аппарата и конфискацию про-
дуктов самогоноварения.
Кроме того, представляется целесообразным, поми-
мо уголовноправовых мер, предусмотреть и админист-
ративные меры воздействия в отношении лиц, наруша-
ющих запрещение изготовлять самогон. В частности,
применение в административном порядке по постанов-
лению народного судьи или административной комис-
сии местного Совета краткосрочного ареста за изготов-
ление самогона для собственного употребления (можно
обусловить это предварительным осуждением за* ана-
логичные действия товарищеским судом или объявлени-
ем под расписку специального предупреждения) позво-
лило бы обеспечить быструю и достаточно Действенную
реакцию в тех случаях, когда привлечение к уголовной
ответственности обоснованно признается нецелесообраз-
ным, а в результате вообще никакой ответственности
не наступает.
Вместе с тем в отношении лиц, не поддающихся об-
щественному и административному воздействию, а так-
же изготовляющих самогон для сбыта, должны неот-
ступно применяться установленные законом меры уго-
ловной репрессии.
В борьбе с алкоголизмом и алкогольными преступ-
лениями необходимы также правовые гарантии соблю-
дения установленных (но, к сожалению, нередко нару-
шаемых), а также возможных в будущем ограничений
в торговле спиртными напитками.
1 Уголовный кодекс РСФСР 1960 года устанавливает, что уго-
ловная ответственность за подобные случаи самогоноварения насту-
пает при условии, если раньше за такие действия к виновному уже
применялись меры общественного или дисциплинарного воздействия
(ст. 158, ч. 1).
240
Разумеется, далеко не всегда подобные нарушения
можно подвести под признаки должностного злоупот-
ребления как по степени их общественной опасности,
так и с учетом специального субъекта указанного пре-
ступления. Да и независимо от этого применение уго-
ловной репрессии в подобных случаях вряд ли целесооб-
разно и оправдано, исключая особо злостные нарушения.
Зато было бы весьма эффективным, если торговые
работники, уличенные в нарушении установленных ог-
раничений продажи спиртных напитков, несли ответ-
ственность за подобные Действия не только в порядке
-служебной подчиненности, но и непосредственно перед
общественностью, в частности, перед общественными су-
дами предприятий, учреждений, колхозов, строек, до-
моуправлений и т. п. Было бы правильно и весьма дей-
ственно, если бы перед такими судами рядом с пьяницей
держал ответ и тот продавец, который, в наруше-
ние существующих правил, отпускал ему спиртное, спо-
собствуя тем самым и пьянству, и нарушениям общест-
венного порядка. Столь же поучительной и действенной
была бы ответственность торговых работников перед
судом общественности: родителей, педагогов и т. д.
(в домоуправлениях или по предприятиям) —за отпуск
спиртных напитков детям и подросткам.
Общественные суды могли бы в рассматриваемых
случаях выносить не только общественное порицание
или применять штраф, но и принимать обязательное
для администрации торгового предприятия решение об
отстранении данного продавца от торговли спиртными
напитками, переводе его на определенный срок на под-
собные работы и т. п.
В случаях систематического нарушения правил тор-
говли спиртными напитками (при наличии администра-
тивных взысканий или осуждения в общественном
порядке) по представлению общественности мог бы при-
меняться и краткосрочный арест (от 3 до 10 дней), на-
значаемый народным судьей или административной
комиссией местного Совета. Наконец, в особо злостных
случаях оправдано привлечение и к уголовной ответ-
ственности. Все это должно получить соответствующее
законодательное разрешение1.
1 Принятый в 1959 году Уголовный кодекс Казахской ССР в
специальной статье признает уголовно-наказуемыми нарушения
241
Специального внимания заслуживает вопрос об от-
ветственности за приучение к вину или спаивание ма-
лолетних и несовершеннолетних.
Подобные действия по своей сущности и обществен-
ной опасности весьма сходны с развращением назван-
ных лиц, а также с привлечением их к совершению об-
щественно опасных действий (к участию в преступлени-
ях, занятию спекуляцией, проституцией, нищенством и
т. д.), за которые закон всегда предусматривал уголов-
ную ответственность (ст. 210 УК РСФСР 1960 года
и соответствующие статьи УК других союзных рес-
публик) .
Учитывая особо вредное влияние алкоголя на нрав-
ственное развитие и поведение детей и подростков, не-
редко способствующее совершению ими различных пре-
ступлений \ следует высказаться за установление от-
ветственности за систематическое привлечение и
приучение малолетних и несовершеннолетних к употреб-
лению спиртных напитков и спаивание их.
Ответственными за это должны быть признаны как
родители и иные лица, осуществляющие воспитание
подростка, так и все прочие граждане, фактически ока-
зывающие на него такое вредное влияние. Случаи со-
вершения подобных действий могли бы рассматривать-
ся общественными судами2.
установленных ограничений торговли спиртными напитками, если
эти нарушения совершены после применения мер общественного воз-
действия либо административного взыскания за аналогичные дей-
ствия.
1 В г. Иванове за квалифицированное хулиганство был осужден
17-летний Сергеев, который в день первомайского праздника во вре-
мя демонстрации трудящихся, будучи сильно пьян, приставал
к гражданам, сквернословил, учинил драку, избил комсомольцев и
оказал сопротивление работникам милиции, пытавшимся его успо-
коить. На следствии и в суде выяснилось, что Сергеев пьет уже
несколько лет, что приучил его к этому отец, сам постоянно зло-
употребляющий алкоголем; что мать Сергеева не только не препят-
ствовала, но сама угощала водкой своих «мужчин», хотя одному
из них не было вначале и 15 лет. В день описанного преступления
Сергеев тоже выпил вместе с отцом, при попустительстве и содей-
ствии матери, а в результате оказался на скамье подсудимых
(см. «Социалистическая законность» 1959 г. № 4, стр. 24).
2 Уголовные кодексы Узбекской и Казахской ССР предусмат-
ривают лишение свободы на срок до трех лет за вовлечение несо-
вершеннолетних в азартные игры, пьянство, нищенство и другие
вредные для общества и самого несовершеннолетнего действия.
242
В борьбе с пьянством и особенно с совершаемыми
в связи с ним нарушениями общественного порядка,
в том числе и преступлениями (хулиганством, различ-
ными посягательствами против личности и др.), опреде-
ленную сдерживающую роль могло бы сыграть запре-
щение появления в общественных местах в нетрезвом
состоянии.
Разумеется, пьяный представляет обычно известную
опасность в любой обстановке; под влиянием алкоголя
он способен не только в общественном месте совершить
ненадлежащие поступки, но и причинить тот или иной
вред своим близким, членам семьи и т. д.
.Однако возможность подобного поведения значи-
тельно возрастает и опасность его усиливается при на-
хождении пьяного именно в общественных местах.
Прежде всего сам факт пребывания на людях в пья-
ном виде, когда человек недостаточно владеет собой,
плохо держится на ногах, теряет контроль за своей
речью, приобретает неряшливый, неприятный, отталки-
вающий вид и т. п., оскорбляет нравственные чувства
окружающих. Но, кроме того, именно соприкосновение
с посторонними гражданами чаще всего вызывает у
пьяного обусловленную опьянением ненадлежащую ре-
акцию, дает почву для проявления расторможенных
алкоголем антисоциальных взглядов и побуждений.
В условиях общественного места легче и острее всего
обнаруживается несоответствие и разлад между вы-
званным опьянением состоянием психики и требования-
ми общественного поведения. Анализ такого наиболее
типичного для опьянения преступления, как хулиган-
ство, показал, что оно совершается:
на улицах, парках, танцплощадках, в садах и скве-
рах— 35%;
в помещениях различных культурно-просветитель-
ных учреждений (кино, театрах, клубах, библиотеках
и т. п.) — 16,3%;
в предприятиях общественного питания (рестораны,
столовые, кафе, закусочные, буфеты и т. д.) —13,7%;
в учреждениях, на предприятиях, в магазинах —
13,5%;
на транспорте — 3,6%;
в общежитиях — 6,6 %;
243
в квартирах — 9,7%.
Сходные данные были получены при изучении со-
стояния преступности в Ярославской области как по
хулиганству, так и по убийству.
Запрещение появления в общественных местах в не-
трезвом виде, подкрепленное соответствующей санк-
цией, могло бы не только предотвратить совершение
многих преступлений, но и непосредственно отразиться
на употреблении алкоголя, существенно сократив его.
Ибо подобное запрещение, с одной стороны, было бы на-
глядным и действенным государственным осуждением
пьянства, а с другой,—создавало бы для лица, злоупо-
требившего алкоголем, ряд неудобств и трудностей, ко-
торые способны были бы удержать некоторых от та-
кого злоупотребления.
Эти соображения тем более обоснованны, что упо-
требление алкоголя в большинстве случаев бывает свя-
зано с намерением последующего посещения тех или
иных общественных мест: парков, садов, стадионов,
клубов, танцплощадок и т. п. Любители выпить обычно
считают это непременным условием проведения своего
досуга: в пьяном состоянии их как бы «тянет на люди»,
и меньше всего они склонны в таких случаях оставать-
ся одни дома.
Наказуемость появления в общественных местах в
нетрезвом виде не является чем-то принципиально но-
вым для нашего государства. Еще постановление СНК
РСФСР от 19 декабря 1919 г., подписанное В. И. Ле-
ниным, в ст. 11 предусматривало: «...За распитие неза-
конно приготовленных и незаконно полученных крепких
напитков, упоминаемых в предыдущих статьях (речь
шла о самогоне.— А. С.), в публичных местах, во вся-
кого рода заведениях, а также за допущение такого
распития и за появление в публичном месте в состоя-
нии опьянения виновные в том лица подвергаются ли-
шению свободы с принудительными работами на срок
не менее одного года»1.
В последующем уголовном законодательстве подоб-
ные нормы не были предусмотрены. Правда, местные
органы власти в своих обязательных постановлениях
- 1 «Сборник документов по истории уголовного законодательства
СССР и РСФСР», М., 1953, стр. 63.
244
устанавливали административную ответственность в ви-
де штрафа за распитие спиртных напитков в недозво-
ленных местах, а иногда и за появление в обществен-
ных местах в нетрезвом состоянии. Однако практиче-
ски эти постановления применялись плохо и действен-
ной борьбы с подобными явлениями не велось.
В настоящее время такое положение нетерпимо и
должно быть исправлено.
Разумеется, и здесь очищение от пьяных наших улиц,
парков, садов и скверов, кинотеатров, клубов и стадио-
нов должно быть достигнуто главным образом путем
усиления общественного воздействия и прежде всего
создания в отношении пьяных атмосферы единодушного
морального осуждения.
Но наряду с этим в борьбе с пьяницами следует ис-
пользовать и правовые средства. Обращаясь к рабочим
Кировского завода в Ленинграде, Н. С. Хрущев говорил:
«Как вы думаете, не стоит ли издать более строгий закон
в отношении лиц, которые появляются в пьяном виде
в общественных местах? Если человек вышел на улицу
пьяным, то надо его штрафовать» Ч Это предложение
встретило единодушное одобрение советской обществен-
ности.
Широкое применение в отношении рассматриваемого
поведения может получить вынесение товарищеским су-
дом общественного порицания, предупреждения или
осуждение к штрафу; наложение штрафа органами ми-
лиции или административными комиссиями местного Со-
вета; наконец, применение краткосрочного ареста —до
пяти суток — по постановлению народного судьи (причем
краткосрочный арест за появление,в общественном месте
в нетрезвом состоянии следует обусловить предваритель-
ным применением за аналогичное нарушение указанных
выше общественных или административных санкций).
Детальное решение всех этих вопросов должно быть
дано в специальных нормативных актах — указах Пре-
зидиума Верховного Совета союзной республики или в
постановлениях областных и городских Советов депута-
тов трудящихся. Именно по этому пути пошел Прези-
диум Верховного Совета Эстонской ССР, издавший
1 «Правда» 5 июля 1958 г.
245
30 января 1959 г. специальный Указ «О дополнении
Указа Президиума Верховного Совета Эстонской ССР
от 18 января 1957 г. об ответственности за мелкое хули-
ганство». Статья 4 этого Указа устанавливает, что появ-
ление в пьяном виде на улицах или в других обществен-
ных местах, а равно распитие спиртных напитков в ма-
газинах, на улицах, во дворах жилых домов и других
общественных местах, где это запрещено, влечет за со-
бой: в первый раз — штраф в размере до 100 руб., на-
лагаемый начальником отдела или отделения милиции
исполнительного комитета местного Совета депутатов
трудящихся; в случае повторности — штраф в размере
300 руб., налагаемый административной комиссией рай-
онного или городского Совета депутатов трудящихся *.
Рассмотренные правовые средства борьбы с пьян-
ством и предотвращением связанных с ним общественно
опасных посягательств были бы неполны и недостаточны
без осуществления еще одного весьма важного, вполне
возможного и оправданного мероприятия правового ха-
рактера. Речь идет об обязательном и принудительном
лечении алкоголиков.
Необходимость положительного разрешения этого
вопроса вряд ли требует особой аргументации. Ознаком-
ление с судебной практикой показывает, что значитель-
1 См. «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1959 г. № 2, стр. 34.
Следует заметить, что вряд ли правильно ограничивать при-
меняемые для обеспечения рассматриваемого запрета санкции исклю-
чительно лишь административным1 штрафом, в частности, отказы-
ваться от использования мер общественного воздействия, а в необ-
ходимых случаях — и краткосрочного ареста. Правда, анализируе-
мый Указ предусматривает арест на срок от трех до пятнадцати
суток, применяемый народным судьей в порядке, установленном для
мелкого хулиганства, но не за появление в общественных местах
в пьяном виде, аза неуплату в установленный срок назна-
ченного за это штрафа. Думается, что вряд ли неуплата штрафа
является более опасным, чем само правонарушение, за которое
этот штраф был назначен и которое, на наш взгляд, при опреде-
ленных условиях (неоднократность, злостность и т. п.) значительно
больше оправдывает применение краткосрочного ареста. Кроме того,
это положение Указа Президиума Верховного Совета Эстонской
ССР по существу означает замену штрафа наказанием в виде
лишения свободы, что противоречит одному из неоспоримых прин-
ципов советской карательной политики, нашедшему отражение в ст.
27 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных рес-
публик.
246
ная часть (причем подчас весьма опасных) преступле-
ний, совершаемых в пьяном виде, связана не с единич-
ным и случайным, а с систематическим и неумеренным
употреблением алкоголя. Чем сильнее человек подвер-
жен этому пороку, тем большую опасность представляет
он для общества и окружающих и тем меньше сохраняет
способность самостоятельно перебороть в себе влечение
к алкоголю, удержаться от злоупотребления им. Во
многих подобных случаях меры общественного воз-
действия, административные санкции и даже угроза
уголовной репрессии оказываются недостаточными.
Здесь необходимы медицинские средства, необходимо
лечение, ибо алкоголизм приобретает характер забо-
левания.
А между тем люди, явно и порой очень остро нужда-
ющиеся в лечении от алкоголизма, как правило, не при-
знают необходимости этого, отказываются и уклоняются
от такого лечения. Советы врачей, просьбы родных и
близких, влияние общественности остаются обычно без-
результатными. А никакие иные, более эффективные
меры воздействия применить нельзя: алкоголизм фак-
тически рассматривается как частное дело гражданина,
и антиобщественная его сущность явно недооценивается.
УК РСФСР 1960 г. предусмотрел возможность приме-
нения к алкоголикам и наркоманам принудительного
лечения, а также установления над лицами, злоупотреб-
ляющими спиртными напитками, попечительства. Однако
применение подобных мер на основании Уголовного
кодекса возможно лишь в случае совершения указан-
ными лицами какого-либо преступления. До этого ни-
кто не вправе об яз ать алкоголика лечиться от сво-
его порока.
Отрицательные последствия подобного положения
общеизвестны, ненормальность его очевидна. Советская
общественность не раз высказывалась за установление
обязательного лечения алкоголиков. Справедливо писала
по этому поводу «Комсомольская правда»: «Нелегко ра-
ботать в больнице. Ведь по советским законам нельзя
лечить человека насильно. Принудительное лечение мож-
но применять лишь по приговору суда. А для того, что-
бы суд вынес такой приговор, надо, чтобы было совер-
шено преступление... Правильно ли это? Неужели даже
247
тогда, когда самим врачам ясно, что человек нуждается
именно в принудительном лечении, требуется вся эта во-
локита? Неужели надо ждать преступления; вместо того,
чтобы его предотвратить?» 1
Преступления, конечно, надо не ждать, а предотвра-
щать. И если для этого необходимо лечение человека от
болезни, таящей в себе опасность антиобщественного
поведения, такое лечение должно быть обязательным,
обеспеченным всеми необходимыми средствами, в том
числе и правовыми.
Есть, безусловно, все основания считать желатель-
ным и целесообразным, чтобы в необходимых случаях
компетентные врачебные комиссии выносили решения об
обязательности для данного лица лечения от алкого-
лизма1 2.
Уклонение от выполнения подобного решения должно
рассматриваться как административный деликт, влеку-
щий за собой постановление административной комиссии
местного Совета депутатов трудящихся об обязатель-
ном лечении данного лица, а при злостном его уклоне-
нии от этого — принудительное лечение в специальных ле-
чебных заведениях, соединенное с изоляцией; назначае-
мое народным судом. Принципиальное решение данного
вопроса должно быть дано в законодательном поряд-
ке— в указах Президиумов Верховных Советов союзных
республик; детальная его регламентация — в постанов-
лениях Советов Министров союзных республик или в
совместных решениях и инструкциях республиканских
министерств здравоохранения и внутренних дел.
Так, решение медицинской комиссии об обязательно-
сти для данного лица лечения от алкоголизма может
1 «Комсомольская правда» 16 июля 1958 г.
Газета «Известия», говоря о необходимости принудительного
лечения алкоголиков, положительно отвечает на поставленный в за-
головке статьи вопрос: «Имеем ли мы на это право?» («Известия»
2 октября 1959 г.).
2 Еще в 1926 году СНК РСФСР в постановлении от И сентября
«О ближайших мероприятиях в области лечебно-предупредительной
и культурно-просветительной работы по борьбе с алкоголизмом»
обязал НКЗ, НКЮ и НКВД разработать и провести меры принуди-
тельного лечения алкоголиков, не совершивших преступления, но
представляющих социальную опасность и не желающих добровольно
лечиться. Однако фактически это постановление не было реали-
зовано.
248
выноситься как по инициативе самих медицинских уч-
реждений, так и по ходатайству родных и близких алко-
голика, или по представлению общественных организа-
ций, в частности, общественных судов.
Постановление об обязательном лечении алкоголика
должно приниматься административной комиссией мест-
ного Совета — при наличии решения медицинской ко-
миссии об обязательности лечения данного лица (адми-
нистративный орган должен быть наделен правом в слу-
чае необходимости направлять лицо на принудительное
освидетельствование) — по представлению медицинских
учреждений, органов милиции или общественной орга-
низации, а также по заявлению заинтересованных лиц
(родных и близких) об уклонении алкоголика от пред-
писанного ему лечения.
Наконец, судебное решение рассматриваемого вопро-
са должно иметь место на основе представляемых в суд
органами милиции, прокуратуры и комиссиями местных
Советов материалов о злостном невыполнении лицом
решения об обязательном лечении от алкоголизма. Об-
щественные организации и заинтересованные лица в
свою очередь могут ставить вопрос перед названными
органами о необходимости применения к данному лицу
судебных мер воздействия.
Введение обязательного и принудительного лечения
алкоголиков 1 полностью отвечает интересам как обще-
ства, так и самих лиц, страдающих этим пороком. При
надлежаще продуманном порядке применения такого ле-
чения оно нисколько не ущемляет законных прав и ин-
тересов личности, и всякие опасения на этот счет долж-
ны быть отвергнуты, как не имеющие ничего общего с
подлинным демократизмом и гуманностью.
1 Различие между обязательным и принудительным лечением
мы видим в том, что в первом случае лицу предоставляется воз-
можность самому определять, где и как оно будет лечиться; при этом
решение об обязательном лечении не выходит за рамки врачебного
предписания, опирающегося не столько на «авторитет силы», сколько
на силу медицинского авторитета. Во втором же случае лицо обя-
зано пройти необходимый курс лечения в медицинском учреждении,
указанном ему соответствующими органами, подвергаясь при этом
постоянному контролю, а- при необходимости, установленной судом,
и ограничению свободы — изоляции; принудительное лечение, в от-
личие от обязательного, это уже не просто медицинское мероприя-
тие, а государственное воздействие.
? А. Б. Сахаров
249
$ 5. Эффективность законодательства по борьбе
с преступностью, его предупредительно-
воспитательное воздействие
Проявление свойственных лицу индивидуалистических
взглядов и побуждений в конкретном преступном пося-
гательстве во многом обусловлено тем, какова противо-
стоящая подобным проявлениям реакция государства и
общества, насколько она практически обеспечена, эффек-
тивна и действенна. Иными словами, совершение пре-
ступлений находится в определенной зависимости от ор-
ганизации и состояния борьбы с преступностью.
Государство и общество противопоставляют преступ-
лению уголовное наказание, угроза которым призвана
сдержать у неустойчивых преступное намерение, пода-
вить их решимость совершить преступление. Предупре-
дительное воздействие уголовного наказания является
его объективным свойством, связанным с тем, что нака-
зание влечет за собой, с одной стороны, публичное осуж-
дение и опорочение лица, а с другой,— причинение осуж-
денному известных ограничений, лишений, страданий.
Именно в силу этих, безусловно нежелательных для
каждого, последствий угроза наказанием «объективно
и неизбежно психически воздействует на преступника и
на окружающих, оказывая общее и специальное превен-
тивное воздействие, так как ни преступник, ни другие
лица не желают подвергаться тому страданию, которое
наказание неизбежно влечет за собой и которое являет-
ся самим содержанием наказания» Ч
1 М. Д. Шаргородский, Наказание по советскому уголов-
ному праву, М., 1958, стр. 19. Автор этой весьма интересной и цен-
ной книги справедливо указывает, что хотя причинение страданий
и не является специальной целью наказания, «в то же время нет
и наказания, которое не причиняло бы страдания,— такое наказание
бессмысленно, да оно и не является наказанием» (стр. 18). Следует
лишь пожалеть, что М. Д. Шаргородский упустил сказать в этой
связи о весьма важном свойстве уголовного наказания — публич-
ном опорочении осужденного, которое также обусловливает опре-
деленное предупредительное воздействие уголовного наказания,
в частности, тем, что, несомненно, причиняет известные мо-
ральные страдания. Думается, что это свойство уголовного наказа-
ния нужно всемерно поддерживать и развивать путем воспитания
соответствующего общественного мнения; именно с ним связаны
рекомендации больше проводить открытые выездные судебные про-
цессы непосредственно на предприятиях, в учреждениях, колхозах,
домоуправлениях, шире освещать судебные процессы в печати, прак-
520
Конечно, подавляющее большинство советских граж-
дан соблюдают социалистический правопорядок не под
влиянием угрозы наказания, а потому, что это отвечает
их внутренним потребностям, соответствует их принци-
пам, взглядам и убеждениям, их правосознанию. Но на-
ряду с этим имеется отнюдь не малочисленная часть лю-
дей, не свободных еще от пережитков прежней, индиви-
дуалистической, частнособственнической психологии, от
эгоизма, корысти, зависти, душевной черствости и гру-
бости, от анархических взглядов на свободу личности и
узкомещанских представлений о личном благополучии,
которые подчиняют свое поведение требованиям совет-
ского закона главным образом под воздействием угрозы
ответственности и наказания (считаясь и в этом случае
прежде всего не с общественным, а с личным интересом,
желая избежать связанные с уголовным наказанием не-
желательные для себя последствия) Ч И если человек
все же совершает преступление, то не потому, что для
него безразличны уголовная ответственность и наказа-
ние (хотя имеется некоторое количество и таких субъ-
ектов, представляющих особую опасность для общества),
а потому, что он рассчитывает их избежать.
Отсюда следует, что предупредительное воздействие
угрозы уголовной ответственности и наказания предпо-
лагает в качестве необходимого условия неизбежность
и неотвратимость ответственности и наказания, точность
и меткость уголовной репрессии, ее реальность и эффек-
тивность. Общеизвестно ленинское указание: «Предупре-
дительное значение наказания обусловливается... его
неотвратимостью... Важно, чтобы ни один случай пре-
ступления не проходил нераскрытым...»2.
тиковать направление судебных приговоров по месту работы или
жительства осужденного и т. п. Опорочивающее свойство наказания
особенно существенно в случаях применения таких сравнительно
мягких санкций, как общественное порицание, штраф, условное осуж-
дение и т. п.
1 Не касаясь сейчас нравственной оценки такой позиции лич-
ности, надо констатировать, что объективно она отвечает потреб-
ности общества, и общество всемерно заинтересовано обеспечить
такую позицию указанной категории граждан, причем не только как
необходимое в данном случае условие соблюдения ими советского
правопорядка, но и как одно из средств их перевоспитания и по-
степенного приучения к добровольному и сознательному исполнению
норм общественного поведения.
2 В. И. Л е н и н, Соч., т. 4, стр. 373.
9*
251
Как же достигается и чем обеспечивается осущест-
вление этих условий, а вместе с тем и успешное превен-
тивно-воспитательное воздействие угрозы уголовной от-
ветственности? Здесь следует иметь в виду два основных
момента. Во-первых, совершенство уголовного, уголовно-
процессуального и исправительно-трудового законода-
тельства, максимально вооружающего государство и
общество необходимыми правовыми средствами борьбы
с преступлениями и преступниками. Во-вторых, точное
и неотступное применение указанного законодательства,
высокий уровень практической работы милиции, проку-
ратуры, судебных органов и учреждений МВД в борьбе
с преступностью, постоянное и самое активное участие
в этой борьбе всей советской общественности.
Разумеется, оба эти момента неразрывно между со-
бой связаны, взаимно дополняют друг друга. Самое со-
вершенное законодательство может иметь предупреди-
тельно-воспитательное значение лишь при условии, что
оно активно, строго, неотступно претворяется в жизнь.
С другой стороны, самая решительная борьба с уже со-
вершенными преступлениями может оказать успешное
сдерживающее и дисциплинирующее воздействие на
иных неустойчивых членов общества лишь в том слу-
чае, если она ведется в строгих рамках закона. При не-
соблюдении этих условий результат может оказаться
обратный желаемому.
Предупредительная роль четкого законодательства,
возможно более полно и действенно решающего всю со-
вокупность вопросов борьбы с преступлениями, совер-
шенно очевидна. Можно без преувеличения сказать,
что почти все положения уголовного и уголовно-процес-
суального права имеют определенное значение в борьбе
с преступностью не только в связи с их практическим
применением в каждом конкретном случае, но и в ре-
зультате того воздействия, которое каждое из них (и все
в совокупности) оказывает на неустойчивых членов об-
щества самим фактом своего существования в законе
1 Если с этой точки зрения проанализировать, например, по-
становление о добровольном отказе, то нетрудно убедиться, что оно
создает у лица, вставшего на путь совершения преступления, серь-
езный стимул отказаться от него, воздержаться от доведения за-
думанного до конца, от причинения общественно опасного резуль-
тата, гарантируя освобождение от ответственности за начатое, по
добровольно оставленное посягательство. Столь же очевидна преду-
252
Здесь прежде всего важно установление в законе
перечня надлежаще сформулированных составов об-
щественно опасных деяний, объявляемых преступными
и запрещаемых под страхом уголовного наказания.
Важны указания об основаниях и условиях уголовной
ответственности, о видах наказаний, принципах и по-
рядке их назначения, наконец, конкретные санкции,
предусмотренные законом за каждое из преступлений.
Все это надлежаще ориентирует граждан, указывает
каждому, что дозволено и что недозволено, предупреж-
дает об отрицательных последствиях нарушения зако-
на, удерживая от совершения преступления и помогая
выработать необходимые навыки общественного пове-
дения
В то же время это формирует и направляет общест-
венное мнение против преступных проявлений со сто-
роны отдельных граждан, устанавливает четкие рамки
для прокурорско-следственных органов в борьбе с пре-
ступностью, способствуя этой борьбе и, таким образом,
тоже воздействуя на неустойчивых, убеждая их в неот-
вратимости ответственности.
Подобное воздействие оказывают и нормы процес-
суального закона, предусматривающие развернутую си-
стему процессуальных средств и гарантий успешного
раскрытия преступлений, изобличения виновного и при-
менения заслуженного им наказания.
Не останавливаясь на сказанном детально, отметим
лишь некоторые вопросы уголовного права, представля-
ющие интерес с точки зрения их превентивного значе-
ния в борьбе с преступностью, в связи с разработкой и
принятием нового общесоюзного и республиканского
уголовного законодательства.
Прежде всего это касается отмены аналогии и выте-
кающих из этого некоторых необходимых выводов для
законодательства.
предительная роль нормы об ответственности за преступление, со-
вершенное под влиянием опьянения (о чем подробно говорилось
в предыдущем разделе) и всех иных институтов Общей части, не
говоря уже о конкретных составах преступления.
1 Справедливо указывается, что «само по себе издание такой
нормы (т. е. нормы, объявляющей определенное общественно опасное
деяние у г о л о в н о - н а к а з у е м ы м.— А. С.) служит интересам
предупреждения различного рода антиобщественных действий» (см.
«Социалистическая законность» 1959 г. № 9, стр. 3).
253
Целесообразность отмены аналогии была достаточно
аргументирована в нашей литературе и в настоящее
время признана законодателем. В плане интересующей
нас проблемы предупредительно-воспитательного воз-
действия уголовного закона отмена аналогии имеет со-
вершенно очевидное положительное значение, посколь-
ку она усиливает прицельность уголовной репрессии,
позволяет исчерпывающе указать запрещенные и
наказуемые деяния, укрепляет режим законности в ре-
шении вопросов уголовной ответственности и тем са-
мым повышает ориентирующую роль закона в опреде-
лении должного поведения.
Все это может быть достигнуто лишь в том случае,
если, отказавшись от аналогии, уголовное законодатель-
ство будет содержать предельно точно, четко и полно
сформулированные составы преступлений, охватываю-
щие все без исключения общественно опасные деяния,
требующие и допускающие применение уголовной реп-
рессии х. Нельзя рассчитывать на активную роль зако-
на, если он не определяет должным образом признаки
каждого преступления, злоупотребляет так называемы-
ми «простыми» диспозициями, допускает неясные, не-
определенные, общие термины и выражения. Важней-
шее проявление идеи законности в уголовном праве
(принцип точных составов преступлений) по существу
утрачивается, если закон не описывает преступление, а
лишь называет его, особенно когда речь идет о слож-
ном и достаточно строго караемом посягательстве.
Разумеется, в подавляющем большинстве случаев
гражданам и помимо закона известна общественная
опасность и наказуемость тех или иных деяний. Но
лишь предельно полные, точные и четкие указания на
этот счет в законе способны обеспечить единообраз-
ную, действительно не отвратимую и в то же время
строго подзаконную уголовную репрессию и тем самым
и эффективное превентивно-воспитательное воздействие
на тех, кто в этом нуждается, самой угрозы такой реп-
рессии.
1 См. Б. С. Никифоров, Основные вопросы развития совет-
ского уголовного права в связи с кодификацией уголовного законо-
дательства, «Труды научной сессии ВИЮН, посвященной 40-летию
Великой Октябрьской социалистической революции», вып. I, М.,
1958.
254
Отказ от аналогии и необходимость установить в за-
коне исчерпывающий перечень уголовно-наказуе-
мых деяний потребовал не только тщательно уточнить
известные действующему законодательству составы
преступлений, но и предусмотреть в республиканских
уголовных кодексах некоторые новые составы. Не нару-
шая общей тенденции сужения уголовной ответствен-
ности, это позволяет в действительно необходимых слу-
чаях предупредить угрозой уголовного наказания совер-
шение морально неустойчивыми лицами нежелательных
антиобщественных поступков.
Новые республиканские уголовные кодексы пошли
именно по такому пути. Так, в УК РСФСР, например,
глубоко продумана и в ряде случаев значительно уточ-
нена и улучшена законодательная формулировка от-
дельных составов преступлений, определяющих условия
и пределы привлечения лица к уголовной ответственно-
сти. Примером тому может служить отказ от единого
состава хищения государственного и общественного
имущества и введение взамен него ряда статей, преду-
сматривающих конкретные виды подобного посягатель-
ства: кражу, грабеж, разбой, присвоение или растрату,
завладение социалистическим имуществом путем зло-
употребления по должности, мошенничество и т. д. (ст.
ст. 89—93 УК); более четкое определение составов те-
лесных повреждений различной тяжести (ст. ст. 108—
112), спекуляции (ст. 154), злоупотребления властью
или служебным положением (ст. 170), халатности
(ст. 172), хулиганства (ст. 206) и др.; существенное
уточнение признаков, квалифицирующих ответствен-
ность за отдельные виды преступлений (например, при-
знаки, квалифицирующие разбой,— ст. 91, ч. II и ст. 146,
ч. II, умышленное убийство — ст. 102 и др.).
Выражая общую тенденцию сужения сферы уголов-
ной репрессии, УК РСФСР 1960 года не предусматри-
вает ряд известных прежнему законодательству соста-
вов преступлений, либо вводит в них дополнительные
условия уголовной ответственности — причинение суще-
ственного вреда, тяжких, либо особо тяжких послед-
ствий, совершение подобного посягательства повторно
или после применения за аналогичные действия мер об-
щественного воздействия и т. п. (см., например, ст. ст.
96, 149, 170, 172, 200, 211, 214, 215 и др.).
255
Наконец, УК РСФСР 1960 года предусматривает
ряд новых составов преступлений, которые раньше
либо карались по другим статьям в порядке их расши-
рительного толкования или применения по аналогии,
либо, несмотря на безусловную общественную опас-
ность, оставались безнаказанными. Таковы, например,
причинение имущественного ущерба государственным
или общественным организациям путем обмана или
злоупотребления доверием при отсутствии признаков
хищения (ст. 93 УК); неосторожное уничтожение или
повреждение социалистического имущества (ст. 99), а
также недобросовестное отношение к охране этого иму-
щества (ст. 100); злостное уклонение от оказания по-
мощи родителям (ст. 123); понуждение частным лицом
свидетелей, потерпевшего или эксперта к даче ложных
показаний или подкуп их с той же целью (ст. -183);
угроза убийством, нанесением тяжких телесных по-
вреждений или уничтожением имущества (ст. 207); си-
стематическое занятие бродяжничеством или попрошай-
ничеством (ст. 209); небрежное хранение огнестрель-
ного оружия (ст. 219); надругательство над могилой
(ст. 229) и др.
Таким образом, принятие нового уголовного законо-
дательства значительно усиливает его превентивную
силу и будет лучше способствовать предупреждению
преступлений и окончательной ликвидации преступно-
сти. Следует лишь пожелать, чтобы действующий закон
своевременно учитывал и надлежаще отражал возмож-
ные в будущем изменения преступности, ее форм и
видов, оставаясь постоянно на уровне потребностей
практики.
Усиление превентивно-воспитательной роли уголов-
ного закона предполагает, помимо сказанного, также
глубоко продуманное и наиболее рациональное реше-
ние вопросов наказания.
Ошибочно считать, что сдерживающая сила угрозы
наказания определяется суровостью последнего. «Щед-
рость» в вопросах уголовной репрессии, излишняя и не-
оправданная жестокость и расточительность в этом де-
ле отнюдь не способствует предупреждению преступле-
ний, а скорее, напротив, ожесточает нравы и усиливает
антиобщественную установку, притупляя страх перед
наказанием.
256
«Жестокость,— писал К. Маркс,— не считающаяся
ни с какими различиями, делает наказание совершенно
безрезультатным, ибо она уничтожает наказание, как
результат права»
В соответствии с этим определяется и принципиаль-
ная позиция советского законодателя, отвергающего
чрезмерно суровые меры наказания, его тенденция по
возможности смягчить уголовную репрессию1 2. Эта по-
зиция, характеризующая социалистическую природу на-
шего правосудия, нашла яркое выражение в общесоюз-
ных Основах уголовного законодательства, ограничи-
вающих применение смертной казни строго определен-
ными случаями исключительно тяжких преступлений
(ст. 22); значительно сокративших предельные сроки
лишения свободы (ст. 23) и ссылки (ст. 24), а также
карательную силу исправительных работ (ст. 25), уста-
новивших ряд глубоко гуманных ограничений в приме-
нении некоторых наказаний (ч. II ст. 22, ч. II ст. 23,
ч. V ст. 24, ч. II ст. 30 и др.), предусмотревших воз-
можность полного (ст. 43) и частичного условно-до-
срочного (ст. 44) и досрочного (ст. 45) освобождения
от наказания и т. п.
Указанное общее направление советской каратель-
ной политики получает дальнейшее развитие и конкре-
тизацию в санкциях статей Особенной части новых рес-
публиканских уголовных кодексов, предусматривающих
ответственность за отдельные виды преступлений.
Именно в санкциях непосредственно и в наибольшей
степени заключена предупредительная сила уголовного
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 1, стр. 123.
2 Необходимое снижение репрессии са’мо по себе отнюдь не озна-
чает ослабления борьбы с преступностью. Справедливо замечание,
что не следует путать понятия «усиление борьбы с преступлениями»
и «усиление репрессии» (см. М. Д. Шаргородский, Наказание
по советскому уголовному праву, стр. 24—25). Подобное снижение
было осуществлено, например, в отношении мелкого хищения, мел-
кого хулиганства, мелкой спекуляции и т. п., что, как известно, и
по своему назначению, и по фактическим результатам способство-
вало усилению борьбы с подобными антиобщественными поступками.
Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении от 19 июня
1959 г. весьма отчетливо сформулировал рассматриваемое положе-
ние, указав, что «усиление борьбы с преступлениями и другими
правонарушениями не может быть сведено к механическому приме-
нению строгих мер наказания» («Социалистическая законность»
1959 г. № 9, стр. 15).
257
закона, удерживающая неустойчивых от нарушения
установленного запрета, побуждающая и приучающая
их к должному поведению.
Это достигается продуманным и обоснованным
определением в нормах Особенной части санкций за
каждое преступление, отражающим как общие тенден-
ции социалистического уголовного права в вопросах
наказания, так и конкретные практические потребно-
сти борьбы с преступностью и предупреждения пре-
ступлений.
Неправильно было бы сводить эту задачу к просто-
му механическому снижению всех санкций. Наряду с
общим смягчением ответственности в отношении не-
которых преступлений необходимо и усиление нака-
зания. Хотя тяжесть наказания не определяет целиком
предупредительного воздействия уголовного закона,
последнее все же невозможно без надлежащего со-
ответствия наказания опасности посягательства. Обес-
печение такого соответствия потребовало установить
за некоторые преступления (многие посягательства
против личности, отдельные преступления против
общественной безопасности и общественного порядка,
против правосудия и др.) более высокие, чем это
было предусмотрено ранее, меры наказаний. Так имен-
но и поступил законодатель в новых республикан-
ских уголовных кодексах, в частности, в УК РСФСР
1960 года.
Прежде всего он значительно шире, чем раньше, ис-
пользует альтернативные санкции, предусматривая воз-
можность выбора между двумя, тремя и даже четырь-
мя различными видами наказания (см., например, ст.
ст: 92, 94, 98 ч. I, 100, 112 ч. II, 122, 128 ч. I, 130, 131
ч. I, 140 ч. I, 149 ч. I и Др.). Это уже само по себе ори-
ентирует суд на последовательную индивидуализацию
наказания с учетом конкретных обстоятельств дела и в
первую очередь личности виновного. Во многих случаях
за посягательства, не представляющие большой обще-
ственной опасности, УК РСФСР предусматривает воз-
можность выбора между уголовным наказанием и ме-
рами общественного воздействия (ст. ст. 94, 97,112 ч. II,
127 ч. I, 128 ч. I, 130 ч. I, 131 ч. I, 192 и др.). В то же
время за тяжкие посягательства, в особенности за пре-
ступления против личности, санкции статей УК РСФСР
258
сужают выбор видов наказаний, в ряде случаев пред-
усматривают в качестве наказания только лишение сво-
боды, устанавливают минимальный предел его, а иног-
да и повышают максимум и т. д.
Но дело не только в надлежащем определении санк-
ции по отдельным составам преступлений. Важно тща-
тельное согласование и правильное соотношение между
собой всех санкций в совокупности, ибо только внут-
ренне выдержанная и последовательно согласованная
система наказуемости общественно опасных по-
сягательств может обеспечить действительно успешное
превентивно-воспитательное воздействие уголовного за-
кона.
Предупредительному воздействию закона, несомнен-
но, способствует установление в нем необходимых пра-
вовых гарантий максимальной индивидуализации ответ-
ственности, надлежащего учета степени опасности со-
вершенного деяния и самого субъекта. В этом отношении
определенное значение имеет не только по возмож-
ности наиболее полный перечень обстоятельств, отягчаю-
щих и смягчающих ответственность за преступление, но и
те положения общесоюзных Основ уголовного законода-
тельства и республиканских уголовных кодексов, которые
предусматривают усиление наказуемости особо тяжких
преступлений и особо опасных преступников — рециди-
вистов (более высокий максимум лишения свободы,
возможность тюремного заключения, неприменение до-
срочного освобождения и др.), а также допускают воз-
можность сложения наказания при совершении несколь-
ких преступлений и устанавливают обязательность та-
кого сложения при совокупности приговоров (т. е. при
совершении преступления лицом, уже отбывающим на-
казание за другое преступление) и т. д.
Последние положения, например, позволяют реально
воздействовать угрозой наказания на того, кто, уже со-
вершив одно преступление, считал раньше для себя
безразличным (с точки зрения ответственности) совер-
шение новых преступлений, поскольку по старому зако-
ну в этих случаях действовал принцип поглощения на-
казания.
Наконец, усилению превентивной роли уголовно-
го закона служит гарантированная им стабильность
259
приговора, реальность назначенного по приговору на-
казания.
Известно, что существовавшая до 1959 года практи-
ка досрочного освобождения по зачету рабочих дней,
ввиду болезни и т. п., когда лицо, осужденное за пре-
ступление (в том числе и весьма тяжкое), нередко от-
бывало фактически лишь незначительную часть опреде-
ленного судом наказания, снижала сдерживающее воз-
действие уголовной репрессии и вызывала справедливое
недовольство общественности.
Установленный Основами уголовного законодатель-
ства Союза ССР и союзных республик новый порядок
досрочного освобождения осужденного от наказания
или замены наказания более легким только по реше-
нию суда (исключая, разумеется, случаи амнистии и по-
милования) и притом лишь после фактического отбытия
в зависимости от тяжести преступления !/2 или 2/з на-
значенного срока, при условии, что осужденный при-
мерным поведением и честным отношением к труду
доказал свое исправление (ст. 44), а также предусмотрен-
ные в этом вопросе изъятия, устраняет указанный недо-
статок прежнего закона и, несомненно, повышает сдер-
живающее воздействие угрозы наказания на неустойчи-
вых членов общества.
В деле предотвращения правонарушений, в том чис-
ле и преступного характера, существенное значение
имеет совершенство не только уголовного (материаль-
ного и процессуального) законодательства. Преступле-
ние может иметь место в любой сфере общественных
отношений: в хозяйственной, трудовой, семейной и т. д.
И в любой сфере общественных отношений могут быть
причины и условия, облегчающие или даже непосред-
ственно вызывающие нарушения закона.
От того, как отрегулированы в законе те или иные
области общественных отношений, насколько полно за-
кон выражает в каждом случае объективные потреб-
ности жизни, в известной мере зависит поведение лю-
дей, т. е. соблюдение закона или отклонение от его тре-
бований.
Выше уже говорилось о недостатках и ошибках на
некоторых участках административной, хозяйственной,
финансовой, торговой и прочей деятельности, способст-
вующих совершению преступлений. А ведь нередко
260
подобные недостатки и ошибки связаны с несовер-
шенством правового регулирования данных участков
общественной жизни, а то и прямо опираются на уста-<
ревшие нормативные положения или обусловливают-
ся ими.
Известно, например, что осужденная партией и пра-
вительством система мелочной опеки руководителей
предприятий и учреждений, сковывающая их хозяйст-
венную инициативу, тормозившая производственную
деятельность, толкала некоторых должностных лиц на
обход и нарушения закона. А подобные «объективно
оправданные», «необходимые» нарушения, приучая к
неуважению закона, нередко приводили к другим пра-
вонарушениям, уже ничем не оправданным и подлинно
общественно опасным.
Или другой пример: осуществленное ныне значи-
тельное расширение правомочий советских профсоюзов
по охране прав и интересов трудящихся, установление
нового порядка рассмотрения трудовых споров, распре-
деления жилого фонда и т. п. устранило ряд усло-
вий, которые раньше питали многие злоупотребления,
вызывали различные нарушения законности и право-
порядка.
В области брачно-семейного законодательства мож-
но указать на то, что освобождение мужчины от обя-
занностей по содержанию детей, рожденных вне брака,
привело к известному увеличению числа детей, лишен-
ных необходимого отцовского надзора. Это обстоятель-
ство, осложненное в отдельных случаях некоторыми
особенностями правового положения данной категории
детей, несомненно, затрудняет их надлежащее нравст-
венное воспитание, способствует формированию у та-
ких детей нежелательных взглядов и установок, кото-
рые, в совокупности с другими условиями и обстоятель-
ствами, вызывают иногда и антиобщественные прояв-
ления.
Приведенные примеры (детальное рассмотрение в
подобном плане всего советского законодательства,
естественно, выходит за рамки настоящей работы) сви-
детельствуют о необходимости добиваться такого реше-
ния всех законодательных вопросов, которое в наиболь-
шей степени обеспечивает устранение причин и условий,
способствующих совершению преступлений.
261
£ 6. Уровень практической деятельности
органов милиции, прокуратуры и суда
по борьбе с преступностью
Как уже говорилось, даже самый совершенный за-
кон сам по себе не может оказать должного превен-
тивного воспитательного воздействия, если он не под-
креплен столь же совершенной и эффективной практи-
кой его применения, активной и строго подзаконной
деятельностью государственных органов, обеспечиваю-
щих охрану социалистического правопорядка, непосред-
ственным участием в этом деле всей советской общест-
венности.
Качество повседневной работы милиции, прокурату-
ры, судов по борьбе с преступностью, высокий уровень
организации этой борьбы, всемерное содействие со сто-
роны всех государственных и общественных организа-
ций, должностных лиц и рядовых работников, всех со-
ветских граждан — таковы необходимые условия дейст-
вительной неотвратимости уголовного наказания и
успешного предупреждения преступлений.
Прежде всего важно, чтобы ни один случай совер-
шения преступления не оставался нераскрытым, чтобы
каждый из них вызывал соответствующую реакцию го-
сударственных органов и общественности.
Для этого необходимо обеспечить внимательное от-
ношение органов милиции, прокуратуры, судов, всех
государственных учреждений и должностных лиц к
письмам, заявлениям и жалобам трудящихся о фактах
нарушения советской законности, неправильного пове-
дения отдельных граждан и т. п. Известно, что игнори-
рование подобных фактов или несвоевременная реакция
на них, особенно в отношении так называемых «быто-
вых дел» (систематическое пьянство, хулиганство,
робой и т.п.), создает атмосферу равнодушия и безраз-
личия к подобным явлениям, поощряет правонарушите-
ля, делает его более наглым, дерзким и нередко приво-
дит к совершению значительно более опасных посяга-
тельств Ч
Существенным фактором в борьбе с преступностью
является высокое качество расследования уголовных
1 См. «Социалистическая законность» 1958 г. № 2, стр. 6—7,
№ 5, стр. 7—8; 1959 г. № 1, стр. 25 и др.
262
дел, оперативность, объективность, всесторонность, глу-
бина и полнота расследования, постоянный контакт ор-
ганов расследования с общественностью, обеспечиваю-
щие неотвратимость, меткость и точность уголовной
репрессии — привлечение к ответственности лишь дей-
ствительно виновных лиц, и в то же время привле-
чение всех подобных лиц, причем именно за то, в чем
они фактически виноваты.
В этой связи особенно нетерпимы встречающиеся
иногда в практике случаи, когда ради внешнего, «про-
центного» благополучия в работе следственных органов
неосновательно отказывают в возбуждении трудно рас-
крываемых уголовных дел, необоснованно их прекра-
щают либо без достаточных оснований направляют ма-
териалы в суд для осуждения лица, против которого
было возбуждено уголовное преследование.
Особое предупредительно-воспитательное значение
имеет правильная работа судебных органов по рассмот-
рению и разрешению уголовных дел. Именно в суде
наиболее наглядно и убедительно реализуется отноше-
ние государства и общества к фактам антиобществен-
ного поведения отдельных граждан. Именно судебная
деятельность и судебное решение по уголовному делу
оказывает основное общепревентивное воздействие на
неустойчивых членов общества, предупреждая их про-
тив совершения преступлений, приучая к уважению и
соблюдению социалистического правопорядка.
Успешное осуществление судами этой задачи пред-
полагает: правильное установление фактических обсто-
ятельств рассматриваемого дела, выявление подлинных
виновников преступления и действительной степени их
вины; правильную квалификацию' содеянного, соблюде-
ние требований индивидуализации ответственности, на-
значение разумной и справедливой меры наказания.
Ошибки в разрешении конкретного уголовного дела,
нарушение принципа — «ни один невиновный не должен
пострадать и ни один преступник — уйти от ответствен-
ности»— имеют глубоко отрицательное значение не
только для данного дела и лиц, непосредственно с ним
связанных, но и для общей задачи борьбы с преступно-
стью и предупреждения преступлений. Справедливо
указывается, что осуждение невиновного нельзя скрыть
ни от самого осужденного, ни от действительного ви-
263
новника, ни от их близких, а значит, и от общества Ч
Поэтому такое осуждение вызывает не сокращение пре-
ступности, а прямо противоположные последствия, ибо
убеждает неустойчивых в том, что можно быть винов-
ным и остаться безнаказанным, равно как можно поне-
сти наказание, будучи невиновным.
Точно так же не способствует сокращению преступ-
ности и предупреждению новых преступлений наруше-
ние требования индивидуализации наказания, неоправ-
данная и неразумная жестокость и расточительность в
применении уголовной репрессии.
Известно, что до недавнего времени среди некоторой
части прокурорско-судебных работников было распро-
странено глубоко ошибочное представление, будто един-
ственным и главным средством борьбы с преступностью
является применение суровых мер наказания. В резуль-
тате отдельные практические работники стремились ква-
лифицировать содеянное по закону, предусматривающе-
му более тяжкое преступление, с тем, чтобы можно было
усилить наказание1 2.
Обычно это обосновывалось ссылкой на необходи-
мость общего предупреждения — удержания других лиц
от совершения преступления устрашающим примером
сурового наказания виновных.
В действительности подобная практика глубоко про-
тиворечит принципам советского правосудия: социали-
стическому гуманизму и требованию разумного и спра-
ведливого наказания. Они не имеют ничего общего с
подлинными задачами наказания по советскому уголов-
ному праву — исправления и перевоспитания виновного
и предупреждения новых преступлений со стороны дру-
гих неустойчивых граждан.
Общее и специальное предупреждение составляют
двуединую задачу наказания, а это значит, что они
неразрывны и неотделимы, а тем более не могут про-
тивопоставляться друг другу. Ошибочно полагать, что
задача общего предупреждения может оправдать на-
значение лицу более тяжкого наказания, чем это соот-
ветствует его вине и необходимо для его исправления.
1 См. М. Д. Шаргородский, Наказание по советскому уго-
ловному праву, М., 1958, стр. 17.
2 См. «Социалистическая законность» 1959 г. № 9, стр. 9.
264
Ведь предупредительная сила приговора находится в
прямой зависимости от его разумности и справедливо-
сти; от того, как он понят и воспринят общественностью,
окружающими, на глазах у которых осужденный жил,
работал, совершил свое посягательство.
Вряд ли можно рассчитывать на успешное воспита-
тельное воздействие приговора, который в силу явно не-
правильного решения вопроса о виновности или неспра-
ведливого наказания осужденного вызывает у окружаю-
щих недоумение, несогласие. «Такой приговор не
достигает цели. Более того, он подрывает авторитет со-
ветского правосудия, ...не служит средством предупреж-
дения совершения преступлений другими лицами»
-Не менее отрицательны последствия необоснованно
сурового наказания для исправления самого осужденно-
го. Практике известно немало случаев, когда именно
суровая мера наказания, назначенная судом без учета
конкретных обстоятельств дела и личности подсудимого,
оказывала на него отрицательное влияние. Применение
несправедливо сурового наказания вызывает естествен-
ное чувство внутреннего протеста, нередко озлобление,
известный душевный надлом, которые могут привести
не к исправлению, а к усилению антиобщественной пози-
ции субъекта. Осужденные к неоправданно длительным
срокам лишения свободы, находясь в местах заключе-
ния, теряют перспективу на скорое освобождение и вме-
сто исправления становятся иногда на путь совершения
новых, порой даже более тяжких, преступлений, чем те,
за которые они были осуждены раньше. Вопрос о назна-
чении наказания — один из самых ответственных и важ-
ных моментов в деятельности органов социалистическо-
го правосудия. «Суды должны подходить к нему особен-
но вдумчиво и осторожно, так, чтобы наказание
полностью соответствовало закону и тяжести содеянно-
го и чтобы оно максимально помогало осужденному ис-
правиться и стать полноценным строителем коммуни-
стического общества»1 2. Постановление Пленума Вер-
ховного Суда СССР от 19 июня 1959 г. «О практике
применения судами мер уголовного наказания» со всей
1 Н. К. Морозов, Профилактика и воспитательная работа —
основная форма борьбы с преступлениями, «Социалистическая за-
конность» 1959 г. № 9, стр. 10.
2 «Социалистическая законность» 1959 г. № 9, стр. 10.
265
определенностью указывает, что строгая индивидуализа-
ция наказания, его соразмерность и справедливость
являются важными принципиальными положениями со-
ветского уголовного законодательства и должны неук-
лонно соблюдаться судами при вынесении приговора.
Для усиления предупредительно-воспитательной ро-
ли судебной деятельности по борьбе с преступностью
важно, чтобы эта деятельность не замыкалась в рамках
судебного учреждения, а протекала в постоянном и тес-
ном контакте с общественностью, была как можно более
доступной и доходчивой для всех окружающих. В этой
связи большое значение имеют проведение судебных
процессов непосредственно на предприятиях, стройках, в
колхозах, клубах и т. д.; направление копий судебных
приговоров в коллективы трудящихся по месту работы
и жительства осужденного; широкое освещение судеб-
ной деятельности в местной печати, по радио и т. д.
Поддерживая постоянную связь с общественностью,
суды, прокуратура, милиция должны доводить до све-
дения организаций и коллективов трудящихся факты
преступлений, совершенных на предприятиях, стройках,
в колхозах, чтобы каждое преступление подвергалось
широкому осуждению, вскрывались его причины, а на
виновных оказывалось воздействие всей силой общест-
венного мнения, чтобы создавалась атмосфера нетерпи-
мого отношения к любым преступным проявлениям.
Одним из обязательных условий успешной борьбы с
преступностью, исправления правонарушителей и преду-
преждения новых преступлений является надлежащая
организация исполнения наказания.
В течение длительного времени этот вопрос и на
практике, и в теории явно недооценивался, что приво-
дило к существенному снижению исправительно-
го значения уголовного наказания, к одностороннему
усилению его репрессивно-угрожающего характера, а в
конечном итоге — к ослаблению эффективности уголов-
ноправовой 'борьбы с преступностью.
Нарушение важнейших принципов исправительно-
трудового дела, советской пенитенциарной системы: от-
сутствие должной дифференциации лиц, осужденных к
лишению свободы, и совместное содержание различных
по своей опасности заключенных; недостаточный трудо-
вой режим и трудовое перевоспитание в местах лише-
266
ния 'свободы; ошибки в применении зачетов рабочих
дней и досрочного освобождения; значительный элемент
формализма и слабость воспитательного воздействия
при отбывании исправительно-трудовых работ, осужде-
нии к штрафу, общественному порицанию и т. п.; неудов-
летворительная организация условного осуждения и
т. д.— все это нередко было причиной того, что лицо,
осужденное к уголовному наказанию, не только не ис-
правлялось, а, напротив, еще более укреплялось в своей
антиобщественной позиции, становилось более дерзким
и опасным нарушителем социалистического правопо-
рядка х.
Партия и правительство решительно вскрыли указан-
ные недостатки, приняли необходимые меры к полному
их искоренению, призвав к осуществлению этого дела
как соответствующие государственные органы и учреж-
дения, так и всю советскую общественность.
Проведенная реорганизация мест лишения свободы:
раздельное содержание в них различных по своей опас-
ности категорий правонарушителей; значительное ук-
репление трудового режима; упорядочение досрочного
освобождения; усиление воспитательной работы с за-
ключенными, стремление дать каждому из них производ-
ственную специальность, приобщить к общественно по-
лезному труду, повысить культурно-образовательный
уровень; организация постоянного шефства коллективов
трудящихся над отдельными местами заключения и со-
держащимися в них заключенными; привлечение обще-
ственности к непосредственному участию в осуществле-
нии исправительно-трудовой политики, к борьбе за ук-
репление советского правопорядка.— все это создает
исключительно благоприятные условия и открывает ог-
ромные возможности для успешного исправления лиц,
совершивших преступление, для решительного устране-
ния причин, мешающих этому.
В тесной связи с рассмотренными обстоятельствами
стоит вопрос об условиях, в которых оказывается лицо
после отбытия наказания, особенно лишения свободы.
Эти условия нередко выступают весьма существенным
фактором в определении таким лицом своего дальней-
шего поведения. Они могут либо закреплять оказанное
1 См. «Советское государство и право» 1959 г. № 9, стр. 83.
267
на него в результате осуждения и наказания положи-
тельное воспитательное роздействие, либо, напротив,
разрушать это воздействие, оживлять и даже усили-
вать прежние антиобщественные взгляды и установки
субъекта.
А ведь именно последнему способствуют такие фак-
ты, когда лицо, отбывшее наказание, сталкивается с
предвзятым, порой явно недоброжелательным к себе от-
ношением со .стороны работников органов милиции, про-
куратуры, различных государственных учреждений; ко-
гда ему неосновательно .отказывают в прописке в род-
ном городе, в проживании совместно с близкими, чинят
препятствия в трудоустройстве, проявляют недоверие и
подозрительность, как к лицу опороченному, социально
неполноценному и т. д.
Отрицательные последствия подобного глубоко не-
правильного отношения к бывшему правонарушителю
хорошо известны. Человек оказывается в условиях, ко-
торые не удерживают, а фактически способствуют или
даже прямо толкают его на прежний преступный путь Ч
А ведь это — человек, который особенно нуждается в
надлежащей поддержке, чтобы твердо стать на ноги, сде-
латься достойным членом социалистического общества.
Помочь ему в этом — первейшая обязанность всех
государственных органов и должностных лиц, всех окру-
жающих. «Нам нужен человек для нашего дела,— гово-
рил на III съезде писателей Н. С. Хрущев,— нужен ак-
тивный участник коммунистического строительства.
И таким человеком может стать, как правило, каждый
бывший правонарушитель. Но для этого ...нужен другой
1 При опросе группы заключенных, имевших две и более суди-
мости, 51,2% заявили, что после освобождения от наказания за пер-
вое преступление, они пытались устроиться на работу, но им1 всюду
отказывали по мотивам судимости. Многие оставались без работы
по несколько месяцев, не могли содержать семью, вызывали упреки
родных и в результате вновь совершали преступление, часто сойдясь
с такими же, как они, неустроенными освобожденными.
Сообщая о недоброжелательности и подозрительности органов
милиции, о препятствиях в прописке и трудоустройстве, с которыми
пришлось столкнуться после освобождения из места заключения,
бывший правонарушитель Виктор Раков пишет в газету: «Зачем
меня толкать на преступление, я не хочу этого... Я уже раз был
там и больше туда не хочу! Я сейчас нахожусь на развилке дорог
и не знаю, какой идти... Помогите мне!» («Комсомольская правда»
27 мая 1959 г.).
268
подход, нужно поверить в человека, в его лучшие каче-
ства... надо более чутко подходить к тем людям, которые
имели несчастье «дать себя черту запутать»
Советское государство постоянно требовало от соот-
ветствующих органов, учреждений и должностных лиц
надлежащего внимания к бывшим правонарушителям,
обеспечение их работой, необходимой поддержкой и
т. п. В последнее время этим вопросам уделяется особое
внимание. Исключительное значение имеет привлечение
к этому делу советской общественности, создание специ-
альных комиссий при исполкомах местных Советов, ак-
тивное участие профсоюзных и комсомольских организа-
ций в трудоустройстве бывших правонарушителей, в
организации их быта, в постоянном контроле за их по-
ведением.
Все это создает наиболее благоприятные условия
для окончательного и полного исправления лиц, совер-
шивших преступление, способствует предотвращению с
их стороны рецидива.
* *
*
В заключение необходимо специально остановиться
на вопросе о выявлении и изучении причин антиобще-
ственного поведения, условий и обстоятельств, способ-
ствующих, облегчающих или вызывающих совершение
преступлений.
Практические задачи борьбы с преступностью и пре-
дупреждения преступлений требуют, чтобы по каждому
виду преступлений постоянно выявлялись и детально
изучались все, более или менее типичные, распростра-
ненные или повторяющиеся объективные условия, об-
стоятельства и ситуации, облегчающие или вызывающие
совершение данного вида преступлений.
Такая работа должна осуществляться прежде всего
работниками органов милиции, суда и прокуратуры в
процессе выполнения ими оперативно-предупредитель-
ных и розыскных функций, расследования преступлений,
судебного их рассмотрения и осуществления общего
надзора..
Хотя до 1960 года процессуальный закон и не содер-
жал на этот счет прямых указаний, однако многие реше-
1 «Правда» 24 мая 1959 г.
269
ния руководящих судебных органов постоянно ориен-
тировали практических работников советского правосу-
дия на непременное выполнение подобной работы.
Еще в 1934 году Пленум Верховного Суда СССР в
постановлении от 7 июля указал, что «...при разборе
каждого дела необходимо не только устанавливать от-
ветственность тех или иных .лиц, но выявлять те хозяй-
ственные и организационные дефекты и недочеты, кото-
рые создают обстановку, благоприятствующую преступ-
лениям. По поводу выявленных дефектов и недочетов
необходимо выносить особые определения, направ-
ленные соответствующим партийным и советским
органам» Ч
Аналогичные указания неоднократно давались в ру-
ководящих постановлениях Пленума Верховного Суда
СССР, а также в определениях его коллегий по конкрет-
ным делам. Например, в постановлении Пленума Верхов-
ного Суда СССР от 28 мая 1954 г. «О судебной практике
по делам о хищении государственного и общественного
имущества» сказано, что при рассмотрении дел о хище-
ниях суды должны на основе тщательного расследования
обстоятельств дела выяснять причины, способствующие
хищениям, и доводить частным определением до сведе-
ния соответствующих органов о выявленных недостат-
ках (плохая постановка учета, охрана имущества и
т. п.) для их устранения1 2.
Постановление Пленума Верховного Суда СССР от
4 июня 1960 г. «О судебной практике по делам об умыш-
ленном убийстве» обращает особое внимание судебных
органов на их обязанность в процессе судебного рас-
смотрения не только выяснять конкретные обстоятель-
ства данного дела, но и исследовать и выявлять причины,
которые прямо или косвенно повлияли на совершение
преступления. В случае выявления таких обстоятельств
суды должны частными определениями доводить о них
до сведения соответствующих учреждений и обще-
ственных организаций для принятия мер к их устра-
нению 3.
1 «Сборник действующих постановлений и директивных писем
Верховного Суда СССР 1924—1944 гг.», М., 1946, стр. 115—116.
2 См. «Судебная практика Верховного Суда СССР» 1954 г. № 4,
стр. 3.
3 «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1960 г. № 4, стр. 52.
270
Сказанное относится не только к делам об умышлен-
ном убийстве и касается не только судебных органов.
Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 19
декабря 1959 г. признал необходимым по всем уголов-
ным делам «систематически проводить работу по изуче-
нию причин и условий, способствующих совершению
преступлений, и на основе полученных материалов ста-
вить перед соответствующими организациями вопрос об
устранении выявленных недостатков» В свою очередь
Генеральный Прокурор СССР приказом от 20 июля
1959 г. обязал к тому же прокурорско-следственных ра-
ботников 1 2.
К сожалению, далеко не всегда этой важной задаче
уделяется должное внимание. Некоторые практические
работники недооценивают, а то и просто игнорируют
значение этой работы и порой не только не выясняют
условий и обстоятельств, способствовавших совершению
тех или иных преступлений, но даже в случаях их обна-
ружения не реагируют на это должным образом, не при-
нимают необходимые меры к их устранению.
Весьма показательна в этом отношении явно недо-
статочная практика вынесения судами частных опреде-
лений по поводу вскрытых при рассмотрении отдельных
уголовных дел фактов, способствующих совершению
преступлений. Так, при обобщении судебной практики
по делам о хулиганстве за 1957—4958 гг. установлено,
что суды уделяют совершенно недостаточное внимание
выяснению условий и обстоятельств, способствовавших
совершению этих преступлений. Более того, даже уста-
новив подобные обстоятельства, суды в большинстве
случаев не доводили о них до сведения соответствую-
щих государственных органов или общественных орга-
низаций для принятия надлежащих мер. Достаточно
указать, что ни по одному из дел о хулиганстве, изучен-
ных Верховными Судами Молдавской, Туркменской,
Киргизской, Белорусской и Армянской республик, не
было вынесено частных определений, привлекающих
внимание соответствующих органов - власти, должност-
ных лиц и общественных организаций к вопросам устра-
нения условий, способствовавших возникновению случа-
1 «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1960 г. № 1, стр. 11.
2 См. «Социалистическая законность» 1959 г. № 9, стр. 18.
271
ев хулиганства *. Из общего числа дел этой категории,
изученных Верховным Судом СССР и Верховными Су-
дами союзных республик, только в 0,6% случаев были
вынесены судами частные определения, в которых отме-
чались те или иные недостатки, способствовавшие со-
вершению преступлений 1 2. С полным основанием Верхов-
ный Суд СССР указал, что это не мобилизует силы об-
щественности, руководителей отдельных предприятий и
учреждений, партийных, профсоюзных и комсомольских
организаций на устранение причин, порождающих пре-
ступность. Сходное положение имеет место и по другим
видам преступлений, например, разбою3, умышленному
убийству4 и др.
Даже по делам о преступлениях несовершеннолет-
них, по которым данные о личности виновного особен-
но необходимы для правильного решения вопроса об
ответственности, некоторые следователи и прокуроры не
устанавливают причин совершения таких преступлений и,
кроме самого факта преступления, ничего не исследуют,
не выясняют, в каких условиях проживал правонаруши-
тель, уделялось ли внимание его воспитанию семьей, шко-
лой, пионерской и комсомольской организацией и т. д.5.
Изучение причин и условий совершения преступлений
неразрывно связано с изучением личности преступника.
Сведения об условиях воспитания, обстановке в семье
и бытовом окружении обвиняемого, о его трудовой дея-
тельности и времяпрепровождении, знакомствах и заня-
тиях, образовании, интеллектуальном развитии, харак-
терологических особенностях и т. п. помогают полнее и
глубже разобраться в причинах совершенного преступле-
ния, лучше обеспечить устранение этих причин. В то же
время обобщение данных индивидуального изучения пре-
ступников является основой для более широких выводов
относительно причин преступности и общей профилакти-
1 См. Л. Смирнов, Усилить борьбу с преступлениями против
личности и хулиганством, «Социалистическая законность» 1959 г.
№ 1, стр. 28.
2 См. «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1958 г. № 6, стр. 4.
3 См1. «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1959 г. № 6, стр. 3.
4 См. «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1960 г. № 4,
стр. 35 и 50.
5 См. Г. Бахаров, Искоренить условия, способствующие пра-
вонарушениям несовершеннолетних, «Социалистическая законность»
1958 г. № 10, стр. 11—12.
272
ки преступлений. Следовательно, изучение личности пре-
ступника и причин преступлений необходимо как по каж-
дому конкретному делу, так и в обобщенном виде.
Прав А. А. Герцензон, предлагая ввести обязатель-
ное составление специальных анкет и обеспечить сквоз-
ное изучение личности преступника и условий, способ-
ствовавших совершению преступления, на всех этапах
движения уголовного дела, начиная с момента привле-
чения лица к уголовной ответственности и вплоть до
отбытия им наказания Ч
Заполнение специальных анкет на каждого совер-
шившего преступление дало бы исключительно ценный
материал для обобщенного изучения личности преступ-
ника и причин преступности, весьма способствовало бы
такой работе. Вместе с тем это ориентировало бы про-
курорско-судебных работников на должную полноту
расследования и исследования по каждому уголовному
делу. Представляется, однако, что введение подобных
анкет само по себе может не всегда обеспечить желае-
мый результат, если эти анкеты окажутся лишь неким
приложением к уголовному делу, не связанным с ним
органически. Чтобы избежать такого положения и га-
рантировать исчерпывающее выяснение и надлежащую
фиксацию необходимых сведений о личности преступни-
ка и причинах преступления, следует соответствующим
образом определить пределы доказывания, включив в
них такие факты и обстоятельства, установление кото-
рых хотя и не связано непосредственно с разрешением
данного конкретного дела, но вместе с тем совершенно
необходимо для осуществления успешной борьбы с пре-
ступностью, предупреждения аналогичных преступлений
в будущем. Именно таким образом решают вопрос о
пределах доказывания многие советские ученые-процес-
суалисты1 2 и практики. Это получило отражение и в но-
вом процессуальном законодательстве РСФСР, устанав-
ливающем, что при производстве дознания, предвари-
1 См. А. А. Герцензон, Об изучении и предупреждении пре-
ступности, «Советское государство и право» 1960 г. № 7, стр. 86—87.
2 См. М. М. Гродзинский, Государственный обвинитель
в советском суде, М., 1954, стр. 20; Г. М. Миньковский, Пре-
делы доказывания в советском уголовном процессе, М., 1956,
стр. 84—86; И. Б. Михайловская, Предмет доказывания в со-
ветском уголовном процессе, «Ученые записки ВИЮН», вып. 8, М.,
1958, стр. 148—150.
273
тельного следствия и разбирательстве уголовного дела в
суде «подлежат выяснению также обстоятельства, способ-
ствовавшие совершению преступления» (ст. 68 УПК).
Обязанность органов милиции, прокуратуры и суда
выявлять условия и обстоятельства, способствующие
совершению преступлений, логически должна быть до-
полнена обязанностью тех же органов принимать надле-
жащие меры к устранению названных условий и обстоя-
тельств, в частности, путем вынесения соответствующих
постановлений, представлений и частных определений.
Думается, что не существует вопроса, является ли выне-
сение подобных постановлений, представлений и опреде-
лений обязанностью или только правом указанных ор-
ганов х.
Последнее решение противоречило бы законодатель-
ному положению об обязанности органов дознания,
следствия, прокуратуры, суда принимать по каждому
делу необходимые меры к устранению причин и условий,
способствующих совершению преступлений (ст. 21 УПК
РСФСР), ибо вынесение постановлений, представлений
и частных определений, указывающих соответствующим
органам и должностным лицам на вскрытые недостатки,
является одной из основных форм выполнения милици-
1 Полемика по этому вопросу М. Ю. Рагинского с С. В. Бороди-
ным и упреки, высказанные им в адрес последнего, как нам пред-
ставляется, лишены достаточных оснований, ибо вызваны скорее
недостаточно точной редакцией изложения, чем действительной по-
зицией критикуемого автора. Эта позиция, полностью совпадающая
с точкой зрения самого М. Ю. Рагинского, отчетливо выражена
С. В. Бородиным в его соображениях о том, что отсутствие в за-
коне указаний, в каких случаях суды должны выносить частные
определения, отнюдь не означает, что суды «могут проходить мимо
нарушений закона и недостатков в работе государственных органов
и общественных организаций. Обязанность судов реагировать на лю-
бое нарушение социалистической законности, на недостатки в дея-
тельности государственных органов и общественных организаций
вытекает из самой природы советского суда, стоящего на страже на-
родных интересов» (С. В. Бородин, Частные определения по уго-
ловным делам, «Ученые записки ВИЮН», вып. 8, М., 1958, стр. 223—
224). Однако С. В. Бородин действительно заслуживает упрека в
том, что обязанность суда не проходить мимо обнаруженных наруше-
ний и недостатков, способствующих совершению преступления, он
нигде в своей статье не связывает с обязанностью активно выявлять
и устанавливать подобные нарушения и недостатки и тем самым
в наибольшей степени «способствовать их устранению, предупреж-
дать совершение преступлений» (там же, стр. 226).
274
ей, следствием, прокуратурой и судом возложенной на
них задачи по борьбе с причинами преступности.
Несмотря на то, что изучение причин преступности,
а отчасти и мероприятия по предупреждению преступ-
лений не носят процессуального характера, такая рабо-
та, безусловно, должна осуществляться, а соответству-
ющие юридические научные учреждения должны разра-
ботать методику ее выполнения.
Выявление и обобщение практическими органами
данных о непосредственных причинах и условиях совер-
шения отдельных категорий преступлений, обсуждение
этих данных на оперативных и межведомственных сове-
щаниях с участием руководителей предприятий и учреж-
дений, осуществление конкретных мероприятий по устра-
нению установленных недостатков и т. д. существенно
помогает сократить распространенность данного вида
преступлений, предотвратить его повторение в будущем
Исследование и изучение объективных (внешних) и
субъективных условий и обстоятельств, способствующих,
облегчающих и непосредственно вызывающих совершение
различных преступлений, является одной из важнейших
задач ученых-юристов. Нельзя считать нормальным сло-
жившееся положение, при котором теоретические иссле-
дования по отдельным видам или категориям преступле-
ний ограничиваются чисто юридическим анализом при-
знаков состава, вопросов квалификации, разграничения
смежных деяний и т. п. и почти не затрагивают вопроса о
причинах и условиях совершения данного вида престу-
плений. Надлежащая разработка и освещение подобных
вопросов будет содействовать устранению причин пре-
ступности и предупреждению преступлений.
1 См. «Социалистическая законность» 1958 г. № 2, стр. 67;
стр. 3.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Предпринятая в настоящей работе попытка по
возможности подробно рассмотреть причины, в силу ко-
торых человек совершает антиобщественное посягатель-
ство, дает основания сделать вывод, что подобная пози-
ция личности в нашем обществе является следствием
подчас весьма сложного переплетения и взаимодействия
многих условий и обстоятельств. В конечном итоге эти
обстоятельства проявляются, с одной стороны, в субъек-
тивных особенностях данной личности (уровне сознания,
взглядах, установках, в характере потребностей и выра-
ботанных навыков их удовлетворения), а с другой
стороны,— в объективных (внешних) условиях, с кото-
рыми сталкивается данный индивид и которые вызы-
вают с его стороны определенную реакцию в сознании
и в поступках.
При этом особое значение имеет тот факт, что социа-
листическое преобразование общества уничтожает причи-
ны, с неизбежностью порождающие как индивидуалисти-
ческую .психологию, лежащую в основе преступного по-
ведения, так и сами преступления — продукт социального
неравенства и антагонизма.
Правда, в отличие от коммунизма при социализме
еще сохраняется возможность существования и практи-
ческого «приложения» антиобщественных взглядов и
установок. Но вместе с тем (и это главное) социализм
создает все необходимые объективные'условия для глу-
бокого преобразования человеческой натуры и формиро-
вания подлинно общественной личности, для успешного
276
преодоления причин, способствующих совершению пре-
ступлений, и окончательной ликвидации преступности.
Разработка конкретных путей и средств устранения
рассмотренных в настоящей работе причин формирования
антиобщественной психологии, условий и обстоятельств,
способствующих и облегчающих совершение преступле-
ний,— задача, конечно, не только ученых-криминалистов
и прокурорско-судебных органов. Однако советские юри-
сты (теоретики и практики) могут и должны принять в
этом непосредственное и самое активное участие.
Применительно к тому, что было предметом рассмо-
трения в настоящей работе, это участие должно заклю-
чаться. прежде всего:
в выявлении на основании глубокого и тщательного
исследования каждого конкретного уголовного дела, а
также обобщенного изучения материалов судебной прак-
тики, причин и условий, в силу которых лицо оказывает-
ся способным на преступление;
в привлечении постоянного внимания соответствую-
щих государственных, партийных и советских органов,
общественных организаций, должностных лиц и всей на-
шей общественности к подобным отрицательным явлени-
ям для организации широкой всеохватывающей борьбы
с ними;
в надлежащем реагировании на каждый конкретный
случай обнаружения подобных причин условий, особенно
когда они имеют не узкоиндивидуальный, а более общий
характер и сохраняют возможность отрицательного воз-
действия на других лиц;
в неуклонном и последовательном применении дейст-
вующего советского законодательства, противостоящего
подобным отрицательным явлениям и позволяющего пре-
одолевать и устранять их;
в разработке необходимых правовых средств борьбы
с условиями, способными вызвать формирование анти-
социальной установки личности и ее проявление в кон-
кретном преступном посягательстве.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
Преди словие ............................................. 3
Глава первая
Проблема субъекта преступления и личности преступника
в науке уголовного права ..............................  5
Глава вторая
Субъект преступления и проблема причин преступности
§ 1.	Социально-психологическая основа преступного поведения 29
§ 2.	Преступление — результат индивидуалистической установки
личности, неизбежной при классово антагонистической орга-
низации общества..........................................35
§ 3.	Проблема причин преступности в советском уголовном
праве.....................................................45
Глава третья
Причины сохранения в СССР индивидуалистических взглядов
и побуждений, лежащих в основе преступного поведения
§ 1.	Отставание сознания от бытия.........................65
§ 2.	Влияние капиталистического мира......................68
§ 3.	Вопрос об экономических причинах сохранения при социа-
лизме индивидуалистических взглядов и установок..........72
Глава четвертая
Условия нравственного формирования личности
§ 1.	Обстановка в семье и условия семейного воспитания ... 86
§ 2.	Школа и ее роль в формировании нравственного облика
личности ................................................105
§ 3.	Участие в общественном труде и влияние производствен-
ного коллектива..........................................122
§ 4.	Ближайшее бытовое окружение — квартира, двор, улица . . 131
§ 5.	Культурно-образовательный уровень...................146
278
Стр.
Глава пятая
Субъективные (психологические) обстоятельства, влияющие
на проявление антиобщественных взглядов и побуждений
в преступном посягательстве
§ 1.	Глубина и стойкость антиобщественной установки личности;
вопрос о категориях (типах) преступников.................162
§ 2.	Психологические особенности личности и их роль в поведе-
нии субъекта. Темперамент, характер, волевые и эмоцио-
нальные свойства человека; условия их формирования и
уголовноправовое значение................................172
Глава шестая
Объективные (внешние) обстоятельства, влияющие на проявление
антиобщественных взглядов и побуждений в преступном
посягательстве
§ 1.	Недостатки и ошибки на различных участках администра-
тивно-хозяйственной деятельности ....................... 200
§ 2.	Организация быта и досуга. Факты формально-бюрократи-
ческого отношения к нуждам	трудящихся ..............204
§ 3.	Ненадлежащее поведение других лиц, способствующее со-
вершению преступлений....................................207
§ 4.	Алкоголизм и преступность	.........................212
§ 5.	Эффективность законодательства по борьбе с преступно-
стью, его предупредительно-воспитательное воздействие . . 250
§ 6.	Уровень практической деятельности органов милиции, проку-
ратуры и суда по борьбе с преступностью..................262
Заключение..............................................276
Сахаров Александр Борисович
,0 ЛИЧНОСТИ ПРЕСТУПНИКА
И ПРИЧИНАХ ПРЕСТУПНОСТИ В СССР*
*
Редактор В. ГТ. Рассохин
Переплет художника А. И. Заболотнова
Художественный редактор И. Ф. Федорова
Технический редактор Н. Л. Щедрина
Корректор И. Н. Тарасова
Сдано в набор 1/П 1961 г. Подписано в печать 10/V
1961 г. Формат бумаги 84 X 1О8’/»»« Объем: физ. печ.
л. 8,75; условн. печ. л. 14,35; учетно-изд. л. 15,32.
Тираж 10 000. Цена 87 коп. А-04975. Заказ № 1436.
Госюриздат—Москва, Б—64, ул. Чкалова, 38—40.
Первая Образцовая типография имени А. А. Жданова
Московского городского совнархоза.
Москва, Ж—54, Валовая, 28.