Текст
ЯНОЕОКгаЙ
АЛЕКСЕЙ ЯНОВСКИЙ
НА ПОДСТУПАХ К БОЛЬШОЙ ВОЙНЕ
МЛРД «Рабочий путь»
2018 г.
В книге рассматриваются отдельные вопросы теоретической, политической и оперативно-стратегической подготовки ведущих буржуазных государств ко Второй мировой войне, а также некоторые стороны подготовки Советского социалистического государства к приближающейся агрессии международного империализма.
Кратко анализируются главнейшие войны и военные конфликты второй половины 30-х годов XX века. На основе марксистско-ленинского определения войны показана тесная связь политики и стратегии, рассмотрена историческая роль военного насилия.
Значительное внимание в книге уделено развитию буржуазной военной теории в межвоенный период, указаны её основные «школы» и направления.
Центральное место в книге уделено вопросам острейшей борьбы большевизма и контрреволюции в военно-теоретической и оперативно-стратегической области. Показана непримиримая борьба материалистического и идеалистического направлений в советской военной теории и практике и роль в этой борьбе право-троцкистской группы военных заговорщиков в Красной армии, вредителей и шпионов под руководством Тухачевского.
Книга содержит приложения, раскрывающие истоки и философию германского империализма.
Рассчитана на широкий круг трудящихся, интересующихся политикой и военным делом. Будет полезна студентам и старшим школьникам как дополнительный учебно-справочный материал по истории Второй мировой и Великой Отечественной войн.
Вступительное слово
Марксистско-ленинское рабочее движение «Рабочий путь» не раз и не два посвящало теме войн и военных событий современного периода свои статьи и исследования. Это не случайно. Дело рабочего класса немыслимо без военной составляющей, военной организации большевистской партии рабочего класса, без большевистской военной теории и самых широких военных знаний.
В этом смысле исключительное значение имеет анализ мировых войн нашей эпохи, эпохи войн и революций, которой заканчивается история классовых обществ, или, по выражению Маркса, предыстория человечества. Без ясного марксистко-ленинского понимания истоков, характера и природы войны в сознании рабочего образуется огромный пробел, который тут же заполняется буржуазно-шовинистической ложью, лозунгами классового мира и историческими мифами.
Как правило, мы готовили тематические военные статьи к очередной годовщине Красной Армии или к празднику Победы сталинского СССР в Великой Отечественной войне. Не был исключением и тот цикл статей, который лёг в основу этой книги. Однако отличие от подготовки «обычных» тематических статей состояло в том, что в процессе работы над первой частью «Подступов...» материал не только вышел за рамки рабочего плана, т. е. потребовал тех или иных частных уточнений и дополнений, но и настоятельно указал на то, что в сам план должны быть включены новые направления, которые мы в самом начале не предусматривали.
Изначально мы хотели рассмотреть основные законы войны в их марксистско-ленинском диалектическом понимании и в этой связи перейти к военно-политическим факторам и предпосылкам победы СССР во Второй мировой войне, дав попутно краткий анализ военной доктрины первого в мире социалистического государства и критику буржуазных военных доктрин. Но рассмотрение некоторых документов, имеющих отношение к предвоенному периоду истории СССР, Германии, Франции, Англии и США, особенно к периоду 1936-1940 годов, показало, что писать о предпосылках крупнейшей победы социализма над буржуазией нельзя без того, чтобы не коснуться напряжённой классовой борьбы внутри Советского Союза, которую вёл рабочий класс и его ВКП(б) с контрреволюционными организациями правых и троцкистов. Без знания и понимания сути, проявлений и роли этой
Вступительное слово
< 4 > ------------------------------------------------------
борьбы в деле подготовки СССР к надвигавшейся войне трудно понять и причины временных (но оттого не менее досадных, обидных и до сих пор болезненных) поражений Красной Армии летом-осенью 1941 г.
В этом смысле надо сказать отдельное спасибо нашим товарищам из редакции сайта «Рабочий путь» за их труд — сборник документов «Процесс троцкистско-зиновьевского террористического центра (19-24.08.1936 г.)». Сборник дал в руки многие нити, которые помогли связать в единое целое систему саботажа и вредительства в Красной Армии, которую курировала и проводила мировая фашистская буржуазия через Троцкого и других своих агентов вне и внутри нашей страны.
Именно на этом фоне мы постарались уделить большое внимание подготовительному периоду войны, в котором с наибольшей силой развернулось троцкистское вредительство в военной теории и практике. Также мы попытались рассмотреть вопросы мобилизации, строительства, вооружения и развёртывания Красной Армии и её противников в Европе и на Дальнем Востоке в 1939-1941 гг.
Вторая мировая война была одним из главных, центральных событий XX века. Начавшись как империалистическая война за передел мира, она в момент нападения фашистской Германии и её союзников на СССР разделилась на два взаимосвязанных потока. Основным и главным содержанием войны стала борьба ударных сил мирового финансового капитала против авангарда мирового революционного движения — советского социализма. Эту борьбу мы знаем как Великую Отечественную войну Советского Союза против германского фашизма и японского милитаризма.
Вторым «потоком» войны была собственно империалистическая война агрессивных фашистских государств — молодых империалистических хищников против старых и менее агрессивных на тот момент времени империалистических хищников и зависимых от них стран буржуазной демократии.
Наиболее существенная связь между этими двумя линиями второй мировой войны заключалась в том, что без победы Советского Союза в классовой Великой Отечественной войне нельзя было бы говорить о победе блока одних капиталистических государств над другими капиталистическими государствами — странами фашизма и милитаризма. Свобода и независимость народов всего мира защищалась и добывалась советскими людьми в тяжелейших сражениях под Москвой и Сталинградом, Курском и Орлом, Киевом и Корсунем, Минском и Брестом, Варшавой и Будапештом, на Зееловских высотах
Вступительное слово
-----------------------------------------------------X5Z
и в Берлине, в пустыне Гоби и на перевале Хинган. Поэтому Победа СССР имела и имеет наивысшее всемирно-историческое значение — прежде всего, как продолжение и развитие дела Октябрьской революции 1917 г., в ходе которого советский народ и его армия нанесли капиталу сильнейший удар и освободили от фашистского рабства народы Европы и Азии.
Применительно к той конкретной задаче, которую мы поставили перед собой, этот факт означал, в том числе, что победила и доказала свою правильность советская военная школа, военная теория передового революционного класса — рабочего класса.
Поэтому, учитывая вновь растущий интерес рабочих к военным вопросам, мы решили более-менее подробно коснуться подготовки вооружённых сил ССР к войне, а ещё более конкретно — военно-теоретической составляющей нашей победы.
Для чего всё это было нужно? В двух словах об этом сказано выше: многие наши товарищи рабочие задают вопросы о войне, интересуются её сущностью, подготовкой, стратегией и тактикой. Этот интерес можно только приветствовать и развивать, направляя его в правильное большевистское русло.
Интерес к войне у рабочих усиливается не случайно. Условия жизни трудящихся масс, в первую очередь, пролетариата, стремительно ухудшаются, миллионы проваливаются в глубокую нищету, терпят бедствия и лишения. Империалистическая буржуазия, не решаясь пока что на большую войну с применением ядерного оружия, развязала целый ряд локальных войн и региональных конфликтов, ведя в такой форме свою борьбу за новый передел мира, за рынки сбыта, сферы вывоза капиталов, за дешёвое сырьё.
Но буржуазия воюет не сама, а вооружает рабочих и других трудящихся своих стран и бросает их в бой друг с другом — добывать новые миллиарды для монополистических королей и тузов. При этом все экономические и социальные тяготы этих «малых» войн ложатся на плечи трудового народа ухудшая и без того бедственное положение наших людей. Буржуазные государства милитаризируются, разоряются целые слои мелких собственников, пополняя собой пролетариат. До крайних пределов доходит эксплуатация рабочих масс.
Всё это не может не вызывать ответное революционное движение пролетариата. Но и буржуазия, понимая, что революционный взрыв близок, стремительно фашизируется, сворачивая остатки демократии и насаждая в своих странах жестокие террористические режимы. Положение трудящихся от этого ещё более ухудшается: с эксплуата
Вступительное слово
< 6 > --------------------------------------------------------
цией и нищетой сливается политическое бесправие, классовая борьба обостряется.
Ясно, что долго мириться с таким положением рабочий класс не может и не будет. Его передовая часть видит и понимает, насколько велики силы фашистской буржуазии, сколь многочисленны и сильны вооружённые отряды её государства. Уничтожить такое фашистское государство, не имея, в частности, серьёзных военных знаний и своей военной организации, — дело затруднительное.
Кроме того, будущей большевистской партии ещё более понадобятся военные знания и навыки тогда, когда на сторону рабочих будут переходить части регулярной правительственной армии и когда вопрос победы в неизбежной гражданской войне с буржуазией будет во многом зависеть от правильной организации рабочей армии и военного искусства пролетарских полководцев.
Отсюда — растущий интерес к вопросам подготовки и ведения войны, к стратегии и тактике русских большевиков, к строительству и подготовке Красной Армии, к советской военной теории. На некоторые вопросы мы и постарались ответить в этой книге.
Выражаем большую признательность нашим старым и новым товарищам, которые оказывали помощь автору. Без поддержки этих честных и смелых людей, предоставлявших нужные справки и выписки, взявших на себя тяжёлый труд корректуры и редактирования, освободивших автора от многих хлопот и поездок, создававших известные условия для работы, эта книга как таковая была бы попросту невозможна.
Алексей Яновский
Введение в «предмет»
Среди выдающихся дат, которыми отмечены исторические победы советского социализма, особенное значение имеет 9 Мая 1945 года — День Победы СССР в классовой войне над объединёнными силами мирового империализма с германским фашизмом во главе.
Каков был итог этой войны, коротко и ясно сказал Сталин:
«Существует один главный итог, на основе которого возникли все другие итоги. Этот итог состоит в том, что к исходу войны враги потерпели поражение, а мы вместе с нашими союзниками оказались победителями. Мы окончили войну полной победой над врагами, — в этом главный итог войны»1.
Что означала победа советского социализма в войне с мировой империалистической буржуазией?
Эта победа означала
«прежде всего, что победил наш советский общественный строй, что советский общественный строй с успехом выдержал испытание в огне войны и доказал свою полную жизнеспособность».
Победа в войне с фашизмом означала
«...во-вторых, что победил наш советский государственный строй, что наше многонациональное советское государство выдержало все испытания войны и доказало свою жизнеспособность».
Наконец, победа СССР над европейским фашизмом и японским милитаризмом означала,
«что победили советские вооружённые силы, победила наша Красная Армия, что Красная Армия геройски выдержала все невзгоды войны, наголову разбила армии наших врагов и вышла из войны победительницей »1 2.
Поскольку у большевиков было принято строго судить победителей, постольку необходимо более подробно рассмотреть, какую оценку даёт ВКП(б) Вооружённым силам советского социалистического государства после победы в войне.
В своей речи перед избирателями 09.02.1946 г. Сталин говорил:
«Теперь все признают, как друзья, так и враги, что Красная Армия оказалась на высоте своих великих задач. Но не так обстоя-
1 И. В. Сталин. Речь на предвыборном собрании избирателей Сталинского избирательного округа г. Москвы 9 февраля 1946 г. Воениздат НКО СССР, стр. 9.
2 Там же, стр. 11-12.
Введение в «предмет.
< 8 > ----------------------------------------------------------
ло дело шесть лет тому назад, в период перед войной. Как известно, многие видные деятели иностранной прессы и многие признанные авторитеты военного дела за границей неоднократно заявляли, что состояние Красной Армии внушает большие сомнения, что Красная Армия плохо вооружена и не имеет настоящего командного состава, что её моральное состояние — ниже всякой критики, что она, может быть, и пригодится для обороны, но для наступления непригодна, что в случае удара со стороны немецких войск Красная Армия должна развалиться, как «колосс на глиняных ногах». Такие заявления делались не только в Германии, но и во Франции, Англии, Америке.
Теперь мы можем сказать, что война опрокинула все эти заявления, как беспочвенные и смехотворные. Война показала, что Красная Армия является не «колоссом на глиняных ногах», а первоклассной армией нашего времени, имеющей вполне современное вооружение, опытнейший командный состав и высокие морально-боевые качества. Не нужно забывать, что Красная Армия наголову разбила германскую армию, вчера ещё наводившую ужас на армии европейских государств.
Следует отметить, что «критиков» Красной Армии становится всё меньше и меньше. Более того, в заграничной прессе всё чаще и чаще появляются заметки, отмечающие высокие качества Красной Армии, мастерство её бойцов и командиров, безупречность её стратегии и тактики. Это и понятно. После блестящих побед Красной Армии под Москвой и Сталинградом, под Курском и Белгородом, под Киевом и Кировоградом, под Минском и Бобруйском, под Ленинградом и Таллином, под Яссами и Львовом, под Веной и Берлином, — после всего этого нельзя не признать, что Красная Армия является первоклассной армией, у которой можно было бы поучиться многому».
Вполне понятно, что победа в Великой Отечественной войне не могла быть заслугой только и исключительно Красной Армии: за её победами стояла огромная подготовка советской страны к активной обороне. Её победы основывались на трёх пятилетках напряжённой работы по строительству социалистического хозяйства, давшего армии необходимые материальные средства для успешного ведения войны. За Красной Армией стоял прочный тыл, за ней стоял весь советский народ. И, главное, за армией стоял самый передовой общественный и государственный строй, важной и непременной частью которого она была.
Можно ли было СССР рассчитывать на победу в тяжелейшей войне с мировой буржуазией без предварительно проведённой индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства, без предварительного разгрома троцкистов и правых, которые «систе-
Введение в «предмет.
------------------------------------------------------X9Z матически тянули партию назад и старались всяческими способами стащить её на “обычный” капиталистический путь развития»1? Ясно, что на победу над сильным и опасным врагом без решения этих задач рассчитывать было нельзя.
Победа в войне потребовала напряжения всех сил страны и народа. В войне участвовал весь хозяйственный, политический, военный, административный, идеологический и культурный аппарат государства, выступая как единое целое.
Каждое условие победы СССР в войне чрезвычайно важно. Поэтому, учитывая вновь растущий интерес рабочих к военным вопросам, среди всех предпосылок победы советского народа над фашизмом стоит особо коснуться подготовки вооружённых сил СССР к будущей войне, а ещё более конкретно — военно-теоретической и оперативностратегической составляющей общего итога войны. Речь, таким образом, пойдёт:
- о марксистско-ленинском учении о войне и армии;
- о советской военной доктрине конца 30-х годов и некоторых выводах из империалистических войн и конфликтов 1914-1940 гг.;
- об идеалистических и механистических подходах к учению Макиавелли и Клаузевица о войне и, наконец,
- о крахе немецко-фашистской военной доктрины.
1 И. В. Сталин. Речь на предвыборном собрании избирателей Сталинского избирательного округа г. Москвы 9 февраля 1946 г. Воениздат НКО СССР, стр. 19.
Глава 1
«Законы артиллерии» и законы истории
Марксистское определение войны
Марксистско-ленинское учение о войне и армии неотделимо от учения о диктатуре пролетариата и пролетарской революции, от теории и практики построения социализма. Ленин дал глубокий анализ войн империалистической эпохи. Он показал, что правильно понять существо войны можно только усвоив, что война есть не «акт божественного очищения человечества» и не «высшая степень активности абсолютного духа» и не «концентрированная воля гениального полководца», а историческое явление, прямо связанное с наличием классового общества.
Прежде чем кто-либо начинает рассуждать о той или иной войне, он обязан «...разобраться, из каких исторических условий данная война вытекала, какие классы её ведут, во имя чего. Не разобравши этого, мы все свои рассуждения о войне осудим на полную пустоту, на споры чисто словесные и бесплодные»1.
Из этого ленинского определения следует, что всякая война есть продолжение политики господствующих классов воюющих стран, она есть продолжение государственной политики, которая переменила форму действия и перешла от относительно мирных способов, которыми не решаются внутренние и внешние противоречия, к способам насильственного решения этих противоречий. Война — это часть государственного целого, а целое — это и есть политика.
В самом деле, если мы внимательно посмотрим на те войны, которые ведутся сегодня, то мы увидим, что характер этих войн (например, в Сирии или в Донбассе) определяется характером вызвавшей их политики групп западной и российской империалистической буржуазии. Причём та политика, которую проводит американская или российская олигархия, отнюдь не прекращается с началом войны. Наоборот, она продолжает руководить войной на всех этапах её развития, во всех поворотах вооружённой борьбы государств.
В отношении войны как продолжения политики необходимо внести ясность. Ленин не раз ссылался на известное определение войны,
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 30, стр. 333.
Марксистское определение войны
--------------------------------------------------------X11/
которое дал К. Клаузевиц: «Война есть продолжение политических отношений при вмешательстве иных средств»1. Правда, Ленин расширил и уточнил его: «война есть продолжение политики иными (именно: насильственными) средствами»1 2. Но вместе с тем Ленин постоянно критикует Клаузевица с марксистских позиций. Эта критика постоянно ускользает от тех наших товарищей, которые сегодня берутся за военные вопросы: у них выходит (с постоянными ссылками на положительную ленинскую оценку отдельно взятого определения Клаузевица и на цитату из письма Энгельса к Марксу от 7 января 1858 г. по поводу книги Клаузевица «О войне»: «Манера философствовать странная, но по существу очень хорошо.»3), что классики в вопросах военной теории были последовательными сторонниками идей этого бывшего директора Берлинской военной академии.
А между тем гегельянец Клаузевиц рассматривал политику идеалистически, в частности, как политические отношения между отдельными личностями, королями и полководцами. Ленин же рассматривает политику в классовом обществе как взаимоотношения между классами, как их непрерывную борьбу. Поэтому в своей статье «Крах II Интернационала» он уточняет определение войны — как «продолжение политики данных, заинтересованных держав — и разных классов внутри них — в данное время»4.
Ещё более ясно Ленин показывает классовую сущность войны в лекции «Война и революция». Он приводит правильное определение Клаузевица, но добавляет, что
«Всякая война нераздельно связана с тем политическим строем, из которого она вытекает. Ту самую политику, которую известная держава, известный класс внутри этой державы вёл в течение долгого времени перед войной, неизбежно и неминуемо этот же самый класс продолжает во время войны, переменив только форму действия»5. Эти концентрированные марксистские положения, дающие ключ к тайне возникновения войны, легли в основу учения Ленина о сущности войн эпохи империализма. Анализируя первую мировую войну 1914-1918 гг., Ленин писал:
«...для понимания современной войны мы должны, прежде всего, бросить общий взгляд на политику европейских держав в целом.
1 К. фон Клаузевиц. Собр. соч., т. 2, Государственное военное издательство Народного комиссариата обороны СССР, 1937, стр. 374.
2 В. И. Ленин. ПСС, т. 18, стр. 197.
3 К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 22, стр. 286.
4 В. И. Ленин. ПСС, т. 18, стр. 249.
5 В. И. Ленин. ПСС, т. 30, стр. 333.
Глава 1. «Законы артиллерии» и законы истории
\12х----------------------------------------------------------
Надо брать не отдельные примеры, не отдельные случаи, которые легко вырвать всегда из связи общественных явлений и которые не имеют никакой цены, потому что также легко привести противоположный пример. Нет, надо взять всю политику всей системы европейских государств в их экономическом и политическом взаимоотношении, чтобы понять, каким образом из этой системы неуклонно и неизбежно вытекла данная война»1.
На что здесь указывает Ленин? Как раз на то обстоятельство, что война как общественное явление тесно связана с другими общественными явлениями. Она есть продукт развития капиталистического хозяйственного уклада. В своей работе «Империализм, как высшая стадия капитализма» Ленин вскрывает общие закономерности развития империалистической эпохи, крайнее обострение всех её противоречий, вытекающее из неравномерного развития мировой системы империализма. Он показывает неизбежность и крайнюю реакционность разбойничьих грабительских войн между мощными группами финансово-монополистической буржуазии разных стран. «Войны эти, — пишет Ленин, — являются продолжением той политики захватов, расстрелов целых народностей, неслыханных зверств, которые проделывали немцы и англичане в Африке, англичане и русские в Персии...»1 2.
Вся первая империалистическая война была настоящей бойней для рабочего класса и остальных трудящихся воюющих государств, была войной капиталистических рабовладельцев, магнатов капитала, стремившихся переделить колонии и рынки, богатые источники сырья и плодородные земли. При этом империалисты стремились не просто вырвать друг у друга далёкие колонии, они стремились захватить окультуренные и хорошо освоенные территории в Европе, подчинив себе и ограбив соседей. Это была война гниющего капитализма, который, цепляясь за малейшую возможность, рассчитывал ослабить, «слить» революционную борьбу международного рабочего класса, пытался, таким образом, оттянуть, предотвратить свою надвигающуюся гибель.
Большевики во главе с Лениным вели беспощадную войну с оборонческой софистикой социал-предателей из II Интернационала, они разоблачали подлые приёмы Троцкого, Зиновьева3, Каменева и прочих двурушников, которые пытались доказать, что классовые
1 В. И. Ленин. ПСС, т. 30, стр. 334.
2 Там же, стр. 339.
3 «Троцкистская контрабанда под флагом учения Маркса и Ленина». Книга и оборона, № 1-2, 1931 г., стр. 5-6.
Марксистское определение войны
----------------------------------------------------X13/
противоречия между буржуазией и пролетариатом «стираются» перед лицом войны, что во время войны классовая борьба должна быть свёрнута, что стачки рабочих во время войны есть преступление против нации и отечества. Гражданская война рабочего класса против национальной буржуазии объявлялась анархическим бунтом. Ленин же в своих работах того периода показал, что война гигантски ускоряет победу пролетариата и что политика классов не прекращается во время войны, а вырастает и обостряется до предела. Анализ обстановки внутри воюющих государств в период 1914-1917 гг. показывал, что в результате крайнего обострения всех внутренних общественных противоречий в этих странах появляется необходимость борьбы за превращение империалистической войны в войну гражданскую, т. е. борьбы за свержение капиталистического правительства и взятие пролетариатом всей политической власти.
Но при том, что война выступает в качестве катализатора и ускорителя социального переворота, не следует метафизически считать, что война сама по себе является решающей и определяющей предпосылкой революции (такое мнение часто проскакивает не только у буржуазных идеологов, которые все причины Октябрьской революции сводят к неудачной для царизма войне, но и у части наших молодых и старых товарищей, которые, не задумываясь, повторяют эту пошлость). Основой превращения империалистической войны в гражданскую и осуществления пролетарской революции является вся та политика, которая велась до войны, те классовые противоречия, которые существовали задолго до войны и продолжаются и усиливаются в её ходе. «Сама по себе» война не изменяет того генерального направления, в котором исторически развивается политика классов (их борьба), а лишь корректирует и ускоряет это развитие.
В самом деле, Первая империалистическая война была на тот момент величайшим историческим кризисом и, как всякий кризис, она «обострила глубоко таившиеся противоречия и вывела их наружу, разорвав все лицемерные покровы, отбросив все условности, разрушив гнилые или успевшие подгнить авторитеты»1. Империалистическая война, поэтому, явилась для социалистической революции могучим подспорьем, ускорившим её подготовку и осуществление.
Такое соотношение войны и революции, сам закон неравномерного развития капитализма в империалистическую эпоху, а также ленинское учение о возможности победы революции в отдельно взятой стране, всё это в совокупности «даёт революционную перспективу
1 В. И. Ленин. ПСС, т. 18, стр. 77.
Глава 1. «Законы артиллерии» и законы истории
< 14 > -----------------------------------------------------
пролетариям отдельных стран, развязывает их инициативу в деле натиска на свою, национальную, буржуазию, учит их использовать обстановку войны для организации такого натиска и укрепляет их веру в победу пролетарской революции»1.
Империалистические войны есть войны за захват чужих территорий и национальных богатств. Они являются результатом обострения общих противоречий капиталистического строя, следствием постоянной необходимости возрастания капитала, постоянной гонки капиталистов за максимумом прибавочной стоимости. Идёт постоянная борьба за новые рынки сбыта и вывоза капитала — за передел ранее поделённого мира.
«Бешеная борьба между различными группами капиталистов замечательна в том отношении, что она включает в себя, как неизбежный элемент, империалистические войны, войны за захват чужих территорий»1 2.
При этом такие войны неизбежно ведут к взаимному ослаблению капиталистических стран, к ослаблению позиций капитализма вообще, к приближению пролетарской революции. В этом смысле первая империалистическая война сыграла в деле русской социалистической революции немалую роль. Какую?
В этом отношении существовало три обстоятельства внешнего порядка, прямо связанные с той войной. Первое — то, что социалистическая революция в России началась в период войны между двумя группами империалистических держав, которые, будучи заняты войной, «...не имели ни времени, ни средств уделить серьёзное внимание борьбе с Октябрьской революцией»3. Это дало возможность революции использовать противоречия между империалистами для укрепления и организации своих сил.
Вторым обстоятельством внешнего порядка было то, что затяжная империалистическая война измучила трудящиеся массы, которые хотели мира и самой логикой вещей были подведены к пролетарской революции, как к единственному возможному выходу из войны. Это обстоятельство позволило объединить революционный переворот с окончанием ненавистной войны и усилило симпатии к русской пролетарской революции у рабочих масс на Западе и угнетённых народов на Востоке.
1 История ВКП(б), Краткий курс. Под ред. Комиссии ЦК ВКП(б). М.: Издательство ЦК ВКП(б) «Правда», 1938 г., стр. 163-164.
2 И. В. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11. М.: Госполитиздат, 1952 г., стр. 3.
3 Там же, стр. 78.
Войны справедливые и разбойничьи
------------------------------------------------------x15z
Третьим обстоятельством, способствовавшим победе рабочего класса в России, послужило наличие относительно мощного рабочего движения в Европе, назревание революционного кризиса в ряде стран, в частности, в Германии. Такое положение дел обеспечило Октябрьской революции верных союзников в её борьбе против империалистической войны и против самих империалистов.
Из правильного анализа внутренних и учёта внешних обстоятельств и вытекала тактика большевиков, направленная на превращение империалистической войны в войну гражданскую, на осуществление социалистической революции.
Войны справедливые и разбойничьи
В марксистско-ленинском учении о войне и армии особое место занимает вопрос о необходимости вооружения рабочего класса, о завоевании и удержании им политической власти с оружием в руках, о необходимости создания мощной вооружённой опоры диктатуры пролетариата — Красной Армии. Революция обязана умело защищать свои завоевания, а большевизм никогда не стоял на точке зрения пацифизма, абстрактной, ханжеской проповеди мира «вообще», борьбы против всякой войны вообще, не разбирая её классовой сути и социальных корней.
«Большевики не были против всякой войны. Они были только против захватнической, против империалистической войны. Большевики считали, что война бывает двух родов.
Война первого рода — это война справедливая, незахватническая, освободительная, имеющая целью либо защиту народа от внешнего нападения и попыток его порабощения, либо освобождение народа от рабства капитализма, либо, наконец, освобождение колоний и зависимых стран от гнёта империалистов.
Война второго рода — это война несправедливая, захватническая, имеющая целью захват и порабощение чужих стран, чужих народов »1. Для эпохи империализма, с конца XIX века и по наши дни, характерны практически непрерывные захватнические несправедливые войны, которые ведёт мировая буржуазия.
А в чём состоят характерные особенности справедливой войны?
Справедливые войны ведутся во имя освобождения угнетённых народов, для защиты их от внешнего нападения и попыток порабощения, идущих извне. Эти войны также несут в себе бедствия и разрушения,
1 История ВКП(б), Краткий курс, стр. 161.
Глава 1. «Законы артиллерии» и законы истории
< 16 > ------------------------------------------------------
но, тем не менее, они являются прогрессивными общественными явлениями, так как приносили и приносят человечеству пользу, уничтожая (полностью или частично) старые, отжившие порядки, свергая насильников и эксплуататоров и освобождая народы, находившиеся под иностранным гнётом.
История России знает немало освободительных справедливых войн. В них трудящиеся массы России отстаивали единство и целостность территории своей страны, они боролись против усиления классового гнёта, понимая, что иноземные захватчики будут ещё более страшными эксплуататорами и грабителями, чем свои, национальные, грабители и эксплуататоры. Такими были войны под предводительством князя А. Невского против шведов, против польских панов и интервентов в начале XVII века. Справедливой была и освободительная война русского народа против наполеоновского нашествия.
Прогрессивными, национально-освободительными были войны, которые сопровождались разрушением феодально-крепостнических отношений в Европе. Такими были (примерно до 1795 года) войны победившей Великой французской революции, «французских революционных народных масс против объединённой монархической, отсталой, феодальной и полуфеодальной Европы»1.
В конце XVIII — начале XIX вв. войны в Европе часто носили национально-освободительный характер. Эти войны, происходившие в эпоху молодого промышленного капитализма, отражали борьбу нового буржуазного общества со старым, крепостническим. Но и в эпоху империализма неизбежны национально-освободительные войны колониальных народов против гнёта иностранных империалистов. О таких войнах Ленин писал:
«Не только вероятны, но неизбежны в эпоху империализма национальные войны со стороны колоний и полуколоний... Национально-освободительные движения здесь либо уже очень сильны, либо растут и назревают. Всякая война есть продолжение политики иными средствами. Продолжением национально-освободительной политики колоний неизбежно будут национальные войны с их стороны против империализма»1 2.
В чём особенности национально-освободительных войн против империалистического господства?
В том, прежде всего, что такие войны порождают восстания и войны против капиталистического рабства. В этом состоит главное отли
1 В. И. Ленин. ПСС, т. 30, стр. 333.
2 В. И. Ленин. ПСС, т. 19, стр. 182.
Войны справедливые и разбойничьи
-------------------------------------------------------x17z
чие национально-освободительных войн империалистической эпохи от национально-освободительных движений эпохи промышленного капитала, которые велись во имя победы буржуазии и ради создания и укрепления буржуазных государств. Национально-освободительные войны конца XIX — первой половины XX вв. приводили к ослаблению всей системы мирового империализма и к усилению кризиса капиталистического общества в целом. Поэтому национальные движения новейшей истории включались в борьбу международного рабочего класса за пролетарскую революцию.
Сталин, давая характеристику национально-освободительным движениям первой половины XX века писал, что капиталистические монополии, неравномерное развитие ведущих капиталистических стран, империалистические войны ведут к объединению «...фронта революционно-пролетарского и фронта колониально-освободительного»1. Отсюда вывод, что войны при империализме неотвратимы «обычными» политическими средствами, а коалиция пролетарской революции в Европе с колониальной революцией на Востоке и единый фронт революции против мирового фронта империализма неизбежны.
Но с наибольшим основанием можно считать справедливыми и прогрессивными именно революционные войны, которые вёл и будет вести рабочий класс против национальной и международной буржуазии, осуществляя силой и оружием революцию и защищая с оружием в руках её завоевания и своё социалистическое отечество.
Тут затрагивается вопрос о роли насилия в истории. Эта роль громадна. Причём все господствующие эксплуататорские классы, без всяких ограничений используя насилие в своих интересах, отказывали в этом праве классам угнетённым и эксплуатируемым. Как в рабовладельческом царстве Хаммурапи, так и сегодня в России буржуазная власть проповедует недопустимость насилия во внутренней политике (для трудящихся масс, но не для себя!): как только в трудящихся массах крепнет понимание необходимости силовой революционной борьбы, сразу же весь сонм чиновников, идеологов, попов и социал -предателей начинает дружный вой о «социальном мире», о «дикости» насилия, о пацифизме, пользе всяких реформ и т. д. Так господствующий класс идеологически защищает своё положение в обществе, консервирует отжившие и реакционные общественные отношения. Если же трудящие массы перестают верить в «классовый мир» и гармонию интересов и переходят к делу, против них тут же открывается ничем не ограниченное насилие со стороны господствующего класса буржуа-
1 И. В. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 17.
Глава 1. «Законы артиллерии» и законы истории
< 18 > -------------------------------------------------------
зии и его эксплуататорского государства. На это насилие, хочет того пролетариат, или нет, он вынужден отвечать насилием же.
Это значит, что все великие исторические вопросы решаются только силой, и эта сила не может быть иной, как только вооружённой силой. Для уничтожения капиталистического общества нужна, в том числе, вооружённая сила пролетариата, умеющая владеть современным оружием, военной техникой, обладающая военными знаниями. Эту мысль коротко и ёмко выразил Сталин ещё в далёком октябре 1905 года, на митинге в Тифлисе по поводу объявления царского манифеста:
«Какая революция может победить без оружия и кто тот революционер, который говорит: долой оружие?.. Что нужно, чтобы действительно победить? Для этого нужны три вещи: первое, что нам нужно, — вооружение, второе — вооружение, третье — ещё и ещё раз вооружение»1.
Ленин следующим образом оценивает задачи рабочего-большевика в периоды нарастания революционной ситуации:
«Завтра у тебя отняли избирательный бюллетень, тебе дали в руки ружьё и великолепную, по последнему слову машинной техники оборудованную скорострельную пушку, — бери эти орудия смерти и разрушения, не слушай сентиментальных нытиков, боящихся войны; на свете ещё слишком много осталось такого, что должно быть уничтожено огнём и железом для освобождения рабочего класса, и если в массах нарастает злоба и отчаяние, если налицо революционная ситуация, готовься создать новые организации и пустить в ход столь полезные орудия смерти и разрушения против своего правительства и своей буржуазии»1 2.
Эпоха империализма порождает не только захватнические и грабительские войны. Она неизбежно порождает и гражданские войны, «которые во всяком классовом обществе представляют естественное, при известных обстоятельствах неизбежное продолжение, развитие и обострение классовой борьбы»3. Это положение в особенной мере относилось к РСФСР, как к первой стране победившего пролетариата, одно существование которой тут же предполагало нарастающее стремление буржуазии к её уничтожению. Причём одной из двух главных сил, предназначенных для уничтожения социалистической
1 Л. П. Берия. К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье. М.: Изд-во политической литературы 1938 г., стр. 64.
2 В. И. Ленин. ПСС, т. 18, стр. 276.
3 В. И. Ленин. ПСС, т. 19, стр. 324.
Войны справедливые и разбойничьи
-------------------------------------------------------X19/
республики, были именно эксплуататорские классы внутри страны и некоторая часть одураченных ими крестьян России. Поэтому классовая война мировой буржуазии против молодой советской республики и приобрела в 1918-1921 гг. характер гражданской войны.
Развитие капиталистического хозяйства совершается неравномерно. Иначе и быть не может при расширенном капиталистическом товарном производстве.
«Отсюда непреложный вывод: социализм не может победить одновременно во всех странах. Он победит первоначально в одной или нескольких странах, а остальные в течение некоторого времени останутся буржуазными или добуржуазными. Это должно вызвать не только трения, но и прямое стремление буржуазии других стран к разгрому победоносного пролетариата социалистического государства. В этих случаях война с нашей стороны была бы законной и справедливой. Это была бы война за социализм, за освобождение других народов от буржуазии»1.
Поэтому для победившего в революции пролетариата и крестьянства гражданская война в России 1918-1921 гг. была самой законной и справедливой войной. Она была продолжением политики пролетарской революции и диктатуры пролетариата.
1 В. И. Ленин. ПСС, т. 19, стр. 325.
Глава 2
Связь политики и стратегии
Стратегия и тактика
В ходе гражданской войны партией большевиков были мобилизованы все силы страны, был сплочён весь рабочий класс и большинство трудового крестьянства, создана Красная Армия, в организации которой «были великолепно осуществлены последовательность и твёрдость пролетарского руководства в союзе рабочих и трудящегося крестьянства против всех эксплуататоров»1. Именно в ходе гражданской войны большевики обосновали теоретически и доказали на практике необходимость создания регулярных и мощных вооружённых сил.
На VIII съезде партии Ленин и Сталин решительно выступили против левацкой «военной оппозиции», которая защищала партизанщину в армии и вела борьбу — то явную, то скрытую — против создания регулярной Красной Армии, против единоначалия, дисциплины и организованной штабной работы.
Именно в гражданскую проявилось самым наглядным образом единство политики и войны. Так, практически все решения XVIII съезда были направлены к тому, чтобы обеспечить союз рабочего класса и крестьянства, так как настроения и колебания среднего крестьянства имели огромное значение для судеб войны, а значит, революции и всего социалистического строительства. Поэтому резолюции съезда, определившие политику партии в вопросе о взаимоотношениях с середняком, сыграли значительную роль в разгроме белых армий и иностранных интервентов.
Влияние политики на ход и исход гражданской войны в России было во много раз сильнее, чем в какой бы то ни было другой войне, происходившей до того времени. Именно политика партии большевиков, направлявшей в нужный момент на тот или иной участок войны материальные ресурсы (манёвр ресурсами) и дисциплинированные отряды коммунистов и передовых рабочих (манёвр кадрами), создавала решительный перелом в пользу Красной Армии на этих участках. И это несмотря на то, что противник на том или ином участке фронта оперировал силами, значительно превосходившими части Красной
1 В. И. Ленин. ПСС, т. 26, стр. 32.
Стратегия и тактика
------------------------------------------------------X21/
Армии и в количественном и в техническом отношении. Да, свергнутые революцией эксплуататорские классы России, опираясь на свою контрреволюционную армию, состоящую в основе из мелких хозяйчиков — крестьян, и на помощь стран Антанты, не смогли широко использовать против Красной Армии новые виды вооружения и техники, выдвинутые первой мировой войной, но, тем не менее, на многих участках фронта военные силы реакции, противостоящие армии молодой Советской республики, имели многократный перевес.
Но победа оказалась за рабочим классом и трудовым крестьянством. Основная причина этого заключалась в том, что политика партии большевиков в гражданской войне была продолжением той политики, которая требует от коммунистов теснейшей связи с массами, требует, чтобы коммунисты правильно отражали интересы трудящихся масс и добивались бы осуществления этих интересов.
И такая политика увенчалась успехом. По словам Сталина, гражданская война была периодом величайшей проверки силы и устойчивости партии коммунистов в широких массах рабочих и крестьян.
«Разве не известно, что в результате гражданской войны оккупанты были выброшены вон из России, а контрреволюционные генералы были перебиты Красной Армией. Вот тут-то и оказалось, что судьбы войны решаются, в последнем счёте, не техникой, которой обильно снабжали Колчака и Деникина враги СССР, а правильной политикой, сочувствием и поддержкой миллионных масс населения»1. В этой же связи с трудящимися массами, в их поддержке была сила Красной Армии, которая вела борьбу за их полное освобождение от капиталистической и помещичьей эксплуатации. В этом был «секрет» победы революции в гражданской войне, который до сих пор никак не могут разгадать буржуазные идеологи и профессора. Непостижимо для их умирающего классового сознания то обстоятельство, что от армий, нанятых и подкупленных Антантой, Красная Армия отличалась тем, что воевала за свободу и независимость своей собственной страны, что интересы этой армии сливались с интересами народа, за который она проливала кровь, и с интересами того правительства, по директивам которого она воевала.
Большевики обосновали в теории и доказали на практике тесную связь политики рабочего класса и его военной стратегии, зависимость форм стратегии от характера войны. Первые яркие образцы такой связи были показаны в период гражданской войны.
Как большевики понимали стратегию!
1 И. В. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 177.
Глава 2. Связь политики и стратегии
\22Х ---------------------------------------------------------
«Стратегия есть определение направления главного удара пролетариата на основе данного этапа революции, выработка соответствующего плана расположения революционных сил (главных и второстепенных резервов), борьба за проведение этого плана на всём протяжении данного этапа революции»1.
Этот принцип являлся марксистским обобщением опыта классовых боёв, вооружённых восстаний пролетариата. Одновременно такое определение стратегии есть итог и теоретическое обобщение всего, что было дано марксизмом-ленинизмом в учении о войне.
Стратегия немыслима без общего плана действий.
« План стратегии — это план организации решающего удара в том направлении, в котором удар этот скорее всего может дать максимум результатов... Определить направление главного удара — это значит предрешить характер операций на весь период войны, предрешить, стало быть, на 9/10 судьбу всей войны. В этом задача стратегии»1 2. Современные буржуазные формалисты и жулики — любители выхватывать цитаты из общего контекста, тут же могут придраться к этой формулировке: дескать, большевики в войне были метафизиками и придерживались шаблонного и неизменного плана, без всякого учёта реальных изменений обстановки. Они, мол, намечали какое-либо одно направление и били по нему без конца, а в итоге такой стратегии просто «заваливали врага трупами» и по ним двигались вперёд.
Таким буржуазным «аналитикам» давным-давно ответил Сталин — на примере плана разгрома Деникина:
«...во время войны с Деникиным военная стратегия, наметив основное направление удара, тем самым на 9/10 определила характер всех дальнейших операций, вплоть до ликвидации Деникина»3.
Стратегическое направление, говорит Сталин, это наиболее общий план и принцип данной большой операции*, в случае с деникинской армией таким планом был фланговый охват этой армии и отрезание её от источников снабжения. Принципом этой операции был принцип изоляции армии Деникина как от других белых армий, так и от баз и войск интервентов. Именно такой подход обещал успех на южном фронте. А уж в ходе реализации этого стратегического плана война принимала самые многообразные оперативные и тактические формы, которых заранее никто точно рассчитать не мог.
1 И. В. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 53.
2 И. В. Сталин. К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов. Журнал «Коммунистическая революция» № 7, 1923 г., стр. 11.
3 Там же, стр. 12.
Стратегия и тактика
------------------------------------------------------- X23Z
В то же время план разгрома южного крыла контрреволюции, выработанный «персонально» для ведения войны против Деникина, был пригоден только для рамок этого участка войны и в данной конкретной обстановке:
«Естественно, что стратегический план, годный для одного исторического периода, имеющего свои особенности, не может быть годным для другого исторического периода, имеющего совершенно другие особенности. Каждому историческому повороту соответствует необходимый для него и приноровленный к его задачам стратегический план.
То же самое можно сказать и в отношении военного дела. Стратегический план, выработанный для войны с Колчаком, не мог быть пригодным для войны с Деникиным, требовавшей нового стратегического плана, в свою очередь не пригодного для войны, скажем, с поляками в 1920 г., ибо как направления основных ударов, так и схемы размещения основных боевых сил не могли не быть различными во всех этих трёх случаях»1.
Между стратегией и тактикой существует внутренняя неразрывная связь. Этой связью и определяется важнейшие задачи тактики и тактического искусства. Сталин пишет по этому поводу:
«Тактика есть часть стратегии, ей подчинённая, её обслуживающая. Тактика имеет дело не с войной в целом, а с её отдельными эпизодами, боями, сражениями. Если стратегия старается выиграть войну или довести до конца, скажем, борьбу с царизмом, то тактика, наоборот, стремится выиграть те или иные сражения, те или иные бои, успешно провести те или иные кампании, те или иные выступления, более или менее соответствующие конкретной обстановке борьбы в каждый данный момент».
Отсюда следует основная задача тактики:
«...определение тех путей и средств, тех форм и способов борьбы, которые более всего соответствуют конкретной обстановке в данный момент и вернее всего подготовляют стратегический успех. Поэтому действия тактики, их результаты должны быть расцениваемы не сами по себе, не с точки зрения непосредственного эффекта, а с точки зрения задач и возможностей стратегии»1 2.
Между стратегией и тактикой существует многосторонняя взаимозависимость. Тактические успехи могут и должны облегчать выполнение стратегических задач. Но в то же время даже блестящие
1 И. В. Сталин. К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов. Журнал «Коммунистическая революция» № 7, 1923 г., стр. 17.
2 Там же, стр. 12-13.
Глава 2. Связь политики и стратегии
\24х--------------------------------------------------------
по своему непосредственному эффекту тактические успехи могут оказаться вредными или даже гибельными для всей кампании или операции, если они не соответствуют стратегическим возможностям. Иногда бывает так, что нужно пренебречь частным, тактическим успехом для того, чтобы обеспечить себе в будущем стратегический успех.
Тактика должна исходить из задач и возможностей стратегии. Поэтому задача тактического звена в руководстве (например, руководства марксистских кружков на местах) состоит в том, чтобы на основе указаний стратегии (руководства партии) и учёта опыта войны (борьбы рабочего класса) определить формы и способы ведения боя, которые больше всего соответствуют конкретной обстановке данного момента.
Понятно, что сами способы ведения войны, формы войны не всегда одинаковы. Они меняются в зависимости от уровня развития общества, прежде всего, от уровня развития производства. Во временя Дария война велась одним образом, во времена Франциска I — другим, молодая буржуазия руками новой армии и Наполеона воевала не так, как воевала буржуазия империалистическая в первую мировую войну. Всё многообразие исторических способов и приёмов войны предполагает, что само искусство войны в современных условиях должно состоять в том, чтобы, овладев всеми формами войны и всеми достижениями науки и техники в этой области, рабочий класс мог бы разумно их использовать, умело сочетать их или своевременно применять ту или иную из этих форм в зависимости от реальной обстановки.
Для правильного военного строительства, как и для правильного партийного строительства, имеет большое значение связь между способами ведения войны (классовой борьбы) и организационными формами армии (организации рабочего класса). Сталин так характеризует эту связь в её военном отношении:
«Формы организации армий, роды их и виды войск приспособляются обычно к формам и способам ведения войны. С изменением последних меняются первые. При маневренной войне дело решает часто массовая кавалерия. При позиционной войне, наоборот, кавалерия либо не играет никакой роли, либо -второстепенную роль: тяжёлая артиллерия и авиация, газы и танки решают всё. Поэтому задача военного искусства состоит в том, чтобы обеспечить за собою все роды войск, довести их до совершенства и умело сочетать их действия»1.
В стратегическом планировании, а особенно в оперативном искусстве и тактике большую роль играет ясность управления. Позиция
1 И. В. Сталин. К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов. Журнал «Коммунистическая революция» № 7, 1923 г., стр. 15.
Стратегия и тактика
----------------------------------------------------- X25Z большевиков в этом вопросе была однозначной: всякий приказ или распоряжение должны быть предельно понятны для исполнителей. Сталин, Фрунзе, Киров, Ворошилов и другие большевики, непосредственно руководившие на фронтах гражданской войны, часто были вынуждены отменять или переделывать приказы Троцкого, командиров-троцкистов и некоторых военспецов из-за их сложной формы и путаного, противоречивого содержания.
«Удачно формулированные решения, — писал Сталин позднее, — отражающие цели войны или отдельного сражения, популярные в войсках, имеют иногда решающее значение на фронте как средство вдохновить армию к действию, поддержать дух и пр. Соответствующие приказы, лозунги или воззвания к войскам имеют для всего хода войны столь же важное значение, как первоклассная тяжёлая артиллерия или первоклассные быстроходные танки»1.
Это положение очень актуально для сегодняшнего дня и хода политической организации рабочего класса. Путаница, сложный «птичий» язык статей и листовок наносят возрождающемуся рабочему делу не меньший ущерб, чем все провокации и запреты охранки.
В вопросе о ясности управления стоит условно отступить в сторону от военной линии и рассмотреть взаимосвязь лозунгов и директив в классовой борьбе и вооружённом восстании.
Лозунг есть сжатая и ясная формулировка ближайших или отдельных целей борьбы. Лозунг находится в зависимости от целей борьбы данного исторического этапа или его отдельных стадий и эпизодов. В то же время лозунг пропаганды (например, «долой самодержавие!») одного исторического этапа (80-90 годы XIX века) может превратиться в лозунг агитации другого этапа (например, периода русско-японской войны и революции 1905 года). Позднее, перед Февральской революцией 1917 года, этот же лозунг агитации становится лозунгом действия, а в дни самой буржуазно-демократической революции он превращается в директиву, т. е. в прямой призыв-приказ к выполнению конкретных задач вооружённого восстания.
Смешивать лозунги с директивами, как это делали троцкисты и леваки, или лозунг агитации с лозунгом действия «столь же опасно, сколь опасны, а иногда и гибельны преждевременные или запоздалые выступления »1 2.
1 И. В. Сталин. К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов. Журнал «Коммунистическая революция» № 7, 1923 г., стр. 15.
2 Там же, стр. 16.
Глава 2. Связь политики и стратегии
<2б>--------------------------------------------------------
Оборона и наступление
Марксизм-ленинизм подчёркивает важность правильного понимания отношений наступления и обороны. В определении характера войны, как уже говорилось, марксисты исходят из реальной политики классов, которая привела к данной войне, которая и обусловила её наступательный или же оборонительный характер.
Однако это не означает, что та или иная война носит только и исключительно наступательный или только оборонительный характер. Наступательные войны не исключают в своём ходе оборонительных операций, а оборонительные войны даже предполагают наступательные операции и решительный натиск с целью разгромить и уничтожить зарвавшегося врага. Ещё в эпоху промышленного, домонополистического капитализма Маркс и Энгельс обращали внимание на это положение, которое очень существенно для понимания характера освободительных войн. В самом начале франко-прусской войны 1870-1871 гг. Маркс и Энгельс были на стороне объединившейся Пруссии, которая вела справедливую оборонительную войну против империи Наполеона III. Классики внимательно следили за подготовкой к войне Франции и Пруссии, тщательно подсчитывали силы противников и определяли, на чьей стороне перевес в живой силе и вооружениях. Выходило так, что Пруссия должна победить, если будет смело и решительно проводить свои военные действия. Поэтому Маркс и Энгельс считали, что, несмотря на то, что война для Пруссии была оборонительной, Г. Мольтке1 должен был вести подготовку для решительного наступления, чтобы разгромить реакционную империю Наполеона III.
Против такой постановки вопроса резко возражал Кугельман и другие товарищи по Международному союзу рабочих. По поводу этих возражений Маркс писал Энгельсу 17 августа 1870 г.:
<< ...если какой-либо негодяй производит нападение на меня на улице, то я могу лишь парировать его удары, но не смею побить его, потому что превращусь тогда в нападающего. Отсутствие диалектики выпирает у всех этих людей из каждого слова»1 2.
Точно так же рабочий класс и беднейшее крестьянство в гражданской войне, обороняясь от армий белогвардейцев и интервентов, не могли сводить войну только к оборонительным операциям и стратегии «из-
1 Гельмут Мольтке (старший) (26.10.1800 — 24.04.1891), военный теоретик и реформатор, начальник прусского генерального штаба, фактически главнокомандующий прусской армии в кампании 1870-1871 гг.
2 К. Маркс, Ф. Энгельс. ПСС, т. 24, стр. 385.
Оборона и наступление
------------------------------------------------------- X27Z
мора», пассивной обороны и выжидания. Это неминуемо привело бы к военным поражениям и гибели диктатуры пролетариата. Только решительные наступательные операции обеспечивали победу Красной Армии на всех фронтах гражданской войны и, стало быть, оборону и защиту революции.
Ясно, что эти операции не отрицали и не исключали обороны на тех участках и на тех этапах войны, где это вызывалось обстановкой. Решительные наступательные операции только тогда приводили к победе, когда войска не ограничивались огульным продвижением вперёд, а старались вместе с тем закрепить освобождённые территории, перегруппировывали свои силы сообразно с изменившейся обстановкой, подтягивали тылы и подводили резервы. Всё это было нужно
«для того, чтобы гарантировать себя от неожиданностей, ликвидировать отдельные прорывы, от которых не гарантировано ни одно наступление, и подготовить, таким образом, полную ликвидацию врага»1.
Ленин в своих выписках и замечаниях на книгу Клаузевица «О войне» специально отмечает выражение «на чужой земле защищать свою землю »1 2, выписывая его на полях. Там же Ленин указывает на возможность в оборонительной войне вести борьбу на уничтожение противника на его территории. Это означало, что оборонительная война пролетариата не может и не имеет права сводиться только к обороне, так как самая сильная оборона — это активная оборона, т. е. так или иначе, наступление.
Яркий пример пассивной и проигрышной оборонительной стратегии — оборона французской армии в 1939 году во время немецко-фашистского наступления через Бельгию, севернее Арденн. Тогда военные действия французов, в общем, свелись к удержанию фортов, городов-крепостей и других мощных оборонительных узлов «линии Мажино». В то же время германские артиллерия и сапёры проделывали коридоры в минных полях, и подвижные танковые и мотомеханизированные части вермахта попросту обходили эти узлы обороны, а сами эти узлы либо захватывались парашютными десантами, либо, в конце концов, разбивались артиллерией и авиацией.
Немцы внимательно изучали советский опыт штурма «линии Маннергейма» — мощной эшелонированной обороны в советско-финскую войну 1939-1940 гг. Советским командирам и штабам по ито
1 И. В. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 313.
2 «Ленинский сборник», XII, стр. 417.
Глава 2. Связь политики и стратегии
\28х--------------------------------------------------------
гам финской кампании стало ясно, как именно нужно штурмовать сильные укреплённые районы. Гудериан, Клейст, Гальдер и другие гитлеровские генералы пришли, в общем, к тому же выводу, что при пассивной обороне врага любые его крепости, доты и мощные укреплённые полосы проламываются и разбиваются: или штурмовыми группами, или «кувалдой» — тяжёлой артиллерией и авиацией. Весь вопрос — лишь во времени.
Именно здесь следует искать ответ на вопрос, почему советское политическое руководство с большим сомнением относилось к настойчивым предложениям Тухачевского, Егорова и других «великих стратегов» о строительстве в западных районах СССР огромных, протяжённых и чудовищно дорогих линий пассивной обороны. До середины 1940 года отдельные узлы таких линий строились, в частности, у Ленинграда, западнее Киева в районе Новоград-Волынска, но после окончания советско-финской войны и по итогам операции вермахта во Фландрии и северо-восточной Франции их строительство было свёрнуто, а узлы законсервированы. Эти узлы сыграют свою небольшую роль в обороне летом-осенью 1941 года, особенно Киевский укрепрайон1, но будут довольно быстро обойдены с флангов и разбиты немецкой полевой артиллерией. Тактика сплошных бетонных линий неподвижной обороны оказалась устаревшей и совершенно непригодной для новой, современной мобильной войны.
Таким образом, довоенный проект строительства сплошной неподвижной полосы обороны на западе СССР был вредительским проектом, который — при своей реализации — нанёс бы народному хозяйству страны колоссальный ущерб: перед самой войной из экономики были бы вырваны и бесполезно закопаны в землю примерно 3,5-4 миллиарда рублей. Для сравнения: на эти деньги (в ценах 1940 года) можно было создать и полностью снабдить 5 новейших танковых армий с численностью танков и самоходов в 550 и 250 в каждой.
Почему рабочему классу нужна была армия?
Ещё в 1924 году в своей работе «Об основах ленинизма» Сталин, исходя из анализа противоречий империализма, обосновал неизбежность новых войн и опасность агрессии против СССР. В политическом отчёте ЦК ВКП(б) на XV съезде (декабрь 1927 г.) было указано, что частичная стабилизация капитализма не означает уничтожения противоречий капитализма, что из этой временной послевоенной стабилизации с необходимостью вырастает усиление кризиса капитализ
1 Укрепрайон — сокращение от «укреплённый район».
Оборона и наступление
----------------------------------------------------- <295
ма и новое ещё более значительное обострение противоречий в мире. Относительная стабилизация капиталистического производства порождала кризис, а «нарастающий кризис разваливает стабилизацию — такова диалектика развития капитализма в данный исторический момент» Ч
Обострение противоречий капитализма неизбежно приводило к росту вооружений, к организации новых военных коалиций империалистических держав, к подготовке новых войн за рынки сбыта и сырья. Относительная стабилизация капиталистического мира в период 1921-1928 гг., была, таким образом, временем собирания сил и подготовки к новой большой империалистической войне.
Международная обстановка, которая сложилась к XVI съезду ВКП(б) (июль 1930 г.), подтвердила прогнозы советского руководства относительно дальнейшего развития империализма. Мировой экономический кризис (1929-1933 гг.), который во много раз обострил все противоречия империализма, стал фактом. «Это значит, что опасность войны будет нарастать ускоренным темпом»1 2.
В политическом докладе на XVII съезде партии (январь-февраль 1934 г.) Сталин отмечает, что внутренние и внешние противоречия в капиталистических странах дошли до такой остроты, что «поставили на очередь войну. Дело идёт к новой империалистической войне, как к выходу из нынешнего положения»3. XVII съездом ВКП(б) и XIII пленумом Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала (ИККИ) эта опасность войны была зафиксирована, как прямая и непосредственная. Вся обстановка в капиталистическом мире к этому времени напоминала предвоенную обстановку 1914 года: подготовка ко второй империалистической войне шла во всех областях общественной жизни — в экономической, политической и особенно военной. Эта подготовка руководилась и направлялась соответственно с тем планом войны, который задолго до её начала разрабатывала правящая империалистическая верхушка ведущих государств. Поэтому в марте 1939 года XVIII съезд партии большевиков со всей категоричностью заявил, что вторая империалистическая война стала фактом.
Как должно было поступать социалистическое государство, существующее в таких условиях, в капиталистическом окружении? Ясно, что одной из центральных задач была и оставалась задача укрепления и развития вооружённых сил.
1 И. В. Сталин. Политический отчёт ЦК XV съезду ВКП(б).
2 И. В. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 353.
3 Там же, стр. 430.
Глава 2. Связь политики и стратегии
<30> -------------------------------------------------------
В первой фазе развития социалистического государства (от Октябрьской революции до ликвидации эксплуататорских классов и коренных причин классовых различий в ходе второй пятилетки, 1917-1937 годы) основными функциями государства было подавление свергнутых классов внутри страны и оборона от нападения извне.
Во второй фазе развития функция военного подавления эксплуататоров внутри страны практически отмерла, так как эксплуататорские классы (экономическая и социальная база эксплуатации) были уничтожены. В основном задачей социалистического государства внутри страны стала мирная хозяйственно-организаторская и культурно-воспитательная работа1.
Если в первой фазе развития армия, карательные органы и разведка были развёрнуты внутрь страны против внутренней контрреволюции, то к 1934 году эти органы диктатуры пролетариата своё внимание всё больше и больше уделяли внешним врагам. Капиталистическое окружение не только оставалось, но и становилось всё более агрессивным. Это означало, что функция военной защиты социалистического отечества от нападения извне сохранялась полностью, следовательно, сохранялись и укреплялись РККА и ВМФ, НКВД и разведка.
Милиционная или регулярная?
В 1936 году была принята новая сталинская Конституция СССР. Этим был признан и юридически закреплён тот факт, что СССР вступил в новую полосу развития, в полосу постепенного перехода от социализма к коммунизму. У современных буржуазных провокаторов, начётчиков и талмудистов по этому поводу иногда возникает вопрос: если страна переходила к коммунизму, то нужно ли было сохранять те или иные важнейшие функции государства, такие как защита от внутренних и внешних врагов, строгое хозяйственное управление и т. д.? Ведь Маркс и Энгельс указывали, что по пути к коммунистическому обществу государство постепенно отмирает, «засыпает». Выходит, что раз большевики со Сталиным во главе перед войной быстрыми темпами укрепляли государство, значит, они были не марксистами, а отступниками, и исповедовали не большевизм, а старые имперские идеи о «Великой России».
Тут надо бы повторить слова Маркса о нападении и обороне: «отсутствие диалектики выпирает у всех этих людей из каждого слова».
1 См. подробнее о функциях Советского государства: Д.И. Чесноков « Советское социалистическое государство», М.: 1952. Переиздана МЛРД «Рабочий путь» в 2018 г.
Милиционная или регулярная?
--------------------------------------------------------X31/
Маркс и Энгельс говорили об отсутствии государства при коммунизме, имея в виду победу социализма во всех или большинстве стран мира. Но после Октябрьской революции и до окончания Второй мировой войны СССР находился в условиях капиталистического окружения — социализм во всем мире тогда еще не победил, постольку была необходимость в сохранении и усилении государства. Сталин говорил, что все функции государства сохранятся, «...если не будет ликвидировано капиталистическое окружение, если не будет уничтожена опасность военных нападений извне, причём понятно, что формы нашего государства вновь будут изменены, сообразно с изменением внутренней и внешней обстановки». Но государство «не сохранится и отомрёт, если капиталистическое окружение будет ликвидировано, если оно будет заменено окружением социалистическим»1.
Маркс и Энгельс считали, что при коммунизме не будет постоянной армии, что она будет заменена всенародной милицией. В «Эльбер-фельдских речах» Энгельс говорил:
«В коммунистическом обществе никому не придёт в голову думать о постоянной армии. Да и зачем? Для охраны внутреннего спокойствия страны? ...никому и в голову не придёт нарушить это внутреннее спокойствие»1 2.
Чем Энгельс мотивирует мысль о том, что при коммунизме должна быть милиционная армия?
Во-первых, постоянная армия отрывает от производства огромные массы здоровых сильных людей. Во-вторых, постоянная армия очень дорого обходится народу. В-третьих, легко научить людей владеть оружием и без отрыва от производства.
Такая постановка вопроса об армии относится к эпохе домонополистического капитализма и вытекает из той предпосылки, что социализм побеждает сразу во всех или большинстве развитых стран. Действительно, при таком прекрасном положении дел отсутствовало бы враждебное капиталистическое окружение, и не было бы необходимости иметь регулярную армию для защиты от внешнего нападения.
Тут стоит отметить, что в соответствии с этой позицией классиков в программе партии большевиков, принятой на VIII съезде, было записано, что с уничтожением классов Красная Армия превратится во всенародную социалистическую милицию. Да, в те годы можно было предполагать, что не нужно будет постоянной армии для того, чтобы оборонять страну победившего социализма от капиталистического нападения и что
1 И. В. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 606.
2 К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., 2-е изд., т. 3, стр. 277.
Глава 2. Связь политики и стратегии
<32>-----------------------------------------------------
с этой задачей справится социалистическая милиция. Некоторым основанием для такой позиции было то, что в период гражданской войны преобладающим вооружением были винтовка и пулемёт. Авиация, танки, мощная массированная артиллерия, радио, мины ещё не играли такой роли, какую они стали играть в конфликтах межвоенного периода 1932-1939 гг. Считалось, что оборона страны потребует гораздо меньше материальных средств и квалифицированных специалистов.
Ошибка насчёт регулярной армии была быстро исправлена. Но она исправлялась в два этапа. С 1923 года большинство стрелковых частей и некоторые другие роды войск РККА строились на смешанном принципе. Основой организации войск была территориальная система: та или иная воинская часть состояла из «скелета» — кадрового командования и штаба. В нужный момент такая часть быстро заполнялась военнообязанными резервистами, живущими в определенном радиусе от места дислокации этой части, и разворачивалась по штатам военного времени в боевую единицу.
Для периода 1923-1936 гг. такая организация Красной Армии была более-менее правильной. Но уже на XVIII съезде К. Е. Ворошилов говорил о недостатках такой системы: «Территориальная система, в случае мобилизации, предопределяла развёртывание наших стрелковых дивизий на численно небольших и, следовательно, слабых кадрах. Это означало, что большая часть стрелковых и некоторых других войсковых соединений в первый период по отмобилизовании были бы слабо организованными, и боевая способность этих войск была бы относительной»1.
Поскольку обстановка внутри и вне страны к середине 30-х годов сильно изменилась, территориальная система перестала соответствовать новым задачам обороны СССР. Она была ликвидирована. РККА начала строиться только по кадровому принципу, который был закреплён и получил своё отражение в Законе СССР от 01.09.1939 г. «О всеобщей воинской обязанности». Таким образом, армия не только не переходила на милиционный принцип, совершенно губительный в тот период для революции, но усиливалась качественно и росла количественно. Страна начинала переход к коммунистическому обществу, но при этом от функции самой решительной защиты социалистического отечества большевики отказываться не собирались. Никакого противоречия с марксизмом в такой политике не было.
1 К. Е. Ворошилов. Речь на XVIII съезде ВКП(б). М.: Госполитиздат. 1939 г., стр. 10.
Новый этап в развитии советской военной науки
------------------------------------------------------<33 У
Новый этап в развитии советской военной науки
Грандиозные изменения в общественной жизни СССР не могли не вызвать изменений в советском военном искусстве. К 1937 году были выполнены два пятилетних плана, страна приступила к реализации плана 3-й пятилетки, вступив в полосу «завершения строительства бесклассового социалистического общества и постепенного перехода от социализма к коммунизму»1.
Изменения были громадны. Но в то же время в порядок дня с предельной остротой был поставлен вопрос о предстоящей решающей схватке двух систем. А если так, то важно знать, из каких же конкретных предпосылок исходили советские военные теоретики в разработке форм и методов будущей войны. Что положил Генеральный штаб в основу военного планирования на ближайший и перспективный период?
Как уже говорилось, не стратегия управляет политикой, а политика управляет военной и всякой другой стратегией государства. Те советские военачальники высоких рангов, вроде Тухачевского, которые считали, что партия не имеет права вмешиваться в военные дела, а члены ЦК — сплошь валенки и дубы в военном деле, этой позицией показывали не собственные заблуждения, а свою твёрдую фашистскую, крайне реакционную классовую позицию и своё стремление к реставрации капитализма в СССР. Именно политика партии большевиков привела к тому, что к концу второй пятилетки вооружённые силы СССР были технически и организационно перестроены и не только достигли уровня армий наиболее передовых капиталистических государств, но и по отдельным показателям опережали эти армии. Ясно, что мировую буржуазию и её агентуру внутри СССР не мог не беспокоить этот факт.
Развитие вооружённых сил определяется состоянием и развитием производительных сил и типом производственных отношений в стране. В «Анти-Дюринге» Энгельс писал:
«Ничто не зависит до такой степени от экономических условий, как именно армия и флот. Вооружение, состав, организация, тактика и стратегия находятся в прямой зависимости от данной степени развития производства и средств сообщения. Не «свободное творчество ума» гениальных полководцев совершало перевороты в этой области, а изобретение лучшего оружия и изменение в составе армий; влияние гениальных полководцев в лучшем случае ограничивались
1 XVIII съезд ВКП(б). 10-21 марта 1939 г. Стенографический отчёт. М.: ОГИЗ — Государственное издательство политической литературы, 1939 г., стр. 650.
Глава 2. Связь политики и стратегии
<34> ----------------------------------------------------------
лишь приспособлением способа войны к новому оружию и новым бойцам»1.
В другой своей работе1 2 Энгельс предупреждал от доктринёрских изысканий новых форм и методов ведения войны без соответствующих экономических предпосылок для этого. Он подчёркивал, что только лишь одного захвата политической власти пролетариатом недостаточно для радикального изменения основ организации, тактики и оперативного искусства вооружённых сил: «Как производительность ткацкого станка не может быть учетверена без замены ручной движущей силы силой пара, т. е. без создания нового орудия производства, так же мало и в военном искусстве можно достигнуть новых результатов со старыми средствами. Лишь создание новых, значительно более мощных средств сделает возможным достижение новых, более грандиозных результатов».
Энгельс конкретизирует ряд условий того, чтобы освобождённый пролетариат создал свой особый и совершенно новый военный метод. Для этого, кроме взятия политической власти и обобществления основных средств производства, необходимо:
- как минимум, удвоение средств производства;
- многократное увеличение средней производительности труда рабочих на основе массового применения современных машин, что создавало бы предпосылки для значительного увеличения призывного контингента на случай войны;
- чтобы бойцы и командиры армии рабочего класса стали бы намного «сильнее, ловчее и интеллигентнее»3.
До создания всех этих условий, говорил Энгельс, «революция вынуждена будет вести войну теми средствами и теми же методами, какими она вообще ведётся в наше время»4, т. е. старыми методами.
В области техники и вооружения именно так и было в первые годы после победы Октябрьской социалистической революции, в гражданскую войну. Но что касается методов и приёмов ведения войны, то тут ситуация не всегда развивалась так, как предсказывал Энгельс: даже при старой технике и оружии, доставшимся советской власти от царизма, победившие рабочие и крестьяне смогли применить такие формы и методы ведения войны, какие были недоступны армиям капиталистического мира, в т. ч. и белым армиям.
1 Ф. Энгельс. Избранные военные произведения. М.: Военгиз. 1937 г., т. 1, стр. 6.
2 Там же, стр. 31.
3 Там же, стр. 30.
4 Там же, стр. 31.
Производство - базис стратегии
---------------------------------------------------x35z
Пример — 1-я Конная армия. Попытки создания и использования крупных кавалерийских соединений имели место и в прошлом (например, конница Мюрата в наполеоновской армии), но никогда до создания 1-й Конной конница не приобретала такой оперативной самостоятельности. 1-я Конная армия часто действовала именно так, как в Великую отечественную войну будут действовать советские танковые армии: она, как полностью самостоятельная единица, вводилась в прорыв фронта и наносила глубокий проникающий удар противнику. Факторами успеха были: посильное для того времени оснащение конницы (пулемёты, броневики, артиллерия, бронепоезда), правильная форма объединения больших конных масс, умелое оперативно-тактическое взаимодействие конницы с общевойсковыми соединениями. Всё это в совокупности обусловило успехи красной конницы в гражданскую войну и нередко способствовало разгрому превосходящего по силе противника. Можно сказать, что 1-я Конная армия на тот момент обгоняла своё время и была частью армии будущего — армии для маневренной войны с концентрированными ударами на всю глубину вражеской обороны.
Но всё же в опыте гражданской войны, в целом, оправдалось принципиальное положение, сформулированное Энгельсом. В основном и организация и формы ведения войны Красной Армией были неразрывно связаны с её вооружением, с общим невысоким тогда уровнем развития производительных сил страны, и радикально не отличались от форм и методов, которые применялись её противниками. Другое дело, что судьба гражданской войны была решена в последнем счёте не техникой, а правильной политикой, сочувствием и поддержкой миллионных масс населения, осознанием массами того, что воюют они за свои коренные классовые интересы.
После окончания гражданской войны многое изменилось. Были решены исторические задачи первых двух пятилеток — уничтожены эксплуататорские классы и причины, порождающие эксплуатацию человека человеком. Во всём народном хозяйстве стала господствовать социалистическая система производства. В разы выросли производительные силы советского общества. Общество состояло теперь из двух дружественных классов, рабочих и крестьян, грани между которыми, а также между этими классами и интеллигенцией, постепенно стирались.
Производство — базис стратегии
К концу второй пятилетки (1937 год) СССР вошёл в число передовых промышленных стран мира. Основные фонды страны выросли
Глава 2. Связь политики и стратегии
<36> ---------------------------------------------------------
за это время в 4 раза. Общий объём промышленной продукции в 1937 году был на 20% выше, чем в Германии, на 45% выше, чем в Англии, и в 2,4 раза больше, чем во Франции. По плану третьей пятилетки к 1942 году объём промышленной продукции СССР должен был превысить совокупный объём таковой в Германии, Японии и Италии и приблизиться (примерно 96-97%) к общему объёму промышленной продукции США.
К концу 1941 года СССР должен был почти полностью обновить основные фонды своей промышленности, так как оборудование, созданное и частью закупленное в 1928-1936 гг., уже переставало удовлетворять темпам развития страны. К 1942 году, по расчётам Госплана и Наркомфина средняя производительность труда должна была составить 553% к уровню 1913 года. К началу 1941 года средняя производительность труда в промышленности составляла примерно 410% от уровня 1913 года. Это примерно 70% такого показателя для США на тот момент. Но стахановцы и передовики производства уже во второй год 3-й пятилетки перекрывали по производительности труда все мировые рекордные показатели.
Значительно повысилась производительность труда и в советском сельском хозяйстве. За 15 лет, с 1923 по 1938 гг. продуктивность труда в колхозах по сравнению с единоличными хозяйствами выросла более чем в 3 раза. Планировалось, что в 3-й пятилетке будет завершена комплексная механизация всего сельхозпроизводства, что вместе с расширением агрикультурных мероприятий должно было вывести СССР на первое место по производству сельскохозяйственной продукции.
Не забывали большевики и о развитии советского человека. За годы революции страна стала самой культурной в мире. К началу 1938 года различными системами образования было охвачено более 47 миллионов человек — 28% населения. На XVIII съезде было решено, что к концу 3-й пятилетки в городах должно быть всеобщее среднее образование, а в деревнях — всеобщее семилетнее при дальнейшей эволюции сельской школы в десятилетку. Предполагалось, что в 1942 учебном году контингент учащихся ВУЗов вырастет до 650 тысяч человек. Партия и государство заботились и о физическом развитии и здоровье населения. Эта забота дала большие плоды1: резко снизилась смертность
1 См.: Государственный бюджет и контрольные цифры бюджетов АССР и местных бюджетов краёв и областей РСФСР на 1935 год, Госфиниздат, М.: 1935, стр. 259; Государственный бюджет Союза ССР за вторую пятилетку (1933-1937 гг.). Госфиниздательство, 1939 г., стр. 11, 74; Докладная записка начальника ЦСУ СССР секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову от 26.07.1952 г.
Боевой опыт и военная доктрина
------------------------------------------------------X37/
и заболеваемость, увеличилась рождаемость. В стране сложилась мощная система физической культуры и спорта.
Всё это означало, что СССР стал обладать большими резервами сильных, здоровых, ловких и высококультурных бойцов.
Итак, ко второму году 3-й сталинской пятилетки в стране были, в общем, созданы все необходимые условия (экономические, политические, идеологические и культурные) для выработки «нового способа ведения войны», о которых говорил Энгельс. Это означало, что на базе выдающихся экономических и политических достижений в СССР перед вооружёнными силами открывались новые возможности защиты страны. В порядок дня вставал вопрос о новых формах организации, тактики и оперативного искусства — с учётом того, что производительные силы социалистического общества не стояли на месте, а непрерывно и быстро развивались.
Боевой опыт и военная доктрина
В истории советской военной науки сложилось так, что конкретные отправные точки нового витка развития обороны страны дал непосредственно XVIII съезд партии. Съезд подвёл промежуточные итоги достижений СССР и определил, в числе прочего, базу для выводов об изменении тех военных факторов, которые в совокупности с хозяйственными и политическими победами страны должны были коренным образом изменить лицо тактики и оперативного искусства вооружённых сил СССР.
Но база для анализа современного этапа военного строительства должна была наполняться живым фактическим материалом. Что это за материал? Это был опыт последних войн и вооружённых конфликтов в Европе и мире. Ниже будет дан более-менее подробный разбор некоторых моментов этого опыта, а пока что можно привести лишь один характерный пример.
В августе 1939 года советско-монгольские войска провели в восточной части МНР операцию на уничтожение частей японской армии. Советское командование, располагавшее у реки Халхин-Гол небольшим превосходством в танках при равных в целом силах с японцами, отказалось при выработке решения от общепринятых шаблонов и смело пошло на организацию окружения. Операция была блестяще выиграна, что доказало, что в соответствующих условиях окружение и уничтожение больших масс вражеских войск является задачей, посильной для РККА периода 1937-1939 гг. Потери Красной Армии в этой операции были относительно невелики, хотя темпы опера
Глава 2. Связь политики и стратегии
<38> ------------------------------------------------------
ции были очень высокими. Халхин-Гол показал, что концентрация на выбранном направлении наиболее подвижных сил, обладающих, одновременно со скоростью, и большой мощностью огня, в совокупности с нанесением удара по тылам противника даёт большой стратегический эффект. Этот опыт позволил уточнить советскую военную доктрину: основные задачи защиты СССР должны проводиться малой кровью своей армии, на предельно высоких темпах наступления, с мощным концентрированным ответом на удары противника и с переносом (или ведением) боевых действий преимущественно на его территории.
Эту часть военной доктрины социалистического государства до сих пор осмеивают буржуазные и мелкобуржуазные военные «специалисты» — на том основании, что от неё пришлось существенно отступить в первые 2-2,5 года Великой Отечественной войны. Эти деятели до сих пор не поняли, что военная доктрина государства — это не застывшее римское право, а наиболее общий план ведения будущей войны, в который с необходимостью вносятся коррективы по ходу самой войны.
Ценность и правильность сталинской военной доктрины состояла в том, что она, во-первых, была классовым документом, отражавшим интересы не государства «вообще», а именно социалистического государства — страны рабочего класса и всех других трудящихся СССР. Во-вторых, она ориентировала вооружённые силы страны Советов на победу в кампании или войне быстрыми и решительными действиями, без изнурительной затяжки, на перенос разрушительного театра войны за пределы СССР. Доктрина предписывала максимальное сохранение от гибели драгоценных жизней советских людей, территории и национального богатства СССР.
Критикуют перенос войны на сопредельные территории. Мол, это несправедливо. Это было в высшей степени справедливо. Во-первых, СССР ни на кого не нападал и не собирался. Во-вторых, СССР был базой мировой социалистической революции, которую нужно было хранить, как зеницу ока, лелеять, защищать и оберегать так же, как заботливые родители берегут своего младенца — своё будущее. Для любителей «общечеловеческих ценностей», защитников буржуазных прав человека и искателей внеклассовой «всеобщей» справедливости нужно сказать ещё прямее: да, на территориях, с которых на СССР мог напасть враг, тоже жили люди, там тоже были рабочие и трудовые крестьяне. Эти люди — классовые братья советских трудящихся, и очень жаль, что часть их могла попасть под удары наступающей Красной Армии. Но гибель или катастрофическое ослабле
Боевой опыт и военная доктрина
-----------------------------------------------------x39z
ние СССР в войне из-за поражения РККА и захвата буржуазией всей или большей части его территории в результате глубокого проникновения империалистических армий внутрь Советского Союза приводило к тому, что рушились позиции всего мирового пролетариата, и освобождение всего рабочего класса и трудового крестьянства Европы и мира откладывалось бы на неопределённый срок.
Это простое положение не понимают современные «критические критики сталинизма», зато очень хорошо понимали финансовые тузы, руководители и ключевые фигуры ведущих империалистических государств перед Второй мировой войной. Гитлеровский план нападения на СССР отражал именно этот подход к уничтожению первого социалистического государства: глубокие проникающие удары по трём основным направлениям на общую оперативную глубину в центре от западной границы до линии Волги, что заведомо не позволяло бы Красной Армии в кратчайший срок перенести военные действия за пределы СССР и, тем самым, минимизировать ущерб советскому населению и социалистическому народному хозяйству.
Этот же подход мировой буржуазии виден и во вредительских действиях замаскированной агентуры в высшем руководстве некоторых штабов и военных округов. Если с этой позиции анализировать быстрый развал Западного и части Киевского военных округов и проход сквозь них в оперативную глубину дивизий группы армий «Центр», то становится ясно, чего именно добивались от генерала Павлова или того же Кирпоноса их капиталистические хозяева: мировому фашизму нужно было с размаху нанести максимально возможный вред СССР с тем, чтобы он не смог бы оправиться от такого удара ни в политическом, ни в экономическом, ни, разумеется, в военном отношении.
Вот в чём, в самых общих чертах, был смысл советской военной доктрины в части скорейшего переноса войны за пределы СССР. И вот на чьей классовой позиции стоят те, кто сейчас хихикает над ней.
Ясно, что бывшие и нынешние критики большевизма и Сталина хотели бы, чтобы советская военная доктрина была калькой с людоедских буржуазных военных доктрин, согласно которым в жертву шкурным интересам горстки империалистов могут и должны приноситься целые народы, миллионы людей, народное хозяйство и культура огромных территорий.
Советская военная доктрина предполагала, что кадровая Красная Армия и РККА являются лишь передовым отрядом вооружённых сил. В решающий момент в ряды армии и флота должны были влиться миллионы советских людей, имеющих высокий уровень культуры
Глава 2. Связь политики и стратегии
<40 >------------------------------------------------------
и обладающих политехническими знаниями, достаточными для овладения сложной боевой техникой.
Советским военным теоретикам было очевидно (и события 1936-1940 гг. в Европе это подтвердили), что будущая война окажется ещё более тяжким бременем для народного хозяйства воюющих стран. Было очевидно, что для капиталистических государств война — это катастрофическое потрясение всей экономики, сокращение и так мизерного потребления широких трудящихся масс, голод и нищета для большинства населения, и в то же время бешеные прибыли для ничтожного меньшинства — горстки крупнейших финансовых магнатов. Едва успели включиться в новую мировую войну в 1939 г. Англия и Франция, крупные и развитые государства Европы, как резко повысились цены на их внутренних рынках, а также в ряде нейтральных государств. Были введены карточки для населения, закрывались целые отрасли производства и разбухали другие отрасли, непосредственно работающие на войну. Был почти полностью дезорганизован внешний товарооборот (особенно во Франции), но при этом стремительно росли прибыли акционеров военно-промышленных трестов и крупных банков— «Шнайдера», «Круппа», «Блома-Фосса» и других.
В то же время Сталин мог уверенно и спокойно говорить об экономических перспективах СССР. Плановое социалистическое хозяйство, полное разрешение зерновой и животноводческой проблем, постоянное повышение благосостояния населения, рост общей материальной базы экономики, повышение производительности труда, накопление крупных государственных ресурсов, укрепление финансовой системы и золотого резерва, — всё это облегчало решение проблемы снабжения вооружённых сил и населения в военное время.
Новая военная доктрина учитывала создание и развитие новых производственных центров, приближённых к районам потребления, в том числе и к отдалённым районам страны, таким, как Дальний Восток. При новом военном планировании учитывалось строительство отдельных предприятий-дублёров и целых промышленных комплексов-дублёров на Урале, в Поволжье и других недоступных для врага районах — для того, чтобы устранить случайности в снабжении некоторыми промышленными продуктами с предприятий-«уникумов». Такой подход значительно повышал экономическую устойчивость и неуязвимость страны.
В 1938 году Оперативным управлением Генерального штаба РККА была издана для служебного пользования «Сводка об эксплуатации основных дорожных и железнодорожных линий и узлов евро
Боевой опыт и военная доктрина
---------------------------------------------------X41/
пейской части СССР»1. Кроме исторического материала о больших транспортных проблемах царской России и европейских государств в Первую мировую войну, «Сводка» давала представление о тех показателях развития транспорта, которые необходимо было включать в оперативные расчёты. Впервые в планы ведения войны вошли такие параметры, как освоение методов скоростного дорожного и железнодорожного строительства, рост мощности паровозов и плановое (в виде таблицы-прогноза) увеличение массы поездов.
Операторы Генерального штаба учитывали, что за 5 лет, с 1932 по 1937 гг., средний вес товарного поезда (брутто) вырос с 966 до 1199 тонн, а советские машинисты-кривоносовцы водят поезда весом в 5 и даже в 6 тысяч тонн без снижения технической скорости. Что здесь примечательного? Примечательно то, что впервые в мировой истории в строгом документе Генерального штаба прямо учитывалась выдающаяся производственная роль и возможности общественного явления новой эпохи — коммунистического движения стахановцев, разумеется, в свете подготовки и ведения обороны страны.
В стратегическое планирование вошли и ближайшие задачи по росту и реконструкции самих железных дорог. С 1934 года шла укладка вторых путей, электрификация наиболее напряжённых участков дорог, переоснащение крупных станций и узлов, внедрение автоблокировки составов, диспетчерской сигнализации и т. д. Делалось всё возможное для того, чтобы повысить важнейший стратегический показатель железных дорог — их пропускную способность.
После проведения широкомасштабных операций в Монгольской народной республике (МНР), а также освобождения Западной Украины и Западной Белоруссии советским военным теоретикам стало окончательно ясно, что автомобильный транспорт и гражданская авиация имеют огромное оборонное значение. Ускоренное развитие этих видов транспорта было необходимо как с точки зрения непосредственных нужд армии, так и с позиции подготовки квалифицированных кадров для обороны страны.
Защита СССР была немыслима без роста всех видов флота — гражданского речного, морского и океанского. Было признано, что большинство типов гражданских судов могут и должны использоваться в военном флоте. В этой связи Генштаб вышел с предложения
1 ГШ РККА. ОУ ГШ. «Оперативный документ № 01263: Сводка об эксплуатации основных дорожных и железнодорожных линий и узлов европейской части СССР» ДСП. 1938 г. Фотокопия. ОИЛ ДОБ им. Н. К. Крупской, ф. СССР/854, оп. 18534, д. 5647, п. 811.
Глава 2. Связь политики и стратегии
<42 >--------------------------------------------------------
ми в ЦК ВКП(б) о расширении строительства судоремонтной базы и морских портов на всех бассейнах СССР.
Военная доктрина тесно связывала нужды обороны страны с целым рядом других народнохозяйственных проблем, решаемых в то время в стране. Так, например, XVIII съезд партии постановил решительно повысить удельный вес в средствах производства всякого рода автоматов и полуавтоматов, расширить производство аппаратуры автоматического и телемеханического управления (1939 год, «отсталый» СССР!). В ходе военного планирования было решено, что такая техника, помимо своего значения в народном хозяйстве как средство облегчения и повышения производительности труда, должна найти непосредственное и широкое применение в РККА и ВМФ. На базе автоматов планировалось создавать комплексы боевого назначения. В этом отношении существующая зенитная артиллерия с её современными на тот момент приборами автоматического управления и автопилоты в авиации рассматривались лишь как первые и совершенно недостаточные шаги в автоматизации боя. Перед советской промышленностью уже к 1940 году была поставлена задача по созданию и доводке приборов, основанных на электронной автоматике — с тем, чтобы внедрять эти приборы для управления процессами разведки, слежения и стрельбы.
Колоссальное потребление топлива в будущей войне, сложность снабжения им, а также высокая уязвимость бензиновых моторов от традиционных средств поражения, а также от применения противником «дьявольских лучей» (имелось в виду применение приборов сильного оптического излучения, прототипов лазеров, работы над которыми велись в СССР, Германии и США), приводили советских военных теоретиков к необходимости предельно широкого использования в вооружённых силах дизелей, газогенераторов и иных двигателей на новых физических принципах.
В соответствии с решениями XVIII съезда о значительном увеличении производства дорожно-строительной и специальной техники советская военная доктрина предполагала перенос в армию методов скоростного строительства и применения специальных машин, что должно было обеспечить инженерным войскам высокую производительность труда.
В ходе работы над новой военной доктриной НКО было выдано задание институту стали и сплавов и другим ведущим институтам в этой области на разработку специальных сортов стали. Эти сорта должны были позволить РККА решить в свою пользу вечное соревно
Боевой опыт и военная доктрина
-----------------------------------------------------x43z
вание снаряда и брони: советская броня должна выдерживать попадания любых снарядов противника, а советские снаряды должны были, наоборот, пробивать и разрушать любую броню противника (разумеется, в сопоставимых величинах калибра снаряда и толщины листа).
Для многих будет новостью, но ещё в 1939-1941 гг. военной доктриной СССР предусматривалось расширение строительства и оборудования телевизорных центров и увеличение выпуска телевизорной аппаратуры. Инженерам и радиоконструкторам была поставлена задача по созданию и широкому внедрению телевизорной техники в дело охраны границ и наблюдения за полем боя1.
Эти ближайшие и реальные перспективы развития военной техники определялись тем уровнем экономического развития, к которому подходил СССР в конце 30-х годов. Становилось реальностью «создание новых, значительно более мощных средств, которые сделают возможным достижение новых, более грандиозных результатов»1 2.
В течение ряда лет советская военная наука была свидетельницей военных действий, протекавших в самых разнообразных условиях: таковы были войны в Абиссинии и в Испании, борьба китайского народа с японской агрессией, операции РККА у озера Хасан в 1938 г. и на реке Халхин-Гол в 1939 г., и т. д. Изучение опыта этих войн приводило часть советских военных теоретиков и высших командиров к скороспелым выводам по отдельным оперативным и тактическим вопросам. Так, в Академии Генштаба РККА нашлась группа специалистов во главе с М. Захаровым, которая усмотрела в действиях вермахта в Польше осенью 1939 года «новую эру» военного искусства, забыв о том, что новое в этой области может прийти лишь в итоге радикального изменения всей социально-экономической и политической базы той или иной страны.
Как бы ни старались сегодня выставить гитлеровцев гениями войны, факты говорили иное. При всей хорошей организации вермахта и высокой индивидуальной выучке солдат и командиров, решающую роль в быстром продвижении германских войск в Польше сыграли не особые оперативные методы обер-командования вермахта, а низкая сопротивляемость польской армии, что явилось следствием внутреннего развала польского государства и разложения его вооружённых сил. Сомнения в наличии у немцев некоего особенного «секрета» побед возникали и при анализе событий на англо-франко-германском
1 Ф. Судаков. Военное искусство на пороге нового этапа развития. Военноисторический журнал, № 1, 1940, стр. 30.
2 Ф. Энгельс. Избранные военные произведения, т. 1, стр. 31.
Глава 2. Связь политики и стратегии
<44 >------------------------------------------------------
фронте в том же 1939 году. Там обе стороны были вынуждены применять методы, мало напоминающие пресловутый блицкриг. Танковые дивизии, хотя и обходили мощные узлы обороны, но всё же вязли во фланговых боях и распылялись, оставались без тылов, поэтому темпы наступления были невысоки. Правда, на фоне капитулянтских действий правительств Франции и Англии, не желавших, видимо, активной обороной сильно уж ослаблять вермахт и мешать Гитлеру готовиться в войне против СССР, германская армия выглядела самой боевой и сильной в Европе.
Темпы и особенности операций
Советская военная доктрина требовала от РККА величайшей активности. Как уже говорилось выше, стратегическим планом обороны предполагалось, что всякое нападение на СССР будет отбито всей наличной мощью его вооружённых сил, причём военные действия будут вестись на уничтожение всей вторгнувшейся армии врага с перемещением военных действий на ту территорию, с которой он вторгся. Эта стратегическая цель может быть достигнута, согласно доктрине, только наступлением — при условии решительного превосходства над противником.
Но каким же должно было быть соотношение активной и пассивной фазы в такой войне?
Опыт Первой мировой войны показывал, что от 60 до 75% всей продолжительности войны стороны провели в оперативной пассивности, лишь отражая наступление противника или же ведя вялую позиционную войну (фактически, перестрелку).
Но и в активные периоды, когда где-либо развивалась наступательная операция, наступлением охватывался лишь небольшой участок фронта. Исключение составляли лишь действия австро-германской армии на фронте против России в июле-сентябре 1915 г., где наступление иногда велось на 50-60% длины фронта. На остальных фронтах в течение 80-90% времени активных периодов наступательные действия развивались не более чем на 30% всего протяжения фронта. Основная причина этого — недостаток сил для количественного и качественного перевеса на том или ином направлении и трудность материального обеспечения операций.
Учитывая негативный опыт первой мировой и исходя из того положения, что армия Советского Союза в будущей войне в отношении перевеса сил на нужном участке и в отношении снабжения войск будет находиться в неизмеримо лучших условиях, нежели её вероятные
Темпы и особенности операций
---------------------------------------------------------- X45/ противники, советская стратегическая доктрина ставила вопрос о возможности наступательных действий не только на отдельных главных направлениях, но и на большей части линии фронта. При этом считалось необходимым довести активные периоды войны (наступление) до 70-80% всего времени военных действий, что должно было ускорить решительную развязку.
Наступление по широкому фронту вызвало возражения части военных теоретиков и практиков-командиров. В этой идее было явное противоречие с указаниями Ленина и Сталина о необходимости сосредоточения сил и средств на направлении главного удара. Сталин в «Основах ленинизма», развивая вопрос о стратегическом руководстве революцией, писал, что правильное использование резервов требует выполнения ряда условий, в числе которых одним из основных является «сосредоточение главных сил революции в решающий момент на наиболее уязвимом для противника пункте, ...когда наступление идёт на всех парах, когда подтягивание резервов к авангарду является решающим условием успеха»1. Это положение полностью применимо к стратегии и к оперативному искусству. Но оно вовсе не исключало целесообразности и возможности при крупном перевесе сил или же в особенно удобной обстановке нанести вместо одного главного удара — два или даже наступления на широком фронте. В ходе такого наступления одно или несколько направлений, так или иначе, будут выделены как главные, а основные резервы будут группироваться там, где перспективы успеха наиболее вероятны.
В итоге споров было принято решение, из которого следовало, что в реальных условиях войны будет невозможно придерживаться какой-либо заранее избранной схемы, но всё же предпочтение следует отдавать одному главному удару. Когда при подготовке операции «Багратион» летом 1944 года командующий 2-м Белорусским фронтом К. Рокоссовский предложил, исходя из специфической обстановки района, наступать одновременно двумя главными ударами, Сталин несколько раз просил его дополнительно обдумать своё решение, настолько велика была степень риска. Наконец, решение командующего было утверждено: Ставка взвесила все возможные факторы наступления и пришла к заключению, что в данном случае нужно отступить от устава. Как оказалось, именно двойной главный удар в конкретных обстоятельствах позволил в итоге нащупать слабое место в обороне группы армий «Центр» и перебросить резервы в направлении южного главного удара для развития решительного успеха.
1 И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 57.
Глава 2. Связь политики и стратегии
<46 >---------------------------------------------------------
Новая военная доктрина предполагала, что оперативные паузы на отдельных направлениях должны лишь обеспечивать планомерность ведения операции во избежание огульности наступления. Считалось, что пассивными участками будут лишь те, где по условиям местности наступление нецелесообразно или где временный переход к обороне, вернее, отказ от наступления, диктуется оперативными соображениями.
Считалось, что в международных условиях, сложившихся к концу 30-х годов, масштабные наступательные операции Красной Армии станут возможными не только вследствие качественного и количественного превосходства РККА, но и в силу особых политических условий (моральная неустойчивость войск противника, неизбежные волнения рабочего класса в тылу, развёрнутое интернациональное партизанское движение, материальные затруднения и т. п.).
Было ясно, что ведение войны в новых формах предусматривает изменение организации войск. Ещё в период первой мировой и гражданской войн основой организации войсковых соединений была их пригодность к самостоятельному выполнению лишь оборонительных задач. А средства усиления, необходимые для наступления, придавались этим соединениям из резервов главного командования. В войнах и конфликтах 30-х годов наиболее сильные соединения организовывались с таким расчётом, чтобы иметь преимущества во встречном столкновении с противником. Но опять-таки для создания должного перевеса в наступлении они черпали дополнительные средства усиления из резервов главного командования.
Советской военной теорией такая тактика была признана неправильной. Планировалось, что в течение большей части будущей войны в грандиозных наступательных операциях РККА будет участвовать большинство дивизий и корпусов. Это предполагало, что весь штатный состав таких корпусов и дивизий должен соответствовать именно наступательным задачам. А это требовало значительного увеличения ударной силы общевойсковых соединений за счёт насыщения тяжёлой и лёгкой артиллерией, танками и иными средствами развития успеха. По сути, планировалось отказаться от такого традиционного соединения, как стрелковая дивизия, и превратить такие дивизии в моторизованные части, каждая из которых обладала бы ударной силой двух дивизий — пехотной и танковой, усиленных артиллерийским полком. При этом предполагалось в ближайшие годы полностью пересадить наступающих пехотинцев с автомобилей на БТРы.
Такая задача была согласована генеральным штабом в Политбюро и была признана вполне выполнимой в ходе 3-й пятилетки.
Темпы и особенности операций
-----------------------------------------------------x47z
Поскольку механизация наступления позволяла достичь самого высокого темпа, постольку предполагалось, что сокрушительность ударов и быстротечность отдельных операций должны были сильно возрасти. Это, в свою очередь, предполагало, что в капиталистических странах-агрессорах, которые будут вынуждены в короткий срок бросать на фронт против СССР все свои силы и резервы, сложится колоссальное военно-экономическое напряжение. Это напряжение в сочетании с крупными поражениями буржуазных армий должно было создать предпосылки мощных революционных взрывов в странах вероятных противников СССР. Если таковые выступления в тылу империалистических государств состоятся, то длительность отдельных операций и даже всей кампании может сократиться до нескольких месяцев.
Тем не менее, Генштаб не делал скоропалительных выводов о том, что будущая война станет молниеносной. Наоборот, генеральной линией в определении сил и средств для обороны была следующая линия:
- СССР будет навязана война, которая, скорее всего, станет комплексом войн со всё увеличивающимся (открыто или тайно) составом участников империалистической коалиции; таковая война по определению не может быть очень быстрой и потребует напряжения всех сил страны;
- необходимо исходить из того, что вооружённые силы капиталистических государств весьма значительны и сильны; даже если в результате внутренних противоречий и препятствий мировой финансовый капитал и не сможет одновременно бросить против СССР все свои силы, нужно быть готовыми к борьбе со всем капиталистическим миром, опираясь исключительно на свои внутренние силы.
Именно в этой связи, в положении «один против всех», приобретают своё значение массовые, сокрушительные и относительно скоротечные наступательные операции. Эти операции требовали самых новых методов организации и управления, новых оперативных и тактических форм, о которых частично и коротко сказано выше. Становилось ясно, что эти операции будут иметь целый ряд особенностей. Что это за особенности?
В наступлении:
1. Ускорение сосредоточений и перегруппировок войск в связи с растущими возможностями социалистического транспорта.
2. Новое решение проблемы противовоздушного прикрытия операций в связи с достижениями в области телевидения, телеуправле
Глава 2. Связь политики и стратегии
<48 >--------------------------------------------------------
ния, автоматики и телемеханики, а также вследствие мощного развития ВВС РККА.
3. Построенная на принципиально новых технических основах активная защита от химических и бактериологических средств, от применения которых, вероятно, не откажутся противники.
4. Широкое использование многочисленных и малоуязвимых подвижных соединений в сочетании с мощной боевой авиацией.
5. Поражение противника на данном участке одним наступательным ударом на всю его оперативную глубину.
6. Широкое взаимодействие наступающих армий с партизанским движением в тылу противника. Для усиления и поддержки партизан широко применять авиадесанты.
В обороне:
1. В тех случаях, когда отказ от наступления будет диктоваться замыслом операции и, следовательно, будет кратковременным, общее количество сил и средств оборонительной (сковывающей) группировки не должно сильно отличаться от состава ударной группировки. Это необходимо для быстрого превращения обороняющейся группировки войск в наступающую.
2. На тех направлениях, где наступление нецелесообразно по причинам топографического характера, задача обороны должна решаться, в основном, автоматическим и телеуправляемым оружием (автоматические пушки, спаренные пулемёты и т. п.) с минимальным количеством обслуживающей живой силы. Такой подход не означает, что на таких участках обороны роль человека сведётся на нет. С уменьшением количества бойцов и командиров должна прямо пропорционально расти их энерговооружённость и усложняться функции. Вырастает значение каждого человека. Так же, как в промышленном производстве внедрение новой усовершенствованной техники стирает грани между умственным и физическим трудом, повышая роль каждого рабочего-специалиста, так и в обороне отдельных участков должна была вырасти роль военных техников и инженеров. Удельный вес техников и инженеров в РККА должен, таким образом, постоянно расти.
Новая доктрина активной обороны предусматривала, что претерпит изменения вся система управления войсками — на основе применения новых и новейших технических средств. Дальнейшее развитие техники радио и электронных систем должно было внести большие перемены в дело оперативной и стратегической разведки.
Темпы и особенности операций
49
Предполагалось, что в деле разведки большую роль сыграют миллионы союзников СССР в тылу врага.
Тыл:
Проблема снабжения войск делилась на два направления.
Первое — наличие сырья для промышленности и размеры производства. Планировалось, что к началу 1942 года, т. е. к завершению 3-й пятилетки, общие размеры производства СССР позволят бесперебойно снабжать действующую армию, составляющую от 20 до 25% всего трудоспособного населения страны, а также тыл — без существенного снижения норм потребления основных продуктов.
Второе направление — транспортные коммуникации. Весь транспорт страны должен быть объединён в единые автоматизированные системы, дублирующие друг друга. Комплексное использование транспорта для войны должно было стать отдельной и важной областью оперативного искусства, от которой в огромной степени зависит исход операции и войны в целом.
Так, в самых общих чертах, выглядели наброски советской военной доктрины в период её разработки в 1938-1940 гг.
Что из её положений оказалось жизненным в условиях Великой отечественной войны, а от чего пришлось отказаться или существенно изменить, будет показано в следующих частях.
Глава 3 Испания и Китай: оперативные выводы
Позиционный кризис и выводы из него
Органическим пороком буржуазной военной науки в империалистическую эпоху является её идеалистический метод и консерватизм, неумение извлечь правильные выводы из нового боевого опыта и быстро сделать эти выводы достоянием теории и практики военного дела. Для рабочего класса такое положение было, безусловно, хорошо, так как объективно играло на руку СССР при подготовке вооружённой борьбы. Другое дело, что и в самих вооружённых силах страны социализма находились ответственные лица, которые:
- либо совершали (неумышленно или вредительски) тот же отрыв теории от практики, затягивая критический разбор новейшего опыта войн, поиск и применение в РККА рациональных зёрен этого опыта;
- либо истолковывали идеалистически этот опыт, то стараясь применить его целиком, без учёта конкретных обстоятельств, сложившихся в данный момент внутри и вне СССР, или же с порога, как говорится, отвергали всё то, что было открыто в войнах 1936-1940 гг., ссылаясь на то, что эти войны велись в капиталистических странах, а значит, для рабоче-крестьянской военной науки выводы из этих войн непригодны.
Ясно, что все эти подходы не приносили военному искусству СССР ничего, кроме вреда.
К середине 1939 года, после тщательной ревизии всех теоретических наработок по военному строительству в СССР, стало ясно, что до сих пор полностью не учтены уроки русско-японской войны 1904-1905 гг., а опыт первой мировой войны, изложенный в сотнях томов военно-исторических описаний, не был проанализирован в должной мере, а именно, с учётом поправок, вносимых в этот опыт самыми последними войнами и вооружёнными конфликтами.
Исходя из выводов ревизии, а также из ряда теоретических работ1 по перспективному планированию войны, Военно-научным об
1 См.: В. К. Триандафиллов. Характер операций современных армий. — 3-е изд. — М.: Госвоениздат, 1936.; Доклад на 1 всесоюзном съезде Военно-научного Общества «Размах операций современных армий»; статьи «Возможная числен
Позиционный кризис и выводы из него
------------------------------------------------------X51/
ществом РККА было признано, что некоторые уроки Первой мировой войны не потеряли своей ценности и к концу 30-х годов.
Особенно большое значение для теории советского оперативного искусства периода 1936-1941 гг. имели решающие операции заключительного этапа войны, развернувшиеся на французском фронте. На этом участке германские вооружённые силы в конце февраля — мае 1918 года организовали и провели четыре «таранных» наступления (мартовское, на реке Лис, на реках Эн и Вель, и майское наступление «Вторая Марна»). Это были лобовые, фронтальные удары, которые, тем не менее, привели немцев к крупным оперативно-тактическим успехам, не переросшим, однако, в успехи стратегические. Эти операции «упущенных возможностей» не позволили Германии разрушить оперативную оборону Антанты во Франции.
Как эти операции сказались на положении юной Советской республики?
Интенсивная бойня на Марне и Веле 1918 года привела к тому, что, как писал Сталин, империалисты «...не имели ни времени, ни средств уделить серьёзное внимание борьбе с Октябрьской революцией»1. Это дало революции небольшую передышку и возможность использовать противоречия между империалистами для укрепления и организации своего государства и своих сил.
Во второй половине 1918 года армии Антанты, добившись за счёт США превосходства над германскими войсками в численности и технике, нанесли немцам три мощных фланговых контрудара (у Виллер-Коттере, Амьена и Сент-Мишеля). Вырвав инициативу из рук противника, Антанта перешла в общее наступление. При этом англо-французское командование применило последовательные операции на фронте длиной в 400 км, причём подготовка каждой последующей операции обеспечивала непрерывность их ведения, т. е. между операциями не было разрывов во времени, они шли волнами, одна за другой, не давая германской армии времени для манёвра и перегруппировки сил.
Эти последовательные операции, представляющие собой, по сути, одну большую операцию, привели к разгрому Германии. Её войска были отброшены примерно на 100 км от «линии Зигфрида». При этом
ность будущих армий», «Бой соединённых родов войск»; К. Б. Калиновский: статьи «Танки в обороне», «Быстроходные танки во встречном бою», «Танки в группах ДД»; М. Галактионов. Париж, 1914-й (Темпы операций). — М.: ACT; СПб.: Terra Fantastica, 2001; Г. Иссерсон. Новые формы борьбы. — М.: Военгиз, 1940., и др.
1 И. В. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 78.
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
\52х-------------------------------------------------------
средний темп наступления войск Антанты составил 2-2,5 км в сутки при фронтальных ударах. Отступавшие германские армии широко применяли заграждения, снижавшие темп операции союзников, затруднявшие, а иногда и останавливавшие работу тылов.
Что всё это означало? Это означало, что «последним словом» оперативного искусства первой империалистической войны были последовательные операции, не разграниченные чётко во времени и проведённые в условиях подавляющего превосходства в силах и средствах войны. На этом завершающем этапе войны крупную роль уже играли танки, боевая химия и оперативные ВВС, хотя качество этого нового оружия было ещё не на высоте, — так проявлялись предельные возможности производства того времени.
Что заинтересовало советскую военную науку в опыте боёв во Франции и Германии 1918 года?
Во-первых, принцип ряда последовательных мощных ударов по хорошо укрепившемуся врагу, при которых оборона ломалась в нескольких местах почти одновременно длительным огнём артиллерии, а в прорывы вводились большие массы войск. Такой подход не давал врагу передышки, не позволял опомниться и вполне соответствовал ленинскому учению о вооруженном восстании: решив атаковать, идти до конца, поддерживать высокий темп атаки, двигаться от одной локальной победы к другой, разбивая врага на части и уничтожая его по частям.
Во-вторых, для сокрушения сильного врага было необходимо найти в его обороне наиболее слабое место, скрытно сконцентрировать напротив этого места мощные силы и внезапной атакой прорвать оборону.
В-третьих, первые опыты применения в бою соединений танков и самолётов показывали, что их роль в прорыве обороны, а главным образом, в уничтожении тылов противника, очень велика. Нужно было «всего лишь» нащупать правильные формы танковых и авиационных соединений, найти наиболее рациональные приёмы использования этих соединений и подобрать для целей перспективной войны соответствующую технику.
Наконец, в-четвёртых: с появлением и массовым применением танков и авиации часть военных теоретиков в СССР пришла к выводу о снижении роли артиллерии крупных калибров. Мотивировался этот довод тем, что танк и самолёт являются лучшими носителями той функции разрушения, которую осуществляет традиционная артиллерия: танк и самолёт обладают высокой скоростью, а традиционная артиллерия тихоходна. Танк, кроме пушки, несёт значительную
Позиционный кризис и выводы из него
------------------------------------------------------x53z
броневую массу, которой он способен давить врага, а артиллерия сама очень уязвима для атаки танков и с воздуха. Поэтому эта группа специалистов приходила к выводу, что артиллерию, особенно тяжёлую, стреляющую с закрытых позиций, нужно сокращать.
Однако верх взяла иная точка зрения. Именно опыт боёв в Эльзасе и Лотарингии в 1918 году показывал, что без артиллерии войска Антанты не смогли бы продвинуться ни на шаг. Опыт войны в Испании, на Халхин-Голе и в Финляндии подтвердил правоту такой позиции. Было решено постоянно усиливать традиционную артиллерию, но при этом делать её более подвижной, т. е. а) устанавливать на самоходные шасси и б) увеличить количество и мощность артиллерийских тягачей — тракторов и автомобилей. Тем самым, был предотвращён перекос в сторону отдельных родов войск и выполнен большевистский принцип гармоничного развития и сочетания всех родов войск и вооружений.
Что в англо-французских операциях не устраивало советских военных специалистов?
1. Медлительность: 2 км в сутки — недопустимый темп на направлении главного удара и при развитии успеха в глубину обороны.
2. Распыление сил на большую длину фронта, отчего удар по немцам был ударом не кулаком, а растопыренными пальцами. Успехи Антанты в 1918 г. обусловливались, скорее, не её силой, а слабостью Германии. Это означало, что при планировании нескольких последовательных операций удары нужно наносить, максимум, в 2-3 местах одновременно, на узких участках фронта, там, где наибольшая вероятность прорвать оборону и выйти на оперативный простор.
Гражданская война в СССР с точки зрения военной науки во многом несла в себе черты Первой мировой. Тем не менее, именно в гражданскую тактика и оперативное искусство Красной Армии приобрели своеобразные черты, не присущие буржуазному военному искусству. В операциях РККА 1918-1921 гг. учитывался лучший опыт недавнего прошлого, но осмыслялся он по-новому, в соответствии с политикой рабочего класса и постоянно изменяющейся обстановкой войны. Уход от обязательных (уставных) штампов тактики и стандартных оперативных приёмов первой империалистической войны в сочетании с новыми приёмами боя и оправданным использованием старых приёмов и штампов в нужное время и в подходящих условиях — вот, пожалуй, основной «методологический» момент советского военного искусства той поры. (По сути, это все та же материалистическая диалектика, только примененная в военной сфере.)
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<54> -----------------------------------------------------
Начальная фаза Второй мировой войны показала, что бои протекают в формах и обстановке, значительно отличающихся как от 1918 года, так и от условий гражданской войны в СССР. Если сложная техника в то время только-только начала играть свои первые роли на поле боя, то в операциях 1935-1938 гг. в Абиссинии, Испании и Китае такие важные боевые факторы, как скоростная боевая авиация, мощные танки, массовый автотранспорт, механизированные военноинженерные средства и новая автоматизированная ПВО прошли настоящую боевую проверку.
Поэтому перед советской военной наукой в 1939-1940 гг. встала задача определить, в какой мере эта новая военная техника, применённая в специфических условиях африканского, испанского и китайского театров венных действий, повлияет на общий характер, формы и темпы будущих операций.
Что нового вносил опыт последних боёв в теорию военного искусства, подтверждает он или опровергает те оперативные и тактические обобщения из первой мировой и гражданской войн, которые уже были сделаны военными специалистами РККА?
Правильные ответы на эти вопросы означали бы, что советская военно-научная мысль может своевременно учесть всё то новое, что вносилось в военное искусство ростом техники и изменением условий борьбы в 30-е годы. Было необходимо как можно быстрее выяснить это новое и правильное с тем, чтобы использовать для повышения боеспособности РККА, для возможно быстрой и решительной победы над врагами в надвигающейся войне.
При анализе новейшей истории войн, только что прошедших или идущих в Европе и Азии, наибольший оперативный интерес представляли боевые действия в Испании и Китае. Именно анализ общего характера операций в этих странах позволил советским военным теоретикам сделать целый ряд важных выводов.
Испания
Наибольший интерес в смысле извлечения оперативных выводов представляла война в Испании. У нас сегодня об этой войне знают очень мало, да и знания эти мутные и однобокие: республиканцы чего-то воевали с фашистами под руководством генерала Ф. Франко. Гитлеровская Германия активно помогала франкистам, СССР — республиканцам. В СССР эвакуировались семьи испанских коммунистов, а в небе над Севильей прошёл боевые испытания новый самолёт Мессершмитта Be-109, превосходивший все советские истребители
Испания
-----------------------------------------------------x55z
той поры. Республиканцы проиграли фашистам, а в обиходную речь вошло нарицательное определение «пятая колонна» — вот что (в самом лучшем случае) могут рассказать о той войне наши молодые товарищи.
Гражданская война в Испании — война 1936-1939 гг. между военно-фашистскими мятежниками под руководством генералов Мола и Франко и республиканцами — либерально-буржуазным правительством социалистов Ларго-Кабальеро и Негрина, которое возглавляло объединённый антифашистский Народный фронт. Фашистская авторитарная диктатура Франко, выражавшая интересы крупнейших испанских капиталистов и землевладельцев противостояла широкой буржуазной демократии, главной движущей силой которой был городской пролетариат и беднейшее крестьянство центральных и южных районов Испании. Не останавливаясь подробно на политической стороне дела, мы попробуем показать военное содержание испанских событий, о котором сегодня если и имеется представление у рабочего класса, то лишь в самых общих чертах. Стало быть, пришло время восполнить ещё один небольшой исторический пробел.
***
При анализе важнейших операций, развернувшихся на фронтах Испании, необходимо было учитывать, что на их характер влиял горный театр военных действий, а также своеобразие населённых пунктов с их каменными жилищами и такими же массивными оградами. Эти «мелочи» наложили отпечаток на весь характер наземных боевых действий на юго-востоке Испании, а также в Каталонии.
Одной из характерных черт той гражданской войны была относительно большая протяжённость линии фронта — до 2000 км. Для сравнения, весь Восточно-европейский фронт в первую империалистическую войну (с учётом фронта в Румынии в 1916 году) имел протяжение около 1400 км, а Французский фронт во второй половине 1918 года — 750 км. Если Франция, общая площадь которой примерно 550 тыс. кв. км, в 1914 году на 1 км фронта располагала 500 кв. км своей территории, то республиканская Испания в 1936 году имела на 1 км фронта всего 125 кв. км территории.
Что это означало тогда, и что это должно означать для подрастающих стратегов рабочего класса сегодня?
Это означало, что тыл республиканцев был в 4 раза ограниченнее тыла Франции. А чем ограниченнее тыл воюющей стороны, тем меньше у этой стороны территории для манёвра, меньше полей, а значит,
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
-----------------------------------------------------
меньше хлеба, меньше средняя плотность населения, а значит, меньше людские резервы. Ограниченный тыл уязвим для налётов авиации врага, а близкое расположение к линии фронта главных предприятий и узлов промышленности, создающих вооружение и предметы снабжения армии, делает эти предприятия и промышленные узлы очень уязвимыми при ударе противника на всю небольшую оперативную глубину обороны. Кроме всего этого, при ограниченном тыле фактически негде строить предприятия-дублёры (в условиях капитализма и частной собственности такое строительство практически невозможно).
Сама республиканская армия Испании, по сути дела, создавалась уже в ходе войны. Из разрозненных, плохо вооружённых, необученных милиционных отрядов, не имевших единого командования в начале войны, армия испанского народа выросла в регулярную вооружённую силу, вполне отвечавшую требованиям того момента. Однако техническое оснащение республиканской армии в течение всей войны значительно уступало технике и вооружению интервентов. В самом начале 1936 года численность армии республиканцев доходила до 500 тысяч человек. В то же время фронт, который обороняли эти силы, равнялся 1500 км. Для сравнения: численность армий Антанты на Западном фронте в 1918 году была равна более 4 миллионов человек (в ноябре), а длина этого же фронта составляла 750 км.
Отсюда ясно, что насыщенность фронта республиканцев была намного меньше (если считать не формально, а диалектически, сопоставляя промышленную мощь Антанты в 1918 г. и возможности слабой, по преимуществу аграрной республиканской Испании в 1936-м).
Такая низкая концентрация сил на всём протяжении фронта неизбежно приводила к созданию сгустков имеющихся сил на нескольких оперативно-важных направлениях. Промежутки между точками с высокой концентрацией сил республиканцы укрепляли, как могли, вплоть до строительства каменных «китайских стен» в миниатюре, и ограничивались на этих промежутках старыми формами позиционной войны, характерными для Первой мировой (т. е. окопы, минные поля, проволока, каменные насыпи и перестрелки).
Толедо-Мадридская операция
Что было главной оперативной целью фашистов в первый период войны?
Этой целью был захват Мадрида. Фашистские войска, распределённые на две большие группы, — северную (генерал Мола) и южную (Франко), захватили город Бадахос и соединились на юго-западных
Испания . Толедо-Мадридская операция
----------------------------------------------------V7?
склонах хребта Сиерра-де-Гвадаррама. Вот с этой точки в начале сентября 1936 года мятежники и начали своё наступление на Мадрид — Толедо-Мадридскую операцию.
На подступах к столице республиканцы оборудовали три оборонительные линии. Но как было установлено впоследствии, инженерное усиление обороны было произведено вредительски, с браком, а само расположение скрытых укреплений стало известно фашистам. К ним перебежал инженер, руководивший строительными работами на рубежах. Однако, фашистские мятежники, зная расположение основных узлов обороны, всё же были вынуждены штурмовать эти узлы и линии в лоб. Помогли те самые каменные стенки, материал для которых в изобилии давали многочисленные выходы на поверхность горных пород. Республиканцы, видя, что фашистское наступление тормозится, заходили с флангов и наносили атакующим большой ущерб.
Наступление войск Франко удалось замедлить, но не остановить. При подходе мятежников к Мадриду для республиканцев создалось критическое положение, которое усугубилось целым рядом предательств со стороны руководящих лиц государства и армии. Лишь отчаянные действия коммунистической партии Испании, взявшей в этот момент руководство обороной на себя, позволили отстоять столицу. Для этого понадобилось отменить все и всякие либерально-демократические процедуры в командовании, ввести расстрел предателей и паникёров на месте и до скрипа закрутить все гайки анархистски настроенной части армии. Иного выхода у коммунистов не было.
Какие более-менее понятные характеристики можно дать Толедо-Мадридской операции франкистов?
АрмияФранконаступаланаучастке длиной 40 км. Продолжительность всей операции составила 40 суток. Фашисты продвинулись вглубь республиканской территории на 70 км. Средний суточный темп наступления — около 2 км. Оперативная плотность фашистских сил на основных направлениях была: 500 человек, 5 французских танков «Рено», 25 орудий Шнайдера калибром от 37 до 120 мм и 5 самолётов на километр фронта. Много это или мало? Для обстоятельств той конкретной операции это немало, поскольку Франко имел возможность быстро концентрировать силы с 3-4 км фронта на участке в 0,5 км, превращая эти скромные силы в мощный ударный кулак.
В самом конце 1936 года немцы и итальянцы перебрасывают на помощь Франко около двух дивизий «добровольцев» — кадровых немецких и итальянских военных с вооружением и боевой техникой. 3 января 1937 года начинается операция Вальдеморильо—Посуэбло,
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<58> --------------------------------------------------------
которая длится неделю, до 9 января и проводится почти исключительно силами интервентов. Целью операции было захватить Мадрид ударом с северо-запада или, по крайней мере, лишить его воды и электроэнергии (это напоминает сегодняшнюю войну в Донбассе, особенно на донецком участке: и цели практически те же, и контингент с обеих сторон сугубо «добровольческий»).
Контрударом республиканских войск манёвр фашистов был приостановлен и сорван (потеря темпа сразу же привела к « смятию » наступления — ещё раз вспоминаем ленинские слова о непрерывности наступления и смертельной опасности заминок). Однако республиканцы не смогли развить свой успех вследствие недостатка артиллерии, способной навесным огнём разрушать тылы наступающих франкистов.
Учтя промахи и неудачи войск Франко, которые пытались дважды овладеть Мадридом, республиканцы подготовились к проведению охватывающего манёвра северо-западнее и южнее столицы с целью окружения и ликвидации основной ударной группировки врага. Было выработано два варианта операции: по первому намечалось наносить главный удар западнее Мадрида, а по второму — южнее его.
Харамская операция
Но германо-итальянское командование действует на опережение, и опять свою грязную роль играет предательство. Двое офицеров республиканского главного штаба, хорошо знакомых с оперативными замыслами командования, перебегают на сторону фашистов и захватывают с собой карты южного удара республиканских войск. В целом, в начале 1937 года фашисты проводят две контр-операции, на реке Харама и в районе города Гвадалахары. В феврале 1937 года они упреждают удар республиканцев и своим ударом вдоль реки Харамы пытаются отрезать Мадрид от Леванта с тем, чтобы сначала блокировать, а затем захватить город. И опять фронтальным и фланговым ударом республиканской армии это наступление было сорвано.
Особенности и основные показатели Харамской операции таковы: германские батальоны были крайне недовольны испано-итальянским оперативным командованием и требовали, чтобы «для достижения решающего успеха была принята превосходная организация»1. Вот что пишет по этому поводу советский комбриг Г. Иссерсон, участник тех событий:
1 Г. Гудериан. Танки — вперёд! — М.: Воениздат, 1957. стр. 238. Немецкое издание: Guderian Н. Panzer-marsch! — Munchen: Schild-Verlag, 1956. — 241 S.
Испания. Харамская операция
------------------------------------------------------x59z
«Их (немцев и итальянцев — прим. Г. И.) наступление не привело к общему одновременному крушению фронта республиканцев и безостановочному развитию прорыва в глубину, вплоть до достижения конечного результата. Такая форма операции была для линейной стратегии, применявшейся в Испании, ещё неизведанным делом. Постольку и самостоятельные мотомеханизированные соединения, непосредственно развивающие прорыв в глубину, не были вызваны к жизни, хотя их применение могло дать событиям совершенно другое направление»1.
Смотрим на цифры. Фронт атаки фашистов равнялся 15 км. Главный фронтальный удар наносился на участке в 6 км. Продолжительность операции была сокращена до 13 суток. Передовые группы продвинулись вглубь обороны на 8 км. Средний суточный темп наступления — 0,5 км. Оперативная плотность фашистов на 1 км фронта — 2500 человек, 10 танков, 12 орудий, 10 самолётов. Как видим, наступление попросту «ползло», об этом и пишет Иссерсон: недаром немцы нервничали и требовали себе известной самостоятельности, побольше танков и автомобилей для глубокого и стремительного проникающего удара в традициях школы Мольтке.
Иссерсон делает правильный вывод: если у вас есть танки и механизированная артиллерия, то есть, средства для маневренной войны, то линейная тактика наступления — это абсурд. Это всё равно, что ограничиваться забастовкой в тот момент, когда есть возможность (и обстановка требует) начинать вооружённое восстание.
Но в позициях советских специалистов и аналитиков из германского генерального штаба, внимательно следивших за ходом боёв, по вопросу о темпах были существенные различия. Наши советники выступали за прорыв фронта сосредоточением огня артиллерии на подходящем и относительно узком участке на всю его глубину. Затем в образовавшийся прорыв должны быть введены танки и моторизованная пехота, которые подавляют фланги противника и выходят на его тылы и оперативный простор.
Позиция немцев заключалась в том, что взламывать оборону врага необходимо мощным танковым клином на узком участке, при этом артиллерия должна вести огонь по всему фронту, чтобы затруднить противнику переброску резервов к месту танковой атаки. «Странным» образом именно такой подход бытовал в середине 30-х годов среди части военных теоретиков и высших командиров в РККА. Теория глубокого удара в статьях этой группы целиком строилась
1 Г. Иссерсон. Новые формы борьбы. — М.: Военгиз, 1940., стр. 5.
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<60> -----------------------------------------------------
на прорывах фронта танковыми лавинами. Промышленности заказывались сотни тяжёлых танков типа Т-35, предназначенных для проламывания укреплённой обороны, и тысячи лёгких быстроходных танков типа БТ-7 — для введения их в брешь, пробитую тяжёлыми машинами. Артиллерия, особенно крупного калибра, отводилась на вторые роли.
Однако первый же месяц финской кампании 1939-1940 гг. показал, что тяжёлые танки без поддержки артиллерии оборону взломать не могут. А первые месяцы Великой Отечественной, когда бои развернулись на равнинной местности, ещё раз показали, что тяжёлые, неповоротливые и дорогие танки прорыва быстро выбиваются полевой артиллерией немцев, а основным средством огневых заслонов против танковых и моторизованных дивизий вермахта стала именно артиллерия или, как её вариант, танки, превращённые в неподвижные артиллерийские установки. Трудно представить себе катастрофические последствия, которые были бы вызваны сворачиванием советской полевой и тяжёлой артиллерии перед войной. А ведь вольно или невольно, но именно к катастрофе вела та вредительская теория, которая делала ставку лишь на массированное применение танков.
Гвадалахарская операция
После падения города Малаги (8 февраля 1937 г.) освободился весь итальянский экспедиционный корпус, который тут же приступил к выполнению Гвадалахарской операции (8-20 марта 1937 г.) с целью овладения Мадридом с северо-востока. Эта операция была прямо связана с контрреволюционными выступлениями мелкой и средней буржуазии в Кордове, новыми попытками наступления у реки Харама и усилением диверсионной деятельности троцкистов и анархистов в республиканском тылу, конкретно, в Валенсии и Барселоне. Но фашисты не сумели достичь оперативной внезапности. Республиканские войска организованным фронтальным и фланговым ударами разгромили итальянский корпус. Успех операции был обеспечен правильным использованием резервов, быстро переброшенных на автомашинах из района Мадрида. Особую роль в разгроме вторых эшелонов итальянцев сыграли хорошо действовавшая республиканская авиация и лёгкие пушечные танки. Республиканцы, таким образом, смело пошли на использование приёмов маневренной войны, идя на риск глубоких танковых охватов врага. И, надо сказать, под Гвадалахарой этот риск себя оправдал.
Основные показатели Гвадалахарской операции: итальянские фашисты нанесли внезапный и опять-таки фронтальный удар на участ
Испания. Гвадалахарская операция
----------------------------------------------------X61/
ке в 25 км. Глубина операции — 40 км, продолжительность 13 суток. Средний суточный темп в первые 2 дня достигал 20 км. Оперативная плотность итальянского корпуса на 1 км фронта достигала 1500 человек, 19 орудий, 7,5 танка и 5 самолётов. Однако самолёты не действовали в первые дни операции якобы из-за плохой погоды и размыва аэродромов дождём. Итальянцы до поры действовали смело, и передовые части корпуса вырвались далеко вперёд и сильно потеснили оборону республиканцев. Но используя неустойчивость итальянцев в обороне, республиканцы нанесли отсекающие танковые удары по флангам выступа и взяли передовые части корпуса в окружение. Республиканские танки действовали на полную автономность, имея небольшой десант на броне. Небольших сил оказалось достаточно для того, чтобы наступление фашистов рассыпалось.
Потерпев жестокое поражение на реке Харама и под Гвадалахарой, интервенты с апреля 1937 г. отказались от попыток быстрого захвата Мадрида и перешли к тактике методического отсекания кусков территории республиканской Испании. Фашистское командование, прежде всего, обратило внимание на Северный фронт, где действовали слабо управляемые, плохо снабжённые и недостаточно технически оснащённые части басков и астурийцев, не имевшие к тому же среди руководства коммунистов. Сомнительной заслугой этих частей республики было сооружение «железного пояса» — укреплённого района вокруг города Бильбао зимой 1936-37 гг. Огромные усилия и большие средства, ушедшие на строительство укрепрайона, пошли прахом в июне 1937 года, когда он был довольно быстро взят итальянскими фашистами и франкистами. В чём было дело? Дело в том, что укрепления «железного пояса» были плохо применены к местности. Узлы обороны имели большие промежутки и мёртвые пространства, которые не простреливались на горной местности. Инженерные сооружения не были развиты в глубину и пробивались тяжёлой артиллерией сравнительно легко. Успеху фашистов способствовало также и то обстоятельство, что укрепления «железного пояса» были заняты малочисленной, плохо обученной и слабо вооружённой иррегулярной пехотой. Большую роль в штурме укреплений сыграло техническое превосходство итальянцев. Неплохо сработала и франкистская разведка, агенты которой широко пользовались услугами троцкистов и анархистов, проживавших в Бильбао.
Интервенты периодически уходили от линейной тактики и наносили свои удары на узких, наиболее слабых участках республиканской обороны. Когда к укреплениям республиканцев подходили
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
-----------------------------------------------------
резервы из глубины территории, их расстреливала и бомбила на марше фашистская авиация. Всё это в совокупности привело к падению Бильбао. После взятия города развернулось наступление фашистов вдоль побережья Бискайского залива с темпом примерно 1 км в сутки. Это наступление и привело к ликвидации всего Северного фронта республики.
Пример «железного пояса» показал, что в горной местности умело построенные и связанные в систему неподвижные узлы обороны могут оказать серьёзное сопротивление наступающему врагу. Но это в возможности, а. для превращения её в действительность был необходим ещё ряд условий, среди которых можно выделить три главных — хорошо обученный и морально стойкий личный состав, бесперебойное снабжение и надёжная ПВО. У защитников Бильбао не было ни первого, ни второго, ни третьего.
Брунете
С целью отвлечь силы фашистов от Бильбао и всего Северного фронта республиканцы проводят операцию у Брунете (6-27 июля 1937 г.), имевшую целью окружение интервентов в широком секторе Мадрида. Но вследствие недостатка сил республиканская армия провела операцию лишь западнее Мадрида.
В ночь на 6 июля республиканцы провели внезапный фронтальный и фланговый удар на фронте в 12 км, однако снова не хватило сил (не подоспели резервы для развития успеха), да и прорыв был произведён на одном узком участке фронта, без отвлекающих ударов на других участках. Дело пошло бы иначе, если бы республиканцы смогли бы развернуть артиллерию и танки и ударить по краям прорыва, расширив его и подавив подошедшие фашистские резервы. Но коль этого не случилось, интервенты и франкисты сами подтянули резервы и остановили наступление республиканской армии.
Что примечательного в операции у Брунетте?
Там впервые с начала гражданской войны была опробована тактика глубокого удара всей массой имеющихся подвижных соединений с предварительным разрушением обороны сосредоточенным артиллерийским огнём. Это дало хорошие показатели операции: главный удар производился на участке в 12 км, длительность операции — 22 дня, суточный темп наступления (первые двое суток) 15 км. Оперативная плотность республиканцев также оказалась небывалой для того периода войны в Испании: на 1 км фронта было 3300 человек, 8 орудий, 7 танков, 2 бронеавтомобиля и 10 самолётов. Таким
Испания. Брунете
--------------------------------------------------------x63z
образом, в боях у Брунетте проявились некоторые черты операций будущего, о которых советская военная мысль имела представление ещё в начале 30-х годов1: относительно быстрый взлом обороны методом концентрации огня нескольких тяжёлых батарей на 3-4 узких участках фронта; ввод танковых и механизированных частей в прорывы сразу же после переноса огня своих батарей вглубь обороны противника; быстрое движение по тылам противника для их полного расстройства или захвата. В операции проявились и недостатки планирования, а именно, отставание резервов, отсутствие нужного количества артиллерии и автотранспорта, низкая выучка тактических командиров, недопустимая при наступлении медлительность артиллерийских частей, отрыв танковых рот от своих тылов. Сказывались типичные болезни роста нового на войне.
С другой стороны, ради справедливости надо отметить, что в этой операции явно прослеживался стремительный прогресс германоитальянского командования. Предоставив Франко общее удержание обороны (т. е. фактически отстранив испанских офицеров от управления), немцы взяли управление резервами на себя и смогли сманеврировать ими так, что движение республиканцев было остановлено сразу на двух направлениях. Для этого предварительно были выделены несколько рот германских «добровольцев», которые прочесали ряд больших районов, прилегающих к месту операции, и конфисковали там весь автотранспорт, пригодный для перевозки войск. Франко заявил по этому поводу протест и пожаловался в штаб «Добровольческого корпуса». Там союзника вежливо «послали» и посоветовали «довериться корпусному командованию», т. е. гитлеровцам Эйке, Приссу и Штайнеру* 2.
Поставив на кон все резервы и посадив их на конфискованные автомобили, немцы за несколько часов перебросили к флангам республиканского прорыва всё, что имели. Такая тактика оправдалась. Хотя республиканцы заранее знали, что интервенты несутся к прорыву по всем дорогам, разбить на подходе длинные колонны машин было нечем: вся наличная техника и вооружение были брошены в прорыв.
гВ.К. Триандафиллов, «Характер операций современных армий», Воениздат, 1932, стр. 4-11.
2 Эйке, будущий группенфюрер СС, командир 3-й танковой дивизии СС «Тотенкопф»; Присс, будущий бригадефюрер СС, сменивший в 1942 году своего старого друга Эйке на посту командира «Тотенкопф»; Штайнер, будущий группенфюрер СС и командир 5-й танковой дивизии СС «Викинг» (до мая 1943 г.). См.: Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933-1945. Воениздат МО СССР, М.: 1976 г., т. 3, стр. 62-63; Hausser Р. Waffen-SS im Einsatz.Gottingen: Plesse Verlag, 1953, p. 203.
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<64> ------------------------------------------------------
Советские военные теоретики сделали из этой операции совершенно правильный вывод: глубокий прорыв обороны врага требует, как минимум, двух групп для прикрытия флангов наступающих войск, а также некоторого количества сил (танков, артиллерии и авиации) для атаки подходящих резервов врага.
Теруэльская операция
Поучительной была и Теруэльская операция (15-27 декабря 1937 г.), которая была задумана республиканцами с ограниченной целью — для срыва готовящегося наступления фашистов к побережью Средиземного моря из Теруэльского выступа. Нужно было срезать этот выступ, что сократило бы фронт и ликвидировало бы угрозу выхода фашистов в республиканский тыл, в район Валенсии.
Операция была подготовлена скрытно, в условиях плохой зимней погоды. Внезапной атакой город Теруэль был окружён. Но республиканцы снова не смогли развить свой успех. Для этого им требовалось наступать 40-50 км на запад, подрезая выступ и окружая врага, однако в силу целого ряда причин это сделано не было. В результате немцы и итальянцы снова подтянули значительные резервы к Теруэлю и в феврале 1938 года восстановили положение, т. е. выбили республиканцев из всего района Теруэля.
В этой операции интересны следующие моменты: сам город, занятый фашистами, всё время операции оставался в тылу республиканских войск. Задача ликвидации окружённой группировки, кроме пехоты и артиллерии, была возложена на сапёрные войска, которые подрывали позиции фашистов и устанавливали минные поля для того, чтобы запереть их в городе. Операция проводилась зимой, морозы доходили до -20°С при сильных метелях. Это обеспечило дополнительную скрытность атак. С другой стороны, скорость и манёвр республиканских войск очень скоро были утрачены, так как не были приняты меры по борьбе с обледенением дорог, отсутствовала служба регулировки движения, на дорогах создавались большие пробки. Именно «бардак» на путях подхода республиканских резервов стал одной из главных причин того, что потенциально успешная операция была сорвана и проиграна, что называется, на ровном месте.
Надо сказать, что Генштаб РККА, внимательно следивший за ходом испанской войны, именно после Теруэльской операции начинает усиленно заниматься автодорожным обеспечением войск. Появляется прообраз ВАИ — военной автоинспекции, усиливаются дорожные подразделения инженерных войск. Становится ясно, что состояние
Испания. Прорыв на востоке
------------------------------------------------------x65z
дорог и регулирование движения по ним быстро превращаются в важные факторы, от которых может зависеть судьба не только отдельного сражения, но и операции в целом.
Прорыв на востоке
К концу февраля 1938 года фашисты вновь овладели всей зоной Теруэля. За две недели после этого события фашистское командование успело значительно пополнить свои войска, сосредоточить их и обеспечить внезапность широко задуманной Восточной (Арагонской) операции.
Для её выполнения было собрано 24 пехотных дивизии (около 250 тысяч человек), 1800 орудий, 250 танков и 700 самолётов. Оперативная внезапность была достигнута дезинформацией республиканцев и отвлекающими ударами в Андалусии, Эстремадуре и на Центральном фронте. Само республиканское командование ожидало удара на Гвадалахару. Наступление на Восточном фронте республиканцы также приняли за «демонстрацию», при этом в Мадриде отсутствовал чёткий план использования оперативных резервов, составлявших маневренную армию. Это сразу же привело к распылению резервов и проблемам с их сбором и перевозкой к нужному месту.
Первый этап Восточной операции (9-21 марта) был характерен концентрическим (сходящимся к одной точке) фронтальным ударом трёх фашистских корпусов — 13 пехотных дивизий, 350 орудий и 100 танков. Фронт прорыва к югу от реки Эбро, прикрывавшей операцию с севера, составил 90 км. Глубина прорыва — до 100 км. Длительность этапа — 13 суток, суточный темп наступления — 7 км. Средняя оперативная плотность наступавших: на 1 км фронта 1 батальон пехоты, 4 орудия, 1 танк и 10-15 самолётов. На направлениях главных ударов фашисты увеличили плотность артиллерии до 60-70 стволов, а в танках — до 15 штук на 1 км фронта. Оборону республиканцев взламывал массированный и концентрированный артиллерийский огонь по узким участкам, однако, танковых клиньев не создавалось. В прорыв танки входили по старинке, развёрнутым строем.
Второй этап операции (21-29 марта) состоял из фронтальных и фланговых ударов в сторону севера и северо-востока, откуда пытались наступать республиканцы. Было дополнительно введено в бой 7 пехотных дивизий. Фронт прорыва расширился до 250 км. Глубина прорыва составила 120 км. Этап длился 9 суток, при этом темп наступления достиг высшей точки — в 13-15 км. Оборона республиканцев на востоке начала разваливаться.
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<66> ------------------------------------------------------
В третьем этапе операции (29 марта — 5 апреля) фашисты наносят фронтальный и фланговый удары при ширине фронта 80 км и глубине операции 45 км. При этом длительность этапа составила 7 суток, а суточный темп был 6-7 км. Фашистское наступление на этом этапе идёт на спад, выдыхается.
На четвёртом этапе операции (5-15 апреля) фашисты продолжают наносить фронтальные и фланговые удары по позициям республиканцев на фронте в 40 км. Глубина операции достигает в эти дни 20 км при длительности этапа 10 суток и темпе наступления 2 км в день.
Какие выводы напрашивались из Восточной операции?
Во-первых, она от начала до конца носила последовательный характер. В её ходе фашисты впервые применяют форму комбинированных фронтальных и фланговых ударов на широком фронте, широко используя горные высокомобильные корпуса — Марокканский, Наваррский и Итальянский, а также фронтовые ВВС. Эти действия довольно быстро привели к решительным результатам и позволили зайти во фланг и тыл республиканской армии. В ходе всей операции шло постоянное и нарастающее усиление передовых частей фашистов за счёт оперативных резервов, быстро подаваемых на Арагонский фронт. Хорошо сработала транспортная система, которую на ходу налаживали иностранные «добровольцы» — офицеры германских штабов. В ходе Арагонской операции была применена «карусель» — пехотные дивизии сменялись на передовой через каждые 2-3 дня, переходя из первого эшелона во второй для пополнения и отдыха.
Самая решающая роль в переброске оперативных резервов обеих сторон принадлежала автомобильному транспорту, причём у Франко эта роль была положительной, а у республиканцев — отрицательной. К началу Восточной операции у республиканского командования имелось очень мало машин. При этом автопарк был рассредоточен между армиями фронта и трудно поддавался сбору в нужном месте в нужное время. Это обстоятельство, наряду с плохим общим планированием и утечками штабной информации, приводило к тому, что оперативные резервы вводились республиканцами в бой «пакетами» (когда одно прибывшее соединение уже воюет, а другие пассивно стоят в его тылу) и с большим опозданием.
В ходе боёв обнаружилось, что в тылу республиканцев есть всего одна укреплённая позиция по реке Сегре и западнее г. Гандесы. Между тем, для штаба республиканцев было «открытием», что под самым носом, между реками Сегре и Эбро, есть ряд старых укрепле
Испания. «Речная» война
-----------------------------------------------------x67z
ний, которые в тех конкретных обстоятельствах можно и нужно было использовать для обороны тылов. Отходившие войска республики были, мягко говоря, слабо информированы о наличии у себя за спиной хорошего укреплённого рубежа, и поэтому они проскакивали его, практически не используя. Кроме того, республиканцы не использовали выгоднейший момент для флангового удара по войскам Франко в направлении от Бухаралоса на Ихар.
В результате всего этого Франко, хотя и не достиг полностью поставленной цели и не сумел уничтожить республиканскую армию полностью, всё же добился разрыва фронта и создал серьёзную угрозу Каталонии и району Валенсии.
«Речная» война
Для того чтобы ослабить натиск фашистов на фронте Леванта, республиканцы предприняли операцию на реке Эбро (25-31 июля 1938 г), в районе города Гандесы. Операция была начата ночным форсированием р. Эбро. Перед началом наступления командование изучило все детали переправ и провело с войсками специальные занятия. Тщательная подготовка переправы обеспечила внезапность и полный успех первого удара. Населённые пункты, занятые фашистами и превращённые в укрепления, республиканцы обходили. Но, памятуя печальный опыт Теруэльской операции, когда над тылом наступавших республиканцев постоянно нависал фашистский гарнизон Теруэля, во вторых эшелонах были выделены части для ликвидации противника в населённых пунктах и укреплённых узлах обороны.
Казалось, обстановка сопутствует большому успеху, однако к середине первого дня наступления авиация фашистов начала усиленно бомбить мосты через Эбро. Это тут же привело к отрыву артиллерии и тылов от наступающих войск и замедлению темпа. 26 июля фашисты открыли шлюзы на реке Синке (впадающей в р. Эбро), и все штатные переправы республиканцев были смыты или затоплены водой. Развитие операции встало под угрозу.
Общий фронт наступления в операции на реке Эбро составлял 90 км. Главный удар наносился на фронте в 14 км. Глубина операции достигла 30 км, продолжительность — 7 суток, а темп в первый день превысил 25 км. Оперативная плотность республиканцев на 1 км фронта — 3 батальона, 16 орудий, 4 танка, 5 бронеавтомобилей и 5 самолётов. Танки в операции не применялись.
Чтобы оттянуть резервы фашистов из района Гандесы, республиканцы предприняли вспомогательную операцию на реке Сегре
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<68> -----------------------------------------------------
(9-18 августа 1938 г.) силами 4 пехотных дивизий с 21 танком и 27 броневиками. Но это наступление «наступило» на те же грабли, что и в операции при Эбро. Дело было в том, что река Сегре имела ширину 100-150 м, глубину 0,5-2 м, на реке были броды. По этим бродам и началась переправа республиканских войск в 4.30 утра. Но поскольку франкисты были осведомлены о ближайших планах республиканцев, постольку уже в 6.40 утра ими были открыты шлюзы в верховьях реки, и к бродам двинулся вал воды. В 10.45 все броды на реке закрылись, и фактически форсирование было сорвано.
Последней крупной операцией войны в Испании было наступление фашистов на Каталонском фронте, начавшееся 23 декабря 1938 года. Эта операция имела целью полную ликвидацию Каталонского фронта, захват Барселоны и прекращение сухопутной связи республиканской Испании с Францией. Каталонская операция, как и Арагонская, была проведена по типу нескольких последовательных операций с манёврами в глубине во фланги и тыл республиканцев. На последнем этапе этой операции фашисты широко применили обходы и окружения республиканских войск. Республиканцы, в свою очередь, не имели при отступлении в горы твёрдой линии фронта и связи с соседями, и поэтому были вынуждены отступать к французской границе.
В этой операции фашисты имели превосходство в живой силе в 2 раза, в артиллерии, танках и авиации — примерно в 10 раз. Общий фронт наступления фашистов равнялся 250 км, глубина операции — до 150 км, продолжительность — 33 дня. При этом суточный темп наступления превзошёл 5 км, а в последние дни операции — 12 км.
Испанские уроки
Анализ всех испанских операций периода 1936-1938 гг. позволял сделать некоторые частные выводы. Прежде всего, военные действия в Испании по своему характеру и формам позволяли разделить их на два периода.
Операции первого периода (1936-1937 гг.) носили ограниченный характер, причём у фалангистов преобладала оперативная форма фронтального удара — проламывающий «немецкий таран». У республиканцев также наблюдался «таран», но в сочетании с фланговыми ударами (Харама, Гвадалахара, Брунете).
В «таранном» наступлении фашистские войска периодически использовали тактику «шверпункта», заимствованную у немецких «добровольцев»: для обнаружения слабых участков в республиканской обороне они последовательно переключали свои усилия с одного
Испания. Испанские уроки
------------------------------------------------------x69z
района наступления на другой. Однако эта тактика, отвергнутая опытом войны в 1918 году, не дала серьёзных результатов и в Испании.
Практика показала, что наступление ведётся успешно лишь при ширине участка атаки в 20 км и больше, то есть, при отсутствии огня с флангов по наступающим частям, находящимся в самом центре этого участка. Отсюда был сделан вывод о необходимости подавления флангов противника и расширения участка прорыва — тем самым от наступающих частей отводится угроза попасть под огонь слева и справа.
Силы самих наступающих группировок всё время росли, доходя в операции под Гвадалахарой до 1,5 корпуса, а в районе Брунете — 2-х корпусов. Оперативная плотность достигла 3300 человек на 1 километр фронта, т. е. свыше армейской бригады.
Была отмечена сильно возросшая роль авиации и танков (Гвадалахара), а также средств ПВО, особенно новейших образцов зенитной артиллерии и истребительной авиации. Недоучёт фактора авиации привёл к краху наступательные операции германских интервентов на р. Харама и итальянских фашистов в районе Гвадалахары.
Вследствие явной диспропорции между наличными силами и протяжённостью фронтов первый период войны характеризовался как широким манёвром на главных направлениях, так и созданием между этими направлениями укреплённых промежутков, чему способствовал горный характер некоторых направлений.
Операции второго периода (1938-1939 гг.) фашисты проводят, в основном, в горных зонах Испании. Действия фашистов в этих зонах преследуют решительные цели и носят характер последовательных операций, каждая из которых продолжалась свыше месяца и велась на фронте шириной до 250 км. При проведении последовательных операций в Испании фронтальному прорыву обязательно сопутствовали манёвры в глубине обороны, доводившие суточный темп наступления до 12-15 км. Иначе говоря, прорвать оборону и вклиниться в тыл было мало. Для развития успеха требовалось тут же разворачивать фланги наступающей группировки и наступать в направлениях, перпендикулярных линии основного удара. Однако при оценке высоких темпов наступления франкистов нужно учитывать слабое техническое оснащение республиканцев, постоянный недостаток резервов, отсутствие хорошо поставленной разведки и контрразведки и пр. Что же касалось оперативной плотности на испанской войне, то ни одна из проведённых там операций не шла в сравнение с операциями 1918 г. во Франции, где на 1 км фронта часто приходилась целая дивизия, до 130 орудий и до 30 танков.
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
< 7° >------------------------------------------------------
Эффективно показал себя в испанских условиях метод отсекания территорий. Фашистское командование, используя этот приём, отсекало, в первую очередь, горные зоны Северного, Арагонского и Каталонского фронтов, которые располагались на отрогах Пиренеев. Объяснялось это тем, «что горы в общем, как в тактике, так и в стратегии, не благоприятствуют обороне, разумея здесь под обороной оборону решающую, от результатов которой зависит обладание или потеря страны»1. Эта мысль в своё время была подтверждена и Энгельсом, который указывал, что «со стратегической точки зрения в горной войне положение нападающего имеет решительное превосходство над положением обороняющегося»1 2. Горы затрудняли оборону во время боёв в Карпатах в 1915-1917 гг., на Кавказском фронте (в горах Турции), наконец, при ведении боевых действий первой мировой войны в Альпах. Горы выступали, как фактор, осложняющий оборону при прорыве австро-германских войск под Капоретто в 1917 году, приведшем к самому крупному на тот момент поражению итальянской армии. Этот же фактор «горного проклятья» сработал в полной мере в 1922 г. при разгроме турецкими войсками греческих интервентов, а также в Абиссинии в 1935-1936 гг.
Надо заметить, что подобная картина, когда горные массивы, которые, казалось бы, должны способствовать обороне, затрудняли её, наблюдалась и в Великую Отечественную войну, в Крыму и на Кавказе. Германские горнострелковые части быстро передвигались по сильно пересечённой местности, в которой затруднительно удерживать определённую и непрерывную линию фронта и использовать артиллерию. Через прорехи в линии фронта хорошо подготовленные горные части заходили в тылы наших войск, устраивали внезапные обстрелы и камнепады, а обороняющиеся части РККА, занявшие неподвижные позиции на склонах, могли и не знать, что по их тылам уже разгуливает враг.
Таким образом, советские стратеги получили богатый материал для размышлений. Гражданская война в Испании по политическим условиям с самого своего возникновения была, так сказать, войной импровизаций. Она велась без заранее организованных армий, без их нормального развёртывания, без заранее подготовленных позиций и театра войны. Всё это возникло и развивалось уже в ходе боёв. Эта война велась относительно малыми силами, а со стороны республиканцев — не только малыми, но и технически слабыми силами, кото-
1 К. Клаузевиц. О войне. Военгиз, 1936 г., т. 2, стр. 114.
2 Ф. Энгельс. Избранные военные произведения, т. 1, стр. 382.
Испания. Испанские уроки
-------------------------------------------------------X71/ рые не могли быть пригодны для той большой войны, которая надвигалась в Европе.
В этих условиях поначалу казалось, что такая война обречена быть маневренной, а линия фронта должна была иметь значительные пустоты и прорехи.
Собственно, испанская война и началась как маневренная. Ограниченные силы концентрировались на отдельных направлениях и вокруг важных стратегических узлов. Там же разворачивались и боевые действия. Но маневренный период оказался очень коротким и не привёл в первой фазе войны ни к какому решению. Из двух пехотных армий, слабо оснащённых современной техникой, одна, более сильная — Франко и «добровольцы», постепенно продвигалась вперёд, а другая, более слабая — республиканцы, пятилась назад, иногда умело контратакуя противника. Но такая линейная тактика не приводила ни к быстрой победе наступающих, ни к быстрому ослаблению отступающих: по старой форме ведения войны наступающий следовал за отходящим, занимая географическую территорию.
Почему же происходило так, что потенциально маневренная война вырождалась в позиционную?
Дело в том, что у фашистов отсутствовали в нужном количестве быстроподвижные наземные средства с мощным вооружением, которые могли бы не только догнать, но и обогнать отходивших республиканцев, перехватить пути их отхода и тылы и поймать в западню у важных центров страны. Так действовала в гражданскую войну 1-я Конная армия, роль которой в новых войнах определённо должна была перейти к танковым соединениям. У наступающих отсутствовала и сильная авиация, которая могла бы задержать беспрепятственный отход или же сорвать манёвр. Правда, авиация сказала своё слово, например, во время операции на реке Эбро, когда были разрушены переправы, но своей основной задачи — разрушения техники и уничтожения колонн противника во всей глубине его обороны — она всё же не выполнила.
Пользуясь этими обстоятельствами, республиканцы до последнего момента имели возможность отойти в тылы, собрать свои силы и организовать сопротивление. Осенью 1936 года под стенами Мадрида натиск Франко был отбит. С этого момента короткий и быстротечный период маневренной войны в Испании завершился. Мадрид превратился в испанский Верден и оставался таковым укрепрайоном до конца войны.
Франко делает три попытки оживить маневренную войну и проводит одну за другой три указанные выше операции — Вальдеморильо,
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
\72х-----------------------------------------------------------
Харама, Гвадалахара. Если бы у Франко тогда хватило сил провести эти три операции одновременно, как концентрический манёвр на окружение Мадрида с севера и юга, возможно, война снова приняла бы маневренный характер. Но эти операции, проведённые каждая в отдельности и со значительными промежутками во времени, встретили организованное сопротивление республиканцев и потерпели крушение одна за другой.
Вывод: если маневренный период войны не дал победы ни одной из сторон из-за отсутствия необходимых подвижных соединений и авиации, то эти три операции терпят провал уже из-за недостаточно пробивной силы удара. Как бы ни слаба была оборона республиканцев, но она противопоставила мятежникам не только стойкость и волю к борьбе солдат и офицеров, но организованный фронт огня, для преодоления которого потребовалось бы достаточное количество войск, насыщенных определённой нормой средств подавления и разрушения. И норма эта в тех условиях уж никак не составляла 2500 человек, 15 орудий и 10 танков на километр фронта. Эта норма была, как минимум, вдвое выше.
Как уже говорилось, под Гвадалахарой республиканская авиация разнесла несколько итальянских моторизованных бригад. А. Шлезингер, бывший в то время военным корреспондентом «The Washington Post» в Испании, писал об этом событии: «...при налёте на автоколонну каждые два автомобиля из шести сожжены, остальные задержаны, большая часть шоферов ранена или убита, моторы разрушены и повреждены»1. Действия республиканской авиации, не самой сильной в Европе, наглядно показали, что наступление на земле без наступления в воздухе и без завоевания превосходства в воздухе есть авантюра, которая в современных на тот час условиях грозила самыми тяжёлыми последствиями.
(Видимо, тт. Рычагов, Алкснис и другие «невинно убиенные» жертвы из верхушки советских ВВС имели на этот счёт другое, особенное мнение. Это мнение, в частности, незадолго до войны было материализовано в отвратительной лётной подготовке большинства лётчиков истребительной авиации, в постоянной путанице в работе высших штабов ВВС, в затягивании с оснащением всех самолётов радиостанциями, во вредительском торможении замены устаревших типов самолётов на новые, наконец, в крайне невыгодном для нас, но крайне приятном для немцев расположении парка ударной и истребительной авиации вблизи границ в период с мая 1941 года по начало войны.
1 А. М. Schlesinger, jr. The Crisis of the Old Order, p. 87.
Испания. Испанские уроки
-----------------------------------------------------V3?
Если большевик Голованов задолго до войны надоедал Сталину и всему правительству, требуя для бомбардировочной авиации:
- новых типов самолётов с автопилотами и приборами для длительных слепых полётов;
- всеобщей радиофикации самолётов, наземных узлов управления, радиостанций дальней связи с защищёнными каналами, радиомаяков;
- не только оперативных (для подскока), но и стратегических аэродромов в глубине территории;
- всеобщей грамотности лётчиков в части навигации и полётов по приборам, а значит, большого налёта часов;
- доплат лётчикам, освоившим «слепые» полёты,
то «невинные души» из истребительной и штурмовой авиации до 22 июня хранили девственное неведение о том, что надвигается война, которая потребует от ВВС всех наилучших и современных боевых качеств. Конечно же, в таком «неведении» были виноваты не авиационные генералы, а Сталин и злое Политбюро).
Таким образом, все указанные причины превращения маневренной войны в позиционную, имели общий корень, который заключался в том, что средства манёвра были бессильны там, где он был возможен по географическим условиям, и в том, что отсутствовала достаточная пробивная сила удара там, где этот удар требовался для возобновления манёвра.
Такое противоречивое положение привело к тому, что с начала 1937 года на огромном протяжении, от Кантабрийских гор до Малаги, установился фронт. Он ещё не был ни непрерывным, ни позиционным. Но он стабилизирует положение сторон и в этом смысле играет роль позиционного фронта времён Первой мировой империалистической войны, имеющего, однако, свой особенный характер.
В чём заключались его особенности?
Для удержания фронта, например, в 1500 км, по уставным нормам того времени полагалось, минимум, 1,5 миллиона бойцов (расчёт — 1000 человек на 1 км). Республиканская армия имела в целом менее 50% этого количества штыков. В этих условиях на целом ряде участков фронт был, скорее, лёгкой завесой. Этим он отличался от сплошного позиционного фронта Первой мировой. Укреплены были только наиболее важные районы. Такой очаговый фронт создавал объективные предпосылки для подвижной обороны и манёвра.
Но именно события в Испании показали, что действительная причина установления фронта заключается не в простом формальном
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
\74х------------------------------------------------------
отношении географического пространства к численности борющихся армий, а опять-таки в отсутствии быстрых и мощных средств развития манёвра и в отсутствии пробивной силы в ударах там, где возможность манёвра должна быть получена ценой преодоления фронтального сопротивления противника.
Сама тактика республиканцев была также сильно привязана к географии. Забота о том, чтобы ни одна провинция, ни один клок земли не попали в руки фашистских мятежников, заставляла республиканцев широко разбрасываться силами по фронту. Ограниченные силы, отсутствие подготовленных резервов и невозможность быстро возместить потери вынуждали республиканцев к жёсткой экономии сил и средств и не позволяли им всё поставить на карту в одной решительной операции на избранном стратегическом направлении. Такое положение само располагало к оборонительной стратегии и неизбежно вело не к концентрации, а к распределению сил по фронту для защиты удерживаемой территории.
Так война в Испании окончательно стала позиционной, а республиканские войска утратили стратегическую инициативу и уже не могли взять её обратно до самого конца республики.
Таков, в общих чертах, был оперативный опыт гражданской войны в Испании, учитываемый советской военной наукой при планировании активной обороны страны в предстоящих операциях. Это опыт уже приоткрывал завесу нового в военном искусстве и показывал, какой характер может иметь начальный период будущей войны империалистов против СССР.
Китай
Небольшая ретроспектива
Империалистическую политику в Китае крупный японский капитал начал ещё в конце XIX в. Пережив буржуазную революцию Мэйдзи и ведя непрерывную и упорную борьбу с феодальной аристократией, японская буржуазия к 1891 г. столкнулась целым рядом препятствий. Быстрому капиталистическому развитию особенно мешали малая ёмкость внутреннего рынка и слабое присутствие Японии на внешних рынках Китая и всей Юго-Восточной Азии. О внешнеторговом обороте Японии в те годы целиком господствовал иностранный капитал. Японские промышленники и торговцы имели право ввозить в страну не более 5% всего импорта. Бурное развитие промышленности требовало изъятия у европейского и американского капитала
Китай. Небольшая ретроспектива
------------------------------------------------------V5?
монополии на ведение внешней торговли и одновременной жёсткой защиты внутреннего рынка от товаров из этих стран.
Но именно неразвитость внутреннего рынка была главной проблемой для японского капитала. К 1875 г. остро встал вопрос пересмотра всех торговых договоров и, главное, самостоятельного выхода японской промышленности на внешние рынки.
Наиболее лакомым и желанным рынком для Японии был огромный Китай. Но там господствовали интересы английских и американских монополий. Туда же, в Китай, устремлял свои взгляды русский царизм и быстро растущий германский капитал.
В 1874 г. Япония предпринимает первую серьёзную попытку захвата колоний. Она организует Формозскую экспедицию с целью захвата Кореи. Разгорается борьба с Россией, Германией и Францией. По Тяньцзиньскому мирному договору 1885 г. Японию принуждают вывести свои войска и колониальную администрацию из Кореи. Именно тогда японская олигархия (императорский двор, который являлся крупнейшей промышленно-сельскохозяйственной корпорацией Японии, государственные монополии и главы концернов Мицуи, Мицубиси, Сумимото, Ясуда и Окура) приходит к выводу о том, что для закрепления позиции японского капитала в Корее нужна победоносная война с Китаем и захват его восточных и северо-восточных провинций.
Подготовку к своей первой серьёзной войне японский империализм вёл около 10 лет, начиная с 1885 г. В итоге этой Японо-китайской войны 1895 г. Китай был разгромлен, а Япония была поставлена в очень выгодное положение, развязав себе руки в Корее и открыв путь к полному захвату огромной территории Манчьжурии.
Однако в том же году Россия, при поддержке империалистов Франции и Германии, имеющих обширные виды на Манчьжурию, потребовала на «мирной» конференции в Чифу, чтобы японское правительство отказалось от «аренды» Ляодунского полуострова. Эта «аренда» означала фактический захват японским капиталом Южной Манчьжурии и полный контроль над Кореей. В вопросе о Ляодуне Японии пришлось отступить. Потеря полуострова и появление а Китае больших колоний («арендных территорий») великих держав (России — в Манчьжури и Ляодуне, Германии — в Цзяо-чжоу, Англии — в Вэйхай-вэй и др.) означало, что назревает большая империалистическая драка за весь Восточный Китай.
В дальнейшем японские войска участвуют в подавлении боксёрского восстания в Китае1. При этом на повестке дня в Токио пос-
1 Боксёрское восстание — китайское крестьянское движение, направленное
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
< 76 >-----------------------------------------------------
тоянно стоит вопрос о ликвидации главного затруднения на пути к захвату Кореи и Манчьжурии — сопротивления и присутствия там царской России. Заручившись поддержкой Англии и САСШ, в январе 1904 г. Япония объявляет России ультиматум, требуя чёткого раздела сфер влияния в Манчьжурии. Не получив на него ответа, японское правительство разрывает отношения с Россией и начинает войну, которая закончилась в 1905 г. поражением царизма и значительными колониальными приобретениями Японии.
Развитие японского империализма, ускоренное победой над Россией, означало усиление эксплуатации трудящихся масс внутри страны и сопровождалось ещё большим усилением эксплуатации захваченных колоний и полуколоний в марионеточных государствах на территории Китая. В 1910 г. японский капитал закончил колониальное поглощение Кореи. Была захвачена Южно-Манчьжурская железная дорога, вдоль которой шло распространение японского влияния в Манчьжурии. В это же время японский империализм наметил себе новые цели для захватов — китайские районы Шаньдунь и большую часть бассейна реки Янцзы, которые должны были стать главным рынком сбыта для японской лёгкой промышленности (эти же районы станут главным пунктом конкуренции с европейскими и американскими монополиями), а также многочисленные острова «Южных морей» (Гавайи, Полинезия и т. д.).
В 1912-1913 гг. при бурном развитии промышленности в Японии нарастает кризис сельхозпроизводства. Правительство проводит милитаристскую политику, щедро субсидируя тяжёлую промышленность и частные банки. «Выход» из кризиса приходит с началом первой мировой войны. Япония примыкает к Англии и Франции и объявляет войну Германии с единственной целью дальнейшего проникновения в Китай и захвата германских рынков в этой стране и на Тихом океане. Главной целью захватов был Шаньдунский полу
против иностранного капитала и империализма, угнетавшего и порабощавшего Китаи в конце XIX — начале XX вв. Восстание возглавлялось обществом «Кулак во имя справедливости», отсюда англичане прозвали повстанцев «боксёрами». Причины боксёрского восстания — в грабительской политике раздела Китая западным капиталом, которая вызвала противостояние между иностранцами и правящей династией и прогрессивной частью национальной буржуазии, которая возглавила широкие народные массы. Непосредственными причинами восстания был экономический кризис 1898-1899 гг., сопровождавшийся засухами, неурожаем и наводнениями. Из-за строительства европейским капиталом железных дорог, телеграфных линий, шахт и других предприятий сотни тысяч рабочих и ремесленников остались без работы. Восстание приняло большой размах и часто принимало характер настоящей войны. Было подавлено общими силами империалистов в 1901 г.
Китай. Небольшая ретроспектива
---------------------------------------------------W
остров, богатый углём и открывавший широкую дорогу в Северный Китай. Япония захватывает ряд архипелагов в Тихом океане, принадлежавших Германии и тут же приступает к расширению своего влияния в Китае. Это расширение шло по двум линиям: дипломатического нажима на китайское правительство с вводом японских экспедиционных корпусов, и политико-финансового закабаления (займы государству и национальной буржуазии в сочетании с подкупом правящих генеральских клик). Япония навязывает Китаю соглашение о «21-м требовании». В этом требовании была изложена развёрнутая программа японского империализма по отношению к Китаю. Японцы требовали признать фактический захват всей Южной Манчьжурии, Шаньдуня, приобретение больших концессий в бассейне Янцзы, контроль над китайской угольной промышленностью, ввод и содержание японской армии в Китае, исключительные права на внутренние рынки всей Манчьжурии и внутренней Монголии, и т. д.
Такому положению пытались противодействовать САСШ, но дело закончилось компромиссом: за Японией были признаны все «исключительные» права в Манчьжурии в обмен на допуск на китайские рынки американского капитала. Протест центрального китайского правительства против Японии на Версальской конференции был отвергнут, и получилось так, что до самой Вашингтонской конференции (1921-1922 гг.) японский капитал безраздельно хозяйничал на всём китайском рынке. Японская буржуазия вывозит и размещает в Китае огромные капиталы в виде займов и путём железнодорожного и промышленного строительства. Доходит до того, что дефицит оборотных средств японский финансовый капитал гасит за счёт займов у правительства САСШ, и эти займы тут же вывозятся в Китай и вкладываются в производство. Мицуи и Мицубиси, Токийский и Императорский банки идут на заём средств у Морганов и Фликов, так как имеют возможность зарабатывать на чудовищно высокой норме эксплуатации трудящихся в китайских колониях и полуколониях.
В 1914-1920 гг. Япония фактически монополизирует все морские перевозки Китая и ряда прилегающих государств, что даёт колоссальный рост тяжёлой и судостроительной промышленности. Активный торговый баланс и развитие экспортных отраслей сопровождаются подъёмом всего машиностроения, электрической и химической промышленности. Темпы промышленного развития значительно обогнали сырьевые возможности и ресурсы Японии, что приводило к необходимости больших закупок сырья за границей. Это обстоятельство, помноженное на недостаток капитала внутри страны, привело к 1920 г.
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
\78х-------------------------------------------------------
к диспропорции между общими экономическими возможностями и масштабами военного производства. Назревал кризис, который усиливался постепенной потерей монопольного положения японской буржуазии на дальневосточных рынках и сокращением военной промышленности по окончании первой мировой войны. В итоге быстрого проникновения в Китай и на острова американского капитала позиции японских монополий были потеснены. Промышленный подъём Японии 1915-1920 гг. закончился сильнейшим кризисом всех ведущих отраслей промышленности и лавинообразным сокращением производства.
В начале 1922 г. на Вашингтонской конференции был подписан «Трактат о Китае», который положил конец исключительным правам Японии в этой стране. САСШ и Англия вынуждают японское правительство возвратить Китаю Шаньдунь и отказаться от целого ряда рынков и влияния на марионеточные режимы в восточных районах Китая. Японский империализм попал в политическую изоляцию.
За исключением краткого периода оживления в 1925-1926 гг., японское хозяйство с 1922 г. находилось в глубокой депрессии, которая перешла в общий кризис к 1929 г. В 1927 г. произошла «банковская паника», которая привела к краху огромной массы предприятий. Правительство Танака усиливает фашистский режим внутри страны, а во внешней политике снова разворачивает старый курс на интервенцию в Китай. В 1925 г. Япония усиливает свои гарнизоны вдоль Южно-Манчьжурской железной дороги. Японские войска начинают войну против национально-освободительной армии Южного Китая целью сохранить за собой марионеточный режим японского ставленника Чжан Цзун-чана на Шаньдуньском полуострове. Прямое вооружённое вмешательство Японии во внутреннюю борьбу в Китае порождает широкое антияпонское движение китайских трудящихся и части национальной буржуазии.
Мировой кризис 1929-1933 гг. самым жёстким образом задел Японию. За два первых года объём производства по промышленности сократился на 33%, в машиностроении и химии — до 53%. Падение сельского хозяйства за этот же срок отмечалось на уровне 40%. Все склады и биржи были завалены товарами, не находившими реализации ни внутри страны, ни вне её. Шло массовое разорение мелкого и среднего буржуа в городе и деревне. Прибыли крупнейших японских монополий только за 1931 г. упали втрое. К концу того же года в городах и деревне насчитывалось уже 3,1 миллиона безработных рабочих, батраков-подёнщиков, мелких служащих. Росло социальное
Китай. Небольшая ретроспектива
----------------------------------------------------V9?
напряжение, и хотя компартия Японии была фактически разгромлена весной 1928 г., в крупных городах и посёлках стали возникать нелегальные партийные ячейки, которые возобновили коммунистическую пропаганду и агитацию среди масс. Начали вспыхивать голодные бунты, правительство генерала Танака зашаталось, утрачивая социальную базу в обществе.
Выход из создавшегося положения японский финансовый капитал видел в стандартном «наборе»: жестокой диктатуре и милитаризации внутри страны и проведении широких военных захватов вне Японии, т. е. в фашизме и империалистической войне, которая, по мысли монополистической верхушки Японии, должна была погасить растущую революцию и обеспечить ёмкие рынки и дешёвое сырьё для промышленности.
В сентябре 1931 г. Япония начинает оккупацию китайского района Манчьжурии. На захваченной территории японцами «учреждается» марионеточное государство Манчьжоу-го, по сути, нечто вроде современных «народных республик», «учреждённых» российским империализмом на границах с бывшими республиками ССР.
Манчьжоу-го отторгается от Китая и интенсивно эксплуатируется японским капиталом. В дальнейшем, в 1933-1936 гг. японская агрессия и грабёж расширяются в направлении Северного и Южного Китая.
За несколько лет до начала широкомасштабной японской агрессии, 1 августа 1927 г., в городе Наньчане (провинция Цзянси) Коммунистическая партия Китая подняла солдат, батраков из окрестных деревень и городских рабочих на вооружённое восстание против гоминьдановской буржуазии и крупных феодалов. В ходе восстания родилась народная вооружённая сила нового типа — предшественница будущей Красной армии Китая.
Наньчанское восстание явилось началом второй гражданской революционной войны в Китае (1927-1937 гг.). Вслед за ним компартия организовала вооружённые выступления рабочих и крестьян в других районах страны. Из отрядов повстанцев были сформированы новые части китайской Красной армии. Опираясь на свои вооружённые силы, китайский народ свергал власть феодалов-помещиков в деревне, устанавливал демократический режим, превращая освобождённые от гоминьдановского режима (центрального буржуазно-помещичьего правительства Китая) районы в опорные базы революции (советские районы).
Красная армия непрерывно ведёт тяжёлую борьбу с гоминьдановскими войсками, в несколько раз превосходившими её численно.
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<8°>------------------------------------------------------
С помощью империалистов Англии и США войска центрального правительства были оснащены современным оружием. Однако Красная армия при активной поддержке народа в 1930-1933 гг. разгромила четыре «похода» гоминьдана против революционных районов Китая.
В конце 1933 г. гоминьдановская армия, насчитывавшая около миллиона человек, начала пятый «поход» против советских районов Китая. Бойцы и население в течение года оказывали героическое сопротивление врагу, но отбить натиск гоминьдановцев не удалось. В октябре 1934 г. Красная армия была вынуждена оставить революционные базы в Центральном и Южном Китае и выступить в «Великий поход» на север страны.
В конце 1936 г. соединения Красной армии сосредоточились в революционной базе на севере провинции Шэньси, где готовились к отпору японской агрессии.
Японские империалисты, оккупировав Манчьжурию и захватив затем почти весь район Пекина, 07.07.1937 г. начали широкие боевые операции за захват всего Китая. По призыву Коммунистической партии китайский народ поднялся на защиту родины. Началась восьмилетняя война против японских захватчиков (1937-1945 гг.).
Гоминьдановское правительство было вынуждено маневрировать и заявить о сотрудничестве с Коммунистической партией в войне против Японии. Красная армия была реорганизована в 8-ю армию и «Новую» 4-ю армию. Возник антияпонский фронт, объединивший в себе пролетариат, беднейшие слои крестьянства и батрачества, а также часть национальной китайской буржуазии, которая была недовольна марионеточным положением, японским грабежом и закрытием внешних рынков для своей продукции.
8-я и «Новая» армии и другие народные антияпонские войска в ходе войны превратились в основные и главные силы сопротивления захватчикам, которые освободили от врага обширные территории в Северном, Центральном и Южном Китае, создали многочисленные опорные базы.
Но уже очень скоро народные вооружённые силы, неся на своих плечах основную тяжесть войны против японских оккупантов, должны были одновременно отбивать атаки гоминьдановский армии. Гоминьдановское правительство, представлявшее интересы иностранного капитала, крупной национальной буржуазии и помещиков, не могло примириться с ростом революционных сил в стране и никогда не собиралось искренне сотрудничать с Коммунистической партией. Оно быстро пошло на сговор с японцами и фактически превратилось в ма-
Китай. Отношение военных сил
-----------------------------------------------------X81/
рионетку Токио. В итоге огромные территории восточного Китая превратились в колонию японского империализма. Разворачивалась народно-освободительная война китайского народа против оккупантов.
Отношение военных сил
Как уже говорилось, интенсивные операции японского милитаризма против Китая начались летом 1937 года. К началу войны вооружённые силы страны насчитывали: армия центрального гоминьдановского правительства — около 1 миллиона 200 тысяч человек; китайская Красная армия — до 50 тысяч; провинциальные армии так называемых «генеральских клик» — в общей сложности до 1 миллиона 500 тысяч бойцов и командиров. Из этого количества к началу войны в распоряжении Чан Кай-ши оказалось до 800 тысяч солдат, 300 орудий, 80 танков и 300 самолётов. Само собой, единство в боевой подготовке и вооружении этой пёстрой армии отсутствовало: каждый провинциальный царёк, экономически мало зависимый от центра, обучал своё войско так, как считал нужным. Что касалось китайской Красной армии, то она училась по советским уставам и при помощи советских военных советников была хорошо организована, однако плохо вооружена, и этот момент сводил к минимуму её высокую тактическую подготовку.
Что имела на континенте Япония к началу войны?
На Северном фронте в районе городов Бейпин — Тяньцзинь располагалась одна пехотная бригада и полк жандармов с 3 тысячами резервистов, живущих неподалёку. Технические средства бригады: 39 танков «Мицубиси», 30 орудий и 30 самолётов той же фирмы.
К концу 1938 года японская армия выросла до 860 тысяч человек при 2 тысячах орудий, 930 танках и 1350 самолётах.
С самого начала войны выяснилось, что по оснащению боевыми средствами и техникой китайский и японский пехотные полки несопоставимы. Японский полк при более-менее равной численности превосходил китайский в винтовках — в 2-3 раза, в ручных пулемётах — в 7 раз, в станковых — в 10-12 раз, в гранатомётах в 3 раза. Помимо всего этого в японском полку имелось то, чего вообще не было у китайцев: 6 батальонных орудий, 4 полковых орудия большого калибра и 6 орудий противотанковой обороны. И кроме того, японский полк мог быть быстро усилен 12-18 лёгкими и тяжёлыми орудиями и 6-ю лёгкими танками за счёт дивизии. Китайский полк мог рассчитывать в лучшем случае на 3-4 орудия среднего калибра из резерва своей дивизии.
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<82>--------------------------------------------------------
Китайская армия воспитывалась на весьма своеобразной теории: «обороняющийся на войне — хозяин положения, а наступающий — гость». Из этого следовало, что обороняющийся как хозяин положения якобы может заставить наступающего «гостя» делать всё то, что будет угодно хозяину. Из этой извращённой, поставленной с ног на голову теории стратегической обороны, о которой писал ещё Сунь-цзы1, проводилась руководящая мысль о том, что высшей доблестью армии является непоколебимая стойкость и упорство в обороне, в обороне «до смерти». Эта мысль на языке уставов и оперативных планов означала пассивную оборону как единственный способ выиграть войну. Китайские коммунисты повели упорную борьбу с этой вредной теорией. Они справедливо говорили, что Сунь-цзы никогда не предлагал сидеть в глухой обороне, а рассматривал таковую, как один из способов измотать и обескровить превосходящего по силе противника, чтобы затем броситься на него в наступление. Коммунисты призывали использовать все доступные формы боя, меняя тактику в зависимости от сложившихся условий, но при этом не теряя из виду основной стратегический замысел для данного этапа войны.
Такая агитация, которая указывала, что «оборона до смерти может привести страну к смерти от обороны»1 2, а также ряд жестоких поражений, подтвердивших правоту коммунистов, привели к тому, что армия Китая уже к концу 1937 года перешла к активной обороне, применяя методы подвижной обороны на широком фронте. Как показал опыт двухлетней борьбы, такой метод оказался в условиях Китая вполне жизненным. Это было обусловлено огромной территорией театра военных действий, большой протяжённостью фронтов и глубоким тылом Китая, а также развитием массового партизанского движения в тылу у японской армии. В целом, эти методы подвижной обороны напоминали оперативные приёмы РККА в годы гражданской войны, когда высокомобильные части (конница, броневики, бронепоезда) быстро передвигались с одного участка фронта на другой и решали там задачи по ликвидации прорывов или же усиливали собой наступление.
Фазы войны
Общий ход военных действий, с позиции борьбы китайского народа против японской агрессии, можно разделить на 4 этапа.
1 Сунь-цзы. Трактаты о военном искусстве. М. — СПБ.: ACT, 2003 г., стр. 82-83.
2 Г. Иссерсон. Новые формы борьбы, стр. 11.
Китай. Фазы войны
----------------------------------------------------x83z
На первом этапе (июль-декабрь 1937г.) японцы проводят несколько наступательных операций, в основном на Северном фронте. Целью операций было прерывание лучших и кратчайших путей связи Китая с МНР и СССР. В случае успеха японцы рассчитывали задушить очаги китайского сопротивления и быстро закончить войну. Одновременно с операциями на севере японцы начали Шанхайско-Нанкинскую операцию, направленную своим острием на юг, в сторону города Ханчьжоу.
Японские генералы учитывали, что китайская армия проводит тактику пассивной обороны, и поэтому при наступлении выделяли минимальные сковывающие группы для того, чтобы постоянно беспокоить оборону китайцев по всей длине участка. А главные свои силы они использовали для широкого манёвра, направляя их в обход основных линий обороны китайской армии. Японцы действовали по принципу: «для бешеной собаки семь вёрст не крюк», однако же именно глубокий охват китайских позиций принёс успех, хотя для этого колоннам японских войск действительно пришлось проехать более 200 км, так сказать, без дела.
Эту же оперативную форму японцы применили и в боях против 8-й Народно-революционной армии под городом Пиньсиньгуань, но были разбиты, так как китайская разведка заранее донесла, что японцы начинают свой охватывающий манёвр, грузятся в машины и начинают марш вдоль фронта. На трассе этого марша части Красной армии Китая устроили несколько больших засад и в итоге расстреляли и рассеяли почти всю ударную группу японцев.
Фронт активных боёв между японской армией и вооружёнными силами Китая к этому моменту растянулся на 2200 км.
На втором этапе войны (январь-май 1938 г.) действия китайской армии сильно активизировались. Наладились тесные связи с растущим партизанским движением на востоке оккупированной зоны. Результатом этой активизации стало поражение японцев под Тайэр-чжуанем. Фактором победы китайских войск стало массированное и более грамотное использование штурмовой авиации. Сказываются поставки советских истребителей И-15 и И-16 с подвесным ракетно-бомбовым вооружением, а также хорошая педагогическая работа советских лётчиков-инструкторов.
В ответ на поражение японское командование начинает сокращать линию фронта и соединяет Северный и Центральный фронты под общее руководство.
На третьем этапе войны (июнь-октябрь 1938 г.) китайская объединённая армия почти 5 месяцев ведёт борьбу за важный город
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
\84х--------------------------------------------------------
Ханькоу, который пал 26-28 октября. В этот период китайские военные инженеры строят запасную линию обороны, на которую в относительном порядке и отходят передовые части китайской армии, вытесненные из района Ханькоу. Такое положение дел означало, что японцы, наступавшие вдоль реки Янцзы и широко применявшие на ней боевые корабли, вновь просчитались, не добившись уничтожения основных китайских сил.
24 октября 1938 года японцы, используя повальное предательство китайской генеральской верхушки, прояпонской в своём большинстве, занимают город и промышленный район Кантон. В этот период партизанское движение в японском тылу разрастается при поддержке частей народно-революционных армий Китая. Одним из факторов роста партизанской войны стал переход китайских генералов на службу к оккупантам: многие крестьяне, рабочие и служащие уходят из городов в леса, так как двойной гнёт со стороны японцев и их местных прихлебателей становится невыносимым. 8-я революционная армия Китая оперирует на Северном фронте, 4-я — на Центральном, 12-я — в Манчьжурии и 2-я — в Корее. Ожесточение борьбы растёт, а линия фронта увеличивается до 3500 км, вынуждая японское командование распылять силы и постоянно просить подкреплений у Токио.
Четвёртый этап войны (конец 1938-1939 гг.) показывает, что «у японских милитаристов нет и не может быть будущности в Китае»1. Китайское правительство, опираясь на широкий антияпонский народный фронт и под его давлением, вынуждено начать борьбу со шпионами и предателями и использовать колоссальные ресурсы тыловых зон для комплектования и реорганизации армии, для усиления обороны страны. В итоге стойкого сопротивления и контратак вооружённых сил Китая японские захватчики были вынуждены перейти к обороне по всей линии фронта.
«Дорожная» тактика и фронт без линии
Выполняя намеченный план войны, японское командование пыталось осуществить её цели в кратчайший срок, ставя основной задачей своей армии захват территории. Недостаток сил при первоначальном развёртывании японцы стремились компенсировать проведением операций не на сплошном фронте, а на отдельных важнейших направлениях, главным образом, вдоль железных дорог и рек. При этом японцы скрытно сосредоточивали на этих важных направ-
1 История ВКП(б), Краткий курс, стр. 318.
Китай. «Дорожная» тактика и фронт без линии
-----------------------------------------------------х85/
лениях свои лучшие силы, которые быстро преодолевали пассивную оборону китайской армии и безостановочно преследовали её части, не позволяя китайцам задерживаться на промежуточных рубежах. Такова была основная тактика японских ударных частей.
Почему эта тактика имела успех?
Потому что из основного плацдарма Бейпин-Тяньцзинь, захваченного японцами на Северном фронте, на юг и юго-запад расходилась разветвлённая железнодорожная сеть, которую китайская армия почему-то забыла взорвать, а от Шанхая течёт главная река Китая — Янцзы, по которой могли ходить морские суда. В руках японцев оказались важные транспортные нити востока и северо-востока страны. Вне этих линий сообщения обе стороны большими силами не действовали, за исключением горного района Северного фронта, где воевала 8-я Народно-революционная армия. Тактике японцев в немалой степени содействовала техническая слабость китайской армии и пассивность её командования в первый период войны.
Но и в «дорожной» тактике японцев были свои дыры. Быстро наступая вдоль магистралей, японцы не могли закрепить за собой занятую территорию и организовать коммуникации. По этой же причине они не могли хорошо охранять разрывы между своими оперативными группировками, чем пользовались китайские штурмовые и диверсионные отряды.
В целом все операции японцев на Северном фронте в этот период были, по сути, рядом последовательных ударов в стиле завершающего этапа первой мировой войны. Эти операции привели к захвату части Центрального Китая, но при этом они были плохо обеспечены с флангов и тыла и носили явно авантюристический характер, который привёл, в конце концов, к приостановке наступления. Насупил момент, когда китайское командование, учтя свои первые неудачи при столкновении с сильным врагом, превосходившим по выучке и технике, перешло к стратегической обороне, вполне оправданной в новых условиях. Эта оборона была направлена на затягивание войны и истощение сил японской армии. В тех конкретных обстоятельствах такой ход давал возможность сохранить китайскую армию с её бедной техникой, как ядро для дальнейшего развёртывания сил.
Примерно в это же время компартия Китая, выдвинувшая лозунг превращения всего японского тыла «во второй фронт», пожинает плоды своей большой и кропотливой работы: в тылу у оккупантов действует настоящая партизанская республика численностью около миллиона человек. Поскольку японское продвижение было остановлено, ки-
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
\86х-------------------------------------------------------
тайская армия приобрела надёжные тылы, получила большие подкрепления, отдохнула и переформировалась. К концу оперативной паузы сложилась ситуация, когда армия Китая была готова к широкомасштабным операциям, а японцы попали в положение войны на два фронта и лишились части своего тыла. Японская армия находилась в оккупированных районах в постоянном напряжении и опасности, оторванная от портов и побережья на 500-700 км, а по рекам Янцзы до Ханькоу — более чем на 900 км.
Особенностью тактики японцев, как уже говорилось, был длинный манёвр обхода. Если японцы по каким-либо причинам не могли провести обходной манёвр, как, например, под Шанхаем, то активность их действий резко снижалась. В этом чувствовался шаблон японского оперативного искусства: так, для прорыва китайской обороны на 4-х километровом участке под Шанхаем японское командование сосредоточило 2,5 пехотных дивизии (46 тысяч штыков), 100 танков, 150 самолётов, 2 бригады тяжёлой артиллерии, многочисленную лёгкую артиллерию и артиллерию флота. Натиск этих сил не давал результата до тех пор, пока не был нанесён излюбленный японцами удар во фланг южнее Шанхая. Во фронтальных действиях японцев, таким образом, существовал затяжной кризис, преодолеть который они не смогут ни в Китае, ни на Халхин-Голе.
На Северном и Шанхайском фронтах при их смыкании у Сюйчжоу действия японцев приближались к типу европейских последовательных операций с манёврами во фланг и тыл. Эти операции приводили к быстрому успеху. А вот Ханькоуская операция приняла вид классического немецкого «тарана», была тягуча (длилась 5 месяцев) и не дала ожидаемого результата. Наоборот, в её ходе образовался длинный кишкообразный фронт, который потребовал от японцев больших сил для удержания.
Но не все операции на обход и охват завершались победой. Главной причиной срывов японских операций на обходы и окружения был недостаток сил у самих японцев и большая подвижность китайских войск. Эта подвижность была весьма специфической национальной «природы»: китайские части были неприхотливы, имели всю свою тыловую базу при себе в виде носимых запасов. Тыл китайской армии обслуживали носильщики-кули, которые легко следовали за войсками по любым дорогам. Движение таких частей напоминало движение больших альпинистских экспедиций, в которых альпинисты несут самые необходимые грузы, а носильщики-шерпы — весь остальной, генеральный багаж.
Китай. «Дорожная» тактика и фронт без линии
-------------------------------------------------------x87z
Из японских операций на окружение наиболее примечательна Нанкинская операция, проведённая в декабре 1938 г. Целью операции было прижать к реке Янцзы значительные китайские силы и принудить их к капитуляции. Удар наносился двумя оперативными группами: северной — в составе 4 пехотных дивизий, и южной — в составе двух дивизий, имея в резерве одну пехотную дивизию.
Особенностью операции было то, что сильная северная группа была, по сути дела, сковывающей, а главный удар наносился южной группой. Кроме того, северная группа была поддержана огнём японских кораблей, прорвавшихся вверх по реке. Южная группа должна была автономно двигаться вдоль реки, перерезать пути отхода китайских частей и прижимать их к воде.
В ходе манёвра для скорейшего захвата Нанкина северной группе было придано ещё 5 дивизий, изъятых из Южной маневренной группы, в которой осталось всего 1,5 дивизии. Такой трюк привёл японцев к эффекту «домино»: ослабленная Южная группа не смогла преодолеть оборону китайцев у Гуандэ и Уху и не замкнула своевременно кольцо окружения. Разрыв в кольце окружения привёл к тому, что через него относительно спокойно вышли китайские части. Вместо победы у японцев получился так называемый «парад некомпенсированных слабостей», т. е. вместо окружения вышло выталкивание китайских сил из «мешка».
Так же неудовлетворительно была проведена Сюйчжоуская операция, направленная на соединение Северного и Шанхайского фронтов и окружение китайской армии в районе Сюйчжоу.
Соотношение сил сторон в этой операции было таким. Японская Южная группа имела 4 пехотных дивизии, 107 тысяч человек, 424 орудия, 192 танка, 100 самолётов. Северная группа — 5 дивизий, 113 тысяч бойцов, 468 орудий, 209 танков. Итого 9 дивизий, 892 орудия, 401 танк, 100 самолётов. У китайцев было задействовано 44 дивизии, 410 тысяч человек, 220 орудий и 60 самолётов.
Южная группа наступала двумя колоннами: западной и восточной, по 6 и 3 дивизии соответственно. Главный удар наносила западная колонна в направлении на Гуйдэ. Глубина операций Северной группы составляла 180 км, а Южной — 240 км.
Вследствие слабого фронтового управления, недостатка сил для ведения боя на фронте длиной 250 км и благодаря упорному сопротивлению китайской армии соединение западных групп, направленных на окружение больших китайских сил, произошло не в районе Гуйдэ, а в зоне Сюйчжоу, куда обе группы подошли с опозданием
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
\88х------------------------------------------------------
в трое суток. За это время китайские войска с боями отошли на запад. Общий итог операции был таким: основной цели — окружения китайской армии — японцам достичь не удалось, но единый стратегический фронт в Центральном Китае был создан. До мая 1938 г. японцы покрывали свой недостаток сил за счёт манёвра резервами с помощью морских перевозок. После захвата Сюйчжоу необходимость в морских перевозках почти отпала, так как японские войска получили себе всю местную сеть железных дорог.
Это, в свою очередь, позволило им в кратчайший срок подготовиться к Ханькоуской операции. В дальнейшем японские перегруппировки на направлении Шанхай — Ханькоу проводилась, в основном, по рекам и каналам. В связи с развитием партизанского движения, поставившего под угрозу железнодорожный транспорт, японское командование для переброски резервов начало широко применять транспортную авиацию.
Что касается темпов наступательных операций японской армии в 1937-1938 гг., то они характеризуются так. Глубина операции — от 30 до 500 км; продолжительность — от 10 до 90 суток, средние темпы продвижения — от 0,4 до 18 км/сутки.
Рассматривая методы китайской армии на последнем этапе войны, нужно отметить, что 4-я и 8-я народно-революционные армии действовали и в тылу японцев, вместе с партизанами, и на фронте, как традиционные части. Такой «гибридный» метод ведения войны позволил сковать большие силы японцев и предотвратить перегруппировки японской армии.
Слабым местом китайской армии было отсутствие сильных морских вооружений, плохая береговая оборона и хилая авиация. Из-за этого японцам довольно быстро удалось наладить взаимодействие между своими флотом и армией. Флот, помимо самостоятельных действий по блокаде китайского побережья, выполнял задачи по переброске войск, содействию десантным операциям, поддержке наступления в прибрежной полосе и подавлению китайской полосы укреплений на реке Янцзы.
Слабость китайской истребительной авиации и системы ПВО позволили японцам широко применять свою авиацию. При этом основные усилия японских ВВС были направлены не против китайских войск, а против городов. Бомбардировками и штурмовкой городов японцы рассчитывали деморализовать народ и армию Китая и сломить волю к сопротивлению. Во время налётов большую услугу японской авиации оказывали китайские троцкисты, которые специаль-
Подведение оперативных итогов
----------------------------------------------------x89z
ными ракетами сигнализировали лётчикам о расположении наиболее важных объектов или больших скоплений людей.
В ходе войны в Китае японская пехота показала хорошую выучку, подвижность, умение преодолевать преграды и использовать подручные плавсредства для превращения их в огневые точки. Однако японские солдаты были малоинициативны и проявляли растерянность при отсутствии руководства со стороны офицеров. Такое положение очень скоро аукнется всей японской континентальной группировке.
В общем стратегическом смысле война в Китае имела большое значение для выводов в области характера современной войны. В условиях больших пространств эта война протекала, в целом, как маневренная война, и в этом отношении была чрезвычайно интересна сходством географических условий с равнинными условиями Восточной Европы и западной части СССР. Несмотря на маневренный характер, эта война была затяжной, она приобрела все признаки войны на истощение, а значит, по стратегическим путям своего развития она мало чем отличалась от позиционной войны.
Это означало, что в китайской освободительной войне слились воедино противоречия двух основных типов войн и дали в результате такого слияния, с учётом большой партизанской войны, качественное своеобразие всем операциям этого театра военных действий. Отличие от классической позиционной войны состояло, прежде всего, в том, что китайские фронты не принимали вида сплошной и неподвижной оборонительной линии, врытой в землю, а во-вторых, в том, что при всё более возраставшей боевой активности китайской народной армии такой фронт постоянно колебался, причём эти колебания часто не были связаны с прорывом укреплённой полосы.
При этом по своим оперативно-стратегическим формам война в Китае имела сходство с отдельными операциями гражданской войны в Испании, хотя и предрешала совершенно иной исход. Большие ресурсы, глубокий тыл, оторванность агрессора от своей базы, можно сказать, «чистый» национально-освободительный характер войны и высокий подъём классового и национального сознания китайских трудящихся масс — всё это склоняло чашу весов на сторону Китая и предопределяло победу в войне.
Подведение оперативных итогов
Пролог новой большой войны, которая завязывалась и шла на полях Испании, Китая, Абиссинии, позднее Франции и Польши, давал советской военной науке обильную пищу для размышлений. Задача
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<9°>--------------------------------------------------------
состояла в том, чтобы в огромной массе фактов выделить современные формы боя и операции, выявить роль современных приёмов и современных средств ведения войны, а затем, определив эту роль, связать воедино все оперативные факторы и определить, таким образом, вектор и закономерности развития военного искусства в ближайшей перспективе.
Что же показали боевые действия периода 1936-1940 гг. в наиболее общем смысле?
Опыт войн в Испании и Китае опроверг мнение о том, что при современном уровне развития авиации невозможно создать мощную группировку для внезапного удара на широком фронте и в короткий срок. Элемент внезапности в испанских и китайских операциях достигался скрытностью подготовки, маскировкой и дезинформацией противника, и был необходимым условием успеха. Так, внезапным контрударом интернациональных бригад был разгромлен итальянский экспедиционный корпус под Гвадалахарой. Внезапно начатая республиканцами Теруэльская операция (1937 г.), а затем операция на реке Эбро (1938 г.) сорвали наступательные планы фашистов.
Как достигалась скрытность при подготовке наступления?
Для обеспечения скрытности республиканское командование допускало к разработке плана операции строго ограниченный круг лиц, а оперативные распоряжения войскам часто отдавались не общим приказом, из которого следовал весь замысел операции, а отдельными распоряжениями. Перегруппировки войск производились по ночам. Это скрывало подготовку операции не только от воздушной разведки, но и в известной степени от местного населения и агентуры врага. С целью дезинформации противника распространялись ложные слухи, в частности, через специальных перебежчиков, так называемых «шпионов смерти»1. Штабами специально отдавались ложные распоряжения о рекогносцировках, подготовке путей на ложных направлениях, радиостанции вели обманные передачи информации и т. п. Штабы разрабатывали и обсуждали с командирами планы операций, которые на самом деле никто не собирался осуществлять. Производились демонстративные атаки на удалённых направлениях. Штабные офицеры, которых хорошо знала вражеская разведка, специально выезжали на участки, далеко отстоявшие от действительного места атаки, и тщательно изображали там съёмку местности и подыскивали здания якобы для размещения штабов. Одновременно усиливалась агентурная работа в тылах противника.
1 Сунь-цзы. Искусство войны, стр. 69.
Подведение оперативных итогов
-----------------------------------------------------X91/
Сосредоточение ударных групп проводилось в укрытых местах, находящихся в 20-30 км от фронта, в стороне от дорог, по преимуществу, в самой дремучей и неприглядной местности. Этот приём лишал противника возможности определить направление удара, даже если такое сосредоточение и обнаруживалось его разведкой. Республиканские войска перебрасывались на фронт на автомобилях с потушенными фарами. Колонны занимали в темноте исходное положение, которое было заблаговременно выбрано разведкой, а водители ориентировались по белым лентам, укреплённым на впереди идущей машине.
Большинство операций в Испании и Китае начиналось на рассвете. Но во многих случаях для достижения внезапности войска начинали наступление в ночное время. Ночные атаки исключали необходимость артиллерийской подготовки, поэтому они применялись, в основном, той из сторон, которая была менее обеспечена припасами и техникой. Но были и такие случаи, когда наступление начиналось под вечер. Например, так был организован удар частей РККА по японцам у озера Хасан. В таких условиях наступающий, пользуясь ночной темнотой, закреплялся на захваченном рубеже, а обороняющийся был лишён возможности организовать контратаку. К рассвету наступающий успевал сильно закрепиться на занятых позициях и получал, таким образом, плацдарм для дальнейшего продвижения.
Для разработки новых боевых уставов были важны показатели темпа и глубины операций. Как уже говорилось, средние темпы в Испании и Китае находились в вилке от 0,5 до 20 км в сутки, в зависимости от условий местности, количества сил и техники. Последнюю цифру в 20 км советская военная наука определила, как приемлемую для фазы успешного развёртывания прорыва. Глубина операций на фронтах Испании достигала 160 км (Арагонская), а в Китае — 240-300 км (Сюйчьжоуская и Ханькоуская). При этом генштаб РККА учитывал, что армии республиканцев и китайцев были слабее своих противников. В противном случае цифры темпа и глубины могли быть намного больше.
Общей чертой всех рассматриваемых операций был их затяжной характер, медлительность, несмотря на количественный рост и совершенствование технических средств. Длительность операций в Испании колебалась от 7 до 38 суток, а в Китае выросла до 78 суток и даже 5 месяцев. Это означало, что сила современной обороны значительно возросла, особенно в тех случаях, когда противник использовал старую линейную тактику в первый период наступления. Благодаря тому, что в обороне не пробивалась (или не сразу пробивалась) глубокая брешь на узком участке, а все силы противника более-
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<92>----------------------------------------------------------
менее равномерно растекались по широкому фронту, обороняющаяся сторона успевала подтягивать свои резервы к местам неглубоких прорывов и ликвидировала их.
Этот факт подтверждал военным теоретикам их мысли о важности мощного удара на узком участке фронта на максимальную глубину. В самом деле, опыт испанской войны и особенно боевые действия на турецко-греческом фронте в 1922 году показывали, что длительность операции прямо зависела от силы ударной группировки наступающего, своевременного пополнения и питания её из глубины и от наличия средств (крупных кавалерийских, а лучше танко-механизированных частей) для развития прорыва и превращения его из тактического в оперативный.
Положительным примером использования подвижных соединений (помимо известного примера 1-й Конной армии) для перерастания тактического успеха в оперативный являлись малоизвестные ныне действия турецкого кавалерийского корпуса под командованием Фахер-Ед-Дина в период 26-31 августа 1922 года в горно-лесной местности турецкой Анатолии. Корпус был грамотно введён в небольшой пролом в греческой линии обороны, вышел в оперативную глубину и ударил в тыл основной греческой группировки. Благодаря этому манёвру турки смогли провести операцию на окружение и разбить греческие силы в целом районе. Большую роль в подготовке рейда конного корпуса и всей операции сыграл М. В. Фрунзе, который часто бывал в 1921-1922 гг. в Турции в качестве главного военного советника турецкой национально-освободительной армии1.
Опыт последних войн говорил советским стратегам о том, что при преодолении оперативной глубины обороны врага наступающая сторона не имеет права снижать плотности своего боевого построения. В противном случае обороняющийся может организовать новый фронт или перейти в контрнаступление. Наступающий в этой связи должен постоянно наращивать свои силы, вводя оперативные резервы и подбрасывая воюющим частям пополнения для возмещения убыли в людях, технике и вооружении. Когда это условие не выполняется наступающей стороной, операция затухает. Так, например, «потухли» Харамская и Гвадалахарская операции — именно из-за отсутствия резервов для поддержки и развития удара.
Но наличие резервов — это полдела. Для их использования и своевременного ввода в прорыв на оперативную глубину необходимо обладать достаточным числом транспортных средств. С этой целью к кон
1 См. главу «Греко-турецкая война 1921-1922 гг.», стр. 11.
Подведение оперативных итогов
----------------------------------------------------x93z
цу 30-х годов, кроме традиционного железнодорожного транспорта, уже широко применялись автомобили и грузовая авиация.
В боевых действиях в Абиссинии, Испании и особенно в Китае впервые были широко применены массовые ВВС в качестве оперативных резервов, т. е. когда боевая авиация не только обеспечивает прорыв, но и выполняет миссию танков и артиллерии при развитии и углублении такого прорыва. Этот важнейший момент современной войны вошёл в боевые уставы советских ВВС и в своём развитии привёл к правильной тактике взаимодействия всей фронтовой авиации: бомбардировщики разбивали полосы обороны и тылы, штурмовики добивали всё, что уцелело, истребители прикрывали с воздуха первых и вторых, а затем цикл повторялся. Забегая наперёд надо сказать, что уже в завершающих операциях 1943 года советские ВВС часто прокладывали дорогу наземным войскам, разбивая оборону гитлеровцев на важных участках фронта.
Поскольку опыт войн 1936-1939 гг. поставил в порядок дня широкое использование при прорыве обороны всех средств подавления, постольку появлялась возможность организовать решительный манёвр во фланг и тыл, используя для этого маневренные силы армии: мотомеханизированные соединения, конницу, оснащённую артиллерией и лёгкими танками, ВВС и воздушные десанты.
Повышение уровня моторизации армий, рост скоростей и огневой мощи техники вызвали в штабах агрессивных капиталистических стран большое желание создавать особые «армии вторжения». Эти армии, согласно военным доктринам империалистов, должны были сыграть решающую роль в начальный период войны: по замыслам генеральных штабов Франции, Германии, Польши, Италии, Японии такие армии должны были скрытно сосредоточиться у границ страны-жертвы, по сигналу нанести несколько проникающих ударов и сразу же на полном ходу уйти на всю возможную глубину территории противника, по пути рассекая и уничтожая его вооружённые силы. После того, как в начальный период войны эти армии выполнят свою миссию, их предполагалось вывести в ближний тыл и превратить в оперативный резерв для развития успеха обычных армий. При этом действия «армий вторжения» должны были поддерживаться крупными авиационными соединениями, вплоть до воздушных флотов, а также десантами, которые планировалось высаживать впереди наступления, в тылах обороняющихся, для расстройства управления и обороны, захвата городов и районов, диверсий, вывода из строя промышленности, дорог и т. п.
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<90--------------------------------------------------------
Как видим, перед советскими военными специалистами, по существу, открывался характерный «почерк» гитлеровских армий, которые и были классическими «армиями вторжения».
Опыт боев показывал, что огромное значение в современной войне имеет не только наличие оперативных резервов, но и своевременный ввод их в бой. В сражении под Гвадалахарой главные силы итальянского корпуса вводились в бой медленно и в разное время. А республиканское командование очень быстро собрало свои резервы и бросило их в бой, и это дало республиканцам заметное преимущество. Вследствие недостатка артиллерии вся огневая подготовка наступления была проведена силами авиации. Быстрое сосредоточение резервов республиканцами в операциях на реке Харама и под Гвадалахарой, организованное использование их для фронтальных и фланговых ударов обеспечило успешный исход этих операций.
Современные наступательные операции настойчиво потребовали эффективной противовоздушной обороны (ПВО). В этом отношении показательна всё та же Гвадалахарская операция. Отсутствие у фашистов хорошей системы ПВО позволило республиканской авиации разгромить подходившие крупные резервы врага — пехотные дивизии итальянцев. Эти резервы перебрасывались на автомобилях (3685 машин) на расстояние в 28 км (на один пеший переход) до фронта. Колонны грузовиков шли по узким горным дорогам, не допускавшим манёвра, где и были атакованы самолётами республиканцев. При движении в таких условиях повышенной опасности итальянское командование должно было тщательно прикрыть автоколонны не только зенитной артиллерией, но и всей свободной авиацией. Этого фашисты не сделали, за что и были жестоко наказаны.
В этой переброске дивизий был ещё одни важный момент. 3685 автомобилей перевозили войска на расстояние, которое считалось дистанцией для пеших колонн. Какая острая нужда заставила итальянцев пренебречь элементарными правилами перемещения в прифронтовой полосе — сказать трудно. Но после разгрома колонн на марше стало ясно, что если в относительной близости к фронту у вас нет эффективной ПВО (в т. ч. авиации ПВО), то перебрасываемые к фронту войска не должны перевозиться автотранспортом. Они должны были подходить пешим порядком, избегая скопления на горных участках дорог.
В то же время успех наступления требует подавления всей системы ПВО противника, иначе весь эффект от использования своей авиации будет смазан и ничтожен.
Подведение оперативных итогов
--------------------------------------------------------x95z
Глубокая наступательная операция — а все опытные данные, как кирпичики, складывали общее «здание» именно такой операции — требовала точных расчётов, организации взаимодействия всех родов войск и непрерывного управления. Советские военные специалисты, анализируя завершающие этапы испанской войны, пришли к однозначному заключению о том, что за связь и управление в войсках должны отвечать вышестоящие штабы. У республиканцев часто выходило так, что штаб армии отдавал те или иные распоряжения и как бы забывал о них, не контролируя путь своих приказов сверху донизу, от инстанций к исполнителям. Иногда вся ответственность за невыполнение или неточное выполнение приказов перекладывалась штабом корпуса на штаб полка, штабом полка — на штабы батальонов и т. д.
Эта смертельно опасная практика, приводившая к потере управления и безответственности, должна быть уничтожена на корню, и в новый полевой устав РККА в 1940 году вносится поправка, уточняющая, что за потерю связи и управления в бою будут судить, в первую очередь, вышестоящих операторов и командиров. Такое положение сильно пригодилось в тяжелейшем 1941 году, когда на отдельных участках фронта управление рушилось полностью. В этой обстановке высшие штабы (если сами не были уничтожены) лезли из кожи вон, чтобы найти свои разрозненные части и наладить связь и управление ими. Не всегда это получалось, но старшие командиры и работники штабов всегда стремились к восстановлению нисходящей цепочки управления. По-другому было нельзя, так как потеря связи — это слепота армии, а потеря управления — её гибель.
Ко времени подготовки полноценных армейских операций (Брунете и т. д.) республиканское командование закручивает гайки своим штабам и начинает уделять исключительное внимание управлению: фронтовое и армейское командование постоянно находится на направлении главного удара, имея вблизи себя на командном пункте старших начальников родов войск — авиации, артиллерии, ПВО, разведки и пр. Дистанционное управление в троцкистском стиле, когда высшие командиры и штаб присылают свои директивы из безопасного далека, было упразднено.
Этому объективно способствовала скоротечность наземного и воздушного боя, которая во многом изменила методы управления боем по сравнению с Первой империалистической войной. При достигнутой к концу 30-х годов подвижности войск оперативная обстановка менялась не только по нескольку раз в сутки, но и по нескольку раз
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<96>------------------------------------------------------
в 2-3 часа. Так, например, за 2,5 часа боя у Брунете обе стороны успели подтянуть свои резервы из районов, находившихся в 90-100 км от фронта. Этот темп и определил постоянное место начальника тыла, начальника инженерных войск и всех других начальников на командном пункте (КП) возле командующего, а также самые драконовские меры за обрыв или потерю связи с фронтовыми или тыловыми частями. Приказы запаздывать не должны — этот принцип был возведён в первейший закон войны.
Любопытно, что в ходе войны республиканцы нашли несколько необычных форм передачи приказов и распоряжений. Так, в процессе боя для предупреждения своих войск об авианалёте зенитная артиллерия начинала стрелять сигнально-шумовыми снарядами в ту сторону, откуда ожидался налёт. Войска видели облака цветного дыма и перестраивали свою тактику и свои порядки.
В испанской войне инженерные войска республиканцев, вынужденных вести подвижную оборону, применили технологию быстрого строительства командных пунктов из железобетона на основе морского быстротвердеющего цемента. Благодаря такой технологии высшее командование и штабы могли длительно время находиться возле передовой даже в тех условиях, когда франкисты обнаруживали КП и били по нему своей артиллерией. Морской цемент и стальные плиты могли выдерживать несколько суток непрерывного обстрела 100-мм снарядами.
Справка: финны при строительстве «линии Маннергейма» широко использовали цемент, который применялся на флоте для быстрой заделки пробоин. От бетона, приготовленного на базе такого цемента, снаряды советских 76-мм пушек Ф-22 отскакивали, как горох. Выход был найден во взрыве укреплений мощными зарядами (штурмовые группы) или же в обстреле ДОТов из орудий калибра 152 мм и выше (гаубицы и пушки МЛ-20 (152 мм), Бр-2 (152 мм) и Б-4 (203 мм)).
В условиях горной местности для целей управления войсками обе стороны использовали современную германскую оптику фирмы «Цейсс» и приборы звукометрии — также немецкого производства. При помощи этих приборов удавалось обнаруживать вражескую авиацию за 20-25 км от своих позиций, что обеспечивало войскам 3-4 минуты времени на маскировку и укрытие. В СССР попали образцы этих оптических и звуковых приборов. Их рассмотрение показало, что военно-техническая мысль Германии усиленно работает над проблемой визуальной и звуковой разведки больших открытых пространств. Конструкция приборов показывала, что ими будет поль-
Подведение оперативных итогов
-----------------------------------------------------X97/
зоваться не столько ПВО, сколько полевая разведка и командиры боевых частей, ведущих действия в равнинной местности.
Широкие равнинные местности были не только во Франции или в Северной Африке. С учётом того, что империалисты, как говорил Сталин, очень хотели поправить свои кризисные дела за счёт грабежа и порабощения СССР, новые приборы и новые принципы технической разведки и наблюдения, опробованные фашистами в Испании, довольно точно указывали, для какого именно театра военных действий создаётся вся эта техника.
Споры в советских штабах и академиях вызвала «контрольно-проверочная» практика республиканцев, когда для контроля за передачей и исполнением тех или иных приказов применялась отправка делегатов (на мотоциклах, автомобилях или танкетках), ознакомленных с решением командования и проводивших его в жизнь на месте. Такими делегатами часто были не штабные офицеры-операторы, а представители гражданской власти, партийные комиссары или же младшие полевые командиры, которые иногда путались в замыслах командования, могли неправильно их понимать или же не могли реализовать эти замыслы на местах.
Ясно, что такой подход к обратной связи и управлению был введён республиканцами не от хорошей жизни, а от слабости. Но он сразу же показал советским специалистам, что в будущей войне, во-первых, военно-политические руководители всех уровней должны хорошо разбираться в военных вопросах — чтобы при необходимости полноценно могли взять командование на себя. А во-вторых, стало ясно, что оперативные отделы штабов должны быть расширены, все офицеры-операторы должны периодически выезжать на передовую, и при этом их квалификация должна позволять не только поправлять полевых командиров, но также принимать всё командование на участке на себя1. Эти поправки и уточнения были включены в Оперативный план сосредоточения и развёртывания вооружённых сил СССР, доложенный на заседании Политбюро 05.10.1940 г.
Технические средства обороны, применявшиеся сторонами в Испании и Китае, были значительно более разнообразными и сложными, чем средства обороны 1914-1918 гг. Выросло качество и количество таких средств. Тем не менее, опыт двух упомянутых войн показал, а опыт Финской и Польской кампаний подтвердил, что наступающий, имея на направлении главного удара превосходящие силы и средства подав-
1 С. Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат, 1985 г., т. 1, стр. 11-13, 30.
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
\98х----------------------------------------------------------
ления, способен вторгаться в оперативную глубину обороны и уничтожать или сковывать её резервы. Внедряясь в оперативную глубину, наступающий обычно стремился действовать на фланги и тыл обороняющегося. Это заставляло обороняющегося использовать подвижные резервы и создавать тыловые и отсечные позиции. Арагонская и Каталонская операции в Испании показали, что неглубокая линейная оборона, не опирающаяся на ряд подготовленных рубежей и не имеющая резервов, сравнительно легко поддаётся прорыву.
Такое положение подтверждалось и ранее, например, во время уличных боёв декабря 1905 года на Пресне в Москве. Тогда артиллерия Семёновского полка сравнительно легко пробивала даже мощные баррикады, состоящие из одной стены. Но там, где поперёк улицы было 2-3 баррикадных вала с промежутками из мусора между ними (в районе Прохоровской мануфактуры и мебельной фабрики Н. П. Шмидта), там карателям приходилось переносить огонь на соседние здания и переулки, т. е. на запасные узлы обороны рабочих и долго разрушать эти узлы. Рабочие дружины успевали перейти в другие здания, фабричные корпуса и на баррикады в переулках, откуда открывали огонь по флангам штурмовых групп полковника Мина. Лишь чудовищное превосходство в силах, когда против Пресни были брошены армейский корпус с артиллерийской бригадой, позволило подавить основные очаги сопротивления рабочих дружин. Сами же действия отряда Мина (без поддержки тяжёлой артиллерии) «дружин не напугали»1. Т. е. глубокая эшелонированная оборона московских рабочих показала себя с наилучшей стороны.
В 1938 году на одном из участков фронта к северу от Мадрида немецкий «добровольческий корпус» бросил в прорыв 4 танковые роты, вооружённые лёгкими танками фирмы Круппа1 2. Для остановки этого наступления республиканцам пришлось срочно «изобретать» артиллерийские заслоны с обычными полевыми орудиями. Танки были остановлены и частью перебиты, однако этот прорыв показал, что в тылу армии крайне необходима целая система противотанковой обороны (НТО) со специальными пушками и снарядами, предназначенными для поражения бронированных целей. С учётом испанского опыта такая система НТО была создана в СССР до войны, опробована на манёврах лета 1940 года в Киевском и Западном военных округах
1 Рапорт начальника артиллерийского корпуса командиру гренадерского корпуса от 27.12.1905 г. № 4028 и Дополнение к рапорту № 4049 от 28.12.1905 г. Архив революции и внешней политики Музея Революции СССР. Красный архив № 11-12, 1925 г., стр. 387-399.
2 Г. Гудериан. «Танки - вперёд!», стр. 7.
Подведение оперативных итогов
-----------------------------------------------------x"z и существенно модернизирована в плане тактики в первые же недели войны. Со временем части ПТО выделились в отдельный вид артиллерии и сыграли огромную роль во всех операциях Красной Армии, начиная от битвы за Москву и кончая уничтожением пражской группировки войск СС в мае 1945 года.
Китайские операции второго периода войны показали, что современные мото-механизированные части противника могут проникать далеко вглубь обороны. В связи с этим все важные объекты в ближнем тылу необходимо защищать отрядами заграждения, имеющими опыт боевых действий на передовой. У китайцев такими отрядами стали батальоны революционной милиции, которые умели и воевать, как армейские части, и поддерживать порядок в тылу. В СССР на роли заграждения штабов, городов, электростанций, заводов, линий связи, железнодорожных узлов лучше всего подошли части НКВД (общие и пограничные), отличавшиеся высокой боевой подготовкой (НКВД перешёл на полное военное положение и усиленные тренировки с осени 1939 года по инициативе Л. Берии) и получившие суровый опыт оборонительных боёв летом-осенью 1941 года1.
Война в Испании доказала, что с усилением фронтовой авиации увеличилась вероятность поражения главных объектов обороны и тыла. Что делать обороняющемуся? Мнение в советских штабах на этот раз было единым: ограничиваться артиллерийскими средствами фронтовой и объектовой ПВО нельзя. Нужно, вместе с развитием наземной ПВО, завоёвывать господство в воздухе. Это тяжело, но другого пути нет. Такой подход особенно наглядно был доказан после Кубанской «битвы за небо» весной 1943 года, когда советские ВВС впервые в ходе войны получили полное господство в воздухе над целым Северо-Кавказским фронтом, сразу же исключив угрозы фронтовому тылу, портам и объектам нефтяной промышленности со стороны люфтваффе.
Опыт испанских операций приводил к необходимости своеобразного расположения резервов. Оперативные резервы должны находиться примерно в одном пешем переходе от фронта и располагаться в противотанковых районах тылового оборонительного рубежа, обязательно вне досягаемости дальнобойной артиллерии противника. Однако при наличии достаточных средств автотранспорта часть армейских резервов можно укрыть в глубине обороны на расстоянии до 100 км от фронта. Такое расположение резервов у республиканцев давало возможность маневрировать ими на широком фронте и пере-
1 Вот в чем было истинное предназначение заградотрядов, о которых так много рассуждала буржуазная контра в Перестройку!
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<100>---------------------------------------------------------
брасывать их к местам прорывов в течение одних суток. Например, в район Гвадалахары из армейского резерва под Мадридом за одну ночь было переброшено несколько бригад пехоты.
Надо сказать, что по итогам Гвадалахарской операции Генеральным штабом РККА были внесены поправки в план больших манёвров 1940 года в части перевозки больших масс войск на автомобилях. Баграмян вспоминал, что штабам дивизий и корпусов Киевского особого военного округа перед войной почти еженедельно ставились задачи скрытной и скоростной переброски того или иного количества войск на 30, 50 и 100 км, пользуясь исключительно автотранспортом1.
Гвадалахарская операция подчеркнула исключительную важность моторизации артиллерии. Автомобильная и тракторная тяга позволяла быстро создавать мощные артиллерийские группы на нужных участках фронта. Но при этом снова и снова перед командованием вставал вопрос подготовки тыловых дорог. Настоятельно «просилось» создание дорожной службы в составе инженерных войск. Республиканцам удалось решить эту проблему лишь частично, с помощью гражданского населения, дворников, строителей и прочих ремонтных групп. А в генштабе РККА решили идти по пути организации кадровых ремонтно-дорожных батальонов в составе инженерных войск.
Ход войны в Испании и Китае свидетельствовал о том, что для достижения внезапности при вводе в бой оперативных резервов манёвр нужно начинать во второй половине ночи. Это придавало неожиданность действиям наступающего и отчасти гарантировало резервы от атак ВВС противника. А сами маневрирующие резервы, опираясь на заранее созданные тыловые оборонительные позиции и противотанковые районы, должны были стремиться наносить врагу фланговые удары, брать его в «клещи». Примерно такая картина сложилась во второй фазе Орловско-Курской оборонительной операции, когда отдельные удары гитлеровских танковых корпусов, пробившие первые 2-3 полосы советских укреплений, советские части атаковали с флангов, отсекали от основных сил и уничтожали в окружении.
В маневренных оборонительных боях Испании хорошо показали себя оборонительные рубежи, устроенные в глубине обороны и имеющие неприятные сюрпризы для противника. Тыловые оборонительные полосы было желательно располагать под углом к основной позиции. В этом случае наступающие войска попадали под удар сбоку или даже под перекрёстный огонь. Контрудар, в свою очередь, следовало прикрывать зенитной артиллерией и истребителями.
1 И. Баграмян. «Так начиналась война», М.: Воениздат, 1971 г., стр. 41.
Условия маневренной войны
-----------------------------------------------------<юг>
Основной вывод, который был сделан советскими военными теоретиками из оборонительных операций новейших войн, подтверждал, в целом, те идеи, которые были высказаны отечественной военной наукой ещё в начале 30-х годов: наступлению любой современной армии необходимо противопоставлять глубокую и сильную оборону, особенно, противотанковую, противовоздушную и противохимическую. Пренебрежение каким-либо одним видом обороны, равно как и перекос в сторону какого-либо одного её вида, могли привести к обрушению линий и прорыву врага в глубину.
Условия маневренной войны
Ряд советских военспецов в конце 20-х — середине 30-х годов выступал за явное преимущество стратегического наступления перед обороной, причём ставка делалась на глубокий прорыв и охват вооружённых сил противника большими массами танков. Обороне отводилась роль завесы на вспомогательных участках. Однако война в Испании и Китае показала, что при безусловной и приоритетной роли наступления, пренебрежение обороной часто приводит к поражению в операции и даже в целом этапе войны. Иначе говоря, никто не собирался — по опыту войны в Испании и Китае — отказываться от планов глубокой операции в будущем, но и делать ставку на огромные массы танков, которые «всё решат сами», было нельзя. К 1939 году «очарование» вюнсдорфско-цоссенской1 бронетанковой школы было, в общем, преодолено: танк в советских оперативных планах занял положенное место основной силы развития наступления в совокупности с другими средствами боя.
Вообще, наряду с уточнением роли танковых войск, войны 1936-1939 гг. подтвердили правильные диалектико-материалистические теоретические положения о современной операции и бое и опровергли реакционно-идеалистические. Было доказано, что пехота, умеющая хорошо действовать в рукопашном и ближнем бою, штыком и гранатой, оснащённая сильными средствами подавления (до мортир вклю-
1 Вюнсдорфская бронетанковая школа № 1 — танковая школа с полигоном в Цоссене. По сути, главный центр теории и практики германских танковых войск в период их становления в 1934-1938 гг. Вся деятельность школы была непосредственно связана с работой двух «энтузиастов» танковой войны 3-го Рейха — генерала Лутца, первого начальника управления бронетанковых войск, и полковника генерального штаба Г. Гудериана, который считался главным теоретиком и практиком танковых операций. Гудериан долгое время считал танки самодостаточным родом войск, который в одиночку способен решить судьбу крупной операции.
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<1°2>---------------------------------------------------------
чительно), по-прежнему играет решающую роль во всех боевых операциях. Тем самым были опровергнуты фашистские теории (Гудериан, Фуллер, Мартель, Дуо и пр.) о возможности ведения современной войны лишь воздушными или механизированными армиями.
Это означало, что для повышения обороноспособности СССР в РККА было необходимо продолжать усиление стрелковых дивизий артиллерией и лёгкой бронетехникой, повышать уровень обучения личного состава, улучшать связь и управление. И в то же время с повестки дня нельзя было снимать вопросы формирования крупных танковых соединений — дивизий и корпусов, но при этом такие дивизии и корпуса должны были научиться самому плотному взаимодействию с пехотой и артиллерией, без которых танковые войска действовали бы, как однорукий боксёр.
Артиллерия республиканской армии Испании насчитывала до 70 различных калибров. Вся артиллерия, кроме горной, была моторизована. Этому положению благоприятствовала широкая сеть шоссейных дорог. Моторизация обеспечивала высокую оперативную подвижность артиллерии: скорость передвижения артиллерийских частей по шоссе достигала 30 км/час, а суточные пробеги — 350 км. Большое значение приобрела артиллерия резерва главного командования, которая применялась на направлениях главного удара. На этих направлениях её удельный вес составлял 50-60% к общему количеству артиллерии прорыва.
Надо заметить, что в период с 1914 по 1940 гг. в ходе войн и вооружённых конфликтов техника артиллерийского вооружения шагнула далеко вперёд — вопреки утверждениям некоторых буржуазных военных теоретиков о том, что она остановилась в своём развитии, что ствольная артиллерия слишком консервативна и исчерпала свою историческую роль (вспомним «ответвления» этой реакционной теории в СССР — двукратные вредительские попытки свести на нет традиционную артиллерию: первый раз в 1931-1936 гг. Тухачевским и его группой «ракетчиков-безоткатчиков»; вторично — в 1958-1963 гг. Хрущёвым, Козловым, Малиновским, Москаленко и пр.).
Такой метафизический подход, застывший во времени Первой мировой войны, был отвергнут, прежде всего, фактом роста дальнобойности орудий, в том числе, и полевых. Так, основная германская полевая пушка образца 1916/1937 гг. FK-16 7,5 ст имела дальность стрельбы до 10 км, а тяжёлая пушка sK 18 10 ст била на дальность до 20 км. Это давало командирам большие возможности маневрирования огнём на значительную глубину. Можно ли было отказываться от таких возможностей традиционных пушек в современном бою?
Условия маневренной войны
---------------------------------------------------- <ЮЗ>
Что касалось артиллерии Резерва Главного Командования, то в СССР было известно, что военная промышленность империалистических государств работала над созданием орудий калибром до 380 мм с дальностью стрельбы до 70 км и массой снаряда до 400 кг. Ясно, что речь шла о сухопутном применении переделанных корабельных орудий, которых не может быть много. Однако советская военная разведка регулярно докладывала в центр, что во всех первоклассных империалистических армиях, в первую очередь, в вермахте, большое внимание уделяется тяжёлой полевой артиллерии калибром от 120 до 220 мм. Именно эта артиллерия на ударных участках фронтов в Китае и Испании составляла более 50% всего парка орудий. Это означало, что, сколько бы буржуазные военные чины и теоретики ни говорили о снижении роли такой артиллерии, отказываться от неё они были не намерены. Наоборот, характер действий тяжёлых артиллерийских батарей и полков в Испании и Китае показывал, что проламывать современную оборону германские и японские генералы рассчитывают именно массированным и концентрированным огнём тяжёлой артиллерии. Все разговоры об отмирании такой артиллерии были дезинформацией для врага.
Руководство СССР и РККА, изучавшее многочисленные доклады о войне в Испании и Китае, обратило внимание на исключительную важность механической тяги для полевой, тяжёлой, противотанковой и зенитной артиллерии1. Мощная гусеничная тяга была необходима для манёвра на полях сражений с «лунным ландшафтом», т. е. на местности, изрытой воронками от снарядов и мин. Именно такова была панорама местности во время боевых действий у озера Хасан, где советская авиация и артиллерия перепахала высоты на пути будущего наступления частей Особой Дальневосточной армии.
При всём этом нельзя было бездумно отказываться и от конной тяги. На войне возникают тысячи ситуаций, когда по конкретным условиям наиболее подходящей тягой становятся именно лошади. Такие ситуации часто возникали на тактическом уровне (отделение — взвод — рота) особенно тогда, когда нужно было тихо переместить орудия, когда кончалось топливо или же выходили из строя машины. Или когда бездорожье переходило все мыслимые границы, например, в горах. С. Будённый был прав, когда говорил в этом отношении, что лошадь на войне ещё себя покажет. Во время Великой отечественной
1 См.: Постановление КО при СНК СССР № 443 СС от 19.12.1940 г. «О принятии на вооружение РККА танков, бронемашин, арттягачей и о производстве их в 1940 г.».
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<104>----------------------------------------------------------
войны, особенно в первый её период, конная тяга на фронте и в тылу использовалась самым широким образом, причём обеими сторонами. Так, хорошо моторизованная группа армий «Центр» к концу ноября 1941 года сама столкнулась с дефицитом моторных тягачей и была вынуждена частично переходить на лошадей. Начальник штаба ОКХ Ф. Гальдер в 3 томе своего знаменитого «Дневника» неоднократно сетует на острый недостаток машинной тяги в войсках вермахта: «Состояние автопарка: очень тяжёлое. Создание штабов моторизации в сухопутных войсках»1 и прямо признаёт, что без лошадей тактический и оперативный манёвр становится невозможным.
Что касается непосредственно боевого применения, то советская кавалерия в маневренных боях под Москвой превратилась в своеобразную мобильную пехоту. Её части, имея возможность перевозить на лошадях гораздо больше оружия и запасов, чем авиадесант или обычная пехота, на конном ходу быстро и оперативно заходили в тыл и фланг фашистам, где кавалеристы спешивались и вели традиционный пехотный стрелково-артиллерийский бой. Именно такая «летучая» пехота с пушками на конной тяге сыграла большую роль в оборонительных боях на Истре (корпус Белова, в частности). Именно кавалерия могла в специфических условиях зимнего подмосковного бездорожья быстро передвигаться по фашистским тылам, оказывая помощь окружённым частям Красной Армии и уничтожая немецкие гарнизоны. Гальдер сокрушался по поводу «этих гусарских отрядов», которые «сильно отвлекают от наступления»1 2. В то же время исходя из опыта боёв под Москвой и на Ржевском выступе, немцы в 1942 г. увеличивают число собственных кавалерийских дивизий и применяют их, копируя тактику кавалерийских корпусов РККА того периода.
Все эти будущие события показали, что в период разработки оперативных планов РККА в 1939-1940 гг. наиболее правильной и выдержанной была точка зрения Генерального штаба о том, что, наряду с самой широкой моторизацией войск, кавалерийские части не должны быть механически расформированы и забыты — на том лишь основании, что они воевали в прошлых войнах: на новом витке технического развития у кавалерии явно появлялись новые возможности. Поэтому подход к кавалерии был следующим: число кавчастей должно быть сокращено за счёт формирования нескольких крупных оперативных соединений — кавалерийских корпусов; эти корпуса должны получить
1Ф. Гальдер. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939-1942 гг. — М.: Воениздат, 1968-1971 г., т. 3, ноябрь-декабрь 1941 г.
2 Там же, т. 3, декабрь 1941 г.
Условия маневренной войны
----------------------------------------------------- <Ю5>
свою артиллерию, броневики и лёгкие танки; корпуса должны обладать как высокой подвижностью, так и высокой «проницаемостью» — способностью проникать в тылы врага на самых непроходимых участках фронта, например, по болотам, там, где не пройдёт ничего, кроме человека и лошади, и где оборона противника слаба. Фактически кавалерийский корпус превращался в высокомобильный и усиленный пехотно-артиллерийский корпус. Такое необычное сочетание разнородных свойств придавало кавалерийским корпусам новое боевое качество. Главной задачей корпусов были рейды по тылам и коммуникациям врага, их уничтожение и перехват дорог. Надо сказать, что с этой задачей советские кавалерийские корпуса справились хорошо.
Что показали новейшие операции в плане развития специальных видов артиллерии?
В Испании применялись зенитные орудия калибром 90-105 мм, стреляющие новыми для того времени термитно-электронными зажигательными гранатами, создающими вокруг самолёта целые облака осколков и капель горючей смеси. Потолок орудий достиг 10 км. Испанский опыт показывал, что для эффективной борьбы со скоростными самолётами требуются новые приборы автоматического управления огнём, иначе говоря, системы наведения, состоящие из мощной оптики, системы дальнего звукового обнаружения и электронно-математического вычислителя, определяющего углы наводки и упреждения. Отсутствие таких приборов приводило к тому, что средний расход снарядов на 1 сбитый самолёт в испанских операциях составил 1600 снарядов, т. е. стоимость совокупного зенитного залпа иногда превышала стоимость устаревшего истребителя.
Условия горной ПВО показали, что условия стрельбы в горах резко меняются в зависимости от высоты расположения орудия. Скорость снаряда с увеличением высоты позиции растёт из-за разреженности воздуха, а вот горение дистанционной трубки, подрывающей заряд, замедляется из-за недостатка кислорода, что приводило к запаздыванию взрыва: самолёт уже улетел, а снаряд только-только взорвался. Эти обстоятельства опять-таки приводили к необходимости электромеханических «компьютеров», в программу которых можно было бы закладывать множество начальных параметров стрельбы, в т. ч. высоту места батареи, атмосферное давление, плотность воздуха, его влажность и т. д.
Ещё одной особенностью применения зенитной артиллерии в Испании стала её выкатка на прямую наводку против танков и пехоты противника. Эту испанскую тактику широко применят немцы в 1942-
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<106>--------------------------------------------------------
1945 гг. против советских танков Т-34, КВ и ИС-2, поскольку снаряды германских «штатных» противотанковых пушек не всегда могли поразить эти типы машин, а выстрелы мощной зенитки 8,8 ст Flak 18, обкатанной в испанских условиях, не только пробивали отверстия в броне советских машин, но и срывали башни и проламывали броневые плиты.
Маневренная война выводила на передовые позиции обороны противотанковую артиллерию. В Испании на практике стороны пришли к необходимости иметь 1 противотанковую пушку на каждые 100 метров фронта. В некоторых случаях республиканцам приходилось выкатывать до 150 таких орудий на участке одной дивизии. Для фашистов испанские операции были опытным полем, где испытывались различные виды орудий. Наиболее эффективными в борьбе против лёгких танков оказались 25-мм автоматы, дающие 180 выстрелов в минуту. Лёгкий танк, попавший под огонь таких пушек, за минуту превращался в рваное решето.
Успех малокалиберных автоматов в противотанковой борьбе едва не сыграл злую шутку с развитием специальной артиллерии в СССР. В Главном артиллерийском управлении РККА испанский опыт кое-кто понял так, что вероятный противник — немцы — при прорыве советской обороны также сделают ставку на лёгкие быстроходные танки, для борьбы с которыми будет достаточно пушек калибра 37-45 мм. Действительно, на какой-то период длинноствольные пушки Грабина Ф-31 (будущие ЗИС-2) калибром 57 мм даже сняли с производства «в связи с отсутствием подходящих целей»1, так как снаряд этого орудия прошивал насквозь немецкие танки Т-3 и Т-4. Но когда в 1942 году немцы защиту Т-4 усилили, тогда появились «подходящие цели», и пушку ЗИС-2 быстро поставили в производство и, кроме того, приступили к дальнейшей разработке и опытному производству более мощных противотанковых пушек, которые очень пригодились в операциях 1943 года в боях против тяжёлых танков Т-6 «Тигр» и «Пантера»1 2.
Особенностью танковых операций в Испании и Китае было то, что они не использовались ни одной из сторон как самостоятельный фактор оперативного воздействия. Танки применялись преимущественно для поддержки пехоты, именно как средство усиления.
Боевые действия в районе Гвадалахары показали превосходство республиканских танков, закупленных у английской фирмы
1 В. Грабин. Оружие Победы, гл. «Снаряд против брони», 1-2 ч. «История одной ошибки».
2 Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 1335-537 СС от 14.05.1941 «О танковой и противотанковой артиллерии большой мощности».
Условия маневренной войны
-----------------------------------------------------x10z
«Виккерс», над немецкими и итальянскими лёгкими танками. Танки фашистов имели на вооружение только пулемёты, в то время как «Виккерсы» были вооружены орудиями. Это позволило республиканцам при необходимости использовать свои танки как подвижные орудия в засадах и т. д. Так были использованы танки, хорошо замаскированные в садах, при переправе через реку Эбро: они простреливали весь противоположный берег реки, занятый франкистами, и позволили республиканцам занять несколько плацдармов под носом у врага. Примерно так же применяли танки и японцы при переправе через р. Сучжоу в районе Шанхая. Они выдвинули свои танки на берег реки под прикрытием дымовой завесы, поставленной авиацией, и расстреляли позиции китайской обороны на участке. Эта же тактика легла в основу советских танковых засад начального периода войны, а также во время проведения завершающего этапа Сталинградской операции, когда танки, замаскированные в снегу, сорвали попытку деблокирующего наступления войск Манштейна с юго-запада на Сталинград.
В Испании очень разнообразно применялась авиация. Она задерживала подход оперативных резервов противника, действуя по дорогам и теснинам. При операциях на Арагонском фронте авиация фашистов активно действовала по тылам республиканцев, подвергая атаке даже отдельные грузовые и легковые машины, парализуя, таким образом, перевозки и управление войсками.
Авиация с обеих сторон успешно препятствовала воздушной разведке и разрушала аэродромы, расположенные в тылу фронта. Она уничтожала центральные узлы связи, командные пункты, склады, порты и т. п. В горах Абиссинии итальянская авиация создавала на путях отхода абиссинцев «пробки», поливая дороги отравляющими веществами и на десятки километров зажигая степь и лесостепь на пути отступления. Фашистские интервенты в Испании пошли дальше и, как уже говорилось, имели специальные отряды авиации, базировавшиеся на острове Майорка, которые действовали исключительно по городам и другим населённым пунктам.
Наиболее существенную роль авиация сыграла в непосредственном тактическом и оперативном взаимодействии с наземными войсками. При налётах авиации войска, находившиеся на марше, несли большие потери. Поэтому во многих прифронтовых зонах Испании, особенно при недостатке средств ПВО, вдоль открытых участков дорог сооружались длинные узкие линии окопов — щели для убежища.
Этот приём пригодился летом-осенью 1941 года при организованном отходе частей Красной Армии на восток.
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<108>---------------------------------------------------------
Благодаря возросшей к концу 30-х годов мощи ПВО бомбардировка большинства объектов (мостов, узлов, дорог и пр.) проводилась с больших высот — 7 км и выше. Однако такая бомбардировка редко имела успех и приводила к огромному расходу бомб. Для бомбардирования же со средних и малых высот авиация должна была сначала завоевать господство в воздухе. Об эффективности бомбардировок, проведённых фашистской авиацией, говорил следующий факт. Стремясь ликвидировать наступление республиканцев на р. Эбро, фашисты совершали в день до 200 самолёто-вылетов. Им удавалось разрушать все мосты и дороги в районе прорыва. В общем, с 25 июля по 15 сентября 1938 г. фашисты 24 раза повреждали тяжёлые и 17 раз лёгкие мосты. Для этого ими было сброшено до 40 тысяч бомб, что давало в среднем 1 тысячу бомб на разрушение одного моста.
Было ясно, что срочно требовалась эффективная штурмовая и бомбардировочная авиация, способная пикировать на цель с малых высот1.
Бои крупных истребительных групп в испанском небе проходили, в основном, на высотах 7 км и выше. Это наводило теоретиков на мысль о том, что будущая воздушная война будет проходить именно на больших высотах, и о необходимости, следовательно, создания высотных истребителей. Такая концепция оказалась ошибочной, так как основная масса воздушных боёв в годы Великой отечественной войны проходила на высотах до 3 км, но всё же работы по созданию высотных истребителей в СССР не прошли даром и способствовали быстрому росту авиационной техники.
В Испании определились и основные тенденции развития боевых самолётов на ближайшие 3-4 года. Скорость лучших образцов истребителей к концу испанской кампании достигла 550-600 км в час. Практический потолок составил 7-9 км, дальность колебалась от 1,5 до 5 тысяч км — в зависимости от типа самолёта. Американская резидентура Главного разведывательного управления РККА докладывала в центр, что фирмы «Боинг» и «Локхид» уже испытывают опытные модели бомбардировщиков с дальностью полёта до 10 тысяч км. В то же время в Китае японские ВВС также экспериментировали со своими истребителями в плане увеличения дальности полёта, для чего устанавливали на них дополнительные баки, в том числе и новинку того периода — подвесные баки в виде сигар. Ход развития боевых
1 См.: Докладная записка начальника ВВС КА Наркому обороны СССР о необходимости создания специального типа самолёта-штурмовика от 25.03.1940 г.; Доклад ГШ РККА «Основные выводы и предложения по моторам М-25 и М-100 на основании опыта войны в Испании» от 15.01.1939 г.; Постановление КО при СНК СССР № 51 СС «О развитии бомбардировочной авиации» от 11.04.1938 г.
Условия маневренной войны
----------------------------------------------------- <Ю9>
самолётов подвёл в конце 30-х годов к тому, что их грузоподъёмность достигла 100% собственного веса, что позволило увеличить боевую нагрузку или же брать больше топлива для увеличения дальности полёта.
Поправки, которые решительно вносились в боевые уставы советских ВВС на основе опыта последних войн, предусматривали, что лётчики или экипажи самолётов, не овладевшие искусством полётов на высоте 7-9 км и выше, не могут справиться с задачами современного воздушного боя. Это требование относилось ко всем родам авиации, поскольку считалось, во-первых, что все лётчики обязаны овладеть навыками воздушной разведки и фотографирования, а во-вторых, для того, чтобы преодолевать вражескую ПВО. И первое, и второе по уставам необходимо было проводить на высотах свыше 7 км.
Появление и боевое применение штурмовиков внесло коррективы в высотные требования уставов. Было доказано, что сильную ПВО противника можно преодолевать как на очень больших, так и на очень малых высотах.
В испанских, а позднее — в финских и французских операциях, ночные действия ВВС приобрели не менее важное значение, чем дневные. Бомбардировочная авиация большинство налётов производила именно ночью, когда экипажи вели машины по приборам, т. е. вслепую. Голованов был абсолютно прав1, когда на всех уровнях настаивал на том, чтобы большинство пилотов советских бомбардировщиков умело летать по-полярному, без всяких наземных ориентиров, исключительно по приборам, радионавигации, солнцу, луне и звёздам.
В связи с массированным применением авиации на ударных направлениях маневрирование авиационными силами поставило более высокие требования к устройству аэродромов и их обслуживанию. Для многих сотен самолётов, действовавших в Испании, были необходимы основные, ложные и запасные полевые аэродромы. Практика показала, что самолёты следовало располагать небольшими группами — по 10-12 машин на каждом аэродроме. Лишь такое рассредоточение обеспечивало относительную сохранность основного парка машин в случае внезапного удара по аэродромам. Не менее 25% самолётов, переброшенных республиканским командованием на Северный фронт, было уничтожено фашистами именно на крупных аэродромах. Эти потери были следствием того, что у республиканцев был крайне узкий выбор территорий для строительства полевых аэродромов
1А Голованов. Дальняя бомбардировочная. М.: ООО «Дельта НБ», 2004, главы «Первая встреча со Сталиным», «Формирование Отдельного 212-го».
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<110>---------------------------------------------------------
(ограниченный тыл), да и возможности для строительства достаточного числа таких аэродромов у них отсутствовали, особенно в районе Кантабрийских гор. Правда, республиканцы начали было строить подземные ангары, но не успели закончить эти работы.
Поскольку СССР к весне 1941 г. располагал как готовой сетью полевых аэродромов в тыловых районах страны, вне 200-километровой зоны вдоль западных границ, так и возможностями быстрого строительства аэродромов в таких местах, до которых не могли добраться штурмовики и бомбардировщики люфтваффе (имеется в виду, с истребительным прикрытием), постольку до сих пор возникают вопросы к командованию Западного и Киевского особых военных округов (ОБО) по поводу сосредоточения почти всей авиации этих округов на нескольких аэродромах неподалёку от западных границ. На некоторых аэродромах в Белоруссии было собрано по 40-50 самолётов, тогда как все авиационные генералы, в том числе «невинные» Рычагов и Смушкевич, изучали печальный испанский опыт и не могли не знать о необходимости рассредоточения самолётов небольшими группами по многим, пусть и малооборудованным аэродромам. Тем более что с 10 июня 1941 в войска ушёл целый ряд приказов НКО и Генерального штаба, из которых только последний идиот (или враг) не мог понять, что войну следует ждать в любой момент, а стало быть, необходимо рассредоточивать и маскировать самолёты1. (Ниже в сноске представлены лишь некоторые документы, где сплошь и рядом командованию округов указывается, что распределение и маскировка самолётов ведутся из рук вон плохо.) А «Директива б/н от 21.06.1941 г. военным советам приграничных округов о приведении войск в полную боевую готовность в связи с возможным нападением фашистской Германии» в п.З п/п. б) прямо приказывает, чтобы в ночь с 21.06 на 22.06 1941 г. та авиация, что всё ещё сконцентрирована на нескольких больших аэродромах у границы, должна быть рассредоточена по мелким полевым аэродромам.
Все эти меры были в большей или меньшей степени выполнены до вечера 21.06.1941 г. в Ленинградском военном округе (ВО),
1 Приказ НКО и ГШ КА № 0035 от 10.06.1941 г. «О факте беспрепятственного пропуска через границу самолёта Ю-52 15 мая 1941 г.»; Приказ НКО и ГШ № 0039 от 18.06.1941 г. «О развёртывании строительства оперативных аэродромов»; Приказ НКО и ГШ КА № 0042 от 19.06.1941 г. «О маскировке аэродромов, войсковых частей и важных военных объектов округов»; Приказ НКО и ГШ № 0043 от 20.06.1941 г. «О маскировке самолётов, взлётных полос, аэродромных сооружений»; «Директива б/н от 21.06.1941 г. военным советам приграничных округов о приведении войск в полную боевую готовность в связи с возможным нападением фашистской Германии».
Условия маневренной войны
---------------------------------------------------- хпУ
в Одесском ВО и частично в Прибалтийском ОВО. А вот в Западном ОВО у генерала Павлова и в Киевском ОВО у Кирпоноса люфтваффе в течение суток перебили почти всю авиацию, стоявшую часто, как для парада, длинными рядами, на больших аэродромах, в полосе 200 км от западной границы и по 30-50 машин на одном поле. Конечно, в таком разгроме ВВС двух округов виноват Сталин, кто же ещё?
Однако вернёмся в Испанию. Опыт показывал, что бомбы массой в 1 тонну уже не были предельным боеприпасом для авиации. При бомбардировке Мадрида фашисты применяли бомбы массой до 1,5 тонны, содержавшие внутри баллон с жидким кислородом. Взрыв такой бомбы был сопоставим со взрывом целого грузовика с тротилом. Это означало, что вскоре появятся бомбы массой в 2-2,5 тонны, попадание которых в городскую застройку приведёт к уничтожению целых районов. Отсюда — ещё раз возрастала роль ПВО городов, а конкретно, её авиационно-истребительная часть.
Потери ВВС в испанских операциях оказались значительными. Характерно, что в первый период войны, когда применялась тихоходная авиация, соотношение самолётов, сбитых наземным огнём, к сбитым в воздушных боях составило 5 : 1, а во второй период войны, с появлением немецких скоростных самолётов типа Bf-109, Не-112 и Do-17F-1, это соотношение стало обратным. Здесь можно напомнить, что в завершающий период Первой империалистической войны это соотношение составляло 1 : 7 в пользу воздушных боёв — сказывалась всеобщая слабость наземной ПВО. Опыт воздушной войны в Испании дал основание для объективного расчёта потерь ВВС: к 1940 году в СССР и Германии считалось, что потери авиации на 100 часов полёта будут составлять примерно 3 самолёта, из которых один — безвозвратно, а два — на ремонт. Конечно, будущая война заставит радикально пересмотреть этот расчёт.
Что касается химического оружия, то наиболее широко империалисты использовали его в Абиссинии. Там итальянские фашисты применяли авиахимические бомбы с сильными отравляющими веществами (ОВ), зажигательные бомбы, авиационные выливные приборы, огнемёты, огнемётные танки и артиллерийские химические снаряды. Решающее значение в ходе войны имело разбрызгивание самолётами иприта с высоты около 2 км. Самолёты с распыляющими аппаратами появлялись группами по 9, 15 и 18 машин. Дистанция между ними была рассчитана так, что узкое облако, распыляемое каждым самолётом, соединялось с облаками ОВ от других самолётов и опускалось на землю, как одна огромная туча яда.
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<11-------------------------------------------------------
Потери абиссинцев от отравляющих веществ к концу войны составили более 50 тысяч человек.
Опыт применения итальянцами химического оружия в Абиссинии широко обсуждался в буржуазной военной печати. При этом немецкие, французские и британские военные журналы делали вывод1 о том, что это страшное оружие будет широко использоваться в предстоящей большой войне. Применение ОВ авиацией методом разбрызгивания, по мнению западных специалистов, получит наибольшее развитие. Рекомендовалось в оборонительных боях сначала ослепить наступающего дымом, чтобы лишить возможности вести прицельный огонь, а затем сверху сквозь дым полить его войска дождём из иприта или другого подходящего яда. При этом распыление ядов должно производиться с больших высот, чтобы самолёт не был не то что сбит, но и не опознан. Стремительно развивались идеи о распылении иприта над районами стратегического развёртывания противника, над городами, дорогами и эвакуационными путями. Империалистические круги Франции и Британии, чьё мнение выражали многочисленные военные теоретики на страницах журналов, считали, что найдено, наконец, «идеальное средство» для замедления работы глубокого тыла и для «освобождения значительных территорий от населения». При этом все основные материальные богатства этих территорий оставались бы в полной сохранности и доставались победителю.
Многие органы западной печати в 1936-1938 гг. сообщали, что итальянские фашисты, покоряя Абиссинию, делали попытки распыления воспламеняющейся смеси в воздухе с последующим поджиганием её специальной гранатой. Это вызывало «огненный дождь», который выжигал целые гектары поверхности. В 1938 году на Шанхайском направлении японцы применили воздушное обливание земли газолином с последующим сбросом зажигательных бомб.
В последний период войны, наряду с зажигательными смесями, японцы применяли нервно-паралитические газы, которые также распыляли с самолётов. В Испании фашистские самолёты часто вылетали на позиции республиканской армии, имея на борту тысячи так называемых «электронных зажигательных бомб». Эти бомбочки рассеивались по большой площади и зажигали леса, селения, сухую траву, хлеба, высохшие торфяники и т. п. Такие бомбардировки часто принуждали республиканцев покидать занятые ими районы.
хСм.: «Militarvissenschaftlicherundschau» №9,1936,11 S.; «TheEconomist», 3 june 1937, p. 34.
Условия маневренной войны
-----------------------------------------------------х11^
Инженерные средства широко применялись, как в Испании, так и в Китае. Эти средства, как уже говорилось, позволяли довольно быстро создавать укреплённые рубежи при помощи стали и быстро-твердеющего бетона. Для уменьшения потерь бойцы-республиканцы широко пользовались длинными и узкими щелями — окопами. Отдельные ямы — ячейки на войне не прижились, так как при таком виде окапывания подразделение как бы распадалось на атомы и теряло связность и связь. Благодаря системе щелевых окопов живые потери в некоторых случаях снижались с 33 до 1%. К траншейным окопам постепенно переходила и Красная Армия, отказываясь от порочной практики отдельных «персональных» ям.
Быстротвердеютций «морской» бетон позволял в короткое время (бои на фронте Леванта в Испании) стабилизировать фронт. В районе Теруэля и Сагунто республиканцы часто сооружали пулемётные точки, которые представляли собой «коробки», едва возвышавшиеся над поверхностью земли и находившиеся в огневой и радиосвязи с другими такими же точками.
И в Испании, и в Китае встречались крупные населённые пункты со своеобразными каменными зданиями и прочными городскими стенами, которые можно было легко приспособить к обороне. Некоторые города, такие как Мадрид или Теруэль, приобретали в ходе войны огромное оперативное значение. Опыт борьбы за такие населённые пункты показал, что их не следует брать лобовыми атаками — во избежание неудач, больших потерь и затягивания боя. Такие объекты брались специальными штурмовыми частями, а затем «зачищались» от противника всеми средствами до мощных мин включительно.
Большого внимания потребовала служба заграждения и восстановления. Для быстрой ликвидации разрушений на линии обороны и в тылах понадобилась максимальная механизация строительных работ и круглосуточный режим восстановления. Из-за острой необходимости общестроительных и дорожно-строительных работ численность инженерных войск разных видов и специальностей в испанской республиканской армии достигла 15% , а в итальянском экспедиционном корпусе в Абиссинии — 10% от общей численности войск. Тот же опыт показал, что все инженерные части должны быть максимально механизированы, так как в противном случае производительность их труда резко падает и не поспевает за изменением обстановки.
На войне в Испании и Китае прошли боевую проверку радио новейших образцов, оптические телефоны, все виды проволочной связи, а также приборы инфракрасной сигнализации. Горький опыт
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<114>------------------------------------------------------
разбитых узлов связи и аэродромов показал, что радиостанция может безопасно работать 20-30 секунд, после чего она засекается и часто уничтожается. Отсюда — необходимость в аппаратуре кодированной связи, выпускающей информацию в эфир залпом, в 3-4 секунды.
Так, в целом, выглядел тот боевой опыт, с учётом которого строились оперативные планы развития и применения Красной Армии в 1939-1940 годах.
Греко-турецкая война 1921—1922 гг.
Турция в границах 1914 г. была расположена в стыке трёх континентов — Европы, Азии и Африки — и на пересечении великих морских путей из Чёрного моря, через проливы Босфор и Дарданеллы в Средиземное море, а оттуда в Суэцкий канал или в Гибралтарский пролив, и сухопутных путей из Европы в Азию и Африку. Это положение и природные богатства Турции определяли её значение в международной политике как объекта в борьбе империалистических держав за вывоз капитала, за рынки сырья и сбыта, за стратегические позиции на Ближнем Востоке, а главное — «за долю наследства» Оттоманской Турции. Главнейшими конкурентами в этом отношении после первой мировой империалистической войны 1914-1918 гг. являлись Англия, Франция, Италия и Греция.
В результате поражения в империалистической войне 1914-1918 гг. Турция вынуждена была заключить 30.10.1918 г. с Антантой Мудросское перемирие. На его основе началась военная оккупация Антантой зоны проливов Босфор и Дарданеллы и открытие их для прохода судов союзников.
По условиям Соглашения Турция должна была немедленно демобилизовать армию, за исключением частей, предназначенных для охраны границ и поддержания внутреннего порядка в стране. Турция должна была передать союзникам все военные суда и немедленно осуществить эвакуацию оккупированных турками территорий Персии и части (определяемой по усмотрению союзников) территории Закавказья. Также турецкое правительство должно было сдать свои гарнизоны в Аравии и вывести их из Киликии.
За союзниками сохранились права оккупации:
а) любых стратегических пунктов, «в случае если бы создалось положение, которое угрожало бы безопасности союзников»;
б) любой части шести вилайетов бывшей Турецкой Армении — в случае возникновения в них «беспорядков»;
в) Батума, тогда оккупированного турками.
Греко-турецкая война 1921-1922 гг.
----------------------------------------------------х11^
Устанавливался полный контроль Антанты над турецкими железными дорогами, радиотелеграфными станциями и кабелями и министерством продовольствия. Антанта получала право захода и причала для своих судов во всех портах, находящихся под турецким суверенитетом, и право пользования всеми ремонтными средствами в турецких портах и арсеналах. Турция обязалась разорвать сношения с центральными державами и запретить судам их пользоваться турецкими портами.
Мудросский акт означал полную капитуляцию Турции перед Антантой, овладевшей во время мировой войны Сирией, Палестиной, Месопотамией, Ираком и Аравией, а также Фракией в Европе. Союзники, широко толкуя статьи Мудросского акта, использовали его для завершения разгрома Турции и приведения в исполнение плана её раздела.
До войны Турция владела в Азии и в Европе территорией общей площадью в 1 786 716 кв. км с населением 21 млн. человек. В результате войны площадь Турции «сжалась» до 732000 кв. км с населением в 13 млн. человек. Турция потеряла до 66% площади и до 33% населения. После войны большая часть территории Турции была фактически разделена между державами-победительницами — Англией, Францией, Италией и Грецией, и её население сделалось предметом жестокой эксплуатации. Центральное турецкое правительство, возглавлявшееся султаном Магометом VI, сдалось на милость победителей, и независимое существование Турции было упразднено. Войска Антанты заняли, в первую очередь, всю зону проливов Босфор и Дарданеллы, причём руководящая роль в этой операции принадлежала Англии
Греция за участие в империалистической войне на стороне Антанты, на основании ст. 7 Мудросского перемирия (где отмечается право Антанты оккупировать стратегические пункты Турции), была «компенсирована» турецкой территорией с центром в г. Смирна, которую греки оккупировали 15.05.1919 г. 1-я греческая пехотная дивизия, заняв г. Смирну и затем г. Айдин и прикрываясь при высадке флотом, допустила ряд возмутительных эксцессов над турецким населением. Турецкий народ взялся за оружие для отпора оккупантам. Разобрав оружие и боеприпасы, которые по условиям Мудросского перемирия должны были быть сданы Антанте, турки стихийно образуют в Смирнской зоне и в Западной Анатолии отряды самообороны, которые начинают войну с греческими войсками1.
1 Н. Корсун. Греко-турецкая война 1919-1922 гг. — М.: Воениздат НКО СССР, 1940, стр. 5-6.
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<116>--------------------------------------------------------
Немалую роль в организации новых вооружённых сил Турции сыграли бывшие военнопленные турецкой армии, вернувшиеся из Советской России к себе на родину и принесшие с собой опыт борьбы советского народа и правду о революции и большевиках.
Начавшееся в Турции национально-революционное движение возглавил Мустафа Кемаль-паша, организовавший в г. Исмиде, в момент оккупации Смирны греками, съезд представителей городов Анатолии. В конце 1919 г. в Эрзеруме, а затем в Сивасе начали собираться все недовольные создавшимся в Турции положением. Во главе недовольных стал Мустафа Кемаль, отрекшийся от звания паши. Ему и его единомышленникам удаётся организовать борьбу против Антанты и Греции под лозунгом «национального возрождения Турции». Движение разрастается, охватывая постепенно всю Малую Азию. В центре Анатолии, в Ангоре (Анкара), вне влияния Антанты, созывается Великое национальное собрание Турции (ВНСТ). С его созывом окончательно оформляется новое национально-революционное турецкое правительство в противовес султанскому.
Так как официальное турецкое правительство, сидевшее в Константинополе под «почётной» охраной англо-французских штыков, относилось, мягко говоря, несочувственно к этому движению, то оно стало развиваться помимо него и против него, приобретая тем самым определённо революционный характер. Правительство султана скоро оказалось без всякой территории, без войска, без народа и без денежных средств. Вследствие этого его вес и значение среди всех слоёв и классов турецкого народа быстро свелись к нулю. В итоге к концу 1919 г. в Турции имелось два правительства: константинопольское, признанное Западной Европой, но бессильное, и ангорское, признаваемое почти всем населением Турции, но не признанное Антантой, с которой ангорское правительство решает продолжать борьбу.
Освободительное Движение имело ярко выраженный национальный характер, направляясь главным образом против греческих и английских захватчиков. Опорой его было значительное большинство турецкого офицерства и чиновничества и трудовые массы деревни и города. Только постепенно классовые группировки внутри Движения начали оформляться более отчётливо, и, в частности, всё более и более сказывалась роль главного источника и социальной базы Сопротивления — анатолийского крестьянства. Общее же руководство движением находилось в руках буржуазной партии, подобной по своей классовой позиции российским кадетам времён революции 1905 года.
Греко-турецкая война 1921-1922 гг.
------------------------------------------------------ х11 у
Крупная промышленная буржуазия и феодалы-помещики поддерживали англичан, греков и правительство султана в борьбе против турецкого народа. Средняя буржуазия, кулацкие верхи деревни и средние помещики первоначально выступали единым фронтом с трудовым крестьянством и рабочими в борьбе против интервентов и феодалов. Городская и деревенская буржуазия стремилась захватить в свои руки руководство национально-освободительным движением, т. к. она не без основания боялась крестьянских восстаний и аграрной революции.
Беднейшее крестьянство Турции, руководимое рабочим классом, выступило в этой борьбе не только против иностранных захватчиков, но также и против своей буржуазии и помещиков, с требованием передела земли.
28.01.1920г. ангорским парламентом был принят « Национальный обет», послуживший для националистов программой требований, которые предъявлялись Антанте по вопросам территориальным, о проливах, Константинополе и независимости Турции в целом. Англия в это время вела закулисные переговоры с султанским правительством о заключении Севрского договора. В Лондоне решили в короткий срок ликвидировать всякое сопротивление со стороны ангорского правительства, тем более, что борьба турецких партизан и кемалист-ских войск сильно тревожила английские части, занимавшие район Дарданелл и Мраморного моря. Английское правительство применило против турецкого народа вооружённую силу, и английские войска захватили Константинополь. Одновременно Лондон дал греческому правительству директиву о переходе его армии в наступление из Смирнского района вглубь Анатолии с целью разгромить турецких националистов. Греческие войска приступили к выполнению этого указания.
Период с 15.05 1919 г. по 22.06.1920 г. характеризуется расширением греческих захватов в Смирнской зоны. Под предлогом подавления начавшейся в Западной Анатолии «смуты», которую официальное, т. е. султанское, правительство, находившееся в Константинополе, не было в состоянии подавить, англичане предлагают Греции предпринять дополнительную операцию с «полицейскими» целями, которая фактически приводила к полному контролю Англией района проливов.
Греки получили задание очистить от войск националистов районы, прилегающие с юга к Дарданеллам и к Мраморному морю. С 22.06 по 11.07.1920 г. греческая армия наступала из Смирнской зоны, произведя десантные операции на побережье Мраморного моря
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<118>--------------------------------------------------------
под прикрытием английского флота. Греки заняли районы городов Баликесри, Пандерма и Брусса. Этим манёвром британское правительство надеялось принудить националистов подчиниться султанскому правительству, с которым Антанта вела переговоры.
10 августа 1920 г. Антантой был заключен с султанской Турцией Севрский договор, по существу уничтожавший суверенитет Турции. Султанское правительство «соглашалось» передать Греции управление районом Смирны, причём турки там всё-таки сохраняли право поднять свой флаг на одном из фортов вне г. Смирны; судьба этого города должна была окончательно решиться через пять лет посредством плебисцита. Греция получала Фракию до Чаталджи, Галлиполийский полуостров и острова Имброс и Тенедос. Антанта по Севрскому договору получала военный, политический и экономический контроль над Турцией. Турция превращалась в общую колонию Англии, Франции, Италии и Греции. Однако Франция была не удовлетворена этим договором, ибо вытеснялась Англией со своих монопольных позиций в Турции, лишалась всех привилегий в области финансов, завоёванных французской буржуазией в течение полувека, и получала только Сирию, но без нефтеносных районов Месопотамии, отошедших к Англии.
В ответ на этот договор Ангорское правительство объявило султанское правительство предателем родины и свергнутым, а Турцию — официально находящейся в состоянии войны с Грецией.
Опубликование Севрского договора сплотило национальные силы вокруг Мустафы Кемаля, все усилия которого были направлены к организации регулярной армии. Вступивший на греческий престол король Константин, поддерживаемый британским правительством, выдвигал идею создания «Великой Греции» на трупе молодой Турецкой республики. Константин стал во главе греческой экспедиционной армии, которая с 11.07.1920 г. перешла в наступление, имея целью уничтожить всю турецкую армию. Главное её устремление было направлено в сторону г. Эскшегр, т. е. на ангорское операционное направление. Встречая упорное сопротивление турок на этом направлении, греки всё же продвинулись преимущественно своим правым крылом и центром. В общем, греки оказались на подступах к городам Афьюн-Карахиссар, Кютайя, Изник. Занять важный железнодорожный узел Эскшегр им не удалось.
Период с 08.07.1921 г. по 09.09.1921 г., характеризовался большим наступлением греков, которое было продолжением предыдущего и имело ту же цель — овладеть г. Ангорой.
Греко-турецкая война 1921-1922 гг.
--------------------------------------------------------x11(z
С 8 июля 1921 г. греки, введя флот в Чёрное море, с полного согласия Англии, объявившей о «нейтральности» Вифинийского полуострова, начали наступление на широком фронте. К 26 июля турки были отброшены греческими войсками за реку Сакариа-чай.
Однако в сражении в зоне этой реки молодая турецкая армия остановила натиск греков, далеко оторвавшихся от своей основной базы — г. Смирны. Греческая армия, понесшая в боях на р. Сакариа-чай тяжёлые потери, начала испытывать лишения. Турки же, получив подкрепление со своего восточного фронта, ликвидировали обход левого фланга, и, кроме того, турецкая конница начала серьёзно угрожать коммуникациям греческой армии. Всё это принудило потерпевшую серьёзные неудачи греческую армию начать отход из опустошённого и разоренного войной района западнее г. Ангоры за р. Сакариа-чай, на рубеж Эскшегр, Афьюн-Карахиссар, где её войска, в предвидении наступавшего осеннего ненастья и зимы, могли найти убежище в некоторых сохранившихся населённых пунктах.
В 1921 г. исполнялось 11 лет, как Турция находилась в положении войны, и вся тяжесть этой войны падала на плечи рабочих и крестьян Анатолии. Отсюда понятно то зрелище, которое открылось перед М. В. Фрунзе на рубеже 1921-1922 гг. во время его поездки в Турцию. Фрунзе вспоминал: «В деревнях почти нигде нет мужского населения — все или перебиты, или находятся на фронте. Работают старики, женщины или подростки, материальные средства истощены, нет рабочего скота, нет транспортных средств. Процент пустующей земли составляет не меньше 50» Ч
В этот период Англия, Франция и Италия вели в Турции самостоятельную политику, причём их интересы резко сталкивались.
После разгрома греков на р. Сакариа-чай Франция 20 октября 1921 г. заключила договор с Турцией, признав ангорское правительство. Причины уступчивости Франции заключались в том, что она в тот период возглавляла антисоветскую политику и намеревалась рядом уступок Турции вовлечь её в русло этой политики. Попытка Франции внести рознь во взаимоотношения Советской республики с Турцией окончилась неудачей. С другой стороны, общая сумма французских капиталов, вложенных в турецкие предприятия, равнялась 3,5 млрд, франков, покрывая 60% всех иностранных капиталов. Следовательно, Франция, занимая по капиталовложению первое место в Турции, больше других держав (Англии, Бельгии и Германии) участвовала в финансовой жизни Турции, как государственной, так и частно-хозяйственной.
1М. В. Фрунзе, Собр. соч. М.-Л., 1929, т. 1, стр. 353.
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<120>-------------------------------------------------------
Так или иначе, но Франко-турецкий договор 1921 г. позволил турецкому командованию опереться на сравнительно мало затронутые войной районы в зоне Киликии, что давало большие шансы на успех в войне с греками.
Турция накануне решительной схватки с Грецией, находясь в дружеских отношениях с Персией (Ираном), прочно обеспечила свои восточные, южные и юго-западные границы (со стороны Советского Союза, Италии и Франции).
Несмотря на большую помощь, оказанную Греции Англией, неудачи наступления на р. Сакариа-чай, а затем бездействие греческой армии почти в течение года отразились на настроении солдат, масса которых стремилась возвратиться на родину. Греческая армия, заняв укреплённый рубеж Эскшегр, Афьюн-Карахиссар, обеспечивала этим владение захваченной турецкой территорией и могла угрожать Ангоре; в тылу её имелась наиболее развитая железнодорожная сеть Анатолии.
Греческая армия насчитывала в своих рядах 12 пехотных дивизий 10-тысячного состава, 10 отдельных пехотных полков, 1 кавалерийскую дивизию в 3000 сабель, 380 орудий (из них 48 тяжёлых) и до 30 самолётов, всего до 120 000 человек, с 3200 лёгкими и 1000 станковыми пулемётами.
Турецкое командование к этому времени перешло от существовавшей отрядной системы к организации полков, дивизий и корпусов. Корпуса были сведены в армии. В Турции была объявлена обязательная воинская повинность вместо добровольчества, создан корпус офицеров генерального штаба. Путём реквизиций турецкая армия была снабжена всем необходимым.
Для борьбы с греками был организован западный фронт, возглавлявшийся Исметом-пашой. Армии этого фронта насчитывали свыше 18 пехотных и 5 кавалерийских дивизий при 350 орудиях (из них 40 тяжёлых) и 20 самолётах, всего 110 000 человек. Пехотная дивизия имела состава 5 тысяч, а кавалерийская дивизия — 3 тысячи человек.
К этому времени у турок было всего до 1200 станковых и ручных пулемётов, но благодаря заключению договора с Францией из района Александреттского залива было доставлено ещё около 1500 французских пулемётов.
Турки уступали грекам в технике, но их армия была более приспособлена и подготовлена для действий в горах. Большое значение в предстоящей операции придавалось вновь сформированным кавалерийским частям, большинство офицеров которых были не-
Греко-турецкая война 1921-1922 гг.
------------------------------------------------------х12У
хотинцы. Сам конский состав турецкой армии отличался большой выносливостью.
Турки умело провели реорганизацию армии и техническое ее оснащение, осуществили инспектирование армии накануне наступления, производили по ночам скрытую перегруппировку войск на направлении главного удара по горным дорогам и дезинформировали греков. Сосредоточение главной массы турецких войск на южном крыле потребовало изменения направления главной коммуникации во фронтовом масштабе, с чем, при скудости путей к малой провозоспособности железных дорог на горных театрах, турецкое командование всё же справилось.
Операция по разгрому греческой армии началась утром 26.08.1922 г. и длилась целый месяц.
Планомерно подготовленный и внезапно нанесённый удар потряс весь стратегический фронт греков, протяжением в 600 км, и расколол его надвое, причём северное крыло греков и их центр оказались изолированными от южного крыла. Греки были ошеломлены. Инициатива оказалась на стороне турок, что при действиях в горах имело решающее значение. Несмотря на труднодоступную для маневрирования горную местность, на всём фронте было достигнуто гармоничное взаимодействие всех оперативных групп турок, в особенности же с кавалерийским корпусом, о котором выше упоминал М. Фрунзе.
При составлении глубоко продуманного плана операции принципу сосредоточения максимума сил и средств на направлении главного удара было уделено исключительное внимание: в точке удара оказалось до 75% всей пехоты и артиллерии. В наступавших армейских корпусах и пехотных дивизиях создавали резервы, что при действиях в горно-лесистой местности имеет первостепенное значение.
Весьма удачно был использован кавалерийский корпус на флангах и в тылу греков, а затем при параллельном преследовании. Кавалерийский корпус за 25 дней операции (21 день наступления и преследования и 4 дня ночных маршей для сосредоточения) прошёл в горах до 800 км, испытывая при преследовании в опустошённой греками местности большие лишения в продовольствии и фураже. Действия кавалерийского корпуса подчеркнули, что место армейской конницы — на фланге, а ещё целесообразнее — в тылу противника, с придачей ей авиации. Этого турками при ограниченности их средств сделано не было. Для прорыва кавалерийский корпус, хорошо ведя разведку, использовал «лазейку» — тронув «недоступной» горно-лесистой местности. В этом отношении турки подтвердили указание
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы
<122>--------------------------------------------------------
Ф. Энгельса, отмечавшего в статье «Горная война прежде и теперь» особенности действий войск в этих условиях. Энгельс, в частности, писал, что «...правилом Наполеона в горной войне было: «Где может пройти козёл, там может пройти человек; где пройдёт человек, пройдёт батальон, а где батальон, там армия»1.
Следует помнить, что в условиях гористой местности ни в коем случае нельзя полагаться на то, что противник не пройдёт горы, кажущиеся недоступными. Если не будет организовано наблюдение, то именно через эти «недоступные» места легче всего проникнут в расположение войск отборные части противника. В горной обстановке активный противник может появиться со стороны совершенно недоступных хребтов, и при удаче его действия будут иметь решающее значение. В этом отношении показателен эпизод гражданской войны в Дагестане, когда в начале 1921 г. в районе аула Гимры действовала 2-я Московская бригада курсантов. Её части ночью, с целью овладения аулом, предприняли спуск по канату с большой высоты по отвесной скале.
В процессе сражения кавалерийский корпус действовал, будучи временами отрезан от основной наступавшей массы турецких войск. Окружением главной массы греческих пехотных дивизий турецкое командование в значительной мере обязано своей коннице. Только 1-й и 7-й греческим пехотным дивизиям удалось выйти из окружения, но и они оказались небоеспособными.
Преследование остатков греческой армии велось непрерывно всеми силами турок на протяжении 300 км до городов Смирна и Пандерма. Место турецкого верховного командования во время сражения было всегда на главном направлении и вблизи войск. В решительный момент войска информировались Командованием лично, что при трудности связи в горно-лесистой местности имело важное значение. При наступлении и преследовании всюду проводилась идея охвата и обхода частей противника.
В действиях греческого верховного командования царила пассивность. Главнокомандующий Хаджи-Анестис, несмотря на поступавшие тревожные донесения с фронта, говорившие об усиленной подготовке турок к наступлению, не принял мер для его отражения. Он безучастно отнёсся к факту прорыва фронта. Оторванный от своих войск, Хаджи-Анестис в ходе операций ни разу не попытался войти в личный контакт со своими командирами корпусов, действовавших на широких горно-лесистых фронтах. На южном фронте инициати
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XI, ч. I, изд. 1933 г., стр. 175.
Греко-турецкая война 1921-1922 гг.
----------------------------------------------------х12^
ва в ведении операций была предоставлена командиру 1-го корпуса Трикупису. Главнокомандующий, не учитывая размеров начавшейся операции, с первого же дня катастрофы потребовал восстановления положения и во что бы то ни стало стремился стабилизировать фронт на промежуточных растянутых горных позициях, отдаляя при этом время начала контратак. Клаузевиц справедливо замечал, что горы ни в тактике, ни в стратегии не благоприятствуют обороне, особенно же обороне в армейском масштабе на растянутых и слабых позициях.
В итоге за один месяц решительных операций греческая армия, вторгнувшаяся по указанию держав Антанты, в пределы Турции, оказалась совершенно разбитой и сброшенной в море. Лишь одной трети этой армии удалось спастись. Турки в этих боях захватили 40 000 пленных, 284 орудия, 2000 пулемётов, 15 самолётов и пр. Общие потери греков были до 75 000 человек. Турки потеряли до 12 000 человек.
В результате тяжёлого поражения Греции её армия и флот, при поддержке населения, объявили короля Константина низложенным. Чрезвычайный трибунал судил министров и генералов, виновников военной катастрофы. Пять министров и в том числе бывший главнокомандующий Хаджи-Анестис были по приговору трибунала расстреляны.
В связи с блестящей победой турецкого народа в горах Анатолии и изгнанием интервентов-греков — из пределов страны, Англия заняла крайне враждебную позицию по отношению к Турции в вопросах проливов и Константинополя.
Разгром турками греческой армии, как справедливо отмечала «Правда» 7 сентября 1922 г., ещё не решал вопроса о независимости Турции, так как война Греции против Турции была, в сущности, войной англо-французского капитала. Однако успех турок создал для Англии новые затруднения в её малоазиатской политике, что заставило Лондон пойти на компромисс, что дало возможность республиканской Турции аннулировать унизительные для нее условия Севрского договора.
Непосредственными политико-экономическими результатами победы турецкой армии явились конференции: в г. Мудании, а позже в г. Лозанне. Первая из них (началась 11.10.1922 г.) вновь передала Турции Восточную Фракию с г. Адрианополем. Константинополь (ныне Стамбул) оказался также в руках турок. Султан Магомет VI отрёкся от престола и т. д. Победы турецкого народа положили начало восстановлению и экономическому развитию страны после 12 лет непрерывной войны.
Глава 4
Строительство вооружённых сил и развитие военной теории в империалистических государствах в предвоенный период
Общее положение
Первая империалистическая война привела к дальнейшему обострению экономических, политических и социальных противоречий, органически присущих капитализму. Эта война ускорила общественные потрясения и перевороты в целом ряде стран. В России была свергнуто самодержавие и власть буржуазии и установлена диктатура пролетариата. Тем самым из сферы влияния мирового финансового капитала была вырвана шестая часть заселённой территории земного шара, а капитализм перестал быть единственной всеохватывающей системой мирового хозяйства. Это означало, что в международные отношения был внесён новый фактор — непримиримые классовые противоречия между миром капитала и страной победившего пролетариата.
Однако наряду с этим главным противоречием эпохи продолжали существовать и обостряться противоречия внутри самого капиталистического мира. Система послевоенных мирных договоров (главным образом, «Версаль») перекроила политическую карту планеты, перераспределила колонии и рынки, узаконила господствующее положение стран-победительниц, Англии, Франции и США. Эта же система договоров, которая подводила определённый итог конкурентной борьбе групп сильнейших империалистов и их государств, усилила у проигравшей стороны, главным образом, у буржуазии Германии и Италии, идеи реванша, а вскоре перестала удовлетворять и страны-победительницы, в первую очередь США и Британию.
Германия, оправившись от поражения в первой империалистической войне и получая обильные кредиты от монополий и банков США и Англии1, уже с 1924-1925 гг. начинает вновь добиваться вос-
1 Фальсификаторы истории (историческая справка). ОГИЗ ГИПЛ, 1948 г., стр. 8-9.
Общее положение
------------------------------------------------------x12v
становления довоенных границ, возвращения утраченных районов Эльзаса и Лотарингии, колоний в Африке, расширения рынка сбыта для своих товаров и новых источников дешёвого промышленного и сельскохозяйственного сырья. Выходили на мировую арену и настойчиво требовали себе новых рынков, сфер приложения капитала и богатых источников сырья сильные японские монополии. Мирным договором была крайне недовольна и крупнейшая итальянская буржуазия. Правящие круги этой страны считали, что получили слишком мало за вступление в войну против Германии и Австрии на стороне Антанты. Империалисты США, нажившиеся в годы мировой войны и занявшие по её окончании ведущее положение в капиталистическом мире, открыто рвались к мировому господству.
Все эти противоречия с особой силой проявились в период мирового экономического кризиса конца 20-х — начала 30-х годов.
«Теперь никого из капиталистических государств уже не удовлетворяет старое распределение сфер влияния и колоний. Они видят, что изменилось соотношение сил, и нужно соответственно с этим переделить рынки сбыта, источники сырья, сферы влияния и т. д.»1, — говорил И. В. Сталин в своей речи на 16 съезде партии.
Установление в 1933 году в Германии фашистского режима — открытой террористической диктатуры наиболее реакционных шовинистических кругов германского финансового капитала, открыто провозгласившей политику реванша и захвата чужих территорий, привело к цельнейшему обострению международных отношений, подстегнуло подготовку стран к новой империалистической войне, усилило гонку вооружений.
В докладе XVII съезду ВКП(б) Сталин указал на этот момент:
«Опять, как и в 1914 году, на первый план выдвигаются партии воинствующего империализма, партии войны и реванша. Дело, таким образом, идёт к новой войне»1 2.
Так и произошло. В 1935 году империалисты Японии переходят от «ползучей» агрессии против Китая к широкомасштабной. Кратко ход этой войны рассмотрен выше, в виде небольшого анализа основных боевых операций сторон. В том же году фашистская Италия предприняла агрессию против Абиссинии (Эфиопии), развязав, таким образом, боевые действия на Африканском континенте.
1 И. В. Сталин, Политический отчёт ЦК ВКП(б) XVI съезду, Соч., т. 12, стр. 248.
2 И. В. Сталин, Политический отчёт ЦК ВКП(б) XVII съезду, Соч., т. 13, стр. 292.
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<126>-------------------------------------------------------
В 1936 году очаги войны возникают в центре и на западе Европы. Войска фашистской Германии вторгаются в Рейнскую область и вплотную подходят к границам Франции. Через несколько месяцев Германия и Италия усиленно разжигают гражданскую войну в Испании.
В 1936-1937 гг. между Германией, Италией и Японией оформляется так называемый «антикоминтерновский пакт», прямо направленный против СССР.
В то же время агрессивные действия государств «оси» — Германии, Италии и Японии, вошедших в тесный военно-политический союз, затрагивали интересы олигархического капитала США, Англии и Франции. Однако государственная политика этих стран сводилась к тому, чтобы не вставать на путь коллективного отпора фашизму и агрессии, к чему призывал СССР. Ими была избрана позиция невмешательства в войну, что означало на деле поощрение германо-итальянской агрессии в Европе1 и захватнической войны Японии в Китае. Целью такого поощрения агрессоров было, разумеется, не укрепление позиций германского и японского империализма. Целью политики невмешательства было:
- «канализация» фашистской агрессии на восток, против СССР;
- ослабление Германии и Японии, наиболее опасных конкурентов США, Англии и Франции, в вероятной затяжной войне против СССР;
- крайнее ослабление или полная ликвидация советского социалистического общественного и государственного строя руками германского и японского государств, с последующим разделом территории Советского Союза и грабежом его богатств — на правах самой сильной стороны, победившей как своих капиталистических конкурентов, так и своего главного классового противника — СССР1 2.
Поэтому в силу резкого обострения противоречий между империалистическими государствами во второй половине 30-х годов внутри капиталистического мира сложились две мощные и противостоящие друг другу группировки: германо-итало-японская и англо-франко-американская. В конечном счёте, обе эти империалистические группировки стремились покончить со страной социализма и поправить свои дела за её счёт, но рассчитывали достигнуть этой цели разными путями. Государства фашистского блока намеревались разгромить СССР собственными силами, а западная коалиция во главе с США, как уже говорилось, — чужими руками, чтобы получить двойной приз в виде
1 Фальсификаторы истории (историческая справка). ОГИЗ, ГИПЛ, 1948 г., стр. 15-20, 24, 32 и т. д.
2 Там же, стр. 21-27.
Основные тенденции в военном строительстве
---------------------------------------------------x12z
рынков и богатств как разгромленного Советского Союза, так и ослабленных и неконкурентоспособных Германии, Италии и Японии.
Такая политическая обстановка, складывающаяся в Европе и мире в 30-х годах, оказывала самое непосредственное влияние на строительство вооружённых сил и разработку способов ведения будущей войны.
Основные тенденции в военном строительстве главных империалистических государств в 20-е — 30-е годы
Особенностью строительства вооружённых сил наиболее сильных капиталистических стран между двумя мировыми войнами было то, что армии этих государств создавались и развивались всё же как массовые армии. В этот период численность таких армий оставалась примерно на уровне предвоенных месяцев 1914 года. Если посмотреть на общую численность армий Франции, Италии, Британии, США и Японии, то в 1914 году она составляла без малого 2,5 миллиона человек, в 1925 году — 2 миллиона 531 тысячу, а в 1933 году — 2 миллиона 532 тысячи 500 человек1.
Может возникнуть вопрос: а для чего буржуазным правительствам нужно было в относительно мирный период сохранять довольно крупные кадровые армии, рискуя широким вооружением трудящихся масс и расходуя на них большие бюджетные деньги?
На это было несколько причин:
1. Острые противоречия между победителями и побеждёнными в Первой мировой войне, а также между всеми империалистами и СССР (т. е. между капитализмом и социализмом, между мировой буржуазией и советским рабочим классом), могли в какой-то момент, выбранный одним или несколькими империалистическими правительствами, перерасти в военное столкновение, в которое обязательно затянуло бы даже те капиталистические страны, которые не планировали воевать в ближайшей перспективе. Такое шаткое состояние объективно требовало постоянной и повышенной боевой готовности войск.
2. На армии мирного времени возлагалась роль кадрового костяка для быстрого развёртывания многомиллионной армии военного времени. При этом в составе такого костяка было необходимо иметь достаточное количество офицеров, унтер-офицеров и рядовых, с помощью которых можно было бы после объявления мобилизации быстро развернуть войска по боевым штатам. Сколь бы скромен ни был
1 Мировая война в цифрах. М.: Воениздат, 1934, стр. 100.
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<128>-------------------------------------------------------
по численности этот армейский «скелет» мирного времени, всё же это были сотни тысяч человек, которые уже сами по себе составляли фронтовую армию, а иногда и больше1.
Армии мирного времени были основной школой подготовки резервов для армии военного времени и её пополнения в ходе войны. Опыт Первой мировой показал, что чем больше численный состав армий мирного времени, тем выше (при прочих равных условиях) возможности по подготовке многочисленных кадров запаса1 2, и тем быстрее и лучше проходит мобилизация и вступление в войну.
В этом отношении многие буржуазные правительства шли на сокращение сроков действительной военной службы в мирное время, например, с 3 до 2 лет. Это делалось для того, чтобы в мирное время пропустить через армию максимально возможное количество мужского населения и, стало быть, расширить количественно и улучшить качественно резервы на случай войны. Так, в Италии в 1926 году срок службы был сокращён с 2 лет до 18 месяцев, а во Франции в 1931 году — с 18 месяцев до 1 года. Аналогичное явление мы видим все последние годы: в РФ и других капиталистических государствах — бывших республиках СССР сроки военной службы по призыву сократились в полтора — два раза. Сокращаются и минимальные сроки контрактной службы. Если в конце 90-х — начале 2000-х гг. минимальный срок контракта в украинской армии был 2 года, то к 2013 г. его сократили до года.
Во второй половине 20-х годов, а больше всего в 30-х, широкий размах в буржуазных странах получила вневойсковая подготовка резервистов в системе гражданских учебных заведений, разных добровольных обществ, молодёжных, военно-спортивных, трудовых и других организаций. В период с 1932 по 1939 гг. в Англии, Франции и Германии численный состав этих обществ и организаций превышал численность личного состава армий. Заметную роль в подготовке и обучении будущего «пушечного мяса» играли полиция и жандармерия, пограничные, караульные и иные войска специального назначения. Так, многим известен нацистский «Гитлерюгенд», который курировало четыре государственных ведомства (армия, РСХА (кроме III управления), министерство пропаганды и министерство труда) и два партийные (молодёжное бюро НСДАП и III управление РСХА) одновременно. Однако мало кто обращал внимание на аналогичные, по сути, молодёжные общества, существовавшие в эти годы
1 Война и военное дело. М. Воениздат, 1938, стр. 94.
2 А. Коленковский. Маневренный период первой мировой империалистической войны 1914 г. Брошюра. Изд-во НКО, 1931 г., стр. 26.
Основные тенденции в военном строительстве
-----------------------------------------------------X12v
во Франции, Англии и США («Общество Аттилы», «Кондор», «Молодые американские братья», «Французский легион» и пр.), шефство над которыми держали, как правило, генеральные штабы, полиция и национальная охранка, в частности, МИ-5 в Британии, «Второе бюро» во Франции, объединённый комитет начальников штабов в США.
Особенно широко, и при этом скрытно, вопреки версальским ограничениям, вневойсковая подготовка ландвера проводилась в Германии. В 1923-1932 гг. в стране была создана разветвлённая сеть тайных военизированных добровольных организаций, действующих под видом различных культурно-спортивных обществ, военизированных отрядов НСДАП, союзов ветеранов войны, землячеств и т. п., в которых призывные контингенты проходили усиленную военную подготовку. К тому моменту (в 1935 г.), когда в фашистской Германии была введена всеобщая воинская повинность, эти организации успели подготовить совокупно более 7 миллионов резервистов1.
Таким образом, строительство и содержание массовых армий мирного времени наряду с широким использованием вневойсковой подготовки широких масс трудящихся позволило правительствам империалистических государств накануне второй мировой войны и в ходе её призвать в армию миллионы неплохо обученных резервистов. Это, в свою очередь, позволило развернуть вооружённые силы, намного превосходящие те, что существовали в первую мировую войну.
Вторая особенность предвоенного строительства вооружённых сил в империалистических государствах состояла в том, что всё строительство и развитие армии проходило с большим «перекосом» в сторону военно-воздушных сил, моторизации и механизации, а также автоматизации вооружения. Эта особенность предопределялась, с одной стороны, ростом и развитием материального производства, крупными достижениями науки и техники, а с другой, мы это видели выше, — опытом и уроками Первой мировой войны.
Анализируя причины крушения всех расчётов генеральных штабов на завоевание победы в первых быстротечных операциях прошедшей большой войны, военные теоретики разных стран приходили, в общем, к сходным выводам. Они установили, что армии воевавших государств не имели материально-технических предпосылок для быс
1 К сведению. Э. Кёстринг, военный атташе гитлеровской Германии в СССР в 1935-1941 гг., неплохо знавший историю страны пребывания, отмечал, что германская система внеармейской военной подготовки многое взяла от внепартийных организаций русских большевиков, «в которых те тайно воспитали огромные массы рабочих» («Архив Дирксена». Изд-во политической литературы, 1949 г., стр. 112.).
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<130>-------------------------------------------------------
трых побед. Огневая мощь, подвижность и маневренные возможности больших воюющих масс оказались недостаточными для нанесения сокрушительных ударов по врагу в начальный период войны — с тем, чтобы далее можно было только «эксплуатировать» начальный ошеломительный успех. В прошедшую войну генералы, генштабисты и теоретики из военных академий ведущих европейских стран рассчитывали на ситуацию, подобную ситуации в боксе, когда один из боксёров в первом раунде пропускает сильнейший удар, попадает в нокдаун, не может толком выйти из него, и потому весь дальнейший бой идёт уже не как бой, а сводится к добиванию соперника до полного нокаута.
Но что может дать в руки одной из воюющих сторон такую дубину, от удара которой другая сторона упадёт?
Чёткого ответа на этот узловой вопрос не было ни после первого блицкрига немцев в Бельгии и Франции, ни после битвы на Марне, ни после Вердена. Кое-какая ясность пришла только лишь на завершающем этапе войны, когда Антанта одержала победу над Германией за счёт явного качественного и количественного превосходства своих армий над рейхсвером, особенно в части авиации и танков. Тогда впервые военные теоретики и практики утвердились в мысли, что ключ к успешному решению задач в начальном периоде войны, а далее — и во всём её ходе, содержится в максимальном насыщении войск боевой техникой и вооружением, прежде всего, танками и авиацией, которые способны резко увеличить огневую мощь, подвижность и маневренность армии. Возросшие экономические возможности крупных капиталистических держав и научно-технический прогресс позволяли создать новые современные образцы боевой техники и вооружения, организовать их массовое производство и насытить ими войска. Войны в Испании и Китае стали в этом отношении хорошим испытательным полигоном для такой техники. Как раз по итогам боевых испытаний в этих странах и принимались решения о доработке той или иной техники и о постановке её на вооружение.
Выше мы, в общих чертах, касались перспектив развития боевой авиации к концу 30-х годов. А вот о моторизации и механизации сухопутных войск будет полезно сказать ещё несколько слов.
Мы видели, что основные усилия в повышении параметров сухопутной армии были направлены на увеличение подвижности и маневренности частей и соединений, на усиление их огня. К середине 30-х была определённость и в том, что именно должно быть решающей ударной силой сухопутной армии: генеральной линией в механизации войск являлось применение танков, способных обеспечить быс-
Основные тенденции в военном строительстве
-----------------------------------------------------х13У трый прорыв позиционной обороны и стремительный бросок сухопутных сил на большую глубину.
Какими должны быть эти танки? Испанские операции показали явные преимущества пушечных танков и огромные недостатки танков пулемётных. С большой оглядкой на Советский Союз, где ещё с конца 20-х годов велись опыты по установке артиллерийских систем на танки, западные специалисты всё больше приходили к выводу, что новые танки должны быть не только скоростными, но и обладать достаточной огневой мощью, сопоставимой с мощью полевых орудий.
Но тут возникало противоречие между подвижностью танка и необходимостью возить на себе тяжёлое орудие. Это же противоречие усиливалось и самой доктриной блицкрига, согласно которой наступающие танки не будут вступать во встречные бои с танками противника, а будут подавлять артиллерийские и пулемётные гнёзда на передовой и относительно слабые тыловые узлы сопротивления. Такое положение вызвало к жизни танки с пушками небольших калибров, либо с орудиями с укороченным стволом. По этому пути до 1942 года шли немцы: их Т-3 и Т-4 (до модернизации) оснащались орудиями ближнего боя, предназначенными для подавления позиций 37-45 мм противотанковых пушек, для борьбы с пехотой и пулемётными гнёздами. В первых же боях с советскими толстобронными танками КВ и Т-34 выяснилось, что орудия Т-3 и Т-4 для такой борьбы не годятся.
Примерно тем же путём шли и французы. К 1939 году они создают средние танки D2 и Somua S 35, на которых устанавливались короткоствольные пушки калибра 47 мм, и тяжёлый танк В1, на котором было два орудия, одно — 47 мм пушка в башне, и 75 мм орудие в корпусе танка справа от механика-водителя, не имевшее горизонтальной наводки. Для прицеливания этим орудием приходилось разворачивать весь тяжёлый танк.
Советская танкостроительная школа исходила из технических заданий, выданных ГАБТУ — Главным автобронетанковым управлением Красной Армии. А само ГАБТУ — при всех своих ошибках и шараханьях в предвоенный период — при формулировании таких заданий опиралось как раз на общие принципиальные положения советской военной науки, определявшие роль и место танка в современной войне.
Стратеги и военные теоретики СССР довольно рано осознали, что танкам при прорыве обороны и далее, в ходе глубокой операции, придётся воевать не только с пехотой, но и с танками во встречном бою, а также с противотанковой артиллерией больших калибров. Это озна
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<132>-------------------------------------------------------
чало, что требовались два основных типа танков, для прорыва и развития успеха: средний, с 70-80 мм длинноствольным орудием, и тяжёлый, с мощной пушкой, из которой можно было бы пробивать лоб любого танка буржуазных армий. Средний Т-28, неплохо показавший себя в Финской кампании, был вооружён хорошо, но недостаточно для будущей войны: 76,2 мм пушка КТ-28 имела короткий ствол и относительно малую энергию выстрела. Да и толщина брони была невелика. Тяжёлый Т-35, имевший пять башен и три пушки, одну — 76,2 и две по 45 мм, был медлителен, неповоротлив, слабо бронирован, да и эффективность огня оставляла желать лучшего. Словом, эти танки быстро устаревали и требовали замены на машины, имевшие и высокую подвижность, и достаточно толстую броню, и длинноствольную пушку калибром не менее 76 мм.
К началу 1941 года такие машины в СССР были созданы и доведены до ума: это был средний танк Т-34 образца 1940 г. и тяжёлый КВ-1 образца 1941 г.
Также доктрина использования сухопутных войск в современной войне предусматривала создание и применение гусеничных, колёсно-гусеничных и колёсных машин боевого, обеспечивающего и вспомогательного назначения: самоходных орудий, танков-тральщиков, огнемётных танков, бронемашин, транспортёров и тягачей. Пехота должна была превратиться в «летучую» пехоту, укрытую тонкой бронёй. Шёл бурный процесс общей моторизации родов войск. В ведущих капиталистических странах боевые и транспортные машины в значительной мере вытеснили коня как боевую и тягловую силу и создали предпосылки для формирования подвижных соединений, сыгравших решающую роль на полях будущих сражений. Правда, как уже говорилось, немцы в СССР (итальянцы в Эфиопии, японцы в Китае) будут широко импровизировать с конной тягой и кавалерией, так как реальные условия на конкретных театрах военных действий внесут в ход боёв такие существенные поправки, о которых стратеги и планировщики войны заранее думать не хотели, а часто и не могли.
Существенные изменения претерпело и стрелково-артиллерийское вооружение. Основные тенденции в его развитии подтвердились в войнах 1936-1939 гг. и состояли в автоматизации всех видов оружия, увеличении массы огня и его разрушительной силы. Были созданы эффективные средства для борьбы с авиацией и специальная противотанковая артиллерия.
Интересный момент в развитии военной теории и военного строительства был связан с военно-морским флотом. Главные морские ка-
Основные тенденции в военном строительстве
----------------------------------------------------X13V
питалистические державы не жалели средств и усилий для совершенствования кораблей всех классов, стремясь к тому, чтобы они могли обеспечить победу в войне на море. Основными направлениями в модернизации кораблей являлись повышение их живучести и скорости хода, увеличение дальности плавания, рост мощности вооружений.
Крупнейшие империалистические державы, сильно зависимые от морских коммуникаций, такие как США, Япония и Британия, с конца 20-х годов разворачивают усиленное строительство и модернизацию авианосцев — нового по тем временам класса боевых кораблей. Работы по строительству авианосцев особенно ясно показывали, что эти государства планируют захватнические агрессивные войны вдали от своих берегов, что этим государствам необходимо контролировать морские перевозки на широких океанских акваториях, наконец, что эти государства планируют большую драку как за морские торговые пути, так и за колонии, имеющие выход к морю. Авианосец стал лакмусовой бумажкой, 100% доказательством империалистических намерений правящих кругов тех стран, в которых строился и применялся этот тип кораблей.
Надо сказать, что военная доктрина современной России также предполагает строительство и использование нескольких авианосцев на главных океанских направлениях. Без мощного флота авианосных и ударных кораблей борьба за передел мира обречена на провал. Тяжёлый авианосный крейсер «Адмирал Кузнецов», единственный авианесущий корабль, имеющийся в распоряжении российского империализма, не является полноценным авианосцем в том смысле, что по мощности удара всей своей авиации он далеко отстаёт от американских плавучих аэродромов типа «Нимиц», да и по ракетно-артиллерийскому вооружению также не опережает. Да, «Кузнецов» в условиях капиталистической России есть оружие агрессии, но серьёзного боя с авианосной ударной группой какого-либо флота США он не выдержит. Отсюда российские стратеги выводят и навязывают обществу мысль о том, что «судьба отечества без авианосцев предрешена». Стало быть, надо ободрать народ до самой последней нитки и подготовить оружие захвата чужих земель и морей (если, конечно, мировая олигархия разрешит эти корабли строить).
Почему в условиях империализма авианосец стал носителем разбойничьей политики захватов и грабежей? Дело в том, что авианосный корабль начально задумывался как дальнейшее развитие артиллерийского линейного корабля или тяжёлого крейсера: самолёты с бомбами и торпедами, взлетающие с палубы такого корабля, намно
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<134>-------------------------------------------------------
го увеличивали радиус огневого воздействия и точность попадания во вражеские корабли: они как бы переносили орудия артиллерийского корабля непосредственно к кораблям противника и били в них в упор. В этом была основная идея палубной авиации.
Но развитие империализма внесло уточнения в концепцию применения авианосных кораблей. Практика показала, что 2-3 авианосца могут играть ту же роль, что и целый экспедиционный корпус, который требовалось высаживать на берега колоний или вражеских государств и посылать в наступление. Авиация позволяла быстро уничтожать целые районы тех стран, которые намечались к захвату той или иной группой империалистов, склоняя правительства этих стран к капитуляции. И лишь после того, как авианосцы, как говорится, дёшево и эффективно подавляли экономическую систему, системы управления и узлы обороны страны-жертвы, на сушу высаживались экспедиционные силы. Уже к концу Первой мировой войны авианосцы стали эффективными проводниками империалистической политики главных капиталистических стран.
Всё это, конечно, не означало, что гитлеровская Германия, сделавшая ставку на подводные лодки, тяжёлые крейсера и линкоры, не имела планов по контролю над океанскими перевозками. Имела. Но гитлеровцы решали эту задачу иным, двояким путём: во-первых, путём выбивания флота союзников в ходе подводной войны, а во-вторых, тяжёлые крейсера и линкоры предназначались как раз для борьбы с британским Грандфлитом и авианосными ударными группами англо-американцев, для уничтожения или ослабления этих флотов и перехвата господства на море.
Количественный и качественный рост флотов существенно повысил их боевые возможности. Благодаря увеличению дальности плавания, повышению огневой мощи, сильному зенитному прикрытию и особенно из-за появления и развития авианосцев и морской палубной авиации флоты приобрели большую автономность, способность длительно действовать вдали от баз, проникать в самые отдалённые уголки океана и проводить самостоятельные (в известной мере, конечно) операции. К 1940 году флоты сильнейших капиталистических государств стали фактором, прямо влияющим на ход наземных операций, что особенно сильно сказалось в 1939-1940 годах, как в Европе, так и на Тихом океане.
Таким образом, уровень развития материального производства между мировыми войнами определил характер и особенности строительства вооружённых сил, отвечающих возросшим запросам импе-
Развитие военной мысли империалистических государств
--------------------------------------------------X13v
риалистической политики. Структура и технические возможности современных армий, помноженные на требования агрессивной политики государств, вызвали к жизни возникновение и развитие множества буржуазных военных теорий, разработку новых форм и способов боевого применения различных видов и родов войск.
Развитие военной мысли империалистических государств в 20—40-х годах XX века
Надо признать, что большинство буржуазных военных теоретиков, опираясь на опыт Первой мировой войны, более-менее правильно оценивали роль танков и авиации в будущих операциях. Они логично предполагали, что возможности этих родов войск в своём взаимодействии позволят вести бои на большую глубину и на высоких скоростях. При этом немало военных теоретиков буржуазных государств оказались в плену у теории так называемого «военного техницизма». Эта теория была переносом в военное дело буржуазной идеалистической теории, согласно которой роль человека-рабочего в современном производстве постепенно сводится к нулю, а все общественные богатства «сами собой» производятся умными и совершенными машинами — т. е. постоянным капиталом. Эта реакционно-механистическая теория, применённая к стратегии и оперативному искусству, проповедовала возможность победы в будущей войне с помощью малых, но технически высоко оснащённых профессиональных армий.
Теоретики — приверженцы этой идеи заявляли, что такие армии, укомплектованные надёжными в классовом отношении людьми (служащими, буржуазной интеллигенцией, наёмниками из рядов мелкой буржуазии, готовыми за деньги на всё, люмпенами, уголовниками, наиболее отсталой частью рабочего класса и т. п.) смогут нанести решительно поражение противнику на начальном этапе войны. Такое поражение казалось военным идеалистам и метафизикам чрезвычайно важным, так как отражало именно те цели, которые намечались, но не были достигнуты в минувшей войне: все генеральные штабы воюющих государств обязывались своей монополистической буржуазией закончить войну быстро, стремительно, несколькими сокрушающими ударами и в рамках начального периода. Империалисты хорошо понимали, чем, кроме огромных материальных потерь, может обернуться для них затяжная война. Принцип необходимости быстрой победы в империалистической войне образно сформулировал в 1914 году кайзер Вильгельм: для Германии она (война) должна быть
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<136> -------------------------------------------------------
«frisher, frommer, frolicher, freier» — «освежающей, благочестивой, весёлой и вольной».
Механико-идеалистический подход к современной войне нашёл своё наиболее полное выражение в теориях самостоятельной воздушной, танковой или механизированной войн. Судьбу таких войн, по мысли создателей этих теорий, должен был полностью решить один какой-либо род войск.
Теория воздушной войны была разработана итальянским генералом Джулио Дуэ. Основные идеи «доктрины Дуэ» были изложены в двух его книгах — «Господство в воздухе» и «Война 19... года». Сущность взглядов Дуэ и его последователей в разных странах сводилась к тому, что решающим орудием войны станет воздушный флот. В начале войны, а точнее, перед самым её началом (и без фактического её объявления), первейшей задачей ВВС становится завоевание господства в воздухе. После решения это задачи, считал Дуэ, воздушный флот должен развернуть широкие наступательные действия против всех жизненных центров страны противника и подавить всякую возможность к сопротивлению. После того, как будут выбомблены до лунного пейзажа все промышленные центры, главные города, заводы, железные и иные дороги, электростанции и остальные средства производства, дальнейшее ведение войны для такой страны становится невозможным, и её правительство капитулирует. Война, таким образом, может быть быстро и «красиво» выиграна без дорогого и рискованного сухопутного вторжения.
Доктрина Дуэ в своём чистом виде распространения не получила. Однако, её элементы уже в ходе Второй мировой войны получают самое широкое применение в действиях вооружённых сил США и Британии. Метод ковровых бомбардировок промышленных центров Германии в 1944-1945 гг., планы Британии по уничтожению авиацией советских нефтяных полей в Азербайджане и на Северном Кавказе в 1942-1943 гг., наконец, практически все военные операции армии США во второй половине ХХ-го — начале XXI-го веков имеют под собой «философское» обоснование в виде концепции Дуэ — концепции тотальной воздушной войны, целью которой является полное или частичное физическое уничтожение страны-жертвы, её населения, инфраструктуры, национальных богатств и даже ландшафта. Дальнейшим практическим развитием философии стирания очагов цивилизации с помощью ВВС являлось использование ядерного оружия против городов Хиросимы и Нагасаки, планы ядерной войны против СССР — «Дропшот» и т. д.
Развитие военной мысли империалистических государств
-------------------------------------------------------x13z
Отсюда, кстати, «растут ноги» у современной стратегии малых войн. Не решаясь развязывать общеевропейскую войну или войну, которая полностью охватила бы крупный и важный в экономическом смысле регион (Ближний Восток, Средняя Азия, Прикаспийские районы и т. п.), империалисты ведущих держав уже давно применяют стратегию «отрывания кусочков», когда полноценная война ведётся и удерживается на небольшой географической территории, внутри которой запросто уничтожаются те или иные объекты цивилизации и даже природные объекты.
Апологетом механизированной войны являлся английский генерал Джон Фуллер. В 1922 году он опубликовал книгу под названием «Танки в великой войне 1914-1918 гг.». Основной тезис этой книги — утверждение о том, что Антанта выиграла войну благодаря танкам1. Главный вывод, сделанный Фуллером из опыта войны, состоял в том, что в будущей войне решающая роль будет принадлежать не массовым армиям, а «Ахиллу с бронированной пятой» — малым профессиональным армиям с высочайшей степенью механизации и автоматизации вооружения. «Я верю в механическую войну, то есть в армию, снабжённую машинами, которая потребует мало людей», — писал Фуллер1 2. В другом месте своей книги он ещё точнее формулирует свою идею «рычажно-кнопочной» войны: «Идеальная армия, к которой надо стремиться, это не вооружённый народ, а один человек, притом не какой-нибудь сверхучёный, но просто человек, способный нажать кнопку или вынуть пробку и тем привести в действие машины, изобретённые лучшими умами науки в мирное время»3.
Дело Фуллера «живёт и побеждает» в наши дни. Фашиствующая буржуазия заказывает производству всё более совершенные и сложные машины для убийства солдат вражеских армий и, прежде всего, рабочих своих стран. Появляются всякого рода терминаторы — в России «игорьки», в США — целый «букет» самоходных и беспилотных убийц с электронным мозгом.
Хорошо видно, что в теориях воздушной и механизированной войны выполняется политический заказ империалистической буржуазии. Монополисты были очень заинтересованы в избавлении от классово неблагонадёжных массовых армий, хотя опыт Первой мировой показывал, что без таких армий воевать вообще невозможно.
1 М. Галактионов. Фуллер и его философия. Книга и оборона. № 10, 1931 г, стр. 8-10.
2 Дж. Фуллер. Танки в великой войне 1914-1918 гг. М., Издательство высшего военно-редакционного совета, 1923, стр. 6.
3 Там же, стр. 254-255.
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<138>------------------------------------------------------
Однако сильнейший страх перед вооружённым пролетариатом и пример Советской России заставлял монополистические круги судорожно искать философские основы для радикального пересмотра принципов строительства вооружённых сил. В идеале, к которому вплотную подходил Фуллер, буржуазия хотела получить армию роботов, в крайнем случае, армию, состоящую исключительно из фанатично преданных садистов и наёмников, готовых за деньги на любые преступления. Такая армия по определению не могла быть многочисленной, но противоречие между её малочисленностью и возможностью одерживать победы над традиционными массовыми армиями «решалось» за счёт насыщения её сложной техникой, автоматизации и огневой мощности средств поражения.
Ясно, что теории Дуэ и Фуллера были несостоятельны и с военно-технической точки зрения. Боевые возможности авиации и танков переоценивались, а другие виды боевой техники и вооружения и соответствующие роды войск наоборот, недооценивались. Возникала однобокость, которая, как мы видели выше, дорого обошлась фашистам в испанских операциях: когда в одной из операций танки были пущены в прорыв без артиллерийского прикрытия и пехотного сопровождения, они были почти полностью перебиты огнём малокалиберных автоматов. На те же грабли наступил во Франции и «быстроходный Гейнц»1: в ходе наступательной операции в Арденнах в 1940 году французы довольно легко расстреливали немецкие танки Т-3, которые отрывались от сопровождения артиллерией и пехотой.
Наконец, эти теории страдали оторванностью от реального состояния производительных сил общества, строились без учёта огромных финансово-экономических затрат на создание и содержание таких армий, непосильных даже для самых развитых капиталистических государств. Поэтому концепции Дуэ и Фуллера, как не имеющие под собой реальной почвы, были, в целом, отвергнуты. В 1935-1941 гг. армии ведущих империалистических государств строились и развивались как массовые армии.
Но это вовсе не означало, что в концепциях воздушной и механизированной войны не было рациональных зёрен. Дуэ и Фуллер1 2 в известной мере правильно отражали объективные процессы, идущие в общественном производстве и самом обществе, которые не могли не сказываться на развитии военного дела. Только в оценке объективной
1 Имеется в виду немецкий генерал Гейнц Гудериан.
2 По доктрине Фуллера, очевидно, понадобится отдельный материал, дающий более широкое философское разъяснение идеям этого генерала.
Теория блицкрига
--------------------------------------------------x13v
реальности эти генералы идеалистически отражали её изменения, ставили рациональные зёрна своих теорий с ног на голову. Так, мысли о возрастании роли авиации и танков в будущей войне, о массированном применении их на решающих направлениях, о резком возрастании роли начальных операций были правильными. Эти мысли оказали известное влияние на строительство вооружённых сил и формирование военных доктрин ведущих государств. Но поскольку эти здравые мысли были абсолютизированы, доведены авторами до абсурда, оторваны от возможностей экономики и, главное, исключали роль широких народных масс в войне, постольку в целом, эти теории были реакционными, приводившими при своём некритическом восприятии к плачевным последствиям.
Теория блицкрига
Другим «блоком» реакционных военно-философских доктрин, получившим распространение в межвоенный период, были теории тотальной и «молниеносной» войны. Эти теории были приняты на вооружение военной наукой наиболее агрессивных империалистических государств — Германии, Италии и Японии, но самое полное воплощение в стратегическом планировании эти теории получили в фашистской Германии.
Немецкая теория блицкрига имела свои материальные исторические корни. Прусско-германская военная доктрина была насыщена идеями агрессивной наступательной войны. В этом проявлялись классовые интересы юнкерства и буржуазии Пруссии, позже — объединённой Германии, которые усиленно требовали новых земель, новых рабов, сырья, рынков сбыта для быстро растущей промышленности1. Военная доктрина, в основном, покоилась на теоретическом наследии Г. Мольтке-старшего, который в 1857-1888 гг. был начальником прусского генерального штаба и одним из главных выразителей политики молодого германского империализма.
1 Уже в 1866 г. идея колониальных захватов была отражена в конституции Северогерманского союза, а затем и в конституции империи — в виде статьи, предусматривающей приобретение государством колоний. На Бисмарка в колониальном вопросе сильно давило т. н. «общественное мнение» в лице торгового товарищества Вёрмана и Людерица, затем «Общества торговли на Южном море», позже — банкиров из «Дисконто Гезелыпафт и Блейхредер» и, наконец, в лице «Германского колониального общества», образованного в 1882 г., во главе которого стояли князья Гогенлоэ, герцог Ратибор, граф Штольбер и другие высшие представители юнкерства, а главными акционерами были крупные рейнские промышленники Фрейтаг, Кирхгоф, Ратцель, Рольфе, Шиман, Шмоллер и другие.
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<140>---------------------------------------------------------
В начале XX века идеи Мольтке-старшего о необходимости непрерывного расширения германских земель и подконтрольных территорий принял и развил Шлиффен — преемник Мольтке на посту начальника генштаба. Шлиффен также был сторонником активной наступательной стратегии в международных отношениях. Но если Мольтке считал, что в войне Германии против великих европейских держав с их огромными материальными и людскими возможностями и массовыми, хорошо оснащёнными армиями, нельзя и думать о быстрой победе над ними, то Шлиффен придерживался иной точки зрения. По его мнению, Германия, окружённая кольцом сильных враждебных государств, вполне может разорвать это кольцо и выйти победительницей из большой европейской, а может быть, и мировой войны, — путём проведения последовательных молниеносных войн с каждым из своих противников. Эта позиция Шлиффена, развитая и конкретизированная большим коллективом военных специалистов, легла в основу плана новой войны. Наиболее полно и точно доктрина Шлиффена была выражена в труде немецкого военного теоретика Ф. фон Бернгарди «Современная война».
Так же как и Шлиффен, Бернгарди утверждал, что Германия может добиться победы над более сильными соперниками только путём их последовательного разгрома, осуществлённого в кратчайшие сроки, молниеносными ударами. Эта основная мысль книги Бернгарди вполне логично выводила на первый план начальный период войны, поскольку успех или неудача германской армии в этот период оказывает самое решающее влияние на весь ход войны вообще.
Бернгарди принимал во внимание, что крупные европейские государства постоянно увеличивают численность своих вооружённых сил и в мирное время стремятся держать наготове самые лучшие свои войска для прикрытия мобилизации и стратегического развёртывания на случай войны. Бернгарди считал, что ещё в период развёртывания сил могут произойти крупные сражения. Чтобы выйти победителем из таких сражений, мобилизацию и развёртывание нужно проводить быстро и организованно, стремясь к тому, чтобы максимально возможное число мероприятий подготовительного характера было выполнено ещё в мирное время.
В итоге всех своих рассуждений Бернгарди приходил к выводу, что после завершения стратегического развёртывания нельзя терять ни минуты и нужно сразу же обрушиться на врага, ошеломив его всей силой начального удара, сразу же спутать все его планы и расчёты и тем самым предрешить исход начального периода войны в свою поль-
Теория блицкрига
------------------------------------------------------х14У
зу. Если же первое вооружённое столкновение приведёт к поражению одной из сторон, то ей останется искать спасения в выигрыше времени для накопления новых сил. Но этих сил может и не оказаться под рукой, так как их исчерпает первая мобилизация, и они будут перемолоты в начальном периоде войны. Тогда именно первые успешные операции, проведённые быстро, беспощадно, всеми силами и на всю возможную глубину вражеской территории, решат исход всей войны.
Идеи Бернгарди хорошо выражали интересы германской военной элиты, состоявшей, в основном, из представителей прусской землевладельческой аристократии, а также интересы новых хозяев этой элиты — промышленников и финансовых магнатов Рура. Стратегическая концепция, сформулированная Бернгарди, составляла основу официальной точки зрения германского генерального штаба, начальником которого в 1906 году был назначен Г. Мольтке-младший. Он был открытым приверженцем идей Шлиффена и полагал, что на первом этапе будущей войны необходимо сосредоточить основные силы на западном фронте против Франции, как главного и наиболее опасного противника Германии. Разгром Франции планировалось осуществить в ходе одной операции, за 6 недель, путём нанесения внезапного мощного удара через нейтральную Бельгию с последующим глубоким охватом главных сил французской армии. После полного разгрома Франции, практически, без оперативной паузы, планировалось повернуть все силы на восток, против царской России.
Одним из создателей теории «тотальной войны» был видный идеолог германского милитаризма генерал Людендорф. В 1935 году он выпустил книгу «Тотальная война», в которой прямо изложил свою «философию» современной войны. «Тотальная война», по Людендорфу, есть война на полное истребление противника. Ведётся такая война с максимальным напряжением всех материальных и духовных сил страны и с использованием не только армии, но и всех наличных средств и способов экономической, политической и идеологической борьбы. Согласно теории Людендорфа, в тотальной войне снимаются все мыслимые ограничения и правила, в ней не только допустимы, но и обязательны политическое вероломство, жестокий террор по отношению к населению вражеской страны — вплоть до частичного или полного (если, конечно, нет экономической необходимости в большом количестве рабов) его уничтожения.
Людендорф признавал, что «тотальная война» может быть длительной и упорной. Но такое положение для Германии, по его мысли, может равняться поражению, так как её экономика не выдержит дли
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<142>-----------------------------------------------------------
тельного напряжения. Не был уверен этот прусский изверг и в том, что предельное напряжение материальных и духовных сил страны будет под силу широким народным массам Германии: уроки Первой мировой войны напоминали, что терпению и выдержке рабочего класса и других трудящихся рано или поздно наступает конец. Для того чтобы избежать быстрой большевизации масс и революционного взрыва Людендорф рекомендовал будущим германским стратегам заканчивать тотальную войну как можно быстрее, чтобы её исход не оказался под угрозой экономических затруднений и потери поддержки и единства в народе1. Так в рассуждениях престарелого генерала из идеи «тотальной войны» рождались идеи войны молниеносной. В своём единстве эти идеи и представляли собой ту основу, которая была принята гитлеровским военно-политическим руководством для стратегического планирования и строительства вооружённых сил Третьего рейха.
Сущность молниеносной войны, по мысли Людендорфа, состояла в том, чтобы, используя такие факторы, как внезапность нападения и превосходство в силах и средствах на главных направлениях, в первые же дни (а ещё лучше — часы) войны нанести решительное поражение первому стратегическому эшелону вражеских войск — так называемой «армии прикрытия»1 2, а затем, развивая стремительное наступление в глубь страны, завершить разгром противника прежде, чем он сумеет мобилизовать и использовать свои военно-экономические и людские потенциалы.
Как Мольтке и Шлиффен, Людендорф считал, что Германии следует избегать войны на два фронта одновременно. Политическими предпосылками и условиями быстрой войны должны быть разобщение вероятных противников Германии, сталкивание их лбами или, по крайней мере, временная нейтрализация одного из противников. Этим будет достигнута возможность их разгрома поодиночке. Но Людендорф, как и Шлиффен, допускал и такую ситуацию, когда Германии всё же придётся воевать в одно время на двух фронтах. На этот случай военная стратегия должна строиться так, чтобы сконцентрировать все усилия против главного и самого сильного противника на решающем участке избранного фронта борьбы — для того, чтобы в кратчайшие сроки нанести врагу на этом участке решительное поражение, а затем, поль-
1 Э. Людендорф. Ведение тотальной войны. «Военный зарубежник», 1936, № 4,стр.10.
2 В СССР первым стратегическим эшелоном, «армиями прикрытия», были войска приграничных военных округов: Одесского, Киевского особого, Западного особого, Прибалтийского особого и Ленинградского.
Теория блицкрига
--------------------------------------------------------х14^ зуясь возможностями всей транспортной системы страны, перенести основные усилия на другой фронт для разгрома другого противника, который, по идее, должен к этому моменту остаться в одиночестве и потерять боевой дух.
Большое значение в теории тотального блицкрига уделялось захвату стратегической инициативы. «Только тот может достигнуть успеха, — писал Людендорф, — кто захватит инициативу в свои руки»1. Одним из условий захвата инициативы логично становится внезапное нападение без объявления войны: «Война вовсе не должна начинаться с её объявления»2. Именно так, по мнению Людендорфа, начинались японо-китайская, русско-японская и англо-бурская войны в начале XX века.
С приходом к власти в Германии нацистов был восстановлен германский генеральный штаб. Активно продолжились исследования проблем будущей войны и её начальных операций. Образуется группа так называемых «молодых» генштабистов — Лееб, Бек, Гудериан, Лутц, Эрфурт, позднее — Паулюс, Хойзингер и другие. Эта группа воспринимает и широко использует в своей работе по планированию агрессивной войны наследие Людендорфа.
К началу 1939 года немецкий генеральный штаб выработал вполне определённую систему взглядов и способов развязывания и ведения агрессивной войны. Германский империализм давил на гитлеровское фашистское руководство. Монополии и концерны настоятельно требовали новых быстрых захватов, новых рынков, новых областей вывоза капиталов, обильного и дешёвого сырья. Германский империализм понимал, что позиции Англии и особенно США постоянно усиливаются, да и Советская Россия становится всё сильнее и сильнее. Такое положение приводило к тому, что Гитлер постоянно подстёгивает генеральный штаб, требуя скорейшего завершения всех теоретических построений перед большими схватками на Западе и Востоке. Усиленная работа всех звеньев геншатаба дала, в общих чертах, стратегическую концепцию применения вооружённых сил Германии, согласно которой путь к достижению целей войны лежит во внезапном нападении на противника и нанесении ему в самом начале массированного удара такой силы, какая только будет возможна в тех условиях. Сокрушительная мощь такого удара должна в первые же часы и дни войны потрясти до основания вооружённые силы противника, дезорганизовать его госу
1 Э. Людендорф. Ведение тотальной войны. «Военный зарубежник», 1936,
№ 4,стр. 11.
2 Там же, стр. 2.
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<144>------------------------------------------------------
дарственное и военное управление, сорвать мобилизацию, парализовать промышленность и тем самым предрешить исход войны в пользу Германии.
Решающая роль в нанесении первого глубокого удара отводилась авиации и танковым войскам. ВВС должны были с первых же минут нападения завоевать господство в воздухе, перебить авиацию противника на аэродромах и мощными бомбовыми ударами парализовать весь его оперативный тыл: железные дороги, мосты, оборонные предприятия, важнейшие города и т. д. Используя путь, проложенный авиацией и при её непосредственной поддержке, танковым войскам предстояло стремительно прорвать остатки обороны противника и рассечь его фронт на части. Далее танковые части вместе с моторизованными, воздушно-десантными и пехотными соединениями должны были уничтожить рассечённые и потерявшие связь вражеские армии в быстротечных маневренных операциях. При всём этом предпочтение при нанесении первого удара отдавалось операциям на окружение — как наиболее решительному способу разгрома противника. Оттеснение и выдавливание вражеских войск признавалось допустимым лишь в единичных исключительных случаях. Общая стратегическая задача вермахта и люфтваффе в начальном периоде войны формулировалась так: захват территории есть следствие; причина же — физическое уничтожение всех вооружённых сил противника, которое и приведёт к полному контролю над его территорией.
Для достижения внезапности первого удара гитлеровский генеральный штаб тщательно планировал, а затем — в довоенное время — проводил такие мероприятия, как скрытая мобилизация, сосредоточение и развёртывание войск вторжения вблизи границ страны-объекта агрессии. Сосредоточение и развёртывание сил вторжения проводилось обычно под всякими надуманными предлогами, под прикрытием вялотекущих переговоров о мире, плановых учений, в связи с необходимостью защиты германского населения1 и т. п. Именно таким образом из начального периода войны выносились и заранее осуществлялись мероприятия, которые в прежних войнах только начинались с момента объявления войны. Это, безусловно, давало огромный выигрыш во времени и мобилизационной готовности к войне: пока противник только собирается воевать, Германия уже давно воюет.
Проведение мобилизации, сосредоточения и развёртывания войск в мирное время, перед войной, позволяло агрессору уже в первые
1 См. например, О. Райле. Тайная война. Секретные операции абвера на Западе и Востоке (1921-1945). М., Центрполиграф, 2002, стр. 19-27.
Теория блицкрига
----------------------------------------------------------X14v дни войны ставить стратегической целью разгром не только первого эшелона армий противника, но и его главных сил, сосредоточенных в глубине территории. Этим сводилось почти на нет традиционное представление о содержании военных действий начального периода войны.
Вообще говоря, радикальный перелом в сроках мобилизации и темпах движения войск произошёл во второй половине XIX века под влиянием бурного роста капиталистических производительных сил и более-менее полного соответствия им в то время производственных отношений. В частности, быстрое развитие металлургии, транспорта и машиностроения позволило впервые применить для стратегического сосредоточения и развёртывания армии железные дороги. Мечты-догадки Клаузевица, Шарнхорста и Мольтке о скоростной мобилизации и переброске войск получили материальное основание. Так, в начале франко-прусской войны 1870-1871 гг. Пруссия, широко используя железные дороги, сумела перебросить свою армию в 400 тысяч человек на 550 км за 11 дней, показав невиданный темп 50 км в сутки. Пруссия значительно опередила французскую армию в готовности главных сил к началу военных действий и поэтому нанесла сильный удар как раз в тот момент, когда французы еще не успели «застегнуть брюки», т. е. когда французская армия ещё не успела завершить стратегическое развёртывание и находилась в наихудшем моменте мобилизации, в положении линяющего рака: старый панцирь уже скинут, а новый ещё не отвердел. Такое положение позволило прусской армии добиться крупного успеха уже в начале войны.
Благодаря дальнейшему росту промышленности и железных дорог объединённая Германия к концу XIX века получила возможность скрытно перевозить на значительное расстояние армию в полмиллиона человек за более короткий срок, нежели в 1870 году требовалось для перевозки на то же расстояние одного корпуса в 30 тысяч штыков1. Развитие транспортных средств к концу 90-х годов создало возможность резкого сокращения промежутка времени между объявлением войны и началом активных действий главных сил. «Под влиянием железных дорог и тщательной подготовки к войне теперь подготовительный период значительно сократился, войны могут возникать внезапнее, а первые удары будут отличаться более решительным характером»1 2.
1 И. Блиох. Будущая война. С-Петербург, Типография И. А. Ефрона, Прачешный пер., № 6, 1898 г., т. 2, стр. 37.
2 Г. Леер. Записки стратегии. Изд. 3, вып. второй. С.-Петербург, Русская Скоропечатня (В.К. Нахимовой), Бол. Сад., 27, 1880 г., т. 2, стр. 96.
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<146>-------------------------------------------------------
Таким образом, развитие производительных сил давало империалистическим государствам, идущим на вооружённую агрессию, новые возможности для упреждения противника как в мобилизации и развёртывании армии, так и, особенно, в нанесении первого удара в момент, когда его менее всего ожидают. Так в Германии постепенно складывалась идея внезапного упреждающего удара. Немецкая военная школа считала, что страна, располагая достаточно совершенной мобилизационной системой и развитой промышленностью, может добиться победы даже над более сильным противником ещё в ходе начальных операций или же в ходе кратковременной кампании.
Взгляд из царского генштаба
Ещё одно важное обстоятельство состояло в том, что порождённые техническим прогрессом возможности сжать время на проведение всех подготовительных мероприятий к войне неизбежно вели к сокращению отрезка времени между объявлением войны и её фактическим началом. По опыту войн XIX века основное содержание этого отрезка составляли мероприятия именно подготовительного характера, «раскачка» (мобилизационное развёртывание, сосредоточение войск в нужных районах и т. д.).
Но неудобство было в том, что как раз в этот особенный период, когда множество войск ещё находится на марше, уже активизируются боевые действия, и развитие этих действий почти стихийно втягивает в бои всё новые и новые силы, которые в этот же момент ещё толком не отмобилизовались и не развернулись для боя.
Как решить это опасное противоречие?
Германская военная мысль нашла решение в том, чтобы не просто сокращать отрезок времени между объявлением войны и фактическим началом боёв, а довести это сокращение до максимально возможного математического предела, т. е. до нуля. Это означало, что все приготовления к войне нужно проводить без всяких боёв и стычек, еще до войны, а самой войны не объявлять вообще. Просто подготовиться и, не говоря ни слова (или, ещё лучше, заявляя на всех углах о своём миролюбии и слабости), ударить всей мощью армии вторжения.
Для большей ясности момента нужно указать, что русская военная школа стояла на иных позициях. Лучшие военные теоретики царской России (Леер, Драгомиров, Левицкий, Незнамов и др.) были далеки от недооценки важности начального периода войны. Они довольно трезво учитывали, что упреждение противника в развёртывании главных сил является одной из важных гарантий если и не быс-
Взгляд из царского генштаба
----------------------------------------------------x14z
трой победы, то, во всяком случае, возможности избежать тяжёлого поражения в самом начале войны.
Но вместе с тем русская военная теория обращала внимание на то, что с принятием новой мобилизационной системы — обязательной воинской повинности — начальные операции, даже при возросшем размахе и напряжённости, хотя и окажут более серьёзное влияние на ход войны, но всё же не смогут решить её судьбу. Перед современной войной, считали Леер и другие русские генштабисты, выдвигаются огромные по масштабу цели, для достижения которых на карту ставятся судьбы целых государств и народов. Если это так, то сторона, потерпевшая поражение в начальном периоде войны, ещё не может считаться побеждённой. Такая страна имеет возможность изменить неблагоприятное положение за счёт дополнительных мобилизаций и ввода в сражения новых крупных сил. В условиях, когда то или иное государство мобилизует на войну все свои силы, какие у него есть, война неизбежно принимает крайне ожесточённый и затяжной характер1.
Принципиально отличалась от немецко-прусской и позиция царской военной науки в вопросе о прикрытии собственной мобилизации. Развитие производительных сил породило новые возможности для упреждающих действий в подготовке и развязывании войны. Появилась опасность более быстрого и глубокого проникновения врага на территорию противоборствующего государства, чем это бывало в прошлом. Для России, имевшей опыт целого ряда нашествий, к концу XIX века этот вопрос был чрезвычайно актуальным: эксплуататорские классы были крайне заинтересованы в сохранности огромных накопленных богатств и своего политического господства над многонациональным народом Российской империи. Поэтому явная опасность, исходившая как от традиционного «хищника» — Англии, так и от растущих молодых хищников — Германии и Японии, заставляла передовых военных теоретиков по-новому взглянуть на проблемы боевого использования войск прикрытия. В первой половине XIX века эти войска (обычно кавалерия) были небольшой численности и выполняли пассивные задачи по прикрытию мобилизации и развертыванию русской армии, располагаясь у государственной границы на опасных направлениях (например, в районе Смоленской дороги, у Брест-Литовска, западнее Киева и т. д.). Теперь же в связи с существенным изменением обстановки и с учётом прусского блицкрига 1870 года признавалось целесообразным создание крупных отрядов прикры
1 Г. Леер. Записки стратегии. Изд. 3, вып. второй. С.-Петербург, Русская Скоропечатня (В.К. Нахимовой), Бол. Сад., 27, 1880 г., т. 2, стр. 97.
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<148>--------------------------------------------------------
тия, пехоты, кавалерии и артиллерии, которые могли бы не только отражать первые атаки врага, но и совершать диверсии в его тылах, нарушать и даже срывать развёртывание неприятельской армии, одним словом, выполнять активные боевые задачи.
В военно-политическом смысле такой подход означал, что при явно угрожающем сосредоточении вражеских армий возле границ части русской армии получали бы право первыми нападать на них, без ультиматумов и объявления войны. Кроме основной идеи, которая была на виду, — срыва внезапного и сокрушительного нападения, такое использование сил прикрытия означало, что к концу XIX века политика царизма становилась политикой открыто империалистической, отражающей интересы крупнейших капиталистических монополий, действующих в России. Этим кругам была необходима агрессия царизма по всем интересующим направлениям, а значит, у армии должно быть полное право вторгаться без объявления войны туда, куда ей укажут.
В период 1900-1904 гг. и накануне Первой мировой войны русская военная доктрина была целиком пропитана духом наступательной стратегии, т. е. агрессии. Но вместе с тем в военно-теоретических трудах периода 1905-1914 гг. и планах войны, разрабатываемых русским генштабом, проходила ясная мысль о том, что Россия из-за своей экономической отсталости, слабо развитой сети железных дорог, обширности территории будет неизбежно запаздывать с мобилизацией и развёртыванием своих вооружённых сил. И поэтому не сможет начать войну стратегическим наступлением.
Это означало, что до полного завершения сосредоточения и развёртывания основных сил планом начального периода войны должен быть предусмотрен временный переход к стратегической обороне. Быстрая и скрытная мобилизация и развёртывание войск для наступления, блицкриг с глубоким опережающим ударом по врагу — всё это в условиях России признавалось невозможным. Такое противоречивое положение дел, когда, с одной стороны, царизм и русская монополистическая буржуазия были заинтересованы в колониальных захватах, а объективные условия препятствовали быстрому успеху в начальном периоде войны, нашло своё теоретическое выражение в трудах ряда генералов и профессоров академии Генерального штаба. Так, в 1909 году была издана обширная работа профессора А. Нез-намова «Оборонительная война», которая отражала не только точку зрения самого автора и большой группы военных теоретиков, но и официальную позицию российского Генштаба.
Взгляд из царского генштаба
-------------------------------------------------------- <149>
Что примечательного в теории Незнамова?
Эта теория признавала необходимой сделать войну наименее продолжительной1. При этом вооружённое столкновение между государствами с развитой экономикой и густой сетью железных дорог «произойдёт в ближайшее к началу войны время и вблизи самой границы, так как обе стороны будут одновременно готовы к такому столкновению... »1 2. Естественно, утверждал Незнамов, что каждая из сторон попытается в максимальной степени использовать свою готовность к войне для нанесения быстрого поражения противнику. Но такое положение касается, в основном стран Западной Европы. Кроме этих стран есть немало государств, достаточно богатых, обладающих обширной территорией, длинной сухопутной границей и большим разнородным населением. Такие государства уже по своим географическим, экономическим и демографическим данным лишены возможности так же быстро, как менее обширные и обладающие однородным населением страны, закончить мобилизацию и перевозку войск к пунктам развёртывания. Такие страны, по мнению Незнамова и его единомышленников, «всегда временно не готовы к тому, чтобы немедленно приступить к решительным действиям; они пока не в состоянии ввести в дело всё, что желают и могут ввести, и им пока необходимо отсрочить решение путём выигрыша времени»3. Поэтому такие государства, особенно Россия, вынуждены в начале войны временно принять оборонительную стратегию, чтобы в последующем при более благоприятных условиях перейти к решительным наступательным действиям.
Таким образом, заключал Незнамов, конечная цель обороны в начальный период войны совершенно та же, что и у наступления, — победа над противником в решительном столкновении. А основная задача такой обороны — отсрочить развязку до благоприятного для себя момента4.
Как это должно было выглядеть на практике?
В начальных оборонительных операциях русская армия должна была вести гибкую маневренную оборону. Противника было необходимо сдерживать и по возможности истощать и изматывать его силы — до создания наиболее благоприятных условий для решительного сражения. До такого момента противнику нельзя давать возможности навязать решительное сражение. Войскам в приграничных районах было необ
1 А. Незнамов, Оборонительная война. СПБ, изд. Николаевской академии Генерального штаба, 1909, стр. 3.
2 Там же.
3 Там же, стр. 10.
4 Там же, стр. 10-12.
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<150>-------------------------------------------------------
ходимо уклоняться от больших сил врага, изматывать его арьергардными боями, частными сражениями, партизанской войной, ударами по его флангам, отставшим частям и коммуникациям. Нужно было решительно жертвовать своей территорией, если этого требовали интересы соотношения сил.
Жертва своей территорией рассматривалась, как наиболее спорный момент теории стратегической обороны. Поэтому Незнамов оговаривается, что подобный приём ведения обороны доступен лишь стране с большой территорией, например, России или Китаю. Но при этом манёвр территорией тоже имеет свой предел, который нужно предусмотреть планом обороны. Обороняющаяся сторона должна заранее наметить, до каких рубежей она может отступать. Иначе говоря, желательно заранее знать, на каких рубежах в ходе оборонительных боёв целесообразно давать генеральное сражение, если для этого сложатся благоприятные условия, и на каком «последнем» рубеже будет нужно давать такое сражение при любых условиях, когда деваться будет попросту некуда.
Для иллюстрации этого положения можно привести такой пример. В основе всех вариантов плана будущей войны, над которыми трудился Генштаб, вплоть до плана, разработанного в 1910 году, лежала идея «развёртывания назад» — заведомого отступления и оставления передового театра военных действий, в частности, польского выступа, и переноса рубежа развёртывания основных сил на линию Вильна (Вильнюс) — Белосток — Брест — Ровно — Каменец-Подольский.
Ради справедливости надо заметить, что это был последний оборонительный вариант плана вступления в войну. Вскоре его сменили другие варианты, имевшие прямо противоположный характер. Дело в том, что Россия находилась в сильной финансовой зависимости от французского империализма. Размер внешних займов, взятых правительством «патриота» Столыпина у одного только «Креди Лионее» превышал 1,8 миллиарда франков. В конце 1911 года русское правительство было вынуждено заключить с Францией очередной кабально-колониальный договор (Военно-политическую конвенцию), по которому царизм обязывался оплачивать интересы французских банков и монополий не только золотом, зерном, углём и металлом, т. е. эксплуатацией и бесплатным трудом русских рабочих, но и народной кровью. Согласно «союзнической» Конвенции правительство России было обязано предпринять решительное наступление на Германию одновременно с началом боевых действий французской армии, т. е. в самом начале войны и без повода со стороны Германии. «Франция, —
Взгляд из царского генштаба
---------------------------------------------------------х15У
отмечалось в тексте Конвенции, — выставляет на 10-й день мобилизации на своём северо-восточном фронте 1 500 000 человек, причём операции начнутся в этот же день. Россия выставит против Германии до 800 000 человек на 15-й день мобилизации, причём наступление начнётся тотчас после 15-го дня»1. Это обязательство было заведомо непосильным для России, однако Франция настаивала на нём, рассчитывая, что немедленный переход русских войск в наступление отвлечёт максимум немецких сил на восточный фронт и обеспечит французской армии быструю победу, а значит, и богатые западные области Германии, и колонии, и рынки для французской промышленности.
В связи с Конвенцией и по прямому указанию царя Николая II 1 мая 1912 года был утверждён правительством новый план войны. Этот план был ещё более губительным для страны, нежели тот, что предусматривался по свежим следам после франко-русских переговоров 1911 года. Теперь Россия была должна по первому щелчку из Парижа развернуть наступление одновременно как против Германии, так и против Австро-Венгрии. Если учесть, что на 15-й день мобилизации Россия могла сосредоточить на указанных рубежах развёртывания едва ли У своих сил1 2, то становится понятным, что план проведения начальных операций вообще не соответствовал реальным возможностям страны. Этот план (и сильнейший нажим на «первых русских патриотов» — царя и правительства — со стороны французского финансового капитала, владевшего третью всей промышленности и 23% денежных капиталов России) вынуждал русское командование начинать наступление, не завершив развёртывания главных сил, не подготовившись, в спешке и всеобщей путанице. Такое наступление грозило быстрой утратой стратегической инициативы, разгромом наступающих армий и, следовательно, крушением замыслов начальных операций. Первые же недели войны блестяще подтвердили все эти опасения.
Сравнение военных доктрин и военных теорий Германии и России, их планов вступления в войну показывает существенные различия между ними. Германия имела чётко выраженные и материально обеспеченные агрессивные наступательные замыслы. Россия стремилась оттянуть время до полной готовности к наступательной войне, но при этом хотела захватить стратегическую инициативу и поэтому намечала вступить в войну лишь частью своих сил, не дожидаясь
1 В. А. Меликов. Стратегическое развертывание. М., Воениздат, 1939, стр. 207.
2 А. Коленковский. Маневренный период первой мировой империалистической войны 1914 г. М., Воениздат, 1940, стр. 63-64.
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<152>------------------------------------------------------
завершения развёртывания основных сил. Такое вот триединое противоречие.
Вместе с тем в стратегических замыслах России и Германии не могло не быть и много общего. И в Петербурге и в Берлине империалисты и их правительства ставили перед собой решительные политические и экономические цели. Генеральные штабы и высшее военное командование считали, что с первых столкновений и до конца войны боевые действия будут носить активный маневренный характер. Оба государства рассчитывали закончить войну в короткие сроки с теми мобилизационными запасами боевой техники, вооружения, боеприпасов и продовольствия, которые были накоплены ещё до войны. И в Германии, и в России придавали большое значение начальным операциям, однако их суть понималась по-разному. Если Германия должна была мобилизоваться и атаковать на всех парах, то в России главную задачу видели в том, чтобы не сильно отстать от противников в проведении мобилизации и стратегического развёртывания. Весь последующий ход войны обеим сторонам представлялся, как период своеобразной эксплуатации первоначального успеха, который достигался в первых операциях — будь то блестящее наступление или же блестящая оборона.
Английские «непрямые действия»
Империалистическая война, разразившаяся в 1914 году, оказалась гораздо сложнее, чем это казалось военным теоретикам. Она с первых же месяцев выходит за рамки самых тщательных планов, а многие расчёты и предположения, которые делались перед войной, оказались бесконечно далёкими от реальной действительности. Война преподнесла воюющим государствам и, в частности, военным теоретикам, немало горьких сюрпризов, и, прежде всего, развеяла надежды на достижение полной победы в кратчайшие сроки. Война затягивалась, а на военно-теоретическую сцену всё сильнее выступали идеи «войны на истощение».
Собственно, теория войны на истощение, зародившись в 1917-1918 гг., более-менее сложилась к середине 30-х годов и в полной мере проявила себя только в начале и в ходе второй мировой войны. В этот период военные доктрины и военно-теоретические концепции коалиции противостоящих фашистскому блоку капиталистических государств — Франции, Англии, США, Польши и др., хотя и отличались друг от друга, но всё же имели одну общую особенность: все они исходили из теории «войны на истощение». Этой особенностью они отличались (до известного времени) от военных доктрин и теоретических концепций государств Оси — Германии, Италии и Японии.
Военный консерватизм
----------------------------------------------------x15V
Теория «войны на истощение» основывалась на метафизической, механистической, однобокой оценке характера будущей войны как войны коалиционной, длительной, которая потребует от участников огромного экономического, политического, военного и морального напряжения. Главный тезис теории: победит в войне тот, кто выдержит такое напряжение. Но так как, по мнению английской и французской монополистической буржуазии и государственной верхушки этих стран, военно-экономическое преимущество принадлежит и далее будет принадлежать англо-французской коалиции и её потенциальному союзнику — США, то в конечном счёте победу в будущей войне можно заранее автоматически записывать за коалицией. Предполагалось, что судьба войны решится где-то на её завершающем этапе, в результате экономического и военного истощения стран Оси, прежде всего, Германии и Японии, и под ударами набравших полную силу франко-англо-американских армий.
Теория и выросшая из неё стратегия «войны на истощение» органически включала в себя и прямой расчёт империалистов Англии, Франции и США столкнуть в вооружённом конфликте Германию и Японию с СССР. Предполагалось, что в этом конфликте СССР, Германия и Япония настолько истощат себя, что коалиция, вступив в войну на завершающем этапе, одержит решающую победу и получит господствующее политическое и экономическое положение в мире.
Идеализм и метафизичность теории и стратегии «войны на истощение» заключались в том, что планирование такой войны несло на себе явный отпечаток некритически принятого опыта Первой мировой войны, перенимало в готовом виде конкретные приёмы и формы крупных операций прошлого. В официальных военных взглядах, господствовавших в 30-е годы в той же Франции, модель будущей войны была заранее слишком детализирована, подогнана под желания правящего класса крупнейшей национальной буржуазии. Больше того, эта модель была почти точной копией минувшей войны с её малоподвижными позиционными формами ведения боевых действий, рассчитанных на достижение победы над противником, который уже истощил весь свой военно-экономический потенциал.
Военный консерватизм
Развернувшиеся в конце 20-х и в 30-е годы бурные дискуссии о тенденциях в развитии военного дела, новые взгляды на характер будущей войны как войны высокоманевренной, построенной на глубоких операциях большого размаха, на массированном применении
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<154>-------------------------------------------------------
танков и авиации в их оперативном единстве, — всё это почти не коснулось консервативно мыслящей военной верхушки Франции. Тому было несколько причин.
Материальная причина такого положения заключалась в том, что французская монополистическая буржуазия не видела необходимости дополнительных затрат на радикальную модернизацию и усиление армии. Германия долго считалась ослабленной на десятилетия вперёд, поэтому правящие группировки полагали, что в обозримой перспективе будет достаточно дешёвой армии прикрытия с традиционным «малоподвижным» планом обороны. Средства и силы были нужны для колониальных захватов и удержания колоний в Африке и в Индокитае.
Кроме того, Франция в возможной борьбе с Германией рассчитывала на совокупную помощь Англии и США, а также на экономическую блокаду Германии со стороны коалиции, её доминионов и колоний. В таких условиях, когда на Францию падает всего V3 всех расходов и военных тягот, а союзники, обладая колоссальной военно-промышленной мощью, легко принудят Германию к капитуляции, интенсивные заботы о качественном и количественном росте своих вооружённых сил казались излишними.
С другой стороны, опираясь на опыт Первой мировой войны и учитывая возросшую силу огня и инженерных заграждений, французские военные руководители утверждали, что в будущем позиционные формы борьбы, типичные для минувшей войны, найдут ещё более широкое распространение. Такая позиция вполне гармонировала с представлением верхушки французской буржуазии об армии прикрытия: такая армия, опираясь на мощную систему оборонительных сооружений (типа «линии Мажино»), надёжно защитит от возможной германской агрессии власть и огромные богатства господствующего класса.
В связи с переоценкой роли укреплённых линий на границах перед военными теоретиками вставал вопрос о прорыве сплошного укреплённого фронта. Французы считали, что решающая роль в достижении такой цели по-прежнему будет принадлежать пехоте, поддержанной артиллерией, тяжёлыми тихоходными танками с толстой бронёй и авиацией. Авиация и танки, согласно теориям французских генштабистов, будут играть не главную, а вспомогательную роль, причём совместное действие этих двух родов современных войск, качественно усиливающее действие каждого рода, не рассматривалось вообще. У французских военных теоретиков получалось, что танки могут и будут действовать лишь сами по себе, авиация — сама по себе.
Военный консерватизм
---------------------------------------------------------x15v
При военном планировании на 1933-1938 гг. генштаб исходил из мысли, что если разместить 2 миллиона французских солдат с необходимым количеством пулемётов вдоль 250-мильной пограничной полосы, оборудованной дотами, то такая армия будет в состоянии сдерживать германские силы вторжения в течение 3 лет.
Господствующей военно-теоретической концепции соответствовали и взгляды ведущих военных теоретиков Франции. Так, один из лучших специалистов, Ф. Кюльман, автор капитального труда «Стратегия», утверждал, что в начале войны в сражения включится только часть вооружённых сил, подготовленная в мирное время, а основные силы будут поступать в действующую армию по мере перестройки промышленности и всего народного хозяйства. На этом основании он делал вывод о том, что разрыв между началом войны и первыми решающими операциями главных сил увеличится по сравнению с прежними войнами во много раз1. В германском генштабе, как мы помним, на это счёт было совершенно противоположное мнение.
Кюльман и его школа придавали большое значение своевременному и безопасному стратегическому развёртыванию основной массы вооружённых сил. Отсюда вытекала особая роль прикрытия такого развёртывания: боевая деятельность войск прикрытия составит основное содержание начального периода будущей войны. Кюльман исходил из того, что армии прикрытия ни в коем случае не допустят прорыва врага или уступки ему значительной части территории приграничной полосы при отступлении — во всяком случаедо завершения полной мобилизации и развёртывания основных сил. О наступлении, считал Кюльман, можно думать только после того, как армии сосредоточатся и развернутся по графику на исходных оборонительных рубежах. Лишь тогда можно будет формировать наступательную группировку, заимствуя как части с передовой, так и подходящие из тыла резервы.
В итоге у Кюльмана вся схема начального периода войны получалась «деревянной», построенной сплошь на обстоятельствах, наиболее благоприятных для французской стороны.
Поправлять метафизика Кюльмана, зашедшего слишком далеко в строительстве воздушных замков, бросился его коллега генерал Аллео. Его теория была одной из вариаций плана стратегического прикрытия. Суть её в том, что для обеспечения безопасного развёртывания главных сил страны необходимо ещё в мирное время иметь полностью готовую к бою армию прикрытия, а в резерве главного ко
1 Ф. Кюльман. Стратегия. М., Воениздат, 1939, стр. 461.
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<156> -----------------------------------------------------
мандования оставить механизированные и лёгкие ударные соединения, обладающие высокой подвижностью. Задачи войск в начальный период войны Аллео распределял так: армии наступающего противника (немцы) задерживаются армией прикрытия; после этого подвижные резервы вступают в бой, переносят боевые действия на территорию врага и захватывают на ней плацдармы для последующего ведения операции главных сил.
Здравые зёрна в теории Аллео заключались в том, что он выступал за наличие не узко профессиональной, а массовой хорошо подготовленной армии мирного времени и за скорейший перенос освободительной войны за пределы страны. Идеалистическим моментом в построениях Аллео выступала установка на то, что армия прикрытия обязательно и во всех условиях сможет остановить (или существенно задержать) наступающего врага.
Ту же концепцию применения вооружённых сил поддерживал и де Голль. Но он, будучи выразителем интересов наиболее реакционных империалистических кругов Франции, страшно опасался всеобщего вооружения французского рабочего класса и потому резко выступал за профессиональную армию прикрытия, состоящую, по преимуществу, из «классово надёжных элементов» — среднего парцеллярного крестьянства, мелкой и средней городской и сельской буржуазии, детей мелкого и среднего чиновничества, служащих, части интеллигенции, словом, из тех социальных групп, «кому было что терять в войне»1. В своей книге «За профессиональную армию», вышедшей в 1934 году, этот реакционер писал: «Мы не можем... рассчитывать на то, что плохо укомплектованные и слабо оснащённые войска, занимающие наспех созданные оборонительные рубежи, смогут отразить первый удар. Настало время, когда наряду с армией, комплектуемой за счёт массы резервистов и призывников и составляющей основной элемент национальной обороны, требующей, однако, много времени для сосредоточения и введения в дело, необходимо иметь сплочённую, хорошо обученную маневренную армию, способную действовать без промедления, то есть, армию, находящуюся в постоянной боевой готовности»1 2.
Здесь, говоря о преимуществах профессиональной армии и противопоставляя её массовой народной армии, де Голль ясно показывает, против кого должна была действовать эта сильная профессиональная армия прикрытия в мирное время. Как и во время Наполеона III,
1 de Gaulle Ch. Memoires de guerre/ V.I., P. 37. L’Appel 1940-1942. — P., 1954.
2 Там же.
Военный консерватизм
------------------------------------------------------x15z
французская буржуазия больше боялась не вермахта и не Гитлера, а собственного рабочего класса. Де Голль юлит, оправдывая создание карательных войск медлительностью, слабостью и плохой укомплектованностью регулярной народной армии, ибо что объективно мешало французской буржуазии хорошо укомплектовать, обучить и снабдить транспортом такую армию в 1933-1939 гг.? — Мешал классовый страх перед пролетарской революцией, который был выше и сильнее страха перед сильным, но единоклассовым конкурентом. От такого страха до очередного французского правительства национальной измены оставался всего один шаг, который и был сделан в 1939-1940 гг.
Передовые взгляды части военных теоретиков, касающиеся массовой отмобилизованной армии мирного времени и быстрого, по возможности, переноса войны на территорию агрессора с последующим глубоким ударом по нему, перед войной получили широкое распространение в низах французской армии. Но эти взгляды не принимала официальная военная доктрина. Она твёрдо стояла на позициях выжидательно-пассивной стратегии и ориентировалась на позиционную войну, изматывающую противника. Французские политические и военные руководители, выражавшие волю крупнейших монополий, были убеждены в том, что Франция в случае войны сможет мобилизовать максимально возможное количество дивизий и, прикрываясь от немцев линией Мажино и её продолжением на севере — бельгийскими укреплениями, «будет удерживать противника в ожидании, когда, истощённый блокадой, он потерпит крах под натиском свободного мира»1.
Именно такая общая концепция (с незначительными коррективами) и легла в основу стратегических планов, с которыми Франция вступила в войну.
Пассивно-выжидательной стратегии в расчёте на истощение соперников были намерены придерживаться в будущей войне и британские империалисты. Однако английский вариант «войны на истощение и ослабление» имел свои особенности. Империалистические круги этой страны не собирались создавать и содержать большой сухопутной армии. Они втихомолку рассчитывали, что ведение боевых действий на суше, на континенте, возьмут на себя Франция, Польша, СССР, Марокко, Египет и другие страны-союзники. В Лондоне предполагали, что эти партнёры Британии в длительной борьбе с Германией и её союзниками истощат их материальные и людские ресурсы, подорвут экономику и позволят Британии на завершающем этапе войны нанести по общему врагу последний, решающий удар свежей,
1 de Gaulle Ch. Memoires de guerre/ V.I., P. 37. L’Appel 1940-1942. — P., 1954.
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<158>---------------------------------------------------------
технически хорошо оснащенной армией. Поскольку в такой борьбе сами союзники Британии будут сильно истощены и ослаблены к последнему этапу войны, постольку она получает хороший шанс занять господствующее положение не только в бывших германских колониях, но и на всём европейском континенте.
Для последнего удара по Германии, по мнению английской государственной верхушки, массовая армия была не нужна. Черчилль писал по этому поводу: «Не следует думать, что для этого потребуется очень много людей... Восставшее местное население, для которого надо подвезти вооружение, обеспечит главную массу живой силы для освободительного наступления»1.
Таковы были расчёты английского финансового капитала.
Пассивно-выжидательная стратегия в начале войны составляла базу официальных военных взглядов и в США. К 1940 году Белый дом, Сенат и Конгресс были вполне единодушны в том, что стране не следует торопиться с вступлением в войну. Эта позиция, совпадавшая с позицией изоляционистов (части американского финансового капитала, нацеленного на завоевание рынков и колоний в Латинской и Южной Америке; сюда же входила и изрядная часть средней буржуазии, ориентированной на внутренний рынок США и очень опасавшейся втягивания страны во внешние войны), сохранялась не только накануне, но и в ходе мировой войны. Так, 26.06.1940 г., уже после капитуляции Франции, комиссия объединённого штаба вооружённых сил США заявила: «Пока выбор остаётся за нами, мы должны избегать столкновения»1 2. Суть выжидательной стратегии США выразил сенатор и будущий президент Г. Трумэн. На пресс-конференции законодателей 24.06.1941 г. по поводу нападения гитлеровской Германии на СССР, он, в частности, заявил: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше...»3.
Картина европейских военно-политических концепций середины-конца 30-х годов будет неполной без краткого рассмотрения стратегии буржуазной Польши. Военная доктрина вассально-зависимой союзницы Франции и Англии также носила оборонительно-выжидательный характер. Крупная польская буржуазия была, с одной стороны, склонна к союзу с гитлеровской Германией для агрессии против
1 М. Мэтлофф и Э. Снелл. Стратегическое планирование в коалиционной войне 1941-1942 гг. М., Изд-во иностранной литературы, 1955, стр. 117.
2 Там же, стр. 27.
3 The New-York Times, june 24, 1941.
Военный консерватизм
---------------------------------------------------------<159>
Советского Союза, имея в виду захват Белоруссии и Правобережной Украины. С другой стороны, в Варшаве знали, что на эти же украинские земли претендует и Германия, а кроме того, Берлин не устраивало положение с районом Данцига и т. н. «Данцигским коридором», которые, хотя и были частично населены немцами и обладали статусом «вольного города», всё же имели над собой юрисдикцию Польского государства. Также Германия, несмотря на ряд союзных договоров с Польшей, не отказывалась от возможности захвата польских земель целиком, а польское правительство, сильно зависимое от лондонских банков и монополий, было обязано в случае войны Англии против Германии ударить по ней с востока и оттянуть на себя часть германской армии. В награду за такую услугу Польше — в случае нападения на неё Германии — было обещано немедленное вступление в войну против последней Англии и Франции.
Такое сложное положение Польского государства неизбежно приводило к расколу мнений в высшем военном эшелоне. Так, начальник генерального штаба польской армии генерал Сикорский и группа его единомышленников были сторонниками наступательной стратегии. Однако это не была стратегия немецкого образца: по идеалистическому мнению Сикорского польская армия не должна переходить в решительное наступление в начальный период войны, так как боевые действия в это время с обеих сторон будут носить выжидательный, оборонительный характер. Эта группа «наступающих оборонцев» полагала, что в начале войны враждующие государства будут ещё долго проводить мероприятия подготовительного характера, мобилизацию, развёртывание войск и т. д.
Такая позиция была похожа на французскую стратегию, но лишь частично: поляки считали, что «стратегическое выжидание не может продолжаться после того, как все силы будут мобилизованы и их сосредоточение будет закончено»1. В отличие от французов, польский генеральный штаб считал, что противник может использовать любое промедление с наступлением и настолько укрепить свой фронт обороны, что его придётся прогрызать, как в первую мировую войну, а это, в свою очередь, чревато многими осложнениями, в том числе и революционными взрывами. Поэтому, рассуждала группа Сикорского, «в будущей войне будут, по всей вероятности, стремиться сократить её начальный, исключительно оборонительный период, чтобы как можно быстрее перейти к решительному наступлению и ускорить действия решающего значения. Оборона, даже опирающаяся на сов-
1 В. Сикорский. Будущая война. М., Воениздат, 1936, стр. 240.
Глава 4. Строительство вооружённых сил
<160>-------------------------------------------------------
ременные долговременные укрепления, не может продолжаться слишком долго»1. На этих взглядах, в общем, и строился весь польский план войны.
Видим, что ни США, ни Франция с Англией, ни Польша, разрабатывая планы будущей войны, не стремились сразу же захватить стратегическую инициативу, по крайней мере, в начальный период войны. Их вполне устраивала в этом периоде позиционная война, обеспеченная надёжной обороной, армиями прикрытия, экономической блокадой и политикой стравливания врагов (или конкурентов) друг с другом.
Теории «тотальной и молниеносной войны», а также «войны на истощение» не случайно оказались на вооружении государств агрессивного блока. Они разрабатывались исходя из интересов империалистической верхушки этих государств, под диктатом этой верхушки, которой был необходим новый передел мира, соответствующий новому положению и возросшей мощи буржуазии этих стран. Эти теории таили в себе громадную опасность для человечества. Вытекавшие из них практические методы развязывания и ведения войны, способы варварского физического и морального воздействия на войска и население стран-объектов агрессии могли иметь и действительно имели самые трагические последствия для десятков миллионов людей.
Людоеды готовились к большой драке.
1 В. Сикорский. Будущая война. М., Воениздат, 1936, стр. 240.
Глава 5
Формирование взглядов на характер будущей войны в СССР
Выше мы периодически касались проблем военного строительства и вопросов разработки стратегических и оперативных планов Красной Армии — применительно к опыту войны в Испании и Китае. Ясно, что такая картина полной быть не может, а потому оценка советской военной доктрины в её развитии требует известного исторического обзора.
С первых же дней социалистической революции строительство вооружённых сил и развитие военной науки Советской России шло в крайне сложной внутренней и международной обстановке. Будучи первой и долгое время единственной страной социализма, СССР постоянно подвергался угрозе военного нападения со стороны империалистических государств.
«Мы окружены людьми, классами, правительствами, которые открыто выражают величайшую ненависть к нам. Надо помнить, что от всякого нашествия мы всегда на волоске»1.
Такое положение обязывало партию большевиков и советское государство уделять большое внимание функции защиты социалистического отечества от внешних врагов, а также подавлению внутренней контрреволюции, составлявшей передовой отряд мировой буржуазии.
Примерно до 1931 года Красная Армия представляла собой модернизированный и усиленный вариант рабоче-крестьянской армии периода гражданской войны. Основу такой армии составляли кавалерийские корпуса и стрелковые дивизии, усиленные артиллерией и броневиками. Нельзя сказать, что в войсках того периода не было танков и авиации, однако, ни качественно, ни количественно авиация и танковые части ещё не могли претендовать на самостоятельную и ведущую роль в армии.
Дело начало радикально меняться к концу 1-й сталинской пятилетки, к 1933 году, когда были созданы необходимые материальные предпосылки для реорганизации, перевооружения и, стало быть, качественного изменения РККА.
1 В. И. Ленин, ПСС, т. 44, стр. 298.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<162>---------------------------------------------------------
В связи с изменением материально-технического уровня Красной Армии, которое было следствием роста и развития социалистических производительных сил, росла обороноспособность страны, изменялось соотношение сил между социализмом и миром капитала. Империалисты ведущих западных государств и Японии к середине 30-х годов начали отдавать себе отчёт в том, что они, по образному выражению Черчилля, «упустили окно в середине-конце 20-х»1 для атаки на слабый и промышленно отсталый СССР. Досрочное выполнение плана первой пятилетки и связанное с этим начало быстрой моторизации и механизации РККА охлаждало наступательный пыл империалистических правительств, пришедших к середине 30-х годов «в себя» и готовых к новым военным авантюрам против Советского Союза.
В прямой связи с существенным изменением материальных условий военного строительства менялись и взгляды советской военной теории на характер и способы вооружённой защиты страны социализма.
Важнейшим источником развития советской военной науки являлось богатейшее военно-теоретическое наследие В. И. Ленина, развитое в дальнейшем большевиками во главе со И. В. Сталиным. Ленин и Сталин, на основе глубокого и всестороннего анализа исторического опыта и оценки вероятного характера будущих столкновений советского государства с мировой буржуазией, разработали учение о защите социалистического отечества и военную программу победившего пролетариата, заложили основы новой военной науки рабочего класса и выработали принципы строительства вооружённых сил страны социализма. Ленин и Сталин вооружили партию и военные кадры необходимым философским и методологическим арсеналом для научного анализа войн, для предвидения характера и способов их ведения.
В этой связи Ленин подчёркивал, что «мы оборонцы с 25 октября 1917 г.», но в то же время рабочий класс, как класс исторически восходящий, неизбежно должен быть и классом наступающим на буржуазию, а отсюда следовало, что не только его политическая, но и военная стратегия должна быть наступательной. Большевики учили творчески подходить к решению разнообразных военно-политических задач, возникающих перед пролетарским государством, опираясь на материалистическую диалектику, проявлять известную гибкость при решении таких задач, всегда учитывая конкретную обстановку и реальное соотношение классовых сил. Важнейшим принципом пролетарской
1 У. Черчилль. Вторая мировая война. Кн.1, том 1. М.: Воениздат, 1991 г., стр. 13.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
--------------------------------------------------------x16V
стратегии должен быть принцип постоянной привязки всего военного планирования к политическим и экономическим задачам рабочего класса, так, чтобы «за деревьями оперативной и тактической конкретики не потерять из виду лес главных задач революции»1.
Имея в виду общую наступательную стратегию пролетариата, ведущую к приближению мировой социалистической революции — «Провести максимум осуществимого в одной (своей) стране для развития, поддержки, пробуждения революции во всех странах»1 2, Ленин и Сталин, в отличие от догматиков и начётчиков, признавали в военном деле правомерность обороны и отступления. Так, Ленин подчёркивал:
«Тот, кто научился наступать и не научился при известных тяжёлых условиях, применяясь ним, отступать, тот войны не окончит победоносно. Таких войн, которые бы начинались и оканчивались сплошным победоносным наступлением, не бывало во всемирной истории, или они бывали, как исключения»3.
Эти слова были также и ответом вредительской стратегии военных-троцкистов, которые ещё с завершающего этапа гражданской войны выступали, без учёта общих обстоятельств, за непрерывное наступление любой ценой.
Ленин и Сталин указывали на необходимость критического изучения истории и опыта минувших войн, на необходимость брать на вооружение всё то действительно ценное, что выработала буржуазная военная наука и практика — с целью умело использовать и совершенствовать рациональные зёрна, которые там содержатся. Ленин писал:
«Всякий согласится, что неразумно и даже преступно поведение той армии, которая не готовится овладеть всеми видами оружия, всеми средствами и приёмами борьбы, которые есть или могут быть у неприятеля»4. После смерти Ленина огромное военно-теоретическое наследие вождя развивал и двигал вперёд Сталин.
•k'k'k
Основные социально-политические и организационные принципы советского военного строительства были сформулированы большевиками еще в годы гражданской войны. Красная Армия создавалась как сильнейшее орудие диктатуры пролетариата, призванное
1М. Фрунзе. Собр. соч. М. — Л., 1929, т. 1., стр. 18.
2 В. И. Ленин. ПСС, т. 37, стр. 108.
3 В. И. Ленин. ПСС, т. 44, стр. 209.
4 В. И. Ленин. ПСС, т. 41, стр. 81.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<164>-----------------------------------------------------------
защищать завоевания революции от внутренних и внешних врагов. Она строилась, как армия рабоче-крестьянская, объединяющая в своих рядах всех трудящихся Советского Союза. Интересы РККА были интересами трудящихся классов СССР, а весь личный состав армии был обязан понимать, что защищает не отечество царя и буржуазии, не богатства и власть эксплуататоров, а своё рабочее государство, власть и собственность трудового народа. РККА строилась на принципах социалистического интернационализма, в её рядах служили представители всех народов и народностей Советского Союза. Армия воспитывалась партией большевиков в сознании большой ответственности как перед советским рабочим классом и всем трудовым народом СССР, так и перед пролетариатом и трудящимися всех стран, за защиту первого в мире социалистического государства. Это означало, что РККА должна быть готовой в любой момент не только встать на пути империалистических агрессоров, нападающих на СССР, но и прийти на помощь братьям по классу за рубежом. Это положение было неотъемлемой частью строительства советских вооружённых сил.
Красная Армия строилась, в основном, как кадровая армия, в которой должны были служить (тот или иной срок) все граждане страны, подходящие по возрасту и годные к военной службе. Временное отступление от кадрового принципа1, о котором говорилось выше, было вызвано, в основном, экономическими причинами и не изменяло общей политики партии большевиков иметь регулярную кадровую армию, которая комплектуется на основе всеобщей воинской обязанности. При этом с самого начала вооружённые силы СССР строились на принципе строгой централизации, единоначалия и железной воинской дисциплины. С остатками партизанщины, троцкистскими шараханьями в структуре и подчинённости и ложной демократией в РККА было покончено к 1927 году.
Политический принцип строительства Красной Армии состоял в руководстве ею со стороны партии большевиков. Этот принцип был чётко сформулирован ещё в декабре 1918 года в постановлении ЦК РКП(б) «О политике военного ведомства». В этом документе, в частности, говорилось, что
«...политика военного ведомства... ведётся на точном основании общих директив, даваемых партией в лице её ЦК и под его непосредственным контролем»1 2.
1 В период с 1925 г. по 1939 г. в Советском Союзе существовала смешанная, территориально-кадровая система.
2 КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза. Сборник документов. 1917-1958. М., Госполитиздат, 1958, стр. 47.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
-------------------------------------------------------х16у
В первые годы после окончания гражданской войны, в восстановительный период, строительство вооружённых сил опиралось на довольно узкую экономическую базу. В этот период армия и флот по военно-техническому оснащению значительно отставали от армий США, Англии и Франции. Изменить это опасное положение могла только форсированная индустриализация страны и усиленное развитие тяжёлой промышленности — основной базы общего и военного машиностроения. Курс ВКП(б) на индустриализацию, а затем, когда создались нужные условия, и на всеобщую коллективизацию сельского хозяйства, был реализован в ходе двух сталинских пятилеток, первой, 1929-1933 гг., и второй, 1933-1938 гг. Этот курс позволил в исторически ничтожный срок превратить отсталую аграрную страну в развитую индустриальную державу мирового уровня, что обеспечило укрепление и развитие её обороноспособности.
Опираясь на достижения индустриализации и учитывая тенденции развития военного дела, партия большевиков делает упор на скорейший прогресс в авиационной, танковой и моторостроительной промышленности. К середине 30-х годов по заданиям ЦК ВКП(б) советской промышленностью были разработаны и запущены в серийное производство новые типы самолётов (СБ, И-15, И-16), не уступавших в тот момент по основным данным лучшим зарубежным образцам. Быстро развивались и бронетанковые силы. В 1933 году на вооружение были приняты колёсно-гусеничный быстроходный танк БТ с дизельным двигателем и рациональными углами наклона брони, а также гусеничный танк Т-26. В том же году были созданы удачный средний танк Т-28 (трёхбашенный) и тяжёлый танк прорыва Т-35 (пятибашенный и неудачный). На базе основных типов танков создавались танки специального назначения: мостовые, плавающие, огнемётные и др. Не все эти модели прижились в войсках, но главная роль, которую они сыграли в обороне страны, заключалась в том, что, во-первых, на них было отработано производство более совершенных машин, во-вторых, на этих проектах сложилась советская школа танкостроения, а в-третьих, применение этих танков позволило накопить тактический и оперативный опыт боевого использования танковых войск. Даже неповоротливый Т-35, созданный в свете общемировой концепции танков прорыва, позволил определить основные черты и место на поле боя тяжёлых танков будущего1.
1 См.: Доклад председателя Комитета обороны при СНК СССР К. Ворошилова секретарю ЦК ВКП(б) И. Сталину «О состоянии танкостроения» от 10.01.1941 г.; Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 548-232 СС от 15.03.1941 г. «О производстве танков КВ на 1941 г.»; Доклад наркома госконтроля СССР Л. Мехлиса
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<166> -----------------------------------------------------
Большие успехи были достигнуты и в развитии артиллерийского вооружения. После того, как была разоблачена вредительская линия в артиллерии, которая заключалась в отказе от ствольной артиллерии и переводе армии на ракеты и безоткатные орудия, вся существовавшая артиллерийская техника была модернизирована. Вопреки планам Тухачевского и его подручных, к 1938 году значительно выросло количество орудий гаубичной артиллерии. Была практически заново создана тяжёлая и малокалиберная артиллерия, поступали в производство и ускоренно выпускались зенитные и противотанковые орудия. К концу 1940 года РККА получила на вооружение ещё более современные артиллерийские системы1. Количество артиллерии в войсках увеличилось с 17 тысяч стволов (по состоянию на 01.01.1934 г.) до 55 790 орудий к 01.01.1939 г.* 1 2 За этот период скорострельность основных артиллерийских систем возросла в два раза, а дальнобойность тяжёлой артиллерии повысилась до 20 км, т. е. увеличилась на 75% .
Стрелковое вооружение в этот период переживало процесс автоматизации. Хотя основным видом стрелкового оружия пехоты оставались винтовка, карабин и пулемёт — модернизированный «Максим» калибра 7,62 мм, развитие техники и требования современного боя определяли, что в будущей войне должна во много раз вырасти масса стрелкового залпа и плотность огня. Это означало, что в руках основной массы стрелковых войск должно быть автоматическое оружие.
Усиливался и Военно-морской флот (ВМФ). Если в годы первой пятилетки упор делался на строительство лёгких военно-морских сил, по сути, сил береговой и прибрежной обороны, то во второй половине 2-й пятилетки началось строительство крупных кораблей3 для создания океанского флота — для защиты морских торговых перево-
секретарю ЦК ВКП(б) И. Сталину и председателю СНК СССР В. Молотову «Об итогах ревизии танковой промышленности и связанных с ней отраслей народного хозяйства» от 22.03.1941 г.; Отчёт финансового управления НКО СССР об исполнении сметы за 1940 г. от 30.04.1941 г.; Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 1216-502 СС от 05.05.1941 г. «О производстве танков Т-34 в 1941 г.».
1 См.: Доклад III отдела 1-го (артиллерийского) ГУ Наркомата вооружений СССР начальнику управления И. Мирзаханову о состоянии и направлениях работ по внедрению в производство опытных образцов вооружения от 05.02.1940 г.; Письмо НКВД СССР Л. Берии председателю СНК СССР В. Молотову о новых разработках Особого техбюро НКВД СССР для нужд обороны от 03.03.1940 г.
2 50 лет Вооруженных Сил СССР. М., Воениздат, 1968, стр. 201.
3 См.: Докладная записка наркома ВМФ СССР Н. Кузнецова секретарю ЦК ВКП(б) И. Сталину об использовании опыта боевого применения кораблей в войне с Финляндией для ликвидации недостатков их конструкций и эксплуатации» от 25.05.1940 г.; Постановление СНК СССР № 908-383 СС от 12.04.1941 г. «О плане текущих военных заказов НКО, НКВМФ и НКВД на II квартал 1941 г.».
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
-----------------------------------------------------x16z
зок СССР и перехвата агрессора на дальних рубежах и в нейтральных водах. В итоге за период 1930-1939 гг. тоннаж ВМФ возрос на 130% .
Таким образом, за годы первых пятилеток была проведена техническая реконструкция вооружённых сил Советского Союза. Армия и флот стали современными, соответствующими достигнутому в СССР уровню производительных сил.
Как уже говорилось, до поры советское социалистическое государство было вынуждено мириться с территориально-кадровой, смешанной системой комплектования армии и флота. В 1939 году РККА и ВМФ были переведены на единый кадровый принцип. Такая реорганизация, кроме материальных предпосылок, созданных за десятилетие, 1929-1939 гг., была обусловлена также ещё двумя важными обстоятельствами. Во-первых, первые сражения новой мировой войны (Испания, Китай, Эфиопия, оз. Хасан) ясно показали, что это не отдельные «издержки» капиталистического производства, не «грехи» или случайности, а именно пролог новой большой войны. В обстановке растущей угрозы нападения и усиленного развёртывания массовых кадровых армий в главных капиталистических странах, прежде всего, в нацистской Германии, смешанная территориальнокадровая система не могла обеспечить надёжную защиту страны. Она могла рухнуть под мощными ударами механизированных армий в начальный период войны, не обеспечить проведение мобилизации, т. е. наполнения кадрового костяка резервистами с их обучением и боевым сколачиванием, и развёртывания войск для ведения боевых действий. Такое «хождение по лезвию» было терпимо в первой половине 30-х, тем более что ещё не было создано достаточных материальных предпосылок для перехода к кадровой армии, но с 1935-36 гг. риск проиграть войну и дать буржуазии убить советский социализм начал стремительно возрастать. В таких условиях лишь регулярная кадровая армия, вооружённая первоклассной боевой техникой и имевшая хорошо обученный личный состав, могла успешно противостоять буржуазным армиям.
Тут нужно заметить, что не следует понимать переход от территориально-кадровой к кадровой армии в 1939 году как мгновенный переход, наподобие щелчка выключателем, а именно так многие товарищи и понимают те или иные реформы в сталинском СССР: Сталин «вдруг» решил чего-то, и это решение мгновенно исполнили. Это неправильный, механистический подход. Принятие 01.09.1939 г. Закона о всеобщей воинской обязанности подвело итог огромной и длительной работе по постепенному переводу ВС СССР на кадровую систему ком-
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<168>------------------------------------------------------
плектования, иначе говоря, изменение в надстройке социалистического общества юридически зафиксировало накопленные материальные изменения в общественном производстве, которые и позволили советскому государству сделать свою армию кадровой, т. е. придать ей новое качество.
Для ясности: если в 1937 году кадровыми были войска НКВД, пограничники, ВВС, ВМФ и войска связи, то в 1938 году к ним присоединились ПВО и инженерные войска. И т. д. А к началу 1940 г. все сухопутные войска Советского Союза стали кадровыми.
Вторая причина состояла в том, что старая территориально-кадровая система в условиях насыщения армии новой боевой техникой и вооружением не могла обеспечить нужный уровень освоения этой техники — переменным составом и на краткосрочных сборах. Сложилась ситуация, похожая на ту, что совсем недавно была в промышленности, когда лозунг «Техника в период реконструкции решает всё» определял, в том числе, и политику тщательного изучения техники на основе длительной работы трудящихся на одном рабочем месте, на одном производстве, определял борьбу с летунами и немотивированными переходами рабочих с места на место. Как в производстве, так и в вооружённых силах, задачу научить личный состав в совершенстве владеть новой боевой техникой могла решить лишь армия, комплектуемая на основе единого кадрового принципа с продолжительным сроком действительной службы. Такой подход означал, что в условиях социализма армия становилась всё более профессиональной, но не в буржуазном понимании, как узкая армия беспринципных наёмников, а как массовая профессиональная армия всего советского народа. Энгельс в своё время говорил о всеобщем вооружении народа и милиционной армии. Диалектически развитый и применённый к реальным условиям, в которых находился СССР, такой подход нашёл своё выражение в кадровой армейской системе советской страны.
Опасность войны заставила пойти и на значительное увеличение численности армии. За 5 лет, с 1933 по 1938 гг., армия возросла с 855 000 до 1 миллиона 513 000 человек. Дело в том, что 5-6 предвоенных лет РККА и ВМФ развивались и строились уже в обстановке фактически идущей мировой войны. К середине 1940 года гитлеровская Германия разгромила и оккупировала Польшу и Францию, не считая предшествующих аншлюсов и аннексий в Европе.
Падение Польского государства и капитуляция французской армии совокупно (с учётом того, что вермахт подошёл к границам СССР, и того, что на Западе не будет даже шаткого сдерживающего факто-
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
------------------------------------------------------ <169>
ра в лице Франции и английского экспедиционного корпуса) означали, что угроза империалистической агрессии против СССР ещё более возросла. Это потребовало неотложных мер уже по непосредственной подготовке страны к обороне. Особенностью военного строительства в этот напряжённый момент становится скрытое мобилизационное развёртывание вооруженных сил Советского Союза.
Что это значит? Это значит, что в мирное время был создан Комитет Обороны при Совете Народных комиссаров (председатель — освобождённый от должности народного комиссара обороны СССР К. Ворошилов1). Это значит, что шло усиленное формирование новых стрелковых, танковых, механизированных и авиационных дивизий. В 1940 году было создано 9 механизированных корпусов, а в январе-мае 1941 года шло формирование ещё 20 таких соединений. Создавались соединения и части резерва Главного Командования, усиливались ВДВ и ПВО страны. В ходе советско-финской войны и на больших учениях (в условиях, максимально приближённых к боевым) 1939-1940 гг. части и соединения сколачивались, отрабатывали ведение боя и операции, тренировались взаимодействовать между собой.
Численность вооружённых сил СССР формально мирного времени к 01.06.1941 г. составила 5 миллионов 435 тысяч человек, из которых 2 миллиона 743 тысячи — действующие войска, 619 тысяч — резерв Главного Командования, 2 миллиона 73 тысячи — войска, находящиеся в процессе формирования1 2.
Период с декабря 1940 по июнь 1941 года был полностью связан со скрытым стратегическим развёртыванием огромных масс войск. Это скрытое развертывание, проведённое в мирное время, и должно было составить завершающий этап подготовки к отражению агрессии. Иначе говоря, завершение этого процесса означало, что государство и армия вступили в начальный период войны.
Вместе с развёртыванием вооружённых сил шёл непрерывный процесс технического оснащения и переоснащения армии и флота.
Однако полностью завершить эти процессы к июню 1941 года не успели.
Забегая наперёд, надо сказать, что ревизионистская военная история считала незавершённость технического переоснащения одной
1 Приказ НКО СССР № 110 от 08.05.1940 г. «С объявлением указов Президиума ВС СССР о назначении К.Е. Ворошилова заместителем председателя СНК СССР и председателем Комитета обороны при СНК СССР, С. К. Тимошенко — Наркомом обороны СССР».
2 Боевой и численный состав ВС СССР в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Статистический сборник № 1 (22.06.1941 г.), стр. 10.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<170>-------------------------------------------------------
из двух главных причин поражения РККА в операциях июня-октября 1941 года. Почти все советские маршалы и генералы, кто готовил свои мемуары в конце 50-х — 70-х годах, а также учёные из военно-научного управления Генштаба ВС СССР, не имея возможности вообще уйти от ответа на вопрос о причинах тяжёлых поражений лета 1941 года, дружно пишут о «неготовности СССР к войне» из-за недостатка новой техники в войсках западных округов и, разумеется, из-за «сталинских репрессий», в результате которых, якобы, армия и флот лишились гениальных полководцев и старшего командного звена. При чтении военных мемуаров складывается впечатление, что авторы изо всех сил стараются уйти от обстоятельного анализа причин неудачных операций начального периода войны, хотят перепрыгнуть через этот момент, недоговаривают либо стараются отделаться общими фразами и уйти в подробные описания дальнейших событий.
Что касается «гениальных полководцев», убитых «злодеями-большевиками», то этого вопроса будет удобней коснуться ниже, при анализе взглядов советской военной теории на характер будущей войны. Что же касается технической стороны дела, то, действительно, к июню 1941 года в приграничных округах было менее 30% самолётов новых конструкций. В ПВО не было доведено до конца перевооружение истребительных частей на скоростные и высотные МиГ-3, а наземной зенитной артиллерии — на новые 85-мм пушки. Радиолокационная техника только начинала поступать в войска, её было немного. Войска испытывали недостаток в совершенных средствах связи — радиостанциях, высокочастотной электронной аппаратуре, телефонных и телеграфных аппаратах, подземном и полевом кабеле. Гигантская задача технического перевооружения армии была решена уже в ходе Великой Отечественной войны.
«Нечем воевать»
Но всё же, что было на вооружении западных военных округов к 20 июня 1941 года?
Давайте разберёмся.
Хрущёвские фашисто-троцкисты, ругая Сталина и большевиков за «недальновидность», в первую очередь указывают на малое количество новых танков в войсках. Новых танков, Т-34 и КВ, в составе четырёх пограничных округов действительно была «самая малость» — всего-то 1475 штук. Численно (без учёта организационно-полководческой стороны дела) этого хватало для укомплектования 5-6 танковых корпусов, или 2,5 танковых армий образца 1944 года.
«Нечем воевать»
----------------------------------------------------х17У
В составе самых «провальных», Западного и Киевского особых военных округов, превратившихся с началом войны в Западный и Юго-Западный фронты, было (ЗапФ/ЮЗФ):
• исправных тяжёлых танков — 97 и 319, соответственно;
• исправных средних танков — 247 и 666;
• исправных лёгких танков — 1752 и 3560;
• исправных специальных танков и самоходов — 96 и 243.
Итого по готовой к бою бронетехнике: 2192 и 4788 штук, соответственно.
Конечно, воевать Павлову и Кирпоносу было «нечем».
В дополнение картины приведём некоторые данные из справки о качественном составе бронетанковых сил Западного и Киевского особых военных округов на 1 июня 1941 года1.
Исправные тяжёлые танки:
• КВ-1 (малая башня с 76,2 пушкой) — 75 и 189, соответственно;
• КВ-2 (большая башня со 122 мм гаубицей) — 22 и 89;
• Т-35 —0 и 51.
Исправные средние танки:
• Т-34 линейный — 203 и 368;
• Т-34 радио (командирский) — 25 и 128;
• Т-28 —63 и 215.
Легкие исправные танки:
• разведывательно-линейные Т-37 — 205 и 405;
• разведывательно-радиофицированные Т-37 — 28 и 87;
• Т-38 линейный — 186 и 70;
• Т-38 радио—13 и 5;
• Т-40 линейный — 30 и 70;
• Т-40 радио — 0 и 14;
• Т-40 учебный — 0/0.
Общевойсковые танки:
• Т-26 2-х башенный-211 и 230;
• Т-26 линейный—701 и 667;
• Т-26 радио — 341 и 722;
• Т-26 ЛТЗ—18 и 79;
• Т-26 РТЗ — 0/0.
Оперативные танки:
1 Боевой и численный состав Вооружённых сил СССР в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Статистический сборник № 1 (22 июня 1941 г.). М.: Институт военной истории МО РФ, 1994 г., стр. 136-138.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
172
• БТ-2 — 68 и 127;
• БТ-5 линейный — 88 и 276;
• БТ-5 радио — 88 и 65;
• БТ-5 дизель — 7/0;
• БТ-ИС — 0/0;
• БТ-7 линейный — 234 и 632;
• БТ-7 артиллерийский — 2 и 31;
• БТ-7м линейный — 4 и 97;
• БТ-7 радио — 133 и 487;
• БТ-7м радио — 36 и 104;
• БТ-7 РСМК — 1/0;
• БТ-7 зенитный — 0/0;
• БТ-7м зенитный — 0/0.
Специальные танки — 110 и 248.
Самоходные артиллерийские установки:
• Т-26 и СУ-5 —8 и 9.
Как уже говорилось, танки без артиллерийской поддержки быстро выбиваются противником. Как же в ЗапФ и ЮЗФ обстояли дела с артиллерией?
Вот как:
• орудия полевой артиллерии калибра 37-205 мм — 6437 и 7784, соответственно;
• миномёты — 6610 и 6972;
• зенитные пушки-1124 и 2221.
Итого по готовой к бою артиллерии: 14171 и 16977 стволов.
Разумеется, стрелять войскам Павлова и Кирпоноса было «не из чего».
Роль авиации в современной войне непрерывно возрастала. Что могли поднять в небо ВВС двух особых западных округов 22-23 июня 1941 года?
Вот что:
• исправных бомбардировщиков — 441 и 421, соответственно;
• исправных истребителей — 906 и 1174;
• исправных штурмовиков — 8 и 5 (разумеется, изучать опыт войн, разрабатывать концепцию применения штурмовика и заказывать самолёт промышленности «должен был» Сталин, а вовсе не генералы из ВВС);
• исправных разведчиков — 184 и 159;
«Нечем воевать»
------------------------------------------------------- <173>
• исправных вспомогательных и технических самолётов — 38 у ЗапФ. У ЮЗФ такой авиации не было запланировано вообще.
Итого по готовым к бою самолётам: 1577и1759, из них 25-30% — новые типы.
Это, по правотроцкистской мысли, означало, что летать и сражаться было «не на чем». Одни «гробы», как выразился Рычагов.
К слову, к 28 июня на этих двух фронтах летать и сражаться стало действительно почти не на чем: на аэродромах было перебито более 70% всех исправных машин.
Хрущёвцы хором плачут, что Сталин заставлял Красную Армию воевать на лошадях. Так ли это — на примере фронтов Павлова и Кирпоноса?
Положение по транспортным средствам на ЗапФ и ЮЗФ было следующим:
• исправные автомашины — 35102 и 49030, соответственно, в том числе грузовые — 24925 и 34779;
• тракторы и тягачи — 5706 и 8144;
• лошади — 68648 и 74917.
О роли конной тяги в маневренной войне было подробно сказано выше, повторяться смысла нет. А вот обвинять Политбюро и ЦК в игнорировании нужд в механической тяге — это грубое жульничество. С 1938 по май 1941 гг. Западный особый ВО (Павлов) получил от промышленности 19854 единицы механических транспортных средств. Это было 110% от заявки округа на указанный период. Мало? Конечно, «мало», если учесть, что более 60% этой техники было брошено или разбито вермахтом и люфтваффе на месте в течение первой недели боёв.
Наконец, какое положение в двух особых округах, стоящих на самых главных и опасных направлениях, было с личным составом и стрелковым вооружением?
Личный состав:
• кадровый списочный — 599450 и 764941 человек, соответственно;
• состав на больших учебных сборах (скрытая мобилизация) — 71715 и 142105.
Итого: 671165 и 907046 боеготовых человек.
Две вполне солидные армии прикрытия.
Стрелковое вооружение:
• винтовки и карабины — 773445 и 1 035 420;
• пистолеты-пулемёты (автоматы) — 24237 и 15483;
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<174>-----------------------------------------------------
• ручные и станковые пулемёты — 27574и35267;
• зенитные пулемёты (12,7 мм) — 98 и 174.
Как видно, войска были обеспечены вооружением вполне — по нормам военного времени1.
Да, был недостаток в новых видах техники и вооружения. Однако опыт войны в Европе показывал, что и на модернизированной технике можно успешно воевать. Пример — фашистские легкобронированные танки Т-2, Т-3 и «Шкода» со слабым вооружением. Именно эти машины были основой танковых дивизий, прокатившихся по европейским странам. И потом, устаревшие советские Т-26 (пушка 45 мм), Т-28 (пушка 76,2 мм) и БТ-7 в умелых и сознательных руках воевали хорошо, во всяком случае в 9-й армии (Одесский ВО), в Прибалтике и под Ленинградом эта техника воевала много лучше, чем гитлеровские Т-3 и «Шкоды».
Поэтому возникает вопрос: разве Западный и Киевский особые военные округа не могли воевать той техникой, которая у них была в изобилии, тем более что большая часть её, хотя и имела в индексах 1905, 1907, 1911, 1914 годы (артиллерия), 1928, 1933, 1936 годы (авиация), 1929, 1934, 1936 годы (танки), но была модернизирована (т. е. индекс был, например, 1907/1939 или 1933/1940 и т. п.) и вполне боеспособна? Разве устаревшее вооружение этих округов было настолько древним, что не могло стрелять и маневрировать? Наконец, разве некоторый недостаток новых технических средств является основной причиной поражений в приграничных боях, тем более, что ситуация с поставкой новых боевых машин не стояла на месте?
У хрущёвцев получалось именно так — что грандиозные, сложные и противоречивые события начального периода войны объясняются очень просто: нехваткой Т-34, КВ, ЯКов и МиГов. Ну, и отсутствием «военных гениев» типа Тухачевского.
Ясно, что проблему начального периода войны хрущёвская контрреволюция запутывала, перевирала и прятала. А мы попробуем взглянуть на эту проблему с военно-теоретической точки зрения, и для этого вновь обратимся к истории.
1 Боевой и численный состав Вооружённых сил СССР в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Статистический сборник № 1 (22 июня 1941 г.). М.: Институт военной истории МО РФ, 1994 г., стр. 13-16.
Взгляды на вероятный характер начального периода войны
-----------------------------------------------------\175>
Взгляды на вероятный характер начального периода войны в 20-е годы. Борьба материализма и идеализма в советской военной науке
Одним из первых, кто ещё при жизни Ленина начинал работать над прогнозированием характера будущей войны, был талантливый советский полководец, большевик М. В. Фрунзе. Фрунзе внимательно рассматривает опыт первой мировой и гражданской войн и отмечает, что достижение целей войны в современных условиях стало очень сложным делом. Армии развитых государств обладают колоссальной живучестью. Даже полное поражение войск противника на том или ином этапе войны не обеспечивает ещё окончательной победы над ним — в том случае, конечно, если разбитые войска имеют за собой экономически и морально крепкий тыл. Поэтому Фрунзе предполагает, что в будущей войне, при столкновении первоклассных армий, во-первых ни одна из сторон не сможет достичь целей войны одним ударом. Фрунзе критически исследует блицкриг, как попытку полного и окончательного решения всех вопросов войны, но не исключает его совсем. Блицкриг представляется ему как ограниченная стратегическая цель на определённом этапе войны, и как полезный принцип, ускоряющий развязку крупной операции и выносящий боевые действия за пределы своей страны.
Упоминая крепкий тыл, Фрунзе говорит о превосходстве того общественного строя, в котором нет антагонистических классов, частной собственности, и где есть морально-политическое единство народа: одно дело — одураченный буржуазией рабочий класс, защищающий в войне свои кандалы и рабство, добывающий своей буржуазии новые богатства; и совсем другое дело — рабочий класс, взявший страну в свои руки политически и экономически.
Безусловно, будущая война, по мнению Фрунзе, примет характер длительного и жестокого состязания, в котором подвергнутся испытанию все политические и экономические устои страны.
«Выражаясь языком стратегии, это означает переход от стратегии молниеносных, решающих ударов — к стратегии истощения»1. Но из этого вовсе не следует необходимость абсолютного отказа от стратегии молниеносных ударов, тем более, что такая стратегия не отметается и буржуазными государствами. И именно потому, что продолжительность будущей войны в значительной мере будет зависеть от экономических и морально-политических факторов, преиму-
1М. В. Фрунзе. Избранные произведения, стр. 254.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<176>----------------------------------------------------------
щества морального фактора в классовой войне против мировой буржуазии окажутся на стороне социалистического государства:
«Чем сильнее будет обострение классовых противоречий в стане врагов, тем больше шансов и данных на успех и выгодность именно этой стратегии, т. е. стратегии молниеносных ударов»1.
Однако, социалистическое государство, утверждал Фрунзе, не имеет права ориентироваться только на «молниеносную» стратегию. Поскольку в будущей войне столкнутся две антагонистические общественные системы, и СССР будет в одиночку противостоять всему капиталистическому миру, постольку борьба в таких условиях будет длительной и тяжёлой1 2.
Нужно учитывать, писал Фрунзе, и другую особенность будущей войны: в ней необычайно возрастёт роль тыла, и вместе с тем будет стираться существенное различие между фронтом и тылом.
«Превращение авиации в решающий род войск, усовершенствование химических средств войны, возможное использование инфекционных микробов и пр. и пр., — всё это, по существу, опрокидывает само представление о «фронте» и «тыле» в старом понимании этих слов»3.
Это означает, что фронт перестанет быть барьером, преграждающим врагу доступ в тыл страны — хотя бы потому, что авиация может «перепрыгивать» через этот барьер, а новые машинные средства могут проламывать такой барьер на земле. Отсюда вывод: в новых условиях перед социалистическим государством встанут сложнейшие задачи, решение которых потребует новых методов и средств обороны страны.
Одновременно с М. В. Фрунзе и после его смерти над разработкой проблем будущей войны и способов её ведения работали десятки советских военных специалистов, теоретиков и практиков. Все они, учитывая, так или иначе, влияние технического прогресса на военное дело и общие тенденции в развитии военной теории, сходились во мнении, что будущая война примет форму решительного столкновения крупных войсковых масс, оснащённых большим количеством техники: танками, самолётами, автоматическим вооружением и т. п. Новая боевая техника даст возможность воевать стремительно, с огромным размахом и глубиной операций, с быстрым манёвром. Такая точка зрения на характер будущей войны, отклоняясь то в одну, то в дру-
1 М. В. Фрунзе. Избранные произведения, стр. 254.
2 Там же, стр. 255.
3 Там же.
Свечин и «оперативная пауза.
------------------------------------------------------x17z
гую сторону, составляла общую тенденцию и заставляла уделять особое внимание начальному периоду войны. Этот период, как полагали многие военспецы СССР, будет нести в себе все главные особенности будущей войны.
Свечин и «оперативная пауза»
Одним из первых советских теоретиков, обратившихся к исследованию начала войны, был А. Свечин. Изучая операции Первой мировой войны, он отмечал их отличие от главных операций (генеральных сражений) войн XIX века. Начальные операции первой мировой характеризовались возросшей сложностью, длительностью и большим пространственным размахом. Каждая такая операция представляла собой целый комплекс боёв и сражений и поэтому требовала новой группировки и развёртывания войск, радикально отличающихся от того, что когда-то требовало генеральное сражение.
До конца XIX века, отмечал Свечин, операция отчётливо делилась на 2 части: манёвр, имевший целью поставить свои войска в самое выгодное положение к моменту столкновения (подготовительная операция, куда входили развёртывание и сосредоточение войск), и само сражение (главная операция).
«Теперь, — писал он, — мы отказываемся от разделения операций на главные и подготовительные»1.
Такое положение объясняется тем, что по опыту первой мировой войны оперативное развёртывание не представляло самостоятельной операции, а являлось существенным элементом всякой операции.
Раньше и мобилизация включалась в подготовительную операцию, так как она представляла из себя одноактное, разовое действие, связанное с подготовкой генерального сражения главных сил. Но именно Первая мировая показала, что характер мобилизации изменился, и она превратилась из разовой в перманентную, проводимую поэшелонно, в течение длительного времени, и уже не связанную только и исключительно с первыми сражениями войны.
Вместо термина «подготовительная операция» Свечин ввёл в оборот два новых понятия: «предмобилизационный период», к которому относил всю подготовку до объявления войны и начала общей мобилизации, и «особый период войны» — период от её объявления до начала крупных операций, когда проводятся общая мобилизация, сосредоточение и развёртывание войск для ведения первых боевых
1 А. Свечин. Стратегия, М., Госвоениздат, 1926, стр. 296.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<178>--------------------------------------------------------
действий. Этот «особый период» Свечин называл начальным периодом войны.
Свечин отказался от старой терминологии и ввёл новые понятия в военную теорию. Это был идеалистический «шаг вперёд», а практически — топтание на месте. Как военный теоретик, Свечин предполагал, что «особый период войны» — это какое-то время без активных боевых действий, пауза, которой необходимо воспользоваться для лучшей подготовки. Но мы помним концепцию прусско-германской военной школы, согласно которой немцы всеми силами старались свести этот самый «особый период» к нулю. По Свечину выходило, что Красная Армия будет гарантированно иметь паузу в это период, так как враг, в частности, Германия, это время ей предоставит. А германский (или японский) генштаб не хотел слушаться Свечина и не планировал предоставлять кому-либо оперативные паузы. Наоборот, он рассчитывал подловить неприятельскую армию на марше, когда её командование надеется, что у него ещё есть время для развёртывания, и быстро её разбить.
Свечин находился под сильным влиянием старых военно-теоретических взглядов и не замечал новых явлений в характере начального периода войны, пробивающихся в вооружённых конфликтах 20-30 годов. В его метафизическом понимании начало войны оставалось по-прежнему периодом подготовки к главным операциям и включало в себя, по сути, все те мероприятия, которые входили раньше в подготовительную операцию. Свечин считал, что в этот период, как и прежде, будут медленно разворачиваться «пробные», частные стычки и бои между противниками, а возможности ведения крупных боевых действий, когда в наступление без раскачки переходят уже готовые основные силы врага, в это время он и не предполагал.
Для справки. Хрущевская ревизионистская военная наука утверждала, что Свечин сказал новое большое слово в советской военной теории, хотя и слегка журила его за отставание от передовых воззрений. С 1956 года это «новое слово» в виде свечинской монографии «Стратегия» издавалось 4 раза, и было одним из основных учебных пособий в советских высших училищах и военных академиях. «По Свечину» учились «побеждать» многие генералы Советской Армии 60-80-х годов. Некритическому усвоению ошибочных, идеалистических положений его теории, конечно, способствовала и ревизионистская оценка начального периода войны, сводившая все неудачи РККА к «ошибкам и преступлениям» Сталина.
Мобилизация есть война
------------------------------------------------------ <179>
I Разумеется, в советских военных академиях 60-80-х гг. философия большевизма уже не преподавалась.
Однако убийственная концепция Свечина, предполагающая оперативную паузу в начальный период войны, сыграла свою коварную роль и в Великую Отечественную войну. При Сталине учебник Свечина издавался один раз, в 1926 году, и в системе высшей военной подготовки применялся, в целом, критически, выборочно (в книге есть отдельные правильные моменты), с указанием на ошибочные места. При этом не надо забывать, что фундаментом военной, как и всякой другой теоретической подготовки в то время был большевизм, изучение командирами теории марксизма-ленинизма. Это изучение было «прививкой» от всякого рода идеалистических схем и метафизических фантазий.
Но некоторая часть офицеров Красной армии, чьё сознание отставало от высоких требований к современному коммунисту и командиру, оставаясь мелкобуржуазным, всё же успела заразиться от «свечин-ской школы»: не наблюдая разворачивания основных сил вермахта и частных боёв в июне 1941 года, эта часть уверовала в то, что у Красной Армии ещё есть оперативный запас времени до постепенного ввода в войну основных германских сил. Как оказалось, такого времени гитлеровцы не дали ни секунды. «Деревянные» схемы Свечина, касающиеся начального периода войны, были опровергнуты одним ударом главных сил фашистской Германии.
Мобилизация есть война
Действительный шаг вперёд в советской военной теории сделал бывший полковник царского генерального штаба Б. Шапошников, он же будущий Маршал Советского Союза и начальник генерального штаба РККА. В своём двухтомнике «Мозг армии», описывающем работу главного планово-организационно-методического органа вооружённых сил, Шапошников достаточно внимания уделяет вступлению государств в войну. Мобилизация, по мысли Шапошникова, зависит от политических и стратегических соображений высшего руководства, а стало быть, от воли и интересов верхушки господствующего класса. Мобилизацию Шапошников открыто называет военным явлением:
« Мобилизация есть война, и иного понимания её мы не мыслим »1.
1 Б. Шапошников. Мозг армии, т. III. Государственное издательство. Отдел военной литературы. М. — Л., 1929 г., стр. 290, 292.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<180>----------------------------------------------------------
Мобилизация непосредственно входит в оперативно-стратегический план войны. В Первой мировой войне, считал Шапошников, воюющие стороны желали вести войну по принципам стратегии сокрушения. Такая стратегия, стало быть,
«...требовала быстрого изготовления возможно большего числа боевых сил, быстрого их сосредоточения (т. е. проведения мобилизации) и почти одновременного введения в дело для достижения столь же быстрого решительного успеха»1.
В ещё большей степени зависимость мобилизации от политических и стратегических расчётов «обнаружит себя» и накануне будущей войны. Шапошников полагал, что следующая война будет не менее напряжённой и длительной, чем предшествующая, и поэтому правительствам в ходе её придётся неоднократно прибегать к дополнительным мобилизациям. При этом, считал он, мобилизация, проведённая ещё до войны, должна сделать и в будущем первый эшелон армии достаточно сильным, чтобы не потерпеть катастрофического поражения в начальных операциях.
Шапошников, делая такой общий вывод, исходит из того, что мобилизация на пороге Первой мировой войны была её фактическим объявлением1 2. Он ссылается, в частности, на бурные объяснения Пурталеса и Сазонова о том, что русская мобилизация тут же потребует ответного шага от Германии, а это есть война, а также на телеграфную переписку между царём и кайзером, в ходе которой Вильгельм, пытаясь «переиграть» английских и французских империалистов, пугает Николая тем, что Германия воспримет начало мобилизации в России, как объявление войны Германии. Однако, ясно, что речь идёт лишь о формальной стороне дела, так как с объявлением войны по традиционным дипломатическим каналам, с нотой и церемонией или без таковых, война началась не по воле монархов, а по всей предшествующей политике империалистических государств. Войны требовали интересы мирового финансового капитала, её предполагали законы развития империализма.
Но при всём том, говорит Шапошников, государство, решившееся на мобилизацию (тайную, открытую, полную или частичную, — всё едино), уже необратимо вступает на путь войны.
Осознание этого трагического факта и сложность проведения мобилизации, когда необходимо было развернуть миллионные армии, вынудили государства ещё до начала войны выделить особый, под-
1 Б. Шапошников. Свержение богов, «Военный вестник», 1923 г., стр. 7.
2 Б. Шапошников. Мозг армии, т. III, стр. 292.
Мобилизация есть война
------------------------------------------------------х18У
готовительный или, как его назвал Свечин, пред мобилизационный период, в ходе которого они стремились выполнить максимум мобилизационных мер, прежде всего, по перестройке промышленности и частично — сельского хозяйства. При этом все меры предмобилиза-ционного периода проводились скрытно и без призыва в армию призывных контингентов №№ 1, 2, 3.
Шапошников замечает, что и накануне будущей войны СССР столкнётся с наличием того же предмобилизационного периода, при этом такой период, особенно в области экономической мобилизации, начнётся гораздо раньше всех чисто военных мероприятий. Однако, следует ожидать, что обе стороны пойдут на сокращение сроков предмобилизационного периода и перейдут к фактической мобилизации сил и средств.
«Во всяком случае известную постепенность и заблаговременность в подготовке мобилизации во всех областях жизни государства мы ныне будем наблюдать в гораздо больших размерах, нежели в 1914 г.»1.
Шапошников ясно видел тенденцию, наметившуюся в наиболее развитых капиталистических государствах, выносить мобилизационные мероприятия за пределы войны, точнее говоря, проводить их ещё в мирное предвоенное время. Он хорошо понимал и то, что скрывается за этой тенденцией, — стремление государства упредить своего противника в развёртывании главных сил. Шапошников предполагал, что ещё до формального объявления войны (ежели такое будет вообще) могут произойти пограничные вооружённые конфликты.
«В наши дни нарушение границы начнётся не только с объявлением войны и даже не с момента объявления мобилизации, но значительно ранее их станет фактом — путём развития деятельности диверсионных отрядов. Государства могут оказаться в фактической войне до формального её объявления и даже мобилизации своих вооружённых сил. Последняя, возможно, будет проходить при наличии враждебных действий на границе, когда дипломатам уже не потребуется обращаться к генеральному штабу за подбором фактов для формального объявления войны»1 2.
Таким образом, Шапошников выявил две основные тенденции в подготовке государств к войне: стремление провести максимум подготовительных мероприятий ещё в предмобилизационный период и стремление к фактическому вступлению в войну до её формального объявления.
1 Б. Шапошников. Мозг армии, т. III, стр. 288-289.
2 Там же, стр. 294.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<182>-----------------------------------------------------
«Призывник» Триандафиллов и «профессионал» Верховский
Если Свечин и особенно Шапошников концентрировали главное внимание на характере подготовки государств к войне, то другой советский военный теоретик, В. Триандафиллов, занимался проблемами ведения самих начальных операций войны. На его понимании военного строительства, мобилизации и операций первой фазы войны стоит остановиться подробнее.
В вопросе военного строительства Триандафиллов остро критикует не только буржуазных военных писателей, типа Фуллера, Секта, Зольдена с их теориями небольших профессиональных армий, набранных из наёмников, но и отечественную школку А. Верховского, который, по сути дела, встал на ту же буржуазную позицию.
Мы уже касались теорий о малых профессиональных армиях буржуазии в параграфе о развитии военной мысли империалистических государств в 20-40-х годах XX века. Но, как оказалось, эти теории бытовали в это время не только за рубежом. Они нашли своё отражение и в советской военной школе — как одна из форм классовой борьбы буржуазии против социалистического государства. Поэтому, несмотря на некоторый повтор, будет всё же правильно рассмотреть эти реакционные учения с точки зрения тех военных специалистов, которые более-менее твёрдо стояли на большевистских позициях в военной науке.
Итак, за что выступал Верховский?
Он выступал за «чисто военный, профессиональный» подход к строительству вооружённых сил, без учёта политики советского государства и особенностей исторического момента. Он и его школка, в известном смысле, повлияли на формирование философской основы теории «беспартийной Красной Армии», в которой, по мнению более поздних сторонников Верховского, в т. ч. и т. Жукова Г. К., не политика рабочего класса определяет действия вооружённых сил, а армия «сама знает, что ей делать», без партийных указаний. При этом роль комиссара-большевика в такой армии «профессионалов» должна быть аналогичной роли попа в буржуазной армии (т. е. основные функции: благословление на бой, утешение, отпевание, словесный наркоз и т. п.). Военными вопросами комиссары заниматься не должны.
Из таких общих построений Верховского1 неизбежно следовала необходимость не массовой Красной Армии, а армии наёмников, ос-
1 См.: А. И. Верховский. Новая и старая школа. Война и революция № 4, 1928 г., стр. 99.
Призывник» Триандафиллов и «профессионал» Верховский
--------------------------------------------------------x18V
нащённой по последнему слову техники. Такая армия, якобы, способна решать любые оперативные и стратегические задачи на войне:
«Ясно, — пишет он, — что при таком характере организации вооружённой силы массовая армия исчезнет, её заменит небольшая армия рыцарей, которую можно построить по классовому принципу. Так строились рыцарские войска, где один только рыцарь участвовал в бою и был вооружён, а вся остальная масса должна была принять результат рыцарского боя и подчиняться безоговорочно»1.
Видим, что троцкист Верховский вворачивает фразу о классовом принципе либо для маскировки реакционной сути своей теории «левой» фразой, либо действительно забывается и пишет так, как думает, имея в виду именно вооружённую силу буржуазии, с помощью которой та подавляет и подчиняет себе рабочий класс. Видно, что он боится массовой революционной армии, отрывает армию от рабочего класса и по-буржуазному ставит её над народом — как силу, направленную, так или иначе, против народа.
Триандафиллов выступает категорически против такой контрреволюционной, эксплуататорской диверсии в советском военном строительстве. Нельзя числиться советским военным специалистом и при этом мыслить и выступать, как буржуазный военный теоретик. Либо — либо, середины здесь нет. («Середина» была — именно так действовали меньшевики, правые и троцкисты: под лозунгом «Под их (большевиков) знамёнами — к нашим целям» и прикрываясь революционной фразой, они поводили политику энтризма — проникновения внутрь всех партийных и государственных структур, занятия ответственных постов для вредительства, саботажа и террора против социалистического государства.) Триандафиллов надеялся, что его коллеги добросовестно заблуждаются в вопросе о массовой и малой армиях, но дело со школкой Верховского было намного серьёзнее.
Как военный специалист, Триандафиллов показывает, что ложь и вред теории Верховского доказываются тем, что в эпоху пролетарских революций для буржуазии качество и количество армий встают в противоречие друг другу. Ясно, что требования массовости армий нельзя решить без всеобщей воинской повинности и массовой мобилизации трудоспособного населения, главным образом, рабочих и трудового крестьянства. Даже та часть трудоспособного населения, которую буржуазное государство оставляет для работы в тылу, должна быть милитаризирована, так как иначе будет невоз-
1 А. И. Верховский. Новая и старая школа. Война и революция № 4, 1928 г., стр. 231.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<184>-------------------------------------------------------
можно удовлетворить текущие потребности миллионной действующей армии.
Факт массовой армии ставит перед буржуазией серьёзный вопрос о политической надёжности тех миллионов, которые она призвала и дала в руки оружие. Обостряющиеся противоречия в капиталистическом мире и обусловленная ими классовая борьба прямо влияют на выбор путей дальнейшего развития вооружённых сил буржуазных государств. Классовая борьба буржуазии с пролетариатом отражается в философских теориях, а значит, и в теориях военных. В самом деле, довольно много зарубежных военных теоретиков в 20-30-е годы резко нападали на массовые «кошмарные» армии и выдвигали идеи о создании новых вооружённых сил, небольших по численности, но набранных из «надёжных профессионалов» военного дела, целиком и полностью преданных буржуазии.
Малое количество бойцов в таких «карманных» империалистических армиях должно быть замещено качеством — как классовым (т. е. безусловной преданностью буржуазии), так и техническим. Для этого новые профессиональные армии должны содержаться в плане жалованья и различных льгот выше существующих массовых армий, они должны быть богато оснащены всеми мыслимыми средствами борьбы и целиком моторизованы, так, чтобы им была обеспечена максимальная подвижность и масса огня. Ударная сила таких армий слагается из большого количества быстроходных танков, моторизованной артиллерии и боевой авиации. Человек, по мысли сторонников этих империалистических войск, по преимуществу лишь обслуживает машины и «нажимает на кнопки», как писали Фуллер и Мартель. Весь народ обязан безропотно обслуживать такую армию, отдавая ей всё, что она потребует:
«...Так строились рыцарские войска, где один только рыцарь участвовал в бою и был вооружён, а вся остальная масса должна была принять результат рыцарского боя и подчиняться безоговорочно» (А. Верховский).
Принципиальным моментом теории компактных «сверхпрофессиональных» армий является положение о том, что стрелковые части (пехота), богато снабжённые машинами и новейшим автоматическим оружием, нужны будут только для оккупационных целей (как это и происходит сейчас в вооружённых силах США, Англии, России, Японии и др.).
Как должна действовать такая компактно-автоматизированная армия?
Призывник» Триандафиллов и «профессионал» Верховский
---------------------------------------------------X18v
По мнению Фуллера, Секта или Верховского, в первые же дни войны она с помощью массированных налётов авиации сможет вывести из строя важнейшие жизненные центры страны противника. В этот момент подвижные и хорошо моторизованные сухопутные части такой армии глубоко вторгаются в эту страну, разбивают и отбрасывают неприятельскую армию, захватывают обширные территории и обеспечивают тем самым своей авиации новые аэродромы для более глубоких налётов.
Такой план войны логически исключает метод создания вооружённых сил, применявшийся до сих пор. Метод всеобщей воинской обязанности, по мнению теоретиков малых армий, является нелепым, так как в результате у государства оказывается «кошмарная» армия, чрезмерно сложная, неуклюжая, неудобная в управлении, сковывающая тактическое творчество и разоряющая страну отрывом людей от полезной работы. Современная армия должна быть подвижной армией автоматов и танков. Защита идеи массовых народных армий, равно и всеобщее военное обучение рабочих, по мысли Верховского, есть не большевизм, а консерватизм.
Триандафиллов категорически не соглашался с такой позицией и считал, что возможности малых автоматизированных армий сильно преувеличены. Мысль о завоевании более-менее крупных и сильных современных государств небольшими, хотя и сверхмоторизованными, войсками является наивной. Такая армия, вторгнувшись вглубь неприятельской страны, рискует остаться изолированной, если она тотчас не будет поддержана именно массовой армией, следующей за ней, что называется, по пятам. Нельзя покорить современные государства отдельными рейдами своеобразной «новой конницы Чингисхана», которой являются танковые войска с поддержкой авиации. Что касается самой авиации, то она может работать не каждый день и не во всякую погоду. ВВС не могут рассчитывать на безнаказанные налёты в тыл противника — хотя бы по той причине, что современная массовая армия («кошмарная») располагает средствами ПВО. А что касается глубоких танковых рейдов, то у «кошмарных» армий есть средства для борьбы против танков и моторизованной пехоты.
Далее. Государства с миллионными армиями располагают всеми возможностями для того, чтобы не только отогнать, но изолировать и уничтожить немногочисленные механизированные части, вторгшиеся на их территорию. Поэтому военные действия против таких центров государства, как Москва или Варшава, требующие углубления в неприятельскую страну на 550-750 км и захвата территории в 200-300
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<186>-----------------------------------------------------
тысяч кв. км, могут быть успешно проведены армией, по своей численности близкой к миллиону. Для выполнения такой задачи потребуется не менее 2,5-3 месяцев времени и постоянное пополнение войск — с его отправкой на фронт в тот же срок1.
На основании анализа обстановки Триандафиллов делает вывод о том, что Фуллер, Зольдан, Сект и другие буржуазные апологеты малых наёмных войск развивают свои теории вовсе не из-за глубоких убеждений в том, что современную войну действительно можно выиграть малочисленными моторизованными армиями. В их теориях выступает классовый страх буржуазии перед неизбежной пролетарской революцией. Малые армии наёмников желательны для капиталистических государств — из-за недоверия к рабочей массе своих стран, которая становится, имея перед собой пример СССР и ведя непрерывную классовую борьбу с фашиствующей буржуазией, более сознательной, чем до и в период Первой мировой войны.
Конечно, замечает Триандафиллов, для СССР было бы очень неплохо, если бы практика военного строительства ведущих империалистических государств действительно пошла бы по пути, указанном Фуллерами и сектами. Тем самым задача разгрома агрессоров, которые попытались бы вторгнуться в пределы страны социализма, значительно упростилась бы, поскольку малочисленной, хотя механизированной армии буржуазии была бы противопоставлена массовая механизированная армия всего трудового народа.
Но на практике выходило так, что в 20-30-е годы, как до кризиса, а особенно после некоторой стабилизации капитализма, в капиталистических странах был проведён целый ряд мероприятий, которые были нацелены на то, чтобы в случае войны иметь возможность массовой мобилизации. Всеобщая воинская повинность остаётся единственной системой строительства вооружённых сил тех капиталистических государств, оборона которых, в основном, строится на суше (Франция, Польша, Германия и пр.). Для целей широкой мобилизации сокращаются сроки военной службы, а также готовится переход всей национальной промышленности на военное производство.
Практика показывала, что все ведущие капиталистические государства с конца 20-х годов и все 30-е годы массово производят вооружение и военное снаряжение. Огромные запасы такого имущества показывали, что производятся они не для малочисленной армии, а для массовой. При этом буржуазия таких государств, хотя и рада была бы
1 В. Триандафиллов. Характер операций современных армий. М.: Госвоен-издат, 1936 г., стр. 40.
Призывник» Триандафиллов и «профессионал» Верховский
-----------------------------------------------------x18z
иметь «карманную» армию роботов-наёмников, но всё же чувствовала себя достаточно сильной для того, чтобы имеющимися в её руках средствами (госаппарат, фашистские организации, социал-фашистские партии, школа, церковь, печать и т. д.) удержать в узде народные массы, прежде всего, рабочих, и в нужный момент бросить их в военную мясорубку.
В этот период буржуазия проводит целый ряд мероприятий, которые облегчили бы ей эту работу в военное время. Французские капиталисты проводят в жизнь т. н. «бонкуровский» закон о защите нации, английская буржуазия принимает фашистский закон о профсоюзах, почти всюду принимаются исключительно жестокие законы против коммунистических и рабочих организаций. Всё это направлено к тому, чтобы создать видимость классового мира и единства нации во время войны, чтобы показать народу, что национальные интересы выше классовых, чтобы сохранить гражданский мир и развязать руки правительству против революционного крыла рабочего класса и его партии во время войны.
В такой противоречивой ситуации выступления отдельных военных писателей, типа Фуллера или Зольдана, характеризуют только те затруднения, которые испытывает капитализм в текущий, мирный момент в своём отношении к рабочим массам и возможным формам строительства вооружённых сил в случае резкого обострения классовой борьбы. Поэтому, делает вывод Триандафиллов, не нужно, во-первых, принимать на веру теории малых армий и, отталкиваясь от них, перестать укреплять Красную Армию. А во-вторых, нужно считать, что будущая война вызовет в капиталистических странах наибольшее военное напряжение, на которое они только будут способны. Это означает, что в СССР, где оборона социалистического отечества является делом и обязанностью всех трудящихся, война поднимет на ноги всё боеспособное и трудоспособное население. В империалистических государствах на фронт будут брошены не только все возможные технические средства (пулемёты, авиация, танки, ОВ, ракеты и т. п.), которые та или иная страна сможет произвести, купить или отобрать у соседей, но и миллионные массы. Стало быть, и Советский Союз не может рассчитывать на то, что обойдётся в такой войне малыми силами, качественно и количественно слабыми машинами и вооружением.
А что касается поворотливости и мобильности армии, то обеспечение лучших условий для свободного манёвра, широкого тактического и оперативного искусства должно достигаться не «простым»
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<188>------------------------------------------------------
механистическим путём возврата к малочисленным «удобным» армиям, а качественным повышением подвижности миллионных армий за счёт улучшения транспортной техники и управления перевозками (полная моторизация пехоты и артиллерии, вездеходы, тягачи, непрерывное развитие железных и шоссейных дорог и т. д.).
В общем итоге, та страна, которая будет вынуждена по политическим мотивам, из-за полного недоверия правящего класса к народным массам, вернуться к малочисленным армиям профессионалов либо остаться при таковых во время войны, не может рассчитывать на ведение большой войны и победу. Такая армия и её хозяин — крупный капитал в борьбе с Советским Союзом обречены на поражение — точно так же, как были обречены на поражение т.н. «офицерские» части белой армии — малые, но исключительно профессиональные войска, пошедшие против трудового народа в гражданскую войну.
Армии мирного времени
Да, вопрос численности армий военного времени был решён в пользу их массовости. Но как быть с переводом армии мирного времени на военные рельсы?
Теоретически, для каждого развитого государства было бы выгодно достичь в мирное время такой мобилизационной готовности, которая позволила бы в начале войны сразу выставить на фронт максимум своих вооружённых сил. Это привело бы к очевидным преимуществам перед противником. Но опыт показывает, что ни одному государству такая степень мобилизационной готовности экономически не по силам. В мирное время не все кадры военнообязанных проходят периодическую службу, а кадровый состав армии содержится в таком количестве (и качестве), что не может обучить всех военнообязанных. Запасы вооружения и снаряжения ограничены, военные заводы работают не с полной нагрузкой, и основная масса предприятий производит товары для гражданского рынка.
Было очевидно, что при системе организации обороны в конце 20-х — первой половине 30-х годов момент максимального военного напряжения государств отодвигался вперёд, ко времени полной мобилизации промышленности. При этом возникала возможность того, что некоторые государства, слабо подготовленные к войне, с её началом сложат оружие и выйдут из строя раньше, нежели сумеют использовать свои максимальные мобилизационные возможности.
Но чем определяется степень предельного военного напряжения государства?
Армии мирного времени
---------------------------------------------------- <189>
Она определяется двумя материальными факторами: численностью населения, которое может быть призвано на военную службу, и состоянием экономики, т. е. теми возможностями производства (вооружения, снаряжения, боеприпасов, продовольствия и другого имущества), которыми оно обладает.
В свою очередь, численность армии, которая может быть выставлена на фронт в начале войны, определяется уже тремя основными факторами: количеством мобилизационных запасов материальной части и боеприпасов мирного времени, численностью кадровой армии мирного времени и количеством обученного людского запаса (командного и рядового).
Во сколько этапов возможно провести мобилизацию?
Триандафиллов считал, что мобилизацию необходимо проводить в два основных этапа (эшелона). Численность первого эшелона государства, которое готовится к войне, можно довольно точно определить по численности армии мирного времени и количеству обученных резервистов. Это вполне решаемая задача, так как строительство вооружённых сил ведётся с таким расчётом, чтобы уже в мирное время достичь необходимого соответствия между военными кадрами, резервистами и мобилизационными запасами техники и вооружения.
Вопрос о том, какую по численности армию выставлять при объявлении мобилизации, решается задолго до этого момента, в мирное время. Когда цифры определены, то в соответствии с ними: содержится армия мирного времени; подготавливаются и переподготавливаются резервисты; из года в год накапливаются те материальные запасы, которые могли бы обеспечить как развёртывание армии по мобилизации, так и питание её до полного перевода всей промышленности страны на военные рельсы.
Здесь мы подходим к важному и противоречивому моменту, который отчасти объясняет успехи немецко-фашистских армий в начальный период войны.
Дело в том, что в конце 20-х — 30-е годы состояние обученных резервистов в основных капиталистических странах показывало, что при мобилизации «физического» недостатка в людях не будет. Например, в 1931 году во Франции было 6 440 000 военно-обученных в запасе, в Германии (учитывая все явные и тайные формы военной подготовки) — 8 100 000 человек, в Польше — 2 800 000, в Румынии — 2 200 000. Если сопоставить эти людские ресурсы с возможностями кадровых армий мирного времени, то получится, что вся эта людская масса не может быть быстро принята в кадровую армию и поставлена в строй.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<190>-------------------------------------------------------
Выходило, что в большинстве стран Европы и США кадровая армия мирного времени была узкой базой для мобилизации, ещё меньшей, чем перед первой мировой войной. Армия мирного времени была, образно говоря, детским сапожком, в который нужно было втиснуть ногу великана.
Такое положение может привести к срыву всей мобилизации. С другой стороны, как уже отмечалось, содержать в мирное время армию военного времени невозможно. Как решить это противоречие?
Немецкая военная мысль в лице генерального штаба пошла по вполне логическому пути. Поскольку налицо две крайности: либо срыв мобилизации, либо полное разорение страны, постольку решение должно находиться где-то посредине. В 30-е годы германская дивизия военного времени предполагалась в 16500 человек. Для развёртывания такой дивизии немцы считали необходимым содержать для неё в мирное время кадровый костяк в 12000 человек, т. е. в 75% состава военного времени. При этом государственный бюджет (германская монополистическая буржуазия, косвенно — и монополисты США и Британии) позволял содержать в 75%-ном составе только 42% всех дивизий мирного времени. Остальные 58% дивизий имели «всего» по 10000-11000 человек, т. е. 66% боевого состава. Как оказалось, такой численный состав германских «мирных» дивизий был самым большим среди всех империалистических государств. Это давало Германии дополнительные преимущества, особенно в начальный период войны.
Своеобразно решали проблему мирного/военного баланса французы. Французская дивизия военного времени была принята в 17000 человек. В мирное время, вплоть до середины 1939 года, французы имели «мирные» дивизии в 6000 человек, т. е. в 35,3% от боевого состава. Перед самым нападением фашистской Германии кадры мирного времени увеличили на V3 состава, и численность дивизии увеличилась до 10000-11000 человек. Но фокус был в том, что вся прибавка пошла не на разворачивание новых формирований, как это было в Германии или, позже, в СССР, а на увеличение штата существующих частей мирного времени. Бюджетная численность французской армии увеличилась до 863 000 человек при прежнем количестве дивизий — 47. Дивизии мирного времени разбухли, но при этом, в отличие от германских или советских кадровых дивизий, нормально «почковаться» не могли («почкование» — размножение той или иной части путём выделения из неё кадровых командиров для формирования на базе резервистов новых военных частей).
Армии мирного времени
----------------------------------------------------х19У
Аналогичная картина была и в других фашистских государствах. Отношение численности дивизий военного времени к численности дивизий мирного времени в 1938 году было таким: Польша — 14000/5300; Финляндия — 14000/4800; Румыния — 14000/3200.
Конечно, такое положение с низкой численностью армий мирного времени не было застывшим и окончательным. В определённый период экономическое состояние государства (конъюнктура рынка) и отсутствие явных угроз извне допускают слабость армии, так как буржуазия идёт на всемерное сокращение военных расходов (пример — Украина в 1994-2012 гг.).
Но было бы ошибкой думать, что мобилизация для будущей войны происходила на основе существовавшей урезанной базы. Несмотря на все затруднения с мобилизацией, одурачиванием масс и скрытным развёртыванием сил «...уже целый ряд послевоенных политических конфликтов показал, что стоит только в воздухе запахнуть военными осложнениями, как численность армий мирного времени начинает скакать вверх: без особого шума призываются резервисты, и штатный состав частей резко повышается»1. Государства, где в мирное время содержалось достаточное число, пусть и слабых, соединений, получили возможность в нужный момент, без особых осложнений и шума, задолго до объявления мобилизации наполнить такие костяки личным составом и провести значительное усиление своей армии.
Ясно, что таким путём можно было увеличить только штатный состав частей, но не их количество. Увеличение числа дивизий в мирное время связано с созданием новых кадровых костяков, увеличением ежегодного призывного контингента, и потому для большинства буржуазных государств не может быть сделано легко. Германия, получив возможность быстро восстанавливать свою тяжёлую промышленность, пошла на такое увеличение в 1926-1939 гг., и потому она в этом ряду — исключение из общего правила.
В конце 20-х — начале 30-х годов в советской военной школе бытовало мнение, что число дивизий в военное время может быть сразу же удвоено по сравнению с их числом в мирное время. Триандафиллов выступает против такого мнения. Он замечает, что целый ряд дивизий первого эшелона, расположенных вдоль угрожаемых участков границы, вряд ли смогут решить задачу по выделению из себя второочередных дивизий, поскольку каждый командир и опытный солдат становится на вес золота. Тыловые дивизии также не смогут отпочковать
1 И. Новицкий. Мировая война 1914-1918 гг. Кампания 1914 года в Бельгии и Франции (в 2 томах). — М.: Воениздат НКО СССР, 1938., т. I, стр. 78-79.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<192>--------------------------------------------------------
от себя более чем одну новую дивизию. Тройное почкование не под силу никакой части, какие бы замечательные кадры в ней ни были, так как тройное развёртывание резко снизило бы качество войск и поставило бы под сомнение их боеспособность. Поэтому коэффициент почкования нужно принимать равным или меньшим 1, и лишь в исключительных случаях равным 2 или 3. Надо заметить, что в классовой борьбе пролетариата были коэффициенты почкования дружин, превышающие 3. Это когда большевистский костяк из 15-20 человек делился на 4-5 частей и возглавлял столько же рабочих отрядов. Что касается Красной Армии в тяжелейший период лета-осени 1941 г., то попытки тройного почкования дивизий, полков и батальонов были неоднократно, но при этом качество вторичных и третичных частей падало прямо пропорционально уровню этой части. Т. е. батальонное руководство, в общем, могло без существенного провала выделить из себя командиров для ещё 2-3 батальонов. С полком было хуже, а с дивизией ещё хуже, так как усложнялись управление, тыл, манёвр ит. д.
Но были случаи и удачного почкования дивизий, когда в них ещё до войны подбирался и рос болыпевистски-сознательный и грамотный командирский состав. Так что будущим стратегам рабочего класса коэффициенты организационного развёртывания, выведенные Триандафилловым, нужно будет применять гибко, учитывая все обстоятельства момента.
Хорошо, мы увидели, что к концу 30-х годов у ведущих капиталистических стран должно было вполне хватать обученных людских ресурсов. Но нам интересно выяснить — в общем фарватере — в чём была германская специфика мобилизации, в частности, как в Германии решалась проблема первого и последующих эшелонов в начальный период войны.
Дело было так. После формирования первого эшелона мобилизации в первую мировую войну в тылу стран-участниц оставалось ещё очень много обученных военнообязанных (во Франции — около 4 миллионов человек, в Польше — 1,5 миллиона и т. д.). Эти резервы не могли быть поставлены во фронтовой строй из-за дефицита материальной части, кадрового «костяка» и «свободных» опытных командиров. Массы резервистов на какой-то период как бы «зависли». Чтобы уйти от «зависания» резервов, немцы для мобилизации первого эшелона использовали 1,9 миллиона человек, которые вместе со вспомогательными и запасными частями составили 3,1 миллиона — из 4 миллионов резерва. Но оставался ещё почти миллион человек.
Армии мирного времени
-----------------------------------------------------X19V
Не теряя ни дня, генштаб формирует из них «с нуля» ещё 44 дивизии второго эшелона — 29 ландверных и 15 эрзац-резервных. В результате численность всей мобилизованной армии составила 4 215 000 человек1, т. е. был использован не только весь контингент запасных, но и были призваны для тыловых учреждений ещё 215 тысяч совершенно необученных людей. Для сравнения: французы к 1914 году имели 3,5 миллиона обученных запасных и 329 тысяч необученных. Поэтому им удалось сверх 79 дивизий первого эшелона за три месяца кое-как сформировать 13 дивизий второго эшелона, и тем самым исчерпать молодые возрасты призывников в самом начале войны1 2.
В царской армии дела обстояли ещё хуже. Несмотря на огромные людские резервы, которые царизм и буржуазия приготовились бросать в огонь миллионами, армия, из-за длительных сроков службы, имела очень малый запас обученных призывников (3,5-4 миллиона человек). Весь этот запас полностью улетел на развёртывание войск первого эшелона и пополнение чудовищных потерь 1914 года (гибель армии Самсонова в Мазурских болотах и т. п.), и поэтому дивизий второго эшелона, сносных в качественном и количественном отношении, в царской армии создать не удалось. Экспромт — ополченческие дружины, которые царизм создавал осенью-зимой 1914 года, по количеству, качеству и организации нельзя было сравнивать с германским ландвером и эрзац-резервными дивизиями. Такие дружины гибли массово, попадая под перекрёстный огонь немецких пулемётов.
Ради справедливости надо сказать, что в условиях Германии лан-дверные дивизии были намного слабее дивизий первого эшелона. Это факт. По сути это были слабые бригады второсортных войск. Однако в ходе войны эти дивизии получили дополнительное вооружение, опыт боёв, необходимую закалку и выработали из себя толковых командиров, и из них получились вполне боеспособные части, которые воевали не хуже первого эшелона. Этот момент развития нужно запомнить сознательным рабочим, у которых часто опускаются руки от слабости своих кружков, цеховых и других организаций. Немцы — в другой области, в другое время — не побоялись заведомой слабости своего ландвера и постепенно подключали его к серьёзным операциям, пока почти весь ландвер не стал рейхсвером.
Триандафиллов считал, что в Германии начала 30-х годов, независимо от наличия ограничений по Версальскому договору, центр
1 И. Новицкий. Мировая война 1914-1918 гг. Кампания 1914 года в Бельгии и Франции (в 2 томах). — М.: Воениздат НКО СССР, 1938., т. I, стр. 79.
2 Пехота дивизий второго эшелона не имела пулемётов совсем.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<194>---------------------------------------------------------
тяжести при подготовке будущей войны придётся именно на лан-дверные дивизии второго эшелона. Поскольку официально существующая кадровая армия на тот момент была ничтожной, постольку Германия будет вынуждена мобилизовать свои вооружённые силы «на пустом месте», идти при этом на большое разжижение имеющихся кадровых войск, в значительной степени опираться при мобилизации на свои многочисленные военно-спортивно-ветеранские союзы, молодёжные фашистские организации, оставшийся от мировой войны офицерский корпус и широко использовать опыт мобилизации ландвера 1914 года.
Всё это означало, по мнению Триандафиллова, что в будущей войне, в которой Германия будет одним из главных действующих лиц, её войска второго эшелона будут составлять основную массу мобилизованной армии, так как войска первого эшелона поглотят только 30-40% громадных людских и материальных ресурсов, которые Германия будет способна выставить в случае войны. Поскольку в специфических условиях Германии может производиться много современного оружия, снаряжения и продовольствия, поскольку её политика носит явно империалистический характер, поскольку процент и качество военно-обученного населения выше, чем в других империалистических странах, и поскольку её армия первого эшелона (30-40% всех резервов) — это огромная сила, постольку по совокупности этих обстоятельств, считал Триандафиллов, Германию нужно рассматривать в ближней перспективе (5-10 лет) как наиболее опасного врага СССР.
Это мнение подкреплялось недавним историческим опытом. Практика показала, что момент предельного напряжения при современной мобилизации достигается уже в ходе самой войны, ко времени, когда всё хозяйство страны успевает перейти на прямое обслуживание войны. Для экономически сильных государств это обстоятельство даёт возможность не только питать действующую армию, но и создавать в ходе войны новые части и технические средства. В ходе войны становится возможным даже частичное или полное перевооружение армии. Так, в самом начале Первой мировой войны Германия выставила на фронт 123 пехотных дивизии. Практически на следующий день после окончания мобилизации первого эшелона приступили к мобилизации второго эшелона. В течение двух месяцев, с 16 августа по 10 октября 1914 г., было сформировано 13 новых дивизий, с 13 ноября 1914 по 20 января 1915 г. — ещё 50 дивизий. В 1916 году — 48 дивизий, с декабря 1916 по февраль 1917 — ещё 10 пехотных дивизий, весной-летом 1917 года — последние 22 дивизии. Таков был темп формирования
Что такое «малая кровь»?
----------------------------------------------------<195>
новых частей. Всего за период войны в Германии было мобилизовано 275 дивизий, т. е. их число в ходе войны более чем удвоилось.
Франция вступила в войну с 92 дивизиями. На 1 января 1917 года у неё было 118 дивизий всех эшелонов. За первые полгода боёв французы, имевшие в строю 2,6 миллиона человек, теряют 528 000 убитыми и пленными и 580 000 ранеными и больными, т. е. всего 1 108 000 человек, что составляет для года ведения войны 86% начальной численности личного состава. Русская армия, имея в начале войны в армии 2,5 миллиона человек, потеряла в течение первого года 3 403 013 человек, что составило 130% от первоначальной численности армии. В числе этих потерь около 1,5 миллиона пришлось на попавших в плен и пропавших без вести.
Что такое «малая кровь»?
О чём говорили такие потери?
О том, что с расширением сферы действия противника в будущей войне (авиация, артиллерия, танки, газы), а также в связи с вероятным появлением новых средств борьбы, потери будут ещё более значительными. Поэтому за год ведения войны для пополнения людских резервов потребуется не менее 100% начальной численности армии. Для миллионных массовых армий, которые начнут действовать в будущей войне, первый эшелон мобилизации может быть равен 2,5-3 миллионам человек. Это, с учётом сказанного выше, означает, что на первый год войны понадобится ещё примерно столько же. Такова приблизительная цена, которую должны платить народы за империалистические аппетиты международной буржуазии.
Входил ли расчёт чудовищных потерь, приведённый Триандафил-ловым, в противоречие с его теорией, в которой он пытливо и добросовестно ищет ответ на вопрос: как наилучшим образом использовать могущественные средства войны — танки, авиацию, броневики, транспорт, мотор, автоматы и т. д. — с тем, чтобы пехота Красной Армии могла побеждать самой малой кровью?
Нет, противоречия не было. Войны не обходятся без жертв. Сражения миллионных армий могут привести к гибели сотни тысяч человек. При этом руководству страны и армии нужно было знать расчётный уровень вероятных потерь в войне СССР против всего капиталистического мира. Брать такие цифры по-троцкистски, с потолка, нельзя, это преступление, поэтому расчётной базой для оценки стратегических потерь мог быть лишь опыт последней большой вой-
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<196>------------------------------------------------------
ны, критически осмысленный с учётом множества изменений, которые произошли в обществе и армии за 10-15 лет.
Война требует от государства напряжения всех его сил, и в таких условиях победа социалистического государства будет достигнута тем меньшей кровью, чем лучше в качественном и количественном отношении будет подготовлена к войне страна и её вооружённые силы. Большой людской резерв в этом случае — это не просто масса народа. Это большой резерв, максимально хорошо подготовленный в политическом и военном отношении, а этого было очень трудно достичь. Заранее предполагать в этих условиях малые потери в тяжелейшей войне — значит, расслаблять армию. Необходимо было открыто говорить о том, что большие потери будут неизбежны в случае слабой военной учёбы, попустительства всяким идеалистическим школкам и военным оппозициям, плохой организации службы войск, тыла, ошибок в тактике и оперативном искусстве. Малая кровъ в тяжёлой войне — это огромный предварительный труд, высокая сознательность масс, безошибочное планирование и отличная организация всего государственного организма. К этому призывали и вели страну большевики во главе со Сталиным.
Малая кровь — это сбережение трудового народа ддя. дальнейшей счастливой жизни, но при этом сам трудовой народ обязан был понимать, что нельзя жалеть никакой крови для защиты своего социалистического отечества. А не жалея своей крови, каждый красноармеец должен был стремиться к тому, чтобы мастерством и умением победить врага в бою и при этом остаться в живых. В этом состояла диалектика малой крови.
Заканчивая свой анализ будущей мобилизации, Триандафиллов делает парадоксальный, на первый взгляд, вывод: к началу войны стороны будут иметь под ружьём крупные силы, которые могут вступить в пограничные сражения, не дожидаясь не только завершения, но и начала общей мобилизации. Иначе говоря, он сходится в этом вопросе с Шапошниковым, который также считал, что фактически война идёт уже тогда, когда правительства начинают скрытую подготовку к ней. История войн XX века подтвердила справедливость этих слов.
Что касается взглядов Триандафиллова на характер будущих операций Красной Армии, то он выступал за нанесение глубоких сокрушительных ударов по противнику с самого начала войны. Он хорошо понимал трудности, с которыми встретится молодое Советское государство, если империалисты затеют против него новое вооружённое нашествие. Красной Армии конца 20-х — начала 30-х гг. ещё не-
Что такое «малая кровь»?
-------------------------------------------------------x19z доставало средств подавления, средств сопровождения пехоты в бою, танков, самолётов, автотранспорта и т. п. Эти трудности носили временный характер, их нужно было принимать во внимание при разработке теории будущей войны.
Но при этом такие трудности с техническим оснащением армии не должны были давать повод для отказа от поисков правильной оценки характера будущих операций. Дело в том, что некоторая часть советских военных теоретиков той поры, по выражению Триандафиллова, «впадала в оперативный оппортунизм», отрицающий активные и глубокие удары с самого начала военных действий и проповедующий тактику отсиживания в обороне с нанесением коротких ударов-вылазок. Победу, в конечном счёте, даёт наступление, даже если его приготовительной базой была стратегическая оборона. И в рамках этого подхода глубокие и сокрушительные удары есть требование защиты революции, есть веление времени. Такие удары могут довольно быстро вывести из игры целые государственные организмы. Эти удары являются наиболее верным средством для быстрого истощения людских и материальных ресурсов противника и создания благоприятных условий для социально-политических потрясений в неприятельской стране.
«Правильные пути развития оперативного искусства, — писал Триандафиллов, — должны идти по линии полного использования всех возможностей для быстрого и верного нанесения противнику возможно больших поражений, возможно более чувствительных ударов»1.
Быстрый и решительный разгром врага делает войну скоротечной. К такому положению и должна стремиться Красная Армия, поскольку в истории ещё не бывало так, чтобы затяжные войны шли на пользу народу и его стране. Такова была позиция В. К. Триандафиллова в вопросе о желательном для СССР характере будущей войны. При этом, как мы видели, он вполне отдавал себе отчёт о том, что война с империалистами может быть затяжной, и поэтому государство должно быть готово к такой войне, а Красная Армия не должна тешить себя пустыми надеждами на лёгкие и быстрые победы. Было необходимо выбросить из военной теории все идеалистические и волюнтаристские выверты, которые насаждались в РККА замаскированными правыми, троцкистами и шпионами иностранных разведок с целью ослабления и подрыва обороны страны.
Надо сказать в завершение, что многое из того, о чём писал в 1930-31 гг. Триандафиллов, настаивая на резком повышении качества под-
1 В. Триандафиллов. Характер операций современных армий, стр. 203.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<198>----------------------------------------------------
готовки вооружённых сил, нашло своё отражение в целом ряде крайне серьёзных документов, в частности, в приказе НКО № 120 от 16.05 1940 г., который начинался так «Опыт войны на Карело-Финском театре выявил крупнейшие недочёты в боевом обучении и воспитании армии... »\ и в «приложении» к этому приказу — Директиве Военным советам округов (фронта) о результатах инспектирования Западного особого военного округа № 15119-с от 27.09.1940 г. Далее мы будем касаться этих и других документов, по которым хорошо видна вредительская работа «невинных» вредителей и саботажников в РККА.
В. Калиновский: танки — вперёд!
Ещё одним ярким представителем большевистского крыла в советской военной теории был К. Б. Калиновский. Если основным предметом исследования у Триандафиллова выступают глубокие операции в целом, то Калиновский по преимуществу занимался изучением сложных вопросов применения танков и механизированных соединений в ходе таких операций.
Калиновский в своих работах исходит из основной установки о том, что
«...танк — оружие наступления. Быстрое продвижение танковых групп — могущественный способ действия, обусловливающий наиболее выгодное использование таких факторов танка, как вооружение и броня»1 2.
В 1927 г. Калиновский разрабатывает почти совершенно «тёмный» , но крайне актуальный вопрос об использовании танковых групп в оборонительных боях (статьи «Танки и оборона», 1927 г., и «Быстроходные танки во встречном бою», 1929 г.). Его неоднократно критикуют на Военно-научных советах РККА за «небольшевистскую» позицию в использовании танковых войск: мол, эти войска Красной Армии будут всегда и везде только наступать. Сажать их в оборону — значит, идти против интересов мировой революции. Калиновский доказывает теоретически и на манёврах, что вряд ли в операциях будущей войны не будет участков с необходимой глухой обороной, основой которой как раз и должны стать танки — и как мощное средство контрударов, и как подвижные ДОТы. Калиновского поддерживает Триандафиллов, который рассматривает глубокую наступательную
1 Приказ НКО СССР № 120 от 16.05.1940 г. «О боевой и политической подготовке войск в летний период 1940 учебного года».
2 К. Калиновский. Танки в обороне. Война и революция, № 8, 1931 г., стр. 5.
В. Калиновский: танки - вперёд!
-----------------------------------------------------<i99>
операцию РККА в единстве с частными, но при этом масштабными оборонительными боями. Калиновский показывает, что стремительная и широкая наступательная операция вполне может зародиться на базе упорной обороны, в которой противник изматывается и ослабляется. Наступает такой момент, пишет он, когда у противника иссякают резервы к продвижению внутрь нашей обороны. И тогда нужно увидеть наиболее подходящую брешь в его наступающих порядках и ударить по ней всей силой, прежде всего, танковых частей. Такой удар, при условии защищённых флангов, и может стать началом глубокой операции на окружение и уничтожение армии противника1.
В статье «Танки в группах дальнего действия» Калиновский, по сути дела, разбирает вопрос о действиях соединений будущего, — танковых армий, которые уходят в прорыв и действуют, самостоятельно решая все тактические и оперативные задачи. К тому моменту в РККА не существовало даже танковых корпусов, но проблема использования больших механизированных соединений в наступлениях на большую глубину уже назревала. Она была поставлена Триандафилловым в статье «Бой соединённых родов войск», но развитие и конкретизацию получила уже в работах Калиновского.
Опыты и расчёты, проведённые группой военных специалистов во главе с Калиновским по вопросу использования больших танковых масс, позже, в 1938-1942 гг. лягут в основу уставов и наставлений по использованию нового оперативного соединения — советской танковой армии.
Это всё, что успел сделать К. Калиновский. Летом 1931 г. он и В. Триандафиллов вместе погибают в авиакатастрофе. Пока что неизвестно, убили их враги с помощью диверсии или это действительно был несчастный случай, но ясно одно: из советской военной науки были вырваны две светлые большевистские головы. Заменить эти головы оказалось очень непросто.
Деятельность Триандафиллова и Калиновского как бы подводила черту первому этапу разработки советскими военными теоретиками проблем будущей войны и её начального периода. Эта черта, разумеется, была очень условной, так как многие идеи Шапошникова, Триандафиллова, Калиновского, М. Петрова и других теоретиков уже весьма точно предполагали характер предстоящих операций и правильно указывали на существующие недостатки военного строительства.
1 К. Калиновский. Танки в обороне. Война и революция, № 8, 1931 г., стр. 6.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<200>------------------------------------------------------
Какой флот нужен?
Говоря о периоде 20-х — начале 30-х гг. в развитии советской военной науки, нельзя пропустить её военно-морскую составляющую. В этот период выделилась группа военспецов, которые занимались проблемами применения ВМФ в будущей войне. Это К. Душенов, А. Якимычев, М. Петров, И. Исаков. Они выработали так называемую «теорию малой войны». Согласно этой теории в случае войны предполагалось нанесение по противнику коротких стремительных ударов главными силами флота. Эти силы тесно взаимодействуют между собой и ещё более тесно — с сухопутными войсками, которые ведут сражения на приморских направлениях. Эскадра и дивизия, действующая на побережье, объединялись общим оперативным командованием и действовали, как единый организм. Такая постановка вопроса о взаимодействии сил была новой и прогрессивной, хотя и встретила сопротивление со стороны части флотского руководства, которому «не нравилось», что задачи флоту будут ставить сухопутные командиры. Большевик М. Петров доказывал, что специфику конкретных действий у флота никто не отнимает, и в тактических рамках корабли маневрируют сами. Но при этом должна решаться общая задача разгрома противника, а не выясняться отношения между сухопутным и морским штабами. Задача флота — заходить в тыл и фланг врагу, подавлять своей мощнейшей артиллерией его батареи и укрепления, сопровождать свои порядки огневым валом — стеной артиллерийского огня, за которой, в 200-300 м от взрывов, будут идти танки и пехота. Это был новый подход к использованию кораблей, хотя отдельные случаи такого взаимодействия бывали и раньше, но без системы и выработки общих методов совместного боя.
Но всё же главными силами флота по военной доктрине тех лет считались подводные лодки, авиация, торпедные катера и береговая артиллерия. В силу того, что флот Советского Союза тогда обладал ограниченными техническими возможностями, корабли должны были действовать, не отрываясь от баз на большие расстояния.
Теория малой войны предусматривала ведение как наступления, так и обороны, в единстве, с акцентом на определённый вид действий в зависимости от реальной обстановки. М. Петров писал по этому поводу:
«...Малая война флота не содержит в себе пагубной меньшевистской «философии малых дел»... Мы ограничены объективно типами кораблей, их числом и боевым качеством. Но малая война на море — это не только оборона берегов в чистом виде, но и наступление, она и то,
Какой флот нужен?
----------------------------------------------------- <201>
и другое, она предполагает ведение боёв и сражений на море сообразно действиям противника, сообразно собственным задачам обороны, сообразно открывающимся возможностям в их развитии»1.
Да, теория малой войны разрабатывалась применительно к наличным силам ВМФ СССР того времени. Флот ещё не мог тогда решать самостоятельных задач стратегического уровня, но был уже в состоянии активно помогать сухопутным войскам в проведении операций, в том числе и начального периода войны. Опираясь на результаты первых пятилеток, на постоянный и усиленный рост судостроительной промышленности, советская теория войны на море также существенно изменялась. В ней осталась «малая война» — но как составная часть, именно как последний рубеж береговой обороны и защиты портов и баз. Эта роль возлагалась, в основном, на «москитный флот» — торпедные катера, сторожевики и т. п. Изменения доктрины коснулись подводных лодок: теперь они должны были уходить от берега в океан на дальний перехват кораблей противника, на передовые рубежи обороны СССР. А вот мощные артиллерийские корабли, прежде всего, те, которые появились в 1929-1939 гг., получали универсальные задачи — и действия у берегов в связке с сухопутной армией, и действия в океане против флотов и конвоев противника.
Была проблема географического характера, которая накладывала отпечаток на всю советскую военно-морскую стратегию. Дело в том, что два флота и одна флотилия — Черноморский, Балтийский и Азовская военная — были т.н. «бутылочными флотами». В случае войны их можно было довольно легко запереть в замкнутых акваториях одноимённых морей. Это предполагало дифференцированный подход к комплектованию флотов. Предполагалось, что в случае большой войны наиболее активными флотами будут Северный флот и Тихоокеанская флотилия, имеющие широкие выходы в океан. Балтийский и Черноморский флоты, при всех их огромных заслугах и революционных традициях, вероятнее всего, превратятся во флоты береговой обороны.
Такое положение не означало, что на этих флотах должны быть лишь торпедные катера. На Чёрном и Балтийском морях были серьёзные силы во главе с модернизированными линкорами постройки царского времени. Однако командование советского ВМФ было недовольно решением ЦК и СНК ограничить строительство новых линейных кораблей для этих «бутылочных» флотов — в ущерб строительству лёгких крейсеров, эсминцев и лидеров, т. е. наиболее универсальных, мощных и скоростных кораблей, пригодных для действий как
1 «Морской сборник», 1928, № 6, стр. 17.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<202>---------------------------------------------------------
в море, так и в океане. Один линкор обходился народу в такую сумму, на которую можно было построить крейсер и два лидера. Один из «обиженных и невинных», нарком ВМФ Н. Кузнецов, обвинявший Сталина в «увлечении линкорами», т. е. валивший с больной головы на здоровую, вспоминал об этом моменте так:
«На стапелях заводов высились громадные корпуса линкоров и крейсеров. Работы на них, однако, почти не велись. У стенок стояли только что спущенные крейсеры. Их ещё строили, но весьма медленно. Зато самым спешным порядком заканчивалось строительство эсминцев и подводных лодок... В правительстве готовилось важное решение о пересмотре судостроительной программы»1.
ЦК подходил к вопросу строительства кораблей различных классов с учётом всех возможных обстоятельств, а руководство ВМФ требовало в 30-е годы строить авианосцы, как будто перед страной стояла задача завоевания колоний. Кузнецов сетует, что в Великую Отечественную войну на Северном флоте остро не хватало мощных надводных кораблей1 2. Но перед войной был явный избыток мощных артиллерийских кораблей на Балтике, которые в 1941-м частью погибли, частью почти бездействовали. Кто до войны мешал Кузнецову, Исакову, Галлеру и другим распределять корабли так, чтобы качество и количество флотов соответствовало характеру возможных операций и учитывало особенности театра военных действий?
Кузнецов пишет, что Сталин имел «...особое, трудно объяснимое пристрастие к тяжёлым крейсерам»3. Во-первых, Сталин имел единственное и вполне объяснимое «пристрастие» — пользу трудовому народу и делу социализма. Во-вторых, когда версталась первая большая судостроительная программа (1936-1938 гг.) обстановка требовала, чтобы на все флоты поступали мощные артиллерийские корабли, но не линкоры, а именно крейсеры и лидеры, способные воевать со всеми классами боевых кораблей противника. Вместе с подводными лодками и авиацией эти корабли и составили основную морскую силу, с которой СССР вступил в войну. А специфика морей, о которой пишет Кузнецов, показала в ходе боёв следующее:
- на Чёрном море было мало работы для подводных лодок. Большую часть боевых задач решали скоростные и мощные эсминцы и лидеры. Это означало, что довоенное решение ЦК о комплектности Черноморского флота было правильным;
1 Н. Кузнецов. Накануне. М.: Воениздат МО СССР, 1969 г., стр. 340.
2 Там же, стр. 346.
3 Там же, стр. 347.
Какой флот нужен?
------------------------------------------------------ <203>
- на Балтике было очень много работы для подводных лодок. Они решали большую часть оперативно-тактических задач флота в период 1941-1944 гг. Мощные надводные корабли сыграли важную роль в обороне Ленинграда и в последующем они поддерживали огнём действия сухопутных войск вблизи берегов. Это означало, что баланс в классах кораблей для Балтийского флота, в целом, был соблюдён: «работали» и старые линкоры, и новые крейсеры;
- на Северном флоте, самом боевом, оперативные задачи интенсивно решались и надводными, и подводными силами, без перекоса в чью-либо сторону. При этом флот испытывал недостаток как в лодках, так и в мощных артиллерийских кораблях.
Так что обвинять ЦК в строительстве тяжёлых крейсеров нельзя: их, в той или иной степени, не хватало везде. Решение о строительстве большого числа подводных лодок и эсминцев было правильным. Малые авианосцы, в отказе от которых Кузнецов обвиняет Сталина, Жданова и всё Политбюро, имели дефект уже в самой своей идее: они неэффективны на войне. Уж если строить авианосцы, то большие. Но в 1936-1941 гг. строить большие авианосцы в СССР было не для чего и технически затруднительно. А строить малые авианосцы было также технически затруднительно, но, самое главное, если бы в эти годы их начали строить, как того хотели Кузнецов, Исаков и другие, то не смогли бы построить достаточного количества тех кораблей, которые действительно и больше всего понадобились в будущей войне, — эсминцев, лодок и крейсеров: до 60% мощностей судостроительной промышленности было бы занято авианосцами, да и вряд ли их успели бы построить и ввести в боевой состав до 1941 года. Это не считая времени на боевое освоение, сколачивание, отработку взаимодействия с другими видами вооружённых сил.
Кузнецов, справедливо критикуя перекосы в сторону какого-либо одного класса кораблей, говоря о малых авианесущих силах, выступал как раз за такой перекос, рассматривая (как Дуо — авиацию, а Фуллер — танки) авианосцы как универсальное боевое средство на все случаи морской войны. Кузнецов, как и Жуков, с едва скрываемой неприязнью относился к политзанятиям и партийной учёбе. Он считал, что в морском деле нужны сугубо профессиональные знания. Непонимание (или незнание) марксистко-ленинской диалектики неизбежно приводило этого профессионала к недооценке ленинско-сталинского принципа гармоничного развития всех видов и родов войск, а также к неточной и неполной оценке конкретных задач флотов, находящихся в разных географических и стратегических условиях.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<204>--------------------------------------------------------
Отсюда, в частности, и обвинения Сталина в довоенной «любви к тяжёлым крейсерам» и в отказе от линкоров и авианосцев. Сталин оценивал обстановку диалектически и исторически конкретно, выбирая сообразно обстановке те решения, которые были наиболее рациональны в тот момент. Менялась обстановка — в решения вносились коррективы. А Кузнецов с послевоенной позиции, когда было легко видеть, что сделано правильно, а что нет, механистически предъявляет претензии ЦК, что оно до войны в вопросах флота действовало не так, как надо, будто ЦК уже были известны все подробности войны на море в 1941-1945 гг.
Подводя итог военно-теоретическим взглядам 20-30-х годов на характер будущей войны и формы начального её периода, нужно отметить, что все эти взгляды формировались в трудный и сложный период восстановления и реконструкции всего советского социалистического государства. Экономический потенциал страны был ограничен. Ясно, что состав и структура вооружённых сил молодой Советской республики были ещё далеки от желаемого уровня развития новой рабоче-крестьянской армии. Но уже тогда этот уровень зримо вырисовывался в военно-теоретических представлениях. Этот трудный период в истории страны и строительстве вооружённых сил неизбежно накладывал свой отпечаток на советскую военно-теоретическую мысль. Кроме того, в военной теории шла упорная классовая борьба между большевистским ядром и мелкобуржуазными группами, проталкивающими в военную теорию и практику идеалистические, метафизические и вредительские взгляды и методы. В силу этого рассуждения о содержании будущей войны и характере начального периода страдали известной абстрактностью. Попытки Триандафиллова, Калиновского, Петрова и других проверять то или иное положение своих теорий в полигонной и войсковой практике часто встречали не только отповедь в открытых дискуссиях, но и саботаж в войсках. Контрреволюционеры, троцкисты, зиновьевцы, правые, засевшие в армии, не могли не понимать опасности для своего дела со стороны передовых и правильных теоретических положений, подтверждаемых практикой и объективно повышающих боеспособность Красной Армии.
Тем не менее, в основном советская военная теория правильно оценивала характер и возможные формы будущей войны, довольно точно выявляла общие тенденции в развитии военного дела, критически используя опыт войн и военных конфликтов начала XX века. Ориентиры в военном строительстве и подготовке войск давались, в целом, правильные. Другое дело, что эти установки часто замазыва-
Развитие советской военной теории в 30-е годы
----------------------------------------------------- <205> лись, затирались контрреволюционерами и вредителями, или же извращались, не доводились до конца на местах, в частях, соединениях, на полигонах и т. и. Но там, где военные специалисты были по-большевистски нацелены на глубокую разработку и отработку на деле новых прогрессивных военных идей, там были результаты, которые положительно скажутся в ходе следующего десятилетия и в начальный период Великой Отечественной войны (яркий пример — деятельность Б. М. Шапошникова, К. К. Рокоссовского, Б. Горбатова, Т. Хрюкина, А. Головко и др.).
Развитие советской военной теории в 30-е годы
В 30-е годы, характерные обострением международной обстановки и усилившейся подготовкой империалистических государств к новому переделу мира, в СССР заметно повысился интерес к проблемам будущей войны, к вопросам начальных операций, к тактике применения новых технических средств и вооружений. В советской литературе, в журналах «Война и революция», «Военная мысль», «Военный зарубежник», газете «Красная Звезда», широко освещался опыт Первой мировой и гражданской войн, описывались и анализировались новые тенденции во взглядах буржуазных военных теоретиков на подготовку государств к войне. Огромное внимание уделялось многочисленным дискуссиям по военно-теоретическим вопросам, в ходе которых вырабатывались те или иные поправки к военной доктрине советского государства.
Широкая военная информация была составной частью государственной программы всеобщего военного обучения народа, повышения культурного уровня трудящихся, включения всех рабочих, колхозного крестьянства, служащих в дело теоретического и практического военного строительства.
Стремительные изменения в условиях материальной жизни советских рабочих и всех иных трудящихся, непрерывное развитие производительных сил общества, усиление армии и флота приводили к тому, что советская военная теория в 30-е годы всё более сосредотачивалась на разработке сложных проблем начального периода будущей войны, с учётом постоянно растущих требований к вооружённой защите социализма. Эти проблемы ставила жизнь, серьёзные внешние угрозы, массовая моторизация и механизация армии, усовершенствование методов мобилизации войск, усложнившиеся управление и тыл. Поскольку никто не снимал с повестки дня необходимость минимизации возможного ущерба стране и народу в ходе возможной
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<206>-------------------------------------------------------
войны, постольку особым вниманием в 30-е гг. пользовалась проблема упреждения противника в стратегическом развёртывании. Внутри этой проблемы выделялись важные новые черты в содержании и характере начального периода войны, обусловленные массовым применением сторонами новых средств ведения войны, прежде всего, авиации и танков.
Воздушная война
Из песни слов не выкинешь. Вопросами упреждающего стратегического развёртывания в начале 30-х г. активно занимался троцкист, будущий фигурант судебного процесса 1937 г. по делу военных контрреволюционеров Р. Эйдеман. Ревизионистская военная теория считала Эйдемана крупным специалистом по начальному периоду войны. В 1931 г. он выпустил свою книгу «К вопросу о характере начального периода войны ». В ней Эйдеман берёт и переписывает на свой манер отдельные места из работ Свечина, Шапошникова, Триандафиллова, Фуллера, Мартеля и Дуо. Общий смысл этого эклектического произведения состоял в следующем. Начальный период будущей войны будет характеризоваться ожесточённой борьбой сторон на земле и в воздухе за право первым развернуть свои главные силы. Это, по мнению Эйдемана, составляло «...завязку будущей войны»1. Темпы развёртывания, утверждал он, несравненно ускорятся. Гораздо шире будет и сам размах столкновений, причём первые же часы войны ознаменуются открытием большой воздушной войны.
Рациональным зерном в книге Эйдемана выступает критически переработанная концепция генерала Дуо о возможности решать стратегические задачи войны с помощью ВВС. Эйдеман правильно замечает два момента: первый — массированные воздушные налёты до объявления войны, в тот момент, когда наземные силы «уже завели моторы», но ещё не перешли государственную границу страны-жертвы: и второй — то, что массовое применение авиации по наземным целям в первые 3 часа войны могут существенно изменить ход нескольких ближайших недель, а то и месяцев войны.
В 1935 году Эйдеман, опираясь на помощь Тухачевского и командующего Московским военным округом Корка, разворачивает большую работу по вербовке и вредительству в системе Осоавиахима. В руководящем аппарате на ключевые должности назначались антисоветски настроенные люди. Такие же подбирались и на должности в строевом составе учебных заведений Осоавиахима. В учебные программы лётчиков,
1 «Война и революция», 1931, № 8, стр. 12.
Воздушная война
------------------------------------------------------ <207>
химиков, водителей и трактористов вносятся вредительские малозаметные коррективы, которые приводят к росту аварийности и частым выходам из строя техники, к перерасходу топлива, масла и других материальных средств. Среди преподавателей Осоавиахима проводится отбор и вербовка доверенных лиц в правотроцкистскую организацию с тем расчётом, чтобы эти люди вели постепенную, скрытную и «тихую» антисоветскую агитацию среди курсантов.
В июне 1937 г. Эйдеман был осуждён Специальным судебным присутствием Верховного суда Союза ССР как член военно-троцкистского Центра и приговорён вместе со своими подельниками по заговору к высшей мере за преступления, предусмотренные статьями 5816, 588 и 5811 УК РСФСР, — шпионаж, измену родине и подготовку террористических актов.
Проблемы авиационной войны в начальном периоде занимала умы многих военных исследователей. Более-менее обстоятельное истолкование эти проблемы получили в труде авиационного теоретика А. Лап-чинского «Воздушные силы в бою и операции», изданном в 1932 г. По мнению Лапчинского, авиация в начальный период войны должна будет решить три главных задачи: сразу же после объявления войны наносить глубокие удары по тылам противника с целью срыва его мобилизации, сосредоточения и развёртывания войск; защищать свою страну от воздушно-химических атак противника, прикрывая мобилизацию и сосредоточение своих войск, и, наконец, прямо содействовать бомбами и штурмовкой своим войскам на поле боя.
Лапчинский не был оригинален, когда считал, что решение этой триединой задачи возможно лишь после создания превосходства в воздухе над противником. Борьба за превосходство должна развернуться с первых же дней войны. Причём в ней нужно использовать все возможные средства боя; собственно боевую авиацию всех видов, зенитную артиллерию, стрелковое оружие сухопутных войск. А для уничтожения аэродромов и дезорганизации их работы — дальнобойную артиллерию, в т. ч. корабельную, танковые и кавалерийские рейды, диверсионные налёты партизан.
Совершенно особую роль в начальном периоде войны Лапчинский отводит бомбардировочной авиации, главная задача которой, по его мысли, состояла в том, чтобы внести расстройство в движение войск к районам сосредоточения и тем самым нарушить оперативные планы противника1. Лапчинский не против и т. н. беспощадной воздушной
1 А. Лапчинский. Воздушные силы в бою и операции. М.: Государственное
военное издательство НКО СССР, 1932 г., стр. 122.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<208>-------------------------------------------------------
войны, в которой бомбардировщики бомбят «...города именно как города» и промышленные центры противника — для разрушения его военной промышленности, деморализации населения, создания в тылу дефицита жилья и невыносимых условий жизни. Он допускает такие бомбардировки и как «штрафные меры» — как ответ на воздушный террор противника против своих городов и населения. После таких «штрафных мер» Лапчинский предлагал разбрасывать над вражеской территорией листовки и вымпелы с разъяснением жителям, за что конкретно авиация разрушила тот или иной населённый пункт. Это должно было поднять градус социального напряжения в тылах вражеской страны.
Бомбардировки глубоких центров вражеской страны, по Лапчин-скому, могли бы быть главной задачей дальней авиации в начальном периоде войны, но при выполнении нескольких обязательных условий:
- если эти бомбардировки являются началом беспощадной воздушной войны, разрешение на которую даёт высшее руководство государства и на фоне которой разыгрываются все остальные военные действия;
- если такая беспощадная бомбардировка может предупредить начало военных действий против нас со стороны противника;
- если бомбардировки могут удержать от вступления в войну против нас колеблющуюся нейтральную страну.
О «штрафных» бомбардировках (они тоже условие) говорилось выше.
Но, анализируя состояние авиационных сил к моменту написания книги, Лапчинский приходит к выводу, что для стирания с лица земли городов и заводов существует объективное ограничение: «...для ведения беспощадной воздушной войны нужны крупные силы бомбардировочной авиации»1.
В чём конкретно состоит это ограничение? В том, во-первых, что в среднем, необходимо будет бомбить 10 стратегических пунктов противника. Для этого потребуется около 1000 самолётов с бомбовой нагрузкой 2 тонны и дальностью полёта не менее 1500 км. Почему нужно так много машин? Лапчинский отвечает: «...Мы берём 10 пунктов до некоторой степени произвольно... Но, во всяком случае ошибка мировой войны не должна повторяться. В то время бомбардировали обычно в один раз один пункт. При беспощадной воздушной войне это совершенно не годится. Общее положение страны требует методов,
1 А. Лапчинский. Воздушные силы в бою и операции, стр. 117.
Воздушная война
------------------------------------------------------ <209>
обратных тем, которые применяются на поле сражения (Лапчинский имеет в виду концентрацию огня и ударных сил на узком участке, в одной точке фронта. — Прим. А. Л.), тут уже требуются не данное время и данное место, а одновременность в разных местах, ибо это не даст возможности противнику оказать везде должное сопротивление нападению. Чем больше будет одновременно поражаемых пунктов страны противника, тем более слабое сопротивление в воздухе будет встречено, ибо оборонять всё сразу невозможно»1.
Поскольку такого количества тяжёлых стратегических машин к середине 30-х годов не было ни в одной стране мира, постольку Лапчинский заключает свою мысль: «На данном этапе развития воздушных сил более целесообразным будет ставить себе задачи более чёткие в общей связи со стратегическим сосредоточением и развёртыванием... противника»1 2.
Но при этом, говорит Лапчинский, дальняя стратегическая авиация должна непрерывно развиваться и быть у советского правительства под рукой всегда — как потенциальная дубина, вид и возможности которой должны удерживать некоторые капиталистические правительства и монополистические элиты от физического и экономического самоубийства, потери основных капиталов и т. п.
Лапчинский разделяет действия авиации на три направления: независимые, самостоятельные и обслуживающие. Независимыми действиями он считает такие действия боевой авиации, которые не связаны оперативно или тактически с действиями наземных войск. Это, прежде всего, такие действия, которые не используются прямо сухопутными силами и носят самодовлеющий характер, т. е. бомбардировки объектов противника в его тылах. Поскольку при таких действиях авиация своих успехов не закрепляет и территории противника занять не может, то вражеской стране должен наноситься такой урон, который нельзя было бы быстро восполнить, а ещё лучше — чтоб нельзя было восполнить вообще.
Здесь заметно влияние на теорию Лапчинского доктрины Дуэ о самостоятельной воздушной войне. Идеализм проявляется в полном отрыве действий дальней авиации от оперативных замыслов армии или фронта. Известная самостоятельность дальней авиации, которая напрямую подчинялась, например, Ставке Верховного Главного Командования, предусматривает тесную оперативную связь с наземными силами, в интересах которых, в конечном счёте, и действует
1 А. Лапчинский. Воздушные силы в бою и операции, стр. 116-117.
2 Там же, стр. 122.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<2i0>-------------------------------------------------------
дальняя авиация. Кроме того, Лапчинского «заносит» и в вопросе о достаточности возмездия: одно дело — уничтожать военные заводы, верфи или базы врага, и совсем другое — с помощью армады дальних бомбардировщиков стирать в пыль целые города, чем занималось в 1944-1945 гг. высшее военно-политическое руководство США и Британии.
Самостоятельными действиями авиации Лапчинский считал действия, которые ВВС выполняет в оперативной или тактической связке с действиями наземных войск. Они предусматривают использование войсками на земле успехов авиации, которые заключаются в задержке действий противника, а не в абсолютном разрушении. Но войны и конфликты 30-х годов показали, что самостоятельные действия авиации — это её действия по непосредственной поддержке войск: штурмовка и ближняя бомбардировка. На практике авиация поля боя старалась и задержать действия противника, и абсолютно разрушить его полосу обороны и ближние тыловые объекты. Поэтому такого чёткого разделения действий, о котором писал Лапчинский в 1931 г., в операциях 1935-1938 гг. уже не было.
Большой заслугой Лапчинского является разработка теории использования штурмовой авиации. Штурмовка войск противника уже в конце первой мировой войны потребовала как особой техники, так и особой теории и тактики штурма наземных целей. Дело это оказалось сложным и противоречивым, поскольку такого опыта, какой был накоплен истребительной и бомбардировочной авиацией позднее, еще не было, а проблем первые штурмовки принесли очень много.
Лапчинский в разработке этих проблем отталкивается от своего тезиса о том, что главная цель боевых действий с воздуха — задерживать развитие земных и воздушных действий противника с тем, чтобы этой задержкой могли воспользоваться свои земные и воздушные силы. Но при этом, считал он, специальная штурмовая авиация должна заниматься, в основном, живыми и подвижными целями тактического значения. Неживые и подвижные цели оперативно-тактического уровня он отдавал лёгкой бомбардировочной авиации. Великая Отечественная война показала, что такого чёткого разделения между штурмовкой и бомбардировкой быть не должно: промежуточным звеном между штурмовиком и «чистым» бомбардировщиком стали пикирующие бомбардировщики, которым пришлось бомбить и свои цели, и цели штурмовиков. И наоборот, штурмовики вели огонь не только по технике и живой силе фашистов, но и по мостам, железным дорогам, станциям, штабам и другим оперативно-тактическим целям.
Воздушная война
---------------------------------------------------- Х21У
Лапчинский справедливо считал, штурмовики воюют ближе всех к полю боя. Поскольку часто бывает так, что своя артиллерия не может решить задачу по подавлению артиллерии врага, или же когда слабнет свой огонь во время передвижения для смены позиции, постольку штурмовые действия ВВС направляются против артиллерии противника. Но основные цели штурмовиков лежат за пределами досягаемости артиллерийского огня. Главным образом, это будут подаваемые к полю резервы и аэродромы противника. Именно так действовали фашистские люфтваффе в первые недели войны, направляя почти весь парк своих штурмовиков против советских аэродромов, ж/д станций и дорог, мест скопления или движения войсковых колонн.
Штурмовые действия выполняются на самых малых высотах и потому далёкие цели для них недоступны.
Действие штурмовиков в глубину плавно продолжают бомбардировщики, действующие вне поля боя. Поэтому совокупные действия штурмовой и бомбардировочной авиации являются продолжением артиллерийского огня в сражении. Интересы наземного сражения определяют мощность и дальность штурмового воздействия на врага. Это означает, что в будущей войне штурмовая авиация должна находиться в оперативном подчинении командования сухопутных соединений, превратиться в своего рода летающие артиллерийские части. В целом так и получилось в реальной войне.
Развивая тему штурмовой авиации, Лапчинский настаивал на её массовом применении. Однако к 1941 г. даже в западных приграничных округах и в Особой Дальневосточной армии, т. е. там, где они были нужнее всего, штурмовиков было мало. В Западном особом ВО — 8 машин, в Киевском ОВО — 5. Почему так вышло, что перед войной одна из самых нужных боевых машин игнорировалась и недооценивалась, — тема отдельного разговора, но очень похоже, что в этом вопросе не обошлось без вредительства и саботажа со стороны остатков правотроцкистской организации в партии, промышленности и в РККА.
Лапчинский уделяет много внимания и вопросу аэродромного размещения ВВС. По его мнению, районы сосредоточения авиации должны располагать развитой полевой аэродромной сетью и сетью защищённой связи. Лапчинский напоминает командирам, что аэродромы, которые занимает авиация в мирное время, хорошо известны противникам. Поэтому они должны быть покинуты, как только обозначилась возможность неприятельского налёта на них. При этом сам налёт, скорее всего, будет осуществлён неожиданно, «...по образцу
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<212>-------------------------------------------------------
атаки бывшего русского флота японцами — до объявления войны»1. Так и вышло в июне 1941 года.
Аэродромная сеть должна обслуживать как авиацию, прилетающую из тыла, так и авиацию, покидающую свои аэродромы, расположенные в мирное время у границы. Но. Учитывая возможность глубокого проникновения мощных мото-механизированных частей врага на территорию СССР, основные аэродромы нельзя выдвигать слишком близко к границам. Чтобы избежать больших расстояний от таких аэродромов до границы или до фронта, вперёд должна быть выдвинута сеть передовых полевых аэродромов с запасами бензина для дозаправки самолётов, идущих в дальний полёт на пределе своего радиуса. Использование в начальном периоде войны таких аэродромов подскока должно стать правилом для всей авиации. Дальняя авиация садится на них для дозаправки. Фронтовая авиация прилетает на них только для получения заданий и передачи донесений. Всё остальное время она обязана находиться на тыловых аэродромах. Так как передовые аэродромы, расположенные в 200-км полосе вдоль границы, считаются неустойчивыми и опасными, все они должны быть снабжены автотранспортом, который может в любой момент поднять всех людей и имущество аэродрома и быстро покинуть его.
Но передовые «легкие» аэродромы в современной войне понадобятся не только впереди основных, но и рядом с ними и даже позади их. Это нужно на тот случай, если противник всё же узнает о положении всех основных полей и сможет до них «достать» своими бомбардировщиками. При обоснованной угрозе такого оборота событий командиры обязаны переместить людей и технику именно на «лёгкие» тыловые аэродромы, рассредоточить силы, не накапливая слишком много на одном поле, и тщательно замаскировать всё.
Лапчинский, будто бы предвидя будущий разгром авиации западных военных округов 22-28 июня 1941 г., дотошно повторяет и конкретизирует действия авиационного командования перед войной. Так, он предлагает тайно переместить группы истребительной авиации на малозаметные полевые аэродромы в приграничной полосе — для устройства засад на вражеские бомбардировщики. Он пишет, что все сосредоточенные воздушные силы должны быть прикрыты наземными войсками и несколькими кольцами ПВО. Размещение колец ПВО с постами наблюдения должно быть выполнено в мирное время, с организацией надёжной системы связи. Все аэродромы должны быть
1 А. Лапчинский. Воздушные силы в бою и операции, стр. 123.
Стратег «по должности.
---------------------------------------------------Х21^
замаскированы и соблюдать режим радиосвязи. Если же свои самолёты при возвращении встречают в воздухе вражеский или неизвестный самолёт, то они должны садиться не на свой штатный аэродром, а на полевой, замаскированный под обычную пашню.
Многие положения теории Лапчинского нашли своё место в постановлениях СНК, уставах, приказах и директивах НКО в предвоенный период1. Эти документы неоднократно доводились до всего командного состава РККА, они разбирались на учениях и военных советах, в т. ч. и на Большом военном совете в декабре 1940 года. Так что командование особых западных округов и ВВС хорошо знало их содержание. Но факт остаётся фактом: летом 1941 г. авиация этих округов была большей частью перебита на своих аэродромах, а в течение последующего года армия испытывала острый недостаток штурмовой авиации. Произошло именно то, чего боялся в своё время Лапчинский.
Стратег «по должности»
По должности занимался военной теорией и А. Егоров, бывший начальником штаба РККА с середины 1931 по май 1937 г. Основным теоретическим трудом этого стратега ревизионистская военная наука считала тезисы «Тактика и оперативное искусство РККА на новом этапе», которые были подготовлены для доклада Реввоенсовету СССР в 1932 г. В этих тезисах Егоров в известной мере повторял доводы Свечина о глухой обороне и о «нормальной возможности» обеспечения мобилизации и развёртывания своих армий ценой оставления значительных территорий СССР.
Основная мысль доклада, которая касалась характера будущей войны, состояла в утверждении, что ещё в мирное время враждующие стороны будут стремиться, используя скрытую мобилизацию, как можно раньше и быстрее собрать наиболее подвижные силы с высокой мощностью удара (авиацию, мото-мехчасти и конницу) — с тем, чтобы в нужный момент вторгнуться на территорию противни-
хСм.: Приказ НКО СССР № 0362 от 22.12.1940 г. «Об изменении порядка прохождения службы младшим и средним начальствующим составом в ВВС Красной Армии»; Приказ НКО СССР № 0367 от 27.12.1940 г. «О маскировке аэродромов и материальной части ВВС»; Приказ НКО СССР № 30 от 21.01.1941 г. «О боевой и политической подготовке войск на 1941 учебный год»; Докладная записка начальника ВВС РККА и ЧВС ВВС РККА в Комитет обороны при СНК СССР о перспективах развития авиации от 11.02.1938 г.; Постановление КО при СНК СССР « 40 СС от 22.03.1938 г. «О развитии штурмовой, разведывательной, учебной, транспортной и вспомогательной авиации»; Постановление КО при СНК СССР № 51 СС от 11.04.1938 г. «О развитии бомбардировочной авиации» и т. д.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<2!4>--------------------------------------------------------
ка и сорвать мобилизацию и развёртывание его армии в пограничных районах. Глубокого проникающего удара, выходящего за пределы пограничной полосы, Егоров не предполагал. По его мнению, армии противников будут длительно уравновешивать друг друга, не давая ходу одна другой. А сосредоточение войск противников будет «...постоянно находиться под сильным и постоянным воздействием двух факторов: количественного и качественного состояния авиации враждующих сторон и наличия у них мотомеханизированных соединений, сочетающих большую ударную и огневую силу с большой подвижностью»1.
Но тут же Егоров сам себе задаёт вопрос: а как каждый из этих факторов повлияет на сосредоточение частей Красной Армии? И сам отвечает, отрывая действия одного рода войск от другого, что сильные ответные удары (контрудары) по наиболее опасным соединениям противника, вторгшегося на территорию страны, в начальный период войны не так важны. Гораздо важнее, по его мнению, то обстоятельство, что на советских границах имеются приличные водные преграды (реки, болота, озёра), которые в совокупности с большими укреплёнными районами «...способны более-менее гарантировать от срыва сосредоточения главных сил РККА наземными силами противника»1 2. Эта пассивная защитная полоса, по Егорову, не позволит противнику нарушить железнодорожные перевозки частей Красной Армии.
От такого подхода к обороне в первый период войны ещё в конце 20-х предостерегали Шапошников и Триандафиллов. Реки, озёра и даже проливы морей нельзя рассматривать, как самодостаточный фактор обороны. Естественные препятствия должны рассматриваться, как дополнительный благоприятный фактор активной обороны и подготовки контрнаступления, а не как замена таковых.
К сведению: при планировании операции «Морской лев» в 1939 г., гитлеровский генерал Гальдер, начальник штаба ОКХ, так характеризовал в своём дневнике общую задачу переправы фашистских войск через Ла-Манш: «Характер операции — форсирование широкой реки». Особых проблем в такой переправе Гальдер, Гот, Рундштедт, Гудериан, Рейхенау и другие штабные и полевые генералы вермахта не видели. А Егоров, видимо, рассмотрел в Днестре, Южном Буге, Припяти и Северной Двине целый океан, способный задержать танковые дивизии.
1А Егоров. Тактика и оперативное искусство РККА на новом этапе. Военноисторический журнал, 1963 г. № 10, стр. 36.
2 Там же, стр. 35.
Стратег «по должности.
-------------------------------------------------------Х21^
Позже, в декабре 1935 г., в другом своём докладе на заседании Военного совета при НКО СССР Егоров резко разворачивает свои взгляды на оборону и наступление. Если ещё недавно он, отстаивая приоритет обороны, отчаянно спорил с начальником Управления боевой подготовки РККА Лапиным, который тогда правильно выступал за одинаково важное значение наступления и обороны1, то теперь Егоров об обороне не говорит ни слова. Может быть, к 1935 году существенно изменилась вся реальная обстановка, и необходимость в отступлении и обороне исчезла? Нет, необходимость в обороне к этому времени ещё более возросла. Но в обороне не пассивной, а активной, построенной на контрударах, изматывающей и подготавливающей решительное наступление на врага. А Егоров, вместо того, чтобы основательно работать над проблемами современной обороны и её специфики применительно к социалистическому государству, хитрит, подстраивается по ветру. На заседании он много говорит о действиях подвижных сил в оперативной глубине неприятеля, об армии вторжения, об участках прорыва обороны, о завоевании господства в воздухе, о наступательных действиях флота и т. п. Задач на оборону Егоров, как начальник Генерального штаба РККА не ставит вообще, ни в какой форме.
Логично предположить, почему он этого не делает. Говорить об обороне по существу, т. е. видеть её в марксистско-ленинском понимании, Егоров не хочет и не может, так как в условиях РККА правильные установки начальника Генштаба, данные на заседании Военного совета НКО, становятся директивами войскам. Зачем же ему против своего желания усиливать боевую подготовку войск? А повторять свои настоящие взгляды на оборону он тоже не хочет, так как эти взгляды не марксистские, а меньшевистско-реставраторские, т. е. контрреволюционные, которые выдадут его с головой. Если внимательно читать его доклад, то видно и то, что Егоров, по сути, вообще уходит от идеи ответного удара по врагу. Его видение стратегического наступления ограничивается изгнанием (выдавливанием) вторгшегося противника за пределы СССР, хотя и не исключается переход границы. Однако наступление армий вторжения сводится Егоровым к подстановке их под фланговые удары врага.
Вернёмся к «Тезисам». Наибольшую опасность для войск, по мнению Егорова, будет представлять авиация, которая активными действиями с воздуха и высадкой десантов может сильно помешать ходу перевозок в глубине до 600-800 км1 2. Это означало, что Егоров
1 См. Материалы расширенного заседания РВС СССР, 22-26.10.1931 г.
2 А. Егоров. Тактика и оперативное искусство РККА на новом этапе, стр. 35.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<21б>-------------------------------------------------------
заранее предполагал как пассивное отступление Красной Армии из 200-км приграничной полосы обеспечения, так и слабость своей авиации прикрытия и всей системы ПВО страны. Странная позиция для начальника главного штаба Красной Армии, тем, более что новые вооружения уже поступали в войска, что давало возможность и нового военного планирования для пограничных округов — с их усилением по авиационной и противовоздушной линии.
По мысли Егорова, военные действия в начале войны будут отличаться большим размахом и высокой напряжённостью. Вся наличная боевая авиация, в том числе, морская, будет направлена на завоевание господства в воздухе, дезорганизацию тылов противника, срыв его мобилизации и сосредоточения, уничтожение военного и гражданского флота. После того, как эта задача будет выполнена (Егоров понимал выполнение этой задачи, как разовый акт, имеющий чёткое начало и чёткий конец, а не как трудный и длительный процесс борьбы), вся тяжёлая авиация, которая остаётся в руках главного командования, начинает воздействовать на оперативный тыл противника, а вся остальная авиация переключается на поддержку наземных войск.
По Егорову выходило, что в ходе завоевания господства в воздухе и дезорганизации тылов врага наземная армия стоит на месте и бездействует, или же действует без поддержки своей авиации. Последнее обстоятельство действительно сплошь и рядом наблюдалось в первый год войны, когда был острейший дефицит авиационного прикрытия войск, особенно силами штурмовиков. Да и перед началом войны в составе ВВС основных западных военных округов почти не было именно штурмовой авиации, которая не завоёвывает господство в воздухе, а действует над полем боя, подавляет боевые порядки врага и его ближний тыл, как бы увеличивая радиус действия полевой артиллерии.
Что касается отдельных крупных мотомехчастей, которые в «Тезисах» названы группами вторжения, то они — во взаимодействии с конницей и авиацией и при поддержке в первые дни со стороны пехотных частей первого эшелона — всё же переходят границу и действуют на территории противника. Цели таких групп (по Егорову): уничтожение частей прикрытия, срыв мобилизации в отдельных районах и принуждение противника к переносу рубежей развёртывания в тыл, а также захват и удержание важных районов в тылу врага.
Ясно читаются элементы свечинской буржуазной «стратегии измора», отрицающей глубокие и мощные контрудары с выходом на тылы противника и его полный разгром. Егорову не интересен классовый характер будущей войны и необходимость замены капиталис-
Стратег «по должности.
------------------------------------------------------ X21Z
тического окружения на социалистическое. Поэтому он предлагает только слабые удары на малую глубину (выдавливание) и некоторое экономическое давление на противника: «Однако необходимо учесть, что группы вторжения в состоянии будут создать лишь ряд кризисов, нанести ряд поражений армиям прикрытия, но они не могут разрешить вопроса быстрого окончания войны или нанесения решительного поражения главным силам противника. Это — отдалённая задача последующего периода операций, когда закончится оперативное сосредоточение»1.
Т. е. Красная Армия призывается не доводить до конца цели диктатуры пролетариата в начальном периоде войне с буржуазией, а ждать у моря погоды, пока разбитые империалистические государства соберутся с силами и ударят по СССР вновь.
Таким образом, сущность концепции Егорова по проблемам будущей войны сводилась к старой теории о том, что государства, которые готовятся к войне, ещё в мирное время соберут в приграничных районах скрытно отмобилизованные армии (группы вторжения), которые и пойдут по сигналу в наступление. Эти армии не решают исход войны, а только обеспечивают мобилизацию и развёртывание главных сил. Выиграет в начальном периоде тот, кто первым бросится в драку. Особую роль сыграет авиация. Боевые действия развернутся в воздухе, на земле и на море. Егоров исключает из своих построений, что какая-либо армия будет способна нападать не по его схеме разделения всех сил на группы вторжения и основные силы, а сразу же, основными отмобилизованными и развёрнутыми силами.
Егоров видоизменяет свечинскую идею об обязательной оперативной паузе — между окончанием мобилизации и развёртывания и фактическим началом войны. Теперь эта пауза у него заполнена действиями групп вторжения и пограничными боями передовых отрядов. О том, что даже такой паузы может не быть, Егоров не говорит ни слова, хотя по должности такие версии ему полагается выдвигать и поручать оперативному управлению и разведке детально прорабатывать их.
Что в общем итоге? 10 мая 1937 г. Егоров был снят с должности начальника Генерального Штаба РККА и переведён на пост первого заместителя наркома обороны, который стал вакантным в связи с удалением занимавшего этот пост Тухачевского в Приволжский военный округ.
25 января 1938 г. вышло специальное Постановление СНК и ЦК ВКП(б) «От. Егорове» (протокол № 57). Оно короткое, но ставит на места многие детали в военной деятельности этого человека. Приведём его полностью.
1 А. Егоров. Тактика и оперативное искусство РККА на новом этапе, стр. 35.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
«СНК СССР и ЦК ВКП(б) устанавливают, что:
а) первый заместитель Народного Комиссара Обороны СССР т. Егоров А. И. в период его работы на посту начальника штаба РККА работал крайне неудовлетворительно, работу Генерального Штаба развалил, передоверив её матёрым шпионам польской, немецкой и итальянской разведок Левичеву и Меженинову.
СНК СССР и ЦК ВКП(б) считают подозрительным, что т. Егоров не только не пытался контролировать Левичева и Меженинова, но безоговорочно им доверял, состоял с ними в дружеских отношениях.
б) т. Егоров, как это видно из показаний арестованных шпионов Белова, Гринько, Орлова и других, очевидно, кое-что знал о существующем в армии заговоре, который возглавлялся шпионами Тухачевским, Гамарником и другими мерзавцами из бывших троцкистов, правых, эсеров, белых офицеров и т. п.
Судя по этим материалам т. Егоров, пытался установить контакт с заговорщиками через Тухачевского, о чём говорит в своих показаниях шпион из эсеров Белов.
в) т. Егоров, безосновательно не довольствуясь своим положением в Красной Армии и кое-что зная о существующих в армии заговорщических группах, решил организовать и свою собственную антипартийного характера группу, в которую он вовлёк т. Дыбенко и пытался вовлечь в неё т. Будённого.
На основании всего указанного СНК СССР и ЦК ВКП(б) постановляют:
Признать невозможным дальнейшее оставление т. Егорова А. И. на руководящей работе в центральном аппарате Наркома Обороны ввиду того, что он не может пользоваться полным политическим доверием ЦК ВКП(б) и СНК СССР.
Освободить т. Егорова от работы заместителя Наркома Обороны.
Считать возможным в качестве последнего испытания предоставление т. Егорову работы командующего одного из неосновных военных округов. Предложить т. Ворошилову представить в ЦК ВКП(б) и СНК СССР свои предложения по работе т. Егорова.
Вопрос о возможности оставления т. Егорова в составе кандидатов в члены ЦК ВКП(б) поставить на обсуждение очередного Пленума ЦК ВКП(б).
Настоящее постановление разослать всем членам ЦК ВКП(б) и командующим военными округами».
28 января того же года Егоров был назначен командующим Закавказским военным округом. При этом ближайший Пленум ЦК вывел его из числа кандидатов в члены ЦК ВКП(б). Через месяц в связи с дополнительно открывшимися материалами по делу о воен-
Стратег «по должности.
----------------------------------------------------- X21*Z но-фашистском заговоре в РККА он был снят с должности и уволен из армии.
В апреле 1938 Егоров был арестован. Проходил по делу антисоветской организации правых вместе с П. Дыбенко, бывшим командующим Ленинградским военным округом, бывшим командующим войсками САВО Великановым, начальником управления боевой подготовки РККА Седякиным, бывшим командующим группой войск ОКДВА Левандовским, бывшим командующим войсками СКВО Кашириным, Грязновым, Беловым, Сердичем и другими правыми и троцкистами в РККА. На допросах Дыбенко показывал, что Егоров давно встал на путь организации групповой борьбы против партии: «Уже в период 1928-1929 гг. наша группа становится центром организации правых в РККА»1. Егоров тогда же установил прямой контакт с А. Рыковым, одним из руководителей правых в СССР, а также с членами верхушки правых — Бубновым, Енукидзе и Элиавой.
Следствие по делу организации правых в Красной Армии длилось до середины февраля 1939 года, настолько разветвлённой оказалась организация и настолько сложным само дело, которое потребовало от следствия не только проработки версий и огромного объёма документов внутри СССР, но и обстоятельных материалов от заграничных органов государства, из резидентур ГУР Генерального штаба и НКВД и учреждений Народного комиссариата иностранных дел. Заговорщики имели обширные контакты за рубежом с представителями целого ряда буржуазных государств, причём не только по военной, но и по политической и экономической линии1 2 *. 22 февраля 1939 г. Военной коллегией Верховного суда СССР Егоров признан винновым в преступлениях по ст. 5816, 584, 586 УК РСФСР и приговорён к ВМН (высшей мере наказания).
В начале 1956 г. правотроцкистская хрущёвская контрреволюция в ходе широкой кампании по реабилитации «своих», т. е. непримиримых врагов диктатуры пролетариата и пособников фашистов, осуждённых и наказанных за конкретные преступления в 30-х — начале 50-х гг., оправдывает и реабилитирует Егорова, восстанавливает его в звании и должности заместителя Наркома Обороны СССР.
1 АП РФ, ф. 3, оп. 24, д. 407, л. 3. Сводка важнейших показаний арестованных по ГУ ГБ НКВД СССР за 01.04.1938 г.
2 Там же, Сводка важнейших показаний арестованных по ГУ ГБ НКВД СССР
за 1,6-7, 20 04.1938 г.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<220>------------------------------------------------------
Военно-фашистская организация в РККА. Тухачевский
Пожалуй, самым «гениальным полководцем», по которому перестроечная контрреволюция пролила моря слёз, был М. Тухачевский. В рамках указанной темы попробуем рассмотреть вклад этого военачальника в советскую военную теорию и практику, который нельзя рассматривать в отрыве от его основной деятельности — длительной и упорной борьбы с диктатурой пролетариата. Размах фашистского заговора в РККА и огульная ложь буржуазии по этому поводу заставили отойти от текущего порядка изложения и выделить дело Тухачевского «в отдельное производство».
В отличие от Егорова, Тухачевский много писал и выступал по военным вопросам. Подробный военно-политический анализ его произведений мог бы составить отдельную книгу. Здесь же нужно постараться дать этот анализ очень кратко, ухватив суть классовой позиции Тухачевского, её связь и влияние на военную теорию и вопросы строительства вооружённых сил.
Основные черты классовой позиции Тухачевского начинают проявляться довольно рано. Так, 24.12 1919 г. Тухачевский пишет и зачитывает в Академии Красного генерального штаба свою статью «Стратегия национальная и классовая». Что примечательного в этой статье? В ней Тухачевский с порога «не отрицает вечных основ стратегии», называет их «вечными истинами»1. А между тем, марксизм-ленинизм принципиально отвергает какие-либо «вечные, от века данные основы». Стратегия есть орудие политики того или иного класса. Она указывает направление главного удара в данный период и объясняет, в общих чертах, как сделать этот удар успешным. Стратегия победившего рабочего класса определяется интересами диктатуры пролетариата и обеспечивается социалистическим способом производства, советским общественным и государственным строем. Политика рабочего класса не может быть застывшей, поскольку она отражает изменяющуюся реальность и показывает, как именно в связи с конкретной обстановкой диктатура пролетариата должна защищать интересы страны и народа, как должна достигнуть поставленных целей.
Отсюда — не может быть основ стратегии, общих для всех времён, классов, народов и случаев. Основы военной стратегии вытекают из политики определённого класса, конкретно-исторических условий данного государства, его военных потребностей и возможностей, которые определяются хозяйственным укладом и общественным строем,
1 М. Тухачевский. Избранные произведения. М.: Воениздат, 1964., т. 2, стр. 32.
Военно-фашистская организация в РККА. Тухачевский
---------------------------------------------------------X221/
всем уровнем развития данного общества. А Тухачевский рассматривает стратегию абстрактно, «классически», т. е. буржуазно-идеалистически, как механическую сумму приёмов, известных военной истории.
Далее в лекции Тухачевский определяет гражданскую войну только как борьбу класса с классом, рабочего класса и бедного крестьянства — против буржуазии и остатков феодализма. Он разграничивает собственно гражданскую войну в России и военную интервенцию буржуазных государств против государства диктатуры пролетариата. Он говорит:
«Мы впервые столкнулись с гражданской войной в большом масштабе, а поэтому, вполне понятно, лишь на опыте можем познать и теоретически обосновать те формы, которые явились, как следствие борьбы класса с классом, а не государства с государством»1.
Советскую Россию, он, таким образом, государством всё ещё не считает, и агрессию против этого государства со стороны иностранных держав не признаёт войной государств. Между тем гражданская война была и классовой войной пролетариата против буржуазии и помещиков, и войной между государствами. Критерием, по которому Тухачевский разорвал единство классовой и межгосударственной войны, являлся факт отсутствия между классами в России чётких государственных границ.
Далее Тухачевский заявляет, что весь ход гражданской войны — с военной точки зрения — есть сплошная импровизация. Это означало, что партия большевиков и её ЦК не планировали войну как в военном, так и в политически-хозяйственном смысле, не организовывали всю деятельность армии и тыла, не прогнозировали ход событий, а всё время плелись в хвосте событий. Как военный человек, Тухачевский не мог не знать, что такое положение называется потерей стратегической инициативы. А объективные законы войны таковы, что когда инициативу одна из сторон теряет на длительный срок — по л го да и более, — она, как правило, теряет её до самого конца войны и проигрывает. Почему Ленин, говоря о тактике вооружённого восстания, стократ повторял, что необходимо быстро и смело идти от победы к победе, не позволяя противнику перехватить инициативу ни на минуту? Потому что потеря инициативы есть переход к пассивным действиям, к обороне. А оборона — это смерть восстания. Но разве социалистическое государство пассивно оборонялось? Разве оно проиграло Гражданскую войну? По заявлению Тухачевского выходило, что именно так.
1 М. Тухачевский. Избранные произведения. М.: Воениздат, 1964., т. 2, стр. 33.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<222>----------------------------------------------------------
Достаётся от него и политике.
«В гражданской войне, как и в национальной, — говорит он, — цель войны определяется политикой»1.
Это так. Однако на этом функции политики заканчиваются. В гражданской войне, по Тухачевскому, политика не имеет права вмешиваться в стратегию:
«...положение о праве вмешательства политики в стратегию в ...войне надо отвергнуть, как ничем не доказанное отклонение от общих оснований»1 2.
Вот так: цели войны определяются политикой, но после того, как эти цели сформулированы, политическое руководство не должно вмешиваться в действия генералов. Политика воюющего государства сама по себе, действия армии — сами по себе, иначе говоря, армия должна быть вне политики. Но армия вне политики — это буржуазная ложь, которой одурачивают наивных рабочих и крестьян для того, чтобы ослабить классовую борьбу, в том числе, и в самой армии. Красная Армия — самое мощное орудие политики рабочего класса. Тухачевский об этом не знает? Или же не хочет, чтобы Красная Армия стала большевистской, полностью пропитанной политикой партии большевиков?
Говоря о возможном характере будущей войны, Тухачевский признаёт, что СССР нельзя будет сразу же с началом войны рассчитывать на помощь и поддержку социалистических и рабочих движений в тылу враждебных государств. Он допускает, что против Советской России будет действовать не одно государство, а объединённые силы Лиги Наций. И в то же время Тухачевский предполагает, что непосредственно нападать и воевать с СССР должно какое-либо одно приграничное государство, имеющие старые счёты с царской Россией, например, Польша.
Что касается империалистических коалиций, направленных против Советского Союза, то Тухачевский считал, что таковые создаются очень трудно, с большими трениями между членами. Это, по его мнению, даст СССР большой выигрыш во времени мобилизации и в выборе места главного удара. Практика 30-х годов показала, что такие коалиции создаются и действуют против социалистического государства довольно быстро.
Тухачевский не исключает для СССР использования стратегии измора и удушения:
1 М. Тухачевский. Избранные произведения. М.: Воениздат, 1964., т. 1, стр. 32-33.
2 Там же.
Военно-фашистская организация в РККА. Тухачевский
--------------------------------------------------------- <223>
«...сильнейшая сторона должна обеспечить следующие возможности: 1) возможно более экономически сжать своего врага и 2) обеспечить за собой такие географические театры войны, которые позволяли бы по мере накопления сил применять эти силы для решительной вооружённой борьбы... Даже самое сильное государство должно обеспечить себе возможность развёртывания как своих отмобилизованных вооружённых сил, так и тех вооружённых сил, которые оно будет создавать в дальнейшем, и в то же время всё более и более совершенствовать блокаду территории противника»1.
Он выступает за блокадный вариант стратегических действий. А между тем, такая «британская» стратегия экономической блокады означает затягивание войны на долгие месяцы, если не годы, требует отвлечения от активных действий огромных сухопутных и морских сил, а значит, усложняет или же вовсе исключает быстрые и глубокие операции большой ударной мощности. И при этом такая стратегия далеко не всегда гарантирует нужный результат — истощение противника и его разгром. Наоборот, воюя по-британски, можно экономически ослабить свою страну и подвести её под поражение. Совершенно очевидно, что СССР такая стратегия абсолютно не подходила.
Тухачевский весьма вольно обращается с вопросами обороны. Правильно указывая на то, что стремление к решительным столкновениям потребует плотных группировок на решающих направлениях, он провозглашает, что при этом допустимо и даже желательно оголять «участки неважные, связующие»:
«Войска связующих участков на неважных направлениях обыкновенно будут обороняться, а при недостатке сил иногда и отступать». И тут же сам себе противоречит:
«Зато на решающем направлении наши превосходные войска будут нести гибель и поражение своему противнику. Единственно, что ударные войска потребуют от связующих участков, — это выигрыш времени, позволяющий им завершить поражение противника»1 2.
Если перевести это предложение Тухачевского на гражданский язык, то получится такая картина: на относительно узком участке фронта ударная армия рвёт линию обороны и уходит вперёд. Противник находит силы для флангового удара (или ударов), под которым пятится оборона слева и справа от оси наступления. Поскольку противник имеет возможность, как минимум, сдерживать наши армии вдоль всей
1 М. Тухачевский. Избранные произведения, М.: Воениздат, 1964., т. 1, стр. 254.
2 Там же, т. 2, стр. 109.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<224>-----------------------------------------------------------
линии фронта, постольку при отступлении фланговых участков противник получает возможность подсечь наступающую группировку и при некотором военном «везении» окружить её, отрезав от тылов.
То, что фланги наступающей группировки, которые пятятся назад, создают угрозу катастрофы, было доказано в последних операциях гражданской войны в Испании. Примерно по такой схеме, когда наступающую группировку войск отсекали по слабым флангам на «неважных направлениях» и брали в кольцо, попадали в окружение некоторые советские дивизии, корпуса и даже армии осенью 1941-1942 гг. (например, армия Лукина или 2-я ударная армия изменника Власова). И даже выигрыша по времени отступающие фланги могут не дать, поскольку могут быть быстро разгромлены.
Но Тухачевский считает, что чем большим будет ослабление флангов, т. е. чем больше будет усиление за их счёт наступающей армии, тем легче будет задача этой слабой обороны — при любых обстоятельствах. И такое положение фланговой обороны есть «...значение обороны в стратегическом смысле в перспективе предстоящих войн».
Тем самым, «стратег» Тухачевский закладывает в ход будущих операций Красной Армии заведомую слабость флангов — как норму, как тактический стандарт. Тем командирам, которые применяли этот «стандарт» в начальном периоде Великой Отечественной войны, часто приходилось анализировать свои ошибки в наступлении, уже будучи в фашистском «мешке», в окружении, на грани гибели.
Тухачевский в той же своей статье критикует активную оборону, как пустое, робкое и несмелое занятие. Задачам связующих участков, по его мнению, больше всего соответствует пассивная оборона. Активную оборону Тухачевский считает показателем трусости и нерешительности командира:
«На войне нерешительность больше чем где бы то ни было, заедает людей. Под всяким благовидным предлогом она старается проникнуть в план боевых действий. И в таких условиях активная оборона, как имеющая эффективную форму, находит себе обширное применение. Но мы не должны закрывать глаза на её подлую сущность и должны всеми мерами вытравлять её из тактического обихода наших командиров всех степеней».
В то же время пассивная оборона признаётся им как единственно правильное решение при ведении на другом участке решительного наступления: «Можно заявить совершенно смело, что пассивная оборона есть элемент смелого, а активная — элемент робкого решения»1,
1М. Тухачевский. Избранные произведения, т. 2, стр. 117.
Военно-фашистская организация в РККА. Тухачевский
------------------------------------------------------- <225> поскольку активной обороной трусливые командиры подменяют решительное наступление.
А между тем, странно слышать от военачальника высокого ранга, что активная оборона не выполняет основных задач обороны — задержки, связывания сил противника, изматывания его и нанесения ему наибольшего возможного урона. Выше он сам признаёт, что любая оборона рано или поздно пробивается и рушится. Но опыт Первой мировой, на который постоянно ссылается Тухачевский, показывал, что именно активная оборона наносила врагу наибольший ущерб и часто не позволяла ему сосредоточиться для решительного удара, тогда как пассивное ожидание удара развязывало наступающему руки и давало время для более-менее спокойной подготовки к штурму.
Тухачевский считает основной силой обороны передовую полосу пулемётных точек — «оборонительный порядок в виде полосы автоматных гнёзд, разбросанных, но связанных перекрёстным огнём». Аргумент: такая полоса обладает большой прерывчатостью, и потому она почти не уязвима для артиллерии. Полоса отдельных ям, не связанных общей окопной траншеей, должна была, по его мысли, переложить всю тяжесть по прорыву обороны на пехоту противника, которой придётся вести бой за каждое такое отдельное гнездо.
На самом деле части, окопавшиеся и устроившие огневые точки в виде отдельных гнёзд, в обороне были крайне неустойчивы. В бою пулемётный расчёт часто не знал и не видел, что делается справа и слева, терялся и считал, что противник уже окружил их гнездо и разрушил соседние гнёзда.
Тухачевский заявляет о том, что артиллерией проблематично подавить полосу таких пулемётных гнёзд, а на самом деле он по опыту боёв 1916-1917 гг. должен был видеть, как именно немецкая артиллерия проделывала коридоры в подобных (русских) позициях: несколько батарей становились на концентрированный огонь узкой полосой в 300-400 метров и вели эту полосу взрывов вперёд, по принципу огневого вала. За 20-30 минут такой работы в оборонительной линии пробивался коридор шириной до 0,5 км с подавлением пулемётных гнёзд. Затем германские батареи разделялись на две части, меняли угол наводки по горизонту и тем же приёмом расширяли коридор для наступления своей пехоты. При известном умении артиллеристов гаубичным огнём подавлялись и отдельные пулемётные гнёзда.
Теория Тухачевского о том, что основа обороны — «автоматическая полоса» из разбросанных ям с пулемётами, была опровергнута на больших манёврах РККА в 1936 г., а окончательно отказались
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<226>--------------------------------------------------------
от отдельных ям в пользу системы окопов на манёврах Киевского ОВО в 1940 г. Тогда же ввели в передовые оборонительные порядки дополнительные артиллерийские окопы с полевыми пушками, а также стали тщательнее увязывать свою оборону с подавлением артиллерийских батарей противника — огнём своих тяжёлых орудий, расположенных во втором и третьем оборонительном эшелоне. Основой обороны по-прежнему оставалась артиллерия, которая обеспечивала эффективность окопной, а не ямной, полосы автоматического огня.
По поводу действий глубоких резервов в случае прорыва первой полосы обороны Тухачевский высказывался так: купировать и ликвидировать прорыв противника эти резервы не должны. Им лучше всего оборудовать в тылу новую полосу укреплений и пассивно ждать подхода противника. А иногда этим резервам и вовсе не нужно оборудовать никакой полосы, а нужно создать ряд отдельных укреплённых пунктов по подобию разбросанных пулемётных гнёзд, «...которые задержат прорвавшегося до подхода помощи более глубоких частей »1. Активной обороны в построениях Тухачевского снова не предполагалось.
Выходило, что и в вопросе обороны он тащил РККА назад, к партизанской тактике времён гражданской войны.
В 1931-1932 гг. Тухачевский пишет несколько работ, из которых особенное внимание привлекает статья «Новые вопросы войны»1 2, которая касалась возможных форм будущих крупных операций. В ней Тухачевский разворачивает свои идеи об унификации гражданской и военной техники. Он пишет:
«Военная авиация, мототанковые войска, военное радио, военная химия представляют собой почти полный стандарт с гражданскими образцами авиации, мотора, радио и химии в стране»3.
Автомотомеханизация РККА, по его мысли, как новая система вооружения, с хозяйственной точки зрения не должна быть паразитом, подобно «артиллерийской» армии (т. е. армии, использующей специфическую технику, узко приспособленную к конкретным видам боя). Наоборот, говорит Тухачевский, военная техника РККА, будучи стандартной, должна иметь двойное назначение: повоевав, такая техника идёт в народное хозяйство и работает. И наоборот, поработав в промышленности, транспорте и сельском хозяйстве, танки, самолёты, броневики и самоходные артсистемы должны по мобилизации без существенных переделок тут же идти воевать.
1 М. Тухачевский. Избранные произведения, т. 2, стр. 110.
2 Там же, стр. 180-197.
3 Там же, стр. 180.
Военно-фашистская организация в РККА. Тухачевский
---------------------------------------------------- <22 7>
При этом вся масса такой универсальной техники потребует от промышленности довольно мало специфического оборудования: из узкой специфики будет нужно лишь производство пулемётов и малокалиберной артиллерии, которые без особого труда устанавливаются на танки-сеялки, танки-хлопковые комбайны, броневики-локомотивы, бомбардировщики-пассажирские самолёты и истребители-опрыскиватели полей.
Для сведения. Позднейшая ложь право-троцкистов и буржуазии о победе СССР над фашизмом путём «заваливания его трупами красноармейцев и боевых машин» в качестве одного из «фундаментальных камней» имела как раз теории «своего человека» — Тухачевского — об огромных массах людей и машин, которые должны воевать исключительно своим количеством, а не качеством. Здесь, как и во многих других случаях, идеи и действия троцкистов и других контрреволюционеров приписываются контрой большевикам, т. е. беспардонно сваливаются «с больной головы на здоровую». Отсюда же «выросли уши» у грязного и подлого антисоветского анекдота о том, что якобы промышленность СССР что бы ни делала — всё одно выходит танк. Досужему советскому обывателю, который смеялся над этим анекдотом, нужно было бы знать, что одно дело, когда начальник вооружений Красной Армии и ещё целый ряд начальников, отвечающих за вооружение и военную промышленность, вредят, протаскивают преступные идеи универсализма и умышленно коверкают производство. И совсем другое дело, когда советское гражданское производство имело мобилизационные мощности, которые позволяли в особый период быстро перейти к выпуску оружия и боевой техники.
Далее. По Тухачевскому получалось, что боевая техника, мало того, что будет неприспособленной к боям со специфической узкоспециальной техникой врага, так ещё и не должна иметь мощного артиллерийского вооружения. На что же рассчитывал «великий стратег» в вопросе достижения победы? На действия армад плохо вооружённых и плохо защищённых полу-гражданских машин. На вал, который будет, как полчище саранчи, заваливать противника своими трупами:
«Обладая громадной мощностью подавления и исключительной подвижностью, авиамотомеханизация вносит совершенно новое соотношение между средствами подавления и обороны в пользу
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<228>---------------------------------------------------------
подавления. То, что трудно осуществить в массовой армии артиллерийским путём, то значительно легче можно достигнуть путём авиамотомеханизации »1.
Далее Тухачевский начинает путать вопрос о концепции танков в современной войне. Он делит танки по признаку объекта, против которого эти танки будут бороться. Против пехоты и конницы ему требуются одни танки, а против танков и артиллерии противника — другие. Тот факт, что пехота и конница к началу 30-х уже не действовала без полевой артиллерии, из виду упускается. Также Тухачевский упорно игнорирует комбинированный бой, который ведёт пехота вместе с основными танками: у него для действий против вражеской пехоты частям Красной Армии достаточно лёгких пулемётных танков, поскольку такая пехота должна быть нищей и идиотской, т. е. не иметь не только танков поддержки и орудий, но и гранат и пулемётов крупного калибра.
Применение танковых соединений в глубоких операциях выдвигают, по Тухачевскому, главные требования к танку — его скорость и способность преодолевать значительные расстояния самостоятельно. Другие боевые характеристики машин (вооружение, мощность огня, броневая защита) уходят в тень. Поэтому на первый план выходят лёгкие колёсно-гусеничные танки и танки-амфибии. Или даже летающие танки со складными крыльями и мощными авиационными моторами.
В то же время Тухачевский не отказывает в существовании и гусеничным танкам. Он правильно определяет круг их задач в операции прорыва эшелонированной обороны: сопровождение («проталкивание») своей пехоты, быстрый заход в тыл, дезорганизацию тыла противника, окружение, блокирование и уничтожение его главных сил. Одновременно в таком прорыве танки должны уничтожить артиллерию противника.
Он также правильно определяет концепцию среднего танка. Для выполнения столь сложных задач
«...в первую очередь нужен быстроходный танк, способный бороться с артиллерией противника, т. е. и сам вооружённый пушкой. Учитывая меньшую действительность огня танка с ходу по сравнению с огнём полевой и противотанковой артиллерии, следует ставить на танках пушки не ниже калибра 76 мм».
Мысль хорошая, но Тухачевский тут же её перечёркивает. Во-первых, он предлагает такие мощные танки сделать роботами, теле-
1М. Тухачевский. Избранные произведения, т. 2, стр. 182.
Военно-фашистская организация в РККА. Тухачевский
------------------------------------------------------ <229> управляемыми, так как они сберегают экипажи и не выходят из строя (видимо, в силу своей телеуправляемости!) даже от большого числа попаданий из противотанковых пушек. Кроме того, желания нужно соотносить с имеющимся уровнем развития промышленности и науки. Нельзя планировать вооружение для будущей войны, не имея по нему даже первых наработок.
Во-вторых, Тухачевский считал, что артиллерийские гусеничные танки (т. е. нормальные боевые машины) являются излишней роскошью в боях против пехотных частей. Если применить это положение к реальной войне, то выходило бы, что пехота начала — середины 30-х годов XX века была вооружена, как в русско-турецкую или франко-прусскую войну XIX века — штыком и слабыми полевыми орудиями. При этом он прекрасно знал, что пехота армий некоторых государств уже имеет приличные артиллерийские средства борьбы с танками. Тот же германский концерн «Рейнметалл» в 1930 году демонстрировал несколько модернизированных полевых орудий калибра 57 мм и выше, снаряды которых были способны пробить любой существующий на тот момент танк насквозь. Тухачевский знал об этих орудиях от своего немецкого дружка генерала Адама. Не мог он не знать и о работах по мощным полевым и противотанковым пушкам в артиллерийских КБ на наших заводах № 189 и № 156.
Тем не менее, Тухачевский формулирует общие требования для конструирования и производства танков следующим образом.
1. При прочих равных обстоятельствах лёгкий колёсно-гусеничный танк с малокалиберной пушкой имеет преимущества перед гусеничным «нормальным» танком с пушкой калибра 76 мм и выше.
2. Лёгкий танк-амфибия с одним пулемётом имеет преимущества и перед легким колёсно-гусеничным, и перед нормальным артиллерийским танками.
3. Габариты всех перспективных танков должны соразмеряться с габаритами фюзеляжей тяжёлых бомбардировщиков.
И главное:
4. Основная масса танков должна строиться на базе стандартных существующих тракторов. И обратно: все новые типы автомобилей и тракторов должны приниматься к производству только в том случае, если на их основе можно соорудить танки.
Здесь основным моментом, сыгравшим свою пагубную роль в 1936-1940 гг., является уход Тухачевского, как начальника вооружений Красной Армии, от продвижения среднего танка — полностью гусеничного, защищённого, с мощной длинноствольной пушкой, доста-
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<230>------------------------------------------------------
точно подвижного и скоростного. Тухачевский в качестве основного танка РККА упорно навязывает стране и армии небольшой лёгкий полу-танк/полу-броневик со слабым вооружением и тонкой бронёй. Типичная судьба такого танка в будущей войне была показана уже в ходе Теруэльской и Арагонской операций в Испании в конце 1937 — начале 1938 гг., где лёгкие пулемётные танки расстреливались из зенитных пулемётов.
Забегая наперёд, надо сказать, что когда в 1941 г. пехотные части вермахта столкнулись на поле боя с лёгкими пушечными БТ-7, то оказалось, что 20-мм зенитный автомат «Рейнметалл» Flak 30 образца 1933 года пробивал бортовую броню и рвал гусеницы БТ-7, а снаряды основной германской противотанковой пушки Рак 35/36 калибра 37 мм, поставленной на вооружение рейхсвера в 1932 г., пробивали лобовые листы и башню лёгкого БТ. Поэтому основной тактикой советских частей, вооружённых БТ-7, в бою с пехотой вермахта был манёвр скоростью, когда танки успевали доехать до фашистских позиций и раздавить орудие и расчёт. Применялся и огонь башенной 37-мм пушки, но для точного выстрела танк приходилось останавливать, как говорится, на радость гитлеровским артиллеристам. Когда же на фронте появились модернизированные немецкие танки Т-4 и 50-мм противотанковые пушки Рак 38, советским лёгким танкам пришлось коренным образом менять свою тактику и уклоняться от встречных боёв с частями вермахта, имеющими такое вооружение.
Тухачевский знал о существовании у немцев зенитных автоматов и 37-мм противотанковой пушки, но свою позицию в вопросе о перспективных танках не менял. Он часто говорил и писал о диалектике в военном деле, но при этом рассматривал типы будущих танков с позиции полевой артиллерии конца 20-х — начала 30-х годов, без её развития. То, что через 3-5 лет у противника могут появиться мощные и лёгкие длинноствольные орудия, снаряды которых на больших дистанциях будут пробивать 100 мм брони, он в расчёт не принимал. Вернее сказать, принимал, но по-прежнему делал ставку не на качество отечественных танковых войск, а на их вал, иначе говоря, на то, что при надобности врага завалят своими телами советские танкисты.
Лёгкие танки, считал он, следует заказывать промышленности десятками тысяч. Что будут делать эти танки при прорыве эшелонированной полевой обороны противника, насыщенной артиллерией, в середине 30-х было непонятно многим танковым командирам в РККА. Ведь лёгкую броню пробивали даже авиационные пушки, а дать вражеской артиллерии «сдачи» этим танкам было нечем. Вредители,
Военно-фашистская организация в РККА. Тухачевский
------------------------------------------------------Х23У
типа Примакова, разъясняли таким командирам «новую тактику боя», которая заключалась в стремительном прорыве к батарее противника и её подавлении гусеницами. Но до батареи ещё нужно было доехать под плотным огнём по полю боя, которое далеко не свободное шоссе.
Тухачевский решает это противоречие с помощью полного предварительного подавления вражеской обороны тяжёлыми танками и авиацией. Тогда, мол, и лёгкие танки ордой проломят остатки обороны. Идея хорошая, но под неё нужен перспективный тяжёлый танк и бронированный штурмовик. А что может быть с тяжёлыми устаревшими танками со слабым орудием — показал июнь-июль 1941 г. Авиация также может не суметь быстро подавить вражескую оборону, тем более что Тухачевский, как начальник вооружения Красной Армии, совершенно игнорировал вопрос создания специального самолёта для штурмовки.
В итоге получалось, что вся идея тяжёлых танков прорыва и лёгких танков развития успеха требовала тепличных условий войны и идиотизма противника.
Уже к 1936 г. стало ясно, что дело идёт к массовому применению не компромиссного колёсно-гусеничного лёгкого, а среднего танка с длинноствольной пушкой и бронёй в 40-80 мм. Что касается развития тяжёлого танка, то уже испанские операции, где потребовался как раз такой танк, показали, что он, во-первых, должен быть подвижным и маневренным, во-вторых, иметь орудие, превосходящее по мощности танковые и противотанковые орудия противника, и в-третьих, он должен быть малоуязвим, т. е. иметь относительно толстую броню, расположенную под рациональными углами наклона. Ползающий сухопутный броненосец типа Т-35 для будущей войны не подходил. Если Тухачевский, имевший доступ ко всей оперативной информации государства, не понял перспективных требований к танку в операции прорыва, то, значит, он и не хотел это понимать, и делал всё для того, чтобы похоронить здравые идеи в этом направлении.
В развитии военного флота Тухачевский намечал, в общем, две тенденции. Первая — борьба с вражеским флотом при помощи самолётов военной и гражданской авиации, а вторая — борьба с крупными кораблями противника методом массированной атаки торпедных катеров. Подход к конструкции и свойствам катеров и самолётов снова тот же, идиотско-универсальный: гражданские самолёты хорошо использовать в качестве морских бомбардировщиков и торпедоносцев, а катера для атак на тяжёлые крейсера и линкоры противника делать из прогулочных катеров сочинских санаториев.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<232>--------------------------------------------------------
Для справки: практика борьбы советской морской авиации с гитлеровскими кораблями и судами потребовала не просто очень «специфический» самолёт Ил-2 (в прибрежной зоне), не менее специфический Пе-2 и дальний Ил-4 (для открытого моря). Потребовались существенные доработки этих машин, особенно Ил-4, для того, чтобы на них можно было производить торпедные атаки и так называемое «топмачто-вое» бомбометание. Это не говоря о том, что понадобилось время и немалые жертвы для того, чтобы разработать правильную тактику боя самолётов против эсминцев и тяжёлых крейсеров фашистской Германии. Опыт англичан в их авиационной войне показал, что ПВО немецких линкоров типа «Дойчланд» и крейсеров типа «Принц Ойген» весьма эффективна, а зенитный огонь настолько плотный, что через него непросто прорваться даже бронированному пикирующему бомбардировщику, а не то, что гражданскому самолёту.
Первые операции пограничного сражения будущей войны Тухачевский рассматривал, исходя из того, что в приграничной полосе шириной в 250 км стратегическое сосредоточение войск произвести очень трудно и опасно, поскольку это сосредоточение будет сорвано авиацией и десантами с обеих сторон. Это означало, считал он, что войскам придётся выгружаться из эшелонов на расстоянии в 450-500 км друг от друга, а затем дней 15 сближаться друг с другом для начала «больших» сражений.
Пока главные силы сближаются, внутри самой приграничной полосы будут идти повсеместные стычки между десантами противника и пограничными гарнизонами, между отдельными прорвавшимися частями противника и местными войсками. Если же одна из воюющих сторон, которая лучше подготовилась к начальному периоду войны, примет все меры для срыва стратегического сосредоточения противника, тогда стороны будут разделять только 250 км, а более умелая сторона сможет начать движение не от своих тылов, а от границы. В этом случае встреча армий состоится не на границе, а в глубине территории той стороны, которая хуже провела сосредоточение и не смогла сорвать таковое у противника. Резервы более подготовленной армии будут разворачиваться уже глубоко на территории противника.
Если же обе стороны окажутся умными и проницательными и примут предупредительные меры, которые, в основном, должны заключаться в нападении на авиацию противника, расположенную в полосе шириной 150-200 км от границы, то в этом случае районы выгрузки
Военно-фашистская организация в РККА. Тухачевский
------------------------------------------------------ <233>
и боевого развёртывания армий будут всецело определяться успехами авиации.
Пограничное сражение, считал Тухачевский, должны вести не главные силы армии, а особые части, передовая армия, которая в мирное время разворачивается возле границ и постоянно содержится по штатам военного времени, т. е. в боевой готовности, как сжатая пружина. Само пограничное сражение должно было выглядеть, как сочетание:
- авиаударов по аэродромам противника в полосе 150-200 км с целью уничтожения его авиации;
- выброски больших авиадесантов на глубину до 250 км с целью срыва мобилизации противника, подрыва мостов и дорог, изоляции гарнизонов, штабов и т. п.;
- организации постоянных штурмовок железных дорог и станций противника — для полного срыва его стратегического сосредоточения;
- окружения и последовательного уничтожения гарнизонов и отдельных частей противника силами десантов, авиации и прорвавшихся наземных подвижных войск (мехкорпусов, конницы, мотопехоты). Поскольку сплошной установившийся фронт в такой момент отсутствует, постольку командиры десантов и мехкорпусов получают полную инициативу и возможность широкого манёвра.
Для того чтобы «перебить побольше горшков в чужой лавке» — рассечь и уничтожить гарнизоны противника в его приграничной полосе (250 км), сорвать мобилизацию и сосредоточение, пограничная армия должна иметь особую структуру и возможности. Операции такой армии должны быть одновременно очень быстрыми и состоять из согласованных действий авиации и подвижных механизированных соединений. Это означает, что приграничная армия должна быть подготовлена к немедленному переходу границы в момент объявления мобилизации. Отсюда, говорит Тухачевский, и необходимость в мирное время содержать её в полной боевой готовности.
Вся авиация этой особой армии (или большая часть) должна быть расположена в указанной полосе на расстоянии не более 200 км от границы. После начала операции на каждую железнодорожную линию противника, ведущую к границе, должно быть выделено 24 бомбардировщика, которые будут непрерывно обрабатывать эту линию, не позволяя восстановить движение поездов.
В тот момент, когда особая армия завязывает бои, бригады тяжёлых самолётов перебрасывают в тыл противника десанты, с таким расчётом, чтобы одна бригада бомбардировщиков ТБ-3 (50 самолётов) за 4-5 дней доставила туда неполную дивизию с лёгким артиллерий-
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<234>---------------------------------------------------------
ским вооружением (10 000 человек). За 15 дней в тылу врага должен быть высажен целый корпус с пушками и лёгкими танками, которые Тухачевский предполагал доставлять на планерных авиапоездах. Точно так же он рассчитывал снабжать этот корпус, — на планерах.
Оперативной «новинкой», которую вносил Тухачевский в теорию начального периода войны, являлась идея расположения механизированных подвижных корпусов передовой армии у самой границы, где-то в 50-70 км от неё, ближе, чем ударная авиация. Это было нужно, чтобы корпуса в первый же день мобилизации имели возможность пересечь границу и вступить на территорию врага. В противном случае, как считал Тухачевский,
«...их удар запоздает, и может создаться разрыв между их действиями и действиями авиадесантов»1.
Этот момент — расположение мехкорпусов и аэродромов у самой границы — Тухачевский называет первоочередной задачей подготовки передовой армии.
Общая задача этой армии вторжения -
«...сорвать возможность производства противником срыва нашего стратегического сосредоточения»1 2.
Но поскольку не исключены его десанты, постольку вся местная территориальная милиция должна быть хорошо вооружена и обучена, должна получить противотанковые средства и укрепления. На базе МТС должны создаваться колхозные моторизованные отряды заграждения.
Кроме акцента на обязательном приграничном расположении больших сил прикрытия, Тухачевский во всём своём стратегическом планировании странно упускает возможность глубоких проникающих ударов, но не одной только вражеской армии вторжения, а всех основных сил противника. Если мы сопоставим и осмыслим первое (выдвижение больших собственных сил к границе) и второе (исключение возможности вражеского удара всеми силами), то получим как раз план разгрома приграничных военных округов СССР: рассечение и быстрое окружение войск, придвинутых вплотную к границе, выбивание авиации на аэродромах, развёрнутых вблизи границ, и быстрое движение танковых дивизий врага вглубь территории СССР. Получается этакое «отрицательное» предвидение, или, иначе говоря, стратегия поражения Красной Армии.
1 М. Тухачевский. Избранные произведения, т. 2, стр. 218-219.
2 Там же.
Военно-фашистская организация в РККА. Тухачевский
------------------------------------------------------ <235>
В январе 1930 г. Тухачевский пишет обширный доклад Наркому Обороны, в котором, в разделе 3, заявляет:
«Уничтожение кулачества как класса и обобществление орудий производства в районах сплошной коллективизации, несомненно, по иному ставит для нас вопрос использования для войны крестьянских масс и, в частности, позволяет шире подойти к территориально-милиционным методам строительства. Это последнее, в связи с машинизацией сельского хозяйства, может охватить не только стрелковые и кавалерийские, но и технические войска»1.
Командующий одного из главных военных округов должен был знать, что территориально-милиционный принцип комплектования и строительства вооружённых сил не обеспечивал в полной мере безопасности Советского Союза. Он был мерой вынужденной, связанной с возможностями народного хозяйства, и потому к 1939 г. был окончательно заменён кадровым принципом комплектования. Но Тухачевский, по сути, продолжает политику правых, он предлагает ещё больше отбросить назад обороноспособность страны, уменьшив число кадровых рабочих и рабоче-крестьянских дивизий РККА за счёт неких крестьянских территориально-милиционных формирований, боевая ценность которых и классовая преданность диктатуре пролетариата вызывала в 1930-1931 гг. большие сомнения. Ещё не закончена социалистическая аграрная революция на селе и не закреплены до конца её промежуточные результаты, а Тухачевский выступает за политически шатающееся крестьянское милиционное войско с изрядным процентом кулаков, с танками и артиллерией.
Даже если предположить, что у Тухачевского в этом вопросе не было злого умысла, то всё равно, он забегает далеко вперёд, поскольку широкий территориально-милиционный принцип строительства вооружённых сил — это завершающий этап развития кадровых вооружённых сил на новом историческом витке, когда революция уже победила во многих странах, капиталистическое окружение СССР уничтожено, страна уверенно вступила в коммунистическую фазу развития общества. Только тогда, медленно и в последнюю очередь, начинает отмирать функция защиты коммунистического отечества, только тогда в процессе «засыпания» этой функции государства может возникнуть период обратного движения от кадровой армии к территориально-милиционной, от неё — к милиции, и от милиции — к полному отмиранию функций защиты и принуждения.
1 Доклад командующего войсками ЛВО М. Н. Тухачевского Наркому по военным и морским делам, председателю РВС СССР К. Е. Ворошилову об основных направлениях реконструкции вооружённых сил от 11.01.1930, СС.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<236>---------------------------------------------------------
В своём докладе Тухачевский называет машиностроение основным показателем военно-технической мощи страны. Между тем, дело обстоит как раз наоборот: военно-техническая мощь страны есть показатель уровня развития промышленности, в первую очередь — машиностроения. Это «типовая» ошибка Тухачевского, когда причина и следствие произвольно меняются местами, в разных формах просматривается во многих его речах и произведениях: он постоянно считает, что государство существует для армии, а не армия для государства.
Тухачевский настаивает на том, чтобы количественный рост ВВС и бронетанковых войск РККА определялся не из принципа стратегической достаточности — конкретного оперативно-стратегического расчёта, увязанного с возможностями народного хозяйства, а из общих производственных возможностей промышленности в целом. Жульнически ссылаясь на цифры пятилетнего плана, которые показывали, что в 1932-1933 гг. будет произведено 122 500 самолётов и 175 000 авиамоторов, Тухачевский предлагает иметь в составе ВВС и ГВФ перед мобилизацией, т. е. ещё в мирное время, от 35 до 40 тысяч самолётов, мотивируя это тем, что
«...наши громадные расстояния для реконструкции дела почтовой и грузовой связи необходимо требуют перехода на авиационный транспорт. По этому пути идут и САСШ, как и мы, имеющие громадные расстояния»1.
Что касается танков, то командующий Л ВО предлагает такую формулу производства: выпускать 1 танк на 2 трактора, а если получится, то и в равной пропорции: на каждый трактор для народного хозяйства делать один танк для РККА. Это означало, учитывая реальные производственные показатели второй половины 1-й пятилетки, что Красная Армия военного времени должна иметь 100 000 танков, произведённых в мирное время, с таким расчётом, чтобы, учитывая потери в первый год войны, иметь в строю не менее 50 тысяч машин, по преимуществу, лёгких колёсно-гусеничных танков.
На висящий в воздухе вопрос: а во что эта армада обойдётся народу, и для чего РККА столько боевых машин? — Тухачевский отвечает так:
«Я не имею возможности произвести подсчётов в денежном выражении постройки и содержания больших масс авиации и танков, перехода от мирного к военному времени, соответствующих сроков и пр. Приведённые данные характеризуют (по скромным показате-
1 Доклад командующего войсками ЛВО М. Н. Тухачевского Наркому по военным и морским делам, председателю РВС СССР К. Е. Ворошилову об основных направлениях реконструкции вооружённых сил от 11.01.1930, СС.
Военно-фашистская организация в РККА. Тухачевский
------------------------------------------------------ <23 7>
лям) наши перспективные производственные возможности... и соответствующие организационные формы РККА, каковые она неизбежно должна будет воспринять»1.
Тухачевский лжёт по поводу того, что у него не было возможности пересчитать в деньгах производство и содержание 40 000 самолётов и 100 000 танков. Данные для таких расчётов используются в работе, постоянно отслеживаются и обновляются оперативным и организационно-мобилизационным отделами штаба округа и управлениями Генерального штаба, откуда — «по бедности» округа — их можно было бы получить. Что касается «обязательных» организационных форм РККА, то здесь Тухачевский имеет в виду огромные танковые армии, которые должны, по его старой идее, не умением, но числом, задавить любого врага.
Проталкивая заказ на немыслимое количество техники и выступая за её оперативное применение, Тухачевский, по сути дела, провоцировал руководство страны к решениям, которые могли бы погубить СССР.
Далее он предлагает численность армии предвоенного (мирного) времени определять по критерию перевозочной мощности железных дорог. Что это значит? Это значит, что если у государства в данный момент суточная перевозная мощность железных дорог равна N человек, то численность армии предвоенного времени нужно считать как N х 28 дней мобилизации и сосредоточения.
Вроде бы правильно, транспорт не должен захлебнуться в потоке войск. Но дело в том, что у Тухачевского получалась армия конца мобилизационного периода в 260 дивизий. Ещё 50 дивизий он предлагал создать в резерве главного командования. Итого выходило 310 дивизий, или около 50 фронтовых армий, отмобилизованных в самый короткий срок, т. е. залпом. Мобилизация залпом 35-40 армий полностью выводила из строя всё народное хозяйство СССР — как раз в самый напряжённый период перевода его на военные рельсы.
Тухачевский предлагает Ворошилову перебрасывать по воздуху целые армии. Идея хорошая, но в первой половине 30-х для быстрой переброски на 300 км одной армии, 50 000 человек с техникой и военным имуществом, требовались примерно 450 машин типа переделанного в транспортный самолёт бомбардировщика ТБ-3. Таких возможностей у СССР в те годы не было: с 1932 по 1940 гг. весь парк ТБ-3 составлял 810 машин, из которых на боевом дежурстве постоянно находилось
1 Доклад командующего войсками ЛВО М. Н. Тухачевского Наркому по военным и морским делам, председателю РВС СССР К. Е. Ворошилову об основных направлениях реконструкции вооружённых сил от 11.01.1930, СС, стр. 5.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<238>-----------------------------------------------------
не менее 40% машин. Кроме того, для реализации авиационных планов Тухачевского было необходимо заказать промышленности более 3000 широкофюзеляжных планеров, а это привело бы к «завалу» авиазаводов, т. е. к тому, что выпуск основных боевых машин, истребителей, бомбардировщиков, штурмовиков и т. д. был бы провален на год-полтора.
Далее Тухачевский подводит краткий организационный итог. РККА должна значительно увеличиться, в основном, за счёт территориально-милиционных формирований, оснащённых всеми видами современного вооружения. Общая численность армии — 260 дивизий, 50 дивизий Резерва Главного Командования, 225 пулемётных батальонов, 40 000 самолётов, 50 000 танков в мирное время. Плюс большое число инженерных и вспомогательных частей, подсчёт которых «великий полководец» не производил. Вместо расчётов он пишет:
«Не имея возможности точно определить сроки и последовательность осуществления этой организации, считаю, что таковая, несомненно, соответствует производительным возможностям пятилетки»1. Допустим. Но где же существенное для военного человека — конкретные предложения по строительству, взаимодействию и оперативно-тактическому использованию огромных авиационно-танковых и пехотных масс? Как бы отвечая на этот очевидный вопрос, Тухачевский называет центральную проблему начального периода будущей войны. По его мнению, главное содержание роста армии состоит в том, что совместное применение артиллерийских и танковых средств значительно облегчит решение труднейшей проблемы огне-питания (снабжения войск боеприпасами).
Но качественный и количественный рост воюющих армий не приводит к облегчению задачи снабжения войск. Наоборот, она становится всё сложнее, пока, наконец, не происходит скачок, и находится такое огневое средство, которое заменяет по ударной мощности целые армии, а доставляется относительно легко (пример — атомная бомба). Генерал Тухачевский, читающий лекции в академии Генштаба, конечно, не знал о том, что тыл и снабжение современной армии не упрощаются, а усложняются — пропорционально росту техники и трудности возникающих военных задач.
Далее. Тухачевский решительно выступает за одно генеральное сражение, возвращая свою полководческую позицию в XIX век. Правда, он видоизменяет это генеральное сражение. Оно
1 Доклад командующего войсками ЛВО М. Н. Тухачевского Наркому по военным и морским делам, председателю РВС СССР К. Е. Ворошилову об основных направлениях реконструкции вооружённых сил от 11.01.1930, СС, стр. 4.
Военно-фашистская организация в РККА. Тухачевский
--------------------------------------------------------- <239>
«...может быть завязано одновременно ударом не менее как 150 дивизий на громадном фронте — 450 км и больше, — и притом сражение одновременно на всём этом фронте должно распространиться в глубину на 100-200 км, что может повлечь полное уничтожение армий противника, менее сильных технически»1.
Здесь вместо концентрированного удара в наиболее выгодном месте фронта (возможно, в 2-3-х местах) Тухачевский предлагает одновременно наступать силами всего первого эшелона по всей линии фронта, бить растопыренными пальцами, давить на противника длинной тонкой линией своих войск, которую противник, воюющий не так гениально, как Тухачевский, вполне способен порвать во многих местах, отсечь соединения друг от друга, окружить их и разбить по частям. А поскольку сделает он это в нескольких местах, постольку оставшимся во втором эшелоне 100 дивизиям будет непросто отбить рассекающие концентрированное удары врага. По сути, Тухачевский подменяет глубокую операцию по прорыву фронта и выходу на оперативный простор — довольно слабой стратегической обороной, наподобие той, которая сложилась весной 1942 года на южном участке советско-германского фронта.
Но Тухачевский надеется на техническое превосходство армии, в которой будет 100 000 танков. Эта лавина своей массой должна задавить любого врага, который «менее силён технически», т. е. держит в строю менее 100 000 танков. Также большую роль в своей стратегии он отводит воздушно-танковым десантам, которые должны массово высаживаться в тылах противника (воздушные) или прорываться на танках через его эшелонированную оборону. То обстоятельство, что у противника может быть авиация и ПВО, в расчёт не берутся. Также игнорируется и то, что десант на танках практически не имеет шансов прорваться сквозь оборону, так как люди на броне открыты для всех видов полевого и авиационного огня.
Тем не менее, Тухачевский предлагает, чтобы такие десанты, действуя в тылу противника, смогли бы обеспечить зачистку от него целой «парализованной полосы» шириной в 100-200 км, которая отделила бы действующие войска от их страны и нарушила бы снабжение и связь. С другой стороны фронта главные силы своей армии загоняют противника в такую «парализованную полосу» и там его спокойно добивают. Просто и легко.
Но есть одно неудобство: для контроля огромной полосы на западном театре военных действий площадью примерно в 200 000 кв. км понадобится вторая Красная Армия, которую нужно быстро забро-
1 М. Тухачевский. Характер пограничных операций, стр. 4.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<240>----------------------------------------------------
сить в тыл врага через линию фронта. Кроме того, все войны первой половины XX века показали, что слабый тыл — это понятие условное. Там стоят войска второй и третьей линий, полицейские дивизии и другие силы, которые вполне способны уничтожить даже крупные десанты, которые, в свою очередь, будут действовать в отрыве от своих баз. Снабжение по воздуху большой армейской группировки через линию фронта — дело ненадёжное и проблематичное. Как бы ни была слаба ПВО Красной Армии на Сталинградском, Степном и Юго-Западном фронтах, а всё же наладить полноценное снабжение 6-й армии Паулюса по воздуху фашистам не удалось. Перебрасывать нужно было большие массы военных грузов, для чего было необходимо длительное время и немалый парк тяжёлых машин, да и не факт, что эти машины дошли бы до цели из-за действий наземной ПВО и фронтовой авиации Красной Армии, которая быстро росла и развивалась.
Генеральный штаб РККА в конце февраля — начале марта 1930 г. делает заключение по докладу командующего ЛВО1, где с конкретными цифрами и хозяйственной информацией в руках доказывает утопичность и опасность его предложений. Так, чтобы удовлетворить проект Тухачевского, нужно было увеличить военные заказы промышленности на 1932-1933 гг. на 426-3333% в зависимости от вида вооружений (в частности, по самолётам — на 1891%, по моторам — на 2207%). Так, по прожектам генерала, промышленность должна была выпускать в месяц 1500 орудий, из них 525 — тяжёлых. Это равнялось годовому выпуску орудий всей германской промышленностью в начале 1918 г. при крайнем военном напряжении.
Тухачевский затруднялся оценить материальные затраты на свои планы. Штаб РККА дал характеристику примерных расходов — на примере развёртывания производства пулемётов Дегтярёва с 15 000 до 40 000 штук. На это потребовалось дополнительно 12 миллионов рублей. По проекту Тухачевского промышленность должна была выдать 350 000 таких пулемётов. Для этого понадобилась бы срочно построить 7 новых заводов годовой мощностью в 50 000 пулемётов каждый. На это приблизительно потребовалось бы 45-50 миллионов рублей. А всего реализация программы Тухачевского в сумме заказов мирного времени за три года (по ценам 1929/30 гг.) должна была обойтись в 58 миллиардов рублей. Год войны с той армией, которую хотел бы иметь этот генерал, Генштабом финансово оценивался примерно в 77 миллиардов рублей.
1 Заключение Штаба РККА по докладу командующего войсками Ленинградского военного округа М. Н. Тухачевского об основных направлениях реконструкции РККА от 05.03.1930 г.
Военно-фашистская организация в РККА. Тухачевский
241
Для справки: все доходы государственного бюджета СССР за 1929/30 финансовый год составили 11 миллиардов 230 миллионов рублей. При этом расходы на тяжёлую промышленность и электрификацию страны были в 1 миллиард 861 миллион рублей. В 1931 г. общие доходы бюджета составили 20 миллиардов 342 миллиона; в 1932 г. — 30 миллиардов 574 миллиона1.
В случае принятия плана Тухачевского выходило, что во время войны процент отчуждения для Наркомата обороны из всей суммы ресурсов народного хозяйства СССР составил бы: по стали — 68%, по прокату — 28%, по цветным металлам — 100%. Это гарантированно парализовало бы всю хозяйственную жизнь страны. Армия Тухачевского вызвала бы огромное недопроизводство боевого снабжения, а именно: полевых орудий — 33 440 штук, пулемётов — около 780 000, самолётов — 58 000 и т. д. В стране в считанные недели закончились бы некоторые стратегические запасы, например, никель, медь и азотная кислота, а мощностей производства не хватало бы постоянно. Пришлось бы в тяжёлых условиях войны дополнительно строить 10-15 новых больших заводов-комбинатов.
Генштаб напоминает командующему ЛВО о том, что для выполнения программы правительства по самолётам и обеспечения на первый год войны 7140 самолётов и 9116 моторов потребовалось вложений в капитальное строительство на 200 миллионов, не считая попутных и непредвиденных расходов. Сколько средств понадобится на то, чтобы в военное время довести годовой выпуск до 67 394 самолётов и 75 581 мотора — сказать было трудно, но сумма исчислялась где-то в 12-13 миллиардов рублей.
По плану Тухачевского на год ведения войны потребуется 7 миллионов 167 тысячи 768 тонн бензина. Тогда как по расчётам Генерального штаба Красная Армия военного времени с полным штатом израсходует за тот же год войны 512 218 тонн. Дело усложнялось тем, что на нефтеперерабатывающей технике того времени средний выход бензина из нефти среднего качества был 10-12 %. Это означало, что армия Тухачевского будет изымать у страны 100% бензина (4,2-4,5 млн. т.), и при этом будут покрыты лишь 56% её потребностей.
По танкам ситуация выглядела совершенно самоубийственной. Для создания бронированной армады по плану генерала нужно было
1 Народное хозяйство СССР в цифрах (1860-1938). Сборник. М.: Московский рабочий. 1940 г., стр. 100.; «Социалистическое строительство СССР» за 1936 г., стр. 644, 645.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<242>---------------------------------------------------------
увеличить производство танков в 24 раза, урезав до крайности основные жизненные ресурсы страны. Рассуждая в своём докладе о соотношении тракторов и танков, Тухачевский механически приравнял производство танка к производству двух тракторов. Но на практике выходило так, что танковое производство было на порядок-два сложнее тракторного, оно требовало специфического сырья и комплектующих, специальной оснастки, особого станочно-машинного парка, более квалифицированных кадров и т. д. Это означало, что один средний танк обходился стране не как два трактора, а как 3, а то и 5.
Штабной анализ коснулся и части той живой силы, которую запрашивал Тухачевский для предвоенного периода, — 245 дивизий из 310-ти. О 310-ти дивизиях речь вести было нельзя вообще. Штаб указывал, что для комплектования 245 дивизий первого эшелона потребуется призыв в армию сразу 10-10,5 миллионов человек из военнообязанного трудового населения — при необходимости последующих нескольких больших призывов. Такое положение в первые же полгода обескровит всё производство в стране.
Тухачевский отводил на полную мобилизацию войск первого эшелона 28 суток. Но подсчёт перевозки и сосредоточения 245 дивизий с техникой и тылами, даже с учётом развития сети дорог в 1930-1936 гг., показывал, что сосредоточение основной массы в приграничных районах возможно не ранее 32-35 дня с начала мобилизации, а окончательно — на 62 день. Для этих перевозок не будет хватать (с учётом роста транспортных средств): 1602 паровозов и 42 000 вагонов.
По плану стратегического развёртывания 150 дивизий должны будут сосредоточиться на участке Себеж—Слуцк. Для этого они должны будут проехать на автотранспорте около 400 км. Для перевозки каждой дивизии нужно будет в среднем 500 машин. С учётом того, что в районе сосредоточения есть лишь грунтовые дороги, переброска этих дивизий создаст коллапс, который при внезапном налёте вражеской авиации превратится в бойню.
Словом, доклад Тухачевского был остро и по делу раскритикован.
Сталин, прочитав заключение Штаба и доклад Тухачевского и сделав ряд помет, 23.03.1930 г. пишет по этому поводу записку1 Ворошилову, в которой даёт итоговую оценку буйным планам генерала:
«Получил оба документа, и объяснительную записку т. Тухачевского и «соображения» Штаба. Ты знаешь, что я очень уважаю т. Тухачевского, как необычайно способного товарища. Но я не ожидал, что марксист, который не должен отрываться от почвы, может от-
1 РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 447, л. 8.
Военно-фашистская организация в РККА. Тухачевский
-------------------------------------------------------- <243>
стаивать такой, оторванный от почвы, фантастический «план». В его «плане» нет главного, т. е. нет учёта реальных возможностей хозяйственного, финансового, культурного порядка. Этот план нарушает в корне всякую мыслимую и допустимую пропорцию между армией как частью страны и страной, как полным, с её лимитами хозяйственного и культурного порядка. «План» сбивается на точку зрения «чисто военных» людей, нередко забывающих о том, что армия является производным от хозяйственного и культурного состояния страны. Как мог возникнуть такой «план» в голове марксиста, прошедшего школу гражданской войны? Я думаю, что «план» т. Тухачевского является результатом модного увлечения «левой» фразой, результатом увлечения бумажным, канцелярским максимализмом. Поэтому-то анализ заменён в нём «игрой в цифири», а марксистская перспектива роста Красной Армии — фантастикой. «Осуществлять» такой план — значит наверняка загубить и хозяйство страны и армию. Это было бы хуже всякой контрреволюции. Отрадно, что Штаб РККА, при всей опасности искушения, ясно и определённо отмежевался от «плана» т. Тухачевского...».
В ответ на справедливую критику своего доклада в июне 1930 г. Тухачевский пишет жалобу1 Сталину. В ней он заявляет о том, что
«...моего в докладе Штаба РККА нет абсолютно ничего. Мои предложения представлены даже не в карикатурном виде, а в прямом смысле в форме «записок сумасшедшего».
Далее Тухачевский утверждает, что Штаб переврал его цифры о количестве живой силы в 245 дивизий. Обоснованность своей позиции по 260-ти дивизиям Тухачевский снова доказывает примером Германии 1918 года, когда рейхсвер состоял из 246 дивизий, что, по его мнению, соответствует «...примерно предложенной мною цифре».
Но самое любопытное в этом письме — та часть, которая посвящена производству и применению танков. Тухачевский, надеясь, видимо, на то, что Сталин — профан в военно-технических делах, снова возвращается к своей идее универсальности техники:
«В танковом вопросе у нас до сего времени подходят очень консервативно к конструкции танка, требуя, чтобы все танки были специального военного образца...Но танк может являться бронированным трактором, точно так же, как мы имеем бронированные автомобили, поезда, дрезины, что позволит выставить бронетрактора в громадных массах ».
Тухачевский явно понимает, что его 50 000 танков — неподъёмный груз для всего народного хозяйства страны, но поскольку с вре-
1 РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 446, л. 6-11.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<244>-------------------------------------------------------
дительской колеи сходить нельзя, постольку он предлагает ЦК «разумный» компромисс: количество оставить то же, но сэкономить на качестве бронетехники. По его мнению, танки могут быть не военного, а какого-то иного назначения. В записке Сталину Тухачевский уже открыто выступает за условно-боевые машины, которые при снятии с них броневых листов и вооружения тут же превращаются в орудия мирного труда.
Но он не мог не знать (к 1930 г.), что война настоятельно потребовала узкой специализации боевой техники, а всякие попытки универсализации её, совмещения в ней военных и гражданских качеств приводили к тому, что такая техника была плоха и как военная, и как гражданская. И ведь при этом Тухачевский предлагал не военную универсализацию техники, типа танк-боевой самолёт, или танк-ра-кетная установка, а двойное назначение танка, военное и гражданское, между которыми качественные различия гораздо больше, чем между боевыми машинами, — поскольку гораздо сильнее разнится их назначение.
Для справки. По воспоминаниям В. Грабина, схожая ситуация, не без участия Тухачевского, в 1935 г. складывалась в артиллерии с универсальной и полууниверсальной пушками (например, Ф-20). Сторонники идей начальника вооружений РККА, засевшие в ГАУ (комкор Ефимов, Маханов и др.) отстаивали именно универсальное орудие, мотивируя это тем, что именно таким путём идут США и Англия. Они хотели, чтобы эти орудия были и полевыми, и противотанковыми, и зенитными одновременно. Грабин доказывал, что в итоге универсальная пушка совместит в себе не преимущества этих трёх видов орудий, а их недостатки, причём, эти недостатки увеличатся не арифметически, а в степенном порядке, качественно усиливая друг друга1.
Так и оказалось. Для каждого вида боевой деятельности артиллерии понадобился свой «прибор», а что касается США и Британии с их якобы шикарными наработками по универсальному орудию, то в 1941 году выяснилось, что обе страны вступили в войну, вообще не имея таких пушек на вооружении.
Бронированные трактора, вроде тех, которые предлагал Тухачевский, единично применялись в 1942 г. в совершенно отчаянных условиях обороны Одессы и носили условное название «НИ», что расшифро-
1 В. Грабин. Оружие победы. М.: Политиздат, 1989 г., стр. 187-194.
Для чего подрывать оборону СССР?
------------------------------------------------------
вывал ось «На испуг». По сути, это был лёгкий самодельный броневик, который ничего не мог противопоставить даже 20-мм зенитным автоматам немцев, — настолько слабым было его вооружение и бронирование. Он, скорее, играл роль передвижного пулемётного гнезда, так как попытки установить на этот трактор орудие боевого успеха не имели. «НИ» не стал даже лёгким танком, это был горький, вынужденный экспромт героических одесских рабочих, пехотинцев и моряков.
Танк же требовал глубокой специфики, поскольку должен был соответствовать своим задачам в реальном бою, а не «гибридным» фантазиям «великих полководцев».
Аналогичный подход Тухачевский предлагает и к боевой авиации РККА. По его мнению, военная авиация должна основываться на гражданском воздушном флоте. Специального производства военных самолётов не нужно, нужно лишь как-то приспособить широкую гражданскую продукцию для войны:
«Штаб РККА, — пишет он, — указывает на необходимость постройки многих крупнейших военных заводов, что я считаю совершенно неправильным. Военное производство может, в основном, базироваться на гражданской промышленности... Из прилагаемых записок Вам будет ясно, что в вопросах подготовки обороны я исхожу из стремления минимальных затрат в мирное время, путём изыскания способов приспособления мирной продукции и органов хозяйственного и культурного строительства для целей войны»1.
Так маскируется враг: указав в докладе Ворошилову желательные размеры армии предвоенного периода (310 дивизий, 40 000 самолётов, 50 000 танков «первого удара» и т. д.), Тухачевский в записке Сталину выказывает якобы стремление к минимизации затрат на оборону и попутно обвиняет генштаб (Шапошникова, Василевского и др.) в том, что там извратили и не поняли его блестящих идей по реконструкции РККА. Прикрываясь ложной идеей универсальности техники, он умышленно вёл дело к тому, чтобы военные машины Красной армии были наименее приспособлены к особым условиям войны.
Для чего подрывать оборону СССР?
Для чего Тухачевский вёл свою пораженческую линию?
Обратимся к документам.
22 мая 1937 г. командующий войсками Приволжского военного округа М. Тухачевский был арестован органами НКВД. 24 мая 1937 г.
1 РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 446, л. 10.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<246>---------------------------------------------------------
Политбюро ЦК ВКП(б) приняло Постановление № 309 «О Я. Э. Рудзу-таке и М. Н. Тухачевском». О чём шла речь?
«...ЦК ВКП(б) получил данные, изобличающие члена ЦК ВКП(б) Рудзутака и кандидата ЦК ВКП(б) Тухачевского в участии в антисоветском троцкистско-правом заговорщическом блоке и шпионской работе против СССР в пользу фашистской Германию В связи с этим Политбюро ЦК ВКП(б) ставит на голосование членов и кандидатов ЦК ВКП предложение об исключении из партии Рудзутака и Тухачевского и передаче их дела в Наркомвнудел»1.
В длительном заседании Пленума ЦК ВКП(б) 25-26 мая 1937 г. было принято Постановление «О Рудзутаке и Тухачевском», которое являлось результатом рассмотрения материалов, предоставленных к этому моменту в ЦК из НКВД. Постановление гласило:
«На основании данных, изобличающих члена ЦК ВКП(б) Рудзутака и кандидата в члены ЦК ВКП(б) Тухачевского в участии в антисоветском троцкистско-правом заговорщическом блоке и шпионской работе против СССР в пользу фашистской Германии,
Исключить из партии Рудзутака и Тухачевского и передать их дела в Наркомвнудел»1 2.
За что же Тухачевского исключают из партии и выводят из состава ЦК?
Ответ на этот вопрос 2 июня того же года дал Сталин в своей речи на расширенном заседании Военного совета при НКО СССР:
«...В том, что военно-политический заговор существовал против Советской власти, теперь, я надеюсь, никто не сомневается. Факт, такая уйма показаний самих преступников и наблюдения со стороны товарищей, которые работают на местах, такая масса их, что, несомненно, здесь имеет место ...заговор против Советской власти, стимулировавшийся и финансировавшийся германскими фашистами.
...Обратите внимание, что за люди стояли во главе военно-политического заговора? Троцкий, Рыков, Бухарин — это, так сказать, политические руководители. К ним я отношу также Рудзутака, который также стоял во главе и очень хитро работал, а всего-навсего оказался немецким шпионом. Карахан, Енукидзе. Дальше идут: Ягода, Тухачевский — по военной линии, Якир, Уборевич, Корк, Эйдеман, Гамарник — 13 человек. Что это за люди? Это — ядро военно-политического заговора, ядро, которое имело систематические отношения с германскими фашистами, особенно с германским рейхсвером
1 РГАСПИ, ф. 17, оп. 3, д. 987, л. 79.
2 АП РФ, ф. 3, оп. 24, д. 304, л 112.
Кадровик» Фельдман
------------------------------------------------------ <24 7>
и которое приспосабливало всю свою работу к вкусам и заказам со стороны германских фашистов»1.
Какая же «политическая платформа» была у военной ветви пра-во-троцкизма в СССР, какие генеральные цели ставила перед собой эта ветвь?
Эта цель, цель части контрреволюции, в общем и основном, полностью совпадала с намерениями целого:
«...Реставрация капитализма, ликвидация колхозов и совхозов, восстановление системы эксплуатации, союз с фашистскими силами Германии и Японии для приближения войны с Советским Союзом, борьба за войну и против политики мира, территориальное расчленение Советского Союза с отдачей Украины немцам, а Приморья — японцам, подготовка военного поражения Советского Союза в случае нападения на него враждебных государств, и как средство достижения этих задач — вредительство, диверсия, индивидуальный террор против руководителей советской власти, шпионаж в пользу японо-немецких фашистских сил — такова развёрнутая... политическая платформа нынешнего троцкизма»1 2.
Как вредил и подрывал оборону СССР Тухачевский, мы частью видели выше, при разборе его оперативно-стратегической и военно-технической доктрины. Пришло время более подробно разобрать предательскую деятельность этого «гениального полководца» на основе его собственных показаний, показаний его подельников и других материалов следствия по делу о военно-фашистском заговоре в РККА.
Прежде чем мы перейдём к общему плану поражения СССР в будущей войне, к этой, своего рода, итоговой военной программе заговора, будет разумно рассмотреть «подступы» к этому плану, а именно, показания основных замаскированных врагов в верхушке РККА, имевших к этому плану самое прямое отношение.
«Кадровик» Фельдман
Начнём с материалов допроса Б. Фельдмана, бывшего комкора и начальника Управления по начсоставу Красной Армии, перед арестом — заместителя командующего войсками МВО.
Фельдман был вовлечён в военно-троцкистский заговор в 1932 г. Тухачевским. Вербовку Фельдмана Тухачевский начал с критики ру-
1 РГАСПИ. ф. 558. оп. 11. д. 1120. л. 29.
2 И. В. Сталин. Доклад на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 03.03. 1937 г.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<248>---------------------------------------------------------
ководства НКО (Ворошилова), при этом он неоднократно подчёркивал свои личные обиды и недовольство тем, что его недооценивают, как крупного военного специалиста. Тухачевский всё время говорил, что в годы гражданской войны он командовал фронтами и имел огромные заслуги, за что его ценил и выдвигал Троцкий. А нынешнее руководство страны и НКО Тухачевского не ценит и не выдвигает на достойные должности.
В июле 1931г. Тухачевский был переведён из Ленинграда в Москву и назначен на должность заместителя Наркома по военным и морским делам и одновременно — заместителем председателя Революционно-Военного совета СССР — начальником вооружений РККА. В августе того же года, когда и Фельдман был уже в Москве на должности начальника Главного Управления РККА, Тухачевский на приватной встрече с ним снова высказывал обиды и недовольство своим положением.
«...Он мне говорил, что хотя он и вернулся к руководству армией, всё же к нему осталось прежнее отношение со стороны Наркома и руководства, и что он намеревается, не ограничиваясь только разговорами, перейти к определённым действиям. Когда я спросил: какие это действия, он сказал мне, что в армии имеет много своих сторонников, у которых он пользуется большим доверием, и он намерен объединить вокруг себя этих командиров для борьбы против армейского руководства. Я, естественно, поинтересовался у него: на какой базе он сумеет этих командиров объединить, на что Тухачевский мне ответил, что среди высшего командного состава имеется много командиров — бывших троцкистов и вообще недовольных, которых можно объединить для борьбы против партии и правительства, и назвал мне ряд таких командиров...»1.
Сделаем небольшое отступление от показаний Фельдмана. О каких недовольных в РККА он говорит?
Для того чтобы немного прояснить этот момент, обратимся к показаниям другого контрреволюционера, правого контрреволюционера Енукидзе. В первом протоколе допроса от 27.04.1937 г. Енукидзе, в частности показывал:
«Разговоры, в которых критиковалась политика ВКП(б) и советского правительства, в первую очередь, в области сельского хозяйства, относятся к периоду 1930-1931 гг. ...Припоминаю, как Рыков, после снятия его с поста Председателя Совнаркома, выражал резкое недовольство политикой ЦК в разрешении вопросов, связанных с коллективизацией сельского хозяйства, считая, что она ведёт
1 АП РФ. ф. 3, оп. 24, д. 304, л. 74-88.
Кадровик» Фельдман
------------------------------------------------------- <249>
к упадку сельского хозяйства и приведёт к большим осложнениям. При этом он характеризовал положение в деревне таким образом: мужик разорён, скот режут, недовольство в деревне растёт. Такое положение отражается и на настроениях в армии... На мой вопрос, как же мыслит себе организация правых борьбу с руководством ВКП(б), Томский от имени своего, Бухарина и Рыкова развернул мне следующий план действий правых. Он говорил: «В условиях проводимой в настоящее время коллективизации, в условиях, когда деревенская масса недовольна политикой ЦК ВКП(б) по крестьянскому вопросу, в условиях, когда в ряде районов Советского Союза, в связи с проводимой ликвидацией кулачества как класса, имеют место открытые выступления против Советской власти, можно ожидать, что в ближайшее время это недовольство деревенской части населения выльется в массовое повстанческое движение. Это повстанческое движение не может не иметь своего отражения и на Красную армию, и на ту часть рабочего класса, которая связана с деревней, и на определённые слои крестьянской молодёжи. В этих условиях приобретает исключительно большое значение сочетание нелегальной работы правых в стране с развёртыванием работы по подготовке вооружённого переворота в Кремле. Этот переворот возможен при соответствующей подготовке кремлёвского гарнизона... Организация правых через своих сторонников должна попытаться возглавить военно-повстанческое движение, которое неизбежно развернётся по всему Советскому Союзу в результате краха политики ЦК ВКП(б) в деле коллективизации. Именно к моменту этих восстаний (в армии и в деревне) необходимо подготовить и осуществить вооружённый переворот в Кремле, арестовать руководителей ВКП(б) и советского правительства, и захватить власть в свои руки при помощи охраны Кремля и школы ВЦИК (школы кремлёвских курсантов)... Хотя курсанты школы ВЦИК и набирались, главным образом, из рабочих партийцев и комсомольцев, среди части её, связанной с деревней, наблюдались недовольства проводимой ВЦИК (б) в 1930-31 гг. политикой коллективизации и ликвидации кулачества как класса»1.
Так планировали действовать правые и троцкисты. Свою социальную базу в Красной Армии они видели, в основном, в широких массах вчерашних крестьян, призванных на военную службу и имевших более-менее тесные связи с деревней. По расчётам контрреволюционеров эта часть РККА должна быть неустойчивой и крайне недовольной политикой партии большевиков по коллективизации сельского хозяйства. Особая ставка делалась на военных — членов семей и род-
1 АП РФ. ф.З, оп. 247, д. 302, л. 96-124.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<250>----------------------------------------------------------
ственников кулаков, которые, по мысли Рыкова, Томского, Енукидзе и других, должны были стать ядром «преторианской гвардии», с помощью которой будет свергнуто советское правительство и уничтожен социализм.
Вернёмся к показаниям Фельдмана. После того, как в январе 1932 г. Тухачевский сообщил ему о существовании право-троцкистской организации в РККА, Фельдман логично поинтересовался практическими задачами и установками этой организации. Основной задачей, говорил Тухачевский,
«...является создание в армии крепкой организации, которая должна в нужный момент служить вооружённой силой для свержения существующей власти и прихода на смену этой власти Троцкого. Он говорил мне, что практическая работа должна заключаться в подборе надёжных командиров, соответствующей их расстановке в центральном аппарате Наркомата обороны и на периферии, в военных округах, что берётся ставка на снижение темпов разворота вооружения в армии, главным образом, артиллерийского. По словам Тухачевского, это необходимо для того, чтобы в случае войны вызвать заминку на фронте, чем будут созданы благоприятные условия для вооружённого переворота внутри страны. Тухачевский также говорил, что налаживается сугубо конспиративная связь с представителями гражданской троцкистской организации, в первую очередь, по линии военной промышленности, и что налаживается непосредственная связь с Троцким, по директивам которого он, Тухачевский, будет действовать...»1.
Позже, в конце 1933 г. Тухачевский уточнил Фельдману, что поддерживает связь с гражданской организацией через Пятакова, который по своей должности способствует вредительству как в военной промышленности в целом, так и с конкретными военными заказами. В своих показаниях на судебном процессе 11 июня 1937 г. Фельдман ещё раз повторяет:
«Связь с Пятаковым помогала осуществлять вредительство в области артиллерийского вооружения с точки зрения занижения наших заказов»1 2 * * * *.
1 АП РФ.ф. 3, оп. 24, д. 304, л. 77.
2 Стенограмма судебного заседания специального судебного присутствия Вер-
ховного Суда Союза ССР от 11.06.1937 г. по делу Тухачевского М. Н., Якира И. Э.,
УборевичаИ. П., Корка А. И., ЭйдеманаР. П., Фельдмана Б. М., Примакова В. М.
и Путны В. К. по обвинению в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 5816, 588
и 5811 УК РСФСР., стр. 138-140.
Как били по артиллерии
-----------------------------------------------------Х25У
Как били по артиллерии
Здесь нам придётся вновь сделать остановку и уточнить, почему Фельдман делает акцент на вредительстве в артиллерии, и как согласуются его утверждения о заниженных заказах промышленности с планами Тухачевского по надрыву экономики СССР непомерными военными заказами. Нет ли здесь противоречия?
Вернёмся к «Заключению Штаба РККА по докладу командующего войсками ЛВО М.Н. Тухачевского об основных направлениях реконструкции РККА». Там в разделе 6 приводится сравнительная таблица, в которой указаны планы выпуска вооружений по варианту Штаба и по плану Тухачевского. Материальное обеспечение РККА по штабному варианту № 10-1930 в части артиллерийского вооружения предусматривало
- на мобилизационное развёртывание армии — 2031 орудие малых калибров (20-37 мм) и 1302 тяжёлых полевых орудия (76-203 мм);
- на покрытие боевых потерь за 4 месяца войны — 520 и 183 соответственно;
- на покрытие боевых потерь за год войны — 1560 малокалиберных и 550 крупнокалиберных орудий.
Что по аналогичным показателям предлагал Тухачевский?
По его «Варианту «В» на 245 стрелковых дивизий» было необходимо:
- на мобилизационное развёртывание — 80 817 малокалиберных орудий и 7271 тяжёлое орудие;
- на покрытие боевых потерь за 4 месяца войны — 61 010 и 1555 соответственно;
- на покрытие боевых потерь за год войны — 122 324 малокалиберных и 3100 крупнокалиберных орудий.
Таким образом, чтобы осуществить проект Тухачевского, нужно было в 1931-1932 гг. увеличить промышленный заказ по лёгким орудиям на 3333% , а по тяжёлым — на 558% . Это означало, что орудий средних калибров в этот период должно выпускаться 1500 штук в месяц, а тяжёлых — 525 штук.
Судя по плану Тухачевского, РККА должна была испытывать острый дефицит дивизионных и противотанковых пушек калибра 45-100 мм, но при этом в избытке иметь малокалиберные орудия. Видим 11-ти кратный перекос, 80 817 / 7271, при том, что нормальное количественное отношение лёгких полевых орудий к аналогичным орудиям среднего калибра (к дивизионным пушкам) — примерно 1,5 к 1, а отношение лёгких пушек к тяжёлым орудиям — 5 к 1.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<252>---------------------------------------------------------
Главное же состоит в том, что лёгкие орудия малоэффективны в борьбе с пехотой, а особенно со средними танками противника (не говоря о тяжёлых). Чем же Тухачевский собирался воевать с современными армиями империалистических государств? Если уже к 1930 году было известно, что полевая артиллерия должна уметь поражать пехотные укрепления и хорошо бронированные танки. Это означало, что калибр и мощность выстрела полевых и противотанковых орудий должны были расти. Делать в такой ситуации ставку на мелкокалиберные пушки — означало сделать свои войска безрукими в бою.
С таким положением, когда свои войска остаются на фронте с лёгкими орудиями, а противник имеет против них мощные полевые пушки, гаубицы и танки, которые невозможно поразить из малокалиберных орудий, вполне согласуются и предполагаемые цифры потерь лёгких орудий, которые приводит Тухачевский. За год войны убыль по таким орудиям, по Тухачевскому, может составить более 122 тысяч штук. Такие потери возможны тогда, когда лёгкая артиллерия массово давится и разбивается противником, а уцелевшая (и малополезная) — бросается отступающими по всему фронту своими войсками. На такой исход, видимо, и рассчитывал Тухачевский.
Поэтому вредительство с занижением военного заказа проводилось право-троцкистами в форме занижения заказа на дивизионные пушки («рабочие лошади» войны — самые нужные полевые орудия) калибров 76-100 мм и на мощные тяжёлые орудия калибров 100-203 мм. А вредительство с экономическим подрывом промышленности, наоборот, проводилось в форме чудовищного завышения заказа на лёгкие малоэффективные в условиях грядущей войны орудия мелких калибров. Обе эти формы вредительства в артиллерии в совокупности могли привести к существенному боевому ослаблению РККА.
Теперь — для уточнения дела — нужно разобрать ещё одно заявление Фельдмана на суде в июне 1937 г. Он повторяется, но всё же дополнительно сообщает кое-что интересное по «артиллерийской» теме:
«...По вопросу относительно вооружения. Михаил Николаевич проводил работу по вооружению на занижение наших заказов, это — раз. Он был связан по этому вопросу с Пятаковым, а второе — это с дивизионной пушкой, где было допущено вредительство»1.
1 Стенограмма судебного заседания специального судебного присутствия Вер-
ховного Суда Союза ССР от 11.06.1937 г. по делу Тухачевского М. Н., Якира И. Э., Уборевича И. П., Корка А. И., Эйдемана Р. П., Фельдмана Б. М., Примакова В. М. и Путны В. К. по обвинению в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 5816, 588 и 5811 УК РСФСР., стр. 141.
Как били по артиллерии
------------------------------------------------------ <253>
Мы видели выше, что дивизионные пушки особенно не давали покоя Тухачевскому. Негодяй понимал, что хорошая отечественная «дивизионка» делает РККА объективно сильнее и устойчивее в боях против танко-механизированных соединений потенциальных противников, особенно Германии и Японии. Такое положение было очень невыгодно для контрреволюционеров. Но как именно проводилось вредительство с дивизионной пушкой? Какие конкретные приёмчики использовали правые и троцкисты в своей борьбе за подрыв обороноспособности СССР? Дадим слово артиллерийскому конструктору В. Грабину.
В 1934 г. КБ завода № 92, которым руководил Грабин, закончило разработку полууниверсальной пушки Ф-20. Осенью того же года пушка была выставлена на полигонные испытания. На испытания приехал начальник вооружения РККА Тухачевский, его заместитель Ефимов и работники ГАУ. Тухачевский осмотрел орудие, указал на то, поворотный механизм работает с большим усилием. Других замечаний не было. Но не было и одобрения, хотя ему доложили, что пушка превосходит тактико-технические требования ГАУ, в частности имеет массу на 200 кг меньше заданной. Это очень важный показатель для полевого орудия, так как от него зависит маневренность пушки в бою.
На полигоне в присутствии комиссии пушка сделала 12 выстрелов подряд — без всяких видимых нарушений. Конструкторы и технологи ждали от Тухачевского какой-либо предварительной оценки, критики, замечаний, но он лишь несколько раз осматривал орудие после выстрелов, открывал затвор, но так ничего по сути дела и не сказал.
Всё это было странно и непривычно для полигонных испытаний, так как прежние комиссии из оборонного отдела ЦК и Наркомата тяжёлой промышленности, принимавшие такие испытания, задавали тьму вопросов, лезли к орудию с измерительными приборами, сверяли бумажные данные, просили конструкторов разобрать тот или иной узел, повернуть пушку так и эдак, стрелять разными зарядами и т. п. А Тухачевский и Ефимов как будто приехали исполнить нудный и ненужный ритуал. Никаких пометок в документах они не делали.
На следующий день орудие испытывали буксировкой за автомобилем по дорогам различного профиля. Перед испытанием механики отрегулировали поворотные механизмы, которые не понравились Тухачевскому.
Провели пробег орудия. После установленного километража доставили его в цех для осмотра. Тухачевский осмотрел пушку, попро-
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<254>-----------------------------------------------------------
бовал поворотные механизмы. Затем всех пригласил на собрание. На нём, вместо общей оценки орудия по наиболее важным показателям — стрельбе, точности, откате, устойчивости, маневренности, мощности выстрела, — Тухачевский завёл длинную речь исключительно о «плохом» поворотном механизме. Но это был несущественный, мелкий дефект, который требовал небольшой производственной доработки.
«Я сказал, — вспоминает Грабин, — что конструкция и технология изготовления гусеничного механизма дорабатываются, есть уверенность, что и этот механизм будет работать не хуже других. Тухачевский усомнился...»1.
После отладочных испытаний на завод снова приехал Тухачевский. Он осмотрел пушку ещё раз, попробовал поворотный механизм, который работал легко.
«- Чем вы смазали его?
Ему доложили, что это механизм новый, изготовленный с полным технологическим оснащением. Чтобы убедить его, потребовалось не только рассказать, но и показать всю... оснастку»1 2.
После этого Тухачевский заявил Грабину, что никто не ожидал, что КБ и завод справятся с «этим механизмом», как будто речь шла не о простом узле, а проектировании новой пушки. Затем Тухачевский потребовал, чтобы из орудия произвели беглый огонь. Дали серию из 5 выстрелов. Пушка хорошо справилась с этим испытанием, замечаний не было ни у кого. Но начальник вооружений приказал дать ещё одну серию. Дали. Тухачевский снова осмотрел орудие и опробовал все механизмы. Замечаний не было, комиссия молчала, хотя стало окончательно ясно, что пушка перекрывает все технические требования ГАУ.
Грабину такая молчанка надоела, и он обратился напрямую к Тухачевскому:
«- Скажите, пожалуйста, может ли наша пушка удовлетворить современным требованиям Красной Армии?
Я ожидал прямого ответа, но услышал другое:
- Вам надо ещё поработать над ней и постараться уменьшить вес.
- Пушка на 200 килограммов легче, чем задано в тактико-технических требованиях ГАУ.
- Это хорошо, но нужно ещё снизить вес.
- Хотелось бы знать предел, к которому мы должны стремиться.
1 В. Грабин. Оружие победы. М.: Политиздат, 1989., стр. 96.
2 Там же, стр. 97.
Как били по артиллерии
------------------------------------------------------ <255>
- Чем меньше, тем лучше, — ответил начальник вооружения».
«Чем меньше, тем лучше» технически означало, что из дивизионной полууниверсальной пушки — путём полного отказа от неё — неизбежно должно было получиться новое лёгкое и малокалиберное орудие. Иначе Тухачевского понять было нельзя.
Кроме того, в разговоре с директором завода Елисеевым Тухачевский так и не сказал, какое именно дивизионное орудие нужно армии. Он открыто не отвергал Ф-20, но и не одобрял её, причём, без всяких объяснений своей позиции. При этом начальник вооружений как бы подталкивал КБ и завод на путь универсализации пушки Ф-22, которая должна быть и полевой, и зенитной одновременно. Вот что говорит об этой стороне вредительства Грабин:
«...Тяжело работать, ...когда понимаешь, что занимаешься бесполезным делом. Отношение Тухачевского к Ф-20 ещё больше укрепляет моё убеждение в правильности нашего предложения создать специальную дивизионную пушку Ф-22. Очень жаль, что конъюнктура вынуждает нас приспосабливать эту пушку для стрельбы и по зенитным целям. Уродуем мы её...»1.
Елисеев замечает Грабину, что нужно скорее предъявлять пушку на войсковые испытания, поскольку
«...вашу идею и пушку могут «зарубить» и тогда, когда вы выступите с опытным образцом ».
Грабин соглашается, но предлагает не давать на испытания одно орудие и документы, а выполнить 2-3 пушки в металле, довести до ума, а затем обратиться не к Тухачевскому, как положено по команде, а в Наркомат тяжёлой промышленности, к большевику Орджоникидзе, поскольку тот идею специальной дивизионной пушки давно оценил и поддерживал в ЦК — вопреки позициям универсалистов и Тухачевского.
В июне 1935 г. на подмосковном полигоне ГАУ собирало для демонстрационного показа и испытаний всю новую артиллерийскую технику. Завод и КБ Грабина подготовили и привезли 3 орудия, по-лууниверсальную Ф-20, дивизионную Ф-22 со складывающимися станинами и специальную дивизионную Ф-22 с цельными станинами («жёлтенькую», окрашенную в жёлтый цвет), которая и станет прообразом выдающихся полевых орудий ЗИС-2 и ЗИС-З.
10 мая оба орудия КБ, кроме «жёлтенькой», были выставлены на боевые площадки, — оказалось, так распорядился комдив Дроздов,
1 В. Грабин. Оружие победы. М.: Политиздат, 1989., стр. 99.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<256>-----------------------------------------------------------
начальник 2 отдела ГАУ. На вопрос Грабина, почему нельзя выставлять Ф-22 с цельными станинами, Дроздов в троцкистском стиле ответил:
«- И так стоят две ваши пушки, вполне достаточно. Нет нужды ставить ещё и третью»1.
Грабин вспоминал:
«Мои объяснения и просьбы успеха не имели. На следующий день на полигон прибыл начальник ГАУ, он же заместитель начальника вооружения, комкор Ефимов1 2. Я обратился к нему с просьбой поставить «жёлтенькую» на позицию. Он отказал. 13 июня приехал Тухачевский. Он тоже отказал. ...Кого же ещё просить? Остаётся только обратиться к Ворошилову, но его здесь нет. А мне было известно, что смотр намечен на 14 июня. После отказа Тухачевского я испытывал состояние, близкое к отчаянию. В самом деле, можно ли было спокойно отнестись к тому, что созданное нашим коллективом с таким трудом, с таким напряжением перечёркивалось одним махом даже без объяснения причин. Видя всю безвыходность нашего положения, я заявил Тухачевскому, что при докладе руководителям партии и правительства скажу, что нашу третью пушку закрыли в сарае, и все мои просьбы, вплоть до обращённых лично к начальнику вооружения, не привели к положительному результату.
- Так и скажете? — спросил Тухачевский.
- Да, так и скажу.
- Хорошо, мы поставим вашу третью пушку, но стрелять из неё не будем.
- Согласен.
Я не мог настаивать на стрельбе, потому что прочность ствола мы не успели проверить»3.
Так троцкисты «затирали» перспективные образцы артиллерийского вооружения.
Но «затиранием» «жёлтенькой» дело тогда не кончилось. Вечером, накануне показа-испытания, Тухачевский пригласил Грабина и ещё одного передового инженера-конструктора, Магдасеева, в свою машину, чтобы подвезти их до Москвы. По дороге он начал выпытывать у Грабина,
1 В. Грабин. Оружие победы, стр. 111.
2 Троцкист Ефимов проводил по заданию Тухачевского активную вредительскую работу в системе Артиллерийского управления РККА. Осуждён по делу о военно-фашистском заговоре, расстрелян в конце 1937 г. Один из главных противников разработки и постановки на вооружение РККА специальных дивизионных и противотанковых пушек средних калибров.
3 Там же, стр. 111-112.
Как били по артиллерии
--------------------------------------------------------<257?
как тот относится к динамореактивной артиллерии, к безоткатным орудиям, с целью выяснить позицию конструктора по вопросу перевода всей артиллерии Красной Армии на динамореактивный принцип.
Грабин ответил в том смысле, что эти орудия имеют одно-два преимущества и множество серьёзных недостатков. Эти недостатки существенны, и поэтому перевод всей артиллерии на такой принцип совершенно исключается: динамореактивный принцип не годится для танковых, казематных, автоматических и зенитных пушек, так как реактивная струя убьёт или искалечит весь танковый экипаж и орудийный расчёт, сожжёт танк и т. п. По этой же причине безоткатное орудие не годится, как дивизионная основная пушка: такая пушка не сможет сопровождать пехоту огнём и колёсами. Безоткатные орудия могут применяться лишь как пушки узко специального назначения.
Такая позиция Грабина шла вразрез со взглядами Тухачевского. Союзник из Грабина не получался:
«...Спустя некоторое время он спросил:
- А не ошибаетесь ли вы?
- Я много раз обдумывал этот вопрос и всегда приходил к одному и тому же выводу.
- Вы только поймите, какие громадные преимущества даёт динамореактивный принцип! — с горячностью заговорил Тухачевский. — Артиллерия приобретёт большую маневренность на маршах и на поле боя, и к тому же такие орудия значительно экономичнее в изготовлении. Это надо понять и по достоинству оценить!
Грабин отвечает:
- Согласен, что меньший вес пушки увеличивает её подвижность, я к этому тоже стремлюсь и полагаю, что применение дульных тормозов может очень помочь конструктору. Что же касается экономичности, то заряд динамореактивного орудия приблизительно в 3-4 раза больше, — это, во-первых. Во-вторых, кучность боя у безоткатной пушки значительно ниже, чем у классической пушки. Поэтому для решения одной и то же задачи безоткатной пушке потребуется гораздо больше времени и снарядов, чем классической. Так что безоткатная пушка не в ладах с экономикой. Не говорю уже о том, что скорострельность безоткатной пушки значительно ниже. И точность наведения на цель меньше. ...Я не мог согласиться с доводами Тухачевского, они были слабо аргументированы»1.
После долгих дебатов Тухачевский заявил Грабину, чтобы тот «одумался», изменил свои взгляды на динамореактивный принцип и взялся за создание безоткатных орудий.
1 В. Грабин. Оружие победы, стр. 113.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<258>----------------------------------------------------------
«...Мои доводы, — замечает Грабин, — вызвали у Тухачевского неудовольствие».
Ведь Грабин доказывал, что в артиллерии главным всегда считалось быстрое и эффективное разрушение цели противника — в этом суть артиллерийского воздействия, определяющая принцип и конструкцию орудия. А изящная труба на ножках, легко доставленная на огневую позицию, но неспособная в короткий срок решить боевую задачу, никому не нужна. Это будет театральный реквизит, а не боевая машина.
Видимо, такой реквизит — вместо артиллерии — и нужен был военно-фашистским заговорщикам в РККА.
Завербовать конструктора не удалось.
В своей книге Грабин слегка касается и той атмосферы вредительства по вопросу о традиционных и безоткатных орудиях, которая сложилась к 1935 г. в Управлении вооружений и ГАУ РККА. Он пишет:
«Как я понял, ему (Тухачевскому) до сих пор не только никто не возражал относительно его идеи перевода всей артиллерии на ди-намореактивный принцип, но даже поддакивали...»1.
Грабин мещански и идеалистически винит (или вынужден был винить из-за ревизионистской хрущёвско-брежневской цензуры) в таком положении лишь «...пережитки прошлого в людях: не все решаются говорить начальству правду, тем более, если знают, что эта правда будет начальству неприятна»1 2, оставляя в стороне различия в классовых позициях и острейшую классовую борьбу, которая шла в стране по всей линии, затрагивая в том числе и армию, и которая разделила на артиллерийском участке внутреннего фронта троцкиста, фашистского агента и вредителя Тухачевского и молодого инженера — советского государственника Грабина. Боязнь говорить правду начальству и попугайское поддакивание ему говорило о том, что в Артиллерийском управлении РККА большевистская линия работы не проводилась, там заправляли враги, которые и вели за собой остальное «болото». Не только страх говорить правду начальству, т. е. мелкобуржуазный страх за карьеру и тёплое место, двигал многими из тех, кто поддакивал и активно проводил идеи Тухачевского в жизнь. Ими двигала ненависть к рабочему классу, к социализму и партии большевиков, ненависть и огромное желание реставрировать в стране эксплуатацию и капитализм, чтобы можно было вновь удобно сесть на шею пролетариату и трудовому крестьянству СССР.
1 В. Грабин. Оружие победы, стр. 114.
2 Там же.
«Работы» военного заговора
259
Вернёмся к материалам июньского судебного процесса.
Фельдману был задан вопрос о том, в каких управлениях военного ведомства тот должен был проводить активную антисоветскую работу? Фельдман указал на то, что при подборе людей на командные должности Тухачевский настаивал на выдвижении бывших троцкистов, а также на том, чтобы завербовать небольшую, но надёжную группу людей в центральном аппарате НКО. Особенно полезным, по мнению Тухачевского, было бы вхождение в эту группу работников из Инженерного, Химического управлений, из управления мото-механизированных войск, а также из Генерального штаба. Как видим, фашисты стремились овладеть наиболее мощными и важными участками управления Красной Армии, в первую очередь, её «мозгом» — Штабом РККА.
Но, кроме мозга, заговору были нужны и надёжные «мускулы» — верные части войск, сосредоточенные в военных округах. Для этого к участию в работе верхушки военной право-троцкистской организации были привлечены: командующий Киевским ВО Якир, командующий Московским ВО Корк, командующий Уральским ВО Гарькавый, начальник Управления боевой подготовки РККА Угрюмов со своим заместителем Чайковским, а также начальник Киевской пехотной школы Белый. По прогнозам Тухачевского, «в нужный момент в наших руках может быть до 100 000 верных нам войск».
«Работы» военного заговора
Серьёзным подспорьем в будущем фашистском перевороте Тухачевский считал систему Осоавиахима. Его руководитель, Эйдеман, был активным участником военной группы право-троцкистов, проводил в системе Осоавиахима политику, о которой кратко говорилось выше.
Вредительство в Красной Армии разворачивалось не только в основных управлениях, но и в тыловых. Так, Тухачевский и Якир добиваются назначения начальником Строительно-квартирного управления РККА бывшего активного троцкиста Левинзона, который до этого никакого отношения к строительству не имел вообще.
Для чего это было сделано? Вот что показывает Фельдман:
«...Результаты строительства под руководством Левинзона таковы, что дело жилищного строительства, в особенности, в связи с развёртыванием новых частей, доведено до такого состояния, что это
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<260>--------------------------------------------------------
способствовало порождению недовольства начсостава, и этим самым создавалось ещё больше благоприятных условий для вербовки новых людей в военную троцкистскую организацию»1.
По словам Фельдмана, Тухачевский много времени уделял срыву и ослаблению боевой подготовки войск. За это «направление работы» в Московском ВО отвечал Корк, который лично следил за тем, чтобы темпы боевой подготовки округа были самыми отсталыми по сравнению с другими округами.
Борьба с большевистским руководством в Красной Армии шла на всех уровнях и во всех направлениях. Так, например, когда в конце 1932 — начале 1933 г. руководство страны и армии начало разбираться с огромной аварийностью в частях морской авиации Балтийского моря и в Белорусском ВО1 2, Тухачевский, Уборевич и Аронштам усиленно защищали и выгораживали начальника ВВС БВО Кушакова, который оказался одним из членов высшего звена военно-троцкистской организации. По итогам разбирательства Кушакова отстранили и понизили в должности за сознательное нарушение основных требований приказов РВС СССР и личную недисциплинированность. Его предупредили, что он на волосок от исключения из партии. Но дружки-троцкисты, как говорится, «отмазали» своего подельника, и позже Кушаков получил незаметную, но практически ключевую должность в одном из центральных управлений ВВС в Москве, позволявшую много ездить по воинским частям и аэродромам (а значит наводить новые связи и организовывать вредительство во всех военных округах страны).
Под руководством Тухачевского и Уборевича группа военных заговорщиков начала «ветвиться» сверху вниз. Так, постепенно расставляя своих людей на командные должности в войсках и штабах, контрреволюционная организация вплотную подошла к основному оперативному звену — к дивизии. Несколько завербованных командиров дивизий из разных округов регулярно докладывали по своей линии наверх, что ведут активную вербовку недовольных в своих частях.
В начале 1936 г. острие вредительской деятельности снова перемещается в Артиллерийское управление РККА. «Старый знакомый» Грабина, Ефимов, на одной из встреч с Фельдманом рассказывал, что «...очень остро стоит вопрос с боекомплектностью на складах и разработкой систем дивизионной и корпусной артиллерии и при-
1 АП РФ, ф.З, оп. 24, д. 304, л. 83.
2 См.: Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об аварийности в частях ВВС РККА» № 2-ОП к и. 46/3 (о.п.) пр. ПБ № 107 от 03.07.1932 г.
Работы» военного заговора
-------------------------------------------------------X261/
боров управления огнём, что они у нас по количеству не обеспечивают развёртывания должным образом артиллерийской программы. Это острое положение образовалось как результат вредительской работы Ефимова, которую он проводил по директиве Тухачевского»1.
Вообще, на 1936 год организация военных право-троцкистов имела обширные вредительские планы в артиллерии, которые не ограничивались некомплектом приборов и узлов, о которых показывает Фельдман. Работа по срыву артиллерийского и инженерного вооружения РККА, которой руководил непосредственно Тухачевский, по его выражению, «шла, как намечено», то есть, по пути одновременного занижения заказов промышленности наиболее необходимых артсистем (количественное вредительство) и по пути срыва обеспечения армии новыми современными образцами артиллерийского вооружения, в частности, грабинскими Ф-22 и МЛ-20 Петрова (вредительство качественное).
С помощью Пятакова Тухачевский и Ефимов ловко вредили Красной армии путём всевозможных затяжек изготовления новых артиллерийских систем. Как и в случае с пушкой Ф-22, артиллерийское руководство долго не говорило ни да, ни нет постановке на производство перспективных образцов. А когда всё же новое орудие ставилось на выпуск — по решению ЦК или Наркомтяжа (С. Орджоникидзе), к делу тут же подключались люди Пяткова в промышленности (Павлуновский и комапания), которые придумывали самые разнообразные планы волокиты и неразберихи на производстве, а иногда шли и на прямые диверсии с целью длительной остановки того или иного завода.
По свидетельству Фельдмана, Тухачевский усиленно протаскивал в ЦК и Генштабе свою идею о новой структуре стрелковой дивизии, в которой по его плану должно быть 7-8 тысяч человек вместо 15-16 тысяч. Сильный удар по обороне СССР наносился из-за того, что такая реорганизация приводила к огромной организационной ломке в армии, которая продлилась бы минимум 1,5-2 года и имела бы отголоски в дальнейшем, в будущей войне, когда против германских или японских дивизий полного состава (14500-17000 человек с полным штатом оружия) выступали бы ослабленные советские дивизии с соответствующим штату, т. е. урезанным, мелкокалиберным (или динамореактивным), вооружением с малой мощностью залпа и низкой эффективностью огня.
По вопросам снижения темпов боевой подготовки работала целая разветвлённая система вредительства, организованная контрреволюционерами.
1 АП РФ, ф. 3, оп. 24, д. 304, л. 85.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<262>------------------------------------------------------------
«Наши соучастники, — говорит Фельдман, — которые сидели в округах, дивизиях, частях всячески тормозили боевую подготовку, а в центре большую работу проделал инспектор пехоты Василенко, который работал под руководством нашего руководителя Тухачевского и провёл в армию систему очковтирательства»1.
В частности, Василенко принимал самые активные меры по снижению качества советской винтовки и карабина — основного стрелкового вооружения пехоты. По его настоянию технический отдел Управления боевой подготовки РККА разработал вредительские ТТТ (тактико-технические требования) к модернизации винтовки. По этим требованиям получалось, что ствол становился короче, а боевая пружина — слабее. Это привело бы к уменьшению прицельной дальности стрельбы и к росту осечек при выстреле. Что эти факторы означают в бою — нетрудно догадаться. Сталин по этому поводу выразился так:
«...Наша боевая винтовка имеет тенденцию превратиться в спортивную»1 2 *.
Расстановка военно-троцкистской организацией своих людей проводилась по директивам Троцкого. Если до 1934 г. Тухачевский был на связи с ним через нескольких лиц, которых он Фельдману не называл, то в 1934 г., в связи с назначением Путны военным атташе в Лондон, была установлена прямая связь Тухачевского с Троцким. Так, в 1935 г., в один из приездов в Москву, Путна привёз Тухачевскому директиву Троцкого о том, что военная часть заговора должна тщательно законспирировать свою связь с гражданской частью троцкистов, собирать силы, внедрять людей на все мало-мальски значимые посты в армии и переходить к состоянию полной готовности к активным действиям, так как развязка, т. е. агрессия против СССР, приближается.
Так фашистские прихвостни и поступали. В частности, вредительство было широко развёрнуто в системе учебных заведений РККА. Главным лицом, отвечающим за это «направление», был Примаков, которого в 1934 г. усилиями Тухачевского и группы в центральном аппарате НКО переводят в Москву и назначают заместителем инспектора по военным ВУЗам. Тухачевский ставит Примакову
1 Стенограмма судебного заседания специального судебного присутствия Верховного Суда Союза ССР от 11.06.1937 г. по делу Тухачевского М. Н., Якира И. Э., Уборевича И. П., Корка А. И., Эйдемана Р. П., Фельдмана Б. М., Примакова В. М. и Путны В. К. по обвинению в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 5816, 588 и 5811 УК РСФСР., стр. 143.
2 И. Сталин. Речь на расширенном заседании Военного совета при НКО СССР
от 02.06.1937 г., стр. 7. РГАСПИ. Ф. 558, оп. 11, д. 1120, л. 56.
Работы» военного заговора
-------------------------------------------------------- <263>
конкретную задачу: снизить темпы и качество преподавания в военных академиях, запутать и исказить программы по тактике и оперативному искусству, вести упор в военной истории на буржуазных специалистов и ошибочно-идеалистические военные теории, стараться под благовидным предлогом «уделения большего внимания профессиональной подготовке командиров» сократить преподавание марксизма-ленинизма в академиях или же убедить преподавателей этого предмета формализовать курс, путать и «высушивать» его, излагать ошибочно и слишком учёным языком и т. п. — и тем добиться общего непонимания марксистской философии, учения о революции и политэкономии.
По свидетельству Фельдмана, Примаков
«...успешно проводил работу... При встречах Примаков информировал, как у него идёт работа по академиям, что в связи с пересмотром программы и установками, которые он даёт, происходит большое недовольство его работой в Академии»1.
Тухачевский хорошо понимал важность и силу большевистской политической работы в армии. Поэтому он постоянно теребил всех членов верхушки военно-фашистской организации на предмет нивелирования этой работы и вредительства в политотделах. Так, он неоднократно указывал Фельдману и Примакову на острую необходимость втягивания в заговор политработников высокого ранга. Стараниями Фельдмана были завербованы дивизионные и корпусные комиссары Винокуров, Ларионов и Кузьмин. Но Тухачевский выразил неудовольствие этим фактом, сказав,
«...что вербовать надо покрупнее и спросил насчёт Осепяна. Я сказал, что Осепяна, по моему мнению, нельзя вербовать. На это он ответил, что сам займётся этим вопросом»1 2 * * * *.
Тухачевский неослабно следит за положением дел в ВВС. «Работа» в этом направлении заключалась «в вовлечении оттуда крупных людей» в заговор. Тухачевский лично даёт установки своим главным агентам в ВВС, Лаврову и Базенкову, на замазывание аварийности, на затягивание расследования причин аварий и катастроф, на фальсификацию результатов объективного контроля. В части авиационного
1 АП РФ, ф. 3, оп. 24, д. 304, л. 86.
2 Стенограмма судебного заседания специального судебного присутствия Вер-
ховного Суда Союза ССР от 11.06.1937 г. по делу Тухачевского М. Н., ЯкираИ. Э.,
Уборевича И. П., Корка А. И., Эйдемана Р. П., Фельдмана Б. М., Примакова В. М.
и Путны В. К. по обвинению в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 5816, 588
и 5811 УК РСФСР., стр. 144.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<264>------------------------------------------------------
вооружения Тухачевский — и снова через своего дружка Ефимова из Артиллерийского управления -
«...проводил вредительство по занижению обеспеченности авиации стрелковым оружием, пулемётами и автоматическими пушками». В этом смысле можно видеть своеобразную диалектику врага: Тухачевский стремится завалить сухопутные войска малокалиберными пушками и подменить ими орудия средних и больших калибров, и в то же время он вместе с Ефимовым всячески тормозит внедрение авиационных автоматических пушек (20-37 мм), которые, как ясно показали войны в Ис-пании, Китае, Хасан и Халхин-Гол, жизненно необходимы современной боевой авиации.
Не обошли фашисты в РККА своим вниманием и военный флот. Через Куркова, Лудри и Панцержанского Тухачевский проводил установки на ослабление взаимодействия надводного и подводного флотов и на ослабление боевой готовности Балтийского флота в целом. Советские лодки должны были, «по просьбе» Главного штаба кригсмарине, лишиться целеуказания и снабжения с надводных кораблей, а система боевого взаимодействия эскадр и отрядов должна была сделаться запутанной и противоречивой.
Что касается «персонально» Балтийского флота, то поскольку это бассейн в оперативных планах гитлеровцев значился как северное крыло всего восточного фронта, как «внутреннее озеро рейха», на котором не должно быть ни малейших помех германским коммуникациям, постольку ясно, почему троцкистам была поставлена задача ещё до войны ослабить Балтийский флот, особенно в части подводных сил и скоростных эсминцев, а также в плане берегового снабжения и навигационного обеспечения (в 1935-1938 гг. часто горели береговые склады флота, постоянно выводились из строя маяки, знаки, указатели створов и т. д.).
Директивы и исполнители
Согласно новой директиве Троцкого, полученной через Путну в 1935 г., военно-троцкистская организация, по выражению Тухачевского, «переходит к непосредственной подготовке поражения Красной Армии», в которой все средства для свержения советской власти «хороши и допустимы»1. При детализации общих положений директивы Тухачевский указывает Примакову на необходимость тщательной подготовки военного вооружённого восстания в Ленинграде.
1 Стенограмма судебного заседания специального судебного присутствия Верховного Суда Союза ССР от 11.06.1937 г. по делу Тухачевского М. Н. и др.
Директивы и исполнители
---------------------------------------------------------- <265>
В ходе этого восстания, как полагает Тухачевский, против войск могут подняться ленинградские рабочие и колхозники. Поэтому контрреволюционерам не нужно останавливаться перед «...потоплением в крови многих тысяч рабочих и крестьян и колхозников»1.
Не игнорировали военно-фашистские заговорщики и индивидуальный террор против руководителей партии и Советского правительства. Для убийства Ворошилова Тухачевский поручает тому же Примакову ехать в Киев на большие осенние манёвры 1935 г. Там к проведению теракта готовится Шмидт, но совершить убийство не получается. Поскольку Ворошилов часто ездит в Ленинград, Примаков пытается перетянуть в штаб ЛВО своих агентов Шмидта и Кушакова (того самого, бывшего начальника ВВС Белорусского ВО), однако Ворошилов контрольные листы на перевод этих командиров не подписал.
Отношения группы военных право-троцкистов с гитлеровской разведкой и генеральным штабом (ОКХ) шли разными путями, но под общим «патронатом» Троцкого. В частности, связующим звеном между ОКХ и группой Тухачевского были военные атташе Германии в СССР, Гартман и Кёстринг. На одном из приёмов в посольстве Гартман усиленно интересовался у Фельдмана и Уборевича вопросами переаттестации командного состава РККА. Фельдман доложил об «этом нездоровом интересе» Тухачевскому. Тухачевский успокоил своего подельника:
«...Гартман интересуется данными о системе подготовки запаса и о приписке его к дивизиям, и ты это можешь ему сообщить, так как это пустяки по сравнению с теми данными, которые мы сообщаем»1 2. Далее Тухачевский говорит, что Фельдману не нужно стесняться, что он может сообщать Гартману все интересующие его данные, и что секретарю германского посольства Бокельбергу уже сообщались данные большой военной важности, а среди них — Оперативный план развёртывания Красной Армии3.
Для справки. Передача Оперативного плана развертывания означала, что фашистам стали известны все данные о дислокации частей Красной Армии, их количественном и качественном составе, резервах, маршрутах движения и местах сосредоточения, планах и ближайших боевых задачах. По сути дела, на столе у гитлеровцев оказался самый важный оператив-
1 Стенограмма судебного заседания специального судебного присутствия Верховного Суда Союза ССР от 11.06.1937 г. по делу Тухачевского М. Н. и др.
2 Там же, стр. 146.
3 Речь И. Сталина на расширенном заседании Военного Совета при НКО СССР от 02.06.1937 г. Стенограмма, стр. 4.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<266>----------------------------------------------------------
но-стратегический документ СССР, в котором детально изложены все действия РККА в предвоенный период и в начальный период войны. Когда это преступление стало известно руководству СССР, вся оперативная и организационно-мобилизационная работа Генерального штаба, сделанная в 1926-1934 гг., потребовала корректировки. Это, в свою очередь, означало, что менять в той или иной степени пришлось все пункты плана ведения войны. Это означало, что многим частям и соединениям Красной Армии следовало срочно изменить текущие и перспективные задачи, переместить ряд частей на другое место дислокации, изменить планы боевой подготовки, маршруты выдвижения, тактические приёмы и т. д. и т. п. Можно себе представить, скольких сил потребовала эта дополнительная работа.
Казалось бы, передача врагу Оперативного плана — высшая точка в классовой борьбе Тухачевского с диктатурой пролетариата в СССР, вершина его измены. Пора, стало быть, выслушать его самого, увидеть, так сказать, общий замысел поражения Красной Армии в войне.
Однако, прежде чем дать слово Тухачевскому для более-менее полной оценки «вклада выдающегося полководца в военную теорию и строительство РККА», будет полезно заслушать не только Фельдмана, но и других ведущих членов военно-фашистского заговора в РККА. Безусловно, Фельдман, как начальник Управления кадров начсостава армии (ключевая должность для заговорщиков!), держал в руках все кадровые нити вредительства и диверсий в Красной Армии. Но всё же общей картины пораженческой работы на местах он дать не мог, поскольку многие оперативные вопросы решались не только в управлениях центрального аппарата НКО, но и в обособленных технических управлениях, в округах и на флотах. Без краткой военно-политической оценки этих ветвей заговора общее положение будет не до конца ясным.
В этой связи послушаем И. Якира.
Как и многие другие троцкисты и правые, проходившие на процессах 1936-1938 гг., Якир оправдывает своё предательство колебаниями, связанными с коллективизацией:
«...В 1931-1932 гг. результаты колхозного строительства тяжело на меня повлияли. Большое количество материалов, писем, ходоков, которые являлись из села в казармы, оказали на меня своё влияние, и здесь начались мои серьёзные политические колебания»1.
1 Протокол допроса подсудимого Якира И. Э. Стенограмма судебного заседания специального судебного присутствия Верховного Суда СССР. От 11.06.1937 г., стр. 5.
Директивы и исполнители
------------------------------------------------------ <26 7>
Как видим, социалистическая революция в деревне — труднейшее, фундаментальное дело рабочего класса и большевистской партии — оказалось «лакмусовой» бумажкой для многих коммунистов, проверкой их на большевистскую твёрдость. Коллективизация — последний решительный удар по классу буржуазии показала, кто на самом деле борец за социализм и коммунизм, а кто политический обыватель или скрытый враг.
В 1934 г. Тухачевский впервые определённо заявляет своему давнему приятелю Якиру о том, что, учитывая значительную слабость Красной Армии и военной промышленности, а также факт объединения фашистских государств, Германии, Японии и Польши, в антисоветский блок,
«...нам надо разрушать существующий порядок»1.
Чуть позже Тухачевский посвящает Якира в свою связь с Троцким и германским генеральным штабом. Поскольку Троцкий ставил задачу резкого усиления работы контрреволюционных и антисоветских элементов в армии, постольку Тухачевский взял на себя задачу организовать и объединить эти элементы.
Якира знакомят с основными положениями директивы Троцкого, согласованной и утверждённой РСХА и оперативным отделом немецкого генштаба. Эти положения заключались в следующем:
Первое. Необходим правительственный переворот, который должны подготовить и провести «москвичи» — та часть право-троцкистской организации, членам которой удалось войти в связь с рядом чекистов и с непосредственной военной охраной Кремля. Острием ударной силы в перевороте должен стать личный состав Кремлёвской военной школы под руководством её начальника Егорова (об этой части директивы и говорил на допросе Енукидзе).
Тухачевский «творчески развивает» этот первый пункт директивы Троцкого. Он сообщает Якиру, что аналогичную подготовку нужно провести и на местах — для того, чтобы можно было одновременно с «операцией в Москве» произвести захват ряда важнейших пунктов и объектов на периферии.
Второй пункт директивы — это троцкистский «План «Б», который вводится в действие, если вариант с арестом и убийством основных членов советского правительства не проходит. По сути второго пункта Тухачевский разработал определённую стратегическую
1 Протокол допроса подсудимого Якира И. Э. Стенограмма судебного заседания специального судебного присутствия Верховного Суда СССР. От 11.06.1937 г., стр. 6.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<268>--------------------------------------------------------
теорию. Он заявлял подельникам, что есть объективный фактор, «негласно и постоянно» способствующий всей антисоветской подрывной работе. Этот фактор — слабость первого стратегического эшелона Красной Армии, расположенного в западной части СССР. Речь шла о войсках четырёх основных военных округов — Одесского, Киевского, Белорусского и Ленинградского, в особенности — о Киевском и Белорусском ВО.
Слабость на западном стратегическом направлении, по мнению Тухачевского, создавала для СССР огромные трудности в случае военного столкновения с польско-германским блоком. Дело войны осложнялось и тем обстоятельством, что германские вооружённые силы, которые стремительно набирали силу с приходом к власти фашистов, становились сильнее, чем совокупно польская армия и рейхсвер образца 1932 г., против которых и строилась советская оборона на западе. Это означало, что к 1935 г. сил прикрытия в первом эшелоне становилось заведомо мало, что могло привести к катастрофе.
Именно это обстоятельство докладывалось Троцкому — как благоприятное цля свержения власти рабочего класса. С учётом увеличивающегося перевеса сил в пользу фашистской Германии Тухачевский осенью 1934 г. ставит перед верхушкой военно-троцкистской организации задачу — разработать детальный пораженческий план, который облегчил бы вторжение в СССР польско-германских фашистских армий.
На конспиративной встрече весной 1935 г. участники предыдущего «совещания», в том числе Якир, должны были доложить Тухачевскому о своих соображениях и той вредительской работе в войсках, которую удалось провести за полгода. Якиру, как ответственному за украинское направление, было указано Тухачевским на необходимость вывода из строя Летичевского укреплённого района. Этот район находился на путях, наиболее открытых и доступных для действия крупных войсковых масс: город Новоград-Волынский был тем коридором, по которому было очень удобно идти германо-польским дивизиям, поскольку к северу от этого коридора войска наталкивались на большое количество рек и озёр в лесистом районе, а также на болота. К югу были неудобства горного характера, которые несколько затрудняли движение танков и самоходной артиллерии.
От Новоград-Волынского открывался прямой и короткий путь на Львов, далее — на Проскуров, а дорога от Проскурова выводила прямо на Летичев.
Летичев — очень важная, стратегическая точка обороны, которая в случае своего ослабления или разрушения значительно облег
Директивы и исполнители
------------------------------------------------------ <269>
чала рывок фашистских дивизий через равнинный коридор между Полесской низменностью и притоками Днестра — на оперативный простор всей юго-западной Украины, далее к центру УССР, к Кривому Рогу (руда), и далее на восток — к Донбассу.
Поэтому Якир тут же пообещал
«...привести в не вполне боеспособное состояние Летичевский укрепрайон, имея в виду, что местность наиболее благоприятна и доступна для действий польско-германских войск»1.
Вредительская работа по Летичевскому району началась сразу же после встречи в Москве. Якир через троцкистов Саблина и Жукова из штаба КОВО, а также с помощью военных инженеров-зиновьевцев1 2, организовал задержку нескольких вагонов оборудования для правого фланга укрепрайона. Эти вагоны были распределены по крупным железнодорожным узлам и спрятаны в маневровых тупиках.
На самих оборонительных позициях Летичевского района, преимущественно на том же северном фланге, ряд огневых точек был построен настолько низко и неправильно, что нормальный обстрел из них был невозможен. Эти ДОТы не имели никакой огневой ценности — до тех пор, пока в 1938 г. не были проведены большие земляные работы, приоткрывшие секторы обстрела. Вредительство по ДОТам также было делом рук зиновьевцев, которые проектировали и строили их в 1934-1936 гг., но поскольку Якир и Саблин хорошо знали об этом преступлении против обороны страны и ничего не предпринимали, постольку они несут такую же ответственность за эту диверсию, как и ее непосредственные исполнители. Кроме того, Саблин по прямому поручению Тухачевского готовил подробные планы и копии карт укрепрайона для отправки их в Москву по нелегальному каналу.
Для справки. Совершенно «случайно» правый фланг Летичевского укрепрайона несколько раз упоминается в служебных записках майора оперативного отдела ОКХ А. Хойзингера, которые он в 1939-1940 гг. писал для своего начальника генерала Гальдера3. В своих записках Хойзингер доводит до сведения Гальдера мнение оперативного отдела
1 Протокол допроса подсудимого Якира И. Э. Стенограмма судебного заседания специального судебного присутствия Верховного Суда СССР. От 11.06.1937 г., стр. 9.
2 Членов зиновьевской оппозиции, объединившихся с троцкистами на почве террора против партии и Советского правительства в 1931-1932 гг.
3 А. Филиппи. Припятская проблема. М., Изд-во иностранной литературы, 1958, стр. 27.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<270>--------------------------------------------------------
штаба сухопутных войск по поводу удобства и танкопрохо-димости этого района. Такие выводы оперативного отдела должны были базироваться на весьма подробной информации о советских укреплениях возле Летичева, их системе огня, «мёртвых» зонах, минировании подступов и т. п. Стало быть, не даром Саблин копировал планы и схемы.
А вот выдержка из «Военного дневника» самого Ф. Гальдера за 6 июля 1941 г.:
«Группа армий «Юг»: В Румынии отмечается неожиданный поворот к оптимизму. 11-я армия продвигается вперед и выдвигает передовые отряды к Днестру в полосе наступления 11-го армейского корпуса. Командование армии намеревается внезапным налетом овладеть мостом у Могилёв-Подольского. 30-й армейский корпус должен продолжать свои атаки. Румыны [4-я румынская армия] повернут южнее Днестра на восток. 17-я и 6-я армии продолжают фронтальное преследование отходящего противника. Состояние дорог улучшается. Северное крыло 1-й танковой группы ведет бои в глубине полосы обороны противника. Германские дивизии, наступающие в районе Пинских болот, довольно быстро продвигаются, не встречая сопротивления противника»1.
Здесь Гальдер как раз пишет о боевых действиях западнее Летичевского укрепрайона. Изрядную часть оптимизма фашистских командиров, в том числе, по поводу того, что румыны смогут быстро повернуть на восток, можно поставить в «заслугу» троцкистам из РККА, в частности Тухачевскому, Якиру и Саблину: ослабление большого укрепрайона, который не смогли до конца восстановить в 1938-1941 гг. — это их рук дело.
Аналогичная работа по ослаблению и подрыву укрепрайонов была проведена Уборевичем в Белорусском ВО. Там наибольшему вредительству подверглись Минский и Полоцкий УРы.
Третьим моментом подготовки поражения Красной Армии был вопрос организации вредительства в боевой подготовке и материально-техническом снабжении войск. Об этой стороне дела кое-что говорил Фельдман. Стоит добавить, что Тухачевский распределил силы организации с таким расчётом, чтобы «работу» в центральных мате-риально-вооруженческих управлениях РККА вели участники заговора из центрального аппарата, а на местах ответственность за орга-
1Ф. Гальдер. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939-1942 гг. — М.: Воениздат, 1968-1971, т. 3, стр. 95.
Подстраховки и «гарантии.
----------------------------------------------------х27У
низацию подрыва и вредительства в этих двух вопросах ложилась на командующих округами.
Подстраховки и «гарантии»
В установке Тухачевского для округов была одна интересная деталь. Он настаивал, чтобы вредительство в боевой подготовке и недостаток вооружений были организованы дифференцированно, так, чтобы в случае серьёзных переговоров с немцами можно было бы иметь «за спиной» сильные аргументы в виде полноценных, хорошо подготовленных войск с мощным вооружением. Якир не понимал, как можно достичь такого противоречивого состояния, ему указания Тухачевского на этот счёт казались смешными1.
А между тем, Тухачевский вполне серьёзно вёл разговор о скрытном разделении частей того или иного округа на «свои» и «большевистские». «Свои» части, в которые предварительно собирались недовольные коллективизацией, родственники кулаков и троцкист-ски-распропагандированные военнослужащие, должны были снабжаться по полным штатам и обучаться не по вредительски ослабленным программам, а по полноценным боевым уставам и наставлениям. На эти части верхушка военного заговора рассчитывала трояко.
Во-первых, как на контрреволюционную часть армии, которую можно будет развернуть против другой части армии, оставшейся верной рабочему классу и партии большевиков, а также на подавление рабочих и колхозников, которые выступят против буржуазного переворота. «Свои» войска, таким образом, должны были загодя превращаться в буржуазную карательную армию, свергающую в нужный момент советскую власть, а в дальнейшем подавляющую пролетариат и других трудящихся.
Во-вторых, эти «свои» части, по расчётам Тухачевского, должны составить реальную материальную силу, на которую можно опереться в переговорах с германскими и японскими партнёрами — для получения более выгодных позиций, и которую можно пустить в ход в случае перехода конкурентной борьбы при дележе СССР в острую фазу.
В-третьих, никто не снимал с повестки дня бонапартистских планов начальника вооружений Красной Армии. Об этом, в частности, свидетельствует бывший командующий Московского ВО Корк:
1 Протокол допроса подсудимого Якира И. Э. Стенограмма судебного заседания специального судебного присутствия Верховного Суда СССР от 11.06.1937 г., стр. 10.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<272>-----------------------------------------------------------
«...В 1933 г., когда совершился фашистский переворот в Германии, в числе тех вождей, под флагом которых мы должны были идти, были: Рыков, Бухарин и Троцкий. В дальнейшем Тухачевский не намёками, а совершенно открыто начал заявлять, что, в конце концов, какая политическая группировка возьмёт верх — трудно сказать, Рыков ли, Троцкий ли, что мы люди военные, мы должны рассматривать себя не как игрушку в руках политиков, а должны обладать сильной рукой военного человека...»1.
Такой «сильной рукой», подчиняющейся Тухачевскому и нескольким высшим членам военного заговора, и должны были стать «свои» части, которые штыками и пушками могли бы при необходимости обеспечить «переворот в перевороте», т. е. перехват верховной власти в стране Тухачевским и установление военно-фашистской диктатуры наподобие итальянской или испанской.
Ещё одним «вкладом» Тухачевского в план стратегического развёртывания Красной Армии была организация систематических пробок на узловых и крупных станциях европейской части страны. Этот план должен был привести к задержке мобилизации и сосредоточения войск в западных районах страны и в приграничной полосе — как раз в тот момент, когда приграничные части, запутанные противоречивыми вредительскими директивами, попадают в тяжёлое положение под давлением польско-германских войск. За реализацию плана закупорки железных дорог отвечали троцкисты Лифшиц и Аппога.
«Оперативные направления» заговора
Так как планы поражения и переворота со временем конкретизировались и уточнялись, то они неизбежно объединились в единый общий план переворота, в который, как составная часть, вошла «программа» действий контрреволюционеров на Дальнем Востоке. Дальневосточное направление «курировал» лично Гамарник. Вредительские действия в ОКДВА осуществлялись через правого Сангур-ского («человек Енукидзе»), троцкистов Аронштама и Лапина. В общих чертах вредительство на данном участке заключалось:
- в срыве строительства и в некачественном строительстве укреплённых районов. При этом широко использовался опыт вредительства в Летичевском районе;
1 Протокол допроса подсудимого Корка А. И. Стенограмма судебного заседания специального судебного присутствия Верховного Суда СССР от 11.06.1937 г., стр. 92.
Оперативные направления» заговора
------------------------------------------------------ <273>
- в ухудшении текущего питания и снабжения войск — с целью вызвать массовое недовольство советской властью в Дальневосточной армии;
- в использовании мобилизационных запасов на случай войны для текущих нужд — при уменьшении заявок промышленности и торможении пополнения таких запасов. Целью такой работы было вызвать острый недостаток вооружения, боеприпасов, имущества и продовольствия во время мобилизации и развёртывания войск;
- в систематических связях войсковых и штабных начальников-троцкистов с японской разведкой и офицерами оперативного управления императорского генерального штаба;
- в разнообразных мероприятиях по дискредитации командующего Дальневосточной армией Блюхера — с той целью, чтобы его как можно больше времени не было в Хабаровске из-за вызовов в Москву на разбирательства.
В январе 1935 г. в уточнённый оперативный план поражения Красной Армии в начальный период войны по настоянию Тухачевского был внесён пункт о широком использовании украинских и белорусских кулацко-националистических организаций. Это направление считалось одним из самых важных, поскольку обеспечивало, по расчётам руководителей военно-троцкистской организации, быстрый паралич низовых органов партии и советской власти на местах — райкомов, сельсоветов, партийных ячеек в колхозах и на предприятиях в небольших городах западной приграничной полосы.
За украинское направление ответственным был назначен Якир, за белорусское — Уборевич. Они рассчитывали развернуть эффективную работу по использованию подпольных националистических групп, опираясь на доступ к секретным материалам партии и НКВД. Такая информация позволяла, с одной стороны, находить националистов и тайно связываться с ними, а с другой — вовремя выводить эти группы из под удара со стороны чекистов.
Летом 1935 г. план троцкистов на использование националистического подполья стал известен НКВД, и подполье было большей частью разгромлено. Однако вышло так, что нитей, ведущих от националистов к военной организации фашистов в РККА, тогда установлено не было: троцкистов и правых «прикрывали» в НКВД СССР Ягода, Молчанов, Прокофьев, Паукер и др., в УНКВД УССР Кацнельсон, Рахлис. Не было до конца вскрыто и украинское подполье.
1Для справки. Чекистское крыло контрреволюции (Ягода, Прокофьев и др.) в отношении подпольных организаций в ар-
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<274>--------------------------------------------------------
мии и националистов действовало по тому же принципу, что и в «борьбе» против троцкистов и правых в конце 20-х годов:
«...Вы действуйте. Я вас трогать не буду. Но если где-нибудь прорвётся, если я вынужден буду пойти на репрессии, я буду стараться дела... сводить к локальным группам, не буду вскрывать организацию в целом, тем более, не буду трогать центр организации... Мы шли на удары по этим организациям только тогда, когда дальнейшее покрывательство грозило провалом нас самих. Так было с рютинской группой, которую мы вынуждены были ликвидировать, потому что материалы попали в ЦК, так было с бухаринской «школой», ликвидация которой началась в Новосибирске и дело о которой мы забрали в Москву лишь для того, чтобы здесь его свернуть»1.
Социальной базой военно-фашистского заговора Тухачевский также считал людей, исключённых из партии и пониженных в должности. Эта категория лиц в одном только Киевском ОВО насчитывала более 1500 человек. Многие из них, будучи переведёнными с командных на административно-хозяйственные и вспомогательные должности в войсках, получили ещё более удобные позиции для диверсий и вредительства по материально-технической части. Этим обстоятельством и пользовались вербовщики из руководящей головки военно-фашистского заговора, которые учитывали «большие обиды» таких людей на советскую власть.
Что касается «московской» части планируемого военно-фашистского переворота, то оперативным планом предусматривалось поручить Корку и Горбачёву (заместитель Корка) провести 60-70%-ю замену командного состава Московской пролетарской дивизии. Для этого было подготовлено около 120 обработанных выпускников военных академий и школ. Дивизия была нужна для того, чтобы не только захватить в нужный момент Кремль, но и занять наиболее важные точки города, центральный телеграф, вокзалы, радиостанцию им. Коминтерна, НКВД, НКИД и Наркомтяжпром.
Особенное место в военном плане контрреволюции занимали ВВС. Вредительство по этой части не ограничивалось аварийностью и попустительством моральному разложению и низкой квалификации пилотов. Якир так свидетельствует о «деятельности» в этом направлении:
1 Протокол допроса Ягоды Г. Г. от 26.04.1937 г. РГАСПИ. Ф. 3, оп. 24, д. 302, л. 142.
«Небо должно быть чистым»
------------------------------------------------------- Х27^/
«...параллельно с нашей вредительской работой, которая очень незначительно коснулась авиации, какая-то центральная организация проводила очень крупные вредительские дела в авиации, как в вопросах материальной части, так и в целом ряде прочих вопросов: комплектования кадров, материально-технического снабжения и т. д...»1. «Центральная организация», о которой говорит Якир, это часть верхушки право-троцкистской военной организации в РККА, своего рода «генеральный штаб», которым лично руководил Тухачевский. Непосредственно против советских ВВС «работали» члены «генштаба» Уборевич, Корк, Примаков — по линии армии, и Эйдеман — по линии подготовки лётчиков и авиатехников в системе Осоавиахима.
«Небо должно быть чистым»
Конкретная вредительская работа в ВВС особенно настойчиво проводилась на южном, украинском направлении. Так, в ходе следствия выяснилось, что был неправильно построен Шепетовский аэродром — главная база военной авиации КОВО, прикрывающая тот самый Летичевский укрепрайон, прорыву которого в 1941-м году так радовался фашист Гальдер. Аэродром строил батальон военных строителей под руководством инженера Кикачи, а работы принимал троцкист из инженерного управления ВВС округа Вейнгауз, который позже показывал следственной комиссии, что «...ничего не заметил».
Всего в период 1932-1937 гг. с умышленными нарушениями норм и технологий в Киевском ОВО было построено 9 основных и 12 полевых аэродромов, из которых два основных расположили в Боярке и Ирпене, под самым носом у командования округом — с той целью, чтобы в нужный момент воспрепятствовать полётам штабной и прикрывающей авиации управления КОВО.
Мы помним, что с 22.06. по 28.06.1941 г. масса советских самолётов была уничтожена на основных аэродромах. Одной из причин стала преступная концентрация машин на этих аэродромах перед самым началом войны. О ней разговор особый. Но была и другая причина, которая ограничивала быстрое распределение авиации по полевым аэродромам. Она заключалась в следующем. Полевых и запасных аэродромов в КОВО было построено достаточно, но почти все они по размерам полос, оборудованию и вспомогательным территориям затрудняли работу скоростной авиации.
1 Стенограмма судебного заседания ССП Верховного Суда СССР от 11.06.1937 г. Допрос подсудимого Якира И. Э., стр. 18.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<276>--------------------------------------------------------
Длину и ширину ВПП (взлетно-посадочной полосы), карманы и отводы вредительски проектировали и строили под самолёты середины-конца 20-х годов, «этажерки» типа Р-5, с малыми посадочными и взлётными скоростями. На большей части таких коротких и узких полос было практически невозможно взлетать и садиться бомбардировщикам типа СБ, и затруднительно — новым истребителям МиГ и ЛаГГ. Малая площадь карманов, недостаток хранилищ топлива и масла, плохие меры постоянной маскировки не позволяли оперативно содержать на аэродроме более 10-15 машин, а качество взлётной полосы было таким, что после дождей образовывались ямы, в которых самолёты ломали шасси. При разборе аварийности аэродромное начальство и строители всё сваливали на высокую подвижность украинских грунтов и стихийные бедствия в виде затяжных дождей, как будто речь шла не о Житомирской или Кировоградской областях, а о Патагонии или Гавайях.
К началу войны в КОВО успели выправить положение примерно на 40% полевых и на 25% основных аэродромов, но этих мер оказалось недостаточно. В Западном ОВО, у Павлова, положение дел с аэродромами было лучше: там довели до ума около 60% полевых аэродромов. Но в ЗапОВО ключевую роль в разгроме ВВС сыграло именно предательство , которое нивелировало лучшую подготовку площадок и полос. Тогда как в КОВО существенными были обе причины потерь — и самоустранение Кирпоноса от руководства округом, и неготовность полевых аэродромов. Тем не менее, утром 23 июня многие авиационные командиры Киевского ОВО пытались переводить свои части на запасные поля, активно прикрывая передислокацию воздушными боями с люфтваффе. В итоге где-то треть своей авиации округ смог вывести из-под первых ударов.
Вторым основным направлением вредительства в ВВС было ухудшение материально-технического снабжения. Оно выражалось в форме задержек внедрения новой техники, дефиците запасных частей и авиационных приборов, а также (это в первую голову) в сильнейшем торможении внедрения радиосвязи на всех самолётах. Тухачевский справедливо полагал, что авиация РККА без радио — слепа, глуха и неуправляема. Ключ к такому положению — саботаж радиосвязи.
Для справки. Это вредительство в авральном порядке пришлось устранять с середины 1939 г., не прекращая эту работу и в тяжелейших условиях войны1. Примерная цена
1 Постановление КО при СНК СССР № 367 СС от 02.10.1939 г. «Об обеспечении истребительной авиации НКО и НКВМФ приёмопередающими радиостанциями».
«Небо должно быть чистым»
--------------------------------------------------------<2 7 Т>
вредительства в области радиосвязи ВВС — тысячи жизней наших лётчиков и тысячи сбитых машин.
Третья составляющая плана подрыва советских ВВС — это низкая подготовка пилотских, штурманских и технических кадров. В этом направлении должны были «трудиться» Алкснис, Примаков и Эйдеман, в задачу которых входило свести на нет реализацию пн.3-14 части 2 Постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР № 107 от 03.07.1932 г. «Об аварийности в частях ВВС РККА»1.
С этой составляющей прямо смыкается намеренное усиление проблемы ночных полётов. Эта проблема, решению которой всячески противились троцкисты и правые в ВВС, разделялась на две части: первая — это подготовка лётных и наземных кадров для слепых и ночных полётов; вторая — это совершенствование и широкое внедрение в ВВС наземных станции и приборов для обеспечения ночных полётов. Скоростная и дальняя авиация решительно требовали быстрого движения вперёд по этим задачам, а организация Тухачевского всеми силами и средствами тормозила нужные решения по всей вертикали и горизонтали — как в плане боевой и специальной подготовки пилотов (начиная от клубов Осоавиахима и до Академии ВВС), так и в организационно-техническом плане (от формирования заказов промышленности на приборы и станции до увязки в единую систему средств ночной навигации части, района, округа и страны в целом).
Якир показывал:
«...Мы замедляли работу в полевой скоростной авиации ночью и опирались на аналогичную линию, идущую из Москвы, которая нам ничего не давала. Это дело было просто, так как у нас всё перестраивалось, и поэтому оно не представляло никаких трудностей»1 2.
Надо заметить, что «линия Москвы» как раз очень много давала в деле вредительства по ночным полётам, просто Якир не говорит, что та лёгкость, с которой удавалось вредить в КОВО, была в значительной степени обеспечена целым рядом вредительских указаний и вводных из Москвы, запутывающих и усложняющих внедрение системы слепых полётов.
О том, какие палки в колёса ночному применению ВВС вставляли скрытые троцкисты и правые, видно по воспоминаниям А. Голованова3. В самый канун войны вопрос об обучении ночной навигации
1 РГАСПИ. ф. 17. оп. 162. д. 13. л. 24-26.
2 Стенограмма судебного заседания ССП Верховного Суда СССР от 11.06.1937 г. Допрос подсудимого Якира И. Э., стр. 20.
3 А. Голованов. Дальняя бомбардировочная, стр. 34-37.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
278
пришлось решать на заседании Политбюро, в кабинете Сталина, по
скольку даже к этому времени на нормальном уровне — в управлении боевой подготовки, в отделах ВВС округов и т. д. — этот вопрос упорно не решался. Рядовой оперативный вопрос решало высшее партийное и государственное руководство!
Для сведения. При анализе решений и постановлений Политбюро ЦК ВКП(б) по вооружённым силам в период 1933-1940 гг. складывается впечатление, что среди многообразных форм вредительства и саботажа была и такая — намеренный завал Политбюро мелкими делами и текущими вопросами тактического и оперативного уровня, для решения которых были ответственные офицеры и генералы в комитетах, управлениях и штабах.
С другой стороны, хорошо видно, что несознательность, нежелание учиться, политически и профессионально расти, саботажи, вредительство по всем направлениям были настолько сильны, что высшее руководство страны, ЦК, захлё-бываясь в работе, было вынуждено выполнять служебные обязанности тысяч своих подчинённых на местах.
Отсюда становится более понятно, о чём говорил Сталин в своей речи на пленуме ЦК ВКП(б) 3 марта 1937 г.:
«Я думаю, что если бы мы смогли, если бы мы сумели наши партийные кадры, снизу доверху, подготовить идеологически и закалить их политически таким образом, чтобы они могли свободно ориентироваться во внутренней и международной обстановке, если бы мы сумели сделать их вполне зрелыми ленинцами, марксистами, способными решать без серьезных ошибок вопросы руководства страной, то мы разрешили бы этим девять десятых всех наших задач».
«Мясорубка»
Украинскую часть троцкистского плана продолжала история с 8-й механизированной бригадой, расквартированной в Ирпене. Якиру и командиру бригады Шмидту Тухачевским было дано задание «развалить бригаду буквально», но по уже известной двоякой схеме. В бригаде были отобраны 5 батальонов, укомплектованных, по преимуществу, выходцами из украинских и белорусских сёл и распропагандированными троцкистскими командирами. На эти 2000 человек выделялось усиленное вооружение и снабжение под благовидным предлогом скорой их передислокации на Дальний Восток. Остальную
Мясорубка
------------------------------------------------------- <279>
часть бригады в самом деле «разваливали буквально»: по выпискам из «Дежурных журналов» киевской военной комендатуры за август-сентябрь 1934 г. можно судить о крайне низком уровне дисциплины в бригаде. Среди солдат и младших командиров процветало пьянство, воровство и пропивание казённого имущества, драки и самовольные уходы в город1. Командование бригады, Шмидт и начальник штаба Шмыга, по сути дела, самоустранились от управления всей частью и занимались только теми батальонами, которые были выделены «для перевода в ОД КВА». Для того чтобы замаскировать разделение части и сильнейший дифферент в снабжении и боевой подготовке, «свои» батальоны были выведены в летние лагеря под Белую Церковь, где Шмидт и Шмыга проводили с ними усиленные занятия. Остальной частью бригады занимался помощник по политической части Стуг-невич, который сильно пил и присутствовал лишь на утренних построениях, отдав всю службу войск на самотёк и на усмотрение младших командиров1 2.
По замыслу Тухачевского, Якир и Шмидт — по факту получения из Москвы сообщения о перевороте — должны были действовать под ложным обманным лозунгом о том, что в Москве идёт восстание против правительства. Тут же по тревоге поднимается «своя» часть бригады и вводится в Киев — якобы для охраны ЦК КП(б)У и правительства УССР. После взятия «под охрану» главных партийных и государственных органов киевской организацией право-троцкистов производится полный политический переворот на Украине.
Таков был оперативный план по украинскому участку.
Поскольку предполагалось, что ЦК и советское правительство сможет во время переворота организовать вокруг себя верные части и московский рабочий класс, постольку Тухачевский и Корк считали совершенно необходимым расстроить всю ПВО от западной границы до Москвы, особенно ПВО Московского ВО. Это было нужно для того, чтобы открыть небо для возможного авиационного налёта на Кремль и на позиции частей НКВД и московского гарнизона, которые встанут на защиту ЦК большевистской партии. Подрывом ПВО страны «заведовал» С. Каменев, а в Московском округе это делал начальник ПВО троцкист Швачко.
Но кто должен был совершить авианалёты на Москву?
В 1934 г. Енукидзе просил Тухачевского организовать поддержку московского восстания со стороны ВВС Киевского ОВО. Тухачевский
1 Архив ДКМ, ф. 113, оп. 429, д. 26, л. 42-61.
2 Там же, л. 62.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<280>--------------------------------------------------------
отказал: «Нет, пожалуйста, развёртывайте работу, потому что рассчитывать на это невозможно»1.
Для чего тогда выводить из строя систему ПВО? Во-первых, отказ Тухачевского в 1934 г. ещё не означал, что налёт силами ВВС Киевского округа не возможен вообще. К моменту начала восстания обстановка могла измениться, и налёт мог состояться. Во-вторых, воздушный коридор от польской границы до Москвы делался вовсе не для пролёта пассажиров или дипломатической почты. Тухачевский хорошо знал возможности германской бомбардировочной авиации, на которую, видимо, рассчитывал в наиболее острый момент восстания, когда на карту будет поставлено всё и когда все средства для захвата государственной власти в СССР будут хороши.
К концу 1935 года центр военно-троцкистской организации уточнил свои намерения по Дальнему Востоку. Те мероприятия, которыми занимались Сангурский и Лапин, были признаны недостаточными. Был разработан вредительский план «Посылка». Суть его заключалась в том, чтобы снижение боевой подготовки частей Московского военного округа аукнулось в ОК ДВА. Так как «...Москва является резервуаром, питающим Дальний Восток, отправляющим туда новые части»1 2, то Корк, Примаков, Фельдман и другие троцкисты заблаговременно подбирали для отправки в дальневосточную армию наиболее отсталые части МВО с антисоветским начальствующим составом. Прибыв на Дальний Восток, эти части резко ослабляли общее состояние боевой готовности ОКДВА.
В 1934 году Гамарник возвратился из поездки по Дальнему Востоку и сообщил верхушке военно-троцкистского заговора о том, что японская армия подвела к стратегическим пунктам на советско-китайской и китайско-монгольской границе большое число дорог. Тухачевский (имея на руках письмо от Троцкого, в котором тот сильно нажимал на разворот работы на Дальнем Востоке — с целью согласования и контакта при проведении совместных действий немцев с японцами против СССР) расшифровал информацию Гамарника, как сигнал к началу максимальной активизации вредительства по восточному направлению. По его мнению, к тому «комплексу мер», который уже осуществлялся (см. выше), следовало добавить создание ещё больших «заминок» в подвозе на Дальний Восток снабжения в мирное время, закладку вооружения, имущества и продовольствия на склады с пло-
1 Стенограмма судебного заседания ССП Верховного Суда СССР от 11.06.1937 г. Допрос подсудимого Якира И. Э., стр. 21.
2 Там же, стр. 22.
Мясорубка
-------------------------------------------------------Х28У хими условиями хранения, а также усиленно переводить своих людей в ОКДВА на мало-мальски важные командные должности.
В следующие месяцы для непосредственных контактов Тухачевский активно ищет связь с японским генштабом через отдел внешних сношений Разведупра РККА. К работе по налаживанию такой связи был подключён Л. Карахан, дипломат и военный разведчик, который обещал использовать для выхода на японцев свои дипломатические связи. Тухачевский выяснял у Карахана, можно ли связаться с германским временным поверенным в Турции (посол Р. Надольный ещё в 1933 г. подал в отставку с должности посла в Турции), и нельзя ли через него установить связь с японским военным атташе Кабе или другим уполномоченным лицом. Якир показывал, что такая связь к началу 1936 г. была установлена, и по ней Тухачевский передавал секретную информацию стратегического характера.
Среди объектов, которыми особенно интересовались в имперском генеральном штабе Японии, был Уральский военный округ, имевший большое значение для всей обороны Дальнего Востока. Командовал округом Гарькавый, которого продвигали на эту должность Тухачевский и Фельдман. Гарькавый имел от военно-троцкистского центра обширное задание по ослаблению обороноспособности своего округа и ОКДВА.
Дело в том, что тыловые округа были главной учебной базой РККА. Поэтому общие вредительские задачи троцкистского руководства этих округов, и в первую очередь, Уральского ВО, заключались в максимальном замедлении подготовки военнослужащих всех дефицитных военных специальностей — младших командиров, снайперов, радистов, техников, связистов, инженеров, механиков-водителей, наводчиков орудий и т. д. и т. п. Без налаженного выпуска достаточного количества таких специалистов войска второго стратегического эшелона и резервы для пополнения первого эшелона оказывались неполноценными, с низкой боеспособностью и устойчивостью в бою. На это заговорщиками и делался расчёт.
Дополнительно к этой работе Гарькавый, Сангурский и Лапин получили задание подготовить к поджогу ряд крупных базисных складов Уральского и Сибирского военных округов, наметить места разборки путей Транссиба, а также вывести из строя бензохранилище и механический склад на Челябинском аэродроме. Базы и железная дорога остались целыми, а вот аэродромные объекты были подожжены и сгорели1 в августе 1936 г.
1 Архив ДКМ, ф. 1930-1940, оп. 318, д. 8, п. «Сводки» № 7923, л. 11.
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны
<282>------------------------------------------------------
В апреле 1935 г. перед очередной штабной игрой Тухачевский знакомит Уборевича с проектом новой армии вторжения. Вредительская суть проекта заключалась в том, что в наступление должна бросаться большая масса конницы без артиллерии и без тылов, с небольшим количеством лёгких танков, переброшенных на укрепрайоны. Всё это означало, что Тухачевский планировал мясорубку: конница в штатном и пешем строю попадала под удары танковых и механизированных частей противника, оснащённых большим количеством полевой артиллерии. Одна из грязных перестроечных врак о том, что «в 41-м Сталин посылал кавалеристов с шашками против танков», — это все то же выше упомянутое перекладывание с больной троцкистской головы на здоровую большевистскую: идея посылать бойцов с шашками против танков и гаубиц — это как раз пораженческие планы Тухачевского, Корка, Уборевича, Примакова.
С конца 1935 г. руководство военно-фашистской организации начинает подготовку к строительству в непосредственной близости от границы, в 50-км пограничной зоне, артиллерийских складов и топливных хранилищ. Подготовка к поражению Красной Армии набирала обороты.
Глава 6 Политика и война. Политические предпосылки военного планирования
Предпосылки новой войны. Предвоенные кризисы
В течение межвоенного периода, и особенно в десятилетие 1929-1939 гг., международная обстановка постоянно накалялась. Что же происходило в эти годы такого, что вынуждало СССР, проводя политику мира, тщательно готовить свои вооружённые силы к будущей войне?
Летом 1929 г. в целом ряде капиталистических государств разразился экономический кризис, который продолжался до конца 1933 г. Это был мировой экономический кризис перепроизводства, который означал, что вся капиталистическая система производства произвела товаров намного больше, чем мог поглотить платёжеспособный спрос на рынке. Всемирный (в рамках капитализма) характер и глубину этому кризису придавало то обстоятельство, что кризис промышленный (когда производство сокращали, заводы закрывались, часть средств промышленного производства и промышленных товаров уничтожалась, рабочих увольняли) совпал по времени с кризисом сельского производства (когда были произведены буквально горы сельскохозяйственного сырья, не находившие себе покупателей), который охватил национальное хозяйство во всех ведущих аграрных странах мира.
Так, промышленный кризис раньше всего начался в странах Восточной Европы, в Польше, Румынии, Греции, Италии, Турции, где первые признаки его отмечались ещё осенью 1928 г. В ноябре-декабре того же года отчётливо наметился и сельскохозяйственный кризис, который начался в Аргентине, Парагвае, Бразилии, перекинулся в Канаду и США, а затем и в Австралию.
Осенью 1929 г. кризис промышленного производства поражает США. К началу 1930 г. резко падает производство в Канаде и Японии. В это же время с неизбежностью кризис распространяется в зависимых и колониальных странах, в первую очередь, в Китае. Там резкий
Глава 6. Политика и война
<284>-----------------------------------------------------
спад хозяйственной жизни усугубляется падением мировых цен на серебро, которое производилось в этих странах и составляло особенную часть экспорта. Кризис перепроизводства в колониях и странах, зависимых от западных империалистических государств, сочетался с массовым разорением мелких крестьянских хозяйств из-за беспощадной эксплуатации крестьянства местными феодалами и непосильных налогов, накладываемых на крестьян государством.
В развитых странах Западной Европы кризис проявил себя с начала 1930 г., причём сильнее всего в Германии, Англии, Бельгии, Испании и Португалии. Франция ещё некоторое время держала своё производство на плаву — в основном, за счёт миллиардов марок репараций, которые она получала по Версальскому договору от побеждённой Германии.
За период с конца 1928 г. по середину 1930 г. падение промышленного производства в развитых капиталистических странах составило:
• в США—11%;
• в Германии — 8,5%;
• в Польше — 15,2% ;
• в Англии — 0,5% .
Лишь Франция получила в это период рост хозяйства в 3,7% , от которого к 1933 г. не осталось и следа.
В сельском хозяйстве этих стран кризис перепроизводства проявлялся в самых острых и крайних формах. Так, ради сохранения высоких цен на основные продукты питания, а значит, и своих высоких прибылей, буржуазия уничтожала сотни тысяч тонн готового сельскохозяйственного сырья, полуфабрикатов и продуктов питания. В 1930 г. в Бразилии вывезли и утопили в заливе Сан-Паулу 2 миллиона 30-ти килограммовых мешков кофейных зёрен1; в США с 1930 по 1932 гг. в заводских и городских котельных и на железной дороге было сожжено около 30 миллионов пудов зерна кукурузы и подсолнечника; в Германии, где рабочий класс систематически голодал, в этот же период было отправлено на корм свиньям и сожжено в гуртах более 7 миллионов пудов ржи и ячменя. Во всех крупных сельскохозяйственных районах ведущих стран принимались энергичные меры для сокращения посевных площадей на 10-15%, а также для потравки некоторых злаков, кукурузы и хлопка на корню. В прямом смысле изобилие товаров стало причиной голода рабочих масс.
Мировой экономический кризис резко менял социальное лицо буржуазного общества — его классовую структуру. Он разорял целые слои средней и мелкой буржуазии и превращал их в пролетариат, по-
1 Развитие советской экономики. М.: Соцэкгиз, 1940 г., стр. 331-332.
Предпосылки новой войны. Предвоенные кризисы
------------------------------------------------------- <285>
лупролетариат и пауперов. Лишались работы и проваливались из относительного достатка в бедность и нищету большие группы рабочей аристократии и фермеров. В безработицу и голод выбрасывались десятки миллионов рабочих, пополняя слои деклассированных элементов.
Был ли кризис случайным явлением в системе капиталистического хозяйства?
Нет, он, как и все предшествующие экономические кризисы, был неизбежным результатом капиталистического способа производства , повторяясь с той или иной очерёдностью в течение многих десятков лет. Основная причина мирового экономического кризиса заключалась в растущем противоречии между общественным характером производства и частной капиталистической формой присвоения результатов этого производства.
Это основное противоречие капитализма выражалось в форме несоответствия между огромным ростом капиталистического производства, рассчитанного на получение его частными владельцами максимальной прибыли от продажи больших масс своих товаров, и постоянным сокращением платёжеспособного спроса на эти товары со стороны основных потребителей — широких народных масс, доходы которых эти же капиталисты стремились держать на самом низком уровне.
Как понять такое противоречивое состояние?
Сталин коротко и ясно ответил на этот вопрос в политическом отчёте на XVI съезде ВКП(б):
«...Чтобы выиграть в конкуренции и выжать побольше прибыли, капиталисты вынуждены развивать технику, проводить рационализацию, усилить эксплуатацию рабочих и поднять производственные возможности своих предприятий до крайних пределов. Чтобы не отстать друг от друга, все капиталисты вынуждены так или иначе стать на этот путь бешеного развития производственных возможностей.
Но рынок внутренний и рынок внешний, покупательная способность миллионных масс рабочих и крестьян, являющихся в последнем счёте основными покупателями, остаются на низком уровне. Отсюда известные результаты, повторяющиеся более или менее периодически, в силу которых товары остаются непроданными, производство сокращается, растёт безработица, снижается заработная плата и, тем самым, ещё больше обостряется противоречие между уровнем производства и уровнем платёжеспособного спроса. Кризис перепроизводства есть проявление этого противоречия в бурных и разрушительных формах»1.
1 XVI съезд ВКП(б). Стенографический отчёт, стр. 20. М.: Госиздат, 1930 г.
Глава 6. Политика и война
<286>------------------------------------------------------
Экономический кризис 1929-1933 г. не был простым повторением предыдущих периодических кризисов капитализма. Он осложнялся и усугублялся рядом новых исторических обстоятельств. Кризис очень сильно ударил по самой мощной капиталистической экономике — по хозяйству США, где было сосредоточено более 52% мирового промышленного производства и около 47% всего потребления. Кризис в мировом экономическом центре, где были сосредоточены и переплетены собственность, производственные интересы и финансы буржуазии многих развитых стран, привёл к лавинообразному расширению кризиса на эти страны, к его обострению и накоплению огромных системных трудностей для выхода из него.
Как уже говорилось, кризис 1929-1933 гг. в главных промышленных странах совпал по времени с кризисом в ведущих аграрных странах. Но дело было в том, что эти два кризиса не просто механически совпали и существовали параллельно и независимо. Они переплелись между собой, усиливая и дополняя друг друга, увеличивая трудности и приводя в упадок всё хозяйство тех или иных государств, снизу доверху. Промышленный кризис делал невозможным быстрое устранение кризиса сельского производства, а кризис аграрный затягивал и доводил до крайности кризис в промышленности.
С начала XX века господствующей общественной формой капитализма становился империализм — мощный монополистический капитализм, полностью овладевающий и подчиняющий себе государство. Империализм подразумевал неизбежность борьбы объединений крупнейших и богатейших капиталистов за сохранение монопольно высоких цен на все товары — невзирая на их перепроизводство. Такое положение, когда трудящиеся классы, с одной стороны, стремительно беднеют, а с другой, не работают законы классического капитализма, приводящие к снижению рыночных цен на товары при их избытке, приводило к тому, что кризис ещё больше усугублялся и затягивался — уже не на год-два, а на 3-4-5 лет, после чего следовало не оздоровление и благоприятная рыночная конъюнктура, а всего лишь некоторое оживление перед очередным провалом.
Ещё одной особенной чертой экономического кризиса 1929-1933 гг. было то, что он возник и развивался на основе общего кризиса капитализма, который разразился ещё в годы Первой мировой войны и тянулся уже около 15 лет. Общий кризис капитализма, затрагивающий все сферы и области буржуазного общества, был таким хроническим «общим заболеванием», которое постоянно отравляло весь
Предпосылки новой войны. Предвоенные кризисы
---------------------------------------------------- <28 7>
общественный организм, подрывало его запасы прочности, облегчало приход экономических кризисов и осложняло их течение.
Эти обстоятельства в своей взаимосвязи и совокупности означали, что Первая мировая империалистическая война и её последствия усилили все противоречия мировой системы капитализма. К тому же с конца 1917 г. капитализм уже не был единственной и глобальной системой хозяйства, так как возникло первое государство социалистической системы, которое сразу же вывело из-под влияния капитализма около V6 части суши.
Первая мировая война и успешная революция рабочего класса в России нанесли удар по устоям империализма в колониальных и зависимых странах Юга и Востока. В этих странах империализм уже не мог хозяйничать и распоряжаться по-старому. В годы Первой мировой империалистической войны в этих странах появилась и окрепла национальная буржуазия, которая начала борьбу со старыми империалистами за власть и внутренний рынок своей страны, а затем вышла на внешние рынки сбыта, сырья, приложения капитала, обостряя и осложняя конкуренцию на них.
Наследие Первой мировой войны проявилось в 20-30-е годы также и в том, что она, разрушив колоссальные производительные силы общества, вызвала в ведущих капиталистических странах постоянную недогрузку промышленности и привела к появлению многомиллионных армий хронических безработных, что создавало для капитализма постоянные трудности ещё до наступления кризиса 1929 г. Ясно, что кризис до предела усилил и обострил все эти трудности.
Поэтому мировой экономический кризис 1929-1933 гг. стал наиболее серьёзным и самым разрушительным из всех мировых экономических кризисов, случившихся к тому времени.
К каким результатам привёл тот чудовищный кризис?
Уже ко времени первого оживления промышленности (примерно середина 1933 г.) наметилось обострение торговых и дипломатических отношений между крупнейшими капиталистическими странами. Между ними усиливается пока что относительно мирная борьба за рынки сбыта товаров, источники богатого и дешёвого сырья, а также борьба за сферы вывоза и приложения своих огромных капиталов, которые, так сказать, не терпели бездеятельности и настоятельно требовали «запуска в оборот».
Но за время, прошедшее с окончания Первой мировой войны, изменилось соотношение сил между ведущими империалистическими государствами. Выросли и окрепли новые хищники, Германия,
Глава 6. Политика и война
<288>--------------------------------------------------------
Япония, Италия, которых уже не устраивали условия Версальского договора, Вашингтонской конференции 1922 г. (так называемый «Договор девяти держав о Китае»1) и другие договоры, ущемлявшие империалистические аппетиты молодых хищников в пользу хищников старых — Англии, Франции и США.
К началу 30-х годов ни одно из сильных капиталистических государств не было удовлетворено «версальско-вашингтонским» мировым порядком, т. е. существовавшим распределением рынков, колоний и сфер влияния. Поскольку соотношение сил ведущих государств изменилось, постольку это изменение требовало соответствующего передела рынков и сфер влияния, иначе говоря, требовало нового передела уже поделённого мира между сильнейшими группами монополистической буржуазии разных стран.
Противоречия между главными империалистическими государствами в этот момент шли на нескольких уровнях напряжённости. Главное противоречие тогда сложилось между США и Британией. Борьба между ними развернулась, главным образом, за рынки сбыта товаров национальной промышленности и сельского хозяйства, а также за политическое и экономическое преобладание в целом ряде государств, которые обе группы империалистов рассматривали как свои «законные вотчины». Такими сферами США и Британия считали страны Южной и Латинской Америки, зону Панамского канала, Китай, Индокитай, колонии и зависимые страны Африки и Востока — британские, французские, германские, бельгийские и голландские доминионы.
1 «Договор девяти держав о Китае» — договор, формально провозглашавший принцип уважения суверенитета, территориальной и административной неприкосновенности Китая. Был подписан 06.02.1922 г. представителями Бельгии, Великобритании, Италии, Китая, Нидерландов, Португалии, США, Франции и Японии, участвовавшими в работе Вашингтонской конференции 1921-1922 годов «по миру и разоружению». Договор обязывал государства, которые его подписали, придерживаться в Китае принципа «равных возможностей» в области торговой и предпринимательской деятельности, не прибегать к использованию внутренней обстановки в Китае в целях получения специальных прав и привилегий, могущих нанести ущерб правам и интересам других государств — участников договора. Но по существу, этот договор являлся коллективным соглашением империалистических держав о совместном ограблении Китая. Китай рассматривался в договоре как общая добыча, как объект усиленной империалистической эксплуатации и грабежа. Вместе с тем подписание договора означало создание единого фронта реакционных сил против назревавшей в Китае революции. Одновременно заключение такого договора говорило о том, что западные империалистические державы, и в первую очередь США, взяли курс на ликвидацию монопольных позиций Японии в Китае, иначе говоря, целью договора было выбить Японию с огромного китайского внутреннего рынка.
Предпосылки новой войны. Предвоенные кризисы
----------------------------------------------------- <289>
На фоне борьбы двух экономических великанов разворачивались и другие, хотя и не главные, но существенные противоречия. Империалистическая борьба разгоралась между Германией и Францией (отмена репараций, Эльзас и Лотарингия, Марокко и т. д.), между США и Японией (особенно по китайскому и филиппинскому направлению), между Францией и Италией (по африканским колониям), между Англией и Францией. Борьба на всех этих направлениях усиливалась кризисом: товарное перепроизводство, от которого задыхалось капиталистическое хозяйство этих стран, требовало срочного «излияния» на новые рынки сбыта; огромные капиталы требовали новых областей для вывоза и вложения.
С помощью каких средств буржуазия вела друг с другом эту борьбу?
По возрастанию остроты эти средства можно было распределить примерно так:
• протекционистская таможенная политика государств, когда для вывоза своих товаров устанавливаются минимальные вывозные пошлины, а для ввоза товаров конкурентов — максимальные;
• снижение цен на свои товары, демпинг с целью экономического завоевания новых рынков сбыта;
• дешёвый государственный кредит для национальной монополистической буржуазии — с целью её поддержки за счёт налогового ограбления трудящихся масс;
• политическая перегруппировка, новые межгосударственные договоры, коалиции и военно-политические союзы с целью коллективной борьбы против других империалистических государств или союзов;
• милитаризация народного хозяйства и подготовка государств к войне;
• война.
На особое место в кризисный период выходит военно-промышленный комплекс буржуазных государств. Эта отрасль производства бурно развивается именно тогда, когда экономический кризис набирает обороты, вынуждая буржуазию бросаться друг на друга, грабить друг друга, искать выхода из кризиса в последнем средстве, в войне, — до такой степени обостряются все противоречия буржуазного мира. Для этой цели и шла повсеместная гонка вооружений, которая означала, что накопленное оружие будет обязательно пущено в ход. Опасность новой войны, таким образом, нарастала.
В противоречиях между ведущими капиталистическими державами мира в особую группу выделялись противоречия между странами-победительницами и странами-побеждёнными в первой мировой
Глава 6. Политика и война
<290>------------------------------------------------------
войне. Из стран побеждённых главной была Германия. Несмотря на своё поражение в войне, страна являлась крупнейшим промышленным производителем и экспортёром, особенно в области машиностроения. Это означало, что кризис и усиление борьбы за рынки сбыта должны были поставить Германию в ещё более тяжёлое положение. Страна была обязана выплачивать победителям, США, Франции и Англии, миллиарды марок контрибуций, для чего германская буржуазия и её государство выжимали из пролетариата последние соки и обкладывали непомерными налогами бауэров-крестьян, городскую мелкую и среднюю буржуазии. А в начале 30-х годов, несмотря на заключённые ранее Локарнские договоры1, гарантировавшие Германии равные с державами-победительницами торговые права, против германского экспорта началась настоящая торговая война, которая приводила к выдавливанию немецких товаров не только с новых, но и с «разрешённых» странами-победительницами рынков сбыта.
Это означало, что германская буржуазия стремительно теряла свои прибыли и была вынуждена сворачивать производство, но при этом её никто не освобождал от обязательств по Версальскому мирному договору, в частности, от обязанности выплатить победителям в период 1929-1940 гг. ещё около 20 миллиардов марок. Ясно, что такое положение германские монополисты долго терпеть не могли.
Положение Германии означало, что немецкий рабочий класс попадал под двойной гнёт и двойную эксплуатацию — как со стороны национальной, так и со стороны иностранной империалистической буржуазии, выколачивающей «долги» из Германии. Понятно, что состояние, в котором жизнь миллионов немецких рабочих и их семей становилась совершенно невыносимой, долго длиться — без социальных взрывов и резкого обострения классовой борьбы — не могло.
Таким образом, выход из создавшегося для Германии крайне тяжёлого положения искали как верхи, так и низы. Но если первые искали радикального выхода в империалистической войне, которая позволила бы одним махом решить все внутренние и внешние проблемы крупной немецкой буржуазии, то низы видели выход в социальной революции по образцу социалистической революции в России.
1 XIV съезд ВКП(б). Стенографический отчёт. М.: Госиздат, 1926 г., стр. 13-16, 26. Съезд отмечал, что Локарнские договоры направлены против СССР и представляют собой расстановку сил для новой войны. 07.03.1936 фашистская Германия вопреки этим договорам ввела свои войска в Рейнскую демилитаризованную зону. Западные державы не приняли никаких мер против Германии, продолжая тем самым политику уступок и «умиротворения» агрессора, что ускорило развязывание 2-й мировой войны.
Предпосылки новой войны. Предвоенные кризисы
------------------------------------------------------Х29У
Мировая обстановка 30-х годов была характерна ещё и тем, что обострялись и усиливались противоречия между развитыми империалистическими странами и колониями. Дело в том, что именно колониальные и зависимые страны были для старых и новых империалистов основными рынками сбыта товаров и источниками дешёвого сырья. Кризис и стремление к максимальной прибыли заставляли империалистическую буржуазию Запада и Японии до крайности усиливать эксплуатацию и грабёж колоний и экономически подчинённых государств. Это вызывало, в большей или меньшей степени, отпор со стороны всех классов и слоёв местного населения, особенно и главным образом, со стороны бедного и среднего крестьянства и пролетариата.
В итоге политические сложности, которые испытывали колонизаторы, стали часто перерастать в настоящие войны между империалистической буржуазией и колониями. Такие войны, в которых народы колоний возглавляла местная буржуазия и часть феодалов, начались (или продолжались) в Тунисе, Марокко, Ливии, Алжире, Египте, в Индонезии и Индии.
Китай, как уже говорилось, был фактически разорван на ряд марионеточных государств — сфер влияния тех или иных монополистических групп Европы, США и Японии. Эти марионеточные государства южного и центрального Китая возглавлялись так называемыми «генеральскими кликами», т. е. чаще всего генералами бывшей императорской армии — представителями класса крупных феодалов или феодалов, переделавших в конце XIX — начале XX вв. своё хозяйство на капиталистический лад.
Эти клики вели постоянные войны друг с другом, своего рода империалистические войны в миниатюре, которые были продолжением той конкурентной борьбы за рынки, которую вели между собой их хозяева — старые и новые империалисты.
Ясно, что такое положение дел истощало страну, разоряло трудящихся Китая, рабочий класс, крестьян, многочисленную мелкую буржуазию города и деревни. В таких условиях неизбежно обострялась классовая борьба. Китайский пролетариат и бедное крестьянство создавали свои органы власти — советы, а для защиты советской власти и территории, на которую она распространялась, была создана Китайская Красная армия — предшественница Народно-освободительной армии Китая.
Революционное движение масс нарастало и в Индии, Индонезии, странах Северной Африки. Оно чаще всего принимало форму национально-освободительной войны, которая переплеталась с войной
Глава 6. Политика и война
<292>--------------------------------------------------------
гражданской — против реакционно-соглашательской части национальной буржуазии и помещиков, которая полностью переходила на сторону колонизаторов. Несмотря на все попытки жестокого подавления революционно-освободительных движений в колониях, дело явно шло к изгнанию оттуда западных и японских империалистов и завоеванию этими странами национального суверенитета и политической независимости.
Кризис, выражая основное противоречие капитализма, неизбежно усиливал классовые противоречия между буржуазией и пролетариатом. Прибыли капиталистов уменьшались или, по крайней мере, не росли, а это означал о, что все эти «потери» буржуа компенсировали за счёт эксплуатации труда наёмных рабочих, которая усиливалась выше всякого предела. Снижалась как реальная, так и номинальная заработная плата, повсеместно проводилась людоедская капиталистическая рационализация1, сотни тысяч рабочих оказывались лишними, росла безработица, обнищание и одичание пролетариата.
Стремительное ухудшение условий материальной жизни рабочих и трудящихся масс вело к росту революционных настроений среди них, способствовало политическому просветлению голов, разбивало социал-демократические иллюзии, облегчало организацию передовой части пролетариата в коммунистические партии, обостряло и делало массовой классовую борьбу с конкретными частными хозяевами и с государством.
В 1928-1931 гг. во многих странах Европы и США проходили рабочие демонстрации против нищеты, безработицы, против подготовки правительств к новой войне. Коммунисты приобретали всё большее влияние в профсоюзах разных отраслей. Они же руководили всей волной рабочих забастовок в Германии, Испании, Италии, Франции, Бельгии, которые, начинаясь как экономические, часто перерастали свои начальные рамки и превращались в забастовки с политическими требованиями.
Буржуазные правительства отчётливо видели, что рабочий класс всё сильнее сочувствует коммунистическим идеям и всё больше рабочих вступает в ряды коммунистических партий. Сами рабочие разных стран всё яснее понимали, что коммунисты — это единственная настоящая рабочая партия, которая выражает и защищает коренные классовые интересы пролетариата, которая единственная способна по-настоящему организовать и возглавить борьбу с буржуазией, которая может привести рабочий класс к полному освобождению от капиталистического рабства и разбойничьих войн.
1 Рационализация — аналог нынешней «оптимизации». — Ред.
Предпосылки новой войны. Предвоенные кризисы
---------------------------------------------------- <293>
Противоречия капитализма, накопившиеся к концу 20-х годов и усиленные кризисом 1929-1933 гг., говорили о том, что период послевоенной относительной стабилизации мирового капитализма закончился. Экономический кризис в таких условиях не мог пойти на спад. Наоборот, он должен был постоянно усиливаться и перерастать в кризис политический. Экономический и политический кризис буржуазных государств означал, что в них созревает революционная ситуация, что в ряде стран на повестку дня выходит вопрос о свержении господства капитала и о пролетарской революции рабочего класса.
В этой обстановке буржуазия уже не могла сохранять своё исключительное положение и бороться с растущим революционным движением старыми методами буржуазной демократии. Для выхода из общего кризиса она стремилась:
• подавить крепнувшую революцию в своих странах самым быстрым, жестоким и эффективным путём;
• усилить до предела эксплуатацию пролетариата и трудового крестьянства и обеспечить себе при этом «классовый мир» и относительное спокойствие в обществе;
• подготовиться к новой войне за передел мира, для чего, опять-таки требовалось вычистить свои тылы от коммунистов, подавить классовую борьбу, зажать или уничтожить все демократические права и свободы трудящихся.
Для достижения этих целей буржуазия во внутренней политике переходит от своего господства в формах буржуазной демократии к господству в форме открытой террористической диктатуры, т. е. к фашизму. Именно фашистская, ничем не ограниченная диктатура самых реакционных групп монополистической буржуазии лучше всего обеспечивала и подавление революции рабочего класса в стране, и безудержную эксплуатацию и получение наивысших прибылей, и подготовку к империалистической войне за рынки, сырьё и территории для вывоза капиталов.
Кроме внутренних противоречий мировой капиталистической системы в период кризиса 1929-1933 г. обострилось главное общественное противоречие эпохи — между всей системой капитализма и первым государством диктатуры пролетариата, т. е. между капитализмом и социализмом.
Чем же само существование СССР было опасно для мирового капитала, и что он собирался предпринимать по этому поводу?
Факт существования СССР, по выражению Сталина, разлагал и расшатывал сами основы капитализма:
Глава 6. Политика и воина
<294>-------------------------------------------------------
«...Более того, оно (существование социалистического государства) вскрывает до корней все противоречия капитализма и собирает их в один узел, превращая их в вопрос жизни и смерти самих капиталистических порядков.
Поэтому каждый раз, когда капиталистические противоречия начинают обостряться, буржуазия обращает свои взоры в сторону СССР: нельзя ли разрешить то или иное противоречие капитализма, или все противоречия, вместе взятые, за счёт СССР, этой страны Советов, цитадели революции, революционизирующей одним своим существованием рабочий класс и колонии, мешающей наладить новую войну, мешающей переделить мир по-новому, мешающей хозяйничать на своём обширном рынке, так необходимом капиталистам, особенно теперь, в связи с экономическим кризисом.
Отсюда — тенденция к авантюристским наскокам на СССР и к интервенции, которая (тенденция) должна усилиться в связи с развёртывающимся экономическим кризисом»1.
Но по отношению к СССР в капиталистическом мире была и другая тенденция, которая состояла в отказе (по крайней мере, временном) от планов войны с Советским Союзом и развитии торгово-экономических отношений с ним. Причины, побуждавшие национальную буржуазию некоторых стран к мирным отношениям с СССР, состояли в том, что она опасалась военного и политического разгрома своего государства в войне с СССР и социалистической революции у себя в тылу. Кроме того, сами экономические отношения с Советским Союзом, который нуждался в продукции машиностроения, химии и т. д., были выгодны для капиталистов многих стран, так как позволяли с выгодой продавать свои товары в больших объёмах.
Обе эти тенденции влияли на внешнюю политику Советского Союза в межвоенный период. Политика подрыва экономических связей, провокации и пограничные конфликты, подготовка войны против СССР — всё это угрожало международному положению страны и заставляло принимать соответствующие силовые, дипломатические, экономические и другие меры, в частности, бить силой оружия по рукам на границах, лишать лицензий на работу в СССР, проводить реформы в РККА, налаживать производство новых видов вооружения, укреплять разведку и т. д.
Агрессивная политика империалистов проявлялась в те годы в виде разрывов дипломатических и торговых отношений с Советским Союзом, различных препон в торговле, в пересмотре «на ходу» дей-
1 XVI съезд ВКП(б). Стенографический отчёт. М.: Госиздат, 1930 г., стр. 23.
Предпосылки новой войны. Предвоенные кризисы
----------------------------------------------------- <295>
ствующих международных договоров во вред СССР. Был произведён захват Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) китайскими милитаристами по указанию Англии и США. США, Францией и Англией было отказано в предоставлении СССР валютных займов. В Англии были неоднократные попытки безосновательного ареста советских авуаров1. В США без объяснений часто отбраковывались качественные советские товары, что приносило СССР большие убытки. В 1929 г. Германия повысила ввозные пошлины на советские сельхозпродукты, спички и другие товары.
Шла повсеместная идеологическая война против социалистического государства, которую часто возглавлял Ватикан. Разведки ряда буржуазных государств постоянно организовывали подрывную и вредительскую работу на территории СССР, используя для этого представителей (позже, после завершения коллективизации, — остатки) эксплуататорских классов, мелкобуржуазные оппозиции, малосознательных советских трудящихся. Наконец, за границей устраивался террор против официальных представительств и лиц Советского государства (Польша, Китай).
Факторами, объективно укрепляющими международное положение СССР, были поддержка и сочувствие со стороны пролетариата буржуазных государств, рост экономического и политического могущества СССР, укрепление и усиление Красной Армии, политика мира и взаимовыгодного сотрудничества, которая проводилась советской властью.
Политика мира, которую проводили ВКП(б) и советское правительство, была выгодна и необходима стране. Она состояла, прежде всего, в обеспечении мирных условий строительства социализма, в том, что СССР не удалось втянуть в войны и конфликты и тем ослабить его, в усилении торговых и технических отношений со всеми странами, желающими сотрудничать. Эта политика конкретно проявилась в присоединении СССР к работе Лиги наций, к «пакту Бриана-Келлога»1 2, в заключении или продлении целого ряда мирных договоров и договоров о дружественном нейтралитете. Общим основанием советской полити-
1 Авуары — денежные средства в национальной валюте или золотовалютные средства одного государства, физически размещённые в банках другого государства — для взаимных платежей, оплаты аренды посольских зданий и т. и. расходов.
2 Многосторонний Договор об отказе от войны в качестве орудия национальной политики. Подписан в Париже 27.08.1928 г. См.: Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключённых СССР с иностранными государствами. М.: изд. НКИД, вып. 5, 1930 г., стр. 5-8.
Глава 6. Политика и воина
<296>-------------------------------------------------------
ки мира был принцип: «Ни одной пяди чужой земли не хотим. Но и своей земли, ни одного вершка своей земли не отдадим никому»1.
В то же время и несмотря на миролюбивую внешнюю политику Советского Союза, империалистические круги Запада не оставляли попыток создать в Европе единый антисоветский фронт, вырастить сильного агрессора и направить его на восток, чтобы уничтожить СССР или, по крайней мере, серьезно его ослабить, и тем самым «решить» за счёт СССР ряд вопиющих капиталистических противоречий.
Период с 1932 по 1939 гг. был периодом больших потрясений для всего капиталистического мира. Окончание кризиса 1929-1933 гг. не принесло оздоровления и расцвета хозяйству буржуазных стран. Наоборот, все первые годы после кризиса были временем депрессии, после чего началось небольшое оживление промышленности и некоторый подъём экономики. Однако это оживление промышленности не перешло в процветание, не улучшило конъюнктуру рынка.
С конца лета 1937 г. капитализм снова рухнул в очередной экономический кризис. Экономики промышленно развитых государств, не успев выкарабкаться из старого кризиса, попали в новый: начался стремительный упадок производительных сил в США, Франции, Британии — со всё более тяжёлыми последствиями для народных масс этих стран. Так, на конец 1937 г. в пяти наиболее развитых капиталистических странах официально насчитывалось 14 миллионов безработных, а к концу 1938 г. их число выросло до 18 миллионов.
Новый экономический кризис, развивая и усиливая негативные явления старого и являясь его продолжением, тем не менее, имел некоторые особенные черты, которые делали его ещё более страшным и тяжёлым.
Если в 1929 г. экономический кризис начинался после периода роста и процветания промышленности, то в 1937 г. кризис начался сразу после небольшого оживления экономики, которое далеко не дотягивало до процветания. Образно говоря, в старую рваную рану, которая не успела зажить, снова попала разрывная пуля. Это означало, что бедствия и тяготы нового кризиса накладывались на тяжкие последствия старого кризиса, усиливали их и ещё более затрудняли борьбу с ними.
Кризис 1937 г. разворачивался не в мирное время, а на фоне фактически уже идущей второй империалистической войны. За время между фактическим началом этой войны и началом кризиса было значительно дезорганизовано хозяйство Испании. Японские войска
1 XVI съезд ВКП(б). Стенографический отчёт. М.: Госиздат, 1930 г., стр. 24.
Предпосылки новой войны. Предвоенные кризисы
----------------------------------------------------- <29 7>
оккупировали огромные районы Китая и закрыли его необъятный внутренний рынок для товаров из других стран, в частности, из США, Франции, Англии и Германии. Перепроизводство в этих странах стремительно разрасталось, а значит, до крайней степени обострялась старая проблема рынков сбыта.
К 1937 г. Италия и Германия в значительной мере перевели свои национальные экономики в военно-мобилизационный режим, на военные рельсы. Торговый и платёжный балансы этих стран были перекошенными, милитаризация промышленности потребовала для себя всех имеющихся запасов стратегического сырья, золота и валюты.
Понимая, что Германия и Италия, а на востоке Япония, усиленно готовятся к большой войне, к переводу экономики на военный лад приступили и старые империалисты — Франция, Британия и США.
Но особенность военной экономики состоит в том, что она потребляет труд, машины, ценное сырьё и другие ресурсы, а производит средства разрушения производительных сил, предметы «в один конец», которые, в конце концов, химически распадутся, превратятся в металлолом, будут бесполезно закопаны в землю, утоплены или утрачены для хозяйственной деятельности иным путём. Военная экономика давала промышленности однобокое развитие, она производила то, что не могло быть потреблено населением, а это означало, что рынок сужался, потребление населения сокращалось, а за ним неизбежно сокращалось и производство широкого круга товаров. Военная экономика — это петля, каждый виток по которой истощал и без того слабые ресурсы для нормального выхода из нового кризиса. Таких ресурсов у капитализма оказалось намного меньше, чем для выхода из кризиса предыдущего.
Но при всём том к 1939 г. кризис всё ещё не был всеобщим. Он охватывал, главным образом, старые империалистические государства, которые полностью не перешли на военный режим экономики. Германия, Япония и Италия к этому моменту были полностью милитаризованными странами, они усиленно развивали свою военную промышленность, неизбежно сокращая промышленность гражданскую, и поэтому кризис перепроизводства в этих государствах чувствовался не так остро, как во Франции или в США. Но и Германия, и Япония неумолимо приближались к такому кризису.
Такое положение означало, что когда старые империалистические государства с их мощной гражданской экономикой начнут выбираться из тяжёлого кризиса, Германия и Япония, оставшись без золота, сырья и валюты, которые были потрачены на производство вооружений,
Глава 6. Политика и воина
<298>-------------------------------------------------------
должны были провалиться в кризис, ещё более страшный и разрушительный, чем в США или Британии.
Вполне понятно, что кризис хозяйства ведущих мировых держав привёл к очередному скачку напряжённости в отношениях между ними. Кризис 1929-1933 гг. также обострил борьбу за рынки сбыта и сырья, но, во всяком случае, это обострение не приняло в тот период форму большой войны.
К 1936 г. положение изменилось, и империалисты, испробовав все «мирные» способы конкуренции, перешли в своей борьбе к военным средствам. Речь определённо шла не об отдельных «случайных» конфликтах, а о новом переделе мира, сфер влияния, рынков и колоний силовым вооружённым путём.
В чём это конкретно выразилось?
Ещё в 1932 г. японские войска впервые попытались захватить район Шанхая.
В 1935 г. начался захват Италией Абиссинии.
Летом того же года Германия и Италия организовали военную интервенцию в Испании, при этом Германия захватила северную часть Испании и Марокко, а Италия — юг Испании и Балеарские острова.
В 1937 г. Японией были оккупированы район Манчьжурии, Северный и Центральный Китай. Японские войска заняли Пекин, Шанхай и другие крупные города Китая. Японская буржуазия приступила к силовому выдавливанию из этих районов и городов своих европейских конкурентов.
Зимой 1938 г. Германия провела аншлюс Австрии, т. е. захватила эту страну и присоединила к рейху. Осенью 1938 г. немцами была оккупирована Судетская область Чехословакии. В ноябре того же года Япония захватила Кантон, а в январе-феврале 1939 г. — богатый и плодородный остров Хайнань.
Развитие событий с 1935 по 1939 г. привело к тому, что в войну были непосредственно втянуты страны с общим населением более 500 миллионов человек. Военные действия расползлись от границы Португалии до островов в Восточно-Китайском море. Война становилась в полном смысле слова мировой.
Чем же объясняли свои захваты молодые хищники, вроде Италии или Японии?
«...Япония стала оправдывать свои агрессивные действия тем, что при заключении договора 9-ти держав1 её обделили и не дали расширить свою территорию за счёт Китая, тогда как Англия и Франция владеют громадными колониями.
1 «Договор девяти держав о Китае» от 06.02.1922 г. См. сноску на стр. 288.
Предпосылки новой войны. Предвоенные кризисы
-------------------------------------------------------- <299>
Италия вспомнила, что её обделили при дележе добычи после первой империалистической войны и что она должна возместить себя за счёт сфер влияния Англии и Франции.
Германия, серьёзно пострадавшая в результате первой империалистической войны и версальского мира, присоединилась к Японии и Италии и потребовала расширения своей территории в Европе, возвращения колоний, отнятых у неё победителями...
Так стал складываться блок трёх агрессивных государств. На очереди встал вопрос о новом переделе мира посредством войны»1.
Но для того, чтобы приступить к переделу мира, агрессивным государствам было необходимо дипломатически сломать тот режим отношений, ту международную систему, которая была создана державами-победителями по итогам Первой мировой империалистической войны. Так и было сделано. Япония денонсировала «ущемляющий» Договор 9-ти держав по Китаю, а Германия и Италия в одностороннем порядке разорвали Версальский договор. Затем все три государства вышли из Лиги наций — чтобы не ущемлять себя даже жалким и лицемерным международным правом.
Период 1935-1939 гг. был периодом, когда Вторая мировая война всё ещё имела определённые территориальные рамки и не превратилась в глобальную войну на всех полушариях и частях света. Боевые действия организовывались и велись Японией, Германией и Италией, по крайней мере, военно-стратегическая инициатива на фронтах принадлежала этим трём государствам. При этом неизбежно теми же государствами постоянно ущемлялись интересы США, Франции и Британии, которые открыто не вступали в войну, не организовывались для отпора, а вели политику уступок и «настороженного» нейтралитета.
Чем объяснялась такая странная политика этих могущественных государств, которые по всем военно-экономическим показателям были намного сильнее государств-агрессоров?
Одной из причин уступок и странного нейтралитета был страх буржуазии старых империалистических государств перед возможностью социалистической революции, которая могла произойти в том случае, если эти государства вступят в большую войну. Война затянется, примет мировой характер и принесёт трудящимся массам этих стран неисчислимые бедствия. Первая мировая война приблизила и в большой степени обусловила победу революции в России. Из примера России западная буржуазия делала вывод о том, что новая миро-
1 XVIII съезд ВКП(б). Стенографический отчёт, стр. 11.
Глава 6. Политика и война
<300>-------------------------------------------------------
вая война также способна приблизить и обусловить революции в передовых промышленно развитых странах Европы и в США.
Но не эта причина была главной в политике уступок и умиротворения агрессоров.
«...Главная причина состоит в отказе большинства неагрессивных стран и, прежде всего, Англии и Франции, от политики коллективной безопасности, от политики коллективного отпора агрессорам, в переходе их на позицию невмешательства, на позицию ’’нейтралитета”»1.
Что на практике означала политика западных держав по невмешательству в агрессивную войну?
Она означала попустительство агрессии, скорейшее расширение войны до мировых масштабов. Целью старых империалистических держав было не мешать агрессивным государствам втягиваться в серьёзные войны с третьими странами и, прежде всего, с СССР, поскольку в этом случае все участники войны объективно слабеют и ослабляют друг друга. Воюющие капиталистические страны, главным образом, Германия и Япония, в результате долгой и истощающей войны могут ослабнуть, как конкуренты, а в СССР в результате такой войны может быть уничтожен социализм, и тогда его необъятные рынки и огромные богатства вновь упадут к ногам старых и опытных империалистов США, Англии и Франции. Выйти на мировую арену в конце войны со свежими силами и продиктовать всем участникам войны свои условия — так виделась дальняя перспектива буржуазии этих «миролюбивых» стран.
Не следует забывать и то обстоятельство, что с 1921 г. крупнейшие американские и британские банки и монополии — в полном согласии со своими правительствами — вложили в экономику Германии и предоставили ей кредиты на общую сумму в 3,2 миллиарда долларов, которые пошли на восстановления тяжёлой промышленности и на восстановление военно-промышленного комплекса Германии. За 6 лет, с 1924 по 1929 гг. прилив иностранного капитала в германскую промышленность составил 13,8 миллиардов марок долгосрочных вложений и свыше 6 миллиардов — краткосрочных. Из всех капиталовложений в экономику послевоенной Германии около 70% принадлежало американскому капиталу. Гитлеровский режим был востребован и создан крупнейшими германскими монополиями с полного одобрения и при материальной поддержке правящей буржуазии Англии, Франции и США1 2.
1 XVIII съезд ВКП(б). Стенографический отчёт, стр. 13.
2 Фальсификаторы истории (историческая справка). ОГИЗ, ГИПЛ, 1948 г., стр. 8-9.
Предпосылки новой войны. Предвоенные кризисы
------------------------------------------------------- <з°г>
С 1933 г. Германия начинает усиленную подготовку к империалистической войне, с 1936 г. она начинает активно воевать. Для западных демократий складывалась ситуация, когда, с одной стороны, нужно было исправно получать прибыли с вложенных в Германию капиталов, а с другой — готовить её для выполнения основной миссии — для войны с СССР. Ясно, что в обоих случаях война с Германией для этих держав была невыгодна.
Англия, Франция и США, проводя антисоветский курс в своей внешней политике, всячески подталкивали Германию и милитаристскую Японию к нападению на СССР. Западные державы выдавали фашистским государствам целые страны в обмен на обязательство начать войну против Советского Союза. При этом многие государственные деятели западных держав сами разоблачали суть политики невмешательства:
«...Они прямо говорят и пишут... что немцы жестоко их «разочаровали» , так как, вместо того, чтобы двинуться дальше на восток, против Советского Союза, они, видите ли, повернули на запад и требуют себе колоний. Можно подумать, что немцам отдали районы Чехословакии, как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом, а немцы отказываются теперь платить по векселю...»1.
О чём здесь говорит Сталин? Кульминационным пунктом попыток правящих кругов империалистических держав создать единый антисоветский фронт явился мюнхенский сговор глав правительств Англии, Франции, Германии и Италии (сентябрь 1938 г.). В результате его на растерзание фашистской Германии была отдана Чехословакия. Разоблачая антисоветскую направленность мюнхенского сговора, Сталин и отметил, что гитлеровцам «отдали районы Чехословакии, как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом».
Мюнхенская сделка империалистов явилась решающим шагом на пути к быстрому разрастанию Второй мировой войны.
Создавалась угрожающая обстановка и на Дальнем Востоке. Японские милитаристы вели войну в Китае и дважды развязывали вооруженные конфликты у границ СССР и Монгольской Народной Республики (в районах озера Хасан и у реки Халхин-Гол). Хотя оба раза Красная Армия давала достойный отпор японским провокаторам, они не отказывались от эскалации агрессии на Дальнем Востоке.
Непрекращающиеся усилия Советского государства по созданию системы коллективной безопасности срывались западными государствами. Прибегая к явным и тайным сделкам, правящие круги
1 XVIII съезд ВКП(б). Стенографический отчёт, стр. 14.
Глава 6. Политика и война
302
Англии и Франции при содействии США постоянно и упорно стремились войти в соглашение с государствами фашистского блока и направить их агрессию против СССР.
Что такое правильная мирная политика?
Ввиду всего этого ВКП(б) и советское правительство развернули самую серьёзную работу по повышению боеготовности Красной Армии. Укрепление активной обороны страны вытекало из основных принципов внешней политики СССР, которая в тот исторический момент была такова:
1. Советский Союз стоит за мир и деловое сотрудничество со всеми государствами — но лишь при том условии, что и все эти государства будут придерживаться таких позиций и не попытаются нарушить интересы Советского Союза.
2. СССР стоит за мирные, близкие и добрососедские отношения со всеми странами, имеющими общую границу с ним. СССР будет и впредь стоять на этой позиции — но лишь постольку, поскольку и соседние государства будут вести себя по-добрососедски и не попытаются нарушить прямо или косвенно государственные интересы СССР или посягнуть на его границы.
3. СССР проводит политику рабочего класса и стоит на стороне тех народов, которые стали жертвами империалистической агрессии и которые борются за свободу и независимость своей родины.
4. СССР не боится наскоков или нападений и постарается так подготовиться к возможной войне, чтобы любой агрессор был разбит вдребезги, быстро и на его же территории.
Каковы были основания такой внешней политики СССР, на что он опирался в ней?
СССР опирался:
- на свою растущую хозяйственную, политическую и культурную мощь;
- на морально-политическое единство советского общества;
- на дружбу народов СССР;
- на Красную Армию и ВМФ;
- на строгое выполнение принципов своей мирной политики — независимо от того, нравятся они империалистам, или нет;
- на моральную поддержку трудящихся масс всех стран, которые кровно заинтересованы в мире;
Что такое правильная мирная политика?
----------------------------------------------------- <303>
- на благоразумие правящих классов тех стран, которые по тем или иным причинам не заинтересованы в нарушении мира.
Каковы были задачи ВКП(б) в отношении внешней политики?
1. Проводить политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами, не допуская ни малейшего ущемления интересов СССР.
2. Соблюдать известную осторожность и не дать европейским и американским провокаторам втянуть Советский Союз в конфликты и войны.
3. Бросить все силы партии на укрепление боеспособности армии и флота.
4. Крепить и развивать по всем линиям связи с пролетариатом и другими трудящимися всех стран.
К началу 1939 г. перед страной социализма со всей остротой встала задача не допустить международной изоляции СССР и создания единого антисоветского империалистического фронта. Благодаря гибкой и активной политике советского правительства замыслы империалистических заправил потерпели провал. Поскольку Англия и Франция, на словах выступая за союз миролюбивых стран против фашистской агрессии, на деле сорвали переговоры по этому вопросу и продолжали вести политику стравливания СССР и Германии и даже затевали собственное нападение на СССР, постольку заключением договора о ненападении с Германией в августе 1939 г. и пакта о нейтралитете с Японией в апреле 1941 г. ВКП(б) и советское правительство сорвали планы, направленные на то, чтобы втянуть СССР в большую войну ещё в 1939 г.
Вследствие провала единого фронта капиталистических государств против СССР и резкого обострения империалистических противоречий полномасштабная война в Европе началась не по плану США, Англии и Франции, по которому Германия должна была броситься на Советский Союз, а внутри самой капиталистической системы. 1 сентября 1939 г. фашистская Германия напала на Польшу. Преданная своими союзниками — Францией и Англией, Польша была быстро сокрушена. Расчёты западных держав, что сразу же после поражения Польши фашистская Германия направит своё оружие против СССР, также не оправдались.
Агрессивные планы гитлеровской Германии в то время были нацелены на запад. Весной 1940 г. она захватила Норвегию, Данию, Бельгию, Голландию, Люксембург, а летом того же года разгромила
Глава 6. Политика и война
<304>--------------------------------------------------------
Францию. К лету 1941 г. после молниеносной победы на Балканах фашистская Германия установила своё господство над большинством стран Европы.
Однако от генерального плана войны германский империализм отказываться был не намерен. Решающим этапом борьбы за мировое господство руководители фашистской Германии считали войну с Советским Союзом. Это соответствовало и политическим расчётам старых империалистов. Но если германский фашизм надеялся на лёгкую и быструю победу над СССР, то правящим кругам США и Англии была желательна затяжная война на истощение обеих сторон.
К концу 1940 г., выполнив, в основном, свои захватнические и военно-стратегические планы в Европе, фашистская Германия начала усиленную подготовку к нападению на Советский Союз.
22 июня 1941 г. в момент нападения Германии на СССР, война стала не только империалистической, но и классовой — между мировым капитализмом и первым социалистическим государством. Базис мировой войны резко расширился.
Начало декабря 1941 г. ознаменовалось ещё одним существенным расширением войны: Япония напала на США. В войну был втянут тихоокеанский театр, а это означало, что в любой момент стоило ожидать нападения Японии на советский Дальний Восток.
Забегая наперёд нужно сказать, что в январе 1942 г. 26 государств, в том числе СССР, США и Англия, подписали декларацию об объединении военных и экономических сил для разгрома государств фашистского блока. Этот акт явился оформлением антигитлеровской коалиции, которая усилиями СССР складывалась после начала войны, и означал окончательный крах империалистических расчётов на международную изоляцию Советского Союза.
Участие США и Англии в антигитлеровской коалиции означало, что правящие империалистические группы этих государств понимали, что без СССР они не смогут остановить дальнейшую агрессию нацистской Германии и её союзников и тем самым защитить свои национальные капиталистические интересы. Важную роль для вступления США и Британии в военный союз с СССР сыграл мощный подъём антифашистского движения среди трудящихся классов этих стран, с которым не могли не считаться буржуазные правительства.
Готовясь к войне, генеральные штабы главных империалистических государств тщательно разрабатывали планы ведения военных действий против своих вероятных противников, особое внимание уделяя планированию начальных кампаний и первых стратегических операций.
Планы Германии в кампаниях в Польше и Западной Европе
----------------------------------------------------€305>
Планы Германии в кампаниях в Польше и Западной Европе
В основе стратегических планов фашистской Германии лежали экспансионистские устремления германских монополий, рвавшихся к установлению мирового господства. Этим устремлениям в наибольшей мере отвечала политика гитлеровского политического руководства. В общих чертах военно-политическая концепция фашистской Германии, которая легла в основание оперативных разработок немецкого генерального штаба, сводилась к следующему:
1. Подчинить своему господству малые страны Европы и создать необходимые экономические и стратегические предпосылки для войны со своими главными противниками в Западной Европе — Францией и Англией.
2. Нанести быстрое и раздельное поражение Франции и Англии, подчинить своему господству Францию, начать интенсивную эксплуатацию её богатых природных ресурсов, промышленности и сельского хозяйства, оккупировать или же нейтрализовать Англию, добиться любого (враждебного или дружественного) нейтралитета США и подготовить необходимые материальные и политические условия для нападения на Советский Союз.
3. Осуществить разгром вооружённых сил Советского Союза в ряде операций начального периода войны, занять намеченные территории СССР, овладеть производством и всеми богатствами этих территорий и создать, тем самым, экономические и политические предпосылки для сокрушения вооружённых сил США и оставшихся сил Британской империи — т. е. для реального завоевания мирового господства.
4. Образовать на этой основе германскую колониальную империю в результате решительного выбивания Англии и США из районов Африки, Ближнего и Среднего Востока и других районов мира, в частности, из Южной и Латинской Америки.
5. Вопрос о взаимоотношениях с Японией разделить на этапы. В плане разгрома США и Британии государства Оси действуют, как союзники. Сферой полного влияния Японии будет весь бассейн Тихого океана, восточная часть Индийского океана, Австралия, Новая Зеландия и некоторая часть западного побережья обеих Америк.
Германский генеральный штаб не исключал определённых трений между союзниками после разгрома США и Британии на Тихом океане — при последующем дележе сфер влияния в пограничных областях этого района, в частности, в районе Калифорнийского полуострова, в зоне Панамского канала, вокруг Чили, богатого рудами
Глава 6. Политика и война
<306>--------------------------------------------------------
цветных металлов. В этот период предполагалось более-менее мирное решение конфликтов, поскольку «...сторонам наверняка будет необходимо длительное время для того, чтобы “переварить” большое американо-британское наследство в этом регионе»1.
Самые дальние оперативные разработки предполагали начало войны между будущими Германской и Японской империями на Тихом океане, однако этот вопрос в немецком генштабе был отнесён к последнему этапу в установлении полного мирового господства. Предполагалось, что к этому времени у Германии будут такие виды вооружений и мощный флот, которые позволят разделаться с Японской империей.
Гитлер и другие руководители рейха считали, что главным противником, который стоял на пути создания «великой германской империи», является Советский Союз. Поэтому как перед большой войной, так и в её начале политика и стратегия фашистской Германии подчинялись созданию экономических, политических и военных предпосылок для его разгрома. При этом стратегия фашистской Германии строилась на ряде последовательных шагов, о которых говорилось выше.
Политические и военные руководители фашистской Германии, выражая интересы германских монополий, намеревались подчинить себе политику и экономику завоеванных государств и навязать народам мира так называемый «новый порядок». Они «запланировали» лишить покорённые народы национального суверенитета, ликвидировать все демократические завоевания трудящихся, превратить одни народы в бесправных вассалов, другие — в рабов «высшей германской расы», третьи подлежали физическому уничтожению. Эта программа колонизации, порабощения и уничтожения суверенных народов раскрывала империалистическую суть «нового фашистского порядка».
С особой тщательностью военно-политическое руководство Германии разрабатывало план порабощения славянских народов, известный под названием плана «Ост». Он предусматривал переселение, истребление и онемечивание десятков миллионов людей, проживающих к востоку от Германии вплоть до Урала. Особое беспокойство фашистам доставляли свободные народы Советского Союза, третий десяток лет жившие без капитализма, эксплуатации и частной собственности и хорошо понимавшие разницу между свободной социалистической жизнью и кошмаром капиталистического рабства. Советский народ был живым проводником передовых идей социализ-
1 Thorne С. Allies of a Kind.The United States, Britain and the War against Japan.N. Y., 1979, p. 28.
Планы Германии в кампаниях в Польше и Западной Европе
------------------------------------------------------- <307>
ма, он был угрозой всему мировому капиталу, и потому гитлеровцам было особенно необходимо нанести СССР как можно больший ущерб и уничтожить как можно больше граждан СССР — с тем, чтобы уничтожить и материальные примеры воплощения коммунистических идей, и их носителей.
По отношению к Польше намечалось «обезлюдить» её территорию, выселив более 20 миллионов (80-85%) поляков с их родной земли, а с существованием польского государства покончить раз и навсегда. Один из фашистских главарей — Франк при вступлении в должность «генерал-губернатора оккупированных польских областей» заявил: «Отныне политическая роль польского народа закончена. Он объявляется рабочей силой, больше ничем... Мы добьёмся того, чтобы стёрлось навеки само понятие Польша. Никогда уже не возродится Речь Посполитая или какое-либо иное польское государство»1.
Разумеется, военно-политические концепции фашистской Германии, насквозь пропитанные империалистической идеологией, были авантюрами. Конечные политические цели 3-го рейха выражали стремление остановить и повернуть вспять процесс общественного развития, установить всеобщее фашистское рабство с крошечным классом новых рабовладельцев во главе его. К тому же материальные и людские ресурсы Германии значительно уступали аналогичным ресурсам её противников.
Особенностью стратегических замыслов германского генерального штаба было то, что независимо от силы и потенциальных возможностей противника главная роль в достижении победы в войне (или кампании) отводилась начальным стратегическим операциям. В ходе этих операций германское командование намечало полное поражение противника или, по крайней мере, создание решающих предпосылок для завершения его разгрома за время одной быстротечной кампании.
Намечавшиеся германским генеральным штабом способы достижения победы над противником покоились на идеях «молниеносной» войны и «стратегических Канн», имевших своим истоком теоретическое наследие столпов немецкого милитаризма — Мольтке-старшего и Шлиффена. Главная ставка с самого начала войны делалась на окружение и уничтожение противника1 2.
Первая попытка воплощения в жизнь идей «молниеносной» войны и «стратегических Канн» была предпринята фашистской Германией в начале сентября 1939 г. в ходе кампании против Польши.
1 История Польши. Т. III. М., изд. АН СССР, 1958, стр. 531.
2 Начальный период войны. М., Воениздат, 1974 г., стр. 98.
Глава 6. Политика и война
<308>--------------------------------------------------------
В предыдущих главах мы уже касались германо-польской войны, но всё же стоит сказать о ней ещё несколько уточняющих слов.
Кампания в Польше была задумана как стратегическая операция по окружению и уничтожению польской армии (план «Вайс»). Гитлеровское руководство учло при этом три основных фактора:
- выгодное для германских вооружённых сил начертание германо-польской границы, позволявшее уже в исходных для наступления районах занимать охватывающее положение по отношению к значительной части польской территории;
- военно-экономическое превосходство Германии над Польшей;
- уверенность в том, что западные союзники Польши не окажут ей поддержки, и Германия сможет, не опасаясь за свой тыл, сосредоточить против Польши подавляющую часть своих вооружённых сил.
Для проведения операции были созданы две группы армий. Группа армий «Юг» (14, 10 и 8-я полевые армии, 15, 16, 22-й танковые и 14-й армейский моторизованный корпуса, 4-й воздушный флот) должна была нанести главный удар, наступая тремя группами из Силезии в общем направлении на Ченстохов и Варшаву. Группе армий «Север» (3-я и 4-я полевые армии, 19-й танковый корпус, 1-й воздушный флот) ставилась задача нанести раздельные главные удары на Варшаву с севера и северо-запада.
Часть сил этих групп наносила вспомогательные удары: 14-я армия — из Словакии, 3-я — из Восточной Пруссии в общем направлении на Брест с целью глубокого охвата польских войск и противодействия их попыткам вырваться из внутреннего кольца окружения.
Германский план кампании в Западной Европе, против Франции и Британии (план «Гельб»), перерабатывался и уточнялся несколько раз. В окончательном варианте он предусматривал две стратегических цели: ближайшую цель — нанести глубокий удар через Арденны, рассечь стратегический фронт на две части, окружить и уничтожить союзные силы, действовавшие на северном крыле фронта. В последующем предусматривалось, выйдя на рубежи рек Эна, Уаза и Сомма, провести оттуда новую стратегическую операцию с целью полного вывода Франции из войны.
Для осуществления этого замысла предполагалось развернуть три группы армий — «А», «В» и «С». В состав этих групп (с учётом стратегических резервов) включалось 136 дивизий, в том числе 10 танковых и 7 моторизованных. Всего к проведению первой стратегической операции привлекалось 3 миллиона 300 тысяч человек, 2 580 танков и бо-
Планы Германии в кампаниях в Польше и Западной Европе
----------------------------------------------------- <309>
лее 8 000 полевых и специальных орудий. Для поддержки сухопутных войск выделялись два воздушных флота, имевшие в своём составе 3 824 самолета1.
Главный удар через Арденны должна была нанести группа армий «А». С выходом к Ла-Маншу эта группа имела задачу, прикрыв себя частью сил с юга, на рубеже реки Сомма, начать наступление на север и северо-восток и во взаимодействии с войсками группы армий «В» завершить окружение и разгром главных сил англо-французских войск.
В то же время на группу армий «В» возлагалась задача быстро овладеть Голландией, прорваться через бельгийские пограничные укрепления и отбросить силы противника к линии Антверпен — Намюр.
Группа армий «С» должна была оборонять линию Зигфрида — от Люксембурга до швейцарской границы, а позже перейти в наступление через Вогезы.
Таким образом, по плану «Гельб» первая стратегическая операция преследовала решительную цель — уничтожение главных англо-французских и бельгийских сил на северном крыле фронта. Важное место в достижении этой цели отводилось рассекающему удару. Этим ударом взламывался весь стратегический фронт и изолировалась наиболее боеспособная часть союзных вооружённых сил. Окружение и уничтожение изолированной группировки этих войск мыслилось осуществить уже на завершающем этапе операции — путём двустороннего охвата.
Расчёт германского командования и генерального штаба на достижение быстрой победы в кампании на Западе строился на использовании трёх основных факторов:
- пассивно-выжидательной стратегии западных держав;
- крупных ошибок в стратегическом развёртывании союзных армий;
- внезапности вторжения и парализующем психологическом воздействии массированных ударов авиации и крупных бронетанковых соединений на войска союзных армий.
В стремлении предрешить ход и исход военных кампаний проведением начальных наступательных операций немецко-фашистское командование уделяло особое внимание предельной концентрации сил и средств на решающих театрах военных действий и стратегических направлениях. Этим достигалась сокрушительная мощь первых ударов. Так, для нападения на Польшу из 103 боеготовых пехотных
1 М. Проэктор. Война в Европе 1939-1941 гг. М., Воениздат, 1963 г., стр. 228-229.
Глава 6. Политика и война
<зю>------------------------------------------------------
дивизий в июле-августе 1939 г. было скрытно сосредоточено на восточной границе 53 дивизии, танковых — шесть из семи, моторизованных — все пять, а в ходе самой польской кампании было развёрнуто и введено в бой ещё 9 дивизий. 31 немецкая дивизия в это время оставалась на западе — для прикрытия стратегического тыла от возможного удара со стороны Франции.
Летом 1940 г., к началу операции против Франции по плану «Гельб» из 157 пехотных дивизий 136 было заранее сосредоточено вдоль границ с Голландией, Бельгией и Францией. Туда же скрытно переехали все 10 танковых и все 7 моторизованных дивизий вермахта. 10 пехотных дивизий в этот момент находились в бывшей Польше, вдоль границы с Советским Союзом (с сентября 1940 г. количество дивизий в этом районе начало быстро возрастать)1.
Ведущую роль в достижении целей всех своих операций гитлеровское командование отводило военно-воздушным силам и танковым войскам.
В планах начальных операций в Польше и Западной Европе важнейшей задачей военно-воздушных сил являлось быстрое завоевание господства в воздухе. В ряду ближайших задач германских ВВС стояли срыв мобилизационных перевозок и нарушение стратегического развёртывания вооружённых сил противника, разгром его резервов, подходящих из глубины территории.
Часть военно-воздушных сил получала задачу постоянной и непосредственной поддержки наземных войск, прежде всего, танковых и моторизованных соединений. Во время наступления германских танковых дивизий штурмовики и ближние бомбардировщики люфтваффе буквально висели над полем боя, уничтожая линию обороны противника на всей её глубине. По мере развития той или иной операции и в соответствии с её замыслом такая задача становилась для авиации основной.
Боевая деятельность сухопутных войск обеспечивалась выделением для каждой группы армий по одному военно-воздушному флоту численностью 1000-2000 самолётов. Так, для проведения кампании в Польше было привлечено 2 000 самолётов, а в операциях против Франции, Англии, Бельгии и Голландии — до 3 800 самолетов.
В обеих кампаниях ядром ударных группировок сухопутных войск являлись танковые соединения. Немецко-фашистское командование перед началом каждой кампании принимало самые энергичные
1 Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг. т. 2. М., Издательство иностранной литературы, 1956 г., стр. 11, 14-15, 54-55, 58-59.
Планы Германии в кампаниях в Польше и Западной Европе
------------------------------------------------------ Х31У меры к насыщению своих стратегических группировок танковыми войсками.
Генштаб и штабы ударных армий сосредоточивали основную массу своих подвижных соединений на направлениях главных ударов. Так, в польской кампании основная масса танков была сосредоточена в полосе наступления 10-й армии (группа армий «Юг»), наносившей главный удар. Это сосредоточение было оперативным, так как в полосе 10 армии действовали несколько танковых дивизий, которые — каждая в отдельности — подчинялась напрямую командующему армией.
А вот при вторжении во Францию немцы применили новый тактический приём: подвижные дивизии были впервые в практике вермахта объединены в танковую группу, в которую вошли 5 танковых и 3 моторизованные дивизии. Такая группа насчитывала 1 250 танков, 862 броневика и 41 140 различных автомашин. Это объединение было включено в состав группы армий «А», наступавшей на решающем участке фронта. Танковая группа во французской кампании была главным средством в проведении широкого и стремительного манёвра при нанесении рассекающего удара. Для поддержки и прикрытия группы с воздуха выделялись значительные силы авиации и ПВО (танковую группу должны были «персонально» обслуживать 3-й воздушный флот и 1-й корпус ПВО).
В планировании начальных операций немецко-фашистское командование придавало большое значение воздушно-десантным войскам. Как уже говорилось, они должны были заполнять и удерживать тот оперативный разрыв, который возникал в наступлении между ушедшей вперёд авиацией и несколько отставшими танковыми и мотодивизиями. Особую роль десант должен был сыграть в разгроме Голландии. Здесь условия местности (множество болот, густая сеть рек и каналов) затрудняли наступление в высоких темпах, и достигнуть внезапности первого удара без привлечения воздушно-десантных войск было нельзя.
При разработке частного плана голландской операции было решено, что десантные войска при вторжении должны сразу же «накрыть» все стратегические и узловые пункты страны. В частности, ВДВ должны были выполнить такую важную задачу, как дезорганизация высшего политического и военного руководства Голландии. Воздушно-десантные войска намечалось использовать и для овладения Льежским укреплённым районом, закрывавшим путь в Центральную Бельгию. При штурме Льежского УРа были широко применены планеры, на которых в тыл УРа тихо и незаметно прилетали
Глава 6. Политика и война
<312>-------------------------------------------------------
десантники, широко использовалась мощная взрывчатка и гранаты с отравляющим газом, которые бросались в вентиляционные шахты казематов и ДОТов. В итоге Льежский укреплённый район был взят за трое суток, хотя отдельные его узлы сопротивлялись около недели.
На флот Германии возлагались стандартные задачи для флота континентальной державы: оборона побережья страны от действий военно-морских сил и авиации противника, защита своих морских коммуникаций, нарушение морских коммуникаций противника, поддержка сухопутных войск, действующих на побережье. Кроме того, предполагалось использование флота для давления на нейтральные скандинавские и прибалтийские государства.
Эти общие задачи военно-морского флота конкретизировались применительно к морским театрам военных действий. Так, в бассейне Балтийского моря немецкий флот должен был осуществлять контроль проливов, защищать свои коммуникации, особенно в части поставок в Германию шведской железной руды месторождения Елливаре, уничтожать или изолировать польский флот, содействовать своим войскам, наступавшим на приморских направлениях.
Захват Британских островов планировался, но был отменён в 1940 г. Тем не менее, задачу борьбы с Англией и её максимального ослабления никто в Германии с повестки дня не снимал. Дело было в наиболее выгодных для рейха формах этой борьбы. Сухопутная британская армия была слабее вермахта, при том, что ВВС этих государств были сопоставимы по качеству и количеству. Но военно-морской флот Англии был намного сильнее кригсмарине.
Отсюда следовала и германская тактика борьбы. До тех пор пока у Германии не будет своего океанского флота, способного господствовать во всех районах мирового океана, основную роль в борьбе с Англией должны играть люфтваффе и подводные силы рейха.
Англия — остров и сильно зависит от ввоза товаров морским путём. Это предполагало наличие развитого торгового судоходства. Удары по морским перевозкам Англии неизбежно приводили к осложнениям в промышленности и вызывали дефицит самых необходимых предметов широкого потребления. Иначе говоря, стратегией войны с Британией могло стать её истощение, а соответствующей этой стратегии формой войны — морская блокада, уничтожение британского торгового флота на дальних и ближних подступах к островам, а также террор против всех судов, которые что-либо везут в английские порты.
Борьба с торговым флотом возлагалась на крупные надводные корабли и подводные лодки кригсмарине. Для обеспечения действий
Планы Германии в кампаниях в Польше и Западной Европе
------------------------------------------------------х31^
надводных сил планировалось развернуть (ещё до войны) в ряде районов Атлантического океана специальные транспорты снабжения. Океанским рейдерам предписывалось действовать в районах, расположенных на большом удалении друг от друга. Во избежание повреждений и преждевременного выхода из строя германским военным кораблям не рекомендовалось вступать в бой даже со слабыми силами английского Грандфлита. Для борьбы с судоходством предусматривалось переоборудование ряда быстроходных торговых транспортов во вспомогательные крейсеры с мощным артиллерийским и торпедным вооружением, которые должны были маскироваться под коммерческие суда1.
При планировании морских операций главная роль отводилась германскому подводному флоту. Одна из важных задач, возложенных на него, заключалась в нарушении торгового судоходства в территориальных и внутренних водах Англии. Подводные лодки должны были активно бороться против торгового флота и там, куда не могли проникнуть надводные корабли. Генеральным штабом предусматривалось, что подводные лодки будут направлены в назначенные районы действий еще до объявления войны.
Удары по военно-морским базам, городам и портам Британии должна была наносить авиация.
В замыслы начальных операций органически входило использование так называемой «пятой колонны» — организованной системы шпионажа, провокаций и диверсий на территориях вероятных противников. Заранее формировались отряды, состоявшие обычно из представителей немецких национальных меньшинств, предателей, уголовников и специально заброшенных агентов. Эти отряды должны были по специальному приказу осуществлять террористические акты на предприятиях, транспорте, узлах связи, производить сбор разведывательных данных, создавать панику и неразбериху и т. д.
Таким образом, немецко-фашистское командование, планируя вторжение в ту или иную страну, тщательно и заблаговременно готовило будущий театр военных действий, принимая все меры к тому, чтобы, с одной стороны, вступить в бои, имея на руках целый ряд преимуществ над противником, а с другой — чтобы противник был бы предельно ослаблен ещё до войны.
Генеральный штаб и высшее командование ставило перед вермахтом задачу нанести решающее поражение стратегическим груп
1 Всего планировалось использовать 26 вспомогательных крейсеров, но фактически было оборудовано только 12. С весны 1940 г. они начали действовать в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах.
Глава 6. Политика и война
<314>-----------------------------------------------------
пировкам противника ещё в ходе начальных операций. С этой целью оно стремилось на направлениях главных ударов сосредоточивать максимально возможное количество сил и средств, особенно авиации и танков. Принцип массирования сил для первого удара лежал в основе всех военно-стратегических замыслов Германии. Это позволяло ей добиваться на главных направлениях значительного качественного и численного превосходства над своими противниками. Для прикрытия границ, у которых не намечалось вести военные действия, или для действий на второстепенных направлениях оставлялось предельно малое количество сухопутных войск и военно-воздушных сил.
Стратегическое планирование и оперативные замыслы империалистической Японии в бассейне Тихого океана
Милитаристская Япония, так же как и фашистская Германия, в своей внешней политике проводила открытый агрессивный курс на захват чужих территорий и передел мира.
Выиграв войну с Россией 1904-1905 гг. и заключив на этой основе целый ряд соглашений, японские империалисты были намерены первым делом укрепить свои позиции в Манчьжурии и Корее и развернуть работу по установлению своего монопольного положения на всём Дальнем Востоке — за счёт вытеснения оттуда всех конкурентов, в первую очередь, своих вчерашних союзников — США и Британии1.
Действительно, изменения в расстановке империалистических сил на Дальнем Востоке в 1905-1910 гг. показывали медленное, но неуклонное усиление японского империализма и ослабление позиций США и Британии. Победа над Россией вывела Японию в число ведущих мировых держав. И Япония становится наиболее активной силой на Дальнем Востоке, а её буржуазия мечтает теперь не только о захватах в Китае, но и о полном контроле над другими районами Тихого океана, особенно над богатыми остовами и архипелагами его западной окраины, в бассейне Южно-Китайского моря.
Портсмутский мир и другие договоры, заключённые по итогам войны 1904-1905 гг., по сути, полностью развязывали руки японскому империализму. Однако особенность сложившейся ситуации была в том, что по соглашению Японии с Россией вчерашние враги превращались в союзников: обе державы были крайне заинтересованы в том, чтобы ограничить аппетиты монополистического капитала США
1 Л. Зубок. Экспансионистская политика США в начале 20 века. М., Наука, 1969, стр. 339-341.
Стратегическое планирование и замыслы Японии
-------------------------------------------------------х31^
в регионе, задержать его экспансию в Манчьжурии и других районах Китая. При этом ни Россия, ни Япония в открытую не выступали против коллективной эксплуатации Китая и Кореи всеми заинтересованными государствами. Но практическая деятельность японской и русской буржуазии в Северной Манчьжурии, формы и методы освоения японцами Южной Манчьжурии и Кореи, их агрессивные действия в других районах Китая показывали, что политика «открытых дверей в Китай» закончилась. И наиболее пострадавшей стороной при переделе китайских рынков, источников сырья и плодородных земель оказывались монополии США.
А ведь в ходе русско-японской войны США практически открыто стояли за спиной Японии. Политическая, экономическая и финансовая поддержка Вашингтона и Лондона существенно помогла Японии победить в этой войне. Однако в последующие годы, в полном соответствии с законами капитализма, японская буржуазия отплатила своим покровителям самой чёрной неблагодарностью. США и Британия вскармливали японский милитаризм целенаправленно, как постоянно действующий фактор против России, но к 1907 г. вышло так, что на известное время в планах Японии на первое место вышел захват всего Восточного Китая и, стало быть, разворот всей внешней политики против США1.
В свою очередь, и развитие дальневосточной политики США после 1905 г. говорило о том, что главной опасностью для американского империализма становилась не Россия, а Япония, успехи которой стали возможными именно благодаря огромной помощи этой стране со стороны Англии и США в период 1985-1905 гг. Не американо-русские, а американо-японские противоречия становятся основными и наиболее острыми на Тихом океане1 2 — по крайней мере, до середины Первой мировой войны.
В 1905-1910 гг. японское правительство и генеральный штаб более всего интересовались Южной Манчьжурией. Ещё в ходе русско-японской войны японские оккупационные власти провели в этом районе ряд административных мер, которые фактически лишали европейский и американский капитал возможности проникнуть в эту часть Восточного Китая.
То были первые шаги политики «закрытых дверей» для иностранного капитала. На словах японцы декларировали обратное —
1 Н. Яковлев. Пёрл-Харбор, 7 декабря 1941 года. Быль и небыль. М.: Политиздат, 1988, стр. 103-104.
2 См.: Т. Dennet. Rooseveltand the Russo-Japanese War, p. 157; Л. Зубок. Экспансионистская политика США в начале 20 века. М.: Наука, 1969, стр. 336.
Глава 6. Политика и война
<316>-------------------------------------------------------
что «двери Китая открыты для всех», а на деле они не только стремились обезвредить, а затем и вытеснить с местных рынков иностранный промышленный и торговый капитал, но и прибрать к рукам весь китайский капитал1, а также те предприятия, которые были построены в Китае американской и британской буржуазией (для лучшего понимания той ситуации можно привести современный пример с ЛДНР: захватив часть Донецкой и Луганской областей Украины, российская олигархия довольно быстро выбросила с рынка ЛДНР украинский капитал, вытеснила украинские товары, наводнила ЛДНР товарами российского производства, захватила старые предприятия, принадлежавшие украинской и европейской буржуазии, а также ряд новых производств, которые строились здесь германскими, французскими и украинскими монополистами в 2005-2013 гг.).
Начиная с 1904 г. японские оккупанты проводили самую жестокую политику эксплуатации китайских трудящихся, в первую очередь многомиллионного крестьянства. С китайскими эксплуататорскими классами, средним и старшим чиновничеством японцы заигрывали, создавали видимость независимости китайских властей, но фактически эти власти были превращены в послушных марионеток. Деятельность китайского капитала всячески стеснялась, его связи с иностранными монополиями ликвидировались всеми законными и незаконными способами.
Экспансионистские планы Японии подкреплялись ростом её вооружений, усилением армии и флота. Японский милитаризм не только поработил Корею и Южную Манчьжурию, но и строил планы на Северную Манчьжурию, Центральный Китай, Внутреннюю Монголию и всё восточное побережье Китая. Таким образом, ещё в 1905-1910 гг. готовилась база для большой войны в Китае 30-х годов и для последующего перехода торговой войны с США в войну настоящую.
Стремление японских милитаристов к упрочению своих позиций в Тихом океане и проникновению в район Южных морей, в Индокитай, к острову Суматра, на Филиппины, т. е. в вотчину американского и европейского капитала, также приводило к неизбежному обострению империалистических противоречий между Японией и США. Ещё в 1918 г. Ленин писал по этому поводу:
«Экономическое развитие этих стран в течение нескольких десятилетий подготовило бездну горючего материала, делающего неизбежной отчаянную схватку этих держав за господство над Тихим
1 А. Добров. Дальневосточная политика США в период русско-японской войны. М., 1952, стр. 352.
Стратегическое планирование и замыслы Японии
-------------------------------------------------------x31z
океаном и его побережьем. Вся дипломатическая и экономическая история Дальнего Востока делает совершенно несомненным, что на почве капитализма предотвратить назревающий острый конфликт между Японией и Америкой невозможно»1.
«Перед нами растущий конфликт, растущее столкновение Америки и Японии, — ибо из-за Тихого океана и обладания его побережьями... идет упорнейшая борьба между Японией и Америкой, и вся дипломатическая, экономическая, торговая история, касающаяся Тихого океана и его побережий, вся она полна совершенно определённых указаний на то, как это столкновение растёт и делает войну между Америкой и Японией неизбежной»1 2.
Ленин считал, что виновниками предстоявшего империалистического конфликта будут как Токио, так и Вашингтон:
«...Вы знаете, что война между Японией и Америкой уже готова, она подготовлена десятилетиями, она не случайна; тактика не зависит от того, кто первый выстрелит. Это смешно. Вы прекрасно знаете, что японский капитализм и американский одинаково разбойны»3.
Последующие события подтвердили справедливость ленинского анализа.
К 1941 г. Япония стала одной из крупнейших колониальных держав мира. Она овладела Кореей, Маньчжурией, Тайванем, Южным Сахалином, Курильскими, Пескадорскими, Каролинскими и Маршалловыми островами. Агрессивные действия Японии непрерывно расширялись. В 1937 г., продолжая войну в Манчьжурии, Япония захватила значительную часть Северного и Южного Китая и Внутренней Монголии. Летом 1941 г. агрессия японских милитаристов распространилась на давно желанный Индокитай.
Внешнеполитический курс Японии определялся борьбой японских монополий за захват дешёвых источников сырья и рынков сбыта для быстро развивающейся экономики. Вступив позднее других крупных государств на путь капиталистического развития, когда мир уже практически был поделён между крупнейшими империалистическими хищниками, Япония, располагавшая ограниченными внутренними источниками сырья и продовольствия, оказалась в самой сильной зависимости от внешних рынков.
Так, накануне второй мировой войны она ввозила с территорий, находившихся под контролем США, Англии, Франции, Голландии
1 В. И. Ленин. ПСС, т. 36, стр. 330.
2 В. И. Ленин. ПСС, т. 42, стр. 94.
3 В. И. Ленин. ПСС, т. 32, стр. 284.
Глава 6. Политика и война
<318>-------------------------------------------------------
и Бельгии около 90% нефти, 50-75% металлов и металлических руд, более половины хлопка-сырца, почти полностью шерсть, каучук, джут и прочее ценное сырьё1.
Такое положение, когда японский монополистический капитал был сильно зависим от своих прямых конкурентов, когда он был вынужден платить высокие цены за огромные объёмы сырья, долго продолжаться не могло. Было очевидно, что империалистические устремления японских монополий будут направлены в сторону Южных морей, в Индокитай, Малайю и Голландскую Индию, т. е. туда, где есть богатые источники продовольствия, нефти, железной руды, олова, марганца, бокситов и т. д.
Второе главное направление экспансии японского империализма шло в сторону Советского Союза. Овладение несметными природными ресурсами советского Дальнего Востока и Сибири являлось давней мечтой японской империалистической буржуазии. Однако её попытки поживиться за счет СССР встречали отпор со стороны РККА и кончались поражением японских войск. Тем не менее, японский генштаб тщательно разрабатывал планы захвата советского Дальнего Востока и Сибири и имел в своём штатном составе целое оперативное управление, которое занималось исключительно планированием войны с СССР.
В июле 1941 г. разработка плана войны против СССР была завершена. Этот оперативно-стратегический проект, носивший название «Кан Току Эн» («Специальные манёвры Квантунской армии»), предполагал следующее.
Силами 1-го фронта нанести главный удар из района Харбин — среднее течение реки Сунгари по советскому Приморью, в общем направлении южнее Хабаровска, вдоль хребта Сихотэ-Алинь с выходом к Татарскому проливу между посёлками Лазаревское — Де-Кастри. Предполагалось захватить всю советскую территорию от порта Находка до Николаевска-на-Амуре.
Войска 2-го японского фронта должны были развернуться на восточных отрогах хребта Малый Хинган, к северу от реки Сунгари, затем форсировать в пяти-шести местах Амур на границе Еврейской автономной области, перерезать железную дорогу на участке Бурея— Биробиджан и далее разворачивать наступление вдоль этой дороги на запад, к Благовещенску, и на восток, к Хабаровску. Планировалось захватить эти крупнейшие города советского Дальнего Востока, а так-
1 Дж. Баглер,Дж. Гуайер. Большая стратегия. Июнь 1941 — август 1942. М., Воениздат, 1967, стр. 196.
Стратегическое планирование и замыслы Японии
-------------------------------------------------------x31(z
же ряд важных объектов транспорта, в том числе крупную узловую станцию Куйбышевка-Восточная. По плану «Кап Току Эн» начало развёртывания японских войск в районах сосредоточения намечалось на 20.07.1941 г.
Упорное сопротивление Красной Армии на западном театре военных действий в июле-августе 1941 г., нарушило планы японских милитаристов. Японская разведка внимательно следила за ходом событий на советско-германском фронте, и в императорском генеральном штабе не могли не заметить, что их партнёр по империалистическому разбою начал нести ощутимые потери и вязнуть в длительной войне. Нацистский блицкриг провалился, а кроме того, японские разведчики доносили, что переброска советских войск с Дальнего Востока на запад не идёт и что советские дивизии Дальневосточного фронта не только остаются на местах, но и получают некоторое усиление.
В такой ситуации правительство и генеральный штаб Японии приходили к выводу, что будет намного выгоднее первый удар нанести не по суровым районам советского Дальнего Востока с реальной перспективой уложить там большую часть Квантунской армии, а по тропическим и богатым владениям США, Англии и Голландии в Тихом океане и в Южных морях. К такому решению подталкивало ещё и то обстоятельство, что западные державы в этих районах не имели достаточных сил для противодействия японскому наступлению.
Что касается вторжения на советский Дальний Восток, то оперативные планы и карты было приказано далеко не прятать. В японском Тайном совете и генштабе считали, что тот факт, что Германия не смогла с ходу разбить СССР, ещё не означает, что СССР устоит в затяжной войне. По мнению руководителей японского правительства следующий благоприятный момент для вторжения наступит тогда, когда СССР основательно ослабнет в войне. По свидетельству бывшего премьер-министра Японии генерала Тодзио, Япония намеревалась вступить в войну против СССР тогда, когда «...в результате германского нападения будет полностью подорвана военная мощь СССР и тем самым максимально облегчена задача захвата Японией советского Дальнего Востока»1.
Поэтому на заседании Тайного совета Японии 02.07.1941 г. было решено пока не вмешиваться в войну между Германией и СССР, но в тоже время скрытно продолжать намеченные мероприятия по под-
1 Вторая мировая война 1939-1945 гг. Военно-исторический очерк / под общ. ред. ген.-лейт. Платонова С. П. (отв. ред.), Павленко Н. Г., Паротькина И. В. М.: Воениздат, 1958 г., стр. 786.
Глава 6. Политика и война
<320>--------------------------------------------------------
готовке войны против Советского Союза, а при благоприятной для Японии обстановке «разрешить северную проблему силой оружия»1.
01.12.1941 г. на заседании Тайного совета было окончательно решено начать войну с США, Англией и Голландией. В тот же день императорская ставка назначила дату нападения — 08.12.1941 г.
При определении дня «икс» японская ставка исходила из следующих соображений: во-первых, предполагалось, что весной 1942 г. соотношение сил на море изменится в пользу США, и любая отсрочка дня «икс» будет выгодна лишь союзникам; во-вторых, наилучшие погодные условия близ побережья Малайзии (состояние моря) приходилось на первую декаду декабря, что позволяло широко использовать авианосцы и высаживать массовые десанты на побережье.
Решившись на войну с США и Англией, японское военно-политическое руководство, конечно, сознавало, что делает вызов крупнейшим мировым державам, военно-экономические возможности которых во много раз превосходят аналогичный потенциал Японии. Но дело было в том, что правительство и генштаб и не планировали полностью разгромить США и Англию. Цель войны была другой — захватить далёкие колониальные владения США, Англии и Голландии в Тихом океане и зоне Южных морей.
Это должно было, по расчётам японской буржуазии, создать предпосылки для затяжной войны, на которую, как они полагали, США не решатся — по целому ряду причин, среди которых японцы выделяли большое транспортное «плечо», т. е. значительное время и высокую стоимость доставки снабжения для экспедиционного корпуса США, который может быть выставлен в этом районе против японской армии.
В правительстве Японии предполагали, что после захвата колоний в Индокитае и на тропических островах удастся быстро поставить США (Британию, Францию и Голландию императорский генеральный штаб не рассматривал, как серьёзных соперников, с которыми нужно было бы считаться в данной ситуации) перед свершившимся фактом, а затем урегулировать конфликт, пойдя на ряд несущественных уступок и применяя политическое маневрирование.
В основу своей стратегии империалистическая Япония положила те же принципы, которые были присущи стратегии её партнера — фашистской Германии. Военно-политическое руководство Японии отводило главную роль в достижении победы начальным стратегическим операциям. Опыт войны в Китае в 1937-1939 гг. показывал,
1 С. Халси. Японская армия в военных действиях на Тихом океане. (Пер. с англ.) / [Предисл. полк. Н. Еронина]. М.: Воениздат, 1964, стр. 38.
Стратегическое планирование и замыслы Японии
-------------------------------------------------------х32у
что затяжной войны нужно всеми силами избегать — если, конечно, обратное не требуется для истощения противника. Это означало, что главными оперативными факторами быстрой победы должно быть массирование сил и средств для нанесения первого удара и внезапность нападения.
К августу 1941 г. высшее командование японской армии, выполняя политические установки правительства, выработало общую стратегическую линию войны, а главные штабы разработали планы наступательных действий, которые были едины по цели, но допускали четыре варианта развития операций.
Первый вариант плана предусматривал захват сначала Голландской Индии, а затем Филиппин и Малайи.
По второму варианту предполагалось последовательное наступление японской армии от Филиппин через острова Борнео, Ява и Суматра к Малаккскому полуострову.
Третий вариант намечал продвижение в обратном направлении — от Малайи к Филиппинам.
Наконец, четвертый вариант был рассчитан на одновременное нападение на Филиппины и Малайю, после чего должен был последовать быстрый захват Голландской Индии1.
В сентябре 1941 г., после совместных штабных учений и военных игр, после долгих расчётов и нервных обсуждений японским командованием был принят четвёртый вариант плана — одновременное наступление по двум направлениям.
В этом плане предусматривался захват стратегической инициативы путём проведения внезапных атак в первые же дни войны на различных оперативно-стратегических театрах. В ходе этих операций армия и флот должны были осуществлять тесное взаимодействие и захватывать намеченные объекты в кратчайшее время. Начальный период войны определялся продолжительностью около пяти месяцев. Японские стратеги учитывали, что реальная военная мощь США и Англии в Восточной Азии и западной части Тихого океана была в то время незначительной, и что для концентрации достаточных военных сил в регионе этим государствам понадобится минимум полтора — два месяца. Для войны XX века это срок большой.
Поэтому замысел японского командования сводился к тому, чтобы в ходе начальных операций разгромить наличные, относительно слабые силы союзников, прочно закрепиться на захваченных территориях и тут же, с ходу, приступить к системному закреплению ре
1 Важнейшие решения. Сборник статей. М., Воениздат, 1964, стр. 107.
Глава 6. Политика и война
<322>---------------------------------------------------------
зультатов: нарастить свои оккупационные группировки в Китае и Индокитае, прикрыть Японские острова от вторжения флота и авиации США, быстро приступить к разработке и вывозу сырья, перехватить и подчинить себе всю хозяйственную деятельность на захваченных территориях.
Целей начальных стратегических операций по четвёртому варианту плана предполагалось достичь в три этапа.
Первый этап: армия и флот овладевают Филиппинами и Британской Малайей, десанты захватывают архипелаг Бисмарка, острова Гуам, Борнео и Целебес.
Второй этап: захват островов Ява и Суматра.
Третий этап: овладение Бирмой, а также Андаманскими и Никобарскими островами в Бенгальском заливе.
После захвата этих районов намечалось создать единый оборонительный рубеж, проходящий от Курильских островов и острова Хоккайдо через острова Уэйк, Маршалловы и Гилберта, архипелаг Бисмарка, Новую Гвинею, Тимор, Яву, Суматру, острова Бенгальского залива — до границы Индии с Бирмой1.
Для ведения начальных стратегических операций японское командование выделяло крупные военно-морские, сухопутные и военно-воздушные силы.
В этих операциях должны были принять участие основные силы японского военно-морского флота, в том числе 10 линейных кораблей, 10 авианосцев, 36 тяжёлых и лёгких крейсеров, 109 эскадренных миноносцев, 52 подводные лодки и до 50 сторожевых кораблей, тральщиков, минных заградителей и канонерских лодок. Из состава сухопутных войск к операциям привлекались пять экспедиционных корпусов (14, 15, 16, 23 и 25-й) — всего до двенадцати пехотных дивизий.
Что касается ВВС, то в боевых действиях начального периода должны были участвовать 1 150 самолётов армейской и базовой авиации1 2.
Наибольшее количество самолётов армейской авиации выделялось для боевых действий в районе Малаккского полуострова. Почему так?
Боевые действия авиации должны были начаться на рассвете в день «икс». Внезапные удары планировались по основным аэродромам США, Англии и Голландии, расположенным в этом районе.
1 С. Халси. Японская армия в военных действиях на Тихом океане, стр. 50, 51.
2 Дж. Батлер, Дж. Гуайер. Большая стратегия. Июнь 1941 — август 1942, стр. 227.
Стратегическое планирование и замыслы Японии
----------------------------------------------------- <323>
Уничтожив аэродромы врага вместе с самолётами и добив ту часть американской и английской авиации, которая успела подняться в воздух (т. е. завоевав господство в воздухе), японские ВВС должны были переключиться на непосредственную поддержку сухопутных войск во время проведения десантных и первых наземных операций в глубине территории. В ходе ведения операций японские ВВС должны были быстро перебазироваться с острова Тайвань на Филиппины и из Французского Индокитая — в Малайю.
В чём было различие между начальными стратегическими планами Германии и Японии в 1939-1941 гг.?
В японском плане среди главнейших условий победы было обозначено быстрое завоевание господства на море. В германском плане начальных операций разгром британского военного флота в решающих сражениях не предусматривался, так как генеральный штаб справедливо считал это нереальным.
После острых дискуссий и тщательного изучения различных вариантов боевых действий в Токио пришли к выводу, что наиболее эффективным способом разгрома Тихоокеанского флота США будет внезапный массированный удар палубной авиации в первый же день войны по кораблям американского флота, сосредоточенным в главной базе флота — в Пёрл-Харборе (Гавайские острова).
Под это общее решение штабом главнокомандующего объединённым японским флотом адмирала Ямамото был разработан детальный план Гавайской операции. Этот план предусматривал создание мощной ударной группировки в составе шести авианосцев (360 самолётов), двух линейных кораблей, трёх крейсеров и флотилии эсминцев, которая должна была скрытно подойти к Гавайским островам на расстояние 200 миль, в точку к северу от острова Оаху, и нанести удар по американским кораблям в Пёрл-Харборе. Основными объектами атаки палубных штурмовиков были определены линкоры и авианосцы. Предусматривалось, что для поражения кораблей будут применены авиационные торпеды. Было учтено, что гавань Пёрл-Харбор мелководна, и поэтому торпеды оборудовались специальными стабилизаторами и должны были сбрасываться с малых высот (чтобы исключить их «ныряние»). Одновременно намечалось использовать и тяжёлые (до 800 кг) бомбы, применяя бомбометание с горизонтального полета и с пикирования. Истребительная авиация и часть лёгких бомбардировщиков должны были уничтожить американскую авиацию на аэродромах и в воздухе.
Глава 6. Политика и война
<324>-------------------------------------------------------
План Гавайской операции отрабатывался на флотских учениях, которые показали, что удар палубной авиации по главной базе Тихоокеанского флота США практически возможен. Тем не менее, многие офицеры флота и ВВС Японии считали, что этот план чрезмерно рискован. Во-первых, в день атаки костяк флота США мог отсутствовать в базе. Во-вторых, под удар японских сил могли попасть не самые ценные и опасные для Японии корабли, а именно, эсминцы, крейсера и даже линкоры, в то время как авианосцы и большие подводные лодки могли заблаговременно уйти в океан. К тому же, весь план японской операции был, как говорят пехотинцы, позицией на один выстрел: японская эскадра не могла повторить налёт и не могла стоять и дожидаться, когда в базу вернутся главные корабли американского флота. Кроме того, существовала серьёзная опасность утечки секретной информации о замыслах японцев, да и само оперативное соединение могло быть обнаружено разведкой во время его длительного перехода к Гавайским островам.
Тем не менее, весь расчёт в замысле Гавайской операции строился на внезапности удара. Поэтому особое место в подготовке нападения на Пёрл-Харбор занимала оперативная маскировка и разведка. Летом и осенью 1941 г. район Гавайских островов был объектом непрерывной разведки японских подводных лодок. Для сбора разведывательных данных широко использовалось японское консульство в Гонолулу, а также густая сеть шпионов и осведомителей из местного населения. Японское командование регулярно получало сведения о стоянке американских кораблей, особенно линкоров и авианосцев, о наличии аэростатов воздушного заграждения над базой, о защите кораблей противоторпедными сетями, об организации дозорной службы и т. д. Словом, подготовка к операции была очень серьёзная.
Таким образом, империалистическая Япония, идя на развязывание войны в бассейне Тихого океана, проводила стратегическое планирование с учётом решающего значения начальных операций и первых ударов. Она так же, как и фашистская Германия, в разработке планов военных действий исходила из принципа массирования основных сил и средств на решающих направлениях, использования маскировки и внезапности нападения1.
1 Начальный период войны. М., Воениздат, 1974, стр. 107-108.
Замыслы и планы «неагрессивных» держав
------------------------------------------------------€325>
Замыслы и планы «неагрессивных» держав. «Гарантии» Польше
Основным фактором, определявшим политику и стратегию западных держав перед Второй мировой войной и на её первом этапе, являлся антисоветский внешнеполитический курс правящих классов Англии, Франции и США, конкретно выражавшийся в стремлении поскорее и посерьёзнее столкнуть в войне Германию и Советский Союз.
Когда фашистская Германия внезапно напала на Польшу — союзника Франции и Англии, то правительства этих стран фактически принесли её в жертву своей антисоветской политике. Пресловутые гарантии Польше1, которые дали эти державы, оказались на деле пустышкой.
Для справки. Военные обязательства западных союзников по отношению к Польше на случай немецкой агрессии, как это вытекало из военного протокола, подписанного в Париже 19.05.1939 г. начальником французского генерального штаба Гамеленом и военным министром Польши Каспшицким, сводилась к следующему:
1. Если всё же состоится нападение Германии на Польшу, Франция и Англия обязуются немедленно подвергнуть бомбардировке с воздуха важные объекты западной промышленной части Германии.
2. Через три дня после объявления мобилизации во Франции провести ряд наступательных операций против немецких войск на западе с ограниченными целями.
3. После 15-го дня мобилизации, когда большая часть германской армии втянется в бои в Польше, организовать широкое наступление основными силами против Германии и разгромить её в войне на два фронта.
Правительства западных держав заранее не собирались выполнять эти гарантии, т. е. оказывать какую-либо помощь Польше в первые дни и недели войны. В отношении своего «младшего партнёра» они исходили из того положения, «...что судьба Польши будет зависеть от
1 См.: Телеграмма полпреда СССР во Франции Я. Сурица в НКИД СССР от 19.09.1939 г. АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 302, д. 2091, л. 84-86; Телеграмма полпреда СССР в Великобритании И. Майского НКИД В. Молотову от 21.09.1939 г. АВП, РФ, ф. 059, on. 1, п. 300, д. 2078, л. 92-96; Письмо полпреда СССР в Великобритании И. Майского НКИД СССР В. Молотову от 23.11.1939 г. АВП РФ, ф. 069, оп. 23, п. 66, д. 4, л. 78-86; «История внешней политики СССР 1917-1980» в 2-х томах. Т. 1. М.: Наука, 1980, стр. 387-389.
Глава 6. Политика и война
<326>--------------------------------------------------------
конечного результата войны, а последний, в свою очередь, будет определяться не тем, смогут ли союзные державы ослабить давление на Польшу в начале войны, а тем, окажутся ли они в состоянии нанести поражение Германии в конечном счёте...»1.
Как понять этот дипломатический жаргон?
Когда гитлеровская армия вторглась в Польшу, правительства Франции и Англии ограничились лишь формальным объявлением войны фашистской Германии.
Пассивно-выжидательная оборонительная военная доктрина Франции как нельзя лучше отвечала интересам французской крупной буржуазии и государственно-монополистической верхушки. Такая доктрина была своеобразной ширмой, позволявшей правительству вести двойную игру: с одной стороны, находясь формально в состоянии войны с Германией, Франция как бы боролась с агрессором и показывала своему народу и миролюбивым государствам, что она против фашизма и всякой войны.
С другой стороны, своим бездействием на Западном фронте и активной антисоветской политикой правящие круги Франции демонстрировали гитлеровскому руководству свою готовность примириться с захватом Польши и поддержать германские монополии в стремлении к войне с СССР.
По расчётам французской олигархии Германия и СССР должны попасть в мясорубку, истратить все силы и взаимно ослабнуть, а Франция, не сделав ни одного лишнего движения в войне и не истратив ни единого лишнего су на неё, может воспользоваться слабостью Германии и СССР и решить целый ряд своих империалистических задач — как в Европе, за счёт территориальных захватов и грабежа Германии, так и в колониях — за счёт захвата части германских колоний.
Вполне серьёзно рассматривался и вопрос о захвате рынков и сырья на территории СССР, разумеется, после того, как фашистская Германия достаточно ослабит СССР и уничтожит большевизм и советскую власть на его обширных территориях.
Чего хотели банкиры Сити?
Позиция французского правительства вполне устраивала и английскую финансовую олигархию. Консервативное правительство Британии также занимало выжидательную позицию по отношению
1 Дж. Батлер. Большая стратегия. Сентябрь 1939 — июнь 1941. М., Изд-во иностранной литературы, 1959, стр. 72.
Чего хотели банкиры Сити?
------------------------------------------------------ <32 7>
к Германии и не теряло надежд на её близкое столкновение с СССР. Английское правительство считало, что Англии, отделённой от континента зоной проливов и располагавшей сильным военно-морским флотом, не угрожает опасность непосредственного вторжения германских сухопутных войск на острова.
Но гитлеровское руководство, выполняя волю крупнейшего германского капитала, уже готовило и вело боевые действия в Северной Африке, на Балканах, в бассейне Средиземного моря, т. е. в районах, «болезненно значимых для Британии». Поэтому вообще ничего не делать было нельзя, поскольку в ожидании нападения Германии на СССР (главная цель Англии) Германия успеет усилиться и нанести ущерб Британии по целому ряду других важных направлений.
В итоге до выяснения дальнейших намерений Гитлера относительно войны с СССР правительство Чемберлена—Идена ставило перед собой цель продолжать реальное давление на Германию лишь блокированием её с моря, нарушением германского торгового судоходства и изоляцией Германии от внешних источников снабжения. Что же касается ведения военных действий на континенте, то здесь английское командование намеревалось приложить минимум средств и усилий: по расчётам англичан удар немецко-фашистской военной машины должны были принять на себя европейские союзники, в первую очередь, Франция, Бельгия, Польша, Голландия (а в Париже рассчитывали изрядную долю военных тягот переложить на английскую армию и флот).
В то же время британское правительство прилагало большие усилия к укреплению союзнических отношений с США, считая, что тесный военно-политический союз с этой страной упрочит английские позиции в Европе и в тех районах мира, где возникала угроза английским колониальным владениям.
После мюнхенского сговора становилось всё более очевидным, что германский империализм достаточно окреп и не собирается считаться с европейскими интересами Франции и Британии. Гитлеровцы вели свою политику: они широко пользовались невмешательством великих западных держав в свои агрессивные планы, но при этом никаких конкретных обязательств на себя не принимали. Расчёт творцов мюнхенской политики на то, чтобы столкнуть СССР и Германию уже в 1938-1939 гг., не оправдывался. Между тем гитлеровская агрессия на Европейском континенте продолжала развиваться. В марте 1939 г. Германия захватила остаток Чехословакии, а летом подготовила удар по Польше, рассчитывая на то, что Франция и Британия особенно возражать не будут. В Берлине понимали, что Германии «простят» все
Глава 6. Политика и война
<328>------------------------------------------------------
или почти все военные захваты — ради того, чтобы она, в конце концов, двинулась на восток.
Но всё же текущий внешнеполитический курс фашистской Германии создавал реальную угрозу экономическим и политическим интересам Англии, Франции и их союзников. В складывающейся обстановке западные державы вынуждены были балансировать между тем, чтобы своими слишком активными действиями не спугнуть и не ослабить Германию, и тем, чтобы не допустить избыточного усиления агрессора. Англии и Франции было необходимо принимать меры на случай войны с Германией, вырабатывать общую стратегию и, исходя из неё, строить собственные планы войны.
План «Захуд»
Выше мы рассматривали военные планы Германии против Польши. А к чему готовились в самой Польше, понимая, что нападения со стороны немцев не избежать? Польским генеральным штабом был разработан общий план войны против фашистской Германии, получивший условное наименование «Захуд» («Запад»).
Этот план основывался на взаимных военных обязательствах Польши, Франции и Британии и разрабатывался как часть общего плана войны всей этой коалиции. Из сопоставления военно-экономических потенциалов Польши и Германии польское правительство делало правильный вывод о том, что страна не может в одиночку вести войну — без непосредственной военной помощи западных союзников, прежде всего Франции.
В Варшаве были убеждены, что с началом войны Германия обрушит всю свою мощь в первую очередь на Польшу, ограничиваясь на западном фронте лишь оборонительными действиями, и что в первые недели войны Польша должна быть готовой к предельному напряжению сил, чтобы продержаться в одиночестве примерно месяц — до вступления в сражение французской и английской армий и флота.
На основе этих предпосылок основным способом ведения боевых действий при вторжении немецко-фашистских войск была избрана стратегическая оборона. Это означало, что ближайшая стратегическая цель польских вооружённых сил состояла в том, чтобы, обороняя важнейшие экономические районы страны, нанести вермахту возможно большие потери и не позволить противнику разбить польскую армию до начала боевых действий союзников на западе.
Для организации стратегической обороны предполагалось выставить 39 пехотных дивизий (в том числе 9 резервных), 11 кавалерий-
План «Захуд.
----------------------------------------------------- <329>
ских бригад и танковую бригаду. Все эти силы объединялись в семь армий и несколько оперативных групп.
Хорошо видно, что боевой состав армий был довольно слабым. Каждая из них насчитывала от двух до семи пехотных дивизий. Кроме того, армии имели по одной-две кавалерийских бригады. Таким образом, некоторые армии количественно были слабыми корпусами, некоторые — корпусами усиленного состава. Показателем качества польских армий было то, что на весь стратегический заслон Польши приходилась одна танковая бригада легкобронных танков типа «Виккерс».
Как польский генштаб расположил свои армии прикрытия?
Северо-западные районы страны должны были прикрывать две армии («Модлин» и «Поможе»), западные — три армии («Познань», «Лодзь» и «Пруссе»), юго-западные — две армии («Краков» и «Карпаты»). На этих же направлениях действовали подвижные оперативные группы, имевшие в своём составе 1-2 пехотные дивизии и 1-2 кавалерийские бригады.
Фронт обороны таких армий колебался от 100 до 300 км. Ясно, что при такой длине и такой слабости армии прикрытия, на некоторых участках фронт обороны вытягивался в тонкую ниточку укреплений передовой полосы. Такое построение обороны изначально предусматривало, что в её ходе под давлением превосходящих сил противника польским войскам придётся отходить в глубину страны на 110-240 км.
Польское командование понимало, что Германия для нападения на Польшу выделит большие силы. По данным польской разведки, вермахт превосходил «збройовку» по пехоте в 1,5 раза, по танкам — в 15 раз, по авиации — почти в 4,5 раза, по артиллерии — почти в 2 раза. Естественно, что на направлениях главных ударов превосходство гитлеровской Германии в силах и средствах могло быть подавляющим. Если учесть, что численное преимущество немецких вооружённых сил дополнялось более высоким качественным состоянием личного состава и техники, то станет очевидной исключительная сложность положения, в котором оказывалась польская армия накануне немецко-фашистского вторжения.
По самым оптимистическим расчётам польского командования национальная армия в единоборстве с германскими войсками могла бы продержаться не более месяца. Считалось, однако, что этого срока будет вполне достаточно для мобилизации, развёртывания и перехода в решительное наступление вооружённых сил Франции и Англии в Эльзасе и Лотарингии. Отвлечение с этого момента главных сил вер
Глава 6. Политика и война
<330>-------------------------------------------------------
махта с польского фронта на запад могло позволить Польше перейти от стратегической обороны к стратегическому наступлению. На этом постулате и строилась вся военная линия польского руководства.
Гладко было на бумаге...
Французские и английские планы войны против Германии разрабатывались на основе заранее согласованных военно-политических концепций правительств и генеральных штабов обоих государств. Эти планы исходили из следующих предпосылок:
1. Вероятные противники англо-французской коалиции — ведущие государства фашистского, блока. Предполагалось, что военные действия против Франции и Англии раньше всех начнет Германия, которую в Европе поддержит Италия, а на Дальнем Востоке — Япония. Однако решающие события развернутся в Западной Европе.
2. Большую часть сухопутных войск в Европе выставляет Франция. Англия использует на континенте сильный экспедиционный корпус и ВВС, а свои главные силы, т. е. флот и морскую пехоту, применяет на океанских и морских театрах военных действий.
3. В начале войны в Западной Европе Франция и Англия уступают инициативу в действиях своим противникам — Германии и Италии. Основные усилия союзных вооружённых сил сосредоточиваются на ведении стратегической обороны — для изматывания и ослабления германской и итальянской армий. На других театрах военных действий, например в Северной Африке, в это время могут предприниматься частные наступательные операции, хотя не исключено, что при обострении обстановки вокруг Египта (Суэцкий канал) и в районе Персидского залива Британия и Франция направляют туда известную часть своих сухопутных войск, флота и авиации. Широкие наступательные действия вооружённых сил Франции и Англии в Западной Европе станут возможными лишь на более поздней стадии войны, когда Германия и её союзники значительно ослабеют.
4. С самого начала войны, какой бы характер ни приняли начальные операции, должна проводиться система мер по подрыву экономического потенциала Германии и по защите океанских и морских коммуникаций Британии, Франции и США.
5. Широкое использование дипломатических возможностей для обеспечения поддержки Англии и Франции со стороны нейтральных стран, особенно со стороны США.
Общий смысл согласованных стратегических концепций правительств Англии и Франции можно выразить так:
Союзный «Анти-Шлиффен.
---------------------------------------------------х33у
«...Мы должны быть готовыми отразить широкое наступление против Франции или против Великобритании или одновременно против обоих государств. Поэтому на начальной стадии войны нам придётся сосредоточить все наши усилия с целью отразить такое наступление; следовательно, в этот период наша стратегия будет, в общем, оборонительной.
Тем не менее, действия Италии в Северной Африке могут дать нам возможность провести на начальной стадии войны ряд контрнаступлений без ущерба для успеха обороны в Европе...
Наша последующая политика должна быть направлена на то, чтобы, сдерживая Германию и нанося решающие удары Италии, наращивать в то же время наши силы, чтобы быть в состоянии предпринять наступление против Германии.
На протяжении всех этих стадий необходимо постепенно подрывать способность наших противников к сопротивлению, настойчиво применяя по отношению к ним меры экономического воздействия»1. Кроме разработки общего плана действий в Европе, каждое государство, входившее в англо-французскую коалицию, разрабатывало свой частный план использования вооружённых сил в войне, разумеется, на основе общего плана действий.
Союзный «Анти-Шлиффен»
Планируя отражение германской агрессии, французский генеральный штаб исходил из предположения, что Германия, если она решится напасть на Францию, нанесёт главный удар заходящим правым крылом своих сухопутных войск через Центральную Бельгию (по старому варианту Шлиффена).
Этот взгляд основывался на опыте Первой мировой войны и на укоренившемся предубеждении, что Центральная Бельгия является главным «коридором» из Германии во Францию и наиболее уязвимым для Франции стратегическим направлением, на котором противник может применить крупные подвижные силы.
Возможность удара через Люксембург и южные районы Бельгии в генеральном штабе Франции исключалась из-за иллюзий по поводу ограниченной оперативной ёмкости этого направления. Иначе говоря, в этом районе было мало места для развёртывания больших войсковых соединений. К тому же, если наступать на Францию через этот район, то путь германских войск неизбежно пройдёт через труднодо
1 Дж. Батлер. Большая стратегия. Сентябрь 1939 — июнь 1941. М., Изд-во иностранной литературы, 1959, стр. 72.
Глава 6. Политика и война
<332>------------------------------------------------------
ступный, особенно для танковых и механизированных соединений, горно-лесистый массив Арденн (характер этой местности напоминал местами Крымские горы между Алуштой и Судаком).
Что касается участка франко-германской границы от Люксембурга до Швейцарии, на котором в течение многих лет возводилась линия долговременных пограничных укреплений — линия Мажино, то он считался вообще неприступным для современной армии вторжения.
Различные варианты планов стратегического развёртывания французской армии и английских экспедиционных сил имели общий и существенный изъян: в них не удавалось до конца провести центральную идею англо-французской оборонительной стратегии — идею позиционной обороны на всём стратегическом фронте. Стороны не выработали общей и единой линии на ведение обороны. Это означало, что войска на разных участках обороны были организованы с разной степенью боеготовности.
Если к югу от Лонгви (северная граница линии Мажино) оборонительная группировка французских войск создавалась и развёртывалась заблаговременно, причем войска сразу же приводились в полную готовность к отражению наступления, то севернее Лонгви французские и английские войска, развёртываемые на главном направлении вдоль бельгийской границы, занимали районы сосредоточения в глубине обороны и находились в боевой готовности № 2 — как части, выведенные в тыл на отдых и пополнение.
С началом немецкого наступления англо-французским войскам, сидевшим и выжидавшим у моря погоды, предстояло спешно выдвигаться на территорию Бельгии и Голландии, где они должны были с ходу занять передовые оборонительные рубежи, плохо подготовленные или совершенно не оборудованные в инженерном отношении. На некоторых участках местности было чистое поле, которое нужно было оборудовать для обороны, но времени для этого уже не оставалось.
Такая шизофреническая подготовка общей обороны вытекала из особых отношений, которые складывались между Францией и Англией, с одной стороны, и Бельгией и Голландией — с другой. Правительства этих небольших европейских стран, опасаясь неосторожными действиями спровоцировать вторжение немецких войск на свою территорию, занимали позицию нейтралитета.
В то же время они давали понять Англии и Франции, что в случае нарушения Германией их нейтралитета они не откажутся от помощи своих сильных соседей. Считая поэтому Бельгию и Голландию своими потенциальными союзниками, генеральные штабы Франции
Союзный «Анти-Шлиффен.
------------------------------------------------------ <333>
и Англии полагали целесообразным заранее вынести рубеж развёртывания своих главных сил максимально вперёд, на территорию этих государств, с тем чтобы там построить первый капитальный оборонительный рубеж для отражения объединёнными силами германского наступления (т. е. включая действия бельгийской и голландской армий). Организовывать передовой рубеж обороны было необходимо ещё в мирное время, однако он организован не был.
Такое положение экономически основывалось на том, что французские и английские монополисты имели в Бельгии и Голландии целый ряд крупных промышленных и торговых предприятий, портов, пароходных компаний и т. д. Не желая подвергать свои капиталы излишнему риску, они указывали своим правительствам, что в данный момент скользкая политика нейтралитета Голландии и Бельгии их вполне устраивает, и поэтому генеральным штабам и командованию сухопутных войск Франции и Англии было запрещено планировать и производить оборонительные мероприятия мирного времени на территории Голландии и Бельгии.
Международное право, т. е. интересы сохранности капиталов и капиталистической прибыли, было на какое-то время соблюдено, войска Франции и Англии на территорию Бенилюкса не вступили и оборону там заранее не подготовили. Так монополистическая буржуазия ещё раз показала, что для неё судьба армий и собственных народов мало интересна, когда речь идёт о сиюминутном шкурном интересе, о росте капиталов и непрерывном получении прибылей здесь и сейчас.
Вплоть до поражения Польши англо-французское командование придерживалось плана развёртывания союзных войск, известного под названием плана «Е». По этому плану рубежом развёртывания намечалась река Шельда. Этот план имел некоторые достоинства. Они состояли в том, что на рубеж Шельды союзные войска могли выйти через 24 часа после начала военных действий и, следовательно, могли заблаговременно занять оборону и изготовиться для отражения немецкого наступления.
Но оперативно-буржуазная подлость плана «Е» была в том, что силы союзников оказывались заранее разделёнными на части. Бельгийская и голландская армии, общей численностью до 30 пехотных и 2 кавалерийских дивизий, развёртывались сами по себе — на канале Альберта и на реке Маас. Там они оказывались слишком удалёнными от англо-французских войск. Говоря иначе, бельгийские и голландские дивизии на какое-то время оказывались один на один с вермахтом, как слабый авангард, вынесенный далеко вперёд. Над этими войсками на-
Глава 6. Политика и война
<зз4>--------------------------------------------------------
висала угроза разгрома задолго до подхода французов и англичан, при этом дело выходило так, что бельгийские и голландские дивизии гибли бы на глазах и с ведома бездействующего англо-французского командования. Вместо обороны соединёнными силами получалось умышленное принесение в жертву армии по частям.
После поражения Польши союзное командование этот план пересмотрело. В середине ноября 1939 г., т. е. спустя два с половиной месяца после начала польской кампании, был принят новый план развёртывания главных сил — так называемый план «Д».
Согласно этому плану основная масса войск союзников, сосредоточенная на левом крыле французского Северо-Восточного фронта, в момент вторжения германской армии в Бельгию должна была начать крупный марш-манёвр (на расстояние 150-200 км) в глубь этой страны, чтобы встретить противника на линии канал Альберта — река Диль. Преимущество плана «Д» англо-французское командование видело в том, что, наконец-то достигалось объединение союзных войск с бельгийской и голландской армиями, а ещё в том, что линия фронта значительно сокращалась и создавалась возможность вывести в резерв до 12-15 дивизий.
Ясно, что такой «маневренный» план подрывал основы позиционной обороны, на которую французское и английское командование делало главную ставку в своём стратегическом планировании.
Почему?
Дело в том, что согласно плану «Д» 35-ти дивизиям союзных войск предстояло совершать марш-манёвр уже после начала боевых действий, т. е. наверняка попасть под удары авиации противника и, возможно, вступать с ним во встречные сражения с ходу. Следовательно, на этой стадии боевых действий позиционной обороны не получалось. Стратегическая оборона рассыпалась ещё и потому, что в ней образовывалась громадная дыра — из-за снятия с позиций и переброски этих самых 35-ти дивизий. Тем не менее, в марте 1940 г. план « Д » был окончательно согласован и одобрен союзным командованием и штабами.
Новый план развёртывания союзных войск был, таким образом, внутренне противоречив. Кроме того, уязвимость плана «Д» состояла в том, что он был построен на ошибочной оценке вероятных действий противника и грубом просчёте в определении направления его главного удара.
Французский генштаб не захотел или не сумел воспользоваться данными своей разведки, которая своевременно и довольно точно информировала о составе и группировке сил немецко-фашистской армии и о возможности нанесения противником главного удара через
Проба «на зубок.
---------------------------------------------------------- <335>
Арденны. Французское командование даже не предусмотрело возможности быстрого манёвра резервами на арденнское направление на случай, если там всё же создастся угроза глубокого прорыва.
До самого начала немецкого наступления план «Д» и созданная на его основе группировка сил союзников, достаточно хорошо известные германскому командованию1, оставались неизменными.
Арденнское направление, на котором немцы готовились к нанесению главного удара, было прикрыто слабо. Здесь находились наименее боеспособные дивизии.
Проба «на зубок»
Во что вылилось такое оперативное планирование? Коротко и, пожалуй, наилучшим образом, об этом говорят записи из дневника начальника генерального штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдера за 10-14 мая 1940 г. Приведём некоторые выдержки:
«...27-й армейский корпус докладывает: в Бельгии в 03.00, по слухам, была объявлена тревога; вскоре после 05.00 пограничные войска приведены в боеготовность. Для голландцев нападение, по-видимому, было неожиданным.
16-я армия докладывает: в 05.35 в соответствии с планом захвачены мосты в пограничной зоне. Сопротивление незначительно; в глубине страны (Люксембург) взрывы. В 08.00 мост у Мурдейка — в наших руках. В 10.00 сообщили, что в 08.15 захвачен вокзал в Люксембурге. (Двухколейная железная дорога в исправности.) Группа Клейста, очевидно, продвигается планомерно.
...4-я армия продвигается по плану. Большое количество заграждений, не занятых (французскими и английскими) войсками.
Маастрихт: некоторые мосты разрушены. 6-й армии приказано овладеть переправой. Наши воздушно-десантные части при попытке овладеть мостами через канал подверглись атакам. Выброска воздушных десантов в Голландии происходит согласно плану1 2.
Гудериан (19-й армейский корпус) вышел передовыми частями в район Бастони. Никаких передвижений войск на восток или на север на территории Бельгии не наблюдается.
...Серьезные успехи в 18-й армии; удовлетворительные — в 6-й и 4-й армиях. Группа Клейста, по-видимому, очень быстро продвигается вперед.
1 Вепо181-МёсМп, J. Der Himmelsturztein. Frankreichs Tragodie 1940. Dusseldorf, 1958, S. 33.
2 Jacobsen, H.-A. Der deutsche Luftangriff auf Rotterdam in «Wehr wissenschaftliche Rundschau». Mai, 1958, S. 257.
Глава 6. Политика и война
...Бельгийские войска на р. Маас частично капитулировали. Южнее Эбен-Эмаэля как будто бы удалось форсировать р. Маас.
Группа армий «Б», взаимодействуя с авиацией Кессельринга, должна воспрепятствовать ночному продвижению моторизованных частей противника. Ночная разведка дорог в направлении наступления предусмотрена планами.
...Группа армий «А»: Шперле уже перебазировал вперёд большую часть своих истребителей, чтобы обеспечить им действия за р. Маас. Задача на завтра — блокировать дороги, идущие от Шалона-на-Марне и из района западнее него к Маасу.
...Воздушный десант в Голландии. Основные усилия в районе Роттердам—Мурдейк. Высадились два полка. Дижон и Лион также являются объектами военно-воздушных сил.
Арденнское направление. 1-я горно-егерская дивизия после обеда делает привал у Прюма, а в 20.00 продолжает марш в направлении Уффализа. Завтра она выйдет на правый фланг 3-го армейского корпуса. С армейским корпусом постоянно поддерживать радиосвязь, чтобы исключить задержки в продвижении.
Донесения оперативного отдела указывают, что армейские корпуса группы армий «А» достаточно близко подтянулись к Клейсту. Очень хорошее продвижение: южнее Эбен—Эмаэля 269-я пехотная дивизия форсировала р. Маас и канал. Тем самым обеспечено быстрое (и на достаточно широком фронте) продвижение 6-й армии на решающем направлении.
Существенно: левый фланг 6-й армии — вперёд! Отходящие от Льежа войска противника должны быть отрезаны. Правый фланг 4-й армии — вперёд! Не допускать преждевременного захождения (поворота) в направлении на Льеж.
...Отрадные новости 11.05.1940 г.: Безудержное продвижение пехоты. Особенно радуют скорость марша и боевые успехи 3-го армейского корпуса. Быстрое продвижение 16-й армии и намерение атаковать противника на линии Мажино.
...Предполагаемое продвижение английских войск в «крепость Голландию» (укрепленные районы Голландии) не подтвердилось. Замечены только колонны у Росендала. Атакуются авиацией.
...Мурдейк в наших руках. Обстановка благоприятна, за исключением антверпенского направления.
...Утренние сводки говорят об улучшении наших позиций на достигнутых рубежах. Противник, видимо, вследствие повреждения туннеля в Антверпене перебрасывает войска из района восточнее Антверпена в Голландию в направлении Бреда. Вероятно, силы небольшие. Поскольку мы уже овладели Тилбургом, эти войска не смо
Проба «на зубок.
гут добиться чего-либо существенного. Можно предположить, что перед французской границей находятся 12-15 английских и французских дивизий, которые, очевидно, развёртываются для занятия оборонительной полосы на Маасе и Дейле. Интенсивных железнодорожных перевозок не отмечено. Авиация противника удивительно пассивна»1.
А вот что Гальдер пишет о марш-манёвре англо-французских войск и о дырах в стратегической обороне союзников:
«...Самое существенное в утренних сводках — известие о том, что 7-я французская армия, части которой обнаружены северо-восточнее Антверпена, имеет задачу обеспечить полосу походного движения для медленно подтягивающейся сюда 1-й армии. 7-я (французская) армия имеет в своём составе английские части, которые были брошены в бой под Антверпеном.
...Наше наступление развивается планомерно. Необходимо выяснить, каким образом 18-я армия будет выполнять задачу по очистке от противника «крепости Голландия». Вначале она должна овладеть Роттердамом, а затем лучше всего — районом Амстердам—Утрехт.
...Антверпенское направление беспокойства не вызывает. Здесь 18-я армия имеет достаточную глубину в случае маловероятного в данное время наступления противника. Правый фланг 6-й армии можно спокойно растянуть, сомкнув его с левым флангом на юге.
Обстановка у Льежа очень благоприятная; 223-я дивизия уже ведёт бои в крепости.
Грейфенберг: Действия 18-й армии развиваются по плану. Войска армии продвигаются южнее Ваала на запад, частично — через Роттердам на север.
...Отмечается передвижение транспортных средств и войск 7-й французской и некоторых частей английской армий в район Брюссель—Антверпен. Это будет продолжаться в субботу и воскресенье. С прибытием главных сил этих армий, насчитывающих около 16 мот. дивизий, механизированные дивизии будут выдвинуты вперёд на линию Антверпен—Намюр. Восточнее Лувена выявлены 3 французские мех. дивизии и английская группа.
С субботы-воскресенья отмечается передвижение 1-й французской армии в направлении Намюр—Брюссель, которое сегодня, видимо, закончится. На рубеже Намюр—Седан—Кариньян отмечается лишь местная перегруппировка сил; возможно сосредоточение резервов по ту сторону р. Маас.
1 Ф. Гальдер. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939-1942 гг. — М.: Воениздат, 1968-1971 т. 1, стр. 385-394.
Глава 6. Политика и война
В районе Дижон—Труа—Нанси сосредоточивается различная боевая техника примерно для 2-3 дивизий.
Вывод: Следует предполагать, что севернее Намюра будет закончено сосредоточение войск в количестве примерно 24 англо-французских и около 15 бельгийских дивизий. Им противостоят 15 дивизий нашей 6-й армии и 6 — из резерва 21-й оперативной группы. В случае возникновения угрозы они могут быть усилены подтянутыми из глубины войсками 18-й армии (в день «А+4», то есть 13.05.). Если противник перейдет в контрнаступление, мы сумеем создать достаточно прочную оборону. Развёртывать новые силы не нужно.
...Южнее Намюра противник уступает нам в численности. Соотношение сил 2:1. Исход наступления на р. Маас решит, где и когда мы сможем использовать это превосходство. На этом участке фронта никакими крупными подвижными силами противник не располагает (самое большее — 3 танковые дивизии), но имеется хорошо развитая железнодорожная сеть.
Анализ сил противника даёт чёткую картину того, что в районе Антверпен—Диль—Намюр находится около 25 английских и французских дивизий (большей частью — моторизованные и механизированные). Передовые части до сегодняшнего утра удерживали позиции на канале Тюрнхаут и р. Гетта. Сейчас, после успешного продвижения 3-й и 4-й танковых дивизий, они отходят на основную позицию.
...9-я французская армия, расположенная перед фронтом нашей ударной группы (танковая группа Клейста), которая захватила небольшой плацдарм на р. Маас, весьма слаба. 2-я и 3-я французские армии не сильнее. 2-я армия, очевидно, не сможет противостоять нашему натиску. Это подтверждается интенсивным движением транспорта на север от Меца и Вердена, которое наблюдается с утра 14.05.
Сейчас группе армий «В» нужно захватить Голландию. Здесь противник, по-видимому, оставит линию Греббе1 и, когда мы овладеем Роттердамом, отойдёт в укреплённый район Антверпена. После этого группе армий «В» необходимо сосредоточить все освободившиеся части на левом крыле и развивать наступление южнее Брюсселя, чтобы сковать силы противника.
... .Отступление противника из района северо-западнее Шарлеруа на запад и юго-запад.
Наши войска — передовые части 4-го армейского корпуса — без боя заняли Вавр. Передовые части 16-го арм. корпуса достигли р. Самбрель.
1 Голландская оборонительная позиция, проходившая по северному берегу устья р. Маас, по р. Лек и далее на северо-восток и прикрывавшая район Роттердам — Гаага.
Прикрытие пароходных линий
------------------------------------------------------ <339>
...Первые признаки изменения оперативного плана противника.
Сдаст ли он Бельгию целиком или только частично? Перегруппировка сил, чтобы остановить нас на территории Франции или, может быть, нанести контрудар?
...Развитие прорыва приобрело классическую форму. Западнее р. Маас войска безостановочно продвигаются. Контратаки танков противника успеха не имеют. Скорость марша пехотных частей великолепна (1-я и 5-я горно-егерские дивизии).
...Три корпусных штаба с корпусными частями введены в прорыв, один штаб армии и ещё три корпусных штаба с частями сосредоточиваются в исходном районе.
...Французы, по-видимому, перебрасывают силы из районов Дижона и Бельфора на левый фланг участка прорыва. Войска, подтянутые из района Шарлеруа к правому флангу участка прорыва, разгромлены. Крупные армейские резервы противника ещё не задействованы, и нет никаких признаков, что их введут в бой. Из войск 2-й французской группы армий, занимающих позиционную оборону, очевидно, формируются новые резервы.
...В общем, французы смогут подтянуть к участку прорыва еще около 30 дивизий, если они намерены принять последний решительный бой. Мы можем высвободить дополнительные резервы из группы армий «С» и перебросить их на левое крыло группы армий «А». Общая оценка обстановки и соотношения сил весьма положительна »1.
Так, в общих чертах, выглядел разгром обороны союзных армий в мае 1940 г., изложенный сухим языком штабных сводок.
Прикрытие пароходных линий
Кроме подготовки сухопутной оборонительной операции, военно-политическое руководство Англии и Франции уделяло внимание согласованным боевым действиям на море. Летом 1939 г., когда международная обстановка резко обострилась, генеральные штабы двух государств приступили к разработке более-менее детального плана совместных действий на морских театрах войны. Были согласованы общие принципы боевого использования союзных военно-морских сил и установлены конкретные зоны действий английских и французских флотов в Ла-Манше, Средиземном море и Атлантическом океане.
1Ф. Гальдер. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939-1942 гг. т. 1, стр. 394-400.
Глава 6. Политика и война
<340>--------------------------------------------------------
На случай вступления в войну Японии предусматривалось распределение сил флотов в бассейне Тихого и Индийского океанов. Было признано, что удержание Сингапура является основным фактором, определяющим стратегическую обстановку в Индийском океане, на Дальнем Востоке и в Австралии1.
Понятно, что в планировании войны на море преобладали позиции английского адмиралтейства, разработавшего собственный план действий морских сил, в котором военному флоту Франции отводилось подчинённое положение.
Английский план военных действий на море первостепенное значение придавал обороне метрополии, так как считалось, что потеря господства в прибрежных водах Англии или на океанских торговых трассах, ведущих к Британским островам, приведёт Англию к быстрому и полному краху.
Вместе с тем большое внимание уделялось сохранению контроля над Средиземным морем, Суэцким каналом, районом о. Сицилия и Гибралтарским проливом, т. е. тому кратчайшему пути, по которому шли жизненно важные для Англии перевозки нефти из Персидского залива и велась торговля с Индией и странами Дальнего Востока.
Но контроль над Средиземным морем означал дальнейшее распыление сил английского флота и экспедиционных войск, так как нужно было одновременно удерживать господство в Красном море и в северной части Атлантического океана. Для более-менее равномерного распределения сил морское командование Англии и Франции договорилось, что ответственность за безопасность коммуникаций в западной части Средиземного моря будет нести французский военно-морской флот, а в восточной части, в районе Египта, — английский.
Это позволило Англии сосредоточить основные силы своего Средиземноморского флота на охране зоны Красного моря и Суэцкого канала. В этот район она наметила перебросить корабли с Дальнего Востока, вынужденно ослабляя свою флотскую группировку против Японии. Кроме того, учитывая угрозу своим коммуникациям в Средиземном море со стороны итальянских военно-морских и военно-воздушных сил, английский кабинет решил пойти на дополнительные затраты и широко использовать старый обходной путь в Индию и страны Ближнего Востока вокруг Африки, мимо мыса Доброй Надежды1 2.
1 Начальный период войны. М., Воениздат, 1974, стр. 115.
2 Roskill S. W. The War At Sea, 1939-1945. — London: HMSO, 1954-1961, p. 33.
Стратегическое планирование Англии и США
-----------------------------------------------------х34у
Особую заботу английское адмиралтейство проявляло о защите своих пароходных линий. В 1939 г. Англия имела около 3 000 океанских торговых судов и танкеров и около 1 000 судов каботажного плавания общим тоннажем примерно 21 миллион тонн. Ежедневно в море находилось до 2 500 судов1. Эти суда нуждались в постоянной надёжной защите от нападений германских и итальянских рейдеров. Поиск и уничтожение рейдеров возлагались на крейсерские силы метрополии и военно-морские силы доминионов.
Видим, что стратегические замыслы и планы начальных операций западных держав (Франции, Англии, Польши) носили, в целом, оборонительный характер. Эти страны заранее отдавали стратегическую инициативу противнику — с тем расчётом, чтобы втянуть Германию в затяжную войну, совместными усилиями истощить и ослабить её, а затем разбить и приступить к дележу «германского наследства».
Но гладко у союзников не было даже на бумаге: в планировании начальных оборонительных операций союзным командованием были допущены грубые просчёты в оценке германских сил, характера боевых действий и в определении направлений главных ударов вермахта.
Стратегическое планирование Англии и США после поражения Франции
После поражения Франции летом 1940 года перед Англией остро встал вопрос о приобретении новых союзников в войне. Наиболее вероятным союзником были США. Над Англией нависла угроза немецко-фашистского вторжения непосредственно на её острова. Становилось реальным открытие большой войны Японией, особенно в бассейне Южно-Китайского моря. Это грозило Англии потерей колониальных владений в Тихом океане и Юго-Восточной Азии. В этих условиях создание тесной англо-американской коалиции становилось необходимым и наиболее важным звеном всей английской внешней политики.
В тот момент США также были заинтересованы в установлении военно-политического союза с Англией, поскольку и над ними уже висела опасность японской вооружённой агрессии в бассейне Тихого океана. В Вашингтоне учитывали, что Англия может потерпеть военное поражение в Европе, и тогда США могут оказаться один на один с мощным блоком фашистских государств, которые к 1942 г. смогут усилиться и атаковать позиции США сразу с двух направлений:
1 Roskill S. W. The War At Sea, 1939-1945. — London: HMSO, 1954-1961, p. 36-38.
Глава 6. Политика и война
<342>---------------------------------------------------------
Германия и Италия — со стороны Атлантики, Япония — со стороны Тихого океана. Следовательно, образование англо-американской коалиции диктовалось всем ходом развивавшихся событий.
На чём была основана тихоокеанская стратегия США того периода?
В 96-томной официальной истории участия армии США во Второй мировой войне написано: «...стратегия войны с Японией на Тихом океане была единственной областью американского военного планирования, которая имела длительную и непрерывную историю»1.
Но поскольку Америка и Япония разделены тысячами километров океана, постольку особенностью американского военного планирования было то, что оно проводилось в первую очередь в штабах флотов и для действий флотов.
«Цветные» планы
Вплоть до второй половины 30-х гг. американские стратеги исходили из того, что США и Япония будут воевать один на один. По этой причине, а также в интересах сохранения военной тайны, план войны с Японией был, по своей сути, однобоким, а по форме — «одноцветным». Этот план и зашифровывался как «Орандж» («Оранжевый»).
Когдав 1936-1937 годах возникла фашистская «ось» — политический союз Германии, Японии и Италии, — пришлось иметь в виду возможность коалиционной войны с обеих сторон. Поэтому были составлены «многоцветные» планы. Основным из них был план «Рейнбоу-2» («Радуга-2»). Он предусматривал согласованные действия США, Англии и Франции, причём между ними предполагалось «разделение труда»: англичане и французы воюют главным образом в Европе против Германии, а американцы «занимаются» Японией. При этом американский флот направляется в западную часть Тихого океана, в район Индокитая, Филиппин, Малайи1 2.
План «Рейнбоу-2» был утверждён объединённым комитетом начальников штабов США 30.07.1939 г. В соответствии с ним и проводилась подготовка к войне с Японией, а в случае необходимости в план вносились изменения. Этот план, в частности, безоговорочно подтверждал огромную важность Гавайских островов как стратегической базы для флота США.
1 Мэтлофф М., Снелл Э. Стратегическое планирование в коалиционной войне 1941-1942 гг. М., 1955, стр. 10.
2 Н. Яковлев. Пёрл-Харбор, 7 декабря 1941 года. Быль и небыль. — М.: Политиздат, 1988, стр. 12.
Цветные» планы
----------------------------------------------------------- <343>
В самом деле. С января 1940 г. основные силы Тихоокеанского флота сосредоточились на Гавайских островах, сначала под предлогом манёвров, а 07.05.1940 г. флот получил официальное предписание — остаться в Пёрл-Харборе на неопределенное время. По мнению командования вооружённых сил США, корабли здесь находились в полнейшей безопасности1.
В одном из интервью государственный секретарь США К. Хэлл заметил, что выдвигая флот на Гавайи, Белый дом руководствовался теми же мотивами, что и человек, «...держащий в доме заряженную двустволку при переговорах с бандитом»1 2.
Действительно, опираясь на Пёрл-Харбор, флот США мог эффективно действовать против Японии в случае войны, а уже одно присутствие его на Гавайских островах оказывало влияние на японскую политику в дни мира. Так считали не только в Вашингтоне, но и в Токио — как в канун войны, так и после её завершения, когда подводились итоги.
Заместитель Хэл л а С. Уэллес в своих мемуарах подчёркивал: «...Если бы флот ушёл с Гавайских островов, японские военные лорды несомненно истолковали бы это отступление как то, что США смирились с распространением господства Японии на весь Тихий океан и Азию»3.
Это мнение позже подтвердили один из ведущих японских адмиралов, С. Фукудоме, который после войны писал: «...Американский флот, выдвинувшийся на Гавайи, мог без большого труда проследовать в западную часть Тихого океана, создав тем самым явную угрозу Японии. Пока флот оставался на Гавайях, складывалась стратегическая обстановка, несравненно более напряжённая и угрожающая Японии, чем тогда, когда флот был на базах на Тихоокеанском побережье США»4.
По вопросу тихоокеанской стратегии США надо сказать, что в 30-е годы была особенность политической обстановки в самой Японии, которая играла свою роль в подготовке войны на Тихом океане. Между руководителями японской армии и флота существовали разногласия по поводу главного направления агрессии. Командование сухопутной армии стояло за войну с Советским Союзом. Флот был не против, но требовал предварительно захватить владения колониальных держав в Южных морях, чтобы обеспечить Японию ресурсами для длительной борьбы на суше и на море.
1 Morgenstern G. Pearl Harbor. The Story of the Secret War. N. Y., 1947, p. 69.
2 Pearl Harbor Attack. Hearings before the Joint Committee on the Investigation of the Pearl Harbor Attack, pt. 2.Washington, 1946, p. 536-537.
3 Там же, p. 548.
4 Fukudome Sh. Hawaii Operation. — United States Naval Institute Proceedings, December 1955, p. 1317.
Глава 6. Политика и война
<344>-------------------------------------------------------
В итоге адмиралы доказали ограниченность экономического потенциала страны, что и определило военно-морскую стратегию и курс на предварительный захват Индокитая и тропических островов.
Вместе с тем высшее командование японского флота резонно предполагало, что боевые действия не удастся перенести к берегам Америки. Напротив, в главном морском штабе ожидали скорого наступления США на Японские острова. Но японские адмиралы надеялись дать решительное сражение на подступах к своей метрополии, перехватив американский флот в открытом океане и уничтожив его.
Однако как бы ни важна была база в Пёрл-Харборе и как бы Япония ни угрожала колониям в Южных морях, в план «Рэйнбоу-2» пришлось вносить существенные изменения. В ноябре 1940 г. президент Ф. Рузвельт одобрил предложения начальников штабов армии и флота США о том, что, в случае если Америка окажется в состоянии войны с Германией, Италией и Японией, европейский театр войны следует рассматривать как наиболее важный, а на Тихом океане необходимо придерживаться оборонительной стратегии. При оценке соотношения сил и с учётом больших расстояний, в Вашингтоне рассудили, что Филиппины и Гуам на первом этапе боевых действий придется списать со счетов и сдать Японии. Предполагалось, что архипелаг и остров будут отвоёваны на заключительной стадии войны, когда Япония, особенно её авианосный и крейсерский флот, будет потрёпана флотами США и Англии.
Такой поворот предполагал, что изменять нужно и намётки коалиционной стратегии. Начало выработки новой, более «европейской» стратегии Англии и США было положено англо-американским штабным совещанием, открывшимся 29.01.1941 г. в Вашингтоне. Этому совещанию предшествовала длительная работа военных и военно-морских штабов каждой из сторон по определению своей позиции в предстоящей коалиционной войне.
На этом совещании США выдвинули следующую программу:
- основные задачи вооружённых сил США в войне — оборона Западного полушария от военной и политической агрессии со стороны любой державы; вместе с тем США окажут всемерную помощь Британской империи в защите её интересов;
- главным противником на первом этапе войны признаётся Германия;
- США будут всемерно сдерживать японскую экспансию дипломатическими средствами, а в случае возникновения войны с Японией будут вести в бассейне Тихого океана на первом её этапе стра
Цветные» планы
--------------------------------------------------------- <345>
тегическую оборону, сосредоточивая основные усилия в Атлантике и Европе.
Английские военные руководители, полностью принимая первые два пункта американской программы, вместе с тем настаивали, чтобы в сферу приложения главных усилий союзных держав помимо фашистской Германии вошли бы Италия и весь бассейн Средиземного моря, т. е. территории, составлявшие особую зону английских интересов. Они считали, что решающий удар по фашистской Германии должен быть нанесён на завершающем этапе войны, а до него главные способы борьбы с ней — морская блокада и воздушные бомбардировки.
Что касается Юго-Восточной Азии и бассейна Тихого океана, то английские адмиралы, не возражая против ведения на этих театрах стратегической обороны, считали, что американский флот должен взять на себя защиту британских владений в этом районе, и, прежде всего, удержать в своих руках Сингапур как базу для обороны Индии, Австралии и Новой Зеландии1.
Оценивая стратегические соображения английской стороны, американский историк Л. Мортон писал: «...По существу, английское командование просило гарантировать оборону территорий стран Британского содружества наций и принять в качестве одного из центральных принципов союзнической стратегии английскую точку зрения... даже ценой отказа от подготовки решающего удара против Германии при первой возможности»1 2.
Американцы хотя и согласились с английской точкой зрения о необходимости удержания Сингапура, но отказались выделить для его обороны свои корабли, мотивируя это угрозой ослабления сил на главном театре военных действий — в Европе и Атлантике.
После четырнадцати заседаний и двухмесячных споров совместное американо-английское штабное совещание выпустило окончательный доклад, известный как «АВС-1»3. В этом докладе содержалось компромиссное решение, которое сводилось к следующему:
а) важнейшим театром военных действий остаётся Европейский театр, «...и здесь, прежде всего, надо добиваться победы. Сначала нужно разбить Германию и Италию, а затем уже расправиться с Японией»4;
1 Важнейшие решения. Сборник статей. М.: Военное изд-во МО СССР, 1964, стр. 67-69.
2 Там же, стр. 69.
3 АВС — American-British Conversation — американо-английские переговоры.
4 М. Мэтлофф, Э. Снелл. Стратегическое планирование в коалиционной войне 1941-1942 гг., стр. 50.
Глава 6. Политика и война
<346>-------------------------------------------------------
б) главные усилия сосредоточиваются в Европе и на Атлантическом океане; операции на других театрах будут проводиться в интересах обеспечения главных усилий;
в) одна из ближайших задач — удержание английских и союзнических позиций в бассейне Средиземного моря;
г) в случае вступления в войну Японии на Дальнем Востоке придерживаться оборонительной стратегии; при этом использовать флот США для наступательных действий с расчётом ослабить экономическую мощь Японии и обеспечить оборону Малаккского полуострова и всего Малайского архипелага;
д) в ходе накопления сил и подготовки решающего удара по Германии осуществляются её морская блокада и удары с воздуха, вывод Италии из войны и частные наступательные операции там, где это будет возможно.
На совещании было достигнуто соглашение о том, что важной целью союзных держав должно быть обеспечение в минимальный срок превосходства над Германией в качестве и количестве стратегической авиации. Эта цель указывала на то, что западные союзники уже разрабатывали стратегические планы новой эпохи, когда цели войны могут быть достигнуты не в наземных, а в воздушных операциях, в ходе которых ковровыми бомбардировками уничтожается стратегический тыл противника, и противник выводится из войны.
Решение англо-американского штабного совещания было рассмотрено правительствами обоих государств, одобрено и принято к сведению для конкретного стратегического планирования — как в США, так и в Англии.
Что было решено правительствами? Что в целом решили предпринимать против фашистских держав?
1. Экономическую блокаду с помощью морских, сухопутных и воздушных сил и всех других средств, включая контроль над поставками товаров, источники которых находятся в распоряжении союзников, а также применение санкций по линии финансов или по дипломатическим каналам.
2. Непрерывное воздушное наступление на Германию и авиационные налёты на важные районы других государств, находящихся под контролем противника и содействующих ему в войне.
3. Быстрый разгром Италии и вывод её из войны.
4. Использование при каждой возможности воздушных, сухопутных и морских сил союзных держав для рейдов и наступательных действий частного характера против вооружённых сил Германии, Италии и Японии.
Цветные» планы
-----------------------------------------------------<34 7>
5. Поддержку движений Сопротивления в странах, контролируемых Германией и Италией.
6. Накопление сил, необходимых для решительного наступления на Германию.
Что для всего этого было нужно?
Для этого было нужно овладеть базами в центральной части Средиземного моря, на западном и северо-западном побережье Европы, а также подготовить достаточные по количеству и качеству сухопутные войска, состоящие, главным образом, из танковых и моторизованных дивизий и способные нанести поражение вермахту.
Для полного понимания ситуации, которая сложилась на переговорах по стратегическому планированию, нужно учесть, что соглашения, достигнутые американским и британским штабами и изложенные в докладе «АВС-1», не считались строго обязательными для сторон. Они не должны были носить политический или официальный характер. Эти соглашения лишь определяли, каким образом США и Британия могут победить Германию, если США всё же придётся вступить в войну. Белый дом страховался на тот случай, чтобы не брать на себя излишних обязательств по отношению к Британии. Причины такой политики состояли в том, во-первых, что американские «изоляционисты» — часть крупной и почти вся средняя буржуазия США, категорически противились вступлению страны в войну. Интересы этих слоёв американской буржуазии были в тот момент внутри обеих Америк и определялись сферами приложения капиталов — строительство, оптовая торговля, судостроение, сельское хозяйство (кроме производства зерновых), добыча угля, железнодорожный и автомобильный транспорт и т. д.
А во-вторых, наиболее мощная империалистическая буржуазия США была заинтересована в максимальном ослаблении мировых позиций Британской империи, рассчитывая, что тяжёлая война в Европе ослабит конкурента и позволит США легко занять его рынки и получить доступ к дешёвому сырью бывших британских колоний. Этот расчёт, ясное дело, не произносился вслух, но на Белый дом оказывалось сильное давление в том смысле, что не следует торопиться с поддержкой Англии, но при этом не следует и отказываться от вступления в войну в удобный момент. Администрация США должна была учитывать в своей линии обе эти позиции правящего класса.
Поэтому с самого начала совещания подразумевалось, что выводы, к которым придут военные делегации, будут представлены на утверждение главнокомандующим обоих государств и будут зависеть от пер
Глава 6. Политика и война
<348>-------------------------------------------------------
спективной политики и политических соглашений между правительствами Англии и США.
В соответствии с таким положением генерал Маршалл и адмирал Старк, представлявшие на совещании США, предварительно одобрили доклад «АВС-1» и сообщили англичанам, что в подходящий момент представят его на утверждение президенту Рузвельту.
Одновременно с этим объединённый комитет начальников штабов отдал распоряжение о разработке основного варианта плана войны — «Рейнбоу-5», который наиболее подходил под требования соглашения «АВС-1».
Первые намётки плана «Рэйнбоу-5» были сделаны ещё в мае 1940 г. Черновик этого плана предусматривал, что США будут вести войну в союзе с Британией и Францией. Поэтому американские вооружённые силы должны были направляться в Африку или в Азию для борьбы с фашистскими войсками и изоляции Германии от союзников в этих районах мира.
План, разработанный в мае, через месяц устарел, так как Франция была разгромлена и выведена из войны. Больше того, к середине лета 1940 г. в объединённом комитете начальников штабов США возникли сомнения в том, что Британия сможет устоять в войне. Быстрое крушение Британии в планы американского империализма не входило: она должна была вести длительную и упорную войну с Германией, в которой обе эти страны должны были ослабнуть и истощиться.
Поэтому в тот момент оперативно-плановые органы США переключились на разработку других вариантов «Рэйнбоу». Осенью появился промежуточный план «Рэйнбоу-3», который устарел через два месяца, к концу 1940 г., когда стало более-менее ясно, что Англия сумеет избежать поражения в войне с Германией и что, скорее всего, сложится обстановка, очень близкая к той, для которой разрабатывался черновик плана «Рэйнбоу-5».
После того, как начальник объединённого комитета начальников штабов Маршалл и начальник главного штаба ВМС Старк одобрили доклад «АВС-1», разработка «Рэйнбоу-5» пошла быстрыми темпами. К 30.04.1941 г. план войны был готов. Он предусматривал, что в состав союзников войдут США, Англия, Греция, Югославия и Китай, а в число фашистских стран — Германия, Италия, Румыния, Венгрия, Болгария, Япония и, возможно, Таиланд.
Япония и Таиланд рассматривались в США таким образом, что даже если они и не выступят против кого-либо из союзников в начале войны, то обязательно выступят в её дальнейшем ходе. План ещё
Цветные» планы
------------------------------------------------------ <349>
раз подтвердил, что важнейшей задачей руководства и командования США является создание мощных сухопутных войск и военно-воздушных сил для проведения масштабных наступательных операций в Европе против Германии и Италии. Масштабы всех других операций предполагалось ограничить, чтобы не задерживать широкого наступления американской армии в Европе.
Это означало, что на Тихом океане и Дальнем Востоке США сохраняли оборонительную стратегию, уделяя главное своё внимание стратегическому треугольнику Аляска—Гавайские острова—Панама. Такая концепция окончательно подтверждала временную потерю Филиппинского архипелага, острова Гуам и атолла Уэйк1.
А что должны были делать вооружённые силы США на Тихом океане до временной потери Филиппин?
На армию США в Тихом океане возлагались упорная защита Филиппинского архипелага и других территорий союзных держав, предотвращение японской агрессии в Западном полушарии и содействие флоту в защите морских коммуникаций и обороне своего побережья и островов.
Тихоокеанский флот США в начале войны обязывался защищать морские коммуникации союзных держав, нарушать коммуникации Японии и уничтожать по возможности силы её флота. Флот США был обязан оборонять острова Мидуэй, Джонстон, Пальмира и Самоа, Гуам — до последней возможности, поддерживать союзные вооружённые силы в зоне Тихого океана и отвлекать силы противника от «малайского барьера»1 2, одновременно подготавливая пункты базирования в районе Каролинских и Маршалловых островов для движения к Маниле.
Видим, что менее чем за 3 года стратегическая концепция США по Тихому океану существенно изменилась. К середине 1941г. внимание американских стратегов сосредоточилось на Атлантике. Именно здесь, считали они, будет решён исход войны, в которую, без сомнения, втянутся и Соединённые Штаты.
Как американские планировщики представляли себе войну в Атлантическом океане?
В западной части Атлантического океана на первом этапе войны американские вооружённые силы были должны:
1 Важнейшие решения. Сборник статей. М.: Военное изд-во МО СССР, 1964, стр. 70-73.
2 «Малайский барьер» включал Малаккский полуостров, Суматру, Яву и цепь островов, идущих в восточном направлении от Явы к острову Бетерст (Австралия).
Глава 6. Политика и война
<350>------------------------------------------------------
- оборонять территорию союзных государств, а в случае вторжения на эту территорию вражеских войск — поддерживать латиноамериканские государства в вооружённой борьбе;
- прикрыть надёжной и глухой обороной зону Панамского канала;
- защищать побережье США и острова Ньюфаундленд, Бермудские, Ямайку, Тринидад, Сент-Люсию, Антигуа и Британскую Гвиану.
При этом американская армия должна была сменить английские войска на островах Кюрасао, Аруба и в Исландии и накопить там силы, достаточные для последующего броска на Германию. Флоту в этой зоне ставилась задача защищать морские коммуникации союзных держав и нарушать коммуникации держав оси.
В Англии и её территориальных водах армейской авиации США предстояло во взаимодействии с английской авиацией вести воздушное наступление на Германию и обеспечить на Британских островах ПВО баз, используемых флотом США. Для непосредственной обороны Британских островов намечалось направить в Англию один усиленный полк ВВС.
В британских территориальных водах флот США, действуя под руководством английского командования, брал на себя эскортирование транспортов на западных подходах к Англии. Кроме того, флот США привлекался к борьбе с судоходством противника на Средиземном море1.
План «Рейнбоу-5» вступал в силу с первого дня мобилизации. Однако начало мобилизации должно было предшествовать объявлению войны или началу иных враждебных действий противника. В этой связи военное и военно-морское министерства США получили право осуществить некоторые мероприятия плана до дня мобилизации. Они составили расписание движения транспортов с войсками для заморских территорий, исходя из предположения, что первый день мобилизации наступит не ранее 01.09.1941 г. Важный момент: все обязательства США перед Англией вступали в силу только после этой даты1 2.
Таким образом, начальный период войны на Дальнем Востоке и в зоне Тихого океана в соответствии с планом «Рейнбоу-5» мыслился англо-американской коалицией как оборонительный, когда ини-
1 М. Мэтлофф и Э. Снелл. Стратегическое планирование в коалиционной войне 1941-1942 гг., стр. 64-65.
2 Там же, стр. 65.
Цветные» планы
----------------------------------------------------х35у
циатива действий сознательно отдавалась в руки Японии. Переход в наступление планировался лишь после накопления союзниками необходимых сил и средств.
Нападение фашистской Германии на СССР внесло очередные изменения в стратегическое планирование Англии, а затем и США. С началом агрессии империализма против СССР непосредственная угроза вторжения вермахта на Британские острова была снята. Англо-американское руководство, следуя своему антисоветскому курсу, на первых порах решило воздерживаться от активных действий против немецко-фашистских войск на Европейском театре войны в расчёте на взаимное истощение СССР и Германии. Одновременно оно пыталось убедить советское руководство и трудящихся своих стран, будто все устремления Англии и США направлены против фашистской Германии.
Так, в своих «памятных записках» начальникам штабов, составленных в декабре 1941 г., У. Черчилль писал: «...Главными факторами в ходе войны в настоящее время являются поражения и потери Гитлера в России... Теперь вместо предполагаемой быстрой и лёгкой победы ему предстоит зима, полная больших потерь в живой силе и огромных расходов горючего и снаряжения.
Ни Великобритания, ни Соединенные Штаты не должны принимать никакого участия в этих событиях, за исключением того, что мы обязаны с пунктуальной точностью обеспечить все поставки снабжения, которые мы обещали. Только так мы сможем сохранить своё влияние на Сталина и только так мы сможем вплести усилия русских в общую ткань войны»1.
Ну, в плане «влияния на Сталина», т. е. на правительство СССР, Черчилль слишком переоценивал роль западных поставок. Но из этих «памятных записок» определённо следовало, что в стратегических планах Англии и США даже после поражения немецко-фашистских войск под Москвой и начала войны с Японией всё ещё никаких активных действий против фашистской Германии не намечалось. Да и заявленная пунктуальность в поставках снабжения Советскому Союзу далеко не всегда соблюдалась.
К концу 1941 г. главные военные усилия западных союзников сосредоточились в зонах Среднего Востока, Северной Африки и Тихого океана. Отражение ударов противника в Африке и на Востоке предполагалось проводить уже созданными группировками войск первого
1 Дж. Батлер, Дж. Гуайер. Большая стратегия. Июнь 1941 — август 1942, стр. 246.
Глава 6. Политика и война
<352>-------------------------------------------------------
стратегического эшелона, после чего намечалось приступить к массовому развёртыванию вооружённых сил по плану «Рейнбоу-5».
Выводы
Стратегические замыслы и планы начальных операций главных капиталистических государств в 1939-1941 гг. можно разделить на две основные группы.
К первой группе относились замыслы и планы фашистской Германии, Италии и империалистической Японии. Ко второй группе — замыслы и планы мощных «миролюбивых» капиталистических держав, противостоявших блоку агрессивных государств.
Отличительная особенность стратегических замыслов государств фашистского блока состояла в том, что все они носили ярко выраженный наступательный характер. В основе их лежала идея захвата стратегической инициативы с самого начала войны путём нанесения внезапного мощного удара по противнику всеми силами, которые государство было способно выставить на поле боя к моменту вступления в войну. Обычно эти силы намечалось развёртывать в одном стратегическом эшелоне, чтобы с первых же минут войны обеспечить над своими противниками общее превосходство в людях и боевой технике, а на главных направлениях — подавляющее превосходство.
Решающее значение в достижении целей войны придавалось начальным операциям. В ходе этих операций предполагалось нанести решительное поражение главным силам сухопутных войск, военно-воздушным силам и флоту противника.
Отличительной особенностью немецко-фашистского стратегического планирования являлось то, что к проведению начальных операций привлекались большие массы авиации и танков, которые использовались одновременно и массированно на главных направлениях.
Специфичность японского стратегического планирования определялась тем, что вооружённым силам Японии предстояло вести сражения на океанском и островном театре военных действий. К проведению начальных операций японское командование привлекало большую часть кораблей военно-морского флота и основную массу авианосной и базовой авиации, которым отводилась решающая роль в достижении первых успехов.
Стратегические замыслы и планы начальных операций капиталистических государств, противостоявших блоку агрессивных стран, были пронизаны идеями обороны, рассчитанной, как правило, на длительный срок. Цель преднамеренной стратегической обороны состояла
Выводы
-----------------------------------------------------<353>
в том, чтобы противопоставить «молниеносной» войне затяжную войну на истощение противника. Особенностью стратегического замысла Франции являлось то, что она намечала ведение упорной позиционной обороны на своих восточных границах с самого начала войны — по образцу глубокой позиционной обороны Первой мировой войны.
Англия и США, избрав стратегию маневренной обороны на Тихом океане, предусматривали возможность временного оставления противнику подвластных им территорий и акваторий. Но в обоих случаях преследовалась одна и та же цель: длительными оборонительными сражениями на земле, блокадой с моря и ударами с воздуха подорвать наступательную мощь противников и истощить их потенциальные возможности. Одновременно должно было идти накапливание сил и средств для нанесения врагу решительного поражения.
Глава 7
Стратегическое развёртывание вооружённых сил империалистических государств
Что такое стратегическое развёртывание?
В самом общем смысле это система государственных мероприятий, включающая в себя:
- мобилизацию армии, промышленности и сельского хозяйства;
- сосредоточение войск на театрах будущих военных действий;
- развёртывание вооружённых сил в нужных районах и в определённых стратегических и оперативных группировках, приведение их в высшую боеготовность и занятие исходного положения для ведения военных действий;
- прикрытие мобилизации, сосредоточения и развёртывания от ударов противника с воздуха, моря и суши.
Под влиянием бурного развития техники и вооружений стратегическое развёртывание армий главных капиталистических стран накануне и в ходе второй мировой войны приобрело новые черты, а способы его осуществления претерпели существенные изменения.
После окончания первой империалистической войны постепенно установились взгляды на характер будущей войны. Считалось, что будущая война потребует предельного напряжения всех материальных и духовных сил государства и общества. В соответствии с этим положением во всех ведущих мировых государствах изменились понятия о содержании мобилизации.
Что означали эти изменения?
Если раньше мобилизация рассматривалась лишь как перевод вооружённых сил с мирного на военное положение, т. е. как собственно военная мобилизация, то теперь она выступала как всесторонняя системная мобилизация, как перевод всей страны на обеспечение нужд войны. Воевать должна была не только армия, но всё государство. Позиция царского премьера Горемыкина, заявлявшего в 1915 г., что его (в смысле гражданских министров правительства) «...эта война не касается», безвозвратно уходила в прошлое.
Мобилизация в Германии
------------------------------------------------------ <355>
Мобилизации отныне подлежали:
- промышленность и сельское хозяйство;
- транспорт и связь;
- идеологический и агитационно-пропагандистский аппарат;
- государственное управление;
- наука, культура, образование, медицина и т. д.
Исключительное значение приобретала экономическая мобилизация, под которой стали понимать организованное использование всего народного хозяйства страны для ведения войны. Мобилизация народного хозяйства потребовала разработки особых мобилизационных планов, согласно которым с началом войны на производство военной продукции переводились многие промышленные предприятия, выпускавшие до войны товары мирного назначения.
Вовлечение в войну фактически всего населения той или иной страны требовало от буржуазных правительств заблаговременного проведения политической мобилизации, которая с началом военных действий приобретала огромные размеры. Готовясь к войне и стремясь к укреплению своего тыла, буржуазия сворачивала демократические права и свободы, усиливала фашистские террористические мероприятия против рабочих, разворачивала бешеную шовинистическую пропаганду и под флагом «защиты отечества» обрушивала удары на передовые силы общества, прежде всего на коммунистов, разоблачавших империалистический характер политики буржуазных правительств.
В агрессивных государствах антикоммунизм, возведённый в ранг государственной политики, сочетался с пропагандой национализма и расизма, идей реванша и борьбы за «жизненное пространство».
Буржуазные мероприятия экономической и политической мобилизации, тесно связанные с собственно военной мобилизацией, были призваны обеспечить успешный призыв трудящихся, развёртывание и применение вооружённых сил для достижения целей разбойничьей войны.
Мобилизация в Германии
К подготовке нового мобилизационного развёртывания Германия приступила фактически тотчас же после поражения в Первой мировой войне. С приходом к власти фашизма её темпы и размах резко усилились. Говоря шире, германский империализм уже со второй половины 90-х годов XIX в. вступил на путь решительной борьбы за колонии, за передел мира, а подготовка германской армии для этой борьбы
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<356>------------------------------------------------------
активизировалась в 1908 г. и велась в той или иной форме и в тех или иных масштабах до конца 1944 г.
Первый существенный рост армии мирного времени начался в 1926 г. с разработки так называемого плана «А», по которому предусматривалось троекратное увеличение пехотных дивизий — с 7 до 21. Летом 1934 г. этот план был выполнен. Тем самым была создана база для комплектования армии на основе всеобщей воинской повинности, которая и была введена в 1935 г. К осени 1936 г. сухопутная армия Германии насчитывала уже 41 дивизию.
Развёртывание армии мирного времени по военным штатам было проведено гитлеровским руководством на основе мобилизационного плана на 1939-1940 гг. и директивы по стратегическому развёртыванию в соответствии с так называемым «Белым планом» генерального штаба.
Что это за планы?
Мобилизационный план на 1939-1940 гг. предусматривал:
- выполнение комплекса мер для ускорения и планомерного проведения мобилизационного развёртывания непосредственно перед войной, т. е. ещё в мирное время;
- проведение мобилизации без официального объявления войны (вариант «икс»), которая могла быть общей или частичной;
- возможность осуществления мобилизации с официальным объявлением войны (вариант «Моб.»).
По плану 1939-1940 гг. намечалось ещё одно почти двукратное увеличение числа дивизий. Хотя в плане был указан 1940 г., как срок его выполнения, формирование танковых дивизий и других подвижных войск было закончено ещё в феврале 1939 г. С объявлением мобилизации предстояло лишь быстро укомплектовать их до штатов военного времени. В частности, в составе танковых дивизий оставалось сформировать тыловые подразделения. При этом германским генштабом был установлен предельный срок перевода подвижных соединений на штаты военного времени, равный 12 часам, а в пограничных районах — 3-6 часам.
Такой же срок мобилизационной готовности, 3-6 часов, имели кадровые пехотные дивизии, которые дислоцировались в пограничной зоне. Такие немыслимые сроки отмобилизования достигались, с одной стороны, тем, что эти соединения постоянно содержались в штатах, близких к штатам военного времени, а с другой — тем, что эти дивизии сами призывали резервистов и получали необходимые транспортные средства из районов, расположенных в непосредственной близости от пунктов своей постоянной дислокации.
«Волны», «нарезки» и спортивные клубы
----------------------------------------------------x35z
Это означало, что та или иная местность в известном радиусе заблаговременно, в течение многих лет «привязывалась» к полку, бригаде или дивизии. Взаимосвязь и переплетение практически всех сторон военной и гражданской жизни, когда заранее расписаны и отработаны действия всех сфер производства и населения в особый период и когда каждый военнообязанный хорошо знал, что именно ему делать, позволяли провести местную мобилизацию в невиданно короткие сроки — в часы. По сути, немцам удалось почти всю мобилизационную подготовку населения и хозяйства вынести в мирный период и плавно растянуть её во времени на годы, с тем, чтобы с получением приказа о мобилизации оставалось бы поставить в этом деле последнюю точку, а не начинать её, сбиваясь с ног, почти с нуля.
Для сведения. Подобный приём, когда подготовка к восстанию или же подготовка рабочих отрядов для забастовок, демонстраций, захвата предприятий, городской борьбы и т. д. проводится плавно и скрытно, но непрерывно, применяли в 20-х годах итальянские рабочие. Пользуясь большой популярностью футбола, велогонок, бокса, альпинизма, рабочие-коммунисты устраивали регулярные занятия по военной подготовке дружин под видом спортивных тренировок, игр, буквально под носом у фашистской охранки.
Выгода таких занятий была двоякая: это был и легальный повод собраться и обсудить свои дела, провести политические занятия, и возможность более-менее длительной военно-специальной подготовки, которая сильнейшим образом сколачивала и организовывала рабочих. Такие занятия через некоторое время позволяли рабочим иметь в своей среде отряды постоянной готовности, члены которых знали, как поступать в тех или иных типовых ситуациях.
Что касалось самого обучения, то в коллективе, как правило, находились люди, служившие в армии на низовых, а иногда и на младших офицерских должностях, которые вносили в подготовку рабочих дружин элементы тактики и современной боевой подготовки. Надо полагать, такие люди отыщутся в пролетарской среде и сегодня.
«Волны», «нарезки» и спортивные клубы
Отмобилизование германских пехотных дивизий проводилось волнами. Первую волну составляли 35 кадровых дивизий мирного
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<358>------------------------------------------------------
времени, вторую — 16 дивизий, формирующихся с объявлением мобилизации, третью — 21 дивизия ландвера, и четвертую — 14 дивизий, которые быстро создавались за счёт быстрого наполнения людьми и техникой учебных батальонов.
Устанавливались сроки полной боевой готовности:
- для соединений первой волны (кроме дивизий с ускоренной готовностью) — к 12.00 второго дня с момента вскрытия особого пакета;
- для вновь формируемых частей — к 12.00 третьего дня мобилизации;
- для дивизий второй, третьей и четвёртой волны срок мобилизационной готовности устанавливался к вечеру (к 20.00) шестого дня мобилизации1.
Значительная часть дивизий мирного времени имела такую организационную структуру, которая легко позволяла довести их численность до штатов военного времени без объявления официальной мобилизации, а, например, под видом призыва резервистов и привлечения транспортных средств на обычные учебные сборы. Так, по мобилизационному плану 1939-1940 гг., в пехотных дивизиях первой волны тридцать один полк двухбатальонного состава комплектовался до полного штата именно таким способом, причём резервисты поступали для формирования третьего, якобы учебного батальона. Это в значительной мере способствовало скрытому переводу армии на положение военного времени непосредственно перед войной.
Важную роль в сокращении сроков проведения мобилизации играла нарезка районов отмобилизования и формирование новых частей с таким расчётом, чтобы довести до минимума перевозки людей и материальных средств и создать все мобилизационные запасы вблизи пунктов формирования. Заблаговременная нарезка районов строго по территориальному принципу ускоряла процесс мобилизации и содействовала её скрытности.
Большое значение для подготовки мобилизации имело проведение различных учений и тренировочных (малых) мобилизаций, которые преследовали двоякую цель.
Во-первых, с их помощью проверялась эффективность предмоби-лизационных мероприятий и вырабатывались навыки в проведении самой мобилизации.
Во-вторых, периодическое проведение таких учений было рассчитано на усыпление бдительности разведки зарубежных стран и собствен-
1 Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг. Т. I. М., Изд-во иностранной литературы, 1956, стр. 73, 81, 166-178, 180-183.
«Волны», «нарезки» и спортивные клубы
------------------------------------------------------ <359> ного населения, так как регулярные учения постепенно становилось привычным делом, расслабляли соседей и рассеивали возникавшие военные опасения.
Большое внимание уделялось планомерному накоплению людских резервов. До 1935 г. подготовка резервистов велась скрытно, через различные добровольные военизированные организации, а после 1935 г. — на основе всеобщей воинской повинности. Ускорению мобилизации армии помогало и включение в общую систему мобилизационных приготовлений многочисленных полувоенных и военизированных формирований. Например, из молодёжной организации имперской трудовой повинности в самые короткие сроки были сформированы строительные части. Они насчитывали в своем составе около полумиллиона человек. Из состава многочисленных стрелковых клубов СС были быстро сформированы несколько горно-егерских батальонов, которые позднее были развёрнуты в полки и далее в дивизии.
Система подготовки людских резервов в фашистской Германии полностью обеспечивала мобилизационные потребности для ведения агрессивных войн в Европе. В ходе всей второй мировой войны эта система позволила поставить под ружьё около 17 миллионов человек. Это составило 24,5% всего населения. Для сравнения: в первую мировую войну в Германии было призвано в армию 13,2 миллиона (19,7% всего населения).
Особенностью германской мобилизационной подготовки было то, что особые и специальные войска — спецназ, лётные части ВВС и корабельный состав военно-морского флота — были полностью развёрнуты ещё в мирное время. Так, личный состав подводных сил кригсмарине был отмобилизован и полностью боеготов ещё летом 1938 г. Иначе говоря, немецкие подводные лодки, находившиеся в море, например, осенью 1938 г., фактически были уже на войне: в любой момент могла прийти шифровка из Куксхафена, командир лодки вскрывал особый пакет и получал конкретное боевое задание.
Способы мобилизационного развёртывания армии фашистской Германии подчинялись идее нанесения мощного первоначального удара по противнику, причём в такой момент, когда этого удара он меньше всего ожидает. Формы германской мобилизации отличались разнообразием и изобретательностью. Но все они имели общие черты: они проводились в жизнь с учётом конкретно сложившейся военно-политической обстановки и обязательно скрытно.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<360>-------------------------------------------------------
Замаскированная мобилизация
Для постепенного и скрытого мобилизационного развёртывания вооруженных сил фашистские государства широко использовали локальные войны и любые ограниченные военные конфликты. Германия, например, проводила скрытое сосредоточение и развёртывание армии, используя такие агрессивные акции, как аншлюс Австрии, присоединение Судетской области, оккупация Чехословакии.
Нельзя сказать, что государственная система скрытой мобилизации оформилась сразу же после Первой мировой войны. Но «работа над ошибками Германии в войне», проведённая в рейхсвере в 1918-1933 г., позволила накопить массу документально оформленных идей, которые, будучи сведёнными вместе и переработанными, существенно повлияли на планы предвоенной подготовки государства.
Официальной датой принятия системы скрытой мобилизации в гитлеровской Германии было 24.06.1937 г., когда вышла особая директива военного министра Бломберга. В этой директиве генерал Бломберг, в частности, требовал:
- обеспечения постоянной готовности к мобилизации со стороны германских вооружённых сил — до того, как будет закончена программа вооружений и достигнута полная подготовленность государства к войне;
- дальнейшей кропотливой работы штабов по мобилизации без публичного объявления — для того, чтобы привести вооружённые силы в состояние готовности для войны любого масштаба в тот момент, когда это потребуется1.
Первая частичная мобилизация была проведена в марте 1938 г. в соответствии с планом «Отто» (аншлюс Австрии). В её ходе были мобилизованы два баварских корпусных района — 7-й и 13-й. Эта частичная мобилизация была как бы первой генеральной репетицией, уроки которой учитывались при последующих частичных мобилизациях.
Второй раз немецкий генеральный штаб провёл частичную мобилизацию во время реализации плана «Грюн» (присоединение Судетской области) осенью 1938 г. Тогда мобилизация и боевое развёртывание войск впервые проводились под видом призыва резервистов на учебные сборы и манёвры. С тех пор «учебные сборы» стали постоянным элементом скрытой мобилизации.
Используя аншлюсы и захваты, фашистское командование «под шумок» сформировало (сразу по штатам военного времени) 18 новых
1 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Изд. 2-е. Т. I. М., Госюриздат, 1954, стр. 316.
Темпы скрытого развёртывания
-----------------------------------------------------х36у
дивизий и 5 корпусных управлений. Тогда же для пехотных дивизий были скрытно сформированы артиллерийские части и отряды специальных войск.
В этот же период были подготовлены условия для развёртывания дивизий четвёртой волны.
Темпы скрытого развёртывания
Темп и размах мобилизационных мероприятий возросли после принятия германским руководством решения о нападении на Польшу. Эти мероприятия проводились в соответствии с «Указаниями начальника штаба верховного главнокомандования вооружённых сил» от 03.04.1939 г. и директивой «О единой подготовке вооружённых сил к войне на 1939-1940 гг.» от 11.04.1939 г., подписанной Гитлером1.
Согласно этой директиве германское руководство, придавая решающее значение внезапности нападения и упреждению противника в развёртывании, ставит вермахту боевую задачу:
«Задача вооружённых сил состоит в уничтожении польской армии. С этой целью необходимо стремиться к внезапному началу наступательных действий и заранее готовить эти действия.
Скрытная или явная всеобщая мобилизация будет назначена лишь в канун наступления, в самый последний момент»1 2.
Верховное командование вермахта (ОКВ) планировало использовать в польском наступлении только кадровые дивизии, укомплектованные по штатам мирного времени, но заранее занявшие исходное положение:
«...Подготовку к началу боевых действий осуществлять с таким расчётом, чтобы можно было выступить немедленно после получения приказа, используя на первом этапе операции расположенные вблизи границы части и не ожидая планомерного развёртывания мобилизованных сил. Может оказаться необходимым занять передовыми частями исходное положение накануне дня наступления...»3 Иначе говоря, мобилизацию предполагалось объявить в возможно более поздний срок — в день, предшествующий нападению, и при этом внезапным вторжением сорвать польскую мобилизацию. Таким образом, первый день боевых действий и первый день официальной моби-
1 В. Дашичев. Банкротство стратегии германского фашизма. Исторические очерки, документы и материалы. М.: Изд-во Наука, 1973, т. 1, стр. 359-364.
2 Там же, стр. 362.
3 Там же, стр. 363.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<362>-------------------------------------------------------
лизации должны были совпадать, а боевые действия начаться до того, как все войска сумеют сосредоточиться в своих исходных районах.
Те части, которые не успевали сосредоточиться в своих исходных районах, должны были вводиться в сражение по мере выдвижения на намеченные направления. Призванные по мобилизации резервисты в этом случае прибывали бы в свои части уже в ходе боевых действий. Предполагалось, что помимо пополнения своих частей до численности военного времени резервисты должны были использоваться для создания подразделений, не формировавшихся в мирное время, например подразделений тылового обеспечения.
Что всё это означало на практике?
Это означало, что в первый день боевых действий против Польши германское командование располагало уже давно развёрнутыми и готовыми к бою моторизованными и танковыми дивизиями, срок перевода которых на штаты военного времени (последняя проверка личного состава, техники и вооружения перед войной) составлял от 3 до 12 часов — с учётом броска к польской границе из глубины своей территории. Также командование располагало готовыми пехотными дивизиями первой волны с ускоренным сроком мобилизации и развёртывания. Остальные дивизии прибывали в район боевых действий после отмобилизования через 3-7 дней.
Таким образом, основные силы вермахта были уже собраны в кулак, и гитлеровское командование планировало начинать войну заранее созданной армией вторжения. Но особенность была в том, что эта германская армия вторжения равнялась почти 70% всех сухопутных войск страны. Такой приём противоречил концепции армий вторжения, которая была распространена в большинстве промышленно развитых стран в 30-е годы, согласно которой армия вторжения — это лишь 20-30% вооружённых сил страны. Немцы пошли поперёк общепринятой концепции. Они решились на определённый стратегический риск, оголяя свои тылы и второстепенные направления, для концентрации в ударе всех своих лучших сил.
Для мобилизации и развёртывания в таком варианте было важно провести максимум предмобилизационных мероприятий заблаговременно, в мирное и спокойное время, а также скрытно привести в боевую готовность наибольшее возможное количество войск, предназначенных для начальных операций.
Для всего этого предмобилизационный период в Германии разделялся на три этапа. Эти этапы соответствовали трём степеням готовности политических, хозяйственных и военных органов к войне:
Темпы скрытого развёртывания
------------------------------------------------------ <363>
- этап мобилизационной готовности — это «нормальный повседневный» режим, в рамках которого и проводится вся основная подготовка к войне;
- этап повышенной мобилизационной готовности — это приведение армии и государства в готовность № 1;
- начало мобилизации — фактическое начало боёв, начало «горячей» войны.
Так как основных мероприятий предмобилизационного характера было много — свыше 120-ти, то они были разбиты на три группы, обозначенные индексами «подготовка», «маршевая готовность» и «обеспечение». В зависимости от степени обострения военно-политической обстановки предусматривалось проводить в жизнь от одного до целой группы мероприятий.
В первую группу мероприятий («подготовка») входило:
- включение специальных сетей закрытой и дублированной телефонной связи;
- приведение радиосвязи в постоянную готовность, переход радиоцентров на казарменное положение;
- усиление службы охраны;
- приостановка перемещения воинских частей: полки и дивизии «затаивались», ведя усиленную боевую учёбу в своих расположениях;
- прекращение командировок и разъездов;
- подготовка военных складов и раздача боеприпасов и снаряжения;
- запрещение отпусков и т. д.
Вторая группа мероприятий («маршевая готовность») включала в себя:
- тайный призыв в войска нужных гражданских специалистов;
- приведение в полную боевую готовность воинских частей;
- подготовка горюче-смазочных материалов и заправка техники « по горловины »;
- ночная загрузка эшелонов боеприпасами;
- направление кадров из состава частей мирного времени в пункты мобилизации — для создания новых формирований (почкование частей);
- введение в силу положения о высших органах управления армии военного времени;
- приведение в маршевую готовность (готовность к полному выезду боеготовой части из своего расположения за 1-2 часа) заранее намеченных воинских частей и штабов и т. д.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<364>-------------------------------------------------------
К третьей группе мероприятий («обеспечение») относились:
- включение специальных сетей телефонной связи второй степени секретности;
- ограничение или закрытие перехода через границу;
- занятие войсками пограничных укреплений;
- форсированная подготовка к диверсионному использованию пограничных войск;
- тайное боевое развёртывание войск вблизи границы;
- создание заграждений в приграничных районах;
- подготовка к проведению разрушений (мостов, зданий, дорог, плотин и т. д.);
- эвакуация гражданского населения из пограничных районов1.
Проведение предмобилизационных мероприятий по поводу нападения на Польшу началось в Германии с 18.08.1939 г., т. е. за неделю до первого намеченного срока вторжения, а в Восточной Пруссии эти мероприятия проводились, начиная с июля 1939 г.
Но общее скрытое приведение войск в боевую готовность и мобилизационные мероприятия резко усилились ещё с весны 1939 г. Так, в мае были приведены в полную боевую готовность шесть командований армий, одиннадцать командований армейских корпусов и двадцать четыре дивизии. Продолжалось формирование новых дивизий, одной пехотной и одной танковой.
Под видом подготовки к осенним манёврам в начале августа была проведена частичная мобилизация некоторых дивизий второй и третьей волны, а также частей армейского и корпусного подчинения. В Восточной Пруссии скрытая мобилизация фактически началась уже с 16.08.1939 г. В результате сосредоточенная там 3-я армия к 25.08.1939 г. была полностью готова к войне. К этому же сроку все подвижные соединения и половина пехотных дивизий первой волны были переведены на штаты военного времени, а остальные соединения пополнялись резервистами и техникой.
Видим, что в фашистской Германии ещё до начала общей мобилизации была создана армия вторжения в составе 37 соединений: 22 пехотных, 6 танковых, 4 моторизованных, 4 лёгких пехотных дивизий и кавалерийской бригады. Это соответствовало 35% состава сухопутных войск военного времени, 85% танковых и 100% моторизованных и лёгких пехотных дивизий, а по отношению ко всем силам, выделенным для боевых действий на востоке, это составляло 63% , т. е. почти
1 Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг. т. I. М., Изд-во иностранной литературы, 1956, стр. 59-61.
Проведение скрытой мобилизации до начала войны
---------------------------------------------------- <365>
2/3, в то время как по предвоенным взглядам армия вторжения должна была включать не более х/3 развёртываемых сил1.
Следовательно, в «особый» период за счёт быстрого и скрытого развёртывания немецко-фашистская армия была приведена в такое состояние, когда с момента объявления общей мобилизации требовалось лишь завершить выполнение самых последних намеченных мероприятий и дать войскам команду «Вперёд!».
Проведение скрытой мобилизации до начала войны
На фоне частичных мобилизаций, «учебных сборов» и замаскированного развёртывания войск нетрудно догадаться, что общую мобилизацию германское командование провело ещё до начала военных действий в самые короткие сроки и так же скрытно, как проводились до этого частичные мобилизации. Состав сухопутных войск был увеличен до заранее определённых величин. Количество самых боеспособных дивизий первой волны осталось прежним.
Дивизии второй, третьей и четвёртой волны пришлось формировать заново, так как появилась возможность быстро превратить эти пехотные дивизии в моторизованные (из промышленности поступила ранее заказанная техника и вооружение). В общей сложности заново создавалось 51 соединение. Характерно, что формирование этих соединений фактически началось еще с 18 августа 1939 г., т. е. с начала финальной части пред мобилизации, а необходимая база (кроме тяжёлых вооружений) для создания дивизий четвёртой волны была подготовлена, как уже отмечалось, в 1938 г.
Сигнал на проведение общей мобилизации был дан в 14.00. 25.08.1939 г., т. е. за один день до намеченного начала войны. Одновременно было отдано распоряжение о переходе главного командования на штаты военного времени.
Но в тот же день по ряду политических и стратегических соображений вторжение в Польшу было перенесено с 26 августа на 1 сентября. Однако скрытая мобилизация и развёртывание сил на границе продолжались своим чередом.
В результате общей скрытой мобилизации к полуночи на 1 сентября было отмобилизовано 108 дивизий (на 5 больше, чем предусматривалось планом), 3 штаба групп армий, 8 штабов армий, 20 штабов корпусов, большое количество частей и подразделений армей-
1Д. М. Проэктор. Война в Европе 1939-1941 гг., стр. 27.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<366>-------------------------------------------------------
ского и корпусного подчинения, а также армия резерва. Численность действующей армии достигла 2,3 миллиона человек (100%), а армии резерва — 740 тыс. человек (75%).
К чему мы снова приходим? К тому, что немецкое командование отказалось от перехода в наступление «традиционной» армией вторжения (20-30% вооружённых сил), завершив к началу войны полное мобилизационное развёртывание всей армии военного времени. После приказа о переходе границы Польши Германия вложила в первый удар всю мощь своих главных сил, которые намечались для проведения первой стратегической операции.
Этот принцип ведения боевых действий — нанесение первого удара главными силами — стал ведущим в начальных операциях вермахта на западе и востоке. Этот принцип определил характер вступления фашистской Германии в войну.
Особенности мобилизации в Японии
По своей сути способы мобилизационного развёртывания японских вооруженных сил мало чем отличались от германских, так как в своей основе имели те же агрессивные политические расчёты и примерно одинаковые военно-теоретические концепции (блицкриг и тотальная война).
Как и в Германии, подготовка вооружённых сил Японии к войне, в частности, мобилизационное развёртывание, проводилась постепенно и скрытно. При этом японское военно-политическое руководство широко использовало локальные войны и военные провокации для проведения частичных мобилизаций, темп и размах которых усиливался накануне и в ходе этих событий.
Одной из особенностей мобилизационного развёртывания японских вооружённых сил было резкое повышение темпов мобилизации после подписания Японией антикоминтерновского пакта (ноябрь 1936 г.) и накануне спланированной агрессии против Китая (июль 1937 г.).
Развёртывание японских сил проходило по плану 1937 г., который предусматривал создание сухопутной армии в составе 51-й дивизии.
Весной 1937 г., перед нападением на Китай, сухопутная армия Японии насчитывала 17 пехотных дивизий, ряд отдельных полков и бригад, а в состав ВВС входили 17 авиационных полков и части обеспечения.
В ходе военных действий против Китая Япония провела несколько частичных мобилизаций. Всего за 1937 г. были отмобилизованы 24 пехотные дивизии, из которых 16 были тут же переброшены в Китай.
Особенности мобилизации в Японии
----------------------------------------------------- <36 7>
Готовясь к большой войне с СССР и своими империалистическими конкурентами, Япония ни на день не прекращала развёртывание вооруженных сил. Так, в 1938 г. было отмобилизовано 10 пехотных дивизий. В 1939 г. создаётся ещё 7 дивизий.
Число дивизий в японской армии за этот период ежегодно возрастало так: в 1937 г. их было 24, в 1938 г. — 34, в 1939 г. — 41, в 1940 г. — 50. Таким образом, мобилизационный план 1937 г. к 1940 г. был осуществлён на 98% Ч
К началу войны на Тихом океане в сухопутных войсках Японии насчитывались 51 пехотная дивизия и 58 отдельных бригад1 2. Бурный рост японской армии происходили в ходе войны. Летом 1945 г. Япония имела 173 пехотные и 4 танковые дивизии, 88 пехотных и 6 танковых бригад3. Это была такая сила, разгромить которую могла только опытнейшая и сильнейшая армия мира — Красная Армия образца 1945 г.
Авиация сухопутных войск по плану, принятому в том же 1937 г., выросла с 54 до 142 авиаэскадрилий. В 1939 г. этот план был изменён. Японское военное командование намеревалось к концу 1943 г. довести состав авиации до 162 эскадрилий. Фактически же он изменялся следующим образом: авиаэскадрилий насчитывалось в 1938 г. — 70, в 1939 г. — 94, в 1940 г. — 106, в 1941 г. — 1504. Всего армейская авиация Японии насчитывала 1 500 боевых самолётов.
В составе военно-морских сил имелось 10 линейных кораблей, 10 авианосцев, 38 крейсеров, 112 эсминцев и 65 подводных лодок. Морская авиация — основная ударная сила флота — была вдвое больше сухопутных ВВС и составляла 3 702 самолета5.
К концу 1941 г. общая численность японской сухопутной армии достигла 2,1 миллиона человек, а всех вооружённых сил страны — 2,4 миллиона6.
Но мобилизация в Японии всё же отличалась от немецкой: у японцев она имела невысокие темп и напряжение. Если число мобилизованных в Германии в ходе второй мировой войны составило 24,5% общей численности населения, то в Японии в период с 1938 по 1945 гг. было призвано около 10 %. Если немцы могли сформировать боего-
1 Хаттори Токусиро. Япония в войне 1941-1945 гг. М., Воениздат, 1973, стр. 86.
2 Там же, стр. 98.
3 Японский милитаризм. М., «Наука», 1972, стр. 228.
4 Хаттори Токусиро. Япония в войне 1941-1945 гг., стр. 86.
5 Там же, стр. 103.
6 Дж. Б. Коэн. Военная экономика Японии. М., Изд-во иностранной литературы, 1951, стр. 291.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<368>------------------------------------------------------
товую пехотную дивизию из гражданских резервистов за 45 суток, то у японцев на аналогичное дело уходило от 2 месяцев до полугода1.
Мобилизационное развёртывание Польши и Франции
Польша
Мобилизационная система, действовавшая в Польше в 1930-1939 гг., хромала на обе ноги и почти по всем позициям отставала от мобсистем ведущих капиталистических стран. В основе мобилизационных планов Польши лежала военно-теоретическая концепция, согласно которой будущая война должна начаться так же или почти так же, как и первая мировая война. То есть, польский генштаб считал, что армии всех потенциальных противников должны будут пройти «классические» стадии мобилизации, сосредоточения и развёртывания, и только потом, выполнив все пункты мобилизационного периода, выдержав оперативные паузы и, может быть, создав особые армии вторжения, противники начнут непосредственно воевать.
Правда, польский план мобилизации допускал (с оговорками), что Польша может оказаться захваченной противником врасплох. Однако генеральная линия военного планирования состояла в том, что Германия, прежде чем начать боевые действия, должна будет предварительно провести мобилизацию, сосредоточение и развёртывание сил на польской границе и, следовательно, затратит на эти мероприятия какое-то время и неизбежно выдаст свои приготовления польской разведке.
Такое положение, считали в штабе генеральном, позволит польскому командованию вскрыть всю подготовку Германии к нападению и заблаговременно принять необходимые меры для защиты, даже если немцы несколько упредят Польшу в проведении этих защитных мер. Предполагалось также (вот на основании чего? — если польская военная разведка ещё в 1938 г. довольно точно указывала своему генштабу, что вермахт разворачивается скрытно), что Германия будет, как и в Первой мировой войне, проводить открытую, а не скрытую мобилизацию.
Польский план мобилизации предусматривал приведение вооружённых сил в состояние боевой готовности как на всей территории страны (всеобщая готовность), так и на территории одного или нескольких корпусных округов (частичная готовность). Это означало,
1 Начальный период войны. М., Воениздат, 1974, стр. 132-134.
Мобилизационное развёртывание Польши и Франции
----------------------------------------------------- <369>
что польское руководство не исключало, но даже рассчитывало вести будущую войну не силами всего государства, с полной мобилизацией и напряжением всех сил страны, а лишь армией, переводя только малую часть хозяйства на военные рельсы.
На случай локального конфликта с кем-либо из соседей Польша планировала выставить корпус вторжения, без общей мобилизации и без перевода промышленности в военный режим.
Мобилизацию, если уж дело дойдёт до неё, польский генштаб планировал вести двумя способами:
- открытым объявлением мобилизации (всеобщая мобилизация);
- по тревоге — путём вручения резервистам, а также частным владельцам лошадей, повозок и автомобилей специальных «карточек явки» (скрытая мобилизация).
В соответствии с планом намечалось отмобилизовать 30 кадровых пехотных дивизий, 9 резервных дивизий, 5 пехотных и 11 кавалерийских бригад и 2 бронемоторизованные бригады. Все эти части входили в состав так называемых линейных войск. Кроме линейных войск намечалось развернуть формирования территориальной обороны страны — нечто среднее между ландвером и сельской полицией. Для пополнения линейных войск предусматривалось создание маршевых батальонов. В итоге сухопутные войска должны были составить 7 армий и 4 оперативные группы.
Что касается ВВС, то намечалось развёртывание 15 истребительных, 9 бомбардировочных, 7 разведывательных эскадр, 12 эскадр поддержки и 12 взводов самолётов связи, а также некоторое число технических и тыловых подразделений. Бомбардировочные и истребительные части предполагалось иметь в распоряжении главнокомандующего.
Накануне войны с Германией польский военно-морской флот состоял из дивизиона эскадренных миноносцев, дивизиона подводных лодок, дивизиона минных заградителей и группы катеров. Экипажи кораблей были укомплектованы личным составом, проходившим срочную службу по призыву.
Для обороны морского побережья от германских десантов должны были развернуться бригада морской пехоты и морская бригада национальной обороны, артиллерийские и другие подразделения, а также гарнизон укреплённого района Хельской косы.
Общая численность вооружённых сил Польши в соответствии с планом должна была составить около 1,5 миллиона человек1.
1 История военного дела в Польше. Варшава, изд. Министерства национальной обороны ПНР, 1970, стр. 283-284.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<370>------------------------------------------------------
Однако на 01.06.1939 г. польская армия и флот насчитывали всего 440 000 человек (без корпуса пограничной стражи). В составе сухопутных войск имелось 30 пехотных дивизий, 11 кавалерийских бригад и одна бронемоторизованная бригада. Все эти силы представляли из себя не более чем классическую армию вторжения, которая в 1939 г. уже не могла рассчитывать на победу в войне с Германией.
А ведь время для увеличения армии у Варшавы было. Скрытое мобилизационное развёртывание вооружённых сил Польши началось в марте 1939 г., когда немецко-польские отношения заметно обострились. Развёртывание проводилось в ограниченных масштабах, нерешительно и половинчато. Так, 23 марта была проведена частичная мобилизация, в результате которой отмобилизовались четыре пехотные дивизии и одна кавалерийская бригада, а также немного увеличился численный состав дивизий в ряде округов. Кроме того, были созданы штабы четырёх армий и оперативной группы. Одной из причин такой вялой подготовки к войне были опасения польского правительства спровоцировать ранее нападение Германии на Польшу.
Тем не менее, 23.08.1939 г. было проведено развёртывание большинства соединений, находившихся в постоянной боевой готовности. Однако это еще не было общей мобилизацией, которую польское правительство объявило после серьёзных колебаний лишь 31.08.1939 г., т. е. за сутки до нападения Германии. Общая мобилизация была провозглашена с явным опозданием, и поэтому к началу войны завершить развёртывание всех соединений, особенно резервных дивизий, так и не удалось: через 12 дней большинство этих дивизий уже оказалось в оперативных «мешках», т. е. в окружении.
В итоге к 1 сентября 1939 г. численность польских войск, входивших в первый боевой эшелон, составила 840 000 человек (70% запланированной численности) с небольшим количеством лёгких танков. Большая часть польской авиации была уничтожена 1-2 сентября на своих аэродромах. Танковым и моторизованным дивизиям вермахта противостояла, в основном, польская пехота, полевая артиллерия и кавалерия.
Франция
Что касается Франции, то главной особенностью мобилизации и развёртывания французской армии была фактическая завершённость этих процессов к началу боевых действий на Западе, т. е. к маю 1940 г.
Это объяснялось применением довольно гибкой мобилизационной системы, разработанной французским генеральным штабом. Эта
Особенности мобилизации в Англии и США
----------------------------------------------------<37Г>
система была запущена на полный ход, как только действия фашистской Германии затронули интересы французского монополистического капитала.
Французский мобилизационный план предусматривал выполнение всего комплекса мероприятий по стратегическому развёртыванию вооружённых сил, включая мобилизацию, сосредоточение и прикрытие войск. С августа 1939 г., т. е. со времени, когда фашистская Германия заметно усилила приготовления к войне, усиленная мобилизационная подготовка началось и во Франции.
С апреля по август 1939 г. путём скрытых частичных мобилизаций было призвано 848 000 человек, а 27 августа, только за один день, — ещё 725 000. К полуночи 27 августа французские вооружённые силы достигли численности 2 674 000 человек, то есть, фактически во Франции была создана армия прикрытия для ведения первых оборонительных операций.
02.09.1939 г., после нападения Германии на Польшу, во Франции была объявлена общая открытая мобилизация. К этому моменту на её территории находилось около 92 готовых соединений: 72 пехотные дивизии (кадровые, резервные, североафриканские колониальные и крепостные войска, примерно равные 15-ти «нормальным» дивизиям), 3 кавалерийские дивизии, 2 лёгкие механизированные дивизии и 40 отдельных танковых батальонов, из них 8 — тяжёлых.
Начавшаяся «странная война», когда ни одна из сторон на Западе не предпринимала активных действий, позволила французскому военному командованию довести свою общую мобилизацию до конца.
Особенности мобилизации в Англии и США
Мобилизационное развёртывание вооружённых сил Англии и США имело особенности, которые определялись военными доктринами и географическим положением этих государств.
Политика финансового капитала этих стран определяла военные взгляды и стратегические планы вооружённых сил. По этим планам кульминационный пункт усилий США и Англии в войне относился на её конец, когда все конкурирующие стороны уже истреплют и ослабят друг друга.
При этом предполагалось, что мобилизационное развёртывание американской и британской армий начнётся уже после вступления этих государств в войну. В Вашингтоне и Лондоне учитывали, что из-за своего географического положения США и Англия могут не бояться неожиданного вторжения противника на свои территории. По этой причине ни Англия, ни США не содержали в мирное время крупных
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<372>---------------------------------------------------------
сухопутных армий. Но при этом огромное внимание Англия и США уделяли росту и боевой готовности своих военных флотов. Кроме того, в Англии накануне войны интенсивно развивались военно-воздушные силы и ПВО. Это объяснялось тем, что хотя Англия и отделена от материка проливами и морями, радиус действия современных боевых самолётов, например, германских, позволял уже в 1939 г. вести против Британии масштабную воздушную войну.
К 1939 г. английский флот был одним из трёх самых сильных в мире и насчитывал в своём составе 12 линкоров, 3 линейных крейсера, 7 авианосцев, 15 тяжёлых и 50 лёгких крейсеров, 184 эсминца и 69 подводных лодок. Строились еще 7 линкоров, 19 крейсеров и 6 авианосцев. Палубная авиация Англии насчитывала около 500 самолетов, а морская авиация берегового базирования — 232 машины.
С конца 1938 г. усилия английского адмиралтейства сосредоточились на строительстве тех кораблей, которые могли стать в строй до 1942 г. Одновременно были реквизированы некоторые из кораблей, строившихся для других стран. Уделялось большое внимание строительству вспомогательных военных кораблей, особенно переоборудованию торговых судов в крейсеры и тральщики1.
Развитие английских ВВС шло по плану, принятому в 1938 г. Его выполнение ожидалось не ранее марта 1942 г. В соответствии с этим планом намечалось развёртывание 163 эскадрилий (2 549 самолетов первой линии) в метрополии и 49 эскадрилий (636 самолетов) — за её пределами. В составе ВВС метрополии планировалось иметь к намеченному сроку 85 эскадрилий тяжёлых бомбардировщиков и 50 эскадрилий истребителей.
К началу войны этот план был далёк от завершения. На 01.09.1939 г. английские военно-воздушные силы имели 95 эскадрилий в метрополии (в том числе 37 эскадрилий бомбардировщиков, 39 — истребителей, 19 — самолётов авиации берегового командования) и 34 — за её пределами. Всего в составе английских ВВС к началу войны было около 3 500 самолётов, в том числе около 1 500 самолётов первой линии и около 2 000 — в резерве.
Главный смысл изменений, внесённых с началом войны в план развёртывания ВВС, состоял в том, что преимущество в темпах развития отдавалось истребительной авиации — из-за реальной угрозы со стороны люфтваффе.
К сентябрю 1940 г. намечалось довести силы истребительной авиации до 60, а к апрелю 1941 г. — до 80 эскадрилий. Фактически
1 Дж. Батлер. Большая стратегия. Сентябрь 1939 — июнь 1941, стр. 46.
Особенности мобилизации в Англии и США
------------------------------------------------------- <373>
уже в течение первых четырёх месяцев войны было создано 18 новых истребительных эскадрилий, а их общая численность доведена до 57. В то же время в бомбардировочной авиации имелось 37 эскадрилий. Мобилизационным планом численность самолётов к марту 1942 г. предусматривалось довести до 12 000, а несколько позже увеличить еще на 5 500 единиц. Для этого было необходимо поднять производство самолетов с 750 до 1 000, а в течение полутора лет — и до 2 000 в месяц.
В сентябре 1939 г. было принято решение увеличить производство самолётов до 2 550 машин в месяц, в том числе до 250 штук в доминионах. Была налажена широкая подготовка лётного состава, и его выпускв1942 г. уже достиг 60 тыс. человек1.
Пересмотр планов развёртывания сухопутных войск в Англии начался с апреля 1939 г. К этому времени в метрополии имелось 6 регулярных и 13 территориальных дивизий. Теперь предусматривалось удвоить число территориальных дивизий и довести состав сухопутных войск до 32 дивизий.
В период с мая до сентября 1939 г. английское правительство спешно приняло ряд законодательных актов, смысл которых сводился к ускорению мобилизационной готовности страны и её колоний. В частности, был принят закон об обязательном военном обучении мужского населения (май 1939 г.) и закон о вооружённых силах, по которому с 1 сентября 1939 г. в Англии была введена всеобщая воинская повинность.
Эти акты сыграли свою роль в мобилизационном развёртывании английских вооруженных сил. Полицейскими и охранными мерами английская буржуазия обеспечила создание многочисленных людских ресурсов для новых формирований. Однако когда 1 сентября была провозглашена общая мобилизация, оказалось, что она была плохо подготовлена: мобилизованные рабочие и другие трудящиеся были в избытке, а военно-организационных структур, в которые должны были влиться эти трудящиеся, не хватало. Позже выяснилось, что создание административно-хозяйственных частей для вновь формируемых соединений не было предусмотрено. Это означало, что сотни тысяч призванных рабочих было негде размещать, не во что одевать и нечем кормить.
Также не хватало подготовленных военных инструкторов для обучения личного состава, поступавшего на пополнение территориальной армии: массы оторванных от производства людей какое-то время
1 Дж. Батлер. Большая стратегия. Сентябрь 1939 — июнь 1941, стр. 63-68.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<374>--------------------------------------------------------
использовались на разных хозяйственных работах или шатались без дела на сборных пунктах. Не было достаточной материальной базы для развёртывания новых корпусов — а это означало, что личному составу этих корпусов выдавали вместо вооружения тачки, лопаты и мётлы.
Мобилизационные решения английского правительства потребовали ещё одного пересмотра мобилизационного плана — уже после начала войны. Наиболее существенные изменения снова претерпело развёртывание сухопутных войск. К концу второго года войны, т. е. к сентябрю 1941 г., по пересмотренному плану намечалось развернуть 55 дивизий, в том числе 32 дивизии в метрополии. Это означало, что в течение первого года войны необходимо было создать ещё не менее 20 дивизий1.
Таким образом, английское правительство, хотя и приступило к увеличению сухопутных войск за несколько месяцев до начала войны, всё же главные усилия в этом деле оно перенесло в начальный период войны и даже на её последующее течение.
В вооружённых силах Соединенных Штатов Америки, как и Англии, ведущую роль играл военно-морской флот. К началу войны он был самым сильным в мире и насчитывал 16 линкоров, 7 авианосцев, 18 тяжёлых и 18 лёгких крейсеров, 181 эсминец, 111 подводных лодок1 2. Кроме того, на стадии строительства находилось 8 линкоров, 3 авианосца, 4 тяжёлых и 21 лёгкий крейсер, 98 эсминцев и 37 подводных лодок. Морская авиация имела 1 885 самолётов, в том числе около 500 самолётов на авианосцах.
В 30-е годы США отставали от других европейских капиталистических стран в развитии сухопутных и военно-воздушных сил. К 1938 г. в составе американских сухопутных войск, по оценке начальника штаба армии генерала Маршалла, «...имелось жалкое подобие трёх с половиной дивизий, разбросанных мелкими подразделениями по всей стране». ВВС сухопутных войск состояли из нескольких неполных эскадрилий, которые снабжались самыми старыми и слабыми самолётами.
К созданию полноценных сухопутных войск и наземных ВВС в США приступили осенью 1939 г., после германо-польской войны в Европе. В июле 1941 г., когда США ещё не участвовали в мировой войне, Белый дом запросил у военного министерства расчёты на потребность вооружённых сил в технике и вооружениях. В сентябре 1941 г. объединённый комитет начальников штабов (ОКНШ) приступил к стратегическим расчётам для определения размеров мобилизации и развёртывания американской сухопутной армии. Эти расчёты
1 Дж. Батлер. Большая стратегия. Сентябрь 1939 — июнь 1941, стр. 47-53.
2 Морской атлас, т. III, ч. 2. М., изд. Главного штаба ВМФ, 1963, л. 30.
Особенности мобилизации в Англии и США
-------------------------------------------------------х37^
легли в основу первоначального варианта так называемой «программы победы ».
По предположениям ОКНШ, общая численность армии к 01.07.1943 г., т. е. к тому сроку, когда сухопутные войска и ВВС США будут готовы к «...окончательным, решающим современным боевым действиям», должна составить около 8,8 миллиона человек, или приблизительно 215 дивизий.
О грандиозных планах США по вмешательству в европейские дела и новому переделу мира говорило и то обстоятельство, что сухопутные войска должны были состоять преимущественно из воздушных, танковых и крупных моторизованных соединений1. Так, из 8,8 миллиона человек общей численности армии около 2 миллионов предназначалось для комплектования ВВС, в составе которых нужно было создать 239 авиакрыльев (это около 63 500 самолётов всех типов).
По мере уточнения экономических и политических целей и задач США в войне начальные расчёты и планы не раз пересматривались и конкретизировались. Тем не менее, они послужили руководящей основой для быстрого развёртывания американских вооружённых сил, особенно после вступления США в войну. Если на 01.01.1941 г. численность сухопутных войск составляла 1,6 миллиона человек, то к концу 1942 г. она возросла почти до 5,4 миллиона, а к 01.07.1943 г. общая численность американской армии достигла 8,3 миллиона человек1 2.
Военно-воздушные силы в 1942 г. насчитывали 5 042 боевых самолёта, 50% из них (2 308) — тяжёлые бомбардировщики. В течение 1942-1944 гг. было сформировано сразу девять новых воздушных армий, в том числе четыре армии стратегической авиации. К концу войны США имели семнадцать воздушных армий, пять из которых были стратегического назначения и имели тяжёлые бомбардировщики с дальностью полёта свыше 5 000 км. С апреля 1945 г. высшее командование США начало ориентировать эти армии на СССР.
Видим, что США, хотя и со значительным опозданием, однако весьма энергично проводили мобилизационное развёртывание своих вооружённых сил, добиваясь уже в ходе войны создания массовой сухопутной армии и мощного военно-воздушного флота.
1 Мэтлофф и Э. Снелл. Стратегическое планирование в коалиционной войне 1941-1942 гг., стр. 79-82.
2 Там же, стр. 402-406.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<376>---------------------------------------------------------
Сосредоточение и развёртывание войск для удара
К концу 30-х годов опыт войн и военных конфликтов определённо показал, что сложились два основных способа стратегического сосредоточения и развёртывания вооружённых сил.
Первый способ состоял в том, что сосредоточение и развёртывание войск проводилось с большой активностью и в ограниченные сроки, одновременно на всём фронте, в открытую и уже после начала войны.
Этот способ был типичным для вступления государств в Первую мировую войну, вполне соответствуя уровню развития производства, политике господствующих классов и военно-теоретическим воззрениям держав обеих коалиций. Хотя воевавшие государства, особенно Германия и Франция, и стремились ещё в мирное время провести в жизнь как можно больше мероприятий, которые раньше осуществлялись лишь с объявлением войны, стратегическое сосредоточение и развёртывание войск на театрах военных действий проходило уже после начала «горячей» войны.
К концу 30-х годов положение существенно изменилось. При вступлении ряда государств во вторую мировую войну сосредоточение и боевое развёртывания войск было полностью проведено в мирное время, причём сосредоточение проходило в условиях строжайшей маскировки и растягивалось на длительное время.
Развёртывание войск в исходных районах и создание ударных группировок, наоборот, осуществлялось в сжатые сроки, иногда за несколько часов перед началом боевых действий. Такое положение дел и есть второй способ стратегического сосредоточения и развёртывания войск.
Те государства, которые не успевали провести сосредоточение и развёртывание главных сил ещё в мирное время, попадали в тяжёлое положение. Они не могли в первые дни войны противопоставить врагу достаточно сильные группировки на направлениях его главных ударов, не успевали организовать прочную и активную оборону, оказывались не в состоянии отразить внезапные массированные удары с воздуха и не могли противодействовать глубокому вторжению подвижных войск на свою территорию. Все эти обстоятельства, переплетаясь и усиливая друг друга, затрудняли завершение стратегического развёртывания своей армии, так как его приходилось проводить одновременно с тяжёлыми оборонительными боями, отступлением, массовой эвакуацией и т. д.
Развертывание вооруженных сил Германии и Японии
-------------------------------------------------------€377>
Стратегическое сосредоточение и развёртывание вооружённых сил Германии и Японии
Поскольку мы последовательно рассматриваем основные моменты подготовки государств к войне, постольку после вопроса мобилизации будет полезно перейти к показательным примерам фашистской Германии в деле сосредоточения и развёртывания войск.
К 1938 г. способы стратегического сосредоточения и развёртывания немецко-фашистской армии уже без колебаний основывались на концепциях «молниеносной» и тотальной войны, исходя из которых гитлеровское военно-политическое руководство планировало разгром своих противников в коротких и быстрых кампаниях.
В соответствии с этим проводились стратегическое сосредоточение и развёртывание почти всей массы вооружённых сил — последовательно против каждого из противников.
Стремление германского командования достичь основных целей войны в первых же стратегических операциях определяло высокую концентрацию и высокое качество войск для нанесения первого мощного удара. Как уже говорилось, это влекло за собой сосредоточение подавляющей массы вооружённых сил в первом стратегическом эшелоне и выделение весьма ограниченных сил в стратегический резерв.
Ставка гитлеровского руководства на внезапность нападения порождала стремление упредить противника в сосредоточении и развёртывании войск и проводить эти мероприятия скрытно.
Стоит ещё раз повторить, что сосредоточение и развёртывание вермахта при подготовке к нападению на Польшу началось с конца июня 1939 г., т. е. за два месяца до начала войны. Выдвижение пехотных дивизий в районы сосредоточения осуществлялось постепенно и проводилось под видом участия войск в манёврах и выполнения инженерных работ по сооружению пограничных укреплений.
Одновременно в центральных и южных районах Германии, в лесах Тюрингии, также под видом участия войск в манёврах, проводилось сосредоточение моторизованных и танковых дивизий. Сосредоточение танковых войск Германии в районах, наиболее удалённых от границ Польши, преследовало двоякую цель: во-первых, нужно было скрыть от противника сам факт сосредоточения и, во-вторых, облегчить войскам скрытный и организованный переход от Гессена и Тюрингии непосредственно в исходные районы для вторжения.
Сосредоточение и развёртывание войск в Восточной Пруссии началось 06.08.1939 г. под предлогом подготовки к празднованию 25-летия со дня победы германской армии под Танненбергом. Часть
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<378>-------------------------------------------------------
сил была переброшена сюда из Центральной Германии речным и морским путём, а основные силы развёртывались на месте после того, как 16 августа была объявлена общая скрытая мобилизация.
В результате длительной круглосуточной работы германского командования и штабов к 25.08.1939 г. из 58 дивизий, предназначенных для действий против Польши, 29 находились в районах сосредоточения или уже в исходных районах для наступления.
Дальше сосредоточение и развёртывание шло параллельно с проведением общей скрытой мобилизации. К утру 1 сентября было развёрнуто уже 43 соединения, то есть практически все главные силы вторжения.
К этому сроку в штабе командования сухопутных войск (ОКХ) было решено 5 дивизий вывести в «горячий резерв». Итого для нападения на Польшу Германия сосредоточила не 58, а 53 дивизии (в том числе 6 танковых и 4 моторизованные), т. е. свыше 1,5 миллиона человек, 2 800 танков и около 2 000 боевых самолётов. Основные силы (36 дивизий, в том числе 4 танковые) были развёрнуты в Силезии и западной части Чехословакии, откуда наносился главный удар.
22.08.1939 г., т. е. более чем за неделю до начала войны, в Данцигский порт якобы по приглашению сената «вольного города» прибыл немецкий линейный корабль «Шлезвиг-Гольштейн», а на следующий день данцигские фашисты захватили власть в городе. Вслед за «Шлезвиг-Гольштейном» в Данцигскую бухту вошли несколько лёгких крейсеров и эскадренных миноносцев, семь малых подводных лодок и флотилия тральщиков. Позднее сюда же прибыл старый линейный корабль «Шлезиен»1. Все эти корабли предназначались для уничтожения польского флота и содействия сухопутным войскам в захвате польских баз и побережья Данцигской бухты.
В период подготовки польской кампании у западных границ с Францией, Люксембургом и Бельгией гитлеровское командование развернуло армию прикрытия. Сюда в середине августа 1939 г. под предлогом участия в строительстве оборонительных сооружений было отправлено по одному полку из разных дивизий. Хитрость была в том, что все эти полки были как раз из тех дивизий мирного времени, которые по плану войны против Франции предстояло развернуть возле её границ в 1940 г.
Эти полки должны были заранее подготовить все возможные условия для размещения и подготовки своих дивизий. Штабы этих полков тут же развернули большую работу по разведке и топографи-
1 В. А. Белли и К. В. Пензин. Боевые действия в Атлантике и на Средиземном море 1939-1945 гг. М., Воениздат, 1967, стр. 49.
Развертывание вооруженных сил Германии и Японии
------------------------------------------------------ <379>
ческой съёмке местности. Полковые офицеры, знавшие французский и фламандский языки, под видом альпинистов, велогонщиков, туристов, коммерсантов и т. п. подробно исследовали дороги, тропы, мосты, туннели, горные перевалы, определяя танкопроходимость местности. Отдельные немецкие разведчики с настоящими французскими документами проезжали на велосипедах от немецкого Трира до французского Камбрэ и Амьена, тщательно исследуя предполагаемый маршрут броска танковых дивизий через Арденнский горно-лесной массив.
Сосредоточение и развёртывание армии прикрытия на Западе было завершено в ходе общей скрытой мобилизации. Немецкие войска, сосредоточенные в этом районе, к 1 сентября 1939 г. насчитывали уже 33 дивизии1.
Подготовка вторжения во Францию имела свои особенности. Во-первых, германский генштаб рассматривал войну на Западе как прямое продолжение польской кампании. Во-вторых, сосредоточение и развёртывание главных сил вермахта против Франции проходило в условиях уже начавшейся «странной войны», когда война Германии была официально объявлена, но активных боевых действий на сухопутном театре не велось. Своеобразные условия «странной войны» и выжидательно-пассивная позиция французской и английской олигархии, которая надеялась, что после захвата Польши Германия бросится на СССР, позволили гитлеровскому руководству сначала сосредоточить, а затем развернуть мощную стратегическую группировку войск — без всяких помех со стороны противника — и нанести по Бельгии, Голландии и Франции удар огромной силы.
Процесс создания немецкой стратегической группировки на Западе длился в общей сложности 8,5 месяца. Он включал в себя несколько этапов, растянутых по времени.
В первый этап (с середины августа до начала сентября 1939 г.) прошло развёртывание сил прикрытия на германо-французской границе — для безопасной подготовки и проведения польской кампании.
На втором этапе, который длился около полутора месяцев (октябрь — первая половина ноября 1939 г.), была проведена переброска главных сил немецкой армии с востока на запад после завершения польской кампании.
На третьем этапе, с ноября 1939 г. по февраль 1940 г., проводились дополнительная мобилизация и формирование новых соединений, а также выдвижение войск в районы ожидания. Характерно, что
1 Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг., т. П, стр. 14-15, 21-22.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<380>--------------------------------------------------------
на этом этапе развёртывание основных сил проводилось показательно и на ложном направлении, так, будто бы главный удар будет направлен в сторону Северной Бельгии (где на самом деле предполагалось наносить вспомогательный удар).
В ходе четвёртого этапа (почти вся весна 1940 г.) шла скрытая перегруппировка войск с севера (из района ложного сосредоточении) в район Арденн, откуда фашистское командование готовилось нанести главный удар.
Общий состав стратегической группировки немецко-фашистских войск, сосредоточенных и развёрнутых к началу наступления на западе, насчитывал 136 дивизий, в том числе 10 танковых и 7 моторизованных. На их вооружении находилось около 2 600 танков и свыше 3 800 самолётов. Общая численность развёрнутой на западном фронте армии достигала 3,3 миллиона человек. При этом основная масса войск, примерно 60% всех сил, была сосредоточена на направлении главного удара в узкой полосе шириной 170 км. Одна группа армий из трёх (группа «С») развёртывалась против линии Мажино и в начале операции активных действий не должна была вести.
В резерве верховного командования было оставлено 42 дивизии и одна бригада.
Стратегическое развёртывание военно-морских сил фашистской Германии против западных держав и их союзников определялось борьбой против английского флота и торгового судоходства. Для участия совместно с сухопутными войсками в операциях на Европейском континенте привлекались ограниченные силы флота. И только для захвата Норвегии были выделены более или менее крупные морские силы, которые решали задачи по переброске войск на Скандинавский полуостров, высадке в портах Норвегии десантов, поддержке и прикрытию их действий с моря.
С 19 по 29 августа 1939 г. в Атлантическом океане (на западных подходах к Англии) и в Северном море было развёрнуто 39 немецких подводных лодок, готовых наносить удары по английским кораблям1. В этот момент всем немецким торговым судам, находившимся в заграничном плавании, было приказано немедленно покинуть иностранные порты и следовать в порты Германии.
Таким образом, фашистская Германия осуществляла стратегическое сосредоточение и развёртывание вооружённых сил на театрах военных действий, исходя из своих политических задач и соответственных военно-теоретических разработок. Сосредоточение прохо-
1 С. Роскилл. Флот и война, стр. 41.
Развертывание вооруженных сил Германии и Японии
------------------------------------------------------х38у
дило скрытно и постепенно, в продолжительные сроки. При этом, чем серьёзнее был противник, тем крупнее были силы, привлекаемые к вторжению, и тем длительнее были сроки подготовки и сосредоточения: два месяца — перед нападением на Польшу, более восьми месяцев — перед вторжением во Францию. На завершающем этапе сосредоточение войск уже сливалось с развёртыванием для боя. Но в любом случае занятие войсками исходного положения проходило в весьма сжатые сроки и в высоких темпах непосредственно перед вторжением.
Сосредоточение японских вооружённых сил накануне войны с США осуществлялось в соответствии со стратегическим замыслом и приспосабливалось к реально существовавшим операционным направлениям, на которых Япония обладала выгодными передовыми базами и плацдармами.
С баз Тайваня и островов Палау она могла развивать наступление на Филиппины, а затем и Голландскую Индию, с баз и плацдармов Хайнаня, Южного Китая и Южного Индокитая — на Малайю, Таиланд и Бирму. Острова Трук с расположенными на них базами позволяли Японии контролировать большую часть центрального и южного районов Тихого океана. На Курильских островах имелись базы, с которых можно было проводить операции в западном северном и восточном направлениях, против СССР и США.
На всех этих передовых базах и плацдармах и были в начале декабря 1941 г. развёрнуты основные силы первого стратегического эшелона сухопутных войск, авиации и флота Японии, предназначенные для начальных операций1. Дальнейшие события развивались так.
27.10.1941 г. японская авианосная эскадра вышла из залива Хито-каппу (остров Итуруп) для нанесения удара по Пёрл-Харбору.
4 декабря два конвоя с японскими войсками вышли с острова Хайнань и взяли курс на Малайю и Южный Таиланд.
6 декабря с Тайваня вышло в море Малайское оперативное соединение. В этот же день началось выдвижение с Тайваня и островов Пэнхуледао передовых отрядов 14-й армии, предназначенных для захвата аэродромов на Филиппинах, а также выдвижение с островов Палау сил вторжения на американскую базу Гуам.
Остальные силы в это время находились в исходных районах в готовности по первому сигналу перейти в наступление.
Так японскому военному командованию удалось провести стратегическое сосредоточение и развёртывание вооружённых сил до начала боевых действий.
1 С. Халси. Сухопутная армия Японии во второй мировой войне, стр. 555.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<382>-------------------------------------------------------
Выводы.
В сложном комплексе мер по стратегическому развёртыванию вооружённых сил новое заключалось в том, что в государствах фашистского блока не только мобилизация, но и само развёртывание войск для войны было фактически перемещено на довоенное время.
Хотя Франция, Польша, Британия и другие страны, подвергавшиеся нападению, и принимали меры по стратегическому развёртыванию ещё в предвоенный период (глядя на Германию и неумело копируя действия ОКБ и ОКХ), они обычно опаздывали с его завершением. Это создавало неравенство условий вступления враждующих сторон в войну, при котором агрессор получал значительные преимущества. Однако эти преимущества, как показал опыт второй мировой войны, не носили фатального характера.
Накануне и в начале второй мировой войны новый характер получила и мобилизация, ставшая, по сути, только всеобщей. Она охватывала собой и область экономики, и морально-политическое состояние населения, и государственное управление и т. д. Но в системе конкретных мобилизационных мер ведущую роль играла всё же военная мобилизация.
В большинстве государств придавалось большое значение сокращению сроков и обеспечению скрытности мобилизации. Из опыта второй мировой войны видно, что наиболее распространёнными способами решения этих важных задач являлись:
- содержание в мирное время определённого количества соединений в штатах, близких к штатам военного времени;
- содержание в мирное время целого ряда соединений в такой организационной структуре, которая легко позволяла под видом учений перевести эти соединения на штаты военного времени;
- нарезка районов формирования с учётом минимальных перевозок войск и создание мобилизационных запасов вблизи пунктов формирования;
- включение в общую систему мобилизационных приготовлений партийных, полувоенных и военизированных общественных организаций;
- систематическое проведение мобилизационных учений и тренировок, обеспечение постоянной мобилизационной готовности органов государственного и военного управления.
Главное преимущество скрытой мобилизации состояло в том, что она обеспечивала упреждение противника в стратегическом сосредоточении и развёртывании войск и тем самым создавала условия для
Как маскировалась подготовка к войне
----------------------------------------------------- <383> нанесения внезапного первого удара или для высокой готовности к его отражению.
Способы стратегического сосредоточения и развёртывания вооружённых сил на театре военных действий также приобрели новые черты. Если в первой мировой войне сосредоточение войск проводилось в короткие сроки (2-3 недели), но уже после объявления войны и проведения общей мобилизации, то, готовясь к войне в 30-е годы, ряд стран начинал все эти приготовления задолго до войны и проводил скрытно, без нарушения расписаний и графиков мирного времени, в замедленном темпе. Темп, однако, нарастал по мере приближения «дня X» — начала военных действий.
При этом завершающий этап сосредоточения сливался с развёртыванием войск. А развёртывание в нарастающем темпе переходило в занятие войсковыми группировками исходных районов для обороны или для перехода в наступление. Опыт войны показал, что именно этот единый взаимозависимый акт открывал возможность упредить противника в начале боевых действий или же, во всяком случае, не отстать от него в развёртывании своих войск.
Накануне и в начале второй мировой войны большую роль играли мероприятия по прикрытию стратегического развёртывания вооруженных сил (мобилизации, сосредоточения, занятия исходных рубежей и т. д.). Для прикрытия войск выделялись уже не отдельные пехотные отряды и кавалерийские соединения, а целые армии, в составе которых имелись танковые и механизированные дивизии, развёрнутые вблизи границ в мирное время. Этой цели, по сути дела, служили почти все ВВС, а также части ПВО страны.
Как маскировалась подготовка к войне
Фашистская Германия и милитаристская Япония, готовясь к мировой войне за передел мира и сфер влияния, за установление своего господства на земном шаре, придавали большое значение как политической, так и оперативно-стратегической маскировке агрессии. Приняв на вооружение теории тотальной и «молниеносной» войны и сделав упор в стратегических планах на внезапность нападения, военно-политическое руководство этих стран стремилось скрыть свои истинные цели и замыслы.
В каждой конкретной ситуации государственные аппараты Германии и Японии старались дезориентировать правительства и народы тех стран, против которых готовилась война, подорвать их способность к организованному сопротивлению. Политическое и военное
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<384>------------------------------------------------------
руководство агрессивных государств шло на обман, вероломство и попрание всех и всяких ранее заключённых договоров. Когда речь шла о новых рынках, новых захватах, новых богатствах и прибылях, империалистическая буржуазия, не колеблясь, плевала на все внутренние и внешние обязательства своих государств.
В центре всей сложной и длительной маскировки агрессии стояло обеспечение внезапности нанесения первого удара по противнику. Для решения этой задачи правительства и генеральные штабы Германии и Японии использовали все рычаги и приёмы воздействия на противника. На эту задачу работали практически все органы государственного и военного управления, от разведки до почты и контор социального обеспечения. Особая роль отводилась средствам массовой информации.
Политическая маскировка
При подготовке всей государственной машины, и особенно вооружённых сил, к внезапному нападению на ту или иную страну на первое место выходила политическая маскировка агрессии. Она велась по тщательно разработанным планам, в которых содержались согласованные и увязанные между собой политические, дипломатические и военно-стратегические мероприятия по обману и дезориентации противника, подрыву его способности к сопротивлению.
Например, МИД, разведка и генеральные штабы Германии и Японии специально организовывали широкие дипломатические акции для обмана правительств и народов, устраивали ложные сосредоточения и переброски войск с одного театра военных действий на другой, запускали различные «достоверные слухи», подлость которых была в том, что они содержали элементы правды. В предвоенный период вся маскировочная деятельность гитлеровских дипломатов, военных и спецслужб служила тому, чтобы создать самые благоприятные условия для внезапного вторжения на территорию противника и разгрома его вооружённых сил в первых же операциях.
Высшее германское руководство вплотную занялось маскировкой агрессии против Польши осенью 1938 г., когда оно искусственно создало так называемый «данцигский кризис». «В Данциге притесняют этнических немцев», «Данциг должен быть немецким», «Польша угрожает германским интересам на Балтике» — под такими лозунгами немецко-фашистская верхушка начала политическое и дипломатическое наступление на польское правительство.
С февраля по июнь 1939 г. Гитлер неоднократно выступал с провокационными речами по адресу Польши, осложняя и без того напря-
Политическая маскировка
---------------------------------------------------- <385>
жённые германо-польские отношения. Это вызвало дипломатический демарш союзников Польши — Франции и Англии, на что, собственно, и рассчитывало германское руководство.
Начались длительные переговоры по мирному урегулированию германо-польского конфликта. Они продолжались вплоть до вторжения немецко-фашистских войск в Польшу, Весной 1939 г., в ходе этих переговоров, Гитлер, Риббентроп, Геринг и другие гитлеровцы всячески поддерживали иллюзии правительств Польши, Франции и Англии о возможности разрешения германо-польских разногласий мирным путём, а в это время ОКБ и ОКХ бешеным темпом заканчивали все увязки и шлифовки плана «Вайс» — плана войны против Польши1.
Искусственно созданный «данцигский кризис» позволил германскому командованию под дымовой завесой дипломатической шумихи готовить вторжение в Польшу со стороны Восточной Пруссии и самого Данцигского «коридора».
Польское правительство, наблюдая постепенное накопление немецких вооружённых сил у себя под боком, длительное время стояло перед дилеммой: предпримет ли Германия нападение на Польшу или же ограничится только угрозой нападения — для получения известных политических или территориальных компенсаций.
В Варшаве встал острый вопрос: что по этому поводу делать? Развёртывать ли свои вооружённые силы, хотя это могло ещё больше обострить обстановку, или же повременить с мобилизацией — до завершения дипломатических переговоров?
Высшее польское руководство (маршал Рыдз-Смиглы, министр иностранных дел Бек, начальник Штаба генерального Стахевич, главный советник Складковский и др.) склонялось к развёртыванию армии и подготовке прочной обороны. Однако от этих решительных мер поляков дружно и настойчиво отговаривали западные «союзники» Польши — Англия и Франция1 2. Пока в правительстве и генштабе колебались, гитлеровское руководство, имевшее твёрдое решение напасть на Польшу,
1 См.: «Распоряжение начальника штаба верховного командования вооружённых сил Германии от 03.04.1939 г.». Сб. СССР в борьбе за мир накануне второй мировой войны (сентябрь 1938 г. — 1939 г.). Документы и материалы. М.: Политиздат, 1971, стр. 301. «План нападения Германии на Польшу (план «Вайс») от 11.04.1939 г.». Там же, стр. 326-329.
2 См., например, «Запись беседы народного комиссара иностранных дел СССР М. Литвинова с послом Польши в ССР В. Гжибовским от 02.04.1939 г.», «Коммюнике о переговорах между министром иностранных дел Польши Ю. Беком и премьер-министром Великобритании Н. Чемберленом от 06.04.1939 г.». Документы и материалы кануна второй мировой войны. 1937-1939. т. 2. Январь-август 1939 г. МИД СССР. М.: Политиздат, 1981, стр. 62-64.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<386>----------------------------------------------------------
завершило развёртывание своих вооружённых сил и выбрало подходящий момент, чтобы обрушить мощный удар на свою жертву.
Всё это означало, что дипломатические переговоры, затеянные фашистской Германией с западными союзниками Польши, преследовали и другую цель — удержать Англию и Францию от вмешательства в германо-польский конфликт хотя бы на то время, которое необходимо для проведения начальной операции в Польше. Иначе говоря, на время, в течение которого германское командование рассчитывало нанести решительное поражение главным силам польской армии.
Этой же цели служила и дипломатическая игра с Францией и Англией, начатая германским правительством буквально накануне вторжения в Польшу при посредничестве Б. Муссолини. В соответствии с договорённостью между Гитлером и Муссолини 31.08.1939 г. министр иностранных дел Италии Г. Чиано передал послам Англии и Франции в Риме предложение Муссолини о срочном созыве конференции четырёх государств — Германии, Италии, Англии и Франции — для обсуждения «затруднений, вытекающих из Версальского договора», под которыми подразумевались территориальные притязания германского и итальянского империализма. Конференцию предполагалось созвать 5 сентября.
Правительства западных держав, следуя своей мюнхенской политике и стремясь прийти с Гитлером к новому компромиссному соглашению, 1 сентября, т. е. в день нападения немецкой армии на Польшу, завязали через Рим предварительные переговоры об условиях созыва этой конференции1. Начался так называемый «процесс обмена мнениями» (аналог такого процесса хорошо показан в старом советском мультфильме «Ключ», когда четыре головы дракона, охраняющего вход в страну быстрых подвигов и лёгких побед, долго совещались, пускать туда мальчика или не пускать: мальчик уж давно сделал своё дело, а головы всё совещались — пускать или нет).
На следующий день, 02.09.1939 г., эмиссар Чиано в Париже известил французского министра иностранных дел Ж. Боннэ, что Гитлер не против обсуждения условий созыва конференции, но он согласится на переговоры только в том случае, если ноты Англии и Франции в МИД Германии по поводу вторжения в Польшу не будут носить ультимативного характера1 2. При этом Гитлер просил отложить решение правительств Англии и Франции об объявлении войны Германии
1 См.: «Заявление МИД Франции Ж. Боннэ МИД Италии Г. Чиано от 01.09.1939 г. «Documents diplomatiques francais. 1938-1939». Ministere des affaires etrangires, p. 377-378.
2 См.: Телеграмма временного поверенного в делах СССР в Италии в НКИД СССР от 03.09.1939 г. АВИ РФ, ф. 059, on. 1, и. 304, д. 2104, л. 31-32.
Политическая маскировка
----------------------------------------------------- <38 7>
до его ответа в 12 часов следующего дня. Если же ноты этих государств будут ультимативными, то Германия вообще отказывается от конференции.
Из инструкций, которые вечером 01.09.1939 г. министр иностранных дел Франции Боннэ направил послу в Берлине Кулондру, ясно следовало, что нота Франции не будет являться ультиматумом. А поскольку Франция в этом вопросе шла хвостом за Англией, то становится ясной и позиция Англии. Кулондр, получив инструкции из Парижа, понял, что на Западе согласны ждать ответа Гитлера до 12 часов воскресенья 3 сентября1. Эту позицию подтвердил и посол Англии Кадоган.
Таким образом, затеянная Германией и поддержанная Англией и Францией дипломатическая возня дала Германии возможность выяснить позиции западных союзников Польши. В ходе разыгранного дипломатического спектакля германскому правительству удалось «на ровном месте» выиграть трое суток (а это колоссальный срок в политике и на войне), в течение которых основные силы польской армии были разгромлены и блокированы в ходе приграничного сражения. Кроме того, в ходе этого фарса в Берлине стало ясно, что западные союзники и в последующие дни не выступят на помощь Польше, стало быть, военное командование и генштаб могут спокойно наращивать свои силы на востоке.
Когда польская кампания была завершена, внимание Берлина и Цоссена сразу же, без пауз, переключилось на запад. Политическая маскировка подготовки войны против Франции была, по сути, такой же, как и перед польской войной, хотя дипломатические и пропагандистские приёмы её были несколько иными.
В основе разного рода политических и пропагандистских инсценировок, прикрывавших активную подготовку Германии к вторжению во Францию, лежал расчёт на широкое использование антисоветского курса внешней политики западных держав. Это была игра на антибольшевистских, антисоветских планах английской и французской олигархии, которая, идя на объявление войны фашистской Германии после нападения на Польшу, в то же время всячески старалась — через органы своих правительств — показать гитлеровскому руководству, что она готова и дальше решать текущие разногласия с Германией мирным путём, лишь бы она продвигала агрессию дальше на восток, против СССР.
1 См.: Телеграмма полпреда СССР во Франции в НКИД СССР от 04.09.1939 г. Документы внешней политики. 1939. т. 22, кн. 2: Сентябрь-декабрь. М.: Международные отношения, 1992, стр. 22, 599-600.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<388>------------------------------------------------------
Гитлер и его правительство ловко играли на стремлениях старой империалистической буржуазии во что бы то ни стало уничтожить первое социалистическое государство. При этом через дипломатические каналы и свой пропагандистский аппарат гитлеровцы развернули огромную работу по сохранению и укреплению иллюзий о якобы миролюбивом отношении фашистской Германии к «братским арийским нациям» — англичанам и французам. Через мощные радиостанции, ведущие передачи на французском и английском языках, министерство пропаганды рейха вещало народам, что объявление Англией и Францией войны по случаю нападения Германии нам Польшу есть досадное недоразумение между цивилизованными западными нациями, организованное Коминтерном, которое будет по-соседски исчерпано в самое ближайшее время.
Так, весной-летом 1939 г. гитлеровский МИД, ведомство Геббельса б-е управление РСХА (политическая разведка) и абвер затеяли шумную кампанию за «вечную» германо-французскую дружбу. Кампания проводилась под флагом объединения усилий против общей угрозы коммунизма. Во время германо-польской войны шум вокруг этой «вечной» дружбы несколько стих, но затем, с октября 1939 г. был возобновлён с новой силой. Особый размах он приобрел после того, как германское руководство приняло окончательное решение о вторжении во Францию1.
Такое «мирное наступление» на Францию и Англию, предпринятое немецко-фашистским руководством с осени 1939 г., предназначалось для усыпления бдительности правительств и народов этих держав в наиболее ответственный период подготовки к вторжению. Гитлер в своих речах в рейхстаге 19.09. и 06.10.1939 г. заявлял, что Германия не имеет никаких претензий к Франции, а от Англии ждёт только постепенного и безболезненного возврата бывших немецких колоний.
В сентябре и октябре того же года по различным каналам пошли самые активные контакты с английскими (Мосли и его партия) и французскими (Равеньяк, Ле Веллерье и др.) сторонниками «горячей дружбы» с фашистской Германией, используя которых люди из НСДАП, гестапо и разведки упорно внедряли идею о возможности «почётного мира» между Германией и Францией и прочной дружбы с Великой Англией.
Идеологическое наступление гитлеровцев распространилось и на французскую армию, прежде всего, на войска, развёрнутые на пе-
1 Решение о подготовке наступления на Францию было принято 27.09.1939 г. Директива № 6 о разработке плана «Гельб» датирована 9 октября того же года.
Политическая маскировка
------------------------------------------------------- <389> редовых позициях. В многочисленных пропагандистских радиопередачах, листовках с призывами к братанию, брошюрах с рассказами о совместной борьбе германцев и франков с Римской империей, в слухах ит. п. на все лады расписывалось «нежелание Германии воевать с Францией».
Надо сказать, что во французской армии в 1939-1940 г. действительно назревал кризис. «Странная война», обрекая развёрнутые войска на длительное бездействие, вела к упадку дисциплины и непониманию вчерашними рабочими того, какого чёрта их призывали. На упадок дисциплины и политические брожения накладывались вести из дому, из которых солдаты узнавали о «подарках» своим семьям от французской буржуазии: о новых налогах на трудящихся, о росте цен, об увольнении жён, или о том, что жёны вынуждены искать вторую работу — чтобы в отсутствие мужей как-то накормить детей. Наступление на французских трудящихся буржуазия вела под флагом антикоммунистической, антисоветской истерии, которая всячески раздувалась реакционерами не без помощи фашистских агентов внутри самой Франции.
Свою роль в морально-идеологическом ослаблении французской армии сыграла и германская «миролюбивая» пропаганда.
В итоге французская армия постепенно теряла бдительность по отношению к агрессору, снижала боеспособность и всё больше видела главного врага не перед собой, а позади себя. Наиболее сознательные вчерашние рабочие объясняли основной солдатской массе, что враг находится и впереди, и позади армии, и внутри самой армии — в лице старших офицеров, генералов и других представителей класса буржуазии, а также в лице военных наёмников, примыкающих к ней. Велась (умело и неумело) коммунистическая пропаганда и агитация.
Тут же в войска были направлены большие силы 2-го Бюро и жандармов для борьбы с «красной заразой». Полевая жандармерия начала ловить солдат и унтер-офицеров, которые высказывались, что нужно брать оружие и идти на Париж свергать правительство, брать власть в свои руки и т. д. Несколько наиболее активных агитаторов, разъяснявших товарищам характер войны и причины обнищания семей в тылу, было отдано под трибунал и расстреляно.
Те же, в общем, факторы, которые действовали на армию, порождали внутри Франции ещё более сложную атмосферу растерянности, неуверенности, классовой ненависти и при этом своеобразной размагниченности, которая так или иначе охватила все классы и слои французского общества. Пролетариат воевать не хотел, мобилизация
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<390>---------------------------------------------------------
не срывалась лишь из-за драконовских мер против «уклонистов», а забастовки было приказано расстреливать без разбирательства причин. Мелкая буржуазия колебалась между лозунгами «защиты отечества» и «долой правительство». Средняя и часть крупной буржуазии боялась падения прибылей и разорений, неизбежно связанных с большой войной в Европе.
Этими обстоятельствами широко и умело пользовалось гитлеровское руководство, постепенно накапливая на западных границах Германии силы и средства для нанесения решающего удара по Франции, Бельгии и Голландии. Весной 1940 г. оно было твёрдо уверено, что длительная политическая дезинформация и разлагающая пропаганда «вечного мира» подготовили почву для достижения внезапности в первых операциях. И в этом предположении гитлеровцы не ошиблись.
Милитаристская Япония с не меньшим размахом и настойчивостью, чем Германия, проводила политическую маскировку при подготовке войны на Тихом океане.
Политическое вероломство японской олигархии было известно ещё задолго до второй мировой войны. В 1904 г. Япония, как бы воспользовавшись рекомендацией военно-морского теоретика Мэхена начинать войну внезапным для противника ударом по его наиболее слабому месту, определённому заранее, ударила по царской России без объявления войны. Так же неожиданно и вероломно она нападала и на Китай в 1931 г. и в 1937 г.
Принимая окончательное решение развязать войну в бассейне Тихого океана, Тайный совет Японии на своём заседании 01.12.1941 г. подтвердил, что военные действия должны начаться внезапно, без предварительного объявления войны1.
Сосредоточение и развёртывание сухопутных войск, военно-морского флота и авиации для начальных операций Япония проводила под прикрытием дипломатических переговоров с правительством США. Они продолжались с лета 1941 г. и до самого кануна нападения на Пёрл-Харбор. При этом японское правительство, заранее предрешив время перехода в наступление на американские владения в Тихом океане, всячески старалось создать у Белого дома видимость своей глубокой заинтересованности в разрешении противоречий между странами дипломатическим путём.
Так, в конце ноября 1941 г. в телеграмме послу в Вашингтоне МИД Японии указывал: «...Нежелательно, чтобы Вы создали впечат-
1 Важнейшие решения. Сборник статей. М.: Военное изд-во МО СССР, 1964, стр. 119.
Политическая маскировка
------------------------------------------------------х39у
ление, будто переговоры прекращены. Заявите только, что Вы ожидаете инструкций...»1.
В другой телеграмме в Вашингтон от 01.12.1941 г. МИД Японии сообщал: «...Во избежание чрезмерной подозрительности со стороны Соединённых Штатов мы дали указание сообщить через прессу и другие каналы, что, несмотря на наличие некоторых значительных разногласий между Японией и Соединёнными Штатами, переговоры продолжаются»1 2.
Последняя японская нота, формально прекращавшая дипломатические переговоры, была вручена правительству США за 30 минут до нападения на Пёрл-Харбор.
Для маскировки своих стратегических замыслов в бассейне Тихого океана Япония использовала такой приём, как развёртывание своих вооружённых сил на чужих территориях — в Маньчжурии, Китае и Индокитае. Так, почти троекратное увеличение численности Квантунской армии, располагавшейся в Манчьжурии, с 11 до 29 дивизий, проведённое осенью 1941 г., убило сразу двух зайцев: с одной стороны, японское командование усиливало свои войска, развёрнутые против Советского Союза, а с другой — давало понять США и Англии, что такое увеличение Квантунской армии не должно вызывать беспокойства в Вашингтоне и Лондоне, так как оно связано с подготовкой нападения на СССР в ближайшее время.
Созданию ложных представлений о планах нападения на Советский Союз летом 1941 г. служила и дополнительная мобилизация, проведённая Японией после вторжения немецко-фашистских войск на территорию СССР.
В демонстративных дипломатических акциях и военных маскировочных мероприятиях японское руководство делало основную ставку на антикоммунистические, антисоветские планы правящих кругов США и Англии. Демонстрируя, например, усиление Квантунской армии, японский генштаб и МИД тем самым как бы шли навстречу желанию американского финансового капитала направить японскую агрессию на север, против СССР. Бдительность руководителей США и Англии притуплялась (или, вернее сказать, это было выгодное «притупление бдительности»), а политическая и оперативно-стратегическая маскировка готовящейся агрессии против заморских владений этих стран достигала своих целей.
1 Что произошло в Пёрл-Харборе. Документы о нападении Японии на Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 года. Перевод с английского, М., Воениздат, 1961, стр. 68.
2 Там же.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<392>---------------------------------------------------------
Как и в Германии, в Японии особое внимание уделялось сохранению в тайне содержания замыслов и планов начальных кампаний, места и времени нанесения первых ударов. Чтобы исключить утечку данных о своих агрессивных намерениях через дипломатические каналы, германское и японское правительства в 1939-1941 гг. резко ограничили дипломатическую переписку по вопросам, связанным с подготовкой войны, и крайне скупо информировали союзников о своих намерениях. Гитлеровское руководство, например, длительное время не подтверждало и не опровергало предположения правящих кругов Италии, Финляндии и Румынии о германских планах в отношении СССР. Сведения, которые предоставлялись союзникам по оси, не выходили за рамки общего плана дезинформации. Так, правительству и военным кругам Румынии сообщалось, что сосредоточение сил на востоке является маскировкой при подготовке операции «Морской лев» против Англии.
Вместе с тем МИД Германии в своих нотах в Бухарест постоянно подчёркивал, что и от Румынии и от Германии требуется повышенная бдительность. Финскому руководству, которому германское правительство, очевидно, доверяло больше, чем румынам или итальянцам, постоянно преподносилась информация о мнимой подготовке СССР к нападению на Германию, т. е. информация, которая предполагала возможность превентивных действий Германии и Финляндии против СССР.
Что касается Японии, то Гитлер приказал не давать ей никакой информации, так или иначе связанной с планом «Барбаросса». Не в лучшем положении оказалась и Италия. «Первый друг» Муссолини узнал о намерении фашистской Германии напасть на СССР только 2 июня от Гитлера, а о конкретном решении начать войну — лишь накануне 22 июня из его пространного личного письма1.
С такой же тщательностью оберегало тайну своих замыслов от союзников и японское правительство. Конкретный план начальных операций и дата нападения на объекты США, Англии и Голландии оставались неизвестными правительствам Германии и Италии до момента удара японской палубной авиации по Пёрл-Харбору.
1 «Совершенно секретно! Только для командования!» Документы и материалы, стр. 186-190.
Военные мероприятия по обеспечению внезапности
------------------------------------------------------€393>
Военные мероприятия по обеспечению внезапности
В системе мероприятий Германии и Японии по введению противника в заблуждение относительно стратегических замыслов и планов особое место отводилось маскировке военного характера. Если главная цель политической маскировки состояла в том, чтобы сохранить в тайне сам факт готовящейся агрессии и не дать стране, по которой намечалось нанести удар, вовремя определить и оценить угрожающую опасность, то маскировка оперативно-стратегическая была направлена на скрытие от противника конкретных военно-экономических мероприятий по организации агрессии, в частности, стратегического развёртывания вооружённых сил, численности ударных групп, направлений главных ударов, времени нападения, изменений в графиках движения поездов, объёмов заказов на танки, самолёты, тушёнку, портупеи и т. д.
В Германии и Японии принимались строжайшие меры к тому, чтобы предотвратить утечку информации о замыслах и планах из высших штабов. В Германии, например, предельно ограничивался круг лиц, привлекавшихся к разработке плановых документов, дающих хоть какое-то представление о стратегических замыслах.
Так же поступало и японское военное командование. Так, о плане нападения на Пёрл-Харбор долгое время знали только адмирал Ямамото и ещё два офицера1. Начальник морского генерального штаба Тодзио впервые узнал об этом плане лишь в октябре 1941 г., и то сперва в самых общих чертах. За всеми офицерами, детально знающими план нападения на Пёрл-Харбор, круглосуточно наблюдала японская контрразведка, которой были даны строжайшие указания убить этих офицеров, если они попытаются бежать из страны или пойдут в иностранное посольство. Сами офицеры были предупреждены, что их — в случае доказанного предательства — ждёт публичная казнь через повешение на рояльной струне.
Однако, как бы строго ни велись мероприятия по предотвращению утечки секретных военных сведений, имелись «щели», через которые эти сведения всё-таки проникали.
Почему утечки становились неизбежными?
Каждый, кто имел отношение к подготовке того или иного крупного проекта, знает, какой объём документов приходится создавать и распространять по инстанциям. Так происходит и при крупном военном планировании. Важнейшие оперативно-стратегические дирек-
1 Что произошло в Пёрл-Харборе. Документы о нападении Японии на Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 года, стр. 286.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<394>---------------------------------------------------------
тивы, в которых излагались замыслы начальных операций, задачи группам армий, армиям, дивизиям, авиации, военно-морским силам ит. д., размножались в большом количестве экземпляров и отправлялись в соответствующие штабы. Так, план «Вайс» (польская кампания) был отпечатан в типографии ОКХ в 21-м экземпляре, директива №21 (план «Барбаросса») — в 9-ти, а директива по стратегическому сосредоточению и развёртыванию войск по плану «Барбаросса» — в 30-ти экземплярах. Такой тираж совершенно секретных документов был делом необходимым и вынужденным, но именно такая необходимость создавала возможности для утечки военных тайн.
Во-вторых, в частных директивах и приказах соединениям и объединениям штаб ОКХ давал широкую и подробную информацию оперативно-стратегического характера. Это неизбежно, так как каждый командир соединения должен был детально знать и понимать, что от него требуется. С другой стороны, высшие штабы и командиры были обязаны по уставу добиваться от подчинённых полного понимания сути своих приказов: если директива допускает двусмысленность, её авторов могли наказать, и поэтому от штабов требовалось не только полное и исчерпывающее изложение замысла, но и расшифровка наиболее сложных моментов этого замысла.
Для сведения. В январе 1945 г. Гиммлеру было поручено оперативное руководство группой армий «Висла» в Померании. Очень скоро из штабов дивизий и корпусов Померанской группы в ОКХ посыпались жалобы на «неясность директив командующего». По свидетельствам некоторых высших офицеров СС Гиммлер как раз отличался склонностью к размытым и туманным формулировкам в своих приказах. Так, в феврале 1945 г. одна из пехотных дивизий получила из штабного поезда Гиммлера приказ охранять небольшой городок. Командир дивизии запросил штаб корпуса о том, в каком смысле он должен охранять городок. В штабе корпуса ответили, что не знают о такой задаче, но потом, когда штаб разобрался в обстановке, командиру дивизии была отправлена конкретная директива с указанием характера и направления обороны, секторов обстрела, глубины, ширины предполья, полос минирования и т. д.
То есть, если для охранки, концлагерей и внутренних СС (кроме фронтовых войск СС) номер с «охраной городка», т. е. самые общие указания, проходил (окружай, лови, арестовывай, сажай в тюрьму и т. д.), то полевая армия, привыкшая к конкретике и точному штабному языку, начинала плеваться.
Военные мероприятия по обеспечению внезапности
------------------------------------------------------- <395>
Одним из ярких примеров информации, которая «поддавалась» утечке, была директива № 5 командующего 2-м немецким воздушным флотом генерала авиации Фельми, которую он направил 11.12.1939 г. подчинённым командирам и штабам. В этой директиве вольно или невольно раскрывался весь замысел плана «Гельб» (первый вариант плана), в частности, указывалось направление главного удара групп армий А и В по войскам Франции и её союзникам — через Бельгию1.
Эта директива вместе с другими важными документами попала в руки британской МИ-5. Имея на руках столь важный документ, генеральные штабы союзников получили представление о плане «Гельб» в его первом варианте.
Как гитлеровское, так и японское руководство придерживались того трезвого взгляда, что полностью скрыть подготовку агрессии вряд ли удастся. Поэтому необходимо дезориентировать противника, по крайней мере, в отношении места, времени и способа действий, вызвать у него колебания в принятии (или при уточнении) тех или иных оперативно-стратегических решений. При военной дезинформации довольно успешно использовались консервативные взгляды на мобилизацию, начальный период войны, все предубеждения и теоретические ошибки противника — для того, чтобы вынудить его действовать так, как это выгодно нападающей стороне. Конкретные формы и методы проведения дезинформационных мероприятий зависели от реальной военно-политической обстановки и общего замысла маскировки.
О характере и содержании дезинформации, которая применялась гитлеровским военным командованием, довольно красноречиво говорит оперативно-стратегическая маскировка вторжения во Францию.
После того как план операции против Франции (удар через Бельгию) попал в руки союзного командования, у немецкого генерального штаба не осталось сомнений в том, что попытка осуществить этот план будет лишена внезапности. Это заставило ОКБ и ОКХ изменить замысел начальных операций на западе. Вместо нанесения главного удара на заходящем правом крыле фронта через Центральную Бельгию с последующим поворотом на юго-запад, в сторону Парижа, было решено предпринять глубокий рассекающий удар из горно-лесного района Арденн через Люксембург на Седан и далее — на северо-запад с последующим поворотом на Кале с целью отсечения и прижатия к морю северной группировки союзных войск.
1 В. Дашичев. Мешеленский инцидент и немецкий план разгрома Франции. Военно-исторический журнал, 1959, № 3, стр. 50.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<396>---------------------------------------------------------
Это было кардинальное изменение плана «Гельб». Ещё раз изменять план крупной операции было попросту невозможно. Поэтому маскировка истинного направления главного удара приобрела стратегическое значение: от успешного решения этой задачи зависел успех всей кампании. Чтобы сохранить в тайне новый замысел, генштаб разработал и провёл в жизнь целый комплекс маскировочных мероприятий, которые прошли по единому плану и под единым руководством. Главная цель этих мероприятий состояла в том, чтобы убедить англо-французское командование в неизменности уже известного ему старого оперативно-стратегического плана, то есть, в том мнении, что главный удар вермахта по-прежнему будет наноситься заходящим правым крылом через Центральную Бельгию.
Одним из главных маскировочных мероприятий было создание в составе группы армий «В», нацеленной для наступления через Бельгию и Голландию, особой группировки войск для её демонстративного сосредоточения на том направлении главного удара, которое намечалось ранее, по первому варианту плана «Гельб». Этим сосредоточением нужно было убедить французскую и английскую разведку, что удар будет наноситься по старым планам.
Для маскировки главной стратегической группировки (группы армий «А»), которая должна была наступать на вновь избранном направлении главного удара, через Арденнский массив, районы сосредоточения группы армий «А» назначались за пределами района её развёртывания, в том числе в полосе наступления группы армий «В». Дивизии, предназначенные для наступления в первом эшелоне, располагались на значительном удалении от границы (150-200 км) так, чтобы было трудно понять, для чего они там собраны и куда собираются двигаться.
Исходные районы для наступления занимались только в ночь накануне дня наступления. «Подскок» этих дивизий из глубины территории выполнялся на грузовых автомобилях с соблюдением всех возможных приёмов маскировки.
Для того, чтобы придать правдоподобность маскировочным мероприятиям, новая директива по стратегическому развёртыванию войск против Франции разрабатывалась в форме слегка откорректированного первого варианта плана «Гельб». Как это понимать? Новый документ выглядел точной копией старого плана, с полным совпадением названий разделов, пунктов и параграфов. Одинаковыми выглядели и массивы текста, но в них-то и были спрятаны «закладки», которые полностью изменяли суть нужных пунктов.
Военные мероприятия по обеспечению внезапности
------------------------------------------------------ <39 7>
Новая директива была доведена до войск одновременно с приказом, которым строго запрещалось проводить по ней какие-либо подготовительные мероприятия — вплоть до особого приказа главного командования. Но чтобы не вызвать и тени сомнения в неизменности первого варианта плана «Гельб», с генералами и офицерами вермахта неоднократно проводились занятия по старому варианту плана, на которых направление главного удара по Франции через Бельгию не подвергалось ни малейшему изменению.
Для дезинформации англо-французского командования, а точнее, для укрепления его убеждений в том, что удар по Франции придёт с севера, из Голландии, использовались самые разнообразные средства и приемы. Так, среди дипломатических работников нейтральных и дружественных фашистской Германии стран ведомством Риббентропа распространялось «мнение информированных кругов» о неизменной ценности идей Шлиффена (удар по Франции заходящим флангом через Голландию), о том, что они являются бессмертными и т. д. По телефонным линиям, которые, как установило гестапо и СД, использовались противником для подслушивания, велись «неосторожные» разговоры о сосредоточении немецких войск против Голландии и Бельгии. В ряде секретных документов, в том числе и документах особой важности, проводилась идея сосредоточения главных усилий немецких войск на северном стратегическом фланге.
В таком же ключе были составлены приказ о переходе германских войск в наступление, объявленный во всех частях за несколько часов до начала операции, и сводка о боевых действиях, опубликованная в печати и переданная по радио к исходу первого дня наступления. Из этих документов можно было сделать только один вывод, а именно: вермахт наносит главный удар на севере. Что касается боевых действий на арденнском участке, то о них в сводке говорилось вскользь, как о событии третьестепенном, не заслуживающем особого внимания.
Первые же дни немецко-фашистского наступления на западном фронте показали, что главный удар по Франции и её союзникам, нанесённый крупными силами именно из района Арденн, оказался для французского командования совершенно неожиданным.
Таким образом, маскировочные мероприятия гитлеровского военного командования по прикрытию вторжения во Францию, в том числе и дезинформационного характера, содействовали внезапности при нанесении первых ударов1.
1 Начальный период войны, стр. 166-170.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<398>---------------------------------------------------------
Приёмы оперативно-стратегической маскировки и дезинформации, которые применяло японское командование, несколько отличались от немецко-фашистских. Главной ширмой, за которой пряталась подготовка той или иной наступательной операции в бассейне Тихого океана, была мнимая угроза вооружённого нападения СССР на Японию. Эта угроза якобы и вынуждала японских милитаристов готовиться к войне со своим северо-западным соседом.
Под влиянием политико-дипломатической дезинформации и маскировочных мероприятий оперативно-стратегического характера многие американские, английские и голландские руководители были уверены в том, что Япония развяжет войну в первую очередь против Советского Союза. Так, 16.10.1941 г., когда премьер-министр Японии Коноэушёл в отставку и его место занял Тодзио, начальник штаба военно-морского флота США адмирал Старк заявил командующим Азиатским и Тихоокеанским флотами, что существует серьезная опасность войны между Японией и Советским Союзом1.
01.10.1941 г. английский главнокомандующий на Дальнем Востоке и командующий военно-морской базой в Китае доносили в Лондон, что «...Япония в настоящее время сосредоточивает свои силы против России и не может внезапно изменить эту ориентацию, направив главные силы на юг... Мы подчёркиваем, что сейчас Япония меньше всего хотела бы военной кампании на юге...»1 2.
Такая информация вполне совпадала с оценкой ситуации и желаниями английского кабинета, она соответствовала устремлениям финансистов лондонского Сити. Британия тогда не стала предпринимать против Японии широких оборонительных мероприятий в своих индокитайских колониях. Её позиция не изменилась и в ноябре 1941 г., когда появились данные разведки о переброске японских войск из Северного Индокитая и Кантона на юг, а из Шанхая в Южный Индокитай. В тот момент предположение о том, что Япония не начнёт военных действий в бассейне Южно-Китайского моря, тем более одновременно против Англии и США, лежало в основе всей британской политики на Дальнем Востоке.
Поддалось японской дезинформации и американское военное командование. Это подтверждается тем фактом, что завершающий манёвр японского флота, вышедшего в сторону Гавайских островов и Южных морей, так и остался незамеченным американской развед-
1 Важнейшие решения. Сборник статей, стр. 113-114.
2 Дж. Батлер, Дж. Гуайер. Большая стратегия. Июнь 1941 — август 1942, стр. 219.
О качестве мероприятий по обеспечению внезапности
----------------------------------------------------- <399>
кой. Правда, надо отдать должное японскому командованию — этот манёвр был совершен с большим искусством. По совокупности обстоятельств надо признать, что первые удары японских вооружённых сил по Пёрл-Харбору, Филиппинам и Малайе оказались неожиданными для западных держав.
О качестве мероприятий по обеспечению внезапности
Читатель может ещё раз задать вопрос: как же так, ну неужели в государствах — объектах фашистской агрессии не видели приготовлений Германии и Японии к нападению? Видели. Тот факт, что гитлеровской Германии и милитаристской Японии удавалось достигать внезапности нападения, вовсе не означал, что во Франции, Англии, США, Бельгии ничего не знали о политических целях, стратегических замыслах и планах стран-агрессоров и, следовательно, не могли как-либо исключить момент неожиданности нападения. Не означал этот факт и того, что внезапность нанесения первых ударов была следствием только маскировочных мероприятий. Доказано, что высшее руководство западных государств ещё накануне войны более-менее точно знало о замыслах и планах противника, располагало более или менее достоверными сведениями, например, о составе и группировке войск агрессора, о направлении его главного удара и даже о примерном времени удара. Следовательно, эти государства имели возможность принятием конкретных контрмер свести на нет (или ослабить) фактор внезапности нападения. Однако такая возможность не использовалась.
В чём же дело?
Дело было в том, что в сложной военно-политической обстановке кануна второй мировой войны политические деятели союзных держав руководствовались в своих действиях не заботой о благе и безопасности своих народов, а классовыми интересами национальной империалистической верхушки. В конкретной деятельности западных политических и военных деятелей выражалась не их личная воля, а воля того класса, который поставил этих руководителей управлять делами буржуазии. Классовый характер мюнхенской политики состоял в том, что главным врагом капиталистического мира был Советский Союз. Фашистская Германия и милитаристская Япония были конкурентами западных государств по империалистическому разбою, но во всех этих странах господствовал капитал, т. е. способ производства и общественный строй были одинаковыми. При этом сам революцио-
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<400>-------------------------------------------------------
низирующий факт существования государства диктатуры пролетариата, факт недоступности для эксплуатации и грабежа территории и населения СССР, — всё это объединяло международную фашистско-империалистическую буржуазию в единый фронт против СССР, с той особенностью, что старые империалисты намеревались руками СССР ослабить своих молодых конкурентов, а руками Германии и Японии — уничтожить социализм.
Такая политика западных держав приводила к тому, что ценные разведывательные данные о стратегических замыслах и планах Германии и Японии как бы преломлялись в кривом зеркале и получали искажённое толкование. Политические выводы из данных разведки зачастую находились в вопиющем противоречии с реальной обстановкой.
Надо отдать должное французской разведке. Ещё 20 сентября 1939 г., т. е. во время военных действий в Польше, 2-е Бюро установило начало крупных перебросок немецких войск с востока в западные районы Германии, в частности, в район Трира. На этом основании Бюро сделало вывод, что гитлеровское руководство в данный момент не намерено продолжать войну в Восточной Европе и что опасность фашистской агрессии перемещается на запад.
Начальник французской разведки генерал Гоше довольно точно информировал главное командование и о некоторых особенностях германского нападения на Польшу. Он сообщал главкому М. Гаме-лену, что немцы применяют такие приёмы борьбы, как предварительные массированные удары с воздуха по аэродромам, укреплённым районам, коммуникациям и другим уязвимым местам обороны, подавление наземных войск с первых минут нападения, наступление крупных танковых дивизий, имеющих задачу без занятия промежуточных рубежей проникать в глубину расположения противника, не давать возможности перейти к обороне разбитым и окружённым частям и т. д.
Исходя из этого, Гоше предлагал составить памятку для офицеров французской армии, в которой обобщался бы опыт войны в Польше. На это предложение генерал Гамелен отвечал, что Франция не Польша, и Германия не применит против неё тех способов, которые она использовала в Польше. Распространение памятки послужит только возникновению беспокойства в народе.
Видим, что такая позиция Гамелена не была простым заблуждением. Он беспокоился не о повышении обороноспособности Франции, а о недопущении «беспокойства» в рабочем классе Франции, который
О качестве мероприятий по обеспечению внезапности
----------------------------------------------------- <401>
мог потребовать от правительства объяснений, почему страна ради своей безопасности не пошла на широкий союз против фашизма с СССР, почему не стали помогать Польше, куда подевались миллиарды франков, содранных с пролетариата на оборону страны, почему, наконец, в накалившейся обстановке небольшая часть общества вовсю жирует, тогда как рабочий класс постоянно призывают затянуть потуже ремни — поскольку «в Европе война, и всем сейчас тяжело»?
Что же касается военной стороны вопроса, то на полях Франции, Бельгии, Голландии и Люксембурга германская армия применила те же способы ведения боевых действий, которые отрабатывались и использовались в Польше.
Французская разведка, располагая хорошей агентурой на территории Германии, довольно точно вскрыла качественный и количественный состав группировки немецко-фашистских войск к началу наступления на Францию1.
В своей оценке противника 2-е Бюро пошло ещё дальше, сделав правильный вывод о направлении главного удара. Разведка считала, что удар последует севернее Мозеля примерно в полосе между Лимбургом и Люксембургом. Этот вывод подкреплялся тем, что к востоку от указанных городов были обнаружены основные силы германских танковых и моторизованных дивизий. Однако правящие круги Франции и её верховное командование игнорировали данные своей разведки и не посчитались с её выводами. Французское руководство держалось того убеждения, что немецкие подвижные группы нанесут главный удар через Бельгию. Никакие факты и доводы, полученные по линии МИД и разведки, такую позицию не изменили.
Командующий немецкой группой армий «В» генерал-полковник Ф. Бок, который в своё время высказывал большие сомнения в целесообразности переноса главного удара в полосу Арденн, узнав в первый день наступления о начале выдвижения англо-французских войск к рубежу реки Диль, записал в своём дневнике: «Итак, сумасшедшие действительно уже идут!»1 2.
Почему французские руководители стали «сумасшедшими»? Откуда такое упрямство в вопросе главного удара через Бельгию?
Дело в том, что признание доводов разведки предполагало, что правительство должно было объясниться (причём объясниться как с трудящимися, так и с французской финансовой олигархией, кото-
1 В. Дашичев. Из истории борьбы империалистических разведок. «Военноисторический журнал», 1964, № 1, стр. 107.
2 Д. М. Проэктор. Война в Европе 1939-1941 гг., стр. 266.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<402>--------------------------------------------------------
рая платила частью своих барышей за спокойное господство и дальнейшее обогащение), почему бесполезно ушли годы и сотни миллиардов франков, выделенные в 1936-1939 гг. на оборону страны.
Второе: возникал вопрос о превентивном ударе по двум армейским группам вермахта, на который французская буржуазия идти не хотела, так как не хотела слишком уж ослаблять силы Германии, которые предназначались для разгрома СССР.
Третье: было необходимо срочно создавать новый укреплённый район на границе, а для этого требовалось доставать из своего бюджетного кошелька драгоценную прибыль и тратить её на то, что прибыли принести не могло.
Четвёртое: требовалось срочно корректировать военную доктрину государства, менять структуру и размещение всех вооружённых сил, довооружать армию и менять систему боевой подготовки.
Для всего военно-политического руководства Франции такой поворот дела означал огромные расходы и вероятный политический кризис в стране. Поэтому старое бельгийское направление было удобным как для сбережения монополистической прибыли, так и для сохранения устоев капитализма и высших чиновничьих карьер. Вот только для французских трудящихся такое «удобство», а проще говоря, прямая измена государственной верхушки, обернулось сотнями тысяч жертв, оккупацией и ограблением страны. В своём отношении к данным разведки французская финансовая олигархия ещё раз показала всю правоту марксистов о том, что если национальные интересы противоречат классовым интересам буржуазии, то буржуазия легко переступает через любые национальные интересы. По сути, правительства социалиста Деладье и демократа Рейно были по отношению к трудовому народу Франции очередными правительствами национальной измены.
Немецкому командованию не удалось скрыть от разведки союзных держав и время начала вторжения во Францию. Примерная дата стала известна МИ-5 уже в марте 1940 г., а несколько позже выяснилась и окончательная дата — 10 мая. Тем не менее, высшее военно-политическое руководство ни одной из стран англо-французского блока даже не пошевелилось.
Да, гитлеровское руководство 29 раз переносило время начала французской операции. Тем или иным образом эти многократные переносы становились известны генеральным штабам и правительствам Англии и Франции, к этим переносам стали постепенно привыкать. Когда накануне германского вторжения агентура передала многочис-
О качестве мероприятий по обеспечению внезапности
-----------------------------------------------------
ленные данные о передвижении немецко-фашистских войск к французской границе, это было воспринято как ещё одна попытка развязать «войну нервов».
Но дело в том, что военное руководство и штабы не имеют права «привыкать» к тем или иным повторяющимся действиям противника, тем более тогда, когда масса информации говорит о том, что нападение готовится и в любой момент может начаться. Стало быть, сколько бы раз ни переносили в Берлине начало операции «Гельб», армия должна быть готовой постоянно.
Эффект германских маскировочных мероприятий и расслабленность французской армии косвенно подтверждали, что правящие круги западных держав до последнего надеялись на внезапный бросок гитлеровских армий на СССР. Об этом же говорила и реакция этих кругов на очередную «утку» гитлеровского руководства, запущенную буквально накануне вторжения во Францию.
8 мая 1940 г., т. е. за два дня до перехода вермахта в наступление, германское и итальянское радио передали сообщение о том, что раскрыт британский заговор, намечавший вторжение английской армии в Голландию. Одновременно в резкой форме опровергались сведения о движении двух немецких армий к границам Голландии. Эти сведения объявлялись «нелепыми слухами», пущенными в ход «английскими поджигателями войны». Немцам было необходимо отвлечь внимание от своей подготовки вторжения в эту страну.
В ответ на это сообщение французское правительство, всё ещё цепляясь за политику «умиротворения», приняло экстренные меры для того, чтобы исключить нежелательные инциденты на границе. Военный министр Э. Деладье своим приказом запретил французским военным и пограничной жандармерии стрелять в нарушителей границы и сбивать немецкие самолёты, нарушившие воздушное пространство Франции. Заставы и гарнизоны должны были «замереть», т. е. фактически позволить немецкой разведке хозяйничать на границе. В свою очередь бельгийское правительство в доказательство того, что оно не верит «нелепым слухам», восстановило пятидневное увольнение и офицерские отпуска из армии.
Видим отвратительный факт: внезапности нападения фашистской Германии на своих противников во многом способствовали сами руководители государств англо-французского блока, упорно не желавшие как либо мешать агрессору, а тем более разбить его армии превентивными ударами и хорошо организованной обороной. Бешеного пса нужно было беречь для атаки на СССР.
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<404>-------------------------------------------------------
Примерно такой же характер имело поведение и высших должностных лиц США накануне внезапного нападения японского флота и авиации на Пёрл-Харбор. По крайней мере с 27.11. 1941 г., когда переговоры с Японией зашли в тупик и стало ясно, что войны с ней не избежать, американскому военному командованию надо было резко усилить боеготовность армии и флота с тем, чтобы, по крайней мере, исключить внезапность нападения на тихоокеанские объекты США. Ведь Белый дом и ОКНШ располагали разведывательными данными о возможности такого нападения.
Например, в январе 1941 г. американский посол в Японии Грю сообщал в госдеп, что в Японии планируется «...в случае «затруднений» с США внезапное массированное нападение на Пёрл-Харбор»1. В сентябре 1941 г. ФБР засекло резкое усиление дипломатической переписки между Токио, с одной стороны, и японским послом в США и японским консульством на Гавайях, — с другой. Часть телеграмм была дешифрована и прямо говорила об агрессивных намерениях Японии в бассейне Тихого океана, в частности о нацеленности её авианосного флота на Пёрл-Харбор. Однако в госдепе и ОКНШ эти разведывательные данные были расценены как не имеющие особой важности, так как «...они давали обычную шпионскую информацию». Факт недооценки развединформации позже признавал начальник штаба сухопутных войск США генерал Маршалл.
После 27.11.1941 г. командование флота и сухопутных сил США ограничилось лишь предупреждением войск о возможном нападении Японии на Филиппины, Таиланд и Борнео и указанием о принятии мер против диверсий на военных объектах. Вооружённые силы США даже не были приведены в состояние повышенной боевой готовности, а морское и сухопутное командования не допускали и мысли о нападении японского флота и авиации на главную базу Пёрл-Харбор.
Выводы. Опыт начального периода войны показал, что в подготовке фашистских государств к агрессии первостепенное значение придавалось маскировке внезапного нападения на противников. Содержание маскировки подчинялось стратегическим замыслам и планам. Мероприятия по маскировке агрессии перестали быть компетенцией только органов военного управления. Львиную долю в организации и проведении маскировки взяли на себя органы государственного
1 Ф. С. Шерман. Американские авианосцы в войне на Тихом океане. — М.: ACT; СПб.: Terra Fantastica, 1999., стр. 14./ Sherman F. COMBAT COMMAND: The American Aircraft Carriers in the Pacific War. — NY.: E. P. Dutton & Co., Inc., 1950, p. 21.
О качестве мероприятий по обеспечению внезапности
------------------------------------------------------ <405>
управления, которые широко использовали в маскировочных целях политическую разведку и контрразведку, дипломатию, СМИ, почту, железную дорогу и другие государственные органы и службы.
Ещё раз надо указать, что главное внимание в проведении маскировки концентрировалось на обеспечении внезапности первых ударов, т. е. на сохранении в тайне стратегического развёртывания вооружённых сил, замысла начальных операций, направления главного удара и времени нападения.
Разносторонний характер и сложность проведения маскировочных мероприятий требовали их координации, чёткого планирования и централизованного руководства со стороны высших государственных и военных органов.
В Германии центральным органом, отвечавшим за все виды и направления маскировки, был ОКВ — штаб оперативного руководства верховного главнокомандующего вооружёнными силами. Верховным главнокомандующим германскими вооружёнными силами был А. Гитлер, который одновременно являлся главой государства и вождём нацистской партии. Непосредственно работу по маскировке возглавлял В. Кейтель, начальник штаба ОКВ. В конкретных вопросах маскировки с ОКВ взаимодействовали или подчинялись:
- ОКХ — главный штаб сухопутных войск (начальник — Ф. Гальдер, позже Браухич);
- генштаб люфтваффе (Э. Мильх);
- верховное командование кригсмарине (Э. Редер);
- партийная канцелярия НС ДАН (Р. Гесс, позже М. Борман);
- имперская канцелярия (Ламмерс);
- 3, 4 и 6-е управления РСХА (внутренняя разведка партии, О. Олендорф; гестапо, Г. Мюллер; внешняя политическая разведка, X. Йост);
- абвер (В. Канарис);
- Тайный совет министров (К. Нейрат);
- МВД (Г. Фрик);
- МИД — все основные управления (К. Нейрат, позже Й. Риббентроп);
- аппарат генерального уполномоченного по экономике (Р. Функ);
- министерство финансов (Ш. фон Крозик);
- министерство почты (В. Онезорге);
- министерство путей сообщения (Ю. Дорпмюллер);
- имперский банк (Я. Шахт);
- министерство просвещения и пропаганды (Й. Геббельс);
- министерство труда (Ф. Зельдте).
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
<406>--------------------------------------------------------
В Японии маскировочные функции выполнялись совместными усилиями высшего военного командования, штабов, а также МИД и полиции под общим руководством премьер-министра Тодзио.
В маскировке стратегических замыслов Германии и Японии решающая роль отводилась мероприятиям политического и дипломатического характера. Эти мероприятия были нацелены на то, чтобы притупить бдительность правительств и народов тех стран, против которых готовилась агрессия, и таким образом обеспечить внезапность первого удара. При этом руководство стран-агрессоров не брезговало никакими средствами политического и дипломатического воздействия на своих противников. В арсенал средств обработки входили: антикоммунизм, «вбросы» фальшивых документов в печать, распространение «достоверных слухов», гестаповские провокации и шантаж, подкуп должностных лиц, игра на противоречиях между государствами, постоянные спекуляции на стремлении народов к миру и т. д.
В системе мероприятий по обеспечению внезапности была резко повышена роль дезинформации противников, которая основывалась на современной технике СМИ и приняла невиданные размеры.
Политические и оперативно-стратегические мероприятия по маскировке агрессии оказали большое влияние на достижение внезапности первых ударов и способствовали успеху Германии и Японии в начальных операциях войны.
Но опыт начала войны показал и то, что какой бы изощрённой ни была маскировка, она не смогла полностью скрыть стратегические замыслы и планы Германии и Японии, а также сам процесс вступления этих государств в войну. Разведка держав, против которых готовилось нападение, как правило, разгадывала замыслы агрессора, устанавливала характер и объём большинства его мероприятий по стратегическому развёртыванию ударных группировок.
Достижение внезапности первых ударов германских и японских армий по своим противникам, в конечном счёте, было обусловлено империалистической политикой буржуазии западных держав, попустительством агрессии и нацеливанием её против СССР. Такая политика правительств Англии, Франции и США определяла их «слепоту» в оценке стратегических замыслов и планов врага.
Глава 8 Подготовка к войне против СССР
Германские империалисты, фашистские политики и стратеги рассматривали войну против Советского Союза как решающий акт борьбы на пути к завоеванию мирового господства. При этом гитлеровское руководство понимало своей целью не просто разгром вооружённых сил СССР и захват территории страны, но, прежде всего, ликвидацию советского общественного и государственного строя, уничтожение первого в мире социалистического государства. В этом отношении гитлеровская Германия должна была выполнить волю всего международного капитала, для которого растущая и усиливающаяся диктатура пролетариата представляла смертельную опасность.
В ходе подготовки к войне против СССР руководители Германии составили так называемый план «Ост», в котором было, в частности, записано, что
«...речь идёт не только о разгроме государства с центром в Москве. Достижение этой исторической цели никогда не означало бы полного решения проблемы. Дело заключается, скорей всего, в том, чтобы разгромить русских как народ, разобщить их»1.
Таким образом, война между фашистской Германией и Советским Союзом приобретала характер классового вооружённого столкновения государств, представлявших противоположные общественноэкономические системы, говоря иначе, имела характер классовой войны между освободившимся из рабства рабочим классом и колхозным крестьянством СССР и всей мировой империалистической буржуазией. Она во весь рост поставила вопрос: быть или не быть базе мировой революции, быть или не быть социализму.
Усиление Германии перед войной с СССР
Для достижения своих целей гитлеровское руководство и стоящая за его спиной монополистическая буржуазия мобилизовали всю мощь экономики фашистской Германии и почти всех стран покорённой Европы, огромные людские ресурсы, опытную многомиллионную армию, вооружённую современной боевой техникой.
1 «Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967, стр. 117.
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<408>-------------------------------------------------------
Успешные военные кампании против Польши, Франции и ряда других государств значительно усилили фашистскую Германию в экономическом и военном отношении. Почти каждая из присоединённых, оккупированных или попавших в сферу германского влияния стран располагала теми или иными природными и производственными ресурсами, необходимыми для ведения войны. Так, Австрия имела железную руду, Чехословакия — марганец, серный колчедан, древесину, развитое машиностроение и химическую промышленность, Польша — уголь, свинец и медь, добывающую и перерабатывающую промышленность, Румыния — нефть и нефтепереработку, Венгрия — бокситы, свинец и цинк, Франция — уголь, железную руду, бокситы и огромный промышленный комплекс.
Германия присоединила к себе и захватила обширные территории, на которых проживали миллионы людей. За год и девять месяцев только за счёт присоединённых областей территория Германии выросла более чем на 217 000 кв. км. Что касается трудящегося населения — источника и создателя капиталистической прибыли, то оно увеличилось примерно на 13 миллионов человек.
Большое значение для военно-экономического усиления Германии имел захват ею в оккупированных странах огромных запасов накопленного стратегического сырья и использование для нужд войны промышленности этих стран. За семь месяцев, с октября 1939 г. по апрель 1940 г., Норвегия, Голландия, Бельгия и Франция накопили в своих портах, складах и базах сотни тысяч тонн металлов, горючего, резины, хлопка, льна, шёлка, кислот, пшеницы и т. д. К осени 1940 г. все эти запасы оказались в руках германской армии и были переданы в хозяйственные органы рейха.
Промышленность захваченных европейских стран ещё до войны была неплохо обеспечена сырьём и длительное время выполняла крупные немецкие заказы, потенциально усиливая своего будущего захватчика. После оккупации Голландии, Бельгии, Франции и Польши германская база производства железа и стали была значительно расширена тем, что угольные шахты, рудники и сталелитейные заводы достались Германии почти невредимыми. Она получила, таким образом, возможность развить свою экономику за счёт важнейших отраслей хозяйства оккупированных стран. Основные показатели её экономического развития в 1940-1941 гг. резко пошли вверх.
Арсеналы фашистской Германии были пополнены большими трофеями вооружения, боевой техники и транспорта. В руки вермахта попала военная техника 6-ти норвежских, 18-ти голландских,
Усиление Германии перед войной с СССР
------------------------------------------------------ <409>
22-х бельгийских, 12-ти английских и 92-х французских дивизий. Показательно, что 92 дивизии гитлеровской армии за полгода были полностью обеспечены трофейным автотранспортом1.
Таким образом, Германия успешно реализовала разбойничий принцип «война питает войну».
Правда, тут же возникла и проблема многотипности вооружения и техники, но она была, в общем, решена к лету 1942 г. методом переделки иностранной военной продукции под узлы и детали, выпускавшиеся германской промышленностью или по германским стандартам.
Был ещё один важный момент, на который обращают мало внимания. На боевой мощи вооружённых сил рейха почти не сказался урон в людях и боевой технике, понесённый вермахтом, ВВС и флотом в период с 01.09.1939 г. по 22.06.1941 г., настолько он был незначительным. За это время потери германских вооружённых сил во всех видах и родах войск составили убитыми и пропавшими без вести 97 136 человек1 2, т. е. менее 3% состава армии (эти потери были в 3,2 раза меньше, чем потери в группе армий «Юг» за время контрнаступления Красной Армии под Сталинградом).
Столь же малыми (4-6%) оказались потери в боевой технике, а расход боеприпасов был совсем незначительным для войны крупного масштаба. Так, расход снарядов калибра 37-88 мм колебался в пределах 6-11 % от имевшихся оперативных запасов. Это капля в море.
Готовясь к войне против Советского Союза, фашистская Германия непрерывно наращивала ассигнования на военные нужды. Если в 1939 г. её военные расходы составляли 37 миллиардов марок, то в 1940 г. — уже 49 миллиардов, а в 1941 г. — 71 миллиард марок. Это составляло 58% национального дохода3. Был сокращён до передела выпуск потребительских товаров, товаров первой необходимости, вплоть до школьных тетрадок, карандашей и туалетной бумаги.
Для справки. Часть потребительского дефицита гасилась за счёт ввозимого «импорта», т. е. за счёт награбленных запасов продовольствия, галантереи, бумаги, обуви, одежды и т. п. Однако грабёж большей частью предназначался для питания армии, а та часть, которая шла для широкого пот
1 Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германий 1933-1945 гг., т. П, стр. 143.
2 Там же, стр. 139.
3 «Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967, стр. 724.
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
410>-------------------------------------------------------
ребления, позволяла удовлетворять выросший спрос внутри Германии едва ли на 1/3, да и то временно — до зимы 1942 г., когда почти половина и без того скудного перечня товаров первой необходимости, особенно продуктов питания, была заменена на эрзацы — искусственные и естественные заменители тех или иных предметов потребления.
В то же время средний и высший слои нацистского чиновничества, старшее армейское офицерство, охрана тюрем и концлагерей, унтер-гаупт-штурмбанн — и т. п. фюреры СС, гестапо и СД снабжались очень хорошо: когда в 1943-1944 гг. в Германии загибались тысячи пролетарских детей от рахита, авитаминоза и бескормицы, в паёк гестаповского унтерштурмфюрера (лейтенанта) входили сардины, балык, салями, коньяк, испанские и марокканские цитрусовые, говядина, сыр, настоящее коровье масло и т. п. (это для сведения наших незадачливых обывателей, которые до сих пор считают, что гитлеровцы «досыта накормили немцев»).
Постоянно росла численность вооружённых сил Германии и их техническая оснащённость. Особое внимание гитлеровское руководство уделяло развитию сухопутных войск и авиации, т. е. тех видов, которым предстояло решать главные задачи в войне. Боевая техника вермахта и люфтваффе претерпевала существенные качественные изменения, быстро обновлялся самолётный и танковый парк.
В войнах против Польши и в Западной Европе танковый парк немецкой армии состоял, в основном, из лёгких танков (Т-1 и Т-2) в количестве от 70 до 85 % общей численности танков. А перед началом войны с Советским Союзом количество лёгких танков в подвижных войсках вермахта снизилось до 35%, поскольку был учтён и переработан опыт массового применения танковых войск, а также был учтён военный потенциал СССР, воевать против которого на лёгких танках было бы, по выражению Гудериана, «недопустимым легкомыслием».
К 22.06.1941 г. Германии удалось добиться для себя довольно выгодного стратегического положения. Разгром Франции, Бельгии, Голландии, а также позиция правящих классов Великобритании в совокупности означали, что Германия (временно и с оговорками) могла не проявлять сильного беспокойства за свои тылы на западе. К тому же США в тот момент ещё не принимали участия в войне, Белый дом и конгресс колебались в своём отношении к поддержке Англии, и поэтому в ближней перспективе США не представляли угрозы для германского империализма.
Первые намётки «Барбароссы
------------------------------------------------------
Оккупацией Норвегии и закреплением союзнических отношений с Финляндией гитлеровцы хорошо прикрывали свой северный фланг, а захватом Югославии и Греции, превращением Болгарии, Румынии и Венгрии в своих вассалов они укрепили южный фланг, обеспечивая себя от возможных действий английской армии и флота на Балканах.
Качество вооружённых сил фашистской Германии повышал накопленный боевой опыт в ходе европейских конфликтов и кампаний 1936-1940 гг. Играл свою роль и морально-психологический фактор: после лёгких побед в Польше и Западной Европе вермахт казался непобедимым. В то время не только руководители фашистской Германии, но и многие политики западных держав полагали, что в мире нет таких сил, которые смогли бы остановить победное шествие немецкой военной машины. Фашистские политики и стратеги были уверены в том, что эта машина, отлаженная на полях сражений в Европе, разгромит Советский Союз.
Первые намётки «Барбароссы»
Германия готовилась к войне с Советским Союзом, как ни с каким другим государством, тщательно и скрупулёзно. По существу, кампании против Польши, Франции и других держав являлись лишь разминкой на пути к решающей схватке с СССР. На совещании с военным руководством 23.11.1939 г. Гитлер заявлял, в частности: «Мы сможем выступить против России лишь после того, как освободимся на Западе»1.
Гитлеровцы давно вынашивали идею напасть на СССР и покончить с существованием центра мирового коммунистического движения. Окончательное решение о войне с Советским Союзом было принято в июле 1940 г., вскоре после капитуляции Франции. Тогда же гитлеровские генералы приступили к разработке плана войны.
Для того, чтобы лучше уяснить себе вопросы планирования войны против СССР и понять смысл тех или иных решений военно-политического руководства Германии в тот момент, необходимо эти вопросы рассматривать во взаимосвязи с общей стратегической концепцией германского империализма, а также с той конкретной обстановкой, которая сложилась в Европе и мире после разгрома Франции и ослабления Англии.
О чём идёт речь?
Разгром англо-французской армии и захват Парижа в мае-июне 1940 г. принесли Германии не только лавры быстрой победы и обиль
1 Военно-исторический журнал, 1965, № 10, стр. 82.
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<412>--------------------------------------------------------
ные трофеи. В стратегическом смысле операция в Западной Европе принесла неудачу. Империалистическая политика германского руководства поставила перед вермахтом чёткую задачу: окончательно разбить Запад в военном отношении, т. е. уничтожить силы и экономические потенциалы западных держав, которые могли в дальнейшем как-либо «...воспрепятствовать государственной консолидации... и развитию немецкого народа в Европе»1.
Эта задача в кампании 1940 г. решена не была, так как с падением Франции Англия из войны всё же не вышла.
Это означало, что германская стратегия не смогла решить свою старую и центральную проблему — полное устранение опасности войны на два фронта.
Для решения этой проблемы подходили два пути. Первый — стратегия прямых действий, т. е. большая десантная операция по вторжению на Британские острова. Второй путь — стратегия непрямых действий, которая практически состояла в морской блокаде островов, ведении постоянной воздушной войны против Англии, уничтожении позиций британского империализма в Средиземном море («закупорка» Суэцкого канала и пролива Гибралтар для всего британского флота, особенно торгового), захвате Северной Африки, Египта, Персии и района Персидского залива, Канарских островов и т. д.
Если же полностью и надолго отказаться от операций против Англии, то кампания против СССР могла, по мнению высшего командования вермахта, иметь успех лишь в том случае, если Красная Армия будет разгромлена молниеносно, а именно, до того, как Англия и США соберут силы и ударят по Германии с запада.
Поиск изящного выхода из положения приводил немецкие высшие штабы к той мысли, что одно дело — перекрывать Британии «кислород» в океанах и колониях, и совсем другое дело — непосредственное вторжение в метрополию. Поскольку англичане будут отчаянно защищать свои острова, постольку крупная десантная операция против Англии могла привести к таким людским и материальным потерям вермахта, которые, во-первых, вызвали бы утерю стратегической инициативы, а во-вторых, поставили бы под вопрос всю запланированную кампанию против Советского Союза. Гитлеровские стратеги опасались, что в случае неудачи «Морского льва» (затягивания операции, или же в том случае, если операция против Англии, хотя бы она и развивалась более-менее успешно, выкачает из Германии большую
1 «Памятная записка и руководящие указания о ведении войны на Западе» от 09.10.1939 г. IMT, vol. XXXVII, Doc. 052-L, р. 468.
Первые намётки «Барбароссы
--------------------------------------------------------
часть военных сил и средств) может возникнуть ситуация, когда поход на восток придётся отложить на год, а то и на два.
С учётом темпов развития сталинского СССР, о которых в генеральный штаб регулярно докладывал Э. Кёстринг и нелегальная агентура, такое положение означало, что Советский Союз мог за это время усилиться (политически, экономически, идеологически, военно-технически) так, что перспективы войны против него оказались бы для Германии самыми мрачными. Если при всём этом Англия всё же не будет добита до конца, а США нельзя будет принудить к нейтралитету, то по Германии, ослабленной «Морским львом», как по стране-агрессору, могут ударить две огромные силы: с востока — СССР, с запада — США и Англия. И тогда 3 рейху гарантированный конец.
Что делать?
В итоге длительного анализа и взвешивания всех «за» и «против», в итоге военных споров и объёмных экономических расчётов в германском руководстве победило мнение о том, что всё же сначала необходимо покончить с Советской Россией и большевизмом, а уж затем приниматься за Англию.
На совещании высшего руководства 31.07.1940 г. в Бергхофе Гитлер заявил своим генералам:
«...Надежда Англии — Россия и Америка. Если рухнут надежды на Россию, Америка также отпадёт от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии.
...Россия является восточноазиатским мечом Англии и Америки против Японии. Здесь дует неприятный для Англии ветер. Японцы, подобно русским, имеют свой план, согласно которому Россия должна быть ликвидирована ещё до конца войны... Англия особенно рассчитывает на Россию. В Лондоне что-то произошло. Англичане совсем было пали духом, теперь они вдруг снова воспрянули.
...Россия недовольна быстрым развитием событий в Западной Европе. Достаточно России сказать Англии, что она не хочет видеть Германию слишком сильной, чтобы англичане уцепились за это заявление, как утопающий за соломинку, и начали надеяться, что через шесть — восемь месяцев дела обернутся совсем по-другому.
Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия.
Вывод: в соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована. Срок — весна 1941 года.
Чем скорее мы разобьём Россию, тем лучше. Операция будет иметь смысл только в том случае, если мы одним стремительным
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<414>---------------------------------------------------------
ударом разгромим всё государство целиком. Только захвата какой-то части территории недостаточно.
...Остановка действий зимой опасна. Поэтому лучше подождать, но принять твёрдое решение уничтожить Россию. Это необходимо также, учитывая положение на Балтийском море. Существование второй великой державы на Балтийском море нетерпимо. Начало военной кампании — май 1941 года. Продолжительность операции — пять месяцев. Было бы лучше начать уже в этом году, однако это не подходит, так как осуществить операцию надо одним ударом. Цель — уничтожение жизненной силы России»1.
Правда, руководство сухопутных войск (Браухич и Гальдер) всё одно выступало за первоочередное вторжение на Британские острова, так как считало, что нужно уничтожить английские вооружённые силы, захватить британские промышленность и транспорт, а уж потом, не опасаясь за тыл, расправляться с СССР.
В этом смысле генералы приходили к выводу, что на время операции «Морской лев» с Россией лучше сохранять мир:
«...На вопрос о том, как выйти из положения, если не будет достигнута решающая победа над Англией и возникнет опасность сближения Англии с Россией, что заставит нас вести войну на два фронта, и в первую очередь против России, может быть один ответ — укрепление дружбы с Россией. Желательна встреча со Сталиным...»1 2.
Такой же позиции придерживалось и командование германского военного флота. Адмирал Редер так описывал в мемуарах этот сложный момент:
«...Мы должны бросить все наши силы на борьбу против Англии, чтобы покончить с ней раньше, чем Соединённые Штаты активно вступят в войну на её стороне... мы должны сконцентрировать все наши усилия на нанесении ударов по Англии, душе сопротивления.
И лучше всего сделать это мы можем путём усиления наших действий на море с наших баз на атлантическом побережье, но в то же самое время мы должны расширять сеть наших баз на западном побережье Африки, если сможем заполучить согласие Франции3. При её активном содействии и с помощью Италии мы могли бы контролировать все Средиземноморье, а также всё африканское побережье
1 Ф. Гальдер. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939-1942 гг. — М.: Воениздат, 1968-1971, т. 2, гл. «31 июля 1940 года (Бергхоф)».
2 Там же, гл. «30 июля 1940 года».
3 Редер имеет в виду не согласие правительства III Республики, а согласие коллаборационистского правительства Виши, которое возглавил маршал Петэн.
Первые намётки «Барбароссы
---------------------------------------------------------
вплоть до Суэцкого канала. Торговые пути Англии, связывавшие её через Средиземноморье с Индией, были бы перерезаны. И таким же образом мы могли бы включить Северную Африку в европейскую торговую систему, которой были жизненно необходимы африканские поставки для обеспечения Европы.
Контроль над Средиземноморьем, указывал я, стал бы также и средством давления на Россию, заставив её быть крайне осторожной при вынашивании каких-либо враждебных планов против нас, а это устранило бы всякую необходимость военных действий на севере против Советов.
Я выказал Гитлеру весь свой скептицизм относительно его планов развязать войну на два фронта, что в корне противоречило его собственному постоянному порицанию глупости императорского правительства, которое сделало точно такую же ошибку в 1914 году. Советско-германский пакт нельзя было нарушать ни в коем случае, поскольку пакт этот сам по себе был гарантией против войны на два фронта.
Наконец, я указал, что, хотя война с Россией будет, прежде всего, делом сухопутной армии и ВВС, флот с неизбежностью будет принимать в ней участие. Расширение войны на Балтийский регион потребует посылки на этот театр военных действий части наших лёгких сил — минных тральщиков, минных заградителей, торпедных катеров, патрульных кораблей и т. п. — для охраны наших портов, наших транспортов и конвоев от нападений кораблей русских. А сил этих и сейчас уже не хватало, поскольку они были совершенно необходимы для охраны наших новых баз на атлантическом побережье в наступательной войне против британских морских коммуникаций. Любое отвлечение этих кораблей на Балтику значительно ослабит наши усилия в Атлантике. Поэтому мы ни в коем случае не должны начинать войну с Россией»1.
Понятно, что все эти опасения вытекали не из гуманизма и миролюбия гитлеровских военачальников, а из серьёзных опасений, что война против СССР с Англией и США, стоящих «за спиной» Германии, рано или поздно превратится в войну на два фронта.
Среди широкого исторического мифотворчества буржуазии, которая до сих пор ищет причины «утерянных побед Гитлера», встречается утверждение о том, что если бы тогда, летом 1940 г., недоучка и тупица Гитлер послушался бы Браухича и Редера и пошёл бы на проведение «Морского льва» и блокирование Средиземного моря, то вся история второй мировой войны повернула бы на другой путь. Так, бывший генерал-майор из оперативного управления ОКХ Филиппи в одном из своих опусов утверждал:
1 Raeder, Е. Mein Leben. — Tubingen: Verlag Fritz Schlichtenmayer, 1956, S. 404-405.
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<416>--------------------------------------------------------
«Гитлер не удосужился серьёзно рассмотреть... идею поразить совместно с Италией основную артерию Британской империи на Средиземном море и тем самым в сочетании с наступлением на английскую метрополию добиться решающего исхода войны. ...Гитлер, скованный континентальным мышлением, боялся вообще всякого риска в операциях на периферии Европы. Поэтому он выбрал другой путь из стратегического тупика, в который сам завёл немецкое военное руководство — своей государственной близорукостью и отсутствием военных планов»1.
Вся субъективно-идеалистическая полемика этих «гениальных полководцев» сводится к тому, что Германия не победила в войне исключительно из-за Гитлера, который «мешал по-настоящему воевать». Между тем, послевоенный спор о том, куда нужно было в первую очередь наступать, на Англию или СССР, это схоластический спор, оторванный от конкретной исторической обстановки того момента. К концу лета 1940 г. гитлеровскому руководству стало ясно, что к успешной борьбе с Англией (и США) на море Германия была подготовлена намного хуже, чем к войне на суше.
Это означало, что к тотальной войне на море нужно было ещё готовиться — в военно-политическом и особенно в экономическом отношении. Для этого нужно было «решить» главную военную задачу на континенте — разгромить СССР, овладеть западной, наиболее развитой частью его территории и всеми её богатствами, уничтожить социализм, вывести остатки Советского Союза из субъектов мировой политики, целиком обезопасить свои тылы с востока — именно для решительного наступления на Западе. Задача постоянных военных действий против Англии со стратегической повестки дня не снималась: германские монополии не могли мириться с таким опасным конкурентом. Но тактика борьбы фашистского государства с Англией могла изменяться под напором многих объективных обстоятельств.
Известную роль в решении гитлеровцев о повороте на восток сыграла чрезвычайно низкая оценка в ОКБ и ОКХ боеспособности Красной Армии. Те же Браухич и Гальдер вполне соглашались с позицией Гитлера, когда он заявлял, что «русские вооружённые силы являются глиняным колоссом без головы»* 2. При всём том, что во второй половине 1940 г. германская военная разведка давала довольно
гА. Philippi, Р. Heim. Der Feldzuggegen Sowj etrussland 1941 bis 1945. Stuttgart, 1962, S. 20.
2 Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967, стр. 128.
Первые намётки «Барбароссы
------------------------------------------------------ \41/
точные и полные сведения о состоянии Красной Армии, реформах, улучшениях в организации и вооружении, большинство в высшем военно-политическом руководстве Германии имело представление о Красной Армии, которое соответствовало первому этапу зимней советско-финской войны. Оценка этому этапу была дана в Приказе № 120 НКО СССР, копия которого была в генеральном штабе сухопутных войск Германии.
Надо учесть и то, что информация о положении в СССР подвергалась партийной и охранной цензуре. Классовая ненависть германского империализма к Советскому государству, помноженная на нацистские идеи абсолютного превосходства германской нации над «дикими ордами большевиков», создавала в военном руководстве сложную и противоречивую обстановку. Небольшая часть генералов была уверена в том, что поход против СССР приведёт к гибели Германию, и поэтому наивно полагала, что война с Советами — это прихоть и личный каприз Гитлера и узкой политической верхушки рейха. Правильное решение, по их мнению, — полный и длительный мир с Советской Россией, война против Англии до полного разгрома последней, после чего, если США не выступят в защиту Англии, должен наступить прочный мир во всей Европе.
Другая часть военных стратегов (Браухич, Гальдер, Редер, Паулюс, Хойзингер и др.) выступала за очерёдность войн: сначала — разгром Англии, овладение всеми её богатствами, а затем, после укрепления западных позиций Германии, война с СССР.
Третья часть военно-политического руководства во главе с Гитлером несколько месяцев колебалась между первоочередным нападением на Англию и нападением на СССР, однако к октябрю 1940 г. все сомнения в этой группе были отброшены. Было твёрдо решено выступать против Советского Союза.
Принимая такое решение, высшее руководство вермахта исходило из того, что можно будет без особого труда достичь главной программной цели фашизма — сокрушения советского социализма и завоевания колоссального «жизненного пространства» для германских монополий. Заодно предполагалось решить и дополнительную задачу — лишить Англию самого сильного союзника в её борьбе против Германии на европейском континенте и, тем самым, свести к минимуму английские шансы на продолжение войны.
К декабрю 1940 г. именно эта идея полностью восторжествовала как в ОКВ, так и в ОКХ. И хотя в период с сентября 1940 г. по февраль 1941 г. Браухич, Редер, Гальдер и даже Геринг неоднократно предла
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<418>-------------------------------------------------------
гали Гитлеру вернуться к идее поражения Британии, надо понимать, что все эти генералы и фельдмаршалы рассматривали поход против СССР не как нечто непосильное для германской армии в военном отношении, а как предприятие не срочное и выполнимое без особых трудностей. Это важный момент для понимания германской стратегии второй половины 1940 г.: к этому времени почти все генералы «...взирали на возможность войны против Советского Союза без каких-либо опасений, что немецкое наступление потерпит крах...»1.
В основу планирования войны против СССР было положено фундаментальное условие максимально быстрого, молниеносного разгрома основных сил Красной Армии и флота. Этот разгром должен был произойти до того, как в войну против Германии активно вмешаются Англия и особенно США.
Надо сказать, что немецкое военное руководство тщательно изучало возможное влияние Соединённых Штатов на операции в Европе. Для лучшего понимания американской политики в этом вопросе в США был командирован генерал Варлимонт из военно-экономического управления вермахта. По итогам командировки управлением были сделаны следующие выводы для высшего командования:
1. При внезапном возникновении войны Америка будет в состоянии снабжать лишь свои собственные вооружённые силы.
2. Перестройка её промышленности, чтобы производить в больших количествах военную технику, прежде всего, самолёты, танки и машины, потребует примерно 1 год.
3. По прошествии 1-1,5 лет почти во всех отраслях военной промышленности США может быть достигнута такая производительность, которая намного превзойдёт возможности всех других стран.
На основании таких выводов военно-экономическое управление заключало, что политика рейха должна во всех случаях и во что бы то ни стало препятствовать вступлению США в войну против Германии.
Такая позиция была принята к сведению, но с осени 1940 г. в ОКБ и ОКХ в расчёт не принималась, так как эти штабы были уверены, что война на востоке закончится победой намного раньше того, как экономика США сможет перестроиться на военный лад и американская армия выступит против вермахта.
В этом отношении характерны показания фельдмаршала Кейтеля — в той части, которая касалась первых «зарисовок» войны против СССР. На допросе 17.06.1945 г. Кейтель заявил:
1 A. Hillgruber. Hitlers Strategie, Politik und Kriegfdhrung. Frankfurt a M., 1965, S. 211.
Практические шаги
419
«...При разработке оперативно-стратегического плана войны на Востоке я исходил из следующих предпосылок:
а) исключительные размеры территории России делают абсолютно невозможным её полное завоевание;
б) для достижения победы в войне против СССР достаточно достигнуть важнейшего оперативно-стратегического рубежа, а именно: линии Ленинград — Москва — Сталинград — Кавказ, что исключит для России практическую возможность оказывать военное сопротивление, так как армия будет отрезана от своих важнейших баз, в первую очередь, от нефти;
в) для разрешения этой задачи необходим быстрый разгром Красной Армии, который должен быть проведён в сроки, не допускающие возможности возникновения войны на два фронта...»1.
Практические шаги
На допросах в 1945 г. Кейтель утверждал, что вопрос о возможности войны с СССР впервые определённо встал к концу 1940 г., и что до этого момента никаких конкретных действий германским генштабом не предпринималось1 2.
Однако в своих предсмертных «мемуарах» бывший начальник штаба ОКБ писал несколько иное. Кейтель определённо знал о возможности войны с СССР ещё в апреле 1938 г.:
«Вечером, перед отбытием фюрера в Берхтесгаден, меня вызвали в рейхсканцелярию на встречу с ним с глазу на глаз. Там мне была дана первая директива ...организовать предварительную проработку Генеральным штабом конфликта с Чехословакией. Как всегда, он (Гитлер) высказывал свои мысли энергично, в небольшой речи: эта проблема должна быть разрешена через какое-то время, и не только потому, что чешское правительство притесняет живущее там германское население, но и из-за стратегического положения, которое может проявиться в любое время, если придёт время для большого расчёта с Востоком. Под этим он подразумевал не только поляков, но главным образом большевиков. Он был абсолютно уверен, что именно в этом таится огромная опасность для рейха... »3.
1 Сборник «Генералы и офицеры вермахта рассказывают... Документы из следственных дел немецких военнопленных 1944-1951. М.: МФД, 2009, стр. 31 (протокольная запись опроса генерал-фельдмаршала В. Кейтеля от 17.06.1945 г.).
2 Сборник «Генералы и офицеры вермахта рассказывают... Документы из следственных дел немецких военнопленных 1944-1951, стр. 30.
3 Кейтель В. Мемуары фельдмаршала: победы и поражения вермахта. 1938-1945 гг. М.: 2004, стр. 67.
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<420>--------------------------------------------------------
Стало быть, первые прикидки плана войны с Советским Союзом штаб ОКВ выполнял ещё до нападения на Чехословакию. Когда самый общий план был готов, его передали для конкретизации в штаб командования сухопутных войск (ОКХ), где этот документ был отправлен в отдел иностранных армий Востока.
Усиленная практическая подготовка войны против СССР началась сразу же после падения Франции. 30.06.1940 г. Гальдер записывает в своём дневнике: «...Для образования мирной системы нет ещё достаточных оснований. Основное внимание — на Восток»1.
В июле 1940 г. штаб сухопутных войск приступил к детальному планированию операций. По указанию Гальдера отдел иностранных армий Востока возобновил исследование вопроса о наиболее рациональном направлении главных ударов с точки зрения характера и численности группировок советских войск в западной части СССР.
После тщательного анализа данных начальник отдела полковник Кинцель пришёл к выводу, что наступление следует вести в направлении Москвы с севера, от побережья Балтийского моря, чтобы затем, совершив громадный стратегический охват Московской, Рязанской и других центральных областей ССР, ударить на юг и заставить советские войска на Украине воевать с перевёрнутым фронтом.
Такая концепция встретила возражения оперативного отдела ОКХ. Начальник отдела генерал Грейфенберг считал, что главный удар следует наносить на юге советско-германского фронта, т. е. на Украине, через Львов и ослабленный троцкистами Летичевский укрепрайон.
22.07.1940 г. на совещании руководства сухопутных войск Гитлеру были доложены оба варианта оперативного плана войны. Не останавливаясь ни на одном из них, Гитлер интересовался лишь тем, можно ли начать войну против СССР осенью 1940 г. Кейтель, Браухич и Йодль возражали против спешки ввиду неподготовленности армии и необорудованности района сосредоточения и развёртывания войск. Кроме того, по их мнению, осенью и зимой в России были неподходящие метеорологические условия.
На другом совещании, в ОКВ, 31.07.1940 г., тем же «коллективом» было принято решение начать кампанию против Советского Союза не позднее середины мая 1941 г.
1 августа 1940 г. начальники ведущих отделов генерального штаба, инспекторы родов войск, командующий армией резерва и военный
1 Ф. Гальдер. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939-1942 гг. — М.: Воениздат, 1968-1971, т. 1, гл. «Июнь 1940 года», стр. 494-495.
Практические шаги
---------------------------------------------------------
атташе в Москве Кёстринг получили шифрованные указания дать соображения, каждый в своей области, о плане ведения замышляемой войны1.
За три недели до этого секретное поручение ОКБ получил начальник штаба 18-й армии, которая перебрасывалась из Франции на границу с СССР, генерал-майор Маркс. Согласно этому поручению Маркс был обязан, независимо от ОКХ, разработать проект оперативного плана военной кампании против Советского Союза.
1 августа он сделал первый доклад генералу Гальдеру с изложением своих идей по плану будущей операции. Основная идея состояла в том, чтобы сосредоточить и развернуть крупные ударные силы на московском и киевском стратегических направлениях. Гальдер такой проект, в целом одобрил, но указал, что московское направление должно быть главным и что это направление недопустимо ослаблять отвлечением сил на южное и северное направления.
К 5 августа генерал Маркс и оперативный отдел штаба 18-й армии доработали свой проект и представили его в ОКХ1 2. В проекте по-прежнему было два основных стратегических направления — московское и киевское. Позже Маркс писал о своём плане:
«Главный удар сухопутных войск должен быть направлен из Северной Польши и Восточной Пруссии на Москву. Поскольку сосредоточение в Румынии невозможно, другого направления главного удара не существует. Попытка обходного манёвра с севера лишь удлинила бы путь войск и, в конечном счёте, привела бы их в лесистую область северо-западнее Москвы.
...Ведущая идея наступления на основном направлении: прямым ударом по Москве разбить и уничтожить главные силы русской северной группы западнее, внутри и восточнее лесистой области. Затем, овладев Москвой и Северной Россией, повернуть фронт на юг, чтобы во взаимодействии с немецкой южной группой занять Украину и в итоге выйти на рубеж Ростов—Горький—Архангельск»3.
Генерал Маркс считал, что для разгрома Красной Армии вермахту понадобится от 9 до 17 недель. Гитлер, ознакомившись с проектом штаба 18-й армии и исходя из справки ОКБ о состоянии Красной Армии от 31.07.1940 г., заметил, что для этого будет необходимо 5 месяцев, т. е. 21-22 полных недели.
1 A. Philippi, Р. Heim. DerFeldzuggegenSowj etrussland 1941 bis 1945. Stuttgart, 1962, S. 309.
2 Филиппи А. Припятская проблема. — M: Иностранная литература, 1959, стр. 147-154.
3 Там же, стр. 152.
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<422>--------------------------------------------------------
Видим, что основной замысел Маркса перекликался с идеями полковника Кинцеля.
Независимо от Маркса и Кинцеля задача по конкретной группировке войск для войны против СССР была возложена на генерал-майора Паулюса, первого обер-квартирмейстера и заместителя начальника генерального штаба сухопутных войск. Паулюс должен был разработать порядок стратегического сосредоточения и развёртывания ударных групп на границах с Советским Союзом. К 17.09.1940 г. Паулюс и его небольшая группа закончили эту работу, после чего им поручили свести воедино, систематизировать и обобщить все наработки по предварительному оперативно-стратегическому планированию войны против СССР.
Сводный итоговый документ был оформлен в виде докладной записки Паулюса от 29.10.1940 г. На основе этой записки оперативный отдел штаба ОКХ составил проект директивы по стратегическому сосредоточению и развёртыванию «Ост».
В ноябре-декабре 1940 г. генеральный штаб сухопутных войск продолжал уточнять и проигрывать на штабных учениях вопросы о главных стратегических направлениях, о распределении сил и средств для наступления, об очерёдности ввода в бой родов войск, инженерные вопросы и т. д. Параллельно шло согласование планов с ОКВ и непосредственно с Гитлером.
На этом этапе разработки плана войны у некоторых штабных генералов вновь появились сомнения в реальности быстрой победы над Красной Армией. Больше всего смущал масштаб будущего театра военных действий. Генерал Филиппи в своих мемуарах выразил эти сомнения так: «Изучение всех этих вопросов подтвердило, прежде всего, мнение, что в ходе операций на всё более расширяющейся, подобно воронке, к востоку территории не хватит немецких сил, если не удастся решающим образом сломить силу русского сопротивления до линии Киев — Минск — Чудское озеро»1.
К 20.11.1940 г. группа офицеров штаба ОКХ под руководством Паулюса разработала основы материально-технического обеспечения войск в операции на Востоке. Общий расчёт был таков: живая сила — 3 миллиона человек; машин — 600 000; лошадей — 600 000; горючее и запчасти — на 700-800 км пробега.
28.11.1940 г. начальники штабов групп армий, которые предусматривались для наступления, получили секретные указания раз-
1 A. Philippi, Р. Heim. Der FeldzuggegenSowj etrussland 1941 bis 1945. Stuttgart, 1962, S. 31.
Практические шаги
-------------------------------------------------------
работать независимо друг от друга и представить в ОКХ конкретные соображения по плану действий армейских групп против Красной Армии.
Начальник штаба группы армий «А» (позже — группа армий «Юг») генерал Зонденштерн предлагал провести наступление тремя большими ударными группировками. Главная идея Зонденштерна была в том, чтобы, сковав советские войска в центре фронта, в Белоруссии, основные действия провести на флангах. А когда первая стратегическая цель, рубеж Кременчуг — Киев — Могилёв — Даугавпилс, будет достигнута, тогда нанести удар на Москву по сходящимся направлениям.
Зонденштерн считал, что следует временно отказаться от захвата окраинных областей европейской части СССР на севере и на юге, но при этом выставить мощные заслоны, которые прикрывали бы центральную группу войск от возможных ударов Красной Армии из района Ленинграда и из Восточной Украины.
В ОКХ такой вариант действий признали возможным и даже правильным, но с оговорками. В итоге 05.12.1940 г. Гальдер доложил Гитлеру уточнённые основы будущей военной кампании. В обобщённом и уточнённом плане, в который входили согласующиеся между собой части всех предварительных планов, окончательно принимались три стратегических направления: ленинградское, московское и киевское. Главный удар Гальдер предлагал наносить севернее Припятской области из района Варшавы на Москву.
Гитлер, в общем и целом, одобрил такой план, но заметил, что после раскола советского фронта в центре и выхода к Днепру на московском направлении необходимо сделать ещё два важнейших шага. Первый: повернуть часть сил центральной группировки на север и разгромить (вместе с северной группировкой) советские войска в Прибалтике. Второй и самый важный шаг: силами южной группировки разгромить все советские войска на Украине, вплоть до последнего взвода. По мнению Гитлера, после решения этих двух задач на флангах Советский Союз останется «без рук», будет изолирован от Балтийского и Чёрного морей и лишится важнейших экономических районов. И только после всего этого он считал возможным приступить к взятию Москвы.
Таким образом, ещё в ходе предварительного планирования войны против СССР мнения в высшем германском командовании разошлись. Одну линию, концентрическое наступление на Москву из Прибалтики, выражал штаб ОКХ. Другой линии, плана наступления по трём расходящимся направлениям с ударом по Москве из района Варшавы, придерживались Гитлер и руководство ОКВ.
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<424>------------------------------------------------------
Надо заметить, что ещё в сентябре 1940 г. штаб оперативного руководства вермахта (ОКВ) по заданию Гитлера составил ещё одну «независимую» разработку, которая предусматривала удар через Смоленск на Москву, но содержала тот же опасный, с точки зрения ОКХ, элемент — идею остановить войска центральной группы восточнее Смоленска и повернуть их на север, к Прибалтике для того, чтобы помочь застрявшей северной группе армий. После того, как в Прибалтике и северо-западнее Москвы с Красной Армией будет покончено, предполагалось обе группы армий, северную и центральную, бросить в наступление на Москву.
Ведущая идея этой разработки ОКВ была в том, чтобы как можно быстрее овладеть промышленно-развитыми и сырьевыми районами европейской части СССР. Проект ОКВ с поворотом на север поддерживал Геринг, который в качестве председателя имперского совета министров писал массу записок в ОКВ с требованием самого полного учёта экономической стороны военных захватов.
Так, от начальника военно-экономического управления вермахта генерала Томаса Геринг потребовал составить подробный доклад, в котором обосновывалась необходимость быстрого овладения европейской частью СССР в связи с обострением продовольственного положения Германии и трудностями с сырьём. В докладе Томаса, который лёг на стол Гитлеру в декабре 1940 г., особо подчёркивалась важность сохранения в целости и сохранности экономических районов на Кольском полуострове, на Украине и нефтяных полей на Кавказе.
С учётом доклада Томаса, который выражал интересы экономических министерств, а через них — интересы германского монополистического капитала, Гитлер и ОКВ окончательно становились на позиции трёх главных ударов, с той поправкой, что группировка, действующая на Украине, должна быть: а) нацелена на Кавказ и б) быть не менее мощной и подвижной, чем в центре.
Такая позиция была выражена в окончательной директиве № 21 верховного главнокомандования. Эта директива была подписана Гитлером 18.12.1940 г. и получила вместо прежних кодовых названий «Фриц», затем «Отто», новое название — «Барбаросса».
Директива № 21
В директиве № 21 говорилось, что после рассечения центральной группировкой, наступающей из района Варшавы, советского фронта в Белоруссии, создадутся
Директива №21
-------------------------------------------------------- <425>
«...предпосылки для поворота мощных частей подвижных войск на север, с тем, чтобы во взаимодействии с северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника, действующие в Прибалтике. Лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операциям по взятию Москвы — важного центра коммуникаций и военной промышленности.»1.
На юге, после уничтожения советских войск на Украине, планировалось
«...своевременно занять важный в военном и экономическом отношении Донецкий бассейн»1 2.
17.12.1940 г. в беседе с фельдмаршалом Йодлем по плану «Барбаросса» Гитлер особенно подчёркивал, что вермахт должен решить все континентальные проблемы в Европе в 1941 г., так как, по его расчётам, с весны 1942 г. США уже будут способны высадиться в Европе и Африке и начать сухопутную войну с Германией. Отсюда необходимость одной скоротечной кампании на Востоке.
По директиве № 21 вся подготовка к нападению на СССР должна быть закончена к 15.05.1941 г.
Политические вопросы, которые возникали в связи с планом «Барбаросса», очень подробно обсуждались на совещании в гитлеровской ставке в Бергхофе 09.01.1941 г. На этом совещании Гитлер выделил главные внешние факторы, которые, по его мнению, должны способствовать успеху кампании против Советского Союза.
Во-первых, английская армия пока ещё слаба и неспособна начать серьёзные операции в Европе.
Во-вторых, война против СССР и его быстрый разгром развяжут руки Японии для действий в Азии и на Тихом океане, что удержит США от вмешательства в европейские дела.
В-третьих, ситуация в Европе очень выгодна для Германии: Франция разгромлена и бессильна, на Балканах пока что нет явных антигерманских сил, Норвегия оккупирована и находится под усиленным контролем.
В-четвёртых, «...особенно важен для разгрома России вопрос времени. Хотя русские вооружённые силы и являются глиняным ко
1 «Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967, стр. 151-152.
2 Там же, стр. 152.
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<426>----------------------------------------------------------
лоссом без головы, однако точно предвидеть их дальнейшее развитие невозможно. Поскольку Россию в любом случае необходимо разгромить, то лучше это сделать сейчас, когда русская армия лишена руководителей и плохо подготовлена и когда русским приходится преодолевать большие трудности в военной промышленности... »Ч
Поэтому Гитлер требовал, чтобы для быстрого разгрома Красной Армии вермахт выставил бы максимальные силы. По сути, всё германское военное планирование на 1941 г. основывалось на блицкриге.
Вопрос о том, что будет, если с СССР не удастся покончить за 4-5 месяцев, в ОКХ, конечно, «всплывал». Офицеры и генералы штаба сухопутных войск, непосредственно планировавшие войну против Советского Союза, периодически докладывали своему начальству (Гальдеру, Паулюсу, Хойзингеру и др.), что по их расчётам план «Барбаросса» был выше людских и материальных сил вермахта. Зимой 1940 г. в частном разговоре с фон Боком Гальдер называет этот план войны предельно напряжённым, стоящим на грани авантюры.
28.01.1941 г. на совещании в ОКХ Гальдер и генерал Фромм установили по комплексным расчётам, что подготовленных людских резервов для восполнения потерь в войне против СССР хватит примерно до октября 1941 г., а горючее и моторные масла могут закончиться к сентябрю. Далее Фромм отметил, что войска не готовятся к боевым действиям зимой.
Когда вся эта генеральская «крамола» была изложена запиской в ОКБ, Гитлер отклонил заявки ОКХ на зимнее обмундирование и спец-оборудование на том основании, что восточный поход должен при всяких условиях закончиться до наступления зимы.
31.01.1941 г. ОКХ на основе плана «Барбаросса» выдало директиву по стратегическому сосредоточению и развёртыванию войск1 2. Для ведения операций, как и предлагал Зонденштерн, создавались три группы армий, «Север», «Центр» и «Юг». Перед этими группами была поставлена задача рассечь глубокими танковыми клиньями главные силы Красной Армии в западной части СССР, уничтожить их, воспрепятствовав при этом отходу боеспособных войск в глубину территории Советского Союза.
Первой стратегической целью была названа линия рек Днепр — Западная Двина. Основные прорывы планировалось осуществить вдоль
1 «Новые документы о плане «Барбаросса». Военно-исторический журнал, 1967, №2, стр. 80-83.
2 «Планирование агрессии: высшие штабы вермахта в подготовке войны против СССР». Военно-исторический журнал, 1959, № 1, стр. 88.
Директива №21
----------------------------------------------------- <42 7>
магистральных шоссейных дорог: в полосе группы армий «Центр» — вдоль шоссе Брест—Минск; на фронте группы армий «Юг» — вдоль шоссе Ровно—Киев.
Особенностью директивного плана ОКХ было то, что Припятскую область с её болотами и лесами войска двух групп должны были обходить с севера и юга, разделившись и на время потеряв между собой оперативную связь. Дело выходило так, что до самого выхода к Днепру внутренние фланги «Центра» и «Юга» должны были действовать изолированно. Это был крупный элемент военного риска. Тот же Филиппи, бывший генерал из оперативного отдела ОКХ, отмечал по этому поводу, что «...нельзя было забывать, что оперативная разобщённость... флангов ...могла поставить под угрозу и без того рискованный план кампании, если бы между главными клиньями появился боеспособный в оперативном отношении противник»1.
Для справки. Таким «оперативно-боеспособным противником» должны были стать южный фланг Белорусского фронта, которым командовал генерал Павлов, и северный фланг Юго-Западного фронта под командованием генерала Кирпоноса. О том, как Павлов «готовил» свой округ к войне, сказано выше. У Кирпоноса дела шли немного лучше, однако оборона Юго-Западного фронта, организованная южнее Припятских болот, была прорвана (точнее, рухнула) на 5-й день войны.
Нельзя сказать, что ОКВ пропустило мимо ушей тревожную записку Фромма — Гальдера о возможной нехватке живой силы в операциях на Востоке. К июню 1941 г. высшее командование рейха развернуло огромные вооружённые силы. На 01.06.1941 г. вермахт и резервная армия насчитывали в общей сложности 7 миллионов 234 тысячи человек. Из них в сухопутных войсках и в резерве было 5 миллионов, в ВВС — 1 миллион 680 тысяч человек, на флоте — 404 000, в войсках СС (внутренних и ваффен-СС) — 150 тысяч1 2.
К 22.06.1941 г. распределение сил вермахта (по театрам военных действий) выглядело так:
- против СССР — 152 германских дивизии, 2 бригады и 20-я горная армия, развёрнутая в Норвегии и Финляндии, 16 финских и 13 румынских дивизий и 16 бригад. Всего 181 дивизия и 18 бригад;
1 A. Philippi, Р. Heim. DerFeldzuggegenSowj etrussland 1941 bis 1945. Stuttgart, 1962, S. 52.
2 Дневник OKB/KTB OKW, Bd. I, S. 97E.
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<428>-------------------------------------------------------
- против Англии и США в Западной Европе — 38 дивизий;
- Балканы и Африка — 9 дивизий1.
Ударная сила «восточной армии» — танковые войска — имела около 3500 танков и штурмовых орудий и была сведена в 19 танковых дивизий.
Для проведения операции сухопутные войска были распределены следующим образом.
Группе армий «Север» (ленинградское направление) выделялось 20 пехотных, три танковые и три моторизованные дивизии, всего 26 дивизий.
Группа армий «Центр» (московское направление) получила 31 пехотную, 9 танковых, 6 моторизованных и 1 кавалерийскую дивизию.
Группа армий «Юг» (киевское направление): 30 пехотных и горно-стрелковых, 5 танковых, 3 моторизованные дивизии.
В резерве ОКХ находилось 24 пехотных, 2 танковые и 2 моторизованные дивизии.
Против СССР были сформированы 4 воздушных флота, которые имели более 2 000 самолётов. Ещё 1000 самолётов выставили финны, румыны и венгры.
Основные силы были сконцентрированы в группе армий «Центр», которая и должна была расколоть советский стратегический фронт. Главная ставка делалась на внезапный удар всей массой танков, пехоты и авиации и на молниеносный бросок этой массы к важнейшим экономическим и политическим центрам СССР.
Особенности плана кампании против СССР
Планируя нападение на Советский Союз, гитлеровцы рассчитывали добиться победы так же, как над Польшей и Францией, в одной быстротечной кампании. Уверенность Гитлера и его союзников в возможности «молниеносного» разгрома СССР основывалась на ряде ложных выводов о внутреннем и международном положении Советского государства.
Гитлеровское правительство считало, что в войне с Германией Советский Союз в силу антисоветской политики западных держав окажется в полной изоляции и не сможет получить извне ни политической поддержки, ни экономической и военной помощи, как минимум, до середины 1942 г.
1 Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг., т. II. М.: 1958, стр. 54, 58-59, 150-151.
Особенности плана кампании против СССР
-------------------------------------------------------- <429>
Это обстоятельство, по мнению Гитлера и ОКВ, должно было поставить Советский Союз в крайне затруднительное положение и дать Германии огромные военные преимущества.
Но ещё большие надежды гитлеровцы возлагали на непрочность социалистического общественного и государственного строя в СССР. Они считали, что при первых же неудачах на фронте скрытые противоречия, якобы существующие между рабочими, колхозным крестьянством, интеллигенцией, между народами, населяющими Советский Союз, неизбежно приведут к открытой междоусобной борьбе, дезорганизации государственного аппарата и крушению государства. В планировании войны против СССР этому фактору отводилась серьёзная роль.
Германское военно-политическое руководство в известной мере пребывало в плену традиционных представлений прусского генштаба о «вечной отсталости России». Хотя те же Розенберг, Паулюс, Канарис, Йост, фон Бок, Фромм, Шпеер, Шахт и другие руководители 3 рейха и читали советские книги по обществоведению, центральную прессу и донесения Шуленбурга и Кёстринга из Москвы, они не понимали до конца коренных социально-политических, экономических и культурных преобразований, совершённых в России после Великой Октябрьской социалистической революции. Для многих из военной верхушки Германии Россия оставалась прежней «неповоротливой, неловкой и глуповатой бабой», какой она была при царе, с той лишь разницей, что вместо царя теперь царствует какая-то ВКП(б).
Но при этом гитлеровцы вполне отдавали себе отчёт в том, что в СССР уничтожена «святая» частная собственность и власть буржуазии. Вместо «нормальной организации общества», т. е. вместо капитализма, в России, по их мнению, правит чернь, безбожный сброд, который завладел чужим имуществом и закрыл свою страну для деловых людей с Запада и Востока. А теперь ещё этот сброд помогает европейским оборванцам организовать революцию по подобию своей и отобрать собственность и власть у законных владельцев.
Многие старшие офицеры и генералы вермахта были выходцами из юнкерства, особенно из той его части, которая в конце Х1Х-го — начале ХХ-го вв. успела перевести своё помещичье хозяйство на капиталистические рельсы. Среди генералов вермахта было много представителей «старой» сельскохозяйственной буржуазии: были хозяева винодельческих заводов, скотопромышленники, средние и крупные зерновые магнаты, бауэры-фермеры и т. д. Встречались и члены семей промышленной буржуазии. Общим для них было то, что все они люто
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<430>---------------------------------------------------------
ненавидели социализм, опасались его распространения в Европе и потому были смертельными классовыми врагами трудящихся СССР.
Да, эти офицеры знали, что вся собственность и вся власть в Советском Союзе принадлежит трудовому народу. Но следствия такого положения, а именно морально-политическое единство советского народа, его сплочённость вокруг партии большевиков, дружба народов СССР, особенный советский патриотизм, казались им лишь фикцией, пропагандистскими лозунгами, лишёнными реального содержания.
Гитлеровские генералы крайне скептически относились к способности партии и советского правительства поднять и вдохновить на борьбу десятки миллионов рабочих и колхозников различных национальностей, так как полагали, что отношение к окраинным народам и национальностям в СССР ничем не отличается от такового в царское время. Единство советского народа, считали они, достигается исключительно усилиями органов ЧК.
Гитлер и ОКБ, постоянно акцентируя на краткосрочности кампании против СССР, в значительной мере исходили из недооценки боеспособности Красной Армии. В 1940 г. военная резидентура Кёстринга и агенты абвера докладывали в штаб (ОКХ), что Красная Армия и флот проходят крупную реорганизацию и перевооружение. Поскольку в РККА шла масштабная перестройка, постольку Гитлер был уверен, что в течение года — двух боеспособность вооружённых сил СССР будет объективно снижена и что в борьбе с вермахтом, уже прошедшим несколько реорганизаций, Красная Армия не выдержит мощного первоначального удара и будет разгромлена в короткий срок.
Вместе с тем руководители фашистской Германии признавали, что реорганизация и перевооружение Красной Армии, изменение всей системы боевой подготовки (приказ НКО СССР № 120 и другие документы РККА, добытые немецкой разведкой) через известный промежуток времени могут резко увеличить её боевые качества. Поэтому Гитлер постоянно торопил генеральный штаб с подготовкой восточного похода1, но при этом постоянно повторял, что «...операция только тогда будет иметь смысл, если мы одним ударом разгромим это государство»1 2.
Также не следует думать, что ОКХ целиком и полностью шёл на поводу у ОКБ. Как уже говорилось, руководство сухопутных войск не могло не принимать во внимание огромную протяжённость советско-герман-
1 «Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967, стр. 143.
2 Там же.
Особенности плана кампании против СССР
--------------------------------------------------------
ского фронта и обширность территории СССР (стратегическую воронку, которая расширялась к востоку и растягивала войска на большие расстояния). Оно учитывало и реальную возможность серьёзного противодействия Красной Армии. Поэтому, готовясь к войне, высшее командование планировало достичь конечных целей кампании не одной стратегической операцией, как это было в Польше, и не в результате двух последовательно проведённых стратегических операций, как это было во Франции, а в ходе трёх этапов военных действий, каждый из которых представлял собой комплекс одновременных стратегических операций всех трёх групп армий.
О первом, решающем этапе войны, когда планировалось разгромить главные силы Красной Армии в приграничной зоне, выйти на Днепр и Западную Двину и не допустить отхода советских войск за эти реки, уже говорилось. Для ясности надо добавить, что в ходе этого этапа предполагалось овладеть Прибалтикой и Ленинградом.
На втором стратегическом этапе намечалось развернуть быстрое преследование остатков разгромленных советских войск, а также уничтожить ограниченные резервы, которые будут выдвигаться из глубины страны на помощь Юго-Западному, Западному и Северо-Западному фронтам. К концу второго этапа планировалось овладеть Москвой и Донбассом.
На третьем, завершающем этапе предусматривался выход основных сил вермахта на линию Архангельск — Волга — Астрахань, захват Грозного и Баку, оккупация значительной территории СССР.
Хотя план «Барбаросса» дорабатывался несколько раз, всё же в его окончательном варианте в основу начальных операций была положена первоначальная идея: внезапным применением крупных масс авиации и танков нанести серию мощных и глубоких ударов на ряде направлений советско-германского фронта. Но рассекать советский фронт было решено не в одном месте, как это планировалось в начале, а в 3-4 местах. Это было нужно для того, чтобы «делить» Красную Армию не на две большие части, а на 5-6 более мелких частей. Эти стратегические группировки советских войск, развёрнутые в Прибалтике, Белоруссии и на Украине нужно было изолировать друг от друга и уничтожить до того, как из глубины страны успеют подойти резервы советского Главного Командования.
Общий замысел операции по директиве № 21 предусматривал, что советские ВВС смогут нанести удар по наступающим войскам Германии уже в первые часы после вторжения. Поэтому предполагалось сразу же устроить бойню советской авиации на аэродромах базирования:
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<432>---------------------------------------------------------
«...Путём быстрого преследования должна быть достигнута линия, с которой русские военно-воздушные силы будут не в состоянии совершать налеты на имперскую территорию Германии... В ходе этих операций русский Балтийский флот быстро потеряет свои базы и окажется, таким образом, не способным продолжать борьбу. Эффективные действия русских военно-воздушных сил должны быть предотвращены нашими мощными ударами уже в самом начале операции»1.
Мы выше говорили о том, что ОКХ и ОКВ планировали вести операции тремя направлениями и в три стратегических этапа. При доводке плана «Барбаросса» были внесены изменения, которые касались манёвров ударных групп. Так, на первом этапе операции должны быть нанесены три глубоких рассекающих удара с последующими поворотами:
- в центре — по сходящимся направлениям с целью окружения войск Западного фронта в Белоруссии и одновременного рассечения этих окружённых войск на части;
- на флангах — по расходящимся направлениям с целью отсечения и прижатия войск Северо-Западного фронта к Балтийскому побережью и окружения войск Юго-Западного фронта в львовском выступе.
Это означало, что в отличие от кампаний в Польше и во Франции, в начальных операциях на советско-германском фронте гитлеровское руководство хотело применить сложную комбинацию, которая состояла:
- из трёх одновременных стратегических операций,
- которые сочетались и переплетались с целым комплексом частных операций,
- которые (частные операции) состояли из серии одновременных глубоких ударов, перерастающих в двусторонние охваты и отсечения группировок советских войск с дроблением каждой из них на более мелкие части.
В целости и сохранности осталась та часть «Барбароссы», которая определяла полный разгром Красной Армии до линии рек Днепр — Западная Двина. Но если осенью 1940 г. в плане войны предполагалось, что вермахт без особого труда разобьёт советские армии западнее этих рек, то в окончательном варианте плана уже звучит фраза о том, что необходимо любой ценой разгромить главные силы советских войск до линии Днепр — 3. Двина. Акценты сместились: вместо полной уверенности в быстрой победе в ОКХ уже не исключали возможности за-
1 «Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967, стр. 150-151.
Особенности плана кампании против СССР
-------------------------------------------------------
тяжной войны. Так, Гальдер в своём докладе Гитлеру от 05.12.1940 г. ещё раз повторяет, что «...замысел немцев должен сводиться к тому, чтобы с помощью танковых клиньев не допустить создания русскими оплошного оборонительного фронта западнее этих двух рек»1.
По мнению гитлеровского командования, Красная Армия должна была сосредоточить свои главные силы в районе западнее Смоленска. Такое положение должно было сохраняться как в начале войны, так и на последующих её этапах, когда возникнет прямая угроза Москве. Поэтому группе армий «Центр» задачу уточнили: сосредоточив главные усилия на флангах, не ввязываться в бои на центральном участке своего фронта, а быстро окружить и уничтожить Западный фронт.
Это означало, что танковые группы на флангах должны были, развивая наступление по сходящимся направлениям, соединиться в районе Минска, а затем продолжать наступление к Днепру, форсировать его с ходу и выйти в район восточнее Смоленска, замкнув, таким образом, кольцо окружения.
Группа армий «Юг» (11, 17, 6-я полевые армии, 1-я танковая группа) должна была наступать южнее реки Припять в общем направлении на Киев. Перед ней была поставлена задача уничтожить советские войска в Галиции и Западной Украине, т. е. на всей территории к западу от реки Днепр.
В ходе наступления требовалось своевременно захватить переправы на Днепре в районе Киева и южнее его, создав тем самым предпосылки для продолжения операций восточнее Днепра. Танковая группа должна была стремительными действиями прорваться в район Киева, а затем наступлением вдоль Днепра не допустить отхода советских войск на левый берег реки.
Группа армий «Север» (16-я и 18-я полевые армии, 4-я танковая группа) получила задачу наступать из района Восточной Пруссии в общем направлении на Двинск (Даугавпилс), Псков, Ленинград. Она должна была уничтожить советские войска в Прибалтике и захватить порты на Балтийском море. При этом войска группы не должны были допустить отхода боеспособных советских войск из Прибалтики на восток. Это было нужно для того, чтобы не дать Северо-Западному фронту возможность организовать надёжную оборону перед Ленинградом.
Группа армий «Центр», в отличие от своих «сестёр», имела две танковые группы — 2-ю и 3-ю. Эти группы были призваны сыграть
1 «Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967, стр. 148.
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<434>---------------------------------------------------------
решающую роль в окружении советских войск в Белоруссии. 4-я и 1-я танковые группы, входившие в группы армий «Север» и «Юг», служили танковыми клиньями для отсечения войск Северо-Западного фронта в Прибалтике и Юго-Западного фронта на Украине. В этом было различие в назначении танковых групп.
Для действий на стратегических флангах советско-германского фронта привлекались вооружённые силы союзников Германии — Финляндии, Румынии и Венгрии. В первых стратегических операциях они должны были выполнять частные задачи, наступая на отдельных направлениях и сковывая советские войска в полосе своих действий.
Первые стратегические операции планировались на глубину 500-600 км, а на некоторых направлениях и на большую глубину. Наступательные операции каждая группа армий осуществляла на самостоятельном стратегическом направлении. Взаимодействие между группами армий носило оперативно-стратегический характер.
Наступление сухопутных войск должно было проходить под плотным прикрытием авиации. Основные усилия авиации нацеливались на борьбу с советскими ВВС и непосредственную поддержку сухопутных войск в ходе наступления.
Замышляя войну против Советского Союза, гитлеровское руководство не забывало и о своём флоте. Его основной задачей оставалась борьба против Англии на морских и океанских коммуникациях. Непосредственно в войне против СССР флот должен был принять участие, обеспечивая германские коммуникации на Балтийском и Баренцевом морях и блокируя Финский залив, т. е. выполняя второстепенные задачи. Главная роль в борьбе против ВМФ ССР отводилась авиации и сухопутным войскам, которые должны были захватить порты и военно-морские базы с суши.
Выводы.
Разработанные ОКБ и ОКХ замыслы первых стратегических операций против СССР строились на использовании в войне временных, второстепенных факторов и устаревших данных. Однако в планировании агрессии против СССР и в её непосредственной подготовке был ряд сильных сторон, в частности, продуманная система мероприятий по внезапности нападения и тщательная разработка оперативных планов.
Особенности сосредоточения и развёртывания вермахта
------------------------------------------------------<435>
Особенности сосредоточения и развёртывания вермахта против СССР
Гитлеровское командование, намечая и осуществляя стратегическое сосредоточение и развёртывание для вторжения в СССР, опиралось, в общем, на те же военно-теоретические положения и вытекающие из них стратегические принципы, которые оно проводило в жизнь в войнах против Польши, Франции и её союзников.
Однако в планировании и проведении сосредоточения и развёртывания войск против СССР были существенные особенности. Ни перед одной из предыдущих кампаний ОКВ и ОКХ не приходилось перегруппировывать столько войск и боевой техники, как перед вторжением в СССР. К западным границам Советского Союза предстояло перебросить в общей сложности 190 немецких, румынских, финских и венгерских дивизий и перебазировать с запада на восток авиацию трёх воздушных флотов (один флот решили оставить в Германии в готовности № 1). И это не считая боевой техники, вооружения, боеприпасов и частей резерва главного командования.
Особенностью сосредоточения и развёртывания немецких сухопутных войск и ВВС у границ Советского Союза было и то, что они проводились, когда ещё действовал договор о ненападении между СССР и Германией. А перегруппировки войск на западный фронт (против Франции) осуществлялись в условиях уже объявленной войны.
Гитлеровское руководство пошло на открытое политическое вероломство, перечеркнув договор о ненападении с СССР, а в своих разносторонних приготовлениях к войне против нашей страны сделало особый упор на политической и оперативно-стратегической маскировке агрессии.
Наконец, сосредоточение и развёртывание против Советского Союза проводилось с учётом богатого опыта больших перегруппировок войск, накопленного немецким командованием за время войн и конфликтов в Европе, начиная с 1936 г. Это позволяло различным органам военного управления, непосредственно отвечавшим за передислокацию войск, проводить её так скрытно, как это только можно было сделать в конкретной военно-политической обстановке того времени1.
По времени и содержанию процесс сосредоточения и развёртывания немецко-фашистской армии против Советского Союза можно условно разделить на два основных этапа.
1 Начальный период войны. М., Воениздат, 1974, стр. 188.
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<436>--------------------------------------------------------
Первый этап охватывал время с июля 1940 г. по январь 1941 г. Основным содержанием его было выдвижение эшелона прикрытия и его развёртывание на территории Восточной Пруссии, Польши, Северной Норвегии и Румынии.
В течение первого этапа на востоке были сосредоточены штаб группы армий «В», 3 штаба полевых армий (4, 12 и 18-й), штаб танковой группы, 12 штабов корпусов, в том числе 6-ти танковых, и так называемая «военная миссия» в Румынии — всего 44 дивизии, в том числе 8 танковых. Эти силы должны были выстроить на местах маскировочный заслон и вместе с тем усиленно готовиться к приёму и размещению основной массы войск.
Второй этап, февраль 1941 г. — начало войны, был заполнен сосредоточением и развёртыванием у советских границ главных сил вермахта.
В течение этих четырех месяцев высшее командование провело скрытную переброску более 113-ти дивизий. Переброска разделялась на пять эшелонов развёртывания
Переброска на восток огромной массы людей, боевой техники, вооружения, боеприпасов осуществлялась по тщательно разработанному плану. С 01.02 по 25.05.1941 г. железные дороги работали по графику мирного времени, а с 25.05 вступил в действие секретный график военного времени. Иначе говоря, переброска войск ускорилась примерно за месяц до начала войны.
За расчётные нормативы перевозок были приняты: 70 эшелонов — на одну пехотную, 100 эшелонов — на одну танковую дивизии. Из соображений маскировки, а также из-за невысокой пропускной способности железных дорог многие подвижные соединения следовали к местам сосредоточения своим ходом, однако боевая техника этих соединений, имевшая гусеничный ход, для экономии ресурса перевозилась по железной дороге.
Гитлер лично утвердил график движения поездов в восточном направлении. Он был настолько нерушим, что загруженные составы по решению железнодорожной администрации могли отправляться обратно, если они не разгружались вовремя. Разумеется, тех командиров, по чьей вине эшелон не был разгружен вовремя, ждали большие неприятности.
Почти все военные грузы размещались в исходных районах наступления, причём как можно ближе к границе, в то время как войска выгружались и сосредоточивались на относительно большом удалении от границы. При этом чем ближе подходило время нападения, тем
Особенности сосредоточения и развёртывания вермахта
------------------------------------------------------<437?
ближе от границы назначались станции выгрузки. Если первый эшелон развёртывания выгружался на станциях, расположенных на линии Данциг, Катовице, в 150-180 км от границы, то второй — уже на станциях, расположенных на линии Кёнигсберг, Варшава, Торнув, в 80-100 км от границы, а третий — на станциях, расположенных на линии Алленштайн, Радом, в 60-80 км от границы. Примерно на этой же линии разгружался и четвёртый эшелон развёртывания.
Вывод войск в исходные районы проводился скрытно, с использованием ночных переходов, в течение первой половины июня. Эти исходные районы были удалены от границы на 7-30 км — для пехотных дивизий, на 20-30 км — для танковых и моторизованных.
Наиболее ответственным этапом стратегического развёртывания было выдвижение в исходные районы четвёртого эшелона. Этим выдвижением завершалось сосредоточение главных сил для нанесения первого удара по СССР. В действие вступал так называемый график максимального движения. Фактически это было уже открытым сосредоточением основных сил вермахта у границ Советского Союза, которое можно было ещё как-то объяснить, прибегая ко всяческой лжи, но скрыть уже было нельзя.
Переброска войск четвёртого эшелона развёртывания проводилась в два потока. Войска потока «А», передвигавшиеся с 12.05. по 09.06.1941 г., включали ряд пехотных и моторизованных соединений, все наземные части и подразделения ВВС, тылы сухопутных войск и части РГК. Выдвижение войск потока «В», проходившее с 02.06 по 22.06.1941 г., по времени совпадало со скрытным боевым развёртыванием ранее выдвинутых соединений.
Примерно в это же время намеченные районы занимали танковые и ещё не развёрнутые моторизованные дивизии.
Скрытное выдвижение ударных группировок в исходные районы завершало стратегическое развёртывание. На него отводилось лишь несколько последних суток перед вторжением, и оно планировалось таким образом, чтобы эти группировки подошли к пограничной линии в ночь перед наступлением и задержались бы здесь всего на несколько часов. Примерно так же развёртывались немецко-фашистские ударные группировки для броска на Францию1.
Выход пехотных соединений в исходные районы для наступления был проведён за 12 дней до начала войны, а танковых и моторизованных — за 4 дня. Пехотные дивизии следовали к границе, используя
1 «Стратегическая маскировка фашистской агрессии». Военно-исторический журнал, 1959, № 13, стр. 59.
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<438>-------------------------------------------------------
ночные переходы, под прикрытием заранее расположившихся вдоль дорог усиленных батальонов.
Подтягивались ближе к границе и люфтваффе. Ещё в апреле 1941 г. истребительная и штурмовая авиация заняла аэродромы на удалении 40 км, а бомбардировочная авиация — не далее 180 км от советской границы. Сосредоточение большинства лётных частей на аэродромах закончилось к 18.06.1941 г. Некоторые воздушные части прибыли накануне дня наступления уже полностью готовыми к бою.
Выдвижение и развёртывание высших штабов осуществлялось в последнюю очередь, как это уже практиковалось накануне вторжения в Польшу и Францию. Перед нападением на СССР штабы оперативных объединений, занявшие свои пункты дислокации, маскировались под органы войскового управления т. е. под низшие штабы (батальонов, полков, бригад, дивизий), которые находились здесь уже длительное время и местонахождение которых не составляло секрета для советской разведки. Перемещение высших штабов в районы развёртывания происходило накануне вторжения, начиная с момента прибытия на свои места танковых войск, т. е. за 3-4 дня. Генералы из высших штабов, которых никак не могло быть в штабах батальонов или полков, заранее переодевались в форму офицеров, от капитана до полковника.
Последний, пятый эшелон развёртывания, который составляли стратегические резервы (24 дивизии), выдвигался вперёд и вводился в сражение уже в ходе начавшейся войны.
Включая эти стратегические резервы, с 03.02.1941 г. по 04.07.1941 г. к границам Советского Союза между Балтикой и Карпатами были перемещены 61 пехотная и 29 танковых и моторизованных дивизий, большое количество частей РГК, наземные части и ВВС, тыловые части и учреждения и другие специальные части. Для перевозки этих войск потребовалось 11 784 эшелона (200 000 вагонов).
Итого общая численность вооружённых сил фашистской Германии, обрушившихся на Советский Союз 22.06.1941 г., составила 4 миллиона 600 000 человек. Это равнялось 77% личного состава всей действующей армии. Вместе с союзниками и сателлитами фашистская Германия развернула против СССР армию в 5 миллионов 500 000 человек. К 21.06.1941 г. на вооружении этих войск имелось уже 47 260 орудий и минометов, 3 712 танков, в том числе около 2 800 средних и тяжёлых, 4 950 самолётов, большинство которых являлись самолётами новых типов.
Удар получился колоссальной силы.
Маскировка войны против Советского Союза
------------------------------------------------------- \43ff>
Маскировка войны против Советского Союза
Выше уже рассматривался вопрос о политической и военной маскировке агрессии против той или иной страны. Такая маскировка проводилась одним буржуазным государством против другого, в рамках мировой системы капитализма.
Маскировка агрессии против СССР проводилась капиталистическим государством, но направлена она была против социалистического государства в рамках классовой войны мировой буржуазии против мирового социализма, который воплощался в Советском Союзе.
Такое положение в политике не могло не отразиться на всех сторонах маскировки войны. Работа в этом направлении началась задолго до нападения на СССР. Фактически гитлеровская машина политической дезориентации и оперативно-стратегической дезинформации заработала ещё в ходе гражданской войны в Испании, однако на полный ход она вышла к октябрю 1939 г., когда появилась необходимость как-то обосновывать накопление и задержку сил вермахта на советских западных границах.
Особую заботу о сохранении в тайне стратегического сосредоточения и развёртывания своих войск у границ СССР гитлеровцы начали проявлять с осени 1940 г. Чтобы скрыть от советской разведки истинный смысл переброски огромных людских масс и боевой техники с запада на восток, ОКБ и ОКХ пошли на беспрецедентный дезинформационный манёвр, использовав для этого состояние войны с Англией.
С февраля 1941 г. были вновь усилены приготовления к вторжению на Британские острова (подготовка операции «Морской лев» с 1940 г. не сворачивалась, а была переведена в «дежурный» режим). Для демонстрации этих приготовлений приказом ОКБ были временно выделены три полевые армии (16, 9 и 6-я) из группы армий «А», а с весны до лета 1941 г. было организовано массированное воздушное наступление на Англию. Вышел целый ряд директив, в которых назначались и снова откладывались на более позднее время сроки вторжения, и о которых широко (чтобы противник их узнал) оповещались войска. Делалось всё возможное, чтобы привлечь внимание разведок к району Британских островов и убедить мир, что вторжение вот-вот будет предпринято. В это же время проводилась переброска частей вермахта на восток, к границам СССР, под предлогом перегруппировки и обучения.
Переброска прикрывалась широкой политической игрой гитлеровского руководства по дипломатической и торгово-экономической линиям. В 1940 г. Гитлер и Риббентроп на всех углах заявляли
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<440>--------------------------------------------------------
о приверженности Германии Договору о ненападении1, который был заключён между СССР и Германией 23.08.1939 г. В августе 1939 и феврале 1940 г. между двумя государствами были заключены торговые соглашения. Товарооборот с Германией, чрезвычайно выгодный для СССР, стал медленно расти1 2.
В январе 1941 г. между СССР и Германией было заключено ещё одно торговое соглашение, которым предусматривались дополнительные поставки из СССР в Германию сырья, а из Германии — машин, точных станков, инструментов, турбин, мощных дизелей, трансформаторов и т. д.)3.
Эти соглашения широко рекламировались в Германии как пример сотрудничества между двумя странами, но на деле немецкие промышленные монополии начали тормозить выполнение заказов Советского Союза, а фирмы помельче получили государственные указания делать то же самое, а в некоторых случаях вообще отказываться от выполнения контрактов.
Во время советско-германских переговоров4 в Берлине в ноябре 1940 г. В. Молотов обратил внимание Гитлера на ненормальность подобного положения, на что тот ответил, что «...германский рейх ведёт сейчас с Англией борьбу не на жизнь, а на смерть» и что «...Германия мобилизует все свои ресурсы для этой окончательной схватки с британцами»5, поэтому, мол, идут затяжки с выполнением экономических обязательств.
Ответ Гитлера был лживым. В это время штабы и управления частей вермахта уже разворачивались вплотную к границам СССР.
Многие германские фирмы вопреки условиям договоров и на основании секретных распоряжений «сверху» препятствовали ознакомлению советских представителей со своими техническими новинками. Например, экономическая делегация во главе с наркомом И. Тевосяном, посетившая осенью 1939 г. Германию чтобы ознакомиться с некоторыми отраслями немецкой промышленности (станкостроительной, приборостроительной и химической), из-за искусственно созданных преград так и не получила доступа к ряду приборов, станков и образ-
1 АВП РФ, ф. 06, on. 1, п. 8, д. 77, л. 1-2.
2 Доклад о внешней политике правительства Председателя СНК и НКИД т. В. М. Молотова на заседании ВС СССР 29.03.1940 г. «Правда», 30 марта 1940 г.
3 «Правда», 13 февраля 1940 г.
4 Документы внешней политики. 1940-22 июня 1941. Т. 23, кн. 2 (1) 1 ноября 1940 — 1 марта 1941. М.: МО, 1998, стр. 36-41, 41-47.
5 В. Бережков. С дипломатической миссией в Берлин. 1940-1941. М., Изд-во АПН, 1966, стр. 40.
Маскировка войны против Советского Союза
--------------------------------------------------------- <441>
цов новой техники, хотя ранее тот же экономический советник МИД Германии Шнурре обещал Тевосяну, что препятствий в доступе к новой технике не будет.
Однако незадолго до войны, когда уже была подписана директива №21 (план «Барбаросса»), германское командование охотно знакомило советские военные делегации, например, с авиационной техникой. Советскому Союзу даже были проданы готовые самолёты новейших типов фирм «Мессершмитт», «Хейнкель», «Юнкере», «Дорнье»1. Гитлеровцы рассчитывали, что до начала войны, срок которой был уже определён, СССР не сумеет использовать немецкие технические новшества в самолётостроении. Нужно было, чтобы сам факт такого «исключительного доверия» подтвердил бы дружественные намерения Германии по отношению к СССР.
Показателен и тот факт, что вечером 18 декабря Гитлер подписал директиву № 21 (план «Барбаросса»), а 19 декабря любезничал на приёме послов с советским полпредом В. Деканозовым, заверяя его, что Германия готова продолжать переговоры, ранее начатые с Молотовым, в обычном служебном порядке, нормальным путём. Гитлер и Риббентроп старались заверить Деканозова, что Германия не имеет никаких претензий к Советскому правительству1 2. Между тем именно в эти дни стратегическое сосредоточение и развёртывание вермахта у границ СССР набирало обороты.
Оперативно-стратегическая маскировка нападения на Советский Союз прошла две основные фазы. Первая фаза началась с июля 1940 г., когда проводилась переброска с запада на восток штабов и войск группы армий «В»: штаба группы, трёх управлений армий, двенадцати штабов корпусов и тридцати дивизий3.
Вторая фаза прошла с февраля по июнь 1941 г., когда велась передислокация к границам СССР групп армий «А» и «С».
Маскировке агрессии на второй фазе гитлеровское командование уделяло самое большое внимание. Для введения в заблуждение руководства и разведки Советского Союза были специально разработаны и проведены крупные дезинформационные мероприятия. Среди них были как действительно проходившие операции вермахта, так и ложные операции, только проафишированные, но не проведённые на самом деле.
1 А. Яковлев. Цель жизни. Изд. 2-е. М., Политиздат, 1970, стр. 247-248.
2 Беседа полномочного представителя СССР в Германии В. Г. Деканозова с рейхсканцлером Германии А. Гитлером 19.12.1940 г. АВП РФ, ф. 082, оп. 23, и. 95, д. 6, л. 268-272.
3 Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг., т. II, стр. 83-84, 205-206.
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<442>--------------------------------------------------------
Действительно проводившиеся операции, как, например, «Марита» (агрессия против Греции) или «Зонненблюме» («Подсолнечник», начальные операции в Северной Африке), имели для гитлеровского командования известное оперативно-стратегическое значение. Они обеспечивали тыл Германии и позволяли выкачивать из захваченных районов материальные ресурсы. Но вместе с тем эти операции служили и для маскировки. Так, под прикрытием операции «Марита» ОКХ перебрасывало войска из группы армий «А» на восток и переводило работу железнодорожного транспорта на график максимального движения.
Операции намеченные, но не проводившиеся на самом деле, преследовали дезинформационные цели. Среди них числились: операция «Изабелла» (захват Гибралтара), «Аттила» (оккупация Южной Франции), «Гарпун» (вторжение в Англию с территории Норвегии). Маскировочный смысл того же «Гарпуна» состоял в том, что на территории Норвегии действительно сосредоточивались немецкие войска, но не для вторжения в Англию, а для предстоящего наступления на советское Заполярье. Оставшиеся на бумаге операции «Изабелла» и «Аттила», вокруг которых было в своё время много шума, представляли сугубо дезинформационные мероприятия. Они предназначались для демонстрации якобы необычайного интереса фашистской Германии к Марокко и Канарским островам и, следовательно, для отвлечения внимания от переброски частей вермахта на восток.
Для проведения оперативно-стратегической дезинформации против СССР гитлеровское руководство располагало разветвлённым и мощным государственным аппаратом. Всю сложную систему распространения дезинформации по линии СС возглавлял начальник разведки и контрразведки верховного командования Р. Гейдрих, руководитель РСХА. Непосредственно для ведения этой работы были привлечены силы 4, 6 и 7 управлений РСХА: гестапо, политическая внешняя разведка и справочно-документальная служба.
Для справки. В маскировочных и дезинформационных операциях против Польши, Голландии, Бельгии, Франции, Англии и Норвегии справочно-информационная служба главного управления имперской безопасности (начальник штандартенфюрер Ф. Зике), не участвовала. Эта служба, укомплектованная, в основном, выпускниками германских и европейских университетов, специалистами по прессе, связи, философии, социологии, психологии, а также «специалистами» по марксизму, понадобилась ОКВ лишь тогда, когда было принято окончательное решение о войне против СССР.
Маскировка войны против Советского Союза
-------------------------------------------------------
Для передачи сведений внутри общей системы маскировки использовались строго определённые каналы связи и только по личному указанию Гейдриха. На него же возлагалось руководство распространением дезинформации среди немецких военных атташе в нейтральных странах и военных атташе нейтральных государств в Берлине.
Высшим органом, руководившим оперативно-стратегической дезинформацией, был штаб верховного главнокомандования (ОКВ). Ему подчинялась военная разведка — абвер. Абвер и указанные выше отделы РСХА были чем-то вроде «исполнительного комитета» по маскировке и дезинформации при ОКВ.
Непосредственно всей маскировочной работой в ОКВ занимался так называемый «отдел обороны страны», который был ведущим отделом этого штаба. Отдел отвечал за увязку и согласование маскировочных мероприятий всех видов вооружённых сил, особенно по скрытию переброски войск, с теми мерами, которые намечались и проводились по линии абвера и РСХА. Кроме того, этот отдел имел право по договоренности со штабами видов вооружённых сил, Гейдрихом и Канарисом давать указания по уточнению замысла и применению тех или иных методов дезинформации в зависимости от конкретно складывающейся обстановки.
Надо сказать, что в первой половине 1941 г., когда гитлеровское руководство в нарастающем темпе перебрасывало войска на восток и развёртывало их у советских границ, правительства западных держав, ведя свою двойную игру, вольно или невольно содействовали маскировке агрессии против СССР. Это выражалось в том, что они, с одной стороны, по-прежнему подталкивали гитлеровцев к походу на Восток, а с другой — снова и снова затевали переговоры с советским правительством якобы для совместных акций против Германии.
Так, У. Черчилль, принимая весной 1941 г. энергичные меры по сколачиванию антигитлеровского союза на Балканах, больше заботился о повороте германской экспансии в сторону СССР, чем о спасении от неё стран этого полуострова1. В своей записке министру иностранных дел А. Идену от 28.03.1941 г. он писал: «...Не считаете ли вы возможным, что в случае создания единого фронта на Балканском
1 См.: Годовой политический отчёт полпредства СССР в королевстве Греция от 05.03.1941 г., стр. 13 (АВПРФ, ф. 084, оп. 22, п. 132, д. 1(373), л. 12-13); Беседа первого заместителя НКИД СССР А. Вышинского с послом Великобритании в СССР Р. Криппсом от 06.03.1941 г. (АВП РФ, ф. 07, оп. 2, п. 9, д. 20, л. 9-12); Беседа первого заместителя НКИД СССР А. Вышинского с послом Великобритании в СССР Р. Криппсом от 22.03.1941 г. (там же, л. 19-24).
Глава 8. Подготовка к войне против СССР
<444>-----------------------------------------------------------
полуострове Германия могла бы счесть более целесообразным взять своё в России?»1.
Почти в то же время английское правительство через своего посла в Москве Р. Криппса просило у советского правительства оказания срочной помощи балканским странам, воздерживаясь при этом от принятия на себя каких-либо обязательств по отношению к СССР.
В буржуазной историографии живёт старый полу-миф, согласно которому У. Черчилль из благородных побуждений предупреждал Советское правительство о подготовке агрессии со стороны Германии.
О чём говорилось в этом предупреждении?
В своём послании на имя Сталина, которое поступило в НКИД СССР 19.04.1941 г. в форме приложения к письму посла Криппса Вышинскому, Черчилль писал: «Я получил от заслуживающего доверия агента достоверную информацию о том, что немцы, после того как они решили, что Югославия находится в их сетях, то есть, 20 марта, начали переброску в южную часть Польши трёх бронетанковых дивизий из пяти находившихся в Румынии. В тот момент, когда они узнали о сербской революции, это передвижение было отменено. Ваше превосходительство легко оценит значение этих фактов»1 2.
Это послание английского премьер-министра хотя и содержало долю правды, однако не имело той цены, которую ей приписала буржуазная историография. Одновременно с посланием Черчилля Сталину английская разведка подсовывала немецкой стороне информацию о намерениях СССР напасть на Германию.
Вот что пишет по этому поводу американский журналист М. Хайд: «Справедливости ради следует сказать, что Гувер3 участвовал в войне с того момента, когда он начал своё сотрудничество со Стефенсоном4. Случилось так, что он распространял в германском посольстве в Вашингтоне ложные слухи и материалы, которые на профессиональном языке, называются “материалами стратегической дезинформации”. Немцам был подсунут документ, в котором говорилось: “Из вполне достоверных и заслуживающих доверия источников стало известно, что Советский Союз намерен немедленно предпринять дальнейшие
1 В. Г. Трухановский. Внешняя политика Англии во второй мировой войне. М., изд-во «Наука», 1965, стр. 162.
2 Переписка Председателя Совета министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Т.1 Переписка с У. Черчиллем и К.Эттли (июль 1941 г. — ноябрь 1945 г.). М.: ГИПЛ, 1957, стр. 67, 391.
3 Имеется в виду Э. Гувер, директор ФБР.
4 Начальник английского разведывательного центра в США во время второй мировой войны.
Маскировка войны против Советского Союза
------------------------------------------------------ <445>
агрессивные военные действия, как только Германия будет втянута в крупные операции”»1.
Выводы.
В планировании войны против СССР гитлеровское руководство уделило большое внимание маскировке агрессии, специально разработав целую систему сложных дезинформационных мероприятий. Этой маскировке во многом содействовала двойная игра правительств Англии и США в международных отношениях.
Перед началом войны с Советским Союзом гитлеровское руководство сумело усилить Германию в экономическом и военном отношении, используя материальные и людские ресурсы почти всех стран Европы, а также поставки сырья, топлива и стратегических материалов из США через третьи страны.
Стратегические расчёты военного командования (план «Барбаросса») имели главной исходной целью покончить с существованием Советского Союза в течение одной быстротечной кампании.
Политическому и военному руководству 3 рейха удалось провести в жизнь ряд мероприятий маскировочного характера для сокрытия замысла и плана войны против СССР. Однако большинство этих мероприятий было раскрыто советской разведкой, и маскировка дала не тот эффект, на который рассчитывали гитлеровские стратеги.
В сложной и противоречивой международной обстановке кануна Великой Отечественной войны ЦК ВКП(б) и советское правительство стремились избежать войны, но тем не менее усиленно проводили крупные военно-политические и оборонительные мероприятия на случай нападения фашистской Германии и Японии.
1 М. Хайд. Комната 3603. Рассказ о деятельности английского разведывательного центра во время второй мировой войны в Нью-Йорке. М.: Изд-во «Международные отношения», 1967, стр. 98-99.
Глава 9 Подготовка СССР к войне
Советский Союз, являясь социалистическим государством, был противником решения международных споров и политических разногласий между государствами военными средствами. ВКП(б) и правительство СССР стремились установить длительные взаимовыгодные отношения со всеми государствами независимо от их общественного строя и политической формы правления.
Такая политика СССР означала, что для укрепления и роста социалистического общества, для скорейшего перехода в коммунистическую фазу развития был нужен прочный мир. Но такая политика не означала, что СССР был готов «купить» мир, или что для СССР был приемлем мир любой ценой. Выступая за мирные и взаимовыгодные отношения со всеми буржуазными государствами, Советский Союз отвергал всякое давление на свою классовую внешнюю политику, а если ему в этом отношении угрожали силой или создавали угрозу его государственным интересам, то внешняя политика страны социализма вовсе не исключала защиту этих интересов с помощью военной силы.
Во-вторых, СССР требовал равноправия в международных отношениях и уважения к ранее заключённым договорам. С другой стороны, большевики считали, что всякий договор лишь тогда чего-то стоит, если он выполняется всеми сторонами, а не одной из них в ущерб себе.
В-третьих, решая те или иные международные вопросы, руководство сталинского СССР исходило исключительно из интересов трудового народа Советского Союза, а также из интересов мирового рабочего класса. Заключая тот или иной договор, ЦК и правительство не оглядывались на то, понравится этот договор буржуазии на Западе и на Востоке или нет. Договор заключался, если это было выгодно и необходимо для интересов социализма.
Ясно, что такая внешняя политика Советского Союза встречала сильное противодействие западных держав. Даже в 1940 г., когда в Европе вовсю шла война, французская, английская и американская монополистическая буржуазия не оставляла попыток договориться с высшим германским руководством и быстро развернуть вермахт на восток.
В таких условиях ВКП(б) и правительство Советского Союза были обязаны усилить внимание к обороноспособности страны и повышению боевой готовности Красной Армии.
Глава 9. Подготовка СССР к войне
------------------------------------------------------ <44Л
Подготовка страны к войне в последние предвоенные годы проходила в исключительно сложной международной обстановке. Начатые в марте 1939 г. переговоры с западными державами об организации коллективного отпора немецкой агрессии успеха не принесли и не могли принести, поскольку таковой отпор противоречил классовым интересам буржуазии этих стран.
Стало ясно, что в случае возникновения войны с Германией СССР мог рассчитывать только на собственные силы. При этом по-прежнему приходилось считаться с возможностью образования единого антисоветского фронта старых и новых империалистических держав.
С другой стороны, ЦК и правительство не строило иллюзий относительно заключённого 23.08.1939 г. пакта о ненападении между Германией и СССР. Тем не менее, этот договор сыграл свою роль, подорвав расчёт западных держав на политическую изоляцию СССР. К тому же было выиграно время для подготовки страны к надвигавшейся войне.
Поражение Польши в германо-польской войне сентября 1939 г. привело к тому, что военная опасность вплотную подошла к западным границам Советского Союза. Она ещё больше усилилась, когда правительства Германии, Англии, Франции и США фактически спровоцировали финскую буржуазию на вооружённый конфликт с СССР.
Этот конфликт закончился поражением Финляндии. Согласно мирному договору1 между Советским Союзом и Финляндией от 12.03.1940 г. граница между Финляндией и СССР на Карельском перешейке и побережье Ладожского озера была отодвинута на северо-запад.
Это упрочило безопасность Ленинграда — крупнейшего политического, экономического и культурного центра страны.
Большое политическое значение имело освобождение советскими войсками Западной Белоруссии и Западной Украины и их добровольное воссоединение с БССР и УССР, а также вхождение в состав СССР прибалтийских государств — Эстонии, Латвии и Литвы. Произошло воссоединение Бессарабии, занятой румынскими войсками в декабре 1917 г. и отторгнутой от Советской России, с Молдавской ССР1 2. Эти акты подняли международный престиж СССР и укрепили стратегические позиции Советского государства на западных границах.
1 Мирный договор между Союзом Советских Социалистических Республик и Финляндской республикой от 12.03.1940 г.; Протокол к Мирному договору между СССР и Финляндией от 12.03.1940 г. Документы внешней политики. 1940 — 22 июня 1941. Т. 23, кн. 1 Январь-октябрь 1940. — М.: Международные отношения, 1995, стр. 140-144.
2 «Мирное разрешение советско-румынского конфликта по вопросу о Бессарабии и северной части Буковины» (Сообщение ТАСС), «Правда», 27.06.1940 г.
Глава 9. Подготовка СССР к войне
<448>--------------------------------------------------------
Упрочению международного положения Советского государства и его стратегических позиций на дальневосточных границах послужил Пакт о нейтралитете, заключённый с Японией 13.04.1941 г.1. Для обеспечения безопасности южных границ СССР важное значение имело соглашение с Турцией соблюдать нейтралитет в случае нападения на одну из стран третьей стороны.
Быстрое поражение Франции в мае 1940 г. изменило военно-политическую и стратегическую обстановку в Европе и усилило опасность агрессии против СССР. К этому моменту окончательно определились задачи подготовки страны к надвигавшейся войне. Среди этих задач на первый план выдвигались перестройка экономики для обеспечения расширенного производства боевой техники и вооружения, оборудование предстоящего театра военных действий, часть территории которого была только что включена в состав Советского Союза, пересмотр стратегических планов ведения войны и, наконец, проведение скрытой мобилизации и развёртывания Красной Армии.
Война с Финляндией и опыт европейских войн показали, что вооружённые силы СССР нуждаются в серьёзной реорганизации и перевооружении для того, чтобы успешно вести большую войну с таким сильным и опытным противником, каким был вермахт. На всё это требовалось время, а его оставалось мало. Поэтому ЦК и правительство были поставлены перед необходимостью вести осторожную и гибкую внешнюю политику, не позволяя преждевременно втянуть Советский Союз в войну. С другой стороны, было необходимо в максимальной степени воспользоваться отпущенным временем для приведения страны и армии в полную боевую готовность.
В последние предвоенные годы экономическое развитие страны и повышение её обороноспособности шло по третьему пятилетнему плану развития народного хозяйства, принятому на XVIII съезде ВКП(б). Одной из особенностей третьей пятилетки было то, что наряду с форсированным развитием тяжёлой и оборонной промышленности в европейской части страны, предусматривалось создание новой мощной военно-экономической базы на востоке страны1 2.
1 «Заключение Пакта о нейтралитете между Советским Союзом и Японией». «Известия», 15 апреля 1941 г.; «Социалистическое земледелие» № 46, 16 апреля 1941 г.
2 См.: Докладная записка Госплана СССР в СНК СССР о ходе выполнения третьего пятилетнего плана развития народного хозяйства от 04.10.1940 г. ЦГАНХ СССР, ф. 4372, оп. 38, д. 79, л. 28-42; Приказ Наркомстроя СССР № 209 от 10.09.1940 г. «Об окончании строительства и вводе в действие первой очереди Уральского алюминиевого завода. ЦГАНХ СССР, ф. 8590, оп. 2, д. 48, л. 14.
Глава 9. Подготовка СССР к войне
------------------------------------------------------- <449>
Так, одной из основных задач третьей пятилетки съезд определил организацию нефтяной базы между Волгой и Уралом и дальнейшее развёртывание урало-кузнецкого угольно-металлургического комплекса.
Намеченная программа экономического развития выполнялась успешно. К началу Великой Отечественной войны, т. е. за три с половиной года третьей пятилетки, было введено в строй 2 900 новых предприятий. Из них многие имели большое оборонное значение. Ассигнования на военное строительство и нужды армии и флота (с учётом строительства предприятий ВПК) из года в год увеличивались. В1939 г. они составили 25,6 % государственного бюджета (40 миллиардов 884 миллиона 930 000 рублей)1, в 1940 г. — 32,6% (57 миллиардов 66 миллионов 150 000 рублей)1 2, в 1941 г. — 43,4 % (70 миллиардов 865 миллионов 600 000 рублей)3.
Это означало, что перед войной темпы роста оборонной промышленности опережали общие темпы развития гражданского промышленного производства4. Если общий ежегодный прирост промышленной продукции за первые три года пятилетки составлял 11-14% , то военная продукция росла с темпом около 39% в год.
Понятно, что десятки миллиардов трудовых рублей не были лишними в народном хозяйстве страны. Не будь реальной угрозы войны, шире говоря, не будь капиталистического окружения, эти миллиарды, среди прочих факторов, обеспечили бы колоссальный рост производительных сил социализма и наверняка позволили бы СССР войти в коммунистическую эпоху уже в сороковых годах, по итогам 4-х пятилеток.
Но в 1940 г. дело выходило так, что высокие темпы роста военной промышленности всё же не удовлетворяли непрерывно растущим потребностям Красной Армии и флота, особенно по самолётам и танкам. Ранее, в сентябре 1939 г., в этой связи Комитет обороны при СНК СССР принял постановление о строительстве девяти новых самолётостроительных и семи авиамоторных заводов.
1 Государственный бюджет СССР на 1939 год (принят СНК СССР). Издательство НКФ СССР, 1939, стр. 5.
2 Государственный бюджет СССР на 1940 год (принят СНК СССР). Издательство НКФ СССР, 1940, стр.7.
3 Государственный бюджет СССР на 1941 год (принят СНК СССР). Издательство НКФ СССР, 1941, стр. 7.
4 Тезисы к докладу Наркомата вооружений СССР в мобилизационный сектор Госплана СССР об итогах работы за 1939 г. и о мероприятиях по обеспечению выполнения заданий на 1940 г. от 09.02.1940 г. Оборонно-промышленный комплекс СССР накануне Великой Отечественной войны (1938 — июнь 1941). М.: Книговек, 2015, стр. 524-533.
Глава 9. Подготовка СССР к войне
<450>---------------------------------------------------------
В 1940 г. в авиационную промышленность было передано семь заводов из других отраслей, возводились новые авиамоторные заводы и предприятия по производству авиационных приборов.
В 1939-1940 гг. были созданы новые типы истребителей, штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков, оснащённых более совершенными авиационными двигателями1. Это позволило увеличить скорость, дальность и высоту полёта боевых машин. В первой половине 1941 г. промышленность выпустила более 2 700 самолетов новых типов.
Большое внимание уделялось наращиванию выпуска современных танков. Накануне войны были разработаны и запущены в производство новые образцы танков КВ и Т-341 2. Однако к началу войны промышленность успела выпустить только 639 танков КВ и 1 225 танков Т-34. Это лишь в незначительной мере удовлетворило потребности танковых войск Красной Армии.
Много делалось для совершенствования и запуска в серийное производство новых видов артиллерийского и стрелкового вооружения. С 1939 по июль 1941 г. промышленностью было выпущено более 45 000 орудий и миномётов (без учета 50-мм миномётов), свыше 105 000 ручных, станковых и крупнокалиберных пулеметов, около 100 000 автоматов.
Принимались меры к дальнейшему развитию ВМФ. К началу войны из заложенных за годы трёх пятилеток 533-ти боевых кораблей вступило в строй 312, в том числе крейсеров — 4, лидеров — 7, эсминцев — 30, сторожевых кораблей — 18, тральщиков — 38, подводных лодок — 206. Помимо этого флот пополнился 477-ю боевыми катерами и значительным количеством вспомогательных судов. Общий тоннаж флота с 1939 г. по 1941 гг. возрос почти на 160 000 тонн3.
1 См.: Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 2466-1096 сс от 07.12.1940 г. «О программе выпуска самолётов и авиамоторов в 1941 г.». Оборонно-промышленный комплекс СССР накануне Великой Отечественной войны (1938 — июнь 1941). М.: Книговек, 2015, стр. 663-667.
2 См.: Постановление КО при СНК СССР № 443сс от 19.12.1939 г. «О принятии на вооружение РККА танков, бронемашин, арттягачей и о производстве их в 1940 г.». ГА РФ. ф. Р-8418, оп. 28, д. 92, л. 121-129.; Доклад председателя КО при СНК СССР К. Ворошилова секретарю ЦК ВКП(б) И. Сталину «О состоянии танкостроения» от 10.01.1941 г. АП РФ. ф. 3, оп. 46, д. 385, л. 61-68; Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 548-232сс от 15.03.1941 г. «О производстве танков КВ на 1941 г.»
3 См.: Докладная записка наркома ВМФ СССР Н. Кузнецова председателю КО при СНК СССР К. Ворошилову о мероприятиях по удовлетворению потребности ВМФ в боевых кораблях в условиях войны от 25.12.1940 г. АП РФ, ф. 3, оп. 46, д. 557, л. 82-89.
Глава 9. Подготовка СССР к войне
-----------------------------------------------------Х*5У
Непрерывно увеличивалось производство боеприпасов. Их выпуск по основным калибрам с января по июнь 1941 г. возрос на 66% Ч Однако расчётная потребность в них значительно превышала достигнутый уровень производства1 2. 06.06.1941 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР рассмотрели и утвердили особый план по производству боеприпасов на вторую половину 1941-1942 гг., который предусматривал ещё более высокие темпы выпуска снарядов и патронов.
Мощная военно-экономическая база, созданная за годы пятилеток, давала возможность в случае войны обеспечить всем необходимым Красную Армию и флот. Однако в начальном периоде войны социалистическое государство столкнулось с трудностями в оснащении армии новой боевой техникой и вооружением. Это было связано с тем, что темпы развёртывания вооружённых сил в последние предвоенные годы и особенно в последние месяцы перед войной значительно опережали темпы роста военного производства.
Завершение перевода экономики на военные рельсы проходило в тяжёлых условиях начала войны. Стратегическая обстановка июня-октября 1941 г. потребовала небывалой по своим масштабам эвакуации производительных сил из западных областей Советского Союза на Восток. Это обстоятельство усложнило и задержало восполнение больших потерь, дооснащение и модернизацию техники Красной Армии и отрицательно сказалось на всём ходе боевых действий в первые полтора года войны.
Однако уже к октябрю 1942 г. положение с обеспечением войск изменилось. Опираясь на преимущества плановой социалистической экономики и построенную в годы предвоенных пятилеток материально-техническую базу, к концу 1942 г. Советский Союз создал полностью слаженное военное хозяйство и обеспечил превосходство над Германией в массовом производстве новейшей боевой техники, вооружения и военных припасов.
1 Справка мобилизационно-планового отдела КО при СНК СССР о выполнении заказов оборонного ведомства за 1929-1941 гг. от 28.04.1941 г. ГА РФ. Р-8418, оп. 25, д. 14, л. 1-3.
2 Доклад наркома обороны СССР С. Тимошенко и начальника Генерального штаба КА Г. Жукова секретарю ЦК ВКП(б) И. Сталину и председателю СНК СССР В. Молотову об обеспеченности Красной Армии запасами боеприпасов от 18.04.1941 г. АП РФ, ф. 3, оп. 46, д. 345, л. 195-200.
Глава 9. Подготовка СССР к войне
<^52>-------------------------------------------------------
Оперативно-стратегическая подготовка
СССР вёл миролюбивую внешнюю политику. Это так. Но при этом внутренняя политика партии была направлена на постоянную бдительность и мобилизованность трудящихся, на повышение обороноспособности страны. ЦК указывал, что, поскольку Советский Союз является передовым отрядом и ударной бригадой мирового рабочего класса, ведущего историческое наступление на капитализм, постольку советскому народу нужно быть всегда готовым к отражению попыток империализма силой оружия ликвидировать исторические завоевания рабочих и крестьян и реставрировать в СССР капитализм.
Партийные и беспартийные большевики понимали, что любая война, так или иначе навязанная Советскому Союзу международным империализмом, будет носить классовый характер и со стороны СССР будет войной справедливой, преследующей цели защиты социалистической революции. Многие советские люди понимали, что в войне с мировым капиталом будут преследоваться самые решительные и бескомпромиссные военно-политические цели, что вопрос существования социалистического отечества будет поставлен ребром: либо — либо. Это означало, что будущая война против СССР будет вестись самыми разрушительными и безжалостными способами и потребует крайнего напряжения всех физических и моральных сил страны.
О том, что социалистическое государство понимает замыслы классового врага и готовится защищаться, ясно и чётко заявил Сталин в политическом отчёте ЦК ВКП(б) XVII съезду партии:
«.. .Мы не боимся угроз и готовы ответить ударом на удар поджигателей войны»1.
Эта же твёрдая позиция была подтверждена и на XVIII съезде партии.
Мысль о том, что СССР не будет мальчиком для битья международного капитала и не пойдёт ни на какие уступки в своих классовых и национальных интересах, была заложена в уставах и наставлениях Красной Армии и ВМФ. Например, в Полевом уставе РККА (ПУ-39) говорилось, в частности:
«На всякое нападение врага Союз Советских Социалистических Республик ответит сокрушительным ударом всей мощи своих вооружённых сил... Если враг навяжет нам войну, Рабоче-крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий»1 2.
1 И. Сталин. Соч., т. 13, стр. 305.
2 Полевой устав (ПУ-39), стр. 9.
Оперативно-стратегическая подготовка
------------------------------------------------------ <453>
Из чего исходил Генеральный штаб в подготовке плана будущей войны?
Генштаб исходил из указанных требования политики советского рабочего класса, из положений военной доктрины, военно-политической обстановки вокруг СССР, реальных возможностей советского государства и его потенциальных противников.
Войны 1939-1940 гг., вызванные ими изменения в расстановке политических и военных сил, отвод на запад государственных границ СССР после освобождения Западной Белоруссии и Западной Украины, вхождение в состав СССР Эстонии, Латвии, Литвы и Бессарабии, — всё это заставило Генеральный штаб с осени 1940 г. по весну 1941 г. существенно переработать готовый оперативно-стратегический план вступления в войну и планы начальных операций.
После перехода германской монополистической буржуазии от буржуазной демократии к фашистской диктатуре Гер-мания стала главным и наиболее опасным противником СССР. Предполагалось, что она может выступить против СССР в Европе в союзе с империалистами Финляндии, Румынии, Венгрии, Италии и, возможно, Турции.
На Дальнем Востоке главным противником по-прежнему была Япония. Ожидалось, что она могла выступить против СССР одновременно с Германией или, занимая позицию вооружённого нейтралитета, начать военные действия позднее, в любой выгодный для себя момент.
Поэтому Генеральный штаб не исключал возможности войны на два фронта одновременно. Однако, учитывая реальную обстановку, Генштаб всё же считал, что главным театром военных действий для СССР станет Европа, и что судьба войны будет решаться именно здесь. Поэтому в своих соображениях по стратегическому развёртыванию Красной Армии и флота он предусматривал сосредоточение основных сил Красной Армии у западных границ СССР. На Дальневосточном театре на случай нападения Японии планировалось иметь лишь силы, способные гарантировать там устойчивость положения, т. е. активную оборону и недопущение японской армии на территорию Забайкалья, Приморья и Приамурья.
Оценивая вероятные планы фашистской Германии в войне против СССР, Генеральный штаб полагал, что на первом этапе гитлеровское верховное командование, скорее всего, попытается сосредоточить основные усилия на юго-западном стратегическом направлении с ближайшей стратегической задачей овладеть Западной Украиной, затем Криворожским и Донецким бассейнами.
Глава 9. Подготовка СССР к войне
<454>------------------------------------------------------
Оттуда, как с промежуточного трамплина, вермахт, вероятно, постарается прорваться через Кубань на Кавказ и тем самым лишить СССР важнейших экономических районов — захватить украинский и кубанский хлеб, донецкий уголь, всю металлургию, машиностроение и энергетику юга, а затем и кавказскую нефть.
Правда, оперативное управление и разведка не исключали развёртывания главных сил вермахта севернее Полесья — для нанесения удара из Восточной Пруссии и района Варшавы в сторону «смоленских ворот» с дальнейшим развитием наступления на Москву. В обоих прогнозах предусматривалась возможность перехода в наступление финской и румынской армий.
Также предполагалось, что война примет затяжной и крайне напряжённый характер. Достижение победы в ней вряд ли будет возможно в одной большой операции. Германскую военную машину нужно было ломать рядом крупных последовательных операций, которые в решающей мере будут зависеть от способности тыла питать фронт материальными и людскими ресурсами более продолжительное время, чем на это будет способен противник.
Передовой общественный и государственный строй СССР, перегнавший весь мир на целую эпоху, его огромные текущие и потенциальные возможности, морально-политическое единство советского общества, его сплочённость вокруг партии большевиков и готовность большинства советских людей к борьбе за свою свободу и благополучие — всё это давало право рассчитывать на победоносное ведение войны.
Наряду с этим руководство Советского Союза сознавало, что огромное влияние на ход войны окажут результаты начальных операций. Планированию этих операций придавалось особое значение.
Как планировалось начало войны
Накануне войны оборона западных границ Советского Союза, от Баренцева до Чёрного моря, велась войсками пяти приграничных военных округов: Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого и Одесского.
С началом боевых действий Ленинградский, Прибалтийский, Западный и Киевский Особые военные округа были преобразованы в Северный, Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты, а Одесский военный округ «превращался» в усиленную 9-ю армию. На её базе предполагалось развернуть Южный фронт.
Планом сосредоточения и развёртывания вооружённых сил предусматривалось в случае нападения Германии на СССР нанести немецким
Как планировалось начало войны
----------------------------------------------------- <455> группировкам мощный ответный удар с целью разгрома прорвавшихся соединений и переноса боевых действий на территорию Германии, Румынии, Финляндии и т. д.
Исходя из обстановки, которая могла сложиться к началу войны, Генеральный штаб разработал оперативный план, по которому предполагалось развернуть главные силы КА в полосе от побережья Балтийского моря до Полесья, то есть, на северо-западном и западном направлениях. Когда в сентябре 1940 г. этот план был доложен Политбюро ЦК ВКП(б), Сталин и другие руководители высказали мысль о том, что нельзя исключать главного прорыва немцев на юго-западе. Генштаб переработал первоначально составленный оперативный план, внеся в него поправки. Эти поправки предусматривали, что сосредоточение сил Красной Армии на европейском театре будет проведено в пропорции 40/60 на западном и юго-западном направлениях соответственно.
Задачи, намеченные в плане, предусматривалось осуществить в форме 2-3 ответных ударов. Эти удары должны были наноситься после стратегического развёртывания главных сил Красной Армии.
На первом этапе начальных операций основная нагрузка ложилась на армии прикрытия, развёрнутые в приграничной полосе. Эти армии должны были активными оборонительными действиями при поддержке авиации и фронтовых резервов отразить натиск врага и обеспечить сосредоточение и развёртывание всех сил, предназначенных для нанесения ответных ударов. Для армий прикрытия Генеральный штаб разработал специальный план обороны государственной границы. Этим планом ставились такие задачи:
- не допустить вторжения противника на территорию СССР;
- упорной и активной обороной, с использованием укреплённых районов и полевых укреплений на линии государственной границы, прикрыть сосредоточение и развёртывание главных сил Красной Армии;
- противовоздушной обороной и действиями авиации обеспечить нормальную работу железных дорог и сосредоточение войск приграничных военных округов;
- всеми видами разведки определить сосредоточение и группировку войск противника;
- активными действиями авиации завоевать господство в воздухе и ударами по основным железнодорожным узлам, мостам и группировкам войск нарушить и задержать сосредоточение и развёртывание войск противника;
Глава 9. Подготовка СССР к войне
<456>--------------------------------------------------------
- не допустить высадки (выброски) воздушных десантов и диверсионных групп врага.
В случае прорыва фронта обороны танковыми и моторизованными дивизиями врага предусматривалось использование против них механизированных корпусов, противотанковых артиллерийских бригад и штурмовой авиации. Эти силы должны были ликвидировать прорывы.
Если на том или ином участке обороны сложатся благоприятные условия, то все возможные силы действующих войск, резервы армий и округов в том районе обязаны были по приказу Ставки ВГК нанести стремительный удар по противнику и перенести боевые действий на его территорию.
В организации прикрытия границ Ленинградский, Прибалтийский Особый и Одесский военные округа должны были взаимодействовать со своими военно-морскими флотами. Флоты получили следующие задачи:
- не допустить внезапного подхода противника со стороны моря;
- с помощью минных районов и береговой обороны исключить захват военных баз с моря и высадку морских десантов на побережье. Перед Балтийским флотом, кроме того, стояла задача не допустить проникновения немецких и финских кораблей в Финский и Рижский заливы.
План обороны государственной границы был закончен весной 1941 г. На его основе, как уже говорилось, штаб каждого из приграничных округов должен был разработать свой конкретный план боевых действий. Такие планы были подготовлены и с 05.06 по 20.06.1941 г. поступали в Генеральный штаб на утверждение.
Видим, что по замыслу высшего командования КА стратегическая цель, определявшая форму и содержание начальных операций, состояла:
- в отражении войсками первого стратегического эшелона (т. е. армиями прикрытия и резервами приграничных округов) первого удара врага;
- в надёжном прикрытии сосредоточения и развёртывания главных сил Красной Армии;
- в создании благоприятных условий для нанесения ответного удара по противнику. Благоприятные условия должны были создаваться завоеванием господства в воздухе, срывом стратегического развёртывания противника и упорной и активной обороной укреплений на линии государственной границы.
Мобилизация и развёртывание Красной Армии
-------------------------------------------------------<457?
К сожалению, Генштаб и большая часть высших командиров КА считали, что Германия и её военные союзники начнут боевые действия лишь частью своих сил и что для завершения развёртывания главных сил противника потребуется не менее двух недель. Существовала уверенность, что в течение этого срока советская армия прикрытия, располагающая большим количеством сил и средств, сможет отразить первый удар врага, удержать фронт, не рассыпаться и т. д.
План войны предполагал также, что в том случае, если армиям прикрытия (войскам первого стратегического эшелона) удастся не только отразить первый удар, но и перенести боевые действия на территорию противника ещё до развёртывания главных сил, то второй стратегический эшелон (рубеж развёртывания — р. Днепр) должен был нарастить усилия первого эшелона и с ходу развивать наступление в соответствии с общим стратегическим замыслом.
Такие расчёты, положенные в основу первоначальных операций КА, теоретически были допустимы, но не отвечали конкретным условиям, сложившимся к маю 1941 г. Генштаб не учёл в достаточной мере уроков польской и французской кампаний вермахта, в частности, того обстоятельства, что в этих кампаниях немецкая армия наносила первый удар главными силами, сосредоточенными и развёрнутыми на театре военных действий ещё до начала вторжения.
Мобилизация и развёртывание Красной Армии
Совокупность обстоятельств при которых начинались и велись мобилизация и развёртывание РККА, была, в общем, такова. Социалистическая система хозяйства, общественный и государственный строй, единый план развития, твёрдое большевистское руководство, морально-политическое единство советского общества, — всё это объективно обеспечивало успех быстрого и полного мобилизационного развёртывания Красной Армии и флота.
Против быстрой и скрытной мобилизации и развёртывания Красной Армии «играли»:
- огромные географические пространства;
- менее развитая по сравнению с Западной Европой сеть железных и шоссейных дорог;
- тот факт, что территория западных областей, возвращённых в состав СССР, еще только осваивалась в стратегическом отношении;
- скрытое вредительство и саботаж в армии и практически во всех звеньях государственной системы мобилизации.
Глава 9. Подготовка СССР к войне
<458>--------------------------------------------------------
При всём том советская система мобилизации была существенно улучшена под влиянием опыта мобилизационных мероприятий, проведённых осенью 1938 г. (в связи с «мюнхенским кризисом»), летом 1939 г. (события на Халхин-Голе), осенью 1939 г. (освободительный поход в Западную Белоруссию и Западную Украину), зимой 1939-1940 гг. (советско-финская война). Она была дополнительно усовершенствована, когда вступил в силу Закон о всеобщей воинской обязанности от 01.09.1939 г.
В итоге к началу Великой Отечественной войны в стране действовала вполне современная и гибкая мобилизационная система. Она развивалась с учётом изменений в социалистическом производстве, в строительстве Красной Армии и в соответствии с оперативно-стратегическим планированием.
Так, последний предвоенный мобилизационный план учитывал форсированное развитие бронетанковых войск и авиации. Когда весной 1941г. оперативно-стратегический план войны подвергся существенным коррективам, то претерпели изменения и мобилизационные расчёты.
Само развёртывание армии и флота выражалось, прежде всего, в росте численности личного состава. К 01.01. 1939 г. штатный состав вооружённых сил был равен 1 миллиону 943 000 человек. На 01.06.1940 г. в их составе находилось уже 3 миллиона 602 300 человек, на 01.01.1941 г. — 4 миллиона 200 000 человек, а на 1 июня 1941 г. — почти 5 миллионов человек.
Сухопутные и военно-воздушные силы накануне войны входили в состав 16-ти военных округов и Дальневосточного фронта. В западных приграничных округах и на Дальнем Востоке войска были сведены в армии. В западных округах перед войной имелось 14 армейских управлений, на Дальнем Востоке — 6.
Учитывая возможность нападения на СССР и сложность стратегического развёртывания войск с началом военных действий, ЦК и НКО провели серьёзные мероприятия по формированию, реорганизации и техническому перевооружению сотен частей и соединений. Если в 1939 г. в сухопутных войсках имелось 98 дивизий, то спустя два года, весной 1941 г., их было уже 303 (правда, с учётом дивизионных управлений и дивизий неполного состава).
В 1940 г. было сформировано девять механизированных корпусов. В феврале-марте 1941 г. началось формирование еще 20-ти таких же корпусов.
ЦК, НКО и Генштаб стремились обеспечить высокую мобилизационную готовность армий прикрытия, т. е. приграничных округов.
Мобилизация и развёртывание Красной Армии
------------------------------------------------------ <459>
Их надо было заранее укомплектовать до штатов военного времени людьми, автотракторной техникой, конским составом, причём автомобильный и гужевой транспорт согласно мобилизационному плану должен был поступать в эти войска из близлежащих районов. Это означало, что всё хозяйство республик и областей, на территории которых располагались приграничные округа, должно было развиваться и расти с темпами, опережающими средние по европейской части СССР.
В то же время промышленность СССР накануне войны была лишь частично переведена на расширенное производство боевой техники, вооружения, боеприпасов, и не успевала обеспечивать вновь формируемые и развёртываемые соединения необходимым количеством автотракторной техники, средств ПВО и противотанковой обороны, связи и особенно новыми танками и самолётами.
Отставание производства вооружений от роста новых формирований дало себя знать, когда развернулась общая мобилизация, начатая 23 июня. Она была завершена в более короткий срок, чем предусматривалось планом. Однако часть стрелковых соединений вступала в приграничные сражения, испытывая нехватку полевых орудий, средств ПВО и ПТО. Многие танковые части вели бои, не имея штатной численности танков.
При этом надо помнить, что необходимая боевая техника часто не заказывалась штабами округов в мирное время. Поэтому к началу войны кое-где возник своего рода искусственный дефицит техники и вооружений, который усугублялся осознанным и неосознанным вредительством командиров, когда техника и оружие стояли на окружных складах, а некоторые полки и батальоны шли в бой без полевой артиллерии, миномётов и т. п.
Положение Красной Армии в начале войны осложнялось и тем, что значительная часть соединений оказалась неукомплектованной до штатов военного времени не только боевой техникой, но и людьми. Так, по штату военного времени, введённому в апреле 1941 г., в стрелковой дивизии предусматривалось иметь 14 483 человека, 78 полевых орудий, 54 противотанковые 45-мм пушки, 12 зенитных орудий, 66 миномётов калибра 82-120 мм, 16 лёгких танков, 13 бронемашин, 3 039 лошадей.
Однако на 01.06.1941 г. из 170 дивизий и 2-х бригад, находившихся в пяти приграничных округах, ни одно соединение не было укомплектовано по полному штату. 144 дивизии имели численность по 8 тыс. человек, 19 — от 600 до 5 000 (только формировались), и 7 кавалерийских дивизий — в среднем по 6 000 человек.
Глава 9. Подготовка СССР к войне
<460>-----------------------------------------------------
Огромный ущерб мобилизационному развёртыванию войск нанёс отход армий прикрытия от границы. Он чрезвычайно осложнил проведение мобилизации в приграничных округах, а в районах, непосредственно прилегающих к границе, она была фактически сорвана.
Развёртывание сил и средств
Для высшего политического руководства СССР было ясно, что войны с фашистской Германией не избежать, однако допускалась возможность оттянуть её до 1942 г. В частности, маршал К. Мерецков в своих мемуарах приводит разговор со Сталиным в начале февраля 1941 г.: «...И. В. Сталин заметил, что пребывать вне войны до 1943 года мы, конечно, не сумеем. Нас втянут поневоле. Но не исключено, что до 1942 года мы останемся вне войны»1.
Такая позиция определяла линию военной политики ВКП(б) в тот период. Практически она состояла в том, чтобы сделать в кратчайший срок максимум возможного для перевооружения армии и флота, форсировать их строительство и развёртывание и одновременно проявлять осторожность и скрытность в действиях с тем, чтобы не дать повод фашистской Германии спровоцировать войну до завершения всех военных и экономических приготовлений.
Мерецков, бывший с 15.08.1940 по 14.01.1941 г. начальником Генштаба, а с 14.01. по 24.09.1941 г. — заместителем НКО по боевой подготовке, вспоминал: «...С одной стороны, оно (политическое руководство) получало тревожную информацию. С другой стороны, видело, что СССР к отпору агрессии ещё не вполне готов. Если за последние два года численность наших вооружённых сил возросла в два с половиной раза, то боевой техники было недостаточно. К тому же она частично устарела. Все мы стремились повлиять на ход событий, переломить его в нашу пользу и оттянуть конфликт»1 2.
С осени 1940 г. усиливается скрытная переброска вновь формируемых и развёртываемых соединений в западные приграничные округа. Эти соединения вместе с основными силами Северного, Балтийского и Черноморского флотов и речных военных флотилий должны были составить первый стратегический эшелон.
Для того чтобы скрыть от разведки противника состав и предназначение соединений, которые перебрасывались и развёртывались в западных военных округах, многие дивизии и корпуса располага
1 Мерецков К. А. На службе народу. М., Политиздат, 1968, стр. 20.
2 Там же, стр. 206.
Развёртывание сил и средств
--------------------------------------------------------- <461>
лись на значительном удалении от границы. Тем не менее, в дислокации войск приграничных округов уже в мирное время были заложены основы для стратегического развёртывания с началом боевых действий. Группировка войск создавалась как для выполнения задач оборонительного характера в начале войны, так и задач наступательных в ближайшей перспективе.
Весной 1941 г. участились тревожные сигналы о концентрации частей вермахта на польской территории, прилегающей к границе СССР, и о стягивании в приграничные районы войск финской и румынской армий.
В мае 1941 г. в соответствии с планом обороны государственной границы были проведены новые крупные переброски войск в западные округа. 14 мая из внутренних военных округов к рубежу Днепра и Западной Двины началось выдвижение четырёх армий (22, 16, 19 и 21-я) и одного стрелкового корпуса1.
Переброска войск из внутренних округов велась железнодорожным транспортом с соблюдением маскировки и без нарушения графика движения мирного времени. Войска должны были завершить сосредоточение в заранее намеченные районы с 01.06 по 10.07.1941г.
Одновременно с выдвижением войск из внутренних районов страны началась скрытая перегруппировка дивизий внутри самих приграничных округов. Под видом переноса летних лагерей дивизии подтягивались ближе к границе. Некоторые из них перебрасывались по железной дороге, причём также без нарушения графика мирного времени. Но большинство соединений перемещалось походным порядком в ночное время. Лучше всего скрытное сосредоточение к границе было проведено в Ленинградском, Прибалтийском Особом и Одесском округах. Хуже всего — в Западном ОВО, у Павлова.
15 июня из всех дивизий, составлявших резерв западных военных округов, более половины были приведены в движение. Большая часть перемещаемых соединений выдвигалась в районы, удалённые от государственной границы на 20-80 км.
1 Из Уральского ВО в район Идрица, Себеж, Витебск выдвигалась 22-я армия, из Забайкальского ВО в район Бердичев, Проскуров — 16-я армия, из Северо-Кавказского ВО в район Черкассы, Белая Церковь — 19-я армия, из Приволжского ВО в район Чернигов, Конотоп — 21-я армия. Харьковский ВО выдвигал на запад 25-й стрелковый корпус. Одновременно с этим готовились к передислокации войска 20, 24 и 28-й армий.
Эти семь армий (16, 19, 20, 21, 22, 24 и 28-я) составляли второй стратегический эшелон. К 22.06.1941 г. только несколько дивизий 19-й армии успели сосредоточиться в намеченных районах, а большинство дивизий находилось в пути или в пунктах прежней дислокации.
Глава 9. Подготовка СССР к войне
<462>-----------------------------------------------------
Дивизии первого эшелона армий прикрытия, которые уже давно располагались в 10-20 км от границы, перемещению не подлежали.
Однако к середине июня ситуация обострилась так, что война с Германией могла начаться в любой день. Поэтому с 14 по 19 июня командование приграничных округов получило указание Генштаба вывести фронтовые (армейские) управления на полевые командные пункты. В этот момент началось усиленное выдвижение войск к границе. В силу ряда причин из всех соединений приграничных округов, начавших 15.06.1941 г. выдвижение к границе, к 22.06.1941 г. дошли до назначенных районов не более 40%. Между тем в это время на всём протяжении новой советско-германской границы части вермахта уже занимали исходные позиции для атаки.
Это означало, что немецко-фашистскому командованию буквально в последние две недели перед войной удалось упредить Красную Армию в завершении развёртывания и тем самым создать благоприятные условия для захвата стратегической инициативы в начале войны.
Отрицательно сказалось на оперативном развёртывании заложенное в план первых операций предположение НКО и Генерального штаба о том, что Германия предпримет вторжение в СССР лишь частью сил, что разыграются пограничные сражения, под прикрытием которых и завершится мобилизация и развёртывание основной массы войск с обеих сторон. Как показали первые дни войны, это предположение не оправдалось.
Группировка войск западных военных округов
К началу войны 70% всех сил западных приграничных округов находилось в составе тринадцати армий прикрытия. Ленинградский военный округ (с началом войны — Северный фронт) силами 14,7, 23-й армий прикрывал государственную границу с Финляндией от полуострова Рыбачий до Финского залива (1200 км). Основные силы округа были сосредоточены к югу от Ладожского озера. Севернее Ладожского озера граница защищалась лишь на отдельных направлениях войсками 14-й армии. На полуострове Ханко согласно по мирному договору с Финляндией располагалась отдельная стрелковая бригада. В резерве фронта оставался один механизированный корпус.
Прибалтийский Особый военный округ (с началом войны — Северо-Западный фронт) войсками двух своих армий, 8-й и 11-й, прикрывал границу с Восточной Пруссией на фронте 300 км от Паланги до южной границы Литовской ССР. Побережье Балтийского моря
Группировка войск западных военных округов
-----------------------------------------------------
от Таллина до Лиепаи обороняли две стрелковые дивизии окружного подчинения, а на островах Моонзундского архипелага располагалась отдельная стрелковая бригада. В резерве округа находилась 27-я армия (шесть дивизий).
Западный Особый военный округ (с началом войны — Западный фронт) для прикрытия государственной границы от южной границы Литовской ССР до северной границы Украинской ССР на 450-км фронте выделил 3, 10 и 4-ю армии, а также формировавшуюся на территории округа 13-ю армию. В резерве округа было шесть отдельных корпусов, в том числе два механизированных.
Киевский Особый военный округ (с началом войны — Юго-Западный фронт) прикрывал государственную границу на фронте 820 км от Домачева, через Сокаль, Перемышль до Липканы. По своему составу это был самый сильный округ. В приграничной полосе округа дислоцировались соединения четырёх армий — 5, 6, 26 и 12-й. В резерв округа поступали четыре механизированных корпуса, пять стрелковых корпусов и одна кавалерийская дивизия.
Войска Одесского военного округа развёртывались на приморском направлении1. Границу с Румынией на фронте 450 км от Липканы до устья реки Дунай прикрывала 9-я армия. В Крыму дислоцировался 9-й отдельный стрелковый корпус. Резерв составляли два стрелковых корпуса.
Советские военно-морские силы на западе организационно были объединены в три флота Северный, Балтийский, Черноморский и две флотилии — Пинскую и Дунайскую. Они базировались в портах приписки и были приведены в готовность к выходу на заранее намеченные боевые позиции.
Армии прикрытия были дислоцированы на большом пространстве по фронту и в глубину, причем из 107 дивизий, входивших в состав этих армий, первый эшелон составляли 56 дивизий и две бригады. Эти соединения узкой лентой прикрывали фронт протяжённостью около 4 тыс. км — от Баренцева до Черного моря.
Многие дивизии Прибалтийского, Западного и Киевского Особых и Одесского военных округов имели на оборонительных укреплениях вдоль границы в лучшем случае по одному полку. Остальные части пребывали в лагерях или военных городках на удалении 8-20 км от границы.
1 25.06.1941 г. на базе управления Московского военного округа был создан штаб Южного фронта, в состав которого вошли 18-я армия Юго-Западного фронта и 9-я армия Одесского военного округа.
Глава 9. Подготовка СССР к войне
<464>------------------------------------------------------
Общая глубина дислокации армий прикрытия доходила до 100 км, а 63 дивизии, составлявшие резерв приграничных военных округов, располагались ещё глубже — в 100-400 км от границы.
В итоге к 22.06.1941 г.высшему командованию Красной Армии не удалось создать полностью готовой стратегической группировки у западных границ в том её виде, которого требовала реально складывающаяся обстановка. Это в известной мере и определило неблагоприятное для СССР соотношение сил и средств в приграничной полосе к началу войны.
К утру 22.06.1941 г. войска западных приграничных округов и силы флотов насчитывали в своём составе 170 дивизий и 2 бригады (2 миллиона 900 000 человек), 1 540 самолётов новых типов и значительное количество самолётов устаревших конструкций, 34 695 орудий и миномётов (без 50-мм), 1 800 тяжёлых и средних танков, в том числе 1 475 новых типов, 269 надводных кораблей и 127 подводных лодок.
Это означало, что к началу войны армии Германии и её союзников превосходили войска западных округов в живой силе в 1,8 раза, по средним и тяжёлым танкам — в 1,5 раза, по боевым самолётам новых типов — в 3,2 раза, по орудиям и миномётам — в 1,25 раза. Если же учесть, что из-за незавершённости развёртывания войск западных округов многие советские дивизии не могли принять участия в отражении первого удара врага, то его превосходство в первый день войны на направлениях главных ударов в людях и боевой технике новых образцов оказалось 4-5-ти кратным.
Временное количественное и качественное превосходство основных частей вермахта над войсками советских приграничных округов определило исход начальных операций Большой войны. Первый бой Красной Армией был проигран. Однако именно этот проигрыш сделал невозможным фашистский блицкриг и преподал Красной Армии самые тяжёлые уроки, которые были усвоены и положили начало будущей победе.
Заключение
Таковы были, в самых общих чертах, некоторые подступы к Большой войне. Ясно, что тема предвоенного периода не может быть исчерпана циклом настоящих статей. Только опись документов, имеющих прямое отношение к этому периоду, составила бы огромные тома.
Поэтому свою задачу авторы видели в том, чтобы в меру своих сил и возможностей коснуться нескольких сторон предвоенного периода, по преимуществу, тех, что были мало известны нашим рабочим, или же вообще ускользали из поля зрения, как «неважные». При этом не может быть и речи о том, что основные темы этого цикла были бы исчерпаны: каждый из вопросов требует дальнейшей разработки и углублённого изучения.
Для чего были затронуты эти вопросы?
Поскольку насилие играет огромную роль в истории, постольку оно является основным методом классовой борьбы пролетариата. Если мы, как говорил Сталин, не хотим ошибиться в политике, то должны быть не реформистами, лицемерно отрицающими насилие, а революционерами, которые понимают, что социальная революция невозможна без жёсткого и решительного насилия одного класса над другим.
Поскольку война есть не только продолжение политики определённых классов, но и, по сути своей, акт крайнего насилия, постольку рабочий класс должен, если хочет победить в революции, не бояться военного насилия, а смело применять его тогда, когда в этом есть необходимость.
Поскольку победить сопротивление буржуазии мирным путём вряд ли возможно, постольку рабочий класс, если он хочет победить в классовой войне, обязан научиться хорошо воевать. В этом отношении ему понадобится освоить и развить всё богатство марксистско-ленинской военной науки и военной истории, а затем применить свои знания на практике.
Именно в этом смысле, как небольшой пролог к большевистской военной науке и как обращение к будущим вождям и стратегам пролетариата, и задумывался цикл статей «На подступах к большой войне».
Какие политические выводы мы должны сделать из всего сказанного выше?
1. Большевики хорошо понимали, что войны при капитализме неизбежны, что они являются следствием законов развития этого способа производства и естественным продолжением политики крупнейшей монополистической буржуазии.
Заключение
<466>-------------------------------------------------------
Это означало, что первое социалистическое государство было обязано находиться в постоянной боевой готовности, так как мириться с его существованием мировая буржуазия не могла. Революция должна была иметь все силы и средства, необходимые для того, чтобы защитить себя.
При этом СССР был заинтересован в мирном развитии и взаимовыгодном сотрудничестве со всеми странами. В предвоенные годы ВКП(б) и советское правительство вели борьбу за предотвращение войны как средства разрешения спорных вопросов и организацию коллективного отпора агрессии.
2. Однако в этой борьбе усилия Советского Союза встречали упорное сопротивление не только со стороны таких государств, как Германия, Италия и Япония, стремившихся к насильственному переделу мира, но и со стороны старых империалистов Англии, Франции и США, которые на словах объявляли себя поборниками мира, а на деле проводили политику поощрения фашистской Германии и Японии. Они стремились натравить агрессивные государства на СССР и их руками ликвидировать социализм, рассчитывая заодно, что гитлеровская Германия и Япония ослабнут в тяжёлой борьбе с Советским Союзом.
3. Руководство ВКП(б) и правительство СССР, проявляя мудрость и гибкость во внешней политике, сумело предотвратить создание единого антисоветского фронта империалистических государств в 1936-1941 гг. Советский Союз был выведен из политической изоляции на международной арене, при этом был получен дополнительный период мирного времени. Выигранное время было использовано для укрепления обороноспособности Советского государства и повышения его экономической и политической готовности к войне.
4. План отражения фашистской агрессии, разработанный НКО и Генеральным штабом в соответствии с указаниями ЦК ВКП(б) и СНК СССР, носил активный наступательный характер и соответствовал духу советской военной доктрины. Идея нанесения мощного ответного удара по врагу лежала в основе планирования и подготовки начальных операций. Этой идее была подчинена вся система стратегического развёртывания вооружённых сил.
Однако, в силу ряда объективных и субъективных причин Красная Армия вступила в войну, не завершив оперативного развёртывания. Противник сумел упредить СССР в развёртывании и получить хотя и временные, но значительные преимущества в начальный период войны.
Заключение
------------------------------------------------------- <46 7>
5. Нельзя упускать из виду, что на подготовке страны к войне самым серьёзным образом сказалось вредительство, саботаж, диверсии со стороны агентов фашизма внутри партии и армии — троцкистов и правых. По мере развития и укрепления социализма усиливалась и классовая борьба внутри и вне страны, изощрялись и становились всё более подлыми и опасными её формы. Некоторые «плоды» этой скрытой и открытой борьбы буржуазии с советским рабочим классом и его партией мы видели, когда рассматривали предвоенные реформы в РККА, проблемы военного строительства, боевой подготовки, опыт войн и военных конфликтов 1936-1940 гг.
С предельной ясностью «плоды» право-троцкистского вредительства и саботажа проявились в первые часы и дни войны, когда рухнула оборона на участках двух важнейших и особых военных округов, Западного и Киевского.
6. Нельзя забывать и того, что в чрезвычайно сложной, противоречивой и быстроменяютцейся международной обстановке последних предвоенных лет было трудно оценивать с достаточной точностью те или иные конкретные сроки или частные шаги противника. Большевики хорошо знали, что война с империалистами будет, но когда именно она начнётся, т. е. сколько времени в запасе у СССР, сказать было невозможно.
7. Учитывая непрерывную и тяжёлую борьбу ВКП(б) и её ЦК за победу социализма в СССР, огромный масштаб задач по социалистической переделке страны, отчаянное сопротивление остатков эксплуататорских классов и агентов иностранной буржуазии, низкую сознательность изрядной части трудящихся масс, и не умаляя при этом недостатков военной организации и управления, промахов в замысле первых операций, можно смело утверждать, что ВКП(б), СНК, НКО, Генштаб, разведка и другие органы диктатуры пролетариата в кратчайший срок сделали максимум возможного для усиления военной мощи государства, а с началом войны сумели в короткие сроки закончить мобилизацию и развёртывание сил, перевести экономику страны на военные рельсы, закончить перевооружение и реорганизацию армии и флота.
8. СССР победил в классовой войне с международной буржуазией по нескольким причинам. Будет правильно обобщить эти причины (и тем самым закончить книгу) словами В. И. Ленина, правоту которых целиком и полностью подтвердила Великая Отечественная война:
«...никогда не победят того народа, в котором рабочие и крестьяне в большинстве своём узнали, почувствовали и увидели, что они от-
Глава 7. Стратегическое развёртывание ВС империалистов
468>------------------------------------------------
стаивают свою, Советскую власть — власть трудящихся, что отстаивают то дело, победа которого им и их детям обеспечит возможность пользоваться всеми благами культуры, всеми созданиями человеческого труда»1.
1 В. И. Ленин, «Речь на конференции железнодорожников Московского узла 16.04.1919 г.» ПСС, т. 38, стр. 315.
Приложение 1
Истоки колониальной политики Германии
Мировые экономические кризисы второй половины XIX века (1857-1859 гг., 1866-1867 гг.) вплотную подвели мировое капиталистическое хозяйство к эпохе империализма. Очередной экономический кризис, который разразился в 1873 г., превзошёл все предыдущие экономические кризисы по длительности, тяжести и широте распространения. Начавшись в Австрии и Германии, он неизбежно перекинулся на большинство европейских стран и США, и завершился в 1878 г. в Великобритании. Этот экономический кризис примечателен тем, что непосредственно положил начало переходу к монополистическому капитализму.
К этому моменту ряд наиболее развитых государств, в которых быстро складывался и развивался монополистический капитал, вышли на мировую арену уже в качестве империалистических держав, которые открыли упорную борьбу между собой за внешние рынки и колонии.
Объектом весьма острой колониальной борьбы великих европейских держав в конце XIX в. стала Африка. Здесь решительно столкнулись интересы крупнейшей национальной буржуазии «старого колониального хищника», Англии, и более молодых её «коллег» из Франции и Германии. Именно в Африке начинается период колониальной политики стремительно растущей Германской империи.
Необходимость колониальных захватов диктовалась германской буржуазии двумя «классическими» обстоятельствами. Во-первых, правящим классам Германии были необходимы внешние и ёмкие рынки сбыта для товаров своей промышленности и сельского хозяйства. Во-вторых, быстро набирающая силу немецкая промышленность нуждалась в обильных источниках дешёвого сырья и природных материалов. Обе эти потребности буржуазии могли быть удовлетворены за счёт захвата колоний.
Ещё в 1866 г. экономическая необходимость в колониях находит своё отражение в конституции Северогерманского союза. Идеи колониальной политики перетекают далее в конституцию Германской империи и отражаются там в форме статьи, в которой предусматривалось «приобретение заморских территорий».
С 1868 по 1876 г. германский торговый капитал в лице крупнейших купеческих домов Вёрмана и Людерица основывает большие
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
<470>--------------------------------------------------------
фактории в ряде африканских государств. Эти и другие торговцы неоднократно обращаются с петициями к имперскому правительству и требуют, чтобы кайзер и канцлер официально объявили германскими колониями те африканские территории, которые были зоной торгово-промышленных интересов и «просвещённой деятельности» немецкого капитала.
К таким «зонам национальных интересов Германии» молодая эльзасская и саксонская буржуазия относила всю юго-западную Африку, Биафрский залив, Занзибар, Самоа, остров Мадагаскар, Каролинские острова, Марокко и т. д. На стол канцлеру Бисмарку один за другим ложились проекты, в которых эти далёкие районы и острова предлагались, как отличные места для колонизации, эксплуатации и даже для непосредственного присоединения к империи.
До поры до времени юнкерско-буржуазное правительство Бисмарка рассматривало все эти проекты, однако никакого конкретного решения не выносило, а сам канцлер открыто заявлял, что Германия не нуждается в далёких землях. Английский посол в Берлине О. Рассел докладывал в Лондон, что, по мнению Бисмарка «...колонии были бы лишь источником слабости, потому что они могли бы охраняться лишь сильным флотом, между тем как географическое положение Германии вовсе не требует, чтобы она стала первоклассной морской державой. Ему было уже предложено немало колоний, но он отверг все и только хотел иметь угольные станции по соглашению с другими державами»1.
В 1871 г., во время мирных переговоров с Францией, побеждённая сторона предложила уплатить часть контрибуции колониями. В качестве платы Германии предлагались французские владения в Индии Пондишери (нынешнее название Пондичерри, четыре небольших территории на индийском побережье общей площадью 490 кв. км) и колония Кохинхина (южная часть современного Вьетнама). Однако Бисмарк снова заявил, что колонии «ему не нужны»:
«Мы вовсе не нуждаемся в них, они лишь хороши для того, чтобы снабжать чиновников постами. Для нас, в Германии, колониальные предприятия были бы роскошью, как шёлковые собольи шубы в аристократических польских семействах, у которых даже нет рубах»1 2. Однако законы развития капитализма упорно диктовали своё.
В 1872-1875 гг. на германское консервативное правительство давили
1 Ф. Ротштейн. Начало германской колониальной политики. Военноисторический журнал, № 1, 1939, стр. 79-80.
2 Вурм. Die Finanzgechicht des Deutschen Reiches, Гамбург, 1910, стр. 50.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
------------------------------------------------------х*7у
уже не отдельные купцы и «африканские» предприниматели, а целый общественный класс, который начинал теснить юнкерство экономически, а значит и политически. Правительство Бисмарка под напором такого «общественного мнения» пускается в колониальные авантюры. Выступая перед помещичьей (юнкерской) фракцией рейхстага в 1882 г. Бисмарк вынужден был оправдываться:
«Я принципиально — человек не колониальный; у меня были основательные сомнения насчёт колониальной политики, и лишь давление общественного мнения, давление большинства, заставило меня капитулировать и подчиниться. Я был против основания колоний, и лишь покорился большинству моих соотечественников, большинству в рейхстаге»1.
Конечно, ссылки Бисмарка на «общественное мнение» и рейхстаг нужно воспринимать критически. На самом деле германской крупной буржуазии понадобилось прямое содействие своего государства в колониальных делах. В 1880 г. обанкротилась большая торговая фирма «Годфруа», филиалы которой действовали на островах Самоа ещё с 1859 г. В этой связи германское «Общество торговли на Южном море», которое было учреждено специально для эксплуатации тихоокеанских островов, согласилось скупить все активы «Годфруа», но при том условии, если имперское правительство гарантирует выплату процентов на все будущие капиталовложения «Общества».
Бисмарк внёс соответствующее предложение в рейхстаг, но депутаты (в основном, консерваторы-юнкеры и национал-либералы) провалили это предложение большинством голосов.
В 1881 г. Бисмарку поручили добиться от рейхстага выделения субсидий для крупных пароходных компаний, чьи суда ходили в Юго-Восточную Азию и Австралию. Снова большинством голосов те же фракции отклонили правительственный проект.
Таково в тот момент было отношение рейхстага к колониальным делам.
Что касается «общественного мнения», которое сильно давило на Бисмарка, то его олицетворяла финансово-банковская буржуазия из узкого круга личных друзей канцлера. Это были банкиры Ганземан, хозяин финансовой конторы «Дисконто Гезелыпафт», и Блейхредер, фактический хозяин рейхсбанка. Эти банкиры были главными акционерами упомянутого «Общества торговли на Южном море» и трёх пароходных компаний в Гамбурге и Любеке, которые нуждались в правительственных финансах для расширения своего основного капитала.
1 О. Бисмарк. Reden (речи). Изд. Kohl, т. 12, стр. 576.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
<472>---------------------------------------------------------
Ещё одним «выразителем общественного мнения» был быстро богатевший торговец и судовладелец Адольф Вёрман, старый и близкий друг Бисмарка.
В 1882 г. было образовано «Германское колониальное общество». Его хозяевами и главными акционерами были князь Гогенлоэ, представлявший узкий высший слой дворян-землевладельцев, герцог Ратибор и граф Штольбер из стремительно растущего слоя германских латифундистов, а также крупные рейнские промышленники Фрейтаг, Рольфе, Шиман, Шмоллер и др.
Руководители «колониального общества» учли ошибки «Общества торговли на Южных морях». Новая торгово-промышленная монополия сразу же развернула большую рекламу колониальных идей в печати и на улицах городов, её агенты начали оптом и в розницу скупать депутатов рейхстага из всех трёх главных фракций. Через Бисмарка ряд высших акционеров был проведён в правительство, министерство двора, военное министерство и МИД Германии.
Крупный германский капитал был тем самым «общественным мнением», которое диктовало свою железную волю «железному канцлеру». Партии и фракции рейхстага, которые якобы управляли страной, стали парламентскими служанками крупных банков и монополий.
Тем не менее, в вопросе колоний на германское правительство оказывалось давление и с другой стороны. Всякий шаг Германии в Африке или Азии встречал сопротивление со стороны самой сильной колониальной империи — Англии. Поэтому Бисмарк считал, что в текущей внешней политике нужно балансировать так, чтобы удовлетворить интересы своего «общественного мнения» и при этом не ввязаться в большую войну из-за далёкого острова или куска тропической земли.
В сентябре 1882 г. канцлер изложил свою позицию в разговоре с кронпринцем Фридрихом:
«Неизбежность того, что Германия при первом же случае будет иметь против себя Францию, и вероятность того, что она будет иметь против себя также Россию, заставляет нас, независимо от того, какое правительство находится у власти в Англии, и независимо от его иногда удивительной политики, избегать с английским народом и английским общественным мнением каких-либо столкновений, которые могут настроить против нас английское национальное чувство, если на карте не стоят важные германские интересы»1.
Германская политика балансов в 1880-1885 гг. была, скорее, политикой осторожности, которая выражала в тот момент, с одной сто-
1 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 727.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
------------------------------------------------------- <473>
роны, относительную военно-экономическую слабость Германской империи, а с другой, показывала, что правительство в вопросе колоний будет выполнять общую волю верхушки правящих классов, даже если эта воля пойдёт в разрез с интересами отдельной группы из этой верхушки. Если в тот момент общим интересом высшей трети класса буржуазии был мир с Англией, то этот мир должен был поддерживаться даже в ущерб некоторым африканским интересам Ганземана и Шмоллера. Но, разумеется, такое положение будет не всегда.
Когда в феврале 1883 г. правительство начало вплотную заниматься приобретением колоний, Бисмарк через посольство в Лондоне направляет ноту в МИД Англии. В ноте на имя министра иностранных дел лорда Дж. Левесон-Гоуэра Гренвилла канцлер, в частности, писал:
«...Мы, как и всегда, далеки от всяких колониальных завоеваний и особенно от всякого вмешательства в существующие британские интересы. Мы охотно согласились бы, чтобы Англия взяла на себя защиту немецких колонистов, но мы, конечно, сохраняем за собой право, со своей стороны, оказывать это покровительство в тех случаях, когда соответствующие колонии будут лежать вне сферы английского влияния или влияния иной дружественной державы»1.
Суть этой дипломатической записки сводилась к следующему. Бисмарк пытался убедить британский кабинет, что не происходит ничего тревожного: немецкие купцы в далёких странах приобретают землю, основывают фактории и склады, заключают с туземцами честные и взаимовыгодные договоры и т. д. Вся эта мирная деятельность нуждается в какой-то защите. Если такую защиту немцам сможет оказать английская администрация из близлежащих колоний — хорошо. Если нет, то защищать своих подданных придётся германскому правительству.
Таким образом, в редакции Бисмарка весь колониальный вопрос сводился к простой и безобидной для Англии защите соотечественников в диких краях.
Вопрос защиты граждан действительно существовал, но он был первым шагом, зацепкой в развитии серьёзной колониальной политики. А во-вторых, этот вопрос был подчинённым: в перспективе он давал имперскому правительству удобный предлог для ввода на те или иные заморские территории войск и установления там немецкой администрации.
1 О. Дармштеттер. История раздела Африки (из германской Белой книги), стр. 68.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
<474>--------------------------------------------------------
Практика защиты граждан в далёких странах была новой для германского правительства. Длительное время немецкие купцы, пускавшиеся в далёкие и долгие авантюры, делали это на свой страх и риск. Однако к 1885 г. сложилась такая обстановка, которая потребовала централизации и концентрации всех колониальных авантюр в немногих руках и государственной защиты капиталов, идущих в колонии. Новая колониальная политика вводилась потому, что за всеми заморскими «авантюрами» уже стоял выросший и монополизирующийся германский капитал: крупнейшие банкиры, рейнские промышленники, наиболее крупная земельная аристократия.
Эта новая внешняя политика быстро разворачивалась потому, что буржуазия проводила её через все свои СМИ, через правительство, рейхстаг и земельные парламенты, через многочисленные государственные учреждения и общественные организации.
В этой связи в задачу Бисмарка и его кабинета входила всесторонняя маскировка растущих колониальных притязаний Германии. Канцлер сформулировал и выражал скромнейшую концепцию «защиты торгующих немецких граждан от дикарей», стараясь убедить англичан в полном отсутствии у Германии империалистических мотивов.
Однако провести Лондон не удалось: там поняли, что на континенте вырос новый зверь, который начинает предъявлять свои права на далёкие и богатые колонии. Так, получив в марте 1883 г. «невинную» ноту Бисмарка, министр иностранных дел Британии Гренвилл заметил, что колониальная политика его страны сводится к защите национальных интересов и английских граждан, а не к укреплению позиций потенциального конкурента1.
В 1884 г. при личной встрече Г. Бисмарка, сына канцлера и статс-секретаря германского МИДа, с новым министром иностранных дел Британии Хартингтоном, министр поинтересовался у Бисмарка-младшего, как немецкое правительство представляет себе развитие своих колоний, будут ли там организованы крупные поселения с собственной администрацией и колониальными войсками и т. п.
На эти вопросы Г. Бисмарк ответил, что обо всём этом его «...отец уже говорил однажды в рейхстаге: эти поселения нисколько не требуют гарнизонов; если на них нападут туземцы, то германские суда окажут им достаточную защиту; сомнительно вообще, чтобы там могли развиться подчинённые государственные образования — для этого климат мало подходящий, да и цели, которые преследовали наши по-
1 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 744.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
---------------------------------------------------------
селенцы до сих пор, лишь торговые; а то малое в смысле управления, какое им нужно, они смогут сами себе создавать»1.
Однако сколь бы ни лукавил с англичанами Бисмарк, всё же было заметно, что германское правительство ещё колеблется в вопросе расширения колоний: слишком велик был в тот момент риск крупного конфликта с Англией, для войны с которой на море у Германии не было ни сил, ни средств. Такое положение подтверждается, в частности, секретной инструкцией, выданной в мае 1884 г. в Берлине новому генеральному консулу Нахтигалю, который командировался для принятия в германское владение Камеруна, Того и других африканских земель.
Эта инструкция ясно говорила, что защита германских подданных и капиталов на указанных землях имеет свои ограничения. Так, преамбула гласила, что в колониях «...не имеется в виду создание правительственного аппарата, который вызвал бы необходимость отправки туда большого числа германских чиновников, содержание там постоянных гарнизонов из германских войск; не имеется также в виду принятие империей на себя обязательства, в случае войны с какой-нибудь крупной морской державой, предоставить защиту проживающим в тех местах немцам, их факториям и предприятиям»1 2.
Проводя линию на «умиротворение» Англии, Бисмарк рассчитывал на то, что Лондон пойдёт на доброжелательный нейтралитет в колониальном вопросе. Основанием для такого расчёта была нейтральная позиция Германии в англо-египетской войне, когда английский флот разбомбил Александрию, экспедиционный корпус жестоко подавил разгорающееся национально-освободительное движение в Египте, когда англичане поставили у власти в стране свою марионетку — хедива и тем самым фактически захватили в свои руки государство, входящее в состав Оттоманской империи. По поводу неприкосновенности Египта существовал целый ряд международных договоров, при этом ряд гарантий стране был выдан правительством и парламентом Англии. Но все эти договоры были нарушены, а от своих гарантий Египту английское правительство быстро открестилось.
В той политической обстановке Берлин промолчал, и вот теперь Бисмарк надеялся, что Лондон отплатит такой же монетой.
К тому же в расчёты канцлера входило и то обстоятельство, что у власти в Англии находилось либеральное правительство Гладстона, которое, как считал Бисмарк, невзирая на захват Египта, было противником новых колониальных приобретений (zic!). Ведущие посты
1 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 744.
2 О. Дармштеттер. История раздела Африки, стр. 82.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
<476>---------------------------------------------------------
в правительстве Гладстона занимали вождь радикалов Дж. Чемберлен и лорд Хартингтон, которые в тот момент ещё выступали за колониальные самоограничения.
Бухты, титулы и острова
Но расчёты — расчётами, а действовать против старых лондонских плутов нужно было осторожно. Летом 1883 г. один из первых «заморских» купцов, Людериц, приобрёл у одного готтентотского князька бухту и прилегающую к ней территорию в 900 кв. км, заплатив за всё это 1 600 бумажных рейхсмарок и 200 старых винтовок Люгера. Бухта и район назывались Ангра Пекена и располагались на западном берегу Африки, к северу от устья реки Оранжевой.
Этот бременский купец, радуясь удачному приобретению, в своём отчёте в Берлин писал:
«Страна не кажется привлекательной, редко попадаются деревья или зелень: но дремлющие в этих горах и песках богатства сделают её с божьей помощью областью, на которую её прекрасная германская метрополия сможет смотреть с гордостью»1.
Агенты Людерица организовали в Германии довольно широкую кампанию, в ходе которой Ангра Пекена всячески рекламировалась в высших классах и слоях общества с целью организации крупного акционерного предприятия по освоению богатств этой земли.
Реклама прошла не без успеха: акционерное общество было создано, Людериц получил более миллиона марок инвестиций под разработку полезных минералов, серебра, золота и алмазов.
В политическом смысле экономический интерес к Ангре выразился в том, что «общественное мнение» стало требовать от правительства Бисмарка немедленного принятия этой пустынной страны под юрисдикцию Германской империи.
Дело немецкого освоения Ангры и других земель в районе устья реки Оранжевой облегчалось тем, что примерно с 1850 г. в этих областях орудовали протестантские миссии из Любека, Гамбурга, Бремена, Мюнхена и других городов. За этот срок попы-протестанты и попы-лютеране завязали близкие отношения с бурами, а также с вождями многочисленных местных племён.
В своих «посланиях братьям в Германию» эти миссионеры указывали, что буры, населяющие окрестные районы бухты Ангра Пекена, есть настоящие «нижне-рейнские братья», которые давно мечтают воссоединиться со своим далёким германским отечеством1 2.
1 О. Дармштеттер. История раздела Африки, стр. 75.
2 Там же, стр. 59, 67.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
--------------------------------------------------------<477>
«Давняя мечта буров» о воссоединении с Германией сыграла свою роль в популяризации предприятия Людерица: буржуазия преподносила трудящимся классам колониальный захват как «благородное дело собирания германских земель и племён». И надо сказать, что многие простые труженики-немцы, не понимая сути происходящего, заявляли своим депутатам, что они готовы в случае нужды «защищать свои далёкие земли и далёких соплеменников с оружием в руках».
Разумеется, Бисмарк и его правительство снова «уступили» требованиям «общественного мнения» и начали «политику защиты германских граждан» именно с Людерица, его компаньонов и его африканских капиталов.
В полном согласии со своей февральской нотой в ноябре 1883 г. Бисмарк поручает послу в Лондоне Мюнстеру запросить английское правительство о том, имеет ли оно какие-либо притязания на район Ангра Пекена, и если имеет, то каковы юридические основания (титулы) для этих притязаний1.
Глава британского МИДа лорд Гренвилл и министр колоний лорд Дерби ответить на эти вопросы не смогли: Англия не имела никаких «титулов» на эти африканские земли. Однако Дерби хорошо знал, что высшие слои в лондонском Сити, а также буржуазия, примыкающие к ней чиновники и офицерство в Капской колонии с губернаторами во главе, считали всю южную половину Африки, по крайней мере, до реки Замбези и португальской колонии Анголы, своей вотчиной. Те области Западной и Юго-западной Африки, в которые ещё не проникли капиталы и английская государственная власть из Капской колонии или из метрополии, априорно считались резервом английской буржуазии, на который никто, кроме неё, не имел права даже претендовать.
Кроме того, априорное «право» английских империалистов на район бухты Ангра Пекена «доказывалось» тем, что в этом районе жили только готтентоты, зулусы и буры, т. е. народы, которые, с точки зрения лондонских банкиров и политиков, не имели права на самостоятельное существование.
Вообще говоря, трения по поводу земель к северу от р. Оранжевой начались ещё в 1876 г. В 1877 г. губернатор Капской области Б. Фрер, которому не нравилась активность в этом районе германских миссионеров, написал пространное письмо в Форин-офис, в котором предлагал объявить все земли, лежащие за р. Оранжевой, владениями бри-
1 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 745, прим.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
<478>---------------------------------------------------------
танской короны. Тогда Лондон отклонил это предложение, однако Китовая бухта, лучшее портовое место на этой части атлантического побережья Африки, была захвачена и объявлена частью английских африканских колоний.
Запрос Бисмарка насчёт Ангры и прилегающего района говорил о том, что опасения Фрера о вторжении немцев в Западную Африку начинают подтверждаться. Обстановка для Дерби и Гренвилла складывалась так, что если ответить германскому правительству, что Англия не имеет никаких прав и никаких интересов в районе Ангры, то это может вызвать политический кризис, так как парламентское большинство в тот момент состояло из консерваторов «биконс-филдекой школы» — сторонников новых колониальных захватов. Шум и обострение политической борьбы могли привести к отставке английского либерального правительства.
Ситуация обострялась и тем, что в начале 1883 г. крупнейшими лондонскими банками, текстильными и металлургическими промышленниками была основана Лига имперской федерации, которая вела сильнейшую кампанию за сохранение и консолидацию всех колоний, и было ясно, что эта Лига будет горой стоять за свои неписан-ные интересы в Капской колонии и вокруг неё.
Всё это в совокупности заставило английский кабинет уклониться от какого-либо ответа Германии. Поэтому 31.12.1883 г. Бисмарк повторил свой запрос1: есть ли у Англии «титул» на эти места и, если есть, то сможет ли она гарантировать торговые и прочие интересы немецких купцов?
Ответа опять не последовало. Дело было в том, что министр колоний Дерби сговаривался с руководством Капской области относительно того, чтобы оно своей властью присоединило бы к себе владения Людерица, оформило свои права на них, а уж затем взяло бы на себя защиту интересов немецких колонистов1 2.
Вся эта процедура формально соответствовала февральской ноте германского правительства, в которой Бисмарк не указывал, что Германия намерена присоединить к себе африканские области и взять защиту живущих там немцев на себя. Но на деле все запросы канцлера были лишь актом вежливости: к началу 1884 г. никакой английский «титул» на бухту и потенциальные интересы её буржуазии в этом районе Германию уже не волновали3.
1 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 745, прим.
2 Там же, № 744.
3 Там же, № 749 прим.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
------------------------------------------------------ <479>
24.04.1884 г. Бисмарк поручает германскому консулу в Кейптауне заявить местным британским властям, что правительство империи берёт на себя защиту германских граждан и их предприятий в бухте Ангра Пекена и во всём прилегающем районе1. Консульская нота и дата вручения её английскому губернатору в немецкой историографии считаются началом колониальной экспансии Германии.
В Лондоне на этот демарш поморщились и решили, что в Берлине не совсем понимают, что делают. Одно дело — защита своих граждан, но присоединение территории в виде колонии — это несколько иное дело. 19.05.1884 г. британский министр колоний Дерби принял депутацию из Капской области, а затем, балансируя между либералами и консерваторами, сделал специальное заявление в палате лордов о том, что хотя Англия формально и не притязает на район Ангра Пекена, но имеет полное право «исключать из этих территорий других»1 2.
Это заявление министра вызвало целую бурю в Германии. Буржуазно-патриотическая пресса уже давно возмущалась оскорбительным молчанием английского кабинета по поводу владений Людерица. Бисмарка обвиняли в преступном долготерпении, англичан обвиняли в наглости и неуважении к германскому народу. Была раздута до небес история с притеснениями германских торговцев на острове Фиджи3.
Особую ярость прессы вызывал односторонне заключённый договор англичан с португальцами, по которому за Португалией признавались «исторические» права на устья реки Конго, которые основывались на «титуле» первоначального открытия. Вследствие этого договора бассейн реки Конго, на котором была расположена огромная колония короля Бельгии Леопольда II, частично населённая немцами и французами, оказался запертым со всех сторон. Доступ к колонии был лишь для португальской торговли и промышленности, т. е. для английского промышленного и торгового капитала4.
1 О. Дармштеттер. История раздела Африки, стр. 73.
2 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 741, прим.
3В1870-1872гг. на архипелаге Фиджи крупные гамбургские торговцы купили у туземного короля земли под сахарные плантации. В 1874 г. архипелаг был формально присоединён к Англии, которая опасалась экспансии со стороны американского капитала. Английская администрация отказалась признать права немецких торговцев на приобретённые земли. Немного позже под давлением правительства Австралии, якобы не желавшего иметь по соседству иностранцев, англичане германских сахаропромышленников и торговцев сначала экспроприировали, а затем вообще выбросили с островов.
4 О. Дармштеттер. История раздела Африки, стр. 46-49.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
<480>-----------------------------------------------------------
Германское правительство весьма резко отреагировало на англопортугальский договор и террор против немцев на Фиджи. Германия поддержала протест Леопольда, к которому присоединилась и Франция. От Англии требовали, чтобы она отказалась от португальского договора и согласилась на предложение Германии созвать и провести международную конференцию в Берлине для обсуждения всех вопросов, связанных с африканским районом Конго.
В отношении Фиджи немецкое правительство с ходу принимает резкий тон. В начале апреля 1884 г. статс-секретарь Гацфельдт заявил английскому посланнику лорду Амтхиллу:
«Если английское правительство будет продолжать игнорировать благоприобретённые права германских граждан на островах Фиджи и отклонять даже беспристрастное обсуждение их, то мы, быть может, вынуждены будем пересмотреть поведение Англии в других областях политики»1.
По расчётам государственной канцелярии такая выволочка должна была оказать сильное впечатление на британский МИД и министерство колоний. Дело было в том, что как раз на конец апреля Лондон назначил конференцию европейских держав, на которой английское правительство хотело добиться снижения процента по египетским купонам и предоставления египетской казне (т. е. лондонским банкам) нового займа со стороны Франции и Германии.
Франция на этот трюк, обогащавший английскую олигархию, не шла, поэтому многое зависело от позиции Германии.
Бисмарк дал согласие на участие германской делегации в переговорах по египетским делам. В ответ министр иностранных дел Британии Гренвилл пригласил к себе посла Мюнстера и заверил его в том, что Англия готова договариваться с Германией по всем колониальным вопросам1 2.
Такой поворот дел в Берлине одобрили и решили воспользоваться ситуацией и поднять давний вопрос о передаче Германии острова Гельголанд, лежащего против устья реки Эльбы. Этот остров принадлежал Дании, но в 1807 г. был захвачен англичанами и превращён в контрабандную базу во время континентальной наполеоновской блокады. С тех пор этот остров «болтался у Англии под ногами».
Государственная канцелярия считала, что в текущий момент есть хорошие шансы получить этот остров в состав Германии и передать его армии, которая давно им интересуется. В майском письме к послу Мюнцеру Бисмарк пишет:
1 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 736.
2 Там же, № 737, прим.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
-------------------------------------------------------- <481>
«...К чему он им? в мирное время он бесполезен, а в случае войны его польза также сомнительна. Если англичане передадут Германии безвозмездно этот остров, то это окажет благотворное действие на германское общественное мнение, которое ныне, а именно после франко-прусской войны, не столь благоприятно относится к Англии, как раньше, и в будущем значительно облегчит нам задачу дружественного благоприятствования английской политике»1.
Далее Бисмарк перечисляет, сколько выгод от передачи Гельголанда может получить Англия. Германия, пишет он, может помочь Англии не только в египетском вопросе, но и вообще в соперничестве Англии с Францией и Россией, и указывает, что дружелюбное отношение Германии для Англии гораздо более важно, чем Гельголанд и «...все торговые соперничества английских и германских фирм на отдалённых морях ...и всякие там Фиджи и Литтл Попо».
Посол Мюнстер, как представитель прусского юнкерства и сторонник европейских захватов для Германии, ухватывается за поручение Бисмарка и начинает вести активную подготовку к переговорам по вопросу о передаче Гельголанда. В ответном письме в государственную канцелярию посол излагает свои соображения о военной полезности острова в связи со строительством канала между Балтийским и Северным морями. Мюнстер убеждён, что приобретение острова будет популярно во всей стране и особенно в «ганзейских кругах» (т. е. среди средней торговой буржуазии, владельцев небольших пароходных компаний, мастерских и т. п.). Остров, считал Мюнстер, позволит переключить хозяйственные ресурсы страны с колониальных авантюр на «более правильные концепции»1 2.
Все эти события происходили в апреле и начале мая 1884 г. А 19 мая последовала речь Дерби в палате лордов относительно «титула» на Ангра Пекана. Как уже говорилось, в кругах крупной немецкой буржуазии, имеющей интересы в колониях, заявление Дерби вызвало большой шум, а в правительстве Германии — возмущение английской подлостью и вероломством. Бисмарк с момента последнего разговора Мюнстера с Гренвиллом считал, что вопрос о Ангре исчерпан. Он понял, что английский кабинет играет с Германией двойную игру, в которой роли распределены так: Гренвилл (МИД) успокаивает германское правительство и обещает дружеское отношение, а Дерби (министерство колоний) продолжает политику вытеснения немецкого капитала из Африки и южных островов.
1 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 738.
2 Там же, № 739, прим.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
<482>----------------------------------------------------------
Идея просить Англию об уступке Гельголанда была отброшена. Мюнстеру было приказано даже не заговаривать в Лондоне на эту тему1. Вместо этого в Африку был отправлен решительный и жёсткий чиновник Нахтигаль, чтобы срочно поднять германские флаги (официально застолбить территорию) над Камеруном, Того и другими районами, где работали немецкие фактории.
Когда в Форин-офис стало известно о поездке группы Нахтигаля, посол Мюнстер был приглашён к министру Гренвиллу для беседы. На встрече Гренвилл долго уверял посла, что у английского кабинета и в мыслях не было чинить препятствия германским колониальным планам и что «недоразумение» получилось из-за того, что ни из бесед Бисмарка с Амтхиллом, ни из его собственных бесед с немецким послом, он, министр, не вынес впечатления, что германское правительство всерьёз занимается колониальной политикой.
На пространную речь Гренвилла Мюнстер ответил сухо и коротко:
«От позиции английского правительства в этих заокеанских вопросах зависит, как в дальнейшем Германия поведёт свою политику по отношению к Англии»1 2.
В таком же ключе статс-секретарь Гацфельдт разъяснял кронпринцу Фридриху, обеспокоенному конфликтами с Англией, позицию германского кабинета:
«Мы в последнее время по некоторым колониальным и торговым вопросам потребовали, наконец, взаимности за услуги, до сих пор нами оказывавшиеся Англии. В то время как англичане при каждом случае находили лишь слова благодарности за помощь, которую мы им оказывали в последние два года по египетскому вопросу, германские интересы, где бы они ни встречались, на островах Фижди, Ангра Пекена, Конго, и вообще по всем колониальным вопросам, игнорируются, и германские подданные подвергаются дурному обращению.
Ввиду этого мы в последнее время высказали мысль, что мы определённо ожидаем, что Англия на деле докажет свою благодарность, и это заявление, вероятно, вызвало опасение, что наше отношение может измениться, если наши ожидания не оправдаются»3.
Бисмарк, прочитав доклад Гацфельдта о беседе с принцем, пишет очень важную пометку статс-секретарю:
1 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 739, прим.
2 Там же, № 744.
3 Там же, № 742.
Обстановка накаляется
---------------------------------------------------------
«Если мы в заокеанских делах не добьёмся у Англии своих прав, то нам придётся искать сближения с другими морскими державами, включая Францию, — общественное мнение в Германии долго не потерпит английского чванства и узурпаторства»1.
«Общественное мнение» Германии — это молодой финансовый капитал, который быстрее, чем в других странах, оформлялся и усиливался, включая в себя банки, крупные торговые предприятия, пароходные линии и, главное, набиравшие силу угольно-металлургические и машиностроительные предприятия.
О силе, с которой это «общественное мнение» в лице Ганземана, Блейхредера, Шимана, Фрейтага и других давило на германское правительство, можно судить по тому факту, что государственная канцелярия и её глава изменили свои позиции и были готовы идти на масштабный конфликт с Англией из-за ничтожных кусков земли за океаном. Бисмарк, как мы видели выше, заговорил о тесном политическом союзе с Францией, ради которого Германия была готова поступиться плодами своей недавней победы над ней. Заморская частная собственность тузов немецкого капитала, сколь бы она в тот момент ни была ничтожна, оказалась выше многих государственных интересов большой страны.
Обстановка накаляется
Очередной оборот в деле Ангра Пекена начался 22.06.1884 г., когда МИД Англии официально сообщил немецкому послу Мюнстеру, что британский кабинет, наконец, решил признать права Германии на район бухты Ангра1 2. Получив депешу из Лондона, Бисмарк в очередной раз решил, что Англия одумалась, и дело с Ангра всё же закончено. Но 16 июля, т. е. через 3 недели после заявления Гренвилла, парламент Капской области (по наущению министра колоний Дерби) принял резолюцию о желательности аннексии всего африканского побережья к северу и югу от Ангра Пекены с явной целью не допустить дальнейшей экспансии немцев в этом районе3.
Бисмарк распорядился послать в Лондон почти оскорбительную ноту протеста и одновременно дал директиву германской делегации, которая работала на конференции по египетским финансам, чтобы она не поддерживала никаких английских предложений4. Канцлер счи-
1 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 742.
2 Там же, № 747.
3 Там же, № 749.
4 Там же.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
<484>--------------------------------------------------------
тал, что если английское правительство не примет протест Германии, то разрыв отношений с Англией становится неизбежным. Суть возможного разрыва он объяснял так:
«Это не означало бы ещё войны, так как объект был бы слишком незначительным ...но нашей задачей будет чинить Англии дипломатические трудности по всей линии»1.
В то же время государственная канцелярия не хочет ускорять этот разрыв со стороны Германии: поручая группе Нахтигаля установить германский суверенитет на области, прилегающие к Китовой бухте и приобретённые компанией Ганземана-Блейхредера-Диаса, Бисмарк запретил проводить захват земель там, где уже «развевается английский флаг».
В личном письме Нахтигалю Бисмарк уточняет сложившуюся ситуацию. Если всё же разрыв с Англией произойдёт, то нужно будет примириться с этим и искать решительного сближения с Францией. Но при этом Франция в обмен на дружбу может потребовать возврата Лотарингии, что опять-таки потребует от Германии тактического выжидания — с тем, чтобы убедиться, что Англия идёт на полный разрыв отношений.
Когда группа Нахтигаля прибыла в Камерун, выяснилось, что правительство Капской области не успело привести в исполнение резолюцию своего парламента о захвате побережья в районе Ангра Пекены. И пока решение капского парламента «висело в воздухе», германским эмиссарам удалось захватить и закрепить за собой (подъёмом имперского флага) целый ряд пунктов на побережье Гвинейского залива, на Невольничьем берегу, включая Того и весь Камерун, где разворачивало свою деятельность акционерное общество Вёрмана-Фрейтага. Также немцы «застолбили» за собой приличные территории на юго-западном побережье между рекой Оранжевой и границей португальской Анголы, где до этого момента вообще не было никаких германских факторий, бухт или иной собственности, но зато были разведаны огромные запасы угля и цветных металлов.
Таким образом, экспедиция Нахтигаля, опиравшаяся, с одной стороны, на деньги банкирского дома Ганземана-Блейхредера, а с другой, на всю силу германского государства, свою задачу выполнила: благодаря тысячам квадратных километров африканских земель, над которыми был поднят флаг империи, Германия смогла — при последующем разграничении территорий с англичанами и португальцами — отхватить
1 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 750.
Обстановка накаляется
-------------------------------------------------------- <485>
себе огромную область, в полтора раза превосходившую по площади саму Германию. Эта область была названа Германской Юго-западной Африкой.
Пока люди Нахтигаля орудовали в Африке, не сидела без дела и германская делегация на конференции в Лондоне. Немцы, получив указания своей тосканце л ярии, активно сколачивали франко-австро-рус-ско-немецкое большинство, которое выступило против всех английских предложений по финансовой поддержке Египта. В итоге конференция развалилась, и в августе все переговоры были свёрнуты.
Английский МИД выпустил коммюнике, в котором выражал сильное разочарование срывом египетской конференции, а в министерстве колоний бушевал лорд Дерби, так как все колониальные круги (банкирские конторы, пароходные, угольные, машиностроительные, текстильные и пр. компании) Лондона, Манчестера и Глазго были «сильно раздражены наглыми и погромными процедурами экспедиции Нахтигаля».
Однако до разрыва отношений дело не дошло. Вместо ноты протеста лорд Гренвилл написал Г. Бисмарку жалобу1 на действия Нахтигаля, в которой перечислял все уступки, которые сделал Германии британский МИД за последние годы. Также Гренвилл интересовался, чем была вызвана такая резкая перемена в германской политике по отношению к Англии.
Герберт, посовещавшись с отцом, ответил, что за указанные министром несколько последних лет общественное мнение в Германии стало сильно интересоваться колониальными и заокеанскими вопросами, и поэтому правительство не может не считаться с настроениями общества. Это во-первых. Во-вторых, долгое время германское правительство считало, что ввиду дружественных отношений между странами колониальные устремления Германии не встретят сопротивления со стороны Англии, в особенности, если принять во внимание малые размеры немецких заокеанских земель по сравнению колониальными владениями Англии.
В третьих, на запрос германского правительства относительно ничтожного района Ангра Пекены английский кабинет не отвечал почти пол года, в то время как капский парламент, прикрываясь молчанием Лондона, принял антигерманскую резолюцию.
Германия хочет добрых отношений с Англией, и нет никакого сомнения, что старые отношения дружбы будут восстановлены, как только Англия начнёт относиться к колониальным предприятиям
1 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 751.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
<486>-------------------------------------------------------
Германии так, как Германия до сих пор относилась к Англии в европейских политических вопросах1.
В результате 22.09.1884 г. английский кабинет был вынужден направить в Берлин специальную ноту, в которой извещал, что Англия «...приветствует Германию в тех частях побережья, которые ещё не включены в границы Капской колонии и вообще ещё не находятся в британском владении».
Индийский и Тихий океаны: борьба расширяется
История с приобретением Германией своей первой колонии в Африке примечательна тем, что возникшее в этой связи столкновение между Германией и Англией послужило отправной точкой и прообразом всех последующих конфликтов между этими странами на колониальной почве. Эти конфликты развивались по мере роста удельного веса колониальных интересов держав, и в эпоху развитого империализма, т. е. к 1903-1905 гг., привели к разрыву между ними.
Тем временем, когда не утих ещё первый колониальный конфликт, непосредственно связанный с приобретением Людерица, плавно нарастал конфликт следующий. В ноябре 1884 г. неугомонный Людриц через своего агента купил у короля зулусов Динизулу бухту Санта Лючия на юго-восточном берегу Африки. Английский губернатор Нэйтел, как только узнал о покупке бухты, тут же приказал поднять над ней английский флаг и выставить караулы на дальних подступах. На вопрос агентов Людерица, по какому праву он это сделал, Нэйтел сослался на какой-то договор 1843, г., заключённый с туземными вождями.
Людериц написал депешу в Берлин, а из Берлина тут же посыпались протесты в английский МИД и министерство колоний. Были открыты переговоры по Санта Лючии, которые длились несколько месяцев. В результате стороны договорились, что Германия отказывается от своего нового приобретения на берегу Индийского океана в обмен на уступки со стороны англичан в Камеруне1 2.
Летом того же 1884 г. в Гамбурге была основана Германская Новогвинейская компания для эксплуатации огромных богатств одноимённого острова. Новая Гвинея была отделена от Австралии, британского доминиона, лишь Торресовым проливом, и потому формально находилась в зоне интересов Британии. Исторические права
1 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 752.
2 О. Дармштеттер. История раздела Африки, стр. 85.
Индийский и Тихий океаны: борьба расширяется
------------------------------------------------------ <48 7>
на остров имела Голландия, чьи подданные открыли его. Действительно, голландский флаг был установлен над северо-западной частью Новой Гвинеи, однако в голландские дела вмешалась Англия, которая объявила всю южную часть острова принадлежащей Австралии. Немцам было разрешено захватить северо-восточную часть, где и началось размещение германских капиталов.
Увидев размах немецкой колонизации Новой Гвинеи, в начале 1885 г. англичане пересмотрели своё решение о допуске немецких факторий и концессий и подняли свой флаг над всем северным побережьем острова и на прилегающих мелких островах. По этому поводу правительство Бисмарка снова начало протестовать и одновременно оказывать «знаки внимания» Франции, и в апреле 1885 г. англичане убрали свои флаги и свои караулы с северного побережья Гвинеи.
Осенью 1884 г. возник острый спор по поводу островов Самоа, на которых орудовали несколько немецких фирм, пользуясь теми же торговыми и консульскими привилегиями, что и американские и английские конкурирующие фирмы. Крупный бременский торговец Брандейс, чья фирма располагалась на Апиа, главном острове архипелага, подкупил местного самоанского князька и добился от него учреждения «высшего административного совета острова Апиа». Этот «Совет» состоял из двух туземцев и двух немцев, с участием германского консула. Через пару недель после первого заседания этого «Совета» над островом был поднят немецкий флаг, а остров был объявлен собственностью империи.
На этот раз протесты посыпались со стороны Англии и САСШ. Разгорелась борьба за остров Апиа, которая длилась несколько лет с переменным успехом.
В начале 1885 г. небольшая группа во главе с доктором Петерсом пробралась на восточный берег Африки через о. Занзибар с целью основать там германскую «Индию». Для этой цели была заранее сколочена акционерная «Германская восточноафриканская компания». Попав на материк Петерс заключил ряд договоров с местными князьками и вождями племён и «приобрёл» таким образом территорию в 140 000 кв. км.
На этом Петерс не успокоился и приказал своим агентам заключать новые договоры на покупку земли с тем, чтобы расширить территорию германской «Индии» на север, юг и на запад. Он рассчитывал создать огромную колониальную территорию, «достойную Германской империи».
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
<488>----------------------------------------------------------
Захваченные врасплох англичане не придумали ничего лучше, как образовать аналогичную компанию и захватить полосу земли от Момбаза на побережье океана до озера Виктория, отрезав тем самым новые германские владения от султаната Виту, вассального владения занзибарского султана, с которым немцы ещё раньше заключили договор о протекторате.
После этого между обеими компаниями развернулась самая ожесточенная конкурентная борьба по всем направлениям. Агенты компаний стремились захватить побольше земли в ущерб конкуренту и дорваться до океанского побережья, которое принадлежало султану Занзибара. Этот султан, подкупленный англичанами, попробовал отказаться от ранее заключённых договоров о защите германских интересов на территории султаната и даже пытался оказывать немцам вооружённое сопротивление.
В ответ на это была проведена демонстрация германской военной эскадры, а на остров Занзибар был высажен претендент на султанский престол (родной брат султана) под защитой немецкого десанта.
В конце концов, немцы и англичане пошли на мировую и поделили между двумя компаниями все спорные территории. Султану оставили лишь его остров и крохотную полоску земли на берегу1.
Все эти захваты и конфликты сопровождались взаимными протестами, дипломатическими нотами, угрозами, интригами и даже физическим насилием.
Немцы ставили на вид англичанам, что те находят возможным чинить препятствия в незначительной колониальной экспансии Германии, несмотря на самое дружеское расположение Берлина к Лондону по всем вопросам европейской и американской политики. В одном из писем послу в Англии Бисмарк в очередной раз напоминал:
«Англия обладает такими гигантскими колониальными владениями, что трудно понять, как она может оказывать недоверие и недоброжелательство сравнительно скромным колониальным начинаниям родственного ей германского народа и пользоваться своим традиционным влиянием в заокеанских странах для того, чтобы срывать наши предприятия там»1 2. Этот аргумент о скромности германских интересов и огромных колониальных владениях Англии будет повторяться в Берлине несчётное число раз — вплоть до Второй мировой войны3.
1 О. Дармштеттер. История раздела Африки, стр. 87-90; В. Ронз. La Question d’Afrique, стр. 177-179, 199-203.
2 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 790.
3 Ф. Ротштейн. «Начало германской колониальной политики». Военноисторический журнал, № 1, 1939, стр. 88.
Индийский и Тихий океаны: борьба расширяется
------------------------------------------------------- <489>
В свою очередь, англичане жаловались на то, что немцы постоянно вторгаются в зону их давнишних интересов и специально ищут себе колоний там, где их приобретение задевает интересы Англии.
Так, МИД и министерство колоний в своих нотах обвиняло Берлин в том, что немцы захватывают бухту Санта Лючия, несмотря на то, что этим актом они открывают бурам выход к океану. Не означает ли это, спрашивали Гренвилл и Дерби, что Германия намерена помогать бурам в их борьбе с англичанами за господство в Южной Африке? Не был ли захват Санта Лючии практическим ответом Германии на жалобы президента П. Крюгера1, возглавлявшего буров в войне за независимость против Англии? Ведь на обратном пути из Лондона, где Крюгер заключил договор о перемирии с либеральным правительством, он был принят германским императором в Потсдаме и на парадном обеде заявил:
«Наша республика подвергается величайшим опасностям: благодарение богу, что мы можем взирать на ваше величество и вашу империю взорами любви и надежды»1 2.
Следующая претензия английского правительства касалась проникновения германского капитала в Новую Гвинею. Этот остров, заявляли в Лондоне, фактически является частью австралийской территории, которая не освоена должным образом лишь потому, что до этого пока не дошли руки.
Что касалось острова Самоа, то по мнению англичан, там немцам вообще делать нечего, так как у англичан и американцев есть старые договоры по этим островам, а кроме того, стратегическое значение Самоа определяется их положением на перекрёстке традиционных путей из Австралии в Америку и Китай.
Занзибар и его материковые владения на восточноафриканском берегу также не должны были волновать Германию, поскольку у Англии был старый договор с султаном о протекции над этими территориями. Кроме того, немцы хорошо знают, что по поводу Занзибара и его вассальных земель идёт старый спор между Англией и Францией. Влезть в этот спор — означало настроить против себя обе державы.
И, наконец, по мнению англичан, у Германии по определению не может быть никаких хозяйственных интересов и прав во всей Восточной Африке.
1 Пауль Крюгер, в 1883-1889 г. президент Трансвааля.
2 V. Rounse. La Questiond’ Afrique, p. 176.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
<490>--------------------------------------------------------
«Политика есть концентрированное выражение экономики»
Так или примерно так были составлены почти все ноты английского правительства в Берлин. В государственной канцелярии ноты читались и сразу же отправлялись в архив. Для правительства, которое было обязано выполнять волю «колониальных кругов» и резолюции, рождаемые в рейхстаге партиями, представлявшими эти «круги», все доводы англичан имели слабое значение. Например, когда Бисмарк распорядился уступить Англии Санта Лючию, он тут же давал государственным органам команду усиливать нажим на Англию в других спорных пунктах. Германия срывала все инициативы Англии по египетским делам, но при этом Бисмарк на жалобы и протесты Гренвилла повторял, что вся «антианглийская политика является лишь следствием антигерманской колониальной политики Англии в Новой Гвинее, в Гвинее и в Южной Африке»1.
Канцлер писал Мюнстеру в Лондон, что Египет сам по себе для Германии вещь безразличная и является лишь средством преодолеть сопротивление Англии в колониальных вопросах:
«...Самый маленький кусочек в Новой Гвинее или в западной Африке, хотя бы объективно, он ничего не стоил, в настоящее время для нашей политики важнее, чем весь Египет и его будущность».
В этом письме Бисмарк очень хорошо показывает истинные отношения верхушки экономически господствующего класса и государственной машины (т. е. кому на самом деле служит и принадлежит буржуазное государство):
«...Я повторяю, все египетские дела имеют для нас лишь косвенный интерес, но колониальный вопрос является для нас, уже из соображений внутренней политики, вопросом жизненным. Я надеюсь, что мои последние сообщения и недавние прения в рейхстаге в достаточной мере помогли вам понять значение колониального вопроса для нашей внутренней политики. Общественное мнение в настоящее время придаёт столько значения колониальной политике, что положение правительства внутри страны существенно зависит от её успеха»1 2.
Своими действиями и сопутствующими документами этого периода Бисмарк и его правительство невольно разрушили буржуазный субъективно-идеалистический миф о том, что германская колониальная политика была обусловлена личными отношениями и интригами
1 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 757.
2 Там же, т. 4, № 758.
Политика есть концентрированное выражение экономики»
------------------------------------------------------- <491> внутри императорской семьи, а вовсе не хозяйственными потребностями растущего германского империализма. Так, по свидетельству Б. Бюлова, записанному будто бы со слов Г. Бисмарка, выходило, что политика госканцелярии в колониальном вопросе имела свои мотивом желание создать искусственные трения между Германией и Англией для того, чтобы избавить кронпринца Фридриха и его сына Вильгельма от симпатий к Англии1.
Конечно, дело было не в личных симпатиях или антипатиях Бисмарка и Фридриха к Англии. Правительство Бисмарка было обязано заботиться о миллионных интересах «дружественных банкиров» в заморских территориях. Не следует сбрасывать со счетов и такую «мелочь», как тот факт, что Герзон Блейхредер, глава одноимённого банкирского дома, вёл все финансовые дела семьи Бисмарка и заботился о том, чтобы семейные счета исправно пополнялись за счёт прибылей от заморских предприятий.
Кроме того, государственная канцелярия нуждалась в поддержке известных партий в рейхстаге, от которых в значительной мере зависела судьба правительственных программ по усилению армии, принятие законов против социалистов, законов по социальному страхованию, при помощи которых Бисмарк рассчитывал конкурировать с социалистической агитацией и добиться ослабления классовой борьбы пролетариата.
Многие руководители основных парламентских партий (национал-либералы, центр, консерваторы и христианские демократы) были акционерами банкирских домов, финансирующих германо-африканские, германо-тихоокеанские и германо-индийские компании, владели этими торгово-промышленными и транспортными фирмами или же имели в них крупные паи. Поэтому партийные верхушки, как правило, стояли за самые широкие колониальные приобретения, сильно завидовали англичанам, мечтая о таких же источниках сверхприбылей, какие те находили в разных частях света. Партийные канцелярии, получающие щедрые взносы от германских промышленников, крупных торговцев и финансистов, держали на откупе многочисленную прессу и издательства, которые всё сильнее обрабатывали немцев в том смысле, что приобретение колоний — это едва ли не единственный путь к настоящему благополучию и всеобщему процветанию немецкого народа.
В начале июня 1885 г. «антигерманский» кабинет Гладстона ушёл в отставку. Правительство Англии возглавил «старый приятель» Бисмарка лорд Солсбери. До февраля 1886 г. в англо-германских коло-
1 Б. Бюлов. Воспоминания. М.-Л.: Соцэкгиз, 1935, стр. 21.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
<492>------------------------------------------------------
ниальных драках и скандалах наступает пауза. В феврале английское правительство снова возглавил Гладстон. Колониальные споры возобновились и пошли, главным образом, вокруг Занзибара и Восточной Африки. В конце июля того же года правительство Гладстона опять уступило место кабинету «немецкого друга» Солсбери, однако споры вокруг колоний не только не утихли, но и возросли.
Колониальные конфликты разрешались в тот период очень медленно и трудно. В большинстве случаев территориальные претензии немцев удовлетворялись, но удовлетворялись таким образом, что в материальном отношении англичанам жаловаться было не на что. Те территории, которые немцы, в конце концов, получали в виде «уступок», в экономическом отношении стоили немного (разумеется, с учётом существовавшего уровня развития производительных сил). Эти земли на тот момент имели, скорее, стратегическое значение для дальнейшей борьбы германского империализма за Африку. К 1887 г. получилось так, что немецкий монополистический капитал, хлынувший было в колонии и напугавший Англию, Францию, Португалию и САСШ, стал понемногу возвращаться в Европу, оставляя в колониях лишь ту небольшую часть, которую можно было разместить в местном производстве и торговле.
Торговля метрополии со своими колониями была ничтожной по сравнению с общими балансами германской торговли, и оставалась такой едва ли не до 1910 г. К примеру, в 1908 г. весь экспорт Германии составил 3 миллиарда 200 миллионов золотых рублей, из них в колонии вывезено товаров и услуг на 17,5 миллиона рублей. Импорт Германии в этот год составил 3 миллиарда 882 миллиона рублей, в том числе из колоний было ввезено товаров всего на 11,5 миллиона. Вывоз капитала в колонии в период с 1900 г. по 1905 г. составил совокупно 84 миллиона в пересчёте на золотые рубли в ценах 1904 г.
Почему сложилась такая ситуация?
Во-первых, земли, захваченные немцами, действительно, имели мало природных богатств, которые «лежали бы на поверхности», которые было бы легко добыть, переработать и вывезти. Конфликты с тихоокеанскими островами и архипелагами, имеющими огромные естественные богатства, лежащие (растущие, бегающие и т. д.) на поверхности земли, как раз показали, что англичане сильнее всего нервничали именно из-за таких территорий.
Саванны, плоскогорья и каменистые полупустыни, которые после нарезки доставались немцам, имели богатейшие недра. Но для промышленного освоения этих недр требовались огромные канита-
Политика есть концентрированное выражение экономики»
---------------------------------------------------------
лы, которые пока что не спешили в Африку, а также новая мощная техника, которая пока ещё была не готова.
Во-вторых, у метрополии возникли большие расходы, связанные с колониальной администрацией и содержанием войск для подавления многочисленных восстаний туземцев. Почтово-телеграфное, пароходно-пассажирское и грузовое обслуживание колоний требовало крупных ежегодных субсидий из имперской казны. Больших денег требовало и устройство дорог, посёлков, гаваней, постройка электростанций, колодцев, крепостей и т. п.
В-третьих, англичане, пользуясь своим колоссальным колониальным опытом и сильной разведкой, сумели в ряде случаев искусственно обесценить новые германские владения: предоставляя немцам, например, Юго-Западную Африку, они вынудили берлинских переговорщиков принять такую границу на востоке этой области, которая отрезала немецкие колонии от реки Замбези, самой важной транспортной артерии Южной Африки и главного источника воды. А когда немцы поняли свою оплошность и потребовали пересмотреть пункт договора о восточной границе, то англичане «пошли навстречу» и предоставили немцам доступ к реке в виде узкого коридора (т.н. «хвостик Каприви1»), дальний конец которого выходил к реке в месте, лежащем выше порогов. Это делало невозможным выход германских судов по Замбези в Индийский океан и обратно.
В Того англичане так сумели провести пограничную линию, что единственная судоходная река этого района, Вольта, осталась в английском владении и была отделена от немецкой части так называемой нейтральной зоной.
Англия сумела обезвредить германские приобретения и в политическом отношении. Сначала немцев вытесняют из бухты Санта Лючия, чтобы исключить возможный прорыв буров к морю. Для того чтобы отрезать буров с запада, англичане в 1885 г. захватывают все земли, лежащие между германскими владениями и бурскими республиками, Трансваалем и Свободным Оранжевым государством.
Затем, чтобы не дать немцам войти в какую-либо невыгодную для Англии сделку с португальцами в районе Мозамбика, англичане захватывают остатки территории зулусов на побережье. Чуть позже, в 1891 г., Англия предъявляет ультиматум Португалии и под угрозой войны вынуждает её отказаться от всех прав и притязаний на земли между Анголой на западе и Мозамбиком на востоке, а также требует предоставления Англии исключительных прав на покупку этих двух колоний в том случае, если Португалия решит их продавать.
1 Л. Каприви, генерал, в 1890-1894 гг. канцлер Германии.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
<494>--------------------------------------------------------
Так что географически и политически Германия попала в Африке в довольно стеснённые условия. Впоследствии все эти «козни англичан» сыграют свою роль в двух мировых войнах.
В самой Англии «раздражение колониальных кругов» усиливалось не только из-за бесцеремонных действий Германии в колониях. Новый конкурент английской буржуазии был опасен и в европейских делах. Немцы угрожали и шантажировали лондонский кабинет в моменты больших внешнеполитических осложнений.
Так, Германия вместе с Францией и Россией поддержала Турцию, которая требовала немедленной эвакуации английских войск и администрации из Египта.
Германия выступила на стороне России, которая требовала вывода английских войск из Афганистана, и вместе с тем в Берлине одобрили решение царского правительства подвести к границам Афганистана свои войска.
Германия поддержала Францию, которая вела колониальные захваты в Африке вдоль реки Нигер, вокруг озера Чад и в бассейне верховьев Нила, где особенно остро сталкивались интересы французских и английских монополистов.
Наконец, Германия «с сочувствием» отнеслась к действиям суданских повстанцев, которые объявили Англии войну и захватывали провинцию за провинцией.
Неблагоприятные внешние обстоятельства усиливали внутренние конфликты британского общества. В 80-х годах в Англии резко усилилась классовая борьба рабочих, происходили революционные выступления лондонского пролетариата в связи с безработицей и террором в Ирландии. В либеральной партии произошёл раскол, наметилась угроза гражданской и внешней войны.
При таких обстоятельствах германские колониальные захваты дополнительно обостряли все внутренние противоречия в Англии, ослабляли её позиции в колониях, вынуждали правительство отвлекать силы и средства на борьбу с немецкой экспансией в Африке и Южных морях.
К сентябрю 1885 г. внешняя обстановка для Англии начинает улучшаться. Опасность русско-английской войны из-за Афганистана была ликвидирована, во многом благодаря самому германскому правительству. По просьбе царского правительства, сославшегося на статью пакта трёх императоров относительно проливов Босфор и Дарданеллы, Германия совместно с Австрией и Италией сделала Турции представление. Турции указывалось, что если она нарушит
Политика есть концентрированное выражение экономики»
------------------------------------------------------ <495>
предписание Берлинского трактата и пропустит через свои проливы английский флот в Чёрное море, то получит репрессии со стороны сразу трёх держав.
Тем самым был сорван английский план военных действий против России с высадкой англо-турецких десантов в Батуме и Одессе.
Такой оборот дела принёс пользу не только России, но и самой Англии, предупредив такую ситуацию, в которой Англия, ввязавшись в войну с Россией, была бы вынуждена за высокую цену «покупать» нейтралитет Германии и Франции, в том числе и путём уступок в колониальных делах.
Почти одновременно с отменой военной экспедиции в Чёрное море Англия сумела договориться с Турцией о том, чтобы полная эвакуация из Египта была бы растянута на три года. И хотя в 1886 г. султан отверг эту договорённость, всё же тактически получился выигрыш, так как на известный период обстановка вокруг Египта для англичан смягчилась и дала передышку.
Для того чтобы избежать распыления сил, в 1885 г. англичане сами сворачивают военные действия в Судане против местных повстанцев, отложив попытки отвоевать страну до более благоприятной обстановки.
С апреля того же года осложнились отношения Германии и Франции. Правительство Ж. Ферри, настроенное на длительный мир с Германией, пало. Неудача Тонкинской колониальной экспедиции, которая была организована правительством Ферри, послужила не только формальным поводом для его отставки, но и обострила реваншистские настроения в кругах финансовой и промышленной буржуазии Франции. В стране разгоралась кампания за пересмотр итогов франко-прусской войны, которую полуофициално возглавлял военный министр Буланже. Эта кампания вызвала ответный рост шовинизма в Германии. Обе стороны начали сосредоточение войск на границе.
В связи с такой обстановкой Бисмарк обратился к рейхстагу с просьбой вотировать новый военный закон. Рейхстаг отклонил правительственный законопроект. В итоге указом императора германский парламент был распущен. Новые выборы были объявлены под лозунгом защиты отечества. Избранный рейхстаг проголосовал за семилетний военный бюджет, предложенный государственной канцелярией, а также за удлинение срока военной службы.
В это же время на франко-германской границе возник инцидент с французским унтер-офицером Шнебеле, которого провокационно заманили на германскую территорию, где он был схвачен и обвинён
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
<496>---------------------------------------------------------
в шпионаже. Шпионско-дипломатический скандал набирал обороты, и на фоне общего кризиса в германо-французских отношениях казалось, что новая война между странами неизбежна.
В 1887 г. разразился кризис и в отношениях Германии с Россией. В этих условиях немецкому правительству стало не до колоний. Ведущие банкирские дома в Берлине, Гамбурге и Любеке получили секретные депеши из государственной канцелярии, в которых они уведомлялись в нежелательности каких-либо конфликтов с англичанами в колониальных территориях. В политике наступил момент, когда Германии очень понадобилась временная дружба с Англией, как естественной союзницей против Франции и России. В 1886 г. Бисмарк, объясняя уступчивость правительства в конфликте вокруг бухты Санта Лючия, говорил своему доверенному лицу Бушу:
«Нам сейчас нужно больше держаться англичан, — между тем как до сих пор мы стояли на стороне Франции»1.
Английский кабинет очень быстро отреагировал на изменения в германской политике. Колониальные споры приутихли. Обе стороны начали идти на известные уступки, существенно изменился состав разграничительных комиссий. Из Камеруна был отозван в Берлин «выдающийся нахал» и захватчик Нахтигаль, который сильно раздражал англичан тем, что честно отрабатывал деньги германской буржуазии. Новые разграничительные комиссии получили инструкции из своих столиц, согласно которым они должны были искать мирных «полюбовных» соглашений с оппонентом. В итоге ряд текущих вопросов дележа был улажен мирно, а вновь возникающие вопросы, которые в других условиях привели бы к резким стычкам, либо решались, либо откладывались до лучших времён, так как ни одна из сторон не находила их настолько важными, чтобы из-за них драться.
Так, в декабре 1888 г. в Алии, на островах Самоа, вспыхнуло восстание туземцев, формальной причиной которого стал пьяный дебош, устроенный немецкими моряками. Восстание привело к низложению местного короля, который был германской марионеткой, и возведению на престол нового монарха, в котором были заинтересованы американцы.
В ответ немцы высадили десант, американцы ответили тем же. Дело дошло до перестрелки и рукопашных боёв, но тут налетел тайфун, потопивший и выбросивший на берег несколько кораблей и судов. Перестрелка прекратилась, моряки и солдаты обеих стран начали спасать людей и то, что можно было спасти из корабельного имущества. До масштабных боёв, таким образом, дело не дошло.
1Е. Busch. Tagebuchblatter, т. П, S. 204.
Политика есть концентрированное выражение экономики»
--------------------------------------------------------<49 7>
Дитрих, консул Германии на Самоа, докладывал в Берлин, что опасается военного вмешательства англичан на стороне американцев. Однако вмешательства не произошло. В иных условиях Британия наверняка выступила бы против немцев, но в данном случае английский кабинет выразил понимание и предложил Германии сделку: немцы получают острова Самоа целиком, но при этом Англия забирает соседний архипелаг Тонго, а американцы — Гавайские острова.
САСШ на такой вариант не пошли, и дело закончилось созывом в июне 1889 г. трёхсторонней конференции по архипелагам, которая решила оставить все указанные острова «под покровительством» всех трёх держав. Конфликт, таким образом, был не решён, а законсервирован.
Ко времени проведения этой конференции позиция государственной канцелярии по вопросу об архипелагах изменилась. В своём разговоре со статс-секретарями Бисмарк заявил:
«Я лично стою за то, чтобы каким-нибудь приличным способом уйти оттуда — Самоа никогда не будут иметь для нас сколько-нибудь осязательной ценности; но зато они могут стать поводом к тому, чтобы испортить наши отношения с Америкой, позже, может быть, с Австралией, а затем и с Англией»1.
Между тем, два года назад именно Бисмарк больше всех хлопотал о финансировании колониального освоения этих островов за счёт казны. Такой разворот в тихоокеанской политике объяснялся противоречиями внутри самого класса немецкой буржуазии, когда интересы и аппетиты её «колониальных кругов» стали противоречить интересам большей части крупной буржуазии и обуржуазившегося юнкерства, которые не были в тот момент заинтересованы в торговой войне с Англией и её доминионами.
Сын Бисмарка, он же статс-секретарь МИДа, Г. Бисмарк вёл переговоры в Лондоне, которые касались Самоа. Он не разделял мнения отца по поводу отказа от этих островов и склонялся к мысли об обмене архипелага на колонии в районе Ангра Пекана. Дж. Чемберлен, «друг Германии» в частном разговоре с Г. Бисмарком подбросил другую идею обмена, а именно, обмена первой германской колонии в Африке, где была сосредоточена часть сокровищ Людерица и Блейхредера, на балтийский остров Гельголанд.
Г. Бисмарк нашёл такой вариант обмена вполне приемлемым для Германии. Он пишет в Берлин:
«Я считаю, что сделка была бы для нас блестяща и имела бы в Германии огромный успех. Наша Юго-западная Африканская компания
1 Журнал «Grosse Politik», т. 4, № 758.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
<498>---------------------------------------------------------
гнила, ленива и стоит накануне банкротства. Мы там со своим комиссаром, которому пришлось бежать к англичанам в Китовую бухту, находимся, действительно, в затруднительном положении: у нас там фактически нет ни одного человека, который был бы настоящим германским подданным, и многие были бы готовы просто бросить Ангра Пекену».
Через два дня Г. Бисмарк направил в германский МИД официальное уведомление (политическое письмо), в котором отмечал:
«Я не придаю Южной Африке большого значения ввиду слабой германской предприимчивости в отношении заокеанских вложений. Наши соотечественники предпочитают помещать свои капиталы даже в недостаточно обеспеченные иностранные государственные бумаги, чем следовать примеру англичан, которые создали свои огромные состояния в отдалённых колониях и не останавливаются перед первоначальными высокими вложениями. Если мы оставим за собой юго-западную Африку, то вынуждены будем производить большие против нынешних расходы на полицейскую охрану и управление, причём неизвестно, последует ли торговый капитал за нашим флагом. Лишь когда, после обмена, англичане и каплендеры1 используют местные металлические руды, пастбища и т. д. и будут делать хорошие дела, у нас начнут говорить, что мы неправильно поступили, отдав эту колонию»1 2.
По результатам переговоров Г. Бисмарка до сделки дело так и не дошло. Только через год, в 1890 г., уже при преемнике Бисмарка-старшего, генерале Каприви, сделка совершилась: Германия получила остров Гельголанд, а Британия — ряд германских колоний в юго-западной Африке и на островах Тихого океана.
Так была восстановлена «дружба» с Англией. Г. Бисмарк писал по этому поводу в свой МИД:
«Пребывание Солсбери у власти для нас во сто раз важнее, чем вся Восточная Африка»3.
Ту же мысль, обращаясь к рейхстагу, выражал и канцлер Бисмарк, только не в символической, а в политической форме:
«Я рассматриваю Англию как старую традиционную союзницу, с которой у нас нет никаких спорных вопросов. Термин «союзница» не надо понимать в дипломатическом смысле, ибо у нас нет с ней никаких договоров; но я хочу сохранить также и в колониальных воп-
1 Жители Капской колонии.
2Журнал «Grosse Politik», т. 6, № 952.
3 Там же, № 818, прим.
Политика есть концентрированное выражение экономики»
------------------------------------------------------ <499>
росах тот контакт с Англией, который у нас с ней был, по крайней мере, в течение полутораста лет»1.
Действительно, из того положения, в которое попала Германия в 1887 г., было трудно выпутаться без политической поддержки Англии. Вспышки антигерманских настроений во Франции и России, в значительной мере инспирированные англичанами, могли привести к войне на два фронта. Объёмы германского экспорта в Европе падали, а цены на английские, российские и французские товары, в которых нуждалась Германия, росли.
В марте 1890 г. новый кайзер Вильгельм II, тяготившийся относительной независимостью от двора политики государственной канцелярии, увольняет Бисмарка в отставку. Преемником Бисмарка назначается Каприви, представитель высшего слоя прусского юнкерства. Правительство Каприви начинает пересмотр государственных обязательств, международных договоров и страховочных представлений, ранее выданных государственной канцелярией и ставивших, по мнению кайзера, Германию в двусмысленное положение по отношению к Австрии и Англии. Было решено ликвидировать остатки колониальных «недоразумений». Новое правительство Германии отказалось продлить перестраховочный договор трёх держав, срок которого истекал в 1890 г., избавившись, таким образом, от гарантийных обязательств в пользу России на Балканах — против Австрии, и в проливах — против Англии.
В том же году Каприви договорился с английским правительством об уступке Германии острова Гельголанда в обмен на отказ Германии от прав на африканский район Виту и соседние пункты, в частности, на побережье Сомали, и за передачу Англии протектората над Занзибаром.
В отношении колоний Каприви написал записку в рейхстаг, в которой объявлял законченным «период поднятия германского флага в бесхозяйственных заокеанских территориях и заключения договоров с туземными вождями и князьками» — для того, чтобы «можно было переварить уже приобретённое»1 2. Период «переваривания», по мнению Каприви, должен составить 40-50 лет, в течение которых Германия будет избегать конфликтов с Англией.
Как показали дальнейшие события, идеалистические прогнозы Каприви развалились уже через 5 лет. Если период 1875 г. — 1890 г. был «начальной школой» германского колониализма, то во второй
1 Журнал «Grosse Politik», т. 6, № 945, прим.
2 Там же, № 948, прим.
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии
500
половине 90-х годов 19 в. окрепший германский империализм открыл второй раунд самой решительной борьбы за колонии, за новый
передел мира.
Приложение 2
Крах немецкой военной доктрины
Юнкерские «корни» и капиталистические «побеги»
Поражение фашисткой Германии во второй мировой войне показало, что её общественный строй и военная доктрина не выдержали наиболее серьёзного, всестороннего испытания большой войной. Вместе с тем победа над Германией и решающая роль Советского Союза и его вооружённых сил в её разгроме явились прямым и ясным доказательством превосходства социалистического общественного и государственного строя над любой формой буржуазного эксплуататорского государства. Это, в частности, означало, что советская военная наука, имеющая своим фундаментом большевизм, оказалась верной, она правильно отразила те общественные явления, которые в своей совокупности составляют войну, она правильно определила основные закономерности этого сложного явления, стало быть, она дала правильную теорию для победы над врагом.
Что вообще нужно понимать под военной доктриной государства? Под военной доктриной понимают систему взглядов того или иного класса, государства на армию, войну, военные задачи и способы их решения.
Военные доктрины имеют не только классовую суть, но и национальную форму — по месту возникновения и развития той или иной более-менее значительной военной школы. Поскольку буржуазная общественная наука, отражая и защищая отсталый, превратный и реакционный способ производства, не может описать и познать действительный мир, постольку и военная теория буржуазии всегда стояла вдалеке от действительно научной разработки вопросов войны. И, пожалуй, дальше всего от истинной военной науки стояла как раз хвалёная на все лады прусско-немецкая военная школа.
Парадокс? Ведь уже более 150 лет буржуазия многих стран восхваляет «блеск немецкого оружия», прекрасную организацию прусско-германской армии, хорошую подготовку солдата и офицера, опираясь при этом на череду побед, от первых стратегических, во франко-прусской войне 1870-1871 гг., до последних тактических — в час-
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<502>--------------------------------------------------------
тичном прогрызании советской обороны на южном фасе Курской дуги летом 1943 г.
Рассуждения буржуазных адвокатов германского милитаризма, в общем, сводятся, к тому, что неважно, какой военной теорией пользовалась германская армия, важно то, что эта теория позволяла одерживать победы. Ну а тот факт, что германский империализм был наголову разбит армией социалистического государства, по мнению этих теоретиков, является результатом случайно сложившихся факторов, самыми важными из которых были русская зима, большие пространства европейской части СССР, а также волюнтаризм Гитлера, который постоянно мешал военным профессионалам одерживать изящные победы над большевистскими ордами.
Старый фашистский миф о случайности поражения 3 рейха распадается на целый ряд мифов помельче. В их ряду большое место занимают легенды о непогрешимости и абсолютной верности немецкой военной доктрины.
Как складывалась эта доктрина, на каком философском фундаменте она произрастала?
Давайте разберёмся.
Признание вечности и «естественности» войны, её прославление и обожествление являются в большей или меньшей степени характерными чертами военной доктрины любого эксплуататорского государства. Эти черты вытекают из самой природы рабовладельческого, феодального и капиталистического общества, чьи господствующие классы постоянно стремились к захватам чужой территории, чужих богатств, к угнетению и эксплуатации своего и чужого народа. В эпоху империализма резко обостряются все общественные отношения, внешняя агрессия и реакция буржуазии идут по всем линиям. Среди всех отрядов мирового империализма германский отряд отличался особенной агрессивностью и реакционностью.
Наиболее агрессивным из всех старых германских государств была Пруссия — небольшое даже по европейским меркам государство, имеющее относительно скудные природные ресурсы. Прусские феодалы стремились жить так же, как русские или французские паразиты, обладавшие большими богатствами и живущие в невероятной роскоши. Юнкерство был постоянно не удовлетворено своими владениями, их размерами и продуктивностью. А поскольку повышение производительности труда прусских крепостных крестьян шло крайне медленно, феодалы-юнкеры, а затем и капиталисты, объединившиеся политически и экономически с юнкерами, считали
Юнкерские «корни» и капиталистические «побеги.
-----------------------------------------------------<503>
войну наилучшим средством для развития страны, для обеспечения своих коренных классовых интересов. Культ войны и тотального насилия со времён Фридриха II становится официальной государственной идеологией. Тогда же начинает разрабатываться наиболее агрессивная военная доктрина, основными чертами которой были крайний субъективизм, переоценка сил своего государства, недооценка сил противника, подмена существенных, постоянно действующих факторов ведения войны — временными и второстепенными.
В конце XVIII-ro и в начале XIX вв., как раз в момент возникновения немецкой военной идеологии, в Пруссии философами-идеалистами разрабатывается философское обоснование человеконенавистнической расовой теории о праве немцев, как «высшей расы», на мировое господство. Однако реальные силы «мировых господ» в тот момент оказались настолько малы, что Пруссия не смогла самостоятельно освободиться от наполеоновской оккупации. Только благодаря разгрому русской армией французских войск Наполеона немцы восстановили свою национальную и государственную независимость и суверенитет.
Захватнические планы прусского юнкерства, непосильные в XVIII-M — первой половине XIX вв. для этой слабой и отсталой страны, неизбежно приводили к усилению реакции во внутренней политике. Хозяйство, прусский государственный аппарат, наука, школа, церковь, вся общественная жизнь приспособлялись юнкерством к нуждам агрессивной войны. Малейшее проявление свободной, демократической мысли беспощадно подавлялось. В целях воспитания из немцев послушных солдат, способных на механическое исполнение любых приказов начальства, им всю жизнь внушалось рабское преклонение перед тем или иным авторитетом, начиная от господа бога и заканчивая капралом в казарме. Сам феодально-крепостной способ производства и общественный строй «нищей и убогой» Пруссии, в которой юнкерство высасывало все соки из крестьянства, зажатого в сильном государственном кулаке, вырабатывал тип пруссака, грубого, невежественного, способного хорошо действовать по шаблонному приказу.
В этот период Пруссия представляла собой отсталую, аграрную страну с крепостническим земледелием, с зачатками капиталистического производства. В городах главную роль играло ремесленнокустарное производство. Господствующим классом в стране являлись крепостники-помещики, главным из которых был сам прусский король. Именно в интересах юнкеров-помещиков прусское государство проводило свою агрессивную, милитаристскую политику.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<504>-----------------------------------------------------------
Тем не менее, в первой половине XIX века в Пруссии шли такие общественные процессы, которые подготовили её выход на арену международного разбоя в 80-90 гг., когда капитализм переходил в свою высшую стадию, империализм. В Германии быстро развивался капитализм, и то обстоятельство, что это развитие шло по так называемому прусскому пути, делало его особенно хищническим и милитаристским.
Что такое «прусский путь» развития капитализма? Этот путь
«...означает наибольшее сохранение кабалы и крепостничества (переделываемого на буржуазный лад), наименее быстрое развитие производительных сил и замедленное развитие капитализма, означает неизмеримо большие бедствия и мучения, эксплуатацию и угнетение широких масс крестьянства...»1.
На этом специфическом пути капиталистического развития класс помещиков не лишается своей экономической и политической мощи: он остаётся важнейшим фактором, определяющим внешнюю и внутреннюю политику государства. Именно переплетение интересов юнкерства с интересами растущей буржуазии придавало прусско-германскому милитаризму особенно агрессивный характер.
К концу пятидесятых годов XIX в. Пруссия усилилась настолько, что смогла приступить к осуществлению своих агрессивных планов. Рассматривая этот исторический момент в жизни Германии, Ленин писал:
«На очереди стоял вопрос объединения Германии. Оно могло совершиться, при тогдашнем соотношении классов, двояко: либо путём революции, руководимой пролетариатом и создающей всенемецкую республику, либо путём династических войн Пруссии, укрепляющих гегемонию прусских помещиков в объединённой Германии»1 2. Тогда прусский юнкерский абсолютизм поставил перед собой задачу: под видом объединения Германии подчинить себе все германские государства.
Но на пути к этой цели стояла Австро-Венгрия, мечтавшая о том же, и Франция, правящие классы которой боялись усиления своей опасной соседки. Сокрушение этих внешних политических препятствий и стало первой задачей «политики железа и крови», которую проводило по заданию юнкерства правительство Бисмарка — Прусская государственная канцелярия3.
1 В. И. Ленин. ПСС, 4-е изд., т. 13, стр. 220.
2 В. И. Ленин. ПСС, т. 16, стр. 547.
3 И. Крывелев. К характеристике немецкой военной идеологии. Вопросы философии, 1947, № 2, стр. 112.
Юнкерские «корни» и капиталистические «побеги.
------------------------------------------------------ <505>
Громкие и достаточно лёгкие победы прусской армии над Австрией и Францией укрепили германский милитаризм, а объединение Германии создало самые благоприятные экономические и политические предпосылки для дальнейших военных захватов и колониальных авантюр. Социально-экономической основой германского милитаризма в конце XIX века стал империализм как высшая стадия в развитии капитализма. Как бы медленно ни шло развитие капитализма по прусскому пути в начале-середине XIX века, однако после 1871 г. молодой германский капитализм стремительно монополизировался. Немецкая монополистическая буржуазия заняла в стране господствующее положение, и уже её интересами стала определяться как внешняя, так и внутренняя политика государства.
Это, однако, не означало, что юнкерство с его материальной мощью и классовыми интересами ушло с политической арены. Оно не было лишено поместий, оно оставалось у руля власти, составляло костяк государственной машины, возглавляя не только армию, но и большой, разветвлённый бюрократический аппарат германского государства. Такое положение возникло потому, что традиционная политически-руково-дящая роль юнкерства не шла против интересов империалистической буржуазии, а наоборот, обеспечивала и защищала их.
У двух эксплуататорских классов Пруссии—Германии были общие интересы и общий инструмент обеспечения этих интересов — сильное буржуазно-военно-феодальное государство. Противоречия между помещиками, проводившими своё влияние через госаппарат и армию, и буржуазией, возникали, однако они не носили существенного и принципиального характера, т. е. не требовали уничтожения одного, старого эксплуататорского класса новым, более сильным. Общими экономическими и политическим интересами юнкерства и монополистической буржуазии, которые классово переплелись и дополняли друг друга, диктовалась вся политика германского милитаризма и внешней агрессии. «Скромный» юнкерский милитаризм времён Фридриха II, направленный на «прирезку к Пруссии новых соседских поместий» т. е. большей частью, земель сельхозназначения, лесов, лугов, прудов, превратился в империализм юнкерско-империалистический, который вступил в борьбу за передел мировых рынков сбыта, источников сырья, сфер вывоза капиталов, плодородных земель.
Характерной чертой германского империализма было своеобразное сочетание идеологии монополистического капитализма с агрессивной идеологией традиционного юнкерского пруссачества. Общие интересы империалистической буржуазии и юнкерского военно-
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<506>--------------------------------------------------------
феодального сословия нашли своё идейное выражение в усиленном культивировании войны, «старопрусского служивого духа», казармы, солдатчины, в фетишизации Фридриха II и других бандитов и разбойников, фигурировавших в германской истории.
Был ещё один важный фактор, который формировал особо жестокий и разбойничий характер германского империализма. Дело в том, что Германия довольно поздно вышла на мировую арену в качестве мощной и единой империи. К моменту этого выхода мир был в основном уже поделён между «старыми хищниками» — великими державами, и захватнические цели германского монополистического капитала могли быть достигнуты только путём кровавой борьбы с теми империалистами, которые успели раньше утвердиться на мировой арене и захватить себе рынки, сырьё и колонии. Германии, по мнению её правящих классов, осталось мало интересных мест для грабежа, и поэтому она должна вырывать лакомые куски у своих коллег по мировому разбою.
Поэтому программа завоевания мирового господства, ставшая, начиная с 90-х годов XIX века, основным руководством германских империалистов, предусматривала ожесточённую и кровопролитную борьбу с Англией, Францией и Россией. Для проведения этой «большой войны» была создана колоссальная военная машина, на которую, по сути дела, работала вся страна.
Не осталась в стороне и идеологическая подготовка к такой войне. В Германии на всех углах велась открытая милитаристская агитация и пропаганда, которую лично возглавляла юнкерская верхушка — кайзеры и кронпринцы.
К началу 20 века на полную силу заработал «знаменитый» «Большой» генеральный штаб. Строились стратегические планы будущих войн. К 1910 году основным из них, положенным немцами в основу ведения первой мировой войны, был план Шлиффена.
Для справки. Немецкий фельдмаршал А. Шлиффен, долгое время возглавлявший «Большой штаб», планировал выиграть войну против Франции на Западе, России на Востоке, а возможно и Англии, молниеносно, за 4-5 месяцев в ходе нескольких начальных операций блицкрига. Главный удар против Франции по этому плану должен был наноситься через нейтральные Бельгию и Голландию. Главными средствами для выигрыша войны против трёх великих держав, по мнению Шлиффена, должны быть внезапность, подавляющее превосходство сил в точке главного удара, качественное и количес-
Юнкерские «корни» и капиталистические «побеги.
------------------------------------------------------ <507>
твенное превосходство немецкой армии в тяжёлой полевой артиллерии и пулемётах, полное игнорирование международного права и вообще любых правовых отношений и моральных норм, неограниченное применение насилия, быстрое и безостановочное наступление ударных армий на Париж.
Шлиффен стремился во что бы то ни стало избежать перехода от наступления к обороне, т. е. «вырождения» наступления. Для этого план Шлиффена составлялся так, чтобы был создан постоянный и огромный перевес германских сил на заходящем правом фланге, который наступал на Париж через страны Бенилюкса. Стремление к перевесу сил дошло в ходе своей реализации до абсурда: на правом фланге были нагромождены и выстроены в затылок друг другу четыре оперативных эшелона. Первый пробивал путь, второй должен был осаждать Антверпен и бить англичан, третий — для захвата Кале и северного побережья Франции, четвёртый — для осады Парижа. Все последующие эшелоны германской армии были как раз предназначены только для того, чтобы подталкивать впереди идущие войска и не допустить «вырождения» наступления на Париж. Ясно, что об огромных потерях живой силы в таких операциях в плане умалчивалось.
Летом 1914 года война, к которой долго и упорно готовилась монополистическая буржуазия ведущих стран и её государства, наконец, разразилась. Это была империалистическая война, в которой оба блока воюющих держав преследовали грабительские цели. «Её виновники — империалисты всех стран»1.
Но при всём том непосредственной зачинщицей войны была Германия, которая и потерпела в ней тяжёлое поражение. Результатом этого поражения явился крах монархии Гогенцоллернов и усиление влияния немецкой буржуазии в госаппарате. Германия стала на время буржуазно-демократической республикой.
После поражения в первой мировой войне германской империалистической буржуазии пришлось перестраивать свою внутреннюю и внешнюю политику. В течение некоторого времени Германия была вынуждена вести так называемую «политику выполнения». Эта политика заключалась в том, что побеждённая страна была обязана выполнять ряд тяжёлых обязательств, наложенных на неё победителями, главным образом, Англией, Францией и США, согласно Версальскому мирному договору. Германия теряла часть своей территории, колонии, на неё накладывалась контрибуция в общей сум-
1 «История ВКП(б). Краткий курс», стр. 105.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<508>-------------------------------------------------------
ме более 130 миллиардов довоенных золотых марок. Германии было запрещено иметь обычную для такой страны армию и флот, а также вооружаться сверх установленного лимита. Германское правительство было обязано распустить оплот милитаризма — «Большой» генеральный штаб.
В такой ситуации, когда, с одной стороны, германский пролетариат и трудовое крестьянство попадали под двойной пресс эксплуатации, а с другой, у буржуазии Германии ещё не было сил для того, чтобы освободиться от версальских ограничений и взять реванш, на сцену приходилось выпускать не идеологов пангерманизма, не откровенных и заведомых милитаристов, а социал-демократов, либеральных представителей партии центра, не сильно скомпрометированных милитаризмом и политикой захватов.
Такой трюк был особенно нужен германской буржуазии по внутриполитическим причинам. Немецкая революция 1918 г. была буржуазно-демократической, а не социалистической. Тем не менее, рабочий класс в ходе классовой борьбы начинал всё больше понимать свои политические интересы. Коммунистическая партия становилась существенным фактором в жизни страны. Так, в 1919 г. и в 1923 г. Германия стояла перед мощной революционной ситуацией. Но ряд обстоятельств, главным образом, предательство социал-демократии и многочисленные тактические и стратегические ошибки руководства компартии, не дали германскому пролетариату овладеть политической властью в стране.
В таких невыгодных для себя условиях местная империалистическая буржуазия не могла открыто выражать и пропагандировать милитаристские и реваншистские планы. Поэтому Веймарская республика использовалась правящими классами Германии как демократическая и пацифистская ширма, прикрывающая медленную, постепенную и скрытную подготовку к новой большой войне, к воскрешению прусско-германского разбойничьего милитаризма.
Возникает вопрос: неужели державы-победительницы не догадывались, что германское государство не сможет и не станет долго терпеть условия Версальского мира? Неужели в 20-е годы во Франции, Англии, Бельгии, США не видели, что под прикрытием миролюбивых заявлений в Германии идёт накопление военных сил?
Видели и знали. Но дело в том, что победившие Германию империалистические державы не могли и не собирались уничтожить германский империализм. Обратное означало бы, что с помощью буржуазных государств в Германии произошла бы пролетарская рево-
Юнкерские «корни» и капиталистические «побеги.
-------------------------------------------------------<509>
люция, которая только и способна уничтожить экономические корни и предпосылки империализма. Версальский мирный договор, наложивший известные тяготы на Германию, не затрагивал и не мог затронуть основ и устоев капиталистического строя в Германии, а значит, сохранялись корни милитаризма и империализма. Осталась в неприкосновенности и даже усилилась власть германского финансового капитала над хозяйством и политической жизнью страны. Юнкерство сохранило почти все свои поместья и латифундии, которые были экономической базой существования и влияния этого реакционного класса.
Больше того, финансовый капитал Англии и США предоставил Германии огромные займы (большей частью долгосрочные), которые были использованы для восстановления и развития её хозяйства, в особенности тяжёлой промышленности — основы производства вооружений и предприятий военного назначения. Германский монополистический капитал при поддержке англо-американского империализма в 20-е — начале 30-х гг. показывал значительный рост. Чрезвычайно быстрыми темпами шёл в это время процесс концентрации и централизации капитала. Происходило трестирование и картелирование почти всех отраслей германской промышленности, от производства эсминцев до производства мыла.
Соответственно росла монополизация банковского капитала. Монополии овладели всеми командными высотами в народном хозяйстве ещё полней, чем это было до первой мировой войны. Правительство Веймарской республики оказывало любую помощь и поддержку монополиям в промышленности и в банковском деле. Фактически полными хозяевами страны стали финансовые воротилы — Фёглеры, Флики, Пенсгены, Круппы, Стиннесы. С развитием производства, науки и техники, под прикрытием «политики выполнения» и на новом историческом витке Германия постепенно превращалась в империалистическое и разбойничье государство, гораздо более опасное, чем это было до первой мировой войны.
С укреплением и развитием германского хозяйства, с ростом вооружений и вооружённых сил неизбежно менялся и «тон» её внешней политики. Деятели германского империализма всё более открыто и нетерпимо относились к Версальскому мирному договору. Дипломатические разговоры о «выполнении» стали вытесняться заявлениями о необходимости ревизии итогов первой мировой войны. Германский империализм всё сильнее чувствовал свою готовность не только отбросить версальские ограничения, но и вступить в новую борьбу за передел мира
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<5io>--------------------------------------------------------
в пользу Германии. В соответствии с этим правящая верхушка класса буржуазии всё больше отодвигала на задний план своё «левое» крыло — социал-демократов и различные либеральные группировки, и всё больше начинала действовать своим «правым флангом», выдвигая вперёд наиболее реакционные политические течения и партии.
В итоге в 1933 г. государственная власть в Германии была передана фашистам, небольшой правой Национал-социалистской рабочей партии во главе с А. Гитлером. Это была политическая сила, наиболее последовательно и полно выражавшая интересы верхушки монополистического капитала. К этому времени в Германии была подготовлена почва как для господства фашизма внутри страны, так и для того, чтобы страна стала на путь внешних агрессивных авантюр.
Но для того, чтобы приступить к внешним захватам, нужно было предварительно создать мощную военную машину. И она создавалась. Во второй период Веймарской республики ограничения Версальского мирного договора, которые касались немецких вооружённых сил, нарушались самым беззастенчивым образом. Правительства стран Антанты, которым разведка докладывала о военных приготовлениях немцев, неоднократно выражали протест против нарушений Версальского договора, но фактически английская и французская буржуазия смотрелана эти нарушения сквозь пальцы, относилась к ним формально.
В Германии господствовал тот же способ производства и был тот же общественный строй, что в Англии и Франции. У господствующего класса этих стран был и общий главный враг — пролетариат. Поэтому когда германские власти в ответ на протесты по поводу роста армии заявляли, что вооружённые силы нужны для борьбы против внутреннего врага, против угрожающей большевизации Германии, протесты западных держав немедленно стихали.
«Терпимость» стран Антанты к перевооружению и военному усилению Германии объяснялась ещё и тем, что у старых империалистов и реакционеров были расчёты на то, что раньше или позже можно будет восстановленную германскую военную машину бросить против первого социалистического государства, Советского Союза. Этот расчёт соответствовал коренным классовым интересам всего мирового капитала, и поэтому англо-французские реакционеры мирились с ростом германского милитаризма и тайно поддерживали его. Они заняли позицию «общего баланса», т. е. расчёта на то, что Германию удастся удержать в заданных рамках в Европе и при этом стравить, уже без всяких «рамок» и ограничений, с СССР на Востоке. Поэтому германская политика западных государств опиралась на то, что немец-
Юнкерские «корни» и капиталистические «побеги.
-------------------------------------------------------х51у
кая военная машина восстанавливалась тайно, под более или менее благовидными предлогами, а это давало основания заявлять своим народам, что Германия не готовится к войне и стоит за вечный мир.
Но приход гитлеровцев к власти ясно означал, что в Германии началась форсирования подготовка нового передела мира и ускорение темпов подготовки к новой войне. Не понимать этого в Лондоне, Париже и Вашингтоне не могли.
Однако общеклассовые интересы были выше внутриклассовых конфликтов. Ведь война являлась центральным пунктом всей политики и всего мировоззрения фашистов. Стремление к войне было сущностью гитлеризма, и это обстоятельство было крайне необходимо не только германскому, но и мировому финансовому капиталу в борьбе с пролетарской революцией и её главной базой. При этом милитаризм германских фашистов обеспечивал интересы немецких монополий внутри и вне страны.
До прихода к власти нацисты демагогически обещали всем классам и слоям германского общества полное удовлетворение их насущных нужд и требований. В силу разных причин в конце 20-х — начале 30-х гг. значительная часть трудящихся немцев верила, что после прихода НСДАП и Гитлера к власти наступит царство изобилия для всех, кто честно работает. Но оставался открытым вопрос: за счёт кого и чего будет обеспечено это изобилие? Фашисты, ведя свою демагогию, отнюдь не обещали и не собирались покушаться на доходы крупных капиталистов или юнкеров. Для обмана рабочего класса они разделили капитал на «хороший» — промышленный, национально-немецкий, и «плохой» — ростовщический, еврейско-англо-американский. Нацисты особо подчёркивали ценность и благородство помещичьего землевладения, которое, как они заявляли, есть основа немецкой государственности и народности.
Демагогические угрозы в адрес «евреев-банкиров» и «американских плутократов» отнюдь не означали, что гитлеровцы собирались посягнуть на крупный банковский капитал Германии, будь он хоть трижды еврейским. Само собой, фашисты не могли экспроприировать капиталистов и оставшихся помещиков, это не входило и не могло входить в их планы, так как сами они были не кем иным, как приказчиками, агентурой, «исполкомом» этих эксплуататорских классов.
Но всё это означало, что нужно было направить стремление масс к улучшению своего положения в какую-то другую сторону, не только безопасную для эксплуататоров, но и сулящую им грандиозный рост прибылей.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<512>------------------------------------------------------
И главари германского фашизма разрабатывают (скорее, компилируют и дополняют) и выдвигают целую программу ограбления и порабощения мира. По существу, это была программа организации новой финансово-капиталистической разновидности рабовладельческого строя.
Нам известны этапы гитлеровской агрессии в Европе, «Рабочий путь» касался их в цикле статей «На подступах к большой войне». Читатели видели сами, с какой готовностью английская, французская и американская олигархия предоставляла фашистам «свободу рук» на востоке с тем, чтобы оградить себя от их нападения и при этом «задёшево» добиться уничтожения СССР. Расчёты на то, что немецко-фашистскую агрессию удастся направить по антисоветскому руслу, побуждали буржуазию Запада идти на всяческие уступки фашистам, позволяя им вооружаться и, по сути дела, поощряя их милитаристскую пропаганду. Именно расчёты на то, что удастся одним фашистским «выстрелом» уничтожить социализм и ослабить саму Германию, «мешали» правительствам западных демократий в 30-е гг. находить общий язык с Советским Союзом в вопросе о коллективном отпоре немецким агрессорам, о гарантиях безопасности и европейского мира. В свою очередь, гитлеровцы, видя и понимая такую ситуацию, усердно козыряли своей антисоветской картой всегда, когда это было выгодно.
Сталинская, большевистская внешняя политика предотвратила нападение Германии на СССР летом-осенью 1939 г. Когда выяснилось, что правительства Англии и Франции не собираются вместе с Советским Союзом бороться с гитлеровской агрессией, Советский Союз сумел, приняв предложение о заключении договора о ненападении с Германией, выиграть целых полтора года для лучшей подготовки к надвигающейся войне.
При этом в ЦК ВКП(б) отлично понимали, что быстрый разгром Польши, Франции и ряда других стран европейского континента не решал всех задач, поставленных перед собой немецкими фашистами. До тех пор, пока на востоке существовала социалистическая держава, германский империализм считал, что ещё далеко не решена задача завоевания не только всего мира, но даже европейского континента.
В самом деле, летом 1941 г. около 90% всех сил вермахта было брошено на Советский Союз. Руководители нацистского государства считали, что «восточный поход» будет одним из центральных эпизодов общего победного движения на пути к мировому господству. На деле этот поход оказался шествием германского империализма к своей могиле.
Прусская «философия войны»
---------------------------------------------------x51V
Период 1933-1945 гг. в Германии был апогеем фашистской реакции, которая шла по всем направлениям. В это же время усилился и расцвёл самый характерный продукт пруссачества и германского разбойничьего империализма — милитаризм. В классовой войне фашистской Германии против СССР германский милитаризм был разбит советской социалистической державой, на существование и свободу которой он решился посягнуть.
Но и после катастрофического поражения, понесённого государствами фашистского блока во второй мировой войне, милитаризм, как направление военной идеологии, не исчез с исторической арены, да и не мог исчезнуть, так как не уничтожены его социально-экономические корни. Милитаризм есть порождение капитализма, а конкретной почвой послевоенного милитаризма стал англо-американский империализм, который пошёл по стопам гитлеровцев. После уничтожения советского социализма и разрушения СССР в военной идеологии современных империалистических государств, в том числе России, основные черты фашистского милитаризма воскресают во всей своей людоедской «красоте».
Затевая и проводя очередной передел мира, империалистические государства рассматривают захватническую войну как самый действенный способ достижения своих экономических и политических целей, точно так же, как некогда считали прусско-германские милитаристы. Так же, как и немецкие фашисты, современные империалисты всех стран ставят своей целью завоевание мирового господства и консервацию капиталистического способа производства. Так же, как и фашисты, они ненавидят социализм и рабочий класс и всеми силами стараются остановить развитие общественных порядков по пути прогресса. Так же, как это делали идеологи прусско-германского милитаризма, современные буржуазные деятели ведут пропаганду агрессивной войны, изображая её как неизбежный и естественный способ решения внутренних и международных противоречий.
Прусская «философия войны»
Как и в других странах, в старой Пруссии шла постоянная борьба материализма и идеализма в философии, борьба реакционных и прогрессивных направлений в политических, правовых учениях, в науке, в том числе и в военной теории. В отношении военной идеологии прусско-юнкерского, а затем и германского империалистического государства, необходимо будет рассмотреть те общие направления в немецкой общественной мысли, которые питали эту реакционную идеологию,
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<514>---------------------------------------------------------
то есть, те идейные направления, которые выражали интересы господствовавших в Германии эксплуататорских классов1.
Как уже говорилось вначале, дух милитаризма пропитывал общественную мысль Пруссии—Германии ещё задолго до фашизма. В философию и публицистику, в историографию и политическую экономию, в литературу и правовые теории — всюду проникала идейная отрава, воспитывая в немцах хищных разбойников.
Апология войны, восхваление её «благодетельной и освежающей» роли в истории народов и государств ярко проходит в философской системе Гегеля. Он писал, что во время войны «...сохраняется нравственное здоровье народов, его безразличие к застыванию конечных определённостей; подобно тому, как движение ветров не даёт озеру загнивать, что с ним непременно случилось бы при продолжительном безветрии, так и война предохраняет народы от гниения, которое непременно явилось бы следствием продолжительного, а тем паче вечного мира»1 2.
Нетрудно понять, что под «гниением народов» Гегель понимает классовую борьбу угнетённых классов против угнетателей и эксплуататоров. Эта борьба, по мнению Гегеля, обусловливается продолжительным миром, в котором революционную угрозу помещикам и капиталистам нельзя канализировать в большую разбойничью войну.
В мирное время, пишет далее Гегель, люди слишком много внимания уделяют «временным благам и вещам», а разговоры же о «суетности» этих ценностей являются только «назидательным оборотом речи». А во время войны человек действительно пренебрегает этими суетными сюжетами, поскольку на карту ставится самое для него ценное — жизнь. И поэтому, заключает он, «Война с её состоянием, в котором принимается всерьёз суетность временных благ и вещей, ...есть, следовательно, тот момент, в котором идеальность особенного добивается своего права и становится действительностью»3.
Здесь Гегель формулирует вечное эксплуататорское стремление к тому, чтобы трудящиеся не думали о своём материальном положении не предъявляли бы к господствующим классам требований его улучшения.
Но это не всё. Война, продолжает Гегель, тем особенно и хороша, что она может пресекать волнения внутри государства, обеспечивая правящим классам полное спокойствие. Вот что он пишет по этому поводу на своём «птичьем языке»:
1 И. Крывелев. К характеристике немецкой военной идеологии. Вопросы философии, 1947, № 2, стр. 111-112.
2Гегелъ. Соч., т. 7. Философия права. М.-Л., Соцэкгиз, 1934, стр. 344.
3 Там же.
Прусская «философия войны»
------------------------------------------------------x51v
«Что идеальность, которая обнаруживается в войне как в случайном, направленном вовне отношении, и идеальность, согласно которой внутренние государственные власти суть органические моменты целого, — что обе эти идеальности представляют собой одно и то же, это выступает в историческом явлении, между прочим, также и в той форме, что удачные войны не давали развиться внутренним смутам и укрепляли государственную власть»1.
Здесь, если отбросить заумные гегелевские формулировки, выражена очень простая мысль: удачные войны дают господствующим классам возможность отводить в безопасное русло недовольство народных масс своим материальным и культурным положением, дают возможность, как ныне говорят, «сливать» массовые протесты рабочих и перекладывать их гнев на внешнего врага, на чужое государство и чужие народы, стравливая между собой трудящихся разных стран — братьев по классу.
Поэтому для Гегеля как главного идеолога юнкерско-буржуазного прусско-германского государства война есть один из самых благотворных и важных факторов общественной жизни и развития. Она в понятии Гегеля есть благотворное и живительное начало всякого государства.
В философском смысле по стопам Гегеля шёл его современник, пожалуй, самый известный германский военный писатель К. Клаузевиц. На его теории необходимо остановиться особо.
Клаузевица можно назвать основоположником агрессивной военной доктрины Пруссии—Германии. В качестве фундамента своего философствования он использовал расовую теорию о «призвании» немцев господствовать над миром, а также идею «абсолютной», ничем не ограниченной войны.
Исходя из этих положений, в которых выражалось сильнейшее стремление старого прусского юнкерства к захвату богатых европейских земель и стремление молодой немецкой буржуазии к захвату европейских и мировых рынков, Клаузевиц в своей главной работе «О войне» проповедует законность и необходимость большого разбоя, тотального и безграничного насилия по отношению к противникам Пруссии.
Насилие, как правильно отмечает этот военный теоретик, играет в истории человечества большую роль. Он верно подмечает и тот факт, что война есть дело суровое и опасное, неизбежно связанное с применением насилия. Но из этих положений вовсе не следует, что насилие составляет «чистую природу» войны. Но Клаузевиц сразу же уверяет
1 Гегель. Соч., т. 7. Философия права. М.-Л., Соцэкгиз, 1934, стр. 344-345.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<516>-------------------------------------------------------
своих читателей, что «...война — это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнять нашу волю», и только. При этом «...тот, кто этим насилием пользуется, ничем не стесняясь и не щадя крови, приобретает огромный перевес над противником, который этого не делает»1.
Так директор Берлинской военной академии подводит философский базис под звериный культ насилия.
Только война, считал Клаузевиц, может воспитать в народе «дух отваги». Война является, по его мнению, «нормальным» средством политики и прежде всего прусской политики: лишь при помощи войны и постоянной готовности к войне, заявляет Клаузевиц, можно занимать прочную позицию на международной арене. Эта концепция стала основополагающей для всей политики прусско-германского империализма.
Проповедуя войну как средство навязать противнику свою волю, Клаузевиц, как мы видели выше, рекомендует прусским милитаристам не стеснять себя никакими ограничениями в отношении форм ведения войны, никакими нормами международного права и морали: «...Введение принципа ограничения и умеренности в философию самой войны представляет полнейший абсурд»1 2.
Мы знаем, что в дальнейшем германские милитаристы вообще, а гитлеровцы в особенности, полностью реализовали эту установку Клаузевица и довели её до крайних пределов. Пренебрежение всеми международно-правовыми и моральными нормами, безудержное и неограниченное насилие были одним из главных военно-политических принципов нацистских разбойников.
В своём труде Клаузевиц закладывает основы теории скоротечной войны, из которой в конце Х1Х-го — начале XX вв. выросла теория блицкрига — молниеносной войны. Эта теория, развиваясь и совершенствуясь, нашла своё применение в германском военном планировании в 1912-1918 гг. и особенно, опираясь на новую моторную технику, в войнах и операциях 1936-1942 гг.
Именно в теории скоротечной войны проявился весь идеализм Клаузевица. Для обоснования своей идеи он использует факты конца XVIII — начала XIX вв. из борьбы феодально-абсолютистской коалиции держав, располагавших устаревшими армиями, тактикой и стратегией, против республиканской Франции и армии Наполеона I, который опирался на новый, буржуазный, прогрессивный тогда ещё, способ производства и на соответствующий общественный строй.
1 К. Клаузевиц. О войне. Воениздат. 1934, стр. 13.
2 Там же, стр. 14.
Прусская «философия войны»
---------------------------------------------------------x51z
Опираясь на «быстрые» победы Наполеона над неповоротливыми армиями феодалов, использующих застывший строй и линейную тактику, Клаузевиц формулирует своё механистическое положение о том, что использование всех имеющихся сил, собранных с самого начала войны к одной точке, есть вечный и неизменный закон войны.
Отталкиваясь от этого своего положения, немецкий теоретик уверяет далее, что наступление, «...у которого не хватает смелости лететь прямо в сердце неприятельской страны, никогда не достигнет цели»1.
Эти два взаимосвязанных положения Клаузевиц объявляет первым условием победы, действительным для всех времён и народов.
Вторым условием победы он считал внезапность и численное превосходство войск, при этом сами войска должны быть вымуштрованы и действовать, как заведённый механизм, весьма прямолинейно и особо не считаясь с собственными потерями: «Наступление должно походить на мощно вгоняемый клин»1 2.
Теория Клаузевица содержала многие правильные положения, особенно в той части, которая касалась связи политики и войны. Это оспаривать нельзя. Например, против того места книги, в котором Клаузевиц пишет, что «...политика может иметь неверное направление, служить преимущественно честолюбию, частным интересам»3.
Ленин ставит замечание на полях: «Подход к марксизму!»4.
Однако та часть военной доктрины, которая относилась к вопросам управления войсками, была составлена идеалистически, упрощённо. Заметно, что Клаузевица «шатает»: он то признаёт связь теории и практики, то разрывает их, выставляя на первое место то теорию без практики, то практику без необходимости правильной теории. При этом он часто отрицает закономерность военных событий и саму возможность военной науки, верно отражающей военную действительность. Поэтому управление войсками у него попеременно выступает то в виде простого профессионального навыка, то субъективно-идеалистически, как «непознаваемая воля военного гения».
Клаузевиц, по сути, агитирует за автоматизм и шаблон в управлении боем, но тут же заявляет о необходимости известной инициативы — в связи с тем, что война есть дело тёмное, полное случайностей, которые нельзя предусмотреть никаким уставом. По его мнению, главным условием успешного управления войсками является не умение военачальника досконально разобраться в конкретной обстанов-
1 К. Клаузевиц. О войне. Воениздат. 1934, стр. 569-570.
2 Там же, стр. 586.
3 Там же, стр. 552.
4 Там же, стр. 674 (прим.).
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<518>----------------------------------------------------------
ке, вскрыть тенденции в её развитии, а голая решимость и сверхъестественная воля полководца, которые обладают, по Клаузевицу, какой-то мистической, едва ли не божественной силой.
Идеи Клаузевица составили ядро прусской военной теории. Своё дальнейшее развитие эта теория получила уже в работах и практике его учеников и идейных наследников.
По мере того как прусский милитаризм завоёвывал в войнах второй половины XIX века одну позицию за другой, апология войны в общественной мысли Германии принимала всё более наглые и циничные формы. Войну восхваляли профессиональные военные и профессора философии, экономисты и государственные деятели, парламентарии и писатели.
Во второй половине XIX в. видным пропагандистом прусско-германского милитаризма был реакционный немецкий историк Г. Трейч-ке, автор двухтомника «Исторические и политические сочинения» (в американском издании 1916 г. — «Политика», Нью-Йорк, издательство Макмиллана). Достаточно ясное представление о взглядах бывшего либерала, ставшего крайним консерватором, может дать такое высказывание:
«Война есть и практическая, и теоретическая необходимость, и требование политической логики; требовать отмены войны — значит посягнуть на самые святые чувства человека и изуродовать человеческую природу»1.
Разумеется, не о человеческой природе заботился империалист Трейчке, а об интересах своего класса, сделавшего войну самым выгодным промыслом.
Наиболее последовательным и красноречивым идеологом войны был немецкий философ Ф. Ницше. Он собрал в своей философии всё, что было наиболее реакционного и разбойничьего во всей истории общественной мысли Германии. В его время капитализм вообще и германский капитализм в частности вступил в стадию империализма. Для внешних захватов нужно было идейное обеспечение в форме культа силы, апологии бронированного кулака. Эти формы всё больше наполняли идеологию правящих классов Германии. И если идеологией мелкой буржуазии и мелкобуржуазной интеллигенции того времени становится неокантианство, крайний субъективизм, то идеология империалистической буржуазии находит своё полное выражение в милитаристическом ницшеанстве1 2.
1 Н. Treitchke. Historische und politische Aufsatze. Leipzig. В. II, S. 782.
2 И. Крывелев. К характеристике немецкой военной идеологии, стр. 116.
Прусская «философия войны»
--------------------------------------------------------Vlfz
Ницше считал, что войны не только неизбежны, но и спасительны для цивилизации. Он, по сути, повторяет сентенцию Гегеля о «загнивании пруда» без «свежего ветра войны». Вот что пишет Ницше в своих рассуждениях о человеческой морали:
«Войны неизбежны. Только болезненное мечтательство и прекраснодушие могут ждать от человечества ещё многого... если оно разучится вести войны. Покамест мы не знаем никакого другого способа, которым можно так же сильно и уверенно, как делает всякая большая война, сообщить утомлённым народам такую грубую энергию бивака, такую глубокую безличную ненависть, такое хладнокровие убийцы с чистой совестью, такой коллективный, организующий пыл в уничтожении врага, такое гордое безразличие к великим утратам, к собственной жизни и к жизням приятелей, такое глубинное, подобное подземным толчкам, потрясение души: пробивающиеся отсюда ручьи и реки, правда, катящие с собою камни и всякого рода нечистоты и уничтожающие луга нежных культур, потом, при благоприятных обстоятельствах, будут с новой силой вращать приводные колёса в мастерских духа.
Культура никак не может обходиться без страстей, пороков и зла. Когда римляне при императорах несколько устали от войн, они попробовали обрести новые силы в травле зверей, гладиаторских боях и гонениях на христиан.
Нынешние англичане, которые, в общем, тоже, кажется, отреклись от войны, хватаются за другое средство, чтобы воскресить эти исчезающие силы: все эти исследовательские экспедиции, мореплаванья, горовосхождения, предпринимаемые как будто бы в научных целях, на самом деле нужны им для того, чтобы в числе прочего привезти домой силу, возросшую во всякого рода приключениях и опасностях. Отыщется ещё множество подобных суррогатов войны, но, вероятно, благодаря им будет всё яснее, что такое высоко цивилизованное, а потому неизбежно утомлённое человечество, которое представляют сегодняшние европейцы, нуждается не просто в войнах, а в войнах величайших и ужаснейших, то есть, во временных рецидивах варварства, чтобы, совершенствуя инструменты культуры, не лишиться своей культуры и самого своего существования»1.
Перед нами практически готовая преамбула будущего эсэсовского «кодекса чести», в котором империалисты призывали молодых немцев, не задумываясь, убивать и, не задумываясь, идти на смерть ради «расширения жизненного пространства германского народа» и «спасения европейской цивилизации от большевизма».
1 Ф. Ницше. Соч. в 2-х томах. М.: Мысль, 1990, т. 1, стр. 477.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<520>---------------------------------------------------------
Ницше утверждал, что состояние войны есть наиболее естественное состояние для всего человечества. «Война необходима» — так называется один из параграфов в его сочинении «Человеческое, слишком человеческое». В соответствии с жизненным укладом древних германцев Ницше считает, что единственное достойное занятие мужчины — это война, и что подготовке к войне должно быть подчинено всё обучение и воспитание мужчины: «Мужчина должен быть воспитан для войны, а женщина — для отдохновения воина: всё остальное — безумие»1.
Это означало, что вся жизнь общества должна быть построена в расчёте на постоянную войну: одна часть общества готовится к войне и ведёт её, а другая обеспечивает воспроизводство материальных средств и живой силы. Ницше вёл речь о тотальной войне, в жертву которой приносятся все производительные силы страны. Такая постановка вопроса полностью отвечала той роли, которую германский империализм уготовил немецкому народу. Когда Гитлер или Геббельс заявляли о том, что немецкий народ должен либо победить в войне с СССР, либо погибнуть, как один человек, исчезнуть с лица земли, а вслед за этим проводили очередную тотальную мобилизацию, они тем самым пересказывали на свой лад философские идеи Ницше и реализовывали их на деле.
Из идеи тотальной войны прямо следовало, что все немцы должны проникнуться пламенной любовью к войне, что война должна стоять в центре всех общественных и личных интересов. Ницше призывал немецких трудящихся:
«Любите мир как средство к новым войнам. И притом короткий мир — больше, чем продолжительный. Я зову вас не к работе, а к борьбе. Я призываю вас не к миру, а к победе... Вы говорите, что благая цель освящает даже войну? Я же говорю вам, что благо войны освящает всякую цель»1 2.
То есть, война в представлении Ницше — не средство для достижения каких-нибудь целей: она сама есть цель. В этом свете германский милитаризм принимал чудовищный, возвышенно-абстрактный вид, а его империалистическая сущность и материальные грабительские корни маскировались туманными разговорами о «божественности» и благородстве войны.
Ясно, почему крайнее реакционное философствование Ницше стало идеологией германского монополистического капитала: Ницше философски обосновал и «освятил» право финансовых «сверхчеловеков» грабить и убивать в мировом масштабе, без всяких ограничений.
1 Ф. Ницше. Соч. в 2-х томах. М.: Мысль, 1990, т. 2, стр. 31.
2 Там же, стр. 21.
Прусская «философия войны»
------------------------------------------------------х52У
Гитлер, объявляя совесть химерой и призывая не считаться с реками крови, лишь повторял то, что Ницше многократно и в разных формах заявлял в своих буйных опусах.
Занимались теоретическими изысканиями с целью доказать необходимость войны и профессиональные военные, многочисленные генералы и полковники немецкого генерального штаба. Высказался по этому поводу и сам начальник «Большого» штаба — Гельмут Мольтке-старший. Он заявлял, вполне согласуясь с Гегелем и Ницше, что война есть вообще совершенно неизбежное явление в истории человечества — притом не только неизбежное, но и необходимое. Вечный мир, утверждал он, есть сон, и притом совсем не прекрасный. Пруссия должна много воевать, иначе сильные соседи раздавят её.
Для справки. Идеалист-милитарист Мольтке разрабатывал стратегические планы войны с Австрией в 1866 г. и Францией в 1870-1871 гг. В основу этих планов была положена военная доктрина Клаузевица. В войне с Австрией пруссаки добились быстрой и решительной победы главным образом потому, что австрийские немцы больше боялись восстания своих славянских провинций в случае затяжки войны, чем победы Пруссии. Поэтому после первого же проигранного сражения правительство Австрии принимает решение капитулировать, хотя силы для продолжения справедливой войны у австрийцев были.
Во франко-прусской войне также провалились идеи тотальной и молниеносной войны. После нескольких крупных побед немцы были вынуждены вести войну ещё полгода и добились победы потому, что буржуазное правительство Франции, названное Марксом правительством национальной измены, помогло Пруссии выиграть войну1 (и пригласило немцев в качестве карателей для подавления Парижской Коммуны).
Идя по стопам своего шефа Мольтке-старшего, на философско-милитаристском фронте отметился целый ряд прусско-германских генералов: Бернгарди, Рейхенау, Штейнметц, Фрейтаг-Лорингофен и другие. В своих «учёных» монографиях они пели всё ту же старую песню — о благодетельности и необходимости войны.
Пригодился для этой цели и дарвинизм, конечно, соответствующим образом изуродованный. Например, генерал-майор и крупный мебельный фабрикант Э. Рейхенау в книге «Влияние культуры на войну и воен-
1 И. Крывелев. К характеристике немецкой военной идеологии, стр. 118.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<522>---------------------------------------------------------
ную технику»1 занимается доказательством того, что война является разновидностью борьбы за существование и потому она так же вечна, как и естественный отбор в природе.
Настоящее евангелие милитаризма развернул в своей « Философии войны» Р. Штейнметц.
«Война... не может быть упразднена без незаменимых потерь для человечества»1 2.
Ссылаясь на Вельгаузена и других цеховых немецких учёных, Штейнметц уверял, что именно война создаёт народы. Он делает пространные исторические экскурсы для доказательства этой «научной» теории. Война есть, по его мнению, главная движущая сила в истории человечества, которая хотя и «стремится ко злу, но творит добро»3.
Из всех милитаристских апелляций к «науке», нравственности, достоинству и т. д. вытекали самые определённые политические выводы — призывы к тому, чтобы Германия раньше или позже ввязалась в большую войну, которая обеспечит её господствующее или, по меньшей мере, преобладающее положение на континенте Европы. Так, генерал К. фон дер Гольц заявлял, что «Война есть жребий человечества и неизбежная судьба народов. Вечный мир на этом свете не дарован смертным»4.
Такие заявления были нужны для доказательства того, что Германия должна всегда сохранять «сильную руку и острый меч». Автор проклинает такое положение, когда бы «Германия захотела почить на лаврах и предаться приятному сну», то есть, перестала бы вести свою милитаристскую политику. Но до этого, как он надеялся, «насколько человек может предвидеть, обдумать и заботиться, никогда не дойдёт»5.
Прусский барон (крупный помещик) Гольц был уверен, что «Германия ещё не достигла зенита» и что «её лозунг — вперёд». Иначе говоря, этот генерал-латифундист считал, что задачи грабежа и обогащения, которые поставили перед своим государством юнкерство и буржуазия, ещё далеко не решены. С известным основанием фон дер Гольц полагал, что «...время покоя ещё не настало и что предсказание о последней
1 Е. von Reichenau. «Ein flussder Kultur auf Kriegund Kriegsriistungen». Berlin. 1897, S. 35.
2 P. Штейнметц. Философия войны. Перевод Г. Абрамова. Петроград, изд-во «Образование», 1915, стр. 190 (репринт).
3 И. Крььвелев. К характеристике немецкой военной идеологии, стр. 119.
4 К. фон дер Гольц. Вооружённый народ. С.-Петербург. Русское издание 1886 г., стр. 435 (репринт).
5 Там же, стр. 439-440.
Прусская «философия войны»
------------------------------------------------------- <523>
решительной битве за существование и величие Германии не есть химера, распространяемая честолюбцами»1.
Конечно, здесь Гольц говорит не о борьбе за национальное существование и благополучие трудовой Германии, а за преуспеяние и доходы её капиталистов и банкиров. Однако верно то, что такая борьба (в тот период, когда Гольц писал свою книгу) была ещё впереди. Он не предвидел только того, каким крахом для германских милитаристов закончится эта борьба.
Как уже говорилось, в первые годы существования Веймарской республики пропаганда культа войны была в Германии несколько затруднена как по внутриполитическим, так и по внешнеполитическим причинам. Слишком живы ещё были в массах народа воспоминания о перенесённых лишениях и жертвах войны, чтобы могла пользоваться большим успехом пропаганда новой войны.
С другой стороны, «политика выполнения» требовала соответствующей маскировки. В этих условиях открытая апология войны не находила особенно широкого распространения в печати и в политическом обиходе. Тем не менее, и тогда не умолкали в Германии официальные голоса, утверждавшие необходимость и благотворность войн вообще, необходимость новой мировой войны в частности.
Буржуазия часто пользуется пропагандистским приёмом, суть которого в том, что нужные для себя идеи, которые касаются той или иной области производства или политики, преподносятся трудящимся массам государственными деятелями, чиновниками или идеологами, не имеющими видимого отношения к той области, о которой идёт речь. Тем же приёмом многократно пользовались и германские милитаристы. Например, прусский министр просвещения Болиц во время своего выступления в Потсдаме 09.02.1921 г., заявил:
«Прусский дух ослаблен революционной фразеологией, но старый дух Потсдама живуч, и вскоре он вновь воспрянет. Мы не стыдимся ни прусского милитаризма, ни благородной прусской бюрократии».
Отставной генерал Э. Людендорф, на словах сторонившийся политики и проклинавший её деятелей, в своей книге «Ведение войны и политика» (1922 г.) твердил те же старые, заученные сентенции о вечности войны и об утопичности и вредности стремления к миру. Борьба, писал он, есть вечный закон, как для отдельного существа, так и для целой нации. Это — естественное состояние, которое вытекает из условий, созданных в мире божеством.
1 К. фон дер Гольц. Вооружённый народ. С.-Петербург. Русское издание 1886 г., стр. 440.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<524>--------------------------------------------------------
Стоит добавить, что с конца 1922 г. Людендорф начинает путаться с национал-социалистами и вступает в НСДАП, считая Гитлера одним из единичных германских политиков, которых можно уважать. Битый генерал активно призывал немцев в будущей войне не считаться ни с какими нормами права и морали. В одной из своих статей в гитлеровской «Фёлькишер беобахтер» он писал:
«Продолжая добиваться решающего сражения на фронте, командование попытается в то же время при помощи имеющихся средств нанести удар хозяйству и населению страны противника. Теперь именно наступает момент, когда эскадрильи бомбардировщиков будут направлены против объектов, действуя с величайшей беспощадностью ».
В многочисленных книгах и статьях кайзеровских генералов и офицеров, побитых в первой мировой войне, наиболее сильно проводится реваншистская идея: нас побили в войне, и мы обязаны раньше или позже взять реванш. Это не только естественно, но и необходимо, неизбежно, иначе мы не выполним своего долга перед немецким отечеством. Всякий, кто ведёт агитацию за мир, есть враг, который сеет иллюзии и вредит фатерланду.
Будь то Гинденбург, Людендорф, Фалькенгайн или менее заметные фигуры, как Балк (автор книги «Развитие тактики в мировую войну») или Риттер («Критика мировой войны»), — лейтмотивом их писаний был призыв к реваншу и соответственно с этим воспевание войны как лучшего средства реванша.
Но уже в начале 20-х гг. идеи реванша в Германии не ограничивались стремлением к восстановлению довоенного положения, а шли гораздо дальше. В ряде книг и статей того периода пропагандировалась война за мировое господство. Наиболее ярко и открыто в тот момент развивал такие взгляды философ-мракобес Освальд Шпенглер, ставший одним из теоретических столпов фашизма. В книге «Пруссачество и социализм»1 Шпенглер дал такое концентрированное выражение империалистического духа милитаризма и агрессии, какого, пожалуй, не было в философской литературе со времени Ницше.
Войну Шпенглер объявил высшей целью всей человеческой деятельности. В ней он усмотрел главный смысл существования государства. По Шпенглеру (и по Ницше), не война ведётся в интересах политики государства, а государство существует ради войны и для ведения
1 О. Шпенглер. Пруссачество и социализм. Петербург. Русское издание 1922 г. (репринт).
Прусская «философия войны»
------------------------------------------------------- <525>
войны. История государств есть не что иное, как история войн, говорит Шпенглер: «Война есть вечная форма высшего человеческого бытия»1.
Но за что, во имя каких интересов надо воевать?
На это у Шпенглера находится ответ столь же циничный и дремучий в своём идеализме, сколь и жульнический. Воевать, говорит он, надо во имя идей, которые владеют людьми, в порядке осуществления этих идей.
Но что это за идеи? А это, если отбросить словесную шелуху, «идеи» империалистического захвата и грабежа: «Власть идей превращается в империализм...», в страшную волю «...к неограниченному мировому господству в военном, хозяйственном и интеллектуальном смысле»1 2.
Но Шпенглер продолжает уточнять политический смысл своих заявлений: «Чего мы хотим, должны хотеть все... Все должны либо приспособиться к нашему политическому, социальному и хозяйственному идеалу, либо погибнуть».
Казалось бы, нет ничего ясней и проще этой старой разбойничьей альтернативы: «кошелёк или жизнь». Однако Шпенглер маскирует бандитскую сущность своего философствования. Подлый и жульнический характер этой маскировки заключается не только в том, что громиле и убийце придаётся «идейный» облик, но и в том, что все эти людоедские «идеи» именуются социалистическими. Так, Шпенглер заявляет:
«Это сознание, становящееся всё более ясным, я назвал современным социализмом... Но оно присуще только нам. Античного, китайского, русского социализма в этом смысле не существует»3.
Шпенглер объявляет империалистический грабёж социализмом. Но как быть, если не Германия будет грабить другие страны, а другие страны, кто посильнее, захотят поживиться за её счёт? Если сказать, что немцы в этом случае должны сопротивляться, то выйдет, что Шпенглер и его последователи призывают бороться против социализма (ведь по их теории социализм = империалистические захваты и грабёж). Но против социализма Шпенглер выступать не хочет. Он, как опытный проходимец, учитывает популярность идей социализма в массах и предпочитает выглядеть как борец за социализм.
Но как тогда «помирить» социализм и философию финансового капитала? Шпенглер находит выход из тупика: он объявляет, что только
1 О. Шпенглер. Пруссачество и социализм. Петербург. Русское издание 1922 г. стр. 46.
2 Там же, стр. 22.
3 Там же, стр. 23.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<526>---------------------------------------------------------
у немцев есть настоящий социализм, а у других народов его нет и быть не может. Маркс, Энгельс и Ленин объявляются отступниками от социализма, теоретиками «тупиковой и ошибочной его ветви», а русский большевизм, соответственно, — социалистической ересью и сектантством.
Позиция давно известная: я украл — это хорошо, у меня украли — это плохо; вали с больной головы на здоровую и т. д.
С 1933 г. с приходом к власти фашистов воспевание войны приняло массовый характер. Война стала предметом едва ли не религиозного культа. Так, старый друг Гитлера Людендорф, находившийся около десяти лет в тени, выполз оттуда и опубликовал свою книгу «Тотальная война», в которой война была прямо объявлена предметом религиозного поклонения. Христианская религия, по мнению Людендорфа, в особенности её католическая разновидность, не обеспечивает последовательной милитаристской обработки населения, тем более что эта религия преемственно связана с иудаизмом. И старый немецкий генерал берёт на себя роль основателя новой религии, вернее, реставратора древней языческой религии германских племён. Эта «религия германского богопознания», по Людендорфу, представляет собой культ войны, которая возводится в ранг божества. Распространение этого культа среди немцев должно обеспечить, по замыслу его основателя, высокий боевой дух всего населения в будущей войне.
Старые и молодые гитлеровцы рассчитывали, что тотальное воспевание войны так отравит сознание трудящихся масс ядом милитаризма, что в будущем весь народ станет послушным орудием в руках германского финансового капитала.
С 1934 г. к делу пропаганды милитаризма подключается военный писатель Э. Банзе. В своей основной работе, «Пространство и люди в мировой войне», Банзе отвергает дружбу народов и интернационализм, считая их причинами «самоограничения и вырождения германского генофонда» . Банзе рассматривает войну, как «вещь в себе», он утверждает, что война возникает, как чисто «географический феномен», опирающийся на то обстоятельство, что «сила оружия влечёт сама по себе». Народы, по Банзе, могут воевать друг с другом сами по себе, вдруг, без экономических и политических причин, например, от избытка здоровых сил.
Для справки. Подобные идеи пока что процветают и в ЛДНР. Многие рабочие, военнослужащие, служащие, студенты и пенсионеры считают, что весной 2014 г. украинский народ (главным образом, жители центральных и западных областей Украины) «вдруг» и «сам по себе» организовался, вооружился, сел на танки и БТРы и приехал в Донбасс воевать и убивать
Прусская «философия войны»
527
местное население. Иногда, правда, причины войны всё же объясняются — тем, что «они (т. е. жители Киева, Львова, Черновиц, Тернополя, Хмельницкого и т. д.) нас (т. е. жителей Донбасса) всегда ненавидели».
Фашист Банзе на все лады воспевает культ войны и повторяет философскую реакцию Гегеля и Ницше:
«Война получает подпитку из духовной и экономической мощи страны, а деятельность вождей претворяет её в жизнь в форме боевых действий. Война предоставляет куда лучшие возможности для управления государством, чем можно было бы ожидать»1.
Он рассматривает мирное существование общества как недостижимый идеал, когда «всеобщая идея, наконец, познаёт саму себя и примиряется с собой». Для реального и несовершенного мира, по Банзе, необходимо периодическое кровопускание, так как в мирной жизни содержится риск стагнации и застоя. Война же, напротив, есть величайшее стимулирующее средство для духовного роста. Стагнацией и застоем общества Банзе считает классовую борьбу пролетариата. Наилучшим средством против неё как раз и является большая война, куда «уйдёт вся дурная энергия низов»1 2.
Как и у Ницше, рабочий человек у Банзе представляется как ничтожное, неуклюжее существо, привыкшее к рабской покорности и унижениям. Рабочий у Банзе — прирождённый пацифист и слабак. Тело пролетария «создано лишь для рабского труда», и такое положение обязано сохраняться вечно.
Как и у Ницше, в центре войны у Банзе стоит фигура германского «сверхчеловека», который есть «действительно воинственный индивид». Это человек, который живет, чтобы сражаться, а не сражается, чтобы жить. Такой человек, по мнению Банзе, всегда готов воевать. Такие люди рождаются воинами, не раздумывая, бросаются в бой, им не известны желания избежать схватки, они стремятся к ней и встречают ее с радостью. Они абсолютно непригодны для гражданской жизни. Подобный сорт людей сражается ради самого сражения, а не просто защищая свой дом и очаг, он олицетворяет настоящую германскую нордическую аристократию, которая должна господствовать над рабочими своей страны и всех покорённых стран.
Под возрождением великой Германии Банзе понимал решение двух задач:
1 Е. Banse. Geographic und Wehrwille». Breslau, 1934, S. 41.
2 Ibid. S. 46.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<528>---------------------------------------------------------
а) «...вызвать из глубин прошлого германский дух, дабы исполнить своё национальное, культурное и политическое предназначение ради того, чтобы на германской земле и мысли, и дела, и речи — всё было бы германским» и
б) захватить и объединить все доступные территории в единое могущественное государство, границы которого были бы гораздо шире, чем границы 1914 г.
При этом Банзе настаивал, что подготовка к предстоящим войнам не должна ограничиваться созданием, вооружением и обучением хорошей армии. Необходимо подготовить к тотальной войне весь народ до последнего человека, бросив при этом все силы и ресурсы государства на войну.
В сборнике статей «Оборонная наука» («Wehrwissenshaft») Банзе писал:
«Дело идёт о том, чтобы оказывать систематическое психологическое воздействие на собственный народ, дабы держать его в военной готовности и побуждать его к перенесению лишений»1.
Иными словами, требовалось обеспечить полную готовность всего немецкого народа безропотно и до конца приносить себя в жертву во имя интересов капитала.
Программа ограбления мира, выдвинутая гитлеровцами, не могла быть реализована без новой мировой войны, т. е. «испанским путём» малых войн и конфликтов. Нужно было доказать немецкому рабочему классу и трудящимся массам необходимость именно большой войны, чтобы можно было мобилизовать народ на бойню без риска того, что он не захочет воевать во имя интересов своего классового врага.
И фашисты делали это при помощи апелляций к элементарным, низменным побуждениям, к мелкобуржуазной алчности и корысти. Война, заявляли они, необходима для того, чтобы Германия могла стать богатой страной за счёт побеждённых ею.
Идеи о том, что основой материального достатка народа является не производство и труд, а грабительская война, развивал в своих трудах нацистский экономист Ф. Нонненбрух: «Национальное богатство создаётся не хозяйством, а политикой».
И чтобы не было сомнений в том, какого рода политику имел в виду этот экономист, он расшифровывает свои заявления: «Армия — вот национальное богатство»1 2.
Иначе сказать, политика военных захватов, проводимая германскими вооружёнными силами, создаёт национальное богатство.
1 Е. Banse. Geographic und Wehrwille». Breslau, 1934, S. 250.
2F.Nonnenbruch. «Diedynamische Wirtschaft». Munchen, S. 260.1936. Цит. no
Прусская «философия войны»
----------------------------------------------------- <529>
Зачем трудиться, изобретать, строить, накоплять, когда можно просто напасть на тех, кто этим занимается, и отнять у них то, что накоплено веками напряжённого труда. Законченная «политэкономия» паразитического бандитизма.
Для справки. Гитлеровский экономист Фриц Ноннен-брух — персона, можно сказать, знаменитая — в плане борьбы фашистов с немецким пролетариатом. Он был автором «теории о вреде увеличения зарплаты». В начале 1937 г. почти вся германская печать развернула кампанию с призывами к рабочему классу, требуя от него дальнейшей экономии в потреблении. Как раз в этот момент на многих предприятиях промышленности была отмечена предзабастовочная ситуация из-за постоянного падения уровня жизни рабочих и их семей.
Эсэсовцы из 3 управления РСХА, отвечавшие за вопросы экономики, труда, промышленности и энергетики, а также рабочей и социальной службы («фюреры» СС Ю. Байер, В. Зайберт, X. Крёгер и X. Леетш) довольно точно доносили о создавшемся положении своему шефу — начальнику Внутренней СД группенфюреру О. Олендорфу.
Олендорф, «совесть партии», как назвал его Гитлер, написал рапорт в партийную канцелярию на имя Гесса, к которому приложил справки своих рефератов о волнениях рабочих. В феврале 1937 г. на совещании у Гитлера было решено усилить гестаповское наблюдение за рабочими коллективами и одновременно развернуть по ведомству Геббельса широкую «патриотическую» кампанию с целью убедить пролетариат, что снижение его потребления есть явление временное и служит оно благородному делу укрепления государства и собирания германских земель. От министерства пропаганды должны были выступать несколько наиболее способных краснобаев, но для большей убедительности был необходим толковый лжец из имперского министерства экономики. Таковым поначалу назначили статс-секретаря X. Поссе, но затем заменили на ведущего экономиста Ф. Нонненбруха.
23 марта 1937 г. фашистский официоз «Фёлькишер беобахтер» вышел со специальной передовой, которую написал Нонненбрух. В своей статье этот экономист доказывал немецким трудящимся, особенно рабочим, что именно они больше всех заинтересованы в том, чтобы заработная плата не повышалась. Общий набор фашистских демагогических
книге И. Гольдштейн, Р. Левина. Германский империализм. М.: Госполитиздат, 1947, стр. 389.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<530>---------------------------------------------------------
приёмов, которые употреблял Нонненбрух, был обычным для радио и газет Третьего рейха, однако интересны те признания, которые был вынужден сделать этот обер-экономист.
Во-первых, главная нацистская газета признавала в своей передовой, что положение германского рабочего класса ухудшилось. Нонненбрух стыдливо, как девица, писал: «...рабочий в Германии находится в положении, которое не улучшилось в том объёме, как положение хозяйства вообще»1 (т. е. положение капиталистов и их барышей, которые росли, как на дрожжах, от самой беспощадной эксплуатации труда).
Во-вторых, гитлеровец признал, что фашистское государство резко выступает против всякого повышения зарплаты.
Аргументация и оправдание такой политики циничны и убийственны. Что сделает рабочий с прибавкой, если ему повысить зарплату? — спрашивает Нонненбрух. — И сам отвечает: так как рабочий терпит нужду, то он понесёт эту прибавку не в сберкассу, против чего нельзя было бы возражать, а в лавку.
«Рабочий, — пишет далее Нонненбрух, — немедленно истратит прибавку, чтобы купить себе побольше еды, одежды, обуви, может быть, снять лучшее жилище. Но именно этой еды, одежды, обуви у нас нет; в результате повышенный спрос либо приведёт к повышению цен, либо останется неудовлетворённым»1 2.
Таким образом, уверял рабочих экономист-гитлеровец, повышение зарплаты пойдёт во вред самому рабочему. По-этому, заявляет он, рабочий должен и впредь молча «вкладывать, в буквальном смысле слова, свой труд в экономическое строительство Германии»3, т. е. до полного износа вкалывать на монополистов и ничего не требовать от них.
Итак, немцам было открыто и ясно сказано, что Гитлер поведёт их на всемирный грабёж и что от этого грабежа выиграет не только Германия в целом, но и каждый его участник в отдельности. Нужно только потерпеть и работать до полного изнеможения сил.
Да, с шовинистической демагогией фашисты умело сочетали апелляцию к карману рядового немца. Один из ведущих немецких публицистов той поры, В. Эрцен, писал, повторяя старые сентенции Макиавелли:
1 «Теоретические изыскания» о вреде увеличения зарплаты. «Советская Сибирь», 23 марта 1937 г., № 68, стр. 3.
2 Там же.
3 Там же.
Прусская «философия войны»
--------------------------------------------------------х53У
«Люди охотнее жертвуют своей шкурой, если они убеждены, и обстоятельства поддерживают это убеждение, что наряду с отечеством человек защищает свои личные интересы»1.
Заранее в будущих немецких солдатах разжигались вожделения, которые должны были вдохновлять их на безудержный грабёж, на насилия над мирным населением, на ту военную практику, которая покрыла несмываемым позором немецкого солдата и немецкую армию в годы второй мировой войны.
Чтобы усыпить последние остатки совести, которые ещё сохранялись в некоторых слоях немецкого народа, фашистские публицисты и писатели занимались теоретическими изысканиями, которые должны были показать грабительскую войну как естественное и законное средство государственной политики. Фашисты пустили в ход реакционную социологию Гегеля и неогегельянцев, наиболее кровожадные откровения Ницше, воинственное кликушество Шпенглера, антинаучные теории социального дарвинизма и так называемой геополитики.
Ко всей этой мешанине они прибавили бредни собственного изготовления — «мифы» Розенберга, воззвания Геббельса, «исторические» речи Гитлера. Это идейное варево, распространяемое постоянно и в огромных дозах среди немецких трудящихся, отравило сознание широких масс духом милитаризма и беззастенчивого, хищного стяжательства1 2.
«Право заключается в силе» — это изречение Гегеля, которое, по мнению фашистов, оправдывает всякое насилие и всякий разбой, на все лады повторялось Геббельсом и его подручными. Неогегельянство поставило на службу фашизму всё, что можно было приспособить из гегелевских общефилософских и социологических построений. Так, неогегельянец Ф. Мейнеке писал в своей книге «Die Idee der Staatsrason in der neueren Geschiehte», что «...абсолютное право силы государства целиком вытекает из гегелевского учения об абсолютном духе, ибо чем больше сила данного государства, тем больше доля его участия в абсолютном праве всемирного духа»3. «Сила, — говорил Мейнеке, — это высшая и нравственная заповедь народа, и в этом заключается важнейшая потребность абсолютного духа»4.
1V. Oeetzen. Grundziige der Wehrpolitik. Hamburg, 1933, S. 130. Цит. по книге И. Гольдштейн, P. Левина. Германский империализм. М.: Госполитиздат, 1947, стр. 380.
2 И. Крывелев. К характеристике немецкой военной идеологии, стр. 122.
3 F. Meinecke. Die Idee der Staatsrason in der neueren Geschiehte. Munch. B., 1924, S.231.
4 Ibid. S. 452.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<532>-------------------------------------------------------
Благополучие государства, по Мейнеке, заключено «...в насильственной безграничной экспансии, каковым выражением недавно определяли, — конечно, слишком заострённо, — тяжёлое понятие империализма »1.
В этих фразах заключён всё тот же грабительский смысл, в них «безграничная насильственная экспансия» изображена как прямое служение гегелевскому абсолютному духу. Заодно Мейнеке отдаёт должное и своему учителю Гегелю как главному апостолу «политики силы». «Никем не была набросана столь смелая метафизика силы, как Гегелем, — кажется, вряд ли можно рассматривать национальную политику силы с более высокой и «нравственной» точки зрения, больше sub spezie aeternitatis (под знаком вечности), чем это сделал Гегель»1 2.
Также на все лады были использованы афоризмы и другие «крылатые фразы» Ницше.
«Вы хотите свободы?— спрашивал фашистский публицист А. Бой-млер. — Для этого Ницше указывает один путь: это война; свободный человек — это воин»3.
Ницше в Третьем рейхе числился среди главных «пророков» и предтеч национал-социализма.
Пели панегирики войне в своих писаниях К. Юстров, Г. Штегеман и десятки других военных «теоретиков» фашизма. Г. Штегеман, швейцарский подданный, подвизался, тем не менее, и печатал свои книги в Германии, где они встречали восторженный приём. Его двухтомник «Война»4, изданный в Германии в 1939-1940 гг., стал настольной книгой в гитлеровских штабах и военных школах.
В этой книге Штегеман формулирует, в частности, отношение гитлеровцев к Клаузевицу. Как ни ярко был выражен в сочинениях Клаузевица дух милитаризма, Штегеман, взяв у Клаузевица многое, отбрасывает некоторые элементы его учения. Он иронически отзывается о бесплодных рассуждениях и долгих блужданиях Клаузевица в области военной теории. Он считает, что Клаузевиц пришёл к истине только тогда, когда «вернулся к простому положению: война есть акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю ».
1 F. Meinecke. Die Idee der Staatsrason in der neueren Geschiehte. Munch. B., 1924, S. 456.
2 Ibid.
3 A. Baeumler. Nietsche der Philosoph und Politiker. Verlag von Philipp Reclam jun. Leipzig, 1931, S. 92.
4 H. Stegemann. Der Krieg. Sein Wesen und seine Wandlung. Berlin. Leipzig. B. I-II. 1939-1940.
Прусская «философия войны»
-------------------------------------------------------- <533>
И Штегеман делает акцент на тех местах писаний Клаузевица, где больше всего говорится о безудержности и безграничности насилия в войне. Он вырывает эти места из общего контекста и рассматривает их, как самостоятельные и «законченные» понятия.
Особой заслугой Клаузевица Штегеман считает то, что тот «не сопроводил никакими оговорками » определение войны как акта насилия и что он признавал принцип, по которому в войне «побеждает беспощаднейший — тот, который целеустремлённо ставит себе на службу кровь и интеллект».
Правда, и в этом вопросе Штегеман недоволен Клаузевицем. Старый прусский теоретик, по мнению Штегемана, был слишком большим гуманистом, не понимал всю «демонию», всю ярость, с которой связана война. Клаузевиц, например, считал, что война образованных народов менее жестока и разрушительна, чем война народов необразованных. Это, как утверждает Штегеман, трагическое заблуждение. Никаких смягчений, никаких пределов беспощадному уничтожению быть не должно, одна сплошная «демония».
Характерно, что в своей восторженной рецензии на первый том книги Штегемана редактор немецкого военного журнала «Милитер Вохенблатт»1 генерал Ветцель уделил особое внимание именно этой пресловутой демонии: он считал её выражением самой сущности войны. Бандиты поняли друг друга. Что означала «демония войны», народы видели на практике — в преступлениях гитлеровцев на территории СССР и оккупированных стран в период второй мировой войны. Штегеманы и им подобные заранее готовили теоретическое обоснование людоедской практики вермахта и эсэсовских айнзатцгрупп.
Понятие гуманизма старательно удалялось из всей государственной идеологии, науки, литературы, искусства 3 рейха. Гуманизму противопоставляется установка на вечную войну. Только в вечной войне, утверждал Гитлер, человечество станет великим, в вечном мире оно погибнет. Политический конкурент Гитлера, гомосексуалист Э. Рём, командир штурмовых отрядов (СА), убитый эсэсовцами в 1934 г., вопил в своей книге «История политического предателя»:
«Пусть сгорит Европа и весь мир — какое нам до этого дело...
Война пробуждает и поощряет лучшие силы нации. В наше время война — внешняя и внутренняя необходимость для народа... Для солдата война одновременно и воскресение, и надежда, и свершение»1 2.
1 Н. Vetzhel. Rechtzeitiger und notiger Buch. Militair Wochenblatt. №№ 44-51.
1940, S.3.
2 Э. Генри. Гитлер над Европой. М. Соцэкгиз,1935, стр. 53.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<534>------------------------------------------------------------
Так же, как гуманизм, отбрасывали фашисты в сторону такие «устарелые» понятия, как право, верность обязательствам и договорам. Они поставили на службу войне отредактированный и ухудшенный макиавеллизм, отвергающий в качестве правил политического поведения какие бы то ни было другие критерии, кроме выгоды.
В 1935 г. фашистский генерал Э. Маркс, один из будущих авторов чернового плана нападения на СССР, посвятил специальную статью в журнале «Милитер Вохенблат» доказательству того, что внешняя и военная политика не может рассматриваться с точки зрения «избитых идей права, верности, моральных обязательств и т. д.»1. Он считал, что эти идеи могут иметь значение только во внутренней жизни государства (однако и во внутренней политике фашизма они были совершенно неприменимы).
Главное во внешней и военной политике, по мнению генерала, это «принцип государственной пользы»1 2. Само собой разумеется, что этот принцип толковался им с точки зрения пользы для господствующих классов, то есть, для монополистического капитала Рура (Тиссены, Бозе, Круппы и др.) и земельных магнатов Силезии (Гогенлоэ, Донерсмарки, Плессы и т. д.). При этом автор не без основания ссылался на пример англичан, которые, по его мнению, образовали своё мировое государство, пренебрегая всеми принципами международного права и морали. «Чем же мы хуже?» — спрашивает генерал-виноторговец Маркс.
Необходимость войны ещё раз обосновывалась тем, что это единственный возможный путь, каким германский народ может добиться улучшения своей жизни. Тот же Э. Банзе не уставал заявлять, что «...никто не должен сомневаться, что между германской нуждой и грядущим счастьем лежит война»3.
Заодно Банзе объявлял войну «вечным восстановителем». С его точки зрения, главное дело Германии — воевать и воевать. Несчастье страны до сих пор заключалось не в том, что она пускалась в военные авантюры и терпела в них поражения, а именно в том, что она слишком мало воевала.
В унисон Банзе пели и авторы сборника «Мы ищем Германию»: «Война является правилом, а не исключением», — заявляли они4.
1 Е. Marx. Ober Prinzipe des Nutzens fiir Staat. Militair Wochenblatt, №18. III. 1935, S. 13.
2 Ibid.
3 E. Banse. Wehrwissenschaft. Leipzig, 1933, S. 11.
4 Wirsuchen Deutschland. Sammlung kurzer Abhandlungen. Berlin, 1936, S. 100.
Прусская «философия войны»
--------------------------------------------------------- <535>
Большой ошибкой Германии, по их мнению, было то, что она не воевала с 1871 по 1914 год: немцы за это время разучились воевать. И наконец-то теперь, считали эти поджигатели войны, открывается возможность начать всерьёз большую войну, войну за мировое господство.
Для теоретического обоснования фашистского милитаризма в гитлеровской Германии широко использовалась так называемая «оборонная наука», одним из главных авторов которой был всё тот же «профессор» Банзе. Он принимал за основу своей «Wehrwissensehaft» две научные дисциплины: географию и психологию. Объединяя их вместе, Банзе получал такое новообразование, как «психологическая военная география», или «география рас». По сути дела, речь в «Wehrwissensehaft» шла о фашистской геополитике и расовой теории.
Однако гитлеровцы не были авторами и «первооткрывателями» этих «основ» своей военной идеологии. Геополитику они взяли у Ф. Ратцеля и шведа Р. Челлена, расовую теорию заимствовали у французских империалистов Гобино и Ляпужа, а также у англичанина X. С. Чемберлена.
Шведский географ Р. Челлен ещё во время первой мировой войны был активным идеологическим лакеем германского империализма. Можно сказать, что ещё в то время он предвосхитил многие позднейшие «откровения» национал-социализма не только в отношении геополитической «теории», но и в более широком политическом плане. В своей работе «Государство как жизненная форма», выпущенной на немецком языке в 1917 г., Челлен выражал серьёзные опасения по поводу того, что «в индустриализированном обществе трудящиеся классы составляют большинство» и потому существующая избирательная система «грозит передать в их руки всю полноту власти»1.
Выход из такой опасной ситуации Челлен находит в «монархическом ренессансе» или «цезаристской концентрации»1 2, когда трудящиеся, как «наиболее отсталая и не понимающая государственных интересов часть общества»3, абсолютно отстраняются от политики и управления страной, а об интересах всего народа заботится специальная «просвещённая элита», состоящая из лучших представителей имущих классов.
В другой своей работе, «Великие державы современности», вышедшей в 1918 г., Челлен «предвидит», что «империалистическая Великая Германия со своим мужественным, энергичным кайзером во главе твёрдо идёт навстречу великому будущему»4. Через несколько месяцев пос-
1 J. R. Kjellen. Der Staat als Lebensform. Leipzig. 1917. S. 191.
2 Ibid., S. 196.
3Ibid.,S. 194.
4 J. R. Kjellen. Die Grosmahte der Gegenwart. Leipzig — Berlin, 1918, S. 83.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<536>----------------------------------------------------------
ле этого «предсказания» великая Германия во главе с её кайзером «мужественно и энергично» капитулировала.
Р. Челлен не скрывал политических основ своей геополитической «науки». Он признавал, что геополитика должна служить полным оправданием империализма. Но в империализме он не видел ничего плохого. Наоборот, империализм есть, по его мнению, не что иное, как «чувство ответственности за свою миссию в человечестве». Такие «научные» установки вполне удовлетворяли гитлеровских идеологов международного разбоя.
В 20-х гг. на бандитскую геополитическую дорожку встаёт ещё один «выдающийся немец» — бывший кайзеровский генерал К. Хаус-хофер, ставший к тому моменту профессором мюнхенского университета. Он занялся пропагандой геополитики как новой науки, причём в основу её были положены не только писания Челлена, но и сочинения немецкого географа Ф. Ратцеля.
Вокруг Хаусхофера довольно быстро сложилось ядро из активных пропагандистов геополитического империализма — целый «Немецкий институт геополитики». Этот институт наводнял германскую и европейскую прессу лженаучными статьями, в которых главной движущей силой истории объявлялось географическое положение народов и их борьба за пространство.
Когда фашисты пришли к власти, геополитика стала официальной концепцией. В предисловии к своей книге «Оборонная геополитика» Хаусхофер заявляет, что «тот переворот, который геополитика предвидела и в подготовке которого неустанно участвовала, неожиданно расширил сферу действия военной геополитики»1.
Основой геополитики он считает положение о том, что политика должна руководствоваться географией и что последняя должна определять первую. Имелась, конечно, в виду не география вообще, а тенденциозно подобранные данные географии, связанные с территорией — «жизненным пространством», а также с естественными богатствами этой территории.
При помощи геополитики «доказывалось», что Германия больше других стран обделена природой и историей и потому нуждается в новом «лебенсрауме» — «жизненном пространстве», то есть, в новых территориях и колониях, что она имеет право на мировое господство.
В своей книге «Границы в их географическом и политическом значении» Хаусхофер прямо говорит о целях пропаганды геополитики. «Надо, — писал он, — создать среди всех слоёв народа убеждение
1 К. Haushofer. Wehrgeopolitik. Berlin. 1934. Auflage.
Прусская «философия войны»
-------------------------------------------------------x53z в недостаточности жизненного пространства в тех размерах, в каких оно сейчас имеется, и в невыгодности его теперешних границ. Этого можно достигнуть только тем, что под влиянием воспитания весь народ от смутного чувства стеснённости из-за недостаточности пространства для дыхания, из-за недостатка воздуха, из-за давящей тесноты, перейдёт к сознательному стремлению изменить свои границы»1.
Бывший генерал требовал «...так развернуть перед народом проблему границ, чтобы можно было увлечь массы»1 2.
Таким образом, вся геополитическая «учёная» концепция раскрывается как бутафория, рассчитанная на то, чтобы «увлечь массы» демагогическими лозунгами жизненного пространства и захватом чужих богатств.
Геополитика дала гитлеризму материал для лживой пропаганды о «народе без пространства, зажатом агрессивными соседями» и о необходимости завоевания для этого народа новых территорий. Основным аргументом было положение о том, что Германия перенаселена и что именно плотность её населения не даёт возможности германским трудящимся улучшить своё материальное положение. Все бедствия и лишения германского народа, в основе которых лежал капитализм, а также последствия военных авантюр, фашисты при помощи геополитики сваливали на «малое жизненное пространство». Кризис и инфляцию начала 20-х гг., безработицу и сильнейшую нужду народных масс в 1929-1932 гг. — всё это нацисты объясняли недостатком жизненной территории, захваченной якобы «имущими нациями».
То обстоятельство, что массы нищают из-за эксплуатации монополистического капитала и юнкерства, что послевоенная разруха была следствием кайзеровского милитаризма, развязавшего первую мировую войну, что налоги непомерны из-за государственной «помощи» монополиям, паразитам-юнкерам и из-за многомиллионных подачек Гогенцоллернам, — всё это фашисты прикрывали ссылками и жалобами на перенаселённость, тесноту, «недостаток воздуха», всё это они использовали для натравливания «неимущего» немецкого народа на другие народы мира.
На самом деле под геополитическими аргументами милитаризма не было никаких оснований. Действительно, средняя плотность населения в довоенной Германии составляла довольно солидную цифру — в 140 человек на квадратный километр. Но в то же время плотность
1 К. Haushofer. Grenzen in Hirer geographischen und politischen Bedeutung. Berlin, 1935, S. 106-107.
2 Ibid., S. 37.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<538>----------------------------------------------------------
населения Бельгии составляла 257 человек, а на острове Ява — 226. И эти государства не испытывали особых неудобств от того, что они так густо населены1.
К 1913 году исполнилось около 30 лет после захвата Германией её колоний в Африке и Океании. Это были обширные территории площадью в 2 миллиона 552 000 кв. км. Их населяло в 1913 году около 12 миллионов человек. Это значит, что средняя плотность населения в германских колониях составляла около 5 человек на квадратный километр. Жизненного пространства, как видим, больше чем достаточно, и колонизацию можно было развернуть в самых обширных масштабах.
Сколько же было немцев среди 12 миллионов колониального населения? Оказывается, за 30 лет владения немцы населили это «жизненное пространство» людской массой в 23 700 человек. Это означало, что на одного германского колониста приходилось в среднем 506 кв. км. территории. Осваивай — не хочу.
Среди этих 23 700 человек было 5057 офицеров и унтер-офицеров колониальных войск и 707 полицейских. Остальные 17 936 немцев были чиновниками, членами семей офицеров и чиновников и т. д. Даже с учётом того, что около 50% территории колоний были мало пригодны для постоянного проживания, всё же и тогда на одного колониста приходилось более 200 кв. км территории. 200 кв. км — это площадь европейского города средней величины.
Ясно, что не перенаселённость заставляла германских геополитиков кричать о необходимости новых территорий, а империалистические интересы господствующих классов. Ведь гитлеровцы весьма мало внимания уделяли своим старым колониям, например, юго-западной Африке, устью реки Оранжевая, району Биафрского залива, Занзибару, Самоа, острову Мадагаскар, Каролинским островам и Марокко.
Причиной такого «невнимания» к колониям были не только и не столько трения с США, Англией и Францией. Германскому капиталу была нужна не просто территория, а культурная и благоустроенная территория, созданная трудом других народов. Они хотели разбогатеть за счёт уже готовых производительных сил, накопленных трудами многих поколений французов, бельгийцев, чехов, поляков, русских, греков и т. д. Геополитика и её лженаучные теории выражали примитивное стремление империалистов к тому, чтобы нажиться за счёт ограбления наиболее развитых стран.
С философской точки зрения, геополитика являлась одним из многих перепевов географической теории исторического процесса. И здесь
1 И. Крывелев. К характеристике немецкой военной идеологии, стр. 127.
Прусская «философия войны»
-------------------------------------------------------- <539>
фашизм не был оригинален: он вытащил из нафталина и приспособил к своим нуждам идеологическое старьё, давно лежавшее в архиве науки как материал пройденного и тупикового этапа.
Исторический материализм опроверг географическую теорию исторического процесса. Он показал, что географические факторы влияют на ход истории не непосредственно, а «преломляясь» через наличный способ производства. Одна и та же географическая среда на разных этапах развития производительных сил и в различных системах производственных отношений играет далеко не одинаковую роль. Стало быть, важна не сама по себе географическая среда, а то, как она может быть использована людьми в данных условиях техники, экономики, политики1.
В не меньшей степени это положение исторического материализма относится и к другой основе фашистской Wehrwissen-schaft — к расовой теории. Хотя она и была заимствована из иностранных источников, в истории германской общественной мысли она имела глубокие корни.
Ещё со времён Фихте и Гегеля прусско-немецкая реакционная идеология усиленно спекулировала на мнимом превосходстве немцев над остальными народами мира. Из положения об «избранности» немецкого народа легко делался вывод о том, что он предназначен командовать другими народами. Однако ни Фихте и никто другой не могли доказать эту самую «избранность». Были лишь пустые, абстрактные и произвольные утверждения, декларирующие мессианскую роль германизма в истории человечества.
По Гегелю, человечество проходит в своей истории четыре стадии, каждая из которых связана с преобладающей ролью той или другой нации или группы наций. Пройдя стадию древневосточного мира, затем греческого и римского, человечество вступило в стадию германского мира. Эту германскую стадию мировой истории и переживает в настоящее время человечество. Германский мир якобы принёс человечеству такие духовные блага, которых оно никогда раньше не знало.
Правда, когда Гегель пытается конкретно показать, в чём же, собственно, состоят эти блага, он не может сказать ничего такого, что было бы не только убедительно, но даже просто понятно. В германском мире, говорит он, «жил совершенно новый дух, благодаря которому должен был возродиться мир, а именно свободный, самостоятельный, абсолютное своенравие субъективности»1 2.
1 И. Крывелев. К характеристике немецкой военной идеологии, стр. 128.
2 Гегель. Соч., т. 8. Философия истории, стр. 324.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<540>---------------------------------------------------------
Такое идеалистическое пустословие вело к очередному признанию того, что история человечества представляет собой процесс примирения абсолютной идеи с самой собой, процесс её самопознания. Завершение этого процесса происходит, по Гегелю, на германской стадии истории. С этой точки зрения, все остальные народы мира, не наделённые такой почётной, всемирно-исторической миссией, как немцы, должны удовлетворяться ролью рабов или ведомых Германией по дороге прогресса. Иначе говоря, немцы должны командовать человечеством.
В иной исторической обстановке через сто с лишним лет развернули свою расовую теорию фашисты. Если теории Фихте и Гегеля отражали взгляды прусско-юнкерской реакции, то фашистская расовая теория служила интересам германского монополистического капитала в эпоху империализма и пролетарских революций. Тем не менее, суть фихтеанско-гегельянских идей о мессианстве немецкого народа и фашистской расовой теории, в основном, совпадает. Политическая направленность её осталась прежней — оправдание захватнической, милитаристской политики. В теоретическом отношении они одинаково несостоятельны, произвольны и не имеют ничего общего с наукой.
Если геополитика внушала немцам идею того, что они как «бедная неимущая нация» должны напасть на имущие нации, то расовая теория была призвана доказать, с одной стороны, «право» немцев на то, чтобы не считаться с интересами других наций, а с другой стороны, — полную возможность победить все остальные народы, поскольку они неполноценны и не смогут оказать серьёзного сопротивления.
В числе духовных отцов нацистской расовой теории был и один из видных деятелей II интернационала Л. Вольтман, давший фашизму один из основных документов расизма — книгу «Политическая антропология»1. Так же как и другие элементы фашистской лженауки, расизм обслуживал интересы психологической подготовки новой войны.
Разделение всех народов земли на представителей высших и низших рас даёт логическое «оправдание» порабощению одних людей другими. Если одни люди относятся к низшей расе, а другие — к высшей, то, конечно, высшая раса может претендовать на то, чтобы «управлять» и, значит, властвовать над низшей. Таким образом, оправдывается империалистическое господство над колониальными народами. Тем же
1 Л. Волыпман. Политическая антропология. Исследование о влиянии эволюционной теории на учение о политическом развитии народов. Перевод с немецкого Г. Г. Оршанский. СПБ, Русское издание 1905 г.
Прусская «философия войны»
------------------------------------------------------х54У
образом идеологи английского империализма всегда обосновывали необходимость господства англичан в Индии, Южной Африке и т. д.
Со своей стороны Вольтман утверждал, что немцы якобы превосходят все остальные нации своими организаторскими и хозяйственно-техническими способностями. Этим способом «доказывали» право немцев на мировое господство нацистские публицисты Гюнтер, Ленц, Базлер и другие идеологи немецкого расизма.
Подменяя классовую борьбу расовой, фашисты переносили, тем самым, наиболее острые вопросы общественной жизни в плоскость, которая давала им возможность разжигать милитаристические и националистические настроения в массах и одновременно гасить классовую борьбу.
Как было сказано выше, фашисты старались пользоваться понятиями и терминами, позволявшими запутывать вопрос о классовой борьбе, наводить тень на свои действительные намерения. Если свой милитаризм они называли социализмом, то империалистическую, захватническую войну эти жулики именовали социалистической революцией. Ещё во время первой мировой войны неогегельянец И. Пленге выпустил книгу под названием «1789 и 1914» Ч Название книги уже говорит о параллели, которую автор проводит между французской буржуазной революцией конца XVIII в. и мировой империалистической войной:
«Со времени революции 1789 года не было в мире такой революции, как немецкая революция 1914 года, революция объединения и восстановления всех государственных сил в XX веке против революции разрушительного освобождения в XVIII веке»1 2.
После первой мировой войны, когда опасность социалистической революции для германского капитала стала реальной, это мошенническое переименование империалистической войны в революцию приобрело для буржуазии ещё тот смысл, что открывало дополнительные возможности борьбы против рабочего класса.
«Вы хотите революции? — говорили фашистские идеологи трудящимся массам, — вот вам, пожалуйста, настоящая социалистическая революция, только не марксистско-варварско-еврейская, как в России, а настоящая, национальная немецкая. Первая революция не удалась, в 1918 году она потерпела поражение, поэтому надо готовиться ко второй».
1 J. Plenge. 1789 und 1914: Die symbolischen Jahre in der Geschichte des politischen Geistes. Springer, Berlin, 1916, S. 14.
2 Ibid. S. 15.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<542>--------------------------------------------------------
В центре такой «революционной» доктрины стоял О. Шпенглер. О поражении Германии в недавней войне он писал: «Несомненно, что эта неудавшаяся и незавершённая революция получит завершение. Идёт подготовка к новому акту мировой войны. Жизнь течёт теперь быстро»1.
Далее Шпенглер так рассуждает о своей « социальной революции »:
« Настоящая революция, это — один вскрик, одна железная хватка, один гнев, одна цель. Именно такой была немецкая социалистическая революция 1914 года. Она протекала в легитимных и милитаристических формах. Истина её, едва ли понятная для среднего ума, постепенно преодолеет отрицательные стороны революции 1918 года и превратит её в фактор для своего дальнейшего развития»1 2.
Всякий, кто не увидит в этой сентенции рационального смысла, заранее объявлялся средним умом. Старый и дешёвый приём для привлечения тщеславного мелкого буржуа, которому мог польстить намёк на его «незаурядный», «выше среднего» ум.
О настоящей социалистической революции, пролетариате и его партии Шпенглер высказывается откровенно и открыто:
«Вслед за революцией глупости последовала революция пошлости. Это снова был не народ, и даже не обученная социализму масса, негодный сброд во главе с отбросами интеллигенции был тем элементом, который вступил в бой. Истинный социализм, проявившийся в августе 1914 года, здесь был предан в то время, когда он сражался в последней схватке на фронте или лежал в братских могилах...
...Это было бессмысленнейшее действие в немецкой истории. Трудно было бы найти ему подобие в истории других народов. Француз с полным правом отклонил бы сравнение этих событий с 1789 годом как оскорбление своей нации. И это была великая немецкая революция? Как всё это было плоско, гнило, как мало было в этом убеждения! Там, где ожидали героев, нашлись только освобожденные преступники, сочинители, дезертиры, которые рыча и совершая кражи, опьяненные своей значительностью и отсутствием опасности, бродили, устраняли, правили, колотили, сочиняли. Скажут, что каждую революцию оскверняют такие фигуры. Конечно. Только с той разницей, что при других революциях народ в целом проявлял себя с такой стихийной силой, что осадок исчезал. Здесь действовал только этот осадок.
Не было великой толпы, скованной в одно целое единой мыслью.
1 О. Шпенглер. Пруссачество и социализм. Петербург. Русское издание 1922 г., стр. 17.
2 Там же, стр. 12-13.
Прусская «философия войны»
--------------------------------------------------------- <54з>
...В партии Бебеля было нечто солдатское, что её отличало от социализма всех остальных стран. Звонкая поступь рабочих батальонов, спокойная решимость, дисциплина, готовность умереть за что-то потустороннее. С тех пор, как интеллигентные вожди недавнего прошлого бросились в объятия вчерашнего врага — домартовского мелкого мещанства — вдруг испугавшись осуществления того, за что они боролись в течение сорока лет, испугавшись ответственной минуты, когда они должны были творить, а не нападать на существующее, — душа партии угасла.
Здесь — впервые! — отделились друг от друга марксизм и социализм, классовая теория и народный инстинкт. Относительную честность проявили только спартаковцы. Более умные потеряли веру в догму, но не нашли ещё в себе мужества порвать с ней. И мы видели рабочий люд, отщепленный в своем сознании от народа, благодаря нескольким вколоченным в его мозги положениям и понятиям, видели вождей, которые изменили своему знамени, и их армию, продолжавшую свой путь вперёд, спотыкаясь, без предводителей. На их умственном горизонте была книга, которую они никогда не читали, а их вожди, по своей ограниченности, никогда не понимали.
...Победителем в революции никогда не бывает отдельный класс -1789 год был ложно понят, буржуазия — это только слово, — а увлечь всех вперед может только кровь, только идея, ставшая телом и духом. Это приходится постоянно повторять. Люди 1789 года называли себя буржуазией, однако всякий истинный француз был и остается и сегодня буржуа. Каждый истинный немец — рабочий. Таков стиль его жизни»1. Ясно, что такой махровый реакционер и демагог не мог оставаться в стороне от фашизма.
С внутренней мишенью «нацистской революции» — рабочим классом и коммунистами, более-менее ясно. Однако против кого же во внешнем мире должна быть направлена «настоящая революция» Шпенглера?
Основная мишень милитаристской пропаганды фашистов находилась на востоке. Наиболее свирепой травле подвергался в фашистской агитации именно русский народ.
С англичанами, французами, американцами фашисты надеялись всё же как-нибудь сторговаться, притом за счёт СССР, за счёт советского народа. Шпенглер писал:
«Как ни глубоки душевные, а, следовательно, религиозные, политические и экономические противоречия между англичанами,
1 О. Шпенглер. Пруссачество и социализм. Петербург. Русское издание 1922 г., стр. 17-18.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<544>---------------------------------------------------------
немцами, американцами, французами в отношении к руссачеству, они (эти нации) сейчас смыкаются в единый замкнутый мир»1.
Россия, утверждал Шпенглер, — это необъятная колониальная область. Надо «только» эту колонию захватить.
Это Шпенглер не считал особенно трудным делом. Упражняясь в изысканиях по поводу особенностей загадочной «русской души», он пришёл к категорическим выводам о том, что «руссентум характеризуется отсутствием воли, склонностью к подчинению, страстью к бродяжничеству...»1 2.
При «отсутствии воли и склонности к подчинению» русский народ, как «логично» рассуждал Шпенглер, не сможет, да и не захочет оказать сильного сопротивления поработителям, а отняв у него землю, можно будет заодно удовлетворить и его «страсть к бродяжничеству».
Впервые Шпенглер преподнёс свою расистскую теорию руководителям рейнско-вестфальской промышленности в докладе, который был сделан им в 1922 г., а опубликовал её в конце 1932 г. Такими средствами империализму и милитаризму придавалась видимость теоретической обоснованности. Бандитская политика имела свою философию, — разумеется, это могла быть только антинаучная, идеалистическая эрзац-философия3.
Какая-то философия должна была лежать не только в основе грабительских замыслов прусско-германского империализма, но и в основе тех планов, по которым должны были непосредственно осуществляться эти замыслы. Иначе говоря, какое-то философское обоснование должны были иметь не только цели немецкой военной политики, но и основные стратегические принципы немецкой военной школы. Философия, лежавшая в основе немецкой военной теории, была столь же антинаучной и идеалистической, как и философская основа всей немецкой военной идеологии в целом. Наиболее характерными чертами философской основы немецкой военной идеологии являлись субъективизм и волюнтаризм. Они могут быть прослежены на всём протяжении истории прусско-германского милитаризма.
1 О. Шпенглер. Пруссачество и социализм. Петербург. Русское издание 1922 г., стр. 227.
2 О. Spenglee. Jahre der Auflosungen (Ausschnitt). «Politische Schriften». Munchen. 1933. S. 125.
3 И. Крывелев. К характеристике немецкой военной идеологии, стр. 129.
Субъективизм и волюнтаризм прусской военной школы
------------------------------------------------------€545>
Субъективизм и волюнтаризм прусской военной школы1
Философские истоки субъективизма и волюнтаризма немецкой военной идеологии идут от Канта и Фихте, от Гегеля и Шопенгауэра.
Основой кантовской философии был агностицизм — учение о принципиальной непознаваемости мира нашим сознанием. Не останавливаясь на других вопросах философии Канта, можно указать на один элемент его эстетического учения, который оказал влияние на всю немецкую военную идеологию.
Искусство Кант рассматривал столь же субъективно, как и все остальные явления природы и общества. Он утверждал, что невозможна какая бы то ни было наука об искусстве, теория искусства, что правильным подходом к произведению искусства может быть только подход с точки зрения личного эстетического вкуса.
В самом же искусстве, считал Кант, существенно не его содержание, а лишь форма, которая должна рассматриваться безотносительно к содержанию. Творцом искусства, субъектом художественного творчества Кант считал гения, для которого не существует определённых правил и законов, который, наоборот, сам создаёт их силой своей великой индивидуальности. В этом он видел одно из специфических отличий искусства от науки, поскольку в науке, с его точки зрения, движущей силой является не гений, а талант.
Кант писал свои философские произведения во второй половине XVIII в., то есть, в тот период, когда французская буржуазная революция ещё только назревала, а для самой Германии в силу её исторической отсталости лозунги буржуазной революции ещё не были актуальны. Положение изменилось, когда разразились события французской революции, и для прусского юнкерства её идеология и философия оказались непосредственной угрозой.
И тогда философия Канта стала прусской реакцией на французский материализм и свободомыслие XVIII в. Однако это была недостаточно последовательная реакция: субъективный идеализм Канта не был последовательным, так как Кант признавал существование вещей в себе вне нашего сознания, «аффинирующих» нашу чувственность.
После Канта в немецкой общественной мысли появились и получили преобладание философские школы, в которых реакция на французскую революцию и её идеологию была выражена с особой силой и после-
1 И. Крывелев. К характеристике немецкой военной идеологии, стр. 130-137.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<546>----------------------------------------------------------
довательностью. Наиболее яркими их представителями явились Фихте и Гегель.
Фихте выступил на философскую арену как критик Канта «справа», с позиций более последовательного субъективного идеализма. Он начисто отверг кантовское учение о вещи в себе и в качестве отправного пункта своего философствования избрал абстрактное, идеалистическое понятие «абсолютного Я».
Это «Я», по Фихте, представляет собой некую «свободную активность», «чистую самодеятельность», которая творит «не-Я», т. е. природу и весь объективный мир. Действительность является, по Фихте, творением человеческого сознания, результатом его деятельности. Во всех своих произведениях Фихте настойчиво подчёркивал значение непрестанной бурной деятельности, которая якобы создаёт мир. Произвольная и, по существу, нелепая конструкция сознания, творящего действительность, давала в дальнейшем видимость обоснования для всякого авантюризма и волюнтаризма в немецкой политической и военной истории.
К началу 20-х г. XIX в. гегелевская философия вытеснила фихтеанство из идеологии правящих классов Пруссии. Она превратилась в государственную философию прусского юнкерства и на протяжении двух десятилетий безраздельно господствовала в учреждениях, парламентах, судах, университетах и в печати. Философия Гегеля была наиболее ярким проявлением той аристократической реакции на французскую революцию, которая характеризовала собой всю идейно-политическую жизнь Германии на протяжении первых десятилетий XIX в.
В отличие от субъективного идеализма Фихте идеализм Гегеля был, как известно, объективным. Всю природу и историю Гегель считал только инобытием абсолютной идеи. Каждый исторический факт он рассматривал только с точки зрения того, в какой мере этот факт выражает тот или иной этап в развитии абсолютной идеи.
Объективная действительность, по Гегелю, представляет ценность только под углом зрения её соответствия предначертаниям абсолютной идеи. Факты этой действительности должны быть признаваемы только в том случае, если они соответствуют закономерностям развития идеи, в противном случае — горе фактам. А так как сущность абсолютной идеи и этапы её развития устанавливаются философствующим умом, то этот ум и становится в положение непогрешимого судьи и творца действительности. Миром правят философы, они воплощение движущей силы развития, говорит Гегель. Поэтому «объективность» Гегеля на
Субъективизм и волюнтаризм прусской военной школы
------------------------------------------------------- <54 7> поверку оказывается не менее субъективной, чем субъективный идеализм Фихте. Она открывает ещё более широкое поле для произвольного «творчества» фактов и для насилия над действительной историей.
Так же как у Фихте, у Гегеля ярко выражено презрение к объективному миру, к природе, к фактам действительности, к материальному миру. Стремление унизить материальный мир доходило у Гегеля до того, что он отказывал природе в развитии, несмотря на то, что принцип развития играл важнейшую роль в его логике. Сама гегелевская логика была основана на произвольном и мистическом утверждении, что развитие объективного мира есть только повторение процесса развития абсолютной логической идеи. Таким образом, и здесь было налицо полное подчинение материального, действительного, объективного субъективному, «идеальному», произвольно конструируемому из фактов сознания, под которые столь же произвольно подгонялись факты действительности.
Одно время в Германии была популярна философия А. Шопенгауэра. Идеализм Шопенгауэра находил основу всего сущего не в идее и не в субъективном сознании, а в воле. С не меньшей произвольностью, чем Гегель и Фихте, Шопенгауэр исходил из того, что мир творится волей, реализация которой даёт всё богатство как материального мира, так и явлений сознания. Сознание Шопенгауэр также полностью подчинял воле, категорически отрицая объективную ценность сознания, самым агрессивным образом ополчаясь против «интеллектуализма».
Волюнтаризм и антиинтеллектуализм дополнялись у Шопенгауэра ненавистью и презрением к народным массам и демократии, культом аристократии и индивидуализмом. Через столетие после появления его основных трудов Шопенгауэр стал одним из властителей дум фашистской Германии.
Вторая половина XIX в. прошла в истории немецкой буржуазной философии под знаком преимущественного влияния неокантианства. Оно распадалось на массу школ и школок, которые имели общие черты, характерные для всех этих направлений. Некоторые школы неокантианства оказывали существенное влияние на немецкую военную идеологию.
Неокантианство превратило философию Канта в последовательный субъективный идеализм: оно отказалось от кантовского допущения объективного существования вещи в себе. Таким образом, субъективизм Канта получил окончательное завершение, и в этом своём завершённом виде он с ещё большим успехом мог служить одной из теоретических основ немецкой военной идеологии.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<548>---------------------------------------------------------
Особенно ярко выразился субъективизм неокантианцев в их социологических взглядах. Главари так называемой фрейбургской школы Риккерт и Виндельбанд создали «учение» о том, что в области общественных явлений не существует закономерностей. Если для явлений природы характерна повторяемость, позволяющая установить в них некоторые общие закономерности, то в общественных явлениях, с точки зрения Риккерта и Виндельбанда, этой повторяемости нет, и каждое явление индивидуально, неповторимо.
Поэтому общественные науки должны работать методом, рассчитанным не на вскрытие закономерностей исторического процесса, а на выявление особенного в каждом историческом событии. Если науки о природе могут работать методом обобщения, то общественные науки, с точки зрения фрейбуржцев, должны довольствоваться методом индивидуальным, более-менее точно устанавливающим конкретную картину реальных событий, но не претендующим на вскрытие их действительной сущности, внутренней связи и поиск закономерностей их развития.
А для того чтобы не запутаться в хаосе чисто индивидуальных и, по существу, уникальных явлений, исследователь должен применять свой собственный, субъективный критерий — «критерий ценности», исходящий из норм, которые устанавливаются им самим. По сути эта теория упраздняла общественную науку, так как сводила её к субъективным восприятиям каждого отдельного человека. Отсюда следовало, что истина не одна, а огромное множество, равное числу «объективно» мыслящих людей.
В дальнейшем ходе истории немецкой философии этот крайний субъективизм находит своё продолжение в теориях Файхингера и Шпенглера, Розенберга и Трельча. Шпенглер, например, категорически отрицал наличие причинных связей в общественных явлениях, а для Розенберга вся писаная история человечества представляет собой только совокупность мифов.
В общем, для немецкой идеалистической философии характерна особенность, свойственная философскому идеализму в целом. Эта особенность может быть охарактеризована как субъективизм. В более конкретном смысле это означало:
а) стремление сводить все явления объективного мира к деятельности субъекта;
б) отрицание объективных закономерностей и стремление навязать объективному миру «закономерности», произвольно придуманные; а в том случае, если идеалист всё же признаёт объективные
Субъективизм и волюнтаризм прусской военной школы
---------------------------------------------------------- <549>
закономерности, то фактически он имеет в виду не действительно существующие закономерности, а выдуманные им самим и навязываемые миру;
в) превращение познающего и действующего субъекта в «творца» действительности, стремление поставить его над действительностью, отрыв субъективного фактора от объективной действительности.
Эти особенности немецкого философского идеализма явились той теоретической почвой, которая питала субъективизм и волюнтаризм немецкой военной идеологии.
Клаузевиц положил начало тому отрицанию военной теории, которое было характерно почти для всех немецких военных писателей. Он утверждал, что военная теория имеет некоторый смысл, но практически она бесполезна. Сложные явления на войне недостаточно закономерны, а закономерные недостаточно сложны для того, чтобы их можно было обобщать какой-либо теорией.
Война, по Клаузевицу, есть область недостоверного: три четверти того, на чём строится действие на войне, лежит в тумане неизвестности. Война есть неизведанное море, полное подводных камней. Полководец не может знать, где подстерегают его эти камни, он должен предчувствовать их, должен схватывать обстановку интуитивным глазомером, а решения он должен принимать, руководясь опять-таки присущим ему божественным даром интуитивного прозрения.
Из этого Клаузевиц делал вывод:
«Представляется абсолютно невозможным снабдить военное искусство подмостками в виде положительной научной системы, которая давала бы во всех случаях внешнюю опору военному деятелю... Талант и гений действуют вне закона, теория становится в противоречие с действительностью»1.
И далее:
«Гений же не нуждается в теории, и не для гениев теории сочиняются»1 2.
А так как каждый полководец «должен подозревать в себе наличие божественного огня гениальности», то он должен руководствоваться тем, что для практики «интуиции совершенно достаточно». Правда, Клаузевиц не отрицает начисто значение теории в деле подготовки военачальников. Он видит это значение в том, что теория воспитывает ум будущего полководца, а также в том, что она помогает на совещаниях «убеждать других».
1 К. Клаузевиц. О войне. Воениздат. 1934, стр. 81.
2 Там же, стр. 86.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<550>---------------------------------------------------------
Также надо считаться с тем, что человеческому духу вообще присуще стремление к ясности и установлению причинной связи. Таким образом, причиной возникновения военной науки, по Клаузевицу, является слабость человеческого разума, который никак не может обойтись без того, чтобы не выдумывать теорий, малополезных для реальной жизни.
Отрицание военной теории Клаузевицем имело определённые философские и исторические корни. Он учился философии у кантианца-агностика Кизеветтера. Отрицание значения общих теорий, утверждение того, что действительность непознаваема для обобщающего ума, было типичным проявлением кантианского агностицизма.
Однако нельзя не видеть того, что отрицание военной теории Клаузевицем было своего рода реакцией на тот характер, который приобрела военная наука в конце XVIII в. Под влиянием развития, которое получили в это время математика и механика, все науки, в том числе и философия, стремились применять математические методы.
Военная теория не была исключением. Г. Ллойд, Фридрих II, Г. Бюлов и в особенности австрийские военные теоретики (Л. Даун, Э. Брауншвейг, Ф. Гогенлоэ, И. Альвинчи и др.) считали, что правильные математические расчёты могут обеспечить полководцу такую безошибочность маневрирования, при которой он будет в состоянии победить противника практически без боя. Так родилась австрийская «геометрическая» военная теория, которую едко и по существу высмеивал А. В. Суворов.
Конечно, метафизическая военная «наука» XVIII в. не была наукой в настоящем смысле слова. Она не давала возможности понять действительные закономерности войны и военного искусства. Она часто пыталась механистически втиснуть сложное и противоречивое военное дело в мёртвую схему и сконструировать пригодную на все случаи боевой действительности рецептуру. Однако то, что выдвигал Клаузевиц взамен геометрических теорий военного искусства, было не намного лучше.
Гегелевская критика метафизики XVIII в. дала Клаузевицу материал для борьбы против «пассивных и бессмысленных» военных теорий. Это так. Но что он мог противопоставить им? Если бы он следовал за Гегелем не только в критическом отношении, но и в отношении позитивном, то, вероятно, создал бы некую всеобъемлющую абстрактную схему с абсолютной идеей в роли внутренней основы военной истории, — основы, которая обнаруживает себя в деятельности великих полководцев. Клаузевиц не пошёл по этому
Субъективизм и волюнтаризм прусской военной школы
-------------------------------------------------------- <55 г>
пути и выбрал не менее порочный, идеалистический путь кантианского агностицизма.
В дальнейшем отрицание военной теории, начало которому было положено Клаузевицем, стало одним из основных принципов немецкой военной школы. Это отрицание касалось в основном стратегии и почти не относилось к тактике, в которой немцы с лёгкостью усваивали определённые, канонизированные приёмы, принимавшие характер шаблонов.
Ярко выразилось это отрицательное отношение к стратегической науке в работах Г. Мольтке-старшего. Он писал, например:
«Уроки стратегии не выходят далеко за пределы основных принципов здравого смысла, и вряд ли их можно назвать наукой; ценность их почти целиком заключается в конкретном применении». Нельзя отрицать того, что само ведение войны является искусством, притом весьма сложным. Было бы глупо сводить его к ремесленному, догматическому выполнению стандартных приёмов и правил, предписанных наукой. Но в то же время нельзя не видеть того, что теория военного искусства представляет собой науку, весьма глубокую, сложную и разветвлённую, имеющую свои наиболее общие закономерности. Эти закономерности подчиняются основным законам материалистической диалектики.
С другой стороны, военная теория должна опираться на практику, но при этом немного опережать её, указывая практике дальнейший путь. Но тот же Г. Мольтке признавался в том, что для него стратегия представляет собой не руководство к планомерному и обоснованному действию, а только систему подпорок или совокупность уловок, при помощи которых полководец должен каждый раз находить выход из конкретного положения.
Эта установка, исходившая из отрицания военной теории, была полностью воспринята немецкой военной идеологией позднейшего времени. Так, в статье «Научный метод в сочинении Клаузевица «О войне», помещённой в журнале «Знание и оборона» в 1933 г.1, её автор, К. Линнебах, превозносит Клаузевица именно за отрицание им военной теории и её принципов: он усматривает в этом отрицании особый «динамизм» и диалектику. Он считает общие законы развития ненужными потому, что «весь материальный и духовный мир поддерживается в равновесии противоречиями» и что, следовательно, любой принцип имеет такое же право на признание, как и его антипод. Линнебах выступает за то, что суще-
1 К. Linnebach. Wissenschaftlicher Methode in Abhandlung Klausevitz «Uber Krieg». «Wissen und Wehr», № 9. 1933.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<552>------------------------------------------------------------
ствует сразу несколько истин, из которых полководец может выбирать любую, какая ему больше понравится. Так идеалистическая диалектика приводит к эклектике и софистике.
Ещё ярче и последовательнее развернул отрицательное отношение к науке подполковник О. Хольм в журнальной статье под заглавием «Рецепт победы»1. Под видом борьбы против рецептуры и догматизма в военном деле Хольм протаскивает лозунг «Долой военную науку!»:
«...Область тактики и стратегии совершенно не поддаётся стремлениям извлечь какую-нибудь теорию войны. Единственным источником поучения для всех тех, кому не суждено было практически на войне быть вождём, остаётся военная история»1 2.
Из всей военной литературы Хольм считает полезными только военно-исторические учебники, ибо они делают возможным «сконцентрированное развитие воображения».
Военная теория, считает Хольм, не может ничего дать для практического ведения войны. Поэтому научить человека полководческому искусству нельзя:
«Полководец не готовится, полководец рождается. Лишь очень немногие поднимаются на уровень искусства, вся масса остаётся в пределах ремесла»3.
Здесь налицо определённое противоречие: если военное дело в основном является ремеслом, то, конечно, этому ремеслу можно научиться, так как всякое ремесло имеет свои установившиеся приёмы, вполне доступные, как говорил Клаузевиц, для среднего человека. Если это так, то военная теория существует именно как совокупность ремесленных рецептов и стандартных приёмов. Хольм приходит к утверждению того, против чего он воюет.
Существенны здесь, однако, не противоречия в рассуждениях фашистского теоретика, а исходный пункт этих рассуждений: он заключается в том, что теория военного искусства не только мало полезна, но и невозможна.
Подобную точку зрения отстаивал полковник гитлеровского генерального штаба Ф. Ферч, автор выпущенной накануне Второй мировой войны книги «Война сегодня и завтра». Он писал, в частности:
«Ни одна война не похожа на другую, и обстановка всегда слагается по-разному. Правильно оценить положение и овладеть им — искусство полководца. Науки о стратегии не существует».
1 О. Kholm. Arzneiformel des Siegs. «Deutsche Wehr» № 21.1935.
2 Ibid.
3 Ibid.
Субъективизм и волюнтаризм прусской военной школы
Для справки. Фридрих Ферч, полковник, позже генерал вермахта, затем бундесвера. Военный преступник, приговорённый в 1950 г. советским трибуналом к 25-ти годам тюремного заключения. На посту начальника штаба 18-й армии, а затем начальника штаба группы армий «Курляндия» совершил ряд тяжких преступлений на территории Ленинградской, Псковской и Новгородской областей СССР. Участвовал в издании приказов о насильственной эвакуации мирных советских граждан из районов Пскова и Острова в 1944 г.; проводил карательные экспедиции против мирного населения в связи с военными действиями против партизан; виновен в проведении особо жестокого режима в лагерях для военнопленных Красной армии на территории указанных областей СССР; отдавал приказы о насильственном использовании мирного советского населения и военнопленных для работ по оборонительному строительству для немецких войск; разрабатывал планы и отдавал приказы о разрушении в период отступления железных дорог, мостов, городов и посёлков, заводов и фабрик, водопровода и линий электропередач на территории Ленинградской, Новгородской и Псковской областей; отдавал приказы об артиллерийских обстрелах Ленинграда, о разрушении культурно-исторических памятников в Гатчине, Петергофе, Павловске и Пушкине; допускал и поощрял грабежи, зверства и насилия со стороны солдат подчинённых воинских частей в отношении советских граждан, в частности, женщин, стариков и детей; имел непосредственное отношение к гибели 16 747 и ранениям 38 702 советских граждан, а также к разрушению 29 415 жилых, административных и иных зданий, из которых 1087 школ, 921 здание клубов, театров, музеев, библиотек, 172 больницы и поликлиники, 180 яслей и детских садов; по прямым приказам штаба 18-й армии1 было расстреляно 6513 мирных жителей, повешено — 430, умерло в результате истязаний — 4851, в том числе 21 ребёнок, угнано на работы в Германию 166 167 человек1 2.
Освобождён хрущёвцами летом 1959 г. и депортирован в ФРГ. 1 апреля 1961 г. Ф. Ферч был назначен на пост генерального инспектора бундесвера, сменив на этом посту друго-
1 «Карьера генерала Фридриха Ферча. Документальный очерк». «Новое время» № 6, 1961, стр. 5-11.
2 Л. Безыменский. Германские генералы — с Гитлером и без него. М.: Мысль, 1964, стр. 460-467.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
554>---------------------------------------------------------
го палача и садиста — Адольфа Хойзингера, бывшего начальника оперативного управления ОКХ.
Итак, отрицание военной теории базируется на том, что:
- все явления войны признаются совершенно уникальными и неповторимыми, независимо от их величины, уровня и повторяемости;
- все военные ситуации — совершенно случайные;
- общее и закономерное в военных ситуациях признаётся несущественным; частное и субъективное — наоборот, существенным и решающим.
Если Риккерт и Виндельбанд «уничтожали» науку об обществе в целом, то немецкая военная идеология конкретизировала это «уничтожение» в виде субъективизма и волюнтаристского отказа от военной науки. И то и другое было основано на неправильном, идеалистическом понимании действительности и её законов.
Ясно, что определённые закономерности существуют не только в явлениях природы, но и в общественных явлениях, в том числе и в явлениях войны. При всём их многообразии, при всём богатстве специфических особенностей каждого конкретно-исторического события, в них проявляются закономерности, которые могут быть обобщены теоретически.
Познание этих закономерностей даёт возможность построить как общественную науку в широком смысле, так и её частное направление — военную теорию. Непонимание этого немецкими военными идеологами вытекало из идеалистического, реакционного подхода к явлениям войны и к явлениям общественной жизни в целом.
Отрицание теории имело для немецкой военной идеологии очень большое значение. Это отрицание открывало широкое поле для авантюристических произвольных планов и построений, продиктованных «интуицией», «чистой волей», «духом», не основанных на трезвом, научном анализе действительности, наличной обстановки и соотношения сил. Отрицание военной теории явилось теоретической основой авантюризма немецкой военной идеологии. Хотя Ферч и подобные ему и писали о необходимости всестороннего учёта конкретной военной ситуации, на деле такой учёт впадал в свою крайность, делался по месту, на глазок, на узком тактическом уровне и по свободной воле того или иного военачальника.
Иначе говоря, если невозможна военная теория как широкое стратегическое учение, то в практике ведения войны остаётся ориентироваться на отдельные, от случая к случаю, тактические успехи. Это подчинение стратегии тактике, связанное с отрицанием значения
Субъективизм и волюнтаризм прусской военной школы
------------------------------------------------------- <555>
широкой общей теории военного дела, было характерной чертой немецкой военной школы.
С отрицанием военной теории была связана идеалистическая волюнтаристская переоценка того значения, которое имеет воля и ум отдельного человека в военных действиях.
Тут же возникает ещё одно противоречие. Если существенные моменты войны действительно лишены закономерности, которую можно было бы познать и в соответствии с которой можно было бы построить военную теорию, то, значит, судьбы войны целиком определяются случайными факторами. Ни управлять ими, ни предвидеть их практически невозможно. С этой стороны выходит, что люди бессильны в чём-либо существенном влиять на ход событий.
Но поскольку явления войны лишены внутренней необходимости, единства и закономерности, в них как раз должно открываться широчайшее поле для деятельности человеческой волн. Нет ничего невозможного на войне, считали немцы со времён Клаузевица: всё может сделать желание человека победить.
Это означало в совокупности, что полководец одновременно может почти всё, так как по немецкой теории все события войны в конечном итоге определяются волей гения, и при этом почти ничего не может, так как все события войны разворачиваются сами собой, случайным порядком, при минимальном вмешательстве человека.
Таким образом, в основе авантюризма немецкой военной идеологии лежал ярко выраженный идеалистический волюнтаризм, установка на сверхчеловеческую волю полководца, которая способна якобы всё преодолеть.
Особенно пышным цветом волюнтаризм расцвёл в идеологии и пропаганде фашизма, которая была построена на рекламе небывалых волевых качеств Гитлера. Уже в последний период второй мировой войны, когда под ударами Красной Армии фашистская военная машина разваливалась, Геббельс и его подручные твердили, как заклинание, басни о том, что сверхчеловеческая воля Гитлера преодолеет все трудности и выведет Германию на путь победы. Не нужно сейчас доказывать, что гитлеровское остервенелое упорство было выражением страха перед возмездием и отчаяния в безвыходном положении и что оно не могло привести не только к победе, но и к спасению. Волюнтаризм никогда не был философской основой успешной практической деятельности, особенно политической или военной деятельности.
Однако нельзя отрицать значение сильной воли и ума для военачальников любого ранга. В военном деле значение воли не меньше,
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<556>--------------------------------------------------------
а, пожалуй, больше, чем в любой другой области человеческой деятельности. Здесь Клаузевиц был прав, когда писал о том, что военное дело относительно простое, но воевать тяжело.
Советская военная идеология исходила из необходимости единого целого железной воли с глубоким, трезвым и всесторонним анализом политической и стратегической обстановки, с научной обоснованностью принимаемых решений. Такое положение достигалось в большевистском полководческом искусстве, которое руководствовалось теорией и методом диалектического и исторического материализма. Лучшим доказательством этого являлись победы Красной Армии в гражданской и второй мировой войне.
С субъективным идеализмом и крайним волюнтаризмом в фашистской военной идеологии была тесно связана и полу-мистическая теория «вождизма» («фюрертум»). В соответствии с характерными для фашизма презрением к народным массам и непомерным раздуванием роли личности в истории пропагандировалась точка зрения, по которой выигрыш или проигрыш войны зависит исключительно от личных качеств полководца.
С этим вполне гармонировали субъективистские взгляды Клаузевица о том, что для таланта и гения нет законов и фактически нет препятствий, которые они не могли бы преодолеть. По К. Юстрову, причиной разгрома Пруссии при Иене было только то, что во главе пруссаков не стоял Фридрих, иначе бы «этому выскочке Наполеону, который не был даже французом», никогда не удалось бы выполнить своего победного марша через Европу. Но теперь, в 1933 г., по Юстрову, немцам снова повезло: у них есть такой полководец, который одной силой своей интуиции и сверхчеловеческой воли даст Германии победу во всех самых дерзких военных авантюрах. Это, конечно, Гитлер. Фашистский вожак был объявлен воплощением военного гения, причём сила его была «обнаружена» в мистическом даре прозрения, во «всепроникающей интуиции».
Базируясь в философском смысле на традиционном немецком идеализме, военная идеология была в то же время далеко не чужда и вульгарного материализма, притом в самой грубой, первобытной и низменной его разновидности. Ведя идеологическую подготовку ко второй мировой войне, фашисты уделяли особое внимание развязыванию наиболее примитивных и скотских инстинктов в немецком народе, обещая каждому немцу, в особенности участнику войны, удовлетворение всех его желаний и нужд за счёт страны и населения противника. Солдатам внушалось, что они «имеют право» беспощад-
Субъективизм и волюнтаризм прусской военной школы
------------------------------------------------------x55z
но грабить мирное население завоёванной страны, непрерывно слать домой посылки с награбленными вещами, обжираться за счёт голодающих женщин и детей, создавать себе состояние из награбленных ценностей, для того чтобы после войны превратиться в беззаботного преуспевающего рантье или крепкого помещика.
Гитлеровская пропаганда твердила немецким солдатам и офицерам, что после войны каждый из них, кто захочет, получит имение или хутор на завоёванной земле, где сможет вести паразитический образ жизни за счёт порабощённого народа. Фашисты исходили при этом из того, что наибольшую заинтересованность создают «интересы брюха», что, соблазнённый посулами материальных благ, солдат будет особенно упорно и яростно воевать, выполняя тем самым планы гитлеровской клики.
Интересы «брюха» для солдат и офицеров, воспитанных в обстановке гитлеровской Германии, были одним из главных стимулов участия в войне. И здесь трудно отделить мотивы фашистского национализма от личной грабительской заинтересованности каждого в отдельности участника бандитской шайки. Но почему же провалились расчёты на этот фактор?
Низкопробные, грабительские интересы могут толкать человека на особую, уголовно-бандитскую «удаль», хамство, наглость, издевательства, но не на героизм. Когда оказывается, что те жизненные блага, ради которых бандит пошёл на войну, трудно достижимы или вообще недостижимы, он теряет всю свою удаль и всякое желание воевать. В дальнейшем он уже воюет только по принуждению начальников, под угрозой расстрела за неповиновение. Тем более такой вояка не готов жертвовать жизнью во имя победы — это противоречит всей его сущности и всей его логике: если он пошёл на войну ради собственного бандитского благополучия, то, потеряв жизнь, он делает бессмысленной свою ставку на это благополучие. Какой смысл в награбленном для покойника?
Истинный героизм может быть только там, где воины знают, что они воюют за правильное и нужное дело рабочего класса, за благородную и возвышенную цель защиты своего во всех смыслах отечества и устранения угрозы нового рабовладения. Этого пролетарского классового героизма не было и не могло быть у немецко-фашистских бандитов.
В военной идеологии немецкого фашизма была одна черта, которая её особенно роднит с военной идеологией современного милитаризма. Она заключалась в ставке на то, чтобы добиться победы путём
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<558>----------------------------------------------------------
применения новых технических средств или массирования старых видов техники в беспрецедентных масштабах. Но, как правило, оказывалось, что надежды немецких стратегов на новые виды военной техники не оправдывались. Техника оказывалась не в состоянии спасти авантюрную стратегию, основанную на реакционной империалистической политике. Передовые силы общества могли потерпеть временное поражение, но победить их и уничтожить нельзя, как нельзя уничтожить ход и развитие самой истории.
До момента нападения на СССР многие немцы представляли себе войну, как триумфальное шествие люфтваффе и танковых дивизий по неприятельской территории. Танки при поддержке авиации казались им тем родом войск, который в состоянии решить судьбу любой современной войны.
Известно, чем всё это кончилось. Полностью оправдалось положение советской военной теории о необходимости гармонического сочетания всех родов войск, их всестороннего использования в чётко организованном взаимодействии. Полностью провалились надежды Гудерианов и Эймансбергеров на абсолютное и решающее значение танковых войск.
Авантюрная стратегия молниеносной войны, которая руководилась реакционной утопической политикой империализма, обусловила порочную доктрину соотношения родов войск в современной войне, доктрину, связанную с переоценкой значения военной техники. Сталин говорил по этому поводу:
«...только люди, впавшие в детство, могут думать, что законы артиллерии сильнее законов истории»1.
Это означало и означает, что никакие технические ухищрения не в состоянии предотвратить или изменить закономерный процесс исторического развития. Ни артиллерия, ни танки, ни бомбардировщики, ни ядерное оружие, ни автоматы и тюрьмы современных фашистов не остановят ход исторического процесса.
Это не означает, что историческое развитие самопроизвольно решит все проблемы. Большевизму чуждо пассивное выжидание событий и ставка на самотёк. Дело в том, что законы исторического процесса не действуют сами по себе, они проявляются в деятельности людей, в классовой борьбе трудящихся за свои интересы. Поэтому ленинско-сталинская военная идеология, признающая положение диалектико-материалистического учения о неодолимости нового, исходила из того, что социалистическое государство непобедимо — при
1 И. Сталин. О комсомоле. 1937, стр. 79.
Итоги
------------------------------------------------------ <559>
условии постоянного развития и роста социалистических производительных сил, повышения боевой готовности и боеспособности армии, при условии роста сознательности масс и уничтожения пережитков капитализма в производстве, сознании и быту.
Советская военная идеология, основанная на научном мировоззрении марксизма-ленинизма, вытекающая из прогрессивной политики социалистического государства, продемонстрировала перед всем миром своё превосходство над военной идеологией империалистического разбоя. Это превосходство было выражением решающего превосходства всей советской марксистско-ленинской идеологии над реакционной идеологией империализма.
Итоги
Гитлеровские военные теоретики рассчитывали выиграть вторую мировую войну, опираясь на внезапность нападения, массирование военной техники и согласованность её применения. Вместо тяжёлой полевой артиллерии, которая сама по себе не отвечала требованиям блицкрига, они решили применить большие ударные кулаки из танков и авиации, собранные на одном, двух или трёх направлениях. Ради вооружения и большой армии германский пролетариат и другие трудящиеся обрекались фашистским режимом на каторжный труд и полу-голод.
Гитлеровские теоретики настаивали на том, что ведению войны не должны мешать никакие законы или соображения гуманитарного и морального порядка. Обязательным условием победы над СССР гитлеровцы считали геноцид советских людей, разрушение материальных основ социалистического производства и культуры.
Людендорф, один из военных советников Гитлера, считал, что новую войну можно и нужно выигрывать примерно так, как это было в мануфактурный период, в одном-двух решающих сражениях. Гитлеровцы помоложе изменили форму своего плана войны, но его суть — военная победа в начальном периоде войны в ходе нескольких сражений — осталась прежней, «мануфактурной». Однако в отличие от Клаузевица, недооценивавшего значение технических и материальных средств борьбы, Кейтель, Гальдер, Паулюс, Хойзингер и другие стратеги 3 рейха делали ставку в быстрой войне как раз на технические средства, обладавшие большой подвижностью и огневой мощью.
Нападение Германии 22.06.1941 г. поставило СССР в тяжёлое положение. Страна была вынуждена отражать и выдерживать натиск огромной военной машины, которая питалась ресурсами всей Европы, а по некоторым позициям, например, по валюте, топливу
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<560>-------------------------------------------------------
и рудам, — и помощью империалистов США. Факторами, которые осложнили оборону Советского Союза, были внезапность нападения, превосходство Германии в современных видах военной техники, завершённость перестройки и боевого сколачивания вермахта, наличие боевого опыта. Все эти и ряд других факторов дали гитлеровцам большие преимущества в начальном периоде войны.
Тем не менее, германское командование не только не выполнило своего стратегического замысла, но и вообще не смогло достичь стратегических успехов.
Почему так произошло?
Дело в том, что войска Красной Армии, отступая, изматывали и обескровливали врага. Например, в трёхсуточном сражении за небольшой литовский городок Шауляй, который обороняли пограничники НКВД и около полка пехоты, гитлеровцы потеряли больше танков, чем за всю польскую кампанию.
Для справки. С осени 1939 г. НКВД под руководством Л. П. Берии полностью перешёл на военное положение. Подготовка и боевая учёба служб и войск НКВД велась непрерывно в условиях боевых либо максимально приближённых к боевым. Одной из выдающихся заслуг большевика Л. Берии в этот период стало то, что все войска НКВД готовились как Осназ — части особого назначения, которые должны были иметь наивысшую военно-тактическую подготовку. В этом заключался «секрет» того, что из всех вооружённых сил СССР именно части НКВД уже с первых часов войны не уступали вермахту в боевой подготовке и наносили ему самый существенный урон. В первые дни и месяцы войны чекисты часто были тем организационным костяком, вокруг которого собирались многие растерявшиеся и разбитые части Красной Армии, приводились в порядок и снова приобретали нормальные боевые качества. Можно образно сказать, что в начальном периоде войны НКВД сыграл по отношению к Красной Армии ту же роль, какую играла большевистская ячейка, организованная на том или ином заводе, например, в 1905 г., накануне и во время горячих событий.
Огромную и недооценённую роль в подрыве сил вермахта и выигрыше времени сыграли «котлы» — окружённые советские дивизии и армии. Они, оставаясь боеспособными в тылу врага, оттягивали на себя массу пехотных и моторизованных дивизий вермахта, его танков и авиации.
Итоги
------------------------------------------------------х56У
Если в этих «котлах» советскими войсками руководили большевики, то, как правило, выполнялась установка ГКО на то, что окружённые и отрезанные от своего фронта войска являются регулярными и действующими частями Красной Армии, которые выполняют свои боевые задачи в специфических условиях вражеского тыла, а не просто бесформенной массой, которая любой ценой пробивается к своим. «Котлы» 1941г. задержали и изрядно потрепали германскую военную машину, которая рвалась к Москве, Киеву, Ленинграду, Донбассу.
По мере завершения мобилизации и эвакуации промышленности на восток сопротивление Красной Армии возрастало, а силы гитлеровцев истощались. К началу боёв на дальних подступах к Москве фашисты потеряли свыше 3 миллионов человек, из которых 1 миллион 800 000 — безвозвратные потери, около 10 000 танков, столько же орудий и миномётов и до 8 000 самолётов. Более-менее полно восполнять такие потери гитлеровцам позволяло отсутствие второго фронта в Европе, а также использование всех материальных и людских ресурсов порабощенной Европы.
Битва за Москву разворачивалась для Красной Армии сложно, можно сказать, тяжело. Стояла труднейшая оперативно-стратегическая задача: остановить группировку вермахта в 53 полнокровных дивизии, с полным комплектом современной техники и вооружения, которая наносила удар на относительно узком фронте. Правда, к ноябрю 1941 г. возросли и силы Красной Армии, но в технике и вооружении всё ещё испытывался дефицит.
Под Москвой в решающей схватке проверялась на деле жизненность двух военных школ: германской, о превосходстве которой вопили гитлеровцы, и новой, молодой, советской военной школы, разработанной под руководством ЦК партии большевиков на основе марксистско-ленинской теории.
К концу 1941 г. стало ясно, что немецкая военная доктрина под Москвой провалилась. В частности, один из лучших представителей прусской военной школы, командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Ф. фон Бок не смог разобраться в сложившейся обстановке. В те дни, когда Ставка ВГК и Генштаб завершали разработку и подготовку к контрнаступлению, а части Красной Армии занимали исходные позиции для удара по «клешням», нависавшим над Москвой, фельдмаршал считал, что с русской армией на московском направлении покончено. Так, с 1 декабря 1941 г. берлинским газетам было дано указание ОКВ оставлять место для размещения сводки о взятии русской столицы.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<562>-------------------------------------------------------
Советское командование во главе со Сталиным, опираясь на данные разведки и сообщения с передовой, своевременно вскрыло истощение сил врага, трудности с подвозом резервов, замедление ротации войск. Это означало, в совокупности, что приближается переломный момент кампании 1941 г. Нужно было принять все меры к тому, чтобы использовать нарастающие затруднения вермахта, сгруппировать силы и нанести два главных удара по вырвавшимся вперёд моторизованным дивизиям гитлеровцев. 6 декабря 1941 г. части Красной Армии перешли в наступление. В результате были частью разгромлены, частью отброшены от района Москвы северное и южное крылья группы армий «Центр». После этого советские войска начали охватывать с флангов всю немецкую группировку, стоявшую с запада от столицы. Угроза окружения заставила немецкие войска не только отступать, но и бежать. На отдельных участках фронта вермахт откатился более чем на 400 км на запад.
Так был впервые и самым решительным образом разбит миф о совершенстве немецкой военной доктрины и непобедимости германских вооружённых сил.
Порочность и шаблонность военной доктрины немцев ещё более рельефно выступила в кампании 1942 г. Пользуясь полной свободой рук на Западе, гитлеровское высшее командование собирает все более-менее свободные силы вермахта, резервной армии и армий своих союзников на относительно узком украинском участке фронта. В основе плана кампании — снова расчёт на выигрыш войны одним кинжальным ударом огромной силы. Предполагается провести непрерывное наступление из района Днепр — река Молочная в направлении на Сталинград, Среднюю Волгу, затем глубоким охватом с юго-востока выйти к Москве, захватить её, после чего прорваться к Свердловску, Магнитогорску и Нижнему Тагилу и тем самым закончить войну.
Чтобы добиться внезапности нового удара, отвлечь советские резервы из района Москвы, гитлеровское командование, абвер и РСХА «запускают» стратегическую дезинформацию о предстоящем походе за нефтью на Кавказ.
Ставка ВГК и Генштаб на основе анализа обстановки приходят к выводу, что в направлении Майкопа и Грозного немцами будет наноситься не главный, а вспомогательный удар. Главный удар явно намечался в район Сталинграда. В этом направлении выдвигалась 4-я танковая армия, 6-я армия Паулюса и резервы группы армий «Юг».
Поэтому ещё в августе 1942 г. Ставка отдаёт приказы об упорной и активной обороне на сталинградском направлении и о начале подготовки контрнаступления Красной Армии на этом участке фронта.
Итоги
---------------------------------------------------- <563>
В результате осеннего наступления войска 6-й немецкой армии дошли до берегов Волги в Сталинграде, однако так же, как ив 1941 г., не смогли выполнить свою программу-минимум — полностью занять Сталинград и перерезать Волгу. В ходе летней кампанией 1942 г. высшее командование вермахта утверждало, что «...русские силы значительно уменьшились в результате последних боёв и не смогут уже в течение зимы 1942/43 гг. ввести в бой такие же силы, как в прошлую кампанию».
Действительная обстановка на фронте отличалась от той, которую рисовали себе гитлеровские стратеги. Промышленность, развёрнутая в восточных районах страны, а также эвакуированные заводы и фабрики наращивали выпуск современной боевой техники и вооружений. Да и войска Красной Армии к осени 1942 г. накопили и переработали богатый боевой опыт, изучили немецкую тактику и стратегию.
Тем не менее, подготовка контрнаступления под Сталинградом потребовала от советского командования преодоления огромных трудностей. Предстояло в относительно короткие сроки развернуть в районах наступления огромное количество войск, подвести тысячи тонн различных грузов, сосредоточить технику и резервы, причём всё это нужно было делать скрытно, чтобы не обнаружить своего развёртывания. Нужно было правильно выбрать время для начала атаки и направления главных ударов.
Всё это было выполнено в срок.
19 ноября 1942 г. войска Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов перешли в наступление. Правильное решение Ставки и Генерального штаба о выборе времени и направления ударов дали войскам основу для быстрого и решительного успеха. Через трое суток, к 23.11.1942 г., группировка вермахта численностью более 300 000 человек, в избытке оснащённая новой военной техникой, оказалась в кольце окружения.
ОКВ и ОКХ понимали возможные последствия окружения своей 6-й армии. Поэтому для прорыва окружения в район юго-западнее Сталинграда стягивались большие силы не только из Западной Европы, но и из Северной Африки, из корпуса Роммеля. Войска концентрировались в районе Котельникова. Прорываться на выручку армии Паулюса должна была мощная ударная группа под командованием Э. Манштейна, «лучшего оперативного ума вермахта». По сигналу «Зимняя гроза» навстречу войскам Манштейна должны были ударить части окружённой 6-й армии Паулюса.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<564>----------------------------------------------------------
Однако оборона Сталинградского фронта выдержала деблокирующий удар танковых и моторизованных дивизий немцев, а затем войска фронта, устроив несколько локальных «котлов», сами начали развивать наступление на запад — юго-запад, оттесняя группировку Манштейна от главного «котла».
Точно рассчитанный и грамотно проведённый удар трёх советских фронтов привёл к полной ликвидации двух лучших германских армий (6-й и 4-й танковой). Гитлеровский генерал Вестфаль довольно точно оценил масштаб «катастрофы на Волге»:
«Поражение под Сталинградом повергло в ужас как немецкий народ, так и его армию. Никогда прежде за всю историю Германии не было случая столь страшной гибели такого количества войск»1. Действительно, военная история не знала до этого столь грандиозной и так чётко проведённой операции по окружению и ликвидации крупной подвижной группировки.
Подводя в Приказе Ставки ВГК от 23.02.1943 г. итоги кампаниям 1941 и 1942 гг., Сталин писал:
«Гитлеровская армия вступила в войну против Советского Союза, имея почти 2-х летний опыт ведения крупных военных операций в Европе с применением новейших средств войны. Красная Армия в первый период войны, естественно, не имела ещё и не могла иметь такого военного опыта. В этом состояло преимущество немецко-фашистской армии. За двадцать месяцев войны положение, однако, изменилось и в этой области. В ходе войны Красная Армия стала кадровой армией. Она научилась бить врага наверняка с учётом его слабых и сильных сторон, как этого требует современная военная наука... Десятки тысяч командиров Красной Армии стали мастерами вождения войск. Они научились сочетать личную отвагу и мужество с умением руководить войсками на поле боя, отрешившись от глупой и вредной линейной тактики и став прочно на почву тактики маневренной.
Нельзя считать случайностью тот факт, что командование Красной армии не только освобождает от врага советскую землю, но и не выпускает врага живым с нашей земли, осуществляя такие серьёзные операции по окружению и ликвидации вражеских армий, которые могут послужить образцом военного искусства. Это, несомненно, — признак зрелости наших командиров.
Не может быть сомнения, что только правильная стратегия командования Красной армии и гибкая тактика наших командиров-исполнителей могли привести к такому выдающемуся факту, как окру
1 А. Митяев. Книга будущих командиров. М.: Молодая гвардия, 1974, стр. 257.
Итоги
------------------------------------------------------ <565>
жение и ликвидация огромной отборной армии немцев в составе 330 тысяч человек под Сталинградом.
У немцев в этом отношении далеко не всё благополучно. Их стратегия дефективна, так как она, как правило, недооценивает сил и возможностей противника и переоценивает свои собственные силы. Их тактика шаблонна, так как она старается подогнать события на фронте под тот или иной параграф устава. Немцы аккуратны и точны в своих действиях, когда обстановка позволяет осуществлять требования устава. В этом их сила. Немцы становятся беспомощными, когда обстановка усложняется и начинает «не соответствовать» тому или иному параграфу устава, требуя принятия самостоятельного решения, не предусмотренного уставом. В этом их основная слабость»1. Указанные Сталиным пороки немецкой военной школы с особой силой проявились именно на Восточном фронте, при встрече с Красной Армией. В свою очередь, ВКП(б) воспитывала бойцов и командиров в умении сочетать точное и быстрое исполнение приказов, поручений, строгую дисциплину — со способностью проявлять широкую инициативу, самодеятельность, творческий подход к выполнению приказов и поручений.
Немецкая армия веками воспитывалась в духе механической исполнительности, автоматизма и потому не имела «привычки отступать от буквы приказа». В войнах Пруссии—Германии, носивших крайне реакционный, бандитский характер, нужен был именно солдат-автомат и командир-автомат, которые могли идти на любые преступления, а затем объяснять свой бандитизм и зверства тем, что «они всего лишь честно исполняли приказы начальства».
Но такое положение военной доктрины резко противоречило требованиям современной войны периода 1936-1945 гг. Столкнувшись на Восточном фронте со стойкой, гибкой и активной обороной Красной Армии, смелыми и стремительными наступательными действиями, часто и резко менявшими обстановку на том или ином участке фронта, немецкие войска терялись, терпели поражения, а старшие офицеры и генералы объясняли эти поражения тем, что «русские дикари ведут неправильную войну».
Для справки. В своё время в «дикости» пруссаки и австрийцы обвиняли и А. Суворова: ненавидевший линейную тактику, Суворов стремился к скоростной маневренной войне, часто применял партизанские и диверсионные методы
1 И. Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. Изд. 5., М.: ОГИЗ ГИПЛ, 1947, стр. 92-93.
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины
<566>-------------------------------------------------------
боя, принимал решения, которые категорически противоречили существовавшим уставным нормам. Войска под руководством полководца одержали 60 побед, не потерпев ни единого серьёзного поражения. Одним словом, «воевали, как дикари».
«Неправильная война русских», а также ущербная наступательная стратегия и тактика немцев приводили к тому, что вермахт часто не мог преодолеть активную оборону Красной Армии.
После Сталинграда немцы на большинстве участков Восточного фронта перешли к обороне. Но и оборона вермахта оказалась слабее наступления советских войск. Ряд последовательных операций Красной Армии, проведённых в период с лета 1943 г. по май 1945 г., привёл к полному военному разгрому гитлеровской Германии.
Практика самой жестокой войны в истории человечества показала, что военная доктрина социалистического государства стоит намного выше военных доктрин всех буржуазных стран. Иначе и быть не могло: военные теории и доктрины государств являются отражением способа производства и общественного строя этих государств. Если СССР имел самый передовой и прогрессивный способ производства и общественный строй, его основу — общественную собственность на средства производства, которая снимала все ограничения с развития производительных сил, то и военная теория, как часть надстройки такого государства, не могла быть отсталой и реакционной. СССР обогнал весь буржуазный мир на целую эпоху, он качественно отличался от всех капиталистических стран.
А Германия при поддержке империалистов всего мира делала ставку на количественное усиление своих вооружённых сил, вероломство и автоматизм военных исполнителей. Её политические и военные вожди считали, что против хорошо организованной огромной силы не может устоять никакая другая сила. Они полагали, свобода народов СССР от рабства, сознание того, что трудящиеся впервые в истории организовали себе зажиточную и культурную жизнь и будут её защищать до последнего, ничего в военном отношении не стоят. Они считали, что вся советская страна держится лишь на штыках и на страхе перед ЧК. Стоит толкнуть СССР, и он разлетится на куски.
Но история показала, что мировая империалистическая реакция, как бы сильна она ни была, будет обязательно разбита и выброшена на свалку. В этом смысле сегодняшняя классовая борьба пролетариата и других трудящихся может и должна рассматриваться, как продолжение дела Советского государства и его Красной Армии по разгрому и уничтожению капитализма на Земле.
Содержание
Вступительное слово........................................ 3
Введение в «предмет»....................................... 8
Глава 1. «Законы артиллерии» и законы истории............. 10
Марксистское определение войны........................ 10
Войны справедливые и разбойничьи...................... 15
Глава 2. Связь политики и стратегии. Стратегия и тактика. 20
Оборона и наступление................................. 26
Милиционная или регулярная?........................... 30
Новый этап в развитии советской военной науки......... 33
Производство — базис стратегии........................ 35
Боевой опыт и военная доктрина........................ 37
Темпы и особенности операций.......................... 44
Глава 3. Испания и Китай: оперативные выводы.............. 50
Позиционный кризис и выводы из него................... 50
Испания............................................... 54
Толедо-Мадридская операция........................ 56
Харамская операция................................ 58
Гвадалахарская операция........................... 60
Брунете........................................... 62
Теруэльская операция.............................. 64
Прорыв на востоке................................. 65
«Речная» война.................................... 67
Испанские уроки................................... 68
Китай................................................. 74
Небольшая ретроспектива........................... 74
Отношение военных сил............................. 81
Фазы войны........................................ 82
«Дорожная» тактика и фронт без линии.............. 84
Подведение оперативных итогов......................... 89
Условия маневренной войны............................ 101
Греко-турецкая война 1921-1922 гг.................... 114
Содержание
568
Глава 4. Строительство вооружённых сил и развитие военной теории в империалистических государствах в предвоенный период....................... 124
Общее положение..................................... 124
Основные тенденции в военном строительстве главных империалистических государств в 20-е — 30-е годы.... 127
Развитие военной мысли империалистических государств в 20-40-х годах XX века.................. 135
Теория блицкрига.................................... 139
Взгляд из царского генштаба......................... 146
Английские «непрямые действия»...................... 152
Военный консерватизм................................ 153
Глава 5. Формирование взглядов на характер будущей войны в СССР............................................. 161
«Нечем воевать»..................................... 170
Взгляды на вероятный характер начального периода войны в 20-е годы. Борьба материализма и идеализма в советской военной науке....................................... 175
Свечин и «оперативная пауза»........................ 177
Мобилизация есть война.............................. 179
«Призывник» Триандафиллов и «профессионал» Верховский.......................................... 182
Армии мирного времени............................... 188
Что такое «малая кровь»?............................ 195
В. Калиновский: танки — вперёд!..................... 198
Какой флот нужен?................................... 200
Развитие советской военной теории в 30-е годы....... 205
Воздушная война..................................... 206
Стратег «по должности».............................. 213
Военно-фашистская организация в РККА. Тухачевский.. 220
Для чего подрывать оборону СССР?.................... 245
«Кадровик» Фельдман................................. 247
Как били по артиллерии.............................. 251
«Работы» военного заговора.......................... 259
Директивы и исполнители............................. 264
Подстраховки и «гарантии»........................... 271
«Оперативные» направления заговора.................. 272
Содержание
------------------------------------------------------ <569)
«Небо должно быть чистым»........................ 275
«Мясорубка»...................................... 278
Глава 6. Политика и война. Политические предпосылки военного планирования............................ 283
Предпосылки новой войны. Предвоенные кризисы..... 283
Что такое правильная мирная политика?............ 302
Планы Германии в кампаниях в Польше и Западной Европе .. 305
Стратегическое планирование и оперативные замыслы империалистической Японии в бассейне Тихого океана. 314
Замыслы и планы «неагрессивных» держав. «Гарантии»
Польше.................................................. 325
Чего хотели банкиры Сити?............................... 326
План «Захуд»............................................ 328
Гладко было на бумаге................................... 330
Союзный «Анти-Шлиффен».................................. 331
Проба «на зубок»........................................ 335
Прикрытие пароходных линий.............................. 339
Стратегическое планирование Англии и США после поражения Франции....................................... 341
«Цветные» планы......................................... 342
Выводы.................................................. 352
Глава 7. Стратегическое развёртывание вооружённых сил империалистических государств........................... 354
Что такое стратегическое развёртывание?................. 354
Мобилизация в Германии.................................. 355
«Волны», «нарезки» и спортивные клубы................... 357
Замаскированная мобилизация............................. 360
Темпы скрытого развёртывания............................ 361
Проведение скрытой мобилизации до начала войны.......... 365
Особенности мобилизации в Японии........................ 366
Мобилизационное развёртывание Польши и Франции..... 368
Польша............................................... 368
Франция.............................................. 370
Особенности мобилизации в Англии и США.................. 371
Сосредоточение и развёртывание войск для удара.......... 376
Содержание
^70>----------------------------------------------------------
Стратегическое сосредоточение и развёртывание вооружённых сил Германии и Японии................... 377
Как маскировалась подготовка к войне................ 383
Политическая маскировка............................. 384
Военные мероприятия по обеспечению внезапности...... 393
О качестве мероприятий по обеспечению внезапности... 399
Глава 8. Подготовка к войне против СССР ................ 407
Усиление Германии перед войной с СССР............... 407
Первые намётки «Барбароссы»......................... 411
Практические шаги................................... 419
Директивах® 21...................................... 424
Особенности плана кампании против СССР.............. 428
Особенности сосредоточения и развёртывания вермахта против СССР......................................... 435
Маскировка войны против Советского Союза............ 439
Глава 9. Подготовка СССР к войне........................ 446
Оперативно-стратегическая подготовка................ 452
Как планировалось начало войны...................... 454
Мобилизация и развёртывание Красной Армии........... 457
Развёртывание сил и средств......................... 460
Группировкавойск западных военных округов........... 462
Заключение.............................................. 465
Приложение 1. Истоки колониальной политики Германии..... 469
Обстановка накаляется............................... 483
Индийский и Тихий океаны: борьба расширяется........ 486
«Политика есть концентрированное выражение экономики» .. 490
Приложение 2. Крах немецкой военной доктрины............ 501
Юнкерские «корни» и капиталистические «побеги»...... 501
Прусская «философия войны».......................... 513
Субъективизм и волюнтаризм прусской военной школы... 545
Итоги............................................... 559
а. Яновский НА ПОДСТУПАХ К большой ВОЙНЕ