/
Автор: Зимин А.
Теги: история российского государства история исторические документы российская академия наук издательство древлехранилище правда русская министерство юстиции рф
ISBN: 5-87210-159-7
Год: 1999
Текст
А. А. ЗИМИН
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ДРЕВЛЕХРАНИЛИЩЕ»
А. А. Зимин. 1954.
ПРАВДА РУССКАЯ
МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ РФ Российская правовая академия
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК Институт российской истории
ФЕДЕРАЛЬНАЯ АРХИВНАЯ СЛУЖБА РОССИИ Российский государственный архив древних актов
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ДРЕВЛЕХРАНИЛИЩЕ»
МОСКВА
А. А. ЗИМИН
П^ЛК^А буССКАЯ
Рекомендовано для образовательных учреждений Министерства юстиции Российский Федерации
ИЗДАТЕЛЬСТВО « Д В Л АН ИЛ И ЩЕ»
ББК 63.3(2) 3 62
Ответственный редактор
В. Л. Я н и н
Рецензент: С. М. Каштанов
Книгу подготовили к печати: В. Г. Зимина и А. Л. Хорошкевич при участии А. С. Орешникова
Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда ГРАНТ № 99-01-16104д
© Зимина В. Г., 1999
© Древлехранилище, 1999
О книге
А. А. Зимина
Исследование Александра Александровича Зимина (1920-1980), завершенное им незадолго до кончины, — плод его сорокалетних изысканий. Интерес к важнейшему источнику наших представлений об общественной жизни Древней Руси возник у него еще в пору студенческих занятий в семинарах С. В. Бахрушина и Б. Д. Грекова и был блестяще реализован уже в 1952 г. комментированным изданием Русской Правды в составленном А. А. Зиминым первом выпуске «Памятников русского права». На протяжении 50-х — 70-х годов выходили его статьи, анализирующие разные аспекты этого памятника, часть которых была обобщена в монографии «Холопы на Руси» (1973). Теперь, когда возникла возможность познакомиться с посмертно издаваемой книгой, мы хорошо видим, что все эти публикации были лишь подступом, ступеньками восхождения к вершине, каковой и является этот труд.
Автор особо подчеркнул его источниковедческий характер. Это направление, несомненно, составляет главное существо книги. Венчающий его результат — капитально аргументированное обоснование архетипов главных редакций Русской Правды Однако внимательный читатель, вникая в сущность историографического противостояния автора своим предшественникам, способен увидеть, что источниковедческое направление исследования составляет и методологическое начало книги. На фоне источниковедческого анализа отчетливо видна слабость, а порой и полная несостоятельность приемов датировки источников в зависимости только от индивидуального понимания тем или иным исследователем общественного фона эпохи, когда такое понимание не только навязывается источнику, но и используется для его датировки или датировки его частей.
А. А. Зимин разработал тщательно продуманную и доказанную в целом хронологическую схему формирования главного юридического кодекса Древней Руси. Возникновение Древнейшей Правды в Новгороде в качестве льготного законодательного акта Ярослава Владими
ровича в ответ на помощь, оказанную ему новгородцами в критический момент 1016 г. Пополнение ее первоначальным домениальным уставом в конце жизни Ярослава. Отмена кровной мести Ярославичами в 1072 г., давшая начало Пространной Правде. Формирование Пространной Правды после знаменитого восстания киевлян в 1113 г. Бытование этого кодекса в удельно раздробленной Руси, его локальные пополнения и воздействие на другие юридические памятники.
Несомненно, возможны и даже необходимы альтернативные решения многих проблем, к чему призывал и сам автор этой монографии. Однако вполне очевидно, что после приведения в порядок всей системы знаний о Русской Правде, накопленных за 250 лет ее изучения, — а книга А. А. Зимина и демонстрирует этот порядок, — его исследование становится мощным импульсом нового обращения к разработанной им теме. Находить в грядущих поколениях новых исследователей любимого предмета — мечта и награда любого ученого.
В. Л. Янин
Оф лбфо|л
Правда Русская принадлежит к числу классических памятников отечественной истории, привлекавших к себе пристальное внимание многих поколений ученых1. Обнаруженная еще в 1737 г. отцом русской исторической науки В. Н. Татищевым, она с тех пор стала предметом изучения историков, правоведов, лингвистов, нумизматов и палеографов. Не было ни одного общего труда по древнерусской истории, автор которого не высказал бы своего мнения об этом уникальном кодексе права Киевской Руси. Никакие суждения о структуре Древнерусского государства и общества, о формах эксплуатации населения в Х-ХП вв. не могут приниматься во внимание, если они не содержат глубокого анализа Правды Русской. Развитие государственного аппарата, гражданского и уголовного права и судопроизводства нельзя проследить без тщательного разбора эволюции норм этого кодекса.
О значении Правды Русской, которое ей придавали юристы и книжники Древней Руси, свидетельствует ее широкое распространение в рукописной традиции. Этот памятник дошел до нас в списках XIII—XVIII вв., число которых превышает сотню. Русская Правда входит в круг наиболее выдающихся правовых памятников средневековья, отражая в своем тексте общие пути становления и развития феодальных отношений Восточной и Западной Европы.
На заре русского освободительного движения П. И. Пестель в 1824 г. составил программный документ декабристов, который он назвал «Русской Правдой». Это был опыт конституции нового государства, которое должно было сменить самодержавную Российскую империю. Неоднократно к Русской Правде обращались классики марксизма-ленинизма, и в первую очередь В. И. Ленин, когда он определял пе
1 Название «Правда Русская» содержится в рукописях этого памятника и принято в его академическом издании. В литературе обычно встречается название «Русская Правда». Ниже автор будет пользоваться обоими, как равнозначными.
риод существования крепостничества в России, изучал формы эксплуатации сельского населения и положение такой его важной категории, как смерды. Все это делает понятным, почему советские ученые с особенным вниманием отнеслись к изучению Правды Русской. Виднейшие историки (С. В. Бахрушин, Б. Д. Греков, Б. А. Романов, Б. А. Рыбаков, В. Т. Пашуто, И. И. Смирнов, М. Н.Тихомиров, Л. В. Черепнин), языковеды (Е. Ф. Карский, С. П. Обнорский), правоведы (Б. И. Сыромятников, С. В. Юшков) обращались к этому уникальному памятнику и много сделали для понимания его текста.
Трехтомное академическое издание списков Правды Русской и комментариев к ней стало мощным стимулом к дальнейшему исследованию этого кодекса. В трудах Л. В. Милова, Я. Н. Щапова и В. Л. Янина внимательно рассматриваются памятники права, сопутствующие Русской Правде в рукописной традиции. Молодое поколение историков (А. С. Орешников, М. Б. Свердлов, И. Я. Фроянов) продолжает эстафету изучения Русской Правды.
Под Русской Правдой в литературе понимают три разновременно возникших, но тесно связанных между собой памятника (их иногда называют редакциями Русской Правды). Это — Краткая Правда (ее составные части обычно датируют XI в.), Пространная Правда (ее составные части часто относят к концу XI—XII в.) и Сокращенная Правда (по мнению большинства исследователей, составлена была в XIV-XVII вв., а по М. Н. Тихомирову — в XII в.). Все эти памятники в рукописной традиции встречаются не самостоятельно, а в составе сборников (обычно летописного или юридического характера). Поэтому ученые исследуют Правду Русскую не изолированно, а в тесной связи с теми источниками, которые ее сопровождают в рукописных сборниках. Это позволяет лучше понять не только время возникновения Русской Правды (во всех ее видах), но и причины ее создания, а также взаимоотношение с другими памятниками права, распространенными на Руси.
Всеми этими особенностями Правды Русской и ее рукописей определяются структура и тематика настоящей работы, предлагаемой вниманию читателя.
Книга делится на три части. В первой и второй из них рассматриваются Краткая и Пространная Правды, а в третьей — судьбы Правды Русской в правовом наследии Руси XII-XVII вв. (в том числе и Сокращенная Правда).
В первой части книги наряду с исследованием непосредственно текста Краткой Правды и правовых памятников, являвшихся ее источниками, автор счел необходимым уделить известное внимание и истории древнерусского летописания, поскольку оба дошедших до нас списка Краткой Правды сохранились в составе Новгородской I летописи. Отлично сознавая, что тема новгородского летописания заслуживает специального углубленного изучения, автор ограничил свою задачу лишь сопоставлением итогов ее исследования в отечественной литературе с отдельными наблюдениями, касающимися бытования Краткой Правды (и ее составных частей) в различных древнерусских сводах. Поэтому его выводы в этой части имеют предварительный характер.
Во второй части книги, кроме исследования содержания Пространной Правды, автор обращается и к анализу правовых сборников, в которые она входит, и памятников, ее сопровождающих. Эта тема обстоятельно изучена в литературе (в трудах Л. В. Милова, М. Н. Тихомирова, Я. Н. Щапова, С. В. Юшкова, В. Л. Янина). Поэтому автор не счел возможным заново переосмысливать весь этот сложный комплекс вопросов. Вместе с тем в необходимых случаях он вносил те или иные коррективы, прежде всего касающиеся взаимоотношения Пространной Правды с другими юридическими источниками.
В третьей части книги делается попытка показать влияние Русской Правды на правовой строй древнерусских земель и единого Русского государства. Основное внимание при этом автор уделяет реальным следам норм Русской Правды в памятниках права Новгорода, Смоленска, Пскова, а также Северо-Восточной Руси XIV-XV вв. и Сокращенной Правде. Проблема влияния древнерусского права на юридические нормы памятников Великого княжества Литовского и Прибалтики ввиду ее специфического характера не является предметом специального рассмотрения (автор ограничился лишь отсылкой читателя к существующей на эту тему литературе).
Настоящая книга носит источниковедческий характер. Поэтому в ней нет развернутой картины социального и политического строя Древней Руси. Эта тема обстоятельно исследована в трудах Б. Д. Грекова, В. Т. Пашуто, М. Н. Тихомирова, Л. В. Черепнина и других ученых на основании всей совокупности сохранившихся источников. Однако автор считает необходимым изучать историю текста Правды Русской в тесной связи с изменениями в общественной структуре Древней Руси, с основными этапами развития классовой борьбы,
стремясь продолжить тем самым добротную традицию советской исторической науки.
По значительному кругу источниковедческих вопросов, касающихся Правды Русской, в литературе существуют различные точки зрения. Они касаются как времени сложения тех или иных редакций памятника, так и его источников. Поэтому совершенно естественно, что в книге уделяется много места различным представлениям ученых по источниковедческим проблемам Правды Русской. В ходе историографических размышлений автор стремился показать, как зарождается и обосновывается и его собственный взгляд на историю текста этого древнерусского правового кодекса.
Не все выводы данной работы автор считает в равной мере обоснованными. Некоторые наблюдения сделаны им только в порядке предварительной постановки вопроса. Но он надеется, что и они смогут помочь исследователям в дальнейшем найти пути к решению сложных проблем, связанных с историческими судьбами Правды Русской.
Более сорока лет автор изучал Правду Русскую. Интерес к этому памятнику возник у него под влиянием занятий в семинаре на первом курсе истфака МГУ в 1938/39 г. под руководством С. В. Бахрушина и укрепился в специальном семинаре под руководством Б. Д. Грекова в 1940/41 г. Этих своих учителей автор всегда вспоминает с чувством глубокой благодарности. Первые его работы о Правде Русской вышли в 1950-1952 гг., а написаны были во второй половине 40-х годов.
С тех пор взгляды автора по отдельным вопросам истории текста памятника претерпели некоторые изменения. Но в целом и общий подход к нему, и основные выводы автора углубились в направлении, которое сформировалось у него под влиянием представлений его учителей.
Н<то^ног^лфня
Открытие в 1737 г. В. Н. Татищевым Правды Русской в составе Новгородской I летописи положило начало научному изучению этого памятника1. Татищев передал приобретенный им текст Новгородского летописца в Библиотеку Академии наук и в дальнейшем вел работу по сделанным для него копиям, восходящим к Академическому списку. В 1740 г. и повторно в конце 1749 — начале 1750 г. он представил в Академию наук первую часть составленного им «Собрания законов древних русских», содержавшего подготовленный к печати текст Правды Русской (Краткой редакции). Текст памятника был разбит на статьи и сопровождался комментарием, состоявшим в толковании отдельных выражений и в изложении обстоятельств возникновения этих древнерусских законов. При жизни Татищева, однако, его труд не был издан.
В. Н. Татищев считал, что первая часть Правды Русской содержала закон, который был «за неколико сот лет до Ярослава сочинен»2. Его-то Ярослав и «дал новгородцам». Вторую половину Краткой Правды Татищев связывал с деятельностью сыновей Ярослава. Все эти наблюдения Татищева в дальнейшем оказали глубокое воздействие на историографию Правды Русской.
1 Историография Правды Русской ниже излагается суммарно ввиду того, что к освещению в литературе конкретных вопросов, связанных с происхождением памятника, автор будет специально обращаться в других главах работы. К тому же, историографии Правды Русской посвящены обстоятельные работы: Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 7—32; Валк. Русская Правда в изданиях и изучениях XVIII — начала XIX в. С. 124-160; Он же. Русская Правда в изданиях и изучениях 20—40-х годов XIX в. С. 194-255; Гальперин. Проблемы древнерусского права... С. 107-115. Основную библиографию (до 1945 г.) см. в кн.: Правда Русская. М.; Л., 1947. Т. II: Комментарии. С. 747-753.
2 Татищев. История Российская. Т. VII. С. 277.
Первое упоминание о Русской Правде в печати принадлежало профессору Штрубе де Пирмонту (1756 г.), знавшему рукопись труда Татищева3. Известна Русская Правда была и М. В. Ломоносову. Происхождение памятника он объяснял с норманистских позиций, считая, что Ярослав и Изяслав заимствовали нормы права у «северных народов»4.
Впервые издал Русскую Правду по Академическому списку в 1767 г. А. Л. Шлецер5. В 1786 г. «Правду Русскую» по тому же списку с примечаниями В. Н. Татищева издал академик С. Я. Румов-ский6. Через два года издан был впервые и список Пространной Правды (Крестининский)7.
Следующее издание памятника, осуществленное И. Н. Болтиным, было сводным. Его публикатор использовал один список Краткой Правды и семь Пространной8. Совмещение чтений обеих редакций в одном тексте, конечно, было крайне неудачным9. Общие представления у И. Н. Болтина о памятнике навеяны В. Н. Татищевым. Он считал, что Ярослав только исправил «в некоторых статьях» закон, существовавший за «несколько веков» до него.
В 1804 г. исследование Правды Русской проведено было Пьером Левеком. Основываясь на издании Болтина, он предпринял и перевод текста на французский язык10.
Новый этап в изучении Русской Правды связан с разысканиями Н. М. Карамзина. В Софийской I летописи он обнаружил особый список Пространной Правды, получивший позднее название Карамзинского. Он нашел древнейший (Синодальный) список конца XIII в. и ввел в научный оборот так называемый Мусин-Пушкинский список
3 Слово о начале и переменах российских законов...
4 Ломоносов. Поли. собр. соч. Т. 6. С. 285-286,300.
5 Правда Русская... / Изд. Августа Шлецера.
6 Продолжение Древней Российской Вивлиофики. Ч. I. С. 5-22.
7 Там же. Ч. III. С. 16-47
8 Правда Русская или Законы великих князей... СПб., 1792; 2-е изд. М., 1799.
9 Попытка А. Л. Никитина доказать, что у Болтина был какой-то «оригинальный» текст памятника, не выдерживает критики (Никитин. Болтинское издание... С. 54-65; Волк. Еще о Болтинском издании... С. 424-531).
,0 Mazon et Laran. Pierre Charles Levesque... P. 29-60.
XIV в. По мысли Карамзина, законы на Русь принесены варягами, а издателем Русской Правды был Ярослав11.
Синодальный список Правды Русской опубликован К. Ф. Калайдовичем12. Это, по словам Н. В. Калачова, «первое ученое издание Русской Правды»13 отличалось тщательностью передачи текста и наличием вариантов (по изданию Болтина и Крестининскому списку).
Двухтомная работа польского ученого И. Раковецкого имела важное значение уже потому, что в ней был поставлен вопрос о Правде Русской как памятнике общеславянского права. Раковецкий также перевел Правду Русскую на польский язык14.
Публикация текстов Правды Русской стимулировала научное исследование этого памятника. Древнейшему русскому праву посвятил свой труд дерптский профессор И. Ф. Г. Эверс15. Правда Русская, по его мнению, отразила естественно развивавшееся местное, а не иноземное право. В ее составе он выделял Ярославову Правду (первые 18 статей Краткой Правды) и Правду XIII столетия (Пространная Правда).
Впервые задачу изучения Правды Русской в тесной связи с кормчими поставил Г. А. Розенкампф16. Древнерусский кодекс складывался, по его мнению, как одна из статей Кормчей книги.
Отстаивая скептический взгляд на некоторые памятники древнерусской истории, М. Т. Каченовский решительно отказывался видеть в Правде Русской законы времен Ярослава. Это ему было тем более легко сделать, что первоначальным он считал текст Пространной Правды (по изданию Болтина), а не Краткой. Создание этого памятника он относил к XIII в. и притом к Новгороду, а одним из его источников считал «законы германских народов»17. Предвзятая оценка
11 Карамзин. История государства Российского. Кн. 1. Т. II. Примечания № 65, 67, 72,106.
12 Русские достопамятности... Я. 1. М., 1815.
13 Калачов. Исследования о Русской Правде. М.,1846. Ч. 1. С. 5; 2-е изд. СПб., 1880. См. также: Козлов. К. Ф. Калайдович... С. 20.
14 Rakowiecki. Pravda Ruska.
15 Эверс. Древнейшее русское право... СПб.,1835 (на немецком языке книга была издана еще в 1826 г.).
16 Розенкампф. Обозрение Кормчей книги... М., 1829; 2-е изд. СПб., 1839.
17 Каченовский. Мой взгляд... № 13. С. 24-29; № 14. С. 99-113; № 15. С. 278-291; № 16. С. 274-285; Он же. Из рассуждений... № III. С. 351-388; № IV. С. 3-27; Он же. Два рассуждения...
уровня развития Древней Руси, которую он считал варварской, привела Каченовского к представлению о невозможности появления там таких обстоятельных правовых кодексов, как Правда Русская. Поэтому он пришел к ошибочным заключениям о ее позднем происхождении и о влиянии на нее иноземного права.
В какой-то мере к Каченовскому примыкал Н. А. Полевой. Связывая Правду Русскую с Новгородом, он отказывался видеть в ней законы Ярослава, а усматривал в ней смешение различных законов (как славянских, так и скандинавских)18. Зато резко выступал против построений Каченовского профессор Московского Университета Ф. Л. Морошкин. Правда Русская складывалась, по Морошкину, еще в доярославовы времена и была памятником частного (земского), а не княжеского происхождения. Византийским соседством Морошкин объяснял запись норм Правды Русской в «южной России»19.
Вопросы уголовного и наследственного права по Правде Русской изучал А. Н. Попов20. Правда Русская, по его мнению, отразила историю русского права со времен Ярослава до Владимира Мономаха. «Полная» (Пространная Правда) составлена была в 70-х годах XIII в.
Д. Н. Дубенский считал первоначальной Пространную, а не Краткую Правду. Ему принадлежит издание Мусин-Пушкинского списка (XIV в.) этой Правды21.
Задачу систематизировать известные к 40-м годам XIX в. списки Правды Русской (знакомые ему не de visu, а по описаниям) попытался осуществить дерптский профессор Э. С. Тобин22. Он разделил их на «фамилию», к которой относились списки Новгородской летописи (Краткая Правда), и «фамилию», которую составляли все остальные (Пространная). Как и Шлецер, он делил Краткую Правду на Древнейшую (еще докняжескую) и дополнения, сделанные сыновьями Ярослава. Пространная Правда, по Тобину, состояла из двух частей: из законов Ярослава («Суд Ярославль») и Владимира Мономаха.
С крайних норманистских позиций вел спор с Каченовским М. П. Погодин. Основной его тезис сводился к тому, что «законы
18 Полевой. История русского народа. Т. I—II.
19 Морошкин. Ученые труды... С. 145-147; Он же. [Предисловие].
20 Попов. Русская Правда...; Он же. Об опеке... С. 96-113.
2t Дубенский. Памятники древнего русского права...; ср.: Он же. Об Ярославовой Правде... С. 4-22.
22 Tobien. Die Prawda Russkaja...
и обычаи русские» были на самом деле «норманские-скандинав-ские-варяжские». В 1016 г. Правду Русскую записал Ярослав (первые 18 статей Краткой Правды)23. Затем она пополнялась при Яро-славичах, Мономахе и в более позднее время.
Итогом изучения Правды Русской стало исследование Н. В. Калачова. Калачов поставил своей задачей подвергнуть памятник историко-критическому изучению, чтобы можно было приступить «к изданию критически очищенного текста», т. е. памятника XI в.24 Задача, как мы видим, сходная с той, которую поставил Шлецер применительно к летописям. Калачов уже знал 42 списка памятника и создал опыт их классификации, ставший основой для всех дальнейших попыток систематизации текста Правды Русской. Все списки он делил на четыре фамилии. Первую составляли списки, находившиеся в Новгородской I летописи (Краткая Правда). Вторую — списки кормчих и мерил праведных. Они делились им на три вида: первый составлял список, находившийся в Синодальной кормчей 1280 г., третий — два списка XVII в., содержавшие Сокращенную Правду, второй вид — все остальные.
Третью фамилию составляли списки, восходившие к Софийской I летописи, а четвертую — списки в сборниках разного содержания (Пушкинский XIV в., Погодинский IV, а также Троицкий IV).
Классификация Н. В. Калачова основывалась преимущественно на составе сборников, в которых помещалась Правда Русская, а не на изучении списков памятника. Поэтому Сокращенная Правда оказалась не выделенной из текстов Пространной, находящихся в кормчих, а четвертая фамилия составлена была из разнородных списков.
Издание Калачовым четырех списков Правды Русской разных редакций также сыграло большую роль в дальнейшем изучении памятника25. Опубликованы им были Академический список Краткой Правды, а также Троицкий I список (второго вида второй фамилии), Карамзинский список (третьей фамилии) и Оболенского (третьего вида второй фамилии).
23 Погодин. Исследования... о русской истории... Т. I. С. 233 и след.; Т. III. С. 359-383.
24 Калачов. Исследования о Русской Правде. М.,1846. Ч. 1. С. VI; 2-е изд. СПб., 1880. См.: Щапов. Калачов Н. В.... С. 201-229.
25 Текст Русской Правды... М.,1846; 4-е изд. 1889.
Во второй половине XIX в. появилось несколько больших исследований, посвященных преимущественно вопросам древнерусского права по Правде Русской. Источниковедческие и археографические проблемы надолго после Н. В. Калачова считались уже изученными. Исследуя уголовное право Древней Руси, Н. Ланге принимал классификацию Н. В. Калачова, хотя склонялся и к делению Правды Русской на две редакции (Краткую и Пространную). Считая Правду Русскую памятником официальной кодификации, он связывал ее Краткую редакцию с именем Ярослава, а Пространную редакцию с именами Изяслава с братьями (первая часть) и Владимира Мономаха (вторая часть)26. Сторонником теории неофициального происхождения Правды Русской был Н. Л. Дювернуа. Он резко противопоставлял Правду Ярослава Правде его детей27. Сравнению системы денежных штрафов Русской Правды и Салической правды посвятил свою работу С. В. Ведров28.
Обстоятельный труд о Правде Русской принадлежал П. Н. Мрочеку-Дроздовскому. Он изучил денежный счет памятника, опубликовал его текст с комментариями и подготовил словарь к нему (до буквы М)29. Комментарии и словарь Мрочека-Дроздовского не утратили своего значения и до сегодняшнего дня. Выделяя Правду Ярослава в особую редакцию, он всю Краткую Правду датировал временем не позднее конца XI в. Пространную Правду он считал законодательством Мономаха.
Взгляд на Правду Русскую «как на частный юридический сборник» разделял Н. А. Рожков. В его работе, посвященной юридическому быту Древней Руси, мы не найдем каких-либо новых мыслей о времени создания этого памятника, ни серьезной источниковедческой аргументации тех, что уже высказывались в литературе. Краткая Правда для него — памятник XI в., Пространная — первой половины XII в.30
В. И. Сергеевич, знавший уже около 50-ти списков Правды Русской, делил ее тексты на три фамилии (редакции), что соответствует
26 Ланге. Исследование об уголовном праве... Кн. I, III, V, VI.
27 Дювернуа. Источники права... С. 55 и др.
28 Ведров. О денежных пенях...
29 Мрочек-Дроздовский. Исследования о Русской Правде. Вып. I—II; Он же. Приложения... С. 1—14; Он же. О древнерусских ябетниках; Он же. Материалы для словаря...
30 Рожков. Очерки юридического быта... Ч. II.
Краткой, Пространной и Сокращенной Правдам31. Позднее он разделил Краткую Правду на две редакции: Правду Ярослава (ст. 1-18) и Правду Ярославичей (ст. 19-43). Таким образом по Сергеевичу получалось, что Правда Русская сохранилась уже в четырех редакциях. Смешение реально существующих редакций с гипотетическими (сохранившимися в тексте одного памятника — Краткой Правды) было слабой стороной классификации Сергеевича. Издание памятника, предпринятое им32, признано специалистами лучшим «из всех изданий памятника»33. Сергеевич же предложил новое деление памятника на статьи, которое, однако, не получило в литературе распространения.
С 70-х годов начал заниматься специальным изучением Правды Русской В. О. Ключевский. В начале 80-х годов он уже посвятил этой теме специальный курс, представляющий собою комментированное чтение памятника34. Уже в те годы у него сформировалось представление о Правде Русской как памятнике церковного характера. Развито оно было в «Курсе русской истории»35. Вместе с тем В. О. Ключевский занимал особую позицию в споре об официальном и частном происхождении памятника: Правда Русская, на его взгляд, «не была произведением княжеской законодательной власти, но она не осталась и частным юридическим сборником», так как признавалась ею для определенной категории дел36. В целом же Правда Русская была составлена «для потребностей церковного судьи»37. Взгляды на происхождение памятника у Ключевского претерпели изменения. Уже в «Курсе русской истории» (1904 г.) он писал, что начало составления Правды Русской падает на время Ярослава. Краткая Правда возникла не позднее начала XII в., а Пространная получила законченный состав во второй половине XII — начале XIII в.38 Ключевского интересовали также отдельные вопросы, связанные с Правдой Русской (денежный счет, «резы» и др.)39.
31 Сергеевич. Русская Правда и ее списки. С. 1-41.
32 Сергеевич. Русская Правда в четырех редакциях; ср.: Он же. Лекции и исследования... 4-е изд. С. 56-61.
33 Мрочек-Дроздовский. Новое издание... С. 1-32.
34 Ключевский. Сочинения. Т. 6. С. 88-104.
35 Подробнее см.: Чумаченко. В. О. Ключевский... С. 133.
36 Ключевский. Сочинения. Т. 1. С. 215.
37 Там же. С. 209.
38 Там же. С. 219.
39 Там же. Т. 6. С. 485-491.
Капитальный четырехтомный труд Л. К. Гетца как бы подводил итоги изучения Правды Русской в старой дореволюционной литературе40. Его первый том был посвящен Древнейшей Правде (первая редакция, по В. И. Сергеевичу), второй том — Уставу Ярослави-чей (вторая редакция), третий и четвертый — Пространной Правде (третья редакция).
Исходя из деления Краткой Правды на две самостоятельные редакции, Гетц выдвинул гипотезу о том, что Древнейшая Правда возникла еще в первой половине IX в., если не в VIII в.41, а вторая часть (редакция) Краткой Правды отразила право, существовавшее при князьях Владимире и Ярославе42. В построении Л. К. Гетца привлекала мысль об отражении в Правде Русской местного восточнославянского права еще докняжеского периода. Обосновывая свою датировку Древнейшей Правды, Гетц исходил из характера штрафов, которые знал этот памятник («за обиду», «вира» и др.). Он охотно признавал наличие в нем позднейших интерполяций (к ним он, в частности, относил заголовок о съезде Ярославичей, статьи 10, 14 и др.). Подобное отношение к тексту М. Н. Тихомиров позднее назвал «вивисекцией»43. Первые две редакции Русской Правды Гетц считал неофициальными, возникшими в Киеве. Пространную Правду (руководство для практического судопроизводства)44 он также склонен относить к раннему времени (конец XI-XII в.)45, но от определенных суждений на этот счет уклонялся. Гетц также дал перевод памятника на немецкий язык и комментарий к нему. В Пространной Правде он обнаруживал следы германского права.
Книга Л. К. Гетца показала, что дальнейшее изучение Правды Русской невозможно без исследования социально-политического строя Древней Руси, а также древнерусского права в его развитии на протяжении Х-ХП вв. Две источниковедческие проблемы оставались нерешенными. Это — изучение составных частей Краткой Правды
40 Goetz. Das Russische Recht... Bd. I-IV. См. обстоятельные рецензии: Владимирский-Буданов. [Рецензия накн.: Das Russische Recht...]; Флоровский. Новый взгляд...; Пресняков. [Рецензия на кн.: Goetz L. К....]; Дьяконов. [Рецензия на кн.: Goetz L. К....]; Филиппов. Русская Правда...
41 Goetz. Das Russische Recht... Bd. I. S. 272.
42 Там же. Bd. U.S. 257.
43 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 26.
44 Goetz. Das Russische Recht... Bd. IV. S. 62.
45 Там же. Bd. IV. S. 87-97.
и обстоятельств времени и места создания Пространной Правды. Последнюю задачу невозможно было решить, не обратившись к рукописной традиции, к исчерпывающему привлечению сохранившихся списков памятника в органической связи с окружением, в составе которого Пространная Правда находится в дошедших до нас сборниках.
Если историки и правоведы единодушно говорили о раннем происхождении Краткой Правды сравнительно с Пространной, то среди филологов высказывались и иные суждения. Так, А. И. Соболевский считал Краткую Правду извлечением из Пространной46. Позднее Е. Ф. Карский, издавая Синодальный список Пространной Правды, писал, что «краткий текст... может основываться на древнейших записях, сделанных еще при сыновьях Ярослава, но мог явиться и как плод извлечения из кодифицированного после Владимира Мономаха свода»47.
Отечественная историография Правды Русской послеоктябрьского времени выдвинула новые принципы анализа этого памятника, основываясь на новой методологии изучения исторического процесса. Сохранив и развив старые традиции источниковедческой интерпретации Правды Русской, она стала рассматривать этот памятник как кодекс феодального права, стремясь понять историю его текста в тесной связи с уровнем развития феодального общества, который в нем был отражен, с обстоятельствами классовой борьбы народных масс.
Изучая появление большой семьи как этапа в предыстории классового общества, Ф. Энгельс широко пользовался сравнительно-историческим подходом, привлекая для этой цели разнообразный материал. Говоря о «задругах», как больших семьях, он писал, что «теперь общепризнано, что они столь же глубоко коренятся в русских народных обычаях, как и сельская община. Они фигурируют в “Правде” Ярослава под тем же самым названием (vervj), как и в далматинских законах»48.
Неоднократно обращался к Правде Русской В. И. Ленин. Уже в период подготовки к экзаменам в Университете В. И. Ленин глубоко интересовался социальными отношениями в Древней Руси. Во время экзамена по истории русского права в присутствии
46 Соболевский. Две редакции... С. 17-23.
47 Карский. Русская Правда... С. 9. Критику взгляда на составление Краткой Правды путем сокращения Пространной см.: Чернов. До питания... С. 18.
48 Энгельс. Происхождение семьи... С. 62.
В. И. Сергеевича В. И. Ленин отвечал на вопрос о «несвободных», в том числе об обельных холопах по Русской Правде49.
В 1899 г. в своем классическом труде «Развитие капитализма в России» он писал, что отработки в России держались «едва ли не с начала Руси (землевладельцы кабалили смердов еще во времена “Русской Правды”)»50. Считая, что крепостничество «существовало в России с IX по XIX век»51, он подчеркивал, что «отработочная система безраздельно господствовала в нашем земледелии со времен “Русской Правды”...»52 Силу традиционных (крепостнических) форм эксплуатации В. И. Ленин отмечал неоднократно, говоря, в частности, что «русский крестьянин в XX веке все еще вынужден идти в кабалу к соседнему помещику совершенно также, как в XI веке шли в кабалу “смерды” (так называет крестьян “Русская Правда”) и “записывались” за помещиками»53.
Уже в 20-е годы вопросами, связанными с Правдой Русской, начал заниматься видный историк права С. В. Юшков54. Этого исследователя привлекало к себе изучение социальных отношений Древней Руси, которые он рассматривал как феодальные. Он анализировал нормы права Русской Правды как феодального права-привилегии. Много внимания он уделял и источниковедческому анализу сборников, в которых этот памятник находился.
Накопление рукописных текстов Правды Русской и их углубленное изучение привело к созданию новых опытов классификации, Так, Н. К. Никольскому известны были сведения о 69 списках (4 из них XVIII в.)55.
В 1935 г. выпущено было под редакцией С. В. Юшкова новое издание Русской Правды, основанное на 85 списках памятника (10 из них XVIII--XIX вв. Краткой Правды)56. В числе списков были 10 новых, открытых еще в 1929 г. В. П. Любимовым и Н. П. Поповым в московских хранилищах и указанных издателю. 6 списков обнару
49 Сладкевич. В. И. Ленин и Петербургский Университет.
50 Ленин. Развитие капитализма в России. С. 199.
51 Ленин. Левонародничество и марксизм. С. 237.
52 Ленин. Развитие капитализма в России. С. 314.
53 Ленин. Проект речи по аграрному вопросу... С. 131.
54 Подробнее см.: Зимин. Из историографии... С. 275-282.
55 Никольский. Материалы... С. 128-140.
56 Руська Правда.
жены были в Ленинграде в процессе подготовки памятника к изданию; один (Мясниковский) — В. Ф. Покровской57.
По С. В. Юшкову, в основу принципов классификации Правды Русской должно быть положено выявление в этом памятнике изменений в зависимости от развития норм права. Он писал, что «каждая научная классификация должна показать, как изменялся текст памятника в связи с изменением общественно-экономического, политического и правового строя Киевской Руси»58. Однако классификация, предложенная самим С. В. Юшковым, не отвечала этим требованиям. Он делил в своем издании сохранившиеся списки Русской Правды на пять редакций. Первую составляла Краткая Правда, вторую — Пространная (в списках, помещенных в кормчих и мерилах праведных, а также Пушкинский список), третью — Пространная Правда Карамзинского типа, четвертая — Пространная Правда в соединении с Законом Судным людем, пятая — Сокращенная Правда.
В 1950 г., под влиянием критики В. П. Любимова, С. В. Юшков внес некоторые коррективы в это построение, выделив еще одну редакцию (четвертую), в которую включил Троицкий IV список Карамзинского типа и Пушкинский, оставив в пятой (ранее в четвертой) редакции списки Археографического вида Пушкинской группы. Всего, следовательно, у С. В. Юшкова получилось шесть редакций. Это деление ставило в один ряд Краткую Правду и отдельные виды Пространной, хотя различия между последними не носят редакционного характера. При построении классификации С. В. Юшков центр тяжести перенес с содержания и текстологии Правды Русской на ее окружение в сборниках59. Итоги своих разысканий о Русской Правде С. В. Юшков изложил в книге, опубликованной в 1950 г.60
Чрезвычайно важно для понимания Правды Русской и особенно для определения времени создания отдельных редакций этого памят
57 Правда Русская. Т. I. С. 14.
58 Юшков. Русская Правда. С. 9.
59 Подробную критику предложенной С. В. Юшковым классификации см.: Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 31; Любимов. Списки Правды Русской. С. 27-28.
60 Юшков. Русская Правда. Резкая и несправедливая оценка этой книги Дана в рецензии: Епифанов. К вопросу о происхождении... С. 93-104. См. также: Юшков. Общественно-политический строй... С. 147-189; Он же. Предисловие. С. V-XIII.
ника большое исследование Н. П. Бауера о денежном счете Правды Русской61.
Для источниковедческого анализа списков Краткой Правды существенны наблюдения С. П. Обнорского. Он считал, что по особенностям языка Академический список лучше отразил протограф памятника, чем Археографический. Время составления протографа Краткой Правды он относил к периоду от второй половины XII по XIII в 62 Он считал, что протограф Академического и Археографического списков был тесно связан с архетипом Краткой Правды, но не решался сказать, были ли между ними промежуточные звенья.
Н. А. Максимейко посвятил специальное монографическое исследование Краткой редакции Правды Русской63. Признавая Правду Русскую памятником древнерусского права, Н. А. Максимейко стремился обосновать тезис о влиянии на нее византийского права (законы Юстиниана). Однако приводимый им сравнительный материал не давал основания для столь категоричного вывода. Н. А. Максимейко написал еще содержательные работы, касающиеся Пространной Правды, в частности, ее связи с литовско-русским правом, положения закупов и смердов по Правде Русской, а также о Сокращенной Правде64.
Тезис о раннем происхождении Краткой Правды обосновывал И. А. Стратонов65. В его работе интересно прежде всего сопоставление этого памятника с летописными свидетельствами, сделанное с учетом работ А. А. Шахматова по истории русского летописания.
Этапными в изучении Правды Русской стали труды Б. Д. Грекова, занимавшегося изучением этого памятника не менее двадцати лет66. Для Б. Д. Грекова Правда Русская — прежде всего ценнейший
61 Бауер. Денежный счет Русской Правды. С. 240. Позднее В. Л. Янин на основании упоминания “резаны” показал, что денежный счет Краткой Правды не мог сложиться до 939 г. (Янин. Денежно-весовые системы... С. 141).
62 Обнорский. Очерки... С. 29-30 (перепечатана его статья: Обнорский. Русская Правда...).
63 Максимейко. Опыт критического исследования...
64 Максимейко. Русская Правда...; Он же. Закупы...; Он же. 1нтерполяцп в текстов!...; Он же. Про смерд!в...; Он же. Московская редакция... С. 127-162.
65 Стратонов. К вопросу о составе... С. 385-494.
66 Греков. Киевская Русь. М.,1953.
памятник, рисующий жизнь крупной феодальной вотчины. Греков раскрыл содержание основных категорий зависимого населения, упоминающихся в древнерусском кодексе67, и формы их эксплуатации. Он показал значение Русской Правды в кругу памятников славянского права раннего средневековья (Польская Правда, Полиц-кий и Винодольский статуты)68. Под его редакцией в 1940-1963 гг. осуществлено было капитальное трехтомное издание Правды Русской69. Первый том содержал издание текстов всех редакций, групп и видов этого памятника. Во втором томе помещены были комментарии, в третьем — факсимильные воспроизведения важнейших текстов70.
В издании текстов принимали участие Г. Л. Гейерманс, Г. Е. Ко-чин, Н. Ф. Лавров, В. П. Любимов, М. Н. Тихомиров, в подготовке комментариев — Б. В. Александров, В. Г. Гейман, Г. Е. Кочин, Н. Ф. Лавров, Б. А. Романов. Фототипическое воспроизведение готовил В. П. Любимов (в составлении комментариев принимали участие Н. А. Бакланова, А. А. Новосельский, Л. В. Черепнин, А. Н. Насонов, А. А. Зимин). Под редакцией Б. Д. Грекова выходили и учебные издания Правды Русской71.
В подготовке академического издания особенно большую роль сыграл В. П. Любимов, начавший изучение Правды Русской еще в 1920-е годы. Всего было обнаружено еще 17 списков памятника (в том числе В. П. Любимовым в 1935 г. девять в собраниях Егорова и Овчинникова Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина [ныне: Российская государственная библиотека. — Прим.ред.] и один директором Вязниковского краеведческого музея). В итоге издатели располагали 102 списками, а о 10-ти сохранились глухие сведения. При осуществлении издания Правды Русской в 1940 г. использовано было 88 списков (исключены были списки XVIII-XIX вв.).
67 См. также критические замечания С. В. Бахрушина: Бахрушин. Некоторые вопросы...
68 Греков. Избранные труды. Т. I.
69 Правда Русская. Т. I-III.
70 Начата была работа по подготовке академического издания Русской Правды еще в 1928 г., но оборвалась в 1929 г. (См.: Любимов. Об издании... С. 304).
71 Русская Правда... / Под ред. Б. Д. Грекова; Правда Русская. Уч. пособие.
В. П. Любимову принадлежит и новый опыт классификации списков Русской Правды72. Разделив Русскую Правду на два памятника — Краткую Правду и Пространную, В. П. Любимов объединил списки последней в три группы: Синодально-Троицкую, Пушкинскую и Оболенско-Карамзинскую. Каждую из групп В. П. Любимов подразделил на виды. Для В. П. Любимова главным при построении классификации были текстологические отличия списков. Поэтому Сокращенная Правда / него образовала особый вид в Синодально-Троицкой группе (ибо она текстологически восходила к Ферапон-товскому виду той же группы). Приведенный пример показывает явную недостаточность формально-текстологического подхода к классификации списков. Сокращенная Правда представляет собою особый памятник, своеобразно отражающий правовой строй своего времени73.
Большой интерес представляют палеографические наблюдения В. П. Любимова над отдельными списками Правды Русской74, разыскания о Лаптевском списке, находка Никифоровского II и Ники-форовского III списков и освещение в связи с этим проблемы Сокращенной Правды и др.75 Незадолго до смерти В. П. Любимов завершил исследование о Правде Русской и новгородских летописях76. К сожалению, судьба этой монографии остается невыясненной.
Крупный вклад в изучение Правды Русской внес М. Н. Тихомиров. Он был одним из участников академического издания этого памятника, исследовал отдельные его списки77, выпустил в свет монографическое исследование Правды Русской, а позднее учебное посо
72 Любимов. Списки Правды Русской. С. 11-61; Он же. Об издании... С. 299-314.
73 См. замечания по этому вопросу: Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 33-35; Юшков. Об академическом издании...; Он же. Русская Правда. С. 12-18.
74 Любимов. Палеографические наблюдения над Троицким списком... С. 111-114; Он же. Палеографические наблюдения над Академическим списком... С. 156-161; Он же. Смерд и холоп. С. 66-83. См. отчет о его докладе 1924 г. (Уч. зап. Ин-та Истории РАНИОН. Т. III. С. 391).
75 Правда Русская. Т. II. С. 821-862.
76 Оно обсуждалось в секторе феодализма Института истории АН СССР.
77 Тихомиров. Крестининский список... С. 398-400.
бие, содержавшее тексты и комментарии к памятнику78. К Правде Русской обращался он и в своих работах по истории древнерусского города и классовой борьбы. Бесспорной заслугой М. Н. Тихомирова является изучение Правды Русской, обстоятельств и времени создания отдельных ее видов в связи с тем окружением (летописным и историко-правовым), в котором она находилась в рукописных сборниках. Спорным был его вывод о том, что «Правда является не законодательным памятником в нашем смысле слова, а юридическим сборником»79.
Существенные коррективы внес М. Н. Тихомиров в классификацию, предложенную В. П. Любимовым. Он делит памятник на три редакции — Краткую, Пространную и Сокращенную, исходя из исследования истории текста каждой из них80. Деление В. П. Любимовым Пространной Правды на группы и виды он в основном принимает. Классификация В. П. Любимова с поправками М. Н. Тихомирова в дальнейшем положена нами в основу исследования.
Позднейшие находки (обнаружено было еще 10 списков Пространной Правды) не внесли существенных корректив в историю текста Русской Правды81.
На протяжении нескольких десятилетий Правдой Русской занимался Б. А. Романов82. Ему принадлежит значительная часть комментариев к Русской Правде в академических изданиях (трехтомном и учебном). В блестящей книге, рисующей быт и нравы Древней Руси, Правда Русская предстает перед читателем ярким памятником социальных отношений и быта Киевской Руси XI-XII вв. Специально источниковедческих вопросов Б. А. Романов не касался, хотя взгляды
78 Тихомиров. Исследование о Русской Правде; Он же. Пособие...; см. также: Русская Правда. Уч. пособие. См. также: Тихомиров. Русская Правда.
79 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 5.
80 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 34-35; Он же. Пособие... М., 1953. С. 14.
81 В. П. Любимов обнаружил еще два списка памятника — НИ и HI 11 (Правда Русская. Т. II. С. 840-852), автор этих строк нашел два списка (Зимин. Новые списки... С. 323-330), остальные найдены Я. Н. Щаповым (Щапов. Новое о списках... С. 209-211; Он же. Новые списки кормчих книг... С. 100-103; Он же. Русская Правда... С.70-72).
82 Романов. Смердий конь и смерд. С. 18-35; Он же. [Комментарии] // Правда Русская. Уч. пособие; Он же. [Комментарии] // Правда Русская; Он же. Люди и нравы...
его на время и обстоятельства сложения Правды Русской отличались устойчивостью. Для него Краткая Правда — памятник XI в.83, а Пространная Правда — XII столетия84.
Правду Русскую как памятник, отражающий социальные отношения Древней Руси, рассматривал Н. Л. Рубинштейн. Если Пространная Правда, по его мнению, характеризует сложившиеся феодальные отношения, то Древнейшая вводит нас в общество, находившееся еще на стадии дофеодальной85. Большая книга о социальных отношениях в Киевской Руси, главным образом по Пространной Правде, написана была И. И. Смирновым. Основное внимание в ней уделено положению смердов, холопов и закупов. Время «формирования» Пространной Правды И. И. Смирнов неопределенно относил к ХП-ХШ вв.86
В связи с выходом в свет первого тома академического издания Правды Русской, М. Д. Приселков поставил перед исследователями задачу изучения Краткой Правды в тесной связи с историей летописания. М. Д. Приселков показал, что текст этой Правды мог редактироваться позднейшими переписчиками (некоторые статьи закона сохранились в Пространной редакции, по его мнению, в более архаичном виде, чем в Краткой)87.
Позднее мысль о том, что Пространная Правда в ряде случаев лучше воспроизводит архетип Краткой Правды, чем дошедшие до нас списки, развил А. С. Орешников88. Перу А. С. Орешникова принадлежит и статья, в которой сделана попытка объяснить путаницу статей Правды Русской в Синодальном списке89.
Заметное место в историографии Правды Русской занимают труды Л. В. Черепнина. Начало его занятий Русской Правдой отно
83 Романов. Люди и нравы... С. 41,80,217; Правда Русская. Уч. пособие. С. 37.
84 Романов. Люди и нравы... С. 24, 54,55 и др.
85 Рубинштейн. До icropii... С. 49-62; Он же. Древнейшая Правда... С. 3-10.
86 Смирнов. Очерки... С. 39.
87 Приселков. Задачи и пути дальнейшего изучения... С. 238-250; см. также: Он же. [Рецензия на том первый “Правды Русской”]. С. 148-151.
88 Орешников. К вопросу о составе... С. 121-130; Он же. К истории текста... С. 151-155.
89 Орешников. О Синодальном списке... С. 52-54.
сится еще к 1920-м годам. Уже в 1941 г. он предложил общую схему истории текста этого памятника90, развитую и в фундаментальном труде 1965 г.91 Для источниковедческого метода Л. В. Черепнина было характерно сочетание текстологического анализа с расчленением текста памятника на разновременно возникшие пласты и его социологическая интерпретация. Особенно большое внимание он уделял влиянию классовой борьбы на законодательную деятельность князей.
Продолжая работу Б. Д. Грекова в области сравнительно-исторического изучения памятников славянского права, В. Т. Пашуто обратился также и к исследованию литовских и прибалтийских законов раннего средневековья. Он сопоставил статьи Помезанской и Ливонской Правд, а также югославянского Корчульского статута со статьями Правды Русской92. Важное значение для понимания обстановки, в которой складывалась Русская Правда, имеют исследования В. Т. Пашуто структуры Древнерусского государства93, а также истории внешней политики и торговли Древней Руси94.
Плодотворными оказались и попытки ввести Правду Русскую в круг так называемых «варварских правд» средневековья, которые предприняли другие ученые95 96.
90 Русская Правда... / Под ред. А. И. Яковлева; Черепнин, [Рецензия на кн.: Правда Русская. Учебное пособие]. С. 131-137. См. также: Он же. Русские феодальные архивы... Ч. 1. С. 242-248; Он же. Русская Правда... С. 89-99.
91 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 128-278.
92 Пашуто. Помезания; Он же. Образование Литовского гос-ва; Пашуто и Шталь. Корчула; Пашуто. Страны Прибалтийского региона. С. 252-320.
93 Пашуто. Черты политического строя... С. 1-76; Он же. Особенности структуры... С. 77-127.
94 Пашуто. Внешняя политика Др. Руси; Новосельцев и Пашуто. Внешняя торговля Древней Руси...
95 Покровский. Салическая правда...; Романова. Свободный общинник...; Дани’ лова. Проблемы генезиса феодализма...; Свердлов. К истории текста... С. 135-159.
96 Горемыкина. К проблеме истории...; Покровский. Общественный строй... С. 5-175; Фроянов. Киевская Русь; Свердлов. Смерды... С. 69-76; Он же. Об общественной категории «челядь»... С. 55-58; и др.
В последнее время появился ряд интересных работ, освещающих вопросы социальной истории Древней Руси96. Однако существенным их недочетом является то, что авторы, широко используя Правду Русскую разных редакций, не учитывают историю ее текста. Б. Б. Кафенгауз, Л. В. Черепнин и В. Л. Янин касались Правды Русской в связи с находками новгородских грамот на бересте97.
Вопросами истории текста Правды Русской и социальных отношений Древней Руси занимался и автор этих строк98.
97 Кафенгауз. Заметки... С. 159-174; Черепнин. Новгородские берестяные грамоты... С. 36-112; Янин. Я послал тебе бересту... 2-е изд. М., 1975; [3-е изд. М., 1998. — Прим.ред.].
98 ПРП. Вып. I; Зимин. К истории текста... С. 155-208; Зимин и Поляк. Значение Русской Правды... С. 116-122; Зимин. Феодальная государственность... С. 230-275; Он же. Новые списки... С. 323-330; Он же. Устав про холошв. С. 48-60; Он же. Русская Правда. С. 327-330; Он же. Холопы на Руси; Он же. Из историографии... С. 275-282.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЛТКАЯ
]глава первая
1С«^—- л. г' _ । г*^У7» А
Краткая Польша и русское ЛСФОПНСЛНИС
раткая Правда дошла до нас в двух списках XV в. и нескольких U XVIII-XIX вв., связанных с деятельностью В. Н. Татищева. Оба древних текста включены в Новгородскую I летопись младшего извода под 1016 г.1 Академический список (БАН. 17.8.36) содержит Новгородскую летопись с 945 по 1441 г. и датируется 40-ми годами XV в. Археографический (или Комиссионный) список находится в составе Новгородской летописи, доводящей изложение до 1446 г. (СПбФ ИРИ. Собр. Археографической комиссии, № 240). В отличие от Академического списка в Комиссионном есть и начало летописи. Датируется он по А. А. Шахматову 1453-1462 гг.2 В конце летописи по Археографическому списку помещен юридический сборник, содержащий, в частности, Правду Русскую Пространной редакции3.
Девять «татищевских» списков Краткой Правды известны были В. П. Любимову еще в 1940 г.4 Три из них (Татищевский I или Филипса, Татищевский-Воронцовский I и Татищевский-Румянцевский) находятся в копиях со списка Новгородской I летописи, восходящего к Академическому списку. Остальные шесть помещены в татищев-ском <Собрании» юридических памятников и восходят к Татищев-скому I списку5. Татищевский I список, а также Татищевский II (БАН. 16.14.9) и Татищевский III (СПбФ ИРИ. Собр. рукоп. кн. № 434) изданы в 1947 г.6 В последнем из них помещены вариан
1 См.: Правда Русская. Т. I. С. 67-81; см. также: НПЛ. С. 177-180.
2 Шахматов. Обозрение... С. 161-181.
3См. подробнее главу «Текстология и кодикология Пространной Правды» части второй.
4 Правда Русская. Т. I. С. 31.
5 Подробнее см.: Гейерманс. Татищевские списки... С. 163-174; Волк. Тати-щевские списки...
Любимов Татищевские списки... С. 821-831.
ты по не дошедшей до нас Ростовской летописи7. В 1968 г. издано целиком «Собрание» Татищева (включая Русскую Правду) в редакции 1740 г. (по списку БАН. 16.14.9) и в редакции 1750 г. (по списку СПбФ ИРИ. Кол. 115. № 43)8.
Практически для изучения происхождения Краткой Правды, ее судьбы в новгородском летописании списки XVIII-XIX вв. ничего прибавить не могут (кроме вариантов по Ростовской летописи).
Появление Русской Правды в составе новгородских летописей А. А. Шахматов рисовал следующим образом. Он считал («не сомневаюсь»), что текст Краткой Правды со вступительными словами Ярослава о даче новгородцам грамоты попали в Комиссионный список из свода 1448 г., ибо Комиссионный список с конца 6523 г. дополняет «Софийский временник» по своду 1448 г. (который Шахматов считает новгородским). В свод 1448 г. этот текст попал из общерусского свода, а туда — из новгородской владычной летописи, восходящей к своду 1167 г. Впрочем, Шахматов думал, что в новгородском источнике общерусского свода мог помещаться не текст Русской Правды, а «текст Ярославовой грамоты»9.
Основания для этой гипотезы у него сводились к следующим. Интерес к событиям 1015-1016 гг., столь явственно обнаруживающийся в новгородских летописях, он объяснял тем, что летописцу важно было занести в текст своего произведения «учредительный» акт, который был дарован Новгороду Ярославом в 1016 г. Им нельзя считать Русскую Правду, которая могла возникнуть только во второй половине
7 Важны варианты «не яти» к статье 17 и указание на штраф в 3 гривны 30 резан в статье 31. Одна статья находится только в Ростовском списке. Она помещена после статьи 38: «Оже убиен тать, а подымут ноги во дворе, ино убит; оли подымут ноги за вороты, толи платити в нем».
8 Татищев. История Российская. Т. VII. С. 211-226, 277-287. См. также рукописи редакции 1740 г: Собрания В. Ф. Груздева (Собрание М. Н. Тихомирова в Новосибирске); РНБ. F. II. № 91 (Мясниковский список); РНБ. Погодин. № 1839 (Погодинский список); ГИМ. Ф. 450. № 75 (Музейный список); СПбФ ИРИ. Ф. 36. On. 1. № 670 (Воронцовский список); РНБ. Эрмитаж. № 44 (Эрмитажный); РНБ. F. II. № 118 (Карамзинский); РНБ. Q. № 77. Редакцию 1750 г. см. также в списках: ГИМ. Ф. 73. № 1; РГАДА. Ф. 135. Отд. V. Рубр. 1. № 5.
9 Шахматов. Разыскания... С. 215-216. А. А. Шахматов считал, что в своде 1448 г. в статье 1019 г. читался текст Краткой Правды. Заменен он был Пространной в Софийской I летописи с присоединением других статей из приложения к своду 1448 г. (Там же. С. 507).
XI в., т. е. при сыновьях Ярослава. «Следовательно, этим текстом заменен другой памятник времен Ярослава». Им могла быть грамота, «определявшая те или иные вольности новгородские». Она, вероятно, уже находилась в Новгородском своде XI в. и «хранилась в Новгороде как святыня». Читалась она и в своде 1167 г., а заменена Правдой Русской в Москве при составлении общерусского свода 1421 г.10
Итак, по Шахматову, Русская Правда Краткой редакции попала в летописание довольно поздно (в 1421 г.), а Пространная и вовсе только в приложения к летописному тексту Комиссионного списка. В схеме Шахматова слабыми являются три момента. Первый — Краткая Правда — памятник новгородской редакции, а попадает он в Московский свод. Второй — никакие льготные (учредительные) грамоты Ярослава нам не известны. Третий — Новгородская I летопись (далее: Н1Л) уверенно говорит, что Ярослав дал «правду и устав списа», что соответствует тексту именно Краткой Правды.
Близкую к А. А. Шахматову схему истории включения Краткой Правды в Новгородскую летопись предложил М. Д. Приселков11. Он считал, что в первой четверти XV в. один из книжников новгородского архиепископа Матвей Кусов обнаружил киевский свод начала XIII в., в основу которого положен был киевский свод 1093 г. Из приложений к этому своду он и извлек текст Краткой редакции Русской Правды и поместил в свое летописное произведение («Софийский временник»). Труд Кусова дошел до нас через Новгородскую летопись 1433 г., сохранившуюся в составе Академического и Археографического (Комиссионного) списков HIJI. Впрочем, составитель Комиссионного списка использовал, кроме свода 1433 г., еще так называемый свод 1448 г. Редактор Академического списка, опираясь на Комиссионный, сблизил свой текст и со сводом 1448 г., и со сводом 1433 г.
М. Д. Приселков исходил из представления А. А. Шахматова о том, что «Софийский временник» составлен был в Новгороде в 20-х годах XV в. и лег в основу свода 1448 г.12 (общий текст CI-HIV). В отличие от А. А. Шахматова М. Д. Приселков считал свод 1448 г. не новгородским, а общерусским13. С этим согласился Я. С. Лурье14.
10 Шахматов. Разыскания... С. 508.
11 Приселков. Задачи и пути дальнейшего изучения... С. 238-250.
12 Шахматов. Обозрение... С. 144-145.
13 Приселков. История русского летописания... С. 150.
14 Лурье. Общерусские летописи... С. 70-71. По Я. С. Лурье, Софийская I летопись представляет собою сокращенный текст свода 1448 г. (С. 87).
Пополнен он был новгородскими сведениями (особенно в HIV). Тезис о составлении «Матфеем Михайловым» свода 20-х годов XV в. был опровергнут Я. С. Лурье, ибо ни одной из записей о Матфее (имеющихся в HIV) нет в CI и Новгородской Карамзинской летописи (первоначальная редакция HIV). И вместе с тем существование новгородского «Софийского временника» (начала XV в.), отразившегося в Н1Л и протографе CI—HIV, не вызывает у Я. С. Лурье никаких сомнений15.
Итак, составитель «Софийского временника» включил Краткую Правду в текст своего повествования и подверг ее правке. Ее М. Д. Приселков видел в следующем. Так, в ст. 1 Краткой Правды в обоих списках читаем «гридин», а в Пространной Правде «гридь». Последнее чтение М. Д. Приселков считал первичным, а замену его «гридином» связывал с М. Кусовым. Действительно, термин «гридь» древнего происхождения16.
Далее, в ст. 13 Краткой Правды Приселков считал выражение «поиметь кто чюжь конь» более поздним, чем «конь погубить» ст. 34 Пространной Правды. Но глагол «погубить» встречается в Пространной Правде, также в статьях 57, 58 (тоже о коне), 77. Есть в Пространной Правде и глагол «поиметь» (ст. 38, 44, ПО, 120). Так что этот случай не ясен. Глагол «погубить» более расширительный, чем просто «поиметь». В той же статье 13 выражение «в своемь миру» М. Д. Приселков считал заменой первоначального «в своем городе» (ст. 34). Но «город» встречается и в ст. 36,39,55,96,114 Пространной Правды. Поэтому могла иметь место замена «мира» «городом» (в связи с унификацией терминологии и развитием социальных отношений). В той же статье Краткой Правды отсутствует слово взять «лицемь», имеющееся в Пространной Правде, которое, по При-селкову, было в архетипе Краткой. Дело в том, что в ст. 16 Краткой Правды сказано «ты своего скота ищи при видоце», а в сходной ст. 38 Пространной Правды — «а оному дати лице, ать идеть до конечня-го свода».
15 Лурье. Общерусские летописи... С. 94.
16 См. под 996 г. «приходити боляром и гридем», под 1166 г. в Новгородской I летописи «позва... огнищане, гридь, купьце». Чтение «купце» есть в Археографическом I списке Краткой Правды.
Редакцию ст. 38 М. Д. Приселков также считал более ранней («скота ищи при лице»), ибо холоп «видоком быть не мог». Кусов якобы заменил «при лице» словами «при видоце», не понимая термина «лице». Но «лице» есть еще в ст. 22, 36, 37, 39, 44, 45, 79, 99, т. е. этот термин органичен именно для Пространной, а не для Краткой Правды. Да и «видок» — не нововведение Кусова, а естественный термин для Краткой Правды (см. ст. 2, 10). И в ст. 16 «видок» не холоп, а свидетель со стороны. К деятельности Кусова Приселков относил и ст. 30 Краткой Правды, появившуюся в результате «недоглядки» и оборванную, когда переписчик заметил эту «недоглядку». Кусов же заменил «послухом» «видока» (ранее он приписывал Кусо-ву появление «видока» в ст. 16) и пропустил неясное «надъражен» в ст. 2. Именно Кусов якобы употребил формулу «человеку тому» в ст. 2., тогда как первоначально должно было читаться «мужь» (как в ст. 30), ибо, по М. Д. Приселкову, статья 2 должна была относиться к «мужам» — дружинникам, а к остальному населению Киевской Руси отношения не имела. И это очень спорно: ведь в ст. 1 Краткой Правды термин «мужь» имеет общее значение и не означает дружинника.
М. Д. Приселков допускал и неоправданные текстом конъектуры. Так, он считал, что в ст. 21 Кусов пропустил слово «отроку» (огнищанина), ибо далее читается «то же покон и тивуницу», т. е., по его мнению, отроку тиуна, что весьма сомнительно. М. Д. Приселков не допускал, что самого огнищанина могли убить «в пса место».
М. Д. Приселков считал, что в ст. 8 Краткой Правды должно было читаться не «во усе», а «в зубе» (как в ст. 68 Пространной Правды). Исправление сделано якобы Кусовым «по догадке». Но «ус» более гармонирует с «бородой», чем «борода с зубом» (ст. 67-68). Догадка же М. Д. Приселкова, основанная на том, что в Пространной Правде темы «едва ли могли измениться», не подкреплена доказательствами. Словом, чуть ли не всеобъемлющий характер редакторской деятельности Кусова М. Д. Приселкову обосновать не удалось.
Исследуя судьбу Краткой Правды в новгородском летописании, М. Н. Тихомиров основывался на выводах А. А. Шахматова. Особое внимание он уделял анализу летописных текстов, которые говорят о пожаловании Ярославом «грамоты» новгородцам. Это — Новгородская I летопись (HIЛ) младшего извода под 1016 г., Софий
ская I летопись (С1Л) под 1019 г. и Новгородская IV (ШУЯ) под 1020 г.
Вот эти тексты:
Н1Л
С1Л
Н1УЛ
дав им правду и устав списав, тако |К‘КП1И им: «по се (сси АТ) грамоте ходите, я коже списах вам, такоже держите»17.
дав им правду и устав, списав грамоту, рече: «По сему ходите и держите, яко же списах вам»18.
дав правду им и устав списав, глаголюще: «по сеи грамоте ходите; я коже списах вам, тако дрьжите»19.
В Н1Л далее помещена Краткая Правда, в С1Л — Пространная, в HIV текста Русской Правды нет.
Отсутствие Русской Правды и упоминания о грамотах Ярослава в Синодальном списке Н1Л (т. е. в ее старшем изводе) М. Н. Тихомиров справедливо объяснял тем, что их не было и в протографе списка, а следовательно, в Н1Л младшего извода они попали не из старшего извода. М. Н. Тихомиров присоединялся к выводу А. А. Шахматова, что текст Русской Правды (или грамоты Ярослава) со словами Ярослава попал в свод 1448 г. (главный источник Н1Л младшего извода) через общерусский свод из свода 1167 г., использовавшего новгородскую владычную летопись20.
Согласно отрывку о князьях, помещенному в HI Л младшего извода под 989 г. и в повторно в Комиссионном списке перед летописным текстом, Ярослав после смерти своего старшего сына Ильи посадил другого сына (Владимира) в Новгороде, а на посадника Константина разгневался и отправил его в заточение. Затем «писа грамоту Ярослав, рек тако: “по сеи грамоте ходите”»21. Сходный текст помещен в С1Л под 1036 г.: «людем написа грамоту, рек: “По сеи грамоте дадите дань”»22.
Поскольку отрывок о князьях помещен в летописи перед статьей «А се по святом крещении о княжении Киевьстем», оканчивающейся
17 НПЛ.С. 175-176.
18 ПСРЛ.Т. V. Вып. 1.С. 90.
19 Там же. Т. IV. Ч. 1. Вып. 1.С. 110.
20 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 37.
21 НПЛ. С. 161, ср. С. 470 (вместо «рек тако» — «ркя»).
22 ПСРЛ. Т. V. Вып. 1. С. 127. Дата дана в списке Царского (на полях). В других списках отсутствует. Следующая дата в летописном тексте — 6545. [Список Царского издан. См.: ПСРЛ. М., 1994. Т. 39. С. 45. — Прим.ред.].
князем Ростиславом (сидел в Киеве в 1168 г.), то можно согласиться с А. А. Шахматовым и М. Н. Тихомировым, что отрывок восходит к новгородской летописи 1167 г. Известие отрывка о грамоте Ярослава близко к летописному известию 1016 г. и связано с записью С1Л под 1036 г.23 По М. Н. Тихомирову, текст отрывка в данном случае более древний (под 1016 г. сведение о «грамоте» осложнено уже упоминанием «правды» и «устава»)24. С этим согласиться нельзя. Весь текст отрывка — выборка сведений о князьях из летописного повествования. В нем не только указаны смерть Ильи и вокняжение Владимира в Новгороде (1036 г.), но и добавлено: «потом разгневася Ярослав на Костян-тина». Однако «гнев» Ярослава может быть датирован 1019 г., т. е. он был отнюдь не «после» отправки Владимира в Новгород. Компиляция данных о двукратной выдаче Ярославом грамот (в 1016 и 1036 гг.) помещена была в отрывке, а тот, в свою очередь, попал в свод 1167 г.25 Вот пока и все, что можно сказать более или менее определенно.
23 В 1016 г., отправляясь в Киев, Ярослав оставил в Новгороде посадником Константина (см. известие Н1Л под 989 г.: «...И идя к Кыеву и посади в Но-вегороде Коснятина Добрынина»). После того как в 1018 г. Константин вместе с новгородцами «порубил» ладьи этого князя, заставив его бороться со Святополком, своевольный посадник попал в немилость, в 1019 г. был заключен в темницу, а позднее убит (дело, очевидно, было «на 3 лето» после издания Ярославом Правды Русской 1016 г., т. е. в 1019 г.). В С1Л (ПСРЛ. Т. V. С. 123; ср. также: Т. VII. С. 328) события перепутаны. Связь выдачи Ярославом грамоты Новгороду с одновременным оставлением Константина Добрынича посадником в ее рассказе сохранилась («Костянтин же бяше тогда в Новегороде»). Однако время этих событий указано ошибочно: 1019 г. — дата, когда, очевидно, Ярослав заключил Константина в темницу. Указание «на третье лето» было отнесено летописцем только к распоряжению Ярослава о Константине, отчего и произошла вся путаница.
24 В. Л. Янин также считает список князей источником летописного рассказа (Янин. Новгородские посадники. С. 48). Посадничество Константина он относит к 1016-1030 гг. (С. 49), ибо князь Владимир утвердился в Новгороде в 1034 или 1036 гг., а список князей связывает между собою опалу Константина и вокняжение Владимира. Нам представляется эта связь плодом позднейших размышлений самого составителя списка. Дата «1030 г.» вообще основана на позднем источнике и относится при этом к Владимиру, а не к рано умершему сыну Ярослава — Илье (ПСРЛ. Т. III. С. 210). Возможно, княжение Ильи началось после 1019 г. и продолжалось до вокняжения Владимира (см.: Зимин. [Рец. на кн.: Янин В. Л. Новгородские посадники]. С. 273).
25 Ряд сведений автор отрывка почерпнул из текста С1Л под 1019 г. («и разгневася на нь... Ярослав и поточи и в Ростов», слово «ходите» и т. п.
М. Н. Тихомиров считал текст С1Л вторичным, так как в нем упоминаются «правда и устав», которых нет в отрывке. Но этот же текст давал ему основание для того, чтобы считать, что вслед за ним должна была идти Пространная Правда (как в С1Л под 1019 г.), ибо двучленная композиция («Правда» и «Устав») соответствует именно этому памятнику, а не Краткой Правде. Дата же 1019 г. случайного происхождения: «так как время гнева на Константина и пожалование грамоты не было оговорено в одном из источников Софийской летописи, то летописец поставил его по своему разумению под 1019 годом»26. Ниже он объяснял помещение грамоты Ярослава под 1019 г. тем, что к этому году в источнике С1Л отнесена была окончательная победа Ярослава над Святополком27.
Из другого источника заимствовано было известие о грамоте 1035 г., хотя речь должна идти об одном и том же событии — пожаловании грамоты в 1035 г. Составитель HI Л младшего извода перенес рассказ о грамотах Ярослава под 1016 г., так как «момент победы Ярослава над Святополком при помощи новгородцев казался наиболее удобным для пожалования Новгороду особой грамоты». Впрочем, «возможно, что у него были и другие материалы, указывающие на 1016 год, как на время какого-то пожалования новгородцам особых льгот»28.
В связи со спорами о новгородской вольности примерно в 50-60-х годах XV в. составители Н1Л младшего извода заменили Пространную Правду текстом Краткой. Текст этот взят был из летописного свода 1167 г. В нем было известие 1035 г., после которого шла Краткая Правда. «Уже в источнике свода 1167 года, — писал М. Н. Тихомиров, — под 1035 годом стояли не только слова о пожаловании Ярослава и какая-то Ярославова грамота, может быть, близкая по содержанию к Краткой Правде»29.
Такова цепь рассуждений М. Н. Тихомирова. Она полна неопределенностей. В самом деле, у составителя гипотетического свода 1167 г. были некие «другие материалы» и «какая-то Ярославова грамота» («текст Краткой Правды») для приурочения Краткой Правды как к 1016, так и 1036 г. Если в 1016 г. были составлены какие-то законы, то остается неясным, в чем они заключались? Получается также, что
26 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 39.
27 Там же. С. 172-173.
28 Там же. С. 39.
29 Там же. С. 40.
1019 год, как время выдачи Ярославом какой-то грамоты, в летописи появился по воле «разумения». Автор свода 1421 г. почему-то выкинул из рассказа 1036 г. текст Краткой Правды, оставив при этом свидетельство о даче Ярославом грамоты, «присочинил» дачу грамоты в 1019 г. и вставил туда Пространную Правду из неизвестного нам источника. Попытки обосновать первоначальность даты 1036 г., из которой летописец вывел 1019 г., а позднее другой летописец из 1019 г. вывел 1016 г., основаны только на догадках и не подкреплены реальными доказательствами. Фразу «по сеи грамоте ходите» (под 1019 г.) нельзя считать первоначальнее текста под 1016 г. («правду и устав»). Запись Н1Л древнее, чем С1Л30. Словом, одно из двух: или фраза о грамоте первоначальнее, тогда текст ШЛ древнее С1Л (в последнем случае «по сему», а в первом «по сеи грамоте»), или она вторична — тогда все рассуждения о преимуществе «отрывка о князьях» с его фразой «по сеи грамоте» является плодом заблуждения. Мы принимаем первое.
У М. Н. Тихомирова есть еще соображение о том, что наименование «Правда и Устав» относится к Пространной Правде, помещенной под 1019 г., а не к Краткой, находящейся под 1016 г. Действительно, это наименование следующего за ним закона указывает на два элемента идущего вслед за ним кодекса, что соответствует «Суду Ярославля Володимерича» и «Уставу Володимерь Всеволодича». Но ведь и Краткая Правда состоит из двух частей: из Правды Ярослава и Древнейшей Правды («Правда Роськая») и Устава Ярославичей («Правда уставлена Руськой земли»).
Совсем уже непонятно, как «причины вписания Правды в свод 1167 года могут быть объяснены» событиями 1168—1170 гг., т. е. событиями, происшедшими через несколько лет после составления свода31.
Таким образом, построение М. Н. Тихомирова, которое должно было установить причины, обстоятельства и время включения Краткой Правды в летописное повествование, не может считаться достаточно убедительным.
30 При редактировании текста под 1019 г. составитель С1Л осложнил его добавлением упоминания о «грамоте», что создавало впечатление о следующем далее памятнике (Пространной Правде), как едином кодексе. Выражение «ходите и держите» передает хуже суть распоряжения Ярослава, чем известие 1016 г. («по сеи грамоте ходите, якоже списах вам, такоже держите»).
31 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 40.
С. В. Юшков, так же как М. Н. Тихомиров, исходил при изучении судьбы Краткой Правды в русских летописях из наблюдений А. А. Шахматова. Он считал, что включение Краткой Правды в текст Н1Л произошло при возникновении протографа Комиссионного и Академического списков Н1Л в середине XV в.32 Он решительно возражал против мнения о том, что Краткая Правда была включена в свод 1167 г. как льготная грамота новгородцам, данная в связи с событиями 1170 г., ибо «Краткая Правда является сборником преимущественно уголовного права»33. В ней нет никаких норм, которые бы определяли автономию Новгородской земли.
История текста Краткой Правды в летописях не дает, по С. В. Юшкову, возможности связывать ее возникновение с 1016 г. Помещение ее в новгородских летописях объясняется только тем, что она сохранилась в Новгороде, а не тем, что она там возникла. В 1016 г., как и полагал А. А. Шахматов, Новгороду дана была не Русская Правда, а грамота, содержавшая административно-финансовые льготы34. В целом же С. В. Юшков считал, что «вопрос об источниках заимствования текста Русской Правды в Новгородскую I летопись не пошел дальше предположений А. А. Шахматова»35.
Думаю, что положение не столь безнадежно, как это казалось С. В. Юшкову.
Прежде всего несколько слов о взаимоотношении Академического (АН) и Археографического (А) списков Краткой Правды. Н. А. Максимейко36, В. П. Любимов37, М. Н. Тихомиров38, С. В. Юшков39 и другие исследователи Краткой Правды считали, что ее архетип лучше передан списком АН, чем А. Владимирский-Буданов М. Ф. даже писал, что «нет ни одной особенности в пользу Археографии, списка; ни одной черты, которая бы давала ему преимущество»40. Впрочем, В. И. Сергеевич, издавая текст Краткой Правды, отдал
32 Юшков. Русская Правда. С. 31.
33 Там же. С. 33.
34 Там же. С. 53.
35 Там же. С. 33.
36 Максимейко. Опыт критического исследования... С. 207-217.
37 Правда Русская. Т. I. С. 32-33.
38 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 42-43.
39 Юшков. Русская Правда. С. 190-192.
40 Владимирский-Буданов М. Ф. [Рецензия на кн.: Das Russische Recht...]. С. 10.
предпочтение как основному именно списку А. Шахматов А. А., изучая Н1Л, также отмечал, что список АН зависит от А41.
Обратимся к сопоставлению списков. Контролирующим текстом при этом будет Пространная Правда (по Троицкому 1-Т-списку), в которой использованы материалы Краткой Правды (ее источники) уже к началу XII в. Конечно, не исключено, что сохранившиеся чтения одного из списков Пространной Правды в отдельных случаях могут быть первичнее даже единого чтения Краткой Правды по другому списку и Пространной Правды (когда это совпадение носит случайный характер или вызвано особыми причинами). Но и каждый подобный случай нуждается в специальном истолковании.
В ряде случаев список АН дает первичные чтения сравнительно с А.
А АН Пр. Пр. (по Т)
заго- А се есть Правда Правда роськая Правда русьская
ловок рускаа42
ст. 1 или ябетник любо ябетник любо тивун
или мечьник любо мечник бояреск любо мечник
ст. 2 а он не можеть, ино аще ли не можеть —
ст. 2 личьцю летцю —
ст. 9 вынем вынез вынез (ст. 24)
ст. 12 поидеть поедеть —
ст. 16 поняти пояти пояти (ст. 38)
ст. 17 за него за нь за нь (ст. 65)
ст. 20 изыщуть ищуть ищють (ст. 3)
ст. 21 у клитЪ у клЪти у клЪти (ст. 40)
ст. 21 за пса въ пса во пса (ст. 40)
ст. 26 смердьи смердЬи смердии (ст. 16)
ст. 29 2 12 12 (ст. 38)
ст. 34 сопретесь перетес —
ст. 38 аще аще ли аже ли (ст. 40)
ст. 38 пакы держать до света до света держать и додержать света (ст. 40)
ст. 38 — будуть будуть (ст. 40)
ст. 40 любо (козу) или или (ст. 42)
ст. 41 девятину десятину —
^Шахматов. Обозрение... С. 43.
42 Возможно, заголовок А первичнее, ибо его формула соответствует другим в Краткой Правде (ст. 42: «А се покон вирныи», ст.43: «А се урок мостьни-ков>). Формула эта часто встречается и в Пространной Правде.
ст. 42 или (полоть) любо любо (ст. 9)
ст. 42 — въже сыры же сыр (ст. 9)
ст. 42 сыпати им на конь сути им на рот на рот сути (ст. 9)
ст. 42 и ясти изъясти —
Значительное число чтений первичнее в списке А:
А АН Пр. Пр. (поТ)
ст. 1 любо (сынови) или любо
ст. 1 братучада братучаду браточаду (так С; Т братучадо)
ст. 1 или (гридин) любо или
ст. 1 купце купчина купец
ст. 4 вынез вынем вынез (ст. 23)
ст. 6 а начнеть43 или начнеть —
ст. 7 кои который кии (ст. 28)
ст. 9 то гривну положить то тъи гривну то гривна кун (ст. 24)
положить
ст. 12 положити пожити —
ст. 14 кде где кде (ст. 35)
ст. 15 пред 12 мужа пред 12 человека —
ст. 15 будя44 будеть... будеть —
ст. 17 убежить бежить убежить (ст. 65)
ст. 20 вЪрнЪи вири верви (ст. 3)
ст. 24 ратаинем раинем ратаинемь (ст. 13)
ст. 26 холопе хопе холоп (ст. 16)
ст. 31 конь кон —
ст. 32 издеруть изоудроуть —
ст. 33 огнищанинЪ гнищанинЪ огнищанина (ст. 78)
ст. 37 или ястреб или сокол любо ястреб ястреб или
любо сокол сокол (ст. 81)
ст. 38 убиють его убьють убиють и (ст. 40)
ст. 38 той убит и есть той убит —
ст. 41 гривне гривние 12 гривен (ст. 74)
ст. 42 покон поклон покони (ст. 9)
ст. 42 полоть полот полоть (ст. 9)
ст. 42 рыбами рьбами —
ст. 42 виру сберуть вироуть —
43 См. формулу в ст. 4, 9 Краткой Правды.
44 В архетипе стояло: «будеть».
В ряде случаев с полной уверенностью нельзя отдать предпочтения ни одному из списков. Так, в ст. 19 АН читается «подъездном», в А — «ездовом». Как будто второе чтение более архаично (ср. «емъ-цю» в ст. 41). Неясно, какое чтение первично, — «никоего» (А) или «никотораго» (АН) в ст. 2. Но если считать чтение «который» (АН) в ст. 7 вторичным, то и в ст. 2 предпочтение надо отдать чтению списка А. В ст. 34 по списку А употреблена формула «Аще кто» (в АН «А иже»). Казалось бы, что формула АН первичнее, ибо в сходной ст. 72 Пространной Правды читается «Аже» (по Синодально-Троицкой группе). Но в Пушкинской группе списков в этой статье читается «Аще». К тому же, формула «Аще ли кто» есть в обоих списках в ст. 3 Краткой Правды, «Аще кто» в ст. 12, 16, «Ащи... кто» в ст. 13. Так что и в данном случае следует скорее всего отдать предпочтение списку А.
Неясно, какое чтение первично: «чадь (т. е. домочадцы) смирять» (А) или «чада (т. е. дети) смирять» (АН) в ст. 6. Исходя из общего содержания памятника, санкционировавшего кровную месть родичами, а также из чтения «братучада» в ст. 1, чтение списка АН следует признать архетипным. Трудно сказать, как читалось в первоначальном тексте Краткой Правды «12» (АН) или «12 гривне» (А) в ст. 27. В соответствующей ей ст. 17 Троицкого вида Пространной Правды находится вариант «12», а в Карамзинской группе — «12 гривне» (в Пушкинской группе пропуск). Такая же неясность и с вариантом «по-знаеть» (А) и «познають» (АН) в ст. 11: в соответствующей ст. 32 Троицкого вида читается «познаеть» (что логичнее), но в Пушкинской и Карамзинской группах — «познають».
М. Н. Тихомиров связывал пометы «зри» в списке АН с имеющейся там правкой45. Однако правка в ст. 20 «вЪрнЪи» (так в А)46 на «вири» и в ст. 41 в слове «грние» с титлом сверху не находится в тексте, против которого есть эти пометы (они находятся против заголовков Правды Ярослава и Устава Ярославичей). Поэтому, когда М. Н. Тихомиров писал, что «пометки обращали внимание переписчика на необходимость сверки текста Правды с другим оригиналом», с этим согласиться трудно, ибо пометы находятся не только против текста Правды Русской, а и на полях против летописных текстов. М. Н. Тихомиров даже считал, что правка сделана по какому-то, по-видимому, более древ
45 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 43.
46 См. в откупной Обонежской грамоте 1434 г.: «вЪрное имъ имати» (ГВНП. № 93).
нему списку Краткой Правды, говоря о предположительном влиянии «текста, помещенного в Троицком списке Новгородской летописи»47. Но в Троицком списке никакой Правды Русской нет (М. Н. Тихомиров писал тогда, когда список считался утерянным).
Основной вывод из всего сказанного выше можно сделать только один: оба списка Краткой Правды независимо друг от друга восходят к одному протографу. Не исключено, что список АН восходит к архетипу А и позднее правлен по другому списку (как это было, согласно А. А. Шахматову, с летописным текстом).
Еще В. И. Сергеевич, а вслед за ним М. Н. Тихомиров48 обратили внимание, что на полях против начала Краткой Правды и против текста «Правда уставлена Руськой земли», которым открывается ее вторая часть, в Академическом списке Н1Л мы находим слово «зри» («смотри»). В. П. Любимов49 заметил, что, кроме вышеупомянутых случаев, трижды слово «зри» и однажды «смотри» встречаются на полях Академического списка Новгородской I летописи младшего извода. Пометы «зри» или «смотри» указывают, по его мнению, на источник, которым пользовался составитель протографа Академического списка50. В. П. Любимов считал, что четыре из шести помет «зри» («смотри») помещены против текста, заимствованного из Начального Киевского свода 1093-1095 гг., и сделал предположение, что Краткая Правда, также дважды помеченная словом «зри», когда-то была включена в свод, из которого она была извлечена вместе с другими частями около XV в.
Можно вполне согласиться с основным утверждением В. П. Любимова о характере помет — они действительно указывают на один какой-то источник, которым пользовался автор протографа HI Л младшего извода. Но вряд ли эти пометы показывают, что летописец XV в. непосредственно заимствовал текст Начального свода 1093-1095 гг. Ведь других следов самостоятельного существования этого свода в XIII-XV вв. до сих пор не было обнаружено. Допустим,
47 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 43.
48 Сергеевич. Лекции и исследования... 4-е изд. С. 57; Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 43.
49 В своем докладе, прочитанном на заседании сектора истории СССР до XIX в. Института истории АН СССР 13 мая 1948 г.
50 Пометы «зри» и «смотри» помещены под 989, 1015, 1016 (дважды), 1045 и 1055 гг.
что Начальным сводом пользовались в составе какой-либо другой летописи. Но тогда невозможно допустить, чтобы летописец XV в. был так хорошо знаком со структурой летописных памятников, что он мог найти те части имевшейся у него под руками летописи, которые восходили к Начальному своду, и именно эти части поместить в свое произведение. Следовательно, пометы «зри» не указывали на заимствование текста Начального свода, а имели в виду какой-то другой летописный источник автора свода XV в.
Обратим внимание на первую помету: она помещена против перечня киевских митрополитов, который был составлен не ранее 1131 и не позднее 1147 г.51 А так как против этого списка, как и против других пяти известий Академического списка Н1Л младшего извода, на полях поставлены пометы «зри» или «смотри», то отсюда можно сделать вывод об использовании летописцем XV в. какого-то свода 30-40-х годов XII в., быть может, по позднейшему списку. Поскольку пометы «зри» также расположены против обеих частей Краткой Правды, следует предположить, что и этот законодательный памятник помещался в указанном своде. Но свод 30-40-х годов XII в. содержал в своем составе сведения, заимствованные из Начального свода 1093-1095 гг. В самом деле, три известия свода XII в. из ШЛ младшего извода, помеченные на полях словами «зри» или «смотри», уже имелись, как это было указано В. П. Любимовым, в Начальном своде52.
Около 1119-1132 гг., при князе Всеволоде Мстиславиче в Новгороде киевлянином был составлен летописный свод, основывавшийся на так называемой третьей редакции «Повести временных лет» (1118 г.), к которой были присоединены сведения, заимствованные из новгородских летописей53. После народного восстания 1136 г. князь Всеволод был изгнан. Это было время серьезных политических и соци
51 В списке нет ни одного пропуска имен киевских митрополитов до Михаила (1131-1145 гг.) включительно. Однако уже Климент (1147-1154 гг.) отсутствует. В дальнейшей части списка пропуски становятся обычным явлением. Так, отсутствует Федор (1161-1162 или 1163 г.), Константин (1167-1169 гг.), Гавриил (ок. 1197-1198 гг.) и т. д. Список мог быть составлен не ранее того, как митрополитом сделался Михаил, и во всяком случае до вступления на митрополичий престол Климента.
52 К Начальному своду возводится первая часть рассказа 1015 г., сведения об основании храма Софии в Новгороде в 1044 г., известия о начале княжения Изяслава в Киеве под 1055 г., помеченные словами «зри» или «смотри».
53 Лихачев. «Софийский временник»... С. 251-257.
альных сдвигов в Новгороде. Необходимо было каким-то образом отразить в летописи все происшедшие социально-политические перемены.
Поскольку в событиях 30-х годов XII в. большую роль играл новгородский епископ Нифонт54, понятно, почему именно он поручил доместику Антониева монастыря Кирику в 1136-1137 гг. дополнить свод князя Всеволода рядом известий, пересмотрев одновременно весь этот летописный труд. Новое произведение получило заглавие «Софийский временник». Кирик, по мнению Д. С. Лихачева, в своем труде заменил княжескую «Повесть временных лет» сведениями, заимствованными из Начального свода, поскольку он содержал многочисленные новгородские известия и был составлен в кругах, оппозиционных княжеской власти, что вполне соответствовало политической линии архиепископа Нифонта55.
Предисловие к Начальному своду, обличавшее жадность князей, также было созвучно новгородской действительности 30-х годов XII в. Очевидно, Краткая Правда, так же, как и сам Начальный свод, была включена Кириком в «Софийский временник» 1136-1137 гг.56
Наблюдения над списком митрополитов в Н1Л младшего извода дают этому предположению прочное обоснование, поскольку мы выяснили, что Краткая Правда помещалась в одном из летописных сводов 30-40-х годов XII в., основанном на Начальном своде 1093-1095 гг. Интересна следующая деталь: в списке князей, имев
54 Лихачев. «Софийский временник»... С. 250.
55 Лихачев. «Софийский временник»... С. 260-265. Сам Нифонт был постри-женником Печерского монастыря, поэтому использование в его канцелярии Киево-Печерского свода 1093-1095 гг. вполне естественно (Там же. С. 247, 260).
56 Обнаружение так называемого Троицкого списка Н1Л (НПЛ. С. 510-558) дает еще одно обоснование гипотезе о значении помет Академического списка. Оказывается, что в Троицком списке отсутствуют перечни иерархов и другие новгородские статьи, отмеченные в Академическом списке пометами «зри», а рассказ об убиении Бориса и Глеба (также помеченный в Академическом списке пометой «зри») дается в иной редакции (см.: Зимин и Насонов. О так называемом Троицком списке... С. 91). Остальные тексты с пометами «зри» в Троицком списке также отсутствуют (список обрывается сведениями 1015 г.). Таким образом, пометы «зри» действительно относились к источнику Академического списка. Этим источником был не Начальный свод (тексты Начального свода имеются в Троицком списке), а свод 1136-1137 гг.
шемся в новгородском своде XII в. под 989 г., появляется известие о выдаче Ярославом Мудрым льготной грамоты Новгороду, т. е. краткое сообщение, как бы предупреждающее читателя о том, что в дальнейшем тексте летописи будет помещена и сама грамота Ярослава (Краткая Правда).
Терминологическое родство некоторых частей Краткой Правды, в первую очередь Покона вирного, с Вопрошанием Кирика отмечено в свое время М. Н. Тихомировым57. Впрочем, не только в Краткой Правде, но и во всем своде Нифонта чувствуется, как правильно отметил Д. С. Лихачев, связь с «языком, стилем и характером содержания канонических “Вопрошаний Кирика”»58. Д. С. Лихачев указал на близость литературного языка новгородской летописи с языком Русской Правды. Обращение новгородской летописи к терминам Русской Правды он связывает с политической идеологией того времени; доказывая свое право на независимость, новгородцы использовали «грамоты Ярослава», в число которых могла входить и Русская Правда59.
Кирик не только живо интересовался законодательством Новгорода, но и обращал внимание на то, как это законодательство осуществлялось в новгородской действительности. Именно поэтому он осуждал деятельность изгнанного новгородцами князя Всеволода, в частности, за то, что тот «не блюдет смерд», которым уделено было известное внимание в законе.
В дальнейшем Краткая Правда исчезает из новгородских летописей (в Синодальном списке Н1Л ее нет), иногда заменяется Пространной Правдой (С1Л). Только протограф Н1Л младшего извода, сложившийся в первой половине XV в., сохранил нам этот памятник древнерусского законодательства. Вряд ли составитель протографа Н1Л пользовался летописным сводом 1136 г., где помещалась Краткая Правда в подлиннике; скорее всего, он имел в своем распоряжении позднейший список этого свода (с продолжением и приписками).
Итак, с 30-х годов XII в. до середины XV в. Краткая Правда бытовала в новгородском летописании. Сравнение ее текста с Про
57 Ср. термины «овен», «веверица». Подробнее см.: Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 71, 72,78.
58 Лихачев. Русские летописи... С. 211.
59 Лихачев. Новгородские летописные своды XII в. С. 105.
странной Правдой, использовавшей ее источники, показывает явные черты поздних напластований в сохранившихся списках Краткой Правды, которые отсутствуют в Пространной Правде. Так, очевидно, в XI 1-ХV вв. добавлены были ст. 18 Краткой Правды о копье60, упоминания в ст. 19 о подъездном («а в подъездном княжи 80 гривен»61), в ст. 21 о тивунице («а то же покон и тивуницу»), в ст. 41 о десятине. Возможно, были произведены и небольшие стилистические исправления в тексте. Но кардинальных изменений в нем (судя по Пространной Правде) сделано не было. В самом деле, если Краткая Правда была кодифицирована в Киеве, то должны были бы явственно выступить следы киевского происхождения памятника. Но сохранившаяся редакция Краткой Правды обнаруживает не киевские, а новгородские черты. Это прежде всего относится к терминологии памятника. В Правде Ярослава встречается ряд слов новгородского происхождения — гридин, ябетник, Словении, варяг, колбяг, мир, видок, поручник, мзда, скот (как денежная единица) и т. д. Устав Яросла-вичей — памятник в основном киевского происхождения. «Урок мостникам» (ст. 43 Краткой Правды) сложился в Новгороде, а в Поконе вирном (ст. 42 Краткой Правды) есть ряд терминов («овен», «веверица»), встречавшихся в новгородском Вопрошании Кири-кове. Краткая Правда заимствована составителем свода 1136 г. (Кириком), скорее всего, из Начального свода 90-х годов XI в62 Именно на основе его сложилось летописное повествование в части до 1074 г.63, в котором (под 1016 г.) и встречается Краткая Правда.
В предисловии к Начальному своду 1093-1095 гг. составитель особенно отмечал «правые» виры прежних, или, как он их называет, «древних князей»64. Если же Краткая Правда — законодательство, со
60 См. главу «Правда Русская в Новгороде, Пскове, Смоленске и Галиче в XII-XV вв.» части третьей.
61 См. позднейшего подъездчика, встречающегося в документах XVI в. (Срезневский. Материалы для словаря... Т. II. Стб. 1072-1073). В списке А вместо подъездчика упомянут «ездовой».
62 Впервые эту мысль высказал М. Д. Приселков (Приселков. [Рецензия на том первый «Правды Русской»]. С. 150).
Лихачев. «Софийский временник»... С. 254-255 и др.
64 «Древнии князи и мужие их... теи бо князи не збираху многа имения, ни творимых вир, ни продаж въскладаху [на] люди; но оже будяше правая вира, а ту возмя, дааше дружине на оружье» (НПЛ. С. 104).
временное ему, то непонятно, почему он поместил ее в состав своего свода. Ведь летописец выступал так резко с обличением современных ему князей и порядков, ими установленных! Мало того, известно, что он привлекал законодательство «древних князей», в частности, законы о вирах, существовавшие когда-то при Владимире Святославиче. Скорее всего, следует допустить, что Краткая Правда также представляла собой законодательство «древних князей», использованное автором Начального свода как доказательство существования «справедливых» законов древних князей в противовес действовавшему в конце XI в.65 законодательству.
Время создания предисловия к HI Л66 в литературе определяется по-разному. После Шахматова к Начальному своду его возводил И. М. Троцкий67. М. X. Алешковский относил текст Начального свода к первой редакции «Повести временных лет», которую он датирует временем «незадолго до 1091 г.»68. А. Г. Кузьмин связывает Предисловие с новгородским «Софийским временником» начала XIII в 69 Он считает, что предисловие перекликалось с летописной статьей 1230 г. Доводы А. Г. Кузьмина недостаточно убедительны. Словом, гипотеза А. А. Шахматова остается непоколебленной.
Составитель Начального свода, помещая в своем произведении уже устаревший законодательный кодекс, преследовал определенные политические цели. Киево-Печерский монастырь находился тогда в оппозиции к князю Святополку II в первые годы его княжения в Киеве. Предисловие к Начальному своду, составленное около 1095 г. игуменом этого монастыря Иваном, обличало киевского князя-хищника, советуя ему следовать примеру «древних» князей70. Игумен Иван с негодованием писал не только о поборах, взимавшихся с населения, но также и о больших судебных пошлинах (вирах и продажах), которых не было при «древних» князьях. Ярослав и Владимир взимали только «правые виры», шедшие на вооружение дружины. Под
65 Во время Ярославичей и Святополка II действующим законодательным сводом была Правда Ярославичей, составленная в 1072 г.
66 НПЛ. С. 90, 103-104. Ср. под 1093 г. «нача любити смысл уных» (ПСРЛ.
Т. I. Стб.217).
67 Троцкий. Элементы дружинной идеологии... С. 20.
68 Алешковский. Первая редакция Повести временных лет. С. 35, 37.
69 Кузьмин. Начальные этапы древнерусского летописания. С. 93-110.
70 Приселков. Очерки... С. 288.
тверждать «справедливость» вир древних князей должна была и сама Краткая Правда — законодательство Ярослава и его детей — в противовес существовавшей в конце XI в. Правде Ярославичей с приписками, относящимися к эпохе княжения Святополка II.
Обратим внимание на следующую деталь. «Правые виры», взимавшиеся «древними» князьями, т. е. в первую очередь Владимиром Святославичем и Ярославом, собирались для удовлетворения нужд дружины. Утверждение игумена Ивана о характере вир при Владимире (или древних князьях) вполне соответствовало существовавшему тогда положению вещей. В 1072 г. Ярославичи отменили кровную месть на Руси и решительно изменили порядок взимания вир с населения71. Игумен Иван, говоря о «творимых вирах», существовавших в начале княжения Святополка, имел в виду действующее законодательство, которое резко отличалось от установлений Владимира и Ярослава. То же может быть сказано и о «продажах». Игумен Иван справедливо отмечал, что древние князья «ни продаж въскладаху на люди». Действительно, при Владимире Святославиче никаких «продаж» не было. Только после издания Правды Ярославичей 1072 г. «продажа» стала штрафом, платившимся князю за преступления, совершенные и за пределами территории княжеского домена72. Именно против таких «продаж», которых не было при древних князьях, энергично выступал игумен Киево-Печерского монастыря Иван. Он со скорбью писал о последних днях князя Всеволода Ярославича, когда «начаша ти унии (в Ипатьевской летописи — “тивуне”) грабити люди и продавати»73, т. е. в это время рядовая масса населения Древней Руси уже испытывала всю тяжесть новых «продаж».
Летописец, благосклонно относившийся к киевскому князю, стремится всячески оправдать Всеволода Ярославича и объяснить тяжесть «продаж» грабежом княжеских тиунов и меньшой дружины74.
71 Подробнее об этом см. главу «Правда Ярославичей и восстания 60-х — начала 70-х годов XI в.» части второй.
72 См.: Там же.
73 ПСРЛ. Т. I. Стб. 217.
74 «Нача любити смысл уных, свет творя с ними; си же начаша заводити... начаша ти унии (в Ипатьев, лет.: “тивуне”) грабити люди и продавати, сему не сведуще в болезнех своих» (ПСРЛ. Т. I. Стб. 217).
Поместив в Начальном своде Краткую Правду, в состав которой входил еще не утративший своего значения княжеский Устав Ярослави-чей («Правда уставлена Руськой земли»), игумен Иван скорбел, что им все менее и менее руководствовались в житейской практике («начата... людем не доходите княже правды»)75, поскольку он вытеснялся новым кодексом — Правдой Ярославичей.
Внося в свой летописный свод старое законодательство, игумен Иван, очевидно, не подверг его сколько-нибудь существенной переработке. Летописцу не могла не импонировать значительная роль Изя-слава в составлении Устава Ярославичей, так как этот князь был, как известно, особенно близок к Киево-Печерскому монастырю. Перу игумена Печерского монастыря Ивана могла принадлежать перестановка в заголовке перед ст. 19 Краткой Правды имен двух следующих за Изяславом Ярославичей: на втором месте после Изяслава был помещен не Святослав, что было бы правильно при размещении княжичей по старшинству, а младший Всеволод76. Но Всеволод, особенно в последние дни своей жизни, был близок к одному из основателей Печерской обители — Феодосию, а к Святославу киево-печерские монахи относились с нескрываемой враждой77.
Открытое вмешательство Киево-Печерского монастыря в политическую жизнь страны повлекло за собой репрессии княжеской власти: игумен Иван был схвачен и сослан в Туров, наследственный город Святополка78.
В течение второго десятилетия XII в. одна за другой возникают редакции нового летописного свода — «Повести временных лет». Эти редакции были составлены лицами, отражавшими интересы того или иного киевского князя (Святополка или Владимира Мономаха). Поэтому в «Повести временных лет», основанной на Начальном своде 1093-1095 гг., в то же время не нашел себе места ряд известий этого летописного произведения, носивших антикняжеский характер. В частности, наряду с резким предисловием свода была выпущена уже устаревшая к тому времени Краткая Правда, связанная не столько с Киевом, сколько с Новгородом. Новые законодательные постанов
75 ПСРЛ.Т. I. Стб.217.
76 Приселков. Задачи и пути дальнейшего изучения... С. 249.
77 См. об этом подробнее: Приселков. Нестор-летописец. С. 29-31, 84. Ср.: Он же. Очерки... С. 280-284.
78 Приселков. Нестор-летописец. С. 86.
ления, возникшие в это время (Устав Владимира Мономаха), не были помещены в летопись. Вообще, включение законодательных кодексов в состав летописных сводов в дальнейшем стало отличительным признаком новгородского летописания. Пространная Правда встречается главным образом в сборниках, носивших юридический характер (мерила праведные, кормчие и т. д.).
Д|СБНСНШАЯ flfAB^A и се ИСТОЧНИКИ
Итак, к концу XI в. Краткая Правда уже существовала. Для того чтобы выяснить, когда же она была составлена как единое целое, необходимо представить себе историю сложения ее источников. Обычно Краткую Правду делят на четыре части: Древнейшую Правду (или Правду Ярослава), включающую в себя первые 17 или 18 статей Краткой Правды (статью 18, не имеющую параллелей в Пространной Правде, иногда считают позднейшим дополнением); Правду (или Устав) Ярославичей (следующие статьи — 19—41); Покон вирный (ст. 42) и Урок мостникам (ст. 43). Впрочем, в историографии существуют иные попытки представить себе составные части Краткой Правды. Нет единства взглядов и по вопросу о времени создания памятника и его отдельных частей. Анализ составных частей Краткой Правды начнем с Древнейшей Правды.
[В старой историографии существовали три основные точки зрения на происхождение Древнейшей Правды. Согласно одной из них, возникновение этого памятника следует относить еще к докняжеским временам. Ученые, придерживавшиеся другой точки зрения, считали, что Правду дал новгородцам князь Ярослав Мудрый. Наконец, существовало мнение о том, что Ярослав внес только коррективы в древнейшие русские законы.
Наиболее обстоятельная работа о Древнейшей Правде написана была Л. К. Гетцем. Он считал, что нормы права, отраженные в этом кодексе, восходили к глубокой старине (VIII—IX вв.)1. Это Гетц доказывал анализом социальной структуры общества, которая отразилась в памятнике (наличие только свободных «мужей» и челяди-рабов, упоминание в ст. 13 «мира»). Гетц обратил внимание на то, что Древнейшая Правда не знает еще вир и продаж, т. е. штрафов в пользу князя. В Древнейшей Правде он обнаруживал следы позднейших напластова
1 Goetz. Das Russische Recht... Bd. I. S. 126, 150.
ний. К ним он относил, в частности, текст об «изгое» и «словенине» в статье 1, упоминание о варяге и колбяге (в ст. 10 и И). Позднейшими Гетц считал статьи 10 (об избиении мужа), 14 (о своде), 16 (сыске челяди) и ст. 18 (о копье). Ст. 10, по его мнению, нарушает порядок изложения материала в кодексе, к тому же статья 2 знает одного свидетеля, а статьи 10 и 14 — уже двух. Статья 13 говорит просто о «поимании» чужой вещи, а статья 14 предусматривает уже «свод» в случае обнаружения пропавшей вещи. Также и в случае нахождения бежавшего холопа статьею 16 предусматривается не просто «изымание» (как в ст. 11), а «свод». Появление «свода» и некоторых других норм Гетц стремился объяснить влиянием Салической Правды (в статьях 10,14,16), которое он связывал с появлением на Руси варягов. Статью 18 Гетц считал позднейшей, ибо она противоречит нормам статьи 13 и знает иную монетную систему («скот» вместо «гривен»)2.
Общий тезис о древности норм Древнейшей Правды у Гетца верен. Возможность вставок в Древнейшую Правду также весьма вероятна. Вопрос состоит только в том, делались ли эти вставки в уже существовавший письменный текст или являлись новациями по сравнению с нормами обычного права. В наличии же в Древнейшей Правде следов Салической Правды можно сомневаться. Так, «свод» был институтом, существовавшим не только у германцев, но и у славян, и связывать его с появлением на Руси варягов нет никаких оснований3. Вряд ли можно говорить о противоречии статьи 2 со статьями 10 и 14, ибо статья 2 не говорит об одном свидетеле, как то считал Гетц, а только устанавливает саму необходимость свидетельских показаний, тогда как статья 10 говорит о числе свидетелей.
Разным сюжетам посвящены статьи 13 и 14: первая устанавливает порядок возмещения ущерба при обнаружении вещи в пределах мира, а вторая — за ее пределами.
По Л. К. Гетцу, Древнейшая Правда превращается в своеобразный «слоеный пирог» из разновременно написанных текстов. На деле же это — целостный памятник. Несогласованность ряда статей при внимательном рассмотрении оказывается или мнимой, или связанной с разновременностью сложения норм права, а не составления отдельных статей.
2 Goetz. Das Russische Recht... Bd. I. S. 174-175.
3 Подробнее см.: Филиппов. Русская Правда... С. 38-46.
И. А. Стратонов, И. И. Яковкин, Б. А. Романов датировали создание Древнейшей Правды 1016 годом и связывали ее с деятельностью князя Ярослава4.
Истоки Древнейшей Правды (во всяком случае, ее статьи 1 о кровной мести) Б. Д. Греков относил к VIII—IX вв.5 В специальной статье, посвященной Русской Правде и ее славянскому окружению (1952), Б. Д. Греков датировал Древнейшую Правду даже VII—VIII вв.6 Дошел этот памятник, по его мнению, в записи начала XI в.7, сделанной для Новгорода8. Упоминание об изгоях в ст. 1 он связывал с новгородскими событиями 1015 г.9
М. Д. Приселков считал, что законы Ярослава не ограничивались первой частью Краткой Правды. Он относил к законодательной деятельности этого князя статью 30 Пространной Правды об ударе мечом со штрафом за него в 3 гривны. К законодательству Ярослава, по его мнению, можно отнести все статьи Краткой Правды, где упоминались «муж» или преступления вооруженных людей, если даже в них не говорится о 3 гривенном штрафе, характерном для Правды Ярослава (ст. 2, 9,14,16, 30). В числе законов Ярослава, очевидно, находилась и статья 38 об убийстве татя, ибо она встречается уже в договоре Олега 911 г. По формулировке штрафов «за обиду» к законодательству Ярослава Приселков относил также и статьи 2, 3, 7, И, 13, а также начало статьи 33 и частично ст. 41 (о «мечнике»). Статьи 1,17, 31-33 в первоначальной форме, по Приселкову, также находились в кодексе Ярослава, но в их тексте можно обнаружить следы более позднего времени10.
При определении круга статей, входивших в Правду Ярослава, Приселков исходил из недоказанного им тезиса о том, что штраф в 12 гривен появился после смерти Ярослава. Нет оснований считать и «Ярославовыми» статьи второй половины Краткой Правды только на том основании, что они знают штраф в 3 гривны, характерный для
4 Стратонов. К вопросу о составе... С. 387-398; Яковкин. Договор... С. 22-23; Романов. Люди и нравы... С. 80.
5 Греков. Киевская Русь. С. 82,158, 188.
6 Там же. С. 540.
7 Там же. С. 121,122.
8 Там же. С. 345.
9 Там же. С. 250.
10 Приселков. Задачи и пути дальнейшего изучения... С. 248-250.
законодательства Ярослава. Черты сходства статьи 38 с нормами договора 911 г. тоже сами по себе не позволяют включать ее в Правду Ярославову, ибо далеко не все нормы права, бытовавшие к началу XI в., были внесены в этот памятник.
Разбор Древнейшей Правды М. Н. Тихомиров начинал с утверждения, что перед нами «уже несколько испорченный текст». В частности, он указывал на несоответствие между 5 и 6 статьями (о руке и ноге), получившееся потому, что перед нами «довольно большой пропуск» (после слов «40 гривен»11). Но, может быть, дело в неточном делении текста на две статьи. При ином делении текст получается логичным: «Оже ли утнеть руку и отпадеть рука, любо усохнеть, то 40 гривен, аще будет нога цела». Следующая статья тогда будет читаться: «Или начьнеть храмати, тогда чада смирять»12.
У М. Н. Тихомирова складывалось «впечатление... пропуска, но уже более сознательного и не столь механического» при обращении к ст. 1413 о своде. Ст. 35 Пространной Правды, по мнению исследователя, лучше сохранила протограф статьи о своде. Приведем тексты:
Ст. 14 Краткой Правды
Аще познаешь кто, не емлсть его, то ни рци ему: мое; нъ рци ему тако: поиди на свод, где ecu взял; или не ноидеть, то норуч-ника за пять днии.
Ст. 35 Пространной Правды
Аже кто познаеть свое, что будеть погубил или украдено у него что, или конь, или порт, или скотина, то не рци и: се мое, но поиди на свод, кде есть взял; сведитеся, кто будеть виноват, на того татба снидеть, тогда он свое возметь; а что погибло будеть с нимъ, то же ему начнеть платити...14
М. Н. Тихомиров первичными считал слова «свое, что будеть погубил или украдено у него что, или конь или порт или скотина», «се», «но» (поиди). Но они носят поясняющий характер и вполне могли по
11 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 48; Он же. Пособие... С. 76.
12 В академическом издании текст делится на статьи так: «Оже ли утнеть руку и отпадеть рука любо усохнеть, то 40 гривен» (ст. 5), «Аще будеть нога цела или начьнеть храмати, тогда чада смирять». С союза «или» в Краткой Правде начинаются иногда особые казусы (ст. 2 — «Или будеть кровав или синь», ст. 17 — «Или холоп ударить»). Разъясняющее «аще» после 40 гривен есть в ст.1 («аще будеть русин... мечник»).
13 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 48.
14 Далее идут дополнения о коневом и клетном тате.
явиться под пером редактора Пространной Правды. В самом деле формула «или конь или порт или скотина» характерна для Пространной Правды, она встречается в новой по сравнению с Краткой Правдой ст. 37 («или конь или порт или скотину»). В Краткой Правде вместо «скотины» названо «оружие» («чюжь конь, любо оружие, любо порт» в ст. 13 Краткой Правды и сходной ст. 34 Пространной Правды). Текст и без глоссы о коне в ст. 14 Краткой Правды абсолютно ясен. К тому же, если б эта глосса была в Краткой Правде, то она противоречила бы тесно связанной со ст. 14 статье 13, где говорится не о «скотине», а об «оружии». Наконец, Краткая Правда не знает термина «украсть» (в отличие от Пространной Правды там употреблен глагол «пояти»), а в Пространной Правде он есть (см. ст. 38, 69, 79, 81, 82).
Передача текста архетипа Краткой Правды в дошедших до нас списках могла быть в отдельных случаях дефектной. Но примеры, приведенные М. Н. Тихомировым, которые должны были доказать их наличие, неудачны.
М. Н. Тихомиров отмечал присутствие в дошедших до нас текстах Краткой Правды позднейших вставок. К числу их он относил слова об изгое и словенине в ст. 1, ибо уже в первой части статьи устанавливалась ответственность за убийство людей, «находившихся под защитой князя даже при отсутствии мстителя». Остальной текст Древнейшей Правды, по его мнению, «не дает ясных признаков каких-либо вставок»15.
Разделяя мнение Н. А. Максимейко о новгородском происхождении памятника, М. Н. Тихомиров обращал внимание на ряд терминов, которые он склонен считать специфичными для Новгородской земли («видок», «поручник», «извод», «скот», «мир», «мъзда»)16.
М. Н. Тихомиров стремился опровергнуть наблюдения Гетца о близости Древнейшей Правды к договорам Руси с греками X в. и отстоять мысль «о более позднем характере Древнейшей Правды»17. Сравнивая ст. 1 Краткой Правды со ст. 13 договора 944 г., он утверждал, что «договор говорит о мести от ближних», тогда как ст. 1 «огра
15 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 49.
16 Там же. С. 49-51.
17 Там же. С. 52.
ничивает месть только ближайшими родственниками» и устанавливает денежную шкалу «за убийство, если не будет мстителя»18.
Однако сравнение норм обоих памятников показывает их близость между собою. Круг мстителей в них один и тот же. Он ограничен большой семьею. С договорами X в. Краткую Правду связывают и другие нормы. Пятая статья договора 911г. говорит об ударе мечом или сосудом и содержит прямую ссылку на «закон русский», а ст. 3 договора 944 г. посвящена бегству челядина19. Конечно, ст. 1 в окончательной редакции содержит и более поздние нормы, чем договор 944 г. Но весь вопрос-то и сводится к тому, когда была эта окончательная редакция произведена.
М. Н. Тихомиров возражал Гетцу, писавшему о примитивной структуре общества по Древнейшей Правде. Особенности памятника М. Н. Тихомиров объяснял не его архаичностью, а новгородским про-исхожением. В этой связи он ссылался на договор Новгорода с немцами 1189-1199 гг., где также упоминается просто «русин» без каких-либо «намеков на социальное расслоение новгородского общества»20. Но заметим, что договор знает уже купцов и попов, убийство которых каралось двойной вирой. К тому же надо учитывать, что перед нами пя-мятник международного права, в котором «варяги» и «русины» выступали как субъекты права без социального подразделения. Поэтому сравнение его с Древнейшей Правдой при рассмотрении вопроса об уровне социального расслоения внутри общества не всегда правомерно.
В споре с Гетцем М. Н. Тихомиров верно подметил, что архаические нормы права могли существовать и в позднее время. Все зависит от того, что, кроме этих старых норм, содержится в памятнике, т. е. есть ли в нем более поздние законы, отражающие изменившиеся со временем условия жизни общества.
М. Н. Тихомиров отвергал мнение И. А. Стратонова о создании Древнейшей Правды в 1016 г. на том основании, что «известие летописи об Ярославовой грамоте 1016 г. не находит себе опоры»21.
Речь идет, конечно, об анализе Н1Л, проделанном самим М. Н. Тихомировым. Считая первичным сведение о даче Ярославом грамоты
18 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 53; см. критические замечания М. Б. Свердлова (Свердлов. К истории текста... С. 139).
19 ПРП. Вып. I. С. 7, 32, 34.
20 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 53.
21 Там же. С. 55.
новгородцам в 1036 г., М. Н. Тихомиров именно к этому году и относил время возникновения Древнейшей Правды. Но, как мы пытались показать ранее, дату 1016 г., так сказать, «дезавуировать» М. Н. Тихомирову не удалось. А участие в 1036 г. варягов в победе новгородцев над печенегами вряд ли может объяснить «особое внимание к ним в Краткой Правде», ибо за содействие варягов военному успеху князь не стал бы издавать закон, ущемляющий их права. Вряд ли льготой варягам нужно считать статью 10, гласящую, что они должны идти «на роту», доказывая, что подверглись избиению, а не выставлять двух свидетелей. Варягам, в случае возникновения драки с местным населением, просто трудно было найти свидетелей, что и учитывал закон.
Верное наблюдение М. Н. Тихомирова о том, что «время привилегированного положения варягов в Новгороде должно быть отнесено к княжению Ярослава», не дает еще конкретной даты составления Древнейшей Правды.
Сравнивая Закон Судный людем с Краткой Правдой, М. Н. Тихомиров в ранней работе приходил к выводу, что составитель Древнейшей Правды использовал Закон Судный, «притом в редакции Пушкинского сборника»22. Заимствования из Закона «заставляют видеть в нем представителя духовенства». Это М. Н. Тихомиров сопоставляет с тем, что в летописи известия о поставлении в епископы Луки Жидяты и о выдаче Ярославом грамоты «связаны» между собой (точнее, помещены рядом).
Вопрос о соотношении Закона Судного людем со ст. 12 и 18 Краткой Правды весьма сложен. Во всяком случае, статья 12 о «вседа-нии» на чужого коня типична вообще для варварских Правд и не может быть возводима к этому памятнику23. Статья 18 вряд ли была в первоначальном тексте Древнейшей Правды24.
22 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 59. Позднее он говорил лишь об «аналогии» между статьями (Тихомиров. Пособие... С. 79).
Свердлов. К истории текста... С. 144.
24 Нам представляется, прав М. Н. Тихомиров в своей поздней работе, в которой писал, что статья о коне возникла самостоятельно на русской почве, «где столкновения из-за чужих коней, взятых без спросу, были таким же обычным явлением, как и в других странах раннего средневековья» (Закон Судный людем Краткой редакции. С. 23). Статья же из Закона судного восходит к Эклоге. См. также главу «Правда Русская в Новгороде, Пскове, Смоленске и Галиче в XII-XV вв.» части третьей.
Общий тезис автора о том, что «Древнейшая Русская Правда явилась первым опытом законодательства в Новгороде», следует считать верным, но вот раскрытие его вызывает недоумение: «Она представляла собой запись обычного новгородского права, дополненного некоторыми статьями Закона Судного людем»25. Но о Законе Судном как источнике Древнейшей Правды мы бы так определенно не говорили и не ограничивали бы этот памятник записью норм обычного права.
Впрочем, М. Н. Тихомиров не исключал и иного решения вопроса. Он склонен был в Древнейшей Правде находить два слоя: первый (кончается статьей И) и второй (ст. 12-18). «Заимствования» из Закона Судного (ст. 12, 18) есть только во втором слое. Упоминание же о варягах и колбягах в статьях, помещенных в первом слое, «ведет нас к рассказу летописи о восстании новгородцев против варягов и позднейшем соглашении Ярослава с новгородцами в 1016 году»26. На протяжении многих страниц своего исследования М. Н. Тихомиров доказывал, что дата 1016 г. появилась в летописи в результате искусственных размышлений летописца, что внимание к варягам объясняется событиями 1036 г. — и в заключение: «основа Древнейшей Правды восходила к более раннему времени, чем 1036 год» (письменная или обычно правовая — неясно), а точнее: к 1016 году! «В этом случае приходит на память 1016 год, к которому летопись приурочивает пожалование Ярослава, быть может, на основании ранних припоминаний»27. Но что же мешает тогда составление всей Древнейшей Правды отнести к 1016 г., не ограничиваясь первыми И статьями? «Другое содержание» статей 12-17 (18) укладывается в структуру всего памятника и ни в коей мере ей не противоречит. В самом деле, в нем помещены сначала статья об убийстве (1), затем статьи о ранении и ударах (ст. 2-10), потом о нарушении прав собственности (ст. 11-12), за этим следуют статьи о порядке сыска и компенсации за ущерб (ст. 13-17) и, наконец, статья о холопе, оскорбившем свободного мужа, прямо связанная с именем Ярослава (ст. 17, ср. ст. 65 Пространной Правды), т. е. вводящая новое правило. Она — единственная (если не считать статью 18), которую можно считать нарушающей общую структуру памятника (о побоях говорилось ранее — в ст. 2-10).
25 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 61.
26 Там же. С. 61.
27 Там же. С. 61.
Итак, Древнейшая Правда — памятник целостный, носящий только следы редакционной правки. Нет оснований его считать составленным в 1036 г.28 Ведь под этим годом в С1Л говорится о том, что Ярослав, давая новгородцам грамоту, сказал: «по сеи грамоте дадите дань». Ни о какой «дани» в Древнейшей Правде не говорится. Остается — 1016 год.
Как и М. Н. Тихомиров, С. В. Юшков решительно возражал против тезиса Гетца о раннем происхождении Русской Правды. Отсутствие сведений о князе в Древнейшей Правде С. В. Юшков объяснял не тем, что его тогда не было вовсе, а тем, что сам характер статей этого памятника «не требовал упоминания о князе или княжеской власти». С. В. Юшков считал, что можно говорить «только о близости некоторых общих правовых принципов» Древнейшей Правды и договоров X в., «а не о близости и тем более о тождестве норм». Возражал он и против мнения о простоте социальной структуры Древнейшей Правды, ибо в ней называются русины—горожане, гриди, мечники и др. Упоминание о некрещеных варягах и колбягах говорит, скорее, о распространенности христианства, чем о древности памятника29.
С. В. Юшков не соглашался и с теми исследователями, которые принимают дату 1016 г. как дату создания Древнейшей Правды. Он обращал внимание на то, что в летописи под этим годом помещена не только Правда, но и Устав Ярославичей. «Следовательно, в его (летописца. — А. 3.) распоряжении не было подлинного документа»30. Рассуждение не убедительное, ибо в распоряжении летописца действительно мог находиться только текст Краткой Правды, и вместе с тем
28 Позднее М. И. Тихомиров внес коррективы в свои построения. Он уже считал прямо, что «нет оснований отрицать показание летописи о том, что Ярослав дал новгородцам “правду и устав списав” тотчас же после победы над Святополком». Причем по точному смыслу летописи, оказывается, они «были даны в Киеве». На это, может быть, указывает и упоминание в первой статье русина и словенина (ранее М. Н. Тихомиров считал это упоминание позднейшей припиской). «Можно предполагать, — продолжает он, — что подобное же пожалование было дано киевским горожанам и Святополком, но только не дошло до нашего времени» (Тихомиров. Древняя Русь. С. 89). В этот памятник входили первые десять статей Краткой Правды» (Тихомиров. Пособие... С. 20).
29 Юшков. Русская Правда. С. 275. Фраза «крещения не имея» есть только в Сокращенной Правде, поэтому довод С. В. Юшкова нельзя считать достаточно убедительным.
30 Юшков. Русская Правда. С. 277.
у него было известие о выдаче новгородцам грамоты в 1016 г. То, что древнейший список (Синодальный) Н1Л не содержит текста Русской Правды, опять-таки ничего не решает, ибо составитель протографа младшего извода этой летописи мог иметь дополнительный источник, откуда и попала Русская Правда. Далее С. В. Юшков писал, что «из текста списков, содержавших сообщение о даровании Ярославом новгородцам грамоты, не трудно установить, что дело идет о какой-то льготной грамоте, резко выделявшей положение новгородской земли из ряда других земель». Но «Древнейшая Правда не содержит ничего льготного для Новгорода и новгородцев»31. Не могла она быть документом типа уставной грамоты, ибо подобного рода грамоты — «специфические документы Московского государства, относящиеся к концу XV или к первой половине XVI в.».
Не будем настаивать на параллелях с уставными грамотами (которые, кстати сказать, известны уже в конце XIV, а не только в конце XV в.). Но к разбору вопроса, содержала ли Древнейшая Правда льготы новгородцам, мы еще вернемся.
Точку зрения М. Н. Тихомирова С. В. Юшков отвергал на том основании, что в 1035 г. (к которому относит составление Древнейшей Правды Тихомиров), судя по С1Л, была выдана грамота, имевшая «только финансовый характер»32. Не согласен он был и с выводом о новгородском происхождении документа. Доводы, основанные на терминологии, его не убеждали, ибо словарный материал этого периода ограничен, а различия в обычном праве для отдельных частей Киевской Руси того времени установить невозможно. «Почему, — писал он, — только в Новгороде могли возникнуть юридические памятники такого типа, как Древнейшая Правда?»33 Конечно, такого типа памятники в Киеве могли существовать и не сохраниться.
Отметив, что Древнейшая Правда вводила штрафы в пользу князя, С. В. Юшков считал, что «основным источником Древнейшей Правды является не обычное право, а законодательство». Только приняв предположение, что нормы Древнейшей Правды являются новыми, «можно понять смысл издания особого Устава»34.
31 Юшков. Русская Правда. С. 277, 278.
32 Там же. С. 283.
33 Там же. С. 284.
34 Там же. С. 290-291.
В состав Правды Ярослава, по С. В. Юшкову, кроме первых 18-ти статей Краткой Правды, могли входить и другие, в том числе статьи 41-43 Краткой Правды («то ти урок Ярославль»). Но Покон вирный мог быть издан Ярославом, а в его Правду не входить. Ссылка на ст. 2 («ино все яко же Ярослав судил») показывает позднейшую интерпретацию всего законодательства отца Ярославичей и не обязательно означает ссылку на одну его Правду. В самой общей форме С. В. Юшков допускал, что некоторые статьи Правды Ярослава были опущены при составлении Краткой Правды, ибо они противоречили законодательству Ярославичей, а также, что ряд статей в законодательстве сыновей Ярослава на самом деле принадлежал его отцу или помещен ими в переработанном виде.
В итоге С. В. Юшков делал вывод, что Ярослав в начале своего княжения не мог заняться законодательством, ибо это было «тревожное время». Поэтому, вероятнее всего, он «издал Устав об установлении новых норм уголовного права в 30-х годах XI в.», т. е. в период, «когда сидел прочно на Киевском столе». Правда Ярослава — «это этап в истории права всего Киевского государства»35.
Верные наблюдения о связи Древнейшей Правды с деятельностью Ярослава чередуются у С. В. Юшкова с чисто декларативными утверждениями о времени и месте создания этого памятника и с ошибочными представлениями о характере правовых норм этого памятника.
Сложную картину истории текста Древнейшей Правды нарисовал Л. В. Черепнин. Он считал, что в 1016 г. Ярославом дана новгородцам грамота, содержавшая текст Древнейшей Правды (ст. 1-7, 9-16 Краткой Правды). Статьи 8,17 и 18 он относил к числу позднейших добавлений36. Подбор норм в Правде должен был, с одной стороны, гарантировать новгородцам «охрану от притеснений со стороны княжеских дружинников и особенно со стороны наемных варягов», а
35 Юшков. Русская Правда. С. 292-293.
36 Основанием для этого вывода являлся для Л. В. Черепнина тот факт, что статьи 8 и 17 в первой части Пространной Правды отсутствуют (т. е. их мог не знать в тексте Древнейшей Правды составитель этой части памятника. По своему построению ст. 8, 17, 18 отличаются от других статей Древнейшей Правды (начинаются не с «Аще», а с «А въ» в ст.8 и «Или» в ст. 17). К тому же, в ст. 17 употреблен термин «холоп», которого нет в других статьях Древнейшей Правды, где фигурирует «челядин». О вставочном характере ст. 8 см/. Орешников. К вопросу о составе... С. 128.
с другой стороны, создать условия, которые обеспечили бы дружинникам, варягам «защиту от выступлений против них новгородцев»37.
Критикуя представления Л. В. Черепнина, изложенные в одной из его ранних работ38, С. В. Юшков считал, что в пользу датировки Древнейшей Правды 1016 г. он, кроме ссылки на работы И. А. Стратонова и И. И. Яковкина, никаких других доказательств не привел39. Это несправедливо. Вывод Л. В. Черепнина основан на внимательном анализе как летописного рассказа 1015-1016 гг., так и самой Правды. Неверно и то, что Л. В. Черепнин обошел молчанием вывод А. Е. Преснякова о том, что избиение варягов произведено было княжеской дружиной. Л. В. Черепнин убедительно показал, что во главе выступления 1015 г. были посадник и местные новгородские верхи.
Наконец, бездоказателен упрек С. В. Юшкова и в том, что якобы мнение Л. В. Черепнина «основано на крайнем преувеличении» роли варяжской дружины в жизни Новгорода. Поколебать основные положения Л. В. Черепнина С. В. Юшкову не удалось.
Б. А. Рыбаков считает, что на первых статьях Краткой Правды лежит отпечаток новгородских событий 1015 г. Связаны эти статьи «с обязательствами Ярослава по отношению к новгородцам»40. Они охраняли жизнь новгородцев от «бесцеремонных посягательств варягов». Эта «частная инструкция о разборе драк и столкновений в Новгороде» не охватывала всего существовавшего тогда древнерусского законодательства41. В последнее время Древнейшую Правду датирует 1016 г. М. Б. Свердлов, рассматривая ее как одну из варварских Правд42.
Вопрос о времени сложения Древнейшей Правды и о ее источниках может быть решен только после рассмотрения норм обычного и княжеского права, существовавших на Руси в IX-X вв. и получивших тогда название «закона русского».
37 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 133.
38 Черепнин. Русские феодальные архивы... Ч. 1. С. 240-249; см.: Он же. Русская Правда... С. 90-91.
39 Юшков. Русская Правда. С. 281.
40 История СССР с древнейших времен... С. 514.
41 Там же. С. 516.
42 Свердлов. К истории текста... С. 138.
«^АКОН русски И» ТХВВ-
Древнейшее русское право складывалось в период разложения первобытнообщинного строя и зарождения древнерусской государственности. Само слово «закон», первоначально обозначавшее общинное право, известно, кроме русского, болгарскому, сербскохорватскому, чешскому и польскому языкам43 и восходило еще к временам славянской общности. К середине X в. его знали и печенеги44. Слово «закон» к этому времени имело уже три значения: «вера», «обычай» и «закон». Составитель «Повести временных лет», говоря о восточных славянах, счел нужным упомянуть, что они «имяху бо обычаи свои и закон отець своих и преданья кождо свои нрав»45.
Попытаемся, используя, кроме Древнейшей Правды, договоры с греками, реконструировать русское обычное право, существовавшее еще до создания Древнерусского государства.
Перед нами общество, где еще силен кровный принцип родства. За убийство мстят близкие родственники (ст. 1 Краткой Правды: «Убьеть мужь мужа, то мьстить брату брата, или сынови отца, любо отцю сына, или братучада, любо сестрину сынови»). Судя по этой статье, в восточнославянском обществе существовали еще пережитки матриархата, когда родство велось по женской линии («сестрину сынови»). Выражение «братучада»46 означало двоюродных братьев («чада», т. е. дети «брату», братьев), а не племянника, ибо последний упомянут в той же статье («сестрину сынови»)47. Основой общества является уже не род, а большая семья. Статья 1 Краткой Правды в своей основной части рисует семейный, а не родовой принцип мести. Трудно сказать, была ли эта община уже всецело территориальной. Если мы отнесем появление изгойства, выходцев из большой семьи, к изучаемому периоду, то, вероятно, перед нами уже «мир»
^Преображенский. Этимологический словарь... Т. I. С. 241; Фасмер. Этимологический словарь... Т. II. С. 75; Срезневский. Материалы для словаря... Т. I. Стб. 921-923.
44 Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 8. [См. также: Константин Багрянородный. Об управлении империей. М.,1989. С. 45. — Прим, ред.}
45 ПСРЛ. Т. I. Стб. 13.
46 Так список А. АН: братучаду, С: браточаду, Т: братучадо.
47 Мрочек-Дроздовский. Материалы для словаря... С. 11-12.
(ст. 13 Краткой Правды) или «вервь» (ст. 20 Краткой Правды), где еще силен кровный принцип, но уже начинал складываться территориальный. Все члены большой семьи ограждаются от нападений со стороны лиц из других общин. Складывающийся принцип кровной мести говорит о столкновениях между общинами, т. е. уже о разложении первобытнообщинных отношений. Первоначально обычай не знал защиты тех, за кого некому было мстить48. Это естественно, ибо при общинном строе «изгой» — выходец из общины — не защищался (упоминание об изгое в ст. 1 Краткой Правды появилось только при князе Ярославе). Если избитый или раненый человек не пожелал или не смог мстить своему обидчику, то на этом дело и кончалось.
К такому выводу приводит анализ статьи 2 Краткой Правды.Вот ее текст:
«Или будеть кровав или синь надъражен, то не искати ему видока человеку тому; аще не будеть на нем знамениа никотораго же, то ли приидеть видок; аще ли не можеть, ту тому конець; оже ли себе не мо-жеть мьстити, то взяти ему за обиду 3 гривне, а летцю мъзда*. Курсивом выделен текст, который, по нашему мнению, представляет собой позднейшее дополнение.
В настоящем виде статья 2 посвящена двум сюжетам: мести за избиение и выставлению свидетеля происшедшего. Оба они в тексте не согласованы.
Слова «ту тому конець» нельзя отнести к приведению видока. Почему же все дело должно было кончаться на этом, ведь далее должно было быть вынесено решение, а его нет? Слова «приидеть видок» не согласованы и с предшествующим «не искати ему видока», которые требовали другой антитезы (типа: «привести ему видока» в ст. 29 Пространной Правды). Нескладность фразы была подмечена составителем списка А, который заменил глагол «приидеть» на «приведеть», но смысл фразы стал еще темнее («аще ли приведеть видок, а он не можеть»). Очевидно, рассуждения о видоке, затемнившие смысл статьи, следует считать позднейшей вставкой.
Вставочный характер носит и концовка статьи. Текст «оже ли себе не можеть мъстити» соответствует дополнению в ст. 1 «аще не будеть кто мьстя» и ст. 3 «аще его не постигнуть». Их вставной характер
48 Слова «аще не будеть мъстя» рисуют позднюю картину. Первоначально господствовал принцип: «аще не будеть кто мьстя... то тому конець» (см. ст. 2, 3 Краткой Правды).
виден также из дополнительного союза «аще». Добавление к ст. 2 о плате «за обиду» видоизменяет ее первоначальный смысл (так же, как в ст. 1); но если в нем упоминается о том, что потерпевший не может мстить, то первое слово «может» («аще ли не можеть») должно относиться тоже к мести. Наконец, этот глагол не имеет в виду видо-ка, и поэтому вместо повторного «ли» (как перед видоком) помещено «аще». Отсюда следует, что «ли» и перед видоком не перечислительное, а соответствующее формуле «аще ли». Таким образом, редакция этой статьи позднейшая. Первоначальный текст статьи имел в виду тот же казус, что и ст. 1: если избитый не мог мстить, то дело на этом и кончалось. Статьи 1 и 2 связаны и переходным союзом «или». Слова «аще ли не можеть, ту тому конец: оже ли себе не можеть мьстити», говорящие о кровной мести, отсутствуют в ст. 29 Пространной Правды Дело оканчивалось, если обидчику не могли мстить и родственники избитого: «аще ли сего (обидчика. — А, 3.) не постигнуть (не настигнуть местью. — А. 3.)... то ту конец» (ст. З)49.
Таким образом, царил принцип «око за око», на удар отвечали ударом. Он позднее сформулирован был в ст. 26 Пространной Правды: «Не терпя ли противу тому ударить мечемь, то вины ему в томь нетуть»50. Тут еще не встает вопрос о зачинщике драки, появляющийся только в ст. 29 Пространной Правды.
Бывали случаи, когда раненый человек сам не мог мстить. В таких случаях вместо него мстили родичи. Если отрубали руку или ногу, тогда виновного должны были «чада смирять» (ст. 5, 6 Краткой Правды). Но мстили не только, когда убийца был налицо. Если ему
49 Статья 3 отличалась от 2 тем, что имела в виду не простое избиение, а сопровождавшееся оскорблением (говорится однократно — «ударит», а не «изобьет», причем указание на орудие удара также естественно при оскорблении, как и высокий штраф (12 гривен). Слова «то платити ему» — вставка, разбивающая текст фразы. Структурное и юридическое сходство со статьями 2 и 1 очевидно. И в этом случае в ст. 29 Пр. Пр. слова о мести («аще сего не постигнуть... то ту конець») отсутствуют. «Постигнуть» не может иметь в виду бегство, ибо никогда бегство не являлось прекращением мести, а особенно, если учтем, что позднее в этой статье речь шла о публичном оскорблении.
50 Эта статья в своей основе отражала обычное право, и только ее редакция (с мечом) отражала устремления позднейшего времени. Статья 26 помещена после ст. 25 Пр. Пр. (т. е. ст. 3 Кр. Пр.): если в последней говорилось о том, что было, «если не постигнуть» обидчика, то в ст. 26 речь шла о том, что происходило, если его «постигнуть».
удалось скрыться, мстили той общине, на чьей территории находили тело убитого. Позднее это отразилось в ст. 20 Краткой Правды, согласно которой виру платили те, в чьей верви («в ней же вири») «голова начнеть лежати»51.
Итак, убийство и ранение влекло за собой месть по принципу «око за око». Никакие свидетели здесь еще не нужны («видок» ст. 2 появился позднее, когда случаи применения кровной мести стали систематически сокращаться). Возможно, уже в период разложения общинного строя появились первые признаки ограничения кровной мести. Если был убит кто-либо мстителем «за обиду», то убийце не мстили; то же, как если ударит обидчика, не стерпев (ср. позднейшую реминисценцию этого случая в статьях 19 Краткой Правды и 26 Пространной Правды)52. В этом обществе еще не было штрафов. Если и проникали деньги, то для них были термины «скот» и «куны», тесно связанные с продуктами охоты и скотоводства (ср. ст. 16 Краткой Правды «своего скота», ст. 18 Краткой Правды «приати скота» и «куны», в ст. 28, 36, 39, 41, 42 Краткой Правды)53. Изучаемое общество уже знает кражу, а следовательно, и понятие собственности. Однако слова «красть», «татьба», «тать» Древнейшей Правде не знакомы. Также термин «господин» встречается лишь в ст. 17, возникшей уже при Ярославе. По принципу «око за око» требовался возврат похищенной вещи лицом. Ст. 13 Краткой Правды гласила: «Аще поиметь
51 Позднее потерявший руку или ногу получал компенсацию в размере 40 гривен, т. е. как за его жизнь, ибо он за себя не мог уже мстить (ст. 5 Кр. Пр.). Статьи 5-6 представляют единое целое, разбитое вставкой «то 40 гривен»: «Оже ли утнеть руку, и отпадеть рука либо усохнеть... Аще будеть нога цела (т. е. даже в случае, если не повреждена нога. — А. 3.), или начнеть храмати, тогда чада смирять». 40 гривен — позднейшее дополнение, предусматривавшее все тот же случай невозможности мстить (ср. ст. 1, 2, 3 Кр. Пр.). Фраза «чада смирять» (дети мстят) исчезает в Пространной Правде.
52 Позднее этот принцип был в некоторых случаях распространен на огнищанина (ст. 21 Кр. Пр.).
53 Н. П. Бауер считает, что термин «скот» для обозначения денег является заимствованием скандинавского scattr, что означало деньги, подать {Бауер. Денежный счет Русской Правды. С . 193). По мнению В. Л. Янина, в основе понятия «скот» и сходных лежит еще древний индоевропейский термин, который был собирательным для разных видов имущества и богатства. Русская денежная система, полагает он, начала складываться уже в IX в. {Янин. Денежно-весовые системы... С. 36, 203-204).
кто... то взяти ему свое»54. Вор и действительный владелец вещи внутри мира были хорошо известны.
Несмотря на зарождение собственности, общество еще не знало оформившихся классов; ст. 1 Краткой Правды говорит о «мужах» вообще. Если взятой вещи или ее части не будет налицо, то вели на суд старейшин и тот решал, как поступить в этом случае. Такова, вероятно, первоначальная основа позднейшей процедуры свода («аже где възыщеть на друзе проче, а он ся запирати почнеть, то ити ему на извод пред 12 человека», — ст. 15 Краткой Правды). 12 человек и составляли общинный суд. В изучаемом обществе есть уже патриархальная челядь (см. ст. И, 16 Краткой Правды). В этом обществе есть уже изгои (ст. 1 Краткой Правды) — лица, вышедшие из общины, не связанные с нею. Может быть, сам этот термин образовался в момент превращения рода в общину. В числе изгоев были и пленники, срок рабства которых ограничивался «определенным временем»55. В этот ранний период у восточных славян не было правила обращать своих сородичей в рабов — классовое расслоение не зашло далеко. Появилась уже собственность, а следовательно, и институт наследства. Владимир Мономах, который широко использовал общинные установления о своде, также переработал издавна установившееся и бытовавшее веками наследственное право восточных славян56. Если отбросить его нововведения, о которых мы еще будем говорить ниже, то древнейшее наследственное право восточных славян будет идти по мужской линии. Вероятно, именно община распоряжалась имуществом своего члена, не оставившего наследника мужского пола. Отсутствие прямого указания на наследование сестры говорит о том, что первоначально она не наследовала ни в каком случае: («аже будеть сестра в дому, то той заднице не имати» — ст. 95 Пространной Правды).
54 Украденные вещи по ст. 13 Кр. Пр. (конь, оружие, порты) состояли из предметов дружинного быта. Этот набор относится к эпохе, когда уже оформлялось дружинное право. Тогда же сформировалось и понятие чести. Кража челядина и поездка на чужом коне (ст. И, 12 Кр. Пр.) отдифференцирова-лись также позднее. В изучаемое время виды кражи чужого имущества вряд ли расчленялись.
55 Жебелев. Маврикий... С. 36. [См. также: Свод древнейших письменных известий о славянах. М., 1994. С. 369. — Прим, ред.}
56 И. И. Смирнов также считал возможным производить «сближение статей Пространной Правды с Древнейшей Правдой» (Смирнов. Очерки... С. 71).
«устлвы»
КНЯЗСК
Таковы были нормы обычного права у восточных славян накануне образования Древнерусского государства.
В. И. Ленин начинал феодальный период в истории России IX веком57. Феодальные отношения распространились в Древней Руси не сразу, и не везде одинако-
ва была их глубина. В. И. Ленин специально подчеркивал, что «можно было говорить о родовом быте в Древней Руси»58. Речь идет не о господстве первобытнообщинных отношений в Киевской Руси, а о длительности процесса внедрения феодализма и изживания черт «родового быта».
С появлением в Киеве первых князей после объединения Киевской и Новгородской земель обычное право начинает резко изменяться. Общество в это время уже вступило в раннефеодальный период. Изменения в праве, которые отныне все более приобретают феодальные черты, частично отражены в Правде Ярослава, отчасти в «Повести временных лет» и особенно ясно в договорах Руси с греками.
Вопрос о существовании письменных законов русских в начале X в. остается спорным59. Однако сложность текста Ярославова кодекса60 дает основание полагать, что еще до 1016 г. могли существовать какие-то записи общинного права, вероятно, сделанные киевскими князьями. Об этом же говорят и русско-византийские договоры. Так, согласно ст. 6 договора 944 г., преступник наказывался «по уставу и по закону Рускому»61. В соответствующей (6) ст. договора 911 г. такой ссылки на нормы русского права нет. Однако в ст. 5 договора 911 г., а также и в ст. 14 договора 944 г. есть ссылка на «закон Руский».
Летописец сообщает, что еще в 907 г. в связи с заключением русско-византийского договора князь Олег не только приводил к присяге императора, но и «водивше на роту и мужи его по Рускому закону»62. Это наводит на мысль, что во время княжения Олега еще суще
57 См.: Ленин. Левонародничество и марксизм. С. 237.
58 Ленин. Что такое «друзья народа»... С. 153.
59 М. Б. Свердлов считает, что «Закон русский» до 1015-1016 гг. существовал «в виде устного права» (Свердлов. К истории текста... С. 148).
60 Сложный характер, как мы показали выше, носят ст. 1,2,3 Кр. Пр. Выделение ст. 10, 11 и 17 связано с Ярославом.
61 ПРП. Вып. I. С. 33; Зимин. Письмо в редакцию... С. 142.
62 ПСРЛ. Т. I. Стб. 32.
ствовало обычное право («законы») и лишь при Игоре появляются княжеские законы — «уставы», «поконы»63. Это отразилось и в предании о том, что Рюрик, Синеус и Трувор были призваны новгородскими славянами для установления «наряда»64. Л. В. Черепнин предполагал, что в начале X в. (около 882-911 гг.) «существовал какой-то правовой кодекс, служивший руководством для суда»65. Все княжеские узаконения первой половины X в., вероятно, состояли из отдельных казусов. Общинное право еще далеко не полностью утратило свою силу, «Уставы» князей пока лишь дополняли его, не вводя новых правил, в корне ломающих обычноправовые устои общины. Для этого княжеская власть еще не чувствовала себя достаточно сильной. Еще в 40-х годах X в. ал-Масуди писал, что в столице Хазарии специальный судья судил «славян», русов и других язычников по закону язычества, т. е. по закону разума66.
Одно из основных узаконений первых киевских князей, очевидно, попало в ст. 1 Краткой Правды. В. И. Сергеевич предложил толкование слов «аще не будеть кто мьстя», как «когда нет желающих мстить». Нам представляется оно надуманным. «Если некому мстить, то и выкуп платить некому», — считал В. И. Сергеевич67. Это неверно: в семье могло не быть мстителя (здорового мужчины), но могли быть женщины, дети, старики, которым и шла компенсация.
63 Позднее «уставы» издавала княгиня Ольга. При князе Владимире, судя по «Саге об Олаве Триггвассоне», суд происходил по законам (Извлечение из «Саги Олава...». С. 41—43; [см. также: Джаксон. Исландские королевские саги о Восточной Европе (с древнейших времен до 1000 г.). М., 1993. — Прим, ред.] По Л. В. Черепнину, «закон», согласно договорам Руси с греками, — это «правда», комплекс юридических норм, а «устав» — их запись (Череп-mizh.Общественно-политические отношения... С. 141).
64 ПСРЛ. Т. II. Стб. 14.
65 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 141, 143.
66 Гаркави. Сказания мусульманских писателей... С. 130; [см. также новый перевод: Минорский. История Ширвана и Дербенда... М., 1963. С. 194. — Прим, ред.]
67 Сергеевич. Лекции и исследования... СПб., 1894. С. 228; Максимейко. Опыт критического исследования... С. 83. По Л. В. Черепнину, «в случае отсутствия лиц, имеющих право мстить или нежелающих своим правом воспользоваться» (Череинин.Общественно-политические отношения... С. 133; ср.: Инкин. Hoei матер!али... С. 89, 96; Греков. Киевская Русь. М.,1953. С. 82). Первая статья Кр. Пр., по Б. Д. Грекову, «говорит о необязательности мести, о возможности заменить ее выкупом». Тезис о необязательности кровной мести и возможности ее выкупа нам представляется сомнительным.
По И. Я. Фроянову, ст. 1 (в ее первой части) подразумевает альтернативу: либо реализацию принципа кровной мести, либо компенсацию родственникам, причем вопрос решается полюбовно68. Отныне семья потерпевшего, если не имела мстителя, получала от убийцы вознаграждение: «аще не будеть кто мьстя, то 40 гривен за голову». Складывался, таким образом, прообраз позднейшего головничества69. Не вполне ясно происхождение размера головничества (40 гривен)70. Этим правилом сохранялась кровная месть, но вводилась замена мести другой карой (штрафом), пусть пока лишь в случае отсутствия мстителей71. Этим самым государство нарушало правовой строй старого общества. Первоначально из-за слабости княжеской власти новый принцип вводился как дополнение, даже распространяющее возмездие на случай, когда отмщение родичами не могло осуществляться. Таким образом, князь первоначально выступал в качестве «за
68 Фроянов. Киевская Русь. С. 35.
69 Е. Д. Романова, исходя из отождествления правового строя Краткой и Пространной Правды, считала этот штраф вирой. Сам термин «вира», по ее мнению, не был упомянут потому, что составители Правды его опустили, «сами того не замечая» (Романова. Свободный общинник... С. 78). «Виру» Е. Д. Романова отождествляла с вергельдом варварских Правд, долей которого было вознаграждение родственникам убитого (Там же. С. 78-86). Но в Русской Правде «вира» и «головничество» четко различаются. Фактически Е. Д. Романова отказывалась от определения смысла «головничества», считая, что это была «какая-то гораздо менее значительная, чем вира, плата» (Там же. С. 80). Однако ее ссылка на ст. 10 Пр. Пр. («а за голову 3 гривны») лишена убедительности, ибо статья говорит не о возмещении родственникам, а о плате штрафа вирнику за находку трупа на территории общины или где-либо еще. «Гораздо менее значительной» (чем вира) платой головничество не могло быть, ибо даже за потерю руки преступник платил полувирье (20 гривен) и «за век» — 10 гривен (ст. 27 Пр. Пр.).
70 Е. Н. Щепкин считал, что вира в 40 марок возникла в Англии, а позднее, распространившись по всему скандинавскому миру, занесена была на Русь (Щепкин. Варяжская вира. С. 152-153). Однако это построение очень искусственно, а саму виру в 40 марок знают только поздние памятники.
71 Договоры Руси с греками уже отражают этот новый принцип. Еще на убийство отвечают убийством, но если убить нельзя (в данном случае, конечно, не только нет мстителя, но и преступник мог сбежать), то его имущество берут ближние сородичи убитого (ср. ст. 4 договора 911 г. со ст. 13 договора 944 г.). Если же убийца бедняк, то закон ограничивался риторикой, — если его найдут, то убьют. См. также: Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 140. Сравнение норм Древнейшей Правды и договоров с греками см. также: Свердлов. К истории текста... С. 138-148.
щитника» старого принципа. Но под флагом этой защиты готовилась его полная ликвидация.
Второй новый момент в правовой деятельности киевских князей — замена в некоторых случаях кровной мести денежным штрафом. Эти два момента характеризуют и другие нововведения, которые могут быть возводимы к деятельности киевских князей первой половины X в.72 Так, старый принцип мести еще сохранялся, когда дело шло о ранении (ст. 2,3, 5-6 Краткой Правды). Однако и в данном случае, если месть оказывалась невозможной, платили денежный штраф. Это новое постановление как бы механически добавлялось к прежнему обычаю. В ст. 2 Краткой Правды после старого принципа «аще ли не можеть, ту тому конець», идет новое дополнение: «оже ли себе не можеть мьстити, то взяти ему за обиду 3 гривне, а летцю мъзда». Или в ст. 3 в старый обычай как бы вклинивалась вставка: «аще ли кто кого ударить... т о 12 гривне: аще сего непостигнуть, то платити ему, то ту конець» (вставка дана разрядкой). Особенно наглядна вставка в ст. 5-6: «оже ли утнеть руку, и отпадеть рука любо усохнеть, то 40 гривен, аще будеть нога цела или начь-неть храмати, тогда чада смирять»73. Денежная компенсация разрывает текст единой статьи, затемняя ее смысл.
В других статьях Древнейшей Правды прямо не указано, что потерпевший получал вознаграждение только в тех случаях, когда не мог мстить. Но поскольку в законе все статьи о ранах и оскорблениях составляют единое целое, то и ст. 4,7,8,9,10 Краткой Правды подразумевают возможность отмщения обидчику74. В условиях развивающихся понятий рыцарской чести совершенно невозможно представить себе, чтобы дружинник требовал расплаты, а не смытия оскорбления кровью. Вознаграждение платили только тогда, когда обидчик не найден (платили его родичи) или удар, нанесенный оскорбленному лицу, де
72 С. В. Юшков считал, что в Киевском «дофеодальном государстве существовала только послесудебная месть» {Юшков. Общественно-политический строй... С. 476-479). Однако никакими конкретными данными эта догадка не подкреплена.
73 Первоначально речь шла о том, что если отсекут руку, несмотря на то, цела нога или нет, — то тогда следует мстить. Поэтому прав М. Н. Тихомиров, объединяющий ст. 5 и 6 Кр. Пр. в одно целое (Тихомиров. Пособие... С. 76).
74 Оскорбленный мстил в соответствии с обычаем, позднее записанным в ст. 29 Пр. Пр.
лал невозможным со стороны последнего отмщение (например, удар нанесен старику или удар превратил избитого в калеку).
Уже статья 3 договора 911 г. устанавливала принцип признания доказанным обвинения, если преступление совершено было публично («яве будеть показании явлеными»). Этот принцип близок к ст. 2 Краткой Правды, которая в случае явных признаков побоев («кровав мужь») считала факт избиения установленным. Для спорных случаев в договоре 911 г. вводилась присяга («да егда кленеться по вере своей» в ст. 3 или в ст. 5, в другом случае нужно было «роте ходить своею верою»). Этот, укоренявшийся для иностранцев обычай, впоследствии в ст. 10 Краткой Правды князь Ярослав ввел в свою Правду.
Появление денежной компенсации за удар отмечено в ст. 5 договора 911 г., имевшей в виду столкновение «русина» с «гречином»: «аще ли ударить мечем или бьеть кацем любо сосудом, за то ударение или бьенье да вдасть литр 5 сребра по закону Рускому»75, т. е. 12 гривен, как в ст. 3, 4 Краткой Правды. То же постановление находится и в ст. 14 договора 944 г.76 Если оскорбитель был «неимовит», то конфисковалось все его имущество. Аналогия с установлениями об убийстве несомненная. Л. В. Черепнин справедливо подметил, что «постановления договоров полнее норм Древнейшей Правды»77.
Отсутствие упоминания о мести в статьях русско-византийских договоров, посвященных краже, совершенно естественно для этих памятников международного права. Кара за убийство в договоре 944 г. уже приобретает характер казни, а не мести. Складывается такса платежей за оскорбление и ранение: наивысший штраф равнялся 40 гривнам — расценка, равная плате за убийство. Он взыскивался и за отсечение руки, ибо потеря руки была равносильна потере трудоспособности (устанавливалась из расчета цены жизни свободного человека). Второй по величине штраф в 12 гривен шел: а) в случае удара батогом (т. е. бичом), жердью, пястью (кулаком), чашей, охотничьим рогом и тылеснию (мечом плашмя)78; б) в случае удара мечом
75 ПРП. Вып. I. С. 7. О соотношении: 5 литр серебра =12 гривен и реальных размерах гривны см. Янин. Денежно-весовые системы... С. 49 и след.
76 «Ци аще ударить мечем или копьем, или кацем любо оружьем... да того деля греха заплатить сребра литр 5 по закону Рускому» (ПРП. Вып. I. С. 34).
77 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 140.
78 «Аще ли кто кого ударить батогом, любо жердью, любо пястью, или чашей, или рогом, или тылеснию, то 12 гривне» (ст. 3).
в ножнах79; в) за повреждение усов и бороды80. Точная регламентация различных случаев нанесения удара, ранений, и появление понятия оскорбления (вырывание уса и бороды по ст. 8 Краткой Правды) свойственны дружинной среде, в которой и надо искать законодателя81. Закон устанавливал не компенсацию за членовреждение (при ударе рукоятью меча его вовсе могло не быть), а кару за оскорбление. Штраф даже мог превышать «цену» поврежденного члена (пальца, который позднее «стоил гривну», а штраф платился размером в 3 гривны — ст. 7 Краткой Правды). Он отныне получает название «за обиду» (ст. 4 Краткой Правды), т. е. вознаграждение за нанесенное оскорбление (публичное) или обиду82.
По С. В. Юшкову, выражение «за обиду» означало «за это преступление». Им составители закона хотели подчеркнуть, что «предусматриваемое деяние является преступным и отныне будет подлежать наказанию». Ущерб не мог бы вообще укладываться в цифры (3 и 12 гривен). Следовательно, штрафом «предусматривался не личный ущерб пострадавшего, а уже “уголовный” интерес феодального государства». В пользу того, что штрафы в 3 и 12 гривен являются штрафом в пользу князя, по мнению С. В. Юшкова, говорит и то, что в Пространной Правде они называются «продажей»83.
Аргументация С. В. Юшкова не во всех звеньях убедительна. Конечно, 3 и 12 гривен — не просто возмещение ущерба. Но они могли быть зародышем нового штрафа, шедшим пока еще в пользу потер
79 «Аще утнеть мечем, а не вынем его, любо рукоятью, то 12 гривне за обиду» (ст. 4).
80 «А во усе 12 гривне, а в бороде 12 гривне» (ст. 8).
81 Возникновение этих статей можно отнести к эпохе первых киевских князей, так как аналогичные им постановления встречаются в договорах с Византией. Е. Д. Романова сомневалась, чтобы ст. 3 Кр. Пр. и соседние имели в виду отношения внутри дружинной среды: ведь «если дерущийся брался за дреколье, то это выдавало уже простого человека» (Романова. Свободный общинник... С. 87). Но если жердью в пылу ссоры могли драться и дружинники, то пристальное внимание к чести (четырехкратная разница в штрафе за оскорбление и простой удар) и строгая дифференциация различных ударов мечом (плашмя, в ножнах и обнаженным) не могут указывать на общинную среду.
82 Вывод Л. Гетца об отсутствии в Древнейшей Правде «продаж» в пользу князя позднее поддержан был М. Н. Тихомировым (Тихомиров. Древняя Русь. С. 88-89).
83 Юшков. Русская Правда. С. 288-289.
певшему. Ссылка на Пространную Правду, скорее, доказывает обратное тому, что хотел доказать С. В. Юшков: замена штрафа «за обиду» «продажей» могла говорить и об изменении характера штрафа, а не о тождестве двух понятий. С. В. Юшков смешивал материальную компенсацию с дополнительным штрафом за преступление, шедшим также потерпевшему. То, что в Пространной Правде он был заменен «продажей» (князю), говорит не в пользу толкования С. В. Юшкова, а против него: штраф потерпевшему, в связи с развитием феодального права был заменен штрафом, поступавшим в княжескую казну. Это не замедлило сказаться и на смене терминов. Несостоятельна попытка кафедры Московского юридического института определить «обиду», как «всякое уголовное преступление... и кроме того, как гражданско-правовой деликт»84. Понятие «обиды» не покрывает целый ряд важнейших уголовных преступлений, в том числе убийство.
По С. А. Покровскому, «публичный штраф всегда взыскивается за обиду», так как обида «может быть нанесена только свободному человеку»85. Верно, что «обида» наносилась свободным людям, но считать этот штраф в полной мере публичноправовым (шедшим в княжескую казну) у нас оснований нет.
В Древнейшей Правде еще нет четкого разделения на плату за оскорбление и на материальную компенсацию. Только «летцю мьзда», шедшая не потерпевшему, а врачу, подготавливала будущее расчленение штрафа на две части.
Третий штраф (3 гривны) взыскивался в трех случаях: а) при простом ударе («или будеть кровав или синь надъражен... оже ли себе не можеть мьстити, то взяти ему за обиду 3 гривне», ст. 2 Краткой Правды); б) за преднамеренный толчок («аще ли ринеть мужь мужа любо от себе, любо к собе, 3 гривне», ст. 10 Краткой Правды)86; в) за отсечение пальца («аще ли перст утнеть который любо, 3 гривны за обиду», ст. 7 Краткой Правды)87. Платился штраф и в отсутствие «ви-доков» (ст. 2 Краткой Правды). Четвертым штрафом (одна гривна) наказывалась попытка нанести удар («оже ли кто вынезь мечь, а не
84 Советское государство и право. 1954. № 1. С. 152.
85 Покровский. Общественный строй... С. 72.
86 Статья 31 Пр. Пр. более определенно говорит, что речь идет о толчке («попъхнеть мужь мужа»), а не о синяке.
87 Это еще не материальное возмещение за потерянный палец: оно появится только в ст. 28 Пр. Пр., где сверх 3 гривен («за обиду») платилась 1 гривна.
тнеть, то тъи гривну положить», ст. 9 Краткой Правды). И в этом случае штраф шел за «обиду».
Особенно характерно появление штрафа «за обиду» при совершении кражи. Если здесь сохраняется принцип возврата лицом похищенной вещи (ср. ст. 13 Краткой Правды), то наряду с этим вводится уплата 3 гривен «за обиду» («за обиду 3 гривне», ст. 15; «3 гривне за обиду», ст. 11; «положите 3 гривны», ст. 12; «взяти ему свое, а 3 гривне за обиду», ст. 13). Возможно, что этот штраф первоначально платился в том случае, когда нельзя было вернуть вещь88. Связь новой пени при совершении кражи со штрафом, платившимся при ранении, видна из сходства терминологии («за обиду») и тождества ее величин (3 гривны). Аналогичные установления встречаем в договорах Руси с греками 911г. (ст. 6) и особенно в 6 ст. договора 944 г.: «Аще ли клю-чится украсти... достойно есть да възвратить [е] не точью едино, но и цену его; аще украденное обрящеться продаемо да вдасть и цену его сугубо, и то [и] покажнен будеть по закону Гречьскому [и] и по уставу и по закону Рускому»89. Ссылка на устав и закон Руский подтверждается текстом Древнейшей Правды; в ней встречаем требование возврата украденной вещи (ст. 13 Краткой Правды).
В статье 6 договора 911 г. говорится: «аще приготовиться (надо: «противиться». — А. 3.) тать(бу) творяи и убьен будеть, да не взи-щеться смерть его». Эта норма бытовала еще в XI в. (см. ст. 21, 38 Краткой Правды). Договор 944 г. содержит любопытную подробность — указание на то, что потерпевший получает за похищенную вещь «сугубо», т. е. двойную стоимость ее90. Это дает ключ к пониманию происхождения штрафа «за обиду», который, вероятно, возник из стоимости украденной вещи. И действительно, штраф в 3 гривны взыскивался при краже коня (ст. 13), а высшая стоимость коня в те времена как раз и достигала 3 гривен (ст. 28 Краткой Правды). Да и позднее этот способ удвоения штрафа применялся при отсутствии «продажи». Так, за кражу, совершенную холопом, штраф «за оби
88 О том, что найденная вещь возвращалась, ср. ст. 13 Кр. Пр. и ст. 79 Пр. Пр. («а лодию лицемь воротите»), а в общей форме ст. 44 Пр. Пр. («оже будеть лице, лице поиметь»). В данном случае Пр. Пр. отразила старинный обычай, а не нововведения.
89 ПРП. Вып. I. С. 32-33.
90 По византийскому праву VIII в., вор возвращал украденное и его двойную стоимость (Эклога. С. 69).
ду» платился в двойном размере (ст. 46 Пространной Правды). Или если холоп ударил свободного человека, то потерпевшему передавался сам обидчик и в дополнение к этому платилось 12 гривен, что составляло высшую стоимость холопа (см. ст. 17 Краткой Правды).
Таково происхождение штрафа «за обиду». Позднее, во всяком случае ко времени князя Ярослава, он стал равняться всегда одной и той же сумме (12 гривен, 3 гривны, 60 резан). Кара штрафом «за обиду» в случае кражи не имела уже никакого отношения к порядкам, существовавшим в эпоху господства кровной мести, которые еще не были изжиты в правовых нормах, касающихся убийства и ранения. Институт частной собственности властно вторгался в старые общинные порядки, а складывающееся феодальное право возникало на развалинах старых, дофеодальных обычаев.
Вероятно, в X в. появляются и штрафы, шедшие в пользу судебно-административных чиновников. Так, по архаичной статье ИЗ Пространной Правды за поимку холопа или рабы одна гривна платилась «переемная». Возможно, аналогичную норму знает и ст. 3 договора 944 г. («2 паволоце за челядин»). Ст. 11 договора 911 г. дает уже твердую расценку за выкупаемого пленника — 20 золотников91.
Обществу IX-X вв. уже известно социальное и имущественное неравенство. Это сказывалось и на нормах складывающегося права. Если «неимовитый» преступник не мог заплатить штрафа, то по ст. 5 договора 911 г. и ст. 14 договора 944 г. распродавалось все его имущество, включая одежду92. Возможно, именно этот порядок и повлиял на возникновение позднейшего штрафа «продажа» (следы этого порядка сохранились в ст. 54 Пространной Правды).
Претерпело некоторые изменения и наследственное право. К началу X в. появилось уже наследование по «ряду» или «обряжению», т. е. завещанию («аще кто умреть, не урядив своего именья», ст. 13 договора 911 г.). Теперь, если умерший не составил «ряда», наследовали
91 Во время похода на Бердаа 943-944 гг. русы назначили выкупную цену за пленника в 20 диргемов (Якубовский. Ибн-Мискавейх... С. 66). По ст. 7 договора 944 г., выкупная цена пленника колебалась от 10 до 5 золотников.
92 См. ст. 5 договора 911 г.: «Аще ли [будеть] неимовит тако сотворивыи, да вдасть, елико можеть, да соиметь [с] себе и ты самыа порты, в них же ходить» (ПРП. Вып. I. С. 7); ст. 14 договора 944 г.: «Аще ли есть неимовит, да како можеть, в толико же [и] продан будеть, яко да и порты, в них же ходить; да и то с него сняти» (Там же. С. 34).
члены его семьи («свои», т. е., судя по ст. 92 Пространной Правды, «все дети»), а если у покойного не было детей, «именье» переходило родичам, причем только ближайшим («малым ближикам»). Судя по договору 911 г., сначала новый порядок наследования получил распространение среди дружинников (в частности, среди находившихся на службе в Византии). В Пространной Правде развивается право наследования дочерьми. Ст. 91 прямо говорит, что наследство бояр или дружинников «оже не будеть сынов, а дчери возмуть». По Винодольскому статуту дочери также наследуют только в том случае, если у покойного не было сыновей93.
Утверждение права наследия по женской линии тесно связано с процессом феодализации и в первую очередь с интересами господствующего класса. Так, 3. Войцеховский отметил, что до XIII в. по польскому праву женщина исключена была из состава наследников, а в XIII в. феодалы уже добиваются утверждения в правах наследования своих дочерей94.
Таковы главнейшие черты зарождающегося феодального права во время первых киевских князей X в. Отныне вводилась денежная кара за нарушение права собственности и нанесение увечий. Кровная месть еще не отменялась, но в отдельных случаях заменялась денежной компенсацией. Являясь главным правовым устоем старого дофеодального строя, кровная месть представляла серьезную опасность новому господствующему классу. Насилия, совершавшиеся князем и его дружиной, в любое время могли найти мстителя, который опирался на освященное веками право кровной мести.
В том же плане ограничения кровной мести следует рассматривать и другие нововведения, связанные с деятельностью первых Рюриковичей. Одним из них является появление института видоков и свода, ограничивавших применение мести. Основу свода составлял суд старейшин (таково и первоначальное значение — «извода перед 12 человек» в ст. 15). Свод пока еще не ограничивается процедурой расследования, а сохраняет старинные функции третейского разбирательства. Постепенно он приобретал черты розыска. Так, ст. 14, раз
93 «Малые ближики» договоров с греками составляли тот же круг ближайших родичей, который очерчен ст. 1 Пр. Пр. и соответствовал «ближикам» Винодольского статута XIII в. и Полицкого статута XV в. (Греков. Избранные труды. С. 48, 50,158-159).
94 Wojciechowski. Panstwo Polskie... S. 190-191.
вивающая нормы ст. 13 и 15, уже касается междумирских дел, для решения которых устанавливался свод.
К судебному разбирательству стали привлекаться очевидцы-видоки (сначала по делам об избиении). Требование показаний очевидца ограничивало кровную месть. Ранее обычай не знал различия между явными и неявными побоями: месть карала любого обидчика. Теперь в этот порядок вводились коррективы.
С появлением на Руси варягов—полукупцов, полуразбойников в русском праве можно заметить еще один новый элемент — присягу. Роту знают уже договоры с греками — «кленеться по вере своей» (ст. 3 договора 911 г.). Старый обычай, вероятно, присяги не знал. Ограничением мести являлся и новый принцип, утверждавший, что зачинщик драки теряет право на вознаграждение. Этого правила в Краткой Правде нет, но оно встречается в ст. 29 Пространной Правды («аче же и кровав придеть, или будеть сам почал, то ему за платежь оже и били»). Эта статья восходит к временам, когда предпринимаются первые попытки ограничить месть. Суровыми наказаниями начали караться нарушения частной собственности.
Вор, оказывавший при поимке сопротивление, мог быть убит (если «ят будеть в том часе тать, егда татбу сътворить... и убьен будеть, да не взищеться смерть его», ст. 6 договора 911 г.95). Позднее это правило стало относиться и к другим преступникам.
В военно-дружинной среде русов все большее место начинал занимать поединок как способ решения споров. Арабский писатель начала X в. сообщает следующее: «Когда кто из них имеет дело против другого, то зовет его на суд к царю, перед которым и препираются. Когда царь произнесет приговор, исполняется то, что он велит; если же обе стороны приговором царя недовольны, то по его приказанию должны предоставить окончательное решение оружию: чей меч острее, тот и одерживает верх. На борьбу эту родственники (обеих тяжущихся сторон) приходят вооруженными и становятся. Тогда соперники вступают в бой и победитель может требовать от побежденного, чего хочет»96.
95 Этот же случай, очевидно, имел в виду и Ибн Фадлан: «Если они поймают вора или грабителя, то они поведут его к длинному толстому дереву... и подвесят его на нем навсегда» (Ковалевский. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана... С. 143).
96 Хволъсон. Известия о хазарах... С. 37, 38.
«Русы»-дружинники еще в X в. могли не считаться с решением княжеской власти, полностью зависящей от их мечей.
В период законодательной деятельности первых киевских князей X в. не были разрушены и основные устои общинного права. Нововведения сводились к попыткам ограничить кровную месть, усиленному вниманию к вопросам чести и столкновениям с дружиной (конь, оружие, порт — в ст. 13 Краткой Правды)97, использованию свода, выросшего из общинного суда.
Княжеская власть еще слаба, она не сумела целиком подчинить себе общину, зато сильны в быте и праве черты военной демократии. Незрелость феодального права объяснялась социально-экономическими условиями Руси того времени. Еще князь и дружина не осели на землю, лены состояли из даней, а масса населения оставалась свободной. Походы на соседние земли и торговля занимают значительное место в жизни князя и дружины.
Деятельность княгини Ольги «\р<гмил» и «у|окн» отдалена многими десятилетиями
княгини Ольги от времени составления первого
русского летописного свода. Сделавшись правительницей Киева в 945 г. после восстания в Древлянской земле, Ольга в течение всего своего регентства вела напряженную борьбу с силами, противившимися утверждению новых феодальных порядков. Она разгромила союз племен во главе с древлянами, приняла христианское вероисповедание, видя в нем надежное средство упрочения феодального строя.
Летопись сообщает, что после победы над древлянами Ольга возложила на них тяжелую дань. Она прошла по всей «Деревьстей земли», «уставляющи уставы и уроки; и суть становища ее и ловища». Эти порядки вскоре были распространены и на другие земли: «Иде
97 Е. Д. Романова возражает против точки зрения Б. Д. Грекова о дружинном характере ст. 13 Кр. Пр. (Греков. Киевская Русь. М.,1953. С. 92), считая, что она могла иметь в виду вооружение не только дружинника, но и рядового члена общины (Романова. Свободный общинник... С. 86-87). Статья ограничивает произвол дружинников, указывает на предметы, которые прежде всего привлекали к себе их жадные взоры. К тому же ст. 13 Кр. Пр. находится в окружении целого ряда других установлений, ограничивающих произвол дружинника.
Вольга Новугороду и устави по Мьсте повосты и дани и по Лузе оброки и дани; [и] ловища ея суть по всей земли, знаменья и места и повосты, и сани ее стоять в Плескове и до сего дне, и по Днепру, пере-весища и по Десне и есть село ее Ольжичи и доселе»98. Как можно догадываться, это была важная реформа. Одна из ее сторон — хозяйственная. Часть пленных древлян была передана в рабство киевской дружине («работе предасть мужем своим»). Пленники, возможно, использовались в новых княжеских и боярских «селах». Правда, в княжеском хозяйстве охота еще играет значительную роль («переве-сища», «ловища»). Следы законодательства Ольги («уставы» и «уроки») по вопросам княжьего хозяйства, как мы увидим ниже, сохранились в домениальном Уставе Ярославичей99. И. И. Смирнов и Л. В. Черепнин обратили внимание на сходство реформ Ольги с нормами статьи 70 Пространной Правды (ср. «знамение, им же ловлено»)100.
Вторая сторона реформы — установление погостов и даней. Возможно, реформа проводилась в связи с восстанием покоренных племен против все возраставших поборов киевских князей. Поэтому необходимо было точно регламентировать сбор дани. Была введена норма дани, сроки ее получения, определены пункты, где останавливался князь («становища»); возможно, они были связаны с местами княжеской охоты («ловища»)101. После этой реформы, судя по рассказу Константина Багрянородного, сбор дани — «полюдья» происходил в строго установленные сроки102. Сбор даней теперь происходил в совершенно определенных пунктах-погостах, вероятно, каких-то старых племенных центрах103.
98 ПСРЛ. Т. I. Стб. 60. В Новгородской летописи после слова «перевесища» добавлено «и села», зато нет слова «Ольжичи» и текста «и по Лузе оброки и дани» (НПЛ. С. 113).
99 См. также: Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 150.
100 Смирнов. Очерки... С. 48; Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 151-152.
101 Насонов. «Русская земля»... С. 56. О реформе Ольги см. также: Юшков. Общественно-политический строй... С. 108-110.
102 Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 10. [См. также: Константин Багрянородный. Об управлении империей. М.,1989. С. 51. — Прим, ред.}
103 Возможно, погосты начинали превращаться не только в сборные пункты дани, но и в центры судебно-административной деятельности.
Наконец, третья сторона реформ Ольги была связана с изданием «уставов» и «уроков». Частично они определяли жизнь княжеского хозяйства, но вместе с тем имели и общегосударственное значение104. Ведь «устав» — это княжеский акт (см. заголовок Устава Ярославичей: «Правда уставлена Руськой земли», а также «Устав Володимерь Всеволодича», ст. 53 Пространной Правды и т. п.). «Уроками» также именовали законодательные акты, связанные с судебным процессом105, а иногда — с регламентацией штрафов в пользу князя или расценкой за кражу106. Иногда «урок» — просто вообще возмещение убытка107 или даже вид дани108. Связь «урока» с какими-то княжескими установлениями (может быть, судебными) несомненна. Этимологически его происхождение возводится к уставленному («уреченному») вознаграждению за ущерб. Введенные Ольгой после гибели князя Игоря «уставы» и «уроки» должны были предотвратить повторение случаев убийства дружинников и князей в покоренных землях.
Очевидно, к деятельности княгини Ольги можно отнести добавление в ст. 1 Краткой Правды: «аще будеть русин, любо гридин, любо купчина, любо ябетник, любо мечник... то 40 гривен положити за нь». Смысл этой статьи заключается в защите княжеских дружинников от посягательств на их жизнь, в первую очередь со стороны закабаляемых общинников. Речь идет о различных категориях русинов, т. е. дружинников; они могли быть гридями — просто высшими дружинниками109,
104 О том, что «уставы и уроки» Ольги могли быть письменными постановлениями, см.: Тихомиров. Древняя Русь. С. 60.
105 «Уроци ротнии» (ст. 109 Пр. Пр.), «уроци судебнии» (ст. 107 Пр. Пр.), «железный урок» (ст. 86 Пр. Пр.).
106 «Уроци смердом» (ст. 45 Пр. Пр.); или расписание поборов в пользу княжеских чиновников («урок Ярославль» вирникам, ст. 42 Кр. Пр., «урок мостьников», ст. 43 Кр. Пр. «мостнику уроци», ст. 97 Пр. Пр., «уроци городи и ку», ст. 96 Пр. Пр.).
107 «Господину платити за нь урок, что будеть взял» (ст. 120 Пр. Пр.); «оже будеть без вины убиен, то за холоп урок платити» (ст. 89 Пр. Пр.); «пагубу господину урок платити» (ст. 84 Пр. Пр.).
108 Так, под 1014 г. в Новгородской I летописи сообщалось: «Ярославу же жи-вущу в Новегороде и уроком дающю дань Кыеву 2000 гривен от года до года, а тысящу Новегороде гридем» (НПЛ. С. 168).
109 «Гриди» упоминаются уже в летописи под 996 годом (ПСРЛ. Т. I. Стб. 126).
могли быть ябетниками, судебными исполнителями110; могли быть и мечниками, сборщиками дани, по долгу службы присутствовавшими на суде111. Они, наконец, могли быть «купчинами» — полукупцами, полувоинами112. В этом установлении Ольги впервые для русского законодательства можно обнаружить следы варяжской терминологии: ябедник — от древнескандинавского aembaet, гридин — от древненорвежского gridh, убежище; gridhmadhr — служитель113. Закон твердо и недвусмысленно провозглашал защиту нарождавшегося господствующего класса, объявляя, что отныне всем лицам, покушавшимся на жизнь княжеских дружинников, придется иметь дело с законом и государственным аппаратом, стоявшим на его страже. Штраф за убийство дружинников и стал именоваться «вирой».
Происхождение слова «вира» не вполне ясно. Большинство исследователей, и в их числе Л. Гетц, возводят его к древненемецкому wergelt и связывают его возникновение с появлением варягов на Руси114. Действительно, «вира» в славянских языках отсутствует. М. Фасмер высказал весьма правдоподобное предположение, что термин «вирьная [плата]», возможно, старше «виры», образовавшейся из нее115.
Реформу подготовили уже предшествующие мероприятия, которыми вводилась денежная кара за убийство тех, у кого не было мстителей. Теперь это правило не только сделалось законом, но и было
1,0 См. «ябетника» в берестяных грамотах середины XII в. (Арциховский и Янин. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1962-1976 гг.). С. 30. № 421; первой половины XII в. в Старой Руссе (Там же. С. 152. № 12); XII в. (Арциховский и Борковский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1956-1957 гг.). № 235. С. 56-58). [См. также здесь и далее, где речь идет о берестяных грамотах: Зализняк. Древненовгородский диалект. М., 1995. — Прим, ред.}
111 Мечник упомянут в ст. 41 Кр. Пр. в качестве должностного лица при сборе дани; «а от гривне мечнику куна». В Пр. Пр., где уже нет ябетника, мечник упомянут при получении судебных штрафов («железного платити 40 кун, а мечнику 5 кун», ст. 86 Пр. Пр.).
112 На Руси «варягами» называли не только иноземных воинов, но и купцов, торговавших с русскими (Максимейко. Опыт критического исследования... С. 13).
113 Преображенский. Этимологический словарь... Т. I. С. 158-159; Вып. последний. С. 131.
114 Goetz. Das Russische Recht... Bd. I. S.198; Преображенский. Этимологический словарь... T. I. С. 85.
115 Фасмер. Этимологический словарь... Т. I. С. 318.
преобразовано на новой основе. Речь отныне шла о княжеских дружинниках и других представителях господствующего класса. Казалось бы, дружинники теперь лишь приравнивались к общинникам, — за убийство тех и других платилось 40 гривен. Но за убитого дружинника приходилось теперь ответ держать перед самим князем, тогда как за убийство общинника плата шла его сородичам, а к князю в лучшем случае можно было обращаться с жалобой на несоблюдение законов. Сохранившаяся формально в законе оговорка о том, что штраф платился лишь тогда, когда у убитого не было мстителей, постепенно теряла смысл, ибо дружинник не был членом общины. В обстановке постоянных походов, когда процесс оседания дружины на землю еще не получил сколько-нибудь заметного распространения, у сподвижников князей Олега, Игоря, Ольги, у этих Фарлофов, Руалдов, Сте-мидов, Сфандров, Свенов, как правило, не было родичей, кто бы мог мстить за них. Прообраз виры пока платился князю еще только за убийство дружинника116, но тем не менее старый обычай «мести» должен был потесниться, дать простор новым представлениям, рожденным в недрах классового общества. Так был сделан еще один шаг вперед по пути сложения феодального права117.
Попытка ликвидации «вн|» князем Бладнмн|ом СВЯТОСЛАВНАМ
Время княжения Владимира Святославича (978-1015 гг.) является расцветом Древней Руси. Киевский князь подчинил своей власти Полоцк, племенные кня-
жения вятичей и радимичей. Около 989 г. он принял христианство, ставшее идеологической санкцией новых феодальных порядков. Распространение письменности привело к более тесным связям между Русью и ее соседями. Возможно, уже в конце X в. на Руси появляется летописание, а вслед за этим переводится на русский язык юридический сборник — Закон Судный людем (Краткой редакции)118. Таким образом, складывались условия, настоятельно требовавшие кодифи
116 Родичам убитого по ст. 1 Кр. Пр. платилось «за голову» (прообраз головничества), а за убийство «русина» князю шла плата «за нь» (прообраз виры).
117 О реформах княгини Ольги см. также: Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 146-152.
118 Тихомиров. Пространные списки Закона Судного людем. С. 27.
цировать бытовавшие уже долгое время нормы нового древнерусского права. Обострение классовой борьбы в конце X в., проходившее в форме усиления «разбойничества» и под флагом защиты язычества, ставило на повестку дня задачу укрепления княжеской власти и дальнейшего ограничения кровной мести.
В годы правления князя Владимира сделано было несколько попыток реформ русского права. Не все они оказались успешными. Сага об Олаве Триггвассоне рассказывает о следующем случае, происшедшем при дворе князя Владимира. Олав убил некоего Клеркорна. Тогда «народ по обычаю и законам их (т. е. русских. ~ А, 3.) ...хотел лишить его жизни, как повелевал закон», ибо «в Холмгарде так строго наблюдалось всеобщее спокойствие, что каждый, убивший другого человека без суда, наказывался смертью». Картина древнерусских порядков довольно точно передана в саге. Наряду с обычаями уже существуют законы; по законам за кровь полагалась кровь, причем без всякого суда, т. е. в порядке внесудебной мести. Князья уже боролись с институтом кровной мести. Так, Владимир отказался выдать Олава и «присудил денежную пеню за убийство»119. Дело шло об убийце из среды наиболее близких к князю лиц.
Противоположная тенденция наблюдалась, когда преступники покушались на жизнь самих княжеских дружинников. «Повесть временных лет» под 996 г. приводит следующий рассказ: «живяше же Володи-мер в страсе божьи. И умножишася зело разбоеве и реша епископи Во-лодимеру: “Се умножишася разбоиници; почто не казниши их?” Он же рече им: “Боюся греха”. Они же реша ему: “Ты поставлен еси от Бога на казнь злым, а добрым на милованье. Достоить ти казнити разбойника, но со испытом”. Володимер же отверг виры, нача казнити разбоиникы, и реша епископи120 и старци: “Рать многа; оже вира, то на оружьи и на коних буди”. И рече Володимер: “Тако буди”. И живяше Володимер по устроенью отьню и дедню»121. Текст этот, по предположению А. А. Шахматова, восходит к Древнейшему летописному своду 1039 г.
И9 Извлечение из «Саги Олава...» С. 41, 43; [см. также: Джаксон. Исландские королевские саги о Восточной Европе (с древнейших времен до 1000 г.). М., 1993. — Прим, ред.]
120 А. А. Шахматов справедливо предполагал, что в этом случае слово «епископы» — позднейшая вставка в Древнейший свод {Шахматов. Разыскания... С. 570).
121 ПСРЛ.Т. I. Стб. 126-127.
Текст летописи вызвал в литературе разноречивые толкования. В. О. Ключевский (точку зрения которого разделяла Е. Д. Романова) полагал, что первоначально «вира» платилась в пользу частных лиц, и только Владимир стал взыскивать ее в пользу князя122. Но аргументы В. О. Ключевского лишены необходимой убедительности. По Саге об Олаве, штраф за убийство действительно платился не князю, а общине. Однако в данном случае платилась «годовщина», а не «вира». Оговорка летописца «оже вира, то на оружьи и на коних буди», отсутствующая при первом упоминании о вире, не означала разного характера этого штрафа. Ведь в летописи прямо сказано, что князь восстановил старый порядок («по устроенью отьню и дедню»). Ссылка Е. Д. Романовой на ст. 4 договора 911г. ничего нового не прибавляет, ибо в этом памятнике (так же, как в саге) идет речь об убийстве лица, у которого есть «ближнии», которые и получали головничество, если преступник бежал.
Е. Н. Щепкин считал, что слова летописи о Владимире «отверг виры» означают, что князь первоначально отверг совет в пользу введения вир и лишь позднее стал их взыскивать123. По его мнению, до реформы Владимира существовала лишь кровная месть. Действительно, византийский писатель Лев Диакон, писавший свою «Историю» в первый период княжения Владимира, замечает, что «тавро-скифы (т. е. руссы. — А. 3.) еще и ныне обыкновенно решают свои распри убийством и кровью»124.
По мнению Л. Гетца, Владимир заменил бытовавшую на Руси компенсацию за ущерб в пользу частных лиц штрафом, шедшим в княжескую казну. В результате реформы обычное право сменилось княжим, государственным125.
Кровная месть действительно еще существовала в конце X в., но то, что до Владимира о «вирах нет слуху»126, не соответствует действительности, ведь составитель Начального свода (конец XI в.)
122 Ключевский. Боярская дума. С. 528-529; Романова. Свободный общинник... С. 78-79.
123 Щепкин. Варяжская вира. С. 102-103.
124 К тысячелетию договора Олега 911-го года. Ч. II. С. 109. [См. также: Лев Диакон. История. М.,1988. С. 79. — Прим, ред.]
125 Goetz. Das Russische Recht... Bd. I. S. 193-211. Критику его см.: Владимирский-Буданов М. Ф. [Рецензия на кн.: Das Russische Recht...]. С. 12-16; Пресняков. [Рецензия на кн.: Goetz L. X....]. С. 164.
126 Щепкин. Варяжская вира. С. 103.
писал о «правых вирах» старых князей. По совету епископов (не без влияния византийского права) князь Владимир Святославич решил заменить виру, т. е. штраф за убийство дружинников, смертной казнью. Эта строгая мера явилась следствием обострения классовой борьбы в стране. Однако при Владимире традиции старины были еще сильны (вспомним хотя бы двойственное отношение князя к язычеству). Поэтому по совету старейшин Владимир вернулся к старому порядку («устроенью отьню и дедню»), когда вира за убитого воина шла на содержание всей дружины. Смертную казнь как высший вид наказания не знает еще и Пространная Правда.
Неудачной попыткой отмены вир не ограничивалась законодательная деятельность князя Владимира Святославича. В летописи сообщалось: «бе бо Володимер любя дружину, и с ними думая о строи земленем, и о ратех и о уставе земленем»127. В переломную эпоху Владимира Святославича князь и дружина начинают обращать свои взоры к земле. «Земленой устав» продолжал, очевидно, строительство княжеского хозяйства, начатое еще бабкой Владимира Ольгой. Какие именно статьи позднейшего домениального устава восходят к установлениям Ольги о «перевесах» и «уставу земленому» Владимира, сказать трудно. Но, возможно, их следует искать в статьях о княжеской борти (ст. 32 Краткой Правды), ладье (ст. 35), охоте (ст. 36-37)128.
127 ПСРЛ. Т. I. Стб. 126.
128 Об «уставе земленем» князя Владимира см. также: Черепнин. Обществен-но-политические отношения... С. 152-154. К законодательству князя Владимира Л. В. Черепнин относил и нормы статьи 20 Кр. Пр., говорящие о разбое, а также статьи 3-8 Пр. Пр. о порядке уплаты виры вервью. При этом он считал, что первоначально в статье 7 речь шла не о «потоке» как мере наказания, а о казни разбойника (Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 153-154). Прямых данных в пользу этих догадок у нас нет. Л. В. Черепнин также считал, что в своем «Слове о законе и благодати» митрополит Иларион ссылался на «устав и закон русский» X века, когда говорил, что Ярослав был правителем, «не рушаща твоих (Владимира) устав, нъ утвержающа». Старые князья (Игорь, Святослав и Владимир) управляли землей «правдою, мужьством же и смыслом». (Muller. Das Metropoliten Illarion... S. 102, 121). Нам представляются эти рассуждения Илариона слишком общими, чтобы связывать с ними конкретные законодательные памятники.
После смерти князя Влади-
Д|(бн(ншдя П^ае^а и новго^о^- мира (1015 г.) в Новгороде нача-
скнс события 1O15 г. лось большое восстание, вызван-
ное беззастенчивым хозяйничаньем княжеской дружины, которая в значительной части состояла из варягов129. Возглавляли ее представители местной новгородской знати («нарочитые мужи»)130. Князь Ярослав Владимирович подавил движение новгородцев. Однако, получив известие об угрожающих ему действиях киевского князя Свя-тополка, он был вынужден собрать «вече на поле», публично признать ошибочность предпринятых им репрессий131 и таким образом заручиться поддержкой Новгорода в предстоящей борьбе со Святопол-ком. Взамен этого Ярослав, возможно, обещал некоторые гарантии новгородцам (ив первую очередь новгородской знати) как от насильственных действий дружины, так и от повторения репрессий.
В 1016 г. Ярослав с помощью новгородцев захватил Киев, но решительная борьба его со Святополком еще предстояла. Тогда-то, стремясь упрочить свои позиции, князь и дает новгородцам «Правду Русскую», содержавшую серьезные правовые льготы местному населению.
Текст Правды Ярослава дошел до нас в составе первых семнадцати статей Краткой Правды, которые распадаются на три отдела: 1. Постановления об убийстве (ст. 1); 2. Статьи об оскорблении (ст. 2—10); 3. Законы о нарушении прав собственности (ст. 11-17)132. Состав Правды легко объясняется теми условиями, в которых она появилась. Она служила правовой гарантией от повторения убийств, оскорбле
129 О приключениях норманнской дружины во время войны Ярослава со Святополком красочно повествует «Сага об Эймунде» (Рыдзевская. Древняя Русь и Скандинавия... С. 89-104). [См. также: Джаксон. Исландские королевские саги о Восточной Европе (первая треть XI в.). М., 1994. С. 91-119. — Прим, ред.}
130 «Начата варязи насилие деяти на мужатых женах. Ркоша новгородци: “сего мы насилья не можем смотрити”; и собрашася в нощь, исекоша варягы» (НПЛ. С. 174). Эта запись не оставляет никакого сомнения, что восставшие принадлежали к широким кругам новгородцев, а не к числу «княжих мужей», как это полагает вслед за А. Е. Пресняковым С. В. Юшков (Юшков. Русская Правда. С. 281).
131 «Любимая моя и честная дружина, юже вы исекох вчера в безумии моем, не топерво ми их златом окупите» (НПЛ. С. 174-175).
132 Статья 17 об оскорблении холопом свободного мужа помещена в этом разделе, ибо холоп рассматривался как объект собственности.
ний и хищений со стороны княжеской дружины. Чрезвычайный характер закона объясняет сравнительную ограниченность его содержания. В нем нет многих норм права, существовавших в начале XI в. (например, о наследстве, о правовом положении челяди, о зачинщике драки и т. д.). Они не имели прямого отношения к задачам, которые ставил перед собой князь, создавая в 1016 г. свою Правду. Да и сама поспешность издания закона наводит на мысль о том, что Ярослав мог выбрать и кодифицировать лишь часть из комплекса правовых норм Руси X — начала XI в., внеся в них ряд изменений, отразивших требования момента.
Сложные условия, в которых протекала первая попытка кодификации древнерусских законов, наложили печать не только на состав, но и на содержание законов. Так, в ней мы находим отражение требований «нарочитых» новгородцев о защите их от насилий со стороны дружины133.
Во всяком случае, уже ст. 10 и 11 Краткой Правды прямо ограничивают произвол варяжской дружины. Но новгородцы требовали защиты не только своего имущества, а и самой жизни. Ведь и Ярослав на вече 1015 г. говорил, что даже золотом он не может заменить убитых новгородцев («не топерво ми их златом окупите»). Речь идет в данном случае о том, что за совершенные им убийства Ярослав откупился золотом, но, с горечью замечает он, никакое золото не заменит людей, необходимых для походов. Этот летописный текст помогает разобраться во вставке к ст. 1 Краткой Правды, которую уже многие исследователи относили к эпохе Ярослава: «аще изъгои будеть, любо Словении, то 40 гривен положити за нь»134. Согласно это
133 Для И. У. Будовница подобные случаи были невозможны, ибо тогда «нам придется допустить, что господствующий класс издавал законы для ограждения массы тружеников от произвола власть имущих» (Будовниц. О статье 12... С. 199). С этим трудно согласиться. Несмотря на то, что законодательство и на ранней ступени развития феодальных отношений было направлено прежде всего к защите интересов господствующего класса, иногда складывалась такая обстановка, когда князья вынуждены были делать значительные уступки зажиточным горожанам и даже широким кругам населения.
134 Вставочный характер слов «аще изъгои будет любо Словении» как бы подчеркивается неожиданным союзом «аще», прерывающим перечисление «любо... любо». В ст. 1 Пр. Пр. этот союз заменен обычным «любо» (ср.: Тихомиров. Пособие... С. 75). Противопоставление Руси как княжеской дру
му постановлению, вирой каралось убийство не только дружинника, но и рядового новгородца, кем бы он ни был — изгоем (не членом общины) или словенином135 (общинником136). До этого вира платилась лишь за убийство дружинника, кем бы он ни был — воином-профессионалом (гридином), административно-хозяйственным чиновником (ябетйиком), судебным чиновником (мечником) или, наконец, полувоином, полукупцом (купчина). Ранее дружина злоупотребляла своей безответственностью (как это было в случае с Олавом Триггвас-соном) — да и кто стал бы считаться с членами семьи убитого? Новгородцы требовали ответственности убийц не только перед семьей, но и перед князем. Это требование и было удовлетворено Ярославом. Так сложилась вира-штраф за убийство любого человека в пользу князя. Конечно, речь шла о том случае, когда у убитого не нашлось того, кто бы отомстил за его жизнь. Ведь кровная месть еще продолжала существовать (см. ст. 2 Пространной Правды). Теперь в случае убийства новгородца, если у него не было родственников, способных мстить обидчику, последний должен был отвечать перед самим князем, тогда как прежде платилось головничество малолетним или беспомощным членам семьи убитого. Это постановление было совершенно недвусмысленно направлено против преступлений княжеской дружины в Новгороде. Если раньше родичи убитых новгородцев не могли добиться наказания вооруженных и сплоченных обидчиков, получить головничество в свою пользу, то теперь убийцы карались штрафом в пользу князя, который имел в своем распоряжении доста
жины местным «словенам» содержится в летописном рассказе XI в. о походе 907 г. («пароусы паволочиты Руси, а Словеном кропиньныя» — ПСРЛ. Т. I. Стб. 32).
135 В. Л. Янин полагает, что под «словенином» можно понимать жителя древнейшего поселения в Новгороде — Славны, а под изгоями — жителей чудского и кривичского поселков, перенесенных на территорию Софийской стороны (Янин. Новгородские посадники. С. 375). Вторая часть его гипотезы сужает понятие «изгоя» (выходца из общины) и не подтверждена этимологически.
136 Ссылаясь на ст. 1 Кр. Пр., Б. Д. Греков писал, что «Русская Правда знает такой период в истории русского общества, когда вира для всех предполагалась одна и та же» (Греков. Избранные труды. С. 424). По С. В. Юшкову, «в Древнейшей Правде вводится сорокагривенная вира за убийство» лиц разных категорий. «Очевидно, что ранее виры за убийство этих категорий взыскивались в другом каком-то размере» (Юшков. Русская Правда. С. 287). Никаких доказательств в пользу этой догадки С. В. Юшков не привел.
точно средств, чтобы его взыскать. Именно поэтому вставку в ст. 1 Краткой Правды историки совершенно справедливо расценивают как известную гарантию, данную Ярославом Мудрым новгородцам. Конечно, нельзя забывать декларативного характера установления Ярослава. Классовые интересы князя и дружины в целом совпадали. Однако в сложных условиях борьбы за Киев Ярослав вынужден был пойти на известные уступки новгородцам, и прежде всего новгородскому боярству.
Л. В. Черепнин находил «двойную вставку, сделанную Ярославом в 1016 г. в основной текст Правды, подготовленный для выдачи новгородцам». Первоначально общее положение о мести и уплате 40 гривен распространено было как на киевлян, так и на новгородцев («аще будеть русин... любо Словении»). Затем эти понятия дифференцированы были рядом союзов «любо» («любо гридин, любо купчина, любо ябетник, любо мечник»). Упоминание об изгое, по Л. В. Черепнину, позднего происхождения137. Схема создания статьи 1, предложенная Л. В. Черепниным, крайне сложна (она подразумевает существование проекта статьи, который дважды пополнялся в одно и то же время). Кроме того, она не учитывает разницы в характере штрафов, упомянутых в статье. Поэтому нет необходимости отказываться от традиционного рассмотрения слов «аще изъгои будеть любо Словении», как вставки времен Ярослава (1016 г.)138.
Анализируя древнейшую часть Краткой Правды (в первую очередь Правду Ярослава), Б. Д. Греков считал, что она говорит главным образом о «мужах», «под которыми нетрудно вскрыть дружинную рыцарскую среду»139. В статьях Краткой Правды (ст. 2-9), устанавливающих штрафы за ранение и оскорбление, Б. Д. Греков склонен видеть «условный кодекс рыцарской чести»140. Однако в ст. 1 упоминается
137 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 134.
138 Правда Русская. Уч. пособие. С. 37.
139 Греков. Киевская Русь. М.; Л., 1944. С. 43. В следующем издании этой книги Б. Д. Греков, несколько изменив свою формулировку, писал, что под мужами «можно разуметь свободных людей — мужчин вообще, но нетрудно вскрыть тут также и дружинную рыцарскую среду в обычном понимании термина» {Греков. Киевская Русь. М.,1953. С. 92). О «мужах» как рыцарях писал также М. Д. Приселков. Критику этого взгляда см.: Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 134. Свободным человеком считал «мужа» Б. А. Романов (Правда Русская. Уч. пособие. С. 36).
ио Греков. Киевская Русь. М.,1953 С. 92.
круг мстителей за убитого «мужа» из числа так называемой большой семьи, что уже исключает принадлежность «мужей» к дружинной среде. Рассказывая под 1018 г. о подготовке похода Ярослава на Киев, летописец противопоставляет обыкновенных новгородских общин-ников-«мужей» «старостам» и боярам141. Ст. 2-9 Краткой Правды никак нельзя назвать «рыцарским кодексом чести». Большинство этих статей (ст. 3, 4,9) действительно имеет в виду вооруженного воина, но не как оскорбленное лицо, а как оскорбителя, пустившего в ход свое оружие и за это наказанного высоким штрафом (в четыре раза больше обычного)142.
Тот же характер носят статьи Правды Ярослава, рассматривающие меры наказания за оскорбления и ранения. За оскорбления, нанесенные новгородцам вооруженными воинами, т. е. дружинниками, полагался особо высокий штраф — 12 гривен (ст. 3, 4 Краткой Правды), что было в четыре раза выше обычного штрафа за побои (ст. 2, 7, 10 Краткой Правды). Больше того, если даже на избитом не было явных следов побоев, то теперь достаточно было двух «видоков»-свидетелей, чтобы взыскать штраф с обидчика-варяга143. Варяг или колбяг144, по
t4t «Начата (новгородцы. — А. 3.) скот събирати от мужа по 4 куны, а от старост по 10 гривн, а от бояр по 18 гривн» (ПСРЛ. Т. I. Стб. 143).
142 То же можно сказать и о ст. 13 Кр. Пр., где, согласно Б. Д. Грекову, упомянуты «боевой конь, одежда и оружие рыцарей». На самом деле ст. 13 называет лишь предметы, на которые покушались княжеские дружинники.
143 О вставочном характере текста «то не искати ему видока... аще ли не можеть» см. выше.
144 Очевидно, речь идет о каком-то племени, жившем у р. Колпь. По А. А. Шахматову, «колбяги — это скандинавы, поселившиеся в той или иной области современной России» {Шахматов. Древнейшие судьбы... С. 48-49). Есть мнение и о славяно-поморском происхождении колбягов (Вилинбахов. Некоторые соображения о «колбягах»... С. 18-25). Об анти-варяжской направленности вставки говорит теснейшая связь текста со ст. 10 Кр. Пр., которая тоже говорит о побоях, как и ст. 2 Кр. Пр., но связывает их довольно явственно с варягами. И во вставке в ст. 2 Кр. Пр., и в ст. 10 говорится о «видоках»-свидетелях, которых требуется поставить в случае отсутствия явных признаков побоев. Позднейший характер редакции текста ст. 2 Кр. Пр. доказывается употреблением в нем слова «человек» вместо обычного для древнейшей части Правды Ярослава «мужа» (ср. замечания М. Д. Приселкова о ст. 15 Кр. Пр. в его рецензии на первый том академического издания Правды Русской — С. 150). Да и по существу основная часть ст. 2 противоречит приписке: она говорит о том, что в случае нанесения побоев никаких свидетелей не требуется (т. е. нужно мстить самому,
давший жалобу на избиение кем-либо из новгородцев, отныне должен был подтвердить свои слова присягой (ст. 10).
Князь Ярослав защищал также имущественные права знатных новгородцев, владельцев челяди. Именно они, очевидно, добились издания строгого постановления, согласно которому, в случае невыдачи беглого челядина в течение двух дней, варяги и колбяги платили штраф за укрывательство (ст. 11 Краткой Правды). Была также упрощена процедура розыска беглого челядина (ст. 16 Краткой Правды). Наконец, в интересах новгородской знати были составлены ст. 12 и 13, которые запрещали отнимать у них коней, оружие, на которые особенно были устремлены жадные взоры княжеских дружинников145.
Из всего этого ясно, насколько неправ был С. В. Юшков, утверждавший, что «Древнейшая Правда не содержит ничего льготного для Новгорода и новгородцев»146. Выдача Ярославом Правды Новгороду, справедливо отмечает Л. В. Черепнин, являлась результатом национальной и классовой борьбы, развернувшейся в 1015 г. в новгородском обществе. Таков был лишь первоначальный смысл этих установлений Ярослава. Сформулированные в самой общей форме («аще ли кто...»), они сразу же включили в свой состав гораздо больший круг преступников, чем тот, о котором говорили новгородцы на вече 1015 г. Князь брал на себя решение важнейших дел, касавшихся нарушения прав собственности личности, постепенно ставя закон на службу господствующему классу.
Год создания Правды (1016) приходится на период лишь временного захвата Ярославом Киева. Святополк бежал «в Ляхы», рассчиты-
не рассчитывая на денежную компенсацию), а приписка делает исключение из этого общего правила. Следовательно, первая часть ст. 2 сложилась еще до Ярослава Мудрого, т. е. в X в. В статье использован опыт дружинного права, отразившийся в более раннем виде в ст. 30 Кр. Пр. (см. ниже).
145 Вряд ли в ст. 12 и 13 Кр. Пр. речь идет об имуществе дружины, похищенном крестьянами-общинниками (Черепнин. Русская Правда... С. 91.) По наблюдению А. С. Орешникова (разделявшемуся Л. В. Черепниным), в Древнейшей Правде статьи 8 первоначально не было, ибо она отсутствует в первой части Пространной Правды (где находятся материалы соседних с нею статей), да и по стилю статья 8 отличается от других статей Древнейшей Правды (Орешников. К вопросу о составе... С. 128-130; Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 129). К сожалению, у нас слишком мало данных, чтобы признать догадку А. С. Орешникова вполне обоснованной.
146 Юшков. Русская Правда. С. 278.
вая на поддержку своего тестя, польского короля Болеслава. Предстояла решительная схватка с беглым киевским князем и его польским союзником. В таких условиях Правда, изданная Ярославом, была не только исполнением каких-то данных ранее обещаний, но также залогом, обеспечивавшим ему поддержку Новгорода в грядущих битвах. В Киеве около 1016 г. могла существовать сильная группировка, поддерживавшая Святополка. Не случайно позднее этому князю удалось сравнительно легко захватить Киев и изгнать Ярослава. Киевляне косо смотрели на льготы и щедрые дары, которые делал Ярослав Новгороду, старинному сопернику «матери городов русских». Поэтому они активно не участвовали в борьбе Ярослава со Святополком в 1018 г.147 Понадобилось испытать «прелесть» хозяйничанья польских феодалов, чтобы киевляне отвернулись от Святополка. Зато новгородцы с одобрением встретили законодательный акт князя Ярослава. В 1015 г. Ярославу пришлось просить их о помощи в борьбе со Святополком, а в 1018 г., когда Ярослав «хотяше бежати за море», новгородский посадник Константин «с новгородьци расекоша лодье Ярославле, рекуще: “хочем ся и еще бити с Болеславом и с Святополком”»148, организовали сбор денежных средств («начаша скот събира-ти»), снарядили сами войско, которое одержало победу над киевским князем. Теперь новгородцы стремились сами обеспечить победу Ярослава, давшего им серьезные льготы. Успех же Святополка мог привести к полному подчинению Новгорода Киеву.
Направленность Правды против самоуправства варягов не может вызывать недоумений. Дело не ограничивалось одной «уступкой» князя новгородцам. Эймундова сага рассказывает, что после первых побед Ярослава над Бурислейфом (Святополком), но еще до новой войны с этим князем и его союзниками «биармийцами», «турками», «бело-куманами» и др., т. е. около 1016 г., между варяжской дружиной и Ярославом Мудрым были серьезные трения. Автор саги пытался объяснить их скупостью «конунга Ярислейфа», который отказался платить жалованье дружине и заявил, что «наш торг (т. е. договор. — А. 3.) уничтожен». Эймунду пришлось долго убеждать князя, прежде
t47 Среди войск Ярослава, действовавших против Святополка и Болеслава, летописец называет «Русь и варягы и словены» (т. е. новгородцы. — А. З.)г а о киевлянах не сказано ни слова.
148 ПСРЛ. Т. I. Стб. 143; НПЛ. С. 174-175.
чем «они приторговались еще на 12 месяцев»149. Напряженные отношения Ярослава с наемной дружиной отразились не только в Правде 1016 г. Следы их мы встречаем и в летописи. Когда в 1018 г. встал вопрос о новом походе Ярослава на Киев, новгородцы сами позаботились, чтобы у князя была варяжская дружина, обеспеченная жалованьем («Приведоша варягы и вдаша им скот»)150.
Древнейшую Правду князя Ярослава Владимировича можно в известном смысле назвать правовым оформлением процесса создания Древнерусского государства. Княжеская юрисдикция отныне распространялась как на дружину, так и на все восточнославянское общество. Князь переставал быть главою полуразбойной дружины, хотя немного ранее не только Святослав, но и Владимир еще заботились по преимуществу о дружине. Если по уставам княгини Ольги правовые нормы для киевской дружины вырабатывались на основе обычного права, то уже теперь развитие феодальных отношений зашло настолько далеко, что начинает происходить обратный процесс: новое феодальное право, вырабатывавшееся в княжеской и дружинной среде, начинает воздействовать на обычай, разлагая и приспособляя его к изменившимся социальным отношениям. Происходил процесс захвата феодалами крестьянских и свободных земель. Рабочую силу княжеских владений еще составляла челядь, т. е. в первую очередь холопы, посаженные на землю. В «Повести временных лет» под 1031 г. рассказывается, как Ярослав и Мстислав в результате успешного похода захватили в плен многих ляхов, причем Ярослав «посади своя по Ръси». И, добавляет летописец, «суть до сего дне». Уже на следующий год (1032) Ярослав «по-ча ставити городы по Ръси»151. Все это делает понятным то внимание к положению челяди, которое мы обнаруживаем в Правде Ярослава. К началу XI в. в законодательстве (ст. 17 Краткой Правды) появляется новый термин «холоп», постепенно сменяющий старое патриархальное наименование «челядь»152. Складывающееся вотчинное хозяйство князей и их дружинников обслуживалось по преимуществу трудом холопов153, которые постепенно становятся все большей ценностью.
149 Русская классная библиотека. С. 41-42.
150 ПСРЛ. Т. I. Стб. 143.
151 Там же. Стб. 150.
152 Зимин. Холопы на Руси. С. 63-67.
153 де Смирнов писал, что «свободные мужи» XI в. владели именно холопами, являлись господами холопов (Смирнов. Очерки... С. 104).
Именно поэтому Ярослав в ст. 17 Краткой Правды допускает возможность уплаты высокого денежного штрафа в 12 гривен (вместо смерти) за холопа, оскорбившего свободного человека154. Статья 11 специально имеет в виду варягов и колбягов155, которые укрывали беглых рабов с целью их перепродажи на рынках Востока и Византии. Статья 16 устанавливала процедуру возврата хозяину челядина (бежавшего или похищенного кем-либо) от перекупщика. Закон твердо стоял на страже интересов владельца челяди.
Иллюстрацией к ст. 16 о своде при обнаружении беглого или похищенного челядина, купленного на торгу, служит берестяная грамота № 109 (вторая половина XI в.). В ней упоминается купленная неким Жизномиром во Пскове рабыня, из-за которой он был задержан княгиней. Так как рабыня, вероятно, была беглой или похищенной, Жизномиру предстояло пройти процедуру свода: «А се ти хочоу, коне коупивъ и къняжъ моужъ въсадивъ, та на съводы»156.
Таковы основные черты Правды Ярослава (Древнейшей), отразившие сдвиги в социально-политической структуре древнерусского общества начала XI в. Кровной мести нанесен был ряд сильных ударов, но она все же продолжала существовать. Создавались противоречия вследствие несовместимости классовых и общинных начал, которые были преодолены только после окончательного уничтожения общинных пережитков. В самом деле, складывалось положение, когда в некоторых случаях жизнь дружинника была защищена менее, чем общинника (за него платилось 40 гривен князю, а за общинника, в случае отсутствия мстителя, 40 гривен князю и 40 головничества, шедшего членам общины). Только запрет кровной мести мог привес
15412 гривен, как реальная цена рабыни, упоминается в берестяной грамоте № 155, найденной в слое первой половины XII в. (Арциховский и Борковский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1955 г.). С. 34-36; Кафенгауз. Заметки... С. 172; Черепнин. Новгородские берестяные грамоты... С. 62-64.
155 Колбяг упоминается в берестяной грамоте № 222 (XII в.), говорящей о тяжбе новгородцев с колбягами («Ожь ти нь бьжяли колобягь»). См.: Арциховский и Борковский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1956-1957 гг.). С. 44-45; Черепнин. Новгородские берестяные грамоты... С. 48-50.
156 Арциховский и Борковский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1953-1954 гг.). С. 38-41; Кафенгауз. Заметки... С. 172; Черепнин. Новгородские берестяные грамоты... С. 61-62.
ти к ликвидации этого противоречия. Того же настоятельно требовало и дальнейшее развитие феодальных отношений в стране.
Итоги исследования текста Древнейшей Правды могут быть сведены к следующему. В 1016 г. князь Ярослав Владимирович составил первый на Руси опыт кодификации древнерусских законов (Древнейшую Правду, или Правду Ярослава). Ярослав не преследовал цели сведения воедино всех бытовавших в то время норм обычного права и княжеских постановлений. Это доказывается уже тем, что договоры Руси с греками X в., а также более поздние правовые памятники (в том числе Устав Ярославичей и Пространная Правда), несомненно, сохранили некоторые нормы права, бытовавшие в X — начале XI в., но не вошедшие в Древнейшую Правду.
Составляя свою Правду, князь Ярослав преследовал совершенно конкретную цель — путем выдачи определенных правовых гарантий, предохраняющих новгородцев от насилий, творившихся княжеской (особенно варяжской) дружиной, обеспечить поддержку Новгорода в предстоящей борьбе за Киев и великокняжеский престол. Поэтому Древнейшая Правда ограничивается изложением норм, касающихся правовых санкций за убийство, оскорбления и кражу. Поэтому выводить заключения о правовом и социальном строе Древней Руси на основании одной Древнейшей Правды без учета особенностей ее составления — нельзя.
При всем этом Древнейшая Правда сыграла большую роль в истории древнерусского правотворчества. До начала XI в. на Руси обычное право сосуществовало с нормами международного права, а также отдельными распоряжениями, относившимися к жизни княжеской вотчины. Теперь же впервые создан был законодательный кодекс, который после победы Ярослава над Святополком приобрел общерусское значение. Этот кодекс базировался на нормах местного права (обычного и княжеского), развитых и дополненных Ярославом. В свою очередь
Древнейшая Правда стала основой развития древнерусского права XI — начала XII в.
Княжеским устлв Я у ослабится
Вторая часть Краткой Правды (ст. 19-41) в литературе получила название княжеского Устава Ярославичей (или Правды Ярославичей). Основанием для этого был заголовок, помещенный перед статьей 19: «Правда уставлена Руськой земли, егда ся съвокупил Изя-слав, Всеволод, Святослав, Коснячко Перенег, Микыфор Кыянин, Чюдин Микула». Впрочем, и объем памятника, и время его составления, и даже причастность Ярославичей к его созданию остаются еще вопросами, вызывающими серьезные споры. Трудность состоит уже в том, что Устав Ярославичей вместе с Древнейшей Правдой помещены в летописи под 1016 г. как законодательство Ярослава.
В литературе (В. И. Сергеевичем) высказывалось мнение, что с детьми Ярослава связана не вся вторая часть Краткой Правды, а только статьи 19-221. Не было единомыслия и в вопросе о времени создания Устава Ярославичей. Н. А. Максимейко, например, считал законодательство княжичей киевским по происхождению и датировал его XI в.2 В отличие от В. И. Сергеевича А. Е. Пресняков уверенно писал, что вся вторая часть Краткой Правды «носит однородный характер в самом существенном: это — такса княжих доходов»3.
По Л. Гетцу, перед ст. 19 Краткой Правды заголовок появился по недоразумению из-за того, что один из переписчиков Краткой Правды, не найдя в ее второй части упоминания о кровной мести, счел, что именно вторая часть кодекса была принята на съезде княжичей, о котором он знал из ст. 2 Пространной Правды. Но откуда в заголовке появился Микула Чудин, которого не знает ст. 2, он не объяснил. Пометой на полях, по Гетцу, была и ст. 23 Краткой Правды со ссылкой на Изяслава. В целом же он относил вторую часть Краткой Правды ко вре
1 Сергеевич. Лекции и исследования... 4-е изд. С. 60-61.
2 Максимейко. Опыт критического исследования... С. 33, 38, 72, 78.
3 Пресняков. Лекции... С. 215; Он же. Княжое право... С. 290.
менам Владимира и Ярослава4. И. А. Стратонов относил съезд Ярославичей к 1035 г. В доказательство этого он (вслед за Н. И. Ланге) ссылался на сообщение Татищева о выдаче тогда грамоты новгородцам5.
О законодательстве Ярослава В. Н. Татищев в своей «Истории Российской» говорил дважды: под 1019 и под 1035 гг.
Первая редакция6
Под 6527(1019):
Ярослав же... новогородцов же, отпусти в домы и даде им грамоту судебную, по чему им ходити...
Под 6543 (1035):
И просиша повогородцы да даст им грамоту, како судити и дани давати, иже первая им пеукромна (неспособна). Он же повслс сыновом своим Изяславу и Святославу со-звати люди преднии от киевлян, новогородцов, и иных городов. И написав, даде има грамоты, како судити и дани давати, заповедав по всем фадом, тако судити и нс престунати.
Вторая редакция7 8
Ярослав... новогородцов, одарив, отпустил в домы и дал им п^амоту судебную, по чему им судить...
Тогда повогородцы просили Ярослава, дабы дал им грамоту, по чему судить и дани давать, понеже прежде данная им неспособна. Он же повелел сыном своим Влади-миру8, Изяславу и Святославу созвать людей знатных в Киев от киевлян, новогородцов, и иных городов сочинить закон, еже и учинили им грамоты, как судить и дани давать, и отдавши им, заповедал по всем градом по оной поступать непременно.
Вторая редакция татищевского рассказа, как можно убедиться, появилась в результате литературной обработки первой.
В примечаниях к «Истории» В. Н. Татищев добавлял, что «грамота судебная приобщена к древнему закону, данному в 1019 году», и что «сия грамота, содержащая в себе закон, находится в древнем новогородском Иоаннове летописце»9. Известие 1035 г. В. Н. Татищев извлек из Воскресенской летописи по Алатырскому списку10, один из предшественников которой использовал летописный свод 1448 г.
4 Goetz. Das Russische Recht... Bd. I. S. 248-254, 262-266.
5 Стратонов. К вопросу о составе... С. 400 и след.
6 Татищев. История Российская. Т. IV. С. 146,147.
7 Там же. Т. II. С. 75, 77.
8 В одном из списков «Истории» имя Владимира приписано, в другом его нет.
9 Татищев. История Российская. Т. II. С. 239, 241 (примечания № 225, 240).
10 «Людем написа грамоту, рек: “по сей грамоте дадите дань”» (ПСРЛ. Т. VII.
С. 330).
Зная, что в Новгородской летописи «попа Иоанна» (Новгородской I летописи по Академическому списку) находится Правда Русская, связанная с именем Ярослава и состоящая из двух частей, он посчитал их отдельными «грамотами». Первую, по мнению В. Н. Татищева, Ярослав дал новгородцам в 1019 г., а вторую по его распоряжению составили сыновья в 1035 г., как о том можно было судить по преамбуле к ст. 19 Краткой Правды.
Поэтому, когда И. А. Стратонов опирался на сведения В. Н. Татищева, датируя Устав Ярославичей 1035 г., то он делал это неправомочно, так как перед нами был плод ученых размышлений историка XVIII в., а не след какого-то несохранившегося источника. М. Н. Тихомиров справедливо писал, что «известие о съезде 1035 года у Татищева носит все черты его домысла»11.
Б. Д. Греков датировал Правду Ярославичей серединой XI в.12 По его мнению, княжичи собрались на съезд, где утвердили свои законы, непосредственно после смерти отца13. Поэтому памятник отражал явления в жизни общества, происходившие не только во время правления Ярославичей, айв период княжения самого Ярослава14.
К деятельности Ярославичей М. Д. Приселков склонен был относить ряд статей не только из второй, но и из первой части Краткой Правды. Так как ст. 1 за убийство вводила виру, а ст. 5 карала этим штрафом отсечение руки, то последний закон Приселков считал более поздним и рассматривал его, как результат «законодательной деятельности Ярославичей»15, введших якобы виру за отсечение руки и полувирье за другие значительные повреждения. К той же деятельности Ярославичей он относил и связанную со ст. 5 ст. 4 (со штрафом в 12 гривен) и «сильно испорченную» ст. 6. 12-гривенные штрафы Приселков считал новацией Ярославичей на том основании, что лицо, их собиравшее, в ст. 41 названо «емцом», тогда как сборщик штрафов при Ярославе, по его мнению, назывался «мечником» (один законодатель, полагал он, не мог называть по-разному одного и того же администратора). М. Д. Приселков считал, что ст. 15 Пространной Правды
11 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 62.
12 Греков. Киевская Русь. С. 88.
13 Там же. С. 143.
14 Там же. С. 144.
15 Приселков. Задачи и пути дальнейшего изучения... С. 247-248.
(«А за ремественика и за ремественицю, то 12 гривен») «вполне могла быть» в составе статей, введенных Ярославичами.
Построения М. Д. Приселкова основаны на нескольких произвольных допущениях. Вира (во всяком случае, за убийство дружинников) могла существовать и до Ярослава (известна при Владимире). Не доказано, что только со времен Ярославичей подобным штрафом карали отсечение руки. Потеря руки в дружинных представлениях (и в варварских Правдах вообще) была равнозначна фактической смерти. Поэтому вира за ее отсечение вполне могла существовать и при Ярославе, и даже ранее. Нет никаких доказательств тому, что именно Ярослав установил штраф в 12 гривен и т. п.
Стремясь выяснить состав законодательства Ярославичей, объем их Правды, М. Н. Тихомиров рассматривал ст. 19-28 Краткой Правды как памятник, «совершенно однородный по содержанию» (в нем содержится шкала штрафов за убийство княжеских людей)16. Во второй части М. Н. Тихомиров усматривал «неслаженность и неоднородность текста». В ней, в частности, помещены две статьи, имеющие сходство с Древнейшей Правдой (ст. 29, 30)17, где встречаются знакомые этому памятнику термины «за обиду» и «муж». Постановка вопроса о разновременности возникновения отдельных частей, статей-казусов княжеского устава совершенно естественна. Но узаконив в общегосударственном масштабе 80-гривенный штраф, Ярославичи могли собрать воедино различные казусы, возникавшие в княжеском хозяйстве и этим ограничить свою задачу (см. ст. 23 «яко уставил Изяслав»). Эти постановления могли быть разновременными и уж, конечно, должны были основываться на предшествующем законодательстве. Поэтому считать, что вторая часть устава создана после шкалы штрафов в ст. 19-28, достаточных оснований нет. Систематизация статей не была проведена путем выстраивания их в единый хронологический ряд, а носит тематический характер (сначала помещены статьи о штрафах за убийство, затем за кражу).
Говоря о времени возникновения ст. 19-28 Краткой Правды, М. Н. Тихомиров повторял гипотезу П. В. Голубовского о съезде Яро-
16 М. Н. Тихомиров колебался, включать ли статью 28 о краже скота в первую часть памятника. Он то исключал ее из княжеского устава (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 63), то включал (С. 66-67).
17 Остается неясным, какая редакция статьи о «кроваве муже» (статья 2 или 30), по М. Н. Тихомирову, сохранила первоначальный текст.
славичей в 1072 г.18 Он обращал также внимание и на восстания горожан 1068 г. По М. Н. Тихомирову, «“Правда Ярославичей” должна была установить порядок, нарушенный событиями 1068 года и последующих лет, в княжеских землях»19. Так, ст. 19 об убийстве огнищанина «в обиду» и об убийстве огнищанина, «грабящего чужое имущество» (ст. 21) или «не в княжеском домене, а где-то на стороне», он рассматривал как уступки, которые должны были «оградить» и «хоть несколько ограничить произвол княжеских мужей»20. Но в первом случае вводились двойные виры (80 гривен) вместо обычных за убийство огнищанина, т. е. штраф увеличивался (что «уступкой» никак не могло быть). Второй случай имел в виду стяжательство огнищан внутри княжеской вотчины, а не притеснение ими кого-то за ее пределами.
Составление княжеского устава, относящегося преимущественно к районам, прилегающим непосредственно к Киеву, сразу после большого народного движения, охватившего различные части Древней Руси (Киев, Новгород, Белоозеро), уже само по себе маловероятно. Законодателя занимают в уставе не столько вопросы большой социально-политической важности, сколько подчас мелочная регламентация ответственности за нарушения права княжеской собственности — за кражу коня или волов (ст. 31 Краткой Правды), уток (ст. 36), свиней (ст. 40), сена и дров (ст. 39). В то же самое время, после событий 1015 г. в Новгороде и городского восстания 1113 г. в Киеве были изданы памятники (Древнейшая Правда и Пространная Правда), в которых содержались важнейшие постановления, явившиеся правительственным ответом на народные движения. Ст. 21 Краткой Правды дозволяла убивать огнищанина-дворецкого, как собаку («в пса место»). Подобное постановление вряд ли могло быть принято в условиях напряженной обстановки сразу же после подавления восстаний 1068-1071 гг.
Ст. 29-30 Краткой Правды, по мнению М. Н. Тихомирова, «совершенно не связаны с предшествующими», ибо ст. 29 устанавливала
18 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 63-64, 198.
19 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 65. М. Н. Тихомиров употреблял термин «Правда Ярославичей» весьма расплывчато. Вся глава монографии, посвященная второй половине Краткой Правды, у него носит название «Правда Ярославичей». Он говорил также о первой части Правды Ярославичей, т. е. о ст. 19-28 (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 63), и о ее второй части (С. 67). Но по существу-то он считал Правдой Ярославичей только ст. 19-28.
20 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 66.
штраф в 12 гривен, а по ст. 26 стоимость холопа равнялась пяти гривнам. Это якобы показывает, что ст. 29 не принадлежит законодательству Ярославичей, а «взята из какого-то другого источника, близкого к Древнейшей Правде»21. Но получается, что стоимость холопов падала, а не повышалась: по источнику, близкому к Древнейшей Правде, штраф платился в 12 гривен, а при Ярославичах стоимость холопа равнялась 5 гривнам. На наш взгляд, М. Н. Тихомиров сравнивал разные вещи: стоимость холопа и штраф за его увод. В разбираемом случае штраф был выше этой стоимости, хотя ранее он мог равняться 5-6 гривнам. Противоречия ст. 29 со ст. 26 нет: они говорят о разных вещах22.
«Безличие» ст. 29 также ничего не доказывает, ибо ст. 26 также безлична (т. е. в ней не говорится, что смерд принадлежал князю), а тем не менее М. Н. Тихомиров ее включал в шкалу штрафов «за убийство княжеских людей»23. М. Н. Тихомиров находил противоречие между двумя частями Правды Ярославичей в том, что по шкале первой части за смердьего коня платилось 2 гривны и за вола 1 гривна (ст. 28), а по ст. 3124 за кражу коня и вола платился штраф в 3 гривны 30 резан. Но в первом случае речь шла об уроке (возмещении убытка), а во втором — о штрафе. И в данном случае противоречия между статьями нет. Одна дополняет другую.
Статью 33 М. Н. Тихомиров также считал позднейшей, ибо в ней упоминается платеж «за обиду», который, хотя и встречается в Древнейшей Правде, но «стоит в противоречии со всем предыдущим текстом»25. В чем же выражается это противоречие, М. Н. Тихомиров не пояснил.
Переходя к статье 37, М. Н. Тихомиров говорил, что выражение «чюжь пес» «несомненно, обозначает не княжеского пса, а принадле
21 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 67.
22 См.: Зимин. Холопы на Руси. С. 65, П-1%.
23 Возражая тем, кто считал Правду Ярославичей княжеским уставом, М. Н. Тихомиров писал, что «можно удивляться и внесению в список лиц, охраняемых князем, кормилицу и кормиличича» (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 66). Но о княжеских кормильцах Древней Руси хорошо известно. А вот чем объяснял сам М. Н. Тихомиров упоминание о них в уставе, остается неизвестным. Неясно, кого М. Н. Тихомиров считал «кормиличицем» — «молочного брата» (Тихомиров. Пособие... С. 82) или кормильца? (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 66, 201).
24 У М. Н. Тихомирова ошибка: «в статье о 10 ворах» (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 67).
25 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 68.
жащего какому-то лицу, которому наносится ущерб»26. Однако пес в статье стоит в одном ряду с ястребом и соколом, что указывает на княжую охоту. К тому же возможно, «чюжь» — описка «княж» (в аналогичной ст. 81 Пространной Правды пса нет вовсе).
Памятник, положенный в основу Правды Ярославичей (точнее, ее второй части), был, по мнению М. Н. Тихомирова, более поздним по происхождению, чем Древнейшая Правда. В самой общей форме с этим выводом можно согласиться. Но доказательства его не вполне убедительны. М. Н. Тихомиров считал, что за «увод» холопа был установлен более высокий штраф (12 гривен), чем в Древнейшей Правде (3 гривны). Но речь идет о разных правонарушениях: ст. И Краткой Правды говорит об укрывательстве беглого челядина, а ст. 29 — о его краже.
Многообразие штрафов во второй части Правды Ярославичей (княжеского устава) и их разные наименования («продажа», «за обиду») М. Н. Тихомиров убедительно объяснял тем, что «мы имеем дело со слиянием самых разнообразных источников в один юридический сборник»27. Верно также и то, что в основе дополнительной части памятника «лежали какие-то особые записи, в некоторых своих частях близкие к Древнейшей Правде». Конечный вывод М. Н. Тихомирова сводился к тому, что «Правда Ярославичей была дополнена статьями определенного направления, составленными в защиту княжеских интересов» (речь шла о статьях 31, 32, 34)28. Но если так, то и тезис о том, что вторую часть Правды Ярославичей нельзя считать княжеским уставом, как бы перечеркивался.
М. Н. Тихомиров также высказывал соображения о времени и месте сложения дополнительных статей, которые в дошедшем до нас виде представляют собою «соединение, по крайней мере, двух разнородных частей». Сходство некоторых статей с Древнейшей Правдой говорит о ее новгородском происхождении. Для М. Н. Тихомирова «забота о сене и дровах... характернее для русского севера, чем для
26 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 68.
27 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 68. По М. Н. Тихомирову, упоминание о гривнах и резанах говорит о статьях с различным денежным счетом, которые уже поэтому не могли «возникнуть в одно время». Но денежный счет в Краткой Правде один.
28 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 68-69. Только вряд ли можно сказать, что в ст. 33 «иное отношение к смерду, чем в Правде Ярославичей»: в обоих случаях смерд помещен после огнищанина.
юга»29. Но новгородский источник мог использовать и кодификатор, живший в любой другой земле Древней Руси. А заботу о дровах и сене проявляли не только на севере.
По мнению М. Н. Тихомирова, «упоминание о ладье (лодке) ведет нас к новгородским пределам с развитыми водными путями». Но ладьи уже в IX-X вв. избороздили весь путь «из Варяг в Греки»30, и ездили ни них далеко не одни новгородцы.
Итак, М. Н. Тихомиров обосновал неоднородность состава княжеского Устава Ярославичей. Но ни датировку его первой части 1072 г., ни позднейшее происхождение его второй части ему доказать не удалось.
А. Е. Пресняков и Б. А. Романов сопоставляют ст. 33 Краткой Правды с событиями 1068-1071 гг. на Белоозере. Дело вкратце сводится к следующему. Захваченные Яном Вышатичем волхвы, бывшие, по его утверждению, смердами не только его, но и его князя31, говорили, что этот княжеский администратор не имел права ничего с ними делать без особого распоряжения князя Святослава Ярославича32. В этих их словах исследователи справедливо усматривали своего рода комментарий к ст. 33 Краткой Правды, запрещавший мучить смердов «без княжа слова». Но если дело обстояло именно так, то встает недоуменный вопрос: как могло случиться, что волхвы около 1068-1071 гг. ссылались на постановление, изданное только в 1072 г.? Б. А. Романов говорит, что слух (курсив Романова. — А. 3.) о новом, принятом в Киеве, решении мог молнией облететь леса и болота33. Никакой «молнией» нельзя обогнать время и объяснить, как в 1068-1071 гг. волхвы могли знать о законодательстве 1072 г.
С. В. Юшков разделял мнение П. В. Голубовского, М. А. Дьяконова и М. Н. Тихомирова о том, что Правда Ярославичей принята бы
29 Впрочем, сам же М. Н. Тихомиров оговаривается: «забота о сене, дровах и ладье не является исключительной особенностью Новгорода» (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 69).
30 Об этом термине см.: Срезневский. Материалы для словаря... Т. II. Стб. 42.
31 Ян «испытав, чья еста смерда, и уведев, яко своего князя, послав к ним, иже около ею суть, рече им: “выдайте волхва та семо, яко смерда еста моя и моего князя”» (ПСРЛ. Т. I. Стб. 175).
32 «Нама стати пред Святославом, а ты не можьшь створити ничтоже» (Там же. Стб. 177).
33 Романов. Люди и нравы... С. 98.
ла на съезде князей в Вышгороде в 1072 г.34 Как и Тихомиров, он ограничивал ее содержание статьями об убийстве княжеских людей (ст. 19-27). Однако дополнительные статьи он склонен был связывать не с Новгородом, а с Киевом35. Основной задачей уголовного законодательства после издания Правды Ярославичей, по Юшкову, «являлось распространение ее норм на боярство». Отдельные судебные решения «вероятно приобщены к тексту во время составления и окончательного отредактирования Краткой Правды»36. Никаких следов распространения княжеского законодательства на боярскую вотчину во второй части Устава Ярославичей нет, равно как не доказано и «приобщение» отдельных судебных решений к тексту во время составления Краткой Правды в целом.
Л. В. Черепнин связывал создание Правды Ярославичей, к которой он относил два устава, с народными движениями конца 60-х — начала 70-х годов XI в. Первый, возникший из отдельных княжеских постановлений, состоял из ст. 19, 28, 31, 38, 40 Краткой Правды37.
По Л. В. Черепнину, заголовок перед ст. 19 Краткой Правды и ст. 2 Пространной Правды говорят об одном съезде, отменившем кровную месть (ст. 2 намекает и о другом съезде княжичей, состоявшемся еще при жизни их отца). Хотя об отмене кровной мести прямо в Краткой Правде не говорится, но она «молчаливо свидетельствует» об этом, ибо «само содержание» устава княжичей «отрицало месть как
34 Юшков. Русская Правда. С. 303.
35 Он, в частности, решительно отводил аргумент М. Н. Тихомирова о сене, дровах и ладье (Юшков. Русская Правда. С. 306-307). Об этом также писал и Л. В. Черепнин (Черепнин. Русская Правда... С. 93-94).
36 Юшков. Русская Правда. С. 304, 305.
37 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 187. Так, упоминание о «клети» в ст. 31 (ограбление кладовой) он рассматривал как отзвук событий 1068 г., когда был ограблен двор князя Изяслава ( Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 191). В казусах с упоминанием о 10-ти или даже 18-ти преступниках (ст. 31,40), по его мнению, «нельзя не усмотреть отголосков антифеодальных выступлений недавнего времени» (Там же). Но шайки грабителей действовали не только в 1068 — начале 70-х годов XI в. Рассматривая ст. 28 Кр. Пр., упоминающую «смердьих коней», Л. В. Черепнин ставил вопрос о возможности связи этого постановления с требованием горожан выдать коней, с которым обратились киевляне к Изяславу в 1068 г. для продолжения борьбы с половцами (Там же. С. 192). Однако связь между ст. 28, содержащей расценку за кражу княжеского скота, с событиями 1068 г. установить невозможно.
правовой институт»38. Замена убийства холопа его наказанием (ст. 65 Пространной Правды) отразилась в изменении формулировки ст. 17 Краткой Правды («да бьють его»).
Датировка Правды Ярославичей (Устава) 1072 г., на наш взгляд, не может быть принята даже после развернутой аргументации Л. В. Черепнина. Изменение порядка размещения князей в заголовке перед ст. 19 Краткой Правды Л. В. Черепнин объяснял тем, что во время событий 1068 г. на княжеском дворе находились Изяслав со Всеволодом. «Впечатления от недавних классовых битв оказались сильнее междукняжеских местнических счетов»39. Но получается, что Всеволода поставили в списке князей перед Святославом в знак признательности за его «осадное сидение», что крайне сомнительно. Первый устав, по Л. В. Черепнину, «явился продуктом законодательной деятельности Изяслава». Намек на это он видел не только в статье о старом конюхе («яко уставил Изяслав» в ст. 23), но и в словах летописи под 1078 г., говорящей, что Изяслав «криваго ненавиде, любя правду»40. Но первый довод говорит всего только об одном казусе, легшем в основу конкретного постановления об убийстве старого конюха. Второй довод представляет собой ссылку на трафаретное выражение, применявшееся в летописи ко многим князьям.
Второй устав, вошедший в Правду Ярославичей, составляют, по Л. В. Черепнину, ст. 32,34-37,39 Краткой Правды. Если первый памятник посвящен крупным преступлениям, то второй — правонарушениям, совершавшимся в отдельных отраслях дворцового хозяйства. Но необходимость деления единого памятника на две части, исходя из тематического принципа, не может быть доказана. В нем сначала могли помещаться (в соответствии с традицией Древнейшей Правды) статьи об убийстве, а затем о краже, т. е. новеллы на разную тему.
Второй устав Л. В. Черепнин считал созданным «по распоряжению князя Святослава». Основанием для этого вывода послужила статья 33, согласно которой платился штраф за муку смерда (ее, кстати говоря, в устав он не включает). Эта статья была принята, по Л. В. Черепнину, на съезде 1072 г., как ответ на требование восстав
38 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 171. Впрочем, он допускал и то, что в уставе: «закон об отмене мести, возможно, был сформулирован в виде специальной статьи».
39 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 185.
40 ПСРЛ. Т. I. Стб. 202.
ших смердов на Белоозере о непосредственной подсудности Святославу. Но по контексту летописного рассказа статья во время восстания уже существовала, ибо смерды совершенно определенно говорили Яну Вышатичу не в виде какого-то требования ввести новый порядок, а ссылаясь на существующий порядок: «нама стати пред Святославом, а ты не можьшь створити ничтоже»41.
Итак, ни дата 1072 г. как время составления Устава Ярославичей, ни его происхождение из двух уставов, автором не доказаны42.
В. И. Горемыкина полагает, что «относить появление Правды Ярославичей (она имеет в виду княжеский устав. — А. 3.) на 1072 г. и связывать ее написание с восстаниями 1068 и 1071 гг. нет достаточных оснований». Она считает, что этот закон был принят в 1054 г., ссылаясь только на мнение ряда ученых43.
Продолжая наблюдения Л. К. Гетца, М. Б. Свердлов считает заголовок перед ст. 19 Краткой Правды помещенным «ошибочно, возможно, при редактировании или переписывании в новгородском летописании»44. Княжеский устав, по его мнению, создан был в годы правления Ярослава, хотя это и не отмечено в заголовке45. Совершенно естественно возникает вопрос: откуда же и почему попал этот заголовок в Краткую Правду и почему в ней есть прямая ссылка на Изя-слава, если княжеский устав не имеет отношения к законодательству детей Ярослава? На эти вопросы М. Б. Свердлов ответа не дает.
Статьи 19—41 М. Б. Свердлов считает частью Правды Ярослава, исходя из того, что вира в 80 гривен (ст. 19 Краткой Правды) в Пространной Правде отнесена ко временам этого князя (согласно ст. 1 Пространной Правды, помещенной перед ст. 2, в которой говорится о нововведениях Ярославичей). Но двойная вира могла быть установлена во время княжения Ярослава и не входить в состав его Правды.
41 ПСРЛ.Т. I. Стб. 177.
42 К законодательной деятельности княжичей на съезде 1072 г. Л. В. Черепнин относил статью 8 Кр. Пр. «А во усе... а в бороде», которая, по его мнению, близка к ст. 33 о «муке» огнищанина и смерда (Ян Вышатич «мучил» волхвов, бил, велел выдирать у них бороды и т. п.) и «могла явиться известным откликом... на жалобы смердов» (С. 195). Но связь эта совершенно невозможна: штраф за выдирание бороды (по ст. 8) составлял 12 гривен, что выше урока за убийство смерда.
43 Горемыкина. К проблеме истории... С. 49.
44 Свердлов. К истории текста... С. 155.
45 Там же С. 151.
М. Б. Свердлов не находит в ст. 19-41 никаких признаков, «указывающих на самостоятельное их существование в виде отдельного судебника», изымая из арсенала этих признаков такую «деталь», как заголовок перед ст. 1946. Вслед за М. Н. Тихомировым М. Б. Свердлов делит вторую часть Краткой Правды на княжеский устав (в него он включает и ст. 32, ЗЗ)47 и «новые судебные дополнения», восходящие к «закону русскому» X в.
К концу княжения Ярослава относит появление некоторых статей устава Б. А. Рыбаков48.
Сравнивая ст. 28-40 Краткой Правды со сходными статьями Пространной Правды, А. С. Орешников предположил, что в основе обоих памятников находился устав, созданный еще в середине XI в 49 Его композиция лучше передана Пространной Правдой, хотя по содержанию древние черты обнаруживаются в Краткой. Но композиционная стройность циклов домениальных статей в Пространной Правде может объясняться работой позднейших редакторов, а отрыв ст. 31 Краткой Правды от близкой по содержанию ст. 40 Краткой Правды — особенностями создания устава, в котором тематический подбор материала соседствовал с хронологическим.
Прежде чем определить время сложения княжеского устава, попытаемся представить себе контуры его содержания.
В отличие от Правды Ярослава Устав Ярославичей регламентирует сравнительно узкий круг вопросов, непосредственно распространяющийся только на территорию княжеского домена. Правовые устои домена выросли из норм разлагавшегося общинного права и начали складываться еще во времена законодательной деятельности Ольги и Владимира. Некоторые статьи устава, находящиеся в соответствии с Правдой Ярослава (ст. 29, 30, 31, 33 Краткой Правды), как будто не носят значительных следов позднейшей обработки50. Кня
46 Свердлов. К истории текста... С. 153.
47 Домениальный устав, по его мнению, возможно составлен был «как следствие восстания 1024-1026 гг. в период пребывания Ярослава в Новгороде», о чем свидетельствует новгородский термин «огнищанин» {Свердлов. К истории текста... С. 158).
48 Рыбаков. Обзор общих явлений русской истории... С. 41.
49 Орешников. К вопросу о составе... С. 121-130; Он же. К истории текста... С. 151-155.
50 Ср., например, ст. 30 Кр. Пр. со ст. 2 Кр. Пр. «Мечника» мы находим и в раннем тексте ст. 1 (связанной еще с X в.) и в ст. 33 Кр. Пр.
жеский устав складывался из отдельных казусов, постепенно наслаивавшихся один на другой. Казуальный состав устава не всегда охватывает важнейшие предметы обихода княжеского хозяйства, являвшиеся объектом хищений. Перед нами еще начальный момент формирования княжеского домениального права, относящийся к длительному процессу оседания князя и дружины на землю51.
В настоящее время трудно определенно сказать, какую часть княжеского устава сохранила нам Краткая Правда. Возможно, существовал более полный текст памятника, использованный составителем Пространной Правды. Так, нормы ст. 28 Краткой Правды переданы в ст. 45 Пространной Правды с рядом добавлений; некоторые из них могли быть очень ранними. Во всяком случае, заглавие «То ти уроци смердом» соответствует, скорее, ст. 28 Краткой Правды, где упомянут «смердеи конь», чем самой ст. 45, где говорится о плате за коня «инех», а не о смердьем. В ст. 28 Краткой Правды нет расценок свиньи и овцы, которые находим в ст. 45 Пространной Правды. Но штраф («продажа») за них помещена в ст. 40 Краткой Правды. Казалось бы, и их расценка должна быть в первоначальном варианте княжеского устава. Словом, статья 45 Пространной Правды дает иногда лучший текст устава, чем ст. 28 Краткой Правды52. В домениальном уставе могли читаться некоторые из статей о борти и перевесах Пространной Правды (ст. 69-84 Пространной Правды). Ряд статей этого цикла прямо перекликается с Правдой Ярослава (ср. ст. 8 Краткой Правды и ст. 67 Пространной Правды) и с княжеским уставом (ст. 32 Краткой Правды и ст. 75 Пространной Правды, ст. 33 и 78, ст. 34 и 72, ст. 35 и 79, ст. 36,37 и 81, ст. 39 и 82). В Краткой Правде отсутствуют статьи, соответствующие ст. 69,70,71,73,74,77,80,84,89 Пространной Правды. Но все статьи «домениального цикла» второй части Пространной
51 Весь Устав Ярославичей (ст. 19-41) посвящен именно княжескому имению. Статьи 19-27 защищают жизнь княжеских слуг (например, ст. 25 «в рядовници княже», ст. 22 «в княжи тивуне», ст. 23 «уставил Изяслав в своем конюсе», ст. 33 о побоях огнищанина и смерда («смерд умучать, а без княжа слова»). Статьи 28 и 32 прямо говорят о княжеском имуществе (ст. 28 «княжь конь», ст. 32 «в княже борти»). Устав, наконец, знает «княжь двор» как центр судопроизводства (ст. 38).
52 Впрочем, и в ст. 45 есть позднейшие наслоения (в связи с распространением домениального права на все государство) и пропуски (нет, например, расценки яря).
Правды взяты из одного устава, ибо ими разбивается целостный рассказ о послушестве (ср. ст. 66 и ст. 85 Пространной Правды).
Если существование расширенного домениального княжеского устава или нескольких его вариантов может считаться доказанным, то остается неясным, к какому времени следует относить те наслоения, следы которых сохранились53 в Пространной Правде. Разновременность их составления не исключена. В настоящей главе мы будем говорить только о тех статьях домениального устава, которые сохранились в Краткой Правде. В них обнаруживаются нововведения, связанные с деятельностью Ярославичей. Главное из них — установление 80-гривённой виры за убийство огнищанина (ст. 19)54, княжего тиуна (ст. 22)55 и старого конюха (ст. 23). Толчком к реформе были какие-то столкновения местного населения с домениальной администрацией князей. Как протест против усиления феодального гнета следует рассматривать убийство дорогобужцами старого конюха Изяслава, послужившее поводом к реформе (случай, кстати сказать, напоминающий реформы княгини Ольги после убийства Игоря).
Датируя княжеский Устав Ярославичей 1072 г., М. Н. Тихомиров считал, что упоминаемое в ст. 23 Краткой Правды убийство конюха князя Изяслава дорогобужцами («яко уставил Изяслав в своем ко-
53 Подробнее о домениальных статьях в более поздних памятниках см. главы «Правда Ярославичей и восстания 60-х — начала 70-х годов XI в.» и «Пространная Правда и реформы Владимира Мономаха» части второй.
54 По С. В. Юшкову, сначала слуги назывались «тиунами огнищными», а затем огнищанами {Юшков. Русская Правда. С. 297). По М. Н. Тихомирову, в уставе первоначально речь шла о «княже муже», как в Пространной Правде {Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 67). Огнищанин, по его мнению, появился только при составлении Краткой Правды в целом. Но ст. 12 Пр. Пр. знает виру в 80 гривен за «тиуна огнищного». Это говорит за то, что «огнищанин» мог читаться в ее источнике, а это был княжеский устав еще до того, как он был включен в Краткую Правду. В ст. 78 Пр. Пр. упоминается прямо «огнищанин», известный ст. 33 Кр. Пр. И это говорит за то, что термин «огнищанин» находился уже в княжеском уставе. Огнищане вместе с гридями и купцами упоминаются в Н1Л под 1166, 1195 и 1234 гг. (НПЛ. С. 32, 42, 73). Отсутствие их в других источниках можно объяснить скудостью сохранившегося материала о домениальной жизни княжеских вотчин.
55 «Княж тиун», по С. В. Завадской, в это время означал княжеского администратора с нерасчлененной формой деятельности (хозяйственно-административной и судебной); см.: Завадская. О значении термина «княж тиун»... С. 157-164.
нюсе, его же убиле дорогобудьци») произошло в 1068-1069 гг., когда Изя слав возвращался из Польши в Киев (Дорогобуж лежал на его пути). Поэтому княжеский устав являлся «ответом перепуганной феодальной верхушки на крестьянское движение, развернувшееся на юге Руси в непосредственной связи с восстанием в Киеве»56.
Развивая догадку М. Н. Тихомирова, Н. Н. Воронин ссылался на «чудо о сухорукой рабе», жившей «в граде Дорогобужи». Это «чудо» помещено в Сказании о Борисе и Глебе и, по мнению Н. Н. Воронина, написано около 1115-1117 гт. Н. Н. Воронин на основании этого «чуда» считал, что «в Дорогобуже, как и в княжеской вотчине под Дорогобужем, в 60-х годах поднялось народное восстание». Однако он не приводит дополнительных данных, говорящих о том, что в Дорогобуже действительно происходило волнение, к тому же падающее на 60-е годы XI в.57
Текст о конюхе в Дорогобуже в ст. 23 настолько глухой, что его можно датировать только широкими рамками. Так, в 1058 г. «победи Изяслав голядъ»58. Голядь, как известно, жила в верховьях Протвы59. Это было неподалеку от Дорогобужа. Если допустить присутствие Изя слава в Дорогобуже в 1058 г., то его конюх мог быть убит именно тогда. Как известно, Изяслав еще до смерти Ярослава княжил в Турове (во всяком случае, до 1052 г., т. е. пока княжил в Новгороде Владимир Ярославич). Поэтому М. Б. Свердлов считает, что дорогобужцы могли убить конюха еще в это время60. Словом, вариантов можно предложить много, но ни одному из них нельзя отдать предпочтения. Поэтому будет осмотрительнее сказать, что события в Дорогобуже, о которых пишет ст. 23, имели место между 1024 (рождение Изясла-ва) и 1078 г. (его гибель), и воздержаться от дальнейшей их локализации во времени без учета истории текста княжеского устава. Смысл статьи 23 сводился к тому, что отныне за представителя старшей кня
56 Тихомиров. Древняя Русь. С. 116; Тихомиров. Пособие... С. 81; Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 187.
57 Воронин. «Анонимное» сказание о Борисе и Глебе... С. 19.
58 НПЛ. С. 183; ПСРЛ. Т. I. Стб. 162.
59 Подробнее см.: Вилинбахов и Энговатов. Предварительные замечания... С. 233-269.
60 Шахматов. Разыскания... С. 585; Свердлов. К истории текста... С. 154.
Б. Д. Греков предполагал, что у Изяслава было имение в Дорогобуже еще до середины XI в. (Греков. Крестьяне на Руси. С. 105). Это предположение само основано на догадке, что Устав Ярославичей составлен в середине XI в.
жеской дружины платилась двойная вира (равная вире и головничеству, шедшим за убийство общинника). Но этим высший дружинник не просто приравнивался к общиннику. В условиях, когда «княжи мужи» превращались в бояр-землевладельцев, связанных поземельными и семейными узами, за убийство их платилась не только вира, но и семье головничество (всего 120 гривен), т. е. значительно больше, чем за простого общинника. Закон недвусмысленно подчеркивал разницу в социальном положении убитого. Мало того, князь проявлял теперь заботу не просто о своей дружине, а о тех дружинниках, которые были связаны с княжеским хозяйством. Таковы огнищанин (княжеский мажордом) и старый конюх (коннетабль). Гридь и мечник защищались по-прежнему 40-гривенной вирой (ср. ст. 1 Пространной Правды). Когда-то единая княжеская дружина постепенно расслаивалась на младшую и старшую.
И еще один примечательный факт. В прежнем законодательстве вира за убийство княжеских дружинников как бы является исключением из общего правила; она помещена после оговорки «аще не будеть кто мьстя». Теперь же в ст. 19-27 этой фразы о мстителях не существует. С обычаями кровной мести в случае покушения на представителей господствующего класса уже de facto не считаются. При этом кровная месть еще формально продолжала существовать, изымая из княжеской юрисдикции значительный круг дел, касающихся общинников. Это было не в интересах господствующего класса и княжеской власти. В некоторых случаях такой порядок делал невозможным апелляцию к князю и со стороны близких убитого общинника. Кровная месть была обречена, и нужен был лишь толчок, чтобы она окончательно пала.
В соответствии со старинным обычаем об ответственности общины в случае, если убийца не обнаружен, а мертвец находится на ее территории, было установлено: «а иже убьють огнищанина в разбои или убийца не ищуть61, то вирное платити, в ней же вири голова начнеть ле-жати» (ст. 20 Краткой Правды). Отныне, если убийца не был найден, виру платила община, на территории которой найден был труп. Княжеская власть, не имея еще возможности покончить с общинными институтами, стремилась использовать их в целях борьбы с покушениями на жизнь представителей господствующего класса, которых убивали сначала «древляне», а потом «дорогобудьцы», «кияне» и «новгородцы».
61 Чтение Археографического списка «изыщуть» вернее передает суть дела.
Статья 21 Краткой Правды вызвала в литературе оживленную полемику. Б. А. Романов, А. Е. Пресняков, Л. В. Черепнин и С. В. Юшков62 считали, что речь в ней идет о разрешении убить, как собаку, того, кто убьет огнищанина во время защиты им княжеского имущества. К этому мнению примкнул Б. Д. Греков, указавший на аналогичный закон, бытовавший в Полице в XV в.63 Более убедительна точка зрения М. Н. Тихомирова, видевшего в статье ограничение произвола княжеских людей и разрешение убивать огнищанина-грабителя64. Статья 21 гласит: «Аже убиють огнищанина у клети, или у коня, или у говяда, или у коровье татьбы, то убити в пса место. А то же покон и тивуни-цу»65. Речь идет не об убийце огнищанина, а о нем самом, ибо тот же покон позднее установлен и тиуну-грабителю.
Б. А. Романов считал, что статьи 19-21 Краткой Правды образуют некое единство, предметом которого неизменно является убийство огнищанина66. Это единство сохраняется и при другой трактовке раздела, приобретая даже большую стройность: ст. 19 говорит о случае, когда за убийство огнищанина платит сам убийца, ст. 20 — когда платит вервь, а ст. 21 — когда никто не платит, причем слова «в пса место» означают, что если огнищанина убьют за кражей, то и пусть. На ст. 21 Краткой Правды основана ст. 40 Пространной Правды, но последняя явно говорит об убийстве грабителя, а не защитника княжеского имущества («аже убиють кого у клети или у которое татбы, то убиють во пса место»).
G2 Пресняков. Княжое право... С. 241; Юшков. Общественно-политический строй... С. 495; Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 189.
63 Греков. Избранные труды. С. 223.
м Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 66; Он же. Древняя Русь. С. 117.
65 Слова «у коровье татьбы», возможно, позднейшая описка, ибо они повторяют предшествующее «у говяда» (Goetz. Das Russische Recht... Bd. II. S. 46-54). К тому же в соответствующей статье 21 Кр. Пр. ст. 40 Пр. Пр. читалось вместо «коровье» «у которое» (татьбы), т. е. во время совершения какой-либо кражи. Вряд ли ст. 21 говорила об убийстве огнищанина, «грабящего чужое имущество», или «не в княжеском домене, а где-то на стороне» (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 66). Речь идет именно о краже в пределах княжеской вотчины, чем и может быть объяснена суровость наказания дворецкого, который по своему положению должен был быть хранителем княжеского имущества.
66 Правда Русская. Уч. пособие. С. 48-49.
Статья 19 Краткой Правды имеет в виду случай, когда известен убийца огнищанина («аще убьють огнищанина в обиду, то платити за нь 80 гривен убиици, а людем не надобе»). Убийство «в обиду» — это то же самое «оже будеть убил или в сваде или в пиру явлено», которое знает ст. 6 Пространной Правды. Теперь, следовательно, убийство «за обиду» наказывалось вирой, тогда как ранее отмщение было дозволено. Статья усиливала персональную ответственность преступника за содеянное им («людем не надобе»)67. Это было новым ударом по праву мести. Но убийство все же допускалось и не считалось разбоем.
Вторая большая группа новшеств связана с вопросами нарушения феодальной собственности. В соответствии с постепенно утверждавшимся принципом возмещения потерпевшему стоимости похищенной вещи (если ее обнаружить не удалось), княжеский устав вводит четкие расценки, по которым шла расплата за украденный у князя скот (ст. 28 Краткой Правды), птицу (ст. 36) и т. п. Еще в X в. начинал слагаться штраф «за обиду», шедший на возмещение потерпевшему ущерба от кражи в дополнение к цене украденного. В условиях княжеского хозяйства потерпевшим был князь, и штраф платился ему68. «За обиду» платилось и в дополнение к реальному возмещению убытка и тогда, когда нарушение права собственности не сопряжено было с уплатой «урока» («а иже межу переореть любо пе-ретес, то за обиду 12 гривне», ст. 34 Краткой Правды).
Если правовое обособление княжеской дружины приводит к появлению «виры», то складывание феодальной вотчины князя повлекло за собой возникновение «продажи»69. Уже во времена Устава Ярославичей «продажею» начинал называться штраф «за обиду», шедший князю за кражу, совершенную в пределах его хозяйства. Впервые термин «продажа» стал применяться для минимальных и, очевидно, нововве
67 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 190; Л. В. Черепнин различал понятия: «в сваде» (во время ссоры), «в обиду» («акт умышленный расправы со своим врагом»). См.: Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 188.
68 Ср. ст. 37 Кр. Пр.: «а оже украдуть чюжь пес, любо ястреб, любо сокол, то за обиду 3 гривны»; то же в ст. 29: «а оже уведеть чюжь холоп любо робу, платити ему за обиду 12 гривне».
69 К выводу о том, что «появление «продажи» закономерно связано с процессом складывания феодальной вотчины», пришел и И. И. Смирнов. Он, как и автор данной работы, относил этот факт к середине XI в. и к княжескому уставу, который он называет Правдой Ярославичей {Смирнов. Очерки... С. 7).
денных штрафов (Правда Ярослава их не знает) в 60 резан. Происхождение названия говорит о прямой связи его с собственностью70 в отличие от «обиды», которая этимологически связана с личностью, а не с вещью. Это новое наименование еще соседствует со старым71, что показывает начальную стадию его распространения. «Продажа» четко отделяется от «урока», стоимости вещи72, а следы ее «урочного» происхождения начинают сглаживаться. В самом деле, курица стоила 9 кун, а продажа достигла 60 резан (ст. 36 Краткой Правды).
В уставе уже выработана строгая шкала штрафов за нарушение прав собственности: 60 резан (продажа), 3 гривны и 12 гривен (за обиду). Наивысший штраф платился за нарушение межи (ст. 34) и кражу холопа (ст. 29)73. Земельная собственность и рабочая сила вотчины охранялись феодальным правом в первую очередь.
Наряду с этими главными переменами в праве Устав Ярославичей знает еще ряд других. Кроме особого Покона вирного с регламентацией поборов в пользу сборщика вир, зарождаются пошлины другим судебным чиновникам. Так, княжеский устав знает уже судебную пошлину — «емцу», изымающему краденое74. В ст. 40 Краткой Прав
70 Речь шла о похищенной и проданной вещи, за которую и платилась продажа. Исходя из презумпции о том, что «смерды» — свободные люди, С. А. Покровский считал, что все перечисленные продажи (кроме случаев с княжескими мужами) платили смерды {Покровский. Общественный строй... С. 72).
71 См. термин «за обиду» в ст. 29, 33, 34, 37 Кр. Пр.
72 Например, в ст. 36 Кр. Пр.: «а в голубе и в куряти 9 кун... а продажи 60 резан»; ст. 35: «за лодью платити 30 резан, а продажи 60 резан», ст. 40: «аже украдуть овъцу... да положать по 60 резан продажи».
73 В берестяной грамоте № 155 (третья четверть XII в.) находится иллюстрация к статье 29 Кр. Пр. или сходной с ней 38 Пр. Пр.: «От Полоцька к... По-яле девъку у Домаслава. На мне ти Домаславе възяле 12 гривне» {Арциховский и Борковский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1955 г.). С. 34-35; Янин. Я послал тебе бересту... С. 163; [см. также: Янин. Я послал тебе бересту... 3-е изд. М., 1998. С. 179-180. — Прим, ред.]; Черепнин. Новгородские берестяные грамоты... С. 63; Кафенгауз. Заметки... С. 172-173.
74 Возможно, этот емец первоначально назывался мечником (ср. ст. 41 «а от гривне мечнику куна... а от 12 гривну емъцю 70 кун»). Однако в дальнейшем при интерполяции статьи церковниками (введение десятины) первая фраза стала бессмысленной. Вероятно, ранее стояло «а от 3 гривни мечнику 15 кун, а князю 3 гривны; а от 12 гривен — емъцю (мечнику) 70 кун, а князю 12 гривен». При изменении текста 15 кун отошло в первом случае церкви и дало «в десятину 15 кун», а на долю мечника осталось неопреде
ды прямо говорится: «60 резан продажи; а хто изимал, тому 10 резан», т. е. княжескому судебному чиновнику предназначалась !/б штрафа. Чем выше штраф, тем большая часть шла емцу; по ст. 31 от штрафа в 3 гривны приходилось «платити мужеви» 30 резан, т. е. в данном случае отчисление повышалось до 1/5 штрафа. По ст. 41 от 12 гривен емцу шло 70 кун, т. е. примерно «Емца» мы встречаем в одной надписи на деревянном цилиндре («емьця гривна 3»), связанном, очевидно, с хранением ценностей75. Так постепенно складывался аппарат администрации, осуществлявшей судебную юрисдикцию князя.
Исследователи уже давно считали одним из источников княжеского устава судебные решения по конкретным вопросам. Так, казалось бы, эту точку зрения подкрепляет ст. 31 Краткой Правды, в которой говорится о 18-ти ворах. Однако еще И. Ф. Г. Эверс заметил, что, скорее всего, перед нами ошибка (18 вместо «и 10»)76. Его наблюдения повторил М. Н. Тихомиров, также предложивший читать «или их будет и 10» (вместо 18): буква «и» ошибочно попала под титло. Слова «и 10» означали «и много» (в таком смысле упомянуты и 10 воров в ст. 40)77. Эти соображения подтверждаются опиской, имеющейся в Уставе князя Всеволода78.
Таким образом, в ст. 31 следов какого-то конкретного дела нет. Зато она тесно связана со ст. 40 (первая говорит об отчислениях от штрафа в 3 гривны, а во второй — от штрафа в 60 резан).
Новостью устава было введение таксы оценок убийства княжеских слуг несвободного происхождения (ст. 24-27 Краткой Правды)79. Даже оскорбление лучшего из них каралось в четыре раза ниже, чем
ленное «куна». Что это было так, видно из того, что 15 кун вовсе не десятина ни от гривны, ни от трех, a */5 от штрафа в 3 гривны, т. е. известные нам 30 резан ст.31 Кр. Пр. В случае с 12-ю гривнами поступили иначе: емец оставлен в покое, ибо здесь уже 70 кун совсем не составляли десятину, и попросту штраф, первоначально шедший одному князю, разделили на две части: основная часть по-прежнему шла князю, а 1/5 — церкви. О десятине см.: Щапов. Княжеские уставы... С. 122-127.
75 Арциховский и Тихомиров. Новгородские грамоты на бересте. С. 44-45.
76 Эверс. Древнейшее русское право... С. 366.
77 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 67. «Много» воров упомянуты в сходной статье 42 Пр. Пр. (ср. 43 ст. Пр. Пр., где говорится «колико их будеть»).
78 ПРП. Вып. II. С. 172 (в Соловецком списке вместо «и 10-ти» написано «18-ти»).
79Подробнее см.: Зимин. Холопы на Руси. С. 73-80,82-84,102-106,115-118.
представителя высшей дружины (ст. 33 Краткой Правды)80. Можно согласиться с И. И. Смирновым, что «вотчина XI в. — это феодальное хозяйство, основанное на эксплуатации труда различных групп челяди»81. В ее жизни не заметно еще участия свободных общинников («людей») и выходцев из общины («изгоев»). Зато велика роль челяди, посаженной на землю (смердов), выкупающихся на свободу холопов (рядовичей), дворни (в том числе кормильцев и старост)82. Княжеская вотчина — уже сложное хозяйство, основу которого составляли земледелие и скотоводство83.
Истоки домениального права, известного Уставу Ярославичей, уходят в предшествующее столетие. Так, ст. 38 Краткой Правды об убийстве татя, оказавшего сопротивление, имеет свои истоки в праве, известном еще договорам Руси с греками X в. (см. ст. 6 договора 911 г.), но в домениальном уставе она применяется в связи с событиями на княжеском дворе84. Однако и в данном случае вводится ограничение убийства преступника «самосудом» («держать до света»), связанное с тем, что при Ярославе ограничивается убийство холопа85.
Ст. 30 Краткой Правды сохранилась в форме более краткой, чем сходная с ней ст. 2. Исследователей удивляло появление в одном памятнике двух статей, как бы повторяющих одна другую. Предложены были разные варианты объяснения этого странного факта. Так, М. А. Дьяконов, считая, что ст. 30 буквально повторяла начало статьи
80 Штраф за оскорбление дружинника в ст. 78 Пр. Пр. назван «продажей», т. е. шел он князю, так же как и за его убийство. Князь был естественным защитником дружины.
Смирнов. Очерки... С. 80-81.
82Подробнее см.: Зимин. Холопы на Руси. С. 73-142.
83 Греков. Киевская Русь. М.,1953. С. 35-69; Фроянов. Киевская Русь. С. 45-87.
84 См.: Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 141-142. Появление в одном памятнике двух статей, говорящих об убийстве вора (ст. 21 и 38 Кр. Пр.), объясняется разновременностью их сложения: ст. 21 более поздняя, чем ст. 38. Первая возникла на основе второй, как ее частный случай (применительно к огнищанину), тогда как ст. 38 восходит к нормам X в. Статья 38, по мнению М. Б. Свердлова, говорит о том, что «преступления против собственности подразумевались вне княжеского двора» {Свердлов. К истории текста... С. 156). С этим согласиться трудно. Свердлов слишком расширительно понимает выражение «вести его на княжь двор». Речь шла не о всей вотчине, а именно о доме феодала.
85 Ср. ст. 17 Кр. Пр.
2, писал: «...очевидно, составитель, заметив, что это правило уже записано, не счел нужным дописать его вторично»86. Такое представление о «рассеянном» составителе законодательного сборника, который по ошибке «забыл» выскоблить кусочек написанного текста или просто оборвал этот текст на половине, крайне сомнительно.
Ряд исследователей пытался истолковать ст. 30 как «новое постановление», по сравнению со статьей 2 Краткой Правды. Н. А. Максимейко считал, что статья 2 отличается от ст. 30 тем, что в первой из них говорилось о «видоках», а во второй — только о «послухах»87. Гипотеза Максимейко не может быть принята уже потому, что термины «видок» и «послух», обозначавшие, по Максимейко, далеко не тождественные понятия, в Русской Правде употребляются альтернативно как понятия однозначные (см. ст. 10 Краткой Правды и ст. 31 Пространной Правды)88, и изменение этих терминов не дает основания говорить об изменении в ст. 30 юридического смысла постановления об окровавленном «муже».
Неудовлетворительно и построение Н. А. Рожкова, считавшего, что статья 30 Краткой Правды уничтожает право мести за удары до синяков и крови, существовавшее при Ярославе, т. е. что она — «нововведение Ярославичей»89. Все это было бы так, если бы, во-первых, Устав Ярославичей говорил об отмене кровной мести, чего он не делает (кровная месть была отменена позднее), и, во-вторых, если бы ст. 29 Пространной Правды не повторяла ст. 2 Краткой Правды90. Поскольку составитель Пространной Правды повторяет законодательство 1016 г., зафиксированное в ст. 2 Краткой Правды, изменений в за
88 Дьяконов. Очерки... С. 50. Модификацией предположения Дьяконова является суждение С. В. Юшкова о том, что ст. 30 (у автора описка — 29) является «сокращением статьи 2-й Правды Ярослава», возникшей «при составлении Краткой Правды» (Юшков. Русская Правда. С. 291).
87 Максимейко. Опыт критического исследования... С. 58.
88 «Видок» — термин новгородского происхождения, а «послух» — киевского. В Правде Ярослава, памятнике новгородской редакции, термин «послух» отсутствует. В Уставе Ярославичей, памятнике киевской редакции, свидетель называется «послухом»; хотя термин «видок» в нем отсутствует, но «послухи»-свидетели являются очевидцами (см. «а люди будуть видели связан», ст. 38 Кр. Пр.).
89 Рожков. Исторические и социологические очерки. С. 91.
90 В ст. 29 Пр. Пр. встречаем термин «видок», как в ст. 2 Кр. Пр., а не «послух», как в ст. 30 Кр. Пр. и т. д., следовательно, ст. 29 списана со ст. 2 Кр. Пр., а не со ст. 30.
коне об избиении свободного мужа в дальнейшем не было91. А отсюда следует вывод, что ст. 30 Краткой Правды возникла еще до 1016 г. (не могла же она возникнуть после сложения Пространной Правды)92.
О том, что ст. 30 Краткой Правды сохранила черты более ранней редакции, чем сходная ст. 2 Краткой Правды, говорит сопоставление их текстов:
Ст. 30 Краткой Правды Ст. 2 Краткой Правды
Аще же приидеть кровав мужь любо синь, Или будеть кровав или синь надъражсн, то не искати ему послуха. то не искати ему видока человеку тому;
аще не будеть на нем знамениа никотораго же, то ли приидеть видок; аще ли не мо-жеть, ту тому конець; оже ли себе не можеть мьстити, то взяти ему за обиду 3 гривне, а летцю мьзда.
Лаконично сформулированная ст. 30 может быть истолкована двояко. Она могла гласить, что избитому человеку не могли помочь взыскать денежную компенсацию никакие послухи, ибо он должен был сам отомстить обидчику. Но такое толкование статьи противоречит стремлению княжеского устава ограничить кровную месть. Вероятнее поэтому другое объяснение статьи 30: она как бы считала разумеющейся денежную компенсацию избитому, полагающуюся по ст. 2, и предусматривала только то, что он, при наличии явных следов побоев, никаких свидетелей выставлять не должен. Тем самым князь ставил в привилегированное положение людей своего двора, подвергшихся избиению.
Киевский составитель Устава Ярославичей использовал старинное право (X в.), не приняв во внимание те новшества, которые были введены Ярославом под влиянием чрезвычайных событий в Новгороде.
Термин «послух» в ст. 30 Краткой Правды — новация. Если ранее, в период господства обычного права, свидетель обязательно должен быть очевидцем («видоком»), то теперь в рамках княжеского
91 Если ст. 30 Кр. Пр. возникла после 1016 г., а составитель Пространной Правды ее не использовал, то выходило, что он помещал в действующем законодательном корпусе явно устаревшие законы (ст. 2 Кр. Пр.).
92 М. Б. Свердлов считает, что ст. 30 появилась среди статей 19-41 Кр. Пр. «ошибочно, возможно при переписке» (Свердлов. К истории текста... С. 154). Это — чистая догадка, не подкрепленная никакими доказательствами.
хозяйства достаточно было знать о преступлении, чтобы выступать с показаниями на суде. «Видок» превращается в «послуха»93.
В целом же Устав Ярославичей свидетельствует о сложении домениального права в княжеском хозяйстве. Введением двойной виры за убийство представителя высшего слоя дружины был нанесен новый удар началам кровной мести. Постепенно слагалось правовое оформление классового неравенства. Автор Начального свода, писавший в конце XI в., с грустью вспоминал былые времена: «како быша древнии князи и мужие их ... теи бо князи не збираху многа имения, ни творимых вир, ни продаж въскладаху люди, но оже будяше правая вира, а ту возмя, дааше дружине на оружье»94. Итак, при «древних князьях» было золотое время, когда князь не взыскивал в свою пользу «продаж». Да и вообще князья еще не обладали большим числом имений. Тогда еще не существовало «творимых вир», но лишь «правая вира» на вооружение. Если вспомним рассказ о том, что при Владимире сбиралась уже вира на вооружение дружины, то перед нами почти точное указание на время этого «золотого века». Не случайно и былины делают своим героем Владимира Красное Солнышко95. Дружина еще не осела на землю. Ярослав еще не ввел виру за всех общинников, не было «творимых вир», виры взимались еще лишь за убийство гридей, бояр, мечников и шли на оружие дружины. Однако после этого наступили другие времена. Уже при Ярославе начали появляться «творимые виры». С этого же времени распространяются и княжеские имения, в которых сбирались «продажи». В стране утверждались и распространялись феодальные порядки.
Теперь можно попытаться уточнить время создания Устава Ярославичей. На основании анализа денежного счета Н. П. Бауер полагал неправильным слишком отодвигать время его составления от середины к концу XI в. Верхней границей времени его сложения он считал 1025-1040 гг.96
Памятник мог возникнуть не ранее княжения Ярослава. Несомненно также, что до 1036 г., как некое единое целое, он еще не существовал. Среди княжичей, упомянутых в заголовке к нему, нет старшего сына Ярослава — Владимира, получившего новгородское
93 О послухе и видоке см. также: Prochazka. Posluchb et vidokb... S. 231-251.
94 НПЛ. C. 104.
95 См.: Рыбаков. Древняя Русь. С. 50 и след.
96 Бауер. Денежный счет Русской Правды. С. 240.
княжение только в 1036 г. Следовательно, устав (киевский по своему происхождению) составлен был уже после того, как Владимир покинул Киевщину, т. е. после 1036 г.
Если предполагать, что устав составлен был в 1036 г., то Изяславу было тогда И лет, Святославу 9, а Всеволоду всего 5-6 лет. Тогда они могли присутствовать на съезде только как номинальные представители княжеской власти, а власть фактически находилась в руках их отца и бояр-мужей, упомянутых в заголовке97. Но устав мог быть составлен не обязательно в 1036 г., а и позднее (до 1054 г.), т. е. когда младшему из Ярославичей было свыше 16 лет. А в этом случае они могли уже принимать в составлении (или редактировании) устава более реальное участие98.
Инициатором съезда княжичей был, вероятно, их отец Ярослав. Незадолго до смерти он мог созвать своих детей, санкционировать и видоизменить домениальный устав уже потому, что речь шла об их княжеском хозяйстве, т. е. о деле всей семьи в целом.
Кроме княжичей и Ярослава Мудрого, на съезде присутствовали и «мужи» — бояре Изя слава, Святослава и Всеволода: Никифор Кия-нин — «муж» Всеволода, Коснячко Перенег — Изяслава, Микула Чудин — Святослава99.
Необходимость в издании устава была совершенно очевидна. В 1016 г. Ярослав, дав новгородцам Правду, тем самым ввел виру в 40 гривен за убийство рядового новгородца (в случае отсутствия у них мстителей). Но эта льгота, данная новгородцам, привела к неожиданному и совершенно ненормальному, с точки зрения представителей
97 В X-XI вв. «мужи»-бояре бывали опекунами князей малолетних, выступая вместо них в крупных государственных предприятиях (см., например, деятельность Олега при князе Игоре, Свенельда и Добры ни при Святославе и Владимире).
98 Составитель Краткой Правды и одновременно Новгородского летописного свода, где она была помещена, не упомянул о Ярославе в заголовке устава, поскольку он уже раньше дал его. Но если в первой части Краткой Правды Ярослав был единоличным составителем, то во второй (княжеском уставе) он выступал вместе с сыновьями. Поэтому сводчик и оставил запись о съезде княжичей, опустив имя их отца.
99 Порядок перечисления «мужей» соответствует порядку размещения княжичей. Это подтверждается и записью ст. 53 Пр. Пр., в которой упомянут Иванко Чудинов, Олгов «муж». Из нее следует, что Микула Чудин (предполагаемый отец Иванки) служил отцу Олега князю Святославу (см.: Стратонов. К вопросу о составе... С. 400).
господствующего класса, положению вещей: за убийство общинника платилось в случае отсутствия за него мстителей 80 гривен — 40 гривен головничества («за голову») и 40 гривен виры («за нь»), тогда как за русина, т. е. за княжеского дружинника, платилась только вира в 40 гривен (общины, куда шло головничество за убитого рядового новгородца, у дружинника, естественно, не было). Эта «ненормальность» была впервые исправлена отдельными княжескими постановлениями, которые явились ответом на народные выступления (см., например, постановление Изяслава, который ввел 80-гривенную виру за убийство старого конюха). При создании княжеского устава Ярослав со своими детьми установил виру в 80 гривен за убийство высших княжеских слуг вообще (ст. 19-22 Краткой Правды)100. За убийство младших дружинников (гридей, мечников, отроков и пр.) платилась по-прежнему вира в 40 гривен (см. ст. 1,11 Пространной Правды)101. При этом установлена была прямая ответственность общины-верви за убийство княжеских слуг в случае, если не удалось отыскать виновного (ст. 20 Пространной Правды). Так, уже в первой половине XI в. законодательство отмечает складывавшееся на Руси различие в положении старшей и младшей дружин.
Итак, княжеский устав резко отличался по своему содержанию от Древнейшей Правды. Он представлял собою комплекс распоряжений, касавшихся княжеского хозяйства, и не имел распространения за пределами домена. Составленный в конце правления Ярослава, он должен был обеспечить защиту княжеских владений, слуг, челяди и скота от покушений со стороны, в первую очередь, окрестного населения. Принят был устав на съезде Ярославичей, которые ввели двойную виру за убийство высших администраторов, что должно было по их представлениям быть серьезной устрашающей и карающей мерой. К этим установлениям добавлены были существовавшие ранее распоряжения по делам княжеского домена.
100 Слова «а то же покон и тивуницу» (ст. 21 Кр. Пр.) означали позднейшее распространение порядка уплаты штрафов за убитого огнищанина и на высших княжеских слуг-тиунов (см. ст. 1 Пр. Пр.: «80 гривен, аче будеть княжь мужь или тиуна княжа»).
101 Покон вирный еще не знал виры в 80 гривен, тогда как в Пространной Правде эта вира в Поконе вирном уже встречается (см. ст. 10 и 12 Пр. Пр.), что является свидетельством сложения Устава Ярославичей после 1036 г.
В целом же Устав Ярославичей свидетельствовал о развитии феодальных отношений на Руси, первыми очагами которых были княжеские владения.
Источниками устава были отдельные распоряжения князей, а возможно, и старинные «уставы и уроки», восходившие еще ко временам княжения Ольги и Владимира.
Дошедший до нас текст Устава Ярославичей сохранил отнюдь не весь комплекс существовавших в первой половине XI в. домениаль-ных постановлений. Об этом свидетельствует ряд норм Пространной Правды, касающихся княжеского хозяйства, несомненно древнего происхождения. Принцип отбора статей в княжеский Устав Ярославичей не вполне ясен. Возможно, законодатели использовали один из текстов предшествующего устава с неполной записью распоряжений по княжескому домену. Может быть, некоторые нормы существовали в виде отдельных княжеских решений (письменных или устных) и не были к этому времени сведены воедино.
ДомениальнЫй характер Устава Ярославичей надо иметь в виду, обращаясь к этому памятнику, и не распространять его нормы на всю Древнюю Русь первой половины XI в., в которой княжеское (а тем более, боярское и церковное) землевладение только зарождалось.
Отражая первые успехи феодальных отношений на Руси, княжеский устав сыграл заметную роль в закреплении норм феодального права в княжеской вотчине, а тем самым содействовал дальнейшему углублению процесса феодализации и, в частнос-
ти, сложению норм сеньориального права в боярской вотчине.
глава четвертая
Покой вН|НЫИ и у^ОК МОСФИНКАМ
Третью часть Краткой Правды составляет Покой вирный (ст. 42 Краткой Правды), связанный с именем Ярослава («А се покон вирныи... То ти урок Ярославль»)1. Четвертая часть — Урок мостни-кам («А се урок мостьников», ст. 43 Краткой Правды; ср. ст. 97 Пространной Правды: «О мостницех» — в архетипе «А се уроци мостнику»).
И. А. Стратонов считал, что Покон вирный был выдан Ярославом новгородцам в 1036 г.2 Он содержал перечень размеров кормов, собиравшихся в пользу вирника.
В отличие от большинства исследователей М. Н. Тихомиров не склонен был связывать Покон вирный с законодательной деятельностью Ярослава. Прежде всего, М. Н. Тихомиров относил к Покону ст. 41 («А от гривне мечнику куна»), содержащую поборы в пользу мечника и указание на десятину3. Однако сохранившаяся в дефектном виде ст. 41 относится к княжескому уставу. Ее материалов нет в ст. 9 Пространной Правды, основанной на Поконе вирном Краткой Правды. Она говорит об отчислениях другим чиновникам (мечнику, емцу) с тех поборов, о которых говорилось в княжеском уставе.
М. Н. Тихомирова не убеждала ссылка в Поконе на Ярослава, как на его создателя. Он писал, что нам известны памятники, написанные как будто от имени князей Владимира и Ярослава (некоторые списки их уставов) «и тем не менее очень далекие от подлинности»4. К тому же ссылка на Ярослава сделана в третьем лице, т. е., «по-видимому, значительно позднее его княжения, когда авторство Ярослава присваивалось ряду памятников». Конечно, соображения эти необходимо учитывать. Но они должны быть подкреплены анализом содержания Покона, говорящим о его позднем происхождении. А этих данных нет.
1 Со ст. 42 Кр. Пр. связана ст. 9 Пр. Пр. («А се покони вирнии были при Ярославе»).
2 Стратонов. К вопросу о составе... С. 409-413.
3 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 70.
4 Там же. С. 71.
М. Н. Тихомиров обращал внимание на заботу составителя о соблюдении постов («или ся пригоди в говение»), тогда как в других частях Краткой Правды никакого интереса к церковной жизни нет. Но нет его и в данном случае: речь идет о том, что поборы в пользу вирника менялись в связи с тем, какой день был, постный или скоромный (никакого «регламентирования постов» в Поконе нет). Доказывая, что Покон «возник в церковной среде», М. Н. Тихомиров ссылался также на упоминание в нем таких слов, как «овен», хотя в других частях Краткой Правды говорится об «овце». Разница в терминах в данном случае действительно может говорить, что в Краткую Правду входят различные памятники. Однако термин «овен» употреблялся не только в церковной, но и в светской литературе (в Ипатьевской летописи, в переводе Иосифа Флавия и др.)5. Выражение «или ся пригоди» напоминает М. Н. Тихомирову «слова некоторых церковных памятников». Но форма эта обычна для древнерусских памятников вообще6. В Вопрошании Кирикове встречается «веверица», которую знает Покон. Есть это слово и в летописи (см. выражение: «по беле и веверице»)7. С церковными памятниками связывал М. Н. Тихомиров и упоминаемую Поконом обычную «неделю».
Даже если принять доводы М. Н. Тихомирова, то нужно обратить внимание на то, что в ст. 9 Пространной Правды, содержащей текст По-кона в другой редакции, выражения «или ся пригоди» и слов «говение» и «веверица» нет. Поэтому их могло и не быть в протографе Покона, который мог подвергнуться позднейшей правке, сделанной лицом церковной образованности (каким был, например, новгородец Кирик, включивший Краткую Правду с Поконом в текст своей летописи)8.
В ст. 42 Краткой Правды поборы в пользу вирника определяются в «60 гривен и 10 резан и 12 вевериц». Для М. Н. Тихомирова цифра 60 свидетельствует, что Покон вирный и статья о десятине «первоначально могла представлять собой запись о сборах в пользу церкви с какой-нибудь определенной территории»9. Но цифра «60» — явно описка, от
5 См.: Срезневский. Материалы для словаря... Т. II. Стб. 596.
6 Там же. Стб. 1393.
7 Срезневский. Материалы для словаря... Т. I. Стб. 477-478; СлРЯ. XI-XVII. Вып. 2. С. 42.
8 О Поконе вирном поздней редакции и его источнике см. главу «Пространная Правда и реформы Мономаха» части второй.
9 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 73. Он пишет, что «Покон вирный является самой поздней частью Краткой Правды, памятником, вы
сутствующая в ст. 9 Пространной Правды, где читается 8 гривен, т. е. отчисление от виры в 40 гривен (1/5 штрафа)10. Это примерно соответствует платежу 70 кун от продажи в 12 гривен или десятине от 3 гривен (15 кун). В ст. 42 нет отчисления от виры в 80 гривен (оно есть в ст. 10 Пространной Правды). Следовательно, Покон в своем первоначальном варианте был составлен до введения этой виры Ярославичами (т. е. до 1054 г.), что подтверждает общепринятый вывод об этом памятнике как результате законодательной деятельности Ярослава. Связывать его с поборами в пользу церкви достаточных оснований нет.
Урок мостникам, по М. Н. Тихомирову, можно сопоставить с известным Уставом о мостах (XIII в.). Этот Урок, по его мнению, содержал запись о стоимости городен одного из мостов в Новгороде, «забота о которых лежала на духовенстве, в первую очередь на епископе»1 *. Как показали раскопки в Новгороде, вряд ли деятельность мостника ограничивалась ремонтом одних мостов. Весь город был покрыт мостовыми, которые периодически (по мере ветшания) настилались местными жителями.
С. В. Юшков, как и М. Н. Тихомиров, соединял Покон вирный со ст. 41 Краткой Правды, но, в отличие от него, он не сомневался, что этот памятник связан с именем Ярослава12. По Юшкову, Покон создан в 30-е годы XI в., но не в Новгороде, а в Киеве. Он исходил из того соображения, что в подобном законе заинтересован был не один Новгород, а все Киевское государство. Из этой общей посылки (верной по существу) не вытекает, однако, тезис о киевском происхождении сохранившегося памятника. С. В. Юшков считал, в частности, что забота о соблюдении постов является признаком того, что Покон составлен был Ярославом, который был «ревнителем и устроителем церкви»13. Но в Поконе нет никакой «заботы» о постах, просто он считается с существовавшей тогда практикой. Употребление церковно-славянских слов («овен», «неделя») для Юшкова «должно свидетельствовать о большей древности памятника». Этот довод не имеет никакой доказательной силы. Возражая М. Н. Тихомирову, Юшков считал невозможным, чтобы в текст Крат
шедшим из-под пера редактора “Правды”» (С. 73). Но если так, то почему же он не мог быть самостоятельным памятником, лишь отредактированным составителем Краткой Правды?
10 На сходную описку в ст. 31 Кр. Пр. (вместо «и 10» — «18») указывал и сам М. Н. Тихомиров.
11 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 74.
12 Юшков. Русская Правда. С. 307.
13 Там же. С. 309.
кой Правды попал «устав безвестной вотчины». К тому же, в Поконе говорится о чиновниках, собиравших виры и продажи в пользу князя, «так при чем здесь церковная вотчина?»14. Урок мостникам, по Юшкову, близок к Покону вирному и является также «постановлением князя Ярослава». С. В. Юшков считал возможным, что Урок мостникам и Покон вирный первоначально примыкали к Правде Ярослава и лишь позднее при составлении Краткой Правды были «отодвинуты» от него15. Этот вывод нам представляется весьма интересным, хотя в настоящее время достаточных доказательств в его пользу нет.
Л. В. Черепнин рисовал длительную предысторию Покона вирного. В 1024 г. в связи с голодом в Суздальской земле происходило волнение во главе с волхвами. Ярослав, «изъимав волхвы, расточи, а другыми показани, рек сице: “Бог наводить по грехом на куюждо землю гладом”»16. В Новгородской IV летописи рассказ дан пространнее: «а другыми показни. И устави ту землю, рек сице» и т. д.17 Л. В. Черепнин считал, что известие о том, что Ярослав «устави ту землю», означает издание князем новых законов. В основу их положена была Древнейшая Правда, в которую сделана была вставка об изгое, уместная после восстания изгоев, ибо содержала уступку им (охраняла их жизнь, так же как купцов, и другие разряды населения). К 1024-1026 гг. Л. В. Черепнин склонен был относить и Покон вирный, ибо «после значительного народного движения было важно позаботиться об обеспечении княжеских судебных агентов». Распоряжение Покона о том, что вирники могут брать себе хлеба, «по кольку могуть ясти», он связывал с тем, что «во время восстания 1024 г. население прятало хлеб, и представители местной княжеской администрации испытывали в нем нужду»18.
Построение Л. В. Черепнина, при всем его интересе, не может считаться достаточно убедительным. Прежде всего, выражение «устави ту землю» (само по себе отнюдь не обязательно означающее издание законов) носит в Новгородской IV летописи характер вставки,
14 Юшков. Русская Правда. С. 310.
15 Там же. С. 311.
16 ПСРЛ. Т. I. Стб. 148.
17 Там же. Т. IV. Ч. 1. Вып. 1. С. 112.
18 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 158. Л. В. Черепнин появление нормированных уроков вирнику хлебом и пшеном в Пространной Правде объясняет «гладом» и стремлением властей 90-х годов XI в. пойти на уступки волновавшимся народным массам (Черепнин.Общественно-политические отношения... С. 224).
обобщающей предшествующую деятельность Ярослава в Суздальщи-не («изымание волхвов» и их заточение). Она не дает основания для гипотезы о каких-либо законодательных актах князя. В источниках не говорится о том, что восставшие были изгоями (скорее, судя по движению начала 70-х годов, среди них были смерды и «люди», т. е. общинники). Предписания, касающиеся вирников, могли быть созданы в любое другое время, а не обязательно в годы движения в Суздальской земле (отсутствие регламентации поборов, взимавшихся хлебом, скорее, говорит, что нужды особенной в ней не было, а не о голоде). В 1036 г. Ярослав, как считал Л. В. Черепнин, еще раз вернулся к своему новгородскому законодательству. Стремясь обеспечить подчинение Новгорода, Ярослав назначает новгородским наместником своего сына Владимира и составляет документ, определяющий размер дани, шедшей с Новгородской земли. В 1036 г. были слиты воедино в один кодекс Древнейшая Правда и Покон вирный. Тогда же этот кодекс пополнен был статьей 41, восходящей ко времени Ярослава19.
Статью 17 Краткой Правды о холопе, ударившем «свободна мужа», Л. В. Черепнин считал дополнением к ст. 11 Древнейшей Правды, которое «вполне могло быть сделано в 1036 г.», а также и ст. 29 об «уводе» холопа. Доводы в пользу этих предположений недостаточны. Из того, что в ст. 29 употреблен, как и в ст. 17, термин «холоп», ничего еще не следует («холоп» есть и в ст. 26 Краткой Правды). Трудно согласиться с тем, что ст. 29 «явно не связана» с другими соседними статьями княжеского устава (она также идет после статей о краже, как ст. 16 о «поятии» челядина после ст. 15), а о 12-гривенном штрафе говорит не только ст. 17, но и ст. 33 и др. Словом, следов законодательной деятельности Ярослава в 1036 г. (кроме Покона вирного) Л. В. Черепнину обнаружить не удалось.
В 1036 г. Новгородская летопись была дополнена краткими сведениями о событиях 1020—1036 гг.20 При этом в конце текста стояло: «В лето 6544. Ярослав посади сына своего Володимера Новегороде и епископа постави Жидяту и людьм написа грамоту, рек: “по сеи гра
19 В ст. 41 упомянут термин «емец». Его же мы находим в надписи на деревянном цилиндре, обнаруженном при раскопках в Новгороде. В этом Л. В. Черепнин видел «лишнее подтверждение возможности датировать древнейший текст данной статьи 1036 годом» (Черепнин,Общественно-политические отношения... С. 161).
20 Шахматов. Разыскания... С. 510-514.
моте дадите дань”». Затем, прибавляет Шахматов, «следовал текст не дошедшей до нас Ярославовой грамоты»21, регламентировавшей поступления дани с Новгорода22. Трудно допустить бесследное исчезновение подобного важнейшего документа, которым якобы определялись отношения Новгорода к Киеву23. Да и вообще не сохранилось ни одного акта, который бы устанавливал размер дани, шедшей из Новгорода киевским князьям. Ни малейшего намека на то, что поступление и размер «урока» (а не «дани») определялись какой-либо грамотой, не встречается в летописном рассказе 6522 г., где говорится о споре Владимира с Ярославом из-за отказа последнего платить киевскому князю урок в 3000 гривен24. Вероятно, новгородский летописец имел в виду один из законодательных памятников, связанных с именем Ярослава. Их нам известно четыре25: Правда 1016 г., церковный устав, не имеющий прямого отношения к платежу дани, Краткая Правда в целом и, наконец, Покон вирный (ст. 42 Краткой Правды «то ти урок Ярославль»). Ни Правда 1016 г., ни Краткая Правда в целом, ни церковный устав не регламентировали поступления дани с новгородцев, о которой говорит летопись под 1036 г., следовательно, летописец не эти памятники имел в виду. Нельзя ли полагать, что в Новгородской летописи под 1036 годом был помещен Покон вирный? Согласно этому законодательному акту, вирник собирал князю виру с территории той или иной общины26, в случае если не был обнаружен убийца (см. ст. 20 Краткой Правды, ст. 3 Пространной Правды). Покон вирный мог иметь и более широкий смысл, так как он регламентировал также отчисления, шед
21 Шахматов. Разыскания... С. 623.
22 Там же. С. 513.
23 О том, что такая грамота не могла быть помещена под 1036 годом, подробно писал И. А. Стратонов (Стратонов. К вопросу о составе... С. 409-412).
24 «Ярославу же живущу в Новегороде и уроком дающю дань Кыеву 2000 гривен от года до года, а тысящу Новегороде гридем раздаваху» (НПЛ. С. 168).
25 Мы исключаем княжеский устав (ст. 19-41 Краткой Правды), созданный также во время княжения Ярослава. В составлении этого памятника принимали деятельное участие дети князя, на что нет указаний в Новгородской летописи под 1036 г., утверждающей единоличное составление «грамоты» Ярославом Мудрым.
26 Слова «виру сберуть вирници» (ст. 42 Кр. Пр.) имеют в виду сбор виры не с одного человека, а с группы людей (в противном случае было бы «возьмут на нем»). Согласно ст. 20 Кр. Пр. и ст. 3-6,8 Пространной Правды «дикую виру» платила община. Вслед за указанными статьями Пространной Правды помещен Покон вирный (ст. 9-10 Пр. Пр.).
шие в пользу княжеских слуг, которые, как известно, собирали не только виры, но и дани и продажи и другие поборы27. В аналогичных грамотах XI—XII вв. термины дань, вира и продажа упоминаются вместе28. Натуральные повинности во всех взаимоотношениях княжеских чиновников с местным населением при сборе различных податей, узаконенных Русской Правдой, примерно одинаковы, менялся только размер денежных отчислений.
Вопрос об отчислениях княжеским чиновникам очень беспокоил новгородцев и значительно позже XI в.: во второй половине XIII в. мы встречаем специальные упоминания о них в договорах Ярослава Яро-славича с Новгородом. В Поконе вирном регламентировались отчисления, шедшие чиновникам, из общей суммы поступлений в княжескую казну, а также натуральные повинности, лежавшие на населении, подведомственном чиновнику (вирник мог исполнить функции мечника и других администраторов округа или общины).
Отправляя в Новгород на княжение своего сына Владимира, Ярослав мог дать новгородцам Покон вирный, который точно определял размеры корма, шедшего многочисленным княжеским чиновникам. Говоря словами И. А. Стратонова, «урок Ярославль» — это первый опыт в определении финансовых взаимоотношений между местным населением (новгородским) и княжескими «мужами»29. Новгородцы получили вслед за Правдой Ярослава 1016 г. новую льготу, которая ограничивала самоуправство и вымогательство вирников, мечников и других административно-судебных агентов. Поэтому Покон вирный
и был помещен в конце Новгородской летописи под
1036 годом наряду с Правдой Ярослава, которой кончалась летопись 1017 г.
_________
27 Ср., например, позднейшие статьи Пространной Правды (ст. 74 о накладах-отчислениях от штрафа в 12 гривен, ст. 96 — Урок городнику), составленные по образцу Покона вирного.
28 Так, в Уставе князя Святослава 1136-1137 гг. новгородскому епископу полагалось взимать «десятина от дании... от вир и продаж» (ПРП. Вып. II. С. 117).
29 Стратонов. К вопросу о составе... С. 407. В ст. 42 Кр. Пр. есть выражение: «в среду резану въже сыры». Союз «въже» («оже», или), встречается в берестяной грамоте № 384 (XII в.): «дале Саве 5 кунъ въже трькъвище (полотенце)» (Арциховский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1958-1961 гг.). С. 84; Черепнин. Новгородские берестяные грамоты... С. 96).
глава пятая
Краткая П^аб^а и летописным СБО^ ПОСАДНИКА OCTfOAtHfA
Итак, мы пришли к выводу, что составные части Краткой Правды возникли еще в годы княжения Ярослава и что в целом памятник находился в Начальном своде 90-х годов XI в. Теперь остается решить вопрос, когда же он был создан.
По вопросу о времени составления Краткой Правды в целом высказаны были в литературе различные точки зрения. Так, по В. И. Сергеевичу, окончательная редакция Краткой Правды произошла «около времени первого съезда сыновей Ярослава» (не ранее 1054, но не позднее 1065-1070 гг.)1. Позднее Сергеевич уточнил свое представление и пришел к выводу, что Краткая Правда скомпонована была из различного законодательства не позднее последней четверти XI в., «когда еще были в действии распоряжения Ярослава»2. Н. А. Максимейко считал, что законодательство Ярослава и Ярославичей соединено в единую Краткую Правду в Новгороде еще в XI в.3 По И. А. Стратонову, Правда Ярослава и Правда Ярославичей соединены были воедино «только на почве новгородского летописания». Объединителем ее различных частей был сводчик, работавший в 1167 г.4 По А. Е. Преснякову, Краткая Правда — компиляция последних десятилетий XI в., составленная из «элементов древнего обычно-правового судебника и княжеского устава Ярославичей»5. М. Д. Приселков обращал внимание на то, что в заголовке перед статьей 19 Краткой Правды в перечне князей за Изяславом назван Всеволод, а не Святослав, как следовало бы по старшинству. «Такое перемещение, — писал он, — очевидно, могло быть произведено в угоду Всеволоду и выражало известное неуважение к Святославу, что,
1 Сергеевич. Лекции и исследования... 3-е изд. С. 54-56.
2 Там же. 4-е изд. С. 60-61.
3 Максимейко. Опыт критического исследования... С. 33, 38, 72, 77.
4 Стратонов. К вопросу о составе... С. 419.
5 Пресняков. Лекции... С. 216.
вероятнее всего, отнести ко времени после смерти Святослава (в декабре 1076 г.)»6. Именно тогда стали толковать пребывание Святослава на киевском столе как преступление. М. Д. Приселков считал, что «термин “за обиду” есть характернейший признак всех статей», принятых Ярославичами на их съезде. Термин «продажа», по его мнению, появился в последние годы правления Всеволода. В предисловии к Начальному своду (1093 г.) находится критика деятельности последних князей (Всеволода и Святополка), в отличие от которых древние князья не возлагали на население «ни творимых вир, ни продаж». Исходя из всего этого, М. Д. Приселков и относил композицию Краткой Правды «ко времени после 1076 г., но до 1090-х годов». Термин «продажа» в ст. 35, 36 и 40 Краткой Правды мог появиться «несколько позднее» под пером кого-либо из позднейших переписчиков, который «имел в своей практике и продажи и куны»7.
Все построение М. Д. Приселкова не имеет прочной опоры в источниках, хотя и содержит рациональные элементы (в том числе отмеченный им несомненный интерес к проблеме «вир и продаж» в 90-е годы XI в.). Представление же об эволюции вир и продаж не соответствовало реальной истории появления этих штрафов в Русской Правде.
Касаясь времени составления Краткой Правды, М. Н. Тихомиров исходил из того, что памятник сохранился в новгородской редакции и сложился на основе «источников, являющихся отражением обычного права XI века»8. Но вряд ли обычным правом следует считать те княжеские распоряжения (уставы), которые находятся в тексте Краткой Правды.
Важнейшей интерполяцией в Краткой Правде, датирующей ее окончательную редакцию, М. Н. Тихомиров считал текст в ст. 1: «аще изъгои будеть любо Словении, то 40 гривен положити за нь». Поскольку изгой упомянут в церковном Уставе князя Всеволода9, составленном, по его мнению, до 1136 г., то и вставка сделана примерно в это же время, может быть, при участии Кирика (в особой редакции его Во
6 Приселков. Задачи и пути дальнейшего изучения... С. 249.
7 Там же. С. 250.
8 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 75.
9 Древнерусские княжеские уставы... С. 157.
прошания «Словении» противопоставлен болгарину, половчину и чу-дину)10. Противопоставление Новгорода Руси есть в памятниках XII в. (Житии Аркадия Новгородского)11.
Сопоставление Устава Всеволода со ст. 1 Краткой Правды для определения времени появления вставки про «изгоя» нельзя признать удачным, ибо, по мнению исследователей, церковный устав, приписанный этому князю, составлен был не ранее XIII в., а может быть, и позднее (В. Л. Янин датирует его первой четвертью — концом XIII в., Я. Н. Щапов — концом XIII в., А. А. Зимин — не ранее конца XIV в.12).
М. Н. Тихомиров считал, что все памятники, говорящие об изгоях, — церковного происхождения13. Если пока оставить в стороне ст. 1 Кр. Пр., то об изгоях также говорит и Устав о мостах кн. Ярослава XIII в., т. е. памятник, который церковным не назовешь14.
Противопоставление «русина» «словенину» не имеет в статье 1 Краткой Правды того смысла, которое ему приписывал М. Н. Тихомиров15. К тому же в самой вставке содержится противостояние «изгоя» (необщинника) «словенину» (а не «русину») — общиннику местного происхождения. Относить ее к позднему времени по меньшей мере странно: вряд ли закон XI в., устанавливая штраф за убийство дружинников, обошел бы молчанием местное население Новгорода, не включенное в состав «миров».
Влияние духовенства на составление Краткой Правды М. Н. Тихомиров видит в терминологии, в частности, в употреблении слов «аще», «братучадо», «егда», «един», «мзда», «в пса место» (ср. в Законе Судном людем: «убиеть я обою, яко пса у мерзости»), «говение»16. Но термин «братучадо» (и сходные) отнюдь не церковный. Он встречается в Ипатьевской летописи, Хронике Георгия Амартола
10 Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины. С. 26; Ср.: Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 75.
11 Чтения в обществе истории и древностеей российских при Московском университете. 1899. Кн. 3. С. 16.
12 ПРП. Вып. II. С. 161; Янин. Новгородские посадники. С. 93; Щапов. Княжеские уставы... С. 165-177.
13 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 75.
14 Янин. Очерки комплексного источниковедения. С. 116.
15 Об этом см. главу части первой «Древнейшая Правда и ее источники».
16 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 75.
и других памятниках17. Поговорка «в пса место» также не может считаться церковного происхождения. «Мзда», «егда», «един» часто употреблялись в летописях, а это памятник вполне светского происхождения18. Если и есть отдельные слова, чаще употреблявшиеся в церковной среде («говение»), то все равно они бытовали и в светской.
Следы церковного влияния на терминологию Краткой Правды могут быть объяснены и тем, что памятник редактировался и переписывался лицами духовного звания, а не обязательно тем, что он составлен в среде церковников.
Датирующим признаком М. Н. Тихомиров считал перестановку имен князей в заголовке перед ст. 19. Он обращал внимание на борьбу Мономаховичей (потомков Всеволода) со Святославичами в первой половине XII в. В 1136 г. из Новгорода был изгнан Всеволод Мстиславич, а вместо него приглашен был Святослав Ольгович. При Всеволоде, по М. Н. Тихомирову, и была создана Краткая Правда, в которой отдается предпочтение его предку в ущерб предку Святослава Ольговича (Святославу). Обвинение этого князя в том, что он «не блюдеть смерд», М. Н. Тихомиров связывал с Поконом вирным и другими статьями Краткой Правды, достаточно тяжелыми для населения.
Конечный вывод исследования сводился к тому, что Краткая Правда возникла в среде духовенства еще до изгнания Всеволода. Она «должна была явиться сборником гражданских законов Новгорода, подобно тому, как другие грамоты Всеволода определяли права церкви (св. Софии) и купечества»19. О более позднем происхождении уставных грамот князя Всеволода мы уже говорили, а перестановка имен князей (или просто «беспорядок» в их написании) вряд ли имела в 1136 г. актуальное политическое значение. Ведь в 1167 г. (по М. Н. Тихомирову) Краткая Правда была включена в новгородскую летопись, а ее составитель был резко враждебен к Всеволоду. Если бы перестановка имен имела целью «унизить» Святослава и возвысить
17 Срезневский. Материалы для словаря... Т. I. Стб. 172; Сл.РЯ. XI-XVII. Вып. 1.С. 326.
18 Срезневский. Материалы для словаря... Т. II. Стб. 225-226; Сл.РЯ. XI-XVII. Вып. 5. С. 13, 16.
19 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 77-78.
Всеволода, то он бы это заметил. Замечания М. Н. Тихомирова о новгородских следах в Краткой Правде и, может быть, даже церковных (см. упоминание о десятине в ст. 41) говорят, скорее, о редакционностилистической правке, чем о кодификаторской работе. В самом деле, иначе будет непонятно, почему Краткая Правда не отразила новгородскую действительность XII в., а сохранила правовые нормы, свойственные архаичному общественно-политическому строю. Нет в памятнике и следов новгородской денежной системы XII в. (ср. договор Новгорода с немцами 1189-1199 гг.), нет и конкретных данных для того, чтобы связывать недовольство новгородцев Всеволодом нормами Покона вирного.
К точке зрения М. Н. Тихомирова склонялся Л. В. Черепнин. Он считал, что Краткая Правда «в целом» сложилась в связи с восстанием 1136 г. В пользу этого, по его мнению, говорило и то, что памятник сохранился в составе новгородского летописания, и то, что ряд его норм совпадает с договором Новгорода с немецкими городами 1189-1199 гг.20 Строго говоря, оба довода еще не говорят о времени составления Краткой Правды. Противники Всеволода из числа местного боярства, добавлял Л. В. Черепнин, «ссылались в обоснование своих притязаний на княжеские уставы прошлых времен, возникшие в обстановке городских и сельских восстаний: Древнейшую Правду 1016 г., “Покон вирный” 1026 г., Правду 1036 г.». А вот этого-то в источниках просто нет. Это такая же догадка исследователя, как и следующее допущение: «Вполне правомерно допустить, что в 30-х годах XII в. произошла кодификация этих памятников». Отметим разницу с построением М. Н. Тихомирова. Л. В. Черепнин считал, что памятник возник в антивсеволодовских кругах, а не в провсеволодовских, как то полагал М. Н. Тихомиров. Поэтому основной довод М. Н. Тихомирова, датирующего Краткую Правду временем около 1136 г. (перестановка имен князей), для Л. В. Черепнина теряет всякую убедительную силу.
Л. В. Черепнин обращал внимание на упоминания смердов в Вопрошании Кирика21, даней и продаж в грамоте Мстислава с сыном Всеволодом (ИЗО г.)22 и смердов в грамоте князя Изяслава
20 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 251.
21 РИБ. Т. VI. Стб. 47.
22ГВНП. № 81. С. 140-141.
(1146-1155 гг.)23. Их он связывал с предполагаемой им раздачей в частное владение земель крестьян-данников. Отсюда упрек князю, что он «не блюдеть смерд». С этим можно согласиться. «Можно думать», что этот упрек (как и претензии в связи с его военными неудачами) преследовал цель «дискредитации в глазах населения не только политики данного князя, но и политической программы его деда Владимира Мономаха, мотивировавшего “смердолюбием” проведение военной экспансии»24. В данном случае предположение Л. В. Черепнина не лишено вероятия, но доказано быть не может. Статью 33 Краткой Правды, запрещающую мучить смерда «без княжа слова», новгородское боярство, по мысли Л. В. Черепнина, понимало так, что князь имел право суда над смердами-данниками, но «не смеет уступать его частным землевладельцам». Она «позволяла части новгородских боярских верхов представить Всеволода Мстиславича ответственным за “неблюдение” интересов смердов, а вся Правда Ярославичей... давала основание применить к смердам репрессии в том случае, если бы их движение вышло из границ, в которых оно было нужно выступавшим против Всеволода боярам»25.
Очень интересное наблюдение Л. В. Черепнина доказывает еще, что кодификация законов произошла в 1136 г.
С. В. Юшков решительно возражал против того, чтобы считать Краткую Правду памятником XII в. По его мнению, «вопрос о времени и месте происхождения Краткой Правды предопределяется решением вопроса о происхождении ее основных частей»26. С этим положением согласиться трудно. Конечно, источники кодекса содержат данные, необходимые для определения верхней хронологической границы, не ранее которой памятник мог быть создан, но и только. С точкой зрения М. Н. Тихомирова С. В. Юшков решительно не согла-
23 ГВНП. С. 141; Корецкий. Новый список... С. 204.
24 В этой связи, по Л. В. Черепнину, «новгородская кодификация 30-х годов XII в. не использовала... устав Мономаха, дошедший до нас в составе Пространной редакции» (Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 252). Это объяснение можно было бы принять, если б не использован был один устав. Но Краткая Правда вообще не использовала нормы Пространной Правды. Поэтому возможно, что она составлена была еще до возникновения Пространной Правды.
25 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 252-253.
26 Юшков. Русская Правда. С. 313.
шалея, ибо она, по его мнению, не была основана на анализе социально-экономического, политического и правового развития Киевского государства. Сам же С. В. Юшков разделял точку зрения М. Д. При-селкова, датируя Краткую Правду временем до смерти Всеволода (1093 г.), но после смерти Святослава (1076 г.)27. Составлена она была путем слияния Правды Ярослава с новеллами этого князя (Покон вирный, Урок мостникам) и новеллами княжичей28. Поскольку предположение М. Д. Приселкова не доказано, лишены убедительной силы и наблюдения С. В. Юшкова о времени создания Краткой Правды.
Недавно М. Б. Свердлов присоединился к тем исследователям, которые считают Краткую Правду памятником времен Ярослава29.
Как уже говорилось выше, Краткая Правда могла находиться в Начальном своде 90-х годов XI в.30 Это все, что можно, на наш взгляд, обосновать с большей или меньшей убедительностью. Высказываемые далее соображения являются только предположением об одном из возможных вариантов создания Краткой Правды. Автор отнюдь не склонен считать его единственным, но надеется, что его наблюдения помогут прояснению вопроса в дальнейшем.
Прежде всего кажется маловероятным, чтобы Краткая Правда, содержавшая, по крайней мере, три из четырех памятников, предназначавшихся для Новгорода (Древнейшая Правда, Покон вирный и Урок мостникам), могла быть составлена киевским летописцем конца XI в. Согласно наблюдениям А. А. Шахматова, в распоряжении составителя Начального свода находились следующие источники: Древнейший Киевский свод в редакции 1073 г., паремейник, Житие Антония, греческий хронограф, княжеский помянник и Новгородский свод 1050 г. с продолжением31. Скорее всего, Краткая Правда помещалась в Новгородском своде, потому что ни Древнейший Киевский свод с продолжениями, ни иные из названных выше источников не содержали каких-либо новгородских законов. Киевский свод весьма скупо сообщал о Новгороде. Краткая Правда, очевидно, была коди
27 Юшков. Русская Правда. С. 317—318.
28 Там же. С. 343.
29 Свердлов. К истории текста... С. 159.
30 См. главу «Краткая Правда и русское летописание» части первой.
31 Шахматов. Разыскания... С. 162-169; 532.
фицирована составителем Древнейшего Новгородского свода. Это может быть подтверждено тем, что составитель свода положил в основу своего труда Новгородскую летопись 1036 г., содержавшую две составные части Краткой Правды — Правду Ярослава и Покон вирный. Чтобы понять, как в распоряжение летописца попал княжеский Устав Ярославичей, нужно уточнить время и обстоятельства возникновения Древнейшего Новгородского свода.
По мнению А. А. Шахматова, свод возник в 1050 г. при князе Владимире Ярославиче в связи с освящением новгородского храма св. Софии; описанием последнего события и заканчивалось это летописное произведение32. Известия 1050 г. о смерти жены князя Ярослава и о смерти новгородского князя Владимира Ярославича в 1052 г.33 А. А. Шахматов считал позднейшими приписками. Нам представляется, что они были написаны одновременно с рассказом об освящении храма св. Софии в 1050 г. Так, в первом сообщении автор указывает, что события происходили «в се же лето». Во второй записи говорится, что Владимир Ярославич был похоронен в храме св. Софии, «юже бе создал сам». Основное внимание в Новгородском своде уделено князю Владимиру Ярославичу после его отправления в Новгород (см. рассказы под 6544, 6548, 6552, 6553, 6558 гг.). Сообщение о смерти этого князя является естественным концом летописного свода, повествующего о его деяниях. Фраза о погребении Владимира Ярославича выдает нам автора, ранее повествовавшего о создании и освящении в Новгороде храма св. Софии. Но если рассказ 1050 г. и сведения 1052 г. писались одновременно, то следует считать, что Новгородский свод был составлен не в 1050 г., а в 1052 г., вскоре после смерти Владимира34.
32 «В лето 6553. Заложи Володимир святую Софею в Новегороде... В лето 6558. Свершена бысть святая Софеа повелениемь князя Ярослава и сына его Воло-димира и архиепископа Лукы» (НПЛ. С. 16, 181; ПСРЛ. Т. I. Стб. 155).
33 «В лето 6558... преставися жена Ярославля княгыни» (ПСРЛ. Т. I. Стб. 155); «В лето 6560. Месяца октября в 4 день... преставися Володимир... положиша и в Новегороде в святей Софеи, юже бе создал сам» (НПЛ. С. 181; ПСРЛ. Т. I. Стб. 160; Шахматов. Разыскания... С. 625-626).
34 А. Г. Кузьмин считает, что «запись о кончине Владимира является последней в составе Повести временных лет, происхождение которой можно связывать с новгородским источником» {Кузьмин. Начальные этапы древнерусского летописания. С. 379).
Обращает на себя внимание отсутствие особенного интереса летописца к вопросам церковной истории. Если он и отмечает события, связанные с судьбой русской церкви, то только в связи с деятельностью князей Ярослава и Владимира Ярославича. Поэтому, скорее всего, свод написан был в княжеской канцелярии Новгорода. Там около 1052—1054 гг., после смерти Владимира Ярославича княжил следующий по старшинству княжич Изяслав35. Очевидно, в его канцелярии и был составлен Новгородский свод 1052 г., в котором мы встречаем Краткую Правду. Это обстоятельство можно сопоставить с тем, что Краткая Правда уделяет особое внимание деятельности Изяслава Ярославича, в то время как о его брате Владимире не упоминает.
Перед отъездом из Новгорода на киевское княжение в 1054 г. Изяслав Ярославич оставил новгородским посадником своего дальнего родственника Остромира, сына Константина Добрынича, который был новгородским посадником при князе Ярославе36. Для этого Остромира около 1057 г. было написано знаменитое евангелие, свидетельствующее о большом мастерстве его писцов. В записи на этом евангелии отмечалось, что Изяслав был не только киевским, но и новгородским князем, поскольку он унаследовал «стол» своего старшего брата Владимира. Не принимала ли участия канцелярия Остромира в составлении Новгородского летописного свода?37 К сожалению, об авторе свода 1052 г. известно лишь то, что он был учеником некоего Ефрема, который, в свою очередь, учился у новгородского епископа Иоакима, умершего в 1030 г.38; А. А. Шахматов предполагал, что «он мог быть в числе набранных по распоряжению Ярослава в 1030 г. детей» новгородских «старост и попов» для обучения книжному делу39.
Краткая Правда была кодифицирована в Новгороде во время княжения Изяслава Ярославича, когда ее и поместили в текст Новго
35 «В лето 6562. Преставися великыи князь Русьскыи Ярослав... и плакася по немь... людье...» (ПСРЛ. Т. I. Стб. 161, 162); Изяслав «посади Остромира в Новегороде» (ПСРЛ. Т. IV. Вып. 1. С. 118; Шахматов. Разыскания... С. 626).
36 См.: Лихачев. Русские летописи... С. 103.
37 По Б. А. Рыбакову, свод посадника Остромира доходил до 1054 г. и был оформлен около 1054-1060 гг. {Рыбаков. Древняя Русь. С. 198).
38 См.: Шахматов. Разыскания... С. 623.
39 Там же. С. 511-512.
родского свода. Летописец, составляя законодательный сборник, использовал в первую очередь Правду Ярослава и Покон вирный, которые он заимствовал из Новгородской летописи 1036 г., положенной им в основу своей работы. Из княжеского архива Новгорода был взят Урок мостникам (ст. 43 Краткой Правды). В распоряжении составителя Новгородского свода 1052 г. был еще один источник летописного характера — Древнейший Киевский свод. Возможно, Княжеский устав и был заимствован из этого Киевского свода. Само использование в Новгороде при князе Изяславе памятника киевского происхождения совершенно естественно — новгородский князь только что прибыл из стольного града Киева, откуда он мог привезти с собой и законодательные материалы.
А. А. Шахматов полагал, что Древнейший свод составлен в 1039 г., включая известие 1039 г. в состав статьи 6545 (1037 г.)40. Но если так, то и сам свод мог быть составлен не в 1039 г., а после событий 1036 г., когда Ярослав, после смерти Мстислава Владимировича, сделался единовластным киевским князем. Текстом «по семь же перея власть его (т. е. Мстислава. — А. 3.) всю Ярослав и бысть само-властець Русьстеи земли» и оканчивался Древнейший свод41. Вслед за приведенной фразой 1036 г. идут одна за другой позднейшие приписки, принадлежащие, несомненно, перу составителя Начального свода 1093-1095 гг.
Так, непосредственно примыкает к указанному тексту рассказ о посещении Ярославом Новгорода: «...иде Ярослав Новугороду и посади сына своего Володимера Новегороде, епископа постави Жидяту. И в се время родися Ярославу сын, нарекоша имя ему Вячеслав»42. А. А. Шахматов признает новгородское происхождение рассказа о поставлении князя Владимира Ярославича, хотя в конце концов склоняется к тому, что он мог быть составлен в Киеве, относя к новгородским сведениям только упоминание о епископе Жидяте.
40 Шахматов. Разыскания... С. 415.
41 ПСРЛ. Т. I. Стб. 150; Шахматов. Разыскания... С. 582. Этот вывод о дате Древнейшего свода подтверждается наблюдением В. Д. Королюка, который установил, что в тексте этого памятника еще не было рассказа о польском восстании 1037-1038 гг. (Королюк. Летописное известие... С. 69-75). Следовательно, Древнейший свод составлен был до 1037-1038 гг.
42 ПСРЛ. Т. I. Стб. 150. Слова «епископа постави Жидяту» Шахматов считал позднейшей припиской (Шахматов. Разыскания... С. 582).
Известие о Владимире тесно связано с рассказом о борьбе Ярослава с печенегами, начинающимся упоминанием о пребывании Ярослава в Новгороде («Ярославу же сущю Новегороде»). А. А. Шахматов счел этот рассказ киевским по происхождению, а в связи с этим он принужден был и сведения о поездке Ярослава в Новгород приписать перу киевского летописца43. Наконец, говоря о Новгородской летописи 1036 г., не знавшей Киевского свода, А. А. Шахматов утверждал, что она кончалась рассказом о грамоте Ярослава Мудрого, данной князем при назначении им Владимира на новгородское княжение и Жидяты на новгородскую епископию44. Реконструируя текст Новгородского свода (1050 г.), составленного на основе Новгородской летописи 1036 г., он помещал летописный рассказ о поездке Ярослава в Новгород перед известием о грамоте Ярослава под 1036 г., утверждая, что именно отсюда (а не из Древнейшего Киевского свода) составитель Начального свода почерпнул известие о поставлении в Новгород князя Владимира и Жидяты45. Итак, согласно одному утверждению А. А. Шахматова, известие о поездке Ярослава в Новгород имеет киевское происхождение, согласно другому — новгородское.
Первое предположение без особого труда может быть отвергнуто, ибо Шахматов отрывает от рассказа о поездке Ярослава в Новгород ее существенную часть — поставление в Новгород епископа Жидяты и сведение о выдаче грамоты новгородцам в том же 1036 г. Рассказ о поездке Ярослава в Новгород, посвященный двум излюбленным героям новгородских летописцев, — Ярославу и Владимиру, — выдает его новгородское происхождение. Он находился в Новгородской летописи 1036 г., откуда его заимствовал составитель свода 1052 г. В киевское летописание рассказ попал при составлении Начального свода 1093—1095 гг., автор которого использовал новгородский свод 1052 г. с продолжением.
А. А. Шахматов справедливо связывал известие о поездке Ярослава в Новгород с рассказом о борьбе этого князя с печенегами, но и этот рассказ, тесно связанный с предшествующим повествованием, новгородского происхождения46. Главными участниками событий в нем выступают варяги и новгородцы, которые донесли до стен Нов
43 Шахматов. Разыскания... С. 179.
44 Там же. С. 509.
45 Там же. С. 623.
46 ПСРЛ. Т. I. Стб. 150-151; Шахматов. Разыскания... С. 582.
города весть о разгроме печенежских отрядов47. То же относится и к следующему известию, повествующему о заключении Судислава во Пскове48. Все эти сведения помещались в Новгородском своде 1052 г., откуда и были заимствованы составителем Начального свода 1093-1095 гг.
Обращает внимание одна подробность рассказа о разгроме печенегов под Киевом. Автор сообщает, что войска «сступишася на место, идеже стоить ныне святая София, митрополия Русьская; бе бо тъгда поле въне града, И бысть сеча зъла». Выделенный текст является, несомненно, вставкой. Сделана она значительно позднее рассказа о разгроме печенегов под Киевом, помещавшегося в своде 1052 г. (во время работы составителя вставки «поля» уже не было)49. Вероятно, вставка принадлежала перу составителя Начального свода 1093-1095 гг., который заимствовал весь рассказ о войне с печенегами из свода 1052 г. Но под 1037-1039 гг. помещен рассказ о построении и освящении храма св. Софии, как бы параллельный вставке50. Возможно и он написан был составителем Начального свода.
Еще А. А. Шахматов установил, что в рассказ 1037-1039 гг. составитель Начального свода 1093-1095 гг. вставил отрывок из паремейника51. Текст паремейника с добавлениями совершенно не
47 «Ярослав събра вой многь, варягы и словени приде Кыеву и вниде в город свои... и исполчи дружину, [и] постави варягы посреде, а на правей стороне кыяне, а на левемь криле новгородци* (ПСРЛ. Т. I. Стб. 151; Шахматов. Разыскания... С. 582).
48 «В се же лето всади Ярослав Судислава в поруп, брата своего Плескове, оклеветан к нему* (ПСРЛ. Т. I. Стб. 151). Упоминание о Пскове выдает северное происхождение сообщения. Шахматов почему-то считает, что вставками были лишь отдельные слова — «Судислава*, «брата своего Плескове* {Шахматов. Разыскания... С. 582).
49 М. Н. Тихомиров также считал, что весь рассказ о борьбе с печенегами не мог быть составлен в 1037 г. {Тихомиров. Происхождение названия «Русь*... С. 63).
50 Ср. сходные фразы «стоить ныне святая София, митрополия Русьская* и в рассказе 1037 г. «заложи же и церковь святыя Софья, митрополью* (ПСРЛ. Т. I. Стб. 151).
51 Вставка «велика бо бываеть полза... въсприемлеть душа велику ползу* (ПСРЛ. Т. I. Стб. 152, 153; Шахматов. Разыскания... С. 165). Впрочем, при реконструкции Древнейшего свода Шахматов опускает и предшествующий текст («якоже бо се некто* до начала вставки), не давая этому объяснения {Шахматов. Разыскания... С. 583).
возможно вырвать из общего рассказа 1037-1039 гг. о построении Софии, заботе Ярослава о просвещении и монастырях52. Начало предполагаемой вставки является логическим продолжением предыдущего рассказа о пользе книжного учения. Если считать, что паремейником пользовался только составитель Начального свода, то следует признать, что весь рассказ под 1037-1039 гг. принадлежит его же перу.
О том, что рассказ, помещенный под 1037-1039 гг., не мог быть составлен в эти годы, писал В. М. Истрин. Он считал, что весь он написан после смерти Ярослава Мудрого. (О Ярославе в рассказе говорилось в прошедшем времени как об умершем князе и т. д.53). Д. С. Лихачев также полагает, что «нельзя считать, что все перечисленные в этой статье деяния Ярослава... относились целиком к 1037 г.». По М. Н. Тихомирову, в рассказе «явно обозначены три поколения: первое — Владимир, второе — Ярослав, третье — “мы”, т. е. уже не современники Ярослава, а люди более позднего времени»54. Эти доводы следует признать справедливыми. Автор рассказа 1037-1039 гг. писал, что при Ярославе «нача вера хрьстияньска пло-дитися и раширяти и черноризьци почаша мъножитися, и манастыре-ве починаху быти». «Умножения» монахов в 1037-1039 гг. еще не было — только что возникли первые монастыри; в Киево-Печерской обители даже после смерти Ярослава было всего 12 человек. Весь рассказ 1037-1039 гг. выдает нам желание автора показать любовь Ярослава Мудрого к черноризцам55.
Нравоучительная тенденция рассказа легко объяснима. Составитель свода 1093-1095 гг. игумен Киево-Печерского монастыря Иван
52 В тексте рассказа, как и в полагаемой А. А. Шахматовым вставке, неоднократно говорится о любви Ярослава к книгам (ср. «книгам прилежа и почитая е часто в нощи и в дне и... списаша книгы многы и списка имиже поуча-щеся вернии людье наслажаются ученья божественаго...» и т. д. (ПСРЛ. ТI. Стб. 151,152).
53 Истрин. Замечания... С. 82,99-100 и др.
54 «Отець бо сего (т. е. Ярослава. — А. 3.) Володимер [землю] взора и умячи, рекше крещеньемь просветив; сь же насея книжными словесы сердца верных людии, а мы пожинаем, ученье приемлюще книжное» (ПСРЛ. Т. I. Стб. 152; Тихомиров. Происхождение названия «Русь»... С. 63).
55 «И бе Ярослав любя церковный уставы, попы любяше повелику, излиха же черноризьце» (ПСРЛ. Т. I. Стб. 151; Шахматов. Разыскания... С. 583).
находился в оппозиции к киевскому князю. Поэтому в рассказе 1037-1039 гг. он как бы противопоставил ему образ благочестивого князя, выполняя тем самым программное заявление о «древних князьях», сделанное им в предисловии к Начальному своду.
Наконец, последнее обстоятельство. Древнейший Киевский летописный свод не имел в своем составе так называемой Корсунской легенды о крещении Руси, приводя болгарскую версию о принятии христианства Владимиром, в которой говорилось о роли греков-проповедников в крещении Киевской Руси. Д. С. Лихачев считает даже, что реконструируемое им «Сказание о распространении христианства» (так он условно называет основу Древнейшего летописного свода) «было направлено против византийской государственной идеологии»56. Всего этого, конечно, не могло быть в 1037-1039 гг., когда русским митрополитом стал грек Феопемпт57. Вывод отсюда напрашивается сам собой. Древнейший свод был составлен до 1037-1039 гг., точнее, в 1036 г., после объединения Ярославом большинства земель Древней Руси под своей властью. Только в 1073 г. свод был продолжен Никоном, начавшим свое повествование с 1054 г., т. е. с начала княжения Изяслава в Киеве («в лето 6562. Начало къняжения Изя-слава»)58. Никаких сведений о событиях, происшедших между 1036 и 1054 гг. (годом смерти Ярослава), Никон не добавил.
56 Лихачев. Русские летописи... С. 76.
57 Предположение М. Д. Приселкова, что свод 1039 г. был составлен в канцелярии митрополита Феопемпта {Приселков. Очерки... С. 82), не увязывается с антигреческой направленностью этого произведения.
58 А. А. Шахматов полагал, что Древнейший свод имел приписку о походе 1043 г. князя Владимира Ярославича на греков {Шахматов. Разыскания... С. 441-443). Это сообщение, на его взгляд, имеет ряд вставок, принадлежащих перу Никона, в тех частях, где повествуется о деятельности Вышаты во время похода. Рассказ о походе Владимира новгородской редакции в пространном виде помещен был, согласно другому предположению Шахматова, в Новгородском своде 1050-1052 гг. Только отдельные фразы этого рассказа вошли в Начальном своде в текст, заимствованный из Древнейшего свода (см. текст «поиде Володимер в лодьях, и придоша в Дунай и поидоша к Це-сарюграду» (ПСРЛ. Т. I. Стб. 154), с известием Новгородского свода: «...и поидоша в лодиях и... придоша в Дунай... и от Дуная поиде Володимер к Цеса-рюграду»). В другом месте своей работы Шахматов именно эти фразы («и бысть буря велика» и др.) поместил в киевском рассказе в приписке к своду 1037-1039 гг., а не во вставках, сделанных составителем Начального свода (ср.: Шахматов. Разыскания... С. 584). Неясно, почему рассказы Выша-
Правда Ярослава 1016 г., Покон вирный 1036 г. да и другие законодательные дополнения в позднейших новгородских летописях помещались в конце летописных произведений. Не находился ли Устав Ярославичей в конце Древнейшего свода 1036 г.? Быть может, продолжатель этого летописного труда Никон не сделал никаких дополнений за период после 1036 г. и до смерти князя Ярослава, считая законодательный устав, помещенный в конце летописного произведения, как бы завершением всей деятельности Ярослава. Этот Киевский устав вряд ли попал в Новгородский свод из местных архивов; неизвестно ни одного случая использования в Новгороде XI в. киевских памятников, исключая Древнейший свод 1036 г. Наконец, княжеский устав возник не позднее 1052 г. (если он входил в состав Древнейшего Новгородского свода 1052 г.). Игумен Иван, поместив в своем произведении Краткую Правду, которую он обнаружил в одном из своих источников (Древнейший Новгородский свод), вынужден был опустить княжеский устав, составляющий часть использованного им законодательного памятника, которая находилась в другом источнике (Древнейший Киевский свод в редакции 1073 г.)59. Однако, произведя такое изменение текста, игумен Иван в своей характеристике деятельности Ярослава Мудрого, помещенной после известий 1036 г., т. е. на том месте, где в Древнейшем своде был княжеский устав, недвусмысленно указал на законодательную деятельность этого князя: «...бе Ярослав любя цьркъвныя уставы». В притче, приведенной Иваном, восхвалялась мудрость, благодаря которой «цесари цесарьству-
ты в данном случае были записаны Никоном {Шахматов. Разыскания... С. 444). Скорее, рассказ о походе 1043 г. был заимствован с сокращениями составителем Начального свода из Новгородского свода 1052 г., так же как им были заимствованы другие сведения о деятельности этого новгородского князя, о которых уже говорилось выше, и следующее за ним непосредственно сообщение о походе князя Владимира на емь (см.: Шахматов. Разыскания... С. 624). Очевидно, тот же составитель дополнил рассказ новгородского летописца сведениями, заимствованными у Яна Вышатича (не случайно Вы-шата назван «отцем Яна», в то время как Никону известен в первую очередь Вышата, почему он и назвал Яна его сыном; см. под 1071 г.).
59 Вряд ли Устав Ярославичей был изъят продолжателем Древнейшего Киевского свода игуменом Никоном в 1073 г., который вообще бережно относился к Киевской летописи, пополнял ее рядом известий, не делая серьезных сокращений в ее тексте. К тому же он был расположен к Изяславу, с именем которого связан был устав.
ють и сильнии пишють Правьду». Не являлась ли последняя фраза указанием на Устав Ярославичей («Правда уставлена Руськой земли»), которую писали «сильнии», т. е. сам Ярослав с его детьми (характерно множественное число глагола «писать» и единственное число слова «правда»)?
Наконец, анализ кодификационной работы, произведенной составителем Древнейшего Новгородского свода, дает некоторые дополнительные материалы, подтверждающие гипотезу о том, что Устав Ярославичей когда-то помещался в Древнейшем Киевском своде после изложения событий 1036 г. Летописец соединил Правду Ярослава и Устав Ярославичей с Поконом вирным, выделив вторую часть памятника киноварной буквой «П».
Интересна разница терминов, которые употреблял составитель Краткой Правды при обозначении обеих частей памятника: Ярослав дал Правду, т. е. издал новый закон («дав Правду»), и только списал Устав («Устав списав»), т. е. отредактировал старые княжеские законы.
Следы представления летописца о Краткой Правде как о памятнике, состоящем из двух частей, встречаем в известии 1016 г., когда он говорит о даровании Ярославом грамоты Новгороду.
Известие, сообщаемое летописью, также говорит о двух частях следующего законодательного памятника: о «Правде» (разумеется — Правда Ярослава) и об «Уставе» (разумеется, Устав Ярославичей с Поконом вирным, — ср. «Правда уставлена Руськой земли»).
Составитель свода 1052 г. соединил под 1016 г. разнохарактерные памятники в целях кодификации имевшихся в его распоряжении законов. Объединение законодательных памятников также являлось логическим следствием соединения Новгородской летописи 1036 г. с Древнейшим Киевским сводом 1036 г. Но Правду Ярослава 1016 г. составитель свода 1052 г. рассматривал как основной законодательный памятник Новгорода в той же мере, как Новгородскую летопись 1036 г. — основным источником своего летописного произведения. Княжеский устав в условиях новгородской действительности рассматривался только как дополнение Правды Ярослава, в составлении которого принимал участие современный летописцу новгородский князь Изяслав Ярославич. Княжеский устав, так же как и Правда 1016 г., составлялся по наказу князя Ярослава, что и дало основание летописцу поместить его, как вторую часть законодательства этого князя, после Правды, помещенной под 1016 г. Кроме того,
он соединил Устав Ярославичей с Поконом вирным, поскольку оба памятника помещены после изложения событий 1036 г. (первый в Киевском своде, второй — в Новгородской летописи) и могли рассматриваться как единый устав, посвященный управлению княжеским хозяйством и поборам, шедшим в пользу князя60. В конце Поко-на вирного летописец сохранил указание на издание этого памятника современным ему князем Ярославом («то ти урок Ярославль»). Позднейшие составители законов после смерти Ярослава при ссылке на Покон указывали, что он когда-то был установлен Ярославом («Асе покони вирнии были при Ярославе» — ст. 9 Пространной Правды). Разница между указаниями на князя Ярослава, сделанными современниками этого князя и позднейшими кодификаторами, значительна.
Анализ Краткой Правды обнаруживает некоторые изменения, касающиеся главным образом терминологии памятника, которые могут быть связаны с кодификационной деятельностью составителя свода 1052 г.61 Могла быть несколько изменена ст. 41 Краткой Правды, что диктовалось необходимостью перебросить мост между Княжеским уставом и Поконом вирным (ст. 42 Краткой Правды) при соединении обоих памятников в единый свод законов — Краткую Правду62.
60 И. А. Стратонов справедливо считает, что конец Устава Ярославичей, где говорится о поборах в пользу «емца», был сопоставлен составителем Краткой Правды с Поконом вирным. Сходство содержания обоих памятников и дало повод для присоединения Покона к Уставу Ярославичей (Страто -нов. К вопросу о составе... С. 406).
61 Княжеский устав — памятник киевского происхождения. При помещении его в Новгородском летописном своде киевская терминология могла быть несколько изменена. Очевидно, составитель Краткой Правды отредактировал заголовок княжеского устава (слова «ся съвокупил» в единственном числе, не вполне связанные с последующим текстом, являются остатком фразы, указывавшей на то, что Ярослав собрался («ся съвокупил») со своими сыновьями). Перу сводчика 1052 г. могла принадлежать приписка «яко уставил Изяслав в своем конюсе» (ст. 23 Кр. Пр.), которая подчеркивала законодательную инициативу современного ему новгородского князя. Основанием для нее служили, конечно, сведения, полученные от самого князя или его окружения.
62 См. конец ст. 40 Кр. Пр.: «...а хто изимал, тому 10 резан» и начало ст. 41 Кр. Пр.: «а от гривне мечнику куна». См. также о единстве редакции всей Краткой Правды у Н. А. Максимейко (Максимейко. Опыт критического исследования... С. 39 и далее).
Таков один из возможных вариантов происхождения Краткой Правды как целостного памятника и ее судьбы в древнейшем русском летописании. Сохранившиеся источники позволяют только более или менее убедительно предполагать, что она была памятником книжного происхождения, составленным из четырех законодательных источников (Древнейшей Правды, княжеского устава, Покона вирного и Устава мостникам). Появилась она только на почве летописных сводов XI в. и офици-
ального утверждения не получила. Уже в начале XII в. на смену Краткой
Правде пришел новый законодательный кодекс —
Пространная Правда.
ЧАСТЬ
ВТОРАЯ
ПООСТОАННАЯ И
глава первая
Текстология и ко^нкологня ПРОСТРАННОЙ Прлв^ы
Академическая публикация Правды Русской, а также солидная историографическая традиция позволяют продолжить текстологическую и кодикологическую работу над списками Пространной Правды и сборниками, их содержащими. Целью этой работы является выяснение судьбы этого памятника в рукописном наследии XIII — начала XVIII в. и постановка вопроса о его первоначальном тексте (архетипе)1.
Списки Пространной Правды образуют три группы: Синодально-Троицкую (75 списков), Пушкинскую (6 списков) и Карамзинскую (13 списков). Ни одна из них не воспроизводит полностью первоначальный текст памятника, хотя различия между ними, на первый взгляд, не так уж значительны. Только тщательное сопоставление текстов позволяет предложить опыт восстановления архетипа Пространной Правды2.
Синодально-Троицкая группа представлена, по классификации В. П. Любимова, Троицким, Синодальным, Новгород-Софийским, Ро-гожско-Лаптевским, Мясниковским, Розенкампфовским и Ферапон-товским видами3. Они образуют две подгруппы (по В. П. Любимову — звена). В первую входят Троицкий, Синодальный, Новгород-Софий-ский и Рогожско-Лаптевский, а во вторую все остальные. С. В. Юшков писал, что «не было особой необходимости плодить такое большое число видов Троицкого извода» (другими словами — Синодально-Троицкой группы)4. «Поскольку различия между списками в основном
1 Деление Пространной Правды на 121 статью, принятое в академическом издании, может считаться наиболее обоснованным. Поэтому оно дается и в настоящей работе.
2 См. Приложения к настоящей работе.
3 Выделенный В. П. Любимовым Толстовский (Сокращенный) вид или Сокращенная Правда рассматривается в части третьей нашей книги
4 Юшков. Русская Правда. С. 147.
порождены ошибками переписчиков или их попытками осмыслить прежний текст, естественно, что исследование этих видов не могло дать каких-либо существенных данных для истории текста Русской Правды»5. С таким отношением к текстологии согласиться нельзя. Выделение отдельных видов Пространной Правды внутри Синодально-Троицкой группы позволяет проследить историю текста памятника, среду, где она бытовала, изменение в понимании юридических норм, время и место сложения архетипа и многие другие важные вопросы.
Наиболее приметным отличием списков Синодально-Троицкой группы является отсутствие в них конца статьи 118 и начала статьи 1196. В статье 18 бессмысленно чтение «тогда» (в других группах — «то два»). Но в целом эта группа лучше других передает архетип Пространной Правды.
Текстологическую стемму пяти списков Троицкого вида Синодально-Троицкой группы можно изобразить следующим образом:
Троицкий вид восходит к рукописному наследию Троице-Серги-ева монастыря (списки Т и МА), с которым тесно связан Кирилло-Белозерский список (КБ) и списки, позднее попавшие в митрополичий (патриарший) архив (СП и СШ).
Древнейший список вида — Троицкий I (Т) написан во втор. пол. XIV в. на пергамене и находится в составе Мерила Праведного (РГБ.
5 Юшков. Русская Правда. С. 17-18.
6 «ведая ли будеть купил, то кун ему лиху быти. Аже холоп, бегая, добудеть товара, то господину его долг» (Так в списке МП. Сходно в других — Пушкинской и Карамзинской групп).
Троицк № 15)7. В целом он сохранил достаточно хорошо протограф вида8. Дефекты и индивидуальные чтения в нем незначительны. Так, в ст. 1 читается «тивун» вместо «тиун», в ст. 56 «робять» вместо «рабо-тять» (списков СП, КБШ, МА), в ст. 81 «ястряб» вместо «ястреб». И все же из этих и некоторых других чтений следует, что списки СП, СШ, КБШ, МА не могли непосредственно восходить к Т. Тихомиров М. Н. полагал, что списки СП, СШ, КБШ произошли от протографа вида9. Он также обратил внимание на то, что заголовок ст. 67 («А се о бороде») в этих трех списках (как и в МА) поставлен перед словами «А в мале тяже» (ст. 66), т. е. не на месте. В Т он помещен несколько выше этих слов на полях. Поэтому, возможно, ошибка была допущена не в протографе вида, а в протографе четырех списков (кроме Т).
В списке Т чтение «смертию» в ст. 98 подскоблено и исправлено на «с матерью» (в СП, КБШ «с материю», СШ «смертию», в МА первоначально «с материю», затем исправлено на «смертию»). В ст. 89 первоначально в Т читалось «укор», который позднее был подчищен и заменен на «урок» (в СП, СШ, КБШ «урок», в МА первоначально «урок», позднее исправлено на «укор»). Очевидно, первоначальные чтения списка Т — результат описок переписчика10.
По М. Н. Тихомирову, список МА был сделан с Т, когда в том не было еще позднейшей правки11. С этим согласиться нельзя. Прежде всего, в МА нет индивидуальных чтений (и ошибок) списка Т. Перво
7 Мерило издано фототипически: Мерило Праведное. По рукописи XIV в. Троицкий список тверского происхождения (Вздорнов. Из истории искусства... С.164-167; Попов и Рындина. Живопись и прикладное искусство... С. 18-19).
8 Тщательное палеографическое исследование списка проведено В. П. Любимовым: Любимов. Палеографические наблюдения над Троицким списком.... С. 109-114; см. также: Правда Русская. Т. I. С. 89-99.
9 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 98-99.
10 Вопрос о времени, когда была сделана правка в Т, неясен. По М. Н. Тихомирову, это могло быть в XVI в. (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 89). По В. П. Любимову, она появилась в конце XVIII — начале XIX в. (Правда Русская. Т. I. С. 91). Источником правки, внесенной в Т, возможно, был список Пространной Правды Карамзинской группы, ибо именно там в ст. 111 читается «вдачь», как в исправленном варианте Т. В Карамзинской группе есть заголовки в ст. 40 «О татьбе» (только в TIV), «О холопе» в ст. 63, которые приписаны в списке Т. Тут же встречаются чтения «кун» (в заголовке к ст. 47), «присоп» (ст. 50), «урок» (ст. 89), «с матерью» (ст. 98, кроме TIV), появившиеся в Т в результате правки.
11 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 99.
начальные же чтения МА «с материю» и «урок» в Т появились уже после его правки. Поэтому правильнее будет считать, что список МА, как и другие три списка Троицкого вида (СП, СШ, КБ III), восходят к тексту, не имевшему ошибок Т, т. е. к протографу вида, но позднее МА был сверен с Т, не имевшим еще правки. Это может объяснить и другие особенности списка МА. Так, заголовок «О холопе» в Т и МА написан на полях, а в СП, СШ, КБ III отсутствует. Возможно, он появился в МА после правки его по Т12.
Мерило Праведное — древнерусский юридический сборник, сложившийся, по мнению М. Н. Тихомирова, в конце XIII в.13 Его первую часть составляют слова и поучения о праведных и неправедных судьях, а вторую — церковные и светские законы, заимствованные из кормчих. Включение в состав Мерила Праведного Правды Русской свидетельствует о появлении пристального внимания древнерусских книжников к памятникам отечественного права.
Список Мерила Праведного (РГБ. МДА. № 187) конца XV в. имеет небольшие отличия от других списков Троицкого вида. Составлен он был еретиком дьяком Иваном Волком Курицыным, сожженным в 1504 г.14 Этот Список говорит и об интересе русских вольнодумцев к памятникам правового характера в период становления единого Русского государства и составления Судебника 1497 г., и об антиклерикальной направленности их взглядов15.
12 Происхождение некоторых особенностей Троицкого вида достаточно убедительно объяснить не удается. Так, перед ст. 10 в Т соскоблен заголовок (очевидно, «О вирах»). В СП и КБШ он совпадает с заголовком в С («О вирах»). Сходен с ним и в СШ («О вЪрах»). В МА заголовка нет. В ст. 50 в списке Т первоначально читалось «просоп», но потом слово исправлено на «присоп». В списках СП, КБШ читается «присоп» (так в Пушкинской группе и, возможно, в архетипе Пространной Правды). СП и КБ III объединяет и дефектное чтение «при» вместо «про» в ст. 52. В ст. 99 Т содержит чтение «ближии» (так и в НС). В МА — «ближни», СП, СШ, КБШ — «ближнии». В ст. 85 в Т читается «емети», тогда как в СП, СШ, КБШ «име-ти». Заголовок ст. 56 «О закупе» в МА в отличие от заголовка других списков Троицкого вида («Аже закуп бежить») совпадает с заголовком в других видах Синодально-Троицкой группы.
13 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 96-97.
14 См.: Бегунов. Кормчая Ивана Волка Курицына. С. 141-159; Лурье. Идеологическая борьба... С. 93-95; Клибанов. Реформационные движения... С. 218, 232, 393-394.
15 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 97-98.
Древнейший список Пространной Правды — Синодальный (единственный в Синодальном виде) сохранился в пергаменной Синодальной кормчей 80-х годов XIII в. (ГИМ. Синод. № 132). Для него характерен сбитый порядок размещения статей во второй части Пространной Правды (1-17, 20-53, 56, 66-74, 88-95, 101-109, 54, 55, 57-65, 75-87, 96-100, 110-121). Особенность порядка статей в списке С Тихомиров М. Н. объясняет путаницей листов в его оригинале16. А. С. Орешников связывает его со стремлением составителя выделить материал, относящийся к положению зависимых людей17. В Синодальном списке есть и другие дефекты и вторичные чтения.
С Т
ст 18-19 нет есть
ст. 29 выступить вылезуть
ст. 53 устави люди уставили
ст. 57 кову купу
ст. 59 вражду18 19 купу
ст. 59 7 кун 60 кун
ст. 64 инде кде и
ст. 69 борть бобр (СП борть; СШ, КБШ борть)
ст. 75 319 3 гривны
ст. 92 нет свои детем
ст. 99 то кмо то кто (МА СШ, КБШ то кмо)
В списке С по сравнению с Т нет ни одного архетипного чтения, которое было бы присуще только ему одному. Приводя примеры подобных чтений, М. Н. Тихомиров не учел, что все они присутствуют в списках Новгород-Софийского вида. М. Н. Тихомиров также всячески подчеркивал близость списка С к списку МП Пушкинской группы. Но и в данном случае почти все общие чтения С и МП находятся также в НС. Только заголовок «О челядине» не имеет соответствия в НС. Но этого недостаточно, чтобы говорить о связи списков или их протографов (сходство в заголовке может носить вторичный характер).
16 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 88.
17 Орешников. О Синодальном списке... С. 52-54.
18 Чтение С «уводить вражду» в ст. 59 ближе к «увЪдить копу» (НС), чем к «въведеть копу» (МП).
19 Этот пропуск есть и во второй ветви Новгород-Софийского вида.
00
Часть вторая. Пространная Правда
В Кормчую Правда Русская попала, очевидно, только в конце XIII в. Я. Н. Щапов обратил внимание на то, что списки С и РЛ Синодально-Троицкой группы в Синодальной кормчей и Рогожской (РГБ. Рогожек. № 256) помещаются среди дополнительных статей, состав которых в этих кормчих различен. «Русская Правда, — пишет он, — вошла в состав обоих списков кормчих не из архетипа Русской редакции, а в каждом случае самостоятельно, из особых, хотя и родственных между собой, источников»20. На Юге и в Северо-Восточной Руси Русская Правда, по Я. Н. Щапову, не была включена в кормчую, так как «ни митрополит, ни местные епископы не могли применить ее в своей деятельности, на практике». «Соединение княжеского правового кодекса ХП-ХШ вв. со сборником церковного права произошло только в Новгороде, в особых условиях новгородской конституции конца XIII в., когда сфера юрисдикции новгородского владыки расширилась очень значительно»21. Синодальную кормчую Я. Н. Щапов склонен датировать 1284-1291 гг. или традиционной датой — 1282 г., В. Л. Янин — второй половиной 1280-х годов22.
Кормчая, близкая к Синодальной 80-х годов XIII в., положена в основу сборников, содержащих Новгород-Софийский вид Пространной Правды23. Новгород-Софийская кормчая, по Я. Н. Щапову, завершена была не ранее 10-х годов XV в.24
Двадцать списков Новгород-Софийского вида25 распадаются на две ветви: первую составляют списки XV в. Новгород-Софийский (РНБ. Соф. № 1173) и Румянцевский (РГБ. Рум. № 231), вторую — все остальные.
Соотношение списков Новгород-Софийского вида может быть представлено следующей стеммой (см. с. 158).
Характерными чертами Новгород-Софийского вида являются пропуски слов «не веде» (ст. 38), гуся и лебедя (ст. 81), фразы о муке ог
20 Щапов. Византийское и южнославянское правовое наследие... С. 219.
21 Там же. С. 223.
22 Янин. О дате новгородской Синодальной кормчей. С. 287-292.
23 Исключение составляют сборники со списками Правды Русской ГП и КПП, где кормчая сводная.
24 Щапов. Княжеские уставы... С. 72. По М. Н. Тихомирову, составлена в конце XIV в. (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 140).
25 Список Хлудовско-Елагинский (ХЕ) середины XVII в. (ГИМ. Хлудов. № 79), близкий к ПМ, обнаружен Я. Н. Щаповым (Щапов. Русская Правда... С. 72).
нищанина (ст. 78). Добавлено слово «рустии» в ст. 2. В ст. 18 читается «О поклепе и вире» вместо «О поклепнеи вире». Первая ветвь вида (списки НС и Р)26 содержит чтение «укор» в ст. 89 (то же в списках первых двух изводов второй ветви ВЧ, Я, ПМ, КПП, ГП). Для всего вида характерно чтение «колебяг» в ст. 31. Характерной чертой первой ветви является чтение «погнание» (вместо «поток») в ст. 7. В той же статье в списках ВЧ, Я, ПМ, ХЕ, КПП читается «по», в остальных «бои» (ГП нет). Подвид списков КС, ФБ, СМШ, АД, ТБШ дает чтение «заплатить» в ст. 4 (вместо «заплатить»), «людцкую» в ст. 8 (вместо «люди кою»), «металнику» в ст. 9 (вместо «метелнику») и др.27
В списках первой ветви Новгород-Софийского вида (НС и Р) в ст. 53 читается «Нажира» (вместо «Нажиро»), в ст. 61 «купах» (вместо «кунах»), в ст. 64 «господине» (вместо «господинъ»), в ст. 65 «сводка» (вместо «свободна»), в ст. 90 описка «ди» (вместо «даяти»), в заголовке к ст. 91 «боярстЪ» (вместо «боярстЬи»).
Особенностью поздних списков КПП и ГП является новая редакция ст. 22 («Аже до гривны золота, аще ли до двою гривну золота»). Оба списка находятся в сборниках с текстами Правды Русской Фера-понтовского вида (КП и Г). В списке ТБШ после ст. 87 помещена статья «О коне». Текст второй части кормчей, где находится список EIII (РГБ. Собр. Егорова. № 254), близок к кормчей со списком CM III (РНБ. Солов. № 415)28. Первая часть кормчей Егор. № 254 близка к кормчей Чудовск. № 167 со списком ЧП Розенкампфовского вида.
Во всех списках вида заголовок «А се о бороде» (ст. 67) написан перед словами «А в мале тяже» (ст. 66). Вторая ветвь Новгород-Софийского вида оканчивается словами «До зде слово о Правде Русьскои». М. Н. Тихомиров считал, что протограф Новгород-Софийского вида «был близок к Синодальному списку, но в ряде случаев отличался от него большей древностью, сближаясь с Троицким»29.
26 По Л. И. Бородкину и Л. В. Милову, Закон Судный в списке Р непосредственно восходит к НС, от Ц происходит ЕП, а от АД — ТБШ (Бородкин и Милов. О некоторых аспектах автоматизации... С. 235-280).
27 Списки КС и ФБ объединяет чтение «княжь» в заголовке «Суд Ярославль». Списки CM III, КС, ФБ дают общее чтение «сурин» в ст. 1 (вместо «русин») и другие.
28 Милов. К истории... С. 65-78.
29 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 141.
Некоторые общие варианты Синодального и Новгород-Софий-ского видов дают лучшие чтения, чем Троицкий.
Си НС Т
ст. 3 вирьвную виревную
ст. 4 заплатять заплатить
ст. 5 сплатити сплати (СШ съплатити)
ст. 10 о вирах нет30 (СП, КБШ О вирах,
(НС А се о вирах) СШ О вЪрах)
ст. 20 помоченаго 9 кун помечнаго 9
ст. 23 Оже кто ударить мечем (заголовок) нет
ст. 35 будеть с ним погибло погибло будеть с нимь
ст. 38 не веде (НС нет) нет
ст. 45 60 кун 7 кун
ст. 54 чье то куны чии то товар
ст. 55 гость господь
ст. 66 на послушьство (НС далее', на) послушьства на
ст. 89 урок31 укор32
ст. 91 дружин нЪи дружьнЪи
ст. 98 с матерью смертию33
ст. 99 то кто то кто (МА, СШ, КБШ то кмо)
В С и НС встречаются несколько чтений, вторичных по сравнению с Т:
С и НС Т
ст. 31 ст. 35 ст. 57 пьхнеть (НС пехнеть) попъхнеть еси взял есть взял копу (С кову) купу
Эти чтения не столь характерны, чтобы уверенно говорить о возникновении Троицкого вида самостоятельно от архетипов Синодаль
30 В Т заголовок (очевидно, «О вирах») выскоблен.
31 В третьем изводе второй ветви НС «укор».
32 В Т слово соскоблено и написано:«урок». СП, СШ, КБШ «урок». МА смыто — «урок», написано — «укор».
33 В Т слово соскоблено, написано: «с матерью». СП, КБШ «с материю», СШ «смертию», МА смыто — «с материю», написано — «смертию».
ного и Новгород-Софийского видов34. Возможно, истоки Троицкого вида надо искать в архетипе видов НС и С.
В НС есть два чтения, вторичные по сравнению с С.
НС С
ст. 7 погнание поток
ст. 8 люди кою дикую
Вообще, как нам представляется, значение Новгород-Софийского вида для характеристики архетипа Синодально-Троицкой группы в историографии было недооценено, а Троицкого вида переоценено. На этом сказывался, возможно, «гипноз древности» Троицкого I списка.
Рогожско-Лаптевский вид представлен одним списком — Рогож-ско-Лаптевским (РЛ) перв. пол. XVI в. (РГБ. Рогожек. № 256)35. Помещен он в кормчей, основанной, по В. П. Любимову и Я. Н. Щапову, на архетипе Синодальной 80-х годов XIII в. Создана эта кормчая была, как полагает Я. Н. Щапов, в первой четверти XV в. во Пскове36. С Псковом связывал также возникновение протографа Рогожского списка М. Н. Тихомиров, датируя его половиной XV в 37 В Рогожской кормчей находятся 12 грамот митрополитов Киприана и Фотия, адресованных в Псков.
Для списка РЛ характерен пропуск статьи 107 о судебных уроках и позднее чтение «любо брату любо чаду» в ст. 1 (вместо «любо брато-чаду»). РЛ близок к Новгород-Софийскому виду (см. в ст. 57, 59 «копу»). Но в нем есть чтения Троицкого, Синодального и Мясниковского видов («поток» в ст. 8). В РЛ, а также в Мясниковском, Розекампфов-ском и Ферапонтовском видах нет архетипных чтений Пространной Правды, которые бы не встречались в Троицком или Синодальном, или Новгород-Софийском видах.
Как установил В. П. Любимов, Рогожско-Лаптевский вид восходит к первому звену Синодально-Троицкой группы, т. е. к протографу Троицкого, Синодального и Новгород-Софийского видов38. Наблюде
34 Варианты «ес(и)> и «ес(ть)> вообще могли образоваться из-за того, что «с» могло быть надстрочным и окончания не было.
35 Любимов. О Лаптевском списке... С. 832-839.
36 Любимов. О Лаптевском списке... С. 834; Щапов. Княжеские уставы... С. 219, 225-233.
37 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 140-141.
38 Любимов. Списки Правды Русской. С. 47.
ние В. П. Любимова можно уточнить. Так, чтение «Арославе» (ст. 9) встречается только в РЛ в списках НС, Р, ПМ, ЕП, ФБ Новгород-Софийского вида. Но в РЛ есть также чтения, близкие к С и архетипу Пространной Правды. Например, в ст. 8 читается «дикую» (виру), как в Т, С, М, в отличие от «люди кою» и сходных вариантов в Новгород-Софийском виде, в ст. 38 есть слова «не веде», отсутствующие в том же виде, но имеющиеся в Синодальном списке и Мясниковском виде. Так что РЛ восходит, во всяком случае, к тексту, близкому к архетипу Синодального и Новгород-Софийского видов.
Но в РЛ есть несколько чтений, близких не только ко второму звену Синодально-Троицкой группы, но, возможно, и к архетипу этой группы. Так, в ст. 50 читается «присоп», а в Т, С, первой ветви НС «про-соп» (вторая ветвь НС дает чтение «приспы»). Чтение РЛ есть в списках СП, КБШ Троицкого вида, во втором звене Синодально-Троицкой группы и в других группах. В ст. 3, как в Т, читается «виревную» (С, НС «вирвную»). В ст. 59 читается, как в Т, «купу» (тогда как в С «вражду», НС «кону»). В ст. 91 дается, как и в Т, чтение «дружьнЪи», а не «дру-жиннЪи», как в С, НС. Впрочем, подобных черт мало, чтобы уверенно говорить о близости РЛ к архетипу Синодально-Троицкой группы.
Возможно, Рогожско-Лаптевский вид (список РЛ или его протограф) восходит к списку с архетипа Синодального и Новгород-Софийского видов, правленному по одному из списков Троицкого вида. К этому выводу склоняет то, что в РЛ ряда лучших чтений Троицкого вида нет (см. ст. 31, 35, 57), что маловероятно, если бы РЛ непосредственно восходил к архетипу Троицкого вида.
Семь списков Мясниковского вида образуют две ветви.
Древнейшую представляют Мясниковский (М) список конца XV - начала XVI в. (РНБ. F. II. № 119) и Чудовский 1 (Ч) 80-е гг. XV в. (ГИМ. Чудов. № 169).
Обе ветви независимо друг от друга восходят к архетипу вида. Так, в М, Ч есть описки «пропьеться или пропьеть» (ст. 54) и «возьму» (ст. 94), отсутствующие в других списках. Но в ТБ, СМ и ТЛ в ст. 79 описка «боиную» (вместо «набойную»). Список Б содержит только первую половину Правды Русской (до «Устава Володимеря Всеволодича»). В нем есть лучшие чтения, чем в других списках второй ветви. Так, в ст. 25 «десницею» (как в первой ветви), а не «десницею», как в ТБ, СМ, ТЛ. Но в ТБ, СМ, ТЛ, НСП в ст. 45 есть добавление «а за коровие млеко (молоко) 6 ногат», что говорит в пользу того предположения, что протограф этих списков сверялся еще с каким-то
текстом. ТЛ сближается с СМ чтениями «сядеть» (ст. 33), «лицем» (ст. 37) «вЪрнику» (ст. 9).
Соотношение списков можно себе представить по стемме:
пере. пол. серед. XVI в. нам. XVI в. 1493 г.
XV в.
Кормчая Мясниковского типа — памятник сложного происхождения, возникший на территории Новгорода39. Его первая часть близка к Синодальной кормчей 1280-х годов. В целом же Кормчую этого типа М. Н. Тихомиров связывает с деятельностью митрополита Киприана40. В Мясниковском виде пропущены статьи о судебных и ротных уроках (ст. 107,109) и о знаменном дубе (ст. 73). Есть пропуски в других статьях (ст. 28,48,62,72,73). Есть поновления («ждати» вместо «желати» в ст. 39) и дополнения («от господаря» в ст. 120). В списках первой ветви есть пропуски («а будеть роба, то 5 гривен» в ст. 113), общие чтения (в ст. 111 «вда чену» М, «вда цену» Ч, в отличие от ТБ, СМ «в даче», ТЛ «двачи»).
М. Н. Тихомиров считает, что список ТЛ «не может быть выведен из остальных списков» Мясниковского вида, хотя и подчеркивает, что он «отличается близостью к Соловецкому»41. Приведенные им примеры показывают его близость к ТБ и СМ (в статьях 13, 25, 39,45, 56, 77,
39 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 130.
40 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 132; ср.: Черепнин. Русские феодальные архивы... Ч. 1. С. 401.
41 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 135.
82,99, ИЗ, 115,120) к СМ (в статьях 21,35) «все» вместо «вся» ТБ, СМ (ст. 36), ТБ, ТЛ (в ст. 65 нет «же»), ТБ, Ч (нет «ли» в ст. 65). Таким образом, ТЛ не стоит «одиноко», его место в стемме совершенно определенно. Тем более нельзя сказать, что этот список «возник самостоятельно от других списков того же извода». Степень полноты передачи этим списком протографа данного вида М.Н.Тихомиров преувеличил.
В целом же Мясниковский вид близок к протографу Синодального и Новгород-Софийского. В нем, в частности, читаются слова «не веде» (как в С), но обычны и архетипные чтения Новгород-Софийского вида («послушьства на» в ст. 66, заголовок «А се о вирах» в ст. 10 и др.). Специфических чтений Троицкого вида в нем нет и в ст. 31 («попъхнет»), и в ст. 57 («купу»), и в других статьях.
На три ветви можно разделить 19 списков Розенкампфовского вида42, который М. Н. Тихомиров по Чудовскому списку 1499 г. (ГИМ. Чудов. № 167) называл Чудовским изводом43.
Стемма списков следующая (см. с. 166).
Списки первой ветви (РМ, ПБ, КСП, ТП, ЦП) содержат описки «роту» (вместо «рот») и «два» (вместо «две») в ст. 9, причем последнее чтение есть и в ЧП. Списки ТП, ЦП, КСП объединяет дополнение «заплатять ту виру» (ст. 4), чтение «сим» (ст. 5) и др., а КП и ЦП — дополнение «а в 40 гривен ему заплатити из дружины», причем в ТП эти слова — приписка на полях.
Вторую ветвь объединяет характерное чтение «40» (вместо «30») в ст. 81. Списки СМИ, ИМ, ТШ, 3 имеют общий пропуск в ст. 26 слова «нетуть», общие чтения «закличить» в ст. 32, «свод» вместо «скот» в ст. 38 (ТШ, ИМ, 3), «бологоделил» в ст. 49 (Till, ИМ, 3) и др. В списках ИМ и 3 иная редакция ст. 45 («за боран ногата, за порося ногата, за овцу 5 кун»44. Списки О и АС объединены чтениями «гривнъ» (ст. 86), «пладежа» (ст. 115).
42 Списки АНШ (БАН. 21.11.11) конца XVII в., близкий к КСП, и ИМИ! (ГИМ. Музейск. № 3460) второй половины XVII в., близкий к 3, обнаружил Я. Н. Щапов (Щапов. Новое о списках... С. 209; Он же. Русская Правда... С. 70-71).
43 Чудовский список в XVI в. правлен по тексту, близкому к АНП (см. ст. 28, 43, 92).
44 По Л. И. Бородкину и Л. В. Милову, список 3 Закона Судного людем непосредственно восходит к ИМ. Возможно, к ИМ восходит протограф 3 и ИМШ. При использовании результатов подсчета, к которым приходит ЭВМ, нужно учитывать, что она не может верно учитывать перекрестные
Часть вторая. Пространная Правда
В третьей ветви вида (списки КР, АНН, И) читается «конюсе» в ст. 12, «наставил» в ст. 52. Эти списки помещены в кормчую иного состава, чем другие списки вида, имеющую точки соприкосновения с Ферапонтовской.
В Розенкампфовском виде есть свои поновления, в том числе «устрелить и гоня» (ст. И), дополнение «за бещестие» (ст. 29). Своеобразны и заголовки (типа «О княжих отроцех и о епископлех вины» перед ст. И). Есть в Розенкампфовском виде и пропуски (в ст. 4, 6, 16). Они позднейшего происхождения* 45. Особенностью вида являются чтение «закупу» (вместо «наимиту» в ст. 61) и дополнение «аже ли до гривны золота, аще ли до двою гривен золота» (в ст. 22).
В основу кормчей Розенкампфовского вида положена кормчая Новгород-Софийского и, по М. Н. Тихомирову, рязанского типов. Кормчая продолжается Мерилом Праведным Троицкого типа, завершающимся Правдой Русской.
Мясниковский и Розенкампфовский виды имеют между собою и другие общие черты (в том числе пропуски слов «40 гривен ему заплатите ис дружины» в ст. 5), «а за смердии холоп 5 гривен» в ст. 16. Как и в Мясниковском виде, в Розенкампфовском отсутствует конец статьи 67 и начало статьи 68. В обоих видах есть общие чтения, вторичные по происхождению («дати» вместо «то ти» в ст. 21, «настав мед» в ст. 50, «увередить цену» в ст. 59, «вязати» вместо «то ти» в ст. 65). М. Н. Тихомиров считал, что «Чудовский извод» (Розенкампфовский вид) происходил «от протографа Троицкого извода» (вида)46. Доказательство этому он видел в чертах близости, обнаруженных им между списками ЧП, с одной стороны, и СП, СШ, КБШ — с другой. Он привел четыре примера. Однако два из них не дают специфических чтений Троицкого вида. Это «сплатити» (ст. 5) и «работять» (ст. 56), ибо они есть в Новгород-Софийском, Мясниковском и других видах Пространной Правды. Чтение «покладежь» списка ЧП (как и других в Розен-
влияния списков. Поэтому некоторые ее подсчеты ошибочны. Так, известно, что списки КР, АП и И Розенкампфовского вида испытали влияние Фе-рапонтовского, а согласно ЭВМ они находятся в особой близости к ЧП, чего на самом деле не было.
45 М. Н. Тихомиров считает, что этому выводу препятствует то, что пропуск в ст. 16 есть и в МП (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 114). Но этот пропуск есть и в Мясниковском виде, тесно связанном с Розен-кампфовским.
46 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. ИЗ.
кампфовском виде) близко к «покладяж» списка КБШ (ст. 49). Но в КБШ оно носит индивидуальный характер, так как в протографе Троицкого вида находилось чтение «поклажаи», общее для Т, СШ и близкое к «поклажей» МА, «поклажьи» СП. Чтение Розенкампфов-ского вида «должьбыти» в ст. 55 (в ЧП исправлено на «должьбити») совпадает только с СШ, а в других списках Троицкого вида (как и в других видах Пространной Правды) стоит архетипное «должеби-ти». И на этот раз совпадение с единичным списком не дает основания делать какие-либо выводы о происхождении «Чудовского извода».
Вместе с тем в Розенкампфовском виде есть несколько чтений, лучших, чем в Мясниковском. Вот примеры:
РМ М
ст. 21 правду железо правду с железом на поле
ст. 25 тылеснию десницею
ст. 38 воротити отворотити
ст. 55 должьбыти должничи бити
ст. 83 на поток и на дом его на грабеж и сам
грабежь дом его на заточенье
Следовательно, протограф Розенкампфовского вида составлен был по такому тексту Мясниковского (первоначальному), где не было еще ряда позднейших осмыслений и искажений, характерных для сохранившихся списков этого последнего вида. Не исключена возможность и правки Розенкампфовского вида по какому-то иному тексту первой подгруппы Синодально-Троицкой группы.
Доказательства М. Н. Тихомирова в пользу тезиса о существовании «Чудовского извода» кормчей уже в конце XIV в. приняты быть не могут. Так, он отмечал близость терминов «вина» (в заголовке к ст. И), «исправу» (в ст. 56), «вязати» (в ст. 65, впрочем, есть в Мясниковском виде) к терминологии Двинской уставной грамоты 1397 г. Но все эти термины бытуют и в конце XV — начале XVI в.47 Запись в Погодинском I списке о том, что кормчая эта переписана с другой в 1375 г., сам же М. Н. Тихомиров признает подложной. А сообщение летописи
47 См.: «без неправы» — в грамоте 1506 г. (АСЭИ. Т. 3. № 98), «имати вина» (в ст.38 Судебника 1497 г. и ст. 14 Белозерской уставной грамоты 1498 г.), «вся-чее» («вязчее») в ст. 5-7 Судебника 1497 г. и в грамоте 1504 г. (АСЭИ. Т. 3. № 185). О «вязчем» см.: Колычева. Холопство и крепостничество... С. 215.
о ссылке Митяя на Номоканон и грамоты епископа Дионисия («възрев въ Номоканон»)48 не связаны никак с Чудовским изводом, что делает даже по М. Н. Тихомирову участие Дионисия в составлении этого «извода только “догадкой”»49. Гораздо более оснований у нас считать, что Розенкампфовский вид сложился в конце XV в., в связи с подготовкой и составлением Судебника 1497 г. (5 из 19 списков уверенно датируются концом XV в., а 2 — концом XV — началом XVI в.).
На две ветви распадаются 22 списка Ферапонтовского вида (см. стемму списков на с. 170), восходящего к Розенкампфовскому. Генеалогическое соотношение списков второй ветви установил Я. Н. Щапов50.
Списки первой ветви объединяются пропуском слова «судом» в ст. 88 (кроме ФМ, ТБП, в CMIV слово приписано позднее), чтением «на рцы» вместо «не рцы», в ст. 35 и др. Списки первого подвида второй ветви объединяются заголовком «О закупе» в ст. 64, пропуском слов «А се» в заголовке к ст. 108, а списки КП, Г, X, КС III — общим пропуском в ст. 62 текста «биеть ли пиань, не смысля, а без вины», слова «борти» в заголовке к ст. 75, чтениями «дадячи» в ст. 55, «вине» в ст. 83 (вместо «проце»), «годнику» в ст. 96 и др. Списки Г и КП находятся между собою в теснейшей связи. В них, в частности, помещена только вторая часть Правды Русской (без «Устава Влади-мера Всеволодича», т. е. ст. 53-121).
Очень близки между собою списки ПП и ПШ (в них нет слов «аже ли до гривны» в ст. 22, добавлено в ст. 45 «за молоко коровье 6 ногат», читается «заплатить» вместо «затворить» в ст. 58, добавлено «поиметь ли с рядом» в ст. 110 и др.). С НИ, ЦП! их соединяет отсутствие слова «джи» в ст. 99.
Тесная связь обнаруживается между списками КБ и КБП, происходившими из Кирилло-Белозерского монастыря (в ст. 64 в них чита-
48 РИБ. VI. Стб. 205-210.
49 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 122.
50 Щапов. Новые списки кормчих книг.., С. 103. В. П. Любимовым обнаружены списки НИ (РГБ. Никифорова № 23), третьей четверти XVI в. (место его на стемме не вполне ясно), а также Н111 (РГБ. Никифорова № 19), первой половины XVII в. Последний список близок к протографу ПП и ПШ. Я. Н. Щапов добавил еще список Першина (ПР) конца XVI в., близкий к Хлудовскому (X),. и Епархиальный (ЕП) список середины XVII в. (ГИМ. Епарх., № 563) близкий к РЛП (Щапов. Русская Правда... С. 71-72).
о
Часть вторая. Пространная Правда
ется «платити себе» вместо «взяти себе», в ст. 77 «и» вместо «или» отбиются и др.).
Архетип второй ветви Ферапонтовского вида, скорее всего, правлен по какому-либо списку Новгород-Софийского вида. Так, в списках Н, ПП, ПШ, ЩП, X, КСШ добавлен текст «за молоко коровье 6 ногат», в ст. 47 читается «кун», а не «кон», в ст. 35 — «не рцы» (вместо «на рцы»). Близость к НС обнаруживается в списках X, КСШ и в дополнении «рустии» в ст. 2, а также в чтениях «выдадять» (ст. 7), «людскую» (ст. 8 только в X, КСШ), нет слова «все» (платити) в ст. 36, читается «товара» в заголовке к ст. 47. Чтения «портно» в ст. 35 и «людскую» в ст. 8 показывают, что X, КСШ, Н правлены по второй ветви Новгород-Софийского вида. Отсутствие этих черт в списках Г и КП может объясняться тем, что их протограф начинается только со второй части памятника, а явственных следов правки по НС в X, КСШ и Н в этой части не обнаруживается. Впрочем, оба списка (Г и КП) находятся в сборниках со списками Правды Русской Новгород-Софийского вида (ГП и КПП), что косвенно свидетельствует о связи второй ветви Ферапонтовского вида с Новгород-Софийским. В статьях 2,7,8,47 в списках ПП и ПШ следов влияния Новгород-Софийского вида нет. Возможно, обращение к этому виду в архетипе этих списков было независимым от его влияния на другие списки Ферапонтовского вида.
Список Н кончается словами «До зде слово о Правде Русьскои», что говорит о влиянии на него Новгород-Софийского вида. Но этой концовки нет в X и КСШ, что также (вместе с отсутствием в Н ч' ения «людскую», в ст. 8) может говорить о самостоятельном обрап ении к Новгород-Софийскому виду составителя списка51.
В целом же Ферапонтовский вид возник в результате правкл Розенкампфовского вида по какому-либо списку первого звена Синодально-Троицкой группы52. Так, в нем есть тексты, отсутствующие
51 Заметим и разницу в формулировках в дополнении к ст. 45: Н дает «а за ко-ровие молоко 6 ногат», КСШ, X, ЦП! «за коровье молоко 6 ногат», а ПП и ПШ «за молоко коровье 6 ногат».
52 В. П. Любимов считал, что текст правлен был по Новгород-Софийскому виду (Любимов. Списки Правды Русской. С. 50). Но в ст. 36 читается «все платити», а в НС «платити», тогда как в Троицком виде «все платити»(в Мясниковском — «вся» в ТЛ, СМ «все платити»). Не доказано утверждение М. Н. Тихомирова, что дополнение в Ферапонтовском виде сделано не по одному (Новгород-Софийскому) виду, а по разным, «более поздним спискам» (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 126).
в Розенкампфовском, — «а в 40 гривен ему заплатити из дружины своа часть», (ст. 5), «А за смердии холоп 5 гривен» (ст. 16), «что будеть чюжего взял» (ст. 64), «аже без людии, а в поклепе... О зубе. Аже зуб выбиють, а кровь видят у него въ рте, а людие вылезут, то 12 гривен продажи» (ст. 67-68). Этих текстов нет в Мясниковском виде, но они есть в первом звене Синодально-Троицкой группы53. В Ферапонтов-ском виде есть первичные чтения по сравнению с Розенкампфовским («не вем» в ст. 38, «скота» в заголовке к ст. 47, «джи» в ст. 99 и др.). Часть дополнений написана в ФМ на полях (в ст. 4,5,16,29,46, а также заголовки к ст. 80, 88, 108, 109). Но дополнения в ст. 64, 67-68 помещены в их тексте.
Это не позволяет считать список ФМ архетипом вида54. По списку какого вида проведена была правка в Ферапонтовском виде, сказать трудно.
С. В. Юшков без каких-либо текстологических обоснований считает, что Ферапонтовский и Розенкампфовский виды, вероятнее всего, происходят из одного протографа или РМ произошел из одного из списков Ферапонтовского вида55. Считая Сокращенную Правду памятником XV в., С. В. Юшков одновременно принимает наблюдения В. П. Любимова о том, что она произошла от списка типа ЦШ Ферапонтовского вида. Поэтому он не может согласиться с тем, что Ферапонтовский вид дает текст Русской Правды более поздний, чем Розенкампфовский, и тем более с тем, что он возник в середине XVI в.
В. П. Любимов датировал время составления архетипа вида серединой XVI в., исходя из того, что древнейшие его списки датируются не ранее этого времени56.
53 Восполняются и пропуски Розенкампфовского вида, имеющие параллель и в Мясниковском виде (например, «заплатять ту виру» в ст. 4, «3 гривны» в ст. 29, «то суд княж» в ст. 46, заголовки к ст. 80, 88, 108, 109).
54 В. П. Любимов писал, что «Ферапонтовский список представляет редкий случай, когда до нас доходит или протограф или копия, очень близкая к протографу» (Любимов. Списки Правды Русской. С. 50). М. Н. Тихомиров уже более определен, считая, что составитель списка ФМ дополнял протограф «по другому списку» (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 126). Но весьма вероятно, что правка была сделана в протографе ФМ и при переписке часть ее вошла в список, а другая часть добавлена при сверке текста с оригиналом (протографом).
55 Юшков. Русская Правда. С. 155.
56 Любимов. Списки Правды Русской. С. 50.
Принимая вывод В. П. Любимова о времени происхождения Фе-рапонтовского вида, М. Н. Тихомиров связывал его возникновение с составлением Стоглава в 1551 г. и Судебника 1550 г.57
В списках КР, АНН, И Розенкампфовского вида есть черты, сближающие их со списками Ферапонтовского вида. Если допустить, что архетип списков КР, АНII, И правлен по тексту этого вида, то придется принять вывод о возникновении архетипа Ферапонтовского вида временем не позднее конца XV в., ибо список КР датирован концом XV в.
Общая схема взаимоотношения видов Синодально-Троицкой группы может быть следующей:
Пушкинская группа Пространной Правды состоит из Пушкинского и Археографического видов. Пушкинский вид представлен одним — Пушкинским (МП) списком второй половины XIV в. (РГАДА. Гос. древл. Отд. V. Рубр. 1. № 1). Он помещен в составе сборника, содержащего памятники правового характера. После заголовка «Суд Ярослава князя. Щравда руская] Устав о всяцих пошлинах и о уроцех» в нем помещено предисловие, составленное из «Слова Василия Великого о судьях и клеветах». Затем после нового заголовка «[П]равда руская»58 следует текст Пространной Правды, который заканчивается дополнительной статьей «О копьи». Вслед за этим в сборник переписаны без
57 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 127.
58 Буква «П» отскочила в текст первого заголовка.
какого-либо особого заголовка Закон Судный людем Пространной редакции, выдержки из книг Моисеевых, договор смоленского князя Мстислава с Ригой и Готским берегом 1229 г., Устав князя Ярослава «о мостех», церковный Устав князя Владимира (без конца)59.
Состав сборника позволяет уточнить время возникновения его протографа. Смоленский договор, очевидно, был списан для Новгорода после того, как в 1239 г. князь Ярослав Всеволодович захватил Смоленск и посадил там князя Всеволода Мстиславича60.
«Устав князя Ярослава о мостех» был предметом специального изучения В. Л. Янина61. Сохранилось пять списков Пушкинской группы устава, которая встречается в сборниках с Пушкинской группой Пространной Правды: 1 — Пушкинского вида, 4 — Археографического62. 10 списков Устава восходят к сборникам, содержащим Карамзинскую группу Пространной Правды: 1 — Троицкого вида, 3 — Карамзинского и 6 - Музейского63. В целом же Устав «о мостех» — органическая часть сборников, содержащих Пушкинскую и Карамзинскую группу списков Пространной Правды, и находился в их общем источнике. По наблюдению В. Л. Янина, архетип Устава «о мостех» лучше передан Пушкинской группой, а точнее — ее Археографическим изводом (видом). Датирует он устав 1265-1267 гг. Следовательно, к середине 60-х годов XIII в. архетип Пространной Правды Пушкинской группы уже существовал.
Одним из оснований для датировки протографа Пушкинского сборника М. Н. Тихомиров считал приписку в Смоленском договоре 1229 г. о постое, которая, на его взгляд, не могла появиться ранее 1274 г., когда в Смоленске устанавливаются татарские постои64. Но дело в том, что приписка в Пушкинском списке договора отсутствует. Поэтому, скорее, можно говорить, что Пушкинский сборник возник до 1274 г., чем после него. В более ранней работе М. Н. Тихомиров датировал протограф Пушкинского сборника второй половиной
59 Правда Русская. Т. I. С. 279-280.
60 Текст см.: Смоленские грамоты... С. 45-52, 61-62; о дате см.: ПРП. Вып. II. С. 55.
61 Янин. Очерки комплексного источниковедения. С. 91-122.
62 Нет в сборнике, содержащем список ШУ Пространной Правды.
63 Нет в сборниках, содержащих списки ИМИ и УП Пространной Правды (оба они восходят к одному протографу).
64 Закон Судный людем Пространной и Сводной редакции. С. 8.
XIII в. и связывал его с Новгородом65. Примерно к первой половине XIII в. можно отнести и сложение архетипа Пространной Правды, ставшей источником для Пушкинской и Карамзинской групп.
Археографический вид Пушкинской группы образуют пять списков66. Его протограф находился в тексте юридического сборника, приложенного к летописному своду 1448 г.
Стемма списков Археографического вида следующая:
В первой ветви (АП, EV) общие описки — «продай» (ст. 55), «кмо», «ляди» (ст. 99). Вторую ветвь (CMV, П1У, ЛА) объединяют общие чтения «а то» (вместо «ат» в ст. 38), «закладая» (в ст. 96), «отнимая» (в ст. 105), заголовок «А се уроци мостнии» (в ст. 97).
По Н. Ф. Лаврову, список CMV правлен по древнему протографу Пушкинского вида67. Так, в нем после ст. 87 идет статья «О коне», помещенная в МП, но в середине ст. 85. В ст. 30, как и в МП, добавлено «то 3 гривны продажи, а самому гривна за рану». Нет пропусков в ст. 45 молока, а в ст. 81 гуся и лебедя (как в МП). Впрочем, все это не характерные новшества Пушкинского вида, ст. «О коне» есть в ТБШ Новгород-Софийского вида (помещена после ст. 87).
65 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 166.
66 Я. Н. Щапов недавно обнаружил место хранения списка Летописи Авраам-ки (Центральная библ. АН Литвы. Ф. 22. Д. 49).
67 Правда Русская. Т. I. С. 296. М. Н. Тихомиров неточно говорит, что Н. Ф. Лавровым «проводится мысль о древнем характере текста Соловецкого списка» (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 160). В. П. Любимов отмечает в CMV «целый ряд заимствований из списков других видов» (Правда Русская. Т. I. С. 52). О чертах близости CMV к ТБШ см. главу «Правда Русская в Новгороде, Пскове, Смоленске и Галиче в XI 1-ХV вв.» части третьей.
Но в CMV есть ряд черт, отличающих его от МП. В нем находится, в частности, конец ст. 16 — начало ст. 17, отсутствующие в МП («А за смердии холоп 5 гривен. А за кормилца 12 гривен тако же»). Есть в CMV текст «за свинью 5 кун, за порося ногата, за овцю 5 кун» в ст. 45 (его тоже нет в МП).
Дополнительные источники CMV не могли восходить к Розен-кампфовскому и Ферапонтовскому видам, где есть в ст. 29 слова «за бещестие», отсутствующие в CMV. Не пользовался составитель Ро-гожско-Лаптевским (где в ст. 45 нет текста «за порося ногата, за овцю 5 кун») и Мясниковским видами (в последнем нет конца ст. 16 — начала ст. 17). Следовательно, список, который дополнительно привлекал составитель CMV, мог принадлежать к Троицкому, Синодальному или Новгород-Софийскому видам. Судя по близости к ТБШ, это был последний из названных видов.
Археографический вид, как и Пушкинский, начинается с предисловия, написанного по Слову Василия Великого и озаглавленного «Устав великого князя Ярослава». За предисловием следует второй заголовок «Правда русьскаа». Кончаются списки вида статьей «А се бещестие», после чего в CMV идет статья «О ковании мужем». Затем в списках вида помещается Закон Судный людем без заголовков и начальных статей. Оканчивается он статьями о копье, «дЪте», «о человеке... у тошна времени», о стоге, а также Уставом Ярослава «о мостех».
В ряде случаев Археографический вид дает по сравнению с МП архетипные чтения группы (ст. 46 «чернечьскыи», ст. 50 «настав мед»). Нет пропуска в нем и в ст. 24-25, а также в ст. 11668.
В Пушкинской группе сравнительно с Синодально-Троицкой явственно выступают позднейшие черты.
Т Пушкинская группа
ст. 1 русин горожанин
ст. 3 головника боевника (АП убоиника)
ст. 4 виру вину
ст. 5 виру вину
ст. 8 виру вину и виру
ст. 9 при Ярославе по Ярославе
ст. 16-17 А за смердии холоп 5 гривен, а за робу 6 гривен нет (кроме CMV)
68 «То господину выкупати, а не лишатися; ведаа ли будеть даль».
ст. 18 О поклепнеи вире О поклепе (АП о клепнои вире; CMV о поклепной вире)
ст. 18 поклепная клепная (CMV) поклепная
ст. 23 не вынез вынез
ст. 28 перст нет
ст. 29 платити ему платити (АП платити ему)
ст. 30 утнеть потнеть
ст. 49 в бологодел бологодеял ему (АП ему бологодеял)
ст. 54 испортить испроторить (АП потравить)
ст. 57 купу копу
ст. 58 хлева забоя
ст. 59 купу копу
ст. 59 увидить въведеть
ст. 76 выдереть, то 3 гривны продажи, а за мед аже будеть пчелы нет
ст. 81 а за жеравль 30 кун нет
ст. 91 О заднице боярьстеи и о дружьнеи. Аже в боярех любо в дружини О безаднице. Аще в боярьстеи дружини (АП О задници боярьстии и людьстии. Аще в боярьстеи дружине)
ст. 97 О мостницех. А се мостнику уроци А мостнии уроци (АП Уроци мостнии. А се уроци мостнику)
В списке МП отсутствует конец ст. 107 и начало ст. 109 (ст. 108 в обоих видах помещена перед ст. 107), а также конец ст. 110 (со слов: «А се третьее холопьство»). В Пушкинской группе дефектна ст. 114 (в АП пропуск: «а переима нетуть; аче упустить, и гоня», в МП пропуск больше: «а переима нетуть; аче упустить и гоня, а собе ему пагуба»).
И наряду с этим, в Пушкинской группе есть небольшое число ар-хетипных чтений Пространной Правды. Вот чтения, которые в литературе часто рассматриваются как архетипные:
ст. 18
ст. 27
МП то два69 нос70
Т тогда не
69 В пользу первичности этого текста говорит ст. 31 Пр. Пр. и ст. 8 договора Смоленска с Ригою и Готским берегом 1229 г., где говорится о двух мужах-послухах.
70 Вопрос об архетипном чтении нуждается в дополнительном рассмотрении. Чтение Т могло (по Н. А. Максимейко) означать повреждение ноги, не от
ст. 50 присоп просоп71
ст. 81 чии пес в чьемъ перевесе
ст. 118-119 ведая ли будеть купил, нет
то кун ему лиху (АП лишену) быти. Аже холоп, бегая, будеть (АП нет) добудеть товара, то
В Археографическом виде Пушкинской группы Пространная Правда помещается в составе особого юридического сборника, находящегося в приложении Археографического списка Новгородской I летописи и в рукописях, содержащих аналогичный сборник. В сборник входят также Закон Судный людем, церковные уставы Владимира и Ярослава, Устав князя Всеволода о церковных судах и грамота Всеволода церкви Ивана на Опоках, а также Устав Ярослава «о мостех».
Текстология Закона Судного людем, встречающегося во многих сборниках вместе с Русской Правдой, полностью соответствует текстологии списков Пространной Правды72. Еще до 1237 г. возник Закон Судный Краткой редакции, памятник славянского, но не древнерусского происхождения. Эта редакция появляется в русских рукописях как-то внезапно во второй половине XIII в. Встречается она в сборниках с Пространной Правдой Синодально-Троицкой группы73. Ее древнейший извод представлен Синодальным списком 80-ых годов XIII в. Синодального вида этой редакции. Извод Мерила Праведного соответствует Троицкому виду Синодально-Троицкой группы Пространной Правды, Чудовский извод — Розенкампфовскому и Ферапон-товскому видам, Софийский извод — Новгород-Софийскому виду.
рубленной целиком (ср. ст. 6 Кр. Пр. «аще будеть нога цела или начьнеть храмати»). В пользу первичности чтения Т говорит также ст. 30, где при ударе мечом подразумевается казус «а не утнеть на смерть» (ср. сходную формулу в ст. 24 — «а не утнеть»).
71 В списке Т «о» соскоблено и заменено на «и». В СП, КБШ «присоп». Также и других видах (второй ветви НС, в РЛ, Мясниковском и др.). Поэтому не исключено, что чтение «присоп» могло быть в архетипе Троицкой группы.
72 Закон Судный людем Краткой редакции; Закон Судный людем Пространной и Сводной редакции. Сходство текстологии Пространной Правды и Закона Судного людем недавно было доказано стеммами, построенными на основе применения ЭВМ {Бородкин и Милов. О некоторых аспектах автоматизации... С. 235-280).
73 Закон Судный людем Краткой редакции. С. 26.
В первой половине XIV в., по М. Н. Тихомирову, в районе Новгорода и Пскова на основе Краткой сложилась Пространная редакция Закона Судного людем, уже памятник русского происхождения. Она встречается с Русской Правдой Пушкинской группы, разделяясь (как и эта группа) на Пушкинский и Археографический изводы.
При митрополите Киприане в Москве на основе Пространной редакции Закона Судного людем, исправленной по Краткой, сложилась, по М. Н. Тихомирову, в 1402 г. Сводная редакция. Она представлена Троицким и Летописным изводами, что соответствует Троицкому и Оболенско-Карамзинскому видам Карамзинской группы Пространной редакции74. Происхождение Сводной редакции Закона Судного людем сходно с судьбами Карамзинской группы Пространной Правды и тем самым подтверждает историю ее сложения.
В сборнике со списком Правды Русской ЕШ Новгород-Софийского вида (РГБ. Егор. № 254) помещен Закон судный людем в двух списках: Особой и Пространной редакций. Список Пространной редакции близок к уникальному Пушкинскому75. Пространная редакция Русской Правды встречается в сборниках со списками церковных уставов князей Владимира и Ярослава76. Текстология этих уставов в последнее время детально изучена Я. Н. Щаповым77. Я. Н. Щапов установил наличие двух различных обработок устава: в одну из них входит Синодальная, Варсонофьевская редакции и две южнорусские (Волынская и Печерская), другую составляет Оленинская редакция.
Синодальная редакция представлена несколькими изводами. Это Синодальный (в одном сборнике со списком С Синодального вида Синодально-Троицкой группы Пространной Правды)78, Крести-
74 По Я. Н. Щапову, подтвердительная грамота митрополита Киприана и Василия I 1402 г., помещенная в сборник БА (Музейский вид) и EV (Археографический вид), датирует не какой-либо извод Закона Судного людем, а подтверждает комплекс княжеских уставов и грамот, в который входили церковные уставы князей Владимира и Ярослава (Древнерусские княжеские уставы... С. 182-184). Грамоты есть также в сборниках со списками РЕ (последняя четверть XV в.) и другими, содержащими Румянцевскую редакцию Устава князя Ярослава.
75 Милов. К истории текста... С. 65-78.
76 Лучшее издание текстов см.: Древнерусские княжеские уставы...
77 Щапов. Княжеские уставы...
78 Устав князя Владимира и грамота князя Святослава приписаны в Синодальной кормчей 80-х годов XIII в. в особой тетради более поздним почерком (Правда Русская. Т. I. С. 127).
нинский (соответствует Ферапонтовскому виду той же группы)79, Овчинниковский (соответствует Розенкампфовскому виду) и Ува-ровский (списки НИ, ПП, ПШ, ЦП! Ферапонтовского вида)80. Баль-зеровский вид Крестининского извода находится в сборниках со списками БА, УШ, БЛП Музейского вида Карамзинской группы Пространной Правды.
Варсонофьевскую редакцию представляют Софийский (соответствует Новгород-Софийскому виду Синодально-Троицкой группы Пространной Правды, нет только в сборнике со списком ГП и, очевидно, КПП)81, Тихомировский (соответствует Рогожскому виду той же группы) и Толстовский виды (соответствует Толстовскому-Сокра-щенному виду той же группы).
Один из списков устава Софийского вида Варсонофьевской редакции (РНБ. F. II. № 298) встречается в сборнике с Карамзинским списком Пространной Правды (Оболенско-Карамзинского вида Карамзинской группы). Этот список правлен, согласно Щапову, по другому списку, очевидно, Синодальной редакции82.
Оленинская редакция Устава князя Владимира представлена Архангельским изводом (в сборниках со списками ИМИ, УП Музейского вида Карамзинской группы Пространной Правды), Пушкинским изводом (приписан позднее к Мусин-Пушкинскому списку XIV в. в сборнике со списком МП Пушкинской группы Пространной Правды), Археографическим изводом (соответствует Археографическому виду Пушкинской группы Пространной Правды, нет только в сборнике со списком EV).
Вопрос о взаимоотношении Синодальной (и Варсонофьевской) и Оленинской редакций устава спорен. Если учитывать текстологию Пространной Правды, то несомненно, что списки, принадлежащие к Синодальной (и Варсонофьевской) редакции, встречаются в сборниках с Пространной Правдой Синодально-Троицкой группы, т. е.
79 Исключение составляют сборники со списками НИ, ПП, ПШ, ЦП! Пространной Правды. Зато к этому изводу принадлежат тексты устава в сборниках со списками КР, АНН и Розенкампфовского вида Синодально-Троицкой группы.
80 По Щапову, произведен от Крестининского, что не соответствует текстологии Правды Русской (ср.: Древнерусские княжеские уставы... С. 27).
81 Я. Н. Щапов киевские списки не учитывает.
82 Древнерусские княжеские уставы... С. 64.
наиболее приближенной к архетипу памятника83. Оленинская редакция устава связана со списками Пространной Правды Пушкинской и Карамзинской групп, т. е. поздними редакциями памятника.
Макарий, Е. Е. Голубинский и Г. В. Вернадский считают Синодальную редакцию первичной, а Оленинскую — ее сокращением. Это соответствует и текстологии Русской Правды. По С. В. Юшкову, Оленинская редакция была одним из источников Синодальной84. Согласно Я. Н. Щапову, у Оленинской и Синодальной редакций был общий источник85. Однако никаких текстологических обоснований этого тезиса он не привел. В Оленинской редакции нет ни одного чтения, которое было бы первично по сравнению с архетипными чтениями Синодальной. Поэтому вывод о первичности Синодальной (и Варсонофьевской) редакции Устава Владимира остается непоколебленным.
Церковный Устав Ярослава сохранился в двух основных редакциях: Пространной и Краткой. Краткая редакция представлена изводом кормчих, который составляют Крестининский вид (соответствует Фе-рапонтовскому виду Синодально-Троицкой группы Пространной Правды)86, Овчинниковский вид (соответствует Розенкампфовскому виду Пространной Правды) и Уваровский (соответствует спискам ПП, ПШ, НШ Ферапонтовского вида Пространной Правды). К Краткой редакции относятся также Фроловский извод (соответствует списку EV Археографического вида Пушкинской группы Пространной Правды), Бальзеровский извод, использовавший отдельные чтения Фролов-ского (соответствует спискам БА, БЛП, УШ, БЛШ Музейского вида Карамзинской группы Пространной Правды).
Пространная редакция Устава Ярослава представлена Ипатьевским изводом (соответствует спискам ИМИ, УП Музейского вида Карамзинской группы). Список ИМП — древнейший из сохранившихся текстов Устава Ярослава (1420-е гг.). Входит в эту редакцию и компилятивный Археографический извод (соответствует Археографическо
83 Связь с некоторыми списками Карамзинской группы вторичного происхождения, сложен вопрос о списке PH Б. F. II. № 298, в котором есть черты Синодальной редакции.
84 Юшков. Исследования по истории... С. 85.
85 Щапов. Княжеские уставы... С. 35.
86 К нему относится текст в сборнике со списком СШ Троицкого вида Синодально-Троицкой группы Пр. Пр., а также текст в сборниках со списками КР, АС, И Розенкампфовского вида.
му виду Пушкинской группы Пространной Правды). По Я. Н. Щапову, Пространная и Краткая редакции Устава Ярослава восходят к одному архетипу87. Он категорически отрицает возможность возникновения Пространной редакции за счет расширения Краткой. Но если учитывать текстологию Русской Правды в сборниках, содержащих Устав Ярослава, то Пространная редакция устава будет соответствовать более поздним группам этого памятника (Пушкинской и Карамзинской), а Краткая — в основном ранней (Синодально-Троицкой)88.
Аргументация Я. Н. Щапова сводится к следующему: 1. Статьи 1 и 40 Устава Ярослава Краткой редакции взяты из Устава Владимира, поэтому эта редакция поздняя. Но Устав Владимира мог быть источником и первичной редакции Устава Ярослава. 2. По Я. Н. Щапову, в ст. 29 и 5 Краткой редакции сходные казусы обобщены. Но ведь могло быть и наоборот: составитель Пространной редакции расчленил эти случаи, точнее добавил казус о краже в клети. 3. Позднейшим Я. Н. Щапов считает смешанный суд в Краткой редакции (княжеский и церковный)89. Но, может быть, этот суд отражает практику XIV в., а чисто церковный суд Пространной редакции появился в результате церковной обработки памятника (допустим, в Новгороде, в обстановке сильной владычной власти и слабой княжеской). 4. Без каких-либо доказательств Я. Н. Щапов полагает, что статья 5 Пространной редакции Устава Ярослава о «заседевшейся» девке была выкинута из Краткой, а не вставлена в Пространной редакции устава90.
Таким образом, предположение Я. Н. Щапова о том, что Краткая редакция Устава Ярослава вторична по сравнению с Пространной (противоречащее и текстологии Пространной Правды), является недоказанным. Доводы об обратном соотношении редакций и о сложении архетипа памятника в канцелярии митрополита Киприана остаются непоколебленными.
В трех списках Археографического вида Пушкинской группы встречается «Рукописание» князя Всеволода (АП, CMV, ЛА). Ранее я
87 Щапов. Княжеские уставы... С. 233. Ранее он считал, что «Краткая редакция является древнейшей» (Щапов. Редакции устава Ярослава... С. 491).
88 Щапов. Княжеские уставы... С. 234 («не могут дать материала для реконструкции текста архетипа устава»), 243 («поновление» его древнего текста). Создана, по Я. Н. Щапову, Краткая редакция в середине XIV в. (Там же. С. 243).
89 Щапов. Княжеские уставы... С. 235.
90 Там же. С. 238-239.
считал, что этот памятник находился в юридическом сборнике, приложенном к «Софийскому временнику» 1421 г.91 Однако и Археографический список Новгородской I летописи, и Летопись Авраамки основаны были на своде 1448 г. Отсюда возникает предположение, что «Рукописание» (как и весь юридический сборник) находилось в своде 1448 г. Да и близость Археографического сборника к текстам в Софийской I летописи подтверждает этот вывод.
Карамзинскую группу списков Пространной Правды составляют три вида: Троицкий, Оболенско-Карамзинский и Музейский.
Троицкий вид представлен одним списком 20-30-х годов XV в. — TIV (РГБ. Троицк. № 765). Сборник, в котором он находится, представляет собою конволют из разновременно написанных частей. В одной из рукописей, входящих в этот конволют (л. 1-28 об.), содержится Русская Правда в соединении с Законом Судным людем и словами Василия Великого92.
Списки Карамзинской группы заканчиваются статьей «О чело-веце», за которой следует Устав Ярослава «о мостех», а также статья «О муке» (в TIV далее — «А у колоколници»). В последних двух видах (в отличие от TIV) после ст. 52 помещен комплекс статей, в которых исчисляется приплод от скота и пчел, завершающийся статьей «О сиротьем вырятке».
Содержание этой рукописи следующее: л. 1-5 слова Василия Великого, завершающиеся фразой «Иже о судех». Затем на л. 5-8 об. первые семнадцать глав Закона судного людем, обрывающиеся словами «иже зажигаеть»93. На л. 8 об.-14 об. без какого-либо перерыва следует Правда Русская со слов «из иного города или чужеземець» из статьи 55 до конца памятника. После этого на л.14 об.-15 об. помещена также без особого выделения заключительная часть Закона Судного людем, начиная со слов «о рабех». Затем на л.15 об.-16 об. помещен текст Слова Василия Великого «О судьях и клеветах», обрывающийся заголовком «Устав великого князя Ярослава». После небольшого интервала на л. 16 об.-21 находится текст Пространной Правды. За ним (после слов «а пришед гость» статьи 55) на л. 21-28 об. следу
91 Зимин. Уставная грамота... С. 127.
92 Правда Русская. Т. I. С. 323-328.
93 Закон Судный людем Пространной и Сводной редакции. С. 120-125.
ет еще один фрагмент Закона судного людем (со слов «Аще кто многим должен будеть» и до «из иного» включительно)94.
Продолжение Правды Русской помещено ранее (с л. 8 об. по 14 об.). Конец же Закона судного людем находится на л. 14 об.-15 об.95 «Слоеный пирог» получился в результате того, что писец перепутал тетради своего оригинала, состоявшие каждая по 8 л. (он поместил сначала первую, затем четвертую, потом третью и, наконец, вторую тетради)96.
Списки Оболенско-Карамзинского и Музейского видов находятся между собой в теснейшей связи.
Оболенско-Карамзинский вид сохранился в трех списках97. Два из них (АОП, К) помещены в тексте Софийской I летописи (далее: С1Л), один в сборнике конца XVII в. сложного юридического состава (БЛ IV). Последний близок к списку К98.
В настоящее время известны также девять списков Музейского вида Карамзинской группы99: четыре из них находятся в тексте С1Л (БА, ВА, БЛП, TBV), один в составе сборника с отрывками из С1Л (ИМИ)100, один в составе сборника летописного характера с текстами, близкими к С1Л (БЛШ)101, один в тексте СИЛ (В), два в составе сборников разного характера (УП, УШ).
Как показал М. Н. Тихомиров, список УП является копией с ИМИ или близкого к нему текста102. Последнее более вероятно103.
94 Закон Судный людем Пространной и Сводной редакции. С. 126-135.
95 В издании нет.
96 Правда Русская. Т. I. С. 326.
97 Список БЛ1У (РГБ. Муз. № 6689. Конец XVII в.) обнаружен в 1950-х годах (Зимин. Новые списки... С. 326-330).
98 Зимин. Новые списки... С, 326-330.
99 Список БЛШ (РГБ. Муз. № 5710. Начало XVIII в.) обнаружен в 1950-х годах (Зимин. Новые списки... С. 323-326).
100 См.: Правда Русская. Т. I. С. 365-366. Я. Н. Щапов установил, что неразы-сканный Строевский список XVI в. есть не что иное, как Музейский II список Музейского вида (ГИМ. Муз. № 1009).
101 Зимин. Новые списки... С. 323-326.
102 Правда Русская. Т. I. С. 366. В другой работе он писал, что «несомненной копией с Музейского списка является текст Русской Правды в Ундоль-ском II списке» (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 167).
103 См. описку «немоченои» (вместо «немолоченои») в ИМИ, которой как будто нет в УП. Это говорит за то,что УП не был списан непосредственно с ИМИ. См. также чтения в УП (отличающиеся от ИМП):«Оже» в ст. 29
Стемма списков Музейского вида Карамзинской группы следующая:
Списки второй ветви объединяются рядом общих чтений архе-типного происхождения. Так, в ст. 22 читается «тогда» (вместо «то»), в ст. 27 «отпадает рука» (вместо «рука не отпадает»), в ст. 45 есть текст «а за свинью 5 кун», а в ст. 78 «О огнищанине... гривна кун», пропущенные в ИМИ и УП.
Второй подвид второй ветви (списки БА, БЛП, БЛШ, УШ, ВА) объединяет то, что статьи 72-75 в нем помещены после статьи 108. Возможно, это произошло из-за путаницы листов в протографе подвида.
Архетип Правды Русской Музейского вида помещался в составе С1Л. В самом деле, список В, включенный в СИЛ, сходен с TBV, находившимся в С1Л. Список УП (в сборнике сочинений богословского характера) принадлежит к первой ветви, в которой список ИМИ соседствует с выписками из той же С1Л. Наконец, кроме TBV, списки БА, ВА, БП содержатся в С1Л, а БЛШ в летописном сборнике, близком к ней.
С. В. Юшков и М. Н. Тихомиров считали ошибочным помещение В. П. Любимовым Троицкого IV списка в Карамзинскую группу.
(как в других списках), отсутствие «ту» в ст. 47 (как в УШ, В), «плуг» (как в ВА, T5V, В), а не «плуго» в ст. 57, заголовок «О бобре» в ст. 69 (правда, он приписан на полях), «воротити», в ст. 99 (а не «вороти») и др.
Они исходили при этом главным образом из окружения, в котором находилась Правда Русская (в TIV в юридическом сборнике, а в АО и других — в составе С1Л). М. Н. Тихомиров вполне основательно объединял Карамзинско-Оболенский и Музейский виды в один Карамзинский извод, противопоставляя его TIV104. В. П. Любимов называет эти виды «Правдой Софийской летописи», поскольку в протографе обоих видов Правда Русская находилась в тексте С1Л105.
Список TIV текстологически более близок к другим спискам Карамзинской группы, чем к Пушкинской. В ряде случаев его чтения первичны (сравнительно с чтениями других видов группы).
TIV Карамзинский извод (по АОП)
ст. 9 при Ярославе при великом князе Ярославе
ст. 21 правда неправа
ст. 31 по лицю палицею
ст. 39 — донде же налезеть (конец статьи)
ст. 56 закуп закупныи (Муз.доб.: человек)
ст. 57 воински своискы (Муз.: своискыи)
ст. 65 Ярослав велики князь то Ярослав
ст. 114 посадник наместник
Первичность чтений TIV не вызывает сомнений106. М. Н. Тихомиров предположительно говорил о влиянии Мясниковского вида на TIV107. Действительно, чтение «то же выведеть виру» в ст. 18 связывает TIV с этим видом. Но то же чтение есть не только в TIV, но и в других видах Карамзинской группы. То же самое можно сказать и о чтениях «а головника не ищуть», «в чьей же верви» (ст. 3), «любо си дикую виру» (ст. 5), «при Ярославе», «на рот» (ст. 9), «искормили-ча» (ст. 17), «выведеть виру» (ст. 18), «из хлева... выведуть» (ст. 58), «увередить цену» (ст. 59), «или вервь перетнеть» (ст. 80). М. Н. Тихо
104 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 167.
105 Правда Русская. С. 53.
106 Впрочем, в TIV есть несколько чтений, вторичных по сравнению с чтениями других видов Правды Русской Карамзинской группы. Так, в ст. 18 «клепная» (а не «поклепная»); в ст. 58 «погибнеть» (а не «погубить»), нет слов «и не затворить»; в ст. 79 есть заголовок «О лодье», которого нет в других видах; в ст. 83 чтение «изграбежь» (вместо «на грабежь»).
107 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 175-176.
миров выдвинул гипотезу о том, что список TIV «представляет собой соединение, по крайней мере, трех текстов. Основным является текст протографа Археографического и Пушкинского изводов, к которому сделаны добавления на основании других источников, один из которых был близок к Мясниковскому изводу, но отличался большей полнотой и исправностью»108.
Вывод о том, что список TIV (а точнее архетип Карамзинской группы) восходит к архетипу Пушкинской группы, справедлив. Бесспорны также черты близости списка TIV (а точнее архетипа Карамзинской группы) к Мясниковскому виду109. Но их не так много:
TIV М
ст. 17 искормиличя искормилица
ст. 18 выведеть виру выведеть виру
ст. 59 увередить цену увередить цену
Ряд чтений в Карамзинской группе (по списку TIV) совпадает с Синодальным списком Синодально-Троицкой группы (в отличие от Пушкинской).
TIV С
ст. 29 выступить послуси выступить послуси
ст. 37 на торгу на роту на търгу на роту
ст. 59 увидить вражду увЪдить вражду
ст. 80 перетнеть перетнеть
В TIV есть и статья о смердьем холопе (ст. 16), но она есть и в С, и Т, и НС, и РЛ. В ст. 59 списков К и АОП, как и С, читается «токмо», а в TIV — «то кто». Возможно, первоначальным было чтение К и АОП, исправленное позднее в TIV.
Ряд чтений связывает Карамзинскую группу как с Синодальным (и Новгород-Софийским), так и с Мясниковским видами (в отличие от Пушкинской группы):
108 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 176.
109 Все указанные М. Н. Тихомировым совпадения списка TIV с Мясниковским списком имеются в других видах Карамзинской группы. Исключением является мало характерное чтение «Иже» (ст. 3), связывающее непосредственно только TIV с М.
TIV
Ст. 1 русин
ст. 3 головника
ст. 3 в чьей же
ст. 5 любо си дикую
ст. 9 при Ярославе
ст. 9 на рот
ст. 55 запинати
ст. 57 ролеины110
ст. 67 людие
ст. 80 вервь
С М
русин русин
головника головника
в чьей же в чьей же
любо си дикую любо си дикую
при Ярославе при Ярославе
на рот на рот
запинати запинати
ролеиныи ролеиныи
людье людье
вьрвь вервь
Следовательно, вывод М. Н. Тихомирова о влиянии трех текстов на архетип Карамзинской группы (у него на текст TIV) — протографов Пушкинской группы, Мясниковского и Синодального видов — возможен. Впрочем, учитывая, что Синодальный вид сохранился лишь в одном (притом дефектном) списке, а совпадающих чтений Карамзинской группы с одним Мясниковским видом только три, можно полагать, что на эту группу влиял только список Синодального вида, а не Синодальный и Мясниковский. Он мог только несколько отличаться от дошедшего111.
По М. Н. Тихомирову, текст Русской Правды, представленный списком TIV, сложился в конце XIV в., а Карамзинский извод — около 1402-1421 гг. в Московской земле112. С. В. Юшков датирует этот извод (III редакцию) примерно серединой XIV в., связывая ее с Новгородом113. Скорее всего, судя по составу дополнительных статей, она возникла в первой половине XIII в.114 В Пушкинской и Карамзинской группах есть общие чтения, противостоящие Синодально-Троицкой.
Синодально-Троицкая группа Пушкинская и Карамзинская группы
ст. 1 русин горожанин (Карамз.: русин горожанин)
ст. 8 виру вину и виру
110 Неясно, как появилось чтение «купу» в TIV: в С «кову», М и МП «копу».
111 Я. Н. Щапов полагает, что церковный Устав князя Владимира в Карамзинском списке правлен по тексту, близкому к Синодальному.
112 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 173,177.
113 Юшков. Русская Правда. С. 137.
114 См. главу «Правда Русская в Новгороде, Пскове, Смоленске и Галиче в XII-XV вв.» части третьей.
ст. 11 О княже муже О княже отроце (МП О отроце)
ст. 18 тогда то два
ст. 27 не нос
ст. 30 утнеть потнеть
ст. 31 выведуть выидуть
ст. 49 товар того нет
ст. 49 в бологодел бологодеял ему (Карамз.: ему бологодеял)
ст. 54 испортить потравить (МП: испроторить)
ст. 58 из хлева из забоя: (Карамз.: из хлева из забоя)
ст. 59 увидить купу (М, РМ: въведеть копу (Карамз.: увидить
увередить цену) вражду и увередить цену, а введеть копу)
ст. 66 тиуна тиуна на дворьскаго
ст. 69 нет (С доб: продаже) нет (АП и Карамз. доб:. продажи)
ст. 80 вервь верею (CMV вервь, Карамз.: верею или вервь перетнеть)
ст. 90 нет без дети (МП безажю)
ст. 97 О мостницех (С А се А мостнии уроци (МП), Уроци
уроци мостьнику. А се мостнии. А се уроци мостнику (АН).
мостнику уроци А се уроци мостнии. Мостнику (Карамз.)
ст. 116 лишитися лиху (АП лишену, Карамз.: лишену)
ст. 118-119 нет ведая ли будеть купил, то кун ему лиху
(Карамз.: лишену) быти. Аже холоп бегая будеть (АП, Карамз. нет) добудеть товара
В Пушкинской и Карамзинской группах мало более или менее существенных вариантов, воспроизводящих (в отличие от Синодально-Троицкой) архетип Пространной Правды. Это — восполнение пропуска в ст. 118-119, чтение «то два» в ст. 18, «потнеть» в ст. 30 и «бологодеял» в ст. 49. Возможно, это связано с тем, что архетип памятника был использован составителями Пушкинской и Синодально-Троицкой групп примерно в одно и то же время или был однотипен в обоих случаях.
Таким образом, изучение текстологии списков Пространной Правды и сборников, в которых она помещалась, позволяет сделать вывод, что этот кодекс древнерусского права попал в рукописную традицию не позднее второй половины XIII в., скорее всего в первой половине этого века. Ранние тексты Пространной Правды, передающие архетип памятника, дошли до нас в новгородской традиции.
Соотношение групп Пространной Правды можно представить себе в виде следующей стеммы:
Для построения архетипа Пространной Правды необходимо пользоваться текстами первой ветви (по В. П. Любимову, «звена») Синодально-Троицкой группы (Троицким, Синодальным и Новгород-Со-фийским) и Пушкинской группы. Все остальные виды дают варианты позднейшего происхождения, интересные лишь для истории текста Правды Русской в XIV-XVII вв.
П^АК^А Я|ОСЛАБНЧСН И ВОССТАНИЯ 60-^ — НАЧАЛА 70-Х ГО^Ов yi В.
Пространная Правда в ее первоначальном виде (архетипе) начиналась заголовком: «Суд Ярославль Володимеричь. Правда русьская»1. Перед статьей 53 помещен другой заголовок «Устав Володи-мерь Всеволодича»2. В списках Мерила Праведного Троицкого вида Синодально-Троицкой группы текст Правды Русской составляет две главы, имеющие приведенные выше заголовки. Выделены заголовками обе части Пространной Правды в списках Пушкинской группы.
Наличие приведенных заголовков поставило перед исследователями задачу объяснить их появление. Возможны были несколько вариантов такого объяснения. 1. Заголовки относятся к двум разным памятникам. 2. Второй из заголовков просто имеет в виду статью 533, и вся Пространная Правда покрывается первым заголовком, образуя единый памятник.
Положение исследователя осложняется еще и тем, что 2 статья Пространной Правды имеет несомненные точки соприкосновения с заголовком перед статьей 19 Краткой Правды, что ставит перед ним сложную проблему о взаимоотношении памятников.
Вопрос состоит в том, говорят ли оба текста об одном событии (совещании княжичей) или о разных. Если речь идет о разных княже-
1 Так в Синодально-Троицкой группе. В Пушкинском виде Пушкинской группы — «Суд Ярослава князя. Устав о всяцих пошлинах и о уроцех* (МП), в Археографическом виде — «Устав великого князя Ярослава» (АП), а после введения в обоих видах «Правда руская».
2 Так в Троицком и Археографическом видах. В Синодальном виде — «А се устави Володимир», в Новгород-Софийском и Мясниковском — «А се уставил Володимер князь», в Рогожском — «А се уставил князь Володимер», в Розенкампфовском, Ферапонтовском и Пушкинском — «Устав Володиме-ра князя». В Карамзинской группе заголовка нет.
3 В списках Синодально-Троицкой группы в Пушкинском виде текст ст. 53 начинается словами, сходными с заголовком: «А се уставил Володимир Всево-лодич» (в Археографическом виде — «А се устав Володимер Всеволодиця»).
ских съездах, то нет ли следов решении, принятых на втором из них, в первой части Пространной Правды, т. е. не сохранила ли она позднейшие законы княжичей.
Ст. 2 Пр. Пр.
По Ярославе же паки совкупившеся сынове его: Изяслав, Святослав, Всеволод и мужи их: Коснячько Перелег, Никифор и отложиша убиение за голову, но кунами ся выкупати; а ино все, яко же Ярослав судил, тако же и сынове его уставиша
Заголовок перед ст. 19 Кр. Пр.
Правда уставлена руськои земли, егда ся съвокупил Изяслав, Всеволод, Святослав, Коснячько Перелег, Микыфор Кыянин, Чюдин Микула
Еще Н. И. Ланге предположил, что ст. 2 Пр. Пр. имела в виду второй съезд княжичей («паки совкупившеся»), состоявшийся в отличие от первого после смерти их отца («по Ярославе»). Именно на втором съезде и была отменена кровная месть (следов этого постановления в Краткой Правде он не находит)4.
Называя заголовок перед статьей 19 Кр. Пр. «исковерканной записью» и отдавая предпочтение статье 2 Пр. Пр., П. В. Голубовский считал, что княжичи собирались для законодательной деятельности один раз — в 1072 г., когда «братья съехались в Вышгород для перенесения мощей св. Бориса и Глеба»5. К взгляду П. В. Голубовского присоединился М. А. Дьяконов6. Заголовок перед статьей 19, однако, не может быть выведен из статьи 2 Пр. Пр., ибо в нем упомянут Микула Чудин (известное лицо), которого нет в Пространной Правде. Всеобщего признания взгляд П. В. Голубовского не получил. Так, Н. А. Максимейко считал, что ст. 2 Пр. Пр. была «книжного происхождения» и основывалась на статьях 1, 19-21 Кр. Пр., а ее реплика об отмене кровной мести — просто догадка7, а не реальный исторический факт. Он ссылался, в частности, на то, что во время восстания смердов на Белоозере (1068-1071 гг.) кровная месть продолжала су-
4 Ланге. Исследование об уголовном праве... Кн. I.
5 Голубовский. Критико-библиографический обзор... С. 60 и след. О том, что княжичи составили Правду для всей Руси, собравшись в Киеве в 1072 г., писал еще И. Д. Беляев (Беляев И. Д. Лекции по истории русского законодательства. С. 236).
6 Дьяконов. Очерки... С. 91-93. Отдавал предпочтение статье 2 Пр. Пр. (по сравнению с заголовком перед статьей 18 Кр. Пр.) и Л. К. Гетц.
7 Максимейко. Опыт критического исследования... С. 54-55,81-83.
шествовать. Но если считать, что месть была отменена в 1072 г., то приведенный довод теряет всякую силу.
Сходную точку зрения высказывал и Б. А. Романов8. Подвергнув критике построения Н. И. Ланге, он заметил, что слово «паки» (ст. 2) «не всегда означает “опять”». Б. А. Романов считал, что запись статьи 2 Пр. Пр. нельзя понимать в смысле указания на второй съезд княжичей, ибо в ней ничего не говорится о первом. Коснячко и Чудин действуют в 1068-1072 гг., и вряд ли за тридцать с лишним лет они занимали «то же самое руководящее положение». Сами княжичи в 11-15 лет могли быть только марионетками в руках их отца, который даже не упомянут в этом заголовке9.
Не все доводы Б. А. Романова в равной степени убедительны. В самом деле, «паки» не всегда означало «опять», но все-таки этот смысл часто имело10. Статья 2 прямо не говорит о первом съезде Ярославичей, но в этом для составителя не было надобности; материалы Устава Ярославичей использованы в ст. 1 (80 гривенная вира). Долголетняя деятельность княжих мужей в XI в. хорошо известна (Добры-ня, Ян Вышатич). Форма «ся съвкупил», в испорченном виде, может быть, намекает на участие в организации съезда Ярослава. Словом, вопрос о возможности двух съездов княжичей не был снят.
Б. А. Романов считал, что перед ст. 19 упомянуты почти те же лица, которые фигурируют на предполагаемом втором съезде Ярославичей (ст. 2 Пространной Правды), т. е. что эти лица (Коснячко и Чудин) служили при дворах одних и тех же князей до 30 лет11. Прежде всего, нет оснований полагать, что Микула Чудин, упомянутый в Краткой Правде, участвовал во втором съезде Ярославичей, состоявшемся в 1072 г. в Вышгороде, — Пространная Правда не называет его в составе княжеских «мужей», присутствовавших на съезде. Считают, что Микула Чудин был на этом съезде прежде всего потому, что летопись называет в 1072 г. некоего Чудина вышегородским посадником12. Уже П. В. Голубовский сопоставлял Микулу Чудина Краткой Правды с Чудином русских летописей. М. Н. Тихомиров считал, что Краткая Правда говорит в данном случае о двух лицах: Микуле и Чу
8 Правда Русская. Т. II. С. 247, 252-254.
9 Правда Русская. Уч. пособие. С. 44-46.
10 Срезневский. Материалы для словаря... Т. II. Стб. 866.
11 Правда Русская. Уч. пособие. С. 45.
12 См.: «Бе тогда Вышегород держа Чюдин» (НПЛ. С. 197).
дине; при этом он сопоставлял Микулу Краткой Правды с Микулой Жданом — старшиной огородников в Вышгороде13, а Чудина русских летописей — с Чудином Краткой Правды14. Но отрывать в заголовке перед ст. 18 Краткой Правды имя (Микула) от прозвища, к нему относящегося, — Чудин, невозможно (в заголовке указаны три «мужа» князей с прозвищами: Микыфор Кыянин,Коснячко Перенег, Микула Чудин). Старшина огородников Никола Ждан к тому же вряд ли мог принимать участие на съездах князей, где присутствовали только виднейшие бояре. Поэтому у нас для сопоставления его с Микулой Чудином нет достаточных оснований.
Значительно более правдоподобно предположение о тождестве Чудина русских летописей с Микулой Чудином, участником первого съезда Ярославичей. Но Пространная Правда не упоминает его в числе участников съезда 1072 г. Совещание князей 1072 г. происходило в Вышгороде, где Микула Чудин в это время был посадником, но это обстоятельство говорит, скорее, против его участия на съезде. На первом съезде Ярославичей Микула Чудин присутствовал как дружинник Святослава Ярославича. К 1072 г. он уже находился на службе киевского князя, «держал» Вышгород. Князю Изяславу служил его брат Тукы15. Микула Чудин, будучи «княжим мужем» Изяслава, не мог представлять интересы Святослава Ярославича на съезде 1072 г., поэтому его имя и не названо в числе участников этого совещания. В конце 60-х — начале 70-х годов XI в. место Микулы Чудина при дворе князя Святослава было уже занято. Доверенным лицом черниговского князя в это время был Ян Вышатич, который в 1068-1071 гг. подавлял восстание смердов у Белоозера. На съезде 1072 г. не было боярина Святослава Ярославича (ст. 2 Краткой Правды); там присутствовали лишь «мужи» двух братьев этого князя. Отсутствие Яна Вышатича на этом съезде 1072 г. может объясняться тем, что он и в это время продолжал оставаться на территории, где недавно происходило народное восстание.
Вышатич оказался на службе у князя Святослава Ярославича после смерти своего отца Вышаты16. Сын Вышаты — Ян становится
13 См. сведение Успенского сборника XII в.: «... бяше человек Вышегороде старейшина огородником, зовом же бяше Ждан по мирьскуму, а в крещении Никола» (Успенский сборник... С. 63).
14 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 64-65.
15 ПСРЛ. Т. I. Стб. 171.
16 Лихачев. Русские летописи... С. 88-89 и др.
ближайшим сподвижником этого князя. Очевидно, после смерти Святослава и заточения князя Олега Святославича в Царьграде (1079 г.)17 Ян Вышатич перешел на службу ко двору князя Всеволода. Под 1089 г. он упомянут как киевский тысяцкий («воеводьство держащю Кыевь-скыя тысяща Яневи»)18. Летопись упорно замалчивала деятельность Яна после 1068-1071 и до 1089 гг., очевидно, не желая упомянуть о годах близости его ко двору неудачливого Тмутараканского-Чернигов-ского князя Олега19. Еще А. А. Шахматов, а затем М. Д. Приселков и Д. С. Лихачев придавали большое значение тем известиям, которые сообщил составителю Начальной летописи Ян Вышатич. Не от него ли получены подробные сведения о злоключениях Олега Святославича в 1077-1083 гг.?20 Ян Вышатич умер в 1106 г., сжив лет 90». Очевидно, в это время ближайшим боярином Олега Святославича стал Иванко Чудинович, после смерти своего отца Микулы.
Во всяком случае, нет никаких оснований считать, что Микула Чудин был на съезде 1072 г. Зато Коснячко Перенег и Никифор Кыянин могли присутствовать на обоих съездах, состоявшихся через двадцати-тридцатилетний промежуток времени. Долголетняя служба отдельных бояр у своих князей была обычным явлением Древней Руси X-XI вв. Служба бояр уже в этот период становилась наследственной, как это видно на примерах Вышаты и Яна Вышатича, Микулы Чудина и его сына, служивших черниговским князьям. Поэтому довод Б. А. Романова о малой вероятности службы одних и тех же «мужей» в течение 30 лет одному князю следует отвести.
В пользу гипотезы о двух съездах говорит прежде всего то, что никакой отмены кровной мести и запрещения убивать холопа
17 В Тмутаракань Олег вернулся лишь в 1083 г.
18 ПСРЛ. Т. I. Стб. 208.
19 М. Д. Приселков полагает, что Ян Вышатич попал в Киев вместе со своим князем Святославом Ярославичем и утвердился там после смерти этого князя (Приселков. История русского летописания... С. 19). То же см. у Д. С. Лихачева (Лихачев. «Устные летописи»... С. 218). Если бы Ян Вышатич в 1078-1083 гг. был в Киеве, то о киевских событиях этих лет летописец говорил бы подробнее, поскольку рассказы Яна Вышатича он использовал для составления своего произведения. Необъяснимо и умалчивание летописца о деятельности самого Яна Вышатича за эти годы.
20 С 1077 по 1083 г. в Начальном своде мы встречаем почти исключительно сведения, касающиеся действий Олега Святославича как событий, связанных с Черниговом.
(см. ст. 65 Пространной Правды «сынове его по отци уставиша на куны») Краткая Правда, где говорится о съезде Ярославичей, не знает. А так как эти постановления все же приняты княжичами, то, следовательно, должен был состояться другой их съезд. Устав Ярославичей не знает и подтверждения законов Ярослава, что также было согласно ст. 2 Пространной Правды на их съезде («а ино все, яко же Ярослав судил, такоже и сынове его уставиша»). М. Н. Тихомиров считал, что ст. 2 Пространной Правды основана на заголовке перед ст. 19 Краткой Правды21. В Краткой Правде сохранился, по его мнению, «более исправный текст». Но, как нам представляется, вывести текст Пространной Правды из Краткой практически невозможно.
В Краткой Правде упоминаются «мужи» — Коснячко Перенег, Микыфор Кыянин и Микула Чудин. В Пространной Правде Кос-нячько Перенег и Никифор (М. Н. Тихомиров читает: «Коснячько, Перенег, Никифор»)22. М. Н. Тихомиров считал, что составитель Пространной Правды механически отсек часть имен упомянутых в Краткой, на том основании, что, во-первых, Микула и Чудин были ему неизвестны, и, во-вторых, потому что он исходил из желания оставить для каждого князя по одному дружиннику.
Но в таком случае неясно: а) почему «отсечен» Чудин, который, конечно, был не менее известен, чем Коснячко, ведь в ст. 53 упомянут его сын Иванко; б) зачем вообще было «отсекать» имена княжеских «мужей», если полагать, что Краткая Правда говорит о трех лицах; получается, что для трех князей составитель оставил всего двух мужей; какая уж тут симметрия; в) если любовью составителя Пространной Правды к симметрии объясняется «усечение» имен Микулы и Чудина, то чем же объяснить «усечение» прозвища того из «мужей», который фигурирует в списке (Кыянин)23.
Не ясно также, почему правильный порядок князей в Пространной Правде представляет собою «позднейшую поправку» сравнитель
21 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 64,198. (У М. Н. Тихомирова ошибочно — «после 17 статьи».) Впрочем, в другом месте работы совершенно неожиданно М. Н. Тихомиров писал: «Слово “паки”, по-видимому, просто обозначало, что после смерти отца Ярославичи опять собрались вместе, как это было и раньше при жизни отца» (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 227).
22 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 198.
23 По М. Н. Тихомирову, он просто «потерял свое прозвище».
но с неправильным в Краткой Правде24. Поскольку текстологически ст. 2 Пространной Правды не связана с заголовком перед ст. 19 Краткой Правды, то логичнее предположить, что обе записи говорят просто о разных княжеских съездах.
М. Н. Тихомиров фактически отождествляет отмену кровной мести с введением 80-гривенной виры за убийство огнищанина «в обиду» или «в разбои». Но статьи 19 и 20 Краткой Правды отнюдь не отменяют кровную месть, а лишь вводят двойной штраф за убийство высшей прослойки княжеских слуг. Соотношение статей 1 и 2 Пространной Правды типично для всего этого памятника: сначала дается изложение старого порядка (ст. 1), а затем говорится о его отмене. Так поступил законодатель и в ст. 65, где сначала сообщил о том, что Ярослав установил убивать холопа, оскорбившего свободного человека, а затем о том, что его дети заменили убийство публичным наказанием. Так обстоит дело и при изложении закона Мономаха «о резах», отменяющего постановление Святополка. Итак, тезис о двух законодательных съездах Ярославичей поколебать М. Н. Тихомирову не удалось.
С. В. Юшков предложил считать «Суд Ярославль Володиме-ричь» (т. е. первую часть Пространной Правды) особым сборником, возникшим в самом конце XI — начале XII в. (до княжения Владимира Мономаха)25. Ссылка на Ярослава в его заголовке должна была «усилить авторитет этого памятника». «Суд Ярослава» отражал, по С. В. Юшкову, новый этап развития феодальных отношений и права на Руси. В частности, статья 2, принятая на втором съезде Ярославичей, содержала замену «кровной досудебной мести денежным взысканием»26. «Суд Ярослава» позднее был «механически» соединен с «Уставом Мономаха»27. С. В. Юшков сводит все дело к кодификации составителем «Суда Ярослава» старого законодательного материала, не учитывая возможности творческой работы над ним. Дата создания памятника обосновывается им тем, что составитель «Суда» пользовался Краткой Правдой. Однако и датировка Краткой Правды С. В. Юшковым, и тезис о том, что составитель «Суда» пользовался именно ею (а не ее компонентами), вызывают серьезные возражения.
24 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 198.
25 Юшков. Русская Правда. С. 322, 327.
26 Там же. С. 329.
27 Там же. С. 291, 319 и др.
Более сложной представлялась история «Суда Ярослава» Л. В. Черепнину. Под 1037 г. летописец поместил обобщающую характеристику деятельности Ярослава, в которой, в частности, со ссылкой на царя Соломона говорил текстом библейских притч: «Мною цесареве царствують, а силнии пишють правду»28. В этих словах Л. В. Черепнин видел «указание на вполне реальный факт: составление по предписанию Ярослава киевской редакции судебника (“Правды”)»29.
Однако библейский текст, приведенный летописцем, не может еще сам по себе доказать факта законодательной деятельности князя (тем более, что, характеризуя итоги правления Ярослава, он ничего не говорит о его законодательстве).
Л. В. Черепнин находил ссылку на законодательство Ярослава в рассуждении Илариона о том, что Ярослав «не рушаща твоих (Владимира. — А. 3.) устав, нъ утверждающа»30. И в данном случае за общими словами киевского митрополита трудно обнаружить очертания конкретного памятника.
Реконструируя кодекс князя Ярослава 1037 г. (ст. 1-3, 7, 9, 12-14, 21-25, 27-29, 31-35, 38,40, 47), Л. В. Черепнин удаляет из «Суда Ярослава» статьи, относящиеся к деятельности его сыновей31. К полученному таким образом комплексу статей он добавляет еще несколько. Исходя из намеков Илариона о том, что Ярослав дополнил «устав зем-ленои» князя Владимира («не рушаща твоих устав... но паче прилагаю-ща»), Л. В. Черепнин считал, что в 1037 г. сложился текст статей 4-8 Пространной Правды («в основном»). Побудительным толчком к составлению этого устава об ответственности вервей за уплату вир (возникших еще до издания Правды Ярославичей, так как в ст. 5 упоминается только вира в 40 гривен) явилось известие о крестьянских волнениях в Польше 1037 г. («...Узнав о волнениях в Польше, представители русской феодальной знати могли и должны были испытывать беспокойство. Отсюда их внимание к социальному законодательству»)32. Но весьма сомнительно, чтобы события, происходившие за рубежом, стали бы импульсом социального законодательства на Руси.
28 ПСРЛ.Т. I. Стб. 152.
29 Черепнин. Общественно-политические отношения... Ст. 164.
30 Muller. Das Metropoliten Illarion... S. 121.
31 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 165-166.
32 Там же. С. 167.
В Правду Ярослава 1037 г., по Л. В. Черепнину, возможно, входила и ст. 18 Пространной Правды о «поклепе» (связанная со ст. 20-21). Основанием для этого он считал то, что статья «отвечает общей тенденции Правды Ярослава киевской редакции 1037 г., стремящейся использовать общинную организацию» в интересах государства. Можно согласиться с Л. В. Черепниным, когда он говорит о связи статей 18 и 19 с комплексом статей о дикой вире. Но это не прибавляет убедительности к его датировке этого комплекса.
Обращаясь к ст. 2 Пространной Правды, Л. В. Черепнин справедливо говорит, что князья Изяслав, Святослав и Всеволод, судя по ее тексту, собирались и при жизни их отца, и снова («паки») после его смерти. Пропуск одного «мужа», присутствовавшего на съезде с княжичами, в ст. 2 мог произойти, по его мнению, «случайно».
Датой этого первого съезда княжичей Л. В. Черепнин считал 1054 г., когда Ярослав перед смертью поделил политическую власть над страною между своими сыновьями. «Весьма возможно, — пишет Л. В. Черепнин, — (так обычно бывало в более поздние века, от которых сохранилось больше письменных источников), что на основе “ряда” Ярослава его сыновья заключили между собой соответствующее “докончание”. В своем завещании (“ряде”) Ярослав, в частности, писал о вреде “распрей” и “котор” между князьями (“аще ли будете ненавид-но живуще, в распрях и которающеся, то погибнете”)»33. Ярослав, по Л. В. Черепнину, имел свой горький житейский опыт. В ходе его борьбы со Святополком и другими князьями «издавалась Русская Правда». А сами «которы» вызывали волнения в народе. Поэтому Ярослав «не мог обойти молчанием» киевскую Правду 1037 г., которая посвящена была «урегулированию столкновений в среде господствующего класса и подавлению выступлений народных масс». Поэтому на съезде 1054 г. Ярослав и его сыновья утвердили Правду 1037 г. как общерусский закон34. Летопись со ссылкой на Хронику Амартола подчеркивает значение в жизни народов «письменного законодательства» («комуждо языку овем исписан закон есть, другим же обычаи»)35. Но летопись ни о законодательной деятельности Ярослава, ни о совещании его трех детей не говорит ни слова, а междукняжеские распри далеко не всегда проходили в обстановке народных движений.
33 ПСРЛ. Т. I. Стб. 161.
34 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 173.
35 ПСРЛ. Т. I. Стб. 14.
Суд при ближайших преемниках Ярослава происходил, по мнению Л. В. Черепнина, «на основе его судебника». В 1069 г. киевляне сетовали, что князь Мстислав некоторых из них «без вины погуби, не испытав»36. Вряд ли из этого сообщения самого общего характера можно сделать заключение, что «Мстиславом не были соблюдены нормы судопроизводства, которые следовало применять в делах о поклепе»37. Ни о каком поклепе и каких-либо нормах законодательства вообще летопись не говорит.
На предполагаемом съезде 1054 г., как и думал Л. В. Черепнин, княжичи вместе с отцом, судя по ст. 2 Пространной Правды, скорее всего только утвердили судебник Ярослава. Но в той же статье 2 говорится об отмене мести, что, по Л. В. Черепнину, было в 1072 г. Получается, что составители ст. 2 совершенно не знали, что же произошло на «съезде 1054 г.», если связывали подтверждение законов Ярослава с отменой кровной мести.
В 90-е годы XI в. на Руси, как показал Л. В. Черепнин, в связи с развитием феодальных отношений происходило расширение княжеского судопроизводства. Существовавшее тогда законодательство начинало отставать от потребностей господствующего класса и феодального государства. В предисловии к Начальному своду говорилось о «творимых вирах» и «продажах», взимавшихся тогда князьями. Так как составление Начального свода, по мнению Л. В. Черепнина, относится к 1097 г., а в том же году в Любече состоялся съезд князей, то Л. В. Черепнин допускал, что на этом съезде, как и в 1054 г., «был утвержден заново пересмотренный текст Русской Правды». В основу ее «должны были, естественно, лечь» Правда Ярослава (подтвержденная в 1054 г.) и княжеский устав Правда Ярославичей 1072 г. Так создан был первый раздел Пространной Правды, включая статью 4638. Напряженное внимание летописца конца XI в. к правовым нормам и системе поборов отмечено Л. В. Черепниным верно. Но конкретных данных о составлении каких-либо законов в 1097 г. у нас нет. Л. В. Черепнин обратил внима
36 ПСРЛ. T.I. Стб. 174.
37 Черепнин. Общественно-политические отношения в Др. Руси... С. 175.
38 Черепнин. Общественно-политические отношения в Др. Руси... С. 202-204. Он считал, что ряд статей Краткой Правды не вошел в кодекс 1097 г. (ст. 8, 34, 32, 33, 35-37, 39, а также 17, 43), так как большинство из них входило в домениальный Устав князя Святослава Ярославича, а законодатели враждовали с сыном этого князя Олегом.
ние на то, что в ст. 27 Пространной Правды в отличие от ст. 5-6 Краткой Правды говорится и об ослеплении и об усекновении носа. Эту детализацию членовредительства он связывал с тем, что участники совещания в Любече Давыд и Святополк позднее ослепили Василька, что вызвало пополнение кодекса соответствующим постановлением39.
Расчленение понятия «огнищанин» на конюшего и огнищного тиуна Л. В. Черепнин склонен считать («не исключено») результатом жалоб феодальной знати на действия Всеволода, приблизившего к себе «уных».
Возражая против предположения о двух законодательных съездах Ярославичей (при жизни отца и после его смерти), М. Б. Свердлов в то же время пишет, что ст. 2 «свидетельствует о встрече князей после смерти отца, причем этому съезду предшествовало только одна или небольшое число встреч, иначе слово “паки” теряет свое значение»40. Итак, М. Б. Свердлов в конечном счете склоняется к допущению существования совещания княжичей до съезда, отменившего кровную месть и состоявшегося вскоре после смерти Ярослава.
Таково состояние историографии по запутанному вопросу о времени создания и составе Правды Ярославичей.
В конце 60-х — начале 70-х годов XI в. в различных частях Киевской Руси вспыхивали народные восстания, во главе которых становились волхвы, олицетворявшие собой не только языческую религию, но и весь отживающий старый быт41. В восстаниях также принимали участие и смерды, протестуя против новых форм эксплуатации42. Поднимались на борьбу и жители городов. Словом, укрепление раннефеодального государства и распространение феодальных отношений вызывало бурный протест различных слоев древнерусского населения. С большим напряжением сил восстания были подавлены. На Белоозере Ян Вышатич отдал волхвов на растерзание родственникам убитых ими жертв, наказывая «мьстити своих». Кровная месть, следовательно, в это время не была еще отменена43.
После разгрома народных движений князья Изяслав, Святослав и Всеволод Ярославичи собираются на съезд в Вышгороде, где прини
39 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 206-207.
40 Свердлов. К истории текста... С. 152.
41 Подробнее см.: Тихомиров. Древняя Русь. С. 99-131.
42 ПСРЛ.Т. I. Стб. 175-178.
43 См.: Зимин. Холопы на Руси. С. 143-156.
мают новый общерусский кодекс — Правду Ярославичей. Обстоятельства его создания и самая суть княжеских узаконений изложены в ст. 2 Пространной Правды. Они сводились к отмене кровной мести и к подтверждению законов Ярослава. В ст. 65 Пространной Правды в соответствии с этим говорится и об отмене Ярославичами убийства холопа, оскорбившего свободного человека.
Всех этих мероприятий нет в княжеском уставе Ярославичей44. Относить упоминание о них к числу праздных домыслов составителей Пространной Правды оснований нет. Статья 2 определенно говорит о втором съезде Ярославичей («паки съвкупившеся»), состоявшемся в отличие от первого после смерти Ярослава («по Ярославе»). В свою очередь и появление заголовка устава нельзя объяснить позднейшей обраб откой. Вира в 80 гривен в ст. 1 Пр. Пр. не считается новостью, принятой на съезде Ярославичей, упомянутом в ст. 2 Пр. Пр., т. е. ко времени этого съезда она уже существовала. Однако именно введение этой 80-гривенной виры является особенностью узаконений Ярославичей в их уставе. Таким образом, можно допустить, что Ярославичи дважды собирались для принятия законодательных решений.
Правда Ярославичей сохранилась лишь как часть Пространной Правды, т. е. дошла до нас в более поздней редакции. Статьи 2 и 65 позволяют установить ее примерный объем. Текст ее кончался еще до статьи 53, с которой начиналось изложение законов Мономаха. Вычленяя следы кодификаторской деятельности Мономаха (о них скажем ниже), а также дополнения времен Святополка (ст. 47-52) мы можем представить себе контуры Правды Ярославичей, включавшей в себя статьи 1-3, 12-14, 16, 17, 23-25, 40-42, 45, 46 и 65 Пр. Пр.45
Итак, в основу Правды Ярославичей положено предшествующее законодательство. Чрезвычайные обстоятельства не позволили «три
44 М. Н. Тихомиров считал, что автор ст. 2 Пр. Пр. под отменой кровной мести имел в виду ст. 18-19 Кр. Пр. (очевидно, описка: нужно — ст. 19-20 Кр. Пр., где устанавливалась 80-гривенная вира за убийство огнищанина (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 198). Введение этой виры, однако, не было отменой кровной мести, о которой говорит ст. 2 Пр. Пр. (согласно ст. 19 Кр. Пр., разрешалось убивать «в обиду» огнищанина). Кроме того, в ст. 1 Пр. Пр., где обобщен смысл ст. 19-22 Кр. Пр., говорится, что 80-гривенная вира существовала в то время, когда кровная месть еще применялась. Только ст. 2 говорит об отмене этой мести после смерти Ярослава.
45 О статьях 4-11, 15, 18-22, 26-39, 43, 44 см. в главе «Пространная Правда и реформы Владимира Мономаха» части второй.
умвирам» провести большую кодификационную работу. Но тем значительнее оказались их принципиальные нововведения.
Законодательство Ярославичей носило заглавие «Суд Ярославль Володимеричь» (нововведения княжичей рассматривались лишь как дополнения к законам времен Ярослава) и даже структурно походило на Правду их отца, тоже принятую после народного восстания (в Правде Ярославичей все те же три раздела — об убийстве, ранении и краже). В условиях начавшегося распада Древней Руси на различные государственные образования княжичи пытались представить новое законодательство в качестве модифицированного варианта Правды их отца, принятой еще во время государственного единства Киевской Руси. Но во второй половине XI в. в социально-экономической и политической жизни общества произошли серьезные перемены, которые повлияли на характер принятой Ярославичами Правды. Крупные успехи сделало княжеское и отчасти боярское землевладение. Домениальное законодательство князей уже существовало несколько десятилетий, оказывая все большее влияние на нормы общегосударственного права.
После разгрома восстания 60-х — начала 70-х годов XI в. Яросла-вичи решили укрепить основы феодальной государственности, чтобы предотвратить дальнейшие попытки социальных движений. Главным в созданной ими Правде была переработка Правды Ярослава и княжеского устава в единый общегосударственный закон. Домениальное право как бы распространялось на все государство, но делалось это под девизом «все, яко же Ярослав судил, тако же и сынове его устави-ша». Для Ярославичей понятия княжого домена и всего государства сливались воедино, причем государство как бы становилось их личным доменом. В этом своем главном начинании Ярославичи являлись продолжателями дела Ярослава, который также уже в одном случае (установив виру за убийство общинника при отсутствии мстителя) распространил дружинное право на все государство.
Первым же пунктом реформы была отмена кровной мести. Б. Д. Греков писал, что Ярославичами «месть была официально ликвидирована»46. В литературе существуют и другие объяснения статьи 2 Пространной Правды. По В. И. Сергеевичу, «убиение за голову» означает не месть, а смертную казнь. Поэтому Ярославичи отменили не месть, а казнь за убийство47. По В. Ф. Инкину, «речь шла об уста
46 Греков. Киевская Русь. М.,1953 С. 144, ср. С. 121-122.
47 Сергеевич. Лекции и исследования... С. 229.
новлении штрафа за совершенную месть»48. По Н. А. Максимейко, «убиение за голову» — понятие более широкое, чем месть49.
Своеобразно трактует статью И. Я. Фроянов. Исходя из того, что упоминаемые в статье 1 штрафы в 80 и 40 гривен продолжали существовать и после реформы Ярославичей, он полагает, что «падение кровной мести, приписываемое инициативе Ярославичей, не состоялось. Возможно, княжичи пытались кое-что предпринять в этом направлении, издав какое-то “установление”, но реформа оказалась чересчур скороспелой и пришлось опять вернуться к старой политике»50. Но статья 1 Пр. Пр. дает нормы старого законодательства, а ссылка И. Я. Фроянова на белозерские события 1068-1071 гг. как доказательство «живучести мести» не имеет доказательной силы, ибо отмена мести произошла позднее (в 1072 г.).
В полном соответствии со ст. 2 Пр. Пр. находится и другое — установление новой кары холопа за оскорбление им свободного человека (ст. 65 Пр. Пр.: «Ярослав был уставил убити и, но сынове его по от-ци уставиша на куны, любо бити и розвязавше, любо ли взяти гривна кун за сором»). Если учесть, что в восстании принимали участие смерды и холопы51, то запрещение их убийства за оскорбление свободных явилось своего рода амнистией, вырванной восставшими в ходе движения52. Введя в княжеском уставе 80-гривенную виру за убийство огнищанина, Ярославичи не отменили кровную месть. Государственная власть тогда еще не имела правовых оснований для вмешательства во взаимоотношения феодала и общинника, если убийство было вызвано местью за гибель сородича. Исключение касалось только огнищан; за их убийство даже в «обиду» (т. е. за месть) плати
48 Инкин. Hoei матер!али... С. 95.
49 Максимейко. Опыт критического исследования... С. 54,82.
50 Фроянов. Киевская Русь. С. 40-41.
51 В 1055 г. «клевета бысть на епископа Луку от своего холопа Дудикы» (НПЛ. С. 182-183); в 1061 г. «в Киеве свои холопи удавиша» новгородского епископа Стефана (Новгородские летописи. С. 130).
52 Н. И. Ланге считал, что ст. 65 Пр. Пр. появилась в результате кодификационной деятельности Мономаха, который осмыслил закон Ярослава (ст. 17 Кр. Пр.), в свете закона Изяслава об отмене кровной мести (Ланге. Исследование об уголовном праве... Кн. I. С. 16-17; Кн. V. С. 165-166). Эту гипотезу принял И. И. Смирнов (Смирнов. Очерки... С. 283-284). Но ст. 65 Пр. Пр. не имеет явных черт законодательства Мономаха, но зато соответствует смыслу установлении Ярославичей. См.: Зимин. Холопы на Руси. С. 153.
лась вира. Государственная власть рукдми «княжих мужей» (Ян Вы-шатич) иногда даже использовала месть против общины, натравливая «нарочитых» (зажиточных) мужей на восставших волхвов. Таким образом, кровная месть в условиях классового общества стала принимать иную функцию. Если при Ярославе, который пошел навстречу требованиям новгородцев, ее действие было ограничено, то теперь, после восстаний смердов и горожан, она была окончательно заменена вирами53. Будучи по форме уступкой (такой же, как запрет убийства холопов-оскорбителей), по содержанию это постановление означало упрочение нового феодального права. Кровнородственные правовые начала сменились классовыми, а орбита влияния раннефеодальной государственности значительно расширилась.
И. Я. Фроянов связывает виру в 80 гривен не с княжим мужем, а со словом «муж» (по образцу ст. 1 Кр.Кр.). Обычное прочтение приводит, по Фроянову, к тому, что оказывается «опущенным установление о денежном вознаграждении, чем утверждается исключительное значение кровной мести»54. С этим согласиться нельзя: по смыслу ст. 1 предусматривается два случая: первый — месть, второй — плата потерпевшим из расчета 80 или 40 гривен. По И. Я. Фроянову, вира в 40 гривен устанавливается как для княжа мужа и тиуна, так и для рядового словенина, что противоречит законам Русской Правды (ср. ст. 12 Пр. Пр. с 80-гривенной вирой и ст. 5, где установлен платеж за людина в 40 гривен).
Отмена кровной мести прокламировалась в статье 2 Пр. Пр., а предшествующая статья оставлена была княжичами в основном в том виде, как она существовала ранее, хотя содержавшаяся в ней форма о «мести» уже была анахронизмом («аще не будеть кто его мьстя» и «мьстити»). Такой прием изложения нововведений характерен для кодификатора древнерусского права (в ст. 65 также сначала говорится о том, что было при Ярославе, а затем об «установлениях» княжичей). Но не вся статья 1 потеряла свою силу. В противном случае все те изменения, которые законодатель произвел в ней (по сравнению со ст. 1 Кр.Кр.), были бы по меньшей мере странны. Начало статьи («аже убиет... братню сынови») не содержит чего-либо сущест
53 Возможно, в XI в. термины «вира» и «вирное» употреблялись альтернативно (см. «вирное» в ст. 20 Кр. Пр. и соответствующую «вирвную» в ст. 3 Пр. Пр., а также «Покон вирный» ст. 42 Кр. Пр.).
54 Фроянов. Киевская Русь. С. 36.
венно нового. Правда, вместо устаревшего счета по материнской линии («сестрину сынови») появилось более соответствующее новым условиям «братню сынови».
Слова Пространной Правды «любо отцю ли сыну» (вместо «или сынови отца любо отцю сына» Краткой Правды) М. Н. Тихомиров считал сокращением Краткой55. Но это было одновременно и унификацией изложения. В парах отец и сын, племянник и кузен наблюдается определенная система: они соединены союзом «любо», а внутри пар употреблено «ли». Да и в формах «отцю ли сыну» больше четкости, чем в расплывчатом «сынови отца» и «отцю сына».
Появление формулы «ли братню сынови» (племянник) нельзя считать «только порчей текста»56. Ведь она не совпадает с понятием «братучада» (двюродные братья). Замена родственного счета по женской линии («сестрину сынови») счетом по мужской «братню сынови» свидетельствует об изживании пережитков матриархата. Вряд ли все дело можно сводить к тому, что выражение «братучада» «стало уже непонятным для составителя Пространной Правды»57. Оно, в частности, встречается в Ипатьевской летописи под 1251 г.58
Несколько неожиданно 40 гривен «за голову» статьи 1 Кр. Пр. заменяется 80-гривенной вирой за убийство «княжа мужа» и «тиуна княжа»59. Это изменение сделано на основании ст. 19-22 Кр. Пр. с той разницей, что вместо огнищанина мы находим киевского княжого тиуна. Последняя часть ст. 1 оставлена почти без изменений60.
Итак, если в Краткой Правде первые 40 гривен означали головщику, шедшую общине за убийство «мужа» в случае отсутствия мстителя,
55 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 198.
56 Там же. С. 198.
57 Там же. С. 198.
58 ПСРЛ. Т. II. Стб. 810.
59 «Оже ли не будеть кто его мьстя, то положити за голову 80 гривен, аче будеть княжь мужь или тиуна княжа». Что перед нами вира, а не головничество, видно из ст. 3 Пр. Пр., где сказано:«аже кто убиеть княжа мужа..., то вирьвную платити... 80 гривен, паки ли людин, то 40 гривен», т. е. те же расценки, что и в ст. 1 Пр. Пр. И. Я. Фроянов считает, что ст. 1 со слов «аще ли не будеть кто его мьстя» «является действующим постановлением» (Фроянов. Киевская Русь. С. 38).
60 «Аче ли будеть русин, или гридь, либо купець, любо тивун бояреск, любо мечник, любо изгои ли Словении, то 40 гривен положити за нь». В этом перечне «тивун бояреск» появляется вместо «ябетника», вероятно в результате кодификации Владимира Мономаха (об этом см. ниже).
то теперь они заменены были двойной вирой за убийство высшего члена дружины; жизнь низших дружинников оставалась защищенной тем же штрафом, что и общинника. Таким образом, ст. 1 Пр. Пр. стала говорить лишь о вире, являясь в этих пределах действующим законом. Вира в 80 и 40 гривен существовала еще при жизни Ярослава, поэтому князья Изяслав, Святослав и Всеволод вынесли ее в ст. 1, а лишь затем дали свои нововведения61. Однако при их отце головничество платилось только за гибель общинника и то в случае отсутствия мстителя. Теперь же ограничения, основанные на кровнородственном принципе, уничтожались, и тем самым устанавливалась компенсация родичам любого погибшего «людина». Поэтому Ярославичи вынесли вопрос о головничестве в самостоятельную статью (ст. 2 Пр. Пр.): они «отло-жиша убиение за голову, но кунами ся выкупати». Хотя в законе нет прямых указаний на размер головничества, но, вероятно, оно равнялось, как и прежде, 40 гривнам (ср. ст. 1 Кр. Пр.). Ссылки на него есть в ст. 5 Пр. Пр.: «сплатити им вообчи 40 гривен (т. е. виру), а головничь-ство самому головнику».
Здесь впервые появляются термины «головничество» и «голо-вник» (см. ст. 4 Пр. Пр. «без головника» и ст. 3 Пр. Пр. «головника не ищють» вместо прежнего «убийца» в ст. 20 Кр. Пр.).
Отсутствие четко фиксированных размеров платы родичам убитого объясняется тем, что само государство этого вознаграждения не получало, а поэтому не включило его в шкалу штрафов. Головничество, как и вира, платилось за убийство как общинника, так и феодала. Во всяком случае, ст. 5 Пр. Пр. говорит о 40-гривенной вире и головничестве (тоже 40 гривен) как об обычном всеобщем явлении, не оговаривая какие-либо иные размеры головничества за людина (когда надо было различать размеры виры, то людина выделяли особо, ср. ст. 3 Пр. Пр.). На сорокагривенные размеры головничества намекает договор 1189-1199 гг. с немцами, где за изнасилование женщины платилось
61 М. Ф. Владимирский-Буданов считал, что 1-я статья «не есть постановление позднейшее... а закон именно времен Ярослава, отмененный его детьми» (Владимирский-Буданов. [Рецензия на кн.: Das Russische Recht...]. 1911. № 3. С. 23). Н. А. Максимейко еще ранее писал, что ст. 1 «несомненно воспроизводит относительно убийства более раннюю практику, действовавшую во время Ярослава Мудрого; заглавие статьи прямо указывает на суд этого князя, а дальнейшее изложение Русской Правды говорит о переменах, последовавших при его сыновьях» (Максимейко. Мнимые архаизмы... С. 129).
князю «40 гривн ветхъми кунами» и 40 гривен самой женщине62. Изнасилование женщины приравнивалось к ее убийству. В связи с изменениями, происшедшими в праве наследования (о них мы узнаем только из законов Мономаха), головничество идет теперь уже не общине, а семье как простолюдина, так и феодала. Конечно, когда «головника не ищють» (ст. 3 Пр. Пр.), вервь платила только виру, а не головничество.
Итак, кровная месть пала. Она была исторически обречена уже на заре феодализма. В условиях упрочения феодальных отношений она перестала удовлетворять как господствующий класс, так и массы населения деревни и города. С одной стороны, кровная месть (являясь таким же наследием «золотого века», как и язычество) сплачивала низы общества против феодалов. Но, с другой стороны, и княжеская власть использовала ее проявления в своекорыстных целях. В итоге преобразований Ярославичей сложилось законченное раннефеодальное право. Жизнь старшего дружинника защищается вдвое большей вирой, чем младшего и рядового члена общины. В первом случае убийца платил 120 гривен (80+40), а во втором — 80 (40+40). Выплатить такую огромную сумму одному лицу практически было невозможно.
Отменив кровную месть, допускавшуюся ими ранее, Ярославичи видоизменили ряд законов, бытовавших в их стране. Так, они запретили убивать огнищанина даже «в обиду» (ср. ст. 19 Кр. Пр.), приравняв его к убийству «в разбое» (ср. ст. 20 Кр. Пр.). На основе этих двух старых законов они создали новое — ст. 3 Пр. Пр.63 Всякое убийство княжа мужа рассматривалось отныне как разбойное. Таков был ответ княжеской власти на народные восстания 60-х — начала 70-х годов XI в.
М. Н. Тихомиров писал, что Пространная Правда «дает картину княжеского хозяйства, в котором исключительное место занимает только княжеская администрация: княжеский муж... рядович, ремесленник, смердий холоп»64. Оставим в стороне недоумения по поводу того, как в составе администрации могли появиться ремесленники
62 ГВНП. № 28. С. 55.
63 За то, что эта статья находилась уже в Правде Ярославичей, а не явилась нововведением Мономаха, говорит и ее близость к старым законам и терминологические отличия («виревную», «княжь муж»), от мономаховых ст. 4-6 (где мы находим «виру» и «дикую виру»). Наконец, ст. 3 оторвана от логически с ней связанной ст. 19 Пр. Пр., относящейся к мономаховым нововведениям.
64 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 201-202.
и смердьи холопы. Существеннее другое. Составители не только Пространной Правды в целом, но и Правды Ярославичей как раз стремились придать своим узаконениям общегосударственный, а не узко до-мениальный характер.
В Правде Ярославичей более четко проводится различие между старшей и младшей дружиной. Первую составляют высшие военные сподвижники князя и судебно-административные чиновники (тиуны).
Меняется смысл некоторых понятий, ранее относившихся к младшей дружине. Так, «русин» ст. 1 Пр. Пр. теперь приобретает иной смысл — горожанина65, и противостоит «словенину» — рядовому общиннику-новгородцу. Это связано с ростом значения городов66. Теряет дружинный смысл и «купец», становясь просто торговым человеком. Младшую дружину составляют по-прежнему «гридь» и «мечник». Их удельный вес в составе княжеской дружины, вероятно, понизился. Мечник теперь стал обычным чиновником на судебном процессе (ср. ст. 41 Кр. Пр., ст. 86 Пр. Пр.).
Помещен в Правде Ярославичей и перечень вир и уроков за убийство лиц княжеского двора (ст. 12—14, 16, 17 Пр. Пр.)67. Так, ст. 12 Пр. Пр. говорила о каре за убийство огнищанина и конюха (ср. ст. 19-23 Кр. Пр.), ст. 13 — сельского и ратайного старосты (ст. 24 Кр. Пр ), ст. 16 — смерда и холопа (ст. 26 Кр. Пр.), ст. 17 — кормильца и кормилицы (ст. 27 Кр. Пр.).
Следующая часть Правды Ярославичей посвящена была штрафам за оскорбления и ранения. И в ней основные изменения вызывались отменой кровной мести. Отныне штрафами карались лица, наносившие удары и оскорбления в любом случае, а не в случае невозможности оскорбленного или избитого лица отомстить. Поэтому из закона изымаются оговорки о возможности мести. Так, в ст. 27 Пр. Пр., составленной по материалам ст. 5-6 Кр. Пр., уже нет оговорки о мести («тогда чада смирять»). В ст. 29 Пр. Пр., восходящей к ст. 2 Кр. Пр., отсутствует фраза «аще ли не можеть (мстить. — А. 3.), ту тому конец». В ст. 25 Пр. Пр., основывающейся на ст. 3 Кр. Пр., отсутствует фраза «аще сего не постигнуть... то ту конець». В виде исключения допускалось, «не стер
65 «Горожанин» сменил «русина» позднее в списках Пушкинской и Карамзинской групп.
66 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 208.
67 Статьи дошли в редакции Пространной Правды. См. об этом главу «Пространная Правда и реформы Владимира Мономаха» части второй.
пев», ударить мечом в ответ на оскорбление («не терпя ли противу тому ударить мечемь, то вины ему в томь нетуть», ст. 26 Пр. Пр.).
Второе крупное изменение в Правде Ярославичей сводилось к тому, что прежняя пеня «за обиду», шедшая потерпевшему, окончательно превращается в «продажу», т. е. в штраф, платившийся князю, причем уже не только при защите его собственности и слуг, но и в случаях других правонарушений68. Домениальное право отныне становится общегосударственным. Одновременно с этим в пользу потерпевшего вводится компенсация «за век», увечье (как бы соответствующая головничеству)69.
Наиболее ярко эти изменения могут быть прослежены при сравнении ст. 28 Пр. Пр. со ст. 7 Кр. Пр.
Ст. 7 Кр. Пр. Ст. 28 Пр. Пр.
Аще ли перст утнеть который любо, 3| Аже перст утнеть кии любо, 3 гривны прогривны за обиду I даже, а самому гривна кун
Пеня за обиду (3 гривны) превратилась в продажу, но добавлена компенсация «самому», т. е. «за век» (гривна), отсутствовавшая ранее. Единая линия законодательства сказывается и в том, что даже этот штраф («продажа») иногда назывался «полувирьем» (ст. 27 Пр. Пр.: «полувирье 20 гривен, а тому за век 10 гривен»)70. «Продажа» появляется и в тех статьях закона, где ранее смысл пени не четко раскрывался. Если в ст. 10 Кр. Пр. стояло: «аще ли ринеть мужь мужа любо от себе, любо к собе, 3 гривне», то теперь в ст. 31 Пространной Правды оговаривалось: «3 гривны продажи». В некоторых случаях старое понятие «за обиду» просто изымалось. Так, в ст. 2 Кр. Пр. было: «взяти ему за обиду 3 гривне, а летцю мьзда». Ст. 30 Пр. Пр. теперь гласила: «то 3 гривны, а самому гривна за рану же лечебное».
Новое законодательство еще только вводилось, поэтому систематическую и четкую смену терминов в Правде Ярославичей можно об
68 См. также: Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 211-212.
69 «За век» не платилось в случае простой угрозы вынутым мечом (ст. 24 Пр. Пр.), при ударе мечом без нанесения раны (ст. 23), ударе батогом (ст. 25), если истец «придет синь» (ст. 29) или если его только толкнут или ударят по лицу (ст. 31).
70 В грамоте № 421 (сер. XII в.) отец сообщает сыну, что тот может вернуться домой, ибо он заплатил на него 20 гривен (Арциховский и Янин. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1962-1976 гг.). С. 30); Л. В. Черепнин считал, что речь идет о полувирье (Черепнин. Новгородские берестяные грамоты... С. 41).
наружить не всегда. Иногда термин «продажа» просто вставлялся в старый текст статьи, наряду с «обидой»71. Иногда, как и в Краткой Правде, характер штрафа специально не оговаривался (ср. ст. 24, 25 Пр. Пр. со ст. 9, 3 Кр. Пр.). В одном случае замена «обиды» «продажей» привела к недоразумению. В ст. 2 Кр. Пр. стояло: «взяти ему (т. е. потерпевшему. — А, 3.) за обиду 3 гривне». В ст. 29 Пр. Пр. текст звучал так: «платити ему продажю 3 гривны». При механической замене «продажей» получилось так, что или штраф «продажа» платился потерпевшему, или он сам ее платил князю. Оба толкования бессмысленны. На самом деле князю платил продажу не потерпевший, а ответчик, признанный виновным. Потерпевший же получал не «продажу» в 3 гривны, а лишь «самому гривна за рану же лечебное» (ст. 30 Пр. Пр., возникшая из той же ст. 2 Кр. Пр.). Тогда слова «будеть сам почал... то то ему за платежь оже и били» относятся не к трем гривнам продажи, а к гривне за леченье (ср. ст. 29 Пр. Пр.). Зачинщик, следовательно, не получал компенсации на леченье.
Более четкой стала и шкала «продаж». Она в основном соответствовала старой шкале штрафов «за обиду» (ср. ст. 23 Пр. Пр. со ст. 4 Кр. Пр; 24 Пр. Пр. с 9 Кр. Пр.; 25 Пр. Пр. с 3 Кр. Пр.; 28 Пр. Пр. с 7 Кр. Пр.; 29 и 30 Пр. Пр. с 2 Кр. Пр.; 31 Пр. Пр. с 10 Кр. Пр.).
К числу новых статей Правды Ярославичей, навеянных предшествующим законодательством, относится ст. 30 Пр. Пр., говорящая о штрафе за удар мечом. Это правонарушение каралось 3 гривнами продажи, тогда как по ст. 23 аналогичный удар с целью оскорбления (такой смысл приобретали слова «за обиду») стоил ответчику 12 гривен. Честь феодала расценивалась особенно высоко. В отличие от ст. 5 Кр. Пр., каравшей 40 гривнами штрафа преступника, отрубившего руку, ст. 30 Пр. Пр. устанавливала виру только за удар мечом, причинивший смерть («потнеть ли на смерть, а вира»). За отсечение руки, а также (добавлено теперь) ноги и выколотый глаз платилось только полувирье (20 гривен) и «за век» (10 гривен) по ст. 27 Пр. Пр.72 В законодательстве
71 «Аже кто ударить мечемь, не вынез его, или рукоятию, то 12 гривен продажи за обиду» (ст. 23 Пр. Пр.). Из несовершенства кодификационной работы не следует, однако, вывода, что «продажа» как думал М. М. Исаев, в отдельных случаях платилась не князю, а потерпевшему (Исаев. Уголовное право... С. 167).
72 Следы вставок ощущаются и в неудачном обороте «утнеть... око» и в чтении «нос утнеть».
изживались следы патриархальных представлений, когда потеря трудоспособности равнялась смерти. Эта сторона дела уже не интересовала кодификатора, проводившего резкое различие в штрафах за убийство и за ранение.
Шкала платы за «век» уже теперь четко различает штраф от компенсации за увечье. В случае небольшого увечья платилась 1 гривна (за ранение мечом, ст. 30), а ранее говорилось неопределенно о «мзде» лекарю. В случае отнятия руки или ноги «за век» шло 10 гривен (ст. 27 Пр. Пр.). Штраф в княжескую казну в этом случае вдвое больше (20 гривен), чем компенсация потерпевшему, а в других случаях втрое (ст. 28). Законодательство прежде всего стояло на страже интересов государства.
Сходные тенденции в развитии феодального права обнаруживаются и в законодательстве Ярославичей, охранявшем собственность. Если ранее «продажа» была штрафом за кражу, совершенную в княжеском имении, то теперь ею карается любое хищение собственности. Этот штраф также заменил старую пеню «за обиду». Потерпевший получал только компенсацию за стоимость похищенной вещи (как «за век» при ранении). Из домениального устава Ярославичи взяли лишь три статьи о краже: ст. 40 Пр. Пр. (ст. 38 Кр. Пр.)73, 41 Пр. Пр. (ст. 31 Кр. Пр.) и 42 Пр. Пр. (ст. 40 Кр. Пр.), в которых есть все разновидности «продажи»: 12 гривен — 3 гривны — 60 кун (старые — 60 резан)74. Законодатели не стремились в своей Правде предусмотреть все случаи кражи, а только установили, определили размеры «продажи» и сформулировали лишь принцип ее взыскания на отдельных примерах.
Окончательно переводится на деньги и стоимость того «лица», которое ранее легко обнаруживалось в обозримых пределах «мира». Розыск похищенной вещи становился все более затруднителен, и легче было взыскать с вора ее стоимость, чем обнаружить украденное. Поэтому Ярославичи ввели в свой закон «уроци скоту» (ст. 45 Пр.
73 Статья 40 Пр. Пр. основана на ст. 21 и 38 Кр. Пр., правильно понятых составителем Правды Ярославичей, как однозначно повествующие об убийстве вора на месте преступления.
74 Вообще, составители Правды Ярославичей, использовав первую половину княжеского устава (ст. 19-31 Кр. Пр.), вторую (ст 32-41) оставили фактически без внимания (частично привлекли для своей кодификационной работы лишь материал ст. 38).
Пр.), содержащие расценки украденного скота, взятые из практики княжеского хозяйства (ср. ст. 28 Кр. Пр.)75.
Новая жизнь властно врывалась в законодательство Ярославичей. Теперь уже не в узких рамках «мира», а в широких пределах «города» (ст. 34 Пр. Пр., ср. ст. 13 Кр. Пр.) владелец похищенной вещи мог ее вернуть себе. Старые общинные обычаи трансформировались в новые, основанные на феодальном административном делении государства. И в данном случае (как и в законодательстве о ранении) «продажи» только еще утверждаются в качестве общегосударственного штрафа. Даже сам штраф не всегда называется этим термином (нет этого наименования в ст. 42 Пр. Пр., хотя в соответствующей ст. 40 Кр. Пр. стоит 60 гривен «продажи»)76. Превращение штрафа «за обиду» в «продажу» наиболее отчетливо прослеживается на эволюции статьи о краже челядина. Статьи 16 и 29 Кр. Пр. были переработаны в ст. 38 Пр. Пр., согласно которой хозяину следует «опять воротить челядина, а свои поиметь, и протор тому же платити, а князю продаже 12 гривен» (по ст. 29 Кр. Пр.: «а оже увидеть чюжь холоп... платити ему за обиду 12 гривне»). Сходную эволюцию претерпела и статья об укрывательстве челядина: «3 гривне за обиду» из ст. И Кр. Пр. превратились в «оному платити 3 гривны продажи» (ст. 32 Пр. Пр.). Устарелая терминология сохраняется в ст. 34 Пр. Пр.77, восходящей к ст. 13 Кр. Пр.78. И в данном случае, несмотря на упоминание архаичного понятия «за обиду», штраф за хищение коня является продажей, так это и разъяснено позднее в ст. 36 Пр. Пр.)79. Кстати, в ст. 41, где
75 «Продажа» за кражу скота дана в статьях 41 и 42 Пр. Пр.
76 То, что ст. 42 Пр. Пр. говорит о «продаже», подтверждается ст. 45 Пр. Пр., где дан урок за скот (в отличие от штрафа). Л. В. Черепнин считал, что эти уроки за скот «представляют собой продажи, т. е. суммы, вносимые в княжескую казну» (Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 213). Но уроки, платившиеся князю за возмещение ущерба, не были продажами, которые взыскивали наряду со штрафами. Почти без изменений перенесена ст. 12 Кр. Пр. в ст. 33 Пр. Пр., где штраф прямо не назван «продажей», но то, что здесь имеется в виду «продажа», видно по статьям 41 и 45 Пр. Пр. (ведь убытка от поездки на коне его владелец фактически не терпел).
77 «Аче кто конь погубить... свое ему лицемь взяти, а за обиду платити ему 3 гривны».
78 «Аще поиметь кто чюж конь... взяти ему свое, а 3 гривне за обиду».
79 См. также: Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 218. Название штрафа «за обиду» в Пространной Правде осталось как анахронизм (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 204).
указана продажа «за скот»80, такой штраф за кражу коня не помещен (в аналогичной ст. 31 Кр. Пр. стояло: «любо конь, любо волы», т. е. подразумевалось, что продажа за хищение коня указана где-то выше. Речь шла, конечно, о ст. 34 Пр. Пр.).
Отличие изучаемых статей Правды Ярославичей от их домени-альной редакции состоит еще и в том, что в них отдельные казусы даны уже в обобщенной форме (вместо 10 воров ст. 31 Кр. Пр. — «много» в ст. 41 Пр. Пр.; вместо 10 лиц, укравших одну овцу, ст. 40 Кр. Пр. — тоже абстрактное «много» воров в ст. 42 Пр. Пр.). Заметим еще одно нововведение. Если величина штрафа князю по домениальному уставу зависела от стоимости украденного скота (за коня и вола — 3 гривны по ст. 31 Кр. Пр., за овцу и козу по ст. 40 Кр. Пр. — 60 резан), то теперь размер «продажи» определялся характером самого преступления. Кража, совершенная в хлеву (или даже «клети»), расценивалась в 3 гривны (ст. 41 Кр. Пр.), а на «поли» — 60 кун (ст. 42 Пр. Пр.). В более раннее время закон не знал кражи «на поли». Теперь закон стал защищать феодальную собственность, где бы она ни находилась, и более сурово карать нарушителей. Подтверждая старое правило об убийстве татя на месте преступления (ср. ст. 40 Пр. Пр. со ст. 21 и 38 Кр. Пр.), закон обобщает единичные казусы: так, появляется «у клети или у которое татбы» вместо «у клети, или у коня, или у говяда, или у коровье татьбы» (ст. 21 Кр. Пр.) и вместо «на своем дворе, любо у клети, или у хлева» (ст. 38 Кр. Пр.). Впервые в законе устанавливается размер платы за убийство татя, если его «додержат света», — 12 гривен. Величина штрафа равнялась цене холопа высшей категории (ср. ст. 17, 65,89 Пр. Пр.).
Ни одна статья Правды Ярославичей домениального происхождения не называет «продажей» штраф, шедший в пользу князя81, хотя в ст. 40 Кр. Пр. (которая соответствует ст. 42 Пр. Пр.) штраф в «60 кун» уже носит это наименование. Между тем в домениальных статьях, попавших в Пространную Правду в ходе кодификации, проведенной позднее (Мономахом), «продажа» упоминалась уже в 13-ти случаях, причем иногда в новых статьях, а иногда и в старых, заменяя отжившее
80 «Коня» законодатель выделял обычно из состава скота (ср. ст. 35 Пр. Пр.: «или конь, или порт, или скотина»).
81 Позднейшая приписка о смердах в ст. 45 («оже платять князю продажю») связана с деятельностью Мономаха. Об этом см. главу «Пространная Правда и реформы Владимира Мономаха» части второй.
понятие «за обиду» (ср. ст. 32 Кр. Пр. со ст. 81 Пр. Пр.). Обработка домениального законодательства в Правде Ярославичей сводилась преимущественно к обобщению материала82. Позднее законодатель пользовался иным (более распространенным) текстом княжеского устава.
Структура раздела Краткой Правды, посвященного штрафам за оскорбления и побои, в Правде Ярославичей претерпела существенные изменения. Теперь статьи были строго систематизированы. Сначала поместили те из них, которые говорили о «порухе чести», оскорблениях, сопровождавшихся ударом мечом или угрозой подобного удара (ст. 23-25). Эти правонарушения карались наивысшей продажей (в 12 гривен). Статьи явно имели в виду в первую очередь оскорбления, наносившиеся вооруженными воинами. Сделана была специальная оговорка о том, что ответный удар мечом наказанию не подлежит (ст. 26).
Вторая часть раздела говорила о причинении увечья (ст. 27, 28) и нанесении побоев в обычной драке, вплоть до синяков (ст. 29-31). Она как бы обращалась уже к рядовому населению Киевской Руси. Зачинщик драки во всех случаях карался А вот за обычный удар мечом и жердью (без нанесения оскорбления) полагался меньший штраф — в 3 гривны («поруха чести» рядового населения в счет не шла)83.
Систематизация норм права проведена была, очевидно, создателями именно Правды Ярославичей. Если б ее проделал составитель Пространной Правды, то он при этом соединил бы статьи о зубе и бороде с основным комплексом статей об увечье (ср. ст. 67-68 и ст. 8 Кр. Пр.). Отсутствие этих статей в первой части Пространной Правды, возможно, объясняется тем, что их не было в экземпляре Древнейшей Правды, находившемся в распоряжении составителей Правды Ярославичей, или тем, что он опустил их, так как статьи выбивались из цикла постановлений об ударе мечом84.
82 В ст. 40 Пр. Пр. по сравнению со ст. 21 и 38 Кр. Пр. изъяты конкретные объекты кражи (хлеб, конь, говядо). В ст. 41 Пр. Пр. по сравнению со ст. 31 Кр. Пр. опущено уточнение о том, какой скот (конь, волы) похищался из хлева. В ст. 41 и 42 вместо численного определения говорится в общей форме «много». В ст. 45 Кр. Пр. «смердеи конь» стал конем «иных» (ср. ст. 28 Кр. Пр.).
83 Ранее за удар жердью платили штраф в 12 гривен. Теперь 12 гривен шло за удар батогом.
84 В Пространной Правде нет штрафов за убийство подъездного (ст. 19 Кр. Пр.) и тивуница (ст. 21 Кр. Пр.). Очевидно, этих постановлений не было в том варианте княжеского устава, которым пользовался составитель Правды Ярославичей. Фраза о тивунице носит черты позднейшей обработки
Таковы основные контуры Правды Ярославичей, насколько можно судить по ее тексту, включенному в Пространную Правду.
Принятая на княжеском съезде (снеме) 1072 г., Правда Ярославичей провозгласила ликвидацию кровной мести и общегосударственное утверждение вир и продаж, что означало полное торжество феодальных основ древнерусского права.
Законы Ярославичей были прямым ответом на волну городских и крестьянских движений конца 60-х — начала 70-х годов XI в. Основу их составляла Древнейшая Правда, сложившаяся окончательно в сходных условиях в Новгороде. Более строгие санкции за убийство феодалов свидетельствовали о росте прерогатив княжеской власти в ходе упрочения феодальных отношений на Руси. В тексте памятника был также использован княжеский устав Ярославичей, нормы которого приобретали общегосударственный характер.
В целостном виде Правда Ярославичей не сохранилась, но ее текст может быть вычленен из первой части Пространной Правды, подобно тому как летописные памятники 70-90-х годов XI в. восстанавливаются на основе «Повести временных лет». Вероятнее всего, эта Правда носила название «Суд Ярославль Володимеричь. Правда русьская» (как и озаглавлена первая часть Пространной Правды), ибо Ярославичи стремились представить дело так, что они в основном подтвердили законы своего отца. Позднейшие напластования в «Суде Ярославля Во-лодимерича» сделаны во время редактирования Пространной Правды в целом. При этом некоторые части Правды Ярославичей перемещены были во вторую часть Пространной Правды (ст. 65).
Составители Правды Ярославичей впервые в истории русского феодального законодательства осуществили задачу создания общегосударственного кодекса, содержащего основные нормы уголовного права. В этом памятнике нашел отражение переход Древней Руси от раннего феодализма с его еще неизжитыми чертами патриархальных отношений к развитому или, если так можно выразиться, классическому феодализму.
вставки, ибо она повторяет текст о тиуне в ст. 22 Кр. Пр., но употребляет несколько измененный термин: «тивунец» — другое наименование тиуна (ср. ст. 33 Кр. Пр. «в тиунице»), а не отрок тиуна, как думал М. Д. Приселков (Приселков. Задачи и пути дальнейшего изучения... С. 247), или сын тиуна, как полагал Соболевский (Соболевский. Язык Русской Правды. С. 379).
ПРОСТРАННАЯ ЛрАБ^А Н рсфорЛШ Блл^нмнрл Мономлул
В литературе Пространная Правда датировалась в очень широких пределах: от начала XII до XIII в. включительно. Так, В. О. Ключевский и А. Е. Пресняков относили время составления этого памятника ко второй половине XII — началу XIII в.1 Б. Д. Греков считал, что вторая часть Пространной Правды (Устав Владимира Всеволодовича) «действительно принадлежит инициативе Владимира Мономаха». Она «проникнута единой мыслью и, несомненно, связана с событиями 1113 г.»2
Для того чтобы определить время составления Пространной Правды, М. Н. Тихомиров обратился к ее источникам. К числу их он относил Краткую Правду, Устав Владимира Мономаха, дополнительные статьи и Сокращенную Правду3. Уставом Мономаха он считал ст. 53, 56-66 Пр. Пр., а дополнительными статьями — статьи о дикой вире (ст. 4-6 Пр. Пр.), о свержении виры (ст. 20-22), своде (ст. 36), взыскании кун (ст. 47), поклаже (ст. 49), месячном резе (ст. 51), о ре-зах по 10 кун (ст. 53), о накладах (ст. 74), о гонении следа (ст. 77), о железе по холопьим речам (ст. 85), о жене «сидящей» по смерти мужа (ст. 101-106), о судебных уроках (ст. 107), о тяжбе (ст. 108), о ротных уроках (ст. 109)4.
При сравнении текста Краткой Правды с Пространной нужно иметь в виду несколько возможностей: а) составитель Пространной Правды имел дело с текстом Краткой «примерно тем же... который сохранился в Новгородской I-й летописи»5; б) он пользовался не Краткой Правдой, а ее источниками или составными частями; в) ис
1 Ключевский. Сочинения. Т. 1. С. 219; Пресняков. Лекции... С. 126-127.
2 Греков. Киевская Русь. М.,1953. С. 270.
3 О Сокращенной Правде и статье о послушестве см. главу «Правда Русская в Новгороде, Пскове, Смоленске и Галиче в XII-XV вв.» части третьей.
4 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 213.
5 Там же. С. 204.
пользован был текст Краткой Правды, но не содержавший позднейших напластований XII-XV вв.; г) «новации» Пр. Пр. сравнительно с источниками Краткой Правды идут за счет того, что они уже были там, а не появились под пером составителя Пространной редакции (или, скажем, в «Суде Ярослава», как ее источнике).
М. Н. Тихомиров принимал как разумеющуюся первую возможность, практически не разбирая остальных. Правда, он считал, что заимствования из Краткой Правды происходили «как непосредственно, так и при посредстве протографа Сокращенной Правды»6. Но так как позднейшее происхождение Сокращенной Правды, на наш взгляд, неоспоримо, то этот вариант взаимоотношения текстов Краткой и Пространной Правды следует отвести.
Подводя итоги сопоставлению текстов обеих редакций Русской Правды, М. Н. Тихомиров писал, что из Краткой Правды «были удалены все термины и выражения, казавшиеся устаревшими»7. Составителя он справедливо искал «в среде, близкой к князю». Обратив внимание на то, что в Пространной Правде упоминается «тивун бояреск» (вместо «ябетника» в ст. 1 Кр. Пр.), боярские рядовичи и холопы, М. Н. Тихомиров связывал это с землями Древней Руси, в которых было распространенно боярское хозяйство. «Следовательно, можно думать, что Пространная Правда могла возникнуть только в области с большим, но пока еще не господствующим влиянием боярства, например в Новгороде конца XII — начала XIII века»8. Конечно, из наблюдений о росте влияния боярства вывести конкретное заключение о дате составления Пространной Правды трудно (этот процесс начался задолго до конца XII — начала XIII в.). К тому же этот рост обнаруживался не только в Новгороде, но и в других землях Древней Руси.
Следующим источником Пространной Правды М. Н. Тихомиров считал Устав Мономаха. Он писал, что термин «Устав» заставил позднейших переписчиков Пространной Правды считать, что вся вторая часть Правды является особым памятником. Но первоначальное значение заголовка перед ст. 53 сводилось к тому, что составители Простран -
6 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 197.
7 Там же. С. 204. Впрочем, он сам считал, что «старый термин «за обиду» остается в Пространной Правде только архаизмом». Следовательно, вряд ли работа по изъятию устаревших терминов была проведена последовательно и до конца.
8 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 204.
ной Правды хотели выделить один из источников Правды9. Допустим, что М. Н. Тихомиров прав. Но тогда и заголовок перед первой частью памятника («Суд Ярославль») мог указывать на источник Пространной Правды.
Поскольку во второй части памятника помещен ряд статей Краткой Правды, отсутствующих в первой, М. Н. Тихомиров считал, что составитель обеих частей работал одновременно, т. е. говорить об их раздельном существовании нельзя10. Но можно допустить иной вариант: в распоряжении составителя Пространной Правды в целом находилась его первая часть как самостоятельный памятник («Суд Ярославль»), и он поместил во вторую часть своего произведения некоторые статьи домениального устава, отсутствовавшие в этой первой части. К Уставу Мономаха М. Н. Тихомиров относил ст. 53, 56-62, 64-66 Пр. Пр. «С большим сомнением», по его мнению, можно включить в этот устав ст. 54-55, так как они есть в Сокращенной Правде11.
Переходя к статьям о закупах, М. Н. Тихомиров отметил, что уже сам термин «закуп» не встречается в памятниках ранее XII в.12 Вслед за Б. Д. Грековым он убедительно связывал законодательство, касающееся этой категории населения, с восстанием в Киеве 1113 г. и развитием феодальных отношений.
Говоря о «компилятивном характере» Пространной Правды, М. Н. Тихомиров «вернейшим признаком» ее считал «нелогичность расположения содержания Правды» (в частности, помещение статей о бороде и зубе, т. е. 67-68, после статей о закупах, «хотя они не имеют к ним никакого отношения», оторваны и статьи о ладье и другие от основного комплекса постановлений о краже)13. Но у составителя Пространной Правды могла быть своя логика: он просто мог пополнить текст старыми статьями, которых не было в «Суде Ярославля» после помещения основных нововведений.
«Большинство из дополнительных статей», справедливо писал М. Н. Тихомиров, «было составлено самими составителями памятни
9 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 205.
10 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 205; Он же. Древняя Русь.
С. 139.
11 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 205.
12 Там же. С. 206-208.
13 Там же. С. 211-213.
ка, редакторская рука которых прошла по всем источникам, положенным в основу Правды»14.
Для определения среды, в которой могла сложиться Пространная Правда, М. Н. Тихомиров разбирал проблему ее «частного» или «официального» происхождения. Он справедливо считал невозможным частное происхождение памятника: «едва ли какое-либо “частное лицо” взялось бы за большой... труд составления юридического кодекса Древней Руси»15. Споря со сторонниками церковного происхождения Пространной Правды, М. Н. Тихомиров в то же время писал, что «юридическая компиляция была составлена не без участия церковных кругов». Этим он объяснял наличие некоторых «моральных указаний», отсутствующих в источниках Правды, «вставку о чернеческих холопах», а также «влияние византийского законодательства»16. Но моральные сентенции не обязательно связывать с церковью, влияние византийского права на Русскую Правду весьма проблематично17, а наряду с «чернеч-скими» холопами в памятнике упоминаются княжеские и боярские. Словом, специфически церковного в Правде Русской ничего нет.
При определении даты составления Пространной Правды М. Н. Тихомиров исходил из того, что памятник не мог появиться ранее смерти Владимира Мономаха (1125 г.), так как в нем упоминается устав этого князя18. Но устав мог быть частью кодекса Мономаха, а не самостоятельным памятником, и его наличие в Пространной Правде не дает еще основания для отнесения всего кодекса ко времени после смерти князя.
Пространная Правда не могла сложиться позднее конца XIII в., так как один из ее списков находится в кормчей, написанной в это время19 20. М. Н. Тихомиров полагал, что кодекс возник позднее 1136 г., так как источником имел Краткую Правду, возникшую в это время. Оставим в стороне пока датировку Краткой Правды, но в Пространной Правде могли быть использованы архетип текста, помещенного в Н1Л, или отдельные ее части, а это снимает датирующее значение сохранив
14 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 214-215.
15 Там же. С. 216.
16 Там же. С. 229-230.
17 См.: Юшков. Русская Правда. С. 364-370.
18 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 219.
19 Там же. С. 219; Он же. Пособие... С. 24.
20 См. ниже главу «Сокращенная Правда» части третьей.
шегося текста Краткой Правды. Не является датирующим памятником и Сокращенная Правда, которая, по М. Н. Тихомирову, «возникла не ранее второй половины XII в.», но была источником Пространной Правды. Сокращенная Правда сама основана на Пространной20.
Дальнейший ход исследования привел М. Н. Тихомирова к сопоставлению Пространной Правды со Смоленским договором с Ригою и Готским берегом 1229 г.21, а также с соглашением 1230-1270 гг. Сходство между памятниками несомненно. Но Смоленский договор рисует уже более позднюю стадию развития русского права22. Соображения же общего порядка и ссылка «на уставы старых князь» (1209 г.)23 и «грамоты Ярослава» (1229 г.)24 не могут считаться достаточными для датировки памятника25.
Восстание 1209 г. было направлено отчасти против ростовщической деятельности Мирошкиничей, но и в 1113 г. киевляне выступили против ростовщиков. Однако в Новгороде о закупах, которым посвящено много места в Пространной Правде, как справедливо пишет М. Н. Тихомиров, «ничего не известно». Большое количество статей о торговле и ростовщичестве типично, по М. Н. Тихомирову, для памятника, который мог возникнуть в Новгороде. Но не менее типичен он и для такого крупного города, как Киев. Наймиты, как отмечает М. Н. Тихомиров, известны были в Новгороде. Но «наймит», — термин не специфически новгородский26. Считать его переводом малознакомого понятия «закуп» на язык новгородских социальных отношений27 у нас достаточных оснований нет, хотя обоими понятиями назывались сходные категории зависимого населения.
Таковы доводы, на основе которых М. Н. Тихомиров считал Пространную Правду компиляцией, составленной в 1210-1215 гг., во время княжения в Новгороде князя Мстислава Мстиславича. Пол
21 Подобное сопоставление привело Г. В. Вернадского к выводу, что Пространная Правда составлена была в Смоленске при князе Ростиславе в середине XIII в. (Vernadsky. Medieval Russian Laws.).
22 Подробное см. главу «Правда Русская в Новгороде, Пскове, Смоленске и Галиче в XII-XV вв.» части третьей.
23 НПЛ. С. 50, 248.
24 НПЛ. С. 68.
25 Подробнее см. главу «Правда Русская в Новгороде, Пскове, Смоленске и Галиче в XII-XV вв.» части третьей.
26 Срезневский. Материалы для словаря... Т. II. Стб. 287-288.
27 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 228.
ное отсутствие упоминаний о новгородских институтах XII-XIII вв. (вече, владыка, посадники), несомненные следы влияния сильной княжеской власти свидетельствуют против гипотезы о новгородском происхождении Пространной Правды. Нет в ней и основных черт, характеризующих новгородские социальные отношения28. Не находим мы и специфически новгородской терминологии и денежного счета.
С. В. Юшков рассматривал вторую часть Пространной Правды как самостоятельный памятник — «Устав Володимера Всеволодовича», созданный в Киеве во время княжения Мономаха, вскоре после смерти князя Святополка и подавления восстания 1113 г. в Киеве, на совещании в Берестове29. Позднее он «механически» был присоединен к «Суду Ярослава».
Аргументы в пользу раздельного существования двух частей Пространной Правды у С. В. Юшкова следующие. Прежде всего — особая нумерация, которая «иногда усваивалась двум частям Пространной Правды»30. Но этот довод может относиться к пониманию памятника позднейшими переписчиками, а не к первоначальному его происхождению. С. В. Юшков считал также, что в Уставе Ярослава содержатся «главным образом нормы уголовного или уголовно-процессуального характера», а в Уставе Владимира Мономаха «очень много материала», относящегося к гражданскому праву31. Но в рамках единого памятника могли быть и те, и другие нормы, причем нормы гражданского права могли идти после норм уголовного права (ср. ст. 67-68, 69-84).
По С. В. Юшкову, обе части Пространной Правды отличаются по стилю изложения; для Устава Ярослава «характерна короткая, отрывистая норма», а в Уставе Владимира дается подробная формулировка правовых норм «часто с дидактическими элементами». Но дидактика присутствует и в первой части Пространной Правды (см.ст. 38). Нет и противоречивых постановлений в обеих частях памятника. В частности, ст. 16 устанавливает «урок» за убийство холопа (размер матери-
28 Холопы перечисляются наряду со скотом не только во вкладной Варлаама Хутынского, но и в Поучении Владимира Мономаха.
29 Юшков. Русская Правда. С. 335. О том, что Пространная Правда состоит из двух самостоятельных частей, раньше писали И. Н. Болтин, Э. С. Тобин, Н. В. Калачов, Н. И. Ланге.
30 Юшков. Русская Правда. С. 181-182.
31 Там же. С. 183-184.
альной компенсации), а ст. 89 — штраф в пользу князя (продажа). Ст. 46 Пр. Пр. говорит о выплате двойной «обиды» истцу за совершенную холопом кражу, а ст. 63 содержит расценку, по которой платилась эта «обида» за кражу коня. Таким образом, доказать раздельное бытование обеих частей Пространной Правды С. В. Юшкову не удалось.
Б. А. Рыбаков датирует Пространную Правду концом правления Мономаха или княжением его сына Мстислава32.
Вслед за историографической традицией Л. В. Черепнин связывал со временем правления князя Святополка статьи о купечестве и долговых обязательствах Пространной Правды33. Обычно речь идет о статьях 47-52. И. И. Смирнов видел в ст. 51 позднейшее дополнение, которое разрезает на две части единое указание о резах34. По И. И. Смирнову, правительство Святополка принимало меры против «великого реза», отразившиеся в ст. 51 о «месячнемь резе». Нам кажется, что ст. 51 носит вставочный характер, но ее создание связано с деятельностью не Святополка, а Мономаха (ср. «дадять ему куны в треть» в ст. 51, с «оже емлеть в треть куны» в ст. 53). Для Л. В. Черепнина ст. 47-49 — часть устава, изданного в 1097 г. Оформление статей 47-52 Л. В. Черепнин относил к Витичевскому съезду князей 1100 г.35
С восстанием в 1113 г. в Киеве и реформами Мономаха исследователи связывали ряд статей Пространной Правды уже давно. Л. В. Черепнин в Устав Мономаха включал статью 53 Пространной Правды об ограничении «резов», т. е. процентов, а также статьи 54-65 о торговых операциях, закупах, о послушестве и о холопах36. Все это не вызывает никаких возражений.
В 1146-1147 гг. в Киеве произошло новое волнение37. Именно с ним Л. В. Черепнин связывал составление так называемого «Устава Всеволода Ольговича» (1139-1146), в который он включал статьи 67-73, 75-85, а также особый Устав о наследстве (статьи 90-95,
32 История СССР. М.,1966. Т. I. С. 524.
33 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 229; Смирнов. Очерки... С. 270-271.
34 Смирнов. Очерки... С. 271; ср.также: Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 231.
35 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 231.
36 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 206; Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 237.
37 ПСРЛ. Т. I. Стб. 316 и след.; Т. II. Стб. 328 и след.
98-1 Об)38. Аргументация исследователя сводится к следующему. Статьи 67-73, 75-85 основаны на той части Краткой Правды, которую Л. В. Черепнин считал «уставом князя Святослава». Помещены эти статьи после Устава Мономаха. «Естественнее всего, — пишет он, — относить составление этого текста... к правлению в Киеве внука Святослава и сына Олега — князя Всеволода Ольговича черниговского (1139-1146 гг.)»39. Это построение основано на догадке об Уставе Святослава, которая уже сама не может считаться доказанной. Не вытекает из факта владения Ольговичами богатыми селами и то, что дошедшие до нас статьи Пространной Правды должны составлять домениальный устав именно этих князей. Селами владели не только Ольговичи.
Касаясь хронологического приурочения «устава о наследии», Л. В. Черепнин ссылался на то, что, по летописи, киевляне говорили: «не хоцем быти акы в задничи» у Ольговичей40. Термин «задница» есть и в Пространной Правде. По Л. В. Черепнину, «киевляне говорят о сложившихся нормах наследственного права, возражая против распространения их на порядок занятия киевского великокняжеского стола»41. «Устав о наследии», по Л. В. Черепнину, «может быть», был оформлен после утверждения в Киеве потомка Мономаха Изяслава Мстиславича. «Весьма правдоподобным, — писал Л. В. Черепнин, — является предположение, что и издание закона о “заднице” было вызвано не только развитием феодальной собственности, но и изменением политической надстройки в период перехода общества к феодальной раздробленности»42. Вряд ли статьи о наследии имуществом имеют прямое касательство к междукняжеским отношениям.
Новая вспышка народного волнения произошла во Владимиро-Суздальской земле в 1174-1175 гг. в связи с убийством Андрея Бо-голюбского. По мнению Л. В. Черепнина, князь Всеволод, ставший владимирским князем в 1176 г., был причастен «к законодательной деятельности в области судоустройства и судопроизводства». Об этом «косвенно» говорится в описании столкновения Всеволода с Мстиславом Ростиславичем: «Аще кая земля управится пред Богомь, по
38 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 258-268.
39 Там же. С. 258.
40 ПСРЛ. Т. II. Стб. 323.
41 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 265.
42 Там же. С. 265.
ставляет ей князя праведьна, любяща суд и правду»43. Всеволод судил «суд истинен и нелицемерен»44. В 1209 г. он дал новгородцам «уставы старых князей»45. Из этих «косвенных данных» никаких определенных выводов о законодательной деятельности князя Всеволода сделать нельзя. Во время восстания во Владимире горожане «посадникъ его и тиунов его домы пограбиша, а самех избиша детьцкые и мечни-кы избиша»46. В 1176 г. Ростиславичи «роздаяла бяста по городом по-садничьство Русьскым дедьцким, они же многу тяготу людем сим створиша продажами и вирами»47.
По Л. В. Черепнину, это свидетельствовало о том, что после восстания Всеволодом был издан Устав о «накладах», т. е. поборах судебно-административным чиновникам (в том числе мечникам и детским), т. е. статьи 74, 86, 87, 96, 97, 107-109 Пространной Правды48. Исследователь собрал воедино различные «уставы», касающиеся разных чиновников и платы им штрафов, и назвал все это единым памятником. Но они могли существовать отдельно, тем более что некоторые из них прямо восходят к соответствующим уставам Краткой Правды (ст. 74, 97). Возможно, постановления о плате судебным агентам находились в разновременных обобщающих кодексах. Ведь сам Л. В. Черепнин статьи 9 и 10, аналогичные ст. 96, помещает в более ранний памятник. Построение Л. В. Черепнина зиждется на упоминании детского и мечника в ст. 86 и детского в статье 108. Но именно эти статьи как раз не схожи с другими, носящими характер уставов. В статье 86 говорится об отчислении судебных пошлин за испытание железом (как в 108 о делах по наследству). А в статьях 96 и 97 речь идет о порядке обеспечения город-ников и мостников. Из факта упоминания мечников и детских в Русской Правде и летописи само по себе ничего еще не вытекает.
Л. В. Черепнин также ссылался на то, что во Владимире происходило большое строительство, а в восстании принимали участие «делатели» (ремесленники), которые, наверное, недовольны были городни-ками и мостниками. «Придя к власти, — продолжал Л. В. Черепнин, —
43 ПСРЛ. Т. I. Стб. 381.
44 Там же. Т. I. Стб. 437.
45 НПЛ. С. 248.
46 ПСРЛ. Т. I. Стб. 370.
47 Там же. Т. I. Стб. 374.
48 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 272.
князь Всеволод издал специальный устав, которым регламентировал доходы отроков, мечников, детских, городников, мостников»49.
Разнохарактерные уставы и просто нормы о княжеских пошлинах (существовавшие в разные времена) чиновников по тематическому принципу соединяются воедино и соотносятся с еще одним восстанием.
Из предшествующего изложения становится ясным, что Пространная Правда сложилась после восстания в Киеве 1113 г., но до 80-х годов XIII в., т. е. времени, которым датируется ее наиболее ранний список. Дальнейшее уточнение датировки памятника нуждается еще в специальных разысканиях.
В 1113 г. столица Древней Руси Киев была потрясена мощным народным восстанием. После смерти князя Святополка «кияни же разъграбиша двор Путятин, тысячького, идоша на жиды, и разграби-ша я»50. Близорукая политика князя Святополка ускорила начало этого восстания. В стране был голод. «В велице беде тогда сущая люди, изнемогыпа от рати и от глада, без жита и без соли». На голоде наживались и сам князь, и его советники, спекулировавшие солью51. Как предполагал М. Н. Тихомиров, дело, вероятно, не ограничивалось Киевом и перекинулось в деревню52. В Сказании о Борисе и Глебе в Вышгороде говорилось о том, что после смерти Святополка ’«многу мятежю и крамоле бывъши в людьх»53.
При всем разнообразии источников, на которых основана Пространная Правда, в ней можно обнаружить единую руку кодификатора. Социально-политические устремления, юридические взгляды и терминология выдают нам то же лицо, кем были составлены явно мономахо-вы статьи этого свода древнерусских законов (о закупах и должниках). Для хронологизации Пространной Правды важнейшее значение имеет ее денежный счет. Составитель ее знает шкалу: гривна = 50 кун. В одном случае он говорит о полугривне золота (ст. 22), как бы подразумевая, что в других случаях идет речь о гривне серебра54.
49 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 274.
50 ПСРЛ. Т. II. Стб. 275.
51 Патерик... С. 207-208.
52 Тихомиров. Древняя Русь. С. 134-135.
53 Успенский сборник... С. 69.
54 Гривна золотом упоминается в Житии Феодосия (написанном между 1074 и 1091 гг.); «блаженный назвав иконома подасть ему гривьну злата» (Патерик... С. 36; ср. С. 39); а также в Поучении Мономаха (ПСРЛ. Т. I. Стб. 247).
Н. П. Бауер считал, что Пространная Правда была составлена «на границе монетного и безмонетного периода», а точнее — во второй четверти XII в.55 Во всяком случае, в Уставе князя Святослава Ольго-вича (1137 г.) уже упоминалась гривна «новых кун»56, которые позднее хорошо известны договору Новгорода с Готским берегом и немецкими городами 1189-1199 гг. «Ветхие» (старые) куны, которые он упоминает, являются кунами Пространной Правды. Но ее денежный счет бытовал только до наступления безмонетного периода, т. е. до конца первой трети XII в., когда, по наблюдениям В. Л. Янина, слово «куна» еще применялось к серебряной монете57. Об обращении на Руси товароденег в середине XII в. уже писал ал-Гарнати58. Если же так, то Пространная Правда возникла до конца первой трети XII в., т. е. практически до время княжения Владимира Мономаха. В Новгороде новый термин «гривна серебра» появляется в акте 1130 годов59.
В Пространной Правде «веверицу» сменила «векша». Она встречается уже в берестяных грамотах рубежа XI-XII вв.60, а также второй половины XII в. («векоше и резана»)61. В грамоте 70-х годов XII в. говорится о новой векше («векоше новой»)62. Появление новой векши В. Л. Янин объясняет перестройкой денежной системы в Новгороде в конце XII в. Следов этого в Пространной Правде нет.
Законодательная деятельность Владимира Мономаха протекала в обстановке, сложившейся вскоре после восстания 1113 г. в Киеве. Поэтому его реформы отличались гибкостью. Стремясь укрепить основы феодального правопорядка, князь шел на известные уступки
55 Бауер. Денежный счет Русской Правды. С. 218, 241. Термин «гривна кун», упомянутый в ст. 28 и 65 Пр. Пр., позднее противопоставлялся «гривне серебра» Н. П. Бауер считал, что этим термином составитель Пространной Правды уже оттенял складывавшуюся в быту противоположность между гривнами.
56ПРП. Вып. II. С. 117.
57 Янин. Денежно-весовые системы... С. 43-44.
58 Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати... С. 110-119.
59 ГВНП. № 81. С. 140. Упоминание неясное. Более определенно датируется концом XII в. (Там же. № 28). См.: Янин. Берестяные грамоты... С. 161.
60 Арциховский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1958-1961 гг.). № 336. С. 25.
61 Арциховский и Борковский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1956-1957 гг.). № 228. С. 52.
^Арциховский и Янин. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1962-1976 гг.). № 440. С. 45.
смердам и закупам, рассчитывая тем самым добиться умиротворения страны63. Именно поэтому он писал в своем Поучении (около 1117 г.), проникнутом идеями общественного примирения64, что «худаго смерда и убогые вдовице не дал есмь силным обидети»65.
Основной тенденцией всей политики Владимира Мономаха было стремление предотвратить дальнейший распад Киевской Руси, сохранить единство страны с учетом новых явлений жизни66 Именно этой цели и служило издание общерусского кодекса — Пространной Правды, который, в отличие от Правды Ярославичей, должен был стать сводом не основных, а всех бытовавших норм феодального права. В духе своего стремления законодатель охотно пользуется и обычным правом, столь характерным для Руси раннефеодального периода.
Социальные мероприятия занимают важнейшее место в реформах Владимира Мономаха.
Значительную группу статей Пространной Правды составляют постановления о резах ст. 53-55 (с ранними статьями 47-52), о закупах (ст. 56-62,64) и холопах (ст. 63,64, 65,66,85,89, 110-121). О связи законов о резах с князем Владимиром Мономахом прямо говорит ст. 53 Пр. Пр.
Мономахов указ о резах предваряется в Пространной Правде особым разделом, посвященным проблемам обязательственного права, главным образом займа. Зная принципы построения древнерусских законов, можно ожидать, что нововведениям Мономаха должны были предшествовать нормы права, бытовавшие на Руси до 1116 г. Поскольку раздел в основном отсутствует в Краткой Правде, вряд ли он находился в Правде Ярославичей. Скорее всего, его сложение связано с деятельностью князя Святополка Изяславича, который известен как покровитель ростовщиков. В разделе еще не чувствуется влияния кодификаторской обработки времени Мономаха. Нет в нем не устоявшегося в конце XI в. термина «продажа». В ст. 47, основанной на ст. 15 Краткой Правды и развивающей общие установления ст. 34 и 35 Про
63 Греков. Киевская Русь. М.,1953. С. 202, 270, 503-504; Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 208-210; Он же. Древняя Русь. С. 143.
64 Об этом см.: Будовниц. Общественно-политическая мысль... С. 130-140.
65 ПСРЛ. Т. I. Стб. 251.
66 Греков. Киевская Русь. М.,1953. С. 501; Рыбаков. Обзор общих явлений русской истории... С. 47-48; Лихачев. К вопросу о политической позиции Владимира Мономаха. С. 34-37.
странной Правды, употребляется старый термин «за обиду» (3 гривны). Но в этом случае, так же как и в сходных (ст. 34), речь идет о штрафе в казну, т. е. о продаже (потерпевший же «возмет свое куны»).
Развитие товарно-денежных отношений и особенно ростовщичества оказало воздействие на правовые нормы. В случае разбирательства долговых обязательств вопрос теперь решался не «изводом», как было ранее, а лишь присягой («ротой»). Обычаи, коренившиеся еще в общинной практике, постепенно отступали перед новыми классовыми представлениями. Купцы, как ранее варяги (ст. 10 Кр. Пр.), не всегда могли рассчитывать на благоприятный исход общинного свода. Идя им навстречу, Святополк ввел правило, когда основным условием для признания договора займа является присяга свидетелей. Подобные же льготы даны были и купцам-кредиторам, ссужавшим своим сотоварищам деньги на торговлю или взявшим на сохранение их товары (ст. 48, 49). Купцов, хранителей поклажи, закон рассматривал как «благодетелей»67. Только в случае ростовщических операций, когда заем превышал 3 гривны, показания истца должны были быть подтверждены свидетелями (ст. 50, 52).
Интересы ростовщиков-заимодателей защищала ст. 51 Пр. Пр. Если должник не выполнил своих обязательств и не выплатил занятые им деньги в установленный срок («год»), то вместо мясячного реза («на пять шестой», или 10 кун на 50 кун) платился «третной» («куны в треть»), т. е. из расчета «на два третий» (на 100 — бО!^)68. «Третной рез» был, вероятно, страшным бедствием, распространенным в Древней Руси. До нас дошла новгородская берестяная грамота (№ 75), датируемая XII веком, где упоминается этот рез, — «заято в треть»69. В отрывке другой грамоты середины XII в. (№ 170) говорилась о кунах — «имаю в другую трьть»70. Вскоре после прибытия в Киев (1104 г.) митрополит Никифор написал Послание, которое содержало обличение тех, кто взимал «великие резы»: «отдаждь должником дол
67 Ср. «бологодеть» в 1500 г. (Сб. РИО. Т. 41. С. 309).
68 Ключевский. Сочинения. Т. 6. С. 485-491.
69 Арциховский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1952 г.). С. 76; Кафенгауз. Заметки... С. 170; Черепнин. Новгородские берестяные грамоты... С. 75-76.
70 Арциховский и Борковский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1955 г.). С. 56-57; Черепнин. Новгородские берестяные грамоты... С. 76.
ги, — писал он. — Аще ли то не мощно, поне де великий рез остави, еже яко же змия изъедають окаяннии убогия»71.
Стремясь предотвратить новые вспышки народного гнева, Владимир Мономах ограничил долгосрочные ростовщические махинации. Заимодавец, получавший «куны в треть», отныне мог рассчитывать только на двукратное взыскание процентов (всего на 100% отданных под проценты денег) и «исто», т. е. сам долг. Если же он получил «три реза», то тем самым терял право на взыскание долга (ст. 53 Пр. Пр.).
Борясь с алчностью крупных ростовщиков, Мономах оказывал покровительство мелкому и средней руки купечеству, часто попадавшему в финансовые катастрофы. Отныне если купец оказывался несостоятельным плательщиком в результате стечения роковых обстоятельств — кораблекрушения («истопиться») или пожара или ограбления во время военных действий («рать возмет ли огнь»), то он не мог быть продан в рабство своими соотечественниками, доверившими ему деньги для ведения торговых операций. Такой купец получал право выплачивать свой долг в течение нескольких лет (ст. 54). Он должен был в первую очередь возместить убытки князю, затем иногородним купцам («гостем»), но получал право не отдавать долга заимодавцу, «кто много реза имал» (ст. 55). В духе законодательства о купцах Мономах поучал своих детей: «Боле же чтите гость, откуду же к вам придет»72. Ограничение прав ростовщиков при несомненном покровительстве широким кругам торгово-ремесленного населения Киева — лейтмотив законодательства Мономаха «о резах»73.
С именем Владимира Мономаха исследователи (Б. Д. Греков, М. Н. Тихомиров, Л. В. Черепнин, С. В. Юшков) давно уже связывали постановления Правды Русской о закупах. Сам термин «закуп» появляется лишь во второй половине Пространной Правды (ст. 56-59, 61,64), ранее он назывался рядовичем (см. ст. 25 Кр. Пр., ст. 14 Пр. Пр.). Не вдаваясь в подробности сложной проблемы сущности закупничес-ких отношений74, отмечу, что Мономах стремился как-то смягчить по
71 Макарий. История русской церкви. С. 327. Новую датировку обосновал И. И. Смирнов (Смирнов. Очерки... С. 265). Ранее М. Н. Тихомиров считал, что Послание Никифора адресовано было Мономаху (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 210).
72 ПСРЛ. Т. I. Стб. 246.
73 Тихомиров. Древняя Русь. С. 142.
74 Об этом см.: Зимин. Холопы на Руси. С. 198-211.
ложение закупов. Им теперь разрешалось отлучаться на поиски денег для уплаты долга господину, обращаться с жалобой («обиды деля») на хозяина (ст. 56). В некоторых случаях они не несли материальной ответственности за пропажу господского плуга и бороны (ст. 57), за кражу посторонним лицом хозяйского скота из хлева (ст. 58). Хозяин под угрозой штрафа не имел права присваивать «отарицю» («имущество») закупа, задержать его у себя, не засчитав платежей закупа в счет «купы». т. е. долга или выкупной суммы (ст. 59-69). Нельзя было продавать закупа в обельные холопы (ст. 61). Последнее постановление было особенно важным. Феодалы пользовались всеми средствами, чтобы поработить зависимых от них людей. В Сказании о Борисе и Глебе рассказывается, как некая госпожа увидела, что ее раба стала сухорукой, и «отгна ю от себе, а отрочища ее, в свободе родившаяся, поработиша я». Судьи «повелеша лихом быти цены тое, а онех свободе съподоби-ша». Этот эпизод сказания, написанного около 1115 г., является как бы литературной иллюстрацией к ст. 61 Пр. Пр.
Действенность законов Мономаха о закупах переоценивать не следует. Им присущ декларативный характер. Так, в ст. 62 запрещалось господину бить закупа «без вины» (не указано, какой) и в пьяном состоянии. Только при каком-то совершенно исключительном стечении обстоятельств закупу можно было доказать, что его избили без вины с его стороны или что хозяин бил его спьяна.
Закупы в значительной части формировались из состава смердов. Поэтому именно законодательство о закупничестве дало Мономаху основание сказать, что он не дал «сильным» обидеть «худого смерда». Впрочем, и в статьях, касающихся непосредственно смердов, обнаруживается тенденция смягчить положение этой категории зависимых людей75.
В статьях о закупах впервые встречается понятие «обельного холопа», неизвестное ранее законодательным памятникам («аже закуп выведеть что... ему холоп обелныи», ст. 64 Пр. Пр.; «продасть ли господин закупа обель...», ст. 61; «аже закуп бежить от господы, то обель» ст. 56). При этом оно упомянуто не случайно, а систематически, в противопоставление закупу. Так, в ст. 63 говорится о краже, совершенной
75 Так, в ст. 78 Пр. Пр. добавляется плата самому смерду (гривна) за «муку», хотя только в случае, если его «мучил» смерд. В ст. 45 сделана приписка о том, что смерды в известных случаях платили продажу. Подробнее об этом см.: Зимин. Холопы на Руси. С. 218-222, 224-225.
обельным холопом («аже холоп обелныи выведеть»), а в ст. 64 — о закупе «воре» («аже закуп выведеть»).
Появление нового термина означало стремление законодателя выделить из состава челяди зависимых людей, ограничить контингент холопов в узком смысле слова («обельных»). Если по форме это мероприятие также относится к тем, которые содержали уступки закабаленным людям, то по существу оно означало признание успехов развития феодальных отношений, в ходе которого челядь, посаженная на землю, превратилась из холопов в категорию феодальнозависимого населения. С законодательной деятельностью Мономаха следует связывать и так называемый Устав о холопстве76.
У нас есть достаточно оснований, чтобы приписать Мономаху и кодификацию наследственного права. Прежде всего, сам князь Владимир Всеволодович в Поучении заявлял, что он не дал сильным обидеть ни худого смерда, ни убогую вдовицу. Но если за упоминанием о «худом смерде» скрывается закон Мономаха о закупах и смердах, то и за помянутой «убогой вдовицей» находились законодательные мероприятия по вопросам наследственного права. В Поучении князь наставительно писал: «убогых не забывайте, но елико могуще по силе кормите и придавайте сироте и вдовицю оправдите сами, а не вдаваи-те силным погубити человека»77.
Статья 90 о «заднице» смерда как бы синтезирует интерес князя и к смердам, и к наследственному праву.
Устав о наследстве (ст. 88-106, 108) образует единое целое, ограниченное статьями об организации судопроизводства и судебных пошлинах (ст. 85-87 и 107-109)78. Он отличается от других частей Пространной Правды тем, что не содержит никаких упоминаний о «продажах» и других штрафах. Уже одно это говорит о его обычноправовых истоках. В уставе появляются нормы о наследовании фе
76 Подробнее см. главу «Устав о холопстве» части второй.
77 ПСРЛ. Т. I. Стб. 245.
78 В списках Пушкинской группы ст. 108, относящаяся к законам о наследстве, помещена перед ст. 107, которая (как и близкая по содержанию к ней ст. 109) говорит о поборах княжеским администраторам, как бы разрывая текст Устава о наследстве. С. В. Юшков считал порядок расположения статей в Пушкинской группе первоначальным (Юшков. Русская Правда. С. 205). Вопрос не вполне ясен (см. введение к реконструкции архетипа Пространной Правды).
одалов. Утверждается отныне принцип наследования боярских дочерей79. Ст. 91 свидетельствует о значительном расширении прав феодалов на принадлежащее им имущество («задницу»), в первую очередь землю. Согласно ст. 90, право наследования имуществом смерда получали его сыновья, а князю шло только выморочное имущество80. Тем самым смерд прочнее прикреплялся к земле и другим средствам производства.
Статьи Устава о наследстве уходят своими корнями в старинное (обычное) право. Опекуном малолетних детей, оставшихся без родителей, становился «ближний» (в роду), которому они давались на воспитание («на руце», ст. 99). Предусматривалась строгая ответственность опекуна-отчима, если он «истерял» наследие своего пасынка (ст. 105)81. Этот порядок, коренящийся в общинном праве, в более позднее время знает Новгород. Так, в берестяной грамоте № 59 (XIII в.) находится текст «язо во поруки за сироти»82, который Б. Б. Кафенгауз сопоставил с нормами ст. 93 Русской Правды83. «Двор» отца был неделим и переходил к меньшему сыну (ст. 100). Аналогичный порядок известен и обычному праву южных славян84.
В Уставе о наследстве появляются новые черты, характеризующие начавшийся распад общинных норм под влиянием развития частной собственности. Он знает уже завещательное распоряжение («ряд» в ст. 99), считает разумеющимся принцип наследования до
79 Термин «задница» (наследие) встречается в берестяной грамоте № 198 (XIII в.): «Сь возяло есмь у Храря задницю Шибьньцьву» {Арциховский и Борковский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1956-1957 гг.). С. 16; Черепнин. Новгородские берестяные грамоты... С. 109).
80 О правовом положении смердов к концу XI в. подробнее см.: Зимин. Холопы на Руси. С. 211-233.
81 Термин «истерял» (ст. 105) встречается в грамоте № 163 XII в. «А Кузеке соци, абы не истьряле куно» {Арциховский и Борковский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1955 г.). С. 48-50; Черепнин. Новгородские берестяные грамоты... С. 106-107).
82 Арциховский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1952 г.). С. 61.
83 Кафенгауз. Заметки... С. 170-171. Л. В. Черепнин возражал против сопоставления грамоты с нормами Русской Правды ( Черепнин. Новгородские берестяные грамоты... С. 256-257).
84 Греков. Избранные труды. С. 158.
черьми при отсутствии сыновей умершего (по ст. 95 не наследовали только «сестры», а не дочери вообще)85.
Вдова умершего имеет право на выдел («часть»), но не является наследницей основного имущества покойного (ст. 93). На ее «часть» дети посягать не должны («а материя часть не надобе детем», ст. 103).
К законодательству Владимира Мономаха, очевидно, относится и ст. 88 о штрафе за убийство женщины («жены»). Женщину, согласно закону, полагалось судить «тем же судом», что и мужчину. Конечно, закон имел в виду не только порядок судопроизводства, но и характер наказания86. Во второй половине статьи в списках Синодально-Троицкой группы говорится, что за убийство женщины платилось полувирье, «аже будет виноват», в Пушкинской — «виновата». Скорее всего, в ар-хетиг е стояло чтение «виновата» (изменила мужу и др.), ибо чтение «виноват» находится в полном противоречии с первой половиной статьи, говорившей о том, что на мужчину и на женщину распространялся один суд. В соседней ст. 89 говорится о штрафе за убийство холопа «без вины», т. е. термин «вина» связывается не с убийцей, а с жертвой87.
Среди заслуг Владимира Мономаха его современник митрополит Никифор особенно подчеркивал введение им «правого суда» и законов: «тобе, мудраго нашего кормьчию, благочестиваго князя... заступника воистину вьстави, устраяюща словеса на суде, храняща истину в веки, творяща суд и правду посреде земля... законоположении, аки некими стенами чюдными, свое стадо крестьянское огради»88. Да и сам князь Владимир Всеволодович завещал своим детям: «избавите обидима, судите сироте, оправдайте вдовицю»89. И действитель
85 По ст. 92 Наследство умершего без «рода» шло «всем детем», т. е. сыновья (ср. позднейшую глоссу «без детии» в ст. 90). Аналогичное изменение претерпела ст. 90, по которой вначале дети смерда не наследовали вообще (об этом см.: Зимин. Холопы на Руси. С. 229-230). Затем вставкой «аже будуть дщери у него дома, то даяти часть на не» весь смысл казуса изменился. Теперь подразумевалось, что «задница» идет князю только тогда, когда у смерда нет сыновей.
86 См.: «якоже Ярослав судил» (ст. 2), «иже будут холопи, суд княжь» (ст. 46). Здесь понятие «суда» включает и судебное наказание.
87 Употребление термина «виноват» в ст. 35,54, 111 допускает различные варианты толкования ст. 88.
88 Мерило Праведное. По рукописи XIV в. С. 9-10. Об авторстве этого произведения см.: Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 92.
89 ПСРЛ. Т. I. Стб. 243.
но, нововведения Пространной Правды в области организации судопроизводства могут быть непосредственно связаны с деятельностью Владимира Мономаха. Так, уже ст. 4-8 Пр. Пр., образующие как бы уложение о «дикой вире», являются вставкой в Правду Ярославичей 1072 г.90 Ее можно отнести к кодификаторской деятельности Мономаха. За это говорят и связь ее с острыми вопросами уголовного права, и попытка использования общинных институтов в интересах феодального государства (характерная и для законов Мономаха о наследстве).
Теперь всякое убийство (не только «княжа мужа») рассматривалось как разбой, причем разбойник выдавался на поток (изгнание) и разграбление (ст. 7 Пр. Пр.). В Поучении Мономах выступал противником смертной казни. Он писал: «ни права, ни крива не убивайте, ни повелевайте убити его, аще будеть повинен смерти, а душа не погубляете никакояже хрестьяны»91. Но тем не менее своим острием ст. 7 была направлена против усилившейся к началу XII в. классовой борьбы народных масс. Единственное исключение сделано было для случайного убийства «в сваде или в пиру явлено», когда ответчик должен был платить виру (ст. 6). Новостью было и то, что Мономах распространил ответственность на вервь в том случае, когда «головник» (убийца) был известен (ст. 5). Община должна была стать гарантом невозможности совершения убийств и нести полную ответственность за преступление своих сочленов. Община выплачивала виру не только за убийство «княжа мужа», но и «людина» вообще (ст. 3). Иллюстрацией к законам о дикой вире, как показал Л. В. Черепнин, является берестяная грамота № 115 (XII в.). В ней говорится: «шесть гр[ивен], плати, а вире не плати». Очевидно, речь идет о плате части «дикой ви
90 Они (вместе со вставным Поконом вирным) разрывают целостный текст, посвященный размерам вир за убийство. Л. В. Черепнин ст. 4-8 связывал с деятельностью Ярослава (Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 167). Он исходил при этом из общего представления о том, что «Суд Ярославль» возник в 1037 г., добавляя, что ст. 5 знает только виру в 40 гривен, т. е. возникла до законодательства Ярославичей о 80 гривенной вире. Но ст. 5 говорит об убийстве «людина», члена верви, и не имеет своей темой убийство дружинника, жизнь которого защищалась двойной вирою. Поэтому она и знает только виру в 40 гривен. Это не означает, что в период ее действия двойная вира не существовала.
91 ПСРЛ. Т. I. Стб. 245.
ры» (см. ст. 5 «ис дружины свою часть») членом общины, совершившим неумышленное убийство (ст. 6)92.
Выплата «дикой виры» — обязанность членов верви. Правда, в ст. 8 говорится: «аже кто не вложиться в дикую виру, тому людье не помогають, но сам платить». Б. Д. Греков, ссылаясь на эту статью, считал, что «вервь в XII веке уже перестает помогать всем своим членам в платеже штрафов, а помогает лишь тем, кто заранее о себе в этом смысле позаботился, т. е. тем, кто предварительно вложился в “дикую виру”»93. Но для членов верви «дикая вира» была не добровольным страховым обществом, а обязательным платежом. Статья 7 говорит лишь о том, что в «дикой вире», наряду с общинниками («людьми»)94, могли участвовать и купцы, и изгои, и другие «внеобщинные» разряды населения95.
Особенностью процессуального законодательства Мономаха, характеризующей его кодификационные приемы, является тесная связь мотивов, относящихся к судопроизводству, с существовавшими тогда нормами уголовного, обязательственного и наследственного права. Кодификатор комментирует основные бытовавшие в его время законы с судопроизводственной стороны. Уже Устав о «дикой вире» как бы развивал закон Ярославичей о платеже виры (ст. 3).
К законодательной деятельности Владимира Мономаха относятся ст. 18-22 Пр. Пр., образующие своеобразный «устав о поклепной вире». Его нет в источниках Правды Ярославичей, поэтому вряд ли он мог быть и в самом кодексе княжичей (ведь они, кроме специально оговоренных случаев, помещали только то, что было в законодательстве Ярослава). Устав близок к позднейшим ст. 85-87, знающим также испытание железом, которое в памятниках предшествующего времени не известно. Наконец, ст. 18-22 отражают компромиссную направленность законодательства Мономаха, стремившегося сгладить остроту социальных противоречий ценою уступок широким кругам населения. В данном случае он обещал защитить население от лож
92 Арциховский и Борковский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1953-1954 гг.). С. 48; Черепнин. Новгородские берестяные грамоты... С. 38-40.
93 Греков. Киевская Русь. М.,1953. С. 91; Он же. Избранные труды. С. 316.
94 Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 209.
95 Термин «дикая» значит чужая (вира).
ных обвинений в убийстве. Подобные обвинения после подавления восстания 1113 г. были, очевидно, не редкостью.
В Уставе о «поклепной вире» наглядно чувствуется внутренняя логика Пространной Правды. Изложив законы о взимании виры и уроков за убийство холопов, кодификатор добавляет к ним группу статей, говорящую о случаях, когда штраф за убийство не вносится96. Вира не платится в том случае, если семь послухов ее «выведут», т. е. отведут обвинения с подозреваемого в преступлении человека (ст. 18), если обнаружатся кости безвестного покойника (ст. 19) и если подозреваемый выдержит испытание железом (ст. 21)97. Испытанию железом, в случае отсутствия наличного «лица», подвергалось также лицо, подозреваемое в воровстве, если объект кражи стоил «до полугривны золота». Когда он расценивался дешевле, то испытывали «водою». Если же он стоил менее двух гривен, то дело ограничивалось присягой (ст. 22)98. Упоминание о полугривне золота, которую не знали ни Краткая Правда, ни другие статьи первой части Пространной, говорит о позднем происхождении статьи 22. Л. В. Черепнин сближал
96 Упоминание испытания железом (ст. 21 и 22) перекликается с позднейшими статьями 86 и 87 Пр. Пр. Л. В. Черепнин статьи 18 и 19 Пр. Пр. связывал с законодательной деятельностью Ярослава 1037 г.
97 Процедура испытания железом и водой хорошо раскрывается по польским памятникам ХП-ХШ вв. (Греков. Избранные труды. С. 381-382). Л. В. Черепнин считал, что ст. 21 Пр. Пр. об испытании железом «почти полностью» совпадает со ст. 3 договора 911г. (Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 142-143). Но статья 3 говорит о присяге ответчика, а не об испытании железом. Поэтому вопрос об источнике статей 21-22 (где также говорится об испытании железом) остается открытым.
98 Для варягов достаточным считалось два послуха («то два» в Пушкинском списке): один, очевидно, варяг, один русский (ср. ст. 8 договора 1229 г. Смоленска с Ригою и Готским берегом. — ПРП. Вып. II. С. 61). В ст. 31 требование «полная видока вывести» добавлялось к «роте» избитого варяга. Для купца-заимодавца максимум денежных претензий, когда суд их удовлетворял, не должен был превышать трех гривен (ст. 52 Пр. Пр.). В противном случае, если он не выставлял свидетелей, то на получение долга рассчитывать не мог (по ст. 22, если претензии оценивались менее двух гривен, истец мог идти «на роту»). В грамоте № 238 (XI-XII вв.) упоминается испытание водой («[мо]гоу ся, съ тобою яти на водоу») (Арциховский и Борковский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1956-1957 гг.). С. 60; Черепнин. Новгородские берестянве грамоты... С. 50-51). Иск в данном случае был менее двух гривен. Именно в подобных казусах и присуждалось по ст. 22 Пр. Пр. испытание водою.
статьи Русской Правды о «поклепе» с рассказом летописи о «лживых словесах», которыми обвиняли «некоторые мужи» князя Василька в желании напасть на князя Святополка. Князь Давыд, узнав об этом, сообщил Святополку: «Да промышляй о своей голове»99. По мнению Л. В. Черепнина, готовилось покушение на Святополка, и тот должен был поэтому «блюсти головы своее»100. Параллель с «поклепом» Русской Правды очень отдаленная.
Несколько новых статей об испытании железом и послухах перенесены во вторую часть Пространной Правды. Статья 66 о послушест-ве, говорящая о том, что «в мале тяже по нужи», т. е. по необходимости, свидетелем мог выступать закуп, помещена в составе Устава о закупе. Статьи 85-87 о железе и послухах завершают раздел о краже («ты тяже все судять послухи свободными»), как ст. 18-22 заключали раздел об убийстве, распространяя судебно-процессуальные нормы на более широкий круг дел («тако же и во всех тяжах», ст. 22). В статьях о послуше-стве интересно постепенное расширение прав холопов, которые в известных случаях могли выступать свидетелями по делу (ст. 85).
Развитие судебно-административного аппарата вызвало появление целого ряда новых статей, содержащих регламентацию судебных и иных податей, шедших в пользу княжеских чиновников. Основу судебных «уставов», «уроков» составлял еще старинный «Покон вирный».
Покон в Пространной Правде носит вставочный характер (в Краткой Правде он помещен в конце памятника, т. е. в другом месте). Он разрывает текст о платеже вир и уроков за убийство и следует за мономаховым Уставом о «дикой вире» (ст. 4-8) и перед его же статьей о вире за убийство отрока (ст. И). Впрочем, известная логика в помещении Покона вирного в ст. 9-10 была: этот памятник находился в группе статей, говорящих о вире в 80 и 40 гривен (ст. 3,5,11,12), а сам он устанавливает отчисления вирнику со штрафов именно этих размеров. Кодификатор Пространной Правды поместил Покон вирный в начало кодекса, руководствуясь представлением о том, что вопрос о размерах виры неотделим от установления о порядке взимания этого штрафа судебными чиновниками.
99 ПСРЛ. Т. I. Стб. 257.
100 ПСРЛ. Т. I. Стб. 260; Черепнин. Общественно-политические отношения...
С. 221-222.
Сравнивая тексты Покона вирного Краткой и Пространной редакций Правды Русской (ст. 42 Кр. Пр. и 9—10 Пр. Пр.), М. Н. Тихомиров писал, что «текст краткой редакции сохранил более первоначальные черты»101. В общей форме этот вывод верен102. Но в Краткой Правде есть и следы позднейших напластований, которых нет в Пространной. Поэтому вряд ли ст. 9 Пр. Пр. непосредственно восходит к дошедшему до нас тексту Покона вирного Краткой Правды.
Основные отличия новой редакции Покона вирного сводятся к следующему. В заголовке к ст. 9 подчеркнуто, что речь идет о Поконе вирном, существовавшем еще при Ярославе («А се покони вирнии были при Ярославе»). В Краткой Правде прошедшее время не употреблено («То ти урок Ярославль»), что говорит о записи Покона еще в годы княжения Ярослава. Покон того времени не знал отчислений от виры в 80 гривен, которая была введена на первом съезде Ярославичей только в конце правления их отца. В соответствии с этим нововведением и появилась ст. 10 Пр. Пр., знающая поборы вирнику от двойной виры.
Система изложения материала в ст. 9-10 Пр. Пр. соответствует принципам построения Пространной Правды: сначала идет старое законодательство (Ярослава в ст. 9), затем новое (ст. 10). Тот же принцип и при изложении законов о кровной мести (ст. 1 и 2) и о резах (ст. 51-52 и 53).
К концу XII в. на Руси изменился денежный счет. В связи с этим старая резана в Поконе была заменена куной, а веверица — векшей. Наряду с вирником в Поконе появился отрок, как судебный исполнитель, ему сопутствовавший. Возможно, он назывался и «метелником» (ст. 9, 1O7)103, а при разделе имущества — детским (ст. 108).
101 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 199, 201.
102 См. главу «Покон вирный и Устав мостникам» части первой.
103 По А. И. Соболевскому, термин «мятелник» происходит от слова «мятель» (нем. mantel), что означает широкую одежду (Соболевский. Язык Русской Правды. С. 376-377; Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 251). Термин «мятель» известен русским источникам, в частности договору 1189-1199 гг. Новгорода с Готским берегом и немецкими городами (ГВНП. № 28), а также Ипатьевской летописи под 1152 г. («в черних мятлих» — ПСРЛ. Т. II. Стб. 464), и Сокращенному летописному своду 1495 г. под 1441 г. («мятля убили порховского» — ПСРЛ. Т. 27. С. 346). Однако в Правде Русской говорится о «метелнике», что лучше связывается с «метать», наметывать (назначать) срок. Возможно, позднее он отождествлялся с «мят-
Более тщательно регламентируются и натуральные поборы, шедшие вирнику с отроком во время исполнения ими своих обязанностей. Вместо неопределенного «хлеба по кольку могуть ясти, и пшена... а борошна колько могут изъясти» появилось конкретное: «А хлебов 7 на неделю, а пшена 7 уборков, а гороху 7 уборков, а соли 7 голважень». Если ранее на лошадей вирник получал овес, «колько могут зобата»104, то теперь говорилось глухо «конем на ротъ сути овес» — количество этого овса могло, вероятно, варьироваться в зависимости от обстоятельств.
Голодные годы заставили правительство Владимира Мономаха во избежание взрыва народного недовольства ограничить натуральные поборы своих администраторов. Нехватка соли во время княжения Святополка, приведшая к спекуляции, также вызвала необходимость ее регламентации.
Четкое наименование и назначение получили и старые денежные отчисления. Так, пошлина в 10 резан (теперь кун) получила название «перекладной» — за отъезд вирника после окончания дела, а взимавшаяся ранее «переде» гривна стала называться «съсадной» — за въезд на территорию, где совершилось убийство (сравни позднейшее «въезжее»)105. Побор в 12 вевериц (теперь «векшей») отныне предназначался «метел нику».
Наконец, снято было ограничение срока сбора виры неделей («до недели же виру сберуть вирници»). Это было сделано с целью пресечь возможность убийцы уйти от кары за преступление по истечении небольшого срока расследования.
лем». В грамоте первой четверти XIV в. упоминается «метель за тобою» (Ар-циховский и Янин. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1962-1976 гг.). № 418. С. 25).
104 Ср. «овсяная зобница» (Срезневский. Материалы для словаря... Т. I. Стб. 994). М. Н. Тихомиров считал, что просто это выражение Краткой Правды потеряло в Пространной «конец и стало малопонятным» (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 200).
105 В 1628 г. в одной звенигородской церкви платилась «на въезд гривна» (Холмогоровы. Церковные материалы... С. 63). По уставной 1548 г., в случае, когда стороны мирились без суда, платилась «ссадного денга московская» (ААЭ. № 221. С. 210). По Белозерской уставной грамоте 1488 г. платилось «взоЪжжого корму... на въезд, что хто принесет» (АСЭИ. Т. 3. № 22. С. 38.).
В распоряжении составителя Пространной Правды находился иной текст Покона, чем тот, который нам известен по Краткой Правде. Конец ст. 42 Кр. Пр. (со слов «или ся пригоди» до слов «сберуть вирници») в ст. 9 Пр. Пр. отсутствует. Он содержал расчет взимания денег за рыбу в случае говения и обязанность собирать виру в течение недели. Во всяком случае, расчета в источнике Пространной Правды не было, иначе бы он вошел в ее текст.
В целом же изменения в тексте Покона вирного определенно указывают на время Владимира Мономаха, когда они могли быть сделаны.
Поборам в пользу княжеских администраторов уделяется много внимания и в других частях Пространной Правды. Так, в разделе о «поклепной вире» упоминается «сметная гривна», платившаяся отроку обеими сторонами: и тем, кому удалось отвести от себя обвинение в убийстве, и тем, кто «клепал» на него. Этот штраф мог вырасти из «ссадной» пошлины, также равнявшейся гривне. Небольшую надбавку (9 кун) — «помочное»106 — платила только сторона, выигравшая процесс о вире (ст. 20) в полном соответствии с новым «судебным уроком» (ст. 107), знающим пошлину, которую платило лицо, выигравшее любой процесс («от всех тяжь, кому помогуть»). Особая пошлина («ротная») вносилась и в случае принесения присяги (ст. 109), испытания железом («железное» в ст. 86) и при решении споров о наследстве (ст. 108). Закон называет лицо, проводившее раздел «задницы», «детьским»107. Это — тот же отрок. Он, так же как отрок, выступает в качестве помощника мечника (при испытании железом, см. ст. 86): обоим им пошлины шли размером в гривну (см. ст. 20). Наконец, отроку за помощь при поимке беглого холопа платилось «вязебное» в 10 кун (ст. 114).
Введение новых судебных пошлин отражало изменения и в социальной структуре общества. Появление разветвленного права, охраняющего земельные и охотничьи угодья (ст. 69-77, 80-84) и регулирующего наследственные отношения (ст. 90-106), вызвало регламентацию отчислений в пользу княжеских администраторов за судопроизводство по делам о пахотной (ролейной) земле и бортном угодье. Расширение практики освобождения холопов вызвало необходимость введения су
106 См. о «помочном» в литовско-русских грамотах XIV в. (АЗР. № 30).
107 См. в грамоте первой половины XII в. («детьскаму»), найденной в Старой Руссе (№ 8): Арциховский и Янин. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1962-1976 гг.). С. 149.
дебных пошлин «от свободы» (9 кун), т. е. за оформление акта отпуска раба на свободу108. Да и сами уроки «ротнии» и судебные (ст. 107-109) не только были помещены непосредственно после статей, охраняющих различные виды феодальной собственности, но и содержали главным образом пошлины по делам, связанным с ее защитой.
К группе статей, устанавливающих продажу в 12 гривен (ст. 65-73), кодификаторы присоединили особую (74) статью, вводившую отчисления с этой продажи в пользу судебного чиновника. Размер такой пошлины в Пространной Правде уже четко установлен: в любом случае он равен 20% от штрафа, шедшего в княжескую казну109.
Статьи об уроках городнику и мостнику (96-97) помещены в Пространной Правде явно не на месте (они разрывают раздел, посвященный наследству). Вероятнее всего, они существовали в виде отдельных (самостоятельных) памятников. Появление статьи о го-роднике, ведавшем постройкой городских укреплений, и более обстоятельной, чем ранее, статьи о мостнике (ст. 43 Пр. Пр.) свидетельствует о росте русских городов к началу XII в. По наблюдениям М. Н. Тихомирова, в XI в. в источниках упоминается до 64 новых городов, что с более ранними городами составляет 89110.
Статьи об уроках возникли в разное время. Так, статья «А се наклади» (ст. 74) по нормам кормов близка к Покону вирному Краткой Правды111:
Ст. 42 Кр. Пр. Ст. 74 Пр. Пр.
а хлеба по кольку могуть ясти... а боропша | а инемь кормомъ, что има черево возметь колько могуть изъясти I
То же самое можно сказать и об Уроке мостникам («А се уроци мостнику», т. е. ст. 97). В ней мы также читаем: «а есть, что можеть».
108 Романов. Люди и нравы... С. 56.
109 С виры в 80 гривен пошлина шла в 16 гривен, с 40 гривен — 8 гривен, с 12 гривен — 2 гривны 20 кун, с 3 гривен — 30 кун (ст. 41,43), с 50 кун — 10 кун (всего 60 кун в ст. 42,79). По ст. 41 Кр. Пр. от 12 гривен емцу следовало 70 кун, т. е. около */4 части. Унификация процента относится к эпохе Мономаха.
110 Тихомиров. Древнерусские города. С. 36.
111 Статья 74 испорчена (непонятно, как «самому отроку» можно было ехать «со отроком»). Первоначальный текст статьи, вероятно, говорил о получении накладов мечником, а отрок его лишь сопровождал (ср. ст. 97: «а мостнику самому ехати со отрокомъ на дву коню», ст. 9: «то то вирнику со от-рокомь»). К началу XII в. отрок начинал замещать мечника.
Кроме того, ст. 74 восходит по отчислениям со штрафов к ст. 41 Кр. Пр.112, а ст. 97 к ст. 43 Кр. Пр. («А се урок мостьников»). Зато ст. 96 («А се закладаюче город») по нормам кормов близка к Покону вирному мономаховой редакции:
Ст. 9 Пр. Пр. Ст. 96 Пр. Пр.
хлебов 7 на неделю, а пшена 7 уборков... | 7 хлебов, 7 уборков пшена, 7 лукон овса на а кони 4, и конем на рот сути овес I 4 кони
Особый интерес представляет работа кодификатора начала XII в. над текстом более ранних законодательных памятников. В ней наглядно проявились те же черты, которые характерны для сдвигов, происшедших в социально-экономической структуре русского общества к этому времени, и для правовых норм, введенных Мономахом. Так, уже в старинной по происхождению ст. 1 Пр. Пр. появился боярский тиун, отсутствовавший ранее в русском законодательстве, но упоминавшийся в мономаховой ст. 66 о послушестве («сложити на боярьска тивуна»). После ст. 14 о рядовиче помещена аналогичная приписка: «тако же и за бояреск»113. Наконец, ст. 46 знает уже «боярь-стих» холопов, а в ст. 91 боярскую «задницу». Упоминания о боярской собственности, холопах, администрации говорят о развитии к началу XII в. крупного боярского землевладения и складывании вотчинного аппарата.
К редакторской деятельности Мономаха нужно отнести и унификацию терминологии. Сравнивая ст. 26 Кр. Пр. со ст. 16 Пр. Пр., М. Н. Тихомиров считал, что выражение «смердий холоп» означало «холопа, работавшего на пашне, подобно смерду»114. С этим можно
И2 Ст. 41 Кр. Пр. известна была составителю Пространной Правды в иной редакции, чем сохранившаяся. В ней, в частности, не было дополнения о десятине.
113 В литературе идет спор, относится ли эта приписка ко всему разделу о княжеских слугах, как думали М. Н. Тихомиров и И. И. Смирнов (Тихомиров. Пособие... С. 90; Смирнов. Очерки... С. 119-123), или к одной статье о рядовиче, как полагали С. В. Юшков и Б. А. Романов (Юшков. Очерки. С. 497; Правда Русская. Т. II: Комментарии. С. 316). Судя по грамматической форме, приписка непосредственно относится к рядовичу, но могла по самому своему существу быть легко распространенной и на всех тиунов и холопов.
1,4 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 201; Он же. Пособие... С. 90.
согласиться. По мнению Тихомирова, «в тексте Краткой Правды, которым пользовался составитель Пространной, могло быть написано “в смердь и в хопе”»115. Это допущение невозможно, ибо описка «хо-пе» (пропуск слога «ло») — характерная черта именно Академического списка, которая соответствует подобным же опискам и в тексте Н1Л по тому же списку. А этим списком XV в. составитель Пространной Правды XII в. пользоваться никак не мог. Архетипным было чтение «в смердЪ и в холопЪ»116. В Пространной Правде текст статьи был унифицирован в общем контексте раздела о штрафах за убийство княжеских слуг. Вместо «смерда и холопа» статьи 26 Кр. Пр. здесь появился «смердии холоп» (ст. 16), равно как вместо огнищанина и старого конюха (ст. 19, 23 Кр. Пр.) — тиун огнищный и конюший (ст. 12 Пр. Пр.)117, вместо сельского и ратайного старосты (ст. 24 Кр. Пр.) — сельский и ратайный тиуны (ст. 13 Пр. Пр.).
За появлением новой терминологии скрывались также перемены в реальном положении отдельных групп населения. Так «смердий холоп» отражал процесс привлечения холопа к земледельческому труду, сближения его со смердом118.
В ст. 17 Пр. Пр. уточнено, что штраф в 12 гривен за убийство кормильца и кормилицы платился, «хотя си буди холоп, хотя си роба» (по ст. 27 Кр. Пр. «аще роба кормилица любо кормиличиць»). Этим выражением, по М. Н. Тихомирову, составитель пытался статье «придать ограничительный характер»119, так как утверждал, что штраф за убийство кормильца и кормилицы платился, «если даже они будут рабами». По В. П. Любимову, законодатель хотел сказать, что штраф платился
115 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 201.
116 Любимов. Смерд и холоп. С. 66-83; Зимин. Холопы на Руси. С. 102-105.
117 Зимин. Холопы на Руси. С. 217. По убедительному наблюдению С. В. Завадской, термин «княж тиун» теряет административно-хозяйственное значение в результате выделения из него специальной терминологии (Завадская. О значении термина «княж тиун»... С. 164).
118 Л. В. Черепнин говорил о расчленении в Пространной Правде («кодексе 1097 г.») понятия огнищанина и на огнищного и конюшего тиунов, что он связывал с недовольством феодальной знати Всеволодом, приблизившим к себе «уных» (Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 207). Но расчленения в ст. 12 Пр. Пр. не было, ибо конюх и огнищанин упоминались еще в Краткой Правде. Да и сама Пространная Правда укрепляет позиции младшей дружины (вводит, в частности, гарантии отроку).
119 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 201.
как за раба, так и за свободного120. Но убийство свободного человека каралось вирой и головничеством, а не уроком в 12 гривен. Поэтому нам представляется, что фраза имела просто разъяснительное назначение: «все равно — будет холоп мужчиной или женщиной»121. Статья 17 тем самым как бы подчеркивала отличие казуса о кормильце от случая с убийством обыкновенного раба (ст. 16), где за убийство «робы» платилось 6 гривен, т. е. на гривну больше, чем за убийство холопа.
С редакторской деятельностью Мономаха связываются две статьи в разделе штрафов за убийство княжих людей: ремесленника (ст. 15) и отрока (ст. 11). Первая из них является показателем развития русских городов как ремесленных центров. С этой все увеличивающейся ролью города в древнерусской жизни в Пространной Правде мы неоднократно сталкиваемся. Появление «отрока» также весьма показательно для углубления дифференциации княжеской дружины к началу XII в. «Отроки» встречаются уже в летописном рассказе 1071 г., когда они сопровождают Яна Вышатича («бЪста 12 отрока с нимь»)122. «Нача любити смысл уных» отец Мономаха князь Всеволод123. Да и сам Владимир Всеволодович упоминает отроков в своем Поучении детям124. Отрок уже сопровождает вирника во время его поездок для сбора вир (ст. 9 Пр. Пр.). «Со отроком» руководил постройкой городских укреплений городник, а мостов (мостовых) — мост-ник (ст. 96,97). Отроки разыскивали беглых холопов (ст. 114). Постепенно отрок начинал вытеснять и самих вирников, и мечников при расследовании дел об убийстве (ст. 20, 74). Наконец, «детский» делил наследство братьев (ст. 108) и участвовал в организации процедуры испытания железом (ст. 86).
В Правде Ярославичей отроков еще не было. Ст. 20 Пр. Пр., как мы уже писали, относится к мономахову законодательству, равно как и вставка «то то вирнику со отрокомь» в Поконе вирном (ст. 9 Пр. Пр.), отсутствующая в ее источнике (ст. 42 Кр. Пр.). О вставочном характере фразы говорит уже тот факт, что ее появление в ст. 9 не отразилось на
120 Любимов. Смерд и холоп. С. 71.
121 См. также: Сыромятников. О «смерде»... С. 29.
122 ПСРЛ. Т. I. Стб. 176. Об «отроке» упоминает берестяная грамота № 241 (рубеж XI—XII вв.): «а на отроке... въда» {Арциховский и Борковский. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1956-1957 гг.). С. 63).
123 ПСРЛ. Т. I. Стб. 217.
124 Там же. Т. I. Стб. 251.
составе кормов, шедших ранее одному вирнику. Если бы в источнике Покона вирного Пространной Правды отрок уже упоминался, то состав поборов, шедших сборщикам виры, претерпел бы изменения. А составитель Пространной Правды начала XII в. предпочел никаких изменений в материальном обеспечении вирника (теперь «со отроком») не вносить. Это объяснялось то ли несовершенством его кодификационной работы, то ли нежеланием увеличивать поборы с населения, что после восстания 1113 г. чревато было серьезными опасностями.
Наконец, ст. 11 Пр. Пр. устанавливала виру в 40 гривен за убийство княжеских отрока, конюха и повара. Думаем, что эта статья появилась в результате редакционной работы составителя Пространной Правды. Ее текст отсутствует в источниках Правды Ярославичей и нарушает ее общую структуру: в ней говорится о 40-гривенной вире, тогда как в следующей (12) статье говорится о вире в 80 гривен. Появление «конюха» (наряду с «тиуном огнищным» в ст. 12) параллельно появлению отрока125.
Две особенности присущи законодательному творчеству Мономаха — попытка поставить общинные институты на службу интересам класса феодалов и пристальное внимание к судопроизводству. Обе они сказались на редакционной обработке и дополнении статей о своде (особенно ст. 35-39). Так, введено было понятие «погубить» вещь, т. е. потеря ее без уточнения, была ли она утеряна или украдена126. Вводился обязательный «заклич», «заповедь» (объявление) о пропавшей вещи как начальный момент ее розыска. Заклич производился на торгу не только потому, что в связи с развитием городской жизни рынок становился средоточием торговых операций, но и потому, что после восстания 1068 г. в Киеве Изяслав Ярославич «възгна торг на гору», т. е. ставил его под контроль судебно-административной власти князя127. Практика замены «видоков» «послухами», оправдавшая себя в условиях княжеского хозяйства, при Владимире Мономахе полу
125 Сопоставляя ст. 22-23 Кр. Пр. со ст. 11-12 Пр. Пр., М. Н. Тихомиров говорил о смене термина «тиун» на «отрок» (Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 201). Но ст. 11 «О княжем отроци» — новая, и отрок не заменил княжеского тиуна, который фигурирует в ст. 12.
126 Ср. термины «погубить» в ст. 34,57, «погубить» в ст. 77, «погубил» в ст. 35, «пагуба» в ст. 54,114.
127 ПСРЛ. Стб. 173-174; Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 215; Зимин. Холопы на Руси. С. 145.
чила распространение в общегосударственном масштабе. Свод теперь уже производился не только в «своем городе», но и «по землям» (ст. 36), и его процедура была разработана до мелочей, чтобы исключить возможность использования общинной солидарности («Иван кивает на Петра»), приводившей к затяжке разыскания преступника.
Защите феодальной собственности в Пространной редакции Русской Правды уделено особое внимание. Сурово («потоком и разграблением») каралось конокрадство. Вводилась специальная статья (43), которая предусматривала высокую «продажу» за кражу хлеба на гумне или в яме. Теперь уже учитывались убытки, понесенные владельцем украденной вещи за время ее отсутствия (ст. 44 Пр. Пр.)128. Но основная часть установлений о штрафе за кражу, дополняющих нормы Правды Ярославичей, помещена после Устава Мономаха о закупе (ст. 69-84). Связь между этими разделами Пространной Правды — формально-юридическая: после ст. 65, говорящей о штрафе в 12 гривен за убийство холопа, помещена группа статей, устанавливающих такую же «продажу» (ст. 75,76,78), и, наконец, следует ст. 79, где речь идет о штрафе в 60 кун.
Значительная часть этих статей восходит к домениальному княжескому уставу129, по более распространенной редакции, чем дошедшая до нас в Краткой Правде или использованная в Правде Ярославичей.
128 В статье встречается упоминание о «лице», соответствующее ст. 34, 36-39, 45,79, 99, помещенным в кодексе Мономаха или дополненным им при редактировании Пространной Правды. Л. В. Черепнин вслед за Н. Ланге считал, что фраза «за лето возьметь по полугривне» означает расценку годовой работы татя в хозяйстве собственника, если украденная вещь не будет найдена (Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 214). Он ссылался на рассказ Киево-Печерского патерика, согласно которому инок Григорий заставил татей работать на монастырь. Но в этом случае Григорий выкупил татей у «градского властелина», и они отрабатывали выкупную сумму.
129 Статьи 71-72 Пр. Пр. соответствуют ст. 34 Кр. Пр., 75-76 Пр. Пр. — 32 Кр. Пр., 78 Пр. Пр. — 33 Кр. Пр., 79 Пр. Пр. — 35 Кр. Пр., 81 Пр. Пр. — 36 и 37 Кр. Пр., 82 Пр. Пр. — 39 Кр. Пр. Совпадает даже порядок статей; ему только в Пространной Правде придана большая стройность (так, ст. 71-72 Пр. Пр. с 12-гривенной продажей помещены перед ст. 75,76 и 78 с трехгривен-ной продажей, а в Краткой Правде наоборот). И. И. Смирнов с достаточным основанием полагал, что ст. 82 имеет в виду урок, а продажа и при краже дров равнялась 3 гривнам, как в ст. 81 (Смирнов. Очерки... С. 33). Л. В. Черепнин отметил терминологическую разницу между статьями до-
Домениальный раздел довольно неожиданно открывается статьями 67 и 68, устанавливающими 12-гривенную продажу за вырванный клок бороды или выбитый зуб. Первая из них (с дополнением об «усе») в архаичной редакции встречается в Краткой Правде (ст. 8). Из-за особенностей работы кодификатора статьи попали не в раздел, говорящий об оскорблениях, а в раздел о 12-гривенной продаже, которая платилась за кражу. Статьи носят следы редакционной обработки составителя Пространной Правды. В них штраф четко назван «продажей», которой сопутствует гривна потерпевшему за «век». Его выплата обусловлена выставлением послухов130. Законодателем предусмотрена также возможность «поклепа», хорошо известного Пространной Правде (ст. 18, 20-22).
В отличие от Правды Ярославичей раздел о краже, дополненный Владимиром Мономахом, уже почти во всех случаях прямо называет штраф «продажей» (ст. 67, 68, 70, 72, 75, 76, 78-80, 84)131, заменяя прежнюю «обиду»132. Строго устанавливаются и размеры урока за украденную вещь («за пагубу господину урок платити», ст. 84)133.
мениального устава, помещенными во второй части Пр. Пр. и в первой части Пр. Пр., что свидетельствует о разновременности составления обоих частей Пр. Пр. Ср. в ст. 67 «а вылезуть людие» со ст. 29 «а вылезуть послуси», в ст. 78 «огнищанин», а в ст. 12 «тиун огнищный», в ст. 78, 81, 83 употребляется глагол «украдеть», «украдено», а в первой части Пр. Пр. «татьба», и только в ст. 41,42,43 «крадеть» (Черепнин. Общественно-политические отношения... С. 204). Правда, «украдуть» есть в ст. 40 Кр. Пр.
130 Формула «вылезуть людие» в ст. 67 и 68 соответствует ст. 105 («людье вылезуть»), 85 («холопу... не вылазити») и приписке к ст. 29 («вылезуть послуси»). О «пристрастии» кодификатора к термину «люди» нам уже приходилось говорить выше.
131 В ст. 69 в большинстве видов Синодально-Троицкой (в том числе в Синодальном), а также в Пушкинской группе штраф назван «продажей». Очевидно, он находился и в протографе статьи. В ст. 71 к 12 гривнам слово «продажи» добавлено только в Археографическом виде Пушкинской группы (и в Карамзинской группе).
132 Ср., например, ст. 33 Кр. Пр. и 78 Пр. Пр., ст. 34 Кр. Пр. и 72 Пр. Пр., ст. 37 Кр. Пр. и 81 Пр. Пр. То же по существу и в статьях, где ранее термин «за обиду» не упоминался (ср. ст. 32 Кр. Пр. и ст. 75-76 Пр. Пр.).
133 Хозяин получал «лицем» ладью или плату за нее (ст. 79), гривну за вервь в перевесе (ст. 80), стоимость птицы (ст. 81), дров и сена (ст. 82). О «лице» говорилось также в ст. 44.
Редакторская деятельность времен Мономаха может быть прослежена на статьях 75-76, посвященных нарушению бортных угодий. Они восходят к ст. 32 Кр. Пр., но имеют от нее существенные отличия.
Ст. 32 Кр. Пр. Пр. Пр.
А в княже борти 3 гривне, любо пожгуть, А се о борти. Аже борть нодътнеть.то 3 любо издеруть. гривны продаже, а за дерево полгривны
(ст. 75). Аже пчелы выдерсть, то 3 гривны продажи; а за мед, аже будеть пчелы не ла-жены, то 10 кун; будеть ли олек, то 5 кун (ст. 76).
В Пространной Правде домениальное распоряжение прошлого («А в княже борти») приобретает общегосударственный характер закона о нарушении бортных угодий вообще («А се о борти»). Штраф уже четко именуется «продажей». В дополнение к нему появляется урок за материальный ущерб («за дерево», «за мед», «олек»)134. Исключен такой вид порчи бортного дерева, как его сожжение, ибо согласно ст. 83 Пр. Пр. поджог гумна и двора карался отныне наивысшей карой — потоком и разграблением. Конечно, поджог борти принадлежал к подобного же рода преступлениям. Общее положение о порче борти («издеруть») теперь было конкретизировано. За простое подсечение («подътнеть») борти шел, как и прежде, штраф в 3 гривны, а за нарушение знака собственности на борти («разнаме-наеть борть», ст. 71, «межю перетнеть бортьную», ст. 72) или злонамеренное уничтожение дерева со знаком собственности на нем («дуб потнеть знаменьныи») назначалась наивысшая «продажа» в 12 гривен. Нововведения соответствовали общей линии законодательства Мономаха (так, за обычную кражу коня платилось по-прежнему 3 гривны, а если конь «пакощами» порезан, то 12 гривен, ср. ст. 84).
Аналогичные изменения претерпели и постановления о краже охотничьих и домашних птиц и собаки.
В ст. 81, как и в ст. 75-76 и других, появляются «продажа» (вместо «за обиду») и урок. В связи с развитием феодального хозяйства штраф за кражу домашней птицы приравнивался к каре за похищение
134 Когда ограблена была борть, урок назначался в 10 кун, если пчелы не были подготовлены на зимовку («не лажены»), и в 5 кун, когда «товарный мед» уже был взят хозяином, а вор похитил только кормовой мед («олек»). Наблюдение это сделано видным ученым-пчеловодом П. М. Комаровым (ПРП. Вып. I. С. 172.).
охотничьей и повышался с 60-ти резан до 3-х гривен. Это дополняло нормы ст. 41, касавшиеся кражи скота в хлеве. Продажа в 60 кун платилась отныне только при краже с поля (ст. 42) или ладьи также, конечно, за пределами двора, т. е. на реке или озере (ст. 79).
Кр. Пр.
А оже украдуть чюжь нес любо ястреб, любо сокол, то за обиду 3 гривны (ст. 37).
А в голубе и в куряти 9 кун, а в утке, и в гусе, и в жераве, и в лебеди 30 резан; а продажи 60 резан (ст. 36).
Ст. 81 Пр. Пр.
Аже украдеть 135чии пес или’135 ястреб или сокол, то продаже 3 гривны; а господину гривна; а за голубь 9 кун, а за куря 9 кун, а за утовь 30 кун, а за гусь 30 кун, а за лебедь 30 кун, а за жеравль 30 кун.
Право феодальной собственности ограждалось все более и более суровыми карами. Так, лицо, поджегшее двор или гумно, присуждалось к конфискации имущества и изгнанию («на поток и грабеж», ст. 83). Наивысшую продажу (12 гривен), в четыре раза превышавшую обычную, платил тот, кто «пакощами» (злостно) истреблял скот (ст. 84)136. С 60 резан до 3 гривен увеличивается штраф за кражу птицы из господского двора (ст. 81) в соответствии со ст. 41. Если в Правде Ярославичей была выпущена статья княжеского устава о соколе и ястребе (ст. 37 Кр. Пр.), то Владимир Мономах не преминул включить ее в Правду (ст. 81 Пр. Пр.). Ведь о своем пристрастии к охоте он писал: «в ловчи ловчии наряд сам есмь держал и в конюсех и о соко-лех и о ястрябех»137. Эти законы переносят нас в обстановку усиливающейся классовой борьбы, которая все больше и больше охватывала феодальную деревню. В интересах расширявшегося боярского землевладения законодатель стремился предусмотреть все возможные случаи нарушения феодальной собственности. Он поместил статьи о краже бобра138 (ст. 69), о защите охотничьих угодий (ст. 70), об ис
135-135 уак мп, АП (согласно Краткой Правде). В Синодально-Троицкой группе явная ошибка — «в чьемь перевесе».
136 Обе статьи находятся в полном соответствии с другими законами Мономаха о потоке (ст. 7), в частности, с постановлением о каре потоком конокрада (ст. 35).
137 ПСРЛ.Т. I. Стб. 251.
138 В списке С читается «украдеть кто борть». Это — очевидная описка. «Украсть» борть было невозможно. Продолжая сюжет ст. 69, ст. 70 говорит о нарушении охотничьих угодий и краже именно бобра. О борти говорится только в ст. 71.
треблении знаков собственности на бортных деревьях (ст. 71) и о нарушении границ (межей) лесных или пашенных угодий (ст. 72-73).
Новостью, соответствующей общему юридическому строю Пространной Правды, явилось распространение ответственности верви и на случаи кражи или нарушения бортных угодий («по верви искати татя любо платити продажю», ст. 70, ср. ст. 77). Розыск («след гнати» или «сочити») производился уже не общинными силами, а с «чюжи-ми людми, а с послухи». След вора мог вести или к селу, или к купеческому каравану («к товару»). Институт «сочения следа» оказался очень устойчивым139 и сохранялся на Руси вплоть до XVII в.140
И. И. Смирнов выдвинул предположение, согласно которому ст. говорят о столкновениях между населением феодальной вотчины и окружающими ее общинами-вервями, а ст. 80-84 отражают отношения внутри вотчины, «между феодалом-господином и зависимым от него человеком»141. Однако домениальный раздел, начинающийся статьями 68-70, составляет единое уложение о нарушении феодальной собственности, построенное по обычной для Русской Правды убывающей шкале штрафов. Единый у них и источник (княжеский устав)142. Термин «господин» (ст. 80-82, 84) означает не господина татя, как полагает И. И. Смирнов, а хозяина похищенной вещи143.
Кроме Правды Ярославичей, княжеского устава, поконов, обычного права, Мономах мог пользоваться и памятниками византийского права. Еще В. О. Ключевский отмечал влияние на Русскую Правду Эклоги, измененной по Прохирону144. В самом деле, в титуле XIII § 32-33 уста
139 См. термин «сочита» в берестяной грамоте XI-XII вв. (Арциховский и Тихомиров. Новгородские грамоты на бересте. № 7. С. 36-37; Черепнин. Новгородские берестяные грамоты... С. 88-89). В Галицко-Волынской Руси еще в XV в. крестьяне были обязаны «гнать след» (Греков. Крестьяне на Руси. С. 288). «Слид» гнали и в молдавских княжествах XV в. (Костпэкел. Общность терминологии... С. 85-87. См. также: Bardach. Sok, soczenie, proso-ka. S. 62-105, особенно S. 91-94; Пашутпо и Шталь. Корчула. С. 104-105).
140 Гейман. «Сочение следа»... С. 91-100.
141 Смирнов. Очерки... С.56.
142 Корни ст. 70, возможно, уходят еще в законодательство княгини Ольги.
143 В ст. 93 говорится о вдове, что она является «госпожей», владелицей «части», которую «на ню мужь възложить». См.также выражение «господин корабля» в Синайском патерике XI в. (Срезневский. Материалы для словаря... Т. I. Стб. 564).
144 Ключевский. Сочинения. Т. 1. С. 210-211, 224; ср. также: Вернадский. Об одном возможном источнике... С. 99-101.
навливается штраф в 30 сиклей за выбитый глаз и отрезанный нос (по ст. 27 Пр. Пр. — 30 гривен). По § 31 титула XXVI зачинщик драки терял право жаловаться (ср. ст. 29 Пр. Пр.). По § 35 титула XVIII сломавший руку должен уплатить 3 полизмы и «озаботиться лечением» потерпевшего (ср. трехгривенный штраф по ст. 30). За выбитый зуб платилось 12 полизм (12 гривен по ст. 69 Пр. Пр.). Наконец, по § 3 титула XIV (ст. 66 Пр. Пр.) рабу запрещалось послушествовать. Впрочем, наблюдения В. О. Ключевского вызвали возражения исследователей145 и не могут в настоящее время считаться доказанными.
Одной из примечательных особенностей Пространной Правды является морализирующий оттенок изложения материала. В Древнейшей Правде он не заметен. Разве что в ст. 14 Кр. Пр. предписывалось: «не рци ему: мое» (в ст. 35 Пр. Пр. «не рци: се мое»). Зато поучительные мотивы громко звучат в Пространной Правде. По ст. 37 Пр. Пр. в иске отказывалось, «зане не знаеть у кого купив». В ст. 38 о челяди говорилось: «то есть не скот, не лзе рчи; не веде, у кого есмь купил»146. Ст. 47 дополнена рассуждениями на тему «зане же не дал ему за много лет» В ст. 49 законодатель записал: «зане же ему в бологодеял (так МП; Т “в болого-дел”) и хоронил товар того». В ст. 54 обосновывается закон о купце обстоятельствами, в которые он попал, — «зане же пагуба от бога есть, а не виноват есть». Наконец, в ст. 62 предусматривается случай, когда хозяин бил закупа, «не смысля, пьян».
Подобные сентенции М. Н. Тихомиров склонен был объяснять участием церковных кругов в составлении Пространной Правды147. Но как раз церковных поучений в кодексе нет. Зато нравоучительные мотивы законодательства гармонируют с морализирующими рассуждениями самого Мономаха в его Поучении детям, когда он объяснял обязанности государя.
Основные правовые нормы, включенные Владимиром Мономахом в состав Пространной Правды, сводились к защите феодального правопорядка и, прежде всего, к охране личности и собственности феодала, чем объяснялась жизненность этого законодательного кодекса.
145 Goetz. Das Russische Recht... Bd. III. S. 121, 132-133, 303-304.
146 Возможно, в ст. 38 Пр. Пр. содержится скрытая полемика с ее источником (ст. 16 Кр. Пр.), в котором говорилось: «вдаи ты мне свои челядин, а ты своего скота ищи при видоце». Здесь, впрочем, «скот» употреблен в смысле денег.
147 Тихомиров. Исследование о Русской Правде. С. 229.
Теперь можно попытаться уточнить время создания Пространной Правды.
Согласно ст. 53 Пр. Пр., «Устав Володимерь Всеволодичь» был принят на съезде в Берестове («на Берестовем»). Речь шла конкретно о законодательстве, касающемся ростовщичества («о резах»). Выше мы стремились показать, что это законодательство было тесно связано с другими установлениями Пространной Правды, будучи составной частью всей кодификационной работы Мономаха. Поэтому можно считать, что в Берестове речь шла об утверждении всего общерусского кодекса — Пространной Правды.
Ссылаясь на упоминание в ст. 53 Пр. Пр. среди других лиц, присутствовавших на совещании в Берестове, «Иванка Чюдиновича Олгова мужа», М. Н. Тихомиров датировал «устав» Владимира Мономаха временем до 8 августа 1115 г., когда умер князь Олег Святославич, но после смерти Святополка (16 апреля 1113 г.)148. Н. Н. Воронин думал, что законодательные мероприятия Мон