Н. РАДЕК и Р. СТЕФАНОВИЧ
ПЕРЕВОРОТ
В ПОЛЬШЕ
И ПИЛСУДСКИЙ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ★	1926

К. РАДЕК и Р. СТЕФАНОВИЧ
ПЕРЕВОРОТ
В ПОЛЬШЕ
И ПИЛСУДСКИЙ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА *	1926 ЛЕНИНГРАД

Главит № 59049
Гиз № 16816.
Тираж 5000 экз.
Типография Госиздата „Красный Пролетарий*. Москва, Пименовская, 16.

Борьба за власть в Польше
(Вместо предисловия)
Ожидаемая с момента срыва стабилизации в Польше
борьба за власть вспыхнула. Пилсудский, который после
денежной реформы в Польше и укрепления кулацко-бур¬
жуазной власти казался уже конченным человеком, высту¬
пил во главе своих приверженцев с оружием в руках. В мо¬
мент, когда эта брошюра сдается в печать, исход борьбы
неизвестен. Не столько буржуазные партии, которые смогли
бы найти компромисс с Пилсудским, сколько военно-реак¬
ционная клика дает бой вышедшему из среды легионеров
офицерству, на которое опирается Пилсудский.
Читатель, который хочет ориентироваться в сложной
обстановке современной Польши, найдет в этой брошюре
выяснение двух основных пунктов: с одной стороны, прош¬
лого Пилсудского, его идеологии и личности—этому вопросу
посвящена моя статья, которая написана в 1920 году, — и
с другой стороны—хозяйственного положения Польши и глу¬
бокого государственного кризиса, ею переживаемого. Этому
вопросу посвящена вторая часть брошюры, написанная на-
днях, перед выступлением Пилсудского, тов. Стефановичем.
Мы обращаем особенное внимание читателя, на работу
тов. Стефановйча, одного из лучших наблюдателей развития
польской политики, детально знакомого с польской эконо¬
микой и великолепно знающего польскую политическую среду.
Известное различие в отдельных моментах моей работы
и работы тов. Стефановича объясняется тем, что моя статья
написана 6 лет тому назад, в разгар борьбы Пилсудского
против республики Советов, в то время как статья тов. Сте¬
1*
3

фановича писалась теперь, когда Пилсудский стал зырйЭИ-
телем оппозиционных настроений польской мелкой буржуазии
и интеллигенции.
Как бы ни кончилась борьба Пилсудского—победой или
поражением, нельзя от этой борьбы ждать какого-либо серьез¬
ного социального сдвига в Польше.
Пилсудский не способен сделаться ни серьезным выра¬
зителем стабилизационных тенденций польской буржуазии,
ни серьезным выразителем борьбы мелкобуржуазных масс,
страдающих от стабилизационных тягот. Исторический вопрос
состоит в том, какие силы вызовет борьба «пилсудщины»
с реакцией в Польше. Вопрос состоит в том, не ускорит ли
борьба Пилсудского процесса разрушения того тюремного
режима, который господствует в Польше и который загнал
не только в подполье, но буквально в тюрьмы почти все
живые силы польских народных масс. Будет ли попытка госу¬
дарственного переворота Пилсудского иметь эти последствия,
или нет,—это зависит от силы сопротивления, которое будет
оказано ему реакционной частью польского офицерства и
польскими помещиками, и еще от того, как долго будет
продолжаться борьба.
Карл Радек.
4

Иосиф Пилсудский
(Идеолог выступления)
I.
Понять существо Иосифа Пилсудского, маршала Польской
«наияснейшей республики», это значит—понять все ничтоже¬
ство польского национализма, всю его пустоту, плохо при¬
крытую воспоминаниями польского романтизма, воспомина¬
ниями о борьбе польского дворянства за независимость
Польши.
Иосиф Пилсудский — сын помещика Виленской губернии.
Он воспитан в шляхетском дворе своего отца, в тяжелой
атмосфере, созданной разгромом восстания 1863 года, со¬
зданной беспощадной расправой Муравьева-Вешателя над
польским дворянством, принимавшим участие в восстании. Во
всей Литве запрещено было говорить открыто по-польски.
Хранение произведений польских поэтов было достаточным
поводом для того, чтобы быть сосланным в Сибирь. Тысячи
польских дворян томились на каторге в Сибири, и над
усадьбами польских мелкопоместных дворян стоял стон ма¬
терей и жен. Пилсудский воспитался в глубокой ненависти
к России, ибо другой России, кроме царской России палачей,
он не знал. В гимназии русские были сыновьями чиновников-
обрусителей, и между ними и молодым Пилсудским также
не могли протянуться никакие нити симпатии. Когда попа¬
дали в его руки сочинения либеральных или социалистиче¬
ских писателей, Пилсудский откладывал эти книги с чув¬
ством полного равнодушия, ибо они, полные намеков на
внутренние события незнакомой ему русской жизни, были
ему непонятны. В седьмом классе Пилсудский был аресто¬
ван и после долгого тюремного заключения сослан. В ссыл¬
ке Пилсудский чувствовал себя между русскими товарищами
вполне чуждым всем их мечтаниям и всем вопросам, их вол¬
5

нующим. Пилсудский—человек без всякой способности к
отвлеченному мышлению. Уже литература народовольче¬
ства казалась ему чем-то неслыханно абстрактным. Марксизм
же был для него талмудом, не имеющим никакого отношения
к жизни. Он думал только об одном: когда польский народ
поднимется на борьбу за свою независимость? Весь современ¬
ный социализм интересовал его только с точки зрения воз¬
можности привлечения рабочего класса к борьбе за незави¬
симость. Уже там, в ссылке, в нем созрело убеждение в
том, что польские господствующие классы, примиряющиеся
из-за выгоды со своей принадлежностью к России, умерли
для дела борьбы за независимость, что надо из народных
масс создать борцов за освобождение Польши. Понимая, что
к рабочему нельзя подойти без социалистических лозунгов,
Пилсудский создает концепцию соединения борьбы за неза¬
висимость Польши с борьбой за социализм. Когда он вер¬
нулся в начале 90-х годов из ссылки в Вильну, он узнал,
что там уже основалась партия, которая проводит в жизнь
его программную концепцию—П о л ь с к а я социалисти¬
ческая партия (ППС).
Эта партия была создана в 1893 году, с одной стороны,
как результат полного затишья в русском революционном
движении, а с другой — в результате оживления национа¬
лизма среди мелкой польской буржуазии. Польская револю¬
ционная интеллигенция, которая шла рука об руку с русски¬
ми народовольцами, поскольку она надеялась на скорую
победу над царизмом, после разгрома Народной Воли про¬
никлась убеждением, что нет надежды на русскую револю¬
цию, и что поэтому Польша с более развитым рабочим клас¬
сом должна отделиться от России, ибо только тогда она в
состоянии освободиться и от господствующих классов. По¬
теряв надежду на совместную борьбу с русским рабочим
классом, польская революционная интеллигенция начала
искать союзников для совместной борьбы против царизма
и капитализма среди недовольной польской мелкой буржуа¬
зии и вышедшей из ее недр интеллигенции. Этот слой, ра¬
зоряемый капитализмом, естественно обращал свои взоры
в прошлое, когда он господствовал в экономической жизни
Польши. Буржуазия и крупные помещики примирились с
фактом существования царского ига в Польше, ибо они про-
6

цвстали под крылом царского правительства. Капитализм был
в глазах мелкой буржуазии результатом принадлежности
Польши к России. Поэтому стремление к независимости
Польши сплеталось в одно целое со стремлениями к соци¬
альным реформам за счет капитализма. Все будущие главари
национал-демократии,— партии в основе своей мелкобуржу¬
азной, выступали под флагом независимости и мелкобуржуаз¬
ного социализма: Балицкий, Станислав Грабский,—все они
считались тоже социалистами. В них видели главари оппорту¬
нистического крыла польской революционной интеллиген-'
ции—Станислав Мендельсон, Иодко Наркевич, Студницкий,
Кульчицкий—союзников, которые должны были занять место
обреченной на смерть, по их мнению, русской революционной
интеллигенции. Так выглядела партия, к которой примкнул
Пилсудский.
В этой партии он занял исключительное положение. Он
объезжал все русские университеты, в которых находи¬
лась польская революционная молодежь. Там, среди нее
создавал Пилсудский кадры будущих организаторов ППС.
Эта молодежь была настроена националистически, ибо при¬
надлежала к среде мелких польских помещиков Литвы,
Украины и Белоруссии, которых царское правительство счи¬
тало элементом чужим, которых оно старалось из этих обла¬
стей выжить и заменить помещиками русскими. Эта моло¬
дежь проявляла симпатии к социализму. Но слабость рабочего
класса на Украине, Белоруссии и Литве делала ее симпатии
чисто платоническими, не угрожающими поземельной ренте
папаши-помещика.
Одновременно с вербовкой кадров социалистически-нацио-
налистического офицерства Пилсудский взял на себя орга¬
низацию первой, со. времени разгрома Народной Воли, неле¬
гально издаваемой в России и Польше газеты. Он организо¬
вал нелегальную типографию, в которой сам писал и набирал
орган своей партии .«Роботник». В этом органе он пытался
мобилизовать рабочий класс, говоря беспрерывно о всех его
нуждах, помещая хронику фабричной жизни, проповедуя
социализм, проповедуя стачки, а с другой стороны, пытался
доказать рабочим, что борьба за независимость Польши—
в их интересах, ибо в Польше они легче сумеют провести
социализм, чем в России. Пилсудский сделался героем ППС,
7

властителем дум интеллигентской польской молодежи. Когда
царская полиция накрыла типографию «Роботника» и аресто¬
вала Пилсудского, это был траурный день для ППС и для
всей националистической интеллигенции. Пилсудский, поса¬
женный в Варшавскую крепость, симулирует сумасшествие,
благодаря чему его перевозят в Петербург в сумасшедший
дом, откуда ему удается бежать. Он нелегально пробирается
в 1903 г. в Галицию, откуда руководит борьбой ППС.
Грянула Русско-японская война. Пилсудский убежден, что
наступил момент, когда польский народ бросится в бой за
независимость. Он начинает организовывать боевые дружи¬
ны, едет в Токио, пытаясь получить помощь японского пра¬
вительства. 1905 год, год первой русской революции, разби¬
вает в пух и прах иллюзии романтика польского национализ¬
ма. Не только польская буржуазия и польское дворянство, но
и польская мелкая буржуазия категорически высказываются
против попыток отделения Польши. Национал-демократия,
отодвинув на время программу независимости Польши, вы¬
двигает программу автономии в пределах России. Польский
пролетариат, на который так надеялся Пилсудский, шел в
своем большинстве под знаменем Социал-демократии Польши
и Литвы, составной части русской социал-демократии, т.-е.
под знаменем партии, основанной для борьбы с польским
социал-патриотизмом, под знаменем партии, боровшейся рука
об руку с русским пролетариатом. Партия Пилсудского рас¬
кололась. Одна ее часть—«Левица ППС»—пошла за лозун¬
гами социал-демократии, с которой она в 1918 г. объедини¬
лась в коммунистическую партию Польши; другая часть—так
называемая «Правица»—Отстаивающая лозунг независимости,
не имела влияния на пролетариат. Глубоко разочарованный
вернулся Пйлсудский в 1908 г. в Галицию. Конфликт между
Россией и Австрией за Боснию и Герцеговину, чуть не
доведший до мировой войны, возбудил новые надежды в
сердце Пилсудского. Не вывез польский рабочий — пусть
даст независимость Польше победоносный германско-австрий¬
ский империализм. Республиканец и революционер, романтик
подполья Иосиф Пилсудский выдвигает идею создания кад¬
ров польской армии при помощи советников из венского
военного министерства. Начинается второй период деятель¬
ности Пилсудского, о которой—в следующей главе.
8

II.
Стефан Жеромский, великий художник, отражающий в
своем творчестве стремление интеллигенции, соединяющей
национализм и социализм,—интеллигенции, ненавидящей клас¬
совую борьбу пролетариата, некультурность крестьянства,
но принужденной обращать всегда свои взоры к этим клас¬
сам, ибо буржуазия вызывает в ней отвращение своей
гнилью, Стеф^ Жеромский выпустил в 1912 г. под псевдо¬
нимом Катерля драму, героем которой является именно Пил¬
судский. Эта драма отражает в себе все отчаяние Пилсуд¬
ского и его друзей по поводу реального соотношения сил
Польши, как оно проявилось в революцию 1905 г., по поводу
беспочвенности идеи независимости среди руководящих клас¬
сов польского общества. Не зная, как сделать своего героя,
Иосифа Пилсудского, победителем, Жеромский приказывает
ему сделать великое техническое изобретение, при помощи
которого он сжигает царскую армию. Но так как Пилсудский
в действительности нового пороха не изобрел, то ему при¬
шлось обратиться к могучим мира сего, которые обыкно¬
венный артиллерийский порох имели в достаточном ко¬
личестве. Он завязывает сношения с австрийским правитель¬
ством. Австрийское правительство позволило ему создавать
офицерские кадры для повстанческих легионов, но, конечно,
не решившись еще на войну с Россией, оно относится
к Пилсудскдму с большой осторожностью. Ему приходится
выпрашивать каждую винтовку, каждый полевой телефон,
при помощи которых он обучает несколько сотен интелли¬
гентов, эмигрантов из Польши, военному делу. Несмотря
на все препятствия, Пилсудский не унывает, он сам изучает
теорию войны, кладет начало военной польской литературе
и т. п. Так называемое «общество» относится враждебно к этой
авантюре: оно готово итти туда, куда прикажет австрийский
кайзер, и считает, что польские помещики и капиталисты по
другую сторону кордона, в Царстве Польском, в свою оче¬
редь должны итти туда, куда прикажет итти царь. Когда
началась всемирная война, Пилсудский имел только несколько
сот человек. Он не знал, разрешит ли ему, наконец, австрий¬
ское правительство организовать легионы, или запрет оно
его, как опасного революционера, в тюрьму. Наконец, венское
9

правительство добилось согласия Берлина на разыгрывание
комедии освобождения Польши. Молодые легионеры, с Пил¬
судским во главе, принеся присягу на верность австрийскому
кайзеру, двинулись в бой. Взамен этого австро-германское
командование издало никого не обязывающую прокламацию,
в которой оно говорило о Польше еще более неопределенно,
чем Николай Николаевич. Пилсудский, поставленный под
команду австрийских офицеров, создает свои легионы, в ко¬
торых сражалась польская социал-патриотическая интелли¬
генция. Пилсудскому пришлось итти под военную команду
австрийских генералов и под политическую команду самых
реакционных польских элементов, краковских «станчиков»,
партии крупных помещиков,—партии, которая выросла в от¬
рицании борьбы за независимость. В момент, когда интересы
австрийского правительства требовали, чтобы легионы Пил
судского разыгрывали роль повстанцев, эти старые австрийско-
польские прохвосты создали Главный национальный комитет,
притворявшийся польским правительством, посылают своих
агентов в тыл русской армии, чтобы завербовать польскую
молодежь погибать под знаменами «любящего польский народ
нашего старого кайзера Франца-Иосифа».
Легионы Пилсудского, не насчитывавшие никогда больше
25 000 человек, понятно, никакого влияния на ход военных дей¬
ствий не имели. Они позволяли только активной части поль¬
ской националистической интеллигенции научиться военному
делу. Но с каждым днем Пилсудскому приходилось все более
убеждаться в том, что его карта бита: чем более побеждал
германский империализм, тем менее он был готов выполнить
свои обещания. Онане только не думал соединить прусскую
часть Польши с бывшим Царством Польским, но, и захватив
ее, послал легионеров в полесские болота, дабы спокойно
заняться новым разделом Польши, оторвать от нее угольный
район, присоединив этот в высшей степени важный источ¬
ник промышленности Польши к Пруссии. Германский импе¬
риализм ссылался при этом на то, что и обещания, даваемые
Пилсудским, не были исполнены: польское общество в Цар¬
стве Польском в не только не восстало против царизма, но
и в лице самих господствующих классов объединилось вокруг
него. И когда немцы заняли Польшу, то вокруг них там
собралась незначительная часть интеллигенции, в то время
1С

как и капиталисты и помещики заняли определенно или со¬
юзную, или же нейтральную позицию.
С момента начала русской революции для пилсудчиков
пропала всякая причина проливать свою кровь за германский
империализм: царизма больше не существовало, и Пилсудский
был уверен, что теперь врагом Польши является только гер¬
манский империализм. В легионах начинаются волнения, и их
переводят в концентрационные лагери. Пилсудский подает
в отставку и основывает тайную польскую военную органи¬
зацию (ПОВ) для подготовки восстания против вчерашнего
союзника. Пилсудский и его партия, которая вчера еще
развращала польские трудовые массы австро-германской
ориентацией, теперь меняют фронт, поют славу французским
освободителям, выдвигают знамя «вильсонизма». Генерал
Безелер отвечает на это арестом Пилсудского и его интерни¬
рованием в Магдебургской крепости.
Во время брест-литовских переговоров германский импе¬
риализм уступает холмские земли авантюристам из украин¬
ской рады. Германские империалисты заменили игру в осво¬
бождение Польши игрою в освобождение Украины, место
Пилсудского занял Петлюра, совместно с которым Пилсуд¬
ский и начал играть комедию освобождения Украины.
Польский национализм оказался совершенно разбитым,
и как революция 1905 г., так и мировая война доказали,
что буржуазные классы Польши ничего не намерены сде¬
лать для освобождения своего народа, и что, наоборот, они
считают полезным для себя в эпоху империализма, в эпоху
борьбы за крупные рынки сбыта принадлежать к какому-
либо большому хозяйственному комплексу. Роман Дмовский,—
реальный, не романтический вождь польской буржуазии,—
открыто это выразил, указывая, что лучше соединение всех
польских земель в федерацию с великой буржуазной Рос¬
сией, чем малая независимая Польша. Польский национа¬
лизм пережил два испытания, которые устанавливают как
нельзя лучше фактическое соотношение сил: испытание ре¬
волюции и испытание войны, и он этот |Экзамен проиграл:
в обоих случаях он оказался слабым интеллигентским те¬
чением.
На одного польского легионера приходилось по две
песенки поэта,—шутили в Польше, говоря о легионерах
И

Пилсудского. Польский национализм сумел создать легионы
в 25 000 человек, громадную кучу романов и песен, но
никакого народного движения.
Грянул ноябрь 1918 года, разлетелся в пух и прах гер¬
манский империализм, который еще в августе этого года в
письме Людендорфа в адмиралу Гольце разбирал план новых
разделов Польши. Германская оккупационная армия, кото¬
рая держала в железных тисках польское население, при
известии о революции и падении кайзера совершенно поте¬
ряла голову. Генерал-губернатор Безелер сбежал из Вар¬
шавы, и оставленный им без руководства офицерский корпус
не смел даже думать о каком-либо сопротивлении, ибо
германские солдатские массы стремились вернуться домой.
Маленькая нелегальная военная организация Пилсудского
смогла захватить склады германского оружия и сделалась
на момент хозяином Польши. Пилсудский, освобожденный
немецкой революцией из германского плена, возвращается
и создает якобы рабоче-крестьянское правительство, пра¬
вительство Морачевского—Тугута. Но это правительство со¬
циал-патриотов висит в воздухе. Не решаясь на граждан¬
скую войну против польского капитала, нуждаясь в помощи
союзников, Пилсудский должен итти на компромисс с бур¬
жуазией: премьером назначается ставленник народовой де¬
мократии и союзников, пианист Падеревский.
Однако выборы в сейм не дают возможности буржуа¬
зии закрепить эту победу, так как на политическую арену
вступает новая в Польше историческая сила—крестьянство.
Хотя старая партия Пилсудского (ППС) представлена в
сейме только двумя или тремя дюжинами депутатов, во
главе крестьянских группировок, в особенности более ра¬
дикальной «Вызволение», стоят интеллигенты-пилсудчики.
Национал-демократы же без крестьян не имеют в сейме
большинства. В сейме и в правительстве устанавливается
неустойчивое равновесие.
Союзники, конечно, больше доверяют национал-демо-
крату Дмовскому, старым представителям польской буржуа¬
зии в Царстве Польском, известным им в качестве лакеев
союзного капитала, чем бывшим лакеям австрийского кай¬
зера, имеющим вдобавок радикальное прошлое.
Пилсудский остается в роли президента Польской рес¬
12

публики. Он—единственный, который выдвигал знамя неза¬
висимости, который организовал хотя бы карикатурную
борьбу за освобождение Польши,—нужен польской буржуа¬
зии как сила идеологическая, спаивающая разношерстную
армию, офицерство которой имеет за собой школу австрий¬
скую, германскую, русскую, французскую, и солдаты кото¬
рой не знают, зачем им сражаться в момент, когда во всех
других странах война кончается. Пилсудский остается глав¬
нокомандующим польской армии, в которой преобладает
реакционное офицерство. Он остается президентом государ¬
ства, в котором правительство имеет реакционный состав.
Тут начинается третий период деятельности Пилсудского,—
период, доведший его до войны с польским рабочим классом
и Советской Россией.
III.
Иосиф Пилсудский—президент Польской республики.
Польская социалистическая партия, партия польских со¬
глашателей, из недр которой он вышел, выдвигает лозунг
рабоче-крестьянского правительства, но к власти хочет притти
только «демократическим путем». «Демократический путь»,—
при наличии террора военщины, фабрикантов, при тюрьмах,
заполненных коммунистами,—дал сейм, в котором преобла¬
дает крестьянин-кулак, буржуазия и клерикальная мелкая
буржуазия. Страна отдана в руки спекулянтов, разоренная
войной промышленность не оживает, безработица свиреп¬
ствует даже там, где можно было бы что-нибудь наладить.
Царствует полная анархия, ибо капиталисты, чувствуя, что
взрыв народных масс возможен ежедневно, не хотят вкла¬
дывать своих капиталов в промышленность,' а занимаются
исключительно спекуляцией, чтобы по возможности скорее
нажиться и увезти свои капиталы в ту мифическую загра¬
ницу, которой, по их мнению, не угрожает социальная ре¬
волюция. Не так рисовали себе Пилсудский и ППС момент
своего прихода к власти. Поэтому и Пилсудский и ППС
находятся в полном внутреннем развале. В то время, когда
он, считающийся национальным героем, стоящим выше док¬
трины партии, соглашается на все меры угнетения рабо¬
чего класса, соглашается на всю капиталистически-помещи-
13

чью внутреннюю политику,—в это время его партия ведёт
якобы оппозицию против правительственного курса, ведет
агитацию, организует демонстрации, всеобщие стачки и воз¬
буждает в народных массах веру, что по существу Пил¬
судский здесь ни при чем, что реакционная политика ве¬
дется независимо от него, ибо он только президент рес¬
публики, а не глава кабинета. Эта двойная игра могла на
некоторое время увенчаться успехом. Известные круги ра¬
бочих даже думают, что если бы не было Пилсудского,
было бы еще хуже, что он стоит во главе государства как
их представитель, что он ненавистен буржуазии. Когда Пил¬
судский приехал в Люблин, его приняли рабочие из ППС
и на партийном собрании говорили ему: «Ну что же, еще,
быть может, и вам придется посидеть в тюрьме». «Пилсуд-
чики»—офицеры из социал-националистического лагеря, гвар¬
дия Пилсудского—чувствуют отсутствие всякого равновесия,
чувствуют, что Пилсудский и они висят в воздухе, и вы¬
думывают меры, как бы техническим образом сохранить
власть, спасти положение. На пути через Польшу мне при¬
шлось говорить с людьми, близкими к ППС-овской военной
клике. Они заявили: «Если развитие пойдет дальше так, как
до этого времени, то рабоче-крестьянское правительство
Польши будет создано демократическим путем, ибо неудер¬
жимый развал, полный финансовый крах и тяжесть войны
восстановят крестьян против теперешнего правительства. Мы
придем к власти демократическим путем». На мой вопрос,
зачем тогда Пилсудский остается на посту президента рес¬
публики и компрометирует себя в глазах населения своей
политикой,—я получил хитрый ответ: «Благодаря тому, что
Пилсудский является начальником всех вооруженных сил
республики, мы, старые «легионеры» гвардии Пилсудского,
занимаем в армии те посты, которые отдают военную ма¬
шину в наши руки. Реакционное офицерство находится • под
нашим надзором. Мы можем восстановить против него сол¬
датские массы, мы имеем в руках военную полицию, мы
имеем в руках службу связи. Мы можем таким образом по¬
давить в зародыше всякую попытку переворота справа, мо¬
жем защитить демократический путь к власти для нашей
партии. Но в случае, если в Германии победит коммунизм,
Польша, находясь между Советской Россией и Советской
14

Германией, не сумеет удержаться на демократическом пути.
Рабочие возьмут тогда власть, не ожидая результата ме¬
дленного развития, и тогда мы обеспечим при помощи на¬
шего военного аппарата переход власти к нашей партии,
как к партии диктатуры. Тогда, понятно, придется итти на
компромисс с левыми».
Как же соединить с этой внутренней двойственной игрой,
с этой хитроумной стратегией военную затею Польши? Эта
хитроумная стратегия есть результат полного банкротства
ППС, как партии рабочего класса, есть результат внутреннего
политического авантюризма польских соглашателей. Военные
затеи Пилсудского являются результатом его авантюризма
во внешней политике. Пилсудский создал легионы, подчи¬
няясь германскому империализму, хотя партия его всем своим
прошлым разоблачала этот германский империализм, как
одну из самых грязных сил международной реакции. Ко¬
гда Пилсудский очутился у власти, победителем был фран¬
цузский, английский и американский империализм. Из его рук
можно было освободить Польшу только путем союза с Со¬
ветской Россией, путем гражданской войны с польской бур¬
жуазией, путем поддержки германской революции. Но Пил¬
судский-националист до мозга костей, он полон глубокого
недоверия к русской, как и к германской революции. Так
как его социализм, его' революционность явились только
оружием национализма, средством проведения националисти¬
ческих идей в рабочем классе, то он не может верить в то,
что Советская Россия или германский коммунизм могли бы
искренно отказаться от Польши, искренно признать незави¬
симость польского народа. Для него вся наша программа
является только маскированным русским национализмом. Он
глубоко убежден, что когда ведется коммунистическая аги¬
тация за пределами России на бывших русских окраинах,
то это делается только потому, что мы хотим путем призыва
к классовой солидарности пролетариата других стран свя¬
зать их снова с Россией, создать революционным путем Ве¬
ликую Россию. Великая Россия—это есть стержень нашей
политики, по мнению Пилсудского. Насчет германских ком¬
мунистов у него еще менее сомнений. Поэтому для Пил¬
судского не было выбора между русской революцией и со¬
юзом с капиталом. В этой позиции утвердила его боязнь
15

гражданской войны, которая, по его мнению, только раз¬
рушает и ничего не в состоянии создать. Мелкобуржуаз¬
ный социалист не мог себе представить строительства социа¬
лизма иначе, как при помощи буржуазии. Строить же при
помощи буржуазии было невозможно без помощи союзного
капитала. Таким образом Пилсудский был отдан в руки со¬
юзному капиталу. Полный недоверия к союзному капиталу,
зная всю закулисную борьбу разных клик союзного капи¬
тала, зная его симпатию к открыто конф-революционным
группам Польши, он все-таки не мог итти против союзного
капитала, а мог только пытаться в известные моменты на¬
дувать своих хозяев.
Создавая армию при помощи Франции, Пилсудский поль¬
зуется борьбой Советской России на востоке против Колчака,
дабы уничтожить Советскую Литву и Белоруссию и занять
их территорию своими войсками. Но в этот момент, когда
Деникин угрожает Москве, когда союзная дипломатия всеми
силами пытается тблкнуть Польшу на борьбу с Советской
Россией, Пилсудский разыгрывает опереточный бой против
несуществующей на западном фронте Красной армии—мы
там имели только слабый военный заслон,—но не двигается
на помощь Деникину. Он принимает генералов Деникина,
он посылает миссию в ставку Деникина, но одновременно
заявляет нам о линии, которой не перейдут "его войска, и,
пока Советской России угрожает деникинская опасность, он
этой линии не переходит. Пилсудский обманывает союзни¬
ков, получает от них снаряжение, деньги—в качестве части
белых армий, которые должны покончить с Советской Рос¬
сией. Но не доверяя Деникину еще больше, чем Советской
России, он на деле обеспечивает нам тыл от деникинцев.
Под видом того, что идет навстречу деникинской армии, он
по возможности занимает на юго-западе узловые пункты,
чтобы нс позволить деникинцам приблизиться к нашей запад¬
ной границе.
IV.
Советская Россия побеждает Колчака, Деникина и Юде¬
нича, союзники завязывают с нами переговоры, ведут тонкую
игру. Пилсудский, смотрит одним глазом на Советскую Рос¬
сию» относительно которой убежден, что она, освободив зна-
16:

чительные силы на юго-востоке и бросив их на западный
фронт, не захочет на деле заключать мир, а выдвинет про¬
грамм)'' завоевания Польши. С другой стороны, он смотрит
с полным недоверием на союзников, не продадут ли они егс
Советской России. Из этого его полного недоверия к Совет¬
ской России рождается план буферных государств между
Россией и Польшей. Польская буржуазия, во главе которой
стоит национал-демократия, хочет крепкой рукой взять За¬
падную Белоруссию, в которой находится католическое насе¬
ление, и часть Литвы. На юге же она хочет ограничиться
областью старых крепостей: Дубно, Ровно, ведя границу
по рекам Горыни и Припяти. Для буржуазии территориаль¬
ные вопросы не играют такой крупной роли, как вопрос эко¬
номической эксплоатации России. Она хочет иметь совмест¬
ную границу с Россией, ибо она знает, что без русского
рынка она промышленность развить не может. Социал-па¬
триот Пилсудский, последний могикан польского романтизма,
вытаскивает из могилы старую, лживую историческую ле¬
генду о том, что Польша была союзом свободных народов,
что Литва, Белоруссия, правобережная Украина были стра¬
нами, народные массы которых добровольно соединились
с Польшей.
Вот эту легенду, извращающую действительную оккупа¬
цию этих областей польскими помещиками, эксплоатацию
литовских, белорусских, украинских крестьян польскими
магнатами,—эту легенду он делает своей программой: демо¬
кратическая Польша во главе федерации из демократической
Литвы, Белоруссии и Украины. За эту легенду, за эту про¬
грамму Пилсудского, программу польского романтизма це¬
пляются самые реакционные элементы Польши. Пбмещики,
которые хотят спасти свою социальную позицию, которым
в Польше угрожает крестьянское движение, забаррикадиро¬
вались в областях, где будут господствовать кулак и военщи¬
на,—военщина, которой хочется легким путем получить
лавры и возможность бесконтрольного хозяйничания в гро¬
мадных областях. Но Пилсудский понимает, что этих своих
требований он не может предложить Советской России пе¬
ред лицом всего мира—на мирной конференции в нейтральной
стране и даже в Варшаве, где будут присутствовать журна¬
листы всех стран, которые раструбят его программу, вос-
2 Переворот в Польше.
становят против нее все демократические круги в Европе
или даже часть правительств Антанты, которые понимают,
что невозможно одновременно эксплоатировать Россию для
себя и отдавать ее на расхищение таким умелым хозяевам,
какими являются польские шляхтичи. Поэтому Пилсудский
хочет с нами разговаривать только по-гофмански, только
держа нас в городишке, находящемся под его пушками,
и имея возможность во всякий момент поддержать свои ле¬
гендарные аргументы наступлением на Украину в то время,
когда перемирие на борисовском фронте нам совершенно
свяжет руки. Отказ советского правительства послать мир¬
ную делегацию в Борисов является для него доказатель¬
ством, что мы несогласны итти на его условия «мира», и он
бросается, очертя голову, в последнюю авантюру: он начинает
наступление на Украину под знаменем освобождения ее от
большевиков, водворяя правительство Петлюры, ничтоже¬
ство которого он великолепно понимает. И на деле решив¬
шись на то, чего хотела помещичья реакция в Польше, ре¬
шившись на оккупацию Украины, решившись на это, послед¬
ний могикан польского романтизма принужден сделаться
торговцем. Он, родом из испанских гидальго, посылает
своего мелкого варшавского плутишку Патека в Лондон, что¬
бы купить поддержку Англии или, по крайней мере, ее ней¬
тралитет обещанием поделить добычу.
Пилсудский и его партия дошли до линии, у которой
начнется после «блестящих побед» против незначительных
сил Советской республики, находящихся на юго-западном
фронте, после триумфальных шествий по улицам Варшавы,
после пения песен о победах польского оружия,—полный
внутренний и внешний разгром. Внутренне Пилсудский падет
жертвой сначала, быть может, буржуазии, которая после
первого поражения попытается его скинуть, как Тартарена
из Тараскона (мы цитируем слова газеты «Поранна», органа
национал-демократов), господство которого угрожает поль¬
ской буржуазии внешним разгромом или непосредственно
от рук рабочего класса. Уступая давлению народных масс,
партия Пилсудского стояла за мир с Советской Россией,
требуя гласности мирных переговоров. Наступление Пилсуд¬
ского, которое показало народным массам, что она мира дать
не в состоянии, приведет к полному скомпрометированию
18

этой партии, бросит последнюю часть рабочего класса, стоя¬
щего на стороне этой партии, в объятия усиливающегося
с каждым днем коммунизма.
Легкие победы на Украине означают путь к гробу, отде¬
ляют с каждым днем больше польские войска от их базы,
подводят их под фланговый удар, к новой катастрофе. Раз¬
гром Пилсудского будет разгромом польского мелкобуржуаз¬
ного романтизма, этого наследника шляхетского романтизма,
разгромом промежуточных элементов в жизни польского
общества,—элементов, которые никогда не умели реально по¬
смотреть действительности в глаза. В особых условиях Поль¬
ши повторится крах русского меньшевизма, крах политики
эсеров, ибо Пилсудские и польские социал-патриоты предста¬
вляют национально своеобразную группу международного
мелкобуржуазного социализма. Когда Пилсудский думает
о возможности разгрома, то- думает, вероятно, словами, при¬
писываемыми Костюшко: «Finis Poloniae», т.-е.- конец Поль¬
ши; но разгром Пилсудского и партии будет не концом
Польши, а началом Польши,—началом той Польши, которая
жаждет мира для того, чтобы начать снова строить сожжен¬
ные свои хаты, чтоб^1 взяться за оружие против вековой
эксплоатации темноты. И эта Польша, которая связана брат¬
ским доверием с русским рабочим классом,—эта Польша,
которая загнана была Пилсудскими в подполье, возьмет в
свои руки дело своего освобождения в союзе с мировой
революцией.
Карл Радек.
2*
19

Кризис Польской республики
I.
Павшее в ноябре 1925 года правительство Грабского оста¬
вило весьма тяжелое наследство^ Созданный с величайшими
усилиями Эмиссионный банк Польши не был в состоянии
поддержать покатившийся вниз курс польского злотого, поте¬
рявшего тогда на иностранных биржах до 65°/о своей номи¬
нальной ценности. Промышленный кризис обострялся с недели
на неделю, при постоянно с недели на неделю возрастаю¬
щем числе безработных. В области иностранной политики
Польша очутилась перед новой, грозной для нее ситуацией,
созданной подписанным ею Локарнским договором, лишив¬
шим Польшу фактически прежней французской помощи и га¬
рантии. Наконец, во внутренних отношениях ко всем преж¬
ним затруднениям прибавилось новое обострение взаимоотно¬
шений между группой Пилсудского и группой ген. Сикор¬
ского, грозившее внести в польскую армшр полный раз¬
вал и дезорганизацию.
Созданное наспех под руководством Скржинского прави¬
тельство опиралось, правда, на солидное для польских отно¬
шений сеймовое большинство—256 депутатов из 444. Но это
большинство'объединилось чисто механически и не смогло
ни вначале, ни впоследствии найти никакой общей программы,
кроме чисто академического перечисления задач и вопросов,
стоявших на очереди. Всякие попытки найти какое-либо ком¬
промиссное решение для какого-либо вопроса кончались лишь
констатированием невозможности найти такой компромисс.
Вся тактика всех правительственных партий до сего времени
20

сводится лишь к взаимной нейтрализации попыток добиться
малейшего нарушения «статус кво». В результате этой так¬
тики коалиционное правительство не могло найти ни по
одному вопросу какого-либо выхода, все острые вопросы
польской политической и экономической жизни в еще большей
мере обострились, и призрак государственного переворота
стал сейчас еще более близким, чем он был в конце минув¬
шего года.
П.
Коалиционному правительству, созданному в критические
дни резкого падения польской валюты, не удалось найти
выхода из отчаянного положения, в котором Польша очути¬
лась в результате невозможности собственными силами, без
помощи иностранного капитала, провести свой стабилиза¬
ционный план. Ради сохранения на некотором постоянном
уровне, хотя бы на 35—4О°/о ниже золотого паритета, курса
польской валюты Польше пришлось выбросить на иностран¬
ные рынки почти все свои золотые и валютные резервы,
и все-таки начало апреля принесло новое резкое падение
злотого, на сей раз без надежды на возможность интервени-
рования на иностранных биржах. Новое сильное «падение
злотого вызвано очевидной уже для всех немыслимостью
для нынешней коалиции найти общий план уравновешения
бюджета на текущий год. Самые оптимистические подсчеты
сводят дефицит в 1926 г. до колоссальной для польских отно¬
шений суммы в 300 миллионов злотых. По подсчетам оппози¬
ционных партий, фактический дефицит должен выразиться
в сумме 700 миллионов. Все финансово-банковские операции,
допускаемые .уставом Польского эмиссионного банка, уже
использованы без остатка. Один из самых чутких польских
экономистов Фаберкевич таким образом определяет поло¬
жение: «1 мая всякие возможности покрыть текущий дефицит
при помощи краткосрочных банковских операций прекра¬
тятся. Правительство станет перед альтернативой: прибегнуть
к помощи типографского станка или не доплатить чиновникам
некоторой части их жалованья». Инфляция или банкротство.
Все надежды на получение займа непосредственно из
Америки как будто исчезли. Лидер ППС Дашинский прямо
21

заявляет: «Польша хотела у богатой заграницы занять деньги,'
чтобы быть в состоянии вновь пустить промышленность,
оживить сельское хозяйство, но иностранные капиталисты
денег дать не хотят:' Польша займа не получит». И дальше
в той же передовице в «Роботнике»: «После четырех месяцев
существования коалиции ППС должна была констатировать,
что иностранного займа получить нельзя». Параллельно с
этими заявлениями министр финансов Здзеховский заговорил
о необходимости для Польши собственными силами провести
оздоровление своих финансов, что также ясно указывало
на безнадежность получения иностранного з'айма.
Какой же возможен выход из этого положения? У каждой
из партий, входящих в коалицию, есть свой собственный
план спасения польских финансов. В основном же можно
говорить о двух планах, которые взаимно друг друга исклю¬
чают , и одновременно исключают компромиссный выход.
Национал-демократы вместе со своим министром финансов
выступают с планом сокращения расходов путем умень¬
шения жалованья чиновникам и служащим и рабочим на
государственных предприятиях, а также сокращения коли¬
чества «живущих • на иждивении государства», т.-е. мелких
служащих, главным образом железнодорожников, из коих,
по мнению национал-демократов, подлежит увольнению по
крайней мере 40 000 чел. Не менее важным, источником эко¬
номии должна быть, по их мнению, ликвидация расходов
на социальное обеспечение рабочих, которое, по мнению
референта по бюджету в министерстве труда, христианского
демократа Биттнера, обходится Польше в 750 миллионов
злотых. Этому сокращению расходов должно сопутствовать
сильное увеличение косвенных налогов, акциза, железнодо¬
рожных тарифов и повышение цен на монопольные товары.
Эта программа в общем разделяется всей правой и цен¬
тровой (вплоть до «Пяста») группой коалиции. На проти¬
воположном полюсе находятся требования ППС, в общем
поддерживаемые и Национальной рабочей партией. ППС, ко¬
нечно, против сокращения расходов на социальное обеспе¬
чение рабочих и механического сокращения количества чи¬
новников и служащих. Она требует сокращения расходов
на армию и полицию, но без веры в возможность проведе¬
ния этих планов. В сущности, ее программа сводится к
22

новой инфляции в ожидании иностранного займа. Лишь для
маскировки ППС выдвигает требование увеличения прямых
налогов и взыскания поимущественного налога. Основой ее
программы и прогноза является инфляция, и ППС старается
заранее провести принцип оплаты жалованья рабочим и
служащим по индексу цен, не рассчитывая на возможность
избежать крупного дефицита какими-либо правительствен¬
ными мероприятиями.
В результате таких противоречивых планов в самой
коалиции ни один из планов не принимается, и за первые
четыре месяца существования коалиции, с ноября по февраль,
государственные расходы превысили доходы на 117 миллио¬
нов злотых, по неокончательным же подсчетам в марте
дефицит составлял около 36 миллионов злотых.
Коалиция в этих условиях не в состоянии вывести госу¬
дарственные финансы из тупика, тем более, что продол¬
жающийся экономический кризис не уменьшается, а в ре¬
зультате кризиса падают и государственные доходы. Пра¬
вительственный блок вынужден принимать компромиссные
решения на все более короткие сроки: сперва на текущий
месяц, сейчас же чуть ли нё на неделю. Ни одна из коали¬
ционных партий не видит возможности сохранить прочно
нынешнюю комбинацию. Во всех партиях происходит оже¬
сточенная внутренняя борьба вокруг сохранения коалиции.
Если она все же держится, так это происходит вследствие
отсутствия‘у какой-либо группы желания и храбрости взять
в таких отчаянных условиях всю ответственность целиком
на себя. И в то же время каждая группа опасается усту¬
пить свою долю власти другим группам.
III.
Падение злотого при одновременном сравнительно не¬
большом повышении цен на экспортные продукты, правда,
сразу же повлияло на характер торговых оборотов между
Польшей и остальным миром и обусловило сильную актив¬
ность торгового баланса Польши. Однако это не смогло,
по различным обстоятельствам, ослабить сильнейший кри¬
зис, охвативший еще в 1925 году всю польскую промыш¬
ленность. Основными причинами активности торгового ба¬
23

ланса было уменьшение и даже полное прекращение импор¬
та хлеба, в отличие от минувшего года, когда импорт хлеба
сильнейшим образом повлиял на пассивность баланса; на¬
против, усиленный экспорт хлеба и сельскохозяйственных
продуктов начался в Польше с осени 1925 года. За период
с 1 октября 1925 г. по Л марта 1926 г. из Польши выве¬
зено сельскохозяйственных продуктов на сумму 345,5 милл.
злотых, при общей сумме экспорта в 750,4 милл. злотых.
За соответствующий период 1924/25 года вывезено сель¬
скохозяйственных продуктов на сумму 182 милл. злотых,
при общем экспорте в 578 милл. злотых. Другой причиной
активности баланса является сильное сокращение импорта,
вызванное главным образом падением польской валюты и,
как его последствием, сильным вздорожанием иностранных
товаров. За тот же период, т.-е. с 1 октября по 1 марта,
в 1924/25 году было ввезено товаров на сумму 795 милл.
злотых, в 1925/26 г.—всего на 385,4 милл. злотых. Одних
этих цифр достаточно, чтобы уяснить себе тот факт, что
значительная активность польского торгового баланса ни в
коем случае не может свидетельствовать о начальных хотя
бы признаках преодоления промышленного кризиса, тем бо¬
лее, что сокращение импорта обозначает в первую голову
значительное сокращение привоза сырья и полусырья, не¬
обходимых для промышленности.
Но в высшей степени тяжелое положение промышленно¬
сти явствует и из далеко не полных официальных данных
о безработице. Количество безработных, составлявшее в ян¬
варе 1925 г. 165 тысяч чел., возросло на 1 января 1926 г.
до 313 тысяч чел., а в середине февраля—до 364 тысяч чел.
Правда, в течение марта в некоторых отраслях промышлен¬
ности появились первые признаки некоторого оживления, но
это оживление лишь в самой незначительной степени могло
повлиять на общее число безработных в стране.
Сильнее всего страдают угольная промышленность, от¬
резанная вследствие таможенной войны от германского
рынка, металлургическая—ввиду полного отсутствия строи¬
тельства и прекращения правительством инвестиционных рас¬
ходов, и текстильная, лишенная восточных рынков и не на¬
ходящая достаточной компенсации для них на обширном
24

30-миллионном внутреннем рынке вследствие всеобщего об¬
нищания и расстройства кредитного оборота.
Усиление безработицы' вызывается, несомненно, и поли¬
тикой промышленников, считающих момент промышленного
кризиса самым удобным; для поднятия продуктивности ра¬
бочего до предвоенных норм. Наиболее наглядно этот про¬
цесс происходит в угольной промышленности, где количе¬
ство рабочих за время с января 1924 г. по декабрь 1925 г.
сократилось с 224 тысяч чел. до 106 тысяч чел., при сред¬
ней добыче в первую четверть 1924 г. в 889 тысяч тонн
в месяц, в последнюю же четверть 1925 г.—в 592 тысячи
тонн. Иными словами, продуктивность рабочего за этот пе¬
риод возросла с 4,15 до 5,43. Хотя большую роль играет
здесь колоссальное сокращение инвестиционных работ по
подготовке будущих районов добычи угля, но этим явле¬
нием нельзя всецело объяснить такого значительного повы¬
шения продуктивности горнорабочих. Громадную роль играет
здесь попытка провести нормализацию труда и фактическое
увеличение рабочего дня. Тот же процесс происходит и во
всех отраслях промышленности, усиливая количество безра¬
ботных.
Основные причины кризиса остаются в силе: уродливые
кредитные отношения, когда за кредит в золотой валюте
приходится платить от 5 до 8, а нередко и 1О°/о в месяц,
и полное отсутствие у промышленности оборотного капитала.
Одной из основных задач коалиционного правительства
была борьба с кризисом и безработицей. Но в этой области
коалиция так же, как и цри разрешении финансовой про¬
блемы, была осуждена на полное бессилие и безвыходность.
Повышение охранительных пошлйн вызвало не только силь¬
ное озлобление у входящих в коалицию кулаков-пястовцев,
но привело к острому конфликту с Чехо-Словакией, ответив¬
шей на повышение польских таможенных ставок запретом
ввоза и транзита* из Польши скота и мяса, что опять уда¬
рило в первую очередь по крестьянскому экспорту.
Все попытки провести отмену стесняющего промышлен¬
ность рабочего законодательства—прежде всего 8-часового
рабочего дня—наталкивались на угрозу ППС и НПР уйти
из коалиции, а это означало бы усиление активности ра¬
бочих масс. Кровавые волнения безработных, учащающиеся
25

с каждым месяцем, свидетельствуют о все растущем отчая¬
нии в рабочем классе, могущем потерять остатки терпения
в случае перехода единственных легальных рабочих партий
в лагерь оппозиции. Но и ППС не смогла ни в малой сте¬
пени провести свою программу работы в правительстве. Все
обещания об- исчислении жалования по индексу цен, как этого
требовала ППС, входя в коалицию, остались лишь пустым
звуком.
Создать бургфриден («гражданский мир») не удалось ни
той, ни другой стороне. Кризис и безработица продолжают
свирепствовать, правительственная же коалиция с полной
беспомощностью топчется на месте, не находя никакого вы¬
хода из отчаянного положения.
IV.
Финансовые затруднения, приведшие к сильному факти¬
ческому понижению оплаты труда рабочих и служащих, ста¬
вят на очередь и вопрос о неминуемом сокращении расхо¬
дов на содержание армии. Неизбежность значительного
уменьшения армии ясно сознается всеми сеймовыми партиями
и выставляется одной из коалиционных партий—ППН—как
основное требование, без проведения которого всякие по¬
пытки оздоровить государственные финансы и свести бю¬
джет без дефицита не выходят из области утопии. Перспек¬
тивы такого предстоящего сокращения внесли новое обо¬
стрение в армию. Вопрос стоит сейчас не о том, сокращать
ли армию, а о том, кто будет проводить это со¬
кращение. При давнишнем разделении всего офицерского
корпуса на два враждующих лагеря—сторонников и против¬
ников Пилсудского—неудивительно, что этот вопрос должен
был вызвать и действительно вызвал сильнейшее ожесточе¬
ние борьбы между этими группами, опасающимися за свое
материальное положение в случае прихода к власти про¬
тивников.
Этими чисто материальными, но зато весьма реальными
причинами объясняется вспышка той страстной «идейной»
борьбы, которую повел Пилсудский в армии на другой же
день после падения правительства Грабского. До настоящего
времени вся эта борьба протекает успешно для Пилсудского
26.

й его сторонников, так как численный перевес несомненно
на стороне последних, а у коалиционного правительства нет
достаточно сил и авторитета, чтобы открыто выступить про¬
тив большинства армии.
Целый ряд фактов за последнее время показывает, что
правой группе приходится жертвовать своими ставленника¬
ми одним за другим. Ей не удалось сохранить военное мини¬
стерство в руках своего приверженца ген. Сикорского, при¬
шлось примириться с уходом из армии верных генералов
Шептыцкого и Галлера. У правых нет сил сопротивляться в
данный момент, при нынешнем соотношении сил в армии.
Но и у левой части армии нет полной уверенности в
том, что при перемене правительства, если на смену нынеш¬
него появится чисто правое, теперешнее положение в армии
удастся сохранить, и поэтому Пилсудский требует немед¬
ленного проведения такой конструкции высшего военного
командования, которая передавала бы в его руки всю армию,'
сделав его власть над армией прочной и независимой от сей¬
ма и правительства. В этом требовании заключается весь
смысл проекта Пилсудского, и поэтому вокруг этого «чисто
теоретического» проекта разразилась такая бурная и страст¬
ная борьба.
Пилсудский рассчитывает, что нынешнее правительство
не сможет долго сопротивляться его натиску, что оно усту¬
пит требованию идущей за ним армии, которая в настоящий
момент является единственной реальной силой в Польше,
которая может поддержать разваливающуюся власть нынеш¬
него правительства.
Отсюда вытекают его энергия и неуступчивость. Пилсуд¬
ский понимает, что настоящий момент, когда все здание
Польского государства шатается и дает трещины, является
самым подходящим для захвата и закрепления за собой
власти над армией. Этот момент он решил использовать, не
взирая ни на какие препятствия. Свои требования он ставит
ультимативно, не соглашается ни на какие компромиссы,
предлагаемые ему правительством Витоса.
Поэтому борьба принимает сейчас весьма острые формы
и составляет один из важнейших элементов всеобщего кри¬
зиса, который переживает сейчас Польское государство.
27

V.
Неудачам коалиции во внутренней политике сопутство¬
вал ряд разочарований и поражений в области иностранной
политики. Основной причиной всех неудач Польши в этой
области является то объективное ухудшение международного
положения Польши, которое нашло свой символ в Локарн¬
ском договоре. Польша очутилась в поле обстрела Англии.
Для подготовления хотя бы только почвы для будущего
антисоветского блока стало необходимым создание таких
условий на польско-германской границе, которые бы позво¬
лили Англии в любой момент толкнуть Польшу совместно
с Германией против СССР. Но, поскольку Германии при¬
шлось под давлением Англии пожертвовать хотя бы формаль¬
но мечтами о реванше на рейнской границе, тем более весь
натиск германской территориальной экспансии со всей силой
•должен был сконцентрироваться в другом направлении—
против Польши. Задачей Англии, которая проводится сейчас
и будет проводиться в ближайший период со всей энергией
(если ей не помешает забастовка.— Ред.), является—поста¬
вить Польшу в настолько безвыходное положение, при кото¬
ром потеря части государственной территории в пользу Гер¬
мании будет казаться спасением самого существования
Польши.
Неудивительно, что все попытки Польши в период между'
Локарно и Женевой заручиться поддержкой Англии в любом
из веских для польской политики вопросов неизменно конча¬
лись отказом Англии связываться хотя бы словесными обе¬
щаниями. Англия так же отказывалась интервенировать в
Берлине в пользу ликвидации разоряющей Польшу таможен¬
ной войны с Германией, как отказывала в займе, в поддержке
польских притязаний на постоянное место в Женеве, не
говоря уже о резком демонстративном отказе в како.у-либо
гарантировании нынешней польско-германской границы.
Но в результате Локарно ослабли и связи с Францией,
союз с которой был каноном польской дипломатии с первого
же момента вознйкн'овения нынешней Польши. Франция, по¬
лучив гарантию Англии, естественно должна была в значи¬
тельной мере потерять свой прежний интерес к Польше.
Коалиционное правительство и Скржинский в особенности
28

вполне ясно отдают себе отчет и в объективном ухудшении
международной позиции Польши, и в планах Англии, которые
с каждым днем становятся грознее и очевиднее, и прежде
всего в том, что Польша только сейчас стала вплотную перед
опасностью активной антипольской политики Германии, под¬
держиваемой открыто Англией.
Скржинский ясно видит также, что единственный способ
усилить международное положение Польши и хотя бы за¬
медлить ход назревающих событий, это—прочное и действи¬
тельное сближение' с СССР. В несомненности этого факта
уверены одинаково и все почти коалиционные партии, за
исключением, быть может, ППС, не потерявшей еще оконча¬
тельно надежды на соглашение с Германией при посредни¬
честве германской социал-демократии.
Это признается также и громадным большинством оппо¬
зиционных партий как справа, так и слева. Но ни Скржинский,
ни коалиционные партии не решаются проявить в этом во¬
просе необходимую инициативу и энергию. Причины этого
явления лежат в самом характере коалиции, вполне ясно
видящей всю слабость и неустойчивость нынешнего прави¬
тельства. С одной стороны, Скржинский опасается всякого
шага, который мог бы кем-либо быть признан провокацией
Англии и дать повод к объяснению польской политики Англии
«нелойяльностью» Польши. С другой стороны, отчаянное
экономическое и финансовое состояние, развал в армци, все
внутреннее положецце вызывают у буржуазии и ее попутчиков
страх перед революцией, и этот страх заставляет коалицион¬
ное правительство рассматривать вопрос о сближении с СССР
скорее с точки зрения интересов внутренней, чем внешней
политики.
В результате вся политика Скржинского за последние
месяцы потеряла прежнюю ясность и определенность и сво¬
дится к постоянному лавированию между Англией и СССР,
к обхождению молчанием важнейших внешнеполитических во¬
просов и топтанию на месте.
Реальная политика заменилась утопией. В поисках под¬
крепления позиции Польши Скржинский хватается за вызван¬
ные скорее преходящей политической конъюнктурой, чем
реальными интересами, проекты Муссолини построить в Цен¬
тральной Европе антигерманский блок под руководством
29

Италии. Этот план является единственной сейчас надеждой
польско-коалиционного правительства. Чтобы поддерживать
и проводить этот план, Скржинский уехал сейчас в Прагу
и Вену.
Фантастичность для Польши этой концепции очевидна,
но она является лишь еще одним доказательством полной
неспособности нынешнего правительства проводить реальную
политику, что уже привело й будет приводить ко все новым
разочарованиям и новым поражениям.
VI.
Все, задачи, которые поставила себе правительственная
коалиция, остались неразрешенными, и правительству Скржин-
ского не удалось вывести Польскую республику из тупика,
в котором она очутилась в результате всей своей семилетней
внутренней и внешней политики. Но ведь кроме перечислен¬
ных выше задач, ради которых возникла коалиция в Польше,
остались неразрешенными и те основные проблемы—нацио¬
нальная и аграрная,—которые не перестают быть самыми
больными вопросами нынешней Польши. Эти вопросы сейчас,
как хронические, должны были отступить перед более остры¬
ми явлениями, вызвавшими нынешнее критическое положение
государства.' Но они не перестали существовать, и, конечно,
нынешнее правительство, слабое, разъедаемое внутренними
противоречиями, меньше всего призвано к их разрешению.
В самых широких слоях польского общественного мнения,
■от крайней правой до крайней левой, все сильнее растет
убеждение, что нынешний кризис не является очередным,
преходящим правительственным кризисом, но что он кроет
в себе зародыши потрясений, могущих привести к гибели
и самое Польское государство. Самые широкие круги поль¬
ского общества уверены в том, что отчаянные возгласы всей
польской прессы о наступлении двенадцатого часа, о том,
что Польша стоит над пропастью,—это сейчас уже не только
чисто риторические обороты. В Польше возникли и углу¬
бляются серьезные опасения за будущее государства. Все
группы и партии лихорадочно ищут выхода из нынешнего
тупика, и так же, как при намечении внешне-политической
программы, никто не решается искать программы, которая
30

бтражала бы действительное соотношение социальных сил
и вытекала бы из реального анализа сил и ресурсов нынеш¬
ней Польши. Вместо этого громадное большинство поль¬
ских политических групп занимается поисками только новых
форм, которые позволили бы создать, в Польше сильную
власть.
В сейме можно найти все разновидности сторонников
сильной власти: от открытых монархистов (группа Строн-
ского — Дубановича) через сторонников правой диктатуры
(национал-демократы, христианские демократы и «Пяст»), опи¬
рающейся на «работоспособный» сейм, избранный на осно¬
вании нового избирательного закона,—до сторонников левой
диктатуры Пилсудского (левые крестьянские группы и На¬
циональная. рабочая партия) бонапартистского типа.
Меньше всего можно найти сторонников нынешней кон¬
ституции: кроме ППС, вряд ли найдется какая-либо группа
в сейме, не исключая нацменьшинств, которая бы считала себя
удовлетворенной нынешней формой правления. Но в то время,
как правые группы выступают с определенной классовой
программой монархии, или диктатуры, которая сводится к
упрочению капиталистического строя и ликвидации всех «пере¬
житков» первых послевоенных годов,—прежде всего рабочего
законодательства, аграрной реформы и формальной демо¬
кратии, у левой части сеймовых групп такой программы нет.
У левой программа заменяется кандидатом в диктаторы, лич¬
ностью Пилсудского. И каждая из групп этих обращает свои
взоры на Пилсудского и надеется, что именно он реализует
ее собственные желания и вожделения.
Это отсутствие программы мы видим и у Пилсудского,
который сейчас высказывается конкретно лишь по одному
вопросу—о реорганизации армии.
Все другие злободневные вопросы польской политики
и экономики Пилсудский обходит молчанием.
Но в этом отсутствии определенной программы лежит
значительная часть силы Пилсудского и его влияния в широ¬
ких демократических кругах польского населения. Для разо¬
чарованных в сейме некулацких элементов деревни Пилсуд¬
ский опять стал символом аграрной реформы, проведенной
уже раз в его правление. Значительная часть рабочего класса
все еще видит в нем создателя того широкого рабочего
31

законодательства, которое сейчас находится под серьезной
угрозой со стороны реакционной буржуазии. Для мелкого
чиновничества и низшего офицерства, положение которых
сейчас вследствие падения ценности польской валюты ухуд¬
шается с каждым месяцем, Пилсудский является олицетворе¬
нием лучших времен, когда чиновничество получало жало¬
ванье по индексу, когда всякий чиновник, каждый офицер
мог мечтать о быстрой карьере, чему сейчас пришел конец.
Вокруг Пилсудского группируются все недовольные, все
разочарованные, все обиженные. На него возлагаются на¬
дежды всеми, кто отчаялся в своем нынешнем положении,
но не потерял еще страха перед революцией. И нельзя отри¬
цать, что в данный момент вокруг Пилсудского сгруппиро¬
вались все лучшие, меньше всего коррумпированные эле¬
менты польской, мелкобуржуазной в своей идеологии, демо¬
кратии. Быть может, именно поэтому среди его активных
сторонников отсутствует сейчас коррумпированная без
остатка ППС.
VII.
Вокруг Пилсудского, вокруг скорее его имени, чем его
личности, объединились все реальные, организованные силы
польской демократии. Кроме большинства преимущественно
низшего офицерства, объединенного в Союз легионеров, под
знаменем Пилсудского стоит и крупнейшая польская орга¬
низация военного типа «Стржелец» (Стрелок), насчитываю¬
щая свыше 100000 активных членов, из которых огромное
большинство составляют крестьяне и рабочие.
Правые группы не Арасполагают какой-либо организо¬
ванной силой, которая могла бы быть сопоставлена с силами
Пилсудского. Правда, все верхушки административного и
отчасти военного аппарата находятся в руках правых, но
этого недостаточно для того, чтобы повести открытую борь¬
бу за власть, выступить против организованных кадров
пилсудчиков. И поэтому нынешнее правительство, несмотря
на сильное преобладание в нем чисто правых элементов,
не решается на резкое сопротивление наступлению Пил¬
судского.
Среди национал-демократов появилось целое течение,
32

считающее, что единственный способ нейтрализовать на¬
двигающуюся опасность политического выступления Пил¬
судского, это—самые далеко идущие уступки его требова¬
ниям по военной линии. Самым ярким выразителем этого
течения у национал-демократов является Станислав Граб-
ский, рассчитывающий, не без основания, что Пилсудский
настолько пропитан духом военщины, что, поступив на
активную службу, он ради сохранения военной дисциплины
откажется от политической деятельности во имя лозунга
«армия вне политики».
Но, повидимому, и у самого Пилсудского сейчас меньше
желания вернуться к активной политической деятельности,
чем у его приверженцев. Он отдает себе отчет или инстинк¬
тивно чувствует, что одна перемена внешней формы пра¬
вления не сможет устранить ни одного из больных вопросов
нынешней Польши, прежде всего, она не даст решения самой
трудной и опасной в нынешних условиях финансово-эконо¬
мической проблемы. Он, очевидно, понимает, что без по¬
мощи иностранного капитала ни одно польское правительство
не справится с этой задачей. А меньше всего рассчиты¬
вать на такую помощь могло бы правительство, возникшее
в результате государственного переворота, устроенного про¬
тив своих буржуазных партий,—правительство, опираю¬
щееся на организованную силу крестьянства и части хотя
бы рабочих. Целью Пилсудского является спасти не просто
Польшу, а буржуазно-демократическую Польскую респу¬
блику, спасти не только буржуазное государство, но и капи¬
талистический строй в нем.
Это—задача весьма трудная, и хотя Пилсудскому в его
собственном мнении уже раз повезло в этом направлении,—
ему удалось против польской буржуазии создать буржуаз¬
ную Польшу и спасти ее от «гибели в огне революции»,—
но именно поэтому вряд .ли он верит в возможность еще раз
повести польских крестьян и рабочих на борьбу во имя
чуждых этим классам интересов. Вряд ли польские рабочие
и крестьяне согласились бы выступить на борьбу без твер¬
дого решения устроить переворот во имя реализации всей
своей классовой политической и социальной программы.
У Пилсудского не может не быть самых серьезных опа¬
сений, что в случае, если он выступит во главе всех разоча-
3 Пе ворот в Польше.
33

рованных и недовольных нынешними отношениями, ему мо¬
жет уже не удаться остановить разрастающееся револю¬
ционное движение, которое при нынешних внутренних отно¬
шениях в Польше может пойти гораздо дальше первона¬
чальных планов и намерений.
Страх перед революцией в результате переворота, это—
основное чувство, которое удерживает Пилсудского от под¬
сказываемого ему самой радикальной частью его сторон¬
ников выступления.
VIII.
Было бы, без сомнения, ошибкой рассматривать уже сей¬
час группирующиеся вокруг Пилсудского организации, как
польскую копию фашизма. Идеологи этого движения в на¬
стоящий момент, несомненно, искренно верят, что диктатура
Пилсудского явилась бы полной противоположностью ди¬
ктатуры Муссолини. Они стремятся к самой широкой де¬
мократии, к проведению аграрной реформы в интересах
деревенской бедноты и к сохранению в полной мере завое¬
ваний рабочего класса в области социального законода¬
тельства.
Но так же несомненно, что объективные задачи, которые
возникли бы на другой же день после переворота, объек¬
тивные условия, в которых очутилось бы новое правитель¬
ство, с железной последовательностью и неизбежностью
толкнули бы его на путь чисто фашистских методов. На
следующий же день после переворота первой и основной
задачей нового правительства стало бы охранение «порядка
и общественности». Пилсудскому в роли диктатора пришлось
бы употребить величайшие усилия, чтобы завоевать себе
доверие буржуазных классов внутри Польши и вне ее. А для
этого Пилсудскому пришлось бы приняться железной рукой
за ликвидацию всяких революционных выступлений тех са¬
мых демократических слоев, которые только накануне завое¬
вали для него власть. Поэтому, проникнутые самыми «демо¬
кратическими» чувствами и идеями, сегодняшние «пилсуд-
чики» на другой же день после переворота станут перед
дилеммой: или сохранить свою вчерашнюю идеологию и по¬
кинуть вождя, что, само собой разумеется, привело бы к
34

немедленному падению левой диктатуры и замене ее чисто
правой, или же поддержать вождя, пожертвовав идеологией.
Вся логика вещей и весь исторический опыт говорят за то,
что в этом случае, по крайней мере, часть сподвижников
Пилсудского—в первую голову военные элементы—избрала
бы второй путь. Остальные лишь в том случае не только
отошли бы от своего признанного вождя, но и пошли бы
активно на бой против него, если бы их охватила волна
широчайшего — по - настоящему революционного—движения.
Но предпосылкой последнего должна быть наличность не¬
поддельной непосредственно - революционной ситуации в
Польше. А таковой, нам думается, в Польше в настоящий
момент еще не имеется. Массу «пилсудчиков» нельзя цели¬
ком отождествлять с фашистами, хотя по своему классовому
облику—беспочвенная мелкая буржуазия и интеллигенция—
они родственны друг другу. Но достаточно будет призрака
революции в Польше, чтобы эти массы расслоились, и чтобы
отдельные части пошли быстро направо и сделались орудием
буржуазии. Превращение «левой» диктатуры в правую—
фашистскую—стало бы более чем вероятным. И опасности
такого развития событий не были бы уравновешены тем, что
часть «пилсудчиков» коммунистам удалось бы увлечь с со¬
бой в качестве попутчиков. Другой ход развития мог бы полу¬
читься только в том случае, если бы попытка государствен¬
ного покушения была произведена правыми, или если бы,
по меньшей мере, опасность правого переворота сгустилась
до последней степени, и если бы эта попытка правых уже
натолкнулась на активное противодействие лагеря Пилсуд¬
ского. В этом случае—но только в этом—вся логика поло¬
жения толкала бы этот лагерь влево, и перевес в нем полу¬
чился бы у радикально-демократических элементов.
IX.
Общее положение и соотношение сил в стране и в сейме
таково, что ни одна сторона, ни правая, ни левая, не рискует
активно выступить иначе как в самом крайнем случае.
Поэтому приходится полагать, что вся будущая политика
польских руководящих политических групп будет сводиться
к поддерживанию нынешнего положения искусственного рав¬
3*
35

новесия, к попыткам кое-как обходить все больные вопросы
и находить им компромиссное решение.
ППС явно не желает никакого обострения борьбы и, вы¬
ступая систематически с новыми требованиями, столь же
систематически мирится с отклонением этих требований.
И даже уход этой партии из правительства еще вовсе не
будет означать собой готовности к каким бы то ни было ре¬
шительным действиям, ни даже перехода в фактическую,
а не только формальную—в зависимости от обстоятельств—
оппозицию.
Значительная часть буржуазных кругов ведет сейчас уси¬
ленную пропаганду за введение в Польше финансового кон¬
троля Лиги Наций. Кроме надежды на непосредственную
кредитную помощь со стороны Лиги Наций, у сторонников
этого контроля имеется еще и расчет на то, что руково¬
димую ППС часть рабочего класса легче будет заставить
примириться с основными уступками требованиям промыш¬
ленников, если эти требования будут освящены автори¬
тетом Лиги Наций, выступающей в качестве некоей выс¬
шей силы, и живительным, притоком денег.
Идея такого контроля, который мог бы явиться выхо¬
дом, пусть временным, из нынешнего тупика, находит себе
все большее количество сторонников не только среди при¬
верженцев нынешнего правительства, но и среди оппозицион¬
ных групп (Еврейский клуб). Против этого все еще высту¬
пает национал-демократия из опасения, что такой контроль
нанес бы огромный удар великодержавному престижу Поль¬
ши. Но и с этой стороны оппозиция, под напором промыш¬
ленной и торговой буржуазии, начинает ослабевать, и не
исключена возможность образования в сейме новой груп¬
пировки партий, объединенных, пусть и неформально, вокруг
идеи финансового контроля Лиги Наций, в целях избежания
инфляции, ликвидации экономического кризиса и предотвра¬
щения политических потрясений. Это была бы, конечно, та же
диктатура буржуазии, но под искусственной маской формаль¬
ной демократии. Такой выход был бы, несомненно, приемлем
и для ППС, поскольку он снимал бы с нее ответственность
за действия правительства и позволял бы вести слегка оп¬
позиционную политику и одновременно содействовать «спа¬
сению» отечества.
36

X.
Подведем Итоги всему сказанному г).
Польша переживает тяжелый и глубокий хозяйственный
и политический кризис. Нынешнее правительство, отражаю¬
щее соотношение сил в сейме, не способно вывести Польшу
из тупика, да и само не верит в эту возможность для себя.
И справа и слева намечаются стремления к диктатуре. Но
соотношение сил и общее положение в стране и в сейме
таковы, что ни один из борющихся двух лагерей не рискнет
пойти на авантюру иначе, как только в самом крайнем случае.
По сути обе стороны—и национал-демократия и Пилсудский
(без него левый переворот не мыслим)—боятся переворота,
стремятся по возможности избегнуть конфликта, нащупывают
пути компромисса. Элементы насильственного переворота еще
менее созрели на правой, чем на «левой» стороне. Перевес
организованных сил, без сомнения, все же на левой стороне.
Справа к перевороту стремятся явно фашистские группы,
слева же—организации «демократические» и субъективно
враждебные фашизму, но которые на другой же день после
переворота в солидной своей части — хотя и отнюдь не в
полном своем объеме — превратятся неизбежно в чисто фа¬
шистские.
Объективные, так сказать, исторические задачи переворота
и правого и «левого» немногим отличаются друг от друга:
это в обоих случаях—«спасение» буржуазной Польши
от распада и от революции. И только у левых (по крайней
мере у значительной их части) имеется противоречие между
их субъективной идеологической платформой (впрочем, весь¬
ма неоформленной и разношерстной) и теми объективными
задачами^ которые фатально встанут перед диктаторским
правительством на другой же день после переворота. В ка¬
честве этой объективной задачи встанет прежде всего с не¬
умолимой силой проблема восстановления нарушенного хо¬
зяйственного равновесия, «санации» финансов, обеспечения
притока средств для промышленности и государства, тре-
!) Выступление Пилсудского не дает пока возможности сделать вполне
определенные выводы о положении в Польше в настоящий момент. Собы¬
тия развиваются, и точный их учет возможно будет произвести лишь в не¬
далеком будущем. Ред.
37

бующего помощи из-за границы (займы и т. п.). Никогда
еще ни в какой стране положение в столь грубой и столь
элементарной форме не упиралось в проблему увеличения
денежных ресурсов, в проблему получения иностранного
займа. Ни одна из борющихся сторон не мыслит себе вос¬
становления положения иначе, как в формах буржуаз¬
ного строя, хотя часть сторонников Пилсудского не чу¬
жда и туманно социалистических представлений...
Р. Стефанович.
38

СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
Предисловие. К. Радек	3
Иосиф Пилсудский. (Идеолог выступления). К. Радек	5
Кризис Польской республики. Р. Стефанович			20