ВСЕСОЮЗНОЕ ОБЩЕСТВО
ПО РАСПРОСТРАНЕНИЮ
ПОЛИТИЧЕСКИХ и НАУЧНЫХ ЗНАНИЙ
м о с кв a

ВСЕСОЮЗНОЕ ОБЩЕСТВО
ПО РАСПРОСТРАНЕНИЮ ПОЛИТИЧЕСКИХ И НАУЧНЫХ ЗНАНИИ
Академик
В. В. ВИНОГРАДОВ
О ТРУДАХ И. В. СТАЛИНА
ПО ВОПРОСАМ ЯЗЫКОЗНАНИЯ
Сборник стенограмм публичных
лекций, прочитанных в Цен-
тральном лектории Общества в
Москве
Оцифровано издательской группой
МЛРД «РАБОЧИЙ ПУТЬ»
МОСКВА
195 1 г.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
1-я лекция. Антимарксистская теория Марра © происхождении и раз-
витии языка. Свободная лингвистическая дискуссия
в «Правде» и основные методологические ошибки совет-
ских языковедов........................................ 3
2-я лекция. Значение работ И. В. Сталина для развития советского
языкознания.......................................................  33
3-я лекция. Учение И. В. Сталина о специфике языка..........;	51
~~--------* к ЧИТАТЕЛЯМ ★-----------------
Всесоюзное общество по распространению поли-
тических и научных знаний просит присылать
отзывы об этой брошюре по адресу: Москва,
Китайский проезд, 3, Редакционно-издательскому
отделу Общества.
Редактор — профессор М. Н. ПЕТЕРСОН.
Редактор Редакционно-издательского отдела Общества —
А. Л. ЧИСТЯКОВА.
А —01928.	Подп. к печ. 24/1 1951 г.	Тираж— 195.000 экз.
Объём 5 печ. л.	Заказе 2921.
Типография газеты «Правда» имени Сталина. Москва, ул. «Правды», 24.
Свободная дискуссия на страницах «Правды» подняла, важней-
шие проблемы советского языкознания, привлекла внимание всего
советского народа к вопросам теории и истории языка. В дискуссии
принял, участие И. В. Сталин. Его гениальные работы «Относитель-
но марксизма в языкознании», «К некоторым вопросам я зы козна*
ния» и «Ответ товарищам» повернули советское языкознание на
истинный марксистский путь исследования. Они дали ясные, точные
и глубокие ответы на самые важные и сложные вопросы общего
языкознания. Они положили предел невероятной путанице в разре-
шении основных вопросов теории языка, путанице, которая царила
среди руководящих языковедческих кругов нашей страны и особен-
но среди «учеников» академика Н:. Я. Марра.
Работы И. В. Сталина не только разоблачили антимарксистскую
сущность лингвистических взглядов Н. Я. Марра и его последова-
телей, но и произвели глубокий переворот в советском языкозна-
нии. Они вооружают советских языковедов новыми знаниями,
новыми открытиями в области марксистского понимания историче-
ских закономерностей развития языка. Они кладут резкую грань
между настоящим и прошлым советского языкознания, ярко осве-
щая задачи его будущего развития. В работах И. В. Сталина по
основным вопросам языкознания дана гениальная программа разви-
тия марксистской науки о языке. Выведенные И. В. Сталиным из
тупика на широкую дорогу подлинного научного языкознания,
советские лингвисты теперь могут смело продвигаться вперёд.
1-я лекция. Антимарксистская теория Марра о происхождении
и развитии языка. Свободная лингвистическая дискуссия в
«Правде» и основные методологические ошибки советских
языковедов
Внедрение марксизма в языкознание — одна
из важнейших задач в развитии советских наук об обществе. За-
дача эта возникла и приобрела острый общественно-научный и по-
литический интерес ещё в. первые годы после Великой Октябрь-
ской социалистической революции. У части советских учёных —
историков, филологов, философов, лингвистов — разрешение этой
задачи ассоциировалось тогда с именем акад. Н. Я. Марра. Вокруг
имени Н. Я. Марра уже к концу 20-х — началу 30-х годов сло-
3
жился ореол глубокого мыслителя-марксиста, произведшего пол-
ный переворот в области советского языкознания и смежных наук.
В предисловии к сборнику статей, посвящённых памяти
Н. Я. Марра Всесоюзным центральным комитетом нового алфа-
вита, редакторы (акад. И. И. Мещанинов и др.) писали: «Создан-
ное Н. Я. Марром новое учение о языке, так называемая «яфе-
тическая теория», открывает новые горизонты для исследований
не только в области языкознания, но и ряда других наук» Ч
Новое учение о языке сам Н. Я. Марр и его «ученики» уже
в середине 20-х годов объявили «марксистско-ленинским по своей
методологии»1 2. Ещё в 1928 году академик М. Н. Покровский,
принесший много вреда советской исторической науке, писал о
Н. Я. Марре: «Если бы Энгельс ещё жил между нами, теорией
Марра занимался бы теперь каждый комвузовец, потому что она
вошла бы в железный инвентарь марксистского понимания исто-
рии» 3. Странное суждение: как будто после смерти Энгельса разра-
ботка марксизма прекратилась.
«Ученики» Н. Я. Марра и те советские языковеды, которые фак-
тически или формально включились в число последователей его
лингвистической теории, после смерти Н. Я. Марра охотно выда-
вали себя за творцов и носителей марксистского языкознания.
Правда, далеко не все взгляды Н. Я. Марра, и притом самые су-
щественные для его концепции, разделялись и развивались его по-
клонниками и сторонниками. В среде последователей так называе-
мого нового учения о языке акад. Н. Я. Марра не было внутрен-
него научно-идеологического единства. Образовалось несколько
разветвлений того лингвистического потока, который брал своё
начало в деятельности Н. Я. Марра как языковеда или хотя бы
частично соприкасался с ней в своих истоках. Однако всё, что
не связывалось прямо или косвенно с именем Н. Я. Марра в со-
ветском языкознании и что фактически сыграло большую про-
грессивную роль в развитии советской науки о языке, представи-
телями нового учения о языке объявлялось реакционным, бур-
жуазным, идеалистическим, антисоветским; Борьба мнений, свобо-
да критики была ими подавлена особенно решительно за последние
годы (с 1947 г. до начала мая 1950 г.). И. В. Сталин так охаракте-
ризовал возникшее положение в советском языкознании: «Созда-
лась замкнутая группа непогрешимых руководителей, которая,
обезопасив себя от всякой возможной критики, стала самоволь-
ничать и бесчинствовать» 4.
1 Всесоюзный центральный комитет нового алфавита Н. Я. Марру,
стр. 3. М. 1936.
2 Там же, стр. 156.
3 «Известия» от 23 мая 1928 года.
4 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, сгр. 31. Госполит-
издат. 1950.
4
Между тем «никакая наука,—как говорит И. В. Сталин,— не
может развиваться и преуспевать без борьбы мнений, без сво-
боды критики».
* t *
Для того, чтобы нагляднее показать ту «невероятную пута-
ницу во взглядах по основным вопросам языкознания», которая
: царила среди последователей Н. Я. Марра до появления работ
И. В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании», «К неко-
торым вопросам языкознания» и «Ответ товарищам», необходимо
в нескольких словах изложить конкретное, учение Н. Я. Марра
о происхождении и развитии языка, а также воспроизвести неко-
торые вытекающие из него следствия.
Марр учил, что первоначально был язык жестов, ручной язык
и соответствующее ему «ручное» мышление («говорили руками»).
Звуковая речь, по утверждению Марра, возникла в среде жрецов,
магов как средство «труд-магического действия». Маги, как обла-
датели звуковой речи, составляли особую общественную органи-
зацию, особый «класс». Первичных слов-элементов было четыре.
Эти четыре элемента (сал, бер, йон, рош), как бы четыре «пра-
слова», были найдены, «открыты» Марром в процессе анализа
древнейших племенных названий (ср., например, И-бер-ы, Русь,
Эт-рус-ки и т. п.). И сами эти четыре словоэлемента, первона-
чально не выражавшие никакого реального содержания, служили
магам для общения не с людьми, а с племенным божеством, то-
темом, в процессе «труд-магического действия», т. е. обществен-
ного магического «производственного» акта, сопровождаемого
плясками, песнями, музыкой и заклинаниями, восклицаниями ма-
гов, обращёнными к божеству.
Первичные словоэлементы являлись средством магического воз-
действия на низшие «классы». Акад. Н. Я. Марр писал: «Язык —
магическое средство, орудие производства на первых этапах сози-
дания человеком коллективного производства, язык — орудие про-
изводства. Потребность и возможность использовать язык как
средство общения — дело позднейшее, и это относится одинаково
как к ручной или линейной... речи, так и к язычной или звуковой
речи» Ч
Легко заметить, что все эти фантастические предположения на-
ходятся в решительном противоречии с учением классиков мар-
ксизма-ленинизма о происхождении языка в виде звуковой речи
в процессе трудовой деятельности людей из потребностей обще-
ния. По Марру, после борьбы между носителями ручной речи и
обладателями звуковой речи более мощный коллектив со звуко-
вой речью взял верх над глухонемыми. Произошёл револю-
ционный взрыв1 2, переход от ручного языка к звуковому. С этого
1 Н. Я. М а р р. К бакинской дискуссии о яфетидологии и марксизме,
стр. 7. Изд. 1932 г.
2 См. Н. Я. Марр. Избранные работы, т. II, стр. 376. Соцэкгиз. 1936.
5
момента и начинается история человеческого языка, •единый язы-
котворческий, или глоттогонический, процесс, как выражался
Марр. Этот процесс един в силу того, что в основе всех языков
мира лежат четыре однородных элемента, и в силу того, что этот
процесс подчинён общим и единым закономерностям — при всём
многообразии языков мира, сложившихся в ходе развития чело-
веческого языка.
«Все слова всех языков, поскольку они являются продуктом
одного творческого процесса, состоят всего-навсего из четырёх
элементов, каждое слово из одного или двух, реже трёх элемен-
тов; в лексическом составе какого бы то ни было языка нет слова,
содержащего что-либо сверх всё тех же четырёх элементов»1.
Н. Я. Марр был убеждён, что с помощью изобретённого им ана-
лиза слов по этим элементам (палеонтологического анализа), пу-
тём выделения разных комбинаций этих элементов в разных сло-
вах разных языков мира и путём стадиально-идеологического
истолкования их он может восстановить самые первоначальные
стадии развития человеческого языка и мышления. Многие работы
акад. Марра посвящены сравнительно этимологическим упражне-
ниям этого рода. Но естественно возникает вопрос: почему же
языки мира так различны, различны по грамматическому строю и
словарному составу? Марр отвечает на этот вопрос так: различие
языков, переживающих в процессах непрерывного скрещения
друг с другом качественное перерождение, соответствует разным
ступеням развития общечеловеческого языка. Оно отражает раз-
ные стадии этого развития. По словам Н. Я. Марра, речь в про-
цессе своего развития пережила «ряд стадий, сменявших и идео-
логию, и оформление, и технику во всех разрезах до расхождений
по противоположности» 2. Этим же стадиальным развитием речи
обусловлены родствр и различие групп (систем, или семей) язы-
ков — славянских, германских и т. и. Вопрос о системах, или
семьях, таких родственных языков разрабатывался сравнительно-
историческим языкознанием, исходившим из мысли об общей ос-
нове этих языков, о так называемом «праязыке». Н. Я. Марр от-
вергал и изобличал это языкознание как формалистическое и
идеалистическое. «Оно,— по словам Марра,— не имеет понятия
о том, что язык есть изменчивая историческая ценность, оно не
может дать конкретного представления ни о смене одной в язы-
ках системы другой, из неё рождающейся с борьбой в диалектиче-
ском развитии, системой. Приняв системы различных ступеней
стадиального развития за семьи, каждую с особым независимым
источником происхождения, оно выявило свою импотентность
шагнуть далее трёх позднейшей производствеяно-сицмальтюй
жизнью человечества созданных систем («семей»): индоевропей^
1 Н. Я. Мар р. Избранные работы, т. II, стр. 16.
2 Н. Я. Марр. Язык и современность. Известия ГАИМК, выл. 60»
стр. 5. Соцэкгиз. 1932.
6
ской, семитическо-хамитической и урало-алтайской «семьи», пу-
таясь и в них, изучаемых как замкнутые миры» Ч
Н. Я. Марр отрицал все основы сравнительно-исторического
языкознания и связанного с ним сравнительно-исторического ме-
тода (т. е. приёма исследования) с его высокой техникой сравне-
ния однотипных явлений, особенно звуковых и грамматических,
в системе родственных языков {ср., например, русское узел и
заимствованное из польского вензель и т. п.). Марр считал*
что системы родственных языков — это лишь порождённая мно-
гочисленными, однородными, и притом позднейн&ми, языковым»
скрещениями ступень в развитии общечеловеческого языка.
-Сравнительно-историческому методу Н. Я. Марр противопо-
ставил «технику нового учения о языке», сравнительно-палеон-
тологический анализ всех языков мира по четырём элементам*
независимо от их родства и различия, безотносительно к истории
их развития. Этим путём, верил Н. Я. Марр, открываются «зако-
ны семантики», т. е. изменений значений слов на разных стадиях
развития языка, свойственные каждому языку и лчйщовременно
всем языкам мира; этим путём будто бы устанавливаются зако-
номерности движения человеческого языка, обусловленные сменой
социально-экономических формаций, z сменой форм производства
и связанных с ними мировоззрений.	*
Таким образом, все языки мира, имея общий исходный мате-
риал в виде четырёх первичных элементов и проходя единый
языкотворческий процесс развития, по мнению Марра, подверга-
ются, в зависимости от разных производственных, экономических*
общественно-политических условий, а также в результате разно-
образных скрещений друг с другом, разным сдвигам в «технике
оформления и идеологического построения». Этим путём и обра-
зуется всё многообразие языков мира. Н. Я. Марр субъективна
был убеждён в том, что с помощью анализа по четырём элемен-
там, «по овладении этим новым орудием исследования вскрылись
связи, никем не таданные, между отдельными языками, раскину-
тыми по вгсей территории Африки, Европы и Азии» 1 2. На самом же
деле элементный анализ Н. Я. Марра, тесно связанный с учением
его о стадиальном процессе развития языка, по существу своему
•антиисторичен. Эквилибристика элементами вне времени и про-
странства фактически вела Н. Я. Марра к вопиющему антиисториз-
му, к отрицанию диалектики, души марксизма» 3.
И. В.. Сталин так оценил эту теорию происхождения и раз-
вития языка, предложенную Марром и опирающуюся на фантас-
тический домысел о развитии всего многообразия языков мира
из первичных четырёх элементов: «Н. Я. Марр крикливо шельмует
1 Н. Я- Марр. Избранные работы, г. II, стр. 375.
1 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. I, стр. 288. ГАИМК. Л. 1933.
3 В. Серебренников. Об исследовательских приёмах Н. Я. Мар-
ра. «Правда» от 23 мая I960 года.
Т
сравнительно-исторический метод, как «идеалистический». А между
тем нужно сказать, что сравнительно-исторический метод,
несмотря на его серьезные недостатки, все же лучше, чем действи-
тельно идеалистический четырехэлементный анализ Н. Я. Марра,
ибо первый толкает к работе, к изучению языков, а второй тол-
кает лишь к тому, чтобы лежать на печке и гадать на кофейной
гуще вокруг пресловутых четырех элементов.
Н.	Я. Марр высокомерно третирует всякую попытку изучения
групп (семей) языков, как проявление теории «праязыка». А между
тем нельзя отрицать, что языковое родство, например, таких наций,
как 1славянские, не подлежит сомнению, что изучение языкового
родства этих наций могло бы принести языкознанию большую
пользу в деле изучения законов развития языка»
Правда, некоторые «ученики» Н. Я. Марра отошли от палеонто-
логического анализа по элементам, но это не помешало им, не
отставая в этом направлении от Марра, игнорировать и отвергать
сравнительно-исторический метод и изучение родства таких язы-
ков, как славянские. В основе их интересов лежала так называе-
мая стадиально-типологическая классификация разносистемных
языков мира, т. е. классификация разных систем языков по ста-
диям их развития, по месту в едином языкотворческом процессе.
И. И. Мещанинов думал, что именно в сравнительном анализе
конструкций предложения разносистемных языков «уточняется са-
ма проблема стадиальности, благодаря которой яснее выступят ка-
чественные различия отдельных грамматических категорий в их
сравнительных сопоставлениях по языкам различных систем, а са-
ма грамматическая форма в её историческом движении выявит
идущую смену качественных состояний»1 2. Такая стадиальная
классификация языков ещё не создана до сих пор. Она не имеет под
собой живой конкретно-исторической базы, как это признал акад.
II. И. Мещанинов в своей работе «Проблема стадиальности в раз-
витии языка». Здесь он призывал к прослеживанию стадиальных
переходов на материалах отдельных языков, даже отдельных язы-
ковых групп (семей). «Может быть, удастся,— писал он,— вы-
явить и общую схему стадиальных переходов» 3. В конце концов
П. И. Мещанинов приходит к выводу: «...строить стадиальную пе-
риодизацию только по синтаксической типологии, так же как и
только по морфологической, нельзя» 4. А если стадиальные смены
прослеживать на конкретном материале отдельных языков и язы-
1 И. Стал и н. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 33—34.
2 И. И. Мещанинов. Н. Я. Марр. Известия Академии наук СССР.
Отделение литературы и языка, т. IV, вып. 3—4, стр. 109. Изд. АН СССР.
1945.
3 И. И. Мещанинов. Проблема стадиальности в развитии языка.
Известия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка, т. VI, вып. 3,
стр. 188. Изд. АН СССР. 1947.
4 И. И. Мещанинов. Марр — основатель советского языкознания.
Известия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка, т. VIII,
вып. 4, стр. 297. Изд. АН СССР. 1949.
8
ковых групп, то может получиться формальная периодизация1.
Ведь в этом случае вопрос об общечеловеческом языке как еди-
ном реальном сознании исключается. Получался заколдованный
круг.
Проф. А. С. Чикобава совершенно справедливо заметил об
этой стадиальной классификации языков, опирающейся на учение
Н. Я. Марра о едином языкотворческом процессе: «Весь глот-
тогонический процесс, по теории акад. Н. Я. Мар-
ра, состоит из застывших в развитии языков
(системы языков); языки (системы языков) ил-
люстрируют «развитие» единого глоттогониче-
ского процесса, но сами не развиваются.
При такой постановке вопроса в теории акад. Н. Я. Марра ста-
диальная классификация языков и соответствующий глоттогони-
ческий процесс являются лишёнными историчности и в силу
этого в принципе метафизичны, ненаучны» 2.
Краеугольными камнями нового учения о языке Марра, кроме
учения о единстве глоттогонического процесса и о скрещении
языков как универсальном средстве образования новых языковых
видов, были ещё четыре общих положения: понимание языка как
надстройки ^над базисом, признание тождества или равенства мыш-
ления и идеологии, мировоззрения, принцип изначальной классо-
вости языка и принцип скачкообразного, ступенчатого, стадиаль-
ного развития языка и мышления посредством «взрывов».
«Проблема стадиальности, поставленная Н. Я. Марром и де-
тально им изучавшаяся, играет решающую роль во всей поста-
новке его учения о языке и ложится в основу развивающегося
советского языкознания» 3,— так думал акад. И. И. Мещанинов.
В сущности, именно принцип стадиальных смен языка и мышле-
ния помог части учеников Н. Я. Марра освободиться из плена эле-
ментного, палеонтологического анализа. Палеонтологический под-
ход к языку, основанный на анализе по четырём элементам, «су-
щественно видоизменился в первые же годы после смерти
Н. Я. Марра подчинением анализа по названным элементам ста-
диальной схеме. «Выдвижение переходов с резкими структурными
сдвигами должно было затронуть и эти элементы, понимаемые
как изначальные в звуковой речи корнесловы. И они должны были
в длительном ходе исторического процесса претерпеть коренные
сдвиги в -своём состоянии и перейти на новый тип. Таковыми ока-
зываются основы слов, выступающие в разросшемся словарном
составе языков различных систем. С них и начинается палеонтоло-
1 См. И. И. Мещанинов. Марр — основатель советского языкозна-
ния. Известия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка,
т. VIII, вып. 4, стр. 297. Изд. АН СССР. 1949.
2 Проф. А. Чикобава. О некоторых вопросах советского языко-
знания. «Правда» от 9 мая 1950 года.
3 И. И. Мещанинов. Учение Н. Я. Марра о стадиальности. Изве-
стия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка, т. VI, вып.1,
стр. 41. Изд. АН СССР. 1947.
В. Виноградов.	9
тический анализ наличной лексики. Тем самым применение анализа
по четырём элементам повсеместно во всех языках и во всех пе-
риодах их развития само собою отпадало. Такой вывод в его
окончательном итоге не находится в противоречии с высказыва-
ниями самого же Н. Я. Марра, признавшего, что выделяемые им
четыре лингвистических элемента «не остались без изменчивости
не только в форме, но и в содержании... Изменилось функциональ-
ное развитие этих элементов в течение длительных многотысячных
веков жизни человеческого коллектива. Это значит, что четыре
лингвистических элемента изменили коренным образом свои функ-
ции на различных стадиях развития»
Таким образом, выдвинутые Марром положения о революцион-
ном, а не эволюционном движении речи, а также о языковом
скрещении неизбежно распространяются и на элементы. «При
новом качественном стадиальном состоянии они утрачивали преж-
нее содержание и в процессе скрещения давали новые образова-
ния, именуемые корнями и основами слов. Анализ слов современ-
ной речи по четырём элементам ничего не даёт, так как последние
уже утратили связь формы с содержанием» 1 2.
Однако устранение палеонтологического анализа по элемен-
там не вносило коренных изменений в общую методологию но-
вого учения о языке. Застой в его развитии стал остро ощу-
щаться даже среди самих сторонников теории Н. Я. Марра.
* *
*
Неудовлетворительное состояние советского языкознания, за-
стой в его развитии вызывали острое беспокойство у нашей пар-
тии и у широких кругов советской Общественности. Газета
«Правда» в начале мая 1950 года открыла свободную дискуссию
по вопросам языкознания «с темг чтобы путём критики и само-
критики преодолеть застой в развитии советского языкознания и
дать правильное направление дальнейшей научной работе в этой
области» 3. В дискуссии с одинаковой решительностью и свобо-
дой раздавались голоса и критиков и защитников теории
Н. Я. Марра. Борьба мнений сосредоточилась вокруг основных
вопросов языкознания. Часть выдвинутых проблем и высказан-
ных положений можно расположить контрастирующими парами.
1.	Учение Н. Я. Марра о единстве языкотворческого процес-
са, т. е. о едином потоке развития человеческого языка вообще,
охватывающем все языки мира, независимо от различия их систем
и безотносительно к их истории,— и требование тщательного изу-
1 И. И. Мещанинов. Учение Н. Я. Марра о стадиальности. Изве-
стия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка, т. VI, вып. 1,
стр. 36. Изд. АН СССР. 1947.
2 И. И. Мещанинов. Марр — основатель советского языкознания.
Известия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка, т. VIII,
вып. 4, стр. 295. Изд. АН СССР. 1949.
8 «Правда» от 9 мая 1950 года.
10
чения историй конкретных языков, а также историй систем род-
ственных языков.
Сам Н. Я. Марр, пытаясь установить закономерность единого
глоттогонического процесса и ощупью отыскивая здесь отражение
единства исторического процесса развития общества, не указал
способов связать эти общие закономерности с закономерностями
истории отдельных языков. Если единство развития языков — это
единство закономерностей, своеобразно преломляющихся в исто-
рии каждого языка, то, казалось бы, легче всего найти эти зако-
номерности, углубляясь в историческое изучение отдельных язы-
ков. Между тем антиисторизм в изучении конкретных языков —•
основной порок преобладающего большинства работ последова-
телей Н. Я. Марра. Принцип стадиальности в развитии языка и
мышления лишь уводил представителей нового учения о языке от
конкретно-исторического изучения языков, от понимания специ-
фики развития отдельного языка.
2.	Учение Н. Я. Марра об определяющей роли революционных,
коренных изменений, «взрывов», стадиальных смен в развитии
языка и мышления, учение о ступенчатых, скачкообразных пере-
ходах языка из одного качественного состояния в другое — и
убеждение в большом значении принципа эволюции для понима-
ния исторического движения языка (эволюционизм). «Ученики»
Н. Я. Марра думали, что теория внезапных взрывов в развитии
языка является прямым и естественным следствием применения
диалектического метода к истории языка.
3.	Учение Н. Я. Марра о языковом скрещении как об актив-
ном и основном, универсальном средстве образования новых по
строю, по качеству языков, «языковых видов» — и взгляд на скре-.
щение лишь как на один из процессов интеграции в истории язы-
ков, как на важное, исторически обусловленное событие в разви-
тии языка, но далеко не всегда приводящее к ломке его струк-
туры, происходящее обычно лишь благодаря контакту языков на
определённых географических территориях.
4.	Учение Марра и его школы о классовости языка, утвер-
ждение классового характера всякого языка на всех этапах его
истории — и принцип: «классовых языков не бывает».
5.	Уверенность представителей нового учения о языке в клас-
совых основах даже грамматического строя, в непосредственной
обусловленности грамматических категорий общественным строем^,
производственными отношениями, классовыми идеологиями, клас-
совым мышлением — и тезис: «грамматику языка создаёт народ, а
не класс».
6.	Учение Н. Я. Марра о возможности внезапного «стади-
ального» перерождения строя языка, о неустойчивости, лёгкой
переплавляемости типа языка — и исторически обоснованные
взгляды на устойчивость грамматического строя языка.
7.	Учение Н. Я. Марра о разнокачественных стадиях разви-
тия мышления, о возможности и даже неизбежности в будущем
11
отрыва мышления от языка, о возможности человеческого общения
посредством самого мышления, свободного от природной материи
языка, от норм природы,— и марксистское учение о диалекти-
ческом единстве языка и мышления, о неразрывной связи мышле-
ния с языком.
8.	Учение Н. Я. Марра о непосредственной, прямой социаль-
но-экономической обусловленности всех изменений языка, даже
фонетических,— и результаты наблюдений над историческими
фактами перебоев звуков, ассимиляций и т. п., свидетельствующие
о бесполезности и исторической неоправданности такого «грубо-
го социологизирования звуковых переходов».
9.	Учение последователей теории Н. Я. Марра о неразрывной
связанности всех языковых явлений как надстройки с экономиче-
ским базисом, с его судьбой, с внешними факторами истории
языка,— и вопрос о внутренних закономерностях развития языка,
•об отсутствии прямой зависимости, по крайней мере, некоторых
изменений — фонетических и грамматических, а также словообра-
зовательных,— от изменений в базисе.
Для Марра даже мышление иногда — это «система построения
звуковой речи, вытекающая из системы хозяйства и отвечающей
ей социальной структуры» Ч
«... У Н. Марра,— писал Г. Капанцян,— имеется большой схе-
матизм и непосредственная связь между языковыми формальными
конструкциями и общественно-производственным состоянием.
Совершенно игнорируется имманентное значение специфики
звукового языка и его опосредствование через очень долгое
время в строе предложения, речи, иначе говоря, языка» 1 2.
10.	Уверенность представителей нового учения о я^ыке в том,
что Н. Я. Марром заложены основы марксистской семасиологии,
что им открыты (с помощью элементного анализа) «законы се-
мантики», имеющие универсальное значение (например, закон
функциональной семантики, закон поляризации значений, т. е. рас-
щепления одного значения на два взаимно противоположные и
т. п.),— и объективное констатирование, что существование но-
вой семасиологии, строго обоснованной и твёрдо базирующейся
на методе диалектического материализма, ещё «не является фак-
том нашей научной действительности».
11.	Отрицание представителями нового учения о языке трудов
почти всех дореволюционных лингвистов — до появления сочине-
ний Н. Я. Марра — и признание большой и притом прогрессив-
ной роли русского домарровского языкознания в истории мировой
науки о языке.
12.	Марровский палеонтологический анализ по четырём эле-
ментам — и отвергаемый Н. Я. Марром и его последователями
сравнительно-исторический метод.
1 См. Н. Я- М а р р. Избранные работы, т. III, стр. 71. Соцэкгиз. 1934.
2 Г. Капанцян. О некоторых общелингвистических положениях
Н. Марра. «Правда» от 30 мая 1950 года.
12
13.	Защищаемая сторонниками теории Н. Я. Марра стадиальная,
или стадиально-типологическая, классификация языков разных си-
стем (т. е. классификация языков по воображаемому их месту в
стадиальной схеме развития общечеловеческой речи в едином язы-
котворческом процессе) — и классификация языков генеалогиче-
ская (т. е. по родству систем, по родству, обусловленному про-
исхождением от одного источника, от одного языка — основы).
.	14. Учение Н. Я. Марра о линейном «языке» как первичном
средстве человеческого общения, о зарождении звуковой речи в
связи с труд-магическим действием в среде жрецов-магов, о на-
ступившем затем революционном переходе общества от языка
жестов к звуковому языку, как средству общения — и учение
классиков марксизма-ленинизма о возникновении звукового языка
в процессе трудовой деятельности людей из потребности об-
щения между собою.
15.	Убеждение Н. Я. Марра в необходимости принять научно
проработанные, искусственные меры к ускорению процесса обра-
зования единого будущего языка бесклассового общества — и
марксистское учение, разработанное И. В' Сталиным, об основ-
ных этапах развития национальных языков, сосуществования их
с зональными языками и последующего слияния в единый между-
народный язык человечества — в эпоху победы социализма во
всемирном масштабе.
16.	Учение Н. Я. Марра о необходимости «коренной перестрой-
ки» современных языков социалистических наций, о созидании но-
вых языков со сдвигом «всего этого надстроечного мира на новые
рельсы, на новую ступень стадиального развития человеческой ре-
чи» 1 — и признание целесообразности нормализации современных
языков на основе оценки наличных живых языковых явлений и
отношений, а также на основе отбора наиболее социально значи-
тельных, прогрессивных языковых употреблений.
17.	Явно выраженные элементы космополитизма в учении
акад. Н. Я. Марра, отрицания самобытности национальных языков
и национальных культур — и глубокая уверенность в исторической
значительности принципа национальной самобытности для разви-
тия языков, по крайней мере в эпоху до всемирной победы ком-
мунизма.
18.	Полное отрицание Н. Я. Марром современной грамматики
как порождённой «формальным идеалистическим учением о язы-
ке», «идеалистически-формальным научным мировоззрением» 2,—
и убеждение в большом образовательном и логически развиваю-
щем значении нормативных и описательных грамматик современ-
ных языков.
Само собой разумеется, что в ходе дискуссий — до появления
гениальных статей И. В. Сталина — эти идеологические контрасты
1 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. II, стр. 370—371.
2 Т а м ж е, стр. 374.
13
ещё не определились, не вырисовались так чётко, как мы видим
их теперь. Во время дискуссии не могли не всплыть и вопросы о
языковедческих кадрах, об их распылённости, о созданном пред-
ставителями нового учения о языке их расколе и разброде. «От-
сутствие единства в понимании задач, поставленных перед языко-
ведами, противопоставление нового учения «старому», вызванное
ошибочным стремлением Марра наглухо отгородиться от «старо-
го», взаимное непонимание, недоверие и т. п. создали условия для
распыления наших сил» х,— писал проф. Г. Ахвледиани.
В дискуссии был отмечен самими сторонниками нового уче-
ния о языке целый ряд недостатков, недоработок, спорных и оши-
бочных положений, нерешённых проблем в сфере этого учения,
например, неясность исторических границ, возможностей и мето-
дики применения палеонтологического анализа Н. Я. Марра; от-
сутствие чего-либо вполне достоверного в учении о стадиальности
развития языка и мышления и в стадиальной периодизации языка;
спорность марровской схемы развития мышления; элементы меха-
ницизма в решении вопроса о соотношении языка и общества;
противоречивость в определении задач и существа грамматики, в
понимании взаимодействия морфологии и синтаксиса, грамматики
и лексики; пренебрежение к истории отдельных языков и к исто-
рии групп или семей (систем) родственных языков; нечёткость в
раскрытии сущности так называемых «понятийных категорий»;
антиисторические тенденции в методике сопоставления строя раз-
носистемных языков; полная неразработанность вопроса о сравни-
тельно-исторических грамматиках в аспекте нового учения о
языке; отсутствие конкретных исследований о природе классо-
вого языка и даже отсутствие ясных доказательств правомерности
самого термина — «классовый язык»; недостаток ясности в вопро-
се о «схождениях» и «расхождениях» языков; необоснованность
учения о языковом скрещении как универсальном средстве обра-
зования новых языковых видов, так как «пути образования язы-
ков весьма разнообразны»; опасность широко распространённого
догматического подхода к наследию Н. Я. Марра; отсутствие
должной критической оценки устаревших и ошибочных положений
акад. Н. Я. Марра и многое другое.
В отдельных статьях, появившихся в связи с дискуссией, под-
чёркивалось, что многие из последователей нового учения о язы-
ке фактически отступают от главных положений Н. Я. Марра, хо-
тя и уснащают свои работы ссылками на его сочинения. Таковы,
например, последние работы акад. И. И. Мещанинова, проф.
С. Д. Кацнельсона, проф. А. В. Десницкой и др. Теоретический
разброд обнаружился и в дискуссионных статьях самих последо-
вателей Н. Я. Марра.
Так, антиисторизм ^арровской методики изучения стадиаль-
1 Проф. Г. Ахвледиани. За ленинско-сталинский путь развития
советского языковедения. «Правда» от 27 июня 1950 года.
14
ных изменений в языке подчёркивался проф. Г. Санжеевым, сторон-
ником самого принципа стадиальности развития языка. По словам
Г. Д. Санжеева, «коренная ошибка Н. Я. Марра заключается в
том, что все его стадиальные изменения происходят за порогом
цивилизации и как бы прекращаются .в периоды становления и
наличия классовых обществ». Г. Санжеев стоит за изучение стадий
в конкретной истории отдельных языков. По мне-
нию проф. Санжеева, «нельзя найти верный путь, если сравнивать,
например, китайский язык с немецким без учёта конкретной исто-
рии привлекаемых к изучению языков; результата можно добить-
ся лишь в том случае, если язык современных немцев сравнивать
с речью древних германцев, если современный китайский язык -со-
поставлять с китайским же языком III века до нашей эры. Языки
же разных систем и типологии для обобщения можнохсравнивать
лишь после того, как они стадиально-исторически изучены по от-
дельности с учётом конкретной истории общественного развития
их, языков, носителей, т. е. народов» \
Дискуссия показала, что некоторые положения, которые под-
вергались уничтожающей критике со стороны последователей
Н. Я. Марра как буржуазно-идеалистические и антисоветские,
например, положение о превосходстве аналитического строя над
синтетическим, и соответственно с этим о большей развитости и
прогрессивности аналитических языков сравнительно с синтети-
ческими, на самом деле разделялись самим Марром и от него были
восприняты некоторыми его «учениками» 1 2.
Кроме того ярко обнаружилось, что новое учение о языке не
может служить базой исследования живых, современных языков
народов СССР или зарубежных стран. Основные лингвистические
категории, необходимые для такой работы: понятие слова, пред-
ложения, словосочетания, .сложного предложения, сложного син-
таксического целого, фразеологического единства, идиомы, разные
грамматические, лексические и стилистические категории,—сло-
вом, все главные понятия, определяющие общее направление и
метод изучения языка, не получили ни у самого Н. Я. Марра,
ни у его последователей точного и ясного диалектико-материа-
листического определения или истолкования.
Подводя итоги дискуссии и оценивая её пользу, И. В. Сталин
сказал: «Дискуссия не только разбила старый режим в языкозна-
нии, но она выявила еще ту невероятную путаницу взглядов по
самым важным вопросам языкознания, которая царит среди руко-
водящих кругов этой отрасли науки. До начала дискуссии «уче-
ники» Н. Я. Марра молчали и замалчивали неблагополучное по-
ложение в языкознании. Но после начала дискуссии стало уже не-
возможно молчать,— они были вынуждены выступить на страницах
1 Проф. Г. Санжеев. Либо вперёд, либо назад. «Правда» от
23 мая 1950 года.
2 См. проф. П. Черных. К критике некоторых положений «нового
учения о языке». «Правда» от 20 июня 1950 года.
15
печати. И что же? Оказалось, что в учении Н. Я. Марра имеется
целый ряд прорех, ошибок, неуточненных проблем, неразработан-
ных положений» \ Основная причина этого была остро и наглядно
вскрыта И. В. Сталиным: Н. Я. Марр «не сумел стать марксистом.
Он был всего лишь упростителем и вульгаризатором марксизма,
вроде «пролеткультовцев» или «рапповцев» 1 2.
* t *
Значение дискуссии для дальнейшего развития советского
языкознания не ограничивается тем, что она раскрыла ошибки
Н. Я. Марра и его «учеников», что в ходе дискуссии благодаря
гениальным работам И. В. Сталина была выяснена немарксистская
сущность теории Н. Я. Марра. Во время дискуссии было выдви-
нуто, поставлено, но — до появления работ И. В. Сталина по во-
просам языкознания — не получило разрешения множество важ-
ных вопросов общетеоретического и конкретно-исторического
характера, например, не были разрешены вопрос о взаимоотноше-
нии грамматики и диалектической логики в сфере теории предложе-
ния, вопрос о взаимоотношении формальной и «идеологической»
стороны языка, вопрос об использовании лексико-семантической,
«идеологической» стороны -общенародного языка борющимися
классами в классовых интересах, вопрос о значении учения
В. И. Ленина о двух культурах — буржуазной и пролетарской —
в каждой национальной культуре для истории литературного языка
и для истории языка художественной литературы, вопрос о законо-
мерностях развития языков социалистических наций, вопрос о
«народности и доступности» литературного языка в социалистиче-
ском обществе, вопрос о языке народной поэзии и языке -советской
художественной литературы, о языке советской публицистики, о
растворении диалектов в общенациональном языке в период победы
социализма, о принципах и путях улучшения разработки практиче-
ских вопросов современного русского языка и других националь-
ных языков Советского Союза и многое другое. «...Дискуссия,—
указывает И. В. Сталин,— помогла делу также и в том отно-
шении, что она вскрыла идеологические прорехи в советском
языкознании»3, т. е. отклонения от правильного марксистского
пути и у тех советских языковедов, которые скептически или
совсем отрицательно относились к так называемому новому уче-
нию о языке.
Во время дискуссии вскрылись вопиющие разногласия и про-
тиворечия между советскими языковедами в трактовке основных,
центральных вопросов общего языкознания: в понимании обще-
ственной природы языка, его отношении к базису и надстройке,
в понимании связи языка и мышления, в раскрытии самого поня-
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр.-32.
2 Т а м же, стр. 33.
3 Т а м ж е, стр. 34.
16
тия мышления (так как некоторые лингвисты вслед за Н. Я. Мар-
ром ставили знак равенства между мышлением и мировоззрением,
идеологией, подчёркивая классовый характер мышления), в по-
нимании сущности этнических и национальных языков (так как
признание классовости национального языка приводило к смеше-
нию его с классовыми диалектами), в понимании отношения
между языком и культурой, в представлении взаимодействий
между народным языком и языком литературным в разные эпохи
их истории, в определении исторических взаимодействий и взаимо-
отношений между языком и диалектом, в оценке спо-собов и путей
«увязки» учения об общих закономерностях развития языка с изу-
чением истории отдельных языков и специфики их развития, в ука-
заниях границ и перспектив применения сравнительно-историческо-
го метода, в истолковании его недостатков и средств усовершен-
ствования, в понимании закономерностей исторического развития
отдельного языка и в периодизации этого развития и многое
другое.
Дискуссия показала, что некоторые немарксистские положе-
ния, получившие особенно резкое выражение в теории Н. Я. Мар-
ра, проникали, как болезнетворные микробы, в сознание и прак-
тику противников нового учения о языке и заразили всё советское
языкознание.
И. В. Сталин в таких сжатых, ясных и точных словах опре-
делил основные препятствия для развития советского языкозна-
ния, воздвигнутые Н. Я. Марром и его школой: «Н. Я. Марр
внес в языкознание неправильную, немарксистскую формулу
насчет языка, как надстройки, и запутал себя, запутал языкозна-
ние. Невозможно на базе неправильной формулы развивать со-
ветское языкознание.
Н. Я. Марр внес в языкознание другую, тоже неправильную
и немарксистскую формулу насчет «классовости» языка и запу-
тал себя, запутал языкознание. Невозможно на базе неправильной
формулы, противоречащей всему ходу истории народов и языков,
развивать советское языкознание» \
Далее И. В. Сталин указывает на крикливое шельмование
Н. Я. Марром сравнительно-исторического метода и на высоко-
мерное третирование со стороны Н. Я. Марра всякой попытки
изучения групп (семей) языков.
* Л *
Под влиянием Н. Я. Марра и его школы среди советских
лингвистов, правда, не в одинаковой степени, получили распро-
странение и признание обе неправильные, немарксистские фор-
мулы, указанные И. В. Сталиным как главные препятствия к пло-
дотворной разработке советского языкознания.
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 33.
В. Виноградов.
17
Понимание языка как надстройки над базисом — внутреннее
ядро теории Н. Я. Марра и его последователей. «Язык такая же
надстроечная общественная ценность, как художество и вообще .
искусства»1,— утверждал Н. Я. Марр в «Общем курсе учения об
языке». Так как язык немыслим «без неразрывно с ним свя-
занного мышления» 2, то и мышление тоже признавалось в но-
вом учении о языке надстроечной категорией. Н. Я. Марр даже
ввёл в употребление термин: «язык-мышление, как надстройка
базиса» 3. Следовательно, вся область мышления относилась к
надстройке. В связи с этим возник вопрос об отношении языка
к другим «категориям надстройки». Ведь общественно-политиче-
ские, правовые, религиозные, этические, художественные и т. п.
воззрения выражаются посредством языка, «через язык». Язык
является не только формой выражения, но и средством закрепле-
ния и хранения этих воззрений. Проф. Л. П. Якубинский в период
своего увлечения теорией акад. Н. Я. Марра различал в языке две
основных функции: коммуникативную — быть средством
человеческого общения —и идеологическую — быть
формой существования других идеологических над-
строек. Как форма существования идеологических
надстроек, язык по своему содержанию включался в их число,
образуя самую широкую категорию надстройки.
Превращение языка в надстройку Н. Я. Марр связывал с раз-
витием звукового языка и с появлением отвлечённых понятий
на стадии космического мышления. Отголоски этой фантастики
можно найти и в работах проф. Н. Ф. Яковлева. В своей «Грам-
матике литературного кабардино-черкесского языка» (1948 г.) он
пишет: «Первоначально, на начальной ступени развития первобыт-
ной общины, благодаря непосредственной связи языка и мышле-
ния с материальной деятельностью людей, логические и грамма-
тические формы совпадали с реальным их содержанием.
В классовом обществе, благодаря превращению языка в надстрой-
ку, грамматические формы и формы мышления во многих случаях
оказываются в противоречии как друг с другом, так и с реальные
их содержанием» 4. Превратившись в надстройку, звуковой язык, по
Марру, активно содействует развитию и усложнению «надстроечной
культуры». «Язык, немыслимый без неразрывно с ним связанного
мышления,— писал Н. Я. Марр в работе «Язык и современность»,—
является надстройкой всех сторон и всех моментов производства и
производственных отношений. В языке находят свое полное над-
строечное отложение и другие категории самой надстройки»5.
1 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. И, стр. 107.
2 Н. Я. Марр. Язык и современность. Известия ГАИМК, вып. 60,
стр. 35; Соцэкгиз. 1932.
3 См. Н. Я. Марр. Избранные работы, т. V, стр. 535. Соцэкгиз. 1935.
4 Проф. Н. Ф. Яковлев. Грамматика литературного кабардино-чер-
кесскою языка, стр. 26. Изд. АН СССР. 1948.
5 Н. Я. М а р р. Язык и современность. Известия ГАИМК, выл. 60,
стр. 35. Соцэкгиз. 1932.
18
Следовательно, язык — это «сложнейшая и содержательнейшая
категория надстройки» Ч
Н. Я. Марр думал, что такие общественно-идеологические над-
стройки, как религиозные, моральные, художественные, полити-
ческие, правовые, философские взгляды, как бы вырастают из
языка — в связи с развитием и осложнением мышления.
«...Язык,— по словам Марра,— занимает исключительное
место в надстройке только ему присущей полнотой объективно-
идеологического охвата всех сторон бытия человечества на всём
протяжении времени и пространства» 1 2.
Именно Марр, . в своей борьбе против так называемого
«формально-сравнительного языкознания» пришедший к понима-
нию языка как идеологии, а нередко в связи с этим к отожде-
ствлению языка и идеологии и даже к отрыву мышления от
языка как формы, больше всех других советских филологов
содействовал распространению взгляда на язык как на надстройку
над базисом. Марр, при характерной для его стиля небрежности,
неточности, неопределённости и многозначности употребления ос-
новных терминов, иногда отождествлял мышление вообще, осо-
бенно отвлечённое, или «осознание», с надстроечным миром. Над-
строечный мир, по Марру,— это мир отвлечённых слов-понятий
или мир слов-понятий, относящихся к области религии, права,
техники и т. п. В процессе формирования слов-понятий с отвле-
чёнными значениями язык в целом попадает у Марра в над-
строечный мир. В статье «Язык и мышление» Марр писал:
«Коллективность представлений... служит отправным пунктом для
скачка от материальной базы в надстроечный мир, ибо такой
предмет, например, как «топор», находясь во владении всего
производственного коллектива первобытного общества, воспри-
нимался двояко — и как конкретный предмет «топор» и как
общее понятие «орудие» 3.
«Надстроечные, отвлечённые понятия» или «надстроечные
термины» 4, например, истина, правда, Н. Я. Марром противопо-
ставляются понятиям о материальных предметах5. «Есть стадия
развития,— пишет Марр,— на которой не было ещё ни одного
слова надстроечного порядка, не было отвлечённых понятий, ни
«истины», ни «знания», ни слов «душа», «ум» 6. Эти «отвлечён-
ные понятия» надстроечного порядка возникают на основе кон-
кретных представлений, например, в семантике слова «рука»7.
«Понятия надстроечного мира, — пишет Марр, — не только «же-
лание», но и «право», «долг», оказываются в значениях терминов
1 Н. Я. М а р р. Избранные работы, т. II, стр. 452.
2 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. I, стр. 290.
3 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. III, стр. 103.
4 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. V, стр. 270.
5 См. Н. Я. Марр. Избранные работы, т. IV, стр. 74. Соцэкгиз. 1937.
6 Т а м же, стр. 75.
7 См. там же, стр 192.
19
материального мира «воды», «руки» г. Так как эти надстроечные
понятия, по Марру, образуются в языке и посредством языка, так
как они входят в него как его семантика-идеология, то Марру
казалось естественным не только включить язык в круг над-
строек, но и тесно связать с ним другие надстройки.
В статье «К вопросу об историческом процессе в освещении
яфетической теории» Марр упоминает о стадиальности идеологи-
ческого развития слов от материального предмета «воды» до
надстроечного антропоморфизованного культового мира, т. е.
«морского бога», или «бога вод» 1 2, ссылаясь на слово «Нептун»
(морской бог), которое некогда обозначало «вода», «море»,
«река».
Легко заметить здесь отождествление и смешение слов с поня-
тиями (так же, как иногда у Марра — слов с предметами), семан-
тики языка с общественной идеологией. Слова у Марра называ-
ются иногда «надстроечными образованиями», например: «Над-
строечные образования, основные ли они понятия, обозначающие
предметы и явления, или выразители их взаимоотношений с функ-
цией службы связи, созидаются актуальными потребностями са-
мой жизни»3. По словам Марра, «не только понятия, выража-
емые словами, но и сами слова и их формы, их фактический
(фонетический.— В. В.) облик вытекают из общественного строя,
его надстроечных миров, а через них и из экономики, хозяйствен-
ной жизни»4. Язык объявляется такой же надстроечной цен-
ностью, как и мировоззрение, и семантика называется «надстроеч-
ным явлением» 5. «Язык же, как надстроечная категория,— пишет
Марр, — не только опора для правильной постановки изучения
истории материальной культуры, он, как теперь выясняется, один
из требующих всемерного, весьма чуткого учёта факторов в её
развитии» 6..
Заявлений этого рода можно извлечь из сочинений Марра
множество, например: «Язык ведь надстройка. В языке развитие
отражает развитие материальной культуры, т. е. производства и
производственных отношений» 7. «Язык-мышление, как надстройка
базиса» 8. Мировоззрение и язык — это «надстроечные области» 9.
У Марра появляется даже термин «речевая надстройка» как
синоним языка. При помощи элементного анализа, писал он, «от-
крылась материальная база речевой надстройки и с нею возмож-
1 Н. Я. Марр. Избранные работы, f. П, стр. 419.
2 См. Н. Я. Марр. Избранные работы, т. III, стр. 160.
3 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. П, стр. 253.
4 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. IV, стр. 46.
5 См. там же, стр. 171, прим. I.
6 Т а м же, стр. 228.
7 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. V, стр. 481.
8 См. там же, стр. 535.
* См. Н. Я. Марр. Избранные работы, т. П, стр. 260.
20
ность идеологического по стадиям разъяснения (палеонтология
речи) не только слов, но и морфологии, более того — фонетики^
как генетически социальных явлений, в конечном счете — отраже-
ний законов производств и производственных отношений» Ч
Понятие «речевой надстройки» у Марра сближается с поня-
тием духовной культуры. «Источники познавания, определения и
приурочения так называемого племенного названия к тому или
иному народу,— это, по его словам,— доНисьменная речевая над-
стройка («культура») в целом, неразрывно Связанная с материаль-
ной культурой, как с её базой, при соответственной социальной
структуре»1 2. Самое возникновение звуковой речи Марр связы-
вал с развитием «надстроечной культуры». «Звуковая речь,— по
его словам,— возникает тогда, когда человечество имело за собой
не только материальную, но и надстроечную Культуру, так, между
прочим, определённое мировоззрение за время исключительного
господства кинетической речи, т. е. почти за весь палеолит» 3.
Так как грамматические категории имеют очень отвлечённый
характер, то Марр и их называл «надстройкой». Анализ по эле-
ментам разъясняет, по убеждению Марра, «любой язык до
последней мельчайшей частности, до союзов и предлогов, до-
грамматических категорий — в их причинности, в их генетиче-
ской связанности, как надстройки, с материальным базисом»4.
Марр думал, что язык изменяется быстрее всех других «катего-
рий надстройки». Он верил в возможность сознательного и на-
сильственного, революционного изменения всей структуры языка.
В статье «Сдвиги в технике языка и мышления» он писал о со-
ветской эпохе: «Она единственна в наши дни по темпу процесса
развёртывания идеи революционного творчества во всех катего-
риях надстройки, во всех науках и художествах, но наиболее
глубоко и рельефно, наиболее чётко и внятно и с наибольшей
быстротой процесс развёртывания идеи революционного творче-
ства даёт себя знать в той категории надстройки, которая своей
идеологической техникой настолько близка ныне всем народ-
ностям мира, настолько одинаково сроднилась со всеми социально,
даже классово различными массами, настолько в то же время
срослась с физикой каждого члена, где нации, где племени, где
клана, что, пользуясь ею во всех видах материального и идеологи-
ческого производства, да и вне трудового процесса, как орудием
и способом выявления своей отображённой в ней коллективной
воли и коллективной энергии,— мало кто ощущает её наличие, и
никто, натурально, не замечает её независимого от природы, от
собственной природы существований. То, что творится языком
1 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. IV, стр. 232.
’Там же, стр. 264.
3 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. I, стр. 259.
4 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. II, стр. 440—441.
21
пли на языке,— это давно хорошо всем известно» 1. Задача
языкознания, по Марру,— «развернуть на языковом материале
диалектический и исторический материализм с учётом специфи-
ческих особенностей надстройки» 2.
Для Марра язык ничем не отличается от «всех надстроечных
общественных ценностей», разве только широтой своих обще-
ственных функций. «Части речи, вообще грамматические катего-
рии, — пишет Н. Я. Марр, — ещё более отрешены от жизни, чем
все надстроечные общественные ценности, в том числе и
искусства — художественная литература, художество монумен-
тальное или миниатюрное, в линиях, цветах или красках зву-
ках и т. п.» 3.
При таком крайне расплывчатом и очень широком понимании
языка как надстройки, как «общественной идеологии в целом»
Марр приходил к выводу о непосредственной связи изменений в
языке и мышлении с изменениями в базисе. «От преломления
сдвигов в базисе намечаемых социально-экономических образова-
ний возникают системы в оформлении соответственного мышления,
системы языков на подлежащих стадиях» 4.
В связи с учением Н. Я. Марра о языке как общественно-
идеологической категории, учением, поддержанным некоторыми
философами, широко распространилось и укрепилось в советском
языкознании отношение к языку как к надстройке над эконо-
мическим базисом.
В курсах общего языкознания писалось: «Язык и сознание
в своём возникновении и развитии являются порождением
общественной практики, надстройкой над общественным
базисом». «Как всякая общественная надстройка, язык непре-
рывно меняется в процессе развития человеческого общества,
меняется в своём содержании и в своих формах.
Все различия в структуре общества, как сосуществующие,
так и сменяющие друг друга во времени, налагают свой отпечаток
на язык» 5.
В «Историко-грамматических исследованиях» заявлялось;
«Историко-материалистическое понимание развития языка и мыш-
ления ставит перед исследователем задачу проследить те
реальные сложные и противоречивые связи,
которые ведут от материальн о-п роизводствен-
ной основы общественной жизни к надстроеч-
ной области сознания и речи»0.
1 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. II, стр. 427—428.
2 Т а м же, стр. 296.
3 Та м же, стр. 103.
4 Т а м же, стр. 255.
5 Р. О. Шор и Н. С. Чемоданов. Введение в языковедение,
стр. 11, 22. Учпедгиз. 1945.
"С. Д. Кацнельсон. Историко-грамматические исследования, т. I,
стр. 12. Изд. АН СССР. 1949.
22
Между тем у классиков марксизма-ленинизма нигде нельзя
найти ни понимания языка как надстройки над экономическим
базисом, ни намёков на такое понимание. Маркс в «Предисловии к
«К критике политической экономии» писал: «В общественном
производстве своей жизни люди вступают в определенные, необ-
ходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные
отношения, которые соответствуют определенной ступени разви-
тия их материальных производительных сил. Совокупность этих
производственных отношений составляет экономическую структу-
ру общества, реальный базис, на котором возвышается юридиче-
ская и политическая надстройка и которому соответствуют опре-
деленные формы общественного сознания. Способ производства
материальной жизни обусловливает социальный, политический и
.духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей опреде-
ляет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет
их сознание». И дальше: «С изменением экономической основы
более или менее быстро происходит переворот во всей громадной
надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо
всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью
констатируемый переворот в экономических условиях производ-
ства от юридических, политических, религиозных, художествен-
ных или философских, короче: от идеологических форм, в ко-
торых люди сознают этот конфликт и борются с ним» Ч Здесь
понятие надстройки расчленяется; указываются те идеологические
формы, которые относятся к надстройке.
Точно так же Энгельс в письме к К. Шмидту (от 5 августа
1890 г.), развивая мысли о материалистическом изучении истории,,
писал: «Всю историю надо начать изучать заново. Надо исследовать
в деталях условия существования различных общественных форма-
ций, прежде чем пытаться вывести из них соответствующие им
политические, частно-правовые, эстетические, философские,
религиозные и т. п. воззрения»1 2. Надо думать, что
язык не относится к области «воззрений». В письме Энгельса к
И. Блоху (от 21—22 сентября 1890 г.) о роли этих надстроечных
категорий в истории читаем: «Экономическое положение, это—
базис, но на ход исторической борьбы оказывают также влияние
и во многих случаях определяют преимущественно форму ее
различные моменты надстройки: политические формы классовой
борьбы и ее результаты — конституции, установленные победив-
шим классом после одержанной победы, и т. п., правовые формы
и даже отражение всех этих действительных битв в мозгу участ-
ников, политические, юридические, философские теории, рели-
гиозные воззрения и их дальнейшее развитие в систему догм» 3.
1 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. I, стр. 322.
Гссполитиздат. 1948.
2 К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. П, стр. 466.
Госполитиздат. 1948.
3 Т а м же, стр. 467—468.
23
И тут ничего не говорится о языке как общественном явлении
надстроечного характера.
Впрочем, на укрепление и распространение тезиса «язык —
общественная надстройка над экономическим базисом» отчасти
могла повлиять и унаследованная от стилистики конца XVIII и
первой половины XIX в. привычка сближать язык с литературой.
Между тем литературное развитие, естественно, относится к исто-
рии надстроек. Энгельс писал Г. Штаркенбургу (25 января
1894 г.): «Политическое, правовое, философское, религиозное,
литературное, художественное и т. д. развитие основано на эко-
номическом развитии. Но все они также оказывают влияние друг
на друга и на экономическую основу» Ч
И. В. Сталин также рассматривает художественную литературу
как идеологическую надстройку. «Вернее всего было бы, —
говорит И. В. Сталин,— оперировать в художественной литера-
туре понятиями классового порядка» 1 2.
Таким образом, хотя у классиков марксизма-ленинизма язык
нигде не упоминается в ряду надстроечных категорий, в советской
лингвистике ещё в 20-е годы широко распространилось убежде-
ние, что язык — надстройка над базисом. Правда, было совершен-
но ясно, что язык нельзя поставить в полную параллель с ли-
тературно-художественными, правовыми, политическими и тому
подобными воззрениями, которые сами выражаются посредством
языка. Язык является средством выражения и формой существо-
вания, вернее: закрепления и хранения этих воззрений. Этот
очевидный факт привёл многих лингвистов к мысли, что язык —
это лишь более широкая категория надстройки, охватывающая
самые разнообразные формы «надстроечной культуры», как вы-
разился Марр.
На фоне такого понимания «языка-мышления как над-
стройки базиса» складывается и учение Н. Я. Марра о смене
систем мышления, о смене разных форм техники мышления — в
зависимости от развития материальной культуры. Так, Н. Я. Марр
учил, что слова — это «звуковые символы» — «с общественной
функциею сигнализовать то и сигнализовать так, чего требовала
производственная потребность с её техникой и как по ней сла-
галась форма социальной структуры с её мировоззрением, да с
техникой её мышления» 3. Следовательно, у каждой «формы со-
циальной структуры» своё мировоззрение и своя техника
мышления. Смена общественно-экономических формаций и со-
циальных структур, обусловленная ею смена мировоззрений,
«систем мышления», с соответствующими каждой из них разными
типами «техники мышления», а в зависимости от этого и смена
систем языков определяют стержневое движение единого языко-
1 К- Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. II, стр. 484.
2 И. В. Сталин. Соч., т. И, стр. 326.
3 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. V, стр. 481.
24
творческого процесса. «Язык,— говорит Н. Я. Марр,— есть не
просто звучание, а и мышление, да и не одно мышление, а на-
копление смен мышления, смен мировоззрения, также двигающие
сил» \
Человечество, создавшее язык «в определённых общественных
условиях», по словам Н. Я. Марра, «пересоздаст его с наступле-
нием действительно новых социальных форм жизни и быта, сооб-
разно новому в этих условиях мышлению» 1 2.
«Смена мировоззрений, отлагающихся в языке,— пишет акад.
И. И. Мещанинов,— кладётся в основу прослеживаемых ступен-
чатых переходов развивающихся структур языка» 3.
Остаётся, однако, неясным, каким образом и на основе каких
исторических данных воспроизводятся системы мировоззрений,
отлагающихся в языке, и истории этих систем. Прежде всего это
делается на основе анализа самих разносистемных языков вне их
истории. Однако в языке, если он не изучается в связи с историей
народа — его творца и носителя,— нет непосредственных указаний
на то, какую стадию в развитии общечеловеческого-мышления он
отражает или представляет. Между тем оторванные от истории
народов языки разных систем в новом учении о языке исполь-
зуются «как фактический материал для истории мысли» 4. Оче-
видно, сами эти языки, в изображении «учеников» Н. Я. Марра, как
бы лишены развития. Их история не восстанавливается. Они толь-
ко иллюстрируют движение единого языкотворческого процесса.
Ведь в самих языках разных систем нет никакого непосредствен-
ного указания на то, в какой пункт движения единого языкотвор-
ческого процесса их можно вставить, какую стадию этого движе-
ния можно ими иллюстрировать. От нерасчленённости, диффузно-
сти к полному членению, от словопредложения к предложению —
словосочетанию — этот общий признак стадиального распределе-
ния извлекаемся «учениками» из работ Н. Я. Марра по отношению
к строю предложения. Но ведь сам по себе он не является доста-
точно обоснованным, конкретно-историческим указанием на
место того или иного типа предложения в историческом развитии
языков мира (или даже отдельного языка). Между тем акад.
И. И. Мещанинов положил именно этот общий, очень неопре-
делённый принцип в основу своей последней схемы стадиального
развития конструкций предложения.
Таким образом, в теории Н. Я. Марра понимание языка как
надстройки было связано не только с учением о классовом ха-
рактере всех языков до эпохи победы социализма, до создания
1 Н. Я. Марр. Язык и современность. Известия ГАИМК, вып. 60„
стр. 9. Соцэкгиз. 19.32.
2 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. II, стр. 25.
3 Акад И. И. Мещанинов. Роль академика Н. Я. Марра в оте-
чественном языкознании. Журнал «Русский язык ₽ школе» № 2 за 1949 г.,
стр. 9.
4 Т а м же, стр. 10.
В. Виноградов.
25
«внеклассовой общественности», но и с принципом стадиальности
в развитии языка и мышления, с признанием языкового скреще-
ния основным способом возникновения новых качественных
языковых образований, со своеобразным представлением развития
мышления как стремительного, скачкообразного мирового про-
цесса.
Само собой разумеется, что у критиков теории Н. Я. Марра
понимание языка как надстройки не сопровождалось всеми теми
выводами, которые сдел<ал из этой немарксистской формулы и
внушил своим учением сам Н. Я. Марр. Далеко не все, считавшие
язык «общественным явлением надстроечного характера», раз-
деляли учение о «классовости» языка. Надстроечный характер
языка как общественного явления — так казалось этим линг-
вистам — особенно наглядно даёт себя знать в изменениях сло-
варного состава языка, в стилистике и отчасти в истории литера-
турного языка. Кроме того лингвисты—-вслед за философами —
думали, что других общественных явлений, кроме базиса и над-
стройки, нет, и отнесение языка к надстройке представлялось
отличительной чертой советского языкознания. Сама очевидная
связь языка с производством и производственными отношениями
толкала советских языковедов к пониманию языка как надстройки
над экономическим базисом, который, по их представлениям, не
отделялся чётко от системы производства.
Таким образом, в ходе дискуссии стало ясным, что и защит-
ники и противники Н. Я. Марра сходятся в признании языка
«общественным явлением надстроечного характера». Так, акад.
И. И. Мещанинов придавал особенное значение «утверждению
Н. Я- Марра о том, что язык, как явление надстроечного порядка,
подчиняется в своём становлении и развитии материальным усло-
виям базиса и отражает их, а потому выступает в своём грамма-
тическом строе и семантике своего словарного состава первосте-
пенным историческим источником» \
Проф. Н. С. Чемоданов считает учение о языке как общест-
венной надстройке «марксистско-ленинским», так же как и уче-
ние о классовом характере языка 1 2.
Проф. А. С. Чикобава, последовательный и стойкий критик и
противник лингвистической теории Н. Я. Марра, в то же время
писал: «Бесспорная заслуга акад. Н. Я. Марра перед советской
лингвистикой — в постановке проблемы о надстроечном
характере языка». Правда, А. С. Чикобава очень остро и
зорко подмечает упрощённый способ -выведения Н. Я. Марром
строя языка, грамматических категорий из изменений базиса. Он
указывает на необоснованность приравнивания языка как над-
1 Академик И. Мещанинов. За творческое развитие наследия ака-
демика Н. Я. Марра. «Правда* от 16 мая 1950 года.
2 См. проф. Н. Чемоданов. Пути развития советского языкознания.
«Правда» от 23 мая 1950 года.
26
строенной общественной ценности к художеству и вообще искус^
ству. Но вывод отсюда делается такой: «Постановка проблемы а
надстроечном характере языка в яфетической теории Н. Я. Марра
правильна только в общем, так как специфика языка как над-
строечной категории в учении Н. Марра затушёвывается, подход,
к разнообразным фактам языка не дифференцируется. У акад.
Н. Я. Марра не конкретизированы даже вопросы, на которые
должна быть расчленена проблема.
Советской лингвистике предстоит большая, кропотливая ра-
бота, чтобы надлежащим образом расчленить эту сложную про-
блему, выявить специфику языка как надстроечной категории,,
проследить все возможные формы зависимости языка от произ-
водства» х.
Можно решительно утверждать, что до статьи И. В. Сталина
«Относительно марксизма в языкознании» все советские
языковеды, независимо от различия направлений и взглядов,,
в своих построениях исходили из понимания языка как обществен-
ного явления надстроечного характера. Отношение к языку как к
надстройке отражалось в большей или меньшей степени на мето-
дологии и содержании почти всех советских работ, относящихся
к истории любого языка. Устойчивое и общенародное в языке
привлекало мало внимания, предметом исследования были «смены
языковых систем». Языковые изменения ставились в непосред-
ственную связь и в параллель с изменениями в базисе. История
общелитературного языка органически сплеталась с историей ху-
дожественной литературы и её стилей и распределялась по тем
же классовым граням и ступеням развития, что и художественная
литература и публицистика.
Смешивались понятия языка, диалекта и художественного
стиля как системы выражения классовой идеологии. В языке как.
«идеологической надстройке» повсюду замечались и отмечались
классовые элементы, отражения общественно-экономической фор-
мации.
И. В. Сталин, показав, что язык не есть надстройка над ба-
зисом, вскрыл основную методологическую ошибку прежнего со-
ветского языкознания и указал новые задачи и пути для даль-
нейшего развития марксистской науки о языке.
Учение И. В. Сталина об отношении языка к производству,
к базису и надстройке является ценнейшим вкладом не только в
общее марксистское языкознание, но и в теорию марксизма-
ленинизма вообще.
* *
*
Из отнесения языка и связанного с ним мышления к явлениям'
надстроечного порядка в теории академика Н. Я. Марра вытекал
принцип классовости всякого языка. Впрочем, термин «класс» и
1 Проф. А. Чикобава. О некоторых вопросах советского языко-
знания. «Правда» от 9 мая 1950 года.
27
соответствующее ему понятие в теории Марра не имели вполне
определённого содержания. Во всяком случае, «класс» в пони-
мании Марра ничего общего не имеет с понятием класса в фило-
софии марксизма-ленинизма.
Играя словами, Марр признавал классовым даже язык
бесклассового общества. Эта мысль у Марра легко сочеталась с
его гипотезой о связи первоначального звукового языка с маги-
ей и магами-жрецаими. Языкотворчество протекало, согласно
представлению Марра, не в общенародных, а «в классовых или
сословных руслах» \ «Потребность в звуковой речи возникла с
образованием зачатков классовой дифференциации, когда в связи
с магиею выработалась специальная группировка с таинствен-
ными магическими действиями в плясках, песни и играх, где в
процессе мерного выкрикивания стали выделяться артикулирован-
ные звучания, членораздельные комплексы будущих отдельных
звуков, слова-символы магического значения» 1 2.
«Звуковая речь... долго распространялась классово, как
впоследствии, по изобретении письма — грамотность»3. И тут же:
«Классовая культура, делая свой отбор, довела развитие одних
языков, государственных, так называемых национальных, на самом
деле также классовых, или доводила их до последних ступеней
развития, до системы наиболее развитых, отбрасывая на своём
пути языковые интересы других, уже беззащитных, хотя и
используемых классов» 4. Эти положения в корне противоречили
марксистскому учению о закономерностях исторического разви-
тия языка, учению об «общности языка» как одной из предпосы-
лок образования нации.
Даже по отношению к доклассовому обществу первобытно-
общинного строя Марр говорит «о типах господствовавших клас-
сов доисторического порядка с сосредоточением всех видов магии
в своих руках, в числе средств господства которых было и владе-
ние звуковой речью, имевшей тогда ещё магическое значение» 5.
Звуковая речь изначально и на всём протяжении своего су-
ществования, по Марру, носила классовый характер. Марр поль-
зуется понятиями и терминами^феодальный язык», «буржуазный
язык» и даже «язык трудящихся» для обозначения разных
исторических типов классового языка. Употребляя в очень широ-
ком, исторически неопределённом, немарксистском смысле термин
«национальный язык», он отбрасывал самое понятие националь-
ного, внесословного, внеклассового языка как понятие якобы
ненаучное. «Ни в Армении, ни на Апеннинском полуострове, ни
1 И. Я. Мар р. Избранные работы, т. III, стр. 74.
2 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. IV, стр. 59. Ср. взгляды акад.
А. Н. Веселовского на стадию первобытного «синкретизма» в истории
происхождения и развития искусства.
’Там же, стр. 60.
4 Т а м же.
5 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. II, стр. 196.
28
вообще где-либо в Европе, — писал Марр, — не было и не могло
быть иного национального языка в древности, как социальный,
классовый. Словом, подход к тому или иному языку так назы-
ваемой национальной культуры, как массовой родной речи всего
населения, ненаучен и ирреален, национальный язык внесословный,
внеклассовый пока есть фикция» Ч
Марр учил, что каждый язык, качественно меняясь, скрещи-
ваясь с другими языками, проходя разные стадии развития,
всегда был и будет классовым до того момента, когда образуется
единый всемирный язык внеклассового общества. «Ясное дело,—
писал Марр,— что будущий единый всемирный язык будет язы-
ком новой системы, особой, доселе не существовавшей, как бу-
дущее хозяйство с его техникой, будущая (внеклассовая обще-
ственность и будущая внеклассовая культура. Таким языком,
естественно, не может быть ни один из самых распространённых
живых языков мира, неизбежно буржуазно-культурный и
буржуазно-классовый» 1 2.
В теории Марра — в силу стремления прикреплять термин
«классовый язык» ко всем типам и разновидностям общественной
речи — не было и не могло быть различения общенародного
языка и диалекта. Диалект, по Марру,— такое же классовое ре-
чевое образование, как язык. В процессе скрещения языка «клас-
совый язык» может превратиться, как считает Марр, в «классо-
вый диалект» другого языка, а затем — в условиях благоприят-
ствования— может снова стать особым «классовым языком».
Теория классовости языка, развитая Марром, помешала мно-
гим советским лингвистам правильно усвоить и творчески приме-
нить учение В. И. Ленина и И. В. Сталина о национальных языках,
об их образовании и развитии. Некоторые советские языковеды
стали учить, что в период до возникновения* национальных язы-
ков, например, при феодализме, языковая общественность напо-
минала «мешок с диалектами»; никакого общенародного языка
тогда будто бы не было. Категорией феодальной языковой обще-
ственности признавался поместный диалект, замкнутый в себе и
более или менее отграниченный от других диалектов. Общие
языки при феодализме были, согласно этому представлению, об-
щими только для господствующего класса, и лишь
национальный язык возникает и развивается как язык, претен-
дующий на то, чтобы стать общим для всех классов общества,
т. е. всеобщим, подобно тому как создающая общенациональный
язык буржуазия возникает и развивается как класс, претендующий
на отражение интересов всего общества. Однако и национальный
язык, общий в тенденции для всех классов общества, по су-
ществу своему является языком классово-буржуазным. В этой
1 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. И, стр. 197.
2 Та м же, стр. 25.
29
связи ставился вопрос об языке пролетариата как действительно
общем для всего общества.
Эти в существе своём антимарксистские, вульгаризаторские
взгляды, правда, с некоторыми, иногда довольно значительными
видоизменениями, излагались и в курсах введения в языковедение
и даже в специальных работах отдельных советских лингвистов.
Писалось, например, так: «Непосредственное наблюдение над
языком современного капиталистического общества убеждает нас
в наличности в нём дифференциации, обусловленной классовыми
отношениями. Рядом с языком господствующих
классов, который является господствующим языком данного
общества, мы находим другие социальные диалекты:
разнообразные крестьянские говоры, мещанское
просторечие, диалектически окрашенный язык рабочих.
В основном характерным признаком языкового развития капи-
талистического общества является его принципиальное двуязы-
чие: единому языку господствующего класса (языку «общему»,
«национальному», «литературному» — по недостаточно прочно
установившейся терминологии) противостоят территориально-
раздробленные диалекты подчинённых общественных групп
(крестьянства, городской мелкой буржуазии, отчасти пролета-
риата — в особенности на заре его развития, когда он ещё не
утратил бытовых связей с крестьянством и мещанством)»
Во «Введении в языковедение» Р. О. Шор и Н. С. Чемоданова
исторические закономерности движения языка представлялись в
следующем виде.
Для доклассового общества характерны различия языка у
разных возрастных и половых групп. «Язык каждой возрастной
группы имеет свой словарь, запретный для другой группы. Осо-
бую группу образуют женщины. В силу этого женщина у многих
племён не имеет права произносить мужские слова. В результате
возникает особый женский язык» (у чукчей до сих пор два
языка — мужской и женский). Об общем, общенародном языке
в эту эпоху не говорится.
В родовой период — новая «закономерность существования
языка: в момент создания крупных племенных единиц, каждый
язык является перед нами в виде группы тесно связанных между
собой племенных диалектов, а не в виде единого общего
язык а».
В более развитом обществе — античном — рабовладельческом
и феодальном — как будто образуется общий язык, так назы-
ваемый «койне». Но и этот единый, унифицированный язык
наслаивается очень поверхностно, тонким слоем, на племенные
диалекты. «Основной формой существования языка в феодальном
обществе являются местные территориальные диалекты». Фео-
1В. Жирмунский. Национальный языкЛи социальные диалекты,
стр. 6. ГИХЛ. Л. 1936.
30
дальное общество располагает также письменным языком — до-
стоянием весьма немногочисленной прослойки господствующих
классов, особенно духовенства (особый культовый язык).
Поэтому, иапример, «в памятниках русских можно различить
черты псковского, новгородского, московского диалектов, но
нельзя говорить вообще о русском литератур-
ном языке».
По мере роста элементов буржуазной культуры мелкие ди-
алекты начинают объединяться. Однако «наряду с тенденцией к
унификации в эпоху феодального общества происходит обособле-
ние диалектов отдельных социальных прослоек». «На смену исто-
рическим категориям, характеризующим более ранние этапы раз-
вития языка и общества,— территориальным диалектам периода
феодализма и племенным диалектам периода родового строя —
выступает в эпоху капитализма национальный язык».
«С возникновением нации, в период распада феодализма и
становления капитализма, литературный язык, продолжая
строиться на основе народно-разговорного языка, приобре-
тает характер общенародного национального
языка». Однако «единство национального языка в условиях
капиталистического общества — единство в значительной мере
мнимое», так как,— указывает «Введение в языковедение»,— по
словам Ленина, «есть две национальные культуры в каждой на-
циональной культуре» Ч Классовый характер буржуазно-нацио-
нального языка авторам «Введения в языковедение» кажется оче-
видным.
Само собой разумеется, что при таком изображении процесса
исторического развития языка диалектология, т. е. изучение диа-
лектов, особенно классовых диалектов, становится базой истории
языка.
Однородные мысли развивались проф. Н. С. Чемодановым и в
дискуссионной статье «Пути развития советского языкознания».
Здесь проф. Н. С. Чемоданов доказывал, что классовый характер
языка вытекает из «марксистско-ленинского учения о языке как
об общественной надстройке». В подтверждение этой антимар-
ксистской мысли он приводит неправильно им понимаемые цитаты
из «Немецкой идеологии» Маркса и Энгельса, из работы
Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии», ссылается на
учение Ленина о двух культурах в каждой национальной куль-
туре, на «сталинское учение о классовом характере буржуазных
наций» и на брошюру П. Лафарга «Французский язык до и после
революции». В этой связи характерны такие рассуждения проф.
Н. С. Чемоданова: «В средневековой Англии эксплуататоры-
феодалы в течение столетий говорили на французском языке, в
то время как эксплуатируемый народ пользовался англо-саксон-
1 Р. О. Шор и Н. С. Чемоданов. Введение в языковедение,
стр. 220.
31
сними диалектами. А разве в феодальной Германии рыцарская
поэзия не отражала сословного рыцарского языка? Наконец, если
взять историю развития русского языка, то разве не классовые
противоречия определяли различие в языке дворянства, разно-
чинно-демократической интеллигенции и крестьянства в XIX ве-
ке и т. д.?» Ч
В сущности, очень близкие взгляды на классовую природу
языка и на закономерности исторического движения языка раз-
вивал в ходе дискуссии по вопросам языкознания В. Кудрявцев.
Он писал в статье «К вопросу о классовости языка»: «Поскольку
язык и мышление составляют диалектическое единство, то клас-
совое сознание неизбежно сказывается и на языке, образуя клас-
совую дифференциацию последнего». Любопытна фраза о языке
«французского феодального дворянства» XVIII века и о резких
отличиях его от «языка французской буржуазии и крестьянства»:
«Дворянство демонстративно не понимало (раз-
рядка моя.— В. В.) языка буржуазии и ремесленников и прене-
брегало им». Характерны также суждения В. Кудрявцева о «клас-
совости» национального языка: «Поскольку при капиталистическом
строе существуют классы и острая классовая борьба, постольку
существует и классовое сознание, которое отражается в языке.
В классовом обществе национальный язык, выражая обществен-
ную идеологию и общественную практику, приобретает и клас-
совую дифференциацию. Классовое сознание находит отражение в
самых разнообразных формах внутри общенационального языка»1 2.
Дискуссия обнаружила также заметные колебания и разно-
гласия в отношении к теории классовости языка даже среди тех
лингвистов, которые не причисляли себя к «ученикам» и последо-
вателям Н. Я. Марра. Так, С. Д. Никифоров считал, что об обще-
народном языке можно с уверенностью говорить лишь с эпохи
образования национального языка. Между тем, например,
«в эпоху раннего феодализма между речью господствующего
класса и речью социальных низов могло существовать значитель-
ное различие не только в лексике, особенно в семантике со-
циально-насыщенных слов, но и в грамматической стороне языка» 3.
Наметились также некоторые уклоны в сторону признания
принципа стадиальности, особенно в истории отдельного конкрет-
ного языка, и у противников учения Н. Я. Марра, хотя в понятие
«стадиальность» тут вкладывалось каждым очень индивидуальное
содержание.
Таким образом, в ходе дискуссии чрезвычайно наглядно и для
всех очевидно раскрылась «невероятная путаница взглядов по
1 Проф. Н. Чемоданов. Пути развития советского языкознания.
«Правда» от 23 мая 1950 года.
2 В. Кудрявцев. К вопросу о классовости языка. «Правда» от
13 июня 1950 года.
3 С. Никифоров. История русского языка и теория Н Я. Марра.
«Правда» от 13 июня 1950 года.
32
самым важным вопросам языкознания», царившая среди большей
части советских лингвистов. Но лишь после появления работы
И. В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании» всем
стало ясно, что на базе тех ошибочных, немарксистских формул,
которые получили широкое распространение среди советских
лингвистов, формул насчёт языка как надстройки и классовости
языка невозможно разрабатывать советское языкознание.
2-я лекция. Значение работ И. В. Сталина для развития
советского языкознания
Неуменье творчески применить марксизм к языкознанию — вот
тот главный порок, который особенно резко и в то же время без-
застенчиво проявлялся в работах представителей так называемого
нового учения о языке. Этот порок, этот недостаток — со всеми
его корнями и разветвлениями — не мог бы быть обнаружен и раз-
облачён самими лингвистами. Для этого нужна была сила и глубина
марксистской мысли, присущая гению И. В. Сталина, нужнб было
творческое отношение к философии марксизма-ленинизма, а именно
такого творческого отношения и недоставало советским лингви-
стам. В ответе товарищу А. Холопову И. В. Сталин указывает: «На-'
четчики и талмудисты рассматривают марксизм, отдельные выводы
и формулы марксизма, как собрание догматов, которые «никогда»
не изменяются, несмотря на изменение условий развития общества.
Они думают, что если они заучат наизусть эти выводы и формулы и
начнут их цитировать вкривь и вкось, то они будут в состоянии
решать любые вопросы, в расчете, что заученные выводы и фор-
мулы пригодятся им для всех времен и стран, для всех случаев в
жизни. Но так могут думать лишь такие люди, которые видят
букву марксизма, но не видят его существа, заучивают тексты
выводов и формул марксизма, но не понимают их содержания».
И далее И. В. Сталин раскрывает истинное существо мар-
ксизма: «Марксизм, как наука, не может стоять на одном месте,—
он развивается и совершенствуется. В своем развитии марксизм
не может не обогащаться новым опытом, новыми знаниями,—
следовательно, отдельные его формулы и выводы не могут
не изменяться с течением времени, не могут не заменяться новыми
формулами и выводами, соответствующими новым историческим
задачам. Марксизм не признает неизменных выводов и формул,
обязательных для всех эпох и периодов. Марксизм является
врагом всякого догматизма»
Между тем представители нового учения о языке привыкли
относиться к марксизму, к его формулам, к цитатам из сочинений
классиков марксизма-ленинизма, как талмудисты и начётчики. Это
талмудистское, начётническое и метафизическое отношение к
марксизму-ленинизму особенно ярко отразилось в дискуссионной
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 55.
В. Виноградов.
33
статье проф. Н. С. Чемоданова «Пути развития советского языко-
знания». Здесь для доказательства классового характера всякого
языка, как уже было сказано -выше, были приведены без настоящего
марксистского понимания цитаты из «Немецкой идеологии»
К. Маркса и Ф. Энгельса, из работы Энгельса «Положение рабочего
класса в Англии», из брошюры П. Лафарга «Французский язык
до и после революции», из сочинения И. В. Сталина «Марксизм и
национальный вопрос» и из трудов В. И. Ленина его мысли и
высказывания о двух культурах — буржуазной и демократиче-
ской, пролетарской — в каждой национальной культуре.
И. В. Сталин в своей работе «Относительно марксизма в
языкознании» дал глубокий марксистский анализ всех этих цитат.
И из этого анализа с несомненностью вытекало, что талмудисты
из представителей нового учения о языке исказили позицию
Маркса и Энгельса, цитируя их «не как марксисты, а как на-
четчики, не вникая в существо дела», что во многих «марристах»
живёт «примитивно-анархический взгляд на общество, классы,
язык»,Ч1е имеющий ничего общего с марксизмом, что эти това-
рищи «поплелись по стопам бундовцев, смешивая язык с куль-
турой».
Между тем такое талмудистское, начётническое отношение
к марксизму было вообще характерно для так называемого но-
вого учения о языке.
Вот несколько случайно подобранных иллюстраций из мно-
жества подходящих случаев и примеров.
В учении о стадиальности развития языка и мышления, в уче-
нии о резких скачках и революционных, качественных сдвигах как
основной форме языкотворческого процесса последователи
Н. Я. Марра стремились увидеть яркий результат и необходимое
следствие применения Марром метода материалистической диа-
лектики. Проф. Н. С. Чемоданов так писал об этом: «Если диа-
лектический метод рассматривает процесс развития как переход
от одного качественного состояния к другому качественному
состоянию, то, очевидно, неправильным будет традиционное одно-
стороннее изучение языков, учитывающее только их эволюцион-
ные изменения. Язык, подобно обществу в целом, знает переход
от одной формации (стадии) к другой в зависимости от смен
мировоззрений и способов производства.
Это положение диалектического метода явилось исходным мо-
ментом для учения акад. Н. Я. Марра о стадиальном (качествен-
ном) развитии языков» Ч
Представление о языке как надстройке над базисом приводило
некоторых языковедов к смешению языка с идеологией или опи-
ралось на такое смешение. Например, проф. Н. С. Чемоданов
приводит такие слова К. Маркса (из письма к П. В. Анненкову):
1 Проф. Н. С. Чемоданов. И. В. Сталин и советское языкознание.
Журнал «Русский язык в школе» № 6 за 1949 год, стр. 18—19.
34
«Люди, производящие общественные отношения соответственно их
материальному производству, создают также иидеиикатего-
р и и, т. е. отвлечённые, идеальные выражения этих самых об-
щественных отношений», — и отсюда делает необоснованный,
неправильный вывод: К. Маркс и Ф. Энгельс «впервые научно до-
казали, что развитие языка, как и всякой другой социальной над-
стройки, представляет собой необходимый закономерный процесс,
ключ к пониманию которого может дать лишь изучение обще-
ственно-исторического процесса» В воспроизведённой цитате
К. Маркс ни слова не говорит о языке как надстройке.
Проф. С. Д. Кацнельсон в статье «Энгельс и языкознание»
приводит цитату из сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса о прими-
тивном сознании человека на первых стадиях общественного раз-
вития: «Начало это носит столь же животный характер, как и
сама общественная жизнь на этой ступени; это — чисто стадное
сознание, и человек отличается здесь от барана лишь тем, что
сознание заменяет ему инстинкт, или же, — что его инстинкт
осознан» 1 2.
Любопытен вывод, сделанный отсюда С. Д. Кацнельсоном:
«В этом глубоком анализе особенностей первобытного сознания...
мы находим начало учения о «ступенчатом» или, как выражался
Н. Я. Марр, стадиальном характере развития мышления» 3. Между
тем К. Маркс и Ф. Энгельс ни слова не говорят о ступенчатом или
стадиальном развитии мышления.
Таким образом, дискуссия показала, что понимание существа
марксизма, творческое к нему отношение и вытекающий отсюда
подлинный научный историзм необходимы, как воздух, каждому
лингвисту.
* *
*
Лингвистическая дискуссия обнаружила многие антиисториче-
ские, антимарксистские ошибки, недостатки, идеологические проре-
хи советского языкознания и прежде всего теории Н. Я. Марра. Она
помогла советскому языкознанию освободиться от некоторых за-
блуждений акад. Марра и его «учеников». Она ликвидировала
прививавшееся так называемым новым учением о языке «голое и
легкомысленное отрицание всего того, что было в языкознании до
Н. Я. Марра». Но сама по себе дискуссия, если бы не появились
гениальные работы И. В. Сталина по вопросам языкознания, многого
не решила бы. Из дискуссии становилось лишь более или менее
ясно, что успешное развитие советского языкознания зависит от
правильного марксистского решения следующих вопросов:
1 Проф. Н. С. Чемоданов. И. В. Сталин и советское языкознание.
Журнал «Русский язык в школе» № 6 за 1949 год, стр. 15, 16.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. IV, стр. 21.
3 С. Д. Кацнельсон. Энгельс и языкознание. Известия Академии
наук СССР. Отделение литературы и языка, № 1, стр. 53. Изд. АН
СССР. 1941.
35
1.	Какова природа языка как общественного явления? Верно ли,
что язык — это надстройка над базисом, сменяющаяся и ликвиди-
руемая при смене и ликвидации базисов?
2.	Совпадают ли исторические закономерности развития языка
с закономерностями истории базисов и надстроек? Есть ли внутрен-
ние законы развития языка?
3.	Можно ли считать марксистским тезис Н. Я. Марра о*б изна-
чальной классовости языка? Правильно ли мнение, что в классовом
обществе язык не может быть неклассовым, что классовый характер
языка даёт себя знать на всех этапах исторического развития
языка?
4.	Если язык является классовым, то, следовательно, и мышле-
ние может быть только классовым, как учил Н. Я. Марр? Какова
связь между языком и мышлением? Правомерно ли смешение
общечеловеческого мышления в его развитии с историей клас-
совых идеологий?
5.	Правильно ли Н. Я. Марр и его последователи представляли
внутреннюю суть языка, его специфику? Ведь для них язык не су-
ществовал как целое. Они изучали не язык, а его атомы (первоэле-
менты в их комбинациях, затем конструкции предложения в отрыве
от истории всей системы языка), между тем выдавали это изуче-
ние за познание всего существа языка. В так называемом новом
учении о языке оставались неясными не только закономерности
развития строя языка, но и само внутреннее содержание понятия
«строй языка».	1
6.	Закономерно ли с марксистской точки зрения говорить о
непрестанных скачках языка и мышления с одной ступени на дру-
гую, качественно новую? Верно ли, что в истории языка преобла-
дают революционные взрывы, а принцип эволюции не играет почти
никакой роли? Верно ли, что даже грамматическая структура языка
очень часто подвергается революционной ломке?
7.	Можно ли считать исторически доказанным, что скрещивание
языков — основной способ образования новых по своему строю,
по своему качеству систем языков? Если это действительно так, то
признание родства языков, допущение образования родственных
языков от одного языка-основы, языка-источника, а в связи
с этим — и генеалогическая классификация языков теряют свою
силу и исторический смысл. Ведь идея скрещения языков для
Н. Я. Марра была не только опорой палеонтологического анализа,
но и главным средством борьбы с генеалогической классификацией
языков, с учением о системах родственных языков, восходящих к
общему источнику. «Без скрещения,— учил Н. Я. Марр,— не могло
бы возникнуть никакого языка, тем более не мог бы развиться
далее какой-либо язык. В этом порядке чем больше общих слов у
многих наличных теперь языков, чем больше видимой и легко улав-
ливаемой формальной увязки языков на пространстве большого
охвата, тем больше основания утверждать, что эти общие явле-
ния— позднейший вклад, что нарастания их в отдельных языках —
36
результат позднейших многократно происходивших скрещений».
Для Н. Я. Марра языковое скрещение — это «узловой вопрос» его
теории. Н. Я. Марр считал, что «вопрос о скрещении должен быть
выделен в особое учение и отмежеваться от явлений заимствования»
(Рукописный доклад 1921 г. в Институте яфетидологических изы-
сканий). Учение о скрещении языков и языковых элементов лежит
в основе марровского палеонтологического элементного анализа.
Ведь анализ слова по’элементам состоит в разложении скрещенного
слова на первичные словоэлементы. «Цельных образований языков
нет,— читаем мы в одной рукописи Н. Я. Марра,— язык скрещен,
соткан из нитей, каждая из коих — вклад особой производствен-
но-социальной группировки, особого социального слоя, и общие
слова ряда языков, целой группы или целой т. н. семьи — вклад
одного позднейшего слоя, позднейшей социальной группировки.
Существование общих слов как изначально родственных слов, это
сказка, научное измышление, стоящее в противоречии с фактами»1.
Таким образом, марксистское освещение и разрешение вопроса о
скрещивании языков, о результатах этого процесса и его роли в-
историческом развитии языков было совершенно необходимо.
8.	Если скрещивание языков всегда приводит к слиянию их в
один язык нового качества, как доказывал Н. Я. Марр, и если
этот процесс одинаков во все эпохи развития языка, то нельзя ли
ускорить в будущем — при образовании мировой «внеклассовой
общественности» — создание единого языка всего человечества?
Н. Я. Марр допускал эту возможность. Он учил, что «трудовая
жизнь... ведёт к единству вообще всей речи, предпосылая ей
единство хозяйства и общественного строя и этим путём сметая
все препятствия» 2. При этом Марр считал, что «человечество, идя
к* единству хозяйства и внеклассовой общественности, не может
не принять искусственных мер, научно проработанных, к уско-
рению этого мирового процесса»3. Между тем И. В. Сталиным
установлены подлинные марксистские закономерности течения
процесса слияния национальных языков в один международный
язык в эпоху победы социализма во всемирном масштабе.
Само собой разумеется, что этими вопросами, в которых запу-
тался Н. Я. Марр и запутал советское языкознание, вовсе не исчер-
пывается вся совокупность спорных и нерешённых проблем, стоя-
щих перед советскими лингвистами.
9.	Теория Н. Я. Марра, призывавшая к ломке, к революционной
перестройке языка, во многих случаях вредно отразилась на живой
практике советского языкового строительства. Н. Сауранбаев, дей-
ствительный член Академии наук Казахской ССР, отмечает: «В Ка-
захстане, как и в других республиках, в которых национальные
языки в основном являются младописьменными, были случаи изгна-
ния из литературы многих коренных слов под воздействием теории
1 Архив Н. Я- Марра, ед. хр. А. 705 (1928 г.).
2 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. II, стр. 397. ,
3 Т а м же, стр. 398.
37
«классовости» языка. При этом многие языковеды придерживались
установки о том, что язык — надстройка, а потому в соответствии
€ новым, социалистическим базисом надо создавать новый, социали-
стический язык путём взрыва» Ч
Следовательно, приобретал важное значение вопрос о политике
в области языка, о нормализации языка. Его правильное решение
вытекало из решения вопросов о том, является ли язык надстройкой
и верен ли тезис о «классовости» языка.
Относясь к языку как к надстройке, Н. Я. Марр, например,
думал, что в советскую эпоху должен произойти или должен быть
произведён коренной революционный сдвиг в русском языке. Он
писал: «Произошла революция. С нею в плановой для нас перспек-
тиве — неизбежный коренной сдвиг и в основном орудии общения,
т. е. языке-письме... На такой ступени нового стадиального разви-
тия, в момент революционного творчества, смешно даже говорить
о реформе русского письма или грамматики. Ведь требуется поста-
новка и решение вопроса с учётом всех актуальных потребностей
нашей перестраивающейся жизни... Тут не о реформе письма или
грамматики приходится говорить, а о смене норм языка, переводе
его на новые рельсы действительно массовой речи. То, что нужно,
это не форма, не реформа или новая декорация старого содержа-
ния, а свежий сруб с новой всесоюзной, мировой функцией из ново-
го речевого материала; речевая революция, часть культурной рево-
люции, одна из существеннейших её частей, она же — наиболее
показательное свидетельство творящих новый мир масс» 1 2.
10.	На этом фоне не может особенно удивить нас стремление
Н. Я. Марра в связи с произведённым Великой Октябрьской социа-
листической революцией переворотом в области общественных
отношений отменить старую «буржуазную», созданную, как ему
казалось, «идеалистически формальным научным мировоззрением
грамматику». Эта грамматика, поэтически рассуждал Н. Я. Марр,
«смотрит обозлённой волчицей на сотни, тысячи и миллионы нару-
шителей её бумажного канона». Ведь, по Марру, грамматика уна-
следованного литературного языка, «языка помещичье-буржуазной
культуры», не отражает законов живой народной речи масс. Кроме
того, думал Марр, литературный язык, процветавший до Октября,
«по содержанию своему не отвечает потребностям строящегося со-
циализма, а по форме находится в противоречии с мышлением
пролетарских трудящихся масс». В связи с этим Н. Я. Марр считал,
ято нельзя довольствоваться реформой современной русской грам-
матики, а следует вообще отменить старую «буржуазно-классовую»
грамматику русского языка. «А грамматика? — писал он.— Если
не поздно, позвольте вопрос этот встретить контрвопросом: «а нуж-
на ли вообще грамматика, т. е. то, что сейчас понимается по суще-
1 Н. Сауранбаев. Ясная перспектива. «Правда» от 4 июля
1950 года.
2 Н. Я- Марр. Избранные работы, т. II, стр. 373, 375 -376.
38
ству под грамматикой, не говоря о самом никудышном схоластиче-
ском термине, порождении веков, когда человечество действительно
абсолютно никакого представления не имело о том, что такое
язык? Нужна ли, следовательно, вообще грамматика, чтобы зани-
маться её реформированием или переформированием?» \
«Что же касается революции языка,— ещё в дискуссионной
статье писал проф. Г. А. Капанцян,— то должна быть обоснована
её нужда, историческая необходимость. Ведь грамматика непо-
средственно не связывается с переменой общественного строя и
производства» 1 2. Кроме того произвольная ломка грамматики вне-
сёт лишь полный хаос в реальное грамматическое сознание обще-
ства. Внезапное перерождение грамматики посредством стадиаль-
ного «взрыва» невозможно.
Таким образом, необходимо было разрешить с правильной, мар-
ксистской точки зрения вопрос о существе грамматики, об её роли
в структуре языка, об её значении в истории и теории познания.
Положение Н. Я. Марра о классовости языка, в сущности, стира-
ло качественные грани между языком и классовым диалектом. Вся
история языка превращалась в историческую диалектологию. Сле-
довательно, необходимо было для установления подлинных законо-
мерностей исторического развития языка выяснить глубокие каче-
ственные различия между языком и диалектом.
И. Смешение мышления с идеологией вызывало целый ряд
недоуменных вопросов, относившихся к изучению семантики, т. е.
смысловой стороны языка, его смыслового содержания. В семантику
языка включалось изучение разных категорий надстройки, как
выражался Н. Я. Марр, т. е. религиозных, правовых, общественно-
политических и т. п. воззрений. Впрочем, в языке древнейших эпох
Н. Я. Марр различал как бы два пласта или два слоя: слой матери-
альных значений и надстроечный слой отвлечённых понятий. Напри-
мер, в связи с ростом космического мировоззрения, по Марру, в
языке «стали появляться надстроечные, вообще отвлечённые по-
нятия», но «для их обозначения использовывались слова материаль-
ного значения» 3. Понимание языка как общественно-идеологиче-
ской категории приводило к признанию семантики — идеологии
самой важной, господствующей областью языкознания. Ей должно
быть подчинено всё, даже грамматика. Н. Я. Марр считал, что
«грамматика должна быть идеологической»4. Необходимо было
ограничить объём семантики и указать её историко-лингвистиче-
ские основы. .	*
12.	Кроме того, в основе сравнения разносистемных языков в
теории последователей Н. Я. Марра лежало убеждение, что во всех
языках мира заключается одно и то же содержание, только по-раз-
1 Н. Я. М*а р р. Избранные работы, т. II, стр. 374.
2 Г. Капанцян. О некоторых общелингвистических положениях
Н. Марра. «Правда» от 30 мая 1950 года.
3 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. V, стр. 416.
4 Акад. Марр. Из беседы с преподавателями русского языка. Жур-
нал «Русский язык и литература в средней школе» № 1 за 1935 год, стр. 7.
39
ному выраженное. Эти «общие начала^, общие смысловые «поня-
тийные» категории лишь «скрыты и затуманены внешними формаль-
ными расхождениями». «На этой почве,— пишет акад. И. И.
Мещанинов,— вскрывалась та движущая основа, которая объеди-
няет внешнее многообразие языковых форм. Каждая из них имеет
своё назначение и своё смысловое содержание. Общность последних
вовсе не ведёт к общности грамматической формы. Тем не менее
многие разновидности последней, даже весьма далёкие друг от дру-
га, могут оказаться выразителями одного и того же назначения и
носителями одного и того же содержания. На этой почве укрепля-
лось положение об едином глоттогоническом (языкотворческом)
процессе» Ч Изучение этого единого глоттогонического процесса
в стадиальном развитии и стадиальной смене синтаксического строя
было основано на идеалистической гипотезе, что понятия или поня-
тийные категории — одни и те же для всех языков мира и, в сущно-
сти, для всех эпох развития конкретного языка (действие, состоя-
ние, атрибутивность и т. д.).
Акад. И. И. Мещанинов учил, что «понятийными категориями
передаются в самом языке понятия, существующие в данной обще-
ственной среде. Эти понятия не описываются при помощи языка,
а выявляются в нём самом, в его лексике и грамматическом строе.
Те понятийные категории, которые получают в языке свою синтак-
сическую или морфологическую форму, становятся... грамматиче-
скими понятиями» 1 2. Следовательно, во-первых, различаются вне-
языковые «понятия, существующие в данной общественной среде»,
и языковые понятийные категории. Во-вторых, сами понятийные
категории «без их выявления в языке... остаются в области созна-
ния» 3, т. е. наличествуют лишь как «категории сознания», не осу-
ществившие, не реализовавшие ещё своей потенции воплощения
в языке. В том и другом случае характерно признание двух типов
мышления — внеязыкового, или доязыкового, и мышления языко-
вого (ср. то же допущение в идеалистических концепциях языка у
Д. Н. Овсянико-Куликовского, у Вандриеса и др.). Мышление отры-
вается от языка или отождествляется с языком. Вместе с тем в
своём развитии и содержании, в своём идеологическом существе
оно будто бы едино так же, как един языкотворческий процесс.
Между тем системы языков очень разнообразны. Но в них, по убеж-
дению представителей нового учения о языке, бьётся одно и то же
сердце, одно и то же мировоззрение, передаётся одно и то же обще-
ственное содержание4. «Ученики» Н. Я. Марра,* ссылаясь на отдель-
1 И. И. Мещанинов. Н. Я. Марр. Известия Академии наук СССР.
Отделение литературы и языка, т. IV, вып. 3—4, стр. 107. Изд. АН
СССР. 1945.
2 Академик И. И. Мещанинов. Члены предложения и части речи,
стр. 196. Изд. АН СССР. 1945.
3 Т а м же, стр. 198.
4 Термины мышление, сознание, мировоззрение и
•идеология применялись Н. Я. Марром и его «учениками» без всякого
их смыслового различия и разграничения, как синонимы.
40
ные мысли своего учителя о «преобладающем значении синтаксиса
в языке», стали отыскивать отражение и выражение стадиальных
смен общечеловеческого «мышления», смен мировоззрения в кон-
струкциях предложения. Казалось им, что единство общественного
сознания в его развитии легче всего обнаружить в конструкциях
предложения. «Семантика слова с этой стороны менее показатель-
на»,— заявляет акад. И. И. Мещанинов. «В предложении, в его по-
строении, может быть даже сильнее, чем в оформлении и смысловом
значении слова, выступают действующие нормы сознания. Предло-
жение в своём сочетании слов передаёт представление о предмет-
ности и процессе, в чём и выражается восприятие реальной дей-
ствительности. Во всяком случае в предложении это выступает
значительно ярче, чем в семантике отдельно взятого слова в его
словарном значении. Даже формы передачи взаимосвязанности слов
в предложении не менее показательны именно с этрй стороны. Здесь
до необычайности ясно выступают объединения и разделения от-
дельных понятий, степень их зависимости друг от друга и понима-
ние зависимых отношений, вкладываемое самой социальной средой.
Более того, разнообразие в строении предложения и в разновидно-
стях способов передачи синтаксических отношений между словами,
входящими в его состав, передаёт различные возможности выраже-
ния норм сознания и различия в отношении социальной среды к
самому процессу действия или фиксируемому состоянию в их
бытии» х.
В сопоставлениях- и сближениях очень далёких один от другого
языков разных систем представители нового учения о языке, есте-
ственно, не могли исходить из анализа общности их грамматическо-
го строя и «родства» словарного состава. В основу сравнения
конструкций предложения ложится та же мысль об общности мыш-
ления — идеологии, о тождестве содержания, находящего в
типологии этих языков формально разнородное выражение. «Реша-
ющим выступает,— говорит акад. И. И. Мещанинов,— общность
содержания, общность того понятия, которое передаётся различны-
ми языками. При сходстве норм сознания на определённом этапе
развития общественной среды и в языке создаются под их воздей-
ствием выдержанные системы понятийных категорий, образующих
группировки слов по их формальным и семантическим признакам,
и их объединения в предложении в синтаксические группы (именуе-
мые иногда «синтагмами»), зависимые значения одних слов от
других (выражение аттрибутивности и т. д.). Эти категории вы-
ступающих в языковом материале понятий, получая грамматиче-
скую форму, становятся грамматическими понятиями. Формальное
их выражение по языкам может быть совершенно различным,
1 И. И. Мещанинов. Н. Я. Марр. Известия Академии наук СССР.
Отделение литературы и языка, т. IV, вып. 3—4, стр. 109. Изд. АН
СССР. 1945.
41
вводя многообразие внешних форм для передачи объединяющего
их единства» т.
Эти понятия или понятийные категории выделялись не путём
анализа «материи и формы» того или иного конкретного языка, они
привносились в него извне, они как бы накладывались на систему
любого языка. Вместе с тем, понятия или сочетания понятий, отло-
жившиеся в специфике тех или других форм, синтаксических кон-
струкций, особенно предложений, рассматриваются здесь как ста-
диальные, т. е. соответствующие этапам развития человеческого
мышления, общественного мировоззрения в его зависимости от эта-
пов хозяйственного развития (трудовой деятельности). Однако
само «понятийное» осмысление форм и конструкций — в силу от-
сутствия исторического подхода к их изучению — в этих работах
было иллюзорно. Да и число этих понятийных категорий, которые
ложились в основу сопоставления языков, было ничтожно, и созда-
ваемая с их помощью схема стадиального развития поражала край-
ним схематизмом. Рамки стадиальной схемы всегда оказывались
теснее и уже многообразия вставляемых в них языков. Все стади-
альные проекты оказались нереальными. По ним так и не удалось
соорудить никакого научного здания. Вернее, все возводимые по
ним здания рушились почти в самом начале постройки.
Так, всё острее ощущалась необходимость в настоящей мар-
ксистской постановке вопроса о связи языка и мышления.
13.	Учение Н. Я. Марра о линейном, ручном, языке и «ручном
мышлении» сурдопедагоги, имевшие дело с глухонемыми, пытались
применить к мимической речи глухонемых и стали находить разные
стадии и «стадиальные смены» в развитии мимической речи. По
мнению Н. Я. Марра, «звуковой язык возник в эпоху сложного
общественного строя с организующим коллективом... когда человек
был уже на высокой ступени умственного развития. Он к тому вре-
мени находился в обладании в совершенстве развитой ручной, или
линейной, речью, которая без изъяна удовлетворяла потребности
взаимообщения, общения коллектива с коллективом, да и отдельных
лиц внутри коллективов. Линейный язык вполне отвечал и качеству
и уровню умственного развития человечества начальных эпох и
технически и идеологически. Человечество тогда мыслило дологи-
ческим мышлением, без отвлечённых понятий, представлениями в
образах и в их нашему восприятию чуждой взаимной связи. Тех-
ника линейной речи легко справлялась с потребностью обменивать-
ся представлениями в образах. Объём потребных понятий находил
достаточно линейных символов с помощью жестов и мимики для
исчерпывающего своего выражения» а.
Н. Я. Марр полагал, что в историческую эпоху до создания
искусственных орудий труда «человечество начало своё общение
1 Акад И. И. Мещанинов. Новое учение о языке на современном
этапе развития. Журнал «Русский язык в школе» № 6 за 1948 год стр. 3.
2 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. II, стр. 129.
42
линейной, или ручной, речью, языком .жестов и мимики» Ч По мне-
нию Н. Я. Марра, на соответствующей стадии мышления «потребно-
сти в звуковой речи в целях взаимного общения не было... при
отсутствии потребности в звуковой речи не могло быть и не было
подготовки технических средств для осуществления мысли о звуко-
вом языке». Люди были похожи на глухонемых. «Да и по проникно-
вении звукового языка в общий обиход долго и долго звуковой
речью лишь дополнительно приправлялась линейная речь, продол-
жавшая господствовать в обиходной жизни» 1 2.
Все эти мысли кое-кому казались очень подходящими для изу-
чения и осмысления языка глухонемых.
Естественно возникал вопрос о правомерности такой аналогии и
об исторической обоснованности мнения Н. Я. Марра о ручном
языке как первичном средстве общения человечества.
14.	Некоторые преподаватели русского языка в средней школе,
поражённые той же болезнью нового учения о языке, приносили в
жертву синтаксису всю морфологию, отрицавшуюся одно время
некоторыми последователями Марра (например, акад. И. И. Меща-
ниновым, проф. С. Д. Кацнельсоном и некоторыми другими), всю-
ду искали в языке классовые элементы и классовую семантику,
даже в грамматических оборотах; увлекались этимологическими
фантазиями под влиянием элементарного анализа Н. Я. Марра; пу-
тались в вопросах о том, что относить к лексике и что к син-
таксису в области словосочетаний; антиисторически подходили к
объяснению грамматических и словарных фактов современного
языка. И тут накопилось много вопросов и недоумений. Любо-
пытен для характеристики того, как преломлялась теория
Марра в сознании и практике некоторых преподавателей
средней школы, такой пример разбора языка басни Крылова «Кре-
стьянин и работник», предложенный одной преподавательницей
русского языка. Она стремилась объяснить, почему в стихах
Старик-крестьянин с батраком
Шёл, под вечер, леском
Домой, в деревню, к сенокосу
глагол шёл стоит в единственном числе (очевидно, потому, что
батрак, как существо бесправное, в счёт не идёт), а затем в фразе
И повстречали вдруг медведя носом к носу
глагол повстречали оказывается во множественном числе.
Решив стать на точку зрения классово-идеологической грамматики
«учеников» Н. Я. Марра, наша преподавательница толкует смысл
этого множественного числа так: «Медведь не станет разбирать,
кто хозяин, а кто батрак. Перед лицом*опасности оба они оказыва-
ются равноправными, и это выражено грамматически в басне» 3.
1 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. II, стр. 129.
2 Т а м ж е.
3 См. И. К а и р о в. О преподавании русского языка в школе. «Учи-
тельская газета» от 5 августа 1950 года.
43
Много путаницы было у преподавателей средней школы также
<; вопросом о самостоятельном, «сепаратизированном» дополнении.
Быть может, наиболее ярким примером неоправданного смешения
лексических и грамматических понятий является учение акад.
И. И. Мещанинова о приёме сепаратизации, особенно применитель-
но к способам выражения прямого дополнения в современном рус-
ском языке. Сепаратизацией называется приём оформления и
употребления отдельных членов предложения, занимающих в его
составе как бы более самостоятельное место по своему смыслу, по
своему отношению к глаголу по сравнению с управлением. «Сепа-
ратизуемое дополнительное слово можно удалить из контекста без
всякого вреда для семантики глагола» *,— поясняет проф.
Н. Ф. Яковлев. Думать думу — управление; думать свои
мысли — сепаратизация (ср. просто думать); принеси
мне воды — сепаратизация; принеси мне воду — управ-
ление. При управлении семантика глагола без управляемого слова
неполна (ср. питать надежду, оказать помощь), при
сепаратизации же форма падежа не столько зависит от глагола,
сколько семантически управляется содержанием целого предложе-
ния. Преподавателей средней школы это путаное «учение» совсем
сбило с толку. В фразе старик пил кофе, несмотря на
запрещение врача, слово кофе оказывалось самостоя-
тельным дополнением, так как оно будто бы присоединяется по
заданию всего предложения -в целом, а не глагола. Ведь можно ска-
зать и без кофе — смысл сохранится, хотя будет несколько иным:
старик пил, несмотря на запрещение врача (ср.
она гладит, она гладит бельё и она гладит ей
волосы). Самые разнообразные различия в лексических значе-
ниях глагола оказывались втянутыми в решение вопроса о том, в
какой мере самостоятельно то или иное прямое дополнение1 2.
В вышедшем уже после дискуссии номере журнала «Русский язык
в школе» (№ 4 за 1950 год) одна преподавательница, желая по-
казать единство языка и мышления в духе нового учения о языке,
писала о синтаксисе речи Катерины из «Грозы» А. Н. Островского:
«Катерина полюбила... Она страшится этой любви, но в то же время
не может пересилить в себе чувства к Борису». Поэтому в её речи
появляются безличные предложения.
Таким образом, в советском языкознании накопилось множество
запутанных, нерешённых и, во всяком случае, для большинства
неясных вопросов, причём многие из этих вопросов относились к
основным, центральным вопросам общего языкознания. Сама пр
1 Н. Ф. Яковлев. Новая теория происхождения частей речи. Изве-
стия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка, т. V, вып. 5,
стр. 437. Изд. АН СССР. 1946.
2 См. В. М. Березин. Учение акад. И. И. Мещанинова о синтакси-
ческих группах. Журнал «Русский язык в школе» № 6 за 1948 год.
44
себе дискуссия их обнажила, но не решила. Лишь гениальные рабо-
ты И. В. Сталина по вопросам языкознания внесли полную ясность
в решение всех этих вопросов.
* *
* -
Работы И. В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании»,
«К некоторым вопросам языкознания» и «Ответ товарищам»
не только устраняют царившую ao4ix появления невероятную пута-
ницу в области советского языкознания, но и дают гениальное по
ясности, глубине и точности разрешение основных вопросов мар-
ксистского языкознания.
Прежде всего, И. В. Сталин раскрывает марксистское понимание
природы языка как общественного явления, специфические особен-
ности его в ряду других общественных явлений, между прочим, ба-
зиса и надстройки. Определение природы языка как обществен-
ного явления ведёт к истинному марксистскому разрешению и
других основных, сложнейших вопросов языкознания — о языке и
мышлении, о языке и обществе, о закономерностях исторического
развития языка, о внутренних законах развития языка, о харак-
тере качественных изменений в языке, о скрещивании языков, о
характерных признаках языка. И. В. Сталин с поразительной
ясностью и простотой описывает основные, коренные отличия язы-
ка от надстройки. Таких отличий четыре.
1.	Всякий базис (например базис феодального строя, базис
капиталистический, базис социалистический) имеет свою, соответ-
ствующую ему надстройку. С изменением и ликвидацией базиса
изменяется и ликвидируется его надстройка; если рождается но-
вый базис, то вслед за ним рождается соответствующая ему над-
стройка.. Между тем, в отличие от надстройки, язык «порожден
не тем или иным базисом, старым или новым базисом, внутри дан-
ного общества, а всем ходом истории общества и истории базисов
в течение веков» Ч При смене базисов и соответствующих им над-
строек язык в своём грамматическом строе и основном словарном
фонде остаётся таким же на протяжении ряда эпох. Само собой
разумеется, что язык претерпевает при этом некоторые изменения,
но основа его сохраняется в целости. Пример — русский язык,
который в советскую эпоху остаётся в основном таким же, каким
он был до Октябрьского переворота.
2.	Надстройка, будучи порождена базисом, появившись на
свет, становится величайшей активной силой. Она не может без-
различно относиться к судьбе своего базиса, к судьбе классов,
к характеру строя. «Надстройка для того и создается базисом,
чтобы она служила ему, чтобы она активно помогала ему офор-
миться и укрепиться, чтобы она активно боролась за ликвидацию
старого, отживающего свой век базиса с его старой надстрой-
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 7.
45
кой» Ч Надстройка обязана стоять на позиции активной защиты
своего базиса.
И в этом отношении язык коренным образом отличается от
надстройки. Язык, «как средство общения людей в обществе, оди-
наково обслуживает все классы общества и проявляет в этом
отношении своего рода безразличие к классам»1 2. Язык «может
одинаково обслуживать как старый, умирающий строй, так и но-
вый, подымающийся строй; как старый базис, так и новый, как
эксплуататоров, так и эксплуатируемых» 3. Язык в отличие от над-
стройки, в классовом обществе носящей классовый характер, обще-
народен. «Стоит только сойти языку с этой общенародной позиции,
стоит, только стать языку на позицию предпочтения и поддержки
какой-либо социальной группы в ущерб другим социальным груп-
пам общества, чтобы он потерял свое, качество, чтобы он перестал
быть средством общения людей в обществе, чтобы он превратился
в жаргон какой-либо социальной группы, деградировал и обрек себя
на исчезновение» 4.
В качестве примера безразличия языка к базису И. В. Сталин
указывает на тот факт, что «русский язык так же хорошо обслужи-
вал русский капитализм и русскую буржуазную культуру до
Октябрьского переворота, как он обслуживает ныне социалисти-
ческий строй и социалистическую культуру русского общества» 5.
3.	Надстройка — продукт только одной эпохи, эпохи существо-
вания и действия породившего её экономического базиса. «Язык
же, наоборот, является продуктом целого ряда эпох, на протяже-
нии которых он оформляется, обогащается, развивается, шлифует-
ся» 6. Примером может служить история русского литературного
языка от Пушкина до наших дней. «За это время были ликвидиро-
ваны в России феодальный строй, капиталистический строй и возник
третий, социалистический строй. Стало быть, были ликвидированы
два базиса с их надстройками и возник новый, социалистический
базис с его новой надстройкой. Однако, если взять, например, рус-
ский язык, то он за этот большой промежуток времени не претерпел
какой-либо ломки, и современный русский язык по своей структуре
мало чем отличается от языка Пушкина» 7.
И. В. Сталин, подчёркивая антимарксистскую, идеалистическую
сущность учения Н. Я. Марра, этого дон-Кихота языкознания, о
«мутациях» в языке, о резких сменах одной языковой системы как
своеобразной «идеологической надстройки» другой, качественно
новой, пишет: «Уничтожить старую надстройку и заменить ее новой
можно и нужно в течение нескольких лет, чтобы дать простор раз-
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 7.
2 Т а м же, стр. 13.
8 Там же, стр. 8.
4 Т а м же.
5 Там же.
6 Т а м ж е, стр. 9.
7 Т а м ж е.
46
витию производительных сил общества, но как уничтожить суще-
ствующий язык и построить вместо него новый язык в течение
нескольких лет, не внося анархию в общественную жизнь, не созда-
вая угрозы распада общества? Кто же, кроме дон-кихотов, могут
ставить себе такую задачу?» Ч
4.	Надстройка связана с производством лишь косвенно, через
посредство экономического базиса. Она отражает изменения в уров-
не развития производительных сил не сразу и не прямо, а после
изменений в базисе. «Язык же, наоборот, связан с производствен-
ной деятельностью человека непосредственно, и не только с произ-
водственной деятельностью, но и со всякой иной деятельностью
человека во всех сферах его работы от производства до базиса, от
базиса до надстройки» 1 2. Итак, сфера действия языка гораздо шире
и разностороннее, чем узкая и ограниченная сфера действия над-
стройки. Сфера действия языка почти безгранична.
Отличаясь во всех этих отношениях от надстройки, язык имеет
свои специфические особенности, характеризующие природу его
как общественного явления.
В статье «К некоторым вопросам языкознания» (Ответ товари-
щу Е. Крашенинниковой) И. В. Сталин с необыкновенной ясностью
и наглядностью раскрывает эти специфические особенности языка
среди всех других общественных явлений, в том числе базиса и
надстройки. В то время как базис обслуживает общество экономи-
чески, надстройка обслуживает общество политическими, юридиче-
скими, эстетическими и другими идеями и создаёт для общества
соответствующие политические, юридические и другие учреждения,
«язык обслуживает общество, как средство общения людей, как
средство обмена мыслями в обществе, как средство, дающее людям
возможность понять друг друга и наладить совместную работу во
всех сферах человеческой деятельности, как в области производ-
ства, так и в области экономических отношений, как в области по-
литики, так и в области культуры, как в общественной жизни, так
и в быту» 3. Основная функция языка — коммуникативная — быть
средством общения. Обмен мыслями является постоянной и
жизненной необходимостью. Без него невозможны успехи в произ-
водственной деятельности общества и даже невозмоя?По само суще-
ствование общественного производства. «...Без языка, понятного
для общества и общего для его членов^ общество прекращает
производство, распадается и перестает существовать, как обще-
ство. В этом смысле язык, будучи орудием общения, является
вместе с тем орудием борьбы и развития общества» 4.
Поэтому на всех членов общества и особенно на так называемых
работников пера — писателей и учёных — падает забота о чистоте
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 10.
3 Т а м же, стр. 11.
3 Т а м же, стр. 36.
♦Там же, стр. 23.
47
и остроте этого орудия борьбы и развития, о предохранении его
от порчи и засорения.
Таким образом, язык обслуживает все сферы общественной жиз-
ни и деятельности: и производство, и производственные отноше-
ния, область экономических отношений (т. е. базис), и разнооб-
разные виды надстроек. Он служит средством общения людей во
всех областях их деятельности. «Именно поэтому он создан, как
единый для общества и общий для всех членов общества обще-
народный язык. Ввиду этого служебная роль языка, как средства
общения людей, состоит не в том, чтобы обслуживать один класс
в ущерб другим классам, а в том, чтобы одинаково обслуживать
все общество, все классы общества» Ч
На почве такого понимания языка может возникнуть некоторая
аналогия между языком и орудиями производства, которые, «так же
как и язык, проявляют своего рода безразличие к классам и могут
одинаково обслуживать различные классы общества, как старые,
так и новые» 1 2. Однако, указывает И. В. Сталин, «между языком и
орудиями производства существует коренная разница. Разница эта
состоит в том, что орудия производства производят материальные
блага, а язык ничего не производит или «производит» всего лишь
слова. Точнее говоря, люди, имеющие орудия производства, могут
производить материальные блага, но те же люди, имея язык, но не
имея орудий производства, не могут производить материальных
благ» 3.
Таким образом, объём и задачи изучения языка, характера и
способа обслуживания им разных сфер общественной жизни не
только безмерно расширяются, но и получают совсем иную, истин-
но марксистскую направленность.
До появления работ И. В. Сталина по языкознанию многие
лингвисты думали, что тесная связь языка с производством —
неотразимое доказательство «надстроечного» характера языка.
И. В. Сталин, наоборот, доказал, что непосредственная связь
языка, особенно его словарного состава, с производством свиде-
тельствует о специфических особенностях языка в ряду других
общественных явлений — базисов и надстроек. Ведь надстройки
связаны с производством не непосредственно, а лишь при посред-
стве экономики, при посредстве базиса.
В новом свете и в точно расчленённом виде встают перед совет-
ским языкознанием и требуют глубоких исследований вопросы:
язык и производство, язык и экономический строй общества, язык
как средство выражения и закрепления разных идеологических над-
строек. В этой же связи возникают вопросы о языке в художествен-
ной литературе, в которой, наряду с общенародными элементами,
выделяются элементы или слои классовые, общественно-групповые,
о слоге или стиле писателя в его отношении к общенациональному,
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 7—8.
2 Т а м же, стр. 36—37.
3 Там же, стр. 37.
48
общенародному языку * о соотношении понятий языка, стиля
языка и индивидуального стиля как системы выра-
жения мировоззрения и многие другие.
Из марксистского понимания общественной сущности языка,
его основной функции — быть средством общения, обмена мнения-
ми,— из общенародного характера языка вытекает и правильное
решение вопроса о границах и характере индивидуального рече-
творчества. Футуристическая «тарабарщина» не могла выйти за уз-
кие рамки тесного, кружкового литературного жаргона.
Совсем по-иному в свете руководящих указаний И. В. Сталина
представляется и вырисовывается проблема нормализации языка,
проблема языковой политики. Всякая попытка произвести револю-
цию языка, как это предлагал Марр, должна быть осуждена, как
попытка дон-кихотская, заранее обречённая на неудачу.
И. В. Сталин направляет также на подлинно марксистский путь
исследования и вопросы об изменениях в нормах общелитератур-
ного языка, а также вопросы о классовой, сословной эстетике слова.
И. В. Сталин иллюстрирует положение об отношении языка к
производству, базису и надстройке, о языке и культуре, об общена-
родном характере языка, о законах развития языка примерами из
истории русского, отчасти французского и английского языков. Он
устанавливает марксистские закономерности развития языка, диа-
метрально противоположные тем, которые выдвигались академиком
Марром и его последователями. История языка — это прежде всего
история общенародного языка, языка племени, народности, нации.
При подлинно историческом изучении языка не наблюдается
внезапных взрывов, резких качественных смен и сдвигов, не видно
«ступенчатого» движения языка. Скрещение языков обычно не
приводит к образованию нового языка, нового качества. При скре-
щении «происходит некоторое обогащение словарного состава
победившего языка за счет побежденного языка, но это не ослаб-
ляет, а, наоборот, усиливает его.
Так было, например, с русским языком, с которым скрещивались
в ходе исторического развития языки ряда других народов и кото-
рый выходил всегда победителем» *.
Вопреки марровскихм принципам стадиального перерождения
языка, бескостного переплавливания одного языка в .другой,
неустойчивости системы языка И. В. Сталин неоспоримо доказывает
большую устойчивость и колоссальную сопротивляемость языка
насильственной ассимиляции. С этими свойствами языка тесно свя-
зана и национальная самобытность языка. Так, при скрещении рус-
ского языка с языками других народов национальная самобытность
русского языка «не испытала ни малейшего ущерба, ибо, сохранив
свой грамматический строй и основной словарный фонд, русский
язык продолжал продвигаться вперед и совершенствоваться по
внутренним законам своего развития» 1 2.
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 30.
2 Т а м же.
В. Виноградов.
49
Таким образом, глубоко диалектически разрешается вопрос об
«эволюции» языка и о характере качественных изменений в языке.
Этим самым углубляется понимание проблемы эволюции и револю-
ции в истории науки, техники, культуры. Вместе с тем
И. В. Сталин учит, что нельзя при изучении разных процессов в
истории языка, например, процесса скрещения и его результатов,
довольствоваться одной формулой как правильной для всех эпох.
Необходимо различать закономерности скрещения и слияния язы-
крв, свойственные разным эпохам — эпохе до победы социализма в
мировом масштабе и эпохе после победы социализма во всемирном
масштабе. В ту эпоху, когда эксплуататорские классы являются
господствующей силой в мире, когда нет ещё национального равно-
правия, когда нет ещё условий для мирного и дружественного со-
трудничества наций и языков, когда скрещение языков происходит
в порядке борьбы за господство одного языка, тогда оно приводит
к ассимиляции одного и победе другого языка, тогда могут быть
лишь победившие и побеждённые языки. Но совсем иные законо-
мерности будут действовать при слиянии национальных языков в
один межнациональный язык после победы социализма во всём
мире. Этого вопроса коснулся И. В. Сталин в своём докладе на
XVI съезде ВКП(б). В своём заключительном слове на этом съезде
он сказал: «...я всегда держался и продолжаю держаться того
ленинского взгляда, что в период победы социализма в мировом
масштабе, когда социализм окрепнет и войдёт в быт, нацио-
нальные языки неминуемо должны слиться в один общий язык, ко-
торый, конечно, не будет ни великорусским, ни немецким, а чем-
то новым» х.
В работе «Национальный вопрос и ленинизм» И. В. Сталин уста-
навливает основные моменты процесса образования единого языка
будущего человечества в период всемирной диктатуры пролетариа-
та. На первом этапе будет происходить рост и расцвет ранее угне-
тённых наций и национальных языков. Это будет этап утверждения
равноправия наций, этап ликвидации взаимного национального
недоверия, этап налаживания и укрепления интернациональных
связей между нациями. Только на втором этапе — в связи с форми-
рованием единого мирового хозяйства — начнёт складываться
нечто вроде общего языка. На этом этапе национальные языки и
общий международный язык будут существовать параллельно. Воз-
можно, что межнациональные языки будут зональными, то есть
общими для отдельных групп наций. И лишь затем, «когда мировая
социалистическая система хозяйства окрепнет в достаточной сте-
пени и социализм войдет в быт народов, когда нации убедятся на
практике в преимуществах общего языка перед национальными
языками,— национальные различия и языки начнут отмирать, усту-
пая место общему для всех мировому языку» 1 2.
1 И. Сталин. Вопросы ленинизма, стр. 431. Изд. 10-е.
2 И. В. Сталин. Соч., т. 11, стр. 349-
50
В ответе товарищу А. Холопову, который увидел противоречие
(на самом деле не существующее) между учением И. В. Сталина о
скрещении языков и его же изображением процесса слияния нацио-
нальных языков в единый будущий язык человечества, И. В. Сталин
разъясняет, что марксизм — не собрание догматов, обязательных
для всех времён и стран, для всех случаев жизни, что для раз-
ных эпох действительны разные формулы, что та формула насчёт
скрещивания языков, которая дана им для эпохи досоциалисти-
ческой, не подходит для эпохи после победы социализма во
всемирном масштабе. В эпоху после мировой победы социализма
не может быть и речи о поражении одних и победе других
языков:
«Здесь мы будем иметь дело не с двумя языками, из которых
один терпит поражение, а другой выходит из борьбы победителем,
а с сотнями национальных языков, из которых в результате длитель-
ного экономического, политического и культурного сотрудничества
наций будут выделяться сначала наиболее обогащенные единые зо-
нальные языки, а потом зональные языки сольются в один общий
международный язык, который, конечно, не будет ни немецким, ни
русским, ни английским, а новым языком, вобравшим в себя луч-
шие элементы национальных и зональных языков» Ч
Таким образом, И. В. Сталин подтверждает правильность и своей
формулы насчёт скрещивания языков и его результатов в эпоху
до победы социализма во всём мире и своего учения о закономер-
ностях слияния национальных языков в единый будущий язык
человечества в эпоху после победы социализма во всемирном
масштабе. На этом примере с необыкновенной ясностью и силой
проявляется действенность основного положения марксистской на-
уки о языке, о неразрывной связи истории языка с историей обще-
ства.
3-я лекция. Учение И. В. Сталина о специфике языка
Выяснение сущности языка как общественного явления, есте-
ственно, связано с совершенно новым пониманием характерных
признаков языка и с установлением новых закономерностей его
исторического развития. И. В. Сталин указывает, что «язык и за-
коны его развития можно понять лишь в том случае, если он из-
учается в неразрывной связи с историей общества, с историей
народа, которому принадлежит изучаемый язык и который является
творцом и носителем этого языка» 1 2. История языка тесно связы-
вается с историей народа, и языкознание как общественная наука
тем самым должно развиваться в содружестве и союзе с науками
историческими и философскими, также исследующими общество
в его развитии (с историей, археологией, этнографией, историей
народно-художественного творчества, историей литературы, с со-
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 53—54.
2 Т а м же. стр. 22.
51
циологией, психологией и др.)* Вместе с тем язык неразрывно и
непосредственно связан с мышлением, будучи средством обмена
мыслями в человеческом обществе. И. В. Сталин подчёркивает,
что мысли «могут возникать и существовать лишь на базе языко-
вого материала, на базе языковых терминов и фраз». Если язык —
не надстройка, то неразрывно связанное с ним мышление не может
быть признано надстроечной категорией.
Мышление — не то же, что идеология. «Реальность мысли про-
является в языке». Таким образом, исследование языка тесно свя-
зывается с диалектической логикой, с диалектико-материалистиче-
ской теорией познания.
Это учение И. В. Сталина о неразрывной связи языка с мышле-
нием и обратно — мышления с языком — на фоне глубокой мар-
ксистской характеристики языка как общественного явления пере-
водит на новую почву проблему языка и мышления. Недаром само
учение это развивается И. В. Сталиным в связи с определением
значения и пользы семантики. И. В. Сталин, подчёркивая важность
семантики, предостерегает от тех преувеличений её роли, от тех
злоупотреблений ею, которые завели Н. Я. Марра в болото идеа-
лизма, довели его до отрыва мышления от языка, довели до при-
знания возможности человеческого общения без языка, при по-
мощи самого мышления, свободного от «природной материи языка»,
свободного от «норм природы». В связи с этим И. В. Сталин ука-
зывает, что злоупотребление семантикой, допускавшееся Марром
и его «учениками», приводит к искажению марксистского понима-
ния связи языка и мышления, к отрыву мышления от языка,
к идеализму.
Марр, как уже было указано выше, смешивал общественное
мировоззрение, т. е. надстройку, и общечеловеческое мышление в
его развитии. Марр говорил: «...язык немыслим не только без мыш-
ления и его, следовательно, законов, но и без мировоззрения» Ч
Мышление Марр называл «идеологическим построением речи». Так
называемый «формальный момент» (т. е. языковый материал) при-
носился в жертву субъективно представляемому моменту идеоло-
гическому, семантике-идеологии в её классовых вариациях. По
Марру, язык — это «продукция идеологического производства» 1 2.
Марру казалось, что даже его пресловутые четыре элемента — это
категории «мышления первобытного общества... именно мышления,
отображающего первобытный коммунизм» 3. С первобытным ком-
мунизмом, антиисторически полагал Марр, связано диалектико-
материалистическое мышление, разумеется, «соответственной сту-
пени его стадиального развития, первобытной ступени» 4.
Тут явный отрыв мышления от языка и подмена понятия
«мышления» понятием социального, классового мировоззрения,
1 Н. Я. М а р р. Избранные работы, т. I, стр. 334.
2 Н. Я. М а р р. Избранные работы, т. II, стр. 434.
3 Там же, стр. 441.
4 Т а м же.
52
т. е. надстроечной категорией. Теория Марра исходит «из идеоло-
гии языка, а не его оформления, как основной функции языка, и
разрабатывает в первую очередь ее». Марр думал, что «нет языка,
который не был бы классовым, и, следовательно, нет мышления,
которое не было бы классовым» г. Возникновение слов и терминов
надстроечного порядка имеет своей предпосылкой соответственные
видоизменения самого мышления. «У кого? у всего народа? Нет,
первично лишь у господствующего класса» 1 2.
По Марру, есть «качественная разница» даже в мышлении го-
родского и сельского населения» 3, а следовательно, и в их языке.
Именно под влиянием теории Марра сложились взгляды В. Кудряв-
цева, развивавшиеся им в дискуссионной статье «К вопросу о
классовости языка» на страницах «Правды». Н. Я. Марр, писал
Кудрявцев, «на первый план выдвигал самое существенное в
языке — его семантику, содержание, его тесную связь с мышле-
нием. Выражая классовое сознание, язык сам становится
классовым.
Классовость языка проявляется не в фонетическом и морфо-
логическом строе его, а в содержании. В одни и те же слова (на-
пример: свобода, равенство, братство и т. п.) буржуазия и проле-
тариат вкладывают разные значения...
Классовая сущность дореволюционного русского литератур-
ного языка выразилась, между прочим, и в том, что народ после
Октября выбросил из него всё идеологически чуждое и неприем-
лемое... Наш язык стал идеологически иным, отличным от доре-
волюционного языка» 4.
Марр, то отрывая мышление от языка, то отождествляя язык
и мышление, готов был предпочесть термин «разумотворчество»
термину «языкотворчество» 5 6. «Новое учение об языке в первую
голову, по его словам, ставит вопрос о стадиальных сменах техни-
ки мышления» °. Сначала была «ручная речь и ручное мышле-
ние» 7. «Мышление имело смены да не одну до установления фор-
мально-логического мышления. У каждой смены своя техника.
От каждой смены с её техникой в мышлении накопления» 8. И тут
мышление оторвано от языка. Оно является лишь воображаемым
ключом к палеонтологическому, элементному анализу.
В полном противоречии с самим собой Марр сначала говорит
о явлениях языка, их функции и содержании, равно значении их,
закономерности и технике9. А вслед за этим утверждает: «Мыш-
1 Н. Я. М а р р. Избранные работы, т. Ш, стр. 91.
2 Т а м же, стр. 159.
8 См там же, стр. 99.
4 В. Кудрявцев. К вопросу о классовости языка. «Правда» от
13 июня 1950 года.
6 См. Н. Я. Марр. Избранные работы, т. III, стр. 104.
6 Т а м же, стр. 106.
7 Т а м же, стр. 107.
8 Т а м ж е, стр. 109.
9 См. там же, стр. 111.
53
ление животных — производственное, без отрыва от вида произ-
водства данного вида животных» \
Любопытно, что в соотношении языка и мышления Марр наме-
чал социалистический «перевал», когда «мышление берёт верх
над языком». Он так писал об этом: «...общественность вырабатьь
вает весьма поздно логическое мышление и сообразную систему
языкотворчества с формально-технологическим восприятием мира,
когда я з ы к-з вучаниеберёт верх над мышлением,
как уже сложившиеся господствующие классы берут верх над
трудящимися, предпосылка стадии, когда формальная ло-
гика, достояние классового мышления, вместе
с их создавшим классом, смещается диале кти-
ческо-материалистическим мышлением проле-
тариата, идеологически-технологическим восприятием мира, где
мышление берёт верх над языком и имеет ещё
более брать верх, пока не только система звуковой речи
будет сменена в новом бесклассовом обществе, но будет создан
единый язык так же и более отличный от звукового, как и чем
звуковой отличается от ручного, с новым орудием производства,
имеющим сделать всё человечество не только с единым мышлением,
но с единой речью — хозяином, подчиняющим себе все про-
странства и все времена» 1 2 (разрядка моя.— В. В.).
Таким образом, Марр полагал, что подобно тому, как ручной
или линейный язык сменился у человечества звуковым, так с побе-
дой мышления над языком звуковой язык сменится каким-то
единым языком всего человечества (ср.: «О, если б без слов
сказаться душой было можно»). По Марру, этот будущий язык —
«мышление, растущее в свободной от природной материи технике.
Перед ним не устоять никакому языку, даже звуковому, всё-таки
связанному с нормами природы» 3. Идеалистическая сущность этой
теории очевидна. Она до конца разоблачена И. В. Сталиным.
Смешение мышления с общественным мировоззрением, с идео-
логией является неизбежным следствием ошибочного взгляда на
язык как на надстройку над экономическим базисом. Смешение
языка с идеологией чрезвычайно наглядно обнаруживается, как
это показывает И. В. Сталин, у тех представителей нового учения
о языке, которые старались ссылкой на брошюру Энгельса «Поло-
жение рабочего класса в Англии» доказать наличие особого «клас-
сового» языка буржуазии и, следовательно, «классовость» нацио-
нального языка. Энгельс образно высказывается в том смысле,
что «английский рабочий класс с течением времени стал совсем
другим народом, чем английская буржуазия», что «рабочие
говорят на другом диалекте, имеют другие идеи и представления,
другие нравы и нравственные принципы, другую религию и поли-
1 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. 111, стр. 117. •
2 Там же, стр. 118.
3 Т а м же, стр. 121.
54
тику, чем буржуазия». И. В. Сталин разъясняет, что Энгельс «го-
ворит здесь не о «классовых языках», а главным образом о клас-
совых идеях, представлениях, нравах, нравственных принципах,
религии, политике. Совершенно правильно, что идеи, представле-
ния, нравы, нравственные принципы, религия, политика у бур-
жуа и пролетариев прямо противоположны. Но при чем здесь на-
циональный язык, или «классовость» языка? Разве наличие клас-
совых противоречий в обществе может служить доводом в пользу
«классовости» языка?..» \
Указание И. В. Сталина на неразрывную связь мышления с
языком, на то, что оголённых мыслей, не связанных с языковым
материалом, не существует у людей, владеющих языком, чрез-
вычайно важно. Из него с неоспоримой последовательностью вы-
текает, что представления о языке и мышлении, которые типичны
для теории Н. Я. Марра и многих его последователей, а также
принципы истолкования языка, опирающиеся не на «базу языково-
го материала», а на «оголённые» понятийные категории, не соот-
ветствуют марксизму, являются идеалистическими. Ведь Н. Я. Марр
не только часто отождествлял мышление с идеологией, но и отры-
вал совсем мышление от языка. Он учил, что формальная логика —
достояние буржуазии, что мышление пролетариата—диалектико-
материалистическое. Однако, применяя эти тезисы к языку, он не
мог убедительно показать качественных различий мышления в
«языке буржуазии» и «языке пролетариата». Следует вспомнить и
охарактеризованные выше приёмы отрыва мышления от языка в
грамматических теориях последователей Н. Я. Марра.
Работы И. В. Сталина вносят существенные разъяснения в
марксистскую постановку вопроса о связи языка и мышления.
Они побуждают советских лингвистов и философов заняться
углублённой диалектико-митериалистической разработкой вопро-
сов: язык и мировоззрение, язык и наука, мышление и идеология,
язык и идеологические надстройки, отслоения классовых идеоло-
гий в словаре литературного языка и их семантическая общена-
родная переработка, взаимодействие между общенародной лекси-
кой и научной терминологией, общенародные и классовые эле-
менты в семантике языка, в языке художественной литературы.
В самом деле, изучая, например, язык и стиль великого писа-
теля, мы изучаем вместе с тем приёмы и способы выражения мыс-
ли, характерные для этого писателя. Поэтому-то крупные худож-
ники литературы, хорошо владея словом, обогащают обще-
народный язык новыми выражениями и новыми значениями слов.
Ведь и к творчеству писателя, к его языку применимо то, что го-
ворит И. В. Сталин о языке общества: «Будучи непосредственно
связан с мышлением, язык регистрирует и закрепляет в словах и
в соединении слов в предложениях результаты работы мышления,
успехи познавательной работы человека...» 1 2.
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 16.
2 Т а м же, стр. 22.
55
Необходимо отметить, что учение Н. Я. Марра о языке и
мышлении, о развитии языка и мышления , от ручного языка и
«ручного мышления» к звуковому языку .и „связанному с ним
«классовому мышлению» нашло приют и развитие у некоторых
психологов и особенно сурдопедагогов, занимающихся изучением
языка глухонемых, их мимической речи. В ответе товарищам
Д. Белкину и С. Фуреру И. В. Сталин разъясняет ошибочность
того положения Н. Я. Марра, что некогда человеческое общество
не имело языка слов, а взамен будто бы пользовалось ручным
языком. И. В. Сталин доказывает, что «звуковой язык или язык
слов был всегда единственным языком человеческого общества,
способным служить полноценным средством общения людей».
Язык слов и так называемый язык жестов далеко не равно-
значны, не равноценны. Значение так называемого языка жестов —
ввиду его крайней бедности и ограниченности — ничтожно. «Язык,
жестов так же нельзя приравнивать к звуковому языку, как нельзя
приравнивать первобытную деревянную мотыгу к современному
гусеничному трактору с пятикорпусным плугом и рядовой трак-
торной сеялкой» Ч В связи с этим должен разрешаться и вопрос
о мышлении глухонемых, не владеющих письменной речью, а
пользующихся лишь «мимическим языком», «языком жестов».
Мысли глухонемых наглядно образны: «Ясно, что коль скоро
глухонемые лишены языка, их мысли не могут возникать на базе
языкового материала. Не значит ли это, что мысли глухонемых
являются оголенными, не связанными с «нормами природы» (вы-
ражение Н. Я. Марра)? Нет, не значит. Мысли глухонемых воз-
никают и могут существовать лишь на базе тех образов, восприя-
тий, представлений, которые складываются у них в быту о пред-
метах внешнего мира и их отношениях между собой благодаря
чувствам зрения, осязания, вкуса, обоняния. Вне этих образов,
восприятий, представлений мысль пуста, лишена какого бы то
ни было содержания, т. е. она не существует» 1 2. Это, в сущности,
означает, что возможности и перспективы мышления, т. е. отра-
жения и обобщения действительности в форме абстракций (поня-
тий, суждений, умозаключений) у глухонемых, не владеющих
речью, очень ограничены.
Сталинское учение о языке и мышлении углубляет взгляды
классиков марксизма-ленинизма на этот вопрос. Владение язы-
ком — это обладание многовековым познавательным опытом на-
рода, итогами его наблюдений и обобщений в области явлений
природы и общества. Ведь «идеи не существуют оторванно от
языка» 3. Идеалистический тезис о языке, как оковах мысли, о
возможности и преимуществах отвлечённого мышления, без
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 46, 47.
2 Т а м же, стр. 47.
3 Архив Маркса и Энгельса, т. IV, стр. 99. Па(ртиздат, 1935.
56
посредства речи» 1, окончательно отвергнут и разоблачён. Вместе
с тем язык — это форма национальной культуры, выражающая её
самобытность.
Все эти глубокие мысли о языке как общественном явлении,
о его социальных функциях, о закономерностях его развития,
его переходов от одного качества к другому, новому, о языке и
культуре, о языке и мышлении, об общенародном характере язы-
ка, естественно, связаны в работах И. В. Сталина с новым пони-
манием специфики языка, резко отличным от того, которое разви-
валось Н. Я. Марром и его последователями. Согласно учению
И. В. Сталина, основой языка, сутью его специфики являются его
грамматический строй и основной словарный фонд. Правда, язык
регистрирует и закрепляет результаты работы мышления, успехи
познавательной работы человека как в словах, так и в соединении
слов в предложения. Но «именно благодаря грамматике язык по-
лучает возможность облечь человеческие мысли в материальную
языковую оболочку». По отношению к грамматике, а также к
основной функции языка быть средством человеческого общения,
а тем самым и средством выражения и расчленения мысли, словар-
ный состав языка является лишь строительным материалом. В этом
строительном материале необходимо различать менее обширный
основной словарный фонд, общенародный, очень
устойчивый, живущий в течение веков, и очень подвижный,
находящийся в состоянии почти непрерывного изменения сло-
варный состав языка. Ведь «язык отражает изменения в
производстве сразу и непосредственно, не дожидаясь изменений
в базисе», и эти изменения отражаются в словарном составе
языка. Основной же словарный фонд даёт базу для образования
новых слов.
Учение И. В. Сталина о слове, о словарном составе языка и об
основном словарном фонде закладывает новые глубокие мар-
ксистские основы исторической лексикологии и истории слово-
образования. Это учение является ярким образцо.м применения
метода материалистической диалектики к анализу лексики (сло-
варя) языка. Оно органически вытекает из марксистского пони-
мания отношения языка к надстройке и базису, отношения языка
к производству. Основной словарный фонд языка в своём главном
ядре не связан непосредственно и так тесно с изменениями в
производстве, базисе и надстройке, как общий словарный состав
языка, не обусловлен ими. Этот основной словарный фонд, куда
входят и все корневые слова как ядро,— главное в словарном
составе языка. «Он гораздо менее обширен, чем словарный состав
языка, но он живет очень долго, в продолжение веков и дает
1 Ср. Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 79. Госполитнздал. 1945.
57
языку базу для образования новых слов» 1 (ср. листаж от лист,
скоростник от скорый через посредство скорость, скоростный,
передовик от перед через посредство передовой и т. п.).
Таким образом, словообразованию, его истории возвращено
И. В. Сталиным подобающее место в истории языка. Словообра-
зование с помощью аффиксов было совсем исключено
акад. Н. Я. Марром и его последователями уз круга лингвистиче-
ских исследований. Сам Н. Я. Марр всюду находил с помощью
своего палеонтологического, элементного анализа одно словосло-
жение. В слове слеза он увидел сочетание двух слов: еле
(посредством перестановки из сел = глаз) и за вода = вода гла-
за, в слове слух: сл — глаз и ух — ухо ~ глаз уха. Проф. В. А. Ма-
лаховский не находит «ничего удивительного» в этих открытиях.
Ему даже кажется, что «основной принцип этимологического ана-
лиза — принцип словосложения может быть признан довольно
правдоподобным» 2.
Непосредственное образование новых слов на базе основного
словарного фонда объясняется широтой и многообразием сфер
действия языка. Основной словарный фонд выражает гораздо
более ограниченную систему понятий и значений, чем общий сло-
варный состав языка, быстро отражающий изменения в жизни об-
щества. Основной словарный фонд порождается не тем или иным
базисом, а «всем ходом истории общества и истории базисов в
течение веков»3. Он создан «всем обществом, всеми классами
общества, усилиями сотен поколений» (ср., например, такие гла-
голы, как пить, есть, петь, спать, делать, видеть, слышать, гово-
рить, кормить, родить и т. д.).
Отсутствие непосредственной зависимости основного словар-
ного фонда от изменений в том или ином базисе и надстройке ил-
люстрируется И. В. Сталиным целым рядом в высшей степени по-
казательных примеров. Так, характеризуя отличие языка от
надстройки, И. В. Сталин в качестве примера ссылается на совре-
менный русский язык: «На протяжении последних 30 лет в Рос-
сии был ликвидирован старый, капиталистический базис и постро-
ен новый, социалистический базис... Но, несмотря на это, русский
язык остался в основном таким же, каким он был до Октябрь-
ского переворота.
Что изменилось за этот период в русском языке? Изменился
в известной мере словарный состав русского языка, изменился в
том смысле, что пополнился значительным количеством новых
слов и выражений, возникших в связи с возникновением нового
социалистического производства, появлением нового государства,
новой социалистической культуры, новой общественности, морали,
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 23.
2 В. А. Малаховский. Русские этимологии в исследованиях
акад. Н. Я. Марра. Журнал «Русский язык в школе» № 4 за 1947 год,
стр. 31.
3 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 7.
58
наконец, в связи с ростом техники и науки; изменился смысл ря-
да слов и выражений, получивших новое смысловое значение; вы-
пало из словаря некоторое количество устаревших слов. Что же
касается основного словарного фонда и грамматического строя
русского языка, составляющих основу языка, то они после ликви-
дации капиталистического базиса не только не были ликвидированы
и заменены новым основным словарным фондом и новым грамма-
тическим строем языка, а, наоборот, сохранились в целости и
остались без каких-либо серьезных изменений,— сохранились
именно как основа современного русского языка» \
Развивая ту мысль, что язык в отличие от базиса и надстрой-
ки «является продуктом целого ряда эпох, на протяжении кото-
рых он оформляется, обогащается, развивается, шлифуется»1 2,
И. В. Сталин ссылается в качестве примера на развитие русского
литературного языка от Пушкина до наших дней:
«Что изменилось за это время в русском языке? Серьезно
пополнился за это время словарный состав русского языка; вы-
пало из словарного состава большое количество устаревших слов;
изменилось смысловое значение значительного количества слов;
улучшился грамматический строй языка. Что касается структуры
пушкинского языка -с его грамматическим строем и основным
словарным фондом, то она сохранилась во всём существенном,
как основа современного русского языка» 3.
Поэтому-то сохраняет всю силу воспитательное и образова-
тельное значение пушкинского языка для советской современно-
сти, для советского общества. Внутреннее ядро структуры языка,
состоящее из основного словарного фонда и грамматического
строя и сложившееся в результате длительной познавательной
работы народа, при самых решительных изменениях в материаль-
ной жизни общества, сохраняется как основа всего последующего
языкового творчества народа.
Очевидно, основной словарный фонд и грамматический строй
языка, составляющие его суть, его базу, и обусловливают и вы-
ражают его общенародный характер. Ими же определяется един-
ство языка в его историческом развитии. Именно благодаря их
устойчивости нам доступен увлекавший Л. Толстого и Горького
язык сочинений протопопа Аввакума, отделённый от нас без ма-
лого трёхсотлетним промежутком. Мы восхищаемся языком коме-
дий Фонвизина, лирики Державина; нам близок и понятен язык
радищевского «Путешествия».
Говоря о том, что для истории нет никакой необходимости
в языковых переворотах, И. В. Сталин перечисляет ряд русских
слов, показывая, что именно включается в основной словарный
фонд современного русского языка. «В самом деле, для чего
это нужно, чтобы после каждого переворота существующая
1 И. Стали н. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 6—7. Ч.
2 Т а м же, стр. 9.	fV
3 Т а м же, стр. 9—10.
59
структура языка^ его грамматический строй и основной словарный
фонд уничтожались и заменялись новыми, как это бывает обычно
с надстройкой? Кому это нужно, чтобы «вода», «земля», «гора»,
«лес», «рыба», «Человек»; «ходить», «делать», «производить»,
«торговать» и т. д. назывались не водой, Землей, горой и т. д., а
<ак-то иначе?»\ Таким образом, в основной словарный фонд
входяТ такие общенародные слова (обозначающие жизненно не-
эбХодимые, непосредственно окружающие Нас в действительности,
доставляющие неотъемлемое содержание нашего восприятия пред-
меты, явления, состояния, действия, качества и т. п. природы и
общества), которые «равно обслуживают членов общества неза-
висимо от их социального положения» на протяжении ряда эпох,
независимо от смены базисов и надстроек.
Развитие основного словарного фонда состоит не только в
расширении его состава, но и в обогащении структурных типов
слов, к нему Относящихся, в разностороннем усилении его слово-
образовательных возможностей (ср., например, дело, дейстймгё,
действительность, Деятельность; покой, покоить, успокоить, спо-
койствие, беспокойство; шествие, путешествие; вить, развить, раз-
витие и т. п.). Само собой разумеется, что не все элементы ста-
родавнего основного словарного фонда сохраняют одинаковую
жизненную силу для всех эпох Последующего развития языка
(ср. малоупотребительность или профессиональную окраску в
современном русском языке таких общеславянских слов, как,
например, термины ткачества: кросно, навой, бердо, кудель и т. п.;
из названий орудий: секира, теслй и др). Одни слова Вытесняют
другие в составе основного словарного фонда. Так, слово
крестьянин с XIV —г XV в. вытесняет слово смерд; рынок — с конца
XVII— начала XVlII в.— торг; улыбаться с XVI—XVII в.— улы-
скаться и церковно-славянское осклабляться и т. п.
Без основного словарного фонда общенародный язык не мог
бы быть «общим для членов общества и единым для общества».
Этот общенародный фонд нельзя ломать и уничтожать, не внося
анархии в общественную жизнь, не создавая угрозы распада об-
щества.
«Нет никакой необходимости уничтожать основной словарный
фонд, если он может быть с успехом использован в течение ряда
исторических периодов, не говоря уже о том, что уничтожение ос-
новного словарного фонда, накопленного в течение веков, при
невозможности создать новый основной словарный фонд в течение
короткого срока, привело бы к параличу языка, к полному рас-
стройству дела общения людей между собой» 1 2. Поэтому без об-
щенародного словарного фонда не могут обойтись классовые диа-
лекты и жаргоны. Общенародный словарный фонд, по крайней
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 10.
2 Т а м ж е, стр. 25.
60
мере, в своих основных элементах, включён и в лексику местных
говоров.
Основной словарный фонд своей устойчивостью резко отли-
чается от словарного состава языка вообще, наиболее чувстви-
тельного к изменениям. Основной словарный фонд, так же как
и грамматический строй языка, обусловливает большую устойчи-
вость и колоссальную сопротивляемость языка насильственной
ассимиляции. «Устойчивость языка объясняется устойчивостью его
грамматического строя и основного словарного фонда. Сотни лет
турецкие ассимиляторы старались искалечить, разрушить -и уни-
чтожить языки балканских народов. За этот период словарный со-
став балканских языков претерпел серьезные изменения, было
воспринято не мало турецких слов и выражений, были и «схож-
дения» и «расхождения», однако балканские языки выстояли и
выжили. Почему? Потому, что грамматический строй и основной
словарный фонд этих языков в основном сохранились» Ч
Основной словарный фонд, естественно, устойчиво сохраняется
и в периоды революционных переворотов в жизни общества,
когда общий словарный запас языка претерпевает значительные
изменения. «Лафарг был не прав,— пишет И. В. Сталин,— когда
он говорил о «внезапной языковой революции, совершившейся
между 1789 и 1794 годами» во Франции (см. брошюру Лафарга
«Язык и революция»). Никакой языковой революции, да еще
внезапной, не было тогда во Франции. Конечно, за этот период
словарный состав французского языка пополнился новыми сло-
вами и выражениями, выпало некоторое количество устаревших
слов, изменилось смысловое значение некоторых слов,— и только.
Но такие изменения ни в какой мере не решают судьбу языка.
Главное в языке — его грамматический строй и основной словар-
ный фонд. Но грамматический строй и основной словарный фонд
французского языка не -только не исчезли в период французской
буржуазной революции, а сохранились без существенных изме-
нений, и не только сохранились, а продолжают жить и поныне
в современном французском языке» 1 2.
Основной словарный фонд обычно сохраняется у языка-побе-
дителя и при скрещении языков: «...при скрещивании один из
языков обычно выходит победителем, сохраняет свой грамматиче-
ский строй, сохраняет свой основной словарный фонд и продол-
жает развиваться по внутренним законам своего развития, а дру-
гой язык теряет постепенно свое качество и постепенно отми-
рает.
Следовательно, скрещивание дает не какой-то новый, третий
язык, а сохраняет один из языков, сохраняет его грамматический
строй и основной словарный фонд и дает ему возможность раз-
виваться по внутренним законам своего развития» 3.
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 26.
2 Т а м же, стр. 28.	4
3 Т а м же, стр. 29--30.
61
В этой связи получает новое марксистское освещение вопрос
о словарных заимствованиях в процессе скрещивания языков.
При скрещивании языков «происходит некоторое обогащение
словарного состава победившего языка за счет побежденного
языка, но это не ослабляет, а, наоборот, усиливает его.
Так было, например, с русским языком, с которым скрещи-
вались в ходе исторического развития языки ряда других народов
и который выходил всегда победителем.
Конечно, словарный состав русского языка пополнялся при
этом за счет словарного состава других языков, но это не только
не ослабило, а, наоборот, обогатило и усилило русский язык.
Что касается национальной самобытности русского языка, то
она не испытала ни малейшего ущерба, ибо, сохранив свой грам-
матический строй и основной словарный фонд, русский язык про-
должал продвигаться вперед и совершенствоваться по внутренним
законам своего развития» Ч
Следовательно, устойчивость основного словарного фонда
языка наряду с устойчивостью его грамматического строя—-база
национальной самобытности языка.
Само собой разумеется, что расширение интернациональной
лексики в составе языка, заимствование терминов, а также пере-
ход (в общем не очень активный) отдельных иноязычных слов
из классовых, социальных диалектов и жаргонов в общенародный
или общелитературный язык не могут угрожать национальной са-
мобытности языка, так как все эти процессы обычно относятся к
изменениям общего подвижного словарного состава языка, а не его
основного словарного фонда.
Основной словарный фонд развивается по внутренним за-
конам языкового развития. В этом отношении особенно показа-
тельны процессы словообразования, процессы омонимии и про-
цессы изменения основ. Например, в современном русском языке
слово образование, входящее в основной словарный фонд, лежа-
щее в основе таких слов, как образовательный, образованный
и т. п., уже не соотносится с такими словами, как образовать или
образ, образный и т. п. В основном словарном фонде, как и в
грамматическом строе языка, переход от одного качества к ново-
му происходит постепенно. Поэтому некоторые элементы словарно-
го фонда, например, современного русского языка, должны быть
отнесены к глубокой древности.
«Надо полагать,— говорит И. В. Сталин,— что элементы со-
временного языка были заложены еще в глубокой древности, до
эпохи рабства. Это был язык не сложный с очень скудным сло-
варным фондом, но со своим грамматическим строем, правда, при-
митивным, но все же грамматическим строем» (ср., например, дав-
ность в русском языке таких слов, как род, народ, племя, плод,
плодить, дом, тесть, сын, невеста, жена, месть, пеня, цена, зерно,
И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 30.
мука, просо, рожь, овёс, пшеница, ячмень, солома, сноп, конь, бык,
вол, пёс, ткать, нить и др.). Так в составе современного русского
основного словарного фонда выделяется общеславянская лексика,
характеризующая и отражающая родство русского языка с другими
славянскими языками. К этой общеславянской лексике, естественно,
примыкает лексика восточнославянская, роднящая русский язык с
украинским и белорусским, а также многочисленный круг слов,
известных только в русском языке, например, бросать, вилять,
вихрь, вор, веха, деревня, итог, крыса, лапша, лезвие, лошадь,
улыбаться, перила, почва и др.
«Дальнейшее развитие производства, появление классов, появ-
ление письменности, зарождение государства, нуждавшегося для
управления в более или менее упорядоченной переписке, разви-
тие торговли, еще более нуждавшейся в упорядоченной перепис-
ке, появление печатного станка, развитие литературы — все это
внесло большие изменения в развитие языка. За это время пле-
мена и народности дробились и расходились, смешивались и
скрещивались, а в дальнейшем появились национальные языки и
государства, произошли революционные перевороты, сменились
старые общественные строи новыми. Все это внесло еще больше
изменений в язык и его развитие.
Однако было бы глубоко ошибочно думать, что развитие язы-
ка происходило так же, как развитие надстройки: путем уничтоже-
ния существующего и построения нового. На самом деле развитие
языка происходило не путем уничтожения существующего языка и
построения нового, а путем развертывания и совершенствования
основных элементов существующего языка» *. Переход от одногб
качества языка к другому качеству, связанный, естественно, с из-
менениями грамматического строя и основного словарного фонда,
происходит «путем постепенного и длительного накопления эле-
ментов нового качества, новой структуры языка, путем посте-
пенного отмирания элементов старого качества»1 2. Но всё же
основной словарный фонд языка изменяется быстрее, чем грамма-
тический строй языка (ср. пополнение основного словарного фонда
русского языка в советскую эпоху такими словами, как партия,
комсомол, колхоз, советский, большевик, пионер, и др. под.).
В отличие от основного словарного фонда, характеризующегося
устойчивостью, медленностью изменений, общий словарный со-
став языка «находится в состоянии почти непрерывного измене-
ния». Это свойство языка вытекает из того, что, язык, будучи
общественным явлением и будучи непосредственно связан с про-
изводством, не принадлежит ни к разряду базисов, ни к раз-
ряду надстроек.
«...Сфера действия языка, охватывающего все области дея-
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 26—27.
2 Т а м же, стр. 27.
63
тельности человека, гораздо шире и разностороннее, чем сфера
действия надстройки. Более того, она почти безгранична.
Этим прежде всего и объясняется, что язык, собственно его
словарный состав, находится в состоянии почти непрерывного
изменения»
В другом месте И. В. Сталин говорит: «В отличие от над-
стройки, которая связана с производством не прямо, а через
посредство экономики, язык непосредственно связан с проиЗ'
водственной деятельностью человека так же, как и со всякой
иной деятельностью во всех без исключения сферах его работы.
Поэтому словарный состав языка, как наиболее чувствительный
к изменениям, находится в состоянии почти непрерывного изме-
нения, при этом языку, в отличие от надстройки, не приходится
дожидаться ликвидации базиса, он вносит изменения в свой
словарный состав до ликвидации базиса и безотносительно к
состоянию базиса.
Однако словарный состав языка изменяется не как надстрой-
ка, не путем отмены старого и постройки нового, а путем по-
полнения существующего словаря новыми словами, возникшими
в связи с изменениями социального строя, с развитием произ-
водства, с развитием культуры, науки и т. п. При этом,
несмотря на то, что из словарного состава языка выпадает обычно
некоторое количество устаревших слов, к нему прибавляется
гораздо большее количество новых слов» 1 2.
«Непрерывный рост промышленности и сельского хозяйства,
торговли и транспорта, техники и науки требует от языка по-
полнения его словаря новыми словами и выражениями, необхо-
димыми для их работы. И язык, непосредственно отражая эти
нужды, пополняет свой словарь новыми словами, совершенствует
свой грамматический строй»3 (ср. новообразования советской
эпохи в русском языке: политшкола, производственник, плановик,
передовик, скоростник, перевыполнение, перевыполнить, физкуль-
турник, физкультурный, хозяйственник, отличник, хлеботоргу-
ющий, заочник, вечерник и многие другие).
Изменения словарного состава языка главным образом сво-
дятся к трём процессам: 1) к пополнению существующего словаря
новыми словами и выражениями, 2) выпадению из словарного со-
става, иначе отмиранию, устаревших слов и 3) изменению значе-
ний у ряда слов и выражений.
Некоторые изменения в словарном составе языка связаны с
формированием и историей социально-диалектных ответвлений
от общенародного языка, с классовым использованием языка.
В создающихся на этой почве классовых диалектах и жаргонах
наблюдается «набор некоторых специфических слов, отражающих
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 11.
2 Т а м же, стр. 24—25
3 Т а м же, стр. 11.
)4
специфические вкусы аристократии или верхних слоев буржуазии;
некоторое количество выражений и оборотов речи, отличающихся
изысканностью, галантностью и свободных от «грубых» выражений
и оборотов национального языка; наконец, некоторое количество
иностранных слов» х. У классовых же диалектов и жаргонов нет
«своего грамматического строя и основного словарного фонда,—
они заимствует их из национального языка» * 2. В классовых диа-
лектах и жаргонах, возникающих в классовом обществе, всё «основ-
ное, т. е. подавляющее большинство слов и грамматический строй,
взято из общенародного, национального языка» 3.
История классовых диалектов русского языка почти совсем
не изучена. Для иллюстрации можно указать случаи использо-
вания слов и выражений классовых диалектов или общенародных
слов, но с жаргонными значениями, в языке художественной ли-
тературы, особенно часто в речи действующих лиц. Вот один
пример из «Горя от ума» Грибоедова. Для социальной характе-
ристики полковника Скалозуба в речи Чацкого Грибоедов ис-
пользовал слова хрипун, удавленник, фагот в классово-диа-
лектном, армейско-офицерском жаргонном смысле.
В «Горе от ума» Чацкий рисует социальный портрет Скало-
зуба такими словами:
Хрипун, удавленник, фагот,
Созвездие манёвров и мазурки.
Непосредственно ясно, что слова хрипун, удавленник, фагот
употреблены здесь не в своём прямом значении. Они тут высту-
пают как иронические обозначения типических черт представи-
теля внешне вымуштрованного, столичного, привилегированного
офицерства царской России начала XIX века. Хрипунами прозы-
вали офицеров-фанфаронов, которые старались иметь хватский
и высокомерный вид, стремились отличиться светской ловкостью
и выработали у себя своеобразное картавое произношение на
французский манер, «сопровождаемое, по словам современника,
насильственною хриплостью голоса».
Ср. у А. С. Пушкина в «Домике в Коломне»:
У нас война. Красавцы молодые,
Вы, хрипуны (но хрип ваш приумолк)
Сломали ль вы походы боевые?
В «Романе в письмах»:
«Охота тебе корчить г. Фобласа и вечно возиться с жен-
щинами. В этом отношении ты отстал от своего века и сби-
ваешься на ci-devant гвардии хрипуна 1807 г.».
Ср. у Ф. Булгарина в «Приключениях квартального надзи-
рателя» :
’ И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 14.
2 Т а м же.
3 Т а м же.
В. Виноградов.
65
«В армии называли хрипунами тех из молодых офицеров,
которые говорили между собою по-французски, любили обще-
ство и щегольство. Это почти то же, что фанфароны».
Таким образом, Грибоедов пользуется армейским, военно-
жаргонным осмыслением слова хрипун.
В этом контексте смысл слова удавленник, примыкающего
к образу хрипуна, раскрывается отчасти таким описанием офи-
церов той же эпохи в повести И. С. Тургенева «Три портрета»:
«Военные шею затянули туго-натуго... хрипят, глаза тара-
щат, да и как не хрипеть?»
Ср. у А. Вельтмана в «Приключениях, почерпнутых из моря
житейского» описание щегольски одетого, богатого офицера ни-
колаевского времени:
«Воротник, как петля, задушил его, так что глаза выкатились;
мундир перетянут в рюмочку»
И слово удавленник употреблено Грибоедовым тоже в жар-
гонно-офицерском смысле.
Для понимания слова фагот чрезвычайно важен рассказ зна-
менитого хирурга Н. И. Пирогова в «Дневнике старого врача» о
назначенном в начале царствования Николая I попечителе Мос-
ковского университета военном генерале Писареве:
«Не замедлил явиться перед нами в аудиториях и мундир-
ный попечитель, тотчас же при своем появлении прозванный, по
свойству его речи, фаготом. Действительно, речь была отрыви-
стая, резкая. Я видел и слышал этого фагота, благодарение Богу,
только два раза на лекциях...
У Геймана на лекции фагот,— высокий, плечистый генерал
в военном мундире, входивший всегда с шумом, в сопровождении
своих драбантов,— встретил моего прежняго нахлебника, Жем-
чужникова, в странном для него костюме: студенческий не-
застёгнутый мундир, какие-то уже вовсе немундирные панталоны
и с круглою шляпою в руках.
— «Это что значит?» — произнёс фагот самым резким и
пронзительным голосом, нарушившим тишину аудитории и внш
мание слушателей, прикованное к химическому опыту Геймана.—
«Таких надо удалять из университета»,— продолжал таким же
голосом фагот.
Жемчужников встал, сделал шаг вперёд и, поднимая свою
круглую шляпу, как бы с целью надеть её себе тотчас же на
голову, прехладнокровно сказал: — «Да я не дорожу вашим уни-
верситетом»,— поклонился и вышел вон.
Фагот не ожидал такой для него небывалой выходки подчи-
нённого лица и как-то смолк» 1 2.
Можно припомнить обычные указания на свойственный фа-
1 См. М. И. Пыл я ев. Замечательные чудаки и оригиналы, стр. 37.
СПБ. 1898; см. его же, Старое житьё. СПБ. 1892; П. Вязем-
ский. Старая записная книжка, стр. ПО. Изд. 1929 года.
2 Сочинения Н. И. Пирогова, т. II, стр. 389—390. Изд. 1910 года.
66
готу — музыкальному духовому деревянному инструменту низ-
кого регистра — хрипловато-гнусавый тембр. Ср. у Гоголя в
«Мёртвых душах»:
«Манилов в ответ принялся насасывать чубук так сильно,
что он начал, наконец, хрипеть как фагот».
Следовательно, жаргонное словоупотребление в языке худо-
жественной литературы социально-исторически обусловлено, и в
ю же время оно нередко связано с общенародным словарным
фондом языка.
Вопрос об использовании языка разными общественными
классами в своих интересах чрезвычайно важен для истории ли-
тературного языка и для истории языка художественной лите-
ратуры.
Не менее существенно Я1сное понимание принципов и спосо-
бов употребления классово-диалектных слов и выражений, а так-
же элементов классовой семантики при создании художествен-
ных образов лиц из того или иного социально-исторического
круга.	s
В «Ответе товарищу Е. Крашенинниковой» И. В. Сталин под-
чёркивает, что хотя классы вносят в язык свои специфические сло-
ва и выражения и иногда по-разному понимают одни и те же
слова и выражения, однако «таких специфических слов и вы-
ражений, как и случаев различия в семантике, до того мало
в языке, что они едва ли составляют один процент всего языко-
вого материала. Следовательно, вся остальная подавляющая мас-
са слов и выражений, как и их семантика, являются общими
для всех классов общества» \
Кроме слов производных, кроме слов социально-диалектных
и жаргонных, кроме терминов разных профессий, разных
специальных отраслей науки, техники, производства, к словар-
ному составу языка относятся слова поэтические, фольклорные,
слова индивидуально-творческого образования, слова с разно-
образной экспрессивно-стилистической окраской.
«Словарный состав отражает картину состояния языка: чем
богаче и разностороннее словарный состав, тем богаче и разви-
тее язык»1 2. Так, перед советскими языковедами возникает но-
вая задача: проследить все ступени обогащения и разносторон-
него развития каждого языка, прежде всего, скажем, русского
языка, последовательно изучая процессы пополнения и расши-
рения разных смысловых сфер его словарного состава. Вопрос
о путях и историко-общественных причинах совершенствования,
обогащения, «шлифовки» словаря языка приобретает особен-
ную актуальность для советского языкознания в свете осново-
полагающих указаний И. В. Сталина.
Для того чтобы глубже и яснее охватить задачи и пути
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 40.
2 Т а м же, стр. 23.
67
изучения словарного состава в свете сталинского учения о языке,
необходимо коснуться вопроса об отношении и взаимодействии
лексики и грамматики. Дело в том, что «словарный состав, взя-
тый сдм по себе, не составляет еще языка,— он скорее всего
является строительным материалом для языка. Подобно тому, как
строительные материалы в строительном деле не составляют зда-
ния, хотя без них и невозможно построить здание, так же и сло-
варный состав языка не составляет самого языка, хотя без него и
немыслим никакой язык» х. Словарный состав языка нельзя изу-
чать в отрыве от грамматического строя этого языка.
«...Словарный состав языка получает величайшее значение,
когда он поступает в распоряжение грамматики языка...». В этой
связи следует напомнить и указания И. В. Сталина по вопросам
семантики (семасиологии) г «Смысловая сторона слов и выраже-
ний имеет серьезное значение в деле изучения языка. Поэтому
семантике (семасиологии) должно быть обеспечено в языкозна-
нии подобающее ей место» 1 2.
Учением об основном словарном фонде и словарном составе
язы!а И. В. Сталиным заложены прочные марксистские основы
исторической лексикологии и истории словообразования. Вместе
с тем с понятием основного словарного фонда связана проблема
историко-этимологического словаря языка. Наконец, это понятие,
подчёркивая устойчивость языка и связь его с родственными язы-
ками, чрезвычайно плодотворно для сравнительно-исторического
изучения групп (семей) языков.
Очень важно для дальнейшего развития историко-
грамматических и историко-лексикологических исследований также
учение И. В. Сталина о внутренних законах развития языка.
Именно в них ярко проявляется национальная самобытность язы-
ка. Иноязычные, заимствованные слова преобразуются в своём
звуковом облике, грамматической структуре и смысловом содер-
жании по внутренним законам заимствовавшего их языка. В исто-
рическом развитии словообразования также проявляются внутрен-
ние законы развития языка.
Таким образом, лексикология, словообразование как часть
истории языка и исторической диалектологии получили глубокое
марксистское освещение в работах И. В. Сталина. Перед совет-
скими языковедами открываются новые перспективы в области
изучения словарного состава языка.
Изучение словаря языка в советском языкознании до последнего
времени велось недифференцированно. Выделение разных лекси-
ческих пластов было обусловлено соображениями общего генети-
ческого порядка. Пласты, или слои, словаря различались по
происхождению. Так, в составе лексики современного русского
языка обособлялись разные «измы»: «старославянизмы», «варва-
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 23.
*2 Там ж е, стр. 37—38.
68
ризмы» («галлицизмы», «германизмы» и т. п., т. е. разнообраз-
ные виды заимствованных рлов). Так называемые «исконно-рус-
ские слова», иначе «руссизмы» или «русоицизмы», почти не подда-
вались историческому исследованию.	*
В кругу этих русских слов иногда (без всякой, впрочем,
последовательности) отмечались диалектные напластования (се-
вернорусские, южные или западные и т. п.). Социально-Историче-
ские причины и даже мотивы включения тех или иных разрядов
местных слов и даже единичных словарных диалектизмов в обще-
русский язык обычно не вскрывались, во всяком случае, не
вскрывались с достаточной глубиной. Широких и значительных
попыток разобраться в историческом движении и развитии сло-
варного состава русского литературного языка не было. Очень
мешало этому и отсутствие ясного разграничения понятия обще-
народного и классового, а также общенародного и диалектного,
особенно для периодов, предшествующих образованию нацио-
нального языка.
Почти полная неразработанность истории словообразования
также препятствовала глубокому изучению и последовательному
разграничению разных смысловых и словообразовательных элемен-
тов в историческом развитии общерусской лексики. Даже в тех
случаях, когда предметом специального исследования выбирался
какой-нибудь один словообразовательный тип слов, обычно в его
пределах не различались элементы, вошедшие в основной сло-
варный фонд языка и уже включившиеся в круг «корневых
слов», т. е. слов с непроизводной основой, и элементы, истори-
чески очень подвижные, неустойчивые, нередко возникавшие,
отмиравшие и возрождавшиеся снова (ср., например, историю
таких слов, как письмоносец, благодушие, благодушествовать,
возникновение, думец, ср. вольнодумец, аллилуйскнй и т. п.).
При отсутствии всякого представления о внутренних законах
развития языка, связанных с развитием общества, многим языко-
ведам казалось естественным исходить при исследовании
истории лексических систем из общеисторической периоди-
зации этапов развития общества, т. е. из истории базисов
и опирающихся на них надстроек, а по отношению к литератур-
ному языку — также из истории стилей художественной литера-
туры в их социологическом понимании.
Теория Н. Я. Марра переносила анализ словарного состава с
конкретной почвы истории того или иного языка в сферу миро-
вого языкотворчества. Выступал на сцену антиисторический, па-
леонтологический анализ по элементам, а опорными пунктами
историко-семантического анализа становились антиисторические
представления о стадиях человеческого мышления и о стадиях
общественно-языкового развития человечества.
«Трудность установления этих стадий, особенно- их последо-
вательности, осложняется тем, что, например, в семантике на раз-
личных ступенях стадиального развития одни и те же слова полу-
69
чают различные восприятия значимости... осмысления позднейших
стадий заслоняют значения, присущие им по стадии их возникно-
вения, следовательно, сбивают в установлении их подлинных
архетипов? Особой осторожности в этом отношении требует про-
изводство слов, навязывающееся бесспорным, казалось бы, упо-
доблением по сродству образов или наглядным сродством по цве-
там или краскам» \ Однако Марру казалось, что при помощи
элементного палеонтологического анализа, которому «всё
доступно», он преодолеет и эти трудности.
Таким образом, в приёмах анализа значений слов у Марра
встречаются те же антимарксистские ошибки, что и в анализе
грамматического строя языка: принцип стадиальности развития
языковой семантики, принцип «классовости» семантики и отрыв
языка от реальной исторической действительности. Разным стади-
ям социально-экономического развития общества соответствуют
разные идеологии, разные общественные мировоззрения, разные
надстройки и, следовательно, заключает Марр, разные лексико-
семантические системы языка. Произвольность палеонтологиче-
ского проникновения Н. Я. Марра в самые разнообразные и далёкие
друг от друга языки, в их семантику — идеологию в настоящее
время очевидна.
В процессе исследования первичных стадий развития челове-
ческого слова Марром привлекаются и наличные лексические яв-
ления разных современных языков, в их числе и русского, что
ещё более обостряло антиисторизм марровского «химического
анализа».
Таким образом, теория Н. Я. Марра в области исторической
лексикологии не дала никаких положительных, достоверных
результатов. Она подменила изучение истории слов фантастиче-
скими этимологиями, якобы относящимися к древнейшим стадиям
человеческого мышления.
Работы И.. В. Сталина не только направляют советских язы-
коведов на новые пути исследования основного словарного фонда
и словарного состава разных языков, не только раскрывают перед
ними задачи и проблемы марксистской лексикологии, но и кладут
предел, кладут конец тому смешению грамматики с лексикологи-
ей, которое было характерно для представителей так называемого
нового учения о языке и которое так вредно отражалось на раз-
работке вопросов исторической грамматики разных языков.
* *
По учению И. В. Сталина, структура языка определяется не
словарным составом. Словарный состав, взятый сам по себе,
ещё не составляет языка, хотя без него и немыслим никакой
язык. Суть языка заключается в основном словарном фонде и
1 Н. Я. М а р р. Избранные работы, т. II, стр. 255.
70
грамматическом строе. Стройный, осмысленный характер языку
придаётся грамматикой. Грамматический строй — организующий
центр языка. Он общенароден. Классовых грамматик не бывает.
Показательно, что классовые диалекты и жаргоны не имеют
своего собственного грамматического строя. Они заимствуют его
из общенационального языка. В грамматическом строе языка
закреплены «громадные успехи» общественного мышления.
«Грамматика есть результат длительной, абстрагирующей работы
человеческого мышления, показатель громадных успехов мышле-
ния». Грамматические категории следует изучать как обобщение
огромной познавательной работы народного мышления. «Вырабо-
танный в течение эпох и вошеДший в плоть и кровь языка, грам-
матический строй изменяется еще медленнее, чем основной сло-
варный фонд. Он, конечно, претерпевает с течением времени
изменения, он совершенствуется, улучшает и уточняет свои пра-
вила, обогащается новыми правилами, но основы грамматического
строя сохраняются в течение очень долгого времени, так как они,
как показывает история, могут с успехом обслуживать общество
в течение ряда эпох» Ч
Н. Я. Марр не признавал устойчивости ни грамматического
строя, ни основного словарного фонда языка. «Мсбкно будет
подумать, — говорил он, — что каждый язык или каждая одно-
типная группа языков представляет оформленное по новой систе-
ме порождение другой системы, точно процесс развития имеет
узловые созидательные стоянки, различные творческие этапы,
между которыми лишь прозябание. На деле же те стоянки или
этапы--лишь поворотные или революционные. Они взрывают
устоявшуюся среду и открывают новые пути, по которым посте-
пенно и налаживается сложение нового типа и развитие, и на
этих же путях зарождается расхождение, возникновение антитезы
рядом с тезисом, дающее в итоге борьбы новое разрешение в
революционном сдвиге на следующей узловой стоянке» 1 2.
Представители так называемого нового учения о языке не при-
знавали до последнего времени устойчивости грамматического
строя языка, не видели постепенного, последовательного хода
его развития. Им всюду мерещились качественные смены, про-
цессы грамматического переоформления языков, возникновения
новых языковых типов. Акад. И. И. Мещанинов заявлял: «Каче-
ственное накопление в языке новых слов, внедрение новых синтак-
сических оборотов и грамматических форм морфологии, в особен-
ности при взаимном влиянии языков друг на друга и при различ-
ных путях заимствования, могут создать новый тип языка, даже
с изменениями в звуковой стороне» 3.
Таким образом, выдвинутое акад. Н. Я. Марром и его по-
1 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания^ стр. 25—26.
2 Н. Я. М а р р. Избранные работы, т. И, стр. 68.
3 Акад. И. И. Мещанинов. Новое учение о языке на современном
этапе развития, стр. 37. Изд. Л ТУ. 1948.
71
следователями учение о частых, почти непрестанных резких каче-
ственных изменениях в грамматике языка, о связи этих изменений
с изменениями общественного строя, базиса и надстройки должно
быть отвергнуто как антимарксистское.
Глубокие и ясные мысли И. В. Сталина о специфике языка,
о закономерностях его развития являются творческим разви-
тием марксистской философии языка. Они находят себе соответ-
ствие в высказываниях К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина о
языке, высказываниях, до сих пор ещё не получивших надлежа-
щей оценки и надлежащего развития в советском языкознании.
Показательны, например, такие суждения К. Маркса о языке
общества в период родового быта и об устойчивости грамматиче-
ской структуры устной речи: «Постоянная тенденция
к разделению коренилась в элементах родовой организации;
она усиливалась тенденцией к образованию
различия в языке, неизбежной при их... общественном со-
стоянии и обширности занимаемой ими террито-
рии. Хотя устная речь замечательно устойчива по
своему лексическому составу и еще устойчивее
по своим грамматическим формам, но она не
может оставаться неизменной. Локальное раз-
общение — в пространстве — вело с течением времени к по-
явлению различий в языке; это приводило к обособлению
интересов и к полной самостоятельности» Ч
Для представителей же так называемого нового учения о
языке были типичны такого рода заявления: «Синтаксис, как и
всё в языке, находится в движении, нормы его меняются, приоб-
ретая совершенно иные качественные свойства» 1 2. «После распа-
дения слова-предложения, после его взрыва, давшего структуру
предложения, образовались в северных азиатских языках две кон-
струкции предложения и глагольной формы» 3.
Антимарксистским заблуждением Н. Я. Марра было также его
стремление вывести грамматические категории из классового ми-
ровоззрения или непосредственно из классовых расслоений и про-
изводственных отношений.
Н. Я. Марр учил, что даже языковая морфология, как над-
стройка, выражает и отражает классовое мышление, классовое
сознание. «Законы семантики затрагивают ближе всего сущность
морфологии, потому что было бы не достаточно сказать, что в
морфологии лишь отражается состояние общественной организа-
ции,— само состояние образования этой организации и её обще-
ственных идей отлагается в морфологии» 4. По словам Н. Я. Мар-
ра, «принадлежность различных систем морфологии к различным
1 Архив Маркса и Энгельса, т. IX, стр. 79. Госполитиздат. 1941.
2 Акад. И. И. Мещанинов. Общее языкознание, стр. 132. Л. Учпед-
гиз. 1940.
3 Т а м же, стр. 158.
4 Н. Я. Марр. Избранные работы, т. I, стр. 190.
72
периодам языкотворчества опирается, разумеется, не непосред-
ственно на тот или иной тип техники, хозяйственной и социаль-
ной структуры, а при посредстве мышления» \ т. е. классового
мировоззрения — в представлении Н. Я. Марра.
Своим учением о языке и о его грамматическом строе
И. В. Сталин освобождает грамматику от произвольно привязан-
ного и привязываемого к ней Н. Я. Марром и его последователями
субъективно-идеалистического груза. Он указывает на подлинное
содержание грамматики, предписывая исследовать её, как исто-
рически сложный продукт ряда эпох.
На этом фоне смешной и несерьёзной представляется борьба
представителей нового учения о языке с «формализмом», т. е.
с историческим объяснением грамматических форм и категорий
без попыток найти в них непосредственное отражение обще-
ственного мировоззрения, классовой идеологии. «Только невеже-
ство в вопросах марксизма и полное непонимание природы языка,—
говорит И. В. Сталин,— могли подсказать некоторым нашим
товарищам сказку о распаде общества, о «классовых» языках, о
«классовых» грамматиках» 1 2. Грамматический строй языка так же,
как и основной словарный фонд его, «создан не одним каким-
нибудь классом, а всем обществом, всеми классами общества,
усилиями сотен поколений»3. В языке, как средстве общения,
обмена мыслями между людьми, грамматический строй играет
ещё более важную роль, чем основной словарный фонд.
Сталинское учение о грамматике кладёт предел смешению
грамматики с лексикой, типичному для нового учения, кладёт
предел одностороннему и искажённому пониманию самой струк-
туры грамматики, в которой синтаксис подавлял и вытеснял
морфологию.
Представители нового учения о языке беззастенчиво рекла-
мировали свои успехи в области грамматических исследований.
Проф. М. М. Гухмай утверждала: «Достижения советского языко-
знания, в частности работы академиков Н. Я. Марра и И. И. Ме-
щанинова, позволили в корне перестроить систему грамматики» 4
Между тем грамматические работы последователей Н. Я. Мар-
ра основаны на неправильных, немарксистских положениях, в корне
противоречащих сталинскому учению о грамматике.
Смешение лексики или лексикологии с грамматикой, произ-
водимое под покровом семантики, приводило некоторых советских
языковедов, находившихся под влиянием так называемого нового
учения о языке, к «открытию» особых групп видовых слов
(например, в русском языке: ещё, уже, совсем, вдруг, неожиданно,
мгновенно, именно, как раз) и даже «залоговых служебных слов»
1 Н. Я. М а р р. Избранные работы, т. III, стр. 70.
2 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 19.
3 Т а м же, стр. 7.
4 М. М. Гу хм ан. На поводу у буржуазного языкознания. Журнал
«Иностранные языки в школе» № 2 за 1948 год, стр. 124.
73
(например, нарочно, невольно, сам по себе или заставить, побу-
дить, заниматься). Уже один перечень «открытых» проф. С. Д. Кац-
нельсоном «залоговых служебных слов», куда отнесены и наречия
и глаголы, способен привести всякого человека в полное недо-
умение \
Между тем И. В. Сталин учит: «Отличительная черта грам-
матики состоит в том, что она дает правила об изменении слов,
имея в виду не конкретные слова, а вообще слова без какой-
либо конкретности; она дает правила для составления предло-
жений, имея в виду не какие-либо конкретные предложения, ска-
жем, конкретное подлежащее, конкретное сказуемое и т. п., а
вообще всякие предложения, безотносительно к конкретной
форме того или иного, предложения. Следовательно, абстрагируясь
от частного и конкретного, как в словах, так и в предложениях,
грамматика берет то общее, что лежит в основе изменений слов
и сочетании слов в предложениях, и строит из него грамматиче-
ские правила, грамматические законы» 1 2.
Вместе с тем сталинское определение грамматики возвращает
морфологии как учению о строе слова, как системе правил об
изменении слов равноправие с синтаксисом. «Грамматика (морфо-
логия, синтаксис),— учит И. В. Сталин,—является собранием
правил об изменении слов и сочетании слов в предложении» 3.
Морфология и синтаксис равноценны и взаимосвязаны.
Само собой разумеется, что морфология, устанавливающая
правила изменения слов и соответствующий круг грамматических
категорий, должна находиться в тесной взаимосвязи с синтакси-
сом, включающим в себя правила соединения слов в предложе-
ния. Взгляды буржуазных учёных, таких, например, как Еспер-
сен, рассматривающих морфологию как каталог форм слов в
полном отрыве от их функций, как учение о грамматических из-
менениях слов, отрешённое от анализа значений этих изменений,
неприемлемы для советского языкознания. В этих взглядах про-
является характерный для буржуазной лингвистики отрыв формы
от содержания, своеобразный метафизический схематизм.
Морфология, как учение о строе слова, должна включать в
себя учение о частях речи со всеми относящимися к каждой из
них категориями. Признание важности и ценности морфологии, её
самостоятельного значения, её равноправия с синтаксисом вовсе
не иЬключает взаимодействия морфологии с синтаксисом и даже
широкого применения синтаксической точки зрения при углуб-
лённом освещении ряда грамматических категорий, связанных с
изучением частей речи.
Так, при анализе форм и функций наречий в современном
русском языке нельзя не отметить активного образования и упо-
1 См. М. Бородина. Теоретический курс современного французско-
го языка. Журнал «Иностранные языки в школе» № 4 за 1949 год, стр. 121.
2 И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 24.
3 Там же, стр. 23—24.
74
требления качественно-относительных наречий в значении одно-
временно обстоятельства и определения, а иногда и предика-
тивного именного члена составного сказуемого.
У К. Федина в романе «Похищение Европы» читаем: «Со-
чившиеся из горы родники омывали камень, он мокро поблескивал
на солнце».. Наречие мокро, определяя сказуемое поблескивал, в
семантическом отношении тесно связывается со словом камень.
И в то же время можно отметить тонкие смысловые оттенки в та-
ких возможных вариантах синтаксического построения той же
фразы: «он мокро .поблескивал на солнце», «мокрый, он
поблескивал на солнце» и «он поблескивал, мокрый, на солнце».
Ср.: «белое солнце знойно висело над Москвой» (А. Толстой
«Пётр I»), «тело усатого мертво лежало в грязи» (Ф. Гладков
«Цемент»).
Вот ещё примеры таких наречий, которые, будучи граммати-
чески прикреплены к глаголу в функции качественного определе-
ния, семантически в одинаковой мере относятся м к субъекту
действия, к подлежащему. Из «Железного потока» Серафимо-
вича :
«В бархатно-чёрном океане красновато шевелятся костры,
озаряя лица, плоские, как из картона фигуры, угол повозки, ло-
шадиную морду» Ч
«Сердце ёкнуло: такой голубоглазой нежностью пустыйно лёг
морской простор» 1 2.
«Режуще-сине затрепетали извилины дальних гор»3.
«Струнно-упруго звучит оркестр» 4.
Морфологию Н. Я. Марр называл «грамматической обузой» 5 *.
Технике речи он противопоставляет «технику мышления», так
как, по Марру, «идеологические смены определяют звуковые
изменения» G. Морфология у Марра была служанкой семантики.
Марр отказывался понимать, как это «морфология строится без
семантики, т. е. оформление определяется без учёта того, что
оформляется» 7, Н. Я. Марр учил, что морфология — это лишь
техника для синтаксиса.
Огульное отрицание сравнительно-исторического метода у
последователей Марра, естественно, приводило их к недооценке,
а затем и к полному непризнанию морфологии как части грамма-
тики.
И. И. Мещанинов в своей работе «Общее языкознание»
(1940 г.) вообще упразднил мЮрфологию. Он растворил её в
1 А. Серафимович. Железный поток, стр. 105. Изд. «Советский
писатель». 1947.
2 Т а м же, стр. 46.
3 Т а м же, стр. 111.
4 Та м же, стр. 56.
5 См. Н. Я. Марр. Избранные работы, т. III, стр. 99.
8 Там же, стр. 100.
7 Н. Я. М а р р. Избранные работы, т. IV, стр. 258,
75
лексике и синтаксисе. Он писал: «Раздел грамматики, который
изучает форму и содержание слова, в дальнейшем мы будем на-
зывать лексикой. Сюда войдёт то, что раньше изучалось в двух
оторванных друг от друга разделах лингвистической науки: сема-
сиологии и морфологии (в части словообразования)» Ч Всё
учение о формообразовании (о словоизменении) относилось к
синтаксису. По мнению И. И. Мещанинова, «стол, стола, столу»,
тут же и «большого стола, чёрному столу» и пр. указывают на
формальное изменение слова в его сочетании с другими словами
в предложении, а именно на изменение, предусматривающее не
смысл данного слова (смысл его, его лексическая семантика
остаётся тою же), а смысл всего предложения»1 2. При этом, есте-
ственно, лексические и грамматические значения в слове у
И. И. Мещанинова перепутываются самым причудливым образом.
«К словоизменению в синтаксических заданиях» относятся,
например, формы множественного числа имён существительных, а
родовые различия существительных — к лексике. Вместе с тем
«родовые окончания наиболее ясно относятся к лексике в именах
существительных, в прилагательных же они относятся к лексике
только через лексико-синтаксические сочетания, так как прилага-
тельное, как таковое, взятое отдельно вне этого сочетания, не
принадлежит по своей семантике ни к какому роду и получает
родовой показатель только в порядке согласования, тогда как в
прошедшем времени глагола те же родовые окончания относятся
к синтаксису» 3. Но ср. безличные формы прошедшего времени
типа вечерело и т. п. По словам акад. И. И. Мещанинова, такое
разграничение слова на лексическую и синтаксическую его сто-
роны учитывает «функциональную семантику формы, то есть
строится на основе взаимосвязанности формы и её содержания,
причём в отделе лексики остаётся лишь лексическая морфология,
морфология же синтаксическая, то есть анализ морфем, переда-
ющих изменение слова в зависимости от его роли в предложении,
переходит в главу о синтаксисе» 4. С этой точки зрения в изло-
жении русского глагола видовые формы глагола отошли бы к
лексике, времена — к синтаксису, безличные глаголы — отчасти
к лексике, отчасти к синтаксису, часть залоговых отношений
(действительный и страдательный залоги)—к синтаксису, дру-
гие — к лексике и т. п.
В этой путанице трудно было разобраться не только препо-
давателю средней школы, но и учёному-лингвисту. Правда,
И. И. Мещанинов в последнее время признал ошибочность исклю-
чения морфологии из состава грамматики. Однако отношение его
к морфологии оставалось очень двусмысленным и неопределён-
ным. В статье «Марр — основатель -советского языкознания» акад.
1 Акад. И. И. Мещанинов. Общее языкознание, стр. 27.
2 Т а м же, стр. 33.
3 Та м же, стр. 38.
4 Т а м же, стр. 39.
76
И. И. Мещанинов писал: «...изучение синтаксического строя
должно было привести к развитию учения о морфологии, а не к
исключению её из разделов грамматики. Всепоглощающее значе-
ние синтаксиса и отстранение раздела о морфологии имело место
в моей работе «Новое учение о языке» (1936 г.). Морфология
и тем более лексика должны занимать своё видное место в науке
о языке, но всё же отрыв морфологии от синтаксиса ведёт к от-
рыву формы от содержания, так как морфология выступает в
оформлении слова в предложении или же в семантическом разви-
тии самого слова, которое вне речи не существует. Тем самым
подчёркивание особой важности синтаксиса получает своё оправ-
дание. Более того, недооценка роли синтаксиса смыкается с фор-
малистическими установками буржуазной лингвистики. Именно она
и делала упор на морфологию в ущерб синтаксису. На тех же
основаниях воздвигаются дефектные построения структурализма» Ч
«Морфология — на службе синтаксиса,—так утверждал Марр.—
Морфология, взятая отдельно, ничего не даёт». Из учения о
синтаксисе, как основе грамматики, преподавателями средней
школы был сделан вывод: «Если в основе строя речи лежит син-
таксис, то и анализировать явления языка необходимо на осно-
ве синтаксиса» 1 2. Путь к морфологии идёт через синтаксис, «так
как на фоне синтаксического строя морфологическое оформление
слова получает наиболее яркое освещение»3. Таким образом,
всю систему грамматического разбора предписывалось «строить на
синтаксической основе». Отсюда некоторые преподаватели, напри-
мер, В. И. Яковлева в статье «Опыт преподавания морфологии и
орфографии в связи с изучением синтаксиса», рекомендовали даже
словообразование, например, таких имён существительных, как
сапожник, переплётчик, водитель и т. п., рассматривать непремен-
но лишь в составе целых предложений, как будто от этого зна-
чение лица, связанного с той или иной профессиональной дея-
тельностью, с теми или иными предметами, как сферой их
производства, в этих словах изменится или усилится 4.
Следует указать и на то, что учение И. В. Сталина об основ-
ном объекте грамматики — о том общем, что лежит в основе из-
менений слов и сочетании слов в предложениях, о грамматических
категориях как продукте абстрагирования от частного и конкрет-
ного— подрывает теоретическую базу и всякий кредит идеали-
стической теории о понятийных категориях.
Таким образом, в ходе дискуссии по вопросам языкознания
благодаря гениальным работам И. В. Сталина «Относительно
1 И. И. Мещанинов. Марр — основатель советского языкознания.
Известия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка, т. VIII,
вып. 4, стр. 296. Изд. АН СССР. 1949.
2 Н. Г. Хромец. Лингвистические основы грамматического разбора.
Журнал «Русский язык bi школе» № 2 за 1949 год, стр. 29.
3 Академик И. И. Мещанинов. Члены предложения и части речи,
стр. 3—4.
4 См. журнал «Русский язык в школе» № 4 за 1950 год, стр. 45.
77
марксизма в языкознании», «К некоторым вопросам языкознания»
и «Ответ товарищам» были разрешены основные, центральные
вопросы марксистской теории и. истории языка, советское язы-
кознание получило все средства и возможности для того, чтобы
в процессе своего развития занять первое место в мировом
языкознании.
* *
❖
Вооружённое гениальными идеями И. В. Сталина, советское
языкознание начинает двигаться по новым путям. Перестраи-
вается весь план научно-исследовательской работы языковедче-
ских институтов, филологических факультетов университетов.
Вновь организованный Институт языкознания Академии наук
СССР призван возглавить эту огромную работу по перестройке
методологических основ и конкретной тематики советского языко-
знания в свете руководящих указаний И. В. Сталина. Необходимо
подвергнуть углублённому лингвистическому анализу и углублён-
ной критике ошибочные положения Н. Я. Марра и его последо-
вателей, широко распространившиеся в кругах филологов и линг-
вистов (например, теорию стадиальности в развитии языка,, ста-
диально-типологическую классификацию языков, марровские
принципы построения грамматики, марровское понимание отно-
шения лексикологии или- лексики к грамматике, так называемые
«семантические законы» Н. Я. Марра, будто бы имеющие уни-
версальное значение для всех времён и языков, вопрос о «фо-
нетических законах» в постановке Н. Я. Марра и многие другие).
Ведь «отказ от ошибок Н. Я. Марра, внедрение марксизма в
языкознание» должно состоять в творческом развитии и в твор-
ческом применении к исследованию конкретных языков тех осно-
вополагающих указаний, которые содержатся в работах
И. В. Сталина по общему языкознанию. Институт языкознания
предполагает подготовить несколько коллективных трудов, ста-
вящих своей целью подробно раскрыть и конкретизировать бли-
жайшие задачи и цели советского языкознания в свете сталин-
ского учения о языке. Вот тематика этих коллективных работ:
«Основные вопросы советского языкознания», «Проблема и зада-
чи изучения групп (семей) родственных языков», «Принципы
построения марксистско-ленинской лексикологии»,. «Грамматика,
её предмет и задачи».
Для успешного осуществления некоторых из коллективных
предприятий этого типа, например, сборника, посвящённого
основным вопросам советского языкознания, очень полезно сотруд-
ничество лингвистов и философов (в освещении таких проблем,
как язык и мышление, язык и историческое развитие сознания,
внутренние закономерности развития языка в области семантики,
логика и грамматика в свете работ И. В. Сталина, роль языка
в истории познания и др.). Кроме того намечается совместная ра-
бота лингвистов и литературоведов над темой: «Язык и худо-
78
жественная литература». В этой работе будут изучаться вопросы
о поэтическом языке и его специфике, о языке как средстве
создания художественного образа, о границах индивидуального
словотворчества, о способах построения диалога в языке худо-
жественной литературы, о принципах стилистического анализа
художественного произведения, об индивидуальном стиле как
системе выражения мировоззрения и др. Исследования в области
исторических грамматик, а также в области истории основного
словарного фонда и словарного состава конкретных языков
должны вестись с новой энергией в том направлении, которое
указано И. В. Сталиным. Расширяется работа по изучению язы-
ков мира в их современном состоянии, и в этой работе подоба-
ющее место займёт изучение грамматики как «результата дли-
тельной, абстрагирующей работы человеческого мышления».
Важное значение в этой сфере изучения имеют исследования^
ставящие своей задачей раскрытие закономерностей развития
языков социалистических наций. Вопросы истории языка в связи
с историей народа приобретают в свете основополагающих работ
И. В. Сталина новый смысл и новую направленность. Среди мо-
нографий из этого цикла, входящих в план исследовательской ра-
боты Института языкознания,, выделяется ряд исследований по
вопросам образования национальных языков (русского, фран-
цузского, английского, немецкого и др.).
Само собой разумеется, что тематика, относящаяся к иссле-
дованию русского языка в современном состоянии и в историче-
ском развитии грамматического строя и словарного состава рус-
ского языка, к исследованию языка русской художественной
литературы, к составлению словарей (древнерусского языка,
современного русского языка от Пушкина до наших дней, сло-
варя языка Пушкина), к изучению как литературного русского
языка, так и народных говоров, занимает очень большое место в
общем плане научных исследований Института языкознания.
И. В. Сталин поставил перед советскими специалистами по
русскому и другим славянским языкам важную задачу — изуче-
ние языкового родства славянских наций. «Изучение языкового
родства этих наций,— сказал И. В. Сталин,— могло бы принести
языкознанию большую пользу в деле изучения законов развития
языка». Выполнение этой задачи связано с использованием срав-
нительно-исторического метода, который, по словам И. В. Сталина,
«несмотря на его серьезные недостатки, все же лучше, чем дей-
ствительно-идеалистический четырехэлементный анализ Н. Я. Мар-
ра». Вопрос об усовершенствовании сравнительно-исторического
метода, о преобразовании его на основе исторического и диалек-
тического материализма очень актуален.
Ещё в ходе дискуссии в своей статье «На путях материали-
стического языковедения» акад. Л. А. Булаховский вполне пра-
вильно писал: «За сравнительно-историческим методом — круп-
нейшие заслуги в области лингвистической науки. Его практиче-
79
ская полезность не исчерпана. Ещё очень много вопросов, отно-
сящихся к языкам и индоевропейской системы и других, можно и
следует решать, применяя его. Другое дело — границы его
полезности, степень совершенства и возможности совершенство-
вания» Ч
Вместе с тем сталинское учение о языке даёт советским
языковедам верные и надёжные средства для борьбы с буржуазно-
идеалистическими лингвистическими взглядами. В свете того по-
нимания общественной природы языка, законов его развития, его
социальных функций, его специфики; которое открыто
И. В. Сталиным, советские языковеды могут подвергнуть сокру-
шительной критике разнообразные реакционные воззрения на
язык, свойственные зарубежным лингвистам.
Сверх исследований, направленных к разрешению всех этих и
многих других разнообразных теоретических и практических во-
просов языкознания, советские лингвисты должны твёрдо и муже-
ственно идти навстречу реальным требованиям жизни. Они должны
содействовать быстрому удовлетворению нужд многоязычного на-
селения Советской страны в области языкового строительства.
Своими гениальными трудами в области языкознания
И. В. Сталин дал советским языковедам верный и точный компас,
с которым они могут смело углубляться во все сферы лингвисти-
ческого исследования.
Оцифровано издательской группой
МЛРД «РАБОЧИЙ ПУТЬ»
1 Л. Булаховский. На путях материалистического языковедения.
«Правда» от 13 июня 1950 года.

Цена 1 руб. 20 коп.