Текст
АКАДЕМИЯ Н А К СССР
ИНСТИТУТ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ЛИТЕРАТУРНЫЙ АРХИВ
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
ЛЕНИНГРАД 1935
Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ
МАТЕРИАЛЫ И ИССЛЕДОВАНИЯ/
ПОД РЕДАКЦИЕЙ
А. С. ДОЛИНИНА
И. К, II Ли V Ту
КАБИНЕТ ЛИ-F.PATyPt
Напечатано по распоряжению Академии Наук СССР
Непременный секретарь академик В. Волгин
Ответственный редактор академик А. С. Орлов
Технический редактор Д. Бабкин
Ученый корректор А. Суслов
Переплет и супер-обложка худ. М. Ушакова-
Поскочина
1IWI
2011143591
Ф. М. Достоевский. 1880 г.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Бумаги Достоевского, печатающиеся во втором томе серии
„Литературный Архив" Института Русской Литературы (Пуш-
кинского дома) Академии Наук СССР, слагаются из мате-
риалов к художественным произведениям Достоевского и из его
переписки.
В первом отделе главное место занимают тексты черновых
записей к „Братьям Карамазовым". Это не первоначальные
планы йроизведения, только что задуманного; не первые наброски
туманных еще идей, „беспорядочно громоздящихся друг на
друга", или зачаточные характеристики персонажей, роль кото-
рых в развитии сюжета, еще колеблющегося, едва-едва наме-
чается. Здесь все герои расставлены по своим местам; сюжет-
ная концепция романа определилась четко, как и основной узел
идей, в нем проводимых. Короче говоря: это та стадия работы
художника, самая главная, когда период „замысла" закончен,
роман уже „пишется", — мы у грани связной редакции, либо
присутствуем при первом ее составлении. Поэтому уже здесь,
в этих черновых записях, так четки границы между будущими
отдельными книгами. Или еще вернее: перед нами, в подавляю-
щем большинстве их, записи к каждой отдельной книге, сделан-
ные непосредственно перед тем, как писать ее. Черновики, таким
образом, объемлют всю работу художника в течение всех трех
лет, в которые роман созидался.
В этом смысле печатаемые нами материалы к „Карамазо-
вым", в основном, резко отличаются от первых двух „Записных
книжек" к „Идиоту", опубликованных в 1931 г. акад. П. Н. Саку-
линым, и в той же мере разнятся их значение и ценность. Не
„праистория " окажется в центре внимания и интересов читателя
и исследователя наших текстов, не психология творчества,
не „интимное общение с художником", а творческий его метод,
1 Достоевский 1
его принципы, основные принципы собирания частей, созидания
целого из разрозненных элементов, органически сцепляемых
нитями, главным образом, идеологического порядка.
Три различных слоя имеем мы в дошедших до нас записях.
Они соответствуют, очевидно, трем различным моментам в ходе
работы художника над каждой из двенадцати книг романа,
отделены друг от друга большим или меньшим промежутком
времени. Идут вначале сплошным потоком, на значительном
количестве страниц, отрывистые записи в виде одной или не-
скольких фраз, слабо связанных между собою, а порою вовсе
не связанных; характеризуют героя они со стороны ли языка,
свойственного его среде, профессии, или того или другого
сюжетного положения. Точные, сжатые, резко формулированные,
эти фразы сплошь и рядом остаются неизмененными, доносятся
в творческом потоке до окончательного печатного текста. Это
своего рода художественные знаки, закрепленные за тем или
другим персонажем; каждый раз, когда герою приходится высту-
пать в новой сюжетной ситуации, они появляются, как некие
лейт-мотивы. Здесь художник нередко идет еще „широким
фронтом". Эти меткие слова и характерные моменты, записи-
знаки перекрещиваются, сплетаясь в очень сложную сеть,
охватывают содержание целой книги, а то ведут нас и за пре-
делы книги.
Трудно сказать, когда кончается этот первый период подго-
товительной для связной редакции работы. Как ни обширен
наш материал (свыше пятнадцати печатных листов), это все же
только часть черновиков к „Карамазовым" и, по всей вероят-
ности, часть вовсе не большая: сами тексты заставляют так
думать. Не подлежит, однако, сомнению что, следующая, вторая
стадия работы наступает тогда,когда опорные знаки, сюжетные,
и „персонажные", в основном уже определились. Начинается
процесс „градирования". Из всех коротких записей одна или
несколько выделяется для более детальной разработки. Все
более и более развертываясь, выделенная запись осложняется,
„впитывает" в себя смежные записи. Это начало движения
частей, стремящихся к единству, пока еще намеки на будущий
уже сложный текст связной редакции. И здесь особенно заме-
чательно, что чаще всего этой первоначальной „детализации"
подвергаются элементы, носящие в себе смысловую, идеологи-
ческую тяжесть произведения. Точно они и являются главными
2
скрепами не только здания в целом, но и внутри каждой отдель-
ной книги. Художник сосредоточивает на них свое внимание,
они постоянно в его памяти; оттого и в первой стадии он так
часто к ним возвращался.
Среди наших текстов эта вторая стадия работы собирания
частей вокруг одного центрального пункта, преимущественно
идеологического, занимает глазное место, и в этом их особен-
ная ценность. Так, главы, посвященные Ивану, из книги „Pro
и contra": „Бунт" и легенда о „Великом инквизиторе", разра-
батываются в деталях на десятках страниц, как и главы из
книги „Русский инок": „Поучения старца Зосимы". По свиде-
тельству самого автора, это и есть кульминационные точки
романа: Иван и Зосима — идеологические антиподы, художе-
ственное воплощение двух борющихся между собою диаме-
трально противоположных систем мировоззрения. И как харак-
терны здесь сами записи! Спокойно течет работа над ними
для книги „Русский инок". Они почти без помарок; точно
с самого начала являются уже законченными, готовыми для окон-
чательной редакции — эти куски, в виде афоризмов, из „Днев-
ника писателя", штампованное прописи, много раз повторяв-
шиеся, лишенные почти всякого творческого волнения. Записи же
для книги об Иване, „Pro и contra", наоборот, полны напряже-
ния; в своих крайне извилистых колебаниях они указывают на
огромный творческий подъем, как это всегда у Достоевского,
когда он ощущает себя в этот момент носителем „нового слова".
В этом отношении также чрезвычайно характерны обильные
записи к главам о двух надрывах: „В избе" и „На чистом воз-
духе", там, где дается основной социальный фон произведения,
рисуется положение тех миллионных масс разоряющегося город-
ского мещанства, которые, по выражению В. И. Ленина, осо-
бенно страдают от „неисчислимых бедствий, свойственных эпо-
хам ломки". Предшествуя главам о „Бунте" и „Великом инкви-
зиторе", они заранее, и уже в черновиках, предопределяют
громадную высоту их звучания, оправдывая разрушительный
гнев атеиста Ивана, своим отрицанием всяких установленных
„ абсолютов " прокладывающего дорогу для революции. И в свете
наших записей совершенно новый смысл приобретает и книга
под названием „Грушенька" (в печатном тексте книга седьмая:
„Алеша"). Гораздо ярче противопоставлены друг другу Раки-
тин и Алеша, в той же плоскости идеологической. Презрение
1* 3
к народу — это главная вина Ракитина. А мистическая глава
о „Кане Галилейской" до того затушована, что в возрождении
Алеши как будто бы не ей предоставлена главная роль. Его воз-
врат к жизни совершается благодаря Грушеньке, еще „земной".
Именно эта вторая стадия авторской работы, подчеркнутое
здесь своеобразие записей, относящихся к „кульминационным
точкам романа", и послужило исходным моментом для сле-
дующей дальше вступительной статьи нашей: „К истории со-
здания “Братьев Карамазовых»", в которой мы пытаемся дать
творчеству Достоевского последнего периода (1876—1880 пр-
освещение, несколько необычное, расходящееся довольно резко
с господствовавшими до сих пор взглядами. Сознаемся заранее:
у нас еще нет всех данных, чтобы точку зрения нашу сделать
абсолютно бесспорной, некоторые части нашей концепсии мо-
гут стать и, по всей вероятности, станут предметом дискуссии.
Но факты, нами собранные, все же достаточны, чтобы, в свете
нашей советской науки, оценить уже по иному этого гениаль-
ного,—по выражению Максима Горького,—„равного Шекспиру"
писателя. Тексты во всяком случае, кажется, за нас,—особенно
эти сложные детализированные записи второй стадии, которые,
как уже было указано, занимают среди черновиков центральное
место.
Они, записи второй стадии, тоже сплошь и рядом почти
без изменения попадают в окончательный текст, и уже от них
автор переходит к составлению первой связной редакции.
Среди наших черновиков таких связных отрывков сравни-
тельно немного. Они соответствуют некоторым главам из книг:
„Pro и contra", „Предварительное следствие", „Алеша"
и книги „Суд". Только один отрывок из главы „Великий
инквизитор" имеется в почерке Анны Григорьевны с послед-
ними авторскими поправками. Должно же было быть их очень
много, так как обычно свои произведения, по крайней мере
в предпоследней редакции, Достоевский сам не писал, а дик-
товал жене, она стенографировала и переписывала, а он вно-
сил затем свои последние исправления преимущественно уже
стилистического характера. Работа именно этой третьей
стадии, уже над связным текстом, почти совершенно исчезла
для нас; меньше всего оказалось материала для того, чтобы
восстановить те принципы и способы, при помощи которых
художником достигалось изумительное мастерство его в высшей
4
-степени своеобразного стиля, столь противоположного стилю
„усадебной" литературы. Чтобы хоть отчасти заполнить этот
пробел, мы публикуем здесь в одной из окончательных редак-
ций главы из „Бесов", приготовленные к печати Б. В. Тома-
шевским, и на этом заканчивается первый отдел настоящего
Сборника.
Во втором отделе, в отделе переписки, исключительную цен-
ность представляют собою письма к Достоевскому А. Н. Пле-
щеева. И не только потому, что они освещают наиболее
темный период в жизни и творчестве Достоевского: последние
годы его ссылки и первое время по возвращении в Россию,
когда он всеми мерами и средствами стремится занять свое
место среди первых писателей той эпохи. Плещеев сообщает
в своих письмах массу фактов из области литературы и обще-
ственной жизни. Тургенев, Островский, Писемский, Григорович,
Добролюбов, Чернышевский, Спешнее, особенно Некрасов
и Салтыков, — по поводу их всех обменивался он мыслями
•с Достоевским, взгляды которого можно иногда восстановить
довольно точно по Плещеевским репликам.
К тому же периоду, конца 50-х и первой половины 60-х годов,
относятся и письма к Достоевскому брата его, Михаила Михай-
ловича. В несколько иной плоскости, литературно-бытовой,
освещаются в них те же темы: Некрасов, как редактор „Совре-
менника", в котором Достоевский особенно хотел тогда печа-
таться; падающие „Отечественные Записки" и Краевский,
покупающий для них „Село Степанчиково"; поэт Минаев, кри-
тик Милюков, Полонский; история журналов бр. Достоевских:
Времени" и „Эпохи", и опять Тургенев и Островский, как
самые желательные сотрудники; Страхов и Аполлон Григорьев,
Боборыкин ... и целый ряд других литературных имен, более или
менее крупных; — о каждом из них сообщаются новые факты,
касающиеся их роли и значения в тогдашней литературе. И уж
само собою разумеется, для личной биографии писателя
в этих письмах брата особенно много ценного; оба путешествия
за границу (в 1862 и 1863 гг.), страстная игра в рулетку, исто-
рия с Сусловой, болезнь и смерть первой жены и в связи с этим
его душевное состояние, — на все это Михаил Михайлович
откликается очень подробно и тем самым дает ясное предста-
вление о той домашней интимной обстановке, в которой проте-
кала жизнь Достоевского в эту пору,.
5
Все эти материалы, как черновики к художественным произ-
ведениям, так и переписка, извлеченные в большей части своей
из рукописного отделения Пушкинского дома Академии Наук
СССР, восполнены еще материалами Московской Государ-
ственной Публичной библиотеки имени Ленина. За содействие,
оказанное нам при работе над ними, наша благодарности
директору Библиотеки В. И. Невскому, хранителю рукописного
ее отделения Г. П. Георгиевскому, а также и Е. Н. Коншиной,
помощь которой была особенно существенна.
ь
БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ
РЕДАКЦИЯ, ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ
И КОММЕНТАРИИ А. С. ДОЛИНИНА
К ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ „БРАТЬЕВ КАРАМАЗОВЫХ*
Гл. I
ИСТОКИ
16 марта 1878 г. Достоевский писал В. В. Михайлову: „Я за-
мыслил и скоро начну большой ромач, в котором, между дру-
гими, будут много участвовать дети и именно малолетние,
с 7 до 15 лет примерно. Детей будет выведено много... Но
наблюдения такого человека, как вы, для меня будут драго-
ценны...; напишите мне об детях то, что сами знаете... (слу-
чаи, привычки, ответы, слова и словечки, черты, семействен-
ность, вера, злодейства и невинность; природа и учитель,
латинский язык и проч, и проч. — одним словом, что сами
знаете)"?
Повидимому, мы имеем здесь дело с моментом первоначаль-
ного накопления материалов, еще задолго до их оформления:
роман только что задуман, но еще не начат; составлен, быть
может, лишь план, очень широкий, почти схема, внутри которой
еще мыслимы самые неожиданные перегруппировки составных
ее элементов. Недавно опубликованные восемь планов к „Иди-
оту", на составление которых было потрачено больше трех
месяцев,1 2 наброски к поэме „Житие великого грешника“я
и к „Бесам"* могут дать представление об этом моменте.
Правда, „случаи, привычки, вера, злодейства и невинность" де-
тей — весь этот материал, если судить по окончательному тексту,
нужен был художнику отнюдь не для первых книг романа: дети
появляются впервые лишь в четвертой книге, в главе „Связался
с мальчиками", и особенно большую роль играют в книге де-
сятой, им целиком посвященной, под заглавием „Мальчики".
Но ведь тема письма определяется не только автором, но и кор-
респондентом; от педагога Михайлова Достоевский мог ожидать
наблюдений, касающихся только детей. Зная, что наблюдения
1 Собр. соч. Достоевского, т. I, 1833, стр. 329—331.
2 См. „Иа Архива Достоевского. Идиот”. М., 1931, стр. 209—252.
8 Документы по истории литературы и общественности. Достоевский,
Москва, 1^22. «
* „Свиток0, сб. № 1, изд. „Никитинские субботники”.
9
эти понадобятся, если не сейчас, так позже, их он и просит у него.
Во всяком случае слова: „замыслил и скоро начну . . . ро-
ман"— ясно свидетельствуют о стадии еще подготовительной,
о моменте „праисторическом".
Был бы этот момент у Достоевского, как и у других писа-
телей, сравнительно коротким или непосредственно предше-
ствующим связной, уже стилистически организованной редак-
ции, не отличались бы его записи такой сложностью, такой
хронологической запутанностью, когда на одной и той же
странице мы находим сюжетные мотивы, отдельные детали,
характерные словечки и выражения, совершенно не соответ-
ствующие ходу развития действия в окончательном романе,—
вопрос этот о начальном, исходном пункте романа решался бы
гораздо легче. Трудность именно заключается в этой чрезвы-
чайной пестроте и разнохарактерности записей, так что иссле-
дователь подчас совершенно лишен обычных способов ориенти-
ровки. Разными чернилами и почерками писанные в самых разно-
образных направлениях, вдоль и поперек страницы, снизу вверх,
на полях, нередко на каком-нибудь клочке бумаги, на конверте
от какого-то полученного письма, на свободном месте письма,
почему либо не отправленного, вдоль и поперек обрывков
каких-то текстов, порой совершенно других произведений,—
разбросаны они, эти короткие записи, сюжетно, временной по-
следовательностью вовсе не связанные.
„ Memento (о романе) “ — так озаглавлена одна страница запи-
сей к „Братьям Карамазовым", относящаяся приблизительно
к тому же времени, что и письмо Михайлову, и в основном
касающаяся той же темы: о детях.
— „Узнать, можно ли пролежать между рельсами под вагоном,
когда он пройдет во весь карьер..."
— „Справиться, жена осужденного в каторгу тотчас ли может
выйти замуж за другого"...
— „Имеет ли право Идиот держать такую ораву приемных
детей, иметь школу и проч.".
— „Справиться о детской работе на фабрике, о гимназиях,
быть в гимназии".
— „Справиться о том: может ли юноша, дворянин и по-
мещик, на много лет заключиться в монастырь (хоть у дяди)
послушником? (по поводу провонявшего Филарета)".
— „В детском приюте".
— „У Михаила Николаевича (Воспит. Дом). —„О Песта-
лоцци, о Фребеле, статью Льва Толстого о школьном современ-
ном обучении в Отеч. зап. (75 или 74)".
— „Участвовать в Фребелевской прогулке см. Новое время,
среда, 12 апреля, № 762".
По номеру „Нового времени" мы и датируем эту стра-
ницу записей, относя ее к апрелю 1878 г. Но в чем может
нам здесь помочь содержание этой записи? Мы имеем, с одной
10
стороны, как будто бы ясное доказательство, что у художника
к этому времени был уже разработан чуть ли не весь сюжетный
план романа,вплоть до таких деталей, как: „пролежать между
рельсами “ — поступок Коли Красоткина в книге о „Мальчиках",
напечатанной ровно через два года после этой записи (в апрель-
ском номере „Русского вестника" за 1880 г.). Или: „справиться,
жена осужденного в каторгу" . . . —, очевидно, осужденного
Мити — это уже финал романа. И дальше: „Справиться о дет-
ской работе на фабриках"; — о положении фабричных детей, об
изнуряющем их труде и жестоком обращении с ними говорится,
правда, лишь вскользь, в книге шестой „Русский инок", появив-
шейся в августе 1879 г.
С другой стороны, дети приютов, воспитательных домов,
наблюдения над которыми Достоевским фиксировались особенно
тщательно с первых же выпусков „Дневника писателя"1,,
в окончательном тексте совершенно отсутствуют, хотя тут же
и указана сюжетная ситуация для их появления — в записи:
„имеет ли право Идиот держать такую ораву приемных детей".
„Идиоту", Алеше Карамазову, была, повидимому, предназначена
в будущем роль воспитателя иди заведующего детским домом,
что и соответствует вполне облику этого „раннего человеко-
любца", посланного старцем Зосимой в грешный мир на труд-
ную работу, на перевоспитание человека. Анна Григорьевна
рассказывает в своих „Воспоминаниях", что Достоевский счи-
тал „БратьевКарамазовых" далеко не законченными,продолжал
работать над ними, составлял уже планы к новой серии книг
под тем же заглавием. Алеша должен был играть в них главную
роль, пройти все стадии жизни, очутиться и в лагере революцио-
неров-террористов. „Орава приемных детей" под его ведением —
не эпизод ли это оттуда, из этих ненаписанных книг? Тогда
пришлось бы допустить, что художником, уже в это время,
ясно различались дали за пределами осуществленного романа.
Но что особенно характерно — это запись-справка: может ли
Алеша „заключиться в монастырь (хоть у дяди) послушником".
И тут же: „По поводу провонявшего Филарета". Алеша-послуш-
ник в скиту у старца Зосимы, — это самая начальная ситуация
в романе. Не определился еще, таким образом, в эту сравнительно
позднюю пору, к середине апреля 1878 г., основной сюжетный
узел романа? И в то же время „провонявший Филарет", то, что
легло в основу первой главы книги седьмой: „Тлетворный
дух", напечатанной в сентябрьском номере „Русского вестника"
за 1879 г. Так исключается пока всякая возможность установить
какие бы то ни было грани между различными стадиями работы
художника над романом, несмотря на всю категоричность за-
явления его в письме к Михайлову, что в марте 1878 г. роман
1 Собр. соч., Госиздат, XI: „Дневник писателя" 1876 г., январь,,
февраль и другие выпуски.
11
только задуман, но еще не начат, несмотря также и на эти
первые из дошедших до нас записей к „Братьям Карамазовым".
Между тем, как будет показано ниже, э?о один из кардиналь-
нейших вопросов при изучении творческой истории „Братьев
Карамазовых ", ключ к правильному пониманию не только
художественных приемов этого последнего, завершающего, наи-
более законченного произведения Достоевского, но и основной
его идеологической позиции, что особенно важно, поскольку
идеологический момент всегда является у него главной органи-
зующей силой.
Но вот перед нами другие факты, гораздо шире раздвигаю-
щие хронологические рамки для исходного пункта романа: они
относят его к 1877 г., быть может, даже к первой его поло-
вине. И есть некоторые основания, как увидим ниже, отодвинуть
этот момент назад еще дальше, к 1876 г. Здесь необходимо
прежде всего точно установить, что разумеет Достоевский под
словами: „начну писать роман", после того как уже „замы-
слил". Замысел он всегда прояснял с пером в руках, и на это
„прояснение", — на рождавшиеся без конца планы, которые сей-
час же заносилось на бумагу, на наброски характеров, отдель-
ных деталей словечек и выражений, на бессчисленные комби-
нации сюжетных положений,— тратилось, как уже было указано,
огромное количество сил и времени, иногда полгода, год и даже
больше. Составление хорошего плана — утверждал Достоевский
неоднократно в своих письмах — эго главное, это половина
работы.1 И лишь будучи доволен планом, он садился писать
роман начинал его. Факты, на которые мы сейчас будем
ссылаться, свидетельствуют о том, что в первую четверть 1878 г.
завершается этот, — назовем его условно, — „плановый" пе-
риод, начавшийся гораздо раньше, и предвидится скорая воз-
можяосто засесть за писание, приступить к первой, уже органи-
зуя ее, в виде сплошного текста, редакции.
В начале ноября 1878 г. готова в окончательном виде, так
что могла быть передан’ в „Русский вестник", большая часть
романа, по всей вероятности, первые две книги, занимающие
около семи печатных листов. Об этом мы знаем из письма
к жене от 8 ноября,1 2 в котором Достоевский сообщает о своем
первом свидании с Катковым. „Говорили об романе. Он оставил
рукопись и на мое сожа\ение, что многое (поправки) неразбор-
чиво отвечал, что он твой почерк умеет превосходно разбирать
и что это самый лучший почерк. Затем сказал, что он все это
прочтет. «Ведь вы наверно у нас дней пяток, али недельку
пробудется» ". Через день Достоевский снова пишет о том же:
Был у соредактора Каткова, „Любимова, и говорили о романе.
1 См., напр., т. III „Писем** под моей редакцией, изд. Academia, письма
к жене из Эмса за лето 1874 г.
2 Письма к жене, Москва, 1926, стр. 235—236.
12
Катков непременно хотел са’м читать и как Любимов (еще 7-го*
числа вечером) ни упрашивал его дать ему прочесть, но Катков
не согласился и оставил у себя, ему же сообщил и план романа
и все,что я слегка во время свидания передал ему о романе (значит
интересуется очень). Любимов обещал мне, по просьбе моей,,
ускорить чтение". И, наконец, в письме к ней же от 10 ноября:
„Катков рукописи не прочитал, „но перелистал всю“ и передал
ее Любимову. Любимов же прочел первую треть и нашел все
очень оригинальным"?
Семь вполне законченных для печати печатных листов
текста. Если принять во внимание замедленность темпа работы
последних лет (полтора-два печатных листа в месяц) — на это
должно было уйти minimum около трех-четырех месяцев. В письме
к Юрьеву от 11 июля1 2 Достоевский так и пишет: „Насчет моего
романа, вот вам вся полная истина . . . Роман я начал и пишу,
но он далеко не докончен, он только что начат. И всегда у меня
так было: Я начинаю длинный роман (форма моих романов
40—45 листов) с середины лета и довожу его почти до половины
к новому году". К новому году было доведено едва до трети,
но начало указано более или менее точно.
Начато писание, по всей вероятности, в апреле, но работа
шла почему-то вяло; недаром на этот месяц приходится боль-
шинство не деловых, но требовавших большого напряжения^
ответственных писем к целому ряду лиц, в том числе и пгсьмо
к „Московским студентам", которое отняло у него особенно
много времени. Такие письма Достоевский всегда писал только
во время длительных перерывов, когда кончал какую-нибудь
часть книги и брал себе отдых на 10—15 дней, или когда про-
изведение еще не было продано и не тревожила жесткость
установлен! ых сроков. Что же касается мая, то в мае умер его
сын Алеша, он очегь тосковал и не мог работать; затем много
времени ушло на приготовление к переезду в Старую Руссу,
на поездку в Москву и в Оптину пустынь. В Оптиной пустыни,
исконной обители старчества, и собран был последний материал,
который был необходим для первых же глав романа, поскольку
в них действие сосредоточено вокруг старца Зосимы, в скиту,
куда съезжаются почти все главные персонажи.
Мы относим действительное начало романа, период замысла
и планов к 1877 г. За 77-й год, во всяком случае, свидетель-
ствует точно сам автор; свидетельствует дважды: в письме
к Любимову от 8 ноября 1880 г.3 и в письме к Аксакову от
28 августа того же года.4 Близится конец романа, дописываются
последние главы, и раздумьем, сосредоточенной грустью „ко-
сых, вечерних, закатных лучей" обвеяны прощальные строки
1 Там же, стр. 237—238.
2 Сб. „В память С. А. Юрьева", М., 1891.
3 „Былое", 19/0, кн. XV, стр. 131.
4 Собр. соч., 1883, т. 1, отдел писем, стр. 344—345.
IX
автора. „Кончаю Карамазовых,. . .’подвожу итог произведению,
которым я . . . дорожу, ибо много в нем легло меня и моего . . .
Подводится итог тому, что 3 года обдумывалось, составлялось,
записывалось“ . . . —Это из письма к Аксакову. А Любимову
он пишет 8 ноября, отсылая в „Русский вестник“ последние
страницы, эпилог из трех небольших главок: „Ну, вот и кончен
роман! Работал его три года, печатал два — знаменательная
для меня минута".
Три года работы, сосредоточенной целиком и исключительно
на романе. Письмо к Аксакову ведет нас к сентябрю 1877 г.
Тогда становится понятным твердое решение уже в этом месяце
„прекратить «Дневник писателя» на год или на два". Читателю
об этом сообщается в октябрьском номере; причина — обычная
в таких случаях, официальная: „недостаток здоровья". Но
в номере прощальном, последнем, декабрьском, Достоевский го-
ворит уже откровенно: „ «Дневник» прерывается для того, чтобы
заняться одной художнической работой, сложившейся в эти
Sдва года издания неприметно и невольно".1
„Неприметно и невольно^— в этих словах заключается
особенно ценное указание на творческий процесс художника,
на праисторию создания „Карамазовых". Бродили в сфере
сознания эмбрионы образов, отдельные, разрозненные черты,
неорганизованные в единое целое разные ситуации, восходящие
к фактам окружающей действительности. Это еще не элементы
сюжета, но они могут стать такими. Они возникали, до сих пор
всегда подчиненные высказывае ым идеям. Идеям*, мыслями
иного, не художественного порядка, вызванные на поверхность,
они сейчас же обратно тонули в сферу идей. Но художническая
работа все же продолжалась, крепла, „ неприметно и не-
вольно", в эти два года издания „Дневника писателя" и —
именно в связи с „Дневником". Утверждалась все больше и
больше и властительно сказывалась потребность перевода на
язык художественный основных идеологических концепций,
развертывавшихся в течение двух лет: в горячих ли спорах
с противником или в успокоенных беседах с читателем-едино-
мышленником — по вопросам наиболее важным и наиболее жгу-
чим „в наше любопытное и столь характерное время". Факты
повседневные: дело Кронеберга, истязавшего свою семилетнюю
девочку и оправданного судом, потому что он „хотя и плохой
педагог, плохой воспитатель, но все же отец"; самоубийство
акушерки Писаревой, глубоко заскучавшей, не нашедшей для
себя смысла жизни; самоубийство дочери Герцена; смерть Жорж-
Занд; смерть Некрасова; дело Корниловой, выбросившей из
окна 5-го этажа свою пятилетнюю падчерицу; самоубийство
Гартунга; выход в свет „Анны Карениной" Толстого, „Нови"
Тургенева, „Последних песен" Некрасова и т. д. и т. д.; — во
1 Собр. соч., Госиздат, т. XII, стр. 363.
14
всех этих, как бы случайных, фактах вскрывается их сокровен-
ный идеологический смысл; светом единого миросозерцания,
хоть и незаконченного, все время становящегося, но в контурах
своих все же цельного, освещаются эти факты и события.
От факта к идее; идея не отвлеченная, не головная,
а в факте реализованная, идея, одетая 6 плоть и кровь, — это
тот же, в сущИЬстиТ^уДОЖесТ'вённый метод,' большим писателем
всегда осознаваемый как единство формы и сэдержания.
„Проследите иной, даже вовсе и не такой яркий на первый
взгляд факт действительной жизни, — и если только вы в силах
и имеете глаз, (fo найдете в нем глубину, какой нет у Шекспира.
Но ведь в том ^о и’ весь вопрос: на чей глаз и кто в силах?
Ведь не только, чтоб создавать и писать художественные произ-
ведения, но и чтоб только приметить факт нужно тоже в своем
роде художника".1 — Эго сказано Дэстоевским в одном месте
„Дневника", мимоходом, как бы вскользь, точно нехотя раскрыл
он снрю давнишнюю мысль о взаимоотношении искусства и дей-
ствительности. Художник — тот, кто „в силах и имеет глаз*,
умеет видеть и находить в факте действительной жизни такую
глубину, какой нет даже и у Шекспира. Иными словами: Шекс-
пир, Толстой, Гете, Достоевский, Бальзак, Гюго — они-то и есть
эти люди, ицеющие глаз и силу наблюдения. Так становится
постижимой и оправданной эта легкость перехода, в „Дневнике
писателя", к художественным очеркам, в которых та же идея,
проникающая данный единичный факт действительной жизни,
получает уже более широкий охват: факт превращается в сиИ/ь
эол, ..Мальчик у Христа на елке", „Мужик Марей",
герская тройка, „Кроткая", „Столетняя", „Бобок", „Сон
смешного человека" — это все те же основны^ твдеолргические
линиич-его размышлений о детях, русском народе и его исто-
рическом значении, о смысле жизни, о будущем человечестве,
о самом основном вопросе, одинаково волнующем Европу и
Россию — о вопросе социальном.
Слиты в „Дневнике писателя" оба метода работы челове-
ческой мысли: научный, и художественный; грани между ними
настолько стерты, что переход от одного к другому совершенно
не заметен. Это идет накопление цельного синтезированного
опыта, стремящегося к своей привычной форме — к форме „идео-
логического романа ". Праистория „ Братьев Карамазовых" —
утверждаем мы — начинается гораздо раньше. Не только вс
второй половине 1877 г., когда художнику уже предстали, вс
всей своей сложности и неразрывной целостности, образы,
люди и идеи, столь напряженно и столь остро борющиеся
между собою в „Братьях Карамазовых", но и прежде, еще
в средине 1876 г. и даже в начале этого года, мы находим
в „Дневнике", или в связи с „Дневником", куски, почти целиком
1 Собр. соч., т. XI, стр. 423.
1!
туда, в роман, перенесенные, или во всяком случае — эмбрионы
целого ряда сюжетных положений того или другого действую-
щего лица.
„Я и прежде всегда смотрел на детей, но теперь при-
сматриваюсь особенно. Я давно уже поставил себе идеалом
написать роман о русских теперешних детях, ну и конечно
о теперешних их отцах, в теперешнем взаимном их соотно-
шении. Поэма готова и создалась прежде всего, как и всегда
должно быть, у романиста ".1 Это заявлено в первом же выпуске
„ Дневника " за 1ь76 г., и тут же вслед идут наблюдения над
детьми, собравшимися на елку, в таком обобщении: „Более
даровитые и обособленные из них всегда сдержанны, или, если
уж веселые, то с непременной повадкой вести за собою других
и командовать".1 2 3 „Де;и обособленные и командующие",
им-то и отдана в „Братьях Карамазовых" целая книга, десятая,,
под заглавием „Мальчики". Веселый и командующий — Коля
Красоткин; обособленные и сдержанные — Смуров и Плюшечка;
и все другие, их человек двадцать — „очень милы и развязны";
в эпилоге они снова собираются гурьбой „на похоронах Плю-
шечки", и Алеша держит перед ними „речь у камн1".
И дальше в „Дневнике" снова дети, уже лип шные елки,,
дети фабричных, с молодых лет сбываемые на фабри су пьяными
отцами. „Уж и до фабрики они становятся соверше ными пре-
ступниками", а „фабрика довершает воспитание, ] знуряя их
непосильным трудом".8 Об этих детях старец Зосима говорит
% своем поучении с особенной грустью и жалостью и с осо-
бенной настойчивостью призывает к спасению их. В черновиках,,
здесь печатающихся, мотив о фабричных детях звучит исклю-
чительно сильно. Или рассуждения „о нерадивом духовенстве,
вечно воющем о прибавке жалования", целиком вошедшие
в то же поучение старца Зосимы. Ребенок, забившийся в угол,,
ударяющий себя кулаченками в грудь, надрывно плачущий,
ломая ручки и не понимая, за что его мучают.... Муки, причи-
ненные детям турками во время Сербского восстания.... Подроб-
ности из жизни девочки Кронеберга, как ее запирали на ночь
в уборную, истязали ее за то, что украла чернослив, и т. д.4—
Это все попадает, местами почти дословно, в книгу об Иване:
„Pro и contra". Речь защитника Мити, Фетюковича, воспро-
изводит в.целом ряде мест и приемы защитительной речи со-
звучного ему Спасовича по тому же делу Кронеберга. Таких
фактов „ самозаимствования", художественного оформления
в „Карамазовых" целого ряда положений, мыслей и идей иа
„Дневника", можно привести несколько десятков.
1 Собр. соч., т. XI, стр. 147.
2 Там же, стр. 14?.
3 Там же, стр. 154.
4 Собр. соч., т. XI, стр. 205—214.
16
Но особенно показательно — это „Легенда о Великом инкви-
зиторе которую сам Достоевский называет кульминационным
пунктом романа1 и которая в самом деле является его главным,
стержневым, опорным символом, стягивающим к себе все нити
как идеологические, так и сюжетные. Центральная тема „Ле-
генды ", ее основные мотивы явственно звучат уже в первом
выпуске „Дневника" за 1876 г. В главке о спиритизме выражен
полностью этот символ будущего социального устройства, осно-
ванного на великих научных достижениях: „камни, обращенные
в хлебы" ценой человеческой свободы, как и условия, при
которых возможно это будущее царство—„только тогда оно
будет долговечным, если заранее обеспечить его от человече-
ского бунта".1 2 Мысль эта уже здесь дана как главное дьяво-
лово искушение Христа в пустыне. В майском выпуске „Днев-
ника", в связи с самоубийством акушерки Писаревой, на кон-
кретном факте, на психологическом анализе тоскующей души
современной женщины, символ этот будущего хрустального
царства вновь повторяется, правда, сжатый до пределов алле-
гории: вспоминаются лишь вскользь „камни, обращенные в хле-
бы". Но когда один из читателей задает Достоевскому недоуме-
вающий вопрос: что значит это евангельское изречение,
в „Дневнике" встречающееся уже несколько раз, то писатель
дает ему такой пространный ответ, что воистину ответ этот
является как бы первой, уже развернутой редакцией одной из
частей „Легенды".
„ В искушении дьявола слились три колоссальные мировые
идеи и вот прошло 18 веков, а труднее (выше), т. е. мудренее
этих идей нет и их все еще не могут решить, а Камни
в хлебы»—значит теперешний социальный вопрос, средз. Это
не пророчество, это всегда было. Чем идти то к разорен-
ным нищим, похожим от голодухи и притеснений скорее на
зверей, чем на людей — идти и начать проповедывать голодным
воздержание от грехов, смирение, целомудрие — не лучше ли
накормить их сначала. Это будет гуманнее. И до тебя при-
ходили проповедывать, но ведь ты сын божий, тебй ожидал
весь мир с нетерпением, поступи же как высший над всеми
умом и справедливостью, дай им всем пищу, обеспечь их, дай
им такое устройство социальное, чтоб хлеб и порядок у них
был всегда — и тогда уже спрашивай с них греха. Тогда если
согрешат, то будут неблагодарными, а теперь — с голоду гре-
шат. Грешно с них спрашивать".
„Ты сын божий — стало быть ты все можешь. Вот камни,
видишь как много. Тебе стоит только повелеть — и камни обра-
тятся в хлебы".
1 „Былое", 1920, кн. XV, письмо к Любимову от 10 мая 18
2 Собр. соч., т. XI, стр. 173—178.
2 Доотоехж.» , /• /
17
„Повели же и впредь, чтобы земля рождала без труда, научи
людей такой науке или научи их такому порядку, чтобы жизнь
их была впредь обеспечена. Неужто не веришь, что главнейшие
пороки и беды человека произошли от голоду, холоду, нищеты
и из невозможной борьбы за существование.
Вот 1-я идея, которую задал злой дух Христу.1 Согласитесь,
что с ней трудно справиться".
Раскрыт в этом письме полностью смысл только первой идеи
из трех колоссальных мировых идей, заключающихся в искуше-
нии Дьявола: только идеи о хлебе, с которой неразрывно свя-
заны и другие две идеи: о чуде и о власти. Стал бы Достоев-
ский говорить здесь о последних двух, он дал бы им ту же чет-
кую, острую формулировку, как и первой. И что особенно
характерно — это распределение ролей между дьяволом, „умным
духом", и Христом: вся сила логики и убеждения отдана умному
духу („безбожному социализму"), а не Христу; в плоскости
реальной убедителен „дьявол".
Гл. II
МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ
История создания если не всех произведений Достоевского,
то, по крайней мере, наиболее крупных, по которым сохранились
планы и черновики к ним, происходит обыкновенно так: уже
ясна совершенно идея, как главный организующий фактор
произведения, лица же и события еще только мелькают перед
взором художника, и совсем еще в тумане их взаимоотношения,
то, что обыкновенно называют сюжетом. Художник знает прежде
l всего, что он хочет сказать, “нискольку в каждом отдельном
'событии или в факте окружающей действительности уже давно
найден его смысл, его формирующая идея. И вот начинает
складываться поэма.
Единство идеи и факта, умозрения и опыта, а в области
художественной — единство формы и содержания, — так утвер-
ждал для себя Достоевский свой творческий метод, свой „худо-
жественный реализм". Он говорил, что факты нужно уметь
видеть, в них глубина, какой нет у Шекспира, и разумел
этим, что важны и ценны факты не сами по себе, а по таяще-
муся в них смыслу, — идеей, которую художник или мыслитель
вскрывает перед обществом. Здесь был он по своему последо-
вателен до конца; при всей огромности размаха его колебаний,
в области философской он всегда оставался идеалистом.
Единство — потому, что вне реализации, невоплощенной, он
идеи и не мыслил. Но примат все же признавал за ней;
созидающая, движущая сила по отношению К действительности.
Письма", т. III, стр. 211-213.
18
„Складывается поэма", Достоевский в роли романиста — дается
комплекс явлений, как реализованная идея; тогда восста-
навливается на время единство. Но в период „праисторический",
до возникновения будущей поэмы, он — в сфере _идей; как бы
отвлекаются „чистые смыслы" и даются в своей, своеобразной
форме логических сцеплений. Так начинается для него, прежде
других, бытие идеологического фактора, как главного компо-
зиционного фактора во всех его больших романах, по крайней
мере, второго периода; — бытие в виде органической цепи свя-
занных между собоюГпричинно, друг друга проникающих смы-
слов - „идей21; идеология, как творческая „праистория", как
сфера, из которой возникает у Достоевского его художествен-
ная концепция. Исследователь находится в исключительно бла-
гоприятных условиях, если у него есть возможность восстано-
вить эту „праисториюd — есть данные для изучения идеоло-
гического фактора в его „чистом" виде, еще не окутанного
сюжетной и психологической сложностью. Для „Братьев Кара-
мазовых" эта сфера мысли, идеологических смыслов, их поро-
дившая, может быть выяснена, — мы уж это видели, как они
связаны с „Дневником писателя", — с особенной полнотой.
Приблизительно с средины 1874 г. начинается поворот
в миросозерцании Достоевского, впервые сказавшийся в „Под-
ростке", который, не случайно конечно, печатался в радикально-
народнических „Отечественных записках" Некрасова. Можно
это показать на анализе целого ряда кульминационных пунктов
романа, хотя бы центрального его символа, раскрытого в „ Испо-
веди" Версилова, когда тот развертывает перед сыном картину
будущего идеального коммунистического общества, устроивше-
гося на земле без бога. Или политический процесс Долгушинцев,
который, в сравнении с процессом Нечаева в „Бесах", получает
совершенно иное эмоциональное освещение. И это тем более
показательно, что некоторые из Долгушинцев в Нечаевском
деле тоже были замешаны; точно художник вдруг посмотрел
на тот же факт уже несколько иным глазом и увидел иную
„глубину".1 А в области литературно-бытовой поворот нашел
свое отражение в том, что вновь налаживаются, после много-
летнего разрыва, старые дружеские отношения с Некрасовым,
когда они, — это было не только в годы юности, — „ говорили
ДРУГ Другу даже странные вещи", которые остаются в памяти
на всю жизнь.
Вместе со своей классовой группировкой, с большей частью
городской мелкобуржуазной интеллигенции, всегда неустой-
чивой, всегда колеблющейся между противоположными борющи-
мися классами и противоположными классовыми идеологиями,
Достоевский, к средине 60-х гг., метнулся в сторону реакции,
1 См. об этом подробнее в моей работе „Достоевский, Некрасов и Дол-
гушинцы “.
2* 19
перешел на сторону победителей, им отдав свои огромные худо-
жественные силы. И получились, на высшем подъеме этой
полосы, „Бесы" и первый „Дневник писателя" в „Гражданине"
кн. Мещерсксго. Кн. Мещерский, Тертий Филиппов, в особен-
ности Победоносцев, дружба с ними — символический результат,
как он сам говорил, измены своим прежним убеждениям. Сбли-
жение с „’Отечественными записками", вернее: — приближение
к ним в некоторых пунктах идеологии, символизирует начало
новой полосы, которая, нужно сейчас же это сказать, так
и осталась незавершенной. Но она все же очень ощутительно,
резко отличается от полосы предыдущей именно тем, что Достоев-
ский вновь приемлет многое из недавно отрицавшегося им
так гневно, с такой болезненной злобой. Как бы некий синтез
яочет обрести между „двумя противоположными правдами".
Синтез, в который вошло бы своими основными элементами все
передуманное и пережитое в первый период,—до средины 60-х г.,
когда он, выразитель умонастроения мелкой буржуазии, отчасти
идеолог отсталого крестьянства (нужно помнить первую стадию
его „почвенничества"), идет „с веком наравне", его журнал
„Время" занимает видное место в кругу передовой печати того
времени, — и передуманное, перекипевшее в душе во второй,
период — период реакции.
Разрозненными или, пока, как бы только механически
спаянными кажутся составные части его вновь, уже в третий
раз, меняющегося мировоззрения. Оттого так легко брать из
Достоевского и этого последнего периода, 1876—18о0 rr.h
цитаты, представляющие его то мракобесом, реакционером, „ про-
поведником поповщины", апеллирующим к богу, к „Всемирному
Духу, нас проникающему", то „пророком революций", социаль-
ной революции не только в Западной Европе, но и у нас.
Когда Ленин, с присущей ему остротой гениального анализа,
останавливается на эпохе, „к которой принадлежит Толстой
и которая замечательно рельефно отразилась как в его гениаль-
ных художественных произведениях, так и в его учении", на
эпохе после 1861 и до 1905 г., то он отмечает, как самую мет-
кую характеристику этого периода, слова Левина в „Анне Каре-
ниной": „У нас теперь все это переворотилось и только укла-
дывается, и вопрос о том, как сложатся новые условия обще-
ственной жизни, есть единственно важный вопрос в России".
„Переворотилось — поясняет Ленин — крепостное право и весь
старый порядок, ему соответствующий". А то, что только укла-
дывается, „совершенно незнакомое, чуждое, непонятное самой
широкой массе населения" — это новый буржуазный строй,
который рисовался Толстому „в виде пугала — Англии".
И Ленин сравнивает дальше Толстого с народниками: „Подобно
ЯМ, он тоже не хочет видеть, закрывает глаза, отвертывается
от мысли о том, что „укладывается" в России никакой иной,
как буржуазный строй ". Толстой полон противоречий, как и эпоха
20
его, поэтому он и „зеркало русской революциив „совокуп-
ности его взглядов, вредных как целое, и выражаются как раз
особенности ее, как крестьянской буржуазной революции0
(речь идет о революции 1905 г.). Этот Ленинский анализ, вскры-
вающий и характер и причину толстовских противоречий, объяс-
няющий его учение, его идеологию условиями той эпохи, когда
весь старый строй „переворотился0 и когда масса „воспитан-
ная в этом старом строе... „не видит и не может видеть, какие
именно общественные силы способны принести избавление от
неисчислимых особенно острых бедствий, свойственных эпохам
„ломки0, — его можно применить, этот анализ, mratis mutandis,
и к идеологическому творчеству Достоевского, по крайней мере
последнего, пред „ братье - карамазовского ° и „ братье - кара-
мазовского0 периода.
Толстой и Достоевский, люди совершенно различных обще-
ственных кругов, в классовом отношении диаметрально противо-
положные по своему происхождению и положению: знатный
и богатый помещик, сделавший из Ясной Поляны свою твер-
дыню, с высот которой он мог спокойно, неторопливо озирать
окружающий, волнующийся, страдающий и борющийся мир,
и бедный разночинец, „бог знает откуда произошел0, вечно
нуждающийся, унизительно вымаливающий у мелких кредиторов
отсрочки по мелким векселям, занимающий у кого только можно
по 50, по 100 руб., вечно волнующийся всеми жизненными
и житейскими страстями, каторжник, один из самых левых среди
петрашевцев, имевших свою революционную программу и рево-
люционную тактику, и с тех пор уязвленный вопросами рево-
люции на всю жизнь, потому что сам принадлежал к тем и думал
постоянно о тех, которые особенно мучительно переживали эти
неисчислимые бедствия, свойственные эпохам ломки; —Толстой и
Достоевский, они никогда друг с другом не встречались, даже
знакомы не были. А между тем взаимное их влияние было
огромно; и именно оттого, что оба, в своем творчестве, кор-
нями уходили в ту же русскую действительность, пытались
ставить и решать вопросы не по Турине веки, не поверхно-
стно либерально, а ощущали всю их глубину, весь трагизм
переживаемой эпохи. „Я понял, что он был самый близкий,
дорогой, нужный мне человек... 5се, что он делал, было такое,
что чем больше он делает, тем мне лучше. Я его так и считал своим
другом. — Опора какая-то отскочила от меня. Я растерялся,
а потом стало ясно, как он мне был дорог и я плакал и теперь
плачу0, так писал Толстой о Достоевском, когда узнал о его
смерти. Именно Пушкинская речь, где мировоззрение Достоев-
ского последнего периода выражено с наибольшей яркостью и
полнотой, вызвала со стороны Толстого особую похвалу, и он про-
сит Страхова передать ему свою любовь. А Достоевский печатно,
1 Сб. „Толстовский Музей", т. II, 1914 г., стр< 259, 267—268.
21
в „ Дневнике ", называл Толстого своим учителем: „Такие люди,
как автор «Анны Карениной», суть учители общества, наши
учителя, а мы лишь ученики их.". И это отнюдь не стилистиче-
ский оборот, а выражение, свидетельствующее о доподлинном,
в основном и главном, единомыслии, хоть и следуют дальше
такие гневные слова: Чему же они нас учат?" — в ответ на
ироническое отношение Толстого, в последней части „Анны
Карениной", к добровольческому движению в помощь восстав-
шим славянам. Смысл этих гневных слов: именно от него нельзя
было этого ожидать, — от автора такой книги, о которой не-
сколькими страницами раньше сказано: „Книга эта прямо при-
няла в глазах моих размер факта, который бы мог отвечать за
нас Европе, того искомого факта, на который мы могли бы
указать Европе, как на бесспорно «новое слово» русского ге-
ния, как на «русское решение вопроса » о социальной неспра-
ведливости".1
Оба они отражали русскую революцию: искаженно, непра-
вильно, как в кривом зеркале; обоих пугала, как призрак,
Англия — новый „укладывающийся" капиталистический строй,
и оба не хотели видеть, закрывали глаза, отвертывались от
мысли о том, что этот новый буржуазный строй уже пришел,
фундамент крепкий, и заложен он на костях миллионных масс,
которые будут в дальнейшем гибнуть еще больше для того,
чтобы здание было построено.
Достоевский умер в январе 1881 г.; бесполезно гадать,
остался ли бы он на своей позиции отрицания пролетариата
для России и не признал бы и не понял бы характера русской ре-
волюции, возглавленной рабочим классом, — не понял бы и на-
кануне 1905 г. Но Толстой прожил до 1910 г. Видел эту револю-
цию, смотрел на нее с той же ясно-полянской твердыни, уже
пошатнувшейся, охраняемой от окончательного разрушения наем-
ными черкесами,—роли города, роли гегемона-пролетариата он
не признавал до конца своей жизни. Открылась ему бездна кре-
стьянская, грозившая поглотить его класс; крестьянство жило
с ним бок о бок; ее, эту бездну, он и увидел и отразил в своем
творчестве, и то достаточно поздно.
Феодальным называет Ленин толстовский социализм, соот-
ветствующий идеологии классов, на смену которым идет бур-
жуазия. И если в 80-х годах, говорит Ленин, „критические
элементы учения Толстого еще могли на практике приносить
иногда пользу некоторым слоям населения, вопреки реакцион-
ным и утопическим чертам «толстовства», то начиная уже
с 90-х годов, а тем более после революции 1905 года, не говоря
уже о наших днях, — всякая попытка идеализации учения Тол-
стого, оправдания или смягчения его «непротивленства», его
апелляции к «Духу», его призывов к «нравственному само-
1 Собр. соч. Достоевского, т. XII, стр. 60—65, 207— 208, 233.
22
усовершенствованию», его доктрины «совести» и всеобщей
«любви», его проповеди аскетизма и квиэтизма и т. под. прино-
сила и „приносит самый непосредственный и самый глубокий
вред".1 Еще более глубокий и еще более непосредственный вред
принесла бы попытка идеализации „христианского социализма"
Достоевского, его учения, которое, в сущности, ничем не отли-
чается от учения Толстого, которое может быть охарактеризо-
вано буквально теми же чертами: той же проповедью аскетизма
и квиэтизма, теми же призывами к нравственному усовершен-
ствованию, к всепрощению и смирению, ко всеобщей любви
и совести, той же апелляцией к „Духу". Правда, „Дух" Достоев-
ского гораздо „старомоднее", если не по существу, то во всяком
случае по названию: против церкви, против православия номи-
нально он никогда не возражает. Как ни ново то содержание,
которое он вкладывает в эти ветхие слова, он неустанно уверяет,
других по крайней мере, что это их вечный смысл, именно его
понимание и правильное: христианский социализм и православие,
истинное, конечно, православие — всегда было и навеки будет
одно и то же. Этим, быть может, в значительной степени
и объясняется та разница, которая существует в отношении
нашем к наследию этих двух величайших писателей прошлого
века. До последнего времени церковь была и остается одной
из самых реакционных сил, помогающих контр-революции.
Толстого церковь отлучила; Достоевского—канонизировала.
В 1908 г., когда Лениным писалась статья: „Лев Толстой как
зеркало русской революции", толстовство было еще течением
довольно заметным и могло отвлечь внимание, и кое-какие силы
и в какой-то мере действительно отвлекало от революции,
в особенности в годы реакции, наступившей после 1905 г.
Тогда „стремление поставить на место попов по казенной долж-
ности попов по нравственному убеждению, т. е. культивирование
самой утонченной и потому особенно омерзительной поповщины"
представляло собой гораздо большую опасность, чем в наше
время, когда от толстовства осталась, кажется, одна только
тень, как и от той социальной группировки, настроениям и инте-
ресам которой оно отвечало. А церковь, как бы бита она ни
была, — это все же вековая организация с бесчисленными раз-
ветвлениями среди миллионного крестьянства. И в осколках
этой организации таятся еще по сю пору немалые дозы нена-
висти и вражды к тому, что у нас сейчас созидается.
Но, идя по пути, указанному Лениным же, давшим оценку
творчеству Толстого с точки зрения тех социально-историче-
ских условий, которые создали этого „великого, гениального
писателя" со всеми его вопиющими противоречиями, мы должны
и в отношении творчества Достоевского применить тот жо^
подход. .
1 Собр. соч. В. И. Ленина, т. XI, ч. II, стр. 174--175.
23
После анализа Ленина, относительно Толстого никто уже те-
перь не сомневается, что он был „зеркалом русской революции",
русской „крестьянской буржуазной революции". Достоевский же
по сию пору стоит в этом отношении под знаком вопроса. Или
вернее даже так. Почти что и вопроса-то нет никакого отно-
сительно него: реакционер, мракобес, сплошная попов шина —
вот наиболее популярная, самая распространенная оценка ему.
Да! конечно, поповщина. Но сплошь- лиг Реакционер. И это
верно. Но неужели он весь исчерпывается этой кличкой, пре-
граждающей все пути хоть к мало-мальски правильному пони-
манию и истолкованию его творчества?
Перед нами последняя юбилейная литература о Достоевском:
1931 года. Не говорю уже о том, что она до нищеты скудна,—
она поражает своей поверхностностью, скажем прямо: своим
крайним раболепием перед реакционным символизмом. Люди,
в сущности, повторяли мысли того же Мережковского, Роза-
нова, Волынского... с заменой только одного слова: вместо
наш — ваш. Мережковские и Розановы создали себе Достоев-
ского, своего, по своему образу и подобию, использовали его,
как орудие классовой борьбы, действительно защищая мрако-
бесие, антисемитизм, поповщину. Они вопили, неистовствовали:
„май/, наш целиком, наш пророк"! И вот, тридцать лет спустя,
те, голоса которых в нашей советской юбилейной литературе
звучали громче всех, им отвечают: „Да, вы правы, оценка
ваша вёрна— он ваш, весь ваш\“ И ведь говорили так не
только какие-нибудь „начинающие". То же самое, в сущности,
повторяет в предисловии к „Дневнику писателя" 1 такой
старый марксисит, публицист, как В. А. Десницкий. Тут же
в своем предисловии он называет Достоевского „великим
писателем". Но какой же он тогда великий писатель?! Что
ценного, что прогрессивного было в поповщине, в шови-
низме, в годы 60-е и 70-е прошлого века? Чем-же велик?
Формой? Формой без содержания и вопреки содержанию?!!
Ленин говорит про Толстого: „И если перед нами действи-
тельно великий художник, то некоторые хотя бы из суще-
ственных сторон революции он должен был отразить в своих
произведениях". А по Десницкому: хоть и великий художник
Достоевский, а никаких сторон революции не отразил, даже
самых несуш,ественных\\
Нет, наша эпоха должна, обязана по иному осмыслить на-
следие Достоевского, заново переоценить его, точно уяснить:
чем же он в самом деле велик, в какой именно мере он может
быть приемлем, нужен нам.
Утверждаем здесь пока только о последнем периоде жизни
Достоевского, только о „Дневнике писателя" 1876—1880 гг.—
русскую революцию Достоевский отражал тогда не в меньшей сте-
1 См. предисловие к Собр. соч. Достоевского, т. XI.
24
пени, чем Толстой, — это уж во всяком случае, и гораздо ярче,
гораздо страстнее, с гораздо большим проникновением в стра-
дания, в неисчислимые бедствия масс в ту эпоху, когда все
в России „переворотилось“ и только „укладывался" новый
буржуазный строй. Взрывчатые силы всегда таились в нем
в огромном количестве; всегда он тяготел к временам катакли-
ческим. В период наибольшего мрака вскипали злоба и гнев,
его ослеплявший, когда он боролся с современными револю-
ционными идеями, называя нечаевцев бесами, вошедшими в стадо
свиней. Так рвал он, дико, яростно, с тем, с чем сам был кровно,
социально связан и что было связано с его же прошлым, со-
ставляло продолжение этого прошлого. Это боролся он с самим
собой; это был мучительный процесс измены себе же9 своим же
выстраданным убеждениям.
Но тут начинается уже „психология"...
Гл. III
СТАРЫЕ ТЕНИ
Перейдем к фактам последнего периода. Мы указали выше,
приблизительно, как на исходный момент поворота: средину
1874 г., когда в идеологическую систему, казалось бы, уж оконча-
тельно сложившуюся в духе Каткова и Победоносцева, вновь
врываются „неспокойные" элементы. Система пытается асси-
милировать их, вобрать в себя, приручить их; современники
воспринимали это как раздвоение.
„Считаю себя всех либеральнее, хотя бы по одному тому,
что совсем не желаю успокаиваться " — так заявляет Достоев-
ский в предисловии к первому же выпуску „Дневника"
за 1876 г. И тревога усиливается с каждым номером все больше
и больше, проявляясь в совершенно новых темах, в новой поста-
новке и освещении целого ряда вопросов, вдруг оказавшихся
вовсе не решенными. И что особенно характерно, резко изме-
нилось его отношение не только к фактам, но и к лицам, в пре-
дыдущий период оценивавшимся им абсолютно отрицательно.
Последнее особенно характерно именно потому, что лица всегда
воспринимались Достоевским как символы^ носители опре-
деленных идей; он принимал их и отвергал с той же страстностью,
как их идеи и — за идеи.
Белинский — „ это самое смрадное, тупое и позорное явление
русской жизни". — „Смрадная букашка, Белинский именно был
немощен и бессилен талантишком"... „Белинский проклял Рос-
сию и принес ей сознательно столько вреда". „ В Белинском было
столько мелкого самолюбия, злобы, нетерпения, раздражитель-
ности, подлости, а главное самолюбия. Он никогда не задумы-
вался над тем, что он сам гадок. Он был доволен собой в высшей
степени, и это была уже личная, смрадная, позорная тупость"...
25
И дальше: „Он до безобразия поверхностно относился к типам
Гоголя... Он обругал Пушкина, когда тот бросил свою фаль-
шивую позу... Он отрекся от окончания Евгения Онегина../4
„Не понял даже своих; Тургенева даже не понял". „Смрадная
букашка, он именно был немощен и бессилен талантишком".1
Это все из писем Достоевского к Майкову и Страхову в самый
острый момент „перерождения убеждений", приведшего его
к „Бесам" и к первому „Дневнику писателя" 1873г. Публично
ругать Белинского так, как он его ругает в этих интимных
письмах, было, конечно, невозможно. Но то же самое в сущности
говорит он и в статье „Старые люди", появившейся в первом же
номере „Гражданина" за 1873г., когда рисует его каррикатуру
в виде маленького, туповатого, восторженного в своей само-
довольной ограниченности либерала, идеи-то социализма вос-
принявшего, главным образом, с точки зрения женского вопроса.
„Белинский кончил бы эмиграцией. Если бы прожил дольше
и если бы удалось ему эмигрировать, и скитался бы теперь
маленьким и восторженным старичком... где нибудь по конгрес-
сам Германии и Швейцарии, или примкнул бы адъютантом
к какой-нибудь немецкой М-me Гегг, на побегушках по какому
нибудь женскому вопросу". Таков последний штрих, который
Достоевский накладывает на его мизерную самодовольную
фигурку: даже не к Жорж Занд прикомандировывает его
в качестве адъютанта, а к какой-нибудь М-me Гегг. „Как зароют
в могилу (он знал, что у него чахотка), тогда только спохватятся
и узнают, кого потеряли".1 2 3 4
Белинским был Достоевский обращен в „социалистическую
веру": „Я страстно принял тогда все его учение".8 Борясь со
своим прошлым, пытаясь раз навсегда отказаться от идей юности,
он прежде всего должен был уничтожить обаяние учителя.
Последнее слово европейской цивилизации — атеистический
социализм — и есть Белинский. Белинский — мелок и низок, как
мелка и низка его идея. Петр Верховенский, Шигалевщина —
конечный результат этой идеи. И вот с 1876 г. начинается со-
вершенно обратное: Достоевский снова с любовью приближает
к себе тень Белинского: сперва робко (ссылки на удачные его
выражения, называет его замечательным умом).4 Но чем дальше—
тем смелее: в полемике с либералами, которых в эти годы не
только ясно уже отличает от народников, а вместе, как бы
сообща с народниками, борется с ними, часто по тем же моти-
вам, что и народники и оружием же народников. Когда речь
заходит о западничестве 40-х гг., поскольку либералы себя
считали единственными наследниками и продолжателями той
эпохи, им резко противопоставляется „честнейший и благо-
1 „Письма", т. II, стр. 364—365 и др.
3 Собр. соч., т. XI, стр. 10.
3 Там же.
4 Там же, стр. 136, 222, 320—322 и т. д.
26
роднейшийБелинский": по грязи волочат они его честную идею.
И, наконец, объявляется уже, что Белинский обладал таким же
русским чутьем, как и славянофилы, что тут было великое недо-
разумение: „славянофилы могли бы счесть его своим лучшим
другом". Белинский потому и примкнул, чуть не из первых
русских, прямо к европейским социалистам, отрицавшим уже
весь порядок европейской цивилизации, что обладал он этим
русским чутьем, был „в высшей степени русский". Ибо „все то,,
чего они <социалисты> желают в Европе, — все это давно уже
есть в России, по крайней мере в зародыше и в возможности
и даже составляет сущность ее",—разумеется, конечно, „рус-
ский коммунизм", община.
Пример с Белинским является особенно разительным. Дело
пока не в том, приемлет ли Достоевский теперь, в годы
„Дневника", доподлинного Белинского: Белинского реалиста,
фейербаховца, борца с церковью, с православием. Пусть он
искажает здесь его образ мысли еще больше, чем в предыдущий
период: во славу своей идеи, своего понимания роли России
в грядущих судьбах человечества. Важен именно, показателен
поворот психологический, эти новые элементы, которые вдруг
ворвались в его миросозерцание, не дают ему успокоиться, за-
ставляют снова переоценивать прошлое, далекое, докаторжное;
оно, оказывается, вовсе не было сплошной ошибкой.
Прошлое, воспоминания далеких лет — это как бы опорные
пункты для того нового, что сейчас назревает в нем. В связи
с „Последними песнями" Некрасова, напечатанными в январской'
книге „Отечественных записок" за 1877г., воскресает в памяти
их встреча „друг с другом в жизни", когда Некрасов и Григо-
рович, в 4 часа ночи, только что прочли в рукописи „Бедных
людей" и прибежали к нему, незнакомому, на квартиру и броси-
лись обнимать его, в совершенном восторге, и чуть сами не
плача. „Произошло что то такое молодое, свежее, хорошее —
из того, что остается навсегда в сердце участвующих". „Они
пробыли у меня тогда с полчаса, в полчаса мы бог знает сколько
переговорили, с полслова понимая друг друга, с восклицаниями,
торопясь; говорили и о поэзии, и о правде и о «тогдашнем
положении», — но, главное, о Белинском. «Я ему сегодня же
снесу вашу повесть, и вы увидите, — да ведь человек то, чело-
век то, какой! Вот вы познакомитесь, увидите, какая это душа!»—
восторженно говорил Некрасов, тряся меня за плечи обеими
руками. А между тем Некрасов — несколькими, строками выше
дается бегло его портрет — вовсе не отличался восторжен-
ностью: характер его замкнутый, почти мнительный, осто-
рожный*, малосообщительный".1
Так бросается снова на образ Белинского свет юношеской
восторженности, глубокого искания правды и истины — на этот
1 Собр. соч., т. XII, стр. 30—31.
27
раз „через замкнутого, мнительного, осторожного" Некрасова:
„Он благоговел перед Белинским и, кажется, всех больше
любил его во всю свою жизнь". А дальше рассказывается уже
встреча с самим Белинским, когда тот, по поводу же „Бедных
людей", заговорил пламенно, с горящими глазами, о „страшной
правде" в этом произведении, о „правде в искусстве", о „слу-
жении художника истине" и кончил так: „Вам правда открыта
и возвещена как художнику, досталась как дар, цените же ваш
дар и оставайтесь верным и будете великим писателемI"
И будущий великий писатель, ощутив всем своим существом,
что „в жизни его произошел перелом навеки, что началось что-то
совсем новое", благоговейно клялся в душе: „О, я буду достой-
ным этих похвал, и какие люди, какие люди! Вот где люди!"
Прошло с тех пор тридцать лет. И та минута — „это была
самая восхитительная минута в моей жизни" — вспоминается
в полной ясности. И никогда он не мог забыть ее. „ Я в каторге,
вспоминая ее, укреплялся духом. Теперь вспоминаю ее каждый
раз с восторгом". Сидя у постели больного Некрасова, Достоев-
ский вновь припомнил и пережил те минуты и увидал, что Не-
красов помнит о них и сам.
„Песни вещие их не допеты.
Пали жертв но злобы, измен
В цвете лет; на меня их портреты
Укоризненно смотрят со стен*4.
„Это я об вас тогда написал", — сказал Некрасов по
поводу стихотворения о мученике-революционере: 1 о Достоев-
ском, когда он один мучился на каторге за убеждения, вос-
принятые им у Белинского. Достоевский останавливается на
слове „укоризненно". „Тяжелое здесь слово это: укориз-
ненно". К себе применяет это слово, к клятве, данной тогда
Белинскому, после „той восхитительной минуты": „Пребыли ли
мы верны, пребыли ли? Всяк пусть решает на свой суд и со-
весть". Так поднят облик Белинского до величайшего символа
непогрешимой правды, перед которым клянутся и каются, спра-
шивают свою совесть: соблюдал ли клятву, пребыл ли „верен?"
Начал воспоминанием и кончил почти исповедью. В начале
пути светил ярко образ одного из прекраснейших людей, прежде
и глубже, чем кто либо, проникшегося страданиями, трагедией
маленького, несчастного человека. В каторге, в минуты глубо-
чайших сомнений и скорби, „духом укреплялся", вызывая в памяти
этот светлый образ. Потом образ померк; пришло „перерождение
убеждений", началась измена. И на склоне лет, в этот последний
поворотный период, сноза вспомнил о нем и с любовью
и грустью приблизил к себе. Скажут: „психология".' Да, но не
только „психология". Кто знает творческую манеру Достоев-
1 Собр. соч. Некрасова, ред. К. Чуковского стихотворение „ Несчаст-
ные стр. 50—58.
28
ского, эту неразрывность’гдля него идеи и факта, идеи и ее
носителя, тот неминуемо должен согласиться с нашим толко-
ванием.
Мы остановились подробнее на изменившемся в это время
отношении Достоевского к Белинскому, как на явлении, наи-
более показательном. Потому что — повторяю — в жизни и твор-
честве его Белинский играл исключительную роль, собою опре-
деляя, и как личность и миросозерцанием своим, все три периода,
главным образом, его идеологического в большой мере —
и эстетического его бытия. Укажем, хоть коротко, и на целый ряд
других фактов. В сцене с „Бедными людьми" Некрасов нераз-
рывно слит с образом Белинского: „он благоговел перед Белин-
ским и, кажется, всех больше любил его во всю свою жизнь".
Сцена кончается так: „Прочтите эти страдальческие песни —
<Последние песни» Некрасова—пусть вновь оживет наш люби-
мый и страстный поэт! Страстный «к страданью поэт»!" 1—
„Любимый поэт"; поэт, „пришедший в литературу со своим
ногым словом";1 2 3 поэт, который „выше Тютчева, стоит рядом
с Лермонтовым, Пушкиным"; „Печальник народного горя", „так
много и страстно говоривший о горе народном"; „в великие,
мучительные и восторженные моменты своей жизни пре-
клонявшийся перед народной правдой всем существом своим"?—
Таким проходит Некрасов в „Дневнике писателя" за 1876
и 1877 гг. А в эпоху „Бесов" и первого „Дневника писателя"
в „Гражданине" 1873 г. Некрасов воспринимался только как
„русский g-entil homme" с „высоко либеральной душой", как
поэт, „кривлявшийся в великолепных стихах про бурлацкие
песни на Волге", кривлявшийся даже во „Власе", который тоже,
„несмотря на прекрасные стихи в нем", в его целом является
„шутовским".4 Некрасова до того „заело направление, что
„решительно этот почтенный поэт ходит теперь в мундире:
мундирность сюжета (речь идет о поэме „Русские женщины"),
мундирность приема, мундирность мысли, слога, натуральности"»
И дальше пояснение, отчего мундирность: „мундир,либеральный
мундир-то ведь так красив, с таким шитьем, блестит... Да и как
выгоден! то есть теперь особенно выгоден". — Это в сущности
то же, что и Белинский — „самое тупое, самое смрадное явление
в русской жизни". Мундир блестит, выгоден!...—Это уже ясный
намек на сплетни, распространявшиеся про Некрасова об его
слишком большом „умении обделывать дела".
Начался поворот, указали мы выше, с „Подростка", у Не-
красова же в „Отечественных записках" печатавшегося.
Единственный положительный герой в этом романе — странник,
Макар Долгорукий, с Некрасовского „Власа", с этого, всего
1 Собр. соч, т XII, стр. 33.
2 Там же, стр. 348.
3 Там же, с гр. 355—362.
4 Собр. соч., т. XI, стр. 31—32.
29
год тому назад названного „шутовским в его целом", образа
и списан. Достоевский прямо на это указывает, рисуя портрет
странника стихом из Власа, взятым в кавычках: „Смуглолиц,
высок и прям"...1 И дальше, с „Дневника писателя" 1876 г.,
этот образ уже теряет свою религиозную оболочку, постоянно
появляясь, как символ великой в своей тревоге совести, как
символ народной правды. Так, в статье об „Анне Карениной"
Толстого, о Левине: „Левин не успокоится, пока не разрешит,
виноват он или не виноват, дойдет он до последних столпов,
и если надо, если только надо, если только он докажет себе,
что это надо, он обратится в «Власа», в «Власа» Некрасова,..,
сделает что-нибудь в его же размерах и с такою же ревностью"?
Становятся заново для Достоевского Белинский, Некрасов, даже
Тургенев1 2 3 на свои прежние места, занятые ими в его душе
в годы его юности, когда он сам исповедывал пламенно идеи
социализма, — социализма, конечно, утопического, — был им
верен, как никто, до конца. В „Дневнике писателя" 1876 г.
имеется некролог Жорж Занд.4 Среди властителей умов русской
социалистически настроенной молодежи в эпоху 40-х гг. Жорж
Занд занимала исключительное место. Больше чем кто-либо
она „ взяла ее восторгов, преклонений, дала ей радостей, счастья ".
Когда стало ясно в Европе, что „свобода, равенство и братство",
для которых пролито было столько крови в великую французскую
революцию, „оказались лишь громкими фразами и не более, что
лишь обновился деспотизм, новые победители мира, буржуа,
оказались еще может быть хуже прежних деспотов", тогда „вдруг
возникло действительно новое слово, и раздались новые
надежды"; было провозглашено, что „дело остановилось на-
прасно и неправильно, что дело надо продолжать, что обно-
вление человечества должно быть радикальное, социальное".
Жорж Занд и была первой среди этих новых людей, при-
шедших с новым словом, благодаря которым „засветилась опять
надежда, и опять начала возрождаться вера"; „вовсе не об одной
только женщине проповедывали она; а принадлежала всему
движению". Это была „одна из самых ясновидящих пред-
чувственниц более счастливого будущего, ожидающего чело-
вечество, в достижение идеалов которого она бодро и велико-
душно верила всю жизнь, и именно потому, что сама, в душе
своей, способна была воздвигнуть идеал. Сохранение этой веры
до конца обыкновенно составляет удел всех высоких душ, всех
истинных человеколюбцев".
Эпоха 40-хгг. оправдана целиком; то„ что было тогда „новым
словом", все, что было „всечеловеческого", вновь принято
в сердце, воскресло отнюдь не как дорогое воспоминание дале-
1 Собр. соч., т. VIII, стр. 112.
2 То же, т. XII, стр. 58.
з То же, т. XI, стр. 227, 249, 261 и т. XII, сгр. 29, 146, 381.
4 То же, т. XI, стр. 307—316.
30
кого прошлого, а как „вечная движущая сила“, как свет, осве-
щающий пути будущего. Выше уже было указано, что в „Под-
ростке “ дана в развернутом виде картина будущего счастливого
человечества, устроившегося на земле без бога. В „Дневнике
писателя" картина эта разработана, еще более подробно—в „Сне
смешного человека".1 „Дети солнца", дети безоблачной радости,
не имеющие собственности, для пищи и для одежды своей
трудящиеся лишь немного и слегка, не знающие ни скорби, ни
слез, любящие друг друга и все окружающее безмерной, все-
проникающей любовью. Они составляют одну семью, их
дети — дети всех, у них нет веры, нет никакой религии,
никаких храмов, а есть „какое то насущное, живое бес-
прерывное единение с целой вселенной".— Гаков идеал буду-
щего человечества. И таким наверно оно рисовалось Достоев-
скому еще в грезах мечтательной юности, согласно фантасти-
ческим пророчествам Фурье...
Гл. IV
КЛАССОВАЯ НЕНАВИСТЬ
Я привел факты, лишь наиболее разительные, разбросан-
ные по выпускам „Дневника" за оба года: 1876 и 1877. Единая
линия, ясно свидетельствующая об этом его повороте, о новых
настроениях; совершается опять измена... измене*, вновь ожи-
вают идеи юности, но уже в иной обстановке, применительно
к новым условиям. В Белинском неодолимая правда. Значит не
в Каткове, не в Победоносцеве и даже не в Иване Аксакове ключ
к решению всех больных вопросов, назревших в России после
реформ 1861 г., когда все „переворотилось" и стал „уклады-
ваться " новый строй, столь мучительный для многомиллионных
крестьянских и городских масс? В этом и заключается главное
отличие Достовского от Толстого, что отражал он в своем твор-
честве бедствия, „свойственные эпохам ломки", не только
крестьянских, но и городских масс — масс разоряющегося ме-
щанства, быстро нищавшей, спускавшейся на дно мелкой город-
ской буржуазии. Так получают особенно углубленный смысл раз
уже приведенные слова его: „Считаю себя всех либеральнее,
хотя бы по тому одному, что совсем не желаю успокаиваться".
Не мог успокоиться и не успокоился в „лагере победителей",
и прежде всего уж, конечно, потому, что — какой же он „победи-
тель"! В сфере отвлеченностей, на крайних высотах идеологиче-
ских надстроек, сплошь и рядом затушевываются краски конкрет-
ной действительности. Тогда сквозь слишком широкие обобщения
выпадает историческая правда, и слабо различаются позиции,
с которых борются социальные силы: классы и классовые
1 То же, т. XII, стр. 106—122.
31
группировки. Не порвал Достоевский с победителями, с их
идеологией и в эту пору. Пусть свое, иное, содержание вкла-
дывал он, порою, в их формулы; но это все же были формулы
не его, а их. Восток и запад, народ и интеллигенция, религия
и атеистический социализм, христианское смирение и борьба —
все эти парности в их противопоставлении звучали для того
времени как лозунги, смысл которых: теснее связь с царем
и церковью; в самодержавии и православии наше спасение.
Картины далекого будущего, которые тридцать лет назад,
так обольстительно рисовали ему утопические социалисты^
приняли на русской почве свою национальную окраску. Идеали-
стические и идиллические мечтания мелкой буржуазии, не спо-
собной к самостоятельной борьбе за свои интересы, мечтания
о возможности достижения счастья на земле, но без кровопро-
лития, без „комьев грязи", все же требовали ответа на вопрос?
где же те силы, которые могут и должны осуществить этот рай
земной. На западе утописты взывали к доброте человеческого
сердца и к здравому смыслу. В России, в специфических усло-
виях русской действительности, могли рисоваться иные химеры:
надклассовый царь и надклассовая церковь, вместе ведущие
общество к уничтожению классов.
Маркс и Ленин так оценивают роль и значение утопистов
в истории революционного движения.
Утописты „критиковали капиталистическое общество, осу-
ждали, проклинали его, мечтали об уничтожении его, фантазиро-
вали о лучшем строе, убеждали богатых в безнравственности
эксплоатации". Они „видели уже противоречия классов, равно
как и влияние разрушительных элементов внутри самого гос-
подствующего общества". Но они не могли еще указать
действительного выхода, „не умели найти ту общественную
силу, которая способна стать творцом нового общества", ибо
антагонизм классов только что начал тогда развиваться,,
и утопистам был он известен лишь в его первичной, бесфор-
менной неопределенности. „Пролетарская идеология воздает
должное творцам этих социалистических, утопических систем,,
рассматривает их как раннее отражение капиталистического
гнета, как первый протест против него". Ценны, исторически
ценны в утопическом социализме именно его критические
элементы, „ затрагивавшие все основания существующего обще-
ства", и именно за эти элементы главным образом утопистов
и „считают во многих отношениях революционерами", несмотря
на всю реакционность их „фантастического стремления воз-
выситься над борьбою классов, их фантастически-отрицательного
отношения к этой борьбе".
Решаемся утверждать о Достоевском пока только послед-
него периода, что в известной мере, по тем же самым крити-
ческим элементам, он тоже был „революционером во многих
отношениях “, несмотря на всю его проповедь религии, в истории
32
нередко игравшей роль некоей „надземной силы“, призванной
на то, чтобы „притупить борьбу классов, смягчить противо-
речия", на самом же деле всегда являвшейся орудием клас-
совым. Сила отрицания в „Дневнике писателя" последних лет
подчас изумительна* по своей гневности и беспощадности.
Мечтает как истый толстовец: о достижении гармонии на земле
путем любви, смиренного отказа „Ноздревых, Чичиковых
и Коробочек от своих привилегий, стоит им только стать
настоящими крестьянами",1 а сам классовую борьбу раз-
жигает в каждой строчке своей, как только заговорит об угне-
тенных в прошлом и настоящем, на Западе и в России:
о крестьянском ли бесправии, об обездоленном западном проле-
тариате, о детях, рождающихся на мостовой, и изнурительном
труде их на фабриках и заводах, особенно же зло о классе
дворян, прокучивающих за границей с французскими шансонет-
ками трудовые мужицкие гроши, й о жестокой силе капитала,
заграничного и отечественного, вторгшегося и в деревню
и ее разоряющего.
Скачет на лихой курьерской тройке фельдъегерь в мундир-
чике, в большой треугольной шляпе с белыми, желтыми
и зелеными перьями — высокий, плотный и сильный детина,
пьяный с багровым лицом. Он бьет ямщика здоровенным правым
кулаком по затылку; „бьет ровно, бьет без всякой вины, поды-
мает и опускает кулак, снова и снова ударяет по затылку;
шея то потом с месяц болит". А ямщик, как бы выбитый из ума,
ответно каждому удару по затылку, тоже бьет, беспрерывно
каждую секунду, кнутом по лошадям, и лошади несутся как
угорелые. Вырезать бы „этакую фельдъегерскую тройку
на печати как эмблему и указание, как нечто чрезвычайно
наглядно показывающее связь причины со следствием:
из каждого удара по человеку сам собою выскакивает каждый
удар по скоту". Да по скоту ли только? Воротится парень домой
и в тот же день непременно „прибьет молоду-жену": „хоть
с тебя сорву".1 2 3 — Фельдъегерь — символ целого дворянского
класса, всего самодержавного бюрократического строя. „Фал-
дочки его мундира, шляпа с пером, офицерский чин, вычищенные
петербургские сапоги ему дороже душевно и духовно не только
русского мужика, но и всей России, в которой он ничего
не находит достойного, кроме как его кулака или пинка вычи-
щенным его сапогом". „Вся Россия представляется ему лишь
в его начальстве, а все, что кроме начальства, почти недостойно
существовать". Так было в дореформенной России, и, в сущности,
то же самое осталось и после реформ. Изменился разве мундир
и название чина. Дети фельдъегерей, может быть, сделались
даже профессорами; но остались теми же праздными белоруч-
1 Собр. соч., т. XII, стр. 405—400.
2 То же. т. XI, стр. 169—179.
3 Достоевский
ками, „живущими от народа отдельной кучкой на всем готовом,
т. е. на мужицком труде и на европейском просвещении, тоже
им даром доставшемся " ?
Это „классовое происхождение" определенной части
русской дворянской интеллигенции, как детей и внуков
„Собакевичей, Сквозник-Дмухановских, Держиморд, Тяпкиных-
Ляпкиных, страшно презиравших народ, говоривших с ним как
с собаками, отрицавших в нем даже душу, кроме разве ревиз-
ской", Достоевский подчеркивает усиленно во многих местах
„Дневника". В этом смысле и вся культура русская последних
двух веков, послепетровская, объясняется им как культура
„праздных белоручек", живших на счет мужика, „на них рабо-
тавшего, их питавшего и ими же угнетенного". И каких бы
ни были взглядов эти „белоручки", уоть бы и самых радикаль-
ных, до того что „на баррикады в чужие страны бежать при-
ходилось",— крепостниками, барами оставались они во всю
жизнь. По всей вероятности, над Герценом, Бакуниным,
кн. Долгоруковым и т. п. издевается он так зло, когда задает
русским „скитальцам", „ненавидевшим крепостное право",
такие ехидные вопросы: „Если уж так ненавидели, что бежать
приходилось, то кто же мешал им освободить хоть своих кре-
стьян с землей и снять таким образом гражданскую скорбь
хоть с своей то личной ответственности?" „Только вот это
и есть, что в «местечке Парижё-с» все таки надобны деньги...,
так что крепостные-то и присылали оброк. Делали и еще проще:
закладывали, продавали или обменивали крестьян и, осуще-
ствив денежки, уезжали в Париж способствовать изданию
французских радикальных газет и журналов для спасения уже
всего человечества".2
Классовая ненависть к „средне-высшему кругу" порою под-
сказывала Достоевскому слова, изумительные по своей силе.
В „Вестнике Европы" за первые месяцы 1880 г. печаталось
„Замечательное десятилетие" П. В. Анненкова. Там в одном
месте рассказывается такой факт. Семьи Герцена, Грановского
и Кетчер проводили лето 1845 г. в подмосковном селе Соколове;
Приезд гостей к дачникам был невероятно громадный. „Обеды
устраивались на лугу перед домом почти колоссальные". В день
приезда туда Анненкова все общество собралось на прогулку
в поле, окружавшее Соколово. Крестьяне и крестьянки убирали
поле в костюмах почти примитивных, что дало повод кому-то
из гулявших сказать: „Изо всех женщин одна русская ни перед
кем не стыдится, и одна, перед которой также никто и ни за что
не стыдится". Вот она встреча „самых сильнейших тогдашних
русских и мировых умов с русской бабой — начинает Достоев-
ский свою интерпретацию.— Летом, видите ли, именно в сорок
1 Собр. соч., т. XII, стр. 398—400.
8 Там же, стр. 401.
34
пятом году, на прекрасную подмосковную дачу, где давались
колоссальные обеды, съехалось раз множество гостей: гуман-
нейшие профессора (разумеется, конечно, Грановский, Кавелин,
может быть были и Редкин и Кудрявцев), удивительнейшие люби-
тели и знатоки изящных искусств и кой-чего прочего, славнейшие
демократы, а впоследствии знатные политические деятели уже
мирового даже значения <конечно, Герцен>, критики <Анненков>,
писатели, прелестнейшие по развитию дамы <жены Герцена
и Грановского>. И вдруг вся компания, вероятно после обеда
с шампанским, с кулебяками и с птичьим молоком (с чего же
нибудь да названы обеды „колоссальными") направилась
погулять в поле. В глуши, во ржи, встречают жницу. Летняя
страда — известно: встают мужики и бабы в четыре часа и идут
хлеб убирать, работают до ночи. Жать очень трудно, все две-
надцать часов нагнувшись, солнце жжет. Жница, как заберется
обыкновенно в рожь, то ее и не видно. И вот тут-то, во ржи,
и находит наша компания жницу, — представьте себе в «прими-
тивном костюме» (в рубашке?!). Это ужасно! Мировое, гуманное
чувство возбуждено, тотчас раздался оскорбленный голос:
«Одна только русская женщина из всех женщин ни перед кем
не стыдится »I Ну, разумеется, тотчас и вывод: « Одна русская
женщина из всех такая, перед которой никто и ни за что
не стыдится» (т. е. так и не должно стыдиться, что ли?).
Завязался спор... И вот такие то мнения и решения могли
раздаваться в толпе скитальцев-помещиков, упившихся шампан-
ским, наглотавшихся устриц — а на чьи деньги? Да ведь
на ее же работу! Ведь на вас же она, мировые страдальцы,
работает, ведь на ее же труд вы наелись. Что во ржи, где ее
не видно, мучимая солнцем и потом, сняла паневу и осталась
в одной рубашке — так она и бесстыдна, так уже оскорбила
ваше стыдливое чувство: «из всех, дескать, женщин всех бес-
стыднее»,—ах вы, целомудренники! А «парижские то увеселения»
ваши, а резвости в «местечке Парижё-с», а канканчик в Баль-
Мабиле, от которого русские люди таяли, даже когда только
рассказывали о нем, а миленькая песенка «Ма commere, quand
je danse comment va mon cotillon», с грациозным приподнятием
юбочки и с подергиванием задком — это наших оусских цело-
мудренников не возмущает, напротив—прельщает? «Помилуйте,
да ведь это у них так грациозно, этот канканчик, эти подерги-
вания..., а ведь тут что, тут баба, русская баба, обрубок,
колода!» Нет-с, тут уже даже не убеждение в мерзости нашего
мужика, тут уж в чувство перешло, тут уж личное чувство
гадливости к мужику сказалось, — о, конечно, невольное, почти
бессознательное, совсем даже не замеченное с их стороны"?
Пусть неумный, неосторожный, брезгливо барский рассказ
.Анненкова, задачей которого было воспеть хвалу людям „заме-
1 Собр. соч., т. XII, стр. 402—403.
.3*
35
нательного десятилетия", использован Достоевским в борьбе не
только с эпигонами, а с основателями западничества и в поддержку
своей славянофильской идеологии, — гневные его слова бьют
гораздо дальше намеченной цели, в одинаковой степени вскры-
вают классовый характер в отношении к мужику всей верхушки
дворянства, даже лучшей части помещиков, интеллигенции,
каковы бы ни были ее убеждения: „русские или европейские".
Цитата взята из „Дневника писателя" за июль 1880 г., когда
еще не была напечатана почти треть „Братьев Карамазовых".
Это все тот же последний* поворотный период, который так-
и остался незавершенным.
В „Дневнике писателя" за 1876 г. имеется полемика с Авсе-
енко,1 сотрудником уже не либерального какого-нибудь органа,
а Катковского „Русского вестника". Авсеенко поместил
в „Русском вестнике" статью о народных началах и высказал
в ней мысль, что для постижения ценности этих самых начал
нужна опять же довольно высокая степень культуэы; люди
малокультурные народными началами не проникаются и народа
не уважают. Мысль сама по себе, может быть, не такая уже
еретическая, с точки зрения даже славянофила, и украшена она
у Авсеенки обилием фраз в выдержанном право-славяно-кат-
ковском духе. Но от слуха Достоевского не ускользнул общий
тон статьи, в которой прозвучали ясные ноты презрения
к мужику. И начинается: Кто такой Авсеенко? И почему нужно*
о нем говорить? Потому что это своего рода тип, имеющий
^некоторое общее значение". Определить его нетрудно: Это
Писатель дворянский, писатель лакействующий, писатель,
„потерявшийся в обожании высшего света". „Он пал ниц и обо-
жает перчатки, кареты, духи, помаду, шелковые платья (особенно»
тот момент, когда дама садится в кресло, а платье зашумит
около ее ног и стана) и, наконец, лакеев, встречающих барыню,
когда она возвращается из итальянской оперы. Он пишет обо*
всем этом беспрерывно, благоговейно, молебно и молитвенно,,
одним словом, совершает какое то даже богослужение".
И в том то и дело, что Авсеенко не один; таких чрезвычайное
множество и.в литературе и в жизни, „одержимых этой манией
к красотам высшего света с его устрицами и сторублевыми
арбузами на балах", — крепостников по убеждению, „плюющих,
на народ со всею откровенностью и с видом самого полного,
культурного права". Вот они-то и сыплют на народ, на мужика
удивительнейшие обвинения: „связанного двести лет сряду
дразнят пассивностью, бедного, с которого драли оброк, обви-
няют в нечистоплотности, битого парками — в грубости нравов".
Что Авсеенко не исключение^, атип. вариирующийся в разных
видах, и восходит этот тип именно тс психологии классовой и ек>
объясняется,—приводится как иллюстрация разговор с одним.
1 Собр. соч., т. XI, стр. 249—253.
36
^сухоньким человечком, лет пятидесяти, „ с красным и как бы не-
сколько распухшим носом и с больными ногами". Был он, этот че-
ловечек, „чрезвычайно порядочного типа—в манерах, в разгово-
рах, в суждениях и говорил дкже очень толково: про тяжелое
положение дворянства, про дезорганизацию в хозяйстве по всей
России, говорил почти без злобы, но со строгим взглядом
на дело“, — словом, самый средний, самый обыкновенный
помещик с несколькими явными признаками начавшегося уже
вырождения. И вот., „как-то к слову, он, помещик этот, вдруг
изрекает, что считает себя и в физическом отношении
несравненно выше мужика, и что это уж конечно бесспорно".
.Достоевский удивлен, переспрашивает его: может быть он хотел
сказать, как „ тип нравственно развитого и образованного чело-
века **? Ответ был определенный: „Нет, совсем нет, совсем
не одна нравственная, а прямо физическая природа моя выше
мужицкой; я телом выше и лучше мужика, и это произошло
от того, что в течение множества поколений мы перевоспитали
себя в высший тип ". Вот как проявляется эта классовая
психология: бессознательно, в плоть и кровь вошло; „этот
слабый человечек, с золотушным красным носом и с больными
ногами (в подагре может быть — дворянская болезнь) совер-
шенно добросовестно считал себя физически, телом выше
и прекраснее мужика. И уж, конечно, этот беззлобный человек,
даже в беззлобии своем сделает, когда только ему нужно будет,
страшную несправедливость перед народом", сделает „совер-
шенно невинно, спокойно и добросовестно, именно по убежде-
нию, что так надо для торжества высшей породы".
Буквально странная какая-то слепота, ослепленность чужой
и чуждой идеей, классово чуждой, мешающей довести пра-
вильно мысль до конца. Все время кажется, когда читаешь по-
добные места, вот сделает еще один шаг и скажет уж всена-
родно: помещичий класс — враг непримиримый и к победе над
ним можно притти только одним путем: путем революции, вос-
стания;— словом, вернуться целиком к воззрениям молодости.1
В главке четвертой первой главы апрельского выпуска „Днев-
ника писателя" за 1876 г.2 воспроизводится одно место из
«Дворянского гнезда" Тургенева. Отец Лаврецкого, „окуль-
турившийся в Европе дворянчик**, возвратившись к отцу в по-
местье, „сманил дворовую невинную девушку и обесчестил".
Отец стал его укорять за это, а тот ему: „А что ж, я и женюсь".
И женился... „ должно быть во имя идей Руссо, носившихся
тогда в воздухе, а пуще всего из блажи, из шаткости понятий,
воли и чувств". Жену свою потом „не уважал, забросил, измучил
л разлуке и третировал ее с глубочайшим презрением, дожил до
1 О революционных вэгядах молодого Достоевского, см. мою работу:
.„Достоевский среди Петрашевцев “. Звенья, № 6.
а Собр. соч., том. XI, стр. 261.
57
старости и умер в полном цинизме, злобным, мелким, дрянным
старичишкой, ругаясь в последнюю минуту и крича сестре:
«Глашка» Глашка, дура, бульонцу, бульонцу!» Какая прелесть
этот рассказ у Тургенева — добавляет Достоевский — и какая
правда Iм Злобный, мелкий, дрянной старичишка, умерший в пол-
ном цинизме, — развернуть эти черты в иной сюжетной ситуа-
ции, и получится Федор Павлович Карамазов, величайший
в русской литературе символ разложившегося дворянства,
к концу дней своей истории дошедшего до последней степени
падения.
„Культурный слой русского общества" — для Достоевского*
полностью отожествляется с классом помещиков и бюрокра-
тией; вернее даже так: он ясно сознает, что бюрократия,
чиновники — это те же помещики, в огромном большинстве
и по своему происхождению, еще более — по той роли, которую
они выполняют в государстве: защиты интересов господствую-
щего класса. И им резко противопоставлен народ, который
почти всегда сливается у него с классом крестьян. Еще причи-
сляет иногда к народу какую-то часть интеллигенции, но тогда
из контекста ясно видно, что это молодежь, „жаждущая под-
вигов", желающая отдать все свои силы народу; — историчен
ски, это та часть передовой молодежи, которая уже несколько
лет как начала свое хождение в народ. „ Честность, искренность
ее не только не подвержены сомнению, но даже бьют в глаза.
Вглядитесь и увидите, что у нее прежде всего вера в идею,
в идеал, а личные, земные блага лишь потом... В этом смысле
наше общество (разумеется, все та же молодежь) сходно с на-
родом, тоже ценящим свою веру и свой идеал выше всего
мирского и текущего, и в этом даже его главный пункт соеди-
нения с народом."1
В 6-й части „Анны Карениной" Толстого имеется сцена»
в которой Левин и Стива Облонский ведут разговор на тему
о социальной справедливости. Облонский, с точки зрения
Достоевского, являющийся „ многочисленнейшим владыче*
ствующим типом", характеризуется им так: „эгоист, тонкий
эпикуреец, мало образованный, но любит изящное искусство,
любит легких женщин, разряда, конечно, приличного".1 2 С кре-
стьянской реформы он сразу понял в чем дело: „он сосчитал
и сообразил, что у него все-таки еще что-нибудь да остается,
а стало быть, меняться не зачем**. Раньше, до реформы,
„конечно, для уплаты карточного долга, или любовнице, ему
случалось отдавать людей в солдаты, но такие воспоминания
никогда не смущали его, да и забыл он их вовсе". Теперь же
это,— по крайней мере в потенции,— „червонный валет; не будь
у него связей и если бы состояние его окончательно рушилось
1 Собр. соч., т. XI, стр. 182—183.
2 То же, т. XII, стр. 54—55.
38
и нельзя бы было получать даром жалованье, то он и в самом
деле стал бы червонным валетом. Из людей для него суще-
ствуют лишь человек в случае, затем чиновник с известного
чина, а затем богач. Железнодорожник и банкир стали силой,
и он немедленно с ними затеял сношения и дружбу". „Много-
численнейший вчера еще и владычествующий" дворянский тип
соединился с банкиром и железнородожником, ему подчинившись,
как силе, которая завтра же станет единственно господствующей
и сегодня этот тип уже перед ней заискивает. А Левин проти-
востоит Облонскому, как один тоже из множества русских лю-
дей—не определенного какого-нибудь класса, а некоей большой
группы надклассовой, „нового ксрня русских людей, которым
нужна правда, одна правда без условной лжи, и которые,
чтобы достигнуть этой правды, отдадут все решительно".
Группы, по Достоевскому, именно надклассовой', „тут и ари-
стократы и пролетарии, и духовные и неверующие, и старики
и девочки, и славянофилы и западники", у них, у всех, входя-
щих в эту группу, „стремление к честности и правде непоколе-
бимое и ненарушимое, и за слово истины всякий из них отдаст
жизнь свою и все свое имущество — обратится в «Власа»".—
Это тоже голос эпохи: передовая интеллигенция 70-х гг. пере-
живала тогда иллюзию своей „надклассовости", представляя
собой наиболее яркую социальную группу, политически мысля-
щую и политически действующую, при общем молчании крестьян-
ских масс, их „идиотической неразвитости", при самодоволь-
стве крепнущей буржуазии, с которой помещичий класс уже
давно вступил в компромисс.
Так, казалось бы, ясно намечаются контуры некоей системы
социально-политических идей, соприкасающейся с радикальным
народничеством того времени: хотя бы относительно роли в бу-
дущей России народа и интеллигенции, „ ищущей правды и гото-
вой отдать все решительно, чтобы достигнуть этой правды",—
с одной стороны; дворянства, чиновничества и уже наметив-
шейся новой силы, особенно грозной, силы быстро растущего
капитала, — с другой. Об этой последней силе, несущей народу,
многомиллионным массам, неисчислимые беды, нравственные
и материальные, Достоевский говорит в „Дневнике писателя"
очень часто и каждый раз с одинаковым чувством ненависти
и ужаса перед грядущим. В том же самом первом выпуске
„Дневника" за 1876 г., где впервые дан образ фельдъегерской
тройки, как символа патриархального помещичьего строя до
1861 г., рядом с этим символом и в сопоставлении с ним уже
выдвинута тема: о „как бы носящемся повсеместно дурмане,
каком-то зуде разврата". „В народе началось какое-то неслыхан-
ное извращение идей... повсеместным преклонением перед
деньгами, перед властью золотого мешка". „В народ как бы
вдруг ворвалась мысль, что мешок теперь все, заключает
в себе всякую силу, и что все, о чем говорили ему и чему
39
учили его доселе отцы, — все вздор". Он видит кругом могу-
щество денег; финансист, железнодорожник во всероссийском
масштабе, кулак и мироед в деревне, — все кричит диким голо-
сом: „прочь с дороги, я иду". „Началось обожание даровой
наживы, наслаждения без труда; всякий обман, всякое злодей-
ство совершается хладнокровно". Мироед разлагает деревню,
его главное орудие — „зелено-вино", от которого человек
скотинится и звереет. Вот загорелось село и в селе церковь,
„вышел целовальник и кричит народу, что если бросят отстаи-
вать церковь, а отстоят кабак, то выкатит народу бочку.
Церковь сгорела, а кабак отстоял:!". Или такой факт. В Петер-
бурге две-три недели тому, „молоденький паренек, извозчик,
вез ночью старика и старуху и, заметив, что старик без созна-
ния пьян, вынул перочинный ножичек и стал резать старуху".
И таких фактов тысячи; все больше и больше затягивает
людей, как в машину, в современный зуд разврата, наглядная
сила капитала.
Идет коренная ломка всего существующего строя. Переса-
живаются, меняются местами целые не сословия, а именно
классы. Перемена радикальная. Не так давно „лучшими
людьми*" — лучшими не по нравственным качествам, не по
заслугам, а „по государеву указу",— так сказать „условными"
лучшими людьми были дворяне. „Каких нибудь тридцать лет
назад всем должен был казаться естественным такой факт,
когда „одна петербургская дама, из верхнеклассного круга,
всенародно согнала в одном концерте одну десятимиллионную
купчиху с кресла и заняла ее место, да еще выбранила ее
публично"1 „Залучить к себе генарала на обед" богатый купец
считал тогда за величайшую честь. Но вот „уничтожилось
крепостное право и произошла глубочайшая перемена во всем".
„ От прежних лучших людей как бы удалилось покровительство
авторитета, как бы уничтожилась их официальность; их прежняя
кастовая форма лучших людей, если и не разрушилась оконча-
тельно, то по крайней мере сильно подалась и раздвинулась".
И на место прежних „условных" лучших людей явилась „новая
условность , которая почти вдруг получила у нас страшное
значение, — это „золотой мещок". Был, конечно, в силе этот
„золотой мешок " и прежде, в виде прежнего купца-миллионера,
миллионера-фабриканта, но „ никогда он не возносился на такое
место и с таким значением, как в последнее наше время".
И прежде всего страшно раздвинулись его рамки. „С ним
роднится уже и европейский спекулянт, биржевой игрок".
„Особа", которую он раньше считал за честь залучить к себе
на обед, „с ним братается уже на бирже, в акционерном соб-
рании, в устроенном вместе с ним банке. Купец теперь уже сам
лицо, сам особа. Он видит себя „решительно на одном из
1 Собр. соч., т. XI, стр. 433—435.
40
Ф. М. Досгоевский. 1877 г.
самых важных высших мест в обществе", „на том самом,
которое во всей Европе, давно уже, и официально и искренне,
отведено миллиону". Так убеждается он теперь все более
и более, что он-то и есть „теперь самый лучший человек на
земле взамен всех прежде бывших его; убеждается сам, от
самого чистого сердца, и точно так же начинают думать и дру-
гие, и уже очень многие: теперь мешок считается за все луч-
шее уже у страшного большинства"; даже сама „прежняя
иерархия, без всякого даже принуждения со стороны, готова
отодвинуться на второй план пред столь прекрасным новым
«условием» лучшего человека, столь долго и столь ошибочно
не входившего в настоящие права свои". „Теперешний бирже-
вик нанимает для услуг своих литераторов, около него уви-
вается адвокат". И растет и ширится сила „золотого мешка";
захвачено и стомиллионное крестьянство; становится воистину
страшно особенно за него, за народ; ибо что же он может
противопоставить этой силе: „свою нужду, свои лохмотья, свои
подати и неурожаи, свои пороки, сивуху, порку"? „Не пройдет
и поколения и закрепостится народ ей весь хуже прежнего.
И не только силой подчинится, но и нравственно, всей своей
волей“?
„ Европейское пролетарство и буржуазия ", — в ужасе перед
совершающимся, так договаривает несколько позднее Достоев-
ский уже последнее, трезвое слово о том, что сейчас происходит
в России. Не то, что грозит только опасность, оно уже есть,
уже настало в „переворотившемся после освобождения крестьян
русском обществе". Так пишет он в письме от 21 июля 1878 г.
к Л. В. Григорьеву: „Протекло время с освобождения крестьян.
И что же: безобразие волостных управлений и нравов, водка
►безбрежная, начинающаяся пауперизация и кулачество, т. е. евро-
пейское пролетарство и буржуазия и проч, в проч. Кажется
ведь так"?
Спасло на время от этого страшного призрака начавшееся
в 1876 г. добровольческое движение — „в Сербию за замучен-
ных и угнетенных братьев". Вот кто они — это „лучшие люди"
в глазах народа и какие его идеалы. Значит, народ еще не
подчинился „золотому мешку", не взирая на все его соблазны.
Можно было утешаться такой иллюзией, пока молодежь, глав-
ным образом, учащиеся действительно „шли на жертву ради
национального освобождения балканских славян". Через год
иллюзия эта стала уже рассеиваться. В последней части „Анны
Карениной" — устами Левина Толстой громко выразил свое
неверие в какую-то любовь и сочувствие русского народа
к каким-то далеким, ему неведомым славянам. Достоевского
1 Собр. соч., т. XI, стр. 436—441.
2 Письмо не опубликовано, хранится в Московском Музее художественной
-литературы и критики.
41
особенно задело, что заговорил об этом вслух именно Толстой,,
до сих пор, казалось бы, единомышленник его во всем и до
конца. Он отвечает ему страстным укором, объявляет Левина
„вне народа", „мудрящим" барином, — дело от этого не изме-
нилось; власть капитала продолжала усиливаться, все более и бо-
лее расшатывая прежние народные устои. Куда же идет народ?*
И кто и что его спасет от „неисчислимых бед, свойственных
эпохам ломки"?—Так стоял вопрос перед всей лучшей частыо
тогдашней русской радикальной интеллигенции; так стоял этот
вопрос, во всей своей остроте, и перед Достоевским. Интел-
лигенция пошла в народ — звать его на восстание, на револю-
цию. Достоевский же, у которого был свой опыт революцион-
ный, стоивший ему так дорого, боялся революции. Верил он
или вернее: хотел верить так же, как и народники, в „мир-
скую силу, в общину, в необыкновенные нравственные качества,
и необыкновенные идеалы стомиллионного крестьянства".1
И отожествил эти идеалы с христианством, с русской право-
славной церковью. Фантазировать, строить утопии, оторваться
от действительности, — так уж до конца; спастись можно
только чудом, т. е. на почве только религиозной, на почве
веры, как бы ей ни противоречили факты реальной действи-
тельности. „Я вдруг догадался, или лучше вдруг узнал, что
я мало того, что не верю, но..и вполне не желаю верить,—
так что никакие доказательства меня уже не поколеблют более
никогда".1 2 Сказано это было по поводу спиритического поветрия>
в Москве и Петербурге в 1876 г. „Но — прибавляет Достоев-
ский — тут не одно только личное... в этом наблюдении моем
есть нечто общее ... какой-то особенный закон человеческой
природы, общий всем и касающийся именно веры и неверия
вообще. — Неверие может найти и развить в самом себе огром-
ную силу, совершенно помимо вашей воли, хотя и согласно
с вашим тайным желанием... Равно, вероятно, и вера"...
Гл. V
СОЦИАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Желал Достоевский верить вполне в Христа, в правосла-
вие, как в единственный путь спасения не только народа
русского, но и, как сейчас увидим, всего человечества, и вера
эта нашла и развила в самой себе огромную силу, помимо его
воли, но согласно с его желанием. В такой же степени, веро-
ятно, он не желал верить в революцию, — выражаясь его же
языком, — в „ правду умного духа", в возможность устройства,
человеческого общества на земле без бога. И все-таки закон.
1 Собр. соч., т. XII, стр. 273.
2 То же, т. XI, стр. 273.
42
этот человеческой природы: „если человек желает верить или
не верить, то уж никакие доказательства его никогда не поколе-
блют и — оказался вовсе не таким всеобщим. Доказательства,
факты окружающей жизни его самого все же колебали. В этот
последний период он часто находился между верой и безверием* *
как относительно „спасительницы"—православной церкви, так
и революции—„безбожного" социализма. Пусть в „Дневнике
писателя" и в „Братьях Карамазовых" нет этих прямых вы-
сказываний, которые свидетельствовали бы об его религиозных
сомнениях. Наоборот, твердость в вере христианской утвер-
ждается как-будто неустанно; все же эти колебания несомненно
были у него, и пути человеческой истории рисовались ему
в обоих диаметрально противоположных аспектах, с одинаковой
вероятностью — это уж во всяком случае. Скорее же всего путь
революционный должен был — порою, по крайней мере — ка-
заться ему в этот период более вероятным. „ Им и во сне не сни-
лось, сквозь горнило каких сомнений я пришел к своей осан-
не"— сказано им в „Записной книжке по поводу „Братьев
Карамазовых";1 „Горнило сомнений" оказалось гораздо ярче
и гораздо убедительнее „осанны" не только в художественном
плане, но и в плане идеологическом. — Это факт, как увидим
дальше, с которым соглашаются даже некоторые и из право-
верных идеалистов.2
„Европанам второе отечество"... „Нам от Европы никак
нельзя отказаться"... „Европа нам почти так же всем дорога,
как Россия — я первый страстно исповедую это и всегда испо-
ведовал еще с самых ранних юношеских лет", со времени пер-
вого и страстного принятия социалистического учения Белин-
ского. И вот судьбы Европы — предмет постоянных его
размышлений, и как бы ни были различны пути исторические
Востока и Запада, в конце они должны слиться и привести
к единому общему решению. „Стать настоящим русским, стать
вполне русским, и значит только стать братом всех людей,
всечеловеком".8 И мыслящей части русского народа необ-
ходимо именно „всемирное счастье, дешевле, чем всемирное
счастье, она не помирится". Эта основная идея, исходившая из
корней мировосприятия Достоевского, звучавшая то сильнее,
то слабее во всем его творчестве, сделалась главной руково-
дящей идеей в этот последний период его жизни. Когда он
высказал ее, наиболее ясно и со всей полнотой, очищенную
от всего случайного, злободневного, что порой в запальчи-
вости журнальной полемики искажало ее истинный смысл, то
воспринята она была как правда не .только старыми запад-
никами, как Тургенев, но и мучеником-народником Глебом
1 Собр. соч., 1883, т. I, отдел II, стр» 380.
8 С. Булгаков, Л. Шестов.
• Собр. соч., т. XII, стр. 389.
43
Успенским и, что еще ценнее, той массой „искавшей жертвы и
подвига0 революционной молодежи, которая тогда, „непонятая
и покинутая отцами своими и старшими братьями0, жаждала, „так
горестно и так страстно0, оправдания себе и своим действиям.
Это о ней, о революционной молодежи, и за нее говорит
Успенский, что он услышал в пушкинской речи Достоевского
„громко и горячо сказанным то слово о.задаче русского чело-
века, которое уже давно надо было сказать: Ваше неуменье
успокоиться на личном счастье, ваше горе и тоска о несчастьи
других, и, следовательно, ваша работа, как бы несовершенна
она ни была, на пользу всеобщего благополучия, есть предо-
пределенная всей вашей природой задача, — задача, лежащая
в сокровеннейших свойствах вашей национальности0.1 Ибо „ни
одно поколение русских людей — говорит дальше Успенский
в полном согласии с мыслью Достоевского — никогда, во все
продолжение тысячелетней русской жизни, не находилось
в таком трудном, мучительном, безвыходном состоянии, как то,
которое должно было выполнить свою исконную миссию
в последние два-три десятка лет °.
Наша задача, наша историческая миссия: „внести примире-
ние в европейские противоречия уже окончательно, ука-
зать исход европейской тоске ..., изречь окончательно слово
великой, общей гармонии, братского окончательного согласия
всех племен0.1 2 Мы знаем точно, что разумеет Достоевский под
„европейскими противоречиями0 и „европейской тоской0,
и в чем будет заключаться это окончательное слово великой
общей гармонии, которое „должен изречь0 русский народ.
„Великая общая гармония0, „будущее хрустальное царство0,
„золотой дворец с мраморами и райскими птицами0 — это все
тот же будущий социалистический строй, которого Достоевский
чает, как спасения мира, в его современном позитивном пони-
мании. В широких захватах его мысли, всегда работавшей
крайне возбужденно, нередко в ущерб ясности, — вопрос о со-
циальном положении европейских стран занимал исключитель-
ное место. Положение, в эпоху торжествующего роста русского
капитализма, той социальной группы, к которой сам принадле-
жал, он ощущал неизменно как катастрофическое, и из двух воз-
можных исходов всегда принимал наиболее „трагический0.
В художественных произведениях основной темой его является
не быт, не установленный уклад» а разрушение быта: падение
и срывы, состояние ущербности по меньшей мере. Точно так же,
когда мысль его останавливается на социальных проблемах
в общечеловеческом мастштабе, то под видимой устойчивостью
он ощущает подземные вулканические силы, и катастрофа
общеевропейская для него не только возможна или допустима:
1 Собр. соч. Глеба Успенского, т. IX, стр. 262.
2 Собр. соч. Достоевского, т. XII, стр. Зо?—390.
44
он переживает ее совершенно реально, чувствует ее неизбеж-
ность; взволнованно, нетерпеливо ожидает этой катастрофы.
„ Нынешний век кончится в старой Европе чем-нибудь
колоссальным, т. е. может быть чем-нибудь хотя и не буквально
похожим на то, чем кончилось восемнадцатое столетие, но все
же настолько же колоссальным, стихийным и тоже с измене**
нием лика сего".1
Так твердил он еще в 60-х гг. в „Зимних заметках о лет-
них впечатлениях", когда „гниение буржуазного Запада" кон-
кретизировалось для него в Герценовском покое мещанства,1 2 от
которого „униженные и обойденные" во всяком случае сво-
бодны, хотя бы потому, что это сила разрушающая. Воображение
его приковала к себе эпоха Великой французской революции
в момент крушения быта и рождения нового мира, — кровавые
и героические призраки и события у самой грани перелома..
Они рисуются ему еще более роковыми, когда он думает
о ближайшем будущем Европы. Об этой неминуемой и близкой
европейской катастрофе он говорит тем более смело и уверен-
но, что это было настроение общее, охватившее тогда и самую
Европу: тот же близкий конец буржуазному миру предрекали
с неменьшей решительностью, чем он, такие ясные умы, как
основатели научного социализма Маркс и Энгельс. Именно
в пределах этого столетия, 19-го, — был уверен Достоевский, —
история буржуазного мира и завершит свой полный круг. Его
историко-социальное классовое обоснование этой уверенности
ясно: „великая французская революция не удалась: новая фор-
мула всемирного единения оказалась недостаточной, новая
идея не завершенной". Ибо формула, провозглашенная фран-
цузской революцией, оказалась для человечества слишком
узкой; вне ее очутились целых три четверти человечества
„униженных и обойденных", разумеется, конечно, пролетариат
и разоренная мелкая буржуазия, а также беднейшее крестьян-
ство; они то и постараются теперь исправить эту формулу,
и, конечно, теми же самыми мерами, какими человечество дей-
ствовало в 1789 г. И пусть французская революция не удалась
и мучительно было разочарование, постигшее после нее
Европу, — человечество еще раз попробует свои силы в таком
же роде: вед другого выхода у него нет и уже быть не может.
Славянофильская концепция, конечно, на страже: идея
социального благополучия, воспринятая как последний смысл
и цель истории, есть идея ущербная, в себе самой носящая
свою гибель. И здесь-то и начинается роль будущего русского
народа, поскольку он один призван осуществить в своей исто-
рии единственно истинную, наиболее полную идею, на основе
совершенно иной, чем Запад.
1 Собр. соч., т. ХИ, стр. 173.]
2 См. Сб. 1 „Достоевский" под моей ред., изд. „Мысль", 1922—работу
мою „Достоевский и Герцен".
45-
Но иногда эта антитеза забывается; сосредоточивается
мысль на судьбах одной Европы, и тогда воскресают старые
идеалы: тогда грядущая социальная революция уже не кажется
только катастрофой, только вихрем разрушающим, моментом
окончательного распада органического целого; борьба за со-
циализм приобретает свой высший смысл, переносится из
„плоскости звериной" в плоскость „человеческую", санк-
ционируется как стремление к нравственной правде, как
продукт свободной творческой воли тех исключительных,
высших умов, „которые по вековечным законам природы обре-
чены на вечное мировое беспокойство, на искание новых фор-
мул идеала и нового слова, необходимых для человеческого
организма". Обреченные на вечное, да еще мировое беспокой-
ство, на искание „ новых формул идеала и новых слов",— в устах
.Достоевского это высшая оценка. Да и черты эти почти все
„русские", те самые, которые составляют исключительную осо-
бенность русского духа, универсального, всечеловеческого,
„ всеобъединяющего, синтетического по преимуществу".
Версилов, одержимый русской тоской, великой, особенной,
не только за Россию, а за Европу, — вернее, преимущественно
за Европу, — представляет себе ясно тот период, — для него
„даже сомнений нет, что он настанет", - когда „бой уже кончился,
и борьба улеглась ... и великая любовь обратилась у всех
людей на природу, на мир, на людей, на всякую былинку".
„Пусть— завтра последний день мой, думал бы каждый, смо-
тря на заходящее солнце; но все равно, я умру, но останутся
все они, а после них дети их, — и эта мысль, что они останутся
все так же любя и трепеща друг за друга, заменила бы мысль
о загробной встрече".1 Эта светлая всеобъемлющая, немного
только грустная всеобщая любовь, — она наступит в момент,
близкий к завершению всеевропейской истории, ответит на
все наши вопросы тем, что просто их снимет; вопросы сами
собой погаснут, как мысли, в нашем уме. Идея бессмертия
переносится в плоскость реально-психологическую в виде ощу-
щения любви, охватывающей всю Вселенную, все человече-
ство на бесконечные времена.
Но до наступления этой великой любви бой все же должен
быть, борьба неминуема, и, вместе с нею, „проклятия, комья
грязи и свистки", — словом, вся „сапожность" процесса, кото-
рая необходима, ибо „действительность всегда отзывается
сапогом, даже при самом ярком стремлении к идеалу". Идеал
наступит потом, и он так прекрасен, что вполне оправдывает
и по своему даже осмысливает всю „сапожность" ведущих к нему
путей. Будут и должны быть „комья грязи" и „проклятия",
к этому ведет весь процесс европейской истории XIX в. — ее
главные вершители, буржуазия, которая должна быть отом-
1 Собр. соч., т. VIII, стр. 396—397.
-46
щена за то, что исказила лик человеческий и лик истории еще
в самом начале своего господства. Уже ясно определилось то,
что происходит в Европе.
Как только буржуазия, окончательно восторжествовав, объ-
явила, что дальше и не надо итти, и некуда итти, что для них-
то „формула" уже осуществилась, так сейчас эти „непокойные,
обреченные по вековечным законам природы на вечное мировое
беспокойство" умы и бросились ко всем униженным и обойденным,
ко всем, не получившим доли в новой формуле всечеловеческого
объединения, провозглашенной французской революцией 1789 г.,
и провозгласили свое уже новое слово, — именно, „необходимость
всеединения людей уже не в виду распределения равенства и прав
жизни для какой-нибудь одной четверти человечества, оста-
вляя остальных лишь сырым материалом и эксплоати-
руемым средством для счастья этой четверти человече-
ства, а, напротив, всеединения людей и каждого в. пользовании
благами мира сего, какие бы там они не оказались".1 И теперь
противостоят они непримиримо, оба эти мира: мир отжи-
вающий, буржуазный, и мир грядущий, мир „униженных и
обойденных", руководимых лучшими неспокойными умами, ищу-
щими новых слов и идеалов. Правда на стороне последних,
история за них и с ними — они последний мост к грядущему
счастью, к идеалу всезахватывающей любви.
На последнем моменте перед решительной битвой, на тех
психологических причинах, которые делают эту катастрофу
неминуемой, Достоевский останавливается особенно часто.
„ Старый порядок вещей" — твердит он много раз — без боя
места своего не уступит. Он чувствует себя еще достаточно
крепким и способен на всякого рода соединения против нового.
Но если бы даже и хотел уступить, то катастрофы все равно
не миновать, „страшные дела должны быть, ибо время уступок
уже прошло".2 „Нищие не пойдут уже ни на какие теперь
соглашения, даже если бы им все отдавали: они все будут
думать, что их обманывают и обсчитывают. Они хотят распра-
виться сами". И еще и еще раз предрекает он им полную
победу. Эти миллионы несчастных людей со своим лозунгом:
„прочь с места, я стану вместо тебя" — „победят несомненно".
„ 11ротив того нового, грядущего, насущного и рокового, против
грядущего вселенной обновления новым порядком вещей, против
социального, нравственного и коренного переворота во всей
западноевропейской жизни"—против всего этого, что несут
с собой эти „нищие", никому не устоять: ни республике, ни
католической церкви, ни всяким другим старым силам Европы.
Говорится все это преимущественно о Франции. Как в 1789 г.,
в ней-то и начнется это „страшное потрясение и колоссальная
1 Собр. соч., т. XII, стр. 158.
а Собр. соч., т. XI, стр. 228—229.
47
революция, но она несомненно грозит потрясти все царства
буржуазии во всем мире, грозит сковырнуть их прочь и стать
на их место".1
Слышится Достоевскому явственно веяние черных крыльев
приближающегося рока, и Запад уже кажется ему кладбищем,
на котором похоронены такие дорогие и близкие нам покойники.
Гибнет буржуазная Европа со всеми ее неисчислимыми богат-
ствами. А убогая Россия, эта грядущая примирительница всех
европейских противоречий? Минет ли ее капитализм? Достоев-
ский верит, что минет, он хочет в это верить, как верят и народ-
ники, свое единомыслие с которыми он особенно подчеркивает
в объяснительном слове к Пушкинской речи, там, где он предска-
зывает, что после минувшего всеобщего увлечения его речью
прежние противники снова восстанут против него и будут с ним
спорить и издеваться над его „фантазией".1 2 3 Этих противников он
видит не среди крайних левых, не среди социалистов-народни-
ков, асреди эпигонов западничества, среди либералов. „С пер-
выми, — заявляет Достоевский, — ему в сущности не о чем спо-
рить". Как бы они ни расходились в вопросах религиозно-
нравственного порядка, в вопросах философских, в частности,
философии истории, — в плоскости реальной действительности,,
оценки фактов и событий современной европейской жизни, у них
в сущности нет никаких пунктов расхождения. Для него много
значит уже одно то, что они тоже верят в „своеобразное раз-
витие" России — „своей органической силой", тоже пропове-
дуют, что русский народ, быть может, минет язва капитализма.
„С передовыми представителями нашего европеизма, со всеми
образованными и искренними русскими людьми, ему уже будет
почти не о чем спорить по крайней мере из основного, из глав-
ного, если даже одну половину примут они, т. е. признают хоть
самостоятельность и личность русского духа, законность его
бытия и человеколюбивое, всеединяющее его стремление." 8
Другое дело либералы, эти хилые эпигоны старого, когда-то
мощного по своей идейности, по существу верного, но уже
давно выродившегося в болтливую „парную оппозицию", запад-
ничества. Они все еще продолжают по рабьи лебезить перед
Европой; им только и нужно, чтобы „было достроено здание",,
и тогда уж мы окончательно уподобимся „таким совершенным
организмам, как народы Европы". Вот они-то и будут смеяться
над тем, что России, — невежественной и убогой, предстоит
сказать самое высшее слово — да кому) Европе, которой,
„гражданский строй, крепость этого строя, изумительное ее
богатство" являются для нас пока лишь отдаленным идеалом,
Достоевский собирает все аргументы свои против них, гневна
1 Собр. соч., т XII, стр 150.
2 Там же, стр 374.
3 Там же, стр. 377.
48
и раздражительно, саркастически-зло издевается над ними,
а в конце полемики выдвигает последний и самый главный свой
аргумент: они, слепые, не видят, что „в Европе, в этой Европе,
где накоплено столько богатства, все гражданские основания
всех европейских наций"— насколько там „ все подкопано
и, может быть, завтра же рухнет бесследно на веки веков", а вза-
мен наступит нечто неслыханное, новое, ни на что прежнее не по-
хожее. И все богатства, накопленные Европой, не спасут ее от па-
дения, ибо „в один миг исчезнет и богатство".. И дальне уже
совсем близко к народникам — „ если уж действительно так
необходимо, прежде чем сказать новое слово европейским
народам, стать самому народом богатым и развитым в граждан-
ственном отношении", то почему же нужно непременно „рабски
скопировать это европейское устройство (которое завтра же
в Европе рухнет)? Неужели и тут не дадут русскому организму
развиться национально, своей органической силой, а непременно
обезличенно, лакейски подражая Европе?"1
Гл. VI
ЗАЯЧЬЯ ИДЕОЛОГИЯ
Я собрал, кажется, все те новые элементы идеологического
порядка за годы 1876—1880, которые убеждают меня в правиль-
ности моего основного положения: с 1874—75 г., с „Подростка",
печатавшегося в „Отечественных записках" Некрасова и Сал-
тыкова, начинается новое „перерождение убеждений" Достоев-
ского, новый поворотный пункт, противоположный предыдущему
периоду „Бесов" и „Гражданина". Я не хотел бы, чтобы полу-
чилось впечатление, как будто Достоевский мой „подзащитный",
и я стремлюсь всеми правдами и неправдами оправдать его
перед суровым судом нашей эпохи. Утверждаю еще и еще раз,
что его идеологическая концепция даже в этот поворотный
период не только чужда эпохе нашей, но играла бы роль опре-
деленно контрреволюционную, если бы какая-нибудь социаль-
ная группа, — не говорю об эмигрантах внешних и внутрен-
них,— здесь, у нас, в советской России могла бы принять ее
всерьез. Мысль моя сводится только к одному: прежняя система
идей заколебалась, здание дало трещину, очень заметную,
сквозь которую ворвались новые мысли и новые наблюдения,
в нем, в этом здании, уже абсолютно не вместившиеся. И нача-
лась перестройка, на первых порах мучительная работа согла-
сования старого с новым, которая так и не завершилась}
раздвоение, чаемый синтез не удался.
И здесь мы заранее снимаем тот упрек, который может быть
сделан нам: почему так много останавливаемся на его „новом"
1 Там же, стр. 373.
4 Достоевский 49
И так мало говорим о его „старом". „Старое" его слишком хорошо
известно. Повторяю: оно было в достаточной мере использовано
реакционными силами в нашей стране, использывается и по сию
пору теми же силами во всей буржуазной Европе. Мы „новое"
его подчеркиваем именно для того, чтобы восполнить эту пред-
намеренную ущербность, восстановить его доподлинный облик
во всей его крайней противоречивости, в рамках, в конкретной
исторической обстановке его же эпохи; чтобы вновь воспринят
был его голос в его первоначальном звучании для его же
современников, а не в искажающих вариациях „учеников",
„последователей" и неразборчивых „врагов". По следам со-
временников мы и идем. Они-то и улавливали особенно ясно
эти новые элементы в идеологии Достоевского и так же ясно
ощущали механичность их соединения со старыми.
Радикальная критика, в частности, „заурядный читатель"
Скабичевский заговорил о „двух художниках, о двух двойни-
ках" в Достоевском еще по поводу „Подростка". Один из них
„осыпает людей своего поколения самыми злыми сарказмами,
беспощадно изображает их подчас в таком жалком безобразном
виде, в каком не изображали этих людей самые заклятые их
обличители". А другой, рядом с ним „исполнен того высо-
кого объективного спокойствия, какое бывает присуще только
гениям первой величины",—спокойствия, „нимало не мешаю-
щего поэту относиться с живым интересом ко всем вопросам
времени, напротив того, способствующего правильному об-
суждению их с высших точек зрения". „Гениальный писатель,
которого слёдует поставить не только на одном ряду с перво-
степенными русскими художниками, но и в числе самых первей-
ших гениев Европы нынешнего столетия".1
Ту же, в сущности, мысль высказывает в одном месте
и Ткачев, тоже начиная с „Подростка", изменивший свое
к Достоевскому отношение.1 2 Он нападает на него „как на автора
„Дневника писателя" „за его славянофильское пророчество",
за „раздачу исторических привилегий",—за то, что он вообще
мыслит „не реально, а бог знает как: хоть святых вон выноси".
Но в то же время: „сколько искренности, сколько любви
и сколько фанатизма в его привязанности к народу, к России.3
И в другом месте еще определеннее, по поводу же „Дневника
писателя": „Там, где Достоевский чужд тенденциозности, он
проникнут истинно-человечными гуманными чувствами и является
защитником обездоленных".4
Сущность „Светлого двойника" Достоевского Скабичевский
точно определяет как народническую, весьма близкую к народ-
1 „Биржевые ведомости “, 1876 г., № 8. Мысли по поводу текущей
литературы.
2 „Дело“, 1876 г., № 5. Современное обозрение, стр. 307—320.
« То же, 1877 г., Хе 6. Журнальные заметки, стр. 62—63.
4 То же, 1878 г., № 6. Литературные мелочи, стр. 19.
5)
ничеству „Отечественных записок". Мы живем с ним одною
верою в такие вещи, которые должны составлять сущность
нашего существования".1 В вопросе о народе, об отношениях
интеллигенции к „народу", в „целом ряде profession de foi
сходится Достоевский с г. Профаном <Михайловским> „Отече-
ственных записок", выражает, другими словами, то же самое:
У мужика есть чему поучиться, но есть и нам, что ему передать".1 2
Скабичевскому в эти годы передавали иногда в „ Отечествен-
ных записках" функции главного редактора. И не подлежит
сомнению, что его точку зрения на Достоевского разделяли,
если не целиком, то в очень большой мере, и главные руково-
дители журнала, может быть в том числе и Салтыков. Именно он,
сурово принципиальный, зовет Достоевского вторично в „ Оте-
чественные записки" — в конце 1876 г., когда лицо „Дневника
писателя" уже окончательно выяснилось. Подписываясь
„искренно Вам преданный", он просит „дать для февральской
книжки хоть небольшой рассказ: ежели Вы доставите Вашу
работу даже к 1-му февраля, то будет не поздно".3 Очевидно
и Салтыков тоже считал, что „Достоевский сходится с г. Про-
фаном в целом ряде profession de foi".
Можно бы привести здесь аналогичные оценки и из провин-
циальной, либерально-радикальной прессы: „Новороссийского
телеграфа" (фельетон „Русский Диккенс"),4 „Одесского вест-
ника",5 * „Русских ведомостей",® „Кронштадского вестника"7
и т. д. и т. д.—они все, с теми или другими вариациями, повто-
ряют мысли этих двух критиков радикального лагеря: Скабичев-
ского и Ткачева. Но гораздо показательнее еще, быть может,
отношение к Достоевскому в эту пору читателя менее искушен-
ного, из широкой, демократически настроенной части тогдаш-
него общества. Плененная еГо страстностью и искренностью,
когда он говорит о страданиях народных и о высоких нравствен-
ных качествах народа, она точно вовсе не замечала тех его
сторон, которые попрежнему продолжали роднить его со славя-
нофильством, в эту пору уж окончательно обнаружившим свою
реакционную сущность; воспринимала в нем одно только
„народолюбие". Об этом могли бы свидетельствовать выдержки
из целой массы, прекрасных в своей наивности, писем: от раз-
ных гимназистов и гимназисток, провинциальных учителей
и учительниц, курсисток и студентов, девушек, рвущихся из зат-
хлой семейной мещанской обстановки, жаждущих „обществен-
1 „Биржевые ведомости", 1876 г., № 35.
Я То же, № 70.
3 „Письма русских писателей", ред. Н. К. Пиксанова, Госиздат, 1923,
стр. 103—104.
< См. 1877 г., № 576.
•г> См. 1876 г., №№ 208, 277.
° „Русские* ведомости ", 1876 г., № 82.
7 См. 1877 г., № 61.
4*
51
кого дела", скорее „приносить пользу народу",—писем из
Воронежа, Тамбова, Киева, Казани, Перми, Пскова, Петро-
павловска, Новгорода, Кронштадта, из мелких заштатных горо-
дов и сел этих же губерний. Остановлюсь только на двух
письмах, наиболее характерных и показательных,— показатель-
ных уж тем одним, что писали их люди, всей своей жизнью,—
каждый, конечно, по своему,—оправдавшие искренность и глу-
бину своих убеждений. Одно принадлежит народоволке А. П.
Корба, другое—М. П. Драгоманэву.
Письмо А. П. Корба—интереснейшая деталь из истории
революционного народничества, страница которой, связанная
с добровольческим движением в помощь восставшим славянам,
все еще недостаточно ясно написана. А. П. Корба еще не всту-
пила на революционный путь, но уже жаждет общественного
дела, стремится к активному проявлению любви своей к народу.
Она томится желанием поделиться с кем-нибудь своими мыслями
и обращается к Достоевскому с такими словами: „Я скажу
прямо, что я жду от Вас помощи, не имея на то права, разве
только право страждущего от боли; а у меня в течение долгих
лет наболела душа, и если теперь я решаюсь беспокоить Вас
своими стонами, то потому, что знаю, что лучшего врача
не найду".1 И мысли свои Корба высказывает здесь же в от-
дельном приложении, полном восторженной радости по поводу
того, что „интеллигенция объединилась с прйстым народом,
в едином порыве сочувствия и сострадания кистекающим кровью
южным славянам". „Настоящее движение—пишет она совер-
шенно по Достоевскому—доказало нам, что мы <интеллиген-
ция> шли с народом не по различным направлениям... Наши,
лучшие качества, если только они в нас есть: великодушие,
самоотвержение, незлобивость, бескорыстие—не плоды воспи-
тания, это национальные черты, наследие отцов, которые мы
делим с народом"... В добровольческом движении все эти
черты народные обнаружились особенно ярко. „И вот кончи-
лась хотя и мнимая, но все-таки рознь. Наш класс, отдаляв-
шийся от народа, п этому что не знал его или перестал его знать,,
воссоединяется с ним. Среди сборов и приготовлений к войне
за освобождение славян на Руси ныне стоит праздник, святое
торжество примирения братьев. Плача, мы протягиваем народу
руки, моля принять нас вновь в лоно великой семьи русской.
И слышатся приветливые слова: бог с вами, да мы и не думаем,
толкать вас от себя; вы сами того, маненько отворачивались...
Станем отныне жить как подобает добрым братьям. Еще бы
не пллкать от радости, еще бы сердцу не биться безумно
и не трепетать, когда сразу обрелись 85 миллионов едино-
кровных и единоутробных братьев и сестер".
1 Письмо от 9 ноября 1876 г. не напечатано, хранится в Пушкинском Доме.*
(ИРАН) Академии Наук.
52
Крайне приподнятый тон этих строк, насыщенных еще наив-
(ным лиризмом расплывчатого народолюбия, характерен, главным
образом, в отношении эмоциональном, для той части демократи-
чески настроенной молодежи, которая не научилась еще мыслить
достаточн ) дифференцированно и видела поэтому в Достоевском
только одного „светлого двойника". Письмо же Драгоманова
•(от 26 сентября 1876 г.),1 уже тогда политического эмигранта,
говорит ясно за то, что не одно демократическое чувство, но
в какой-то мере и сознательная демократическая мысль находила
в „Дневнике писателя" свое выражение, в основном считала
. Достоевского своим союзником. Драгоманов посылает ему свои
две брошюры и просит его: „Не найдете ли Вы возможным
печатно высказаться по поводу частного применения тех общих
мыслей, какие высказаны в Вашем „Дневнике" и какие лежат
в основе моих брошюр. Одна из них относится к вопросу,
о котором Вы не раз говорили горячо,—а именно по вопросу
о кровной связи русского народа с турецко-славянскими делами...
Вторая... посвящена очерку истории хлопомании <народо-
любия>... Хлопомания—это общее явление, своеобразно при-
вившеееся на Руси, Великой и Малой. Мы бы вряд ли сошлись
.во многом, еслиб стали по порядку говорить о политич.-социаль-
ных вопросах,—но я позволяю себе сказать, что в основе идей
и чувств—Вы, наш, хлопоман... Если Вы захотите прочесть
посылаемую мною брошюру,—то Вы увидите, что я вышел
совершенно из того же начала, на котором Вы построили статью
Вашу о русском языке для русских. Я с Вами согласен..."
Федералист-демократ Драгоманов в этом же письме так
формулирует свою точку зрения, единящую его, как ему кажется,
с Достоевским: „В деле устроения панславизма... так наз.
западники наши и « средний » русский литератор ничего не смы-
слят, дальше, все становятся «петербургскими сепаратистами»,
а так наз. славянофилы — «великорусскими централистами»".
Не славянофил и не западник... „В основе идей и чувств
наш, хлопоман"—так подчеркивается, уже зрелой мыслью,
„светлый двойник" Достоевского, то новое в его мировоззрении,
что накапливалось в течение этого последнего периода.
Что здесь нет ни капли „вольности", преувеличения, какое
могло быть в частной переписке хотя бы и таких лиц, как Корба
и Драгоманов, свидетельствует эпизод с Каблицем-Юзовым,
в конце 70-х гг. во всяком случае еще стоявшим в рядах рево-
люционною народничества.1 2 После „Подростка" в „Отечествен-
ных записках" и двухлетнего существования „Дневника
писателя" демократического читателя должно было, по всей
вероятности, особенно поразить возобновление сотрудничества
1 Письмо хранится в Московской Гос. публичной библиотеке им. Ленина.
2 См. „Деятели революц. движения в России °, Москва, 1930, т. И, вып. II,
•стр. 521—522.
53
в „Русском вестнике" Каткова, появление там, в начале
1879 г., первых книг „Карамазовых". На обеде петербургских
профессоров и литераторов, 13 марта 1879 г., Каблиц начал
громко упрекать Достоевского за то, что он „своими романами
содействует распространению журнала, направление которого,
конечно, не может разделять". А „Достоевский стал горячо
оправдываться тем, что ему нужно жить и кормить семью "/ что
„там денег больше и вернее и вперед дают, что цензура легче»
почти нет ее и что в Петербурге, в журналах с более симпатич-
ным направлением, от него и не взяли бы". Здесь не в том
дело, правду ли говорил Достоевский, указывая на эти при-
чины. Последняя,—мы это недавно видели с Салтыковым, при-
глашавшим его в „Отеч. записки" — безусловно неверна. Важен
самый упрек со стороны Каблица и, еще важнее, формулировка
этого упрека: „направление которого, конечно, не может раз-
делять", как и ответ Достоевского, который так опечалил при-
сутствовавшего при этой сцене простодушно-реакционного
Аполлона Майкова, „нанес ему удар,—как выражается Майков
в письме по этому поводу,—в святую святых его души, поколе-
бал веру в человека".1 2 Майков ждал от Достоевского, что он
скажет: „по сочувствию с Катковым и по уважению к нему,
даже по единомыслию во многих из главных пунктов", а он
уклонился, не сказал, и Майков восклицает: „Что ж это такое?
Отречение? Как Петр отрекся? Ради чего? Ради страха иудейска?
Ради популярности?.." Ответ Достоевского Майкову не со-
хранился. Да и вряд ли был этот ответ. Ибо что же мог бы он
ответить? О двух половинах своей души? О „светлом и темном
двойниках" Скабичевского и Ткачева? Цельному в ограничен-
ности дворянской своей идеологии Майкову это все равно
был бы непонятно.
В один и тот же момент и за одно и то же одинаково
упрекали его с двух диаметрально противоположных лагерей.
Кто же он такой? И чей же он, наконец?
Да, действительно, современниками воспринимались в ‘До-
стоевском „два двойника"—светлый и темный, которые постоянно
боролись между собою. Это боролись общественные классы;
„сердце человеческое", его сердце было „полем битвы". Судьба
Пушкинской речи, где идеология его последнего периода выра-
жена с наибольшей полнотой, оценка ее представителями разных
партий, иллюстрирует эту борьбу в нем двойников, старого
с новым, особенно ярко. Речь, как уже было выше указано, была
принята восторженно не только западниками старого толка, но
и Глебом Успенским, и, что особенно характерно, революционно
настроенной частью молодежи, „искавшей жертвы и подвига".
1 „Историч. вестник 1902, № 2, стр. 501.
2 „Достоевский", т. II, под моей ред., издат. „Мысль", 1925, стр-
364-365.
54
Но ее приняли как партийное знамя, как декларацию, Иван
Аксаков, О. Миллер и другие из славянофильского лагеря:
новое старого не осилило, и каждый услышал в речи то, что
соответствовало его классовой позиции.
„Русскому страдальцу необходимо всемирное счастье...
чтобы успокоиться". И понятны его „горе и тоска о несчастьи
других, его работа, как бы несовершенна она ни была, на
пользу всеобщего благополучия". Что это? Оправдание рево-
люции? Массового хождения в народ? Как будто так. Это голос
„светлого двойника". Но тут же призыв другой: „смирись, гор-
дый человек! Покори себя себе! Не вне тебя правда, а в тебе
самом. И «найди себя в себе» ...";— словом, та же старая давно
знакомая беззубая проповедь христианского смирения и само-
усовершенствования. Оттого-то спустя некоторое время, когда
первое сильное впечатление от речи рассеялось, тот же Глеб
Успенский дает ей уже совершенно противоположную оценку.
Он рисует такую картину. К Достоевскому „приходит посове-
товаться, как ему быть" один из тех, на которых его речь
оказала сильное влияние. „Человек, положим, хотел открыть
мастерскую на новых началах и встретил противодействие",—
разумеется, конечно, со стороны власти, охраняющей совре-
менный дворянско-буржуазный строй. „Человек этот спраши-
вает:— Закрыть мне мастерскую или же отстаивать ее? — Что
ответит ему Ф. М.? Неужели скажет: Смирись, гордый человек!
Но на это впечатлительный человек может возразить:
— Да я и так уж смирился. Мне лично ничего не надо, я хочу
только хоть этим пятерым, шестерым мальчишкам быть полезен.
Неужели же я должен бросить их на произвол судьбы? Ведь их
пуще прежнего начнут колотить колодкой по голове! Мне ка-
жется, что я и по христиански не имею права отступать. Я долг
жен иттЪг до конца. Пусть делают, что хотят, я готов.
— Смирись, праздный человек! Покори себя себе, усмири себя
в себе. Не вне тебя правда, не в сапожной твоей мастерской,
а в тебе самом найди себя, сам собою, в себе!
— Стало быть, бросить посоветуете?
И даже на этот вопрос нет категорического ответа; не
слушая и не останавливаясь, Ф. М. продолжает прорицать:
— И узришь свет! и увидишь правду! Победишь себя, усмиришь
себя и других освободишь, — и узришь счастье... и начнешь
великое дело... Не в вещах правда..." 1
Смирение Достоевского Успенскому кажется „смирением
букашки, проткнутой булавкой и до конца жизни бесропотно
шевелящей лапками". Борьба есть борьба, и одинаковая она
должна быть, не на жизнь, а на смерть, как в Европе, так и
в России. Ибо „какую такую злобу дня разрешу я, если, по-
добно Власу, буду с открытым воротом и в армяке собирать на
1 Глеб Успенский. Собр. соч., т. IX, стр. 273.
55
построение храма божия? . .. Решительно нельзя понять, по-
чему на Руси люди будут только совершенствоваться" — спра-
шивает Глеб Успенский. „И вообще в этой речи—продолжает он
дальше — „есть нечто такое, что превращает ее в загадку, кото-
рую нет охоты разгадывать, и которая сводит весь смысл речи
почти на нуль. Дело в том, что Достоевский к всеевропей-
скому, всечеловеческому смыслу русского скитальчества ухи-
трился присовокупить великое множество соображений уже не
всечеловеческого, а все заячьего свойства".2 Это „всезаячье"
свойство в ограничительных частицах, которые вставляются
каждый раз, когда начинаются эти широкие мысли о всечело-
вечности: „там воткнуто, как бы нечаянно, слово «может быть»,
там поставлено, тоже как бы случайно, рядом «постоянно» и «на-
долго», там ввернуты слова: «фантастический» и «делание»,
то есть выдумка, — хотя немедленно же и заглушены увере-
нием совершенно противоположного свойства: необходимостью,
которая не дает возможности продешевить, и т. д. Такие заячьи
прыжки дают возможность автору, мало по малу, превратить
все свое «фантастическое делание» в самую ординарную про-
поведь полнейшего мертвения".3 И „что же остается от все-
мирного журавля?". Остается Татьяна, ключ и разгадка всего
этого „фантастического делания". Татьяна, как оказывается, и
есть „то пророчество, из-за которого весь сыр-бор загорелся.
Она потому пророчество, что, прогнавши от себя всечеловека,
потому, что он без почвы (хотя ему и нельзя взять дешевле),
предает себя на съедение старцу-генералу (ибо не может осно-
вать личного счастья на несчастьи другого), хотя в то же время
любит скитальца. Отлично: она жертвует собой! Но, увы! —
Тут же оказывается, что жертва эта не добровольная: «я дру-
гому отдана!» Нанялся — продался. Оказывается, что мать на-
сильно выдала ее за старца, а старец, который женился на
молоденькой, не желавшей итти за него замуж (этого старец не
мог не знать), именуется в речи «честным человеком». Не-
известно, что представляет собою мать? Вероятно, тоже что-
нибудь всемирное. Итак, вот к какой проповеди тупого, подне-
вольного, грубого жертвоприношения привело автора обилие
«заячьих идей"?
! ак отразилась в этих двух противоположных оценках Глеба
Успенского двойственность, внутренняя противоречивость тог-
дашних социально-политических воззрений Достоевского, соз-
давшего, вернее, пытавшегося создать для себя систему идей,
в которую так хотелось ему вместить „несовместимое".
Да, заячьи идеи, проповедь тупого, подневольного, грубого
жертвоприношения; — это одна линия его мыслей. Сам Достоев-
1 Глеб Успенский. Собр. соч., т. IX, стр. 271—272.
2 Там же, стр. 263.
3 Там же.
4 Там же, стр. 264,
56
<кий уверял себя и других, что она единственно правильная. Но
звучали ведь в „Дневнике писателя" — мы слышали их — иные,
грозные и гневные голоса революции; классовая ненависть
прорывалась в нем особенно часто. И в этом смысле мы утвер-
ждаем уж окончательно: разнилась „десница" от „шуйцы" —
у Достоевского так же, как и у Толстого. И уж во всяком случае
„Дневник" его за годы 1876—1Ъ77, — эта идеологическая лабо-
ратория, из которой вышел целиком основной композиционный
«фактор „Братьев Карамазовых", фактор идеологический, — вовсе
не была такой благонамеренной книгой.
Приводим в последний раз слова, сказанные Достоевским
в первой же малой главе первого выпуска „Дневника" за
1876 г.: „Считаю себя всех либеральнее, хотя бы по тому
одному, что совсем не желаю успокаиваться". Они могут слу-
жить эпиграфом ко всему его творчеству, по крайней мере, этого
последнего периода. Дело не в „желаю", не в субъективных
его устремлениях, а в общественно-политических условиях того
времени. „Великий писатель", — значит, „некоторые хотя бы из
существенных сторон революции должен был он отразить
в своих произведениях".
Гл. VII
ПО ДВУМ ПОЛЮСАМ
Была в этот последний период „проповедь всесмирения и
всепрощения, и „апелляция к вечному духу", и культ правосла-
вия в связи с мессианистической ролью русского народа в бу-
дущих судьбах человечества, и отрицание для христианской
России европейского пути социального строительства, борьба
с безбожным социализмом.
И в то же время: какое глубокое сострадание к судьбе мно-
гомиллионных разоряющихся крестьянских и городских мелко-
буржуазных масс, сострадание, доходившее до мученичества;
и классовая неодолимая ненависть к дворянству и чиновниче-
ству, и еще большая ненависть к „золотому мешку", к всепо-
беждающей буржуазии, и страх перед нею. И вместе с этим
какой-то особенно углубленный, — порою писатель постигал
всю неотвратимость ее,—интерес к грядущей социальной ре-
волюции, пусть и „безбожной", в основе своей все же истори-
чески и идеологически правой и оправданной.
И вот фундамент всего здания „Братьев Карамазовых",
этого завершающего все его творчество произведения. Тран-
спортированы в плоскость художественную руководящие идеи
„Дневника" и по ним расставлены главные действующие лица.
57
Реализм, художественный реализм, — подчеркивается по-
стоянно Достоевским, — есть единственно правильный художе-
ственный метод, метод Шекспиров, Бальзаков, Диккенсов, всех,
„кто имеет глаз", чтобы видеть факты.
Вот „факт особого значения" — „Анна Каренина" Толстого.
Так сказано об этом романе в седьмом выпуске „Дневника
писателя" за 1877 г.1 Это произведение „такой мысли и исполне-
ния, с которым ничто подобное из европейских литератур не
может сравниться. Это уже наше национальное новое слово или
по крайней мере начало его, — такое слово, которого именно
не слыхать в Европе и которое, однако, столь необходимо ей,,
несмотря на всю ее’гордость". Носителем этого нового „нацио-
нального" слова является „чистый сердцем" Левин, „преклонив-
шийся перед народной правдой", целиком принявший „народ-
ные идеалы"; Левин уж во всяком случае имеет право „назы-
вать севя народом". И все же, даже Левин, — стоит только
чуть-чуть поглубже в нем покопаться, и окажется, что это тот
же барин, „московский барин, средне-высшего круга, с самой
иравдио-хаотической душой", „современный русский интелли-
гентный барин средне-высшего дворянского круга".
„Праздная" душа, потому что „барин"; „московский ба-
рин" — с этаким густым оттенком славянофильства, вышедшего
из недр „интеллигентного барства средне высшего дворянского
круга". Из множества фактов, рассеянных по всем произведе-
ниям Достоевского (некоторые уже были указаны раньше), —
это, кажется, самый разительный факт, свидетельствующий
о том, что ставить любого героя, как тип, как художественное
обобщение, именно в рамки социально-классовых категорий,
было в его природе, в основе его художественного мировоз-
зрения, на которой строятся его сложнейшие психологические
и идеологические концепции.
Любой герой должен быть поставлен в эти рамки, — ка-
кими бы, казалось, высокими „надклассовыми" качествами он
ни обладал, будь он трижды носителем общечеловеческой „ми-
ровой идеи", занимай его самые великие отвлеченные вопросы.
И не подлежит сомнению — так Достоевский ставил, прежде
всего в пределах класса, и своих собственных героев. Клас-
совой психологией и классовой идеологией, отнюдь не постоян-
ной, не застывшей, а всегда меняющейся в соответствии с обще-
ственной ролью класса в данной конкретной исторической обста-
новке, — так Объяснял он жизненное их поведение, их сюжетную
функцию, как бы она ни была сложна.
У Достоевского были свои причины (дальше ясно станет,,
какие), по которым именно семинарист Ракитин, либерал с „от-
тенком социализма" в той мере, в „какой это выгодно и безо-
пасно", должен был изобразить на суде всю трагедию престу-
1 Собр. соч., т. XII, стр. 206—211.
58
пления Мити Карамазова, как „продукт застарелых нравов
крепостного права и погруженной в беспорядок России, стра-
дающей без соответственных учреждений". Ракитин, как увидим
ниже, является в гораздо большей степени пародией на Краев-
ского, чем, как думал Михайловский, на „одного недавно умер-
шего журналиста", т. е. на Благосветлова. Но как бы то ни
было, мысль, высказанная Ракитиным о Карамазовщине, до
конца не дискредитируется пародийностью его образа. Наобо-
рот. Она полностью разделяется самим Достоевским, как и сле-
дующая мысль Ракитина о Дмитрии Карамазове, что „этим
разнузданным, безудержным натурам ощущение низости паде-
ния так же необходимо, как и ощущение вышйего благород-
ства", — „две бездны, две бездны в один и тот же момент".
Социальная природа Карамазовых (об этом мельком уже
раз было сказано) точно намечена в „Дневнике писателя" как
вариация, резко окарикатуренная, одного из героев „Анны Ка-
рениной", Стивы Облонского. Это довольно часто у Достоев-
ского, что он идет по следам литературных сюжетов и типов
старых и современных писателей, берет ту же тему, чтобы
иначе ее трактовать, точно исправляет их: „вот как нужно!"
Стива Облонский, родовой дворянин и коренной помещик —
в потенции—„червонный валет"... Он и стал бы „червон-
ным валетом", если бы „состояние его", с падением кре-
постного права, „рушилось и нельзя бы было получать даром
жалования". Этот „крепостной помещик" и после крестьянской
реформы остался тем же „тонким эпикурейцем, невинным и
милым жуиром, приятным эгоистом, никому не мешающим,
остроумным, живущим в свое удовольствие". Он сосчитал и со-
образил, что „на его век хватит", у него „все таки еще что
нибудь есть" из прошлого богатства, да и связи в высшем кругу,
которые стоят любого богатства.
А что, если отнять у него эти остатки состояния да лишить
его связей, снизить его несколько и по общественному рангу:
будет он житель не Москвы, а всего только „Скотоприго-
ньевска" и, конечно, уж не „член Английского клуба" и не
очень „тонкий эпикуреец"; — словом, родовой дворянин не
средне-высшего, а средне-низшего круга, наиболее многочислен-
ного и наиболее пострадавшего от крестьянской реформы. И вот
такой уж неминуемо должен стать „червонным валетом", даже
не „употребит всех усилий ума, нередко очень острого, чтобы
стать валетом как можно приличнейшим и великосветским".
Наоборот, ум свой, если действительно острый, соединит с „пер-
чаточным лакейством" типа Авсеенки и,—коли надо, если это
принесет хоть какую-нибудь выгоду, будет он охотно играть
роль шута и приживальщика.
Федор Павлович Карамазов. „Это был тип человека не
только дряного и развратного, но вместе с тем и бестолкового,
но из таких, однако, бестолковых, которые умеют отлично обде-
59
лывать свои имущественные делишки". Он начал „почти что
ни с чем, помещик он был самый маленький, бегал обедать по
чужим столам, норовил в приживальщики, а между тем в мо-
мент кончины его у него оказалось до ста тысяч рублей чистыми
деньгами". Это была карьера именно червонного валета, на
которую пошли, должны были пойти, по своему социальному
положению, многие из маленьких захудалых помещиков, а после
крестьянской реформы даже очень многие, конечно, из тех, кто
был поумнее и понастойчивее, кто не только „страстно желал",
но чувствовал в себе силы, чтобы „устроить свою карьеру хотя
бы чем бы то ни было".
Типические черты, в „Дневнике писателя" лишь мельком
указанные, родового дворянина Стивы Облонского, „типа
чрезвычайно общего и распространенного", транспортируются
в подробное описание жизни дворянина, уже обуржуазившегося,
еще до реформы вступившего „в сношения и дружбу с богачем,
с человеком легкой и скорой наживы". В семье Облонского
еще имеются кое-какие следы прежней патриархальности; сохра-
нилась, по крайней мере, хоть видимость семьи. Былое дворян-
ское „благообразие" сказывается в самом разврате его; „он мало
думает о жене и детях, но еще ласков с ними; очень любит
легких женщин, но разряда, конечно, приличного". Семейство же
Федора Павловича Карамазова уж окончательно превратилось
в „случайное семейство". В первый раз он женился, потому что
„примазаться к хорошей родне и взять приданое было очень
заманчиво"; сейчас же, разом, „подтибрил у жены все ее
денежки до двадцати пяти тысяч", довел ее до того, что она
от него сбежала, „дом свой обратил в развратный вертеп,
а мальчика, прижитого с нею, вовсе и совершенно забросил",
как забросил сейчас же и двух других своих сыновей, прижитых
уже со второй женой, воспитанницей какой-то генеральши.
Психология поставлена на свое место; она социально-
экономически обусловлена, отражая процесс быстрой смены
общественных формаций. Прожил старый Карамазов несколько
лет на юге России, очутился под конец в Одессе, в те времена
наиболее крупном торговом центре, „в этот-то период жизни
он и развил в себе особенное уменье сколачивать и выколачи-
вать деньгу". Когда же вернулся оттуда то „настроил по уезду
много новых кабаков, • стал богачем, держал себя еще нахаль-
нее", чем прежде: „в прежнем шуте появилась наглая потреб-
ность других в шуты рядить". — Так типизирован нравственный
облик все более и более вырождающегося дворянства, в эпоху
уже пореформенную, когда общественный строй в России ясно
определился как строй буржуазный.
Обычно Достоевский пренебрегает точностью рисунка,
скульптурностью внешнего портрета. Для Федора Павло-
вича Карамазова делается исключение. „Длинные мяси-
стые мешочки под маленькими глазами, вечно наглыми, по-
60
дозрительными и насмешливыми. Множество глубоких мор-
щинок на маленьком, но жирненьком личике. К острому под-
бородку подвешен еще большой кадык, мясистый и продол-
говатый как кошелек. Плотоядный длинный рот, с пухлыми
губами, из под которых виднеются маленькие обломки черных,
почти истлевших зубов. Каждый раз, когда начинает говорить,
то брызгает слюной. Нос не очень большой, но очень тонкий,
с сильно выдающейся горбиной". — Это, конечно, портрет не
купца, не железнодорожника, не банкира второй половины
прошлого столетия, когда русская буржуазия находилась еще
в периоде роста, а именно упадочного дворянина, поклонив-
шегося богачу как новой силе. „Настоящая физиономия
римского патриция времени упадка", как сам Карамазов
определял „в шутку свое лицо, которым, однако, оставался
доволен".
Действие происходит не в Москве, не в Петербурге,
а в маленьком уездном городе „Скотопригоньевске". Но тем
шире отсюда обобщение. „Не Россия должна равняться по
Петербургу, а Петербург по России", — это давнишнее убежде-
ние Достоевского уже реализовано: друг по другу равняются.
Капитал проникает во все поры и всюду перестраивает обще-
ственные отношения между людьми. Рядом с Федором Павло-
вичем Карамазовым и в связи с ним дан покровитель Грушеньки,
купец Самсонов, крутой самодур, совершенно уже лишенный
лирически эмоциональной окраски персонажей Островского.
И еще: кулак „Лягавый", скототорговец, „скупщик дворян-
ских имений", жадный и жестокий пьяница, и кабатчик Трифон
Борисович, с презрением относящийся к мужику и беспощадно
его эксплоатирующий. „Мужик наш мошенник, его жалеть не
стоит, и хорошо еще, что дерут его иной раз и теперь. Русская
земля крепка березой. Истребят леса, пропадет земля рус-
ская .... А Россия свинство. • • Если б ты знал, как я ненавижу
Россию..." — так говорит в главе „ За коньячком" старик
Карамазов. А кабатчик Трифон Борисович ему откликается
в разговоре с приставом: „Ведь это народ-то у нас совсем без
стыда! Доброте только вашей удивляюсь с нашим подлым
народом, только это одно скажу!"
Так устанавливается основной социальный фон романа:
прежде все i o по отцу трех братьев Карамазовых, столь различ-
ных между собой и в то же время столь сходных, благодаря
общности своего происхождения. Каждый носит в себе, как
проклятие, черты своего класса. И, по Достоевскому, никому
не дано их преодолеть: ни „схимнику" Алеше, насильно напра-
вляемому старцем Зэсимой в грешный мир для его исправле-
ния, ни „безбожному социалисту" Ивану, в философии которого
так явственны следы высокомерного барства, презрительнейшего
отношения к тем самым массам разоренных, за которых он,
казалось бы, заступается с такой неистовой болью, с глубочай-
61
шим чувством сострадания, ни тем более — старшему Мите,
самому разнузданному из братьев.
Но это только одна сторона социального фона, соответ-
ствующая тем, которые сумели взобраться на колесницу. Но
вот рядом еще два обобщающих типа: штабс-капитан Снегирев
и семинарист Ракитин. Один — как символ той огромной массы
городского мещанства, которое историей приносится в жертву
„новой силе“, новому, еще „укладывающемуся" буржуазному
строю. Другой — тоже как символ довольно большой части
тогдашней русской интеллигенции, но уже иной, не дворянской
по своему социальному происхождению, с более устойчивым
психическим складом,с крепкой волей к жизни—среди „верхних
слоев общества", с огромным упорством и нравственной без-
застенчивостью, благодаря которой она прямо идет к своей
цели, не стесняясь никакими средствами.
Штабс-капитан Снегирев тех же социальных корней, что
и Карамазовы, тот же разорившийся мелкий дворянин, как
и старик Карамазов в начале своей карьеры, с той же душой
приживальщика и с той же „наглостью и в то же время видимой
трусостью". Не хватило у него талантов Федора Павловича;
не ставши, по неумелости, „червонным валетом", он неминуемо
должен был скатиться на самое дно. О нем говорится, что
„состоял ходатаем по делам Федора Павловича", по „его
распоряжению совершал мошенничества", служил купцу Сам-
сонову и Грушеньке, — до того, как она возродилась к новой
жизни, — такой же жадной, оборотливой, как и ее покровитель
Самсонов, так же умело возрастившей свои немалые капиталы.
Но Снегирева, этого шута, в интонации и в пронзительном
голосе которого „слышался юродивый юмор, то злой, то робею-
щий, не выдерживающий тона и срывающийся", окружает ореол
страдания. Больная, сумасшедшая жена; больная дочь, без-
ногая, горбатая, с „замечательно прекрасными и добрыми
глазами"; мальчик, умирающий в чахотке, единственный сын,
умный, одаренный, бесконечно добрый, любимец и единствен-
ное утешение семьи, — и нищета, нищета безысходная кругом.
Обычное у Достоевского нагромождение ужасов, когда ему
нужно дать почувствовать трагедию жизни во всей ее безысход-
ной неосмысленности. Вот она, та конкретная, мучительная
в своей реальности, человеческая история, которая должна
ощущаться за нравственнно-философскими проблемами, ка-
кими бы отвлеченными они не казались. „Кульминационные
пункты" романа: книги „Pro и contra" и „Русский инок"
следуют сейчас же за „Надрывами", главами, посвященными
именно семье Снегирева, как два диаметрально противополож-
ных решения одного и того же вопроса, о смысле исторической
действительности; — вопроса, уже непосредственно вытекаю-
щего из „Надрывов в избе и на чистом воздухе", из судорож-
ных рыданий молчаливых и гордых деток, как Илюшечка,
62
„долго перемогающих в себе слезы, пока не придет большое
горе и они вдруг прорвутся и не то что потекут, а брызнут
словно ручьями".
Или — еще шире; еще грустнее картина разоряющейся
деревни. Когда закончилось первое судебное следствие и нача-
лось возрождение Мити, тогда впервые открылись ему людские
страдания, в виде какого то странного сна, „как-то совсем не
к месту и не ко времени". Вот он будто бы где-то едет в степи
и ведет его в слякоть на телеге мужик. В начале ноябрь и снег
валит крупными мокрыми хлопьями, а, падая на землю, тотчас
тает... Виднеется недалеко селение, в нем избы черные-пре-
черные, а половина изб погорела, торчат только одни обгорелые
бревна. „А при въезде выстроились на дороге бабы, много баб,
целый ряд, все худые, испитые, какие-то коричневые у них лица.
Вот особенно одна с краю, такая костлявая, высокого роста,
кажется ей лет сорок, а может быть и всего только двадцать,
лицо длинное, худое, а на руках у нее плачет ребеночек,
и груди-то должно быть у ней такие иссохшие, и ни капли в них
молока. И плачет, плачет дитя и ручки протягивает, голенькие,
с кулаченками, от. холоду совсем какие-то сизые.
— Что они плачут? Чего они плачут? — спрашивает Митя.
— Дите, — отвечает ему ямщик, — дите плачет.
— Да отчего оно плачет? Почему ручки голенькие, почему его
не закутают?
— А иззябло дите, промерзла одеженка, вот и не греет.
— Да почему это так? почему?
— А бедные, погорелые, хлебушка нету-ти, на погорелое место
просят.
— Нет, нет, — ты скажи: почему это стоят погорелые матери,
почему бедны люди, почему бедно дите, почему голая степь ....,
почему они почернели так от черной беды, почему не кормят
дите?
И чувствует он про себя, что хоть он и безумно спрашивает,
и без толку, но... именно так и надо спрашивать, и что-то
такое нужно всем сделать, чтобы не плакало больше дите, не
плакала бы черная иссохшая мать дити, чтобы не было вовсе
слез от сей минуты ни у кого, и чтобы сейчас же, сейчас же
это сделать, не отлагая и не смотря ни на что, со всем безудер-
жем Карамазовским".
Так обусловливается острота постановки нравственно-
философских проблем романа: взаимоотношением „разоряю-
щих и разоряемых" в данный исторический момент, когда все
в России „переворотилось", и в борьбе классов роль победителя
явно уже наметилась за наступающей, все и всех переделываю-
щей по своему образу и подобию буржуазией.
На высших этапах надстройки получают свое, своеобразное
выражение, — на языке обобщающих словесных формул и обра-
зов,— совершающиеся в глубинах процессы. И эти словесные
63
обобщения, формулы и идеи, каждым общественным классом
и социальной группой использываемые по разному, в соответ-
ствии со своей ролью в классовой борьбе, кажутся сплошь
и рядом слишком общими, „надклассовыми", именно „обще-
человеческими". Они подчас делаются модными, в них рядятся,
ими щеголяют; подлинность проверяется только в жизни,,
в конкретной действительности. Ракитин занят как-будто
теми же вопросами высшего порядка, как и Иван и Алеша:
о смысле жизни, о будущем устройстве человечества, об осно-
вах нравственности. Старец Зосима и Иван, антиподы во всем,,
исходят из одной и той же посылки: „если нет бессмертия,
то нет и добродетели, значит — все позволено". Зосима
приемлет бессмертие и утверждает добродетель; Иван, отрицая
бессмертие, не верит и в человеческую нравственность. А Ра-
китин мыслит рациональнее обоих: „Человечество само в себе
силу найдет, чтобы жить для добродетели, даже и не веря
в бессмертие души! В любви к свободе, к равенству, к братству
найдет". Мысль о возможности у тройства на земле без бога
Достоевский дважды развернул в соблазнительнейшую картину
счастливого будущего человечества: в „Исповеди Версилова"
(* „Подростке") и в „Сне смешного человека".1 Любовь всех
к каждому и каждого ко всем, на основе действительного
равенства и братства, подымет добродетель на неслыханную
высоту, доведет ее до совершенства. Но в устах Ракитина эта
мысль звучит ложью, поэтому она кажется такой пошлой.
Ракитину, в сущности, нет никакого дела ни до человечества,
ни до его нравственности, как и прототипу его Краевскому,.
каким, по крайней мере, его представлял себе Достоевский»
Не „горячий и не холодный", порочная золотая середина,
именно самый ненавистный для Достоевского тип современного
западника из либералов, равно далекий как от „раннего
человеколюбца" Алеши, так и от молчаливого носящего в себе
„высшую идею" Ивана. Ракитину нужна только карьера»
И равно открыты для него оба пути: Ивана и Зэсимы —
разумеется, в плоскости, в ложном только подобии. Он либо-
согласится „на карьеру архимандрита в весьма недалеком буду-
щем" (ложный путь обюрократившейся церкви), либо уедет
в Петербург и „примкнет к толстому журналу, непременна
к отделению критики, будет писать лет десять и в конце концов
переведет журнал на себя и удет его издавать в либеральном
направлении с социалистическим оттенком, с маленьким даже
лоском социализма, но держа ухо востро, то есть в сущности
держа нашим и вашим и отводя глаза дуракам". Оттенок
социализма (нечто от Ивановского пути и тоже в ложном подо-
бии) не помешает ему „откладывать на текущий счет подпис-
ные денежки и пустить их при случае в оборот", — до тех пор,
1 Собр. соч., 1. XII, стр. 106—122.
64
пока не выстроит „капитальный дом в Петербурге, с тем, чтобы
перевесть в него и редакцию, а в остальные этажи напустить
жильцов". — Это говорит о Ракитине Иван, который ненавидит
его и презирает как своего ближайшего врага, опошляющего
его же идею.
В романе Ракитин — фигура второстепенная. Еще одна
деталь на общем социальном фоне, беглое типическое обобще-
ние части успокоившейся демократической молодежи из „разно-
чинцев". В борьбе идей, двух диаметрально противоположных
идеологических систем, ради которой роман и создан, Ракитину
роль не дана. Он — „эхо, а не голос", он повторяет только
чужие мысли, пользуется ими, как и человеком, лишь „при
случае", когда это ему нужно и выгодно. Решать основные
вопросы истории и социологии, о прошлых и грядущих судьбах
человеческих, — вопросы, столь остро поставленные именно
текущей действительностью с ее мучительными „надрывами",
эпохой, столь трагической для миллионов народных масс, корен-
ной ломки общественного строя,— призваны только эти два
антипода: Иван и старец Зосима.
Четыре пункта в романе выделяются Достоевским особенно,
как пункты, в которых сосредоточен главный идейный его
смысл1: книга пятая—„Pro и contra":—„Бунт" и примыкающий
к нему „ Великий инквизитор ", шестая книга:—„Русский инок"
вместе с „ Поучением старца Зосимы", четвертая глава седьмой
книги „ Кана Галилейская " и „ Речь у камня “ после похорон Илю-
шечки: заключительная главка в эпилоге. „Кана Галилейская" и
„Речь" тоже, в сущности, примыкают к книге „Русский инок",
как два ее новых аспекта: один в плоскости мистической, как
некое видение Алеше, чуть не потерявшему веру в бога, когда
чуда не coi ершилось: умерший Зосима до времени провонял;
другой — как педагогическая проповедь, обращенная к под-
растающему поколению, с изложением, для детского возраста,
некоторых идей того же старца Зосимы. Намерения автора,
общественно-идеологические, очевидны: они явно направлены
в сторону утверждения окончательной победы за Зосимовской
идеологией над бунтом революционного атеиста Ивана. Тем
более, что Зосимовская правда акцентируется усиленно еще
в целом ряде мест: в главе о „Луковке", как и „Кана Гали-
лейская, тоже центральной в книге седьмой, в „гимне из под-
земелья" нравственно переродившегося Мити, в нравственном
перерождении Грушеньки, в самоубийстве Смердякова после
„третьего свидания" с ним Ивана и т. д. и т. д. Не говоря уже
обо всем облике, так старательно обрисованном, с такой огром-
ной тратой художественных сил, всюду поспевающего, собою
связывающего и объединяющего все сюжетные линии романа,
„раннего человеколюбца Алеши", который должен в жизни
реализовать все религиозные убеждения Зосимы. А Ивану,
в наказание за бунт его против бога, отказано даже в послед-
5 ДостоевсшЛ 65
нем нравственном удовлетворении: его откровенное призна-
ние на суде, что в отцеубийстве виновен он, а не Митя,
виновен идейно, своей теорией „все позволено", осталось
безрезультатным. И чтобы уж совсем доканать его, как бун-
таря, автор дает ему, в роли двойника, чорта, воплощение всего
лакейского, что есть в душе Ивана. — Чорт — отнюдь не „сатана
с опаленными крыльями", а самый обыкновенный мелкий бес
„с длинным хвостом как у датской собаки", — должен опошлить
все его революционные протесты. Иван нравственно разла-
гается; по мысли автора душевный распад (белая горячка, гал-
люцинации) символизирует уж окончательный крах его системы.
И все же, несмотря на все старания художника, пятая книга
„Pro и contra" стоит как незыблемая вершина над другими
одиннадцатью книгами романа, выдерживает все удары, напра-
вленные против нее; удары, казалось бы, самые сокрушитель-
ные и с самых разнообразных сторон. Умный Победоносцев,
обладавший исключительным нюхом на все революционное,
очевидно, всерьез забеспокоился, когда прочитал эту пятую
книгу, и с тревогой ждал ответа на нее. Там, в атеистических
положениях Ивана замечательная „сила и энергия". Победо-
носцев отметил ее и задал „необходимейший вопрос": „будет ли
возражение ".а И вот: ответ Ивану уже готов, уже отослан
в редакцию. Сидел над этим ответом Достоевский чрезвычайно
долго; ни на одну книгу „Братьев Карамазовых" не было потра-
чено столько труда, сколько на „Русского инока": на 50 стра-
ниц печатного текста ушло сплошь три с лишним месяца.
И в результате — пишет он Победоносцеву в письме от 24 авгу-
ста 1879 г, — сам недоволен ответом, „боюсь и трепещу за
него будет ли он достаточным". „То то и есть, и в этом теперь
вся моя забота и все мое беспокойство: буду ли понятен,
достигну ли хоть каплю цели".* 8 Достоевский пошел по линии
не прямой, а косвенной; как он сам писал в этом же письме
к Победоносцеву, „положения, прежде выраженные (в Великом
инквизиторе и прежде), остались не опровергнутыми, а пред-
ставлено нечто прямо противоположное выше выраженному
мировоззрению и опять таки не по пунктам, а так сказать
в художественной картине", — в форме смиренной идиллии
и сантиментально лирических излияний. Еще раз столкнулась,
в плане уже художенственном, система воззрений, религиозно-
консервативная, согласная с духом если не Победоносцева,
то во всяком случае Ивана Аксакова, с теми новыми разруши-
тельными элементами, которые, как мы знаем уже, стали обна-
руживать свою силу еще с „Подростка". Уже в „Дневнике писа-
теля они воспринимались как раздвоение; права была радикаль-
1 „Былое0, 1920, кн. XV, с*р. 101,106, 111, 121 — письма к Любимову.
8 „Красный Архив", 1922, т. II, письмо от 9 августа 1879 г.
8 Там же.
66
ная журналистика, когда она отмечала внутреннюю противоречи-
вость „Дневника", резко подчеркивая двуликость автора.
В романе же эти противоречия, воплощенные в художественные
образы и потому особенно яркие, противостали друг другу во
всей своей непримиримости, как две идеологии, диаметрально
противоположные: либо путь смирения, личного самоусовер-
шенствования в пределах, если не по указанию, церкви, либо
коренная переделка мира, революционное отрицание и револю-
ционная организация.
„Теперь для меня кульминационная точка романа. Надо
выдержать хорошо"; — это из письма к Любимову от 30 апреля
1879 г. по поводу первой половины пятой книги „Pro и contra"
с центральными ее главами: „Братья знакомятся" и „Бунт".
А в письме от 10 мая того же года к Любимову, снова назвав
эту пятую книгу кульминационной, автор подробно поясняет,
почему он ее считает такой: „В ней изображение крайнего
богохульства и зерна разрушения нашего времени, в России,
в среде оторвавшейся от действительности молодежи". Крайнее
богохульство... зерна разрушения ... молодежь, оторвав-
шаяся от действительности, — все это сказано пока
в стиле Каткова и Победоносцева как бы для того, чтобы
заранее создать убеждение у редакторов „Русского вестника"
в правильности, с их точки зрения, и приемлемости для них
идеологической установки в этой пятой книге. Поэтому, оче-
видно, и добавляется сейчас же: „ Рядом с богохульством и с анар-
хизмом— опровержение их, которое и приготовляется мною
тепеэь в последних словах умирающего старца Зосимы".
Но дальше, в том же письме, уже в ином стиле; дальше
говорит уже художник: „В том тексте, который я теперь выслал,
я изображаю лишь характер одного из главнейших лиц романа,
выражающего свои основные убеждения... Синтез современ-
ного русского анархизма. Отрицание не бога, а смысла его
создания. Весь социализм вышел и начал с отрицания смысла
исторической действительности и дошел до программы разру-
шения и анархизма. Основные анархисты были, во многих
случаях, люди искренно убежденные. Мой герой берет тему,
по моему, неотразимую: бессмыслицу страдания детей и выво-
дит из нее абсурд всей исторической действительности"...
Отрицание не бога, а смысла его создания, постановка социаль-
ных вопросов в плоскости, по преимуществу этической, — это,
конечно, характерно для утопического социализма, с позиции
которого, став на нее в годы молодости, в 40-х годах, Достоев-
ский и рассматривал все революционные течения Европы и Рос-
сии, в продолжение уже всей своей жизни. „Русский социализм",
революционное народничество, в философско-идеологической
своей основе, почти всегда сбивался, во все время своего
существования, в эту этическую сторону. Иван — человек
„искренно убежденный, тема его неотразима..." Но тут
5е 67
спохватывается Достоевский, и снова в стиле Каткова: „Бого-
хульство моего героя будет торжественно опровергнуто в сле-
дующей (июньской) книге, для которой я работаю теперь со
страхом, трепетом и благоговением, считая задачу мою (раз-
битие анархизма) гражданским подвигом".* 1
Тема Ивана до того она „неотраз&яая",что стало „мерещиться,,
вдруг возьмут да и не напечатают", — пишет об этом Достоев-
ский Победоносцеву в письме от 19 мая.*2 Не потому ли и пишет
ему, что может понадобиться его заступничество? Во всяком
случае Победоносцев предупреждается заранее: „богохульство
взято, как сам чувствовал и понимал, сильней"; оттого, что
„даже в такой отвлеченной теме" не хотел „изменить реализму".
Реализм обязывает прежде всего к конкретности исторической,
обстановки. Никогда еще не было такого резкого расхождения
между поколениями отцов и детей, как в эпоху 70-х гг., причем
отцы и дети, в противоположность тому, что было каких-нибудь
10—15 лет назад, до того как „все в России переворотилось",,
поменялись ролями. Именно „желторотые", „мальчики толкуют
теперь о вековечных вопросах", а старики „все полезли вдруг
практическими вопросами заниматься". Но и „мальчики" эти
вековечные вопросы тоже ставят уже по иному: не так отда-
ленно от жизни, как раньше, не в плоскости чистой абстракции.
Мировые вопросы: „есть ли бог, есть ли бессмертие" слились
совершенно с вопросами о социализме и об анархизме, „о пере-
делке всего человечества по новому штату".
Дилемма поставлена ясно: есть бог, бог создал землю,
тогда — „покорись гордый человек", сознай смиренно всю
неспособность твоего эвклидовского ума решать вопросы, кото-
рые „не от мира сего", веруй в порядок, в смысл жизни,
веруй в вечную гармонию, несмотря на все страдания, которые
претерпевало человечество и будет претерпевать в течение всей
земной истории своей. Но если бога нет, если „это идея искус-
ственная в человечестве", тогда человек „шеф земли, миро-
здания ", и тогда он должен, обязан перестроить мир по иному,
на основах науки и разума, по законам уже своей, человеческой
правды и справедливости. Ибо, согласно вере людей 70-х гг.,.
есть правда объективная и правда субъективная. Иван ясно
различает эти две правды совсем в духе Лаврова и Михайлов-
ского. Пусть знает человек, по „земному эквлидовскому уму
своему, что все одно из другого выходит прямо и просто, что
все течет и уравновешивается", но жить „по этой эзклидовской
дичи он не может согласиться". И вот включается в причиннук>
цепь вещей и явлений сама человеческая воля. Его хотение,
его деяние, его оценивающая мысль сама становится фактором,
направляющим ход истории. Уничтожить надо идею „богочело-
1 „Былое", 1922, кн. XV, <ир. 101.
1 „Красный Архив", 1922, II.
68
века" и поставить вместо нее идею человекобога. В право-
славии только „один Христос, единый и безгрешный, отдавший
неповинную кровь свою за всех и за все"; здесь нет никакой
мистики; сын божий, воплотившийся в человека, перенесший
смертные муки ради спасения человечества, божеское человеко-
любие. Но это только одни слова, „слов-то много на этот счет
поделано". Христос ведь бэг, одна из трех ипостасей единого
бога, тот же строитель мироздания, „ главный архитектор судьбы
человеческой", которая в корне опровергает его хваленое чело-
веколюбие. Ибо вся человеческая история — это сплошные муки,
океаны крови и слез, мартиролог бесчисленных жертв, ни
в чем неповинных.
„Христос. Выдумать бога в мыслях. И все вздор — глупая
«роба"... „Я бы желал совершенно уничтожить идею
бога"... „ Избранные, сильные и могучие, претерпев крест
его, не найдут ничего, что было обещано, точно так же, как
«он сам не нашел ничего после креста своего"...—Это
все варианты из черновых записей к пятой книге „Pro и contra",
в печатном тексте не использованные. Может быть, причина здесь
в цензурных условиях; может быть, автор отбросил их сам,
с целью выдержать единство этического плана, в котором
развертывается Ивановская диалектика. Но важно то, что основ-
ная тенденция Ивановского „бунта" обнажена в этих черно-
виках до конца. Именно полное отрицание бога: никто ничего
не найдет „там", как сам Христос „ничего не нашел после креста
своего". И нужно совершенно уничтожить „этот вздор", эту
„глупую пробу", эту страшную человеческую выдумку. „Зачем
нам там? Мы любим землю" — следует тут же еще одна чернэвая
запись, — „Шиллер поет о радости". „Радость" Шиллера была
уже раз приведена в главе о Мите: „Исповедь горячего сердца
в стихах", но там она дана в интерпретации религиозной:
„целую край той ризы, в которую облекся бог мой... и ощущаю
радость"; здесь же радость противопоставленная небесам,—
очевидно, только земная; и по земному, в плоскости социаль-
ной, ставится вопрос: „Чем куплена радость? Какими потоками
крови, мучений, подлости, ззерства, которых нельзя перенести".
„Про это не говорят — кончается эта запись, — о, распятие —
страшный аргумент". Распятие, религия креста виновата в том,
что про это не говорят: про потоки крови, подлости и зверства.
Ибо чего только не оправдывает этот „аргумент" и что только
не освящается им1 В ходе истории обнаружилась внутренняя
порочность христианства, безразлично, какой церкви: католи-
ческой ли, протестантской, православной — все они основаны
на этом „ страшном аргументе "; обнаружилась вся ложь и лице-
мерие его.
Из целой „коллекции фактиков и анекдотиков", которые
могли бы подтвердить, что „хорош же бог, коли его создал
человек по своему образу и подобию ", Иван особенно подробно
69
останавливается на „приобщении к богу“ осужденного на казнь
убийцы Ришара. Дается подробная биография преступника.
Церковь стерегла его с самого рождения: это ее установлением
назван он был „незаконнорожденным". И дальше он рос как
„дикий зверек"; „семи лет уже посылали его пасти стада
в мокреть и холод, почти без одежды и почти не кормя его".
Месиву, которым кормили свиней, завидовал он, „нс ему не
давали даже и этого, и били, когда он крал у свиней". И так
прошло все его детство и юность, пока не вырос и, укрепившись
в силах, пошел сам воровать. „Он добывал деньги поденной
работой, добытое пропивал, жил плохо и кончил тем, что убил
какого-то старика и ограбил".
История преступления — самая обыкновенная в обществе,
основанном на священности брака и прав собственности. И вот>
в тюрьме, его, присужденного уже к смерти, немедленно окру-
жают священнослужители и члены разных христианских братств,
„толкуют ему евангелие, усовещевают, убеждают, напирают,
пилят, давят". И довели таки до того, что он „обратился",
понял, что он преступник: „озарил его Господь своей правдой,
послал ему благодать". В городе тогда все взволновалось; все
что было там „высшего, благотворительного и благочестивого"
ринулось к нему в тюрьму. Преступника целуют, обнимают:
„ты брат наш, на тебя сошла благодать. Так... умри, брат
во Христе, умри во Господе“. Ирония автора над всем
христианским строем, над священной буржуазной собствен-
ностью, звучит здесь уже издевательски. Эти „священнослужи-
тели и члены разных христианских братств" говорят преступ-
нику: „Пусть ты неповинен, что не знал совсем Господа, когда
завидовал корму свиней и когда били тебя за то, что ты крал
у них корм... но ты пролил кровь и должен умереть". После
слов „ты крал у них <у свиней> корм" следует такая авторская
ремарка: „что ты делал очень нехорошо,красть непозволено"...
Христиане этого не забывают даже в самый высший момент
умиления.
И дальше — еще злее. Наступает последний момент. Плачет
преступник от умиления, что на него сошла благодать. „Это
лучший из его дней, он идет к своему Господу". Священно-
служители и благотворители кричат ему: „да это лучший твой
день, ты идешь к Господу". Вслед за позорной колесницей они
двигаются к эшафоту все с теми же слезами умиления и хри-
стианскими напутствиями. И вот привезли. Преступник все
плачет от радости. Плачут над ним и целуют его „обрати-
тели"... „Так и втащили на эшафот брата, покрытого поце-
луями братьев, положили на гильотину и оттяпали таки емух
по братски, голову за то, что и на него сошла благодать".
Действие с этим обращенным преступником происходит^
конечно, на Западе, в Женеве; имя ему не Иван и не Федор,,
а Ришар. Но национальное ли это, „женевское,, ли только? Об
70
исповеди преступника перед смертной казнью, о слезах покая-
ния заботилась не менее рьяно и православная церковь; рус-
ские священники тоже ходили в камеры осужденных, толковали
Евангелие, „усовещевали, напирали, пилили, давили". И Петра-
шевцы, в том числе сам автор „Братьев Карамазовых", за пять
минут перед казнью тоже целовали крест, которым благосло-
вил их „путь ко Господу" священник русский, православный.
Из Петрашевцев многие целовали этот крест „ неистово, корот-
кими отрывистыми поцелуями". И сами они и священник уж
во всяком случае были уверены, что и им сейчас же, всего
через несколько минут „оттяпают таки головы" „по-братски", по-
христиански. В период „Бесов" и первого „Дневника писателя"
(в „Гражданине") семья,—разумеется, освященная церковью,—
и частная собственность самим Достоевским признаются как
главные основы христианского общества. Христианство на них
зиждется, их узаконяет и оправдывает.
Так выходит, что „социализм и анархизм, переделка всего
человечества по новому штату" — это действительно все те же
вопросы: „ есть ли бог, есть ли бессмертие, — только с дру-
гого конца".
Но все это пока еще прелюдия. Да и в самом факте, что
ведь „голову оттяпали" убийце, есть что-то ослабляющее силу
опровержения „религии креста". Смерть за смерть \ —удовлет-
ворено чувство возмездия; здесь есть еще какая-то возмож-
ность „уму-подлецу вилять и прятаться". Упростить нужно
мысль и тем самым поднять ее до вершины ясности и неопровер-
жимости. Дальше нужно вести разговор со „схимником" Алешей,
„как глупее нельзя вести". „Чем глупее, тем ближе к делу;
чем глупее, тем и яснее... Ум подлец, а глупость пряма
и честна". И вот упрощается тема Ивана, чтобы скорее довести
„дело до своего отчаяния", скорее и прямее аргументировать
это отчаяние свое, чтобы было до конца ясно. Зачем аргумен-
тировать страданиями всего человечества, в течение всей
истории; не лучше ли остановиться на страданиях одних детей;
дети уж во всяком случае ни в чем неповинны. Из „хорошей
своей коллекции фактиков и анекдотиков, собранных из газет
и рассказов, откуда попало", Иван преподносит Алеше только
некоторые. Кроме жителей благочестивой Женевы фигурируют
еще турки, „по части мучения детей особенные мастера"; „но
все это иностранцы". Есть „и родные штучки и даже получше
турецких". Форма только другая. У нас „прибитые гвоздями
уши немыслимы, мы все же европейцы; у нас больше битье,
больше розга, плеть вот что у нас «национально»; это уже
чистый руссизм: историческое, непосредственное и ближай-
шее наслаждение истязанием битья" — не только .лошади, как
в одном стихотворении Некрасова, где мужик сечет лошадь
кнутом по „плачущим, но кротким глазам", но и человека,
в особенности беззащитных детей. „Интеллигентный, образо-
71
ванный господин и его дама секут собственную дочку, младенца
семи лет, розгами. Папенька рад, что прутья с сучками, «садче
будет», говорит он, и вот начинает стегать родную дочь...
Секут минуту, секут, наконец, пять минут, секут десять минут,
дальше, больше, чаще, садче. Ребенок кричит, ребенок,
наконец, не может кричать, задыхается: папа, папа, папочка,
папочка!"
Иван говорит Алеше, что „об этом у него подробно
записано". Отождествляет сам автор себя с Иваном: напи-
сано об этом подробно, целую главу занимает, в февральском
выпуске „Дневника писателя" за 1876г.* 1 — „Дело Кронеберга"
перенесено оттуда в роман не только сюжетно, но, местами,
почти дословно, как и второе дело, тоже о детях: родителей
Джунковских, прибегавших к „ таким мерам исправления, как
наказание розгами, хворостиною, плетью, назначенной для
лошадей", и запиранием на продолжительное время в сортир,1
где ребенок плачет, надрываясь, „бьет себя в подлом месте,
в темноте и в холоде крошечным своим кулаченком в надор-
ванную грудку".
В „Дневнике писателя" неоднократно утверждалась, как
одна из основ религии, необходимость страдания на земле; зло
должно существовать, как и добро, чтобы человек мог про-
явить свободную волю свою в выборе между добром и злом.
Все „Поучение старца Зосимы" пропитано этой мыслью.
А Иван, мучаясь, вопрошает: для чего? „Для чего познавать
это чортово добро и зло, когда это столького стоит? Да ведь
весь мир познания не стоит этих слез кротких, кровавых,
незлобивых маленького невинного существа, не умеющего еще
даже'осмыслить, что с ним делают?".
Слушает все это — „тоже хочет мучаться"—Алеша, этот
„послушник божий и смиренный". Смирение и всепрощение.—
Найдет ли Алеша и чтд найдет он в воззрениях своего учи-
теля, старца Зосимы, чтобы смириться и простить?
Иван продолжает: „Одну, только одну еще картинку, очень
уж характерную". Картинка — уже не в тесных пределах семьи,
а гораздо шире. Дворовый мальчик, „маленький мальчик,
всего восьми лет", пустил как-то, играя, камнем и зашиб ногу
любимой генеральской гончей. „У генерала поместье в две
тысячи душ; перед ним все трепещет, мелких соседей своих он
третирует, как приживальщиков и шутов. « Почему собака моя
любимая охромела?» Ему докладывают, что вот этот самый
мальчик камнем в нее пустил и ногу ей зашиб. «А, это ты!
Взять его!» Взяли его, отняли у матери, продержали всю ночь
в кутузке, а на утро выезжает генерал во всем параде на
охоту, сел на коня, кругом приживальщики, псари, ловчие, все
1 Собр. соч., т. XI, стр. 191—215.
1 Собр. соч., т. XII, стр* 189—201.
72
на конях; вокруг собрана дворня для назидания, а впереди
всех мать виновного мальчика. Мальчика выводят из кутузки,
раздевают его до нага, он дрожит, обезумел от страха. «Гони
его!» командует генерал. «Беги, беги!» кричат ему псари
мальчик бежит... «Ату его!» вопит генерал и бросает на него
всю стаю борзых собак. Затравил в глазах матери, и псы
растерзали ребенка в клочки!"
Да, действительно, картинка очень уж характерная — в плос-
кости конкретно-исторической, для той самой среды, где созда-
валось идиллическое славянофильство. „Анекдотик", насыщен-
ный классовым смыслом, все той же классовой ненавистью
к средне-высшему дворянскому кругу. По цензурным ли усло-
виям, или по тому же „всезаячьему свойству", которое Глеб
Успенский отметил в Пушкинской речи, вносится в эту картину
целый ряд „оговорочек": „Это было — говорит Иван —в самое
мрачное время крепостного права, еще в начале столетия", и...
„да здравствует освободитель народа!" ...И генерал ...„из
таких... правда и тогда уже кажется, очень немногих"...
И „генерала, кажется, в опеку взяли"... —
Согрешил автор против реализма. Здесь по меньшей
мере анахронизм; „русские мальчики" 70-х годов, мечтавшие
„о переделке всего человечества" по новому штату, уже давно
перестали восклицать: „ да здравствует освободитель народа!".
Но дело сейчас не в этом. Иван рассказывает ведь о своем
отчаянии Ллео/е, этому посланнику старца Зосимы, поучение
которого должно торжественно опровергнуть все доводы без-
божного социализма. И вот он спрашивает Алешу: что делать
с этим генералом. „Ну... что же его! Расстрелять? Говори,
Алешка! — Рассстрелять! — тихо проговорил Алеша, с бледною,
перекосившеюся какой-то улыбкой, подняв взор на брата.—
„Браво! — завопил Иван в каком то восторге, — уж коли ты
сказал, значит... Ай да схимник! Так вот какой у тебя бесе-
нок в сердечке сидит, Алешка Карамазов! —Я сказал неле-
пость, но..."
Старец Зосима, — мы уже это знаем, — будет опровергать
Ивана не прямо, а косвенно, не с глазу на глаз, не доводом
против довода, а одним фактом своего существования: просто
мир воспринимает по иному, представляет себе иной путь раз-
решения социальных вопросов и сам идет по этому пути.
А с глазу на глаз, в упор: „что делать с генералом?"—то
отвечает — пусть не он, Зосима, а Алеша, но в сущности это
ведь одно и то же, — отвечает: „расстрелять." Что это?
Революция? Сдача всех позиций? Призыв к „переделке по
новому штату" насилием?! Ведь это неверно, что генерал
был один из немногих и только в начале прошлого столетия.
Да и вообще дело не в генерале, не о данном единичном
факте идет речь, а о всем строе общественном, основанном на
»христианских началах любви, всепрощения и всесмирения".
73
Бунт оказался непобедимым. Во истину „тема", которую
взял Иван, „неотразима, по моему т. е. по Достоевскому.
Утверждаем мы: книга „Pro и contra" и все другие, к ней
ведущие, социально обусловливающие ее пафос, не менее отра-
жают русскую революцию в ее конкретной исторической обста-
новке 70-х гг., чем книги Толстого, во всяком случае того же
или ближайшего периода; отражают, по крайней мере, так, как ее
мыслила и обосновывала тогдашняя русская радикальная интел-
лигенция, боровшаяся за интересы многомиллионных масс не
только мелкой городской буржуазии, но и крестьянства.
А дальше. Дальше уже начинаются эти „заячьи прыжки"
заячьей идеологии. Уже здесь, в этой же книге „Pro и contra",
в „Легенде о Великом инквизиторе", сочиненной Иваном, как
оправдание иного, противоположного христианскому, способа
устройства человечества на земле, пафос революционный начи-
нает понижаться: точь в точь как у импровизирующего Лямшина
(в „Бесах") в могучие аккорды революционной Марсельезы
врываются постепенно звуки сладенького мотива „Mein lieber
Augustin.. ."т В письме к Любимову от 11 июня 1879 г.1 2 Достоев-
ский точно указывает на ту тенденцию, которая понизила этот
пафос революционный. Смысл последних глав „Pro и contra",
в которых закончено то, что „говорят уста гордо и богохульно",
таков: „Нашему русскому, дурацкому (но страшному социа-
лизму, потому что в нем молодежь) — указание, и кажется
энергическое: хлебы, Вавилонская башня (т. е. будущее царство
социализма) и полное порабощение свободы совести — вот
к чему приходит отчаянный отрицатель и атеист!"... „Идеал
их есть идеал насилия над человеческой совестью и низведения
человека до стадного скота"... Они говорят: „Христова вера
(будто бы) возвела человека гораздо выше, чем стоит он на
самом деле... тяжел дескать закон Христов и отвлеченен, для
слабых людей невыносим"... И вот: „вместо закона свободы
и просвещения несут они им закон цепей и порабощения
хлебом"... Вопрос ставится у стены: „Презираете вы челове-
чество или уважаете, вы, будущие его спасители?"
Тенденция исказила основную мысль „Легенды", доказы-
вающей всю несостоятельность христианства как учения, кото-
рое, пренебрегая земными интересами многомиллионного чело-
вечества, неспособно организовать его в единое целое. „ Великий
инквизитор" с его идеей переделки общественного строя, на
началах организованного „добывания хлеба" и организованного
его распределения, все время трактует человека как слабоволь-
ного бунтовщика, немощного в самостоятельном выборе между
добром и злом, ощущающего свободу совести как тягчайшее
для себя бремя. И вот Иван, автор „Легенды", прямо заявляет
1 Собр. соч., т. VII, стр. 265—266.
2 „Былое44, 1922, кн. XV, стр. 104.
74
о своей солидарности с ним, с Инквизитором, с „умным духом",
а не со Христом; не любовь к человечеству, а презрение; вместо
закона свободы, действительно, несет ему закон цепей и пора-
бощения хлебом — „Вавилонскую башню". Нарушен собствен-
ный эстетический канон художника, тенденция сознательно
исказила реальную действительность. Чтобы бить одновременно
по католицизму, как ложному христианству, и социализму, как
„безбожной революции", высказывалась в „Дневнике писа-
теля" уже несколько раз эта бредовая идея о возможности
и даже неизбежности союза социалистов с „черной армией", во
главе с римским папой. Русским мальчикам 70-х гг. эта идея
должна была казаться совершенно дикой. Может быть, и здесь
некое отражение той далекой эпохи 40-х гг., которая всегда
довлеет у Достоевского в понимании его социализма? Среди
властителей дум тогдашней русской молодежи католический
аббат Ламенэ занимал, ведь, место одно из первых, рядом
с Сен-Симоном, Фурье и Пьером Леру. И если современные
социалисты, в воображении Достоевского, в основном остаются
еще фурьеристами, то могла возникнуть в его уме и такая
фантастическая концепция: почему бы не быть единению между
„детьми" в области политического деяния, как было когда-то
единение между „отцами" в области идей: появиться какому-
нибудь Ламенэ на папском престоле и, „бос и наг", выйти
к народу, обещать ему удовлетворение всех его нужд, стать во
главе его и тем утвердить свое царство — не на законе любви
и свободы, а на законе цепей, на идеале насилия.
Но дело сейчас не столько в происхождении этой идеи,
сколько в ее функции: ею, тем, что Иван заодно с „умным
духом" и тоже презирает человечество, должна быть опоро-
чена великая жалость, революционная сила его сострадания
к „многочисленным, как песок морской" миллионам несчастных
и обездоленных. Так подготавливается эмоционально атмо-
сфера для восприятия того, что будут говорить в следующей
книге („Русский инок") „уста смиренные и бога славящие":
сладенькие звуки „Mein lieber Augustin" впервые врываются
в мощные аккорды марсельезы.
И вот начинаются „положительные идеалы" Достоевского,
изложение основ „истинного православия", как единственного
спасения человечества, единственной творческой и свободной
силы, способной разрешить все наболевшие социальные вопросы.
Здесь, в целом ряде пунктов — сходство с Толстым, почти
граничащее с тождеством, полное между ними единомыслие.
Недаром „принципиальный консерватор" К.Леонтьев, последо-
вательнейший реакционер, не допускавший никаких решительно
уступок по отношению к „уравнительному прогрессу, торже-
ствующему в новейшей европейской истории", назвал одина-
ково их обоих „розовыми христианами", противопоставляя им
свой взгляд на церковь, как на силу охранительную и при-
75
нудительную, которой нечего заигрывать с уравнительными
тенденциями современности.1 Афонский послушник и в конце
своей жизни оптинский монах, Леонтьев знал и понимал
сущность исторического христианства лучше и глубже, чем они:
Толстой и Достоевский; трезвая правда о роли в истор и даже
православной церкви, из всех христианских церквей наиболее
зависимой от государственной власти, наиболее трусливой, была
за Леонтьева.
Мечтательно-розовое, антиисторическое — таково христиан-
ство старца Зосимы. Поэтому так легко было оторваться от
почвы, от реализма, и рисовать соблазнительный фмнтастический
образ, который мог бы противоборствовать Ивану, стоя на его
же уровне. Зосима отнюдь не отрицает всю важность и остроту
социальных проблем, поставленных Иваном. Как Иван, он тоже
чает их разрешения как можно скорее; только путь его другой:
„истинно-христианский°, путь всепроникающей любви и все-
прощеия. Как было уже раз указано, в самом строении романа
проявляется его основной идеологический фактор: в борьбе
двух диаметрально противоположных идеологических систем их
выразители должны быть наделены одинаковой силой духа
и мысли.
Равно велики они: „Pater seraphicus" — старец Зосима
и Иван. На последней, высшей точке они сходятся, точно едино-
мышленники; каждый продумывает мысль до конца за себя и за
другого. И, как ни различны их убеждения, в каких-то основ-
ных пунктах они соприкасаются между собой. Достоевский
все время подчеркивает, в плане сюжетном, их глубокое
взаимное уважение, как символ именно одинаковой остроты
и глубины их мысли. Идет спор еще в самом начале романа,
у старца в келье, по поводу напечатанной в какой-то газете
статьи Ивана о взаимоотношениях церкви и государства
По мысли Ивана, церковь и государство несовместимы. Если
церковь действительно сила живая и она определяет поведение
верующего, то государство должно, под обаянием церкви,
исчезнуть, должно само стать церковью. Или еще вернее: если
бы общество действительно могло стать церковью истинных
христиан, то сами собою прекратились бы функции государства
как учреждения, основанного на насилии, — прекратились бы за
ненадобностью. Иван безбожник, ни на минуту, конечно, не верит
в живую силу церкви. Но он стал на ее точку зрения, развил
до конца ее же идею. Тем, что церковь, наоборот, целиком под-
чинена государству, преданно ему служит, он и доказал всю ее
непоследовательность, ее внутреннюю несостоятельность. И вот
эта-то мысль Ивана целиком разделяется Зосимой. Западник,
старый либерал Миусов даже не понимает ее, видит в ней черты
1 Собр. соч. К. Леонтьева» Москва, 1912, т. II, стр. 151—215. „Наши
новые крестьяне.
76
католицизма. Для либерала государство в европейском бур-
жуазном духе является учреждением вековечным, незыблемым.
Русский же социализм 70-х гг. в русле бакунинского анархизма
мог бы без особого труда перевести эту мысль на свой язык:
будущее общество без государства, но и без церкви. А Зосима
делает из этой идеи свой вывод; он тоже продумал ее до конца,
тоже мечтает об уничтожении государства, потому что он,
учреждение „сильных мира сего"; именно поглотится государ-
ство церковью.
И дальше: такой кардинальный пункт, как идея бессмертия
и вытекающий из нее характер человеческого поведения. Иван
проповедует, там же в келье, что если нет бессмертия, то „ все
позволено" — и Зосима снова вполне согласен с ним. „Все
позволено", — формула высшего дерзновения. Нет бога и нет
бессмертия. По выражению Мити, тогда „человек — шеф
земли" и сам себя устраивает, общество организует „по новому
штату", согласно своей воле и разумению. Иван делает из идеи
своей именно этот вывод, Зосима же — противоположный. Его
вывод можно бы выразить почти словами Толстого: „Не со-
противляйся злу насилием". Нет, не все позволено. Бог и бес-
смертие обусловливают, в плане идеологическом, противополож-
ную линию поведения: „все должны один другому служить...
Нельзя, чтобы не было господ и слуг; но пусть же и я буду
слугой моих слуг, таким же, какими они мне". Ибо „всякий из
нас перед всеми виноват". И виновность каждого перед всем
простирается не только на людей, но и на природу: „Птички
божии, птички радостные, простите и вы меня, потому что и
перед вами я согрешил". — Вот какова основа проповеди сми-
рения и самоусовершенствования. „Чтобы переделать мир по
новому, надо чтобы люди сами психически повернулись на дру-
гую дорогу. Раньше чем не сделаешься в самом деле всякому
братом, не наступит братства".
И в третий раз единомыслие. Старец Зосима понимает
не хуже Ивана, что мир гибнет от „уединенйя". „Каждый
уединяется в свою нору, всякий от другого отделяется.
Не постигает ныне ум человеческий, что истинное обеспечение
лица состоит не в личном уединенном его усилии, а в людской
общей целостности". Перевести на язык обыкновенный — это
как будто и значит отрицание основ существующего строя с его
главным принципом неприкосновенности частной собственности.
И больше всего страшится старец Зосима власти грядущей
буржуазии, власти капитала, вторгшегося уже в деревню.
„Ив народе грех. Пламень растления умножается даже видимо,
ежечасно, сверху идет. Начинаются кулаки и мироеды. Народ
загноился от пьянства и не может уже отстать от него". Но самое
ужасное — это город, фабрика. Как и Иван, Зосима тоже
упрощает свою аргументацию, берет только детей: „Видал
я на фабриках десятилетних даже детей, хилых, чахлых, согбен-
77
ных и уже развратных. Душная палата, стучащая машина, весь
божий день работы, развратные слова и вино, а то ли надо
душе такого малого еще дитяти. Ему надо солнце, детские игры
и всюду светлый пример и хотя бы каплю любви к нему".
Зосима возгорается гневом: „Да не будет же сего, иноки,
да не будет истязания детей, восстаньте и проведайте сие
скорее". — Так ведет автор старца Зосиму почти по всем темам
Ивана, заставляя его единомыслить с ним: в части критической
по отношению к современной действительности. Тем ярче
поэтому выступают пункты основные их расхождения и соответ-
ственно им — пути социального переустройства.
Два раздельных мира; каждый действует в своей среде,
в которую другой не вступает. После встречи в келье, в начале
романа, когда оба настороже, сдержанно останавливаются
у идеологической грани, их разделяющей, Иван и Зосима больше
уже нигде непосредственно не сталкиваются. Получаются две
системы идей, проводимых как бы в двух параллельных плос-
костях, и автор открыто, убежденно становится на одну из них.
Книга о „ Русском иноке", за исключением разве глав, посвя-
щенных новелле о „ Таинственном посетителе ", — сплошной
катехизис. Здесь художник превращается в проповедника
и терпит величайшие поражения. Была задача „убедительно,
представить величавый образ русского инока", и было опасе-
ние: удастся ли разрешить задачу, потому что „в жизни его,
ради того же принципа реализма, волей-неволей должно быть
много комического". Но оказалось не столько даже комиче-
ского, сколько скучного. Образа не удалось создать велича-
вого, именно потому, что был нарушен принцип реализма.
Отвергаются, во имя бога и бессмертия, борьба и насилие.
И тянется, тянется — опять и опять — нудная проповедь
„всезаячьего смирения" и самоусовершенствования. Стили-
зованно,— частью под „Странствия инока Парфения", частью
под проповеди Тихона Задонского,—„Поучение" Зосимы
повторяет в основе весь ход мыслей второго „темного
двойника" из „Дневника писателя": о народных идеалах,
в которых одних спасение, о миссии русского народа, как
спасителя погибающей Европы, потому что „наш народ один
со Христом", а Европа с „умным духом", о разрешении
всех социальных бед все тем же самоусовершенствова-
нием: „будет так, что даже самый развращенный богач наш
кончит тем, что устыдится богатства своего перед бедным,
а бедный, видя смирение сие, поймет и уступит ему с радостию
и лаской ответит на благолепный стыд его". Там, в Европе,
неминуем безбожный социализм; там „обойденные и обездолен-
ные" уже стучатся в двери истории и требуют: „все мое";
а буржуа, конечно, не уступает. Но у порога России социализм
остановится и дальше не пойдет. У нас, в России, все вопросы
будут разрешены без всякой борьбы и даже без всякого усилия.
78
Само все сделается. „ Срок придет сему страшному уединению...
Таково уже будет веяние времени и удивятся тому, что так
долго сидели во тьме и света не видели"... Но если „срок"
такой придет, будет такое „веяние времени", то не к чему,
казалось бы, и подвиг самоусовершенствования. Подвиг этот,
однако, нужен: „Надо до тех пор все-таки знамя беречь и хоть
единолично пример показать..., чтобы не умирала великая
мысль".
„ Буди, буди", —• говорит старец Зосима, пророчествуя.
„Мечтаю видеть и как бы уже вижу ясно наше грядущее".
И... „верьте, что кончится сим: на то идет"... В одном месте
„Дневника", высказав чуть ли не в сотый раз эти же чаяния
свои, которых в сущности никогда не доказывает и даже почти
не развивает, Достоевский вдруг обмолвился странным словом:
„надоело уже мне повторяться". И вот он их снова повторяет
в книге, которую считал самой ответственной, хотел бы, чтобы
она была высшей кульминационной точкой романа. Про книгу
„Pro и contra" Достоевский смело писал, что она „исполнена
движения": художник ясно сознавал силу и энергию ее.
Книгой же „Русский инок" он, — очевидно, знал, почему — сам
оставался неудовлетворенным. Не совершил своего „граждан-
ского подвига": анархизма и социализма не разбил. На закате
дней своих он снова одной стороной своей двойственной души
постиг стихию революции, как в годы молодости, когда сам
участвовал в ней, как один из восьмерки, наиболее радикальной
среди Петрашевцев.
Роман закончен печатанием. Либеральная и радикальная
пресса разоблачает консервативную идеологию романа, дразнит
автора ретроградом. В записной книжке1 — не для печати,
а в уединенном размышлении, как бы отдает себе Достоев-
ский лично отчет в этом, — имеются такие слова:
„Иван Федорович глубок, это не современные атеисты,
доказывающие в своем неверии лишь узость своего мировоззре-
ния и тупость тупеньких своих способностей"... „ Мерзавцы
дразнили меня необразованностью и ретроградною верою
в бога. Этим олухам и не снилось такой силы отрицание бога,
какое положено в Инквизиторе и в предшествовавшей главе"
<т. е. главе „Бунт">, „которому ответом служит весь роман
Не как дурак же (фанатик) я верую в бога. И эти хотели меня
учить и смеялись над моим неразвитием! Да их глупой природе
и не снилось такой силы отрицание, которое пережил я. Им ли
меня учить!"... И еще в одном месте: „Инквизитор и глава
о детях" <т. е. опять же глава „Бунт">... В виду этих глав
1 Собр. соч., т. I, 1883 г. „Из записной книжки Ф. М. Достоевского**.
79
вы бы <обращение к Кавелину> могли отнестись ко мне хотя
и научно» но не столь высокомерно по части философии.
И в Европе такой силы атеистических выражений нет и не было.
Стало быть не как мальчик же я верую в Христа и его испо-
ведую, а через большое горнило сомнений моя осанна прошла"...
„Сила отрицания"... „Сила атеистических выражений": —
художественный реализм действительно достиг своей кульми-
национной высоты в этих революционных главах. На них
и ссылается автор в своем возмущенном ответе критикам; ибо
„осанна" звучала глухо и скучно, художественно не убеди-
тельно; автор знал это лучше других.
Форма и содержание — нечто единое, целостное. Примем же,
наконец, эту методологическую истину. Достоевский великий
писатель. Он велик как автор „Братьев Карамазовых", этого
завершающего его творчество произведения, именно тем, что
отразил в нем великую идею русской революции со всеми ее
противоречиями в ту определенную историческую эпоху, когда
все в „России поворотилось", а новый буржуазный строй еще
только укладывался. Мелкая городская буржуазия, не меньше,
чем крестьянство, претерпевала тогда те муки, которые свой-
ственны эпохам ломки. В борьбе классов она, наиболее пере-
довая часть ее, участвовала во всяком случае активнее, чем
крестьянство. Здесь-то и кроется причина, почему революция
у Достоевского выражена гораздо ярче, с Гораздо большей
энергией, чем у Толстого. Но в то же время все же сказалась
природа мелкой буржуазии, в основе своей колеблющаяся,
трусливая, жаждущая перемен и так боящаяся их.
Двойственен был весь путь творческий Достоевского.
В эпоху „Бесов" крен был настолько в сторону реакции, что
казалось полным его единомыслие с Катковым и Победоносце-
вым. В 70-х гг., со второй половины, когда ясно крепла народни-
ческая революция, ворвались эти новые элементы, о которых
здесь была речь.
Пятая книга „Братьев Карамазовых", воздвигнутая на
широкой социальной базе, стоит как незыблемая вершина, как
действительно кульминационная точка всего романа.
80
ф, М. Достоевский. 1878 г. Старая Русса.
ТЕКСТЫ ЧЕРНОВЫХ ЗАПИСЕЙ К „БРАТЬЯМ
КАРАМАЗОВЫМ"
<ИЗ ПЕРВЫХ НАБРОСКОВ»
<Стр. />1 2 * * * б
Memento (о романе)
— Узнать можно ли пролежать между рельсами под вагоном,
когда он пройдет во весь карьер.
— Справиться, жена осужденною в каторгу тотчас ли может
выйти замуж за другого.
— Имеет ли право Идиот держать такую араву приемных детей,
иметь школу и проч.
— Справиться о детской работе на фабриках.
1 На этом же листе почтовой бумага имеются еще следующие за-
писи:
„Прочесть—Иванова—Сергеевича—и т. д.—Энгельгардта из деревни".
Перпендикулярно к предыдущей записи, вдоль всей страницы следует: „Сде-
лать дела. — У Гаевского. — У Засецкой (фабрика и приют) — у Сниткиных.—
Пересмотреть планы. — Быть у Кошлакова. — Покупка сапогов, пружин,
белье и проч. — Капот.---Hi toir de la Revolution Carleil. Тен. — Песталоци
и проч. — У Корниловой — Насчет отбора книг. — Вопрос о деньгах (решить
радикально). — Очки (Мильк) Юнге. — Быть у Анны Васильевны (и даже
скорее) — Купить сапоги. — Купить табак".
Дальше, снова вдоль страницы: „ Текущее. — Письмо к Радецкому. —
К студентам. — К Савельеву. — К Засецкой и проч. (Труханова). — Мше Се-
ровэй письмо. — Стрюцкому. — Стуковичу.— Самоубийце (рукопись). — И еще
рукопись. — Михайлову". И наконец последняя запись опять поперек страницы:
„Письма. — Ливчаку. Поэту-пролетарию.—Маньяку писателю.—Стуковичу.—
Стрюцкому. — Еще автору рукописи. — Писаревой. — Михайлову непременно,
б Достоевский St
— О Гимназиях, быть в гимназии.
— Справиться о том: может-ли юноша, дворянин и помещик
на много лет заключиться в монастыре (хоть у дяди) послушни-
ком? (NB. По поводу провонявшего Филарета.)
— В детском приюте
— У Бычкова
— У Александра Николаевича
— У Михаила Николаевича (Воспитат. Дом).—
С Бергман.
— О Песталоцци, о Фребеле. Статью Льва Толстого о школь-
ном современном обучении в От. Зап. (75 или 74)
— Ходить по Невскому с костылями. Если выбить костыль,
то каким процессом пойдет суд и где, и как?
— Участвовать1 в Фребелевской прогулке. См. Новое Время,
Среда, 12 Апреля, № 762
< КНИГА ПЕРВАЯ >
<Стр» 2>
NB.1 2 3 Посмотреть все ли там? Прямолинейность юности —
Может быть подействовали на юношеское воображение его
эта сила и слава.
— Он видел как стекались особенно бабы и шумливые.
А может быть старичек поразил его тогда и какими8 нибудь
особенными свойствами души своей, только он прилепился
к нему весь беззаветно
— Чиновник
— Он верил летающему гробу. Это не могло
1, 2, 3.
Как вы дерзаете делать такие дела.
1 В оригинале: „ у чавствовать ".
2 Запись эта начинается на правом поле.
3 Исправлено ив: „как".
82
NB. 1) Вот в это-то время и назначено свидание 3-х братьев.
2 Кажется1 на Алешу производило сильное влияние приезд
братьев. — С Дмитрием сошелся. К Ивану присматривался —
Два знакомых: — семинарист и мечтатель —
Алеша приглядывался но более всего кипел идей о славе
•старца
Жил* 2 в келье у старца, который был очень добр к нему.
Алеша3 мог выходить из монастыря. Жил в келье и носил
подрясник, но благослови не принадлежа однако же вовсе мо-
настырю —
Описание скита, цветы (слегка)
2)4 5 Были в монастыре и враждебные старцу монахи, но их
•было немного. — Молчали затаив’злобу, хотя важные лица. Один
постник, другой полуюродивый, но большинство стояло, были
фанатики до 6 того, что предвидя близкую смерть. Он веровал
также как гробу. Многие честно считали за святого не один
Алеша, ждали смерти, будет святой. (Молчаливое ожидание)
Слегка 6 закинуть, лишь слово.
Говорили Макарий видит по глазам.
Слава.
<Стр. 3>
Может быть 4-х лет воспомина<ние> лучь солнца, амвон и
мать
Может быть чтение евангелия
Уединенность но любить, целомудрие
Красота пуст<ыни> пение, вернее же всего старец,
честность поколения. Герой из нового поколения.
Захотел и сделал —
г „Кажется"... до „присматривался"—в самом визу на ловом поле; соответ-
ствующие знаки: 111 указывают порядок следования этой записи за предыдущей.
2 „Жил... к нему" — по середине страницы, обведено ломаной линией.
3 Отсюда до „скита"—тоже обведено кривой линией в виде параболы, под
которой помещено слово: „ цветы", а под ним — „(слегка)".
4 Над цифрой 2 стоит: „NB".
5 Отсюда до „смерть" — другим почерком, очевидно, позднейшая при-
писка.
6 „слегка... слово" — судя по начертанию, относится скорее к следующей
записи: „Говорили... главам".
— умилительное, а не фанатическое
Старцы
— порядок.
Здесь I.
Предисловная глава
Я сказал что не буду в подробности — Но вот эти то глав-
ные и основные черты.
Глава — почему в монастыре?
Мистик ли — никогда
фанатик — отнюдь.
Стар<ший> Дмитрий 27 — да 23 — а Алексею всего только
двадцатый. Был он вовсе не фанатик. Он и явился год назад, но1
как то дико — с странной целью которую вовсе и не скрывал.
Отец тогда приехал из Одессы. Но явился он не к отцу не кон-
чив курса. Явился он не потому что там не у кого жить — его
любили — Явился спасти могилу матери.—
У отца
болезнь1 2
Ноги болезненные Красные щеки.—
Так3 и болтал всякий вздор ну и насчет женского пола
это однако.
Здесь 2.1. Я должен сказать что предавшись раз он уверовал
вполне несмотря на то что ум его был сильно развит.
предличности.
дело второстепенное первостепенное — старец
Алексей деньги.
•
Об4 этом Алексее, моем герое всего труднее сказать что
нибудь рассказом — предисловие. Прежде чем вывести его на
сцену, но повторяю без этого мне нельзя ничего начать но
я ограничусь лишь главными пунктами.—
1 Отсюда до „ скрывалм — позднейшая, судя по почерку, приписка, на
правом поле.
2 Отсюда до w щеки “ — в самом крайнем углу, внизу, отделено чертой.
3 Отсюда до конца абзаца — запись окружена линиями.
4 Отсюда до конца абзаца ближе к левому полю.
84
Его1 тоже ничего не поразил отец, но от оргий он уходил
молча.
Ведь1 2 * был вра<г>
Сначала8 упрекал Отец целовать начал —
Он4 5 уверовал как реалист. Такой коли раз уверует,‘то уве-
рует совсем, бесповоротно.
Мечтатель [и поэт] уверует с условиями по лютерански.
Этакого же не только не смутит чудо, но он сам захочет чуда.
Он понял что знание и вера разное и противоположное,
что если есть другие миры и если правда что человек бессмер-
тен, то есть и сам из других миров, то стало быть есть и все есть
связь с другими мирами. Есть и чудо. И он жаждал чуда. Но
тут старец в святость, в святыню.
Но6 он понял — постиг по крайней мере, или почувствовал
даже только —
<Стр. 4>
2. В мире много необъяснимого, если не чудес.
Почему же и не быть чудесам но тут старец
Дама, как вы дерзаете делать такие дела.
Гроб летающий:
Старчество, инок Парфений
Монахи 2 партии
Владыко поощрял старчество.
Св братьями еще не сошелся —
Мой7 тихий мальчик —
1 Отсюда до „молча" —запись обособленная, ближе к краю левого поля.
2 Следует неразобранное слово.
8 Отсюда до „ начал ** — тоже запись обособленная, еще ближе к краю
левого поля.
4 Отсюда запись идет на левом поле перпендикулярно к предыдущим
записям. Рядом: 2).
5 Соответствующие знаки: X X — в конце предыдущего абзаца и в начале
этого указывают порядок их следования.
6 „ С братьями еще не сошелсям — крупными буквами.
7 я Мой тихий мальчик" — еще более крупным каллиграфическим по-
черкам.
85
NB1
1. Если есть связь с тем миром, то ясное дело что она
может и должна даже выражаться иногда фактами необыкно-
венными не на сей только одной земле восполняемыми.
Неверие1 2 же людей не смущало его вовсе; те не верят
в бессмертие и в другую жизнь стало быть и не могут верить,
в чудеса потому что для них все на земле совершенно.
А что до доказательств так сказать научных то он хоть и не
кончил курса но все таки считал и был в праве не верить этим
доказательствам ибо чувствовал, и3 что знанием, которое от мира
сего нельзя опровергнуть дела которые по существу своему не
от мира сего, короче в то время он был спокоен и тверд как скала.
щека.
красив.
мистик.
реализм.
чудо — Фома, пожелал поверить, тоже и было.
Я сказал уже что у него человеколюбие на эту дорогу
на эту дорогу старика —
— за святого.
Ждал чудес и даже уже видел их.
Дама — дерзаете.
Про4 5 этого старца. Старчество из Оптиной приходили бабы
на коленях.
Распри, Владыко —
Он был больной из чиновников.
Старец устроил в день свидания его интересовало очень
как будет старец —
Принимал за святого ждал чудеса. Это был больной человек
Гроб6 летающий
Он выходил
Сошелся с братьями Дмитрий — Иван — Вот в это то время!,
и было назначено свидание. Случилось это так что Миусов
1 Над NB цифры: 1, 2, 3, обведенные кругом.
2 Отсюда до конца абзаца на левом поле. Здесь же знак: Д указывает,,
что продолжением является следующий абзац, помещенный внизу страницы,
у самого края.
3 Отсюда до Конца абзаца на правом поле близко к краю.
4 Отсюда до конца на правом поле, еще ближе к краю; впереди цифры: 1
5 „Гроб летающий" — обведено кругом.
86
I’ombre1 d’un carosse
Ну ступай мой ангел доберись до правды, да приди расска-
зать. Все же легче умирать будет, знаешь что. Да и жаль даже.
А право ведь ей богу жаль что легче.
Ибо1 2 * редко сдержится любовь на одном сострадании
Мне8 все так и кажется каждый час, что меня за шута прини-
мают, так вот давай же я и в самом деле буду шутом, не боюсь
ваших мнений! Вот почему я и шут по злобе от мнительности.
Я от мнительности буяню
Трудно4 было решить шутит ли он или в самом в таком
умалении
<КНИГА ВТОРАЯ>
(Стр. 5>
— Высшая красота не снаружи, а извнутри (См. Гете, 2-я часть
Фауста).
Идиот разъясняет детям о положении человечества в 10-м
столетии (Тен).
— разъясняет детям Поминки*. Злое злой конец приемлет.
— разъясняет дьявола (Иов пролог)
Разъясняет Искушение в Пустыне.
— разъясняет о грядущем социализме, новые люди. Maxime
du Camp, отрицательное* нет положительное, положительна
Россия — христиане.
— Помещик что мне делать чтобы спастися? (на коленях).
В Законе что написано, как читаешь?
1 Отсюда до конца следующего абзаца на левом поле перпендикулярно
к предыдущим записям.
2 Отсюда до конца абзаца — крупными буквами посредине страницы.
8 Отсюда до конца абзаца на крайнем правом поле, перпендикулярно
к предыдущим записям.
4 Абзац на левом поле.
87
Стар<ец> Главное не лгать [?] Имущества не собирать, лю-
бить (Дамаскина, Сирина).—
— Нос говорит подымает, нахально смотрит, меня оскорбляет. —
У Игумена... возлюбила много. Не про эту же любовь гово-
рил Христос, — нет, про эту. А если про ту, то и про эту. Потому
эти слова тогда прекраснее, соблазнительнее...
— Я рыцарь, я рыцарь чести!
— И1 ведь знает что никто его не обидел, а обижается до при-
ятнос<ти>.
б>
Слово словами и выражено. Справиться.
— Новое Время, Сентябрь 7. Четверг № 907. Среди газет
и журналов известие об Архимандрите, завещавшем в заве-
щании выбросить тело его, за грех пьянства, от которого не мог
отвязаться на съядение псам на распутье.
— Ильинский в келье говорит что он еще не позволит читать
ему наставления вслух за ребенка, [и за] Кутеж в городе.
— Помещик желает, после кельи, отслужить молебен.
NB — Ильинский рассчитывает еще что нибудь получить наслед-
ства. Главное ему поскорее нужны 3000, потому что он задер-
жал невестины. Вечером, в 1-й части, после сцены в келье.
Ильинский затем является к отцу с Идиотом, чтоб предложить
мировую на 3000 тысячах. Ведь у вас теперь есть. И тут драка.
— Деньги в пакете: моему цыпленочку.
— Влюблен как моська.
— Они думают что я деньги за сапог спрятал —
— Встала злее собаки.
— Ослиное ухо.
— Исаака Сирина (Семинарист).
— Любовь непосредственная. (Мальчик и утопающий).
1 „ И ведь... приятнос<ти>“ — записано в конце страницы на левом поле,
снизу вверх.
88
Воскресение предков. Помещик про Ильинского: Этот не
только не воскресит, но еще упечет. Ильинский встает:1 недо-
стойная комедия!
— Все дозволено (См. А)2
— Я страстный человек.
— Grattez le Russe trouverez le tartare.
— La Russie se recueille.
— Камень убрать 100 руб.
— Мостки, выштукатурить в Германии, 100. ~
— Одно высшее государственное лицо. Я говорю mon сЬёг.
А тут входит самое высшее государственное лицо.
• Дидро и Платон. Рече безумец в сердце своем несть8 бог.
Преклонился
С муровием.
— Свою главу любезно лобызаше,
Дмитрий Федоровичь впредь не знайте меня!
Да я готов на дуэль вас вызвать. Илъин<ский> ему.* Комик,
проклинаю!
У Игумена. И Христос простил за то что возлюбила много.
'Она лучше вас. А то что вы: большие кресты.
В Евангелии: раздай нищим. Но мы хоть не раздаем, так
®се таки чтим.
Вечером убийце: Знаешь мой друг, я кой в чем усумнилСся>
просто за просто Христос был обыкновенный человек как и все,
но добродетель<ный>. А все это сделал (смотри А)2
<Стр. 7 у
Идиот4 получил письмо от невесты, в котором она зовет
«го к себе.—
У5 Бога ангелы Божии. — Не ври.
—
1 Вначале фраза кончалась словом: „встает". Позднее поставлено двое-
^чие и под строкой: „недостойная комедия".
2 Скобки в оригинале не закрыты.
8 „несть" — записано поверх „нет".
4 „Идиот... к себе"—отделена от последующей записи пространственно
(промежуток в 2—3 строки).
8 „У бога... ври" — написано более крупным почерком.
89
— Ci git Piron, qui ne fut rien, pas mem<e> academicien.
— Un chevalier d’honneur
— Карл Mop и Франц Mop.
— Илюша прокляну. Ведь отцовско<е> проклятие знаешь что*
значит. Lettre de cachet.
— Прилог по Дамаскину. Мечты о богатстве. Дьявол.
— Барыня. Леша. Они дерзновенны. Барыня и дочь. О том
что она верует но мало. Баба. Отдай 60 к. тому кто меня
беднее... Какой1 нибудь бедной бедней чем я. Спасибо мать.
— Старик имеет привычку вдруг начать кланяться на коленках:,
простите меня...
— Слово о том что Ильинский подрался и за бороду тянул
Капитана.
— Ильинский помогал брату еще в Университете.
— Блудилище. Обидеться иногда очень приятно.
— Болезнь сердца у старца.
— Иов возлюбил других детей, (барыня). Перемещение любви.
Не забыл и тех. Вера что оживим и найдем друг друга все
в общей Гармонии.
— Революция кроме конца любви ни к чему не приводила
(права лучше).
— Воскресение предков зависит от нас.
— О родственных обязанностях. Старец говорит что Бог дал
родных, чтоб учиться на них любви. Общечеловеки ненавидят
лиц в частности.
— Был-бы один ум на свете ничего-бы и не было.
— Из Исаака Сирина (Семинарист)
— Regierender Graf von Moor.
— Старец вероятно был человек образованный.—Был и теперь
есть.
О рассеянности: Анекдот О волке *речь, а волк навстречу.
Направник.
— Кастет. Компрометирующее слово вперед (о убийстве отца).
Ученый о том что нет причины делать добро.
— Ползает по земле: не выйду пока не простят. Не лги.
— Точность есть добродетель королей.
— А жаль, если ничего на том свете не будет. А1 2 может оно бы
и лучше было.
1 „Какой нибудь... мать"— приписано позже.
2 „А может... было"—вписано позже.
90
Страница 8-я рукописи.
— Вероятно больше что ничего не будет.
— Сигары. Вот они тут, но не буду курить из уважения..
— О разводе. 4-х жен. Магометане лучше.
— Humble et hautain comme tons les fanatiques (V. Hugo)'
— L’ame d’un conspirateur и Гате d’un laquais.
— Индеек и кур нельзя на Афоне.
— Барышня с матерью и не хороша собой (Идиот влюблен)'
— Заложи карету. Приносит 1000 руб.
• — Ученый брат, оказывается, был у [бр] Старца прежде (потом)л
(Стр. 8>
— Сигары. Я бросил их, я не курю.
— Об чинах на исповеди спрашивал.
'— На пистолетах. Вот грудь моя, рази.
(Смотри № 0 А)
Я рыцарь чести,
— Я могу какую угодно еще и теперь победить.
См. № 02 , 03, № 02
За1 что вы его ненавидете?
А я раз сделал против него одну подлость — вот потому
и ненавижу.
Щекотливая женщина.1
№ 04 Старец говорит про прилог, про стяжание и про лицо..
А Надежда Иванов<на> — это Исчадие ада.
У иного сердце как у Александра Македонского, а у иного
Как у собачки фидельки.
Человек есть воплощенное Слово. Он явился, чтоб сознать.
и сказать.
Вьель филька (Смотр. № 05)
-№0в
1 Отсюда до „ненавижу “ — написано с правой стороны; несколько ниже:
”Щекотливая женщина
91
— См. у старца в Келье Ns 07
№ 08 Разговоры об убийцах. А известно ли вам убийство
♦Ф. Зона?
— Мальчик научил булавку в хлеб. За Жучку.
— № 09, Ns О1о — непременно.
— Блаженно чрево носившее тя и сосцы тебя питавши.
Федор1 Павловичь зовет помещика Маркова фон-Зоном,
тайный Ф. Зон.
— Важнейшее.1 2 [Миусов] Помещик цитует из евангелия и грубо
ошибается. Миусов поправляет его и ошибается еще грубее.
Даже ученый ошибается. Никто евангелия не знает. Блаженно
•чрево носившее тя, сказал Христос. Это не Христос сказал и т. д.
— Старец говорит: Был ученый профессор (Вагнер). Из
евангелия „похвалил господин ловкого грабителя управляю-
щего". Как же это? Я не понимаю.
— Старец непременно. Вот только то что может быть не веро-
вали сами тому что написали.
•<Стр. 9>
— Я вас беспокою моею живостию
— О не беспокойтесь и не стесняйтесь, будьте как дома, тем
лля меня лучше, я увижу вас как вы живет<е>
Алешка3 не смей ходить в Монастырь! Прокляну!
Ив<ан> Фед<орович> фон-Зона вытолкнул
— Стар<ик> усмирел вдруг —
— Так ты бы мне сказал я бы давно притих, а то я думал
что тебя же веселю, для того и творил.4
На Казатьевской станции Мияжской железной дороги.
1 Отсюда до „Ф. Зон"—приписано после и (обведено с трех сторон
ЛИНИЯМИ.
8 Очень крупными буквами.
8 „Алешка... Прокляну" — несколько в стороне от предыдущей записи,
-ближе к левому полю.
4 Здесь цифра 155, отделена ломаной линией.
*92
Страница 9-я рукописи.
Это1 подвержено мраку неизвестности.
Ст<арец> — Много берете говорят
— Кабаков наставили —
Вагон2 загорелся, при ваших женах и незамужних дочерях,
(нет, еще не было дочерей, но могли быть.) А то ведь лезет
к роже, так прямо к роже и лезет. Вдохновение. Записную,
книжку. Кто вы? Государств. Ста<тс> Секр<етарь> князь Мурузов
на второй станции ушел. Проехали благополучно.
Мне доказательств не нужно а я административным порядком^
Раз за Тургенева себя выдал.
— Превосходно. Кричит Саня Калаганов.
Не лгите —
Имен<но>, во истину позвольте рассказать как ложь иногда*
полезна —
А8 то чем я защищусь скажите пожалуста
<Стр. 70>4
— Они 4 5 * * сходят с крыльца, а мы — вот они.
А он святым то кулаком, да по окаянной шее.
В этой речи было так сказать plus de noblesse que de
sinc6rite (и бывает обратно: plus de sincerite que de noblesse)..
1 Отсюда до конца записи над первой строкой основ: ого текста („Я вас
беспокою" и т. д.) в обратном к ней направлении (снизу вверх).
2 Отсюда и до конца страницы перпендикулярно к предыдущим
а*писям.
8 Отсюда до конца записано в самом левом углу и отделено линией. В раз-
вых местах стр. записаны следующие цифры:
155, 332 159 62314
311 144 41 |155
320 230 ’167 22
64312 153
4 О характере записей на этой странице см. подробнее в комментарии.
5 Впереди этой записи: „Они сходят"... и т. д. имеется такая запись:
^Словечки, — Почему новый год (пр уст.) приходится взегда 1-го Января?
Ответ. Потому что Январь первый месяц в году, а Декабрь последний
Чесяц в году. —•
Смердяков — [Закри] Ударил ножом, вскричала она и стала
ловиться за нож.—1
— Вот они и взяли в этом деле баш на баш (сто на сто)
Вот тебе трешница (3-х рублевая) —
Смердяков Лизавета Смердящая, тело [малое] невеличко,
всего двух аршин двух вершков была (всего двух аршин, двух
вершков с малыим.) 1
<Стр. //>
Смердяков.1 2 3 Э-эх влюбился в одну подлую с тем4 и
пропал.
1 Дальше идут отделенные друг от друга линиями следующие записи:
— Э-эх! да зачем же и жить коли не для гордости?
— Медиумяты.
Русский язык для них неприличен. Для него.
— Этот грубый подкопытный язык — (проповедей)
— наше гнило-гуманное племя.
— Извозщик говорит: а с добрым барином проехать любопытно.
2 Дальше следующие записи: „Так друг ваш и останется без вашей
головы, а ви остались с вашей <над зачеркнут.: своей> фальшивой головой.
И он все дрожаль, и я его прогналь, [вон].
— Кто же пожелает переменить голову с один товаришь на другого тот
платит еще 10 руб. за раз.
И голову поставил с большим сбережением исказаль его другу: ложить-с.
Него друг <над зачеркнутым: „он"> смотрель и весь дрожаль и сказаль:
я очень боюсь Карл Иванычь. Тогда я длинный минут на него все <над
зачеркнут.: „сердито"> смотрель и сказаль: „Ви измениль ваш друг". И он
мне сказаль: потому что я очень боюсь Карль Ивановичь, и я сказаль
3 Впереди этой записи: „—Тут весь безудерж наших генералов... и проч.";
над строкой: „ Несколько она даст "
4 — „С тем" — над строкой. Дальше следует:
„Турк, Перс, Прусс, Франк и мстительный Гишпанец
Итальи сын и сын наук Германец.
Меркантилизма сын стрегущий свой товар
И просвещение несущий всем <над строкой: „Сын услужливый">
швейцар
Пред Россом станут все склонясь главами рядом,
А Росс, вняв воплям их, <дальше под строкой: „взлюбя их к ним">
не обернется задом4*.
94
Смердяков. Нет-с женщину я бы стал в повиновении дер-
экать-с.1
<КНИГА ТРЕТЬЯ>
<Стр. /2>
Старец возвращается в келью. Идет разговор — даже не
прерываясь.
[те] Сообщают старцу тему*. Есть-ли на земле нечто, чтоб
заставляло любить человечество?
или:
Есть-ли такой закон природы чтоб любить человечество.
— Это 1 2 закон Божий. Закона природы такого нет, правда-ли.
Он (убийца) утверждает что нет закона, и что любовь лишь
существует из веры в бессмертие [?]
Стар<ец> — Блаженны вы коли так веруете, или уже очень
несчастны.
Уб<ийца> — Почему несчастен.
Ст<арец> — В случае если вы в бессмертие сами не веруете.
Уб<ийца> —Да вы угадали.
’— В вас этот вопрос не решен и в том ваше горе.
Входит Ильинский, поклоны —
— Миусов. Я в высшей степени несогласен. Любовь к чело-
вечеству лежит в самом человеке, как закон природы.—
Все молчат: Стараться не для чего, [говорит] бормочет
[убий] кто нибудь
Миусов. В таком случае, в случае если нет бессмертия.
— Как3 определить, где предел?
— Предел когда я врежу человечеству.
1 Дальше следует:
„Крик конторы Баймакова
Баймакова и Лури
Оба вместе, в одно слово
Вместе два, а будет три
Будет три и пять и восемь
Будет очень много криков
и на лето и под осень
Следует отметить, что слова: „беда... всецело “ над зачеркнутым: „вопрос
теперь". Слова: „быть может в том и" под зачеркнутым: „ведь в этом"
2 Отсюда до „правда-ли“ — на левом поле и другим почерком.
3 Отсюда до „стесняться" — более поздняя приписка на левом поле.
и как пишет критик Страх<ов>
[что] В трех статьях о спиритизме
Что беда лежит всецело
Только в нашем ерундйаме.
Что ж быть может в том и все и
дело.
95
— Да для чего стесняться —
Да чтоб хоть прожить удобнее. Если не будет любви, то
устроятся на разуме.
— Если б все на разуме ничего бы не было. —
— В таком случае можно делать что угодно. —
— Да.
Помещик. — Научите меня любви. Что мне делать чтобы
спастися?
— Не лгите. Имущество. Лицо —
— Учитесь любить. Нос
С родственников —
— Я знаю что не воскресит. Карл Мор.
Если нет бога и [любв] бессмертия души, то не может быть
и любви к человечеству.—
(Стр. 13>
Summarium 2. Миусов: Вы не шутите.....церкви. Суд,
— Этот вопрос у вас не решен.
— А решится?
— Помоги вам бог (благословил)
— Подошел и поцаловал руку. Старец встал. Алеша
— Блаженно чрево, слова христовы.
— А вы не лгите.
(Сцена вне)
— Воротились, горячий спор, иноки и семинарист.
— Руссо любовь, общество само из себя любовь.
Ученый. Не хотя. Старец ввязывается в спор.
— Входит Ильинский — впечатление, поклоны.
— Нет никакого долгу любить и не делать зла.
— Старец. Нос. В народе утопал, мальчика —
— Помещик на колени любить,
Имущество, лицо, на родственниках учиться любви.
[Г-ну] Ильинский против родственников.
Бурная короткая заметка.
— Помещик Ну этот родственников не воскресит»
Карл Мор, Франц Mop Regierender Graf von Moor.
Недостойная комедия. —
96
Блядь возлюбила много.
...А не большие кресты
Старец встал, молебен.
NB. Все вещи и все в мире для человека неокончены
а между тем значение всех вещей мира в человеке же заклю-
чаются.
— Земля благородит. Только владение землей благородит.
Без земли же и миллионер — пролетарий. А что такое проле-
тарий? Пока еще сволочь. Чтоб не быть сволочью надо его
переродить, а переродить можно только землей. Надо чтоб он
стал владельцем земли.
— У нас что падает то уж и лежит. Что раз упало, то уж и
лежи.
— У нас молодежь ищет истины, это правда и я не раз согла-
шался с этим.
Что1 церковь для шутки или нет —
Если не для шутки, то как же ей соглашаться рядом допу-
скать то что допускает государство как установление языче-
ское ибо многое осталось в государстве еще с древнего Рима
как языческое, а к христианскому обществу принадлежащее.
<Стр. 14>
Мнение 1 2 это основано на нормальности языческого порядка,
а стало быть и всех его отправлений. Между прочим и на
нормальности языческого Уголовного суда. Государственное
и языческое это все равно. Если церковь допустит языческий
суд то она отречется от своего назначения. Не борьбой, но
в идеале
** Элементы — богословский и юридический ирократия и бюро-
кратия.
Что это смешение элементов будет вечное что его и нельзя
Привесть в нормальный порядок, разъяснить потому что ложь
в основании.
1 Отсюда до конца страницы на правом поле другим почерком.
2 Отсюда до „отправлений" — на самом верху страницы в отдаления от
основного текста. Линия ведет сюда следующий отрывок, окруженный кривой
Аинией: „Между прочим" ... в идеале".
и
7 Достоевский £7
233 стр. Не определенное положение в государстве, а заклю-
чающее само в себя все государство и если теперь это невоз-
можно, то несомненно (желательно) должно поставиться целью
всего дальнейшего развития христианского общества.
236.1 Общественный союз <не> в государстве, а общественный
союз для устранения государства для перевоплощения в себе
государства.
Тут Миусов возражает: Уголовщина
Убийца — не казнь, а отлучение.
Лафарг.1 2 *
Старец — да ведь так оно и есть. Да8 ведь это и теперь
почти делается. Как ни несогласимы оба начала, а правда
выступает [иногда] наружу при столкновении (которое и проч.)
Вопрос: Кончилась ли церковь как общество Христово на
земле, достигла ли идеала и последней своей формы или
идет развиваясь сообразно с своей божественной целью.
Тут не догматическая сторона веры взята в расчет, а лишь
нравственное состояние человека и общества в данный
момент.
Ни один общественный союз не может, не должен присваи-
вать себе власти — распоряжаться гражданскими и политиче-
скими правами своих членов.
Церковь — царство не от мира сего.
Если не от мира сего, то и не может быть на земле совсем.
Недостойный каламбур для духовного лица и в духовном мире.
Я читал это место у этого духовного лица его книгу на которую
вы возражаете и удивлен был этому. В божьей книге это не про то
сказано. Играть так словами нельзя. Христос именно приходил
установить церковь на земле [а] Царство небесное разумеется
в небе, но в него входят не иначе как через церковь, а потому
недостойно игры слов и каламбуры тут невозможны. Церковь
же есть воистину царство и должно быть царством и будет им
и я верю н& земле как царство, на что имеются обетования.
Впрочем ленивые церкви именно этим каламбуром всегда
отделываются'что каламбур ваш основан на величайшем слове
Христове.
1 Отсюда до „в себе государства** — на левом поле в уровень с предше-
ствующим отрывком, начинающимся: „233м.
2 Читаем приблизительно.
8 Отсюда до „делается0 — tia правом поле и отделено двумя линиями.
98
Уголовная и судногражданская власть не должны ей при-
надлежать и несовместима с природой ее и как божественного
установления и как союза людей, соединенных для религиозных
целей. Я не про положение клириков в Ейлей... говорю
если б церков вся церковь вместо государства то не было бы
неправды.
Ведомство Православного исповедания.
<Стр. 75>
Миусов — это ультрамонтанство!
Ст<арец> Эх, да у нас и гор то нет!
Ст<арец> Благословенная идея, если вы ей сами веруете 1 —
Миусов. Почему же вы думаете что он не верует.
Он еще дальше ультрамонтанства, он уверяет что нет
причины любить, и что причина одна, бессмертие души.
Ст<арец> вскинул на него взоры: Воистину так и блаженны
вы если так думаете.
Убийцу (передергивает он нехотя говорит)
— Миусов горячо спорит что мимо религии спасутся люди.
Ст<арец> Не думаю любовь обратится в мучение.
Или вы счастливы или мучаетесь если не веруете. В вас
некончен процесс
Старец встает и идет к народу (Вся сцена в веселом и как
бы шутливом тоне, как будто все пытают друг друга) —
Воротился, спор — Помещик на колена.
Научите спастися
Не лгите
Имущество
любовь нос —
Он самый —
родственники
этот родственник — Карл Мор.
Миусов старцу вы все как будто шутите
Старец с тихою улыбкой. Нет я говорю серьезно.—ибо
славу богу Русь еще верует
И однако церковь сама устраняет а дела отчего.
Баба, мужика извела простите простите
Дети то простили?
1 Под „веруете" — параллельная форма: „жаждете".
7*
99
1)
Summarium.
— Конец Августа
— Приехали вместе те и те. Лица —
— Через лес в скит
— Несмотря на непост — много баб. Одна дама с дочерью
— Это у них отдельных женщин не пускают
— А на Афоне и кур нет. Вы только и знаете — Вы то много
знаете.
— Да тут долина роз. — Ну роз то нет. 30 пудов капусты
в неделю.
— Бледный монах. Келья. Настоятель скита и Макарий, еще
ученый монах. Семинарист. Помещик на коленях.
— Вышел, с Алешей, сел, описание лица. Под благословение.
Верую. Дидерот и Платон.
— Удивляюсь я вашей способности —
Помещ<ик> Соглашаюсь я вру, Je suis humble et hautain.
[Направник] Часы акуратно, Митя опоздал не то что я, точ-
ность вежливость королей.
— Но ведь вы не король, — Точно. Направник. Заврался.
— Макарий к Ивану. А вы вашей статьей и т. д.
Миусов никогда не видал. Помещик большие кресты
Направник. Ci git Pyron. и был образованным человеком —
Значит теперь необразованный. О всяк речь, а всяк навстречь
так Вы меня чуть не палкой.
<Стпр. 76>
NB1 Две вставки к полулистку: вставки в строку.
1) Вы меня сейчас, замечанием вашим: „Не стыдиться
столь самого себя потому что от сего лишь все и выходит," —
вы меня замечанием этим как-бы насквозь прочкнули и внутри
прочли. Именно мне все так и кажется, когда я к людям 1 2 вхожу
[куда-нибудь],3 что я подлее всех и что меня все за шута прини-
мают,— так вот давай же я и в самом деле им4 сыграю шута,
1 Вся эта первая строка на самом верху страницы, отделена линией.
2 „К людям0 — под строкой.
3 [куда нибудь] — под строкой.
1 Над строкой.
100
не боюсь ваших мнений, потому что все вы до единого [глупее]
подлее меня! Вот почему я и шут, [именно] от стыда, шут,1
старец великий, от стыда От мнительности одной и буяню.
Ведь еслиб я только 1 2 был уверен, когда вхожу 3 что все меня за
милейшего и умнейшего человека сейчас же примут,4 — гос-
поди!— какой бы я был тогда добрый человек!
2) Трудно было и теперь5 решить: шутит [ли] он, или
В самом деле в таком умилении?
<Стр. 17>
Разве она может любить такого как я? (NB Сравнительно
с Иваном)
— А мне так кажется что она любит такого как ты.
— Она добродетель любит а не меня.—
Не 6 беспокойся, она истинно добра, она великодушна.
’— Зачем же я эти три недели с отцом то?
Я ведь знаю что ничего не имею право.
Я так бы и бросил его, да вот 3000 эти отдать.
Ильинский Алеше (мельком)
Он Ивана все отсылает в Чермашню Ждет ее
В Чермашню?7
Калоши буду. За водой бегать. Нет уж тут кончено! Сказал
фатально.
30008 от Смердякова знаю.
1 Отсюда и дальше до „стыда" — над густо зачеркнутыми, неразобран-
ными словами.
2 Над строкой.
3 „когда вхожу" — над строкой.
4 „сейчас же примут" — над зачеркнутым „принимают".
6 „и теперь" — под строкой.
° Отсюда до „великодушна" — на левом поле.
7 В самом начале следующей страницы, в стороне от других записей и отде-
лено линией. Очевидно, дальнейшие записи на этой же странице: „Калоши
бУДу“ были сделаны позже вопроса Алеши: „в Чермашню".
8 Отсюда до „знаю" — на левом поле.
101
Скажи что кланяться велел.
Убью может быть.
— Если1 она любит, то простит —
— Она спасать меня хочет.
— Иван1 2 3 — ученый.
Ильинск(ий) задумчиво:
Я их мизинца не стою, но
<Стп/э. 7<9> 8
Когда к отцу придет тогда ведь конец моему фантому. Как
я женюсь тогда?
Убью может быть, и себя убью. —
Алеша: Ах Дмитрий, как ты несчастлив!
— Да4 ведь и моя я думаю мать его мать, как вы думаете?
<Стр. 19 >
Задумал<ся> 5 Ф. П — чь.
Ах, ты казуист! Да ты вот что созерцаешь. Да ты пожалуй
чорт знает до чего дойдешь.
Он какой то точно и не наш вовсе, на нас глядит,6 *
1 „Если она... хочет"— обведено чётыреугольником.
2 „ Иван... но “ — обведено кривыми линиями.
3 Нижняя часть страницы оторвана. На оборотной ее стороне — автограф
письма Достоевского студентам (См. Комментарий).
4 Отсюда и далее до „думаете?"—обведено двумя полукругами. Место
этой записи по смыслу относится к главе VIII 3 кн.: „За коньячком" и должно
было бы следовать после следующей страницы, записи которой относятся
и главе VII той же 3 книги.
5 Отсюда до „дойдешь" — обведено отдельно двумя линиями, возможно^
что относится к записям какой-то пропавшей страницы.
° Вся эта фраза отделена чертой от главного текста, т. е. фраза между
«двумя чертами. По смыслу она относится ко второй главе книги четвертой:
„У отца" — слова Федора Павловича об Иване: „Откуда такой появился!
Не наша совсем душа".
102
Да ты сам в себе отрекся? а вот что. Это1 грех действи-
тельно, если сам в себе, только грех невеликий-с Разве за
сумление справедливо очень наказывать. Что 1 2 же коли на меня
сумление как раз в ту самую минуту нашло, примерно даже от
страху,3 когда и рассудить то нельзя хорошо. Чем же я тут
особенно виноват даже перед всеми людьми. К примеру перед
всеми прочими человеками? а может нет ничего за что же я
шкуру отдам.4 Ведь сказано гора в мор<е> Попробуйте сказать
чтоб не только гора, а наш дом в речку съехал, так и увидите
что все останется в целости, и ничего не сдвинется. Значит5
ивы не верите Григ<орий> Васильичь как следует,6 а только что7
других за это самое неверие ожесточенно браните. А так как
никто в наше время, никто решительно не может сбросить горы
в море значит и все как один точно так же состоя<т>8 неверны*
Так неужели же всех проклянет Господь и при милосердии
своем, столь известном никому не простит. А потому я уповаю
что раз усумнившись, буду прощен, когда раскаяния слезы
пролью. Что9 ж если оно придется так что я именно, все был
верен, а вдруг пред мучителями-то и усумлюсь. [А что я от-
рекся от него пред мучителями, потому что я тогда согрешив
был уже все равно как потерян, и отрекаться мне ни от чего
вовсе и не было]. А что я не по обыкновенну как все виноват
а перед самыми мучителями отрекся. Ведь10 11 колиб я тогда
веровал, то действительно был бы грешен, если б мук за свою
веру не принял. — Но до мук и не дошло бы тогда-с если б11
1 Отсюда до „ наказывать “ — другим почерком.
2 Отсюда до „человеками" — слева; линии ведут к предыдущей фразе,
кончающейся: „ наказывать ".
3 Левее приписано: „Тогда примерно".
4 „а может... отдам" записано отдельно, левее предыдущей фразы, но
присоединено к ней соединительной линией.
5 В оригинале читается: „Сначит".
6 „как следует" — над строкой.
7 Над строкой.
8 Над строкой, приписано позже.
v „Что ж если... усумлюсь" — записано левее основного текста и вклю-
чено в него соединительной линией.
10 Над этим словом незачеркнутым записано „от", м. б. следует читать
„Вот" вм. „Ведь". Следует еще отметить, что отсюда почти до конца страницы
все на левом поле, очевидно, детальная разработка того же мотива.
11 „еслиб я... веровсл"—записано позже на левом поле, и включено
в основной текст знаком пропуска: V. — По левому полю расположены еще
103
я то есть впрямь веровал.. Стоило бы мне тогда ближней горе
али1 даже дубу какому стоящему сказать подави мучителей
и она бы их всех подавила и никто бы с меня шкуры не снял
и* 1 2 пошел бы я как ни в чем не бывало. А коли я притом
в этот момент нарочно именно и ^специально3 кричал: подави
гора, а она не давила. Значит какже бы я не усумнился?4
В конце концов.5 Никакого тут специального греха не было-с,
а коли был грешок так обыкновенный весьма-с. И 6 напрасно
они кожу свою какому нибудь поганцу азияту, которые все
равно как бы мыши, [не] дали с себя содрать... Ф. Па-ч очень
смеялся и очень был доволен.
< КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ >
<,Стр. 20 >
— Старец худ, обряды.
— Цалование
— Поучения.—
— Волнение
— Ракитин
— Това<рищ> у Алеши
— Алеша заметил монашка
— Монашек и инок Ферапонт
следующие записи, в основной текст невключенные: „Врешь врешь врешь,
галиматья! Это братьев Ваш..“ Над словом: „галиматья"—трудно разби-
раемые слова, читаем приблизительно: „в холостячестве жи<вет>", и еще:
„что ты анафема проклят а потому толькд не христиа<нин>, так как думаешь
там в аду то те'бя'за это по головк<е> погл<адят>".
1 „али даже... стоящему" приписано позже и включено в основной текст
соединительной линией.
2 „и пошел... бывало" — приписано позже и включено в основной текст
соединительной линией.
3 „именно и специально" — приписано позже.
4 Дальше на левом поле очевидно вариант: „А коли .она не движет<ся>
то как же мне веры не потерять да еще в такой специальн<ый> страшный
момент. Тут я ведь все равно не верую. Слово „специаль<ный>" приписано
позже.
5 „ В конце концов" — приписано позже.
6 Отсюда до „ был доволен “ — в нижнем углу правого поля. Соединитель-
ная линия тянет к предыдущей записи.
104
Страница 20-я рукописи.
- Г
— Монашек воротившись на колени встал, чуду внимал,
монашек1 мелькал, но Алеша не заметил, потом он припомнил
все но в настоящую минуту было не до того. Старец вдруг
утомясь уже в постели и заведя глаза как бы вспомнил о нем
и потребовал его к себе.
— Старец высылает Алешу.1 2 3
Отец Паисей подтверждает
— Выходит в волнении.
Вы8 не можете не сообщить не имеет<е> права, хотя Алеша
и поспел но Ракитин раньше его передал отцу Паисию кото-
р<ого> тоже вызвал —
— То ли еще узрим
Стало быть и Паисий подвергался сам легкомыслию>
монахов.
Всех4 же больше совершившимся чудом казалось был
поражен захожий монашек из Обдорска. Дело в том, что он
был в некотором недоумении и почти не знал чему верить.
Еще вчер<а> он был за пост,5 а про старчество он и прежде
слыхал как про вредное новшество. Не без того, что заметил
в монастыре он выслушал и некоторые [осуждения] сходные
с сво<ими> иных маломысленных и ропщущих братий — и вот
теперь вновь чудо. Алеша заметил что шныряет.
Всего6 более поразил он инока что был виду крепкого.
Бестолковые7 вы люди. Како наблюдаете пост.
Трапезник наш по древлему скитскому
Содержишь8 ли посты.
1 Отсюда до конца абзаца — позднейшая приписка, идет, уклоняясь
вправо, параллельно остальным записям плана.
2 На полях справа к этой записи линией присоединено какое-то слово,
читаем приблизительно: „Лично".
3 Отсюда до „легкомысл<ию> монахов" — на правом поле, обведено
с правой стороны зигзагообразной линией.
4 Отсюда до... „вчера" — посреди страницы.
6 „он был за пост" до „шныряет" служит продолжением предыдущего:
«Еще вчер<а>“; на это указывает в тексте соединительная линия.
° Отсюда до конца предложения — ближе к правому полю, со всех сто-
рон окружено линиями.
7 Отсюда до „ скитскому “ — позднейшая вапись на обороте страницы
(на стр. 21), отделена там от основного текста особой линией; переносим
сюда по смыслу.
8 Запись обособленная, ближе к правому полю; несколько в отдалении
начинается следующая запись, сюда идущая по смыслу: „Ныне... ломтями".
105
Ныне поганцы говорят, что поститься столь нечего, великое
заблужден<ие>
у нас устав
Но что значит сие перед вашими двумя ломтям<и>
Говорите1 вы лишь хлебца кусок вкушаете —
А грузди.
произнося1 2 * придыхательно в роде французско<го> аш.
выговаривая8 Г придыхательно, почти как хер.
Я4 то от их хлеба уйду ненуждаясь хотя бы и в лес. А они.
то [здесь] не уйдут от хлеба....
Кто?5 *
Здешние.
Ныне ученые Я малограмотен, а достигну.
Что говорят, будто вы — Святодух —
А® черти?
один на пупе висит.
Хвост придавил, да закрестил, погнил должно быть теперь7
<Стр. 27 у
Правда-ли что со святым Духом общение имеете.
— Слетает. Бывает.
Как же слетает в каком же виде
Птицы, в виде птицы.
— Святой дух в виде голубике
1 Отсюда до „ вкушаете “ —• отделено от предыдущей записи линией. Сле-
дующие слова: „А грузди4* — крупными буквами в самом нижнем правом углу.
2 Отсюда до „ аш“ — крупными буквами на левом поле между двумя
линиями, образующими острый угол.
8 Отсюда до „хер41 — внутри прямоугольника.
4 Отсюда до „от хлеба44 — на самом верху страницы. В уровень с этой
записью на правом поле: „ почувствов<ал> что еще силен буду говорить44,—
очевидно, относится уже к старцу Зосиме.
5 „Кто? Здешние.44 — позднейшая приписка.
в „А черти44 — крупными буквами внизу на левом поле, обведены чер-
той, под которой запись: „один.. .висит44.
В уровень с последней на правом поле фразой, обведенной прямоуголь-
ником, тоже в прямоугольнике слово: „Человечьим44: в самом конце страницы
опять это же слово в прямоугольнике, а под ним: „Но я тебе во сне видел*4.
На левом поле в самом верху, перпендикулярно к основному тексту и обведено
линиями, крупными буквами: „Ступай сирота44.
106 .
— То Святой Дух, а то святодух, Святодух слетает Птицею;,
ино ласточкой, ино щеглом, а ино и синицей —
— Как же вы узнает<е> его —
— Говорит
Как говор<ит>, каким же языком?
— Человечьим, человечьим— •
— Чего же он вам говорит.
— Вот сегодня возвестил что дурак посетит. Много инок знать
хочеш<ь>
— Страшно и ужасно сие —
Страшно1 а как унесет.
<Стр. 22>
— Красным-то лучше, а белое то на больницу похоже —1 2
— Она услышит что я засадил — она к нему пойдет. А услы-
шит что тот меня избил — она ко мне придет. — вот характер —
(только чтоб насупротив делать) —
Коньячку3 хочешь, я тебе кофею дам —
Он у Дмитрия невесту хочет отбить, для того здесь 4 и живет.
Он мне сам сказал.
•— Неужто он это вам сказал? (Тревожное чувство. И вдруг
ему померещилось, что он действительно мог сказать это, не
в самом деле, а для того чтоб глаза отвести зачем он живет.)
Но в таком случае зачем он живет? — Не сам же зарезать
хочет.5
— А то как же? не от меня же ему денег выманить.—
— Нос. Подтеки пятнами. Придавало злобный вид. Он кажется
это знал сам и злобно поглядел на входившего АлеГпу.
— Красный то лучше —
Зачем пожаловал?
— Узнать о вашем здоровье —
1 „Страшно... унесет °—на предыдущей, 20-й странице, в самом низу,
8 Левом углу, отделено двумя линиями под прямым углом. По смыслу явно
относится сюда.
2 Красным ... похоже “ — отделено от следующей записи большим про-
межутком; возможно, более поздняя запись.
8 Отсюда до „дам" — другим почерком, очевидно позднейшая приписка.
4 Над строкой.
5 „ Не сам же зарезать хочет “ — вписано позже между строк.
107
— Да. И кроме того я тебе сам велел. Только: напрасно трево-
жишься... Вздор это!
— Я его раздавлю. Тараканы ползают.
— Иван. И никакой у него такой учености нет, да и образова-
ния нет —
-г- Коньячок в шкафу
— Я сегодня на ухе
15 лет жить, для себя жить.—
— Вот1 вы и добрые стали.
Ничего совсем не добрые, ступай.
Руку поцаловал.
Ну хорошо (bis)1 2 3
боясь расчувствоваться
— Ты что? (расчувствовал<ся>) еще увидимся, Алеша! Думаешь
не увидимся?"
<Стр. 23>^
— У меня теперь вдруг озарение —
(дрожь)
— Да то что ни вы Дмитрия не любите вовсе, с самого начала,
ни Дмитрий вовсе не любит вас, а только чтит, (Да он чтит
я знаю это)
— Что это Ал<ексей> Ф-чь, что с вами!
— Я не знаю что со мной и право не знаю как я это вот4 5 смел,
но надо сказать всю правду.
Какую правду А вот какую (как будто летя с кровли)6
1 „Вот вы ... увидимся“ — записано на левом поле близко к началу стра-
ницы. Перпендикулярно к строкам основного текста, слева направо, — обведено
4-угольником, — имеется еще следующая запись: „с тобой только одним бы-
вали у меня добренькие минутки, а то я злой человек0.
2 Дальше между строками крупными буквами: „В пример0.
3 Стр. 23 представляет собою недописанное письмо Достоевского
к К. П. Победоносцеву; в конце ее, снизу вверх (по отношению к тексту
„Братьев Карамазовых0) читаем:
„19 февр./79
Многоуважаемый Константин Петровичь,
Во первых благодарю Вас очень за уведомление о прибытии М Н. Каткова/
4 „ это вот ° — над строкой.
5 „ А вот ... с кровли) ° — вписано позже.
108
:— Позовите Дмитр<ия> и пусть руки соеденит — потому что
вы только его и любите, а мучаете его.
Если 'вы его любите, то подайте ему руку, а если не любите,
то скажите это ему прямо, чтоб он уже знал и не думал1
ничего, потому что он вас любит и мучается.1 2 *
— Вы8 подлый .. . юродивый —
Может быть, может быть я ужас<но> виноват. Иван вы-
ходи<т>
— С Кат<ериной> Ив. Смех и слезы.
Подите вот 200—
Только4 ты ошибся мой добрый Алеша: никогда она не лю-
била меня.
Гордая женщина к<а>к Катер<ина> Ив.5 не нуждается даже
и в дружбе6 Мщение мне за вчерашнее Так7 было два месяца
сряду дело Я выслушивал о любви к тому, но Катер. Ив. знала
о любви моей к ней, хотя я ей никогда не говорил о любви.
Я никогда ведь вам не говорил про любви.8 [Зная] Таким об-
разом я доставлял ей наслаждение язвить каждодневно расска-
азами о любви к тому. Теперь еду. Но знайте, вы любите только
[того] себя и никого больше 9 по мере оскорблений все больше
и больше.
И10 11 всю жизнь, всю жизнь будете уверять себя что любите
того и11 именно такого как он и именно вас оскорбляющ<его>
1 Над словом „думал" — приписано: „ надеял<ся> ".
2 Весь этот абзац: „Если вы его любите .... мучается", очевидно вариант,,
написан на правом поле, в уровень с последними 5 строками предыдущей
записи.
8 „Вы подлый.... 200" — очевидно, набросок плана конца главы: „Надрыв
н гостиной".
4 Отсюда до „меня" — почерком более крупным, в верхнем углу левого
поля, перпендикулярно к основному тексту. В том же направлении идут и сле-
дующие записи, начинающиеся левее предыдущей, переходящие потом на
правое поле и дальше на том же поле до самого конца страницы.
5 „ К<а>к Катер<ина> Ив." — надписано над строкой.
6 „даже и в дружбе" — над строкой.
7 „Так . •. дело" — позднейшая приписка, другим почерком на левом поле.
8 „Про любви" так в оригинале; вся последняя фраза справа против
Последнего слова предыдущей фразы: „любви".
° Слова „себя и никого больше" — записаны над строкой.
10 „ И всю жизнь... того“ — записано по левому полю страницы, снизу вверх.
11 „И именно... оскорблена" —развитие мотива, приближающееся к окон-
чательному тексту, записано на предыдущей стр. 22 перпендикулярно к строкам
109
чтоб созерцать ваш подвиг ему верить как я уже вам и сказал
и тем любить лишь одну себя.
— Иван! Это неправда, неправда, в эту минуту по крайней мере
неправда, потому что она слишком оскорблена.
Надрывом боретесь с ним, и это не от принижени<я> а именно
от гордости. Принижен<ие> паче гордости. Я слишком молод
и я влюблен в 1-й раз. Я позволил себе это высказать. Можно1 б
было не объяснять вовсе. Но ведь я еду навсегда. [Пр] И не
сердитесь на мен<я> знайте что я уже наказан более вас никогда
не увижу. Прощайте мне не надобно руки вашей; вы слишком
сознательно меня мучали, а этого я вам простить не могу.
Der dank* 1 2 3 * * * * Dame begehr ich nicht.
Таким молоденьким человеком вышел, что очаровательно
вовсе не учены<м> таки<м> что очаровательн<о> 8
В вас гораздо больше ума чем я думал<а>.
— Благодарю за комплимент
— Ах простите, простите. Но видите теперь я опять не знаю
Ивана-ли любит она или Дмитрия?
И какой я был мальчик! И как я смел, Как я смел!
<Стр. 24>
Ему казалось что он причиною новых несчастий—Во всяк<ом>
случае наглупил, выскочил —
Надо было Ивана непременно, непременно.
Усложнение —
Поручени<е> близь квартиры Мити —
— Тут он стал обдумывать поручение
Мальчик припомнился.
^основного текста справа налево, очевидна уже после того, как была заполнена
вся 23-я страница.
1 „Можно... вовсе“—позднейшая вставка в стороне от основного
текста; сверху над ней; „Но ведь.. .навсегда". Судя по почерку, более позд-
ней вставкой является и следующее: „и не сердитесь на меня".
2 Sic.
3 Поперек страницы, справа налево, — частью по заполненному уже
месту страницы, частью по ее середине, основным текстом незаполненной,
следуют записи, по смыслу сюда не идущие:
„невольно вас Воображаю какой вы будете с женой?" И еще:
„Слова эти сказаны настоящим, Но почему же у брата Ивана" —
ПО
Столичный1 трактир —
Доброе лицо, какой то новый человек сидел перед ним,
(брат Иван).
— Там произошло такое, об чем тебе и еще слишком рано
знать Lise; все что можно тебе рассказать, я расскажу тебе
сама, когда вернусь от Кат. Ивановны ....
Алеша и Lise
- А.
Все что можно знать. Вы охраняете нравствен-
ность. —
Министр доносит что нравственность хороша
— А об остальных мильонах людей ни слова, надо чтоб все —
— Все, все крикнул<а> Lise
—- Давайте вместе!
Еслиб Вы знал<и> Lise какие голодные!
— Мы виноваты (Старец)
Lise — Чем же мы-то?
Ал<еша>. Все равно мы возьмем на себя, и еслиб никто не
взял, а мы одни возьмем, то и то не сомневаться .
Вы новое платье наденете? Бархатный сертучек.
Белая пуховая шляпа и маленькая роза в петлице Это очень
хорошо. Вы будете не отходить от меня.
— Нет Lise, это не так, я уж об этом думал. Если надо идти
так я естественно уйду. Ведь насмотримся —
— Нет это не так. Это потому, что вы еще меня не любите
'Что между нами происходит теперь, то это брак по рассудку,
Вам старец велел жениться,1 2 вот вы меня и выбрали.
Вы холодны.
И потом: о как вы холодны!
Ходил, ходил и поцаловал —
Нет это мы еще не умеем —
1 Отсюда до ... „ Иван) * — кругом очерчено линией.
2 „Велел жениться"—ваписано на поле, левее первых строк основного
текста, перпендикулярно к ним; присоединено к началу фразы „Вам старец“
тонкой линией, проведенной черев всю страницу.
111
Поцаловал.
Что с Вами?
— Я и сам думаю что это ужасно глупо
— Глупо?
— Я думал, что жених. Вы говорите холодный —
От1 маменьки тихонько.
— Тихонько, тихонько, я сама скажу, а вы раньше меня
ни слова.—
<Ст/>. 25>
Евпл.1 2 * Нравится вам мое имя?
— Отменно хорошо умею понимать-с.
Воротился Алеша
— Катери<на> Ив. больна, в жару, бредит — заснула —
Вышел от Катер<ины> Ив. Наглупил! вот выскочил.
(Старец)
брата Митю на квартиру (поручение к мочалке не далеко
от квартиры Мити)
Я8 может быть даже много напортил.
Как глубоко говорил ей брат Иван, как он был зол,
И все таки может бы<ть>
Ему надо был<о> брат<а> Иван<а>.
Брата4 же Ивана он уверен был что встретит.
После Lise пошел к Фоме, две хозяйки.
Смердяков —
Съел свой хлебец.
Банная мочалка, мальчик.—
1 Отсюда до „слова" — обведено тремя линиями.
2 Отсюда до „ имя “ — на самом верху, отделено линией, рядом справа
крупными буквами: „О Об**.
•з „ Я может быть ... брат<а> Иван<а> “ — приписано позже.
4 Над словом: „Брата" надписано: „Здесь" и рядом знак: Х«
112
Высеку
— Не высеку
отрежьт<е> пальцы-с.1
Папа, папа какой это не хорошой город, папа —
Вот мы переедем в хороший город [папа], Саша —
— Ведь мальчик у нас с лошадкой родится.
Фокусик, фокусик я вам один покажу-с 1 2
—- А что же я моему мальчику скажу-с если 200 приму ведь
я уже не в праве принять
Губенки-то вздрагивают. Змей спускать.
Словоер-с приобретается в унижении-с.
Штабе я капитан-с.
Словоерсом стал говорить-с.
Штабс-капитан Словоерсов-с 3
Снегирев-с 4
Я этот хлеб говорит не заработала и сидит голодная.
Мудреное наше время-с.
И ничего во всей природе Благословить он не хотел-с.
Вы меня прослезили-с.
Так ведь прослезил меня.
Мой помет-с.
Умру я — кто-то их возлюбит.
. . . Ну так вот так и доложите-с, вот она какая мочалка-с
<Стр. 26>
Офицер русской армии-с —
Хоть и посрамленный офицер, но все же
офицер-с —
1 Слова: „отрежьт(е) пальцы-с “— очерчены ломаной линией.
2 „Фокусик ... покажу-с“ — очерчено прямоугольником.
3 Каждая из последних пяти фраз обведена круглой линией. Дальше сле-
дующие 7 записей, тоже обведенных круглыми линиями, записаны параллельно
предыдущим записям ближе к левому полю.
4 Обведено замкнутой линией. Левее, снизу вверх записано: „нужны0.
® Достоевский 113
Мочалка чести своей не продает! —
— А кабы продал что бы я мальчику то моему сказал-с?
Горничную девушку надо нанять, я то положим горничная,
но ведь разве только собака-с, а горничную девушку нанять
надо денежки заплатить.
— В России пьяные люди [у нас] самые добрые, [так что вы-
ходит у нас что] Самые добрые люди у нас1 самые пьяные-с1 2 3—
чел[овек?]8 Нечего делать надо бюджет-с. Надо чтоб Россия
в Европе сияла-с, за просвещение Европе надо заплатить-с,
вот и пьют наши самые добрые чтоб за весь этот блеск опла-
тить. Шутка ли сколько надо денег чтоб одних дипломатов
держать.4 Хотел было я с [м] малых лет в дипломаты-с,
да вышло что рылом не вышел-с.5 * *
„Шуты вы говорят, паяцы разве может у вас что разумное
быть. — Так говорю Варвара Николавна; разве может у нас
что разумное быть.—
(Стр. 27 >
— Фокусник. Что-то как бы дернулось в его лице.
На дороге: Я очень бы хотел помириться с вашим мальчиком.—
— Точно так-с. Позвольте-с.®
Кричал бежал папа, папа. Пришли мы сюда-с. Обхватил мне
ручками шею обнял, заплакал, папа, папа! И я заплакал-с . . .
Оба заплакали.
1 „у нас“ — над строкой.
2 „ - с — 41 — над строкой.
3 Отсюда тянется линия к верху: к записи, находящейся в верхнем левом
углу страницы: „Маменьку люблю-с“.
4 Против слова: „держатьа на правом поле кончается первая строка
записи (сверху вниз), по смыслу помещенной нами на следующей 27-й стра-
нице и начинающейся словами: „Дети, коли ... голубочек“.
5 Следующая запись заполняет низ страницы, в направлении, обратном
основному тексту.
в От этого слова к правому верхнему углу страницы идет запись, очевидно
план: „ Дуэль — семейство, ищи на нем, Аграф. Алек, на деньгах помириться.
А мальчик — “
114
Знаете1 как у детей когда от больш<ого> горя слезы текут —
ведь это брызгами-с; теплыми брызгами-с, обмочил мне лицо,
зарыдал как в судороге затрясся, обнял меня, папочк<а> папочк<а>
Бог видел-с. Денег с него не бери — В школ<е> говорят что
он тебе даст 15 руб. и [дав] Дети, коли молчаливые, гордые,
Да перемогают долго слезы в себе, да как прорвутся: трепещется
как раненый голубочек.
Обнялись мы сидим и сотрясаемся. Бог все это видел-с, видел-с
и записал-с.
Как же ты говорит его сам.
Слаб я говорю, а он вдвое сильнее.
Кто2 же сильные?
Богатые сильные говорю.—
— Папа я разбогатею. Я в офицеры, я всех разобью, я приеду
и тогда никто не смеет.—
** Я вам советую не посылать его в Москву.
— Больше не пошлю-с, да и болен он. Кашель.
Федор Павловичьразгневали<сь>илишил<и> своих милостей.
Заподозрел меня что я будто бы про его замыслы на
Аграфену Алексан<дровн>у Степану Михайловичу передал —
Фребелевску(ю) Систему у нас вводят-с, — Просвещение-с.
Читают. Песенки поют-с.8
< КНИГА ПЯТАЯ >
^Стр. 28>
М-m Хохлакова вышла в беспокойстве: Катерина Ив-на
Затворилась, генеральша, хотела было домой, заснула. Все сидят
около. Заперлась. — Боюсь что серьезно (NB. Действительно
горячка).
Посидите с Lise. Простите ее. Она [плакала] плакала что
оскорбила вас. Помиритесь, посидите здесь, а я там.
1 Отсюда до <„и дав“>— дальнейшее развитие основного мотива, сов-
падающее с окончательным текстом, — помещено на предыдущей 26-й странице
На левом поле снизу вверх и перепендикулярно к основному тексту. И дальше
На той же странице на правом поле: „Дети... голубочек" и затем, там же,
в самом низу: „Обнялись ... записал-с".
2 Отсюда до „ не смеет “ — на левом поле.
8 По левому полю, снизу вверх записано: „Из простых-с Алексей Федотычь
Федор Алек-ичь Федор Федотычь".
** 115
— A parte: Алексей Федоровичу не обижайтесь ею не имейте
претензии: она добрая, но она больная. Я сама только и делаю*
что щажу ее. Она говорит что вы были ее другом детства.
У ней очень серьезные на этот счет чувства. Еслиб вы знали,
у ней 1 на этот счет воспоминания: Стояла сосна. Мама я помню
эта со сна. И тут она мне наговорила что то такое хорошее,
я не умею в > разить, до свидания. Посидите с ней, ободрите ее,,
как вы съумеете сделать.
— Ушла, Алеша воротился.
— Послушайте (без глупостей) Мне мама сказала какое пору-
чение. К бедному отставному офицеру. Вот вы теперь рассказали
что не удалось. — Почему же не удалось, я мало поняла . . .
— Алеша рассказал и про Илюшу. Сильное впечатление. Как
же вы ему не вручили?
— Завтра вручу. Рассуждение Алеши. Восторг Lise, дебаты:
вместе
— Как вы умны я бы никогда не выдумала.
— Lise, Lise, старец говорил [о народе: Сколько бедных, сколько
горя.] что как за детьми ходить.
— Давайте ходить вместе. Откиньте глупости — давайте ходить»
Ваш старец святой —
— Да — Народ, сколько бедных, один мильон.
— Пойдемте вместе — Вы1 2 не думайте, эти глупости, это тольк<о>
это вздор.
— Пойдемте —
— Ах как я счастлива!
— Ия счастлив. Я вас помню. Lise: вы еще с детства необыкно-
венно высказывались (quelque chose dans un mot)
вы из всех одна. Избрана будете —
<Стр. 29>
Как я счастлива!
— Алеша, я ведь ... — (и не может сказать) Я ведь в самом
деле написала.
— И тем лучше.
1 Прэтив „у ней“— на левом поле начинается запись (сниву вверх):
„Ах сколько вы для меня сделали, Алеша!“
2 „ Вы не думайте ... это вздор “ — написано позже.
116
— [Вы такой холодный]
— Тем лучше? Раззе вы любите? 15 лет и 3/4 и т. д. Но1 вы
так холодно. — Что это с вами?
— Вы так хладнокэов<но> (поцаловал)— вы не умеете, Алеша3
как вы любите. Я вас просто люблю,
Ал<еша> Я не знаю просто-ли я вас люблю. Вообще я ничего
в этом не смысл<ю>.
— Давеча письмо.
— А! так значит вы так много понимаете
— Посмотрите не подслушивает ли мамаша? Поцалуйте мне
Руку.8
—- Бархатный костюм —
— Упоение Лизы.—
Опять поцалуй.
— Маменька подслушивает.—
— Ну идите, идите к старцу ... и проч.
ах он хороший! Ах он великий!4
Выходит: Хохлакова.—
Выйдя в свет надо женить<ся>. Это-то я знаю как я ни мдлод.
Я заметил в вас много способностей, каких во мне не достает.
Потом заметил что вы любите бедных. Потом что вы задаете
вопросы, и что вопросы эти вас очень интересуют.
— Я знал женщин, но с вами я рос, хотя мы и разных лет так
что всех ближе это вы.
Сидя в креслах вы должны были думать—
Алеша: Вы лучше меня, вы глубже,
•— У вас душа веселее и вы добрее.
— Вы смеетесь как ребенок и мыслите [иногда] как мученица.
— Вы очень глубокие вопросы иногда задаете.
— Я вас с детства знаю.
Вы5 сейчас задали один вопрос.
—’ Я каждую мысль нашу знаю.
'— Вы не знаете как вы хороши и чисты сердцем. — 1 2 3 4 5
1 „Но вы ... с вами" — вписано позже, другим почерком.
2 „Алеша как вы... не смысл<ю>“ — вписано позже на правом поле.
3 „Поцалуйге мне руку" — вписано позже.
4 » ах он хороши I... великий!" — вписано позже.
5 „Вы ... вопрос" — очерчено замкнутой линией.
117
(Давеча письмо)
Алеша как я счастлива. Знаете я давеча это письмо1
Я за вами буду смотреть как мамаша в щелку.
— Это, конечно, предрассудок, но ведь нельзя же вам не быть
женщиной. Вы1 2 * думаете что все женщины подсматривают?
— Алеша ведь вы ничего не понимаете в женщине.
— Ах правда, вы правы, только подслушивать не хорошо.
— Да8 ведь я же из любви подслушиваю, беспокоюсь за милое
существо.
— На практике, без сомнения, это может быть иногда4 5 * пре-
красно, но по принципу не хорошо?
Нет Алеша не будем ссориться в самом начале. Видите,,
это может быть и впрямь дурно, только я все таки это буду
делать.
— Ал<еша> делайте. Ведь мне все равно, я не за себя я что бы
вы там ни подглядели и ни подслушали, буду в главном по-
ступать как я прежде по долгу решил?
В главном пусть
А не главном?
А не главном во всем уступлю.
— Так и я вам во всем уступлю.
и7 [даже в]
А я вам в самом главном уступлю:
Объявляю вам что я не, буду подслушивать, никогда, никогда
потому что вы правы и хотя бы мне ужасно хотелось подслу-
шать (Ну ступайте к старцу)
1 Дальнейшее записано на левом поле; строчки идут слева направо.
2 Отсюда до „подсматривают" — другим почерком.
8 Отсюда до „не хорошо" — у самого края левого поля, сверху вниз.
4 „ Иногда “ — нэд строкой.
5 Под словами „не хорсшо" стоит крестик; от него тонкая линия про-
тянута к низу страницы, направо; линия там тоже упирается в крестик, и под
ним, в порядке основного текста, записаны дальнейшие строки („Нет Алеша
не будем ссориться... “).
® За словом „решил" следует знак: ||. Под таким же знаком на левом
поле стр. 28 и на правом поле стр. 29 (при записывании почтовый лист
был развернут) записано продолжение „В главном пусть. А не в главном"
и т. д..
7 Отсюда до „уступлю" — позднейшая приписка, несколько в стороне от
других записей.
118
Страница 30-я рукописи.
<Стр. 30 !>
— О теперь уже приходите как можно чаще. Разве мне можно
теперь без вас. Мы все будем говорить как мы будем вместе
жить. Мы все будем с вами говорить об этом.
Т-с1 2 * 4 . . . Мама подслушивала она сейчас отошла. Я знаю ее
ногу, я слышала ступайте, ступайте —
Когда Алеша вышел
Ах8 да! Какое горе у вас? вы давеча говорили.
— Ах Lise я вас не стою совсем, вот вы вспомнили про мое
гор<е>
— Братья губят себя отец тоже, и других губят и так это все
безобразно, помочь нечем, а я — [должен бросить] лишаюсь
друга, отца моего и должен начать совсем новую жизнь. —
и клянусь то что вы мне сказали воскресило меня . . .
Но мне пора — может быть он умирает?
<Стр. 5/>
— Алеша о Штаб капитане с Lise.
Это человек трусливый и очень слабый характер. Он очень
измученный и очень добрый. Я об этом думаю чем он обиделся ?
Он многим обиделся: первое тем что очень деньгам обрадо-
вался, Нет5 уж он очень обрадовался6... [до того обрадо]. Я ведь
1 Стр. 30 — начатое и оставленное незаконченным письмо Достоевского
к Н. А. Любимову» 1-е Апреля/79. Многоуважаемый Николай Алексеевичь,
Христос Воскресе! прежде всего. Желаю Вам [конечно] встречать этот праздник
еще °. Ниже — три рисунка готического свода — обычные в рукописях Достоев-
ского. Текст „Братьев Карамазовых“ начинается на противоположном конце
страницы и таким образом записан в порядке, обратном началу письма
к Любимову.
2 Отсюда до „отошла0 — позднейшая приписка; с ней соединены линией
следующие записи: „Я знаю ...“ до „вышел" — посредине страницы, ближе
к левому полю.
8 Отсюда до „мое гор<е>" — обведено с трех сторон кривыми линиями.
4 На этой же странице есть записи, к данной теме не относящиеся; вы-
деляя их особо, даем им страницу 34-ю (см. ниже).
* Отсюда до „внутрь вошла" —на левом поле сверху вниз.
6 Под словом „обрадовался" знак: X
119
видел, у него голос был такой слабый, ослабленный, а говорил
он мне скоро-скоро... в восхищен<ии> и1 плакал... до того
в восхищении, что вдруг ему и стыдно стало за то что слишком
восхищен. Я тут ошибку одну сделал... Это человек больной,
слабонервный, очень слабый. Он обиженный человек Lise,
и обида внутрь вошла, второе что передо мной восторга не
скрыл и слишком меня за друга принял — вот1 2 * * * это очень важ<но>
слишком меня за друга принял и мне доверил, а в третьих, что
я ему очень уж сам проговорился, сказал что мы и еще дадим
и что и у меня есть для него деньги сколько угодно... Тут
вдруг он и обиделся что я ему тоже и от себя предложил
сколько угодно. Главное то, что он, хоть и не знал до самого
последнего мгновения что растопчет кредитки, но все же со
страданием что то предчувствовал про это среди еще
восторга — потому-то и восторг так был силен что он это
предчувствовал, он и предчувствия хотел избавиться этим во-
сторгом.8 Но знаете это может быть к лучшему. Я так решил
что к самому лучшему.
— Почему-же?
— Потому что растоптать кредитки было слишко прельсти-
тельно, хоть и стоило ему это 200°° т. е. всех надежд и всего
счастия. Еслиб он не растоптал, а взял кредитки, он бы запла-
кал прийдя домой, через час о своем унижении... А теперь он
пришел гордый и торжествующий, хоть и погубил себя. А стало
быть теперь ничего нет легче, как заставить его взять эти 200°°,
потому что он раз уже честь свою доказал... и уверен теперь
что его за гордого человека знают. А потому его теперь очень
не долго придется упрашивать и т. д.
Иван. Я поеду (в Москву) но не завтра, не сию минуту, несколько
дней еще надо здесь пробыть, но я постараюсь так устроить
чтобы ее не видеть, скрыться от нее. У меня даже просьба
к тебе Алеша, покриви душой скажи что я уехал, ну что
кажется уехал.
1 „и плакала — позднейшая приписка слева.
2 Отсюда до „друга принял" — между строк другим почерком, очевидно,
позднейшая приписка.
8 Между строк вариант: „он восторгом хотел задавить предчувствие
и избавиться".
120
<Стр. 32>
Сад Федора Павловича забором отделялся от другого сада
соседского. Соседский сад был такой1 же величины как и сад
Федора Павловича, т. е.1 2 не менее как одной квадратной деся-
тины, в нем росли яблони, крыжовник, малина, по возможности
поддерживались гряды, накашивалось несколько пудов травы —
и это был почти весь доход обитателей жалкого соседского 3 до-
мишки, к4 которому принадлежал этот сад. Федор Павловичь
подумал было когда то приобресть это соседское место, един-
ственно чтоб увеличить свой сад, но скоро смекнул своим хитрым
умком, что приобретать тут нечего. Хозяева домишка были [ста-
рая] безногая старуха вдова мещанка и ее дочь. Домишка их был
давно в закладе. Случались даже и покупали; одному5 из них ста-
руха отдавала все рублей за 350 и взяла6 задаток, не объявляв
что дом где-то и кому-то7 давно заложен. Покупатель узнав перед
совершением купчей (она же к нему сама и подсылала уведомить
о том [закладе] будто бы стороны) [бран] прибежал, бранился,
но старуха задатка не отдавала тем и кончилось.8 [Впрочем
проделала она вещь эту всего только два раза] Федор Павло-
вичь предлагал было цену „маленькую" но она вдруг жидо-
вела9 набавляла цену безмерно, торговалась и дело кончилось
ничем.
Старуха еще года два тому могла ходить и кое-что работала
ходила по людям, комиссионеркой, вещи продавала и процент
брала, но зарабатывала чем дальше тем меньше. Когда же
у нее отнялись совсем ноги, то приехала к ним ее двадцати
двух летняя дочка Марья Николавна10 [жи] проживавшая до того
1 „Такой же величины" — под зачеркнутыми: „довольно обширен"; следую-
щие загем „как и сад Федора Павловича" — над сгрокой.
2 „Т. е.... десягины" — на левом поле; причем слова: „одной квадратной"
лод зачеркнутыми: „как в квадратную", а „десягины" исправлено из „деся-
тину".
3 Приписка на левом поле.
4 Над строкой.
5 „Одному из них" — над строкой.
6 Над зачеркнутым: „брала".
7 „и кому-то" — над строкой.
8 Над зачеркнутым: „кормился"*
9 Над строкой.
10 „Марья Николавна" — над строкой.
121
в губернском городе „на месте“ в одном богатом доме»
Хоть и была она всего только горничной, но держалась как
бырышня и имела два-три недурных платья. Делать она ничего
не умела, даже шигь. Просила правда Марфу Игнатьевну доста-
вить ей шитье белья, но исполняла заказы [неукара] неакуратно
и неумело из-за чего они почти и прекратились. Дело было
летом, есть совершенно нечего. Молодая девушка начала ходить
к Марфе Игнатьевне за супом, та наливала им миску и давала
им хлеба, тем и питалась старуха соседка с дочкой. [Смердяков]
Тем не менее никогда в Марье Николавне, приходившей с ми-
ской нельзя было1 заметить ничего просительного и прини-
женного. Она [прих] являлась как посланная от матери каждый
раз почти, вступая в разговоры, заявляла что она непривыкла
к этой участи и гнушается
<,Стр. 33>
ею. Суп брала почти что с высокомерием точно выговаривая:
„еще бы вы нам то не дали". Платья свои она не закладывала,
и не находила ровно ничего дурного в попрошайничестве. Правда
она была довольно разбитного и приятного характера, как отзы-
валась об ней Марфа Игнатьевна. Она много рассказывала
о губернской жизни, про всяких господ, как они живут. Григорий
хоть и хмурился под час, но был вежлив.
Одну ошибку она [как бы] сделала в самом начале,
а именно как бы1 2 * не заметила Смердякова, [так] по какому
то предрассудку, отдаленному преданию или вообще почему то
считая его [ничем] внимания не стоющим. А Смердяков то
и был [на самом] настоящий повар и суп во многом зависел
от него, не только во вкусе, но и в отпуске. Марфа Игнатьевна
намекнула легкомысленной девице, та поняла и8 стала с Смер-
дяковым совершенно любезною. Тот очень долго не подда-
вался не прощал4 суп отпускал, но с чрезмерною важностью
в физиономии. И что ж? Случилось нечто чего даже ожи-
дать нельзя было. Марье Николавне, любившей господ и выс-
шее общество, понравилась именно неподатливость Смер-
1 „Нельзя было44 — над зачеркнутыми: „не было ничего44.
2 „Как бы44 — под зачеркнутыми: „не за44 и „почти44.
8 Над зачеркнутой запятой.
4 „Не профал44 — над зачеркнутыми: „Хранил видимость44.
122
дякова, именно его холодный тон, и совершенно несходства
ни с каким „человеком", из того класса в котором пребывал1
Смердяков. Смердякову же очень понравились два ее платья одна
с хвостом, и то1 2 3 как она умеет повернуть этот хвост. В начале
он пришел от хвоста в негодование но потом [потом], очень
понравилась. Оба отличили друг в друге высших людей. При
всем этом Марья Николавна не отличалась слишком большой
красотой: была высока ростом и очень худощава, на лице же
ее было несколько даже рябинок, правда [немно] лишь несколько,
но все же ее портивших. Добрая Марфа Игнатьевна находила
ее даже очень хорошенькой.
Марья Николавна долго зазывала [к] Смердякова посетить
их и познакомиться, причем [говор] выражалась приятно: посе-
тить их прибежище (т. е. убежище), посетить их уголок или
гнездышко. Смердяков всегда8 что то мычал [про себя] в ответ,
по крайней мере не бранился. Все таки она пригласила с какой
то улыбкой и даже развязностью. Смердяков и не шел. Но вот
наконец стала приглашать уже без всякой развязности и пряма
с просящим лицом.
•— Да чтой-то ты не хочешь пожаловать время что ли нет
У тебя, заметила наконец раз Марфа Игнатьевна которой было
очень про себя приятно видеть знакомство двух молодых людей.
Скажи при этом Марфа Игнатьевна какую нибудь неловкость,
намекни она, [пользуясь своими стар] на то что вот дескать вы
молодые люди и в дальнейшей судьбе волен бог4 и все бы испор-
тила. Ни за что бы и никогда не пошел к соседям Смердяков
и даже говорить бы перестал. Но бог пронес тучу и Смердяков
пошел в гости,5 — не на другой день, не на третий, а лишь на
четвертый. [Мо] Конечно он считал это изящнее.
Я6 * йашел-с, и напротив-с
Я вас давно прежде видел
И я вас видела
иглу проглотила (недели две) непобедимой силой
1 В оригинале:„пребовал".
2 Над строкой.
3 Над строкой.
4 Здесь в оригинале закрывающая кавычка.
5 „В гости" — под строкой.
6 Отсюда до конца страницы наброски в разных местах: первый на самом
верху страницы; остальные — другими чернилами на левом поле.
12S
^Стр, 34 У
Великая Корона
Милочка (стих сочинять)
— Что вы к нам не ходите. Что вы нас презираете.
— Это почти всегда повторял<а> Марь<я> Ив. (в веснушках). Но
он обижался. Не являлся по неделям — был неразговорчив,
молчал, становился у притолки. Разве соблазняла его [прав]
лесть его стихотворному таланту. Сочинил1 один стих —
Тирада Смердяков>а> о себе —
Алеша с расспросами на счет 3000 —
Смердяков Перелезают забор-с
Позвольте узнать вы как же прошли-с?1 2
Ах как я люблю когда сочиняют стих!
— Это чтоб стихи, то это существенный вздор-с
— Почему ж
Стих не дело-с. Кто же в рифмах говорит —
Как3 же вы про русскую то корону написали
Это стихи-с. Это что я в риф<му> в склад говор<ю> ко-
рона4 здоров<а> силой милой
Какой вы умный —
Я бы не то еще знал-с. Если б не жребий мой с малыим.
Ненавижу русский народ-с
Кабы5 вы военным был<и>,
я не только не желаю быть военным но я желаю уничтоже-
ния всех солдат-с.
— Ах Господи. Кто же бы нас спас, когда неприятель прий<дет>
— В 12 году-с хорошо кабы и все былс-бы теперь по иному.
NB. На6 дуэле очень я думаю хорошо.
1 Отсюда до „стих" —другим почерком.!
2 Дальнейшие записи на левом поле, снизу вверх. Тут же четко выписано
крупными буквами „Живая", „Епан", „И" —
3 „Как же вы... сгихи-с“—записано в левом верхнем углу стра-
ницы ЗЭ-й снизу вверх, с предыдущей записью соединено линией. Дальнейшие
записи до „русский нарэд-с" —внизу страницы и на правом поле.
4 „Корона ... милой" — другим почерком.
5 Отсюда до конца — снова на левом поле перпендикулярно к основному
«тексту 30-й страницы.
в Отсюда до „ хорошо" на правом «поле внизу.
124
<Стр. 35 >
Мать1 растерзанного ребенка
Камень веры
— Понимаешь меня Алеша
— Очень понимаю —
— Не видал Дмитр<ия>
— О Смердякове (очень расстраивался)
— Тебя занимает Смердяков
— да —
— Брат ты в самом деле завтра едешь
— Не знаю — давеча о Катерине Ивановне.
— Все о Катерине Ивановне — уеду. —
— А Дмитрий и отец —
— Что я сторож брату моему (Каинов ответ).
Что ты тверд в идее — Али нет —
— И тверд и нет.
Давеча (у Катер. Ив.) нам всем было так мало лет, и мы.
Друг другу читали наставления.
Брат если ты уедешь то Дмит<рий>
Стор<ож> брату моему (жить сам хочу)
Брат ты в самом деле завтра уедешь.
Я праздную, кончил с любовью. Это была глупенькая вещь
Алеша однажды так меня увлекали на целые почти полгода,.
— это институтка.
Главное
Катерина Ивановна в бреду.
Что там? ты был?
—Там очень нехорошо
Омрачился. Сейчас же и расмеялся.
Я излечился (от любви)
Я поеду мои могилы цаловать —
Не могу я допустить чтоб эта будущая гармония стоила
того чем она куплена. О если и стоит того, то не хочу допу-
стить, мне деток жальче и я прошу меня от гармонии заранее
уволить, возвращаю билет назад.
1 Отсюда до „ ребенка “ — в верхнем левом углу, почерком, отличаю-
щимся от других записей на этой странице.
125
Это бунт сказал Алеша.
Бунт. Я бы не хотел чтобы ты так это назвал. Можно ли
жить бунтом, когда я не то что не хочу принять, а не могу
принять. Ты можешь принять? Скажи.
(Молчит)
Алеша веруешь ты в Бога.
Верую всем сердцем моим и более чем когда нибудь.
— А можешь принять.
— Алеша молчит
Можешь1 понять как линии сойдутся? Можешь понять
как мать обнимет генерала и простит ему?
Нет, еще не могу. Еще не могу.
— Пойдем поздно, (расчет)1 2 3
— Как же ты клейкие листочки любишь. Как же ты жить
хочешь.
— По Карамазовски.
— Т. е. все позволено.
— Все позволено.
— Я бы желал совершенно уничтожить идею Бога. Не то по
Карамазовски до 30 лет оттенка благородства хватит
— А там —
— Или погрузиться в вонь сладострастия али честолюбия, али
жестокости али карты полюбить или...
Или?
Или истребить себя.
Я8 рассуждал — можно бы погрузиться в игру, полюбить
шахматы, стать банкиром и биржевую игру, стать придворным.
Но [мне к] я то пришел к заключению, что это мне, что это
нам с тобой невозможно. Идея не умрет. Червем будет жить.
Есть одна [вещь] только вещь: Скотское сладострастие, со всеми
последствиями, до жестокости, до преступления, до Маркиза
де Садо.4 С этим еп^е можно бы кажется протянуть. Но для
1 Отсюда до „ему" — очевидно дальнейшее развитие мотива, в стороне,
'ближе к правому полю, линией соединено с предыдущей записью.
2 „Пойдем ... расчет" — обведено с трех сторон линиями.
3 Отсюда весь абзац до „натуры" — на левом поле и в самом низу стра-
ницы, занимает и кусок правого поля, тоже внизу; все это, очевидно, раз-
витие предыдущей темы: чем жить?
4 Так в оригинале.
126
этого все таки надо развить в себе всю жизнь этот огонь крови,
но если и можно то это гады, а потому истребить себя. Я стал
на том, что до 30 лет и само проживется силою жизни, [кубка],
обаянием кубка, обманами то есть, ну а там истребить себя. До
30 лет еще и так проживу, надеюсь на подлость натуры, я тебе
прямо говорю: Если б меня отдали в каторгу или отдали в лакеи
или в рабы и кормили каждый день пощечинами, то и тогда не
истощилась бы моя жажда жить. Надеюсь на подлость натуры.
Как же ты жить хочешь
по Карамазовски. (все позволено).
2) Сладострастие но может быть и нельзя.
— Для тебя нельзя
Сладострастие Погрузиться в скотское упоение, как отец.
Да грязно очень. Лучше истребить себя.
Согласился'-ли бы ты так. Архитект<ор> зда<ние>
— Прощай
— Прощай Иван. Я тебя люблю Иван.
— Ия тебя тоже.
И<ван> — И ведь мы знаем что он там ничего не нашел.
Глупая проба — так ведь это мне обидно даже, вот ведь что?
Инквизитор Ты сама правда ты не можешь лгать
Не1 2 проклинай
У нас сознание (30000).
Ты думаешь я про бедных, про мужика, про работников
Они так вонючи, грубы, пьяны, я желаю им всего лучшего но
не понимаю как Христос согласился это' любить, я Христовой
Аюбви не понимаю.—
ребенка
Если б ты создавал мир, создал ли бы ты его на слезинке
Ребенка.
Где то в трактире говорили о такой ахинее. Это только
в России возможно —
1 Отсюда до „вот ведь что" — на самом верху, ближе к правому полю,
обведено линиями.
2 „Не проклинай" — на левом поле, сверху знак: X и рядом крупными
буквами: „Здесь".
127
3) Хотя бы и в самом деле было полное озарение можешь
ты согласиться.
1) Еще не могу!
Генерал
расстрелять
да.
О если уж ты говоришь расстрелять. Слушай еще поглядишь
Louis XVII
единственно потому что можно формулировать один вопрос
Согласился ли бы ты так создать? с целью1 в финале осчастли-
вить людей, дать им мир и покой
и для этого необходимо непременно было замучить лишь
всего [тол] одно только крохотное существо, вот то самое било
себя кулачонками в грудь и плакало к Бож<еньке>
слезы ребенка (я только про ребенка говорю) Нет если ты
честен стоит мир кулаченка ребенка — Если б ты создавал мир,
создал ли бы ты на слезинке ребенка.
Нет.
— Пусть непонятное нам возмещение — вечной гармонии. Али-
луия. Вот почему я мира не принимаю. Я говорю только про
детей, пусть я клоп, по уму, но если я честный клоп то не дол-
жен согласиться из любви к человечеству не должен. Слишком
дорого стоит, возвращаю билет на вход как
Жизнь* 2 подла. Ум выдумал возмедие бога, но и бессмертие
если меня не будет то подло
Больше3 не приходи, ступай к своему Зосиме.
Жив ли твой pater’Seraficus.
— Жив и последнее слово записал
отрубить4 всем головы.
Инквизитор: Зачем нам там? Мы человечнее тебя. Мы любим
землю — Шиллер поет о радости, Иоанн Дамаскин Чем куплена
„С целью ... слезинке ребенка" — на правом поле, в самом низу; оче-
видно, позднейшее развитие мотива предыдущей записи о слезинке ребенка.
2 Отсюда до „подло" — в самом верху страницы, обведено тремя линиями.
3 Отсюда до „записал" — на правом поле в самом конце страницы круп-
ными буквами.
4 Отсюда до „головы" — на левом поле.
128
радость? Каким потоком крови, мучений, подлости и зверства,
которых нельзя перенести. Про это не говорят. О распятье, это
страшный аргумент.
Инквизитор:1 бог как купец. Я люблю человечество больше
тебя.
<£тр. 36>
где ломает свое жало змий
Поцалуй горит на его сердце, но он остается в прежних
мыслях.
Христос: Не стоит весь мир этой мысли — выдумал Бога
Так она свята, так она трогательна — так разумна! И все
вздор — глупая проба.
Пробный шар пущен.
Верь тому, что сердце скажет.
Инкв<изитор> разве это справедливо.
пусть справедливо, но я не принимаю.
тайну — что истины нет, Бога т. е. того Бога которого ты
проповедывал
Отчаяние не трагическое, а комическое.
Смеется, Когда повезли подлую тварь поганую каналью
поганого парламента
Алеша встал и поцаловал его (молчит)
Ив<ан>—Инквизитор! Инквизитор!
Встали, вышли. Прощай голубчик. О делах. -
Ты не хотел, ты хотел свободного признания. Сделаю вас
свободными говорил ты.
1 „Инквизитор ,.. тебя“ — посредине страницы, крупными буквами,
обведено линиями.
Q
Достоевский 129
Идея об 40000 отцовских денег есть только грязь Карама-
зовская.
— Нет не стоит, все с тою же остановившеюся полуулыбкой
ответил Алеша
— И если принять на этих условиях жизнь — то [ка]стоит она
этого или нет?
Смердяков: им бы тысячь 40 аль 50 досталось
О, да отдал Сына своего, послал сам на пропятие — смущал,
О это страшной силы аргументы, вековечный аргумент.
Для чего ты пришел смущать наше дело? Я тебя сожгу —
Инкв<изитор> Из любви к человечеству говорю тебе — тебе
возлюбившему его более самого себя [Понял] Ты один можешь
понять меня, потому и открываю тебе тайну нашу. А завтра
чем свет я тебя сожгу. —
Чем глупее тем ближе к цели. Глупость всегда коротка,
а чем короче тем ближе. Я пожертвовал собственным достоин-
ством.
Но я не принимаю потому что как ни велика эта идея она
не стоит этого страдания.
Будут петь ангелы. Если мать обнимется с мучителем сына
простит,1 то значит тут произошло, что то до того высшее что
конечно стоит всех несчастий, да я то не хочу — это бунт —
Здесь1 2 *
И если мне предложено участвовать, то не могу участвовать
извините.
Званый вечер.
Эвклида Геометрия А потому прим<у> Бога тем более, что
это вековечный старый Боженька и его не решишь Итак пусть
Боженька. Это стыднее.8
1 Дальше следует слово, читаемое нами приблизительно: „опустит*, над
зачеркнутым: „это до того*.
2 Крупными буквами.
я Читаем приблизительно.
130
Объяснишь ты это.
’— Для того и начал чтоб объяснить. Эй, Алешка, ты думаешь
я фанфароню. Нет. Я нарочно начал так как глупее нельзя
начать.
Для чего же?
Ближе к делу. Слушай.
А1 во 2-х для руссизма. Русские разговоры на эти темы все
происходят вот так у всех русских мальчиков немножко
Я этому не верю, пусть, пусть :ЭДз-е линии сойдутся и обни-
мутся
# ЛИНИИ сойдутся где мне маленькому клопиному уму это
понять.
Пусть1 2 3 он мучается, зато он яблоко съел.
Апокалипсис. В финале выразитсяБ что то такое драго-
ценное чего стоили все мировые эти страдания и что иску-
пает их до того, что можно и примириться.
А потому 3-е положение Я не считаю затею за что нибудь
^ерьозное. —
Но я этого мира не принимаю и я не хочу на то согласиться.
Вот 3-е мое положение
Да пусть есть порядок4 человечество трогательная вера
Смерть Христ<а> Для такого огромного что равносильно этому
страданию.
Мало того я должен непременно воскреснуть чтоб видеть
возмездие — иначе же иначе все пробный шар — пробный мыль-
ный пузырь и больше ничего.
Это было движение любви: хоть посмотрю на них, хоть
пройду между ними, хоть прикоснусь к ним.
1 Впереди знак: X показывает место всему абзацу до „немножко".
2 »,Пусть... съел" — очень крупным почерком посредине страницы.
3 Сверху параллельная форма: „выяв<ится>“.
4 Следует неразобранное до конца слово: „бого...“
9*
.131
От риз его исходила сила.
Как его узнали? Да разве он был похож на нас, ведь он
Чудо, тайна небесная.
Мы бы сохранили тайну мы взяли бы страдание на себя мы
принесли бы себя [сам] в жертву человечеству.
Когда могучий и умный дух дух смерти и уничтожения дух
небытия искушал тебя
Ум подлей, а глупость пряма и честна. Глупость режет
в одну точку, не виляет, в меридианы не заходит где ей#
<Стр. 37>
Может1 быть и возможно. По крайней мере это будет, по-
тому что так должно быть.
Испов<едъ> Старц<а>
— Не хочу оставить вас в неведении как это сам понимаю,
(иди, входи)
— И1 что так наивно подхватил брат Дмитрий: Да пожалуй,все
позволено, если уж слово произнесено не отрекаюсь.
— Портрет —
Зачем ты пришел к нам,
Для чего ты пришел мешать нам?
— Не говори я знаю что ты скажешь, но выслушай меня
и прежде всего то что я тебя завтра сожгу.
Мне стоит лишь сказать одно слово что ты извержен из ада
и еретик, и тот же народ который падал перед тобой, завтра же
будет подгребать уголья —
Ты видел народ? Чего тебе надобно было? Ты говорил я
хочу их сделать свободными, и вот ты видел этих свободных?
Видел их? Это дело нам дорого стоило и мы принуждены
1 „и что так наивно .. не отрекаюсь" — ааключено в прямоугольник. Про-
тив эти^ слов на правом поле, снизу вверх записано: „Блудница. Пусть
разорвут. Но ты не имеешь права — А за мной Истина и тогда — разорви если
можешь“—
132
были сделать его во имя твое —151 век<ов> ломки но теперь
это крепко.
Зачем же мешаешь нам, зачем разрушаешь дело наше —
— Нет, если есть достойный костра то это ты —
Человек создан бунтовщиком.1 2 3
Праведнейшие бегут от нас в пустыню. — Мы их чествовали
как святых, но они действовали как бунтовщики, ибо не смели
бежать от нас.
Когда умный дух — предлагал тебе — ты хотел Свободы —
не сошел со креста8 —
Разве свободный бывает счастлив.
Камни в хлебы —
Все мудрецы земли не выдумали-бы премудрее что та<м>
записан<о> в строках4
Накорми сначала и спрашивай.
Веру внутри твою пытал — Ты не поддался — но разве все
такие как ты — Разве могут одною верой а остальные чем
Уберечь их от бунтующих.
Царство —
Ты5 отверг Царство мы принуждены были принять и если
^Удет стоять крови и целых поколений, то ты, Единый ты
виноват.
Тебе поют Единый Безгрешный, а я говорю что ты единый
виновный
"И6 * еще долго нам ждать пока устроим Царство.
Целая саранча выйдет из земли которая будет кричать про
нас, что мы в рабство, растлеваем дев — но и эти несчастные
1 О гею ха до „крепко" — другим почерком, ^очевидно позднейшая при-
писка. В печагном тексте этому соогвегствует: „Пятнадцать веков мучиЛись
2 „Человек создан бунтовщиком" — на левом поле; тут же сверху вниз
3аПисан дальнейший абзац: „Праведнейшие... от нас". •
3 На правом поле против „не сошел со креста" и выше — два рисунка;
*°ДИн рисунок — необычный: церковный купол русско-византийского образца.
4 „В строках" — над строкой.
° Весь абзац: „Ты... виноват" записан на левом поле снизу вверх
НаД словами: „Человек создан бунтовщиком"
6 „И еще... дев", как и следующее: „Но,... страдание" — на левом
п°ле, обведено кривой линией. Последняя фраза: „Но... и страдание" — выше.
133
укротятся. Кончится тем что укротятся и высшие из них при-
соединятся к нам и поймут что за владычество мы принимаем
страдание. — Но они, проклятые, не знают что мы берем на
себя — мы берем знание — и страдание —
<Стр. 38>
Здесь.1
Главное.
— Алеша — но это Рим. Ты оправдываешь жадный католицизм.1 2 3 4 *
А ты и теперь видишь лишь жадность. — Это правда, искания.
Месса Золото —
В этом 3-м предложении
тебе Рим предлагал свое знамя,
ты отверг его?
— Ты думаешь сказал Иван
Сколько презренья в вас —
— Но хотя бы один
и какая должна быть грусть £
Чтобы он, Иван кончает.
Ты не веришь в бога —
Как же клейкие листочки?
Алеша:6 Я воображал что ты сделаешь иначе ты осуждаешь-
лишь католическое духовенство —
//в<ан> Глупость моя поэма, но согласись что вели<кий> Ин-
квизит<ор> на половину прав —
Ал<еш>а — Ты думаешь, ты думаешь? ты не веришь в бога-
Иван. У него авторитет неотразимы<й>. 14.000, а те куды?
Ал<еша>. Так для тебя не отразим ты не веришь в Бога..
В чем же и тайна то. А можно ли идею старика и счастье
людей. Может быть можно.
1 Против этого слова на левом поле снизу вверх записано крупными
буквами и отделено чертой: „Как отец в скверне известной страсти41.
2 „^Ты... католицизм44 — на правом поле; отсюда проведена линия к записи
ниже: „А ты и теперь видишь лишь жадность44.
3 „В этом ... отверг его44—вписано в квадрат; ниже по левому полю запи-
сан снизу вверх абзац, отсюда считая, пятый: „Старик... оправд<ываешъ>“.
4 Отсюда, по правому полю, записаны снизу вверх два абзаца, которые мы
помещаем дальше, четвертым и пятым отсюда: „Иван... можно44.
6 Отсюда до „бога44—записано в конце страницы в обратном к дру-
гим записям порядке); по смыслу им предшествует.
134
Старик1 остается в своей идее. А ты? Я в идее старика, ибо
он больше любит человечество. — Можно ли об идиотах.—
Может быть мож<но>. — Ты не веру<ешь> в Бога. Клейкие лис-
точки. „Какую тайну спросил Алеша. Ты оправд<ываешь>
2-е Искушение. Да не преткнеши ногу—
Да ты так должен был сделать как гордое Существо —
Правда ты понял что ты бы расшибся —
Но ты отверг авторитет Чуда — и вот сколько мы прину-
ждены были бороться чтоб поправить и если есть Единый Греш-
ный то это Ты сам.
Ты8 провозгласил то что грезилось людям издавна что они
свободны, центробежн<ая> сила, не принадлежит к земле, сво-
бода от чуда.
Ты не сошел со креста но ты Бог, ты слишком много требо-
вал от людей, Людям нужно чудо, т.-е. авторитет. Чудо и тайна.
Да тайна. Теперь об тайне. У нас в болезни умрет челове-
чество —
<Стр. 59 >
В человечестве и в муках бытии Его, заключена задача
найти то общее8 перед чем уже все бесспорно должны пре-
клониться. Без этого человек спокоен не может быть и не
Устроит<ся> ни в как<ое> общество.1 2 * 4 * * Тайна же сия основана на
[том] грубом несовершенстве устройства природы человече-
ск<ой>. Человеку дана прирожден<а> свобода и первая забота
человека получивши дар свободы кому-б отдать ее поскорей.
С этим он создает себе Богов во всю свою историю и кто знает
ату тайну Бытия человеческого тот знает и каким путем по-
корять Его, а кто может тот покоряет.
1 Отсюда до „листочки" — на левом поле, перпендикулярно к основному
Тексту. Запись: „Какую... оправдываешь" — поверх предыдущего.
2 Отсюда до „Чуда" — слева обведено круглой линией; дальше по левому
п°лю, снизу вверх записана следующая запись: „Ты ... человечество ".
V,Общее" - приписано под словом „то".
4 После „общество"—знак: >/\ на правом поле под этим же знаком записана
Фраза: „Человеку... поскорей". На левом поле тем же почерком записана
Фраза: „Тайна... человеческой", по смыслу она должна предшествовать.
135
Тебе1 дано было знамя, указано нечто абсолютное перед
чем ни человек отдельно, ни целый мир вместе не подумает
бунтовать.1 2 3 Но ты отверг все во имя свободы.8
Вопрос [совести] личный—т. е. совести, — как справиться
с совестью. Вопрос социальный и государственный, — и вопрос
абсолютный, вопрос предвечный вопрос перед кем покло-
ниться— ибо4 никогда они не будут спокойны лично — и не
устроятся в целое
— Если не будут знать пред кем преклониться —
Приняв хлебы ты-бы ответил на вопрос человеческий кому
поклониться. —
Тебе следовало прийти так чтоб оробел пред тобою, а ты
сам же еще провозгласил для него неслыханную дотоле сво-
боду.5
3-я тайна — необходимость соединения всемирного, ибо
как бы не были сильны нации, но все грезят и мечтают в про-
роках их о соединении всемирном.
<Стр. 40>
Публика апплодирует — чему, кому? Тому что оправдали
истязание ребенка? Э-эх меня не было там: Я бы рявкнул пред-
ложение учредить стипендию в честь него же истязателя!
Вообще картинки прелестны.
[Воздайте Кесарево]
Но 6 * из таких (и тогда уже правда весьма немногих)
1 Отсюда до „свободы14 — на правом поле более крупным почерком.
2 „бунтовать14 —соединено чертою с записью в конце страницы: „нечем
не могут согре...44 Еще ниже запись: „Рассмотри теперь вопрос, второе пред-
ложение, вторую тайну и что ты с нею сделал14.
3 Дальнейшее: „Вопрос ... кем поклониться41 — записано по предыдущим
строчкам. „Тебе дано... во имя свободы41, перпендикулярно к ним, сверху
вниз. В том же направлении, но уже по пустой середине страницы и далее, по
левому полю, идут и следующие записи: „ибо никогда... дотоле свободу11.
4 Отсюда до „преклониться44 — другим почерком.
3 Далее все до конца записано в конце страницы под основным текстом
в обратном ему порядке (снизу вверх).
о Отсюда до „немногих14 — на значительном расстоянии от предыдущей
записи.
135
Потребность1 соединиться за одно Чингис-ханы, Тимуры,
Атилы, Великая Рим<ская> Импер<ия> которую ты разрушил, ибо
разрушил, и ты а никто иной.
Ибо Устройство совести человеческ<ой> возможно лишь отняв
свободу. — Ибо1 2 * начиная жить люди прежде всего ищут спокой-
ствия... ты же провозгласил что жизнь есть бунт и отнял навеки
спокойствие. Вместо твердых, ясных и простых начал ты взял все.
а 2-й тезис, 2-я тайна природы человека основана была на
потребности устроить совесть человека добра8 и зла общего.
Кто научит, кто укажет тот и пророк.
Приходящий же как Ты с тем, чтоб овладеть людьми
и повес!и за собою4 5 необходимо должен устроить их совесть
навести и поставить их на твердое понятие что такое добро и что
зло. И вот предпринимая такое великое дело ты не знал — о ты
не знал что никогда не устроишь совести человеческой и не
Дашь человечеству спокойствия духа и радости прежде чем
не отнимешь у него — свободы.
<Стр. 41 у
Но разве6 7 твое знамя хлеба небесного могло-бы соединить
лН)дей [в бедности] всех® вместе, в бесспорном согласии. Но*
все силы человеческие различные Есть великие и есть сла-
бые. Есть такие что не могут уже по одной природе своей вме-
стить хлеба небесного, ибо8 не для них он и такие многочи-
сленны0 как песок морской. Где же будет тут общность покло-
1 Весь абзац: „Потребность... ибо разрушил“ — над первой строкой пре-
дыдущего текста. Слова: „и ты а никто иной** записаны ниже предыдущих, но
с°единены с ними линией.
2 „Ибо начиная... взял все** — записаны по правому полю сверху вниз,
честями покрывая собою основной текст.
8 Отсюда до „общего** — поздней лая приписка.
4 Продолжение: „необходимо должен** и т. д. записано — по левому полю
Границы, тремя группами, отмеченными цифрами: 1, 2, 3.
5 Над строкой другим почерком следующей вариант: „И ты думал что**.
е Отсюда до „согласии*4 — более поздняя приписка. Тут же рядом слово:
* Преклонение **.
7 „Но bcj** — над зачеркнутым: „ибо**.
8 „Ибо... такие** — поздняя приписка.
° Сверху слово „они**, а спереди: „а**, очевидно более ранний вариант, и
Фраза читалась бы так: „вместить хгеба небесного, а они многочисленны...**
и т- Д.
137
нения, когда1 большинство людей даже и не понимает что такое.
ВАесто [знамени всеобщего] согласного преклонения воздвиг-
лось знамя1 2 раздора [споры] и войны во веки, не то было бы
с знаменем хлеба земного. Но взгляни
Что религия невместима для безмерного большинства людей,
а потому не может быть названа религией любви, что приходил
он [для] лишь для избранных, для сильных и могучих, и что
и те, претерпев крест его не найдут ничего что было бы обе-
щано точно так же как и Он сам не нашел ничего после креста
своего. Вот3 твой Единый Безгреш<ный> котор<ого> выставляли
твои А стало быть идея рабства, порабощения и тайны — идея
Римской церкви а может быть и масонов гораздо вернее для
счастья людей, хотя бы основанном4 на всеобщем обмане. Вот
что значит твой Единый Безгрешный.
Из5 за этого всеобщего6 преклонения они истребляли
друг друга мечем они7 созидали богов и стремились8
остальных людей перед ними преклоняться, взывали9 друг
другу: бросьте ваших богов, поклонитесь нашему иначе смерть
вам и богам вашим. Итак будет до скончания [мира]10 11 [да}
если б исчезли в мире и боги, будет11 и тогда, если исчезнут
в мире даже и боги ибо падут перед идолом.
в пустыне Б12— все эти места тебе укажет
1 Было вначале'после слова „поклонения": „и может ли быть исполнен
закон и бытие человеческое", затем все это зачеркнуто и сверху написано*
и опять зачеркнуто: „люди даже огромное" и дальше: „когда".
2 „Воздвиглось знамя" — под зачеркнутым: „я нижу лишь спор".
8 „Вот.... твои" — позднейшая приписка.
4 Так в оригинале.
Отсюда весь абзац до „идолом" — дальнейшее развитие мысли послед-
него абзаца — на левом поле почти перпендикулярно к основному тексту.
6 „Всеобщего преклонения" — над зачеркнутым: „мучились".
* Над зачеркнутым: „одни".
8 „Стремились.... людей" — над зачеркнутыми: „заставляя всех
других ".
9 Отсюда дэ „богам вашим" —позднейшая приписка.
10 Впереди зачеркнуто „мира" на левом поле и тоже зачеркнуто: „его".
11 Отсюда до „ идолом “ — с левой стороны, очевидно более поздняя
приписка.
12 Неразобранное слово.
138
<Стр. 42>ь
Переднем [ему]1 2 преклониться?. Нет заботы беспрерывное
и 3 мучительнее для человека, как оставшись свободным, сыскать
поскорее того, перед кем преклониться, [человеку дается при
рождении свобода и самая главная забота человеческая чело-
века, получившего свободу4 5 состоит лишь6 в том чтобы ро-
дясь и получив свободу0 отыскать того, кому бы отдать пе-
редать7 поскорее этот8 дар свободы, которая столь для него
человека9 мучительна10 11]. Но ищет человек преклониться перед
тем что уже бесспорно, столь бесспорно, чтоб11 все люди разом
согласились [бы] перед ним преклониться.12 Ибо забота не этих
жалких созданий не13 в том только, состоит14 * чтобы сы-
скать того перед кем мне или другому16 преклониться, но
чтоб сыскать такого чтоб и все уверовали в него и 10 прекло-
нились пред ним. непременно все вместе. Вот17 эта потреб-
ность общности преклонения [и] есть главнейшее мучение каж-
дого человека единолично и18 как целого человечества с начала
веков. [Из за этого человек созидает себе богов во всю
свою историю].19 Ты знал, ты не мог не знать эту основную
1 Стр. 42 и след. (43, 44, и 45) — лист почтовой бумаги в 4 страницы;
основной текст и №стр. 11 — почерк А. Г. Достоевской; поправки (зачеркива-
ния, то, что над или под строкой) — почерк Достоевского.
2 Над строкой.
8 „беспрерывнее и “ — над строкой.
4 Последние 3 слова над строкой.
5 „лишь“ — над строкой.
° Последние 4 слова над строкой.
7 над „отдать“.
8 Над строкой.
9 над словом „него“.
10 Над словом „ мучительна “ — неразобранное слово, читается приблизи-
тельно; „значительно“.
11 приписано „б“, т. е. вместо „что“— „чтоб”.
12 Над зачеркнутым: „Примут его“.
13 Последние 4 слова над строкой.
14 Над строкой.
16 Пгследние 3 слова над строкой.
16 Последние 4 слова над строкой.
17 Последние 4 слова над строкой.
18 Отсюда до „веков“ над строкой.
19 Между зачеркнутыми строками вписаны еще строчки, тоже зачеркну-
ThIe> неподдающиеся чтению.
13£
тайну природы человеческой1 но ты отверг единственное1 2
абсолютное знамя, которое предлагалось тебе, чтоб заставить
всех преклониться пред тобою бесспорно3 — знамя хлеба зем-
ного и отверг во имя свободы, и хлеба небесного4 [Смот<ри>]
Теперь смотри]
Взгляни-же5 что сделал ты далее [когда предложен6 тебе
был второй вопрос].
<Стр. 43>
— И все опять во имя свободы! Говорю тебе что нет у че-
ловека заботы мучительнее как найти того которому бы пере-
дать7 поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное
существо рождается. Но овладевает свободой людей лишь тот
кто успокоит их совесть [и в этом состоял второй тезис, второй
вопрос, второе предложение, которое было обращено к тебе].
С хлебом тебе давалось бесспорное знамя: дашь хлеб и чело-
век преклонится, ибо ничего нет бесспорнее хлеба, но если
в тоже время кто нибудь8 овладеет его совестью помимо
тебя, — о, тогда он даже бросит хлеб твой и пойдет за тем,
который [растолкует ему что добро и что зло, и тем] обольстит
его совесть. В этом ты был прав:9 [Ибо] Ибо10 * тайна бытия
человеческого не в том что бы только11 жить, [как живут живот-
ные] а в том для чего жить. Без твердого представления себе
для чего ему жить человек не согласится жить и скорей истре-
бит себя чем останется на земле, хотя бы кругом
1 Над зачеркнутым: „его".
2 Над строкой.
3 Последние 7 слоз над строкой.
4 Последние 3 слова над строкой.
5 „Взгляни же“ — над строкой.
вНад слозом „задан".
7 Дальше с правой стороны пять неразобранных, густо зачеркнутых строк,
.„передать" — над зачеркнутым: „отдать".
8 „нибудь" — над строкой.
9 „ В этом . .. прав" — над строкой.
Ю и Ибо “ — на левом поле.
И Над строкой.
140
<Стр„ 44>
его все были хлебы. Это1 так, но что же вышло::
вместо того чтоб овладеть свободой людей, [чтоб взять ее
У них]8 ты увеличил им ее еще больше! Или ты забыл
что спокойствие и даже смерть человеку дороже [свободы
и особенно] свободного выбора в познании добра и зла?
[Смотри, сами бунтовщики против нас в результате ищут лишь
одного спокойствия. Почему безбожники так любят материализм
и материальные учения? Именно потому что с учением этим
все так скоро кончается, все бесследно проходит и стало быть
Дает уничтожение и смерть т. е. покой без малейшей свободы].8
Нет ничего обольстительнее для человека как свобода его
совести, но нет ничего и мучительнее. [И вот] [Но] И вот1 2 3 4
вместо твердых основ для успокоения совести человеческой
раз на всегда — Ты взял все что есть необычайного, гада-
тельного и неопределенного, взял все что было не по силам
людей, [и увеличил их волнения]5 а потому поступил как бы
и не любя их6 вовсе, — и это кто же: Тот который пришел
отдать за них жизнь свою! Вместо того чтоб овладеть люд-
ской 7 свободой ты умножил ее и обременил ее мучениями8 ду-
шевное царство человека во веки.9 мучениями, говорю я, ибо
несмотря на то что они так невыносимы, нет ничего для чело-
века ее прельстительнее.
Ты возжелал свободной любви человека чтоб свободно
^5>
пошел он за тобою прельщенный и плененный тобою. Вместо*
твердого древнего закона10 Свободным сердцем должен был
1 „Эго... вышло'1 — над зачеркнутым: „и вот".
2 Зачеркнутое над строкой.
3 Между зачеркнутыми строками вписаны еще строчки, тоже зачеркнутые
и не поддающиеся чтению. Следующая фраза: „Нет... мучительнее" — на
Лев°м поле, почерком Д го, — очевидно, окончательный текст.
4 „[Но"] И вот" — над строкой.
5 Зачеркнутое над строкой.
° Над зачеркнутым: „людей".
7 Над строкой.
8 Над зачеркнутым: „ею".
9 Стоит знак пропуска (зачеркнутый) и под этим же знаком, под строкой,.
Почерком Д-го следующая фраза: „мучениями" ... „прельстительнее".
10 Последние 4 слова над строкой.
141
(решать] человек решать впредь 1 сам что добро и что зло, имея
лишь в руководство Твой образ пред собою,—но неужели ты
не думал что он отвергнет же наконец и оспорит даже и твой
образ и твою правду, если его угнетут таким страшным бере-
менем как свобода выбора? Они воскликнут наконец что правда
не в тебе, ибо невозможно было оставить их1 2 3 в смятении
и мучении более чем он сделал8 [который] оставив4 им
столько заботы и неразрешимых задачь.5 Таким образом
сам [же] ты и6 положил основание к разрушению своего
же царства и не вини никого в этом более.7 А между тем
то-ли предлагалось тебе? [Разумный дух указал тебе прежде
всего как этот [ра] род ничтожен, слабосилен, неблагороден
и неблагодарен. Он указал тебе] Есть 8 три силы, единственные
три силы на земле9 могущие на веки победить и пленить
совесть10 этих слабосильных бунтовщиков, для их счастья,—
эти силы: чудо, тайна и авторитет. Ты отверг и то и другое
и третье, и сам подал пример тому.
<Стр. 46 >
Иван и Смердяков
Сцена
— Смердяков Ивану: положение-то мое отчаянное-с, посовето-
ваться хотел-с —
Как всякий день: что же она нейдет, точно я виноват.
Револьвер вынули.
Ну чтоб пришла. Скажу завтра утром нарочно что придет,
тогда как она и не прийдет-с.
1 „ Решать впредь “ — над строкой.
2 Над строкой.
3 Последние 4 слова над вачеркнутым: „ как Ты
4 Исправлено ив („оставил0); далее над строкой: „
5 Последние три слова над вачеркнутым: „людям".
« Над строкой.
7 Последние 7 слов над строкой.
8 Над строкой.
О „ На земле ° — над строкой.
Ю Над вачеркнутым: „душу".
142
Зачем говорить?
— Убьют-с.—
— Скажу что может быть прийдет оченно хотела прийти.
Барину тоже сказать надо: тоже на меня как дети малые:
это ты что она нейдет (виноват то есть).
Они на Аграфене Александровне женятся — (т. е. ©ед.
Павл-чь).
—- Потому и братец замыслил убить-с, во 1-х из ревности,
а во 2-х чтоб наследства не лишиться.
Важно.
Унесут они 3000 боюсь меня тронут, боюсь меня прикос-
нется: ты тоже стало быть замешан и с ним 3000 рублев —
Помилуйте им вся выгода: чтобы наследства лишить.
NB Иван: Прежние подходы были:
Смердяков. Помилуйте они вчера так прямо говорили: Я его
убью, приду и убью. —
Смердяков про Митю*. Деньги уж мне очень нужны-с.
Кастет носят —
Знак:
Я знак им покаэал-с.
Григорий пьян будет, переспит .... лекарство, они на то
и надеются, а Мароа Игнатьевна и сама притом всегда
выпьет, да к полено — Как раз завтра они это испытать
намерены.
.Ф П-чь. Сидят одни и условлено чтоб я стукнул: Грушенька
пришла.
Сейчас выскочит.
А коль придет чтоб я другой раз стукнул: „надо" —
и отворит.
Смерд. (Я сказал Ильинскому что она безпременно придет).
Да зачем ты сказал?
Убить хотели-с.
Я от страха болен стану — А они и без меня постучат.
Да коли Грушеньки не будет?
А за деньгами?
Не возьмет он.
Не знаете вы их-с —
Поезжайте-с.
*"" Как же ехать?
143
Мне бы только чтобы на меня эту сумму-с — Чтоб потом
меня не трогали подозрением-с.
— Кто тронет — Вы например.
Ночью после разговора с Смердяковым: —
Сначала: Он смеялся надо мной. Да смеялся
А потом ночью вскакивает: Уж не полагает ли, мерзавец,
что мне приятно будет что убьют отца? Да, это именно пола-
гает! (Фамильярность оскорбляет)
(Главное смутно, о главном подвести)
— Чорт возми! А может мне и в самом деле приятно, ха-ха»
Уж не считает ли он меня в заговоре с Дмитрием? — Пожалуй
чего доброго, от него станется —
Чорт возьми пожалуй ему самому приятно, что убить хотят?
Это впрочем вздор, шельма просто всего боится чтоб его
незапутали.
Чэрт возми может быть он-то и хочет убить.
Иван еще [в разговоре с Смердяковым]
— Все это вздор — не может быть чтоб брат Дмитрий ©едоро-
вичь наверно с предвзятым намерением задумал убить. Если б
случился грех, то нечаянно в драке, когда он Грушеньку
отнимал-бы.
Смердяков. Сумму эту они могут искать (3000)
Ив. Вздор.
Он — Деньги им оченно нужны-с.
Иван. Ничего не будет.
Смердяков. Конечно всякий благоразумный человек так
и должен судить-с.
Потому оно говорится что с умным человеком и поговорить
любопытно-с —
Ему на бороду надо глядеть Коли бороденка трясется, а он
много говорит и как бы сердится значит ладно, правду гово-
рит, а когда бороду гладит левой рукой, а сам посмеивается —
ну значит надуть хочет плутует. На глаза ему не гляди,,
никогда правды нет. —
Горсткин
а Лягавый
Задаток выдаст начнет про блядей —
А будешь добр и милостив и сам завези —
Через пятницкого батюшку OTija Ивана найди его — золото-
челове<к> отдай.
144
Ф. М. Достоевский. 1879 г. (?).
Л1
(Стр. 47 У
А Ф. П-чь проводив сыновей остался чрезвычайно дово-
лен. Целых 1 два часа чувствовал он себя почти счастливым,
как вдруг в доме произошло одно предосадное и пренеприят-
ное для всех обстоятельство, погрузившее1 2 Федора Павловича
в большое смущение, Смердяков пошел зачем-то3 в погреб
и упал вниз с верхней ступеньки [Нэ] Хорошо еще что на
Дворе [был в то] случилась в то время Марфа Игнатьевна»
Паденья она не видела, но за то услышала крик, крик особен-
ный странный но ей очень известный — крик эпилептика падаю-
щего в припадке. Приключился-ли с ним припадок когда он
сходил по ступенькам вниз, так что он конечно тотчас же и упал
вниз в бесчувствии, или напротив от падения и от сотрясения про-
изошел у Смердякова, известного эпилептика, его припадок, разо-
брать нельзя было, но нашли его уже на дне погреба, в корчах,
судорогах, бьющегося и с пеной у рта. Думали сначала что
он сломал что нибудь и расшибся, но однако „сберег господь"
Как выразилась Марфа Игнатьевна, ничего такого не случи-
лось, а только трудно было достать его и вынести из погреба,
но позвали от соседей народу и кое-как это совершили. [Был
при] Находился при всей этой церемонии и сам Федор Павло-
вичь, сам помогал, видимо перепуганный и как бы потеряв-
шийся. Больной однако же не входил в чувство: припадки хотя
и прекращались на время, но зато возобновлялись опять и все
Заключили что произойдет тоже самое как и прошлого4 года,
Когда он нечаянно упал с чердака. Вспомнили что тогда при-
Кладывал'и ему к темени льду. Ледок в погребе еще нашли и
Марфа Игнатьевна распорядилась, а Федор Павловичь [по]
Решил [что если не поможет и в ночь, то завтра] под вечер
Послать за Герценштубе, который и прибыл почти немедленно.
Осмотрев больного тщательно (это был самый тщательный
и внимательный доктор [он з] пожилой и почтенный старик)
°н заключил что припадок чрезвычайный и грозящий опасно-
стью, что покамест он Герценштубе еще не все понимает, но что
завтра утром, если не помогут теперешние он решил принять
другие..
1 Над строкой.
2 Над зачеркнутым: „ввергнувшее44, над которым сверху слова: „с ним4*
8 „ Зачем-то “ — под строкой.
4 Над зачеркнутым: „третьего41.
Достоевский 145
Больного1 положили во флигеле в комнатке рядом с помеще-
нием Григория и Марфы Игнатьевны. Затем Федор Павловичь
«весь день претерпевал несчастье за несчастьем. Обед сгото-
вила Марфа Игнатьевна и суп — сравнительно с Смердяков-
ским — вышел „словно помои", а курица оказалась до того
пересушенною, что ее и прожевать не было возможности.
Марфа Игнатьевна на горькие упреки барина отвечала что
курица была уж очень стара и что ведь она в поварах не учи-
лась. [Федор] К вечеру произошла другая забота: Доложили
ему что Григорий, который с третьего дня расхворался как раз
совсем почти слег, отнялась поясница. Федор П-чь окончил
свой чай как можно пораньше и заперся один в доме. Был он
в страшном и тревожном ожидании. Дело в том что [он] в этот
вечер1 2 Грушеньку ждал он почти наверное, по крайней мере
она3 вчера ему сама намекнула [когда он усп]. Вчера еще
поутру получил от Смердякова почти заверение что они при-
будут. Сердце его билось, он ходил по комнате и прислушивался.
Надо было держать ухо востро: мог [прибыть Д] где нибудь
ее сторожить Дмитрий, а как она постучится в окно (Смердяков
уверял что он ей передал где и куда постучаться надо) то
тотчас же надо было дверь отворить чтоб не задерживать ее
напрасно в сенях, и чтоб чего, боже сохрани, не испугалась
и не убежала.
Хлопотливо было Ф. П-чу,4 но никогда еще сердце его не
купалось в более сладкой надежде. Ведь уж наверно, почти
наверно можно было сказать что придет, что уж в этот то раз
придет. *
1 Отсюда до конца страницы на левом и правом полях.
2 Над зачеркнутым: „как раз41.
3 Отсюда до „намекнула44 — в самом нижнем углу левого поля; знак: V
указывает связь с концом предыдущей записи.
4 В оригинале „П-ча44.
146
< КНИГА ШЕСТАЯ>
<£тр. 48>
Исповедь старца.
— № 04 Прилог. Лицо — период людей,
стяжение 28, 800, доведет это вечное мечтание до уеди^
нения.
— И видел я чудное видение человек 28,000
* — И видел я утопленницу,
— См. Русское решение вопроса.
— Все рай. Не многим дано но так легко видеть.
Мечта о том, что все братья, а ие над ~ . Мечта как у
X Тихона освобождение крестьян.
— Архимандрит тело бросить на распутье, на растерзание псам.
1) Ротшильд
4) Деток люби. За что только любили меня. X
Были бы братья будет и братство.
Божий образ на человеке. Баре и Леблаз.
— Самообладание, Самопобеждение, труд.
Мы монастыри образ того.
Напротив в мире теперь: Развивай свои потребности, пользуйся
всем.
16) Неверующий у нас в России ничего не сделает
• Знание края, край узнай
23) Люби смиренной любовью и мир покоришь. X X
Если 1 ты атеист и если ты усумнился то люби деятельной
любовью воротишься к Богу и узришь его.
Сократи Господи времена и сроки ради всех детей.
25) У птиц просил прэщэния. Все соприкасается... X
1 „Если... его ° — на левом поле в уровень с №№ 16—23; обведен полу-
кругом (к о.новному тексту), что нередко обозначает у Д. место куда отнести
данную запись.
ю* 147
26) Будь средний человек.
27) Всякий за всех и вся виноват.
28) Хочу тебя еще в 1-м деле служения людям крепким
видеть.
30) Молитва; ради всех детей и т. д.
Здесь. X 32) А коли младенца убьют? Пойди и прими за кого
нибудь муки — легче будет.
(Из частного организма в общий организм)
Словами старца1
34) — Стою ли я того весь чтоб мне другой служил.
35) — Веруй тихий, веруй милый.
36) — Не может быть чтобы мир стоял для 1/ 10-й доли людей
36) — Каждый за всех виноват. Ты ребенком был, а я прошел
мимо... был рассержен...
(Стр. 49> Z
37) — Пострадай, пролей кровь, все обнимутся...
X (История в том, что все сольются — говорит это грешник
15 лет тому убивший: пострадать хочу.1 2 3
41) — Аще кто и в 9-й час ничтоже сумняшеся
(предмогильное слово).
41) Про самоубийц и про тех которые говорят скорей, бы
день прошел.
41) Церковь — за что это нам, как бы их все полюбили и за
что нам сердиться.
45) Жизнь есть великая радость (Лазарь) [Пострадай, делай
свое дело]
философ8 тяжело мне пострадай люби деятельно Бога
найдешь.
1 „Сл овами старца" — записано крупными уставными буквами.
2 Скобки не закрыты.
3 „философ... найдешь “ — на правом поле; в оригинале: 0 филосов ".
148
47) И хотя бы в последние дни осталось вас двое —
восхвалите, принесите жертву и хотя бы один — деревцо, чер-
вячок, всем могилам и всему прекрасному и всему злобному
молитву, пади, цалуй землю, плач и ненасытимо люби!
Мечтал я об этом что 2-е останутся1
Глав<ное> X 50) — За всех виноват, загноили землю. Мог
светить как Единый Безгрешнй. Ибо всяк может поднять ношу
еговсяк— если захочет такого счастья. Он был человеческий
образ.
51) Всю землю спасти можешь. Всегда избивали пророков.
Муки прими. (Смирение величайшая сила). [Все]
51) — Все счастливы, все прекрасны, все сейчас же бы могли
сделать рай.
51) Прости злодею — земля прощает и терпит# Если же
очень удручает тебя — Страдания для себя ищи.
51) Не бойся ни богатых ни сильных, но будь премудр...
будь благолепен!
51) Деток люби, и хотя бы ты один на всей земле исполнил
правду — не унывай.
51) За всех и вся виноват, без этого не возможешь спа-
отися. Не возможешь спастися не возможешь и спасти. Спасая
Других сам спасаешься.
52) Ничто не умирает, все объявится.2
52) Не верь как другие говорят: не надо молиться. В молитве
йоспитание.
В молитве твоей каждый раз мелькнет чувство... и новое,
хотя бы всю жизнь, ибо на земле ничего невосполнено.
1 Последняя фраза, записанная на левом поле, обведена кругом, на котором
знак: н- круги возле предшествующего слова: „люби*4.
8 Следующие фразы: „Не верь... воспитание44 —против этой строки на
левом поле.
149
(Стр. 50)
1) 52) Не может быть на земле судья Преступника, прежде
чем не познает что и сам он преступник...
52) Люби людей во гресех их, люби и грехи их.
— Люб 1 ж лвотных, Медведь и Сергий.
53) Дела милосердия воспитывают душу. Будь атеист, но
делами милосердия придешь к познанию Бога.
53) Люби животных, растения, будешь любить и Тайну
Божию узришь в них.
О 53) Вспомнишь в ночи: Я не исполнил. Восстань и исполни.
53) Будь весел, моли у Бога веселья... Молитва — воо
питает.
54) О застрелившихся (Авраам и Лазарь)
55) Будьте братьями и будет братство, а то Вавилонская
башня.
58) Дети не ищите чудес, чудом веру убьете.
58) Что есть ад? Жажда вновь возлюбить что презрел
и не любил на земле.
— Самоубийцы. Дар жизни презрел<и>. Однажды в вечности
дается он.
— Одно мгновение в мириаде веков —
X 59) Девица говорит: я не заработала. Проси милостыню»
На народе нет стыда. В оеобливость уходишь/А то аристо-
крат, нет братства, а лишь мое право.
64) Изменится плоть ваша. (Свет Фаворский). Жизнь есть
рай, ключи у нас.
65) Воспоминание о чтении Библии. Умирающий солдат.
Ходил просить прощения к одной женщине.
67) О девушке целке утопленнице.
150
— Мальчики в городе: Здравствуй дяденька, ручку дает.
X — Иова искушал Господь — Детей отнял —
— На том свете: никто не может простить, но все простить
могут.
<Стр. 5/ >
— Вы1 тут падали предо мной — За что меня это любите?
Это Христа любят —
— Проклят гнев их ибо жесток.
Порядок.
— Умирающий брат — просил
птичек.
— Стал жить: слуги
— 7ю“я — Нет братьев, не бу-
дет братства— J
— Дуэль, любовь. Накануне
Дуэли припомнился брат.'
— После (вследствие этого)
рай.
— Об рае. Говорил с убийцей,
приходил ко мне.
— После этого поступил в мо-
нахи стал странствовать.
Надо Россию знать, [Би-
блию читать]
7цгя2 толь<ко>. Сколько гре-
хов. Мать избил.
и догадался я, что Весь
мир на другую дорогу вышел.
— Мальчики, умирающий сол-
дат, целка. 1 2 3
— За всех и вся виноват.
Дети, школа, что есть ад?
— Что есть ад?
— Люби животных, растения,
деток.
— Люби грери! Во/ истину
кя1изнь есть рай. Раз в мири-
аде веков дается.
— Прими страдание, ищи стра-
даний —
— Стал странствовать — ве-
ликое смущение, разрешение
задачи до-я
Легче8 христианство, чем
ваше (социализм).
Мир на другую дорогу вышел.
— Наука служит только гор-
дым и удручающим
1 Отсюда до „любят* — на самом верху страницы, судя по почерку, более
поздняя запись.
2 Отсюда до „избил* — обведено двумя линиями под углом; под фразой
Цифра: 1; такой же ломаной линией под цифрой 2 следующая фраза:
„и дсгадился... „ вышел*4...
3 „Легче ... удручающим" — обведено ломаной линией.
151
— Во аде праведные греш-
ным:
— Приидите, все равно при-
дите любим вас.
— Ибо нас Господь столь воз-
любил, что мы и не стоим
того, а мы вас.
X — Простите нас за то что мы
вас прощаем.
Вечный огонь — в том что
мы грешны и прощены, а они
нас любят
в мириаде веков мгновение.
X — Но и сей огонь погаснет, ибо
ощутят радость что прощены,
Кроме гордых —
вечная хула —
Кругом человека тайна Бо-
жия тайна великая порядка и
гармонии.
Свет Фаворский, отличаю-
щий человека от питания, от
крови — злака.
Книги1 читать, право Со-
циализм,
Библия?
Зерно, аще не умрет оста-
нется одно.
— Пойдем в монахи —
— Нет, моя карьера не та.
И стал я это говорить, что
жизнь есть рай,
и отметил меня один че-
ловек —
— Кровинушка ты моя.
— У птичек прощение
— За что меня это любят по-
думай1 2 3 так и рай —
Праздник, праздник насту-
пил.
— Листики —
— Что вы ссоритесь,
— Деточки.
— Жизнь есть рай. — Ну ка-
кой рай, голубчик!
— Потому говорю, что у меня
рай в душе.
— Да не того я боялся что
ты откроешь, ты-бы и не от-
крыл. Но как я смотреть то на
тебя буду? Ненависть гор-
дости, но одну лишь минуту.
Победил мой ангел беса в моем
сердце. Ушел я от тебя тогда.
Чорная роза1
— Да это пожалуй что так го-
ворят, только слишком он пла-
менно поступил —
1 Отсюда до конца страницы записи на левом поле.
2 „Библия*4 — позднейшая приписка.
8 Отсюда до „наступил44 — позднейшая приписка.
4 Против этой строки на левом поле кончается запись (сверху вниз):
„Долго думал не проживет чакоточцы<й> был44. Над этой записью: „выро-
стил детей сосланного44.
152
<Стр. 52>
Юноша на реке — вижу что он понял. Заснул сном легким.
Потом припомнил. Благослови Господь юность —
Это совесть моя будет смотреть на меня (убить приходил)—
Изваяние мира
и что можно с этой книгой сделать. Господи Ныне иереи
жалуются что не могут читать, ибо мало у них содержания —
А народ'—милостив.1
Господи, подай Бог мир и тишину всем Божиим людям!
Что есть ад? Ибо отнять у них эту муку, то мню, станут
X они еще более несчастными.8
Иосиф люблю вас и мучаю, любя мучаю.
Прочти ка это мужичку, аль пророка Иону.
Да нес важным видом[,] от себя, а как бы всех грешнее.—
Томил, любя ведь томил изнывая любовью к ним к отчизне
к милому детству, возлюбленному отцу и возлюбленной милой
Матери своей. Ведь 8 всю жизнь свою помнил как предали его
где нибудь там у колодца, как он ломал руки —
Отцы и учители не сердитесь что вас собрал чтоб такие
пустяки вам поведать, что давно уже вы знали и меня во сто
крат больше научите, от восторга говорю вам и простите мне
слезы мои.1 2 3 4 * *
1 Против этой строки по левому помо снизу вверх: „пришл[и] в шутку
аи сказал? Нет не в шутку в монастырь. — И вот что же тогда случилось
в0 всем нашем обществе" —
2 На левом поле: „как бы некое сходство",
3 После п Ведь" — чернильное пятно закрывает одно слово; в печатном
тексте ему соответствует „всю “ („ всю жизнь свою . . ").
4 Пэ левому полю снизу вверх: „Нельзя сказать простите. [А] И вот на
ЭТом на одном уж видно как неправильно устро<ено>. Мир на другую дорогу
вышел ".
153
(Стр. 53 >
Отпустил1 я деньщика моего, стыдно как то смотреть
потом встретил меня
батюшка как это вы (в рясе) Заплакал на меня глядя обло-
бызались мы и таково радостно —
Что есть ад.
Что есть жизнь? — Определить себя наиболее, есмь суще-
ствую. Господу уподобится рекущему Аз есмь Сый, но уже
во всей полноте всего мироздания.
И потом все отдать
Ротшильд
Христос
Как и Бог отдает всем2 в Свободе
к Слову
и возвращают<ся> к нему [и это] и опять находят
и это есть жизнь.
(Стр. 54>
Не может быть чтобы -я
— К тому (на Руси) ц стремимся.
Что мне в том что ты велик и с талантами. Я сам чту тебя
ив сем уважаю себя, в том что силу в себе обрел тебя чтить
не завидуя.
Что в мире? Посади свинью за стол она и ноги на стол —
А будущий великий человек сам умалиться,* * 8
А малый глядя на его смирение умилится —
Тоже самое (задатки) в простолюдине нахожу и теперь
не [отмстил] отмстим4
-L- Здраствуйте дяденька —
1 Весь абзац отделен от дальнейшего текста ломаной линией.
Может быть: „всех*4.
8 Так в оригинале.
Под зачеркнутым: „отомстил44; „не... отмстим*4 — обведено с тре®
сторон линиями.
15И
А если что то цалуй землю
Претерпи страдание.—
Если мечта, то легче к осуществлению она во Христе, чем
без Христа, ибо без него невозможно,
— А весь мир без него ломит
Что есть ад.
(Стр. 55>
Встреча с Слугою (деньщиком).
Батюшка милый, и вижу что он еще все ко мне как денъщик
к офицеру, как слуга к господину, но вижу что уже соверши-
лось и человеческое единение наше, что русские наши души об-
щее обрели. Поцаловались мы с ним. Благословите меня.
— Уж и где мне благословлять.1
jg -я’ не может быть. Отчего такой ропот и недовольство^
От этого самого бессознательно (развивай потребности).
Проклят гнев их, ибо жесток.
О монашеском служении обществу Ходил по Руси -я
Работа1 * 3 детей.
Чтоб не было сего, чтоб не было. А коли нельзя без сего^
то пусть лучше государство пропадает и мы вместе, а чтоб-
детей не трогать.
У нас народ Богоносец—будь ты велик, а я чту тебя.—4 * * * В
1 Все дальнейшее записано в ином порядке чем предыдущее: перпенди-
кулярно к предыдущим строкам, слева направо.
» 10° до «бессознательно" — судя по почерку, позднейшая приписка»
Несколько ниже, ближе к правому полю: „(развивай потребности)", а под ними
крупным почерком: „Проклят.... жесток".
8 Отсюда до „т регат ь" — в самом низу на левом поле, с предыдущим
абзацем соединяется линией.
4 В уровень с этим абзацем, слева, обведено кругом: „встретил деныпи-
ка", посреди страницы фраза: „Ожеро Наполеону ты—А у нас деныш к»
Здесь,,. Справа, в уровень с „встретил девыгика", фраза внутри 4-уголь-
ника: „Милостыней живем. Горд человек милостыни не просит". Отдельно,,
почти в самом низу страницы, обведено ломаными линиями: „Смерть старца".
В направлении основного текста, но снизу вверх, записано: „И неужели
такой мелкий случай?
Да он меня всего потряс —
Убзждзн что рай настанет — "
155
Были бы братья будет и братство.1
А8 без братств<а> ничего не будет. Неверующий у нас
ъ России ничего не сделает.
— Учите же тому в смирен<ии> и в вере.
Ибо наша земля только? на-
родом спасается —
Правда народная с атеизмом
общества
встреча будет страшная1 2 3 4 5
Страдание народа.
Дети —
Прими на себя во всем виноват
— Слезами землю и люби
— Что есть ад —
'Мечта. Христос—гораздо вернее — чем Вав<илонская> башня.
Предпоследний умертвит последнего.
Мэнах есть служитель берегомый на день и час и месяц
и год.6 ибо правда у народа доселе от нас же от святителей,
от преподобных, от богоносных отец.
Образ Христа храни и если возможешь в себе изобрази.
<Ст/>. 56>
— Многие не захотят в рай и останутся с Сатаною. Гордость же
Сатанинскую даже трудно нам и постичь. Знаем лишь что Бог
есть жизнь, к жизни и к Слову6 к завершению жизни, а Сатана
есть смерть и жажда саморазрушения. Гордость же Сатанин-
скую трудно нам на земле [тр] и постичь. Да и многое из са-
мых сильных чувств и стремлений наших пока7 на земле мы не
можем постичь. Корни наших мыслей и чувств не здесь, а в ми-
1 „.Былч бы . . . братство" — внесено в квадрат. Линия соединяет с преды-
дущим абзацем.
2 Впереди над строкой: „раньше".
3 Над строкой.
4 „встреча . . . страшная" — в уровень с записью: „Правда народная . . .
-общества", между ними: [ .
5 Отсюда протянута вниз соединительная черта к дальнейшей записи:
„ ибо правда . . ." и т. д.
6 „к жизни и к Слову" — над зачеркнутыми: „а эго смерть"
7 Над строкой; под словом: „стремлений" — повторено еще раз: „стрем-
ления".
156
pax иных. Бог взял семена из миров иных и посеял на сей
земле, и взрастил сад своих, и взощло что могло взойти, но и
все1 взращенное живет с чувством соприкосновения таинствен-
ным мирам иным. Вот почему и говорят что1 2 3 сущность вещей
[и] не можем понять на земле. Мню так.
Но8 смеются материалисты.
— Заметили же целое в тяготении планет, как же не быть
целому и во всем остальном. Скажут что и всего то остального
нет ничего — [так] кроме тяготения планет — так ведь это
безумие. Всего заметить не могли, а только лишь начали при-
мечать. И не к одним планетам тяготеем мы.
— Брат Анфим одно только словцо: Господи!
О Волге.—
X — А отец Анфим на монастырские деньги пряничков да4 са-
харцу им покупал и давал.
— Ты люби, ох люби,
— Много и отдавать должны, заметил отец игумен.
— Мир на другую дорогу вышел. Баре и Леблаз. Сносят хладно-
кровно. А в улицах езда, Экипажи, Господи, Алеша молитву:
Всех к тебе представших...
— Освободить себя от тиранства вещей и привычек.
— Семейство как практическое начало любви.
Семейство расширяется: вступают и не родные, заткалось
начало нового организма.
1 А и все* — над строкой: дальнейшее:» взращенное живет*—на левом поле.
2 „и говорят что* — приписано позже, под строкой.
3 „Но ... материалисты" — очевидно позднейшая приписка; в оригинале:
„материалисту".
4 мпряничков да* — над строкой.
157
<Стр. 57>
X и1 резать Россию живьем, живое тело и кровь ему ничего
не значит, хуже иностранца и лиходея. Из народа извержены —
вот беда их.
— И вот еще что: Никто не исполнен такого матерьялизада
к<ак> духовное сословие. Mai у тайны, мы делаем тайну. Дети
атеизм, и сейчас же матерьялизм (поп в ризе почтен, а без ризы
стяжатель и обиратель). Светский же матерьялен если профес-
сор, насмешливо8 холоден к делу и фантастичен если чинов-
ник, (несбыточные 8 проэкты, ибо жизни не знает совсем). Никто
так не накопит как [поп и] сын попа. [На]копит [бы]1 2 3 4 и поп да
тому часто не из чего.
— Просить милостыни стыдно, один другому личности своей
уступить не может, по грехам нашим так, но народа не
стыдно.
— ... Но есть во аде и гордые, не захотят ни простить, ни
прощения принять.
Огонь любви столь сильный. Вещественный огонь лишь про-
хлада, ибо утоление. Отвлечение от того огня.
— За самоубийц, грешен, всегда молился.
— Но если все всё простили (за себя) неужто не сильны они
все простить всё и за чужих. Каждый за всех и вся виноват,
каждый поточу за всех вся и силен простить, и станут тогда
все христовым делом, и явится Сам среди их, и узрят его и
сольются с ним, простит и Первосвященнику Каиафу, ибо народ
свой любил, по своему да любил,5 6 простит и Пилата высоко-
1 Отсюда до „беда их“—по почерку более поздняя приписка. По смыслу
запись эта нс связана со всеми другими записями на агой странице.
2 Над строкой.
3 Нчд этим словом надписано: „полон**.
4 Первоначально было „накопил бы", но „л" исправлено в „т", „бы"
зачеркнуто.
6 „по своему да любил" — над строкой.
158
умного,1 об истине думавшего, ибо не ведал что творил. Что8
есть Истина? А она то стояла пред ним, сама Истина.
Будут и гордые, о будут, те с Сатаной, не захотят войти,
хотя всем можно будет, и Сатана восходил, но не захотят сами.
— Мир полон дорогих покойников, полон великих людей —
— Мечтают об аллюминиевых колонах, царица блудодейная
женщина.
Прежде не примечали меня, а теперь вдруг [Сами и] все стали
хвать. Сами смеются надо мной а меня полюбили.
<Стр. 58>
От8 табаку отстать,
да как я пойду на служение когда я уже отстать не могу.
И не двинусь.
У нас и прежде1 2 * 4 * всегда из монастырей деятели народные
выходили, отчего не может быть и теперь.
— Монах. Разные монахи. Великая идея. На час на день на
месяц... ибо6 монастыр<и> хранят. Уединен<ение>° Свобода
йотребности. Вещей больше, а радости меньше»
— Образ Христа храни
— Ибо народ верит по нашему
А неверующий у нас в России ничего не сделает
Без7 Христа и не будет ничего. Вот чему надо уверовать.
— Россия. Будь велик а я чту тебя.
1
10 Я
1 Первая часть слова: „высоко" — над строкой.
2 „Что.... сама Истина" — на левом поле окаймлено ломаной линией
ведущей к слову: „думавшего".
8 Отсюда до „не двинусь" — на правом поле. Следующая же запись:
нас... и теперь" — на левом поле, обведено двумя линиями под прямым
углом.
* Над строкой.
6 „ибо.. хранят" — поздняя приписка.
® „Уедин<ение> ... меньше"—поздняя приписка между строк, ближе
к правому полю, очевидно в связи с темой о монашестве.
7 Фразы: „Без Христа . . . узерова ь“ и несколько дальше: „Разврат...
Пропился " — на правом поле одна под другой, позднейшие приписки.
159
Афанасий.
С1 гневом и пролита кровь, но проклят гнев их.
— Вавилонская башня. Предпоследнего.
— Проклят гнев их, ибо жесток —
Без * братьев не будет бр<атства>.
Мечта Христова вернее.
А8 9 в народе греха мног1 2 * о *.4
Разврат — отъединения.
Пропился.
Дети, пьянство.
— В народе спасение. Встреча атеистов С народом. Берегите
народ, воспитайте.
Вот вам иноческий подвиг.
1ут я.6 Не в жидовском золоте дело. У нас и милостыни
просить не стыдно. Чувство солидарности.
Стыдятся — застреливаются.
2( — Девица целка —
Всяк за всех виноват, 25
Слуги. Птицы — молитва воспитание (52)
1( И6 перестанет отъединяться откладывать капитал.
Разруше<ние>7 великой мысли о братском соединении.
Тогда не побоимся и науки. Пути даже новые в ней
укажем.8
Ад? Останутся10 гордые. Будут гореть в огне гнева своего
и гордости своей и требовать смерти прокляв живое.
1 „С гневом ... гнев их*4 — между строк, другим почерком.
2 Отсюда до „братства44 — поздняя приписка.
8 „А"— надписано н >д зачеркнутым „а44, приписанным к началу фразы.
* Над строкой.
6 *Тут То'" — на левом поле*
• Все предыдущие записи от: . . . „Мечта Христова44... до . .. „мо-
литве — воспитание” об. едены полукругом, под которым записано дальнейшее:
„И переста! ет . . .**
7 „Разрушение . . . соединении44 — в уровень с последней записью на
правом поле окружено линиями.
8 „Тогда . . . укажем“ — записано очень крупными буквами.
9 На левом поле крупными буквами, внизу знак: X
Ю 0*1 сюда до „живое44 — крупным по .ерком.
160
Что же нельзя не сознаться в России мерзко — •... Кулаки,
маклаки, но нельзя одно худое видеть, драгоценный алмаз
просмотрели.
Народ Богоносец, сколь вежлив.1
1 2
IO — я у нас к тому идет.
Гнев их проклят.
У8 нас у 1-х кончится отъединение капиталом.
<Стр, 59>
— Афанасий
— Полтину подал —
— единение произошло
— Слуги
"— Повторяю — нельзя чтобы не было слуг
Народ: неустанно верует умилительно плачет.
Афанасиев: неужто мало. Да все же такие —
Верую живою душой
Дети любите1 2 3 4 друг друга и не бойтесь греха людей —
Люби во грехе, ибо5 * сие уже Божеская Любовь.
Что есть ад? .. . Теперь уже знание имею и хоть жажду
любить, хоть и люблю® но подвига не будет в любви, в любви
и не может уже бы<ть>. Ибо7 нет уже жизни и „временибольше
не будет".
И заплатить любовью за любовь не могу теперь —
1 Читаем приблизительно.
2 н ’/ю ... проклят" — поздняя прпписка.
3 Последняя фраза на левом поле в самом низу.
4 Отсюда до „людей" — приписка на левом поле.
5 Над словом „ ибо “ слово п но ", очевидно, вариант.
® „Хоть и люблю" — позднейшая приписка.
7 Отсюда до „не будет" — внизу, соединено линией с записью, кончаю-
щейся словом: „быть".
11 Достоевский 161
Ад, гордые. Для тех ад добровольный и ненасытимый,1 ибо
сами прокляли себя, прокляв Бога и жизнь. Злобные8 отчая-
нием своим насыщаются8 [завистью и злобой питаются] как
если бы голодный кровь свою сосать начал—но не насытятся
во веки веков.—
И о тех Бога просите, грех говорят, но просите, За любовь
не осердится Бог.
Сотвори,1 2 3 4 и тогда в духе сем, то, сколь возможно будет.
<Стпр. 60>
— Медведь грозный и свирепый и ничем в том невиноватый.
— Деточки с животными должны воспитываться — с лошадкой,
с коровкой, с собачкой. Добрее будут и осмысленнее станут
их души.
„Ненавижу Россию0 До ненависти даже дошло. Напиши
что хошь дурное про русского человека — великим человеком
тебя вознесут. Напиши что ленив русский (Обломов) русский-ли
народ не работает. — Все от того что общего нет вот уже
двести лет, все стадо было раздроблено многомилионное5 на
единицы. Общего дела никакого кроме одной веры, да и та
была подкопана. Не оставляйте народ. Монастырей это дело.
Хоть [общее] в вере-то общее дело поддерживайте,6 7 дойдете
и до всего.
— Дети 8 лет работают, 6 лет лишены невинности. Вопийте
против этого и работайте. Я так говорю: Коли скучаешь вели-
кий философ, не имея в рост свой" для себя деятельности,
обучи ребеночка грамоте.8 А коли захочешь Господу услужить
1 „ и ненасытимый и — над строкой.
2 Над строкой.
3 После „насыщаются*4 — знак: V—; на левом поле, с этим же знаком
записано дальнейшее („как если бы , . . начал44).
4 Отсюда до. „будет44 — по левому полю снизу вверх.
5 Так в оригинале.
6 В оригинале: „поддерживаете44.
7 Над строкой.
8 На левом поле вариант: „Насади деревцо али обучи44.
162
обласкай ребеночка и помоги ему. Мало надо иной раз, очень
мало а навеки закинешь семя.1
— Вопят духовные что мало доходу. Другие приходят стадо
отбивают. А ты не думая, начинай с детей, обрабатывай ниву
и увидишь как все помогут тебе. Что теперь для народа
священник ? Святое лицо когда он во храме или у тайн. А дома
у себя — он для народа стяжатель. Так нельзя жить. И веры не
убережешь пожалуй. Устанет народ веровать, воистину так. Что
за слова Христовы без примера. А ты и слова то Христовы ему
за деньги продаешь. Гибель народу, гибель и вере но Бог спасет.
Кричите что мало содержания: а ты поди хуже, поди пеш и бос,
и увидишь как увеличится и любовь к тебе и содержание твое.
Правда-ли говорят маловерные что не от них8 спасение? Может
и правда. Страшно сие.
<Стр. 61 >
А с детьми видал я духовны<х>:8 учат закону, что есть
причастье, на текстах, катехизис. Пусть это в школах, То ли
надо бедному деревенскому мальчику; прочти ты ему всю исто-
рию как Иаков пошел к Лавану, как Иосиф прекрасный,
Алексея человек<а> Божьего, Марию Египетскую — на всю
жизнь его переменишь.
И что это за книги — я тебе скажу —
Умер на пароходе — (нищий) — уединенный.
Целка. Красота мешала. Кто же как не город виноват?
Кажется так. Но город значит другие. Кто же как не ты вино-
ват — вот где правда. 1 2 3
1 Тут же рядом крупным почерком: „(горячее)".
2 Над словом „них" надписано: „попов"; на левом поле вариант: „Что
вне храма спасение".
3 Над зачеркнутым: „народных".
11*
163
— Всё чтоб сейчас готовое было.
— И про царицу Иезавель, и про Эсфирь и Вастию надменную.
Милые личики смотрят, в глазах их наростает и изменяется
чувство, и никто не говорит что тебя любят, а любят тебя: Что
награды выше? Ляжешь спать светлые сны засветил лучь
Божий. — Господи еще день, благослови делать.* Не думай, что
мало сделал, не думай, о не думай. Многое, таковое многое,
что и не вместить тебе. Где знать все ходы истории....
Работника встретил, на Волге, шли вместе — восхищался
природой, ночью (медведь, гармония природы) прости голубчик.
Потом встречаю пьяный. Заплакал. Зачтет ему слезу эту Бог,
а виноваты мы, все мы —
И1 неужто фантазия этот раб <отник>. Менее фантастичен чем
ваш экономический строй.
Воссияет истина, обетование имеем.—
— Мир на другую дорогу вышел, а тут чего: только люби
друг друга и все сейчас сделается.
Вы не верите в Бога как же вам не жить матерьяльно. Чем
матёрьяльнее напротив тем лучше ибо здесь все кончается. ..
Матерьялизму же нет пределов и дойдете до утонченностей
тиранства и до поядения друг друга. И1 2 не мечтайте о том
матерьялисты, что взаимная выгода заставит и вас устроиться
в порядке, как-бы и впрямь в общество. Не может этого и быть,
ибо общество ваше потребует жертв от каждого, а распущен-
ное желание не захочет дать жертв. Сильное желание и силь-
ная способность не захочет быть сравнена с ординарною, а так
как нравственной связи [не будет кроме способ<ов>] не будет,
кроме взаимной выгоды хлеба, то и восстанет великий могучий
дух со зверством и способниками и начнете побивать друг
друга в вечной вражде и поедите друг друга кончится тем.
1 Отсюди до конца абзаца запись идет, несколько отступая вправо.
2 Дальнейшее записано на полях, отдельными группами, под цифрами:
1, 2, 5. Над первой группой на левом поле запись: „новый порядок*.
164
< КНИГА СЕДЬМАЯ>
<Стр. 62>
— Соборование, (повторяется ли соборование?).
Чин.
— Причащение. Чин.
— Погребение. Чин.
Вода. Масло. Срачица Парамон1 Туфли. Мантия. Куколь
с крестом, на воскрыльях херувим, мантия. Черный воздух
а куколь открыт.—
— Сколько времени в кельи до выноса в церковь?
— Кто читает над телом?
— Иеромонах. Евангелие. Иеромонахи и Иеродиаконы.—
<Стр. 63>
Глав<а> Грушенька.
История1 2 3 легкомыслия и ветренности людей.
О легкомыслии много. Старец, противно описывать. Но
Должен ибо произошло нечто имевшее влияние на душу и смысл
одного из героев рассказа (Алеши).8
** Хохлакова — не ожидала этого от старца (такого поступка).
== Груш<а>. Луковка*
— Семинарист заступает<ся> за попов.
X __________
2) Грушенька: Зачем мне таких слов никто не говорил?
Да народ не захочет. Сем<инарист>. Устранить народ.
5) Та слишком свята, а в Грушеньке более соответствующ<ий>
моей порочной душе энтузиазм. (NB Семинар. Алеше, когда
идут к Грушеньке*
1 Дальше следует неразобранное слово, начало читается: „Кри... “
2 Отсюда до „ людей “ — другим почерком, чем следующий текст и в сто-
роне от него.
3 На левом поле снизу вверх записано: „и завоц<ил>. Единого неутерпев-
шего взбежавш<его> вслед за отц<ом> Ферапонт<ом> но лестниц<е> из за...й
* „Груш. Луковка*4 * 6 — крупным почерком.
6 В оригинале скобки не закрыты.
165
12) Монахи про старца: Зачем писем не вскрывал? А дру-
гие: зачем вскрывал .. ?
16) Алеша был бы в ужасе, укусило накануне сладостра-
стие к Грушеньке\ (Но с семинаристом идет)
X
X
21) Семинар<ист> Алеше: ты говоришь что я бесчестен.
А он говорит что я бездарный либеральный мешок (попы у
тайны стоят. За попов) (когда к Грушеньке идут). У Грушеньки-.
Да зачем мне вас любить?
22) Грушенька про Катерину Ив. Митя сказывал что кри-
чала: плетьми ее. А я бы ее просто посекла. Зазвала бы и
посекла. А впрочем побольнее.
23) Грушенька. Победить хотела. Зазвала и победила меня
барышня.
(Стр. 64>
X 49) Тлетворный дух. Алеша в лес. Лег в роще. (Что до
X Илюши, до Мити!). Сыскал Ракитин.
X 53) Ракитин и Алеша. Бог справедлив да мира то его я не
X принимаю. Старец был светел и вот...
— Ракитин-. Да неужели такая глупость (как провонял), тебя
с толку сбила (от Бога отбила? Чину не дали, бунтуетесь.
— А ты бы не взбунтовался?1 2
— Выпей водки. Давай.
— У Грушеньки про животных вспоминает про детство, дивит:
— Кто тебя качал, кто над твоей люлькой песенку пел.
— Ракитин-. Русский народ не добр, потому что не цивилизован.
54) Босоногая я была (Грушенька) Растлил. Озлилась я под-
лая стала. Поиграй на фортепьяно. (Шампанское. Ракит<ин>
кричит: давай Шампанского, привел! Обещалась бутылку.)
— Алеша. Прости что о тебе плачу.
ГрушЛенъкаУ. Он царь, а ты груздь.
1 По левому полю снизу вверх записано: ,Дприметил<я>1ли“; и дальше
очень крупно с росчерком: „Грушенька".
2 Скобки нигде не закрыты.
166
РакитЛинУ Я вам докажу еще (озлился)
= (взял 25 руб.; Груш.<енька> он тебя предал. Ведь я ему 25
обещала)
55) Алеш<аУ Груш<еньке>. Я за тебя виноват.
Груш<енъкаУ: Мальчик ты маленький, чем ты за меня
виноват? Ракитину: „Не смейся дурак. Ты никогда этого
не говорил. Он дело говорит.1
РакитЛинУ Не стану я глупостей говорить то.
<Стр. б5у
23) Когда провонял труп то Алеша и потому еще усумнился
что вчера Иван зорко бросил: „Старец свят, но Бога то нет“
— Алеша Грушеньке: Ты меня к Богу обратила.
— Семинарист выйдя обиженный вид.
28) Алеша, вместо того чтобы учить у Грушеньки-же
покоя ищет: дай мне покой. Сестра моя.
— И я перед тобой виноват как перед птичками.
— Что праведники! не было бы их были бы все братья, а ты
всем сестра.
— У Грушеньки рядом со слезами и смешок:
— Пойдем за всех Бога молить.1 2 *
29) Обвинения старца монахами.
Звездная Слава.
32) Монахи о старце, варенье ел
•— Ферапонт: Старчество новшество, во ад пойдет. Ломоть
в седмицу.
33) Монахи о старце. Почему зловоние, тело малое. Окна.
Нарочно хотел Бог указать. Значит 8 Суд Божий не то что чело-
веческий. Я малограмотный. Помещики и покровители.
1 В оригинале вторых кавычек нет.
2 На левом поле в уровень с последними строками стоит слово: „богаче**.
8 На левом поле другим почерком, очевидно, позднее.
167
34) Монахи: Таинством исповеди злоупотреблял.
— Грушенька. Луковку1 подала.
36) Ты ребенком была я прошел мимо.
Груш.<енъка> Да ты не родился еще,
। 1
мир для -уд- й людей.
43) Отец Иосиф робко: На Афоне желтые кости.
45) Монахи: Учил что жизнь есть радости и сладости себе
разрешал.
46) Алеша ГрушЛенъке) Зачем ты несчастна, с этих пор
будем счастливы. — Все что истинно и прекрасно всегда полно
всепрощения.
— Звездная Слава.
<Стр. 66)
59) Грушенька, ты добрая, убереги меня.
— Нет, я не добрая, я тебя ... проглотить сбиралась, пони-
маешь? Я ведь со злобы.
68) Ты была натолкнута с детства. Тебя не пощадили.
ГрушЛенъкаУ А ведь ты правду говоришь...
— Дай поплакать-то... Плакать славно, баба и подлая.
70) Зачем ты, херувим, не приходил ко мне?... Я всю жизнь
этого ждала... Знала что кто-то придет... Верила что и меня
кто-то полюбит, гадкую, не за один только срам, Раздеру1 2
я лицо —
72) Луковку подала. А остальное все нагрешила...
Те под Туркой сидят и все перезабыли.
Ракитин: да неужели ты верил (в мощи)?
Алеша: Верил, и верю, и хочу веровать, и буду веровать.—
1 Крупным почерком.
2 „ Раздеру... лицо/* — позднейшая приписка.
168
Все1 же ты образованный.
Монах<и> = отворять окна: подразумевалось что от мощей
какой же будет запах? Худенькой1 2 3
— Грушенька Ракитину: Не смей говорить мне Ты.
(свинья) — Что-о-о?
= Таковое немедленное ожидание что8 либо необычайное
есть легкомысленное, простительное светским, но не подобаю-
щее нам... Ракитин. Обдорский монашек4 Алеша (рыдал в углу)
чего ты, радуемся а не плачем... А впрочем плачь, плачь
умиленно и радостно. Умиленные слезы есть отдых душевный,
веселие сердца в горнем пребывающего.5
Ферапонт к заходящу солнцу. Заходящу солнцу —
= Алеша слышал. Паисий хоть и не мог того слышать что
слышал Алеша, но угадывал все. Он знал свою среду насквозь,
и пронзающим, трезвым и небоящимся взглядом следил за нею.
От отца Леонида ничего годы6 не пахло, ничего, ничего,
постник был.
Прими7 и пострадай за него и ° сам. Если же он прямо про-
тив тебя виноват, то без укора отпусти его: уйдет и осудит
сам себя, еще горше суда твоего.
<Стр. 67 >
— Ракит<ин> имел обиженный вид, но еще крепился. Он поля-
чок и проч., и вдруг — насмешки; ты обратил, — полно не сер-
дись сказал Алеша.
1 „Все... образованный"—другим почерком, очевидно, приписано позднее.
2 „Худенькой" — обнесено прямоугольником и рядом: „NB".
3 Так в подлиннике
4 „Обдорский монашек" — написано под словом „что либо", но при-
тянуто сюда линиями.
5 Следующая запись: „Ферапонт. .. солнцу"—по левому полю другим по-
черком снизу вверх.
6 Над строкой.
1 Вся следующая запись снизу вверх, другим почерком (более крупным и
четким) и сюда не относящаяся — очевидно, отрывок из главы III книги 6-й
(••Русский инок"): „Из бесед и поучений старца Зосимы". Попал этот отрывок
сюда,вероятно,случайно; лист почтовой бумаги, за исключением места, занятого
отрывком, совершенно чистый, был использован для главы „Грушенька".
169
— А убирайтесь вы все к чорту. Да и ты убирайся. Знать
я тебя вперед не хочу.
У ГрушАенъки).— Стоял Ракитин и удивлялся на них: почему
все так необыкновенно между ними. А и действительно они
каждый были еще и до встречи с необыкновенной заботой
|в сердце, как бы вне себя, (возбуждены.) (У1 той любовник
приехал, и у Алеши старец оставил его.)
4 — Как вошли к Грушеньке, она в необыкновенном возбужде-
нии. И между прочим воскликнула смотря на Алешу (впрочем
радостно) Ну не во время ты угодил с ним прийти, не до того
мне теперь.
(( Грушенька кричит во след Алеши1 2 3: Да скажи от меня Мити2
моими словами: Прощай Митя, не поминай л^хом и не сердись,,
любила я тебя несколько да не тебе знать брилиант сохраняла.
Другому суждено...
(а о Мите она и не упомянула до тех пор все время, поду-
мал Алеша).—
Кана Галилейская. Тексты по мере засыпания.
— Вот8 и Кана Галилейская вот и брак вот молодой и мудрый
Архитриклин нагнулся с лукавой и доброй усмешкой к жениху.
Кана Галилейская, Зосима в числе гостей, сухенький4 стари-
чек, куколь, осьмиконечный крест, но лицо открыто. Какое
радостное лицо.—
— Я луковку подал, — тихо смеясь — и тонкие черты его пры-
гали. Алеше: Чего удивляешься, я5 лукдвку подал вот и здесь.
И все здесь только по луковке подали, пойдем. Солнце видишь,,
видишь Солнце наше.
— Вижу. . . боюсь прошептал Ал<еша>
1 Отсюда до конца абзаца приписано после, другим почерком.
2 Так в оригинале.
3 „ Вот... брак ° — вписано позже, другим почерком так же, как и продол-
жение: „вот молодой“ до „ жениху “• Продолжение — на правом поле.
* Дальше до „прыгали*4 — на левом поле; соответствующие знаки указы -
вают связь с предыдущим.
5 Над строкой.
170
— Не бойся Его, Страшен величием перед1 нами [ужасен в]
ужасен высотою Своею но милостив бесконечно, словно как
и мы будто всего только8 луковку подал —
Нам из любви уподобил<ся>
точно1 2 3 гость собеседник
на брачном пире сидит
воду в вино претворил
чтоб не пресеклась радость
вот обносят сосуды —
вот он видишь его.
Что то горело в сердце Алеши рвалось, но и замирало
сердце любовь<ю>
— Где он? раздался чей то голос проснулся вдруг и4 5 как бы
вся вселенная сказалась в сердце Алеши —
<Стр, 68 >
^Ты его то боишься, цыпленка этакого.
Гр.<ушенъка> Это для тебя он цыпленок, вот что а я боюсь?
Я видишь... Я люблю его душой, вот что. Веришь Алеша что
я люблю тебя, вот что. И не то чтоб позорно как, а как ангела
какого люблю. Право6 * Алеша смотрю на тебя дав<но>. Все
Думаю ведь это сынок мой ходит, и уж как же он меня сквер-
ную презирает. И стыжусь. Веришь ли иной раз право подумаю
про тебя и стыжусь... Потому... потому я было на тебя
Друг<ую> мысль питал<а>. И как это я об тебе думать стала
и с которых пор и не знаю, и не помню.
Р<акитин> —Ах ты бесстыдница. Это она в любви объяс-
няется.
1 Отсюда до „Своею" — приписано после на левом поле.
2 »будто всего только" — над строкой.
8 пточно гость ... обносят сосуды" — записано на левом поле и присоеди-
нено линией к основному тексту.
4 Отсюда до „Алеши" — на левом поле, на эту запись указывает крестик
недалеко от слова: „вдруг"
5 »Ая боюсь" — над строкой
° »Право... дав<но>" как и дальше: „потому... питал<а>“ —вписано
позже между строк.
171
Гр.<ушенька> А что ж и люблю.1 А офицер то в Мокр<ом>
А что ж офицер. — Я того вовсе не так люблю. Да что ты
такой грустный (и вскочила на коленки). Неужели пустишь
(на коленки), неужель не сердит. Что ты так хорошо смотришь
на меня?
— Не1 2 3 сумею сказать что со мною. Зосима
Алеша. Спаси меня от меня самого.
Говор<ю>8 теб<е> наставник его проп<ах>.
... Гр.<ушенька> А ты не скучай. Ракит.<ину> Играй Ракитка.
Не 4 говори про душу Ракитин. Вот и шампанское несут.
Хлебнул Алеша: нет уж лучше не надо.
Гр.<ушенька> Ну, потом. Да и я не хочу. Пей Ракитка один —
Нет5 уж лучше что ты так грустен не время сидеть. Прости
Алеша. Добрая ты. Луковку6 подал<а>.
Груш<енька> Я то добрая. Я плотоядная (опять про ба-
рышню). Не7 годится мне у тебя на коленях сидеть, Прости
ты меня. Соблазнить хотела. На коленки. А.ты говоришь что
я добрая.
Алеша... Да и я об тебе думал.
Гр.<ушенька> Что — что ты обо мне думал.
Алеша. Про красоту ее и про душу. Дифирамб. Кончает
Зосимой. Заплакал. Ракитин острит. Молчи ты Ракитка — Ты8
груздь, а он князь.
Рак.<итин> Долг давай —
Гру<шенька> Вынесла 25 р. Ведь он тебя продал Иуда, [не
смей]
— Не любишь ты нас.
1 Дальнейшая реплика 'Ракитина и ответ Грушеньки до: „так люблю" —
записаны позже, под строкой. V
1 Вся последняя фраза — между строк. „Зосима"—обведено кругом. —
Ниже, снизу вверх по строкам основного текста крупно и с росчерком запи-
сано:
„Луковка".
3 „Говорю ... пропах" — между строк.
4 Следующая фраза на правом поле, линия ведет ее к словам: „Играй
Ракитка".
5 Отсюда до „прости Алеша" — между строк.
О п Луковку подала “ — между строк, ближе к правому полю.
7 Отсюда до „добрая" — на левом поле, очевидно вариант.
8 „ Ты ... князь “ — между строк, другим почерком.
172
Рак<итин>.— За что мне любить —
Груш.<енька> А ты ни за что люби. Луковку1 подала.
— Рак<итин> —
Груш.<енька> Не смей говорить мне ты. Он1 2 3 князь, а ты груздь.
Луковку.
Ал.<еша> Кто над колыбелью пел?
Груш.<енька> Признания. Лежу злая, встала злее собаки.
Ал<еша> Я может прошел мимо.
Груш.<енька> да ты и не родился тогда.8
Алеша. Все равно другой. Все один за другого виноваты.—
Груш.<енька> Вдумчиво: хорошо ты это сказал — (тут про ко-
лыбельку. Ты чистая, великодушная)
Гр.<ушенька> Я развратная. Алеш<а>. Нет, пройдут годы
найдешь и свое сердце —
(Видишь Алеша едет он: простить иль нет?)4 Ну5 6 * говори! вот
я лежал<а> думал<а> кто мне скажет.
„Он® едет. Хочу чистая быть. [Прощ.] (Опять Ракитин). Про-
щать или нет Алеша —
(Стр. 69 >
Груш<енька> ... Алеша, поверишь ты мне.
Алеша Поверю тебе.
ГрушЛенькаУ (отклонясь с улыбкой) Неужто во всем по-
веришь?
Але<ша> Во всём поверю тебе.
Груш.<енъка> Я боялась что ты меня как мерзавку прези-
рать будешь —
1 „Луковку подала* — несколько повыше другим почерком.
2 Над словом „ Он * — французское w, обнесенное квадратом,
3 Следующие записи до „свое сердце* — над последними строками:
>» Ал. Кто над колыбелью... родился тогда * по левому полю под
буквой: а.
4 Слова в скобках приписаны позже, более мелко, чем основной текст.
ь „Ну... скажет*— в самом низу, над последними строками основного
текста.
6 Отсюда до „Алеша* — над первой строкой основного текста,, под
буквой: с)
173
Груш<енъкаУ (у него на коленках). Глаза у него Ракитин,
что за глаза. Я давно глаза[м] его замётила.
— Ракитин про жениха, А куда он приедет?
Груш<енька> Может сюда, а может и в иное место сперва.
Мне дадут знать.
— Когда.1
— Да может сейчас. Со вчерашнего дня на каждый час жду.
— Ракитка скажи ты мне и т. д.
Грушенька. А я то тебя развратить хотела. Вот он (Ракитин)
все хотел, меня подговаривал. Стыдно мне за себя пред тобою.
— Добрая ты.
— Пьем вино новое, вино радости новой, великой.
Вот он .сидит [кротк] нежный к нам, кроткий и милосерд-
ный, в нашем образе человеческом сидит, точно и сам только
луковку одну подал —
— ГрушЛенъкаУ То лежу злая целые дни... То думаю, пойду
работать на всех людей.
ГрушЛенькаУ Ночью лежишь злишься. Утром встанешь
злее собаки.
— Алеша: Да этого народ не позволит.
— Что ж истребить народ, сократить его, молчать его заста-
вить. Пртому что европейское просвещение выше народа...
(помолчал). Нет1 2 3 * видно крепостное то право не исчезло про-
молвил Алеша.
Да и чорт вас дери, и с народом-то. Пошел! Не хочу я с тобой
знаться больше! (поворотил и ушел гневный).8
1 »—Когда... час жду“— записано ниже и присоединено к основному
тексту соединительной линией.
2 „Нет ... Алеша“ — записано внизу на правом поле и включено в основ-
ной текст соединительной линией и крестиками.
3 Дальнейшее, как более подробный вариант, записано на полях отдель-
ными группами, отмеченными цифрами: 2, 3, 4.
174
— Рак<итин>. шел гневный от Грушеньки. Алеша молчал,
А Ракитин пустился говорить: „Без религии все сделать, про-
свещение. Люди все гуманнее делаются. Просвещеннее гуман-
нее. Непросвещен<ие> Религия дорого стоит. Ты бы хоть Бокля
прочел. А мы ее уничтожим.
— Народ не позволит.
Обнажено без приготовлений, когда вдруг высказывают
самые крайности в досаде и злобе, только бы высказать.
Главное Ракитину досадно было что Алеша молчит и с ним
не спорит. Крестами поменялись.
Барчук ты Ракитин.
— Я поповск<ий> сын а не барчук, ну и чорт вас дери, пошел
и т. д.
Ты обидился1 и говоришь так.
— Это у Грушеньки-то Я-то обидился1! Ах вы, дрянь! по-
шел!
Чорт тебя дери и зачем я с тобой*связался! Знать я тебя
не хочу больше.
А если уж все сказать, он связывался надеясь что Алеша
имеет в монастыре силу.
<Стр. 70>
— Рак<итин> и Алеша входят:
ГрушАенъка'». Эх, ах, ну!.. Нашли когда придти! (Смеется)
Рак<итин>. Аль не во время.
Гр<ушенька>. Гости будут.
Рак<итнн>. Какие гости? Сюда.
Гр<ушенька>.Ну,сюда-ли нет-ли?Жду. Смущена я а ты его при-
вел. Хотя бы вчера, а то именно под такую минуту. Да все равно.
Рада и так. Может даже лучше. Я тебе Алеша ух как1 всегда
рада,1 2 3 Чего я тебе рада и сама не знаю — потому что прежде
совсем за другим желала тебя чтоб ты пришел. Веришь ты
атому. Ну садитесь, садитесь. Подчивать буду. Я теперь подо-
1 Так в оригинале.
2 „ух как“ — над строкой.
3 Здесь две вертикальные черты: ||; на левом поле под этим же знаком
Другим, более мелким и тонким почерком — следующая фраза: „Чего...
пришел °.
175
брела Ракитка. Ныне я добрая. Садись Лешечка.1 Садись и ты
Ракитка, ах да ты сам уЖ сел. — Знаешь Алеша, вот он сидит
да обижается — зачем это я его раньше не пригласила садиться,
[так] Да как ты его так залучил 1 2 * нет, да нет, как он этакое
сокровище сюда попал: верно шли.
Рак<итин>. — У него горе. Чину не дали. Провонял. —
Гр<ушенька>. Так умер старец Зосима, Господи и (пере-
крестилась набожно). Ну вот в какую ты его минуту привел.
А8 я то думал<а> и т. д., но вздор все у него на коленках
сижу вскочи<ла> Чего боишь<ся>. Колбасу.
Рак<итин>. Давай ка шампанского. Он шампанское ведь пить
будет. Колбасу есть собирался. На все грехи пошел.
Гр<ушенька>. Что так? 4
Ну вздор все, ничего не поним<аю>.
Полно Ракитин. Мне глядя на тебя лучше, а ты Грушенька.
Не взбунтовался я Ракитин.
Рак<итин>. Говорю т%бе провонял, Вот он и взбунтовался.
Алеша не взбунтовался, что, грустно сел и закрыл лицо
руками. Грушенька к нему с состраданием. А потом: развеселю,
развеселю я тебя. В самом деле Шампанск<ого> хоть я и ску-
пая, а бутылка-то у меня есть. Митя оставил.5
На коленки неужели пустишь, неужели не рассердишь<ся>.
Рахит<ин>. А ведь она Алеша шампанского за тебя обе-
щала. Приведешь поставлю бутылку. Я потому и требую.
Гр<ушенька> — Ну уж ты! Не для тебя ж подам! Глазки его.
[Я] (Алеши). Я хоть и рада, хоть и гостей жду, а дебоширить
хочу.
Рак<интин>. — Да ты6 и причесалась, приоделась.7
1 Над строкой дальше идет более поздняя запись: „Садись... сел"»
к которой линией притянута запись на самом верху правого поля: „Знаешь .. .
садиться “
2 Следующая запись до „шли“—над строкой и на правом поле.
8 Отсюда до „Колбасу" — справа, другим почерком.
4 Справа поверх текста написано более крупным почерком: „ Алеша твер-
до", а несколько ниже, под кривой линией следующая запись: „Ну... по-
нимаю". Несколько ниже, на левом поле, другим почерком, тоже поверх основ-
ного текста, записано: „ Полно ... я Ракитин ".
5 К этой строчке позже приписана справа следующая запись: „На ... рас-
сердишься ".
° После „ты" вставлено над строкой: „точно нас ждала прич<есалась>".
7 Справа, позже приписана следующая запись: „Можно ... минута".
176
Можно можно сесть. Ах да не та, не та теперь минута.
Гр<ушенька>. — Он едет. Офицер в Мокром.—
Рак<итин>. Почему в Мокром?—.— То-то Митенька теперь.
Гр<ушенька>. Не поминай мне об Митеньке. Сердце он мне
все разбил. Да не хочу ни о чем я в эту минуту думать.
Я на Алешеньку гляжу: [Ишь л]1 Да улыбнись. А ведь улыбнулся.
Ишь ласково смотрит. А я знаешь Алеша думала что ты
на меня сердишься? (у институтки-то)... Нет хорошо оно было—
Я плотоядная тебя звала. Да вот и боялась все что сердишься.
Рак<итин>. — В самом деле ведь она боялась тебя! Боится
всегда. Да чего
<Стр. 71 >
Ракитин: Ну что ж, обратил? Ведь обратил грешницу?
[Беса]2 Изгнал семь бесов. Рад тому.
Тут сказывались 22 года,3 нетерпение юности. Не выдержка
юности.
Грушенька. А я то тебя соблазнить хотела. Никому то
я тела моего грешного не отдавала, кроме старика того, а тебе
хотела отдать, так и положила тебя соблазнить... Подлая
я> подлая!
Пием вино новое — (чудодеемое) - -
Не забыть4 —Свечи—
Не забыть... — Быдто? —
Ракитин удивлялся на их восторженность на их как бы
исступление. Но ведь у них6 обоих [из них] как [раз шло] раз
сошлось все что должно было потрясти их души: у одного
г
1 Дальше до конца страницы — по левому полю сверху вниз, знак: || ведет
сюда.
2 „[Беса]" над зачеркнутыми: „Рад тому"
3 Над строкой зачеркнутое слово „молодо°
4 „Не забыть" —подчеркнуто, крупным почерком, очевидно пометка для
себя; еще крупнее: „Свечи".
’’ Над строкой.
^2 Достоевский 177
смерть старца и все что случилось в этот день, а другая только
что получила известие о прибытии человека, столь рокового
в ее жизни, которому она, неопытной девчоночкой, отдала
когда-то свою любовь, безжалостно и грубо1 бросившему ее,
женившемуся, обидевшему ее й вот теперь, овдовев, он об ней
вспомнил, а коль вспомнил была же стало быть и в нем любовь,
теперь он едет, почти приехал уже, возвещает о себе, и хоть
давно уже знала об его приезде Грушенька, хоть он еще
2 месяца тому назад напомнил и возвестил о себе, — но все же
известие о том что он уже здесь должно было страшно потрясти
ее душу — и она была в исступлении. А у Ракитина ничего
не было. Но 1 2 * он продолжал удивляться и даже злобно сердился
на их исступление.
Вышл<и>.8 Поляк он, не хотел я быть в его коже...
— Ах Ракитин —
— Ты за 25 с\з р злишься презираешь меня небось—
— Ал(еша> Я и думать забыл —
— А чорт с вами.
(.Стр. 72У
— Простить или нет?
— Да ведь уже простила.
— И впрямь простила. Хотя... Ну да нет еще, может быть еще
не простила. Лежала я и все думала, как вы взошли... Сердце
у меня билось.
Похваляешься, ехидно укорял Ракитин.4
— А нарядилась-то зачем? ехидно спросил Ракитин.
— Не кори меня нарядом Ракитка. Не знаешь ты моего сердца.
Захочу сорву этот наряд, не знаешь ты для чего этот наряд:
может5 * * быть выйду к нему, скажу: видел меня, хороша али нет?
[Ну так и оставайся] [прито<м>] Да обольщу его, да удивлю его,
ведь он меня 17 летнюю тоненькую, чахоточную оставил! Видел
какова я теперь скажу. Ну так и оставайся притом: По усам
1 Последние три слова на левом поле.
2 Отсюда до „ исступление “ — другим почерком, позднейшая приписка.
8 Отсюда до „ чорт с вами “ в верхнем левом углу страницы.
4 „ Похваляешься ... Ракитин “ — вписано позже.
5 После „может" зачеркнуты слова, не связанные с предыдущим и по-
следующим, записанные крупно: „Тело усопшего иеромонаха отца Зосимы"*
178
текло а в рот не попало. Посмотрю1 я сперва каков он сам то
есть (злобно хохочет). Неистовая я, Алеша, злобная.
— Колыбелька —
Заплакал<а>
Да что ты ей так<ое> сказал.
— Сорву1 2 —
Ракитин встал довольно.
Да куда же ты.
— Алеша! Люблю я его, аль нет, говори!
— Любишь Грушенька, очень любишь
улыбнулся Алеша.
— Верно Алеша, подлая я. Кликнет как собаченка прибегу.
Экое подлое сердце! Бокал выпей Алеша: За подлое мое
сердце! — Выпила и бокал разбила.—
А ведь может еще и не люблю, ну поборемся, видишь3 Алеша
я слезы мои за все эти 5 лет люб<лю> Я мечтания мои люблю
за эти все года. Я обиду мою люблю —
— [Ну] Не хотел бы я быть в его коже.
— Не будешь Ракитка, никогда в его коже не будешь. Ты мне
башмаки будешь шить Ракитка, вот я тебя на какое дело упо-
треблю, а такой как я тебе никогда не видать. Да и ему может
меня не вид<ать>.4
Я плотоядная. Съесть хотела тебя. Грешное тело. Да под
такую минуту вы зашли.
Пришло известие. Еду! 5 лет, 5 лет! Господи!
Он ведь поляк. Почему поляка не любить?
Упилась я, как пьяная. Прощай, Митя, любила я и его, нра-
вился мне часок, очень нравился. Подлецу достанусь, а не ему
благородному.
Пусть страдает закри<чал> Рак<итин>,
Ракитин (выйдя) Он ведь поляк кажется? Может поляк. А и
все-то ты Ракитка знаешь. Алеш<а>. Ракитин! Ракитин закричал
1 „Посмотрю... есть“ — записано отдельно и присоединено к предыду-
щему крестиками и чертой.
2 „ Сорву ... куда же ты " — другим почерком, как и предыдущее слово:
«Заплакала", с которым линией соединено: „Да что... сказал".
1 „видишь . . . люб<лю>" — вписано позже.
4 Следующие записи до конца страницы — по левому полю. Отдельно
левом поле, у самого края, в направлении, обратном записи: „Я плотояд-
ная. .. зашли" записано: „и знак некоторы<й>".
12*
179
<Стр. 73 >
Паисий Ферапонту. Изыди отче. Не человеки судят а Бог.
А ты человек.1 Может и здесь указание видим, коего не в силах
понять.1 2 3 Изыди отче, не возмущай стада. Властию моею говорю
тебе!8 Постов не соблюдает. Сладостями брюхо свое напол-
няет, а ум помышлен<ием> Простите
— Нечистого изгоняешь, а ему же может и служишь. И кто
про себя сказать может: „свят есмь". Легкомысленны словеса
твои отче. Постничеству и подвижничеству твоему поклоняюсь,4
но легкомысленны словеса твои отче, реку тебе, изыди отче
и стада не возмущай5
— Я-ли возношусь. Над ним Помощник и покровитель.6 *
Фера<понт>.
Извергая извергну.
Премудры, а я и прибыл-то малограмотен, а здесь и совсем
забыл.
Паисий Алеше: Неужто и ты? (усумнился). Алеша хотел
было сказать, но усмехнулся и махнул рукой, даже как бы без
почтения. — Что с ним! Подумал Паисий наблюдая за ним.
Но Алеша вышел. — Придешь, сказал про себя отец Паисий
и стал читать.
— Бокал, выпил полглоточка: довольно, Грушенька
И я довольно не буду.
Ракитин: нет я буду. Не скоро шампанское то увидишь.
Груш<енъка>. Ведь он это потому что я обещала поставить
шампанского, если он тебя приведет.—(Вскочила на коленки).—
— Ракитин. Да за что я вас буду любить, Скажи ты мне только,
за что я вас буду любить?
1 Сверху: „Человек еси".
2 Над словами: „понять" — „[объять]", под этим же словом — „ обнять
3 Под этой строкой следующая позднейшая запись: „Постов ... напол-
няет" и далее на левом поле: „а ум помышлен(ием)! Простите".
4 „ по " — над строкой.
5 Вначале было: „и не возмущай стада"
6 „Я-ли возношусь ... покровитель" — приписано позже, другим по-
черком.
180
Груш<енька>. Да ни за что [не] люби — вот как надо любить
Рак(итин>. Бессмыслица! Ну кто же любит без выгоды
и причины.
Груш<еньха>. (к слову). Никто-то меня никогда не любил...
(и начала плакаться) Босоножка, растлил уехал. Вот он теперь
пишет что едет. Ведь он подлец передо мной вышел, а [позове]
кликнет только — сейчас побегу.
— Это другое. И тут есть причина почему побежишь.
<Стр, 74>
Грушенька Ракитину: ты мне не говорил таких слов?
— Да что же он тебе такое особенное сказал?
— А не знаю что, а сказал! Сердцу сказалось.
Грушенька Алеше, (пошла села в сторону) Что ты надо мной
Делаешь, нет скажи что ты надо мной теперь делаешь? (Сло-
жила ручки на коленях и устремила в воздух глаза.1
** Уходит Алеша, Грушенька кричит в горестном изумлении: —
Да что же ты уходишь, что же ты меня теперь одну оставляешь?
(Всю воззвал и истерзал) в сумерки оставляешь.
Алеша (в видении старца о брате вспомнил что не был.
Ы об Илюше).
Идя от Грушеньки вспоминает.
Здесь X Слащавость.2
[Брат твой Иван [не] уехал
И неужто ты образованный зарыд<ал>.
Ел или пил?
Хочешь водки? спросил он легкомысл<енно>
Давай — криво усмехнул<ся> Ал<еша>
Нет постой — пойдем
Идем3 куда хочешь —
1 В оригинале скобки не закрыты.
“ Очень крупными буквами.
Под строкой.
181
— Нет, не куда хочешь. К Грушеньке, как бы вспомнил вдруг
Ракитин.
без цели (выгодной) ничего не делал —]
Сейчас1 еще он слышал голос его и вот он протянут перед
ним безгласен, с ик<он>ой Спасителя на груди его.
И повергся на землю,2 — он чувствовал ... и т. д.
Звездная Слава.3
Как будто нити от всех этих бесчисленных миров Божьих
сошлись разом в душе его, и она вся трепетала „ соприкасаясь
мирам иным"
Пал на землю „ благословляя жизнь — и любя сии исступлен-
ный слезы свои."4
(Стр. 75 >
Стоит5 * ее Ангел Хранитель и думает:
Какую бы мне такую ее добродетель вспомнить чтобы Богу
сказать. Вспомнил и [идет] говорит Богу: Она в огороде луковку
выдернула и нищенке подала.
И отвечает ему Бог: ° Возьми же ты, говорит, эту самую
луковку, протяни ей в озеро7 и пусть тянет. Коли вытянешь ее
вон, пусть в рай идет, а не вытянешь там ей и оставаться где
теперь.
Побежал8 ангел к бабе: [начал] протянул ей луковку и стал
ее осторожно тянуть, и уже всю было вытянул — Да грешник<и>^
как увидели что ее тянут вон, почали сзади за нее хвататься
чтоб и их с нею вытянул<и>. А баба то была злющая-презлю-
щая и почала она их сзади ногами брыкать — Моя была9 лу-
3 Дальнейшее записано на нижней части страницы, перпендикулярно
к предшествующим строкам, на правом поле.
2 „И повергся на землю0 — записано крупно и четко.
8 „ Звездная Слава 44 — записано крупно и четко.
4 В стороне крупными буквами: „ здесь ° и три крестика: X X X
5 Над строкой — „Говор<ит>.44
° В оригинале— „Богу°.
7 После „озеро44 знак, пропуска; левее, под этим же знаком, записано
„пусть ухватится и тянется44. Очевидно вариант дальнейшего: „и пусть
тянет44
8 Вся запись: „побежал ... брыкать44 — на левом поле.
9 „была44—над строкой. Вся запись: „ Моя ... заплакал44—на правом поле.
182
ковка, а не ваша, меня тянут, а не вас, как только она это
сказала1 луковка то и порвалась. И упала баба в озеро и му-
чится и по сие время. А Ангел заплакал —
Улыбка1 2 3 [на еще] восторга на распухшем от слез лице ее?
Ну4 5 вот и я как это самая баба: всего тоже какую нибудь лу-
ковку во всю то жизнь подала а прочее все пакостила, да и то
надеюсь —
Груш<енъка> 6 Врешь ты знал Бог что и за луковку за единую
можно все грехи простить, так и Христос обещал, да знал [что]
наперед что вытянуть-то бабу-то эту нельзя, потому она и тут
насквернит. Самая чистая это правда, вот что! Врешь ты мухо-
мор— Да я то какая святая, я [стерьва] стерьва —
<Стр. 76 >
Поехать мне к нему, Алеша6 к обидчику моему, говори!
Ступай.
Пойду. Кликнет и пойду. Знаешь в эти 5 лет иной раз ночью
спишь и проснешься и с такой злобой. Ну уж я ж ему! А как
вспомню что ничего-то я ему не сделаю брошусь на подушку
и [зальюсь] зальюсь слезой, поутру7 встану злее собак<и>.
А вот он едет, может приехал уж, кликнет как собаченка побегу,
1 „ как только ... сказала “ — над строкой.
2 „Улыбка... лице ее44 — на правом поле.
3 На этой же странице отдельные куски праредакции легенды о „Лу-
ковке*4; на левом поле ближе к низу: „Да грешники-то прочие в озере. Как
Увидали что ее из озера вон тянут почали <дальше под строкой: „за нее>
хвататься — чтоб и их вытянули ". Дальше, еще ниже: „ На говорит баба
Ухватись й тянись и стал он ее осторожно тянуть44. Ближе к правому полю
верхней части страницы: „А баба то злюпря была и почала их ногами
брыкать—“. На средине страницы: „Как только она это сказала луковка то
и порвалась44. Дальше на правом поле: „И упала баба в озеро и горит по сей
День сих пор44; под записью отделено четыреугольником и крупными
буквами:44 И на коленях ползя за ним44.
4 „Ну... надеюсь44 — внизу, на левом пеле.
5 Запись эта начинается посредине страницы и дальше направление
к правому полю.
„Алеша44 — над строкой, тут же — „W 244; W, обнесенное квадратом.
7 „ поутру ... собак<и>44 — позднейшая приписка между строк.
183
побегу, побегу Алеша побегу. Простить мне лему, Алеша аль
нет?
— Как знаешь — Милая ты.
— Поляк он, Ведь я забубенная, я ведь уж не та как тогда.
Я теперь яростная, Вчера-то барышне-то —
Да что ж ты Алеша сидишь скучный —
Чина не дали.
— Нет не то^... Алеша заплакал — А потом Грушеньке: Ты нас
всех лучше. Чем ты могла быть? Да и будешь, будешь,
я вижу.
— Почему ты видишь.
— Добрая ты великодушная. Ты ему простила.
— Нет еще не простила. Еще только собирается сердце про-
стить. Аль простила.
— Сестра ты моя, коли в тебе столько любви, полюби ты меня,
успокой ты горе мое. Тоска мне —
— Он меня же просит.
— Лучше ты нас всех. И будешь. Ангел и Хранитель твой тебя
хранит.
— Как бабу, плачет по мне.
Хорошо коли бы он на тебя был похож чего ж ты-то херу-
вим не приходил ко мне.1
Никогда1 2 3 я теперь не буду злая, Буду всегда теперь добрая!
На коленки становится и кается: Подлая я была — Изувечу я себя,
мою красоту. Обожгу себе лицо, разрежу пойду милостыню
просить. Не пойду я теперь никуда ни к кому. Не пойду к купцу
отошлю ему меха, деньги его.
Да и8 что ты мне такое сказал скажи ты мне: Что ты это
мне такое сказал4 что всее меня повернул. Пожалел ты меня
первый, вот что. А ведь я такого как ты [всю] жизнь ждала,
веровал<а> что придет так<ой>,5 — не даром как первый раз
на тебя поглядела что-то такое подумала. А ведь хотела тебя
соблазнить. А еще говоришь что я лучше всех.
1 Дальнейшее записано по левому полю, четырьмя отдельными группами
под цифрами : 1, 2, 3, 4.
2 „ Никогда ... добрая " — приписано позже.
3 „Да и" — над строкой.
4 Отсюда протянута линия вниз, к следующей записи: „Луковку я тебе
подала только луковку °.
5 „такой" — записано над зачеркнутым: „он"
184
— Как же ты не лучше всех, когда из за одного только сло-
вечка моего тебе, столько благодарна. А я? Господи что ты
мне дал<а>? Сколько ты мне дала? И что я сегодня был? Как
возроптал. Укрепила ты меня Груша, сестра моя милая. — Чего
ты на коленях стоишь, чего ты мне руки отнял<а> —
Но та разрыдалась —
Они выходят, а кто то подъехал: приехал, приехал!1
<КНИГА ВОСЬМАЯ>
<Стр. 77>
Офицер, об этом уже сильно забегая вперед говорю.
Хоть1 2 3 и не думал об офицере, но как то чувствовал что надо
Уступить. Так что может быть душа его, в сущности своей, была
гораздо шире и справедливее того образа который вероятно
составил уже о нем мой читатель единственно вследствие не-
умелости ыи слабости моего рассказа.
Может8 читателю покажется невозможным обнаружение
столько чистейшей [любви в столь наивном и грубейшем
ревнивце.
Накажу4 себя за всю жизнь, всю жизнь мою накажу!
Странное5 дело: казалось бы тут полное отчаяние, — но он
не был в отчаянии. — Все казалось что достанет. Это бывает
У тех которые тратят и не имеют6 понятия как трудно нажи-
наются и достаются деньги. Это был офицер, труда не знал. —'
Но метался.
Фантазии.
Самсонов не хотел принять.
1 Последний абзац обведен линией.
2 Отсюда до „уступить"— в верхнем углу праваго поля. Линия ведет
Этот абзац к следующей записи.
3 „Может... ревнивце“ — крупным и четким почерком ближе к концу
СтРаницы; по смыслу должно следовать за предыдущей записью.
4 Вся эта запись до „накажу" — крупным почерком на левом поле сверху
ваиз, обнесена прямоугольником. Над первым словом: „накажу" надписано:
Казню"; впереди слово: „Здесь".
° Отсюда до „Фантазии" —вверху на левом поле; линия ведет к преды-
дущей записи.
6 В оригинале: „умеют".
185
Но увидел что тот в исступлении. Чтоб отделаться ли, а мо-
жет быть и чтоб посмеяться, — указал на Лягавого. Есть де-
скать человечек который может быть и возьмется за это дело —
Мы1 ваше благородие этими делами не орудуем. Суды пойдут,
адвокаты — это1 2 беда!
Трудно было представить, но как обнаружилось потом он
сделал это в насмешку. — Но несчастный Митя принял это за
истину и вышел от старика в восторге.
Лягавый и начал ругаться, В другое время Митя избил3 бы
его, но теперь сел и полетел Возвратясь он был4 — в нево-
образимом состоянии. Дорогой ему померещилось что Самсонов
держит руку Федора Павловича и нарочно услал его вот
к Лягавому чтобы —
Факт за факт<ом>.
Как ты отсюда попал?5
Гостинчик приготовлен Пойдем покажу
— Это он про деньги подумал Митя и в сердце его вдруг за-
кипела нестерпимая невозможная злоба.
В это время Григорий Васильичь был глубоко пьян.
<Стр. 78>
Ничего я не знаю.
— Отвяжись, отвяжись, Христом говорю отвяжись.
— Укажи закон —
Кто ты?
Врешь.
Нет не вру — Сын Фед<ора> П<авловича> К<арамазова>
1 Отсюда до „беда" — на левом поле; линией соединено с предыдущей
записью.
а п это “ — над строкой.
3 На левом поле в уровень с этой строкой, очевидно пометка для себя: —-
„ 2-ая глава ".
4 Дальнейшее до „Чтобы"—записано столбцом, левее предыдущего;
линией сюда притянуто.
5 Весь этот кусок до „злоба" записан, повидимому, позднее, после
абзаца: „Да, Отелло", непосредственно перед записями на стр. 80 (см. дальше
стр. 79—8J), обнесен квадратом, внутри которого и следующая запись — „В это
время Григорий Васильичь" и дальше — приписка в обратном к основному
тексту порядке: „был глубоко пьян".
186
Красильщик — Никакого я Карамазова не знаю.
И только через час вдруг почувствовал какой вздор он делает.
Вышел мрачно сел и страшно погонял,
Груш<еньку> проводил —
Какие страшные трагедии устраивает с людьми реализм.
Раздраженный 1
Раздавленный —
С потерянной идеей
Судьба страшилище пробормотал Митя
Было что то бессмысленное
реализм, реализм твердил Митя с обесхлебенны<х> полей,
Какое отчаяние, какая бмерть всюду!
— Я опытный доктор Дмитр<ий> Федоровичь.
— Ну, если вы опытный доктор, то я за то опытный больной.
С вашей энергией, с вашим умом вы тотчас же отыщите
много приисков.—
Хохлакова Я вам скажу вашу идею —
Вы воротитесь и будете деятелем будете1 2 и нас (двигать)
направляя3 подвигать к добру. И все будет чрезвычайно счаст-
ливо. Россия выиграет и никто из частных лиц не проиграет —
Все будут задавать пиры и помогать бедным, а когда умрут перей-
дут в Небо.
—- У меня нет денег и я никому не даю взаймы я такое слово
Дала, потому что мы рассоримся, но если б и были то я бы вам
собственно вам ни за что бы не дала, потому что люблю вас,
из любви бы к вам не дала чтоб спасти вас не дала бы4
Я5 вам сказала: прииски прииски и прииски, вот ваша цель,
вот ваше истинное назначение, призвание! —
Хлопнул, тут была трагедия.
Вышел от Хохлаковой
Задрожали губы и заплакал
вдруг столкнулся
— Ах батюшка что толкаешься.
1 Внутри круга, в уровень с этим словом, на левом поле: „быть но сми-
рение его самого ", а под кругом: „мне избить ребенок — В уровень с кру-
гом начинается запись на крайнем левом поле, вверху: „Я ... больной".
2 „Деятелем будете" — над строкой
3 „ направляя “ — над строкой
4 Последний абзац обрамлен линией, под которой записано: „Хохлакова"
° Весь этот абзац записан по левому полю снизу вверх; по правому
полю — три недописанных и трудно читаемых слова: „лист, лист дальнейш."
187
<Стр. 79>
Да, Отелло не ревнив как сказал Пушкин: Он гораздо спо-
койнее к отысканию подробностей, к беганию, к пряткам, к гряз-
ному подслушиванию. У него просто размождена душа и вся
жизнь оттого что погиб его идеал, но он не прячется под столы.
Не такова ревность: С самою чистейшею любовью, с любовью
полною всепрощен<ия> и самопожертвования можно прятаться
под столы и уживаться увы1 с само<ю> грязною грязью, откры-
того подслушиванья и с доказанною изменою — только бы она
опять воротилась. Это не Отелло и проч, не дошло до извест-
ною предела,
иной ревнивец простит охотно объятия и поцелуи, если она
поклянется что далее не пойдет, и уживется со всем что
вам угодно, только бы не доходило до известною дела. Всех
скорее и всего более прощают именно ревнивцы, только бы
их уверить что старое забыто и все пойдет по новому. Тут
идеалов мало,2
Хочешь денег? потом-с.
— Нет брат врешь, слишком обнаженно выставляешь свои ка-
чества.
— Да ведь я никому зла не делаю-с.
— Хорошо, хорош<о> подожди маленько, это потом, потом мо-
жет быть, а теперь подожди, удержи свои страсти.
Но эта тирада
Явилась возвышенная любовь — самоотвержение и самопо-
жертвование.
и эта3 Кровь не кричала за ним: написано было накажу.
Но [и] было и другое страдание не меньшее крови, так по край-
ней мере по характеру Мити. Это страдание было Эти деньги,
это шампанское, этот весь бомбанс... Ты вор, ты ведь вор! Гово-
рил бы он себе поминутно, еслиб вчера или третьего дня,
стал бы разбрасывать эти деньги. Говорил и теперь, и знал
что он вор и грабитель, но без жгучей муки совести, без4 про-
клятия, потому что уже приговор был произнесен, накажу мою
жизнь. Завтра на рассвете казнь — и ничего не будет.
1 Под строкой.
2 Дальнейшая запись на левом поле; начиная с „Нет брат...4* до
„страсти14 — снизу вверх.
8 „ и эта44 — над строкой.
4 Дальнейшее записано на левом поле внизу.
188
<Стр. 80 >
— Мокрое Грушенька. Будем Бога любить...... А потом вспо-
лохнемся и вдруг закутим!
Бунтовая я баба!
Кутеж: Митя в восторге Максимову: Уважаю тебя, прекло-
няюсь пред тобой. Всякий из за чего нибудь подл. Ты просто
подл.
Великолепно! кричал Калганов.
— Ну хочешь хочешь повезу тебя верхом на себе.
— Повезите-с сказал Максимов —
— Садись 1
— А не прибьете
— Не прибью, а высеку может быть
— Нет уж лучше не надо-с —
— Да ведь я из любви, из любви, понимаешь ты?1 2 3
— Да из любви-то еще больней пожалуй, [меня уже раз секли
из любви] —
— Ах оставь ты его крикнула Грушенька [поди сюда] (за занавесь)
Сабатьеро:8 Грушенька смотрела любопытно, кисло улы-
баясь, но не очень развеселилась. Митя однако же остался
страшно доволен, думая, что и Груша в восторге.
— Ну довольно (Максимову) Цыгарочку может хочешь?
— Папиросочку-с.
~ Выпить не хочешь-ли, аль гостинцу, монпансье?
— Шоколадцу погрызть дайте.
Бери, бери.
— С ванилью-бы-с.
— Ишь ты какой.
Послушайте-с (отвел в сторону). Это девочку-с, Марью-бы-с,
как бы мне того-с.
~ Э, брат многого захотел! Это4 * брат не то: тут только песни,
а ты думал и вправду? Грушенька тирада в слезах, почему
я такая хорошая [Пляшу] Пляшу.
1 Исправлено из: „Садитесь",
„понимаешь ты" — позднейшая приписка между строк.
3 Отсюда до „ пляшу “ — по левому полю, снизу вверх.
4 Отсюда до „ Пляшу " — на самом верху страницы, позднейшая при-
писка.
189
— Калганов? не ставьте
— Пане?
— Ну да пане-ль не пане, а я не хочу чтобы ставили. Не ставьте,
потом скажу.—
Поляки ушли; Грушенька: Ах как стыдно, стыдно, стыдно
мне, Митя, стыдно...
— Веселит мало,
— Здоровье одного ясного сокола!
Не скажу кого. Калганову: поди сюда,
— Экой милый!
Митя: Пршепрошем ясновельможного.
Мокрое. Поляк показывает что 3000 хотел завтра же дать
— Значит нет ли не припрятал ли1 где отложенных денег
в городе.
— Припрятаны, в городе припрятаны
(исправник).
<Стр. 81 >
За шампанск<им> 1 2 Да вы пожалуй и впрямь застрелитесь,
да я не дам,
не успеете [Я] Пойду скажу кому нибудь. Ей Богу скажу 3. Не
успеет<е> голубчик не успеете, взлетит шар. Дайте мне вас по-
целовать. —
Вы как сумасшедший
Я — порядка во мне нет высш<его> поря<дка>. Было мало
порядк<а> высш<его>
— Знаете,4 вы хоть и дикий но вы мне как то всегда нравились!
— Спасибо брат. Дикий говоришь ты. Дикари! Дикари!
Я одно только и твержу что дикари. Порядка во мне нет, выс-
шего порядка!
В Мокр<ое> 5
1 „ не припрятал ли “ — над строкой.
2 „За шампанск<им>“ — на левом поле, позднейшая приписка.
8 „ Ей богу скажу “ — позднейшая приписка, на левом поле.
4 „Знаете, вы... порядка!“— позднейшая приписка, на левом поле.
5 „ В Мокр<ое>. Да зачем в Мокр<ое> “ (см. сл. стр.) — обведено круглой
линией, ближе к правому полю.
190
Да зачем в Мокр<ое>
Грушенька ртетела
Чинов<ник>/ т.е-те-те, вот оно как, так вот оно что
Понимаю теперь, ну батюшка наделаете вы там бед —
Ничего устранюсь. — Едем вместе. Пойдем выпьем у Плот-
никова Аыпьем
— Да b£i меня помните?
— не помнить, что вы спрашиваете то1 пустяки точно
в бреду —
В Мокрое?1 2 3 да зачем я туда поеду. Далеко —
покутим —
шампанс<кого> вып<ьем>
пожалуй я в трактир
С каким это дураком вы дрались — С8 кем подрались? Охота
вам со всяким. Это как тогда с капитаном.
Старушенк<а> на дороге пропащая — задавил.
старушенк<а>?
'— Нет, старика
— Без4беды однако?
— Прости меня теперь,
Теперь прости.
— Пуля. Вы думаете мне смерть ничего. Жить хочу, жизни
желаю. —
Пьют шампанское: Да здравствует жизнь!
Прости меня Андрей, Так; прости меня за все —
Остановить бы вас —
(шопотом) не успеет<е> — Не взлетит Феб и я там
1 Над строкой приписано: „ходили вместе жестикулировал, стих<и>
говор<ил>,
2 „В Мокрое“ и дальше: „поеду"—позднейшие приписки на левом поле.
3 Отсюда до „всяким" — в самом низу. Линии ведут к предыдущей
записи; дальнейшее. „Эго как... с капитаном"—записано по правому полю,
снизу вверх. Под последней записью „Неужто дала"—очевидно относится
к Хохлаковой (в окончательном тексте Митя говорит, что 3000 дала Хохлакова).
4 „Без ... прости—на правом поле, обведено линиями.
191
— Да вы пьяны иль нет.
— А1 теперь я пьян?
— Хуже чем пьяный
— Я духом пьяный
Садясь1 2 в телегу:
— Виноват Феня, забыл у тебя давеча попросить прощенья,
что вбежал и обидел тебя, да ведь ты уж простила —
<Стр. 82у
Про чиновника с Андреем. Он 3 хороший барин.
Економ? —
— Економ сударь, Еко<но>мный подлый Еко<ном>.
А попаду я в царств<о>?
Вы то? за простоту свою попадете?
Батюшк<а>, Дм. Ф-ч, разрешите сум. сумлен<ие>4 что это
Федосья Марков<на> говорил<а> о чем просил<а>?
— Поехал<а> с Тимофеем —
— Ах сударь боюсь я везу вас —
— Можно ли в час прожить —
Прости ты меня!—
Прости ты меня один за всех.
Застонал ад, не стони аде, будешь и впредь5 восполнен.
Вельможи, главные судьи и богачи — перейдут к тебе... Это
так, это было такое слово, было этакое слово.6 Народная мудрость.
Этому барин, многие не веру<ют>, а я вам скажу одну истину.
К Фене.
Поздно.
Партия.
1 Отсюда до „ духом пьяный “ — на левом поле; позднейшаяя приписка:
„Я — над строкой.
2 Вся запись вверху, помещаем здесь, сообразуясь с окончательным тек-
стом.
3 „Он... барин“—позже приписано, под строкой по правому полю; далее,,
над первой строкой текста следующие записи: „Економ... просил<а>?“
4 Рядом цифра, обведенная полукругом: „ “
5 Над строкой.
° „Было этакое слово ° —обнесено прямоугольником. А на левом поле у
самого края: „Народная мудрость**. Следующее: „Этому... истину** — позд-
нейшая приписка между строк.
192
Страница 82-я рукописи.
3-ю парт<ию> положил кий и пошел к Фене.
Достучусь! сказал он сам в себе.
А Митя скакал1 —
Попаду я в ад за три тысячи?
— Не знаю голубчик, от вас зависит.
— Пусть и в ад1 2 простишь ты меня Андрей. Нет ты один про-
стишь ты меня Андрей
Боюсь я вас везу как-то
Так3 погоняй, голубчик, погоняй. Спустишь с телеги и бояться
перестане<шь>.
Вези меня скорей скорее. — Погоняй голубчик, погоняй эй вы!4
Да вот некак полови<на> двенадцатого--------
Мысль5 * о старике сзади.
Устранить себя решил. -
— О ней — Дорогу дам. Всем надо дорогу дать, Андрей.
Я другим дорогу заслоняю, порчу другим жизнь порчу... Потому
что сам слишком жизнь возлюбил. Чем ушибся тем и лечись.
Дума. Сердце рвется к ней.
Он0 несся, а ему припомнилось как он летел тогда с нею
поднял цыганок мужиков перепоил.
— Еще что он мужик понимает (в Шампанском).
Тимофей,7 А не как они там спать легли? всполохнулся
вдруг Митя.
— Надо думать что легли...
— Митя задумался. А ну как спят в'самом деле. Злое чувство
закипело.
Поезжай, поезжай! крикнул он вдруг.
Греми колокольчик. Вду! Подкати8 молодц<ом> ухарем*
вскачь, за служ<бу> полсотн<и> рубл<ей> отвалил
1 „к Фене... скакал"— другим почерком, ближе к правому полю.
2 Над словами „—Пусть и в ад" записано: „Андр. человек/1
3 Отсюда до „переста<нешь>"— параллельно предыдущему абзацу, на
вравом поле.
4 На правом поле позднее приписано: „Эвона что это. Мокрое".
6 Запись дальше идет с верхнего края левого поля узкой полосой вниз.
° Отсюда до... „перепоил1* —другим почерком, внизу; линия ведет к пре-
дыдущей записи.
7 Отсюда до „вдруг" — внизу на левом поле, обведено круглой линией.
8 „ Подкати... отвалил “ — приписано позже.
Достоевский 193-
Насреди дороги перевоз
речка —
Помнишь, помнишь в восторге 1 закричал Митя
Это Тимофей тогда с вами был
Да Тимофей я забыл —
Душа рвалась к Грушеньке.
— не спят!1 2 крикнул Митя
Что3 спят — Не спят! Упредили вон и Мокрое, огни вижу.
Как не читать4 5 Чичикова, Митя рад что привязал<ся> к слову
чтоб заговорить.
Господа, проезжему можно, путешественнику господа, путе-
шественнику.
— Здесь есть и другие покои (апартаменты) ....
Не хочу состязаться Хочу прощаться, деньги вытащил6
Ну прятаться будем, в жмурки играть, хотите.
— Они карты предлагали (Максимов).
Де ок, можно
— Кажись сидят все ваши знакомые —
<Стр, 83>
— Господи, прими меня во всем моем беззаконии но не суди
меня! Не суди, потому что сам осудил себя, не суди — потому
что люблю тебя Господи! Мерзок есмь а люблю, во ад пошлешь
и там любить буду и оттуда буду кричать тебе что люблю
тебя [ - ] но мерзок и подл а ты 6 Андрей, прости душа, душу,
простонал он
простишь меня, али нет. —
1 „в восторге... Митя"— приписано позже.
2 „не спят!" — как и стоящие под ними слова: „крикнул Митя" — круп-
ными буквами посреди страницы; обведено двумя ломаными линиями. Сверху
записано каллиграфически четко: „Не безпоко"; направо от слов: „не спят!»
записано крупно: „Зде". Линия соединяет это недописанное слово с стоящим
ниже словом: „речь," над коюрым, в свою очередь, записано: „здесь."
3 „ Что ... вижу " на полях сверху вниз.
4 „Как не читать... заговорить" — обнесено прямоугольником рядом с за-
писью: „не спят! крикнул Митя".
5 Против этой строки по левому полю крупным почерком идет следующая
запись: „Ну... (Максимов)"
6 После „ты" — вертикальная черта; т. о. на — „ты" обрывается фраза,
и дальнейшее „Андрей, прости...", приписанное позже, с предыдущим
не связано.
194
A1 зачем ничего не сделал для тебя — страстей не укротил,
гсебя не победил — Господи, знаешь все — но не суди, взгляни
молю — не осуди—пропусти меня молю Господи мимо себя но
не огорчи сердца моего. Не смею... не смею... Молю, а не
смею молить. Эта грудь1 2 всецело принадлежала человечеству,
хотя я и ничего не сделал. Ибо люблю Царицу души моей,
паду пред ней, права ты что мимо меня прошла, но обожаю
тебя, и теперь3 дай долюбить позволь здесь долюбить, пять
часов, всего пять часов оста<лось>
Обожание кипело в душе его —
Странно: кровь — но он не думал —
Смутно однако [что] что то не давало ему покою —
А что коли спят?4
Бутылку шампанского Андрею обидел я мужика — Потом
Андрей говорил: Идет, деньги в руках несет (крови в темноте
не рассмотрел).
Робко-радостный вид
Ну чтож он (т. е. Максимов) Восторг собаченки.
Какие у него глазки славные (у Калганова) —
Завтра — на золотые прииски.
Митя — Я хоть возить всех буду: Садись пан на меня вер-
хом, повезу тебя —
Признание Грушеньке на постеле о деньгах. Оба пьяны,
Я вор — Катькины. Свинья5 и подлец, [я этого Алеше не
открыл]
Грушенька: не Катька.
Сходим, поклонимся деньги отдадим, попросим прощенья
Уедем... Бери деньги
Ты сокол
Экова селезня любила
1 По левому полю, сверху вниз, крупными буквами записано „Мокрое0.
2 „Эта грудь ... не сделал'4 — приписано позже, между строк.
8 „и теперь ... осталось" — записано на левом поле.
4 Дальше начинаются записи, группирующиеся уже вокруг сцены в Мок-
ром. Тонким, но крупным почерком на левом поле: „2) Мокрое". Затем идет
запиеь в связи с Андреем, уже предвидя сцену следствия: „Бутылку... рассмо-
трел)'1; несколько выше, на левом поле: „Робко-радостный вид"; тут же: „Ну...
‘«обаченки". Выше, снизу вверх: „Какие... (у Калганова").
5 „Свинья ... открыл" — обнесено прямоугольником.
13* 195
Груш<енъка> Не Катькины, поклонимся... работать буду...
Много мы с тобой наработаем... Плакать не буду... Конец
слезам (т. е. об офицере) о подлые 5 эти лет! (с ненавистью и
злобою) Возьми ты меня и дальше увези от этих мест .. . [И]
Пусть колокольчик звенит а я1 твоя верная и послушная.
(Стр. 84 >
Последняя ночь моя, день моей радости помяну.
Спознавались мы здесь.
Мокрое. Еду! Еду! Уезжаю совсем, навеки!
Реализм.
— Тост. Банк. А1 2 3 после банка девки. Поляк понявший что ви-
дели, как он передернул восстал против девок: другие апарта-
менты. А Грушенька кричит: не хочу, я не купленая. Поляк
намекает что если так, то он уедет, а замуж не возьмет. Гру-
шенька говорит: И уезжай, а я так хочу. Тут Митя тащит его
в другую комнату и торгуется за 3000. Возвращаются. Объ-
являют что торговались. Грушенька кричит: Да и не надо де-
нег давать. Поляк зовет хозяина и претендует на девок, [что*
пере] хозяин говорит: ты передергивал. Ай стыдно кричит Гру-
шенька. Поляк обижает ее. Митя подхватывает и выталкивает.
Грушенька требует песен. Веселиться хочу, дебоширить хочу.
Вдруг страстная речь со слезами: Кого я любила! 5 лет любила,
а он смешной. Дура была, дура была! Валяй Митя. Песни,
питье Саботьеро. Груша Мите: Поди сюда, любил ты меня, ты
сокол. Ты [мой] лучше всех, и т. д. Плясать хочу. Пляски. На
постели Митя у ног.8
Другой ломит и всю то жизнь так. Удержу нет ему..
Так и ломит, — прямо во ад??
Спят.
Офицер там, какой4
Ах это мы то<гда> с Тимофеем ехал<и>. Да с Тим<офеемХ
Хороший человек Т<имофей> Что это барин сумл<ениеХ
1 „А я ,. послушная" — по левому полю, снизу вверх.
2 „А" — над строкой.
3 По левому полю, сверху вниз записано: „Здесь, Конспект аа natureK
4 Дальше, правее, следующая запись: „Ах... сумл<ение>".
196
Что это Федосья Марков<на> просил[а]
— Дорогу давать. Ты ямщик и дорогу даешь —
— Правда сударь — А не всяк ведь дорогу дает.
Ад —
И1 застонал ад. Об этом что уже больше думал к нему никто
«е придет грешников-то
И будешь восполнен также точно во веки веков до того вре-
мени как опять приду.
Так1 2 3 вот сударь для кого ад остался, а вы сударь
Митя захохотал деревянн<о>
А попаду я во ад?
Вы-то. По простоте
Катай —
Теперь уже только и мысли что о ней. Мгновение увидеть.
Тимофей ведь в час можно вс:о жизнь пережить —
Простишь ты меня — за всех —
Чтой то вы странно говорите барин —
50 руб. 3 руб.—
<Стр. 85>
64) — Митя 8 = 64 рассмотре
80) Митя. Появление в Мокром.
Грушенька струсила. Максимов
Поляки. Митя кричит: Да ведь я ничего, ничего! Поляки обод-
ряются а жених произносит т. желую и важную речь, что так
*ак он хочет удостоить Грушеньку руки, то сколь неприятно
емУ появление прежних лиц. Выходки против этой речи Гру-
шеньки. Грушенька в опозицию принимает Митю с радостью
и Митя вдруг ободряется. Начинается с Буало.—
А тут был банчишка. Шампанское привезли. Девок. Про-
сьшали 3000, просыпали, мы свидетели,
Словцо: прежних лиц,—
1 Отсюда до „сударь" — на левом поле ,другим почерком; несколько
в бороне: „Мокрое".
2 По левому полю, сверху вниз записано: „Да не в станцию. А у Пласту-
®овых на постоялом дворе. У них вольная станция. Знаю где прежде — в карты
•грают. Сумление".
3 Крупными буквами.
197
— Грушенька — какие вы глупые.
— Сперва поляки против хора девок, но хор явился как раз:
к ссоре.
— О 4-х дюжинах шампанского.
Много забрал, вспомнив прежнее.
— Револьвер. Грушенька*, не хочу я чтоб ты застрелился и не?
будет того.
NB Грушенька когда поляков прогнали: не скажу кого люблю..
перед питьем.—
NB Грушенька на постели,1 Митя на коленях: — „Недостоин
счастья, хочется великое несчастье принять.
— Я не знал, я не знал что я тебя так люблю! восклицал
Митя.
(Стр. 86 >
— Поляк. Моей1 2 прекрасной повелительницы. И цалует ручки
у Грушеньки.
— Да любишь-ли спрашивает Грушенька.
—- Потом вдруг после напыщенной речи поляка, Грушенька
вдруг начинает говорить: „Как то это вы не так. И по моему
было бы иначе". Говорит насчет любви: весело, и насмешливо.
Предпочтение Мите. Начинает кокетничать и бесить поляка.
— Грушенька обрывает Митю когда тот, вначале, заговорил
что она чиста и сияет: Глупости говоришь, не смей прощения
за меня просить.
X Что хочу то и делаю, не продана ведь я.
Здесь Грушенька: Я хочу девок.Насчет развлечений. Карты
предлагает.
— Ну давай пан, ну давай! Митя — уже рад и в восторге что
Грушенька к нему благосклонна и стоит за него.—
1 „Грушенька на постели ... восклицал Митя** — по левому полю, снизу
вверх. В записи: „Недостоин... принять** — вторых кавычек нет.
2 Над „Моей** — Цифра 2; под ней полукруг.
198
Здесь Прежде был веселый, а теперь педант стал.
Мундир.
— Не из добродетели я чиста была и не потому что Кузьмы
боялась, а чтоб перед тобой гордой быть, чтоб право иметь
тебя подлецом назвать.
<Стр. 87>
— Ктось колачэ (кто-то стучит)
Идзь отвуж джни1 (отвори дверь)
Подай кжесло / \
п I подай стул, кресло
Пжынесь кжесло \ /
Пане спешышь сен барзо (очень спешишь)
— [Что лю]
— Чем ци моген служиць (что могу вам предложить)
X — Цо венцэй воли ш (что любишь больше)
—• [Тжеба]
Тжеба бендзе зробиць як можно (надо сделать что можно).
— Чего хцеш (чего хотите?)
Естэм (вот и я пришел)
— Бардзо ци дзенкуен2 (очень вас благодарю)
— Не церемонитесь ли вы? (Не робишь [иж] пжеце цере-
моний).
* Тераз естэм готув (я готов)
Усёндзь обок мне (садитесь подле меня)
Не шумите (не руб халасу пане)
* * Не бардзо добже (не очень хорошо)
Вспанялы (великолепный)
Пузьно (поздно)
* ** Еще ест [вча] вчасьне (Еще рано).
" Знам то досконале (знаю его коротко)
То есть досыць подобием (Это весьма вероятно)
Тем гожей для других (тем хуже для других)
Бувай здрув (прощай)
* * Ц° До мне, а ни хвили длужей не чекам (что до меня то ни
минуты больше ждать не буду).
X ~~ Ежели хцеш исьць зе мной, идзьмы, если не бывай здрув
(Если хочешь идти со мной пойдем, а если нет то прощай)
1 пджни“ — надписано над зачеркнутым „джв.“.
2 >»дзенкуен“ — „н“ исправлено из „м°.
199
<Стр. 88>
— Дзенкуен ци (Благодарю вас)
— Тако мысьлялэм (я так полагал)
— Осьвидч ей мое ушановане (передай ей мое почтение)
— Цуж так нагли (а зачем?)
— Ходзь, ходзь не мам часу расправиць с тобой (скорее, не
время с вами рассуждать)
— Естэм готув (я готов)
— [Ло] Так але то не было без труду. (Ладно, но сколько хло-
пот нужно было)
— Але не можна не мець слабосьци до своего краю (нельзя не
иметь пристрастия к своему отечеству.)
— От часу до часу (от времени до времени)
— Чы потжебуеш ещэ чего (не угодно ли еще чего?)
— То ест неподобнэм (это невозможно)
— То правда (ваша правда)
— Ото ест твуй рахунэк (Вот вам счет).
— Чы сен не мылишь (не ошибся ли ты?)
— Тэнды пане, есьли ласка (пожалуйста сюда если вам угодно)
— Там лепей (тем лучше)
— То ест здзе ми [седм] сен веле пенендзы (кажется этого
много)
— То сен ма розумещ (само собою разумеется)
—' Ото ест бардзо пенкна (Вот отменный)
— То ест найлепшы [соп] спосуб (Это самое лучшее дело)
— Не заведзь мен (только не обмани)
— Можеш на то раховаць (Вы можете на это положиться)
<Стр. 89>
— Как вам угодно. Як ци сен подоба,
— Не маш мейсца (нет места)
— Тжеба зачекаць (надо подождать)
— На мейсца Панове (извольте садиться господа)
— То добже (это хорошо)
— Бардзо добже зробилесь (вы хорошо сделали)
— Дзенкуен Ци (Благодарю вас и принял)
— Незаводне (непременно); мешать (мешаць) (говорить, мувиць)
Мувил — говорил (неслухаць не слушаться) караць (наказывать)
Злото, сребро
20Э
— Знсважаць1 (обесчестить) покуй (комната) Слухаць (слушать)
Згрухотал бы джни 1 2 * (сломал бы двери)
— щенсливы — нещенсливы
— Я былем здзавены удивлен
— Вы были бы сыце вини
— Бондзе розсодными будьте благоразумны
X — Бондзь по честным Будь честен
— Hex бендон верными Чтоб они были верными
— Жебым был слепым (чтоб я был слеп)
— Васолы8 (веселый)
— Смутны (печальны)
— Не [д] вдзенчна (неблагодарна)
— Не встыдлива (не стыдлива)
Замятаць (метать)
Чи не были бы сь це смешными? Не были бы мы смеш-
ными.
— Кохаць любиць — любить
— Забияць (убить)
—• Красьць (красть)
Упарта (своенравная)
<Сшр. 90>
Этакий селезень, разве он был такой? И я то плакала? Я то
5 лет по нем плакала. Да он вовсе не такой! Это его старший
брат какой-то! Ах дура я, Ах дура я!
Да говори по русски, прежде ведь умел говорить по русски,
говори по русски.—
Допельнен моёго пжыжеченя (исполню мое обещание)
банк был4 мильоновым
Завтра (ютро)
Дзись (сегодня)
— Жартуешь пане (шутишь пане)
— Неподобна (невероятно)
1 Очерчено кругом.
2 Очевидно, как и выше, — ошибка при передаче польских слов.
9 Ошибочная передача польского слова.
4 Над строкой.
201
Естэм до живего доткнентным
я оскорблен как нельзя более.
То есть бардзо зле. Это очень неприятно
— Пфе! А пфе!
— Срам, стыдно!
— Чи не маш в стыду (не стыдно ли тебе)
— Як сен поважаш то робиц. (как смеешь это делать)
Сконч (перестаньте)
— Я так хцен (желаю) Мильч (молчать)
— Цихо (молчит<е> —
Есть1 впул до другей (1/2 второго)
— Цо робиць? (что делать?)
— Слышалом же (слышал что...)
— Я не мувен (я не говорю)
— Я ниц не мувен (ничего не скажу)
<; Грушенька1 * 3 за занавесь. Угадай кого я люблю. Поцалуй Калга-
$ нову. Бей меня, щипли меня. Митя застрелиться. Цалует Мите
| руки, 5 лет мучилась. Зачем он такой. Это брат его, а не он.
£ Я добрая. Зачем я такая добра<я>. Оттого я и злюоь порой
' что я очень добрая.
Пляшу. Помиримся с ним. Он придет. Я прощу ему а тебя
буду любить.
<Стр. 91>
— Маетности пане
— Пан ойц и пани матка
— Свентка, ксенжка, слоньце.
Здешни8 карты, от хозяина.
— Польски злотый пане.
X — Превозможет
— Кажет.
— Слухам пане. Гонор, крулевство.
— Подбавляет.
— Не могим.
— Коловратно. Протестую.
1 „Есть... р/2 второго)“ —очерчено кругом.
9 Дальше до конца страницы записано по левому полю, снизу вверх
3 Отсюда до „хозяина" — на правом поле другим почерком.
202
— Супруга. Путь держал, всецело.
— Первобытно. Изначалу. Корчма. Жолюр.
— Пане добродзею. Як пшиехал.
— Падам до ног. Свентка матка Ченстохова.
Здрав пане. Не може пане. Фэльварк.
— Экономия. До лясу. Стара вудка.
— Подсобник. Схизматики. Схизма. Смекаю.
— Пане лайдак. Пес. Песья кровь. Рабска вяра.
— Свободна. Вольна. Крыж.
— Цихо вшендзе, бендзе, Цо-то. Дьябли.
— Вшисци. Нехай пане. Посполита жечь
— Ржонд. Камора. Всуе. Брехать. Дурни.
— Подлый. Пшепрошем пана до нас. Польска.
— Непреложно. Немэжно. Показую. Подневольно.
— Возможет. Некой. Есть истина.
— Чужеядно. Плотоядный. Брешешь пане.
— Мильон. Непригодно. На потребу. Бялый.
— Фрукты. Кое място. Кторы. Пенензьев.
—- Слышишь року. Пане Врублевский.
[Митя] — Приватно. —
Не1 надо ему денег давать.
— Я дал мое сердце. Но панна... Или девок прочь или
я удаляюсь.
Грушенька кричит на него в исступлении
Ото ест!2
Ктура годзина? Яка есть погода.
— Еще дву насти не выбила
— Есть ноц
Я мнемам (я так полагаю)
— Я не мнемам
— Як быць може найлепей (как нельзя лучше)
Як звычайце (по обыкновенному)
— Бардзо мен то цешы (я этому рад)
— Стучат (стукайон)
— С цалэго сердца пане.
Да3 чего он боится думаю. А ведь ты забоялся совсем забо-
ялся, не их ведь разве ты боишься кого.
1 Отсюда и дальше до „в исступлении" — в стороне, другим почерком.
2 „Ото ест! “ — на левом поле.
3 Отсюда до конца страницы — на левом поле, снизу вверх.
203
В Банк. Сами скучные, сидят. Перед тобой Митя они все
молчали и надо мной хорохорились. Я ехал... я думал...
А они вот
— Пани, пани по1 ... все готово — Изволь пане, спроси карты.
<Стр. 92>
За Пирона
Да так сперва на перво я стал эпиграмы говорить. —
Известная эпи<грамма>1 2— Ты ль это Буало, какой смешной
наряд
Они и рассердились3
А потом ты Сафо я Фаон
Это очень известная едкая эпиграмма. Они обиделись пуще,
приняли на свой счет, и4 я тут на беду и рассказал про Пирона,
как его не избрали в Академию, а он в отместку сочинил себе
.надгробную надпись Ci git Piron, qui ne fut rien как только я
это сказал отворили да меня и высекли. За образование-с За-
чем я образование мое им выказал.—
А как я сказал Ci git Piron qui ne fut rien это про Пирона
Они взяли да меня и высекли-с
— За Пирона
— Да-с за образование мое-с. Мало ли за что люди могут
высечь, только мы тогда же и помирились.
Только5 * больше,® а Носов только кричал и подстрекал его
Я сказал сам еду.
— Нет это он вправду, вправду — он искренний подлец!
— Ну а еще то драли
— Уж как вы это: драли
— Обидели? ну высекли. Я только что похвалил.
А я семпелями,7 семпелями.
1 Следует дальше неразобранное слово.
2 На левом поле.
8 Сверху вариант: „обиделись* — другим почерком.
4 01 сюда до „выказал**—вторая, несколько брлее распространенная ре-
дакция того же мотива о Пироне, совпадающая с окончательным текстом.
8 На левом поле.
® Следует неразобранная фамилия.
7 Здесь следует неразобранное слово.
204
Семпелечками то скромнее.
Здесь. Митя: Ну чем нам заняться? Ну чем нам заняться?
Калганов: Да скучно. Неужто в фанты играть?
Мит<я>. А что ж в фанты? (оглядываясь на всех) или нет?’
Максимов. В банчок-б-с поздно пане подхватил вдруг как бы»
нехотя пан.
Г руша.
Митя1 я тебе много проиграю денег
Пане
Садись
Ответил
Пан слыхал Подвысоцкий
(.Стр. 93>
Я следила за вами, я изучила даже вашу походку и решила!
Этому человеку надо на прииски и он найдет много приисков.1 2
— По походке, сударыня!
— Почти по походке. Чтож ж разве вы отрицаете что можно
по походке узнавать характер.3
— Но я поеду сударыня, я поеду...
— Вы едете я так и знала что вы придете к этому решению..
(Образ4 * Варвары Мученицы)
— Три тысячи? рублей?’Ох нет я вам не могу выдать 3000 ру^
бл<ей>
... — Сударыня, но как же вы. —
— Ох нет, нет, я вам ни за что не могу выдать6 денег —
•— Вы будете строить здания и разные предприятия.
— Вы станете известны и необходимы министерству Финансов,
1 Дальше до конца 92-й страницы — внизу, на левом поле.
2 „ и он найдет много приисков " ~ приписано позже.
8 „ — Почти по походке ... характер " — приписано позже, на правом поле!
окружено с трех сторон линиями.
4 Под словом „Образ" — „он" или „от".
8 „выдать" — другим почерком, очевидно приписано позже.
205.
— Тогда вы найдете любимую особу я знаю что вы ее найдете.
Это будет девушка со всеми совершенствами, кроткая и неж-
ная. .. Я вовсе не прочь от теперешнего женского вопроса
Дмитр<ий> Фед<оровичь>, женское развитие и даже политиче-
ская роль женщины. Это мой идеал. Я написала Щедрину по
этому поводу, этот писатель мне столько указал, столько ука-
зал в назначении1 женщины. Знаете, я ему отправила интимное
письмо: в две строки: обнимаю и цалую вас мой писатель за
современную женщину.
— Я не прочь от женского вопроса, но с этой стороны меня
мало знают. У меня дочь Дмитр<ий> Ф-чь, и я имею все право
требовать развития жребия женщине.
— Нет — нет нет и нет, ни за что. Вы будете счастливы с дру-
гой стороны, со стороны приисков —
— Министерству финансов, которое теперь так нуждается.
Падение нашего кредитного рубля не дает мне спать Дмитр<ий>
Ф-чь, с этой стороны меня мало знают.1 2 Я с сегодняшнего дня,
после всей этой истории в монастыре совершенная реалистка
Дмитрий Ф-чь и хочу броситься из идеалов на современность.
Я излечена Дмитр<ий> Федоровичь, Довольно как сказал Турге-
нев. —... Щедрину; и подписалась: мать. Современная мать.
— У меня кузина ее муж, коннозаводство. Вы конечно имеете
понятие о коннозаводстве Дмитр<ий> Ф-чь...
<Стр. 94>
— Вы меня заставляете плакать.
— Поплачьте, поплачьте, это хорошо, это облегчает, но потом
вы будете радоваться и нарочно приедете меня благодарить,
из Сибири3
1 Дальше следует фраза: „Фене: О, твой испуг... Оиа там", сюда не
относящаяся; может быть, она была записана раньше, до этих записей, к сцене
с Хохлаковой?
2 „с этой стороны меня мало знают“ — записано ниже и заключено
в основной текст соединительной линией.
3 „из Сибири" — приписано позже.
206
— Я хотела было подписаться Современная мать и колебалась,
но [р] остановилась на матери просто: внушительнее и поэтич-
нее. А современная мать напомнит им сверх того Современ-
ник воспоминание для них горькое Дм<итрий> Ф-чь, при ны-
нешней цензуре1
— Пощадите, пощадите меня сударыня, пощадите —
Мать: больше красоты нравственной Дмитр<ий> Федоровичь.
Мокрое — ЪЛтя в Мокром признается Грушеньке про деньги
на груди его и что он — вор.
Мокрое — Отца убить: хотел, хотел!
Может быть сами не помните себя как ударили —
300 ГрушеЯька. (Пьяная) [С] Нет, скажите вы мне: отчего я
такая хорошая? Нет, я хорошая. Сердцем слышу что я хорошая.
— И прежде не пьяная [:] про поляка: Скакала сюда,
думала: как то встречу, что-то скажу. Бог знает
думаю что скажу, и вот он меня точно из шайки
Здесь окатил. Точно учитель говорит. Все такое ученое,
важное, встретил так форменно, так я и стала в тупик.
[И теперь все ст] Слова некуда всунуть. Сижу на
него и смотрю: почему это я так говорить не могу,
без языка стала при нем... Митя
Кого я люблю?
<Стр. Р5>
* Ноги тонки боки звонки. Хвостик закорючкой. Рот до ушей
? хоть.—
Митя Андрею водки. Болит мое сердце.
Рру<шенька>—Да чего оно у тебя болит, веселись видишь
я весела ,
Веселюсь Царица. Хочешь я тебя на себе повожу —
1 wпри ... цензуре" — позднейшая приписка.
207
Максимов1 Мне один поручик уступил, Он вывез его1 2 * 4, я так
для услужливости Она хромая, только скрыла это. Я думал что
она подпрыгивает, а она хромая.
— Я образованный человек. —
— [2] Да ведь это первая, 2-я сбежала.
— Прыгала от игривости...8
— От радости что за вас идет?
— Да. А вышло что у ней одна нога короче другой Через лужу
будто бы она перескакивала да сломала.
— Калганов: Я люблю его, и знаете ведь он правду говорит?
— Как же я слышал что ваша жена... [сбежала]5 * (Мит<я>)
— Нет это уже вторая-с, да она сбежала.
Какая — [Чт] — Вторая жена сбежала.
— Да я имел это несчастье.
3-я жена [отобрала имение] незаконная, отобрала имение
ты говорит образованный человек, ты и так найдешь —
— Знаете он часто лжет говорил что его высекли —
Ноздрев.
Грушенька® видела что не нравится, и нарочно поддерживает
разговор —
Знаете7 он это лжет. Вот мы его похвалили, он и начинает
лгать. И знаете не из порочного чувства, а от доброго чтоб
удовольствие доставить.
Ноздрев.
С ним совсем стыдно.
Бог с ним!8
— Ну полноте кричит Грушень<ка>.
В фанты играть?
— Да я готов (Митя)
1 Под этим словом крупным почерком: „вся кавалерия".
2 Скорее всего описка, по смыслу должно было быть: „ее".
8 Над строкой: „Польки прыгают на коленки".
4 По левому полю записано позже: „Груш<енька> противоречит полякам*.
5 „ [сбежала]м — иад строкой.
в Отсюда до „разговор" — на левом поле.
7 Отсюда до „стыдно" — на левом поле, под тупым углом к основному
тексту.
„Бог с ним!" — обведено кругом.
208
— В Банчик-бы-с1
Ми /я побежал распоряжаться» девки. Конфеты. Максимов
5 руб. Девки набрал<ись>.
Груш<енька>1 2 * мелко придирчива раздражительна.
За 8 то что я французски говорил взяли да и высекли из па-
триотизма
а Пирон — это академ<ик> Ну вот й это не понравилось.
(Стр. 96у
— Чиста и сияет (Не смей прощения за меня просить!)
— Не из добродетели я чиста была и не потому что [купца
боя] Кузьмы боялась (2)
— Да ведь я ничего, ничего, чего вы... (64)
—. Моей прекрасной повелительницы (2)
— Господа, проезжему можно, путешественнику
Господа путешественники имеются на то4 другие покои.
Зачем другие покои (357)
— Не хочу состязаться, хочу прощат<ься> (деньги вытащил)
— Зачем ничего не сделал для себя. Царицу.
Эта грудь всецело принадлежала человечеству.
— До завтра лишь, до завтра, до рассвету (деньги) (хор при-
водят) Ах весело!
Z Последня<я> ночь моя, день моей радости помяну.
Стойте5 * не ставьте! Калган<ов>
Выпьем! кричит Ми<тя>
Глуп же ты пане — крикнул Митя виноват пане винова<т>
Лайдак — встал и прошелся.
— Да чего ты прощения просишь, Что он ходит как петух —
Жених произносит речь, старых любовников.
Она чиста! подлецу сказал —
Пане крикнул Митя, в друг<ую> комнату —
1 Следующая запись: „Митя... набрал<ись>“—правее, переходя на следую-
щую страницу. Ближе к середине следует еще запись: „Лет—20 тому назад во
Дни моей Ю<ности>“.
2 Отсюда до „раздражительна"—окружено линиями, внизу на правом поле.
8 Отсюда до „понравилось"—в самэм низу на* правом поле. „Из патрио-
тизма” — приписано позже.
4 „ на то " — под строкой.
5 Отсюда до „Митя" — другим почерком.
14 Достоевский 209
Митя1 хоть и кричал прости пане, но уже из прежнего со-
зерцательного состояния он вышел. Давно уже ему мерещи-
лось что Грушенька (брезглив<ый> вид) и проч. Он становился
энергичнее, порывистей.
Подвысоцки1 2 *
Груш<енька>. Ну вот еще, так это и правда.
Митя Да у них и банку-то нет.
Митя8 всматривался одну минутку и он кой-что понял
<Стр. 97>
— Митя к Самсонову не ревновал. АВ
— Три лба столкнулись. — Не ревнует к прежнему. — Коли там
меня не нашел, значит туда ходил и там был.
Разбитая шкатулка. (Тимофей убийцу везешь).4 5
Почему-то надо было сказать что все 3000 прокутил.
№О8 — Угрожал убить в келье, а потом дома когда бил ста-
рика. Свидетельство Григория, Григорий говорит следователю:
С тех пор я за ним и стал следить.
X Был Мастрюк во всем (слова, словечки)
345. Нынешнего преступника не мучают угрызения совести.—
Экстрафеферу задам?
3) X X Мокрое: хоть я и не виновен в том, за что меня карает
рок, но я весь виновен.
5) Мокрое. Дикари! дикари я одно твержу: дикари!
Распрекрасный этот сад и проч.
1 „Митя хотя и кричал ... порывистей"—заключено в прямоугольник; ря-
дом недописанное слово „Пр" записано каллиграфически четко.
2 Отсюда до „нет" — внизу на левом поле.
8 Отсюда до „понял" — окружено с трех сторон линиями.
4 В уровень с этой строкой на левом поле две пары вертикальных линий.
5 „Экстрафеферу задам" — приписано позже.
210
5) Сыскные чины1.
6) Слава Высшему на свете, слава высшему во мне. Не
стихи, а слеза.
10) Я его убью. Похвалялся убить (Григорий)
13) Я с Улисом согласен: Легковерен женский нрав —
Экстрафеферу задам.
14) По убеждениям я русист. Восстание мертвецов в Роберте.
За душу хватает.
16) Прости меня, прости меня, а не простишь все равно,
19) Русские сердца. Ангелы пели в небе.
<Стр. 98>
— 21) Порядка во мне нет, высшего порядка! Я сам ломаю
свою шпагу и иду в бездну позора и пакости.
28) Пойдем за всех Бога молить.?
32) Грушенька*. Это я во всем виновата! Это он из за
меня.
53) Поляки: Русский народ не может быть добр, потому что
не цивилизован.
55) Чугунный преспапье. Марья Кондратьевна слышала
*ак похвалялся.
58) Временное отделение Петерб. Окружного Суда в городе
Гдове и проч.
63) Курочки кудак — так — так — (Максимов)
Груш<енъка> — Хочу шалить. Бог простит
Кабы Богом была все бы людям простила: Милые вы мои,
грешите, а я люблю вас.
— Ходи изба ходи печь,
1 »Сыскные чины“— крупным почерком.
14*
211
66) Митя скачет в Мокрое, разговор с извозчиком (Москва,
пегая лошадь, все девки). Не Тимофей сел, а посадили стари-
ченку полупьяненького — все девки. Он не тутошний.
65) Здесь Груш<енька>. Я подлая, я развратная и все осталь-
ное. Прельстилась Митей что уступил ее бесспорно закон-
ному (А сам завтра пулю в лоб 1
66) Грушенька пьяная, $
— 67) Арест Мити. Прокурор и проч. Вопрос: где Митя взял
деньги? Ибо был у Самсонова, под Чермашню просил. Тот его
к Горсткину направил и тот за 3000 ему все свое право на
Чермашню уступал. Насмеялись над ним.
67) О крови, где и кто на Мите видели кровь.
100 девушке подарил. —1 2 3
У Федора Павловича нашли письмо батюшки Ильинского.
67) Митя: Бог сыскал. Груш<енька>. Ой горе мое горе.
В ногах валяется. Да, это ты говорит. Исправник
(Стр. 99>
68) Судебный следователь ввернул что убить себя хотел от
своиэ? злодейств.— Нет, судьи, кричит Митя: ошибаетесь: Я хо-
тел себя убить от страсти, а не от омерзения к себе. А жить
мне ужасно хотелось, хотя бы и подлому! Таковы Карамазовы.
— А ведь в сущности таковы и все теперешние русские люди,
говорит вдруг исправник.
£ 68) Тащи меня куда нибудь, только отсюда чтоб навеки
NB i долой. Будем пахать.—Завтра в монастырь, а теперь дай по-
X 1 пляшу.
I —Я может убил Груша, ну так и погибнем вместе.
Грушенька 8 — А ведь я может одного человека любила...
брата твоего Алешу.
1 В оригинале скобки не закрыты.
2 „100 девушке подарил" — записано позже. Следующая запись на левом
поле.
3 „Грушенька" — на левом поле; приписано после.
212
NB—Я может кого люблю. Кого я люблю1?
69) Хочу быть доброй, ходи изба, ходи печь, вертится, вер-
тится (не мотет составить фразы) виновата слаба.
— Поди сюда, цалуй меня в губы, сильней, прибей меня,
мучай меня. Ох, да и впрямь меня надо мучить. Слушай: Не
касайся меня, твоя... потом, а теперь не касайся. Люблю1 2 3 тебя
Хорошо на свете!
; 69) Да неужто вы не хотите мириться точно вы не люди, я
* вот всех люблю. Поглядите как я пляшу...
70. Тоже с Грушенькой
— Митя серебрянные часы за два рубля
— Я вор, я ограбил 3000 (вспоминая о деньгах Катерины Ива-
новны) говорит вслух в Мокром.
£ 70) Слаба, простите, вино [спокой] радости не дает. И спо-
$ койствия. Хочу прощения просить. У всех.
<Стр. 100>
> 70) Подкуп поляка в другой комнате. Выдвигается на вид
f опять 3000.
71) Груша пьяная. Вино спокойствия не дает.8 Хорошо на
вете, хоть и скверные мы, но хорошо на свете и т. д.
72) После неудавшегося подкупа стреляться через платок.
Завтра застрелюсь. 2 пистолета заряженные с собою. Гру-
шенька кричит:
Ай убери!
— Эй вы Подвысоцкие и проч. Пане лайдак А ты подлай-
дак.
< 72) На кровати: Не трогай меня. Ты хоть и зверь, а благо-
| о родный, — шельме такой как я Богу молиться хочется. Дай
| шампанского. Нет не надо, не давай. Не давай хоть и просить
£ буду. Вино спокойствия не дает.4 Бред. Колокольчик.
1 и Я может кого люблю. Кого я люблю? " — приписано позже.
3 Отсюда до „свете" — позднейшая приписка.
3 „Вино спокойствия не дает" — приписано позже над строкой.
4 „Вино.... не дает" —вписано между строк.
213
73) Найми тройку. Звенит1 а я дремлю.
Сон2 видела, с милым человеком ехала. — Обнимала его,
цаловала его, а снег блестит и хрустит и месяц светит, и точно
я где не на земле, и проч.
73) Митя в банк. Весь разговор с поляками. Кабы не служили
лучше б было. У вас ксендз.
73 Пане полковнику — Зато у вас паненки! и проч.
X) Максимов. Ты ль это Буало, какой смешной наряд.
Молчи, собираюсь в Маскарад, т. е. в баню.
— ты Сафо я Фаун — об...
Пути не знаешь к морю.
Ci3 git Piron qui ne fut rien.
74) Лайдак, не бей их и проч.
— Подкуп поляка и предложение 3000.
Вслух: Хочешь 3000. Со мной как раз 3000.
(Стр. 101 >
Фон-Зон. С чего это взял Ф<едор> Пав-чь.
- Ну да ведь вы же не знали его.
— То есть знал то я его знал и проч.
Митя: Не говори мне про старика. Старика чуть не убил...
(старик в крови другой) Убить себя приехал. А сегодня кутить.
Поляки, я космополит. — Пью — 72 года. Банчишка, подкуп
в другой комнате. Выгони их и денег не давай. Хозяин подде-
лывал карты, драка. Песни. [Грушенька] Курочка. Грушенька
пьет. Максимов заснул в креслах. На кровати Грушенька с Ми-
тей. Колокольчик. Допрос.
1 В оригинале: „ЗвЪнить“.
s За волнообразной линией на левом поле вычерчен кружок; от него
протянута линия на предыдущую страницу, к такому же кружку против
слов: „Тащи меня куда нибудь, только отсюда и. т. д.
8 Отсюда до „г!еп“ — на левом поле.
214
£ После Буало и ф. Зона.1 Груша подсела к Мите.
С ним веселей.1
Варьянт £ Торжественный и мрачно трагический монолог
| Мити, уступаю! Застрелюсь! Купить. За границы 72.
| [Вызв] Банчишка. Вызвал подкупать. Не давай и проч.
3000)1 2 * Мокрое: Может растерял.—
— Максимов: а я Сабатьеро танц<овал>8
Калганов. Да нет, он какой то. С ним стыдно.
— Ноздрев4 высек. Калганов говорит с презрением что он все
это нарочно сочинил чтоб понравиться и что ни скажешь ему
он все принимает на себя. — Но Максимов возражает что это
было только не Ноздрев, а другой и что в самом деле было.
Калганов в восторге, обнимает его и кричит что он виноват.
<Стр. 102 У
NB. Вдруг пробужусь, а милый то подле, так хорошо Коло-
кольчик,
74) Грушенька. Не надо ему денег и проч.
Выгони, драка.
NB. — Груше: Богиня. Он и тогда говорил: Богиня!
— Как человека любить можешь, а как русского нет.
— Нет и как русского.
— Какой же бы ты был поляк после этого?
74. Груша на постеле. Не трогай. Колокольчик. Я вот этаких
люблю как ты... и проч.
-Митя... Эх, старика боюсь.
1 „и ф. Зона** — другим почерком, очевидно позднейшая приписка.
2 „3000“) --это, очевидно, не авторский условный знак, а сюжетный мотив:
3000 рублей, привезенных Митей в „Мокрое'*: По смыслу вся эта запись:
»»3000.... растерял** относится уже к главе: „Предварительное следствие**.
9 Конец строки оторван.
4 Отсюда до конца страницы на левом поле, снизу вверх.
215
74) Хозяин постоялого двора на счет фальшивых карт.
75) Груша. Люблю таких безрассудных.
75) Пулковнику, Графини вскакивают на коленки. Подвысоц-
кий, и Митя: Подвысоцкий. —
75) Следователь: Говорили вы тут сейчас кому что отца
вашего убили. — Ей говорили.
— Ах, говорил!
75. Деньги вот здесь на груди, долго рассказывать, да и все
равно. Сбивается „ Он пьян".
75) Так отца вы видели. В окошко. Кто-ж отворил? Не
знаю. И потом спохватись: да я и не входил. Смердяков боль-
ной лежал.
76) Пострадать хочу. —
— Пресечь и высечь.—
— Так старик жив — Слава тебе Господи.
— Есть поляки честные, есть и такие как вы и т. п.
3000 — Я здесь 3000 в прошлый раз просыпал.
Лозя<ин>. — Просыпали батюшка, просыпали, мы свидетели.
— Да разве я пакостник? Кто решил что я пакостник, тот меня
не знает.
— Здесь1 на груди.
— Да ведь я же вор я на груди носил приговор что я вор -
(Легкомысленный человек но не вор).
(Стр. 103>
77) Я космополит, пью первый.
Поляк не пьет: За Россию в границах 72-го года.
— Дурак же ты пане.
О Польше и России (бред Ивана)
1 Отсюда до конца на нравом поле, обведено четыреугольником.
216
77) Револьвер заложен утром. Выкупил, видели служанка
и купец.
Зачем взял пестик у Фени1? Так. Зачем палку носят? и проч.
3000. 77) Подкуп 3000. Бери 500
77 — Запускает пулю в револьвер. Мысль, при Фене.
Подъезжает к Мокрому 25 на водку. Андрей не берет. Руб-
лик дай.
78) О Григорие. Звенит колокольчик: 10 лет чтобы был
жив. Обидел Езопа и проч.
78) Следователю9. Я вам всю правду скажу. Я постучался
знаком Он отворил: Груша ты. Я убежал.
— Следователь: Тут море фактов, но вывод ясен.
79) Вот здесь на груди были деньги зашиты.— Откудова?
Не скажу, слишком подло. — Сколько было денег, 3000. — Д^.
было три, а потом полторы.
Исправник: Да уже конечно сперва 3, а потом осталось
полторы.
3000. 79) Подкуп. 3000 и проч. Мерзавец и проч.
80) 100 рублей в нужнике. Если б твои, то не бросал бы
по 100 руб.
Вы не знаете сердца ее исправник —
бунтуюсь —
принимаю:
NB. Исправник: В страстях своих убил. От страстей убил.
<Стр. 104у
80) Груша. Кричит (вслушалась): Уж коль он говорит что не
он, значит не он, он честный.
1 „у Фени* — позднейшая приписка.
217
80) За преферансом. Мартьян Крестьяновичь. Опыты над'
больными. Бросил всех и привязался к Смердякову и проч.
80) Револьвер за 2 руб. Купец услыхав о катастрофе донес
о 2-х руб. Еще в 5-м часу денег 2-х рублей искал.
80) Груша. Помнишь как бутылку разбил? и проч.
80) Смердяков и Мартьян Крестьянычь.
Максимов:
Высекли Ноздрев в пьяном виде.
Максимов рассказывает ^ак Ноздрев высек розгами. Мы
потом брудершафт пили. Это поручик Кувшинников подбил
жаловаться. Мы помирились на 25 руб. Я ему проиграл в чет
иль нечет.
Мадмуазель Фенарди. (Какую нибудь историю с Фенарди)—
(Стр. 105>
[ —Мелкий ты подляченочек пане, вот тебе и сказ. Прощай»
Сиди смирно].—
БРЕД
[5 лет —
— Жалко Митя, стыдно Митя!
X Он предчувствовал свое счастье:
А я кого то люблю — начала говорить Грушенька
То призовет, то отошлет.—]
X [ — Нет я хорошая, я очень хорошая
X —Он был тогда веселый Митя и молодой. Такой молодой
Он пел песни, и мне на гитаре играл]
X У1 следователя тоненькие крошечные ручки с перстеньком»
1 Отсюда до „перстеньком" — на правом поле, обведено линиями»
218
— Хозяин отказывался пить, но входил часто, не ложился спать.
Х[ —Но не вор, не вор, ни за что не вор!]
X Следствие: Грушенька в другой комнате: Ой горе мое
горе! вскочила и вбежала в комнату. Позвольте, можно снять-
показания и теперь. К тому же следует
— Сколько прокутил? 300Э —
X Следствие: Митя отказывается сказать откуда деньги,
долго. Но вдруг говорит: Я скажу откуда деньги? Удаляет
всех, говорит. Не верят. Долго молчал (выдумал). Говорили
вы кому нибудь прежде это? Никому. Показание поляка.
100 свидетелей —
[вор вор! и кровь кровь!]1
[—Славно Митя! В Грушеньке злобные черточки. Дай мне
выпить вина Митя. Что же они не пьют. Жидки хор. Я1 2 * выйду,,
выйду. Пусть поют. Началась оргия [жидки] Бред, Митя предчув-
ствовал свое счастье. Взглянул на пистолеты. Взглянул8 на
занавески. Слезы. Сжал было голову: Не хочу и думать].
[Он не отходил от Грушеньки: Как ты приехал? Да как ты
вошел. Посмотри Калганов спит. Поцелуй. Я кого-то люблю*
я кого-то здесь люблю. Грушенька развеселилась.
— Что ты кричал последняя ночь моя.
— Сама плясать пойду.
— Горько мне! Что тебе горько. Веселись. Саботьеро, шоко-
латцу, обернулся нет Грушеньки за занавеской: Митя! (крик-
нула) Я его любила. Он мне на гитаре играл 5 лет4. Долой
тоска. Знаешь кого я люблю, Бей меня — поцалуй исступлен-
ный, но она вырвалась5 — Выбегает. Кричать хочу. Шампанское.
Поцалуй Калганову. Я хорошая6. Дай еще шампанское. В мона-
стырь пойду завтра, а сегодня кутить. Еслиб богом была..
Объявила наконец, что хочет плясать и т. д.]
NB Номера первое дело. 25 руб.7
1 Вся эта фраза в стороне от основного текста, на правом поле.
2 Отсюда до „поют" над строкой.
8 Отсюда, до „Слезы" — над строкой.
4 „5 лет" — над строкой.
5 „но"... „выр далась" — над строкой.
6 „Я хорошая" — над строкой.
7 »»25 руб." — на правом поле, обведено четыреугольником.
21*
[—До занавеса Андрей, хозяин не пьет1 (Призывает и отпу-
скает. В дверях села. Песни. Представлением1 2 3 Пришли за-
куски. Питье. Пистолеты. Митя выходит. Она зовет его. Горько
мне — веселись Саботьеро, ваниль за занавеской)8].
[После занавеса (дай4 вина, третий стакан пью, а все не
пьяная. Колганову поцалуй. Я добрая. Алеша в монастырь
пойду. А сегодня плясать хочу].
[Колганов5 * смотрел с каким то даже любопытством но ему
не нравилось].
[—Три раза подзывает:
1) Как ты давеча вошел — (ну ступай) Поразило что сту-
чался Так ты меня уступил? Твоего0 счастья взять не хотел
блаженно смотрела на него.
2) Застрелиться хотел (нет не стреляй). Подожди, я тебе
еще что нибудь скажу.
3) Чего тебе грустно? (А Митя как раз смеялся.7 Нет я вижу
что тебе грустно. — Ты видишь? Горько мне. Иди веселись.
(Тут Саботьеро) В углу: я вор, кровь) Воротился, нет ее.
NB. Каждый раз как уходит — то песни, описание.8 То
пришли припасы. Хозяин9 хмурый то Андрей и Саботьеро.
Митя10 выпил, голова кружилась, он хлопнул стакан шампан-
ского и в 1-й раз почувствовал себя пьяным, хорошо ему стало,
все завертелось.
Грушенька, Митя дай мне еще вина. Три стакана, охмелела
и она: Бей меня.]
66 X 63 [Если я тебе сказал подлеца, не значит еще что я всей
68 Польше сказал
1 „Андрей... не пьет" — позднейшая вставка, другим почерком.
2 Здесь над строкой: „Анд<рей>".
3 Над последней строкой запись: „вор — вор, кровь, кровь — возвра-
щается — где она", а на левом поле, в уровень с этой же последней строкой:
„Занавес" и дальше, несколько ниже: „и после занавеса".
4 Скобка дальше не закрыта.
5 Отсюда до „нравилось" — на левом поле.
G Отсюда до „него"—другим почерком, очевидно позднейшая приписка.
7 По смыслу здесь должна была быть закрывающая скобка.
8 Над строкой.
9 „Хозяин хмурый" — над строкой.
10 Отсюда до „бей меня" — другим почерком, очевидно позднейшая при-
писка.
220
71X
74 х
80
69хх
70хх
Митя судьям, когда в остроге: Я согласен. Это дело
завтра же, завтра же объяснится и вы увидите... вы все
увидите...
Так1 старик жив? О, благодарю тебя Боже! Благодарю тебя
Боже! (К ней)1 2 Он меня няньчил на руках своих.—
300 X X Отчего я хорошая. Не корите меня за вино.
— Я хотел последнюю ночь мою кончить так, как когда спо-
знавался с тобою вспомнить то счастье и тебе напомнить,,
а к утру кончить и черту провести.
X Поселковичъ Цо то есть, пшепрозшем пане, пшепрошем
пана до нас, пан ойц и пани матка — начал выкладывать: Але-
ксей Макарычь свои познания в польском языке, но что у них
хорошо так это паненки.
— Знамо, знамо, нет на свете царицы краше польской де-
вицы —
— Стихи сочиняет полковник, ввернул следователь не зная
стиха Пушк<ина>.
Полко<вник>: Нет ведь как у них там: танцует она с русским
офицером мазурку, а потом вдруг к нему на коленки сядет —
При всех, при всех! У нас нельзя, а у них принято. Он то
и растает а на другой день женится. Так у нас вся кавалерия
там переженилась.
Поляк: Пане Пулковнику сам бывал в Польше?
*—Нет, там брат мой служил и женился темно ответил пол-
ковник.
[Кате3 поклонись в ножки.
Зачем деньги
Деньги проживет
Будешь ли любить то,
Навек, навеки верная —
А коль бросишь утоплюсь
А Катю не люби Я ей глаза выколю Не люби. Колокольчик.,
Слышишь колокольчик звенит —]
1 Последняя фрчза на левом поле, снизу вверх, крупными буквами.
2 „(К ней)" — над строкой.
3 Отсюда до конца страницы внизу на левом поле, перепендикулярно
гновному тексту.
221.
< КНИГА ДЕВЯТАЯ >
(Стр, 106y
Раздетый — Все одеты, а я раздет.
— Раздеваться надо всем людям вместе тогда не стыдно.
— Раздетый они de facto имеют право быть высокомерны,
первенствовать.
— Рубашку унесли без его позволения. Он даже и вид не
сделал что просит, а прямо сказал: нет уже мы унесем.
— Подождите: что-то уж слишком долго, ждать.—
Final
Я двадцать лет проживя не поумнел бы столько, как
в [одну] одну только1 эту ужасную ночь моей жизни.
Раздетый
Мы сделали в данном случае все что могли
не перенес Григория
— Задрожали губы — довольно!
Перед2, — Я вам все покажу. Митя устал, ослаб, утро, дождь—
Что то как бы шаталось в его голове. Свечи задули.
-Здесь
Признание денег. Да я хотел убить себя и думал
что вынесу идею что я вор. Ведь все равно, убью
себя, стало быть уже всё равно. Так вот нет же ^ка-
залось не все равно! Тяжело умирать в бесчестии.
Умирать надо честно и свободно.
О я многому в эту ночь научился,
Научился, я в 20 лет столько не узнал бы... и т. д.
Здесь
Довольно1 2 3 Скажите из чего у вас этот перстень?
— Дымчатый трпаз —
— Взял и бросил, не надо —
Закрыл глаза задрожали губы. Пересилил4
Господа про Григория. Неужели бы перенес.—
Свидетели: В лавке говорили что 3000 показывал —
1 п одну только ° — над строкой.
2 „Перед44 — крупным шрифтом ; очевидно тоже ремарка: перед тем, как
•его раздели.
3 Над строкой, приписано позже.
4 „Закрыл ... Пересилил0 — вписано между строк позже.
222
Страница 108-я рукописи.
<Стр. 107 >
— И1 зачем я вам признался! Это вы меня, прокурор, Довели!
Пойте, пойте себе гимн если цржете, если смеете! Но совесть,
совесть! Будьте вы прокляты — вытянули!
Еще вчера можно было замыслить самоубийство в ночи кро-
мешной, в грубости невежества, страстей и неведенья. А теперь,
теперь как можно рваться из мира. Теперь жить поскорее жить,
зовущий свет, знание,
Л
— И никогда еще человек более преисполненный надежд,
жажды жизни и веры не входил в тюрьму —
NB* Следствие еще не заключилось
Маврикий Маврикичь —
Не погоняйте пожалуста.
Буду бороться с вами, а там как Бог8
<Стр. 108>
Про Грушеньку.
Здесь Господа. благодарю, что вы сократили,
Вы все таки честные, все таки благородные люди
От окна (махнул рукой)
Про Грушеньку. Господа! Но ее нет, ведь вьГ ее не возь-
мете, ведь вы ее не заподазриваете —
Прок<урор>.1 2 3 4 Очень может быть что он убил старика не-
чаянно, в великом гневе
А все та^и жаль природу человеческую, проговорил Михаил
Макарови<ч>.
Мы натарели... Мы с ней возимся, пластуем ее
Да надо в городе.
И они славно позавтракали.5 *
1 Отсюда до „вытянули Iм — крупным почерком.
2 Отсюда до „заключалось" — очень крупным почерком.
3 „Буду бороться... Бог" — приписано позже, более мелким почерком.
4 Отсюда до „ гневе " — другим почерком.
5 Дальнейшие записи этой страницы перемежаются одним довольно
четким рисунком (голова бородатого старика) и несколькими треугольниками.
223
Сболтнуть что [с] сболтнет, али для смеху, али с упрям-
ства, но против совести ни за что не скажет, никогда не солжет
тому верьте. На смерть пойдет не солжет.
— Благодар<ю> Аг<рафена> А<лександров>на одна душа мало
знает1
От1 2 каждого допытывались в подробности
Отметил только — Два пункта: 1500 и Смердяков3
На4 струнке благородства
— Строил наивного
(молчи, молчи!)
Противен был.
— А думаю что вам и нечего меня об этом спрашивать а мне
нечего вам отвечать.5 *
(Стр. /09>
42) но не на него, а поверх его головы — пристально и де
странности неподвижно... [Какое-то удивление] Какое-то уди-
вление выразилось вдруг в лице ее, почти испуг.
— Митя, кто это глядит сюда из за занавески на нас? про-
шептала она вдруг ему.
Митя обернулся и увидел что действительно кто-то раздви-
нул к ним [осторожно]0 осторожно занавеску и глядит на них
как бы их7 высматривая [их] Да и не один как будто.
Он [быстро] вскочил и быстро подошел к смотревшему...
— Сюда, пожалуйте сюда, негромко но твердо и8 настойчива
проговорил чей то голос.
Митя [выступил] вышел ° из-за занавески и стал неподвижно
1 „Благодар<ю>.. .знает" — позднейшая приписка.
2 „ Отсюда до „ только “ — на левом поле.
3 „Два.’.. Смердяков"—очерчено кругом.
4 Отсюда до „противен был" — на правом поле, отделено от других за-
писей двумя линиями.
5 В самом низу страницы выписано каллиграфически четко недокончен-
ное слово: „Благор".
° „к ним...осторожно" — над строкой.
7 „глядит... .бы их" — над зачеркнутыми: „осторожно смотрит".
8 „Твердо и" — над строкой.
0 Первоначальное „вышел" было зачеркнуто и сверху написано: „высту-
пил", затем зачеркнуто ,,выступил" и пунктиром восстановлено: „вышел".
224
Вся комната была наполнена людьми, не давишними^
а совсем1 новыми, холод [проб] мгновенно пробежал по спине
его и он вздрогнул. Всех этих людей он узнал в один миг. Вот
этот высокий и дебелый старик, в пальто с1 2 *.. .. на плечах
и в фуражке с кокардой — это исправник [Митя слишком знал]
А этот большой, бледный и худой [прокурор] это8 * * товарищ,
прокурора, а этот молоденький мальчик4 [в фур] в фуражке
с кокардой Это Он только вот фамилью его не мог
вспомнить... но он знал и его — это следователь, судебный
следователь... А дальше кто же: эТо становой Маврикий
Маврик<ичь>,5 а эти с бляхами [это] кто же? не [солдаты]
И еще двое каких то, а вот там6 в дверях Калганов, и Ти-
мофей Борисычь... [тоже]
— Господа... Что это7 вы господа? пробормотал было Митя,
но вдруг как бы вне себя, как бы не сам собой воскликнул^
громко, во все горло:8
— По-ни-маю!
Понимаешь? Понимаешь? Чуть не громче его и укори-
зненно, воскликнул вдруг подступивший к нему старик исправ-
ник,— понял?
— Михайло Макарычь, Михайло Макарычь, это не так, не
так-с... Я вас изо всех сил прошу удержаться ... живо прого-
ворил самый молоденький маленький человечек в фуражке
с кокардочкой — и сам обращаясь к Мите начал было как то
наскоро и как бы вдруг сбившись:
— Мы имеем к вам... Одним словом я вас попрошу сюда,
вот сюда, к дивану... Нам надо немного объясниться.
Я вас особенно попрошу голубчик Михайло Макарычь начал
было приятель прокурора исправнику, но не договорил.
Старик! вскричал Митя в исступлении, старик и его кровь!...
[Завопила кровь! Понял, все понял!...]
1 Над строкой.
2 Следующее неразобранное слово (читаем приблизительно: „эполетами “)<
и Дальше: „на плечах14 — все эго над строкой.
а Над строкой.
4 Вариант сбоку: „очень молоденький но осанистый человек в очках44.
„ Маврикий Маврик44 — над строкой.
6 Над зачеркнутым: „вдали44.
7 Над строкой.
8 Здесь между двумя абзацами следующий вариант: „Стоял Маврикий
Маврикичь и их как бы высматривал44.
15 Достоевский 225-
И как подкошенный [упалн] сел, словно упал, на подле
стоявший стул.
— Да изверг, да отцеубийца! Кровь отца твоего вопиет перед
тобою!... заревел над ним, опять не удержавшись, старик
исправник. Он1 был вне себя, побагровел и весь так и трясся —
пьяный с беспутной девкой в крови. Бред, ведь это бред!
— Но это невозможно же наконец, Михаил Макарычь! Прошу
позволить мне одному говорить! настойчиво1 2 крикнул опять
молоденький маленький человечек и обращаясь к Мите твердо
и важно произнес: *
— Господин отставной поручик Карамазов я обязан вам
объявить, что вы обвиняетесь в убийстве отца вашего Федора
Павловича Карамазова, происшедшем в сию ночь...
Он что то еще продолжал говорить3 тоже прокурор что то
начал говорить,4 но Митя хоть 5 слушал, но уже не понимал их.
Он дикими глазами обводил их всех —
X Так® чтоб убедиться жив или нет? X \5£/
Да,
Как же вы убедились?
— Убедился что убит.
— И тогда уже пустились далее
— истреблять свидетеля Для чего бы соскакивать через забор
человеку за которым вопиет такая кровь, как отца его? Он
принял бы за второстепенность. Но чтоб убедиться вскочил,
и лишь убедившись убежал.
Увы! Митя не сказал про жалкие слова.
Испр<авник> Ты меня матушка, извини. Я тебя обвинять не
хочу, вижу что ты неповинна
X — Позвольте. Как же. Сядьте на забор, на стул примерно:
как он вас схватил.
1 Отсюда до „трясся** — на правом поле, и дальше до „бред!** — на левом
поле, очевидно позднейшие приписки.
2 Над строкой.
в „продолжал говорить1* над зачеркнутым: „кажется сказал**.
4 „на ал говоригь“ — над зачеркнутым: „сказал**.
5 Над строкой.
О Отсюда и дальше на правом поле, тут же под кривой линией крупным
почерком: „ психология **•
226
X — Хорошо, прекрасно, превосходно! (к каждому слову)
X Позволено ли [уж] мне говорить? Или уж мне не позволено?
X Очутившись на диване, не помнит. И старик убит, так кто же
убил его?
X X Про какого старика Старик Григорий не убит.
Не убит, слава тебе Господи. Ох как вы напугали меня но
[сме] позвольте, вскочил было бежать — позвольте —
<Стр. НО)
Эту личность.
Я1 гедь понимаю-же, что вы меня посадите за Григория —
нельзя же в самом деле давать безнаказанно драться... Ну год,
ну два — а там... Я и сам хотел в Сибирь ехать —
— Вы меня ободрили, благодарю вас — И 1 2 * хоть много мучило
терзало8 теперь [эту] его4 душу, но в этот момент все существо
его устремилос э непреодолимо 5 лишь к ней к6 его царице, [к ро-
ковому существу] к ней он [летел и]7 к которой летел чтоб
взглянуть на нее в последний раз, а8 там, ну а там приступить
и ко всем остальным решениям [и до этой минуты он старался
[оттолкнуть от себя все что так] отбросить от себя].
— Сивую-то, сивую то держи (Митя вдруг)
— Не беспокойтесь, проговорил становой.
* — Вообразите эта дама... (про Хохлакову вольный и интимный
анекдот рассказывает Митя) Непременно.
1 В уровень с первой строкой абзаца палевом поле: „Я вЬ"; в уровень
с третьей строкой, с празой стороны: цифра 4.
* Отсюда до „от себя" -на левом поле, очевидно, позднейшая вставка.
8 „терзало теперь" — над строкой.
4 Позднейшая приписка, очевидно после того, как зачеркнул: „эту".
6 Над строкой.
® Отсюда до „существу" — позднейшие вставки.
7 Очевидно, предыдущее слово: „он" тоже должно было быть зачеркнуто.
8 Отсюда до „решениям" —позднейшая приписка, очевидно, после того,
как было зачеркнуто: „и до этой минуты.... от себя".
15* 227
о
Прок<урор> — Не припомните-ли вы хоть кого нибудь-
кому-бы вы показали, или хоть намеком сказали? (про занятые
деньги)
— И так совершенно никому?
О
— Уж коль вы 3000 задержали — то какой (гже тут особенный*
стыд?
Митя. Эти деньги (вор) — Знаете меня всю ночь мучило-
больше всего. Не то-что я убил старика — слугу и грозила
Сибирь и когда-же — когда увенчалась любовь и небо откры-
лось мне снова — ничего ничего не мучило так ужасно, как
сознание что я сорвал наконец с груди эти проклятые деньги
и их растратил. Вор, вор и бесчестен — вот что я говорил себе
каждую секунду в эту ночь! О я вчера приговорил себя
к смерти и думал что уж приговоренному все равно распеча-
тать. Вышло не все равно. Значит1 не только жить подлецом
невозможно, но и умереть подлецом невозможно. А умирать
подлецом нельзя, а жить — невозможно. Мне по крайней мере
невозможно. Особенно теперь, особенно после того что про-
изошло на рассвете. Понимаете ли меня господа. Это вопль
благородного человека. Исповедь благородного человека благо-
родным людям! Неужто не понимаете. О, в таком случае
я застрелюсь! За что же я омерзил себя и обесчестил призна-
нием.
(выпейте воды) —
Митя следов<ателю> Мне кажется, я имел честь, честь
и удовольствие встретить вас однажды у родственника моего»
Миусова.
Митя прокур<ору> и следователи»— Я понимаю что вы
меня припираете к стене, ведь вам нужно, ваша обязанность
такая, Не взял бы я на себя вашу обязанность господа (ха-ха)
Прокурор во что бы то ни стало обвиняет [защ<итник>]
не взирая на убеждения сердца и ума своего, по должности,,
а защитник защищает во что бы то ни стало (ха-ха) и т. д.
1 Отсюда до „а жить — невозможно** — на левом поле, линией соеди-
няется с предшествующей записью.
228
He1 можете же вы не быть убеждены в очевидности дела, но
вы исполняете обязанность, святую обязанность, а потому и тра-
вите меня, я ведь понимаю, понимаю.
15 — Господа, слушаю я вас и мне кажется... Я во сне иногда
вижу что кто-то за мной гонится в темноте ищет меня, и я знаю
что он знает где я спрятался: но он нарочно ищет чтоб мучить
меня — вот что вы делаете.
Заключение. А, да! Что делать покориться надо — Терпи
смир<яйся> и молчи1 2
Следователь:3 Я считаю вас за благородного человека
увлеченного своими страстями (маленький фат. Митя странно
смотрел)
О, для чего я омерзил себя рассказом вам.
— Но удивительно почему вы когда носили не чувствовали
этих мук?
— Чувствовал но не такие, ибо я еще не истратил. Я мог
завтра пойти и отдать.
— Но если вы истратили половину, с каким же вы лицом пришли
•бы отдавать!
И т. д.
— Не понятно. Мы все для вас сделаем. Как же можно: желать
лучше убить другого чтоб ограбить и этими деньгами отдать.
— О боже, живая жизнь, господа, живая жизнь —
— Зачем же вы подкупали Бема тремя тысячами?
— Я ей хотел доказать его подлость.
— Почему же вы думали, что он так подл.
- По глазам узнал.
— А где бы вы взяли остальные 2300, коли у вас, вы гово-
рите нет?
1 Отсюда до „понимаю0 — на правом поле, соединено с предыдущей
записью линией.
2 иТерпи .... молчи" — на правом поле.
3 Этот и следующий абзацы — на левом поле перпендикулярно к основ-
ному тексту.
229
— Я ему хотел права мои на имение передать, составить акт.
— И вы думаете, что он бы взял.
— Помилуйте, да тут не только три — тут четыре, тут шесть
тысячь взять можно. Эти поляки на это мастера: он бы набрал
своих адвокатов полячишек, да жидишек и всю бы Чермашню
у него оттягал не то что участочек какой-то. Непременно бы
согласился!
— Могу 1 я посмотреть в окно, господа?
Митю1 2 везет становой
Вспомнил про Грушеньку и крики ее:
Начало очищения духовного (патетически как и главу Кана
Галилейская) —
<Стр. 111 >
— Такие презренные глупости.
— Я волк а вы за мной охотники, ну и травите меня, ха-ха!
— Митя. Кто же его убил? (О Смердяков болен, болен). И по-
том: кто же его убил? Может быть Смердяков.
— Подлинно злом очиститься можно! восклицал Митя, вы не
давите меня, вы дух мой подняли господа (обвинителям)
Капитальное
Григорий показывает, что дверь (из дому в сад) была
отперта.
Следователя догадки: Дмитрий Федоровичь представился
что шел с пачкой денег к чиновнику, (он уж не скрывался
а представлялся)
Следователь: Вопрос представляющийся с самого первого
взгляда: в окно он убит или в дверь. Но дверь отворена стало
быть в дверь... Знаком вам этот пакет...
Исправник (наедине) — А что если Смердяков, господа?
1 Весь абзац крупным почерком, на правом поле, снизу вверх.
2 Отсюда до „Галилейская41 — на правом поле, почерком более круп-
ным, обведено четыреугольником.
230
— Прощается Митя с следовате<лем> и прокурором за пани-
брата, завтра дескать все объяснится, но худо то что и сам,
в глубине в какой-то, чувст ует что они уж ему не товарищи,
что он уж не ровня им, что они судьи его, господа суды его
Едет со становым тоже, мысль мельком про Федора Павло-
вича: Ну умер старик, надо простить. Еще пожалуй я то перед
ним столько же1 виноват как и он передо мной.
Митя (после признания о Катиных деньгах) Господа, я с гру-
стью1 2 3 замечаю, что вы мне не верите.
Митя*. Эх господа как вы это понять не можете. Я ношу
деньги, завтра же я могу решиться их отдать и я уже не подлец,
но решиться я не могу вот что: хорош? хорош?
Или:8 Хорошо, хорошо. Положим так, положим вы совер-
шенно справедливы — ну и рядом: Чепчик так чепчик, тряпка
так тряпка.
— Чепчик или тряпка? X NB!
— Господа вы меня замучаете? я вам об страданиях падшего
ангела говорю, а вы о бабьем чепчике. Passons, говорю вам
passons, будем о существенном.
— Да переверните же страницу господа, иначе мы ни до чего
не договоримся.
Нет господа, вы не хотели перевернуть страницу, оттого
так и вышло.
Прокурор4 придирается к тому: как, когда и почему?
Митя кричит ему: Эх господа не надо на мелочах останав-
ливаться :5 как ступил куда ступил, когда ступил ?... Вы держи-
тесь сущности, следите за сущностью а то я в самом деле
собьюсь. А то это прямо значит бог знает с чего пенки
снимать. —
1 Под словами: „столько же*4— вариант: „не меньше*.
2 „с грустью" — над строкой.
3 Над первой строкой абзаца:
4 На левом поле, в уровень с срединой абзаца: 4.
5 Сверху два неясных слова, чигаем приблизительно: „так сущность**.
231
Митя Господа! С вами говорит благородный человек —
главное этого не упускайте из виду, человек наделавший хоть
и много подлого, но всегда бывший благороднейшим существом
по существу (простите каламбур вышел, но я не литератор)
Именно тем то и мучился всю жизнь что жаждал благородства,
был так сказать страдалец благородства, и (искатель благо-
родства но с форм1 — а между тем всю жизнь [строил] делал
одни только подлости — вот весь я и это то и было мучением
моим всю жизнь. Надо же ведь это различать господа!
Митя2, — Господа, я замечаю что вы решительно мне не
доверяете. — Кто же отворил дверь? — Да-с вот кто отворил.
Не сама же она отворилась. Смердяков? но Смердяков невоз-
можен, это человек по чувствам своим — курица, курица
в падучей болезни и наконец ведь он сын его... Святым
Духом — но не может быть, чтоб Св. Дух решился на такую
подлость, и пошлость сверх того, пошлость! Это низкое какое
то волшебство, но в наш век положительный век наук так ска-
зать (в которых я всегда это знал) волшебства быть не может.
Смердяков — но ведь он и отец ему. — Но ведь вот вы же хо-
тели убить? Да хотел, о господи хотел. И может быть убил
бы... Да8 хотел убить! Во истину хотел! Были минуты... Да
подлец человек господа, во истину подлец — ив целом и в част-
ности ... за редкими исключениями и подло вам мне об этом
напоминать когда уже я вам изложил мои чувства
<Стр. П2>
Глава 1. Рассказ
Глава 2. Митя показывает. Отказывается положительно ска-
зать, откуда явились деньги.
Прежде того следователь спросил про дверь, но не сказал
про показание Григория.
Когда Митя отказался сказать откуда деньги (мои, у меня
были) то спросил: сколько было денег. 1 * 3 * *
1 „нос форм" — над Строкой; читаем приблизительно.
3 Отсюда и дальше на.левом поле; над цервой строкой абзаца.
3 Отсюда до конца страницы — над предыдущими, на левом поле, запи-
сями; в стороне слово: „Митя", очевидно указание, кому должны принадле-
жать эти слова.
232
Нет не три тысячи а полторы
Знаком вам этот пакет.
У Хохлаковой 3 (Показания Перхотина)
— В лавке тоже показали (может быть говорил)
— Трифон Борисычь.
— Бем.
— Грушенька (у Кати) Грушенька взволновала Митю.
Я вам должен сказать показание Григория.
Как же дверь была отворена?
(? Убил Смердяков?)
(Следователь Имея в виду, что вы отказываетесь сказать
где взяли деньги, и вот это точное показание Григория как же
прикажете нам заключить?
Митя в страшном волнении: Господа я вам открою всю
тайну (облегчите наказание)
Допросы. — Как же дверь-то отворена?
X Прокурор Да конечно еслиб вы убили старика Григория,
то показания этого не было бы.
NB1 Узнав что Григорий жив, Митя мгновенно изменил тон
показаний на бодрый и веселый — имел честь вас встречать.
Крик Грушеньки. Исправник и Грушенька.
X Хохлакова— О боже! вы мне даете идею: ведь он меня мог
убить.
— Ну вас то он бы не убил.
— Убивал! убивал!
Записочку к исправнику: Денег я никогда не давала
Следователь приговаривает часто: Благодарю вас\
Митя на счет Кто же убил вначале: Это меня сбивает
с толку! Это меня положительно сбивает с толку!
Митя на телеге*. Я не стану честнее... Не таким как
я подыматься и спасать себя, неисправим! Но я всю жизнь за
1 Отсюда до конца абзаца — вверху на правом поле; следующий абзац —
на левом поле, тоже вверху, — очевидно позднейшие приписки.
233
то посвящу ей, ей одной, и в лучах ее святости, ее честности
очищусь сам.
Вот теперь я добр, а теперь нельзя уже быть добрым, чувства
высказать не смею, я арестант.
Разговор после увоза Мити.
Прокурор: Дверь факт подавляющий. Он ведь что думал?
Он думал что Григорий бросившись за ним авось [позабыл] не
видел что дверь отворена. Тогда легко подвести что Смердяков.
Как узнал — весь осовел — О, он боролся хитро —
— Пэсле раздеванья: Реализм, реализм, реализм действитель-
ной жизни господа. —
Перед свидетелями рассвело, утро,
— После1 допроса свидетелей когда для пресечения способов
и т. д. после подписания протокола.1 2 3 * Господа, я гад, я никогда
бы не поднялся, ни при каких клятвах исправиться. Нам нужен
толчек, — плеть нам нужна. Принимаю страдание, несчастье очи-
стит меня, но — я невинен, я хотел — вот за то что я хотел
и принимаю. Но может быть бог еще спасет меня. Я невинен —
и твердо уповаю. Во всяком случае благодарю вас господа, вы
были со мной гуманны,—руки
Отобранные 8 деньги куда?
— Обыск? Разуть сапоги?
Прокурор и Следователь порядок допроса один другого
перебивают.
Земский врачь (как называется)
— Врачь всякий ли или земский.
— Берут ли с собой врача в Мокрое
— Присягают ли свидетели?
— Может ли прокурор открывать подсудимому факты след-
ствия н. п. допрос Григория.
1 „После" —над зачеркнутым: „перед"; соответственно: „допроса*
исправлено из „допросом".
2 „ После ... протокола " — под строкой.
3 Отсюда до конца страницы — все абзацы на правом поле и каждый обве-
ден линиями.
234
О том какие меры и права должен предположить и разъ-
яснить меры прокурор, как незнающему законов.
Понятые в 1-ой главе.
Писарь (мундир)
Понятые сидели-ли в комнате?
Повез становой и кто?
— Обыск Мити в карманах.
— Можно ли проститься с Грушенькой.
<Стр. 113>
• ) — Следователь: по каким собственно причинам,1 так был
—' ненавистен вам ваш родитель? ревность?
Митя — Я не скрывал моих чувств, их знают все... в трак-
тире. Знаете, господа, я [ду] признаю что вы [м] не имеете
права [так] об этом меня спрашивать. Это мое дело внутрен-
нее мое... Но так как я всем говорил, и в трактире, то я не
сделаю и теперь из этого тайны. Это всем известно.
Я1 2 говорил... И приз, аюсь в этом случае не мало улик. Всем
говорил что убью, и вдруг его убили, *сак же не я в таком слу-
чае? Я вас извиняю, господа, я вас вполне извиняю.
•— Что же? ревность?
— Ну да и ревность и не одна.
— Имение. —
— Ну да и имение. Ну довольно господа довольно. Видите:
Мне не нравилась его наружность, что-то бесчестное, похвальба
попирание всего, сальное, гадкое.•• Но теперь, я, когда уже
он умер думаю иначе.
Как иначе?
— Видите, не иначе, но я жалею что так его ненавидел —
~ Чувствуете раскаяние?
— Нет, не то чтобы раскаяние... Сам то я не хорош, господа*,
вот что! Сам то я не очень хорош — А потому права не имел
его считать отвратительным.
1 Над строкой (очевидно, вариант): „принципам44.
2 Отсюда до конца абзаца — на правом поле; позднейшая запись.
235
О Горе мое, горе — вырвалось бежать1 опять вскочил.
— О убийстве Митя вдруг: Это дикая мысль, господа. Это
дикая мысль. Я вам докажу что это дикая мысль.
I. Следователь: Зачем вам так надо было 3000 чтоб такою
позднею порой и так эксцентрически добывать их.
Митя Это частная жизнь моя, господа, это моя частная
жизнь и я не позволю никому вторгаться. И хотя вы облечены,
но все таки бесчестно было бы мне позволить вам вторгаться
[в мою частную жизнь] в те эпизоды по крайней мере где на
карте стояла моя1 2 честь. Не позволю.
Митя3 * 5 Это господа лишнее (т. е. вопросы) Это не надо, это
лишнее. Я вам говорю: следите только за мной и вы все узнаете
О] — Прокурор... Но не лучше ли было бы снести к г-же Вер-
ховцевой сперва всею эти 1503, сказать ей именно то что вы
говорили: т. е. я малодушен, может быть, и подлец, но я не
вор — и затем уже искать денег, сколько вам надо, для ваших
надобностей?
— Митя* Нет, господа, не лучше!
— Почему же? даже можно бы было у ней спросить эти деньги:
Видите, дескать, я не подлец, я отдаю и отдам, но дайте мне
эти деньги взаймы... ну хоть под обеспечение которое вы
представляли Г-ну Самсонову и Г-же Хохлаковой. Именно
могли бы представить это обеспечение и в старом долге
и в новом — если вы уж раз сочли это обеспечение столь
ценным?
— [Мно] О как это было бы подло!
— Но почему же?
Митя: Господа, господа! Знаете вы господа, вы меня му-
чаете, господа! Но я все скажу, все, все, все! в6 какой инфер-
нальности вам признаюсь. Знайте же что у меня была эта
мысль знайте что я почти даже решался,—до того подл
1 „О Горе... бежать" — позднейшая приписка другим почерком; несколько
ниже: „опять вскочил".
2 Над строкой.
3 Над первой строкой абзаца:
< Пове >х строки римская цирра: II.
5 Отсюда до „признаюсь" — позднейшая приписка над строкой.
236
человек. Но идти к ней, объявить ей мою измену, и на эту же
измену, для исполнения ее, у нее же просить денег, (просить
слышите, просить) денег, чтоб убежать от нее с другой —
о это была такая мерзость, это бы так воняло, что1 я уж
и не знаю! — Да, конечно, если тут ревность и проч, пробор-
<мотал> прок<ур>ор) — Да знаете, знаете ли — Ведь она могла
мне дать господа, дать эти деньги, и я бы взял и тогда... всю
жизнь, о боже! Господа, я сделал вам это признание, страшное
признание, во всей моей1 2 * низости, — о цените же его господа!
Мало того, господа, не оцените, а цените его господа, иначе —
иначе вы прямо в глаза мне заявите, что меня не уважаете,
что я подлец! — О господи, не мучьте, не мучьте. Я подлец,
да я подлец. И уж тем, что признался вам в этом открыл вам
тайну мою, — так не называйте хоть вы то меня в глаза под-
лецом за это. — ведь это слишком было бы жестоко.
Успокойтесь — выпейте воды. —
Стойте господа! Я еще более подлец чем вы думаете и чем,
я сам о себе думал. Я почему не снес Кате деньги прежде чем
стал искать для себя? Потому что отдал бы 1500 у меня уже
их бы и не было. Стал бы своих искать у Самсонова у Хохла-
ковой, а ну если не получу. А тут то уж они есть и приди
минута бежать с Грушенькой. А ну как она вдруг сказала бы:
едем8- деньги тут!* Эта мысль была господа, была! Скажите
господа была у меня эта мысль или не была? Вы сердцеведы,,
вы прокуроры, мне кажется, что не была, а может быть была,
была, была! О для чего до такой степени бывает подл человек!
<Стр. 114>
7. Прокурор хочет записать показания (т. е. для того хранил
сумму и не отдавал долг4 чтоб иметь ее в случае нужды
всегда под рукой для увоза любовницы)
Митя кричит: Господа! Не пишите этого! Постыдитесь!
Не пишите, что хотел идти к ней.5 Ведь я так сказать душу мою-
1 Отсюда до „ прок<ур>ор “ — вставка между строк.
2 Все дальнейшее на полях; цифры и линии указывают последовательность.
их размещения.
8 ,, А ну... едем44 — другим почерком, позднейший вариант.
4 „И... долг ° — над строкой.
5 „ Не... к ней м — над строкой.
237
разорвал по полам а вы воспользовались и роетесь пальцами
по разорванному месту в обеих половинках.
— Мы записывали для себя, вы сами потом прослушаете, но
теперь позвольте К делу. Всем1 однако известно. Всем твердо
известно. Ведь что нибудь значит же слово все да и вчера,
до избы о 3000, а не 1500 Ладонка я застрелюсь
— Свидетели. Трифон Бэрисычь: Говорил что привез 3000
Митях Неужто говорил Трифон Борисычь? Кажется я тебе
положительно не говорил что 3000 привез? —
7риф<он>. Говорили Дмитрий Ф-чь.
Разговор суда на едине. Полковник возражает: Да! (выхо-
дит) Прок<урор> Всему свету сказах, всему свету
Речь следователя к Грушеньке (после всего) важная и про-
никновенная*
Исправник говорит шалун. Прокурор улыбается.
— Мальчик-следователь: Господа, вы самым искренним поры-
вам человеческого духа не верите.—
;Х Митя Я ведь из таких, которые, сколько ни дают себе обе-
тов исправиться, со слезами, в грудь себя ударяя, а все таки
продолжают делать пакости и так вся жизнь пройдет. Теперь,
господа, теперь — я благословляю удар судеб, он отрезвит
меня, ибо для нашего брата нужна внешняя сила, нужен внешний
толчок... И тогда может быть и скрутит его... К исправлению.
Принимаю, господа, принимаю муку обвинения, муку всенарод-
ного позора моего — и1 2 3 может вид<ите> пострадать хочу ибо8
страдание очищает4 господа знаете мысль.
Следов<атель> — Мы вас признаем за благородного в основе
своей человека, но увлекаемого страстями своими.—
Маленькая фигурка, но Митя был в пафосе и хоть и поскребло
ему что то на сердце (видя маленькую фигурку), но он схватил
было за руку и вскричал
Я и не сомневаюсь5 что вы благородный человек —
1 Отсюда до „застрелюсь" — на пртвом поле другим почерком; иа по-
следних двух слов каждое обведено кругом.
2 „н... вид<ите>" — над строкой.
3 над строкой.
4 „очищает" исправлено из: „очистюсь"; соответственно: „страдание" —
из „страданием".
5 „и не сомневаюсь" — над зачеркнутым: „внаю".
238
20 Митя,.. Вы можете не верить преступнику... Или подсу-
димому, истязуемому вопросами. Но благородному человеку
господа, благороднейшим порывам души — нет этому вам нельзя
не верить.
Митя (на телеге): Терпи, смиряйся и молчи!
Митя Словами из Шиллера:
Только тот чертог1 и крепок —
Господа, это у нас было не крепко!
Прокурор (потом) Кричит: Мелочи, passons, представляется
таким наивным офицером, точно он не понимает где сидит
и какие показания дает.
Следователь. Да, да. Мне он был даже противен в эту
минуту.
Прокурор Я просто наблюдал его с любопытством как
субъект. Он нас хотел обмануть видом трогательной наивности.
Следователь: Ох есть в этом роде мошенники из простона-
родья, да вот в Июле месяце Снегирев, дело мещанина Снеги-
рева, ничего не знаю, ничего не ведаю... А ведь оказалось
потом математически что он то и убил и ограбил.
Прокурор излагает [его] душу Мити сначала преступной
могло быть на1 2 половину неумышленно на половину неумышлен-
ное, он в целом, вообще так сказать мог решиться и поло-
жить убить, но это еще далеко до частности, до минуты пре-
ступления. 2) Он мог одуматься даже. Но повлияла минута. Эти
3000 можно понять и отчасти сделав он действительно может
быть хотел застрелиться ибо к этой женщине у него страсть.
Но как улыбнулась ему 3) он стал тосковать... А как мы нагря-
нули у него мгновенно, уже может быть во время допроса уже
сидя за столом явилась мысль об этих зашитых за пазухой
Деньгах.—
Изправник: Вы ему кажется уже очень сильную твердость
Духа придаете прокурор, и находчивость.
1 Под словом „чертоги вариант: „союз".
2 Отсюда и дальше на правом и левом поле, перпендикулярно к основному
тексту; цифры и линии указывают последовательность.
239
Прокурор У него и есть она: Он сидит на заборе и по соб-
ственному показанию соскакивает к Григорию. Казалось бы>
после отца — третьестепенное дело, но он соскакивает чтобы
удостовериться*. Убит ли единственный свидетель. В этом я вам
скажу я вижу не столько твердость, но так сказать зверское
присутствие духа...
Следователь*. Браво прокурор (сердцевидец вы!) — Ну а по-
купка вина и гостинцев, завился.
Следователь: и к тому же деньги имеют на этих расточи-
телей действие опьяняющее как попадут в руки, эти радужные
эти десятки Екатерин.
<Стр. 115>
— О, потом он может быть и затоскует (по слабонервности)
(по слабонервности Прокурор не правда ли удачное выражение}
но пока еще опьянел от кредиток — он по всем по трем. К тому же
действительно может быть хотел застрелиться — и в таком
случае эта пьяная поэма имеет quelque chose de grandiose —
неправда-ли? неправда-ли?
— Ну grandeur не grandeur —
След<ователь>. — но интересное дельцо прокурор — на всю-
Россию можно блеснуть (хи-хи)
Прокурор Я [так] полагаю, что у него может явиться рукаг
выпишут защитника — Миусов, эта Вершонская...
Следователь) Да, но вы их раздавите Иннокентий Семе-
новичь, — надо служить истине, общему делу (и т. д. Щедрин»
кн. Урусов1) и убегает к Грушеньке,1 2 шалун.
Следователь*. О, вы поставите дело Иннокентий Кирилычь,.
я предчувствую: это будет филигранная работа и мы здесь,,
в нашем захолустье — блеснем-с! Хоть самого Фетюковича
аблоката из Петербурга [присылайте] присылайте — мы их здесь
раздавим-с.
— Ну почему же в захолустьи —
— О, патриот!
1 „кн. Урусов" — под словом: „Щедрин".
2 „и... Грушеньке “ —обведено круглыми линиями.
240
Следов<атель>.—Так и должно, так и должно, Михаил Мака-
рычь, я уважаю, как я ни молод, а я эти порывы патриотизма
ценю-с, и уважаю, искренно, было бы вам известно
— Да вы прекрасный молодой человек только...
— Что?
— Шалун
— Хи, хе, хи — Ах да, кстати, эта особа—1
Прокурор8 про Митю: твердый характер
Следователь Не выдержанный
[Следователь после того как прокурор закончил]
Прокурор о том, как он соскочил к Григорию: Я не знаю
выдержанный он или нет, но решимость и рас-чет-ливость в кри-
тические минуты у него есть.
Следователь*. Браво, Иннокентий Кирилычь, я бы этого
просто не заметил. Экой вы психолог! Да с вами оставаться
страшно: Этак вы и мою душу вынете и анатомически рас-
сечете! Блеснете-с!
Принимаются за чаек: Ну-с, господа, чаек-то мы заслужили
— После показания Бема: Ну теперь становится понятен весь
этот роман — понимаю.
Грушенька. Как он вам говорит, так и верьте.
— Вы же как верили: три или полторы тысячи прокутил
в 1-й раз.
— Я то верила что тогда 3000. —
— И говорил он вам сам об этом.
— Говорил.
Митя — Говорите правду Аграфена Александровна, говорил
так говорил, всему свету говорил —
Митя — Это черт отворил (дверь)
Прокурор. Да вот разве...
Про Катерину Ивановну:
Это вы даже недостойны знать господа 1 2 *
1 На правом поле, крупным почерком: * Завтра".
2 Эта и следующая фраза ва левом поле — позднейшие вставки.
16 До«тоевск>Д 241
о
Здесь
важное
— Но я видел, что ненавидела. Вот почему я и бросил ее
господа.
Пестик. Так запишите же: Может быть с намерением убить
старика — вот вам Господа, видите —
— Жадные распросы прокурора когда начался допрос свиде-
телей. Видно что прокурор по чертам хотел усвоить себе все
психологическое состояние Мити в эту ночь в Мокром.
Подлец но не вор!
Вы делаете в этом такую разницу
Да такую разницу. —
— Подлецом может быть всякий, да и есть всякий, а вором
может быть не всякий, а только архиподлец. Ну да я там этим
тонкостям не умею... А только вор подлее подлеца — [во] мое
убеждение.
Прокурор1 Мне теперь одно ясно:
— Он разыгрывает свою фантазию на струне благородства и
уж не отстанет от этой струнки. Это довольно ловко, когда
ни одного существенного доказательства, даже сомнения, в его
пользу, т. е. буквально ни одного, а напротив все до единого
против него. И их несколько не десяток какой нибудь, а сотня,
две сотни — против. Но он не отвертится.
<Стр. 11бУ
третьяго дня дал четвертак денег, ты их пропил, а теперь
кричишь. Доброте только вашей удивляюсь с "нашим подлым
народом, Маврикий Маврикиевичь, только это одно скажу!
— Да зачем нам вторую тройку? вступился было Митя, поедем
на одной Маврикий Маврикичь, небось не взбунтуюсь, не убегу
от тебя, к чему конвой!
— А извольте сударь уметь со мной говорить, если еще не
научены, я вам не ты, не извольте тыкать-с, да и советы на
другой раз сберегите... свирепо ответил1 2 вдруг [на] Мите
Маврикий Маврикичь, точно обрадовался сердце сорвать.
1 Весь абзац на левом поле, перпендикулярно к основному тексту.
2 „свирепо ответилм—над вачеркнутым: „крикнул”; соответствен не за-
черкнуто раньше: „на14, а „Мите” исправлено нэ „Митю”.
242
Митя примолк. Он весь покраснел. Через мгновение ему
•стало вдруг очень холодно. Дождь перестал, но мутное небо
все было обтянуто облаками, дул резкий ветер прямо в лицо,
vОзноб что-ли со мной" подумал Митя передернув плечами.
Наконец влез в телегу и Маврикий Маврикичь, уселся грузно,
широко и, как бы не заметив, крепко потеснил собою Митю.
Правда, он был не в духе 'и ему сильно1 не нравилось возло-
женное на него поручение.
— Прощай Трифон Борисычь! Крикнул опять Митя, и сам
почувствовал, что
<Стр. 1Г7>
не от добродушия теперь закричал, а со злости, против воли
крикнул. Но Трифон Борисычь стоял гордо, заложив назад обе
руки и прямо уставясь на Митю, глядел строго и сердито
и Мите ничего не ответил.
— Прощайте, Дмитрий Федоровичь, прощайте I раздался вдруг
голос1 2 * Калганова, вдруг откудовато выскочившего. Подбежав
к телеге он8 протянул Мите руку. Был он без фуражки. Митя
успел еще схватить и пожать его руку.
— Прощай милый человек, не забуду великодушия! горячо4 5
воскликнул он [задрожавшим голосом] Но телега тронулась
и руки их разнялись. Зазвенел колокольчик — увезли Митю.
А Калганов забежал в сени, сел в углу, нагнул голову
закрыл руками лицо и заплакал, долго так сидел и плакал, —
плакал точно6 7 был еще маленький мальчик, а не двадцати-
летний уже® молодой человек. NB. О, он поверил1 в виновность
Мити вполне „Что же это за люди, как же это после того
могут быть люди!" бессвязно восклицал он в горьком унынии,
почти в отчаяйии. Не хотелось даже и жить ему в ту8 минуту
1 Под зачеркнутым „ крепко
2 „раздался вдруг голос" — над зачеркнутым: „прокричал вдруг"; соот-
ветственно этому исправлено Калганова " вместо „Калганов" и „выскочив-
шего" из „выскочивший".
8 Над строкой.
4 Над строкой.
5 „точно... маленький" — над зачеркнутыми: „как совсем" и „как".
® Над строкой.
7 Первоначально: „верил".
8 Первоначально: „ему ту".
243
16
на свете1: „Стоит ли, стоит ли!“ восклицал [бедный1 2 3. .)
огорченный юноша.
Конец третьей части.
Ф. Достоевский.
<КНИГА ДЕСЯТАЯ»
<Стр. 118>
Проэкт 4-й части.
Митя* с Ракитиным. Социализм. Ракитин смеясь Алеше
о Мите.
Мальчик шалун. Пришел к Илюше. Алеша с мальчиками»
мальчике-шалун не согласен помириться.4
Пришел, увидал Илюшу, расплакался.
Алеша, Катерина, семья и проч.
Ф Алеша у Мити. Настроение социальное. Митя просит
сходить к5 Катерине Ив. и узнать не хочет ли она сказать на
суде о земном поклоне. Чтоб не говорила.
— Алеша к Катерине Ивановне. Та кротко подчинилась Не
люблю, но спасу.
Ф Сказала адвокату о поклоне и вдруг Ивану Ф-чу при
Алеше: Да убил ли? убил ли? Я была у Смердякова. Затем раз-
дражительность, сарказмы, намеки,
— Ив.<ан> вышел и удивился: почему он только раз был
у Смердякова (описание этого 1-го разу) И потом идет теперь
во 2-й раз. 2-е свидание с Смердяковым — Беглая встреча
с Алешей.
2
— Смерть Илюши, похороны. Накануне суда, Алеша у Гру-
шеньки. Та боится Кат. Ив-ны. Алеша к Катерине Ивановне:
Его не принимают. Иван дома после 2-го свид<ания> с Смердя-
ковым. Смердяков зовет его вдруг. Признается и возвращает
деньги. Повесился. Алеша приходит к Ивану и говорит ему
1 „На свете ° — над строкой.
2 Следует 2—3 густо зачеркнутых слова.
3 Первый абзац на самом верху страницы, поперек которой, сверху вниз,
крупными буквами написано: „Дома".
4 Над „помириться" написано: „NB".
5 Отсюда до „говорила" — на правом поле, позднейшая приписка.
244
ночью, что Смердяков повесился. Иван пошел посмотреть. Во-
ротился домой
Иван, один —
3
Суд -
На суде — К вам порядочные люди не пойдут, всякий поря-
дочный человек должен иметь вид недовольного. Либерализм
прикрывает взяточника и подлеца — потому, — потому что он
имеет вид европейца. —
Алеша1 знает тайну про себя (Калганов, вместе живут)
<Стр. 119у
7
Мальчики любят Илюшу. Про Жучку знает Красоткин,
говорит пропала (Это Алеше объясняют мальчики? Красоткин
хотел придти, [ведь] Мальчики идут к Илюше. Проснулся.
Походить.1 2 3 Сапожки плохи.
— Красоткин (гусь) Я говорю вместо проэкта сказал.
— Смурова выпороли. За -гуся. Историю с гусем. А4 Смурова
за что же? А он пришел и смеется. Я говорит тут был видел.
Ах так и ты был? Нет говорит, соврал. Все равно выпороли.
Не позволяют со мной. Коли ты говорит был то тебя пороть,
а коли не был зачем соврал. Логически.
— А тебя выпорят?
— Меня? гордо посмотрел мальчик —
— Красоткин сказал что Жучка пропала.
Красоткин свиснул. Жучка заскреблась. Пустили.
— Она?
Я тогда нарочно не говорил.
Жучку покормили, дали хлеба.
[Маль] Красоткин встал и помирился: Я брат излияний не
-Люблю. Зайчика показали (Посмотрел высокомерно)
Красоткин смотрит на Илюшу: „ничего".
1 Отсюда до „живут" на левом поле, сниву вверх.
2 Над словом: „мальчики" стоит NB.
3 Отсюда до „ плохи “ — между строк.
4 Отсюда до „видел" — на правом поле, с предыдущей записью соединено
линией.
245
— Есть пушка хорошая,
Смурова выпороли за порох — 24 селитры, 10 серы и 6 бере-
зов. угли.—
Сделали в помадной банке, горит.
Меня старика взорвать хотели, выпороли. —
Ширяева хотят выпороть, за гуся.
— Красоткин Прощай. — Прощай Красоткин. — Я приду. —
Ах приходи. Вот тебе свистулька.
Красоткин (Выпорют и тебя) Я на это плевать хотел
(и потом гордо встает): Я на то пошел.1
Красоткин Алеше наедине: Я этого мальчишку люблю.
Умрет? Умрет.
Шельмы! Кто?
[так] все. И камнем пустил в воробьев.
Красоткин1 2 Илюше: помнишь пушку делали. Я ему пушку
принесу: можно? Пушки из ключа, выпалили. Как бы пороху
достать? Достал Алеша, дробью, в окно,
Я в географии Иванова (учителя) собью. Из арифметики
первый.
NB Прежде Илюша был под началом у Красоткина.
Как вы полагаете насчет Америки? (В Америку бежать)
По моему глупость.
Красоткин3 уходит, провожает Алеша. [Кр.] Алеша воз-
вращается. Илюша отцу: папа возьми мальчика. Аще забуду
тебя Иерусалиме.
<Стр, 120>
Или4 сойдемся друзьями или расстанемся врагами, покрас-
нел (не сказал ли глупость).
NB2 Мальчики. Прощайте, из вас может [быть] человек выйти.
Вы думаете. В вас много мистического, но действитель-
ность вас излечит.
1 На левом поле: „Дома".
2 Отсюда до „ первый " на левом поле.
8 Отсюда до конца на левом поле, сниву вверх.
4 Невдалеке от начала страницы на левом поле нарисована бутылочка
с каллиграфической надписью: „Пузырек".
246
Красоткин (Про женщину) Так я вам скажу: Рожа такой
рыловорот, что и не бывало.1
— Колбасников учитель1 2 3 женится — такой рыловорот что и пред-
ставить нельзя. Влюблен.
— Красоткин: Как люди так и мы. Я не люблю это.
Смотри 3 Красоткин рассказывает как мальчик подлез под
вагон и вагон пролетел над ним. Это сам Красоткин.
Странно? — Так, неособенно. —
— А то в Америке растопили и поехали. Читал в газетах. Может
врут. В газетах много врут.
— Древние тоже врали—28 000 раз лгала Кассандра. Сколько же
ей лет и когда она успела.
Под8 нашим зодиаком.
— Все изменяется, стало быть нет добра, застрелиться хочет.
4) Истязания 4-х летнего мальчика.
6) Кота продал.
7) Старший брат хочет застрелиться, по-моему4 в Америку
бежать
(Красоткин с Алешей)
7) Мальчики украли сундук с деньгами. Красоткин — я это
презираю.
8) из окна стрелял. Самоубийство маленького мальчика.
Красоткин*. Мистификация.
— Красоткин: В девичий пансион компания бросилась.
22. 23. Мальчик с ручкой, нет он холесого халяктера
и немного выпивает.
NB — Если забуду тебя Иерусалиме (в сенях) Вдруг скрю-
чился и заплакал, подлез как то под лавку, сотрясается. —
Здесь — Штабс-капитан ходил за щеночком и принес нового
Щенка, а дети пришли сообщить что Жучка пропала (так сказал
Красоткин) Про щенка.
1 мНе бывало" —над зачеркнутым: „представить нельзя".
2 Над строкой.
3 „ Под нашим зодиаком " — позднейшая приписка, между строк.
4 „ по-моему " — над строкой.
Черный нос, значит злой.
X Трою основали Тевкр Дордон, Илюс и Трос. Смуров
объявив почувствовал себя виноватым (подсмотрел у Смараг-
дова) Красоткин не сбился.
<Стр. 121У
посмотрел высокомерно: Что ж, как же они основали? Что
значит основали? Пришли 4 дурака и основали. Этого уж не
сумел разъяснить Смуров.
Здесь — Осел 1-й руки и последней степени. — Учитель
Дарданелов.
— Не верую Дарвину. Происхождение стрекозы.
— Опять же взять и бога — все это гипотеза.
Его надо бы выдумать.—
— Я ничего против Бога не говорю. Он нужен для порядка.1
X — Я не мистик и признаюсь вам терпеть не могу вступать во
все эти препирания. Впрочем можно и не веруя любить чело-
вечество.
— Я Кандида читал (Вольтер например любил человечество,
а в бога не верил.9
— Нет он верил.—
— Разве верил? Я впрочем...
— Давно читали Вольтера
— Я немного читал. Я Кандида читал.
— И все поняли?
— О да... все... т. е. я там не понимаю почему он сальни-
чает. Я разумеется понимаю что это роман философский
и написан, чтобы доказать8 мысль, но...
— А Шиллера читали?
— Знаете, это все сладости. Шиллер идеалист. 1 * 3
1 „для порядка" — над строкой.
3 В оригинале скобка не закрыта.
3 Сверху вариант: „провести".
248
— 26 страница (мечтатель)
— 27 страница (Детям о Куликовском сражении). —
— 28. Катерина родила. Не муж а ребенок. Красоткин при-
ходит слушает: Пойдем пупырь. Ты войдешь и скажешь: При-
шел Красоткин.
29. Семинарист о Гурии и Варсонофии.
31) Красоткин с Алешей об отсталости русского народа,
но все же этих немцев надо б душить.
33) Не педагогия, а педагог.
< Стр. 122у
Коля1 Дорого мне стоило
Мальчик как будто стыдился Но еслиб знали как ему вредно,
сердечко
побледнел.
Все стали хвалить Колю —
— Форснул Коля —1 2 *
— Начнет выть и ты будешь несчастлив —
— Не8 хочу мальчика —
— Как тебе (про меня) новый доктор сказал
— Ухо надрезано, точь в точь как ты мне говорил. Я его по
этим приметам и разыскал. Ничья. Я его запер дома чтоб
никто не видал, и тебе не сказал—
И основать социальную коммуну, на разумных началах.—4 *
Я неисправимый социалист Карамазов и в этом смысле
не позволю над собой смеяться.
1 Приписано на левом поле.
* п Форснул Коля ** — записано очень крупными буквами.
8 п Не хочу мальчика “ — крупным почерком на правом поле.
4 Следующая запись против этой строки на левом поле, снизу вверх,
крупным почерком.
249
— Но я отверг. Можно и у нас показать себя.
— Это сам Колбасников нам же и говорил.
— Илюшечка, подари ты мне эту пушечку
— нет, чтобы совсем уж моя была а не твоя.
— 12 часов —
Ниночка. — Приходите к Илюшечке —
— Нет, приходите к нам каждый день.
(Стр. 123>
Тевкр, Дардан1 Попавшийся мальчик.
— Коля про горбатую: Хорошая она, хорошая?
— Ах очень хорошая.2
1 „Тевкр, Дардан“ записано над зачеркнутым: „Попавши"
2 Ниже страница осталась незаполненной. Следующая, третья странице
данного почтовой) листа (см. ниже Комментарий) заполнена расчетными запи-
сями, очевидно, — по продаже романов Достоевского:
Из Рыбинска. С почты
1. Ун<иженные> 250
Бе<сы> 350
Ид<иот> 5
Пр<еступление> и Н<аказание> 350 350
3<аписки> М<ертвого> Д<ома> 2 5
Дневн<ик> 2) 5 2
10.50
С почты. В. Брест-Литов., Варгаф
Пр. и Нак. и Бе<с>ы
3 3.
Салаев Москв<а>
— 10 Бесы 24—50 24—50
X Ю Пр<еступление> 24-50 14 50
X Ю Преступление> 24—50 20
10 Зап<иски> 14 58 50
10 Ун<ижениые> 17—50
10 Днев<ник> /76 17—50
10 Дн<евник> /77 17—50
5 Ид<иот> 20
На обороте страницы с расчетными знаками (т. е. на четвертой странице
данного почтового листка), в порядке обратном предыдущему (т. е. снизу
вверх) — автограф того проекта адреса государю по случаю 25-летня цар-
ствования, который был прочитан Достоевским 14 февраля 1880 г. на торже-
ственном заседании „ Славянского Комитета ". См. т. I Собр. сочинений, 1883 г.,
„Биография, письма...“ стр. 47—49.
250
(Стр. 124>
Я про Дард<анелова> ничего не говорю человек с познаниями,,
с решительными познания<ми>, этаких я уважаю.
— Однако ж вы сбили его на истории: кто основал Трою
Неужто1 так и сбились — о том как основали Трою.
— Он папа, все знает, он ведь тодько прикидывал<ся> а он
первый ученик.
— Ну это вздор ничего я и сам считаю этот вопрос пустым.
(Стр. 125)
Дарданелов. Он что то промямлил, он затруднился, я ничего
не понял. И притом покраснел.
Коля, порох мякоть, маленькая сажа, ничтожная сажа,
— Это вы меня старика взорвать хотели, — распредставлялся,
выпороли, со мной не позволяют. О гусе.1 2 3 *
Дарданелов: Он с познаниями. Он с решительными позна-
ниями.
X — Не снимает пальто: я ведь на мгновение,
— История: Бабьи сказки, изучение глупости человеческой.
— Опять теперь эти классические языки: ведь все переведены
и проч.
Сумасшествие.
— Не<т> это потому что это скучно. Так как же сделать чтоб
еще больше скуки. Колесо вертеть. Для дисциплины. Воду то-
лочь. Для высшего послушания. Но8 этого вероятно нельзя, ну
так и выдумали классические языки.
1 Отсюда до „ученик" — слева: остальная часть страницы—чистая.
Левее текста:
„I 3<аписки> М<ертвого> Д<ома> — 2
I Пр<еступление> —3,50
I Ун<иженные> —2,50 „.
2 „О гусе" — крупными буквами.
3 Отсюда до „говорит"—запись более поздняя; в ней слово: „этого**
над зачеркнутым: „все-таки"; „так" до — „говорит" на левом поле.
251
— Да я не отстаю.
— Он первый, первый, он только так говорит.
— Это правда, сказал Смуров.
— Человек образ Божий и воду толчет.
— Нет это Иванов говорил, учитель —
— 12-ый год. Скоро 12. До моих лет никому нет надобности.
?Х Дело в том правильно или нет я сужу, а не который мне год,
неправда ли?1
Коля Алеше. Мистицизм. Согласитесь в том что христиан-
ская вера послужила лишь богатым и знатным, чтоб держать
в рабстве низший класс.
<Стр. 126)
— Я не против Христа, это был гуманный человек1 2 3 и будь он
в наше время и получи современное 8 образование он бы прямо
примкнул к революционерам. Ведь это ясно.4 5
Алеша? Таким образом прелестная натура как ваша, еще
и не начавшая жить, уже совершенно испорчена убеждениями.
— Я еще не такой революционер. Я например считаю что бе-
жать в Америку из отечества6 низость
Хуже7 низости — глупость
— А [разве] вы уже не 8 хотели ли9 бежать?
— Признаюсь меня подбивали, но я отверг.
Это10 между нами, разумеется, Карамазов, слышите, никому
ни слова. Я не желаю попасться на зубок 3-му отделению и
‘брать уроки... у Цепного Моста —
1 „неправда ли" — приписано позже.
2 Над словом „человек" надписано: „личность".
3 „получи современное" записано над зачеркнутым: „имея".
4 „Ведь это ясно" — приписано позже.
5 Приписано позже на левом поле.
6 „из отечества" — записано под строкой.
7 Под зачеркнутым: „Мало-то"
s „уже не" — записано позже над строкой.
9 „ли" — вписано позже.
10 „Это" — приписано позже.
1252
— Помните, будешь помнить зданье у Цепного Моста. Вели-
колепно.
— Христос. И может быть играл бы не совсем последнюю
роль,
— Где это вы нахватались?
— Помилуйте правды не скроешь.
Это еще старик1 Белинский говорил 1 2 3
— Где же это он говорил?
— Говорят что говорил.
А вы читали Белинского —
— Нет, я не совсем читал но... место8 о Татьяне я читал —
— И все поняли?
— Помилуйте, вы меня кажется принимаете за Смурова.—
— Смотрите каковы мои убеждения, а не который мне год.
<Стр. 727>
— Но о Татьяне зачем она не пошла с Онегиным я читал.
— Как не пошла с Онегиным? Вы это разве... поняли?
— Помилуйте вы кажется меня принимаете за Смурова.
— Да4 5 ведь вам еще только 12 лет.
— Мне скоро 13 лет, 13 а не 12 и наконец какое кому дело.
— Зачем в Америку когда и у нас можно много принести
пользы. Именно теперь. Целое поле самой плодотворной
деятельности.
Коля6 и Алеша. Рад познакомиться, телячьи нежности.
Коля7. Я социалист, Карамазов, социалист по убеждению.
1 „Это еще старик" — позднейшая приписка сбоку.
2 Исправлено из: „говорят". Следующие две строки на правом поле позже
приписаны.
3 Под строкой.
4 „ — Да ведь вам ... кому дело" — вписано позже между строк.
5 „самой плодотворной" — записано позже над строкой.
° Над словом „Коля" —крупными буквами: „здесь".
„Коля.... убеждению" — на левом поле, начинается в уровень с пре-
дыдущей строкой.* „Рад ....;
253
Коля это собак<а> Перезвон. А не Жучка. Знаю что вам
хотелось бы всем Жучку, слышал все. Слушайте я вам объясню
дело —
Не ходил... по одной причине скоро узнаете
— А уже как будет рад
Да я слышал что обо мне поминает. Он умрет. —
Алеша:1 Жучка снится ему, мальчик плачет, найдите мне
Жучку. Жаль что Жучку не нашли на вас была последняя на-
дежда. Отец на вас надеялся. Да жаль.1 2
Коля (заплакал). Я могу тебе показать пушку.
Коля Что гусь думает? — Я люблю на базаре говорить с наро-
дом. Мы отстали от народа, и уже конечно надо вознести народ
'X / / до себя —
X \ \ Я всегда готов [признать] отдать справедливость народу,
только не очень его балуя. Это Sine qua.
(Стр. 128)
Федорченко3 стихи сочинил, начинается
Поразила весть третьеклассников
Что женился наш Колбасников
Ну и там дальше очень смешно.
всем собакам
— Ну думаю тут душок, надо его выкурить.
Онегин. Я против эмансипации женщин...
— За Смурова принимаете.
— Да ведь вам 12 лет!4
— Какие мои убеждения, а не сколько мне лет
— Звездного неба
— Это прелестно, это немец, это хорошо Значит независимый
дух, а не дух рабства немецкого — Немцев душить.5 Пусть они
1 „Алеша .... мне Жучку" — отдельная запись на левом поле.
2 Рядом с последней строкой на левом поле очерчено кругом: „щенок".
3 Против этой строки в левом углу крупными буквами слово: „Здесь";
несколькими строками ниже оно снова повторяется.
4 „Да ведь ... лет" — вписано позже между строк.
5 „Значит... душить"—на левом поле обведено стрех сторон круглой линией.
254
там сильны в науках, а их все таки надо душить. Развращен1 и
атеист.
Прелестный характер.
— Я не против Христа — примкнул-бы — Я ведь не такой рево-
люционер
В Америку
у Цепного Моста —
Я не мистик — от вас можно научиться
Аще забуду Иерусалим
Илюша обнял<ся> с Колей
— Папа Возьми мальчика
Аще забуду —
Про меня есть клевета что я в разбойники с ребятиш-
ками играл. Что я играл это действительность, но что я для
себя играл [это] для доставления себе самому удовольствия то
это клевета.
'— А хоть бы и для себя?
•— Ну для себя в мои лета.
— Помилуйте ну, а театр где представлены приключения ве-
ликих героев, иногда тоже с войной — разве это не то же. Игра
в войну, или в разбойники это зарождающе<еся> искусство,
потребность искусств<а> в юной душе.
Стало быть чего же стыдиться?1 2 •
— Вы так думаете? Таково ваше убеждение? Ну я еще об
этом подумаю, шевельну мозгами наедине... А знаете вы глу-
бокую вещь сказали; у вас можно научиться. Я намерен учиться
У вас Карамазов —
А я у вас.
— Нет позвольте Перезвон пусть ляжет.
1 Сверху зачеркнуто: „Я не против*; следующая запись: „Прелестный
характер* —на левом поле против этой строки.
2 «Стало . . . стыдиться?* — вписано позже между строк.
255
<Стр. 129>
4) Лиза и брат Иван (не забыть)
Красоткин: Я ненавижу имя мое Николай.—
— Почему же
— Казенно очень, официально.
Илюша Папа, купи птичку, выпусти.
Коля и Смуров-, вздор может быть. Все1 эти вещи с Кара-
мазовым. Карамазов мне непонятен. Деятельность Алексея
Карамазова.
Жучка имя тривиальное.
Что такое — Аще забуду тя Иерусалиме ... Это вот что
значит... такой характер, он зашутовался и даже в трагедии
шутом... Не забывает выверт.
Коля — Это вы хорошо. Знаете, от вас можно кой-чему на-
учиться Карамазов.
— А я от вас учусь, от деток.
— NB. После похорон отец бежал и манил Жучку.
Тевкр Дардан — Красоткин. — Я этим мало интересуюсь.
Ныньче больще естественные науки.
Семиричная система ... Да и я не знаю как решить я только
вопрос задал. Но Дарданелов решительно затруднился отве-
тить.
Ты2 умный мужик
— Знаю что умный.
— Это во всяком случае умный мужик.
Я всегда готов признать ум в народе.
] Отсюда до „ Карамазова “ — записано позже.
2 Отсюда и до конца страницы записи в разных направлениях то снизу
вверх, то на правом поле, перпендикулярно к предыдущим записям. Здесь же
записан и адрес: „Александр Михайловичь Земский, Москва, Никольская, дом
Ремесленного Общества. Через контору Российского Общества".
256
Красоткин Они не позволяют со мной. Я для них почему
то опасен.1
Илюша сказал отцу: это я за то болен, что я собаке Жучке —
Это та самая Жучка это я уж могу вам гарантировать, только
она теперь Перезвон не правда ли прекрасное имя. Славянское
это я сам приискал.
Костя1 2 3 Алеше: у меня и теперь на шее дома два птенца
сидят.
Илюша8 отвечал: как ему угодно, [а] скажите ему что я опять
брошу другой собаке и что всем собакам буду так делать.
Я бы и раньше помирился. Но надобно было ее выучить
(Жучку)
X Я не люблю чувствительность.
Ну что старик4
<ДНИГА ОДИННАДЦАТАЯ >
<Стр. 130>
— Заложил карету. Красоткин — Это слышали.
С. Смердяков
X —Красоткин: Я ему Экстрафеферу задал.
X Красоткин Алеше: Удивляюсь как это у вас хватает на
все времени: Завтра у вас брат судится а вы такие пустяки5
с этими мальчиками.
* Здесь — Значит хотите действовать на молодое поколение.
— Вы не гордый, это видно.
Грушенька зовет Алешу и в тревоге говорит ему, что [Д]
Митя говорит решительный вздор — изменить людей хочет.
Ракитин это с ним.
1 С левой стороны, рядом с „Красоткин* знак: X и „Здесь"; такой же
анак и в самом левом крае страницы и снова: „Здесь" — вдоль всей страницы.
2 Так в оригинале: „Костя44 вместо Коля.
3 Над словом „Илюша44 тот же знак: X и слово „Здесь*.
4 »»Ну что старик * — крупными 6j ивами.
5 „Такие пустяки* — над строкой.
Достоевский 257
Ф | — Митя про Ракитина: У них как-то сухо, точно
Митя I к тюрьме здешней подъезжал. Но правда. Что же
коль правда.
— Веришь ли ты, что это я?
— Ни одной минуты не верил —
Алеша1 Ф# — Оставь Ивана. Тут что-то такое, что я не
осмыслю.
Посылает к Кате с поручением не рассказывать в его пользу
о земном поклоне. Не хочу. Она способна предать себя всена-
родно за меня. Мне намекал адвокат.
Катя — Алеше: Я порою думала что мне страшно до него
дотронуться как до жабы (отцеубийца). Нет, он все еще для
меня человек.
Алеша Кате: Щадите себя (на допросе)
— Катя с горящими глазами: вы не знаете еще меня, да и я
еще не знаю себя. Может быть вы захотите растоптать меня
ногами после допроса.— •
— Женщина часто8 бесчестна.
<Ст/>. 131>*
Где живут Алеша и Иван?4
Больное лицо у Ивана.
Ив<ан> Смердякову — ты болен.
См<ердикос> Да и вы не лучше-с. Давно не бывали-с.
Говорил ты Алек<сею> Ф-чу
— Вам этого нечего знать.
— Говорил иль нет, прошу тебя
— Прямо не говорил-с, а нечто говорил-с. Мог ли бы я им
прямо сказать?
[Ну это сморчок сопливый. Может только говорить. Говя-
дина.] 6
1 На левом поле, другим почерком.
2 Над строкой.
8 Стр. 131 записана на последней (четвертой) странице почтового листка,
внутренние страницы которого оставлены пустыми, а первая заполнена пись-
мом Досюевского в редакцию „Русского Вестника". См. Комментарий.
* „Где ... Иван* — записано очень крупными буквами. Левее записано и
зачеркнуто.' „карау<л>*.
5 »Ну ... Говядина" — записано по левому полю, снизу вверх.
258
<Стр. 132у
16/17 Июня.
О I Катя (За Иваном идет. Но Митю, хоть и ненавидит хочет
спасти. Верит, что Митя убил)
О Ц Катя и Иван.
О — Грушенька содержит поляка
— III и IV Сатана
— О IV Катерина Ивановна с письмом Мити на суде.
— V Речь Фетюковича
— VI Сатана
— VIII Сатана
Ф ~~~ Митя X. Чтоб не плакало дате
О XI (Письмо Мити к Кате)
Ф Митя XI о Показании Григорий (мысль Ракитина)
Ф XIII Митя в тюрьме.
Ф XIII Митя в тюрьме. Мистицизм.
Ф XIII Катя. Молит Божию Матерь. Ненависть к Мите. Испо-
ВеДь Алеше. Я должна пересилить себя. —
XIV Брат Иван
XV Сатана
XV Ф Митя о женщине (под башмак)
XV Сатана. Я.
XV Ф Иван про совесть. Сатана
Ф XV Митя. Иного в числе врагов выгоднее, чем друзей
XV Митя. Сын отцу: За что я тебя должен любить.
17*
259
(Стр. 133>
2
— XVI фф Сатана (бородавка и проч.)
— XVII4Ф Сатана (становлюсь суевером)
XVII—Ф Митя. Карамазовы не подлецы, а философы.
Де мыслибус non est disputandum.
— Ф XVII Ракитина стихи. Ножка.
XVIII Митя про Ракитина. Он брат одну брошюру издаёт.
— Об Илюше: виновата среда.
3 Ф Митя про Ракитина: у них сухо.
3 Ф О земном поклоне, в мою пользу хочет сказать»
4 . Лиза и брат Иван.
5 . Умножились показания на Митю (с Хохлаковой)
Хохлакова про Катю: Я знаю одно показание которое она
таит и которым сразу может убить его.
4ф5 (Иван и Смердяков)
— 6 (Иван и Смердяков)
Ф 8 Митя поручение к Кате чтоб не говорила о земном
поклоне
8 Ф Катя Ивану при Алеше: Да убил ли? Убил ли? Сар*
казмы.
Ф 9) [Алеше] Алеша и Катя. Митя (все главное) 1
Ф 10 11) все главное J
ФЧ 1 1.1ИТЯ
12) все главное I
Ф 12 о Грушеньке пламенно и нежно.
Ф 12) Ход дела. Главное1 2.
1 „Все главное“— очень крупными буквами.
2 Крупными буквами.
260
Ф 13 Митя (люби1 Ивана (Сатана) Эфика и проч, все
главное 1 2
Ф 14 Митя (хвостики. Жаль бога. Чужого-то не забудь.
Бернары.
4£14 Сатана (много)
15) Ф Ив<ан> Кто убил?
Алеша. Не ты.
15 Ф Митя.3
<Стр. 134 >3
— Он никого не презирает оттого4
X Коль5 * не верит, конечно презирает
•— И меня, меня? а
~ И вас
Я хэчу чтоб меня завел, прибил и ушел (в конце)
Яв не верила что хорошо мальчика замучить,
быть в презрении
Нет7 сов<сем>
Это Ал<еша>
Я сейча<с>
Спро<сила>
Он ответил встал и ушел
— Он честно поступил
Я опят не стыжусь. Алеша
Почему вы меня совсем не лю<бите>
Нет люблю. — Нет со<всем>8
лучше ничего не было
1 В оригинале скобка не закрыта.
2 Крупными буквами.
3 На оборванном листке; целый ряд неясных слов восстанавливаем по на-
чальным буквам лишь приблизительно.
4 Дальше оборвано.
5 Впереди знак: +, а наД этим знаком: „Ал.“<еша>; тут же на левом поле
•рупными буквами: „в конце".
• Отсюда до „презрении" — на левом поле, обведено ломаной линией.
7 Отсюда до „Спро<сила>“ — на правом поле.
8 Под этим словом: „буд“<то>.
261
— Сон про чертей
И у меня был этот сон
— Неужто? Алеша это ужас<но> важно. Разве можно чтоб
у разных был один и тот же
— Верно можно
Алеша говорил это ужасно в<ажно>
не сон важен, — а то что но вы [хочет] лжете — это правда
— Правда.
— Алеша ходите ко<мне> ходите ко мне
— Я всегда буду приходить —
— Я ведь вам говорю
(Стр. 135>у
Митя — Берегись просить прощения у женщины. Сохрани
и избави Вот они эти ангелы без <них> жить то нельзя.—
Тут не один Смердяков... Я не хочу —
— и я не хочу говорить. (Оба что-то
Митя простился и поцеловал А<лешу>
— Люби Ивана —
Алеша Меня удивляет
Нет не удивляйся. Видишь этого Ракитин не понимает, а ты,
ты понимаешь. Видишь —
— Карамазовы не подлецы а философы.—
— Митя про адвоката. Он кажется верит что я <убил>
В таком случае зачем же меня защищать
Ножка.
У сукина сына вышло Свинья, [согласись сам что] чистая
свинья.
И действительно, пропустил направл<ение> гражданскую-то в
1 На обороте того же оборванного листка, что и предыдущая страница. На
этой же странице внизу фигура старика и следующие пометки, в связи, оче-
видно, с книжной торговлей, которую вела Анна Григорьевна:
2 Днев<ника писателя> 76 и 77.
1 Ун<иженные> . .2 р.
13 М<ертвый> Д<ом> | Бесы — 4 р. 30
Пр<еступление> и Нак<азание> — 2 <руб.> 80
Попова 5 Пр<еступление> и Нак<азание> —12 р. 50 к.
262
(.Стр. 136>
? 9)— Все в лихорадочном состоянии и все как бы в своем синтезе.
— Алеша спрашивает Катю: Зачем вы спасаете его если уве-
рены что он виновен?
— Митя накануне как бы в лихорадочном состоянии.
— Митя интересуется отношениями Кати и Ивана.
— Об Иване Митя таинственно: „Это человек..*; Это высший
человек. Это не мы с тобой".1
— Катя не хочет 1 2 явиться свидетельницей.
— Митя ревнует к поляку, потому что Грушенька помогает
поляку.
ФЁ „Ты веришь что я убил", говорит Грушеньке.
Ф NB — Тайна Мити объявляет Алеше, что Иван предлагает
бежать.
Ф А сам ведь верит что я убил (никогда Митя до этого не
настаивал перед Алешей что не он убил. Какая-то гордость
была)
И вот прощаясь с Алешей: Руки на плечи: Веришь ли ты
что я убил?
Спасибо.
— Стал мнителен.
— О показании Григория.
— Митя говорит о воскресении в нем иного человека: „был
заключен во мне и никогда бы не явился на свет, еслиб не этот
случай". Говорит АлешеЧто мне в том, что в рудниках буду
двадцать лет молотком руду выколачивать? Можно широко
жить и там. Можно найти и там, и под землей, рядом с собою,
в таком же каторожном и убийце человеческое сердце, можно
сойтись с любовью, можно возродиться и воскресить
1 В подлиннике вторая кавычка отсутствует.
2 Сверху вариант: „боится".
263
<Стр. 137>
10)
это погибшее, замершее сердце, ухаживать за ним годы
и выбить на свет высокую душу, страдальческое сознание,
погибшего героя. А их ведь много, их сотни. О, да, мы в цепях
и нам воли нет; но тогда в великом горе своем, мы воскресшие,
и обретшие в себе сознание человека нового, запоем грустный,
трагический гимн из недр земли — природе, таинственному
и неотвратимому гению судьбы, Богу наконец. Нет, жизнь полна,
жизнь есть и под землею! Ты не поверишь как я жить хочу,
какая жажда существовать и сознавать! И что такое страдания?
Не боюсь их, хотя бы они были бесчисленны, кажется столько
во мне силы, что я все поборю, только чтоб сказать и говорить
себе поминутно я есмь, в тысяче мук есмь, в пытке корчусь но
есмь. В столпе сидеть, Симеон Столпник. Знаешь меня мучат
разные философии1 например идея: Чем сильнее ощущение
жизни (ведь кажется бы тут здоровье), ан нет плачу смертью*
Я никогда прежде этих идей не имел, но все во мне бродило,
таилось. Именно может быть от того что идеи таились, и буше-
вали во мне стесненные, я и пил и бесился, чтоб утолить в себе
что-нибудь, что-то. Я говорил Ракитину, в этом смысле, он
ухмыляется. Он умный человек.
— А ты видишь Ракитина часто?
— Гм. Нэ брат Иван не Ракитин, нет это сфинкс. Он выше
нас с тобой (Смотри<т> выше) Он таит идею. Меня одно только
мучит. Знаешь меня мучит Бог, идея о Боге. А что как его нет?
Что если эта идея — искусственная в человечествё. Тогда если
его нет, то человек шеф земли, мироздания. Велик.2
<Ст/>. 138>
11) ф
Только как он будет добродетелен, без Бога то? Ибо* * * 8 кого же
тогда он будет любить. Кому благодарен то будет кому гимн-то
воспоет. Вопрос! Но может быть тогда будет иная добродетель.
1 Здесь над строкой какая-то вставка иа трех слов, не поддающаяся раз-
бору из-за выцветших чернил.
9 Другими чернилами, несколько ниже строки
8 Отсюда до „воспоет" —другими чернилами над строкой; линией при-
тянуто к концу предыдущей записи. .
264
Ибо что такое добродетель? У китайца одна, у меня другая —
вещь относительная (стало быть) Или нет? (Или нет? Или не
относительная.1 Вопрос громадный коварный. Я 1 2 * удивляюсь те-
перь, как люди там живут а об этом ничего не думают. Ты не
засмеешься если скажу тебе, что я две ночи не спал от этого.
У Ивана Бога нет, у него идея, но он молчит, он не откры-
вается. Я его спрашивал. Это масон,8 в роднике у него хотел4 *
напиться холодной водой. Молчит.
— Что же с тобой говорит Иван?
Так,6 ничего, потом. Я не говорил об этом с тобою до сих
пор. [Но] Я откладывал до конца. Когда эта моя штука здесь
кончится и скажут приговор, тогда буду с тобой говорить, а те-
перь не начинай об этом. Вот6 ты об суде.
— Хорошо завтра ведь суд, готов-ли ты?
— Знаешь-ли, веришь-ли, сам понимаю ведь что такое, кошмар,
решение судьбы, а почти не думаю. Думаю вот все об этих
вещах и вопросах. Вопросы.7 А что ты разве что нибудь об этом
знаешь?
Тут разговор об адвокате, об докторе, об Кате (о том что
она знает что я сказал что великого гнева женщина) о Гру-
шеньке, ревность. О накопившихся показаниях. О показании
Григория. Знаешь я может быть вовсе не буду говорить. А впро-
чем. О слухах в городе, о городе, о всей России: Отцеубийца
Дескать! [Знаешь] Я в газетах читал, уже до приговора
приговорен газетами!. Знаешь [Иван предлагает бежать де-
нег много] 8 Я тебе тайну открою, хотел потом открыть (ибо9
ты у меня главный, ты у меня все. Я хоть и говорю что Иван
над нами высший, [человек], но ты у меня херувим. Твое реше-
1 „Или не относительная" — позднейшая вставка, над строкой.
2 Отсюда до „думают" — между строк, другими чернилами.
8 „Это масон" — над зачеркнутыми: „Я не говорил об этом с".
4 Следует зачеркнутое слово, читаем приблизительно: „испить",
6 Здесь над строкой ыцветшими чернилами три слова, читаем приблизи-
тельно: „Что вскинул Миг<я>".
® „Вот ты об суде", — теми же выцветшими чернилами, позднейшая
вставка.
7 „и вопросах. Вопросы" — см. примечание 6.
8 Над этими зачеркнутыми словами и тоже зачеркнуто; „Я тебе тай<ну>"
9 Скобка в подлиннике дальше не закрыта.
265
ние все решит. Может ты-то и есть высший человек.1 Видишь
тут одна тайна, столь важная что только ты один можешь ее 1 2 *
решить. Дело совести, дело
<Стр. 139)
12) ф
высшей совести. Так я и отложил до твоего решения, ибо
сам не могу решить: Я перед тобой инфернал, я бес, а ты херу-
вим, ты и решишь. Но решишь после... после [их] приговора
то есть, вместе решишь судьбу. Не они решат, ты решишь. Не
открывал тебе, но вот как теперь т. е. сейчас сделаю, все8 скажу,
подробно не скажу, но идею4 * скажу тебе,6 сейчас, теперь, но
с тем чтоб ты выслушал молча, и ни слова не сказал как реше-
ние, скажешь® потом. Выслушай, ни малейшего вопроса, ни дви-
жения, слышишь, согласен? — А впрочем, Господи, куда я дену
глаза твои? Боюсь что глаза твои решение выскажут. Все равно
скажу, видишь: бежать. Молчи, не решай.7
О Грушеньке еще раз. Пламенно
(NB об Илюше)
1) X ход дела. Умножившиеся показания. Выписка адвоката
и доктора.
2) У Грушеньки (У Хохлаковой)
3) У арестанта
4) У Кати. У Кати Иван
5) Катя и Алеша
6) Иван к Смердякову (все прежние разы)
7) Иван дома. Ночью Алеша, от Илюши.
Иван один. Сатана.
1 „Может... человек"— внизу страницы; соединено с концом преды-
дущей записи соответствующим знаком.
2 Над строкой.
8 Отсюда до „но" — между строк, притянуто сюда линией.
4 В оригинале — с большой буквы; очевидно, после предыдущей вставки
забыл испра ить.
6 Над зачеркнутым: „Скажу пре<жде>.
6 „скажешь" — исправлено из: „скажи".
7 На этом месте кончается связная редакция, и дальше идут наброски
в виде плана, указывающего последовательное!ь дальнейших глав. Затем опять
мотив о боге и подробно развернутый (близко к окончательной редакции) тот же
мотив свидания с Алешей в тюрьме — рассказ о предлагаемом Иваном бегстве.
266
Митя Алеше о том, что он не решил еще на счет бога, что
смущает его бог и проч.
Короче
И1 там жить с Грушей навек. Без Груши я жить не могу,,
жить не могу вот ведь, что каторжных разве венчают? Ну а со-
весть-то, ? ну а гимн-то из-под земли? От страдания убежал,
значит. Отнюдь не велел тебе говорить. Иван говорит, что
и в Америке при добрых наклонностях ты больше пользу при-
несешь чем под землей. Ну а распятье-то, распятье — что от
распятья ведь я убежал! Не решай. Можно подождать суда.
Я ведь вижу как ты смотришь. Ты уже решил. Подождем суда.
Без Груши я жить не могу, а каторжных разве венчают. Так
и Иван говорит.
Иван очень настаивает?
Очень. Очень. Изо всех сил уговаривает. 10000 говорит
тебе на побег, а 20000 на Америку. За 10000 побег говорит
превосходно можно устроить.
Что делать, жалко немножко. Жалконько. Нечего делать,,
посторонитесь, Ваше Преподобие.
Ты спрашивал, верит он или нет.
— Нет не спрашивал, не могу спросить но ведь я вижу что верит.
1) Ты прав, решишь после приговора, сказал Алеша.
— Ты решишь, ты, ты решишь, а не я! Ты решитель. А теперь
прощай, пора тебе, да и мне пора! Слышишь об секрете ни-ни.
Ну да что тебе говорить.
2) Брат-то Иван-то верит, что я убил и бежать предлагает.
— Да он верит, задумчиво и грустно сказал Ал<еша>
Прощай же, обними, поцалуй. Перекрести меня Алеша на
завтра, прощай.
3) Алеша, воротись, ты веришь?
— Полно.
— Спасибо. Никогда не лжешь. Веришь ли боялся тебя до сих
пор спросить. До сих пор откладывал... Ну ты меня возродил.
Ему надо очень надо было видеть Ивана. Не меньше как
Митя его мучил Иван.
Люби Ивана? 1 2
1 Отсюда и далее написано между строк и на полях; в трех местах цифры
указывают на последовательный порядок этих записей.
2 „Люби Ивана" — на правом поле, в самом конце страницы, крупными
буквами и подчеркнуто линией.
267
<Стр. 140 У1
13)
войти в сношение, с деньгами все можно говорит. Беги в Америку.
Эфика
— Секуляризировать
Чтоб разрешить этот вопрос необходимо прежде всего
поставить свою личность в разрез со своею действительностью.
¥1итя I Зачем бедно дитё, — горячая тирада.
Алеша J
Митя (на суде) 700 пуделей, я пудель.
Иван
Satan
один. Сатана входит и садится (седой старик, боро-
давки). Разговор.—Ты видение. Сатанах Я тебе
советую лечиться. Эмбрион из бабочки, оранг-утанг
и человек. — Я тебе советую лечиться. Встал и вдруг уходит.
И проч. Я вижу мо<ими> чувствами, но правильно ли это не знаю.
1000 лет пролежал. Громовый вопль восторга Серафимов, две
правды и проч.
Иван у Катерины Ив. раздражен. Алеше выходя: я очень
себя чувствую больным. Алеша приходит и приносит известие
что Смердяков повесился.
Сатана. Либеральничает по нашему. Кончает патетически.
Ив<ан> плюет. Сатана сам над собой хохочет.
Сатана. — Rien de nouveau.
— Сатана Ивану: Ведь ты веришь, что я есть
— Иван: Ни одной минуты (Я бы желал чтоб ты был)
Сатана: Эге!
Ф Митя Ну брат, человек менее всего слушается собствен-
ного ума. Эго-то я знаю. (Разумеется коли порядочный человек,
русский порядочный человек всегда чужого ума слушается,
хотя бы сам очень самолюбив. А вот непорядочные а тупые —
1 Сверху над текстом, другими чернилами следующая запись: “1 руб<ашка>
днев<ная> 1 ноч<ная> 1 подшг<аники> 6 плат<ков>“.
268
ну те свой ум ценят, и всегда с брюхом смешивают, так что-
fl конце концов одного брюха своего и слушаются. Мудрено1
небось а мне это ясно.
Митя (несколько раз в разговоре): Люблю тебя. И раз уже
отпуская Алешу: „Люби Ивана". Да1 2 что с тобой Митя.—
Тирада.
<Стр. 141 >
14)
— Митя. Вообрази себе: это там в нервах, в голове, т. е. там
в мозгу эти нервы (ну чорт их возьми) [это все доктора узнали],,
есть такие хвостики, у нервов этих хвостики, ну и как они там
задрожат, хвостики то,3 — т. е. видишь-ли я посмотрю на что
нибудь4 5 глазами и они задрожат, а как задрожат то и является
образ и не сейчас является, а там какое-то мгновение, секунда
пройдет и является такой6 момент т. е. не момент, чорт его дери
момент, а образ,6 т. е. предмет или происшествие, ну7 там чорт
дери — вот почему я и созеоиаю, а потом мыслю... а вовсе
не потому что у меня душа и что я там какой то8 обоаз и по-
добие, все эти глупости. Это брат мне все вещи эти самые9
теперь объяснили... (Ракитин) и меня точно обожгло. Право.10 11
Новое. Великолепно, Алеша, эта наука. Новый человек пойдет.
Это я понимаю.11 А все таки бога жалко.
X Митя Жаль бога.
Алеша12 Ну и то хорошо
1 „Мудрено... ясно" — записано позже.
2 Отсю; а до „Митя" — позднейшая запись.
8 „хвостики то" — над строчкой.
4 „На что нибудь" — приписано позже дважды: частью на левом поле»
частью над строкой.
5 Над строкой.
® „образ, т. е.“ — приписка на левом поле.
7 „Ну.... дер<и>" — над строкой.
8 „какой то" — над строкой.
9 „Вещи эти самые"—над строкой.
10 Над строкой.
11 „Это я понимаю" — позднейшая приписка под строкой.
12 Первоначально — после слов Алеши: „и то хорошо" следовал ответ
Мити: „Химия братец химия"; все остальное в этом абзаце—позднейшая при-
писка.
269
Митя. Что бога-то жаль? Химия братец химия. Что тут
делать. Что жалеть. Не любит бога Ракитин. Бог и как он пи-
шет поставить в разрез с действительностью.
— Ракитин:1 как бы своего чего не забыть
Митя. Ты чужого то не забудь.
Ракитин сердится.
Митя — Человек 1 2 3 с сладострастной слюной на губах, а губы
то жирные, красные.
Митя А был там Карл Бернар (Это вдруг после Грушеньки
и Кати)
Алеша Какой Бернар —
Митя, т. е. видишь ли [барон] Клодт, или Бернар я не знаю,
только химия...
Алеша Клодт Бернар верно?
Митя. Да, [какой уж] он, должно быть, это кто он такой?
Алеша. Я признаюсь тебе, мало о нем знаю. Слыхал только,
что великий ученый, но какой именно я незнаю.
Митя. Ну и чорт его дери, и я не знаю.
Видишь (NB. И начинает совсем о другом, о суде или о Ка-
терине Ивановне)
Митя — Видишь ли все подлецы. Эти Бернары... У нас тоже
свои Бернары. Этот адвокатик — это тоже8 Бернар, у, Бернар,
да еще какой.
Митя И потом впоследствии: Бернар! (вместо подлец).
Ив<ан>4 * Сатане. Дрянь! (в ответ на его тираду). Я вижу в тебе
дрянь вышедшую из меня. Сатана. А ведь это презабавная
мысль. — Ну а объективность не смущает тебя? Ну да вот что
меня можно взять, — чуть не пощупать: а может быть дескать
он и существует! Иван бьет его, а тот очутывается на разных
стульях.
1 Здесь с левой стороны приписка: „Митя1*, очевидно указание, что об
этом должен рассказать Митя (ср. окончательный текст).
2 Над строкой; отсюда в тексте следующее слово с большой буквы: „С“,
как должно было быть до вставки.
3 Над сгрокой.
4 Отсюда и далее до конца — на левом поле снизу вверх и вверху стра-
ницы; порядок последовательности указан особыми линиями.
270
<Стр. 142> 5
Ф — Умножились показания на Дмитрия: Притоны
— Смердяк<ов> Ивану: 1-е) свиданье: Грешный человек подумал
что и вам хотелось-с. Как же бы вы не хотели-с
X) Смерд. 62 (когда она, падучая, столь натурально пришла)
1-е свидание 62 стран<ица>. Как же бы я сказал еслиб*вместе
с простоты одной говорил. Подлинно не зная говорил что
и обо мне могли вы подозрение получить, а только очень
боясь говорил.
Н+ — Коли боялся стало быть ожидал чего?
\б2 ___ какже не ожидал? Именно в те дни, а что Гр<игорий>
Василь<евич> заболел все это вам рассказал.
— Как же ты меня в Чермашню посылал, коли подозревал?
•— Да я думал что и вы подозреваете уже-с и что я вас доста-
точно тем навел-с.
— Так ты думал что я заодно с Дмитрием хочу убить?
[•— Господи помилуй, что вы! Напротив думал что вы после
моих слов ни за что не поедете потому1 и наводил вас...
— Как наводил? Как не поеду что ты?
— Чего это вы-с? Именно подумал что вы почувствуете что
будет несомненно убийство и останетесь чтоб жизнь родителя
охранить.
— Да ты бы лучше прямо попросил чтоб я остался?
Смердяков (подумав робко:) Прямо то попросить было
боязно-с...
— Чем это?
— А ну как вы рассердиться могли?] 1 2
— Да из чего же чорт?
— Не знал я ваших мыслей тогдашних, и хотел испытать вас-с
Как? Это что?
Простите-с, виноват-с; а ну как и им самим хочется вам
т* е. чтоб родителя убили?
Как ты смеешь ..
Простите-с, виноват-с, в таком был положении оробел весь,
потрясался, всех подозревал —
И меня тоже, что я убью?
1 В уровень с последней строкой на левом поле зачеркнутое слово:
»»Ноябрьм; несколько ниже, тоже зачеркнутое слово, которое читаем приблизи-
тельно: „в начале".
2 В уровень с этой строкой на правом поле крупными буквами: „Он".
271
(Стр. 143 >.
б
# 4 См(ердяков> — Полноте, господи-с, никогда это и в мыслях
моих не имел, Господи что это вы-с
— Не понимаю я тебя после этого?
— Видите-с чтоб1 убить этого вы ни за что не могли, а чтоб
хотеть чтоб убили — это подумал, виноват-с —
— Да для чего хотеть, зачем.
— А наследство — Грушенька, женится, тогда ничего, вино-
ват-с, про всех тогда худо думал.
— Чем же я тебе дал повод так думать
— Бог знает-с, так-с, Алексею Ф-чу вы изволили говорить
что как-будто желаете-с. Все1 2 3 дескать позволено, прибавили
(Ив<ан> задумался, припомнил, в самом деле в роде того)
Ив. — Хорошо-же ты обо мне подумал когда я в телеге
сидел — ты тогда сказал помню: поговорить любопытно.
— См<ердяков> — Помню (потупил глаза).
— Что же это значило?
— Со злобы сказал-с, подумав что хотите —
— А почему сказал что притворяться в падучей умеешь.
X 2] А,в чтоб подумали что я тут вместе с братцем вашим убить
замыслили, что у нлс заговор уж такой.
— А коль промолчали значит сами желаете грешный поду-
мал. Страх на меня/тогда напал. Морду мне разбить надо
было —
1) ___С простоты4 сказал-с — чтобы похвалиться. Одна глу-
пость-с. Полюбил я вас тогда очень-с и был с вами по всей
простоте.
Если б я хотел убить, сказал ли бы я вам что умею притво-
ряться.
NB (Иван ушел выругал его дураком, но убедился что
Смерд(яков> совсем искренен и невинен).
1 Над строкой.
2 Отсю/а /о „прибавили" — записано позже на правом поле.
3 Отсюда до „разбить надо было" — внизу страницы и на левом поле;
последовательность записей указывают особые знаки.
4 Отсюда до „притворяться" — позднейшие записи на правом поле, оче-
видно вариант к предыдущим двум записям.
272
Во 2-ом же свидании Смердяков злобно настаивает что Иван
знал и хотел убить. (Боялся что случись грех вы на меня доне-
сете, а теперь не донесете, побоитесь)
— Падучая была натуральна.1
NB 63 (2-ое свидание)
Илюшечка ХШ, XII, XI, VI, I.
<Стр. 144>
1-е свид., 57, 59. NB.
51 Смотри! Причина 2-го свидания
ДС) Смотри для 1-го свидания.
Прибавить: Из дружества сказал-с. (потупя глаза)
Отчего лучше-бы в Чермашню?
Чермашня ближе, [как то] сподручнее было что если1 2 * вы тут
поближе, меня защитить могли-с. А коль в Москву так тем
братцу вашему полную бы смелость причинили.
Ив<ан> Он тебя обвиняет.
Смердяков*. Им что же больше то остается. Дверь-то Гри-
горий Васильичь видели-с.
Ив<ан> А как же ты мне сказал что представиться в паду-
чей умеешь.
Смердяк<ов>. По простодушию говорил-с8... (и потом помол-
чав как4 5 бы припомнив что говорил, что может) Сами посудите-с
пот они (Дм. Ф-чь) на меня свалить желают что я убил, а вот
пь! сами моим свидетелем после сего можете быть и перед
начальством показать:6 потому сказал-ли бы я вам наперед,6 что
представиться умею, еслиб у меня в самом деле желание что
сделать7 было? Ведь это наш разговор теперь.8 Этого никто не
1 На правом поле крупными буквами: „По морде".
2 „Если" и дальше: „поближе" — над строкой.
8 В уровень с этой строкой справа: а на левом поле: „стр. 62 предста-
вить<ся> в падучей".
4 Отсюда до „может" — между строк.
5 „И ... показать" — позднейшая приписка над строкой.
6 Над строкой.
7 „Что сделать" — над строкой.
8 „Ведь .... теперь" — над строкой.
1® Достоевский 273
знает нашего разговора о1 том что и вы сказали что коль убив-
ство замыслил — можно1 2 3 ли быть столь простодушным, чтоб8 на
себя же вперед улики давать Ведь вы же на меня засвидетель-
ствуете.
Ты показал следователю
Нет этого не показывал.
— Боялся что в Москву уедете, в Чермашню все же ближе-с.
Ив<ан> — Врешь, ты просто приглашал меня уехать.— Нет-с,
я чтобы вы в Чермашню-с. По дружеству к вам-с —
Смер<дяков> Да я думал что и сами вы догадаетесь-с, так
как прямо говорить вам всего4 не смел-с.
Об чем догадаюсь? Что не посмел?
— Да вот, чтоб чего не случилось. Коли я вас от Москвы
в Чермашню отклонял значит присутствия вашего здесь желаю
ближайшего.5 Думал догадаетесь [вы] сами да и не поедете,
меня и родителя6 защитите.
— Да ты бы прямо сказал?
— Я думал что вы и без того догадались-с.
Ив<ан> — Да я бы тогда остался если б догадался.
Смердяков. А я представьте ведь думал что вы не то что
обо всем догадались-с, а даже прямо уезжаете от греха, чтоб
только убежать куда-нибудь.
/7в<ан> Да зачем мне тогда бежать?
Смердяк<ов'> Себя спасая, от страху-с. Али отчего.
Ив<ан> Ты думаешь что все такие трусы как ты.
Смерд. Простите-с, думал что и вы боитесь как я, мне7 то
куда же было деваться. А вот думаю человек вольный вот он
и уезжает — Помните: я вам тогда сказал: с умным человеком
и поговорить любопытно. В попрек я вам тогда это сказал-с —
— В какой попрек? в чем.
1 Отсюда до „сказали что" — над строкой.
2 Над словом: „можно" написано: „просто", — очевидно не законченное
„простодушным".
3 Отсюда до „этого не показывал" — позднейшая вставка на правом поле
и между строк.
4 Над строкой.
5 Над строкой.
6 „И родителя" — на левом поле, приписано позже.
7 Отсюда и до конца са раницы — на левом поле и на верху, последова-
тельный порядок указывают соединительные линии.
274
— Что не остаетесь родителя и нас защитить?
— Так я рад что-ли был, желал?
См.<ердяков> (помолчав) Убежать рады были-с. Это вы того
истинно хотели.
Заплакал опять.
Слушай я тебя не подозреваю и считаю смешными оговоры —
Я не скажу про наш разговор на следствии...
См.<ердяков> По моему как хотите, коли вы не скажете и я
не скажу... С умным человеком^
— Чорт говори что хочешь. Я тебя щадя]
— Ручку поцаловать
Первые попытки. Видел Митю. Все позволено. Смердяков
убил, но показания отвращали. Сумасшедший говорил бес-
связно, путался.
<Стр. 145>
2-е Свидание Причины (не объяснять). Ты тогда про 3000
говорил. Катя: он или не он?
NB???? (придумать причины)
При 2-м свидании: }Иван ты тогда не то говорил.
Смердяков. То же самое и тогда говорил
Ив<ан> Врешь ты говорил тогда про один только мой страх.
Смерд. Это правда-с. Не посмел я тогда вам сказать что
и вы знаете. Я вас пытал-с. Не совсем был уверен что знаете-с.
С горечи сказал что с умным человеком и поговорить любопытно.
Причина 3-го свидания (Когда, дошел до своего звонка.)
Ревность к Кате. И то что1 трус.—
После 2-го свидания документ: Завтра убью отца как только
брат Иван уедет и отдам тебе 3000.—
Катерина Ивановна ободрила документом, но явилось
страшное сомнение: — „в самом ли деле я хотел?“ Железная
Дорога, подлец (Алеша, в разговоре, припомнил ему слова: Что
делать он оставляет за собой) С тех пор не видался.
1 »то что44 — над строкой.
18*
275
Здесь NB 2 Сам Алешу спросил: помнишь я сказал что желать может
всякий, ты пожалуй подумать мог что я желаю... Что же ты
молчишь ?
Алеша Я подумал что ты желаешь.
Ив<ан> перебил разговор, но потом избегал встречи с Алешей.
3 Свидание. Смердяков: Все позволено — вы учили-с.
ДОКУМЕНТ
Первое письмо что убьет отца о 3000 было за месяц —
Этот-то1 документ она решилась не представлять на следствии
и не представила и хранила в тайне от всех.
Второе накануне. Напился в трактире, из трактира подали
на другой день:
Завтра достану деньги и отдам тебе 3000 роковая Катя.
И квиты1 2 3 Прощай — великого гнева женщина, но8 прощай и лю-
бовь моя. Завтра буду доставать у всех людей [но завтра у тебя
будут 3000] и квиты. А не достану у людей, то4 * даю тебе честное
слово мое, пойду к отцу и убью его только проломлю ему голову
<Стр. 146 У
Перед6 1-м свиданием
Катерина Ивановна дала свои показания со слезами в пользу
Мити
Как6 уедет Иван бы уехал твой7 Иван. У него возьму у вора
моего8 [....] В каторгу пойду а 3000 отдам. Жди! А сама
1 Отсюда до „в тайне от всех" —другим почерком на правом поле; под
словом: „документ" цифра IV.
2 „И квиты" — над строкой.
3 Отсюда до „всех людей" — вставка, на правом поле.
4 Отсюда до „мое" — под строкой, позднейшая вставка.
3 Отсюда до „Миги" — на самом верху, почерком другим, чем следующий
текст, который является продолжением предыдущей страницы.
6 Отсюда до „твой „Иван" — другим почерком, чем основной текст.
7 „Твой" — над строкой.
8 „У него возьму у вора моего" и следующее густо зачеркнутое и неразо-
бранное слово— все эго выступает за отделяющую черту, являясь поздней
276
прощай. Кланяюсь до земли ибо подлец перед тобой. Прости!
Нет лучше не прощай! Легче [мне] будет. Ибо1 другую люблю
[обидчицу]. Лучше в каторгу чем твоя любовь* 2 — [Убью старика
и пойду в каторгу]. Стало быть, как же ты можешь простить?
Убью [старикашку] вора3 моего и пойду в каторгу. От всех вас
уйду, никого не знать. Ее тоже.
Р. S. Проклятие пишу, а [знаешь ли] слышу что тебя обожаю.
Осталась струна и звенит. Слышу.4 Нет лучше сердце по по-
лам. Убью себя. А сначала пса. Вырву три и брошу тебе. Хоть
[перед миром] подлец [а не перед тобой] перед тобой, а не вор,
Дмитрий Карамазов трижды подлец, а не вор! Жди 3000 трех
тысячь. У пса под тюфяком лежат, розовая ленточка. Вора моего
убью.5 Не смей глядеть на меня презрительно Катя; Дмитрий
не вор, а убийца. Отца убил, себя погубил чтоб только [вором
перед тобой не быть] стоять6 и гордости твоей не выносить,
а тебя не любить.
Ноги твои цалую, прощай!
Пьяное разглагольствование.
Катя: Моли бога чтоб дали люди 3000 — тогда не буду
в крови, а не дадут — в крови [Только бы ты вором не прези-
рала меня Для того в крови, чтоб тебе отдать!] —
Дмитрий | О убей меня I Кляксы. Кончил на всех полях, много-
| словие пьяное. Прервалось по недостатку бумаги. —
$ 1) Смердяков: Это, чтоб это могло быть-с — то
| напротив совсем никогда-с.
Смерд<яков>. Бога то на свете нет-с, это пусть
ваша правда-с, только совесть есть.
вставкой. Первоначальная редакция, таким образом, была следующая: преды-
дущая страница кончалась словами „проломлю ему голову", за которыми сле-
довало на этой странице: „В каторгу пойду, а 3000 отдам".
1 Ибо .... обидчицу" — приписка на левом поле.
3 „чем твоя любовь" — над строкой.
8 „вора моего" — на левом поле, очевидно после того как зачеркнул
•> старикашку “
4 На левом поле.
6 „Вора... убью" — позднейшая вставка.
* Над строкой.
277
(Стр. 14Ъ
Смердяков и Иван.
— Смотри Д. С. и на другой странице.
— (14) Французские разговоры. Готовлю специально.
— (57) Герценштубе что Смердяков не в уме, после 1-го сви-
дания.
Ивану было как бы стыдно, что он во 2-й раз пошел
к Смердякову.
2-е свидание — (57) Для чего ты меня тогда звал в Чер-
машню, если предчувствовал?
— (59) Чтоб в пакете не заподозрили (боялся)
— (60) Для 2-го свидания
(61) (В третьем свидании) Важнейшее 2-ое свидание.
Ты убил вместе с Митей
(62) 2-ое Свидание и 3-ье (Простите подумал что и вы
желаете убивство)
(63) 2-ое Свидание (Вы тоже хотели убивства). —
(65) Перед1 2-м свиданием Причина почему пошел во вто-
рой раз к Смердякову.
(65) 2-ое свидание. Иван поражен. Хотел донести. Но Катин
документ, но убеждение что Смердяков не мог быть вместе
с Митей в ту ночь2 (был у Мити для этого) Показание Гри-
гория. Приписал злобе Смердякова и его сумасшествию. (Гер-
ценштубе). Не ходил опять к Смердякову и даже старался
забыть о разговоре из страху, что Смердяков и в самом деле
докажет, что он убил.
1 На левом поле крупными буквами, в уровень с этим абзацем: „(Тайна
Ивана здесь)?".
а „в ту ночь" — над строкой.
278
Здесь NB В третьем свидании Смердяков ему прямо гово-
рит как и Алеша: Вы несколько раз себя спрашивали
вы ли убили? (Иван вздрогнул)
Здесь — А во 2-ом свидании я вам пригрозил и вы ушли
поджав хвост. Тут я и догадался что вы мне безопасны.
— После 2-го свидания?
— Да после 2-го свидания.
•— Струсил. Убить себя. Решимость доказать.
— Мне она нравится.
<Стрл 148^
— будь1 2 * * * * * здесь и при самой полной республике.—
— Смердяков.
Ив<ан> Ныньче не бьют по морде.
Смерд<яков>. В обыкновенных случаях жизни это действи-
тельно что перестали бить-с, ну а в экстренных случаях, не то что
У нас, а на всем свете, хотя бы была самая полная республика,
все равно продолжают бить как и при Адаме-с, да и никогда
того не перестанут (Доктринер и мыслитель Смердяков) (будь-
хоша бы республика)
Будь хоша бы в республике —-
Смердяков Как и при Адаме и Еве-с
Иван8 настаивает почему так непременно сошлась паду-
чая и в погреб упал, как говорил? Герценштубе спрашивал
Ответ: Можно. Смердяков объяснил как. (Герценштубе сказал
[что] Ивану что Смердяков не в своем уме) (Смердяков про
падучую: от ожидания)
1 На этой же странице имеется начало письма (в порядке обратном по от-
Вощению к основному тексту):
„Петербург
10 Апреля/80
Милостивая Государыня
Многоуважаемая Катерина Федоровна
простите что слишком промед<лил>“.
* На самом верху страницы; рядом в левом углу: иСм. 13м.
8 Радом на левом поле запись: „1-ое свид<ание>“
279
— Лезу в погреб: будет иль не будет, да и упал-с, как
полетел, стукнулся сейчас она и пришла-с.
Смердяков (3-е свидание) Главное потому что все позво-
лено-с и что бога бесконечного нет-с. — Коли бога бесконечного
нет-с, то и нет никакой добродетели, да и ненадобно тогда вовсе
вот как я рассудил.1
— Иван. Своим умом, шельма, дошел.
— Вашим руководством-с.
— А1 2 теперь в Бога веришь
— Нет-с. так почему же отдаешь?
Бога то нет словно а вы то сердитесь.
Да конечно он прав
Но злоба [его] Смердякова поразила его.
Ну3 а наследство вам все же нужно было-с.
Ив<ан> вышел потрясенный. И потом стал: все так и было.
[Если] Конечно Митя убил, но если убил Смердяков, то я
убил вместе с ним.
Затем опять исследования: Митя ли убил? —
Документ —
Хотя4 строгая девушка не дала себя в жертву, несмотря на
весь безудерж желаний своего нового любовника
<Стр. 149>
Ив<ан> — Он ужасно глуп. Он глуп как и я. Ровно также
как я. Но он этим берет.5 Он взял из меня все самое глупое
и воплотил в себе. Я на портрет гляжу. И если хочешь в худо-
жественном отношении фигура удовлетворительная.
1 Сбоку: „а всяк про себя"
2 Отсюда до „сердитесь" — на правом поле другим почерком.
8 Отсюда до „документ" — позднейшая запись.
4 Отсюда до конца запись, явно сюда не относящаяся, отделена от осталь-
ного текста линиями.
5 „Но... берет" — вставка на верху правого поля; знаком обозна-
чено, куда относится.
280
Алеша Сатана.
Ив<ан> Какой это Сатана! Это чорт, просто чорт, я не могу
представить себе чтоб это был Сатана. Раздень его и наверно
хвост найдешь1 длинный, гладкий как у датской собаки, аршина
в полтора, бурый.
3-ий разговор.
-— Конечно — я-с. Будто вы и не знали. —
Причина. Слова Кати: я была у Смердякова. Самолюбие.
Была и еще причина (Сатана)
Ив<ан>. После 2-го разговора сам произвел следствие — и
Феню и все — и все таки не знал что сказать, тогда Катери<на>
Ивановна показала ему письмо.
Он уверился: но вопрос: не он-ли убил? Хотел, убить.
Иногда смеялся, иногда в отчаянии
[хо] Алеша: „хотел".
Мысль что Смердяков думает что он его подбивал убить.
Угроза Смердякова.
Смердяков 2-ое свидание
— Мордасы следовало бы мне расшибить.
— Ныньче не бьют.
В обыкновенных случаях это так перестали бить, потому
больше, что запретили, ну а в отличительных случаях так
и теперь как при Адаме и Еве.
Алеше конечно сказала Катя.1 2
3-ье свидание. У звонка (причина свидания) Да, была идея,
еслиб убил Смердяков, то конечно я с ним солидарен. — Для
чего Мите предлагал бежать. Из жалости и Катерину Ивановну
(он думал). Нет, а потому что чувствовал себя нравственно таким
*е убийцей3 как он, за те же желания может быть, пожалев что
1 Сверху вариант: „отыщешь"
2 „Алеше ... Кагя“ — крупным почерком, на левом поле, внутри непра-
вильного круга.
8 Отсюда и до конца на левом поле и переходит на другую страницу;
последовательность записей указана цифрами: (1, 2, 3, 4, 5) и знаками: X*
281
деньги у отца уйдут чорт знает на что, на Грушеньку, а его
минуют. Документ.1 Только факта убийства не совершил, а Смер-
дякова подбивал. Да, подбивал... Если б не совершил Митя,
то совершил бы Смердяков, и тогда уж конечно он с Смердя-
ковым. Иван дивился что все это как будто в первый раз он
это говорит себе, но это вздор, не в первый, хоть он и не гово-
рил себе никогда, но что-то во весь этот месяц само говори-
лось в нем, хотя и не словами, хотя и не сознательно, и почему
он так ненавидел Митю, именно за убийство, почему так настаи-
вал, что это он убил? Потому что убеждение что убил Митя
было ему якорем спасения. Не убей Митя, а убей Смердяков
и тогда он Иван несомненно убийца, ибо он несомненно подгова-
ривал Смердякова. Да подговаривал-ли, так ли это? Не знаю.—
Таковы были мысли до звонка, но схватившись за звонок
другая мысль: она была у Смердякова, а он и не знал. Зачем
была? Неужели она сомневается что Митя убийца. А доку-
мент? Неужели не верит документу? Что мог ей сказать Смер-
дяков? Уж не презирает-ли она меня? И будто я ее уверял что
тот убийца! Я не уверял, я только презрительно говорил о нем.
Что мог ей сказать Смердяков? Почему документ мне казался
до сих пор математикой, — почему он пошел к Мите с пред-
ложением бежать. Отвратительная идея Смердяковская — ста-
рался не думать — может быть что он рад деньгам 40.000 Мити.
(Стр. 150>
Sine qua
— Иван в восторженном расстройстве еще с Смердяковым
и Сатаной.
Мужик. С Сатаной хохочет,
— Взял решение, потому мужик.
— Алеше говорит что безумно и страстно любит Катю.
Лиза мне нравится.
И потом пересек:
Эта девочка мне нравится.
— Ты про Лизу? спрашивает Алеша вглядываясь.
— Не отвечая: Боюсь что я прямо * в Федоры Павловичи
вступаю. В известном отношении по крайней мере (Смеется)
— Не глядя на него...
1 Слово: „Документ", в стороне; знак V указывает его место.
282
— Не гляди в тот угол ... —
Ив<ан>— Расскажи мне о твоем старце: Вопль восторга
Серафимов, Серафим? Может быть целое созвездие или мир?
А целое созвездие может всего только химическая молекула
своего рода, по химии, которая где нибудь на Сириусе. Не
гляди на нею...
Алеша — Ты три раза сказал не гляди на него? На кого
на него.
Ив<ан> — На мой бред, осклабился вдруг Иван.
— Нет я к твоему бреду из всей силы приглядываюсь.
Иван., Серьезно: ты ничего не видишь там в углу? Вот
в этом правом углу на диване? и т. д.
Он, он говорил все позволено.1
Тайна Ивана
<СтР. 15Ъ
Сатана—Есть бог?
** Ей богу не знаю. Вот я великое слово сказал.
ф) Алеша I — же убил?
и Иван ] J
Хочешь ответ: Не ты (т. е. не ты убил).
Сатана — Мальц-экстракт Гоф<ман>а тоже помогает.
Ив. — Молчи дурак.
Сатана. Вопль восторга Серафимов.
Иван. Молчи, я все это знаю, это все мое.
Да конечно ты в Университете учился.
Сат<ана> 150 град, ниже нуля. Ревматизм. Медом с солью»
Сатана. У него бородавка. — Выходя Сатана ищет платок*
1 «Он.. • позволено* — на левом поле. „Тайна Ивана* — несколько ниже
крупными буквами, отделено круглой линией.
283
Сатана. — Удивляюсь я зачем ты со мной говоришь?
— А заметил ты, мы с тобой на ты.
| — Амфазники.
Митя. Ты что на меня с такой критикой в лице смотришь?
Ф | Митя Я прежде этаких вон вышвыривал, ну а теперь слушаю.
4$ - - Сатана. Мой друг, я становлюсь с тобой суеверен. Я люблю
мечты.
Д Ив<ан>. Это глупо. — Сатана: Нет, напрасно, это довольно
остроумно.
Ф Митя. Кто убил — Смердяков. Веришь ли, адвокат не верит
что не я убил.
И потом Алеше: Веришь ли что не я убил? (и проч.)
Митя про Хохлакову. Старуха то в исступлении. Ты знаешь
он тут хотел карьеру сделать, ну и бросил взгляды. Да только
Перхотин пересилил.
Стихи.
Так я тебе покажу, у меня записано.—
Архимандрит и Отделение критики.
(Стр. 152>
Сатана ^0 июля
Ведь1 ты веришь что я есмь. Я может быть желал бы чтоб
ты был.
Oj X — А давеча Алеше крикнул: ты от нею узнал. Это ты
про меня вспомнил. Маленькое мгновение верил.
Ив<ан>. — А ты веруешь в бога.
— X С<атана> Ей богу не знаю.
X С<атана> — Принято что я падший ангел. Я напротив поря-
дочный человек. (Кто ж я как не приживалыцик?)
1 Впереди на левом поле: „Листики 13м.
284
02 — С<атана> Вся жизнь на минусе лепится.
— Теперь везде на километры.
— С<атана> Теперь. Но это не должно смущать истинного
философа.
30 год.
X С<атана> — Мы на ты и ты это позволил.
X — Ив<ан> Ты не видишь синих лучей.
— С<атана> Почему ты не сейчас давеча к прокурору?
— С<атана> Все позволено. Для тебя геологический переворот
совершился.
Гл. NB — С<атана> Решимость твоя доказать есть следствие
того что ты струсил.
Оз — С<атана> Нет добродетели или нет бессмертия. Это я тебе
говорю.
О4 — Остаться с носом.
— Ревматизм. Гоф<манские> Лечение и проч. Газеты.
О5 — Без страдания какое в жизни удовольствие. Вечная осанна.
— Бесконечный молебен.
ов — Еслиб я примкнул, и осанна то не было бы отрицания
и критики. Все стоит на критике. Игра верований и сомнений.
Страдание но за то живут. Тут тайна... Правда моя, правда
твоя.
О8Х -— Вот ты говоришь я глуп. Сердце доброе. Козел отпущения.
Во мне гораздо больше нравственности чем предполагают.
— Вот ты и не спросил Смерд<яко>ва о Катерине Ивановне.
7 О0 — Сарказмы.
О? — Что тебе все ума да ума. —
— Игра идей и противуречий.
— Огнем жегома Ив<ан> ты у меня берешь С<атана> это мне
Делает только честь.
^8 Ив<ан> Алеше. Ходил к доктору. Сказал возможно видение —
— Et qui frisait la cinquantieme.
X — Примкнуть к хору.
* — Ну давай читать „С того Берега
100 лет лежал.
285
— Спиритизм. Абсолют рожки показывает.
X — Рад бы в рай да не пускают. Питаюсь сознанием что при-
ношу несомненную пользу.
X X Сатана иногда покашливал (реализм, бородавка)
— Либерал 1000 лет.
Ов О8 Хотел крикнуть Осанна угасит.
<Стр. 153>
X X О8 — Сат<ана> Ты от меня ждешь чего то великого, необыкновен-
ного.
— Вы сами не понимаете свое значение
— Иван и Алеша.
О0 — С носом или без носу.
— За что купил за то и продал.
— Мальц экстракт
— Мороз 150 град. (’ Если б было там чему мерзнуть все бы
замерзло. Духи не мерзнут, а я был как раз на тот случай
в человеческом виде, поспешая на землю. По глупости пере-
одеваться не хотел, ну и рискнул человеком пролететь и схва-
тил ревматизм.
X — Сатана. О реализме и о снах. Во сне “умерший 15 лет ты
принимаешь за факт. В идеологическое общество записаться.
X — Берегись ревматизмов. Очень пошло.
— Ты нездоров? Помолчи дурак. ______
— Пэмирись с абсолютом. 1000 лет. ' Намерен ^будировать
Отзвонил и с колокольни долой.
О10 Искушал-ли Марию Египетскую. Созвездие. Нос. И проч.
— Как ты глуп. Сат<ана> За то ты как ты-то умен.
X — Смысл твоего явления уверить меня что ты есть, а не мой
кошмар, не фантазия (Гегель. Ив. Кузьмичь)
X — Капельку веришь. Гомеопатия. Семечко-дуб. Выростает дуб
в отцы пустынники и в жены непорочны пойдешь. Ив<ан> Это
чтоб меня обратить. С<атана> надо же доброе дело когда-нибудь
сделать.
— После Серафимов. Ив^анУ все это я знаю и все это глупо.
1 Скобка дальше не закрыта.
286
X — В прятки. Не веришь в меня и бьешь. C’est bete mon cher.
Это по женски. Мы есмы, вы есте, они суть
О14 Мы с папашей помиримся.
— 150 град, морозу.
X — Яйца печь на свечке.
О17 Сатана. Ты сочинил поэму великий Инквизитор. Благородное
исступление.
X — Я дошел до отрицания самого себя, дальше тебя пошел.
X — Катарр дыхательных путей. Берлинский профессор 15 лет
проживу. И вообрази себе [два раза пр] мнительность: два раза
привил себе оспу.— Satana sum et nihil humanum a me alienum puto.
X — Ив<ан>. Humanum? Это не глупо для Сатаны. Вот это не
я выдумал. Откуда ты взял. (В снах реальность всего а на яву
не выдумаешь).
О18) Ив<ан> Идиот. Сатана: Как вежливо.
— Сатана (про Алешу) Он милый.
NB Про Зосиму. Я тут постарался, таких духов нанес.
^В Барыни кокетки наиболее воняют в могилах. Я у каждой
взял по букету.
(Стр. 154у
ХО18— Ив<ан> Какие муки на том свете. Сат<ана>. Да прежде было
и так и сяк, а теперь больше нравственные. С Жан-Жак Руссо
это пошло, угрызения совести, так что те у которых совести
мало даже и выиграли.
О18, От Ого* Главные сарказмы.
XVII Иван и Алеша.
X —т Ив<ан> Сатане: ты глуп. С<атана> Увы я всегда это подо-
зревал. Глуп что тебя [так] себе напредставил.
X — Сат<ана> Я люблю мечты.
X XVIX—Я тебе советую остановиться на этой мысли (Гегель)
Иначе мы подеремся. Что ж и подеремся может быть в фан-
тазии. Satan. Ah c’est charmant.
287
XV и XVI — Иван и Алеша Это ок!
X XV Ив<ан>. Совесть сами делаем. С<атана> Зачем же му-
чаешься?
— Привык. Отвыкнем и будем боги. С<атана> По крайней мере
какой нибудь выход.
X — Сатана. Один бог знает кто Он и не умирает от этого
знания.
XIV — Иван и Алеша.
VIII Я славнейший из Серафимов. Что мне легко было»
оторваться от тебя что-ли?
— Сатана и Михаил
VI Сатана и Бог. Ты бы тотчас простил меня. Но здравый
смысл... самое несчастное свойство мое, нет я бы этого не
выдумал, сколько проклятий посылали мне эти добрые люди.
— две правды, моя и твоя.
X IV Сернист, водород. Газ. Оттого и душонки их этим пахнут-
X — Сколько нужно было погубить душ чтоб получить одного
праврдного Иова, на котором меня так жестоко поддели во
время оно.
Глава III Сатана и Бог (После того как хотел крикнуть,
осанна)—
II Еслиб все на свете происходило разумно, то ничего бы
и не произошло.
Исповедников подслушивал. Нэс.1
NB X) Cela lui fait tant de plaisir et a moi si peu de peine. Почему
ты co всяким? — С<агана> Я отступил. — Это совершенная не-
винность. Я то отступился, а исповедник тут то и приступил..
Назначил ей в тот же вечер в свое окошечко. Свидание.
<Стр. 755>
X NB Сатана Ивану. Где бы я ни сел, [я всегда] там всегда,
будет первое место.
1 „ Исповедников... Нос ** — в самом нижном левом углу; под ними внак: X -
288
Кабинет Ф. М. Достоевского вскоре после его смерти.
NBNBNB Геологический переворот. Сатана Ивану, в сарказмы.
NB Сатана. Сарказмы. Надеюсь, я все еще говорю с автором
Великого Инквизитора.
X Листок 15-й Ревматизм. Мед с солью.
— Бородавки. Ищет папиросницу.
X Сатана. Мой друг, я становлюсь с тобой суеверен. Я не
ропщу, я не ропщу. Это очень мило. 2 раза оспу привил. Satana
sum et nihil
Листок 15. Sine qua. Иван и Алеша
Лиза мне нравится.
— Он глуп, глуп как и я.
— Это просто чорт.
— Хвост в 1]/2 аршина.
NB Молекулы и протоплазмы поджали хвосты.
NB Топор? Еслиб туда попал? Не устал бы вертеться около
земли сам не зная зачем.
Иван. Мели вздор, я тебе позволяю. — У меня сегодня
праздник (ходит)
С<атана> — Ах, да ты нашел решение, завтра на судё. C’est
noble, c’est genereux, c’est chevaleresque, я меньше от тебя и не
ждал.
— Дурак.
—• Ну вот за что же ты бранишься, а впрочем оставим это. Ты
нездоров?
— Дурак. Мели какой-нибудь вздор.—
Помилуй — ревматизмы пошли.
Катерина Ивановна.
Алеша капельку поверил. (Он милый, зачем ты его так. Я
тогда старцу Зосиме —)
реализм Льва и Солнце.
Предрассудки, Суеверия.
2 раза оспу.—
1Q
Достоевский
289
Ив<ан> Я тебя иногда перестаю видеть, а слышу лишь
твой голос.
Сатана.1 Я знаю одного баловника, одного милого [молод]
русского барина из молодых мыслителей, автора поэмы — эмбри-
она Великого Инквизитора, который ...
Ив<ан> Я тебе запрещаю говорить о Великом Инквизиторе.
С<атана> Passons, — но эта поэма — этот жар, эта энергия,
(теория все позволено)
<Стр. 156у
После Слова и всего.
Молчи дурак.
А я думал что я выразил это патетически, литератур.<но>.
Вот видишь я этак иногда что нибудь выдумаю вот о Слове
например и даже плачу.
Дурак —
А я то думал что ты любишь литературу.
Великий Инквизитор —
Тайна Ивана
Чертенок.
— Я ведь тоже разные водевильчики.
Ты кажется принимаешь меня За поседелого Хлестакова.
— Мефистофель хочу дел<ать> зло, а делаю добро
Ну это как ему угодно —
А я так именно напротив.
Я может быть единственный человек который любит истину
и искрен<но>1 2 * желает добра, а между тем у меня выходит одно8
только злое — Почему?4 единственно по социальному своему
положению. Я5 * * жажду новых учреждений, а до тех пор решил
будировать Я добр и хочу в рай, а мне говорят ступай в Отде-
ление Критики потому что без тебя ничего не будет. И как
1 Отсюда до конца страницы на левом поле сверху внив.
2 Над строкой.
'* Над строкой.
4 „Почему?" — приписано позже на левом поле..
5 Отсюда до „будировать" — позднейшая приписка, причем: „Я...
учреждений “ — над строкой, дальнейшее — в конце страницы, но притянуто
сюда линией.
290
меня оклеветали,
потому что меня
когда Слово —
, как я презираем, а за что? единственно
выбрали в козлы отпуще<ния> Я был при том
<КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ>
остаются
<Стр. 157 у1
30001 2
Допрошенные
{(( Доследование
После каждого свидетеля председатель предлагает подсу-
димому вопрос не имеет ли чего возразить?
По окончании судебны<х> прений подсудимому всегда послед-
нее слово —
1 Стр. 157 — внутренняя сторона листка почтовой
лицевой стороне которого записано:
„Pro memoria.
Заехать перед отъездом—
I — к Гр. Толстой ч
— К Победоносцеву 1X
— к Черняеву
1 — к Майкову
— к Кирееву. (NB узнать адрес) X
— к Гаевскому,-
- к А. Ф. Кони (?)
— к Анне Васильевне X X
— к Вагнеру. X X
— к Штакеншнейдер — ||
— к Страхову ]
X
бумаги, на первой
теперь
теперь
— к Буренину
к Суворину (?)
суб. вечер
Штакеншнейдер Засецка<ая>
Воскрес — Черняев, Киреев, Майков
Страхов, Буренин
Субб. — Ан. В-на, Вагнер, Констан,
Порецкий.
ЦКонстан,3 6-я линия между
средним и Малым д. 41, квартир. 7
Вагнер. Университ. 21.
~~ к Григоровичу.
— к Философовой
— к М-ме Энгельгард,
— Констан — XX
— Засецкий =
2 Под этой цифрой записанной, как и весь текст настоящей и следующей
страницы, карандашом, имеется еще запись чернилами: „Написать письма. —
Юрьеву. — Даме. — К. Новиковой. (?) — Стуковичу — Пуцыковичу.
19*
291
(Стр. 158>l
Местный Судебн. Следователь
— Протокол полиции передается Судебно<му> Следователи»
Должен не видеть родных и знакомых
Судебн<ый>я округ Окруж<ной> Суд —
Окружи, суд,
Дальнейш<ий> ход
Копия обвинительн<ого> акт<а>
Спи<сок> Свидетелей
Список членов Суда и прокурор
Список присяжных
От Следэвател<я> к товар<ищу> Прокурора для составления
винительного акта в Судебную Палату
Утверждение в Судебной Палате
(обвинительный и конец)8
Судеб. Палата утверждает и передает в Окруж. Суд—1 2 3 4
(Стр. 159>
17 Августа
Книга Суд.
NB На суде, еще перед показанием Катерины Ивановны
X Груша оскорбляет ее своим показанием (от ревности ко мне на
|| него показала.5 (Ответ на один вопрос об отношения<х> Мити
к ней и к Катерине Ивановне. Катерину Ивановну спросили
прежде, отвечала хорошо и кротко, но Груша рассердилась
и сказала резкое слово об ревности ее: Зазвала меня, шокола-
дом подчивала, улестить хотела, да я не далась. С тех пор
А у ней и злоба на него. Вот почему против него показала. Это
после 1-го показания Кати. Оскорбление от Груши уже вызвало
1 Стр. 158 записана на оборотной стороне того же листка, что и преды-
дущая страница, только в обратном направлении (снизу вверх)
2 Отсюда до „присяжных" на левом поле; выше записано: „Клуба—Думы
Городск.— в Полицейск<ом> помещении". И рядом: „7-дневный срок для
вызов<а> свидетелей".
3 Против этой строки кончается запись на правомполе: „Секретарь Суда,
обвинительный акт — прочел виновны ли вы в том ".
4 По левому полю, снизу вверх записано: „Камера Судебн. Следов. Он,
Канд<идат> и Судебный письмоводитель ". В конце страницы рисунок, изобра-
жающий лицо бородатого старика.
5 В оригинале скобки не закрыты.
292
гнев в Катерине Ивановне. А тут катастрофа с Иваном, и она
показала документ с истерическими признаниями против Мити.
Рассказ о земном поклоне в новом роде). —
А|Х Фетюковичь о психологии прокурора
— Маньяк или вор Митя?
— Фетюковичь о том что денег может и не было. Пакет мог
| быть разорван самим покойником. Нашли всего 1500 р. Постель
не тронута. Смердяков мог быть не в своем уме.
Прокурор все на развитии страсти. 3000 мания. Пакет на
Х|полу. Совокупность доказательств неотразима.
СЦ Фетюковичь. Отец и дети. С словом надо обходиться честно.
Я назову вещь своим именем,
1 Евангелие и проч.
| — Прокурор. Митя — маньяк.
;! — Фетюковичь. В нем какая то беспорядочная академичность.
Qti Фетюковичь.1 Он всех оскорбил, из присяжных двое отве-
им.
— Фетюковичь. Не огорчайте детей и т. д.
Фетюк. Когда зачинал его, любя-ли его зачинал?
Фетюковичь об Илюше:1 2 видите-ли я не щажу моего
клиента.
^4 Фетюковичь. Я человек свежий, я только что приехал,
а тут все предубеждены.
А Он был буен — кто виноват?
Записка Катер. Ивановны. Есть ли3 здравый смысл чтоб
человек задумавший убить уведомлял об этом. Пьяны<й> вид.
Это письмо лишь раздражение4 * Прокурор указывает как улику
а я как мечту.
Фетюковичь Ребенок отцу: За что мне любить тебя?
< Дены как прибитые
1 Над строкой.
2 Описка? Должно быть: „Мите11? А может быть: Ильинском?
3 Под строкой.
4 „ Это письмо лишь раздражение “ приписано позже; на левом поле,
очевидно, продолжение: „Прокурор... мечту"
293
<Стр. 160>
А Речь Фетюковича. Свистящая розга, о разорванном пакете.
|б8,( Он не убил, он махнул ударил. Зачал и передал пьянство.
£ 69 | Груша распаляла знойную кровь. Вы слышали ее крики.
Х72) Прокурор о Ракитине мы не властны в том с какими род-
ственниками нас жизнь родит. Зато „малое деление".
76) Митя на суде: пострадать хочу, сам хочу, зову и принимаю.
Достоин!
О 78) Митя С Езопом тоже был жесток.
— Какой Езоп,
Здесь — Ну, пьеро, отец.
80 Груша. Не такой он человек чтоб из страху солгал, не
знаете вы его!
О — Сто рублей в сортире (Трифон Борисычь)
— Митя. Да, я хотел стать с того дня добродетельным.
£ Фетюковичь. Отец. Что такое отец. И вот мы имеем уми-
| лительный рассказ благочестивого доктора (орехи)
Ты великодушное1 сердце, ибо помнил всю жизнь фунт
орехов. Я благословил его и обнял и мы оба заплакали...
Д-р Герценштубе... и имел добросовестность даже после
выходки знаменитого московск<ого> врача подтвердить предпо-
ложение его о мании —
Между тем, это благородный и великодушный молодой
человек, о, я помню его с самого детства, когда он бегал на
дворе без сапожек, и с панталончиками на одной пуговке.
— Авдокат привязался —
— Это было в цветущую пору моей юности... да, я имел 1 2 [было]
тогда 45 лет,.. и мне стало жаль... [почему я не] и я спросил
1 Над словом: „великодушное" — надписано: „благода<рное>
2 „ я имел “ — над зачеркнутым: „ мне ".
294
себя: почему я не могу купить ему фунт... я забыл слово...
одного растения, древесный плод... вот что на дереве растет—
Ну как это? ну... фунт, фунт же
|и сложил руки
\ Яблоки.
[Лимоны] апельсины — Апельсин растет в Сицилии а не
в Скотогоньевске... Это их много,1 [но] и все маленьк<ие>
и полож<ишь> в рот и...кррах.
Ибо1 2 * мальчику никто еще и никогда не покупал фунт орехов.
Любил рассказывать. По русски говорил довольно хорошо,
но часто забывал слова самые обыкновенные, впрочем забывал
и на немецком языке причем махал рукою как бы ища этих
слов, и уж никто бы не мог принудить его продолжать рассказ,
прежде чем он не находил слова, [был] ибо был очень упрям.
<Стр. 76/>
О]4 Фетюковичь
Вы видели я не пользуюсь ни экспертизой медицины, ни
предположениями о слуге, а прямо принимаю что он убил.
О]7> Грушенька о Кате: Стыда у ней мало истинного.
X || Прокурор о неестественности показания Ивана.
О18 прокурор.4 К несчастью все таковы как Федор Павловичь. X
О XVIII Ракитин. Брошюра о Зосиме.
О XV Митя* Попреклива. Папильонничать. Амфазники. Бернары.
VI — К ссоре прокурора и Фетюковича. | А
V А —Фетюковичь.5 Значение отца по истинному, а не мисти-
ческому христианству. (NB Шовинизм) Смех6 в публике.
1 Над зачеркнутым: „мало".
2 Отсюда до „орехов" (другим почерком и в самом низу страницы) и
дальше все записи на левом поле, соединены между собой линиями.
8 „ прокурор" — вписано позже.
4 Над строкой.
5 Над строкой крупными буквами: „Здесь".
° „Смех в публике" — под строкой; рядом: „А".
295
Фетюкови<ч>. Опровергает прокурора: почему соскочил
к Григорию. Не требуйте от человека невозможного. Анвелопа
конверта, конверта же никто не видал.
IV Катерина Ивановна о том что дала Мите 3000. —
1HL Грушенька Светлова. Катя: Rome unique objet de mon
ressentiment.
— Фетюковичь. — Обуславливать, развитие, ассимилировать,
луна и звезды.
NB Перхотин Комиссариатски<й> чиновник про Митю: был как
помешанный.
Экспертиза докторов. Смотрел на право, смотрел на лево.
NB Свидетельство одного исступленного.
-4-0 — Тимофей: чуть-чуть человека не убил.
О — Да ты знаешь ли: ты убийцу везешь?
Перекрестный1 допрос адвоката и прокурора.
— Прокурор. О прокученных 3000-х.
345 — Фетюковичь. При другом клиенте простили-бы, а этот
4 ' всем насолил. Но будем беспристрастны.
58 Временное2 отделение Петербург<ского> Окружного Суда
в грр<оде> Гдове.
А 64 Фетюковичь3 на счет отброшенного, но не обронен-
ного пестика. Значит убил нечаянно, скрыл бы концы, был
в иступлении.
-ь Тоже и пакет. Не обронил бы, прибрал бы. Дворянин.
1 Отсюда до „ прокурора “ — на правом поле отделено зигзагообразной
линией.
& Над строкой крупными буквами: „Здесь".
8 Над словом: „Фетюковичь" — „прокурор".
296
<Стр. 162)
— Груша на суде о Ракитине
Муссялевичь. Служил короне.
Митя. Я Шиллера любитель, я идеалист» Кто решил что я
пакостник — тот меня еще не знает.1
—- Митя. — От авдоката отрекаюсь.
Отдал ли Смердяков 100.1 2
— Григорий, по спросу адвоката, говорит что расчет с Дми-
трием был неправильно произведен и что это точно ему не-
сколько тысячь следовало доплатить.
— На чем Вы основываетесь и т. д.
•— Прокурор говорит казалось бы без обдуманного заране
намерения, но это не так — ибо (по тем-то и тем-то причинам)
и наконец, в предъявленном документе колоссальная улика:
если уедет Иван, и положительное обещание убить.
Адвокат Григорию. Стаканчика полтора, чистенького спирту,
оно не дурно.
— Адвокат. Григорию. И райские врата3 отверзты можно
видеть. Председатель прерывает.
Адвокат. Только чтоб уехал Иван, но для того-ли чтоб
убить? Написано я убью: И дети говорят бранясь друг с друж-
кой: я убью.
Адвокат. Но труп молчит и неотразимый вопрос: кто убил.
Не думаю о Смердякове. Может быть Смердяков. Но посторон-
ний? Бывали странные ошибки. Крик был слышен. Заборы не
высоки.
1 На правом поле перпендикулярно к тексту: -уу и затем перечеркнуто.
3 „Отдал... 100“ — другим почерком, ближе к правому полю.
3 Сверху вариант: „двери".
297
Я вам отдаю моего клиента, хотя и умоляю припомнить,
чтоб не было судебной ошибки. Грабеж-же отвергаю.
Адвокат. Он видит отца — соперника, врага, сладостраст-
ный вид, тьма, он зовет ее — стало быть верно что она дол-
жна придти, — разрушу кошмар, разрушу страшное видение, он
махнул кистенем, махнул, а не убил —
Не спрашивайте же с человека невозможного, будем хри-
стиане, не по одному только что ходим в церковь и исполняем
обряды... Нет вы отпустите моего клиента!
<,Стр. 163 >
— И что конец колебаниям его столь ужасно его мучавшим
все последнее время.
Григорий. Был самонравен (Пресамоправный.)
Адвокат. Чем же проявлял он свое самонравие?
Адвокат. Можете ли по крайней мере сказать мне который
ныньче год?
Адвокат. Не знаете-ли вы наверно: спали вы или нет в ту
минуту (отворенная дверь)
Адвокат. Какой состав того лекарства, который вы при-
нимали? ч
Гоигорий. Я человек подневольный. Коли начальству угодно
смеяться, так я снести должен.
Фетюковичь. Показания двух ревнующих одна к другой
женщин — что вероятнее?
Герценштубе забыл слово. Немецкая фамилья на К.
— Показания штабс-капитана. Был пьяненький, расплакался,
прогнали.
Фетюковичь — вы получили 200 р.? (в попрек).
298
Фетюковичь (Во 100 раз преувеличено Глеб Успенский)
Прокурор. Пресса оказала услуги показав неперемежающееся
явление зверств, перед которыми настоящее дело шутка.
Отчего? Учреждений нет. Мы не Европа. А у нас все двинулось.
Значение1 семьи Карамазовых вся Россия?
Митя на суде. Сам ломаю мою шпагу и иду в бездну позора
и гадости!
(Убеждения, это ведь жизнь!)1 2
Порядка во мне нет, высшего порядка!
700 пуделей.
Груша на суде. Я виновата, я его довела.
Митя. Ну, быть русским человеком иногда очень неумно.
Груша. Босоногая я бегала. Никто меня не любил. Озли-
лась я.
Митя. Шитокрытость была.
— Подарил-ли Фене 100 рублей (нет)
— Прислал Фене.—
— Прочтено показание Самсонова. Босоножка. Красильщик.
<Стр. 164 >3 4
О — Прокурор^ в финале речи присяжным: И что бы вы ни
услышали от знаменитого своим талантом защитника, при-
бывшего из Петербурга — все таки помните что вы защитники
России, правды в России, ее основ, ее семьи, ее всего святого —
вы — представители России в данный момент.
1 Отсюда до „Россия" — на левом поле под знаком: X
2 „(Убеждения ... жизнь)" — на левом поле другим почерком.
8 В оригинале страница пронумерована 5.
4 Над строкой крупно: „здесь".
299
NB Прокурор прибавил из трусости перед тем что-то скажет
Фетюковичь.
Прокурор. Напоминает что Грушенька начала кричать,
при аресте Мити, когда того назвали [от] отцеубийцей: „вместе,
вместе! Это я виновата, я его подвела!" Стало быть он вам
или сказал что он убил отца своего, или вы крепко подозревали
сами?
— Груша Не помню чувств моих. Он мне про кровь пролитую
и про какого-то старика говорил, это помню.
О Митя 700 пуделей. Я пудель.
О Митя. Русский человек менее всего слушается собственного
ума, это-то и я знаю. За то более всего слушается собствен-
ных чувств, и страстей, страстей, главное страстей!1 — Это нам
тоже известно.
Митях Уплата по итогу!1 2
X Митя. Сам ломаю свою [шашку] шпагу, но сохраню обломки
с благоговением во всю жизнь мою!
Герценштубе. Петров? Петерсон? Песталоци? Миусов —
Миусов:3 Я 20 лет знаком с г-м Миусовым, и я знаю, но
я забыл. Я знаю как его фамилия, но я не могу выговорить,
потому что я забыл —
[Идея] во что положить. Бумажник? Папиросочница,я1цик?—
О нет, ящик в столе а это — это в сертуке. Карман? Карман.
— Он имел... он имел... я забыл это слово что он имел.
Деньги?... Не-ет! Страсти! О нет совсем противоположное.
Религию? это...это полож,4 но пусть уж не надо,5 я хотел
сказать, идею...но пусть не надо.6... Я перейду дальше. Ах
1 „ страстей ... страстей!° — записано над строкой.
2 „Уплата по итогу!0 — записано очень крупно; под последними словами
запись: „(название книги)0;
3 Отсюда до „забыл0 — на левом поле
4 Слово недописано; может быть: „положим0?
5 „ уж не надо ° — над строкой.
в м не надо ° — над строкой.
300
да! Совесть [честь]! Он имел [честь] совесть1 и честь а потом не
имел ее, ибо русская пословица говорит: Береги молодую честь,
— Береги честь с молоду?
— Ну да-а, в молодых твоих годах. Это все равно.
Ибо русская пословица говорит — Если ты за чем нибудь
пойдешь,1 2 * то на дороге то самое8 * и найдешь,
<Стр, 165>
Final.
Человек отдающий последние 5000 и бестиальная жажд
3000 все это представляло дело в каком то новом свете.
— О 3000-х данных на почту.4 Я дала ему не прямо на почту:
Я предчувствовала что ему очень5 нужны деньги на одно дело 6...
и не знала как ему предложить7 деликатнее. Напрасно он так8
себя мучил.0 Я твердо была уверена что он всегда успеет пере-
слать эти 3000, только что получит с отца... Я10 11 знала что у него
с отцом распря и всегда и до сих пор уверена что он был
обижен отцом. Я не помню никаких угроз отцу с его стороны.
При мне по крайней мере он ничего не говорил, никаких
угроз. Он твердо был уверен что получит. И еслиб он пришел
ко мне, я бы немедленно успокоила его тревогу. Но он не при-
ходил ко мне. А я11...а я была поставлена в такое положение,
что не могла его звать [тогда] к себе. Тем более, что я ника-
кого права не имела быть требовательною, ибо получила сама
от него денежное одолжение гораздо большее еще прежде,
и приняла его несмотря на то что тогда и предвидеть еще не
могла что хоть когда нибудь [могу] в состоянии буду заплатить
ему долг мой.
1 Ниже приписано: „Совесть и потом честь0.
3 Сверху надписано: „ шел ".
я „то самое" — приписано под строкой.
4 Над строкой: „ми<те> для от<сылки>".
5 Над строкой.
в и на одно дело "... — над строкой.
7 „ему предложить" над зачеркнутым: „[дать]".
s Над строкой записано: „напр<асно> потом".
v Над „мучил" — „пр"<езирал?>
10 „Я знала что у него... никаких угроз" — записано отдельно на левом
поле и присоединено к основному тексту знаком: V
11 „А я... а я... к себе" записано отдельно и включено в текст знаком: IL.
301
Была помолвленной невестой Мити до тех пор пока он сам
•ее не оставил. Для кого оставил — прокуратура из деликат-
н<ости>1 не коснула<сь> этого вопр<оса>. Ее стали спрашивать
между други<ми> вопро<сами> 1 2 3 о трех тысячах.
Это было еще не здесь, а в начале вашего знакомства?
Осторожно подходя начал Фетюковичь, предчувствуя нечто
благоприятно<е> (ЫВЗамечательно то, что8 хоть он и вызван
был. им<и>, об эпизоде с данными ей Мите<й> 5000-м рублей4,
он ничего не знал до самой сей минуты.
— Да это было не здесь. Это было еще там...
— Нет никогда не в силах забыть этих минут.
Зазвенел5 энтузиазм и скрытые рыдания.
Эта исповедь во всяком случае была новостью.
Неизвестно еще да очень-ли это честно, и так-ли надо было
во всяком случае6 поступить невинной девушке.
„Но7 К. И. с самых первых слов, твердо объявила на один
из предложенных вопросов.
Через8 меня все и было в меня влюбил<ся>, и барышню оста-
вил. Еще бы[ло] шоколадом подчивала, обольстить меня хотела —
Стыда в ней мало истинного вот что
Председатель внушигель<но> сказал —
Огрызаться 9
втягивалась все дальше и дальше
вот когда еще босоногая бегала.
Ничего я этого не знала.
Опускала вопросы.
Прок<урор> когда арестовали
выкрики __________
1 „Из деликатности" — над зачеркутым: „считала себя".
„ между други<ми> вопро<сами> " — над строкой.
3 „Замечательно то, что" — записано над строкой; ниже к этой записи
присоединена линией следующая: „хоть ... ими".
4 Так в оригинале.
5 Над строкой записано: „Это без". „Зазвенел ... рыдания"—записано на
левом поле; все дальнейшее с левого поля постепенно переходит, через ниж-
нюю часть страницы, на правое поле.
° „ во всяком случае " — позднейшая приписка.
7 „Но ... вопросов" — на правом поле, наискось, снизу вверх.
8 „Через... сказал" — на левом поле; отделено с двух сторон кривыми
линиями, а с третьей стороны — прямой.
0 Отсюда до „выкрики" — в самом конце страницы, на правом поле.
302
<Стр. 166)
X X X X ассимилировать.
Прокурор. Это лжеподобие Христа.
Прокурор — Ничего общего, ничего культурного, все разъ-
единившиеся на первоначальные свои стихии.
Прокурор). Он бы помнил о чепчике, именно как он похитил
чепчик —
Чем спасем мы общество от разнузданности, как не строгим
коллективным решением. Не обольщайтесь Фетюковичем (над-
треснутый голос его зазвучал).
Где же тот ^омент когда Смердяков совершил престу-
Jпление?
г! — Если Смердяков, то стало быть вместе с Митей. Но вот
ЛЕригор<ий> застает Митю одного, а другого слышит стонущего
за перегородкой, в 3-х шагах от своей кровати. И если вместе
как же они один на другого? —
Слышите ли вы всю эту неправдоподобность?
ИСТОРИЧЕСКИЙ ХОД.
Х/у Мне случайно известно что он как раз разменял два*пяти-
те тысячных рублевых билета.
*** О чепчике.
Под конец.: документ. Ведь это программа если уедет Иван.
Не в пьяном, а еще в трезвом мо<з>гу составилось. Как же не
преднамеренность, как же не расчет?
Экспертиза показала—
— Пусть дадут нам хоть какое нибудь, хоть малейшее положи-
тельное доказательство. Мы жаждем его.
303
| Фетюков<ич> Это человеколюбец распятый сказал
£ Фетюк. Как можно в чужих руках угадать на вид сколько
£ денег, если не сосчитать их. В чужих руках ломоть всегда ве-
| лик кажется. Ведь засвидетельствовал же помещик Максимов
д £ что видел 20000. Поляки прямо говорят что видели 7000. С не-
| обузданным характером каким обрисовал прокурор подсудимого,
| он предложил бы не 700, а три тысячи, иль если ему нужны были
| деньги на продолжение кутежа то 2000 если б имел их. Небось,
| не таков человек чтоб остановиться и расчитывать.1
(Стр. 1б7>
Фетп<юкович>. Где на нашей грязной1 2 3 площади, через сутки
[найти] найти клочек коленкорового чепца. Да его унес на по-
дошве первый [про] наступивший на него муифк.
Человек подкупающий поляков уже не хотел застрелиться.
| — Убил, завтра схватят и столько энергии, я понимаю еслиб
| он все еще имел намерение застрелиться: дотанцовал до конца
? и пулю в лоб. Но нет он уже тогда имел надежду —
Фет. Подавите8 его прощением за недостаточностью, за
двусмысленностью улик, которые очевидны.
Фет. Но пусть он убил. Я не утверждаю. Напротив в выс-
I шейстепени отрицаю что он убил, но пусть он убил,
f сделаем лишь это предположение, пусть это наша
£ фантазия, пусть мы видели сон такой.
| Фетюкович Уж то, что он кричал по всем трактирам что убьет
I отца, уже то одно показывает что он не хотел убить. Еслиб хотел,
А | да еще с преднамерением, разве бы он говорил на себя? По
£ крайней мере так много бы не говорил, на всех перекрестках
г бы не кричал! Ведь это неестественно. И не говорят разве дети
1 „и расчитывать0 —на левом поле.
2 Над строкой.
3 Поверх этих строк — треугольник со вписанной единицей.
304
Ь друг другу когда подерутся: я тебя убью! Пьяные
Б мужики выйдя из кабака не кричат разве поминутно
£ в ссоре: я тебя убью! А ведь он в последнее время
£ жил почти в кабаке I Но самая колоссальная улика
2 бездны| это когда уедет Иван?
— Но аплодировали и те сзади сидевшие лица и председатель
удержался.1
А > Фетюкович. Да, я согласен, масса показаний против подсу-
! димого страшна своей совокупностью, эта кровь, эта с пальцев
3 падающая кровь, белье в крови, эта темная ночь оглашаемая
3 воплем самоубивец1 2 3 и кричащий падает с проломленной медным
| пестом головой! Кстати: Этот пестик, ведь он его схватил
I в последнюю минуту, так схватил почти бессознательно. Еслиб
! было такое твердое и преднамеренное — убийство то он похло-
1 потал<бы>* об оружии. Ведь разговаривай он, примерно, с слу-
i жанкой в сенях — так не было бы пестика и он побежал бы
> безоружный.4 Пусть это мелочь, но возьмите их, совокупите их
| вместе и они составят странную массу противоречий. А ведь
это и не мелочи.
(Стр. /69>
Иван — Смердяков повесился. С того света не пришлет
показаний.
Федор Павловичь — я думаю как и все (такой же) один гад
съест другую гадину. Всяк<ий> желает смерти отца.
Я думаю эта публика разошлась бы в большом горе еслиб
не убили.
(Эксцентричный. Председатель не нашел<ся>)
— Вы нездоровы?
— Да я нездоров, — а впрочем это не ваше дело.
1 По левому полю, снизу вверх записано: „Фетюковичь. Если нам деньги
попадутся так ведь разве мы их ценим? А —Здесь розыгрался эпизод
(Катер. Ив. и документ) берегитесь его, я составляю о нем себе такое понятие;
2 бездны41.
2 Очевидно описка: „ отцеубивец44
3 Пропущено: „бы44.
* Дальше запись: „Пусть... мелочи44 на левом поле.
20 Достоевский 305
Деньги видел.
— Вы видели деньги,
Вот оне.
Я должен сделать одно показание —
Он1 помешал<ся> на том чтоб спасти этого изверга. Он себя
мучил: я сам не любил отца, я сам желал его смерти. Он был
два раза у Смердякова и каждый раз приходил ко мне вполне
убежденный что убил брат, а не Смердяков. Однажды прийдя
от Смердякова: „еслиб только это убил Смердяков, то тут
и я виноват, потому что Смердяков не так понял мои слова
и что я хочу смерти отца. Тогда я вынула ему это письмо и он
тогда вполне убедил<ся> что виновник он, брат.
Что побудило вас, дать в противность присяги показания
иного значения.—
Я хотела спасти его. Он мучил меня. Он взял деньги глядя
мне в глаза.
NB (бессвязно)
О он смеялся за земной поклон. Я ненавидела его 1 2 3—
Митя. Припоминая. Ну чтоже теперь погиб.
Зарезала Катя! Показание Кати.
Мачеха,
Горько восклицает Митя
Истерика8
Г рушенька —
Увели и ее.
Вошел доктор
Продолжен<ие>
В 8 часов начались прения.
Груша4 * после 2-го показания Катер. Иван.
Вот она вам себя показала, Митя, Митя!
1 Отсюда до „брат"— на левом поле и внизу страницы; следующая же
запись: „что... ненавидела его" — выше, очерчена ломаной линией и вклю-
чена в основной текст.
2 По правому полю, в конце страницы, сверху вниа: „Язна<ю> что потом,
когда разобрали дело — Судебн<ый> пристав до ".
3 Чтение условное.
4 Отсюда до конца — вверху обособленно от других записей;,, 2-го" — над
строкой.
306
и она бросилась к нему. Ее вывели в истерике. Чтение до-
кумента.
— Фетюковичь. Я подозреваю что он был обижен тем, что ему
не сообщили всего —
<Стр. 169>
Ладонка: нет, этого им никогда не приходит в голову
Прокурор.1
— Человек дескать с деньгами — везде человек. —
— Если1 2 * * * * он и не отделил 1500 р то все же эта идея ему зна-
кома, он ее созерцал.
— Я тогда только хорош когда мне везет „когда я в хорошем
расположении духа, не то — берегитесь меня, о, берегитесь,
я ужасен. И он ужасен.
— Он всегда весь в одной минуте.
Прокурор. Ведь вы меня продержите-же месяцев 6 в тюрьме
за Григория, „нельзя же дескать ломать головы старикам без-
наказанно"— это он говорит, его слова, — но ведь без лише-
ния же прав, слышите-ли вы это беспокойство, это карамазов-
ское нетерпение, это забегание вперед?
Final — Чем остановим мы эту тройку, переменим лошадей, как
починим экипаж — ♦
не8 переменить-ли лошадей, не починить-ли экипаж?
— Последний раз все видели у него значительные деньги в ру-
ках здесь в Мокром, месяц назад, ну вот от этих значит и
отделил.
1 Отдельными крупными буквами, почти во всю строку.
2 „Если он... созерцал" — вписано между строк.
8 Рядом с этой фразой, очерченной ломаной линией, другая фраза, очер-
ченная кругом, очевидно авторская пометка о характере речи прокурора:
„Несравненно больше таланта", и тут же подчеркнутое слово: „вначале".
Между основных строк вписано дальнейшее: „Последний... закладывает".
20* 307
Ибо какие же иначе. Нужно представить и напомнить о день-
гах чтоб было вероятно а то 1500 ~~ а сам часы продает, писто-
леты закладывает.
ч- В том-то и ужас, что это почти перестало быть у нас
ужасом.
X — Образец разъединения, Гори хоть весь свет огнем было бы
мне хорошо.
Об Иване ч----Но рассудок весьма впрочем сильного ума, не
совладал с действительностью,
Об Мите ч-----Чтоб цинически взглянуть на ее же великодушие..
— Он не знал про дверь, — узнав крикнул что Смердяков —
О Ракитине.
Ч- Прокурор.
— Выказал талант больше чем предполагали. Кажется1 он на-
писал ее предварительно и стало быть говорил как по писан-
ному. Все сердце отдал в это дело. Доказал что было и гра-
жданское чувство и философия. Ше-дёвр.1 2 *
Кто бы мог подумать что это был мыслитель?
— Настоящее дело гремит по всей России. Чего удивляться?
В том-то и ужас что такие дела почти перестали у нас быть
ужасными. Пресса оказала услуги. Блестящий офицер режет
Власова, убивает мать и хвалиу<ся> что та считает его за матьЛ
А о разврате—то Ф<едор> П-чь еще младенец.—Куда мы едем,
куда мы мчимся. Великий писатель недавней эпохи в финале ве-
личайшего из произведений своих [смотр] говорит: тройка птица
тройка кто тебя выдумал. Тройка у него изображает Россию..
И летит и сторонятся в почтительном недоумении народы.
Не в ужасе-ли, не в недоумении-ли сторонятся, напротив,,
народы?4
1 „Кажется... по писанному" — над строкой.
2 Сбоку приписано: „умере<ть>“ читаем приблизительно.
8 Так в подлиннике; очевидно описка: вместо сына.
* „Не в ужасе... народы" — другим почерком в самом низу страницы.
308
<Стр. 170>
И дивятся другие народы. Так господа, но великий писатель
или по простодушию1 или боясь цензуры. Если в эту тройку
впряжен Чичиков, Собакевичь, Ноздрев, Сквозник, то при каком
хотите ямщике ни до чего хорошего не доедете. Не починить ли
тройку? [Во] А для этого что — вникнуть и осмотреть.
Ну вот, вникнем и мы в нашу тройку, ибо тройка нам 'пред-
стоящая, если не вся Россия, то тоже как бы эмблема и кар-
тина ее.
— В самом деле для меня семейство Карамазовых [представл]
представляет<ся> как бы какой то картиной, в которой в умень-
шенном [до] микроскопически пожалуй виде (ибо наше отечество
велико и необъятно) изображает многое что похоже на все»
на целое на всю Россию пожалуй. Эта семья, во главе отец,
кто отец? Мы все его помним. Он между нами жил. Сначала
приживальщик, мелкий плут и шут, [кото] и прежде всего ростов-
щик. С возростанием ободрявший. Капитал. Apres moi le deluge.
Только в сладострастии и все. Полное разъединение. Воспи-
тание детей, вши (Я ведь не дам другим защищать, я покажу
каким взрос Митя.) — Потом его дети. Старший. Сильный ум
философский, но еще не вступивший и уже2 все отвергший.
Смердяков плакал: все позволено. „Оне и Федор Павлов.
•были-с“. О, я не смею говорить, но есть же моменты обще-
ственные когда мы должны возвышаться над страхом оскор-
бления личности. Да и чем оскорбление? Духовный цинизм.
Но натура еще борется. Вы слышали здесь признание! Он по-
мешался на брате, он хочет спасти его. Он уверен что Смер-
дяков прав, но вот тот умер. И он решает. Но солгать и на
мертвого стыдно. Для очистки совести, он жертвует собой,
приносит три тысячи (менял билеты по 5000). Правда.все это
сделано в безумии, галюсинации, дай ему Бог впереди. Но это
образец интелигентного слоя нашего общества, отвлеченно фило-
софски уже все отвергшего, и лишь практически еще юность
и добрые семена наук и просвещения борятся. Дай ему Бог,
но... О, так часто цинизм жизнь заглушает крик природы и вый-
дет Федор Павловичь но лишь в лучше<м> виде. Мы все таковы,
вся интелигентная Россия. Другой сын, мистицизм и шовинизм,
1 Над этим словом надписано: „ прекрасн<нодушие> свое
5 „ и уже “ — над строкой.
309
Остается непосредственная Россия. Картина. Митя. Не дам
Герценштубе. Но лишь тогда хорош, когда мне хорошо. Дайте,1
дайте всевозможные блага жизни и особенно не препятствуйте
моему нраву ни в чем и тогда и я буду очень хорош и прекрасен.
В трактире штаб.-капит.<ан>. Добрые
(Стр. 171 >
моменты; мы видели жертву молодой девушке: отдал послед-
нее, отдал все, без надежды отдачи. Но мы слышали и другой
крик той же девушки. О, не сужу, не осмелюсь! Это нейдет
к моему делу. Т. е. причины. Но у ней вырвалось восклицание:
„Всю жизнь презирал за поклон". Что ж не по средине правда.
Могло быть и то и другое, мы Карамазовы.
— Маньяк, но до известной степени. Алчность и великодушие.
Случилась страсть. О Грушеньке (смеялась над отцом и сыном).
Он изменяет Кате, он берет у ней 3000 и в глаза друг другу
смотрели. Он взял. Инфернальность, безудерж! В миг прокутил,
но и понравился. И в женщине этой есть зверь. Он понравился.
В ненависти к отцу наступает ревность и жажда денег. Да я со-
гласен что он мог мучиться и от благородного стыда перед
Катей, в высшей степени согласен. Но надо денег. Отец прима-
нивает Грушу тремя тысячами, да он именно должен эти 3000
ему же. Его же деньгами у него сокровище (Грушу берет). Рев-
ность и исступление. Избил. Алеше говорит что убьет. Тут эти
I1/, тысячь. Это фантазия — есть все доказательствах Тысячи
свидетелей что он все прокутил. Вы слышали. Говорил даже ей,
Грушеньке, но мы об этом ниже. Пишет документ из Столичного
Города. Это роковой документ. Это програма. Пишет надеясь
на безнаказанность, после ссоры двух женщин. Но тут есть одна
чрезвычайно важная строка: Если уедет брат Иван. Пред-
намеренность. О скажут как же он кричал. Но твердое наме-
рение убить не сейчас явилось, а прежде он кричал. А те-
перь как явилось, что ему за дело что кричал. Только бы
достичь цели. Вся преднамеренность была. Заручился знаками.
Наблюдательный пост. Правда тут ревность и страсть но и
деньги.
1 „Дайте... прекрасен“—в конце следующей страницы с обозначением
на поле: „Митя“.
310
— Связь с Смердяковым. Знаки. Цаловал сапоги. Курица в па-
дучей болезни. Но к Смердякову потом вернемся. Написав
письмо на другой день искать деньги. Согласен, он употребил
все средства достать. Еслиб достал отдал ли бы Кате. Нет.
Да он потом достал, а не отдал же. Чтоб ехать [заложил] про-
дал часы. Описание дня Лтутешествия. Приехал, ревность. Она
тут. Довел. К Самсонову не
(Стр. 172>
ревнует. Закладывает пистолеты Перхотину. Идет к Г-же Хохлд-
ковой. Благоразумные советы... Чуть не убил. Нет, теперь где же
достать три тысячи, он владеет знаками, и к тому же поклялся
Кате убить отца коль уедет Иван. Но Иван уехал. Выходя слу-
чайно узнает что она не у Самсонова. Летит к ней, нет её.
Схватывает пестик. Пусть бессознательно, но уже природа его
знала для чего. Идет. Смердяков болен, это он должен был
знать. Под окнами. И владея-то знаками удержаться? И как он
мог видеть что Грушеньки нет. (Описание комнаты, занавеска,
она могла быть за занавеской). Нет, он сначала постучал в окно,
а потом уже в дверь скрылся. Убил. Проломлена именно пестом.
Пакет, разорванный. Непривычка двор<янина> не истребил кон-
цов. Побежал. Григорий, соскочил к нему. Убежал. Там его
ждало известие; она уехала с прежним!
— Но прежде чем, о Смердякове, весь эпизод. Они вместе или
порознь? В таком случае зачем объявил признаки. Стало быть
вместе. Но тот лежит. Дверь. Стонет. Чтоб помешать?
Если вместе для чего падучая?1
Стало1 2 быть не вместе. Встал: дай я человека убью! (но
если бы пришел Митя?)
Абсурд. Я видел его убитого. Он кончил сумасшествием.
Если3 один: для чего сообщать знаки? — Если вместе — как
раз ложится в постель. Чтоб мешать? Может вместе, но он как
1 „Если .,. падучая*4 — на левом поле, другим почерком.
2 Над строкой более поздняя вставка: „Может быть так уговорились**.
3 Весь абзац: „Если один... действительностью** — вариант, еще более
подробно разрабатывающий мотив о Смердякове; написан позднее, несколько
Другим почерком, вначале — ближе к правому полю, затем запись расши-
ряется, захватывая всю строку. Левее тема имеет следующее развитие: „Что
311
пассивное существо и не смел обвинять. Но Митя прямо жна него
говорит, что тот один. Откровенно сообщил мне что дал знаки.
Стало быть один. Но если один, то для чего же он лежал, зная
что придет Митя. Для чего притворился? Ведь уж Митя взял бы
деньги до него. Случайно: дай убью человека. Сейчас один
на другого показывает. Написал истребляю ьсебя. Почему не
приписал что он убийца? Сказки перед действительностью.
— Но воротимся к герою. Скачет. Хотел застрелить себя, это
верно. Но по карамазовск<и>. Ни одного Гамлетовского вопроса.
Ямщику Андрею:1 убийцу везешь. Там прямо говорит что
6-ю тысячу. Этих свидетельств без числа. Но обстоятельства
переменяются: прежний прогнан, нравственное состояние, [но
для К<арамазова>] Он не думал что так скоро откроют, он думал
что Григорий убит. До завтра — для Карамазова это вечность.
Пьян и страсть, может быть убил бы себя из пистолета, на
всякий случай прячет 173 тысяч<и>. С паном торгуется, он у ней
в объятии, но его мучит убийство. Но объятия все таки
сильнее, И вот Божий гром! Не я, (Самосохранение).
Допрос. Он хитро про Смердякова, как бы не вспомнить про
чепчик?...---------
— Взгляните — все свидетельства против —
Что за него? Алеша по лицу.
Мы спасем тройку.
Ив<ан>.* 1 2 Мы видим что непосредственная сила правды еще
живет в этом молодом сердце, что еще глубокая совестли-
вость не заглушена безверием и отрицанием, приобретенным
больше по наследству, чем страданием мысли.
Конечно стоит чрезвычайное множество умов, твердых
и благонамеренных ждущих обновления от Европы. Но такие
как Иван Ф-чь и в Европу не верят. И таких много и может
быть они еще больше имеют в таком важном деле влияния
на ход событий, чем это множество твердых и прекрасных умов
он запуганный дал убить, но вот на него показание что он убил. Он бы мог
рассказать. И для чего падучая? Он мог спать и при Мите. Чтоб сказать
он был болен и чтоб подозрение не пало. Но Григорий мог не спать".
1 Над строкой.
2 Весь атот абзац и дальше до „цивилизации" начинается на верху стра-
ницы 170, продолжается на левом поле снизу вверх и кончается в самом низу
страницы. Очевидно — это позднейшая, уже по окончании всего конспекта
речи прокурора, детализация мотива об Иване (на стр. 170) ср., окончатель-
ный текст.
312
Страница 173-я рукописи.
ждущих обновления от Европы. Крайняя молодежь из этих опас-
ных отрицателей рвется в социализм, но высшие из них и в него
не верят и пребывают почти в отчаянии. Это отчаяние не далеко
до воплощения в образ Федора Павловича: было бы мне хорошо.
Затем непосредственная Россия. Ибо имеют какое-то высшее
обаяние над просто верующими во обновление от Европы —
от просвещен<ия> и от прививки к нам европейской цивилизации.
Прекраснодушие1 перерождающееся в мрачный мистицизм
и в тупой шовинизм, грозящие [еще] может быть еще большим
злом нации, чем раннее растление и прирожденный цинизм
противоположной партии.
(Стр, 173у
Но1 2 * в<от> зазвонил колок<ольчик> и столь ожидаемый Ф-чь
взошел на кафедру. Все затихло. Муха
— Фетюковичь говорил8 неправильнее но точнее — наг-
нувшись половиной своей длинной спины.
О письме Катерины Ивановны
— Но ведь это роман, это посторонний роман, вторгаю-
щийся в нашу область. А что знаем мы в этом романе.
Но если4 он сказал что убью—и вдруг окаэал<ся> чело-
век убитым, почему име<нно> он убил?
Фетюкови(чъ>. Почему Смердяков не оставил записку:
на одно совести хватило, а на другое нет?
Б —Позвольте: совесть это уже раскаяние, но раскаяния
могло и не быть у самоубийцы, а было лишь отчаяние. Отчая-
ние и раскаяние — две вещи совершенно различные. Отчая-
ние может быть злобное и непримиримое ...
Фетюков<ичь>... Но тут стоит отец — вот беда.
Да беда, иной отец действительно беда. Рассмотрим же
поближе эту беду, Господа.
1 „Прекраснодушие... партии"—снизу вверх на левом поле, стр. 169
детализация мотива об Алеше (на стр. 170).
2 „Но... Муха". — другим почерком на левом поле, снизу вверх.
8 „говорил... точнее" — на самом верху страницы; „нагнувшись ...
спины “ — написано, очевидно, позднее. Ниже поверх строк основного текста
большими уставными буквами записано: „Беда"; влево: А и || .
4 „Но если ... убил?" — вписано позже.
313
Фетюков. В Финляндии девица. В сундуке три ребенка..
Что она мать господа ? Да она их родила, но мать ли она им,
господа. Осмелится ли кто [знает а] из нас [сказать] произ-
несть над ней священное имя матери. Назвать ее матерь<ю>1
это уже и не предрассудок, это преступление.
После речи Фетюковича: Нити.
— Что-то наши мужички скажут?
Фетюковичь. Я здесь человек свежий. Все впечатле-
ния легли на меня не предвзято. Подсудимый, буйный
характером и разнузданный, не обидел меня предвари-
тельно, как сотни тысячи может быть лиц в этом городе
во время своего здесь пребывания, от чего все предупре-
ждены против него. О, предубеждение страшная вещь—1 2
Но мне как человеку непредупрежденн<ому> и подсудимы<м>
необиженном<у> [и так] мне же непредубежденному все же легче
[чем] [многи] видеть истину чем например высокоталантливому»
эбвинит<елю> [подсуди] в искренность которо<го> я глубок<о>
верю и чту ее, но который слишком нервен и болезнен. В речи
его много личного, вы с этим должны согласиться Легче может
быть чем даже
Отправляясь сюда я знал что встречу психолога. Меня пре-
дупреждали. Я выслушал эту речь столь глубокую и заключаю-
щую3 так много психологических обощений. О двух концах —
Фетюк<ович>. В таком случае любовь к отцу, неоправданная
отцом есть нелепость, есть предрассудок. Откуда он возьмет
эту любовь.4 * Нельзя создать человеку существующее из ничего.
Это удел лишь Бога.
Фет<юковичь>6 Можно бы было и не бить мещанина в трак-
тире Такое замыслов.
1 „Назвать....матерь<ю> — позднейшая приписка.
2 На левом поле, а частью переходя на основной текст, записаны сле-
гующие строки:0 „Но как человек ... чем даже0.
8 „и заключающую... обобщений0 —записано в конце страницы и вклю-
юно в основной текст соединительной линией. Еще ниже: „ О эту речь я выслу-
пал с глубоки<м> уваж<ением>. Отправля<ясь> сюда0.
4 „ Откуда ... любовь0 — над строкой.
6 „ Фет... ° и до незаконченного слова: „ замыслов. ° — внизу на левом
юле.
И4
(Стр. 174>\
Фетюковичь» Почему я должен верить вашей фантазии а
спрятанных деньгах в Мокром, а не верить показанию Алексея
Карамазова, столь искреннему, так1 неприготовленно, так вне-
запно, так неподдельно вырвавшемуся.
Подавите милосердием: и он скажет, он скажет люди лучше
чем я.
Если1 2 * он и8 не виновен — он это скажет.
А накажите он скажет: Сами подлецы а меня же судят»
Я сквитался..
Прокурор.4
В нюже меру мерите, возмери<тся> и вам, так ли это в Еван-
гелии.
А прощать и ланиту свою подставлять5
Не так делать, а беречься так делать потому что 6 мир, злоб-
ный мир7 так делает мир злобных люд<ей> так делает —
1 Над зачеркнутым: „вырвавшемуся".
2 Вдоль этого абзаца и ниже, на левом поле 'имеются следующие вычи-
сления :
28:48 = 44 :Х
Х = 44 48
48 44
~28 ”192
192
2112 |28
196 751/8
"152"4 5
140
Г
5 75116 2
64 4 листа и 12 стр.
1Г
8 „ и" — над строкой.
4 Крупными буквами.
5 „А... подставлять"— в уровень с концом предыдущей записи, ближе
к левому полю, обведено круглыми линиями; дальше на левом поле сле-
дующая запись: „Вот чему... человеколюбцем".
8 В уровень с этой строкой слева запись: „Предостерегая говорил".
7 „Злобный мир" — под строкой.
315
Вот1 чему учил нас Бог наш [а не] распятый [лишь] чело-
веколюбец которого1 2 3 вы называете лишь распятым человеко-
любцем.
Вы8 говорите распятый человеколюбец а мы говорим: ты бо
еси Бог наш.
Нэ что[б] нам до Евангел<ия> мы заглядываем в него нака-
нуне речей чтоб блеснуть красноречием.
— Этого он не велел
Человеколюбец великий того не велел
Фетпюкови<ч> Инсинуации опасные для моей личности как
гражданина.
Прокурор*. Мы услышали великую истину4 [что] что запре-
щать убивать отцов есть предрассудок.
<Стр. 175у
Final.
Митя — Роковая Катя, прощаю тебя!
Други, братья пощадите другую. Люди, Слуш<айте>.5 Свиде-
тельствую Богом жизни<ю> и спасением вечным6 в крови не-
повинен.
— Не я убил отца! Катя прощаю тебя! Други, братья —
[Помоги] пощадите другую!
Перед присяжными.
Спасибо прокурору, многое мне обо мне сказал, но7 не
правда, что я убил отца. Ошибся прокурор. Спасибо защитнику,
1 В уровень с последней записью, на левом поле.
2 Отсюда до „человеколюбцем*4 — вариант, обведенный со всех сторон
линиями, очевидно вместо зачеркнутого.
3 «Вы.. .Бог наш44 — обведено четыреугольником.
4 Над строкой, другим почерком, очевидно вариант: „не доставало двух
'слов до великой истины".
3 „Люди, Слуш<айте>44 —на левом поле другим почерком.
о „ жизнью ... вечным44 — другим почерком между строк
7 Над зачеркнутым: „только44
316
плакал его слушая, хотя и не правда что можно убивать отцов,
и предполагать1 не надо было.
Бернаром не буду.
Сам сломаю над собой мою шпагу и поцалую обломки.
Много бы еще наговорил Иполит Кириловичь, но предсе-
датель вступился и осадил прокурора.
Преувеличение, в должных границах —
Фетюков<ич> прикладывая руку к сердцу возразил
Прокур<ор> — Подавить — Когда ему только того и надобно.
Кончилась Митинькина карьера.
— А ну как погубили напрасно?
— Может быть, эх ведь чорт!
— Да чорт-то чорт,1 2 без чорта не обошлось Где же ему и быть
как не тут.
А3 вам не жалко. Да мне мало горя.
— Г-да положим красноречие. Но ведь нельзя же и отцам
ломать головы безнаказанно, иначе до чего же дойдем.
— Колесница-то, колесница-то а, помните?
— То-то колесница-то.
— Из телеги колесницу сделал
— Все по мере надобности-с
Митя. — Помолюсь за вас. Лучше буду. Обещание даю4
Дикому зверю подобен.
Суд мой пришел строгий, неправый.5
Беспутен6 был, но добро любил. Как ни старался испра-
виться а жил диком<у> зверю уподобляясь.
1 •„ и предполагать... было “ — вписано другим, более мелким почерком.
2 „Да — чорт ° — над строкой, другим почерком.
8 „ А вам... горя “ — над строкой предыдущей записи, другим почерком.
4 „ Обещание даю “ — другим почерком
5 „ Строгий, неправый ° — более поздняя приписка, присоединено сюда
линией.
® „Беспутен... уподобляясь ° — на левом поле, обведено круглой линией-
Впереди „старался“— позднейшая приписка: „Как нн“• Все следующие за-
писи рассеяны в разных местах страницы: на правом поле и в центре,
317
Слышу десницу Божию на себе — но как Богу испове-
дуюсь —
Говорю вам и в последний раз: Нет, невиновен, в крови
отца моего невиновен!
Тяжело душе моей
Не возропщу.
Докторам не верьте Я вполном уме.
Пощадите,1 не лишите меня Бога моего, может и возропщу
<Стр, 176)
£— Далеко1 2 3 кулику
— А ну как?
— А мы запрем Кронштадт да и не дадим им хлеба. Где они
возьмут?
Ну это не так стра<шно>8 Да в Америке.
— Врешь.]
Прокурор 2-ая речь
Да не слишком ли скромен защитник требуя лишь оправда-
ния подсудимого?4 5 Отчего бы [ему] не [спросить] учредить сти-
пендии имени отцеубийцы, для увековечения в потомстве и в мо-
лодом поколении?
Я6 в кратце только главное. Он говорил больше и больше
углубляясь. Действительно факты не защищал себя, а главное
идея о том, что не было совсем денег очень заинтересовала
и осталась очень памятною. Но вдруг. начала<сь> 2-я часть речи
— Пестик —
— Роман и романисты а между тем человека губите. Что
роману даете значение, то ясно из документа.
— Представьте даже до сегодня прокурор, по собственным сло-
вам своим, колебался на преднамеренности а вот теперь же он,
только бы уехал Иван.
1 „Пощадите... возропщу" — на левом поле вдоль страницы сверху
вниз.
2 Отс.ода до „Врешь.]**— на крайнем левом поле сверху.
3 »»Ну это не так страшно4* — позднейшая приписка.
4 Над зачеркнутым: „Отцеубийцы**?
5 „ Я... часть речи ** — на левом поле поперек страницы в обратном по-
рядке к основной записи. Рядом крупным почерком: „Здесь**.
318
Позвольте я дотронусь — Человек кричит по трактира<м>
это ли преднамеренность, затем бежит — бежит совсем нечаянно,
совсем не за тем: не будь пестика не было бы убийства. Так
ворвавшись к отцу убил а затем похитил из под постели.
Об деньгах сейчас, но предварительно о Смердякове [о том
что] 5 человек входило стало быть упало подозрение на Смер-
дякова.1 А почему же непременно [оно] должно упасть на
Митю — Как же нет: все видимости на него, кричал, письмо
написал, в саду его видел<и> Григория ударил, пестик схватил —
[Но] прокурор кричит где момент что убил Смердяков —
все о Смердякове —
Чем это хуже вашего предположениях
/ Господа все это романы, твердых фактов нет.
В Тобольске Но1 2 3 главное денег не было. Менялу убил.
[Но вошел увидел отца]. Затем денег не нашли. Спрятал
в щель. Ломоть в чужих руках. Максимов, Поляки. Чепчик!
Столько психология на чепчик<е>. Кто8 же убил?
— [под суд]
Речь Фетюков<ича> — Забор, пестик, когда уедет Иван —
Осмелюсь дотронуться (Катер. Иван). Смердяков — Но что
главное — нет денег.
Затем о чепчике (как мог забыть)
2) Карамазов не мог зашить — но ведь сами говорили две.
бездны.
NB Так точно рассмотрел и другие пункты — чепчик и проч.
1) Создается роман и губится человек — все для психологич-
ности,4 *
Тратить на старый чепчик столько психологии.
2) Но тут есть факт бросающийся в глаза (нет денег)..
Кто же убил: Ильинский и другой случай.
2 мужика 2 кума —
Он успевает сообразить, Ильинский —
1 В подлиннике: „Смердякову".
2 „ Но главное ... — убил ° — записано над первыми строками основного
текста. Тут же рядом следующая запись: „Но.. .чепчике".
3 „Кто же убил?" —записано очень крупными буквами.
4 Следующая запись: „Тратить.. .психологии" — на левом поле (сверху
вниз). Под словом „старый"— „ую", под „чепчик" — „тряпку".
319
Во всяком случае нет тверд<ых> фак<тов> кроме того что
если не Смерд<яков> то Митя.
Зачем не оставил Смердяков1 —
Пестик. Согласитесь что не взял бы пестика не было бы
убийства.
— Митя: буду хороший человек, буду, пощадите теперь.
{Стр. 177 >
| А Фетюковичь. Психология. А ну как это не то лицо?
— Ракитин. Прокурор: Говорили вы чиновнику Перхотину
что ждете катастрофы — Что вас побудило сказать это? Ответ—
крепостники и проч. Отношения к Грушеньке. Да, завлекала —
Защитник. Еще предварительно спрашивает Алешу про
X Ракитина. Глубокая религиозность? и проч. Взял-ли 25 рублей
за Грушеньку? Алеша конфузливо дает ответ.
ONB Защитник и Алешу и Григория и всех спрашивает о пакете.
X (Кто дескать его видел?)
Почему не заявили прокурору?
Иван. Я сказал Алеше.
NB Когда унесли Ивана прокурор и защита требуют вто-
X ричного опроса Алеши: Он денег не видал, и о деньгах брат
ему не сказал.
Алеша и в 1-м допросе убежден что убил Смердяков.
— Прокурор и защитник особенно распрашивают Герценштубе
и Варвинского о Смердякове.
— Марфу Игнатьевну и Марью Кондратьевну особенно распра-
шивают не слыхали-ли они чего нибудь от Смердякова о пакете
Ничего8 1 2 3 *
1 Следующая запись: „Пестик.. .убийства". — на левом поле.
2 „О... в грудь" — другим почерком; очевидно более поздняя запись.
3 Здесь, на левом поле, другим почерком: „Постель не тронут<а>". Снизу
вверх по левому же полю: „Фетюковичь. Нет ни одного доказанного факта! “
320
Смердяков отдал 100 руб.
Адвокат 1 подавите его прощением. /)
Штабс-капитан. Бог с ним-с. Илюшечка не велел. Папочка,
папочка как он тебя унизил? У камушка-с.
Адв<окат> — Что у камушка, у какого камушка?
Ш<табс>-К<апитан> — Ничего-с, не надо-с —
Прощайте-с, стал (пьяненький), кланяться 1 —.
А Адвокат. Вперед! (с этими мыслями, с этим духом (т. е. не
одна только буква) — и спасена Россия!
СЗ * Прокурор. Самые драгоценные мысли русского духа под-
* X X хватил и поволок по улице, только чтоб выиграть, неправое
и гнуснейшее дело!
<Стр. 178у
Алеша. Убил Смердяков.1 2 Я не имею никаких доказательств,
это лишь мое убеждение.
— На предварительном следствии я отвечал лишь на вопросы,
я не шел сам с обвинением на Смердякова.
—• Я говорю со слов брата (Мити). Я верю что брат невиновен,
Другому кроме Смердякова убить некому.
'— Как он сделал — я не знаю.
— Дверь вероятно не была отворена.
Смердяков был честен3.
Об существовании пакета я знал от Мити.
— Да Митя говорил что убьет.
— Верили вы тому.
'— Боюсь сказать что верил — но с убеждение<м> что высшее
чувство спасет его в данную минуту.
1 Другим почерком.
2 Сверху цифра: 4
3 „Смердяков...честен ° — на левом поле другим почерком.
21 Достоевским 321
Алеша. Я не считал Смердякова сумасшедшим, не считал
и дураком. Но ум его был несомненно поврежден. (От боже-
ственного? Да и от божественного). Чрезмерное самомнение.
Уверенность что он мог-бы занимать несравненно высшую роль.
Ненависть к России. Никаких корней в родной земле. От Смер-
дящей родился. Я приехал, застал его на идее бежать за гра-
ницу. Он все расспрашивал о Франции и об Америке.
Прокурор Алеше. Если это дело Смердякова, для чего
было-бы ему сообщать про пакет и про стуки вашему брату?
Или вы полагаете что они вместе сделали?
NB — Нет не полагаю.1
Но странно что и тот и другой тотчас же стали показывать
один на другого? К тому же мы имеем и точное свидетельство
что предположение о совместном действии невозможно: именно
Григорий поднявшись чтоб идти на крик в сад, видел Смердя-
кова лежащим спокойно за перегородко<й> и стонущим.
Еслиб Смердяков был сообщником то не стал-бы он гово-
рить 1 2 о знаках и о пакете, о которых он повестил вашего брата.
Это могло быть сказано им лишь тогда, когда бы он вполне
сознался в сообщничестве. Он же передал эти факты совсем
не признаваясь в сообщничестве, стало быть не боясь что его
обвинят через это признание в сообщничестве. Но это может
сделать лишь совершенно невинный.
Что3 за сообщники, которые тотчас же стали друг на друга
показывать? Подождали бы не много. Убив и поделив разу-
меется добычу, тотчас же и признаваться это абсурдно. —
Прокурор. Иван представил деньги, но нам известно, что он
разменял 15000 всего 7 дней тому назад.
<Стр. 779>
2 бездны. Здесь.
Фетюковичь — Человеколюбец собираясь на крест говорил:
Аз есмь пастырь добрый, пастырь добрый полагает душу свою
1 „NB — Нет не полагаю “— записано на правом поле сверху вниз.
2 Над строкой другим почерком: „нам сообщать“.
3 Отсюда до конца страницы — на левом поле.
322
за овец, да ни одна не погибнет. Подавите ее милосердием
(прощением) и вы найдете и воскресите заблудшую овцу.)
Фетюковичь. Вам дана необъятная власть вязать и решать.
Будем же осторожнее. Чем сильнее власть тем надо быть осто-
рожнее. Лучше оправдать 10 виновных чем погубить одного
невинного. Слышите вы этот великий голос еще из прошлого
века. А что если это невинный? А что если это хоть и пре-
ступник, но не преступный? —
Прокурор (2-я речь) А что если не то, а что если не так —-
вот все доводы защиты. Странно представить постороннего
убийцу!
Прокурор Все что есть святого потащить на позор, только
чтоб выиграть дело.
Если отцеубийство предрассудок, если сын будет допраши-
вать отца: Почему я должен любить тебя, [и] что станется
с нами? Что будет с основами общества?1
Куда денет<ся> семья свяще<нная> основ<а> социа<льного>.
Фетюковичь. Зачем бы ему оставлять деньги если он ехал
застрелиться.
Прокурор. Но он оставил их, не в городе. Может быть сунул
их где нибудь в Мокром.
Для чего, ему деньги коли застрелиться? Но ведь он уже
раздумал застрелиться. Суд-ли предстоит, бежать-ли, — нет
деньги большая полезность. Для Карамазова деньги, большая
полезность. Инфернальность душевная Карамазова. Ведь он
уже раз прежде как сам уверяет отложил 1500. Если не отло-
жил, то ведь такая идея что может отложить была же в душе
его. С паном уже он скупится. И наконец еслиб даже он
и отложил, то не снимается все таки подозрение что он и эти
3000 взял. Их никто не видал говорит защитник. Но ведь это пла-
вать в самых неосновательных предположениях. <Федор> П-чь
сам-де распечатал. Как можно это утверждать.1 2
1 Следующая запись: „Куда... соци<ального> “ — под строкой другим по-
черком.
2 Дальнейшее записано в левом нижнем углу страницы.
21* 323
Не помята постель — но чего и мять. Засунул деньги под
тюфяк. Не окровавил? Но ведь на таком случае нельзя же
основываться? Ведь все это только если и если, еслиб капуста
росла огород бы был, но ведь не росла капуста а стало быть
не было и огорода.
(Стр. 180>
£ Фетюковичь. Не одна лишь кара, но и спасение, души чело-
е веческой1
£ — Фетюковичь (о Кате): Я позволю себе дотронуться.
£ Это крик раздраженной женщины. Не ей укорять
$ в измене потому что она сама изменила, она любит
12 бездны другого брата и заслышав для него 1 2 опасность в его
показании пораженная болезнью его, она засвидетель*
Аствовала другое чем час перед тем. Еслиб имела хоть
сколько нибудь времени одуматься — она бы не сде-
лала такого показания. Это показание несправедливое3
Одно лишь слово: Только бы уехал Иван
Прокурор, про Митю, описав возвращение от Лягавого:
Страдало и его самолюбие, хотя... этот субъект менее многих
других самолюбив, странно это. Он жаждет справедливости.4
Он рассердится если вы его презираете. Но вдруг покажите
ему уважение и ой вам друг, он забудет целые годы презрения.
Возвеличьте его похвалы и он вдруг сам станет непомерно уни-
жать себя и стыдиться ваших похвал. Да, эта звериная природа
добродушна, я не могу отрицать этого.
Фетюков<ичь>. Отец отбивающий у сына любовницу —
тут есть нечто отвратительное, [и б]
— Прокурор обвинял: это безжалостно.
Будь не отец он бы может быть не совершил убийства
Все поднялось в одну минуту.
1 “Не одна ... человеческой0 — ааписано очень четко и крупно.
2 п Для него" — над строкой.
3 Под строкой недописанные слова: „от<ни>мите явно преувелич<еные>“*
4 На левом поле крупным шрифтом: „Лягавый**.
324
Афект природы, мстящей за свои вечные, святые законы
безудержно, бессознательно.1
Такие1 2 * отцеубийства даже менее чем простые убийства,
ибо [вост] именно воспоминание того, что этот враг мой
есть отец мой и подтолкнуло может быть мою руку.
тем сильнее и подталкивает мою руку.
Фетюков<ичь> Это совершенное отрицание не только грабежа
денег но и самого существования их поразило всех неожидан-
ностью— тем более .что имело в себе большую логичность.
Фетюк<ович> Он не убил — он махнул пестиксм. Не
будь этого несчастного пестика он может быть только бы
убил8 его. Смело утверждаю что это убийство было не-
чаянное, без намерения убить.
Прокурор. Ощущение низости [совладения так же необхо-
димо этим душам как и ощущение высшего торжества. Две
бездны, две бездны господа, две бездны в один и тот же
момент — без того мы несчастливы и существование наше
неполно.4 5
Эти 2 бездны есть основа характера Карамазов<ых>.
<Стр. 181 >
Прокур<ор> — О, он не жаден, но однакоже подавайте денег,
больше больше и как можно больше денег и вы увидите как
великодушно мы разбросаем их в одну ночь в безудержном
кутеже. Не дадут так мы зарежем для этого кутежа!
Но не предупрежд<аю> нашу мысль8 —
1 По левому полю, снизу вверх: „ —Фетюковичь Есть души, которые
в ограниченности своей обвиняют весь свет. Но подавите эту душу милосер-
дием, покажите ей свет в другом виде и она проклянет свое дело, ибо в ней
столько добрых зачатков. Душа расширится и узрит как Бог милосерд и как
люди".
2 Отсюда „до мою руку** — на конверте с почтовым штемпелем: „ 23/IX
1880. Тут же, на обороте, запись: „[Им как будто (верно) казалось что все это
сейчас же можно опять переменить.] “
8 Очевидно описка: вместо „побил" или „избил".
* Следующая запись: „Эти. . .Карамазов<ых>“ — на левом поле.
5 „ Но ... мысль “ — вписано позже.
325
— О, мы любители поззии, Шиллера!
Дайте, дайте мне средств (Дайте, дайте мне взаймы кричит
Хлестаков.)
Прокурор (во 2-й речи) При инфернальности, при желании
прокутить — возможно-ли предположить чтоб он целый месяц
носил на себе тысячи и удовольствовался двугривенным для
пьянств<а>, или шел заложить пистолеты, когда все зависело
от денег (чтоб спасти себя). —
Здесь Прокурор Пусть он 1400 воротит Катерине Ивановне
но 100 то рублей он бы мог отсчитать и так по 100 все.
Вот бы как было.
Отлупливая как листики от артишока.
Прок<урор> — Да психологией русского преступления зай-
мутся1 может быть когда нибудь первенствующие умы. Теперь же
мы или ужасаемся или дурной призрак1 2 как дети гоним [от]
махаем руками и прячем голову в подушку, только бы не стоял
перед нами ужасный кошмар. Но надо и осмыслить когда нибудь.
Надо начать когда нибудь, — это я и намерен сделать. Ибо
в предстоящем деле как бы сконцентрирован весь ужас нашего
времени.
Это3 Смердяков! И уже Смердяков<а> он употребил вовсе
без расчету, а уже безо всякого смысла.
Верите-ли мне стало даже жалко его в ту минуту.)
Чепчик — все подробности угаснут, а зеленая кровля оста-
нется в голове —
Марию Антуанету везли,
не на оскорбления обратила внимание а вывеска на которой
было что-то написано.
1 Над строкой: „ Застреливает<ся>— цинизм. Гамлетовск<ий> вопрос. Это
у нас принято0; (последнее слово прочитано приблизительно).
2 п дурной призрак ° — под строкой
3 На левом поле: „Отворена дверь14. И несколько ниже крупными бук-
вами: „Здесь44 и кружок:
326
Фетюковичь — Равно как и об этом чепчике. Ну вот зеле-
ную-то крышу он может и помнит, а это-то вот забыл —1
Фетюковичь. Во 1-х подсудимый чрезвычайно худо реко-
мендуется чувствами своими к отцу. Но что такое отец?
Маньяк: Ему надо деньги. Он все же мечтал отдать их. Он
присвоитель, но он не хочет быть присвоитель. Я дескать не вор,
я подлец но не вор.
<Стр. 182)
Фетюковичь — Разорванная обложка: клянусь вам я слышал
эту мысль от самого Смердякова, он мне ее подсказывал.
Не он ли подсказал1 2 3 ее и моему талантливому сопернику?
Заключаю потому что слышал слишком знакомое.
Фетюковичь. Мой противник говорит: я не дам одному
защитнику защищать я и сам защищу. И однакоже он
не упомянул что если[б] он был благодарен за фунт орехов,
то обратно не мог не помнить как он бегал босой, без
сапожек и с панталончиками на одной покупке8 Помнил
хорошее не забыл и злое.
Фетюков<ичь> Отец зачем я должен любить тебя?
И если отец в силах доказать ему, имеет чем доказать —
о, тогда он отец!
Фетюковичь)) Отцеубийство сравнительно с убийством —
есть предрассудок. Это только старое, страшное слово, это
„жупел" московской купчихи.4 5
Прокурор. В своей речи—„о стуках".
Митяг* В последней речи про Бернаров.
1 Следующая запись до „ отец? “ — по левому полю, снизу вверх.
2 „подсказал. ..“идо конца абзаца продолжено по правому полю, сверху
вниз.
3 Описка, должно быть: „пуговке".
4 На левом поле крупными буквами: „Прокурор иронически"; под этой
записью: XXX
5 „Митя... про Бернаров" — записано четко и крупно.
327
Прокурор Прося уйти панов — он представлял себе свое
। будущее. Отрывки мыслей. Он весь в настоящем. Отложил
деньги. Во всяком случае не ждал что так скоро.
Фетюкович Психология.1 Соскочил к Григорию. Было место
доброму чувству, ибо совесть чиста.
Прокурор Тут массу слов, изречений, жестов — все подтвер-
। жденных свидетелями.
— Фетюковичь. Есть эти невидимые нити, связующие оратора 1 2
с присяжными. Я их ощутил.
Дело наше.
А
) Фетюковичь Вам создают характер как романист, как
повествователь, и вот вы роману моему верьте. Игра худо-
жественности, психологии, красноречия. А ведь из-за этой
игрушки может погибнуть судьба человека! Что мы здесь роман
модного писателя сошлись слушать или судьбу человека.3
Создает характер навязывает ему свои мысли и чувства —
выходит складно. А между тем если совсем другое —
— Покончили Митю!4 говорили выходившие из залы.
Фетюк<овичь>) Смердяков — существо знойно-завистливое
озлобленное, ненавидящее господ — Отчего не оставил в за-
писке— он унес месть в гроб свой.—5
183у
— Показание Кати. Образ офицера отдающего свои последние
5000 рублей и почтительно преклонившегося перед невинной
девушкой, выставился весьма симпатично и привлекательно.
1 Над словом „ Психологиям — Цифра: и крупное А.
2 Под этим словом: „ защитника °.
3 Следующий абзац: „Создает... другоем — на левом поле, обведено
двумя линиями.
4 Очень крупными буквами; под строкой: „кончен Митя".
5 По левому полю, снизу вверх записано: „Фет<юковичь>. Вы спраши-
ваете момент: Вот тогда то и тогда, то“; впереди записи:
328
Алеша, конечно без присяги, может не отвечать, но тут вышел
один неожиданный эпизод, которым тотчас же сумел восполь-
зоваться защитник. —
Документ произвел самое мрачное впечатление и дей-
ствительно победа прокурора была полная... Последовавшие
за тем показания кровь, Фени, Перхотина, ямщика
речь прокурора. —
Прокурор Еслиб не эта женщина он бы повинился еще
X в Мокром, но она только что • • она, была в его объятиях, он
X обнимал ее своими запятнанными кровью руками... И вот тут
он решился защищать<ся>. Ладонка хитро.
— После показания Кати (2-й раз) Митя вскакивает
Достоин. (Тяжело, тяжело, но достоин!)
Катя, Катя что мя гониши!
| Что усматривается не только из многих прежних
| поступков его, но и теперь.
Когда1 начались свидетели a decharge т. е. вызванные
защитником, то судьба как бы улыбнулась несколько Мите.
Герценштубе,1 2 так что вдруг появилось впечатление в пользу
Мити. Адвокат с благодарностью так что и Митя своим вос-
клицанием почти не испортил дела. Спасибо немец — Gott...
А3 у Алеши так мелькнуло даже нечто, как будто похожее на
фактическое доказательство в пользу Мити, и это случилось
почти8 совсем нечаянно для защитника.4
Алеша
Но главное [показ] впечатление в пользу Мити (хотя только
отчасти)5 * произвело показание Катерины Ивановны. Это было
нечто безпримерное и потрясающее так что даже от такой экс-
центрической девушки как она, трудно было ожидать такого вы-
1 Над строкой: „И действительно“.
2 Отсюда до „ Gott... ° — позднейшая вставка, начинается над строкой
и продолжается на левом поле.
8 Над строкой.
< „для защитника“ — позднейшая приписка.
1 „(хотя только отчасти)" — приписано на полях.
329
сокого-откровенного показания, похожего на жертвоприноше-
ние с ее стороны —
Я1 ведь чту, чту... Я ведь преклоняюсь. О, незнаете гы
души моей. Я шиллер. Любитель. Но защитник был доволен.
И действительно.
<Стр. 184>
Минутное.
Портрет председателе, прокурор бледен — Заметили.
— Присяжные —
— К слушанию Митю; Платье. Защитник. Портрет
— Список свиде<телей>. Смердяков, Собак<е> собач<ья>. Пред-
седатель
— Обвинит<ельный> акт. Впечатление.
— Нет невиновен. Председатель —
— Судеб<ное> след<ствие>. Присяга. Всех увидел
— Алеша. По группам или нет — не знаю? Даже забыл порядок.
Буду писать припоминая впечатления.
Допрос Алеши.
Защит<ник>. С самого начала было видно что у него пред-
взятая идея, тем не менее он пользовался всем чем мог.
Развернулась та же потрясающая картина. Только концен-
трированная. Показания неотразимы. Это уже не слухи, а въявь.
(Не описываю всего, ибо в речах прокурора). У защитника своя
идея. Тем не менее он пользовался. Митя вел себя дурно—-
Пьеро, 700 пуделей.
Равно и экспертиза, видно было что защитник принял ее,
не веря в силу помешательства — но нравственное состояние
чтоб определить.
Совокуплял факты чтоб все пошли в ход. На много ли обма-
нул отец Митю.
Защитник хоть унимал Митю, а даже рад был его иссту-
плению.
Подробно расспрашивал Перхотина.
Зарядил пистолет.
1 „ Я ведь ... И действительно " — внизу на левом поле и внизу же вдоль
страницы, другим почерком.
330
Я полагаю что1 самое главное на суде неожиданная ката-
строфа, о которой и скажу и которая убила судьбу Мити. Но
и до того уже все было испорчено. Обвинительная сторона
с самых первых шагов показала что имела огромный2 верх.
Трудно было представить как будет бороться с этим адвокат.
Но все предчувствовали что у него уже составилась идея
защиты. Тем не менее он пользовался, всяким случаем. За-
грязнить.
Как8 продук<т> крепостн<ого> права в России, страдающей
без соответственных учреждений. Независимостью мысли и не-
обыкновенным благородством.
Вы могли быть в свою очередь заинтересованы (послед,
годы). Понимаю, и щажу вашу скромность, вы были заинтере-
сованы молодою красивою женщиной, охотно принимающей
к себе цвет нашей молодежи.
<Стр. 185 >4
Алеша
Катер<,ина> Ив<ановна> —
Григор<ий>.5
Эксперты
Ракитин.
Поляки.
1 „ Я .. . что " — над строкой, рядом на левом поле: 1)
2 Дальнейшее — на левом поле, двумя группами. Между ними — лицо
бородатого старика; над рисунком: „ надо эти впечатл<ения> “; под рисунком:
„но хотя досталось адвокат<у>“. Правее — еще рисунок (церковный свод).
8 „Как продукт... благородством" — на самом верху страницы; запись
относится к показанию Ракитина, который объяснял на суде поведение Мити.
К этой записи линия ведет (по левому полю между отдельных, четко
выписанных слов „Свидетель" „Особа") следующую запись, относящуюся
к роли защитника, старающегося ослабить впечатление от показаний Раки-
тина : „ Вы... молодежи ". По правому полю против последней записи несколько*
незаконченных слов: „и хоть в пуб<лике> как буд<то> что".
4 Расположение записей на этой странице очень сложное: „ Алеша....
вскользь" — очевидно первая запись, судя по расположению других смеж-
ных записей и по разным перекрещивающимся линиям.
5 Сбоку — две записи: „ Эксперты " и „ умение адвоката подгрязнить ".
Первую из них по смыслу вводим в текст.
Ямщик.
Триф<он> Борисычь.
Грушенька плохое впечатление. Способствовало Эпизоду.
Иван,1 —
опять Катя и об остальных вскользь. —
Ракитина сбил.
Дивились (Про Фетюковича) как только мог он узнать такие
подробности.
Прокурор. Gott der Vater я не дам воспользоваться защит-
нику, я и сам готов защитить его. —
Герценштубе, Тугое, картофельное и всегда радостно само-
довольное немецкое остроумие.
афект,2 но есть и то что мы называем манией и что есть
ужеи начало несомненного и настоящего помешательства. Есть
мания, это 3000 о которых он не может говорить без чрезвы-
чайного раздражения, между тем он нестяжателен и даже вели-
кодушен.
— Так что вы, кроме афекта находите его и теперь уже на
дороге к помешательству... и именно давеча... Здесь я должен
противуречить моему ученому собрату — на право, а не на лево...
ГерценОитубе). Это маленькие и их мною. Я купил фунт
на зубы и кррах. — Орехи. —
Финал
Прокурор. Если Смердяков написал 2 строки чтоб не винить
никого, то как мог-бы он не написать, что он виновный. На одно
нашел совесть, на другое нет; это невероятно.—
— Был несколько оплеван и подгрязнен (Триф.<он> Борисычь)
Фетю<ковичь>. Не одна лишь кара, нои спасение души чело-
веческой.
1 Правее записано: „в ужасающем виде".
2 „ афект..помешательства"; линия ведет этот отрывок к записи:
„Есть мания...“
332
£ Фетюковичь. Раздавите душу милосердием: вам это легче
сделать, ибо при отсутствии всяких улик [вам] вашей совести
| конечно тяжело сказать: да виновен. Вы облегчите совесть
| свою. Милость прежде всего. Он воспользуется и вы воскре-
£ сите нового человека. Русский Суд. Вперед!
Вперед1 — и русская тройка домчится до своей цели [и] рус-
ская колесни<ца>— и не пугайте нас русскими тройками! Рус-
ская колесница величаво прибудет к великой цели!
Фетюкович, Что такое общество?1 Церковь. Что такое
церковь — тело Христово? Ваш суд есть суд церкви, ваш суд
есть суд Христов А суд Христов не одна только кара а и спа-
сение души человеческой.
<Стр. 186 у
— Зачем пошел то и нашел.
Герценштубе. Ну да-а! Зачем ты пришел, то [на земле] его
и нашел.1 2 * 4 5 Это все равно.
Пословица говорит: один ум это хорошо, а коли придет еще
умный человек, то будет еще более (гораздо) лучше, ибо будет
2 ума, а не один.
Ум хорошо, а два лучше.
— Ну да лучше, лучше, и я тоже говорю что 2 ума8 гораздо
лучше. Но к нему другой с умом не пришел, а он и свой пустил.
Как это? Куда [это] он его пустил... Это слово куда
пустил... Я забыл. Ах да, шпацирен.
— Гулять?
— Ну да прогуливаться. Вот ум его и пошел прогуливаться
и пришел в такое глубокое место в котором потерял себя,
Утоп-п.
Если кувшин пойдет6 за водой, то там разломится. Пова-
дится кувшин по воду ходить, там его голову сломить.
Ну да, и я говорю [тоже] Голову? [Голову]? [т. е. верхнюю
часть]. Ибо если привыкнет ходить за водой, то сломает
1 Над строкой: „или чем должно быть общество". По левому полю
отсюда снизу вверх записана предыдущая фраза: „ Вперед ... цели ". Поверх
этой записи: „Об эпизоде Грушеньки. Эхо".
2 Над строкой: „его и нашел"; под строкой: „найдешь".
» „2 ума" — над зачеркнутым: „тогда"
4 „Ах да" — под строкой
5 Над строкой: „привыкнет ход<ить>".
333.
верхнюю часть, а не голову; ибо у кувшина не голова, а [только]
верхняя часть.
Экспертиза} Все действия его на оборот здравому смыслу.
Сам объявил, что убьет, убил, вместо того чтоб убежать —
едет сыпать деньги. Неподвижный взгляд, вдруг смех. Стран-
ные слова: Бернар, Эфика, Вошел посмотрел на право.
Герценштубе. Ни что не ново внизу месяца.
Герценштубе. Я все говорю и вдруг забыл слово, которое
помню, но забыл —
Я ему купил фунт — как это чего я купил, я забыл слово —
Гостинецев—
Да, но каких? Да на дереве растет —
Яблоки — нет, лимон?
О нет!. На зубах и кр-рах —
Орехи. Да. — Gott der Vater.
23 года спустя, в 1-й день пришел за орехи. —
A Gott der Vater. Помню, и я поцаловал его и заплакал,
и он поцеловал и заплакал — и я сказал в вас честное сердце
юноша, ибо вы помнили всю жизнь мой фунт орехов!
Я был тогда цветущий юноша —
Мне теперь 68 — ну да, я был тогда сорока лет.1 2
Gott der Vater Gott der Sohn, и только забыл Gott der
heiliger Geist, но я ему вспомнил — И вот протекли многие годы
и в одно утро входи<т>.
Упал3 в обморок —
Серьезная часть публики осталась довольна.
— Психологии то иавертел-с много.
— Да ведь все правда, неотразимая истина. — Как по писан-
ному вывел.—
— Итог подвел.—
1 Против этого слова, по левому полю, снизу вверх, крупно: „Митя“.
По правому полю: „Слаб человек".
2 Сюда идет запись (на левом поле предыдущей страницы), представляю-
щая собой вариант 1-го момента из показаний Герценштубе.
3 Дальнейшие записи по левому и правому полю этой же страницы отно-
сятся к сцене обывательской болтовни во время перерыва после речи прокурора.
.334
— [Что то защитник скажет ] —
— И нам, и нам итог подвел в начале-то речи.
— Да долго ждал человек, а вот и сказал.
— Ну, неясности были.
— Были то были. И увлекся маленько. А ловко —
Что то защитник скажет.
Биющих на чувствительность. А Петербургских то напрасно
задел. Биющих то на чувствительность.
— Да это он неловко.
Поспешил. — Нервный человек-с! хе-хе!..
Риторики много, — фразы длинные, длинные фразы-с.
Ведь он речь то прежде написал [говор] сочинил.
Говорил1 по писанному. — По писанному, по писанному.—
Тугой человек.
„Вот1 2 3 мы смеемся а каково подсудимому-то.
— Да-с Митеньке то каково.
— Что то защитник.
— А8 ловко они его тогда накрыли, с Ник. Парфены<чем>
в Мокром-то.
— Да, рассказал таки опять. Ведь он это все он уже здесь [во]
по домам сколько ра<з> рассказывал много раз.
— Не утерпел и теперь. Самолюбие.
— Обиженный человек (хе-хе).—
А4 * тройка-то| хороша. Да-с тройка все-таки вышла хо-
роша — Либерализму подкурил. —
Подкурил.
Да ведь правда. Где он про народы-то говорил что не бу-
дут ждать —
А что? В Английском. В английско<м> парламенте один
член уже спрашивал министерство по поводу нигилистов. Вар-
варская дескать нация не пора-ли ввязаться политически? Это
ведь Иполит-то про него.
— Далёко кулику.
1 „Говорил... человек“—на самом верху страницы, обособленно; по
смыслу явно относится к оценке речи прокурора.
2 „Вот ... защитник" — по правому полю сверху вниз’
3 Следующая запись: „А ловко... (хе-хе) “ — тем же почерком, что и
предыдущая запись, внизу страницы.
4 Следующая запись: „А тройка... вышла хорошо"—на правом поле.
Следующие записи в разных местах, между строк.
335
(Стр. 187 У Суд
1) Доктор может сидеть в зале заседания.
2) Суд входит в залу.
Председатель спрашивает все-ли явились присяжные засе-
датели.
— Судебн<ый> пристав отвечает: все или кроме таких-то
и таких-то.
— Секретарь1 спрашивает какие причины неявки?
Секретарь отвечает: таким-то вручены повестки а другим
нет (заболел или просто не явился)
— Вопрос председателя: какие последствия неявки?
— Прокурор отвечает о законности и незаконности причин
неявки. (NB. Законные причины: Невручение повестки, болезнь,
болезнь жены тяжелая)
— Председатель объявляет: к слушанию такое-то дело, ввести
подсудимого (это судебн. приставу)
— Подсудимого ввели — Опросы имени, звания и проч.
(Подсудимый и прокурор могут отвести по 6-ти присяжных,
Подсудимый если прокурор отвел 3 то подсудимый может 9
(т. е. 12 вкупе могут отвести)
Состав присяжных (если список проверен то балотировк<ой>
(из 36) выбирают 12 присяжн<ых> и 2-х запасных.
4-х чИновн<иков>,) „
о } или обратно
2-х купцов I
6 мещан и крестьян.
— Затем [прочи] прочитывает<ся> список лиц вызванных
к судебн<ому> следствию (т. е. свидетели и эксперты) и спраши-
вают: все-ли здесь?
— Прокурор при обвинительн<ом> акте представляет список
лиц [ко] (свидетелей) коих необходимо ему вызвать. К судеб-
ному следствию.
NB Если внезапный свидетель, (не назначенный1 2 3 * прежде)
вдруг вызывается тою или другою стороною, то председатель
предлагает той и другой , стороне: согласны-ли они или нет?
В случае несогласия суд может сам назначить если усмотрит
необходимость ввести свидетеля —8
1 Очевидно описка, должно быть: „председатель".
2 Под этим словом: „ вписанный ".
3 По левому полю сверху вниз: „в 10 утра. Состав суда Председатель,
2 члена, или 1 член и почетный мировой судья.—".
336
<Стр. 188у
— Число свидетелей неопределенно.
— Секретарь объявляет что Смердяков (свидетель) не явился
за внезапной смертью. Свидетельство от полиции.
Показание1 может быть прочитано в свое время.—
— Обвинительный акт (читает секретарь)
Изложение тех главных данных вкратце —
Почему привлечен, по мнению прокурора почему должно пре-
дать суду.—
— Признаете-ли вы себя виновным? (председатель (Если: да
признаю, то председатель предлагает рассказать [подробно}
обстоятельства дела.)
— Если нет: то приступают к судебн<ому> следствию и одного
за другим вводят свидетелей.
Сначала прокурорских — (порядка особого, т. е.а почему тот
свидетель прежде другого нет)
но иногда делят на группы по усмотрению председателя.
— Председатель родным свидетеля<м> без присяги.
— (NB1 2 3 Вводят свидетелей сначала всех разом и поп их приво-
дит вместе к присяге
поп увещание, председатель тоже после попа.
(Сначала имя звание спрашивает<ся> —
— все это сейчас после прочтения обвинительного акта и после
слов подсудимого: виновен он или нет).—
— Сначала свидетели сидят все вместе (по удобству помеще-
ния), но после присяги изолируются по возможности порознь
(сторожа, часовые) —
(Наблюдает судебн<ый> пристав).
(Сообщение с внешним миром свидетелям запрещается. Если
ребенок сломал ногу, то записку судебн<ый> пристав доклады-
вает председателю)
<Стр. 189 >
— Свидетель опрошенный, дав показание, может остаться
в зале (или попроситься уйти).
1 Рядом с этим словом, но другим почерком: „Хохлакова".
2 „т. е.“ — под строкой.
3 В оригинале скобки не закрыты.
22 Достоевский 337
(Сидят свидетели допрошенные не за решеткой против
председателя. —
— Если свидетель хочет сказать еще что нибудь после того
уже как дал показание, то сообщает Суд.<ебному> Приставу
(чаще защитнику) те заявляют председателю и защитник просит
задать еще вопрос председателю1 в виду нового показания).
(„Забыл1 2 я (свидетель) одно обстоятельство которое хочу
сказать). Защитник или прокурор сей час вступаются и просят
председателя дать показание.)
(NB Свидетелей оставляют в зале собственно для того чтоб
иметь возможность давать им дополнительные вопросы). —
NB Помещение Суда3 (клуб, съезд миров<ых> судей, земское
собрание, недел<и> 2, 3.).—
Порядок опроса каждого свидетеля.
Сперва председатель спрашивает вообще и предлагает рас-
сказать все что знает по делу. Затем прокурор, потом защит-
ник— (или перекрест) — причем каждый раз прокурор и свиде-
тель4 объявляет прокурору5 что они имеют надобность задать
вопрос и пр.
Опросив6 свидетелей вообще по делу председатель обра-
щается к прокурору или защитнику (смотря потому кто вызвал)
и предлагает приступить к вопросам.
— И вот после часу перерыва говорит: имею дополнить одно
обстоятельством Вторичный допрос, начинает спрашивать
председатель Что он имеет сказать? И вот говорит это я убил.—
Председатель просит объяснить пЪдробнее.
1 Очевидно описка, должно быть: „свидетелю".
2 Закрывающей кавычки в оригинале нет.
8 „ NB ... Суда “ — вписано позже.
4 Очевидно описка, должно бьиь: „защитник".
5 Описка, должно быть: „председателю".
6 „Опросив... вопросам" — на левом поле, очевидно более подробный
вариант, касающийся порядка обращения председателя.
338
<Стр, 190>
Иван 'рассказывает что он убил (приостановился)
Председатель1 и защитник могут каждый ввязаться и задать
вопрос Ивану, (1 2с позволения председателя).
Когда Иван, не договорив, начал бредить, а потом завопил
нелепо, то его выносят и председатель велит следователю за-
нести показание Ивана в протокол 3 и сказать что Суд положил
продолжать дело. (Может сейчас же велеть распорядиться при-
ставу оказать медицинск<ое> пособие. Может и эксперт<изу>
доктор<а>).
Доктор может взойти и доложить что больного увезли4 5
в таком положении, что не может оставаться в суде (через
Судеб<ного> Пристав<а>) и Председатель может спросить
стороны....
Катерина Ив<ановна> Сперва [предл] свидетельствует за
Ивана 6
Через час встает и говорит против
Председатель объявляет что она не так говорила при пред-
варит. <ельном> следств<ии>.
Она кричит что она была в ложном нравств<енном> на-
строен<ии>.
Председатель говорит что новому показанию ее будет дана
оценка и предлагает садиться.
Но прокурор и защитник могут ввязаться и начать давать
вопросы и долго расспрашивать.
К<атерина> <Ивановна> раздраженная словами председателя
предъявляет и факт. Записку. Судебн<ый> пристав передает
СУДУ« Суд предъявляет записку прокурор<у>, защитнику и при-
сяжным. (К вещественным доказательствам).
Свидетель кончил, судебное следствие закончено, председа-
тель предлагает сторонам дополнить.
Затем предлагает прокурору.
1 Очевидно описка, должно было быть: „прокурор".
2 В оригинале первая скобка отсутствует.
3 Стоит знак пропуска (крес1ик). На левом поле под этим же знаком
продолжения: „ и сказать ... дело".
4 Дальше на левом поле: „в таком.. .суде".
5 Очевидно описка, должно быть: „за Митю".
22*
339
Суд приступает к судебным прениям.
„Слово принадлежит Вам Г-н Прокурор.
После речи защитника возражает прокурор.
Ему еще раз возражает' защитник.1
Подсудимому председатель после каждого свидетельско<го>
показания предлагает подсудимому что он может сказать по
поводу этого показания.
После прения сторон последнее слово подсудимого.
Председатель. Судебные прения окончены. Суд приступает
к постановке вопросов, и спрашивает у сторон заключение, (про-
читав проэкт). После вопросов, речь председателя к присяжным.
Присяжны<е>. Да виновен. Председатель о мере наказания
прокурору и защитнику. Затем уже сам постановляет.
<Стр. 191 >
Эпилог
— Грушенька целует у барышни ручку.
— Трифона1 2 * Борисыча до того поразило предположение проку-
рора что Митя спрятал [почти] в его дэме 1500 р, что он почти
переломал весь дом их отыскивая, (щель, отдирал доску.
Шаткая половица — подымай ее)8.
Грушенька Кате: я ведь вижу теперь кого ты любишь.
Митя, видя что все примирились: вот мы и счастливы
теперь.
Митя про брата Ивана дружелюбно усмехаясь: „не выдер-
жал"! (но он выдержит. Он всех превзойдет. Не4 таков как я!)
Митя. Сам мечает о каторге и боится полосатого платья.
Митя. Другие уж ты говорят. Если кто драться полезет —
убью!
1 Следующая запись по левому полю сверху вниз.
2 На левом поле в уровень с записью: „Митя про Трифона**.
8 В оригинале скобка отсутствует.
4 „ Не ... я! ** — приписано после.
340
Нет не готов человек. Гимн хотел петь, а ни на что не
готов.
Алеша1 детям. Помните всегда эту минуту, когда вы пла-
кали.— Это на всю жизнь останется, может быть и верить не
будете и сердцем одервенеете, а вот эту минуту чистых слез
всегда помнить будете, таких минут не много, но они-то и спа-
сают, они всегда спасают. Хоть над всем будете смеяться, а над
ними не усмехнетесь. А и усмехнетесь если, то вы же в сердце
скажете: нет это я дурно сделал что усмехнулся, над этим
нельзя смеяться.
Назад из церкви. Батюшка, где же батюшка, постелька его
там осталась. Прибрали оне.
Шляпу в руках
— Наденьте шляпу-то
— Не хочу шляпу, не хочу! Кричал штабе капитан и бросил
шляпу. Мальчики подняли, он побежал, все очень скоро шли.* 9
Возвращаясь из церкви [вдруг] все бежал с цветочками
в руках, вдруг стих: „батюшка, батюшка, милый батюшка!"
и повернулся было бежать назад к церкви, но его потянули
назад. Там его постелька; они убрали. —
Мамочку обидел, к мамочке хочется, ножки ее больные —
Постель<ка> постельк<а> то. Ему мерещилась хоть постелька.
Сапожки!
<Стр. /92>
Катя, увидя Грушеньку засверкала глазами точно говоря:
— Разве это можно? Разве она может тут быть
Но не сказала, подошла: простите меня!
Красоткин: — Невинен ли ваш брат.
— да —
Вам поверю! По городу говорят.
Знаете я хочу готовить себя публицист<ом> или чему нибудь,
где бы я мог говорить правду, вечно правду, всегда правду
1 Весь этот абзац до „смеяться" — обведен круглой линией.
9 Следующая запись ; „Возвращаясь.. .убрали" — по левому полю, сверху
>вниз.
341
в разрез всем злым и сильным мира сего. Я дал клятву и по-
святил себя —
— Ия тоже — закричал мальчик (Тевкр, Дардан, и покраснел) —
— Тяжело1! Бог с ними!
— Катя® веришь-ли что я убил!
— Никогда не верила!
прошептала исступленно Катя. Убей меня!
Алеша знал что она себя оклеветала, он знал что она
верила, в начале по крайней мере, хотя может быть всегда
был червь сомнения.
— Не верю, не верю
М<итя> — А тогда верила Когда показываешь?8
К<атя> — Не мучь, зачем спрашиваешь?
— Нет надо себя казнить! Не верила и тогда. Ненавидела тебя
и себя на миг уверила, вот на тот миг когда показывала.
Митя.1 2 * 4 А когда кончила показывать тотчас перестала верить
и начала биться головой об землю?
Знаю знаю Катя!
К<атя> — Да, да, да — там же еще в суде, как сказала
последнее слово так и начал<а> биться — потому то и люблю
тебя великодушного!
Катя Алеше.
О, только не у этой! У этой я не могу просить прощения!!
и я, я сказала ей: простите меня! Я хотела казнить себя перед
Митей. Вот почему ей сказала простите меня: Она не простила,
люблю ее за это!
Митя:5 * * Беги за ней!
Алеша. Не беспокойся Она поймет. Приду в 4 часа.
1 „ Тяжело ... Митяи — посреди страницы, обособленно.
2 Отсюда до „сомнения" — внутри прямоугольника.
8 Очевидно описка, должно быть: „показывала".
* „ Митя. А когда кончила ... великодушного!" — записано на левом поле
и линией присоединено к основному тексту.
8 „Митя — часа" — на левом поле в самом низу (обведено тремя прямыми
линиями).
342
(Стр. 193>
М<итя> Буду ли честным? — Вот и опять подлецом. Бежал
от казни. Вдруг честным не сделаешься.
— Ну по немногу.
Митя. Я родную землю люблю. Я Россию люблю. Тяжела
Америка. __________
— Алеша Мите за упреки Грушеньке. Молчи Митя, тебе-ли ей
говорить.
Мит<я> — Оне помирятся, оне потом помирятся.1
— Митя и Алеша. Митя рассеян и раскидчив.
О Трифоне. О всем.
У церкви, в ограде. И уж так он чисторечиво и словесно
все говорит.
(Хозяйка. Останусь при мамочке)
Цветочек дайте. Ты у него пушку взяла.
Мамочку обидел.
Воротился:1 2 3 ножки твои больные
И увидел сапожки. Где его то ножки.
Дайте8 его ножки.
Батюшка! Милый батюшка!
Алеша и Митя, про Катю. Катя уверена что Иван выздоро-
веет. Она верить не хочет его смерти — Это феноменально.
Мит<я> — Может потому что всех больше и боится что он
умрет.
Алеш<а>. Именно. Насильно себя ободряет.
Катерин<а> Иван<овна> на коленях перед Митей: Радость
моя, Бог мой!
2) Я тебя как Бога любила.
1 „Мит<я>... потом помирятся “ — вписано позже.
2 Отсюда до „батюшка" — другим почерком, на правом поле.
3 Рядом на левом поле позднейшая приписка: „Мамочк<а>“.
343
Ужасно нежные и страстные слова —
Пусти1 меня, я потом приду.
— Теперь я выздоровл<ю> теперь все само.
Ай, вскрикнула Катя на пороге показалась Груша.
Ты1 2убьешь себя, или тебя расстреляют! Адвокат апелляцию.
<Стр, 794>
У Кати. — О побеге. — С3 пересыльного этапа. Это произой-
дет самым натуральным образом и никто не пострад<ает>
— Я вам скажу прямо, тогда я ему3 ссору сделала,
Не понравилось4 мне что он бежит с Грушей —
— Он мне записку (о побеге) оставил (идя на суд)
— Это дело идет.
Ал<еша> — Он знает что вы тут.
— Знаю что знает. Он вас боится — того что вы скажете
боится сделать дурное. У него идеи, фантазии мистицизм: Бог
страдание послал, нельзя от страдания бежать. А разве он
готов на страдание? Этакому-ли страдать? (Горькое слово,
Алеша не поднял его)
А<леша> — Нет он не готов сказал Алеша.
К<атя> — Он должен бежать — вы должны поддержать его.
А<леша> — Я скажу что надо.
(NB Катя ни слова о своем предательстве. Алеша ни слова
тоже. — Алеша вдруг о цели своего посещения: Зовет брат)
К<атя> — Разве я могу? (т. е. после предательства)
— Можете: вы будете5 во всю жизнь несчастливы! Во всю
жизнь! Катери<на> Ив<анона> сдвинула брови и не возра<зила>6
А<леша> — Он там помещен отдельно: Мы выпросили, все
выпросили.7
1 Отсюда до „Груша" — на левом поле, обведено кривыми линиями.
2 Налево — рисунок надгробного памятника или часовни. Под рисунком —
приводимая запись: „Ты.. .апелляцию".
8 „ С... этапа " — под строкой.
8 Над этим словом: „Ивану".
4 Над этом словом, крупным почерком: „Об Иване"; возможно, что это
авторская ремарка — „ Не понравились... " и т. д. должен сказать Иван.
5 „ вы будете " — над строкой.
в „ Катерин<а> .. возра<зила>" — вписано позже.
7 Дальше запись: „Сейчас?.. .можете" приписано позже между строк
справа; там же: „Он говорил".
344
Страница 194-я рукописи.
Сейчас? теперь, теперь. — Вы меня вдруг. Я не могу оста-
вить больного, — На одну минуту можете (вы там ни с кем не
встретитесь).1
К<атя> — я пойду.1 2 3 4 Но не знаю — войду ли? Мне тяжело.
Ал<еша> — сжальтесь.
К<атя> — Вы надо мной сжальтесь. Он всю жизнь надо мной.
Ал<еша> Я пойду, Окажу что вы придете.
К<атя> — Нет не говорите. Лучше8 не говорите. Я может
быть не войду. Алексей Ф-чь, Алеша, я пойду, но может быть
не вой<ду>.
Алеша пошел. Описание где Митя. У Мити*
(В остроге на женском пересыльном дворе).
Митя. Об Алеше.5 6 Придет ли?е А<леша> Может быть
Груша там в женской, у Смотрителя. Она7 знает. Не рев-
нует Катя. Зовет Алешу чтоб тот вышел. Вошла: На всю
жизнь в моей душе язвой останешься.
Ведь я знала, что простишь. Мне тяжело что простишь.8
Груш<а> нечаянно: Знаю кого ты любишь, виновата.
Спаси его матушка!
Катя Груше в дверях: простите меня.9
[Катя быстро уходя.
Не простила. Потом простит. Я свое 10 сделала].
Матушка, его только спаси.
— Злы мы мать, обе злы. Где нам простить. Его только спаси
и ногу тебе поцалую.
А простить не хочешь, крикнул Митя с упреко<м>.
К<атя> — Довольно! Будь покойна спасу!
1 „ (вы...встретитесь)° — над следующей строкой: „ Ал<еша>.. . придете ".
2 Надписано над: „приду".
3 „ Лучше не говорите " — над строкой.
4 Под строкой: „Трифон. О Груш<е> с Алеш<ей>".
5 „Об Алеше" — возможно, что это описка: „О Кате".
6 Приписано дальше между строк: „Бить будут. Не готов".
7 „ Она*. .ревнует" — над строкой.
8 На левом поле: „Митя. Грушу обманул чтоб не приходила".
° Тут знак: V; тот же знак перед записью: „Матушка... спаси"; даль-
нейшее расположено группами : по левому полю, над первой строкой основ-
ного текста, по правому полю, — под номерами; 1, 2, 3, 4, 5.
10 Над этим словом: „ поб<ольше> ".
345
М<итя> — она у тебя прощения просил<а>
Гру<шенка> Где ейI Язык1 говорил а не сердце!1 2Спасет тебя
все прощу3 тогда все прощу. А теперь ногу поцаловала змее..
Митя. Алеша, Беги за ней!
К<атя> — Пойдемте, я туда цветов послала Лиза послала.
тоже.4
Только чтоб его то спасла.
1 Надписано: „Уста ее"
2 Сбоку приписано: „Уста ее говорили а не сердце".
3 Сбоку, отдельно: „об Иване".
4 Сбоку приписано: „ Не говорите больше ".
346
КОММЕНТАРИЙ
Публикуемые здесь черновики к „Братьям Карамазовым** представляют
собою свод, в который вошли материалы из трех разных фондов: большая
часть, около 9 печатных листов, взята из архива А. Г. Достоевской, храняще-
гося в Пушкинском доме, в Институте русской литературы при Академии
Наук (ИРЛИ); около 6 печатных листов — из Московской Государственной
Публичной библиотеки им. Ленина (текст прочитан Е. Н. Коншиной) и неболь-
шое количество .страниц, касающихся одного только эпизода, — из частного*
архива Опочининых (прочитано Ю. Н. Верховским).
Как уже было указано в предисловии, черновики относятся к раз-
ным фазам работы над романом и, поэтому, крайне разнородны. Перед
нами: то отдельные разрозненные наброски, зачатки характеристики того*
или другого персонажа, отдельные сюжетные мотивы или эпизоды, сжа-
тые формулировки отрывистых мыслей; то более детальная.разработка этих
набросков, когда одинокая мысль начинает развертываться в некую систему,,
черта — в целый портрет: художник приближается к связной редакции;
то, наконец, отрывки, вполне^ уже отделанные, весьма близкие к законченному
тексту.
Встает первый и основной вопрос: как расположить весь этот материал
в последовательном порядке? Из 194 авторских страниц текста большей частью
на листках почтовой бумаги, нередко на недописанных письмах к разным ли-
цам, на конвертах, на оторванных клочках писчей бумаги или на целых листах,—
страниц с авторской пагинацией всего около 15. Опорных хронологических дат,
указывающих начало или конец той или другой записи, весьма немного, не
больше 5; чуть ли не на каждой странице имеются записи, которые относятся
к разным главам романа, порою даже к разным книгам. А расположены эти
записи весьма часто так: автор, примерно, начинает с первой страницы листа
почтовой бумаги и вдруг перескочит на четвертую; то, наоборот, начнет
с четвертой и с нее перейдет на первую; то заполнит прежде всего внутрен-
ние страницы, вторую или третью. И в пределах одной и той же страницы
запись сплошь и рядом на <инается то со середины, то с конца, с правого ил»
с левого поля; по отношению друг к другу записи расположены: параллельно,,
перпендикулярно, под углом, большим или малым; обведены часто кругами,,
четыреугольниками, кривыми и ломаными линиями; пестрят разные цифры,
значки, фигурки, нотабене, — это все авторские знаки для собственной ориен-
тировки, смысл которых для нас, за отсутствием полного текста, потерян.
347
Этот хаос был впервые приведен в порядок В. Л. Комаровичем. Мате-
риалы из фонда А. Г. Достоевской напечатаны им, в немецком переводе, в его
книге „Die Urgestalt der Bruder Karamasoff“ (издание Piper, Munchen, 1928).
Знаток Достоевского, прекрасно читающий его рукописи, В.Л. Комарович почти
палеографически воспроизвел эти черновики; он проделал огромную работу,
в части текстологической по истине превосходную и исключительную по своей
ценности; но от способа его воспроизведения я все же счел нужным отказаться,
установить иной, как мне казалось, более правильный порядок размещения за-
писей, исходя из тех принципов, о которых речь будет сейчас же. Материалы из
Публичной библиотеки им. Ленина, В. Л. Комаровичем не воспроизведенные и
не изученные, как уже было указано, целиком вошедшие в наш свод, были для
меня здесь особенно надежной опорой. Записи, хранящиеся в ИРЛИ, ими не
только восполняются, а получаютсплошь и рядом совершенно новое освещение.
В своем расположении материалов я руководствовался следующей комби-
нацией принципов:
1) Записи наши, — как уже было отмечено, относящиеся к более поздней
стадии работы над романом, когда план в основном уже закончен, идеология
и сюжет твердо установлены, — представляют собою подготовительный мате-
риал к каждой отдельной книге или части книги непосредственно перед тем,
как приступит ь к связной, а в иных случаях—к окончательной редакции. Это
дало мне основание следовать, в общем, тому порядку расположения частей,
какой мы имеем в печатном тексте,1 за исключением, разумеется, тех случаев,
когда у нас имеются другие твердые данные для того, чтобы отступить от
этого порядка (см., например, комментарий к 8-й книге). Осторожность при-
нуждает нас нередко отступать от этого порядка и тогда, когда зайиси идут,
сплошь помеченные теми или другими номерами: 69), 73), 76) и т. п. Обычно
отделенные друг от друга линиями, они, — очень возможно, — составлялись
автором как разрозненные дополнения к какому-то нам неизвестному связному
тексту.
2) В пределах каждой книги или ее части мы обычно располагаем наш чер-
новой материал по трем указанным выше фазам: вначале идут записи оди-
ночные, за ними их детализация, а затем уже связные отрывки, — разумеется,
там, где они есть.
3) Перестановки записей, иногда очень значительные, мы позволяли себе
в пределах одной страницы, главным образом, по отношению к материалам
второй фазы, когда детальная разработка приближается к связному тексту и
мысль автора волей неволей уже подчиняется общечеловеческим законам
последовательного развития. Впрочем, иногда, когда не хватало твердых
данных, мы и здесь оставляли заметки там, где они оказались.
4) Если запись той же второй фазы, помещающаяся на данной странице,
по смыслу явно примыкает к записям одной из ближайших страниц, я туда
ее и переношу, каждый раз отмечая в подстрочном примечании, откуда она
взята. Если же она по смыслу тянется к более далеким записям, примерно
из другой книги, то йс беру на себя смелости туда се переместить, а выношу
в подстрочное примечание с указанием однако ее смысловою места.
1 Этому принципу, очевидно, следовал и Комарович.
348
5) Если в пределах данного листа почтовой или простой писчей бумаги
расположение записей согласно смысловому содержанию противоречит обыч-
ному порядку следования страниц, т. е. если записи идут не с первой стра-
ницы на вторую, со второй на третью и т. д., а наоборот, то, в виду отсутствия
авторской пагинации, с этим обстоятельством не считаемся. Необычное же
расположение в пределах одной страницы (записи идут не сверху вниз, а снизу
вверх, не вдоль, а поперек страницы и т. п.) оговаривается в подстрочном
примечании.
Кроме того мы установили для себя еще следующие технические правила
для точной передачи текста и для облегчения пользования им:
а) Всякие конъектурные чтения редактора, в том числе и конъектурные
окончания слов, как и редакторские вставки внутри тех или других цитат,
приводимых в комментарии или в подстрочных примечаниях, заключены
в угловые скобки < >. В такие же скобки заключены и установленная нами
условно авторская пагинация: цифровой порядок страниц к левому полю,
а также условное размещение записей, по преобладающему их количеству
согласно архитектонике окончательного текста, т. е. по книгам, на которые
роман разделяется. Круглые же скобки внутри текста принадлежат автору.
б) Зачеркнутые слова, если они не заменены другими, берем в прямые
скобки и оставляем внутри текста; в противном же случае выносим в приме-
чания.
в) Когда над текстом или под текстом написаны отдельные слова или
предложения, автором в текст не включенные, то они, если не нарушают
смысла фразы, вводятся нами в текст с соответствующей оговоркой в приме-
чании; в противном же случае помещаем и слова и предложения в примечания.
г) Отрывочные заметки, не связанные по смыслу, друг от друга не отде-
ляем, если сам автор не отделяет их линией (обычно во всю строку), которая
заменяется нами концевой линеечкой (концовкой).
д) Точно воспроизводим пунктуацию оригинала; не ставим никакого
знака даже в тех случаях, когда явно отсутствует необходимый в этом месте
тот или другой знак препинания.
е) В тексте воспроизводим и все авторские условные знаки: Д, О» £
и т. д. и т. п., за исключением одного знака, который заменяется буквой Ф,
наиболее на него похожей.
ж) Соблюдаем строго орфографию подлинника, за исключением, разу-
меется, буквы „Ь°, окончаний прилагательных (аго, яго) и т. д.; в случае
ошибки самого автора по отношению к старой орфографии ошибка отмечается
в примечании.
Тексты комментируются в порядке установленной нами пагинации для
всего свода рукописей. Из названных выше источников, откуда взяты наши
материалы, отмечается дальше каждый раз особо только два: Московская
Государственная Публичная библиотека им. Ленина (буквами: Б. Л.) и частный
архив Е. Н. Опочинина. Черновики же, источник которых не указан, взяты из
архива А. Г. Достоевской, хранящегося в Пушкинском доме в Институте рус-
ской литературы при Академии Наук (ИРЛИ). Сочинения Достоевского цити-
руются по изданию Госиздата, 1926—1930 гг.
349
ИЗ ПЕРВЫХ НАБРОСКОВ
Стр. 1 {Б. Л.). Лист обыкновенной почтовой бумаги. Записями, непосред-
'ственно относящимися к роману, заполнена только четвертая страница; записи
же на первой странице (2-я и 3-я страницы чистые) — среди них некоторые,
может быть, и имеют какое-то, хотя бы и отдаленное отношение к роману,—
приводятся нами в подстрочном примечании. Дата определяется послед-
ней записью, в которой ссылка на № 762 „ Нового времени44 от среды 12 апреля;
номер газеты указывает на 1878 год. Эю, очевидно, одни из первых набросков
к роману в той подготовительной его стадии, на самом пороге между „праисто-
рией 44 и историей, когда план фабулы, по крайней мере в основных чертах,
более или менее уже ясен, автор собирает конкретный материал для того,
чюбы засесть „ писать “, строить уже сюжет. Так свидетельствует отчасти само
заглавие отрывка: „ Memento (о романе) ** — художник еще не занят им сплошь,
а только готовится к нему. А главное — это сами записи, особенно те, кото-
рые касаются Алеши, названного здесь (г прочем, каки в целом ряде поздней-
ших записей) „Идиотом44. „Справиться, может ли юноша, дворянин и помещик
на много лет заключиться в монастырь (хоть у дяди) послушником44. Алеша —
послушник в скиту у старца Зосимы; — это самая начальная сюжетная
ситуация, и вот еще неизвестно, возможно ли это, не противоречит ли она
реальной действительности. Тоже следующая запись: „Имеет ли право идиот
держать такую ораву приемных детей, иметь школу и прочее44. — Автор
решил поставить Алешу в близкие отношения к детям, но еще не знает
в какой форме это сделать; не дать ли ему роль воспитателя или руководи-
теля детским домом? Или заметки: „Справиться о детской работе на фабрике44.
О фабричных детях, об их изнурительном труде и о жестоком обращении
с ними говорится лишь вскользь в шестой книге „Русский инок44, напечатан-
ной в августовском номере „Русского вестника44 за 1879 г.; очевидно, по перво-
начальному замыслу фабричным детям предназначалось гораздо больше
места, может быть, даже в первых главах романа. Не менее показательны
в этом отношении и первые записи: „Узнать можно ли пролежать между
рельсе ми под вагоном, когда он пройдет во весь карьер44, и: „Справиться,
жена осужденного в каторгу тотчас ли может выйти замуж за другого44. „Про-
лежать под вагоном44 — об этом эпизоде Коли Красот кина рассказывается
в книге десятой под названием „Мальчики*44, напечатанной ровно через два
года после этой записи: в апрельском номере „Русского вестника44 за 1880 г.
А запись относительно жены осужденного в каторгу, очевидно, Мити Кара-
мазова,— это уже финал романа. Тоже и заметка: „по поводу провонявшего
Филарета “, ведущая нас к первой главе „Тлетворный дух44 книги седьмой,
напечатанной в сентябрьском номере „Русского вестника44 за 1879 г. Мысль
автора как бы охватьп ает одновременно самые различные моменты будущего
романа, быть может, роман в целом; ему ясны лишь общие контуры, в пре-
делах которых появляется та или другая отдельная деталь, впоследствии она
может превратиться в сложный эпизод.
Тема о детях здесь, среди записей 1-й страницы, доминирует: „Идиот44
среди оравы детей в воспитательном доме или в школе; дети на фабрике,
дети в гимназии, детский приют, воспитательный дом, статья Толстого о совре-
менном обучении, Песталлоци, Фребель, Фребелевская прогулка... В письме
350
к педагогу В. В. Михайлову, приблизительно того же времени, от 16 марта
1878 г. (см. т. IV „Писем" Достоевского под могй редакцией, изд. Atadema),
'Связь этой темы с первоначальным замыслом „Братьев Карамазовых"
подчеркивается особенно сильно. „ Я замыслил и скоро начну большой
роман, в котором будут много участвовать дети и именно малолетние, с 7 до
16 лет примерно. Детей будет выведено много ... Напишите мне о детях то,
что сами знаете (случаи, привычки, ответы, слова и словечки и проч.)". О „рус-
ских теперешних детях и их теперешних отцах в теперешнем взаимном их
отношении" была задумана поэма, уже „сложилась в голове", еще в самом
«начале 1876 г. (см. Собр. сочи»., т. XI, стр. 147). Может быть, к этой поэме
в какой-то мере и восходит роман „Братья Карамазовы".
КНИГА ПЕРВАЯ
Стр, 2 (Б. Л.) представляет собою ряд отрывков, связанных, однако,
тематически. Это подготовительный материал, преимущественно к главе V
Старцы" 1-й книги „История одной семейки". Они записаны на конверте,
па котором имеется адрес на имя Ф. М. Достоевского; два почтовых
'Штемпеля: „С. П. Б. 1/IX 1878“ и „Старая Рурса 2/IX 1878“ дают основание
Датировать эти записи сентябрем 1878 г., как увидим дальше, по всей
вероятности, первой половиной сентября. Пять месяцев отделяют эти записи
от записей первой страницы. „Праистория" уже давно кончилась, вся концеп-
ция романа твердо определилась; мы у конца первой книги: „История
одной семейки", весь подготовительный материал к которой, очевидно, для
нас пропал. Достоевский проводил тогда лето в Старой Руссе. Из Петербурга
он уехал не 15 мая, как было твердо решено им вначале (см. письмо к А. П.
Философовой от 8 мая: „много через неделю уезжаю из Петербурга"), а числа
20-го: его задержала на несколько дней внезапная смерть младшего сына,
Алеши, скончавшегося 15 мая (см. т. IV „Писем", письма к брату Н. М.
к П. Исаеву). В Руссе первое время работалось плохо: тосковал очень
по сыне; затем'поездка в Москву (около 20 июня: см. там же письма к жене),
чтобы отправиться оттуда, вместе с Вл. Соловьевым, в Оптину пустынь;
-из Оптиной пустыни он вернулся только в начале июля. Выходит, что вплот-
ную Достоевский приступил к роману лишь числа 5—10 июля; в письме
к Юрьеву от 11 июля мы и читаем: „роман в начале... он только что начат".
За июль и август было написано всего четыре главы первой книги, и то, может
быть, только вчерне: „Работаю роман, но дело идет как-то туго, и я только
лишь в начале" —пишет он Пуцыковичу в самых последних числах августа
{см. письмо от 27 августа). И только с сентября работа пошла успешнее, так
что к моменту переезда из Старой Руссы в Петербург (в конце октября) были
уже окончательно готовы первые две книги романа: „История одной семейки"
„Неуместное собрание", обе напечатанные в январской книге „Русского
вестника" за 1879 г. Суживается по мере приближения к связной редакции
объем захватываемых записями мотивов; мысль стеснена железной необходи-
мостью последовательного развития данной темы, и записи приобретают некое
единство. Образ Алеши, уходящего из мира в скит к старцу Зосиме, мотиви-
ровка его ухода в связи с идеализацией роли старчества по отношению
к народу, — вог что объединяет записи как этой второй страницы, так и после-
дующих страниц: третьей и четвертой, к ней непосредственно примыкающих.
351
„Прямолинейность юности**— в печатном тексте этому соответствует
такая пространная мотивировка „ вступления Алеши на вту дорогуи: „ Она
одна поразила его и представила ему разом весь идеал исхода рвавшейся из
мрака к свету души его. Прибавьте, что он был юноша отчасти уже нашего
последнего времени» т. е. честный по природе своей, требующий правды, ищу-
щий ее и верующий в нее, а, уверовав, требующий немедленного участия в ней
всею силой души своей, требующий скорого подвига, с непременным желанием
хотя бы всем пожертвовать для этого подвига, даже жизнью “ (т. IX, стр. 28)..
„ Чиновник “ — по всей вероятности, указание на прошлое старца; в печат-
ном тексте Зосима „когда-то в самой ранней юности был военным**
(т. IX, стр. 31).
„ Он верил летающему гробу " —см. в окончательном тексте рассказ о некоем
послушнике, который не исполнил послушания, возложенного на него старцем;
когда возгласили „оглашенные изыдите", то гроб с Лежащим в нем телом
сго „сорвался с места и был извергнут из храма, и так до трех раз" (т. IX,.
стр. 30 и32).-
„ Два знакомых: семинарист и мечтатель* — очевидно Ракитин и Калганов..
„ Описание скита, цветы (слегка) “ — описание перенесено в первую
главу „Приехали в монастырь" следующей книги „Неуместное собрание"
и дается оно не непосредственно, а как реакция прибывших в скит посторон-
них лиц (см. т. IX, стр. 39—40).
„ Были в монастыре и враждебные старцу монахи ... один постник, другой
полуюродивый" —в законченном романа постники юродивый слиты в одном
лице отца Ферапонта.
„Говорили Макарий видит по глазам" —ср. печ. текст о старце Зосиме:
„Под конец приобрел прозорливость уже столь тонкую, что с первого взгляда
на лицо незнакомого... мог угадывать с чем тот. пришел, чего тому нужно
и удивлял, смущал и почти пугал иногда пришедшего таким знанием тайны
его^ прежде чем тот молвил слово". В ироническом смысле см. еще конец,
первой главы „Приехали в монастырь" второй книги „Неуместное собрание"
(слова старика Карамазова: „говорят по глазам узнает", т. IX стр. 40)-
Макарий — так назван здесь старец Зосима; имя восходит, по всей вероят-
ности, к страннику Макарию Долгорукому из „Подростка".
Стр, 3—4. (Б. Л.) представляют собою четвертую долю большого листа
писчей бумаги, исписанную с обеих сторон. Записи, по содержанию, как уже
было выше указано, примыкают к записям предыдущей страницы, в развигии
той же темы приближаясь местами к связной уже редакции.
„ Может быть 4-х лет воспоминание ... и сделал" — ср. в окончатель-
ном тексте: „Из воспоминаний его младенчества может быть сохранилось
нечто о нашем подгородном монастыре ... Может быть подействовали и косые
лучи заходящего солнца перед образом, к когорому протягивала его кликуша
мать" (т. IX, стр. 29, а также стр. 21).
„ Предисловная глава “ — приближается уже к связному тексту; ср. главу
„Старцы" (т. IX, стр. 27—35).
„ Знание и вера разное противоположное;..." — в окончательном тексте:
мысль о связи человека с мирами иными переносится в главу III „ Из бесед
и поучений старца Зосимы" кн. шестой „Русский инок" (т. IX, стр. 316).
352
„fombre d’une carosse'4— ср. в окончательном тексте конец предыдущей
главы „Третий сын Алеша ": старик Карамазов издевается над верой в загроб-
ную жизнь (т. IX, стр. 25—27).
„ Ибо редко содержится любовь на одном сострадании * — записи этой
больше всего соответствует мысль Ивана, что „на всей земле нет решительно
ничего такого, чтобы заставляло людей любить себе подобныхи (см. главу VI
«Зачем живет такой человек " кн. второй „Неуместное собрание*; т. IX, стр. 71);
полнее развита эта мысль им же в кн. „Pro и contra" в главе „Бунт" (см.
т. IX, стр. 234—235). Появление этой записи о любви среди записей, касаю-
щихся Алеши, нужно объяснить, по всей вероятности, тем, что в миросозер-
цании Достоевского она тесно связана с резко поставленной уже в главе
„ Старцы “ антитезой о двух возможных путях для „ честной, требующей и
верующей в правду молодежи": либо бессмертие и бог существует, тогда
жить для бессмертия, либо бессмертия и бога нет, тогда непременно в атеисты
и социалисты (см. т. IX, стр. 28—29).
„ Мне все так и кажется... что меня за шута принимают"... — безу-
словно запись более поздняя, по всей вероятности, случайно сюда попавшая.
Ср. вторую глайу второй книги „Неуместное собрание" (томДХ, стр. 45): запись
повторяется почти дословно.
КНИГА ВТОРАЯ
Стр. 5—8. Представляет собою исписанный со всех сторон листок почто-
вой бумаги. По содержанию это преимущественно заметки к разным главам
второй книги „Неуместное собрание", те первоначальные наброски, которые
характеризуют первую фазу работы художника над той или другой книгой
романа. Сопоставляя эти записи с записями предыдущих двух страниц, дати-
рованных нами началом сентября, и принимая во внимание, что вторая книга
в конце октября была уже готова к печати (см. об этом выше, стр. 351) мы должны
отнести большинство записей этих страниц к средине сентября, может быть,
несколько даже позднее. Говорим: „большинство", так как первые наброски,
касающиеся воспитательной миссии Алеши, безусловно были сделаны не-
сколько раньше, именно одновременно с записями предыдущих страниц, когда
воображение художника было сосредоточено на образе Алеши, этого раннего
человеколюбца, который должен следовать заветам старца Зосимы. Поскольку
Алеша призван осуществлять его дело, являясь его продолжателем, роли их
пока еще не достаточно разграничены, и функции одного передаются другому.
Правильность наших соображений подтверждается следующей записью на
стр. 6: «Новое время», сентябрь, 7, четверг № 907 ... известие об архиман-
дрите, завещавшем выбросить тело его за грех пьянства"; известие это действи-
тельно находим в указанном номере газеты за 1878 г. Как справедливо пола-
гает В. Л. Комарович („Die Urgestalt der Bruder Karamasoff ", стр. 495),выписка
вта из газеты могла быть сделана Достоевским не иначе, как под свежим
впечатлением прочитанного, т. е. не позднее нескольких дней после 7 сентября,
если не в тот же день. Страница пятая, таким образом, была записана в пер-
вых числах сентября, во всяком случае не позднее 10; 6-8 стр. — наоборот,
не раньше 10, скорее позднее, именно около середины сентября. О последнем
свидетельствуют хотя бы записи 9-й стр. на конверте с почтовым штемпелем:
23 Достоевскив 353
„Старая Русса 18 сентября 1878“, тематически, как увидим дальше, цели-
ком сюда примыкающие.
Стр. 5. Первая запись: „ Высшая красота не снаружи, а извнуТри ", с ссыл-
кой на „вторую часть Фауста1* Гете, в печатном тексте соответствия себе не
имеет. Она указывает здесь, по всей вероятности, на внутренний смысл еще
только вырисовывающегося образа Алеши, который и должен стать в романе
воплощением этой „высшей красоты*'.
„Идиот разъясняет детям о положении человечества в 10 столетии (Тэн) ** —
в окончательном тексте среди бесед „Идиота** (т. е. Алеши) с детьми мы
соответствующей темы не находим. Тэн — разумеется скорее всего его „ Les
origines de la France contemporaine “ (первая часть: ,,L’ Ancien Regime'* появи-
лась в печати в 1876 г.). Этот труд его Достоевский, по всей вероятности,
и читал летом 1878 г. (см. т. IV „ Писем “ Достоевского под моей редакцией —
письмо к А. П. Философовой от 8 мая: „Занят с утра до ночи... читать
здесь в Петербурге я уже ничего не могу и не буду ... Тэна ... возьму с собою
до сентября ... **
„Разъясняет детям поминки ** — соблазнительно думать, что здесь уже
предусматривается заключительная „Речь у камня" (в эпилоге романа);
однако вряд ли это так; скорее всего это одно из отражений первоначального
замысла, по которому дети должны были играть большую роль уже в первых
главах романа. Следующее затем пояснение записи: „ Злое злой конец при-
емлет** исключает как будто возможность приурочить ее к „Речи у камня".
„Разъясняет диавола (Иов пролог)** — в законченном романе Иов пролог
использован для „Поучений старца Зосимы"; однако диавол там вовсе не
„разъясняется**: рассказ о Иове передан в стиле библейской простоты
и наивности.
Тема „Искушения в пустыне" — в устах Алеши или старца Зосимы была бы
дана, по всей вероятности, как некое богословское толкование евангельских
текстов; в окончательном же романе она становится главной темой легенды,
сочиненной атеистом Иваном, о „Великом инквизиторе**. С темой об „Иску-
шении в пустыне** связана и тема о грядущем социализме; в законченном
романе обе темы, в сущности, сливаются в одну в той же легенде о „Великом
инквизиторе**. Ср. также „Дневник писателя** за 1876 г., выпуск январский
(Собр. сочинений, т. XI, стр. 173—178), где мы имеем ту же трактовку темы
о социализме, как первого и главного искушения в пустыне: „Обращения
камней в хлебы**, а также письмо Алексееву от 7 июня 1876 г. в связи
с самоубийством Писаревой (т. III „Писем** под моей ред., стр. 211—213).
„Maxime du Camp** (род. 1872, ум. 1894) — поэт, романист, путешественник
(объехал, в обществе Флобера и Готье, Италию, Голландию, Грецию, Египет),
член Французской академии. В 1878 г. выпустил книгу о парижской коммуне
(„ Convul Jons de Paris **), которая произвела большую се нсацию своим резко
-отрицательным отношением к коммунарам.
„Помещик что мне делать чтобы спастися? (на коленях)" — ср. в окон-
чательном тексте в главе „ Старый шут ** выходку Федора Павловича:
„ Учитель — повергся он вдруг на колени — что мне делать, чтобы наследовать
жизнь вечную** и ответ Зосимы: „не предавайтесь пьянству... а особенно
обожанию денег ... самое главное — не лгите ** (т. IX, стр. 45—46).
354
„ У игумена..,. возлюбила много .... “ — записи этой мы находим довольно
точное соответствие в главе: „Зачем живет такой человек“ (т. IX, стр. 76).
Дальше на стр. 6 нашей рукописи эта запись снова повторяется в варианте,
эмоционально еще более близком к законченной редакции (ср. здесь: „она
лучше вас, а то, что вы большие крестыв печ. тексте: „Вы здесь на капусте
спасаетесь и думаете, что праведники “). Как видим, в обоих случаях запись
. эта приурочена к скандалу, разыгравшемуся у Игумена (глава VIII: „Скандал)0;
в законченном же романе — это еще продолжение буффонады Федора Пав-
ловича в келье у Зосимы.
„ Я рыцарь, я рыцарь чести ° — эта запись повторяется дальше на стр. 7:
„Un chevalier d’honneur“ и на стр. 8: „Я рыцарь чести В законченном
романе эта фраза встречается несколько раз, причем, как это часто бывает
у Достоевского, в контекстах с разной эмоциональной окраской. Ср. слова
Федора Павловича о старце Зосиме:,, Un chevalier parfait (т. IX, стр. 18), его же
слова о себе: „Позвольте, отец игумен, я хоть и шут и представляюсь шутом,
но я рыцарь чести ... Да-с, я рыцарь чести “ ... (там же, стр. 49); но так же
говорит о себе и Митя (в главе „Третье мытарство “ книги девятой): „Я рыцарь
чести, а вы — нет“, и он действительно ведет себя как „рыцарь чести“ (т. X,
стр. 146).
„И ведь знает что никто его не обидел0 —почти дословно в печатном
тексте в главе „Старый шут“ (см. т. IX, стр. 46).
Стр, 6, „ Ильинский ° — так назван здесь Митя Карамазов. В рукописи он
и дальше, уже получив свое настоящее имя, будет время от времени фигури-
ровать под этой фамилией. Название, данное герою в момент его зарождения,
нередко связанное с его прототипом, часто довлеет над ним, являясь для
художника некиим постоянным символом (ср., например, в черновиках
к „Весам0: Степан Трофимович Верховенский — Грановский; Петр Степа-
нович Верховенский — Нечаев и т. д.). Ильинский восходит, по всей вероят-
ности (само собою разумеется, только внешне, в отношении фабулы), к тому
отцеубийце, о котором Достоевский так рассказывает в „Записках из Мерт-
вого дома °: „ Он был из дворян, служил и был у своего шестидесятилетнего
; отца чем-jro в роде блудного сына. Поведения он был совершенно беспутного,
ввязался в долги... У отца был дом, был хутор, подозревались деньги, и —
сын убил его, жаждая наследства*. „Разумеется — прибавляет дальше от себя
Достоевский — я не верил этому преступлению, но люди из его города»
которые должны были знать все подробности из его истории, рассказывали
мне все его дело. Факты были до того ясны, что невозможно было не верить “
(см. т. III, стр. 315—316). Этот отцеубийца, как сообщает А. Г. Достоевская
(см. сб. под ред. Л. Гроссмана: Творчество Достоевского, Одесса, 1921 г., стр. 36),
и был по фамилии Ильинский (см. об этом у В. Л. Комаровича: „ Die Urge-
stalt...«, стр. 499-500).
„ Ильинский в келье говорит, что не позволит читать ему наставление из-за
ребенка. Кутеж в городе “ — записи этой находим отдаленное соответствие
в главе „ Зачем живет такой человек “. Ср. ссору Мити с отцом из-за Грушеньки
в келье Зосимы (т. IX, стр. 73—74). Также отдаленным является соответствие
и следующей записи: „Помещик желает, после кельи, отслужить молебен“.
В окончательном тексте в главе V „Третий сын Алеша“ первой книги
23* 355
рассказывается, как об одном из чудачеств Федора Павловича, что он вдруг
взял тысячу рублей и отдал на помин души своей супруги (т. IX, стр. 25).
„ Ильинский рассчитывает еще что-нибудь получить ... ", как и следующая
запись: „ Вечером в первой части ... и тут драка “ — наброски, касающиеся
фабулы уже третьей книги „Сладострастники". В окончательном тексте
события, однако, развиваются несколько иначе: драка не из-за денег, а в при-
падке ревности (см. конец главы „За коньячком" и начало следующей
главы „Сладострастники" (т. IX, стр. 139—140).
„Деньги в пакете: моему цыпленочку"—ср.: „У него уже дней пять
как вынуты три тысячи рублей... и упакованы в большой пакет, под пятью
печатями" (глава „Исповедь горячего сердца". Вверх пятами", т. IX, стр. 122)
и дальше в шестой главе пятой книги: „а потом, три дня спустя, подписали еще:
„и цыпленочку" (там же, стр. 270).
„ Они думают что я деньги за сапог спрятал" — в печатном тексте
почти дословно: „Обвиняют в том, что я детские деньги за сапог спрятал"
(т. IX, стр. 73).
„Встала злее собаки" — в рукописи эта фраза повторяется еще дважды
среди подготовительных материалов к книге 7-й, под названием „Грушенька"
(в окончательном тексте: „Алеша"). Ср. рассказ Грушеньки о бывшем женихе
в главе „Луковка": „По утру встану злее собаки, рада весь свет проглотить"
(т. X, стр. 32).
„Воскресенье предков. Помещик про Ильинского: этот не только не
воскресит, но еще упечет. Ильинский встает: недостойная комедия".
И рядом с этим запись: „Все позволено". Сюда прибавим еще записи
на, следующей странице: „ Кастет. Компрометирующее слово — вперед (о убий-
стве отца)" .... „Карл Мор и Франц Mop. Regierender Graf von Moor" ...
В окончательном тексте все эти записи-знаки развертываются в две очень
сложные сцены. Миусов передает мысль Ивана о том, что „ если уничтожить
в человечестве веру в свое бессмертие, то ничего уже не будет безнравствен-
ного, все будет позволено, даже антропофагия". Митя подхватывает эту мысль,
выражая ее еще резче: „Злодейство не только должно быть дозволено, но
даже признано самым необходимым... выводом из положения всякого без-
божника ". Когда кончается диалог старца Зосимы с Иваном по поводу этой же
мысли, выскакивает вдруг Федор Павлович и кричит, указывая на Ивана:
„Это мой сын, плоть от плоти моея, мой почтительнейший, так сказать,
Карл Мор, а вот этот сейчас вошедший сын, Дмитрий Федорович — это уже
не почтительнейший Франц Мор, — оба из „Разбойников" Шиллера,
а я, я сам... уже Regierender Graf von Moor! Рассудите и спадите. Нуждаемся
не только в молитвах, но и в пророчествах ваших ". — „ Недостойная комедия . •»
воскликнул Дмитрий Федорович и тоже вскочил с места". Как видим, из двух
вариантов „компрометирующего слова об убийстве отца", имеющихся в наших
рукописных конспектах, первый вариант („этот не только воскресит но еще
упечет") отпал сам собой вместе с рассуждением о „воскресении предков".
Дальше „компрометирующее слово" в законченном романе получает еще
более резкое выражение. Старик Карамазов бросает Мите, что он невесту
променял на „тварь" (на Грушеньку), „невеста ваша подошвы ее не стоит,
вот какова эта тварь".— „Зачем живет такой человек — прорычал Митя
в исступлении: — нет, можно ли еще позволить ему безчестить собою
356
землю — Слышите-ли вы, монахи, отцеубийцу — набросился Федор Павлович
на отца Иосифа — вот ответ на ваше « стыдно »! (см. т. IX, стр. 73—76).
„Я страстный человек0 — отдаленным соответствием этой записи в закон-
ченном романе являются, по всей вероятности, слова Федора Павловича.
«Эх, вы, ребята! Деточки, поросяточки вы маленькие, для меня.... даже
во всю мою жизнь не было безобразной женщины, вот мое правило. Можете вы
это понять? Да где же вам понять: у вас еще вместо крови молочко течет»
«е вылупились!0 (т. IX, стр. 137).
„ Камень убрать 100 руб. ° (анекдот с камнем, однажды уже использованный
в „Подростке0, см. т. VIII, стр. 172—175). Мостки выштукатурить... 100 руб.“,—
предполагалось, очевидно, включить в буффонаду старика Карамазова вместе
со следующей записью: „Одно высшее государственное лицо ° (ср. слова
Федора Павловича в главе „Старый шут °: „Раз... говорю одному влиятель-
ному даже лицу °).
„ Дидро и Платон... ° и „ Свою главу лобызаше ° — ср. главу
„Старый шут ° (т. IX, стр. 43, 46—47).
„Дмитрий Федорович... Да, я готов на дуэль вас вызвать0 и дальше
на стр. 8: „На пистолетах. Вот грудь моя, рази ° —ср.: „Дмитрий Федо-
рович •.. если бы только вы не мой сын, то я в ту же минуту вызвал бы
вас на дуэль ... на пистолетах, на расстоянии трех шагов ... через платок!0
(т. IX, стр. 75).
„ Вечером убийце... ° — под убийцей здесь разумеется не Митя
а Иван Карамазов; в рукописи он несколько раз фигурирует под этим словом.
Так уже здесь ясна основная идеологическая концепция романа, по которой
нравственная вина за убийство- отца падет на атеиста Ивана с его теорией
„ все позволено °.
„Я кой в чем усомнился0 — в законченном тексте этому соответствуют,
в разговоре „За коньячком0 о боге и о бессмертии, слова Федора Павловича:
„Вероятнее прав—Иван0, что нет ни бога, ни бессмертия (т. IX, стр. 134—135)
Стр. 7. „Идиот получил письмо от невесты0 ... — разумеется от Кате-
рины Ивановны; ср. главу „Маловерная дама °: „Катерина Ивановна при-
сылает вам через меня вот это, — подала она ему маленькое письмецо, — она
-особенно просит чтобы вы зашли к ней ° (т. IX, стр. 55).
„ У бога ангелы божии ° — в законченном тексте соответствие, по всей
вероятности, в словах Зосимы, утешающего мать, потерявшую последнего
ребенка; „Твой младенец в сонме ангелов пребывает0 (т. IX, стр. 51).
„Ci-git Piron ... ° — в главе „Прежний и бесспорный0 (см. т. X, стр. 99)
двустишие это произносит помещик Максимов, который является немым
участником всех сцен, происходящих в книге второй „Неуместное собрание °
Может быть, по первоначальному замыслу Максимов (в рукописи он под
именем Макаров) должен был уже здесь играть в какой-то мере свою униженно-
комическую роль жалкого лгуна и шута, в контраст цинически-нахальной ро ли
старика Карамазова?
„Илюша прокляну ° ... — Илюша, по всей вероятности, Митя Карамазов:
в начальных записях имена героев часто путаются у Достоевского (ср. слова
Федора Павловича в главе „Зачем живет такой человек0: „Митя... А ну
прокляну, что тогда будет0; т. IX, стр. 74).
357
„Барыня, Леша. Они дерзновенны ... спасибо мать"— ср. главы
„Верующие бабы ° и „Маловерная дама", к которым эти записи являются как
бы планом, за исключением последней, начинающейся словом: „отдай"; она
попадает почти дословно в окончательный текст (см. т. IX, стр. 54). Записи
„они дерзновенны" соответствует в окончательном тексте: „сии младенцы пред
престолом божиим дерзновенны" (там же, стр. 51).
„Старик имеет привычку вдруг начать кланяться" — ср. последний эпизод
в келье Зосимы: старец поклонился Мите в ноги (т. IX, стр. 77).
„ Слово о том, что Ильинский подрался..." — ср. упоминание об истории
с штабс-капитаном в главе: „ Зачем живет такой человек " (т. IX, стр. 74).
„Ильинский помогал брату еще в университете" — в законченном романе
мотив этот не использован. В главе „Второй брак и вторые дети" первой книги
упоминается'о том, что Иван состоял в переписке с Митей еще до своего
приезда из Москвы, но по какому делу, об этом намеренно автор умалчивает
(см. т. IX, стр. 20).
„Блудилище".—В главе „Скандал" Федор Павлович спрашивает игумена:
„Знаете вы что такое фон-Зон? Процесс такой уголовный был: его убили
в блудилище—так кажется у вас сии места именуются" (т. IX, стр. 80).
„Иов возлюбил других детей. Перемещение любви" — ср. главу „О свя-
щенном писании в жизни отца Зосимы" (т. IX, стр. 285—286). Мысль о пере-
мещении любви осталась не развернутой, очевидно, за ненадобностью, как*
одно из звеньев философии Федорова о воскресении предков (ср. дальше
записи, тоже не использованные: „Вера, что оживим и найдем друг друга
в общей гармонии" и: „Воскресение предков зависит от нас"), от которой
идеологическая концепция романа, в конце концов, все же оказалась свобод-
ной (см. противоположную точку зрения у Комаровича: „Die Urgestalt der..
Karamasoff, глава I).
„Революция... (права лучше)" — повидимому, это должно было быть
мыслью умеренного либерала Миусова, но в законченном тексте ее нет.
„О родственных обязанностях... Общечеловеки ненавидят лиц в частно-
сти" — довольно близкое соответствие последней части этой записи мы на-
ходим в главе „Маловерная дама" в рассказе старца о докторе, который гово-
рил ему откровенно: „Я люблю человечество, но дивлюсь на себя самого: чем
больше я люблю человечество вообще, тем меньше я люблю людей в частно-
сти, то-есть порознь, как отдельных лиц" (т. IX, стр. 59).
„О рассеянности... Направник" — по всей вероятности все это должно
было быть использовано в шутовских выходках Федора Павловича; ср. его
анекдот о Направнике: „господин исправник, будьте, говорю, нашим, так ска-
зать, Направником" (т. IX, стр. 42—43).
„Ползает по земле... не лги"—очевидно снова вариант к тому месту в главе
„Старый шут", где Федор Павлович „повергся вдруг на колени,—что мне делать,
чтобы наследовать жизнь вечную?, и старец ему отвечает: „главное—не лгите".
„Точность есть добродетель королей"—в той же главе „Старый шут"
слова Федора Павловича: „Сам же я всегда аккуратен ... помня, что точность
есть вежливость королей..." (т. IX, стр. 42).
„А жаль если ничего там на свете*не будет..." и т. д. — вариант записи
на стр. 6: „вечером убийце", почти дословно попадающий в законченный
текст (см. гл. „За коньячком"),
358
„Сигары. Вот они тут...** и дальше: „О разводе...*'— очевидно записи
все к той же буффонаде Федора Павловича, в законченном тексте, однако, не
использованные.
„Humble et hautain comme tous les fanatiques (V. Hugo)**—цитата из романа
Виктора Гюго „Les Miserables (ч. I, кн. 5, гл. 5), произведения, перед которым
Достоевский преклонялся всю свою жизнь; следующая цитата: „L’ame d’un
conspirateur" и „Гате d’un laquais** из Гюго же (см. его драму „Ruy Blas", сцена
3-я, 4-й акт). Об отражении в „Братьях Карамазовых** некоторых моментов из
„Miserables** см. у Комаровича (в названной его книге, стр. 503), проводящего
достаточно убедительно параллель между сыщиком у Гюго и Смердяковым
а также между епископом и ролью старца Зосимы.
„Индеек и кур нельзя на Афоне**—ср. в главе „Приехали в монастырь** слова
Федора Павловича: „Знаете, на Афоне совсем не полагается женщин и никаких
даже существ женского рода, курочек, индюшечек, телушечек (т. IX, стр. 39).
„Барышня с матерью... (Идиот влюблен)" — ср. главу „Маловерная дама**.
Мотив влюбленности Идиота (т. е. Алеши) едва намечен (т. IX, стр. 55).
„Заложи карету. Приносит 1000 руб.** — трудно сказать, что соответствует
этой записи в законченном романе: может быть, 1000 руб., которые Федор
Павлович вдруг пожертвовал в монастырь? (т. IX, стр. 25).
Ученый брат <Иван>...*‘ и т. д. В законченном романе мотив этот, аналогию
которому мы находим в ненапечатанной главе из „Бесов" (так называемая
„Исповедь Ставрогина**), в окончательном тексте не использован. Отдаленное
отражение его, может быть, следует усмотреть в том месте главы „Зачем живет
такой человек**, где указывается на какие-то элементы единомыслия в самом
основном у Ивана с старцем Зосимой: Иван, „быстро покраснев, вдруг при-
знался: может быть вы правы!.. Но все же я не совсем шутил..." (т. IX, стр. 72).
Стр. 8. „За что вы его ненавидите?А я раз сделал против него подлость..."
и т. д. Ср. главу „Скандал": „Ему захотелось всем отомстить за собственные
пакости. Вспомнил он вдруг теперь кстати, как когда-то еще прежде, спросили
его раз: за что вы такого-то ненавидите? И он ответил тогда, в припадке
своего шутовского бесстыдства: А вот за что: он правда мне ничего не сделал,
но зато я сделал ему одну бессовестнейшую пакость и только что сделал, тот-
час же за то и возненавидел его" (т. IX, стр. 88).
„Щекотливая женщина**—ср. главу „Старый шут** (т. IX, стр. 43): „Раз... (!)
говорю одному влиятельному даже лицу: «Ваша супруга щекотливая жен-
щина-с»*‘.
„Старец говорит про пролог, про стяжание и про лицо" - - ср. главу „Из
жития... старца Зосимы** слова „таинственного посетителя"—„Всякий-то теперь
стремится отделить свое лицо.., уединяется в свою нору.., копит уединенно
богатство** (т. IX, стр. 299). Очевидно, вначале мыслилось, что это будет одной
из тем старца Зосимы в его беседе с Карамазовыми или с Хохлаковой, тут же,
во второй книге „Неуместное собрание".
„А Надежда Ивановна — это исчадие ада" — фраза использована позднее
в главе „Надрыв в избе" (слова сумасшедшей: „А Настасья, говорит, Петро-
вна,—исчадие ада" (т. IX, стр. 200).
„У иного сердце . как у собачки фидельки" — фраза точно воспро-
изведена в словах Федора Павловича (т. IX, стр. 78).
359
„Человек есть воплощенное слово0 ... — очевидно, тоже одна из тем по-
учения старца Зосимы.
„Виель фильки"—в главе „За коньячком** слова старика Карамазова:
„Даже виель фильки... и в тех иногда отыщешь такое" (т. IX, стр. 137);—по
первоначальному плану глава „За коньячком" должна была, по всей вероят-
ности, следовать сейчас же за „Скандалом** в монастыре. К главе „За коньяч-
ком" восходит, по всей вероятности, и предыдущая запись: „Я могу какую
угодно.... победить ".
„Разговоры об убийцах"... известно ли вам убийство Фон Зона" — ср. со
следующей записью: „Федор Павлович зовет помещика Маркова фон-Зоном-
тайный Ф. Зон". Здесь, повидимому, следы колебания автора относительно,
того, как мотивировать рассказ (в главе Скандал") в сцене игумена об убийстве
фон-Зона (т. IX, стр. 89).
„Мальчик научил булавку в хлеб. За Жучку"—в законченном тексте эпизод
с Жучкой попадает в 10-ю книгу „Мальчики" (т. X, стр. 200 — 206). Ср. также
с записью на стр. 6: „Ильинский... говорит, что не позволит читать ему на
ставление из-за ребенка". Здесь, очевидно, следы первоначального плана ро-
мана, когда дети должны были играть какую-то роль в первых же главах его
(см. выше Комментарий к 1-й стр. рукописи).
„Блаженно чрево . и сосцы тебя питавшие" — ср. слова Федора Па-
вловича в главе „Старый шут": „. сосцы особенно" (т. IX, стр. 45).
„Важнейшее [Миусов]. Помещик цитует из евангелия"... и т. д., и сле-
дующая запись о том же, что „ никто евангелия не знает" — отдаленного со-
ответствия этим записям, может быть, следует искать в главе „О священном
писании..(т. IX, стр. 286 — 290).
„Старец непременно... не веровали сами , что написали" и т. д.
В главе „Зачем живет такой человек" старец говорит Ивану: „Блаженны вы,
коли так веруете или уж очень несчастны". На вопрос Ивана почему несчастен,
старец продолжает: „потому что по всей вероятности не веруете сами ни
в бессмертие.., ни даже в то, что написали о церкви..." (т. IX, стр. 72).
Стр. 9 представляет собой тыловую сторону почтового конверта малого
размера. В левом верхнем и левом нижнем углах ее — почтовый штемпель:
„Старая Русса 18 сен. 1878". Лицевая сторона конверта тоже имеет почтовый
штемпель — „С. П. Бург" и заполнена адресом:
Старая Русса (Новгород)
Его высокоблагородию
Федору Михайловичу
Достоевскому
В случае выбытия, просят вернуть в редакцию „Недели**.
Как уже было выше указано, это продолжение записей к той же второй
книге „Неуместное собрание". Дата устанавливается по почтовому штемпелю
на конверте.
„Я вас беспокою моею живостью — о не беспокойтесь.., я увижу вас как
вы живете". В главе „Старый шут" запись эта воспроизводится так: „Великий
старец, изреките, оскорлбюя я вас моею живостью или нет?.. Убедительно
и вас прошу не беспокоиться... будьте совершенно как дома" (т. IX, стр. 45).
360
„Алешка, не смей ходить в монастырь. Прокляну" — ср. в главе „Скандал":
«Алексеи, сегодня же переезжай ко мне совсем, и подушку и тюфяк тащи
и чтобы твоего духу здесь не пахло" (т. IX, стр. 92).
„Ив. Фед. фон-Зона вытолкнул—Так ты бы мне сказал... для того и тво-
рил" — в главе „Скандал", после того как Иван отпихнул в грудь Максимова
„и тот отлетел на сажень", Федор Павлович говорит: „Ишь ведь ты... Сам
ведь ты весь этот монастырь затеял, сам подстрекал, сам одобрял, чего ж те-
перь сердишься?" (т. IX, стр. 92—93).
„На Казатьевской станции..." и несколько дальше: „Вагон загорелся...
административным порядком" — все это, по всей вероятности, не использо-
ванные записи к шутовским анекдотам Федора Павловича.
„Это подвержено мраку неизвестности"—см. в главе „Старый шут":
„Ну-с, а прочее все еще подвержено мраку неизвестности " (т. IX, стр. 45).
„Много берете... кабаков наставили" — в законченном романе этому со-
ответствуют слова старца: „Не предавайтесь сладострастию... да закройте
ваши питейные дома, если не можете всех, то хоть два или три" (т. IX, стр. 46).
„Не лгите—Именно во истину позвольте рассказать, как ложь иногда по-
лезна..."—ср. в той же главе „Старый шут" отдаленное отражение смысла
этой записи (т. IX, стр. 46).
Мы комментировали почти все записи на страницах 5—9. Ища им со-
ответствий в законченном романе, мы могли убедиться, что они относятся
почти целиком к книге второй „Неуместное собрание"; лишь некоторые из
них оказались использованными в главах соседних кни^, всего две-три записи—
в книгах более отдаленных („Русский инок" и „Мальчики") и то в такой сю-
жетной ситуации, когда не- трудно уловить их ассоциативную связь с этой же
второй книгой. Перед нами, таким образом, типическая форма той стадии ра-
боты художника, которую мы условно называем первой, когда отдельные
детали идут разбросанно, связью последовательного развития сюжета еще не
скреплены, но целостность сюжетная все же предощущается, ближайшим мо-
ментом должна быть работа над некоей уже связной редакцией. Дальше записей
первой стадии в таком чистом виде, как здесь, встречается гораздо реже;
только сравнительно небольшая группа их будет охватывать отдельный мо-
мент или эпизод, который, обыкновенно, тут же рядом дается в связном тексте.
Почему это так, когда, при каких условиях художник следует тому или дру-
гому методу работы, — это будет видно из дальнейшего. Пока же подчеркиваем
исключительную ценность только что прокомментированных страниц, со-
стоящую именно в том, что они являют чистейший образец самых первых
авторских устремлений: искания художником прежде всего словесных формул
для построения задуманных образов.
Стр. 10—11 представляют собой клочок пожелтевшей бумаги (меньше чет-
вертушки), вторая страница исписана не до конца. Датировать эти страницы
тРУДно прежде всего уже потому, что большинство записей (они даны в под-
строчном примечании), не имея никакого отношения к роману, безусловно свя-
зано с первыми выпусками „Дневника писателя" за 1876 г. Таково, например,
стихотворение графа Хвостова: „Турк, Перс, Прус, Франки мстительный Гиш-
панец“.в> процитированное Достоевским в апрельском номере „Дневника
писателя" за 1876 г. Или шуточные стихи о конторе Баймакова; как справед-
361
ливо полагает В. Л. Комарович (см. названную выше его книгу на немецком
языке, стр. 492), они были, по всей вероятности, сочинены Достоевским в связи
с тем, что контора усиленно рекламировала себя в газетных объявлениях за
1876 г. В этих стихах упоминаются три статьи о спиритизме критика Страхова ;
в 1876 г. Страхов как раз их и печатал (см. в его сборнике статей „О вечных
истинах": „Мой спор о спиритизме"). Да и сам Достоевский тоже писал
о спиритизме в первых же выпусках „ Дневника “ за тот же 1876 г. (январь,
март и апрель). Первый вывод мог бы быть такой: отнести все записи, как
это делает В. Комарович, к 1876 г., в том числе и те, которые уже безусловно
касаются „Братьев Карамазовых". Пришлось бы, таким образом, допустить,
что уже в апреле 1876 г. „более чем за четыре года до окончания романа",
Достоевский уже над ним работает, уже подготавливает к нему материал, при-
чем только „один Смердяков и намечен с известной отчетливостью", так как
большинство набросков именно о нем. Все это, конечно, весьма мало вероятно.
Нам представляется дело иначе. Обращаем прежде всего внимание на заглавие
отрывка: „Словечки". Это действительно „словечки", записи отдельных слов
и речений; они еще не приурочены ни к какому конкретному произведению, —
словесный материал, так сказать, потенциальной ценности, который будет исполь-
зован в свое время, когда его призовет к органической жизни тот или другой
замысел. Эти „словечки" записывались в 1876 г.: может быть, все, может быть,
только часть; другая часть — раньше или позже 1876 года,—важен не столько
сам по себе момент записи, сколько момент ее целеустремленной фиксации,
вынесения ее из обласп? безымянной языковой стихии, чтобы стала она частью
некоего строящегося организма. В нашем случае оба эти момента не совпа-
дают; относим второй момент, единственно нас здесь интересующий, именно
к 1878 г., приблизительно к тому же времени, когда заполнялись предыдущие
страницы рукописи, нами датированные сентябрем 1878 г. Мы находим нашим
соображениям косвенное подтверждение в самом начертании имени „Смердят
ков": оно на левом поле и сделано-совершенно другим почерком; художник,
очевидно, пересматривая накопленные „словечки", отмечал: вот это и годится
для образа Смердякова. Так оставляем мы в нашем тексте подготовитель-
ного материала к „Братьям Карамазовым", на страницах 10—11, только
6 набросков: 4 из них отмечены самим автором, как относящиеся к образу
Смердякова, остальные два находят соответствие в законченном романе
(о них см. дальше). Можно бы еще усомниться относительно фразы: „Э-эх, да
зачем же и жить, как не для гордости “; при поверхностном понимании образа
Смердякова они кажутся несколько ему соответствующими; но фраза эта
в точности использована в январском выпуске „Дневника писателя" за 1876 г.
и для этого выпуска она, по всей вероятности, и была записана: „«Милый
папаша, мне двадцать три года, а я еще ничего не сделал; убежденный, что из
меня ничего не выйдет, я решился покончить с жизнью» ... И застрели-
вается. Но тут хоть что-нибудь и понятно: «Для чего-де и жить, как не для
гордости?»". (См. т. XI, стр. 145).
Стр, 10 „ Они сходят с крыльца ..." И дальше: „plus de noblesse... que
de sincerite" — из этой группы записей только последняя находит себе соответ-
ствие, почти полное, в словах Федора Павловича: „Миусов, родственник мой,
любит, чтобы в речи было plus de noblesse que de sincerite, а я обратно люблю
362
чтобы в моей речи было plus de sincerite que de noblesse" (см. главу „Скандал",,
Т. IX, стр. 89—90); первым двум записям мы соответствия в законченном романе
не находим, но они тоже в стиле шутовских выходок старика Карамазова.
„ Смердяков. Ударил ножом, вскричала она и стала ловиться за нож “ —
в законченном романе соответствия этой фразе не находим.
„ Смердяков. Лизавета Смердящая" ... и т. д. — почти дословно повто-
рено в главе второй того же названия книги третьей „Сладострастники"
„Лизавета Смердящая была очень малого роста девка, «двух аршин с ма-
лыим»,... как умилительно вспоминали о ней ... многие из богомольных ста-
рушек нашего городка"; т. IX, стр. 99).
„ Вот они и взяли в этом деле баш на баш (сто на сто) “ — ср. слова
Федора Павловича: „ обвиняют в том что я детские деньги за сапог спрятал
и взял баш на баш “ (т. IX, стр. 73).
Стр. 77. „Смердяков. Э-эх, влюбился в одну подлую с тем и пропал" —
в законченном тексте фраза эта произносится не Смердяковым, а Митей
(см. главу „ Исповедь горячего сердца в стихах "; т. IX, стр. 106).
„Смердяков. Нет-с женщину я бы стал в повиновении держать-с" — эта
запись в законченном романе осталась не использованной.
Стр. 12—16 (Б. Л.). Первые четыре страницы представляют собою лист
почтовой бумаги; страница 16 — полулист, исписанный с одной стороны; на нем
надпись карандашом рукою А. Г. Достоевской: „Из ром^ „Братья Карама.
зовы". Не подлежит сомнению, что это записи последних чисел сен-
тября 1878 г. (для той же второй книги „ Неуместное собрание “), поскольку мы
здесь имеем, с одной стороны, куски уже связного текста, с другой — подроб-.
ную разработку сюжета в последовательном развитии действия во времени
и причинной зависимости. Перед нами, таким образом, записи уже второй
стадии работы художника над романом, — назовем ее условно стадией „праре-.
дакции". И здесь мы имеем только часть этой работы и, по всей вероятности,,
самую малую часть. Записи начинаются с момента возвращения старца Зосимы
в келью. Ему сообщают тему разговора в его отсутствие. Идут два варианта..
По первому варианту центральной темой является вопрос: „есть ли такой
закон природы, чтобы любить человечество"; при этом Миусову дается роль
гораздо более значительная, чем в законченном романе. Он защищает точку
зрения, напоминающую теорию разумного эгоизма, и в то же время утвер-
ждает врожденность чувства любви, как „закон природы“• В связи с этой
темой о любви идут и шутовские выходки Федора Павловича, в законченном
тексте размещенные по двум главам: „Старый шут" и „Зачем живет такой
человек". Так получается, по первому варианту, что сюжет должен разверти-;
ваться главным образом вокруг мысли Ивана о любви к человечеству и бессмер-.
тии; акцентируется, таким образом, прежде времени особенно усиленно идеолог
гическая доминанта романа. Идеологическая сторона вообще сильно выдвинута
в этом первом варианте: под знаком NB даны еще четыре идеи, в окончательном
тексте лишь отдаленно использованные: о человеке как о центре мироздания,
о земле как перерождающей силе, о людской жестокости и о молодежи, ищущей
истины. Они все восходят к „Дневнику писателя", как и большинство поучений
старца Зосимы (см. выше нашу статью: „К истории создания «Братьев Карама-
зовых»"). Но вот начинается изложение статьи Ивана о церкви и государстве, и
363
мы незаметно переходим ко второму сюжетному варианту. Перед нами связный
текст, очень близкий к тексту законченного романа; соответственно этому
меняется и порядок, в частности, вторая идея Ивана о любви и бессмертии
уже на своем м*»сте. Любопыгно, однако, что по этому варианту главы „ Верую-
щие Оабы" и „Маловерная дама“ должны были следовать после идеологиче-
ского спора. Впрочем, порядок окончательный еще не установлен, и записи,
касающиеся этих глав, в конце страницы снова появляются. Подводится,
наконец, автором окончательный итог: последний „Summarium" дает подроб-
нейший конспект следования событий, начиная с первой, же главы второй
книги „Приехали в монастырь"; конспект полностью совпадает с сюжетным
порядком в законченном романе; обрываясь посредине, он все же дает ясное
представление о работе художника и в этом отношении.
Стр, 16, Две вставки, совершенно совпадающие с законченным текстом
(ср. главу „Старый шут", т. IX, стр. 45—45). Указание NB в начале записи —
очевидно для А. Г. Достоевской; из письма к ней от 7 ноября 1878 г. (см.
т. IV „Писем" под моей редакцией) видно, что первые книги романа, которые
были отданы в редакцию в начале ноября же, писаны ее рукой.
КНИГА ТРЕТЬЯ
Стр, 17—19, Лист почтовой бумаги, одна сторона которого занята набро-
ском письма к студентам. Первые две страницы являются набросками к главе V
книги третьей: „Исповедь горячего сердца. Вверх пятами"; третья стра-
ница относится к главе VII той же книги „ Контроверза ". Качественно записи
эти крайне разнородны; заметки к пятой главе отрывочны, следуют одна за
другой вне всякой последовательности, являясь теми отдельными деталями,
назначение которых фиксировать, в своей выразительности, наиболее ударные
моменты того или другого сюжетного мотива; записи к главе седьмой, наобо-
рот, представляют текст уже связный, весьма близкий к тексту законченного
романа. К сожалению, это все, что осталось от подготовительного материала
к одной, из самых сложных книг, занимающей в „Русском вестнике" пять
а лишним печатных листов. Что же касается датировки этих страниц, то
первые две нужно отнести, по всей вероятности, к концу ноября, последнюю
же — к концу декабря или даже началу января 1879 г. Основания к этому
следующие: на оборотной стороне нашей 18-й стр. мы имеем следующий на-
бросок письма к студентам Института инженеров путей сообщения:
„ М. Г. Спешу заявить Вам мое искреннее сожаление, что никак не мог
[быть], явиться присутствовать на Музыкально-Литературном вечеое в пользу
недостаточных студентов Вашего института. Доктор, как нарочно, отсоветовал
мне выход [со дв] из дому еще на несколько дней. Убедительне<йше> прошу
Вас передать мое сожаление и многоуважаемым товарищам Вашим, почтившим
меня почетным билетом [для входа] на вечер. Мне слишком бы желательно
было чтобы они не усомнились в том, как высоко я ценю их лестное для меня
внимание. Прошу Вас, Мм. Государи, принять уверения в моем искреннейшем
к Вам уважении
Вам совершенно преданный
и слуга Ваш Ф. Достоевский*.
364
Комарович (см. названную выше немецкую его книгу, стр. 511) правильно
полагает, что это тот самый музыкально-литературный вечер, о котором мы
находим следующее извещение в газете „Голос** № 327 от 26 же ноября:
„Назначенный в воскресенье 26-го ноября музыкально-литературный вечер
в пользу недостаточных студентов института инженеров путей сообщения .. •
отменяется и, вместо него, назначается танцевальный вечер** („Голос?** 1878г.,
№327, „Внутренние новости**). Что же касается стр. 19, которую мы датируем
концом декабря, то нужно принять во внимание, во-первых, что текст ее
близок к тексту законченного романа, во-вторых, что глава „Контроверза**
относится ко второй половине книги; вся же книга, напечатанная в февраль-
ском номере „ Русского вестника ** за 1879 г., в конце января была уже совер-
шенно готова (см. т. IV „Писем** под моей редакцией, Письмо к Любимову
от ЗЭ января 1879 г.).
Стр. 19. Вдоль страницы вниз разбросаны следующие цифры и арифме-
тические действия:
„4.50**: ниже: 12 300 12 450 12 12:18 = 36 [00]: 450
~360б 900
1800 450
54 [00] | 3[00]
[3J 18
24
24
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
Стр. 20 —21. Полулист почтовой бумаги, одна сторона исписана целиком
(записи идут снизу вверх по длине), другая—лишь на половину. Разнородные
записи частью первой, частью второй стадии к первой главе „ Отец
Ферапонт** книги четвертой („Надрывы**). Дата их написания, вероятнее
всего, февраль 1879 г. В письме к Любимову от 30 января того же года
Достоевский предупреждает его, чю на мартовскую книгу „Русского вестника**
он ничего не может прислать, так что „печатание второй части** романа,
открывающейся как раз книгой о „ Надрывах **, „ начнется с четвертой, т. е.
с апрельской книжки Русского вестника**. Вся четвертая книга, которая
действительно появилась в апрельском номере была, таким образом, готова
к печати либо в конце марта, либо в первых числах апреля, следовательно,
первые главы книги должны были составляться именно в феврале. Однако
само содержание записей позволяет отнести их скорее всего к концу месяца.
Материал расположен на этих страницах в высшей степени своеобразно.
Записи начинаются с подробного плана, устанавливающего тот ход развития
действия, который мы находим в законченном романе; судя же по предыду-
щим конспектам, план этот мог явиться только в результате какой-то уже
предварительно проделанной работы. „Старец худ, обряды. Целование.
Поучение". — В таком именно порядке и следуют события в печатном тексте.
„Поучения** занимают пока еще сравнительно небольшое место, так как им
365
надлежит быть выделенными в отдельную книгу („Русский инок“). Дальше
следует по плану: „Волнение. Ракитин. Тов. у Алеши. Алеша заметил монашка.
Монашек и инок Ферапонт ". В законченном романе поучение действительно
как бы прерывается, события переносятся за пределы кельи, там волнение
по поводу чуда с письмом; Ракитин играет здесь главную роль. Его ли разу-
меют слова: „тов. у Алеши “ или того монашка, которого Ракитии подослал
к Алеше — это единственная заметка, недостаточно ясная. В толпе Алеша
заметил монашка из Обдорска, который „более всех был поражен этим чудом".
Чтобы мотивировать, почему именно он больше всех, вводится вставной
эпизод: „Монашек и инок Ферапонт" тоже, каки в романе. Ферапонт —
юродивый, великий постник, самый главный противник старчества, производит
на монашка большое впечатление. Дальше следует: „старец слабеет, требует
к себе Алешу. Происходит краткий разговор; старец его высылает, отец
Паисий подтверждает. Выходит в волнении" — очевидно Алеша. Так исчер-
пано все содержание первой главы. Казалось бы, центр событий вокруг
старца и Алеши, высылаемого в мир, поскольку они и только они нужны для
дальнейшего развития действия. Однако глава названа „ Отец Ферапонт".
Ферапонт — это византийство, доведенное до высшей точки, основа истори-
ческого православия, аскетического монашества как высшего церковного
идеала. Он резко противостоит Зосиме, старчеству, как новому началу в хри-
стианстве. Если атеизму Ивана будут отданы вскоре лучшие главы романа, то
для того, чтобы дискредитировать Ферапонта, достаточно одного только этого
эпизода. И вот случайный как бы эпизод приковывает к себе на этот момент
все внимание художника, и тут же начинается его разработка. Три четверти
страницы 20-й и вся 21-я страница нашей рукописи заполнены целиком запи-
сями, касающимися встречи монашка из Обдорска с отцом Ферапонтом.
Записи хоть и разрознены, но их так много, что, собранные вместе, они чрез-
вычайно близко подходят к законченному тексту, тем более, что речь Фера-
понта, в соответствии с его характеристикой, и должна быть отрывистой,
синтаксис и лексика его крайне упрощенные.
Стр. 22—27. Страницы 22—25 занимают лист почтовой бумаги; стра-
ницы 26—27—четверть листа той же почтовой бумаги. Конспекты к дальнейшим
главам четвертой книги „Надрывы" в том же порядке, в каком эти главы распо-
ложены в законченном романе.Нет никаких записей только к двум главам: „Свя-
зался со школьниками" и „У Хохлаковых". Кроме того обращает на себя вни-
мание еще то, что на стр. 24 имеются заметки, которые, если ориентироваться
на печатный текст, должны быть отнесены к первой главе „Сговор" уже пятой
книги „Pro и contra". Присутствие их здесь кажется тем более странным, что за-
метки эти в некоторых частях приближаются к печатному тексту, следовательно,
принадлежат работе второй стадии. Объяснение этому может быть следующее.
Три встречи (если не считать мимолетной: в главе „Маловерная дама" второй
книги „Неуместное Собрание) дает автор Алеше с Лизой Хохлаковой: первая
происходит в четвертой главе четвертой книги „У Хохлаковых", вторая, очень
короткая, в конце главы „Надрыв в гостиной" и, наконец, третья встреча в главе
„ Сговор". Так как тема в них одна и та же: чистая юная любовь, еще лишенная
земных страстей, еще не эгоистическая, в моменты своего высшего напря-
жения проявляющаяся в жажде подвига самопожертвования, то план разра-
366
'ботки этой темы, сюжетного его расположения мог колебаться: первоначаль-
ное размещение мотивов трех встреч не совпадало с окончательным. Что же
касается времени составления записей этих шести страниц, то их нужно дати-
ровать, приблизительно, концом февраля и первой половиной марта. Отрывок
письма к Победоносцеву на стр. 23 с пометкой 19 февраля 1879 г. с одной
стороны; с другой — время напечатания книги (в апрельском номере „ Рус-
ского вестника “ за 1879 г.) определяют их хронологические пределы.
Стр, 22. Наброски к главе второй „ У отца “. Они должны быть отнесены
к самым ранним, несмотря на то, что частью переходят в связный текст. Об
этом свидетельствует прежде всего отсутствие двух важных мотивов главы:
мысли о примирении Федора Павловича с Митей и разговора его с Алешей
о невесте Катерине Ивановне, а также совершенная неразработанность двух
других мотивов, являющихся самыми главными: угрозы Мите за вчерашнюю
драку (запись в виде коротенькой фразы: „Я его раздавлю. Тараканы ползают**)
и длинного монолога старика Карамазова о пребывании в скверне до конца
жизни (здесь запись: „15 лет жить, для себя жить**).
Стр. 23. Черновики к главе „Надрыв в гостиной** настолько близки
к законченному тексту, что можно их счесть за первую редакцию. Они отно-
сятся исключительно ко второй половине главы; очевидно, большая часть
записей не сохранилась.
Стр. 24. Вначале идут записи, относящиеся к шестой главе „Надрыв
в избе **; они вдруг прерываются одиночной заметкой („ Столичный трактир**...
брат Иван **), отдаленное соответствие которой находим в третьей главе
„Братья знакомятся“ пятой книги „Pro и contra“ за ней следует набросок,
возвращающий нас к главе „Надрыв в гостиной** („Там произошло такое. ..
вернувшись от Кат. Ивановны “), — это, повидимому, следы авторских раз-
думий над дальнейшим строением сюжета. И вот здесь, как уже было выше
указано, на время побеждает тема любви Алеши и Лизы и дальше идут
материалы, тоже очень близкие к окончательному тексту, попадающие при
окончательной редакции в первую главу „ Сговор “ следующей книги.
Стр. 25—27. На странице 25-й, как и на предыдущей 24-й, тоже идут
вначале записи, свидетельствующие об авторских колебаниях. Первая запись
имеет какое-то отношение к Смердякову, повидимому, ко второй главе пятой
книги „Смердяков с гитарой“: „Евпл нравится вам мое имя — отменно хорошо
умею понимать-с**. Это в стиле беседы Марьи Кондратьевны со Смердяковым
в саду на зеленой скамейке между кустами. Затем снова, в разбивку, разные
наброски: то к концу пятой главы, то к началу главы шестой, то опять намеки
на главы уже следующей книги („Смердяков — Ивана в трактире**). Но вот
колебания кончаются, и художник переходит к разработке темы штабс-капи-
гана Снегирева („Надрыв в избе**, „И на чистом воздухе**). Что это так,
что тема эта появилась здесь уже в ходе работы над основными сюжетными
линиями романа, свидетельствует отчасти и самый характер дальнейших
записей: они отрывисты, рядом расположены, но сюжетно еще не связаны,
именно принадлежат к первой стадии работы.
367
КНИГА ПЯТАЯ
Стр. 28—31. Лист почтовой бумаги. Снова конспекты к первой главе „ Сго-
вор “ пятой книги „ Pro и contra частью первой стадии работы (разрозненные
наброски, своего рода сюжетные вехи), частью уже в виде связного текста, при-
ближающегося к законченному. Датировать их нужно началом апреля 1879 г. по
двум основаниям: во-первых, начатое на стр. 30, но не законченное письмо
к Любимову от 1 апреля 1879 г.; письмо до нас не дошло, но это должно быть
одно из тех, которые Достоевский обычно писал ему, когда отправлял рукописи
в редакцию, в данном случае — четвертую книгу „Надрывы", напечатанную
в апрельском номере „Русского вестника". Так как после отправки рукописей
Достоевский обыкновенно несколько дней отдыхал, то, следовательно, к пятой
книге, в частности к первой ее главе, он приступил, по всей вероятности»,
именно в начале апреля, не позднее, во всяком случее, 10-го. Первая половина
пятой книги, в том числе и глава „Бунт", „всего, — как мы читаем в письме
к Любимову от 10-го мая, — два с половиной печатных листа текста", была
отослана в редакцию того же 10-го мая; вто обычный темп работы Достоевского:
2—23/а листа в месяц. На четвертую главу „Бунт", как на кульминационную,
да еще самую большую в книге, были потрачены главные усилия (см. то же
письмо к Любимову), и это тоже дает основание думать, что глава „Сговор"
составлялась именно в указанный нами период.
Что же касается характера записей на этих страницах 28—31, то записи
идут вперемешку: то перед нами подробный конспект, почти первая редакция,,
то вдруг ее сменяют отдельные заметки, приближающиеся по своей краткости
к наброскам плана, то попадаются куски почти уже совершенно отделанные;
мотив, намеченный как пункт плана, через некоторое время становится пред-
метом детальной разработки, разрастаясь в целый эпизод. Так, например, на
странице 28-й мы имеем такую короткую запись: „Завтра вручу. Рассуждение
Алеши. Восторг Лизы, Дебаты вместе". Это, конечно, план, разработка кото-
рого тут же начинается, но в порядке совершенно противоположном. Внима-
ние сосредоточивается в первую очередь на „дебатах" и „восторгах", как
наиболее ответственных моментах в смысле выражения основной идеологиче-
ской концепции романа, и затем уже автор переходит к рассуждению Алеши,,
которое, занимая всю 31-ю страницу, достигает размеров почти законченного
текста.
Стр. 32—33 (Б. Л.). Большой лист обыкновенной писчей бумаги; исписана
вся 1-я страница и часть третьей. Связная редакция, повидимому, вполне закон-
ченная часть какой-то главы, в законченном романе отсутствующая, очевидно
исключенная самим автором* Не подлежит сомнению, страницы эти должны
были предшествовать главе „Смердяков с гитарой", может быть, даже войти
в нее. Об этом свидетельствует* само содержание этих страниц: автор впервые
знакомит читателя с соседками Федора Павловича, в саду у которых и про-
исходит сцена Смердякова с Марьей Кондратьевной, названной здесь Марьей
Николаевной; во-вторых, в конце страницы 33-й после связного текста запись:
„Я зашел-с, и напротив-с. {Я вас давно прежде видел. И я вас видела. Иглу
проглотила".—Это,^очевидно, заметки о первом их знакомстве. А дальше:
„Недели две. Непобедимой силой", т. е. через две недели —свидание Смердя-
368
кова в саду с Марьей Кондратьевной, он играет на гитаре сочиненную им
песенку: „Непобедимой силой". Отдаленное соответствие в печатном тексте
мы находим втим страницам именно в главе „Смердяков с гитарой": „Муж-
чина — это кажется Смердяков, подумал Алеша, по крайней мере по голосу,
а дама, это верно хозяйки здешнего домика дочь, которая из Москвы при-
ехала, платье со шлейфом носит и за супом к Марфе Игнатьевне ходит*1
(т. IX, стр. 222).
Стр. 34. Записи находятся на стр. 30 (перпендикулярно к основному
тексту). Мы помещаем их, однако, после страниц 32—33, по смыслу и согласно
окончательному тексту безусловно предшествующих. Но, само собою разумеется,
принимая во внимание обычную манеру Достоевского в первой стадии делать
наброски одновременно к нескольким соседним главам, мы вовсе этим не утвер-
ждаем, что связная редакция на страницах 32—33 и по времени предшествует
этим записям. Что же касается их содержания, то это материал ко второй
главе „ Смердяков с гитарой " книги пятой „ Рг э и contra". В начале идет
план ко всей главе, затем из плана выделяется центральная часть (сцена
Смердякова с Марьей Кондратьевной), к которой составлен довольно под-
робный конспект, местами совпадающий с печатным текстом.
Стр. 35—36 (Б. Л.) На большом полулисте обыкновенной писчей бумаги.
Первоначальные наброски сразу ко всем трем главам пятой книги „Pro и
contra": „Братья знакомятся", „Бунт" и „Великий инквизитор". Оттого
что наброски так перепутаны: мысль все время перескакивает от содержания
одной главы к содержанию другой, — не подлежит сомнению, что это за-
писи самой начальной стадии работы над ними и должны быть отнесены,
приблизительно, к середине апреля 1879 г. Главой „Бунт" кончается пер-
вая половина книги „Pro и contra", отправленная в редакцию „Русского
вестника" 10 мая. Но из сопроводительного письма к Любимову от того же
числа ясно видно, что в течение всего апреля, по крайней мере, Достоев-
ский твердо верил, что к майскому номеру журнала он успеет написать
всю пятую книгу, следовательно, мысль тогда еще не ограничивала себя
пределами только первых двух глав: „Братья знакомятся" и „Бунт". Впро-
чем, в центре внимания все же стояла тема „Бунта", и заметки, относя-
щиеся к этой главе, превалируют. „Мать растерзанного ребенка. Камень
веры", - это первые записи-знаки, сразу отмечающие опорные пункты всей
темы, к которой автор сейчас же, после всего нескольких набросков к главе
„Братья знакомятся", снова возвращается с тем, чтобы тут же формулировать
последние выводы бунта: „Не стоит будущая гармония того, чем она куплена"
и: „возвращаю билет назад". „Я бы желал совершенно уничтожить идею
бога" — читаем мы в одной из записей на стр. 35; —таков, очевидно, был,
по первоначальному плану, основной смысл „Бунта"; уничтожить не только
идею бога, но и страшный, как сказано дальше, ее „аргумент — распятие".
Затем на той же странице следует еще одна запись: „И ведь мы знаем, что
он там ничего не нашел, глупая проба". — Должно быть, в связи с этой-fro
последней мыслью и возникла впервые необходимость объективировать идеи
Ивана, в плане общечеловеческой истории с точки зрения телеологической:
в образе Великого инквизитора. „ Зачем нам там. Мы человечнее тебя. Мы
24 Достоевский 369
любим землю. Шиллер поет о радости. Иоанн Дамаскин. Чем куплена ра-
дость? Каким потоком крови, мучений, подлости, зверства, которых нельзя
перенести. Про это не говорят. О, распятие это страшный аргумент"; — из
двух набросков в самом конце 35-й страницы, касающихся Инквизитора,
только втот вскрывает идеологический его генезис; первый же набросок: „Ты
сама правда, ты не можешь лгать" указывает лишь на того, к кому Инкви-
зитор обращается со своей правдой. Что это так, что мы здесь присутствуем
при первом появлении образа Инквизитора, еще в самой первой сгадии его
становления автором его, Иваном, свидетельствуют записи на следующей
35-й странице. Достоевский пытается несколько конкретизировать только что
возникший образ, к нему приурочивает первые заметки, но сейчас же бросает
его (очевидно, еще рано) и перескакивает к сюжетному финалу главы; тут же
какая-то запись с каким-то неясным смыслом: „Смеется. Когда повезли по-
ганую тварь, поган у ю i аналью, поганого парламента"; затем снова об
Инквизиторе всего две-три заметки, несколько записей к самому началу
главы „Братья знакомятся", их сменяет тема „Бунта", опять звучащая во
множестве записей особенно сильно; когда же она оказывается исчерпанной до
конца, все, что может сказать Иван от себя, уже сказано, тема ждет только
своего окончательного сюжетного оформления, — только тогда и отделяется
уже как самостоятельный образ Инквизитора; для него формулирована его
центральная идея: „когда могучий дух... дух небытия искушал тебя"; —
искушение в пустыне, истолкование смысла искушения, — вот что остается
на долю двойника Ивана. Следующие страницы, как мы сейчас увидим, це-
ликом почти отданы Инквизитору.
Стр. 37—45. Страницы 37—38 — полулист почтовой бумаги, записи на
одной странице в противоположном направлении записям на другой странице.
Страницы 39—40 на неровно оборванной четверти листа почтовой бумаги.
41-я страница на продолговатом куске простой писчей бумаги (см. ниже Коммен-
тарий к 41-й странице). Страницы 42—45 — лист почтовой бумаги. Вее это кон-
спекты разных стадий работы к главе „ Великий инквизитор ", и один, из той
же главы, законченный отрывок, написанный рукой А. Г. Достоевской с автор-
скими поправками. Мы датируем весь этот материал так: конспекты относим
ко второй половине мая (между 15 и 25), отрывок — к последним числам
мая. Основываемся на следующем: в письме к Любимову от 10 мая, в день
отправки в „Русский вестник" первой половины пятой книги (до „Вели-
кого инквизитора") Достоевский пишет: „Я потому принужден был раз-
бить эту пятую книгу моего романа, что, во-первых, если бы даже и напряг
все усилия, то кончил бы ее разве к концу мая; во-вторых, эта пятая
книга в моем воззрении есть кульминационная точка романа и она должна
быть закончена с особенною тщательностью". Так как кульминационными
являются обе главы: и „Бунт" и „Инквизитор", полагаем поэтому, что
над первой он работал „с особенною тщательностью" до 10-го мая, над
второй — с 10—11 мая до конца. На предыдущих страницах 35—36 мы имели
самые первые наброски к „Инквизитору"; по всей вероятности, Достоевский
до тех пор пока он был занят главой „Бунт", дальше этих набросков не шел.
Записи начались, уже вплотную, именно после отправки первой части книги.
-Они, должно быть, для нас пропали, так как наши конспекты представляют собой
370
уже вторую стадию, приближающуюся к связному тексту. Впрочем, пропала,
невидимому, и часть конспектов; об этом свидетельствует небольшой отрывок
(из материалов Публичной Библиотеки им. Ленина), который, будучи гораздо
сложнее других, все же не является еще настоящей связной редакцией. Вот над
этими-то конспектами разных стадий, мы полагаем, и продолжалась работа до
последних чисел мая, когда Достоевский приступил к окончательной редакции.
Глава „ Инквизитор “ должна была быть закончена к первым числам июня во
всяком случае, если не раньше, так как оставалось дописать до 8-го июня
(см. письмо к Любимову от 11-го июня) еще две главы, пусть и несложные
и не столь „ ответственные ", но все же занимающие не меньше печатного
листе.
Стр, 37. В начале идут случайные записи, к основной теме не относя-
щиеся. Труднее всего определись смысл первой записи: „Может быть...
должно быть". Не предполагалось ли нечто подобное в устах Инквизитора,
когда он предвещает далекое будущее человечества. „ Исповедь Старца...
сам понимаю“ — по всей вероятности, более поздняя заметка в момент раз-
мышлений над формой, в которой придется опровергать всю атеистическую
концепцию Ивана и его двойника — Инквизитора. Запись: „ И что так
наивно... не отрекаюсь"— почти дословно попадает в законченный текст,
как и целый ряд других записей к финалу главы „Великий инквизитор"
на страницах 35—36. Дальше идет уже конспект, начиная со слова: „Пор-
трет" (очевидно, сюжетный знак: дать портрет 91-летнего старца), в своем
естественном порядке. Следует отметить несколько вариантов к печатному
тексту, подчас имеющих чрезвычайно большое значение в смысле идеологи-
ческом.
На втой же 37-й странице: „Мне стоит лишь сказать, что ты извержен из
«да и еретик" — в соответствующем месте романа слова — „извержен из
&да“ отсутствуют. Точно так же не находим мы в законченном романе
соответствия записи „ Праведнейшие бегут__бежать от нас". Нет в романе
и образа „саранчи" как символа, очевидно, социалистов, ни мысли о при-
мирении их с Римом. Не находим мы соответствия и первому абзацу из диа-
лога Ивана и Алеши начиная с: „Ты оправдываешь жадный католицизм ...“
до „ должна быть грусть" (запись на стр. 38).
Стр. 41. (Б. Л.) На полосе длиною в большую страницу листа обыкновен-
ной писчей бумаги, шириной в полстраницы; внизу следующая запись:
„В Москву
В редакцию Русского Вестника
Страстной Бульвар.
Не получил 6 книжки [покорнейше] прошу выслать [ко] мне в Старую
Руссу немедленно
Ф. [Ф.] Достоевский".
Отрывок, приближающийся к некоей связной редакции, очевидно, не сохра-
нившейся, представляет собою вариант в высшей степени интересный. Отме-
тим прежде всего объяснение истории христианства, как истории вековеч-
ной вражды: „Где же тут общность поклонения, когда большинство людей
24* 371
даже и не понимает что такое ** (хлеб небесный). „ Вместо согласного прекло-
нения воздвиглось знамя раздора и войны во веки “ — в печатном тексте
вта мысль отсутствует. Еще важнее следующий вариант: избранные, сильные
и могучие, „претерпев крест его, не найдуг ничего, что было обещано, точно-
также как и он сам не нашел ничего после креста своего ". — Не трудно
догадаться, почему этот вариант был отброшен: открытое отрицание основ
христианства, отрицание воскресения и бессмертия в устах Великого инкви-
зитора противоречило бы всей художественной концепции легенды о нем.
Стр. 42—45. Лист почтовой бумаги. Отрывок законченной редакции, пере-
писанный рукою А. Г. Достоевской с собственноручными авторскими поправ-
ками. Его-то и относим к самому концу мая 1879 г. Отрывок сохранился среди
черновиков романа скорее всего потому, что из-за поправок пришлось вновь
его переписать.
Стр. 46. Первоначальный конспект к шестой главе „Пока еще очень
'неясная0 той же пятой книги „ Pro и contra"; извлечен из частного архива
Е. Н. Опочинина. Записи, повидимому, второй стадии работы над этой
главой. Свидетельствует об этом целый ряд вариантов, не нашедших себе
места в законченном романе, в особенности вариант, касающийся душевного-
состояния Ивана „ночью, после разговора с Смердяковым"; последняя
фраза: „черт возьми может быть он-то и хочет убить" означала бы, что Иван
сразу понял, зачем Смердяков посылает его в Чермашню, вина его в убийстве
отца поверяла бы свою идеологическую и художественную остроту, оказа-
лась бы на грани уголовного преступления.
Стр. 47 (Б. Л.). Законченная редакция последних страниц седьмой главы
„С умным человеком и поговорить любопытно". Написано на обороте
41-й страницы (см. выше комментарий к этой странице)» Отрывок этот, как он
ни близок к окончательной редакции, был переписан, по всей вероятности,
А. Г. Достоевской и на нем снова наносились поправки. Об этом говорят рас-
хождения в некоторых местах с печатным текстом, правда, весьма незначитель-
ные, исключительно стилевого характера.
КНИГА ШЕСТАЯ
Стр. 48—61. Первые 8 страниц — на двух листах почтовой бумаги, испи-
санных со всех сторон; страницы 55—57 на полулисте почтовой бумаги. Стра-
ницы 58—59 на листе почтовой бумаги» причем записи на 1-й и 4-й страницах
листа; страницы 6)—51 — на полулисте почтовой бумаги. Все эго наброски, ме-
стами переходящие в связный конспект, к шестой книге „ Русский инок ". Над
этой книгой Достоевский трудился больше всего, считая ее самой ответственной
в романе. Впервые он загозорил о ней в письме к Любимову от 10-го мая 1879 г.^
когда отправлял в редакцию первую половину пятой книги с главой „Бунт".
„Опровержение — писал он Любимову — их (т. е. идей Ивана Карамазова)..
приготовляется мною теперь в словах умирающего старца Зосимы ... Бого-
хульство ... моего героя будет торжественно опровергнуто в следующей (июнь-
ской) книге, для которой я работаю теперь со страхом, трепетом и благогове-
нием" ... (см. т. IV „Писем" под моей редакцией). Но вряд ли он тогда уже дей-
372
•ствительно работал над ней, поскольку все внимание было сосредоточено на главе
„Бунт". Весь май и часть июня (первые семь дней) ушли целиком на вторую поло-
вину пятой книги, в частности на „ Великого инквизитора ". Это видно из письма
к Любимову от 11 июня: „Третьего дня (т. е. 8 июня) я отправил в редакцию...
окончание пятой книги „Pro и contra". Полагаю, поэтому, что за книгу „Русский
инок" Достоевский засел вплотную лишь в средних числах июня, к этому вре-
мени мы и относим большинство наших набросков. Было в намерении кончить
книгу в июне же, чтобы она могла попасть в июльский номер „Русского вест-
ника" (см. в письме к Любимову от 11 июня). Это могло казаться вполне осу-
ществимым, хотя бы потому, что основные идеи книги уже давно нашли свое
выражение в „Дневнике писателя" (ср. запись самого автора — ссылку на 48-й
странице: „Русское решение вопроса"); оставалось только чуть-чуть изменить
стиль. Но в начале июля уже ясно стало, что книга не будет готова. Так, в письме
от 8 июля из Старой Руссы Достоевский просит Любимова „на нынешний
месяц (на июльскую, 7-ю книжку)... не требовать продолжения Карамазо-
вых ... Оно почти готово, и, при некотором усилии, я бы мог выслать и в ны-
нешнем месяце. Но важное для меня в том, что эту будущую, 6-ю книгу
(Pater Seraphic-8, Смерть старца), я считаю кульминационной точкой романа,
а потому желалось бы отделать и как можно лучше, просмотреть и почистить
•еще раз; беру ее с собой в Эмс" (см. т. IV „Писем". И только из Эмса 7/19
августа Достоевский извещает Н. А. Любимова: „ Спешу выслать Вам при сем
книгу шестую Карамазовых, всю, для напечатания в 8-й (Августовской) книге
„Русского Вестника" (см. там же).
Так потратил Достоевский целых два месяца (июнь, июль) на эту книгу
еамую „кульминационную" и, скажем, самую неудачную во всем романе
(см. выше нашу статью „К истории создания «Братьев Карамазбвых»")•
Стр, 48. Представляет собою первоначальные наброски ко всей книге,
с преобладанием, однако, записей, касающихся главным образом главы III „Из
бесед и поучений старца Зосимы". Это как бы отдельные пункты плана, вер-
нее— обозначение основных тем, которые должны быть изложены в пред-
смертном поучении Зосимы, как выразителя основ автс рекой идеологии. При-
чем, судя по этим записям, как и по записям на следующих страницах, перво-
начально поучение это мыслилось гораздо шире, так что целый ряд тем
в окончательном тексте либо вовсе не находит себе соответствия, либо значи-
тельно ослаблен.
„Лицо — период людей", — в окончательном тексте этому соответствуют,
очевидно, слова „Таинственного посетителя", что „всякий теперь стремится от-
делить свое лицо наиболее" и прежде, чем „переделать мир по новому, дол-
жен сначала заключиться период * еловеческого уединения" (см. Собр. сочи-
нений, т. IX, стр. 299). То, что впереди этой записи стоит „№ 04 „Пролог",
и обозначает, по всей вероятности, авторское указание, куда следует отнести
вту тему: по отношению к „Поу ^ению", являющемуся центральным пунктом
«ниги „Русский инок", предшествующие 4 главы, обозначенные буквами: а, б,
в, г, действительно составляют „Пролог", а „Таинственный посетитель" зани-
жает главку четвертую.
Следующие восемь записей» „Стяжение... до Ротшильда" либо вовсе не
находят себе соответствия в окончательном тексте, либо находят соответствие
373
очень отдаленное, за исключением записи; „Все рай...", в окончательном тек-
сте повторяющейся несколько раз — в устах брата Зосимы, „Таинственного
посетителя" и самого Зосимы. Любопытно, что в записи: „Ме>тао том..." уже
появляется мотив: „Чы над 9/юм» в дальнейших записях много раз повторяю-
щийся и, однако, до окончательного текста не донесенный. Смысл его ясен:
таково положение буржуазного мира, установившегося после Великой фран-
цузской революции (ср. „Дневник писателя" за 1876 — т. XI, стр. 312, „Днев-
ник писателя" за 1877 г. — т. XII, стр. 157 —158), приведшей к тому, что три
четверти человечества „является лишь простым материалом и эксплоатируемым
средством для счастия одной только четверти". Может быть, в связи с этим
и дальнейшая запись: „Ротшильд", как символ господства буржуазии. Рот-
шильд встречается несколько раз среди записей и на следующих страницах,
причем рядом с ним: „Христос", — очевидно, как два символа двух противо-
положных путей человеческой истории.
„Если ты атеист...— в окончательном тексте этой записи соответствия
не находим, может быть потому, что в тексте формулировка религиозной
основы, как деягельной любви, которая даже атеиста приводит к богу, в устах
старца звучала бы слишком уж не в духе церкви.
„Из частного организма в общий организм"—смысл этой записи недо-
статочно ясен. Может быть, мы имеем здесь еще одно отдаленное отражение
Федоровской теории о единении всех людей в общем организме для дости-
жения полноты власти над природой (см. выше комментарий к стр. 7).
Стр, 49. „Пострадай, пролей кровь, все обнимутся" — в окончательном
тексте мысль о необходимости пострадать, чтобы „все обнялись", чтобы настало<
настоящее соединение людей, повторяется несколько раз. Непонятна только
средина записи: „пролей кровь". Может быть, в этом нужно усмотреть намек
на будущую деятельность Алеши Карамазова, который, по рассказам Анны
Григорьевны, должен был в следующих, уже задуманных частях романа про-
лить кровь, взяв на себя исполнение террористического акта?
„Про самоубийц и про тех, которые говорят скорейбы день прошел" —в окон-
чательном тексте в главке „О аде" о самоубийцах сказано; „горе самим истре-
бившим себя на земле, горе самоубийцам. Мыслю, что уже несчастнее сих
и не может быть никого". Очевидно, к самоубийцам приравниваются здесь
и те, которые говорят: „скорей бы день прошел", ибо как и самоубийцы они
тоже отвергают „дар бесценный", свою земную жизнь, „раз, в бесконечном
бытии, неизмеримом ни временем, ни пространством, данную им, появле-
нием их на земле", способность сказать себе: „я есмь и я люблю" (см. т. IX»
стр. 318 - 319).
Стр. 50. „Люби люди во грехах их, люби и грехи их" — в окончательном
тексте последней части записи соответствия не находим, очевидно, по той же
причине, что и записи на странице 43-й: „Если ты атеист..."; с точки зрения
церкви это звучало бы как величайшая ересь.
Записи за №№ 59, 65 и 67 намекают, невидимому, на какую-то вставную
новеллу, если не на две: о девушке-утоцленнице и о солдате; как и новелла
о „Таинственном посетителе", они должны были пояснить какое-нибудь поло-
жение Зосимы, может быть то самое, которое здесь намечено в словах „на народе
нет стыда". В окончательном тексте мы не находим им никакого соответствия.
374
Стр, 51. „Да не того я боялся, что ты откроешь...44— вся эта запись
близка к окончательному тексту (см. т. IX, к стр. 307 — 308), причем харак-
терно для Достоевского, как отвлеченное здесь понятие: „ненависть гордости*4
развертывается там в плоскости психологической: „И хотя бы и был за триде-
вять земель, но жив, все равно невыносима эта мысль, что ты жив и все знаешь
и меня судишь". В этом отношении очень любопытен вариант на стр. 52: „Это
совесть моя будет смотреть на меня (убить приходил)".
Стр. 52. „Изваяние мира и что можно с этой книгой сделать" — в окон-
чательном тексге записи этой соответствуют слова Зэсимы о Библии; „Что за
книга это священное писание... Точно изваяние мира и человека и характеров
человеческих". И дальше — наставление иереям собирать раз в неделю хоть
деток, чтобы читать им эту книгу, „пронзить им сердце ее простыми сказани-
ями" (см. т. IX, стр. 288 - 290).
Стр. 55. Здесь нужно отметить следующий очень интересный вариант
о детях: „Работа детей. Чтобы не было сего, коли нельзя без сего, то пусть
лучше государство пропадет..., а чтоб детей не трогать". В окончательном
тексте этой записи нет, как и вообще ослаблен мотив о детях, который, судя
по часто встречающимся на этих страницах записям, первоначально должен
был, о евидно, занимать гораздо больше места.
„Правда народная с атеизмом общества — встреча будет страшная" —
в окончательном тексте вариант этот отсутствует по совершенно очевидной
причине: слишком ясна была бы политическая тенденция в духе Каткова, ко-
торый постоянно твердил о том, что народ только и ждет момента, чтобы рас-
правиться с безбожными революционерами (см. примечание к „Письму к мо-
сковским студентам" т. IV, „Писем" Достоевского, изд. „Academia41, под моей
редакцией).
Стр. 57. „И резать Россию живьем...44 и т. д. —запись эта относится, по
всей вероятности, к атеистам-революционерам. В окончательном тексте этой
записи соответствия не находим, может быгь, по той же причине, что и преды-
дущий вариант на стр. 55, а можег быгь в связи с тем, что атеистический
„бунт44 в лице Ивана поднят на большую нравственную высоту.
„И вот еще что..." и дальше о материализме духовного сословия; — в окон-
чательном тексте этот мотив крайне ослаблен; не говоря уже о самом тоне,
в котором так ярко сказывается всегдашнее резко отрицательное отношение
Достоевского к служителям церкви, обвинение всего духовного сословия
в жажде накопления в устах Зосимы было бы немыслимо (см. т. IX, стр. 288 — 289).
Стр. 60 — 61. Почти все записи на этих страницах представляют собою
варианты, либо совершенно неиспользованные в окончательном тексте, либо
крайне ослабленные. Таков, прежде всего, мотив о детях: „Деточки с живот-
ными должны воспитываться", взятый целиком из „Дневника писателя44
В печатном тексте этому соответствуют такие слова: „Ему надо солнце, детские
игры" (см. т. IX, стр. 311). На ту же тему о детях следующая запись: „Дети
8 лет работают...44 и дальше рассуждение о скучающем великом философе:
„обучи ребеночка грамоте...44 В печатном тексте это рассуждение отсут-
ствует, как и начало следующей записи о детях же на стр. *61: ироническое
375
•отношение к тому, что в народных школах „учат причастие, на текстах,
катехизис ".
Имеется на этих страницах также и развитие темы о духовенстве в том же
резко отрицательном духе: „Святое лицо когда он в храме или у тайн. А дома
у себя он для народа стягатель.. .** и т. д.; в окончательном тексте оно тоже
должно было отпасть, как резкая критика слушателей церкви, неуместная
в устах старца Зосимы.
Остался неиспользованным в окончательном тексте и вариант, касающийся
русской интеллигенции: запись— „Ненавижу Россию...“ (на стр. 60) и дальше
славянофильское рассуждение о Петровской реформе — „Общего нет вот уже
двести лет...". Вариант той же темы об интеллигенции на стр. 61: „Вы не ве-
рите в бога...“до „Поедите друг друга кончится тем" — в окончательном тек-
сте резко изменен (ср. т. IX, стр. 313).
Книга „ Русский инок", в которой Достоевский изложил свое идеологиче-
ское credo, столь противоречащее „господствующим идеям века": „атеизму
и материализму", должна была встретить в печати суровую критику. И вот,
среди черновиков наших мы находим следующий отрывок незаконченного
письма1 к издателю „Русского вестника", представляющий собою попытку
со стороны автора ответить на направленную против него полемику.
Отрывок гласит так:
„ Мертвые руки бьющие по мертвым персям.
Зосима и который верит что во Христе заключается все правды
и всякий исход.
— 4 года как уже приходят толпами. Я их знаю, а может бы<ть> и они меня
знают.
Для чего пишу я это т. е. про важность для меня идеи моего романа
(успешного по возможности окончания его)? А именно в надежде что
не только вы, но и читатели ваши простят то [то в] что я не кончил и прошу
промежутка для успешнейшего окончания работы.
Совокупите все эти 4 характера и вы получите, хоть [в] уменьшенное
в 1000-ю долю изображение нашей современной действительности, нашей
современной [русс] интеллигентной России. Вот почему столь 2 важна для меня
задача моя.
Это ли мертвые руки, Судят ходячие мертвецы, в добавок трусливые
мертвецы и главное, рутинные ретроградные мертвецы. (Есть ли трусливые
Не визжи и ты Лилок
Будь хорошенькой девченкой
Будь ты общий всем нам друг
А не злющей собаченкой.
1 Отрывок записан на лицевой стороне листа почтовой бумаги; две следую-
щие (внутренние) страницы этого листа оставлены пустыми, а на четвертой
записаны следующие стихи:
„Не разбойничай Федул
Не кричи во всю ты глотку
Ты хоть губы и надул
Да не пьян, не пьешь же водку
Не сердись и ты мама ...
2 Над строкой.
376
ретроградные казенные мертвецы? Я сам смеюсь в эту минуту моим эпи-
тетам, но уж пусть так останется как я написал, прошу вас, допустите в печать
потому что по моему есть трусливые мертвецы и есть ретроградные мертвецы,
именующиеся у нас либера<ла>ми.1
Инквизитор. (Иван холоден). Такие концепци<и> как билет обратно
и Великий инквизитор пахнут эпилепсией, мучительными ночами. — А, скажут
сами сознались, что эпилепсией; Да коли такие люди есть то к<а>к же их
не описывать? Да разве их мало, оглянитесь кругом господа, эти взрывы —
да вы после этого [знать не] ничего не понимаете в современной действитель-
ности и не хотите понимать,1 2 а это уже хуже всего.
Как правильно указывает В. Л. Комарович (см. его книгу: Die Urgestalt
der... Кагатаsoff, стр. 517—522), Достоевский имел прежде всего в виду
две статьи, напечатанные в „Молве" от 12 и 18 октября 1879 г. Вот что мы
читаем в первой статье этой газеты
„Есть что то мрачное, могильное ... и — прибавим, бесплодное в общем
характере музы г. Достоевского за последние годы .... Скитом и склепом
пахнут рисуемые им образы... Последние главы его появляются в „Рус-
ском Вестнике ", в этом органе литературных выходцев с того света, каким-то
образом спустившихся на землю с своими произведениями, чтобы собственным
примером свидетельствовать в пользу бессмертия души ". И во второй статье
от 18 октября (по поводу главы романа „Таинственный посетитель"): „Это уже
не образы, а какие то призраки, вы чувствуете себя не в обществе живых
людей, а в каком то царстве мертвых". Слова в нашем отрывке о „трусливых
ретроградных казенных мертвецах" — есть, конечно, ответ „ Молве". Тоже
и следующие слова об Инквизиторе. Еще в мае 1879 (в № 149 той же „Молвы"),
в статье „Заурядного читателя" дан следующий отзыв о „Братьях Карамазо-
вых ": „ Истерический бред развинченных нервов и эпилептические судороги —
все это смешано в один сумбур, имеющий подобие с теми грезами, которые
наполняют голову пьяницы, страждущего белой горячкой после долгого запоя".
Очень ценным кажется нам также указание В. Л. Комаровича относительно
первой фразы нашего отрывка: „Мертвые руки, бьющие по мертвым персям",
как на попытку ответа Салтыкову-Щедрину, который дважды и очень раздра-
женно высказался по поводу „Братьев Карамазовых", поскольку он был
отчасти лично задет в них. Речь идет о главе: „Золотые прииски" (в 8-й кн.
»»Митям), где Хохлакова рассказывает о своем письме к писателю Щедрину.
В статье „Первое Октября" (см. „Отеч. записки", ноябрь 1879 г.) в послесловии
мы читаем: „последние строки были уже написаны, как я прочитал в романе:
"Братья Карамазовы», соч. писателя Достоевского, следующую тираду,
произнесенную некоей г-жей Хохлаковой .... " — „Ах эти салопницы!",.....
„ вот если бы Вы, салопница Хохлакова, поблагодарили меня за изображение
людей, которые мертвыми дланями стучат в мертвые перси" — такой благо-
дарности, быть может, я заслуживал бы" („Отечественные записки" 1879 г.,
книга II, стр. 115, 116). О г-же Хохлаковой Салтыков пишет вторично
и в следующей, декабрьской книге „ Отечественных записок": „Остановлюсь
на минуту на г-же Хохлаковой, которую г. Достоевский так некстати и неуклюже
1 В оригинале скобки не закрыты.
2 Отсюда до „всего" — на левом поле.
377
подсунул мне в прошлом месяце. Письма, возвещенного ею, я не получила
Очевидно, она лгала, говоря, что написала его. Зачем она лгала? Хохлакова —
тип не новый. Гоголь, который так много прозрел р русской жизни, прозрел
и несметное Хохлаковское воинство, олицетворив ату язву в двух незабвенных
личностях: даме просто приягной и даме приятной во всех отношениях-
Хохлакова, как и всякая другая „ приятная " дама, есть ничто иное, как
проезжий шлях, который всякий может топтать ногами: и мудрец и глупец,,
и человек убежденный и человек, стучащий мертвыми дланями в пустые
перси и человек добра, и изувер, мечтающий о кострах („Отеч. записки"
1879 г. кн. 12, стр. 229). „Намек на самого Достоевского, — пишет В. Л. Кома-
рович, —в этих противопоставлениях более чем прозрачен. Достоевский
и понял его как намек на собственную проповедь устами старца Зосимы:
„Мертвые руки> бьющие по мертвым персям. Зосима и [тот] который
верит, что во Христе заключаются все правды и всякий исход". Если это так,
если в нашем отрывке действительно есть попытка ответа и Щедрину, то сле-
дует датировать отрывок первыми числами декабря 1879 г. Это вполне
подтверждается письмом от 8 декабря (к Любимову), в котором Достоевский
извещает его о своем намерении послать письмо в редакцию с объяснением
причины, почему роман переносится на будущий 188Э г.: „Письмо это пришлю
Вам около 14 декабря", прибавляя при этомМожет быть кстати скажу не-
сколько слов об идее романа для читателей, но не знаю еще. Вообще поста-
раюсь не написать лишнего".
КНИГА СЕДЬМАЯ
Стр. 62—76. Страница 62 на полулисте почтовой бумаги, записи только-
на одной стороне. Страницы 63—66 занимают лист почтовой бумаги, также
страницы 67—70, 73—76; страницы 71—72 на полулисте почтовой бумаги
Все эго наброски и конспекты разных стадий работы к седьмой книге
„Алеша". Любопытно, что одно время Дсотоевский мыслил назвать эту
книгу „Грушенька"; так пишет он Любимову из Эмса 7/19 августа: „сле-
дующую седьмую книгу под названием „Грушенька" вышлю неуклонно при-
мерно к 10-мусентября и уже из Старой Руссы". Здесь несомненно отражение
одного из моментов замысла, когда автору казалось, что именно в ней, Гру-
шеньке, в ее судьбе, приближающейся к катастрофе, в ее душевных качествах,
заранее предвещающих возможность окончательного ее перерождения, тоже
должен быть заключен главный идеологический смысл книги. И соответ-
ственно этому, очевидно, шли и записи. Разрозненных заметок, этих следов
брожения авторской мысли одновременно по разным темам, прежде чем выде-
лилась одна из них как центральная, надо полагать, было не мало. Естественнее
всего за предсмертными поучениями Зосимы следовать рассказу об его кон-
чине, и первая страница наших записей, страница 62-я, представляющая собою
нечто вроде начального плана к первой главе „Тлетворный дух", как раз
и соответствует такому ходу развития сюжета. Находим мы довольно много
набросков к той же пзрвой главе и на стр. 63. Но уже здесь тема Грушеньки
звучит особенно сильно, начиная с самого заглавия („Глава Грушенька“),
и уже явственно намечается та концепция, по которой другие гемы книги
должны быть подчинены теме „Грушенька", как центральной.. Дальше это
378
еще яснее. Лишь на стр. 67 имеется довольно значительный отрывок к четвер-
той главе „Кана Галилейская“ и на стр. 73-й несколько записей о Паисии,
Ферапонте и Алеше, вновь возвращающих нас к первой главе „Тлетворный
дух“; на всех же других 12 страницах черновиков записи и конспекты в огром-
ном большинстве своем приурочены к главе „Луковка" (целиком отданной
„Грушеньке"). Мелькают кое-где заметки, касающиеся и других глав, но как
знаки, свидетельствующие о том, что из воображения художника не усколь-
зали и другие темы целостной книги, время от времени как бы сами, помимо
творческой воли художника, выплывали на поверхность его сознания. Есть
даже страницы (например, 68, 70, 75, 7о), сплошь занятые отрывками связного
характера, подчас уже весьма близкими к законченному тексту. В письме к жене
из Эмса от 27 августа Достоевский пишет: „Роман на сентябрь не довел и до
половины. Как приеду, сейчас надо будет садиться и писать". Глава „Лу-
ковка " действительно занимает в седьмой книге немного меньше половины,
она-то * и была, по всей вероятности, доведена до конца еще в Эмсе. Что же
касается других глав, то, надо полагать, автор возвратился из Эмса лишь
с набросками к ним, быть может, только с начальными конспектами, и уже
в Старой Руссе они получили окончательное оформление.
Стр. 62 (Б. Л.). Первоначальные наброски, нечто вроде плана (частью
указание для себя на необходимость справок) к началу первой главы седьмой
книги „Тлетворный дух". Датируем первыми числами августа (не позднее
10-го) на основании письма от 7—19-го августа к Любимову (см. предыдущий
комментарий).
Стр. 63. Среди записей этой страницы следует отметить несколько ва-
риантов, которым не находим соответствия в законченном романе. „Да народ не
захочет. Семинарист. Устранить народ" — предполагался, очевидно, какой-то
спор Алеши с Ракитиным, и Ракитин должен был произнести эти слова:
„Устранить народ". Также нет соответствия в романе варианту: „Та слишком
свята ... энтузиазм "; — мыслилось, поводимому, что по дороге к Грушеньке
Алеша и Ракитин ведут разговор о женщинах. Отношения Алеши к Гру-
шеньке представлялись вообще вначале, по всей вероятности, в более земных
красках, о чем свидетельствует вариант: „Алеша был бы в ужасе, укусило
накануне сладострастие к Грушеньке" (подчеркнуто автором). Любо-
пытен вариант, тоже отсутствующий в романе: „Грушенька про Катерину
Ив... а я бы просто посекла. Зазвала бы и посекла. А впрочем побольнее".
Стр. 64. Первый из вариантов, указанных нами на предыдущей странице,
имеет здесь, повидимому, свое продолжение в следующей записи: „Ракитин..
Русский народ не добр, потому что не цивилизован".
Стр. 65. Здесь снова целый ряд записей, в романе не находящих себе
соответствия: „Ия перед тобой виноват, как перед птичками" — отдаленный
отголосок рассказа старца Зосимы о брате из предыдущий книги „Русский
инок ". Не совсем ясен смысл следующей записи: „ Что праведники. Не было бы
их, были бы все братья, а ты всем сестра" —точно отдаленно соприкасается
с одной из тем „Великого инквизитора" об избранниках, удаляющихся в пу-
стыни, и о массе, многочисленной, как песок морской.
379
Стр. 69. Замечательно, как долго владела мыслью Достоевского тема
^спора Алеши с Ракитиным о народе и о западной цивилизации. В закончен-
ном романе мы нигде не находим у Ракитина прямых высказываний идеологи-
ческого характера, точно автор не удостаивает его непосредственного столкно-
вения на идеологической почве со своими главными героями; Ракитин вообще
не носит в себе никакой идеи, карьерист, способный пользоваться любой
идеей, поскольку она ему выгодна. В главе „Луковка", судя по последней
записи на стр. 69: „Что же истребить народ" ... и т. д. до: „поворотил и ушел
гневный" ..., автор хотел еще больше его дискредитировать, кстати сказать,
скорее как представителя поколения 60-х годов, чем 70-х („Ты бы хоть Бокля
прочитал ").
КНИГА ВОСЬМАЯ
Стр. 77—105. Страницы 77—80 и 81—84 на листах почтовой бумаги;
страницы 85—85 на полулисте почтовой бумаги; страницы 87 — 90 на листе
почтовой бумаги; стр аницы 91—92 на полулисте почтовой бумаги; стра-
ницы 93 — 96, 97—100 и 100 — 104 (Б. Л.) на листах по товой бумаги. Отно-
сительно стр. 105 (Б. Л.) см. комментарии к следующей книге 9-й. Все это
наброски и конспекты к книге восьмой „Митя". Последняя глава „Кана
Галилейская" седьмой книги была отослана в редакцию „Русского вест-
ника" числа 18—19 сентября 1879 г. (см. письмо к Любимову от 16 сентября
„ В этой книге < разумеется седьмой > четыре главы, три высылаю, а 4 вышлю
через два дня"). В этом же письме Достоевский пишет, что к 25 сентября
приезжает в Петербург; очевидно в последний день или два до переезда, как
и в первые дни после переезда, над восьмой книгой он не работал или во
всяком случае работал очень мало. Полагаем, поэтому, что начало наших
записей к восьмой книге, — записей второй уже стадии, которым безусловно
должны были предшествовать какие-то начальные наброски, по всей вероятно-
сти, в этот именно промежуток между 19 и 25 сентября и сделанные, — нужно
отнести к последним числам сентября. Так как восьмая книга была напеча-
тана не вся сразу: первая меньшая часть в октябрьской книжке „Русского
вестника" за 1879 г., вторая, большая — в ноябрьском номере, то естественно
было ожидать, что и записи должны следовать в таком же порядке, резко
разграниченные по этим же частям. Между тем порядку этому подчиняю?ся
только первые страницы наших конспектов, другие же представляют обычную
картину одновременного составления заметок к самым различным главам,
захватывая даже, — правда, только на самых последних страницах, — некото-
рые сюжетные мотивы из следующей книги девятой „Предварительное след-
ствие". Объяснение этому, на первый взгляд, может быть двоякое: или за-
писи ко второй части книги случайно попали на те же листы, на которых уже
имелись записи к первой части, заполняя собою чистые места почему-то не-
дописанных страниц, или перед нами наброски той ранней стадии работы над
книгой, когда они идут сплошным потоком сразу к нескольким главам, еще не
подчиненные последовательности сюжетного развития. Нам представляется
процесс работы над этой книгой несколько сложнее. Отметим прежде всего,
что многих записей не достает , о чем свидетельствует хотя бы такой факт,
•что такая ответственная глава, как „В темноте", с ее центральным сюжетным
380
узлом (главные улики против Мити) не имеет ни одной .заметки;
глава первая „ Кузьма Самсонов ", как и вторая „ Лягавый " ограничиваются
всего несколькими заметками. Кроме того записи к первой части
книги по характеру своему резко отличаются от записей ко второй части:
в то время как первые в большинстве своем уже приближаются к связ-
ному тексту, последние почти сплошь состоят из отдельных разрозненных
набросков, расположенных крайне хаотически. Делаем отсюда такой вывод:
страницы 77—78 должны быть отнесены к промежуточной стадии, когда
отдельные мотивы начинают уже организовываться в сюжетном порядке;
в законченном тексте им соответствуют первые три главы: „Самсонов",
„Лягавый" и „Золотые прииски"; характерно, что именно конспекты к „Золо-
тым приискам", одной из самых больших глав третьей части, даны здесь
в виде наиболее развернутом. Эти страницы мы и приурочиваем к последним
числам сентября. За ними, повидимому, и следовали записи к 4-й главе
„В темноте", которые, очевидно, как уже было выше указано, пропали. Тогда
мыслилось еще, по всей вероятности, что можно будет успеть приготовить для
октябрьского номера „Русского вестника" всю восьмую книгу. Естественен,
поэтому, переход к главам „Прежний и бесспорный" и „Бред", как наиболее
трудным. Но записи к ним занимают пока только одну страницу, 79-ю, после
чего автор снова возвращается к той последовательности, какую мы имеем
в законченном романе: перед нами опять конспект, вполне развернутый,
местами приближающийся к связной редакции пятой главы: „Внезапное
решение" (стр. 8Э-я), а за ним следует конспект к главе 6-й: „Сам еду"
(стр. 81-я и часть стр. 82-й). После этого автор, по всей видимости, еще
больше убеждается в возможности закончить всю книгу к середине октября,
и снова начинаются (на той же странице 82) записи к следующим двум главам,
составляется к ним подробный план (на стр. 83), как гласит заметка на левом
поле; „Здесь конспект au nature! (хотя тут же дополняется еще конспект
к предыдущей 6-й главе), и дальше уже целиком наброски, приуроченные
к ним, к эгим сценам, происходящим в „Мокром" (стр. 84—91). Если это так,
если ход работы над этой книгой нарисован нами правильно, то к тому же
времени, к последним числам сентября или к первым числам октября, нужно
отнести все указанные до сих пор страницы. Но вот наступает некое состояние
раздумья: успеет ли? На стр. 92 Достоевский вдруг возвращается к 3-й главе
„Золотые прииски", дает текст, весьма близкий к печатному, занимая эгим
текстом кусок и 93-й страницы, опять хватается за сцены в „Мокром",
заполняя беспорядочными набросками страницы 93, 94 и 95. Должно быть,
к 8-му октября Достоевскому окончательно стало ясно, что книгу 8-ю нуМно
разбить на две части, тогда же, 8 октября, он и пицхет Любимову письмо,
в котором точно указывает, что для связной окончательной редакции первых
четырех глав, к которым, как мы видели, имелись уАе записи наиболее распро-
страненные, понадобится не менее 6—7 дней. „Продолжение Карамазовых
получится в Редакции 15 или 17 октября" — читаем мы там. (См. т. IV
„Писем" под моей редакцией).
То, что мы говорили здесь о ходе работы над книгой восьмой, находит себе
подтверждение в расположении записей к следующей 9-й книге: „Предвари-
тельное следствие". В письме от 15 ноября 1879 г., посылая в редакцию вторую
часть восьмой книги, Достоевский извещает Любимова, что на декабрьскую книжку
381
журнала пришлет „еще 9-ю новую книгу. Эта 9-я книга возникла у меня вне-
запно и неожиданно**, Были колебания: „первоначально хотел лишь ограни-
читься одним судебным следствием уже на суде", но по совету „одного
прокурора, большого практика ** (очевидно А. Ф. Кони или А. А. Штакеншней-
дера), решил осветить и ту часть судебного процесса, которая называется „Пред-
варительным следствием “ с старою рутиною и с „новейшею отвлеченностью
в лице молоденьких правоведов, судебных следователей и проч.". — Это одна
задача 9-й книги, а вторая: „ Наметить еще сильнее характер Мити Карамазова:
он очищается сердцем и совестью под грозой несчастья и ложного обвинения.
Принимает душой наказание не за то, что он сделал, а за то, что он был так
безобразен, что мог и хотел сделать преступление... Нравственное очищение
го начинается уже во время нескольких часов предварительного следствия". —
Так имеем мы твердое указание самого автора на то, что первоначально арест
Мити предполагалось включить в книгу восьмую: в главу „Бред" или, скоре
всего, в виде отдельной главы. Дальнейшие страницы записей (95—104) именно
к этому периоду и должны быть отнесены: обе темы, кутеж в Мокром и арест
еще не разделены по разным книгам, и заметки к ним идут одновременно,
следуя друг за другом вне всякого порядка, что и характерно для той стадии,
когда подготовительный материал еще накапливается. 16 или 17 октября, как
мы знаем, была отослана первая часть восьмой книги. Числа 20-го Достоев-
ский, невидимому, приступил ко второй части; предварительные записи к ней,
уже включая (правда, только на первых порах) и тему ареста, продолжались,
должно быть, до конца октября. В это-то время и выяснилась окончательно
необходимость выделить арест и „Предварительное следствие" в отдельную
книгу; с первых чисел ноября по 15 шла работа исключительно над связной
редакцией второй части восьмой книги, и лишь по окончании ее Достоевский
вплотную засел за „Предварительное следствие". Те две задачи, которые он
поставил себе для этой 9-й книги, оказались очень сложными, и мы сейчас
увидим, как книга все более и более разрасталась.
КНИГА ДЕВЯТАЯ
Стр, 106—117 на листе почтовой бумаги, две страницы которого не запол-
нены. Страницы 108—114 (Л. Б.) на двух больших листах обыкновенной писчей
бумаги; первая большая страница первого из этих двух листов (на ней авторская
пометка: 1) относится к предыдущей книге (занимает стр. 105). Стр. 115—116
на полулисте почтовой бумаги — отрывок окончательной редакции последней
главы 9-й книги. Наброски и конспекты к 9-й кн. „Предварительное след-
ствие",—той стадии работы, хотя и недалекой от периода связного текста,
когда внимание художника все еще сосредоточено на центральных сюжет-
ных моментах книги в целом, еще не разделенной на главы, и записи,
поэтому, носят крайне разнородный характер: то они в виде отдельных
разрозненных заметок в одну-две строчки, то вдруг развертываются в боль-
шой и сложный абзац, приближающийся по своей разработанности к некоей
праредакции—это те мотивы, которые потом сделаются основными опорными
пунктами той или другой главы. Мы датируем эти страницы концом ноября
и первыми числами декабря по следующим основаниям. Из цитированного
>382
уже выше письма к Любимову от 16 ноябрй мы знаем, что Достоевский твердо,
надеялся приготовить 9-ю книгу к декабрьскому номеру „Русского вестника0
причем предполагалось, что в ней будет „всего листа полтора печатных".
Этот малый объем книги, с одной стороны, а с другой — задачи, которые автор
ставил перед собой в этой книге (показать „процесс «предварительного след-
ствия» с старою рутиною и с новейшею отвлеченностью в лице молоденьких
правовед в" и „еще сильнее наметить характер Мити, очищающегося сердцем
и совестью под грозой несчастья и ложного обвинения"), заставляют нас
думать, что мыслилась она пока еще без первых двух глав: „Начало карьеры
чиновника Перхотина" и „Тревога", может быть, и без двух последних:
„Показание свидетелей. Дитё" и „Увезли Митю"; то, что рассказывается
в первых двух главах, происходит, так сказать, за сценой, Митя в них непо-
средственно не участвует; события, в них развертывающиеся, могли бы
быть перенесены в последнюю книгу „Суд", в обвинительный акт; на
эти главы автор там и ссылается. А что касается „Показания свидетелей",
то этому тоже могло бы быть место уже на суде. Так подтверждается сравни-
тельно не поздняя стадия наших записей отсутствием среди них каких
бы то ни было замеюк, относящихся к первым главам, и крайней скудостью
набросков — их не больше пяти — к последним главам (кое-что о показании
свидетелей в Мокром пришлось бы, конечно, сказать, как и закончить весь
рассказ увозом Мити, но без тех подробностей, которые рассчитаны, главным
образом, на характеристику второстепенных действующих лиц). Разрабаты-
ваются полнее всего именно те мотивы, которые и соответствуют двум за-
дачам, первоначально поставленным себе художником: показать старую рутину
вместе с новейшей отвлеченностью молоденьких правоведов и возрождение
Мити; при этом, как мы сейчас увидим, первая тема дает несколько вариан-
тов, настолько стойких, что автор все время к ним возвращается, в печатном
же тексте мы не находим для них даже и отдаленного подобия; очевидно,
в процессе работы менялось содержание всей книги, и целый ряд моментов
вовсе отпал. В законченном романе центр тяжести падает на вторую тему:
возрождение Мити; она акцентируется каждый раз в связи с ролью Грушеньки
в трех главах о „Мытарствах" и особенно сильно звучит в главе VII „Великая
тайна Мити. Освистали", для которой имеется у нас больше всего записей. Вот
эти четыре главы: 3-ю, 4-ю, 5-ю и 7-ю, присоединяя к ним еще промежуточную
6-ю „Прокурор поймал Митю", назначение которой мотивировать, почему Митя
решается, наконец, открыть свою тайну, мы и считаем основными; с них До-
стоевский и начал 9-ю книгу, они-то, повидимому, и выросли, в течение вто-
рой половины ноября и первой половины декабря, с 11/а листов в 3 печ. листа.
В письме от 8 декабря он так пишет об этом Любимову. „Опять я выхожу до
крайности виноватым перед Вами и перед „Русским Вестником". Обещанную
столь утвердительно „Девятую книгу" Карамазовых на декабрь—я не могу
прислать в декабре. Причина та, что: заработался до болезни, что тема книги
(Предварительное Следствие) удлинилась и усложнилась, а главное—что эта
книга выходит одна из важнейших для меня в романе и требует (я вижу это)
такой тщательной отделки, что еслиб я понатужился и скомкал, то повредил
бы себе, как писателю и теперь, и на веки. Да и идея моего романа слишком
бы пострадала, а она мне дорога". И дальше: „Эту девятую книгу я пришлю
Вам на Январский №, в ней три листа minimum, может быть З1/^ (столько
383
же, как и в Ноябрьской)Полагаем: приблизительно около этого времени на-
чалась работа над сосгавлением связной редакции; расширились рамки книги,
оказалось необходимым, для цельности рассказа, сообщить о том, что проис-
ходило в городе в отсутствие Мити и почему следственные власти так торо-
пились, чтобы застигнуть его врасплох;—это первые две главы; „Начало
карьеры чиновника Перхотина'*' и „Тревога". На стр. 112, представляющей
собою нечто в роде плана последовательного рассказа событий,—обычная
запись у Достоевского перед тем как приступить к связной редакции, — имеется
единственная заметка, касающаяся первой главы: о Хохлаковой, посылающей
записку исправнику, и тут же заметки „аксессуарного" характера: о понятых,
о писаре „(в мундире)", о становом—сидят ли они за столом и т. п. — это все
подробности, которые обычно нужны именно тогда, когда стадия подготовления
материала уже заканчивается и сюжет должен следовать своему есгественному
порядку. Весь декабрь был потрачен на первую редакцию; к первым числам
января она была уже готова. Об этом мы узнаем из письма к Любимову от
8 января 188Э г. „Книга 9-я Карамазовых почти вся уже готова, и на днях
вышлю... Эта 9-я книга... вышла несравненно длиннее, чем я предполагал:
сидел я за нею 2 месяца и отд лывал до последней возможности тщательно.
Всего будет, без малою разве, до 5-1 и печатных листов. Что делать! зато
настолько же, неминуемо, сократится 4-я часть, ибо сказанное в „Предвари-
тельном Следствии" в 4-й части естественно может быть теперь передано
уже не в подробности. Я думаю, что 11-го января вышлю Вам 4 листа...,
остальные, около % листа перешлю дня три спустя... Все это пишу утвер-
дительно". („См. все датированные здесь письма в т. IV „Писем" под моей
редакцией). Так получилось в 9-й книге „Предварительное следствие" 5 печ.
листов вместо З1^* Как раз около U/g листов заняли первые и последние две
главы, как мы пытались доказать, по первоначальному замыслу вовсе отсут-
ствовавшие.
Стр. 107. Отметим здесь следующий вариант: „И никогда еще человек
более преисполненный надежд, жажды жизни и веры не входил в тюрьму".
В законченном романе вариант отброшен — не трудно догадаться почему.
Истинное возрождение Мити наступает лишь в самом конце после долгих
и мучительных душевных колебаний и после всех потрясений, пережитых им
на суде.
Стр. 108. Отношение следственных властей к Мите, уже после допроса,
имеет здесь два варианта; первый: „Прокурор, Очень может быть, что он
убил старика нечаянно, в великом гневе". Второй: „На струнке благородства—
Строил наивного. Противен был". Это абсолютное непонимание живой чело-
веческой души символизируется несколькими строками выше: „И они славно
позавтракали". В законченном тексте отдаленное соответствие обоим вариан-
там можно най1и разве в речи прокурора, который рисует Митю как чело-
века, достойного одновременно и сожаления и презрения.
Стр. 110. Очень интересен здесь следующий вариант: „Митю везет ста-
новой .......Начало очищения духовного (патетически как и главу Кана
Галилейская)". В законченном тексте „очищение" дается как refrain во всех
384 •
Центральных главах, 9-й книги, в частности, в предпоследней главе: „Пока-
зание свидетелей. Дите". „Дите" действительно отдаленно напоминает Кану
Галилейскую по своему патетиэму, местами и стилистически; оно идет вслед
за последним показанием Грушеньки, в котором она еще раз утверждает свою
веру в правду и в совесть Мити.
Стр. 777 имеет следующих три интересных варианта, которым в закон-
ченном тексте тоже не находим соответствия. Первый: „Следователя догадки:
Дмитрий Федорович представился, что шел с пачкой денег к чиновнику (он
уже не скрывался, а представлялся)“—это очевидно в иллюстрацию „новей-
шей отвлеченности молоденьких правоведов". Второй вариант: „Едет со ста-
новым тоже, мысль мельком про Федора Павловича: ну умер старик, надо
простить. Еще пожалуй я то перед ним столько же виноват как и он передо
мной не меньше". Можно бы думать, что в законченном романе это место от-
даленно напоминает слова Мити: „Сам-то я не хорош, господа,... сам-то я не
очень красив, а потому права не имел и его считать отвратительным, вот что"
(т. X, стр. 136). Но, во-первых на стр. 113 мы имеем запись, полностью совпа-
дающую с этими словами из окончательного текста; кроме того здесь, в нашем
варианте, речь идет о прощении и о раскаянии к тему еще после допроса
и опять же, как и в варианте, отмеченном нами выше на стр. 110, когда
„едет со становым". В мысли автора было очевидно сосредоточить тему
возрождения Мити к тому моменту, когда он остается совершенно один
и подводит итог всему пережитому. И, наконец, третий вариант относительно
отпертой двери: „Кто же отворил двери?.. Святым духом,—но не может быть,
чтоб св. дух решился на такую подлость, и пошлость сверх того, пошлость.
Это низкое какое-то волшебство, но в наш век положительных наук так ска-
зать волшебства быть не может".—В устах Мити, потрясенного сообщением
об открытой двери, этот шутливый тон был бы психологически неправдоподобен.
Стр. 112. Отметим здесь следующий вариант: „Митя на телеге":
„ Я не стану честнее. Не таким как я подыматься и спасать себя, неисправим.
Но я всю жизнь за то посвящу ей, ей одной, и в лучах ее святости, ее чест-
ности очищусь сам". В законченном романе этому варианту соответствия не
находим, поскольку в нем роль Грушеньки в возрождении Мити вообще
несколько ослаблена. Митя должен подняться и спасти себя сам, силой своего
собственного духа.
Стр. 114—115. Начиная со слов: „Прокурор кричит: Мелочи, passons,
представляется таким наивным офицером"... идет весьма распространенный
вариант, занимающий всю 114-ю страницу до конца и больше половины сле-
дующей 115-й страницы: о разговоре судебных властей по поводу Мити; на-
значение этого варианта было, очевидно,- показать все то же: насколько сле-
дователь и прокурор („новейшая отвлеченность" и „старая рутина"), оба со-
вершенно не понимают человеческой души—это с одной стороны, а с другой,—
насколько они честолюбивы, играя судьбой человека, преследуют исключи-
тельно свои цели. Это было бы разоблачение государственного суда, анало-
гичное тому, которое мы имеем в „Воскресении" Толстого; в законченном
романе этот мотив дан в более смягченном виде.
25 Депосвский 385
КНИГА ДЕСЯТАЯ
Стр. 118—130. Как видно из комментария к стр. 118 (см. ниже), книга
10-я и книга 11-я мыслились вначале как одна книга: тема о „Мальчиках*4
должна была войти в состав книги о „Брате Иване Федоровиче*4. Может быть
этим и объясняется имеющаяся здесь авторская пагинация, которая совер-
шенно не соответствует развитию сюжета в окончательном тексте. Наши пер-
вые страницы 10-й книги (стран. 118—119) у автора помечены: 7—8. На этом
же листе почтовой бумаги страницы, помеченные автором 5—6, занимают у
нас стр. 142—143 среди записей уже к следующей 11-й книге. Следующие
наши страницы 120—121 (тоже на листе почтовой бумаги) у автора поме-
чены: 1—2; и на том же листе — у автора 3—4, у нас они занимают стр. 129 —
130, при чем записи на стр. 130 тоже относятся уже к следующей 11-й книге.1
Стр. 122—123 — занимают лист почтовой бумаги, на котором полностью испи-
сана только 1 страница, на второй записи занимают лишь начало; на 3-й
стр. — разные рассчеты; на 4-й проект адреса. Стр. 124 — записи на 1-й стр.
полулиста почтовой бумаги. Стр. 125—128 занимают лист почтовой бумаги.
Материалы к 10-й кн. „Мальчики**, те наброски, заметки и конспекты,
которые мы обычно относим к первой стадии работы. Датировать их нужно,
за исключением стр. 118-й (ее нужно датировать еще раньше), концом
января и февралем (скорее всего первой половиной) 1880 г. Для этого
имеются следующие данные. Книга, как это видно из письма к Любимову
от 9 апреля 1883 г. (см. т. IV „Писем"), была отправлена в редакцию в
первых же числах апреля. Так как в ней около 4 печ. листов, то на связ-
ную и окончательную редакцию ушел — это уж по крайней мере — весь
март месяц; начата же она была не сейчас же по окончании 9-й книги,
а спустя дней 10, во всяком случае не меньше недели. Так, в письме
к В. Ф. Пуцыковичу от 21 января 1880 г. Достоевский пишет: „Вчера отправил
последние 5 листов моего романа в «Русский вестник» и теперь принимаюсь
за последнюю часть романа, а пока имею неделю или даже 10 дней отдыха**
(см. т. IV „ Писем “ под моей редакцией). Отдых, конечно, был относительный,
мысль продолжала работать: на первых порах, по всей вероятности, над
разными проектами 4-й части романа в ее целом, еще до разделения ее на
книги; записи на стр. 118-й и свидетельствуют об этом первоначальном
моменте. Именно к самому концу января определился окончательно план, после
чего и начались записи к этой 10-й книге „ Мальчики**.
Стр. 118. (Б. Л.) — План или, как Достоевский его называет, „проэкт 4-й
части “. В „проэкте" заслуживает особого внимания как и архитектоника этой 4-й
части, резко отличающаяся от законченного романа, так и целый ряд эпизодов,
впоследствии отброшенных: 1) „Мальчики" еще не выделены в отдельную
книгу; они должны были войти в состав книги „Брат Иван Федорович" (в за-
конченном романе — книги 11-й) в виде одной, может быть двух глав»
1 Все указанные здесь страницы с авторской пагинацией взяты из мате-
риалов Госуд. Публичной библиотеки им. Ленина.
386
2) Ракитину, его влиянию на Митю, должно было быть отведено, повидимому,
гораздо больше места, 3) финал законченного романа: „Похороны Илюши"
должны были предшествовать суду, может быть войти в книгу „ Суд ", тоже как
одна из первых ее глав, 4) есть основание думать, что для Калганова, впервые
появившегося в наших записях под видом „мечтателя", предполагалась
в этой 4-й части более или менее значительная роль; ср. последнюю запись
на этой странице: „Алеша знает тайну про себя (Калганов. Вместе живут)".
Стр. 119. (Б. Л.) Вариант: „Красоткин сказал, что Жучка пропала" ... и
дальше до „Зайчика показали" — очевидно, первоначальный набросок к
эпизоду с „Жучкой", которая, судя по этому отрывку, так и должна была
остаться „забеглой из деревни" голодной собакой.
Стр. 120. (Б. Л.) Записи на этой странице, очевидно, одни из самых ранних;
здесь целый ряд моментов из детской жизни, свидетельствующих о том, что
сюжет „Мальчиков", как только решено было выделить в отдельную книгу,
мыслился гораздо шире, чем в законченном романе. „ Мальчики украли сундук
с деньгами "... „ Самоубийство маленького мальчика "... „В девичий пансион
компания бросилась"... Или: „ Мальчик с ручкой, нет он холесего халяктера
и немного выпивает " .... — Все эти темы, частью уже намеченные в „ Днев-
нике писателя", частью совершенно новые, возвращают нас к исходной точке
романа, когда детям разных социальных слоев предполагалось уделить
особенно много внимания (см. выше нашу вводную статью „К истории
создания «Братьев Карамазовых»").
Стр. 121. (Б. Л.) Здесь следует отметить прежде всего вариант, которому
в окончательном тексте не находим соответствия: „Не верую Дарвину. Проис-
хождение Стрекозы", И „Опять же взять и бога". И Дарвин и бог одинаково
предмет веры.
Вариант: „А Шиллера читали?". И т. д.;— в окончательном тексте он не
находит соответствия, а между тем он очень характерен для педагогической
мысли Достоевского, ставившего Шиллера, в смысле влияния на детскую душу,
чрезвычайно высоко.
Стр. 122. Здесь очень любопытен вариант, в окончательном тексте отбро-
шенный: „И основать социальную коммуну на разумных началах"; — это оче-
видно относится к мотиву о бегстве в Америку.
Стр. 127. (Б. Л.) Здесь следует отметить следующие 3 варианта, не на-
ходящие себе соответствия в окончательном тексте:
1) „Аще не забуду тя Иерусалиме" и т. д. до „Не забывает выверт";
первоначально очевидно мыслилась эта цитата в устах капитана Снегирева,
как одно из его шутовских юродств; но потом автор, должно быть, отка-
зался от подчеркивания здесь шутовского элемента, может быть потому, что
это было бы психологически неправдоподобно.
2) „А я от вас учусь, от деток"; — в устах Алеши эти слова звучали бы
ложью, так как автор все время подчеркивает детскость его души.
25ф 387
3) „После похорон отец бежал и манил Жучку" — от этого трагического-
эффекта автор отказался, по всей вероятности, оттого, что в ходе романа Жучка
превратилась в „Перезвона" и тем самым исключена из „аксессуаров* семьи
Снегирева.
КНИГА ОДИННАДЦАТАЯ
Стр. 131—156. Записи и конспекты к книге 11-й: „Брат Иван Федорович".
Они начинаются приблизительно с средины 130 страницы (Б. Л.) (см. первый
комментарий к предыдущей книге). 131-я занимает одну страницу налисте почто-
вой бумаги; остальные страницы листа заняты письмом в „Русский вестник".
Стр. 132—133 на полулисте почтовой бумаги. Стр. 134—135 на обыкновен-
ной бумаге, с правой стороны кусок оторван. Стр. 136—139 (Б. Л.) на листе
почтовой бумаги с авторской пагинацией: 9, 10, 11, 12; стр. 140—141 (Б. Л.)
на полулисте почтовой бумаги с авторской пагинацией: 13 и 14. Стр. 142—143
на том же листе почтовой бумаги, что стр. 118-119 (см. первый коммен-
тарий к предыдущей книге). Страницы 144—147, 148—151 и 152—155 на
листах почтовой бумаги. Стр. 156 на полулисте почтовой бумаги, исписанном
только с одной стороны.
Эти страницы следовало бы датировать (если не все, то, во всяком 'случае,
большинство из них) скорее всего июнем и июлем 1880 г. на основании следую-
щих данных: 1) Записи представляют собой, в большинстве своем, конспекты,
весьма распространенные, местами переходящие в связный текст, близкий
к окончательной редакции. Это одно, казалось бы, уже принуждает думать, что
они составлялись незадолго до отправления рукописи в редакцию, т. е. записи
к первым пяти главам, напечатанным в июльской книге „Русского вестника" —
до 6-го июля, а к последним пяти главам, появившимся в печати ровно-
через месяц — до 10 августа (см. препроводительные письма к Любимову
от 6 июля и 10 августа — т. IV „ Писем " под моей редакцией.) 2) Из письма
к Любимову же от 29 апреля (см. там же) видно, что, по окончании
10-й книги „Мальчики", работа над романом почти приостановилась,
уходило все время на прием и посещение знакомых и друзей, на вы-
ступления в разных обществах и на литературных вечерах. „Здесь бук-
вально не дают писать... ко мне ежедневно приходит столько людей, столько
людей ищут моего знакомства, зовут меня к себе, — что я решительно здесь
потерялся и теперь бегу из Петербурга".Не работал, как будто, Достоевский над
11-й книгой и раньше; так, мы читаем в одном из писем от 11 апреля: „Моя
жизнь проходит в таком беспорядочном кипении и даже в такой суете, что я ....
редко когда принадлежу весь себе". Из Петербурга Достоевский уехал
в Старую Руссу в начале мая (числа 10-го); но пришлось готовиться к Пушкин-
ским торжествам, работать весьма упорно над той речью, с которой он должен
был выступить от имени „Славянского благотворительного общества". Письма:
к Суворину от 14 мая и к Победоносцеву от 19 мая свидетельствуют о том,
насколько Достоевский был вообще озабочен своим предстоящим высту-
плением на открытии памятника Пушкину и как тщательно готовился к
своему слову. Числа 21—22 мая (см. письмо к жене от 23 мая) он уже
выехал в Москву; вернулся же оттуда не раньше 11—12 июня (см. письмо
388
к жене от 7 июня). 3) О том, что работа над 11-й книгой шла, главным обра-
зом, в июне и в июле, свидетельствуют также те две даты, которые мы нахо-
дим среди наших записей: первая дата — „16/17 июня: Катя (за Иваном идет.
Но Митю, хоть и ненавидит хочет спасти. Верит, что Митя убил) ... “ и т. д.
Это, в основном, очевидно, план всей книги, составленный вскоре по возвра-
щении из Москвы. Плану, по всей вероятности, предшествовали различные
наброски, — как это обыкновенно у Достоевского, но они-то, должно быть, для
нас пропали; так, почти вовсе отсугствуют заметки к первым двум главам
книги, к третьей их тоже очень мало, а глава четвертая, наоборот, дана
в отрывках, весьма близких уже к законченной редакции. В этом смысле еще
характернее вторая дата от 30 июля, относящаяся к конспекту предпослед-
ней главы: „Чорт. Кошмар Ивана Федоровича". Принимая во внимание,
как уже было выше указано, что вся вторая часть книги 11-й была готова
числа 8—9 августа, следует думать, что записи наши к трем главам о свида-
ниях с Смердяковым предшествовали этому конспекту, следовательно, соста-
влялись приблизительно между 10 и 25 июля.
И все же, несмотря на все эги данные, полной уверенности в правиль-
ности нашей датировки у нас нет. Прежде всего хотя бы потому, что, как
уже указано было нами в комментарии к предыдущей книге, книга 10-я и
книга 11-я мыслились ведь вначале как одно целое, и не подлежит сомне-
нию, что тогда же, в январе и феврале, должны были быть записи и к на-
стоящей книге об Иване. Что эго так, свидетельствуют и те, хотя и скуд-
ные, записи об Илюшечке, которые мы находим на стр. 133: „Об Илюше:
виновата среда0; на стр. 139: „NB об Илюше" и там же: „Ночью Алеша
от Илюши"; на стр. 143: „Илюшечка XIII, XII, XI, VI, I". Не подлежит также
сомнению, что и в апреле, как ни отвлекали его гости и литературные чтения,
работа над этой 11-й книгой все же в какой-то мере продолжалась. Нам
остается одно: следовать тому принципу, которого мы все время придержи-
ваемся — располагать записи согласно порядку размещения по главам в окон-
чательном тексте и тем установленным нами трем стадиям, которые мы ука-
зали в самом начале нашего комментария.
Стр. 131. „Говорил ты Алек. Ф-чу... “; — в окончательном тексте соот-
ветствия этой записи нет.
Стр. 132. Как уже было выше указано, здесь мы имеем в основе план
всей книги, местами, однако, прерывающийся записями, набросками отдель-
ных мотивов, вне той последовательности, в которой они даны в окон-
чательном тексте. Не совпадает с окончательным текстом и самый поря-
док следования глав. Так, „Сатана", — в окончательном тексте, это, очевидно,
глава IX: „Чорт. Кошмар Ивана Федоровича", — здесь на четвертом месте ;
и дальше почему-*го „Сатана" снова появляется за разными цифрами.
Смущает особенно здесь запись за цифрой V: „Речь Фетюковичй". Может
быть, это авторская заметка для себя в связи с предыдущей записью относи-
тельно письма Мити: письмо должно фигурировать, заняв подобающее место
в речи Фетюковича?
Вариант: „Митя. Сын отцу: за что я тебя должен любить", — в окон-
чательном тексте находит себе соответствие в речи Фетюковича (см. т. X,
стр. 408).
389
Стр, 137, В этом связном, весьма близком к окончательной редакции,,
монологе Мити о подземном гимне следует отметить следующие слова, не
попавшие в печатный текст: гимн „Природе, таинственному и неотврати-
мому гению судьбы, богу наконец"; природа, гений судьбы и бог только на-
конец. Заслуживает внимание также и идея Мити: „Чем сильнее ощущение
жизни (ведь кажется бы тут здоровье), ан нет плачу смертью".
Стр. 139. Здесь следует отметить вариант, в окончательном тексте не
использованный: „Что делать жалко немножко, жалконько. Нечего делать,
посторонитесь Ваше преподобие". По смыслу это, очевидно, слова Мити по по-
воду того, что он скорее решится бежать в Америку и не принять „распятья".
Стр. 140. Слова Мити: „Ну брат, человек менее всего слушается собствен-
ного ума" ... до ... „Мудрено небось, а мне это ясно" — это наблюдение,
очевидно, в связи с Ракитиным, в окончательном тексте отсутствует.
Стр. 143. Слова Смердякова: „Алексею Ф-чу вы изволили говорить,
что как будто желаете-с, чтобы отца убили" — в окончательном тексте мы
находим этому соответствие в койце главы VI „Первое свидание со Смер-
дяковым", где Иван, встретившись с Алешей, задает ему вопрос:
„Когда ... я — сказал .. ., что « право желаний » оставляю за собой, — скажи,
подумал ты тогда, что я желаю смерти отца или нет?." И Алеша ему отве-
чает: „Подумал" (см. т. X, стр. 277).
Стр. 150. Здесь обращают на себя внимание следующие три варианта,
в окончательном тексте не использованные: 1) „Иван в восторженном рас-
стройстве" ; — в окончательном тексте, наоборот, все действия Ивана в этой
книге происходят на психологическом фоне крайнего душевного расстройства.
2) Вариант про Лизу: „Боюсь, что я прямо в Федоры Павловичи' всту-
паю: ..." — в окончательном тексте и здесь, наоборот, мы имеем высший
подъем совести у Ивана. 3) Вариант про старца Зосиму: „Расскажи мне о своем
старце: Вопль восторга Серафимов ..." И дальше рассуждение: „Серафим ?
может быть целое созвездие..." — в окончательном тексте соответствие
отдаленное этому, находим у чорта (см. т. X, стр. 312).
Стр. 152. „Ну давай читать „С того берега";—эти слова, очевидно,
должен был сказать сатана, в окончательном тексте издевающийся над целым
рядом идей как радикально-демократического, так и консервативного лагеря.
КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ
Стр, 157—190. Страницы 157—158 на листе почтовой бумаги, записано
карандашом, записи же, не относящиеся к роману, писаны чернилами.
Стр. 159—161 на листе почтовой бумаги. Стр. 162—163 на полулисте почто-
вой бумаги (Б. Л.) Стр. 164 на том же листе, что и стр. 159—161; стр. 165—168,
169-172, 173—176 на листах почтовой бумаги; стр. 177—178 на полулисте
почтовой бумаги; стр. 179—182 на листе почтовой бумаги; стр. 183—184,
185—186 на полулистах почтовой бумаги; стр. 187—190 на листе почтовой бумаги-
390
Стр. 157—190. Конспекты последней 12-й книги романа „Судебная
ошибка", первоначально наэваннрй „Суд", как об этом свидетельствует
первая запись на стр. 159: „Книга Суд, 17 августа" (см. также письмо к Люби-
мову от 6 июля 1880г. — т. IV „Писем"). Датируем эти конспекты, за исклю-
чением первых двух страниц, августом 1880 г. Соображения следую-
щие. Первые две страницы, касающиеся чисто формальной стороны судо-
производства, записаны на том же листке почтовой бумаги, на котором пере-
числен целый ряд лиц, с кем нужно повидаться „перед отъездом", очевидно,
перед переселением в Старую Руссу на лето 1880 г. Так как на этот раз
(см. Воспоминания А. Г. Достоевской, стр. 259, а также письмо к Победонос-
цеву от 19 мая) Достоевский переехал в Руссу в начале мая (числа 10—11-го),
то и записи эти (на стр. 157, 158) нужно отнести приблизительно к тому же
времени. Правда, предстояло еще написать целую 11-ю книгу „Брат Иван Федо-
рович", работа над которой продолжалась все лето (июнь и июль), и вряд ли
Достоевский мог уже в мае заниматься вплотную приготовлением материала
к книге „ Суд "; но речь идет здесь не о записях творческого характера, а о тех
предварительных сведениях, которые нужны для того, чтобы не „сделать
технических ошибок в рассказе" и которые удобнее было собрать именно
в Петербурге у знакомых „двух прокуроров" (см. письмо к Любимову от
8 сентября 1880 г.: „Советовался предварительно с двумя прокурорами еще
в Петербурге; т. IV „Писем"). Юридический материал понадобится не сейчас,
а потом, для книги 12-й, но уезжает он в Руссу на целых пять меся-
цев в полной уверенности, что там 'закончит весь роман. Труднее гораздо
датировать страницы 159—190, являющиеся записями уже творческого харак-
тера к 12-й книге романа. Дело в том, что книга эта, состоящая из 14 глав,
была разбита на две части: первые пягь глав были готовы к 8 сентября
и напечатаны в сентябрьской книжке „Русского вестника", остальные—начиная
с „Речи прокурора"—в октябрьской. Так как наши записи представляют
собою конспекты преимущественно ко второй части книги, то, казалось бы,
их нужно отнести именно к сентябрю. Но этому противоречат следующие
данные: 1) Уже на стр. 159, точно датированной самим автором „17 августа",
идут довольно подробные записи к речи защитника Фетюковича, в закончен-
ном романе начинающейся с 10-й главы. 2) Записи к этой же речи, продол-
жаясь и на следующих страницах, время от времени вдруг прерываются
заметками, относящимися как к первым главам книги: к показаниям разных
свидетелей (особенно подробно — доктора Герценштубе), так и к самой
последней: „Мужички за себя постояли", или к главам срединным, в частности
к „Речи прокурора". То же самое мы видим и на дальнейших страницах
(вплоть до стр. 180), где заметки к речам прокурора и защитника все время
чередуются, как в диалоге. 3) Особенно же смущают последние страницы
наших конспектов (187—190), отчасти снова возвращающие нас к юридиче-
скому материалу первых двух страниц, отчасти представляющие собою по-
дробный план первых пяти глав, напечатанных в сентябрьской книжке „Рус-
ского вестника". Мы предпочитаем, поэтому, датировать эти записи наш»
августом, в полном соответствии с обычной манерой Достоевского, уже
в самом начале сосредоточивающего свое главное внимание на моментах
более ответственных: к ним записи идут гораздо более подробные, хотя книга
мыслится еще слитно, еще не разделена на главы. В данном случае основной
391
задачей было, как пишет Достоевский в письме к Победоносцеву от 16 августа,
„выстагить в некотором особенном свете наших прокуроров и адвокатов
конспекты к их речам и заполняют большинство наших страниц. Наша дати-
ровка кажется нам тем более вероятной, что в течение всего лета Достоевский
мыслил книгу 12-ю как единую, и как над единой книгой, которая непременно
появится вся в сентябрьском номере „Русского вестника", он работал над
ней и в августе. „На сентябрьскую книжку последует и уже без всякого пере-
рыва последняя 12-я книга Карамазовых (Суд), чем и заключается 4-я часть
романа (и последняя) " — писал он Любимову еще 6 июля, посылая в редак-
цию первую часть 11-й книги. В письме от 10 августа к нему же Достоев"
ский снова подтверждает: „Двенадцатая, последняя книга Карамазовых при-
будет в Редакцию неуклонно около 10-го или 12-го будущего (сентября)
месяца. Величиною будет ... в три —в 3 Vs листа, не более °, (т. IV „Писем").
Ито же в цитированном уже письмен Победоносцеву от 16 августа: „в
сентябрьской книге «Русского Вестника» кончается 4-я и последняя часть
Карамазовых", и в письме к О. Ф. Миллеру от 26 августа: „Сижу день
и ночь за работой — кончаю Карамазовых ". Но особенно показательно в этом
отношении письмо к И. С. Аксакову от 28 августа, всего за 10 дней до отправки
в редакцию первых пяти глав книги: „ Я занят день и ночь, как в каторжной
работе. Именно — кончаю Карамазовых ... Пришло время..., надо кончить
и кончить не оттягивая" (см. т. IV „Писем" под моей редакцией). Нам
кажутся, поэтому, отнюдь не вымышленным оправданием слова в письме
к Любимову от 8 сентября при отправке в редакцию первых пяти глав
12-й книги: „Как ни старался кончить и прислать Вам всю двенадца-
тую и последнюю книгу Карамазовых, чтоб напечатать зараз, но увидел,
наконец, что это мне невозможно... Остановил рассказ на перерыве пред
„ Судебными прениями ". Остаются речи прокурора и защитника, — и тут на-
добно дело сделать по возможности лучше, тем более, что и адвокат и прокурор
представляют у меня отчасти типы нашего современного суда... с их нрав-
ственностью, либерализмом и воззрением на свою задачу (т. IV „ Писем").
Предполагалось вначале, что книга займет всего 3—3Vs печ. листа, и
это казалось возможным приготовить к сентябрьской книжке, тем более, что наи-
более ответственные главы оказались в конспектах и наиболее разработанными;
и лишь в самых последних числах августа стало ясно, что к сентябрю кончить
всю книгу не удастся; тогда-то и состарен подробный план к первым главам
книги (наши последние страницы 185—190), на связную редакцию которых
и были потрачены первые восемь дней сентября.
Стр, 160, „Митя на суде т пострадать хочу и"; — сравни с последним
словом Мити в окончательном тексте (т. X, стр. 413): Митя боится
страданий и молит о пощаде, и 'это, разумеется, психологически гораздо
вернее.
Стр, 162. Следует обратить внимание на вариант, в ’окончательном
тексте не использованный: „Митя я Шиллера любитель, я идеалист —
очевидно, в начале мыслилось, что Митя произнесет на суде, во время ли
опроса свидетелей или в своем последнем слове, более или менее длин-
ную дочь.
392
Стр. 163. „Фетюкович— вы получили 200 р.? (в попрек) 44— очевидно,
“этот вопрос должен был задать защитник штабс-капитану Снегиреву с целью
его „замарать"; в окончательном же тексте Снегирев только; появляется и,
пьяный, сейчас же уходит.
„Митя. Ну, быть русским человеком иногда очень' неумно*4 —
в окончательном тексте этот вариант остался неиспользованным, как и
вариант на ту же тему наследующей странице: „Митя. (—Русский человек
менее всего слушается собственного ума.Л44 — Очевидно, все по той же
причине, что последнее его слово на суде сведено только к мольбе о
пощаде.
Стр. 172. Заслуживает особого внимания длинная запись, относящаяся
к речи прокурора, там, где он характеризует современное состояние России,
по трем братьям Карамазовым: „Конечно стоит чрезвычайное множество умов
твердых и благонамеренных, ждущих обновления от Европы...44 и т. д.; —
в окончательном тексте вся эта тирада сокращена до минимума: отпадает
совершенно рассуждение о "крайних отрицателях, рвущихся в социализм,
ио высших из них, пребывающих в отчаянии.
Стр. 191—194 на листе почтовой бумаги. Конспекты эпилога, напечатан-
ного в ноябрьской книжке „Русского вестника44 за 1880 г. Составлялись они
в октябре, скорее всего в средних числах октября, вскоре после отправки
в редакцию второй части 12-й книги. Датируем так по следующим основа-
ниям : по своему характеру, по разбросанности записей, одновременно к раз-
ным главам, конспекты должны быть отнесены к первой стадии работы;
в самом же начале ноября, как это видно из письма к Е. П. Гусевой от ноября
1880 г. (см. т. IV „ Писем44 под моей ред., изд. Academia), эпилог уже переписы-
вался начисто.
Стр. 191. „Грушенька Кате: я ведь вижу теперь кого ты любишь*4.
И дальше; „Митя, видя, что все примирились...44—записи на этой стра-
нице, очевидно, свидетельствуют о том, что первоначально автор хотел кон-
чать роман идиллическим всеобщим примирением, что совершенно не соот-
ветствовало бы образам двух соперниц.
Стр. 192. „Знаете я хочу готовить себя публицистом44... — в окончатель-
ном тексте Коля восторженно восклицает о служении человечеству, не конкре-
тизируя, в какой именно форме (см. т. X, стр. 428).
Эпилог был выслан в редакцию 8 ноября 1880 г. „Ну вот и кончен
роман, — писал Достоевский в сопроводительном письме к Любимову. —
Работал его три года, печатал два — знаменательная для меня минута44. Пате-
тической речью Алеши у камня закончен эпилог, вместе с ним и роман. Речь
представляет собою популярное изложение (для детского возраста) идеологии
старца Зосимы. Это все те же мысли, восходящие к „Дневнику писателя44,
ставшие для Достоевского-публициста уже трафаретными: тем, должно быть,
и объясняется, почему в наших записях к эпилогу эти мысли занимают столь
незначительное место.
393
БЕСЫ
РЕДАКЦИЯ И ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ Б. ТОМАШЕВСКОГО
БЕСЫ
Отдельные страницы автографа „Бесов", которыми мы рас-
полагаем, относятся к девятой и десятой главе части второй
и ко второй главе части третьей романа.1 Это как раз главы,
появившиеся в журнале „Русский Вестник" в ноябре 1872 г.
Там были напечатаны четыре главы; нумерация их была не та,
что в отдельном издании: девятая и десятая главы второй части
значились первой и второй главами третьей части, а первая
и вторая главы третьей части являлись третьей и четвер-
той главами.
В ноябрьской книжке „ Русского Вестника " „ Бесы " появились
после годового перерыва. Седьмая и восьмая главы второй части
появились в ноябрьском номере 1871 г. Вслед за выходом этой
книги с романом произошла катастрофа. Следующая, девятая
глава второй части, носившая заголовок „У Тихона", но более
известная ныне под произвольным названием „Исповедь Став-
рогина", была отвергнута редактором журнала, Катковым. Глава
эта была уже набрана, и Достоевский приступил к ее правке,
когда выяснилось, что она не будет напечатана. Выяснилось
это для Достоевского в начале января (4 января 1872 г.). Главы,
отрывки из которых до нас дошли, непосредственно примыкают
к этой исключенной главе. Работа над ними велась уже тогда,
когда гранки были готовы. Об этом свидетельствует следующее:
глава „У Тихона" первоначально называлась девятой. Уже
в гранках Достоевский назвал ее первой, думая ею начать третью
часть. Следующая глава („Степана Трофимовича описали"),
начало которой сохранилось среди отрывков, названа в рукописи
второй (в журнале она напечатана в качестве первой главы
третьей части). Иначе говоря, эта глава писалась с расчетом,
что ей предшествует глава „У Тихона", которою должна была
начинаться третья часть.
В отрывках следующей главы сохранилась фраза, показываю-
щая, что Достоевский рассчитывал еще на помещение главы
1 Ср. Ф. М. Достоевский, Полное собрание художественных произведений,
изд. Государственного издательства, том VII, стр. 347—351, 372—374, 403
и 410-416.
397
„У Тихона": „я не знал тогда, что он (Ставрогин) всего лишь
час тому как оставил Тихона".
f Известно из писем Достоевского к жене, что над главами
для ноябрьской книги „Русского Вестника" 1872 г. он работал
в мае и июне 1872 г., а в июле, к 19-му, были высланы пять глав
(письмо Любимову, „Былое" 1919, № 14).
Эти данные позволяют выдвинуть две гипотезы о времени
написания публикуемых черновиков:
1) Если после 4 января Достоевский окончательно отказался
от помещения главы „У Тихона", то работа относится
к декабрю 1871 г.
2) Но возможно, что Достоевский не сразу отказался от этой
главы. Он мог сделать попытку придать ей цензурный вид.
Кстати, поправки в гранках, по мнению В. Л. Комаровича,
имеют целью смягчить резкость главы. Тогда он мог сде-
лать новую попытку дать продолжение романа с этой главой
и натолкнуться на новый отказ Каткова. В таком случае
высланные к июлю пять глав включали и главу „У Тихона";
за ее отпадением остались четыре главы, напечатанные
в ноябрьской книжке. Тогда наши черновики могут относиться
к маю 1872 г. Как увидим ниже, они отражают раннюю стадию
работы над текстом и не могут быть датированы более поздним
временем.
Хотя нам и представляется более вероятным второе пред-
положение, но, к сожалению, черновики не дают возможности
решить вопрос окончательно.
С внешней стороны это четыре полулиста писчей бумаги
формата в миллиметрах 225 X 355. На трех листах, на которых
находится текст романа, загнуты поля шириной 60—80 мм. Поля
загибались до начала работы, так как запись на полях иногда
предшествует основному тексту. Полулисты были оторваны
от своих половинок, вероятно, уже после начала работы, так как
есть слова оторванные и следовательно написанные до того,
как лист разрывался.
Всё написано чернилами, почерком мелким, но довольно
разборчивым, кроме некоторых очень черновых мест. На двух
листах карандашом нанесены номера: 379 и 407; очевидно это
нумерация листов. Два другие листка номеров не имеют. Воз-
можно, что эти номера появились уже после заполнения листков,
когда они подбирались для переписывания: не носят номеров
листок с планом и листок четвертой (по журнальной нумерации)
главы, текст которой очень далек от печатного и которая очевидно
подвергалась еще раз коренной переработке. Листки начинаются
связным и более или менее отделанным текстом, но затем при-
обретают характер всё более черновой и наконец переходят
в ряд отрывочных фраз, расположенных в разных местах стра-
ницы и имеющих характер плана или краткого конспекта
(особенно ясно это для последнего листка).
398
Самый текст производит впечатление первоначального:
повидимому, нашим черновикам не предшествовала никакая пред-
варительная рукопись. Если отбрасывать поправки, то в общем
случае мы не получим законченной редакции, как бывает, если
тексту рукописи предшествуют черновые наброски. Здесь за-
черкнутые фразы остаются недописанными и следующие за ними
фразы развивают не зачеркнутую, а уже исправленную редакцию.
Таким образом, поправки наносились в самом процессе запол-
нения рукописи.
Всё это заставляет считать все листки за первоначальную
черновую рукопись, за исходную стадию работы над текстом.
Этим черновикам могли предшествовать только планы и краткие
конспекты глав. Несомненно, что с этих черновиков были сняты
копии, на которых продолжалась творческая работа. Для двух
отрывков, вероятно, была сделана только одна копия, с которой
и производился набор в журнале; об этом можно предполагать
по близости журнального текста к редакции отрывков. Для
одного, повидимому, дело обстояло иначе: эта глава („Окончание
праздника") подверглась коренной переработке, причем изме-
нилась как композиция всей главы, так й текст отдельных
фраз.
Первый листок дает план главы „Степана Трофимовича
описали". Этому плану предшествуют заметки под заголовком
„Новое дело", намечающие основные моменты поведения
Петра Степановича Верховенского после приключения со Сте-
паном Трофимовичем. При этом Петр Степанович означается
сокращением Н-в. Сокращение это может быть расшифровано
только „Нечаев". Очевидно, Верховенский в первоначальных
планах обозначался именем своего прототипа.
• План главы „Степана* Трофимовича описали" озаглавлен
„Арест С-ча“. В общем этот план воспроизводит ход событий
окончательной редакции, но имеются и некоторые детали, от
которых Достоевский в дальнейшей работе отступил.
Таковы первые строки плана („Новое дело"), где поступки
Верховенского-сына после пожара не соответствуют окончатель-
ной редакции романа. В самом диалоге Степана Трофимовича
с автором есть несколько деталей, не включенных в окончатель-
ный текст, напр., мысль Степана Трофимовича о том, что он
может кого-то выдать.
Из этих планов ясно, что глава „Степана Трофимовича
описали" была задумана больше: она захватывала также и со-
бытия, изложенные в главе „Флибустьеры. Роковое утро". Роль
Петра Степановича в этой главе была больше.
Следующий листок, озаглавленный „Глава 2" (пронумеро-
ванный карандашом 376) дает самый текст главы. Хотя текст
в общем и близок к печатному, но сличение показывает, что
•он подвергся еще раз мелочной отделке, причем изменения
внесены были почти в каждую фразу. Особенно изменен конец
399
главы. Вот для примера параллельные тексты черновика
и печатной редакции:
рукопись
— Вы бы уж прямо спросили
куда сошлют? спросил я.
— Я это и подразумевал.
Между прочим Степан Тро-
фимович был уверен, что Блюм
действовал вследствие теле-
граммы из Петербурга. Кажется
тоже Блюм искал прокламаций
и нашел их две или три. Сте-
пан Трофимович прибавил: „Я
Сам их и подал ему из потай-
ного ящика, который он про-
глядел. Пусть видит, что я не
скрываю". Затем они ушли,
ничего не сказавши, но „очеви-
дно надо ждать с часу на
час"...
— На счет белья и платья —
Это уж как они хотят, а восемь-
десят рублей тихонько спрятал
в прореху в кармане сертука,
вот, — показал он мне, — а для
виду приготовил в портмоне
28 рублей — всё дескать, что
имею, и знаете, тут и мелочь
и даже сдача медными на
столе ... Они поверят, что тут
всё. Бог знает, где буду, — но
не говорите Настасье, c’est
une traitresse. Она им укажет.
печатный текст
— Вы бы уж лучше спросили,
куда сошлют! — вскричал я
в том же негодовании.
— Я это и подразумевал, за-
давая вопрос, но он ушел и
ничего не ответил. Voyez-vous:
насчет белья, платья, теплого
платья особенно, это уж как
они сами хотят, велят взять —
так, а то и в солдатской ши-
нели отправят. Но я тридцать
пять рублей (понизил он вдруг
голос, озираясь на дверь,
в которую вышла Настасья) ти-
хонько просунул в прореху в жи-
летном кармане, вот тут, по-
щупайте ... Я думаю, жилета
они снимать не станут, а
для виду в портмоне оставил
семь рублей, „всё дескать,,
что имею". Знаете, тут мелочь
и сдача медными на столе,
так что они не догадаются, что
я деньги спрятал и подумают,
что тут все. Ведь бог знает,
где сегодня придется ночевать.
Это сличение подтверждает то, что можно было установить
по непосредственному наблюдению над характером черновика:
рукопись дает первоначальную редакцию. Если эта ранняя редак-
ция мало отличается от последней, то это объясняется тем, что
над первыми главами третьей части (по журнальному счету)
Достоевский, повидимому, работал мало.
Обе страницы данного листка заполнены. Очевидно, черновик
продолжался на следующем листке, и перед нами только от-
рывок главы.
Следующий листок, занумерованный карандашом цифрой 407,.
начинается с середины фразы. Текст соответствует концу
главы „Флибустьеры". Первая страница этой рукописи была
опубликована А. Долининым параллельно с окончательным
400
печатным текстом (см. Достоевский, статьи и материалы под
редакцией А. С. Долинина, II, Ленинград 1925, стр. 550—554)*
Текст этот наиболее близок из всех публикуемых отрывков
к тексту печатному.
Наконец, последний листок относится к четвертой главе
(по журнальному счету, т. е. второй главе окончательной
редакции), „Окончание праздника" — к третьему подразделению
(ср. Достоевский, изд. Государственного издательства, 1927,.
т. VII, стр. 410—416). В сравнении с окончательной редакцией
наш отрывок отличается от печатного последовательностью
эпизодов и редакциёй. В нашем отрывке последовательность
эпизодов следующая:
1) Речь генерала (ее нет в отрывке, но на нее несколько
ссылок в нем, как на уже произнесенную).
2) Сбстояние Юлии Михайловны. Отношение публики
к губернатору.
3) Начало танцев („кадрильки").
4) Убеждение в сумасшествии Лембке. Слухи.
5) Выходки публики.
6) Петр Степанович. Слова Юлии Михайловны.
7) Попойка в буфете.
Далее только план, в котором точная последовательность
эпизодов не вполне ясна. Несколько раз фигурирует финальная
речь Юлии Михайловны, которой нет в печатном тексте. Цен-
тральная тема плана — кадриль литературы.
В окончательной редакции эпизоды эти расположены иначе z
.1) Слухи.
2) Буфет.
3) Начало танцев.
4) Состояние Юлии Михайловны; поведение Лембке.
5) Речь генерала.
6) Петр Степанович.
7) Кадриль литературы.
Не менее чем композиция изменилось содержание эпизодов
и текст. Так как листок не дает законченного текста и не носит
на себе номера, можно предполагать, что за этим черновиком
последовала вторая редакция, которая и была присоединена
к первой редакции предшествующих глав и послужила основой
Для окончательной редакции.
Итак, если для предшествующих глав можно предполагать,,
что работа ограничилась одним черновым текстом, здесь, по
меньшей мере, произошла еще одна переработка.
Повидимому, это и была та самая „пятая глава", которую
Достоевский в обработанном виде послал в редакцию „ Русского
Вестника" 19 июля 1872 г. и о которой он пишет Любимову в одно-
временно посланном письме. Об этом можно предполагать
по следующим указаниям: это „большая" глава (из ближайших
глав самыми большими являются две главы одинакового размера:
26 Достоевский 401
эта и предыдущая; следующая, в которой можно также пред-
полагать „пятую главу", на четверть меньше); она „для пол-
ноты эпизода - присоединялась к предыдущей главе („Праздник")
и отъединялась от следующей, с которой составляла перво-
начально одну главу („Законченный роман" — глава, излагающая
события в Скворешниках, одновременные с окончанием празд-
ника и пожаром; трудно предположить, что эта последняя глава
могла в плане романа соединяться со следующей главой
романа—„Последнее решение", где начинается новый эпизод,
подготовка к убийству Шатова).
Если наши предположения верны, то работа над этой главой
относится к июню—июлю 1872 г. Жалобы на трудность работы,
находящиеся в письмах к жене от 5, 8, 9, 12 и 14 июня, вероятно,
относятся к этой главе и именно к черновой стадии работы.
Это же предположение заставляет допускать, что и та глава
писалась при том предположении, что глава „У Тихона"
в печати появится, и только в дальнейшей работе Достоевскому
пришлось окончательно примириться с фактом исключения
этой главы.
Публикуя эти черновики, мы старались по возможности
сохранить основные моменты творческого процесса, в них
отразившегося.
Вопрос об их воспроизведении облегчался тем, что, как
говорилось уже, текст дает собственно один более или менее
связный слой, около которого происходят колебания. Поэтому
здесь дается один связный текст, к которому под строкой
даются варианты, отражающие творческий процесс. При этом
нами употреблялись следующие знаки: 1) в прямых скобках
| | и f ] напечатаны слова и фразы, прибавленные (надписан-
ные, приписанные на полях) к ранее написанному; 2) знак V
является указанием, что в данном месте что-нибудь зачеркнуто
без замены новым; 3) в простых кавычках заключены фразы,
измененные Достоевским; под строкой даны первые редакции
этих мест, причем если последовательно место подвергалось
нескольким изменениям, то последовательные редакции даются
под соответствующими цифрами. Обычные скобки ( ), как и дру-
гие знаки, принадлежат Достоевскому. Разрядкой набраны
аннотации редактора. Римские номера в начале огр >ibkob обо-
значают отдельные листы д жумента и к тексту Достоевского
отношения не имеют. Вопросительный знак в круглых скобках
поставлен после неразборчивых слов, чтение которых внушает
сомнения.
Таким образом, для получения последней редакции рукописи
надо читать основной текст, не обращая внимания на значки
и сноски. Для получения первоначальной редакции надо в чтении
совсем пропускать заключенное в прямых скобках, вс1авлять
402
на место знака V соответствующие сноски и заменять куски»
заключенные в простые кавычки» также соответствующими
сносками.
Так как задачей настоящей публикации является отражение
действительного состояния черновика Достоевского, он здесь
дается с сохранением всех его редакционных дефектов, напр.
повторений, оборванных фраз, несогласованных мест, недописан-
ных слов и т. д. В частности, недописанные слова не дополнялись
конъектурно, так как в большинстве случаев не представляет
затруднения восстановление слова полностью.
Планы даются в приблизительной последовательности соста-
вляющих отрывков. Там, где не было твердой уверенности
в правильности принятой последовательности, это оговорено
в примечаниях. В планах, замыкающих последний отрывок,
в некоторых местах сохранено пространственное расположение
текста в рукописи, так как там важным является параллельное
сопоставление некоторых фраз. Расположение их в виде единой
последовательности исказило бы смысл оригинала.
Б. Томашевский
26*
403
I
Лист без номера
Новое дело. NB — Н-в— еще в главе об аресте Ст. Т-ча
объявляет губернаторше что едет внезапно завтра-послезавтра
и вряд ли может участвовать на повторении праздника в Скво-
реш никах. —. —
— После пожара Н-в делает визит Лембке, прощается,
пугнул его между прочим, что если что было, то и он замешан,
что он бежит испуганный и что губернаторша может сама в сно-
шениях и Бог знает до чего дойдет.—
— Затем Н-в действительно уезжает но возвращается и уби-
вает Шатова уезжает после убийства Кирилова.
Арест С-ча— Ст. Т-чь в сущности не убежден учавствует
он или нет в каком нибудь заговоре
— Ведь как это считать (короче)
— Я удивился и спрашивал неоднократно: — Когда принад-
лежишь всем сердцем к прогрессу
Э, mon сЬёг, у нас возьмут, посадят в кибитку и отвезут
в Сибирь или забудут в каземате.
Ну, а если в каземат? Ну кто обо мне вспомнит.
Qu’est сё qu’elle dira?
— Дали вы знать (ей)
— Боже упаси. Даже в крайнем случае. Пусть я погибну,
но... (К ней не обращусь)
2) — Беспокойство, но могу выдержать. Иду в пасть ко
льву —
1) V11) (Мы ждали и просидели почти до 11 часов)
Проводите меня.
Я их перехитрил. Я не принял прокурора —
1 Мы пока
405
Еслиб вы видели Я им передавал сам. Телятников
(кажется был солдат)
Настасью позвали был солдат
(Ох был! в тачке повез)
Я говорю. Всё это баснословно что с вами случиХось
— Тут были прокламации — неужто вы участвовали
— О Боже упаси. Мы не к тому стремились
С. Т-чь У нас в городе много разной шушеры и разных
может быть кучек.О,я бы мог им |кое что| сообщить |кое какие)
догадки, которые может быть их поставили бы на 'истинный
путь’,1 | а не то чтобы губить невинных. |
NB Но он не сообщил, хотя эти слова и дали мне думать.
Напротив, как увидим, действовал со славою.
И потом идя: Если из меня жилы тянуть, пытать, — я никого
не выдам — jamais.—
— Да ведь вы никого и не знаете?
— Mon cher. Кто знает о том что знаешь и кто кого знает.
Я имею мысль — более верную чем все они, мысль высшую.
Я мог бы сообщить признак и указание. Но jamais!
Этот отрывок изменен в тексте и дополнен припи-
ской на полях. Первая редакция оставлена незачерк-
нутой. Переделанная редакция до слов: литературные
чтения читается:
И потом идя: Если из меня жилы тянуть, пытать, —я никого»
не выдам — jamais.—
— Да ведь вы ничего и не знаете?
— Mon cher. Кто знает о том что знаешь и чего не знаешь.
В наше время всё так. Я наизусть мог бы им вычислить. Много
раз, в тишине ночной, читая газеты я предвидел | ближайшие
судьбы России.
— Ну всё это отвлеченно Это не то.
— Cher, я боюсь О mon ami Я боюсь не Сибири, я боюсь
позора.
— Напротив это придаст вам некоторый лоск. Вас будут
приглашать на литературные чтения.
1 Надписано: правильный.
406
Без телеграмм невозможно. Как мог бы решиться Фон
Лембке один —
— Но кто же вас так знает —
— Mon cher (обидчиво улыбнулся) Я промолчал.
Хотел перекреститься уходя — Cher я этому ((указал на
икону) | не верую, mais...)
Он | вдруг | заплакал. Я никак этого не ожидал; мне было
больно.1
Cher, cher вы так уверены что я буду прощен.
— Да в чем ведь вы ничего не сделали.
— Тем хуже.
Как тем хуже 1 Я не понимаю...
V1 2
Distinctions mon cher — Если найдут вину конечно сошлют»
ну в Сибирь ну в Архангельск, | et c’est mieux | ну а если не най-
дут ничего, тогда высекут
— Кто высечет.
— Ну там... где это бывает
Да где...
Э mon cher... Под вами вдруг проваливается половица
до половины вашего тела и вдруг снизу два солдата распо-
рядятся, а над вами стоит генерал 3 или полковник и приглашает
молчать. Это известно
— Да ведь это может и басни— |кто это видел? Кто это
знал — неужели вы верите |
— | Э mon cher сеченые не рассказывают. |
— | Старые | Басни! V4 Само собою после такой катастрофы
претерпевший молчит | и стыдится | оттого и нет фактов Но
с чего нибудь взялись же басни.
— Да за что же если вы ничего не сделали?
— 'Тем хуже’5 в назидание высекут Vе для будущего. Как же
1 Дальнейшее на полях.
2 — То-то что надо понять.
8 к слову генерал на полях приписка: которого нельзя не уважать
но который вы чувствуете — далее в стороне отечески секут и вас, про-
фессора ... ученого. Повидимому сюда же относится приписка: Меня,
меня человека ученого —
4 с чего нибудь взялись же басни.
5 Да за то же. Ну
• Затем
407
— Да неужто вы думаете что Лембке имеет право.
| Как Лембке? В Петербург]
Вы как дитя: Разумеется сперва (?) в Петербург отвезут.
— Вас? Зачем?
— И кибитка должно быть готова. — Ах, вы всё про Петер-
бург. У нас упрячут в каземате
V1 — Поверьте, поверьте что нет и, главное, вас не высекут
— Cher мне | не | боль, я перенесу всё, но стыд, стыд Que
dira-t-elle?... V1 2 * а если V8 отрекусь не поверит е,11е me soup-
фопега toute $а vie d’avoir dte.
Вы дали знать ей. О низачто. | Рассудите — Положим нечего
не будет.] Вдруг привезут назад сюда в место жительства. Ну кого
уверишь что так за ничем возили.
Это верьте повезут. Экий вздор. — наконец он не мог
Мы замолчали. С 12 до часу — заснуть, а вы мне скажите
Оборот
2) Арест (продолжение) Когда Ст. Т-чь был введен губер-
наторшей в salon этот человек конечно изменился. Он еще
дрожал нервно, но остроумие и радость (разострился)
? Тем временем Я получил приглашение от губернаторши
прибыть, чтоб участвовать
Я взошел с губернаторшей и был личным свидетелем —
— У Варвары Петровны пикник. . Ездили в Скворешники
с утра.
— Губернаторша напоминает Ст. Т-чу о Италии (Мадона) —
Ст. Т-чь (об аресте мне) Cher я ждал этого 20 лет, обо мне
забыли, теперь вспомнили.----------------
Я между прочим объявил Ст. Т-чу что губернаторша меня
именно приглашала к себе: Она хочет чтоб я был завтра
на бале не то что распорядителем, но исполнителем, с бантом.
1 Cher
2 Appel
8 скрою
408
II
Лист 376 Глава 2
'Того же дня’1 произошло приключение, меня удивившее
а Степана Т-ча потрясшее. Утром в восемь часов прибежала
|от него| ко мне Настасья с известием что „барина описали".
Я сначала ничего не мог понять; добился.только что описали „чи-
новники". |Мне странно было:| Он никому не был должен так
чтоб его „описывать ". Дорогой только добился | я от Настасьи j
что у него взяты бумаги и книги и солдат „ 'завязал в узел’1 2
|и повез на тачке |" 'Всё это было очень дико’3
| Поспешив к Ст. Т-чу| Я застал его в 'удивительном состоя-
нии’4: растерянного V5 |в большом волнении| 'и в тоже время
с несомненно торжественным видом’6. Он был в своей красной
фуфайке V7 но 'при моем входе тотчас же’8 V9 |—даже как то
поспешил это сделать, | надел сертук V10 *. На столе среди
комнаты кипел самовар, 'и стоял налитый’11 стакан, но 'не тро-
нутый: Ст. Т-чь’12 ходил по комнате и кругом стола. Иногда
смотрелся в зеркало. Он мне очень обрадовался, 'и схватил’13
меня за руку.
— Vous voila! Enfin je 'suis avec’14 un ami. Я к вам к одному
послал, к единственному, и никто V15 еще, V16 ничего не знает...
1 I. В то же утро II. В тот же день
2 I. повез в т II. понес в узле III. их отнес в узле IV. понес в узле V. отнес
в узле
8 I. Это II. Всё было очень странно III. Все было очень странно, но еще
страннее что и Степан Трофимовичь сам IV. Всё было очень странно, но еще
страннее что и от Степана Трофимовича V. Это меня поразило
4 состоянии странном:
5 в волнении и в то же время старающегося сосредоточиться на какой то
мысли.
6 Вид был потерянный и в то же время и несомненно торжественный—две
противуположности
7 и в нижн
8 I. мин II. две минуты после моего прихода
° бросился
10 Вписано и зачеркнуто: — единственно ради торжественности всего
‘что я должен был услышать
и был налит
12 I. к чаю он едва пр II. чаю он не пил и более
18 начал растерянно и торжественно, схватив
14 vois
15 из
16 Кажется
Я узнал, наконец, что V1 V2 В половине восьмого утра
| к нему вдруг | пришел губернаторский 'чиновник 8 9...
— Pardon cher j’ai оиЬНё son nom. Il n’est pas 'du pays’* 4
'и кажется его завез Лембке.—’5 | quelque chose d’hebetfe
et d’allemand dans sa phisionomie | П s’appelle Rosenthal 'или Кел-
лер (?) Миллер ou Kotz^bou ou quelque chose d’approchant’.6
— He Блюм-ли?
— Ну да, 'именно Блюм, он так и назвался’.7 Вы его знаете?
On voit qu’il a bu de la bierre 'toute’8 sa vie, et quelque chose
de bete et de | tres | contente dans la phisionomie, comme V8
chez tous les allemands | pourtant tr£s severe V 10 11 |... 'Вообра-
зите’11 Он спросил | мои | книги и рукописи... |чтоб на них |
„взглянуть44 oui, il а 'етр!оуё’12 * се mot, je m’en souviens. Je
crois que je me rappelle enfin tout. Впрочем был 'au commen-
cement’ 18 * вежлив, т. e. более робел чем V14 вежлив... Впрочем
и не то что робел, mais comme chez tous ces gens V 1615 il 'avait
Pair de croire’,36 en me parlant, que je commencerai a le battre
immediatement... V17 Я тэт час же понял V в18 чем дело. Voila
vingt ans que je m’y ргёраге. V10 Двадцать лет забывали
|а теперь V20 вспомнили... Я. сам ему отпер всё, все ящики
• 1 I. его действительно „описали", но всё это было так странно |но не так
как мне представлялось сначала |. |и что| II. его не описали, а что
s объяснилось ещэ меньше чем из расказа Настасьи — так это всё было
удивительно и загадочно.
3 человек
4 I. d’ici et pas II. de ce pays
5 I. и даже как то там без штату, но он приехал с Lembke... II. Я знаю •
только, что он прие зжий с этим Lembke...
3 I. je crois — et non Blum. II. ou quelque chose d’approchant.
7 да
8 dans
9 toujours
19 et croyant qu’il
11 I. Вообр II. предст
18 dit
18 очень
14 был
15 de bas etage
16 croyait je crois que
17 mais pourtant |tres tres| severe; enfin —une conviction.
18 и признал
Меня
20 кажется
410
и передал все ключи. Из книг он взял заграничные издания
все et fen avais. V 1 Из бумаг забрал всё бюро | Накэнец этот
несчастный Альманах, четыре списка поэмы, наконец письма
рукописи, tons mes 6bauches...| Они понесли это всё...
Настасья говорит, что солдат в тачке отвез...
'Мне показалось что Ст. Т-чь бредит:’8
— Скажите был он один или несколько? — Что он 'именно
вам сказал’8? От чьего имени V1 2 3 4 5 по какому праву? — [за-
бросал я его разом вопросами, всё еще недоверчиво смотря
на него. |
— Il etait seul,'tout seul pardon’6 'quslquun avec lui’° 'quires-
tait dans I’antichambre’.7 et puis un сторож |je crois | je crois.
j Об этом V8 нужно справиться у Настасьи она больше
заметила | Тачку они* V9 достали 'у’10 11 лавочника рядом. 'II раг-
lait’11 'un tas de choses... впрочем 'что-то’12 * о прокуроре и о Дмитр-
Митриче’18 | прежде чем отпирать | Но я | увидел хитрость и |
не дал себя поймать. V 14 | Я кажется стал его упрашивать, чтоб
обошлось секретно’,15 16 так что | Всё устроилось домашним
образом. По крайней мере 'я взял с него слово’1в что всё оста-
нется до времени шито-крыто и разглашать не будут.
— Помилуйте вскричал я, он предлагал вам известный 'в таких
случаях’17 порядок и гарантии. | Он не смел без вашего согласья |
1 Разр
2 I. Он был ужасно II. Он был точно разбит и говорил Повидимому
к этому же месту на полях приписано: Неужели он так один и приход
Ответ Между строками вписано: всё время чем то Ну, как вы думаете?
3 I. говорил II. вам говорил
4 и
5 et puis се Teliatnikoff qui restait presque dans 1’anticharobre.
° I. et puis encore quelqu’un II. II avait tout
7 une figure de rien.
8 спросите у
9 на дворе до
Ю от
11 I. Он мне помню, что то болтал II. Он мне помню, что то пробормотал
III. Он мне помню, всё говорил
12 и
18 о прокуроре и об жандармском полковнике и что-то предлагал.
]4 и отклонил
I. обошлось семейно II. без этого обошлось. Здесь же вписано между
строк: Mon cher я жду двадцать лет и давно год (готов?)
16 дал мне слово
17 при этом порядок
411
А вы же сами и отклонили..
— Нет этак лучше, пускай до времени без скандала, et puis...
| Вы знаете в нашем городе mes ennemis |
Лист 376 оборот
V1
et puis mon ami не возражайте мне и не обескураживайте
потому что нет ничего | несноснее | в этих случаях когда указы-
вают на ваши ошибки. "Впрочем я ничего не знаю’8
Садитесь однако и налейте себе чаю и признаюсь вам
я так устал... Я "бы прилег’8 на диван," и не’1 2 * 4 приложить "ли’5 6
уксусу к голове? Vе
— V7 непременно вскричал я, "даже бы льду’8 голову полотен-
цем. Вы очень расстроены, вы бледны и руки трясутся. Я подо-
жду, | лягте, успокойтесь! вы потом объясните.
Он "всё’9 не хотел, "при мне, но я’10 11 настоял. V11 он протя-
нулся на диване "приложив к голове 14 * * полотенце с уксусом прине-
сенные Настасьей. Настасья стала в дверях и смотрела на него
с плачевным видом.
— Eloignez la под каким нибудь предлогом кивнул он мне
с дивана. V 12 13 Она была свидетелем и я "беспокоюсь’18 Но она
ушла сама. |Я заметил что| Он всё озирался. Он озирается
и прислушивается в переднюю’14
1 Друг мой меня 20 лет (?) забывали и наконец вспомнили. Это так
•естеств
2 Я кажется действительно
я было лег
4 I. но ... и право II. и как вы дум III. и знаете не
5 бы
6 — но ...
7 И
8 прилягте и обвяжите
9 сначала
10 я впрочем
11 Настасья подала уксус и
12 Эти
13 боюсь
I4 начиная со слов приложив к голове до слова переднюю впи-
сано. Первоначально было: с обвязанной головой. Но он всё озирался
и прислушивался в переднюю.
412
— | Vous savez | Надо V1 быть готовым V1 2 * каждую минуту.
Qu’en pensez vous... придут возьмут и...’8 9 V4 V5
— Кто придет |к вам|? 'Кто возьмет?’6 |вскричал я|
Я взял стул и сел подле V.7 | Мзня что-то начало сердить..
И как могло сбыться то что вы говорите! |
Мало по малу, после довольно долгих разъяснений, 'я добился,
несколько связи’8
| Elie ne sait rien. Я не посылал — пробормотал он и не
пошлю. Я всё продолжал расспрашивать | *
У него захватили книги и бумаги конечно с целью 'на-
брести на’10 11 политическое преступление. Между тем его самого
не арестовали, а оставили так. | Сказали что |11 Если ничего
не окажется, то ничего и не 'сделают’12 * V18
| Сказал же это на прямой его вопрос „Что с ним теперь сде-
лают" Он как то ничего не ответил
— Вы бы уж прямо спросили куда сошлют? спросил я
| Я это и подразумевал |
| Между прочим] Ст. Т-чь был уверен, что Ъм’14 15 действовал
в следствие телеграмы из Петербурга. 120 лет забывали |16 *
1 ведь
* пр
8 I. Они придут и я должен быть готов. II. Они придут и возьмут ...
4 I. И он растерянно-робко вопросительным взглядом посмотрел на меня..
П. И он робко с отчаянием посмотрел на меня.
5 Я уже был вне себя от удивле
6 К чему готовы? Признаюсь, Ст. Т-чь я ровно ничего не понимаю. Как
могло сбыться то что вы говорите ?
7 него
8 I. объяснилось нечто до того фантастическое что трудно было поверить
не смотря на несомненность факта. II. я понял совершенно и достоверно, что
9 Начиная с Elie ne sait rien приписано на полях приблизительно
против этого места. В дальнейшем приписки не всегда находят
себе точное положение в тексте.
10 сыскать
11 Против этого места стоит приписанная цифра 2.
12 будет
18 I. Без сомнения Блюм приходил от губернатора, но II. Без сомнения
Блюм приходил не от себя а по III. Без сомнения* Блюм приходил не от
себя одного
14 тот
15 Это же приписано на полях. Против этого места на полях
цифра 1. Ср. сноску 11. Здесь же вписано и. зачеркнуто нераз-
борчивое: Кажется Ъм звал жандарма.
413.
Кажется тоже Блюм искал прокламаций и нашел | их | две или
три | С. Т-чь приб. |: „Я сам 'их и подал ему’1 из потайного
ящика, который он проглядел. Пусть видит что я не скрываю
V.1 2 * Затем они ушли ничего не сказавши, но „очевидно надо
ждать с часу на час"... V8
— На счет 'белья’4 и платья — Это уж как они хотят, а я
восемдесят рублей тихонько спрятал в прореху в кармане серту-
ка — вот показал он мне, а для виду приготовил в портмоне
'28’5 6 рублей — всё дескать что имею и знаете тут и мелочь
и даже сдача медными на столе... они поверят | что тут всё.
Бог знает где буду — но не говорите Настасье, c’est une trai-
tresse. Она им укажет |
'Вы думаете что вас возьмут спросил я —
— Vе
У меня 'закружилась’7 наконец голова. Конечно думал
я ему предлагали весь церемониал — прокурора и жандармов’8
|Так| 'У вас искали прокламаций вскричал я. Неужели ж
полагали что вы их делаете.’9
1 ему подал
2 Заметил Ст. Т-чь.
8 но чего? Ст. Т-чь не moF объяснить. Здесь же на полях приписано:
Ст. Т-чь был твердо убежден, что у него искали прокламаций, а может и тай-
ной типографии.
— Он нашел две или три. Я сам и подал. Я всё ему подал»
4 вещей
5 L тридцать II. дв
6 — А вы как вы думаете? спросил он
7 всё кружилась
8 Со слов: Вы думаете приписано на полях. Первоначально было:
Одним словом он совсем собирался, 'но’10 11 куда вы едете вскричал я! Затем
склонил голову и задумался.
Конечно эти дела 'производятся’11 по известным правилам и в присутствии
известных лиц. Но ведь ему же и предлагали церемониал думал я, да он сам
’отклонил’.12 И... и ... наконец, в крайних случаях губернатор имеет власть...
Но какой же тут мог быть | крайний | случай | не терпящий ни малейшего
отлагательства |
° — Скажите Ст. Т-чь неужели они у вас искали прокламаций?
— О очевидно и мне сдается они думают что я их делаю. Enfin mon cher
тут всё может быть, окрутят и кончено
— Как кончено?
10 Да
11 делаются при
12 отказался
414
Ill
Лист 407 *
| мгновенный, что | она V1 знает „гораздо лучше" и V8 * что
завтрашний праздник конечно развеселит его. Затем еще раз
несколько лестных слов Ст. Т-чу и громкое приглашение членам
комитета теперь же, сейчас, открыть заседание. Лишние стали
собираться к выходу* 1 2 ’,3 но болезненные приключения ] этого
рокового дня еще | не окончились. V 4
| Еще | В самую ту минуту как вошел Николай В-чь, я заметил
что Лиза V5 быстро и пристально на него поглядела V 6 и долго
| потом | не отводила | от него | глаз, е— до того долго что нако-
нец 7 это 'возбудило внимание’8 V ° | Я видел что | Маврикий Ни-
колаевич V 10 11 нагнулся к ней сзади и (кажется, хотел было что-то
ей проговорить на ухо, но | видно, переменил намерение и быстро
выпрямился (оглядывая всех и, стараясь чтоб V11 (как нибудь|
не заметила его жеста. 'Возбуждал тоже любопытство и Н. В-чь’12 *:
Лицо его было бледнее обыкновенного (я не знал тогда, что он
всего лишь 'час тому’18 как оставил Тихона), а взгляд необы-
чайно рассеян. Бросив свой вопрос Ст. Т-чу при входе он как бы
забыл о нем тотчас-же и, право, 'мне кажется так и’14 забыл
подойти к хозяйке. На Лизу он не взглянул ни разу — не по-
тому что не хотел V,15 а потому, утверждаю это, что вовсе
* Сверху надписано: Или лучше сказать всё высшее общество
Петербурга.
1 его
2 громко пригла
3—последнее и самое важное.
4 Приступаю к самому неожиданному и трагическому.
5 приписано и зачеркнуто: эта чияющая сверкающая счастьем
и радостию Лиза
° почти уставилась на него
7 так что под конец
8 I. стало очень заметно II. стало даже заметно III. возбудило внимание мно
° Очень заметили напр. В. П-на, Юл. М., Маврикий Николаевичу может
и многие другие.
10 я видел,
11 она
12 I. На Николая же Всеволодовича я смотрел с большим изумлением:
IL Изумил меня тоже и Н. В-чь.
18 полчаса
14 я до сих пор утверждаю это, — он
16 глядеть на нее
415
ее не заметил. V1 Впрочем я не мог слишком пристально
следить за ним, отвлеченный общим разговором и потом случаем
с Лембке V.1 2 И вдруг, после некоторого молчания последовав-
шего за приглашением Юлии Млх-ны 'открыть*3 не теряя
времени последнее заседание — вдруг раздался V4 звонкий,„
намеренно громкий’5 6 Vе голос Лизы. Она позвала Ник. В-ча:
| Все тотчас-же стали слушать. |
— Н. В-чь. Мне какой-то капитан, называющий себя вашим
родственником, | братом жены вашей | по фамилии Лебядкин,
всё пишет 'неприличные письма’7 и в них жалуется на вас,,
предлагая мне открыть какие-то 'про вас тайны’.8 Если он
| в самом деле | ваш родственник | и брат вашей жены | то
запретите ему меня беспокоить 'и избавьте меня от неприят-
ностей’.9
Страшный вызов 'слышался в этих словах’10 11 | Все поняли
это, Обвинение было V11 явное, намеренно рассчитанное на
скандал, хотя 'может быть — и’12 * 'внезапное для нее самой’181 V14
Похоже было на то когда человек зажмурив глаза бросается
с крыши. V15 * *
1 I. Так мне казалось II. Эго непременно так было Ш. Это
2 I. так что почти под конец, если можно ск II. так что почти забыл,
нем.
8 образовать
твердый,
5 преднамеренно на всю ко
6 I. (Это было слышно в вибрации) II. (Это слышалось в III. Это послы-
шалось в виб.
7 письма.
8 тай *
9 I. Вы несомненно имеете на него II. он вас видимо боится, а я ничего
не могу сделать ...
10 I. прозвенел даже в вибрации ее голоса. Все так и замерли ож II. послы-
шался в этих словах
11 наглое
12 и
18 внезапно пришедшее в голову, — я в этом уверен.
I. Сжигались корабли, всё презиралось для мщения. Так поняли все-
11. Всё презиралось и приносилось в жертву из ненасытной (?) потребности
минутного, пересилившего мщения, дреододевалась природа III. Всё презира-
лось и приносилось в жертву из внезапной непреоборимой потребности
мщения.
1® Все так и замерли в ожидании ответа. Все недавние сплетни не
416
И вот признаюсь, ответ ’Н. Ставрогина’1 | по моему | был
’еще’2 изумительнее ’непомерной’8 выходки Лизы.
V4 Ответ Н: С-на был еще изумительнее.
Во первых ’уже то было странно что он вовсе’5 не удивился
Vе | и выслушал Лизу| с самым наивным вниманием V.7
Ни смущения ’ни гнева’8 не отразилось в лице его. ’Просто,
твердо, даже’9 с видом готовности, ’ответил он на роковой
вопрос:’10
— Да я имею несчастье состоять V11 родственником этого
человека, я муж его V12 сестры | урожденной Лебядкиной |,
вот уже скоро пять лет | но брак свой держал до сих пор
в совершенной тайне |. Будьте уверены что я передам ему
ваше требование ’в самом скором времени’13 и отвечаю что
более он не будет вас беспокоить.
Лист 407 оборот
Vй
Все так и замерли ’при таком скандальном признании’15
в ожидании чем кончится эта дуэль. Никогда не забуду V16
ужаса, изобразившегося на лице В. П-ны. С безумным видом
встала’17 она с места V18 приподняв | перед собою |, как бы
защищаясь, правую руку. Н. В-чь посмотрел на нее, на Лизу,
1 этот
2 всего
3 всей
♦ Но
5 страннее всего было то что Николай В-чь почти
6 | Сначала | Расслышав свое имя, произнесенное Лизой он
7 I. выслушал ее вопрос II. стал ее слушать
8 ни удивления, ни злобы
V I. Просто, с готовностию и II. Как самую обыкновенную вещь и даже
с III. Как бы про самую обыкновенную вещь и, ей Богу, даже
10 он ответил весьма серьозно и ясно не спеша но и не мало не медля:
11 его
12 б
18 сегодня-же
14 Что тогда произош II. Что тут произош
I. на месте, прислушав II. на месте, послышав такой откровенный
III. на месте, и прислушав
16 того
17 вскочила
18 и
27 Достоевский
на зрителей, 'высокомерно*1 улыбнулся V,1 2 и не торопясь V3
вышел из комнаты. Все. видели как Лиза вскочила с дивана,
только лишь повернулся Н. В-чь и явно сделала движение
бежать за ним. Увы! Она до последнего мгновения не верила
изветам письма Лебядкина, V4 вчера ею полученного, и ожидала
совсем другого ответа! Но она опомнилась и не побежала,
а тихо вышла, тоже не сказав ни | кому ни | слова и ни на кого
не взглянув, разумеется в сопровождении бросившегося за нею
Мв. Н-ча. О шуме и речах в городе в этот вечер не упоминаю.
В. Петровна заперлась в своем городском доме, а Н. В-чь,
говорили, прямо проехал в Скворешники, не видавшись с матерью.
Ст. Т-чь посылал меня вечером к „cette chere amie“ вымолить
ему разрешение явиться к ней; но меня не приняли. Он был
поражен ужасно, раздавлен, плакал: „Такой брак! такой брак!
такой ужас в семействе! | о, как перенесет она!|“ повторял он
| поминутно |. V5 6 Однако Vе вспоминал и про Кармазинова
и V7 ужасно бранил его. Лихорадочно готовился и к завтра-
шнему чтению и — художественая натура! — приготовлялся перед
зеркалом и припоминал все свои острые словца и каламбурчики,
сказанные во всю жизнь и записаные отдельно в тетрадку, чтоб
вставить в завтрашнее чтение о Мадоне. Друг мой, я это для
великой идеи", V8 говорил он мне очевидно оправдываясь.—
Cher ami, я двинулся с двадцатипятилетнего места и куда-то
поехал, куда? — не знаю, но я поехал...
На той же странице сбоку на полях конспект
того же места:
Мать, с безумным видом бедная. Ник. бледный, не поглядев
на Лизу и чуть-чуть улыбнувшись высокомерной улыбкой вышел
из комнаты. V9 'Все заметили*10 что Лиза вскочила, только лишь
1 чуть чуть
2 | подумал, что то как |
8 | с высокомерным видом |
4 только что
5 Про Кар
6 и про
7 мельком
8 для искусства!
9 Я не стану описывать | поднявшийся | шум говора, сужден, речей
Лиза вскр
18 Заметил
418
повернулся Н. В-чь и сделала движение — бежать за ним
| Это V1 особенно повтор |1 2 * Но она не побежала и вышла не сказав
ни слова и ни на кого не взглянув, в сопровожд. Мавр. Н-чд.
Так же точно вышла немного спустя и В. П-на. О шуме и речах
в городе не упоминаю. В. П-на заключилась в своих комнатах.
Vя Замечу, забегая вперед что Н. В-чь не видался с ней
ни в этот день, ни на другой. Он тоже V4 заперся.
Ст. Т-чь 'посылал’5 6 меня вечером к cette chere amie Vе
| вымолить ему...71, но меня не приняли. Он был ужасно
поражен, раздавлен, плакал и только мельком вспоминал о Кар-
мазинове. 'Впрочем лихорадочно’8 готовился к завтрашнему
чтению. Воображ. все в городе ожидали завтрешнего дня. Никто
не верил чтобы праздник прошел без какого нибудь колоссаль-
ного приключения — без „ развязки “ как выражались некоторые
потирая руки от удовольствия | Скандальный брак Ставрогина
и безу...71 Даже о Лембке многие менее интересовались.
IV
Лист без номера
Трудно было бы мне изобразить состояние самой Ю. М-ны.
Я к ней не подходил, я смотрел | только | издали. V,9 Лицо ее
было 'болезненно’10 11 взгляд V11 презрительный и поневоле высоко-
мерный | но блуждающий тревожный |. Между тем она с видимым
мучением преодолевала себя. Она должна была улыбаться.
О, к десяти часам, или к половине одиннадцатого ей бы следо-
вало просто уехать |и увезти супруга V12 (Главное увезти суп-
руга) |. Уже по лицу V13 можно было видеть что глаза ее „совер-
1 повтор
2 План набрасывался, очевидно, до того, как писчий лист был
разорван пополам. Конец фразы переходил на третью страницу;
яа оставшемся листе он оторван
8 а Н. В-чь в
4 кажется
5 послал было
6 с пр. разр
7 Конец оторван; см. сноску 2.
8 и
9 Она страдала уже целый час
10 бледно
11 высокомерный и
12 Особенно
13 ее
27*
419
шенно открылись" 'и что даже’1 она ничего не ждала 'и ничего
не могла ожидать’1 2 | Она 'даже’3 не V4 5 нуждалась более
и в Петре Степ, (который мне кажется сам ее избегал. Я видел
его в буфете и там он был чрезмер. весел) | Но она V 6 оста-
валась 'Бог знает почему’6 хотелось | ли | гордо показать
всему V7 обществу, т. е. всем не приехавшим что она нисколько
об них не заботится, даже не замечает их отсутствия, 'или по
инерции отчаяния’8 '| Я думаю I просто потерялась, уже то что
она ни на шаг не отпускала от себя ф. Лембке было чрезвы-
чайно подозрительно как неловкость, как неразвязность’9 Она
вместе с ним обходила зал 'он водил ее под руку’.10 11 Вероятно
давеча, когда с П. Степановичем было 'порешено’11 оконча-
тельно, 'после меня, быть балу и быть на бале, — вероятно’12
она опять ходила в кабинет Анд. Антоновича, опять употребила
все свои 'обольщения, утешения’13 ласки, 'и привела его на бал.
Но’14 чего должно быть стоило ей | это | теперь, когда она ясно
V15 уразумела прием публики, взгляды бросаемые на нее
обществом, перешептывания 'правда дерзостей еще не было
но вероятно они готовились’16 |она должна была видеть это [
1 Нельзя сказать
2 она ничего не могла ждать
8 ждала
4 искала в
5 всё таки
® Потерялась что ли она? Или
7 нашему
8 I. Что нибудь в втом роде было. И. Мне даже казалось что она оттого
и не уезжала III. Мне даже показалось что она оттого и не уехала. К оконча-
тельной редакции приписано и зачеркнуто как выраэ
2 I. Но она видимо не выдерживала. Фон Лембке был с нею и она не отпу-
скала его ни на шаг; II. Но где ей было выдержать. К этому месту на
полях приписка: Они ходили под руку
18 О разумеется он поехал.
11 решено
12 что быть на бале не смотря ни на что,
18 усилия
14 И чего ей это стоило?
видела пр Против зтой фразы на полях: Заговаривал но отстра-
нялись
18 даже громкие слова, даже уже дерзости, грозившие через час через два
усилиться, утроиться.
420
Тихая и V1 простодушная половина V2 публики, V3 мелкие
чиновники, 'тихие офицеры’4 были конечно почтительны, но
| и | они как то мрачно и боязливо 'от нее все сторонились’6
бросая в то же время чрезвычайно странные взгляды на
Андрей Антоновича, — взгляды слишком не гармонировавшие
по своей V 6 пристальности | и... и — и V7 сомнению | с 'напу-
ганностию’8 этих людей. | Это пахло Сенатором | [К доверше-
нию трагедии в ее сердце V9 тяготели тяжелые сомнения, что
пристальные взгляды 'всей этой публики на ее супруга имеют
некоторое скрытое значение’.10 Бедная Юлия Михайловна. Она
до самого последнего мгновения с высшим негодованием отвер-
гала всякое сомнение на счет... здоровья своего супруга.]
Что же касается до буйной | или лучше сказать до развитой |
половины, то она как справедливо заметил генерал, | уже|
начала „ отличаться “ | Помогал буфет. | В трех образовавшихся
| кое как | жиденьких кадрильках, | уже началось когда я пришел |
действительно явились канканеры. Одна часть публики 'глядя
на них улыбалась’,11 а другие, отцы и маменьки V12 несколько
и 'конфузились’.13 Были простодушные люди, входившие в гнев.
'Давешняя, утренняя идея’,14 что публика неблагородно обманута,
что V16 нужен контроль и проч. | была в сильном ходу|. Были
1 смир
2 бальной
5 т. е.
4 поручики и гости поскромнее
5 сторонились от нее
6 смелости и
7 явной см (?)
8 испуганностию
° был уже совершенно для
10 это место было переделано, но переделка зачеркнута: эти
проникают в тайну здоровья Андр. Антоновича. После слов, оканчиваю-
щих следующую фразу* своего супруга — относящаяся сюда при-
писка: а сомнения в здоровье ее супруга.16 А между тем она оставалась. Она
была виновата. Она даже пробовала заговорить.
11 улыбалась на них глядя
12 особенно
16 побаивались
14 I. Кроме того сильно царило мнение II. Кроме того ужасно укрепилось
утреннее мнение *
15 ДЛЯ
16 А вероятно уже она начала подозревать.
421
| уже | 'произнесены’1 громкие афоризмы 'в этом роде’1 2 * и даже
почти брань уже очень неподалеку от губернаторской четы.
Особенно ©критиковали разносимый чай и шоколад. Но мне
показалось что были уже | и | другие идеи в ходу и уже вытес-
нявшие отчасти давешние. | Между прочим одна | Странная
уверенность несомненно V8 царила 'в’4 головах, именно что
Ф. Лембке помешан. [Я 'подслушал’5 это мнение несколько раз
в разных трупах; 'одни’6 смеялись, другие слушали с просто-
душным испугом, V.7 Всё конечно передавалось отрывочно,,
суетливо, не в надлежащем виде | анекдотически I но поражало
невольно. И это вообще надо сказать о мнениях слышанных
мною на бале. Всё было отрывочно ветрено, легкомысленно
с грубым |и громким | смехом, | так что | из тихой же части
публики некоторые даже пугались.] Вот почему эти взгляды,
это всеобщее любопытство и добрых и злых поразили
Юлию Михайловну. Это ядовитое и радостное | до дерзости,
до эманципации| любопытство с одной стороны, этот просто-
душный наивный испуг с другой становился для нее невы-
носимым— 'хотя она разумеется не понимала всего значения.
Может быть предчувствовала.’8 Развязность общества | в ее при-
сутствии | как бы подтверждала V9 ей что 'давешний глупый
слух, сообщенный Петр. Степановичем о том что ее с супругом
сменяют — действительно существует и может быть именно
в эту минуту V10 11 носится по залам. А’11 она должна унижаться
V,12 * должна улыбаться 'таким глупцам, этой сволочи’,18 уве-
селять их водить между ними Андрей Антоновича! Увы
1 произносимы
8 остроты
8 была р
4 во всех
5 слышал
6 I. об в II. иные
7 расспрашивали.
8 I. Иногда к ней подбегал П. С-чь, но она мало что ему говорила. Он
с своим бант(?) у князя II. Ей конечно припоминалось известие, сообщенное
давеча П. С-чем, что в публике ходит глупый слух о том что их сменяют.
0 для нее
10 с торж
11 этот слух существует и
12 перед такими глупцами
18 I. им II. этим глупцам, этой швали
422
Андрей Антонович действительно имел вид 'водимого. Мне
показалось что он точно’1 в каком то забвении, 'смотрит’ *
так как будто не 'узнает’8 где находится; 'он иногда вдруг’1 * 3 4 5
оглядывался с неожиданною строгостию, даже 'однажды попробо-
вал’6 о чем то 'заговорить’ начал’6 вслух и громко и V7
не 'докончил’.8 Иные наблюдатели из публики утверждали
что он V9 „смотрит гораздо хуже" 'чем давеча утром
на чтении.’10 11 Про Сенатора |я готов был согласиться. |VU про
Шпигулинских, про Ставрогина | тоже | говорилось 'тоже’12 * бес-
связно и отрывочно. ['Зарождался’18 между прочим один глупей-
ший слух, что Ю. М-на и приготовила всю историю с Лизой,
и действовала за деньги и что даже праздник был | собственно |
с этою целью устроен. Не смотря на колосальную бессмыслицу,
этот слух укреплялся] 'Публика’14 как будто 'всё’15 чего то
ждала, но осмеливавшиеся всё более и более задорники одер-
живали верх отвлекая к себе внимание. V16 | Помню |: Один
какой то всё забегал вперед когда Лембке обходил залы и V17
в каждых дверях отвешивал проходившему Лембке глубокий
и мрачный поклон. | Другой громко в одной группе подле
самого Лембке объяснял о флибустьерах морских разбойниках. |
Так повторилось раза 'три’.18 В 'третий’19 раз Лембке с бес-
покойством протянул руку и что-то стал говорить; но Юлия М-на
'отвлекла его’.20 [Другой присел на пол и что-то очень долго
1 как будто его водили. Он был как то и точно
8 смотрел
3 узнавал
4 часто
5 вдруг пробовал
в заговаривать, начинал
7 вдруг
8 докончивал. После этого слова приписано. Это было, по поводу—>
9 теперь
10 давешнего.
11 про то что публика ограблена
12 I. както II. но както
18 I. Носился ме II. Передавался
14 Все собрав
15 еще
18 I. Сначала впрочем II. Началось конечно школьничествами:
17 встречаясь
18 четыре
19 четвертый
20 увлекла
423
и пристально искал на полу ничем не смущаясь, а на вопросы
отвечал что ищет двугривенного. Впрочем это еще всё было
школьничества, не грозившие V 1 развитием.] Скажу 'всю мою
идею вперед: Ю. М-на1 2была виновата. Она не могла не заметить
| особенно | в эти последние сутки 'несомненно начавшуюся’3
болезнь своего супруга и всё таки привезла его два раза
на праздник, разумеется уверив себя | предварительно | 'не
смотря на очевидность — т. есть как женщина которая чего
нибудь сильно захочет’4 5 что ровно ничего нет опасного и что
даже Андр. А-чу именно
Оборот
'нужно’6 развлечение. Но | по крайней мере | на бале она
могла бы заметить 'его’° состояние V7 даже в одиннадцатом
часу 'всё было уже слишком обнаружено’8 }Но| слишком
| уже и она | была раздражена. Подбежавшему к ней Пет. С-чу
(надевшему бант вместо исключенных Липутина и Лямшина
| которые на бал вследствие того совсем не явились |) она не
выдержав вдруг сказала: Хоть теперь то бы вы не притворялись"
'Недостойный гримасник’9 ни мало не сконфузился, | я 'его
наблюдал всё время’10 11) он был даже весел шныряя по залам,
|но... ничего ровно не делал, т. е. для порядка, ничем даже
не распоряжал, | V11 и только 'подходя же’12 * к Юлии М-не V18
принимал вид совершенно 'потерявшегося’14, | сконфуженного |
и чуть не испуганного человека. 'Он прямо сказал что всё
очевидно манкировано и что он уже теперь не знает что делать,
1 дальнейшим
2 I. в скобках: Она II. всё*: Она
9 начинавшуюся
4 как женщина не смотря на очевидность
5 потребно
6 даже
7 Анд. А-ча
8 I. и увезти его. Вернее что была II. и увезти его. Вернее всего что
потерялась и уже
9 I. Я слышал вто. Но он II. Я сам слышал вто. Но тот
10 видел его хорошо
11 но
12 I. подходил II. Когда подходил
19 предст
14 потерянного ср. стр. 428, сноску 2.
424
и опасается. Он должно быть хотел ее испугать окончательно
и зная ее раздражительность вызвать на какой-нибудь скандал,
V1 будучи уверен что она некоторое время еще не уедет’1 2
*Князь’3 напротив сделал всё что мог, 'начал и устроил’4 *
танцы 'но был мрачен и чем дальше тем становился мрачнее’.6
В своем пенсне, вздернув нос он V6 обводил | 'каким то* гроз-
ным’7 | взглядом публику. В буфете'его уговорились поколотить’8
*не знаю только серьозно ли, но я слышал’9 'Впрочем
в буфете’10 * драк еще не было | как сообщал генерал | | 'Вероятно
Его П-во поразило что нибудь случайное и быстро пресечен-
ное’.11 | Я туда несколько раз заходил и хоть попойка разви-
валась всё шире и шире, но еще вводили дам которые и уго-
щались видимо изъявляя удовольствие. V12 * некоторые офицер-
ские жены и жена одного лекаря так не выходили из буфета,
заказали даже ужин — V18 Многие дамы даже рады были что
по просту но | Впрочем дамы на половину были такого сорта
которые и пре |14
1 почти
2 I. который совершенно' II. Он всё V15 * говорил ей что поражен, что
*бал очевидно манкирован, что не знает что делать, опасается. Он должно быть
нарочно пугал ее, зная, что она не уедет. III. Он к ней подходил как бы за
советами, говорил ей что поражен, что бал очевидно манкирован, что не знает
что делать, опасается. Он должно быть нарочно пугал ее чтобы вызвать
какой нибудь скандал, зная что она не уедет.
8 Что до князя
4 даже сам начал
6 зачеркнуто и восстановлено.
° обошел
7 мрачным
8 уже уговаривались побить.
9 I. я слышал II. я слышал не знаю серьозно-ли
10 В буфете впрочем
И Здесь надписано только: Вероятно Е. П. — очевидно начало
фразы из первой редакции втого места. См. ниже сноску 14.
Г2 Впрочем
18 Дамы
14 Со слов не знаю только написано на полях взамен перво-
начального текста:
Генерал кажется преувеличил: я был сам в буфете и хоть | к концу бала |
425
помещица
намеки на скандалы,
на увоз Лизы
Г орим!
Проник с ветру
Мысли в буфете
| тут купчик |
Председатель но не был г. Кармазинов-
Заговор
Слова эти слишком мрачны
не публика виновата
V1
Не прикажете ли кадриль литературы
тяжелая аллегория
Произведение Липутина одобренное Карма-
зиновым—
V* I 2 * Лембке вдруг рассердился
Флибустьеры!
Vя
Ю. М — V4 стала увлекать в слезах
Горим
Пристав
Обыскать
Наконец Юл. Мих. не выдержала Она было заговорила, —
Помещица — 5 *
Я хочу испить эту чашу.
там | и | сильно V16 раскупоривались бутылки, но еще V17 вводили дам,
и драк не'начиналось*18 Вероятно V19 ЕгоП-во поразило что нибудь случай-
ное и быстро пресеченное
Всё вто зачеркнуто, за исключением след.: но еще вводили дам.
Вероятно Его П-во поразило что нибудь случайное и быстро пресеченное.
15 ей
18 пили
I7 вход
18 начинали
19 порази
1 Флибустьеры
2 Это
8 Гори
4 увлекла
5 Начиная с этого отрывка записи после текста, идущие от-
левой стороны листа к правой.
426
Для чего же
— П. С-чу — хоть бы вы то уж не притворялись
А еслиб дошло до конца, то было бы худо, но бал очень скоро
кончился.
Идиот. Сумасшедший V1 кричали ему,
Справедливо, справедливо! прокричал он
NB) Арестовать Ю. М-ну.
Но генерал не докончил
потому что началась ка-
дриль литературы
Пробовала говорить с дамами
право бы уехать, но ей хотелось высказать
Шампанское пожалуйте-с
Тост Лембке
! Совет генерала
ответ генералу „
r J I Кадриль литературы
Арестовать этого на
задних ногах
Вы бы пожерт-
вовали 1000
Лембке вдруг
сострил
Ma ch arm ante
dame
Негодяи
уж слишком стр. В. П-во
Речь Юлии Михайловны
Горим
Вино пожалуйте всё Генерал:
это начинает принимать
размеры национальные и
все тому рады. Здешних
дам кажется ничем не ис-
пугаешь. Ну и оставьте
их: они с подпившими
кавалерами только пове-
селятся. Вы же их сте-
сняете. Без вас прекра-
сно пойдет. V1 2 Не надо
тоже чтоб Ан. А-чь
Macharmante dame,
я бы вам советывал
уехать—Здешних дам
не испугаешь. Они по-
веселятся а вы только
стесняете и прекрасно
пройдет.
1 прокричал он
2 Вам
427
слишком искал популяр-
ности... везде есть пре-
дел... и кроме того я
думаю он нездоров.
Речь Юлии Мих
Заговор
NB Главное
Лембке поблагодарил сострил и сам рассмеялся все захо-
хотали. Было даже жалко. Впрочем иные нахмурились. Подскочил
П. Ст. и кадриль литературы.
Тяжелая аллегория и не по здешнему месту.
Это Кармазинов. От чего нет Кармазинова
А впрочем хоть и сально, но ей Богу было довольно весело
Но бал и без того скоро кончился тою ужасною катастроф.1
Наконец началась кадриль литературы1 2
1 Два последних отрывка в верху страницы справа, без види-
мой связи с соседи им текстом. Первая фраза в окончательном тексте
находится во втором подразделении той же главы, в словах
Петра Степановича, обращенных к Юлии Михайловне по поводу
стихов Лебядкина, прочитанных на утреЛипутиным: Шутка грубая,
ну там сильная что ли, а ведь смешная, ведь смешная? Слово сально
в рукописи неразборчиво; можно читать и: сильно.
2 Последняя фраза ниже двух предыдущих на полях против
-слов: принимая вид совершенно потерявшегося, сконфуженного. См. стр. 424,
сноску 14.
428
ПИСЬМА А. Н. ПЛЕЩЕЕВА
РЕДАКЦИЯ» ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ
И КОММЕНТАРИИ А. С. ДОЛИНИНА
ПЛЕЩЕЕВ И ДОСТОЕВСКИМ
В 1846 году начинается их литературная известность:
Плещеев приобрел ее своим первым сборником стихов, хотя
печатался и раньше в разных журналах и газетах;1 „Бедные
люди" сразу сделали имя Достоевского популярным. Они оба
откликнулись, каждый по своему, той молодежи, которая тогда
„как бы чем-то была проникнута и как бы чего-то ожидала".
Повидимому, в том же году они и познакомились и стали часто
встречаться. У них был общий литературный круг, они печа-
тались: чаще в „Отечественных записках" Краевского,
в „Современнике" Некрасова—гораздо реже; но влияние,
исходившее от Белинского и Герцена, простиралось на них
одинаково, как одинаково увлекались они утопическими систе-
мами Фурье и Пьера Леру. Может быть заслуживает внимания
то, что Плещеева эти системы особенно захватывали; он изучал
также Консидерана, Кабе, Кондорсе, Оуэна и Луи Блана.
Характера женственного, несколько пассивного, он постоянно
нуждался в авторитетах, на которых могла бы утвердиться его
мысль. И оба сладостно мечтали о будущем счастливом чело-
вечестве, когда не будет деления на бедных и богатых, жизнь и
труд сделаются радостными в светлой и свободной фаланстере.
Так, единомышленники, стали они вскоре друзьями. Пле-
щееву посвятил Достоевский свои „Белые ночи", в которых
отразилось самое интимное из тогдашних его переживаний,
а Плещеев ответил ему созвучной повестью: „Дружескими
советами ".1 2
Об руку шли они по одному пути до самой каторги.
Оба — одни иЗ первых посетителей пятниц Петрашевского
(Плещеев несколько раньше) — вкладчики его библиотеки
иностранных книг по вопросам социально-политическим и
философским. И позднее, когда сквозь соблазнительный туман
утопических мечтаний выступил на первый план вопрос основ-
ной тогдашней русской действительности: освобождение
1 В „Современнике" Плетнева 1844—1845 гг., в „Библиотеке для
чтения", в „Литературной газете", в „Иллюстрации".
2 Напечатаны в „ Отечественных записках “ в 1849 г.
431
крестьян, и были голоса за немедленные действия, а сам
Петрашевский отстаивал свои проекты постепенных реформ, то
опять же оба, вместе с Дуровым, Пальмом и другими, во главе
с коммунистом Спешневым, образовали свой особый кружок,
гораздо более активный и революционно-настроенный.1
Было единство мыслей и чувств, тесная дружба, в которой
законодательствовала, по всей вероятности, воля Достоевского.
Был ведь он и старше на целых пять лет,1 2 и жизнь знал
несравненно лучше, — этот член „случайного семейства",
выходец из мелко-буржуазной интеллигенции, предоставленный
собственным силам еще в годы ранней юности. После 9 месяцев
в Петропавловской крепости,3 не раскаявшись, они вместе взо-
шли на эшафот; по время церемонии смертной казни стояли рядом,
оба уверенные, что через минуту прекратится их жизнь; обня-
лись на прощание, предсмертным поцелуем запечатлев эту
дружбу свою и верность своим убеждениям.4
Они расстались на целых 10 лет. Один был сослан
в Омскую каторжную тюрьму, другой — рядовым в Оренбург-
скую крепость. Может быть то, что мучились они не вместе,
тоже способствовало в какой-то мере сохранению их друже-
ской связи на долго, если не на всю жизнь. Плещеев за эти
годы душевно почти не изменился. Испытания лишь несколько
состарили его, но не переродили. А стремительный и сложный
рост Достоевского на каторге и в ссылке остался для него-
сокрытым. Так, когда вновь пришла возможность общения,
естественно было Плещееву начинать с того самого момента,
на котором дружеская связь насильственно оборвалась, в пол-
ной уверенности, что оба они — те же, какими были тогда, до
катастрофы, в их мыслях и чувствах все осталось попрежнему.
В 1856 году, — уже близилось освобождение, — началась
их деятельная переписка, продолжавшаяся, с небольшими про-
межутками, вплоть до середины 60-х годов. Тон прежней бли-
зости установил Плещеев, он же и открыл переписку. А Достоев-
ский не имел ни основания, ни охоты его разочаровывать.
Ведь он любил это наивное прошлое свое, свою мечтательную
юность; любил не только теперь, но и потом, когда проклинал
его. И вот, — кажется Плещееву, — они опять во всем едино-
мышленники, делятся друг с другом самым интимным, понимают
друг друга с полуслова. Один — весь в этой пёреписке, выска-
зывает всю свою душу; другому, приходится, быть может,
делать некоторое усилие, чтоб обернуться назад, вновь обрести
пережитое, но все еще милое. В этом и ценность здесь публи-
1 См. мою статью: „Достоевский среди Петрашевцев", „Звенья" № 6.
2 Плещеев родился в 1826 г., Достоевский — в 1821 г.
8 Достоевский был арестован в ночь с 22 на 23 апреля 1849 г. Пле-
щеев— 28 апреля; суд состоялся в декабре того же года.
4 См. письмо Достоевского из крепости от 22 декабря, т. I „Писем" под
моей редакцией, стр. 128.
432
A. H. Плещеев.
Первая половина 60-х годов.
куемых писем Плещеева, что освещают они, психологически, не
столько вторую половину 50-х годов и первую половину 60-х,
сколько годы 40-е. Так, в сущности, оцениваются в них и новые
факты из московского и петербургского литературного быта
и люди — старые знакомые и приятели, с точки зрения все
тех же прежних взаимоотношений с ними. Григорович, Некра-
сов, Салтыков-Щедрин, Тургенев, Дружинин, Краевский,—
все, что о них рассказывается, это детали, которые лишь
дополняют их образы, какими они запечатлелись 10—15 лет
назад в восприятии юного мечтателя.
Петрашевцем остался Плещеев на всю свою жизнь. Как
петрашевец, прекраснодушно воспринял он и людей нового
поколения, гораздо более стойких и трезвых, этих разночин-
цев— „желчевиков": Чернышевского и Добролюбова. Они
их рисовал по своему образу и подобию, тоже только мечта-
телями-утопистами. И пока шло подготовление крестьянских
реформ, и под зыбким туманом розовых надежд скрадывались
очертания, разделявшие позиции враждующих классов, Плещеев
чувствовал себя бодрым и деятельным. Тогда в настроении
общества действительно было, на первых порах, многое из
того мечтательного прошлого, в котором Плещеев навеки
застыл. Сам же он видел в настоящем только это прошлое.
Точно время остановилось: 60-е годы ничем не отличаются
от 40-х, разве только размерами того же общественного дви-
жения. И вот он — кажется ему—„с веком наравне", силою
обстоятельств, несколько впереди Достоевского. Он готов ока-
зать милому другу поддержку: советом, деньгами, литерат р-
ными связями. В письмах чуть-чуть покровительственный тон.
Он уже успел стать во главе литературного органа „ Москов-
сковского вестника", в приятельских отношениях с прогрессив-
ным издателем Ооновским; зовет Достоевского в сотрудники;
устраивает ему издание полного собрания сочинений, а когда
в конце 1860 года братья Достоевские решили издавать свой
журнал „Время", то дружески-великодушно обещает им свое
деятельное участие.
Приблизительно до 1862 года этот тридцатипятилетний
ребенок с нежной, сентиментально-гуманной душой все еще
не чувствовал, как далеко ушла от него жизнь. Кому, в сущ-
ности, Аужен был тогда его голос, его сладкие расплывчатые
песни? В письмах его за 1860 год есть восторженные отзывы
о романе Тургенева „Накануне": дальше туманной револю-
ционности героя экзотической Болгарии Плещеев итти не мог.
Базаровщина была ему органически чужда и непонятна. Выходец
из другого мира; своего рода Дон-Кихотом должны бы считать
его люди 60-х годов, если бы у них была охота или досуг от-
носиться к нему повнимательнее. В дон-кихотстве его, в этой
завершенности его душевного склада, был залог его вечной мо-
лодости, немного смешной, но больше — трогательной.
28 Достоевский 433
Дон-Кихотом остался Плещеев навсегда. Проходили перед
ним поколения: шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые,
девяностые годы. С Чеховым работал в одном журнале.1 Чехов
восхищался детской незлобивостью этого крайне восприимчи-
вого седого старика. Восприимчивость в меру своих неболь-
ших душевных сил, однотонно звучавших. Ему всегда казалось,
что он с теми, кто в этот момент идет впереди. И это было
его счастьем, что он никогда не испытывал „перерождения
своих убеждений", тем более—измены им. В его письмах
к Достоевскому за следующие годы мы нередко слышим вопли
„истерзанного сердца"; но это исключительно на личной почве:
умерла горячо любимая жена; плохо зарабатывает; не хватает
средств на воспитание детей; кругом черствые люди; очерст-
вели и старики: Некрасов и Салтыков... — Люди, случайные
обстоятельства. Но жизнь, жизнь все та же и те же идеалы:
„ Вперед, без страха и сомнения, на подвиг доблестный, друзья 1“.
В 70-х годах он в „Отечественных записках". И это ничего,
что на малых ролях — секретарство, переводы с иностранного,
что к нему относятся не без доли пренебрежения: не замечал
должно быть; во всяком случае в письмах на это не жалуется
при всей откровенности его излияний.
Этот слабо-колеблемый в своих тесных пределах душевный
мир Плещеева сказался особенно ярко в неизменности его
дружбы к Достоевскому. Полоса „почвенничества", которое
к середине 60-х годов, в „Эпохе", уже явно стало принимать
оттенки правого славянофильства; „Преступление и наказание",
воспринятое революционно-демократической молодежью как
оскорбление;1 2 каррикатура на эту молодежь в „Идиоте";
„Бесы", этот гневный памфлет на революционное народниче-
ство начала 70-х годов; участие в „Гражданине" кн. Мещер-
ского, — ничто не изменило его к нему отношения. Поистинне
верность и слепота Дон-Кихота. Каким воспринял Достоев-
ского в свое сердце в ту раннюю эпоху общего мечтательства,
таким остался он для него на всю жизнь. Об этом ясно
свидетельствуют письма Плещеева и за 60-е и за 70-е годы.
И эта слепота кажется тем более поразительной, что были
в их отношениях такие моменты, когда Достоевский проявлял
к нему свою небрежность в форме, подчас, довольно грубой.3
Так предстает перед нами Плещеев: законсервированный
человек 40-х годов. А Достоевский, видя в нем отражение
своего прошлого, одну из сторон своей собственной души, ту
ее часть, которую в годы близкие к „Бесам" и в период
1 В „Северном вестникесм. письма Чехова к Плещееву за 1888 г., осо-
бенно письма от 31 марта и за июнь того же года (т. II. „Писем А. П. Че-
хова изд. М. П. Чеховой, Москва, 1912 г.).
2 См. „Современник", 1866 г., т. 112, стр. 273—277; тоже „Неделя",
1866 г., № 5, стр. 72—74.
3 См., например, дальше письмо Плещеева от 1-го декабря 1864 г.
434
,,,Бесов" и „Гражданина" ему так хотелось отрезать и
бросить навсегда, — Дэстоевский относился к нему далеко
не ровно. В период заграничный (в 1867—71 гг.) от отвергает
Плещеева, как и другие большие и малые звезды в орбите
Белинского: Тургенева, Некрасова, Анненкова и им подобных.1
Когда же к середине 70-х годов начинают намечаться в его
общественно-политической идеологии какие-то серьезные изме-
нения, образы Белинского и Некрасова снова становятся близ-
кими и дорогими,1 2 тогда в их переписке, — пусть она носит
характер эпизодический, — звучат дружеские тона, такие же
искренние у Достоевского, как и у Плещеева.
Вереницей проходят в этих письмах замечательные люди,
•с которыми связаны крупнейшие события в области творчества
замечательных десятилетий. Иногда письма задерживают на
них наше внимание подольше; иногда люди и факты только
мелькают. А в своебразном их освещении — неизменен психи-
ческий склад тех разночинцев, которые выступили на арену
классовой борьбы в ту эпоху промежуточную, когда патри-
архальные устои были еще достаточно крепки, и в то же время
уже явно ощущалось неизбежное их падение.
Такова исключительная ценность Плещеевского наследия,
которое здесь публикуется.3
1 См. т. II „Писем” под моей редакцией, стр. 292.
2 См. выше главу Пв статье: „К истории создания «Бр&тьев Карамазо-
вых» ”.
8 Письма хранятся в Рукописном отделении Пушкинского дома (ИРЛИ).
Технические правила для точной передачи текста писем те же, что и для чер-
новиков к „Братьям Карамазовым” (см. выше „Комментарий”).
28* 435
ПИСЬМА
1
Января 20. <1857> Оренбург.
Наконец то, дорогой мой Федор Михайлович, дождался я от
вас письма. Благодарю вас от полноты сердца. Письмо это слиш-
ком вознаградило меня за ваше долгое молчание, чтоб я мог быть
в претензии. Да и прежде я не был, а как то больно и горько
было мне думать что те кого я_искренно и глубоко любил
и люблю могли обо мне забыть или перемениться ко мне.—
Теперь я спокоен на этот счет. — [Кр] Еще раз крепкое вам
спасибо за вашу дружбу, за ваше доверие. Дай то бог чтоб
это письмо мое застало вас женатым, чтоб устроились дела
ваши — окончательно. Вы не поверите — как мне хотелось—в ту
минуту когда я читал ваше письмо, быть богатым! Вот когда
узнаешь цену деньгам... Много, много счастья могут они дать;
потому что нет большего счастья — как прийдти на выручку —
в критических обстоятельствах, человеку которого любишь.
Я думаю и вам случалось тоже испытать в жизни. — Позави-
довал я вам Федор Михайлович! Вы нашли то, к чему так
напрасно и горячо рвалось мое сердце — с той поры как я
начал сознавать себя человеком. Любящее, преданное существо,
•счастье домашней жизни... обо всем этом я только смел
мечтать — все это только я видал во сне! Да пошлет вам
господь — радостную, светлую, безоблачную жизнь. Страдания
вынесенные вами — дают вам на нее право. Пожмите от меня
руку той, которой вы обязаны счастьем. Я не знаю ее —
«о люблю столько же сколько вас.—
Присылайте мне, друг мой, все что вы напишете.1—Будьте
уверены что напечатают с радостью. Я берусь за это. Теперь
1 В оригинале „напишите*4.
437
здесь литератор Михайлов, посланный сюда от морского мини-
стерства— для собирания этнографических сведений; натура
весьма симпатическая, добрая — готовая на услугу. — Он уча-
ствует во всех журналах, знаком со всеми и просил [у меня],
чтоб я дал ему все что у меня есть — ручаясь [за то] что
напечатано будет и деньги вышлют. В летние месяцы он будет
заведывать Библиотекой, которой редакцию теперь взял на себя
Дружинин. Направление журнала очень хорошо. — (теория
искусства для искусства). Вы слишком известны, чтоб вашего
романа не напечатали. Только имени не подписывайте,
а выставьте буквы или псевдоним. Платит Дружинин отлично,
по 75 целковых с листа, и даже хочет добить до ста. Последние
книжки этого года уже изданы под его редакцией. —Я на днях
посылаю в Вестник повесть только что оконченную. — Если
вы его читаете—то видели стихи мои, после чтения газет, Закат,
и Старые Песни на новый лад. — Скажите мне — мой голубчик
^как вы находите? (За стихи нынче тоже платят). Скажу вам
несколько слов о себе. Я уволен от военной службы — с дозво-
лением жить где хочу кроме столиц. — Обстоятельства заста-
вляют меня пробыть некоторое время здесь. Я вступаю в гра-
жданскую службу в пограничную комиссию, председатель
которой, Григорьев, известный ориенталист и ученый, чрезвы-
чайно умный человек; — [у которого] у него я думаю мне
будет не худо. На будущий год надеюсь мне позволят воз-
вратиться в Москву. Я писал лично к Государю письмо, и он
приказал сообщить мне, что возвращение мое в столицу будет
зависеть от дальнейшей моей службы и поведения моего, в гу-
берниях. —
Что же касается до жизни внутренней как говорится...
об этом когда нибудь потолкуем мой друг, в иное время.—
Спешу чтоб не опоздать на почту. Я хотел [чтобы] немедленно
отвечать на письмо ваше. Замечу только что находят минуты —
тоски неизъяснимой, что опротивела мне эта бродячая, беспо-
лезная жизнь. То, что вы прочтете в стихах моих: Степь и Раз-
думье— искренно, верьте мне дорогой мой.
С будущей же почтой напишу вам еще. Много хотелось бы
потолковать с вами. Увидимся ли мы, ^ойдемся ли опять — и если
сойдемся то где и как! Господь знает.—
Целую, обнимаю вас крепко. Будьте счастливы, веселы,,
спокойны духом. Пишите мне чаще. Уведомьте сей час же —
438
как окончились ваши дела. — Прощайте мой не сравненный,
добрый Федор Михайлович. Не сомневайтесь в моей безгра-
ничной, сердечной привязанности.—
Ваш всей душой
А. Плещеев
Адрес просто — в Оренбург — такому то.
2
10 апреля <1858 г.>
Оренбург
Удивляюсь я добрейший Федор Михайлович, что не имею
от вас столько времени ни строки. Дошло ли до вас последнее
письмо мое, где я передавал вам просьбу Каткова о высылке
ему повести — прямо, без чьего либо посредничества. Ответа
вашего я не получил. Это меня беспокоит. Не опять ли вы
больны дорогой мой. Пожалуйста пишите, хоть по нескольку слов.
Вот и весна пришла и манит человека вон из города. И я
собираюсь в путь. В столицы еду... наконец увижу опять
Петербург — в котором впрочем не много схоронено у меня
отрадных воспоминаний. Услышу слова толки о разных вну-
шающих предметах; толки, от которых отвык в провинции,
где более [и] на сплетнях все'разговор вертится. Не думаю
чтобы литературные кружки изменились... все то же чай
мелочное, грошовое самолюбьишко, те же интриги, тот же
Григорович, выставляющий на показ свою любовь к народу —
и цинически рассуждающий о своих маленьких недостатках
чтоб скрыть большие. За ранее скверно делается... Едва ли
я сойдусь со всеми этими лягушками надувающимися в волов.
Две, три личности хотелось бы увидать, потому что привык
любить их за сочинения. Тургенева между прочим. Все говорят
что он и еще поэт Полонский это самые честные личности
из [е] пишущей братьи; хвалят еще Дружинина. Но грустно
слышать что Некрасов — самый страшный барышник.
Нахожусь в затруднении как ехать... жена у меня кажется
беременна. А поскорей бы хотелось переменить место, взглянуть
на новые лица. Все таки в Петербурге теперь иным духом веет
чем в наши времена.
Пишу я довольно много. Недавно рассказ послал Каткову
и много стихов. Теперь еще повесть — на половине остано-
439
вилась. Что вы поделываете?—Домашняя жизнь моя идет себе
по тихоньку... жена у меня ‘ очень доброе создание ... сидит
больше дома; она выезды не слишком любит. Они ей в короткое
время успели надоесть.
Кончаю здесь пока. Жду вашего письма. Не заставляйте
ждать долго. Жене вашей поцалуйте за меня ручку. От всего
сердца желаю вам здоровья, душевного спокойствия и побольше
расположения писать. —
Ваш весь Плещеев
3
Оренбург.
30 мая <1858>
Добрый и уважаемый Федор Михайлович.
Из последнего письма вашего1 я вижу что вы получили только
одно мое а другое еще не дошло до вас; а там то именно я
и отвечал вам на кое какие подозрения явившиеся у вас. Дело
в том что когда ваше письмо пришло сюда, мое уже было
отправлено; и следовательно я должен был отложить ответ еще
на неделю — После завтра я еду — друг мой. Все уж уложено,
квартира моя пуста — только одни чемоданы да ящики разбро-
саны там и сям.— Непременно постараюсь увидеть всех — о
ком вы пишите. У брата вашего тоже буду. —Напишу вам все,
как найду Петербург. А вы пишите мне пока на следующий
адрес: В Москву, в 4-й Мещанской, дом Скрибицкого Пелагее
Александровне Карр, для передачи А. Н. П.
Душевно рад что вы получили наконец письмо от Каткова
и деньги. — Он действительно благородный человек; и я тоже
много одолжал ему. В нем нет жилки барышнической.—
Еще более был бы я рад еслиб мы снова сошлись в
Петербурге или Москве. Признаюсь от второй я больше
жду чем от первого? — Сколько я слышал —в Москве другим
духом веет.... В литературные кружки соваться я не на-
мерен. По приезде схожу к некоторым из прежних знако-
мых. Буду и у Некрасова. Но если хоть один из них будет
толковать со мной свысока — нога моя не переступит его порога. 1 2
1 Сноска Плещеева: от3-го мая и которое я получил только сейчас; следо-
вательно оно шло 27 дней! Ведь это ужас что такое!**
2 В оригинале: „первой**.
440
Довольно! Прошла пора поклонения великим личностям, в сущ-
ности оказывающимся совершенной дрянью! Но однако же —
с тем что вы говорите о таланте Некрасова я не совсем
согласен... В нем есть и любовь, есть сочувствие ко всему
что угнетено и страждет... Особливо последние его пьесы
прониктуты более [т] кротким примирительным • чувством.
Но поэтический талант, как говорят не мешает ему быть
страшным барышником. Я даже недавно имел к тому пример
на глазах. Здесь есть молодой человек, с которым я очень
близок, и который отправил в Современник драматические
сцены. Некрасов его восхвалил и очерки напечатал (в майской
книжке Филантропы и У судьи — С. Федорова). Но заплатил'
крайне скудно, под тем предлогом видите ли что он еще в первый
раз печатает.
Читаете ли вы 1 000 душ, Писемского,в Отеч. Зап.? По моему
это такая вещь перед которой вся нынешняя пишущая братья—
бледнеет. Сколько правды и знания русской действительности^
Здесь характеры есть.^— Любопытно между прочем — что
в этом романе на сцене литература — и Белинский с Краевским.
Относительно денег, дорогой мой Федор Михайлович, скажу
вам опять: я решительно не знаю как повернутся дела
мои; — но если будет хотя малейшая возможность то верьте что
я не заставлю напомнить себе о присылке. Я был бы вполне
счастлив еслиб мог — способствовать вашему выезду; тем
более что это дало бы мне возможность увидеть вас; и этого
я сильно желаю.—
Прощайте, мой добрый. Дай бог по скорей нам сойтись.
Поеду я по тихоньку осторожно, потому что жена беременна.
Боится она Петербурга — ничего еще не видала; и очень
застенчива. — Скажите от меня вашей — искренний поклон.
Очень бы рад был еслиб по приезде в Москву нашел письмо
ваше. —
Будьте здоровы — и по возможности спокойны духом. Обни-
маю вас крепко. Мне самому бы хотелось о многом с вами
поговорить — да когда это будет господь знает. Еще раз про-
щайте друг мой. Не забывайте меня.
441
4
10 февраля <1859 г.>. Петербург.
Добрый и уважаемый Федор Михайлович.—
Я получил ваше письмо, заключающее в себе отзыв о моих
стихах, и приношу вам мою сердечную благодарность. Были при-
чины, почему я не отвечал вам на него тотчас же. У меня в доме
все эти дни сущий ад. Долго накипало у меня на сердце; поло-
жение было слишком натянуто и я не выдержал наконец; струна
лопнула — я наговорил матери своей самых резких вещей, после
которых — надеюсь прежняя жизнь невозможна. Собираюсь
на днях ехать в Москву, где и пробуду до открытия правильного
пароходства; так как я получил на это разрешение. Вот уж
неделя, как я с матерью не вижусь; жена тоже, мы сидим
по отдельным комнатам. Надо положить конец всему. На мне
лежит ответственность за жену. За что — стану я ее бедную,
кроткую — подвергать непрестанным огорчениям. И что это
за жизнь подчиненная чужой воле ... натянутая, неестественная,
тяжелая. Вы знаете я всегда иначе глядел на вещи чем мать —
но пока я был один, дело могло и улаживаться. — Теперь
другое. Решительный шаг необходим. Съезжать на другую
квартиру значило бы делать скандал. В Москву же я и по делам
мог уехать. Весной опять в глушь, но по крайней мере — сво-
бодная, независимая — спокойная жизнь.
Читал я ваш роман. Вы требуете от меня откровенного
отзыва. Если он что нибудь значит для вас извольте. — Скажу
вам прямо : я ждал больше ... роман отзывается спешностью ...
Некоторые сцены шаржированы (сцена М. А. с мужем,
в деревне). Зиночка лицо не симпатическое — и вообще что-то
есть в ней — сочиненное не натуральное ... Старый граф тоже
иногда впадает в каррикатуру. Начало романа — по моему
рутинно, — как будто фельетонно несколько. Вот недостатки.
Но за то — лицо Марьи Александровны, превосходно, велико-
лепно. Мозгляков тоже мне очень нравится — как чрезвычайно
верное, живое лицо. Провинция — в лице дам, очеркнута тоже
хорошо; некоторые сцены с князем до того комичны, что
невозможно не хохотать. Но последняя сцена смерти и про-
щанья— почему то не оставляет того сильного впечатления —
какое бы должна. — Вообще же повесть — весьма хороша. Это
я говорю положа руку на сердце. — Не знаю будете ли вы
442
довольны моим суждением, но вы требовали — и я исполнил
ваше требование. — Очень интересовался прочесть вашу повесть
Тургенев: но я без позволения не мог ему дать — она была
взята мною на срок. Он с * теплым участием говорит о вас.
Вообще это личность в высшей степени симпатическая, любящая.
Он всех влечет к себе с первого разу; и вся эта ватагу Про-
метеев становящихся на ходули, начиная от гнилого оптймиста
Дружинина, до озлобленного Некрасова — в подметки ему
не годятся. Не даром один хохол недавно выразился про Тур-
генева—: племянник Иисуса Христа! В самом деле есть что та
в нем — неотразимо к нему привязывающее...
Кушелев как сказал мне М. М. тотчас же обещал выслать
вам 1000 сереб. — без слова. Это делает ему честь. — При-
сылайте Каткову — этот тоже за деньгами не постоит. У него
8 тысяч подписчиков. Слышал я что вам велено избрать место
жительства. Вероятно вы поселитесь в Твери. Ближе к брату
и ко всему. Ах! кабы вы до мая перебрались — Повидались бы
мы с вами, потолковали бы. Я теперь ничего не пишу.
Не до писанья, не то на сердце...
Прощайте мой дорогой Федор Михайлович. Будьте здоровы.
Мой искренний сердечный привет жене вашей. Благодарите
ее за хороший отзыв о стихах. Пишите ко мне друг мой
через М. М. Я не знаю где буду. — Обнимаю вас от всего
сердца. —
Ваш
А. Плещеев
5
10 апреля. <1859> Петербург
Давно не писал к вам добрейший мой Федор Михайлович;
да и от вас давно не имел извещения. — Дана ли вам отставка,
и когда вы приедете? Меня вы здесь уже не найдете; в первых
числах мая я еду, в Оренбургский край; с намерением однако же
при первой возможности возвратиться, и поселиться в Москве,
где гораздо лучше климат для ребенка, чем в Петербурге»
и как то лучше для работы. — Здесь решительно ничего
не делаешь.— Но не знаю как еще бог поможет устроиться.
О вашей повести я писал вам свой отзыв самый искренний.
Посторонних отзывов не слышал. Нынче впрочем Некрасов мне
говорил, что он слышал что повесть очень хороша; и опять
448
предложил написать вам — не пришлете ли им чего; обещаясь
заплатить 125 руб. за лист. Я ему сказал — откровенно, что вы
решились, без крайней нужды не обращаться к ним, потому
что они не хорошо поступили с вцми; Некрасов выслушав все,
сказал что если действительно в Современнике было о вас
дурно говорено, во время вашей ссылки, то это очень гадко;
он сам сознает. Но что касается до вашего с ним собственно
разлада, в бытность вашу здесь, то Некрасов отозвался, что
причиной этому было наше] (т. е. его и ваше) общее упрямство,
(его слова). Надеюсь еще возобновить этот разговор. Теперь же
прибавлю только что он говорил о вас с большим сочувствием;
и вообще — он человек, сколько мне кажется, — хороший, хотя
[вр] по временам его [npi] обращение может напротив от-
толкнуть от него. Оболочка груба — согласен; но может ли быть
иная у человека прошедшего через такие мытарства. Он часто
хандрит, охает, кряхтит... уходит в себя, жесток; но под всем
Этим — нет, нет да и скажется человек сильно чувствующий, не
лишенный теплоты, и очень умный. Я не был с ним интимен, как
и ни с кем из литераторов, но его-—после Тургенева (который
в высшей степени симпатичен) и Чернышевского — предпочитаю
решительно всем прочим. Эти прочие — ватага [надутых] чван-
ных, самолюбивых, надувающихся как лягушка Крылова, и [не]
иногда вовсе3 необразованных — лилипутов, воображающих
себя Шекспирами. — Исключу пожалуй Анненкова, который
по моему гораздо лучше своих статей. Он веселый и ка-
жется добрый человек. Гнусность Григоровича вошла в по-
говорку даже в литературных кружках. — Панаев пуст и3 его
тоже никто не ставит в грош, [и] но он сам это знает;
и уж не прикидывается авторитетом. Он по крайней мере тем
хорош, что забавен с своими анекдотами. Но довольно об
<э>тих господах. Есть еще человек отзывающийся о вас с боль-
шой симпатией это Аполлон Григорьев; он меняет свои убе-
ждения как белье (впрочем сомнительно чтобы он часто менял
белье) но человек отличный. Сердце у него бесподобное. Был
здесь недавно Щедрин (Салтыков) раза два заходил ко мне
(он в Рязани вицегубернатором) все также самолюбив; но
1 Над зачеркнутым: „ваше и его".
2 Слова „иногда вовсе" — надписаны над зачеркнутым: „не".
8 „и" — надписана над зачеркнутым: „но уж".
444
сделался как то общительнее, менее резок1 и в обществе удиви-
тельно потешен. У него есть свой особенный юмор аляпова-
тый и цинический, — но [и от] который невольно заставляет
хохотать. — Бываю я также у С. Д. Яновского, — он отличный
господин, и был бы еще лучше, если бы бросил докторальный
тон и привычку говорить два часа о том что можно сказать,
в две минуты.—
Что сказать вам еще друг мой. У меня слава богу — жена
и ребенок здоровы. — В доме — перемирие — не знаю искренное
ли и на долго ли... Признаюсь что эта семейная разладица и за-
ставляет меня ехать опять в Оренбург. Знаю что будет мне там
тоска и что я при первом удобном случае вырвусь оттуда — но уж
надо будет так устроиться чтобы старые истории не повторялись.
Прощайте. Пэцалуйте обе руки у вашей жены. Желаю вам
обоим счастья и удачи в ваших планах. Обнимаю вас от всего
сердца.
Ваш весь
А. Плещеев
6
Москва, 14 октября <1859> г.
Добрый мой Федор Михайлович. Мне невыразимо досадно,,
что вы не получили моего ответа, на ваше первое письмо;
ответа, отправленного на другой же день. Это весьма, весьма
странно. Если предположить, что письма к вам — читают — то
по прочтении они все таки должны быть доставлены вам, если
не заключают в себе ничего такого, за что бы их можно задер-
жать. А в моем письме кроме описания моего приезда в Москву —
и домашних дел не было ничего. Если же и настоящее письмо
мое не дойдет, я обращусь через общих знакомых к графу
Баранову — с просьбой передать вам письмо; и надеюсь что
он прекратит подобные злоупотребления, как человек, о кото-
ром все единогласно говорят — что это благороднейшая лич-
ность, не способная ни на какие притеснения. —
Вы спрашиваете меня как я писал — через 3-е ли отделение
Собств<енной> Канц<елярии> или прямо? Я писал прямо—в соб-
ственные руки Государя Императора; — подал его здесь в поч-
тамте и расписался в книге. Ответ был получен от князя
1 Слова: „ менее резок " — надписаны сверху.
44S
Долгорукова — на имя генер.-губернатора. Советую Вам также,
друг мой, действовать этим путем; он самый короткий и самый
действительный. В успехе нечего сомневаться. Государь мило-
серд и отказа не последует. — Порядок конечно будет соблюден, и
граф Баранов получит о вас запрос. А так как он к вам расположен,
по словам Головинского, то стало быть препятствий не будет.
Очень бы мне хотелось свидеться с вами; но положительно
не знаю как и когда буду иметь возможность [у] вырваться от-
сюда. — Разные обстоятельства меня удерживают. Если вы полу-
чите разрешение — скоро, то приезжайте в Москву, хоть на день,
хоть на полдня. — После десятилетней разлуки есть о чем пере-
молвиться. Головинский был у меня. Он все тот же; поговорить
любит — это правда; но это не мешает ему быть хорошим
малым, готовым на все доброе. Нравится мне в нем его [де]
подвижная натура. Желал бы я иметь хоть сотую долю его жи-
вости и практических способностей. Еще заезжал ко мне какой то
Минаев, приглашавший меня в сотрудники нового журнала
Светочь. Говорил что и вы обещались. Кажется господин не
глупый; и программа журнала толково поставлена.
Имеете ли вы известие о вашем новом романе от Некра-
сова? Как нашла его редакция Современниках? Нетерпеливо
жду его появления. Что если бы вы поселились здесь — мы
могли бы общими силами, при содействии еще нескольких лиц
затеять какое нибудь свое литературное, периодическое издание? I
Напишите намерен ли брат ваш издавать на будущий год свою
газету. Ведь он имеет уж разрешение. —
Тургенев пишет новый роман, который обещался доставить
к ноябрю в редакцию Р<усского> Вестника.
Я еще пока не принимался здесь за работу; все хлопочу
с устройством [до] квартиры. До сей поры не дождусь вещей —
отправленных еще в августе из Оренбурга.1
Прошу вас сказать мое почтение вашей супруге. Жму крепко
вашу руку. Надеюсь в скором времени потолковать с вами
поподробнее о своих планах и предположениях. Теперь спешу
да еще и не уверен получите ли вы это письмо. Не медлите
ответом. Я писал уже вам свой адрес. Но как вы его не полу-
чили, то вот он опять: На Арбате. В Трубниковском переулке,
в приходе Спаса на Песках, дом Богославского. Весь ваш
_______________ А. Плещеев
1 В слове Оренбурга — „Орен“ над зачеркнутым : Петер . . .
446
19 октября <1859>. Москва
Исполняю Ваше требование, мой добрый Федор Михайло-
вич, и сообщаю дальнейшие подробности о моих письмах
к Государю. Я писал два раза. Первый раз три года назад.
Я просился тогда в гражданскую службу — из военной. Письмо
обыкновенно идет из Оренбурга 10 дней и столько же назад.—
Стало быть нужно было всего 20 дней; а я получил ответ через
месяц. — В 10 дней все было сделано. Я тогда удивился даже
такой быстроте. Нынче я ждал долее, 2 месяца слишком, хотя
я послал [его] письмо из Москвы. — Оно поступило в Комиссию
прошений, откуда мне и дали знать что письмо получено и пре-
провождено к Кн. Долгорукову; — а потом от Князя пришла
бумага — что на доклад его Государь Император соизволил.—
Я думаю что и ваше прошение долее [не] 2-х месяцев не прой-
дет. Если же будет вручено Государю лично, как Вы писали,
то гораздо скорее.
С Вашим романом творятся действительно курьезные вещи»^,
Мое мнение — отдавать его туда где больше платят. Если
роман хорош, он прочтется и в новом журнале. Да и при
том его и отдельно можно издать. Отчего Вы думаете что он
мне не понравится? И что Вы разумеете под словами: мало
любви. Если — любовную интригу — то я вовсе не предпо-
читаю те повести — где она есть. Если же в нем нет любви
к ближнему, к человечеству — словом любви христианской —
то это действительно недостаток — но я этого не могу предпо-
ложить. Если роман комический, то все таки — сквозь видимый
миру смех — могут сквозить — невидимые миру слезы. Те-
перь — вот что. У меня до вас просьба. — Имеете ли Вы
понятие о газете Московский Вестник? (Ее получают в Твери
многие). Это дешевая, еженедельная газета, политическая
и литературная. — В ней участвовали в нынешнем году и будут
участвовать Тургенев, Островский, Лажечников, Щедрин, и проч.
Политическое обозрение пишет тот же профессор Капустин, что
и в Русск. Вестн<ике>. Если Вы не видали этой газеты — я вам
вышлю целый год.,— С будущего месяца я вкладчик и участник
в редакции этой газеты. — Она началась поздно — в феврале
и потому имеет только 1500 подписчиков. На будущий год
вместо одного листа — будет выходить их 2 каждую неделю;
447
будет библиография — фельетон и проч. Кроме того заводим
типографию. Можно надеяться что дело пойдет успешнее.
Просьба моя состоит в том чтобы Вы, друг мой, дали нам рас-
сказец, хоть маленький. Это даже лучше; по объему газеты.
Делить более чем на два номера не удобно. Мы заплатим Вам
по мере сил наших; (постараюсь сколько возможно более —
если не 100 то 75 р. с листа). Я прошу Вас об этом в особенное
мне1 одолжение; знаю что Вам в другом месте дадут больше —
но уж вы из дружбы не откажите душа моя. — Отвечайте мне
поскорей. Экземпляр газеты за год пришлю вам на днях. Не
откажитесь распространить ее, — ваш авторитет может иметь
влияние на [публику] среду — в которой вы живете.—
Кончаю пока письмо мое и жду вашего ответа. Не замедлите,
добрейший мой Федор Михайлович. — Я непременно к Вам со-
берусь— но не могу сказать когда именно. Разные домашние
дела мешают.—
Жму Вашу руку от всего сердца. Вашей жене мой искренний
поклон. Нетерпеливо желаю с ней познакомиться.
Ваш весь
А. Плещеев
Р. S. Печатаю свои рассказцы. Нашел издателя, будет
2 томика. Поспеют к Декабрю. —
8
13 декабря <1859>
Москва
Любезный мой Федор Михайлович. Письмо твое из Твери,
от 10-го — я получил только 13-го (?); почему так поздно — не
знаю. Стало быть — не вини меня если ответ ты уже получишь
в Петербурге. Я тотчас же послал за Нилом — и он сказал мне
следующее: (передаю слово в слово). Он готов купить у тебя
сочинения, но на следующих условиях 1) Дает тебе 2 тысячи
сереб. как и говорил Милюкову. 2) Тысячу сейчас по [на] полу-
чении сочинений; другую тысячу через два месяца по отпеча-
тании их. 3) Ты имеешь право печатать новое издание через
два года; а не через три как ты предлагаешь. 4) Напечатает
2400 экземпляров.— Готовы будут к концу февраля. — За
1 Над строкой.
448
быструю их распродажу ручается потому что он человек деятель-
ный, связи имеет огромные — и всюду их рассует из своих соб-
ственных выгод. — Вот тебе все; решай.
Мы с ним тоже затеваем одно изданье, но тоже пока еще
секрет, потому,что дело не совсем еще улажено; но если сла-
дится — то кажется можно рассчитывать на значительный
барыш. —
Еще предлагает тебе Ооновский — не хочешь ли просто печа-
тать в нашей типографии; свои сочинения. Он тебе напечатает
в долг; и ты пэтом уплачивай экземплярами, по мере сбыта.—
Хорошо если б ты сам побывал в Москву и поговорил с ним. Во
всяком случае дай ответ. Тицйграфия у ппчтигптпм—и нам
надо знать какая у нас будет работа. Если ее будет довольно —
то мы откажемся от печатания двух газет, которые к нам про-
сятся.— Радуюсь что тебя встретили в Петербурге радушно.
Восторга твоего относительно драмы Писемского не разделяю,
и ставлю Грозу неизмеримо выше. По моему положения в этой
драме как то не выявлены, и впечатление она оставляет не пол-
ное, неопределенное. [Что] Бабенка решительно не удалась. Не
знаешь что она такое — любит ли она действительно помещика
или ей1 только понравилось жить на барском дворе, да барский...
попригляднее мужицкого показался. Самому герою — ты начи-
наешь сочувствовать только в конце пьесы — потому что он
несчастен и в этом несчастии держит себя честно. — Но до
этого времени — нельзя вполне* принять его сторону [но] если
все что рассказывает жена его, о том как ее отдали насильно,
как он ревновал и бил и ругал ее справедливо. Вот мое личное
мнение: отзывов других я о ней не слышал. Вчера говорил
только с Садовским, которому Писемский прислал свою пьесу.
Ему нравится; но и он говорит: нет, все — не то, что-то; [вт]
обстановка, второстепенные лица: Никон, зять помещика — чи-
новник— всего лучше. Так оно и есть. — Жду нетерпеливо раз-
бора твоего Грозы. Здесь она сыграна — безукоризненно. Это
верх—художественности в исполнении—по моему. В Петербурге
же говорят кроме Мартынова — все ниже посредственности.
У нас в М<осковском> В<естнике>, был такой говенный разбор
Грозы — что я просто плюнул. Ооновский сам ее не видел и дал
написать одному господину — который в ней понял — как свинья
1 Под зачеркнутым: „она“.
29 Достоевский
в апельсинах. — Светоч мне прислал [деньги] за повесть денег
вперед. Но меня мучит совесть. Я им послал вещь которая fy
меня давно написана и кажется больно плоха. Это я сделал
не чисто. Деньги были нужны. — Есть1 ли у Светоча хоть один
подписчик? Я теперь сажусь за комедию для сцены. Еще в про-
шлом году задумал, да сомневаюсь удастся .ли. —”
Ради бога сообщи ты мне — правда ли что Спешнее в Петер-
бурге? Видел ли ты его — и что он — переменился ли? Если
он тут то пожалуйста поклонись от меня усердно? Ну, —пока
оканчиваю письмо мое. Будь здоров и пиши. Михайлу Михай-
ловичу и его семейству мое искреннее почтение, также и жене
твоей.
Весь твой
А. Плещеев1 2 3
9
20 декабря. Москва. <1859>
Любезный друг Федор Михайлович. — Пишу тебе только
два слова. Письмо твое получил нынче вечером; гости поме-
шали мне отвечать тебе тотчас же по получении письма; а теперь
поздняя ночь; меня сильно клонит ко сну; но как дело твое
спешное, то я предпочитаю написать два слова чем отклады-
вать до завтра. Нил у меня сидел нынче вечером; и велел про-
сить тебя сообщить ему поскорей—сколько именно печатных
листов в твоих сочинениях. Этоедля него очень важно. Конечно,
если ты скоро пришлешь [и] самые_^ сочинения свои, то он
увидит но если ты их не4 собрал еще, то напиши сколько при-
близительно. Если очень много, то он будет печатать их более
уемисто. Ведь дороже 3-х целковых нельзя пустить. Моих пове-
стей не много кажется и вышло 28 печ. листов. Я сказал что
у тебя листов 50 Отеч. Записок; но может быть и соврал.
Затерялось письмо твое где ты объяснял все подробно.
Милюков писал ко мне. Светоч доволен моей повестью.—
Они мне прислали 300 целковых, — за что я им очень благодарен.
С. Р.5 Вестника тоже взял за повесть по 75 с листа; так что
в последнее время немножко поправился и жене рояль кабинет-
ный мог купить. На днях жду сюда мать, которая едет к нам
1 Над зачеркнутым: „Впрочем".
2 Дальше следует П/а густо зачеркнутых строки.
3, \ 5 Над строкой.
450
на праздники. Боюсь чтобы наша тихая, уединенная жизнь не
была опять нарушена какими нибудь столкновениями. — Прощай
пока. Будь здоров и пиши. Адрес Нила Андреича: В Старой
Конюшенной, в Николо-плотницком переулке, дом Рыжкова.—
Весь твой
А. Плещеев
NB. Говорят Европеус в Твери страшно ораторствовал.
Опиши мне что там было.
10
Москва, 17 марта <1850 г.>
Сегодня я получил письмо твое, любезный Федор Михайлович,
и по обыкновению своему безотлагательно отвечаю.—Письмо
кА. Д Яяовскэй будет отправлено завтра. Сам к ней идти
я не считаю нужным, и вот почему. — В бытность мою в Петер-
бурге она мне сказала, что по приезде в Москву даст мне знать,
и даже 1 изъявляла желание познакомиться с моей женой.
Но так как она не присылала то я и не считаю себя
вправе ее беспокоить, н§ зная желает ли она моего посещения.
А муж ее даже не ответил мне на письмо при котором я послал
ему экземпляр своих повестей и целый год Моск. Вестн<ика>.
Не знаю как ты это находишь, а я назову невежливостью. Это
я впрочем говорю без всякого отношения к М-me Шуберт,
которую я всегда ставил неизмеримо выше ее мужа во всех
отношениях.—О сочинениях твоих могу только сказать, что они
окончены сегодня, и вероятно Ооновский не замедлит высыл-
кой тебе надлежащих экземпляров.—
Я на тебя братец ты мой очень сердит, за твой отзыв )
о романе Тургенева. Что за ярлычки ты везде находишь. После
этого — не смей художник выставить ни одного типа, служа-
щего представителем известной породы людей, известного
класса общества, все ярлычки. — И почему так2 легко жить
болгару — посвятившему себя великому делу освобождения
родины? Не знаю легко ли ему жить —но я бы желал пожить
такой жизнью. Непосредственным натурам, цельным, не под-
точенным анализом и рефлекторством, не путающимся в разных
1 Над зачеркнутым: „о своем пр<иезде>“.
8 Над строкой.
29*
451
I противоречиях, жить конечно если хочешь легче... но когда
эти натуры несут на плаху голову во имя любви к правде —
ужели они менее гамлетов и гамлетиков достойны сочувствия?—
А что натуры практические, деятельные — не любят по боль-
шей части искусства — это факт, — повторяющийся беспре-
станно в действительности. — Тургенев взял этот факт и был
вправе так сделать. — Он вовсе не хотел сказать — что эти люди
не могут или не должны любить искусства. Но показал только
что есть на самом деле. Артистические натуры по большей
части — не деятели.
Доволен ли ты Московским Вестником? Он пошел. Теперь
уж у нас гораздо больше подписчиков чем было в прошедшем
году. Здесь его много читают — и им довольны. Светоча я до
сих пор не имею; и денег не получил. Это срам что новый
журнал так запаздывает. Драмы Мея не читал. Случевский
холоден, что я и сказал в М<осковском> В<естнике>. Но кажется
этот добрейший — но совершенно юродивый Аполлон Гри-
горьев — признал в нем гения, и ждет от него нового слова.
Экая ерунда!
Я живу тихо, мирно; сижу дома и це якшаюсь с литератур-
ными кружками. Есть несколько человек которых я видаю
довольно часто — и между прочим Павлова, с которым давно
близок (но только не эту отвратительную скотину [Ник] редак-
тора нашего Времени, а другого). В последнее время я перевел
поэму Шевченка Наймичка. Не знаю каков вышел перевода—
но в оригинале это вещь удивительно поэтическая. Трудно пере-
водить. Просто, безыскусственно,1 простосердечно — до неве-
роятности.— Отдам или в Рус. В<естник> или в Современник.
Повести мои начинают поругивать, чего они и стоят. Сын Оте-
чества назвал меня Вонлярлярским. Не поздоровится от эдаких
похвал 1 А уж как чай ругнет их Современник — с точки зрения
высших вопросов! Только держись; хоть Добролюбов и приятель.
Видел ли ты Салтыкова? Он был здесь, у меня обедал; такой
ехидный что прелесть. Любо слушать. Я ужасно люблю его разго-
вор. Но только какое смешное самолюбие! Можно анекдоты про
него рассказать! Что Спешнее долго ли пробудет в Петерб<урге>
и где поселится. Я брат тебя попрошу о двух вещах, не поле-
нись исполнить: 1) сходи к Сабакевичу Краевскому. Скажи ему
1 В оригинале: „без искусственно".
452
что человек1 предполагает, а бог располагает. — Начал я
ему повесть и бросил; не понравилась. Хочу писать вещь
посерьезнее и которая побольше времени займет. Но передай
ему — что первая вещь, которую напишу отдам ему беспре-
менно.— А если в Библиотеке появится повесть моя, то чтоб
не думал, что я это теперь ее послал. Она уж год там лежит;
и потому не напечаталась, что я просил.1 2 *
И
25 марта. Москва <1860 г.>
Письмо твое от 22 я получил, любезный друг Федор Михай-
лович.— Ты обвиняешь меня в этикетности и щепетильности.
Ты не прав. — На твоего брата и на многих других которым я
разослал свои книги, без всякого8 письма, я решительно не
имею повода претендовать; но к Яновскому я писал и кроме
того газету по его просьбе за весь прошлый год выслал. Мог бы
он хоть два слова то ответить. И притом я с ним не так короток
как4 с вами. —-И следовательно остаюсь при своем мнении, что
он невежа.5 Но жену его я и не думал сюда мешать. А так как
она хотела известить меня о своем приезде то я и жду этого
извещения. — О каком ты горе говоришь? Разве она должна
была почему нибудь уехать — а не добровольно переселилась
сюда? Я думаю жить с Яновским скука мучинская слушать
всю жизнь одни фразы — ведь это все равно что если бы кого
нибудь осудили всю жизнь не есть ничего кроме клубничного
варенья!
О Тургеневском романе я с тобой ни в одной йоте не согла-
сен. О Случевском тоже не совсем, впрочем я не мастер раз-
бирать разные тонкости; не хорошо понимаю что значит
прием. И у Фета и у Майкова мне кажется, свои приемы
не сходные с пушкинскими и лермонтовскими. Может из Слу-
чевского и выйдет что нибудь — не говорю против этого. А что
он обходится без заимствованных чувствований — это действи-
1 Над зачеркнутым: “бог",
2 На этом кончается почтовый лист, исписанный со всех сторон;
видно, часть письма потеряна.
8 Исправлено из: „всякому".
4 Над строкой.
5 В подлиннике: „невежу".
453
тельно хорошо. — Бандурист и по идее хорош да и теплота,
задушевность есть — а без них нет поэзии. Блестящий сТих
и красивость не дают еще права на название поэта. Но оставим
эти диспуты. Господь с ними. — Нравится вещь — так тут никакие
теории не разубедят, не нравится — тоже они бесполезны. Вот
недавно Ив. Аксаков прислал стихи Из за границы — ожи-
дание... тебе они мзжет не понравятся—а у меня мурашки
бегали по коже — когда я их слушал на публичном чтении. А уж
как мурашки бегают — это у меня верный признак что хорошо»
Мурашки лучше всяких теорий. —
Удивляюсь что Писемский взялся играть. Он и на чтении то
говорят переконфузился. Что ж с ним тут то будет. Я может
приеду на Фоминой в Питер. Хоть бы ты мне билетик припас.—
А то не попадешь. Краевскому ты непременно передай поскорее,
прошу тебя, да все так—как я тебе писал, не забудь о Дружи-
нине то упомянуть. Еще заседание то у вас когда будет, а ты бы
сам повидался с ним. Что он с суконным1 [ру] рылом, да
в калачный ряд лезет и грансеньора из себя изображает — это
я знаю. Но тебя чай всегда с распростертыми объятиями при-
мет— ты человек нужный, пригодиться можешь.—
Что кружок Современника делает? Бываешь ли ты в нем?
Впрочем кружка то собственно нет. А что Некрасов, Черныч
шевский, Добролюбов, Панаев? Ты свой роман им продай, по-1
тому что больше народу прочтет.
Прощай однакоже. Желаю тебе быть здоровым. Милюкову
я писал недавно, попроси чтоб он меня не забыл когда приедет
сюда. Брату кланяйся. Аполону Григорьеву тоже. Критики
его — много ерунды в себе заключают; но сердце у него я знаю
отличное — самое доброе. Я как человека его очень всегда
любил. —
Жене твоей мое усердное почтение.
Твой весь
Плещеев
1 „Сукон" — над зачеркнутым: „своей"; дальше слово: „да" — над строкой»
454
12
21 февраля <1862>
Москва.
Добрый друг Федор Михайлович.
Во первых иекренно благодарю тебя, за присылку твоего
романа, — ты мне сделал этим большое одолжение. — Надеюсь
что когда тебе придет благая мысль издать Мертвый Дом, ты
тоже не забудешь меня.
Экземпляры твоего романа, присланные мне для продажи —
я все сбыл*, боюсь чтобы ты‘ не посетовал <на> меня за слишком
большую уступку. Но М<ихаил> М<ихайлович> писал мне, что
можно уступать от 20 до 30 процентов. Книжники эти большие
кулаки и не берут на чистые деньги иначе как с значительной
уступкой Притом же у всех одна отговорка: — „мы получили из
Петербурга". Я решился отдать—полагая что тебе деньги нужны.
25 экземпляров я продал по 20% уступки. 10 экземпляров
также по 20%. 45 экземпляров по 25 и остальные 120 экземпля-
ров по 30%. 'Деньги привезу тебе сам на будущей неделе»
Думаю выехать отсюда в середу или четверг; — т. е. 23-го
февр. или 1-го марта. Если бы почему нибудь поездка моя
отложилась, или бы тебе понадобились деньги ранше1; я не-
медленно вышлю, — напиши мне.
Но Рейнеке Лиса никто решительно брать не хочет — ни
с какой уступкой; говорят что нейдет с рук. Надо бы о ней статью
пустить. Не знаю только [где] какое сочинение достать — где
о животном эпосе есть что нибудь дельное; предмет интересный*
Мне доставляют много разных статей — для Времени. Я кое
что захвачу с собой. Может [к] и найдется порядочная вещь.
Все почти бельлетрические? Между прочим и свой драмати-^
ческий очерк — небольшой привезу.—
Я слышал что ты был очень нездоров и не мог писать.
Лучше ли тебе? Что Головинский? Он хотел уведомить меня
где остановится — а между тем молчит. Если увидишь Берга то
спроси могу ли я прожить у него.3
Пока прощай. Крепко жму твою руку.
Весь твой
_______________ А. Плещеев
1 Над зачеркнутым: „телеграфируй".
2 Так в оригинале.
3 Над зачеркнутым: „к нему".
455
NB. Мне жаль Панаева. Он добрый был человек; и что бы
там ни говорили — а в свое время был вовсе не бесполезен.
Сотрудники Современника один за другим исчезают. Трудно
я думаю теперь редакции справляться. —
13
19 марта. <1862 г.>
Москва.
Добрый друг Федор Михайлович.
Наконец то я получил от тебя весть. — Я действительно
с самого начала поста все собирался в Петербург, да разные
дела помешали. Но теперь, если только какие нибудь особенные
непредвиденные препятствия не встретятся — на этой неделе
прикачу. В четверг мы едем отсюда целой ватагой в Тверь, где
будем вечером читать в пользу неимущих чиновников. Остров-
ский, Берг, Садовский, Горбунов, Жемчужников и я, по при-
глашению Салтыкова. — На другой день — половина поедет
в Петербург, а половина возвратится в Москву. Значит в субботу
утром надеюсь увидеть тебя. — Рад душевно, что ты едешь
заграницу. Эго для тебя будет полезно, в отношении здоровья;
и рассеет тебя. Ты всегда был мнителен; а в последнее время —
по случаю серьезной болезни, вероятно эта мнительность у тебя
и еще усилилась. Так ли?
Что касается до денег, которые ты мне должен — позволь
тебе раз навсегда — сказать чтобы ты о них не беспокоился. —
Меня даже несколько обижает что ты так часто передо мной
извиняешься. Еслиб мне была уже такая1 крайность, я бы
у тебя просто попросил их сам — но крайности слава богу еще не
было. А удерживать у себя вырученные за[кр] твои книги деньги
мне не приходило и в голову. Твое ли — чужое ли издание
романа — мне все равно. На эти деньги я права не имею ника-
кого. Другое дело — если бы ты написал мне тогда, что вот
мол, посылаю тебе книги — за долг. — Еще раз прошу тебя не
беспокойся и не напоминай мне. Авось сочтемся — если будем
живы.
Теперь душа моя, вот что я тебе хотел, сказать. Не отка-
жись навести справку у твоего брата — есть ли у него еще
экземпляры Тургенева. Ко мне недавно обращались Вольф
1 Над строкой.
456
Ф. М. Достоевский. Первая половина 60-х годов.
и Сенковский — и я послал им. Я заключаю из этого что все
книги находящиеся у твоего брата проданы — потому что
я публиковал в газетах, что они находятся у него — и что книж-
ники могут адресоваться к нему. Вот — брат твой действи-
тельно — поставил меня, одно время — в затруднительное поло-
жение; и я тогда написал ему довольно резкое письмо. Ты
знаешь характер мой. К неделикатности я бывал редко спосо-
бен— и нужно чтоб уж меня что нибудь особенно принудило
к ней... А тогда именно случились обстоятельства из ряду вон
выходящие — так что я и брякнул письмо — которое мне
вероятно столько же — сколько ему перепортило нервы. Ну да
это дело прошлое.
Еще я рассердился на него в последнее время, суди сам —
прав ли я. Послал я ему два стихотворения — под одной рубри-
кой — и просил напечатать оба вместе. Он одно выкидывает, не
написав мне ни слова. Редактор конечно может иметь свои
воззрения которыми он руководствуется; но автор имеет также
свои права. Не понравилось брату твоему одно стихотв<орение>
напиши он мне, спроси моего согласия. Ведь с Майковым и
с другими авторитетами—он этого не сделает? Разумеется
после этого ни одна строка моя во Времени не будет; хотя у меня,
наиболее лежит сердце к духу и направлению этого журнала.
Особенно твои критические статьи — я всегда читаю с наслажде-
нием. — Вообще — скажу тебе — (не сердись на меня за откро-
венность; но мне кажется, что тебе как близкому человеку
к журналу — нужно даже знать это, — потому что ты можешь
употребить свое влияние где следует; [из] и таким образом
быть полезен интересам журнала), на редакцию Времени со всех
сторон слышатся жалобы. Встречаешь в обществе незнако-
мых людей, которые говорят редактор Времени — с моло-
дыми, начинающими писателями — поступает деспотически, и
платит через чур скудно. Рассказывали даже факт что какому то
юноше, которому буквально есть нечего — не дали вовсе ничего
за комедию (Липочка) на том основании, что он по робости не
осмелился просить. Я разумеется всегда в подобных случаях
стараюсь доказывать противное. Но ведь это — распространяется
и вредит журналу — который успел своим направлением возбу-
дить всеобщую симпатию. Несколько раз случалось мне слы-
шать и такие суждения: что же Федор Достоевский — не вме-
шается: он кажется натерпелся всего довольно — и человек
457
с сердцем; значит понимает — каково другим. Все это слышать
весьма прискорбно. Я даже уверен что в этих толках есть много
преувеличенного; что сплетни играют тут немаловажную роль.
Знаю также как редактору трудно угодить на всех; но нужно
все таки быть осторожнее. Из всех редактор<ов> я только знал
одного — которого не ругали — это Дружинина. Как уж он это
делал бог весть; но значит можно фе так делать.
Я давно сбирался тебе это написать; да признаюсь опасался
как ты это примешь. — Не уверен я был что твое расположение
ко мне все тоже. Но последнее твое письмо показалось мне
вполне дружеским.
Здесь тоже затевается орган, журнал двумя книжками
в месяц. Может с Сентября, может с Января. На Святой поедут
хлопотать о разрешении. Кружок сгруппировался очень хоро-
ших честных людей — и совершенно враждебных Московскому
доктринерству. Но пойдет ли журнал — это еще задача. — Мне
кажется теперь очень трудно издавать журналы. Нужно сказать
новое слово... а где оно? А старым — как бы талантливо оно
не было сказано — не привлечешь.
Редактором будет Салтыков (Щедрин). Но до времени —
прошу тебя держать это в тайне. —
И так досвиданья. Крепко тебя обнимаю. Может быть ты
будешь иметь время то зайди в субботу к Ф<едору> Нико-
лаевичу > Я до 11-ти часов подожду тебя.
Если бы я в четверг не выехал, то деньги пошлю по почте.
Весь твой А. Плещеев
14
<Москва Начало апреля 1854> 1
Любезный друг Федор Михайлович.
Не откажись, читать, на 6-й неделе (9-го Апреля) в Купече-
ском клубе на литературном вечере. Публика будет очень
сочувствующая. Я тоже читаю. Письмо это отдаст тебе один из
моих добрых знакомых А. С. Ушаков, член означенного клуба.—
Тебя все очень желают слышать. Цель благотворительная.
Твой весь А. Плещеев
Р. S. Как здоровье твоей жены?
1 На обороте надписано: „Федор Михайловичу Достоевскому от Плещеева*.
458
15
Москва. 11 сентября. <1864>
Добрый друг Федор Михайлович.—
Посылаю тебе сцены для Эпохи. Если найдешь их удобными'
к напечатанию» то не будешь ли так добр пустить их в ближай-
шей книжке. Для меня это очень важно. Потому что они
могли бы идти на здешней сцене. По1 той же причине, я попро-
сил бы тебя выслать мне и отдельный оттиск, если это тебе не
составит затруднения. Если же ты не захочешь печатать их —
пожалуйста уведомь меня поскорей, чтобы я мог ими распоря-
диться. Скажи мне о них свой откровенный отзыв. Если они
пойдут в Эпохе, потрудись, голубчик по тщательнее продержать
корректуры (рукопись не четкая), при чем, даю тебе право
исправлять по 'своему усмотрению что признаешь нужным. !
Я в твой вкус верю. Напиши мне также — сколько ты можешь
за них заплатить. (Это мне нужно знать для домашних расчетов.)
В случае если бы ты нашел что они для Эпохи не годятся,,
пожалуйста не говори никому — из посторонних редакций что
они у тебя лежат. Потому что — они вещь [заб] возвращенную
откуда нибудь — не поместят тоже. Я с тобой говорю откровенно.
Мне нужны деньги — а иначе я бы никуда не отдал того — что
ты признал бы плохим. Мне кажется впрочем что эти сценки,,
местами по крайней мере, не совсем уж плохи. А впрочем могу I
и ошибиться. Ты мне «не отвечал на мое последнее письмо.— I
[А] Может быть я стеснил тебя прссьбой о гыдаче Гаврилову
денег. В таком случае вычти их из гонорария за эти сцены.—
Еще просьба к тебе. В Петербурге шла одна моя комедийка,
которую я написал в эти дни для бенефиса Самарина (что
часто бывает);* 1 2 3 я вполне сознаю что это ничтожная и пустая
вещь. Она и успеха не имела. Но твой театральный обозрева-
тель Аверкиев (из партии Краевского если не ошибаюсь) может
быть захочет над ними8 потешиться и обругать ее. Сделай мне
дружбу чтоб ее4 прошли молчанием. Я тебе буду много
обязан. Кто не гадил — на своем веку — и не писал вздору!
За тем прощай. Жму тебе руку. Будь здоров. Жаль бедного’
Апполлона Григорьева. т А п
r г 1вой весь А. Плещеев
1 Над вачеркнутым: „Для“.
2 „(Что часто бывает)" — над строкой.
3 Так в оригинале, очевидно, разумеются сцены.
4 Над вачеркнутым: „их“.
459*
16
Москва 16 сентября
<1864 г.>
Добрый друг Федор Михайлович.
Я писал к тебе недавно — в ответ на твое письмо о даме,
которая до сих пор еще не явилась сюда; но не получаю от
тебя ответа и не знаю не сердишься ли ты на меня, за что.
Теперь я обращаюсь к тебе с покорнейшей просьбой. Ты меня
бесконечно обяжешь исполнив ее. Будь добр выплати за меня
Гаврилову 24 руб. которые я состою ему должен за 16 экзем-
пл<яров> проданных мною Униж<енных> и Оскорб<ленных>. Ты
знаешь друг мой, что я тебя никогда не тревожил, и даже не брал
денег, когда ты сам предлагал мне отдать их. Но теперь я нахо-
жусь в очень скверных обстоятельствах. По случаю залога дома,
в другие руки, я сильно нуждаюсь в деньгах. И потому надеюсь
что ты на меня не рассердишься. Наши отношения не таковы ка-
жется, чтобы денежные рассчеты могли когда нибудь их изменить
к худшему. Принимаюсь в настоящее время писать кое что для
Эпохи и постараюсь выслать тебе в октябре. — Островский на-
писал комедию в 4-х актах, Шутники, я ее слышал. Вещь хо-
рошая. В основании лежит мотив очень серьезный. Есть черты
необыкновенно меткие и художественные. Но есть и повторе-
ние прежних мотивов Островского. Он ждет Некрасова, чтобы
продать ему. Я думаю, еслиб ты поспешил написать ему, он
мог бы отдать их в твой журнал, если не дал слова Совре-
меннику.
Еще просьба: Скажи дружески, откровенно какого ты мне-
ния о ругательной1 статье на меня в Отечеств. Зап.? И не
знаешь ли кто ее автор.
Потрудись отписать мне — можешь ли ты отдать Гаврилову.
Если нет, то я вышлю ему по почте или переведу на кого
нибудь другого. Я и тебе еще состою несколько должен, за
25 экз. Рейнеке Лиса которые взял у меня Базунов по 75 к. сер.
Напиши как ты желаешь — чтоб я поступил с этими деньгами;
выслать ли тебе их также, или ты их вычтешь1 2 — из твоего
долга, или, наконец — вычтешь из гонорара за то — что я тебе
напишу? Эти книги мне высланы были на комиссию М<ихаилом>
1 Над строкой.
2 Исправлено из „зачтешь"; вместо зачеркнутого „за" написано: „вы".
460
М<ихайловичем>. Но к сожалению — их здесь совершенно не
разбирали и только один Базунов взял 25 экземп., да и то
дешево. Если услышу о какой хорошей статье или повести по-
стараюсь завербовать тебе в Эпоху.
Крепко жму твою руку. Весь твой
А. Плещеев
17
Москва. 1-го Декаб<ря 1864>
Любезный друг Федор Михайлович. —
1) Я послал тебе при письме небольшую статейку о Шенье.
Получил ли ты ее, и если получил намерен ли напечатать.
2) Пришли мне пожалуйста поскорей отдельный оттиск по-
путчиков, если ты не забыл моей просьбы о нем. У меня нет
Эпохи; и я должен был доставать чтобы прочесть; а на театр
отдать нет экземпляра.
3) Пришли, если можешь деньги, за эти сцены; за вычетом
24 или 25 руб.Гаврилову, которые я состою ему должен запро-
дажу Униженных.—Нельзя ли во избежание пересылки по почте—
перевести здесь на кого нибудь из книгопродавцев. Или пере-
дать той даме, которая доставит это письмо к Базунову, и оста-
вит у него свой адрес. (Я не знаю твоего адреса, и пишу на Ба-
зунова, что неудобно. Пожалуйста напиши, где ты живешь).
Позволь мне в заключение сделать тебе маленький „репри-
манд".—В воспоминаниях Г. Страхова о Григорьеве—два раза
упоминается обо мне. Один раз Григорьев пишет в письме
своем что не следовало печатать дрянной немецкой пьесы, по
рекомендации хорошего человека П... (Это я рекомендовал
драму Гебеля.) В1 другом месте сказано — что я нахожу в ста-
тьях Григорьева много поучительного; и Григорьев прибавляет:
Еще бы. — Получше люди находили. — В первом листе моя
фамилия означена буквой П; вероятно оттого что я назван хо-
рошим человеком; во втором фамилия моя выставлена вполне,
вероятно также потому, что под словом „получше люди"
ясно 1 2 подразумевается что я — дрянь человек. — Мне это пока-
1 Слова: „В другом месте" над зачеркнутым: „Так как тут".
2 Над строкой.
461
залось странным, потому что везде, где1 есть в письмах Гри-
горьева что нибудь оскорбительное для людей живущих
еще — фамилия последних — обозначена только начальной
•буквой. Исключение сделано единственно для меня. Г. Страхов
конечно мог это сделать; но наша с тобэй давнишняя приязнь—}
давала мне некоторое право надеяться, что ты подобной вещи
не пропустил бы; и что ты меня дрянью не считаешь. Разу-
меется— я очень хорошо понимаю, что люди умные и крупнее
меня —могли находить в Григорьеве больше [даже] чем я на-
ходил; и будь это сказано иным тоном—ничего бы оскорби-
тельного тут для меня не было. Но le ton fait la musique. И по-
добный1 2 * ton в печати — да еще в журнале где участвуешь,—
не8 может никому быть по сердцу.
Все это я тебе высказываю, потому что считаю себя вправе
•быть с тобой искренним. На тебя я смотрю не как на редактора^
только но как на старого друга.
За тем желаю тебе всего, чего ты сам себе желаешь и жму
твою руку.
Твой весь А. Плещеев
18
Москва. 23 Дек. <1864>
Добрый мой Федор Михайлович.
Крепко тебя обнимаю и жму твою руку — за дружеское
братское участие. — Да1 голубчик мой, разразилось над моей не-
счастной головой — не жданное, не гаданное горе, И какое горе!
Господи! Такого не было и не будет и быть не может другого.
Ты пишешь мне: плачь нэ не старайся забыть. Ах — друг мой!
Разве могу я ее забыть — ее — которая была для меня все, все
в жизни, и без которой я погибший, ни на что негодный чело-
век. Я теперь только понимаю как я мало стоил, как мало це-
нил ее. Еслиб ты только знал что это было за чистое, пре-
данное, самоотверженное создание! Нет — в тот день — когда
скорбь о ней покинет меня — я не достоин буду жить. Верь
что свидишься, пишешь ты! Ах! если бы свидеться — хоть на
миг бы свидеться; еслиб хоть эта вера — все было бы не так
невыносимо тяжко. — Не знаю свижусь ли — но только все мне
скажется что она видит каждый шаг мой, слышит каждое мое
1 „Везде, где"— над зачеркнутым: „все, что".
2 Над строкой.
8 „Не" над зачеркнутым: „особенно".
462
слово; и ничего я не сделаю, не предприму в жизни — не при-
звавши ее память — не сходивши к ней на могилу. И ничего я
не сделаю — за что бы она при жизни могла сердиться на меня,
чего бы не одобрила. Она умерла — но она со мной — всюду
где бы я ни был. Нз могу тебе сказать — как все что происхо-
дит около, мне противно; не слушал бы я ничьих разговоров —
не смотрел бы ни на кого; только бы плакал о ней все, да
каждое слово ее — каждый шаг вспоминал. Она скончалась
в беспамятстве— не сказавши мне ни единого слова, не благо-
словила меня, не простила за все что ей приходилось в жизни
сносить от моего характера... Видно и этого я не стоил! Только
раз — при начале болезни—когда еще она была в полу-созна-
нии — она увидевши меня сказала: Как мне жаль тебя друг мой —
еслиб ты знал! Ну-что ж! Люби детей... И потом опять забы-
лась.—И мог ли я думать что эти слова — пророчество. — И весь
то бред ее все был о детях! Дети мои бедные! Мне ли заме-
нить им ее заботы и ласки! не понимают они теперь своей
великой утраты — но придет время, поймут, — ох как поймут!
Прощай —друг мой. Пиши хоть изредка. Дорого мне теперь
теплое слово. — Вот мой адрес: В Нащекинском переулке,
д. Меньшовой. Близь Пречистенского бульвара. — Еще раз спа-
сибо тебе. Дай тебе бог всего лучшего.
А. Плещеев
19
<Москва, 1865 начало г.>
Любезный друг Федор Михайлович.
Не можешь ли ты сколько нибудь помочь мне деньгами.
Я ужасно нуждаюсь. Бьюсь как рыба об лед. Писать решительно,
ничего не способен. Взял перевод, за 10 руб. с листа — да и тот
идет туго. Тоска меня гнетет с каждым днем все больше и
больше.—С каждым днем утрата которую понес я — становится
все чувствительнее.— Не сердись пожалуйста что я тебя тревожу.
Ты знаешь что я без крайности этого бы не сделал. Обстоя-
тельства мои теперь так плохи, что я хочу искать даже службы.
Бог с ней с этой литературой. Ня до чего [она] я не дописался
в ней — кроме площадных оскорблений разных рецензентов и
•обличителей. Получил ли ты мое письмо, — после кончины жены
моей, в ответ на твое— искреннее и задушевное участие?
Будь здоров. Дай тебе бог всего хорошего.
Твой А. Плещеев
463
20
<Петербург, 1 октября 1874 или 1875 г.>
Любезный друг Федор Михайлович. Как мне ни совестно,
как ни тяжело, но крайняя нужда заставляет меня прибегнуть
к тебе. Ради бога голубчик, если ты имеешь хоть какую нибудь
возможность помоги мне и выручи из поганейшего положения.
Я страшным образом бедствую. Нужно вносить плату за детей
в гимназию и подошел срок квартире; а контракт у меня ана-
фемский. Мне не к кому обратиться... всякие источники иссякли.
Некрасов нынче туг1 стал на деньгу. Мне нужно 150 руб.
Я у тебя, друг мой, не долг требую — ты пойми это... а прошу
ссудить меня и готов эти деньги тебе- возвратить в течение
нынешнего года. Долга своего я и не считаю себя вправе
у тебя требовать; потому что я сам предложил тебе эти деньги,
в дни своего благоденствия, — не делая никаких условий и не
назначая никаких сроков; — это во первых; а во вторых я знаю
в каком ты сам положении; и сколько у тебя самого долгов, да
еще не своих. Я бы и теперь не обратился к тебе; если бы не
безъисходная нужда. Ты не знаешь, Федор Михайлович, до
какой степени.я бедствую и как мне невыносимо-тяжко живется.
Бывают минуты когда я бы рад радешенек покончить с этим
существованием. Когда нибудь я тебе подробно расскажу —
хоть рассказывать все это куда не легко. С утра до ночи сидишь
за работой головы не подымая и все не вылезешь из этой тру-
щобы куда погряз. Очень уж меня мучат долги.—
Еще раз друг мой — прошу тебя — выручи меня бога ради,
если можешь. — Крепко жму твою руку. —
Если я завтра не добуду — то не знаю уж как мне и делать.
Хоть в петлю полезай.
Твой весь А. Плещеев
1-е октября.
21
<Петербург, сентябрь 1876 или 1877 г.>
Любезный друг Федор Михайлович. Прибегаю к тебе как
к старому товарищу, с которым когда-то делил и радость и горе,
и в доброе сердце которого твердо верю; — прибегаю с прось-
1 Над зачеркнутым: „скуп".
464
бой о помощи. Ради самого бога, если ты имеешь хоть1 какую
нибудь возможность то1 2 не откажи3 мне [ее]—в4 5 [не] ней. Ты
просто6 вытащишь меня из пропасти; потому что я поставлен
в самое крайнее, безвыходное положение; и вот уже недели
две, три влачу такое бедственное и унизительное существо-
вание— что хоть в петлю лезть так в ту же пору. Дело
в том, друг мой, что до сих пор я не в состоянии еще пере-
везти семью свою с дачи; хотя у детей давно началось ученье;
и мои собственные дела требуют беспрестанного присут-
ствия моего в городе. Квартиру я весной сдал, чтоб не
платить за нее в летние месяцы; а новой еще не нанял и
не могу нанять, потому что нечего дать даже в задаток. Целые
дни мыкаюсь я по городу, отыскивая денег, и разумеется не
нахожу. Ночевать должен то здесь то там. Сынишку на время
удалось пристроить у знакомых, чтоб не пропускал уроков
в гимназии; а дочь до сих пор не начала® ходить,7 хотя ученье
началось с 1-го Сентября. Не говорю уже о том что на даче
холодно, и каждую минуту можно схватить простуду. Чтобы8
переехать — я должен еще расплатиться на даче, за которую
не вполне отдал, да сделать рассчет с разными лавочниками
и молочницами;, так как долгое время жил в кредит. Дол-
жен также уплатить за мебель, которую на лето поставил в кла-
довую, в гостином дворе. А тут еще за ученье детей в этом же
месяце платить следует. Словом я по шею сижу в болоте. Тебе
может странным показаться что работая в журнале и газете —
я до такой степени бедствую. Дело в том, что недавно, именно
в конце9 Августа, я взял вперед жалованье за три месяца
чтобы уплатить в страховое общество. (У меня застрахована
жизнь). Еслиб я не уплатил то все что я в течение 4-х лет
вносил пропало бы, и по смерти моей детей ожидала бы ни-
щета. Работы у меня в последнее время никакой не было>
кроме мелкой, газетной, которой хватало только на прожиток»
1 Над строкой.
2 Над зачеркнутым: „оказать0.
3 „Не огкажи" — над строкой.
4 Над строкой.
5 Над зачеркнутым: „спасешь меня*.
в Над строкой.
7 Исправлено из: „ходит".
8 Над зачеркнутым: „А тут".
9 Над строкой.
30
Достоевский 465
А ведь жалованья я всего получаю в Отечественных» Запи-
сках» 75 р. в месяц, и сто в Биржевых Ведомостях». А с че-
тырьмя детьми это, согласись сам, немного. Дошло до того,
что у детей нет самого необходимого и я, приезжая в город
зачастую не обедаю. Горько, голубчик, под старость испыты-
вать это! Казалось бы — редакция Отечественных» Зап<и-
сок» не разорилась дав мне сотни две, три, которые я мог бы
заработать. И будь Некрасов здоров, я уверен что мне бы их
дали. Теперь же, когда мне нужно было вносить в Страховое
Общество» я1 должен был взять вперед за 3 месяца1 2 * жалованье.
Просить денег у Салтыкова — для меня во сто раз тяжеле
нежели взять под огромные проценты у ростовщика. Дели-
катностью особенной он никогда не отличался; а в последнее
время стал ужасно алчен на деньги, хотя имеет вполне обеспе-
чивающее8 его состояние. Конечно, я для них человек совер-
шенно бесполезный. Секретарей можно много найти, только
клич кликни. Но все таки — человек работал же у них лет 20,
если не больше. Им мое положение известно хорошо; но ни-
когда никто из них — кроме Некрасова — не вызывался помочь
ничем. А какие социалисты в своих писаниях! Не поверишь
какая иногда кипит на душе злоба, глядя на их сытое самодо-
вольство! Говорю тебе это как старому другу; — [пожалуйст]
другим же4 никогда ничего подобного не высказывал; и тебя
прошу держать это про себя.—
Я не решился бы, добрый друг [мой] Федор Михайлович,
прибегнуть к тебе, зная что у тебя самого семья, что сам ты
живешь трудом, — если б не отчаянная4 крайность; и если б я
не [знал] был убежден [в] что ты более чем кто либо способен
войти в [мое] положение ближнего. Любви и человечности
в одном мизинце твоем больше, нежели у двадцати Салтыковых
и Елисеевых. И потому еще раз умоляю тебя протяни мне
руку помощи, [п] Находясь в таком положении я не могу ра-
ботать, а в работе мое единственное спасение. Если я попра-
влюсь в настоящую минуту, то присяду за работу крепко, и на-
деюсь в два, три месяца расплатиться. Да кроме того мне еще
1 „Я" — над зачеркнуты „мне".
2 „За три месяца" над строкой.
8 Отсюда до „состояния" — над вачеркнутым: „обеспеченное существо-
вание".
4 Над строкой.
466
служебные занятия обещаны, которые будут мне значительной
подмогой. Ты как издатель и редактор Дневника, вероятно
можешь найдти кредит. Наконец всякий журнал, куда ты только
пообещаешь свою вещь — тебе с готовностью предложит1 денег.
А я тебе даю честное слово, что если только меня не
постигнет какая нибудь болезнь, или если я не издохну от этой
анафемской жизни, — то ты получишь [обр.] свои деньги к концу
года, т. е. в последних числах Декабря. У меня теперь на-
копилась работа. — Мне нужно 300 рублей, и нужно их как1 2
можно скорей. Если ты мне откажешь то уж не знаю куда
я брошусь искать... Не мало я мыкался все эти дни и всюду
безуспешно.
Мы с тобой редко видимся; и как-то ни разу не приходи-
лось мне поговорить с тобой о своем житье-бытье. Но еслиб
ты знал как мне живется — то пожалел бы меня. Сколько раз
являлась у меня мысль покончить с собой. Но и на это я не
имею права; потому что тогда дети мои лишатся3 последнего
куска хлеба, т. е. тех денег даже, в которых я.застраховал
•свою жизнь. „Терпи покуда терпится", делать нечего.—
Каков бы ни был ответ твой, не замедли им. Ты найдешь*
меня нынче в редакции Бирж<евых> Вед<омостей> в 3 часа|
(Литейная 42. Через дом от Отеч. Зап. против Симеонов-
•ского переулка). Черкни слова два, — [чт] не поленись, чтоб я
знал по крайней мере — могу ли надеяться и если могу то когда.
Крепко жму твою руку. Извинения у тебя не прошу. Ты не
из тех, перед кем нужно было бы извиняться голодному4 в том,
что он просит есть.
Искренно любящий тебя
А. Плещеев
22
<Петербург, конец декабря 1880 г.>
Любезный друг Федор Михайлович. Мне ужасно досадно,
что ты как нарочно, никогда не застаешь меня дома; и ужасно
’Совестно, что я до сих пор сам у тебя не был; — мало того,
1 Над зачеркнутым: „даст**.
2 Над зачеркнутым: „очень скоро**.
8 Над зачеркнутым; „будут совсем**.
4 Над строкой.
30* 467
даже не уведомил тебя о получении денег, и не поблагодарил
за них. Дело в том, что на праздниках меня совсем затрепали—
то чтения разные, то приходится куда нибудь дочь сопрово-
ждать; да к тому еще — есть работа очень спешная, которую за-
пустил, так, что должен сидеть за1 ней, всю эту неделю. Сделай
милость, голубчик, не сердись ты на меня. На будущей неделе —
мы с дочерью, если позволишь, явимся к тебе как нибудь — ве-
черком. Она очень давно порывается к тебе и твоей супруге;
и если до сих пор не была у вас, то конечно это вина моя.—
А я —не могу никак собраться куда бы мне хотелось—потому
что по горло обременен всякого рода работами. — Деньги, ко-
торые ты мне принэс выручили1 2 * меня из очень трудного поло-
жения;— но я никаким образом не ожидал 8 их [ждать]. Мне
почему-то казалось, что счеты наши с тобой давно покончены..-
я знаю что ты мне уплачивал два раза но по скольку— я поло-
жительно не помню, [не] имея глупую привычху никогда ничего
не записывать. Признаюсь тебе — однако же — Федор Михай-
лович, что я до сих пор не убежден — действительно ли мне
следовало их получить,— и не ошибся ли ты как нибудь сам
с расчетом? Ради бэга наведи ты у себя хорошенько справку.
Очень это меня тревожит. Ну как я взял с тебя лишнего?
Всего лучше было бы, если бы ты назначил мне с дочерью
день, когда ты сзободен, и когда мы* не стесним ни тебя ни
жены твоей. Только дай знать накануне; и если можно, чтоб
это не было ни в пятницу ни в субботу. По этим дням — я обязан
бывать в театре на бенефисах, о которых пишу постоянно
отчеты в газеты.
Нз поверишь до ’какой степени тяжело '"мне живется; как
давят и гнетут меня обстоятельства! Не знаю что еще при-
несет с собой этот новый год. Хорошего, во всяком случае ни-
чего не жду; и чувствую такую усталость и нравственную и
физическую, что самое лучшее было со стороны этого года —
если бы он меня „изъял из употребления" как старую негодную
рублевую бумажку, которая уж ни к чему не служит, [и] за ко-
торую никто ничего не дает. —
Весь твой
А. Плещеев
1 „За ней*4 — над строкой.
2 Над зачеркнутым: „явились**.
8 Над зачеркнутым: „мог**.
468
ПРИМЕЧАНИЯ
1
Письмо от 20 января 1857 i. Датируем 57-м годом, так как из письма
видно, что оно писано еще до женитьбы Достоевского; женился же он 6 фе-
враля 1857 г. Переписку, по всей вероятности, открыл Плещеев, и начало ее,
как видно из этого же письма, нужно отнести, приблизительно, к середине
второй половины 1856 г., скорее всего — к последним месяцам года, когда
Достоевский был уже произведен в офицеры (1 октября 1856 г.) и восста-
новлен в прежних правах, что дало ему возможность вновь вступить в сноше-
ния со старыми друзьями — петрашевцами. Плещеева постигло менее суро-
вое наказание: он сразу был определен рядовым в Оренбургский линейный
батальон, взамен первого приговора к 4-х летней каторге, и уже в ноябре
1856 г., дослужившись до первого офицерского чина, уволен в отставку и по-
ступил на гражданскую службу. Вернулся он раньше Достоевского и в лите-
ратуру. Он стал вновь печататься в тогдашнем либеральном „Русском вест-
нике*, и не далекой мечтой казалась возможность возвращения в столичные
Центры.
„Пожмите от меня руку той, которой Вы обязаны счастьем"; разу-
меется, первая жена Достоевского, Мария Дмитриевна Констант, по первому
мужу Исаева (род. 1828 г., ум. 1864 г.). Умная, образованная, с сильным
характером, необыкновенно живая и впечатлительная (см. „Воспоминания*
Врангеля, стр. 38), она особенно резко выделялась на пошлом, мещански-обыва-
тельском фоне семипалатинского чиновничьего общества; к Достоевскому
относилась с материнской нежностью; знала, конечно, что он любит ее со
всей силой и страстью запоздалой первой любви; быть может, сама тоже при-
вязалась к нему, и если любила его недостаточно, то во всяком случае не
лишала его надежды на возможность взаимности в будущем. В первом томе
писем Достоевского имеется только одно письмо к ней (от 4 июня 1855 г.);
не подлежит сомнению, что их было очень много, по всей вероятности — не-
сколько десятков. Переписка с ней началась в связи с переводом мужа ее
(Александра Ивановича) на службу в г. Кузнецк, куда они и переехали в конце
мая 1855 г. Человек слабовольный, но с чувством собственного достоинства,
один из прототипов тех благородных, „с амбицией*, „пьяненьких*, которые
неизменно присутствуют во всех романах Достоевского, А. И. Исаев в послед-
нее время в Семипалатинске был без места, сильно пил, опустился и, пови-
469
димому, уже тогда был серьезно болен. Так завязывается узел одного из наи-
более трагических сюжетов в личной жизни Достоевского, художественно офор-
мленного в „Униженных и оскорбленных" (см. в том же 1 т. „Писем" письма
к Врангелю, где подробно рассказывается о всех перепитиях этой любви: ее
любовь к молодому учителю, готовность Достоевского пожертвовать своим
чувством ради ее счастья, его заботы о ней и т. д.). Исаев умер через несколько
месяцев по переезде в Кузнецк (4 августа 1855 г.). Она осталась без всяких
средств; Достоевский мучился за себя и'за нее. Почти целых два года томился?
он в страхе, что юна может выйти за другого. Они повенчались в начале
1857 г., и тут сразу обнаружилось, что это была непоправимая роковая ошибка.
Тайной сокрыта их несчастливая семейная жизнь. Быть может, он никак не мог
подавить в себе чувство ревности к тому молодому учителю; может быть,,
женившись, окончательно убедился, что она никогда его по настоящему не
любила. Во всяком случае в дальнейшей его жизни — особенно это явственно^
начиная с 1859 г. — Мария Дмитриевна играет роль лишь постольку, поскольку
нужно было о ней заботиться, как о человеке тяжело больном (она была больна
чахоткой), несчастном и глубоко одиноком. Родственники, особенно семья
брата Михаила Михайловича, относились к ней холодно, пожалуй, даже вра-
ждебно ; друзья Достоевского как бы вовсе ее не замечали. Последний год.
своей жизни она почему-то провела во Владимире, откуда была перевезена
в Москву за несколько месяцев до смерти. (См. о ней: „Воспоминания" Вран-
геля, стр. 38 — 39, 50 — 53, 63 — 67; Страхова „Материалы к биографии
Достоевского...", стр. 271; „Достоевский в изображении его дочери", под.
ред. Горнфельда, Гиз. 1922, глава VI — книжка грубо тенденциозная; см. также:
сб. „Достоевский" II, под моей редакцией, изд. „Мысль", 1925 г., „Достоевский
и Суслова", стр. 165—169).
„Дай то бог, чтоб это письмо застало вас женатым**; ответные письма
Достоевского, повидимому, пропали безвозвратно: не трудно, однако, дога-
даться, по письмам к Врангелю и к брату Мих. Михайловичу (см. т. I „Писем"
под моей редакцией, ГИЗ, 1928), что служило основной темой его первого,
письма к Плещееву: болезненно страстная любовь к первой жене Марье
Дмитриевне Исаевой в той ее стадии, когда главные препятствия к женитьбе
оказались уже преодоленными, соперник, учитель из Кузнецка Воргунов, сам
устранился, Исаева дала, наконец, свое согласие, и начались мучительные
поиски необходимых для устройства семейной жизни материальных средств»
Михайлов Михаил Ларионович, известный писатель (род. 1826 г.„
умер в 1865 г. в Сибири на Кадайских рудниках, куда был сослан в марте
1862 г. за революционную деятельность). Близкий к редакции „Современника"
и Чернышевскому, внук крепостного, уже в конце 50-х годов сделался он одним
из самых ярких выразителей радикальных настроений тогдашней мелко-
буржуазной интеллигенции. Его прекрасные переводы из Гейне, Шиллера,,
Байрона, Томаса Гуда, Гюго, Беранже и др. знакомили молодое поколение
с лучшей западно-европейской революционной поэзией; в статьях его (осо-
бенно по женскому вопросу) высказывались мысли, ставшие вскоре лозунгом
для шестидесятников. Прокламация „К молодому поколению", за которую его
так строго судили, является наиболее полным выражением его народнических
470
убеждений, сложившихся частью под влиянием Герцена, еще более — Черны-
шевского. (Литературу о Михайлове — см. „Деятели революционного движе-
ния в России. Библиографический словарь", составленный А. Шиловым,
т. I, М., 1928 г., стр. 246—248).
„Здесь литератор Михайлов"', как член экспедиции для изучения России,
организованной в 1856 г. В состав ее входили, кроме Михайлова, Островский,
Писемский, Максимов, Афанасьев-Чужбинский и целый ряд других известных
в то время ученых и писателей (см. „Морской сборник", т. 43, № 9, отд. III,
стр. 1—26. „Уральские очерки из путевых заметок 1856—1857 г." М. Ми-
хайлова).
„Заведывать Библиотекой"; разумеется, журналом „Библиотека для чте-
ния", перешедшим от О. И. Сенковского, знаменитого в свое время фелье-
тониста, (псевдоним — Барон Брамбеус), к Дружинину в ноябре 1856 г.
Дружинин Александр Васильевич (род. 1824 г., ум. 1864 г.), кри-
тик и беллетрист. Как художник он выступил в 1847 г. (в декабрьской книжке
„Современника") с повестью „Полинька Сакс", написанной под влиянием
Жорж Занд (ее роман „Жак"), поэтому, быть может, и имевшей такой большой
успех. За этой повестью последовало еще несколько крупных вещей в том же
„Современнике" Некрасова („Рассказ Алексея Дмитриевича", 1848 г., т. VII;
„Фрейлейн Вильгельмина", т. IX; „Жюли", роман в 2-х частях, 1849, т. XIII и
друг.). Почти одновременно (1849 г.) он стал писать в „Современнике" и крити-
ческие статьи, под заглавием: „Письма иногороднего подписчика". Он вел
этот отдел регулярно до 1855 г., позднее — урывками. С 1855 г. открыл отдел
фельетонов под заглавием: „Заметки петербургского туриста" — в „Петер-
бургских ведомостях", а с 1856 г., став редактором „Библиотеки для чтения",
перенес этот отдел туда. В эпоху „безвременья", после разгрома петрашев-
цев, когда особенно свирепствовала реакция Николая I (от смерти Белинского
до появления в „Срвременнике" Чернышевского и вскоре Добролюбова), Дру-
жинин считался лучшим критиком 50-х годов, ставившим своей задачей, во
имя чистого искусства, бороться с „дидактизмом", с тем требованием от лите-
ратуры служения обществу, которое так страстно пропогандировалось школой
Белинского. Тонкий эстет, с умом скептически-холодным, изящный стилист,
он с ровным и спокойным блеском говорил о великом и малом, одинаково не
спеша и не волнуясь: о крупнейших явлениях литературы (о Пушкине, Го-
голе, Тургеневе, Толстом и т. д.) и о похождениях „Чернокнижиикова по пе-
тербургским дачам". Правда, с 1856 г., после провала Крымской кампании,
когда обнаружилась окончательно невозможность дальнейшего социально-
экономического развития России в рамках старого феодально-патриархаль-
ного строя и вновь усилилась борьба со стороны новых социальных сил,
наступило оживление в обществе, — этот своеобразный эстетический нигилизм
Дружинина, его, так сказать, принципиальная безпринципность в отношении
к „идеям века" начинает обволакиваться тонким слоем „гражданственности".
Эпохе 60-х гг. он оказался все же до конца чуждым; тем в сущности и объ-
ясняется его уход из „Современника": чуткий Некрасов без особенных коле-
баний предпочел ему Чернышевского и Добролюбова (О Дружинине см. ра-
471
боту С. А. Венгерова в Собрании его сочинений, изд. „Прометей", 1911, т. V,
там же указатель библиографии; А. Кирпичникова — „Очерки по истории
новой русской литературы", М., 1903 г.; В. Гаевский — Сборник „Литератур-
ного фонда", 1884 г.; А. Старчевский— „Наблюдатель", 1855 г., №№ 4, 5, 6;
Д.В. Григорович „Литературные воспоминания", собр. сочинений изд. „Нивы",
т. 12, стр. 316 — 329. Собр. соч. Дружинина в 8 т. вышло в 1865 г., под ред.
Н. В. Гербеля).
„Направление хорошо.— (теория искусства для искусства)"; вряд ли нужно
понимать сочетание этих двух фраз так, что вторая поясняет первую: тем, дескать,
и хорошо направление, что оно придерживается теории искусства для искус-
ства. Последователем этой теории Достоевский никогда не был, даже в более
поздние годы, в период даже „Бесов", наиболее резкого его расхождения
с современностью; в сороковых же годах он целиком стоял на позиции Белин-
ского, страстно проповедывавшего теорию искусства для жизни, и Плещеев,
который навсегда остался верен своим юношеским убеждениям, несомненно
воспринимал Достоевского теперь только таким, каким он его помнил с тех
пор—до разразившейся над ними катастрофы. „ОтДружинина тошнит"—писал
Достоевский брату в первом письме из Омска от 22 февраля 1854 г. (см. т. I
Писем", стр. 140). Смысл этих двух фраз мы представляем себе так: „на-
правление хорошо" в том отношении, что это не прежняя „Библиотека для
чтения", не вульгарно пошлая, цинически безыдейная „Библиотека" Сенков-
ского, преследовавшая исключительно коммерческие цели и угождавшая
низким вкусам провинциальной помещичье-чиновничьей читательской массы,
а журнал серьезный, редактируемый крупным литератором, как никак все же
одним из ближайших и постоянных сотрудников „Современника". И именно
поэтому Плещеев, может быть, и считает нужным хотя бы вскользь упомянуть,
что журнал исповедует „искусство для искусства", — это как бы маленькое
предупреждение. Но может быть тут и простое констатирование факта без
всякой задней мысли.
„Посылаю в Вестник повесть"; „Вестник" — разумеется „Русский вест-
ник" Каткова, блистательно начавшийся в 1855 г., как один из прогрессивных
тогдашних журналов, в котором принимали участие лучшие писатели того вре-
мени: Салтыков-ЕЦедрин, Островский, несколько позднее — Тургенев, Тол-
стой и др. Плещеев послал туда рассказ „Наследство", напечатанный во 2-й
книжке журнала за 1857 г.; в том же году, в октябрьской книжке — его „Житей-
ские сцены"; в 1858 г. — „Буднев"; в 1859 г. — „Пашинцев" (в ноябрьской,
и декабрьской книжках); еще чаще печатались там его стихотворения.
Григорьев Василий Васильевич (род. 1816 г., ум. 1881 г.), ориенталист,
автор замечательных в свое время работ по истории Востока, особенно средне-
азиатского („Кобулистан и Кафиристан" —1857 г., „Восточный Туркестан",
1859 и 1873 гг. и др.). С 1838 г. профессор восточных языков в Одесском
Ришельевском лицее, он в 1844 г. переселяется в Петербург, служит в Депар-
таменте духовных дел, а с 1851 г. переходит в Оренбургский край, получив
должность начальника пограничной экспедиции, где сосредоточивались дела
□о сношению с ханствами и управлению киргизами. Для Достоевского это
472
имя прозвучало, может быть, не впервые, если только докатились до далекого
Семипалатинска отголоски того шума, который поднялся тогда в печати вокруг
Григорьевской статьи: „Т. И. Грановский до его профессорства в Москве"
(см. „Русская беседа", 1856 г., №3и 4). Против Григорьева восстали тогда не
только западники, в*особенности Кавелин, но и некоторые из славянофилов,
в том числе даже Шевырев (см. подробно у Барсукова: „Жизнь и труды Пого-
дина", т. XV, стр. 196 — 213). Тогда ли познакомился Достоевский с этой
статьей или после, — знал он ее несомненно и несомненно пользовался ею
как источником при обрисовке образа Ст. Троф. Верховенского (в „Бесах"),
как известно, представляющего собою пародию на Грановского, в духе
именно характеристики, данной ему Григорьевым. Позднее, в 70-х гг., До-
стоевский и Григорьев часто встречались, оба близко примыкая, в целом ряде
вопросов, к правому крылу позднего славянофильства. Исследователи идеоло-
гического творчества Достоевского, при определении истоков его публицисти-
ческих воззрений, должны во всяком случае считаться с возможностью влияу
ния на него Григорьева (о Григорьеву см. работу Н. И. Веселовского: „В. В.
Григорьев по его письмам и трудам. Петербург, 1887 г.).
2
Письмо от 10 апреля 1858 г. Датируем 58-м годом на том основании,
что письмо писано не задолго до самого выезда Плещеева из Оренбурга в Пе-
тербург; разрешено же ему было временно жить в столицах в начале 1858 г.
(см. Истор. вестник, 1897 г., № 5, стр. 402—422). Об этом же свидетельствует
и переписка Достоевского с Катковым, начавшаяся благодаря посредничеству
Плещеева (см. Письма Ф. М, к брату и Е. Якушкину, т. I „Писем" под моей
.ред., стр. 227, 230, 236).
Катков Михаил Никифорович (род. 1818 г., ум. 1887 г.), публицист и обще-
ственный деятель, редактор влиятельнейшей в консервативных кругах газеты
„Моск, ведомости" и журнала „Русский вестник". В начале своей литератур-
ной деятельности примыкал к передовому кругу русской интеллигенции 30-х—
40-х годов (близок был с Бакуниным, с Белинским). В 50-х годах он конститу-
ционалист англоман. Основанный им (в 1856 г? „Русский вестник" был вначале
органом прогрессивным; в нем печатались Салтыков, Плещеев, Тургенев —еще
до расхождения его с молодым поколением, Полонский, Островский, Гранов-
ский, Огарев и т. д. Но уже в начале 60-х годов, как только стало обнаружи-
ваться, что в борьбе новых социальных сил со старыми формами патриархально-
помещичьего строя победа окажется не на стороне первых, — Катков, сын
только личного дворянина, выходец из среды постоянно колеблющейся мелкой
буржуазии, всегда плетущейся за классом победителем, сразу переходит на
позиции дворянской реакции, ей отдает все свои силы, становится наиболее
ярким ее идеологом (его статьи в 1863 г. в связи с польским восстанием, на-
падки на радикальную интеллигенцию, в особенности на эмиграцию; в требо-
вании крутых мер против „нигилизма" он идет даже дальше правительства).
С некоторыми колебаниями (в конце 60-х и в 70-е годы позволяет себе время от
времени критиковать деятельность правительства) он остается на этой крайне
правой позиции до конца своих дней. Достоевский, благодаря Плещееву, вскоре
473
завязывает сношения с Катковым по поводу „Села Степан чикова". Эти пер-
вые сношения обрываются довольно круто (Каткову возвращены деньги, »
роман печатается в „Отеч. записках"). В первую половину 6Э-х годов Достоев-
ский полемизирует с Катковым в очень резких тонах, называя его „Фаддеем
булгаринствующим" (см. „Время" за 1861 г., кн. 5: „Ответ Русскому вест-
нику"; 1863 г., кн. I: „Журнальные заметки"; там же за 1863 г., кн. III и т. д.
(см. Собр. сочинений, Госиздат, т. 13, стр. 171, 256, 260—277, 283, 285).
Сношения возобновляются лишь осенью 1865 г. по поводу „Преступления и
наказания"; с этих пор самые крупные произведения Достоевского („Престу-
пление и наказание", „Идиот", „Бесы", „Братья Карамазовы") печатаются
в „Русском вестнике".
„В столицы еду*; Плещеев, благодаря, очевидно, большим связям его ма-
тери, получил право на временное жительство в столицах тогда, когда другие
петрашевцы еще томились в ссылке на далеких окраинах Сибири, причем это-
временное жительство превратилось в достоянное; на службу в Оренбург он
уже больше не возвращался. (См. статью М. Л. Юдина „К биографии Пле-
щеева" — „Исторический вестник*1, 1905 г., № 10, стр. 151—169).
Григорович Дмитрий Васильевич (род. 1822 г., ум. 1899 г.), то-
варищ Достоевского по Инженерному училищу, сочлен его и Плещеева по
кружку Бекетова (быть может в самом начале, в 1846 г. — и по кружку петра-
шевцев), первый путеводитель их, по крайней мере Достоевского, по литера-
турным задворкам (журнал Межевича: „Пантеон и литература"...); приятель,,
игравший довольно большую роль как в славе, так, пожалуй, и в бесславии
Д-ского до каторжного периода; человек крайне поверхностный, легкомыслен-
ный, поклонник моды, колебания которой в кругу литераторов улавливал очень
чутко. Начав свою литературную деятельность в 1841 г. небольшими очер-
ками и театральными фельетонами, он в конце 1846 г. напечатал „Деревню"
в духе тогдашней сентиментально-натуральной школы, и это сразу дало ему
литературное имя и определило его место среди молодых писателей того вре-
мени. Тогда он корчил из себя „народника", на „Антоне Горемыке" закрепив
на время эту карьеру. Но спустя всего несколько лет, уже после смерти Бе-
линского, когда началась свирепая реакция последних лет режима Николая I,
и Дружинин, эсгет, идеолог искусства для искусства, стал в литературе глав-
ной фигурой, Григорович был одним из первых среди представителей поме-
щичьей литературы, которые сгруппировались вокруг него, объединившись
(несколько позднее, во второй половине 50-х гг.) в общем чувстве ненависти,
классовой, к радикально демократической интеллигенции в лице Чернышев-
ского. Самые популярные произведения Григоровича: повесть „Антон Горе-
мыка", романы из народной жизни — „Рыбаки" и „Переселенцы", рассказ
„Гуттаперчевый мальчик". Особо нужно выделить его „Воспоминания". При
всей их путанности и неточности в смысле хронологии, они все же являются
одним из наиболее ценных источников, освещающих ранний период жизни До-
стоевского в Инженерном училище, как и первые его литературные шаги, его-
место в кружке Белинского в связи с „Бедными людьми" и последующими
произведениями до каторги (см. т. XII Собр. сочинений Григоровича, изд^
„Нива", стр. 223—235 и 259—274). В „Воспоминаниях" же находим более или.
474
менее правильное отражение характера их взаимных отношений. Они были,
видимо, друзьями (по крайней мере до 1847 г.), одно время жили вместе,, но
настоящей близости и взаимного понимания у них не было даже и в эти ранние
годы. Мы имеем за всю их жизнь только одно случайное письмо Григоровича
от 6 XI 1880 г. (см. „Письма русск. писателей", под ред. Н. Пиксанова, Центр-
архив, Госуд. изд., 1923 г., стр. 25). В своих публицистических статьях Достоев*
ский несколько раз упоминает к слову, мимоходом, имя Григоровича и почти
всегда (за исключением разве рассказа о „Бедных людях" в связи с Некра-
совым) с оттенком тончайшей иронии (см. Собр. соч., ГИЗ, т. VII — 31;
т. VIII—10-11; т. XI—31, 117; т. XII—29-30, 266).
Тургенев Иван Сергеевич (род. 1818 г., ум. 1883 г.), для Достоев-
ского одна из самых памятных фигур среди ближайших его сверстников, По
которым он обычно измерял ход своей эволюции в области художественного
творчества, еще больше — в области идей. Диаметрально противоположные
по своему социальному происхождению и положению, по своему психи-
ческому укладу, миросозерцанию и литературной судьбе: знатный, бо-
гатый барин — и бедный разночинец, „бог знает откуда произошел"; уравно-
вешенно-спокойный созерцатель—и „психопат", всегда и во всем доходящий
до крайности; пассивно меланхолический скептик, умный упадочник, сознаю-
щий обреченность своего упадочного класса и потому сознательно, идеоло-
гически его не поддерживающий, европеец французской культуры, по крайней
мере во второй период своей жизни,—и всегда возбужденный трагический
в своих срывах и противоречиях мыслитель, стремительно движущийся в сто-
рону своеобразного мистического идеализма, что дает ему возможность за-
щищать позиции класса, по существу всегда ему чуждого и, в сущности, всегда
ему ненавистного; общепризнанный первый художник, любимец публики —
и писатель с сомнительной при жизни литературной славой, который сам ни-
когда не сознавал, даже в малой мере, степени своего влияния й значения
в литературе своего времени;—они находились друг к другу в отношениях,
полных глубокого драматизма как в области личной, так и литературной..
Личные коллизии между ними начались, повидимому, очень скоро после их
первого знакомства. В травле, которой подвергался Достоевский, Тургенев
несомненно играл одну из самых главных ролей (см. „Воспоминания" Григо-
ровича, Головачевой-Панаевой, Анненкова, повесть Некрасова „Каменное
сердце"). В первой половине 60-х годов их отношения внешне были
довольно приязненные; состояли они в переписке; Тургенев печатал свои.
„Призраки" в „Эпохе" (январь 1864 г.) у Достоевского; высказывал со-
чувствие его стесненному положению; в 1855 г. помог ему и материально (см.
письма Достоевского к Тургеневу в т. I „Писем"). В 1867 г. и произошел полный
разрыв между ними, в связи с ссорой по поводу „Дыма", „Потугинских идей"
(см. во 2-м томе, 1-е письмо Достоевского к Майкову за 1867 г., письмо Тур-
генева к Бартеневу,—„Русский архив" за 1903 г., сентябрь, также „Днев-
ник" А. Г. Достоевской, стр. 193—200). Еще более сложны их отношения
в области литературной. Достоевский ревниво следит за каждым шагом Тур-
генева, постоянно откликаясь на его творчество и как художник (тема „Отцов
и детей" в „Подростке", еще сильнее в „Бесах"; мотив нигилизма, как основ-
ная тема „Преступления и наказания" и т. д.), и как критик-публицист. Однако
475’
пародия на Тургенева, в лице Кармазинова из „Бесов*4, данная в области
идейной и в области стилистической, резко противостоит отзывам о нем До-
стоевского в роли критика. Не приемля его творчества по существу (такова
пародия), он все же в журналах своих никогда не высказывается о Тургеневе
отрицательно, наоборот, большинство его вещей, не только „Записки охот-
ника4*, но и повести и романы его, в особенности до „Отцов и детей** (за
исключением, понятно, „Дыма** — „Потугинских идей**) всегда сопровождает
более или менее сочувственным словом (см. Собр. соч. Достоевского, ГИЗ,
т. XI, стр. 66, 70—71, 164, 166, 185, 222, 249, 254, 256, 261, 298, 359, 362;
т. XII, стр. 24, 28-29, 37, 47, 65, 145-146, 298, 370, 381,397 и т. д.). Тем инте-
реснее для нас полемика между Достоевским и Плещеевым по поводу „Нака-
нуне** (см. дальше письма Плещеева). Как видно из ответных плещеевских
реплик, Достоевский все время относится к Тургеневу очень сдержанно, быть
может уже теперь со скрытой неприязнью. Об отношениях Достоевского и
Тургенева смотри прекрасную книгу Ю. Никольского („История одной
вражды**, София, 1920); также мою работу „Тургенев в «Бесах»** (Сборн. II
„Достоевский**, под моей ред., изд. „Мысль**, 1925 г.); ст. Бельчикова —
1-й вып. „Литература и марксизм**, 1928 г.; „Переписку Тургенева и Достоев-
ского**, под ред. И. Зильберштейна (изд. „Academia**, 1928 г.).
Полонский Яков Петрович (род. 1819 г., ум. 1898 г.), поэт-эпигон пушкин-
ской школы, друг Тургенева и во многом с ним сходный, как выходец того же
упадочного класса и тоже, если не до конца осознавший, то во всяком случае
ощущавший его обреченность. Отход, с одной стороны, от боевых тем совре-
менности, исповедание теории чистого искусства, с другой — расплывчатость
поэтических мотивов, проникнутых грустью и той же тургенезской пассивной
меланхолией, сплетались у него с двойственной идеологической позицией,
весьма не яркой, дававшей ему возможность быть в одно и то же время и
в либералах и в консерваторах, ближе примыкая все же к последним. Достоев-
ский познакомился с ним лично, по всей вероятности, лишь в начале 60-х
годов, но сношения литературного характера начались между ними раньше,
в связи с повестью „Дядюшкин сон**, напечатанной в 1859 г. в „Русском
слове**, которое Полонский тогда редактировал. Позднее они сошлись до-
вольно близко (см. в I т. „Писем** Достоевского под моей редакцией, письмо
к Полонскому от -1—VII 1861 г. в связи с его участием в журнале „Время44,
где был напечатан его роман в стихах: „Свежее предание** — „Время44,
1861 г., кн. V). В 70-х годах они встречались в доме Е. А. Штакеншнейдер,
с которой Полонский был особенно дружен (см. т. IV, „Писем** Достоевского
под моей редакцией, изд. Academia, письма к Штакеншнейдер, а также
ее „Воспоминания**—„Голос минувшего**, 1916 г., кн. II, там же 1919, № 1—4,
и „Русский вестник", 1901 г., кн. VIII, и кн. X, см. еще Письма русских писа-
телей к Достоевскому, ред. Н. К. Пиксанова, изд. Центрархива. Москва, 1923
года.
Некрасов Николай Алексеевич (род. 1821 г., ум. 1877 г.), спутник
Достоевского в течение 30 лет, был связан с ним особенно сложными отно-
шениями: и как поэт, как выразитель „дум и настроений эпохи44 радикально-
демократической интеллигенции, взявшей на себя защиту интересов крестьян-
476
ства в его борьбе с классом помещиков, и лично, как человек той же писатель-
ской среды, то сходившийся с ним (лишь моментами) чрезвычайно близко, то-
удалявшийся от него так далеко, что считались как бы врагами. В ночь смерти
Некрасова Достоевский, как он сам рассказывает, „перечел чуть ли не две
трети всего, что им написано, и по мере чтения (а я читал подряд) передо
мной пронеслась как бы вся моя жизнь и все эти ЗЭ лет как будто я прожил
снова" (Собр. сочинений, Госиздат., т. XII, стр. 398—399). Вспомнилась прежде
всего та единственная, оставшаяся памятной на всю жизнь, ночь, в мае 1845 г.,
когда Некрасов вместе с Григоровичем, только что прочитав „Бедных людей",
прибежали к нему со слезами, в четыре часа утра, разбудить, потому что „это
выше сна"... Тогда же началась их близость, по свидетельству Достоевского,
продолжавшаяся всего несколько месяцев, и завязалось навсегда то основное
глубоко интимное в их отношениях, что позволяло им, даже при весьма ред-
ких встречах, несмотря даже на разницу в убеждениях, „говорить иногда друг
другу даже странные вещи, точно это основное как бы не хотело и не могло
прерваться" (см. там же, стр. 399—4Э0). „Внутреннее" очень скоро стушевалось
перед напором внешних обстоятельств и недоразумений, возникших, по сло-
вам Достоевского, благодаря „кружковщине" того времени. Началось с рас-
хождения с „Современником", с 1847 г. издававшимся Некрасовым, и с кружком
Белинского, ушедшего из „Отеч. записок", где Достоевский продолжал попреж-
нему работать; в эпиграммах на болезненно самолюбивого Достоевского Не-
красов один из главных участников (см. „Нива", 1917 г., № 34—37, Чуков-
ский: „Драгоценная находка", повесть, где Достоевский выведен пародийно).
А по возвращении Достоевского из Сибири они вскоре оказываются в разных
лагерях и по своим убеждениям. Еще до открытия журнала „Время" (в 1851 г.)
Достоевский испытывает глубокую обиду со стороны Некрасова в связи
с „Селом Степанчиковым", не принятым в „Современник" (см., кроме писем
к брату за 2-ю половину 1859 г. в I т. „Писем" под моей редакцией и печатаю-
щихся здесь писем брата, еще „Встречи на жизненном пути" П. М. Ковалев-
ского, „Русская старина", 1910 г., Хе 1 и № 2; слова Некрасова: „Достоев-
ский весь кончился"). Обида на время сглаживается, Некрасов печатает свои
стихи во „Времени", но с „Эпохой", с 1854 г. наступает, казалось бы, уже
окончательный разрыв (см. ожесточенную полемику с „Современником",
с Щедриным в частности, т. XIII, изд. ГИЗ: о Щед род арове). Однако с 1875 г.,
в связи с романом „Подросток", тогда печатавшимся в „Отеч. записках"
Некрасова, начинается опять между ними сближение (см. т. III ^Писем" До-
стоевского; письма к жене от 9 и 12 февраля и др. 1875 г.). Так колеб-
лются в течение 30 лет их личные отношения и, соответственно этому,
колеблются высказывания Достоевского (в 70-х годах) и о творчестве Некра-
сова. Признавая его всегда как большого поэта, пришедшего в литературу
со своим „новым словом", — в период „Бесов" Достоевский ищет поводов,
чтобы позлее его уязвить, как „общечеловека, русского gentilhomm а, либерала
в мундире" (см. т. XI, стр. ЗЭ—32 по поводу „Власа", а также стр. 75—76
по поводу его двух поэм: „Русские женщины": „мундирный сюжет, мун-
дирность мысли, слога, натуральности... да, мундирность даже самой нату-
ральности")^ с 1875 г., когда начинается третий, при жизни не завершившийся
период отхода от реакционных позиций в сторону сближения, хотя бы в неко-
торых пунктах, с идеалами народничества (см. об этом выше: „К истории
477
создания бр. Карамазовых") Достоевский находит для оценки его поэзии слова,
исключительные по своей силе и глубокой проникновенности (см. т. XII,
стр. 29—33, $8, особенно 349—363: некролог, где проводится параллель
с Пушкиным и Лермонтовым).
3
Письмо от 31 мая 1858 i. Датируем 58-м годом по тем же соображениям,
которые приведены выше при датировании предыдущего письма.
„Письмо от Коткова и деныи"; о Каткове, в связи с полученными от него
письмом и деньгами, Достоевский писал и брату в письме от 11 мая: „5ООруб.
я получил от него <Каткова> назад тому с месяц или недель пять, при весьма
умном и любезном письме" (см. т. I „Писем", стр. 295—296). Сопоставляя даты,
следует притти к выводу, что Плещееву Достоевский об этом написал сейчас
же при получении.
„Последние его пьесы проникнуты более кротким... чувством9*; здесь,
* по всей вероятности, разумеется стихотворение „Тишина", напечатанное в „Со-
временнике" за 1857 г., 9 кн., стр. 115. В этой первой печатной редакции она
действительно проникнута „примирительным чувством", заканчиваясь хва-
лой Александру II, в искренность которого на первых порах поверили не
только Герцен, но и Чернышевский (см. Поли. собр. стихотворений Некра-
сова, ред. К. Чуковского, Госиздат, 1928, стр. 556).
Федоров Степан Николаевич. Кроме упомянутых здесь вещей, печатался
и дальше в „Современнике" (комич. сцены „Воспитатели"—1858 г., кн. 9;
комич. сцены „Две жены" —1859 г., кн. 4; Комедия „Не все коту масляница"—
1860 г., т. 82), во „Времени" Достоевского („Помешанный" —1861 г., кн. 3;
„Свое и наносное" — 1862 г., кн. 10), в „Русском слове" (комедия „Удочка" —
1865 г., кн. 11) и др. Особенно интересна его комедия „Две жены", в которой
резко сатири чески обрисована губернская аристократия.
Писемский Алексей Феофилактович (род. 1820, ум. 1881 г.), один
из крупнейших представителей реалистического направления, творчество ко-
торого, по своей идеологической направленности и в органической связи
с этим и по своим художественным достоинствам, резко делится на два пе-
риода: до 60-х годов он отражает в своих произведениях интересы новых де-
мократических слоев общества; тогда быстро развертывается его большое
дарование; его печатают на перебой лучшие тогдашние журналы: „Современ-
ник", „Отечественные записки", „Библиотека для чтения" Дружинина; критика
ставит его рядом с лучшими писателями того времени: с Тургеневым, Остров-
ским, Гончаровым. К этому периоду относятся такие классические его вещи:
как „Иона циник", „Богатый жених", „Плотничья артель", „Тюфяк", „Тысяча
душ", „Горькая судьбина". Во второй же период, начиная, приблизительно,
с 1863 г., когда открывается эпоха реакция, возглавляемой Катковым с его
„Русским вестником", и он переходит на ее сторону, быстро падает его талант,
блекнут его реалистические краски; о нем критика начинает говорить все
меньше и меньше и если уж говорит, то ставит его обыкновенно рядом с без-
478
дарнейшим Клюшниковым, тоже автором реакционных романов второй поло-
вины 60-и 70-х гг. К этому периоду относятся такие его вещи, как „Взбала-
мученное море" („Русский вестник", 1863 г.) ,„Люди сороковых годов" („Заря",
1869 г.), Комедия „Подкопы" („Гражданин", 1873 г.) и др. Достоевский ото-
звался о Писемском безоговорочно положительно лишь однажды в письме
ос Майкову от 18 января 1856 г. по поводу его „Фанфарона" и „Богатого же-
ниха": „Он мне очень нравится. Он умен, добродушен и даже наивен; рас-
сказывает хорошо" (см. т. I „Писем" под моей ред., стр. 167). Но уже к роману
^Тысяча душ", которым Плещеев здесь так восторгается, он относится резко
критически, называет его „посредственностью", „старой темой на новый лад",
.„клейкой по чужим образцам" (см. письмо к брату от 31 мая 1858 г., т. I „Пи-
сем", стр. 237). Если, как увидим ниже, драма „Горькая судьбина", судя по от-
ветному письму Плещеева, и нравится Достоевскому, то, очевидно, главным
образом, своей идеологией, напоминающей несколько „почвенничество", по-
скольку в роли главного героя выведен тип крестьянина — искателя правды,
смиряющегося перед судьбой и ищущего страдания в наказание за совершен-
ный им грех. В самом начале 60-х гг. во „Времени" Достоевский еще иногда
ставит Писемского в один ряд с Тургеневым и Островским и то тогда, когда
это ему нужно для оттенения слабой одаренности Н. Успенского или для све-
дения счетов с „Искрой" (см. Собр. сочинений, Госиздат, т. XIII, стр. 238, 248,
282, 285); позднее же, в годы 70-е, в своем „Дневнике писателя" он Писемского
вовсе не замечает, несмотря на то, что Писемский мог бы казаться тогда
в известном смысле его единомышленником'. С оттенком недостаточного к нему
уважения говорит Достоевский и о своих личных встречах с ним (см. т. 1
„Писем", письмо к брату от 19 XI1863 г.). Только одна статья Писемского была
напечатана во „Времени" Достоевского (см. кн. 1 за 1861 г.: „Письмо посто-
роннего критика" за подписью „Посторонний критик").
„В романе на сцене... Белинский с Краевским"; разумеется 2 и 3 главы .
3-й части „Тысячи душ" -— встреча Калиновича с редактором Павлом Нико-
лаевичем и с больным чахоткой Зыковым, взволнованно высказывающим свои
взгляды на натуралистическое искусство, требуя от автора простоты сюжета,
передачи переживаний обыкновенного среднего человека в связи с его обык-
новенными повседневными жизненными интересами („У нас и в жизни просто-
людинов и в жизни среднего сословия драма клокочет... страсти нормальны,
протест правильный, законный; кто задыхается в бедности, кого невинно
и постоянно оскорбляют...,—а вы все это обходите, и берете каких то велико-
светских господ. Тьфу мне на них! Знать я их не хочу! Если они и страдают —
так с жиру собаки бесятся..." Полное собр. соч. Писемского, изд. Маркса, т. XI
жн. 8, стр. 437).
„Относительно денег"\ как видно из переписки Достоевского с братом
(см. т. Писем", стр. 237), Плещеев обещал дать ему 1000 руб. на не-
определенное время. Деньги эти потом Достоевский выплачивал Плещееву
частями, расплатившись с ним окончательно лишь в 1880 г., незадолго уже до
Смерти (см. письмо к Плещееву от 21 декабря 1880 г. — в IV т. „Писем" под
моей редакцией, изд. Academia).
479
4
Письмо от 10 февраля 1859 г. Датируем 59-м годом, так как речь идет
в этом письме о повести Достоевского „Дядюшкин сон", уже присланной в Пе-
тербург для редакции „Русского слова", но еще не напечатанной. Выслана же
была повесть в конце декабря 1858 г., а напечатана в мартовской кн. „Рус-
ского слова" за 1859 г. (см. т. I „Писем”, стр. 241, 243).
„Читал я ваш, роман"; разумеется повесть „Дядюшкин сон"; —читал, оче-
видно, в корректуре, которую Плещеев мог получить либо непосредственно
от редактора „Русского слова" Я. Полонского, либо — что вероятнее—от брата
М. М. Достоевского, за отсутствием Ф. М., державшего корректуру.
„Роман отзывается спешностью"...; откровенность плещеевской критики
объясняется, по всей вероятности, тем, что сам автор был крайне недоволен
своей повестью, о чем он писал брату („не нравится мне она и грустно мне,
что принужден вновь являться в публику так не хорошо" — см. т. II „Писем",
стр. 595) и, должно быть, также Плещееву.
Кушелев-Безбородко Григорий Александрович (род. 1832 г., ум.
1870 г.), сын основателя Нежинского лицея, большой благотворитель-меце-
нат и маленький писатель; ему принадлежат „Очерки и рассказы" под псев-
донимом Грицко Григоренко (СПб., 1857 г.), „Очерки и рассказы и путевые
заметки" (СПб., 1858 г.); в его издании вышли в 1-й половине 69-х гг. произ-
ведения Майкова, Полонского, Мея и др.; благодаря его же содействию стали
выходить, под редакцией Костомарова, „Памятники старинной русской лите-
ратуры". Он же в 1859 г., пригласив в соредакторы поэта Полонского и критика
Аполлона Григорьева, стал издавать „Русское слово", один из самых боевых
журналов 60-х годов, в котором, несколько позднее, главную роль играл извест-
ный критик Писарев со своей „нигилистической" плеядой. Журнал вначале был
довольно бесцветный, пока не вступил в редакцию (в 1850 г.) известный жур-
налист-радикал Благосветлов, с 1853 г. ставший и издателем его.
„Обещал выслать 1000 р,— без слова" ; это не плата за „Дядюшкин сон",
гонорар за который был получен еще в самом начале 1858 г. (за год с не-
большим до напечатания повести), а долгосрочный заем, без определенных
условий в счет гонорара за какой-нибудь роман (см. т. II „Писем", стр. 595).
„Слышал я, что вам велено избрать местожительство"; судя по этим
словам, отставка Достоевского и разрешение ему вернуться в Россию были
даны еще в феврале; дошло же оно до Семипалатинска лишь в марте 1859 г.
(см. письмо ог 14 марта — т. II „Писем" под моей редакцией, стр. 596).
— „Через М. М"—очевидно, брата Достоевского, Михаила Михайловича.
5
Письмо от 10 апреля 1859 г. Датируем 59-м годом, так как из письма
видно, что Достоевский еще в Сибири, откуда он выехал лишь 2 июля 1859 г.,
480
и в то же время „ Дядюшкин сон ° уже напечатан (в мартовской книжке „Рус-
ского слова" этого же года).
„Вашего собственно с ним разлада"; о разлад с Некрасовыме см. приме-
чание к письму от 10 IV 1858 г.; об этом же подробно в приготовленных
к печати книге моей: „Достоевский и его время", т. 1, и в моей работе:
„Достоевский, Некрасов и Долгушинцы".
Чернышевский Николай Гаврилович (р. 1828 г., ум. 1889 г.), в ходе
идеологического развития Достоевского играл роль чрезвычайно большую,
и не I оль ко в том смысле, что с ним, как с самым ярким представителем
радикально-демократической интеллигенции эпохи 60-х годов, Достоевскому
приходилось больше всего считаться, именно от него, как от властителя умов,
отталкиваться, противопоставляя его концепциям свои, диаметрально противо-
положные (ср. роман Чернышевского: „Что делать?" и „Записки из под-
полья “); — в целом ряде вопросов общественного характера, хоть и решали
их с различных точек зрения, они были единомышленниками (вопрос
об общине, об отношении к реальной школе в литературе, к „ старым людям "
и т. д.). Особенно это относится к началу 60-х годов. Так, полемизируя с „Рус-
ским вестником" Каткова (см. „Время", 1851 г., кн. X, ст. „По поводу элеги-
ческой заметки..."), Достоевский, точно завзятый „партизан" Чернышевского,
со злорадством говорит о том „ вое ", который поднялся в журналах по поводу
его „Полемических красот". „В Москве даже было в роде маленькое земле-
трясенье " и это несмотря на то, что „ все из кожи лезут убедить всех и каждого,
что он невежда, даже нахал... пустозвон и пустоцвет и больше ничего".
И заканчивается этот абзац: „странная, действительно странная судьба этого
странного писателя...". Полемизируя через полтора года (в 1-й кн. „Времени",
за 1853 г.), с левыми журналистами, упрекая их в „казенном либерализме,i
застегнутом на все форменные пуговицы", он спешит выделить из их ком-1
иании Чернышевского и Добролюбова, стоит в сущности на той же позиции!
какую занял тогда „ Современник", в частности Салтыков — по отношению
к Писареву и его оркестру из „Русского слова". В „Дневнике писателя" за
1873 г., в самый разгар его борьбы с революционными идеями эпохи, Чер-
нышевскому посвящается целая глава, под названием: „Нечто личное", про-
никнутая глубочайшим к нему уважением (Собр. сочинений, Госиздат, т. XI,
стр. 13—29). Здесь с возмущением опровергается клевета, возведенная
газетой „Голос" на Достоевского, будто бы „Крокодил" есть пародия на арест
Чернышевского, и подчеркивается усиленно та серьезность, с которой „Эпоха"
разбирала произведения Чернышевского, „отдавая все должное его уму
и таланту". О взаимоотношениях Достоевского и Чернышевского см.:статью^
Ветринского в его сборнике: „Чернышевский", стр. 137—148, Пгр., изд/
„Колос", 1923 г., я также ст. В. Комаровича „Мировая гармония" —сборник
„Атеней", 1924 г., кн. I. Статья Н. Ф. Бельчикова, по этому же вопросу,
в № 5 „Печати и революции" за 1928 г., грешит недостаточной конкретиза-
цией эпохи 60-х годов; „ идеи века": материализм, атеизм, разрушение эсте-
тики, которые Достоевский действительно пародирует в целом ряде статей
во „Времени" и особенно в „Эпохе", Бельчиковым, к сожалению, персо-
нифицируются в одном только Чернышевском.
31 ДостоевокиА 48^
Анненков Павел, Васильевич (род. 1812 г.» ум. 1887 г.), известный
критик, мемуарист и исследователь Пушкина. Его наиболее замечательные
работы: „ Воспоминания и критические очерки“ (три тома, СПб., 1877—1881);
„П. В. Анненков и его друзья. Литературные воспоминания и переписка.
1835—1835 гг.". По Пушкину: первая научная редакция „Собрания сочинений"
и первый крупный опыт его биографии под названием „Материалы для
биографии'4. И еще: „Пушкин в Александровскую эпоху" (СПб., 1874 г.),
статьи „Общественные идеалы Пушкина44 („Вестник Европы", 1880 г.)
и „Литературные проекты Пушкина" (там же, 1881 г.). Ценна также
и биография Станкевича: „Н. В. Станкевчч. Переписка и его биография"
(М., 1857 г.). Анненков был близок с Гоголем, с Белинским, особенно
с Тургеневым; вращался в кругу Герцена, Грановского, Огарева и других,
замечательных „старых людей", поколения 40-х годов — Москвы и Петер-
бурга. Либеральный симбирский помещик, в 40-х годах он один из первых осо-
знал неизбежность падения крепостного строя и на этой почве интересо-
вался разными социальными теориями вплоть до коммунизма, будучи
лично знаком и одно время состоя в переписке с Марксом. Ум пассивный
и поэтому особенно восприимчивый, очень культурный, но очень мало
творческий, — он сумел с самого начала занять в литературе такое место, что
все эти русские „ большие люди44 считали его в той или иной степени своим,
в нем нуждались, поверяли ему свои замыслы (особенно Тургенев), весьма
ценя, иногда даже переоценивая его художественный вкус. И с этими каче-
ствами своими и с таким положением в литературе, в которой он никогда ни
по одному вопросу не занимал своей, индивидуальной, резко очерченной
позиции, когда обыкновенно горячо спорят и воюют, — Анненков перешел
в 60-е и в 70-е годы, сумел как-то: — не то что ужиться, но во всяком случае
не ссориться с новыми поколен’ ями, воинственные стрелы которых напра-
влялись обычно мимо этой солидной, несколько рыхлой, туманно эклектической
фигуры. Всем этим «в значительной степени и объясняется, почему именно
мемуары оказались „наиболее прочной и ценной частью его литературного
наследия44 (о Гоголе, Белинском, Кольцове, Боткине, Грановском, Герцене,
Огареве, Тургеневе и т. д.). Как критик же он особенно заметной роли
никогда не играл, несмотря на все его художественное чутье (см. о нем
у С. А. Венгерова, в „Критикобиографическом словаре" т. I, стр. 536—611
и в „Источниках словаря русск. писателей", т. I, стр. 79—81). Для До-
стоевского это была одна из самых неприятных фигур. По натуре один
из тех, которые всегда к кому-нибудь прислоняются, платя излишней предан-
ностью тому, кто озаряет их лучами своей славы, близкий доверенный человек,
в одно и то же время, и Гоголя и Белинского, в период наиболее острых их
отношений (1847 г.), ставший потом верным оруженосцем Тургенева, — Ан-
ненков особенно охотно содействовал распространению всяких литературных
сплетен о Достоевском: и по своей собственной воле и по поручениям „дру-
зей" (см. т. II „Писем", стр. 385—388). Еще в 40-х годах он не мало способство-
вал развенчанию его славы: и устно и печатно (см. т. I „Писем," стр. 500); то же
самое он делал и в 60-х и в 70-х годах. Тем более возмущал Достоевского его
расплывчатый либерализм, эти старые (еще с 40-х годов) западнические
настроения, которые так роднили его с Тургеневым как в области литера-
турных вопросов, так, и в вопросах общественного характера. Слилось
482
воедино личное с общественным» Сплетни о Достоевском распространял
Анненков печатно в „казенно-либеральном" „Вестнике Европы", в котором,
-как и Тургенев, состоял постоянным сотрудником; язвил его и в либеральных
„С.-Петербургских ведомостях" Корша, где еще в 1869 г. было напечатано
известное письмо Белинского с отзывом о „Хозяйке", как о „нервической че-
пухе" (см. „ С.-Петерб. ведомости “,1869 г., №№ 187—183) и т. д. и т. д. Отрица-
тельное отношение Достоевского к Анненкову особенно едко высказано
в письмах к жене за май и июн ь1880 г., (см. т. IV „Писем" под моей редакцией).
Статьи и отзывы о Достоевском Анненкова — см. по указателю в „Библиогра-
фии", составленной А. Г. Достоевской, Петербург, 19Э6 г.).
Панаев Иван Иванович (род. 1812 г., ум. 1852 г.), начал свою лите-
ратурную деятельность в начале 30-х годов мелкими повестями, печатая их
в разных сборниках, в первой половине 40-х годов — почти исключительно
в „Отечественных записках", пока во главе журнала стоял Белинский. Сде-
лавшись с 1847 г. одним из редакторов „Современника", Панаев ведет в нем
отдел фельетона (под псевдонимом „Новый поэт"), очень живо и остроумно
откликаясь на окружающие события; следует особо отметить его „Воспоми-
нания", воспроизводящие эпоху 30-х и 40-х годов (см. т. VI Собр. соч. Панаева,
изд. Мартынова, 1883 г.). Фигура Панаева—тоже одна из памятных в жизни
Достоевского до каторжного периода. Щеголь, легкомысленный анекдотист,
изрядный сплетник, он был одним из самых ярых участников, в венчании
и развенчании славы Досгоевского; громче всех вначале восторгался им
и так же шумно прокламировал и свое разочарование. Об этом рассказы-
вает, хихикая, сам Панаев в „Очерках и заметках нового поэта", в статейке
.„Литературные кумиры", которая должна была особенно больно задеть До-
стоевского, еще томившегося в Сибири простым рядовым в линейном батальоне
в Семипалатинске. (См. т. V указанного выше Собр. сочинений Панаева,
стр. 1—10). Эту панаевскую статейку, очевидно, Плещеев и имеет в виду,
когда он рассказывает здесь о своем разговоре с Некрасовым, который „сам
сознает, что это очень гадко, если действительно в Современнике было о вас
<о Достоевском> дурно говорено, во время вашей ссылки ".
Григорьев Аполлон .Григорьевич (род. 1822 г., ум. 1854 г.), выдаю-
щийся критик, создатель „органической теории" в истории литературы; поэт
(его стихи в „ Отечественных запискахи за 1845 г.; отдельная книжка стихов
в 1846 г.; в 191 з г. — его „Стихотворение" под ред. А. Блока); знаток театра
и прекрасный переводчик (из Шекспира: „Сон в летнюю ночь", „Вене-
цианский купец", „Ромео и Джулъета"; из Байрона: отрывки „Чайльд Га-
рольда" и т. д.). С 1850 г. Григорьев — во главе кружка „Молодой редакции
«Москвитянина»", куда входили: Островский, Писемский, Потехин, Горбунов,
Мей, Алмазов, Эдельсон и др.; с 1856 г. он работает в самых разнообразных
журналах, нигде прочно не оседая. С 1851 г. постоянный сотрудник журналов
Достоевского, является в них одним из главных обоснователей общественного
течения, под названием „почвенничества". Влияние его на Достоевского
в области не только философских, но и общественных идей было весьма
ощутительно. Фриче в „Очерках по истории русской критики", (ред. Луна-
чарского и Полянского, Госиздат, 1929 г., стр. 305—320) дает Григорьеву
такую характеристику: Не западники не славянофил, в известной степени и
31* 483
тоти другой, мыслитель с путанным, эклектическим миросозерцанием, он, Гри-
горьев, в основе своей является идеологом русской торговой буржуазии, еще
„ не тронутой фальшью цивилизации по своему культурному уровню неда-
леко ушедшей от крестьянства, от идеализированного славянофилами „на-
рода, хранящего традиции старой извечной Руси". Отсюда у Григорьева пре-
клонение перед Островским, как самым я()ым выразителем интересов этого
же класса, его борьба против кастового начала (дворянства) во имя утвер-
ждения самосознания „среднего класса", буржуазного. (О Григорьеве см»
книгу В. Н. Княжнина „ Материалы для биографии “, изд. Пушкинского дома,
Петроград, 1917 г.; сочинения А. А. Григорьева в одном томе, под ред.
Страхова, в 1876 г.; также — под ред. В. Спиридонова, изд. Иванова, Пе-
троград, 1918 г.).
Салтыков (Щедрин) Михаил Евграфович (род. 1826 г., ум. 1889 г.),
находился с Достоевским в отношениях довольно сложных; несколько при-
частный к обществу петрашевцев (посещал пятницы в 1845—1847 гг.), он тоже
привлекался к допросу по этому делу, когда находился уже в ссылке в Вятке;
вернулся он из ссылки всего на четыре года раньше Достоевского. Уже в самом
начале 60-х годов они стоят на разных общественно-политических позициях:
Салтыков в лагере „ Современника ", передовой боец радикально-демократи-
ческой интеллигенции, в основе разделяющий идеи революционного народ-
ничества, Достоевский же проповедует свою „Почву", в которой уже тогда
были элементы, сближавшие ее с идеологией дворянско-буржуазной реакции..
Однако в начале расхождение между ними еще мало ощущалось; Салтыков даже
сотрудничает во „Времени" (см. кн. 4 за 1852 г.: „Недавние комедии" —
1) „ Соглашение ", 2) „ Погоня за счастьем ", 3) „ Погребенные заживо "; кн. 9
того же года: „Наш губернский день"). Достоевский охотно и часто отзы-
вается о нем, как о большом художнике, как о последователе Гоголя (см.
Собр. сочинений, Госиздат., т. XIII, стр. 34, 49, 51, 71, 163, 233, 252). Но
с 1863 г. расхождение идейное начинает все более и более проявляться вместе
с обострившейся полемикой между обоими журналами (см. „Современник"
за 1863 г., кн. III, стр. 195—202: „Тревоги времени"; а также кн. IV „Сви-
сток"; ответ Достоевского: „Опять молодое перо" — „Время", 1863 г., III,—
направлен главным образом против Щедрина). И чем дальше, тем враждебнее
становятся их отношения (см. т. XIII соч. Достоевского, Госиздат, стр. 304—
332: „Молодое перо", „Опягь молодое перо", „Господин Щедрин или раскол
в нигилистах" отрывок из романа „Щ^дродаров" —впервые: „Эпоха", 1854 г.,
кн. V). Ссора продолжалась до второй половины 70-х гг., когда отношения между
ними несколько улучшились, в связи с романом „Подросток", который печа-
тался в „Отеч. записках". Некрасов сообщает Достоевскому, что Салтыкову
роман очень нравится, он способствует их сближению, передает поклон. До-
стоевский начинает с ним встречаться: бывает у него в редакции и на дому.
В конце 1876 г., уже после целого года существования „Дневника писателя",
Салтыков снова зовет Достоевского в „ Отеч. записки" и т. д. Однако, близкими
они все же не стали и не могли стать, в целом ряде основных моментов
убеждения их все же были слишком различны. Когда прекратился „Дневник
писателя" и ослабела связь Достоевского с широкими читательскими кругами,
неустанно влиявшими на него, как на публициста, произошло в его идеологии
484
снова перемещение в сторону правого реакционного славянофильства, главной
идеологической основы „Братьев Карамазовых". В главе „Золотые прииски"
книги восьмой этого романа сплетница Хохлакова болтает о „женском раз-
витии и даже о политической роли женщины" и пишет по этому поводу писа-
телю Щедрину; „Обнимаю и целую вас, мой писатель, за современную жен-
щину. Продолжайте". Салтыков дважды ответил, и очень раздраженно, на
эту злую шутку, направленную против него, как выразителя „передовых
идей того времени", назвав Достоевского писателем, который „мертвыми
дланями стучит в мертвые перси". (См. „Отеч. записки" за 1879 г., кн. 11,
стр. 115, 116 и кн. 12, стр. 229).
Яновский Степан Дмитриевич (род. в 1817 г., ум. в 1897 г.), врач,
служил вначале в Лесном институте, где преподавал естественную историю,
потом перешел в Департамент казенных врачебных заготовлений при мини*?
стерстве внутренних дел; на службе состоял до конца 1871 г., когда вышел
в отставку н переехал из Москвы в Киев, а с 1877 г. жил до самой смерти
за границей, в Швейцарии. С Достоевским и г Плещеевым Яновский познако-
мился в 1846 г. и сошелся с ними довольно близко. Это была дружба, отнюдь не
основанная на внутренней духовной связи, — одна из тех, которые нередко
бывают в молодости у каждого человека, иногда внешне поддерживаются всю
жизнь. В нем Достоевский ценил доброту и отзывчивость, был крайне ему благо-
дарен за то, что тот возился с ним, постоянно болевшим; встречались они часто
и охотно, тем более, что в эти ранние годы Яновский плыл еще по общему про-
грессивному течению, как и вся тогдашняя петербургская молодежь, поругивал
Москву и славянофилов, интересовался молодой литературой (см. письмо
Яновского от 10 IX 1847 г. — сб. „Достоевский И", под моей ред., изд.
„Мысль", 1925 г., стр. 366—370),—словом не отставал от века. Позднее, в одном
из писем к нему (от 4 февраля 1872 г.), Достоевский довольно точно опреде-
ляет причину и характер их ранней дружбы: „ Вы любили и возились со мною,
больным душевной болезнью (ведь я теперь сознаю это), до моей поездки в Си-
бирь", за это именно и называет его „одним из незабвенных, одним из тех,
которые резко отозвались в моей жизни ". (См. т. III „Писем" под моей редак-
цией, изд. Academia, стр. 22—23). Когда Достоевский вернулся из ссылки, ему
пришлось играть некоторую роль в семейном разладе Яновского с его женой,
артисткой Шуберт; Достоевский принял ее сторону, понимая и вполне оправды-
вая ее, не желавшую жить с Яновским (см. т. I. „Писем", стр. 291—299, письма
к Шуберт за 1850 г.). Как раз в связи с этим семейным разладом Плещеев и пи-
шет (в письме от 23 марта 1860 г.) Достоевскому: „Я думаю, жить с Яновским
скука — ведь это все равно если бы кого нибудь осудили всю жизнь не есть ни-
чего кроме клубничного варенья". Таким скучным и сладким филистером Янов-
ский кажется в сущности и в письмах своих за 40-е годы. У них иногда завязы-
валась переписка (в связи с просьбой Достоевского о денежной помощи в 1867 г.
и позднее, по поводу присылки „Дневника писателя"), но сейчас же обры-
валась. Яновский оставил пространные воспоминания о молодом Достоевском
(„Русский вестник", 1885 г., кн. IV); к ним нужно относиться особенно осто-
рожно, как к источнику, мало внушающему доверие. Он охотно говорит в них
о внутренней жизни Достоевского, об его убеждениях, которых Достоевский,
в сущности, никогда ему не открывал.
485
6
Письмо от 14 октября 1859 г. Датируем 59-м годом, так как Досто-
евский, как видно из содержания письма, находится в Твери, откуда он пере-
ехал в Петербург лишь около 20 декабря того же года.
Баранов Павел Трофимович граф (род. 1815 г., ум. 1864 г.); с 1857 г.
был тверским губернатором; к Достоевскому относился весьма сочувственно,
оказывая ему всяческую помощь в хлопотах его о разрешении жить в столице.
Дэлгоруков Василий Андреевич князь, государственный деятель
(род. 1803 г., ум. 1858 г.), был одно время военным министром (в начале
50-х годов), потом шефом жандармов и начальником III Отделения (в первой
половине 60-х годов); Достоевский намеревался тогда через Долгорукова
подать прошение царю о разрешении ему жить в столице (см. письмо к нему
ог 8 ноября 1859 г., т. I „Писем", стр. 285—284).
„Приезжайте в Москву1*; в начале ноября Достоевский действительно*
ездил на несколько дней в Москву (между 3 и 8 ноября), что видно из письма
его к сестре В. М. Карепиной (т. I „Писем", стр. 286—287). По всей вероят-
ности, тогда же, при личном свидании с Плещеевым, перешел с ним на ты (см.
дальше письма Плещеева, начиная с декабря 1859 г.).
Головинский Василий Андреевич (род. 1829 г. ум. 1870 т.), сын масона,
крупного помещика, один из наиболее радикально настроенных петрашевцев,
в большинстве своем выражавших, в сущности, интересы наиболее прогрео-
сивной части помещичьего класса, этой аграрной фракции развивавшегося
в России капитализма. Посещал кружок Дурова, ратовал больше всего за осво-
бождение крестьян. Товарищи ценили в нем, несмотря на его молодость,
логический ум и твердость убеждений. Был приговорен к расстрелу, по кон-
фирмации определен рядовым в Оренбургский линейный батальон. В 1851 г.
переведен в Кавказский корпус. В 1857 г. восстановлен в правах и поступил
на гражданскую службу в Симбирске. Во время подготовки крестьянской
реформы отстаиванием интересов крестьян возбудил ненависть помещиков,
писавших на него доносы. Надзор окончательно был снят только в 1874 г.
В 60-х и 70-х годах занимался адвокатурой (о нем см. Лейкина „ Петрашевцы *
Крылов — „ Вестник Европы ", 1900 г., кн. V, стр. 183—184; его же — „ Истоу
рический вестник", 19Э5 г., кн. IX, стр. 815—817; Колмакова—„Русская ст»
рина“, 1891 г., кн. VII, стр. 141—143; см. также „Петрашевцы*, т. III под реД.
Щеголева, по оглавлению).
Минаев Дмитрий Дмитриевич (род. 1835 г., ум. 1889 г.), известный поэт-
юморист и переводчик. Первый сборник его стихов — „Перепевы* (1859 г.);
приглашенный сотрудничать в „Искру*, В. Курочкина, он выступает там
в (1859 г.) в роли юмориста, пишет многочисленные сатиры, пародии, эпиграммы;,
в качестве острого полемиста, участвует также и в других радикальных
органах (в „ Русском слове", в „ Деле * и др.), постоянно меняя свои псевдо-
нимы („Д. Свияжский*, „Обличительный поэт", „Темный человек", „Майор
486
Бурбонов** и т. д., — всего их было около 20). Яркий, остроумный, „ спо-
собный написать без помарок сатиру в несколько десятков строк **, он исполнял
обыкновенно роль „ наездника " в борьбе с противниками „прогрессивного
общества „поэтический талант растворял в море острословия ". Из сборни-
ков его стихотворений, поскольку они необходимы для изучения творчества
Достоевского, в частности — его публицистики, следует отметить следующие:
„Проказы чорта на железной дороге" (1852 г.), „Думы и песни", две части
(1863—1854 гг.), „Здравия желаю" (1857 г.), „В сумерках" (1858 г.), „Песни
и поэмы" (1870'г.), „Евгений Онегин" (3 изл, 1871 г.). Минаев участвовал
также во „Времени" Достоевского (январь 1861 г. — „Песни и Думы из
Гейне"; там же стихи в фельетоне Ф. М.: „Петербургские сновидения").
„ Известие о вашем новом романе от Некрасова “; речь идет о „ Селе
Степайчикове", запроданном Каткову для „Русского вестника" еще в 1858 г.
Роман редакции не понравился, и М. М. Достоевский, получив рукопись
обратно, передал ее, по настоянию Ф. М., Некрасову для „Современника",
где она тоже была отвергнута (см. о скитаниях „Села Степан икова" по
разным редакциям и о том, как болезненно реагировал на это Ф. М.,— письма
его к брату в I т. „Писем", стр. 251—258, т. II, стр. 602—612).
„Намерен ли брат издавать газетупрошение в цензурный комитет
о разрешении издавать политическую и литературную газету „Время" было
подано М. М. Достоевским еще в 1858 г.; полученное в том же году (в октябре)
разрешение было использовано лишь в 1861 г. когда вместо газеты стал
выходить ежемесячный журнал, под тем же названием „ Время" (см. Сборн. II
„Достоевский", под моей редакцией, изд. „Мысль", 1925 г., стр. 562—565).
„ Тургенев пишет новый роман**; разумеется роман „Накануне", напе-
чатанный в „Русском вестнике", кн I, 1860 г.
7
Письмо от 19 октября 1859 г. Датируем 59-м годом, так как, во-первых,
часть этого письма совпадает по содержанию с предыдущими письмами;
во-вторых, речь идет здесь о „ Селе Степанчикове ", еще до его напечатания;
было же оно напечатано в последних книжках „ Отечественных записок"
в 1859 г.
„ С вашим романом ... творятся курьезные вещи **; Достоевский, оче-
видно, писал Плещееву о всех переговорах по поводу романа, которые вел,
по его поручению, брат М. М. с разными редакциями, в том числе и с редак-
цией „Светоча", журнала, только что начинающегося и потому готового
платить известным авторам больше, чем старые и популярные журналы:
„Современник" и „Отечественные записки" (см. указанные вь:ше в при-
мечании к предыдущему письму в связи с той же темой о романе, тома в
страницы „Писем").
„Московский вестник**, еженедельная газета политическая и литера-
турная, начала выходить с 1859 г. Просуществовав самостоятельно до
1861 г., она потом слилась с „Русской речью", во главе которой стояла
487
писательница Евгения Тур. В 1859 г. Тургенев напечатал там „Отрывок Из
неизданного романа. Собственная господская конторам (в № 1); Остров-
ский — отрывки из комедии: „ Старый друг лучше новых двух ** (в № 29);
Лажечников — „Заметки для биографии Белинского“ (в № 17) и „Ответ
Надеждину “ — в связи с предыдущей статьей (в № 32); Щедрин — „ Погре-
бенные заживо" (в № 46).
Капустин Михаил Николаевич (род. 1827 г., ум. 1899 г.), профессор,
занимал в Московском университете кафедру международного права, позднее
был директором Демидовского лицея в Ярославле и затем — попечителем
Петербургского учебного округа.
„ Печатаю свои рассказы “ — „ Повести и рассказы “ в двух частях, Москва,
1860 г.; сюда вошло большинство рассказов, печатавшихся в разных журналах
в последние три года: „Житейские сцены" и „Наследство" („Русский
вестник" —1857 г.); „Буднев" (там же — 1858 г.); „Ломбардный билет"
(„Библ, для чтения" — 1858 г.); „Благодеяние" и „Чиновница" („Москов-
ский вестник" — 1859 г.); только два рассказа были напечатаны еще До
ссылки: „Енотовая шуба" („Отеч. записки"—1847 г.) и „Шалость"(тамже—
1848 г.).
8
Письмо от 13 декабря 1859 г. Датируем 59-м годом на том основании,
что Достоевский, как видно из письма, все еще находится в Твери, откуда он
переехал в Петербург около 20 декабря этого же года.
„ Послал за Нилом" — Ооновским, издателем сочинений ДостЬевскоГо
(в двух томах, М., 1860 г.).
Ооновский Нил Андреевич (род. 1811 г., ум. 1871 г.), беллетрист, автор
охотничьих рассказов: „ Порода хищников ", „Неистовый Орланд", „Петров
день" и др., печатавшихс < в „Современнике" и в „Русском вестнике"
50-х годов. Отдельно изданы два сборника: „Рассказы" (М., 1857 г.) и иЭпи-
зоды из охотничьей жизни" (М., 1867 г.).
„Мы с ним затеваем одно изданье"; разумеется, по всей вероятности,
4-х томное издание собр. сочинений Тургенева (М., 1860 —1851 г., изд. Оонов-
ского); о причастности Плещеева к этому изданию см. 4-е изд. стихотворений
Плещеева, ред. П. Быкова, Петербург, 1905 г., стр. XXIII. См. еще „ Труды
Публичной библиотеки СССР имени Ленина, изд. Academia, 1934, стр. 103,
108, 109, 110).
„ Встретили тебя в Петербурге радушно"; смысл этой фразы нужно
понимать, очевидно, не буквально: достоверно известно, что Достоевский
вернулся в Петербург не ранее 18—19 декабря; об этом свидетельствуют
печатающиеся ниже письма к нему брата Михаила Михаиловича, из которых
явствует с несомненностью, что до этого времени Ф. М. в Петербурге не был
н не мог быть. Может быть: „встретили радушно"—литературные круги?
488
Разумеется, быть может, положительный отзыв о „Селе Степанчикове“
Ап. Майкова, Дудышкина и еще кого-нибудь из известных писателей? (См.
ниже письма брата М. М.).
„Драма Писемскогои9 разумеется „Горькая судьбина", напечатанная
во II книге „Библ, для чтения" за 1859 г.; там же в 1-й кн. за I860 г.’ —
„Гроза" Островского, напечатанная уже после представления ее на петер-
бургской и московской сценах (в Московском Малом театре — первое пред-
ставление 16 ноября, в Петербургском Александрийском театре — 2 декабря
1859 г.). Обе пьесы сопоставлены здесь по сходству основной сюжетной
линии (измена жены в отсутствие мужа). В „Горькой судьбине" действие
происходит в крестьянской среде» Главный герой, оброчный мужик, промы-
шляющий в Петербурге, возвратившись в деревню с деньгами и с богатыми
подарками, узнает, что жена его сошлась с барином и имеет от него ребенка.
Он готов прикрыть ее грех, взять ее с собой в Петербург; но гуманный,
либеральный барин, боясь за нее и за ребенка, хочет, чтоб она осталась
в деревне. Старый бурмистр, вор и плут, обманывающий своего помещика,
исполняя барскую волю, грубо преследует мужика и доводит его до бешен-
ства. Мужик убивает ребенка, бегством спасается от суда, но, мучимый чувством
раскаяния, через несколько дней сам отдает себя в руки судебной власти.
„ Говорил только с Садовским* — Провом Михайловичем (род. 1818 г.,
ум. 1872 г.), знаменитым московским актером, особенно удачно исполнявшим
комические роли в пьесах Островского, Гоголя и Мольера.
Мартынов Александр Евстафьевич (род. 1816 г., ум. 1860 г.), тоже
знаменитый петербургский актер, с таким же комическим репертуаром (из
Гоголя, Островского, Мольера и др.), как и у Садовского.
Островский Александр Николаевич (род. 1823 г., ум. 1886 г.). Об его
„Грозе", судя по плещеевским репликам, Достоевский, очевидно, обмол-
вился недостаточно одобрительно. Он назвал однажды Островского „не ху-
дожником" „поэтом без идеала" (в письме к Майкову от 18 января 1855 г., см. т. I
„Писем*', стр. 167) и, должно быть, пока еще придерживается этого взгляда.
Переоценка произошла, * по всей вероятности, несколько позднее, когда До-
стоевский сблизился идейно с восторженным поклонником Островского Апол-
лоном Григорьевым, одним из ближайших сотрудников и главным идеологом
„Времени ". Классово чуждые друг другу, поскольку Островский с первых же
произведений является певцом купечества, к которому Достоевский относился
всегда крайне отрицательно, они расходились диаметрально и как художники —
идеологически и формально, пока именно Аполлон Григорьев не истолковал
Островского по своему, анти-добролюбовски, расширив емкость его символов
до включения в нйх и крестьянства с точки зрения общих психологических
черт, имеющихся у этих обоих классов (крестьянства и купечества), как
„хранителей заветов старины". В 60-х годах Достоевский уже ставит творче-
ство Островского чрезвычайно высоко, особенно его бытовые драмы (истори-
ческие — оценивает гораздо ниже). В полном согласии с Аполлоном Гри-
горьевым, в первой критической статье Достоевского в 1-й кн. „Времени" зй
489
за 1861 г. Островский противопоставляется всей литературе нашей п Эпохи
демонических начал" и „Мертвых душ", как художник, сказавший новое словом
единственно угадавший то, „чего нам желалось" ине побоявшийся сказать
это слово, и этой высокой оценки он придерживается в продолжение всей
своей жизни (см. Собр» сочинений, Госиздат, т. XI, стр. 40, 70, 95, 164, 249—
253, т. XIII, стр. 52, 150, 190, 193, 196, 240, 285, 314, 316, 328, 349, 352). В 60-х
же годах Островский был сотрудником журнала Достоевского; во „Времени"
в 1861 г., кн. 10, была напечатана его пьеса: „За чем пойдешь, то и найдешь"
(см. восторженный отзыв Достоевского об этой пьесе в письме к Островскому
от 24 августа 1861 г., т. I „Писем", стр. ЗЭ6), а в первой книге „Времени"
за 1863 г. — „Грех да беда на кого но живет". Однако, лично они, повидимому,
никогда не были близки. Их переписка ограничивается этим периодом эпи-
зодического сотрудничества Островского во „Времени" и предполагаемого
его сотрудничества в „ Эпохе ". (См. последнее письмо к Островскому в III томе
„Писем", стр. 161: учтиво холодное, оно свидетельствует, что в 70-х годах они
почти не встречались).
„Светочь прислал за повесть вперед**; повесть „Призвание", напеча-
танная в 1 и 2 кн. за I860 г.
Спешнее Николай Александрович (род. 1821 г., ум. 1832 г.), один
из самых главных деятелей, наиболее революционно настроенных, среди
петрашевцев. Был присужден к расстрелу, по конфирмации к 1Э годам*
каторжных работ, которые отбывал в Нерчинском заводе; манифестом
26 августа 1856 г. освобожден от каторги. Оставшись на поселении в Сибири,,
редактировал „ Иркутские губернские ведомости ". В начале I860 г. вернулся
в Петербург, с 1861 г. занимал должность мирового посредника в Островском
уезде Псковской губ. и, по донесению местных властей, твердо стоял за интересы
крестьян. Среди петрашевцев — Спешнев самая яркая фигура, оказавшая на
Достоевского и на Плещеева неотразимое влияние. По убеждению—атеист,
коммунист; он знал безусловно „Нищету философии" Маркса, быть может,
знаком был и с „Коммунистическим манифестом". Живя в 40-х годах в Швей-
царии и принимая там активное участие в политической жизни (по словам Мом-
белли, участвовал в войне либеральных кантонов за изгнание иезуитов),.
Спешнев должен был лично знать известного коммуниста Вейтлинга. Сильной
воли, с таинственным романтическим прошлым, вдумчивый, зорко наблюда-
тельный, почти всегда молчаливый, обаятельный красавец, по праву относив-
шийся к большинству петрашевцев с оттенком превосходства, всеми признавае-
мого,— Спешнев, почти несомненно, послужил прототипом Николая Ставро-
гина (из „Бесов"). „ Чудная судьба этого человека" — пишет о нем Достоевский
в письме к брату в 1854 г. (т. I „Писем", стр. 140) — „где и как он ни явится,
люди самые непосредственные, самые непроходимые окружают его тотчас же
благоговением и уважением". В письме к Добролюбову от 12 II 1860 г. (см.
„Русск. мысль", 1913 г., кн. 1, стр. 142) глубоко правдивый Плещеев пишет о
Спешневе такие восторженные слова: “ Сегодня я, для своих именин был пораг
дован не одним вашим письмом, но еще приездом одного очень дорогого моему
сердцу человека — Спешнева; он едет из Сибири с Муравьевым и будет
непременно у Чернышевского, с которым желает познакомиться. Я дал ему
и Ваш адрес. Рекомендую Вам этого человека — который, кроме большого ума,
490
обладает еще качеством— к несчастью слишком редким у нас: у него всегда
слово шло об руку с делом. Убеждения свои он постоянно вносил в жизнь.
Эго в высокой степени честный характер и сильная воля. Можно сказать
положительно, что из всех наших — эта самая замечательная личность1*.
ОСпешневе см.В.И. Семевский, „М. В. Буташевич-Петрашевский", М., 1922 г.,
стр. 167—234; „ Былое *‘, 1924, № 25, ст. В. Лейкиной; также „ Воспоминания*4
Головачевой - Панаевой, изд. „Academia**, 1927 г., стр. 245, 246; „ Воспоми-
нания “ Белоголового, 4-е изд., СПб., 19Э1 г., стр. 533—538; „Воспоминания*4
Тучковой-Огаревой, М., 1903 г., стр. 65—70; М. Бакунин „Письма к Герцену
и Огареву**, Женева, 1896 г., стр. 41—47 и 50—62.
9
Письмо от 20 декабря 1859 г. Датируем 59-м годом, так как речь идет
здесь о двухтомном собрании сочинений Достоевского в издании Ооновского,
которое вышло в марте I860 г.
Милюков Александр Петрович (род. 1817 г., ум. 1897 г.), педагог,
историк литературы, критик и турист. Выходец из мелкобуржуазной интеллиг
генции, он тоже имел отношение к движению петрашевцев, был членом
Дуровского кружка; тоже увлекался фурьеризмом, перевел на церковно-
славянский язык „Paroles d’un croyant** Ламенэ. Его перу принадлежат
„Очерки по истории русской поэзии** (1847 г.), в которых он является после-
дователем Белинского, „Очерки Финляндии** (1856 г.), „Рассказы и путевые
воспоминания*4 (1873 г.), „Жемчужины русской поэзии** (1874 г.) и т. д.
В 1862 г. вместе с В. Костомаровым издал „Историю литературы древнего-
и нового мира**. Отдельно следует упомянуть его „Литературные встречи
и знакомства** (ряд портретов и характеристик — 189Э г.), написанные к сожа-
лению, через тридцать слишком лет после сообщаемых им событий, когда он
уже изрядно поправел и вещи освещал с предвзятой точки зрения. Приятель-
ские отношения с Достоевским, завязавшиеся еще в 40-х годах (см. его
вышеуказанные „Литературные встречи и знакомства44), поддерживались и по
возвращении Достоевского из ссылки (см. т. I „Писем44: к Милюкову от
1 сентября 1850 г., июнь 1866 г., первая половина февраля 1857 г.). Благодаря
отчасаи Милюкову, Достоевский познакомился со своей будущей второй женой,
Анной Григорьевной Сниткиной (см. „Воспоминания А. Г. Достоевской**,
Госиздат, 1925 г., стр. 33, 34). Однако, надо полагать, полного равенства в этих
отношениях не было и в 60-х годах, судя по только что указанным „Воспо-
минаниям** А. Г. Достоевской (см. стр. 73), где приводятся ею следующие
слова Достоевского: „по пошловатому тону рассказа дело не обошлось без
А. П. Милюкова**. В период заграничный (1867—1871 гг.) отношение к Милю-
кову, уже явно отрицательное, сказывается в целом. ряде отзывов о нем
в письмах к Э. Ф. Достоевской и к Страхову (см. т. II „Писем4*, стр. 24, 40,
53, 200, 260, 271).
Повесть Плещеева в „Русском вестнике ** под названием „Пашинцев**
напечатана в 11 и 12 книгах за 1859 г. Это одна из самых удачных его
повестей, воспроизводящая его оренбургскую обстановку, быт и нравы окру-
жавших его людей.
491
Европеус Александр Иванович (род. 1825 г., ум. 1886 г.), при-
частный к делу петрашевцев, член кружка Кашкина, фурьерист, 7 апреля
1849 г. у него на квартире был устроен обед фурьеристов. Приговоренный
Военно-судной комиссией к расстрелу, по смягчении приговора, был сослан
на Кавказ рядовым без лишения дворянства. Дослужившись до чина прапор-
щика, в начале 1857 г., вышел в отставку, поселился у матери в Тверской губ.
и принимал деятельное участие в подготовке крестьянской реформы. То, о чем
спрашивает здесь Плещеев, касается выступления Европеуса на собрании
тверских дворян, подавших адрес об отмене запрещения обсуждать крестьян-
ский вопрос. За это выступление, как один из предводителей „либеральной
оппозиции ", он был выслан на два года в Пермь. В 1855 г., во время арестов
по делу Каракозова, был арестован по своей близости к редакции „ Совре-
менника " (см. В. Лейкина „Петрашевцы", М., 1924 г., стр. 118).
10
Письмо от 17 марта 1860 г. Датируем 60-м годом, так как здесь речь
идет вначале о скором выходе в свет сочинений Достоевского в издании
Ооновского; вышли же они именно в марте I860 г.
Яновская Александра Ивановна (род. 1827 г., ум. 1909 г.), рожденная
Куликова, известная артистка столичных и др. театров (Одесса, Вильна,
Орел, Тверь). Отец ее — крепостной декабриста Анненкова, мать — кре-
постная князя Вяземского. На сцене Александрийского театра в первый
раз выступила в 1843 г. в одной из драм Скриба „Брат и сестра". Будучи
замужем за артистом М. Шуберт, она в 1854 г. овдовела; тогда же познако-
милась с доктором Яновским Степаном Дмитриевичем (о нем см. выше
в примечаниях к письму от 10IV 1859 г.), служившим в министерстве внутрен-
них дел в департаменте врачебных заготовлений, и через год вышла за него
замуж, оставив на время сцену, на которую поступила снова в 1858 г. Когда-то
прогрессивно настроенный, вращавшийся среди писательской молодежи
40-х годов, Яновский делает в конце 50-х годов довольно быструю карьеру,
меняет постепенно круг своих знакомых; он против артистической деятель-
ности жены, препятствует ее дружеским отношениям с писателями и артистами
(с Писемским, Дружининым, Майковым и др.); между ними возникает семей-
ный разлад, и она переезжает в Москву. Достоевский познакомился с нею
в первые же дни по возвращении в Петербург и, по ее словам, „очень к ней
привязался" (см. т. I „Писем", его письма к ней в 1860 г.). В Москву она
переехала, как видно, в начале марта 1850 г. (О Яновской-Шуберт — см. ее
„Воспоминания" в „Ежегоднике императорских театров" за 1911 и 1912 гг.).
„Отзыв о романе Тургенева* — „ Накануне", недавно напечатанном в
„Русском вестнике" (кн. 1 за I860 г.). Как видно из слов Плещеева, Достоевский
отнесся к этому роману отрицательно из-за главной фигуры: болгарина Инса-
рова, сухого, ничего не понимающего в искусстве, идущего прямо к своей
цели без всяких сомнений и колебаний.
„Доама Меяи\ разумеется „Псковитянка", напечатанная в февральской
книге „ Отеч. записок “ за 1860 г.
492
Мей Лее Александрович (род. 1822 г., ум. 1862 г.), поэт и драматург;
в первую половину 50-х годов один из членов молодой редакции Погодинского
„Москвитянина" (вместе с Островским, Писемским, Аполлоном Григорьевым,
Тертием Ивановичем Филипповым и А. А. Фетом), где археологически-колорит-
ная имитация считалась вернейшим признаком „народности". По-погодински
смотревший на русскую историю, как на творимую народом истинно-христиан-
ским — в противоположность Западной Европе, рано отрекшейся от Христа
и ныне поэтому погибающей, Мей оставался верен этим несложным воззре-
ниям дворянской реакции до конца своей жизни и их воплощал в своих пьесах,
в том числе и в „Псковитянке" (литературу о Мее, как и библиографию его
произведений, см. „Источники словаря русск. пис." С. А. Венгерова).
Случевский Константин Константинович (род. 1837 г., ум. 1904 г.),
писатель (стихи и проза), в 1860 г. появившийся в „Отечественных записках"
п в „Современнике" с целым рядом стихотворений, сразу обративших на себя
внимание и возбудивших большую полемику в тогдашней критической литера-
туре. Аполлон Григорьев действительно восторгался им неимоверно, оценивая
его творчество с точки зрения чисто эстетической; радикальная же „Искра",
стоявшая в вопросах искусства на точке зрения «Чернышевского и Добролю-
бова, подняла против Случевского настоящее гонение, сделав его мишенью
злых и остроумных насмешек. Созвучен был эпохе, социальным сдвигам того
времени, голос „Искры", и Случевский перестал печататься. Молчал он до
1866 г. Когда же правительственно-дворянская реакция стала свирепствовать
уже во всю, он выступил против вчерашних врагов своими полемическими
брошюрами под заглавием: „Явления русской жизни под критикою эстетики".
Достоевский за всю жизнь лишь раз обмолвился о нем несколькими словами,
в контексте они звучат довольно пренебрежительно („в прошлом столетии
в Париже процветал один пошлейший рифмоплет..., не годившийся даже
чистить сапоги г. Случевскому"; — Собр. соч., Госиздат, т. 13, стр. 38); это
было в самом начале 1861 г., когда „Время" особенно заботилось о дружбе
с „Современником".
„Павлов, с которым давно близок"; трудно сказать, о каком Павлове
идет здесь речь. Из писателей, более или менее известных, в Москве тогда
было трое Павловых, с которыми Плещеев мог быть знаком: Николай Филип-
пович (род. 1805 г., ум. 1854 г.), его сын Ипполит Николаевич и Николай Ми-
хайлович Пазлов, писавший под псевдонимом Н. Первого исключает здесь сам
Плещеев, аттестуя его, как „отвратительную скотину". Но тут интересно, по-
чему он о нем так отзывается, только ли по неприязни личного свойства?
А. Н. Павлов автор известных в свое время „Трех повестей" (вышли в 1835 г.),
о которых Пушкин выразился так: „ это первые замечательные русские повести,
ради них можно забыть об обеде и сне", а Белинский за эти же повести при-
числил автора „к немногому числу наших отличных прозаиков". Сын вольно-
отпущенника, он выразил в двух из этих рассказов („Именины" и „Ятаган")
яркий протест против крепостного права; сам Николай I, прочитав книгу
с карандашом в руке, нашел в ней „много неприличных мест", запретил
ее перепечатку и сделал строгий выговор не только цензору, но и пред-
седателю цензурного правления. Этот же Павлов напечатал в 1847 г.
493.
(в Моск, ведомостях) четыре письма к Гоголю по поводу его „Переписки
с друзьями"; письма были настолько своевременны и так понравились Белин-
скому, что он настоял на их перепечатании в „Современнике" (5 и б кн. за
1847 г.). Но это все в прошлом. Был он, всегда, по своим воззрениям гораздо
ближе к славянофилам, чем к западникам, а по мере приближения к 60-м годам
он окончательно стал праветь. С 1850 г. он издает еженедельную газету
„Наше время", в которой сразу обнаружилось его расхождение с современ-
ностью, посыпались на него эпиграммы и юмористические стихотворения:
Курочкина, Минаева, Добролюбова и др. (в „Гудке", в „Искре" и т. д.).—
Второй Павлов, Ипполит Николаевич, педагог и журналист, активный сотруд-
ник „Русского вестника" более позднего времени, периода реакции, тоже
должен быть исключен из числа близких Плещеева. Остается третий, Николай
Михайлович, его-то скорее всего Плещеев и имеет здесь в виду. Он тоже пе-
чатался в „Русском вестнике" этого времени („Конец впереди" — повесть
в №№ 11 и 12 за 1860 г.; там же „Ум ли это?" — в 10 кн. за 1851 г. и др.)
Поэма Шевченки „Наймичка" вошла в состав 1-го издания „Коб-
заря" 1840 г. Перевод „Наймички" („Работница") с посвящением Тургеневу
напечатан в апрельской книге „Современника" за 1850 г.
Шевченко Тарас Григорьевич (род. 1814 г., ум. 1861 г.), великий украив.
ский поэт и талантливый живописец; за участие в Кирилло-Мефодиевском
обществе, в программу которого входило объединение всех славян в одно
федеративное государство, освобождение крестьян и просвещение народа,
был отправлен рядовым в 1847 г. в Оренбургский отдельный корпус, за-
числен в 6-й батальон, расположенный в Орской крепости, где ему прихо-
дилось жить в чрезвычайно тяжелых условиях, тем более, что ему запрещено
было писать и рисовать. Шевченко пробыл в Оренбургском крае до 1858 и
Плещеев должен был быть знаком с ним лично.
Вонлярлярский Василий. Александрович (род. 1814 г., ум. 1852 г.),
беллетрист, печатал в „ Отеч. записках " (в годы 1851—1852) рассказы, лишен-
ные всякого идеологического содержания, обнаружив в них настоящее мастер-
ство занимательного рассказчика. Собрание сочинений его издано Кс. Поле-
вым (Петербург, 1853—54 гг.).
„Ругнет их «Современник» хоть Добролюбов и приятель**; статья До-
бролюбова по поводу повестей Плещеева, под названием: „Благотворительность
и деятельность", появившаяся в 7-й кн. „Современника" за 1850 г., действи-
тельно в известном смысле приятельская. Начиная с того, что он тоже не при-
знает за Плещеевым „ особенной оригинальности и яркости таланта ", отдаленно
сравнивая его, по умению рассказывать, с указанным выше Вонлярлярским,
Добролюбов, однако, придает его повестям довольно большую общественную
ценность. В том, что автор, рисуя легкими штрихами благородных героев,
заеденных средой, относится к ним с „ сострадательной насмешкой над их пла-
тоническим благородством", над их неумением бороться со своей средой, ее
переделывать, Добролюбов видит знамение времени, стремление к положи-
тельности и реализму, „внедряющееся в обществе сознание, что теперь нужно
дело и дело, что платоническая, бездеятельная, плаксивая и отвлеченная лю-
бовь к общему делу никуда не годится".
494
Добролюбов Николай Александрович (род. 1835 г., ум. 1851 г.). Прия-
тельские отношения с ним установились у Плещеева, по всей вероятности,
очень скоро по приезде его в Петербург после ссылки, летом 1358 г. Осенью
того же года появилась сочуственная статья Добролюбова о стихотворениях
Плещеева („Современник", кн. 10), а когда Плещеев переселился в Москву,
завязалась у них и переписка (см. „Русская Мысль", 1913 г., кн. 1). Что же
касается Достоевского, то лично они, должно быть, были мало знакомы.
История с „Селом Степанчиковым“ (см. дальше письма брата М. М.) сразу
отдалила Ф. М. от „Современника" и членов его редакции. Но он считал
Добролюбова величайшим критиком после Белинского, а в 60-х годах, стоя
во главе журналов „Время" и „Эпоха", неизменно подчеркивал в своих кри-
тических и полемических статьях, что это „человек глубоко убежденный, про-
никнутый свягою, праведною мыслью и великий боец за правду". Он спорил
о ним по вопросам искусства (см. журнал „Время", 1851 г., февраль: „Г-бов
и вопрос об искусстве"); по выражению самого Достоевского, не согла-
сен был с „некоторыми уклонениями его", с его „непреклонной прямолиней-
ностью ", которую называет „ теоретизмом ", но в основном, в том, что искусство
должно быть связано с жизнью, быть ее отражением, они были одних взглядов.
Об отношении Достоевского к Добролюбову см. особенно вышеназванную
статью: „Г-бов и вопрос об искусстве", а также статьи во „Времени" за 1853 г.,
кн. I и II: „Необходимое литературное объяснение..." и „Ответ свистуну"
{Собр. сочинений, Госиздат, т. XIII, стр. 51, 62, 64—65, 72—77, 81—83, 91—95,
150, 157, 157, 281, 285, 297-302).
Краевский Андрей Александрович (род. 1810 г., ум. 1889 г.).
Издатель-редактор (с 1839 г.) „Отеч. записок", где прошла лучшая пора
деятельности Белинского (до 1845 г.), благодаря которому там начал печататься
и Достоевский (с 1845 г.). За исключением „Бедных людей" (в „Петерб. сбор-
нике" Некрасова, 1846 г.), „Романа в девяти письмах" („Современник",
1847 г., т. I) и „Ползункова" (иллюстрированный альманах Некрасова и Па-
наева 1848 г.) все произведения Достоевского до каторги печатались в „ Отече-
ственных записках", как и рассказ „Маленький герой" и роман „Село Степан-
чиково"—уже после каторги (в т. CXIII в 1857 г. и в т. CXXVII, ноябрь и
декабрь 1859 г.). Достоевский до ссылки работал на Краевского как на своего
антрепренера, постоянно находился у него в долгу, получал свой гонорар гро-
шами, злился, пробовал бунтовать, чувствуя, что, работая к сроку, исписывается,
разменивает свой талант, и только каторга освободила его от этой кабалы
(см. т. I „Писем": письма к Краевскому за первые месяцы 1849 г., а также письмо
к брату от 1 III 1858г. по поводу „Маленького героя"). „Село Степанчиково"
было напечатано в „ Отечественных записках ", потому что другого выхода уже
не было, роман был отвергнут „Рузским вестником" и Некрасовым (см. там же,
письма к брату от 9 мая, 1, 11 и 20октября 1859 г., а также „Воспоминания"
П. М. Ковалевского—„Русская старина", 1 ЛЭ г., №№ 1, 2). Пробовал Достоев-
ский, б/дучи в крайней нужде, предлагать Краевскому и „Преступление и нака-
зание" (см. в том же I т. „Писем" письмо к нему от 8 июня 1855 г.), но, очевидно,
не сошлись в условиях. Надолго, быть может навею жизнь,запомнилось Достоев-
скому его крепостное положение в „ Отечественных записках " 40-х гг. Когда он
полемизирует с Краевским в 60-х и 70-х гг., то находит для него особенно едкие
495
слова, полные презрения (см. Собр. сочинений, Госиздат., т. XI, сгр. 28, 118—
119; т. XII, стр. 297, 298; т. XIII, стр. 49, 103, 155, 168, 169—170, 250, 272, 274.
277, 285—288, 306. Предпринимательские таланты Краевского испытывал на
себе, по всей вероятности, и Плещеев, который тоже печатался до ссылки
в „Отечественных записках“ (повести: „Шалость", „Енотовая шуба" и
„Дружеские советы “).
11
Письмо от 26 марта 1860 г. Датируем 60-м годом, так как по содержа-
нию оно связано с предыдущим письмом.
„ Бандурист "; стихотворение Случевского, действительно одно из лучших
„ по теплоте и задушевности ", а, главное, по идее: основная мысль — песни
безыменного бандуриста не умирают; „дети, будущий 'народ, слышат, как он
издалека в песне матери поет"...
Аксаков Иван Сергеевич (род. 1823 г., ум. 1886 г.), славянофил,
один из самых ярких и талантливейших публицистов эпохи Достоевского.
В его работах до второй половины 60-х гг. нашли свое выражение лучшие
стороны славянофильства, то, что было в этом течении исторически прогрес-
сивного. Журналы и газеты, выходившие под его редакцией („Московский
сборник", 1852 г., „Русская беседа", 1859 г., „Парус" того же года, „День",
1862—1865 гг., „Москва", 1867—1858 гг.), постоянно закрывались цензурой,
а редактор подвергался штрафам и отдавался под надзор полиции. Но с 60-х гг.,
особенно со второй половины 60-х гг., когда классовая борьба в России разго-
ралась все сильнее и сильнее и нужно было точнее, в реальной политиче-
ской жизни, определять свою позицию, Аксаков быстро правеет, открывается
полностью вся реакционная сущность славянофильства, в конце 70-х и первой
половине 80-х гг. его воззрения все более и более сближаются с катковско-
победоносцевскими. Большую роль играл Аксаков в Славянском комитете,
основавшемся в Москве в конце 60-х годов; к его речам прислушивались и
европейские правительства. Роль Аксакова была особенно значительна во
второй половине 70-х годов, когда восточный вопрос решался с оружием
в руках (русско-турецкая война). Что касается отношений между ним и
Достоевским, тов самом начале 60-х годов, когда журнал „Время" больше
примыкал к „прогрессивному лагерю", с газетой Аксакова („День") Достоев-
ский однажды резко полемизировал, о себе заявляя как о западнике (см..
„Время", 1852 г., кн. II—„Двалагеря теоретиков"; (Собр. сочинений, Госиздат,
т. XIII, стр. 235—253), но уже ближе к „ Эпохе “ и чем далее, тем более миро-
воззрение Достоевского впитывает в себя элементы славянофильства, и, со-
ответственно этому, меняется его отношение и к Аксакову (см. письма Достоев-
ского к нему за 1880 г.,—т. IV „Писем" под моей редакцией).
„Писемский взялся играть" •, речь идет об интересном спектакле, который
затеял П. И. Вейнберг в пользу только что учрежденного Литерат. фонда..
Был поставлен „Ревизор", играли почти одни только писатели: Писемский
исполнял роль городничего; П. И. Вейнберг — Хлестакова; Ф. М. Достоев-
496
ский — почтмейстера Шпекина; квартального Свистунова — А. П. Сниткин;
Островский—купца Абдулина, Тургенев, Краевский, Григорович, Майков,
Дружинин и Курочкин — изображали купцов, являющихся к Хлестакову
с жалобой на городничего, и т. д. и т. д. Успех был огромный. По рас-
сказу П. Вейнберга играли особенно хорошо: Писемский, Достоевский и он
сам. Исключительный фурор произвела фаланга „знаменитых купцов**
(см. „Ежегодник императ, театров 1893/1894 г., приложение кн. 111). Спек-
такль был поставлен 14 апреля 1860 г.
заседание... когда будет"', разумеется заседание Литературного
фонда в связи, очевидно, со спектаклем; членом комитета Достоевский тогда
еще не был (он был избран секретарем 2 II 1863 г.).
12
Письмо от 21 февраля 1862 г. Датируем 62-м годом, так как речь
идет здесь «начале об „Униженных и оскорбленных“, уже вышедших отдель-
ным изданием (осенью 1861 г.) и „ Записках t из Мертвого дома ", в печати еще
незаконченных. Последние же главы второго романа помещены в майской
книге „Времени** 1862 г., после чего и йышли отдельным изданием
(в средине 1862 г.к
„Рейнеке Лис"\ произведение Гете в переводе М. М. Достоевского
(впервые в „ Отечественных записках " за 1848 г.). Очевидно М. М. пустил его
отдельным изданием.
„Если цвидиш Берга"; Берг был тогда ближайшим сотрудником „Вре-
мени “, помещая там свои стихи, как переводные, так и оригинальные.
Берг Федор Николаевич (род. 1839 г., ум 1903 г.), начал свою литера-
турную деятельность с 1860 г. сотрудничеством в „ Современнике там же
был напечатан его роман „ Закоулок" (в 1863 г.). Имя составил он себе
в литературе, главным образом, как поэт. В 1863 г. под его редакцией вышел
1-й том собр. соч. Гейне в русском переводе, в следующем году издание (вместе
с П. Комаровым) гейневского „ Романсеро". В эти годы Берг был вполне
созвучен эпохе, отражая в своем творчестве мысли и настроения радикально-
демократической интеллигенции. Уклон его вправо, как и многих других из
мелкобуржуазной интеллигенции, начинается уже в конце 60-х годов. В 1869
и 1870 гг. он сотрудник полуславянофильской „'Зари", с 1888 по 1895 г. —
редактор „Русского вестника"; в конце своей жизни редактировал бульварную*
московскую газетку „Русский листок" и субсидированный Плеве „День".
„ Мне жаль Панаева "; он умер скоропостижно 18 февраля 1862 г.
„ Сотрудники Современника один за другим исчезают "; разумеется,
йо всей вероятности, смерть Добролюбова — он умер 17 ноября 1861 г.
32 Достоевский 497
13
Письмо от 19 марта 1862 г. Датируем 62-м годом, так как здесь
упоминается о новом журнале „Русская правда", во главе которого должен
был стоять Салтыков, недавно вышедший в отставку (9 февраля 1862 г.).
Горбунов Иван Федорович (род. 1831 г., ум. 1895 г.), замечательный
рассказчик, писатель и драматический артист; тонкий*наблюдатель и знаток
крестьянского и чиновничье-мещанского быта; сам из „ народа" (сын дворо-
вого человека помещицы Баташевой), он никогда не ограничивался только
внешней и односторонней обрисовкой своих комических персонажей; он соз-
давал человека со всей его сложностью и со всеми его противоречиями,
в которых перемешалось старое, унаследованное веками, со стремительным
новым, пришедшим в жизнь каждого класса и каждой социальной группировки
вместе с ломкой старых общественных форм патриархальной России. Его рас-
сказы: „Безответный", „Нана", „Затмение солнца", „У квартального надзи-
рателя", или „Забытый дом", „Дневник дворецкого", „Сказание о некото-
ром зайце"—истинные шедевры этого жанра—короткой юмористической
новеллы, построенной не на анекдоте, а на широком бытовом фоне, всегда
освещаемом с точки зрения интересов новых социальных классов. Из расска-
зов его записанными и напечатанными осталось очень мало. Они собраны
в двух томах (изд. Маркса, 1904 г.) с подробной статьей о нем А. Ф. Кони.
Жемчужников Алексей Михайлович (род. 1821, ум. 1908 г.), лири-
ческий поэт, сатирик и юморист, автор (вместе с братом Владимиром Мих.
и А. К. Толстым) знаменитых афоризмов „Козьмы Пруткова". Постоянный
сотрудник „Отечественных записок" Некрасова и Салтыкова, он один из
немногих „старых людей", которые „шли с веком наравне", оставаясь верным
демократическим идеям радикальной, разночинно-демократической интелли-
генции (см. 2-й том его сочинений с автобиографическим очерком, 4-е до-
полненное изд. 1910 г.; о нем см. Известия Отд. русск. яз. и слов. Акад. Наук,
1908, IV—ст. П. Вейнберга: „Жемчужников, как поэт-гражданин").
„Какому то юноше... не дали вовсе ничего за комедию"; автором этой
комедии („Липочка"), напечатанной в августовской кн. „Времени" за 1861 г.,
был известный педагог Острогорский, Виктор Петрович (род. 1840 г.,
ум. 1902 г.), типичный шестидесятник, оставшийся на всю жизнь верным идеям
„ просветительства" Чернышевского и Добролюбова, последователь педагогиче-
ских воззрений Пирогова и Ушинского. Особо нужно отметить его „Двадцать
биографий русских писателей" (17-е изд. в 1915 г.), „Беседу о преподавании
словесности" (3-е изд., 1904 г.), „Биографии Пирогова и Ушинского" (3-е изд.,
1914 г.) и т. д. О нем см. „Мир божий", 1902, кн. 5 — там же перечень
его трудов и „Русское богатство", 1902 г., № 14.
Жалобы на скупость М. М. Достоевского в роли издателя „Времени",
о которых рассказывает здесь Плещеев, вряд ли являются только сплетнями.
В некрологе историка и исследователя раскола Щапова, напечатанном в жур-
нале „ Дело " (апрель 1876 г.), приводится факт, очень яркий, вполне подтвер-
498
ждающий эти жалобы. Ф. М., правда, пытается реабилитировать брата
и историю со Щаповым объясняет по своему, но не убедительно (ом. „ Дневник
писателя", апрель 1876 г. 4-ю главку 2-й главы „За умершего").
„ Затевается журнал "; как уже было выше указано, журнал под назва-
нием „Русская правда" намеревался издавать Салтыков вместе с „оппози-
цией Тверского земства": Унковским, Европеусом и др. Подробности об этом
журнале, о программе его, ставившей своей задачей борьбу с „ Московскими
доктринерами" — см. в книге Иванова - Разумника: „Салтыков-Щедрин.
Жизнь и творчество", глава IX (изд-во Федерация. М., 1930).
„ Зайди в субботу к Ф. Н. “; разумеется к поэту Бергу (ср. с преды-
дущим письмом).
14
Письмо начала апреля 1864 г, Датируем так по следующим соображе-
ниям: приблизительное число и месяц указаны в самом письме; гоД опреде-
ляется тем, что письмо, как видно из содержания, не иногороднее, а местное,
следовательно, Достоевский тогда находился в Москве, и не наездом, а жил
там довольно долго; сопоставляя с вопросом Плещеева: „как здоровье жены",
приходится заключить, что это было именно в 1864 г., когда Ф. М. провел
в Москве несколько месяцев подле умиравшей первой жены (см. письма
к брату, т. I „Писем", стр. 354—375).
Ушаков Александр Сергеевич (род. 1836 г.,), беллетрист, и экономист.
Известны были в свое время его „ Очерки Москвы" (3 выпуска, М., 1862 —
1866 гг.) под псевдонимом Н. Скавронского, а также сборник: „Из купеческого
быта" (М., 1862 г.); сотрудничал в „Современнике", в „Библ, для чтения"
и других журналах более или менее прогрессивного направления.
15
Письмо от 11 сентября 1864 г. Датируем 64-м годом, так как журнал
„Эпоха", о котором здесь идет речь, стал выходить с марта 1864 г., а пре-
кратился на мартовской кн. 1865 г.
„Гаврилович с каким-то Гавриловым, состоявшим фактором при типо-
графии Праца, где печаталась „Эпоха", у Достоевского были какие-то денежные
дела (см. т. II „Писем", стр. 423).
Самарин Иван Васильевич (род. 1817 г., ум. 1885 г.), сын крепост-
ного, знаменитый артист московского Малого драматического театра, ученик
знаменитого актера Щепкина; автор нескольких весьма сценичных пьес:
„Утро вечера мудренее", „Перемелется мука будет" (О нем см. Биография,
очерк М. Корнеева, М., 1882 г.).
Аверкиев Дмитрий Васильевич (род. 1836 г., ум. 1905 г.). Извест-
ный драматург. По убеждениям славянофил, консерватор, он с Достоевским
32* 499
стал встречаться еще в 60-х годах, сотрудничая в журнале „Эпоха", где была
напечатана его историческая драма „Мамаево побоище" („Эпоха", 1864 г.,
№ 10). В свое время особенной популярностью пользовалась его пьеса:
„Каширская старина" („Русский вестник", 1872 г., кн. 1). Аверкиев занимался
также и теорией искусства (см. его работу „ О драме “). Как публицист консерва-
тивного лагеря, он не оригинален и значения , не имел.
„Жаль бедного Аполлона Григорьева"; От Достоевского ли, или от кого-
нибудь другого, до Плещеева, очевидно, дошли слухи о последних месяцах
жизни Аполлона Григорьева. Он пил запоем, нищенствовал, в конце июля
был посажен в долговое отделение (см. „Материалы для биографии Аполлона.
Григорьева". В. Княжина П., 1917 г., стр. 350—351).
16
Письмо от 16 сентября 1864 г. Соображения, по которым датируем
64-м годом, те же, что и по отношению к предыдущему письму.
ч
Комедия Островского „Шутники" напечатана в сентябрьской книге.
„Современника" за 1864 г. и там же,в 1-й кн. за 1865 г., его пьеса „Воевода",
несмотря на то, что Достоевский дважды обращался к нему с просьбой
поддержать „ Эпоху", с самого начала уже очутившуюся в критическом поло-
жении не только в смысле материальном (см. „Письма к Островскому",,
изд. Academia, 1932, стр. 103—105).
17
Письмо от 1 декабря 1864 г. Датируем 64-м годом по тем же сообра-
жениям, что и предыдущие два письма.
Базунов, А. Ф., петербургский книгопродавец-издатель (ум. 1876 г.).
Воспоминания Страхова об Аполлоне Григорьеве—напечатаны в „Эпохе".
Кг 9, за 1864 г. При „Воспоминаниях" приложены 11 писем Григорьева и его
„Краткий послужной список". Первая цитата, приведенная здесь относительно
драмы Геббеля „Магдалина" (напечатана в февральской книге „Времени"
за 1861 г. — перевод Плещеева и В. Костомарова), взята из письма Григорьева
от 18июня 1861 г. Вторая цитата из „Краткого послужного списка"; Страхов
смягчил второй отзыв о Плещееве, в подлиннике Плещеев назван дураком
и „бабьей соплей" (см. вышеуказанную книгу Княжнина, стр. 307).
Геббелъ Фридрих (род. 1813 г., ум. 1863 г.), немецкий поэт и драма-
тург; сын крестьянина-бедняка, типичный представитель той части немецкой
мелкобуржуазной интеллигенции, которая даже в годы предреволюционные не
могла освободиться от влияния идей и настроений поздних романтиков эпохи
разложения феодальной культуры. Геббель создает трагедии, проникнутые
пессимистическим миросозерцанием, тяготея в своих сюжетах к далекой ста-
рине: легендарно-библейской (его драмы: „Юдифь", „Мария Магдалина
500
или средневековой (трилогия „ Нибелунги “) и т. п. На русском языке имеется,
кроме „Магдалины", еще „Юдифь" (перевод Виктора Гофмана—„Универ-
сальная библиотека ", № 57) и комедия „Алмаз" („Современник", 1847 г.,
перевод Кронеберга).
18
Письмо от 23 декабря 1864 г. Датируем 64-м годом, так как письмо
написано в связи с смертью первой жены Плещеева, умершей в декабре 1864 г.
„Она была для меня все, все в жизни" ... без нее „я погибший, ни на
что не годный человек"; эти слова не только выражение скорби сейчас же
после утраты любимого человека; 1&64-Й год, смерть жены — действительно
грань в жизни и творчестве Плещеева. Дальше начинается уже период медлен-
ного угасания: понижается резко его творческая продукция, чувство одино-
чества гнетет его все больше и больше, временами он доходит до полного
отчаяния, когда он готов наложить на себя руки. Петербургский период
с 1872 г. до 2-й половины 80-х годов) самый тяжелый в его жизни. Секретарь
в „Отечественных записках", он чувствует себя в редакции чужим челове-
ком, одновременно пишет в разных газетах мелкие театральные рецензии;
вообще разменивается по мелочам.
19
Письмо начала января 1865 г. Датируем это письмо так . по следующим
соображениям: 1) оно связано по содержанию с предыдущим письмом и в то
же время могло быть написано уже после того, как боль несколько улеглась
и тревоги повседневной жизни снова заняли свое место. 2) Плещеев говорит
здесь о службе; на службу же в Государственный контроль он поступил
в этом же 1865 г.
20
Письмо от 1 декабря 1874 либо 1875 г. Датируем год лишь прибли-
зительно. Соображения следующие: 1) исключаются прежде всего 60-е годы,
поскольку из письма видно, что Плещеев уже связан материально с Некрасо-
вым, т. е. с „ Отечественными записками", где он был секретарем, получая
постоянное жалованье; переехал же Плещеев в Петербург в 1872 г.; 2) исклю-
чаются также годы после смерти Некрасова, т. е. 1878—1880 гг. Из остав-
шихся же пяти лет (1872—1877) наиболее вероятными все же являются 1874 или
1875 гг. — годы, когда „Подросток" печатался, в „Отечественных записках",
и снова начались встречи с Плещеевым, как с секретарем редакции (см. к нему
письма за 1875 г. в III т. „Писем" под моей редакцией) и возобновились прежние
приятельские отношения. Слова: „Некрасов нынче туг стал на деньгу", самый
тон этой фразы тоже, быть может свидетельствует о том, что Некрасов снова
сделался как-то ближе Достоевскому, т. е. именно в период „Подростка"
(см. письма к жене 1874 и 1875 гг., в т. III „Писем" под моей редакцией и там
же письма к Некрасову). В период же „Бесов" и первого „Дневника писателя"
501
(в „Гражданине"), в период наиболее острой вражды Достоевского с рево-
люционными идеями эпохи, Плещеев, отличавшийся особенной чуткостью и
деликатностью, вряд ли позволил бы себе сказать о Некрасове слова, в ко-
торых слышится оттенок обиды, какого то неудовольствия. Но само собой
разумеется, что это „психо логия", и точно датировать пясьмо на этом осно-
вании нельзя.
21
Письмо начала сентября 1876 или 1877 г. Датируем так по следующим
соображениям: как видно из письма, речь идет о самом начале осени, когда
уже начались занятия в средней школе, причем август исключается
(см. в письме: „недавно, именно в конце августа я взял вперед жалованье“).
Что же касается года, то он определяется двумя фактами из этого же письма:
1) Достоевский уже издает „Дневник писателя" (годы 1876—1877); 2) Некра-
сов еще жив, но болен, умер же Некрасов 27 декабря 1877 г. Скорее всего>
однако, 1877-й год, когда Некрасов уже почти совершенно не касался мате-
риальной стороны журнала.
Елисеев Григорий Захарович (род. 1821 .г., ум. 1891 г.), выдаю-
щийся журналист. Он начал свою деятельность как историк церкви, будучи
преподавателем Казанской духовной академии. В 1858 г. прибыл в Петербург,
и в том же году появилась его первая статья в „ Современнике “ („ О соборе “)»
С 1861 г. по 1865 г. Елисеев вел в „Современнике" Отдел внутреннего
обозрения, который он создал и утвердил в русской журналистике. Смерть
Добролюбова и арест Чернышевского сделали его одной из руководящих сил
журнала. Принимал также ближайшее участие в „Искре", где Эел отдел „Хро-
ника прогресса" (1859 — 1863 гг.). С 1868 г. он один из редакторов „Отече-
ственных записок", перешедших к Некрасову. Изданные после его смерти
сочинения (в 1894 г.) были уничтожены цензурой.
22
Письмо конца декабря 1880 г. Датируем так, считая это письмо отве-
том на записку Достоевского от 24 декабря 1880 г., из которой видно, что он
сам заходил к Плещееву, чтобы отдать ему 150 руб. старого долга из той тысячи,
которую занял у него еще в 1859 г. (См. т. IV „Писем" Достоевского, изд»
Academia под моей редакцией).
502
ПИСЬМА М. М. ДОСТОЕВСКОГО
РЕДАКЦИЯ, ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ
И КОММЕНТАРИИ А. С. ДОЛИНИНА
М. М. Достоевский. 1847 г.
С рис. карандашом К. А. Трутовского.
М. М. ДОСТОЕВСКИЙ
Старший брат, Михаил Михайлович,1 был в юности роман-
тик. Сначала бредил он Пушкиным, в особенности Жуковским.
Потом его душа „воспламенилась поэтическим огнем Шиллера
и Гете". Он писал по несколько стихотворений в день, пел,
как Ленский, „разлуку и печаль, и нечто и туманну даль",
и, разумеется, еще „любовь, любви послушный". Поэт из него
не вышел, хотя Шиллера и Гете он переводил усердно
и хорошо,1 2 а любовь он рано превратил из мечты в реальность:
22-х лет женился на ревельской немке, которая, кажется, во
многом была виновата, что его „обыкновенный ждал удел",
житейская проза скоро и окончательно охладила „пыл его души".
Он- попал в Ревель в кондукторскую роту, непринятый
в Инженерное училище, в которое он пытался поступить вместе
с братом. В Ревеле же и в Свеаборге служил полевым инже-
нером, наслаждался семейным счастьем и, окруженный обы-
вательской средой, постепенно сам превращался в обывателя.
Косвенно это отражалось в письмах к нему Федора Михайло-
вича, в их тоне и менявшихся темах. До 1841 года эти письма
полны философских размышлений в духе немецкого идеализма;
в них говорится восторженно и о могучем влиянии западной лите-
ратуры, в особенности Гофмана, Бальзака и Гюго, сообщается
и о собственных поэтических замыслах. Очевидно, тогда
Михаил Михайлович еще был в состоянии соответственно
откликаться на эти возвышенные темы. А дальше: Федору
Михайловичу должно быть ясно стало, что брат сильно отстает;
письма становятся мельче, прозаичнее; сложнейший процесс
художественного созревания не находит в них никакого’отра-
жения. Позднее, когда Федор Михайлович сделался известным
писателем, брат упрекал его, что у них отношения не ровные.
Было наметился в жизни Михайла Михайловича поворот,
стороной захватили его „идеи века". Брат усиленно звал его
в Петербург, соблазнял „ассоциацией", перспективой, если не
1 Он родился в 1820 г., умер в 1864 г.
2 Он перевел „Рейнеке Лис“ Гете — напечатано в „Отеч. записках" за
1849 г. и „Дон Карлос" Шиллера — напечатано в „Библиотеке для чтения".
505
богатства, то полной обеспеченности: они будут вместе рабо-
I тать, издавать книги, переводы. Михаил Михайлович не устоял.
В конце 1847 года он жил уже в Петербурге, начал печататься
в качестве критика и беллетриста;1 был введен в общество
петрашевцев, увлекался Фурье и вместе со всеми петрашевцами
тоже попал в Петропавловскую крепость. Но почему-то он,
один из немногих, через два месяца был освобожден и даже
получил, как невинно пострадавший, от Дубельта, шефа жандар-
мов, пособие.1 2 Так благополучно кончилось его увлечение
утопическим социализмом, и наступило уже окончательное
отрезвление. Впрочем отрезвились тогда очень многие. Эпоха
настала такая, когда в „Современнике" на месте Белинского
сидел Дружинин, а Некрасов и Панаева сочиняли заниматель-
ные романы.
Русский романтик — ехидничает герой „Записок из под-
полья " — в отличие от немецкого умеет прекрасно устраивать
свои земные дела. Михаил Михайлович вскоре открыл табач-
ную фабрику, продавал папиросы с сюрпризами, которые
чрезвычайно привлекали покупателей; „с музами расстался",
повидимому, совсем и навсегда и, должно быть, не особенно
скучал по ним, потому что был занят расширением дела, и,
кажется, богател. Когда брат вернулся из ссылки и по его на-
стоянию они стали издавать журнал „Время", то Михаил Ми-
хайлович и на издательском, поприще обнаружил свои пред-
принимательские таланты. Лавры Краевского или Некрасова-
издателя не давали ему покоя, — в отношениях своих с сотруд-
никами, по части гонорара, он, кажется, больше подражал пер-
вому.3
Это был человек без предрассудков. Переходя в реалисти-
ческую эпоху 60-х годов, он, в смысле убеждений, ничего не
оставлял позади, с чем трудно было бы ему расставаться.
Он вообще, кажется, не был обременен убеждениями. Им
всецело владела одна забота: в новых пореформенных усло-
виях, когда в России „все переворотилось", оказаться среди
тех, кто становился на место уходящего класса. Как мы ви-
дели, он в этом, по мере своих сил, преуспевал; в этом смысле
был он типичный разночинец в гораздо большей степени,
чем брат.
И все-же письма его представляют исключительный интерес,
может быть именно потому, что они так „нелитературны", что
1 В „Отечественных записках" повести: „Дочка", „Господин Светелкин",
„Воробей"—в 1848 г.; там же в 1849 г. — „Два старика" и в 1850 г.—
„Пятьдесят лет". В „Пантеоне" в 1852 г. его повесть: „Брат и сестра" и т. д.
Отдельным изданием собрание его сочинений (в 2 томах) вышло в 1915 г.
в издательстве „Пантеон литературы".
2 В деле о нем, как о петрашевце, имеется неопубликованное его благо-
дарственное письмо Дубельту за оказанное ему пособие.
3 См. выше примечания к письму Плещеева от 19 марта 1862 г.
506
они слишком трезвы. Повседневные факты, издательские
расчеты, семейная обстановка, денежные дела, краткие дело-
вые разговоры с другими издателями, с сотрудниками, типогра-
фиями,— в этих письмах отражается вся бытовая толща, кото-
рая окружала Федора Михайловича, как писателя и журналиста,
в самый сложный момент его творчества, когда началось, после
ссылки, второе его писательское рождение и зрела резкая
перемена в его идеологии.
В статье „За умершего"1 Федор Михайлович утверждает,
что „в денежных делах брата по журналу и в его прежних
коммерческих оборотах он никогда не участвовал". Формально
это конечно так, на деле же материальное его положение не
только в Сибири и в первый год по возвращении, но и после
определялось полностью положением дел брата. Они были
очень дружны и откровенны. За пределами творчества они
жили одной жизнью и одними интересами. А ведь эти интересы,
„житейское", превращалось потом в художественный материал;,
письма же, здесь публикуемые — один из источников, по кото-
рым оно — это „житейское" — может быть восстановлено.1 2
1 См. Собр. сочинений, Госиздат, т. XI, стр. 278—281; впервые напечатано’
в апрельском выпуске „Дневника писателя" за 1876 г.
2 Письма хранятся в Рукописном отделении Публичной библиотеки СССР
им. Ленина. О принципах передачи текстов см. выше, комментарий к текстам
„Братьев Карамазовых".
507
ПИСЬМА
1
1 октября <1849 г., Петербург>
Любезный брат,
Препровождаю к тебе некоторые книги, какие я мог только^
достать для тебя, а именно: 4 тома русских авторов; 3 тома
соч. Даля и 1 том Сахарова. Желаю от всего сердца, чтоб они
хоть сколько нибудь рассеяли тейя, бедный друг мой. Письмо
твое, не знаю сам почему, произвело на меня самое грустное
впечатление. В эти две недели ты не выходил у меня из головы,
и я грустил по тебе, как никогда еще не грустил. Так хочется
видеть тебя!
На прошлой неделе я проводил Андрюшу в Елизаветград.
Он едет через Москву, и потому я поручил ему похлопотать^
хорошенько о нашем деле по имению. Может быть, что все
будет кончено в этом году.
2
28 июля <1859 г., Петербург
Так как ты получил уже от меня письмо от 28-го же, послан-
ное единственно для успокоения тебя, то на этот раз посылаю
тебе только дещэги двести рублей и жду тебя с нетерпением.
До свидания.
Весь твой
М. Достоевский
3
Середа 19 августа <1859 г., Петербург
Ныньче в половине пятого после’ обеда получил я от тебя
депешу, бесценный друг мой, и совсем было собрался ехать
509
к тебе завтра же, но по зрелом соображении отложил поездку
на неделю. Впрочем, теперь уже 11 часов ночи, а я еще
хорошенько не знаю достанет ли у меня твердости не ехать.
И потому пишу тебе на всякий случай. Мне так грустно, так
^тяжело, что и сказать не умею.
Дня три тому назад я опять захворал и хоть я выхожу
со двора, но пускаться в дальний путь решительно опасно.
Это было-бы риском. Жена, дети, сестра Саша с мужем, кото-
рые только чуо от нас уехали, уговаривали все меня повреме-
нить. Даже брат Николя, стоявший сначала за поездку, под
конец тоже присоединился к ним.
Что мне делать?
Весной я был так близок к смерти, что и сам теперь трушу,
как-бы поездкой не накликать себе что-нибудь серьезное.
Теперь, когда биение сердца от получения твоей депеши уже
угомонилось, мне приходит в голову и то, что минута, которую
я столько лет ждал и берег, как лучшую минуту своей будущ-
ности, будет отравлена, если я поеду теперь. Я приеду полу-
больной, а может-быть от дороги и совсем больной. К тому же,
если я поеду теперь, то, ради той же причины, пробуду у тебя
не более двух дней, ибо надо лечиться. Через неделю же я бы
отправился к тебе недели на три, [сдел] съездил бы в это
время и в Москву по твоему делу.
Нет, брат, теперь я сам вижу, что лучше через неделю.
Потерпим еще немножко. Брат Николя завтра или посл£ завтра
едет к тебе. Он тебе все расскажет.
Поручения твои я все исполнил. Надеюсь, в Казани ты
получил деньги (200 р.). Письма в Р. Вестник я тоже тогда же
отправил. Точно в воду кануло. Ни слуху, ни духу. Ответа
нет вот уже более трех недель. Нужно будет к ним самому
съездить.
Тебе советую в Твери ни чем не заводиться. Найми себе
маленькую квартиру с мебелью. А главное ничего не пред-
принимай, т. е. не подавай никаких просьб до нашего свидания.
Только неделю, только одну неделю.
До свидания брат. Я по крайней мере покоен, что ты уже
на месте и не за тысячи верст. Пиши мне ради нашей дружбы
сейчас же и больше.
Твой никогда неизменный
М. Достоевский
510
P. S. Марье Дмитревне от всех нас поклон.
Как только переменишь квартиру, сейчас-же пиши, ибо
я может-быть и раньше приеду к тебе.
Пиши же, пиши больше. Здоров ли ты? Что твой сынишка?
Присылай-ка его к нам; с Николей — или подожди до моего
приезда. Есть ли у тебя деньги?
Сделай милость, не тревожься за меня. Я очень легко
болен. Выхожу со двора и много гуляю. Только несколько
дней мне нужен покой. Прощай. Обнимаю тебя крепко, крепко. —
Не получая давно от тебя известий, я сильно о тебе бес-
покоился. Что ты на пути не написал ко мне ни разу.
4
Четверг, 20 августа <1859 г., Петербург>
Милый брат,
Ныньче отправил я к тебе депешу, которую ты, конечно,
уже получил. Дней через шесть, а много через семь надеюсь
обнять тебя. Я уведомлю тебя когда выеду. К тебе я приеду
на долго, дней на десять. Из Твери около 10 сентября хочу
проехать в Москву как по твоему делу, так и по своим обстоя-
тельствам. Теперь же глотаю разные лекарства. Ныньче был
у меня доктор и обнадежил меня насчет поездки.
Колю к тебе, как он ни порывался, решительно не пустили.
И не начальство по службе, а частные люди. Он имеет нынеш-
нее лето огромную постройку, именно дом Краевского. Он
состои<ит> при этой постройке в качестве помощника у архи-
тектора Петцольда. Этот-то человек умолял его повременить
поездкой, и брат, чтоб не потерять работу, должен был согла-
ситься.
Нанимай квартиру с мебелью и,, пожалуйста, ничем не обза-
водись. Чашки и той не покупай.
Напиши в Москву к сестрам. Это нужно. Они принимают
в тебе такое братское участие.
В сентебре, я надеюсь, у меня будут деньги. За ними,
правда, еще нужно съездить в Москву. Я это тебе к тому пишу,
чтоб ты был покоен насчет будущего. Через неделю, а может-
быть и раньше, мы увидимся. Думаю что раньше, ибо не утерплю.
Вот все, что я хотел написать тебе лучший, неизменный
друг мой. До свидания. Жена тебе кланяется. Крестники тоже.
Твой М. Достоевский
511
5
Воскресенье, 23 августа <1859 г.>
С. П. Б.
Только два слова, голубчик мой. Сегодня „Русский Вестник“
разразился вдруг двумя письмами. В одном, ко мне, он излагает,
что так-как он не может принять твоих условий, то, по пред-
ложению моему, пересылает роман твой в свою Петербургскую
контору, из которой я и могу получить его, захватив конторе
500 р. с. Этот маневр его совершенно сбивает меня с толку.
Во-первых я решил ехать к тебе в будущую среду, т. е.
26 августа, а теперь, если хлопотать о пристройке к месту
романа, то пожалуй придется отложит поездку еще недели на
три. Я, впрочем, решил все таки ехать к тебе и отложить
хлопоты по роману до моего возвращения. Редакторы теперь-
все на дачах. Их и с собаками не сыщешь. А потом едва-ли
есть у них теперь деньги. Старую подписку проели, а новая
еще не начиналась. К тому же в этом деле поспешить значит
потерять рублей двести или триста, а мы с тобой не такие
богачи, чтоб терять по стольку.
Во-вторых потому еще эта штука Русского Вестника сбивает
меня с толку, что я теперь тоже не при деньгах и трудно мне
будет извернуться. Завтра повезу в контору последние деньги
и к тебе приеду с самым малыми деньгами.
Это очень плохо. Но вот что хорошо. Сестра Саша думала,
думала чтотебе подарить и наконец надумалась: шубу. Вследствие
этого просит меня взять деньги 100 р. с собой в Тверь и купить
ее в Москве, т. е. шубу, а не Тверь. Она, т. е. сестра, а не
Тверь, теперь выравнялась и стала славною девочкой, и потому
от нее можно принять шубу.
Стало-быть на месяц ты обеспечен; а с романом видно
будет. Если очень хорош, то за него можно получить хорошие
деньги.
Думаю, что я решил хорошо, не отложив поездки. Впрочем,
я попытаюсь увидеться с Некрасовым. Не знаю только, успею ли
сделать это до середы. И потому, выезжаю в четверк.
Письмо Русского В<естника> к тебе, извини, прочел. При
свидании скажу зачем. Прощай, до свидания.
Весь твой М. Достоевский
512
Они пишут о письме, которое послали к тебе в июне.
Почему же, если они боялись, что до тебя не дойдут деньги,
почему же не побоялись они, что не дойдет и письмо. —
Я выезжаю в четверк; стало-быть в пятницу в 5 ч. утра буду
на станции т. ж<елезной> д<ороги>. Будешь большой умник, если
приедешь туда меня встретить.
Письмо Р<усского> В<естника> прилагаю. Пиши ко мне. Если
будешь отвечать Р. В., я советовал бы отвечать мягче, зачем
ссориться.
6
7 сентября <1859 г.>
Москва
На-скоро и два слова. Насилу достал бумаги и чернил, а
время уходит, и пора отправлять на железн. дорогу. В Москву
я доехал хорошо, хотя страшно болел зуб дорогой. Что за
холод здесь, милейший мой. Я остановился у Верочки. Вижусь
каждый день с сестрами, раз был у тетки. Много расспраши-
вала она о тебе и с таким участием. Обделываю кое-как свои
дела и, кажется, к 10 ч<ислу> их окончу. Тогда к тебе в Тверь.
Работай, ради бога прилежнее, ибо меня томит желание по-
скорее быть у себя, дома.
2 письма [твои], что ты переслал ко мне я вчера получил.
Благодарю. Напишу к тебе, когда буду выезжать отсюда.
До свидания.
Твой М. Достоевский
7
16 сентября 1859
С. П. Б.
Один господин, просидевший у меня весь вечер, помешал
мне написать тебе так как бы мне того хотелось, милейший
мой. Впрочем и писать-то нечего. Ездил нынче к Некрасову,
но не застал его дома. Поеду опять завтра и если увижу, то
непременно сообщу тебе завтра же. Спрашивал про тебя
у Кэли, но он все врет. Такой стал враль, что и слушать
нечего. А вот какая новость. Между тем как я вчера и ныньче
послал узнавать, где живет Врангель, он сам ныньче совершенно
нечаянно явился ко мне. Мы много говорили о тебе. Сам он
бог знает где был в это время. Ходил кругом света, был
33 Достоевский 513
и в Африке и в Америке, через Манджурию прошел к Амуру —
одним словом я и не знаю уж где он не был. На днях, а может-
быть и через несколько месяцев едет опять на Амур. От него
узнал я, что Эдуард Иванович Т<отлебен> теперь в Риге.
Впрочем, он берется переслать к нему письмо твое.
Меня встретили все мои с восторгом. [Все] Так заждались
меня. Коты мои были вне себя от радости от твоих бонбонье-
рок. Еще на лестнице выбежали меня встречать и даже малень-
кая Люлюшка, самая маленькая из всех моих дочек, даже и та,
еще не поцеловав меня, спросила: а где же дядя Федя? Всем
до глубины сердца жаль, что тебя нет с нами. Что делать,
потерпим. Причина, вследствие которой, ты хочешь просить
позволения жить в Петербурге, так уважительна, что нет со-
мнения, тебе позволят. ш
Прощай, голубчик. Если увижусь завтра с Некрасовым, то
напишу.
Вчера был у меня Майков. Он надеялся тебя увидеть.
До свидания. Поклонись от всех нас Марье Дмитревне.
Твой М. Достоевский
Врангель просил сообщить тебе, что Икс и Боб теперь
в Петербурге и оба (или обе) интригуют против вас.
Он хочет писать тебе. Напиши ему. Его адрес: На Невском
проспекте за Аничковым мостом д. Меняева.
Он ждет отца из за границы, и как дождется — хочет
съездить к тебе.
Майков тоже хочет ехать. Прими его братски. Он, кажется,
очень любит тебя.
8
С. П. Б. 21 сентября 1859
Я не писал тебе, милый друг мой, оттого что не о чем было
писать. Некрасова я все-таки и до-сих-пор не видал. На дру-
гой день я поехал к нему и опять1 таки не застал дома.
В тот-же день он прислал мне письмо, в котором он просил
меня дать ему несколько дней сроку, так-как по случаю замедле-
1 Над зачеркнутым: за.
514
ния выхода IX книжки Соврем<енника> (сентябрской), он ничем
другим заниматься не может. Но лишь-только выйдет запоздав-
шая книжка — пишет он — он сам ко мне приедет и покончит со
мною насчет твоего романа. Я забыл написать тебе, что письмо
твое к нему и роман я оставил у него еще в первое мое посе-
щение. Вот и все. Разумеется после этого нужно ждать выхода
IX книжки, которая еще и до-сих-пор не выползала. Я тоже
подозреваю — есть ли у них деньги? Подписка еще не начина-
лась, а старая, я думаю давно уже проедена.
Врангель еще раз был у меня. Еще раз мы с ним о тебе
говорили. Он непременно хочет съездить к тебе. В четверк же
на этой неделе отхПравляется в Тверь Майков; с ним вместе
едет тоже Ц эдлер. Вот у тебя и гости. Они едут дня на три.
Остановятся у Миллера.
Пиши поскорее к Врангелю и к Эдуарду Ивановичу. Я еще
придумал вот к кому написать — к Генералу Ростовцеву.
Я заподлинно знаю, что он с готовностию помогает своим
словом, а слово его много значит. Впрочем об этом я поговорю
с Майковым и он тебе передаст мое мнение.
Вот ты теперь и колеблешься между двумя романами,
и я боюсь, что много времени погибнет в этом колебании.
Зачем ты мне рассказывал сюжет? Майков раз как-то давно-
давно сказал мне, что тебе стоит только рассказать сюжет,
чтоб не написать его.
Милейший мой, я может-быть ошибаюсь, но твои два боль-
шие романа будут нечто в роде Lehrjahre und Wanderungen Виль-
гельма Мейстера. Пусть же они и пишутся как писался Виль-
гельм Мейстер, отрывками, исподволь, годами. Тогда они и
выйдут также хороши, как и два гетевы романа. Впрочем, что
я тебя учу! Делай как знаешь, только ради бога не колебайся,
а успокой себя трудом. Мне бы очень хэтэлось, чтоб в Твери
ты написал что-нибудь хорошее, из-ряду вон. А главное, голуб-
чик ты мой, не волнуйся, не спеши. Жизни еще много впереди
и бог даст, мы еще насладимся ею, но не врознь с тобою, а
вместе. Пиши мне почаще, дорогой друг мой! Теперь весело
писать к тебе. Знаешь, что завтра вот ты и прочтешь это
письмо. Не то чтр бывало в Сибирь к тебе. Сборы одни чего
стоят.
Прощай, голубчик. Когда я уезжал от тебя, я почувствовал
какое-то недовольство собою. Мне тоже показалось много
33*
515
недоговоренного между нами, но за-то хорошо то что понято
было все.
Еще раз прощай. Поклонись от нас всех Марье Дмитревнё,
а Пашу поцелуй.
Весь твой М. Достоевский
х
<На обороте> Его Высокоблагородию Федору Михайловичу
Достоевскому в Тверь. Близь Почтамта, д-
Г альянова.
9
1 октября 1859 С. П. Б.
Пишу на скоро и решительно только несколько слов, мой
милый друг Федя. Пишу, потому что есть новость, и для тебя
приятная. Ныньче получил письмо от Плещеева. Он в Москве
уже с неделю. Переселился туда совсем на житье и теперь
хлопочет об устройстве своем. Много спрашивает о тебе.
Я пишу ему ныньче же. Вот и все. Его адрес: Петру Григорьевичу
Шапошникову в типографию Каткова в Армянском переулке
с передачею А. Н. Плещееву.
Был на днях у меня Врангель, сказал, что Эдуард Ивано-
вич в Петербурге. Пошли1 письмо к нему через Врангеля.
От Некрасова нет известий.
Прощай, обнимаю тебя от всего сердца. Не проходит дня,
чтоб я о тебе крепко и долго не думал. Начал ли ты писать,?
Твой М. Достоевский8
10
2 октября 1859 С. П. Б.
Я не понимаю, милый друг мой, что заставляет тебя так тре-
вожиться и волноваться.8 Ты сделал свое дело, написал роман,
передал его, наконец, мне, — ну и прекрасно и будь покоен 1 2 3 * * *
1 Над зачеркнутым: „перешли".
2 На обороте тот же адрес, что и на предыдущем письме.
3 Против первых фраз письма имеется на поле такая приписка: „ Гак
как c’est le ton, qui fait la musique, то эту фразу читай самым что ни на есть
лучшим голосом, даже немного сквозь слезы. Я попробовал прочесть ее
грубым голосом, и сам испугался. Вышло уж черезчур..."
516
и ''жди результата, если только доверяешь мне. К чему же
мучить себя таким образом и сверх того еще мучить меня —
пэтому что вчзэашяее письмо твое, милый мой Федя, бук-
вально мучило меня целый день. Я сел-было вчера еще отвечать
тебе, но раздумал, боюсь жестких выражений. А я был вчера
человек с жесткими выражениями. Упреки твои не имеют
никакого основания. В них видно только истерическое болез-
ненное состояние души твоей. Сообрази сам: не писал я тебе
(я рассчел по числам) ровно одну неделю. В последнем письме
своем (перед молчанием) я писал тебе, что буду ждать Некра-
сова. Ты не пэлучаешь от меня писем и .начинаешь предпола-
гать самые нелепые причины. И заболел-то я, и ленюсь-то я
(пусть Федя напишет — экой ведь обидчик) и Некрасов-то стал
торговаться и вести со мною какие-то нелепые переговоры.
Нз проще ли было предположить, что я сам жду какого-нибудь
результата, т. е. что Некрасов не едет, — и оттого не пишу
тебе. Нет — вот самую-то простую причину вечно и обойдешь
ты. Точно также как и в нынешнем письме, но об этом после.
Как-будто, если-б что нибудь было у меня с Некрасовым, я не
уведомил бы тебя об этом. Чуть что случалось нового, я сей-
час же, в тот же вечер писал тебе. Доказательсто: Врангель,
Майков, Минаев, Головинский, Плещеев. Обо всех их, в свое
время уведомлял тебя. Слабости нерв твоих я тоже не боюсь,
потому что еслиб и в самом деле с Современником разош-
лось [бы] дело, то это еще не большое несчастие. Теперь со-
образи, и ты поймешь, как горько пришлось мне вчерашнее
письмо твое. Я вэвсе не рассердился, пойми меня, голубчик
мой, но мне досадно было видеть тебя в таком положении.
Ты писал мне, что не можешь работать, что едва спишь. Но
таким образом ты никогда не будешь в состоянии работать,
в Петербурге еще менее чем в Твери. Постоянно будут заботы.
Без них уж нельзя. Но полно об этом. Прости меня, если я
сказал или думал сказать что нибудь лишнее.
В нынешнем письме ты пишешь — „Уж не чванится ли Не-
красов?" Ну может-же такое предположение придти в голову.
Нз чванится он, а просто у него денег нет. Вот он и не едет.
Сверх-того, он знает, что он мне прихвастнув, сказал, что
деньги хоть все вперед я могу получить. Теперь сообрази: если
я пристану к нему к горлу, то он, может быть, скрепя сердце
И с сожалением отдаст мне твой роман, а еще вдобавок, чтоб
517
спасти самолюбие, обругает его. Зелен дескать, ягодки нет
зрелой: Вот что он мне скажет. Не лучше ли же дать человеку
выйдти из этого положения но честным образом, т. е. подождать
пока он соберется с деньгами и сам их привезет ко мне.
Романа они не возвращают, стало-быть, он им нужен. Вот
настоящая причина и единственная какая только может быть.
И потому я решился не тревожить его неделю и даже две-три.
Если тебе нужны будут деньги, я пришлю тебе рублей 50 или
100. Денежные дела нужно вести чрезвычайно деликатно. А то
сей-час наделаешь себе врагов.
Все, что ты мне пишешь об издании своих сочинений
прекрасно и я даже тебе сказал, что на все твои предположе-
ния я согласен. Сочинения твои я буду отыскивать и присылать
тебе. Но вот-что: мне кажется, что ты теперь долго ничего не
напишешь. Все время будет происходить в [заб] хлопотах по
изданию и в разных заботах, покуда пожалуй и в самом
деле подойдут действительные заботы. Вот что меня мучит
и беспокоит. Я очень рад, что ты кое с кем познакомился,,
особенно рад, что познакомился в доме Баранова. Толь им
только обязан тем, что живет теперь в Петербурге. Теперь
я в самом деле надеюсь, что к новому году я может-быть
и обниму тебя здесь на своей квартире.
Однако, прощай мой милый брат. Уж поздно. Весь день я
прохлопотал ныньче и очень устал. Ради бога, прости мне, неко-
торые откровенные фразы, а я тебя крепко, крепко обнимаю,,
потому что много люблю тебя.
Весь твой М. Достоевский
Р. S. Чуть что случится новое, сей-час пишу тебе. Я под-
говорил Плещеева приехать к тебе. Всего 5 часов езды. Май-
кова не видал. Какой же он поэт.
11
3 октября 1859 С. П. Б.
Поздно ночью т. е. в 11 часов
Ныньче опять получил от тебя одну бомбу, милейший мой.
Опять волновался целое утро. Этакой ты неугомонный, что
с тобой станешь делать! „Немного побольше старания с твоей
стороны, и я спасен" —так или почти так пишешь ты. Позволь
518
мне несколько переиначить твою фразу. Немного более стара-
ния ... и пр<очее>... и все погибло. Рассуди сам: если у Совре-
мен<ника> — нет денег, как я предполагаю, ибо теперь, как гово-
рит Коля, даже у Краев<ского> нет денег, то где же они возьмут
их? Чтоб не быть лжецом, Некрасов при несколько усиленном
требовании с моей стороны, или отдаст мне назад роман, объявив,
что он негоден, или станет торговаться, и тогда я должен буду
взять сам роман. В обоих случаях роман будет у меня на руках,
а денег все-таки не будет. Ровно ничего не выиграем, а про-
играем тьму. Роман лишится нравственной цены своей. Он
побывал уже в двух редакциях. Уверяй после этого, что он
хорош. И потом, каково же поссориться с двумя редакциями? Это
все равно, что на будущее время самому сбавить цену своих
произведений, ибо остальные богатые редакции (а их всего
две) воспользуются этим и буд^т предлагать дешевле. И все
это из за-ничего, потому что цели не достигнем. Мой совет
подождать еще до выхода X книжки Современниках Если же
ты не хочешь ждать, то напиши и я начну действовать, но за
успех не ручаюсь.
Тебе вдруг понадобились деньги. Я думаю, что догадываюсь
на что. Что делать, мой друг, придется подождать. Мне самому
до зарезу нужны деньги, да что-же делать? Я написал тебе, но
в эту неделю, за которую ты так упрекал меня в молчании,
я опять потерпел убыток. Опять убежал один из купцов моих,
оставшись мне должным 550 р. сер. И куда это они все бегают.
Где это Эльдорадо?
Прощай брат, жду от тебя инструкций. Если заставишь дей-
ствовать, то крайне огорчишь искренно любящего тебя
М. Достоевского
Р. S. Если же не прося денег, осведомиться только о романе,
т. е. будет ли он напечатан, то ведь это будет пустое любо-
пытство, которое ни к чему не поведет. Притом же так может
поступать новичок, а не туз литературный. Сверх-того уже
сказано мне, что он начнет1 печататься в одной из следующих
книжек. Если его не будет в X кн<ижке> (что очень может быть,
ибо Плещеев писал мне, что послал к ним повесть), то он явится
в XI непременно и тогда будет в двух частях. Мой совет —
1 Над вачеркнутым: „будет**.
519
ждать еще недели две, — потому что все равно: раньше денег
не будет, а можешь проиграть много. А главное нужно не
терять собств<енного> достоинства с этими господами. — Об
этом-то я и хлопочу.1
12
6 октября 1859
С. П. Б.
Ныньче получил я наконец (без всякого со стороны моей
повода) письмо от Некрасова. Теперь он предлагает мне
совершенно другие условия. Переписываю тебе письмо его
слово в слово; вот оно:
м. Г. м. м.
„Я прочитал „Степанчиково" и теперь могу сказать опре-
делительно условия, на которых готов напечатать этот роман
в Современнике.
Я могу заплатить за роман тысячу руб. и напечатать еще
для автора на мой счет от 300 до 500 эхз., которые он может
продавать в свою пользу.
Так как роман невозможно разбить на три книги без того
чтоб он значительно не потерял, то он будет разделен на две
(первая половина до 13 главы) и помещен не в нынешнем, а
в следующем году.
Деньги, если они автору нужны ранее напечатания — могу
отдать двадцатого ноября. Часть может быть выдана и ранее,
т. е. при изъявлении Вашего согласия.
За ответом я зайду на сих-днях к Вам. Поблагодарите
Вашего брата за его любезное письмо ко мне. Я буду ему
отвечать.
Наконец извините, что я долго медлил ответом. Прочитав
роман, я еще давал его читать одному из ближайших сотрудни-
ков Современника. Примите и пр. и пр."
Вот и все. Я отвечал, что сообщу все это тебе и буду ждать
твоего ответа. Ныньче я целый день ,хожу как убитый. Ради
бога, голубчик мой, научи что мне делать. Обсуди все это
хладнокровно и ради бога не выдумывай каких-нибудь причин.
Причина одна: торгаши. У них кажется теперь есть что печа-
1 На обороте тот же адрес, что и на письме № 8.
520
тать, оттого они так и заговорили. Плещеев прислал большую
повесть. Григорович вероятно привез с собой тоже. Вот они
и торгуются. Вероятно та<же, что и роман им не понравился
очень. Это такая вещь, которую могут оценить ценители и зна-
токи искусства. Тяжело согласиться на эти условия.
Напиши что ты об этом думаешь. Я не в состоянии теперь
тебе хоть что нибудь посоветывать. Ходил сейчас к Майкову,
но не застал его дома. Надеюсь увидеть его завтра. Он был
нездоров. Некрасов при нем предлагал 120 р. с листа. Скажу
одно. Тебе непременно к новому же году нужно написать что-
нибудь эффектное. Всего лучше тот роман, который ты мне
рассказывал. Издание мне кажется нужно попытаться прежде
продать, а не издавать самому. В конце недели я вышлю тебе
твои сочинения. Они уже заказаны на Щукином. Писать год
роман очевидно теперь нельзя. Прежде всего надо о себе
напомнить публике чем-нибудь страстным и грациозным
и скоро напоминать. Но об этом поговорим после. О моих день-
гах (т. е. о своем долге) ради бога не думай и не принимай их
в соображение при решении.
Жду ответа. Целую тебя крепко.
Весь твой М. Достоевский
Подлинное письмо Некра<сова> мне может быть понадобится,
и потому посылаю его. в копии.
7 октября утром. La nuit porte conseil — хотя и ночью мало
спал. Проснулся и все думал о твоих делах. Теперь мне все
кажется в лучшем свете. Эх, брат! Мало-ли неприятностей
в жизни. Надо сносить их хладнокровнее. А главное, работай.1
13
9 октября 1859
С. п. б.
Вот тебе, наибесценный друг, самая короткая реляция о тру-
дах твоего ходатая по делам. Роман твой, присланный вчера
от Некрасова, вчера же отдан был’ мною Майкову на прочте-
ние. Вчера-же брату Коле поручено было мимоходом сказать
Краев<скому>,что дескать теперь предстоит удобный случай взять
роман твой [от] у Некр<асова>, ибо возникают споры об условиях.
1 На обороте адрес тот же, что на письме № 8.
521
Кр<аевский> пожелал видеться со мною. Ныньче я у него был.
Он очень рад и просит доставить роман. Я объявил ему, что про-
даю его еп Ыос за 1700 р. с. Т. е. за 1500 р. прибавил он гу-
стым басом. Я выразил слово нет. У Кр<аевского> он может
быть напечатан в этом году. Напиши насчет цены. Я не хочу
спускать ни одного рубля.
• Был ныньче у Майкова, но не застал его дома.
Если Калиновский или Светоч, что одно и то же, будет
давать 2500 р. — продавать ли?
Ныньче же был у меня Некрасов, но не застал меня дома.
Хотел на днях зайти. Он просто вздумал поторговаться. Я так
думаю.
Не получил от тебя письма и очень о тебе беспокоился.
Очень, очень. Если ты здоров, то что же это такое? Неужто
сердишься? Милый мой, ни за что этому не поверю. Не уны-
вай, все идет отлично хорошо.
Весь твой М. Достоевский
Просьба: Пожалуйста запечатывай письма свои осмотритель-
нее. Каждый раз конверт припечатан к своему тексту и каж-
дый раз, распечатывая, я отдираю значительное количество.
И каждый раз уменье твое запечатывать письма (помнишь
хвастался?) подвергается в уме моем значительному сомне-
нию.1
14
11 Октября 1859
С. П. Б.
Я было не хотел писать тебе: некогда было, но полагая,
что ты будешь беспокоиться, пишу несколько строк, милый друг
мой. Большое письмо твое я получил как и все другие. Когда
я отдирал его от конверта, ибо все твои письма нужно отдирать
| от конверта, — рукопись твоя была уже у Краевского. Майкову
она очень, очень понравилась. Первая глава по его мнению
лишняя. Я с этим несогласен. Она прекрасно вводит в роман.
Без нее непонятны ни Фома, ни молодой человек. Особенно
I Фома. Это ты вздор пишешь, что роман оплеван. Теперь не
прежнее время и [ра] всякая вещь, за которую хотят получить
1 На обороте тот же адрес, что на письме № 8.
522
необыкновенные деньги, путешествует по редакциям. Некрасова
я не видал, и теперь я не знаю зачем я к нему поеду. Разве
сам придет ко мне. Роман, по моему, непременно нужно продать,,
а не самому печатать. Он таким образом принесет вдвое. Поло-
жись на меня, уж я все устрою. Все что ты пишешь об издании
хорошо, только и записки из М<ертвого> Д<ома> нужно тоже
продать в журнал. Книги тогда только идут, когда издает их
книгопродавец. Здесь Глазунов покупает. Я постараюсь обде-
лать дело. С Кр<аевским> я думаю дело пойдет на лад. Пиши
ценсурнее. Схвати только художеств<енную> сторону М<ертвого>
Д<ома>. Сочинения твои собираю и скоро вышлю. Прощай, обни-
маю тебя весь твой М. Достоевский.
Что ты пишешь Государю, — это хорошо, но напиши также
и князю. Это будет необходимо. Государь все таки обратится
к нему с вопросом.
15
<15—16 октября 1859 г. Петербург>
Был ныньче у Краевского, милый Федя. Застал там Дудыш-
кина. Много он о тебе распрашивал. Узнал, что он читает твой
роман, но еще не докончил, и потому ответа от Краевского еще
нельзя было получить. Я думаю на днях что-нибудь узнаю.
Краев<ский> ко мне очень внимателен,—это признак хороший.
Боюсь, что будут торговаться.
Получил на днях пакет с бумагами для Марьи Дмитревны и
письмо к тебе от Ждана-Пушкина. Оно пришло ко мне почему-то
по городской почте. Ни того ни другого к тебе не посылаю. Не
хочется. Все надеюсь скоро с тобой увидеться. Государя ждут
завтра или послезавтра. Краев<ский> мне сказал, что хорошо
было-бы, еслиб Баранов отдал письмо твое для передачи Госу-
дарю — графу Александру Владимировичу Адлербергу. Он двою-
родный брат I енерала Баранова.
Вчера послал тебе деньги 50 р. с. Полагаю, что они тебе
нужны.
Прощай, мой бесценный.
Еслиб поскорее увидеться.
Твой М. Достоевский
Пишу к тебе на фабрике среди разного шума.—
523
16
17 октября 1859 Петербург>
Ныньче послал я тебе по почте, бесценный друг мой, твои
сочинения, а именно:
1) 3 части Нетэчки Незвановой
2) Белые ночи
3) Честный вор и отставка
4) Елка и сватьба
5) Чужая жена
6) Слабое сердце.
Для этого я вчера по дождю прошлялся целое утро на тол-
кучем. Едва нашел и принужден был купить целый 48-ой год.
О<течественных> 3<аписок> Как ни торговался, а заплатил 6 р. с.
Дома я уже выдирал их из разных книг. Кажется недостает
только Детской сказки, или Маленького Героя. Поправляй теперь
сколько душе угодно. Роман твой все еще у Краевского. Когда
я был у него в четверк, он обещал мне на днях дать знать. Коля
говорит, что он совершенно без денег по случаю постройки дома.
Я думаю, что удастся продать твои сочинения. Я был ныньче у
Майкова и говорил с ним об этом. Он сказал, что ждут Кушелева
и что он поговорит с ним. Он сказал, что за три тома следует
просить 2/т.
Ныньче получил я письмо от тебя. Ты пишешь о деньгах.
Вероятно ты уже получил 50 р., которые я послал тебе еще
в четверк.
Все это время я читал Крошку Д эррит. Что за чудный роман.
Возьми из Библиотеки и прочти. Она издана отдельно.
Напиши мне сейчас же, что ты теперь делаешь и когда ты
начнешь действовать насчет твоего переселения? Меня уж
берет нетерпение поскорее тебя увидеть. Я даже каждое утро
к 9 ч. жду не подъедешь ли ты?
У нас прескверная погода, а я как барометр: сей-час это
чувствую. Ныньче меня одолевает какая-то спячка и лень,
и потому прощай, голубчик.
Обнимаю тебя
Весь твой М. Достоевский.1
1 На обороте тот же адрес, что на письме № 8.
524
17
21 октября 1859 г. С. П. Б.
6 часов п<осле> обеда
Все твои письма я получаю исправно, милый друг мой.
Сей час получил от тебя еще письмо. Я пропустил три дня,
не писав тебе, потому что все ато время велись переговоры
с Кр<аевским> и мне не хотелось заставлять тебя 'участво-
вать в этих треволнениях. Наконец, дело кончено: Ныньче
он уведомил меня письмом, что по его денежным соображе-
ниям редакция О<течественных> 3<аписок> может приобрести
„Степанчиково" за 120 р. с листа. Вот что значит не уронить
своего достоинства. Сверх-того, я выторговал 1000 р. с. впе-
ред. Это была самая капитальная статья наших переговоров.
У Кр<аевского> решительно нет денег и я знаю через Николю,
что он делает заем, чтоб только извэрститься с своею построй-
кою. Из за этих 1000 р. чуть-чуть было не разошлось дело.
По крайней мере в первое свидание наше он просил у меня еще
дня сроку, чтоб сосчитать свои средства. В нынешнем письме
своем ко мне он просит меня назначить ему срок уплаты.
Я отвечал ему просьбою, чтоб он сам по своим соображениям
назначил этот срок. Я присовокупил, что тебе очень нужны эти
деньги и потому просил его заплатить на днях хоть 500 р.,
а остальные 50Э р. — писал я — можно будет подождать не-
дельку-другую. Может-быть, ты рассердишься на меня за это,
но я в денежных делах привык вести себя чрезвычайно дели-
катно. Недаром я 9 лет купцом. Сверх-того он сам в перего-
ворах вел себя совершенным джентлеменом, о цене почти не
спорил, а только говорил, что нет денег. Я просил его, чтоб
роман был напечатан в этом году. Он почти обещал, и в нынеш-
ней записке просил меня уведомить, на какой главе ты хочешь
кончить 1-ю часть. Я отвечал, что на 13-ой (Погоня), т. е. чтоб
13-ю начиналась 2-я часть. Из этого я заключаю, что [об] роман
будет напечатан в этом году. В ответе своем я тоже просил
его о том, а также и о присылке корректуры. О литературных
толках полковника я ему напишу. О романе он сказал, что не-
которые места великолепны, Фома ему чрезвычайно нравится.^
Он напомнил ему Н. В. Гоголя в грустную эпоху его жизни.
Характеры тоже, особенно распространялся он[он] о помешанной
девице. Это грациозное создание, сказал рн. (Переделал ты ее
525.
или нет?). Сказал еще, что конец великолепен, вся вторая часть
^и я согласен в этом) великолепна, но начало растянуто и вообще
жаль, что ты поддаешься иногда влиянию юмора и хочешь сме-
шить. Сила Ф. М. прибавил он — в страстности, в пафосе, тут
может-быть нет ему соперников, и потому жаль что он прене-
брегает этим даром. Дядюшкин Сон я не мог дочитать, — дого-
ворил он. Все это пишу я тебе, потому вопервых, что ты про-
сил меня об этом, а во-вторых потому, что слова эти — эхо
будущей критики, если только будет критика. Журналы перестали
теперь обозревать друг друга. Теперь насчет твоих советов.
Вообще большое письмо твое меня опять взволновало. Ей богу,
не спал целую ночь — все о тебе продумал. Знаю, брат, знаю,
и потому не пишу. А о советах вот-что. Надо считать меня уж
очень бестолковым, чтоб давать такие советы. Всякому неглу-
пому человеку должно прежде всего придти в голову сделать
все то, что ты пишешь. И я бы конечно съездил или лучше через
других заставил бы к себе приехать Калиновского, еслиб ои жил
близко. А то он теперь в Тамб<овской> губ<ернии> и приедет
в конце будущего месяца. К Некрасову же незачем идти, потому
что у них нет денег, а будущие деньги он, вероятно, бережет для
Тургенева или Григоровича. Тебе же они не привыкли еще пла-
тить таких сумм. Сверх-того, он не такой дурак, чтоб не смекнуть
в чем штука. Как-нибудь с ним откровенен, а он все таки тебе
не поверить. Сверх-того я ему писал давно уже после одного из
твоих писем, что, как я и предвидел, ты не согласен на его
условия, потому что экз<емпляры> тебе не нужны вследствие пред-
полагаемого издания; что ты очень жалеешь об этом и просишь
меня уверить, его, Некрасова, что это нисколько не изменяет
твоих чувств преданности и симпатии к нему или что-то в этом
роде. Вышло очень нежно. Дальше,— пишу я к нему — ты на-
деешься, что вещь, которую ты теперь пишешь понравится ему
более и даст тебе случай возобновить с большим успехом так
неудачно начавшееся теперь с ним дело. Не помню уж подлин-
ных выражений. После этого, согласись сам, нечего было идти
к нему.
Теперь брат, о деньгах. Напиши мне высылать ли тебе не-
медленно 500 р. по получении от Кр<аевского> Дело в том, что
я теперь сам в крайности и не знаю что делать. Я был бы очень
рад, еслиб мог из первой получки 500 р. взять себе рублей
300 или 400 р. Не пишу тебе причин, по которым мне нужны
526
f
деньги; скажу только, что дело пришло до зарезу. Отвечай мне
скорее.
Прощай, голубчик. Обнимаю тебя от всего сердца.
Да, чуть не забыл! Ныньче был у меня Врангель. Он получил
письмо твое в самый день отъезда в деревню, и потому не мог
отвечать тебе. После завтра он тебе напишет. Письмо к Эдуарду
Иван<эвичу> тэгда-же передано по адресу его дядей. Ныньче
Врангель пьет чай у Эдуарда Ивановича. Что и как? — все это
он обещал сообщить мне после завтра.
Твой М. Достоевский
Р. S. Жаль мне как-то писать большие письма. Труда-то!
Труда-то!
Марье Дмитревне мое нижайшее почтение.
18
<25 октября 1859 г. Петербург
Голубчик мой, только два слова. Спешу ужасно. Вчера поле-
нился написать, да и гости были, а ныньче вдруг дела. Вот что:
посылаю тебе 125 р. с., как ты мне и писал вчера. Деньги 500 р.
от Краев<ского> получил я в субботу; в воскресенье на почте
не принимали, так посылаю тебе ныньче в понедельник. Роман
печатается; на днях пришлют мне корректуры. Поправки все твои
будут сделаны. Только Кр<аевский> просит кончить 1-ю часть
раньше 13 г<лавы>. Он говорит, что так будет безобразно. По-
смотрю, где он ее кончит. Если сам знаешь где, то напиши.
Оно пожалуй и лучше, если глава: Мизинчиков попадет во 2-ю
часть. Читатели могут забыть его разговор с неизвестным, и
потому вся соль, что не он увез, а Обноскин может пропасть.
Краевский в субботу сильно интересовался тем пишешь ли
ты теперь и что? Я сказал о М<ертвом> Доме и о романе. О по-
следнем я сказал, что ты уже давно его пишешь и что, судя по
отрывкам, которые ты мне читал, это будет вещь из ряду вон.
Из денег 500 р. я вычитаю 376 р. и делаю это без зазрения
совести — ибо моя касса всегда для тебя открыта. И потому...
и т. д.
Весь твой М. Достоевский
Р. S. Ты, кажется, еще ни за что не принимался.
527
19
26 октября 1859
вечер <Петербург>
Ныньче утром я отослал тебе, любезный брат 125 р. с. Я их
получил еще в субботу, но так как вчера было воскресенье,
то посылаю их тебе ныньче в понедельник.
Роман твой уже печатается. Завтра я полагаю, получу уже
корректуры. Кр<аевский> находит только невозможным окончить
первую часть на 13 главе. Хочет кончить ее раньше. Все испра-
вления, следуя твоим указаниям, будут сделаны.
В первых числах ноября Кр<аевский> обещал приготовить
еще 500 р.
Вот и все. Прощай. Все это время у меня хлопсты и заботы.
Весь твой М. Достоевский1
20
1 ноября 1859. <Петербург>
Спешу отвечать тебе на письмо твое, милый брат. Краевский
согласен окончить первую часть там где ты желаешь. Ко мне
эти дни все приносили корректуры твоего романа. Я продер-
жал1 2 ....... т. е. 3'/2 листа и остановился на слове Ежевикин.
Завтра жду продолжения. Повесть твоя мне нравится все более
и более. Ты пишешь о сокращении 1-й главы. Нельзя: она уже
отпечатана. Ныньче был сам в типографии: думал что успею
захватить и черкнуть что-нибудь. И так пройдет. Правда, что
толкование характера Фомы, с которым читатель еще вовсе
незнаком там не у места [В] Это лучше было-бы сделать где-
нибудь в середине. Но ничего и так. Я не нахожу главу длин-
ною. Она хорошо написана и читается приятно.
А знаешь, что едва-ли хорошо кончить на 12 главе. Вот почему.
Мне кажется для читателя пропадет весь эффект того, что Обнос-
кин, а не Мизинчиков увозит Татьяну. В месяц промежутка очень
легко позабыть разговор Мизинчикова с молод<ым> человеком.
Ну, брат, как я заждался тебя! Просто сил нет ждать больше.
Так хочется поскорее пожить с тобою вместе в одном городе.
Я о тебе ужасно много думаю. Особенно в последнее время,
когда ты мало писал ко мне. Голубчик мой, не бери пример
1 На обороте тот же адрес, что и на письме № 8.
2 Следует два неразобранных слова.
528
с меня, лентяя. У меня впрочем есть уважительные причины
и смягчающие обстоятельства. Я занят много. У меня хлопот
бездна, и забот еще больше. Да и живу я в Петербурге. Вот и
ныньче, 31-го октября, я только-что приехал от одного очень-
милого, но и очень-больного знакомого, и приехал уже в поло-
вине двенадцатого. Поневоле немного напишешь, только два
слова. Ты же другое дело. Ты писатель И ремесло-то у тебя
такое чтоб писать. С тебя и взыскивать надо строже.
Как ты живешь, чем дышешь, что пишешь и как и все —
напиши обо всем этом Христа-ради. Ну что Яновский. Напиши
о нем пожалуйста. Напиши поскорее, голубчик, обо всем по-
больше, а теперь прощай. Обнимаю тебя крепко.
Твой М. Достоевский.
Р. S. Марье Дмитревне от меня и жены поклон.1
21
9 ноября 1859 г. <Петербург>.
Несколько дней уже я не писал к тебе, милый брат. Разные
были тому причины. Большею-частью оттого, что все вечера
мне приходилось разъезжать по гостям: в последнее время
я так запустил свои знакомства, так давно ни у кого не был,
что нужно было, наконец, объездить всех, и вот я пустился
это делать запоем. Так у меня всегда: то уж так привыкну
сидеть дома, что ничем меня не сдвинишь с места, просто корни
пущу, то уж вдруг так загуляю, что ни одного вечера посидеть
дома не могу. Вот потому-то и не писал. К тому же и неприятно
подействовало на меня разочарование увидать тебя, может быть,
еще через месяц. Одно время мы были совершенно уверены,
что ты к нам сей-час приедешь, и дня два каждое утро ждали
тебя. И все Врангель. Приехал он прошлое воскресенье, без
меня, и уверил жену, что тебе уже позволено и что он отправил
уже о том письмо к тебе. В то же время был у нас и Яновский,
который тоже уверил жену, что по твоим словам, ты и часу не
будешь медлить в Твери по получении позволения. Вот мы тебя
все и ждали, пока не пришло письмо твое. Как жаль, что ты
с самого начала не послушался меня и не написал письма
к князю Долгорукому. Я уверен, что ты был бы теперь с нами.
1 На обороте тот же адрес, что на письме № 8.
34 Достоевский 529
Из всех путей ты выбрал самый труднейший. Вероятно, твое
письмо к Государю еще до-сих-пор ему не передано. — Ах, как
хочется тебя видеть и главное, пожить вместе с тобою. Все это
время я так и тянулся к тебе. Особенно грустно мне было
вчера, в мои именины. Без зова сошлись все знакомые — если б
ты был вместе с нами.
Наконец, только третьего дня, кончил я чтение твоих кор-
ректур. Первая часть кончилась там, где ты и желал. Молодой
человек лихорадочно уснул перед своим странным пробужде-
нием. Вышло всего 1772 форм, т. е. листов. В рукописи
было 240 страниц. Стало быть, во всем романе будет 13—14
листов. Не много вышло. Но роман произведет эффект. Милю-
ков мне говорил, что Минаев очень жалел, что не подождали
Калиновского (он еще до-сих-пор не приехал) и сказал, что он
бы с радостию дал 150 р. с. листа. Теперь надо продать твои
сочинения. Это мы уладим, как ты приедешь и деньги будут.
От Кр<аевского> тоже нет? на днях получу и вышлю тебе 125 р.
Так-как мне деньги до зарезу нужны, то я вычту свои.
Но это ничего. Деньги будут в нужную минуту. Притом же
с Кр<еавского> еще придется получить руб. 500 с лишком.
Напрасно Плещеев устраивает типографию. Он разорится.
Он вовсе неспособен на коммерческие предприятия. Еслиб он
захотел соединиться со мной, то у меня есть такое предприятие,
что можно разбогатеть и много разбогатеть. Разумеется, я ему
не предлагаю и не предложу. Но это такое дело, которое может
раз встретиться в жизни купца, и оно мне встретилось. Ужасно
жаль упустить случай из за каких нибудь 15—20 тысяч, которых
нет. Скверно, а нечего делать.
Этот месяц, как это впрочем и всегда бывает, торговля шла
прескверно, т. е. вовсе не было никакой торговли; оттого
я теперь без денег. Хожу повеся нос. Хоть бы ты был возле
меня. Авось с тобой будет легче нести крест жизни, которая,
между нами, впрочем, славная вещь и стоит труда, чтоб ею
хорошенько заняться.
Жена вам обоим кланяется. У моей Маши теперь отличный
учитель на фортепьяно, и я теперь за нее покоен. Прощай.
Пиши немедленно. Обнимаю тебя крепко.
_______________ Твой М. Достоевский.2
1 Следует неразобранное слово.
2 На обороте тот же адрес, что на письме № 8.
530
22
16 ноября 1859 <Петербург>
Милейший друг мой, твои два письма я получил, и хотя уже
поздно (12 часов ночи) но мне хочется хоть немного написать
тебе. Ныньче утром я послал тебе 125 р. В субботу вечером
я получил от Кр<аевского> 500 р. Отечеств<енные> Зап<иски>
тогда еще не вышли. Кажется, ныньче должны они явиться.
Кр<аевский> сказал, что цензура (Гончаров) не вымарала ни
одного слова из твоего романа. Касательно экземпляра
Кр<аевский> сказал, что не знает, может быть уже разобраны
формы, но обещал.
Ныньче и вчера я виделся с Вранг<елем>. Он говорит, что не
понимает, отчего ты не едешь сюда, тем-более, что Тотл<ебен>
писал тебе, что и князь Долгоруков и генерал Тимашев согласны
на твое жительство в Петерб<урге>, что ты мог-бы приехать,
основываясь на письме Тотлеб<ена>. Впрочем Вран<гель> хотел
завтра или на днях увидеться с ним и поговорить. Что касается
до меня, то мне так хочется видеть тебя, что переписка потеряла
уже для меня всю прелесть. Это перед близким свиданием.
Конечно, я не могу тебе советовать ехать сюда, ибо не знаю
содержания письма Тотлебена. Это ты можешь сам решить.
Я даже боюсь, что-либо советовать тебе, чтоб не наделать
каких бед.
Прощай брат. Глаза слипаются. Я ныньче очень устал. У нас
морозы и снегу нет.
Весь твой М. Достоевский.
23
23 ноября 1859 г. <Петербург>
Ныньче, дорогой друг мой, послал я тебе один экземпляр
твоего романа. Краевский очень жалеет, что не мог дать более
одного экзем<пляра>. Говорит, что мы поздно сказали ему об этом.
Ныньче же я окончил корректуры второй части. Вышло 4 листа
и 2 страницы. Не умею сказать тебе, как нравится мне твое
произведение. У меня постоянно стояли в глазах слезы от
какого-то душевного благополучия при чтении второй части.
Прекрасно. Полковник вышел чудно-хорош. Все, все лица обоя-
тельно-свежи и новы. Но чем я всего более дорожу, это то
34* 531
что все [это] твое здание как в целом, так и в малейших деталях
оригинально до чрезвычайности. Но при свидании поговорим
больше.
Это ты очень хорошо сделал, что написал второй раз-
к князю Д<олгорукову>. Я не сомневаюсь, что ответ ты по-
лучишь скоро. Что же касается до письма твоего государю, то-
всего вероятнее что оно еще не передано. Иначе ты давно-
получил-бы уж ответ в том или другом смысле. Если получишь
позволение приехать на время в Петерб<ург>, то не медли пожа-
луйста. Так сильно хочется всем нам обнять тебя. Все о тебе
спрашивают, все интересуются тобой. На днях я обедал у Янов-
ского вместе с Майковым. Много о тебе говорили. Вчера
Янов<ский> был у нас с женою. Милая она женщина.
О<течественные> 3<аписки> вышли в прошлую субботу. Тебя:
еще никто не читал. Многие ждут второй части, чтоб прочесть,
и хорошо делают. Ценсоровал тебя Гончаров и выкинул, гово-
рят, из первой части одно только слово. Какое, не знаю. Гонча-
ров сказал Яновскому, что надеется, что ты им останешься4
доволен. Роман хвалил, с оговорками. Какими, не знаю. Не по-
нимаю только зачем опять фамилию выкинули. На обертке же
О<течественных> 3<аписок> она осталась. И что она их так
смущает. Если тебе возвращены все права и даже дворянство^
то конечно возвращено и право печатать. Печатают же с своими
именами и Толь, и Плещеев, и Ахшарумов и мн. другие.
Сейчас был у больного Яковлева. Просил тебе поклониться^
Бедный, без ног и без глаз. Буду на днях читать ему твою-
повесть.
Что это за мрачное настроение, в котором ты, голубчик, на-
ходишься? Ты даже написал мне такое слово, которое я и по-
вторить не решаюсь. Полно, голубчик мой, вооружись терпением..
Знаю, милый, что тебя мучит, знаю. Ради бога, будь бодрее.
Прощай, обнимаю тебя, уж поздно, весь твой М. Достоев-
ский.1
24
16 декабря 1859
С. п. б.
Ныньче, в середу, я поднялся рано утром, чтоб встретить-
вас на железн<ой> дороге. Было еще темно, когда мы поехали.
1 На обороте тот же адрес, что на письме Кв 8.
532
•с Николей на станцию. Пришла, наконец, машина. Мы перегля-
дели всех пасажиров — вас не было. Николя искал вас так как-
будто вы были булавками и каждой раз при встрече со мною
пренаивно спрашивал меня, видел ли я вас. Скучно было воз-
вращаться домой. Меня томило какое-то смутное предчувствие.
Николя, ухватившись за соломинку, и ни за что на свете не
лкелая расстаться с надеждою видеть вас ныньче, уверял, что
вы приедете с пасажирским поездом, вечером. Потом, начал
спорить и доказывать, что вы приедете с товарным. Твои два
письма, которые оба я получил ныньче-же: одно утром, а другое
после обеда, разубедили его. Странное дело — Утром мне при-
несли твое второе письмо от 15-го, а вечером первое от 14-го.
Не могу объяснить себе этого факта.
Итак, ты захворал, голубчик мой. У тебя готовилось воспа-
ление в кишках; я раза три вынес эту болезнь. Лечили тем-же
-что и тебя, только желудок распаривали чуть не раскаленным
овсом. Прошлым летом я пролежал целую неделю. К сожалению
•присоединилась периодическая лихорадка. Дай бог тебе поско-
рей выздороветь, единственный друг мой. Мы все и твои зна-
комые ждем тебя с крайним нетерпением. Третьего дня принесли
ко мне письмо от Плещеева с передачею тебе. Думал, что ты
сам ныньче прочтешь его. Посылаю его тебе. Пока сохла стра-
ница, я распечатал это письмо и прочел его. Предложение
Основского нужно принять, т. е. 1-е предложение относительно
покупки романа. Я советую тебе немедленно же написать Пле-
щееву и спросить его еще раз: дает-ли Ооновский 2/т (с рас-
срочкой) и если дает сейчас, то придется тебе на день или на
два съездить в Москву. Впрочем не приедет ли он к тебе в Тверь.
А может быть, и так можно дело обделать (то есть по письмам).
Лучше-бы, еслиб так, а то ты опять простудишься. Да и квар-
тира твоя стоит пустая, стеречь ее надо, а кухарка ваша одна
в ней быть боится. Дров выходит пока много. Мебель вся рас-
ставлена. Посуда всевозможная куплена. Емилия каждый день
ездит к вам и застает у вас одну только кухарку.
Брат, ради бога, береги себя. Теперь диэта и диэта.
Прощай, голубчик. Ради дружбы нашей не оставляй меня
без писем о себе. До свидания.
Весь твой М. Достоевский
Марьи Дмитревне наш поклон.
533
P. S. Ты ведь не рассердишься, что я прочел письмо [тв]
Плещеева.
Всего лучше сделай так: пиши прямо к Ооновскому и проси
у него ответа. По получении утвердительного ответа, посылай
ему сочинения и проси его о высылке 1000 р. Таким-образом,
можно обделать дело, не ездя в Тверь.1 Время-то дорого. Сюда
нужно скорее ехать. Завтра женино рожденье. Я думал, что
этот день мы проведем вместе.
25
18 июня Спб 1862
Голубчик брат, письмо твое я получил с большою радостью.
Я много за тебя боялся, именно боялся твоих припадков. Ждал
я его уж и сказать не знаю с каким нетерпением. Как я жалел,
что не попросил тебя дать знать из Берлина по телеграфу
о благополучном приезде или по крайней мере написать оттуда.
Где то ты теперь, т. е. когда я пишу эти строки. В Кельне или
в Брюселе, а может быть и в самом Париже. Маршрута твоего
я впрочем не знаю.
Но где бы ты ни был, а я теперь пишу к тебе и очень
жалею, что первые заграничные впечатления были для тебя
отравлены дождем и холодом. У нас тоже были все дожди
и холода. Только ныньче маленькая варьяция: дождь и тепло.
Но что же тебе написать о себе. Всего не напишешь, что
хотелось бы пересказать тебе. Теперь я остался почти один.
Мих<аил> Ив<анович> уехал к своим в Новгород. Только и
утешения что придет Страхов в урочный час читать газеты,,
да я, по случаю дождя, проводящий вечера дома зайду к нему
вечерком чай пить. Скука страшная, тоска без тебя иногда
бывает невыносимая.
Пиши, голубчик, ради бога почаще. Хоть раз в неделю. Тебе
есть о чем писать, не то что мне. Ты вот недавно видел немец-
кого человека, и скоро увидишь французского, а потом итальян-
ского и швейцарского. Впечатлений будет множество. Просто
открой свою записную книжку, перепиши мне из нее несколько
страниц, да и пошли ко мне. Я буду тебе за это бесконечно
благодарен.
1 Повидимому, описка: должно было быть — „в Москву
534
На счет пожаров не беспокойся: поджоги, благодаря бди-
тельности домохозяев и полиции прекратились. По крайней
мере о пожарах почти не слышно. И потому на счет Марьи
Дмитр<иевны> будь покоен. Следствие над поджигателями про-
изводится, но результат еще неизвестен.
Я бы не советовал тебе ездить по ночам. Это утомительно,
а при твоей болезни не безопасно. Мне кажется, что ты так скоро
все осмотришь в Европе, что возвратишься сюда гораздо раньше,
чем предполагал. Давно ли ты выехал, а сколько стран уже
видел. И потому не спеши переезжать из одного места в дру-
гое, а тяни эту путешественную канитель помедленнее. Поживи
подольше в Париже, если не соскучишься. Да написал бы ты
в Париже что-нибудь для „Времени". Хоть бы письма из за
границы. Если в самом деле будешь писать, пиши ценсурнее.
Утверждают за положительное, что „Современ<ник>" и
„Русское Слово" прекращают свои издания, одни говорят на
8 м<ес>яцев, другие навсегда. Я слышал это от самих редак-
торов. Официального же извещения еще нет покуда. Если что-
нибудь услышу, напишу.
Я как получил письмо твое, сейчас же понес его к Никол<аю>
Никол<аевичу>. Он вчера писал уже тебе.
Я боюсь, что наша июньская книга выйдет очень бесцветна;
ну да что делать.
Если увидишь в Париже Щелкова — поклонись ему от меня.
Ал<ександра> Петровна и Паша до упаду хохотали когда
я им читал письмо твое. Теперь они читают Униж<енные> и
Оскорбл<енные> и просто в восторге. Паша никак не хочет
поверить, что ты это все выдумал и из головы написал. Прощай
голубчик, обнимаю тебя крепко.
Твой М. До стоевский
Пиши ради бога почаще. А то я все боюсь за тебя, чтоб
с тобой где нибудь не случился припадок, чтоб тебя не обо-
крали и т. п.
26
27 июня 1862 г. Спб
Ныньче получил деньги 600 р. от Базунова, любезный брат.
Он как видишь поторопился. Это от того, что я просто послал
ему ультиматум. Или мы друзья с ним или рассоримся. Из этих
535
денег я оставляю у себя 100 р. ибо опять в бедности обретаюсь.
Они тебе понадобятся вероятно к концу путешествия, и потому
тебе стоит только напйсать куда их выслать и я вышлю.
В Дрезден так в Дрезден, в Вену так в Вену. Извини, голубчик,
за этот вычет, но приспичило. Пиши скорее. Мое письмо
с 901 фр. 25 сайт, вероятно уже получил.
Ради бога не играй больше. Где уж с нашим счастьем
играть? Что головой не возьмем, того счастье нам не даст.
Прощай, обнимаю тебя, некогда
Твой М. Достоевский
Пиши, ради бога, скорее. Видишь, все устроилось хорошо.
Будь здоров и весел, главное здоров.
Р. S. Эти деньги посылаю тебе иначе, — к тому же банкиру
Pillet-Vile, но только a vue, т. е. по предъявлении. Это зна-
чит, что он должен сейчас же заплатить тебе деньги без вся-
кого вычета. Франков всего 1775 и их ты сполна получишь.
Получил ли ты мое письмо с 901 ф. Пожалуйста пиши скорее.
Ради бога, не меняй этого перевода у менялы. Зачем платить
когда ты получишь сейчас от г. г. Pillet-Viele et С° и все
деньги сполна без всякого промена.
27
9 июля 1862 г. СПБ
Уж бог знает как это случилось, что я дож<д>ал до 9 числа
не написав тебе, голубчик мой. Сам не понимаю. Ныньче же
просто ахнул, сообразив, что письмо мое может не застать тебя
в Париже. Все брат хлопотал, кипятился, мучился и все это
о презренном метале. Такое теперь тяжелое положение относи-
тельно денег, что и поверить трудно. После пожаров никто не
платит и никто их не дает. Сам не знаю как перебиваюсь.
А тут вот Страхов собрался вдруг за границу и взял у меня
последние.
Не получая от тебя ответа на последнее письмо мое (с Базу-
новскими деньгами) я предполагаю, что ты в Лондоне и дивишься
там на чудеса всемирной выставки. Жду от тебя большого
письма. Сам же я пишу тебе очень коротенькое. Июньская
книга вышла 2-го июля. Пестра немного. Есть и Тур, и Гранов-
ский, и Колбасин и Семевский — все имена. Так себе книжка.
Какова то будет следующая — не знаю.
536
Ап<оллон> Григорьев захотел непременно написать критику о
Некрасове. С нежеланием дал ему писать о нем. Я знаю, что
это один из твоих сюжетов. Но нечего было делать.
Был здесь проездом Григорович. Наговорил кучу вздору
и уехал. Очень жалел, что не застал тебя за границей.
Я кажется поеду в Ревель к своим. Журнал пускает, так
•фабрика держит. Такое уж мое безвыходное положение. У нас
все дожди. Барометр еще летом не поднимался. Стоит на дожде
и ветре и не двигается.
От своих довольно часто получаю известия. Там тоже
скверная погода. В море еще не начинали купаться. Милюков
завтра к ним едет. Он тебе кланяется.
Вероятно ты встретишься с Страховым. Мне бы очень этого
хотелось. Тебе было бы веселее.
Вот и все голубчик что я напишу тебе теперь. Ныньче
я столько дел переделал, столько лиц видел, что голова страшно
затяжелела. Теперь же вечер, а к вечеру она у меня отказы-
вается работать. И потому не взыщи.
Обнимаю тебя крепко
Твой М. Достоевский
Р. S. На будущей неделе уезжает на два года за границу
Владиславлев. Итак я остаюсь один, и критический отдел постра-
ждет. Но теперь лето. Что-то создаст Ап. Григорьев.
Твой роман для журнала нужнее всех критик. Он дает под-
писку.
Кстати она все еще плетется. В день по 11/2 подписчика при-
ходит.
28
СПБ 28 июля 1862
До сих пор все не мог собраться написать тебе, голубчик
мой. Мне без тебя очень скучно и на душе все это время было
так тяжело, что я просто не был в состоянии писать тебе.
Ныньче кое-как расплатился за этот месяц с своими срочными
и вексельными платежами, которые меня так мучили — и пишу
тебе с несколько облегченным сердцем.
Встретился ли ты с Николаем Никол<аевичем>? Меня сильно
это беспокоит. Я все боюсь за тебя и за твои припадки, за твою
537
хандру и тоску, на которые ты мне жалуешься чуть не в каждом
письме. С ним было бы тебе веселее. Родной человек на чужой
стороне — такая находка... ну и пр. слов не подберу.
Наша июльская книга, благодаря Разина, запоздала и выйдет
разве 4 августа. Ужасно досадно. — С будущего месяца стану
подгонять. Книга выйдет плохенькая. Помяловский обещал
очерк и надула В критике есть за то хорошая (даже очень)-
статья Григорьева о Некрасове, только в другом роде как ты
задумал.
На будущий номер критика тоже будет хорошая. Григорьев
напишет вторую статью о Толстом и еще статью о Нигилизме
в искусстве. Будет еще большая статья о переписке Карамзина
Владиславлева. Кстати о нем: он уже за границей и очень хочет
видеться с тобой в Гейдельберге. Он хотел даже писать тебе
из Берлина во Флоренцию. Вероятно ты уже получил письмо его.
Подписка почти прекратилась. Ты заботишься о критике
и о фельетоне. Это все прекрасно; но обстоятельства устраи-
ваются кажется так, что подписчики скорее будут рады твоему
роману, чем твоим статьям. А впрочем посмотрим. Жаль, что
ты не черкнул письма для печати: будь это письмо в июльской
книге — она бы много выиграла. А то боюсь я за нее, очень
боюсь.
Ты пишешь мне, чтоб я выслал тебе сто руб. во Флоренцию.
Голубчик, теперь у меня денег нет ни гроша. После нынешних
платежей осталось у меня только 5 рублей. Назначь другой город.
Если поедешь через Берлин, то хоть Берлин, или Дрезден,
или Вену. Через неделю у меня будут деньги. Напиши мне еще
с дороги. Когда ты мне долго не пишешь, я сам не свой
и к моим большим заботам прибавляется еще забота о тебе,
и мне становится еще тяжелее.
А у нас все дожди...
Что бы тебе еще написать? Мои все еще в Ревеле. Хоть бы
они поскорее приехали. Я все лето провел наипаскуднейшим
образом. Погода стояла все скверная и я радовался только
тому, что живу в городе, а не на даче. Марья Дмитревна, ока-
зывается, прекрасно сделала, что не поселилась где нибудь
среди нашей зелени и луж
Прощай, родной мой, обнимаю тебя крепко и жду с нетер-
пением тебя
Твой М. Достоевский
538
P. S. Пиши почаще, да побольше. После твоего пасажа
в Висбадене письма твои приняли какой-то деловой тон. О путе-
шествии, о впечатлениях ни полслова. — Страхову я писал в Же-
неву, что ты к первому или в первых числах августа во Фло-
ренции. Разумеется встретитесь, а может-быть уже встретились.
Я получил от Страхова письмо; он уведомляет меня, что
хочет написать для печати какое-то письмо. Скажи ему, что
буду рад и благодарен. Кланяйся ему очень.
29
16 августа 1862 СПБ.
Пишу тебе, голубчик Федя наскоро, в магазине Базунова.
Не хочется потерять день, не хочется откладывать до завтра.
Вчера получил я письмо твое из Флоренции и нынче же посы-
лаю тебе сто рублей в Дрезден. Я ужасно рад, что путешествие
твое кончается и что я скоро обниму тебя. Я на опыте теперь
знаю, что мне трудно жить без тебя. Приезжай скорее. Я рад,
что уже кончается для меня это время разлуки, — время, кото-
рое я провел самым скверным образом.
•Новости по журналу следующие: 1) Федоров прислал роман,
но он лежит у Плещеева в Москве. Я уже писал туда и жду его.
2) Щедрин прислал один из своих вечных мариводажей: четыре
момента дня. Недурно, только один из моментов решительно
цензура не пропустит. Пишу ему об этом. 3) Тургенев был
в Питере проездом на один день, заходил к Базуновым и просил
их передать мне, что вечером он будет у меня.
Заехав случайно к Базунову и узнав об этом, я, не дожи-
даясь его визита, отправился к нему, не застал его и оставил
карточку. Вечером он у меня не был, а на другой день получил
я от него письмо очень дружеское милое, в котором между
прочим он пишет, что к 1 октября повесть будет у нас. 4) Слы-
шал я будто Островский написал для нас драму Сон на Волге.
5) Слышал я также будто Некрасов пригласил Громеку заве-
дывать Современником. Правда ли это не знаю.
Вот и все. Боюсь опоздать. Спешу к Банкиру, а оттуда на почту.
Прощай, до свидания, обнимаю тебя крепко, приезжай скорее
Твой М. Достоевский
Р. S. Мои еще не возвратились из Ревеля.
Посылаю перевод на имя Михаила Каскеля в Дрезден.
539-
30
22 августа 1863 СПБ.
Вчера, приехав из Павловска, где я пробыл дня четыре,
•получил я письмо твое, голубчик мой. Читал его с разными
чувствами и дойдя до известного места, обругал тебя, бросил
письмо на стол и стал крупными шагами ходить по комнате.
Потом успокоился и продолжал читать1 далее.
Так, брат, всегда будешь в проигрыше: нужна известная
система в игре. Выиграл 10/т. и баста на время. Из них 7/т. на
другой же день ты должен был послать ко мне, для того чтоб
я положил их для тебя в банк, а на остальные продолжай
играть, и поверь ты будешь играть на них совсем легче.
Чем ты играл, когда у тебя в кармане лежали 10/т. Если
уже тебя нельзя уговорить не играть, то играй по крайней мере
с таким расчетом. А как бы пригодились эти 7/т.
Я ужасно обрадовался, чтоа ты мне высылаешь 50 фри-
дрихсдор. К твоему приезду они будут к твоим услугам,
а до тех пор, брат, я их затрачу, ибо я в крайности — в такой
крайности, что и сказать не решаюсь. •
Начал хлопоты по журналу. Не знаю, будет ли прок только.
Крупная новость. Дядя скончался. 13 было погребение. Саша
с мужем ездили в Москву. В тот самый день я ездил навестить
Николю. Ему было лучше и он бродил по комнате и по саду.
Теперь Саша приехала, но я ее еще не видел за разными хло-
потами. Само собой разумеется, что нам не на что надеяться.
Письмо твое мне показалось странным в одном месте. Ты
пишешь о предчувствиях и нигде ни одного слова об Аполи-
нарии. Уж не случилось ли что нибудь. Я право за тебя бес-
покоюсь. Напиши пожалуйста.
Коля хочет лечь в клинику, и может-быть уже там. Ныньче
узнаю. Это было бы самое лучшее.
Ты затрудняешься, как переслать деньги. Очень просто.
Через того же банкира, от которого ты получил от меня деньги.
Он тебе даст кредитив на Петербург на Гинцбурга и этот кре-
дитив ты пришлешь ко мне в обыкновенном письме, только
франкируешь и напишешь: recommandee. 1 2
1 Над зачеркнутым: „ходил ".
2 Над зачеркнутым: „когда ".
540
К Марье Дмитревне ты можешь послать деньги через
меня же. Я получу их здесь и отошлю их ей по почте. Присы-
лай только скорее. Ты не поверишь как я нуждаюсь именно
теперь. Вот был бы рад то еслиб деньги пришли ныньче же.
Спешу ужасно. Мы еще не переехали из Павловска, во первых,
потому что погода всего неделю стоит прелестная, жаркая,
а во вторых, нет денег, и если ты пришлешь, то я возблагодарю
и тебя и судьбу за неожиданную выручку. Прощай, голубчик.
Пиши подробнее обо всем, не стесняйся: я никому твоих писем
не показываю.
Позволят ли мне „Время"? Если нет, я просто погиб.
И теперь уж начинаю погибать. Прощай, обнимаю тебя. Еще
раз прощай.
Твой М. Достоевский
Р. S. Все здоровы и тебе кланяются.
31
СПБ. 2/14 сентября 1863
Письмо твое, милейший друг и брат, просто меня убилог
так-таки наповал убило. Я его прочел в 12 часов ночи по воз-
вращении из Павловска. Дело в том, что накануне только
я получил твое золото, и оно уже было мною истрачено. Оста-
валось только 100 р. и на те возлагались самые пышные
надежды. Твоим деньгам я обрадовался ужасно. Они избавляли
меня от страма.1 Ты знаешь, голубчик, что у меня теперь ника-
кого кредита по случаю запрещения журнала. Хоть лоб разбей,
хоть в гроб ложись, а денег не достанешь. Что мне было
делать? Рядом с письмом твоим я нашел на столе адрес
Варв<ары> Дмитр<иевны>. Спрашиваю у людей и узнаю, что
она уже была у меня и просила меня завтра заехать к себе.
Ныньче я был у нее, сказал ей все дело и мы решили сделать
так:
1) Паше оставить 5 дублонов
2) Остальные 25 дублонов и моих 100 р. отослать к тебе, так
как Мар<ье> Д<митриевне> теперь не нужны деньги, а к 15 октя-
бря я обязался возвратить остальные твои деньги В<арваре>
Д<митриевне>, а она отошлет уже их к М<арье> Д<митриевне>.
1 Так в оригинале.
541
Я их разменял по 10 р. 70, что составляет 267 р. 50,
а с моими 367 р. 50. Курсы теперь хороши и потери не будет.
Посылаю их тебе через контору Винекена или через Гинцбурга.
Я раз пять принимался читать письмо твое; все не мог окон-
чить. Так тяжело и больно было мне.
Напиши мне подробно, отчего ты из Парижа скоро уехал.
[Пис] Я писал тебе в Париж. Жаль, что не получил моего письма.
Дядя умер. Поговаривают, что он нам по немножку оставил,
так тысячи по две. Я думаю, что это только слухи. Завещание
вскроют через шесть недель, ждать остается еще три недели.
Страхов сейчас зашел ко мне и просит меня тебе покло-
ниться.
Кланяйся сам от меня Ап<оллинарии> Пр<окофьевне>
Коля в клинике, а так как летом, она закрыта, то пока он
лежит во 2-м Сухоп<утном> госпитале и лечится у Бессера.
Я много раз говорил о нем с Бессером. Он надеется, боится
только за глаза. Я был у Коли и завтра еще к нему поеду. Без
денег он не сидит.
Писать больше некогда. Спешу к Винекену и оттуда на
почту. Для тебя каждый час дорог. Иначе пришлось бы отло-
жить дело до завтра. Прощай, обнимаю тебя.
Твой М. Достоевский
Р. S. Не понимаю как можно играть, путешествуя с женщи-
ной Которую любишь.
Страхов будет писать тебе в Рим.
Посылаю через Винекена. По этому векселю получишь
у Банкира Нигра в Турине. Адрес приклеен.
32
16 сентября СПБ. <1863 г.>
Ныньче получил я письмо твое из Турина, милый брат,
и ныньче же спешу отвечать тебе в Неаполь. Все буду писать
о делах. Во первых, о Коле не беспокойся. Он уже не умираю-
щий, как ты пишешь, а сильно поправляющийся и даже выздо-
равливающий. Ходит уже молодцом и каждый раз как я приеду
навестить его хвастается своими ногами. „Смотри как я хожу",
говорит и действительно ходит как любой гренадер. После
двух-трех недель в госпитале он вдруг начал выздоравливать.
Глазам его тоже лучше. Вчера он мне говорил даже, что недели
542
через три он хочет выписаться. Но я не думаю, чтоб в это
время он мог окончательно поправиться и его выпишут разве
месяца через два. Лежит он на офицерской половине; стол
у него прекрасный, аппетит еще лучший, а уходом он не нахва-
лится. Вообще он весел и совершенно доволен. Я навещаю его
часто и иногда с Машей, которой теперь столько дела в консер-
ватории, что она по целым дням занята.
Теперь о журнале. Дело о нем еще длится. Надежды есть
у меня большие, но еще ничего решительного не могу сообщить
тебе. Я составил объяснительную записку и написал письмо
министру. Боюсь только, что решение выйдет не раньше поло-
вины будущего м-ца: государь теперь в Крыму. Хорошо было бы,
-еслиб ты был теперь здесь; ^но так как тебя нет, то буду
управляться как нибудь сам. Как жаль, что ты не взял „При-
зраки0 Тургенева. Ты такого маху дал, что я и сказать тебе
не могу. И что тебе за дело знать о положении журнала? Ты
должен был говорить, что знаешь, а там что бог даст. Была бы
повесть только в руках. Знаешь ли ты что значит теперь для
нас Тургенев? Во всяком случае я должен иметь журнал, иначе
я погибну. У меня долги, и я сгнию в долговом отделении.
А мое семейство?
Если можно на обратном пути заезжай в Баден и исхить
у него повесть. Как бы ни назывался наш журнал, а начать
повестью Тургенева — ведь это успех.
Только ради христа не играй в Бадене.
18 с/м будет сорок дней по дяде и тогда узнаем, вспомнил ли
о нас старик. Саша уверяет, что дал она слышала об этом
в Москве. Я не верю и тебе не советую верить.
Я прозябаю. Настают мелкие долги, которые еще хуже
крупных. Страхов краснеет и толстеет. Он работает в Библио-
теке и распинается за нас. Ап. Григорьев пьет горькую и разу-
меется не пожинает своих плодов.
Долгомостьев все такой же востроносый.
„Современник0 среди самого разгара польского вопроса, трак-
тует о собирании грибов, о греческих и о франкфуртских делах.
Мы де — нигилисты.
Обнимаю тебя, твой
М. Достоевский
В Рим я не писал тебе, потому что приходилось и в Рим
и в Турин писать в одно время. Мои тебе все кланяются.
543
33
15 ноября 1863 СПБ.
Любезный брат, я говорил тебе при расставаньи, что ты;
уезжаешь от меня в самые решительные минуты нашей будущ-
ности. Так оно и случилось. Я сильно хлопотал последнее время'
по журналу, ездил по разным лицам и был наконец у министра.
Результатом всех моих хлопот было то что я узнал, что воскре-
сить „Время" нет никакой возможности, но что мне позволяют
издавать новый журнал. Я, брат, решился и буду издавать
„Правду". Название „Эпоха" всеми было забраковано. Никта*
не придумал имени новому детищу, так что я уже сам окрестил
его. [Хор] Всем, т. е. Разину и Стр<ахову> понравилось. Дело
уже сделано и назад не воротишь. Прошение уже мною подано..
Теперь пишу объявление.
И все это я должен делать, не посоветовавшись с тобою.
Мне это, друг мой, очень тяжело, и хоть я человек решитель-
ный и в трудные минуты не задумаюсь, но действовать одному
в общем деле очень грустно. Вдвоем мы сделали бы, вероятно^
и больше и лучше.
Все эти дни и в особенности сегодня я очень занят, и потому
пишу тебе наскоро.
Брат, если получишь деньги, ради бога, заплати фонду,,
потому что бог-знает что еще будет. Я что то не надеюсь на=
подписку. Объявление явится не раньше 25.
К тебе есть от кого-то письмо. Пришло на днях и лежит
у меня на столе.
Деньги передал в тот же день как получил.
После двадцатого мне необходимо съездить на два или на.
три дня в Москву для переговоров с книгопродавцами, для<
устройства контор и пр. Поговори с Александром Павловичем,,
нельзя ли так устроить, чтоб получить мне кстати и деньги.
Второй раз приезжать за ними мне решительно некогда будет..
Что касается до ломбардн<ого> билета, то это я думаю можно*
так устроить. Выдавать для желающих наличными, а в книге-
пусть расписываются в полученииГ денег билетами.
Прощай, обнимаю тебя
М. Достоевский
Р. S. Кланяйся родным.
544
Ф. М. Достоевский. Первая половина 60-х годов.
34
<14—15 января 1864 г. Петербург
Любезный друг.
Последние три дня я просто измучился, и потому не отвечал
тебе: приходилось много писать. Начну теперь о журнале —
единственном предмете, который у меня на уме. Кажется на
этих днях все уладится, но заглавие „Почва" не понравилось
и я принужден был переменить его. Будем издавать „Эпоху":
оно может быть и лучше, потому что многие находят название
„Почвы" странным, а иные смешивают с этим словом нечто агро-
номическое. „Эпоха" так „Эпоха".
Тургенев уже более недели как в Петербурге и ныньче он
отдал мне свою повесть. Стало быть первая книга явится с его
именем. Он и не думал отдавать ее в Р<усский> Вестник.
Егору Петровичу еще не мог отдать твоего долга: три раза
был у него (ныньче два раза) и не заставал его дома. Авось
завтра буду счастливее.
• Если еще твою повесть и номер выйдет хороший^ Много
придется мне за ним возиться.
Был ли ты у Островского. Съезди к нему и попроси на фев-
раль. Иначе плохо.
К Кохановской писал я уже недели две тому назад. Дани-
левский пишет, что повесть ее уж слишком в византийском
вкусе, но я ее все, таки напечатаю.
Через Плещеева ты мог бы навербовать хороших сотрудни-
ков. Например Юрьина: он в Дне напечатал критику на Бокля.
Ты читал ее и хвалил. Юрьин уже участвовал во „Времени".
Еще мог бы ты попросить через Плещеева же Антонова:
он в „Дне" же пишет такие великолепные финансовые статьи.
А финансовый вопрос очень важный. Плещеев вероятно с ними
знаком, по крайней мере, с Юрьиным. Сделай это.
Встретил ныньче Григоровича у Тургенева. Такой же.
Вот еще что. Мне бы очень хотелось и Страхов одобряет
очень мысль мою, чтоб в первой книге был: Ряд статей
о Русск<ой> литературе. Это напомнило бы наше старое время,
и я предлагаю тебе вот что. Страхов пишет о народности
в нашей литературе. Он тебе говорил об этой статье и ты
знаешь мысль ее. Так вот он же готов поместить ее под этой
фирмой. Согласен ли ты? Отвечай, не забудь, на этот вопрос.
35 Достоевский 545
Хорошо ли идет работа?
Паша у нас бывает. Я сам пригласил его и полушутя просил
его не шалить у себя дома. Он отвечал мне на это, что в „его
лета" это было бы смешно и позорно. Мы так все и прыснули
со смеху.
Посылаю тебе письмо, полученное мною третьего дня.
Уверяю тебя, что решительно не мог тогда же писать тебе.
Работал даже ночью, что со мной никогда не бывает.
Продай, обнимаю тебя
Твой М. Достоевский
35
С. Петербург 27 января 1864
Все это время никак не мог писать тебе, бесценный друг
мой. Рука не подымалась, сердце было не на месте. Когда
какое-нибудь дело находится в висячем положении, о нем можно
только думать, писать положительно нельзя: по крайней мере
я не могу.
Теперь дело разрешилось. Еще третьего дня вечером мне
изустно объявили, что „Эпоха" разрешена. Ныньче я получил
официальное отношение. И так да здравствует „Эпоха"!
Вчера собралось у меня несколько приятелей: нужно было
спрыснуть новый журнал, и мы подпили.
Ныньче, вследствие непривычки или простуды, у меня смер-
тельно голова болит и маленькая дрожь. И потому буду писать,
доколе пишется.
Я занят теперь объявлением.
Кто же' тебе 1 сказал, что я передумал насчет двух №№
в одной книге. Так и будет и иначе не может быть.
Насчет Боборыкина, я тебе вот что скажу. Прочти в Декабр-
<ьской> книге „Биб<лиотеки>для чтен<ия>" статейку „Приемный
день у редактора". Статья пустая, литературного достоинства
никакого, выведен редактор с общими местами в разговоре, но
говорящий горячо о почве. Метили на меня. Это пусть бы.
Дурно то что не постыдились клеветать. Приписали мне двух
француженок, которых будто бы я имею на содержании. Я не
понимаю как можно иметь женщину на содержании, но если на
1 Исправлено вместо: „теперь**
546
то пошло, то я готов скорее содержать десять русских чем одну
француженку. Задет также и ты, по крайней мере назван чув-
ствительным писателем. Прочти, и у тебя может-быть пройдет
охота писать для Боборыкина. Так не третируют известного
писателя, работы которого просят и ждут. Даже Страхов изу-
мился глупости „Б<иблиотеки> д<ля> 4<тения>“. Впрочем решай
•сам. Я тут сторона.
Завтра разошлю объявление по редакциям.
Страхов объявил мне вчера за тайну, что в „Биб<лиотеке>
д<ля> чт<ения>“ будет передовая статья. Понимаешь, в чем тут
дело. Это впрочем ничего. Есть немало журналов, в которых
и передовых статей не читают.
Жду тебя с нетерпением.
Григорьев дает свои воспоминания.
Прощай, голубчик. Обнимаю тебя; твой
М. Достоевский
Р. S. Вчера схоронили Агнесу Петровну Милюкову. Была
больна дней пять водянкой, и не умерла, а просто заснула.
Милюков сильно горюет.
Паша здоров и у нас бывает.
36
3 февраля 1864 СПБ
Любезный брат,
Я завален коректурами, да и писать нечего: все пока обстоит
благополучно. Подписка городская началась и у Базунова
и у других книгопродавцев. Но сказать еще ничего не смею.
Такое исключительное положение. Что-то скажут наши губернии.
На Петерб<ургские> толстые журналы подписка самая плохая.
„Современник" говорят охает. Губернии очевидно злы на
Петерб<ургскую> журналистику, да и есть за что, нечего ска-
зать. Нигилисты занеслись в облака, а другие бесцветны.
Когда я выдам книгу? спрашиваешь ты. Хочу в конце м-ца,
а там что бог даст. Позже тоже негодится. Как раз остановишь
подписку. Крайний срок был бы по моему к 20-му, но в случае
крайности денька три-четыре прихватить можно.
У нас скарлатина. Варя занемогла. Теперь лучше и опас-
ность миновала.
35♦ 547
Мы все ждем тебя с нетерпением. У меня дела теперь куча.
Сам не знаю как справлюсь.
Кредиторы мои рвут с меня деньги, а их еще нет и так мне
все тяжело.—
Прощай, голубчик. Обнимаю тебя крепко. Спроси денег
(по моему счету, который я дал тебе) у А<лександра> Павло-
в<ича>
Деньги твои Ковалевскому давно уже [ему] отданы — в чем
имеется у меня расписка. Страхов благоволит что-то к „Эпохе".
Прощай.
Весь твой М. Достоевский
Р. S. Аполлон Григорьев пьет мертвую.
37
<Петербург, 1 марта 1864 г.>
Любезный брат.
Ныньче пришло прилагаемое письмо с надписью на кон-
верте очень нужное, и потому ныньче же посылаю тебе его.
У нас все попрежнему. Только тоска томит *нас с женою.
Точно душа наша отлетела от нас. Каждый день я плачу по
Варе. Это был ведь наш последний ребенок. Чуть только
останусь один, так она и вертится передо мною с своей гри-
масой, за которую я обыкновенно называл ее: нос!
Бедная, милая детка!
Если удосужишься напиши о Костомарове, только поскорее.
Обнимаю тебя.
Твой М. Достоевский
1 марта
38
<Петербург, 2 марта 1864 г.>
Любезный брат.
Посылаю тебе „Голос", в котором ты найдешь материал
для статьи своей. Новый ответ Костомарова.
Ныньче получил письмо твое. Поблагодари от меня и от
жены Марью Дмитревну за участие к нашему горю. А горе
не уменьшается, а Становится все больше и определеннее,
548
точно так как в первую минуту почти не чувствуешь ушиба,
который может потом иметь важные последствия, точно так
и мы в первую минуту как то не нашлись, потерялись, а теперь,
когда уже схоронено маленькое тело, боль от страшного
ушиба сильно чувствуешь.
Прощай брат. Не пиши большой статьи, не вдавайся в под-
робности. Покороче, но только ради бога поскорее. Медлить
опасно.
Прощай голубчик, обнимаю тебя.
Ныньче Машино рожденье! Скучно провели мы его.
Катя выздоравливает, но это такая хитрая и коварная
болезнь, что только после шести недель можно за что-нибудь
поручиться.
Прощай еще раз
Твой М. Достоевский
39
21 марта 1864 <Петербург>
Любезный брат,
Ты мне не пишешь, а я о тебе очень беспокоюсь. Был
болен, и я все думаю, что болезнь твоя усилилась, а это
страшная болезнь. Успокой меня, напиши поскорее, хоть что-
нибудь.
Ныньче вышла „Эпоха". Наконец-то! Я измучился. Столько
борьбы пришлось выдержать и все безуспешно. Самая патрио-
тическая статья, самая лучшая в журнале, именно ряд статей
не могла быть напечатана.
Ныньче я получил письмо из Парижа. Спешу тебе его отпра-
вить. Ныньче суббота, а в понедельник я вышлю тебе еще
100 р.—
Прощай брат, обнимаю тебя крепко.
Твой М. Достоевский
Р. S. Так как ты, мне кажется, гораздо лучше наг ищешь
о Кохановской, чем о Костомарове, то позволь мне передать
этот сюжет Аверкиеву, который занимается русской историей.
Отвечай мне. В таком случае вместо одной были бы две статьи.
Понимаешь...
549
40
23 марта СПБ <1854 г.>
Любезный брат,
Ныньче я пэслал тебе еще 10Э р. Через несколько дней
вышлю еще. Ныньче же пошла в Москву и Эпоха к Базунову.
По почте выслать к тебе ее не стоит: ты получил бы ее
гораздо позже, пэтому-что попал бы в позднейшие списки,,
которые редакция сдает в Газетную Экспедицию. Пособить,
горю можно только через Базунова, к которому я прилагаю
две записки на получение трзх экз<емпляров> „Эпохи" —
одного для тебя, двух1 для сестер.
Да, брат, и я очень ощушаю весь вред для журнала от
твоего отсутствия. Ни сговориться, ни посоветоваться. Разина
конечно не скоро заменишь. Кстати я получил от него письмо.
Он предлагает писать в „Эпоху" кореспонденции из Варшавы,
по поводу тамошнего крестьянского дела. Он и поехал-то туда
чтоб быть одним из приводителей его в исполнение. Кореспон-
денции его могут быть в высшей степени интересны. Таким
образом потеря в одном отделе может с лихвою вознаградиться
в другом.
Я не видал еще Страхова и не говорил еще с ним о книге
Щепкина. Критика действительно может выйти превосходная.
Я надеюсь, т. е. есть надежда, что „ряд статей" будет напе-
чатан в мартовской книге.
Прощай, голубчик, обнимаю тебя
Твой М. Достоевский
Попроси Александра Павловича один билет передать
Вариньке — Всем нашим в Москве кланяюсь.
41
6 апреля 1864 г. СПБ.
Милый брат,
Завтра я посылаю тебе сто рублей. Это во-первых, а во*
вторых ты напрасно обвиняешь меня в том, что мало объявле-
ний. Во всех газетах, даже в „Биржев<ых> Вед<омостях>" было-
объявлено о выходе №№ 1 и 2 „Эпохи". В „Московских»
Ведом<остях>", „Голосе", „Инвалиде" и в „СПБ. Вед<омо-
1 Над зачеркнутым: „другого"
550
стях>“ было объявлено об этом по два раза. Чего же более.
Причин не особенно сильной подписки должно искать не в этом,
а в ее запоздалости. Публика привыкла подписываться в де-
кабре и январе и уж ничем не заставишь ее изменить ее при-
вычку. Впрочем подписка еще идет, но уже не так шибко, как
прежде. За две т<ысячи> перевалили.
Вот что, брат; я хочу1 с тобой посоветоваться. Очевидно
я не выйду с деньгами. Нужно будет занять. Я хочу попросить
у тетки и вот на каких основаниях:
1) хочу просить 10/т.
2) Возьму ее 5% не по курсу, а по номинальной цене.
3) Буду пла ить 10% в Г°Д*
4) в первый год, т. е. к маю 1865 возвращу ей 5/т, а осталь-
ные 5/т в 1866 г.
5) Возвращу ей эти 10/т тоже 5% билетами.
Таким-образом, тетушка могла бы сделать мне благодеяние
и вместе с тем и для себя прибыльное дело. Жалуется же она,
что у нее мало дохода. За деньги бояться ей нечего. Я беру
их на дело, которое шло блистательно и которое пойдет еще
блистательнее. Разве в случае моей смерти только она рискует
потерять их.
Теперь вот что: посоветуй как мне это устроить. Надобно
тетушку сначала приготовить. Я хочу написать к Вареньке.
Как ты думаешь? Или не поговорить ли тебе самому с нею.
Тут должно поступить осторожно, т. е. довериться тем, кто
действительно захочет способствовать этому. Ради бога только
это секрет и Александру Павловичу об этом ни полслова. Это
болтун. Помочь он не поможет, а болтовней своей все испортит.
Если ты найдешь полезным поговорить с Варенькой, то пого-
вори по секрету и покажи ей письмо это.
Все эти предосторожности могут показаться тебе смешными.
Они и действительно смешны в таком простом деле. Что
в самом-деле может быть проще и естественнее того, что пле-
мянник, вследствие разных враждебных обстоятельств, нисколько
не зависевших от его воли, вынужден занять денег на выгодных
условиях и обращается не к чужим, а к родной тетке и крестной
матери. Все равно эти деньги пролежат в сундуке у тетушки
два года и принесут ей только 5%, тогда как она может полу-
1 Исправлено вместо: „хотел".
551
чить на них еще 5%, а мне она сделала бы благодеяние, потому
что здесь ни у кого денег нет.
Одним словом, поступи как знаешь; только отвечай мне
поскорее, а главное, секрет.
Заявивших требование с майской книги пока очень немного.
Около 200. Очевидно публика ждет, каковы будут последующие
книги. Вот задача, чтоб сделать их казистыми. Полонский везет
свою драму в Москву. Вещь очень не дурная, но ломит он
неимоверно. Современнник отказался от нее. Я предлагал 500 р.
деньгами и 1000 оттисков. Не соглашается. Черт с ним, пусть
печатает у Каткова. Там по крайней мере хоть конкуренция
не так велика.
Прощай, голубчик. Обнимаю тебя. Мои тебе кланяются.
Прощай.
Твой М. Достоевский
Р. S. Непременно бы нужно выдать книгу к праздникам. За
тобою дело.
Я начинаю хлопотать о деньгах заранее, чтоб знать чего
держаться.
42
14 апреля 1864 <Петербург>
Милый брат.
Вот уже два дня как я собираюсь писать к тебе и все не
могу собраться с головой, руками и временем. Коректуры
одолели. Сидишь целый день и так устанешь к ночи, что ко
сну клонить начинает. Лень одолеет и так и не напишешь. Так
и пройдет день.
Вот что брат.
К празднику я не успел выпустить книги. Выйдет она на
праздниках и выйдет бедная. А это жаль, ибо первые два №№
в провинции начали производить ефект,1 что я заключаю из
усиления подписки. Нужно было бы поддержать ее... Нэ что
делать. Апрельская книга уже не произведет того ефекта.
Пожалуй по второй составится и невыгодное мнение.
Теперь о деле. Я могу приехать не иначе как после кудах-
танья. Э го мое мнение. Напрасно ты не показал письма
1 Так в оригинале.
552
Вареньке. Дело в том, что я ведь не прошу денег в дар, а зани-
маю их и на самых выгодных условиях. Почем знать, может
быть Варя даст. Посоветуйся с ней ладком, но не на словах,
а покажи ей письмо мое, предыдущее. Растолкуй главное, что
мне нужны деньги, потому что я должен издавать теперь журнал
менее чем на половинную сумму т. е. на 6 р. вместо 16 и потому
мне так трудно. Пусть Варя разболтает. Этой прекрасно. Этого
я и хочу. Главное только нужно непременно сделать чтоб она
была за меня; вообще нужно подготовить почву. Тогда я обра-
щусь к тетке с письмом и когда оно произведет действие, тогда
и тогда только я приеду. Такие деньги не даются экспромтом.
Об них будут долго думать.
Теперь же мне и нельзя ехать ибо книга на руках, да и
проеду я только понапрасну. Так я по крайней мере думаю.
Прощай брат. Видел ныньче Яновского у Серова, куда ходил
часа на два, чтоб проветриться.
Прощай, обнимаю тебя крепко.
М. Достоевский
43
18 апреля <1864 г. Петербург>
Нынче получил я письмо твое с печальной вестию. Милый,
добрый друг мой, я все это время, с самой нашей разлуки, так
много и так часто думал о тебе, о твоих бесконечных мучениях,
которые ты ежечасно переносишь, смотря на агонию Марьи
Дмитревны, что сам болел твоею болью. Дай бог ей царство
небесное. Врагом ее ни я и никто из моих не был — ты это
хорошо знаешь, да и покойница, я полагаю, это тоже знала.
Ныньче, вероятно, были похороны и Паша приехал во время.
Странно, что так запоздала депеша: мы получили ее ночью
в 3 часа на 17 число. 17-го же утром я скрутил Пашу и отпра-
вил его к тебе и сейчас же после его отъезда, так около часа,
я получил твое письмо, в котором ты пишешь мне о присылке
денег. С Пашей я послал тебе, что мог в настоящую минуту,
потому что были платежи, именно 100 р. — Все равно, рассчи-
тал я, без займа ты не обошелся бы. Сверх того, я должен
был отложить неприкосновенными 300 р. для Боборыкина, на
случай, если пришлось бы выдать. Это дело чести, и потому
просить подождать нельзя. Но теперь ты сам приедешь скоро
и сам их отдашь. Они хранятся у меня к твоим услугам.
553
Чем больше я раздумываю о тетке, тем более укрепляюсь
в мысли, что я поступаю благоразумно. Я бы только даром
проездил. Этот шаг еще не уйдет.
Зазвонили к заутрене, зажгли плошки и по городу пошел
гул от колоколов и экипажей — Христос воскрес! Обнимак>
тебя крепко. Не горюй, голубчик.
Весь твой М. Достоевский
Р. Е. Береги себя. Вероятно хоронили на Лазаревом. Я все
думаю и боюсь, чтоб ты не простудился.
Береги себя — это главное. Проценты тетке 1000 р. я за-
платил бы вперед. На это напирай.
Ей нужны наличные.
554
ПРИМЕЧАНИЯ
1
Письмо от 7 октября J849 г. датируем 49-м годом по следующим со-
ображениям: в письме сообщается об отъезде брата Андрея Михайловича на
службу в Елизаветград, выехал же он из Петербурга в конце сентября 1849 г.
(См. „Воспоминания А.'М. Достоевского", Ленинград, Изд-во писателей, 1930 г.,
стр. 213: „Точно не помню теперь когда я выехал из Петербурга, кажется
22 сентября). Кроме того, содержание и самый тон этого не столько письма,
сколько препроводительной записки („препровождаю... некоторые книги"...;
„желаю, чтобы они тебя хоть сколько-нибудь рассеяли, бедный /руг мой"...
и т. д.), тоже свидетельствуют о том, что речь идет о 1849 г., когда Достоевский
томился в Петропавловской крепости, в ожидании суда,
г
„4 тома русских авторов"; по всей вероятности издания А. Смирдина;
издание вто („Полное собрание сочинений русских авторов") открылось „Со-
чинениями Озерова"—в 1846 г., и в том же году появились сочинения Фон-
визина. В следующие годы были изданы: Ломоносов (3 т. 1847 г.), Державин
в том же году; Богданович, Карамзин (3 тома)—в 1848 г. и т. д., так что трудно
определить, какие именно авторы были посланы Достоевскому в Петропав-
ловскую крепость.
п3 тома соч.Даля"; в 1846 г. Даль вышел в 4 томах под заглавием: „По-
вести, сказки и рассказы. Сочинения Козака Луганского".
Даль Владимир Иванович (род. 1801 г., ум. 1872 г.), известный
лексикограф, составитель 4-томного „Толкового словаря живого великорус-
ского языка", автор капитальной работы: „Пословицы русского народа", один
из первых, начавший писать народные рассказы („Русские сказки". „Пяток".
Петербург, 1832 г.) О нем см.: „Русский Архив" 1372 г.,№№ 11 („Автобио-
графические записки"); Пыпин „История русской этнографии", т. I (СПб.,
1890 г.); „Дневники Шевченко" („Основа", 1851—1862 гг.).
„/ том Сахарова"; по всей вероятности, его '„Сказания русского народа",
выходившие тогда третьим изданием (Петербург, 1841—1849 гг.).
Сахаров Иван Петрович (род. 1807, ум. 1863 г.), известный этнограф,.
археолог и библиограф. Его главные работы, кроме названных „Сказаний":
555
„Путешествия русских людей в чужие земли" (1-е изд. СПб., 1837 г.), и „Песни
русского народа" (1838—1839 гг.). О нем см. Пыпин „История русской итно-
графии, т. I (СПб., 1890 г.).
Письмо твое ..."; очевидно письмо от 14 сентября 1849 г., где Ф. М.
пишет, что он все еще нездоров, „подходят трудные осенние месяцы, а с ними
ипохондрия" и—„сейчас думанье, одно только думанье...", „все ушло в го-
лову, а из головы в мысль, все решительно все... Я весь как будто под воз-
душным насосом, из которого воздух вытягивают"... (см. т. I „Писем",
под моей редакцией, Госиздат, 1928 г., стр. 127—128).
„Похлопотать о деле по имению"; очевидно, речь идет о наследстве,
оставшемся после отца, убитого в мае 1839 г. (См. вышеуказанные „Воспоми-
нания А. М. Достоевского", стр. 119—121).
2
Письмо от 28 июля 1859 г. Датируем 59-м годом, так. как сумму
в 200 руб. именно в конце июля М. М. послал брату в Казань, которую
Ф. М. должен был проехать по пути из Сибири в Тверь (См. примеч. к след,
письму).
3
Письмо от 19 августа 1859 г. Датируем 59-м годом, так как из письма
видно, что речь идет здесь о первом свидании по возвращении Достоевского
из Сибири. Разрешено ему было жить в Твери, куда он прибыл 18—19 авгу-
ста 1859 г., и оттуда, очевидно, телеграфировал брату о своем приезде.
„Сестра Саша с мужем"; Александра Михайловна (род. 1835г., ум. 1889 г.).
Детство и юность ее протекали вне семьи: со смертью матери (в 1837 г.)
и отъездом старших братьев в Петербург семья в сущности уже распалась.
У Федора Михайловича из всех членов семьи с ней, А. М., были наиболее
холодные отношения. В 1854 г. она вышла замуж за Николая Ивановича Голе-
новского, полковника, служившего в Павловском кадетском корпусе.
Брат Николай Михайлович (род. 1831 г., ум. 1883 г.). Самый неудачный
среди братьев, расслабленный, безвольный, алкоголик. Ф. М. относился к нему
с особенной любовью и жалостью, постоянно помогал ему, почти нищенство-
вавшему всю свою жизнь. По образованию гражданский инженер, Николай
Михайлович служил первое время в Ревеле, затем в Петербурге, но в начале
60-х годов уже был без службы, по болезни.
„Съездил бы в Москву по твоему делу"; речь идет о комическом романе
Достоевского: „Село Степанчиково и его обитатели", проданном Каткову для
„Русского вестника" и там непринятом. История с этим романом является
главной темой переписки братьев в 1859 г.; дальше, в примечаниях, о ней
будет рассказано подробно.
1556
„В Казани ты получил деньги"; см. письмо Ф. М. (т. II „Писем", под
моей редакцией, стр. 518), в котором он просит брата выслать ему в Казань.
200 р., 1ак как „денег (на дорогу из Сибири) хватит только до Казани".
„Письмо в «Р, Вестник; письмо не сохранилось; о содержании его можно
получить представление из письма Ф. М. к брату от 1 мая 1859 г., из которого
видно, что Достоевский еще раньше просил редакцию „ Р. вестника" прислать
ему 230 руб. на дорогу и повысить полистную оплату за „Село Степанчиково"
с 75 р. до 125 руб. Редакция ему не ответила и денег не прислала; это при-
вело его в крайнее негодование, и он вторично написал о том же в „Р. вест-
ник", но уже в тонах очень резких (см. т. I „Писем", стр. 248—249).
„ Не подавай никаких просьб"; разумеется просьба о разрешении житель-
ства в столице: в Москве или Петербурге.
„Мария Дмитриевна"; первая жена Достоевского, о ней см. выше приме-
чания к пцсьму № 1 Плещеева.
„Твой сынишка"; разумеется пасынок Павел Александрович Исаев (род.
1846 г., ум. 1900 г.); Достоевский дейсгвительно относился к нему как к род-
ному сыну, заботился о нем; когда Исаев уже был взрослым, определял его,,
благодаря своим связям, на разные должности, но крайне неуравновешенный,
плохо д 1сциплин 'рованны I, Исаев нигде подолгу не осгавался. В 70-х годах,
когда между ними стала вгорая жена Достоевского, Анна Григорьевна Снит-
кина, отношения их испортились. К концу своей жизни Федор Михайлович
почти не встречался с ним. (Письма Исаева к Достоевскому опубликованы
в сборнике II „Досгоевский" под моей редакцией, изд. „Мысль", Ленинград,
1925 г.).
4
Письмо от 20 августа 1859 г. Датируем 59-м годом, так как по содер-
жанию оно связано с предыдущим письмом.
„Крестники тоже"; старшие дети Михаила Михайловича.
5
Письмо от 23 августа 1859 г. О датировке 59-м годом см. два преды-
дущих письма.
„Захватив конторе 500 руб,"; высланные Достоевскому авансом еще
в 1858 г., когда только что завязались сношения с Катковым (см. т. I „Писем
Достоевского" под моей редакцией, стр. 236).
„Пытаюсь увидеться с Некрасовым"; о том, чтобы продать „Село Сте-
панчиково" Некрасову для „Современника", в случае если „Русский вест-
ник " откажется, Ф. М. писал брату еще из Семипалатинска в письме от 1 июля
1859 г. (см. т. I „Писем", стр. 249).
557.
6
Письмо от 7 сентября 1859 г. Год определяется по тем же соображе-
ниям, что и относительно предыдущих писем.
Письмо из Москвы, куда М. М. поехал, пробыл у брата в Твери около
10 дней*
Верочка, вторая сестра Достоевских, Вера Михайловна (род. 1829 г., ум.
1895). Это, кажется, самая любимая сестра Ф. М.; в 1846 г. вышла замуж за
врача Межевого института в Москве Александра Павловича Иванова (род.
1813 г., ум. 1858 ?.), которого Достоевский очень любил и почитал (см. т. II
„Писем" под моей редакцией — письма к Ивановым за годы 1867—1871; см.
еще Воспоминания фон-Фахт, „Истор. вестник", 1901, кн. XII, сгр. 1023—1034).
Тегка, сестра матери, Александра Федоровна Нечаева (род. 1796 г., ум.
1871 г.), в замужестве (с 1813 г.) Куманина; муж ее Александр Алексеевич
(род. 1792 г., ум. 1853 г.). К семье Достоевских, особенно к сестрам, Куманины
относились с большой любовью, постоянно им помогали; в трудные мину гы
к Куманиным обращались за материальной поддержкой и братья (см. дальше
письма М.-М. от 6 и 11 апреля 1854 г. относительно займа в 10000 р. для
продолжения „Эпохи"). После смерти тетки Достоевским, как и.другим ее
родственникам, досталось большое наследство деньгами и большим недвижи-
мым имуществом.
„Работай ... прилежнее", разумеется над „Селом Степанчиковым", кото-
рое привез с собой М. М. в Тверь для исправлений (см. Письмо Ф. М. от
25 августа 1859 г. т. I „Писем", стр. 251: „получишь роман—приезжай ко мне...
я же и поисправлю кое что").
7
Письмо от 16 сентября 1859 i.
Врангель Александр Егорович (род. 1833 г.), археолог. По образо-
ванию юрист, он, по окончании Лицея (в 1853 г.), поступил на службу в мини-
стерство юстиции и вскоре (в июне 1854 г.) был назначен 6 Семипалатинскую
область областным прокурором. В Семипалатинске, куда прибыл в конце ноября,
и сблизился он с Достоевским, служившим тогда рядовым в Семипалатин-
ском линейном батальоне. В 1857 г. принимал участие в научной экспедиции
в Китай, а» в 1859 г. — в Восточную Сибирь, в качестве секретаря экспе-
диции. С 1859 г. переходит на службу в министерство иностранных дел,
занимая последовательно должности: секретаря посольства в Бухаресте, затем
в Копенгагене (с 1853 г.). В конце 70-х гг. он генеральный консул в Данциге,
а с 1896 г. по 1906 г. — чрезвычайный посланник и полномочный министр
в Дрездене. В 1905 г. Врангель вышел в отставку и занялся воспоминаниями
о Достоевском; впервые они печатались в газете „Новое время" за 1938—
1909 гг. Отдельной книгой вышли в 1912 г.
Для Достоевского, в сибирский его период, Врангель был крепкой и на-
дежной опорой; он поддерживал его не только духовно, но и материально.
Благодаря ему Достоевского стали принимать в высшем административно-
558
чиновничьем мире, и тем самым сразу облегчились тяжелые условия солдат-
ской его службы. С Врангелем, как с человеком довольно образованным)
мягким и отзывчивым (см. т. I „Писем“ в письме к Майкову от 18/11856 г. его
подробную характеристику), делился он своими мыслями и чувствами, поверял
ему самые интимные свои переживания; через него, при помощи его обшир-
ных связей, настойчиво добивался и улучшения своего положения (см. в том
же I т. „Писем" письма к нему и к брату за 1856,1857 и 1859 гг.). Нужно, однако,
•сказать, что этим сибирским периодом их дружба и окончилась. В начале 60-х
годов жизненные пути их разошлись, тем более, что идеологически, при всем
поправении Достоевского, они все же стояли на разных позициях, как люди,
•совершенно различные по своему социальному происхождению и положению.
Только один раз заговорил с ним Дос.оевский тоном старой дружбы—в 1865 г.,
когда умерли его жена и брат, прекратилась „Эпоха" и нужно было бежать
за границу отчасти от кредиторов, отчасти вообще от забот и суеты петер-
бургской жизни, чтобы можно было хоть несколько спокойнее работать над
„Преступлением и наказанием". Тогда он снова обратился к Врангелю за
помощью, на обратном пути из-за границы побывал у него в Копенгагене.
На этом в сущности и прекратились их отношения.
Тотлебен Эдуард Иванович (род. 1818 г., ум. 1884 г.), военный инже-
нер. Во время обороны Севастополя (1854—1855 гг.) руководил инженерными
сооружениями и прославился, наравне с Корниловым и Нахимовым, как один
из главных защитников города. Тотлебен кончил то же военное Инженер-
ное училище, где учился и Достоевский (брат Тотлебена, Ад эльф, по спискам
Инжен. училища Густав Иванович, был товарищем Достоевского по училищу).
Человек в высшей степени одаренный, он оставил после себя целый ряд для
того времени весьма ценных научных работ по военной технике; по его проек-
там перестраивалась Кронштадская и др. крепости. Кроме Крымской кампании,
участвовал еще в войне с кавказскими‘племенами (в конце 40-х годов), в войне
с Турцией (в конце 70-х годов). (См. письма Достоевского к Врангелю от
23/Ш 1856 г., самому Тотлебену от 24/Ш того же года, а также письмо к нему
-же от 2 ноября 1859 г. — т. 1 „Писем", стр. 173, 177—181, 279—281).
„Причина, вследствие которой... просить позволения жить в Петер»
бурге"; тяжелое положение материальное и падучая болезнь (см. т. I „Писем",
стр. 256 — 267 — Письмо к Александру II).
Л/айков Аполлон Николаевич (род.* 1821 г., ум. 1897 г.), поэт.
Тесная дружба со всем семейством Майковых, в частности с Аполлоном Нико-
лаеви .ем, началась, по всей вероятности, еще в самом начале второй половины
сороковых годов и зиждилась она не только на личных отношениях, но и на
общности взглядов общее!венно-политического характера, поскольку и Май-
ковы (Валериан и Аполлон) были в известной степени причастны к движению
петрашевцев. Незадолго до ареста Достоевский поверил Ап. Майкову тайну
того революционного предприятия, в котором долж ы были участвовать наи-
более решительные из петрашевцев, как Спешнев, Филиппов, Достоевский
и друг..е (см. письмо Майкова к Висковатому, Сб. „Достоевский", т. I, под моей
ред., стр. 266 — 271, изд. „Мысль", Петроград, 1922 г.). А когда в конце пер-
559
вой половины 60-х годов, в эпоху ясно уже определившейся дворянской реак-
ции, началось у Достоевского „перерождение убеждений", которые постепенно
стали принимать славянофильскую окраску, то на этом пути он должен был
еще ближе сойтись с Майковым, пережившим ту же эволюцию несколькими
годами раньше (в конце 50-х годов) и гораздо легче, поскольку эго было для
него совершенно естественно стать на свою классовую позиц <ю. К моменту
отъезда Достоевского за границу (в 1857 г.) они уже вполне единомышленники
(„полная стачка в мыслях"). В период заграничный (1857 —1871 гг.) Достоев-
ский ведет с ним наиболее деятельную переписку, откровенно рассказывая
ему как о своих литературных замыслах, так и о личных делах, нередко поль-
зуясь его помощью, материальной и нравственной. И лишь со второй поло-
вины* 70-х годов между ними наступает некоторое охлаждение, очевидно,
в связи с тем, что у Достоевского начинается какой-то поворот влево (см. выше
„К истории создания «Братьев Карамозовых»").
„Икс и Боб теперь в Петербурге"; трудно сказать, кого здесь Врангель ра-
зумеет. Может быть семья Гернгроссов, сибирских знакомых, с которыми
у Врангеля были свои личные счеты (см. письмо Достоевского к Врангелю
от 21 декабря 1856 г., т. I „Писем**, стр. 203—204).
8
Письмо от 21 сентября 1859 г.
Цейдлер Петр Михаилович (род. 1821 г., ум. 1873 г.), педагог и
литератор. Достоевский встречался с ним еще в 40-х годах в доме Майковых,
и тогда, как и с другими членами Майковского кружка, установились у них
весьма приятельские отношения, которые, по всей вероятности, поддержива-
лись в какой-то мере в 60-х и 70-х годах, благодаря Майкову же. На педаго-
гической работе Цейдлер выдвинулся уже в первой половине 50-х годов, когда
он был надзирателем Гатчинского Сиротского института. Благодаря ему пре-
кратились в институте телесные наказания и отдача за малейшую провинность
в солдаты; поднялся у воспитанников интерес к знанию, так что часть из них
«стала попадать в высшие учебные заведения. В 1850 г. Цейдлер был назначен
членом Общего Присутствия духовно-учебного управления при Синоде и на-
чальником Синодального архива; затем (в 1854 г.) — директором Дома воспи-
тания бедных детей, ставшего, под его руководством, одним из образцовых
учебных заведений. В эти же годы он редактирует журналы „Иллюстрация**
и „Воскресный досуг" (см. его биографию, напечатанную в „Гражданине"
за 1873 г. № 9 в редакторство Достоевского).
Ростовцев Яков Иванович (род. 1803 г., ум. 1860 г.), помещик-либе-
рал и монархист, представитель аграрной части развивавшегося в России
капитализма, сторонник освобождения крестьян. Воспитанник Пажеского кор-
пуса и офицер гвардии, он за несколько недель до восстания декабристов сло-
весно известил царя Николая I о заговоре, не называя, впрочем, имен участни-
ков и, как утверждают его сторонники, не преследуя никакой личной цели.
В 1835 г. был назначен начальником Штаба по управлению военно-учебных
560
заведений; на этом поприще он много поработал, заботясь об улучшении
учебной части путем привлечения лучших преподавателей и отправки молодых
людей аа границу для подготовления к педагогической деятельности. В деле
крестьянской реформы, будучи сторонником освобождения крестьян с землею,
в этом духе и направлял работы Комиссии по реформе, председателем которой
состоял. Ростовцев, родственник Дурова, был одним ив членом Комиссии по
расследованию дела петрашевцев. О нем в этой роли см. примечания к письму
Достоевского от 23/Ш 1856 г. (т. I „Писем", стр. 525).
„Колеблешься между двумя романами**...; трудно сказать, о каких двух
романах идет речь: исключаются „ Записки из Мертвого дома", как писав-
шиеся еще в Сибири, к тому еще лишенные романического сюжета. Может быть
Достоевский рассказывал брату сюжет „Униженных и оскорбленных", связан-
ных по замыслу (сюжетно и главным героем) с каким-нибудь другим романом?
Тогда были бы понятны дальнейшие слова М. М., сравнивающего эти романы
с романами Гете о Вильгельме Мейстере („Ученические годы" и „Годы стран-
ствий"). Тем более, что между „Униж. и оскорбл." и „Мейстером", как ни раз-
личны они между собою, все же намечаются какие-то линии сходства: автобио-
графичность главного героя, основная идеологическая концепция — отказ от
эгоистически индивидуального в пользу социальности; в частности сходство
между сбразом Миньоны (в „Мейстере") и Нелли (в „Униж. и оскорбл."). Гете
писал Вильгельма Мейстера отрывками, годами; „Ученические годы" начаты
в 1777 г., закончены в 1796 г., „Годы странствий" начаты в 1807 г., вышел
же I том в 1821 г.; последний (третий) — в 1829 г.
10
Письмо-от 2 октября 1859 i. Письмо это является ответом на два
письма Ф. М.: одно — конца сентября, до нас не дошедшее, другое — от
1 октября (см. т. I „Писем", стр. 255—258).
Толль Феликс Густавович (род. 1823 г., ум. 1867 г.), преподаватель
русской словесн дуги и истории в военных школах (в Главном Инжен. училище
и в школе кантонистов). Один из наиболее активных петрашевцев, атеист (на
пятницах Петрашевского говорил о происхождении религии по Фейербаху,
Бруно Бауэру и другим левым гегельянцам). Был приговорен к расстрелу, по
конфирмации получил 2 года каторжных работ на заводах (Керевский завод
в Сибири). В 1855 г. ему разрешено жить в Томске; здесь он сблизился с Ба-
куниным, характеризующим его как богато одаренную, цельную натуру с бур-
ными страстями. Еще в Сибири им задуман „Настольный словарь", огромный
труд в 3 томах с приложениями (вышел в 1853—1855 гг.). Писал он также
беллетристику (роман „Труд и капитал" и др.). В начале 1857 г. ему разре-
шено было вернуться из Сибири во внутренние губернии. Проездом в Нарву
(его родина), в сентябре 1857 г., жил в Петербурге и был выслан в Тверь; жить
в столицах ему позволено в 1859 г. (О Толе см. ст. В. Семевского в „Голосе
минувшего", 1917 г., № 2, еще „Петрашевцы" под ред. Щеголева, т.Ш, стр.
133—138: В. Острогорский „Из истории моего учительства", П., 1914 г., стр.
132—139; Бакунин „Письма к Герцену и Огареву", Женева, 1896).
Зб Достоевский 561
и
Письмо от 3 октября 7859 г. Письмо ото в ответ на письмо Ф. М. от
2 октября (см. т. I „Писем", стр. 258).
„Убежал один из купцов моих**; у М. М. была тогда табачная и гильзовая
фабрика, и дела его шли весьма не дурно.
„Плещеев... послал к ним повесть**; его повесть „Две карьеры" напеча-
тана в 12 кн. „Современника" за 1859 г.
75
Письмо от 75— 76 октября 7859 г. Датируем так иа следующем осно-
вании: в письме от 18 октября 1859 г. (см. т. II „Писем", стр. 612) Ф. М. просит
немедленно прислать письмо Ждан-Пушкина и пакет,, о прибытии которых
М. М. здесь и сообщает. Это — во-первых; во-вторых, в- этом же письме М. М.
пишет, что вчера послал деньги 50 руб.; в письме же его от 17 октября
мы читаем об этих же 50 р.: „вероятно ты уже получил 50 руб.".
Дудышкин Степан Степанович (род. 1820 г., ум. 1866 г.), заняв-
ший в „Отеч. записках" место главного критика после ухода оттуда Белин-
ского и смерти Валериана Майкова. В эпоху 60-х годов, когда классовые пози-
ции тогдашних журналов обозначились особенно резко, Дудышкин, типичный
мелкобуржуазный интеллигент, без яркого политического темперамента и опре-
деленных политических убеждений, не сумел занять ясную политическую по-
зицию, вследствие чего „Отеч. записки" неудержимо клонились к упадку, пока
не перешли в руки Некрасова и Салтыкова (в 1868 г.), которые превратили
журнал в боевой орган тогдашнего народничества. Более значительные работы
Дудышкина: статья о Фонвизине („Отеч. зап.", 1847 г., № 8 и 9), о Тургеневе
(там же, 1857 г., тт. 110 и 111), о Кантемире („Современник", 1848 г., К» 11).
В 1863 г. под его редакцией и с его примечаниями вышло 2-е изд. (Глазунов-
ское) сочинений Лермонтова; введение (биография поэта и сводка всей лите-
ратуры о нем) представляет известную ценность и по настоящее время. Об
отношении Достоевского к Дудышкину как к критику, скучному, сухому, без-
дарному, см. особенно начало статьи: „Г.— бов и вопрос об искусстве"—
„Время", 1861 г., февраль, стр. 165—167 (о Дудышкине — И. Панаев „Литерат.
воспоминания", глава 6; „Ист. вестник", 1886 г., № 2 —„Воспоминания А. В.
Старчевского").
?Кдан-Пушкин Иван Викентьевич, инспектор классов Омского кадетского
корпуса в годы пребывания Достоевского в Омской крепости; к нему Ф. М.
имел рекомендательное письмо из Тобольска от одной из жен декабристов,
кажется, от Анненковой (см. „Ист. вестник", 1888 г., кн. VI —„Воспоминания
Францевой").
Адлерберг Александр Владимирович (род. 1819 г., ум. 1889 г.) принимал
деятельное участие во всех важнейших политических предприятиях и событиях
царствования Александра II, с 1872 года был министром его двора.
562
/6
Письмо от 17 октября 1859 г.
„ Честный вор и отставка"; повести под названием „Отставка** у Достоев-
ского нет, а есть '„Рассказы бывалого человека. (Из Записок неизвестного):
I. Отставной. II. Честный вор**. (Напечатано в „Отеч. записках**, 1848 г., т. 57).
„Крошка Доррит"; роман Диккенса.
17
Письмо от 21 октября 1859 г. В ответ на письма Ф. М. от 18 и 20
октября. (См. т. I „Писем**, стр. 268, т. II, стр. 609—612).
„О литературных толках полковника"; в ответ на слова Ф. М. в письме
•от 20 октября, в котором он пишет: „Помнишь — литературные суждения пол-
ковника Ростанева о литературе... об учености Отеч. Записок. Непременное
условие: чтобы ни одной строчки Краевский не выбрасывал из этого разго-
вора**;—разумеется то место в 3-й главе 2-й части „Степанчикова**, где Роста-
нев высказывается о преимуществах „Отеч. записок** перед всеми другими
толстыми журналами: „Превосходное название... так сказать, все отечество
сидит да записывает... преполезный журнал! и какой толстый! А науки такие-
что глаза изо лба чуть не выскочат... обо всем толкование, что, например, зна-
чит метла, лопата, чумичка, ухват. По моему, метла так метла и есть; ухват так
и есть ухват. Нет, брат, подожди. Ухват-то выходит, по ученому, не ухват,
а эмблема, или мифология, что ли какая то... Вот оно как! До всего дошли!**
(См. Собр. соч., Госиздат, т. II, стр. 431).
„ Фома ... напомнил ему Н. В. Гоголя в грустную эпоху его жизни — **,
т. е. эпохи „Переписки с друзьями**, когда Гоголь безоговорочно, целиком
и полностью, становится на защиту феодально-патриархального строя в России.
•(О Гоголе этой эпохи, как о прообразе ФомыОпискина из „Села Степанчикова**,
•см. интересную работу Ю. Тынянова: „Гоголь и Достоевский**, изд. Опояз,
1921 г.).
„ Большое -письмо твое меня опять взволновало **; и дальше: „знаю, брат,
знаю, и потому не пишу"; — в ответ на слова Ф. М. в письме от 18 октября:
„Мне нужно все <речь идет о деньгах>. Очень нужно. Для чего?—лучше
не спрашивай**. Этот обмен странными загадочными словами касается, по всей
вероятности, семейных отношений Ф. М. Вряд ли до конца правдой является
рассказ Л. Ф. Достоевской о коварных изменах первой жены Достоевского,
Марьи Дмитриевны, с красивым учителем из Кузнецка, которого она любила
и который тайно .последовал за нею в Тверь; — но какая-то доля правды,
может быть, тут есть, в том смысле, что сношения ее с ним не прекращались
л она оказывала ему денежную помощь? (См. „Достоевский в изображении
его дочери**, под редакцией А. Г. Горнфельда, Госиздат, 1922, стр. 25—33;
•см. еще письмо Ф. М. к Врангелю, т. I „Писем**, стр. 189—193).
36* 563
„А о советах вот что*4; Ф. М. очень хотелось, чтобы „Село Степан чиково"*
было напечатано в „Современнике", и в письмах от 18 и 20 октября он снова
просит брата сходить к Некрасову, сказать ему откровенно, что роман сейчас
у Краевского, но Ф. М. всем журналам предпочитает „ Современник", и если
Некрасов может предложить мало-мальски сносные условия, то роман будет
за ним. Что же касается Калиновского, издателя нового журнала „ Светоч ",
то Ф. М. готов был отдать роман туда, если ему заплатят по 150 р. за лист.
18
Письмо от 26 октября 1861 г. Дата точно определяется следующим
письмом, написанным в тот же день.
„ Как ты мне и писал вчера **; письмо это не сохранилось.
„Краевский просит кончить 1-ю часть раньше 13 гл.44; по поводу этого
вопроса относительно деления романа на части Достоевский категорически
настаивал на том, чтобы 1-я часть кончилась главой 12-й, под названием
„Катастрофа" (см. т. I „Писем", стр. 550); „Степанчиково" было напечатано
по плану автора (см. Отеч. записки", 1859 г., т. CXXVII, стр. 65—206 и 340—
410).
20
Письмо от 1 ноября 1859г. Ответ на письмо Ф. М. от 29 октября
(см. т. I „Писем", стр. 277).
пНу что Яновский*4; в связи с сообщением Ф. М. в письме от 29 октября:
„ здесь С. Д. Яновский и я иду к нему теперь в гостинницу ".
21
Письмо от 9 ноября 1859 г..
„ Плещеев устраивает типографию44; см. об этом выше письмо Плещеева
от 19 октября 1859 г.
Маша—Мария Михайловна, дочь М. М-ча (род. 1844 г., ум. 1888 г.) г
выдающаяся пианистка; замужем была за профессором философии Петерб..
унив. М. И. Владиславлевым (о нем см. дальше в прим, к письму от 18 июня
1862 г.).
22
Письмо от 9 ноября 1859 г.
„Ценсура (Ганчаров); в цензурное ведомство Гончаров поступил в 1858 г_
(сначала цензором, потом членом Главного управления по делам печати).
Ганчаров Иван Александрович (род. 1812 г., ум. 1891 г.) мог лично
познакомиться с Достоевским либо в семье Майковых, с которой был.
564
‘очень дружен еще с 1835 г., либо у Белинского, в кружке которого появился
в 1846 г. (см. очерк Гончарова „Заметки о личности Белинского", т. 8, изд.
Глазунова, 1912 г., стр. 169—198). Разные по темпераменту, по идеологии,
‘По своим эстетическим и общественным воззрениям, они почти никогда
не сталкивались между собой ни в жизни, ни в литературе. Подобно Белинскому
(см. Письма Белинского, ред. Е. Ляцкого, П. 1914, т. III; от 4/Ш и 17/Ш
1847 г.) Достоевский тоже уважал его как художника и в то же время относился
•с оттенком презрения к его „немецкой аккуратности и бесстрастию" (см.
т. I „Писем", письмо Достоевского, к Врангелю от 9 ноября 1856 г.:
„ с душею чиновника, без идей и с глазами вареной рыбы, которого
бог будто на смех одарил блестящим талантом"; также к Майкову от
16 августа 1867 г., к Страхову от 26 февраля 1869 г.—в т. II „Писем").
В начале 1874 г., когда Гончаров был членом редакционного комитета сбор-
ника „Склад»ина" (в пользу голодающего населения Самарской губ.), они
обменялись несколькими письмами, имеющими значение принципиального
характера, поскольку речь идет (в письмах Гончарова) о понятии типа (см.
„Письма русских писателей", под ред. Н. К. Пиксанова, Центрархив, изд.
Госиздата, 1923 г., стр. 10—24 и Сб. I „Достоевский", под моей редакцией,
изд. „Мысль", 1922 г., стр. 472—74; об отношении Достоевского к Гончарову
как писателю см. еще Сочин. Достоевского, Госиздат (т. XI—185, 249; XII—28,
206—207; XIII—126, 166).
Тимашев Александр Егорович (род. 1818 г., ум. 1893 г.), с 1856 г.
начальник штаба корпуса жандармов и управляющий III Отделением „соб-
ственной его величества" канцелярии. Позднее (с 1868 г.) был министром
внутренних дел.
23
Письмо от 23 ноября 1869 г.
* Яновский был... с женою"; артистка Шуберт, о ней см. примечания
тс письму Плещеева от 17 марта 1860 г.
Ахшарумов — назван здесь, по всей вероятности, не Дмитрий Дмитриевич
(род. 1823 г., ум. 1910 г.), один из активных петрашевцев, член кружка Кашкина,
а брат его Николай Дмитриевич, признанный по делу петрашевцев мало
виновным (был подвергнут лишь секретному надзору), который действительно
•был писателем и печатался за своей фамилией в „ Отеч. записках " еще с 1850 г.
•(повесть „ Двойник "). Михаил Михайлович, сам прикосновенный к делу петра-
шевцев лишь косвенно, мог, конечно, не знать степени участия каждого из
Ахшарумовых, тем более, что на пятницах у Петрашевского они появлялись
редко.
Яковлев Владимир Дмитриевич (род. 1817 г., ум. 1884 г.), писа-
тель и педагог (был преподавателем уездного училища). С Достоевским мог
познакомиться еще в 1847 г., когда они оба работали в Справочном энци-
клопедическом словаре А. Старчевского (см. т. I „Писем," стр. 112—ИЗ). Уча-
ствовал Яковлев также в „ Отеч. записках" в одно время с Достоевским,
.печатая там свои путевые впечатления от поездки по Италии (потом вошли,
565
вместе с другими его очерками на ту же тему, печатавшимися в „ Библ, длят
чтения", „Современнике" и др., в его книгу „Италия"). Писал он также
повести и очерки из жизни художников (см., например, его повесть „На-
турщица"— „Библ, для чтения", 1849 г., кн. 7, 9 и 10), разные критические-
заметки и воспоминания о жизни за границей. Начал он слепнуть уже в конце*
50-х годов, в начале 60-х окончательно ослеп.
„ Что это за мрачное настроение*1; письма конца 10-х и начала 20-х чисел
ноября до нас не дошли; и опять эти вагадочные намеки на какую-то мучи-
тельную тайну, очевидно в семейной жизни Ф. М.
24
Письмо от 16 декабря 1859 г.
Предложение Ооновского относительно покупки у Достоевского—не ро-
мана (здесь описка), а собрания его сочинений (см. выше письмо Плещеева
от 13 декабря 1859 г.).
25
Письмо от 18 июня 1862 г.
„Маршрута твоею не знаю*1; речь идет о первой поездке Достоевского-
за границу; выехал он 7-го июня 1862 г., вернулся в начале сентября (см.
письмо к брату Андрею Михайловичу от 6 июня 1862 г.—т. I „Писем", стр.
307—309, а также „ Биографию " Страхова, стр. 245,— утверждение его о том,
что объявление о подписке на журнал „Время" 1863 г., напечатанное в сен-
тябрьской книге „ Времени " за 1852 г., написано Ф. М., цензурное же разреше-
ние на книгу дано 14 сентября). Из этих трех месяцев путешествия вторая
половина июня и первая половина июля были проведены в Париже и в Лон-
доне, куда он ездил для свидания с Герценом (в начале июля), остальное время
путешествовал по Швейцарии и Италии (см. об этом в моей работе „Герце»
и Достоевский", Сб. I „Достоевский" под моей ред., изд. „Мысль", 1922, стр».
309, а также мою работу „ Достоевский и Суслова ", Сб. II, под моей же ред.,
того же изд., 1925 г., стр. 179). Впечатления от этого путешествия см. „Зимние
заметки о летних впечатлениях" (напечатаны в 1-й кн. „Времени" за 1863 г.).
„Мих, Ив,**; Владиславлев Михаил Иванович—муж Марьи Михайловны,
дочери Михаила Михайловича (род. в 1840 г., умер 1890 г.) крупный философ уже
в эту пору, до женитьбы на дочери М. М. (в 1865 г.), подавал большие надежды
не только как философ, но и как критик-публицист; до женитьбы же был
послан за границу для приготовления к профессуре. Владиславлев сотрудничал
в журналах Достоевского: во „Времени" и в „Эпохе", и М. Достоевский ценил
его и относился к нему весьма доброжелательно (см. письма к нему за 1861—
1862 гг. вСб. „Искусство", изд. Госуд. Акад, художеств, наук, М., 1928, т. Ш„
вып. 1, стр. 136—141); в своих статьях, печатавшихся во „Времени", Владисла-
влев проводил взгляды, близкие основным „почвенническим" воззрениям
редакции (см., например, „Время" за 1861 г., декабрь, „Критич. обозрение",
стр. 119—174, разбор книги Корфа). В 70-х годах Владиславлев уже профессора
566
университета и Историко-филологического института, автор лучшего в свое
время учебника „Логики"; впоследствии Достоевский должен был ценить в
нем и единомышленника, поскольку Владиславлев в своих работах боролся
с материализмом. У них отношения проникнуты взаимным глубоким уваже-
нием (см. в III т. „Писем" письма к нему Федора Михайловича от 13 апреля
и 6 ноября 1872 г.).
„Насчет пожаров не беспокойся**; 16 мая 1862 г. начались в Петербурге
пожары и продолжались почти три недели. Мещанская масса, по своему полити-
ческому невежеству, поверила правительственным реакционным кругам, обви-
нявшим радикально-демократическую молодежь в умышленных поджогах
с целью вызвать революционную смуту. Герцен и Чернышевский были объ-
явлены в реакционной прессе главными виновниками—организаторами этих
поджогов (о пожарах см. главу XXIII „Из воспоминаний прошлого",
Л. Пантелеев, СПб., 1905 г.).
„ Современник ** Некрасова и второй радикальный орган „ Русское слово **
Благосветлова и Писарева действительно были приостановлены на майской
книге.
„Получил, письмо твое... понес ею к Николаю Николаев,**; Письмо
к Н. Н. Страхову от 26 июня (см. т. I „Писем", стр. 309—312).
в
26
Письмо от 27 июня 1862 г,
„Получил деньги 600 р, от Базунова**; за отдельно изданные „Записки
из Мертвого дома", закончившиеся печатанием в журнале „Время" в май-
ской кн. 1862 г.
„Не играй больше**; разумеется в рулетку, по всей вероятности, в Вис-
бадене, еще по дороге в Париж.
27
Письмо от 9 июля 1862 г.
„Страхов собрался вдруг за границу**; звал его усиленно за границу
Ф. М.; они встретились в Женеве и по Италии путешествовали вместе (см.
Страхов „Биография", стр. 243—246).
„Июньская книга ... пестра ... есть и Тур, и Гооновский, и Колбасин,
и Семевский; разумеются статьи: Е. Тур — „Воспоминания и размышления",
Грановского—„Лекция Грановского", Колбасина — „Певец Кубры" и Се-
мевского — „ Семейство Монсов ".
Евгения Тур, псевдоним писательницы Салиас Елизаветы Васильевны
(р»д. 1816 г., ум. 1892 г.), дебютировавшей в „Современнике", 1849 г., № 10,
пожстью „Ошибка", чрезвычайно понравившейся читающей публике (см.
объявление журнала на 1850 г.: „ Роман Некрасова и Станицкого «Мертвое
567
озеро» откладывается, чтобы дать место новому произведению автора
«Ошибки», так понравившейся публике"); там же, в 1850 г., № 1—4, печа-
талась часть ее романа „Племянница*", тоже имевшего очень большой успех
(Тургенев посвятил разбору вводного в романе эпизода „Антонина" целую
статью); в книге 11 „Современника", за тот же год — ее повесть „Долг";
печаталась она также и в „Отеч. ззписках": в 1851 г. помещена ее повесть
„Две сестры"; там же в 1852 г.—повесть „Чужая душа потемки"; там же,
1854 г. — пов. „Заколдованный круг"; отдельно — роман ее „Три поры"
(М., 1854 г.). Встретили Салиас сочувственно и лучшие журналы того времени
(см. „Отечественные записки", 1853 г., т. 88, отд. 5; „Современник", 1854 г.,
т. 45, отд. 4 и т. 46, отд. 3). В 1856 г. она стала писать и статьи критико-био-
графического характера (сначала в „Русском вестнике", а с 1861 г. в собствен-
ном журнале: „Русская речь"). Очень любопытно, что она одна из первых
заговорила о Достоевском, как о великом писателе, уже в самом начале
60-х годов. Немного позднее ей суждено было подойти несколько ближе
и к интимной жизни Достоевского, благодаря ее тесной дружбе с А. П. Сусло-
вой (см. Сб. II „Достоевский" под моей редакцией, изд. „Мысль", 1925 г.
мою работу: „Достоевский и Суслова" и приложение III к этой работе
„Письма Салиас").
Грановский Тимофей Николаевич (род. 1813 г., ум. 1855 г.), знаме-
нитый профессор истории, друг Станкевича, Герцена и Белинского, ге-
гельянец по своим философским воззрениям, идеалист и в личной жизни,
поклонник „чистой красоты", шиллеровская „прекрасная душа": гуманный,
мягкий, добрый, отзывчивый, с „печатью грусти на челе", истекавший в по-
стоянных задушевных беседах с „ милыми друзьями ", и в науке, в своей же
специальности, очень мало сделавший, так что вся его популярность в „десяти-
летних " зиждется не столько на том, что он сделал, сколько на его прекрасной
личности и на его вдохновенных речах, действительно имевших большое влия-
ние на поколение сороковых годов; — чистейший западник, расплывавшийся
в отвлеченностях: в отвлеченных схемах и идеалах и к практической жизни
плохо приспособленный, он был для Достоевского символом „самого чистей-
шего из тогдашних людей" (40-х годов): „нечто безупречное и прекрасное".
Так воспринимал он его в период юного „мечтательства", когда имя Гранов-
ского гремело на всю Москву благодаря его вдохновенным университетским
и публичным лекциям, на которые стекалось все мыслящее тогда общество,—
воспринимал, не прочитав, по всей вероятное!и, ни одной его строчки.
И такое же отношение к нему осталось, в сущности, неизменным на всю жизнь;
в журнале Достоевского „ Время “ (за 1862 г.) печатались его лекции из уни-
верситетских курсов (составлены профессором Бабстом). Когда встал остро
Восточный вопрос в 1876 г. и русские добровольцы потянулись к славянам,
восставшим против турок, Достоевский снова вспомнил о Грановском по по-
воду его статьи, ходившей в 1856 г. по рукам, о том же Восточном вопросе
(по всей вероятности, единственная вещь Грановского, которую он читал)
и хотя он и полемизирует с ним, но прекрасную личность его оставляет не
тронутой (см. Собр. соч., Госиздат, т. XI стр. 342—349). Говорится соверш'еню
открыто, что Грановский служил ему прототипом для Степана Трофимовна
Верховенского (в „Бесах"), тем яснее делается образ его в восприятии
568
Достоевского: „Это был один из самых честнейших наших Степанов Тро-
фимовичей (тип идеалиста сороковых годов, выведенный мною в романе
„Бесы* и который наши критики находили правильным. Ведь я люблю
Степана Трофимовича и глубоко уважаю его)—и, может быть, без малейшей
комической черты, довольно свойственной этому типу*. (О Грановском см.
„Т. Н. Грановский*. Биографический очерк А. Станкевича, М., 1869 г.;
П. Анненкова: „ Замечательное десятилетие * — „Воспоминания и Очерки*,
отдел III, 1881 г.; И. Кудрявцева: „Детство и юность Грановского* — „Рус-
ский вестник* за 1858 г. и т. д.).
Колбасин Елисеи Яковлевич (род. 1831 г., ум. 1885 г.), как писа-
тель— имя весьма незначительное, но в литературных кругах он был
довольно известен, тоже (как и Анненков) благодаря отраженному свету,
исходившему от Тургенева, с которым находился в близких отношениях.
Главная литературная деятельнось Колбасина падает на 50-е годы (повесть
„Академический переулок*, посвященная Тургеневу—„Библ, для чтения*,
август 1859 г.; повесть „В деревне и Петербурге*, СПб., 1857 г.; „Девичья
кожа — „ Современник “, 1858 г., кн. 4 и др.).
Семевский Михаил Иванович (род. 1837 г., ум. 1892 г.), уже в начале
60-х годов получивший известность своими историческими очерками из жизни
XVIII в. В историю он вокпел как основатель и редактор „ Русской старины “
(в январе 1870 г.), заключающей в себе обилие материалов по истории XVIII
и XIX вв.
„ Поеду к своим в Ревель *; к родственникам жены, где семья М. М. про-
водила тогда лето.
Милюков Александр Петрович, педагог и писатель; подробно о нем см«
выше примечание к письму Плещеева от 20 декабря 1859 г.
Владиславлев Михаил Иванович (о нем см. выше примечание к письму
от 18 июня 1862 г.) получил заграничную командировку на два года для
научения философии.
28
Письмо от 28 июля 1862 г.
Разин Алексей Егорович (род. 1823, ум. 1875 г.), известный писатель для
юношества. Популярностью пользовались его „Мир божий*, „ Рассказы о жи-
вотных и растениях* (1861 г.), а также „Повести и рассказы для детей*
(1860 г.) и многие другие. Был одним из близких сотрудников „Времени*
и „Эпохи*, вел во „Времени* отдел „Политическое обозрение*.
Помяловский Николай Герасимович (род. 1835 г., ум. 1863 г.), один
из крупнейших писателей первой половины 60-х гг., вышедший из мелко-
буржуазной мещанской среды, ясно и твердо себя противопоставлявший старой
дворянской литературе, выражая интересы и оформляя сознание своей соци-
569
альной группы, демократически настроенной. Большинство его произведений
печаталось в „Современнике", идеологию которого в лице Чернышевского и
Добролюбова он в основном разделял („Мещанское счастье" — „Современник",.
1861 г., кн. 2; „Молотов"—там же, кн. 10; „Брат и сестра", „Из романа" —
там же, 1863 г., кн. 10; там же, в 1863 г. напечатаны три из его „Очерков
бурсы"—самого крупного его произведения). Печатался он также и во
„Времени" („Зимний вечер в бурсе", 1862 г., кн. 5, и „Бурсацкие типы"»
ки. 9). О нем см. Благовещенский — предисловие к Собр. сочинений в 2
томах, изд. Госиздат, 1918 г.; Писарев: „Роман кисейной девушки" и
„Погибшие и погибающие", Собр. сочин. Писарева, т. IV и т. V).
„Статья Григорьева о Некрасове", под заглавием: „Стихотворения
Некрасова ".
„Вторая статья Григорьева о Толстом" была заменена его же статьей
о Грибоедове, под заглавием: „Новое издание старой вещи «Горе от ума»".
„Статья о переписке Карамзина" М. И. Владиславлева, под заглавием
„Карамзин", действительно имеется в августовской книжке, но без подписи..
29
Письмо от 16 августа 1862 г.
„Федоров" (о нем см. примечание к письму Плещеева от 31 мая 1858 г.)
прислал роман под заглавием: „Свое и наносное", напечатан в октябрьской
книге „ Времени " за 1862 г. с примечанием от редакции, что эта первая часть
романа составляет отдельный эпизод и поэтому печатается, не дожидаясь
продолжения (см. Собр. сочин. Достоевского, Госиздат, т. XIII, стр. 574).
Щедрин (о нем в связи с отношением к нему Достоевского см. приме-
чание к письму Плещеева от 10 апреля 1859 г.) прислал очерк, под заглавием:
„Наш губернский день", напечатан в сентябрьской кн. „Времени" 1862 г.
Тургенев поместил единственную повесть в журнале Достоевского:
„Призраки", но уже не во „Времени", а в „Эпохе", в 1-й кн. за 1864 г.
(об этом см. дальше в письмах М. М. за 2-ю половину 1863 г.).
„Воевода" или „Сон на Волге" — пьеса эта была начата Островским еще
в 1860 г. и уже тогда, повидимому, предназначалась для „ Современника"
(см. письмо к Панаеву от 28 августа 1860 г.— „Воспоминания Панаевой",,
изд. Academia, стр. 63—64), закончена в 1864 г. и напечатана в 1-й кн..
„Современника" же 1865 г.
Громека Степан Степанович (род. 1823 г., ум. 1877 г.), публи-
цист, сотрудник „Отеч. записок", „Современника" (до 1860 г.); умеренный
либерал, он в 60-х гг. пользовался довольно большой популярностью,,
в особенности в период уже начавшейся реакции. Слух о приглашении его.
в „Современник", после ареста Чернышевского и приостановления журнала
570
н а 8 месяцев, свидетельствует, конечно, о той панике, которой были охвачены
тогдашние литературные круги в связи с правительственным террором, начав-
шим ся после польского восстания и петербургских пожаров.
30
Письмо от 22 августа 1863 г.
Речь идет в этом письме о выигрыше Достоевского, игравшего и во вто-
рое свое путешествие (в 1863 г.) в рулетку, по дороге в Париж остановившись
в Висбадене (см. письмо от 1 сентября 1863 г., т. I „Писем4*, стр. 323—326).
„Начал, хлопотать по журналу**; журнал „Время** был закрыт на апрель-
ской книге 1863 г. из-за статьи Страхова о русско-польских отношениях, пол
названием: „Роковой вопрос** (см. мою статью: „К цензурной истории первых
двух журналов Достоевского**, Сб. II „Достоевский**, под моей редакцией,
изд. „Мысль**, 1925 г., стр. 566—569).
„Дядя скончался**; богатый дядя Александр Алексеевич Куманин (о нем
см. выше примечания к письму от 7 сентября 1859 г.)
„ Саша **, сестра, Александра Михайловна, самая младшая сестра Достоев-
ских.
„Нам не на что надеяться**; на самом деле Ф. М. получил наследство.
3000 руб., а М. М. 5000 руб.
Аполлинария Прокофьевна Суслова, незначительная писательница^
печатавшаяся в журналах Достоевского (род. 1840 г., ум. 1918 г.). Ф. М.
в эти годы находился с ней в близких отношениях; образ ее запечатлел он
в своем творчестве в целом ряде женских персонажей (Полина в „Игроке**;
Дуня — в „Преступлении и наказании**; Лиза Тушина — в „Бесах**; Настасья
Филипповна в „Идиоте**, Катерина Ивановна в „Бр. Карамазовых**). О ней,,
в связи с Достоевским, см. книгу под моей редакцией: А. Суслова. „Годы бли-
зости с Достоевским**, изд. Сабашниковых, М., 1928 г.
„Коля хочет лечь в клинику**; брат Николай Михайлович (алкоголик);
в это время был уже болен хронической болезнью.
31
Письмо от 2[14 сентября 1863 г.
Письмо, о котором здесь идет речь (по всей вероятности от 8 сентября
нового стиля), до нас не дошло. Судя по ответу М. М., оно было, должно быть,
одного содержания с письмом к сестре первой жены, Варваре Дмитриевне
Констант (см. т. I „Писем**, стр. 326—327). Ф. М. писал ей, что он „про-
игрался весь до тла** и просил ее отослать ему обратно почти все, что он
послал в Петербург после первого выигрыша.
„Отчею ты из Парижа скоро уехал**; в этом была виновата Суслова,
которую нужно было как можно скорее увезти из Парижа, чтобы облегчить,
переживавшуюся ею тяжелую личную драму (см. об этом ниже).
571
Бессер Виктор Вилибальдович (род. 1825 г., ум. 1890 г.), профессор
Медико-хирургической академии по кафедре общей паталогии, диагно-
стики и терапии с клиникой. Сотрудник „Библиотеки медицинских наук'*
и один из редакторов „Военно-медицинского журнала0.
„Не понимаю, как можно играть, путешествуя с женщиной, которую
любишь"; разумеется А. П. Суслова. Суслова, уехав в Париж раньше Ф. М. на
несколько месяцев, полюбила там другого, который вскоре покинул ее. Ф. М.
тяжело переживал всю эту историю: и за себя и за нее (см. А. П. Суслова.
„Годы близости с’Достоевским", стр. 16—23).
33
Письмо от 16 сентября 1863 г, В ответ на письмо Ф. М. от 8/20 сен-
ября (см. т. I „Писем", стр. 329— 332).
„Не взял « Призраки » Тургенева"; в письме от 8 сентября Ф. М. писал,
что в Бадене виделся с Тургеневым, который дал ему „Призраки", написан-
ные для „ Времени"; но он не взял их, так как не знает, что будет с журна-
лом: разрешит ли правительство и когда его возобновление? (См. т. I „Писем").
„ Страхов работает.., в „Библиотеке для чтения";— журнал с февраля
1863 г. перешел от Писемского к П. Боборыкину.
Долгомостъев Иван Григорьевич (умер от психической болезни в 1867 г.),
переводчик и сотрудник журналов Достоевского: „Время" и „Эпоха".
Ему принадлежит перевод „Истории французской литературы" Ю. Шмидта
(см. „Источники словаря русских писателей" С. Венгерова, т. II, стр. 268). Это
был, повидимому, один из самых ярых последователей того, не до конца опре-
делившегося, направления (какая-то помесь черт из мелкобуржуазной идеоло-
гии и идеологии реакционно-дворянской) под названием „Почвы", которое
с таким трудом и упорством вырабатывалось в недрах редакции журналов
Достоевского (см. т. II „Писем", стр. 65, 173, 405).
33
Письмо от 15 ноября 1863 г. Письмо писано после кратковременного
пребывания (по возвращении из заграницы) Ф. М. в Петербурге, откуда он
должен был уехать на долгое время в Москву, где медленно умирала от ча-
хотки первая его жена, Марья Дмитриевна Исаева.
„Прошение мною уже подано"; прошение на имя министра внутренних
дел о разрешении издавать журнал „Правду" было подано в этот же день:
15 ноября. Ответ был получен 21 декабря, что министр „полагает возможным
дать движение ходатайству не раньше начала будущего года". (См. сб. II „ До-
стоевский", под моей ред., изд. „Мысль", 1925 г., стр. 570).
„Если получишь деньги"; разумеется здесь, по всей вероятности, наслед-
ство в 3000 р., оставленное дядей Куманиным; это, кажется, единственный
источник, откуда Ф. М. мог получить тогда деньги.
572
„Заплати фонду **; литературному фонду; перед отъездом за границу
(23 июля 1863 г.) Ф. М. обратился к председателю „Литературного фонда"
(Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым) с просьбой дать
ему взаймы 1500 руб. (См. письмо Е. П. Ковалевскому, т. I „Писем", стр. 320—
321). Комитет постановил выдать ему 1000 руб. до 1 февраля 1864 г.
„ Деньги передал"; по всей вероятности, 115 р., посланные В. Д. Кон-
стант (75 р. долгу и 40 руб. для пасынка). См. т. I „Писем", стр. 339.
Александр Павлович Иванов, муж сестры Веры Михайловны, врач Меже-
вого института и преподаватель физики (род. 1817 г., ум. 1858 г.). Он заве-
довал делами богатой тетки Александры Федоровны Куманиной (после смерти
ее мужа).
„Ломбардный билет “; наследство от Куманина было оставлено в билетах.
34
Письмо от 10-х чисел (вероятнее всего не раньше 14—15) января
1864 г. Датируем так по следующим соображениям: 1) в письме сообщается,
что Тургенев уже более недели как в Петербурге, приехал же он в Петербург
6 января 1864 г. (см. Первое собрание писем Тургенева, П., 1885 г.; стр. 115—
Письмо к Маслову); 2) относительно журнала Михаил Михайлович сообщает,
что „на этих днях, кажется, все уладится", причем впервые журнал назван
„Эпохой", последнее же прошение на имя министра внутренних дел о разре-
шении журнала с приложением программы „Эпохи" было подано 11 января
1864 (см. Сб. II „Достоевский", изд. „Мысль", 1925 г., стр. 571—575). И на-
конец 3) в письме сообщается, правда косвенно, о приезде пасынка („Паша
у нас бывает"), вернулся же он в Петербург из Москвы, куда ездил повидаться
с больной матерью, 11 января 1854 г. (см. т. I „Писем", стр. 344—345, письмо
к В. Д. Констант).
„ Тургенев, отдал мне свою повесть**: „Призраки", появившуюся в № 1
„Эпохи". О переписке с Тургеневым в связи с „Призраками" см. указанный
выше Сб. II „Достоевский", стр. 315—323.
„Егору Петровичу не мог отдать твоего долга***, разумеется долг в Ли-
тературный фонд, председателем которого был тогда Егор Петрович Кова-
левский.
Ковалевский Егор Петрович (род. 1811 г., ум. 1868 г.), писатель и государ-
ственный деятель. Типичный представитель той части либерально-дворянской
интеллигенции, которая отлично понимала неизбежность превращения России в
буржуазное государство, он охотно отдал свои силы развитию русской промы-
шленности и торговли; служил в Горном департаменте и на алтайских и ураль-
ских заводах; участвовал в Хивинской экспедиции; сопровождал нашу миссию
в Китай, добился пропуска наших караванов по удобному „купеческому
тракту" в Монголии, управлял (с 1856 г.) Азиатским департаментом, в ве-
дении которого находилась наша колониальная политика на Востоке, и т. д.
573
и т. д. Как писатель, начав стихами („Думы о Сибири" и трагедия „Марфа По*
"садница" —1832 г.), он затем перешел к прозе. „ Странствователь по суше
1И морям “ (СПб., 1843—1845 гг.), „ Путешествие в Китай " (1853) и другие —
.результат его путешествий по разным странам и государствам. Занимался он
также историей. В этой области (см. посмертное изд. его сочинений в 5 т.,
’СПб., 1871—1872 гг.) самой лучшей его работой является книга: „ Граф Блудов
и его время “ (СПб., 1866 г.). Беллетристические его произведения под псев-
донимами Нил Безымянный и Е. Горев печатались в „Библ, для чтения"
’(„Петербург днем и ночью", 1845 г.), в „Отеч. записках" („Век прожить —
не поле перейти", 1857 г.) и т. д. См. о нем: П. М. Ковалевский „Встречи на
жизненном пути", „Истор. вестник", 1888 г., № 2; „В. Европы", 1888 г. ,
-№ 10; „XXV лет" (Сборник Лит. фонда).
Соханокая (псевдоним Кохановская) Надежда Степановна, (род 1823 г.
-ум. 1884 г.), начала свою литературную деятельность, еще до ссылки
Достоевского, в „Отечеств, записках" повестью „Графиня Д.“ („Отеч. зап.",
1848 г., Кв 12); в „Современнике" за 185Q г., Кв 12 ее повесть „Соседи";
в „С.-Петерб. ведомостях" за 1852 г.— „Первый шифр"; „После обеда в го-
стях"— „Р. вестник", 1858, кн. 8; особенно прославилась ее повесть „Гайка"—
„ Русское слово" 1860 г. кн. 4. Деятельная сотрудница всех славянофильских
юрганов, она писала свои повести и рассказы в духе quasi-народном, по стилю
напоминая отчасти Загоскина (о Соханской см. Скабичевский, т. I — „Живая
струя"; Писарев, т. I — „Стоячая вода"; П. Анненков в „Петерб. ведомо-
стях", 1863 г., Кв 172—173).
Данилевский Григорий Петрович, известный романист (род. 1829 г.,
ум. 1890 г.), был привлечен по ошибке к делу петрашевцев и несколько
месяцев просидел в Петропавловской крепости. Сын богатого дворянина одной
из южных губерний, где крепостное право особенно мешало развитию земле-
дельческой промышленности, Данилевский до 80-х годов числился среди писа-
телей умеренно-либерального направления. В первых его романах („Беглые
в Новороссии"—„Время", 1862 г., январь и февраль, „Беглые вороти-
лись"— там же, „Время", с января 1863 г., — оба за подписью А. Скаврон-
ского) герои — протестанты против крепостной апатии, „мертвым кольцом
охватившей и барина и мужика." Они люди деловые, приобретатели, спекуля*
торы и как таковые они противопоставлены представителям разлагающегося
дворянства. В романе „Девятый вал" (появился в 1874 г.) в лице Ветлугина
этот тип делового человека является особенно идеализированым. Писал Дани-
левский также исторические романы „Княжна Тараканова", „Мирович", „Чер-
ный год"; особенно славился последний роман, описывающий Пугачевское
восстание. О нем см. у С. Венгерова: „Источники словаря русских писателей"
„Ряд статей о русской литературе"; под этим заголовком печатал Досто-
евский свои литературно-критические статьи во „Времени", начиная с 1-й же
книжки журнала 1861 г. В „Эпохе" такого отдела нет. Как видно дальше из
письма от 21 марта, статья под этим заглавием, должно быть Страхова, была
задержана цензурой. Страхов поместил в 1-м номере статью под заглавием:
„Письмо в редакцию", за подписью Н. Косица.
.574
35
Письмо от 27 января 1864 г.
„аЭпоха» разрешена"; официальное разрешение помечено 27 января,
программа же журнала была утверждена министром 24 января (см. Сб. II „ До-
стоевский " под моей редакцией, изд. „Мысль", 1926 г., стр. 572—574).
„Я занят теперь объявлением"; разумеется об издании „Эпохи"; оно
появилось в „ СПб. Ведомостях" и других газетах лишь 31 января 1864 г.
„ Насчет двух №№ в одной книге "; в виду позднего разрешения журнала
пришлось выпустить двойной номер: январь — февраль, который прявился
лишь 21 марта (цензурная дата — 20 марта).
в
Боборыкин Петр Дмитриевич (род. 1836 г., ум. 1921г.), крупный писа-
тель с поразительно странной литературной судьбой, произведения которого
всегда возбуждали читательскую мысль, поражая новизной поставленных
в них вопросов и тем, но в то же время никогда никого не удовлетворяли,
сплошь и рядом подвергались отрицательной оценке, с точки зрения идеоло-
гической и художественной — одновременно как со стороны критиков консер-
вативного лагеря, так и лагеря прогрессивного. Крайняя поверхностность,
отсутствие своей темы, „эхо", а не „голос" — в вопросах общественной жизни
и вопросах литературных — вот что особенно для него характерно. „Фотогра-
фическое точное отображение русской действительности" — таков был его
эстетический канон, который вполне соответствовал его бесстрастию, его
бесстильности. Эта роль „холодного наблюдателя и отметчика" и сделала
его таким плодовитым: полное собрание его сочинений — огромное коли-
чество романов, повестей и критических статей по эстетике, философии,
теории творчества, по истории литературы — заняло бы около 70 объемистых
томов. Однако, при всех этих отрицательных его качествах были у него и
удачи. В целом ряде его повестей и романов мы действительно находим, если
и не глубокое, то во всяком случае довольно полное отражение русской жизни,
быстро эволюционировавшей, посл^ того как, с освобождением крестьян, „все
в России переворютилось". Из лучших его произведений отметим романы: „В путь
дорогу" (Библ, для чтения", 1862 г.), „Дельцы" („Отеч. записки", 1872 г.),
„Китай-город" („Вестник Европы", 1882 г.), „Василий Теркин" (там же, 1892 г.),
„На ущербе" (там же, 1890 г.), „Поумнел" („Русская мысль", 1890 г.).
Следует отметить также большую его работу о „европейском романе" (1900 г.).
Об отношении его к Достоевскому см. его „Воспоминания" („Минувшие годы",
1908 г., кн. XI, и „Голос минувшего", 1913 г., кн. III); особенно доверять им не
следует, так как письма его к Достоевскому (не опубликованные) во многом их
опровергают. О нем см. его автобиографию в т. IV „Критико-биографического
словаря" Венгерова, а также статью Овсянико-Куликовского в „Ист. литер. 19 в.“.
„Писать для Боборыкина"; см. письмо Ф. М. из Рима к Страхову от18/30
сентября 1863 г., в котором он пишет о своем тяжелом материальном положе-
нии, излагает ему сюжет будущего „Игрока" и просит его о продаже романа
Боборыкину, издававшему „Библ, для чтения". Боборыкин соглашается и посы-
лает Ф. М. за границу аванс в 300 р. (См. т. I „Писем", стр. 332—335).
575
„Григорьев дает свои воспоминания**; воспоминания А. Григорьева: „Мои
литературные и нравственные скитальчества" появились в мартовской книге
„Эпохи" за 1864 г.
„Схоронили Агнесу Петровну** Милюкову, жену А. П. Милюкова, с кото-
рым Достоевские были тогда еще в весьма приятельских отношениях.
36
Письмо от 3 февраля 1864 г.
„Нигилисты**; разумеется: „Современник" и „Русское слово".
„Варя**; младшая дочь Михаила Михайловича.
„Ждем тебя с нетерпением**; см. письма Ф. М. за январь 1864
в которых он пишет, что в начале февраля обязательно приедет на время в Пе-
тербург (т. I „Писем", стр. 344 —346).
„Спроси денег у Александра) Павловича)**; разумеется: из 5000 р^.
полученных М. М. в наследство от Куманина.
37
Письмо от 1-го марта 1864 г.
„Плачу по Варе**; дочь М. М., она умерла от скарлатины,
„Напиши о Костомарове**; в связи с полемикой его с историком Погоди-
ным по поводу Костомаровской статьи о „Куликовской битве", где развенчи-
вается героизм Дмитрия Донского. Статья была напечатана в „Календаре" на
1864 г., изданном Академией Наук. Погодин выступил против нее с письмом
(см. газета „День", 1854 г., № 4), затем полемика была перенесена на стра-
ницы газеты „Голос" (ответы Костомарова в № 32 и № 62 за 1864 г.).
Костомаров Николай Иванович (род. 1817 г., ум. 1884 г.), русский
историк. Один из талантливейших профессоров, он играл роль и политическую^
поскольку основную идею своего исторического мировоззрения (история наро-
дов есть по преимуществу история духовная, а не внешне-государственная)^
в согласии со своими украинскими мелко 'уржуазными сепаратистскими стре-
млениями, пытался приложить и к конкретной общественно-политической жизни,
проповедуя равенство всех славянских наций в будущем федеративном строе.
Еще во второй половине 40-х годов было образовано им, вместе с другими
известными украинскими деятелями (поэт Шев .енко, писатель П. А. Кулиш
и др.), общество под названием Кирилло-Мефодиевское, члены которого были
вскоре арестованы и подвергнуты различным наказаниям. Сам Костомаров
просидел год в крепости, был сослан в Саратов под надзор местной полиции,,
причем на будущее время ему запрещалось как преподавание, так ипе .атание
его произведений. Лишь в конце 50-х гг. члены этого общества были восста-
новлены в своих правах и то не на долго. В 1859 г. Костомаров был приглашен
576
в Петербургский университет на кафедру русской истории, а в 1861 г. уни-
верситет был закрыт в связи со студенческими беспорядками, и с тех пор он
уже был лишен кафедры навсегда. (См. о многочисленных его работах
„Автобиографию" в „Русской мысли", 1885 г., № 5 и 6; более подробно: „Лите-
ратурное наследие", СПб., 1891 г.).
38
Письмо от 2 марта 1864 г. Датируем так на основании предпослед-
него абзаца: „Нынче Машино рождение"...; родилась Марья Михайловна
2 марта 1844 г.
„Посылаю тебе „Голос"; разумеется № 62, где имеется второй ответ Ко-
стомарова на статью Погодина (см. примечания к предыдущему письму).
„Получил письмо твое"; от 23 февраля (см. т. I „Писем", стр. 348—349).
„Катя"; Катерина Михайловна, средняя дочь Мих. Михайловича (род.
в 1855 г., ум. в 1932 г.), замужем была за известным терапевтом и публицистом-
редактором популярного в свое время журнала „Врач", Вячеславом Авксентье-
вичем Манасеиным (род. в 1841 г., ум. 1901 г.).
39
Письмо от 21 марта 1864 г,
„Получил письмо из Парижа"; не подлежит сомнению, от А. П. Сусловой»
которая тогда находилась в Париже. В ее записной книжке имеется, между
прочим, запись о получении от Ф. М. письма от 27 марта 1854 г.,—очевидно
ответ на это письмо.
О Кохановской статьи Федор Михайлович не напечатал; статья о Косто-
марове была передана Аверкиеву (см. „Эпоха", март 1864 г., стр. 276—
297: „Г. Костомаров разбивает народные кумиры").
40
Письмо от 23 марта 1864 г. Год определяется содержанием письма»
поскольку речь идет о только что вышедшей 1-й кн. „Эпохи".
„Разина конечно не скоро заменишь"; в недошедшем до нас письме Ми-
хайла Михайловича от 14 марта было, очевидно, сообщение, что Разин, кото-
рый вел „Политическое обозрение" во „Времени" и должен был вести его»
в „Эпохе", уехал на службу в Варшаву (см. т. II „Писем", стр. 612—614, письмо
Ф. М. от 20 марта 1864 г.).
„Не говорил еще с ним <Страховым> о книге Щепкина" „Записки актера"»
по поводу которой Федор Михайлович писал, в том же письме от 20 марта, что
она заслуживает особого внимания, что в разбор^ этой книги можно провести
основную идею „почвы": о соединении народа (Щепкин до 30 лет был крепост-
ным человеком) с цивилизованным обществом и о силе искусства, что такую
статью мог бы написать именно Страхов.
577
37 Достоевский
Щепкин Михаил Семенович (род. 1789 г., ум. 1863 г.), великий
артист, как его называет Герцен: „артист по призванию и по труду, создавший
правду на русской сцене", первый, который стал „не театрален на театре,
воспроизводил истинно живые лица, без малейшей фразы, без аффектации,
без шаржа" (см. т. 16 соч. Герцена под ред. Лемке, стр. 504—509). Роли, осо-
бенно его прославившие—„Скупого" Мольера, „Шейлока" Шекспира, Фаму-
сова в „Горе от ума", Городничего в „Ревизоре" и мн. др. К Щепкину отно-
сились с одинаковой любовью и нежностью как западники (Герцен, Грановский,
Белинский, Кавелин), так и славянофилы (Гоголь, Аксаков и др.); по выраже-
нию Герцена, „он был с нами на короткой дружеской ноге родного дяди или
старшего брата", несмотря на то, что на „четверть столетия старше нас".
41
Письмо от 6-го апреля 1864 г. В ответ на письмо Ф. М. от 2 апреля 1864 г.
(см. т. I „Писем", стр. 354—256).
О займе у тетки Александры Федоровны Куманиной см. т. I „ Писем",
стр. 358—362.
„Заявивших требование о майской книге"; разумеются прежние подпис-
чики „Времени". Им предоставлено было право получить (за 6 руб. вместо
16 р.) „Эпоху" вместо недоданных 8 книжек „Времени", приостановленного
в 1863 г. на апрельской книге. Если бы откликнулись все старые подписчики,
которых было свыше 4000, то „Эпоха" могла бы существовать.
„Полонский везет свою /Сраму"; разумеется драма под названием: „Разлад.
Сцены из последнего польского восстания". Очевидно с Москвой у него ни-
чего не вышло, так как драма была все же напечатана в „Эпохе" (см. апрель
1864 г., стр. 121—256) и, должно быть, на тех самых условиях, о которых здесь
говорится; в 1856 г. драма продается отдельно по 75 коп.
„За тобою дело"; речь идет о продолжении „Записок из подполья", пер-
вая часть которых напечатана в двойном номере (январь — февраль), вторая
часть к мартовской книге не поспела (см. т. I „Писем", стр. 362).
42
Письмо от 14 апреля 1864 г.
„Могу приехать... после кудахтанья"; речь идет все о том же займе
в 10000 р. у тетки; в письме от 9 апреля (см. т. I „Писем", стр. 358—363) Ф. М.
развертывает целый стратегический план, как следует действовать и кого
вовлечь в это дело, чтобы добиться у тетки согласия. Тут и сестра Варенька, и
шурин Александр Павлович Иванов, и главные действующие лица: тетка и
бабушка, которые сразу, конечно, „не решатся, закудахтают и заахают".
Серов Александр Николаевич (род. 1820 г., ум. 1871 г.). Первая
опера, давшая ему известность („Юдифь"), была поставлена на сцене в 1863 г.
С семьей Серовых Достоевский находился, очевидно, в близких отношениях*
578
Так, в одном из писем Страхова к Достоевскому (от 14 IX 1863 г.) имеется
такое сообщение: „Серов блаженствует. Он пишет «Рогнеду» <вторая опера
была поставлена впервые в 1855 г.>, должно быть отличную вещь; там будет
изумительный трепак. Жаль только, что маэстро кроме Юдифи и Рогнеды ни
о чем говорить не способен".
43
Письмо от 18 апреля 1864 г.
„Письмо твое с печальной вестью"; от 15 апреля о смерти Марьи
Дмитриевны, первой жены Ф. М.
„Врагом ее... не был"; в ответ на письмо от того же 15 апреля, отпра-
вленное утром, в котором Ф. М. пишет о предсмертных часах Марьи Дми-
триевны: „с тобой изъявила желание примириться... она всю жизнь была
убеждена, что ты ее тайный враг" (см. т. I „Писем", стр. 871—372).
„300 р. для Боборыкина"; см. письма Ф. М. к брату и Боборыкину в связи
•с отказом его от сотрудничества в „Библ, для чтения" и о возвращении аванса
{т. I „Писем", стр. 356—371).
37*
579
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ1
Абдулин (один из купцов в „Ревизоре"
Гоголя)..................... 497.
Аверкиев Д. В. 459, 499, 500, 549, 577.
Авраам (библейский патриарх) . .150.
Авсеенко В. Г. . . 36, 59.
Аграфена Александровна („Грушенька"
в „Бр. Карамазовых") . 114, 115.
Адам . . 279, 281.
Адлерберг А. В. . 523, 562.
Азия. ................. 558.
Academia . 12, 476, 479, 485, 488, 491.
Академия Наук . . .1,498, 576.
Аксаков И. С. 13, 14, 31, 55, 66, 392,
454, 496, 578.
Александр II . . 478, 559, 562.
Александр Македонский . . .91.
Александр Николаевич (Сниткин, двою-
родный брат Анны Григорьевны До-
стоевской) 82.
Александра Петровна • • • 535.
Александр Павлович (Иванов) 544, 548,
. . . 550, 551, 573.
Александринский театр — см. Петер-
бургский Александри некий театр.
Алексеев В. А . • 354.
Алексей Макарыч (приживальщик Мак-
симов в „Бр. Карамазовых") • . 221.
Алексей Федотычь (Алеша в „Бр. Ка-
рамазовых": неправильное отчество)
115.
Алексей, человек божий . 163.
„Алмаз" (комедия Ф. Геббеля) . 501.
Алмазов Б. Н............ . 483.
Америка 246—247, 252—253, 255, 267,
268, 387, 390, 514.
Амур. .514.
Англия . . . . 20, 22.
Андрей (ямщик в „Бр. Карамазо-
вых") . 191—193,195,207, 217, 220.
Андрей Антонович ф. Лембке (губер-
натор в „Бесах") 420, 421, 423, 424,
427.
Андрюша (брат, А. М. Достоевский)
509.
Аничков мост ... . . 514.
Анна Каренина (Л. Толстого) 14, 20, 22,
30, 38, 41, 58, 59.
Анненков П. В. 34, 35, 435, 444, 476,
482, 569, 574.
„Анненков и его друзья. Лит. воспоми-
нания и переписка 1835—85 гг". 482.
Анненкова П. Я. (жена декабриста
И. А Аинеикова) ... . 562.
„Антон Горемыка" (Д. В. Григоровича)
474.
„Антонина" (роман Е. Тур) . 568.
Анфим — (монах в „Бр. Карамазовых")
157.
„Апокалипсис" .... ... 131.
Аполлинария (А. П. Суслова) 540, 542.
Арбат (улица в Москве) . . 446.
Армянский пер. (в Москве) 516.
1 В указатель включены лица, названия глав и книг „Братьев Карамазо-
вых", названия географических мест, литературных произведений, издательств,
газет, журналов и т. п. организаций, о которых идет речь в публикуемых мате-
риалах и примечаниях. •
581
Архангельск . 407,
„Атеней" . 481.
Аттила . . . 137.
Афанасий (6. слуга старца Зосимы) 160,
161.
Афанасьев-Чужбинский А. С. 471.
Афон . 100, 168, 359.
Африка ... 514.
Ахшарумов Д. Д. . 532, 565.
Ахшарумов Н. Д. . 565.
Бабст И. К. (экономист и историк) 568.
Баден...................... 543, 572.
Базунов А. 460, 461, 500, 535, 539, 547,
550, 567.
Баймаков Ф. П. (писатель, банковский
деятель) 95, 361.
Байрон ... . 470.
Бакунин М. Н. 34, 473, 561.
Баль-мабиль . ... 35.
Бальзак . 15, 58, 505.
„Бандурист" (стихотворение К. К. Слу-
чевского) 496.
Баранов П. Т. (граф) 445,446, 486, 518,
523.
„Барон Брамбеус" (псевдоним О. И.
Сенковского) 471.
Барсуков Н. П. . 473.
Бартенев П. И. . 475.
Баташева . . 498.
Бауэр (Бруно) . . 561.
„Беглые воротились" (роман Г. П. Да-
нилевского) 574.
„Беглые в Новороссии" (роман Г. П.
Данилевского) 574.
„Бедные люди" 27,29, 474, 475,477,495.
„Безответный" (рассказ И. Ф. Горбу-
нова) 498.
Бекетов А. Н.................. 474.
Белинский В. Г. 25—31, 43, 253, 431,
435, 441, 471—474, 477, 479, 482,483,
491, 493, 495, 506, 562, 565, 568, 578.
„Белые ночи" . . 431, 524.
Бельчиков Н. Ф. . 476.
Бем (одна из начальных фамилий по-
ляка в „Бр. Карамазовых") 229, 233,
241.
Беранже . 470.
Берг Ф. Н. . 455, 456, 497, 499.
Бергман . . 82.
Берлин . 534, 538.
Бернер Клод . . 270.
Бессер В. В. . . 542, 572.
„Бесы" 4, 9,19, 20, 26,29,49, 71, 74, 80,
250, 262, 355, 359, 397, 434, 435, 472,
473, 474, 475, 476, 477, 490, 501, 569,
571.
„Библиотека для чтения" 431, 438, 471,
472, 478, 489, 499, 505, 546, 547, 566,
569, 572, 574, 575.
„Библиотека медицинских наук" . 572.
Библия ... 150, 151, 152.
„Биография" („Материалы к биогра-
фии. .." Н. Н. Страхова) 567.
„Биржевые ведомости"* 50, 51, 466, 467,
550.
Благовещенский Н. А.......... 570.
„Благодеяние" (рассказ А. Н. Плещеева)
488.
Благосветлов Г. Е. . . 480, 567.
„Благотворительность и деятельность"
(статья Н. А. Добролюбова) . 494.
Блан Луи . 431-
Блок А. А. . . . 483.
Блюм (персонаж в „Бесах") 400, 410,
413, 414.
Боб . . 514, 560.
„Бобок" (в „Дневнике писателя" До-
стоевского) 15.
Боборыкин П. Д. 5. 546, 547, 553, 572,
575, 579.
„Богатый жених" (роман А. Ф. Писем-
ского) 478, 479.
Богданович И. Ф. . . 555.
Богословский (московский домовладе-
лец) 446.
Еокль . 175, 380, 545.
Болгария . . 433.
Боткин В. П. . . 482.
„Брат и сестра" (Н. Г. Помяловского)
570.
„Брат и сестра" (драма Скриба) . 492.
„Братья знакомятся" (одна из глав
„Бр. Карамазовых") 67, 369, 370.
„Братья Карамазовы" 1,2, 10,11,12,14,
15,16, 19,36,43, 54,57, 66, 71, 80, 81,
582
108, 119, 347, 351, 359, 362, 363, 377,
387, 435, 4 4, 507, 571.
„Бред" (одна из глав „Бр. Карамазо-
вых") 381, 382.
Брест-Литовск . 250.
Брюссель . ... 534.
Буало. . . 197,204,214,215.
„Буднев" (рассказ А. Н. Плещеева) 472,
488.
Булгаков С. Н. . . . . 43.
„Бунт" (одна из глав „Бр. Карамазо-
вых"). 3, 65, 67, 79, 353, 368,369, 370,
372, 373.
Буренин В. П.......... . 291.
„Бурсацкие типы" (Н. Г. Помяловского)
570.
„Буташевич-Петрашевский М. В." (ис-
следование В. И. Семевского) 491.
Бухарест . 558.
Быков П. В................... 488.
„Былое" 13, 17, 66, 68, 398, 491.
Бычков . 82.
Вавилонская башня . 150, 156.
Вагнер Н. П. . . . 92, 291.
Варвара Дмитриевна (см. Констант)
541.
Варвара Николаевна (дочь штабс-капи-
тана Снегирева в „Бр. Карамазо-
вых") 114.
Варвара мученица . . . 205.
Варвара Петровна (Ставрогина в „Бе-
сах") 408, 415, 417, 418, 419.
Варенька (сестра, В. М. Достоевская)
550, 551,553, 578.
Варя (дочь М. М. Достоевского) 547, 576.
Варгаф . . . 250.
Варсонофий . . . 249.
Варшава . . 550, 577.
„Василий Теркин" (роман П. Д. Бобо-
рыкина) 575.
Вастия . 164.
„В деревне и Петербурге" (повесть
Е. Я. Колбасина) 569.
Вейнберг П. И. . 496,497, 498.
Вейтлинг . ... 490.
„Век прожить, не поле перейти" (Е. П.
Ковалевского) 574.
„Великая тайна Мити" (глава в „Бр. Ка-
рамазовых") 383.
„Великий инквизитор" (глава в „Бр.
Карамазовых") 3, 4, 65, 369, 370, 371,
373, 377.
Вена . . . 536,538.
Венгеров С. А. . 472, 572, 574, 575.
„Венецианский купец" (Шекспира) 483.
Верочка (сестра, В. М. Достоевская-
Иванова) 513.
Версилов (в романе „Подросток") 19,
46, 64.
„Верующие бабы" (глава в „Бр. Кара-
мазовых") 364.
Верховенский П. С. (в „Бесах") 26, 355,
399, 401, 420, 422, 424, 426, 428.
Верховенский С. Т. (в „Бесах") 568, 569.
Верховский Ю. Н. . . 347.
Верховцева (Катерина Ивановна в „Бр.
Карамазовых") 236.
Вершонская (искаженная фамилия Ка-
терины Ивановны в „Бр. Карамазовых")
240.
Веселовский Н. И. . . 473.
Вестник („Русский вестник") . . . 438.
„Вестник Европы" 34, 482, 483, 486,
574, 575.
Ветринский (Чешихин В. Е.) . . 481.
„Взбаламученное море" (А. Ф. Писем-
ского) 479.
„Вильгельм Мейстер" (Гете) 515, 561.
Вильна. . . 492.
Винекен (банкирская контора) . . 542.
Висбаден . . 539, 567, 571.
Висковатый П. А. 559.
Владимир (город)............. 470.
Владиславлев М. И. 537, 538, 564, 566,
569.
„Влас" (стих. Н. А. Некрасова) 29, 30,
39, 55, 477.
„Воевода" (А. Н. Островского) . . 570.
„Военно-медицинский журнал" . 572.
Волга .. 29, 157.
Вольтер . 248.*
Вольф (книготорговец и издатель) . 456.
Волынский А. Л. . • 24.
Вонлярлярский В. А. . 452, 494.
Воргунов (учитель в г. Кузнецке) . 470.
583
„Воробей* (рассказ М. М. Достоевского)
506.
Воронеж................... . 52.
„Воскресение" (Л. Н. Толстого) . 385.
„Воскресный досуг" . 560.
„Воспитатели" (комические сцены Е. Н.
Федорова) 478.
Воспоминания П. В. Анненкова 475,
482.
ВоспоминанияН. А. Белоголового . 491.
Воспоминания П. Д. Боборыкина . 575.
Воспоминания А. Е. Врангеля 469, 470.
Воспоминания Е. Я. Головачевой-Па-
наевой 475, 491, 570.
Воспоминания Д. В. Григоровича 472»
474, 475*
Воспоминания А. Г. Достоевской . 491,
Воспоминания И. И. Панаева . . 483.
„Воспоминания и размышления" Е.
Тур 567.
Воспоминания Н. А. Тучковой-Огаре-
вой 491.
Воспоминания Е. А. Штакеншнейдер
476.
Воспоминания А. И. Шуберт . . 492.
Восточный Туркестан . . . . 472.
„В путь дорогу" (П. Д. Боборыкина)
575.
Врангель А. Е. 469, 470, 513, 515, 516,
517, 527, 529, 531,558, 559, 560, 563,
565.
„Время" 5, 20, 433, 455, 457, 474, 476,
477, 478, 479, 481, 484, 487, 489, 490,
493, 495, 496—498, 506, 535, 541, 544,
545, 566, 567, 568, 569, 570, 571, 572,
574, 577, 578.
Врублевский ( фамилия поляка в „Бр.
Карамазовых") . . . 203.
„Встречи на жизненном пути" (Воспо-
минания П. М. Ковалевского) 477,
495, 574.
„В сумерках" (Д. Д. Минаева) . 487.
Вятка . 484.
Гаврилов (фактор в типографии, где
печаталась „Эпоха") 459, 460, 461,
499.
Гаевский В. П ........ 81, 291, 472.
„Гайка" (Н. С. Соханской-Кохановской)
574.
Гальянов (домовладелец в Твери) 516.
Гарту и г (в „Дневнике писателя" Досто-
^ев€кого) 14.
Гатчинский сиротский институт . 560.
„Г-бов и вопрос об искусстве" (статья
Ф. М. Достоевского) 495.
Гдов . . 211, 295.
Геббель Ф. . . 461, 500.
Гегель . 286, 287.
Гейдельберг ? . 538.
Гейне Г................... 470, 497.
Георгиевский Г. П. .6.
Гербель Н. В. . . 472.
Германия . 26, 89.
Гернгросс . 560.
Гегг . ..............26.
Герцен А. И. 14, 34, 35, 431, 471, 478,
482, 566, 567, 568, 578.
„Герцен и Достоевский" (статья А. С.
Долинина) 45, 566.
Герценштубе (доктор в „Бр. Карамазо-
вых") 145,278, 279, 294, 298, 300.391.
Гете . 15, 87, 354, 497, 506, 561.
Гинцбург (банкир) . 540, 542.
Глазунов (издатель)........... 523.
Гоголь 26, 378, 471, 482, 484, 489, 525,
563, 578.
„Гоголь и Достоевский" (Ю. Тынянова)
563.
„Годы близости с Достоевским" (А. П.
Сусловой) 571, 572.
„Годы странствий" (Гете) . . 561.
Голеновская А. М. (сестра Ф. М. До-
стоевского) 556.
Голеновский Н. И. . 556.
Голландия . . • . 354.
Головачева-Панаева Е. Я. . . 475, 481.
Головинский В. А. 446, 455, 486, 517.
„Голос" . . 365, 481, 548, 550, 576, 577.
„Голос минувшего" . 476, 561, 575.
Гончаров И. А. . 478, 531, 564.
Горбунов И. Ф. . . 456, 483, 498.
Горев Е. (псевдоним Е. П. Ковалев-
ского) 574.
„Горе от ума" • . 578.
Горнфельд А. Г............ 470, 563,
584
Горный департамент . 573.
Горсткин (в „Бр. Карамазовых") 144,
212.
„Горькая судьбина" (драма А. Ф. Пи-
семского) 478, 479, 489.
Гос. Библиотека им. Ленина 6, 386,
507.
„Господин Светелкин" (повесть М. М.
Достоевского) 506.
„Господин Щедрин или раскол в ниги-
листах" (статья Ф. М. Достоевского)
484.
Готье Т. • 354
Гофман А. • 505.
Гофман В. ....................501.
„Гражданин" 20, 26, 29, 49, 71, 434,
435, 479, 502, 560.
Грановский Т. Н. 34, 35, 355, 473, 482,
536, 567, 568, 569, 578.
„Т. Н. Грановский" (биографический
очерк А. Станкевича) 569.
„Графиня Д.“ (повесть Н. С. Сохан-
ской-Кохановской) 574.
„Граф Блудов и его время" (Е. П. Ко-
валевского) 574.
„Грех да беда на кого не живет" (драма
А. Н. Островского) 490.
Греция . . ... 354.
Григорий (слуга Ф. П.Карамазова в „Бр.
Карамазовых") 103, 122, 143, 146,
186, 210, 211, 217, 222, 227, 232, 233,
234, 240, 241, 263, 265, 271, 273, 278,
296, 297, 298, 303.
Григорович Д. В. 4,27, 291,433, 439, 444,
472, 474, 475, 477, 497, 521, 526, 531,
537, 545.
Григорьев Ап. А. 5, 444, 452, 454, 459,
461, 462, 480, 483, 484, 489, 493, 500,
537, 538, 543, 547, 548, 570, 576.
Григорьев В. В. 438, 472, 473.
Григорьев Л. В. . 41.
Грицко-Григоренко (псевдоним Г. А.
Кушелева-Беэбородко) 480.
„Гроза" (А. Н. Островского) . 449, 489.
Громека С. С. . 539. 570.
Гроссман Л. П. . . . 355.
„Грушенька" (в „Бр. Карамазовых") 3, 4,
61,62, 65,143,144,165—185,189-191,
194-198, 203, 205, 207—210, 211,
219, 223, 224, 230, 233, 235, 237, 238,
240, 241, 244, 257, 259, 260, 263, 265,
266, 267, 270, 232, 292, 294, 295, 296,
297, 299, 300, 355, 356, 378, 379, 383,
385, 393.
Гуд Томас . 470.
„Гудок" . 494.
Гурий . . . 249.
Гусева Е. П. . .... 393.
„Гуттаперчевый мальчик" (Д. В. Григо-
ровича) 474.
Гюго В. 15, 91, 359, 470, 505.
Даль В. И. . . . . 509, 555.
Дамаскин Иоанн (богослов) 88,128, 370.
Данилевский Г. П. . 545, 574.
Данциг . . . 558.
Дарвин Ч. . . 248, 387.
Дардан . . 248. 250, 256.
Дарданелов (учитель в „Бр. Карамазо-
вых) 248, 251, 256.
„Два лагеря теоретиков" (статья Ф. М.
Достоевского) 496.
„Два града" (С. Булгакова) 43.
„Два старичка" (М. М. Достоевского)
506.
„Две жены" (С. Н. Федорова) . . 478.
„Две карьеры" (А. Н. Плещеева) . 562.
„Две сестры" (Е. Тур) . . . 568.
„Двойник" (Н. Д, Ахшарумова) . 565.
„Дворянское гнездо" (И. С. Тургенева)
37.
„Девичья кожа" (Е. Я. Колбасина) 569.
„Девятый йал" (Г. П. Данилевского)
574.
„Дело" . 50, 486, 498.
„Дельцы" (П. Д. Боборыкина) 575.
Демидовский лицей • ... 488.
„День" ... . 496, 497, 576.
„Деревня" (Д. В. Григоровича) . .474.
Державин Г. Р. . . . 555.
Держиморда (в „Ревизоре" Гоголя) 34.
Десницкий В. А. . . 24.
„Детство и юность Грановского" (П. Н.
Кудрявцева) 569.
„ Деятели революционного движения
в России. Библ, словарь" 53, 471.
585
Джунковские (в „Дневнике писателя"
Достоевского) 72.
Дидро . 89, 100, 357.
Диккенс . . . 58.
„Die Urgestalt der Bruder Karamazoff"
(В. Л. Комаровича) 348, 353.
Дмитрий Донской . . . . 576.
Дмитро-Митрич (в „Бесах") . 411.
„Дневник" (Анны Григорьевны До-
стоевской) . 475.
„Дневник дворецкого" (рассказ И. Ф.
Горбунова) 498.
„Дневник писателя" 3, И, 14,15, 16, 17,
19, 20, 22, 24-27, 29-31, 33, 34, 36,
37, 39, 43, 50, 51, 53, 57, 58, 59, 60,
65, 67, 71, 72, 75, 78, 79,250, 262, 267,
354, 361, 362, 363, 373, 374, 375, 479,
481, 484, 485, 499, 501, 502, 507.
Добролюбов Н. А. 4, 433, 452, 454, 471,
481, 490, 493, 494, 495, 497, 498, 502,
570.
„Долг" (повесть Е. Тур) . 568.
Долгомостьев И. Г. . . . 543, 572.
Долгоруков В. А. 447, 486, 529, 531,
532.
Долгоруков П. В. (эмигрант) . 34.
Долгушинцы . . . 19.
„Дон-Карлос" (Шиллера) . 505.
„Дон-Кихот" (Сервантеса) . 433, 434.
Достоевская А. Г. 11, 139, 141, 262,
347, 348, 349, 355, 363, 364, 370, 372,
374, 391, 475, 557, 571.
Достоевская В. М. 558, 573.
Достоевская Е. М. . 577.
Достоевская Л. Ф. 563.
Достоевская Э. Ф. . 491, 533.
Достоевский Алеша . . . 351.
Достоевский А. М. . 555, 556, 566.
Достоевский М. М. 5, 450, 455, 460, 470,
480, 487—489, 497, 498, 505, 506,
509—514, 516, 518, 519,521, 522, 523,
524, 527, 528, 529, 530, 531, 532, 536,
537, 539, 541-544, 546-550, 552—
554,556-558, 561, 562, 565, 566, 571,
573,576, 577.
Достоевский Н. М. 510, 511, 513, 514,
519, 521, 524, 533, 551, 556, 571, 540
542.
Достоевский Ф. М. 1, 4, 10—13,17,18—
25, 27-32, 34, 36—39, 41, 42, 44, 45,
46-51, 53—62, 64, 66—68, 74-76,
79, 80, 102, 108, 119, 139, 244, 250,
258, 318, 349,351,353-355,359—362,
364,368, 369—371, 373, 375 - 377, 378,
380-383, 386, 388, 389, 391—393,
397-399,401,402,431—435, 437, 439,
440, 442, 443, 445, 447, 448, 450, 451,
453, 455—462, 463, 464, 466-470,
472-478, 479-488, 489-496, 497,
499—502,505, 507, 514, 516, 517, 526,
539,555,556—560,562—568,571—579.
„Достоевский" (Сб. I, ред. А. Доли-
нина) 559, 565.
„Достоевский" (Сб. II, ред. А. Доли-
нина) 476,485, 487, 568, 571, 573,575.
„Достоевский в изображении его до-
чери" 470, 563.
„Достоевский и Суслова" 470, 566, 568.
„Достоевский среди Петрашевцев*4 37,
432.
„Дочка" (повесть М. М. Достоевского)
506.
„Драгоценная находка" (статья К. И.
Чуковского) 477.
Драгоманов М. П. . 52, 53.
Дрезден . . 536, 538, 539, 558.
„Дружеские советы" (повесть А. Н.
Плещеева) 431.
Дружинин А. В. 433, 438, 439, 443, 454,
458, 471, 472, 474, 478, 492, 497, 506.
Дубельт Л. В. . 506-
Дудышкин С. С............. 489, 562.
„Думы о Сибири" (Е. П. Ковалевского)
574.
„Думы и песни" (Д. Д. Минаева) 487.
„Дуня" (в „Преступлении и Наказа-
нии") 571.
Дуров С. Ф. . . . 432, 486, 491, 561.
„Дядюшкин сон" (Ф. М. Достоевского)
476, 480, 526.
„Дым" (И. С. Тургенева) . 475, 476.
Ева 279, 281.
Евангелие . 71,89, 165.
„Евгений Онегин" (Пушкина) . . 26.
„Евгений Онегин" (Д. Д. Минаева) 487.
586
Европа 15, 22, 27, 30, 37, 41, 43,45-50,
55, 58, 67, 78, 80, 114, 299, 393,
535.
Европеус А. И. . .451, 492, 499.
Египет . . 354.
„Ежегодник императ, театров** . 492.
„Езоп*‘ (прозвище старика Карамазова)
217, 294.
Елиэаветград • • 509, 555.
Елисеев Г. 3. . . 466, 502.
„Енотовая шуба** (повесть А. Н. Пле-
щеева) 488, 496.
„Жак** (роман Жорж Занд) 471.
Ждан-Пушкин И. В. . 523, 562.
„Жемчужины русской поэзии** (А. П.
Милюкова) 491.
Жемчужников А. М. 456, 498.
Жемчужников В. М. . .... 498.
Женева . . 70, 71, 491, 539, 561, 567.
„Живая струя" (статья А. М. Скабичев-
ского) 574.
„Жизнь и труды Погодина" . 473.
„Житейские сцены" (А. Н. Плещеева)
472, 488.
„Житие великого грешника" (план поэ-
мы Ф. М. Достоевского) 9.
Жорж Занд . . .14, 26, 30, 471.
Жуковский В. А. . . 505.
„Журнальные заметки" (статья П. Н.
Ткачева) 50.
„Журнальные заметки" (статья Ф. М.
Достоевского) 474.
„Жучка" (собака в „Бр. Карамазовых")
92, 245, 247, 254, 256, 257, 360, 387,
388.
„Жюли" (роман А. В. Дружинина) 471.
„Забытый дом" (рассказ И. Ф. Горбу-
нова) 498.
Загоскин М. Н. ... 574.
„Закат** (стихотворение А. Н. Плещеева)
438.
„Заколдованный круг" (Е. Тур) . 568.
„Закоулок" (роман Ф. Н. Берга) 497.
Засецкая Ю. 81, 291.
„Заметки для биографии Белинского"
(И. И. Лажечникова) 488.
„Заметки о личности Белинского"~
(очерк И. А. Гончарова) 565.
„Заметки петербургского туриста"
(А. В. Дружинина) 471.
„Замечательное десятилетие" (П. В.
Анненкова) 34.
„Записки актера" (М. С. Щепкина)
577.
„Записки из подполья" (Ф. М. Достоев-
ского) 481, 578.
„Записки из мертвого дома** (Ф. М.
Дсстоевского) 250, 251, 262, 355, 455,
497, 523, 561, 567.
„Записки охотника" (И. С. Тургенева)
476.
„Заря" . . 479, 497.
„Затмение солнца" (рассказ И. Ф. Гор-
бунова) 498.
„Зачем живет такой человек" (глава
в „Бр. Карамазовых") 353, 363.
„За чем пойдешь, то и найдешь" (А. Н.
Островского) 490.
„Звенья" . . - 37, 481.
„Здравия желаю" (Д. Д. Минаева) 487.
Земский А. М. . 256.
Зильберштейн И. С. 476.
„Зимние заметки о летних впечатле-
ниях" (Ф. М. Достоевского) 45, 566.
„Зимний вечер в бурсе" (Н. Г. Помя-
ловского) 570.
Зиночка (в „Дядюшкином сне" Достоев-
ского) 442.
„Золотые прииски" (глава в „Бр. Кара-
мазовых") 377, 381.
Зосима (в „Бр. Карамазовых") 3, 11,61,
64, 65, 67, 72, 73, 76—79,169, 170_
172,176, 178, 287, 289, 295,350—356,
358, 359, 360, 363, 372, 373, 374, 375,
376, 378, 379, 390, 393.
Зыков (в романе „Тысяча душ" А. Ф.
Писемского) 479.
Иаков (библейский патриарх) 163.
Иван Кузьмич ................ 286.
Иванов А. П. 246, 252, 558, 573, 578.
Иванов-Разумник Р, В. 499.
„Игрок" (Ф. М. Достоевского) 571,
575.
587
„Идиот" (Ф. М. Достоевского) 1,10, 11,
250, 434, 474, 571.
.„Иезавель" .....................164.
Иерусалим • . 246, 255, 256, 387.
„Из воспоминаний прошлого" (Л. Ф.
Пантелеева) 567.
„Из истории моего учительства" (В. П.
Острогорского) 561.
„Из романа" (Н. Г. Помяловского) 570.
Икс . 514, 560.
Плюс . 248.
„Иллюстрация" . . 431, 560.
„Илюша" (в „Бр. Карамазовых") 16,
62, 65, 90, 116, 166, ,181, 244—246,
250, 255, 257, 260, 266, 293, 357,
389.
Ильинский (первоначально фамилия
Дмитрия Карамазова) 88—90, 96,101
102, 143, 355, 356, 358, 360.
Ильинский (священник) . • .212
„Именины" (рассказ Н. Ф. Павлова) 493.
„Инвалид" . . 550.
Иннокентий Кириллыч (имя, отчество
прокурора в „Бр. Карамазовых") 240,
241.
Иннокентий Семенович (тоже имя, от-
чесгво для прокурора в „Бр. Кара-
мазовых") 240.
Инсаров (в „Накануне" И. С. Турге-
нева) 451, 492.
Иов (библейский) . 151.
Иона (пророк) . . 153.
„Иона-циник" (А. Ф. Писемского) 478.
Иосиф (библейский, сын Иакова) 153,
163.
Иосиф (в „Бр. Карамазовых) . • 168.
ИРЛИ . . 1, 52, 347, 348.
Иркутские губернские ведомости 490.
Исаев А. И...................... 469.
И.аев П. А. 351, 5i6,535,546,553, 557,
573.
Исаева М. Д. (первая жена Ф. М. До-
стоевского) 469, 572.
„Искра" . . . 479,486, 493, 494, 502.
„Искусство" (сборник Посуд. Акад,
худож. наук) 566.
„Исповедь" (Версилова в „Подростке")
19.
588
„Исповедь горячего сердца. Вверх пя-
тами" (глава в „Бр. Карамазовых")
354.
„Исповедь Ставрогина" (не напечатан-
ная глава в „Бесах") . . . 359, 397.
„Исторический вестник" 54, 474, 486,
562, 574.
„История одной вражды" (Ю. Николь-
ского) 476.
„История одной семейки" (первая книга
„Бр. Карамазовых") 351.
„История французской литературы"
(Ю. Шмидта) 572.
„Источники словаря русских писате-
лей" (С. А. Венгерова) 482, 493.
Италия . . . . 354, 408, 565, 567.
„Италия" (В. Д. Яковлева) 566.
Иуда 172.
Каблиц-Юзов И. И............. 53,54.
Кавелин К. Д. . 35, 80, 473, 578.
Кавказ 492.
Кавказский корпус 486.
Кадайские рудники .... . 470.
Казань . . 52, 510, 556, 557.
Каиафа (первосвященник) • 158.
Калганов (в „Бр. Карамазовых") 93,
189, 190, 195, 202, 205, 209, 219, 220,
225, 243, 245, 352, 387.
„Календарь" (изд. Академии Наук на
1864 г.) 576.
Калинович (в романе „Тысяча душ"
А. Ф. Писемского) 479.
Калиновский Д. И. . 522, 526, 530, 564.
„Каменное сердце" (Н. А. Некрасова)
475.
„Кана Галилейская" (глава в „Бр. Кара-
мазовых") 4, 65,170,230,379,380,384.
„Кандид" (Вольтера) . 248.
Капустин М. Н. 447,488.
Каракозов Д. В.................... 492.
Карамазов Алеша 3, 4,11, 13,16, 61, 64,
65, 71, 72, 73, 83, 84,92, 96,100,101,
103-105, 107—112, 116-120, 124—
126, 129—131,134,135,157,165-177,
179—181, 183, 184, 195, 212, 220,
244—246, 249, 252, 263, 266-270,
272, 275, 276, 279, 281—289, 310, 312,
313, 315, 320, 321—323, 329—331,
341—346, 350-356, 359, 361, 366-
369, 371, 374, 378—380, 387, 389,390.
Карамазов Дмитрий 11, 59, 62, 63, 69,
78, 84, 86, 89, 100,102,107-109,112,
125, 132, 143, 144, 146, 166, 170, 177,
186-198, 202—210, 212—216, 218—
222, 224-240, 241—244, 257—263,
265, 267-271, 273, 275—278, 280—
282, 284, 288, 293—297, 299, 300,302,
303, 306, 308—312, 316, 317, 319, 320,
321, 324, 327—331, 334, 335, 339,340,
342, 343, 345, 346, 350, 355—358,363,
367, 377, 380, 382—385, 389, 390,392,
393.
Карамавов Иван 3, 16, 61, 64 — 69,71 —
74, 76—78, 83, 86, 101,102, 110—112,
120, 127, 129, 134, 142—144,167, 18L
216, 244, 256,258-276,278—290,293,
395, 303, 305, 328, 312, 318, 319, 320,
322, 324, 332, 339, 340, 343, 344, 346,
353, 354, 356, 357, 359—361,363, 366,
370—372, 375, 377, 386, 388—391.
Карамазов Ф. П. 38, 59—62, 92, 102,
104, 115, 121, 143, 145, 146, 186, 212,
214, 226, 231, 282, 295, 305, 308, 309,
313, 353—363, 367, 368, 385, 390.
Карамзин (статья М. И. Владислав-
лева) 570.
Кармазинов (пародийный образ Турге-
нева в „Бесах") 418, 419, 426, 429,
476.
Карепина В. М. 486.
Карлейль (Histoire de la Revolution)
81.
„Карль Ивановичь" (случайное имя
среди черновиков к „Бр. Карамазо-
вым) 94.
Карр П. А. 440.
Кассандра . . 247.
„Катастрофа" (глава в „Селе Степан-
чикове") 564.
Катерина Ивановна (в „Бр. Карамазо-
вых") 109, 111, 112,115^ 125, 166, 196,
197, 213, 221, 231, 233, 241,244,258—
260, 263, 265, 266, 268, 270,275—277,
281, 282, 285, 289, 292, 293, 295, 296,
306, 310, 311, 313, 316, 319, 324, 326,
328, 329, 331, 332, 339—346, 357, 367,.
379, 389, 393, 571.
Катерина Федоровна . ... 279*
Катков М. Н. 12, 13, 25, 31, 54, 67, 68,
80, 108, 375, 397, 398, 439, 440, 443,
472-474, 478, 487, 481, 516, 552,556,
557.
„Каширская старина" (драма Д. В»
Аверкиева) 500.
Кашкин Н. С. . 492, 565.
„К биографии Плещеева" (статья М. Л.
Юдина) 474.
Кельн . 534.
Керевский завод 561.
Кетчер Н. X. . 34.
Киев 52.
Киреев . . 291.
Кириллов (в „Бесах") 405.
Кирилло-Мефодиевское общество" 494.
I Кирпичников А. И. . . . 472.
I Китай . 558, 573,
„Китай-город" (роман П. Д. Боборы-
кина) 575.
Клюшников В. П. . . • 479..
„К молодому поколению" (проклама-
ция) 470.
„Княжна Тараканова" (Г. П. Данилев-
ского) 574.
Княжнин В. Н. . • . 484-
„Кобулистан и Кафиристан" (исследо-
вание В. В. Григорьева) 472.
Ковалевский Е. П. . 545, 548, 573..
Колбасин Е. Я. . . 536, 567, 569.
Колбасников (учитель гимназии в „Бр.
Карамазовых") 247, 250, 254.
„Колос" (издательство) . 481..
Кольцов А. В................ 482.
Комарович В. Л. 348, 353,355, 358,362г
365, 377, 378, 3J8, 481.
„Коммунистический манифест" (К. Мар-
кса) 490.
Кондорсэ ... . 431.
„Convulsions de Paris" (произведение
Maxime du Camp) 354.
„Конец впереди" (повесть Н. М. Пав-
лова) 494.
Кони А. Ф. . . 291, 382, 498..
Консидеран.................. • 431.
589*
Констан .291.
Констант В. Д. . . 571, 573.
„Контраверза" (глава в „Бр. Карама-
зовых0) 364, 365.
Коншина Е. Н. . . 6, 347.
Копенгаген . 558, 559.
Корба А. П. . 52, 53.
Корнеев М. . . 499.
Корнилов В. А. . . 559.
Корнилова (см. „Дело Корниловой0
в „Дневнике писателя0) 14, 81.
„Коробочка" (из „Мертвых душ" Го-
голя) 33.
Корф М. А. . 566.
Корш В. Ф. .... 483.
Косица Н. (псевдоним Н. Н* Страхова)
574.
Костомаров В. Д......... 491, 500.
Костомаров Н. И. 480, 548-549, 576,
577.
Костя (ошибочное имя Коли Красот-
кина в „Бр. „Карамазовых") 257.
Кохановская (псевдоним Н. С. Сохан-
ской) 545, 549, 574, 575, 577.
Кошлаков Д. И.............. . . 81.
Краевский А. А. 5, 59, 64,431,433, 441,
452, 454, 459, 479, 495, 496—497, 506,
519, 521-524, 526—528, 531, 564.
„Красный архив" . .66, 68.
Красоткин Коля (в „Бр. Карамазовых")
11, 16, 245—249, 251—257, 341, 350,
387.
„Критико - биографический словарь"
(С. А. Венгерова) 482.
„Крокодил" (Ф. М. Достоевского) 481.
Кронеберг (см. дело Кронеберга
в „Дневнике писателя") 14, 16.
Кронеберг А. И. . . 501.
Кронштадт . 318, 559.
„Кронштадский вестник" . 51.
„Кроткая" (Ф. М. Достоевского) 15.
„Крошка Доррит" (Диккенса) 524, 563.
Крылов В. А. • . 444.
Крым . 543.
Крымская кампания . . 471.
Кувшинников (в „Бр. Карамазовых")
218.
Кудрявцев П. Н................35.
Кузьма (Самсоноз, купец в „Бр. Кара-
мазовых") 199, 209.
Кузьма Прутков . . 498.
Кузнецк . 469, 470, 563.
Кулиш П. А. 576.
Куманин А. А. 571, 572,576.
Куманина А. Ф. 573, 578.
Купеческий клуб . 458.
Курочкин В. С. . . . . 494, 497.
Кушелев-Безбородко Гр. Ал. 443, 480.
Лаван (в Библии) . . 163.
Лавров П. Л. . . 68.
Лажечников И. И. 447, 488.
Лазарево кладбище . . . 554.
Лазарь (в Евангелии) . 148, 150.
Ламеннэ . 75.
Лафарг . 98.
Леблаз . .... 147, 157.
Лебядкин (в „Бесах") 416, 417, 418,
428.
Левин (в „Анне Карениной" Л. Тол-
стого) 20, 30, 38, 39, 41, 42, 58.
Лейкина В. Р. ... 486.
Лембке (губернатор в „Бесах") 401,
405-408, 410, 416, 419, 420, 422,423,
427, 429.
Лемке М. Н. .... 578.
Ленин В. И. 3, 20—22, 24, 32, 507.
Ленский (в „Евгении Онегине" Пуш-
кина) 5J5.
Леонид (упоминаемый в „Бр. Карама-
зовых" старец) 169.
Леонтьев К. Н. . .75, 76.
„Les miserables" (В. Гюго) . 359.
„Les origines de la France contempo-
raine" (И. Тэн) 354.
Лермонтов M. Ю. . 29, 478, 562.
Лесной институт 485.
Леру Пьер . 75, 431.
Ливчак И. Н. . . . . 81.
Лиза (Тушина в „Бесах") 415, 416, 417,
418, 423, 426,571.
Лизавета Смердящая (в „Бр. Карамазо-
вых") 363.
Lise (в „Бр. Карамазовых") 111, 112,
115, 116, 117, 119, 120, 256, 260, 282,
289, 346.
590
„Липочка" (комедия В. П. Острогор-
ского) 457, 498.
Липутин (в „Бесах") . 424, 426,428.
Литейная (улица в Петербурге) . 467.
„Литература и марксизм" .476.
„Литературная газета" . . 431.
„Литературное наследие" (Н. И. Косто-
марова) 577.
„Литературные встречи и знакомства"
(А. П. Милюкова) 491.
„Литературные кумиры" (И. И. Пана-
ева) 483.
„Литературные мелочи" (П. Н. Тка-
чева) 50.
„Литературные проекты Пушкина"
(П. В. Анненкова) 482.
„Литературный фонд" (сборник) . 472.
„Логика" (М. И. Владиславлева) . 567.
„Ломбардный билет" (А. Н. Плещеева)
488.
Ломоносов М. В. . 555.
Лондон • . . . 566.
„Луковка" (глава в „Бр. Карамазовых")
379, 380.
Луначарский А. В. . 483.
Лури .........................95.
Любимов Н. А. 12, 14, 17, 67, 74, 119,
365, 368—373,378,380, 381,383—384,
386, 388, 391—393, 398, 401.
„Люди сороковых годов" (роман А. Ф.
Писемского) 479.
Люлюшка (дочь М.М. Достоевского) 514.
„Лягавый" (в „Бр. Карамазовых") 144,
324, 381.
Лямшин (в „Бесах") . 74, 424.
Ляцкий Е. А. . 565.
Маврикий Маврикиевич (становой в „Бр.
Карамазовых") 223, 225, 242, 243.
Маврикий Николаевич (в „Бесах") 415
418, 419.
„Магдалина" (драма Геббеля) . . 500.
Майков А. Н. 26, 54, 291, 453, 457,475,
479,480,489,492, 497, 514, 515, 517,
518, 521, 522, 524, 532, 559, 560,
565.
Майков В. Н. . . 559, 562.
Майковы * ................ 564.
Майор Бурбонов (псевдоним Д. Д. Ми-
наева) 487.
Макар Долгорукий (в „Подростке") 29.
Макарий (первоначальное имя старца
Зосимы) 83, 100, 352.
Maxime du Camp 354.
Максимов (помещик-приживальщик в
„Бр. Карамазовых") 189,194,195,197,
205, 208, 209, 211, 214, 218, 304, 319,
357, 361.
Максимов С. В. . . . . 471,
„Маленький герой" (Ф. М. Достоев-
ского) 495.
„Маловерная дама" (глава в „Бр. Кара-
мазовых") 364.
„Мальчик у Христа на елке" (Ф. М. До-
стоевского) 15.
„Мальчики" (10-якнига в „Бр. Карама-
зовых") 9, И, 16, 350, 360, 361, 386,
388.
„Мамаево побоище (драма Д. В. Авер-
киева) 500.
Манасеин В. А. . . 577.
Манджурия . • .514.
Мария Александровна (в повести „Дя-
дюшкин сын" Ф. М. Достоевского)
442.
Мария Антуанетта . • 326.
Мария Дмитриевна (первая жена Ф. М.
Достоевского) 511, 514, 516, 523, 527,
529, 533, 535, 541, 548, 553, 557, 563,
579.
Мария Египетская - • 163, 286.
Мария Ивановна (тоже — Марья Кон-
дратьевна) 124.
Мария Михайловна (племянница Ф. М.
Достоевского) 577.
Мария Николаевна (тоже — Марья Кон-
дратьевна) 121, 122.
Марья Кондратьевна (в „Бр. Кара-
мазовых") 211, 320, 367, 368,
369.
Марков (первоначально фамилия при-
живальщика Максимова в „Бр. Кара-
мазовых") 92, 360.
Маркс (Карл) . . 32, 45,482.
„Марсельеза" . ... 74.
Мартынов А. Е. . . . • 449, 489.
591
Мартьян Крестьянович (доктор в „Бр.
Карамазовых) 218.
Марфа Игнатьевна (прислуга старика
Карамазова) 122, 123, 145, 146, 320,
369.
„Марфа Посадница*4 (трагедия Е. П. Ко-
валевского) 574.
Маслов И. И. . ... 573.
„Материалы для биографии А. Григорь-
ева44 (В. Н. Княжнина) 500.
„Материалы для биографии Пушкина44
(П. В. Анненкова) 482.
Маша (М. М. Достоевская 530, 543, 549,
564.
Меже вич В. С. 474.
Межевой институт . 558, 573.
Мей Л. А. . . 452, 480, 483, 493.
Меньшова (московская домовладелица)
463.
Меняев (петербургский домовладелец)
514.
Мережковский Д. С. . . 24.
„Мертвое озеро44 (роман Н. А. Некра-
сова и Е. Я. Панаевой) 567.
Мефистофель . ... 290.
„Мещанское счастье" (Н. Г. Помялов-
ского) 570.
Мещерский В. П. 20, 434.
Мизинчиков (в „Селе Степанчикове44
Ф. М. Достоевского) 527, 528.
Миллер (владелец гостиницы в Твери)
515.
Миллер О. Ф. . . 55, 392.
Милюков А. П. 5, 448, 449, 454, 491,
530, 559,576.
Милюкова А. П. . . 547, 576.
Минаев Д. Д. 5, 446, 486, 494, 517, 530.
„Минувшие годы44 . . 575.
Миньона (в „Вильгельме Мейстере44
Гете) 561.
„Мир божий44 (журнал) . . 498.
„Мир божий44 (А. Е. Разина) . 569.
„Мирович44 (роман Г. П. Данилевского)
574.
Миусов (в „Бр. Карамазовых44) 76, 8б,
92, 95, 96, 98, 99, 228, 240, 300, 356,
358, 360, 362,363.
Михаил (архангел) ........... 288.
592
Михаил Иванович (Владиславлев) 534.
Михаил Макарович (исправник в „Бр.
Карамазовых44) 223, 225, 226, 241.
Михаил Николаевич (Сниткин, доктор}
82.
Михайлов В. В. . 10, 11, 81, 350, 438.
Михайлов М. Л. . 438, 470, 471.
Михайловский Н. К. .51, 59, 68.
Мозгляков (в „Дядюшкином сне44) 442.
„Мой спор о спиритизме44 (статья Н. Н.
Страхова) 362.
„Мокрое44 190-197, 207, 210, 213, 215,
217, 234, 242, ЗЭ7, 315, 323, 329, 335,
381, 382, 383, 377.
„Молотов44 (П. Г. Помяловский) . . 570.
Мольер . . . 489, 578.
Момбелли Н. А. . 490.
Монголия ........... 573.
„Мор Карл44 (в „Разбойниках44 Шил-
лера) 90, 96, 99, 356.
„Мор Франц44 (в „Разбойниках44 Шил-
лера) 90, 96, 356.
„Морской сборник44 .......... 471.
Москва 13, 42, 59, 61,115, 212, 250, 256,
273, 274, 351, 358, 369, 371, 388, 389,
434, 438, 440, 441, 442, 443, 445, 446,.
447, 448, 449, 451, 453, 455—456,
458-463, 476, 482, 485, 486, 488,
492—493, 495, 496, 499,509,511-513,
533—534, 539-40, 543, 544, 550, 552,.
556, 557,558, 568, 572—573, 578.
„Москвитянин44 .... . 483,493.
Московская Гос. Публ. биб-ка (им. Ле-
нина) 347—349.
„Московские ведомости44 473, 494, 550..
„Московский вестник44 433, 447, 450,
451, 452, 487, 488.
Московский Малый театр . 489.
„Московский сборник44 . . . • 496.
„Московским студентам44 (письмо) 13.
„Мужик Марей44 (Ф. М. Достоевского)'
15.
Муравьев Н. Н. (Амурский) 490.
Мурузов . ...........93v
Муссялевич (поляк в „Бр. Карамазо-
вых“) 297.
„Мысль44 (издательство) 470, 476, 485,
487, 557, 559, 565, 571, 573, 575.
„Мытарства" (главы в „Бр. Карамазо-
вых") 383.
Мюнхен . 348.
Н. В-чь (Ставрогин в „Бесах") 415, 416,
418, 419.
„На ущербе" (П. Д. Боборыкина) 575.
„Наблюдатель" . . 472.
Надежда Ивановна (то же—Катерина
л Ивановна в „Бр. Карамазовых") 91.
„Надрывы" (главы в „Бр. Карамазо-
вых") 62, 365, 367, 368.
„Наймычка" (Т. Г. Шевченко) 452, 494.
„Накануне" (И. С. Тургенева) 433, 476,
487, 492.
„Нана" (рассказ И. Ф. Горбунова) 498.
Наполеон . 155.
Нарва . . ..........561.
„Наследство" (повесть А. Н. Плещеева)
472, 488.
Настасья (в „Бесах") 400, 409, 411.
Настасья Филипповна (в „Идиоте") 571.
„Настольный словарь" (Ф. Толля) 561.
Нахимов П. С. . . 559.
„Начало карьеры Перхотина" (глава
в „Бр. Карамазовых" 383, 384.
„Наш губернский день" (М. Е. Салты-
кова) 484.
„Наше время" (газета) . . 494.
Нащокинский пер. (в Москве) . 463.
Неаполь . • . . 542.
Невский (проспект) . 82, 514.
Невский В. И. . ... .6.
„Недавние комедии" (М. Е. Салтыкова)
484.
„Неделя" . . . 360, 434.
„Неистовый Орланд" (рассказ Н. А.
Основското) 488.
Некрасов Н. А. 4, 5,14,19, 27, 28, 29,30,
49, 71, 431, 433—435, 439—441, 443,
444, 446, 454, 478, 483, 484, 487, 495,
498, 501, 502, 504, 506, 512, 514, 516,
517, 520, 521, 522, 523, 526, 537, 538,
539, 557, 562,567.
Нелли (в „Униж. и Оскорбленн.") 561.
Нерчинский завод . . 490.
„Несчастные" (стихотв. Н. А. Некра-
сова) 28.
38 Достоевский
„Неточка" Незванова (Ф. М. Достоев-
ского) 524.
„Неуместное собрание" (2-я книга „Бр.
Карамазовых") 351, 353, 357.
Нечаев С. Г. . 19, 355, 399, 405.
Нечаева А. Ф. . . . . 558.
„Нечто личное" (в „Дневнике писате-
ля") 481.
„Нива" . 472, 474, 477.
Нигр . ... 542.
„Никитинские субботники" (издатель-
ство) 9.
Николай I . . 474, 493, 560.
Николай Всеволодович (Ставрогин в
„Бесах") 415.
Николай Николаевич (Страхов) 535,
537.
Николай Парфеныч (следователь в „Бр.
Карамазовых") 335.
Николо-Плотницкий пер. (в Москве)
451.
Никольский Ю. . • 476.
Никон (в „Горькой судьбине" А. Ф. Пи-
семского) 449.
Нил (Нил Андреевич Основский) 448,
450, 451.
Нил Безымянный (псевдоним Е. П. Ко-
валевского) 574.
Ниночка (в „Бр. Карамазовых") . 250.
„Нищета философии" (К. Маркса) 490.
Новгород . . 52, 360, 534.
Новикова К. ..... 291.
„Новое время" 10, 82, 88, 350, 353,
558.
„Новороссийский телеграф" . . . .51.
Новый поэт" (псевдоним И. И. Па-
наева) 483.
„Новь" (И. С. Тургенева) . . 14.
Ноздрев (в „Мертвых душах" Гоголя)
33, 218, 309.
Носов (упоминается в „Бр. Карамазо-
вых") 204.
Обдорск ... . . 105, 366.
Облонский (в „Анне Карениной" Тол-
стого) 38, 39, 59, 60.
„Общественные идеалы Пушкина"
(П. В. Анненкова) 482.
593
„О вечных истинах" (сборник статей)
Н. Н. Страхова) 362.
Овсянико-Куликовский Д. Н. 575.
Огарев Н. П. . 482, 483, 491, 561.
Одесса 60, 84, 355, 492.
„Одесский вестник" . . 51.
„О драме" (Д. В. Аверкиева) . 500.
Ожеро (маршал Наполеоновской армии)
155.
Озеров В. А. . . 555.
Омск . 472.
Омская каторжная тюрьма . 432.
Омский кадетский корпус . . 562.
Онегин (в „Евгении Онегине" Пуш-
кина) 253.
Опочинин Е. Н. . 347, 349, 372.
Оптина пустынь . . 13, 351.
„Опять молодое перо" (статья Ф. М.
Достоевского) 484.
Орел • . . . 492.
Оренбург 437, 439, 440, 445, 446, 473,
474.
Оренбургская крепость 432.
Оренбургский край . 443.
Оренбургский линейный батальон 486.
Оренбургский отдельный корпус . 494.
Орская крепость . . . . 494.
Основский Н. А. 433, 449, 451, 488,
491, 492, 533, 534, 566.
Островский А. Н. 4, 61, 447, 456, 460,
471, 472, 473, 478, 483, 484, 488, 489,
490, 493, 497, 500, 539, 545, 561.
Острогорский В. П. . ... 498.
„Ответ Надеждину" (статья И. И. Ла-
жечникова) 488 .
„Ответ Русскому вестнику" (статья
Ф. М. Достоевского) 474.
„Ответ свистуну" (статья Ф. М. До-
стоевского) 495.
„Отелло" (Шекспира) . . 188.
„Отец Ферапонт" (глава в „Бр. Кара-
мазовых") 365.
„Отечественные записки" 5, 10, 19, 20,
27, 29, 49,51,53,82,377,431,434, 441,
450, 460, 466, 467, 474, 477, 478, 483,
484, 485, 487, 488,492—496, 497,498,
501, 505, 506, 524, 525, 531, 532, 562,
563, 564, 565, 574, 575.
594
„Отставка" („Отставной" — рассказ
Ф. М. Достоевского) 563.
„Отцы и дети" (И. С. Тургенева) 475,
476.
Оуэн . 431.
„Очерки бурсы" (Н. Г. Помяловского)
570.
„Очерки и рассказы" (Г. А. Кушелева-
Беэбородко) 480.
„Очерки по истории русской критики"
(ред. А. В. Луначарского и Лебедева-
Полянского) 472.
„Очерки по истории русской поэзии"
(А. П. Милюкова) 491.
„Очерки Финляндии" (А. П. Милюко-
ва) 491.
„Ошибка" (повесть Е. Тур) 567, 568.
Павел Николаевич (редактор в романе
„Тысяча душ" Писемского) 479.
Павлов И. Н. . . 452, 493.
Павлов Н. М. . . 493.
Павлов Н. Ф. 452, 493.
Павловск . 540, 541.
Павловский кадетский корпус . 556.
Пажеский корпус . 560.
Паисий (в „Бр. Карамазовых") 105,
169, 180, 379.
Пальм А. И..................... 432.
Панаев И. И. 444, 454, 456, 483, 495,
497, 562.
Панаева Е. Я. . 506, 570.
„Пантеон литературы" . . 474, 506.
Париж 34, 35, 493, 496, 534, 535, 536,
542, 549, 566, 567, 570, 571, 577.
„Paroles d’un croyant" (Ламеннэ) . 491.
Парфений инок . 85.
„Памятники старинной русской литера-
туры" 480.
„Пашинцев" (повесть А. Н. Плещеева)
472, 491.
„Певец Кубры" (Е. Я. Колбасина) 567.
„Первый шифр" (повесть Н. С. Сохан-
ской-Кохановской) 574.
„Перезвон" (собака в „Бр. Карамазо-
вых") 255, 257.
„Перемелется 1— мука будет" (пьеса
И. В. Самарина) 499.
„Перепевы4* (Д. Д. Минаева) 486.
„Переписка с друзьями44 (Гоголя) 494.
„Переписка Тургенева и Достоевского44
476.
„Переселенцы44 (роман Д. В. Григоро-
вича) 474.
Пермь . . 52, 492.
Перхотин (чиновник в „Бр. Карамазо-
вых44) 233, 284, 296, 311, 320, 329,
330.
„Песни и поэмы44 (Д. Д. Минаева) 487.
Песталоцци . 10, 82, 300,350.
Петербург 10, 42, 54, 61, 64, 654 240,
279, 299, 351, 354, 380, 388, 391* 400,
408, 413, 439 - 443, 448, 44<\ 451, 452,
455, 456, 459, 464, 467, 472, 473, 480,
482, 486, 488, 439, 490—492, 494, 501,
502, 505, 506, 509, 511—514, 516—
518, 520-525, 527-537, 539—541,
544-548, 550, 552, 555-557, 559—
561, 572, 573, 576.
„П тербург днем и ночью44 (Е. П. Ко-
валевского) 574.
Петербургский Александринский театр
489, 492.
„Петербургские ведомости44 471, 483,
550, 574, 575.
„Петербургский сборник44 (Н. А. Некра-
сов) 495.
„Петербургские сновидения44 (Ф. М. До-
стоевского) 487.
Петерсон • • • • 300.
Петрашевский М. В. 431, 432, 561, 555.
„Петраше цы44 (сборник под ред. П. Е.
Щеголева) 486, 561.
„Петрашевцы44 (В. Р. Лейкиной)
492.
Петров (фамилия, случайно упоминае-
мая в черновиках к „Бр. Карамазо-
вым44) 300.
„Петров день44 (Н. А. Основского) 483.
Петропавловск . 52.
Петропавловская крепость 432, 506,
555.
„Печать и революция44 . 481.
Пиксанов Н. К. . . 475, 476.
Пилат .
Pipper (издатель)
Пирогов Н. И. . /. . . 498.
Пирон ... . . 204, 209, 214.
Писарев Д. И. . 480, 481, 567, 574.
Писарева (акушерка в „Дневнике пи-
сателя44) 14, 17, 354.
Писемский А. Ф. 441, 449, 454, 471,
478, 479, 483, 492, 493, 496, 497, 572.
„Письма А. П. Чехова44 . 434.
„Письма Достоевского44 . 12, 18.
„Письма иногороднего подписчика44
(А. В. Дружинина) 471.
„Письма к Герцену и Огареву44 491, 561.
„Письма русских писателей44 51, 475,
476, 565.
„Письма Салиас44 . 568.
„Письмо постороннего критика44 (А. Ф.
Писемского) 479.
Пластуновы (владельцы постоялого дво-
ра в „Мокром44 в „Бр. Карамазо-
вых4*) 197.
Платон - 89, 100, 357.
Плеве . . 497.
„Племянница44 (роман Е. Тур) . 568.
Плетнев П. А. . . • • • 431.
Плещеев А. Н. 431—435, 439—40, 443,
445, 446, 448, 450, 451, 454, 455, 438,
459, 461—464, 467-470, 472-474,
476, 478-480, 485-496, 498-502,
506, 516-518, 521, 530, 533, 534,
539, 545, 557, 562, 564—566, 569,
570.
Плотников (лавочник в „Бр. Карамазо-
вых44) 191.
„Плотничья артель44 (А. Ф. Писемского)
478.
486,1 Победоносцев К. П. 20, 25, 31, 66—68>
80, 108, 291, 367, 388, 391, 392.
„Повести и рассказы для детей44 (А. Е.
Разина) 569.
„Погибшие и погибающие44 (Д. И. Пи-
сарева) 570.
Погодин М. П. .... 576, 577.
„Погоня за счастьем44 (М. Е. Салтыко-
ва-Щедрина) 484.
„Погребенные заживо44 (М. Е. Салтыко-
ва-Щедрина) 484, 488.
(в „Бр. Карамазовых44)
205, 213, 215, 216.
158. I Подвысоцкий
. 348. I
595
38*
„Подросток" (Ф. М. Достоевского) 19,
50, 53, 64, 66, 475, 477, 479, 484,
501.
„Показание свидетелей" (глава в „Бр.
Карамазовых") 383, 384.
Полевой Кс. . . . . 494.
„Ползунков" (рассказ Ф. М. Достоев-
ского) 495.
„Полинька Сакс" (А. В. Дружинина)
471.
Полонский Я. П. 439, 473, 476, 480,483,
552, 578.
Польша............... 216, 220.
„Помешанный" (С. Н. Федорова) 478,
538.
Помяловский Н. Г. . • 569.
Поселкович (в „Бр. Карамазовых") 221.
„После обеда в гостях" (Н. С. Сохан-
ской-Кохановской) 574.
„Последние песни" (Н. А. Некрасова)
14, 27, 29.
Потехин А. А. . 483.
Порецкий А. У. . . 291.
„Порода хищников" (Н. А. Оонов-
ского) 488.
„Поумнел" (П. Д. Боборыкина) . . 575.
„Похождения Чернокнижникова по
Петербургским дачам" (А. В. Дружи-
нина) 471.
„Похороны Илюшечки" (последняя гла-
ва в „Бр. Карамазовых") 386.
„Почва" (предполагавшееся вначале
название журнала „Эпоха") 545.
„Правда" (см. выше: „Почва") 544,572.
„Предварительное следствие" (9-я кни-
га „Бр. Карамазовых") 382.
.„Прежний и бесспорный" (глава в „Бр.
Карамазовых") 381.
„Преступление и Наказание" 250, 251,
262, 434, 474, 475, 495, 559, 571.
„Пречистенский бульвар" (в Москве)
463.
„Призвание" (повесть А. Н. Пле-
щеева) .................. . . 490.
„Призраки" (И. С. Тургенева) 475,570,
572, 573.
.„Приемный день у редактора" (статья
в „Библ, для чтения") 546.
596
„Pro и Contra" (5-я книга „Бр. Карама-
зовых" 3, 16, 62, 65—67, 69, 74, 79,
353, 368, 369, 372, 373.
„Проказы чорта на железной дороге"
(Д. Д. Минаева) 487.
„Прокурор поймал Митю" (глава в „Бр.
Карамазовых") 383.
„Прометеи" (ироническое название са-
молюбивых писателей) 443.
„Прометей" (издательство) . . . 472.
„Профан" (псевдоним Н. К. Михайлов-
ского) 51.
Псков . ...............52.
„Псковитянка" (Л. А. Мея) . 492, 493.
„Путешествие в Китай" (Е. П. Ковалев-
ского) 574.
Пуцыкович В. Ф. . . . 291, 386.
Пушкин А. С. 21, 26, 29, 188, 221, 388,
478, 482, 493, 505.
„Пушкин в Александровскую эпоху"
(П. В. Анненкова) 482.
„Пушкинский дом" . 4, 347, 349, 435.
Пыпин А. Н................ 555, 556.
„Пятьдесят лет" (М. М. Достоевского)
506.
Радецкий . .81.
„Разбойники" (Шиллера) • 356.
„Раздумье" (стих. А. Н. Плещеева) 438.
Разин А. Е. . . 538, 544, 550, 569, 577.
„Разлад" (Я. П. Полонского) . . • 578.
Ракитин ( в „Бр. Карамазовых") 58, 59,
62, 64, 65, 104, 166—182, 244, 257—
260, 262, 264, 269, 270, 294, 295,
297, 308, 320, 331, 352, 366, 379,
380, 390.
„Рассказ Алексея Дмитриевича" (А. В.
Дружинина) 471.
„Рассказы и путевые воспоминания"
(А. П. Милюкова) 491.
„Рассказы о животных и растениях"
(А. Е. Равина) 569.
Ревель . 505, 537, 538, 539, 556, 569.
„Ревизор" (Н. В. Гоголя) . 496, 578.
Редкин П. Г............. . • 35.
„Рейнеке Лис" (Гете) 455, 460, 497,
505.
Ремесленное общество......... 256.
„Речь прокурора" (глава в „Бр. Кара-
мазовых") 391.
Рига. . . .... 514.
Рим . . 134, 371, 542, 543, 575.
Ришар (казненный убийца в „Бр.
Карамазовых") 70.
„Роберт" (опера „Роберт-Дьявол"
Мейербера) 211.
„Рогнеда" (опера А. Н. Серова) . 579.
Розанов В. В. . . . ... 24.
„Роковой вопрос" (статья Н. Н. Стра-
хова) 571.
„Роман в 9-ти письмах" (Ф. М. Достоев-
ского) 495. ।
„Роман кисейной девушки" (Д. И. Пи-
сарева) 570.
„Романсеро" (Г. Гейне) . . 497.
„Ромео и Джульетта" (Шекспира) 483.
Россия 15, 20, 22, 25, 27, 32, 33, 37, 39,
41, 43, 46, 48—50, 55, 57, 59—Ы, 63,
67, 68, 78, 80, 114, 127, 147, 151, 158,
159, 162, 187,216,240,265, 299, 308—
310, 313, 321, 322, 331, 343, 375, 376,
406, 471, 480, 486, 498, 506, 560, 563,
573.
Ростанев (в „Селе Степанчикове") 563. ‘
Ростовцев Я. И. 515, 560, 561.
Ротшильд . 147, 373, 374*
„Русская беседа" . 473, 496-
„Русская мысль" . . 490, 495, 575, 577.
„Русская правда" . . 499.
„Русская речь" . • • 487, 568.
„Русская старина" . . 477, 495, 569»
„Русские ведомости" . . .51.
„Русские женщины" (Н. А. Некрасова)
29, 477.
„Русский архив" . . . . 475, 555.
„Русский вестник" 11,12,14, 36, 54, 67,
258, 350, 351, 365, 367,369—371, 373,
376, 377, 380, 381, 383, 386, 388,
391—393, 397, 398,401, 446, 447, 450,
452, 469, 472-474, 476, 478,479, 481»
485, 487, 488, 491, 494, 495, 497, 499’
510, 512, 513, 545, 557, 568, 569, 574*
„Русский Диккенс" (фельетон о Ф. М-
Достоевском) 51.
„Русский инок" (6-я книга „Бр. Кара-
мазовых") 3, 11, 62, 65, 66, 78, 79,
169, 350, 352, 361, 366, 373, 376,
379.
„Русский листок* . 497.
„Русское богатство".......... 498.
„Русское слово" 478, 480, 481, 486, 535,
567, 574, 576.
Руссо Ж. Ж. . . . . 37, 287.
„Русь" . . 52, 53, 56, 154, 155.
„Рыбаки" (Д. В. Григоровича) . 474.
Рыбинск . . 250.
Рыжков (московский домовладелец) 451.
„Ruy Blas" (драма В. Гюго) . 359.
Рязань . . 444.
Сабашниковы (издатели) .571.
Саботьеро (танец) ... . 220.
Сад маркиз (маркиз де-Сад) . .126.
Садовский П. М. . 449, 456, 489.
Сакулин П. Н. 1.
Салаев (книгопродавец) . 250.
Салиас Е. В. (Тур) . . 567, 568.
„Салтыков-Щедрин" (исследование
Иванова-Разумника) 499.
Салтыков-Щедрин М. Е. 49, 51, 54,
206, 240, 377, 378, 433, 434, 444, 447,
452, 456, 458, 466, 472, 473, 477, 481,
484, 485, 488, 498, 499, 539, 562, 570.
Самарин И. В. • 459, 499.
Самарская губ. . • • 565.
Самсонов (купец в „Бр. Карамазовых")
61, 62, 182, 185, 210, 212, 236, 237,
299, 311, 381.
Сатана (в „Бр. Карамазовых") 159, 259,
260-261, 266, 268, 270, 281-283,
285—290, 389.
Сафо ... . 204, 214.
Сахаров И. П.............. 509, 555.
Саша (сестра, А. ,М. Достоевская, по
мужу — Голеновская), 510, 512, 540,
543.
„Сборник в память С. А. Юрьева" 13.
Свеаборг. ........ . 505.
„Свежее предание" (Я. П. Полонского)
476.
„Светоч" (журнал) 446, 450, 452, 487,
493, 522, 564.
„Свиток" (Сб. № 1) . 9.
Свистунов (в „Ревизоре") . 497.
597
Свияжский Д. (псевдоним Д. Д. Ми-
наева) 486.
„Свое и наносное0 (С. Н. Федорова)
478, 570.
„Сговор" (глава в „Бр. Карамазовых")
367, 368.
Севастополь . 559.
„Северный вестник" . ... 434.
„Село Степанчиково" 474, 477, 487,
489, 495, 520, 525, 556, 558, 563,
564.
Семевский В. И. . 536, 561.
Семевский М. И.............. 569.
„Семейство Монсов" (М. И. Сем ве-
ского) 567.
Семипалатинск . 469,473, 480, 483, 557.
Сенковский О. И. . 457, 471.
Сен-Симон . 41.
Сербия . 41.
Сергий (святой) . . . 150.
Серов А. Н. . ......... 553, 578.
Сибирь 206, 227, 228,406, 407,470, 474,
477, 480, 483, 486, 490, 515, 556, 557,
561.
Симбирск . 486.
Симеон Столпник . . 264.
Симеоновский пер. (в Петербурге)
467.
Сирин Исаак . 88, 90.
Сириус (звезда) . 283, 284.
Сицилия . . 295.
Скабичевский А. М. . . 50, 51, 54, 574.
Скавронский А. (псевдоним Г. П. Да-
нилевского) 574.
Скавронский Н. (псевдоним А. С. Уша-
кова) 499.
„Скандал" (глаза в „Бр. Карамазо-
вых") 358, 359, 361, 363.
Сквозник-Дмухановский (в „Ревизоре")
34, 309.
Скворешники (имение Ставрогиных
в „Бесах") 405, 408, 418.
„Складчина" (сборник) . 565.
Скотопригоньевск (место действия
в „Бр. Карамазовых") 59, 61, 295.
Скрибицкий (московский домовладелец)
440.
„Скупой" (Мольера) ...........578
598
„Слабое сердце" (Ф. М. Достоевского)
524.
„Славянский комитет" . . . 250.
„Сладострастники" (3-я книга „Бр. Ка-
рамазовых") 363, 356.
Случевский К. К. - 453, 493, 496.
Смарагдов С. Н. ............. 248.
Смердяков 6S, 94, 95, 122—125, 130,
142-146, 216, 218, 224, 230, 232—234,
244, 257, 258, 260, 262, 256, 268,
271-282, 284, 293, 297, 303, 305, 306,
308, 309, 311-313,319-322,326,327,
328, 330, 332, 337, 359, 362, 363,
357—369, 372, 390.
Смирдин А. Ф. . . . 555.
Смуров (в „Бр. Карамазовых") 16,
245—246, 248, 252-254, 256.
Снегирев (в „Бр. Карамазовых") 62,
239, 367, 388, 393.
Сниткин А. П. . 497.
Сниткина А. Г. . . 491.
Сниткины . 81.
Собакевич („Мертвые души") 34, 309.
Собакевич (прозвище А. А. Краевского)
452.
„Современник" 5,431, 434, 441, 444,446,
452, 454, 456, 460, 470, 471, 472, 477,
478, 481, 483, 484, 487, 488,492-495,
497, 499—502, 506, 515, 519-520, 535,
539, 543, 547, 557, 562, 564, 566, 567,
568. 570, 574, 576.
„Современное обозрение" 50.
„Соглашение" (М. Е. Салтыкова) . 484.
Соколово (дачное место близ Москвы)
34.
Соловьев Вл. С. . . 351.
„Сон в летнюю ночь" (Шекспира) 483.
„Сон на Волге" (А. Н. Островского) 539.
„Сон смешного человека" (в „Днев-
нике писателя") 15, 31, 64.
„Соседи" (повесть Н. С. Соханской-
Кохановской) 574.
София (столица Болгарии) . .476.
Соханская Н. С. . . 574.
„Спас на песках" (в Москве) . . 446.
Спасович В. Д..................16.
Спешнев Н. А. 4, 432, 450, 452,490, 491,
559.
Спиридонов В. В. . . 484.
Ставрогин Н. В. 417, 419, 423, 490.
Станицкий Н. (псевдоним Е. Я. Панае-
вой-Головачевой) 567.
Станкевич А. В. . . 569.
Станкевич Н. В. . . . 482, 568.
„Старая Конюшенная" (улица в Мо-
скве) 451.
Старая Русса 13, 351, 354, 360, 371,
373, 378, 388, 391.
„Старцы" (глава в „Бр. Карамазовых")
352—353.
Старчевский А. Н. . 472, 562, 565.
„Старые люди" (статья Ф. М. Достоев-
ского) 26.
„Старые песни" (стих. А. Н. Плещеева)
438.
„Старый друг лучше новых двух"
(А. Н. Островского) 488.
„Старый шут" (глава в „Бр. Карамазо-
вых") 359, 351, 363, 364.
Степан Михайлович (по всей вероят-
ности, «первоначально имя и отчество
купца Самсонова в „Бр. Карамазо-
вых") 115.
Степан Трофимович (в „Бесах") 400,
405, 406, 408, 409, 411, 413, 414, 415.
„Степана Трофимовича описали" (глава
в „Бесах") 397, 399.
„Степь" (сгих. А. Н. Плещеева) • 438.
„Стихотворения Некрасова" (статья
А. Н. Григорьева) 570.
„С того берега" (А. И. Герцена) . 285.
„Столетняя" (Ф. М. Достоевского) . 15.
„Стоячая вода" (статья Д. И. Писарева)
574.
„Странствия Инока Парфения" . 78.
„Странствэватель по суше и морям"
(Е. П. Ковалевского) 574.
Страстной бульвар (в Москве) • *371.
Страхов Н. Н. 5, 21, 26, 95, 291, 352, 461,
462, 470, 484, 491, 500, 536, 537, 539,
542—545, 547, 550, 565, 566, 567, 571,
574, 577, 579.
Стрюцкий 81.
Стуков . 81.
Стукович • • . 291.
Суворин А. С..................29.
„Суд" (12-я кн. „Бр. Карамав овых
„Судебная ошибка") 383, 391.
Суслова А. П. • . . 568, 571, 572, 577.
„Сын отечества" . 452.
Тамбов . . • ... 52
Татьяна (в „Евгении Онегине" Пушки-
на) 56, 253.
Татьяна (в „Селе Степанчикове") 528.
Тверь 443, 447, 451, 486, 488, 492, 510,
511, 515, 516, 517, 533, 534, 556, 558,
561, 563.
Тевкр . . . 248, 250, 256, 342.
Телятников (в „Бесах") . 406,
„Темный человек" (один из псевдони-
мов Д. Д. Минаева) 486.
Тимашев А. Е. . . 531, 565.
Тимофей (ямщик в „Бр. Карамазовых")
192-194, 197, 210, 212, 225, 296.
Тимур . . • • 137.
Тихон (в „Бесах" Достоевского). . 415.
Тихон Задонский . . 78, 147.
„Тишина" (стих. Н. А. Некрасова) 478.
Ткачев П. Н. . . 50, 51, 54.
„Тлетворный дух" (глава в „Бр. Кара-
мазовых") 11, 378, 379.
Тобольск . • 319, 562.
Толстая (графиня) . 291.
„Толстовский музей" (сборник) . .21.
Толстой Л. Н. 10, 14, 15, 20-25, 30, 31,
38, 41, 42, 57, 58, 74—77, 80, 82, 350,
385, 471, 472, 498, 538, 570.
Толль Ф. Г. . . 518, 532, 561.
Томашевский Б. В. 4.
Томск 561.
Тотлебен Г. И. ... 559.
Тотлебен Э. И. . . 514, 531, 559.
„Тревога" (глава в „Бр. Карамдзовых")
383, 384.
„Тревоги времени" (статья в „Совре-
меннике") 484.
„Третье отделение" 445, 565.
„Три повести" (Павлова Н. Ф-) • • 493.
„Три поры" (роман Е. Тур) . 568.
Трифон Борисович (хозяин постоялого
двора в „Бр. Карамазовых") 61, 233,
238, 243, 294, 332, 340, 343, 345.
Троя...................... 248, 251.
599
Трубниковский переулок (в Москве) 446.
„Труд и капитал" (роман Ф. Г. Толя)
561.
„Труды Публичной библиотеки СССР
им. Ленина" (сборник) 488.
Тур Евгения (псевдоним Е. В. Салиас)
488. 536, 567.
Тургенев И. С. 14, 21, 26, 30, 37, 38,
43, 93, 206, 433, 435, 439, 443, 444,
446, 447, 451, 452,456, 471 -473, 475,
476, 478, 482, 483, 487, 488, 492, 494,
497, 526, 539, 543, 545, 562, 568—570,
573.
„Тургенев в Бесах" (статья А. С. Доли-
нина) 476.
Турин ... . 542, 543.
„Турк, Перс, Прус, Франк и мститель-
ный гишпанец" (из стихотворения
графа Хвостова) 94, 361.
Турция . . 559.
„Тысяча душ" (А. Ф. Писемского) 478,
479.
Тютчев Ф. И. . . 29.
„Тюфяк" (А. Ф. Писемского) . . 478.
Тяпкин-Ляпкин (в „Ревизоре") . 34.
Тэн И. . 87, 354.
„Увезли Митю" (глава в „Бр. Карама-
зовых") 383.
„Удочка" (комедия С. Н. Федорова)478.
„У квартального надзирателя" (рассказ
Н. Ф. Горбунова) 498.
Улис . . ... 211.
„Ум-ли вто?" (рассказ Н. М. Павлова)
494.
„Униженные и Оскорбленные" (Ф. М,
Достоевского) 250, 251, 262, 460, 461,
470, 497, 535, 561.
Унковский Я. М. . 499.
„Уральские очерки из путевых заметок"
М. Л. Михайлова) 471.
Урусов ... ... 240.
Успенский Г. И. . 44, 54—56, 73, 299.
Успенский Н. . . . 479.
„У Тихона" (глава в „Бесах") 397, 398,
402.
„Утро вечера мудренее" (пьеса И. В.
Самарина) 499.
600
„Ученические годы" (роман Гете) 561.
Ушаков А. С. . 458, 499.
Ушинский К. Д. . 498.
Фаворский („свет Фаворский") 150,152.
Фамусов („Горе от ума") . . 578.
„Фанфарон" (А. Ф. Писемского) . 479.
Фаон . 204, 214.
„Фауст" (Гете) • 87, 354.
Феб . 191.
Федор Алек-ич (неправильное имя и
отчество Алеши Карамазова) 115.
Федор Николаевич (Берг) . 458.
Федор Федотыч (см. выше: „Федор
Алек-ич") 115.
Федоров С. Н. 358, 441, 478, 539, 570.
Федорченко (упоминается Колей Кра-
соткиным в „Бр. Карамазовых) 253.
Федосья Марковна (Феня в „Бр. Кара-
мазовых) 192.
Фейербах . 561.
„Фельдъегерская тройка" (в „Дневнике
писателя") 15.
Фенарди . . . 218.
Феня (в „Бр. Карамазовых") 192, 193,
206, 217, 281, 299, 329.
Ферапонт (в „Бр. Карамазовых") 104„
165, 167, 169, 180, 352, 366, 379.
Фет А. А. . . .453,493.
Фетюкорич (в „Бр. Карамазовых" 16,
240, 259, 293—300, 302—305,307, 313,
313, 314,315, 316, 317,319, 320, 322-
325, 327, 328, 332, 333, 389, 391.
393.
Филарет 10, 11, 350.
Филиппов П. Н. (петрашевец) . 559.
Филиппов Т. И............. 20, 493.
Философова А. II. 291, 351, 354.
Финляндия . . . .314
„Флибустьеры" (в „Бесах") . 399, 400.
Флобер . 354.
Флоренция . . 538, 539.
Фома („Евангелие") 86.
Фома (хозяин квартиры Мити Кара-
мазова) 112.
Фома Опискин (в „СелеСтепанчикове")
522, 525, 528, 563.
Фонвизин Д. И. • 555, 562.
Фон-Зон (в „Бр. Карамазовых0—
прозвище приживальщика Максимо-
ва) 92, 214, 215, 358, 360, 361.
Фохт (воспоминания о Достоевском)
558.
Францева М, Д. . . 562.
Франция . 47, 322.
Фребель . ... 82, 350.
„Фрейлейн Вильгельмина0 (А. В. Дру-
жинина) 471.
Фриче В. М. . 483.
Хвостов (граф) • 361.
Хива . ... 573.
Хлестаков („Ревизор0) 290, 326, 496.
„, Хозяйка ° (Ф. М. Достоевского)
483.
Хохлакова (в „Бр. Карамазовых0) 115,
117, 187, 191, 227, 233, 236, 260, 26?,
284, 311, 337, 359, 366, 368, 377, 378,
384, 390, 485.
Христос 42, 69, 70, 75, 78, 80, 89, 92,
98, 127, 129,131, 154—156, 159, 183,
252, 253, 255, 303, 374, 376, 378, 443,
493.
Цейдлер П. М. . 515, 560.
Центрархив . . . 476.
„Цепной мост° • 252, 253, 255.
„Чайльд Гарольд (Байрона) 483.
Чермашня (имение Карамазовых) 101,
212, 271, 273, 274, 278.
Чернышевский Н. Г. 4,433, 444, 454,470,
471, 478, 481, 490, 493, 498, 502, 567,
570.
Черняев . . 291.
„Честный вор и отставка0 (рассказы
Ф. М. Достоевского) 524, 563.
Чехов А. П. . 434.
Чехова М. П. . 434.
Чингис-хан . . .... 137.
„Чиновница0 (рассказ А. Н. Плещеева)
488.
Чичиков („Мертвые души “) 33, 194,
309.
„Что делать?" (Н. Г. Чернышевского)
481.
„Чужая душа потемки0 (повесть Тур Е.)
568.
„Чужая жена" (рассказ Ф. М. Достоев-
ского) 524.
Чуковский К. И. . . 28, 477, 478.
„Шалость" (повесть А. Н. Плещеева)
488, 496.
Шапошников П. Г. . 516.
Шатов (в „Бесах") . . . . 402.
Швейцария . . . 26, 485, 490, 566.
Шевченко Т. Г. . . 452, 494, 576.
„Шевченко. Дневник" . 555.
Шевырев С. П. . . 473.
„Шейлок" (Шекспира)........... 578.
Шекспир . . 15, 18, 58, 444, 483,578.
Шенье . .461.
Шестов Л........................43.
Шиллер 69, 128, 239, 248, 297,326,330,
356, 370, 387, 392, 505.
Шилов А. А. . . . .471.
Ширяев (товарищ Коли Красоткина
в „Бр.. Карамазовых") 246.
Шпекин (в „Ревизоре") . . 497.
Шпигулинские (в „Бесах") .... 423.
Штакеншнейдер Е. А. . 291, 382, 476.
Шуберт М. (артист) * . . 492.
„Шутники" (А. Н. Островского) 460,
500.
Щапов А. П. . . 498, 499.
Щеголев П. Е. .......561.
„Щедродаров" (пародия Ф. М. Достоев-
ского) 477, 484.
Щелков . . ... 535.
Щепкин М. С. . 550, 577, 578.
Щукин (рынок в Петербурге) . 521.
Эвклид ... . 130.
Эдельсон Е. Н. . 483.
Эльдорадо • -519.
Эмс . 373, 378.
Энгельгардт .291.
Энгельс Фридрих . . . 45.
„Эпизоды из охотничьей жизни" (рас-
сказы Н. А. Основского) 488.
„Эпоха0 434, 459, 461, 475, 477,
481, 484, 490, 495, 496, 499, 500,
601
544, 545, 546, 548, 549, 550, 558, 559,
566, 569, 570, 572, 573, 574, 576, 577,
578.
Эсфирь . 164.
Юдин М. Л. . 474.
„Юдифь" (драма Геббеля) . 501.
„Юдифь" (опера А. Н. Серова) 578,
579.
Юлия Михайловна (губернаторша
в ,;Бесах") 401, 415, 416, 419, 421—
424, 426, 427, 429.
| Юрьев А. С. . 13, 291, 351.
Юрьнн . 545.
„Явления русской жизни под критикой
эстетики" (К. К. Случевского) 493.
Яковлев В. Д. * 532, 565.
Якушкин Е................. 473..
Яновская А. И. (Шуберт) 451, 485,
492, 565.
Яновский С. Д. 445, 453, 485, 492, 529„
532, 553, 564, 565.
Ярославль . 488.
„Ясная Поляна" 2Д
И. К, П. ЛИТЕРАТУРЫ
КАБИНЕТ ЛИТЕРАТУРЫ
ям, А. е. ЛУНАЧАРСКОГО
Ина. /А
602
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие
БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ
Вступительная статья („К истории создания «Братьев
Карамазовых»") . 9
Тексты черновых^ записей к „Братьям Карамазовым" 81
Комментарии 347
БЕСЫ
Вступительная статья
Тексты
397
405
ПИСЬМА А. Н. ПЛЕЩЕЕВА К Ф. М. ДОСТОЕВСКОМУ
Вступительная статья („Плещеев и Достоевский") 431
Письма 437
Примечания 469
ПИСЬМА М. М. ДОСТОЕВСКОГО К Ф. ДОСТОЕВСКОМУ
Вступительная статья („М. М. Достоевский")
Письма •/ •
Примечания /
505
509
555
Именной указатель
581
603
* 6
Сдано в набор 3. V. 1934 г. Подписано к печати
23.Х1.1931г. Стр. 604+18 рисунков. Формат
бум. 62 X 94 см. 40 п. л. Тип. ан. в 1 п. л.
050. Тираж 15 175. Ленгорлит № 29 763. АНИ
277. Закаа № 3346. Типография Академии
Наук СССР. В. О., 9 линия, 12.
ИСПРАВЛЕНИЯ И ДОБАВЛЕНИЯ РЕДАКТОРА
Стр. 106 113 Строка 5 сн. 6 св. Напечатано: В уровень Должно быть: 7 В уровень после этой строки следует концовка
113 и „ после этой строки следует концовка
124 10 „ Смердяков—на левом поле
135 6 сн. Чуда чуда
140 7 св. вопрос] вопрос] 7 — и дальше все цифры в тексте, обозна- чающие сноски, передви- гаются на единицу.
140 1 сн. 11 над 12 над
140 2 „ 10 ибо 11 ибо
140 3 „ В этом 10 В этом
140 4 8 нибудь ** нибудь
140 5 „ „передать" s „передать"
140 7 „ Над словом Над зачеркнутым словом
149 6 св. главное — па левом поле
149 6 „ загноили загноил
149 14 „ если же — с новой строки
153 5 „ Ныне — с новой строки
161 17 Дети любите 4 Дети4 любите
170 3 „ У Груш<дкъки>— на левом поле
170 12 „ На левом поле две дуги охватывают весь абзац
171 11 СИ. 1 Р<акитин> — на левом поле
173 1 буквой: с) буквой: с), вторая кавычка отсутствует в тексте.
177 15 св. Не выдержка Не выдержка — с новой строки
г 189 1и2„ На правом поле вигзаго- образная линия
2G6 5 сн. записей, к сцене записей к сцене
207 - 14 сн. Здесь —1 перед зигзаго- образной линией
237 3 „ Гр<ушенька> — на лево?
поле
Стр. 207 208 Строка 4 сн. 1 св. ^Нап^чатано: ч • * * ч Должно быть: Митя — на левом поле Максимов — вне строки на левом поле
208 1 сн. „Бог с ним!" — на левом поле
209 18 „ Ах весело! Ах весело! 6 — А внизу в примечании соответ- ствующая сноска:6 Дальше запись на левом поле: „Девки набрались44.
212 4 св. 65) Здесь Здесь 66)
222 3 „ Раздетый — на левом поле
223 5 сн. Отсюда до „заключалось4' Отсюда до „заключилось44
223 17 св. Здесь Господа благодарю Здесь — на левом поле и дальше: Господа,
241 9 п После этой строки концовка
249 12 „ Но еслиб—с новой строки
254 И „ Коля — на левом поле,
280 13 „ После этой строки концовка
286 10 сн. Над этой строкой концовка
293 4 и А может быть: Ильин- ском? А может быть: „Ильин- ском?44
295 9 „ На левом поле большой треугольник
295 13 „ прокурор * прокурор 8
295 16 „ На левом поле большой треугольник
304 8 „ Фетюкович — впереди зигзагообразной линии
317 2 св. Под этой строкой концовка