И. ЛАТЫШЕВ
ВНУТРЕННЯЯ
ПОЛИТИКА
ЯПОНСКОГО
ИМПЕРИАЛИЗМА
НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
НА ТИХОМ ОКЕАНЕ

И . ЛАТЫШЕВ
ВНУТРЕННЯЯ
ПОЛИТИКА
ЯПОНСКОГО
ИМПЕРИАЛИЗМА
НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
НА ТИХОМ ОКЕАНЕ
1931 — 1941
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА . 1955

Отзывы и пожелания
читателей просим направлять по адресу:
Москва, В-71, Б. Калужская ул., 15,
Госполитиздат,
редакция исторической литературы.

ПРЕДИСЛОВИЕ
В настоящей книге рассматривается политическая
обстановка в Японии накануне и в первые месяцы второй
мировой войны, до момента нападения японских воору¬
жённых сил на американскую военно-морскую базу Пирл-
Харбор 7 декабря 1941 г.
Останавливая внимание на внутренней политике пра¬
вящих кругов Японии в тот период, автор пытался выяс¬
нить, какими средствами сумела правящая клика Японии
втянуть японский народ в агрессивную войну за порабо¬
щение других стран. В книге показывается, как в резуль¬
тате ожесточённой классовой борьбы, развернувшейся
в Японии с началом мирового экономического кризиса
1929—1933 гг., буржуазно-помещичьим кругам удалось
нанести временное поражение ещё не окрепшим демокра¬
тическим силам, подавить пролетарское и крестьянское
движение и установить затем в стране так называемую
«новую политическую структуру» — открыто террористи¬
ческий фашистский режим. Автор стремился выявить при
этом действительную роль финансовых воротил Японии
как главных вдохновителей фашизма и агрессии, как глав¬
ных виновников бедствий японского народа.
Одна из основных задач данной работы заключалась
в том, чтобы показать то тяжёлое положение, в котором
оказались трудящиеся массы Японии в результате уста¬
новления в стране фашистского режима. Автор имел
в виду при этом показать сугубо классовый, сугубо
з

антинародный характер фашистской «новой политической
структуры» как диктатуры монополистов и помещиков
и разоблачить тем самым лживые измышления буржуаз¬
ных фальсификаторов истории по поводу этого режима.
В то же время автор хотел проследить нарастание в стране
классового антагонизма, с одной стороны, и противоре¬
чий в правящем лагере — с другой, в период фашизации
государственного строя Японии, чтобы раскрыть причины
внутренней слабости и недолговечности фашистского
режима. В книге сделаны также попытки выявить специ¬
фические черты японского фашизма и наметить отдельные
этапы фашизации государственного строя Японии нака¬
нуне войны на Тихом океане. Главное место отведено рас¬
смотрению обстоятельств установления в Японии «новой
политической структуры» в 1940—1941 гг.— этому завер¬
шающему этапу фашизации японского государственного
строя, который весьма важен для понимания политиче¬
ской обстановки в Японии в течение всей второй мировой
войны.
Учитывая, что агрессивный курс внешней политики и
военные авантюры японских империалистов уже нашли
освещение в советской исторической литературе, автор
уделил этим вопросам внимание лишь постольку, по¬
скольку они имели связь с событиями внутри страны.

ГЛАВА I
ЯПОНСКИЙ ИМПЕРИАЛИЗМ
НА ПУТЯХ АГРЕССИИ И ФАШИЗМА
1.	Социально-экономический строй Японии
в начале общего кризиса капитализма
В первые годы общего кризиса капитализма в общест¬
венном устройстве империалистической Японии сохрани¬
лось много элементов средневековья. Характерной чертой
экономического строя Японии являлось переплетение да¬
леко зашедшего в своём развитии монополистического ка¬
питализма с полуфеодальной системой помещичьего земле¬
владения.
После первой мировой войны Япония представляла
собой довольно развитую в промышленном отношении
капиталистическую страну. Из 64 млн. её населения
в 1930 г. приблизительно 40% проживало в городах и 60%
в деревнях. Доля промышленной продукции составляла
около 63% общей стоимости японской валовой продукции.
Преобладающее место в промышленном производстве
занимала лёгкая промышленность. На долю лёгкой инду¬
стрии в 1930 г. приходилось 61,8% стоимости промышлен¬
ной продукции, в то время как на долю тяжёлой — лишь
38,2%.
Ведущей отраслью лёгкой промышленности являлось
текстильное производство. Из 2 млн. зарегистрированных
статистикой индустриальных рабочих половина была
занята на текстильных предприятиях. Тяжёлая промыш¬
ленность в Японии была развита значительно слабее, чем
в других империалистических странах: США, Англии, Гер¬
мании и т. д. В 20-х годах в Японии выплавлялось лишь
около 1 млн. т чугуна и около 2 млн. т стали. Такие
5

отрасли, как станкостроение, машиностроение, авиастрое¬
ние и др., ещё только зарождались. Наибольшее развитие
в тяжёлой индустрии получили военные предприятия,
находившиеся преимущественно в ведении государства.
В целом империалистическая Япония в 20-х годах ещё
отставала по уровню своего экономического развития от
других крупных империалистических держав. Показате¬
лем сравнительной отсталости японской промышленности
являлось, в частности, наличие в стране множества мелких
и кустарных промышленных предприятий (с числом рабо¬
чих менее 5 человек), на которых было занято свыше 50%
всех рабочих.
Сравнительная экономическая слабость японского
империализма не исключала, однако, высокого уровня
концентрации капитала в Японии. Ведущую роль в про¬
мышленном производстве Японии играли сложившиеся
ещё в конце XIX в. крупные монополистические концерны:
Мицуи, Мицубиси, Сумитомо, Ясуда и др. Под их контро¬
лем находились не только промышленные предприятия, но
и крупнейшие банки, торговые фирмы, судоходные компа¬
нии и т. д. Удельный вес этих монополистических объеди¬
нений в японской экономике непрерывно увеличивался.
О быстрой концентрации капитала в Японии свидетель¬
ствуют следующие цифры. Накануне первой мировой
войны крупные компании (капитал свыше 5 млн. иен)
составляли 0,4% общего числа японских компаний и дер¬
жали в своих руках до 40% капитала всех компаний
страны. В 1928 г. на долю крупных компаний, удельный
вес которых возрос до 1,7%, приходилось уже 65% всех
капиталов. В 20-х годах свыше 30% всех японских компа¬
ний так или иначе были связаны с концернами Мицуи
и Мицубиси L Крупнейшим финансовым магнатом Япо¬
нии являлся также императорский двор, владевший цен¬
ными бумагами и акциями в десятках банковских и про¬
мышленных компаний общей стоимостью до 300 млн. иен.
В то время как в промышленности, финансах и торговле
Японии хозяйничали мощные монополистические кон¬
церны, в сельских районах страны экономическое господ¬
ство попрежнему оставалось в руках помещиков и ростов¬
щиков, державших в кабальной зависимости основную
массу японского крестьянства. Из 5,5 млн. крестьянских
1 См. Итикава Сёити, Ниппон кёсанто тосо сёси (Краткая исто¬
рия борьбы Коммунистической партии Японии), Токио 1953, стр. 14.
6

хозяйств только 30% являлись полными собственниками
обрабатываемой ими земли. Остальные 70% крестьянских
хозяйств вынуждены были полностью или частично арен¬
довать землю у помещиков. В собственности помещиков
находилось около половины всей обрабатываемой земли,
а также крупные лесные угодья и пастбища. Огромные
массивы земель принадлежали императорскому дому.
Император — крупнейший помещик Японии — владел
1,3 млн. га земли. Немало ценных земель являлось соб¬
ственностью храмов и монастырей.
Помещики в империалистической Японии, как правило,
не вели собственного хозяйства на земле, находившейся
в их владении. Земля сдавалась ими мелкими клочками
в аренду крестьянам на кабальных условиях. Обычно
арендная плата за участки под рисом взималась в натуре
и составляла 50—60% урожая. По подсчётам буржуаз¬
ного экономиста Трэда, общая сумма арендных платежей
и долгов, выплаченных японским крестьянством помещи¬
кам и ростовщикам в одном лишь 1937 г., составила около
1 200 млн. иен, т. с. приблизительно 40% стоимости годо¬
вой продукции японского сельского хозяйства L
Разоряемое поборами помещиков и ростовщиков
японское крестьянство не сводило концы с концами, было
постоянно опутано долгами и прозябало в нищете и, по
сути дела, в полном бесправии. Сельское хозяйство в Япо¬
нии из-за бедности крестьянских масс и мизерности их
участков велось отсталыми, рутинными способами. Совре¬
менная машинная техника, как правило, отсутствовала.
Две трети японских крестьян не имели своего рабочего
скота. В большинстве крестьянских хозяйств древняя
мотыга продолжала и в капиталистическую эпоху оста¬
ваться главным орудием производства. Основными культу¬
рами японского земледелия являлись: рис, пшеница,
ячмень, сладкий картофель, соевые бобы. Только благо¬
даря упорному, изнурительному труду крестьян урожай¬
ность этих культур на единицу площади в Японии, несмо¬
тря на примитивную агротехнику, была довольно высока.
Важнейшей отраслью сельского хозяйства являлось шел¬
ководство.
Полукрепостническая эксплуатация японского кресть¬
янства и его отчаянная нищета оказывали большое
1 Grad Andrew, Land and Peasant in Japan, N. Y. 1952, p. 4T
7

влияние на условия найма и труда промышленных рабо¬
чих, на положение трудящихся в городах. Японская де¬
ревня являлась постоянным резервуаром исключительно
дешёвой рабочей силы. Миллионы крестьян-бедняков стре¬
мились продать за бесценок капиталистическим предпри¬
нимателям не только свою рабочую силу, но нередко и
труд своих малолетних детей. Заработная плата японского
рабочего в 20—30-х годах нынешнего столетия была
в несколько раз ниже заработной платы рабочего США,
Англии, Германии и ряда других империалистических
стран при почти одинаковом уровне производительности
труда. Широкое распространение получила в Японии про¬
дажа крестьянами дочерей на городские фабрики. В тече¬
ние нескольких лет проданные своими родителями
девушки должны были, подобно рабыням, жить в специ¬
альных закрытых общежитиях и от зари до зари работать
на фабрике, получая лишь скудное пропитание. На пред¬
приятиях Японии рабочие подвергались побоям и оскорб¬
лениям.
В империалистической Японии капиталистическая
эксплуатация народных масс усиливалась, таким образом,
варварским, средневековым угнетением, что делало поло¬
жение японских трудящихся масс ещё более тяжёлым, чем
в странах капитала, свободных от феодальных пережит¬
ков. Это обстоятельство определяло особую остроту соци¬
альных противоречий в стране. Социально-экономическая
система Японии, обременённая феодальными пережит¬
ками, таила в себе постоянную возможность взрывов
народного недовольства.
Особой остротой социально-экономических противоре¬
чий японского империализма определялась структура его
государственной и политической надстройки. В отличие от
ряда других империалистических стран, где в период
становления капитализма были созданы буржуазные рес¬
публики или парламентские монархии, государственный
строй Японии представлял собой абсолютную монархию,
свойственную, как известно, эпохе позднего феодализма.
Японский император (тэнно) согласно конституции 1889 г.
обладал неограниченной властью. Императору приписы¬
валось божественное происхождение, и вокруг него был
создан религиозный культ (синто), насаждавшийся вла¬
стями среди японского населения. В стенах император¬
ского двора концентрировалась реальная политическая
а

власть. Активнейшее участие в решении политических во¬
просов принимали такие учреждения абсолютизма, как
советники императора (гэнро), тайный совет, министер¬
ство императорского двора, а также военная верхушка,
пользовавшаяся при дворе особыми привилегиями. Глава
кабинета министров назначался императором. Члены ка¬
бинета не были ответственны перед парламентом и подби¬
рались часто из лиц, не являвшихся депутатами парла- -
мента. Выражение большинством парламента несогласия
с политикой кабинета не влекло за собой отставки послед¬
него — наоборот: глава кабинета в этом случае мог рас¬
пускать парламент и объявлять новые выборы.
Некоторые элементы буржуазного демократизма, по¬
явившиеся в Японии в конце XIX века в ходе становления
японского промышленного капитализма: конституция,
парламент, буржуазно-помещичьи партии, выборные мест¬
ные органы самоуправления и т. д., играли в государствен¬
ной и политической жизни страны второстепенную роль,
несравненно меньшую, чем в таких империалистических
странах, как Англия, Франция или США. Парламент
и местные префектуральные собрания избирались лишь
представителями господствующих классов на основе
крайне реакционной избирательной системы.
Некоторые буржуазно-демократические свободы, как
свобода слова, печати, организаций и пр., были настолько
мизерны, настолько ограниченны, что практически народ¬
ные массы страны были целиком устранены от какого бы
то ни было, даже номинального, участия в государствен¬
ных делах и политической жизни.
Исключительная широта власти абсолютной монархии
и крайняя узость буржуазно-демократических учреждений
в Японии являлись прямым следствием тех исключительно
острых социально-экономических противоречий японского
империализма, о которых упоминалось выше. В обстановке
нараставшего классового антагонизма японская буржуа¬
зия стремилась воспрепятствовать какой бы то ни было
политической активизации народных масс. Она усматри¬
вала даже в сугубо формальных буржуазно-демократиче¬
ских свободах угрозу своему господству. В то же время
средневековый деспотизм абсолютной монархии не только
не ущемлял интересов японской финансовой буржуазии,
а, наоборот, обеспечивал ей наибольшие экономические
ц политические выгоды.
9

Абсолютная монархия, будучи связанной тесными
узами с классом помещиков, с одной стороны, и с моно¬
полистической буржуазией — с другой, опиралась на эти
классы и использовала всю полноту своей власти для
охраны их господства, для укрепления существовавших
социально-экономических порядков, для подавления рево¬
люционного движения внутри страны.
Огромный военно-бюрократический аппарат абсолют¬
ной монархии являлся для японской империалистической
буржуазии не только гарантией её господства внутри
страны, но и главным орудием её колониального империа¬
листического разбоя. Крайняя нищета японских народных
масс тормозила рост внутреннего рынка Японии и ставила
японскую буржуазию в постоянную зависимость от внеш¬
них рынков, что ещё более усиливало агрессивность япон¬
ской финансовой буржуазии. Сравнительная экономиче¬
ская отсталость японского империализма весьма затруд¬
няла, однако, конкурентную борьбу японской буржуазии
с империалистами США, Англии и Германии. В борьбе
за овладение рынками сбыта японский империализм ис¬
пытывал поэтому постоянную потребность чем-либо ком¬
пенсировать свою экономическую слабость. В некоторой
мере экономическая слабость японского империализма
компенсировалась близостью Японии к таким богатейшим
рынкам, как Китай, Нидерландская Индия и т. д., и вы¬
текавшим отсюда «удобством» империалистического гра¬
бежа этих стран. Известной компенсацией являлось также
то, что японская буржуазия имела возможность сбывать
свои товары по более низким ценам, чем её конкуренты,
ввиду особой дешевизны рабочих рук в Японии. Но глав¬
ным средством возмещения экономической слабости
японского империализма в борьбе за рынки являлись за¬
хватнические вооружённые действия военного аппарата
абсолютной монархии, который, расчищая дорогу япон¬
ской финансовой буржуазии, сохранял в то же время свою
собственную заинтересованность в колониальном грабеже
соседних стран. «В Японии и России,— указывал
В. И. Ленин в 1916 г.,— монополия военной силы, необъ¬
ятной территории или особого удобства грабить инород¬
цев, Китай и пр. отчасти восполняет, отчасти,заменяет
монополию современного, новейшего финансового капи¬
тала» !.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 23, стр. 104.	„	,,
10

Режим средневекового полицейского произвола, навя¬
зывавшийся японскому народу господствующими клас¬
сами с помощью императорской власти, в течение многих
лет сковывал развитие в стране демократического, рево¬
люционного движения. Японская монархия душила
попытки создания в стране рабочих профсоюзов, кресть¬
янских объединений и вообще всяких демократических
организаций трудящихся. Организаторы и участники рабо¬
чего, социалистического и антивоенного движения под¬
вергались суровым репрессиям. Их бросали в тюрьмы
и отправляли на казнь.
Однако по мере обострения внутренних противоречий
японского империализма, по мере роста в стране недоволь¬
ства народных масс нищетой, бесправием и бесконечными
войнами правящим кругам Японии, несмотря на свирепый
террор, становилось всё труднее сдерживать нараставшее
в стране демократическое, революционное движение.
С наступлением общего кризиса капитализма кризис
японского монархического абсолютизма стал обнаружи¬
ваться всё явственнее. Под влиянием Великой Октябрь¬
ской социалистической революции мощная волна револю¬
ционного движения сломала стену полицейского произ¬
вола и вырвалась наружу. Летом 1918 г. по стране прока¬
тились грозные для господствующих классов Японии «ри¬
совые бунты», в которых приняло участие около 10 млн.
человек. Во время бунтов имели место кровавые столкно¬
вения населения с полицией и войсками, в результате ко¬
торых тысячи людей оказались убитыми и ранеными.
Было арестовано свыше 10 тыс. участников бунтов, свыше
7 тыс. было осуждено. В городах одновременно развер¬
нулось небывалое по своим масштабам стачечное движе¬
ние рабочих. Если до первой мировой войны число заба¬
стовок в течение года не превышало 17—25, то в 1916 г.
произошло 108 стачек. В последующие годы стачечная
волна поднялась ещё выше: число забастовок в 1918 г.
достигло 417 с 66 457 участниками, а в 1919 г. произошло
497 забастовок с 63 137 участниками !. Широкую попу¬
лярность приобрело требование расширения демократи¬
ческих свобод и введения всеобщего избирательного
права.
1	См. А. Н. Петров, Японский пролетариат (история, быт и борь¬
ба), Л. 1927, стр. 153; Ватанабэ, Жизнь и борьба рабочего класса
Японии,. Партиздат, М.—Л. 1932, стр. 33—34.
11

В страхе перед нараставшим в стране революционным
движением буржуазно-помещичий блок Японии вынужден
был несколько изменить формы своей внутренней поли¬
тики. Под давлением масс японские правящие круги акти¬
визировали и немного расширили деятельность существо¬
вавших в стране жалких элементов буржуазной демокра¬
тии (парламента, парламентских партий и пр.), которые
служили лишь ширмой для прикрытия средневекового
абсолютистского деспотизма императорской власти.
В 1919 г., а затем в 1925 г. в Японии было проведено неко¬
торое расширение избирательных прав мужского населе¬
ния, что привело к увеличению числа избирателей
с 1,5 млн. до 12,5 млн. человек и дало возможность участ¬
вовать в выборах некоторым слоям трудящихся.
С 1918 г. японское правительство стало возглавляться
лидерами крупнейших буржуазно-помещичьих парламент¬
ских партий: Сэйюкай и Кэнсэкай (впоследствии Мин-
сэйто), что должно было создавать видимость формирова¬
ния кабинетов по принципу партийного большинства
в парламенте. В начале 20-х годов в стране было допу¬
щено существование рабочих профсоюзов и социал-рефор¬
мистских партий, цензурные ограничения на печатные
издания были несколько ослаблены, в судопроизводстве
был введён суд присяжных и т. п.
Все эти мероприятия правящих кругов не изменили
деспотического характера государственного строя Японии.
Императорская власть попрежнему свирепо расправ¬
лялась со всеми теми, кто выступал за коренные измене¬
ния существовавшего общественного строя. В 1923 г. в
полицейском управлении метрополии был создан так на¬
зываемый «Отдел полиции особого назначения» (токко
кэйсацука), задачей которого являлись борьба с рабочим
революционным движением и слежка за всевозможными
оппозиционными правительству политическими деятелями.
Для обеспечения полиции свободы рук в борьбе с револю¬
ционными элементами 21 апреля 1925 г. в парламенте был
принят пресловутый «Закон об охране общественного
спокойствия» (Дзианидзихо). Согласно этому закону,
лица, участвовавшие в организациях, ставивших целью
изменение государственного строя Японии или ликвида¬
цию системы частной собственности, а также лица, при¬
зывавшие к подобным действиям или оказывавшие им
поддержку, подлежали тюремному заключению или
12

каторжным работам на срок до 10 лет. Закон был призван
воспрепятствовать активизации демократических сил в
связи с предстоявшим расширением избирательных прав
населения.. Само же расширение избирательных прав при
таких обстоятельствах являлось не более чем демагогиче¬
ским манёвром правящих кругов, рассчитанным на обман
народных масс парламентскими иллюзиями.
В борьбе с нараставшим пролетарским движением пра¬
вящий лагерь Японии наряду с полицейской машиной
стал использовать черносотенные, погромные организа¬
ции. Возникновение этих организаций в Японии после
окончания первой мировой войны было обусловлено теми
же причинами, какие вызвали появление в те же годы та¬
кого же рода организаций в странах Западной Европы:
Германии, Италии и т. д. Главной из этих причин явля¬
лось обострение классовой борьбы в этих странах с нача¬
лом общего кризиса капитализма. Что же касается целей
создания этих организаций, названных впоследствии
фашистскими, то как в Японии, так и в других странах
капитала они состояли в подавлении пролетарского, рево¬
люционного движения любыми средствами, включая тер¬
рор, обман, клевету и пр.
В Японии первые банды фашистских погромщиков1
сформировались в 1918—1923 гг., в период подъёма ра¬
бочего революционного движения и послевоенного эконо¬
мического кризиса. Одна часть этих банд: Одогикай,
Дайнихон кокусуйкай, Дзюо курабу, Ямато минрокай и
др., возникла при поддержке так называемого «Общества
чёрного дракона» (Кокурюкай), которое ещё задолго до
войны (в 1901 г.) создали близкие к правительству мо¬
нархические элементы для различных тёмных политиче¬
ских дел внутри страны и для шпионажа и диверсий в со¬
седних странах. Эти банды вербовались из среды всевоз¬
можных уголовных элементов, босяков, отсталых слоёв
рабочего класса на средства отдельных капиталистов,
помещиков и политических дельцов. Созданные таким
путём довольно многочисленные отряды наёмных
1	Сведения о первых фашистских организациях в Японии взяты
из книги японского публициста Киносита Хандзи «История японского
фашизма» (Киносита Хандзи, Ниппон фасидзумуси, т. I, Токио 1949,
стр. 6—59).
13

погромщиков 1 по указке своих вожаков совершали избие¬
ния и убийства профсоюзных активистов и демократиче¬
ских общественных деятелей, разгоняли антиправительст¬
венные демонстрации, срывали забастовки и т. д. Погром¬
ные действия велись ими под лозунгами защиты монархии
от социализма и коммунизма.
Несколько иначе действовали такие фашистские орга¬
низации, как Росокай, Юдзонся, Дайкося, Хакурокай и
др., представлявшие собой группировки политических
дельцов, капиталистов, реакционно настроенных предста¬
вителей буржуазной интеллигенции, студенчества, отстав¬
ных военных, а иногда и военных на действительной
службе. Принимая участие в погромах демократических
организаций и совершая всевозможные скандальные по¬
литические вылазки, члены этих организаций главное
внимание уделяли распространению демагогической, фа¬
шистской пропаганды, рассчитанной на дезориентацию
неискушённых в политике народных масс, на разжигание
у них шовинистической идеологии, религиозных предрас¬
судков и всевозможных низменных побуждений. Главари
этих организаций, спекулируя на недовольстве народа
существовавшим в Японии общественным строем, высту¬
пали с лживыми программами «коренных реформ» япон¬
ского общества. Под прикрытием псевдореволюционной,
псевдосоциалистической фразеологии ими протаскивались
гнусные идеи порабощения Японией соседних стран Азии,
установления в Японии открыто террористической •монар¬
хической диктатуры — идеи, отвечавшие интересам наи¬
более агрессивных, наиболее реакционных группировок
японского правящего лагеря. Образчиком подобной фа¬
шистской пропаганды являлась, в частности, книга Кита
Икки «Программа реформ Японии», ставшая впослед¬
ствии «библией» японского фашизма.
Однако расчёты правящего лагеря на обман масс пар¬
ламентскими иллюзиями, на запугивание революционных
рабочих новыми полицейскими законами и погромными
действиями черносотенных организаций не оправдались.
Наоборот, в 20-х годах, в период частичной стабилизации
капитализма в Японии, имело место укрепление демокра¬
1 Численность этих банд, по распространявшимся ими сведениям,
превышала десятки и даже сотни тысяч человек, но на самом деле она
была значительно меньшей.
14

тических сил. Рабочее движение стало принимать более
организованные формы. С 1923 по 1928 г. количество ра¬
бочих профсоюзных организаций возросло с 432 до 501,
а число их членов — с 125 тыс. до 309 тыс. К 1928 г. в
профсоюзы вступило уже около 6,4% всех промышленных
рабочих L Наряду с социал-реформистскими профсою¬
зами возникли левые революционные рабочие союзы, дея¬
тельность которых в 1925 г. была объединена профсоюз¬
ным центром Нихон родо кумиай хёгикай.
В эти же годы происходило объединение сил крестьян¬
ской бедноты для борьбы с произволом помещиков. Число
крестьянских арендаторских союзов увеличилось с 382 в
1920 г. до 4 582 в 1927 г.1 2 В 1922 г. был создан Всеяпон-
ский крестьянский союз (Нихон номин кумиай). Активнее
стали предприниматься попытки к достижению единства
действий рабочих и крестьянских организаций под общим
политическим руководством. Одной из таких попыток
явилось, например, создание в 1925 г. по инициативе Ни¬
хон номин кумиай и ряда рабочих центристских профсою¬
зов крестьянско-рабочей партии Номин родото, тотчас же
запрещённой полицией.
Огромное значение для дальнейшего укрепления де¬
мократических сил Японии имело создание в июле 1922 г.
Японской коммунистической партии, которая, действуя в
глубоком подполье, возглавила революционное демокра¬
тическое движение. В намеченной Компартией программе
выдвигалась задача свержения японской монархии, вве¬
дения в стране всеобщего избирательного права и сво¬
боды слова, собраний, печати, организаций и пр. Компар¬
тия призывала массы к борьбе за улучшение условий
труда и жизни, за безвозмездную национализацию зе¬
мель императора, помещиков и монастырей. Она высту¬
пала за отказ Японии от интервенции и колониальных
захватов, за признание Советского Союза и установление
с ним нормальных добрососедских отношений 3.
Революционные идеи Компартии были поддержаны
рядом японских рабочих профсоюзов, в том числе левым
1	См. У. Хаяма, Рабочее движение в Японии, Соцэкгиз, М. 1937,
стр. 68.
2	См. А. Крючкова, Крестьянское движение в Японии, «Япония»
(сборник статей), М. 1934, стр. 343.
3	См. Итикава Сёити, цит. соч., стр. 43—44.
15

профсоюзным центром (Нихон родо кумиай хёгикай). При
поддержке Компартии в 1926 г. в стране была создана
левая рабоче-крестьянская партия — Родо номинто, раз¬
вернувшая агитацию за расширение в Японии демократи¬
ческих свобод и прав трудящихся. По мере того как
углублялись внутренние и внешние противоречия япон¬
ского империализма, широкие слои японских трудящихся
всё более втягивались в борьбу за демократические права,
за осуществление программы Японской компартии. О ро¬
сте популярности демократических и социалистических
идей в японских народных массах свидетельствовали ре¬
зультаты парламентских выборов 1928 г., на которых
впервые баллотировались кандидаты от социалистических
партий, выступавшие за демократические реформы. За
кандидатов этих партий было подано около 492 тыс. голо¬
сов, причём больше всего голосов получила поддержан¬
ная Компартией Родо номинто (192 тыс.), которая про¬
вела в парламент двух своих депутатов Ч
Недолгий период частичной стабилизации капита¬
лизма закончился в Японии острым финансовым кризи¬
сом 1927 г. В обстановке нараставших экономических и
классовых противоречий, перед лицом укрепления демо¬
кратических сил страны правящие круги Японии стали
быстро терять охоту «либеральничать».
Находившийся в те годы у власти кабинет генерала
Танака, сформированный из членов буржуазно-поме¬
щичьей партии Сэйюкай, после выборов 1928 г. встал на
путь открытых репрессий против нараставшего демокра¬
тического движения. 15 марта 1928 г. по всей стране были
проведены массовые аресты членов Коммунистической
партии и других демократических организаций. Число
арестованных превысило тысячу. В апреле 1928 г. перед
открытием сессии парламента были запрещены рабоче-
крестьянская партия — Родо номинто, левый профсоюз¬
ный центр — Нихон родо кумиай хёгикай и другие демо¬
кратические организации. В сельских районах полиция
закрыла ряд отделений Крестьянского союза. Особенно
жестокому разгрому подверглись отделения Крестьян¬
ского союза в префектурах Кагава и Эхимэ. В последую¬
щие месяцы полиция провела ряд массовых арестов, в ре-
1 Colbert Evelyn, The Left Wing in Japanese Politics, N. Y.
1952, p. 22.
16

зультате которых за решётку были брошены новые сотни
коммунистов. Среди арестованных в этот период оказа¬
лись выдающиеся руководители Компартии Токуда
Кюити и Итикава Сёити. Тогда же был зверски убит гене¬
ральный секретарь Японской компартии Ватанабэ Маса-
носукэ.
Параллельно кабинет генерала Танака взялся за пере¬
смотр «Закона об охране общественного спокойствия».
В марте 1928 г. на сессии парламента в этот закон была
внесена дополнительная статья, предусматривавшая кары
за так называемое «неуважение» к императору, а в июне
императорским указом перечень наказаний за нарушение
«общественного спокойствия» был в указанном законе
расширен вплоть до пожизненного заключения и смерт¬
ной казни Ч В том же году была значительно увеличена
численность «особой полиции» (токко), призванной бо¬
роться с «опасными мыслями». В полицейском департа¬
менте министерства внутренних дел был создан специаль¬
ный отдел по охране «общественного спокойствия», под
контроль которого во всех префектуральных полицейских
управлениях входили отделения «особой полиции». На¬
чальники этих отделений назначались указом министра
внутренних дел и были непосредственно подчинены соот¬
ветствующему отделу министерства. В их дела на местах
не могли вмешиваться начальники ^местной полиции и
даже губернаторы префектур, что давало возможность
правящей клике без огласки расправляться со своими по¬
литическими противниками * 2.
Реакционные действия кабинета Танака внутри страны
были тесно связаны с его агрессивными внешнеполитиче¬
скими планами, которые нашли своё выражение в пресло¬
вутом секретном меморандуме генерала Танака японскому
императору. Меморандум представлял собой не что иное,
как программу завоевания японским империализмом ми¬
рового господства. В меморандуме в качестве первого
шага намечался захват Китая, далее — всей Азии и затем
даже Европы. Для осуществления этих бредовых планов
Танака считал необходимым вступление Японии в буду¬
щем в войну с Советским Союзом, с одной стороны,
1	См. Квигли Гарольд, Правительство и политическая жизнь Япо
ним, Соцэкгиз, 1934, стр. 72.
2	См. журнал «Кайдзо» № 7, Токио 1952 г., стр. 161.
2
И. Латышев
17

а также с США и другими империалистическими сопершР
ками Японии — с другой.
В 1928 г. генеральный штаб Японии приступил к раз¬
работке секретного плана войны с Советским Союзом, по¬
лучившего название «план оцу». Этот план предусматри¬
вал оккупацию северо-восточных районов Китая с целью
последующего вторжения на советскую территорию и за¬
хвата Советского Приморья.
В этот же период были составлены планы проведения
крупных шпионско-диверсионных операций Японии на
территории Советского Союза, а также на принадлежав¬
ших Советскому Союзу железнодорожных линиях в Се¬
веро-Восточном Китае (КВЖД) Первой попыткой
перехода японских империалистов к осуществлению этих
сумасбродных замыслов явилась дважды предпринимав¬
шаяся кабинетом Танака в 1927—1929 гг. посылка япон¬
ских войск в китайскую провинцию Шаньдун. Но в ре¬
зультате сопротивления китайского народа и дипломати¬
ческого нажима других держав эта попытка захвата ки¬
тайской территории потерпела неудачу.
Реакционная, агрессивная политика правящих кругов
Японии в 1927—1929 гг. свидетельствовала об обострении
внутренних и внешних противоречий японского империа¬
лизма. События того периода явились рубежом, с кото¬
рого началось понятное движение правящих классов
Японии в сторону открытой ликвидации жалких институ¬
тов буржуазной демократии, появившихся в стране в пред¬
шествующие годы.
2.	Экономический кризис в Японии и активизация
фашистского «движения» в правящем лагере
Мировой экономический кризис 1929—1933 гг., охва¬
тивший капиталистические страны, со всей силой обру¬
шился на Японию. Достаточно сказать, что объём внеш¬
ней торговли Японии сократился в 1930—1931 гг. более
чем на 50%, а промышленное производство сократилось
1 См. М. Ю. Рагинский, С. Я. Розенблит, Международный процесс
главных японских военных преступников. Приложение Кг 5. Извлече¬
ния из приговора Международного военного трибунала для Дальнего
Востока по делу главных японских военных преступников, М. 1950,
стр. 248, 253.
18

в среднем на 40—60%. Кризис ещё более углубил эконо¬
мические и социальные противоречия японского империа¬
лизма, ещё более ухудшил положение трудящихся масс,
на плечи которых правящие круги перекладывали всю тя¬
жесть кризиса. В результате сокращения производства и
предшествовавшей кризису так называемой «рационали¬
зации» промышленности число рабочих, занятых на про¬
мышленных предприятиях, к 1931 г. сократилось на 30%
по сравнению с 1926 г. Общая численность безработных
и полубезработных достигла 3 млн. человек. Заработная
плата рабочих по сравнению с 1926 г. упала в среднем на
10—13%. В отчаянном положении оказалось и японское
крестьянство, разорявшееся в результате катастрофиче¬
ского падения цен на рис (почти в 2 раза ниже его себе¬
стоимости). Средний доход крестьянской семьи упал в
годы кризиса с 700 до 135 иен в год, а общая задолжен¬
ность крестьянства в 1930—1931 гг. возросла по сравне¬
нию с предыдущими годами с 4 до 6 млн. иен. Есте¬
ственно, что такое падение жизненного уровня рабочих и
крестьянских масс повлекло за собой бурный рост их не¬
довольства.
Недовольством были охвачены в годы кризиса не
только широкие слои пролетариата и крестьянства, но и
средние круги японского населения: служащие, мелкие тор¬
говцы, кулаки, кустари, лица свободных профессий и пр.,
ибо промышленный кризис, переплетавшийся с аграрным,
ухудшил и их положение.
Классовая борьба в стране в годы кризиса разверну¬
лась с новой силой. Забастовочное движение рабочих до¬
стигло большего размаха, чем когда-либо прежде. За
четыре года кризиса (с 1929 по 1932) произошло
3 374 забастовки, саботажа и локаута, что превышало
более чем в 2 раза число такого рода конфликтов в период
наивысшего подъёма забастовочного движения в 1917—
1920 гг.1
Забастовки в годы кризиса 1929—1932 гг. носили
исключительно боевой, наступательный характер. Они
сопровождались митингами и демонстрациями бастовав¬
ших рабочих, разгромом фабричных контор, разгоном
штрейкбрехеров и кровопролитными уличными схватками
1 За основу подсчёта взяты данные о рабочем движении в Японии,
помещённые в книге У. Хаяма «Рабочее движение в Японии», стр. 51.
2*
19

С Полицией. Примером могут служить баррикадные бой
между рабочими металлургических предприятий Суми¬
томо и полицейскими отрядами, происшедшие на улицах
Осака 20 ноября 1931 г. Всё чаще наблюдались случаи
повторных забастовок, возросло число длительных заба¬
стовок, продолжавшихся более месяца, и, что особенно
важно, в забастовках этого периода зачастую выдвигались
политические требования и лозунги, как, например, «До¬
лой войну!», «Да здравствует Компартия!» и т. п.
Характерным моментом классовых боёв в 1930—1931 гг.
являлось активное участие в них безработных, действиями
которых с 1931 г. руководила так называемая «Лига без¬
работных». Число членов этой лиги достигало тогда 10 тыс.
Демонстрации безработных к осени 1931 г. стали частым
явлением на улицах крупных японских городов: Токио,
Осака, Кобе и др. .Неоднократно эти демонстрации пре¬
вращались в сражения с полицией. Так было, например,
7 февраля 1932 г. в Токио при нападении безработных на
контору филантропического общества Фукугава 1.
Волнения трудящихся масс в городах сопровождались
ростом волнений в сельских районах. Если в 1920 г., со¬
гласно официальным данным, произошло 468 арендных
конфликтов, то в 1929 г. число официально зарегистриро¬
ванных арендных конфликтов достигло I 949, в 1930 г.—
2 109, а в 1931 г.— 2 689 1 2. В ряде сельских районов аренд¬
ные конфликты сопровождались поджогами помещичьих
усадеб, захватом и разделом крестьянами помещичьего
риса, столкновениями с полицией и войсками 3.
Забастовочное и крестьянское движение в Японии в
годы кризиса отличалось не только своим боевым харак¬
тером и небывалыми масштабами, но и несравненно
большей, чем когда-либо прежде, организованностью.
Если за годы первого послевоенного подъёма японского
пролетарского движения (1918—1921) число рабочих
профессиональных союзов возросло с 107 до 300 и коли¬
чество их членов едва превысило 100 тыс., то за
1929—1932 гг. число профсоюзов увеличилось с 630 до
832, а количество их членов превысило 377 тыс.4 Если к
1	См. «Материалы по национально-колониальным проблемам»
№ 4—5, 1932 г., стр. 23—33.
2	См. А. Крючкова, Крестьянское движение в Японии, стр. 341.
3	См. Ватанабэ, Жизнь и борьба рабочего класса Японии,
стр. 16—17.
4	См. У. Хаяма, Рабочее движение в Японии, стр. 68.
20

1923 г. имелось 1 530 крестьянских арендаторских союзов
с числом членов в 183 тыс. человек, то в 1931 г. существо¬
вало уже 4 225 арендаторских союзов с числом членов до
300 тыс. человек Ч
Существенное отличие подъёма классовой борьбы тру¬
дящихся масс в 1929—1931 гг. по сравнению с «рисовыми
бунтами» и стачками 1918—1920 гг. состояло и в том, что
борьба на сей раз велась при наличии в стране револю¬
ционной пролетарской политической организации — Ком¬
мунистической партии Японии, которая, действуя в под¬
полье, стремилась направить эту борьбу на свержение
существовавшего в стране антинародного строя. В эти
годы с помощью легального профсоюзного центра Дзэнкё
Компартия продолжала расширять своё влияние в рабо¬
чих массах, в демократических крестьянских организа¬
циях и среди прогрессивной интеллигенции.
Ряд новых коммунистических ячеек возник на заводах,
в деревнях и даже в армии. Коммунисты распространяли
в массах подпольную газету «Сэкки» («Красное знамя») и
другую революционную литературу. Особое значение при¬
давала Компартия в этот период борьбе против попыток
правящих кругов выйти из кризиса на путях агрессивной
войны против соседних народов. 16 июля 1931 г. Компар¬
тия опубликовала декларацию об угрозе вооружённого
захвата Японией Маньчжурии (Северо-Восточного Ки¬
тая), призвав народ воспрепятствовать этому. 1 августа
1931 г., в Международный антивоенный день, Компартия
созвала нелегальное совещание, на котором была принята
резолюция, требующая немедленного вывода японских
войск из Кореи, Тайваня и оккупированных Японией после
русско-японской войны районов Маньчжурии 1 2. На судеб¬
ном процессе, организованном властями над группой ком¬
мунистов во главе с Итикава Сёити, коммунисты муже¬
ственно разоблачали антинародную политику правитель¬
ства и призывали народ к революционной борьбе.
После начала вооружённой интервенции Японии в Се¬
веро-Восточном Китае 18 сентября 1931 г. подпольные
коммунистические ячейки стали распространять антивоен¬
ные листовки на военных заводах в районе Токио — Иока-
гама. В ряде японских городов: Токио, Осака, Канагава,
1	См. А. Крючкова, Крестьянское движение в Японии, стр. 343.
2	См. «Ниппон но родо ундо» (Рабочее движение в Японии) под
ред. Хаттори Корэфуса, Токио 1953, стр. 130.
21

Тояма и других, коммунисты организовали в последующие
месяцы антивоенные митинги и демонстрации рабочих,
безработных и студентов. Число участников этих митингов
и демонстраций составляло в среднем от 500 до 1 000 чело¬
век. Вместе с городским населением в них принимали уча¬
стие крестьяне соседних районов. В армии члены комму¬
нистических ячеек распространяли среди солдат подполь¬
ную газету «Хэйси но томо» («Друг солдата») и
антивоенное воззвание «Хэйси сёкун ни утау» («Призыв
к товарищам-солдатам») !. Небывалый подъём классовой
борьбы в Японии в годы кризиса и возрастание ведущей
роли Коммунистической партии в этой борьбе сделали по¬
ложение правящего лагеря Японии более неустойчивым,
более затруднительным, чем когда-либо прежде. *
Затруднения японских правящих кругов усиливались
вследствие роста противоречий в самом лагере эксплуата¬
торских классов. Кризис ухудшил положение широких
слоёв мелкой и средней буржуазии, массами разорявшейся
от конкуренции с крупными концернами, а также мелких
и средних помещиков, терпевших крупные убытки от па¬
дения цен на сельскохозяйственные товары. В этих слоях
росло недовольство политикой тогдашних правительств
Хамагути, Вакацуки, Инукаи, формировавшихся из пред¬
ставителей двух крупных парламентских партий (Мин-
сэйто и Сэйюкай), ибо политика этих правительств выра¬
жала прежде всего интересы основных группировок моно¬
полистического капитала: концернов Мицуи, Мицубиси,
Сумитомо и т. д. В пересмотре правительственной поли¬
тики и изменении состава кабинетов были заинтересованы
воротилы так называемых «новых концернов», появив¬
шихся в военных отраслях японской промышленности в
период «бума», вызванного первой мировой войной. Кон¬
курируя с Мицуи, Мицубиси и другими «старыми концер¬
нами», «новые концерны» стремились подорвать полити¬
ческое влияние своих соперников, установить свой кон¬
троль над правительством и немедленно развязать
вооружённые действия против соседних стран и выйти из
кризиса на путях форсированного развития военного про¬
изводства.
Кроме того, политика «партийных» кабинетов встречала
растущее раздражение у многих представителей японской
1 См. «Ниппон но родо ундо», стр. 131.
22

военщины. Раздражение это, с одной стороны, объяснялось
тем, что большая часть военных, особенно низших команд¬
ных кадров по своему социальному положению принад¬
лежала к мелкобуржуазным, мелкопомещичьим слоям
и разделяла их настроения. С другой стороны, мероприя¬
тия «партийных» правительств задевали кастовые инте¬
ресы военщины. В частности, интересы значительных слоёв
офицерства оказались задетыми некоторым снижением
жалования офицерскому составу и увольнением в запас
нескольких тысяч офицеров в ходе так называемой «мо¬
дернизации» армии, предпринятой «партийными» кабине¬
тами в 20-х годах. Недовольство военных кругов вызывала
также и внешняя политика парламентских правительств,
которую они считали слишком нерешительной. Особое воз¬
мущение в военных кругах вызвало тогда подписание
правительством Хамагути в апреле 1930 г. Лондонского
морского соглашения, в соответствии с которым Япония
соглашалась на известное ограничение своих морских
вооружений.
Неспособность «партийных» правительств сдерживать
нараставшее в стране революционное движение являлась
также одной из важнейших причин роста недовольства
политикой тогдашних кабинетов в различных слоях пра¬
вящего лагеря.
Катастрофическое состояние японской экономики,
обострение классовой борьбы в стране и рост противоре¬
чий в правящем лагере — всё это явилось почвой для бы¬
строго роста в годы кризиса оппозиционного правительству
«движения» среди самих господствующих классов. «Дви¬
жение» это по своим целям, классовой сущности, лозун¬
гам и тактике являлось не чем иным, как фашизмом.
Первоначальными ячейками этого «движения» явля¬
лись всевозможные черносотенные фашистские группы,
появившиеся в Японии после первой мировой войны.
К концу 20-х годов большинство из упоминавшихся фа¬
шистских группировок распалось, но в то же время на их
основе возникло много других, им подобных. Эти фашист¬
ские организации действовали либо в виде «обществ»,
«клубов» и «лиг», либо в виде политических партий. Чле¬
нами их являлись главным образом представители мелкой
буржуазии, недовольной засильем в экономике страны
крупных концернов и политикой тогдашних правительств,
бывшие военные, а также всякие тёмные, деклассирован¬
23

ные элементы. Наиболее известной из подобных гангстер¬
ских фашистских организаций являлось «Общество импе¬
ратора Дзимму» (Дзиммукай), созданное в начале 1932 г.
Окава Сюмэй на основе прежней фашистской организации
Котися *.
Ряд новых фашистских организаций возник в годы кри¬
зиса среди реакционных слоёв японской интеллигенции,
особенно среди студентов — сынков помещиков, лавочни¬
ков и т. п.
Несколько фашистских организаций появилось в то
время в сельских районах, где их члены вербовались глав¬
ным образом из помещиков и зависящих от них крестьян.
Особенную активность развила в те годы в японской про¬
винции организация фашистских террористов, так назы¬
ваемая «Школа любви к родине» (Айкёдзюку), созданная
в префектуре Ибараки. В период кризиса организация эта
имела около 50 филиалов в различных районах Японии с
числом членов до I тыс. 1 2
Наряду с этими разрозненными фашистскими органи¬
зациями, действовавшими за стенами парламента, очаги
фашистского движения образовались в годы кризиса и в
самых крупных буржуазно-помещичьих партиях Сэйюкай
и Минсэйто. В Минсэйто в конце 1931 г. создалась профа¬
шистская группировка во главе с одним из лидеров пар¬
тии — Адати Кэндзиро, которая вскоре вышла из Мин¬
сэйто и образовала в парламенте небольшую фашистскую
фракцию Кокумин домэй. В партии Сэйюкай фашистские
элементы сгруппировались вокруг одного из её лидеров —
Кухара Фусаносукэ, который стремился захватить руко¬
водство в партии и сделать её центром фашистского дви¬
жения.
Рассадниками фашизма стали в период кризиса и две
существовавшие тогда в Японии социал-демократические
партии: Сякай минсюто и Дзэнкоку роно тайсюто. Зачин¬
щиками фашистского движения в указанных партиях яви¬
лись разложившиеся оппортунистические элементы, за¬
хватившие руководящие посты в этих партиях и примы¬
кавших к ним профсоюзах. В угоду империалистической
буржуазии эти ренегаты рабочего движения пытались
сорвать классовую борьбу пролетарских масс и направить
1	См. Киносита Хандзи, цит. соч., т. I, стр. 63—95, 135—136.
2	См. там же, стр. 164—165, 174, 197—199.
24

рабочее движение на пагубный для трудящихся путь со¬
действия фашистской реакции. К началу 1932 г. часть этих
фашистских перерожденцев (Акамацу Кацумаро, Хирано
Рэкидзо, Оя Сёдзо и др.) сбросила маску сторонников
демократии и открыто перешла в лагерь фашистской реак¬
ции. В мае 1932 г. эти лица вышли из Сякай минсюто,
Дзэнкоку роно тайсюто и объединились в сугубо фашист¬
скую Японскую национал-социалистическую партию
(Нихон кокка сякайто) во главе с Акамацу Ч Однако по¬
пытка сторонников Акамацу увлечь за собой в фашистский
лагерь часть профсоюзов, примыкавших к социал-демо¬
кратическим партиям, потерпела неудачу. Лишь неболь¬
шая группа профсоюзных боссов присоединилась к этим
фашистам. В результате Нихон кокка сякайто оказалась
фактически лишь небольшой кучкой продажных полити¬
ческих дельцов.
Столь же оторванной от масс оказалась кучка других
ренегатов пролетарского движения, группировавшаяся во¬
круг бывшего анархиста Симонака Ясабуро, который в мае
1932 г. создал свою отдельную фашистскую организацию
Синннхон кокумин домэй 1 2.
После выхода открытых фашистов из рядов социал-де¬
мократических партий лидеры двух этих партий догово¬
рились об их объединении, в результате чего в том же
1932 г. была создана объединённая «Социалистическая
массовая партия» (Сякай тайсюто). Но и в этой новой
партии, выступавшей на первых порах с демократической,
антифашистской болтовнёй, руководство оказалось в
руках таких закоренелых предателей рабочего класса,
как Абэ Иссо, Асо Хисаси, Мива Дзюсо и др., являвшихся
уже тогда скрытыми пособниками фашистских сил.
Перечисленные выше и подобные им многочисленные
фашистские организации, появившиеся на свет в годы кри¬
зиса, словно грибы после дождя, развернули кампанию
против политики тогдашних правительств. Их программы
и лозунги облекались в демагогическую «антикапитали-
стическую», «социалистическую», а иногда даже в «рево¬
люционную» фразеологию, которая была рассчитана на
вкусы мелкобуржуазных слоёв населения, разорявшихся
1	См. «Сякайто но наймаку» (За кулисами социалистической пар¬
тии). Сборник статей, изд. Дзимминся, Токио 1946, стр. 8.
2	См. Киносита Хандзи, цит. соч., т. I, стр. 222, 242.
25

от конкуренции крупной буржуазии, а также на обман
неискушённых в политике отсталых слоёв пролетариата
и крестьянства. В них содержались призывы к преодоле¬
нию экономического кризиса на основе установления с
помощью оружия господства Японии над соседними стра¬
нами Азии и «реформ» внутренней структуры Японии в
целях ликвидации «засилия плутократии» (дзайбацу) и
установления «государственного социализма под эгидой
императора».
Подобно рыночным торгашам, наперебой расхвали¬
вающим свой товар, каждая из этих многочисленных фа¬
шистских группировок выступала обычно с претензиями
на оригинальность своих политических лозунгов и на их
мнимое отличие от того, что утверждалось остальными.
Однако все их лозунги и доктрины по крайней мере в трёх
вопросах по сути дела целиком совпадали. Все эти реак¬
ционные группировки выступали: 1).за развёртывание
агрессии в Китае и других странах Дальнего Востока;
2) за подавление всеми средствами нараставшего в стране
революционного пролетарского движения; 3) за «ре¬
формы» государственного строя Японии с целью укреп¬
ления императорской власти и ликвидации каких бы то ни
было демократических свобод.
Эти характерные для всех японских фашистских орга¬
низаций требования, в какую бы фразеологию ни были они
облечены, отражали в действительности стремления наибо¬
лее агрессивных, наиболее реакционных и шовинистиче¬
ских элементов японского империализма и целиком
совпадали с интересами японской монополистической бур¬
жуазии, принципиальными врагами которой силились
изобразить себя на словах главари упомянутых фашист¬
ских группировок. Неудивительно, что на деле наиболее
крупные из фашистских группировок организовывались и
действовали обычно на средства тех или иных представи¬
телей монополистической буржуазии и использовались
последними, во-первых, для борьбы с Компартией и про¬
летарским движением, во-вторых, для сведения счётов со
своими конкурентами и политическими противниками в
правящем лагере. Так, например, в создании фашистской
организации Дзиммукай активнейшее участие приняли
один из воротил финансового мира Японии, Исихара Кои¬
тиро, и тогдашний директор полугосударственного кон¬
26

церна ЮМЖД Кавамото Дайсаку Ч На средства Исихара
и ему подобных и существовала указанная организация.
Лидер фашистской фракции в парламентской партии Сэю-
кай Кухара Фусаносукэ до того времени сам являлся главой
крупнейшего японского нового концерна Кухара Когё,
который под названием Ниссан в годы кризиса возглав¬
лялся братом Кухара — Аюкава Гисукэ1 2.
В некоторых случаях фашистские организации, в ча¬
стности Айкёдзюку, финансировались в провинциях мест¬
ными властями, за спиной которых стояли оппозиционные
правительству помещичьи и буржуазные круги.
Таким образом, финансовые магнаты Японии, а также
помещичьи круги были в действительности той подлинной
классовой силой, которая финансировала и направляла
из-за кулис действия тех или иных фашистских организа¬
ций, появившихся на свет в годы мирового экономического
кризиса.
Было бы ошибкой считать, что порождённое кризисом
фашистское движение представляло собой нечто сплочён¬
ное и организованное. Единства не было не только в про¬
граммах и лозунгах, но и в действиях большинства из упо¬
мянутых фашистских группировок. Объединению действий
этих групп реакционных политиканов, мракобесов, по¬
громщиков и бандитов мешали склоки и грызня между их
главарями, находившимися на иждивении у различных
представителей правящей олигархии. Каждая из этих фа¬
шистских группировок претендовала на роль лидера фа¬
шистского лагеря, но ни одной из них ни тогда, ни впо¬
следствии так и не удалось расширить своё влияние на¬
столько, чтобы стать в центре фашистского движения и
объединить вокруг себя остальные реакционные группы.
В отличие от фашистской Италии и нацистской Гер¬
мании центром, к которому тяготели фашистские силы в
Японии, оказались в годы кризиса не какие-либо полити¬
ческие партии и группировки гражданских лиц, а военные
круги. Этому способствовал ряд особенностей политиче¬
ской жизни и государственного механизма империалисти¬
ческой Японии.
1	См. Киносита Хандзи, цит. соч., т. I, стр. 136.
2	См. Я. А. Певзнер, Монополистический капитал Японии («дзай-
бацу») в годы второй мировой войны и после войны, М.— Л. 1950,
стр. 260.
27

Военные круги в Японии выступали как особая поли¬
тическая организация, способная оказывать идеологиче¬
ское воздействие на массы, объединять и сплачивать во¬
круг себя раздроблённые силы реакции. Возможность
активного вмешательства военщины в политику обуслов¬
ливалась, в частности, тем, что армейское руководство в
Японии обладало известной самостоятельностью по отно¬
шению к кабинету министров. Военный и морской мини¬
стры имели право самостоятельного доклада императору.
Назначение этих министров не могло совершаться без со¬
гласия военной верхушки (начальников генштабов армии
и флота, бывших военных и морских министров, генераль¬
ного инспектора военного обучения и т. д.). Эта военная
верхушка могла, кроме того, в любую минуту отозвать
военного и морского министров из состава кабинета и за¬
ставить тем самым кабинет уйти в отставку.
В качестве средства вмешательства в политическую
жизнь страны военщина использовала также свой кон¬
троль над бывшими военнослужащими, коими являлась
значительная часть японского мужского населения. Под
непосредственным руководством военщины находился так
называемый «Императорский союз резервистов» (Тэйкоку
дзайгогундзинкай), созданный ещё до первой мировой
войны, а также ряд военизированных, спортивных, «пат¬
риотических» объединений и обществ. Все эти милитари¬
стские организации насчитывали в своих рядах формально
до 7 млн. членов и располагали активом в несколько сот
тысяч человек. Контроль над этими организациями давал
военщине возможность не только вести военную подго¬
товку населения, но и использовать их для различных по¬
литических махинаций, а именно: вмешиваться в избира¬
тельные кампании, распространять среди населения те
или иные политические доктрины, втягивать членов этих
организаций в борьбу с демократическим движением и
вовлекать их в распри между отдельными группировками
правящего лагеря. .
В годы экономического кризиса вмешательство воен¬
щины в политику приняло небывалые в империалистиче¬
ской Японии масштабы и формы.
Выше уже говорилось о том, что политика тогдашних
партийных кабинетов вызывала крайнее недовольство в
военных кругах. Недовольство это послужило почвой для
быстрого распространения в армии фашистских идей и
28

образования в Среде армейских й морских офицеров ряда
фашистских организаций.
Наиболее крупными фашистскими организациями воен¬
щины являлись в начале 30-х годов «Общество вишни»
(Сакуракай) и «Общество малой вишни» (Кодзакуракай),
состоявшие из офицеров генштаба и военного мини¬
стерства.
Поскольку японские законы запрещали участие воен¬
ных в политических объединениях, эти организации воен¬
щины существовали нелегально. Членами их являлись пре¬
имущественно офицеры низших рангов — выходцы из
мелкопомещичьих и мелкобуржуазных семей. Возраст
большинства из них не превышал 30—35 лет, в связи с чем
упомянутые группировки военщины назывались в армии
«молодым офицерством». В основе политических взгля¬
дов и программ организаций «молодого офицерства»
лежали теории «паназиатизма» и «обновления Японии»,
проповедовавшиеся такими идеологами японского фа¬
шизма, как Кита Икки и Окава Сюмэй. Свои политиче¬
ские программы фашистская военщина намеревалась осу¬
ществить при помощи террора, заговоров и путчей.
Главари «молодого офицерства» установили конспира¬
тивную связь с рядом других фашистских объединений,
и вскоре им удалось привлечь некоторые из гражданских
фашистских организаций к подготовке намечавшихся во¬
оружённых антиправительственных выступлений. Воен¬
щина стала, таким образом, в годы кризиса головным
отрядом фашистского «движения» в Японии.
О появлении в армии ряда тайных заговорщических
организаций «молодого офицерства» было известно выс¬
шим чинам японской армии вплоть до военного министра,
начальника генштаба и др. Однако армейское руководство
не только не принимало мер к их ликвидации, но и втайне
направляло их деятельность.
Наиболее видные представители японской военной вер¬
хушки — генералы Угаки Иссэй, Араки Садао, Нагата
Тэцудзан и др. сами носились с планами установления в
Японии фашистского режима. Многие из них были непрочь
возглавить японское правительство, чтобы затем разогнать
стоявшие у власти политические партии, ликвидировать
какие бы то ни было следы демократии, подавить нара¬
ставшее в стране рабочее и крестьянское движение и
«укрепить» таким образом тыл для войн за передел мира.
29

Каждый из этих претендентов на роль военного «дикта¬
тора» был близок к тем или иным представителям двор¬
цовой аристократии и финансовой олигархии и рассчиты¬
вал осуществить свои планы при их поддержке и покро¬
вительстве. Что же касается финансовых магнатов Японии,
то многие из них уже в те годы всемерно раздували фа¬
шистские настроения и политическую амбицию японской
военщины. В лице фашиствующих японских генералов они
усматривали наиболее ревностных проводников своих
интересов, способных обеспечить концернам максимум
прибылей на основе милитаризации японской экономики
и завоевания всё новых и новых рынков сбыта, сфер при¬
ложения капитала, источников сырья и т. п.
Большую роль в укреплении связей сторонников фа¬
шизма в армейских и финансовых кругах сыграло, в част¬
ности, «Общество государственных основ» (Кокухонся),
объединявшее до 200 фашистски настроенных представи¬
телей правящего лагеря Японии. Наряду с армейской
верхушкой в лице генералов Угаки, Араки, Нагата и др.
членами общества являлись такие воротилы финансового
мира Японии, как тогдашний управляющий концерном
Мицуи Икэда Сэйхин, член правления концерна Ясуда
Сиро Тоётаро и другие им подобные лица Ч
Однако интересы отдельных представителей правящей
олигархии, в том числе и членов Кокухонся, были на¬
столько противоречивы, что в годы кризиса им никак не
удавалось договориться о сроках и методах установления
в Японии фашистской диктатуры и найти приемлемые для
большинства кандидатуры на роль фашистских «фюреров».
Ожесточённая борьба велась между различными группи¬
ровками финансовой олигархии, помещиков и между
связанными с ними кликами генералов, придворной ари¬
стократии, привилегированной бюрократии и т. д., причём
отдельные монополисты и генералы использовали в этой
борьбе тайные террористические организации «молодого
офицерства» и прочие фашистские банды. Некоторые фа¬
шиствующие генералы стремились при этом сыграть на
недовольстве мелкобуржуазных, мелкопомещичьих слоёв
населения и «молодого офицерства» засильем концернов
в экономике и политике страны и выдавали себя за за¬
щитников «деревни» и «средних слоёв» городского насе¬
ления.
1 См. Киносита Хандзи, цит. соч., т. I, стр. 152.
30

Вступление фашистского «молодого офицерства» в
борьбу за власть в правящем лагере сопровождалось це¬
лой серией различных заговоров, убийств и путчей.
В марте и в октябре 1931 г. главари фашистской воен¬
щины из Сакуракай при поддержке фашистских банд Кита
Икки и Окава Сюмэй подготовили два заговора. Их цель
заключалась в свержении существовавшего правительства
и установлении военно-фашистской диктатуры. В мартов¬
ском заговоре военным «диктатором» собирался стать
тогдашний военный министр генерал Угаки, в октябре
претендентом на эту роль был другой генерал — Араки
Садао. Ни тот, ни другой заговор не были приведены в
исполнение. В обоих случаях этому мешали ссоры, воз¬
никавшие в последний момент между самими участни¬
ками заговоров из-за дележа ещё не захваченной власти,
и доносы, направлявшиеся озлобленными друг против
друга заговорщиками в адрес правительства. Первый раз
заговор был отменён по распоряжению самого Угаки,
второй раз в дело вмешалась военная жандармерия, аре¬
стовавшая некоторых из главарей Сакуракай 1.
В начале 1932 г. фашистские заговорщики совершили
новые вылазки. В феврале 1932 г. террористы из «Лиги
кровного братства» (Кэцумэйдан), связанные с военными
кругами и группой Окава Сюмэй, убили одного из лидеров
партии Минсэйто, Иноуэ, а в марте ими же был убит пред¬
седатель совета директоров концерна Мицуи барон Дан.
В то же время группа морских и армейских офицеров во
главе с Кога Киёси и Нисида Дзэй установила связи с
фашистскими обществами Дзиммукай и Айкёдзюку.
Вскоре эти четыре фашистские группировки подготовили
новый заговор. Заговорщики намеревались захватить важ¬
нейшие правительственные учреждения, свергнуть прави¬
тельство Инукаи и сформировать военное правительство
во главе всё с тем же генералом Араки, ставшим в то
время военным министром.
15 мая 1932 г. участники заговора попытались осуще¬
ствить свой план. Один из их вооружённых отрядов напал
на резиденцию премьера, в результате чего находившийся
там Инукаи был убит. Другие отряды бросили бомбы в
1 См. Киносита Хандзи, цит. соч., т. I, стр. 116—135; Танака Рю-
кити, Ниппон гумбацу антоси (История тайной борьбы японской воен¬
щины), Токио 1947, стр. 18—25.
31

Помещение Правления правительственной партии Сэйюкай,
в здания редакции газеты «Асахи» и банка концерна Ми¬
цубиси, а также разбросали антиправительственные ли¬
стовки. Но вскоре террористы были остановлены военной
жандармерией и полицией, стянутыми к месту происше¬
ствия, и сложили оружие. Состоявшийся через год суд
приговорил главарей этого путча к тюремному заключе¬
нию на сравнительно короткие сроки !.
В годы мирового экономического кризиса наметилось,
таким образом, явное и упорное стремление фашистских
кругов взять власть целиком в свои руки и установить в
стране открыто-террористическую диктатуру. Активизация
фашистской реакции в Японии являлась следствием край¬
него усиления противоречий между господствующими и
угнетёнными классами, с одной стороны, между отдель¬
ными группами правящих классов — с другой. Тяготение
японских империалистов к фашизму являлось признаком
ослабления их господства, их неспособности властвовать
прежними методами и преодолеть кризис на основе мирной
внешней политики и буржуазного парламентаризма.
3.	Курс на войну и фашизацию государственного строя
Правящие круги Японии стали искать выход из создав¬
шегося в годы кризиса затруднительного для них экономи¬
ческого и политического положения прежде всего в подго¬
товке и развязывании новой войны. Крупным шагом в этом
направлении явилась предпринятая японской военщиной
осенью 1931 г.— в разгар кризиса — оккупация Северо-
Восточного Китая (Маньчжурии). Авантюры японской
военщины в Северо-Восточном Китае сопровождались
реорганизацией и укрупнением японских вооружён¬
ных сил. Численность японских вооружённых сил, состав¬
лявшая до вторжения в Северо-Восточный Китай 230 тыс.,
возросла к 1936 г. до 380 тыс.1 2 До 1931 г. японская армия
в техническом отношении значительно уступала армиям
других империалистических держав: США, Англии, Фран¬
ции и т. д. Принятие правящей кликой Японии курса на
развязывание войны на Дальнем Востоке повлекло за
1	См. Киносита Хандзи, цит. соч.» т. I, стр. 201—202.
2	См. «Мировое хозяйство и мировая политика» № 4, 1939 г.,
стр. 157.
32

собой поспешную модернизацию японских вооружённых
сил. За период с 1931 по 1936 г. в армии были созданы
такие отсутствовавшие прежде рода войск, как танковые
полки, мотомеханизированные части, химические баталь¬
оны. Значительно усилилась техническая оснащённость
армии. К 1937 г. Япония по насыщенности своих пехотных
дивизий артиллерийским вооружением почти догнала Ан¬
глию и США и превзошла Францию, причём на вооруже¬
нии Японии были приняты новые виды орудий. С 1930 по
1936 г. количество зенитных орудий в японской армии воз¬
росло с 48 до 288, число танков — с 120 до 1 000, число
самолётов — с 600 до 1 500.
Не меньшее внимание обратила японская военщина на
укрепление военно-морских сил. В нарушение обяза¬
тельств, взятых Японией по Лондонскому соглашению об
ограничении морских вооружений, происходило увеличе¬
ние японских военно-морских сил сверх установленных
лимитов. На международной морской конференции
1935—1936 гг. Япония открыто потребовала «паритета» в
морских вооружениях с США и Англией и, получив отказ,
покинула конференцию. За этим последовал дальнейший
рост японского военно-морского флота, укрепление
военно-морских баз Японии и скрытое строительство но¬
вых баз на «подмандатных» островах Тихого океана. Аван¬
тюры японской военщины в Северо-Восточном Китае, осу¬
ществлявшиеся с полного ведома и одобрения всего пра¬
вящего лагеря, создали военно-инфляционную конъюнк¬
туру, которая, как указывал И. В. Сталин, явилась в Япо¬
нии «главной и решающей силой некоторого оживления
некоторых, главным образом, военных отраслей промыш¬
ленности» L
Со времени оккупации Северо-Восточного Китая в
Японии началось форсированное развитие военного произ¬
водства, которое стимулировалось военными заказами
правительства, приносившими японским монополиям наи¬
высшие прибыли. За 1932—1936 гг. японские концерны
получили от правительства военные заказы на металл,
промышленное оборудование, вооружение и т. п. на огром¬
ную сумму в 5,5 млрд. иен. В результате военно-инфля¬
ционной конъюнктуры промышленное производство в Япо¬
нии составило в 1936 г. 150% по сравнению с уровнем
1 И. В. Сталин, Соч., т. 13, стр. 289.
8 и. Латышев
33

1929 г. В связи с ростом военного йроизводства йродукцйй
тяжёлой промышленности по отношению ко всей промыш¬
ленной продукции возросла с 38,2% в 1930 г. до 57,8% в
1937 г. Выплавка стали в 1937 г. возросла по сравнению с
1929 г. с 2,3 млн. т до 5,8 млн. т. Выплавка чугуна — с
1,1 млн. т до 2,4 млн. т. Добыча каменного угля за тот же
период увеличилась с 33,9 млн. т до 45,3 млн. т. Производ¬
ство алюминия, отсутствовавшее вообще в Японии в
1929 г., к 1937 г. достигло 14 тыс. т. Производство электро¬
энергии увеличилось за указанные годы с 13 млн. квтч до
27 млн. квтч. Число зарегистрированных статистикой фаб¬
рично-заводских рабочих с 1932 по 1936 г. возросло с
1,7 млн. человек до 2,6 млн. человек. Военно-инфляцион¬
ная конъюнктура обеспечила японскому империализму не
только выход из кризиса, но и сравнительно быстрое вы¬
движение Японии в число крупных индустриальных
держав. '
Военно-инфляционный бум привёл к обогащению япон¬
ской империалистической буржуазии. В течение 1932—
1936 гг. общая чистая прибыль японских акционерных
компаний, учтённых статистикой, увеличилась с 490 млн.
иен до 1,1 млрд, иен, т. е. более чем в 2 раза. Чистая при¬
быль владельцев промышленных предприятий по отноше¬
нию к капиталу возросла с 5,2% в 1930 г. до 16,1% в
1936 г. Таковы были первые плоды, которые принесли
японской буржуазии оккупация Северо-Восточного Китая
и военные приготовления к новым актам агрессии.
Чем дальше развёртывалась гонка вооружений в Япо¬
нии, тем агрессивней становилась внешняя политика
японского империализма.
Вслед за захватом Северо-Восточного Китая японская
агрессия распространилась в 1932—1936 гг. на территорию
других районов Китая. Под сапогом японских оккупантов
оказались китайские провинции: Жехе, Чахар и Хэбей.
Японские правящие круги ставили своей целью аннексию
оккупированных районов Китая. Чтобы ослабить противо¬
действие этому других держав, Япония провозгласила
образование фиктивного государства Маньчжоу-Го. Со¬
зданное японцами правительство Маньчжоу-Го во главе
с «императором» Пу-И стало марионеткой японских гене¬
ралов и чиновников. Японская военщина сохранила в
своих руках всю полноту власти, оставив за собой
«охрану» этой новоиспечённой «империи».
34

Вооруженные силы японцев жестоко подавляли борьбу
китайского народа за освобождение своей земли из-под
власти оккупантов. В ряде оккупированных районов Китая
зверствовали японские карательные отряды, стремившиеся
подавить развёртывавшееся там партизанское движение.
Города и сёла Маньчжурии и других примыкавших к ней
территорий Китая были залиты кровью десятков тысяч
китайских патриотов.
Под охраной японских штыков в оккупированных райо¬
нах Китая развернули небывало бурную деятельность
японские концерны (полуправительственный концерн
ЮМЖД, концерн Мангё и ряд других), осуществлявшие
хищническую эксплуатацию китайского населения и раз¬
грабление китайских национальных богатств. Все более
или менее крупные китайские промышленные предприя¬
тия, железные дороги, а также огромные земельные мас¬
сивы перешли в собственность японских империалистов.
Экономическая жизнь в оккупированных районах оказа¬
лась поставленной в полную зависимость от японской
военной экономики. Одновременно началось последова¬
тельное установление монопольного господства Японии
над рынками Северо-Восточного Китая. Так, если в 1931 г.
Японии принадлежало лишь 43% маньчжурского экспорта,
а всем прочим странам — 57%, то к 1938 г. доля Японии
возросла до 78%, а доля других стран упала до 22% 1.
Захват Японией маньчжурских рынков ущемлял экономи¬
ческие интересы конкурировавших с Японией в Китае
других империалистических хищников: США, Англии,
Франции и т. д.
Курс правящих кругов Японии на захват соседних
стран и развязывание новой войны как средства выхода
из кризиса углубил империалистические противоречия
между Японией и другими империалистическими держа¬
вами. Однако правящие круги США, Англии и Франции
не приняли мер к прекращению японской агрессии в Китае.
Правительства Англии и Франции заявили о своём
«невмешательстве». Правительство США, провозгласив
на словах так называемую «доктрину непризнания» япон¬
ских захватов в Китае, стало на деле проводить политику
скрытого поощрения агрессивных действий Японии.
1 Ahlers John, Japan closing the «Open Door» in China, Shanghai
1940, p. 37.
3*
35

Руками японской военщины айгло-амёрйканскйе правя¬
щие круги рассчитывали подавить нараставшее в те годы
в Китае революционное движение, грозившее империали¬
стам полной ликвидацией их господства в Китае. Амери¬
кано-английская политика скрытого поощрения японской
агрессии в Китае ещё в большей мере определялась ан¬
тисоветскими настроениями в правящих кругах США и Ан¬
глии. Правящие круги империалистических стран Запада,
и прежде всего США, не препятствовали японской интер¬
венции в Северо-Восточном Китае, рассчитывая, что она
повлечёт за собой в недалёком будущем войну Японии с
Советским Союзом. Ослабление этих двух стран в случае
войны американские империалисты надеялись использо¬
вать для последующего утверждения своего господства в
бассейне Тихого океана 1.
Поощряемые мировой империалистической реакцией,
правящие круги Японии со времени захвата Северо-Во¬
сточного Китая стали рассматривать войну с Советским
Союзом как важнейшую задачу японской внешней поли¬
тики. Лозунг войны с Советским Союзом стал в 30-х годах
центральным лозунгом всего лагеря японской фашистской
реакции. Безнаказанные захваты китайских территорий
вскружили головы военно-фашистским элементам. Само¬
надеянная японская военщина мнила себя способной одер¬
жать победу в боях с советскими вооружёнными силами.
Её представители выражали готовность в любой момент
начать войну с Советским Союзом. Начальник русского
отдела 2-го Управления японского генерального штаба
Касахара Юки сообщал о решении японского генераль¬
ного штаба своему военному атташе в Москве: «...подго¬
товка (армии и флота) завершена. В целях укрепления
Маньчжурии война против России необходима для
Японии»1 2.
Захваченный японскими империалистами Северо-Во¬
сточный Китай рассматривался ими как основной плац¬
дарм для вторжения на территорию Советского Союза.
1	Эта провокационная антисоветская политика США, направлен¬
ная в 30-х годах на развязывание японской агрессии на Дальнем Во¬
стоке, разоблачена в работах ряда советских авторов. (См., в част¬
ности, работу Г. Н. Севостьянова «Активная роль США в образовании
очага войны на Дальнем Востоке (1931—1933)», М. 1953).
2	М. Ю. Рагинский, С. Я. Розенблит, Международный процесс
главных японских военных преступников, стр. 248.
36

Японская официальная пропаганда называла этот район
Китая «жизненной линией», рубежом «обороны» Японии
от мнимой советской угрозы. Однако под «обороной» япон¬
ские империалисты имели в виду завоевание соседних
стран, в том числе ряда районов Советского Союза. Так,
один из лидеров военно-фашистских кругов — генерал
Араки, будучи в 1933 г. военным министром, заявил на
совещании губернаторов префектур: «Япония должна
неизбежно столкнуться с Советским Союзом. Поэтому для
Японии необходимо обеспечить себе путём военного за¬
хвата территории Приморья, Забайкалья и Сибири» L
С захватом Северо-Восточного Китая японские окку¬
панты развернули на китайско-советской границе интен¬
сивное военное строительство. В 30-х годах там был по¬
строен ряд шоссейных и железнодорожных линий, не
имевших экономического значения, но обеспечивавших бы¬
струю переброску войск в пограничные с Советским Сою¬
зом районы. На принадлежавшей Советскому Союзу Ки¬
тайско-Восточной железной дороге (КВЖД) японцы
стали устраивать бесконечные провокации и диверсии.
Верное своей миролюбивой политике, Советское пра¬
вительство неоднократно предпринимало попытки улуч¬
шить советско-японские отношения. В течение 1931 —
1933 гг. Советское правительство дважды направляло
японскому правительству официальные предложения о за¬
ключении пакта о ненападении и нейтралитете. Как гово¬
рилось в советском предложении, сделанном в декабре
1931 г., заключение пакта о ненападении было бы «выра¬
жением миролюбивой политики и намерений правитель¬
ства, и он был бы особенно кстати теперь, когда будущее
японо-советских отношений является предметом спекуля¬
ции в Западной Европе и Америке. Подписание пакта
положило бы конец этим спекуляциям» 1 2. Оба советских
предложения были отклонены японскими заправилами,
взявшими курс на войну с Советским Союзом. Японские
войска, сосредоточенные на советских границах, стали со¬
вершать всё более наглые вооружённые нарушения гра¬
ниц, провоцируя столкновения с советскими пограничными
частями. Зимой 1934/35 г. японцы предприняли ряд напа¬
дений на территорию МНР в районе озера Буир-Нур.
1	М. Ю. Рагинский, С. Я. Розенблит, Международный процесс
главных японских военных преступников, стр. 236.
2	Там же.
37

В течение первых месяцев 1936 г. вооружённые подразде¬
ления японцев неоднократно вторгались на территорию
Советского Союза, используя при этом танки и авиацию *.
Только решительный отпор советских и монгольских по¬
граничных войск заставлял японских провокаторов отка¬
тываться всякий раз назад с большими потерями.
Эти пограничные столкновения использовались правя¬
щей кликой Японии для раздувания в стране военной
истерии и распространения фашистскими элементами лжи¬
вого мифа о «советской угрозе». Особое рвение в этом
деле проявлял тогдашний военный министр генерал Араки.
В написанных им брошюрах он выступал с злобными кле¬
ветническими выпадами по адресу Советского Союза, си¬
лясь убедить японских обывателей, будто Япония имела
какие-то «национальные интересы» на территории Совет¬
ского Приморья, Восточной Сибири, Монгольской Народ¬
ной Республики и т. д.
С целью обеспечения себе поддержки в подготовляв¬
шейся войне с Советским Союзом правящие круги Японии
завязали в 1934—1935 гг. переговоры с Германией, где к
этому времени власть оказалась в руках гитлеровских фа¬
шистов, провозгласивших «крестовый поход» против Со¬
ветской державы. 25 ноября 1936 г. японское правитель¬
ство подписало так называемый «антикоминтерновский
пакт» с гитлеровской Германией. Пакт был направлен
своим остриём против СССР, его секретные статьи пред¬
усматривали политический союз Японии й Германии,
а также ряд взаимных обязательств военного характера
на случай агрессивной войны этих стран с Советским
Союзом. Участники пакта обязались не заключать каких-
либо политических договоров с СССР без предваритель¬
ного взаимного согласия. Год спустя к этому пакту при¬
соединилась фашистская Италия.
Интервенция в Северо-Восточном Китае и подготовка
войны с Советским Союзом сопровождались внутри самой
Японии бешеным наступлением фашистской реакции на
демократические силы страны. С 30-х годов Япония стала
не только очагом войны и агрессии, но и главным очагом
фашизма на Дальнем Востоке. Подобно империалистиче¬
ской буржуазии Италии, Германии и ряда других капита-
1 См. «Мировое хозяйство и мировая политика» № 7, 1936 г.,
стр. 52.
38

диетических стран правящие круги Японии в поисках
выхода из внутриполитического кризиса обратились к фа¬
шизму как последнему средству сохранения своего пошат¬
нувшегося господства. Именно тогда, в первой половине
30-х годов, произошло в Японии столкновение револю¬
ционной волны, вызванной кризисом, с силами фашистской
реакции — столкновение, во многом определившее ход со¬
бытий в стране в последующее десятилетие. Фашистский
полицейский террор против нараставшего в стране стачеч¬
ного, арендаторского и демократического движения при¬
нял в 1932—1936 гг. небывалые ещё в Японии масштабы.
Главная цель полицейских погромщиков заключалась
в разгроме и ликвидации Японской коммунистической
партии, которая руководила из подполья демократиче¬
скими силами Японии, выступая с лозунгом немедленного
прекращения интервенции в Северо-Восточном Китае и
вывода из Китая японских войск. По данным японских де¬
мократических историков, в течение пяти лет, с 1929 по
1933 г., число арестованных за принадлежность к Ком¬
партии и нарушение «Закона об охране общественного
спокойствия» достигло 50 тыс. человек 1. Арестованные
затем месяцами и годами томились в застенках тайной
полиции. «В течение этого времени,— сообщает японский
журнал «Кайдзо»,— заключённых избивали, лишали сна,
женщин подвергали насилиям и бывало, что люди умирали
от истязаний» 1 2. В те годы в застенках тайной полиции
были зверски умерщвлены крупнейший японский проле¬
тарский писатель Кобояси Такидзи, видные прогрессивные
общественные деятели — лидеры Японской компартии
Ивата Есимити, Норо Эйтаро и ряд других.
Агенты тайной полиции, сеть которой в 1932 г. была
ещё более расширена 3, в борьбе с коммунистическим дви¬
жением прибегали к самым подлым и гнусным приёмам.
1	См. Иноуэ Киёси, Оконоги Синдзоро, Судзуки Сёси, Гэндай
Ниппон но рэкиси .(История современной Японии), т. I, Токио 1953,
стр. 90.
2	Журнал «Кайдзо» № 5, Токио 1952 г., стр. 162.
3	С 29 февраля 1932 г. отдел «особой полиции» при полицейском
управлении метрополии был расширен и разбился на секции. Первая
секция вела борьбу с коммунистическим движением и следила за со¬
циалистическими организациями; вторая секция следила за деятель¬
ностью религиозных и правых организаций; рабочая секция держала
под наблюдением рабочее движение; секция по делам Кореи вела
борьбу с революционными элементами в Корее и на Тайване; цензур-
59

Одним из таких приёмов являлась засылка шпионов и про¬
вокаторов в ряды Коммунистической партии. С 1932 г.
агентам «особой полиции» удалось проникнуть в ЦК Япон¬
ской компартии и при поддержке отдельных оппортуни¬
стов образовать так называемую «группу большинства»
(Тасуха), которая стала осуществлять изнутри развал пар¬
тии и левого профсоюзного движения. С помощью этой
шпионской группы «особой полиции» удалось к началу
1935 г. арестовать почти всех членов ЦК КПЯ, после чего
в сентябре 1935 г. выдававшие себя за коммунистов про¬
вокаторы объявили о роспуске партии Ч
С разгромом центральных органов Японской компар¬
тии демократические силы Японии оказались без твёрдого
централизованного политического руководства, но их тя¬
жёлая борьба с фашистской реакцией продолжалась.
Отдельные рабочие профсоюзы, крестьянские союзы, сту¬
денческие организации, представители прогрессивной ин¬
теллигенции вновь и вновь стремились -объединить свои
силы для отпора надвигавшейся фашистской реакции.
Крупную роль в организации сопротивления рабочего
класса наступлению реакции сыграл в те годы созданный
в 1934 г. при участии отдельных коммунистов левый проф¬
союзный центр Родо кумиай дзэнкоку хёгикай.
Особую остроту приняла в первой половине 30-х годов
классовая борьба в деревне. Если в 1933—1936 гг. заба¬
стовочная борьба в городах из-за массовых полицейских
репрессий несколько снизилась (по числу забастовок и их
участников) по сравнению с 1929—1931 гг.* 1 2, то в деревне
в связи с затянувшимся аграрным кризисом классовая
борьба развернулась ещё шире. В 1936 г. число арендных
конфликтов достигло ещё небывалого уровня — в этом
году в стране произошло 5,5 тыс. конфликтов.
В авангарде крестьянского движения стало в тот пе¬
риод созданное в 1932 г. левое объединение крестьянских
союзов — Дзэнкоку кайги. Дзэнкоку кайги выступало в
ная секция следила за прессой и прочими печатными изданиями
с целью изъятия литературы, нарушавшей «общественное спокойст¬
вие»; арбитражная секция занималась полицейским арбитражем рабо¬
чих конфликтов. Имелись также секции! иностранных и общих дел
(«Кайдзо» № 5, 1952 г., стр. 162).
1	См. журнал «Дзэн’эй» № 20, Токио, 1 октября 1947 г.,
стр. 58—59.
2	См. У. Хаяма, Рабочее движение в Японии, стр. 51.
40

те годы за прекращение интервенции в Китае, за ликви¬
дацию реакционных фашистских законов, за передачу
земли в руки крестьянства. Во время арендных конфлик¬
тов крестьяне вывешивали на улицах деревень плакаты и
собирали митинги протестов перед окнами помещичьих
домов. В ряде случаев эти конфликты сопровождались
кровопролитными столкновениями и убийствами. На дви¬
жение народных масс власти отвечали дальнейшим уси¬
лением полицейских репрессий. Так, например, в одной
лишь префектуре Нагано было арестовано в 1933 г. 230
учителей по обвинению в симпатиях к коммунизму L
В той же и соседних префектурах в 1935 г. полиция аре¬
стовала около 400 крестьян, обвинённых в создании тай¬
ных заговорщических организаций с целью поднятия кре¬
стьянских восстаний 1 2.
Чем ожесточённее становилась классовая борьба в
стране, тем более реакционные формы принимала поли¬
тика правящих кругов. Даже те жалкие лоскутки буржуаз¬
ного демократизма, которыми прикрывался в предше¬
ствующие годы деспотизм абсолютной монархии, стали
со времени кризиса помехой для правящей верхушки в
борьбе с революционным движением. Вот почему если
прежде фашистские идеи выдвигались лишь оппозицион¬
ными правительству политическими группировками гос¬
подствующих классов, то с началом агрессии в Северо-
Восточном Китае планы фашистских реформ государст¬
венного строя Японии постепенно стали получать под¬
держку наиболее влиятельных представителей правящей
олигархии. Результатом этого явилось падение роли пар¬
ламентских партий в политической жизни Японии.
С 1932 г., после убийства премьера Инукаи, прекратилось
существование так называемых «партийных» кабинетов,
формировавшихся лидерами парламентского большин¬
ства. Поручения на сформирование кабинетов стали полу¬
чать лишь представители военно-бюрократических кругов.
В кабинетах Сайто и Окада, находившихся у власти в
1932—1936 гг., лидеры фашистской военщины играли всё
более и более активную роль.
1	См. Окано, Революционная борьба трудящихся масс Японии,
Партиздат, 1934, стр. 126.
2	Chamberlin William Henry, Japan over Asia, Boston 194Ц
p. 354-355.
41

Единство действий правящего лагеря в борьбе с рево¬
люционными народными силами не исключало, однако,
антагонизма и междоусобицы в самом этом лагере. В об¬
становке обострённых классовых противоречий усилива¬
лись вражда и соперничество между отдельными группи¬
ровками господствующих классов. В частности, в правя¬
щих кругах существовали ещё серьёзные разногласия по
поводу конкретных сроков и методов установления в
стране фашистской диктатуры, в основе которых лежали
противоречивые интересы различных слоёв буржуазии,
помещиков, бюрократии и т. п. Ввиду этого не было един¬
ства программ и действий и в рядах военщины, являв¬
шейся центром фашистского движения.
К середине 30-х годов сложились две противостоявшие
одна другой группировки фашистской военщины: «группа
императорского пути» (Кодоха) во главе с генералами
Араки и Мадзаки и «группа контроля» (Тосэйха) во главе
с генералами Нагата, Муто и Тодзио ’. В принципе обе
эти группы стояли за полную ликвидацию тех институтов
буржуазной демократии, которые в то время существовали
в Японии, за установление в стране военно-фашистской
диктатуры и развязывание агрессии на континенте. Но
между ними имелись и различия. Основная разница между
ними заключалась в том, что они ориентировались и опи¬
рались на различные слои господствующих классов и
применяли в борьбе за власть различную тактику.
Группа Кодоха во главе с Араки и Мадзаки имела
опору в помещичьих кругах и у отдельных представителей
финансового мира, связанных с так называемыми «но¬
выми концернами»: Кухара Фусаносукэ, Аюкава Гисукэ
и пр. Эта группа рассчитывала использовать в борьбе за
власть недовольство мелкобуржуазных слоёв населения.
Её лидеры демагогически апеллировали к крестьянству,
мелким торговцам, студенчеству, призывая их бороться с
засилием в экономике финансовой клики (дзайбацу) в
лице концернов Мицуи, Мицубиси и др. В самой армии
эта группа опиралась на упомянутое выше «молодое офи¬
церство», большую часть которого составляли выходцы
из мелкой буржуазии, кулачества, интеллигенции, недо¬
1 До недавнего времени считалось, что Тодзио был араиистом.
В современной японской литературе, изданной после окончания вто¬
рой мировой войны, Тодзио считается главой «группы контроля»^
42

вольные создавшимся в стране в годы кризиса, положе¬
нием. Её главари выдвигали программу так называемого
«императорского пути» (кодосюги). Суть этой программы
заключалась в том, чтобы посредством заговоров и путчей
установить в Японии под флагом «государственного со¬
циализма с императором в центре» военно-фашистскую
диктатуру и развязать затем агрессию против соседних
стран Азии.
Группа Тосэйха, члены которой в большинстве своём
занимали высокие посты в армии, ориентировалась на
основные слои финансовой олигархии и поддерживала с
ними, а также с придворной бюрократией тесные связи 1.
В программах группы Тосэйха содержалось меньше со¬
циальной демагогии и отсутствовала «социалистическая»
фразеология. Она выступала за объединение всех слоёв
правящего лагеря под лозунгом превращения Японии в
«обороноспособное государство» (кокубо кокка). Превра¬
щение страны в «обороноспособное государство» намеча¬
лось членами «группы контроля» на основе скорейшего
перевода всей японской экономики на военные рельсы и
укрепления существовавшего в стране монархического го¬
сударственного строя.
Поскольку Тосэйха выражала интересы стоявших у
власти группировок правящих классов, она не видела не¬
обходимости прибегать к заговорам и путчам и стреми¬
лась лишь к дальнейшему упрочению власти правящей
олигархии. Её лидеры намеревались положить конец дея¬
тельности путчистских заговорщических организаций
«молодого офицерства» и установить над «молодым офи¬
церством» строгий контроль (отсюда и её название —
«группа контроля»). Упрочение власти правящей олигар¬
хии, по планам лидеров Тосэйха, должно было происхо¬
дить на основе постепенной ликвидации «сверху» консти¬
туции, парламента, оппозиционных правительству партий
и других элементов буржуазной демократии.
1 О тесных связях лидеров группы Тосэйха с основными группи¬
ровками финансового капитала очень много шумели их противники —
аракисты. Стремясь дискредитировать сторонников «группы контроля»
в глазах мелкобуржуазных слоёв населения, аракисты заявляли, что
лидер Тосэйха генерал Нагата Тэцудзан вошёл в сделку с дзайбапу
и стал их прислужником, что он «получает взятки от финансовых
дельцов и ведёт в связи с этим расточительную жизнь» (см. Танака
Рю кит и,, цит. соч.» стр. 56).
43

В начале 30-х годов лидерам «группы императорского
пути» удалось на время захватить ряд важных постов
в армейском и государственном аппарате. Главарь этой
группы генерал Араки занял, в частности, пост военного
министра в кабинете Сайто, что дало ему возможность
протаскивать на командные должности в армии своих
приспешников. Однако пребывание Араки на посту воен¬
ного министра вскоре привело к потере его былой попу¬
лярности среди фашистского «молодого офицерства». По¬
степенно многие «молодые офицеры» стали считать, что
«антикапиталистические» лозунги Араки, принимавшиеся
ими за чистую монету, являлись в устах Араки пустой бол¬
товнёй, что он, войдя в состав правительства, проявил
неспособность и нежелание добиваться осуществления
выдвинутой им программы «реформ» Японии. В связи с
этим в рядах «группы императорского пути» начался раз¬
брод, а её политический престиж в господствующих клас¬
сах стал падать. Это повлекло за собой отставку генерала
Араки и укрепление позиций «группы контроля». В каби¬
нете Окада, сформированном в июле 1934 г., военный
министр Хаяси — сторонник «группы контроля» стал про¬
водить чистку армии, снимая с видных постов главарей
«группы императорского' пути». Смещён был, в частности,
с поста генерального инспектора военного обучения наи¬
более популярный в то время главарь «молодого офицер¬
ства» генерал Мадзаки. В ответ на это один из сторонни¬
ков Мадзаки, офицер Аидзава, застрелил лидера группы
Тосэйха генерала Нагата, а полгода спустя, 26 февраля
1936 г., заговорщики из «группы императорского пути»
подняли в Токио мятеж. План мятежников заключался в
свержении существовавшего кабинета Окада и установле¬
нии военного правительства во главе с генералом Мадзаки
для осуществления фашистских «реформ» Японии. В этот
день отряды солдат во главе с фашистскими «молодыми
офицерами» заняли ряд правительственных зданий в цен¬
тре Токио. Другие отряды мятежников ворвались в дома
наиболее видных политических противников «молодого
офицерства» и расправились с ними. Были убиты бывший
премьер адмирал Сайто, министр финансов Такахаси, на¬
значенный вместо Мадзаки генеральным инспектором
военного обучения генерал Ватанабэ. Премьер-министр
адмирал Окада и некоторые другие политические деятели
спаслись бегством, едва не погибнув от рук путчистов.
44

К концу дня под контролем мятежников оказались цент¬
ральные кварталы Токио. Мятежники рассчитывали, что
восстание перекинется и на другие войсковые части, но
их надежды не оправдались.
Представители «молодого офицерства» в других вой¬
сковых частях заколебались и не примкнули к мятежу.
Основная масса армии и флота оказалась под командо¬
ванием сторонников «группы контроля» на стороне прави¬
тельства. Мятежники, число которых не превышало полу¬
тора тысяч, оказались окружёнными и через три дня
капитулировали, убедившись в провале путча.
Спустя несколько месяцев убийца генерала Нагата
полковник Аидзава и 17 непосредственных руководителей
февральского путча из числа «молодых офицеров» были
казнены, а около шести десятков других путчистов были
осуждены на различные сроки тюремного заключения Ч
Многие лидеры «молодого офицерства» были уволены в
запас или переведены на службу в отдалённые районы.
С подавлением военно-фашистского путча 1936 г. на¬
чался новый этап фашизации государственного строя
Японии. Полулегальные террористические организации
«молодого офицерства», потерпев неудачу, распались или
же потеряли былую активность. Доминирующую роль в
организации фашистского движения стали играть близкие
к дворцовым кругам и «старым концернам» военно-бюро¬
кратические группировки во главе с Тосэйха. А само на¬
ступление фашизма стало осуществляться прежде всего
через посредство правительства и других государственных
учреждений.
Сформированное после февральского путча правитель¬
ство барона Хирота провело вскоре целый ряд фашистских
мероприятий. Весной 1936 г. «Закон об охране обществен¬
ного спокойствия» был пересмотрен в сторону дальней¬
шего расширения полицейского произвола. В системе на¬
родного образования был установлен полицейский кон¬
троль над учителями в школах. С сентября 1936 г. были
распущены рабочие профсоюзы на военных предприятиях.
Началась разработка целого ряда других фашистских за¬
конопроектов, призванных сузить и без того крайне огра¬
ниченные учреждения японского буржуазного парламен-
1 См. «Ни нидзюроку дзикэн» (События 26 февраля), изд. Кайд-
зося, Токио 1936, стр. 4—5.
45

Торизма. Первомайские дембнс!рацйи в стране были За¬
прещены.
Наметившийся поворот господствующих классов Япо¬
нии в сторону войны и фашизма вызывал всё большее не¬
довольство в японском народе и приводил к усилению
антивоенных, антифашистских настроений. В 1935—1937 гг.
среди демократической общественности Японии большую
популярность приобрела идея создания в стране народного
антивоенного, антифашистского фронта, подобного тем
народным фронтам, какие были созданы во Франции и
Испании для отпора наступлению фашистской реакции.
Популярности этих идей способствовала деятельность
группы коммунистов в районе города Осака, которая про¬
пагандировала идею народного фронта, и решения
VII конгресса Коминтерна. В своей подпольной газете
«Сайкон Сэкки» она призывала к восстановлению цент¬
ральных органов партии и к борьбе с наступлением фа¬
шизма !. В конце 1936 г. полиции удалось, однако, рас¬
крыть эту подпольную коммунистическую организацию,
и почти все её члены были арестованы.
Летом 1936 г. левые профсоюзы во главе с Дзэнкоку
Хёгикай образовали федерацию Роно мусан дантай кёги-
кай, которая стала выступать за создание в стране ан¬
тифашистского народного фронта. На основе этой орга¬
низации в феврале 1937 г. была создана пролетарская
партия Нихон мусанто. Её программа содержала следую¬
щие три пункта: 1. Борьба за единство антифашистского
пролетарского политического фронта. 2. Борьба за укреп¬
ление и расширение рабочих и крестьянских профессио¬
нальных союзов. 3. Борьба за защиту экономических ин¬
тересов крестьянства и рабочего класса 1 2.
Находившиеся в глубоком подполье отдельные группы
коммунистов стремились оказать этой партии поддержку
и превратить её в руководящее ядро антифашистского на¬
родного фронта. Однако ставшие во главе этой партии
оппортунистические социал-демократические элементы во
главе с Като Кандзю не проявляли должной решимости.
Вместо активной мобилизации трудящихся масс на по¬
длинно революционную борьбу с фашистской реакцией
они главное внимание устремили на завоевание большего
1	См. «Дзэн’эй» № 20, 1947 г., стр. 59.
2	См. «Сякайто но наймаку», стр. 10.
46

ЗйсЛа мест в Парламенте, на бесплодное переговоры б
единстве действий с профашистскими лидерами японской
правосоциалистической партии Сякай тайсюто.
Предложения руководства Нихон мусанто объеди¬
ниться под лозунгом единого антифашистского народного
фронта с правосоциалистической партией Сякай тайсюто
и связанными с нею профсоюзами встретили отказ со сто¬
роны последних. Продажные политиканы, возглавлявшие
Сякай тайсюто, уже с начала 30-х годов всё больше и
больше сближались с полицией и фашистской военщиной.
Только боязнь разоблачить себя в глазах народных масс
как пособников фашистской военщины заставляла ещё
тогда лидеров Сякай тайсюто маскировать своё подлин¬
ное лицо и выдавать себя до поры до времени за мнимых
противников войны и агрессии. В частности, во время пар¬
ламентских выборов, происходивших в Японии в 1936 и
1937 гг., лидеры Сякай тайсюто, учитывая антифашист¬
ские настроения масс, выступили с демократической фра¬
зеологией под лозунгами «мира» на Дальнем Востоке и
заключения советско-японского пакта о ненападении.
Итоги парламентских выборов 1936 и 1937 гг. свиде¬
тельствовали о дальнейшем росте в стране антивоенных,
антифашистских настроений. На этих выборах успеха
добились те партии, которые так или иначе выступали в
качестве противников фашистской военщины и выдвигали
те или иные демократические, антивоенные требования.
Если за правосоциалистическую партию Сякай тайсюто в
1936	г. было подано 500 тыс. голосов, то на выборах
1937	г. кандидаты Сякай тайсюто и созданной к тому вре¬
мени Нихон мусанто получили уже в целом более 1 млн.
голосов, а число депутатов в парламенте от этих двух свя¬
занных с рабочими профсоюзами партий увеличилось с 18
до 37 1. Из 10 млн. избирателей, принявших участие в го¬
лосовании в 1937 г., 9 млн. проголосовало против военно¬
бюрократического правительства Хаяси, в котором преоб¬
ладали открыто фашистские элементы 2.
На основе массового недовольства трудящихся тяжё¬
лым экономическим положением и милитаристской поли¬
тикой правящих кругов в конце 1936 — начале 1937 г. про-
1	См. «Ниппон но родо ундо», стр. 144.
* См. X. Эйдус, Япония от первой до второй мировой войны, Гос-
политиздат, 1946, стр. 168.
47

йзошёл новый подъём рабочего забастовочного движений.
В первой половине 1937 г. произошло 1 523 трудовых кон¬
фликта по сравнению с 876 в первой половине предыду¬
щего года, а число участников этих конфликтов в 1937 г.
(186 579) почти в 4 раза превысило число участников
конфликтов за соответствующий период 1936 г.1 По числу
участников забастовок это был рекордный подъём рабо¬
чего движения в Японии до её капитуляции. В стачечную
борьбу влились при этом новые группы пролетариата, в
частности рабочие крупных военных и металлургических
предприятий «Цугами Сэйсаку», «Тоё Сэйко», «Адзума
Сэйко», «Токай КоГё», «Фудзинагата Дзосэн» и др. В ряде
случаев стачечники выдвигали антивоенные требования.
Подъём пролетарского забастовочного движения .в об¬
становке широкого недовольства трудящихся масс Японии
политикой войны и фашизма создавал благоприятную
почву для быстрого укрепления в стране движения за еди¬
ный народный антифашистский фронт. Несмотря на оп¬
портунизм и нерешительность лидеров Нихон мусанто,
движение за антифашистский народный фронт, поддержи¬
вавшееся коммунистами и другими демократическими эле¬
ментами, находило в трудящихся массах всё большее
число сторонников и начинало в связи с этим вызывать
всё большее беспокойство в правящих кругах. В этом
движении, отражавшем антивоенные, антифашистские на¬
строения масс, лагерь японской реакции увидел серьёзную
угрозу срыва своих преступных планов и стал готовиться
к нанесению окончательного удара по демократическим
силам Японии.
4.	Начало агрессивной войны в Китае
и дальнейшая фашизация японской политики
(1937—1939 гг.)
Весной 1937 г. в обстановке обострявшихся в стране
социальных и политических противоречий был сформиро¬
ван кабинет во главе с князем Коноэ Фумимаро, в кото¬
ром главные посты занимали представители военно-фа¬
шистских кругов. Первые же шаги кабинета Коноэ
обнаружили его намерение приступить к поспешной реа¬
1 См. «Ниппон но родо ундо», стр. 146.
48

лизации агрессивных, антинародных планов японской
фашистской реакции.
Через каких-нибудь пять месяцев после того, как по¬
давляющее большинство японского народа высказалось на
выборах против войны, правящие круги Японии начали
7 июля 1937 г. вооружённое вторжение в Северный Китай,
распространив затем военные действия на территорию
всего Китая. Новая война на Дальнем Востоке стала фак¬
том.
Эту новую небывалую по своим масштабам авантюри¬
стическую войну японский империализм развязал в стрем¬
лении разрешить свои внутренние и внешние противоре¬
чия. На сей раз японские империалисты рассчитывали за¬
хватить территорию всего Китая и поработить весь китай¬
ский народ, опираясь на свои превосходящие военные
силы, на свою государственную машину, на своё сравни¬
тельное экономическое и техническое превосходство. В за¬
хвате Китая они усматривали возможность укрепить
военно-экономический потенциал Японии для дальней¬
шего развёртывания своей агрессии.
Вторжение японских империалистов в Китай не выз¬
вало какого-либо серьёзного противодействия со стороны
других империалистических держав, заинтересованных в
эксплуатации Китая, и прежде всего США и Англии. Реак¬
ционные, антисоветские правящие круги этих стран, заяв¬
ляя о своём «невмешательстве», фактически попуститель¬
ствовали японской агрессии и поощряли японских импе¬
риалистов на дальнейшее развязывание войны в надежде
направить японскую агрессию против Советского Союза.
Эта близорукая антисоветская политика поощрения агрес¬
сии окрыляла правящие круги Японии и вселяла в них
надежду на быстрый и безнаказанный захват ими всего
Китая.
Однако расчёты японских правящих кругов на быструю
победу в Китае были порочны в своей основе. Возлагая
надежды на своё сравнительное превосходство, правящие
круги Японии не учитывали того, что в отсталом полуко¬
лониальном Китае появились в то время в лице Китайской
коммунистической партии и руководимой ею армии такие
прогрессивные силы, которые были способны поднять и
мобилизовать на борьбу с захватчиками миллионные
массы китайского народа. Они недооценили способности
Китая к длительному сопротивлению превосходящим его
4 И. Латышев
49

tto силам Захватчикам, его колоссальной территории, efo
неисчерпаемых людских и естественных ресурсов. Они не¬
дооценили'и того, что своими агрессивными действиями
Япония создаст себе международную изоляцию, а спра¬
ведливая война китайского народа будет обеспечена ши¬
рокой поддержкой со стороны всех миролюбивых народов.
Правящие круги Японии ввергли страну в агрессивную
кровопролитную войну, выиграть которую они были заве¬
домо не в состоянии.
Война в Китае приняла затяжной, изнурительный для
Японии характер. В течение первых полутора лет войны
(1937—1938 гг.) в результате наступательных действий
японским интервентам удалось захватить большие районы
в Центральном и Южном Китае и овладеть крупными го¬
родами Китая: Шанхаем, Нанкином, Ханькоу, Кантоном
и др. Однако к 1939 г. сопротивление китайского народа,
организованное Китайской коммунистической партией, не¬
смотря на саботаж гоминдановского правительства, воз¬
росло настолько, что японским войскам, численность кото¬
рых достигала 700—800 тыс., пришлось остановиться и в
ряде районов перейти от наступления к обороне. Рас¬
чёты японских правящих кругов на молниеносное овладе¬
ние всем Китаем потерпели крах.
Начиная широкие военные действия в Китае в июне
1937 г., правящая клика Японии считала попрежнему
войну с Советским Союзом своей главной стратегической
задачей. Непосредственно перед началом войны в Китае
лидер военно-фашистской «группы контроля» генерал
Тодзио, бывший в то время начальником штаба Квантун¬
ской армии, в телеграмме, адресованной генштабу и воен¬
ному министерству, писал: «Оценивая настоящее положе¬
ние в Китае, с точки зрения военной подготовки против
Советской России, я убеждён в том, что, если наша военная
мощь позволит, мы должны нанести первый удар по нан¬
кинскому правительству, чтобы избавиться от угрозы в
нашем тылу» Ч В разработанном в январе 1938 г. штабом
Квантунской армии плане «мероприятий по созданию но¬
вого Китая» предусматривалось вовлечение китайского
населения в подготовку «к надвигающейся войне против
Советской России» и использование района Монголии —
1 М. Ю. Рагинский, С. Я. Розенблит, Международный процесс
главных японских военных преступников, стр. 249.
50

Синьцзян «в качестве плацдарма для вторжения во ВнеШ^
нюю Монголию» 1.
Военные действия в Центральном и Южном Китае неа
приостановили спешной подготовки японских войск, нахо¬
дившихся в Северо-Восточном Китае, к вторжению на
советскую территорию. В течение 1937—1938 гг. мань¬
чжурское агентство и командование японской Квантун¬
ской армии публиковали всевозможные вымышленные,
провокационные сообщения о вооружённых нападениях
советских войск на японские войска на границах с Кореей
и Северо-Восточным Китаем. Эти лживые сообщения при¬
званы были обмануть общественное мнение, дабы снять
ответственность с японской военщины за подготовляв¬
шееся ею нападение на Советский Союз.
С целью прощупать готовность Советского Союза к
войне и захватить важный стратегический плацдарм на
советской территории в июле 1938 г. одна из японских ди¬
визий была сосредоточена в районе озера Хасан, располо¬
женном на советской территории вблизи от границ с Ки¬
таем. Одновременно японские дипломаты в Москве напра¬
вили Советскому правительству наглые территориальные
требования, которые Советское правительство решительно
отвергло. Тогда по приказу японского кабинета, санкцио¬
нированному императором, японские войска совершили
нападение на советские пограничные части, захватив вы¬
соты Заозёрная и Безымянная. Бои в этом районе, продол¬
жавшиеся с 31 июля по 11 августа, окончились полным
разгромом вторгшихся на советскую территорию японских
войск. Потери японцев составили до 600 человек убитыми
ц 2 500 ранеными1 2. Однако японские империалисты
не унимались и продолжали провокации на советских гра¬
ницах 3.
Для обострения отношений с Советским Союзом пра¬
вящая клика Японии наряду с вооружёнными вылазками
на советских границах предприняла и другие провокации.
1	М. Ю. Рагинский, С. Я. Розенблит, Международный процесс
главных японских военных преступников, стр. 250.
2	См. «Мировое хозяйство и мировая политика» № 10, 1939 г.,
стр. 212.
3	Примером подобных провокаций могли служить произведённые
6—7 февраля 1939 г. налёты японо*маньчжурских войск на советских
пограничников, охранявших один из островов на реке Аргунь, принад¬
лежавший Советскому Союзу («Мировое хозяйство и мировая поли¬
тика» № 3, 1939 г., стр. 171).
4*
51

Открыто попирая международные законы, Японские ма¬
сти в 1937—1939 гг. задерживали в японских портах со¬
ветские пароходы с пассажирами и грузом. По указке
своего правительства японские промышленники на рыбо¬
ловных, угольных и нефтяных концессиях, расположенных
в некоторых районах Советского Союза на основе сущест¬
вовавших договоров, грубо нарушали договорные обяза¬
тельства, игнорировали советские законы и саботировали
работу концессий. Члены японского правительства и пе¬
чать выступали с клеветой и угрозами по адресу Совет¬
ского Союза, стремясь разжечь в стране вражду к Совет¬
скому Союзу. Давая решительный отпор всем этим гряз¬
ным провокациям японских заправил, Советское
правительство продолжало настойчиво добиваться смяг¬
чения напряжённости в японо-советских отношениях.
Однако японские правители оставались глухи ко всем
миролюбивым предложениям Советского правительства.
Возлагая надежды на силу своих армий и на поддержку
других участников антикоминтерновского пакта, они про¬
должали готовиться к войне с Советским Союзом.
Затяжная война в Китае, развязанная японскими им¬
периалистами, и спешная подготовка к войне с Советским
Союзом сопровождались дальнейшим ухудшением поло¬
жения японских трудящихся масс, дальнейшим усилением
внутренних противоречий японского империализма.
Вслед за открытием военных действий в Китае прави¬
тельство Коноэ и весь стоявший за его спиной реакцион¬
ный лагерь начали новое развёрнутое наступление на де¬
мократические силы Японии с целью их окончательного
разгрома. Под предлогом военного времени правительство
запретило стачки на промышленных предприятиях и во¬
обще конфликты между «трудом и капиталом». Запре¬
щены были также собрания и митинги рабочих и крестьян.
Цензура наложила запрет на публикацию в печати каких-
либо сведений о едином народном фронте.
В декабре 1937 г. министром внутренних дел был на¬
значен адмирал Суэцугу Нобумаса, лидер самых крайних
военно-фашистских кругов. Буквально на следующий день
после этого, 15 декабря 1937 г., по его приказу полиция
арестовала около 400 сторонников антифашистского на¬
родного фронта 1. В числе арестованных оказались лидеры
1 См. «Тихий океан» № 1, январь — февраль 1938 с., стр. 60, 80.
52

Нихон мусанто (Като Кандзю и др.), члены левого крыла
Сякай тайсюто (Курода Хисао и др.) и ряд демократиче¬
ски настроенных учителей. Спустя несколько дней были
объявлены «коммунистическими» и запрещены демокра¬
тические организации, выступавшие за создание антифа¬
шистского народного фронта: партия Нихон мусанто, ле¬
вый профсоюзный центр Родо кумиай дзэнкоку хёгикай
и пр. Были разгромлены и закрыты последние левые рабо¬
чие профсоюзы и крестьянские организации. В январе и
феврале 1938 г. репрессии продолжались, и число аресто¬
ванных за этот короткий период антифашистов превысило
к марту 1938 г. 10 тыс. человек.
Демократические антифашистские силы Японии под¬
верглись, таким образом, повсеместному беспощадному
разгрому, от которого им не скоро удалось оправиться.
Разгром последних легальных левых организаций в 1937—
1938 гг. довершил поражение антифашистского лагеря и
временную победу реакции.
Чтобы понять причины поражения демократических
сил Японии, следует учесть те крайне неблагоприятные
условия, в которых пришлось японским демократическим
силам вести в 30-х годах борьбу с наступавшей реакцией.
Из-за узости и чрезвычайной ограниченности институтов
буржуазной демократии в Японии демократические силы
были лишены даже тех легальных возможностей для
борьбы, какие имели в те годы, например, трудящиеся
Англии или Франции. В то же время лагерь японской
реакции располагал в борьбе с трудящимися сравнительно
большими возможностями, чем, к примеру, реакционные
силы Франции, Англии или США. На службе у реакцион¬
ных сил Японии находился мощный военно-полицейский
государственный аппарат абсолютной монархии, обладав¬
ший в жизни страны значительно большим удельным ве¬
сом и самостоятельностью, чем в других капиталистиче-
с их государствах. Выполняя волю господствующих клас¬
сов, военщина и бюрократия Японии использовали всю
мощь этого аппарата и все средства насилия, которыми он
располагал, для того чтобы отразить натиск масс снизу
и нанести поражение демократическим силам.
С другой стороны, одна из основных причин временной
победы реакции в Японии состояла в том, что японский
рабочий класс был в те годы ещё сравнительно слабо.орт
ганизован. В рассматриваемый период японские рабочие
S3

профсоюзы были в большинстве своём раздроблены и
сравнительно малочисленны. Количество состоявших в них
рабочих не превышало 6—7% всей массы японского про¬
летариата. Руководство же большинства профсоюзов шло
на поводу у тайных и открытых агентов буржуазии в рабо¬
чем движении — социал-реформистов, социал-шовинистов,
предававших интересы рабочих и расчищавших дорогу
фашизму. Именно этим объяснялось то, что при крайней
остроте классовых противоречий в Японии забастовочное
движение там, даже в периоды наивысших подъёмов,
имело всё-таки меньшие масштабы, чем, например, заба¬
стовочное движение во Франции или США, хотя экономи¬
ческое положение японских рабочих в целом было значи¬
тельно хуже, чем французских или американских. По этой
же причине забастовочная борьба японских рабочих чаще
велась под экономическими лозунгами и в большинстве
случаев не увязывалась с борьбой против наступавшей
фашистской реакции. Отдельные политические демон¬
страции и стачки, проходившие под антифашистскими ло¬
зунгами, не принимали столь массовых масштабов, как,
например, антифашистские демонстрации во Франции в
феврале и ноябре 1934 г.
Важнейшая причина неудач демократических сил Япо¬
нии в борьбе с реакцией в середине 30-х годов заключалась
также в том, что авангард японского рабочего класса —
Коммунистическая партия была в тот момент обескровлена
непрерывными расправами властей с её членами и с
1935 г. не имела единого централизованного руководства.
Часть коммунистов, ещё оставшихся в подполье, оказа¬
лась заражённой пораженческими, ликвидаторскими
настроениями. Распространяя взгляды о мнимой несвое¬
временности воссоздания централизованной партийной ор¬
ганизации, эти неустойчивые элементы тормозили развёр¬
тывавшуюся тогда рядом коммунистов борьбу за восста¬
новление поредевших и расстроенных партийных рядов 1.
Тяжёлая героическая борьба за восстановление общеяпон¬
ской партийной организации, ведшаяся в те годы отдель¬
ными группами коммунистов-подпольщиков, при всём её
большом воодушевляющем влиянии на японские трудя¬
щиеся массы не завершилась тем не менее объединением
всех коммунистических ячеек под единым руководством.
1 См, «Дзэн’эй* № 20» 1947 г„ стр. 60—61.
54

Слишком неравным оказалось в тот момент соотношение
боровшихся сил, слишком серьёзные потери понесли ком¬
мунисты в боях с фашистской реакцией в предыдущие
годы.
Немалую роль сыграло при этом и то обстоятельство,
что марксистская идеология, проникнув в передовые слои
японского пролетариата, ещё не овладела в те годы ши¬
рокими массами трудящихся. Народные массы Японии,
всеми средствами отстранявшиеся властями от участия в
политике, не имели ещё достаточного политического опыта.
Как говорилось в одном из документов Японской компар¬
тии того периода, «широкие массы ещё полностью не осво¬
бодились от шовинистических предрассудков и некоторых
иллюзий в отношении императорской власти» *. Подобные
предрассудки и иллюзии ослабляли борьбу масс против
войны и фашизма и являлись также одной из причин их
неудач в этой борьбе.
Вслед за разгромом демократических левых организа¬
ций японская реакция начала проводить милитаризацию
и фашизацию страны по всем направлениям, во всех об¬
ластях.
По мере расширения военных действий в Китае усили¬
валась милитаризация японской экономики. Стремясь по¬
лучить на военных заказах максимальные прибыли, круп¬
нейшие монополистические концерны Японии — Мицуи,
Мицубиси и пр. поспешно переводили свои капиталы из
мирных в военные отрасли промышленности. В резуль¬
тате форсированного развития военных отраслей промыш¬
ленности японская экономика значительно изменила свой
профиль. Тяжёлая индустрия сделала новый скачок впе¬
рёд, и её доля по отношению ко всей японской промыш¬
ленности к 1942 г. возросла до 72,7%. Выплавка чугуна
с 1937 по 1941 г. возросла в Японии почти в два раза
(с 2,3 до 4,3 млн. т), выплавка стали достигла в 1941 г.
6,8 млн. т, а включая Корею и оккупированные районы
Китая — до 7,5 млн. г.
Быстрое развитие получил ряд новых отраслей тяжё¬
лой промышленности: станкостроение, авиастроение и т. д.
По темпам роста тяжёлой промышленности Япония
1 «Ниппон мондай ни кансуру хосинеё кэцугисю» (Сборник про¬
граммных документов и резолюций по вопросам Японии), т. 1, Токио
1947, стр. 142. Материалы архивного комитета КПЯ.
55

намного превзошла другие капиталистические страны. По¬
скольку, однако, форсированное развитие тяжёлой про¬
мышленности диктовалось военными соображениями и по¬
гоней монополистов за максимальными прибылями, это
развитие носило нездоровый, однобокий характер и сопро¬
вождалось деградацией других, мирных отраслей японской
экономики. В текстильном машиностроении, например,
производство прядильных машин сократилось в стоимост¬
ном выражении с 38 млн. иен в 1937 г. до 6,2 млн. иен
в 1941 г., производство ткацких станков — с 14,1 млн. иен
до 2 млн. иен. Число хлопчатобумажных предприятий
уменьшилось за тот же период с 291 до 200, а их продук¬
ция — с 4 млрд, м ткани до 2,5 млрд. м.
Основная масса продукции японской тяжёлой промыш¬
ленности поглощалась японскими вооружёнными силами,
которые вели войну в Китае и готовились к войне ещё
больших размеров. О масштабах вооружений свидетель¬
ствуют следующие цифры. Численность японских воору¬
жённых сил с 380 тыс. в 1936 г. возросла к 1940 г. до
1 694 тыс. человек 1. За три года, с 1938 по 1941 г., военно-
воздушный флот Японии вырос с 3 тыс. самолётов до
12 тыс. Мощность танкостроительных заводов Японии,
определявшаяся в 1936 г. в 1 500 танков в год, возросла
к 1941 г. до 5—6 тыс. боевых машин в год. Если в 1937—
1938 гг. было выпущено чисто военной продукции прибли¬
зительно на 1,9 млрд, иен, то в 1941 г. стоимость всей воен¬
ной продукции превысила 5 млрд, иен1 2.
Для обеспечения японским монополиям максимальных
прибылей от военных заказов японское правительство, по¬
добно правительствам фашистской Италии и гитлеровской
Германии, стало законодательным и административным
путём содействовать монополистам в усилении эксплуата¬
ции пролетариата, в подчинении мелкой и средней буржуа¬
зии произволу монополий. Крупным шагом в этом направ¬
лении явился фашистский «Закон о всеобщей мобилизации
нации», принятый на 73-й сессии парламента в марте
1938 г. и вступивший в силу 5 мая 1938 г. Основные поло¬
жения «Закона о всеобщей мобилизации нации» были за¬
имствованы из изданного ранее в гитлеровской Германии
1	См. Дж. Б. Коен, Военная экономика Японии, М. 1951, стр. 290.
2	См. М. И. Лукьянова, Японские монополии во время второй ми¬
ровой войны, изд. АН СССР, М. 1953, стр. 100, 102, 108.
56

так называемого «основного закона», о чём открыто гово¬
рилось в японском; парламенте при обсуждении закона.
Закон этот был направлен главным образом против
трудящихся. С его изданием полиция стала ещё более
активно вмешиваться в конфликты на предприятиях, навя¬
зывая рабочим свой якобы «беспристрастный» арбитраж,
сводившийся на деле к защите интересов предпринимате¬
лей и подавлению забастовок. Закон давал японским мо¬
нополистам возможность под предлогом обеспечения
«государственных интересов» удлинять рабочий день,
снижать заработную плату, лишать рабочих права менять
места своей работы и защищать свои интересы путём за¬
бастовок. Правительство в соответствии с этим законом
получило полномочия принимать различные меры по пере¬
воду промышленности на военные рельсы. Закон целиком
и полностью шёл навстречу интересам крупного монополи¬
стического капитала, заинтересованного в милитаризации
японской экономики.
Одновременно правящие круги в годы пребывания у
власти кабинетов Коноэ, Хиранума и Абэ стали предпри¬
нимать попытки установить повседневный контроль над
массами путём вовлечения их во всевозможные реакцион¬
ные организации, которые навязывали бы массам угод¬
ные правящим классам нормы поведения. Такого рода уси¬
лия японских фашистов сосредоточились прежде всего на
японском рабочем классе.
В июле 1938 г. организации предпринимателей и право¬
социалистические руководители профсоюзов с помощью
полиции и чиновничества создали так называемую «Лигу
служения отечеству через производство» (Сангё хококу
рэммэй). С августа 1938 г. министерство благосостояния
стало развёртывать на основе этой лиги так называемое
«движение служения отечеству через производство» (Сангё
хококу ундо) L Цель «движения» по замыслам его орга¬
низаторов заключалась в создании на его основе «новой
системы управления рабочей силой». По словам услужли¬
вых японских публицистов, эта «новая система» должна
была стать панацеей от всех пороков и язв, которыми изо¬
биловали производственные отношения в Японии, от всех
затруднений, которые не мог преодолеть в своём хозяйстве
японский империализм. Но это были лишь громкие фразы,
1 <Кайдзо> № 4, 1941 г., стр. 61.
57

а истинные цели организаторов «движения Служения оте¬
честву» заключались в том, чтобы создать в промышлен¬
ности систему каторги для рабочих, лишив их какой бы
то ни было возможности отстаивать свои интересы, в том,
чтобы подавить классовую борьбу пролетариата. Это под¬
чёркивалось самими поборниками «движения». Так, один
из них писал в журнале «Кайдзо»: «Переход к такой эко¬
номической системе имеет в виду окончательное уничто¬
жение возможностей возникновения рабочих конфликтов
на предприятиях» 1.
Под руководством упомянутой выше «Лиги служения
отечеству через производство», действовавшей по инструк¬
циям министерства благосостояния, с помощью местной
полиции и специальных чиновников на японских предприя¬
тиях стали насаждаться так называемые «общества слу¬
жения отечеству через производство» (Сангё хококукай),
которые призваны были стать организационной основой
«движения». В эти «общества» всевозможными сред¬
ствами загонялись рабочие предприятий. Весь админи¬
стративный персонал предприятий также включался в
члены «обществ», а главами этих «обществ» становились
, сами хозяева предприятий. Хозяева предприятий, прини¬
мавшие на себя эту роль, .назначали по собственному
усмотрению из числа угодных им работников так назы¬
ваемые «совещательные комитеты» (конданкай), которые
якобы должны были помогать им управлять предприя¬
тиями. Понятно, что такой порядок организации этих «об¬
ществ» лишал рабочих какой бы то ни было возможности
отстаивать в них свои интересы. Права владельца пред¬
приятия оставались там ничем не ограниченными, так как
«совещательные комитеты», обсуждая те или иные во¬
просы, не имели даже права давать какие-либо рекомен¬
дации хозяину. В то же время предприниматели в лице
этих «совещательных комитетов», назначавшихся ими по
собственному усмотрению, получали ещё один рычаг для
нажима на рабочих. Таким образом, «общества служения
отечеству через производство», призванные якобы органи¬
зовывать «сотрудничество труда и капитала», создавали
на самом деле ещё большую зависимость рабочих от вла¬
дельцев предприятий. С помощью этих обществ местные
полицейские власти стали следить за рабочими и оказы-
* «Кайдзо» № 2t 1940 го стр. 70.
бв

вать предпринимателям всевозможную помощь в меро¬
приятиях по увеличению интенсификации труда рабочих,
усилению их эксплуатации и т. д.
Огромный размах с началом войны в Китае приобрела
милитаристская пропаганда. Цель этой пропаганды со¬
стояла в том, чтобы дезориентировать массы и заставить
их искать причины войны, затеянной в Китае, не в импе¬
риалистической политике правящих кругов, а в мнимой
«перенаселённости» Японии, в политике других стран, ока¬
зывающих сопротивление японской экспансии, и чтобы с
помощью такого обмана привлечь массы к поддержке
агрессии японского империализма.
Крупнейшим мероприятием такого рода явилось созда¬
ние в 1937 г. «Лиги по мобилизации национального духа»
во главе с премьером Коноэ. Эта лига повела широкую шо¬
винистическую, реакционную пропаганду, используя для
этого печать, радио, кино, а также лекции и митинги, орга¬
низовывавшиеся её членами с помощью ряда фашистских
организаций.
Одновременно правительство и полиция закрывали про¬
грессивные газеты и журналы, репрессировали антифаши¬
стски настроенных писателей и учёных, запрещая им
излагать свои взгляды. Через министерство просвещения
идеология войны, милитаризма ц шовинизма стала насаж¬
даться в школах и университетах. Японский журналист
Като Масуо писал: «Книги, которые не способствовали
развитию японского духа, были в конце концов запрещены
для чтения, их заменили издания, посвящённые теориям
национал-социализма... Книги, проповедовавшие национа¬
лизм, божественность императора и обязанность поддан¬
ных отдать государству всё, включая жизнь, стали обя¬
зательными для чтения в высших школах и колледжах.
Стало невозможным сдать университетские экзамены и
экзамен на чин без совершенного знания некоторых из этих
книг» L	%
• Разгул милитаристской пропаганды внутри страны на¬
шёл своё отражение и в документах японской дипломатии.
Декларации японского правительства по внешнеполитиче¬
ским вопросам стали насыщаться характерной для фаши¬
стских стран демагогической фразеологией и принимать
всё более наглый, развязный тон. Примером фашизации
> Katd Мазио, The Loet War, N. Y. 1947, p. 183.
50

внешней политики являлась так называемая декларация
Коноэ о «новом порядке в Восточной Азии», опубликован¬
ная 3 ноября 1938 г. В этой декларации под Восточной
Азией подразумевались три страны: Япония, Китай и
Маньчжурия, отторженная от Китая японцами и превра¬
щённая в марионеточное государство Маньчжоу-Го. Де¬
кларация о «новом порядке», который японцы пытались
установить в Китае якобы для борьбы с коммунизмом,
означала недвусмысленное заявление японских империали¬
стов о своём намерении превратить весь Китай в японскую
колонию, изгнать оттуда прочих конкурентов, поработить
китайский народ, установив в Китае каторжный, оккупа¬
ционный, фашистский режим. Самый термин «новый поря¬
док», изобретённый японскими политиками, стал впослед¬
ствии использоваться германскими фашистами для наиме¬
нования кровавых, крепостнических режимов, создавав¬
шихся ими в оккупированных странах.
Насаждение милитаристских идей в стране шло парал¬
лельно с милитаризацией государственного аппарата. При
кабинетах Коноэ, Хиранума, Абэ и Ионай, существовавших
в Японии в 1937—1940 гг., роль военно-фашистских эле¬
ментов в государственном аппарате возросла ещё больше.
Фашистская группировка военщины Тосэйха, которую
после убийства Нагата в 1935 г. возглавил генерал Тодзио
Хидэки, приобретала всё большую популярность в среде
военщины и бюрократии, а также в финансовом мире Япо¬
нии. Важнейшим орудием вмешательства фашистской во¬
енщины в политическую жизнь страны стала император¬
ская ставка, созданная в ноябре 1937 г. в качестве высшей
инстанции по решению вопросов, связанных с войной.
По мере увеличения роли военщины в политической
жизни Японии падало значение японских парламентских
партий. Руководство крупнейших парламентских партий —
Минсэйто, Сэйюкай, Сякай тайсюто — с началом войны в
Китае поспешно отреклось от своих прежних демагогиче¬
ских предвыборных деклараций и стало на путь поддержки
агрессивных военных авантюр японского империализма в
Китае. Среди руководства этих партий заметную актив¬
ность стали проявлять сторонники ликвидации существую¬
щих партий и организации в стране одной партии фашист¬
ского типа. Эти фашиствующие элементы были тесно
связаны7 с военщиной и лидерами всевозможных черносо.-
тенных организаций.
60

Ё 193? г. планы роспуска парламентских Партий полу¬
чили поддержку премьер-министра Коноэ. В конце 1938 г.
вопрос о роспуске партий и создании одной новой партии
обсуждался даже на заседании кабинета министров в при¬
сутствии лидеров фашистских группировок в партиях.
Однако в этот период большинство руководства в парла¬
ментских партиях всё ещё составляли группировки поли¬
тических дельцов, противившихся ликвидации в стране
последних элементов буржуазного парламентаризма и
усматривавших в этом угрозу своим личным интересам,
своей политической карьере. Взгляды этих группировок от¬
ражали в то же время настроения тех слоёв правящего
Лагеря, которые считали нецелесообразным или прежде¬
временным переход к открыто террористической диктатуре
или занимали колеблющуюся позицию в данном вопросе.
В связи с наличием в партиях этих двух течений в их ру¬
ководстве и в парламентских фракциях росли раздоры, со¬
провождавшиеся частыми сменами их руководства и рас¬
колами. Так, в частности, в результате раскола в партии
Сэйюкай в апреле 1939 г. в парламенте образовались три
обособленные сэйюкаевские фракции.
С началом войны в Китае полностью раскрылось гнус¬
ное лицо руководителей японской социал-демократической
партии Сякай тайсюто. Эта партия, претендовавшая на
роль вождя трудящихся масс, с началом войны оконча¬
тельно предала их интересы, сбросила маску противника
войны и превратилась в ревностного адвоката фашистской
военщины. Её руководство открыто проголосовало в пар¬
ламенте за агрессию Японии в Китае, за сотрудничество
с кабинетом Коноэ и поспешило заявить о своём отрица¬
тельном отношении к идее единого антифашистского фрон¬
та. Прислужничая перед японской империалистической
буржуазией, лидеры Сякай тайсюто направили «протесты»
профсоюзным организациям США и Англии, объявившим
в связи с японской агрессией в Китае бойкот японским
товарам.
Созванный правосоциалистическими лидерами II съезд
реформистского профсоюзного центра Содомэй обратился
в октябре 1937 г. к японским рабочим с призывами отка¬
заться от забастовок на время войны и оказывать всемер¬
ную помощь агрессии в Китае. Руководители съезда при¬
зывали рабочих усилить интенсивность труда для «содей¬
ствия фронту через производство», собирать «пожертво-
61

байия» для армий и делать так называемые «йатрйотйчё-
ские сбережения» (отчислять в сберегательную кассу 5%
от получаемой зарплаты).
Эти призывы по существу ничем не отличались от тех,
с какими обращались к японским рабочим организаторы
полицейских «обществ служения отечеству через производ¬
ство». Спустя год часть членов руководства Содомэй стала
открыто выступать за роспуск профсоюзов и замену их
«обществами служения отечеству». Этому, однако, воспро¬
тивился ряд низовых организаций, в связи с чем в июле
1939 г. группа фашиствующих профсоюзных боссов вышла
из Содомэй и создала так называемый «клуб служения
отечеству», вербовавший рабочих в «общества служения
отечеству через производство».
За каких-нибудь один-два года после начала войны в
Китае правые лидеры Сякай тайсюто из скрытых пособ¬
ников фашистской реакции превратились в открытых и
притом наиболее ревностных глашатаев фашизма. На со¬
стоявшемся в ноябре 1937 г. VI съезде Сякай тайсюто из
её программы были изъяты какие-либо упоминания о клас¬
совой борьбе и вместо них были включены заимствован¬
ные у европейских фашистов лозунги «классового един¬
ства» !. В принятой съездом декларации утверждалось, что
интервенция японских империалистов в Китае являлась
«священной войной японской нации», призванной якобы
«внести вклад в развитие человеческой культуры» 1 2.
Группа лидеров правых социалистов — Асо Хисаси,
Мива Дзюсо, Камэй Кэнитиро и др.— установила тесную
связь с японской военщиной и германскими нацистами и
выступала за перенесение в Японию фашистских порядков
гитлеровской Германии. Именно эти прихвостни империа¬
листов выступали в парламенте в роли самых ярых сто¬
ронников роспуска всех парламентских партий и создания
одной партии фашистского типа, именно они громче всех
ратовали за установление военного союза Японии с гит¬
леровской Германией и фашистской Италией. В 1939 г. они
предприняли попытку объединить Сякай тайсюто с уль¬
трареакционной фашистской партией Тохокай, возглавляв¬
1	Те Бунрэн, Сэнсо сэкинин обоэгаки. Хайсэн хисси (Меморандум
о военной ответственности. Секретная история поражения в войне),
Токио 1946, стр. 132.
2	«Сякайто но наймаку», стр. 14—15.
62

шейся японским «рупором Берлина» Накано Сэйго,
и только сопротивление низовых организаций партии вы¬
нудило их отложить на время свою затею.
Японские социал-демократы расчищали, таким обра¬
зом, дорогу фашизму с таким же усердием, как и их еди¬
номышленники в Италии, Германии и других странах, где
бесчинствовала фашистская реакция.
Все реакционные манёвры японских властей, проведён¬
ные с началом войны в Китае,— разгром левых демокра¬
тических организаций, милитаризация экономики и поли¬
тики, создание на заводах фашистских «обществ служения
отечеству», кампания по «мобилизации национального
духа» и пр.— сделали жизнь японского народа ещё более
тяжкой и бесправной. Они усилили угнетение трудящихся
господствующими классами и затруднили массам борьбу
за повышение жизненного уровня, за мир, за гражданские
права. В результате наступления реакции даже те жалкие
буржуазно-демократические свободы, какие существовали
в Японии в 20-х годах, оказались фактически сведёнными
на нет, а уцелевшие учреждения буржуазного парламен¬
таризма оказались в значительной мере парализованными.
Японский государственный строй, таким образом, при¬
обретал всё более определённые фашистские черты. По
сути дела в конце 30-х годов Япония являлась уже фа¬
шистским государством, хотя её правящие круги всё ещё
прикрывали свою террористическую диктатуру фиговым
листком парламентаризма и не предавали публичной ана¬
феме самые понятия «демократия» и «либерализм», как это
делали уже в то время фашистские правители Италии,
Германии, Испании и т. д. Однако, чем острее становились
противоречия японского империализма, чем большие мас¬
штабы принимали его военные авантюры, тем быстрее со¬
зревало в правящих кругах Японии намерение полностью
завершить фашизацию страны и открыто уничтожить по¬
следние следы буржуазной демократии.

Чз	у,	Е/
ГЛАВА II
КУРС НА ЗАХВАТ ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ
И ЗАВЕРШЕНИЕ ФАШИЗАЦИИ
ЯПОНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОЯ
1.	Углубление внешних и внутренних противоречий
японского империализма в конце 1939 — начале 1940 г.
Вторая мировая война, начавшаяся в Европе в сен¬
тябре 1939 г., застала японский империализм в тисках глу¬
бокого внешнеполитического и внутриполитического кри¬
зиса.
Третий год вела Япония войну в Китае, а тем не менее
перспектив на близкую победу не было видно. Японские
войска, захватившие в первые годы войны значительные
районы в восточной половине Китая, встречали всё воз¬
раставший отпор со стороны китайского народа. Руково¬
димые Китайской компартией 8-я и новая 4-я националь¬
но-революционные армии своими действиями на фронте и
в тылу врага заставили японцев прекратить дальнейшее
наступление и переключить своё внимание на борьбу с воз¬
раставшим в стране партизанским движением, базой кото¬
рого являлись освобождённые этими армиями районы.
Японская военная машина безнадёжно увязла в Китае.
Весьма ничтожный эффект принесли империалистам
Японии и такие политические манёвры, как, например, со¬
здание в марте 1940 г. в Нанкине марионеточного про-
японского правительства Ван Цзин-вея. Единственной сре¬
дой, где гоминдановским капитулянтам удалось найти не¬
которое сочувствие, явились компрадорские, помещичьи
и чиновничьи круги Китая, имевшие те или иные связи с
японцами. Да и то в 1939—1940 гг. многие из этих про-
японских элементов не решались высказываться открыто
в пользу японского «нового порядка в Восточной Азии>
64

из-за боязни навлечь на себя ненависть широких слоёв
китайского населения, которых не могли обмануть полити¬
ческие махинации японцев. Китайский народ всё шире раз¬
вёртывал героическое сопротивление захватчикам, нанося
всё более ощутительные удары по всей системе японского
империализма.
Ещё большие неудачи потерпел японский империализм
к началу второй мировой войны в своей агрессивной, ан¬
тисоветской политике. Уверовав в непобедимость своих
армий, правящая верхушка Японии в начале 1939 г.
буквально искала повода для войны с Советским Союзом,
продолжавшим твёрдо отстаивать дело мира во всём мире.
Военные планы японского генерального штаба на 1939 г.
предусматривали концентрацию главных японских сил в
Восточной Маньчжурии с целью осуществления наступа¬
тельных операций против Советского Союза. В соответ¬
ствии с этими планами намечалась оккупация Квантунской
армией Владивостока, Хабаровска, Благовещенска и т. д.
В мае 1939 г. японские вооружённые силы вторглись
на территорию Монгольской Народной Республики в рай¬
оне реки Халхин-Гол и предприняли наступательные опе¬
рации против монгольских и советских частей, охраняв¬
ших этот район. Столкновения отдельных отрядов пере¬
росли постепенно в крупные сражения между японскими
захватчиками и монголо-советскими войсками, развернув¬
шиеся по фронту от 50 до 60 км и в глубину от 20 до
25 км. В этих сражениях, происходивших в течение лета
1939 г., с обеих сторон принимали участие крупные вой¬
сковые соединения, вооружённые артиллерией, сотнями
танков, самолётов и т. д. В августе 1939 г. в результате
этих боёв японские вооружённые силы потерпели полный
й сокрушительный разгром. 6-я армия японцев была окру¬
жена и уничтожена. Японцы потеряли до 55 тыс. человек
убитыми, ранеными и пленными, около 660 самолётов и
много другой техники L
Разгром японских захватчиков в районе реки Халхин-
Гол советско-монгольскими вооружёнными силами означал
полный провал всего предыдущего внешнеполитического
курса японских империалистов, направленного на войну с
Советским Союзом и осуществлявшегося японскими пра¬
вящими кругами в течение предыдущих десяти лет. Этот
1 См. журнал «Военные знания> № 5, 1945 г., стр. 22.
6
I ’ Латышев
65

разгром показал превосходство советского оружия и обна¬
ружил полную неспособность японской военщины проти¬
востоять в бою советским Вооружённым Силам. Позорные
поражения, понесённые японской военщиной, привели в
замешательство правящие круги Японии, спутали все их
агрессивные планы и заставили их отказаться от мысли
воевать с Советским Союзом без одновременной военной
помощи других империалистических держав. Крах антисо¬
ветских провокаций подорвал в стране престиж фашист¬
ской военщины, усилил противоречия в правящих кругах
и тем самым увеличил неустойчивость японского империа¬
лизма.
К началу второй мировой войны оказались натянутыми
взаимоотношения Японии и с рядом империалистических
держав: США, Англией, Францией, Голландией. Пресло¬
вутая политика «невмешательства», точнее, поощрения
японской агрессии на Дальнем Востоке, проводившаяся
англо-американскими правящими кругами, отнюдь не яв¬
лялась свидетельством отсутствия глубоких империалисти¬
ческих противоречий между Японией и упомянутыми дер¬
жавами. Хозяйничание японской военщины в наиболее
важных в экономическом отношении районах Китая нано¬
сило прямой ущерб интересам этих империалистических
держав. Это неизбежно углубляло противоречия между
последними и Японией, и прежде всего противоречия ме¬
жду США и Японией как главными империалистическими
соперниками в борьбе за господство на Тихом океане.
Хотя в 1939—1940 гг. американские монополии продол¬
жали в ещё больших, чем прежде, масштабах делать вы¬
годные для них поставки Японии военно-стратегических
материалов, в японо-американских взаимоотношениях
наметились, однако, признаки усиливающейся враждебно¬
сти, которая порождалась обоюдным стремлением япон¬
ских и американских монополий к увеличению своего влия¬
ния в Китае и бассейне Тихого океана. Усиление противо¬
речий между США и Японией нашло своё выражение,
в частности, в отказе США продолжить японо-американ¬
ский торговый договор, срок действия которого истекал
26 января 1940 г., а также в проведённом США осенью
1939 г. усилении военных сил в бассейне Тихого океана.
Возрастание японо-американского антагонизма также вело
к осложнению положения японского империализма на
международной арене.
66

На рубеже 1939—1940 гг. ухудшились отношения Япо¬
нии даже с фашистской Германией, которые тремя годами
ранее были скреплены агрессивным «антикоминтернов-
ским» пактом. Подписание гитлеровской Германией до¬
говора о ненападении с Советским Союзом 23 августа
1939 г. было воспринято японским правящим лагерем как
пощёчина и вероломное нарушение антикоминтерновского
пакта. Об этом свидетельствовали протест, направленный
японской дипломатией в Берлин 26 августа 1939 г., и по¬
следовавшая через день отставка кабинета Хиранума,
являвшегося поборником сближения Японии с гитлеров¬
ской Германией.
Таким образом, Япония терпела на международной
арене одну неудачу за другой, её внешняя политика испы¬
тывала явный кризис, что являлось свидетельством край¬
него обострения внешних противоречий.
Не лучше обстояли дела японских империалистов и
внутри страны. Военные действия в Китае, размах и дли¬
тельность которых превзошли все первоначальные расчёты
японских стратегов, поставили японскую экономику в за¬
труднительное положение. Всё острее стали сказываться
отрицательные последствия милитаризации японского хо¬
зяйства.
Жизненный уровень японского населения, который
всегда был значительно ниже уровня большинства дру¬
гих капиталистических стран, вследствие перевода про¬
мышленности на военные рельсы снизился к 1940 г. ещё
более. Резко сократилось потребление населением пред¬
метов повседневного обихода: одежды, топлива и т. д. Так,
например, по заведомо приукрашенным японским данным,
приводимым буржуазным экономистом Коеном, потребле¬
ние сукна гражданским населением сократилось с 211 млн.
кв. ярдов в 1937 г. до 43,9 млн. кв. ярдов в 1940 г. Общее
потребление одежды сократилось с 5 160 млн. ярдов в
1937 г. до 2 757 млн. ярдов в 1940 г. Производство кожа¬
ной обуви в 1940 г. уменьшилось в 2 раза по сравнению с
1937 г. Потребление угля в домашнем хозяйстве — важней¬
шего вида топлива в Японии — сократилось за тот же пе¬
риод с 4 295 тыс. т до 3 897 тыс. т *.
К началу 40-х годов в городах и сёлах Японии стала
ощущаться нехватка продовольствия, особенно риса. Она
1 См. Дж. Б. Коен, Военная экономика Японии, стр. 175, 354,
369, 383.
Б*
67

объяснялась, во-первых, увеличением рисовых поставок
для армии и ростом городского населения за счёт сель¬
ского по мере развёртывания военной промышленности;
во-вторых, падением производства сельского хозяйства
ввиду сокращения числа рабочих рук в деревне в связи с
мобилизацией в армию свыше 1 млн. крестьян и отсут¬
ствием достаточного количества удобрений из-за пере¬
вода химической промышленности на производство взрыв¬
чатых веществ.
Рост дефицита в товарах широкого потребления и в
продовольствии сопровождался резким повышением цен
на все эти продукты. Цены росли значительно быстрее, чем
увеличивалась заработная плата в некоторых отраслях
военной промышленности, не говоря уже о других отрас¬
лях (текстильная, полиграфическая и прочие отрасли), где
заработная плата не возрастала, а падала по сравнению с
довоенным уровнем. Индекс розничных цен, по официаль¬
ным данным, составил в 1939 г. 141 ив 1940 г.— 163 против
100 в 1936 г.
Изданный правительством в 1939 г. указ о фиксации
цен на товары и уровня заработной платы рабочих и слу¬
жащих, гонорара и т. д. не остановил дальнейшего роста
цен. Но зато спекуляция на чёрном рынке приняла после
этого широкий размах. Даже японская пресса констатиро¬
вала, что «чёрный рынок, распространяющийся на всё бо¬
лее широкие сферы, начинает принимать слишком боль¬
шие масштабы» L Росту цен способствовала также пра¬
вительственная политика инфляции, проводившаяся с каж¬
дым годом войны во всё больших масштабах.
В результате всего этого реальная заработная плата ра¬
бочих и служащих понизилась в 1940 г. на 40% по
сравнению с 1937 г. Это означало, что трудящиеся массы
Японии стали питаться и одеваться почти в 2 раза хуже,
чем накануне войны.
Резкое обнищание населения Японии нашло своё выра¬
жение не только в ухудшении их потребления, но и в ухуд¬
шении условий их труда и жизни. Стремление монополий
во что бы то ни стало увеличить прибыльное для них про¬
изводство вооружений привело к увеличению продолжи¬
тельности рабочего дня до 12—18 часов в сутки, к лише¬
нию рабочих военных предприятий выходных дней и к уси-
1 «Кайдзо» № 2, 1940 г., стр. 69.
68

лению интенсификации их труда. В то же время свёрты¬
вание производства текстильной и других мирных отрас¬
лей промышленности повлекло за собой быстрый рост
числа безработных, которое, по различным данным, коле¬
балось в пределах от 200 тыс. до 1 млн. Большая часть этих
безработных по возрасту, физическому состоянию и квали¬
фикации не подходила для работы в военных отраслях
производства и испытывала, естественно, жестокие ли¬
шения.
В деревне в эти годы имело место не меньшее обнища¬
ние безземельного и малоземельного крестьянства, так как
помещики непомерно повышали арендную плату, вслед¬
ствие чего к 1939—1940 гг. арендная плата стала выше,
чем когда-либо за минувшее десятилетие.
Милитаризация экономики пагубно отразилась и на
широких слоях мелкой буржуазии, занятых в мирных от¬
раслях промышленности. Значительная часть мелких и
даже средних предпринимателей терпела убытки от войны.
Тысячи таких предпринимателей вынуждены были закры¬
вать свои предприятия под угрозой банкротства. Только
в одном 1938 г. вследствие нехватки сырья было закрыто
88 305 мелких предприятий.
Все эти материальные невзгоды трудящихся масс и
даже мелкой буржуазии, усугублявшиеся повсеместной мо¬
билизацией в армию и гибелью на фронтах в Китае сотен
тысяч сыновей, братьев и мужей, не могли, естественно, не
вызывать роста недовольства масс, настроений отчаяния,
скептицизма и возмущения политикой правителей Японии.
Попытки властей отравить сознание масс шовинистиче¬
ским угаром и подавить антивоенные настроения, в част¬
ности упоминавшиеся уже кампании по «мобилизации на¬
ционального духа» и борьбе с «опасными мыслями», тер¬
пели полную неудачу.
Не оправдались также и надежды властей на удушение
классовых конфликтов на предприятиях с помощью фа¬
шистских «обществ служения отечеству через производ¬
ство», хотя число этих «обществ», по официальным дан¬
ным, достигло к зиме 1940 г. 11 967, а количество загнан¬
ных в них рабочих превысило 2,5 млн. Сами японские пу¬
блицисты вынуждены были констатировать, что рабочие
противятся организации подобных «обществ», проявляя
«скептицизм» и «равнодушие». Деятельность этих «об¬
ществ» замирала, по словам японских публицистов, тотчас
$

же после церемонии их учреждения, а идеология членов
этих «обществ», т. е. рабочих, нуждалась в «улучшении»
и т. д.1
О провале планов правительства добиться ликвидации
конфликтов в промышленности и подавить репрессиями и
всевозможными демагогическими манёврами классовую
борьбу рабочих свидетельствовал новый подъём забасто¬
вочного движения в стране в 1939—1940 гг. В 1939 г. число
участников забастовок увеличилось в 2 раза по сравнению
с предыдущим годом 1 2. В начале 1940 г. забастовочное
движение развернулось ещё шире.
Даже непосредственно не соприкасавшиеся с японским
народом реакционные иностранные наблюдатели отмечали
неспособность японских правящих кругов привлечь массы
к поддержке своей агрессивной политики, приносившей на¬
роду одни только бедствия. Так, английский посол в Япо¬
нии Крейги писал в своих мемуарах: «С начала военных
действий в Китае самым слабым местом во внутриполити¬
ческой системе Японии являлось нежелание народных масс
искренно помогать государственному контролю в области
экономики. А это нежелание объяснялось тем, что автори¬
тарные правительства, приходившие к власти в дни моего
пребывания в Японии, не пользовались симпатиями масс»3.
Разгром левых организаций, запреты демократической
печати, жестокие расправы с противниками существовав¬
шего строя — всё это, разумеется, препятствовало свобод¬
ному проявлению недовольства масс политикой войны,
реакции и нищеты, осуществлявшейся господствующими
классами. Но повсеместное недовольство, обычно глухое и
молчаливо-враждебное, продолжало нарастать. В одном
из документов Японской компартии, относящемся к ап¬
релю 1940 г., говорилось: «Среди народных масс, обману¬
тых бешеной шовинистической пропагандой военщины и её
приспешников, также растёт неспокойствие и недоволь¬
ство, и их борьба за улучшение своей жизни, несмотря на
кровавые репрессии, заметно усилилась... Большинство на¬
рода охвачено глубоким недоверием к «целям священной
войны», некоторые открыто критикуют военщину, некото¬
рые раздражены огромными прибылями капиталистов в
1	См. «Кайдзо» № 2, 1940 г., стр. 68—73.
2	См. «Ниппон мондай ни кансуру хосинсё кэцугисю», т. I,
стр. 157.
• Qraigie Robert, Behind the Japanese Mask, London 1945, p. 103-
7Q

военных отраслях, некоторые говорят о безоговорочном
заключении мира. Таким образом, несмотря на пропаган¬
дистскую кампанию по «мобилизации национального
духа», на которую правительством возлагались большие
надежды, военный пыл в японском народе остыл, настрое¬
ния подавленности и тяга к миру охватили широкие слои
населения в городах и деревнях, в том числе и определён¬
ную часть буржуазии» L
Всё чаще прорывавшееся недовольство масс принимало
иногда опасные для правящих кругов формы. Так, напри¬
мер, в 1938 г. в Осака подняли бунт 7 тыс. солдат, возму¬
щённых войной в Китае2. Зимой 1939/40 г. в ряде сельских
районов Японии, в частности в префектурах Фукуока,
Нагано, Тотиги, происходили крестьянские волнения, со¬
провождавшиеся разгромом государственных складов
риса и кровавыми столкновениями с полицией.
Трудно сказать, стихийно или организованно происхо¬
дили те или иные выступления масс против господствую¬
щих классов и правительства. Во всяком случае известно,
что после начала войны в Китае в глубоком подполье от¬
дельные ячейки японских коммунистов продолжали прила¬
гать героические усилия для мобилизации масс на отпор
войне и фашистской реакции. Им, несомненно, принадле¬
жала тогда немалая роль в организации стачек на заводах
и антивоенных выступлений в армии. Лишь после капиту¬
ляции Японии были опубликованы сведения о деятельности
некоторых из этих ячеек.
В конце 1937 г. в районе Осака группа японских ком¬
мунистов, вышедших из тюрьмы после длительного заклю¬
чения, создала нелегальную коммунистическую ячейку.
Члены ячейки наладили связь с сочувствовавшими комму¬
нистам рабочими ряда осакских предприятий (Сумитомо
Й<одзё и др.), со служащими компании «Сэкию Кайся»,
демократически настроенными журналистами, а также
со студентами токийских учебных заведений. На средства,
выкроенные из своих семейных бюджетов, а также на
взйосы сочувствующих коммунисты создали подпольную
типографию, где стали печатать листовки и выпускать не¬
легальные коммунистические газеты: «Араси о цуитэ»
(«Против шторма») и «Минею но коэ» («Голос народа»).
Тираж каждой из этих газет достигал 300 экземпляров.
1 «Ниппон мондай ни кансуру хосинсё кэцугисю», т. I, стр. 157.
• См. £. Жукову История Японии, М. 1939, стр. 219.
71

На их страницах коммунисты разоблачали агрессивную
фашистскую политику правящих кругов Японии и обра¬
щались к трудящимся с лозунгами: «Долой политику воен¬
ной диктатуры и фашизма!», «За свержение монархии!»,
«Долой империалистическую войну!», «На борьбу за по¬
вышение жизненного уровня трудящихся!» и т. д.
Обе газеты распространялись членами ячейки не только
среди трудящихся Осака, но и в других районах Японии,
включая Токио и даже острова Окинава. Эти маленькие
листочки читались повсюду с живейшим интересом, и их
идеи находили в массах всё новых и новых последовате¬
лей. Ряды членов этой коммунистической группы начали
быстро расти, однако в августе 1938 г. полиции удалось
обнаружить её, и в сентябре почти все её члены были арес¬
тованы. Аресты были проведены в городах: Осака, Токио,
Киото, Вакаяма, Хёго и на острове Окинава. Число аре¬
стованных достигло 80 человек L
В первые годы японо-китайской войны параллельно с
этой коммунистической группой в подполье сформирова¬
лось ещё несколько коммунистических ячеек. В частности,
в начале 1940 г. в районе Токио — Иокогама независимо
друг от друга действовали три коммунистические ячейки,
каждая из которых насчитывала по нескольку десятков
человек. Одной из них руководил тогда японский рабочий-
коммунист Касуга Сёити, являющийся ныне, с марта
1954 г., председателем центрального руководящего органа
Коммунистической партии Японии.
Самоотверженные действия патриотов, вступавших в
подпольные коммунистические ячейки, невзирая на опас¬
ность арестов, пыток в застенках, убийств из-за угла
и т. д., находили в народных массах сочувственный отклик
и поддержку и, несомненно, способствовали росту в стране
антивоенных, антифашистских оппозиционных правитель¬
ству настроений.
Повсеместное глухое недовольство народа, прорывав¬
шееся подчас в виде отдельных выступлений масс против
правительства, создавало в конце 30-х — начале 40-х го¬
дов напряжённую атмосферу в стране.
Военные, экономические и политические затруднения
японского империализма вызывали замешательство и раз¬
ногласия в господствующих классах, обостряли борьбу
* См. «Дзэн’эй» № 20, 1947 г., стр. 62—64.
7?

между отдельными группировками правящего лагеря. Сви¬
детельством роста противоречий и склок в правящих кру¬
гах в связи с усилением в стране недовольства народных
масс являлись ссоры между военно-бюрократическими
кругами в лице кабинета генерала Абэ, сменившего каби¬
нет Хиранума в сентябре 1939 г., и парламентскими дель¬
цами. Ссоры эти привели в январе 1940 г. к отставке каби¬
нета Абэ, которая, по словам зарубежных наблюдателей,
произошла по причине его «неспособности разрешить ряд
внутренних проблем, среди коих на первом месте стоял во¬
прос о непрерывном росте цен на продовольствие и топ¬
ливо» Ч
Задачу урегулирования своих склок и противоречий
правящие круги возложили на сформированный 16 ян¬
варя 1940 г. кабинет адмирала Ионай. Ионай рассчитывал
ликвидировать эти склоки путём привлечения в состав
своего кабинета представителей различных политических
группировок правящего лагеря, путём политики лавирова¬
ния и компромиссов.
Но устранить раздоры в правящих кругах кабинет
Ионай оказался бессилен, ибо в основе этих раздоров кры¬
лись военные, экономические и социальные затруднения
Японии. Наоборот, политика кабинета стала подвергаться
нападкам «ак со стороны крайних военно-фашистских эле¬
ментов, так и со стороны некоторых группировок полити¬
ческих дельцов в парламенте.
О неустойчивости позиций правительства Ионай в пар¬
ламенте свидетельствовал ход происходившей в то время
75-й парламентской сессии. По словам буржуазного во¬
стоковеда Т. А. Биссона, «критика внутренней экономиче¬
ской обстановки и войны в Китае в парламенте была зи¬
мой 1939/40 г. гораздо более откровенной, чем когда-либо
за период с 1937 г.» 1 2. 75-я парламентская сессия с очевид¬
ностью показала неспособность кабинета Ионай разрядить
напряжённую обстановку внутри страны и сгладить про¬
тиворечия в правящих кругах, несмотря на то, что вначале
он получал поддержку основных политических партий.
Сессия закончилась ссорой между различными политиче¬
скими группировками правящего лагеря, поводом для ко¬
торой послужило выступление депутата от партии Мин-
1	Craigie Robert, op. cit., p. 80.
2	T. A. Bisson, Japan’s «New Structure», Foreign Policy Reports,
15JV. 1941, vol. XVIII, p. 26.
73

сэйто Сайто Такао 2 февраля 1940 г. на закрытом заседа¬
нии парламента. В своей речи Сайто подверг довольно
резкой критике политику Японии в Китае. Он предложил
завершить войну в Китае на условиях компромисса с чан-
кайшистским правительством, назвав при этом происхо¬
дившие в Китае события не «инцидентом», как их обычно
именовали японские политики, а настоящей войной !.
Неизвестно, какими личными соображениями была
продиктована эта речь Сайто — старого, искушённого по¬
литикана. Но несомненно, что Сайто рассчитывал, что его
речь найдёт сочувственный отклик в каких-то определён¬
ных слоях господствующих классов, напуганных ростом
народного недовольства в стране. Иначе говоря, объек¬
тивно речь Сайто отражала не только тревожные настрое¬
ния определённых слоёв господствующих классов, но и
недовольство народных масс. Так она и понималась не¬
которыми японскими журналистами. «Отвечать на запрос
Сайто,— писал в журнале «Кайдзо» один из них,— значит
отвечать на запрос народа»2.
Речь Сайто, стенограмма которой, кстати сказать, была
изъята из парламентских отчётов, продемонстрировала
всю глубину противоречий в правящем лагере. Тотчас же
после речи Сайто черносотенная парламентская группи¬
ровка Дзикёку досикай, а также члены партии «Сякай тай-
сюто потребовали изгнания Сайто из парламента и привле¬
чения к ответственности его самого и всей партии Мин¬
сэйто, членом которой он являлся. Обсуждение «дела
Сайто» поставило членов парламентских партий перед не¬
обходимостью определения своих позиций в отношении
некоторых коренных вопросов японской политики, по ко¬
торым, как выяснилось, не было единства мнений в гос¬
подствующих классах. Обсуждение обнаружило существо¬
вание двух основных тенденций в лагере господствующих
классов по вопросу о путях преодоления экономических
и политических затруднений Японии.
Сторонники первой тенденции считали необходимым
разрядить напряжённую политическую атмосферу в стране
и преодолеть экономические и внешнеполитические затруд¬
нения путём временного отказа Японии от претензий на
монопольное господство в Китае и достижения компромис-
1 См. «Правда», 9 марта 1940 г.
• «Кайдзо» № 6, 1940 г., стр. 97.
74

са с Англией, США и Францией на условиях совместного
раздела и ограбления Китая. Они стояли за сохранение в
самой Японии- некоторых элементов буржуазной демокра¬
тии. Выражением этих взглядов и являлась речь Сайто.
О том, сколь слаба была такая тенденция в господ¬
ствующих классах Японии, можно судить по числу парла¬
ментариев, открыто проявивших свою солидарность с
речью Сайто,— их оказалось не более двух десятков чело¬
век. Если иметь в виду, что крупные парламентские пар¬
тии Японии состояли почти целиком из агентов японских
монополий !, то становится очевидным, что эта первая тен¬
денция, не получившая поддержки большинства членов
парламента, шла вразрез со стремлениями и интересами
основных, наиболее влиятельных группировок правящей
олигархии, в частности концернов, и выражала интересы
маловлиятельных группировок господствующих классов.
Вторая, противоположная первой, тенденция выяви¬
лась в речах тех, кто выступал против Сайто в парламенте.
Противники Сайто видели выход из затруднительного по¬
ложения в развёртывании новых военных авантюр, в ещё
более жестоком подавлении недовольства народных масс,
в дальнейшей милитаризации всех сфер общественной
жизни Японии. Наиболее ревностными выразителями этой
тенденции являлись в парламенте депутаты из мелких
крайне правых партий (Тохокай, Кокумин домэй и др.),
а также упоминавшиеся выше члены крупных парламент¬
ских партий: Минсэйто, Сэйюкай, Сякай тайсюто, связан¬
ные с военно-фашистскими элементами. Основу политиче¬
ских взглядов противников Сайто составляли лозунги и
доктрины самых оголтелых группировок японской воен¬
щины, которые в совокупности получили ещё в 30-х годах
наименование программы так называемого «обновления
государства» (кокка какусин). Сторонники «обновления»
Японии видели причину неспособности японского прави¬
тельства вселить в массы военный угар, подавить их со¬
противление политике властей и мобилизовать их на ак¬
тивную поддержку военных авантюр в^<слабости» японской
1 Это признавали даже реакционные американские публицисты.
Один из них — Маки Джон писал: «Обе партии едва ли представляли
собой нечто большее, чем частные органы наиболее могущественных
деловых кругов Японии. Мицубиси контролировал Минсэйто, Мицуи —
Сэйюкай» (Maki John, Japanese Militarism, its Cause and Cure, N. Y.
1945, ip. 163).
73

политической структуры, которая, по их словам, являлась
слишком «либеральной».
В начале 1940 г. раздражений «обновленцев» вызы¬
вало, в частности, существование в стране реформистских
рабочих профсоюзов с общим числом членов до 365 тыс.
человек, которые вопреки предательской политике право¬
социалистического руководства являлись в какой-то мере
для рабочего класса орудием борьбы с возраставшим про¬
изволом властей и предпринимателей. Равным образом
«обновленцы» выражали недовольство наличием в парла¬
менте нескольких буржуазно-помещичьих партий, сопер¬
ничавших между собой и вступавших подчас в пререкания
с военщиной и кабинетом. В многопартийной парламент¬
ской системе Японии они также были склонны видеть при¬
чины «слабости» японской политической структуры. По их
мнению, парламент не должен был существовать в преж¬
нем виде. Они, по словам известного журналиста Баба
Цунэго, считали, что парламент следовало бы «полностью
лишить возможности критиковать и контролировать пра¬
вительство», предоставив ему лишь «возможность аплоди¬
ровать речам правительственных чиновников»!. Иначе
говоря, теории «обновления» выражали стремление их
сторонников продолжить и завершить фашизацию государ¬
ственного строя Японии путём ликвидации уцелевших
ещё в стране элементов буржуазной демократии. Баба
Цунэго прямо писал в журнале «Кайдзо», что «общая тен¬
денция в вопросе обновления сводится к стремлению со¬
здать фашистскую политическую систему» 1 2.
«Обновление» Японии намечалось реакцией в тесной
связи с развязыванием агрессии за пределами страны.
Обеспечение прочного тыла — вот один из главных дово¬
дов, которые выдвигали японские фашисты, когда они ар¬
гументировали необходимость реорганизации государ¬
ственного строя Японии. Конечная цель «обновления» за¬
ключалась, по словам теоретиков японской реакции, в том,
чтобы создать в Японии так называемую «структуру госу¬
дарства наипрочнейшей обороны» (кодо кокубо кокка тай-
сэй), которая обеспечила бы японским правителям проч¬
ный тыл для намечавшейся в недалёком будущем «боль¬
шой войны».
1	«Кайдзо» № 6, 1940 г., стр. 100.
2	Там же.
76

Как показало обсуждение в парламенте Дела Сайто,
эти фашистские планы «обновления» Японии, выдвигав¬
шиеся прежде в основном военно-бюрократическими
элементами, получили в начале 1940 г. активную или пас¬
сивную поддержку большинства депутатов японского пар¬
ламента. Против них не возражало даже руководство
крупнейшей парламентской партии Минсэйто, слывшей в
Японии оплотом «либерализма». Такое поведение боль¬
шинства депутатов парламента свидетельствовало о том,
что в рассматриваемый период наиболее влиятельные
группы японского господствующего лагеря усматривали
выход из тупика, в котором находился японский империа¬
лизм, в осуществлении пресловутой программы «обновле¬
ния» Японии, т. е. в завершении фашизации политического
строя страны с целью развязывания войн ещё больших
масштабов.
Быстрые перемены на европейском театре военных
действий, происшедшие весной и летом 1940 г., послужили
для правящего лагеря Японии толчком к осуществлению
этих авантюристических реакционных планов.
2.	Принятие правящей кликой курса на захват
Юго-Восточной Азии и вступление в военный союз
с фашистскими странами в Европе
В отношении военных действий в Европе Япония до
весны 1940 г. занимала позицию невмешательства. Неоп¬
ределённое положение, сложившееся на франко-герман¬
ском фронте, побуждало японских политиков воздержи¬
ваться от дальнейшего увеличения масштабов агрессии
Японии на Дальнем Востоке. В Токио не могли знать, как
обернётся ход событий в будущем. Неизвестно было, чем
закончится происходивший в то время за кулисами торг
между германскими фашистами и империалистами США,
Англии и Франции, стремившимися «вместо войны с гит¬
леровской Германией начать войну против Советского
Союза» Ч В связи с советско-финской войной могло про¬
изойти прекращение «странной войны», создание единого
антисоветского фронта фашистов и «мюнхенцев» и откры¬
1 «Фальсификаторы истории (Историческая справка)», Господит-
иэдат, 1952, стр. 63.
77

тие интервенций против Советского Союза *. Правящие
круги Японии не обостряли преждевременно отношений с
кем-либо из указанных стран, дабы не просчитаться в
выборе направления новой агрессии. Они выжидали.
В апреле 1940 г. затишье, царившее на европейском
военном театре в течение нескольких месяцев, внезапно
окончилось. 9 апреля германские войска, по-бандитски на¬
рушив всякие международные законы, ворвались в Данию
и высадили десант в Норвегии. Дания капитулировала,
норвежское правительство отказалось от сопротивления и
бежало в Англию. Спустя несколько дней обе страны ока¬
зались под сапогом немецких фашистов.
Эти события произвели сильное впечатление на господ¬
ствующие круги Японии, что, между прочим, с большим
удовольствием констатировал в своих донесениях в Берлин
германский посол в Токио1 2. Лагерю «обновления» они
дали повод для развёртывания новой кампании за реали¬
зацию своих агрессивных программ. Японская пресса за¬
шумела. Международные вопросы выдвинулись на первый
план. На повестку дня всплыл вопрос о Голландской Ин¬
дии. Газеты в один голос стали предсказывать, что Гол¬
ландия, повидимому, в скором времени окажется в состоя¬
нии войны и её колонии станут тогда объектом экспансии
США и Англии. Это, заявляла пресса, создаёт якобы
угрозу Японии, чего последняя потерпеть не может. Как
сообщал корреспондент ТАСС в те дни из Японии, «три
тезиса выставляются печатью: 1. Япония имеет большие
экономические интересы в Голландской Индии. 2. Япония
не допустит господства какой-либо державы или группы
держав в Голландской Индии. 3. Япония готова вступить
в вооружённую схватку с Англией и Америкой за право
владения этой колонией»3.
15 апреля состоялось специальное совещание кабинета
Ионай, после чего к министру иностранных дел Японии
Арита был вызван голландский посланник в Токио Пабст.
По поводу этой встречи Арита заявил затем представите¬
1	См. М. Гус, Американские империалисты — вдохновители мюн¬
хенской политики, Госполитиздат, 1951, стр. 133, 137, 139.
2	См. «Токё сайбан ханкэцу. Кёкуто кокусай гундзи сайбансё
ханкэцубун» (Приговор Токийского трибунала. Текст приговора
Международного военного трибунала для Дальнего Востока), изд.
Майнити Симбунся, Токио 1949, стр. 112.
* «Правда», 17 апреля 1940 г.
78

лям печати, что японское правительство опасается нару¬
шения статус-кво Нидерландской Индии в связи с собы¬
тиями в Европе, поскольку, по его словам, Япония была
связана с Нидерландской Индией и другими странами
Южных морей экономическими отношениями, основан¬
ными на «сосуществовании» и «сопроцветании» Ч
Это заявление Арита интересно потому, что в нём со¬
вершенно официально фигурировали термины «сопроцве-
тание» и «сосуществование», распространённые не только
на Китай и Маньчжурию, как прежде, но и на страны Юго-
Восточной Азии. Это был первый, ещё слабый, но весьма
знаменательный симптом перемен во внешней политике
правящих кругов Японии. За туманными и высокопарными
фразами Арита о «сопроцветании» и «сосуществовании»
скрывались вполне определённые агрессивные устремле¬
ния японских концернов, надеявшихся использовать скла¬
дывавшуюся в Европе обстановку для захвата оказав¬
шихся «без присмотра» колониальных рынков и источников
сырья в странах Южных морей. По сообщениям изда¬
вавшейся в Японии английскими дельцами газеты «Джа-
пэн Уикли Кроникл», заявление Арита встретило одобре¬
ние финансовых кругов в стране. Эти круги, по словам
газеты, считали, что «значение рынка Голландской Индии
для Японии быстро возрастает в связи с изменяющейся
международной обстановкой», и выражали пожелания,
чтобы «правительство приняло позитивные меры для обес¬
печения лучших торговых связей с этой страной» 2.
Советы финансовых кругов правительству о принятии
«позитивных мер» в отношении чужих колоний на лету
подхватывались японскими политиками и военщиной, ко¬
торые в эти дни уже приступили к обсуждению этих мер.
22 апреля состоялось, например, заседание фашистской
офицерской организации Мэйринкай, находившейся на со¬
держании у финансиста Исихара, владельца ряда крупных
предприятий в странах Южных морей. После заседания
два члена этой организации — генералы Ямада и Хаси¬
мото — явились к морскому министру Иосида и заявили
ему следующее:
«Война в Европе расширяется. Опасность вторжения в
Голландию и Бельгию стала неминуемой... Япония ни в
1 «Contemporary Japan», Tokyo, May 1940, p. 636—637.
8 «The Japan Weekly Chronicle», Robe, April 25, 1940, p. 484.
79

коем случае не может сидеть сложа руки. Поэтому япон¬
ское правительство, учитывая возможность подобной си¬
туации, должно принять твёрдое решение о посылке в Гол¬
ландскую Индию сильного морского отряда и временно
оккупировать • эти острова... чтобы впоследствии не при¬
шлось горько сожалеть» L
Прочие черносотенные организации стали в эти дни
также требовать от правительства Ионай подобных «пози¬
тивных» действий. 17 и 18 апреля, например, состоялись
чрезвычайные совещания фашистских группировок Тохо-
кай и Ниппон какусинто, на которых были приняты резо¬
люции о начале «движения» за смену курса Японии в от¬
ношении стран Южных морей 1 2.
Но японский кабинет, хотя и собирался неоднократно
на совещания по данному вопросу, не счёл возможным
предпринять какие-либо решительные меры и дальше ука¬
занного выше заявления Арита не пошёл — оккупация
Германией таких государств, как Дания и Норвегия, ещё
не решала исхода войны в Европе.
Тем временем 10 мая германские войска вторглись в
Голландию и Бельгию. Не прошло и двух недель, как
войска и этих стран прекратили сопротивление. Герман¬
ские танки вышли на дороги Франции. В Англии велась
подготовка к эвакуации Лондона на случай высадки
немецких парашютистов в английской столице.
Сообщения такого рода, прибывавшие в Японию из
Европы, вызывали там бурную реакцию. Японская печать
писала, что правительство должно «пересмотреть линию
своей внешней политики». Газета «Асахи»/например, за¬
являла, что, «в зависимости от характера развития войны,
Япония готова предпринять позитивные действия». Дру¬
гая газета — «Кокумин» утверждала, что «пришло время,
когда японское правительство должно реализовать те по¬
литические шаги, которые необходимы в настоящей об¬
становке». Зловещие нотки в отношении США и Англии
стали проскальзывать не только в прессе, но и в выступ¬
лениях некоторых официальных лиц. В конце мая началь¬
ник информационного отдела министерства иностранных
1	«Правда», 25 апреля 1940 г.
2	См. «Домэй Дзюмпо» (Ежедекадник агентства Домэй Цусин)
№ 10, Токио 1940 г., стр. 1096.
80

дел Сума заявил в своей речи по радио: «Принцип невме¬
шательства вовсе не означает пассивной политики... Мы
считаем, что политика невмешательства в европейскую
войну есть идеологическая подготовка к самому широкому
вмешательству в будущем в случае нужды» * *.
Угрозы на словах стали подкрепляться угрозами в дей¬
ствиях. В конце мая появились сообщения о концентрации
150 тыс. японских солдат в Южном Китае.
В июне из Европы в Японию прибыли новые сообще¬
ния об успехах германских фашистов.
5 июня началось наступление немцев на Париж.
10 июня, когда грохот орудий был уже слышен в Париже,
Италия объявила войну Англии и Франции. 14 июня не¬
мецкие колонны профланировали по улицам Парижа,
а через неделю — 22 июня французская армия сложила
оружие. Опьянённые лёгкими успехами фашистские по¬
громщики уже мнили себя «господами» Европы.
Эти сообщения послужили толчком к созыву фашист¬
скими организациями в Японии чрезвычайных совеща¬
ний, на к торых принимались обращения к правитель¬
ству с требованиями немедленной смены курса внешней
политики. Так, в принятой 19 июня резолюции парламент¬
ской фракции Сэйюкай, возглавлявшейся Накадзима, пи¬
салось:
«События в Европе привели сейчас Францию к капиту¬
ляции. Старый мировой порядок находится при последнем
издыхании. Япония, являющаяся стабилизирующей силой
в Восточной Азии, должна в такой момент выйти из ту¬
пика, в который она попала, и обновить свою внешнюю
политику. Имея в виду, в частности, коренное разрешение
вопроса о странах Южных морей, она должна пойти по
пути создания нового мирового порядка» 2.
В ещё более резкой по форме резолюции чрезвычайного
совещания руководства партии Сякай тайсюто от 20 июня
содержалось требование коренного и притом «револю¬
ционного» (I?) поворота во внешней политике и проведе¬
ния «дипломатии активного наступления». Японские
социал-шовинисты — предатели народа, демагогически
козыряя псевдореволюционными фразами, требовали в
этой резолюции укрепления оси «Токио — Берлин —
1	«Правда», 27 мая 1940 г.
* «Домэй Дзюмпо» № 17, 1940 гч стр. 1846.
в
И. Латышев
81

Рим», построения «нового мирового порядка» и включе¬
ния Индо-Китая и Голландской Индии в сферу японского
господства.
Даже слывшее «умеренным» руководство партии Мин-
сэйто 18 июня приняло обращение к правительству о необ¬
ходимости пересмотра политики в отношении Голландской
Индии и Индо-Китая.
Некоторые резолюции «обновленческих» организаций
требовали не только поворота во внешней политике, но и
отставки существовавшего кабинета для сформирования
нового из числа сторонников «обновления». «Чтобы реши¬
тельно осуществить коренной поворот во внешней поли¬
тике,— говорилось в резолюции партии Тохокай,— нужно
передать руководство политикой лагерю подлинного об¬
новления».
Наряду с парламентскими дельцами на правительство
сильное давление в этом вопросе оказывали военные кру¬
ги. На состоявшемся в военном министерстве 25 июня со¬
вещании руководства армии военный министр Хата заявил
о необходимости «предпринять решительные меры в отно¬
шении тех держав, которые, забыв справедливость, пре¬
пятствуют нашей политике». «Нельзя,— восклицал Хата,—
предаваться бесплодным словопрениям и упускать случай,
который бывает в тысячу лет один раз» L
Поторапливали правительство и финансовые круги
Японии, которые прежде всего были заинтересованы в за¬
хвате стран Азии и уже в апреле, как говорилось выше,
стали вести разговоры на эту тему. Агентство Домэй Цу-
син сообщало, что, по мнению дзайбацу, победа Германии
в Европе сама по себе не приведёт к улучшению экономи¬
ческого положения Японии, а потому «в настоящее время в
области политики необходимо подумать о средствах уско¬
ренного разрешения китайского конфликта, а в области
экономики нужно поспешно привести в порядок внутрен¬
нюю экономическую структуру и установить автаркию Во¬
сточной Азии, тем самым сделав ещё один крупный шаг по
пути строительства новой Восточной Азии» 1 2.
Весь правящий лагерь Японии выражал, таким обра¬
зом, в эти дни желание использовать создавшуюся в Ев¬
ропе обстановку, чтобы овладеть богатствами стран Азии
1	<Домэй Дзюмпо» № 18, 1940 г., стр. 1987.
2	«Домэй Дзюмпо» № 17, 1940 г., стр. 1857.
82

Тем не менее действия японского правительства — ор¬
гана практического претворения в жизнь намерений гос¬
подствующих классов — обнаружили в эти дни явную не¬
уверенность и медлительность. Вопреки требованиям
японские войска не оккупировали французский Индо-Ки¬
тай после капитуляции Франции, хотя они и были сосре¬
доточены у его границ. Правительство Ионай ограничи¬
лось лишь предъявлением Англии и властям Индо-Китая
требований о прекращении военных поставок гоминданов¬
скому правительству, на что те охотно согласились. Пойти
на что-либо большее кабинет Ионай не решился.
Чем же объяснить это кажущееся несоответствие дей¬
ствий правительства стремлениям господствующих клас¬
сов Японии?
Факты свидетельствовали, что члены кабинета Ионай,
подобно прочим политическим дельцам Японии, стреми¬
лись воспользоваться моментом и изменить курс японской
внешней политики в сторону ещё большей агрессии. Но их
хищные помыслы сталкивались с рядом объективных пре¬
пятствий. Главное их затруднение заключалось в том, что
на Дальнем Востоке попрежнему существовала невыгод¬
ная для японских империалистов расстановка сил. За¬
хват колоний Голландии и Франции вооружённой силой
был чреват войной с США и Англией, начать которую
стоявшие в Японии у власти лица не решались, пока вне
войны с фашистскими агрессорами в Европе оставался
верный страж мира во всём мире — великий сосед Япо¬
нии — Советский Союз Ч
Советско-японские отношения оставались по вине япон¬
ских правящих кругов, проводивших в предыдущие годы
политику наглых угроз и вооружённых провокаций в отно¬
шении Советского Союза, крайне напряжёнными. Новые
акты японской агрессии, грозившие распространить пожар
мировой войны на весь бассейн Тихого океана, привели бы
к дальнейшему ухудшению этих отношений. А идти на
дальнейшее ухудшение отношений с Советским Союзом в
момент, когда его вооружённые силы не были стеснены
войной на Западе, казалось рискованным даже оголтелым
1 Этот факт констатируется даже в работах буржуазных публи¬
цистов и учёных. См., например, Gain Mark, The Fight for the Pacific,
London 1941, p. 124; Vlekke B., Nusantara. A History of the East
Indonesian Archipelago, London 1944, p. 376—377.
6*
83

японским заправилам. Слишком свежи были в их памяти
уроки боёв у Хасана, Халхин-Гола и т. д., где японская
военщина убедилась в несокрушимой мощи советского
оружия. Советский Союз являлся, таким образом, главной
силой, сковывавшей развёртывание японской агрессии в
Азии летом 1940 г. Именно в твёрдой миролюбивой поли¬
тике Советского Союза, направленной на защиту мира во
всём мире, на поддержку народов, ставших жертвами
агрессии, крылась основная причина нерешительности ка¬
бинета Ионай и его затруднений с выработкой нового
агрессивного курса японской политики !.
Другой, не столь важной, но довольно существенной
причиной колебаний кабинета Ионай являлись противоре¬
чия и склоки в самом правящем лагере Японии. В конце
июня Арита, учитывая сложившуюся международную об¬
становку и требования смены внешнеполитического курса,
раздававшиеся отовсюду, выработал новую программу
японской внешней политики. При этом он считал возмож¬
ным и целесообразным в угоду «общественному мнению»
открыто прокламировать в этой программе курс на сбли¬
жение с Германией и Италией. Таким путём Арита на¬
деялся укрепить пошатнувшиеся позиции кабинета Ионай.
Но укрепление кабинета вовсе не входило в расчёты
лидеров лагеря «обновления», которые, требуя смены дип¬
ломатического курса, добивались в то же время и смены
кабинета для прихода к власти лиц из своих рядов. Чтобы
ускорить падение кабинета, оппозиционные группы стре¬
мились изобразить кабинет заведомо неспособным на удов¬
летворительную реформу внешней политики и всячески
дискредитировали его действия.
С этой целью лидеры армии из числа чиновников воен¬
ного министерства вмешались в дела министерства ино¬
1 Не только правительство, но и стоявшие в оппозиции к нему
«обновленческие> группы понимали решающую роль Советского Союза
в сложившейся на Дальнем Востоке обстановке. Поэтому, требуя
начать экспансию на Юг, их лидеры одновременно настойчиво напо¬
минали правительству, чтобы оно изменило тактику в отношении
Советского Союза. В июне 1940 г. с подобными требованиями высту¬
пали, например, генерал Муто — лидер самых крайних, антисоветских
кругов военщины, Сиратори — бывший посол в Германии и др. («Токе
сайбан ханкэцу...» стр. 119). Разумеется, ими руководило при этом не
миролюбие, а стремление обезопасить на время свой тыл и усыпить
бдительность СССР, чтобы при случае, нарушив обязательства, снова
развязать агрессию против нашей Родины.
в4

странных дел и настояли на своём участии в разработке
нового политического курса. В последних числах июня со¬
стоялись совместные совещания представителей трёх ми¬
нистерств: иностранных дел, военного и морского. На этих
совещаниях лидеры армии преднамеренно помешали
Арита выработать приемлемый для правящих кругов курс
внешней политики. Попытку Арита декларировать открыто
прогерманский курс они третировали как «простое пере¬
крашивание вывески»1. Под их нажимом в обсуждав¬
шийся план речи Арита, посвящённой новому курсу, были
внесены поправки, придававшие ей более абстрактный и
менее ярко выраженный прогерманский характер. Эти по¬
правки аргументировались тем, что «заявление Арита о
солидарности со странами оси находилось в противоречии
с политикой, осуществляемой кабинетом до того мо¬
мента» 1 2.
29 июня, через неделю после капитуляции Франции,
после долгих пререканий с армией Арита выступил, нако¬
нец, по радио с речью, где он изложил новый курс внеш¬
ней политики Японии. Эта речь Арита явилась новым
свидетельством намечавшегося поворота в японской внеш¬
ней политике в сторону ещё большего расширения агрес¬
сии Японии в Азии. Новым в выступлении Арита по срав¬
нению с прежними декларациями японской дипломатии
являлись разглагольствования о так называемом «районе
сосуществования и сопроцветания» 3, куда, по его словам,
должны были войти не только Япония, Китай и Корея, как
утверждала прежде японская дипломатия, но и страны
Южных морей. Иначе говоря, данная речь Арита была
официальным, но довольно осторожно выраженным уве¬
домлением других империалистических держав о намере¬
нии Японии захватить страны Южных морей. Выступление
1	«Домэй Дзюмпо» № 19, 1940 г., стр. 2229.
2	«Токе сайбан ханкэцу...», стр. 120.
3	В японском тексте речи Арита выражение «район сосущество¬
вания и сопроцветания» звучало как «кёдзай кёэй но сэцуэн» и в дру¬
гом месте — «бун’я» (см., например, «Домэй Дзидзи Нэнкан» — Еже¬
годник агентства Домэй,— Токио 1940, стр. 159). Некоторые же иност¬
ранные авторы, в частности Мендельсон (Mendelssohn Peter, Japan’s
Political Warfare, London 1944, p. 142), допускают ошибку, когда
утверждают, будто бы Арита уже 29 июня провозгласил лозунг
«Дайтоакёэйкэн» — «сфера сопроцветания великой Восточной Азии»,
который на самом деле, как будет видно ниже, появился на свет ме¬
сяцем позже.
85

Арита явилось, как показали дальнейшие события, первым,
сделанным ещё вчерне, наброском того курса внешней по¬
литики Японии на Дальнем Востоке, осуществление кото¬
рого повлекло за собой впоследствии войну на Тихом
океане. Содержание этого курса отражало резкое возра¬
стание агрессивных воинственных настроений в правящем
лагере Японии летом 1940 г.
Речь Арита не повлекла за собой, однако, укрепления
позиций кабинета Ионай. Наоборот, нажим оппозиции на
правительство в данном вопросе после этого усилился ещё
более.
Довольно сдержанный и абстрактный тон речи возбуж¬
дал недовольство «обновленческих» группировок в парла¬
менте и партиях. Фракции Кухара и Накадзима, напри-,
мер, опубликовали даже в последующие дни заявления,
в которых речь Арита критиковалась как «бездушная дек¬
ларация» \ лишь прокламировавшая «азиатскую доктрину
Монро», в то время как «нынешнее положение не позво¬
ляет следовать пассивному курсу и занимать неопределён¬
ную позицию» 1 2. Японская реакция не желала мириться
с таким курсом внешней политики, который даже некото¬
рые американские газеты нашли более «сдержанным», чем
ожидалось 3 4.
Атмосфера в правящих кругах накалялась. Но даже в
эти дни кабинет Ионай всё ещё не терял надежды найти
общий язык с военщиной и «обновленцами» и осуществить
такие дипломатические шаги, которые удовлетворили бы
запросы правящей олигархии. Подстрекаемый военщиной,
настаивавшей на необходимости перейти от «дипломатии
деклараций» к «дипломатии действий без слов» < кабинет
Ионай попытался в это время завязать переговоры с гит¬
леровской Германией об укреплении связей и координации
действий между обеими сторонами. По поручению Арита
в июле 1940 г. в Берлин прибыл чрезвычайный японский
представитель Сато. Ряд предложений Сато об укреплении
экономических и политических связей между Германией и
Японией был встречен, однако, довольно холодно герман¬
ским министерством иностранных дел.
1	«Домэй Дзюмпо» № 18, 1940 г., стр. 1990.
2	Там же, стр. 1983.
3	См. «Правда», 1 июля 1940 г.
4	«Домэй Дзюмпо» № 18, 1940 г., стр. 1990.
86

Причина такого холодного приёма заключалась в том,
что в этот момент нацистские дипломаты установили се¬
кретную связь с японским лагерем «обновления» и вместе
с военщиной строили козни против кабинета Ионай. Гит¬
леровцы не питали доверия к Ионай и Арита и ждали от¬
ставки этого кабинета. Ещё в апреле — мае 1940 г. немец¬
кий дипломат Штамм с раздражением сообщал в Берлин
из Токио о продолжавшихся попытках кабинета урегули¬
ровать отношения с США и Англией и выражал надежду,
что «в конце концов будет создан новый кабинет, дружест¬
венно настроенный к Германии» !.
Закулисный сговор немецких дипломатов и «обновлен¬
цев» произошёл в мае — июне 1940 г. через японских пос¬
лов в Германии и Италии. Лидеры военщины генералы
Муто и Койсо в тайных беседах с послом Германии Оттом
договорились к концу июля о координации будущих агрес¬
сивных мероприятий обеих стран. Германские дипломаты
сделали, таким образом, ставку на приход к власти лиде¬
ров «обновления» во главе с военщиной, а потому они
умышленно саботировали попытки кабинета Ионай укре¬
пить дружбу с Германией, зная, что неудача этих попыток
должна была повлечь недовольство кабинетом всего пра¬
вящего лагеря.
Правительство Ионай оказалось в тупике — провозгла¬
сив «новый курс», оно обнаружило своё бессилие осущест¬
влять его. Правящая олигархия Японии воочию видела не¬
способность этого кабинета разрешить выдвигавшиеся
перед ним внешнеполитические задачи. Лидеры военщины,
домогавшиеся отставки правительства, получали всё боль¬
шую поддержку наиболее влиятельных элементов правя¬
щего лагеря. Опираясь на помощь дворцовых кругов, они
готовили отставку правительства. В первой декаде июля
генеральный штаб принял решение о необходимости смены
кабинета. 8 июля заместитель военного министра Анами
посетил министра императорского двора Кидо и заявил
последнему, что «кабинет Ионай абсолютно не годен для
ведения переговоров с Германией и Италией и его методы
политики способны привести лишь к смертельному опозда¬
нию»1 2. Анами потребовал провести смену кабинета в те¬
чение ближайших 4—5 дней.
1 «Токё сайбан ханкэцу...», стр. 1Т2.
’ Там же, стр. 123.
87

Подготовляя общественное мнение к правительствен¬
ному кризису, пресса, выражавшая мнение финансовых и
военных кругов, тем временем ещё громче стала призывать
Японию к присоединению к лагерю фашистских стран и
немедленному захвату Индо-Китая и Голландской Индии,
«даже если придётся воевать с Соединёнными Штатами
Америки в результате их вмешательства в эти действия
Японии» *.
Причины надвигавшегося правительственного кризиса
заключались, однако, не только в неспособности кабинета
Ионай найти приемлемые для правящей олигархии новые
пути и формы для японской внешней политики. Судьба
японского кабинета летом 1940 г. в не меньшей, если не в
большей, степени оказалась в зависимости от результатов
его внутренней политики, которой в тот момент правящая
олигархия придавала исключительное значение.
3.	Выдвижение реакцией лозунга
«новой политической структуры».
Отставка кабинета Ионай
Обострение противоречий в правящем лагере Японии
весной 1940 г., в частности ссоры в парламенте в связи с
«делом Сайто», активизировало лагерь сторонников «об¬
новления». Участились попытки японской реакции объ¬
единить свои силы, чтобы создать в стране политическую
систему, при которой стали бы невозможны подобные ин¬
циденты.
25 марта «обновленческие» группы в парламенте со¬
здали так называемую «Лигу депутатов по завершению
священной войны» (Сэйсэн кантэцу гиин рэммэй). В лигу
вошло более ста наиболее отъявленных реакционеров из
различных партий в парламенте: Минсэйто, сэйюкаевских
фракций, Сякай тайсюто и пр. Как писалось в тексте при¬
нятой при учреждении лиги декларации, её задачи заклю¬
чались в том, чтобы «рассеивать сомнения, существующие
в известной мере у народа», «подымать дух нации, подав¬
ляя вредные для государства мировоззрения коммунизма,
либерализма и эгоизма», «добиться замены прежней си¬
1 «Правда», 16 июля 1940 г.
88

стемы либерализма прочной структурой военного времени»
и т. д.!. В декларации обобщались, следовательно, почти
все наиболее существенные лозунги фашистской реакции,
относившиеся к вопросам внутренней политики.
Вслед за образованием лиги, организационно объеди¬
нившей крайние фашистские «обновленческие» группы в
парламенте, некоторые из этих групп попытались тотчас
же приступить к «обновлению» японской политики путём
уничтожения многопартийной системы и создания в стране
одной партии фашистского типа. Так, в конце марта
заявила о своём роспуске парламентская черносотенная
группировка Дзикёку досикай. Одновременно другая
группа черносотенных депутатов — Дайгиин курабу обра¬
тилась ко всем партиям с призывом самораспуститься и
создать одну новую партию.
Но подобные действия отдельных «обновленческих»
группировок в тот момент ещё не получили поддержки пра¬
вящего лагеря. Руководство остальных парламентских
партий не откликнулось на их призыв и не последовало их
примеру.
Но прошёл всего лишь месяц, и в настроениях господ¬
ствующих классов Японии стали происходить резкие пере¬
мены в пользу немедленного осуществления программы
«обновленческого» лагеря. Эти перемены в настроениях
происходили параллельно и в тесной связи с событиями,
развёртывавшимися в Западной Европе.
Уже со второй половины апреля военщина и «обновлен¬
ческие» организации, требуя усиления экспансии в страны
Южных морей, в то же время всё громче и настойчивее
стали говорить о том, что наступило время произвести ре¬
форму политической системы в стране. Через две недели
после капитуляции Дании и Норвегии — 30 апреля лидер
одной из фракций Сэйюкай Кухара заявил на съезде своей
фракции о своевременности объединения сил правящего
лагеря и о возможности роспуска партий в ближайшем
будущем для создания новой партии, способной-де объеди¬
нить Японию и «ликвидировать существующие в стране
разногласия»1 2.
11 мая, когда в Японию прибыли сообщения о начале
агрессии германских фашистов в Бельгии и Голландии,
1	«Домэй Дзюмпо» № 9, 1940 г., стр. 935.
2	«Домэй Дзюмпо» № 19, 1940 г., стр. 2116.

Кухара счёл момент благоприятным для действий и решил
взять в свои руки инициативу в осуществлении программы
«обновления». В этот же день он потребовал от президента
партии Минсэйто Матида, чтобы тот поддержал его про¬
грамму организации новой партии на основе роспуска всех
существующих, в которой Кухара, судя по всему, надеялся
занять должность председателя или президента. Матида,
удовлетворённый своим доходным местом президента
крупнейшей парламентсксн партии Японии, не проявил,
как и следовало ожидать, желания расстаться с ним ради
того, чтобы в новой партии подобный пост занял бы Ку¬
хара или кто-нибудь другой из числа «обновленцев». По¬
этому он отверг предложения Кухара.
Но активность Кухара и других «обновленцев» с каж
дым днём возрастала. 14 мая на собрании депутатов пар¬
ламента от своей партии Кухара заявил, что отныне глав¬
ной целью его партии является борьба за роспуск партий
и за создание новой единой партии. Заявление Кухара
встретило бурные одобрения многих доугих «обновленцев»
в парламенте: членов Сякай тайсюто, Сэйютоицуха и др.
Неделей позже, 20 мая, следуя за Кухара, другая фрак¬
ция СэйЛжай во главе с Накадзима, являвшимся одновре¬
менно главой крупнейшего в Японии авиационного кон¬
церна, решила тоже добиваться «обновления» государст¬
венной системы на основе роспуска партий. В дни, когда
происходил разгром англо-французских армий у Дюнкер¬
ка, ряд членов партии Минсэйто, невзирая на пассивную
позицию своего руководства, стал также выступать с по¬
добными лозунгами. Наконец, 3 июля было созвано засе¬
дание упомянутого выше объединения черносотенных де¬
путатов парламента — «Лиги депутатов по завершению
священной войны», на котором была принята декларация,
призывавшая к созданию единой новой партии взамен всех
существовавших. Эта новая партия должна была «уни¬
чтожить прежние либералистские и классовые концепции,
обеспечить единство идеологии нации на основе помощи
трону»1. Иначе говоря, авторы этой декларации собира¬
лись установить в стране диктатуру одной партии, в кото¬
рой сами они, повидимому, рассчитывали занять руково¬
дящие посты.
1 «Домэй Дзюмпо» № 16, 1940 гп стр. 1719
90

Само собой разумеется, что затеянная парламентскими
дельцами кампания за создание новой партии могла за¬
кончиться успехом лишь в случае благожелательного от¬
ношения к ней влиятельных сфер правящего лагеря.
Кухара и Накадзима, возглавлявшие на первых порах
всю эту толпу рьяных черносотенцев, действовали в согла¬
сии с близкими им группами финансовых дельцов, глав¬
ным образом представителей «новых концернов». Но ре¬
шающее слово в политической жизни Японии принадле¬
жало не «новым концернам», адвокатом которых высту¬
пал Кухара, а основным группам финансового капитала.
Сообщения официальных источников информации сви¬
детельствовали о том, что правящая олигархия Японии
активно реагировала на происходившие события. Подня¬
тая депутатами парламента кампания за организацию но¬
вой партии происходила по всем признакам не без её ве¬
дома и указаний.
С середины мая в связи с этой кампанией «обновлен¬
цев» всё чаще стало упоминаться имя председателя тай¬
ного совета князя Коноэ — одного из видных представите¬
лей дворцовой камарильи. В конце мая в прессу стали
поступать сообщения о частых посещениях резиденции
Коноэ участниками «движения» и представителями дру¬
гих группировок правящего лагеря, в частности доверен¬
ными лицами крупнейших японских концернов
Но пресса не освещала, конечно, и десятой доли того,
что замышляли и творили в глубине своих резиденций те,
кто вершил судьбами японской политики. Как говорится
в дневнике Кидо, изданном после капитуляции, уже в се¬
редине апреля 1940 г., через каких-нибудь три-четыре дня
после вторжения немецких войск в Данию и Норвегию, два
приспешника Коноэ — Кидо и Арима приступили к обсуж¬
дению вопроса о реорганизации политического строя Япо¬
нии 1 2. В начале мая Коноэ и окружавшая его клика титу¬
лованных бюрократов приняли решение о создании в бли¬
жайшем будущем новой партии в Японии, которая на
1	Так, например, в эти дни визит Коноэ нанёс Хатта Есиаки—
президент Японской палаты торговли и промышленности, крупнейшей
в Японии организации дзайбацу («Домэй Дзюмпо» № 15, 1940 г.,
стр. 1577).
2	См. «Кидо никки» (Дневник Кидо). Под редакцией Исследова¬
тельского отдела Дальневосточного Международного трибунала, Токио
1947, стр. 61—62.
91

основе роспуска других партий установила бы в стране
свою диктатуру. Президентом новой партии, по их расчё¬
там, должен был стать сам Коноэ, а его заместителем —
Кидо, занимавший прежде ряд крупных постов в прави¬
тельстве.
26 мая, когда оказался прорванным французский
фронт в Европе, Коноэ, Кидо и Арима договорились доби¬
ваться отставки кабинета Ионай для сформирования но¬
вого кабинета во главе с Коноэ. Правительство, которое
они намеревались создать таким путём, должно было дей¬
ствовать в тесном контакте с лидерами армии и в своих
реформах внутренней политики руководствоваться «об¬
новленческой» программой.
Не может быть сомнения в том, что это тайное ре¬
шение было принято Коноэ и Кидо не без ведома и под¬
держки целого ряда других влиятельных представителей
правящей олигархии. Подтверждением этому может слу¬
жить тот факт, что через несколько дней волею импера¬
тора не кто иной, как маркиз Кидо, был назначен на
пост министра императорского двора, чего уже давно
добивался Коноэ.
Назначение Кидо, а равным образом все действия
группы Коноэ свидетельствовали о том, что правя¬
щая олигархия в сложившейся обстановке считала целе¬
сообразным перестройку политической системы и воз¬
лагала на группу Коноэ руководство проведением её
в жизнь.
В том, что выбор правящих кругов остановился на
князе Коноэ, немалую роль сыграло его происхождение.
Коноэ являлся отпрыском знатнейшего в Японии рода
Фудзивара, находившегося в течение ряда столетий в род¬
ственных отношениях с императорским домом. Одно лишь
это обстоятельство обеспечивало ему в опутанной феодаль¬
ными пережитками Японии и высокие посты в государст¬
венном аппарате и авторитет в политическом мире. Коноэ
был чрезвычайно популярен в лагере «обновления», т. е.
в лагере японской фашистской реакции, руководимой
военщиной. Причиной этому была вся его предыдущая дея¬
тельность. Не кто иной, как Коноэ, будучи в 1937 г. премье¬
ром, развязал японскую агрессию в Китае и разгромил все
левые, демократические организации в стране; не кто иной,
как этот матёрый реакционер, провозгласил в 1938 г. пре¬
словутый лозунг построения японского «нового порядка в
92

Восточной Азии» и выстуййЛ йнйЦиатороМ йймёЧййШёГОСЯ
тогда роспуска партий на основе программы «обновления»,
выставлявшейся уже тогда фашистской военщиной. Го¬
воря о Коноэ, сподвижник Тодзио генерал Танака Рюкити
писал, что «он склонялся в своих взглядах к тоталита¬
ризму. Такое направление его взглядов вместе с умением
прислушиваться к мнению других снискало ему большие
симпатии среди правых организаций и членов парламента,
выражавших мнение армии» 1.
Не случайно ещё во время предыдущего правительст¬
венного кризиса в январе 1940 г. военные круги настой¬
чиво требовали, чтобы Коноэ стал преемником Абэ и взял
на себя формирование кабинета, что тот, как известно, от¬
казался сделать, считая обстановку ещё не подходящей
для реализации планов «обновления» 2.
Слухи о том, что Коноэ был намерен вскоре взять на
себя руководство движением за «обновление» политиче¬
ской системы, к началу июня 1940 г. уже просочились в
прессу. 4 июня Коноэ сделал на пресс-конференции первое
публичное заявление по поводу развёртывавшегося «дви¬
жения за новую партию». В этом заявлении Коноэ под¬
черкнул исключительную важность происходивших в Ев¬
ропе событий и необходимость, чтобы Япония ответила на
эти события созданием, как он выразился, «новой полити¬
ческой структуры» (синсэйдзи тайсэй). Коноэ в заявлении
дал понять, что он и стоявшие за его спиной круги в во¬
просе о методах «обновления» внутренней политики не на¬
мерены пассивно следовать плану организации новой пар¬
тии, выдвинутому Кухара. «Новая политическая струк¬
тура», по словам Коноэ, должна была представлять собой
нечто несравнимо большее, чем простой роспуск прежних
партий и организация одной новой,— её следовало созда¬
вать путём перестройки не только партий, а вообще всей
политической системы страны.
Указанное заявление Коноэ было воспринято политика¬
нами, носившимися с планами «обновления» Японии, как
прямое поощрение их деятельности дворцовыми кругами,
как разъяснение, под каким лозунгом следовало осущест¬
влять их реакционные замыслы. С этого момента весь чер¬
носотенный лагерь стал рассматривать самого Коноэ как
1 Танака Рюкити, цит. соч., стр. 79—80.
8 См. «Правда», 13 января 1940 г.
93

кандидата, избранного правящей кликой на пост предво¬
дителя японской фашистской реакции. Резиденция Коноэ
в июне 1940 г. фактически превратилась в штаб реакцион¬
ных сил Японии. В ней в это время побывали главари
основных «обновленческих» групп.
К концу июня 1940 г., особенно после капитуляции
Франции, лагерь «обновления» усилил нападки на прави¬
тельство Ионай. 21 июня состоялось, например, совместное
совещание руководства «Лиги депутатов по завершению
священной войны» и «Национальной лиги строительства
Восточной Азии» — Одного из крупнейших в Японии
объединений махровых шовинистов, возглавлявшегося
оголтелым фашистом адмиралом Суэцугу. В результате
этого совещания кабинету Ионай была направлена резо¬
люция с требованием создания в стране «новой политиче¬
ской структуры» «для построения нового порядка в Азии
и обновления всего мира» и отстранения с государствен¬
ных постов тех, «кто стоит за сохранение статус-кво и ли¬
берализма» L В последующие дни обе лиги решили раз¬
вернуть по всей стране через местные отделы и филиалы
широкую агитационную кампанию за осуществление пра¬
вительством выдвинутых ими требований.
К концу июня 1940 г. в господствующем лагере Японии
лишь считанные единицы сомневались в том, что насту¬
пило время перестроить политическую систему в стране.
Формула «новая политическая структура», выдвинутая Ко¬
ноэ, встречала в правящих кругах всеобщую поддержку,
хотя у японских политиков не существовало ещё ни ясно¬
сти, ни единства в вопросе о конкретных формах и путях
создания этой «новой структуры».
После капитуляции Франции клика Коноэ сочла свое¬
временным приступить к реализации своего плана овладе¬
ния кабинетом. Под предлогом необходимости выяснить
конкретное содержание своей формулы «новая политиче¬
ская структура» Коноэ 24 июня, т. е. через два дня после
подписания перемирия в Компьенском лесу, покинул пост
председателя тайного совета.
Уйдя в отставку с государственной должности, Коноэ
тем самым отмежевался от политики существовавшего
правительства и освободил себе руки для занятия должно¬
сти премьера в будущем кабинете. Немецкий посол в Япо-
1 «Домэй Дзюмпо» № 18, 1940 г., стр. 1980.
94

нии Отт, поддерживавший закулисные связи с кликой Ко¬
ноэ, сообщал тогда в Берлин, что «эта отставка свидетель¬
ствовала об осуществлении политического плана, целью
которого являлось создание под руководством Коноэ но¬
вого кабинета и новой единой партии» Ч
С уходом Коноэ в отставку стал подниматься вопрос о
роли кабинета Ионай в «движении» за «новую политиче¬
скую структуру». Известно было, что Ионай стремился
поддерживать в этом вопросе связь с Коноэ, который в по¬
следующие недели принимал в своей резиденции десятки
представителей военщины, деловых и политических кругов
и обсуждал с ними планы своей «новой структуры». Сек¬
ретарь кабинета Исивата дважды — 4 и 15 июня — посе¬
щал Коноэ для осведомления кабинета о его планах. Но и
в июне и в июле сам премьер Ионай воздерживался от
каких-либо официальных заявлений по поводу «движения»
за «новую структуру». Конечно, не потому, что он или
члены его кабинета были принципиально не согласны со
стремлением «обновленцев» перестроить внутреннюю си¬
стему страны. Кабинет, по сообщениям агентства Домэй,
стремился также к перестройке внутренней политики, но у
членов кабинета существовали сомнения по ряду практи¬
ческих вопросов, связанных с этой перестройкой. Да это
было вполне естественно: кабинет, свержение которого за¬
мышляли лидеры «движения» за «новую структуру», по¬
просту не посвящался ими в их планы.
Неопределённое отношение кабинета Ионай к «новой
политической структуре» явилось ещё одним поводом для
нападок лагеря «обновления» на его политику. В самом
кабинете также росли разногласия, провоцировавшиеся
представителем военщины генералом Хата. 9 июля воен¬
ный министр Хата встретился с премьером Ионай и заявил
ему от имени армии, что «установление новой политиче¬
ской структуры явится главной предпосылкой для разре¬
шения всех политических вопросов» и что поэтому «каби¬
нет должен оказать активную поддержку в этом деле, ко¬
торое сейчас является самой важной задачей» 1 2.
Ионай выразил своё полное согласие с такой точкой
зрения, но вновь не смог сказать ничего определённого о
том, что он был намерен предпринять. Происходившие в
1	«Токё сайбан ханкэцу...>, стр. 120.
2	«Домэй Дзюмпо» № 20, 1940 г., стр. 2229.
95

последующие дни заседания кабинета, на которых снова
и снова обсуждался вопрос о пересмотре политики Япо¬
нии, не приносили никаких результатов.
В .такой обстановке лидеры военщины, связанные с кли¬
кой Коноэ, сочли, что наступил подходящий момент для
смены существовавшего кабинета. 14 июля военный ми¬
нистр Хата от имени армии направил премьеру Ионай
нечто вроде ультиматума с изложением требований воен¬
щины и в тот же день заявил о своей отставке. В после¬
дующие дни на заседаниях в военном министерстве руко¬
водства армии было решено воздержаться от выставления
каких-либо кандидатур на пост военного министра. Такое
решение сделало неизбежным падение кабинета, так как
только руководство армии могло по существовавшим пра¬
вилам выдвигать кандидата на пост военного министра.
16 июля кабинет Ионай объявил о своей отставке ввиду,
как гласила официальная версия, «расхождений во мне¬
ниях между премьером Ионай и военным министром Хата
по вопросу об участии кабинета в движении за реоргани¬
зацию нации на базе новой политической структуры и
принципиальных изменений во внешней политике перед
лицом изменившейся международной обстановки в связи
с оккупацией нацистами Франции» *.
После того как Ионай доложил во дворце о своей от¬
ставке, у военного министра состоялось совещание высших
чинов армии, на котором было вынесено решение требо¬
вать выдвижения на пост премьера князя Коноэ — главаря
«движения» за «новую политическую структуру». .На сле¬
дующий день министр двора Кидо созвал совет бывших
премьеров для обсуждения кандидатуры нового главы
правительства. Бывшие премьеры подобно армейским кру¬
гам в один голос заявили о своём желании видеть на этом
посту именно Коноэ. Кидо информировал об этом импера¬
тора Хирохито, и последний поручил Коноэ сформировать
новый кабинет.
Так волею правящей олигархии князь Коноэ — кумир
всего лагеря оголтелой японской реакции, предводитель
«движения» за «новую политическую структуру» — был
выдвинут на пост главы исполнительной власти, чтобы про¬
вести в жизнь агрессивные, преступные замыслы правящей
клики Японии.
1	«The Japan Year-book. 1940—1941», Tokyo, р. 161.
96

4.	Ликвидация парламентских партий
и рабочих профсоюзов
С разгромом Франции «движение» за «новую полити¬
ческую структуру» вступило в новую фазу. Поборники «но¬
вой структуры» спешили перейти от деклараций к дейст¬
виям. Перестройку политической системы Японии они на¬
меревались начать с уничтожения тех элементов буржуаз¬
ной демократии, которые ещё сохранялись в стране в это
время, т. е. парламентских партий и рабочих профсоюзов.
С июня 1940 г. в этом направлении сосредоточились уси¬
лия реакции.
Тотчас же после ухода Коноэ с поста председателя тай¬
ного совета «Лига депутатов по завершению священной
войны» созвала экстренное совещание и приняла резолю¬
цию, призывавшую все партии и группировки как можно
скорее самораспуститься под лозунгом «Отречёмся от лич¬
ных интересов ради общественных!», чтобы создать «но¬
вую политическую структуру» L В эти же дни, не ограни¬
чиваясь резолюциями, члены лиги направились к лидерам
всех парламентских партий и потребовали от них немед¬
ленного роспуска их партий.
Посещение членами лиги руководителя партии Мин¬
сэйто Матида не принесло им успеха. Руководство Мин¬
сэйто — самой крупной буржуазно-помещичьей партии
Японии, как уже упоминалось выше, на первых этапах
«движения» за «новую политическую структуру» относи¬
лось к нему довольно холодно и даже враждебно 1 2, ибо
-инициаторы «движения» являлись их давнишними конку¬
рентами в борьбе за тёплые места в государственном ап¬
парате. К тому же на позиции руководства этой буржу¬
азно-помещичьей партии, возможно, в какой-то мере ска¬
зывались настроения тех низовых слоёв средней и мелкой
буржуазии, которым продолжение войны в Китае и уни¬
чтожение институтов буржуазной демократии не сулили
выгод, а, наоборот, были сопряжены для них с различ¬
ными осложнениями. Лишь сравнительно небольшая
группа депутатов от Минсэйто во главе с Нагаи Рютаро
выражала открытые симпатии к этому «движению»,
1	См. «Домэй Дзюмпо» № 18, 1940 г., стр. 1979.
2	На совещании группы членов партии, состоявшемся 15 июня,
►ешено было даже препятствовать этому «движению» (см. «Домэй
1зюмпо» № 17, 1940 г., стр. 1844).
7
И. Латышев
97

принимая участие в деятельности «Лиги депутатов по
завершению священной войны».
Со второй половины июня 1940 г. позиция руководства
Минсэйто стала, однако, менее определённой и более осто¬
рожной. На состоявшихся в конце июня совещаниях ли¬
деры партии во главе с Матида обнаружили желание из¬
бегать каких-либо определённых ответов по поводу
«движение» под предлогом, что им были ещё не ясны его
цели и характер. Реакция Минсэйто на капитуляцию Фран¬
ции была более сдержанной, чем у других партий, и вы¬
воды её руководства были построены несколько в иной
плоскости. Так, 21 июня на совещании лидеров партии
Матида произнёс речь, в которой заявил о необходимости
перестройки «внутренней структуры» Японии в связи с
«невиданными» переменами в международной обстановке.
Для этого, по словам Матида, встреченным бурными одоб¬
рениями собравшихся, нужен был, однако, не роспуск пар¬
тий — о нём Матида вообще умолчал,— а «обновление
программы и политики» п’артии, чтобы «осуществить по¬
мощь трону во всех областях» Ч Руководство Минсэйто,
извлекавшее наибольшие по сравнению с другими пар¬
тиями выгоды из существовавшей в Японии системы пар¬
ламентских партий, не изъявляло, стало быть, готовности
добровольно уничтожить эту систему и свою партию.
Вот почему, когда 25 июня пять членов лиги пришли
к Матида с требованием немедленного роспуска его пар¬
тии, последний отказался дать им какой-либо определён¬
ный ответ на это требование.
У руководителя фракции Сэйюкай Накадзима — вла¬
дельца крупнейших военных предприятий — члены лиги
встретили гораздо более тёплый приём. «Я сам,— заявил
Накадзима,— хочу как-нибудь встретиться с Коноэ и вме¬
сте с ним установить срок роспуска нашей партии» 1 2.
Лидер другой фракции Сэйюкай Кухара — сам ярый
«обновленец» — изъявил не меньшую готовность уничто¬
жить свою фракцию, но подчеркнул, что в этом вопросе
он хотел бы «идти в ногу с другими партиями»3. Руково¬
дители третьей сэйюкаевской фракции (Сэйютоицуха)
готовы были также осуществить её роспуск, «как только
1 «Домэй Дзюмпо» № 18, 1940 г., стр. 1981.
•	Там же, стр. 1982.
•	Там же.
98

§fo аЫйют кухароёская й накадзймовская фракцйй
Сэйюкай» Ч
Итак, единственным препятствием к роспуску всех трёх
сэйюкаевских фракций в конце июня являлась подозри¬
тельность их лидеров в отношении друг друга и боязнь
каких-нибудь подвохов со стороны своих соседей.
Наибольшую торопливость в деле окончательного уни¬
чтожения последних буржуазно-демократических инсти¬
тутов проявляли в те дни фашиствующие лидеры япон¬
ской социал-демократии. До сего времени эти предатели
рабочего класса пытались лишь «обезвреживать» в угоду
капиталистам рабочие профсоюзы, тормозя и разваливая
их борьбу с предпринимателями. Теперь же, видя поворот
в настроениях правящих классов в сторону ещё большей
реакционности, они поспешно приступили к полному и без¬
застенчивому уничтожению последних легальных органи¬
заций рабочего класса — реформистских профсоюзов.
В конце июня под лозунгом «новой политической струк¬
туры» при поддержке полиции и фашистских организаций
руководство ряда реформистских профсоюзов стало лихо¬
радочно осуществлять их ликвидацию. Так, 21 июня по
решению его продажных лидеров был распущен «Во¬
сточный профсоюз электриков», число членов которого до¬
стигало 3,5 тыс. 24 июня был распущен «Токийский
профсоюз городских служащих», примыкавший к Содо-
мэй, 26 июня — «Токийское товарищество наёмных слу¬
жащих», руководимое Сякай тайсюто, и др. Роспуск
всех этих профсоюзов осуществлялся под лозунгом созда¬
ния «новой структуры» и сопровождался заявлениями их
руководства о намерении участвовать впредь в «движении
служения отечеству через производство», затеянном
японской реакцией двумя годами раньше.
28 июня фашиствующие главари правой социал-демо¬
кратии из Сякай тайсюто приняли решение об осуще¬
ствлении роспуска своей партии для создания в стране
«новой политической структуры». Роспуск партии эти ла¬
кеи японского империализма решили приурочить к третьей
годовщине со дня начала японской агрессии в Китае.
Дабы совершить сей постыдный акт, 6 июля состоялся
съезд актива Сякай тайсюто, на котором присутствовало
около 700 человек. Один из главарей японских социали¬
1 «Домэй Дзюмпо» № 18, 1940 г., стр. 1983.
7е
99

Стов — Каваками Такэтаро зачйтал Декларацию о рос¬
пуске партии, который якобы производился «от имени
миллионов единомышленников» *. Съезд, делегатами ко¬
его являлись продажные политиканы и профбюрократы,
единогласно одобрил этот акт.
Японская социал-демократия оказалась, таким обра¬
зом, в самых первых рядах наступавшей реакции. Этим
актом она взяла на себя роль зачинщика в деле оконча¬
тельного уничтожения элементов буржуазной демократии
в стране под флагом «новой политической структуры»,
роль активного проводника интересов правящей оли¬
гархии.
После того как лидеры партии Сякай тайсюто приняли
решение о её роспуске, уничтожение профсоюзов рефор¬
мистскими лидерами, опиравшимися в этом деле на под¬
держку полиции и местных фашистских организаций, по¬
шло ещё быстрее. Всем членам распускавшихся профсою¬
зов предлагалось направляться в местные органы полиции
или же к администрации предприятий и зачислять себя в
члены «общества служения отечеству через производство».
В ряде случаев социал-демократическое руководство
профсоюзов, игнорируя мнение рядовых рабочих, одно¬
временно с роспуском профсоюзов объявляло о коллектив¬
ном вступлении их членов в соответствующее «общество
служения отечеству через производство» 1 2.
8 июля, после того как произошла церемония роспуска
правосоциалистической партии Сякай тайсюто, состоялось
заседание руководства Нихон родо содомэй—крупнейшего
и старейшего реформистского профсоюзного центра Япо¬
нии. Председатель Содомэй Мацуока Комакити в патети¬
ческом тоне внёс предложение о роспуске Содомэй. В от¬
вет все собравшиеся профсоюзные боссы (их было 14 че¬
ловек) хором заявили, что у них нет возражений, и таким
образом Содомэй, объединявший некогда сотни тысяч
рабочих, бесславно окончил своё почти тридцатилетнее
существование. Декларация, которую Мацуока зачитал
после этого, призывала трудящихся Японии вступать в
полицейские «общества служения отечеству через произ¬
водство» и оказывать всемерную поддержку их деятель¬
ности.
1	«Домэй Дзюмпо» № 19, 1940 г., стр. 2116.
2	Там же, стр. 2121.
100

Так, прикрывавшиеся до поры до времени «марксист¬
ской» фразеологией японские правые социалисты и проф-
бюрократы сбрасывали маски и превращались в открытых
пособников фашистской реакции.
Предательские действия руководства Содомэй нанесли
последний удар по рабочим организациям Японии. Вслед
за этим под нажимом властей последовал вынужденный
роспуск других, более независимых, реформистских проф¬
союзов, противостоявших до того момента такому нажиму.
Профсоюзы в Японии практически перестали существо¬
вать L
В начале июля 1940 г., когда уже намечалось близкое
падение кабинета Ионай и военщина открыто выступала
с требованиями создания «новой политической струк¬
туры», ряды сторонников «обновления» стали расти ещё
быстрее и их активность усилилась ещё более.
Политические дельцы в большинстве буржуазно-поме¬
щичьих партий поспешно готовились к их уничтожению.
2 и 3 июля состоялись совещания актива сэйюкаевских
фракций Кухара и Накадзима, где их руководители на¬
перебой подчёркивали своё рвение в деле слома остатков
буржуазно-демократических институтов в Японии. Кухара
выступал с лозунгом «новой политической структуры»,
что означало его отказ от прежней программы «новой по¬
литической партии» и принятие программы Коноэ, полу¬
чившей поддержку наиболее влиятельных групп правя¬
щего лагеря. В обеих фракциях были приняты единоглас¬
ные решения об их роспуске в ближайшем будущем.
Тем временем политические дельцы, находившиеся
уже вне партий, спешили использовать ситуацию, чтобы
захватить в свои руки выработку планов «новой полити¬
ческой структуры» до того, как совершится роспуск прочих
партий. 14 июля члены парламента, принадлежавшие к
уже распустившимся партиям и группам (Сякай тайсюто,
Дзикёку досикай и пр.), под руководством небезызвест¬
ного фашиста Акамацу Кацумаро создали «Общество по
исследованию новой политической структуры», участие в
котором могли принять лишь не принадлежавшие к пар¬
тиям лица. По словам Акамацу, целью общества являлось
1	По самым оптимальным данным, число членов профсоюзов,
сохранявшихся после этого в течение некоторого времени, не превы¬
шало 9 тыс. по сравнению с 365,8 тыс. к началу 1940 г. (см.
Дж. Б. Коен, Военная экономика Японии, стр. 288).
Д9!

конкретное изучение «новой структуры», а также «под¬
хлёстывание» руководителей прочих партий к их роспуску,
чем до того момента занималась также «Лига депутатов
по завершению священной войны».
Немногие, однако, нуждались в подхлёстывании в этот
момент. Фракция Кухара уже 12 июля на совещании ру¬
ководства приняла решение о проведении роспуска.
16 июля состоялся заключительный съезд партии. Перед
двумя сотнями своих приспешников, собравшихся на
съезд, Кухара произнёс короткую речь, в которой объявил
о роспуске партии после 39 лет и 10 месяцев её существо¬
вания.
Ко второй половине июля 1940 г., таким образом, лишь
три парламентские партии ещё воздерживались от рос¬
пуска. Это были сэйюкаевская фракция Накадзима, Ко-
кумин домэй и Минсэйто. Для первых двух роспуск яв¬
лялся лишь делом времени. Их руководители — сами
ярые поборники «новой структуры» — объясняли за¬
держку лишь техническими причинами и обещали осу¬
ществить ликвидацию своих партий «при первом удобном
случае». Коллеги из «обновленческого» лагеря тем не ме¬
нее настойчиво поторапливали их. Кухара, например, при¬
няв 12 июля решение о роспуске своей партии, сейчас же
направил Накадзима напоминание о необходимости «идти
в ногу» в этом вопросе.
После сформирования нового кабинета Коноэ Накад¬
зима посетил резиденцию нового премьера Коноэ и вёл
с ним беседу, после которой назначил роспуск партии на
30 июля. В указанный день состоялся последний съезд
партии. Обратившись к трём сотням присутствовавших,
Накадзима призвал их к созданию «сферы», включающей
Восточную Азию и районы Южных морей, и к установле¬
нию «нового мирового порядка» на базе этой сферы.
«Сильная политика» являлась, по его словам, залогом
успехов в этом деле, а «для осуществления сильной поли¬
тики необходимым условием является создание прочной
политической организации» Ч Такой организацией, по его
мнению, должна была стать «новая политическая струк¬
тура» во главе с Коноэ. К созданию её он и призвал в за¬
ключение своих приспешников.
Несколькими днями ранее — 26 июля — состоялась
1 «Домэй Дзюмпо» № 21, 1940 г., стр. 2344—2345.
102

церемония роспуска партии Кокумин домэй, на которой
президент партии Адати Кэндзиро призвал своих коллег
к борьбе за перестройку политической идеологии нации в
целях полного уничтожения «идей либерализма» в стране.
К августу 1940 г. из парламентских партий Японии
лишь самая крупная — Минсэйто продолжала своё суще¬
ствование.
Как известно, ещё в начале июля лидеры Минсэйто
воздерживались от участия в движении за «новую поли¬
тическую структуру» и не выражали ему особых симпа¬
тий. К середине июля их позиция в этом вопросе довольно
резко изменилась, ибо к этому моменту выяснилось, что
самые влиятельные группы правящей олигархии Японии
(дзайбацу, дворцовые круги, военщина) стали открыто
поддерживать движение за «новую структуру». Лидеры
Минсэйто не могли не сделать выводы из этой позиции
своих хозяев. На совещаниях руководства партии, проис¬
ходивших 11 —13 июля, участие партии в установлении
«новой структуры» в стране было признано необходимым,
чтобы направлять это «движение» в выгодном для лидеров
Минсэйто направлении. «Наша партия,— говорилось в
принятом там решении,— должна играть ведущую роль в
деле определения характера и содержания новой полити¬
ческой структуры» L Чтобы подчеркнуть перемену своих
позиций, лидеры Минсэйто приняли решение немедленно
изменить программу партии, что, кстати сказать, не стоило
им большого труда, ибо эта партия, подобно другим по-
мещичье-буржуазным партиям Японии, не связывала себя
никакими определёнными политическими принципами.
20 июля на конференции партии были приняты новая
программа и новая декларация, которые пестрили почти
всеми основными лозунгами лагеря «обновления». Лишь
один лозунг «обновленцев» отсутствовал в программе —
-лозунг роспуска всех политических партий как предпо¬
сылки создания «новой политической структуры». Вместо
^него в программе предлагалось создание так называемой
«тотальной структуры государства» (кокка сорёку тай-
! сэй), предусматривавшей не роспуск, а объединение дея¬
тельности всех политических партий.
На конференции Минсэйто выявилось, следовательно,
стремление её лидеров любыми средствами сохранить
1 «Домэй Дзюмпо» № 20, 1940 г., стр. 2235.
103

выгодную для них систему политических партий. Хотя Ма-
тида и заявлял там, что взгляды его партии отныне «не
идут вразрез со взглядами других партий» !, и ещё раз
подтвердил своё желание принять участие в разработке
проектов «новой политической структуры», расхождение
Минсэйто с лагерем «обновления» в вопросе о роспуске
партий было налицо. Именно в этом и только в этом но¬
вый курс партии отличался от программ «обновленцев».
В этом вопросе, который как раз-то и затрагивал их лич¬
ные интересы, лидеры Минсэйто сделали, таким образом,
попытку пойти против течения. Но тщетна была такая
попытка, ибо в данном случае в пылу защиты своих узко
личных интересов часть лидеров Минсэйто пошла против
воли наиболее влиятельных групп правящего лагеря, ко¬
торую, как будет ещё сказано ниже, выражало движение
за роспуск партий.
Но так действовала не вся верхушка Минсэйто. Уже
с первой половины июля группа депутатов парламента
от Минсэйто во главе с одним из лидеров партии — Нагаи
Рютаро, вошедшая с самого начала в «Лигу депутатов по
завершению священной войны», призывала руководство
Минсэйто к роспуску партии. Сторонники Нагаи потребо¬
вали у Матида прямого ответа на вопрос, готов ли он
тотчас же распустить свою партию. «Лига депутатов по
завершению священной войны», в которую входила группа
Нагаи, предложила этой группе в случае неудовлетвори¬
тельного ответа Матида выйти из партии в знак протеста.
В Минсэйто назревал раскол. В надежде предотвратить
это Матида и помогавшие ему лидеры попытались пойти
на компромисс. Генеральный секретарь партии Сакураути
заявил в ответ, что Минсэйто будет распущена в случае
создания «новой структуры» 2.
Такой ответ руководства партии означал новый пере¬
смотр её курса, ибо в нём теперь признавалась возмож¬
ность роспуска партии в будущем. Но при этом всё ещё
сквозило намерение лидеров партии оттянуть столь не¬
желательный для них роспуск на неопределённое время.
Уж очень не хотелось этим боссам терять свои прежние
преимущества и идти на поводу у своих недавних полити¬
ческих соперников.
1 «Домэй Дзюмпо» № 20, 1940 г., стр. 2236.
3	«Домэй Дзюмпо» № 21, 1940 г., стр. 2346.
«<и

Но обстановка складывалась не в их пользу. Труппа
Наган сочла неудовлетворительным этот ответ и 25 июля
приняла декларацию о выходе из партии. Выход мотиви¬
ровался в декларации тем, что в ответе руководства «не
было выражено желание решительно распустить партию
и тем ускорить организацию новой партии» Ч
Выход из Минсэйто группы Нагаи был началом раз¬
вала этой партии. В тот же день, 25 июля, партийный босс
в префектуре Гифу по собственному почину, игнорируя
мнение руководства, распустил префектуральный филиал
Минсэйто. Ещё через день, 27 июля, местные лидеры в
Осака созвали совещание своего филиала партии и при¬
няли решение о его роспуске под лозунгом «новой поли¬
тической структуры»1 2. С самороспуском этих филиалов
Минсэйто, в том числе осакского, непосредственно связан¬
ного с резиденциями крупнейших японских концернов
(Мицубиси, Сумитомо и т. д.), почва стала ускользать
из-под ног лидеров Минсэйто.
В сложившейся обстановке руководству Минсэйто
оставалось лишь искать благовидный предлог для орга¬
низации роспуска партии. 5 августа, после опубликования
политической программы нового кабинета Коноэ 3, руко¬
водители Минсэйто в результате долгих споров приняли
окончательное решение о её роспуске в ближайшее время,
который президент Матида мотивировал следующим
образом:
«Основная политическая программа, недавно опубли¬
кованная кабинетом Коноэ, почти совпадает с ранее
утверждённой новой программой нашей партии... Поэтому
в настоящее время наступил момент в соответствии с
опубликованным курсом партии перейти к её роспуску и
принять для этого соответствующие меры» 4.
Такое объяснение было лишь хорошей миной при пло¬
хой игре, ибо опубликованный курс партии как раз-то и
не предусматривал её роспуска. Не мнимое совпадение
программ, а боязнь лидеров Минсэйто навлечь на себя не¬
довольство правящей олигархии дальнейшим сопротивле¬
нием нажиму фашистских «обновленцев» побудила их
принять решение о роспуске. Именно боязнь оказаться за
1	«Домэй Дзюмпо» № 21, 1940 г., стр. 2347.
2	Там же, стр. 2348.
3	О программе кабинета Коноэ речь будет идти ниже.
4	«Домэй Дзюмпо» № 22, 1940 г., стр. 2451.
1Q5

бортом в ходе начавшейся перестройки политической си¬
стемы заставила этих продажных и бессовестных холопов
японского империализма в течение месяца совершить
стремительный поворот на 180 градусов в своей политике
и из противников роспуска партий перевоплотиться в
активных проводников этой политики.
Принятое руководством Минсэйто решение было
«спущено» начальникам филиалов, которые были созваны
в Токио, дабы предотвратить хаотический распад партии,
и не вызвало у последних возражений. 15 августа со¬
стоялся заключительный съезд, на котором свыше 3 тыс.
присутствовавших делегатов выразили своё согласие с
предложением руководства о роспуске партии. Речь
Матида на съезде свидетельствовала о том, что этот
«столп» японского «либерализма» уже вполне приспосо¬
бился к изменившимся вкусам тех, на кого он опирался
в своей карьере. Призывы руководителей Минсэйто уже
ничем, ни по форме, ни по содержанию, не отличались от
заявлений «обновленческого» лагеря. В этот момент в
Японии больше уже не существовало ни «либералов», ни
«умеренных» — сторонниками «обновления» выступали
все политики буржуазно-помещичьей Японии.
Так стремительно, в течение каких-нибудь полутора
месяцев, рухнули и исчезли с политической сцены Японии
наиболее существенные буржуазно-демократические ин¬
ституты: политические партии и реформистские проф¬
союзы. Они рассыпались, как карточные домики, потря¬
сённые лишь эхом военной катастрофы буржуазно-демо¬
кратических стран Западной Европы.
5.	Японские монополии — главные зачинщики агрессии
и установления «новой политической структуры»
При рассмотрении событий в Японии летом 1940 г.
естественно возникает вопрос: интересы каких же классо¬
вых групп выражало «движение» за «новую политическую
структуру» и которые из этих групп были больше всего
заинтересованы в нём.
Прежде всего со всей очевидностью в глаза бросалось
то, что в «движении» не принимали участия широкие слои
японского народа — трудящиеся города и деревни. Само-
роспуск профсоюзов происходил не по инициативе ряда*
106

вых членов, а под давлением властей и продажного проф¬
союзного руководства. Пропагандистская кампания, кото¬
рую вели черносотенные организации в массах с целью их
вовлечения в активное участие в «движении», не давала
успеха. Даже японская пресса констатировала в августе
1940 г., что «движение за новую политическую структуру
является пока правительственными реформами сверху»,
что «новая политическая структура пока ещё не получает
массовой поддержки народа» L
«Движение» за «новую политическую структуру» яв¬
лялось, следовательно, на деле реакционными махина¬
циями определённых групп господствующих классов, а не
движением «всей нации», т. е. широких народных масс
Японии, как это пытались утверждать его организаторы.
О том, какие группы господствующих классов участво¬
вали в «движении», в довольно сбивчивой форме гово¬
рится, например, в мемуарах английского посла в Японии
Крэйги. По его словам, ряды сторонников «новой струк¬
туры» «рекрутировались из членов так называемого
«обновленческого движения», молодых офицеров и моло¬
дых людей из различных сфер, они включали в себя также
некоторых честолюбивых политиков, промышленников,
стремившихся быстрее разбогатеть, отставных офицеров
армии и флота, а также членов националистических тай¬
ных обществ, подобных «Обществу чёрного дракона»» 1 2.
Этот поверхностный перечень участников «движения»
за «новую структуру» свидетельствует лишь о том, что
оно включало в себя различные группы господствующего
лагеря. Но разве вся эта пёстрая масса играла одинако¬
вую роль и проявляла одинаковую активность в «дви¬
жении»?!
При первом взгляде на политической арене, как видно
из предыдущего изложения, больше всех кричали и суети¬
лись представители «обновленческого» лагеря в парла¬
менте, лидеры правой социал-демократии и руководители
таких фашистских организаций, как, например, «Лига
строительства Восточной Азии». Именно эти элементы в
основном и развёртывали через парламент, печать, лекции
и массовые митинги кампанию за «новую структуру»,
выступая непосредственными разносчиками и популярна
заторами «движения».
1	«Кайдзо» № 17, 1940 г., стр. 14.
’ Qraigie Robert, op. cit., p. 89.
1Q7

Всех их, безусловно, двигала та или иная личная за¬
интересованность. Поспешно захватывая инициативу в
«движении», большинство из них рассчитывало таким пу¬
тём опередить других политических соперников и получить
крупные посты в будущих органах «новой политической
структуры». Многие члены парламентских партий, назы¬
вавшие себя прежде «умеренными», присоединялись к
«движению» из опасения быть названными «саботажни¬
ками» и остаться не у дел в случае успеха «движения» 1.
Все эти политические дельцы, независимо от того,
честолюбие, корысть или страх двигали каждым из них,
выступали в «движении» так или иначе как адвокаты и
проводники интересов других, более влиятельных группи¬
ровок правящего лагеря, заинтересованных в перестройке
политической системы Японии. Не они делали погоду
в «движении». Об этом свидетельствовало хотя бы то, что
при формировании нового кабинета Коноэ, призванного
возглавить «движение», ни один из подобного рода поли¬
тиков не был введён в его состав.
Значительно большим весом в руководстве «движе¬
нием», в выработке его направления и форм играли круп¬
ные бюрократы, действовавшие главным образом в кулуа¬
рах дворца, кабинета министров, тайного совета и т. д.
Они-то, как правило, и управляли упомянутой выше тол¬
пой «обновленцев» в парламенте и черносотенных орга¬
низациях. Среди бюрократов наибольшим влиянием в
«движении» обладали те, кто группировался вокруг Ко¬
ноэ, в частности Арима, Томита, Ясуй, Кадзами и др. Это
были приспешники Коноэ, посвящённые в его закулисные
махинации и планы и оказывавшие ему активную под¬
держку в их осуществлении. На поверхности роль этих
прожжённых дельцов в организации «движения» была
вначале не очень заметной, и тем не менее именно в их
руки попали бразды непосредственного руководства «дви¬
жением» за «новую политическую структуру». В новом
кабинете Коноэ портфели министров юстиции, внутренних
дел, благосостояния и генерального секретаря кабинета —
словом, всех министров, имевших отношение к вопросам
внутренней политики, оказались в руках этих лиц.
Основным движущим стимулом группы Коноэ было
стремление под флагом «движения» за «новую структуру»
1 Qm. Argali Phyllis, Му Life with the Enemy, N. Y. 1944, p. 290.

захватить руководящие посты в аппарате правительства.
Наглядным свидетельством этого являлись скандальные
склоки и ссоры из-за министерских портфелей в новом
кабинете, принявшие публичный характер Ч
Клика бюрократов из окружения Коноэ не обладала,
однако, монополией в непосредственном руководстве
«движением» реакции за «новую политическую струк¬
туру». Её партнёрами в этой области, с которыми ей при¬
ходилось держать связь и координировать действия, яв¬
лялись фашистские лидеры японской армии. Японская
военщина, жаждавшая новых вооружённых грабежей в
странах Азии, была явно заинтересована в смене полити¬
ческого курса и в обеспечении прочности японского тыла
на случай новой войны. Подготовка японского тыла к
войне являлась, по мнению армии, основной целью «новой
политической структуры». Об этом открыто заявляли
представители армии в рассматриваемый период. Так,
например, на совещании высших чинов военного мини¬
стерства 25 июля генерал Хата — военный министр, вы¬
ступая за «новую политическую структуру», подчеркнул,
что «укрепление внутреннего положения является нашим
давним и самым главным стремлением, и мы требовали
этого всегда, когда такой случай представлялся» 1 2. Не-'
сколькими днями позже заместитель начальника гене¬
рального штаба Савада на пресс-конференции открыто за¬
явил о заинтересованности армии в перестройке внутрен¬
ней системы в стране для подготовки её к «тотальной»
войне (сорёкусэн) 3.
Наиболее рьяными организаторами «движения» за «но¬
вую политическую структуру» среди военщины являлись
генералы, принадлежавшие к фашистской «группе конт¬
роля»— Тосэйха. «Группа контроля» занимала в это
время ключевые позиций в армейском аппарате и уже на
протяжении ряда лет являлась очагом идей «обновления»,
которые были подняты на щит всем лагерем японской
реакции летом 1940 г. В рассматриваемый период она по-
прежнему возглавлялась генералами Тодзио, Муто и
Анами, которым военные мундиры отнюдь не мешали
вмешиваться в любые политические и дипломатические
1	См. <Кайдзо» № 15, 1940 г., стр. 177.
2	«Кайдзо» № 18, 1940 г., стр. 1987.
3	См. там же.
109

ЬоПроёы И связываться в Самую fytity ййТрйг, СкЛок й лю¬
той борьбы за власть в правящем лагере. В «движении»
за «новую политическую структуру» возглавлявшаяся Ко¬
ноэ клика бюрократов и «группа контроля» в лице Муто,
Анами и др. с самого начала установили между собой
тесный контакт и взаимодействие. Коноэ и его приспеш¬
ники в своих политических махинациях всё время ссыла¬
лись на единство их мнений с военщиной. Получив, напри¬
мер, полномочия возглавить правительство, Коноэ прежде
всего посетил военного министра Хата и заявил печати,
что выяснение позиций армии есть «необходимое условие»
для создания его кабинета Ч Муто, Анами и другие гене¬
ралы, как уже говорилось выше, в свою очередь всеми си¬
лами расчищали дорогу клике Коноэ к министерским
постам в кабинете, призванном осуществить «новую поли¬
тическую структуру». В ходе «движения» за «новую струк¬
туру» «группа контроля» рассчитывала с помощью этой
клики захватить в свои руки политическую власть
в стране, чтобы по своему вкусу и своими методами «об¬
новить» Японию, т. е. осуществить подготовку её тыла к
войне за мировое господство. Говоря иными словами,
военщина во главе с «группой контроля» под «новой по¬
литической структурой» имела в виду установление воен¬
ной диктатуры в стране1 2.
О намерении армейских кругов установить в стране
военную диктатуру руками лидеров «группы контроля»
свидетельствовало выдвижение руководством армии на
пост военного министра в кабинете «новой структуры»
генерала Тодзио Хидэки. Выбор армии пал на Тодзио по¬
тому, что он опирался на полную поддержку «группы
контроля», лидером которой он являлся. Кроме того, при¬
чина назначения Тодзио заключалась в том, что он дер¬
жал в своих руках фактическое руководство японской
военной жандармерией — кэмпэйтай, с которой он был
связан ещё с 1935 г. «Тодзио,— по словам его сподвиж¬
1	См. «Домэй Дзюмпо» № 20, 1940 г., стр. 2230.
2	Такого рода совместные намерения бюрократии и военшины
констатируются в приговоре Токийского трибунала: «Выработанный
26 мая 1940 г. Коноэ и Кидо план создания нового кабинета не остав¬
лял сомнений в том, что этот кабинет должен был действовать в соот¬
ветствии с пожеланиями военшины... Армия планировала использовать
Коноэ в качестве простого орудия в своей политике» («Токе сайбан
ханкэцу...», стр. 125—126).
110

ника Танака Рюкити,— был всесильным диктатором В
кэмпэйтай и использовал её в своих политических це¬
лях» Под его руководством из чисто военного органа,
занимавшегося прежде лишь разбором нарушений армей¬
ской дисциплины, кэмпэйтай превратилась в орудие
борьбы военщины за установление в стране своей дикта¬
туры. По словам того же Танака Рюкити, к концу 30-х го¬
дов кэмпэйтай «стала приобретать политическую силу, и,
когда Тодзио стал военным министром, она приобрела
чрезвычайное сходство с тайной полицией» 1 2. Выдвигая
военным министром главного шефа кэмпэйтай — Тодзио,
руководители армии считали, что этот тщеславный, огра¬
ниченный и жестокий человек способен был, как никто
другой, обеспечить военщине роль «диктатора» в полити¬
ческой жизни Японии.
И действительно, уже во время формирования каби¬
нета обнаружилось, что представители армии и флота го¬
товились играть в делах правительства исключительную
роль, что планы армии были положены в основу пере¬
стройки внутренней и внешней политики страны. Ещё
прежде, чем был назначен полный состав нового каби¬
нета,— 19 июля Коноэ созвал совещание, на котором
кроме него присутствовали Тодзио, Есида — кандидат на
пост морского министра, а также Мацуока как будущий
министр иностранных дел. На совещании были согласо¬
ваны основные вопросы будущей политики кабинета. По
сообщениям печати, мнение Мацуока на этом совещании
не имело существенного значения, так как «Коноэ был
склонен решать основной курс внешней политики с Тод¬
зио и Есида» 3. После совещания Коноэ заявил журнали¬
стам, что им было установлено там «полное единство
мнений» с армией и флотом 4.
Итак, бюрократия в лице клики Коноэ и военщина в
лице «группы контроля» сосредоточили в своих руках вы¬
работку планов «новой политической структуры» и руко¬
водство их практическим осуществлением. Эти группи¬
ровки правящего лагеря Японии взяли на себя роль не¬
посредственных руководителей и идеологов развёртывав¬
1 Танака Рюкити, пит. соя., стр. 110.
* Там же, стр. 108.
8 «Кайдзо> № 15, 1940 г., стр. 176.
4	См. «Домэй Дзюмпо» № 20, 1940 г., стр. 2230.
Ш

Шегося в стране «Движения» реакции за «обновление»
японской политики. В их ведение перешли те органы го¬
сударственного аппарата, которым надлежало осуще¬
ствлять перестройку внутренней политики страны.
Впоследствии многие из этих лиц предстали перед То¬
кийским трибуналом в качестве главных военных преступ¬
ников. Если судить по приговору трибунала, то выходит,
что действия этих лиц были результатом только их
собственных произвольных решений, что только их лич¬
ные честолюбивые побуждения или корыстные умыслы
являлись причиной начатого ими «движения» реакции,
что якобы они были самыми главными инициаторами
и вдохновителями «движения». Имеющиеся в нашем рас¬
поряжении факты заставляют, однако, полагать, что по¬
добная трактовка вопроса является искажением действи¬
тельного хода рассматриваемых событий теми иностран¬
ными юристами, которые выражали в трибунале волю
правящих кругов империалистических стран.
Дело в том, что самостоятельность интересов и дей¬
ствий бюрократов и военщины, как бы ни казалась она
велика в Японии, была всё-таки весьма относительной.
Она существовала лишь постольку, поскольку их действия
и интересы совпадали с интересами другой, ещё более
влиятельной группы правящего лагеря, лишь поскольку
они соответствовали стремлениям этой группы. Такой
группой, обладавшей в Японии в течение последних деся¬
тилетий доминирующим политическим влиянием, являлась
японская финансовая олигархия, называемая обычно
дзайбацу, и неразрывно спаянный с нею императорский
двор !. За этой группой, а не за военщиной оставалось
всегда решающее слово в японской политике. Японская же
военщина, хотя и играла очень большую и не свойствен¬
ную армии роль в политических делах страны, ни в коем
случае не являлась ни надклассовой, ни внеклассовой си¬
лой. Подобно всем прочим группировкам политического
лагеря Японии «военщина, являясь важнейшей частью
монархического аппарата, выполняла волю правящего
1 Императорский двор и дзайбацу неотделимы друг от друга.
В тезисах ЙККИ от 1932 г. говорится: «Финансовая олигархия тес¬
нейшим образом срослась со всей системой бюрократической монар¬
хии, которая проводит её политику» («Материалы по национально-ко¬
лониальным проблемам» № 3 (9), 1933 г., стр.-9).
112

буржуазПО-АоМещичьего блока, ведущую роль в котором
играли монополии» Ч
Независимые на первый взгляд в своих действиях ру¬
ководители армии и флота были крепкими нитями свя¬
заны с финансовыми магнатами Японии, как со «ста¬
рыми», так и с «новыми», главным образом маньчжур¬
скими концернами. Всякие противопоставления военщины
концернам, встречающиеся столь часто в работах бур¬
жуазных публицистов и историков при описании ими
междоусобных распрей в правящих кругах Японии, пред¬
ставляют собой необоснованную примитивизацию и иска¬
жение действительности, допускаемые преднамеренно или
по невежеству. Совсем иное пишут те буржуазные публи¬
цисты, которые обладают знанием дела и маломальской
добросовестностью. Американский востоковед Биссон го¬
ворит, например, следующее: «Миф о непримиримой
вражде между дзайбацу и милитаристами является как
результатом сознательного обмана, так и результатом не¬
достатка самых элементарных знаний об экономической
жизни Японии. Многие всё ещё представляют себе, что
дзайбацу и военщина занимают на японской сцене какие-
то отдалённые друг от друга, независимые места. Но это
не совсем так. Обе группировки необычайно тесно пере¬
плетены друг с другом... Многие офицеры армии и флота
занимают руководящие посты в концернах дзайбацу.
Лица, подобные адмиралу Тэйдзиро Тоёда, видному пред¬
ставителю концерна Мицубиси, на всём протяжении
войны занимали руководящие посты или в кабинете, или
в деловом мире. И только теперь, после войны, мы
узнаём, что Тодзио, которого неизменно выставляли
«чистым милитаристом», нажил миллионы на совместных
(С дзайбацу махинациях» 1 2.
Наличие тесных связей военщины и дзайбацу подтвер¬
ждалось целым рядом фактов. Известно, например, что
к 1942 г. на службе в концерне Мицуи находилось 13 от¬
ставных генералов и адмиралов, в концерне Мицубиси —
II, в концерне Сумитомо — 83. Крупнейшая организация
1	И. Калинин, Ошибки в книге о японских монополиях, «Правда»,
29 августа 1951 г.
2	Т. А. Биссон, Военная экономика Японии, М. 1949, стр. 52.
3	Okano Susumu, The Construction of a Democratic Japan, Ienan,
Shanshi, China, August, 1945, p. 31.
9 И. Латышев	. 113

фашйстскй настроенных отставйых генералов й аДмйра-
лов—Мэйринкай—существовала на средства осакских фи¬
нансовых воротил: Исихара Коитиро, Мацуо Тюдзиро и др.1.
Подобные сведения о тесных закулисных связях фи¬
нансовых воротил и военщины в Японии уже сами по
себе позволяют предполагать, что военщина, а равным
образом и бюрократия, раздувая и направляя движение
реакции летом 1940 г., руководствовались при этом не
только своими кастовыми соображениями, но и высту¬
пали как выразители интересов финансовой олигархии,
а также помещиков, являвшихся фактическими хозяевами
страны.
И в самом деле, факты свидетельствуют, что японская
крупная буржуазия и помещики, прежде всего дзайбацу,
являлись по существу главными инициаторами и вдохно¬
вителями этого «движения», чьими пожеланиями руковод¬
ствовались «вожди» «движения» — бюрократы и воен¬
щина. Не случайно, например, что сигналом к началу дви¬
жения за «новую структуру» послужила деятельность Ку-
хара Фусаносукэ, связанного родственными узами с гла¬
вой наиболее крупного «нового концерна» Мангё Аюкава
Гисукэ. Именно Кухара уже в апреле заговорил о необ¬
ходимости перестройки политической системы Японии. Не
случайно также, что среди первых, кто откликнулся на
призыв Кухара, был Накадзима Тикухэй — глава круп¬
нейшего в Японии авиационного концерна «Накадзима».
Весьма показательным является, к примеру, и то, что ещё
9 июля, т. е. когда правительство Ионай топталось в не¬
решительности, городское собрание в Осака — цитадели
японских концернов — обратилось к правительству с тре¬
бованием ускорить организацию «новой политической
структуры» 1 2. Заседавшие в этом собрании лица, без со¬
мнения, предварительно выяснили мнение «отцов города»
по данному вопросу. О том, что «отцы города» Осака
жаждали видеть в стране «новую политическую струк¬
туру», свидетельствовало, кстати, и уже упомянутое нами
поведение руководства осакского филиала Минсэйто,
которое, не считаясь с мнением лидеров, распустило фи¬
лиал за полмесяца до роспуска всех прочих органов
партии.
1	См. Киносита Хандзи, цит. соч., т. I, стр. 146.
2	См. «Домэй Дзюмпо» № 19, 1940 г., стр. 2117.
114

Всё это, конечно, были лишь косвенные свидетельства
того, как финансовые воротилы Японии подталкивали и
поощряли политических дельцов на развёртывание движе¬
ния за «новую политическую структуру». Имеются,
однако, и прямые сведения об активной поддержке, ока¬
занной дзайбацу движению за «новую структуру». Так,
например, 18 июля 1940 г., т. е. в период формирования
кабинета Коноэ, состоялось заседание Особого исполни¬
тельного комитета Национальной промышленной федера¬
ции (Дзэнсанрэн дзикёку тайсаку токубэцу иинкай) —
одной из влиятельнейших организаций японских дзай¬
бацу. На заседании присутствовали представители круп¬
нейших промышленных компаний дзайбацу: «Ниппон ко-
кан», «Одзи сэйси», «Фурукава дэнко», «Ниппон пэинто»
и пр., контролировавшихся концернами Мицуи, Мицубиси,
Сумитомо, Фурукава. По совету доверенного лица кон¬
церна Мицуи — Фудзивара Гиндзиро, который являлся
руководителем Национальной промышленной федерации,
единогласно была принята резолюция, в которой говори¬
лось, между прочим, следующее: «Используя создавшуюся
возможность, присоединяемся к движению за создание
новой политической структуры, активно участвуем в дви¬
жении за создание новой структуры в промышленности...
и поддерживаем для этого тесную связь с Экономической
федерацией и другими дружественными нам организа¬
циями» L Таково было отношение дзайбацу к «новой по¬
литической структуре», по их собственным словам.
Но самое наглядное подтверждение тому, что за спи¬
ной бюрократов и военщины, развёртывавших движение
реакции, находились магнаты финансового капитала, на¬
правлявшие их действия, даёт воспроизведение некоторых
подробностей формирования кабинета Коноэ. Факты сви¬
детельствуют, что идеолог движения за «новую структуру»
и кумир лагеря «обновления» — князь Коноэ составлял
свой кабинет, руководствуясь прежде всего указаниями
воротил крупнейших японских концернов.
Активное и непосредственное участие в формировании
кабинета, призванного осуществить перестройку системы
японской политики, принимали такие «киты» финансового
мира, как Икэда Сэйхин, руководитель концерна Мицуи,
являвшийся «наиболее влиятельной фигурой на японской
1 «Кайдзо» № 15, 1940 г., стр. 185. Курсив мой.— И. Л.
8е	115

финансовой арене с 1935 по 1945 г.» *, и Огура МасаЦунэ,
главный директор головной компании концерна Сумитомо.
Даже по словам японских журналистов, «Икэда являлся
самым большим авторитетом для Коноэ» 1 2.
В доме Коноэ побывали в эти дни и другие «столпы»
финансового мира Японии. 20 июля Коноэ имел, напри¬
мер, беседу с бароном Ито Бункити, президентом ряда
крупнейших компаний, принадлежавших в основном «но¬
вым концернам». Консультировался Коноэ и с главой ору¬
довавшего в Маньчжурии японского концерна Мангё —
Аюкава Гисукэ, который прилетел из Маньчжурии в То¬
кио на следующий день после того, как началось формиро¬
вание кабинета. 19 июля он посетил Коноэ в его частной
квартире и, по словам агентства Домэй Цусин, «изложил
ему свою точку зрения по поводу выработки новььм каби¬
нетом основного курса внешней экономической политики
с учётом нынешнего положения Маньчжурии»3.
Руководствуясь указаниями дзайбацу, Коноэ предло¬
жил посты министра финансов, торговли и промышлен¬
ности, путей сообщения крупным дельцам: Кавада, Коба¬
яси, Мурата, представлявшим интересы концернов Мицуи,
Мицубиси и Сумитомо. На пост председателя планового
бюро при кабинете министров, которому надлежало пла¬
нировать те или иные мероприятия кабинета в области
экономики, был назначен в ранге министра Хосино Наоки,
бывший до того времени фактическим главой маньчжур¬
ской администрации (начальникОхМ департамента общих
дел марионеточного правительства Маньчжоу-Го). Это
был явный ставленник главы концерна Мангё Аюкава
Гисукэ. Не менее явным ставленником японских монопо¬
листов, хозяйничавших в Северо-Восточном Китае, яв¬
лялся и Мацуока Есукэ, в прошлом президент концерна
ЮМЖД, получивший в кабинете Коноэ портфель мини¬
стра иностранных дел.
Финансовая олигархия Японии принимала, таким обра¬
зом, самое деятельное участие в создании кабинета, кото¬
рому предстояло осуществить «новую политическую струк¬
туру»; её представители открыто и бесцеремонно
диктовали клике Коноэ свою волю, направляя действия
бюрократов и военщины.
1	Корвин Эдвардс, Японские концерны, М. 1950, стр. 103.
2	«Кайдзо* № 15, 1940 г., стр. 191.
8 «Домэй Дзюмпо» Яг 20, 1.940 г.» стр. 2230.
116

Какие же цели преследовали японские дзайбацу, ока¬
зывая всемерную поддержку и покровительство движению
за «обновление» японской политики?
Конечно, ими двигали не стремления занять при «но¬
вой структуре» какие-либо заметные политические посты
и не боязнь быть названными кем-нибудь «саботажни¬
ками» и т. п. Любые политические посты им были до¬
ступны и при прежней системе политики, а бояться угроз
военщины, находившейся так или иначе у них на ижди¬
вении, не было оснований. Нет, не эти «мелочные» рас¬
чёты, которыми руководствовались заурядные политиче¬
ские дельцы, а хищные классовые, империалистические
интересы побуждали дзайбацу добиваться смены внешне¬
политического курса и перестройки системы политики
внутри страны.
Финансовый капитал Японии по самой своей природе
был прежде всего заинтересован в подготовке и развязы¬
вании новых войн ради новых территориальных захватов.
«Финансовый капитал,— писал В. И. Ленин,— вообще
стремится захватить как можно больше земель каких бы
то ни было, где бы то ни было, как бы то ни было, учиты¬
вая возможные источники сырья, боясь отстать в беше¬
ной борьбе за последние куски неподеленного мира или
за передел кусков, уже разделенных» *. Мог ли финансо¬
вый капитал Японии оставаться равнодушным летом
1940 г., когда богатейшие колонии Франции, Голландии и
Англии оказались незащищёнными и представляли собой
объект лёгкой добычи для империалистических хищни¬
ков? Конечно, нет. По сообщениям печати, финансовые
круги Японии «внимательно следили» за событиями в
Европе и «требовали ускорения создания автаркической
экономической системы в Восточной Азии» 2. Создание же
«автаркической экономической системы» подразумевало
установление монопольного хозяйничания японского им¬
периализма над теми или иными районами Азии, а это
можно было сделать только с помощью оружия, только
путём войны с другими империалистическими конкурен¬
тами, уже хозяйничавшими там.
В сложившейся обстановке дзайбацу жаждали войны
не меньше, чем японские генералы. Интересы дзайбацу.и
1 В. И. Ленин, Соч., т. 22, стр. 249.
1 «Домэй Дзюмпо № 18, 1940 г., стр. 1994.
117

военщины в этом вопросе целиком совпадали. «Дзайбацу
стремились к экспансии за границей, жаждали новых рын¬
ков, новых источников дешёвого сырья,— писал американ¬
ский журналист Гейн,— ...военщина также стремилась к
экспансии. Она мечтала о новых чинах, об императорской
славе, об увеличении ассигнований на «оборону»» Ч По¬
этому японские дзайбацу полностью поощряли планы
армии и бюрократов во главе с Коноэ, касавшиеся пере¬
стройки политической системы страны и имевшие в виду
укрепление японского тыла для войны за передел мира.
Агентство Домэй Цусин сообщало о мыслях финансовых
воротил в июле 1940 г. следующее: «Предполагается, что
борьба за колониальные и другие рынки обострится ещё
больше, чем прежде. Чтобы противостоять такому ходу
событий, считается абсолютно необходимым установить
новую государственную структуру...» 1 2. «Новая политиче¬
ская структура» рассматривалась, стало быть, не только
армией, но и концернами прежде всего, как подготовка
японского тыла к борьбе за рынки, т. е. к войне за пере¬
дел мира. Так, кстати, толковала содержание «новой
структуры» и японская печать. «Новая политическая
структура,— говорилось в журнале «Кайдзо»,— является
внутренней подготовкой страны к новому порядку во всём
мире, к новому порядку в ₽осточной Азии. Новая струк¬
тура является системой обороны, имеющей непосредствен¬
ную связь с войной» 3.
Одна из задач, выдвигавшихся японскими монопо¬
лиями перед движением за «новую структуру», заклю¬
чалась в том, чтобы ещё больше усилить их господствую¬
щие позиции в экономике страны. В финансовых кругах
родился даже летом 1940 г. термин «новая экономическая
структура», которая, по их мнению, должна была стать
фундаментом «новой политической структуры». На со¬
стоявшемся, например, в середине июля заседании «Осо¬
бого комитета Центральной комиссии по контролю над
ценами», где главную роль играли такие «тузы» финансо¬
вого мира, как Го, Хатта, Акаси, Годо, Юки и прочие
лица, выражавшие волю Мицуи, Мицубиси и др., была
принята резолюция, в которой утверждалось, что «созда¬
1	Гейн Марк, Японский дневник, стр. 243.
2	«Домэй Дзюмпо» № 18, 1940 г., отр, 1995.
3	«Кайдзо» № 17, 1940 г., стр. 14.
118

ние новой политической структуры возможно только на
основе нового экономического порядка» Ч Дзайбацу тре¬
бовали, таким образом, от лидеров движения за «новую
политическую структуру» перестройки с помощью госу¬
дарства экономической системы страны в целях якобы
установления «военного контроля» над экономикой. Но
они понимали этот «контроль» по-своему. По словам япон¬
ских публицистов, дзайбацу при этом имели в виду не
«бюрократический», т. е. государственный, контроль,
а «гражданско-бюрократический» контроль (канмин то-
сэй), осуществляемый не государством, а самими крупней¬
шими организациями дзайбацу от имени государства.
Короче говоря, дзайбацу стремились реформировать эко¬
номическую систему так, чтобы, наделив себя государ¬
ственными полномочиями, получить в свои руки безгра¬
ничную власть над всеми отраслями производства и пода¬
вить затем конкуренцию «аутсайдеров», поглотив их.
Другой, ещё более существенной причиной, побудив¬
шей дзайбацу торопить японских политиков с перестрой¬
кой политической системы, являлось затронутое в преды¬
дущей главе чрезвычайно затруднительное экономическое
положение в стране и связанное с ним недовольство тру¬
дящихся масс. Дзайбацу — главные виновники создав¬
шихся в стране трудностей, причиной которых являлся пе¬
ревод монополистами производства на военные рельсы,
хотели иметь в стране такой политический режим, кото¬
рый не давал бы народным массам возможности как бы
то ни было выражать своё возмущение. По замыслам
японских монополий, одна из важнейших задач «новой
структуры» состояла в том, чтобы подавить внутри страны
любое сопротивление рабочих политике эксплуататорских
классов и лишить их возможности оказывать такое со¬
противление в будущем. Японские монополии были весьма
заинтересованы в разгроме и полном уничтожении проф¬
союзов, в сковывании революционной активности рабочего
класса путём загона всех рабочих в полицейские «обще¬
ства служения отечеству через производство», уже создан¬
ные на ряде японских предприятий. В упомянутой выше
резолюции Национальной промышленной федерации —
органе дзайбацу — говорилось: «учитывая важность дви¬
жения служения отечеству через производство, следует
1 «КайдзЬ» № 15, 1940 г., стр. 186.
119

создать в федерации комитет по ускорению этого движе¬
ния с целью оказания движению помощи в его дальней¬
шем развёртывании» !.
«Движение» за «новую политическую структуру», при¬
званное подавить классовую борьбу трудящихся масс,
шло также целиком навстречу интересам и другого влия¬
тельного и многочисленного эксплуататорского класса
Японии — помещиков, ибо конфликты в японской деревне
стали принимать к началу 1940 г., как говорилось
ранее, весьма опасные для эксплуататорских классов
формы. О надеждах помещиков подавить на основе
«новой структуры» классовую борьбу крестьян и аренда¬
торов свидетельствовали, к примеру, высказывания чле¬
нов черносотенных организаций Тохокай, Имперской
сельскохозяйственной организации и пр., выражавших в
той или иной мере интересы помещичьей реакции. Так,
летом 1940 г. на дискуссии в редакции журнала «Кайдзо»,
посвящённой «новой политической структуре», члены этих
организаций подчёркивали в своих выступлениях необхо¬
димость подавления классовой борьбы между арендато¬
рами и помещиками при «новой политической структуре»
путём активного вмешательства в эти конфликты государ¬
ственного аппарата 2, т. е. путём насилия.
Обе главные классовые силы правящего лагеря Япо¬
нии — дзайбацу и помещики были, следовательно, кровно
заинтересованы в создании такой политической системы,
которая исключала бы для масс всякую возможность ока¬
зывать сопротивление произволу господствующих клас¬
сов и обеспечивала бы последним безопасный тыл в слу¬
чае войны за передел мира.
Готовясь к «большой войне», японские концерны,
стоявшие за спиной кабинета Коноэ, были заинтересованы
также и в том, чтобы этот кабинет в ходе перестройки
политической структуры положил бы конец раздорам в
самом правящем лагере: в парламенте, между армией и
кабинетом и т. д., и объединил их действия.
Состав кабинета Коноэ и обстоятельства его форми¬
рования дают возможность правильно понять, какими
силами и средствами рассчитывала правящая олигархия
подавить противоречия и недовольство масс в стране.
’ «Кайдзо» № 15, 1940 г., стр. 186.
9 См. «Кайдзо» № 17. 1940 г., стр. 53. 57, 54
120

Изложенные выше факты говорят о том, что непосредст¬
венное руководство перестройкой политической системы
страны под флагом «новой структуры* было отдано пра¬
вящей олигархией в руки группы бюрократов и военщины
в лице Коноэ, Тодзио и др. При этом военщине стала при¬
надлежать главная роль в выборе путей и средств прак¬
тического претворения в жизнь воли правящей олигархии
и прежде всего — дзайбацу.
Нельзя считать случайным это возрастание роли воен¬
щины в японской политике, происшедшее в момент чре¬
ватых войной международных событий и исключительного
обострения противоречий внутри страны. Ведь японские
финансовые воротилы хотели войны и подавления в стране
недовольства масс. Кто же, как не японская военщина,
располагавшая не только вооружёнными силами, но и
сетью черносотенных политических организаций, мог
более эффективно выполнить эту задачу?! Кто же, как не
Тодзио, в руках которого находился контроль над самым
свирепым карательным органом — кэмпэйтай, способен
был лучше осуществить пожелания японских дзайбацу и
помещиков?!
Нет, не по прихоти тех или иных генералов и вельмож,
как пытались доказать американские юристы на Токий¬
ском процессе, а в интересах монополистической буржуа¬
зии и помещиков Японии непосредственное руководство
японской политикой оказалось в руках военно-бюрократи¬
ческой клики во главе с Коноэ и Тодзио. Именно финан¬
совые воротилы Японии являлись фактическими инициа¬
торами и вдохновителями фашистского «движения» за
«новую структуру», развернувшегося в Японии летом
1940 г.

ГЛАВА III
УСТАНОВЛЕНИЕ В СТРАНЕ ФАШИСТСКОЙ
«НОВОЙ СТРУКТУРЫ»
1.	Внешняя политика кабинета Коноэ
в 1940—1941 гг.
Первые же шаги второго 1 кабинета Коноэ обнаружили
его намерение использовать сложившуюся на междуна¬
родной арене обстановку для развёртывания японской
агрессии в новых направлениях и в небывалых до того
времени масштабах. Об этом свидетельствовало появление
в официальных заявлениях новых министров и в декла¬
рациях всего правительства тех воинственных и бредовых
лозунгов, которые прежде фигурировали лишь в речах и
статьях лидеров всевозможных черносотенных организа¬
ций, фашиствующих крикунов в парламенте, членов воен¬
но-фашистских офицерских группировок и т. д. Эти
лозунги провозглашали передел всего мира ближайшей
практической задачей японской внешней политики.
Так, 23 июля 1940 г. новый премьер — Коноэ заявил в
своей речи по радио, что «в сложившейся обстановке Япо¬
ния непременно должна пойти по пути создания нового
мирового порядка» 1 2. Приспешник Коноэ, министр внут¬
ренних дел и благосостояния Ясуй выразился ещё более
откровенно. «Мы не можем сомневаться в том,— сказал
он,— что скоро наступит день, когда Япония сможет раз¬
делить мир с Германией и Италией»3.
1	Первый кабинет Коноэ находился у власти в 1937—1939 гг.
2	«Домэй Дзюмпо» № 21, 1940 г., стр. 2340.
* «Amerasia» Хе 9, 1940 г., р. 19.
122

Наиболее полно агрессивные цели японской внешней
политики были сформулированы в программной деклара¬
ции кабинета Коноэ, опубликованной 1 августа 1940 г.
Там, в частности, говорилось следующее:
«Государственная политика империи должна основы¬
ваться на великом духе нашей страны, воплощённом в
принципе «восемь углов под одной крышей»... На этой
основе необходимо прежде всего построить новый поря¬
док в великой Восточной Азии, центром которого должен
стать прочный союз Японии, Маньчжурии и Китая...»
Ниже в декларации говорилось, что первейшей задачей
Японии в области экономики являлось «установление сфе¬
ры совместной экономики, охватывающей великую Восточ¬
ную Азию с Японией, Маньчжурией и Китаем в центре» Ч
В этих формулировках бросалось в глаза присутствие
новых для японской дипломатии терминов: «восемь углов
под одной крышей» (Хаккоитиу) и «новый порядок в вели¬
кой Восточной Азии» (Дайтоа Синтицудзё). Появление
выражения «Хаккоитиу», взятого из лозунгов японской
военщины и черносотенных организаций, было весьма
многозначительным. В самой Японии оно понималось как
установление японского господства над всем миром. Про¬
возглашая этот лозунг идеологической основой японской
внешней политики, Коноэ, следовательно/ ставил на по¬
вестку дня вступление Японии в борьбу за мировое гос¬
подство.
Не менее многозначительным был эпитет «великая»,
добавленный к прежнему лозунгу «новый порядок в Во¬
сточной Азии». Этот эпитет означал, что в программе речь
шла о «новом порядке» не только для Маньчжурии и Ки¬
тая; но и для ряда других стран Азии. Какие это были
страны, программа умалчивала. Нетрудно было, однако,
догадаться, что впредь японское правительство решило
устанавливать «новый порядок» не только во всём Китае,
но и в колониях империалистических держав Запада. Так
и были поняты эти пункты декларации Коноэ диплома¬
тами США, Англии и т. д. В тот день, например, амери¬
канский посол в Японии Грю писал: «С первого взгляда
привлекает внимание, что правительство Коноэ в соответ¬
ствии с популярным, особенно среди военных, требованием
Делает всё, чтобы показать своё намерение примкнуть
1 «Домэй Дзюмпо» Xs 22, 1940 г., стр, 2442.
123

к странам «оси», установить новый порядок в Восточной
Азии и бесцеремонно нарушать права и интересы, а также
принципы и политику Соединённых Штатов и Великобри¬
тании»
Для получения полного представления о «новом» внеш¬
неполитическом курсе Японии необходимо также упомя¬
нуть о заявлении министра иностранных дел Мацуока,
сделанном I августа 1940 г. вслед за декларацией прави¬
тельства. В этом заявлении говорилось, что ближайшей
целью внешней политики Японии являлось «создание в
соответствии с благородным духом Кодо сферы сопроцве-
тания великой Восточной Азии с группировкой Япония —
Маньчжурия — Китай в качестве одного из её звеньев» 1 2.
Заявление Мацуока представляет собой известный инте¬
рес, ибо в нём впервые появился на свет термин «сфера
сопроцветания великой Восточной Азии» (Дайтоакёэй-
кэн), ставший в последующий период главным лозунгом
японских империалистов в войне с англо-американским
блоком и названием той каторги, которую создали япон¬
ские империалисты в годы войны на оккупированных ими
территориях.
Внешняя часть программы правительства Коноэ
вместе с дополнившим её заявлением Мацуока явилась
окончательным оформлением и завершением поворота в
японской внешней политике, первые симптомы которого
ощущались ещё в ноте Арита от 15 апреля 1940 г. В основе
появившегося 1 августа призыва к построению «сферы
сопроцветания великой Восточной Азии» лежал всё тот
же план Арита, опубликованный месяцем ранее в его речи
по радио. Орган министерства иностранных дел журнал
«Контэмпорари Джапэн» писал по этому поводу: «Ма¬
цуока ясно указал направление политики Японии в ны¬
нешней обстановке, развив дальше предложения преж¬
него министра иностранных дел Арита Хатиро, сделанные
им в речи по радио 29 июня этого года» 3. Короче говоря,
Коноэ и Мацуока лишь обработали то, что Арита набро¬
сал вчерне, придав японской внешнеполитической про¬
грамме более резкий, наглый и напыщенный тон, учтя в
данном случае настроения и вкусы тех, кто требовал «по¬
ворота» в японской внешней политике.
1	Grew Joseph, Ten Years in Japan, N. Y. 1944, p. 324.
2	«Домэй Дзюмпо» № 22, 1940 г.
8 «Contemporary Japan», Tokyo, September, 1940, p. 1089.
124

Последующие действия кабинета Коноэ былй награб¬
лены на реализацию выдвинутой им программы установ¬
ления мирового господства японского империализма,
нашедшей своё выражение в формулах: «сфера сопро¬
цветания великой Восточной Азии» и «новый мировой по¬
рядок».
В соответствии с требованиями японской реакции ка¬
бинет Коноэ стал открыто и последовательно добиваться
сговора и тесного сближения с гитлеровской Германией
и фашистской Италией. Новый министр иностранных дел
Мацуока пытался выяснить, сколь велики были аппетиты
германского империализма и не посягал ли Гитлер на
объекты японской экспансии в Азии, ибо в японских пра¬
вящих кругах по этому поводу существовали тогда опасе¬
ния L Уже в июле 1940 г. Мацуока завёл на эту тему
беседы с немецким послом в Токио Оттом, который по¬
спешил рассеять имевшиеся у японцев сомнения. Затем
1 августа Мацуока предложил немецкому послу начать
переговоры об укреплении отношений между обеими стра¬
нами, что было одобрено германской стороной. 23 августа
в Японию выехал для переговоров специальный посланник
Гитлера Штаммер. Ещё до приезда Штаммера, 4 сентября
1940 г., на совещании Коноэ с тремя министрами: воен¬
ным, морским и иностранных дел, было решено, что «Япо¬
ния, Германия и Италия заключат основное соглашение,
чтобы оказывать друг другу содействие всеми средствами,
включая войну, для достижения господства над Азией и
Европой» 1 2.
В ходе переговоров Мацуока со Штаммером, начав¬
шихся 9 сентября, был выработан совместный проект
договора. Этот проект в течение десяти дней обсуждался
тайным советом и координационным советом, т. е. самыми
влиятельными государственными органами японской мо¬
нархии. 26 сентября его текст был окончательно и едино¬
гласно утверждён на заседании тайного совета в присут¬
ствии императора.
1	В приговоре Токийского трибунала говорится: «В Японии боя¬
лись, что, если война в Европе быстро закончится, Германия станет
препятствовать тому, чтобы Япония распространила своё господство
на всю Восточную Азию и страны Южных морей, что Германия и Ита¬
лия при поддержке других стран помешают потом продвижению
Японии» («Токё сайбан ханкэцу...», стр. 126).
2	«Токё сайбан ханкэцу...», стр. 130—131.
125

Так был подготовлен Тройственный пакт, подпйсаййё
которого состоялось 27 сентября 1940 г. L Суть пакта за¬
ключалась в том, что Япония, Германия и Италия, при¬
мкнувшая также к нему, обязались оказывать взаимную
помощь в установлении ими пресловутого «нового по¬
рядка» в Европе и Азии. Пакт предусматривал оказание
его участниками взаимной поддержки — политической,
экономической и военной, в случае «нападения» на одного
из них государства, не участвовавшего в то время в войне
в Европе или Китае1 2. Этим пактом правящие круги Япо¬
нии скрепили свой разбойничий союз с фашистскими стра¬
нами против народов мира. С этого момента судьба
Японии оказалась накрепко связанной с судьбой гитле¬
ровской Германии. Впредь внешняя политика Японии
должна была определяться этим договором. Как заявил
Мацуока на заседании тайного совета 26 сентября, «дан¬
ный договор отныне будет являться основой внешней
политики империи» 3.
Сразу же после подписания договора началось актив¬
нейшее сотрудничество японских империалистов с их евро¬
пейскими партнёрами по агрессии. Согласно достигнутой
20 декабря 1940 г. договорённости в столицах Японии и
Германии были созданы специальные совместные военные
комитеты, координировавшие действия обеих стран. В ян¬
варе 1941 г. завзятый германофил Осима был назначен
японским послом в Берлин, чтобы добиться ещё более тес¬
ного сближения двух агрессивных стран. Поездка Ма¬
цуока в Берлин и Рим, предпринятая в марте 1941 г., на¬
ряду с прочим ставила также своей целью дальнейшее
укрепление сотрудничества с Германией на основе Трой¬
ственного пакта 4. Всё с той же целью упрочения разбой¬
ничьего союза правящая клика стремилась подавить вся¬
кую критику пакта внутри самой Японии, объявив такую
критику антигосударственным поведением. Один из гла¬
варей клики Коноэ, граф Арима, разъясняя обязанности
японских подданных, заявил, например, что «если кто-
1	Одновременно — 27 сентября Германия официально отказалась
от каких-либо претензий на острова в Тихом океане, принадлежавшие
ей до первой мировой войны и полученные впоследствии Японией по
мандату Лиги наций.
2	«Contemporary Japan», Tokyo, November, 1940, p. 1493.
3	«Токе сайбан ханкэцу...», стр. 133.
4	См. там же, стр. 222.
126

либо выступит против пакта, недавно заключенного мё-
жду Японией, Германией и Италией, то он не может счи¬
таться идущим по пути помощи трону» Ч
Все подобные факты свидетельствовали, таким обра¬
зом, о последовательном и упорном стремлении правящей
клики Японии к единству действий с агрессивными фашист¬
скими государствами. По мере того как укреплялось это
единство агрессоров, угроза миру и прогрессу всего чело¬
вечества росла и становилась велика, как никогда.
Подобно предшествующим кабинетам правительство
Коноэ в 1940—1941 гг. продолжало предпринимать по¬
пытки всеми средствами сломить мужественное сопротив¬
ление китайского народа японской агрессии. Для этого
применялись не только военные действия, но пускались в
ход и политические провокации.
Крупные провокационные манёвры были предприняты
кабинетом осенью 1940 г. с целью подавить руками самих
же китайцев движение против японских захватчиков и
склонить чанкайшистское гоминдановское правительство
к полной капитуляции, на которую гоминдановские из¬
менники были тогда склонны пойти. В октябре 1940 г.
послы Германии, Италии и Виши, находившиеся в Чун¬
цине, по просьбе Японии настойчиво предлагали Чан Кай¬
ши заключить мир с Японией на условиях вывода япон¬
ских войск из некоторых оккупированных районов Китая
и ликвидации власти Ван Цзин-вея. Для оказания давле¬
ния на чунцинское правительство японские власти в Китае
одновременно делали вид, что ведут «переговоры» с Ван
Цзин-веем об условиях его признания Японией. Эти ма¬
хинации не привели к открытой капитуляции Чунцина, ибо
возмущение народных масс манёврами капитулянтов и
противодействие им со стороны демократических сил за¬
ставили кли^у Чан Кай-ши воздержаться от такого акта.
Тем не менее из-за предательства гоминдановцев пра¬
вительству Коноэ удалось на время несколько укрепить
японские позиции в Китае. Подписанный 30 ноября
1940 г. японской марионеткой Ван Цзин-веем так назы¬
ваемый «Японо-китайский основной договор», направлен¬
ный на превращение Китая в колонию Японии, оформил
сговор японских империалистов с частью феодально¬
компрадорских элементов в оккупированном Китае и дал
1 «The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 23.XI. 1940, p. 3.
127

Вбзмбжйбсть йёрвым извлекать определённые экономиче¬
ские, политические и военные выгоды из этого сговора.
В это же время японцам удалось с помощью своей аген¬
туры в чунцинском правительстве добиться молчаливого
соглашения с Чан Кай-ши о почти полном прекращении
операций чанкайшистских войск против японских армий в
Китае. Более того, в январе 1941 г. им удалось подтолк¬
нуть чанкайшистскую банду изменников на подлые воен¬
ные операции с целью истребления Новой 4-й армии, му¬
жественно боровшейся с захватчиками.
Наряду с политическими махинациями в рассматривае¬
мый период японское правительство предприняло ряд но¬
вых попыток вооружённой силой разгромить очаг анти-
японской борьбы в Китае — освобождённые районы, на
которые базировались народные армии, возглавлявшиеся
коммунистами. Приостановив военные операции на тех
фронтах, где находились гоминдановские войска, японские
генералы сосредоточили свои основные силы против осво¬
бождённых районов и на протяжении 1941 г. осуществляли
крупное наступление на эти районы, варварски истребляя
всё, что попадалось им на пути. Некоторые тактические
успехи, достигнутые японскими армиями в ходе этих боёв,
не принесли, однако, правителям Японии решающих побед.
Китайский народ под руководством славной Коммунисти¬
ческой партии Китая, нанося захватчикам тяжёлые
удары 1, продолжал героическую борьбу и срывал расчёты
кабинета Коноэ на скорое завершение войны в Китае.
Сопротивление китайского народа, приковывавшее к себе
значительную часть вооружённых сил Японии, являлось
одним из важнейших факторов, замедлявших подготовку
японских империалистов к новым войнам за мировое гос¬
подство.
Одна из главных целей внешней политики. второго ка¬
бинета Коноэ заключалась в овладении колониями запад¬
ных держав в Юго-Восточной Азии 1 2. В рассматриваемый
период кабинетом велась лихорадочная подготовка к во-
1	Лишь в итоге «битвы ста полков», происшедшей в августе —
декабре 1940 г., было убито и ранено 20 645 японских солдат и офице¬
ров («Новая и новейшая история Китая», ИЛ, М. 1950, стр. 202).
2	В соответствии с секретными планами кабинета Коноэ непосред¬
ственными объектами японской экспансии должны были стать сле¬
дующие районы: Гонконг, Индо-Китай, Таиланд, Малайя, Филиппины,
Новая Гвинея. Голландская Индия, а вслед за ними —Бирма, Индия,
Австралия и Новая Зеландия («Токе сайбан ханкэцу...», стр. 126).
128

оружейному захвату Японией этих колоний. По планам
японского военного командования строились аэродромы
и военные базы в Южном Китае, на острове Хайнань,
в союзном.с Японией Таиланде и во Французском Индо-
Китае, оккупированном в то время японцами. Начиная с
1941 г. в Южном Китае, в прибрежных районах, велись
крупные военные манёвры, целью которых являлась тре¬
нировка японских солдат для высадки в странах Юго-
Восточной Азии и штурма находящихся там крепостей.
К маю 1941 г. по секретному приказу правительства Ко-
ноэ была напечатана оккупационная валюта, предназна¬
чавшаяся для обращения в Малайе, Индонезии, Бирме и
на Филиппинах L
Важным моментом в подготовке к вторжению в стра¬
ны Южных морей явилась пропаганда японскими полити¬
ками за рубежом и внутри страны новых лозунгов, вы¬
двинутых кабинетом Коноэ. Претенциозное словосочета¬
ние— «сфера сопроцветания великой Восточной Азии»,
появившееся на свет 1 августа 1940 г., было подхвачено
дипломатами и прессой и стало вскоре общепризнанной в
Японии стандартной формулировкой непосредственных
задач японской внешней политики в Азии. Цели создания
такой «сферы» японская дипломатия мотивировала пре¬
имущественно «великодушными», «альтруистическими»
побуждениями Японии улучшить-де экономическое поло¬
жение народов Азии и защитить себя и их от несправедли¬
востей англо-американской политики 1 2.
•Эти сладкие речи и всякие другие «доводы» предна¬
значались, разумеется, не для видавших виды колонизато¬
ров Запада (те и сами умели с неменьшим нахальством
говорить о том, как «облагодетельствовали» они народы
колоний). Японская пропаганда. апеллировала прежде
всего к неискушённым в политике народам колоний. Зная,
как ненавидели народы Юго-Восточной Азии своих угнета¬
телей— империалистов США и Европы, японцы призы¬
вали их к борьбе с «плутократическим империализмом
Запада» под лозунгом «Азия для азиатов». Критика
1	См. Гейн Марк, Японский дневник, стр. 301—302.
2	В таком духе, например, трактовались цели «сферы» в японской
ноте правительству США, вручённой Мацуока американскому послу
в начале октября 1940 г. (Grew Joseph, op. dit., p. 342—343), в статье
Мацуока, опубликованной в декабрьском номере журнала «Контэм-
порари Джапэн» («Contemporary Japan», December, 1940, р. 1512)
ИТ. Д,
9
И. Латышев
129

колониальной политики английских, американских и дру¬
гих империалистов Запада была при этом большим козы¬
рем в руках японской пропаганды, ибо в ней указывалось
на действительно существовавшие бесчинствдколонизато-
ров в Малайе, Индо-Китае, на Филиппинах и т'; д. Но ло¬
зунг японцев «Азия для азиатов» на самом деле был от на¬
чала до конца пропитан империалистическим, шовинисти¬
ческим содержанием. Сущность этого давнишнего лозунга
японских агрессоров была ещё в 20-х годах вскрыта
И. В. Сталиным в беседе с одним японским корреспонден¬
том. «Во-первых,— указал И. В. Сталин,— он обходит во¬
прос о восточном империализме, как бы считая, что восточ¬
ный империализм лучше западного, что с восточным импе¬
риализмом можно и не бороться. Во-вторых, он, этот ло¬
зунг, прививает рабочим Азии чувство недоверия к рабо¬
чим Европы, отчуждает первых от вторых, разрывает
интернациональную связь между ними и подрывает, таким
образом, самые основы освободительного движения»
Империалистическую подоплёку поднятых на щит ка¬
бинетом Коноэ лозунгов («сфера сопроцветания великой
Восточной Азии», «Азия для азиатов» и т. д.) лучше всего
разоблачал тот факт, что в самой Японии наиболее ярыми
сторонниками создания «сферы сопроцветания» высту¬
пали деловые круги и прежде всего дзайбацу. По сообще¬
ниям газеты «Джапэн тайме», в октябре — ноябре 1940 г.
в Японии состоялись многочисленные совещания деловых
кругов, посвящённые обсуждению перспектив «сферы со¬
процветания». На них японские капиталисты вместе с
представителями армии и правительства с жаром обсуж¬
дали выгоды, которые принесла бы им эксплуатация стран
«сферы»1 2. На одной из подобных конференций, где при¬
сутствовали члены кабинета и директора крупнейших кон¬
цернов, всеобщий энтузиазм встретила речь председа¬
теля — барона Го Сэйносукэ, одного из самых крупных
финансовых воротил Японии, в которой тот призвал каби¬
нет к «освобождению миллиарда людей Азии из-под ига
европейцев»3. Подобные факты свидетельствовали о том,
что за крикливой паназиатской пропагандой японских
дипломатов крылись хищные стремления японских моно¬
полий.
1 И. В. Сталин, Соч., т. 7, стр. 230.
а См. «The Japan Times and Mail», Tokyo, 25.X. 1940, p. 2.
3 «The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 27JXI. 1940, p. 3.
130

Важно отметить при этом, что представители правя¬
щей клики много и развязно говорили о намерениях Япо¬
нии в Азии, на практике же в тот момент они добивались
лишь того, чего можно было достичь дипломатическим
нажимом, без военного конфликта с другими империали¬
стическими державами. К числу наиболее существенных
акций японского правительства в отношении стран Юго-
Восточной Азии можно отнести оккупацию японскими
войсками Северного, а затем и Южного Индо-Китая в
1940—1941 гг., проведённую с согласия вишистских вла¬
стей, укрепление военного и политического сотрудниче¬
ства с Таи, а также посылку двух неудачных миссий в
Голландскую Индию с целью включения экономики этой
страны в «сферу сопроцветания». Некоторые из указанных
акций в известной мере приблизили японских империали¬
стов к осуществлению их планов порабощения Юго-Вос¬
точной Азии, но в то же время ещё более осложнили об¬
становку на Тихом океане. Происки японских империали¬
стов сопровождались дальнейшим усилением противоречий
между Японией и другими империалистическими стра¬
нами — США и Англией, которые в не Меньшей степени,
чем Япония, жаждали обеспечить себе господство в стра¬
нах Азии и в бассейне Тихого океана.
Японо-американские противоречия уже в течение не¬
скольких десятков лет представляли собой постепенно на¬
раставшую угрозу миру на Дальнем Востоке. Ещё в
1920 г. В. И. Ленин указывал на неизбежность войны ме¬
жду США и Японией: «Война готовится между ними. Они
не могут мирно ужиться на побережьях Тихого океана,
хотя эти побережья разделяют 3 000 верст. Это соперни¬
чество неоспоримо вытекает из отношений их капитализ-
мов. Существует гигантская литература, посвященная во¬
просу о будущей японо-американской войне. Что война
готовится, что она неизбежна, это несомненно» *.
В 1940—1941 гг. японо-американские противоречия
достигли большой остроты. Напряжённость японо-амери¬
канских отношений усиливалась по мере развития экспан¬
сии Японии в южном направлении. Обострение японо-аме¬
риканского антагонизма нашло своё выражение в этот
период в таких действиях кабинета Коноэ, как заключение
Тройственного пакта, который формально был направлен
1	В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 414.
9*	131

против США. Это нашло своё выражение в открыто враж¬
дебных к США заявлениях представителей японского пра¬
вительства, иллюстрацией коих могло служить выступле¬
ние Коноэ от 4 октября 1940 г., где он пригрозил войной
США и Англии, если те не изменят своей политики.
Можно привести целый ряд примеров воинственных
антиамериканских выступлений, имевших место в этот
период. Так, в газете «Кокумин» в ноябре 1940 г. генерал
Накамура призывал японцев объединиться и без промед¬
ления атаковать Америку L В начале 1941 г. один из гла¬
варей японских фашистов, полковник Хасимото, выступая
на многолюдных митингах, призывал Японию сокрушить
США и Англию вооружённой силой. В апреле — мае
1941 г. на улицах Токио появились плакаты с надписями:
«Вооружим нацию!», «За твёрдую политику в отношении
Соединённых Штатов!» 1 2. О нараставшей напряжённости
японо-американских отношений свидетельствовали и
враждебные Японии акции американского правительства,
например: введение им 10 декабря 1940 г. системы лицен¬
зий на экспорт стратегических товаров и издание в тече¬
ние 1941 г. (в феврале, мае, июне) ряда запретов на раз¬
личные виды экспорта стратегических материалов в Япо¬
нию 3. Одним из следствий крайнего обострения
империалистических противоречий между США и Японией
явилось начало японо-американских переговоров, проис¬
ходивших в Вашингтоне с 8 марта 1941 г.4 В этих пере¬
говорах японская правящая клика намеревалась добиться
отказа США от соперничества с Японией в Китае и Юго-
Восточной Азии. В противном случае переговоры должны
были стать для Японии «дымовой завесой», призванной
замаскировать её подготовку к нападению на страны
англо-американского блока, ибо уже с лета 1940 г. япон¬
ские правящие круги готовились к тому, чтобы скрестить
оружие с США. В тексте приговора Токийского трибунала
говорилось, что на состоявшемся в июле 1940 г. совещании
Коноэ с Тодзио, Мацуока и Есида было решено «вклю¬
чить территории Англии, Франции и Голландии в сферу
1	См. «The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 26.XI. 1940, p. 3.
2	Tolischus Otto D., Tokyo Record, N. Y. 1943, p. 114.
3	См. «Токе сайбан ханкэнцу...», стр. 219.
4	О ходе японо-американских переговоров даёт представление
книга Б. Родова «Роль США и Японии в подготовке и развязывании
войны на Тихом океане», Господитиздат, 1951.
132

японского «нового порядка». Это означало, что, если Со¬
единённые Штаты не препятствовали бы этим планам,
Япония не стала бы нападать на них, но если США взду¬
мали бы оказать противодействие, то в этом случае Япо¬
ния без колебаний должна была прибегнуть к войне» 1.
Такая самоуверенность правящих кругов Японии была
не случайной. Ведь правящие круги США и Англии про¬
водили в предыдущие годы пресловутую «мюнхенскую»
политику поощрения японской агрессии. Они разжигали
воинственные настроения у японских империалистов
с целью направить японскую агрессию против Советского
Союза. Они попустительствовали ради этого японской экс¬
пансии в странах Азии. По этой же причине они оказывали
в ряде случаев слабое и непоследовательное противодей¬
ствие даже тем акциям японских империалистов в Китае,
которые ущемляли интересы американских и английских
компаний, орудовавших в странах Азии. Неудивительно
поэтому, что США рассматривались японскими империа¬
листами как держава, которую они способны были заста¬
вить пойти на большие уступки или же, в противном слу¬
чае, сломить в вооружённом единоборстве.
Так осуществление кабинетом Коноэ выдвинутого им
курса на овладение не только Китаем, но и Юго-Восточ¬
ной Азией привело Японию в 1941 г. на грань войны с
США и Англией.
Принятие правящей кликой Японии курса на захват
стран Юго-Восточной Азии заставило её обратить особое
внимание на отношения Японии с Советским Союзом.
В записях министра двора Кидо, сделанных в дневнике
осенью 1940 г., говорилось, что «успехи пятилетних пла¬
нов России, а также взаимоотношения нашей страны с
Россией вызывали чрезвычайную озабоченность импера¬
тора» 1 2. Даже самые оголтелые авантюристы из рядов
военщины и черносотенных организаций считали в этот
период невозможным начать продвижение на юг при тех
напряжённых взаимоотношениях, какие существовали
между Японией и Советским Союзом. В связи с этим в се¬
кретном плане внешней политики Японии, принятом Коноэ,
Мацуока, Тодзио и Есида на совещании 19 июня 1940 г.,
признавалось необходимым «проводить политику улучше¬
1	«Токе сайбан ханкэцу...», стр. 127.
2	«Кидо никки», стр. 69.
133

ния отношений с Советским Союзом, но такая политика
должна была проводиться лишь до тех пор, пока это было
выгодно и соответствовало планам Японии и Германии» ’.
Говоря иначе, курс кабинета Коноэ в отношении Совет¬
ского Союза заключался в том, чтобы усыплять его бди¬
тельность показным стремлением к урегулированию отно¬
шений и в то же время тайно готовиться к агрессивной
войне против Советского Союза, чтобы в благоприятный
момент напасть на него совместно с Германией, Италией
и другими империалистическими державами. Эту ковар¬
ную, гнусную тактику можно проследить на всех важней¬
ших акциях кабинета Коноэ, предпринимавшихся им в от¬
ношении Советского Союза.
Так, например, чтобы ввести в заблуждение обществен¬
ное мнение и правительство Советского Союза, министр
иностранных дел Японии Мацуока в течение 1940—1941 гг.
неоднократно выступал с демагогическими заявлениями
о намерении кабинета урегулировать японо-советские от¬
ношения. Образцом подобных заявлений могла служить
речь Мацуока на сессии парламента в начале 1941 г. И в
то же время военные планы, составлявшиеся японским
генеральным штабом на 1941 г., предусматривали захват
обширных территорий Советского Союза.
Статьи Тройственного пакта содержали демагогиче¬
скую оговорку, будто пакт «ни в коей мере» не затрагивал
существовавших взаимоотношений его участников с Со¬
ветским Союзом. Но втайне этот документ рассматри¬
вался японскими политиками как основа для совместного
нападения участников пакта на Советский Союз. Нака¬
нуне подписания пакта Мацуока, разъясняя его суть импе¬
ратору и другим представителям правящей клики Японии,
подчеркнул, что «Япония окажет помощь Германии в
случае советско-германской войны, а Германия окажет
помощь Японии в случае русско-японской войны» 1 2.
Скрытую антисоветскую направленность имели и раз¬
глагольствования членов кабинета Коноэ о «сфере сопро¬
цветания великой Восточной Азии», ибо втайне японские
заправилы подразумевали под этим лозунгом захват и по¬
рабощение не только колониальных стран Азии, но и
1	«Токё сайбан ханкэцу...», стр. 127.
2	См. М. Ю. Рагинский, С, Я- Розенблит, Международный процесс
главных японских военных преступников, стр. 242.
134

территорий Советского Союза. Согласно тексту приговора
Токийского трибунала, «когда идея о «сфере сопроцвета¬
ния великой Восточной Азии» сложилась в качестве ев-
фемизма для японской гегемонии в Восточной Азии, то
создание этой сферы неизбежно предусматривало захват
Сибири и Советского Дальнего Востока» Ч
Наглядным примером антисоветской политики правя¬
щих кругов Японии могло служить их отношение к заклю¬
чённому 13 апреля 1941 г. советско-японскому пакту о ней¬
тралитете. Объективно заключение советско-японского
пакта о нейтралитете являлось крупным успехом совет¬
ской внешней политики. Подписанный японскими пред¬
ставителями в Москве пакт, каково бы ни было субъектив¬
ное отношение к нему правящих кругов Японии, так или
иначе затруднял для них агрессию против Советского
Союза и мешал им координировать свои действия с фа¬
шистскими державами в Европе. Он углублял противоре¬
чия внутри блока фашистских держав. Пакт наносил, на¬
конец, удар по антисоветским планам американских импе¬
риалистов, стремившихся столкнуть Японию с Советским
Союзом.
Советско-японский пакт о нейтралитете являлся ре¬
зультатом твёрдой дальновидной миролюбивой политики
Советского Союза. В нём нашло выражение последова¬
тельное стремление Советского правительства предотвра¬
тить угрозу войны на Дальнем Востоке.
Совсем иными соображениями руководствовались
правящие круги Японии. Они пытались всячески нарушить
условия пакта и превратить его лишь в средство маскиров¬
ки своих приготовлений к войне с Советским Союзом в
блоке с гитлеровской Германией. Тотчас же по приезде
из Москвы Мацуока, подписавший пакт, заявил по секрету
немецкому послу в Токио: «Никакой японский премьер-
министр или министр иностранных дел не сумеет заста¬
вить Японию остаться нейтральной в случае конфликта
между Россией и Германией. В этом случае Япония будет
Вынуждена в силу необходимости напасть на Россию на
стороне Германии. Тут не поможет никакой пакт о ней¬
тралитете» 1 2. «Миролюбивая» на словах политика Японии
1	См. М. Ю. Рагинский, С. Я- Розенблит, Международный процесс
главных японских военных преступников, стр. 246.
2	См. там же, стр. 255.
135

в отношении Советского Союза, проводившаяся вторым
кабинетом Коноэ, была на деле пронизана злобой и враж¬
дой к стране социализма. Это была политика подготовки
агрессии и войны против Советского Союза.
Итак, все аспекты японской внешней политики по су¬
ществу имели в виду достижение одной цели — установле¬
ние мирового господства японского империализма в союзе
с Германией и её сателлитами. Её основным содержанием
являлось ведение войны за захват Китая в сочетании с
подготовкой к целому ряду новых войн с теми державами,
которые выступали против агрессивных поползновений
японского империализма (Советский Союз) или же явля¬
лись конкурентами Японии по агрессии и колониальному
разбою (США, Англия).
2.	Установление в стране
«новой политической структуры» —
режима полицейского террора и мракобесия
Подготовка к большой войне за передел всего мира яв¬
лялась центральным стержнем всей политики второго
кабинета Коноэ, не только внешней, но и внутренней.
В программной декларации кабинета, опубликованной
1 августа 1940 г., говорилось совершенно определённо
о намерении японского правительства «всемерно осу¬
ществлять военные приготовления, положив при этом в
основу государственную структуру обороны (кокубо кокка
тайсэй), способную мобилизовать все силы нации» Ч Как
явствовало из указанной декларации и комментариев пе¬
чати, под установлением «государственной структуры обо¬
роны» правящая клика имела в виду всестороннюю реор¬
ганизацию японского тыла, включая политику, экономику
и идеологию.
Согласно той же программной декларации основой
«государственной структуры обороны» в сфере политики
должна была стать пресловутая «новая политическая
структура», о которой в течение двух предыдущих меся¬
цев трубила японская реакция. Установление «новой по¬
литической структуры» намечалось путём создания такой
«национальной организации», которая, по словам декла¬
1 «Домэй Дзюмпо» № 22, 1940 г., стр. 2442.
136

рации, обеспечила бы «сотрудничество» и «единство» дей¬
ствий властей и народа, а также «самоотверженное слу¬
жение» государству каждого подданного на своём участке
работы Ч
Включение в правительственную декларацию кабинета
Коноэ таких формулировок, как «государственная струк¬
тура обороны» и «новая политическая структура», взятых
из лексикона фашистской военщины и самых крайних
черносотенных организаций, было весьма знаменательно.
До того времени все эти лозунги и формулы, какой бы по¬
пулярностью они ни пользовались в правящем лагере, не
заносились в официальные программы правительств. На¬
личие их в программе нового кабинета означало не что
иное, как официальное отречение правительства Японии
от принципов либерализма и буржуазной демократии. Оно
означало, что японское правительство впредь открыто ста¬
вило своей задачей уничтожение последних следов буржу¬
азной демократии, ещё сохранившихся в стране. Сам
премьер Коноэ, разъясняя принципы «новой политической
структуры», заявил в своей речи по радио 23 июля 1940 г.,
что «общественные взгляды и психология партий, будь то
либерализм, демократизм или социализм, уже не совме¬
стимы с государственной структурой» 1 2. В ткком же духе
разъяснялась в японской печати и суть «государственной
структуры обороны». «Структура обороны» в данном слу¬
чае представляла собой, по словам японского реакцион¬
ного журналиста Накамура Тэцу, «нечто противополож¬
ное раздробленной структуре либеральных государств» 3.
Открытый отказ правящей клики Японии от признания
каких бы то ни было принципов буржуазной демократии
с приходом к власти кабинета Коноэ был настолько оче¬
виден, что его заметили и оказались вынужденными кон¬
статировать даже реакционные иностранные наблюдатели.
Так, например, английский посол в Японии Крэйги писал
в этот период, что в японских политических кругах после
поражения Франции слово «либерализм» превратилось в
ругательство 4.
Отречение правящей клики Японии от каких бы то ни
было буржуазно-демократических методов господства,
1	См. «Домэй Дзюмпо» № 22. 1940 г., стр. 2442.
2	«Домэй Дзюмпо» № 21, 1940 г., стр. 2340.
3	«Кайдзо» № 17, 1940 г., стр. 12—13.
4	Qraigie Robert, op. cit., p. 102.
137

зафиксированное в декларациях второго кабинета Коноэ,
изображалось японской печатью крупным «поворотом» в
политической жизни Японии, равным по значению чуть
ли не реформам Мэйдзи !. Подобные оценки действий но¬
вого кабинета Коноэ, которыми пестрила буржуазная пе¬
чать, разумеется, явно преувеличивали масштабы и исто¬
рическую значимость предпринятой японской правящей
кликой реорганизации политического устройства Японии.
Ни о каком сравнении затевавшихся кабинетом Коноэ
«реформ» с реформами периода Мэйдзи не могло быть и
речи. Реформы Мэйдзи являлись прогрессивными по сво¬
ему содержанию и обеспечили Японии самостоятельное
национальное-развитие, а затеянное японской реакцией
под флагом «новой структуры» уничтожение последних
следов буржуазной демократии являлось не более чем
реакционной авантюрой, способной принести японскому
народу лишь тяжкие бедствия.
Было бы, однако, неправильным, с другой стороны,
недооценивать значение перемен во внутренней политике
правящих кругов Японии летом 1940 г. и не замечать того,
что отставка кабинета Ионай и приход к власти второго
кабинета Коноэ являлись не просто перетасовкой лиц, а
перетасовкой лиц, сопровождавшейся сменой программ и
форм политики правящих кругов. Приход к власти под
флагом «новой политической структуры» второго кабинета
Коноэ в момент, когда в стране происходила ликвидация
парламентских партий и профсоюзов, являлся, несомнен¬
но, рубежом в истории японского империализма. С соз¬
данием этого кабинета начался новый, заключительный
этап фашизации государственного строя Японии.
Опубликованная 1 августа 1940 г. программа каби¬
нета Коноэ не давала ещё ясного представления о кон¬
кретных формах «новой политической структуры». Хотя
печать, политиканы и чиновники повсюду рекламировали
«новую структуру», тем не менее ни им, ни тем более на¬
роду не было ясно, как должна была выглядеть эта пре¬
словутая структура. Один из главарей черносотенной
организации Тохокай в августе 1940 г. констатировал сле¬
дующее: «В публике много говорят о новой структуре.
Куда ни пойдёшь — всюду новая структура. Но когда за¬
ходит речь о том, что такое новая структура, то ясного
1 См., например, журнал «Сюхо», 7 октября 1940 г.» стр. 5* 16.
138

понимания нет. Даже последняя программа правитель¬
ства Коноэ, чрезвычайно абстрактная, нисколько не внесла
ясности в отношении конкретного содержания этого поня¬
тия» !.
Отсутствие конкретных сведений о том, что собой будет
представлять «новая политическая структура», больше
всего беспокоило оказавшихся «без работы» членов быв¬
ших политических партий. После роспуска каждой из этих
партий ими создавались всевозможные клубы и общества
для разработки планов «новой структуры» и организации
её центральных органов, в которых они рассчитывали
затем укрепиться. В конце июля и в августе 1940 г. все
эти группировки политических дельцов наперебой пред¬
лагали кабинету свои варианты «новой структуры»1 2,
однако Коноэ не обнаружил желания передать разра¬
ботку планов в их руки. Выработка и осуществление пла¬
нов «новой структуры» проходили под непосредственным
надзором кабинета и в установленной им последователь¬
ности.
Разработку конкретного плана «новой структуры»
Коноэ поручил небольшой группе военных и чиновников 3,
среди которых первую скрипку играл один из главарей
армейской клики Тосэйха, начальник военного управления
военного министерства генерал Муто Акира, казнённый
в 1949 г. в числе семи главных японских военных преступ¬
ников. Подготовленный этой группой план был одобрен
специально созданным «Комитетом по подготовке новой
структуры», который якобы олицетворял мнение всей на¬
ции, а на деле состоял из трёх десятков представителей
различных группировок «обновленческого» лагеря. 27 сен¬
тября 1940 г. этот план был утверждён кабинетом под
названием «Устава движения помощи трону» 4. «Движе¬
ние помощи трону», согласно уставу, предусматривало
создание централизованной полицейско-бюрократической
организации, охватывавшей все области жизни народа и
подчиняющей деятельность каждого рабочего, каждого
крестьянина, каждого служащего интересам правящих
кругов.
1	«Кайдзо» № 17, 1940 г.
2	«Домэй Дзюмпо» № 21, 1940 г., стр. 2343, 2344.
3	См. «Домэй Дзюмпо» № 24, 1940 г., стр. 2647.
4	«Домэй Дзюмпо» № 29, 1940 г., стр. 3208.
139

В качестве органа, руководящего «движением», учреж¬
далась так называемая «Ассоциация помощи трону»
(Тайсэй ёкусанкай).
Вкратце структура этого органа выглядела следующим
образом. Во главе АПТ (так сокращённо будем называть
в дальнейшем это учреждение) стоял президент, которым
являлось лицо, занимавшее пост премьер-министра. При
президенте имелись директора и советники АПТ, которые
во главе с президентом представляли собой «центральный
штаб» всего «движения». Далее предусматривалось соз¬
дание' при штабе «центрального секретариата», состояв¬
шего из ряда бюро и отделов. В префектурах, уездах,
городах и посёлках, согласно уставу, должны были соз¬
даваться местные отделы АПТ. Кроме того, при «цент¬
ральном штабе» АПТ учреждался так называемый «цент¬
ральный совет сотрудничества» (тюо кёрёкукай). Парал¬
лельно с местными отделами АПТ создавались местные
«советы сотрудничества». Весь персонал перечисленных
органов АПТ сверху донизу назначался президентом, т. е.
премьер-министром, сроком на один год, после чего на¬
значение могло производиться вторично.
Это громоздкое учреждение, призванное руководить
«движением народа», не предусматривало ни одной вы¬
борной должности. В данном случае в принципе отверга¬
лись какие бы то ни было элементы демократизма. По са¬
мой своей структуре АПТ представляла собой сугубо
бюрократический орган, способный лишь душить инициа¬
тиву масс и навязывать им диктаторскую волю правящей
олигархии. Её главная функция состояла в том, чтобы
принуждать народ выполнять директивы правительства.
По словам графа Арима, назначенного генеральным ди¬
ректором АПТ, «правительство и ассоциация — это одно
и то же, стремление первого есть стремление второго. За¬
дача ассоциации одна — добиваться осуществления обя¬
занностей подданных на основе сотрудничества с прави¬
тельством в достижении этой цели» !.
> Создание АПТ и её низовых органов началось сразу
же после утверждения кабинетом программы «движения
помощи трону» — 27 сентября 1940 г. В тот же день ка¬
бинет утвердил постоянных директоров АПТ в количестве
десяти человек. Все эти лица являлись наиболее актив-
1	<The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 25.XI. 1940, p. 2.
140

йыми черносотенцами из числа членов «Комитета по под¬
готовке новой структуры», уже завершившего свою работу.
В течение октября был укомплектован весь штат АПТ,
и 12 октября 1940 г. состоялась торжественная церемония
её открытия. Штат АПТ состоял целиком из профессио¬
налов-политиканов и чиновников, участвовавших в «дви¬
жении» за «новую структуру». Это была всё та же
орава продажных лакеев господствующей олигархии,
которая заполняла органы АПТ в расчёте найти там но¬
вые источники наживы1. Среди 2 тыс. сотрудников
АПТ — этого центра «всенародного движения» — не ока¬
залось в действительности ни одного подлинного предста¬
вителя народа. Даже реакционный английский дипломат
Крэйги констатировал фальшь официальной версии о
«всенародном» характере «движения помощи трону».
«Теоретически,— писал он,— все направления японского
общественного мнения должны были быть представлены
в ассоциации. На практике же, однако, большинство клю¬
чевых постов попало с самого начала в руки японских
политиканов наихудшего типа — шовинистов и демаго¬
гов» 1 2.
В октябре — ноябре 1940 г. по всей стране была со¬
здана система местных отделов АПТ, в которых опять-таки
выявился бюрократический, сугубо антинародный харак¬
тер задуманной правящей кликой «новой политической
структуры». И здесь всё «движение» было, так сказать,
«сделано» властями сверху. Губернаторы префектур по
собственному выбору составили списки кандидатов, кото¬
рые были отправлены к Коноэ и утверждены им.
Состав руководства местных отделов АПТ свидетель¬
ствовал о её сугубо полицейском, махрово-черносотенном
характере. Местные отделы АПТ состояли сплошь из чи¬
новников местной администрации и черносотенцев из
числа отставных офицеров, помещиков, финансистов,
. главарей «патриотических» организаций военщины и пр. 3
1	Согласно плану штаба АПТ, помимо всех прочих доходов
директора получали ежегодное жалование в размере 6—В тыс. иен,
начальники отделов — по 5 тыс., их заместители — по 3—4 тыс. иен
и т. д. («The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 8. XI. 1940).
2	Craigie Robert, op. cit., p. 103.
3	Это видно из полного списка членов всех префектуральных от¬
делений АПТ с указанием их профессий, который помещён в «Домэй
Дзюмпо» № 32, 1940 г., стр. 3500—3502.
141

По тому же классовому принципу формировались и
так называемые советы сотрудничества (центральный и
местные) — органы «движения помощи трону», призван¬
ные якобы доводить до сведения правительства «мнение
народа». В октябре Коноэ назначил председателя «Ден-
трального совета сотрудничества». Выбор был весьма
красноречив. Им стал не кто иной, как адмирал Суэцугу
Нобумаса — один из вождей лагеря «обновления»,
в прошлом министр внутренних дел, учинивший разгром
демократических организаций Японии осенью 1937 г.
По «Уставу движения помощи трону» половина чле¬
нов «Центрального совета сотрудничества» назначалась
премьером, а другая половина утверждалась им по реко¬
мендации префектуральных собраний. 7 декабря 1940 г.
Коноэ назначил первую группу членов «совета». Среди них
самое значительное место по количеству занимали пред¬
ставители финансового мира — дзайбацу1. К декабрю
1940 г. создание «Центрального совета сотрудничества»
было завершено. Согласно сведениям, имеющимся в ма¬
териалах первой сессии этого «совета», состав его был
следующим: из 212 членов «совета» представители круп¬
ного капитала (члены правлений дзайбацовских компаний,
банков и крупных акционерных обществ) занимали
52 места, чиновники центральной и местной администра¬
ции — 42, депутаты нижней палаты парламента — 22,
главари черносотенных «патриотических» организаций
(преимущественно «Союза резервистов») —21, члены па¬
латы пэров (князья, бароны и пр.) — 14, администрация и
преподаватели учебных заведений — 14, главы сельскохо¬
зяйственных ассоциаций, в которых хозяйничали помещи¬
ки,— 13, генералы и адмиралы— И, директора и сотруд¬
ники газетных компаний — 10, писатели, адвокаты, журна¬
листы — 8, члены провинциальных организаций промыш¬
ленников (повидимому, мелкая и средняя буржуазия) —4
и, наконец, одно лицо без определённых занятий 1 2.
1	Среди них были, к примеру, следующие лица: Гоко Киёси —
директор-распорядитель компании тяжёлой промышленности Мицу¬
биси, Исида Рэйсукэ — директор-распорядитель торговой компании
Мицуи, Фурута Тосиносукэ — директор-распорядитель концерна Су¬
митомо, Окано Киётакэ — директор-распорядитель банка «Санва»
и ряд других им подобных («The Japan Times and Advertiser»,
Tokyo, 8.XII. 1940, p. 1—2).
2	«Дайиккай тюокёрёкукай гидзи дзэнроку» (Сборник мате¬
риалов заседаний первой сессии Центрального совета сотрудниче-
142

И в «совете сотрудничества», призванном якобы выра¬
жать «мнение народа», не было, таким образом, ни одного
представителя широких масс трудящихся. Мнения, кото¬
рые от «лица народа» выражал подобный совет, могли,
следовательно, быть лишь мнениями всё тех же магнатов
капитала, помещиков и чиновников. То же можно сказать
и о местных «советах сотрудничества», члены которых
подбирались губернаторами префектур.
Таким образом, все учреждения, связанные с «Ассо¬
циацией помощи трону», по своему классовому составу
были совершенно чужды трудящимся массам. Это при¬
знал после войны сам создатель АПТ — Коноэ. В его ме¬
муарах говорится, что АПТ «являлась детищем чиновни¬
ков и находилась в полном отрыве от мнения нации» Ч
Было бы, однако, серьёзной ошибкой считать, что
АПТ — этот основной орган «новой политической струк¬
туры» — вообще не имел никакого отношения к трудя¬
щимся массам. Как раз наоборот. Главным, основным
объектом, на который направлена была деятельность
АПТ, являлись широкие массы трудового народа Японии.
Именно для воздействия на народные массы и была со¬
здана АПТ правящей кликой Японии. Подстёгивать и за¬
ставлять народ следовать по пути, угодному правящей
олигархии,— вот в чём заключалась основная за¬
дача АПТ.
Важнейшим средством воздействия АПТ на массы
являлась так называемая система «соседских общин»
(римпохан или тонаригуми). Система эта стала созда¬
ваться в Японии властями ещё с 1938 г., и к осени 1940 г.
ею было охвачено уже более 70% всех районов страны* 1 2.
Каждая «соседская община» состояла из одного-двух
десятков семей и возглавлялась одним из глав семей.
Вначале, до лета 1940 г., эти. общины представляли собой
формально не связанные с государством общественные
органы. Они создавались в деревнях и городах по указке
ства), т. 3, Токио 1941, изд. Отдела пропаганды АПТ. Приложение:
Список членов Центрального совета сотрудничества первого созыва,
стр. 1—12. Подсчёт сделан автором на основании содержащихся
в списке сведений о каждом из членов совета.
1	«Усинаварэси сэйдзи. Коноэ Фумимаро ко но сюки» (Проиг¬
ранная политика. Записки князя Коноэ Фумимаро), изд. Асахи
Симбунся, Токио 1946, стр. 26.
2	См. «Домэй Дзюмпо» № 19, 1940 г., стр. 2118—21Т9.
143

местных властей, выполняя роль вспомогательных орга¬
нов полицейского контроля над населением. Об этой их
функции японский журналист Като Мацуо писал следую¬
щее: «Соседские общины были одним из самых эффектив¬
ных инструментов такого же рода, как полиция и жан¬
дармерия, с помощью которых правительство могло полу¬
чать по крайней мере формальную поддержку своей
политики... Большинство из этих общин представляло со¬
бой нечто вроде вспомогательной системы шпионажа, ко¬
торая давала властям возможность получать сведения об
отсутствии сотрудничества в военных усилиях или о крити¬
ческих замечаниях по поводу политики правительства» Ч
С лета 1940 г. правящие круги Японии стали прида¬
вать системе «соседских общин» ещё большее, чем прежде,
значение. Были приняты меры для распространения её на
всю Японию; в министерстве внутренних дел вырабаты¬
вались планы унификации деятельности общин в масшта¬
бах всей страны.
В августе 1940 г., когда кабинет Коноэ разрабатывал
планы «новой политической структуры», министерство
внутренних дел приняло решение о том, что основой «дви¬
жения народа» при «новой структуре» станет именно эта
система «соседских общин» 1 2. С созданием АПТ руковод¬
ство деятельностью «соседских общин» было передано в
руки её местных отделов, и «общины» приобрели статут
первичных ячеек «движения помощи трону». «Сначала,—
писал Като Масуо,— общины были организованы как са¬
мостоятельные единицы, но после того как их поставили
под руководство «Ассоциации помощи трону», они были
тесно объединены с правительственным аппаратом, и для
лучшего контроля их величина была сведена к 10—
12 семьям в каждой» 3.
Каждые 30—40 общин стали составлять «ассоциацию
улицы» (тёнайкай) или «ассоциацию посёлка» (бураккай),
которые в свою очередь держали связь с местными отде¬
лами АПТ, не порывая, впрочем, и старых связей с поли¬
цией.
С помощью этой сети «соседских общин» местные от¬
делы АПТ подобно паукам, опутывающим свои жертвы
1	Kato Masuo, op. cit., N. Y. 1946, p. 187—188.
2	«Домэй Дзюмпо» № 19, 1940 г., стр. 2250.
3	Kato Masuo, op. cit., p. 187—188.
144

паутиной, могли охватывать своим контролем широкие
слои японского населения городов и деревень, а правя¬
щая клика Японии получала возможность оказывать
через АПТ и «соседские общины» эффективное воздей¬
ствие на каждую семью, на каждого индивидуума.
К началу 1941 г. создание системы «соседских общин»
и филиалов АПТ было в основном завершено по всей
стране. На 1 июля 1941 г., по данным проведённой АПТ
регистрации, в Японии имелось 206 тыс. уличных и посел¬
ковых «ассоциаций» и 1 333 732 «соседские общины» '.
Посмотрим, как использовала АПТ «соседские об¬
щины» при «новой структуре».
Главная функция этих низовых органов «новой поли¬
тической структуры» состояла, как показала действитель¬
ность, в осуществлении повсеместного, повседневного
контроля над жизнью японского населения. Согласно
предписаниям АПТ и полиции каждый член «общины»
был обязан следить за действиями своих соседей. Каждая
«община» должна была контролировать соседние «об¬
щины». Глава «общины» под угрозой всевозможных на¬
казаний был обязан извещать полицию о любом критиче¬
ском замечании и о всех случаях нежелания оказывать
«помощь трону». По словам американской журналистки
Аргалл, находившейся в то время в Японии, «через улич¬
ные ассоциации правительство могло вести слежку за
каждым гражданским лицом, могло знать, что оно делало
и даже что оно думало. Вполне лойяльные мужчины и
женщины арестовывались целыми сотнями лишь потому,
что какие-нибудь члены тех или иных ячеек АПТ слы¬
шали, что те выражали мысли, которые могли считаться
направленными «против национальной политики». Поли¬
ция по «контролю над мыслями» обрела себе таким путём
целую армию помощников. Вся страна — от палаты
пэров до ассоциации тряпичников — была «объединена».
Даже шёпотом нельзя было выражать сомнений или за¬
давать вопросы»1 2.
Кроме основной своей задачи — полицейского конт¬
роля — «соседские общины» с 1940—1941 гг. стали выпол¬
нять по воле правящей олигархии и ряд других функций.
Через них низовые органы АПТ и полиция проводили при-
1 «Ниппон Сэйдзи Нэмпо» (Ежегодник японской политики), изд.
«Ниппон Сэйдзи Кэнкюсицу», Токио 1943, стр. 87.
* Argali Phyllis, op. cit., p. 191.
10 И. Латышев
145

нудйтельную йоДпйску йа вбеййые займы, ШеДшйе йа
оплату прибылей японских монополий, выколачивали
всевозможные налоги, заставляли население проводить
сборы металлического лома, кухонных отбросов и пр.,
вымогали у населения «подарки» для армии. Через эти
же «общины» АПТ и сотрудничавшие с ней местные орга¬
низации военщины заставляли всё население вести воен¬
ную подготовку в часы, свободные от работы, трениро¬
ваться в тушении пожаров, обучаться стрелковому делу
и т. д., причём к этим занятиям наряду с мужчинами при¬
влекались в обязательном порядке женщины и дети.
Активность населения в осуществлении указанных
мероприятий стимулировалась при этом не только угро¬
зами полицейских репрессий, но и экономическим нажи¬
мом. Продовольственные карточки, введённые в Японии в
1940—1941 гг., распределялись властями через глав «со¬
седских общин». Они же распределяли талоны на топливо,
а в деревнях — на удобрения и сельскохозяйственные ору¬
дия. Плохие отношения с главой общины чреваты были,
стало быть, всевозможными неприятностями в получении
дефицитных продуктов.
Из изложенного явствует, что указанные органы «но¬
вой структуры», начиная от штаба АПТ и кончая «сосед¬
скими общинами», представляли собой не что иное, как
огромную полицейско-бюрократическую машину, призван¬
ную наряду с существовавшими ранее государственными
учреждениями навязывать волю правящих кругов народу
путём запугивания, голого принуждения и обмана.
Местные филиалы АПТ вместе с «соседскими общи¬
нами» были самыми всеобъемлющими институтами «новой
политической структуры», но их созданием ещё не исчер¬
пывалась проводившаяся кабинетом реорганизация внут¬
ренней политической системы Японии.
Не довольствуясь контролем по месту жительства,
правящая клика стремилась усилить контроль и над тру¬
довой деятельностью народа: на предприятиях, в учрежде¬
ниях, учебных заведениях и пр. Особое внимание правя¬
щей кликой уделялось при этом подавлению и предотвра¬
щению какого бы то ни было сопротивления политике
эксплуататоров со стороны японского пролетариата.
В ходе создания «новой структуры» властями предприни¬
мались настойчивые попытки сковать рабочий класс ещё
новыми, внеэкономическими цепями, чтобы окончательно
146

лишить его возможности противиться произволу властей
и предпринимателей.
Одним из таких средств внеэкономического принужде¬
ния рабочих правящей олигархией явились при «новой
структуре» уже упомянутые выше «общества служения
отечеству через производство» (сангё хококукай), которые
полиция и предприниматели создавали в Японии ещё с
1938 г.
С лета 1940 г. правящая клика стала прилагать двой¬
ные усилия, чтобы загнать в эти «общества» всех рабочих
японских предприятий. К концу 1940 г. число рабочих,
загнанных туда, возросло по сравнению с началом того
же года почти в 2 раза и составило, по различным дан¬
ным, от 4,5 до 4,8 млн. человек, а число самих «обществ»
достигло 46 тыс.1
Осенью 1940 г. правительство Коноэ приняло решение
о включении* «обществ служения отечеству через про¬
изводство» в систему институтов «новой структуры».
8 ноября 1940 г. кабинет утвердил так называемую «Про¬
грамму организации новой структуры труда», которая
была разработана в министерстве благосостояния и в Пла¬
новом бюро1 2. Программа представляла собой образец
бессовестной социальной демагогии. Елейными словами
она проповедовала рабочему классу Японии, порабощён¬
ному капиталистами, несовместимые с его положением
идеи о необходимости классового сотрудничества и добро¬
вольного повышения производительности труда. В ней
предусматривалось дальнейшее насаждение властями
«обществ служения отечеству через производство», кото¬
рые в совокупности должны были образовать в Японии
«новую структуру труда» (кинро синтайсэй).
В соответствии с этой программой кабинета 23 ноября
1940 г. был учреждён центральный орган «новой струк¬
туры труда» — так называемая «Ассоциация великой
Японии служения отечеству через производство» (Дайнип-
пон сангё хококукай). На состоявшейся церемонии учре¬
ждения была зачитана соответствующая демагогическая
1	Газета «Джапэн тайме», цитируя сообщение газеты «Тюгай
сёгё», указывала цифру 4,5 млн. («The Japan Times», Tokyo, 7. XI.
1940, p. 2); по данным чиновника Морито, в его статье в журнале
«Кайдзо» эта цифра равна была 4,8 млн. («Кайдзо» № 4, 1941 г.,
стр. 52).
2	См. «Домэй Дзюмпо» № 31, 1940 г., стр. 3409.
10*
147

декларация и оглашён список руководителей новой ассо¬
циации, составленный правительством. Президентом ас¬
социации был назначен министр благосостояния Канэ-
мити, а её директором-распорядителем — один из круп¬
нейших дельцов финансового мира, Хирао Хатисабуро.
Все прочие члены руководства ассоциации представляли
собой или крупных чиновников, или же воротил финансо¬
вого мира *, т. е. злейших классовых врагов японского
пролетариата.
В 1941 г. по всей Японии были созданы префектураль-
ные филиалы ассоциации, задачей которых являлось сти¬
мулирование и координация деятельности её низовых
органов — «обществ служения отечеству через производ¬
ство». Персонал их также состоял из чиновников местной
администрации. Возглавлялись они обычно или губер¬
наторами префектур, или ещё чаще префектами по¬
лиции 1 2.
Вся «новая структура труда» представляла собой, та¬
ким образом, ещё одну полицейско-бюрократическую орга¬
низацию, действовавшую по указкам воротил финансо¬
вого мира, заседавших в её штабе. Сами организаторы
«новой структуры труда» признавали её сугубо классо¬
вый, сугубо антипролетарский характер. Как писал один
из них, «руководство новой структурой труда не включает
ни одного выходца из рабочих, который бы выступал от
лица трудового народа; она состоит целиком из людей,
считающихся представителями капиталистов и чиновни¬
ков» 3.
«Новая структура труда» в руках капиталистов и по¬
лиции стала дополнительным рычагом, с помощью кото¬
рого из рабочих выжимались максимальные прибыли и
форсировалась дальнейшая гонка вооружений.
«Реформы», связанные с введением «новой структуры»,
коснулись не только пролетариата. В сфере торговли
власти также стали насаждать «движение служения оте¬
1	Так, например, советниками ассоциации наряду с министрами
кабинета и крупными чиновниками являлись такие финансовые
дельцы, как президент «Японской экономической федерации» («ци¬
тадели» дзайбацу) барон Го и главный директор концерна Суми¬
томо Огура Масацунэ («The Japan Times and Advertiser», Tokyo,
25. XI. 1940, p. 8).
2	См. «Кайдзо» № 4, 1941 г., стр. 60.
3	«Кайдзо» № 4, 1941 г., стр. 58.
148

честву». Под нажимом властей все мелкие торговцы в
каждом районе страны объединялись в так называемые
«общества служения отечеству через торговлю» (сёгё хо-
кокукай), где их деятельность ставилась под контроль
крупнейших торговых фирм. 21 ноября 1940 г. был учреж¬
дён «Центральный штаб обществ служения отечеству через
торговлю» (Сёгё хококукай-тюо хомбу) во главе с мини¬
стром торговли и промышленности, а затем в префектурах
и уездах были созданы его филиалы
Аналогичным порядком в сельских районах под руко¬
водством помещиков стали создаваться «общества служе¬
ния отечеству в сельском хозяйстве» (ногё хококукай),
деятельность которых была объединена «Лигой служения
отечеству в сельском хозяйстве» (Ногё хококу рэммэй),
функционировавшей при министерстве лесов и земле¬
делия 1 2.
Не забыли власти и интеллигенцию, которой они не
имели оснований вполне доверять. С осени 1940 г. по
указке властей началось объединение учителей, журнали¬
стов, писателей и музыкантов в соответствующие общества
всё с той же целью «служения отечеству» и «помощи
трону». Объединением этим руководили чиновники и ин¬
структоры АПТ. В результате спустя некоторое время, по
словам журналиста Като Мацуо, «все писатели, худож¬
ники и музыканты были вынуждены вступить в “общества
служения отечеству, где они получали инструкции, что им
надлежало писать, рисовать или исполнять в интересах
достижения национальных идеалов»3.
Так, по мере создания «новой структуры» в Японии
в тиски полицейско-бюрократического контроля попадала
вся политическая, общественная и культурная деятель¬
ность населения, которая отныне должна была направ¬
ляться только на потребу войны, только в угоду правящей
олигархии.
Основным методом организации властями «служения
отечеству» и «помощи трону» среди японского населения
являлись голое принуждение и запугивание. Даже закоре¬
1	К июлю 1942 г. в Японии имелось 8 740 «обществ служения
отечеству через торговлю» с числом членов 1 478 тыс. («Ниппон
Сэйдзи Нэмпо», стр. 240).
2	См. «Ниппон Сэйдзи Нэмпо», стр. 415.
3	Kato Masuo, op. cit., p. 191.
149

нелый реакционер Грю — американский посол в Японии —
должен был констатировать, что полицейские дубинки
и кулаки стали первейшим средством водворения «новой
структуры». Осенью 1941 г. он записал в своём дневнике:
«Поскольку концентрационных лагерей ещё нет, полиция
и жандармерия занимаются избиением всех тех, кто на¬
рушает правила «новой структуры», которые предусма¬
тривают экономию и порицают все виды развлечений,
яркие краски, шутки, спорт и вообще всякую весёлость,
к которой так склонны японцы, и, конечно, «опасные
мысли»... Я опасаюсь, что традиционная улыбка будет
всё реже появляться на их лицах» L
Под предлогом «борьбы с коммунизмом» правящие
круги стремились обеспечить японской полиции макси¬
мальную свободу действий. С этой целью 8 марта 1941 г.
по инициативе правительства парламент пересмотрел и
принял в новой редакции пресловутый антикоммунистиче¬
ский «Закон об охране общественного спокойствия»
(Дзианидзихо). В новой редакции закон ещё шире и про¬
извольнее толковал состав «преступления», под которым
в законе понималась любая деятельность, направленная
на «изменение государственной политики». Закон пред¬
усматривал ещё более жестокие, чем прежде, наказания,
в числе которых во многих статьях фигурировала смерт¬
ная казнь. Статьи закона, устанавливавшие порядок при¬
менения его на практике, наделяли полицию и судебные
органы ещё более широкими, чем ранее, полномочиями 1 2.
Кроме того, на той же сессии парламента 6 марта
1941 г. был принят так называемый «закон об обеспече¬
нии национальной обороны» (Кокубохоанпо), согласно
которому каторжными работами карались лица, распро¬
странявшие сведения, «наносящие вред общественному
спокойствию и порядку» 3. Как констатировали предста¬
вители даже буржуазной прессы, «принятие этого законо¬
проекта означало окончательный и полный контроль пра¬
вительства над прессой и народом, мнением и дей¬
ствиями» 4.
1	Grew Joseph, op. cit., p. 327.
2	См. «Wartime Legislation in Japan» (A Selection of Important
Laws Enacted or Revised in 1941), Nippon Shogyo Tsushinsha, Tokyo
1941, p. 69—70.
3	«Wartime Legislation in Japan», p. 7.
4	Argali Phyllis, op. cit., p. 194.	_
150

Смысл обоих законов заключался, следовательно,
в том, что под предлогом «борьбы с коммунизмом» и «обе¬
спечения национальной обороны» правящая клика стре¬
милась полицейским террором подавить в стране какую
бы то ни было, даже самую робкую, даже словесную, оп¬
позицию своей политике.
С этой же целью в рассматриваемый период наряду
с полицией в ход было пущено ещё одно средство террора.
Речь идёт об отрядах военной жандармерии — кэмпэй¬
тай, которые по указанию их шефа Тодзио стали без
суда и следствия хватать и бросать в застенки неугодных
военщине противников «новой структуры» из числа граж¬
данского населения.
Одна из основных целей установления правящими кру¬
гами системы повсеместного и повседневного полицей¬
ского контроля над населением состояла в том, чтобы
использовать эту систему для насаждения в массах воен¬
ной истерии, шовинизма и религиозных предрассудков.
В связи с этим кабинет Коноэ уже с осени 1940 г. принял
меры для изоляции народа от какой бы то ни было до¬
стоверной информации. Пресса и радио Японии стали
подвергаться строжайшей цензуре. В осуществлении цен¬
зуры полиции стали оказывать помощь органы «новой
политической структуры», в частности бюро пропа¬
ганды АПТ.
С момента своего создания АПТ наряду с прочими
функциями стала центром по распространению фашист¬
ской пропаганды правящих кругов среди японского насе¬
ления. Реакционная пропаганда осуществлялась ею через
свои местные филиалы и «соседские общины» с помощью
лекций, митингов и пр., через газеты и журналы, где для
неё всюду были отведены специальные страницы, через
министерство просвещения, с которым она находилась в
контакте \ и, наконец, через многочисленные «патриоти¬
ческие», религиозные, женские, молодёжные, спортивные
и другие общества, над деятельностью которых был по¬
степенно установлен её контроль1 2.
1	«Th& Japan Times and Advertiser», Tokyo, 12. XII. 1940, p. 2.
2	Процесс объединения под опекой АПТ и кабинета всех на¬
ционалистических фашистских организаций, занимавшихся агита¬
цией среди населения, начался с осени 1940 г. и продолжался
в 1941 г. 6 июля 1941 г. была образована «Восточноазиатская лига
великой Японии», в которую вошло 35 националистических органи¬
заций. 26 сентября 1941 г. все крупные женские организации ЯиО’
151

Официальная пропаганда навязывала народу идеи о
«справедливости», «законности» и «необходимости» поли¬
тики империалистических захватов, осуществлявшихся
правящей кликой. Японских обывателей убеждали в том,
что цветистые лозунги: «сфера сопроцветания великой
Восточной Азии», «новый мировой порядок», «Хаккои-
тиу», «Азия для азиатов» и пр., выражали их кровные
интересы, что содействие осуществлению намечавшихся в
этих лозунгах колониальных захватов являлось их свя¬
щенным долгом, предначертанным свыше. Так, на¬
пример, в послании премьера Коноэ по случаю учрежде¬
ния массовой националистической организации «Велико-
японской лиги Восточной Азии» говорилось, что содействие
построению «сферы сопроцветания великой Восточной
Азии» являлось для каждого японца «делом его чести и
священной задачей всей его жизни» *. Одновременно реак¬
ционная пропаганда убеждала японское население в не¬
избежности большой войны. Ссылками на напряжённость
международной обстановки пропаганда правящих кругов
стремилась «доказать» народу мнимую «необходимость»
проводившихся ими под флагом «новой структуры» фа¬
шистских мероприятий.
В то же время идеологи японского империализма сили¬
лись всячески скрыть от народа подлинную классовую
сущность «новой структуры» как фашистской террористи¬
ческой диктатуры дзайбацу и помещиков над народом.
Они повсюду назойливо твердили о том, что «новая струк¬
тура» создавалась якобы в интересах «всей нации», что
она была призвана даже излечить все пороки капитали¬
стического общества. Немалую роль в дезориентации масс
этой грубой социальной демагогией играли, кстати ска¬
зать, руководители японской правой социал-демокра¬
тии. Так, например, «патриарх» японской социал-демокра¬
тии Абэ Исо выступил осенью 1940 г. в поддержку «но¬
вой структуры», заявив, что она несёт, мол, ликвидацию
безработицы и проституции2.
нии были слиты в одно «Женское общество великой Японки», насчи¬
тывавшее 15 млн. членов. В течение 1941 г. крупнейшие реакцион¬
ные организации молодёжи — «Всеяпонский союз молодёжи», «Фе¬
дерация молодёжи императорского пути» и т. д.— были также по¬
ставлены под контроль АПТ (Mendelssohn Peter, op. tit., p. 107—110).
1	Tolischus Otto, Through Japanese Eyes, N. Y. 1945, p. 46.
’ Cm. «The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 10. XII. 1940, p. 3.
152

Пропаганду войны и социальную демагогию правящая
клика Японии сочетала в период создания «новой струк¬
туры» с разжиганием в народе религиозных средневеко¬
вых предрассудков, суеверий и шовинизма. Доктрины
синтоизма, утверждавшие божественность императора,
стали играть в пропагандистских мероприятиях правящей
клики ещё большую, чем прежде, роль. Заумные формулы
о божественности императора и непогрешимости его дей¬
ствий использовались правящей кликой для того, чтобы
возбуждать в политически незрелых слоях народа шови¬
нистический угар, религиозный фанатизм и заставлять
население слепо повиноваться приказам властей.
Иллюстрацией тому, как насаждался в стране милита¬
ризм и средневековье, могли служить организованные вла¬
стями в ноябре 1940 г. «празднества» по поводу дня рож¬
дения императора Мэйдзи и «2 600-й годовщины со дня
основания Империи». На подготовку к ним были мобили¬
зованы все органы пропаганды: пресса, АПТ, «патриотиче¬
ские» массовые организации, «общества служения отече¬
ству» и пр. Задолго до этих дней печать, радио и развешан¬
ные повсюду на улицах плакаты начали извергать потоки ■
славословия по адресу существовавшего в Японии строя
и нравоучений по адресу японского народа, которому
надлежало беспрекословно повиноваться императору.
В день годовщины Мэйдзи — 3 ноября в определён¬
ный час всё население Японии по команде властей дол¬
жно было кланяться в направлении императорского
дворца, где пребывал в тот момент император Хирохито.
Около гробницы Мэйдзи под руководством полиции и
«патриотических» организаций военщины устроены были
многотысячные процессии, к участию в которых привлека¬
лись школьники, молодёжные и женские черносотенные
общества, «общества служения отечеству» и пр. Тысячи
юнцов, одетых в военную форму и вооружённых винтов¬
ками, фланировали перед членами императорской семьи,
пели гимн и кланялись в сторону гробницы.
10 ноября 1940 г.— в день «2 600-летия Империи» по¬
добные же церемонии и шествия, но в ещё больших мас¬
штабах были повторены на площади перед императорским
дворцом.
Религиозный культ императора — синто и при «новой
структуре» оставался, стало быть, попрежнему краеуголь¬
ным камнем в системе доктрин, навязывавшихся правящей
153

кликой народу. Идеология затхлого средневековья и
социальная фашистская демагогия эпохи империализма
беспринципно и эклектически сочетались правящей кли¬
кой, не брезговавшей ничем для отравления сознания масс
и увлечения их в бездну войны и бесправия.
Реакционные манёвры правящих кругов Японии, про¬
водившиеся в стране осенью 1940 и зимой 1941 г. под ло¬
зунгом установления «новой политической структуры»,
произвели заметные перемены в облике японского госу¬
дарственного строя и имели серьёзные последствия .для
жизни японского населения. Уже к концу 1940 г., когда
японская печать стала писать о наличии в стране «новой
политической структуры» *, политический режим Японии
представлял собой совершенно открытую террористиче¬
скую диктатуру дзайбацу и помещиков, осуществляв¬
шуюся руками военно-бюрократической клики. Это был
режим полного бесправия масс, режим полицейского про¬
извола, режим демагогии и мракобесия, установленный
правящей олигархией Японии для того, чтобы обеспе¬
чивать ей безопасный тыл для войны за мировое гос¬
подство.
3.	Установление «новой экономической структуры» —
системы нищеты и крепостнической эксплуатации
народа монополиями
Когда летом 1940 г. «движение» за реорганизацию
внутренней политики Японии охватило весь правящий
лагерь, по инициативе японских монополий к основному
лозунгу «движения»: установление «новой политической
структуры», был прибавлен ещё один лозунг: установление
«новой экономической структуры». Как уже говорилось
выше, под «новой экономической структурой» японские
монополисты—дзайбацу имели в виду введение в стране
такого экономического законодательства, которое обеспе¬
чило бы им ещё более быструю милитаризацию японского
хозяйства<«щё более жестокую эксплуатацию трудящихся
масс, ещё большее увеличение сферы своего контроля
над экономикой страны на основе подчинения и поглоще¬
ния предприятий средних и мелких капиталистов. Требо-
1	«The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 12. XII. 1940, p. 5.
154

вание «новой экономической структуры» было обуслов¬
лено, следовательно, не какими-либо конъюнктурными
политическими соображениями, а действием основного
экономического закона современного капитализма. В нём
нашло своё выражение ненасытное стремление финансо¬
вых воротил Японии к обеспечению себе максимальных
прибылей.
Кабинет Коноэ, являвшийся верным слугой дзайбацу,
принялся сразу же за разработку планов «новой экономи¬
ческой структуры». Разработка этих планов и установле¬
ние «новой экономической структуры» велись кабинетом
Коноэ в обстановке дальнейшего ухудшения экономиче¬
ского положения в стране.
В 1940—1941 гг. происходила ещё более поспешная,
чем прежде, милитаризация японской экономики. Так,
например, по официальным японским данным, к концу
1941 г. вооружённые силы Японии стали поглощать
49% производившейся стали по сравнению с 27% к
началу 1940 г. В 1941 г. было произведено 50 964 т взрыв¬
чатых веществ против 37 596 т в 1939 г. Эта гонка воору¬
жений, проводившаяся японскими монополиями, есте¬
ственно, не могла не ухудшать ещё более и без того
тяжёлое положение трудящихся.
В 1940—1941 гг. происходило дальнейшее сокращение
производства товаров широкого потребления. Так, напри¬
мер, в 1941 г., по официальным данным, потребление тка¬
ней населением сократилось почти на одну треть по сравне¬
нию с 1939 г. и составило меньше половины потребления
в 1937 г.1 Зарубежная пресса сообщала о повсеместном
сокращении в Японии производства хлопчатобумажных
тканей, бумаги, удобрений, стройматериалов и т. п.1 2
Существовавший в стране уже прежде дефицит продо¬
вольствия с каждым месяцем становился всё более ощу¬
тимым. Продукция риса в 1941 г. упала до 8 245 тыс. т
по сравнению с 10 324 тыс. т в 1939 г.3, а производство
сахара снизилось за этот период на 40% 4. Как писал в
конце 1941 г. очевидец событий Крэйги, «в течение лета
и осени продовольственное положение, которое уже до
1	См. Дж. Б. Коен, Военная экономика Японии, стр. 190, 354.
2	См. «China Today», N. Y., August, 1941, p. 19.
3	См. Дж. Б. Коен, Военная экономика Японии, стр. 338.
4	См. «China Today», N. »Y., August, 1941, p. 19.
155

этого стало тяжёлым, непрерывно ухудшалось. Мясо,
яйца и овощи стали весьма редки в городах» *.
В стране росла нехватка топлива, которое всё больше
поглощалось военной промышленностью. Уже осенью
1940	г. в городах Японии было официально зарегистриро¬
вано 810,5 тыс. семей, не имевших никаких запасов топ¬
лива накануне приближавшейся зимы1 2.
Отсутствие в стране достаточного количества продо¬
вольствия, товаров широкого потребления и топлива при¬
вело к введению в 1940—1941 гг. карточной системы на
всевозможные виды товаров: сахар, спички, бензин, уголь,
сакэ, муку и т. д. С апреля 1941 г. карточная система была
распространена на основной продукт питания — рис сна¬
чала в крупнейших городах Японии, а потом по всей
стране. Лица, отнесённые к общей категории, получали по
карточкам такое количество продуктов питания, которое
удовлетворяло лишь 55% их нормальных потребностей.
Изданные в 1939 г. указы правительства о фиксации
цен на товары нарушались самими же властями, и офи¬
циальные цены на товары постепенно повышались.
К тому же, по мере того как пустели прилавки в магази¬
нах, происходил дальнейший бурный рост чёрного рынка.
По самым заниженным данным, составленным чиновни¬
ками Японского банка, индекс' розничных цен с учётом
влияния сделок на чёрном рынке составил в 1941 г. 204 по
сравнению со 135 в 1939 г. и 100 в 1936 г.3. Сколь велики
были масштабы спекуляции в Японии в этот период,
можно судить по сообщениям журнала «Чайна Тудэй»,
согласно которым на август 1941 г. в течение предыдущих
двух лет полицией было задержано 2 млн. лиц, совершив¬
ших «злоупотребления» в торговле. Представление о ха¬
рактере подобных «злоупотреблений» давало, к примеру,
сообщение того же журнала об аресте в Японии осенью
1941	г. восьмидесяти человек, занимавшихся продажей
собачьего мяса в кафе и ресторанах4.
Рост официальных цен не сопровождался практиче¬
ски никаким повышением заработной платы японских
рабочих и мелких служащих (для крупных чиновников
никаких ограничений не существовало); введённый в
1	Craigie Robert, op. cit., p. 126.
2	См. «The Japan Times», 25.X. 1940, p. 2.
3	См. Дж. Б. Коен, Военная экономика Японии, стр. 326, 342—343.
4	См. «China Today»» December, 1941, р. 19.
156

1939 г. «Закон о фиксации заработной платы», несмотря
на рост цен, продолжал оставаться в силе без изменений.
В деревнях положение крестьянских масс также про¬
должало ухудшаться. Власти бесцеремонно обирали кре¬
стьян. С 1940 г. они принуждали крестьян продавать
государству по «твёрдым ценам», т. е. за бесценок, все из¬
лишки риса, пшеницы, ячменя и пр., что в обстановке
инфляции и безудержного роста цен на городские товары
ставило крестьян на грань разорения. В 1940 г., например,
при урожае 60,3 млн. коку риса власти оставили кре¬
стьянам для потребления и на посев лишь 24,3 млн. коку,
или 40,3% * *. Одновременно полиция и находившиеся под
контролем помещиков сельскохозяйственные ассоциации
установили контроль за крестьянскими посевами и ввели
строгую регламентацию производства отдельных культур.
По словам американского публициста Рота, «хозяйства
арендаторов и полуарендаторов деградировали уже к мо¬
менту нападения на Пирл-Харбор, ибо рента в натуре всё
возрастала, а продукция падала»2.
Стоимость жизни в этот период продолжала увеличи¬
ваться. В 1941 г., даже по правительственным данным, она
составляла уже 147% по сравнению с 1937 г., против
121% в 1939 г.
Цитируя эти средние данные, к тому же, несомненно,
приукрашенные, нужно иметь в виду, лто положение низ¬
кооплачиваемых рабочих, бедняков в деревнях и др. было
на самом деле ещё более катастрофическим. Даже офи¬
циальная пресса Японии констатировала, что «низшие
слои населения, которые ещё до начала нынешнего инци¬
дента (имеется в виду японская агрессия в Китае.—
И. Л.) находились в жалком состоянии, оказались же¬
стоко ущемлёнными высоко поднявшимися ценами на
продукты ежедневной необходимости из-за недостатка
товаров вообще»3.
Постоянное понижение жизненного уровня населения
усугублялось к тому же дальнейшим ухудшением в эти
годы условий труда и быта трудящихся масс Японии. Это
выражалось в ещё большем удлинении рабочего дня и
учащении несчастных случаев на предприятиях, в ухудше-
1	Grad Andrew, op. cit., p. 31.
* Roth Andrew, Dilemma in Japan, Boston 1948, p. 184—193.
8 «The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 21.XI. 1940, p. 4.
157

ййи квартирных условии и в распространении по стране
эпидемических заболеваний. Журнал «Чайна Тудэй» так,
например, летом 1941 г. описывал быт трудового населе¬
ния Токио:
«Если вы пройдёте по восточной части Токио, то обна¬
ружите повсюду нищету и отчаяние... Вы увидите эту ни¬
щету и в Фукагавн — огромном пролетарском предместье
в самой восточной части города. Вы найдёте ещё худшие
условия вблизи Ниппори, где собирание отбросов является
важнейшим «промыслом»» Ч
О размерах эпидемических и социальных заболеваний
в стране свидетельствовали, например, опубликованные
в японской печати данные о заболеваемости трахомой.
В одной префектуре Акита из шестисот школьников, под¬
вергнутых медосмотру, 35,2% были заражены этой бо¬
лезнью. По словам печати, подавляющее количество за¬
болеваний трахомой падало на беднейшие слои города и
деревни, особенно в северо-восточных районах страны1 2.
В довершение всех невзгод народа в стране продол¬
жало увеличиваться количество бездомных, не обеспечен¬
ных работой людей. Это были рабочие, выброшенные с
закрывавшихся предприятий мирной промышленности,
а также кустари, лавочники и прочий люд, тысячами ра¬
зорявшийся в ходе милитаризации экономики страны. По
данным японской прессы, число лиц, потерявших, таким
образом, работу, достигло к осени 1940 г. 400 тыс. чело¬
век3. Вся эта масса людей, значительная часть которых
была до последнего времени более или менее обеспечен¬
ной, ещё не свыклась со своим новым положением и в от¬
чаянии металась по стране в поисках выхода. Даже самая
реакционная печать с раздражением констатировала этот
факт. Газета «Хоти» писала, например, в ноябре 1940 г.:
«Проблема массы людей, которая выбрасывается теперь
р работы, всё ещё остаётся нерешённой. Эта проблема дол¬
жна быть решена полностью и быстро, ибо дело приняло
печальный оборот и большое значение». Газета «Нити-
Нити» также констатировала, что на улице оказалось
«очень много» мелких и средних предпринимателей.
Такова была неприглядная картина экономического
положения в Японии в период, когда правящие круги
1	«China Today», July, 1941, р. 19.
2	См. «The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 5.XII. 1940, p. 3.
3	Cm. «The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 25.X. 1940, p. 3.
158

страны Приступили к водборенйю там так называемой
«новой экономической структуры».
Рассмотрим, что представляла собой эта «новая эко¬
номическая структура», водворявшаяся правящей кликой
Японии в обстановке милитаризации японского хозяйства
и растущих бедствий народных масс.
Для народа «новая экономическая структура» предве¬
щала новые бедствия. Об этом, не стесняясь, говорили
члены кабинета Коноэ. В интервью журналистам, дан¬
ном 23 июля 1940 г., премьер-министр заявил, что, «по¬
скольку основное внимание необходимо будет сосредото¬
чить в первую очередь на обороне государства/ мы на¬
деемся, что народ пойдёт на жертвы ради этого»1. В ок¬
тябре того же года военный министр Тодзио заявил, что
«новая структура не должна толковаться как наслажде¬
ние всеми радостями жизни»1 2. А директор Планового
бюро Хосино высказался ещё более откровенно, заявив,
что народ должен будет по крайней мере ещё десять лет
терпеть величайшие трудности — в этом и заключается
суть «новой структуры» 3.
Как показали факты, цель «новой экономической
структуры» заключалась прежде всего в том, чтобы за
счёт народных масс ещё больше увеличить прибыли кон¬
цернов, приносимые войной в Китае и подготовкой к
новым войнам. Введение «новой структуры» в сфере эконо¬
мики выразилось поэтому в наложении властями всевоз¬
можных внеэкономических, искусственных ограничений
на и без того совершенно недостаточное потребление на¬
родом материальных благ. Ограничения эти проводились
в жизнь то в виде правительственных указов, запрещав¬
ших производство тех или иных товаров массового по¬
требления, то в виде кампаний за «сбережение средств»,
проводившихся полицией и органами АПТ среди насе¬
ления.
К правительственным указам такого рода принадле¬
жал, например, указ министерства торговли и промыш¬
ленности от 22 сентября 1941 г. о запрещении производ¬
ства 150 видов железной и стальной продукции:
безопасных бритв, серёг и прочего в этом роде.
1	«Домэй Дзюмпо» № 21, 1940 г.» стр. 2338.
2	Grew Joseph, op. cit., p. 349.
3	См. «Правда», 7 сентября 1940 г.
159

По словам организаторов всевозможных кампаний за
«сбережения» и «экономию», самоограничения в потреб¬
лении продовольствия, одежды и пр. должны были стать
одной из главных обязанностей населения при «новой
структуре». Главным организатором этих кампаний с
осени 1940 г. стала АПТ. Вот некоторые примеры её дея¬
тельности в этой области.
В ноябре 1940 г. по указке АПТ и полиции руководство
«соседских общин» повсеместно сообщило населению
о том, чтобы оно не устраивало 15 ноября традиционного
праздника детей — «ситигосан», во время которого роди¬
тели обычно покупали детям подарки. Праздник отме¬
нялся, как разъясняла пресса, «не только во избежание
расходов, но и в целях более полного понимания истин¬
ного значения новой эры, в которую вступает страна» 1.
В том же месяце правительство и штаб АПТ опубликовали
через «соседские общины» совместное предписание насе¬
лению, в котором требовалось соблюдать «экономию»,
отказаться от каких-либо вечеринок в канун нового года
и вместо этого провести сборы средств на «подарки» япон¬
ской армии в Китае. Ещё ранее была запрещена пересылка
гражданским лицам традиционных новогодних подарков
и поздравительных телеграмм.
Арсенал средств, применявшихся реакцией для водво¬
рения «новой структуры» в области материальной жизни
населения, был весьма разнообразен. Немалое место за¬
нимали, к примеру, проповеди о «пользе» недоедания,
прозябания в нетопленных квартирах и т. д., сочинявшиеся
продажными писаками и распространявшиеся в форме
лекций или брошюр среди населения. Некий доктор Ма-
цунага из Киото писал, например, в своей проповеди
следующее:
«Принимать пищу одним разом в сутки меньше есть
способ жить согласно принципам государственной поли¬
тики, и это никогда не повредит нашему организму. Из
всех плохих привычек обжорство является наиболее вред¬
ной. Меньше есть — это значит укреплять наш организм
и в то же время жить согласно принципам национальной
политики экономии риса...»2.
Ещё большую роль в деле стимулирования «экономии»
1	«The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 13.XI. 1940, p. 3.
* «The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 6.XII. 1940, p. 1.
160

при «новой структуре» играло принуждение. Так, напри¬
мер, администрация университета «Кэйо» начала движе¬
ние за «новую структуру» с того, что запретила студентам
носить яркие одежды и выгоняла с занятий тех студентов,
которые признавались нарушившими это предписание.
Другие блюстители «новой экономической структуры» —
ярые черносотенцы из числа членов различных фашист¬
ских организаций — занялись наведением «порядка» прямо
на улицах. Корреспондент газеты «Мияко» сообщал о том,
что часты стали случаи, когда на улицах Токио и Осака
распоясавшиеся хулиганы-реакционеры нападали на де¬
вушек и женщин, трепали им волосы, если на голове была
завивка, и силой срывали с них ту одежду, которая, на их
взгляд, «не соответствовала военному времени» 1.
«Новая структура» в сфере экономики была, таким
образом, системой, которая превращала недоедание
и бедность в обязательные для трудового народа Японии
нормы поведения.
Эта «структура» налагала, кроме того, на трудящихся
и другие, не менее тяжкие обязанности. Ещё в июле
1939 г. в стране был введён в действие •§ 4 пресловутого
«Закона о всеобщей мобилизации нации», предусматри¬
вавший за правительством право мобилизовать население
на принудительные работы1 2. На основе этого акта в
1940—1941 гг. развернулась повсеместная регистрация
населения 3, а вместе с ней и «мобилизация» населения на
принудительные работы, которая приняла крупные мас¬
штабы в 1941 г.. Заключалась «мобилизация» в том, что
«мобилизованные» рабочие отрывались от семьи и на¬
правлялись принудительно, по произволу властей, в лю¬
бые районы страны, на предприятия тех капиталистов,
которые нуждались в рабочей силе.
Заработная плата «мобилизованных» устанавливалась
властями. Как разъясняли официальные комментаторы
1	«The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 26.XI. 1940, p. 8.
2	См. Фукухара Тэцу, Рому тосэй ханаси (Беседы о контроле
над рабочей силой), Токио 1942, стр. 111.
3	Примером этого служит распоряжение министерства благо¬
состояния от 14 декабря 1940 г., по которому все плотники, штукатуры
и подённые рабочие в возрасте от 16 до 50 лет должны были в тече¬
ние двух недель зарегистрироваться по месту жительства, для того
чтобы власти в любой момент могли мобилизовать их на принуди¬
тельные работы («The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 14.XI
(evening) 1940, p. 4).
11 И. Латышев
161

этого вопроса, «заработная плата мобилизованного Дол¬
жна по возможности устанавливаться с учётом прежней
заработной платы, но в зависимости от обстоятельств до¬
пускается, что заработная плата после мобилизации мо¬
жет быть меньше заработка до мобилизации» Ч На прак¬
тике же заработная плата «мобилизованных» оказыва¬
лась, как правило, меньше той, какую они получали
прежде, ибо предприниматели располагали бесчисленными
возможностями вступать в различные тёмные сделки с чи¬
новниками для приобретения себе максимально дешёвой
рабочей силы 1 2.
Квартирные и прочие расходы семей «мобилизован¬
ных» в связи с переездом последних в отдалённые районы
страны значительно возрастали, что, если учитывать ещё
снижение заработка «мобилизованных», ставило их семьи
в исключительно тяжёлые материальные условия. Грошо¬
вые пособия 3, которые власти выдавали по собственному
усмотрению тем или иным семьям, использовались вла¬
стями для поддержания дисциплины и подстёгивания «мо¬
билизованных». В разъяснениях властей на этот счёт го¬
ворилось, что «если мобилизованный рабочий попадает
на каторгу или в тюрьму, совершает побег, проявляет не¬
радивое отношение к работе или же плохо ведёт себя, то
выплата пособия семьям уменьшается или совсем прекра¬
щается» 4. Фактически «мобилизованные» рабочие стави¬
лись в крепостную зависимость от капиталистов, на пред¬
приятия которых они попадали.
К началу 1940 г. число таких закрепощённых рабочих
составляло всего лишь несколько сот человек. С введением
«новой структуры», однако, начался быстрый рост их ря-
1	Фукухара Тэцу, цит. соч., стр. 118.
2	По словам американца Коена, «японская мобилизация носила
случайный характер, и исход её во многом зависел от прихоти мест¬
ных префектургльных властей и полицейских чиновников... Имели
место жалобы в связи с тем, что заработок на новом месте оказы¬
вался ниже, чем прежний заработок» (Дж. Б. Коен, Военная эконо¬
мика Японии, стр. 307).
3	Пособие на жизнь выплачивалось в виде разницы между дохо¬
дами и расходами семьи из расчёта, что минимальный уровень расхо¬
дов должен был составлять в день на одного человека 35 сэн. В об¬
становке быстрого роста стоимости жизни такое пособие ни в коей
мере не могло обеспечить даже полуголодное существование. Едино¬
временные пособия на роды и на похороны были столь же мизерны —
не более 35 сэн (Фукухара Тэцу, цит. соч., стр. 12U—122).
4	Фукухара Тэцу, цит. соч., стр. 122.
16?

дов. К концу 1941 г. количество «мобилизованных» рабо¬
чих достигло уже 311 734 человек1.
«Мобилизация» использовалась правящей кликой и как
средство устрашения всех остальных японских рабочих и
загона их на военные предприятия. Стремясь избежать
участи крепостных, рабочие спешили устроиться на воен¬
ные предприятия, откуда их не «мобилизовывали» 1 2, и при
этом, разумеется, вынуждены были соглашаться с самыми
скверными условиями, предлагавшимися им хозяевами
военных предприятий.
Но и те рабочие, которые не подпадали под «мобили¬
зацию», постепенно привязывались властями с помощью
различных законов к местам своей работы и становились
объектом произвола тех или иных предпринимателей.
Примером такого рода законов мог служить так называе¬
мый «Закон о «рабочей книжке»», введённый в марте
1941 г. и распространённый постепенно на все категории
рабочих. Согласно этому закону, рабочие не могли уйти
с предприятия без разрешения хозяина-капиталиста
и властей, в руках которых находились их «рабочие
книжки» 3.
Правящая клика изобретала также новые способы вы¬
жимания пота не только из рабочих, но и из крестьянского
населения. Так, например, с осени 1940 г. стал создаваться
так называемый «Корпус сельских добровольцев». В него
набиралась властями крестьянская молодёжь из различ¬
ных районов страны, с тем чтобы, по словам прессы, по¬
павшие в этот корпус лица стали «ядром сельских общин»
и «превратились бы в действенную и активную силу на
местах, которая добивалась бы увеличения производства
сельскохозяйственной продукции»4. С ноября 1940 г.
этих юнцов тысячами направляли на обучение в специаль¬
ный лагерь в префектуре Ибараки, где их облачали в
военную форму и где им вдалбливали «патриотизм» и
прочие угодные правящим кругам идеи. Путём такой «об¬
работки» власти рассчитывали превратить попавшую в ла¬
герь молодёжь в помощников полиции и помещиков при
выколачивании из крестьян налогов, ренты и продоволь¬
ственных «излишков».
1	См. Дж. Б. Коен, Военная экономика Японии, стр. 308.
2	См. там же.
3	См. там же, стр. 285.
4	«The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 20.XI. 1940, p. 8.
11*	163

Усиление эксплуатации и грабежа масс монополиями
и помещиками в ходе установления «новой экономической
структуры» сопровождалось бурным ростом богатств
буржуазно-помещичьей верхушки, неуклонным возраста¬
нием прибылей монополистической буржуазии. Если при¬
быль японских акционерных компаний, по заведомо за¬
ниженным данным японской официальной статистики,
составляла в 1937 г. 2,1 млрд, иен, то в 1941 г. прибыль
эта возросла до 4,8 млрд, иен, т. е. более чем в 2 раза1.
Введение «новой экономической структуры» явилось од¬
ним из важнейших факторов столь быстрого роста прибы¬
лей японской буржуазии, львиная доля которых попадала
в руки монополистической буржуазии—дзайбацу.
Выдвинутый японскими монополиями лозунг «новой
экономической структуры» предусматривал дальнейшее
увеличение контроля дзайбацу над производством, торгов¬
лей и финансами страны на основе ещё более широкого
использования ими в этих целях государственной власти.
В частности, дзайбацу стремились наделить себя при
«новой структуре» государственными полномочиями и ис¬
пользовать эти полномочий для подавления конкуренции
«аутсайдеров» и поглощения их предприятий. Сформиро¬
ванное из ставленников дзайбацу правительство Коноэ
было призвано осуществить эти цели. С приходом каби¬
нета Коноэ к власти крупнейшие монопольные объедине¬
ния стали поспешно вырабатывать соответствующие кон¬
кретные планы «новой экономической структуры», чтобы
затем направить их кабинету1 2.
По линии правительства разработкой планов «новой
экономической структуры» занималось Плановое бюро при
кабинете министров, возглавлявшееся Хосино Наоки —
1	См. М. И. Лукьянова, Японские монополии во время второй
мировой войны, стр. 338.
2	Разработкой планов «новой экономической структуры» занима¬
лись, в частности, такие органы дзайбацу, как «Японская палата тор¬
говли и промышленности» (Ниппон сёко кайгисё), «Японская эконо¬
мическая федерация» (Ниппон кэйдзай рэммэй), «Центральный совет
по контролю над ценами» (Тюо букка тосэй кёрёку кайги), «Нацио¬
нальная федерация промышленных организаций» (Дзэнкоку сангё
дантай рэнгокай), «Японская федерация деловых организаций» (Нип¬
пон дзицугё кумиай рэнгокай), «Центральный совет торговых органи¬
заций» (Сёгё кумиай тюокай), «Японская ассоциация предпринимате¬
лей» (Ниппон дзицугё кёкай) и пр. (Канда Сусуми, Дзюё сангё дан-
тайрэй хёрон (Разъяснения к Указу об организациях в основных от¬
раслях промышленности), изд. Сёкогёсэйся, Токио 1941, стр. 5).
164

ставленником орудовавших в Северо-Восточном Китае
«новых» концернов. Вариант, выработанный осенью
1940 г. под руководством Хосино, не удовлетворил, однако,
основные группы финансового капитала. Явное неодобре¬
ние последних вызвала содержавшаяся в плане демагоги¬
ческая концепция о так называемом «отделении капитала
от управления предприятием», т. е. о передаче руковод¬
ства деятельностью предприятий под контроль госу¬
дарственных чиновников, при сохранении прав соб¬
ственности и доходов владельцами предприятий. Лидеры
основных групп финансового капитала тотчас .же стали
громко выражать свою неудовлетворённость «планом
Хосино» и даже подняли шум о том, что Коноэ и его
чиновники заражены якобы «коммунистическими» иде¬
ями Ч Как только их недовольство стало известно пра¬
вительству, премьер Коноэ поспешил заявить о том, что
у него «нет намерений проводить какую-либо крутую по¬
литику, которая вызвала бы беспокойство в экономических
и финансовых кругах» 1 2. При обсуждении «проекта Хо¬
сино» кабинетом в ноябре того же года вызвавший недо¬
вольство дзайбацу принцип «отделения капитала от управ¬
ления» был решительно отвергнут членами кабинета. По¬
павший в неловкое положение Хосино счёл необходимым
сразу же после этого срочно «пойти в Каноссу», т. е. на¬
правиться в город Осака, где находились резиденции
крупнейших представителей финансовой олигархии Япо¬
нии, дабы оправдаться и заверить финансовые круги в
том, что, как говорилось в его интервью, «не может быть
и речи об уничтожении права частной собственности» 3.
Затем в конце ноября 1940 г. неудовлетворённые дея¬
тельностью кабинета Коноэ финансовые воротилы бесце¬
ремонно вмешались в затянувшееся обсуждение плана
«новой экономической структуры» и стали попросту
диктовать министрам свою волю. 24 ноября Японская
экономическая федерация — штаб дзайбацу — опублико¬
вала свой вариант плана «новой экономической струк¬
туры», составленный советом директоров федерации4.
Тремя днями позже — 27 ноября — представитель
1	См. Т. A. Bisson, op. cit., р. 31.
2	«The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 4.XII. 1940, p. 1.
3	«The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 22.XII. 1940, p. 1.
4	По сообщению газеты «Джапэн Таймс энд Эдвертайзер», в вы¬
работке плана советом приняли участие представители крупнейших
165

концерна Мицуи, лидер японских дзайбацу Икэда Сэйхин
посетил резиденцию Коноэ и, по словам газет, «откровенно
изложил своё мнение о том, как понимать критику эконо¬
мических кругов». Как писала газета «Мияко», «эта
встреча должна рассматриваться не иначе, как важная
политическая конференция, и она повлечёт далеко иду¬
щие последствия в отношении кабинета к плану новой
экономической структуры» L Ещё через несколько дней
президент экономической федерации Го пригласил в то¬
кийский ресторан крупнейших финансистов страны, и со¬
бравшиеся там «тузы» обсудили и утвердили содержание
обращения, которое они решили направить кабинету. На
следующий день это обращение, являвшееся по существу
инструкцией, было подписано девятью крупнейшими орга¬
низациями дзайбацу и 7 декабря 1940 г. вручено Коноэ.
Этот акт сразу исчерпал все сомнения кабинета. Воля
магнатов финансового капитала была законом для прави¬
тельства. В тот же день кабинет утвердил план «нбвой
экономической структуры», в котором были полностью
учтены все пожелания дзайбацу. «Деловые круги,—
писала «Джапэн тайме энд эдвертайзер»,— определённо
успокоены тем, что принятый правительством план, как
свидетельствует его опубликованное содержание, во всех
своих основных пунктах соответствует рекомендациям,
сделанным группой барона Го»2.
Ход выработки плана «новой экономической струк¬
туры» наглядно свидетельствовал, таким образом, о да¬
леко зашедшем в Японии подчинении государственного
аппарата монополиям.
Принятый кабинетом Коноэ 8 декабря 1940 г. план
«новой экономической структуры» 29 августа 1941 г. при¬
обрёл силу закона в виде императорского «указа об орга-
низациях в основных отраслях промышленности» (дзюё
японских концернов, а именно: барон Го Сэйносукэ — председатель
совета, Такаси Исака — президент «Токийской газовой компании»,
Хатта Есиаки — президент «Японской палаты тооговли и промышлен¬
ности», Отани Набору — президент компании «Ниппон Юсэн Кайся»,
Окубо Тоситатака — президент «Иокагама спеши банк», вице-адмирал
Годо Такуо — президент «Центральной гильдии промышленников»,
Акаси Тэруо — президент «Дайити банк», Миёси Сигэмити — дирек¬
тор-распорядитель концерна Мицубиси, Миядзима Сэйитиро — пре¬
зидент компании «Ниссан», Мори Хиродзо — президент банка Ясуда
(«The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 25.XI. 1940, p. 7).
1 «The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 28 X1. 1940. p. 1—8.
г «The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 10.XII. 1940, p. 7.
166

сангё дантайрэй) и был введён в действие с 1 сентября
1941 г. 1
Организация капиталистического хозяйства Японии на
основе этого указа должна была выглядеть следующим
образом. В ряде отраслей японской промышленности,
а также в области финансов и торговли создавались так
называемые «ассоциации контроля» (тосэйкай), которые
должны были, согласно тексту этого указа, осуществлять
по согласованию с правительством «контроль» над произ¬
водством и распределением промышленной продукции,
а также размещением сырья, денежных средств и рабочей
силы1 2. Вступление в ассоциации предпринимателей в со¬
ответствующих отраслях было обязательным 3.
«Ассоциации контроля» возглавлялись президентами.
Президенты, согласно указу, обладали исключительно
широкими полномочиями. Они назначали и смещали по
своему усмотрению персонал ассоциаций и вершили всеми
их делами. По словам японских комментаторов указа,
«глава ассоциации в качестве так называемого «вождя»
несёт всю ответственность за контроль и руководство со¬
ответствующей отраслью производства, и, кроме того, ему
предоставляются могущественные полномочия для обеспе¬
чения полного проведения в жизнь указанных мер по кон¬
тролю и руководству... Глава ассоциации является един¬
ственным органом, выносящим решения и проводящим их
в жизнь. Весь остальной персонал оказывает лишь по¬
мощь главе ассоциации» 4.
В качестве органов, подчинённых «ассоциациям кон¬
троля», в префектурах предусматривалось создание в важ¬
нейших отраслях производства так называемых «союзов
контроля», или «контрольных союзов» (тосэй кумиай),
членами которых должны были стать местные предприни¬
матели и их организации. Руководство «контрольными
союзами» назначалось также президентом соответствую¬
щих «ассоциаций контроля» 5.
Таким образом, в каждой отрасли все предпринима¬
тели, начиная от владельцев крупных концернов и кончая
хозяевами мелких мастерских, оказывались включёнными
1 См. Канда Су су ми, пит. соч., стр. 8—9.
8 См. там же. Приложение № 1, разделы 4—6, стр. 2—3.
3	См. там же. Поиложение № 1, раздел 11, стр. 5.
4	Там же, стр. 79.
6 См. там же, Приложение № 1, раздел 44, стр. 16.
167

в единую систему, а их деятельность должна была кон¬
тролироваться и направляться главами соответствующих
ассоциаций. Кому же вверялись эти столь влиятельные
посты глав ассоциаций?
Как гласил текст закона, «глава ассоциации назна¬
чается соответствующим министром из числа лиц, реко¬
мендованных ему избирательным комитетом. Указанный
избирательный комитет назначается данным министром
из числа лиц, обладающих опытом или познаниями в де¬
лах соответствующей отрасли производства» Ч
Такая формулировка на первый взгляд предоставляла
выбор президентов «ассоциаций контроля» на усмотрение
министра и отдавала, казалось бы, бразды правления
экономикой в руки государства. Но это была лишь иллю¬
зия. Ведь выше уже говорилось, что министры финансов,
торговли и промышленности, путей сообщения и связи —
словом, все министры, ответственные за экономические
вопросы и, стало быть, призванные назначать президен¬
тов ассоциаций, являлись прямыми или косвенными став¬
ленниками финансовых кругов и выражали их волю.
Уже поэтому не могло быть никаких сомнений в том, что
«избирательные комитеты» составлялись министрами из
воротил финансового мира, а кандидатуры в президенты
ассоциаций выдвигались последними из числа лиц своего
круга. Действительность явилась полным подтверждением
этому. По словам американца Коена, «обычно ассоциации
возглавлялись бывшим председателем крупнейшей и наи¬
более могущественной фирмы соответствующей отрасли,
оставлявшим свою должность специально для занятия
поста главы контрольной ассоциации. Таким образом,
хотя дзайбацу подлежали формально правительственному
контролю, на деле они приобретали полное господство
над всей отраслью»1 2. В 1941 —1942 гг. посты глав «ассо¬
циаций контроля» в важнейших отраслях промышлен¬
ности оказались занятыми представителями самых круп¬
ных японских концернов: Мицуи, Мицубиси, Сумитомо,
Ясуда, Фурукава и т. д.3
Широчайшие государственные полномочия, приобре-
1	Канда Сусуми, цит. соч., Приложение № 1, раздел 14, стр. 6.
2	Дж. Б. Коен, Военная экономика Японии, стр. 58.
3	Список глав «ассоциаций контроля» и характеристика связей
каждого из них с магнатами финансового капитала даны в книге
Эдвардса Корвина «Японские концерны», стр. 144—145.
168

тённые японскими дзайбацу в результате учреждения «но¬
вой экономической структуры», использовались ими, ра¬
зумеется, в своих сугубо личных, хищных и корыстных
интересах, в частности в целях поглощения более слабых
конкурентов.
Поглощение концернами мелких и средних предприя¬
тий получило поддержку властей уже до вступления в
силу закона от 29 августа 1941 г. Оно происходило при
участии властей 1 в форме так называемых «слияний»
компаний в целях «рационализации» производства.
Прежде самостоятельные предприятия «сливались» таким
путём с концернами, попадая в полную зависимость от
последних, и постепенно присваивались ими на выгодных
условиях. В 1940 г. произошло при поддержке правитель¬
ства «слияние» 212 компаний, капитал которых в сумме
превышал 2 млрд, иен, а в первой половине 1941 г. «сли¬
лись» ещё 172 компании с капиталом в 3 млрд. иен1 2.
Указанные цифры учитывали только крупные и сред¬
ние предприятия. Что же касается мелких предприятий,
то «слияние» их приняло в рассматриваемый момент
чрезвычайно большие масштабы.
Эти «слияния», выгодные дзайбацу и пагубные для
прочих слоёв буржуазии, с введением «новой экономиче¬
ской структуры», которое было официально датировано
1 сентября 1941 г., не прекращались. По словам того же
Коена, «картели долгое время поощряли слияния, а когда
они превратились в контрольные ассоциации и получили
формальные полномочия, то продолжали осуществление
этой политики столь же энергично» 3. Указ о «контроль¬
ных ассоциациях» по существу отдал широкие слои япон¬
ской буржуазии на растерзание дзайбацу. «Вскоре после
этого,— говорилось в докладе комиссии Эдвардса, обсле¬
довавшей после войны японские концерны,— многие мел¬
кие компании были вынуждены слиться с крупными
промышленными концернами, господствовавшими в кон¬
трольных ассоциациях»4. Об огромных масштабах цен¬
1	Пресса сообщала, например, в ноябре 1940 г. о содействии ми¬
нистерства торговли и промышленности «слиянию» всех цементных
компаний под эгидой Асано и прочих «королей» этой отрасли произ¬
водства («The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 5.XI. 1940, p. 7).
2	«Токё сайбан ханкэцу...», стр. 220.
3	Дж. Б. Коен, Военная экономика Японии, стр. 99.
4	Корвин Эдвардс, Японские концерны, стр. 140.
169

трализации капитала, происходившей в Японии после
введения «новой экономической структуры», свидетель¬
ствовало увеличение, доли капиталов крупнейших компа¬
ний (с капиталом свыше 5 млн. иен) по отношению к ка¬
питалам всех торгово-промышленных компаний с 62,2%
в 1941 г. до 74,2% в 1945 г. при сокращении за тот же пе¬
риод числа всех торгово-промышленных компаний с
90778 до 41 380.
Государственный аппарат при «новой экономической
структуре» использовался, следовательно, японскими мо¬
нополиями не только для ограбления и угнетения трудя¬
щихся масс, но и для подавления конкуренции средней и
мелкой буржуазии, для захвата ими предприятий и дохо¬
дов менее сильных групп эксплуататорских классов.
Из всего сказанного выше явствует, что «новая эконо¬
мическая структура», которая стала создаваться в Японии
в 1940—1941 гг., представляла собой комплекс фашист¬
ских мероприятий правящих кругов, проведённых ими по
прямым указаниям японских монополий. Под предлогом
подготовки страны к войне законы «новой экономической
структуры» наложили на трудящиеся массы страны не¬
бывало суровые материальные ограничения. Они ущем¬
ляли права и урезали доходы большого количества мел¬
ких и средних предпринимателей, и в то же время они
предоставляли японской финансовой олигархии исключи¬
тельные возможности для получения максимальных при¬
былей, для превращения ею хозяйства Японии в царство
своего безграничного произвола.
История японского империализма до того момента ещё
не знала столь наглого и необузданного хозяйничания
финансовых воротил в экономике страны, столь бесцере¬
монной и жестокой эксплуатации ими народных масс,
столь циничного использования ими в этих целях государ¬
ственного аппарата Японии,

ГЛАВА IV
ПОСЛЕДНИЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ
К ВСТУПЛЕНИЮ ВО ВТОРУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ
1.	Обострение внутренних противоречий
японского империализма в 1940—1941 гг.
Устанавливая «новую политическую структуру», пра¬
вящая олигархия Японии рассчитывала с помощью таких
учреждений, как «Ассоциация помощи трону», «соседские
общины», «общества служения отечеству через производ¬
ство» и т. д., установить всеобъемлющую систему поли¬
цейского контроля над народом, которая исключала бы
всякую возможность оказания народными массами ка¬
кого-либо противодействия произволу дзайбацу и поме¬
щиков, террору властей и развязыванию новых военных
авантюр. Указанные учреждения «новой структуры» были
призваны объединить все политические группы правящего
лагеря и преодолеть таким путём склоки и грызню в этом
лагере. С помощью этих же учреждений и распростране¬
ния лживой пропаганды правящие круги надеялись
дезориентировать массы, создать у них иллюзии о мнимом
единстве интересов всех классовых групп японского об¬
щества, раздуть в массах военный угар и привлечь их к
активному содействию затевавшейся японскими империа¬
листами войне за передел всего мира.
Однако все эти расчёты правящей олигархии Японии
были построены на песке, ибо в капиталистическом
мире — мире эксплуатации и угнетения человека челове¬
ком — вообще невозможно достижение какого-либо мо¬
рально-политического единства и тем более в условиях
открыто террористической диктатуры,
171

Сколько бы ни свирепствовала полицейская реакция,
сколько бы ни шумела японская пропаганда о мнимых
успехах «новой структуры», сведения, просачивавшиеся
через все цензурные преграды в японскую и зарубежную
печать, свидетельствовали о том, что и при «новой струк¬
туре» классовые противоречия продолжали раздирать
японское общество, в силу чего господствующим классам
не удавалось добиться от масс активного содействия их
политике. Более того, продолжавшаяся война, бесправие
масс и ухудшение их экономического положения лишь
усиливали народное недовольство политикой правящих
кругов и вели к дальнейшему обострению классовой
борьбы в стране, которая в изменившейся обстановке при¬
няла несколько иные, преимущественно скрытые формы.
Тревожные настроения, которыми был охвачен япон¬
ский народ в дни введения «новой структуры», не могли
остаться незамеченными даже представителями зарубеж¬
ной буржуазной печати. Реакционный буржуазный жур¬
налист Толишус в марте 1941 г. писал следующее о
настроениях японского народа: «Мрачная атмосфера, пе¬
реполненная опасениями войны и военными приготовле¬
ниями, нависла над страной. Всё усиливающийся военный
режим, включающий в себя затемнения по вечерам, воз¬
растающую нехватку товаров самой первой необходимо¬
сти, нудную военизацию всех сфер жизни и контроль над
ними, начинает приводить в уныние неустойчивых людей
и раздражать их... Японский народ охвачен тревожными
ожиданиями, от которых его не могут отвлечь ни инфля¬
ционный военный бум, ни пьяное оживление в кварталах
увеселительных заведений» L
Реакционные мероприятия кабинета Коноэ, проводив¬
шиеся под флагом «новой структуры», встречали у народа
враждебный приём и стремление не подчиняться им.
О стихийном противодействии народа «новой структуре»
сообщала как японская, так и зарубежная пресса. Газета
«Хоти» писала, например, в декабре 1940 г. о том, что
в Японии «есть много людей, которые противятся меро¬
приятиям правительства по руководству и контролю и
склонны пойти на другие крайности только ради того,
чтобы оказывать сопротивление» 1 2.
1	Tolischus Otto D.t Tokyo Record, p. 65.
• «The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 7.XII. 1940, p. 5.
172

Явный рост недовольства и антивоенных настроений
обнаружился в 1940—1941 гг. и в войсках, о чём косвенно
свидетельствовало резкое возрастание процента дезерти¬
ров и добровольно сдавшихся в плен японских солдат в
Китае. Если в 4939—1940 гг. такие лица составляли лишь
10% японских потерь в Китае, то в 1940—1941 гг. их число
возросло до 31,8%J.
Мероприятия властей, навязывавшиеся населению че¬
рез АПТ и «соседские общины», встречались массами хо¬
лодно и выполнялись ими неохотно, пассивно, формально.
В результате уже к осени 1941 г. правящая клика сочла
необходимым создать ещё одну многочисленную реакцион¬
ную организацию — «Союз помощи трону совершеннолет¬
них» (Екусан сонэндан). Её цель заключалась в том,
чтобы как-то гальванизировать опекавшееся полицией
«движение помощи трону». В мотивировке причин её
создания руководству АПТ пришлось самому констатиро¬
вать слабый эффект и безжизненность этого «движения» 1 2.
Враждебный приём встречали в пролетарских массах
и насаждавшиеся на предприятиях полицейские «общества
служения отечеству через производство». Несмотря на зна¬
чительный рост их численности при «новой структуре»,
представители властей вынуждены были с раздражением
признавать, как и прежде, отсутствие мало-мальски поло¬
жительных результатов их деятельности из-за «пассивно¬
сти» рабочих. Так, один из руководителей «движения слу¬
жения отечеству» писал в 1941 г. следующее по этому
поводу: «Расстановка общественных сил, создавшаяся
после того, как были целиком распущены организации
трудового народа в сфере политики и экономики, является
чрезвычайно невыгодной для трудового народа. Нужно
признать тот факт, что активность трудящихся в движении
служения отечеству чрезвычайно мала и трудно находить
с ними общий язык, причём есть основания опасаться, что
дальше это будет ещё труднее» 3.
Введение «новой структуры» сопровождалось усиле¬
нием стремления трудящихся масс сбросить с себя бремя
войны, нищеты и бесправия. Всевозможные попытки пра¬
вящей клики задушить террором и обманом эту тягу
1	См. Okano Susumu, op. cit., p. 16.
2	См. «Сюхо» № 262, 15 октября 1941 г., стр. 9.
3	«Кайдзо» № 4, 1941 г., стр. 63—64.
173

народа к миру, свободе и улучшению своего материаль¬
ного положения не приносили ей с созданием «новой
структуры» желаемых результатов. Ей попрежнему не
удавалось одурманивать сознание всего народа. В передо¬
вых слоях трудового народа Японии сохранялись симпа¬
тии к великим идеям мира и свободы. Носителями этих
идей являлись уцелевшие ещё кое-где в глубоком под¬
полье ячейки коммунистов, продолжавшие мужественно
бороться с войной и фашизмом 1. Вплоть до 1941 г. одна
из таких ячеек вела антивоенную пропаганду в районе
Токио — Иокогама. В феврале 1941 г. полиции удалось,
однако, выследить её, и в течение трёх месяцев около
70 её членов были схвачены и брошены в застенки тайной
полиции.
Антивоенные настроения народа прорывались иногда
на поверхность в неожиданной для властей форме, ломая
лёд полицейского произвола. Так, 22 апреля 1941 г. воз¬
вращавшийся из Москвы после заключения советско-
японского пакта о нейтралитете Мацуока был встречен
ria улицах Токио огромными толпами народа, стихийно
возникшими и приветствовавшими его. Это событие вы¬
звало переполох в правящем лагере, ибо выяснилось, что
люди на улицах наивно полагали, что наступил долго¬
жданный поворот в политике правящих кругов Японии
в сторону дружбы с Советским Союзом — страной, после¬
довательно проводившей политику мира между народами.
В связи с этими событиями министр внутренних дел Хи-
ранума и министр юстиции Янагава, по сообщениям, про¬
никшим в зарубежную печать, забили тревогу по поводу
«проблемы мыслей» в Японии. В мае 1941 г. Янагава разо-
мал чиновникам своего министерства специальное пред¬
писание о том, что «всякие попытки публиковать или рас¬
пространять коммунистические мысли должны быть строго
запрещены»1 2. В последующие месяцы обеспокоенный ла¬
герь реакции развернул в Японии специальную антиком¬
мунистическую кампанию, в ходе которой полиция и
1	Американский журналист Марк Гейн сообщает о том, что на
протяжении всей войны несколько десятков коммунистов сохраняли
свою ячейку в Осака на военных заводах. По его же сведениям, даже
после начала войны на Тихом океане на свободе ещё действовали и
боролись коммунистические ячейки по 4—5 человек и полиция аресто¬
вывала ежегодно от 200 до 300 человек по обвинению в принадлеж¬
ности к коммунистам (Гейн Марк, Японский дневник, стр. 50, 507).
2	«China Today», N. Y., July, 1941, p. 19.
174

черносотенные организации призывали народ отказаться
от коммунистических идей и промарксистских сим¬
патий.
Подобного рода факты свидетельствовали о том, что
японские заправилы оставались при «новой структуре»,
как и прежде, неудовлетворёнными идеологией масс и со
страхом ощущали присутствие в народе «опасных мыслей»,
которые им не удавалось вытравить ни насилием, ни об¬
маном.
Тщетными оказались также попытки правящей клики
подавить на основе реакционных реформ любое сопротив¬
ление трудящихся произволу эксплуататоров. И при «но¬
вой структуре» трудящиеся Японии во многих случаях
находили способы активно бороться со своими угнетате¬
лями. Согласно значительно преуменьшенным данным са¬
мого японского правительства в 1941 г., т. е. уже при
«новой структуре», в стране имели место 1 304 арендных
конфликта в деревнях и 330 забастовок на заводах Ч
И это, несмотря на то, что в рассматриваемый момент
правящая клика использовала все самые жестокие сред¬
ства террора для предотвращения подобных актов клас¬
совой борьбы трудящихся масс (участие в забастовке ка¬
ралось, например, тремя годами тюремного заключения).
В обстановке безудержного полицейского террора столь
значительное число классовых столкновений уже само
по себе свидетельствовало об исключительной остроте
классовых противоречий в Японии в рассматриваемый
период.
Чтобы представить, какие острые формы принимали
классовые столкновения в этот период, а также чтобы
лучше понять, к каким новым способам борьбы приходи¬
лось прибегать трудящимся в обстановке произвола реак¬
ции, стоит рассмотреть подробнее некоторые забастовки,
имевшие место в 1941 г.
Одна из таких забастовок произошла в марте 1941 г.
в Кобэ на верфях Кавасаки. Причиной забастовки послу¬
жили невыносимо тяжёлые материальные условия, в кото¬
рых оказались рабочие верфей. Нормы отпускавшегося им
продовольствия были резко снижены, а время работы воз¬
росло с 10—12 часов до 16 часов в сутки. Кроме того, ра¬
бочим были навязаны принудительные ночные смены.
1	См. Okano Susumu, op. cit., p. 10—11.
175

Представители рабочих с различных верфей на тайном
совещании решили начать забастовку под лозунгами: «Со¬
кратить часы работы!», «Увеличить заработную плату!»,
«Добровольные ночные смены!» !. Когда требования, вру¬
чённые администрации, были отклонены, началась заба¬
стовка.
Это была необычная забастовка, ибо в условиях
«новой структуры» рабочие уже не могли действовать
старыми методами. Во время забастовки рабочие выхо¬
дили ежедневно на свои места работы, но не пускали в
ход машин и ничего не делали. В знак солидарности
с бастовавшими рабочие соседних предприятий также
прекратили работу, саботируя выпуск продукции 1 2.
Через несколько дней после начала забастовки басто¬
вавшие выдвинули новый лозунг: «Администрация не
имеет совести — ломай машины!». Началась массовая
порча машин и продукции. На одних лишь верфях Кава¬
саки было сломано более ста токарных станков. Эти дей¬
ствия рабочих представляли собой стихийный протест
против произвола властей и предпринимателей, против
каторжного режима, установленного на японских заво¬
дах.
Забастовка вызвала замешательство властей. Газетам
было запрещено сообщать что-либо о событиях в Кобэ.
Лица, говорившие о них, подвергались арестам. На самих
бастовавших обрушились жестокие репрессии. Чтобы вы¬
явить руководителей, полиция подвергла допросам 20 тыс.
рабочих, после чего 4 человека были расстреляны, а 24
арестованы, высланы из страны и пропали без вести 3.
Не менее ожесточённый характер носила забастовка
на авиационном заводе Мицубиси в Нагойе в августе
1941 г., которая также приняла форму организованного
саботажа. Последствием забастовки явились массовые
аресты забастовщиков 4. Ещё более жестоко была подав¬
лена властями забастовка рабочих и служащих на пред¬
приятиях тяжёлой промышленности Цуруми в Иокогаме,
имевшая место в октябре 1941 г. Многие бастовавшие
были арестованы и высланы из Японии на постройку воен¬
ных укреплений в странах Азии.
1	См. Roth Andrew, op. cit, p. 222.
2	См. Okano Susumu, op. cit., p. 12. z
3	Cm. Roth Andrew, op. cit, p. 222.
4	См. там же, p. 223.
176

В некоторых случаях, однако, власти были вынуждены
отступать, дабы не, вызвать конфликты ещё больших мас¬
штабов. Так, в сентябре 1941 г. рабочие арсенала Кокура
на Северном Кюсю провели забастовку, после которой
арестов не последовало, ибо полиция опасалась возникно¬
вения ещё больших волнений L
Весьма характерно, что большинство забастовок в
этот период произошло на военных предприятиях1 2.
. Так, несмотря на отсутствие каких бы то ни было ле¬
гальных организаций рабочего класса, несмотря на дра¬
коновские законы и жестокие репрессии, передовые слои
рабочего класса Японии продолжали и при «новой струк¬
туре» вести ожесточённую борьбу против своих угнетате¬
лей, расшатывая тем самым устои существовавшего ре¬
жима.
Все приведённые факты позволяют сделать вывод о
том, что волны террора и демагогии, обрушившиеся на
японский народ в дни водворения в стране «новой струк¬
туры», не сломили воли передовых слоёв трудящихся
к борьбе со своими классовыми врагами. В глубине со¬
циально-экономического базиса японского империализма
классовый антагонизм продолжал нарастать ещё бы¬
стрее, прорываясь подчас на поверхность и грозя опроки¬
нуть в будущем господство правящей олигархии. Трудя¬
щиеся массы Японии и при «новой структуре» исполь¬
зовали всякую возможность для выражения своего
недовольства и возмущения политикой войны, реакции и
наступления на жизненный уровень народа, проводив¬
шейся правящей олигархией.
Упорное сопротивление масс наступлению реакции
явилось основным фактором, непрерывно тормозившим
проведение правящей кликой антинародных реформ под
флагом «новой структуры».
Тормозящее воздействие на ход фашизации политиче¬
ского режима Японии оказывали также и противоречия
в самих эксплуататорских классах, проявлявшиеся в раз¬
дорах и ссорах между отдельными политическими груп¬
пами правящего лагеря.
Как известно, инициаторы движения за «новую струк¬
туру» имели в виду устранение на её основе разногласий
в правящих кругах. Вначале кабинету Коноэ, казалось
1	См. Roth Andrew, op. cit., p. 223.
2	См. Okano Susumu, op. cit., p. 12.
12 И. Латышев
177

бы, удалось добиться известных успехов в этом направле¬
нии. Коноэ установил тесное сотрудничество с лидерами
военщины и принял меры к ликвидации возможности раз¬
ногласий между кабинетом, в котором преобладали бюро¬
краты, и руководством армии. Для этого был создан так
называемый «Координационный совет» (Рэнраку кайги),
в который вошли ведущие министры кабинета и наиболее
влиятельные руководители армии и флота. На заседаниях
«Координационного совета» обсуждались основные во¬
просы государственной политики, и, «поскольку руководи¬
тели армии сами участвовали в принятии важнейших ре¬
шений, принятые раз решения впоследствии уже не могли
быть легко поколеблены» L В приговоре Токийского три¬
бунала говорится, что в 1940—1941 гг. заседания «Коорди¬
национного совета» собирались так часто, что фактически
этот орган стал выполнять в известной мере функции
кабинета. В результате на протяжении 1940 и первой по¬
ловины 1941 г. грызня и склоки между армейскими и
бюрократическими кругами перестали быть заметными на
политической сцене Японии. Лидеры армии, флота и бюро¬
кратии в лице клики Коноэ (так называемые «новые бюро¬
краты») выступали единым фронтом в качестве ревност¬
ных поборников «новой структуры» 1 2. Характерной демон¬
страцией этого единства явилось, к примеру, сделанное на
заседании кабинета министров 29 ноября 1940 г. заявле¬
ние морского министра адмирала Оикава, в котором он
подчеркнул, что «армия и флот полны решимости поддер¬
живать до конца политику правительства, действуя в тес¬
ном единстве», и призвал кабинет «обеспечить здоровое
развитие движения, возглавляемого «Ассоциацией
помощи трону»» 3.
На протяжении всего рассматриваемого периода во¬
енно-бюрократические круги при проведении ими полити¬
ческих и экономических «реформ» осуществляли тесный
контакт с представителями финансовой олигархии Япо¬
1	«Токё сайбан ханкэцу...», стр. 125, 126.
2	13 сентября 1940 г. на заседании «Комитета по подготовке новой
структуры» Тодзио официально заявил, что армия будет активно со¬
действовать движению за «новую структуру», и призвал всех членов
«Союза резервистов», руководимого армией, принять активное участие
в создании «новой структуры» («Домэй Дзюмпо» № 26, 1940 г.,
стр. 2877—2878).
3	«The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 30.XI. 1940, p. 8.
178

нии Ч При встречах с правительственными чиновниками
финансовые дельцы Японии постоянно напоминали им о
своей заинтересованности в скорейшем установлении
«новой структуры», всячески поощряли шаги кабинета
Коноэ в этом направлении и направляли из-за кулис его
действия. Так, например, на совместном завтраке финан¬
совых воротил с членами кабинета в апреле 1941 г. один
из «столпов» делового мира Японии — Хирао Хатиса-
буро — вице-президент «Совета контрольных организаций
тяжёлой промышленности» заявил, что «руководители
тяжёлой индустрии стоят за правительственную про¬
грамму новой экономической структуры, опубликованную
кабинетохМ прошлой осенью»1 2. Несколько позже, в мае
1941 г., на совещании правительства и финансовых воро¬
тил другой лидер дзайбацу — Такаси Исака (президент
Токийской газовой компании) заявил о полной поддержке
деловыми кругами планов создания «государственной
структуры наипрочнейшей обороны», выдвигавшихся
армией и кабинетом 3.
Блок дзайбацу, помещиков, военщины и придворной
бюрократии, решающую роль в котором играли дзайбацу,
представлял собой на протяжении 1940—1941 гг. ту
активную силу, которая последовательно и беззастенчиво
толкала страну по пути войны и реакционных преобразо¬
ваний.
Среди господствующих классов имелись, однако, ме¬
нее влиятельные, но довольно многочисленные группы,
которые проявляли известные колебания в отношении
«новой структуры» и в ряде случаев противились тем или
иным мероприятиям властей. Это были главным образом
те элементы средней и мелкой буржуазии, предприятия
1	Примером этого контакта могли служить частые поездки чле¬
нов кабинета в крупнейший центр деловой жизни Японии — город
Осака для отчётов и получения инструкций от своих хозяев —
магнатов финансового капитала. Так, в конце ноября 1940 г. в Осака
ездил не имевший формально отношения к деловому миру военный
министр Тодзио. Там он выступил 30 ноября с речью перед «экономи¬
ческими лидерами» Осака и Кобэ и изложил собравшимся ход созда¬
ния «новой структуры», обратясь к ним с весьма приятной для них
просьбой «оказать помощь» правительству в увеличении выпуска воен¬
ной продукции («The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 2.XII. 1940,
p. 1—3).
2	Tolischus Otto D., Tokyo Record, p. 103.
3	См. там же, стр. 113.
12*
179

которых несли ущерб, разорялись или попадали в лапы
дзайбацу при переводе хозяйства страны на военные
рельсы. В планах «новой экономической структуры» эти
группы видели угрозу своим интересам. В конце 1940 г.
даже близкая к правительству японская печать не могла
не констатировать возрастание недовольства и «массовой
неуверенности» мелких и средних предпринимателей в
отношении экономической политики кабинета Ч
«Новой структурой» оказались недовольны не только
значительные слои средней и мелкой буржуазии, но и мно¬
гие политические дельцы из числа членов парламента и
распустившихся политических партий. Не всем этим дель¬
цам удалось занять тёплые места в органах АПТ. Разра¬
батывавшиеся кабинетом Коноэ реформы избирательной
системы создавали для этих политиков явную угрозу ока¬
заться вне стен парламента после ближайших же выбо¬
ров, проведение которых чиновники из АПТ собирались
взять в свои руки.
Не возражая на словах против самого лозунга «новой
структуры», отдельные группы депутатов парламента
стали уже осенью 1940 г. выступать с критикой действий
правительства Коноэ и руководства АПТ. В частности,
их критике подверглись проект избирательной «реформы»,
принятый кабинетом 6 декабря 1940 г.1 2, и проект годового
бюджета АПТ, намеченный в сумме 100 млн. иен3. В это
же время весьма крупные группировки членов парламента
предприняли попытки создать в противовес АПТ свою
парламентскую партию, возродив вновь систему полити¬
ческих партий. Однако между этими группами не было ни
единства мнений, ни единства действий, ни уверенности
в успехе дела. Среди них не нашлось даже того, кого
1	См., например, «The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 14.XI.
1940, p. 5.
2	Согласно этому проекту, право гсроса сохраняли лишь главы
семей и лица, отбывшие воинскую повинность, что сокращало число
избирателей на одну треть, т. е. на 2 млн. Имелось также в виду уве¬
личение избирательных округов до размеров префектур, что сокра¬
щало число депутатов парламента с 466 до 300. Поскольку партии
-отсутствовали, кандидаты на выборах должны были быть рекомендо¬
ваны правительством («Кайдзо» № 1. 1941 г., стр. 89—92).
3	Члены парламента требовали сокращения бюджета АПТ и сня¬
тия с жалованья значительной части персонала этой организации:
начальников бюро, секций и т. д. («The Japan Times and Advertiser»,
8.XII. 1940, p. 8).
180

бы они сочли способным возглавить эту партию. Затея
их рухнула окончательно, когда стало известно, что воен¬
щина заняла в отношении её резко отрицательную пози¬
цию
Критика правительства и АПТ, с которой грозились
выступить на сессии некоторые депутаты, беспокоила пра¬
вящую клику, ибо она могла заронить искру в накалённую
внутреннюю атмосферу. Кабинету Коноэ пришлось по¬
этому на сессии парламента, которая началась в январе
1941 г., предложить фрондировавшим депутатам мирный
путь урегулирования разногласий. Чтобы гладко провести
на сессии различные реакционные мероприятия, направ¬
ленные против народных масс, кабинет отказался от вы¬
несения на сессию ущемлявшего интересы депутатов за¬
конопроекта о переделке избирательной системы и пред¬
ложил вместо него весьма приятный для депутатов закон
о продлении на год срока их полномочий, истекавших вес¬
ной 1941 г. В ответ получившие эту своеобразную взятку
депутаты с аплодисментами приняли резолюцию о «пол¬
ной поддержке» правительства в «деле укрепления воен¬
ной структуры нации» (сэндзи тайсэй кёка кэцуги) 1 2, а
также резолюцию о своём отказе от обычных запросов на
выступления министров. На основе этой сделки военно¬
бюрократической клики с продажными парламентскими
дельцами — сделки, направленной против народных масс
Японии и совершённой за их счёт, все важнейшие анти¬
народные законопроекты, внесённые на сессию правитель¬
ством 3, были без всяких возражений одобрены парламен¬
том, что дало некоторым японским журналистам повод
писать о «небывалом в последнее время единстве, имев¬
шем место на 76-й сессии парламента» 4.
Это было, однако, показное, весьма непрочное «един¬
ство». В ряде случаев, несмотря на все манёвры прави¬
тельства, недовольство некоторых слоёв правящего лагеря
реформами «новой структуры», а также в какой-то мере
1	См. «Кайдзо» № 5, 1941 г., стр. 245.
2	См. «Домэй Дзюмпо» № 3, 1941 г., стр. 205.
3	Имеются в виду: законопроект об огромном военном бюджете,
значительно большем, чем бюджет предыдущего года; новый вариант
«Закона о всеобщей мобилизации нации», предусматривавший .даль¬
нейшее ущемление прав и жизненного уровня населения; новый ва¬
риант «Закона об опасных мыслях», «Закон об обеспечении нацио¬
нальной обороны» и др.
4	«Кайдзо» N° 5, 1941 г., стр. 224.
- 181

и всеобщее народное недовольство прорывались на сессии
наружу и нарушали картину показного благополучия.
Основным объектом критики, отражавшей указанное
недовольство, парламентская фронда избрала «Ассоциа¬
цию помощи трону», в создании которой она видела пося¬
гательство на свои интересы. По словам японского журна¬
листа Аванари, «на сессии парламента вопрос об АПТ
обсуждался от начала и до конца... Ожесточённые прения
об АПТ возникали внезапно, каждый день, по любому по¬
воду». Депутаты долгое время отказывались, например,
утвердить бюджет АПТ, предложенный сначала в сумме
37 млн. иен, а затем сокращённый после пререканий с де¬
путатами до 8 млн. иен. «Нельзя считать,— писал тот же
журналист,— что вопрос заключается только в деньгах» Ч
Оппозиция возражала не только против бюджета АПТ, но
по сути дела и против неё самой, заявляя, что она была
неконституционным органом’.
Все эти нападки парламентской оппозиции на цен¬
тральный орган «новой политической структуры» не при¬
несли ей ощутительных успехов, ибо они шли вразрез с
устремлениями наиболее влиятельных групп правящего
лагеря: финансовой олигархии, военщины и пр. Кабинет
Коноэ, опираясь на поддержку этих групп, дал понять,
что он не намерен пересматривать ни принципы «новой
структуры», ни основы её организации. В своём заявле¬
нии по поводу «новой структуры», сделанном 8 февраля
1941 г. на заседании нижней палаты, Коноэ повторил по
существу всё то, что говорилось им ещё в августе 1940 г.
Несколькими днями позже представители армии и флота,
вмешавшиеся в работу сессии, потребовали у депутатов
немедленного принятия бюджета АПТ, в результате чего
запуганные депутаты сочли за лучшее проголосовать бюд¬
жет АПТ и тем санкционировать её существование.
На 76-й парламентской сессии на поверхность прорва¬
лось недовольство некоторых слоёв господствующих клас¬
сов и в отношении авантюристического курса Японии на
развязывание новых войн. В конце февраля 1941 г. неболь¬
шая группа депутатов во главе с Одзаки Юкио потребо¬
вала от правительства сделать «заявление» по поводу
внешней политики, дав этим понять, что они питают к ней
недоверие. Но эта вылазка оппозиции была настолько
1	<Кайдзо» № 5, 1941 г., стр. 123.
182

робкой и слабой, что не могла оказать давление на прави¬
тельство в сторону отклонения от намеченного курса.
Подавляющее большинство депутатов в последующий
период стало поддерживать во всём политику кабинета.
В сентябре 1941 г. около трёхсот тридцати депутатов даже
организовали специальный «союз помощи трону» для
безоговорочной поддержки любых законопроектов прави¬
тельства.
Так, в ходе создания «новой структуры» в правящем
лагере, с одной стороны, имело место обострение внут¬
ренних противоречий, а, с другой стороны, на фоне поли¬
тической жизни присутствие этих противоречий станови¬
лось всё менее заметным. Объяснялось это кажущееся
несоответствие тем, что военно-бюрократическая клика,
возглавлявшая государственный аппарат и опиравшаяся
на поддержку дзайбацу, находила при «новой структуре»
всё новые средства зажимать рот не только народу, нои
тем представителям господствующих классов, которые
пытались роптат.ь на произвол дзайбацу, военщины и бю¬
рократии. Подобные меры, однако, не обеспечивали иско¬
мой стабильности правительства. Загнанные вглубь нераз¬
решимые противоречия японского империализма продол¬
жали и при «новой структуре» исподволь колебать позиции
правящей клики, и последняя была вынуждена то и дело
производить перегруппировки в составе кабинета, АПТ
и пр. в надежде как-то укрепить своё неустойчивое поло¬
жение.	*
Так, в начале декабря 1940 г., в момент, когда в пра¬
вящих кругах возникли трения в связи с планом «новой
экономической структуры», в состав кабинета в качестве
министра без портфеля и заместителя Коноэ по кабинету
был введён Хиранума — один из самых влиятельных
представителей японской дворцовой бюрократии. Япон¬
ская пресса объясняла назначение этого реакционера
намерением правящих кругов укрепить движение за «но¬
вую структуру» и как-то смягчить недовольство, которое
вызывали экономические реформы в некоторых слоях
господствующих классов. В конце декабря 1940 г. в связи
с обострением раздоров в правящем лагере по поводу
реформ избирательной системы, администрации и др.
были проведены новые изменения в кабинете. В отставку
вышли министр внутренних дел Ясуй и министр юстиции
Кадзамц. Их мерта заняли Хиранума и генерал-лейтенант
183

Янагава. Эти перемещения объяснялись прессой стремле¬
нием правительства Коноэ укрепить свои позиции к на¬
чалу парламентской сессии, чтобы подавить ожидавшиеся
нападки оппозиции.
Финансовая олигархия являлась непременно активным
участником такого рода перестановок в кабинете. Они
осуществлялись по её указкам. Периодическая печать
придавала, к примеру, большое значение встрече Хира-
нума с Икэда Сэйхин, состоявшейся вслед за назначением
первого министром внутренних дел и посвящённой обсуж¬
дению перемен в кабинете и планов «укрепления внут¬
ренней структуры»1.
Новые перемены в составе кабинета произошли в
марте — апреле 1941 г., после парламентской сессии, от¬
меченной вспышками раздоров в политических кругах.
В состав кабинета был введён в качестве министра без
портфеля влиятельный представитель финансовой оли¬
гархии, Огура Масацунэ, бывший председатель совета
директоров концерна Сумитомо. Министр торговли Ко¬
баяси был заменён адмиралом Тоёда Тэйдзиро, связан¬
ным тесными семейными узами с концерном Мицубиси.
И, наконец, вместо Хосино, часто не попадавшего в тон
настроениям основных групп финансового капитала,
место председателя Планового бюро занял ставленник
этих групп генерал Судзуки Тэйити.
В конце марта — начале апреля 1941 г. вследствие
нареканий, которые столь часто вызывала деятельность
АПТ во время парламентской сессии, кабинет произвёл
некоторые изменения в её структуре1 2, а также перемеще¬
ния в составе её руководства. Практическое руководство
всеми делами АПТ было вверено генерал-лейтенанту
Янагава, министру юстиции, назначенному на пост вице-
президента АПТ3.
Все эти перетасовки в кабинете Коноэ свидетельство¬
вали в свою очередь о серьёзных противоречиях, которые
приходилось преодолевать правящей клике при проведе¬
нии ею реакционных реформ внутри страны. В то же
1	<The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 25.XII. 1940, p. 1.
2	В частности, был создан новый пост «вице-президента» АПТ,
в руки которого по существу вверялось всё практическое руководство
деятельностью ассоциации; совет постоянных директоров АПТ был
упразднён («Домэй Дзюмпо» № 10, 1941 г., стр. 1055).
3	См. «Домэй Дзюмпо» № 9, 1941 г., стр. 955.
184

время даже беглое рассмотрение их даёт возможность
судить в какой-то мере и о путях, на которых правящая
клика стремилась преодолевать указанные противоречия.
Если посмотреть на тех, кто занимал освобождав¬
шиеся посты в кабинете, то можно заметить, что правя¬
щая олигархия всё больше и больше предпочитала поль¬
зоваться услугами военщины, чем бюрократов, которые,
повидимому, не обладали в сложившейся обстановке та¬
кими качествами, как их партнёры в военных мундирах.
В самом деле, в ходе упомянутых перестановок три из
четырёх министерских портфелей, находившихся прежде
в руках штатских лиц, были вручены представителям армии
и флота. Этот факт нельзя считать случайным совпаде¬
нием. Он говорил о том, что перестройка японского тыла
под флагом «новой структуры» сопровождалась постепен¬
ным увеличением удельного веса и роли военщины в госу¬
дарственном аппарате и отодвижением на задний план
бюрократических элементов. Иначе говоря, при создании
«новой структуры»- в целях подготовки японского тыла к
«большой войне» выявилось определённое тяготение пра¬
вящей олигархии к установлению военной диктатуры как
последнего средства подавления нараставших в стране
противоречий и недовольства.
2.	Установление в Японии
открытой военно-фашистской диктатуры
С лета 1941 г. стали быстро расти разногласия между
отдельными группировками в самой правящей олигархии
Японии. Главной причиной этому послужили на сей раз
резкие перемены в международной обстановке в связи с
нападением гитлеровской Германии на Советский Союз,
совершённым 22 июня 1941 г. Этот преступный акт гитле¬
ровских разбойников создал японским агрессорам благо¬
приятные возможности для развёртывания на Дальнем
Востоке новых военных авантюр. Перед жаждавшими
войны империалистами Японии вплотную стал вопрос
о том, в каком направлении бросить сначала свои воору¬
жённые силы: на главном направлении — против Совет¬
ского Союза — или же на вспомогательных — против кон¬
курировавших с ними империалистических держав: США
и Англии. Вопрос этот стал поспешно обсуждаться в
185

правящих кругах Японии после того, как 6 июня 1941 г.
японский посол в Берлине Осима известил Коноэ о том,
что гитлеровское нападение на Советский Союз начнётся
в ближайшее время
Мнения отдельных представителей правящей олигар¬
хии Японии в этом вопросе оказались различными. Став¬
ленник «новых концернов», орудовавших в Северо-Восточ¬
ном Китае, министр иностранных дел Мацуока, убеждён¬
ный во всемогуществе гитлеровской военной машины,
выступил за немедленное вступление Японии в войну с
Советским Союзом на стороне Германии1 2. Иные, однако,
мнения были у бюрократии из клики Коноэ, а также у ли¬
деров армии, которые в этот момент уже на своём горь¬
ком опыте убедились в мощи вооружённых сил страны
социализма. По словам тогдашнего министра двора Кидо,
точка зрения Мацуока «встретила отрицательное отноше¬
ние не только членов кабинета, включая Коноэ, но и лиде¬
ров армии и флота» 3. Эти группы предпочитали не вме¬
шиваться сразу в советско-германскую войну, а выжи¬
дать и готовить свои войска для вторжения в пределы
Советского Союза при благоприятном для них обороте
этой войны. В то же время они считали целесообразным
заняться тотчас же осуществлением менее опасных для
них авантюр в направлении колониальных стран Азии.
Выразителем этого мнения являлся военный министр
кабинета Тодзио. «Престиж Японии исключительно подни¬
мется,— заявил он,— если она начнёт нападение в мо¬
мент, когда Советский Союз, как спелая хурма, готов бу¬
дет пасть на землю» 4. Подобные взгляды он излагал в
конце июня на заседании «Координационного совета»
(28 июня 1941	г.), в личном докладе императору
(28 июня) и на совещании «Совета маршалов» (30июня).
В этих взглядах нашли своё яркое выражение и злобная
ненависть японских империалистов к Советскому Союзу,
и их агрессивные вожделения в отношении нашей
страны, и их боязнь мощи советских вооружённых сил.
На состоявшемся 2 июля 1941 г. совещании в присут¬
ствии императора точка зрения Мацуока и его сгоронни-
1	См. «Токё сайбан ханкэцу...», стр. 238.
2	См. там же.
3	«Кидо никки», стр. 74.
4	«Тдкё сайбан ханкэцу...», стр. 139.
1₽б

ков была отвергнута и в основу принятого решения была
положена программа Тодзио1. В этом решении говори¬
лось: «Хотя наше отношение к советско-германской войне
определяется духом оси Рим — Берлин — Токио, однако
мы некоторое время не будем вмешиваться в неё, но при¬
мем по собственной инициативе меры к тайному воору¬
жению для войны против Советского Союза. Тем временем
мы будем продолжать дипломатические переговоры
с большими предосторожностями и, если ход советско-
германской войны примет благоприятный для Японии обо¬
рот, то мы применим оружие для решения северных про¬
блем и этим обеспечим стабильность положения в север¬
ных районах»1 2.
В соответствии с этим решением численность японских
войск на границах Советского Союза, в Маньчжурии,
стала с лета 1941 г. быстро возрастать, достигнув к 1942 г.
1 млн. человек. Количество танков было увеличено вдвое,
число самолётов возросло в 3 раза. Японские дипломаты
в Москве с началом советско-германской войны осуществ¬
ляли шпионскую работу для гитлеровской Германии, по¬
ставляя немецким фашистам всевозможную военную ин¬
формацию о Советском Союзе. Японские морские силы
стали чинить всевозможные препятствия советскому судо¬
ходству на Тихом океане и не раз задерживали, обстре¬
ливали и топили советские корабли.
Разногласия в правящих кругах, возникшие в связи с
нападением гитлеровской Германии на Советский Союз,
повлекли за собой ссоры в самом правительстве, слухи
о которых просачивались в прессу. Начались, в частности,
разговоры о том, что Коноэ и Мацуока перестали встре¬
чаться друг с другом. Опираясь на свои связи с «новыми
концернами» и некоторыми черносотенными террористи¬
ческими организациями, Мацуока оказывал нажим на
своих коллег, выступая с заявлениями о том, что «нынеш¬
няя позиция армии и флота не получает признания
.у народа» 3. Самонадеянность Мацуока дошла до того, что
он не только перестал согласовывать свои действия с
премьером Коноэ, но и пытался вопреки решениям импе¬
1	См. «Токё сайбан ханкэцу...», стр. 138.
2	М. Ю. Рогинский, С. Я. Розенблит, Международный процесс
главных японских военных преступников, стр. 243.
3	См. Мори Сэйдзо, Цумудзикадзэ нидЗюнэн (Двадцать вихревые
лет), т. 2, Токио 1946, стр. 8L
187

раторской конференции от 2 июля попрежнему гнуть свою
линию во внешней политике Японии.
Дворцовые и военно-бюрократические круги поспе¬
шили принять меры для обуздания строптивого министра.
Уже в июне по секретному приказу министра внутренних
дел Хиранума 100 тыс. напечатанных экземпляров одной
из речей Мацуока, в которой, повидимому, излагалась его
точка зрения, были задержаны и уничтожены как способ¬
ные «нарушить общественное спокойствие» Ч Затем,
в июле 1941 г., предприняты были меры по принудитель¬
ному удалению Мацуока из состава кабинета, поскольку
он отказался добровольно покинуть занимавшийся им
пост. 16 июля 1941 г. Коноэ заявил об отставке своего
кабинета. Хирохито принял её, чтобы через день вновь
поручить тому же Коноэ сформировать кабинет, но уже
без Мацуока. Его пост занял министр торговли предыду¬
щего кабинета адмирал Тоёда. Ставленник «новых кон¬
цернов» уступил, таким образом, ведение внешней поли¬
тики представителю дома Мицубиси, т. е. представителю
основных групп монополистического капитала Японии.
Удаление Мацуока из состава кабинета было предпри¬
нято, стало быть, в непосредственной связи с началом
советско-германской войны 1 2.
Состав третьего кабинета Коноэ ещё более, чем пре¬
жде, отражал стремление правящей олигархии Японии
передать в сложившейся обстановке руководящие посты в
государственном аппарате в руки военных. В этом каби¬
нете большинство портфелей (семь из тринадцати) при¬
надлежало лицам, находившимся на действительной
военной службе,— генералам и адмиралам.
Изгнание из кабинета Мацуока и замена его адми¬
ралом Тоёда ни в коей мере не сгладили разногласий
в правящем лагере по вопросам внешней политики. По
мере развития событий на международной арене эти
разногласия продолжали быстро усиливаться. Свиде¬
тельством этого явилось покушение на министра внутрен¬
них дел Хиранума, совершённое 14 августа 1941 г. одним
1	Tolischus Otto D., op. cit., p. 135—436.
2	В этом вопросе ошибочной является слабо аргументированная
версия Б. В. Родова в его книге «Роль США и Японии в подготовке
и развязывании войны на Тихом океане» (стр. 40—42), согласно ко¬
торой причиной отставки Мацуока являлось недовольство Берлина <и
Рима его политикой в отношении США.
488

из членов общества Кокурюкай, недовольных «нереши¬
тельной» политикой кабинета Коноэ.
Уже в августе 1941 г. надежды японских лидеров на
быструю победу Германии над Советским Союзом стали
исчезать. Немецкий посол в Токио Отт в телеграмме от
4 сентября 1941 г., направленной в Берлин, писал: «Ввиду
сопротивления, оказываемого русской армией такой ар¬
мии, как немецкая, японский генеральный штаб не верит,
что сможет достичь решающего успеха в войне против
России до наступления зимы. Сюда также присоединя¬
ются воспоминания о Номонганских (Халхин-гольских)
событиях, которые до сих пор живы в памяти Квантун¬
ской армии»1. А тем временем империалистические про¬
тиворечия между США и Японией достигли к осени
1941 г. небывалого напряжения. И это не случайно. По
мере того как события на советско-германском фронте
заставляли правящую клику Японии проявлять осторож¬
ность на «северном направлении», усиливались её пополз¬
новения в сторону менее опасных для неё захватов на юге.
Там японские империалисты находили в лице империали¬
стов США соперников в борьбе за господство над Китаем,
Юго-Восточной Азией и Тихим океаном, соперников по
грабежу и угнетению азиатских народов. Вследствие
этого японо-американский антагонизм возрастал не по
дням, а по часам. К осени 1941 г. японо-американские
переговоры, происходившие в Вашингтоне, стали источ¬
ником серьёзных разногласий в правящем лагере Японии.
По мере продолжения переговоров всё яснее становилась
невозможность преодоления империалистических проти¬
воречий между США и Японией. Как сообщается в днев¬
нике Кидо, уже летом 1941 г. в правящих кругах Японии
стали всё чаще толковать о неизбежном срыве перегово¬
ров и невозможности урегулирования отношений между
двумя странами 1 2.
В этом вопросе в тот период исчезло единство полити¬
ческих программ армии, флота и бюрократии, которое
демонстрировалось ими с момента создания второго ка¬
бинета Коноэ. Представители этих группировок, входив¬
шие в состав третьего кабинета Коноэ, перестали находить
1	М. Ю. Рагинский, С. Я. Розенблит, Международный процесс
главных японских военных преступников, стр. 244—245.
2	«Кидо никки», стр. 78—79.
189

общий язык tto поводу разрешения японо-американских
противоречий. Армия в лице Тодзио видела выход в
войне. Как писал в своих мемуарах Коноэ, «начиная при¬
близительно с августа, генеральный штаб и его окруже¬
ние, включая высшее начальство, решили, что переговоры
бесполезны, и стали говорить о войне между Японией и
США»
Более осторожный Коноэ считал целесообразным
продолжить ещё на некоторое время попытки достичь
приемлемого для Японии империалистического сговора с
США на основе порабощения этими странами народов
Азии и бассейна Тихого океана. По словам Марка Гейна,
«в то время Коноэ ещё не хотел войны с Соединёнными
Штатами. Он жаждал экспансии Японии не меньше лю¬
бого из своих соратников-ультранационалистов, но он
считал, что было бы ошибкой начинать новую войну до
окончания конфликта в Китае, и не соглашался игнориро¬
вать могущество Америки» 1 2.
Что касается флота, то многие адмиралы ещё с осени
прошлого года не обнаруживали особого желания ме¬
риться силами с более крупными флотами США и Ан¬
глии 3. Они предпочитали такие направления агрессии,
где бы не флот, а армия взяла на себя риск наносить
основной удар. Но в то же время лидеры флота допускали
уже летом 1941 г. возможность войны с США. Так,
31 июля 1941 г. на аудиенции у императора начальник мор¬
ского генерального штаба адмирал Нагано заявил о воз¬
можности в ближайшем будущем войны с США, но при
этом он сказал, что «одержание большой победы в мор¬
ском сражении... мало вероятно» 4.
6 сентября правящая клика сделала попытку найти
компромиссный путь в спорном вопросе и добиться вновь
единства всех этих группировок. В тот день состоялась
конференция в присутствии императора, на которой был
принят так называемый «основной курс государственной
политики империи», свидетельствовавший о том, что импе¬
раторский двор и стоявшие за ним финансовые круги от¬
давали всё большее предпочтение точке зрения армейских
кругов. Данный курс намечал распространение японской
1	«Усинаварэси сэйдзи, Коноэ Фумимаро ко но сюки», стр. 118.
2	См. Гейн Марк, Японский дневник, стр. 69.
3	См. Мори Сэйдзо, цит. соч., стр. 62.
4	См. «Кидо никки», стр. 78—79.
190

агрессий в направлении Колониальных стран Юго-ВостоЧ-
ной Азии. Им предусматривалось абсолютное политиче¬
ское и экономическое закабаление Китая японским импе¬
риализмом на основе полного отказа США и Англии от
соперничества с Японией в ограблении китайского на¬
рода. Вместе с тем там содержалось решение о продол¬
жении переговоров в Вашингтоне ещё до середины ок¬
тября 1941 г. В случае отказа США уступить указанным
притязаниям Японии по истечении этого срока решено
было приступить к осуществлению военных операций про¬
тив США Ч
Эти решения, таким образом, санкционировали войну
как средство выхода из тупика в японо-американских от¬
ношениях и предопределяли её сроки. Но они не устра¬
нили колебаний и ссор в правящих кругах. Разноголо¬
сица в кабинете Коноэ усиливалась по мере быстрого воз¬
растания напряжённости как во внутренней1 2, так и во
внешней обстановке. К середине октября, когда подошёл
намеченный срок прекращения переговоров в Вашинг¬
тоне, споры между сторонниками немедленной войны с
США в лице Тодзио и колеблющимися из группы Коноэ
сделали невозможным дальнейшее существование каби¬
нета в прежнем составе.
На совещаниях членов кабинета, состоявшихся 12 и
14 октября 1941 г., Тодзио от имени армии категорически
потребовал прекращения переговоров в Вашингтоне и
вступления в войну с США. Присутствовавшие там пред¬
ставители флота, не желая быть обвинёнными в трусости,
не возражали Тодзио открыто, но в то же время тайком
советовали Коноэ настаивать на продолжении перегово¬
ров, обещая подчиниться его решениям об отсрочке вой¬
ны3. Что же касается самого Коноэ, то на этих совеща¬
ниях он не проявил особого желания настаивать и доби¬
ваться принятия своей точки зрения, которая выдвигалась
им, повидимому, лишь для того, чтобы снять с себя от¬
ветственность на случай поражения в готовившейся войне.
Этот хитрый и осторожный политикан предпочёл поскорее
покинуть пост главы кабинета, увидев, что в сложив-
1	См. «Токе сайбан ханкэцу...», стр. 242, 195.
2	Именно в это время произошли уже описанные нами выше круп¬
ные забастовки на военных предприятиях в Нагойя, Иокогама и на
Северном Кюсю.
3	См. «Токе сайбан ханкэцу...», стр. 244—245.
191

шейся обстановке его дальнейшее пребывание там уже
не соответствовало настроениям правящей олигархии Ч
16 октября Коноэ заявил об отставке кабинета, которая
официально мотивировалась «отсутствием единства мне¬
ний в кабинете в отношении путей осуществления госу¬
дарственной политики» 1 2.
События, последовавшие за отставкой кабинета, пока¬
зали, что симпатии тех, кто вершил судьбами японской
политики за кулисами (дворцовых и финансовых кру¬
гов), обращены были в тот момент не к Коноэ, а к его
коллеге — генералу Тодзио. Именно этому жандарму и
солдафону было поручено сформирование нового каби¬
нета.	> >
18 октября 1941 г. был сформирован кабинет во главе
с Тодзио. Этот кабинет представлял собой довольно не¬
обычное явление. В глаза бросалась исключительная даже
для Японии роль военщины и прежде всего — роль самого
Тодзио. Оставаясь на действительной военной службе во¬
преки существовавшей традиции, Тодзио занял не только
пост премьера, но и пост военного министра и, более того,
пост министра внутренних дел. Как констатировалось в
японской литературе после войны, «кабинет Тодзио являл
собой из ряда вон выходящий случай в истории японской
государственной практики. В Японии нередки были слу¬
чаи, когда министр обладал двумя портфелями одновре¬
менно, но не было ещё ни одного человека, который за¬
хватил бы власть в правительстве так широко, как
Тодзио» 3.
Обладая указанными тремя ключевыми постами, Тод¬
зио довлел над всеми остальными членами кабинета, ко¬
торыми были главным образом военные и чиновники.
В его руках концентрировался одновременно непосред¬
ственный контроль над кабинетом, армией и полицией,
т. е. по существу вся исполнительная власть. Он превра¬
тился, таким образом, фактически в военного диктатора,
облечённого чрезвычайными полномочиями. С созданием
кабинета Тодзио процесс постепенной концентрации
1	По словам Гейна, в этот момент «император, который склонялся
к мнению, что победа над Соединёнными Штатами возможна, не ока¬
зал Коноэ никакой поддержки» (Гейн Марк, Японский дневник,
стр. 73).
2	«Домэй Дзюмпо» № 29, 1941 г., стр. 3000.
3	Мори Сэйдзо, цит. соч., стр. 125.
192

исполнительной государственной власти в руках японской
военщины достиг своего завершения.
Каковы бы ни были внешние особенности правитель¬
ства Тодзио, это правительство, как и предшествовавшие,
стало выразителем воли всё тех же господствующих клас¬
сов Японии: финансовых воротил и помещиков.
Обратимся к фактам.
Как и все премьеры, Тодзио получил свой пост из рук
дворцовой бюрократии. Ныне известно, что Коноэ, «про¬
тивник» Тодзио, после ухода в отставку лично просил по
телефону министра двора сделать своим преемником не
кого иного, как Тодзио Ч На состоявшемся 17 октября
1941 г. совещании бывших премьеров, созванном для вы¬
бора кандидатуры нового премьера, кандидатура Тодзио
была рекомендована единогласно. Этот выбор был санк¬
ционирован императором, и в знак особой симпатии двора
к Тодзио ему был присвоен чин полного генерала.
Диктаторские полномочия, полученные военщиной в
новом кабинете, ни в коей мере не нарушали существо¬
вавших взаимоотношений кабинета с финансовыми и по¬
мещичьими кругами и отнюдь не ущемляли интересов
последних, как это могло бы показаться на первый взгляд.
Ведь формально в состав кабинета Тодзио не вошёл ни
один представитель финансовых кругов. Посты министров
финансов, торговли и промышленности, к примеру, за¬
няли на сей раз чиновники Кая и Киси, что и создавало
иллюзию, будто кабинет Тодзио не имел связи с финансо¬
выми кругами. Но это была лишь иллюзия. Тот же ми¬
нистр финансов Кая, тот же министр торговли и промыш¬
ленности Киси являлись на деле креатурами японских
концернов. Как сообщалось, например, в одном из номеров
журнала «Контэмпорари Джапэн», изданном в годы
войны, Кая был с давних пор тесно связан с воротилами
концерна Мицуи и был обязан им своим быстрым продви¬
жением по служебной лестнице в министерстве финансов 1 2.
Киси же, как было известно, за время своего длительного
Пребывания в министерстве торговли и промышленности
нажил миллионное состояние благодаря своим тесным
связям с финансовыми кругами Японии 3.
1	«Кидо никки», стр. 96.
2	«Contemporary Japan», November 1942, р. 1561.
3	Иноуэ Kuecu, Ниппон сэйдзи фухайси (История загнивания
японской политики), Токио 1948, стр. 153.
13 И. Латышев
193

Руководство другими органами кабинета, непосред¬
ственно соприкасавшимися с «бизнесом» дзайбацу и поме¬
щиков (Плановое бюро, министерство сельского хозяй¬
ства), было оставлено в руках прежних министров каби¬
нета Коноэ, которые являлись также ставленниками
финансово-помещичьей олигархии. Поэтому финансовые и
помещичьи круги с явным одобрением и удовлетворением
отнеслись к смене кабинетов, считая новый кабинет Тод¬
зио, где военщина обладала диктаторскими полномочиями,
наиболее способным осуществить те задачи, которые воз¬
лагались ими на государственный аппарат в сложившейся
обстановке. Как сообщало в те дни агентство Домэй Цу-
син, «перед лицом нынешней обстановки, которая не допу¬
скает даже минутных колебаний и нерешительности, фи¬
нансовый мир выражает своё единодушное одобрение и
доверие по поводу быстрого создания нового кабинета, на¬
меревающегося объединить в одно целое политические и
военные вопросы, а также по поводу последовавшей ста¬
билизации политической обстановки» Ч
То же агентство сообщало, что сельскохозяйственные
организации (т. е. организации помещиков.— И. Л.), по¬
добно финансовым кругам, также «выражают глубокое
удовлетворение и доверие в отношении нового кабинета»1 2.
Первые же шаги кабинета Тодзио обнаружили, что его
«миссия» заключалась в том, чтобы незамедлительно раз¬
вязать войну за мировое господство, подготовка к которой
была начата и проводилась двумя предшествовавшими
кабинетами Коноэ. Для того, собственно говоря, и при¬
звала правящая олигархия Японии военщину к власти,
чтобы довести до логического завершения тот курс, кото¬
рый был принят летом 1940 г. вторым кабинетом Коноэ.
Как сообщало тогда агентство Домэй Цусин, «финансо¬
вый мир ожидает от нового кабинета осуществления уже
установленной политики»3. От оголтелой военщины во
главе с Тодзио требовалось сделать самый последний шаг,
ответственность за который не взял на себя более осто¬
рожный Коноэ,— начать «большую войну».	v
Военщина демонстрировала свою готовность выпол¬
нить волю правящих кругов. На первом же заседании ка¬
бинета, состоявшемся 18 октября 1941 г., была принята
1	«Домэй Дзюмпо» № 29, 1941 г., стр. 3003.
2	Там же.
3	Там же.
194

резолюций, декларировавшая намерение кабинета «реши¬
тельно идти по пути осуществления уже установленного
курса политики» Ч
Приход Тодзио к власти означал не только намерение
правящей клики Японии начать войну, но и одобрение ею
определённой последовательности, в какой Япония должна
была совершать свои вооружённые авантюры. Иначе
говоря, создание указанного кабинета подразумевало
начало в ближайшем же будущем определённой войны —
войны с Соединёнными Штатами. По словам Коноэ,
«вполне резонным было повсеместное мнение, что пору¬
чение о сформировании нового кабинета, сделанное воен¬
ному министру, означало преднамеренный срыв происхо¬
дивших в тот момент японо-американских переговоров и
начало японо-американской войны»1 2. Вручив власть в
руки Тодзио, правящая олигархия Японии перешла Руби¬
кон. Она бесповоротно решила железом и кровью устра¬
нить своих заокеанских империалистических соперников
и предоставила военщине с этой целью широкую свободу
действий. Не прошло и двух месяцев после прихода Тод¬
зио к власти, как Япония 8 декабря 1941 г. начала войну
с США и Англией, и её армии ринулись в просторы Тихого
океана добывать японским монополиям новые рынки, но¬
вые источники сырья, новые контингенты подневольной
рабочей силы.
Принятие правящей кликой Японии, несмотря на её
звериную ненависть к Советскому Союзу, решения о на¬
чале войны с США было обусловлено прежде всего про¬
валом гитлеровского плана «молниеносной» войны с Со¬
ветским Союзом, который к осени 1941 г. стал очевидным.
Многие члены кабинета Тодзио судили о военной мощи
Советского Союза более трезво, чем их партнёры в Бер¬
лине. Не случайно министром иностранных дел в кабинете
Тодзио был назначен Того, прибывший год назад из Со¬
ветского Союза, где он занимал пост посла. О том, как
оценивал Того военный потенциал Советского Союза,
можно судить по интервью, данному им в день приезда из
Москвы, 5 ноября 1940 г., корреспонденту газеты
«Мияко», в котором, между прочим, говорилось: «Полная
реконструкция экономики и промышленности Советской
1	См. «Домэй Дзюмпо» № 29, 1941 г., стр. 3003.
2	«Усинаварэси сэйдзи. Коноэ Фумимаро ко но сюки», стр. 140.
13*
195

России в общих чертах уже завершена путём выполнений
её первого и второго пятилетних планов... Советская Рос¬
сия сосредоточивает сейчас своё внимание на развитии
тяжёлой индустрии и колхозного хозяйства на основе
третьего пятилетнего плана. Я считаю, что нам следует
кое-чему поучиться на её успехах в этом направлении» Ч
Один из сотрудников Того по московскому посоль¬
ству — Еситоми выразил тогда же свои впечатления о
Советском Союзе ещё более определённо: «Прежде всего,
я хочу подчеркнуть, что весьма опасно недооценивать
Советскую Россию... Является полным абсурдом мнение,
будто Россия развалится изнутри, когда начнётся война.
Россия с её огромной территорией, богатыми ресурсами
и большим населением не потерпит поражения так
легко...» 1 2.
Правящие круги Японии, пристально следившие за
событиями на советско-германском фронте, с провалом
гитлеровского «блиц-крига» лишний раз убедились в силе
страны социализма и её способности защитить свои даль¬
невосточные границы даже тогда, когда большая часть
её вооружённых сил была занята войной на Западе. Как
сообщал в Берлин немецкий посол в Японии 4 октября
1941 г., т. е. накануне падения кабинета Коноэ, «ведения
Японией войны против Дальневосточной армии, которая
всё ещё считается сильной в боевом отношении, нельзя
ожидать раньше весны... Упорство, которое проявил Со¬
ветский Союз в борьбе с Германией, показывает, что даже
нападением Японии в августе или сентябре месяце нельзя
открыть дорогу на Сибирь в этом году» 3.
Вступление Японии в войну с США означало, что
стремление её правящих кругов разгромить своего сопер¬
ника по империалистическому разбою оказалось практи¬
чески сильнее вражды к Советскому Союзу. Это решение
обнаруживало также непрочность военного блока фашист¬
ских держав, каждая из которых стремилась удовлетво¬
рить прежде всего свои собственные империалистические
вожделения. Невзирая на просьбы союзной Германии об
оказании ей поддержки вступлением в войну с Советским
Союзом, кабинет Тодзио всё-таки пошёл прежде всего на
1	«The Japan Times», 6.XI. 1940, р. 1.
2	«The Japan Times», 25.X. 1940, p. 2.
3	M. Ю. Рагинский, С. Я. Розенблит, Международный процесс
главных японских военных преступников, стр. 245.
196

войну с США, сулившую правящей олигархии Японии
меньше опасностей и больше выгод.
Откладывая нападение на Советский Союз, правящая
клика Японии учитывала также, несомненно, и обстановку
внутри страны, характеризовавшуюся обострением клас¬
совых противоречий. Некоторые находившиеся в годы
войны в Китае японские коммунисты считали, что заба¬
стовки, имевшие место в Японии в 1941 г., являлись одним
из факторов, заставивших японскую правящую клику воз¬
держаться от нападения на Советский Союз в тот период.
По мнению одного из них, «эти забастовки заставили
многих японских лидеров убедиться в том, что, пока по¬
ложение в стране было для них небезопасным, явилось
бы безрассудным нападение на Советский Союз, чрева¬
тое распространением военных действий на континенте
вблизи от самой Японии, бомбёжками её территории и
идеологическим воздействием Советского Союза на не¬
спокойный японский тыл» 1.
Внутренняя политика нового кабинета определялась
также прежним политическим курсом. Как заявил Тодзио
в своей речи по радио 18 октября 1941 г., его кабинет
был намерен «внутри страны всё более и более совершен¬
ствовать государственную структуру наипрочнейшей обо¬
роны» 1 2.
Все уже учреждённые предыдущим кабинетом реак¬
ционные институты «новой структуры» были сохранены
при Тодзио, и в то же время поспешно продолжалось со¬
здание тех, которые не были ещё закончены. Так, экономи¬
ческая политика нового кабинета проводилась на базе
разработанной кабинетом Коноэ программы «новой эко¬
номической структуры». По словам американского пуб¬
лициста Рота, «когда Тодзио принял дела 18 октября
1941 г. накануне атаки на Пирл-Харбор, он унаследовал
без всяких протестов с своей стороны широко разрекла¬
мированную «новую экономическую структуру», которая
только что вступила в действие» 3. Сразу же после при¬
хода к власти Тодзио издал в октябре 1941 г. первые
указы о создании «ассоциаций контроля» в ряде важней¬
ших отраслей промышленности, на основе которых во
главе ассоциации оказались воротилы крупнейших кон¬
1	Roth Andrew, op. cit., p. 223—224.
2	«Домэй Дзюмпо» № 29, 1941 г., стр. 3001.
3	Roth Andrew, op. cit., p. 89.
197

цернов дзайбацу. Кабинет Тодзио в то же время продол¬
жал предпринимать всё новые меры по ограблению и
разорению трудящихся масс. С первых же дней пребы¬
вания кабинета Тодзио у власти на японский народ обру¬
шились новые материальные ограничения. На созванной
в ноябре 1941 г. 77-й чрезвычайной сессии парламента
был принят дополнительный военный бюджет, превышав¬
ший 4 млрд, иен, и закон об увеличении налогов с насе¬
ления. Выступая на указанной сессии парламента, Тодзио
совершенно откровенно заявил о неизбежности дальней¬
шего снижения жизненного уровня населения Ч
Явно антинародный характер носили и первые полити¬
ческие мероприятия нового кабинета.
Органы «новой политической структуры» стали для
правительства Тодзио важной опорой в его антинародной
политике. Заняв в качестве премьера пост президента
АПТ, Тодзио ограничился лишь сменой вице-президента,
назначив на этот пост вместо генерал-лейтенанта Янагава
другого генерал-лейтенанта — Андо. Все остальные члены
ассоциации, подавшие было в отставку в связи со сменой
кабинетов, были оставлены Тодзио на своих местах, и
сама структура АПТ осталась без всяких изменений.
В речи на собрании руководства АПТ 30 октября 1941 г.
Тодзио призвал ассоциацию помогать правительству в
деле завершения «государственной структуры наипрочней¬
шей обороны». «Правительство,— заявил он,— имея в виду
важность миссии, возложенной на АПТ, полно решимости
приложить ещё больше усилий для её взращивания и раз¬
вития» 1 2.
С приходом к власти Тодзио ещё больше возросла
роль военщины в делах АПТ. Всё непосредственное руко¬
водство органами «новой политической структуры» факти¬
чески сосредоточилось в военном управлении военного ми¬
нистерства, во главе которого находился генерал Муто —
правая рука Тодзио. В самой Японии это управление
было иронически прозвано в те времена «политическим
управлением», ибо оно превратилось в важнейший орган
по распространению контроля армии над политической
жизнью страны3.
. С сформированием кабинета Тодзио вмешательство
1	«Contemporary Japan», Tokyo, December 1941, p. 1647.
2	«Домэй Дзюмпо» № 30, 1941 г., стр. 3093.
3	См. Kato Masuo, op. cit., p. 102.
198

армии в политическую жизнь страны приняло характер
открытой военной диктатуры. Поскольку Тодзио взял на
себя обязанности министра внутренних дел, аппарат этого
министерства перешёл целиком под управление военщины.
С водворением Тодзио на посту министра внутренних дел
полицейский произвол принял ещё небывалые масштабы.
О начале новой волны репрессий против народа свиде¬
тельствовало решение, опубликованное министерством
внутренних дел 26 октября 1941 г., в котором говорилось,
между прочим, следующее:
«В деле обеспечения спокойствия внутри страны сле¬
дует создать структуру единения армии и чиновников и
решительно взять курс на проведение и обеспечение
быстрой и твёрдой политики... Нельзя отрицать, что настоя¬
щая обстановка внутри страны характеризуется отсут¬
ствием в ряде случаев энтузиазма и веры в дело преодо¬
ления чрезвычайного положения, а также безответствен¬
ным поведением некоторых лиц... Чтобы уничтожить
зловредную демагогию по поводу внешних и внутренних
вопросов, необходимо усилить контроль над печатными
изданиями и одновременно принять соответствующие
меры для пресечения деятельности пятой колонны на
основе единства действий армии, чиновников и гралухан-
ских лиц» Ч
Самым свирепым орудием полицейского террора, кото¬
рое Тодзио использовал для укрепления власти правя¬
щей олигархии, являлась руководимая им военная жан¬
дармерия — кэмпэйтай. С организацией нового кабинета
бесчинства жандармерии приобрели исключительные раз¬
меры, каких не видела ещё даже Япония. Репрессии
кэмпэйтай обрушивались не только на трудящиеся массы,
но и на тех представителей эксплуататорских классов,
которые осмеливались роптать на политику Тодзио, про¬
водившуюся им в угоду концернам и помещикам. Даже
японская и американская реакционная печать, которая
обеляет ныне действия тогдашней правящей клики Японии,
не могла сразу после войны отрицать тех преступлений,
которые совершались реакцией с помощью кэмпэйтай.
Так, по словам сподвижника Тодзио, генерала Танака
Рюкити, «когда Тодзио стал премьером и наступил «золо¬
той век» группы контроля, незаконное использование
1 «Домэй Дзюмпо* № 30, 1941 г., стр. 3097.
199

кэмпэйтай в качестве орудия политической власти посте¬
пенно стало мозолить всем глаза. Их зверства превра¬
тили кэмпэйтай в объект ненависти всего народа» !. Как
говорилось в сообщении информационного органа амери¬
канских оккупационных властей, цитируемом в книге
японского публициста Мори, «кэмпэйтай была создана в
качестве органа для подавления действий и мыслей от¬
дельных лиц, не являвшихся до конца сторонниками
национализма. Аресту подлежали даже те лица, которые
лишь подозревались в том, что они были недовольны...
Стоило только сказать что-либо мало-мальски неуместное,
и человек арестовывался для расследования. Ему пре¬
кращалась выдача карточек, и, в случае если его пове¬
дение признавалось антигосударственным, он попадал
в тюрьму» 1 2.
О небывалых масштабах полицейского произвола гово¬
рил хотя бы тот факт, что в день начала войны на Тихом
океане полиция Тодзио арестовала одновременно около
3 тыс. человек, заподозренных ею в «опасных мыслях» 3.
С созданием кабинета Тодзио окончательно смолкли
последние робкие голоса оппозиции в прессе и парла¬
менте. Недовольные повсеместным засилием военщины
политические дельцы из парламента и прежних партий
к осени 1941 г. уже убедились в том, что за спиной воен¬
ной клики Тодзио стояли наиболее влиятельные предста¬
вители двора и финансовых кругов. Поэтому они сочли за
лучшее хором поддакивать лидерам армии и всячески
демонстрировать свою преданность политике нового ка¬
бинета. Показателем полного исчезновения парламент¬
ской оппозиции могла служить 77-я чрезвычайная сессия
парламента, происходившая с 15 по 20 ноября 1941 г., на
которой все уже упоминавшиеся антинародные законо¬
проекты кабинета были приняты единогласно и по суще¬
ству без всяких обсуждений 4. Большинство членов пар¬
ламента, объединённое в «Союз парламентариев помощи
трону», по призыву своих главарей — Маэда, Оома, Окада
1	Танака Рюкити, цит. соч., стр. 108—109.
2	Мори Сэйдзо, цит. соч., стр. 113.
3	См. Okano Susumu, op. cit., p. 19.
4	Каждая фракция депутатов выделяла по одному «интерпелля-
тору», которые в своих (коротких выступлениях, следовавших за пред¬
ложениями правительства, безоговорочно одобряли их («Домэй
Дзюмпо» № 32, 1941 г., стр. 3341).
200

и др.— ещё до созыва парламента приняло решение об ока¬
зании полного и «чистосердечного» содействия прави¬
тельству во всех его мероприятиях на сессии L Во время
сессии депутаты парламента стремились всячески проде¬
монстрировать своё полное послушание правительству1 2.
Японский парламент превратился в «резиновый штамп» в
руках военных диктаторов. Этот штамп скреплял и уза¬
конивал преступные действия правящей клики Японии,
ввергавшей народ в кровавую мясорубку.
В этом царстве угнетения, лжи и террора, японский
трудовой народ, скованный полицейским контролем и
лишённый правдивой информации, был превращён в ору¬
дие преступной политики господствующих классов. Под
давлением разнузданной, лживой пропаганды некоторая
часть японских трудящихся, особенно из числа молодёжи,
к началу войны на Тихом океане в силу своей недостаточ¬
ной политической зрелости оказалась под влиянием мили¬
таристской пропаганды и пошла на поводу у военщины.
Значительная часть трудового народа была запугана и на¬
ходилась в состоянии растерянности 3. Открытую, созна¬
тельную борьбу продолжали в те дни лишь передовые
слои японских трудящихся 4. В подавляющем большинстве
случаев, однако, сопротивление этих слоёв войне и реак¬
ции носило стихийный, индивидуальный, неорганизован¬
1	См. «Домэй Дзюмпо» № 30, 1941 г., стр. 3098; «Домэй Дзюмпо»
№ 32, 1941 г., стр. 3307.
2	Об атмосфере мракобесия и угодливости, царившей на 77-й сес¬
сии парламента, даёт представление так называемое «дело Миядзава».
Депутат Миядзава, выступивший по поручению «Союза парламента¬
риев помощи трону» с одобрением огромного дополнительного бюд¬
жета на заседании бюджетной комиссии, обратившись к министру
финансов Кая, очень робко выразил своё опасение, как бы этот бюд¬
жет не нарушил равновесия японской финансовой системы. Присут¬
ствовавшие сочли его выступление «надругательством над честью пар¬
ламента»,^ его самого заклеймили «предателем». Под давлением
остальных депутатов Миядзава счёл за лучшее поскорее «добро¬
вольно» сложить с себя депутатские полномочия («Домэй Дзюмпо»
№ 32, 1941 г., стр. 3342—3343).
3	Японский журналист Като Мацуо, вспоминая о своих беседах
в те дни с простыми людьми Японии, писал: «Многие говорили мне,
что за несколько месяцев до Пирл-Харбора они чувствовали беспо¬
койство и страх и вся страна находилась под нервным напряжением,
которое росло день ото дня под влиянием военной пропаганды. Когда
война началась, они были изумлены и испуганы наглостью своих ли¬
деров» (Kato Masuo, op. cit., p. 87—88).
4	Примером такой борьбы может служить забастовка 2 тыс. ра¬
бочих в доках Оминато, вспыхнувшая в ноябре 1941 г.
201

ный характер. Оно хотя и оказывало известное сдержи¬
вающее влияние на поведение правящей клики, но пред¬
отвратить войну не могло. Горстка членов Компартии, про¬
должавшая мужественно бороться в подполье, оказалась
слишком мала, чтобы объединить и направить борьбу
масс в общенациональном масштабе. По словам одного из
руководителей КПЯ, Сиино Эцуро, «наша партия и во
время прошлой, второй мировой войны протестовала про¬
тив кровопролития, однако не могла предотвратить войну,
потому что не имела достаточной связи с народом» Ч
В этом заключалась основная причина того, что правящей
олигархии Японии в 1940—1941 гг. удавалось, хотя и с
большими трудностями, осуществлять в стране антинарод¬
ные, реакционные реформы и заставлять народ силой и
обманом следовать по путй войны, нищеты и бесправия.
С установлением военной диктатуры Тодзио в истории
японского народа наступили небывало суровые, чёрные
дни.
3.	Фашистская диктатура в Японии и её особенности
При ознакомлении с внешней и внутренней политикой
японских правящих кругов в период, предшествовавший
вступлению Японии в войну с англо-американским импе¬
риалистическим блоком, обнаруживается определённое
сходство этой политики с политикой правящих кругов
тогдашних фашистских стран в Европе: Италии, Герма¬
нии и т. д.
Как и в фашистских странах Европы, правящие круги
в Японии развёртывали агрессию во всё больших и боль¬
ших масштабах, ставя своей целью империалистический
передел всего мира. Япония в связи с этим стала одним из
главных участников военной коалиции фашистских госу¬
дарств. Подобно фашистским заправилам в Европе, пра¬
вители Японии питали непримиримую ненависть к Совет¬
скому Союзу и готовились к войне против Советского
Союза в блоке с фашистскими странами. Для японских
правителей и европейских фашистов война в равной мере
служила главным, основным средством разрешения как
внутренних, так и внешних противоречий.
1 «Правда», 16 июня 1950 г., «Заявление председателя централь¬
ного руководящего органа Компартии Японии Сиино Эцуро».
202

Как и в фашистских странах, внутренняя политика
японского правительства была направлена на подготовку
тыла ко всё новым и новым империалистическим войнам.
Именно эту характерную для фашистской политики цель
преследовали всевозможные реакционные мероприятия
властей в области экономики, политики и идеологии, осу¬
ществлявшиеся в рассматриваемый нами период под
лозунгом установления «государственной структуры наи¬
прочнейшей обороны». Орган японского правительства
журнал «Сюхо» писал, например, в 1940 г.: «Если теперь,
когда наметился поворот к большой войне, оставить поли¬
тику, экономику и быт в том же состоянии, что и до китай¬
ского инцидента, то вряд ли удастся выиграть большую
войну» !.
Методы подготовки японского тыла к войне за передел
всего мира, применявшиеся японскими властями, ничем по
существу не отличались от фашистских. В сфере эконо¬
мики, как и в гитлеровской Германии, установление «госу¬
дарственной структуры обороны» сопровождалось форси¬
рованной милитаризацией всего хозяйства страны, в ходе
которой японские монополии осуществляли усиленное на¬
ступление' на жизненный уровень трудящихся масс. Все
грязные махинации японских властей, проводившиеся под
лозунгом «новой экономической структуры» в целях за¬
крепощения японских трудящихся _ концернами, как то:
«мобилизация» рабочих на принудительные работы, на¬
сильственное прикрепление их к определённым предприя¬
тиям и пр., также не представляли собой ничего ориги¬
нального и мало чем отличались от аналогичных махина¬
ций фашистских властей в Германии. Так же, как и при
фашистских режимах в Европе, государственная власть
в Японии всемерно содействовала расширению господства
монополий в экономике страны на основе подчинения и
поглощения ими предприятий средних и мелких пред¬
принимателей.
В ещё большей мере сходство в действиях правящих
кругов Японии и фашистских правителей в Европе обна-
руживалось при рассмотрении политических мероприятий
японских правящих кругов, среди которых наиболее
существенным явилось установление пресловутой «новой
политической структуры». Установление «новой струк¬
1	«Сюхо», 7 октября 1940 г., стр. 13.
203

туры» в Японии осуществлялось на основе открытого
отрицания правительством каких бы то ни было принци¬
пов буржуазной демократии и буржуазного либерализма.
После создания «новой структуры» все существовавшие
прежде в Японии конституционные учреждения и буржу¬
азные свободы были уничтожены или потеряли своё преж¬
нее значение. Все политические партии были распущены,
все рабочие профсоюзы разогнаны, роль парламента
была сведена фактически к нулю. Критика правительства
в парламенте замерла, вынуждены были замолчать даже
«умеренно-либеральные» круги буржуазии. Повсеместный
полицейский террор обрушивался с тех пор не только про¬
тив революционных элементов (коммунистов, сознатель¬
ных рабочих и т. д.), но и против всяких оппозиционных
правительству элементов. Всё это являлось повторением
того, что произошло в Италии после прихода к власти
Муссолини, в Германии с приходом к власти Гитлера,
в Испании с установлением фашистской диктатуры
Франко и т. д.
В Японии, как и в Германии и Италии, вся пресса была
поставлена под контроль властей и превратилась лишь в
средство обмана и дезориентации населения. Народ пере¬
стал получать какую бы то ни было правдивую информа¬
цию. Подобно Гитлеру, Тодзио заявлял, что «народ глуп,
и если ему говорить правду, то его дух подорвётся» Ч
Тождество способов, применявшихся при установлении
«новой структуры» в Японии и фашистских режимов в
Европе, не могли не признать те буржуазные авторы,
которые сталкивались с японской действительностью,
ознакомившись предварительно с ходом событий в фа¬
шистских странах Европы. Американский журналист То-
лишус, прибывший в Японию в 1941 г. из гитлеровской
Германии, где он провёл предыдущие годы, вскоре писал
следующее: «Чем больше я знакомился с обстановкой,
тем больше я понимал, что в качестве необходимой пред¬
посылки для завоевания мира японские милитаристы и
ультранационалисты пытались превратить Японию в тота¬
литарное государство такого типа, какое воздвиг Гитлер
в Германии, применяя для этой цели те же методы.
В стране осуществлялась та же кампания против либера¬
лизма и демократии, против капитализма, коммунизма,
1 Мори Сэйдзо, цит. соч., стр. 124.
204

материализма И йндйвидуаЛизма, Kofopbie, говоря йзУком
Гитлера, представляли в совокупности «опасные мысли»
и толковались японскому народу как вредной влияние
Запада...»
Сходство политики правящей клики Японии с полити¬
кой фашистских заправил в Европе в рассматриваемый
период не было случайным. Это сходство определялось
прежде всего тем, что политика тех и других выражала
интересы одних и тех же классов. За спинами Гитлера,
Муссолини, Франко, Хорти, Антонеску и других фашист^
ских «диктаторов» стояли те же классовые силы, что и за
спиной военного «диктатора» Тодзио. Это были наиболее
реакционные, наиболее шовинистические, наиболее импе¬
риалистические группировки господствующих классов,
среди которых как в странах Европы, так и в Японии
решающим влиянием обладали магнаты финансового ка¬
питала. Извращением действительности являются утверж¬
дения буржуазных «теоретиков» о мнимом надклассовом
характере фашистской власти или о переходе при фа¬
шизме власти в руки мелкой буржуазии. «Фашизм,—
говорил Г. М. Димитров на VII конгрессе Коминтерна
в 1935 г.,— это не надклассовая власть и не власть мел¬
кой буржуазии или люмпенпролетариата над финансовым
капиталом. Фашизм — это власть самого финансового
капитала» 1 2.
Однако в Японии, как и в ряде фашистских стран
тогдашней Европы, финансовый капитал, орудовавший за
спинами тех или иных «диктаторов», осуществлял свою
власть не один, а в блоке с различными архиреакцион-
ными, полуфеодальными классовыми группами и сосло¬
виями, которые сохранялись в указанных странах. Если в
Германии это было юнкерство, в Италии и Испании —
крупные землевладельцы, титулованная аристократия, ду¬
ховенство и т. д., то в Японии это были императорский
двор, помещики, привилегированная бюрократия и военные
круги. Именно блок финансовых воротил с подобными по¬
луфеодальными классовыми силами, ведущая, решающая
роль в котором принадлежала финансовым воротилам,
1	Tolischus Otto D., Tokyo Record, p. 66.
2	Г. Димитров, Наступление фашизма и задачи Коммунистиче¬
ского Интернационала в борьбе за единство рабочего класса против
фашизма, Партиздат, М. 1935, стр. 11.
205

определял направление, методы и формы политики тех, КТО
возглавлял правительственный аппарат в Японии.
Следует также не упускать из виду известное сход¬
ство исторической обстановки, сложившейся в Японии и
фашистских странах Европы накануне второй мировой
войны. В обоих случаях обстановка эта характеризова¬
лась небывалым углублением империалистических проти¬
воречий, быстрым нарастанием революционного движения
и неспособностью правящих кругов сохранять свою власть
на основе буржуазного парламентаризма. Эти обстоятель¬
ства являлись причиной, толкавшей правящие круги ев¬
ропейских стран к фашизму как последнему средству
удержания своего пошатнувшегося господства, эти же
обстоятельства побуждали и правящие круги Японии
уничтожать последние следы буржуазной демократии и
устанавливать под флагом «новой структуры» открыто
террористическую военную диктатуру. Политика правя¬
щих кругов Японии была, следовательно, схожа с фашист¬
ской не только потому, что она отражала интересы одних
и тех же классовых сил, но и потому, что она порожда¬
лась одними и теми же экономическими, социальными и
политическими причинами и была направлена на решение
одних и тех же задач.
Отсюда следует, что сходство политики японских за¬
правил с политикой фашистских правителей было далеко
не только внешним. Все те реакционные мероприятия, ко¬
торые проводились в Японии в начале второй мировой
войны под лозунгами «служения отечеству через произ¬
водство», установления «новой политической структуры»
и т. д., по самому своему существу являлись типичными
фашистскими мероприятиями и представляли собой не
что иное, как завершение фашизации японского государ¬
ственного строя.
Японская официальная пропаганда в рассматривае¬
мый период, руководствуясь демагогическими соображе¬
ниями, отказывалась отождествлять «новую политическую
структуру» с фашизмом L Политические дельцы, стояв¬
шие во главе японского правительства, стремились изо¬
бразить себя не слепыми подражателями нацистов и
I См., например, журнал «Кайдзо» № 3, 1941 г., стр. 73, где
утверждается, что «новая структура» «в корне отлична» от нацизма
и фашизма и не имеет с ними родства.
206

итальянских фашистов, а основателями какой-то новой,
присущей только одной Японии государственной системы.
Однако даже они не могли скрывать явное родство своей
политики с фашистской, когда дело касалось отдельных
законов, политических мероприятий и т. д.
За кулисами же установление в Японии «тоталитар¬
ного» режима расценивалось самими японскими правя¬
щими кругами как реорганизация их политики по образ¬
цам европейских фашистов. Коноэ, который, по словам
генерала Танака Рюкити, «в своих политических взглядах
склонялся к тоталитаризму» !, и все прочие «идеологи» и
организаторы пресловутой «новой структуры», как впо¬
следствии выяснилось, втайне стремились заимствовать
у германо-итальянских фашистов их учреждения и док¬
трины и установить в Японии нечто подобное фашистским
режимам в Германии и Италии. Самыми завзятыми сто¬
ронниками фашистских порядков выступали лидеры
военщины, в частности главари «группы контроля», кото¬
рые установили тесные связи с гитлеровцами и подражали
им в своей политике. Один из них — генерал Муто, являв¬
шийся правой рукой Тодзио и одним из главных авторов
принятой кабинетом Коноэ схемы построения «новой
структуры», был, по словам Танака, ярым поклонником
Гитлера. «Во внешней политике,— писал Танака,— его
идеалом являлось заключение Тройственного союза и уста¬
новление тесных связей с нацистской Германией... Во
внутренней политике он был сторонником установления
политической системы на основе принципов нацистского
тоталитаризма: одна партия в стране» 1 2.
Профашистский характер «движения за новую струк¬
туру» признавал после капитуляции даже сам его идео¬
лог и организатор Коноэ. По его словам, «движение за
новую структуру, т. е. движение за роспуск политических
партий, за свержение кабинета и т. д., развернулось в
момент идейного разброда в стране во главе с армией
и лагерем правых (таких, как Хасимото, Накано, Суэцугу,
и их сторонников), которые планировали проведение
войны на основе нацистской системы единой партии в
стране» 3.
1	Танака Рюкити, цит. соч., стр. 79.
2	Там же, стр. 101—102.
3	«Усинаварэси сэйдзи. Коноэ Фумимаро ко но сюки», стр. 26.
207

В ходе создания «новой структуры» как члены прави¬
тельства, так и представители дзайбацу неоднократно вы¬
ражали мнения о необходимости заимствования у герман¬
ского фашизма тех или иных принципов и методов
господства. В результате ряд государственных и полити¬
ческих учреждений, установленных в Японии в годы,
предшествовавшие её вступлению в войну с англо-амери¬
канским блоком, представлял собой явные копии итальян¬
ских и германских фашистских учреждений, лишь- не¬
сколько видоизменённые в соответствии со спецификой
японской среды.
Так, например, центральный орган «новой политиче¬
ской структуры» — «Ассоциация помощи трону» была со¬
здана по фашистскому принципу полного отрицания ка¬
кой-либо выборности и демократии. Как говорилось в
тексте приговора Токийского трибунала, «создание этой
ассоциации планировалось для превращения Японии в
государство, основанное на принципе «одна страна —
одна партия» в подражание тоталитарным государствам
Европы» Ч И в самом деле, трудно усмотреть что-либо
оригинальное в этой бюрократической организации, навя¬
зывавшей массам мероприятия и идеологию, угодные пра¬
вящей клике. До некоторой степени АПТ представляла
собой копию итальянской фашистской партии конца
20—30-х годов.
Другое крупнейшее учреждение «новой структуры» —
система «обществ служения отечеству через производ¬
ство», возглавлявшаяся «Ассоциацией великой Японии
служения отечеству через производство», представляло
собой ещё более яркий пример перенесения на японскую
почву фашистских учреждений Европы. По своей струк¬
туре, методам действия, классовому содержанию она
представляла почти буквальное воспроизведение гитлеров¬
ского «рабочего _фронта». Сами организаторы «новой
структуры труда» признавали этот факт. Один из них за¬
явил, например, в 1941 г. следующее: «Движение служе¬
ния отечеству через производство является звеном миро¬
вого движения, целью которого является обновление ли¬
беральной системы труда, и по своему характеру оно
относится к тоталитарной системе труда. Возможность
для развития в таком направлении существовала в на¬
1 «Токе сайбан ханкэцу...», стр. 220.
208

шей стране уже давно... При превращении этой возмож¬
ности в конкретную действительность немецкий рабочий
фронт явился наилучшим образцом» 1. По его же словам,
«на практике организационная структура движения слу¬
жения отечеству через производство строится в основном
по тем же принципам, что и немецкий рабочий фронт»1 2.
Находившиеся в Японии гитлеровские дипломаты и жур¬
налисты называли «общества служения отечеству через
производство» не иначе, как «японский рабочий фронт» 3.
Примером перенесения институтов фашизма на япон¬
скую почву являлось и создание в конце 1941 г. так назы¬
ваемого «Корпуса совершеннолетних помощи трону», ко¬
торый, по мнению японских авторов, «был организован по
образцу штурмовых отрядов нацистской Германии» 4.
Законодательство властей при «новой структуре»,
в частности принятый на 76-й сессии парламента «Закон
об обеспечении национальной обороны» и пересмотренный
там «Закон о всеобщей мобилизации нации», точно так же
сопоставлялось в иностранной и японской литературе с
подобным ему законодательством в фашистской Герма¬
нии и Италии.
Равным образом не могло не вызывать аналогии со
всевозможными мерзостями гитлеровских варваров, за¬
нимавшихся «человеководством», опубликованное 22 ян¬
варя 1941 г. решение кабинета Коноэ об увеличении рож¬
даемости в Японии и доведении её населения к 1950 г. до
100 млн. с помощью целого ряда предусмотренных там
мер, оскорбительных для нравственности и человеческого
достоинства.
Если сравнить формы, в какие облекалась дипломатия
Японии и фашистских стран, то во многих случаях имело
место также их явное сходство, а подчас и тождество. Так,
например, все рассуждения и «теории» японских поли¬
тиков о «сфере сопроцветания великой Восточной Азии»,
создание которой стало ближайшей целью японской поли¬
тики, были как две капли воды похожи на гитлеровскую
«теорию больших экономических сфер», состряпанную для
оправдания разбойничьих захватов Германии в Европе.
1	«Кайдзо» № 4, 1941 г., стр. 51.
2	Там же, стр. 58.
3	См. Hammitzsch Horst, Sangyo-Hokoku. Die Japanische Arbeits-
front, Tokyo — Leipzig 1941, S. 5.
4	Kato Masuo, op. cit., p. 102
14
И. Латышев
209

Это констатировали как иностранные буржуазные публи¬
цисты (например, Пауль Айнциг — автор книги «Япон¬
ский «новый порядок» в Азии», а также ряда работ об
оккупационной политике гитлеровцев в Европе) !, так и
японские журналисты. Один из них — Кунимацу Хисая,
излагая принципы создания японского «порядка» в Азии,
писал: «Основной идеей нового порядка в Европе яв¬
ляется теория больших сфер... Новый порядок, который
строит Япония в Азии, также основан на этой руководя¬
щей идее» 1 2.
Что же касается терминов «новый порядок в великой
Восточной Азии» и «новый мировой порядок», которые
также стали лозунгами японской внешней политики при
«новой структуре», то их буквальное тождество с соответ¬
ствующими лозунгами гитлеровцев в Европе не нуж¬
дается в комментариях.
Было бы, однако, ошибкой, обращая внимание на
сходство классового содержания, методов, целей и лозун¬
гов политики японских правящих кругов и фашистских
заправил в Европе, игнорировать весьма крупные разли¬
чия в формах государственной надстройки Японии
и, к примеру, гитлеровской Германии или фашистской
Италии. Как известно, в этих наиболее крупных фашист¬
ских государствах монополия политической власти нахо¬
дилась в руках фашистских партий, в то время как в Япо¬
нии абсолютная монархия, как и в предыдущие годы,
продолжала сохранять за собой всю полноту власти.
Установление фашистской «новой структуры» не задело
ни один из институтов японской абсолютной монархии,
как то: императора, тайный совет, министерство импера¬
торского двора и пр. Оно ни на йоту не ущемило ни пре¬
рогатив двора, ни особых привилегий военной клики, ни
Интересов дворцовой аристократии. Японская абсолют¬
ная монархия (тэнносэй) оставалась попрежнему костя¬
ком государственного строя Японии, центром непосред¬
ственного руководства вопросами государственной поли¬
тики. Более того, с разгоном политических партий,
с подавлением какой-либо оппозиций правительству в пар-
ламенте, с введением законов, предоставлявших властям
1	См. Einzig Paul, The Japanese «New Order» in Asia, London
1943, p. 30—31.
2	Кунимацу Хисая, Toa кёэйкэн но тири (География сферы со¬
процветания Восточной Азии), Токио 1943, стр. 4.
210

новые полномочия, с пополнением рядов полиции воен¬
ной жандармерией и пр. роль институтов абсолютной
монархии в политической жизни Японии возросла ещё
более. Отсюда следует, что в ходе реорганизации поли¬
тической системы Японии под флагом «новой структуры»
от её государственного аппарата отламывались и отбра¬
сывались лишь те декоративные буржуазно-демократиче¬
ские пристройки и вывески, которые были приданы ему в
годы становления японского капитализма. В то же время
учреждения средневекового деспотизма и абсолютизма
оставались неприкосновенными и даже укреплялись.
Кроме того, факты позволяют утверждать, что с со¬
зданием «новой структуры» правящие круги Японии не
только укрепляли существовавшие в политической и госу¬
дарственной системе страны элементы средневековья, но
и в ряде случаев возрождали те из них, которые уже
успели исчезнуть к началу общего кризиса капитализма.
К числу возрождённых таким путём учреждений сред¬
невековья принадлежала система «соседских общин»,
представлявшая собой самое массовое и, пожалуй, самое
важное учреждение «новой структуры». Эта система «со¬
седских общин» представляла собой в значительной мере
механическое воспроизведение той средневековой системы
«пятидворок» (гонинкуми), которая существовала в Япо¬
нии в эпоху феодализма и была уничтожена в период бур¬
жуазных реформ правительства Мэйдзи. Этого не скры¬
вала и сама японская официальная пропаганда. В одной
из изданных в Японии книг, посвящённых данному во¬
просу, говорилось следующее: «Система соседских общин,
согласно литературным источникам, имеет свою историю,
а именно: около трёх тысячелетий тому назад в Китае в
годы Тан существовала так называемая система у-тяо,
затем в период Котоку эта система была привнесена из Ки¬
тая в Японию, и вплоть до периода Токугава она с успехом
действовала под названием системы пятидворок... Однако
в период реставрации Мейдзи с развалом феодального
строя распалась и система пятидворок... Система «сосед¬
ских общин», установленная ныне в Японии, воссоздана
на основе националистических идей и представляет собой
возрождение старой системы пятидворок» Ч
1 «Кокумин римпососики но кико то рэйкай но хиракиката»
(Структура системы соседских общин и> способы созыва очередных со¬
браний), Синкё — Хиросима 1941, стр. 264—265.
14*
211

Другим примером возрождения элементов средневе¬
ковья и использования их в чисто империалистических
целях могло служить появление при «новой структуре»
в декларациях японского правительства архаической фор¬
мулы: «Вся вселенная под одной крышей» — Хаккоитиу.
Эта формула была взята из древней японской рукописи
«Нихонсёки», где она выдавалась за изречение мифиче¬
ского императора Дзимму 1. Стремление японского импе¬
риализма к завоеванию мирового господства облекалось
с помощью этой формулы в религиозные доктрины средне¬
вековья. В частности, японская пропаганда вытаскивала
на свет из хлама истории всевозможные бредни идеоло¬
гов Токугавской эпохи — кокугакуся, являвшихся сторон¬
никами укрепления власти императора. Как писалось в
книге некоего Нисикава Хираёси «Беседы о структуре го¬
сударства», трижды издававшейся в годы войны на Тихом
океане, кокугакуся считали, что «император Японии дол¬
жен стать великим монархом всего мира». И далее в книге
подчёркивалось, что «нынешнее толкование принципа —
вся вселенная под одной крышей,— разумеется, по своему
духу не отличается от толкования его кокугакуся» 1 2.
Стремление правящей клики Японии к возрождению
на основе «новой структуры» норм и обычаев прошлого
сказалось и на мероприятиях властей в области просве¬
щения. Так, например, в ноябре 1940 г. президент Токий¬
ского университета Хирага в связи с установлением «но¬
вой структуры» в университете заявил о необходимости
«уничтожить всякие следы либерализма, какие ещё могут
оставаться, возвратиться к старому принципу: один уни¬
верситет — одна семья». Он подчеркнул, что «в нашей
новой структуре нет на деле ничего нового. Мы лишь воз¬
вращаемся к старым японским идеалам...» 3.
Нелепое на первый взгляд стремление правящих кру¬
гов Японии к возрождению средневекового прошлого в
ходе установления «новой структуры» означало опять-
таки не что иное, как превращение японской абсолютной
монархии в аппарат фашистской диктатуры. Именно об
этом и ни о чём другом свидетельствовало укрепление и
1	Нисикава Хираёси, Кокутай но ханаси (Беседы о структуре
государства), Осака 1943, стр. 122.
2	Там же.
3	«The Japan Times and Advertiser», Tokyo, 25.XI. 1940, p. 4.
212

даже в некоторых случаях возрождение институтов сред¬
невековья в государственной системе Японии при одновре¬
менной ликвидации элементов буржуазной демократии.
Дело в том, что между фашистскими и средневековыми
принципами и формами политики существуют известная
•преемственность и во многих отношениях большое сход¬
ство. Самое главное, самое существенное сходство между
фашистской политикой империалистической буржуазии, и
Политикой крепостников в период феодализма заклю¬
чается в том, что в обоих случаях мы видим абсолютное
лишение народа каких бы то ни было политических прав,
полное устранение народных масс от участия в политике.
В этом отношении фашизм как политика есть не что иное,
как возврат империалистической буржуазии к средневеко¬
вым, феодальным методам господства, это есть не что
иное, как восстановление и возрождение этих методов и
принципов.
Фашизм появляется позднее буржуазной демократии,
он приходит на смёну ей в эпоху общего кризиса капита¬
лизма, и в этом смысле его можно назвать новой формой
буржуазной диктатуры. Но методы и формы фашистской
политики и даже идеологии во многом заимствуются из
средневековья. В значительной мере фашизм представляет
собой попытки империалистов сохранить свою власть, воз¬
рождая средневековые способы и формы политики, средне¬
вековую идеологию и предрассудки, осуждавшиеся когда-
то самой буржуазией. Не случайно И. В. Сталин, характе¬
ризуя во время войны гитлеровскую партию, назвал её
партией врагов демократических свобод, партией средневе¬
ковой реакции и черносотенных погромов \ а немецко-фа¬
шистскую армию — «армией средневекового мракобесия,
призванной разрушить европейскую культуру ради насаж¬
дения рабовладельческой «культуры» немецких банкиров
и баронов» 1 2.
Именно потому, что фашизму свойственна тенденция
к возрождению средневековых и даже рабовладельче¬
ских порядков, установление фашистских режимов нигде
не сопровождалось устранением или ущемлением прерога¬
тив монархических, феодальных институтов, если таковые
1	См. И. В. Сталин, О Великой Отечественной войне Советского
Союза, Господитиздат, 1953, стр. 28.
2	Там же, стр. 52.
213

ещё существовали в то время в стране. Наоборот, фаши¬
стские диктаторы и стоящие за их спиной финансисты не
только сотрудничают с самыми реакционными, феодаль¬
ными элементами общества (помещиками, аристократией,
духовенством и пр.), но и сохраняют и укрепляют все су¬
ществующие монархические институты, вытаскивают из
мрака прошлого идеологию варварства и пр. Так, в Ита¬
лии, Венгрии, Югославии, Румынии и Болгарии в годы
фашистской диктатуры монархические формы правления
сохранялись и укреплялись. Примером сознательного воз¬
рождения обрядов и идеологии средневековья могла слу¬
жить политика Муссолини, который установил тесные
взаимоотношения с Ватиканом, ввёл в школах обязатель¬
ное религиозное обучение, вновь узаконил церковный брак
и предоставил ряд привилегий духовенству. Попытки
восстановить прошлые, абсолютистские, деспотические
формы правления имели место и при гитлеровском ре¬
жиме в Германии.
Следовательно, к оценке и квалификации форм власти
в Японии в годы второй мировой войны нельзя подходить
без учёта свойственной фашизму тенденции к возрожде¬
нию феодальных методов и форм политики. Тогда нелепое
на первый взгляд явление находит себе логичное объяс¬
нение и подтверждает общую закономерность. Если фа¬
шистская диктатура есть отказ империалистической бур¬
жуазии от буржуазной демократии и возврат её к средне¬
вековому деспотизму, если, с другой стороны, японский
империализм отбросил элементы буржуазного демокра¬
тизма и взялся за насаждение элементов средневекового
деспотизма, то это значит, что государственный строй
японского империализма выродился в фашистскую дикта¬
туру.
Решая вопрос таким образом, следует попутно при¬
знать, что в Японии как в экономике, так и в политике
у господствующих классов существовали гораздо большие
'предпосылки и возможности для установления фашист¬
ской диктатуры, чем в ряде других империалистических
стран. Если германскому фашизму понадобилось заново
вколачивать в головы масс некоторые средневековые пред¬
рассудки, то в Японии средневековые институты, порядки
и предрассудки в значительной мере ещё сохранялись в
эпоху общего кризиса капитализма, когда империалистиче¬
ская буржуазия ощущает потребность пересмотреть
214

формы и методы своей политики. Налицо была и абсолют¬
ная монархия, опиравшаяся на огромный военный аппарат
и удерживавшая за собой всю полноту власти, и спаянная
с государственным аппаратом громоздкая система синто¬
истских религиозных учреждений и пережитки средне¬
вековья в сознании значительных слоёв рабочих и кре¬
стьян: патернализм, благоговение перед особой импера¬
тора и пр., которые прививались населению правящими
кругами в школе, в армии и т. д. Поэтому, когда обострив¬
шиеся противоречия японского империализма побудили
правящую олигархию Японии искать выход из кризисного
положения на путях войн за передел мира и возврата к
деспотическим методам господства, ей не понадобилось
производить смены форм государственного аппарата в та¬
ких масштабах, как в Германии и Италии. Абсолютная
монархия, представлявшая собой типичную для позднего
средневековья машину деспотизма, оказалась вполне при¬
годной для осуществления финансовым капиталом
открыто террористической, т. е. фашистской, диктатуры.
Таким образом, формы политической, государственной
и идеологической надстройки в Японии в годы второй ми¬
ровой войны представляли собой по преимуществу или со¬
хранившиеся, или возрождённые учреждения и доктрины
японского средневековья, или же копии фашистских уч¬
реждений и доктрин, перенесённых на японскую почву из
Германии и Италии. От учреждений буржуазной демокра¬
тии уцелели формально лишь конституция и парламент,
но они играли в тот период отнюдь не большую роль, чем
в Италии, Германии и при любом другом фашистском
режиме.
Специфика прежнего фашистского режима в Японии
заключалась в том, что его формой была абсолютная мо¬
нархия, а в роли фашистских диктаторов выступали лидеры
японской военщины, представлявшие собой наиболее рев¬
ностных слуг дзайбацу и помещиков, наиболее жестоких
1 По словам американского журналиста Гейна, «к началу войны
синтоистская церковь превратилась в могучую силу: она имела
300 национальных храмов (в том числе храм Исе, владевший 13 тыся¬
чами акров земли, в который император совершал паломничества для
общения с духом своей прародительницы богини Аматерасу), 129 спе¬
циальных храмов для солдат, 50 тысяч провинциальных и местных
храмов и 60 тысяч частных храмов» (Гейн Марк, Японский дневник,
стр. 64).
215

далачей японского народа. Поэтому, чтобы оттенить и под¬
черкнуть специфику фашистской диктатуры в Японии, це*
лесообразно называть её монархо-фашистской диктатурой,
или же военно-фашистской диктатурой. Так и именуется
обычно в советской литературе режим, установленный в
Японии накануне войны на Тихом океане.
В зарубежной литературе имеются самые разноречи¬
вые оценки внутренней политики правящих кругов Японии
накануне и в годы второй мировой войны. Реакционные
буржуазные учёные и журналисты, прислужничая перед
империалистической буржуазией, утверждают, будто
«тоталитарный» режим, установленный в Японии в те
годы, представлял по своему происхождению нечто особое,
в корне отличное от фашистских режимов в Европе. По¬
добные утверждения призваны скрыть от общественности
свойственную ныне правящим кругам всех империалисти¬
ческих стран тенденцию к отказу от буржуазной демокра¬
тии и повороту к фашистской реакции — тенденцию,
одним из проявлений которой являлась внутренняя поли¬
тика японских империалистов.
В работах японских прогрессивных, демократических
публицистов и историков много внимания уделяется во¬
просу, была или не была Япония в годы второй мировой
войны фашистским государством. В последние годы этот
вопрос широко дискутировался на страницах японских
журналов 1 и в целом ряде специальных работ 1 2. В ходе
дискуссии некоторые японские публицисты: Асада Мацу-
тэру, Накамура Хидэитиро и др., неправильно истолковы¬
вая определения фашизма, содержащиеся в марксистской
литературе, высказывали мнение, что власть в Японии
принципиально отличалась от фашистской и что её сущ¬
ность с эпохи Мэйдзи и до окончания второй мировой
войны неизменно оставалась «феодально-абсолютист¬
ской» 3. Эти ошибочные суждения встретили возражения
большинства представителей японской прогрессивной об¬
щественности. Развёрнутой критике они подверглись, на-
1	См., например, журнал «Атарасии Сэкай» за февраль 1952 г.
2	Имеются в виду, в частности, следующие работы: Асада Ма-
цутэру и Накамура Хидэитиро, Ниппон фуасизму но сёмондай (Во¬
просы японского фашизма), изд. Ивасаки Сётэн, Токио 1949; Анэха
Сабуро, Фуасизму (Фашизм), изд. Ьаука Кодза, Токио 1949.
3 См., например, Асада Мацутэру и Накамура Хидэитиро, цит.
соч., стр. 121—123.
216

пример, в коллективной статье прогрессивных японских
историков: Иноуэ Киёси, Оконоги Синдзоро и Судзуки
Сёси, помещённой в мартовском номере журнала «Тюоко-
рон» за 1952 г. *, а также в большой работе этих же авто¬
ров «История современной Японии», опубликованной в
1953 г.1 2 Вскрывая ошибки тех, кто отрицает фашистский
характер военной диктатуры в Японии, эти японские учё¬
ные подчёркивают, что установление военной диктатуры
сопровождалось ростом прибылей японской финансовой
олигархии, увеличением её политического влияния, подчи¬
нением ею государственного аппарата, что по своей сущ¬
ности военная диктатура в Японии являлась фашизмом.
Такая характеристика внутренней политики японского им¬
периализма накануне и в годы второй мировой войны
совпадает с оценками этой политики в документах Япон¬
ской коммунистической партии и в работах её руководите¬
лей. Генеральный секретарь ЦК Коммунистической пар¬
тии Японии Токуда Кюити, характеризуя политическую
систему того периода, писал: «Это была фашистская си¬
стема угнетения, сочетавшаяся с феодальными пережит¬
ками» 3. И чем больше новых фактов публикуется ныне
японскими исследователями новейшей истории Японии,
тем очевиднее становится подлинная фашистская сущность
внутренней политики японского империализма накануне
войны на Тихом океане.
1 «Тюокорон» № 3, март 1952 г., стр. 104—106.
s Иноуэ Киёси, Оконоги Синдзоро, Судзуки Сёси, Гэндай Ниппон
но рэкиси, т. I, стр. 119—121.
3	«За прочный мир, за народную демократию!», 4 июля 1952 г.
15 И. Латышев

Sa •'	ё/
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Рассмотрение внутренней политики японских империа¬
листов накануне войны на Тихом океане показывает, что
эта политика была следствием крайнего обострения эконо¬
мических, социальных и политических противоречий япон¬
ского империализма, следствием стремления правящих
кругов Японии разрешить указанные противоречия путём
установления фашистского террора внутри страны и раз¬
вязывания войны за её пределами. Открыто террористиче¬
ский, фашистский режим устанавливался в Японии, чтобы
обеспечить японским империалистам прочный и безопас¬
ный тыл для войны за мировое господство.
Правящая олигархия Японии смогла навязать япон¬
скому народу этот кровавый режим потому, что японский
пролетариат был ещё недостаточно зрелым политически и
организованным, в силу чего реакции удалось в предше¬
ствующие годы обескровить авангард демократических
сил Японии — Коммунистическую партию и разгромить
другие демократические организации трудящихся, способ¬
ные организовать сопротивление народа наступлению фа¬
шизма. Успех наступления фашистской реакции был обе¬
спечен также предательством правых лидеров японской
социал-демократии, которой удалось установить свой кон¬
троль над крупнейшими рабочими профсоюзами Японии
и подорвать эти профсоюзы изнутри.
Военно-фашистский режим стал каторгой для япон¬
ских трудящихся. Он принёс им неисчислимые бедствия.
Фашистские порядки, установленные в Японии, дали воз¬
можность правящим классам ещё больше усилить эксплу¬
атацию трудящихся. Они позволили монополиям и помё-
218

щикам ещё более жестоко грабить и угнетать народные
массы Японии. На основе фашистских законов японский
пролетариат был поставлен по сути дела в крепостную
зависимость от японских монополий. Японское крестьян¬
ство в годы фашистского режима попало в ещё более
тяжкую кабалу к помещикам. Фашистский режим позво¬
лил правящей олигархии Японии развернуть в небывалых
масштабах подготовку к войне за передел мира. Милита¬
ризация японской экономики привела к дальнейшему
росту военного производства.
Драконовские законы, повсеместный полицейский кон¬
троль над населением, фашистский террор — всё это
парализовало на время способность трудящихся масс пред¬
отвратить вступление Японии в войну за империалисти¬
ческий передел мира. Вопреки своим интересам и стремле¬
ниям японские трудящиеся массы были втянуты обманом
и насилием в военные авантюры японских милитаристов.
Военно-фашистский режим предоставил, таким образом,
правящей олигархии значительно большую, чем прежде,
свободу действий и дал ей возможность развязать войну
за мировое господство.
Установление военно-фашистского режима в Японии
не ослабило коренных противоречий японского империа¬
лизма, ибо фашизм, порождаемый империалистическими
противоречиями, бессилен совладать с ними — он спосо¬
бен лишь ещё больше обострять и углублять их. Как ука¬
зывал Г. Димитров на VII конгрессе Коминтерна,
«фашизм, появившись в результате упадка капиталисти¬
ческой системы, действует в конечном итоге как фактор
её дальнейшего разложения» Ч
Так, милитаризация японской экономики, проводимая
путём беспредельного раздувания военных отраслей про¬
изводства и разрушения мирных отраслей, порождала в ка¬
питалистическом хозяйстве Японии ещё больший хаос и
диспропорции и предопределила неизбежную деградацию
всего производства, в том числе и военного.
Установление рабско-крепостнических порядков на
японских предприятиях не ликвидировало тем не менее
классовую борьбу японских рабочих против эксплуатато¬
ров. Японские рабочие при «новой структуре» находили
f 1 Г. Димитров, Наступление фашизма и задачи Коммунистиче¬
ского Интернационала в борьбе за единство рабочего класса против
^фашизма, стр. 28.
15*
219

новые формы борьбы с предпринимателями и властями:
организованный саботаж, порча оборудования и пр. Нена¬
висть рабочих к своим угнетателям продолжала расти.
Насильственное изъятие властями и помещиками «из¬
лишков» продовольствия у крестьян, мобилизация в ар-
мцю, усиление произвола помещиков и т. д. вызывали
дальнейший рост недовольства трудящихся масс в де¬
ревне.
Свирепый полицейский террор и лишение народа каких
бы то ни было политических прав порождали в широких
народных массах ещё большую ненависть к существовав¬
шему в стране режиму, ещё большее стремление сбросить
с себя бремя войны, нищеты и бесправия. Антивоенные,
антиправительственные настроения в народе колебали
устои военно-фашистского режима и обрекали его на не¬
минуемое падение в будущем.
Фашистские реформы «новой структуры» нисколько не
сгладили и не смягчили противоречий в господствующих
классах. Проводившееся при поддержке властей поглоще¬
ние монополиями предприятий мелкой и средней буржуа¬
зии, а также ущемление военщиной политических прав
этих групп эксплуататорских классов вызывали недоволь¬
ство последних правительством и существовавшим режи¬
мом. Это недовольство, невидимое на арене политической
жизни, постепенно росло и сужало социальную базу суще¬
ствовавшего режима.
Все подобные перечисленным выше проявления эко¬
номических, социальных и политических противоречий в
Японии свидетельствовали о внутренней неустойчивости,
непрочности, гнилости военно-фашистского режима в Япо¬
нии. Они обусловливали его неспособность обеспечивать
японскому империализму в течение длительного времени
безопасный тыл в войне за «мировое господство». Фа¬
шистский режим, позволивший японской правящей оли¬
гархии развязать войну на Тихом океане, отнюдь не обес¬
печивал ей гарантий на выигрыш этой войны.
Агрессивная война, развязанная правящими кругами
Японии в бассейне Тихого океана, привела ,к поражению
японского империализма и банкротству военно-фашист¬
ского режима в стране. Война закончилась военно-поли¬
тическим крахом фашистской диктатуры в Японии. Она
лишний раз показала, что фашизм как особая политика
правящей буржуазии, возникшая в результате обострения
220

противоречий японского империализма, не только не
уничтожил, а, наоборот, обострил эти противоречия,
ускорил их развитие и, в конечном счёте, должен был не¬
минуемо рухнуть под воздействием этих противоречий.
Следует, однако, сказать, что к моменту капитуляции
Японии внутренние противоречия японского империализма
сами по себе ещё не стали решающим фактором краха
военно-фашистской диктатуры в стране. Они лишь спо¬
собствовали этому.
Решающим же фактором краха военно-фашистского
режима в Японии, а равным образом фашистских режи¬
мов в Европе явились удары, нанесённые по этому режиму
извне — вооружёнными силами стран антифашистской
коалиции и прежде всего вооружёнными силами Совет¬
ского Союза, которому принадлежит главная роль в спасе¬
нии человечества от фашистского варварства.
В результате великих исторических побед, одержан¬
ных Советским Союзом во второй мировой войне, во всех
странах земного шара, находящихся под гнётом капита¬
лизма, произошло укрепление антифашистских, демокра¬
тических сил. Мощный подъём антифашистского, револю¬
ционного демократического движения произошёл в стра¬
нах, принадлежавших в годы войны к фашистской
коалиции: Германии, Италии, Венгрии, Румынии, Японии
и т. д. В Японии в период после капитуляции начался
невиданный до того момента в истории страны рост поли¬
тической активности трудящихся масс, сопровождавшийся
объединением миллионов японских рабочих и крестьян в
различные демократические организации. Коммунистиче¬
ская партия Японии вышла из подполья и, опираясь на
поддержку трудящихся масс, возглавила движение япон¬
ского народа за мир, за свободу, за демократию. В бур¬
ном подъёме демократического движения в Японии нашло
своё яркое выражение неуклонное стремление трудящихся
масс страны покончить навсегда с войной, нищетой,
фашистским рабством.
Оккупировавшие Японию американские империалисты
в первые годы своего хозяйничания в ней вынуждены были
под нажимом мировых демократических сил выдавать
себя на словах за поборников демократизации и демили¬
таризации. На деле, однако, американские оккупацион¬
ные власти стремились всячески ограничить бурный рост
демократических сил в стране и укрепить пошатнувшееся
221

господство японской правящей верхушки в лице импера<
тора, финансовых воротил, помещиков. С первых же дней
оккупации Японии правительство США взяло курс на пре¬
вращение Японии в американский военный плацдарм на
Дальнем Востоке и на использование правящих кругов
Японии в качестве своих союзников в намечаемой войне
за установление американского «мирового господства».
Насквозь фальшивыми являлись поэтому различные «ре¬
формы» американских оккупационных властей, проводив¬
шиеся в Японии якобы с целью её превращения в миро¬
любивое, демократическое государство. В результате этих
«реформ» (введение в 1947 г. новой конституции, времен¬
ный роспуск японской армии, так называемая земельная
реформа и т. д.) монополистическая буржуазия и поме¬
щики остались попрежнему господствующими классами
японского общества, а императорская власть попрежнему
продолжает оставаться оплотом буржуазно-помещичьей
реакции. «Бюрократический аппарат императорской
власти,— говорил Токуда Кюити на VI съезде КПЯ,— по¬
лучил сильный удар, но следует помнить, что, несмотря на
это, он всё ещё обладает относительной самостоятель¬
ностью и, будучи в настоящее время тесно связан с моно¬
полистическим капиталом, действует по его указке» Ч
Американские оккупанты в союзе с консервативными
кругами Японии: императором, дзайбацу, помещиками,
военщиной и бюрократией, навязали японскому народу
в 1951 г. сепаратный «мирный договор» и так называемый
«пакт безопасности», поставив тем самым Японию в по¬
ложение полуоккупированной страны. На основе «пакта
безопасности» на территории Японии в настоящее время
расположено более 800 американских военных баз и
объектов, расквартировано свыше 100 тыс. американских
солдат.
Пребывание в стране вооружённых сил США создаёт
для японского народа угрозу вовлечения его в новую воен¬
ную катастрофу. С 1948—1949 гг. под нажимом и в инте¬
ресах правящих кругов США началось восстановление
военно-промышленного потенциала Японии. Правитель¬
ство США открыто отказалось от демагогической про-
1	Токуда Кюити, Найгай дзёсэй то Ниппон Кёсанто но нинму
(Внутренняя и внешняя обстановка и задачи Японской коммунисти¬
ческой партии). Сборник докладов № 1 (1945—1948 гг.), изд. Син-
рися, Токио 1949, стр. 72—73.
222

граммы «декартелизации» японских монополий — дзай¬
бацу, а американские концерны установили контакт с ря¬
дом крупнейших японских фирм в целях совместной
эксплуатации японского народа и ремилитаризации япон¬
ской экономики. Зависимость Японии от США создала
для японских монополистов известные трудности в полу¬
чении максимальных прибылей, но отнюдь не ослабила их
стремления к получению таковых любыми путями, важней¬
шими из которых в современном капиталистическом обще¬
стве являются, как известно, перевод производства на
военные рельсы и безудержная гонка вооружений.
Нажившие в минувшей войне колоссальные прибыли
монополистические круги США и Японии выступают ныне
инициаторами перевооружения Японии.
С 1950 г. происходит непрерывное восстановление
японской армии, которая называлась сначала «резервным
полицейским корпусом», затем «корпусом национальной
безопасности», а теперь «корпусом национальной обо¬
роны». В настоящее время эта армия располагает всеми
видами вооружений, включая танки и авиацию. Её числен¬
ность превышает 110 тыс. человек. В соответствии с заклю¬
чённым 8 марта 1954 г. «соглашением о помощи в обеспе¬
чении взаимной обороны» между США и Японией темпы
•вооружения Японии ещё более ускорились.
Вместе с перевооружением Японии начался пересмотр
законов в сторону ограничения политических прав япон¬
ских трудящихся. Уже в 1948 г. по приказу американских
властей японское правительство запретило забастовки
служащих государственных предприятий, что означало,
по словам Токуда Кюити, «крупный шаг по пути к фа¬
шизму» L В период агрессивной войны американских им¬
периалистов в Корее японский парламент: принял ещё
несколько реакционных законов. В июне 1952 г. был утвер¬
ждён так называемый «Закон о предотвращении подрыв¬
ной деятельности», который весьма схож с фашистскими
законами «Об охране общественного спокойствия» и
«Об обеспечении национальной безопасности» времён
военной диктатуры. На 19-й сессии парламента, происхо¬
дившей с января по июнь 1954 г., был принят целый ряд
подобных законов. В соответствии с законами о так на¬
зываемой «политической нейтрализации образования»
1 Токуда Кюити, цит. соч., стр. 39.
223

японским учителям запрещено участвовать в каких-либо
политических партиях, кампаниях и т. д. Уже в течение
ряда лет определённые круги Японии ведут подготовку
к изменению японской конституции; декларирующей эле¬
ментарные буржуазно-демократические свободы и отказ
Японии от агрессивной войны. С июня 1950 г. авангард
демократического лагеря Японии — Коммунистическая
партия фактически поставлена в полулегальное положе¬
ние. Руководители Японской компартии во главе с гене¬
ральным секретарём ЦК КПЯ Токуда Кюити вновь вы¬
нуждены находиться в глубоком подполье.
В ходе перевооружения Японии активизировалась по¬
литическая деятельность всевозможных милитаристских,
военно-фашистских элементов, опирающихся на под¬
держку военного командования США и некоторых фи¬
нансовых кругов внутри страны. В 1953 г. в Японии на¬
считывалось свыше 700 различных милитаристских, про¬
фашистских организаций, ведущих антикоммунистическую,
антидемократическую, шовинистическую пропаганду.
Активное участие в этих организациях принимают бывшие
члены «группы императорского пути» и «группы кон¬
троля», некогда возглавлявшие фашистские элементы в
Японии. Участниками военно-фашистских путчей 1932—
1936 гг. издаётся журнал «Акэбоно», выступающий за пе¬
ревооружение Японии и подавление в стране демократи¬
ческого движения. На парламентских выборах 1952 и
1953 гг. баллотировался ряд членов этих профашистских
организаций, причём некоторым из них удалось стать де¬
путатами парламента. С созданием в 1954 г. «Совета на¬
циональной обороны» при кабинете министров прежнее
военное руководство получило возможность вновь активно
участвовать в государственных делах.
Оживление деятельности прежних военно-фашистских
элементов в Японии угрожает японскому народу повторе¬
нием тех тяжких бедствий, которые приносили ему фа¬
шизм и война в недавнем прошлом.
Помня печальные уроки недавнего прошлого, простые
люди Японии в настоящее время отдают себе отчёт в том,
что фашизм и война — это две стороны одной и той же
антинародной политики, что для устранения опасности
войны необходимо препятствовать возрождению фашизма.
Эту мысль подчёркивали в своих речах представители ши¬
роких слоёв японского народа на первом Всеяпонском кои-
224

грессе сторонников мира, состоявшемся в Токио в 1949 г.
«Чтобы защитить мир,— заявил на конгрессе учитель
Араки Сэйсанро,— нам необходимо обратить серьёзное
внимание на происходящее ныне возрождение фашизма
и приложить все силы для противодействия этому» Ч Дру¬
гой делегат, Фунаки Сигэнобу, напомнив присутствую¬
щим, как приход фашизма к власти в Германии и других
странах «оси» повлёк за собой вступление их в агрессив¬
ную войну, заявил: «Совершенно бесполезно ограничи¬
ваться лишь декларациями в пользу мира, необходимо
ещё иметь твёрдую решимость вести борьбу с фашизмом.
Необходимо во всех областях вести повседневную борьбу
с фашистскими силами, которые подрывают мир» 1 2.
Эти призывы делегатов конгресса нашли живейший
отклик в сердцах миллионных масс японских сторонников
мира. Происки фашистской реакции стали встречать в
массах японского народа всё более и более решительный
отпор. В 1950 г. в стране был создан Всеяпонский комитет
защиты мира, который объединил вокруг себя представи¬
телей широких слоёв японского населения и организовал
сбор подписей под воззваниями о запрещении атомного
оружия и о заключении Пакта Мира между пятью вели¬
кими державами. Свыше 6 млн. японских граждан поста¬
вили свои подписи под каждым из этих воззваний. «Ныне,
когда милитаризм и фашизм всё более проявляют при¬
знаки возрождения,— писал в 1952 г. председатель Все-
японского комитета защиты мира профессор Икуо Ояма,—
прогрессивные массы Японии, отягощённые различными
трудными проблемами, вытекающими из положений «мир¬
ного договора», начинают особенно решительно бо¬
роться» 3. Ярким примером организованной борьбы япон¬
ского народа против попыток возрождения фашистских
порядков в стране явились всеобщие забастовки, прове¬
дённые весной — летом 1952 г. в знак протеста против
фашистского законопроекта о «предотвращении подрывной
деятельности». Эти забастовки носили общенациональный
характер. В них приняли участие как демократические и
1	«Хэйва о мамору татакаи. Пари, Пурага, Токё хэйва дайкай—
кироку» (Борьба в защиту мира. Материалы конгрессов в защиту
мира в Париже, Праге и Токио), изд. Наукася, Токио 1949, стр. 120.
2	Там же, стр. 126.
3	«Правда», 12 апреля 1952 г.
225

независимые профсоюзы, так и неорганизованные рабочие
и служащие. Единство действий трудящихся обеспечивали
комитеты совместной борьбы, созданные на предприятиях.
В каждой из забастовок участвовали миллионы человек.
Одновременно миллионы трудящихся выражали свою со¬
лидарность с бастовавшими, устраивали летучие митинги
на заводах, кратковременные забастовки и т. д. В целом
движение охватило 12,5 млн. участников. Таких грандиоз¬
ных массовых выступлений ещё не знала история совре¬
менной Японии.
Не менее ярким примером мужественной борьбы япон¬
ского народа против реакции, за национальную независи¬
мость являлись события, происшедшие на улицах Токио
1 мая 1952 г., когда сотни тысяч безоружных демонстран¬
тов в течение 4 часов отбивали атаки многочисленных
полицейских отрядов, применявших слезоточивые газы,
огнестрельное оружие и броневики. Сплочённость и не¬
примиримость в борьбе с реакцией продемонстрировали
японские массы и на первомайских торжествах в после¬
дующем— 1953 г. В Токио состоялся огромный митинг,
на котором присутствовало около 500 тыс. человек. В при¬
нятой на митинге резолюции говорилось: «Долой фашиза¬
цию Японии! Защитим мирную конституцию и демокра¬
тию!». Под такими же лозунгами прошли митинги более
чем в 400 городах и населённых пунктах Японии !.
Наиболее последовательно и решительно борется за
мир и демократию японский рабочий класс, организован¬
ность которого становится всё прочнее. Из 6 млн. орга¬
низованных в профсоюзы рабочих 3,5 млн. примыкают к
Генеральному совету профсоюзов Японии — Сохё, руко¬
водство которого стоит за единство действий трудящихся
в борьбе за мир, свободу и национальную независимость.
В течение 1953 г. миллионы рабочих, принадлежащих к
Сохё, а также другим профсоюзным объединениям, вели
упорную стачечную борьбу. В ходе этой борьбы были про¬
ведены три всеобщие стачки против «закона о контроле
над забастовками», введённого в действие в августе
1953 г. В этих всеобщих забастовках приняло участие
3 м«лн. рабочих, принадлежащих к 37 национальным проф¬
союзным объединениям 1 2.
1	См. газета «Сохё» № 140, Токио, 3 мая 1953 г., стр. 1.
2	См. журнал «Всемирное профсоюзное движение» № 21—22,
ноябрь 1953 г., стр. 62—63.
226

Характерной чертой борьбы народных масс Японии
против войны, за мир и демократические права является
в последнее время всё более активное участие в этой
борьбе тех слоёв японского населения, которые в предыду¬
щие годы находились в стороне от политической жизни.
Это, в частности, относится к японскому крестьянству.
Ярким примером упорной борьбы японского крестьянства
за мир и национальную независимость явилась многоднев¬
ная героическая борьба жителей деревни Утинада, земля
которых была отнята японскими властями и передана
американской военщине для устройства на ней артилле¬
рийского полигона. Борьбе жителей Утинада оказали под¬
держку все демократические силы Японии. По всей стране
был организован сбор средств в пользу крестьян Утинада.
Сотни представителей политических партий, рабочих
профсоюзов и демократических организаций побывали в
Утинада, чтобы выразить свою солидарность с борьбой её
жителей. Рабочие-железнодорожники отказались грузить
боеприпасы для устроенного в Утинада американского по¬
лигона. Под лозунгом «Следуйте примеру Утинада!» дви¬
жение против американских военных баз развернулось по
всей стране. Это движение нашло своё выражение, в ча¬
стности, в стачках японских служащих на американских
военных базах, которые вспыхивали в 1953—1954 гг.
как протест против бесцеремонного попирания амери¬
канской военщиной элементарных прав японских тру¬
дящихся.
Ведущую роль в объединении масс для борьбы за мир
играет Японская коммунистическая партия, которая поль¬
зуется большим влиянием в Сохё и других непартийных
демократических организациях. Обращённые к японскому
народу призывы Коммунистической партии создать еди¬
ный фронт борьбы против ремилитаризации страны, в за¬
щиту мира и национального суверенитета находят в япон¬
ских трудящихся массах широкую поддержку и сочув¬
ствие.
В настоящее время движение против войны, милита¬
ризации и фашизма охватывает самые разнообразные
слои японского общества, включая прогрессивную интел¬
лигенцию, мелкую и среднюю буржуазию и даже отдель¬
ных представителей консервативных партий. Наглядным
доказательством этому является развернувшееся по всей
стране движение в защиту японской мирной конституции,
227

цель которого состоит в том, чтобы воспрепятствовать пе¬
ресмотру конституции. В учреждённой осенью 1953 г.
Лиге борьбы за защиту мирной конституции принимают
участие наряду с Сохе и рабоче-крестьянской партией
также правые социалисты и примыкающие к ним проф¬
союзы.
После того как в результате усилий миролюбивых сил
во всём мире наметилась некоторая разрядка междуна¬
родной напряжённости, широкий размах приобрело в Япо¬
нии движение за укрепление мира на Дальнем Востоке
на основе нормализации отношений со странами демокра¬
тического лагеря и прежде всего с великими соседями
Японии: Советским Союзом и Китайской Народной Рес¬
публикой. События последних десятилетий показали на¬
родным массам Японии, что путь вооружённой экспансии
Японии против соседних народов, на который толкают
страну империалисты США,— это путь, гибельный для
японского народа. Национальные интересы японского на¬
рода требуют установления мирных, добрососедских отно¬
шений с народами Дальнего Востока, основанных на
взаимной выгоде и взаимном уважении их суверенных
прав. Урегулирование отношений Японии с Советским
Союзом и Китайской Народной Республикой является
важнейшей предпосылкой обеспечения прочного и дли¬
тельного мира на Дальнем Востоке. Руководители Совет¬
ского государства неоднократно указывали на заинтере¬
сованность Советского Союза в восстановлении мирных
отношений с Японией. В своих ответах на вопросы редак¬
тора японской газеты «Цюбу Ниппон симбун» 13 сен¬
тября 1954 г. министр иностранных дел СССР
В. М. Молотов подчеркнул своевременность урегулиро¬
вания японо-советских отношений и готовность Совет¬
ского правительства нормализировать эти отношения.
В совместной декларации правительств СССР и КНР,
опубликованной 12 октября 1954 г., говорилось:
«Правительства Советского Союза и Китайской На¬
родной Республики в своей политике в отношении Японии
исходят из принципа мирного сосуществования государств
независимо от их общественного строя, будучи уверены в
том, что это отвечает жизненным интересам всех народов.
Они стоят за развитие широких торговых отношений с
Японией на взаимно выгодных условиях, за установление
С ней тесных культурных связей.
; 228

Они выражают Также готовность предпринять шйгй С
целью нормализации своих отношений с Японией и заяв¬
ляют, что Япония встретит полную поддержку в своём
стремлении к установлению политических и экономических
отношений с СССР и КНР, равно как встретят полную
поддержку всякие шаги с её стороны, направленные на
обеспечение условий для её мирного и независимого раз¬
вития» 1.
Совместная декларация правительств СССР и КНР по¬
лучила большой отклик в Японии. Она укрепила уверен¬
ность широких кругов японской общественности в том, что
национальное процветание Японии возможно лишь на
основе мирных и дружественных связей с соседними на¬
родами, а не на пути войны и милитаризма, на который
толкают страну империалисты США. Движение за мир, за
национальную независимость, против американского за¬
силья в Японии развернулось в связи с этим ещё шире.
В декабре 1954 г. под давлением японской общественности
вышло в отставку правительство Иосида, чьё имя в тече¬
ние шести предыдущих лет было связано с политикой под¬
чинения страны американскому диктату. Учитывая огром¬
ный размах движения японского народа за мир, свободу
и дружбу с народами Советского Союза и Китая, члены
нового японского правительства, возглавляемого Хатояма
Итиро, декларировали готовность урегулировать отноше¬
ния Японии с Советским Союзом. Несмотря на то, что
указанные декларации нового японского кабинета содер¬
жали целый ряд оговорок, они встретили тем не менее
положительное отношение Советского правительства.
В ответном заявлении министра иностранных дел СССР
В. М. Молотова от 16 декабря 1954 г. была выражена го¬
товность обсудить вопросы о практических мерах по осу¬
ществлению нормализации отношений между Советским
Союзом и Японией.
Определённый сдвиг в деле нормализации отношений
Японии со странами демократического лагеря, наметив¬
шийся в настоящее время в результате усилий прави¬
тельств Советского Союза и Китайской Народной Респуб¬
лики с одной стороны, и миролюбивых сил Японии — с дру¬
гой, открывает перспективу упрочения мира на Дальнем
Востоке, чему так упорно пытаются помешать агрессивные
1 «Правда», 12 октября 1954 г.
229

круги США. Складывающаяся ныне в Японии обстановка
подтверждает оптимизм тех, кто считает, что японский
народ, испытавший на себе ужасы войны и фашистского
рабства, более уже не даст увлечь себя на прежний па¬
губный путь. Крепнущее в стране движение сторонников
мира, принявшее ещё невиданные в истории Японии мас¬
штабы, свидетельствует о том, что японский народ найдёт
в себе достаточно сил, чтобы добиться освобождения своей
родины от иностранной зависимости и пойти по пути де¬
мократии, мира и дружбы между народами.

СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие 	 з
Глава I. Японский империализм на путях агрессии и фашизма 5
1.	Социально-экономический строй Японии в начале общего кри¬
зиса капитализма	  —
2.	Экономический кризис в Японии и активизация фашистского
сдвижения» в правящем лагере	 18
3.	Курс на войну и фашизацию государственного строя ...	32
4.	Начало агрессивной войны в Китае и дальнейшая фашизация
японской политики (1937—1939 гг.)	 48
Глава II. Курс на захват Юго-Восточной Азии и завершение
фашизации японского государственного строя ....	64
1.	Углубление внешних и внутренних противоречий японского им¬
периализма в конце 1939 — начале 1940 г

2.	Принятие правящей кликой курса на захват Юго-Восточной
Азии и вступление в военный союз с фашистскими странами
в Европе	 77
3.	Выдвижение реакцией лозунга «новой политической структу¬
ры». Отставка кабинета Ионай	 88
4.	Ликвидация парламентских партий и рабочих профсоюзов 97
5.	Японские монополии — главные зачинщики агрессии и установ¬
ления «новой политической структуры»	 106
Глава III. Установление в стране фашистской «новой струк¬
туры» 	  122
1.	Внешняя политика кабинета Коноэ в 1940—1941 гг	 —
2.	Установление в стране «новой политической структуры» — ре-
s.	жима полицейского террора и мракобесия	 136
3.	Установление «новой экономической структуры» — системы ни¬
щеты и крепостнической эксплуатации народа монополиями 154
Глава IV. Последние приготовления к вступлению во вторую
мировую войну	 171
1.	Обострение внутренних противоречий японского империализма
в 1940—1941 гг	 —
2.	Установление в Японии открытой военно-фашистской диктатуры	185
3.	Фашистская диктатура в Японии и её особенности ....	202
Заключение	218

Редакторы:
А. Белявский, Р. Хабаева
Обложка художника Г. Кравцова
Технический редактор М. Пиотрович
Ответственный корректор В. Флексер
Сдано в набор 3 сентября 1954 г. Подписано в печать 27 февраля 1955 г.
Формат 84 X 1081/вв. Физ. печ. л. 7*/4. Условн. печ. л. 11,89. Учётно-изд. л. 12,35.
Тираж 25 000 экз. А 00809. Заказ Ns 3519. Цена 3 р. 80 к. а
Государственное издательство политической литературы.
Москва, В-71, Б. Калужская, 15.
3-я типография «Красный пролетарий» Главполиграфпрома
Министерства культуры СССР. Москва, Краснопролетарская, 16.