19361971

ВОСПОМИНАНИЯ
НИКОЛАЕ
РУ БЦО ВЕ
КИФ
«Вестник»
Вологда
1994

ISBN 5-900304-45-0
©КИФ «Вестник
1994

Станислав
Кунаев
ПАМЯТИ
ПОЭТА
Мы
были
с
ним
знакомы,
как
друзья.
Не
раз
в
обнимку
шли
и
спотыкались.
Его
дорога
и
моя
стезя
в
земной
судьбе
не
раз
пе ресе ка лис ь.
Он
вы гл ядел
как
захудалый
сын
св оих
отц ов ...
Как
сам ый
мл адши й,
третий...
Но
все-таки
звучал
высокий
смысл
в
наборе
слов
его
и
ме ждоме тий.
Он
был
поэт,
как
критики
твердят,
его
стихи
лучатся
добрым
светом,
но
то т,
кто
про ника л
в
тяжелый
взг л яд,
тот
мог
по
праву
ус омн и ться
в
этом.
В
его
п рищу ре
открывалась
мне
печаль
по
бесконечному
раздолью,
по
б ез над ежно
брошенной
земле,
ну,
словом,
все,
что
можно
зва ть
любовью.
А
же нщины ?
Да
ни
одн а
из
них
не
поняла
его
души,
пожалуй,
и
не
дышал
его
угрюм ы й
стих
надеждою
на
них
х оть
самой
малой.
7

Наверно,
потому,
что
женский
склад
в
делах
уюта
и
в
делах
ус тр ойс тва
вне за пно
упирался
в
этот
в зг ляд,
ни
ра зу
не
терявший
беспокойства.
Ли шь
иногда
в
сво их
родных
мест ах
он
обре та л
подо бие
покоя
и
вспоминал
о
пр ожит ых
летах,
как
анг ел,
никого
не
беспокоя.
Он
точно
знал,
что
с час тье
—
это
дым
и
что
не
породнишь
его
со
Словом,
вот
почему
он
умер
мол оды м
и
крепко
спи т
в
св оем
краю
суровом,
на
в ологод ск ом
кладбище
своем
в
кру гу
теней
любимых
и
пе чал ьных ...
А
мы
еще
ликуем
и
живем
в
предчувствии
потерь
уже
н ед альн их.
А
мы
живем,
и
каждого
из
нас
те рз ает
в се,
что
и
его
терзало,
и
потому,
пока
не
пробил
ча с,
покамест
время
нас
не
обтесало,
давай
поймем,
что
наша
жизнь
—
завет,
что
только
смерть
развяжет
эти
узы
—
ну,
сло во м,
все,
что
п он имал
поэт
и
кровный
сын
жестокой
русской
музы .
8

Николай
Старшинов
***
Рябина
от
яг од
пунцова.
Подлесок
ветрами
п род ут.
На
родине
Коли
Рубцова
Дожди
затяжные
идут.
В
та кую
ненастную
пору
Не
шумной
толпой,
а
вдвоем
Пройти
бы
к
сосновому
бору
Прекрасным
и
грус тн ым
жнивьем.
Сл едит ь
—
а
куда
торопиться?
—
Отчаянный
гон
об лако в.
Земле
поклониться,
Напиться
Из
тихих
ее
родников.
Забраться
в
осин ник ,
Пос луша ть,
Что
шепчут
друг
дру гу
лис ты.
И
думать:
а
наши -т о
души,
Как
пр еж де,
по-детски
чисты?..
И
та к,
ни
о
чем
не
печалясь,
Вдвоем
п ост оять
над
ре кой ...
Мы
часто
случайно
встречались,
И
все
в
толчее
городской.
Ле тели ,
летели
не дели,
Да
что
там
недели
—
года ...
Не
раз
в
ЦДЛе
с идели ,
А
вот
у
ре ки
—
н ик огд а...
Бесчинствует
ветер
несно сный.
Продрогнув
с
макушки
до
пят,
Гудят
корабельные
сосны,
Как
мачты
под
бурей,
скрипят,
9

И
тучи
нависли
с винцо во,—
П огоже й
погоды
не
жд и...
На
родине
Коли
Рубцова
Идут
затяжные
дожди.
10

Анатолий
Передреев
КЛАДБИЩЕ
ПОД
ВОЛОГДОЙ
Края
лес ов
полны
о сенни м
светом,
И
нет
у
них
ни
края,
ни
конца
—
Л еса...
Лес а.. .
Но
на
кладбище
этом
Ни
одного
не
видно
деревца!
Простора
первозданного
избыток,
К уда
ни
глянь...
Раздольные
места...
Но
не
шагнуть
меж
эт их
пирамидок,
Такая
здесь
—
до
боли!
—
теснота.
Тяж елы ми
венками
из
железа
Увенчаны
могилки
нав сег да,
Чтоб
не
но сить
сюда
цветов
из
л еса
И,
может,
в овсе
не
ходи ть
сюда...
Од но
н адгр обье
с
обли ком
поэта
И
рвущейся
из
мрамора
с трок ой
Еще
живым
дыханием
согрето
И
бе ре жною
прибрано
рукой,
Ли шь
здесь
порой,
как
на
по сле дней
тризне,
По
стопке
в ып ьют...
Выпьют
по
друг ой...
Б ыть
может,
потому,
что
он
при
жиз ни
О
мертвых
дума л,
как
никто
другой!
И
разойдутся
тихо,
сожалея,
Что
не
пожать
уже
его
р ук и...
И
заг ремят
им
вслед
своим
железом,
Зашевелятся
мертвые
венки...
Какая-то
цистерна
или
бочка
Ржавеет
здесь,
забвению
сродни...
Осенний
ветер...
О пад ает
строчка:
«Россия,
Русь,
хран и
себя,
хра н и...»
11

Глеб
Горбовский
ВОЛОГОДСКИМ
Д РУ ЗЬЯМ
Нас
познакомил
мертвый
человек,
погибший
от
укуса
з лобн ой
суки...
Его
уж
не т.
Он
з аверш ил
пробег...
Шагов
его
вот-вот
затихнут
стуки...
Но
Землю
он
люби л
—
не
меньше
нас!
Ее
он
славил
хрупким
горлом
птицы...
И
оттого,
что
нет
его
сейч ас
—
душе
не
рас хоте лось
веселиться...
На
птичьи
его
песни
в ыпал
сн ег.
И
съежилась
последняя
шумиха...
...Как
заспанно
мы
любим:
как
во
сне.. .
Покуда
просыпались
—
ста ло
тихо...
12

Александр
Колесов
***
Когда
под
гнетом
тяжкого
застоя
Печальным
стало
Родины
лиц о,
когд а
в
стране
забылось
все
святое,—
пришел
в
ее
поэ зию
Рубцов.
Как
нежный
с ын,
заговорил
он
с
Русью,
доб ром
ответил
на
людс кое
зло...
И
вспомнился
нам
подвиг
Иисуса,
и
в
наших
душах
с олн ышко
в зошло .
Нижний
Новгород
13

Аркадий
Коуров
***
Николай
Михайлович
Рубцов.
Ты
ушел.
Звезда
полей
сгоре ла.
До
твоей
души,
ее
рубцов
Не
бы ло
при
жизни
людям
дела.
Был
ты
в ыше
собственных
обид,
Нет
о
них
в
твоих
стихах
ни
слова.
Русский,
всеми
пр изн ан ный
пиит,
Не
им евш ий
собственного
крова,
Ни
надежд,
ни
средств
и
ни
угла.
Жиз нь
тебя,
как
пасынка,
трепала,
Лаской
и
заботой
обошла.
Нынче
сына
Рус ь
в
тебе
признала.
Глубину
твоих
стихов
—
измерь!
В
них
душ и
безмерная
стихия.
Николай
Михайлович,
пов ер ь,
Что
т ебя
читает
вся
Россия.
г.
Свердловск
14

Владислав
Ко ко рин
Памяти
Николая
Рубцова
и
всех,
безв реме нно
уш едших
до
сего
дня...
і
і
±
Кто
не
понял
—
тому
не
п оня ть,
Почему
беспощадною
метой
М етит
суд ьбы
российских
поэтов
Ненасытного
рока
печ ать .
Выбивает
таких
сы нов ей!
М ать -зе мля,
как
ты
их
принимаешь?
Были
ль
де ти
на
св ете
родней?
Разве
снов а
таких
нарожаешь?
Но
до в леет
проклятия
дух
Над
тобою,
земная
утроба:
Только
примем
младенца
из
р ук,
И
опять
—
в
карауле,
у
гроб а...
Кто
там
мелет?
—
«... пус та я
с удь ба... »
Пусть-ка
он,
в
этот
ч ас,
вместе
с
нам и,
Выпьет
чаш у
свою
—
за
тебя...
Захлебнется,
сердешный,
слезами!
Я
пов е рил
бы
в
«случай слепой»,
И
в
брехню
про
«всемирный запой»...
Только
кто-то,
с
желез но ю
хваткой,
Р вет
и
нынче
судьбу
за
суд ьбой! !
Может
статься,—
мы
все,
по
п оряд ку,
Словно
тени,
уйдем
за
тоб ой ..?
15

Валентина
Телегина
ПАМЯТИ
НИК ОЛАЯ
РУБЦОВА
Сли шк ом
поздно
мы
любим
поэтов,
Собираемся
их
уб ереч ь.
Сли шком
поздно,
ког да
недопетой
Угасает
тревожная
реч ь...
Я
тебя
вспоминаю
все
чаще,
Вспоминаю
пронзительный
взгляд,
В
эту
м гли стую
д аль
уход ящи й,
Словно
тающий
в
не бе
закат.
Шел
ли
ты
вологодской
дорогой
Или
вел
по
Тверскому
друзей
—
Все
тревога,
тревога,
т рев ога
Из
ду ши
исходила
твоей.
Бесприютно
мотаясь
по
свету,
Сам
своим
неудачам
см ея сь,
Ты
читал
нам
люби м ых
поэтов,
Как
бы
заново
жит ь
торопясь...
Все
могло
бы
сложиться
инач е!
Но
в
январской
буранной
гульбе
Все
яснее
я
слышу,
как
плачет,
Как
печалится
Ру сь
о
тебе.
Пла чет
шелестом
ивы
плакучей,
Да
о
чем
уж
теперь
говорить!—
Плачет
ночью
звездою
па дуч ей,
Что
мо гла
б
еще
дол го
светить...
И
поешь
ты
у
темных
околиц,
16

У
зад ы млен ных
снегом
крылец
—
Самый
чистый
ее
к олок оле ц,
Самый
русс ки й
ее
б убе нец.
17

Виктор
Коротаев
ПАМЯТИ
НИКОЛАЯ
РУБЦОВА
I
Потеряем
скоро
че лове ка,
В
этот
мир
забредшего
шутя.
У
законодательного
века
Ве чно
незаконное
дитя.
Тридцать
с
лишним
лет
как
из
пе ленок ,
Он,
помимо
прочего
всего,
Лы с,
как
пятимесячный
ребенок,
Прост,
как
погремушечка
ег о.
Ходит
он
по
улицам
Державы,
Дышит
с
нами
Вр ем енем
одним,
Уважает
все
его
Уставы,
Но
жив ет,
о днако ,
по
своим.
«Как сказал он!
Как
опять
слукавил!»—
Шепчут
про
нег о
со
всех
сторон.
Словно
исключение
из
правил,
Он
особым
свет ом
озарен.
Только
на
ли це
вечерне-зыбком
Пр ост упает
резче
что
ни
де нь
Сквозь
его
беспечную
улыбку
Грозная
трагическая
тень.
И
не
видеть
мы
ее
не
вправе,
И
смотреть
нам
на
нее
невмочь,
И
бессильны
что-нибудь
исправить,
И
не
в
силах
чем-нибудь
помочь.
В
нашем
мире
риска
и
дерзанья,
Где
в
чести
борь ба
да
неуют,
Эти
отрешенные
созданья,
Как
закаты,
долго
не
живут.
II
За
окнами
ме чется
вьюга,
Сквозит
пр ед р ассвет ная
мгла.
Душа
одинокого
друга
Такой
же
бездомной
была.
И
мне
потому
—
не
ин аче
—
Все
кажется,
есл и
темно,
Что
кто-то
под
топо ле м
плачет
И
кто-то
скребется
в
окно.
18

Не
раз
ведь
походкою
зыбкой
То
весел,
то
с лаб
и
уныл
Он
с
тихой
и
тайной
улыбкой
Из
вьюги
ко
мне
приходил.
В
тепле
отогревшись
немножко,
П очти
не
ругая
житье,
Метельные
песни
ее
Играл
на
разбитой
гармошке.
Г удела
и
вы ла
округа,
Но
он
вылезал
из
угла.
И
снова
холодная
вьюга
Его
за
порогом
жд ала.
И
слышало
долго
предместье,
Привычно
гот овя сь
ко
сну,
Как
их
одинокие
песни,
Сближаясь,
Сли вали сь
в
одну.
III
Мил ый
друг
мой,
Прощаясь
навек и,
В
нашей
горьк ой
и
смертной
судьбе
Все ю
сил ой,
что
е сть
в
человеке,
Я
желаю
покоя
тебе.
Остав аясь
покамест
на
свете,
Я
желаю
у
эт их
могил
Чистых
снов,
тишины
и
бе ссм е ртья.
И
любви.
Ты
ее
заслужил.
Бори с
Укачин
ПИСЬМО
НИКОЛАЮ
РУБЦОВУ
...Эта
горькая
весть
разминулась
со
мно й,
И
провел
я
весь
де нь
не
грус тя,
не
с корб я,
Потому
что
не
знал
я,
что
шар
наш
земной
Продолжает
кружиться
уже
без
тебя.
У
по эта
Шатры
в
нашем
отчем
к раю
Я
в
селе
Кар ак ол
в
это
время
гостил.
19

Вспоминали
друзей,
пел и
песню
твою:
«... И
архангельский
дождик
на
ме ня
моросил...»
В
то
се ло
Каракол
не
ид ут
поезда,
То
село
далеко
От
проезжих
дорог,
И
стоит
над
селом
голубая
зв езд а,
Как
в
одной
из
тв оих
веч но
памятных
строк.
В
эту
зв ездн ую
но чь
тих,
пустынен
Алтай ,
Далеко
на
Тверском
—
наш
родной
и нститу т.
Эх,
Ш ат инов
Шатра,
вслух
стихи
по чи тай,
Пусть
зам е дли тся
бег
торопливых
минут!
Благодарного
ле та
кончалась
пора,
И,
уже
набираясь
для
осени
сил,
Русским
строчкам
в
горах
подпевали
ветра:
«И архангельский дождик на меня моросил . . . »
Помнишь,
Коля,
как
съехались
мы
на
Тверской,
Кто
от куда ,
со
вс ей
бес кон ечн ой
ст ран ы,
Помнишь
долгие
споры
над
чьей-то
строкой
И
Надежды,
ко т орых
мы
были
полны?
Помнишь
—
мы
по
Алтаю
бродили
с
тобой.
—
Что
за
дивная
силища
в
э той
волне!
—
Ты
сказал
о
Катуни
моей
голубой,
И
не
скрою,
что
это
понравилось
мне.
Полюбилась
те бе
наш их
гор
тишина.
—
Я
еще
непременно
приеду
сю д а!..—
За веря л
ты
меня,
и
тв оя
ли
вина,
Что
теп ерь
не
приедешь
уже
ни когд а.
И
не
верится
мне ,
что
с
тобою
вдвоем
На
земле,
где
ты
голову
гордо
носил,
Мы
уже
никогда-никогда
не
споем:
«...И
архангельский
дождик
на
м еня
моросил...»
Перевел
с
алтайского
Илья
Фоняков.

ВОСПОМИНАНИЯ

СЕРГЕЙ
БАГРОВ
ЗА
ВО ЛОГД ОЙ,
ВО
МГЛ Е
Рассказы
о
Николае
Рубцове
СЕРДЦЕ
ЛАСТОЧКИ
Д ет ство
Ко ли
Рубцова
пр ой дет
в
неизбывной
любви
к
животным
и
п тицам ,
тра ва м,
сол нышк у
и
свободе.
Закрой
его
в
комнате,
где
нет
окон,
и
сердце
его,
как
у
л ас­
точки,
разорвется
от
несвободы.
С
малых
л ет,
даж е
меся­
цев,
как
посмотрит
он
с
м ами ных
рук
на
ромашковый
бе рег
Емцы,
на
ее
поймы,
церкви,
лодки
и
топо ля ,
так
и
выплеснет
птичий
восторг,
так
и
дернется
махоньким
телом,
точно
зна я
что
си яю щий
воздух
его
не
обидит,
примет
в
лоно
с вое
и,
качая,
закружит
в
лу чах
светонос­
но го
дн я.
А
еще
ему
будет
по
нраву
си дет ь,
как
матросу,
в
высокой
корзине,
кот орую
с тарши е
сестры
отправят
с
плота
по
воде,
наблюдая,
как
крошечный
брат
запыхтит,
загудит,
объ являя
себя
настоящим
архангельским
пароходом.
В
Няндоме,
в
предощущении
воли
он
обойдется
уже
без
матери
и
сест ер .
Первый
с вой
выход
в
мир
городских
переулков
ос ущес тви т
он
на
т рет ьем
году.
От
Советской
ул ицы
—
к
ул ице
Володарской.
Таки м
маршрутом
проко-
солапит,
преследуя
м ягон ьк ого
ще нка.
Но
щенок
побежит,
уводя
его
с
каждым
шагом
все
дальше
и
да льше .
Он
его
23

не
по ймае т,
хот я
и
бросится
следом
за
ним
в
придорож­
ную
рощицу
бе лота ла,
где
заблудится
и,
заплакав,
усядется
на
пенек,
а
потом,
разморенный,
свернется
калачиком
и
заснет.
Его
разбудит
сестрица
Над я
и
у несе т,
зажмуренного,
домой,
где
при
виде
родни,
он
вздохнет,
засияет
глаз е ш-
ками,
заволнуется
от
того,
что
его
зд есь
все
ждут,
что
сейчас
его
дружно
посадят
за
стол,
а
потом
он
нырнет
под
теплое
одеяло
и
опять,
как
вчера,
станет
с луша ть
сес­
тер,
как
они
будут
пет ь
с вои
чудные
песни.
Чем
взрослее
он
становился,
тем
с и льнее
росло
в
нем
желание
заглянуть
—
что
там
дальше:
за
хмуры м
забором?
За
у ли цей?
За
б ольш ой
пароходной
рекой?
В
Няндо м е
жил и
Рубцовы
по
двум
адресам.
Вн ач але
—
в
добротном,
уютно
обставленном
доме.
Но
после
ареста
хозяина
жизнь
семьи
ст ала
нев ынос имо й.
Из
хоро ш ей
квартиры
велено
уби рат ься .
Чтоб
духу
здесь
не
бы ло
через
сутки!
В
разгаре
зимы,
не
им ея
ни
ср едств,
ни
иму ще ст ва,
оказались
Руб цо вы
среди
сугробов.
С
грехом
пополам
уд ал ось
вселиться
в
гнилое,
сарайного
типа
ж ил ище.
Мал о
кто
от
Рубцовых
не
отвернулся.
Даже
в
девочках
Над е
и
Гале,
учившихся
в
средней
школе,
узрели
о п асных
л юдей,
с
кот оры ми
надо
бы ть
на с тороже .
Наде,
имевшей
редчайший
пе сенн ый
дар,
в осп рет или
пет ь
песни
как
на
к онц е ртах,
так
и
на
спевках.
Над я
б ыла
самой
старшей
и,
чтобы
как-то
помочь
своей
маме,
устроилась
счетоводом
в
Р АЙПО.
Но
вскоре
она
заболела
и
ум ерла .
Нельзя
представить,
как
жили
Руб цо вы
д аль ше.
Один­
надцать
месяцев
просидел
Мих аил
Андриянович
в
пред­
варительной
кам ер е,
ожидая
с уда,
к оторого
так
кстати
и
не
дождался,
ибо
на
редкость
честное
по
тем
временам
дознание
вин ы
за
ним
ни ка кой
не
нашло,
и
его
отпустили.
Во
все
это
время
на
А лекс ан дре
Михайловне
скорб но
лежало
тяжелое
бремя
забот.
На
руках
у
нее
оставались:
11-л ет няя
Галя,
9-летний
Алик,
чет ыре х
и
трех летни й
Ко ля
и
Б оря.
Как
см огла
эта
скромная
женщина
отвести
от
дет ей
и
холод,
и
голод,
и
лишения,
и
обиды?
Наверное,
кто-нибудь
помогал.
Русь
во
все
времена
стояла
на
правед­
ных
люд ях,
чьи
сердца
откликаются
на
ч ужую
беду .
Види­
мо,
кто-то
из
этих
святых
и
помог
Руб цо вым
выбраться
из
несчастья.
В
Вол огде
жил и
Рубцовы
тоже
по
дв ум
ад ре сам.
Сн а­
чала
в
Прилуках,
в
бревенчатом
доме,
которы й
сдала
им
хозяйка,
уеха в
куда-то
к
родственникам
на
юг.
Потом
пе ре­
24

ехали
б лиже
к
це н тру,
на
Ворош и л ова, 10, снимая в боль­
шом
коммунальном
доме
маленькую
квартиру.
З десь
в
июне
1942-го
года,
когд а
умерла
Але ксан др а
Михай­
ловна
и
ее
к роха -доч ь,
ко гда
Михаил
Андриянович
уехал
на
фронт,
когда
Га лю
взяла
к
себе
тетя
Соня,
когд а
Али ка
при нял и
в
б л ижний
детдом,
самых
маленьких
Ко лю
и
Борю
постигнет
участь
заброшенных
пот еряш е к,
кот оры м
нев е­
дом о,
где
и
как
продолжать
с вою
ж изнь?
Одн а
из
соседок
во зн амер ял ась
Колю
усы н ов ить.
Но
тут
в
квартире,
где
жили
Рубцовы,
случился
скандал.
Хозяйка
куда-то
девала
с вои
продуктовые
карточки.
Не
признаваться
же
ей,
что
она
потеряла
их,
будучи
пьяной.
Потому
и
св алил а
на
первого,
кто
п оп ался
ей
на
глаза.
И
эт о,
к
несч асть ю,
па ло
на
Колю .
Потрясенный
таким
беспощадно-бессовестным
о бвин ен ием,
мальчик
тут
же
сб ежал
неизвестно
куд а.
Возвратился
через
нед елю ,
весь
ободранный
и
голодн ы й.
Когда
спросили
е го: «Где ты
был?».
Отве тил : «В лесу!». «А
чем
п ита лс я?». «Дудками
и
корнями».
Вскоре
его
вместе
с
Борей
увезли
в
Красковский
дет ­
дом.
Пожил
день.
Пожил
два.
И
не
выдержал
скуки,
об­
щины
и
то го,
что
все
здесь
сиротское
и
чуж ое
и,
глядя
на
н очь,
ти хонь ко
ушел.
До
Волог ды
около
18 километ ­
ров.
И
взрослый,
не
каждый
бы
их
одоле л.
А
тут
не-
доростыш.
Цел ое
лето
он
жил
неприкаянно,
то
у
знакомых
от ца,
то
у
те тушки
Со ни,
где
обитала
еще
и
Га ля.
И
было
по­
би тому
горем
парнишке
в
гроз н ом
мире
во енно го
лихо ­
летия
за броше нн о,
робко
и
одиноко.
П уще
всего
он
боялс я,
что
снова
его
повезут
в
тот
са мый
детдом,
откуда
он
не­
заметно
ушел.
Однако,
к огда
его
посадили
на
загремевшую
по
булыжной
дорог е
телегу,
почувствовал:
больше
уже
не
сбежит.
Некуд а
бы ло
бежать.
Не
к
кому.
Тетушке
Соне,
так
же
как
и
знакомым
о тца,
бы ло
не
до
него:
хв ат ало
сво их
неустройств
и
печалей.
И
он,
возвратившись
в
Крас-
ко во,
утешил
се бя,
что
и
здесь
можно
жить.
Ведь
другие-то
д ети
живут.
Ну
и
он,
получается,
будет.
РАСТ ЕР ЯННАЯ
УЛЫБКА
—
Ко нчи ла-ась
во йна- а!
В
этих
дв ух
долгожданных
сл овах ,
каки е,
борясь
с
во л­
нением,
выкрикнул
в
спальню
дежурный,
б ыла
чрезвы-
25

ча ино
в елик ая
радость,
така я
великая,
что
она
не
вмести­
лас ь
в
маленькие
сердца,
и
от
каждой
кровати
вместе
с
вихрем
взметнувшихся
ру к,
по душ ек
и
одеял,
вознеслось
и,
ударившись
в
о кна,
вы лет ело
на
волю:
—
Гит лер у
капут!!!
Всем
казалось,
что
кончилось
время
с ирот ст ва,
что
вскоре
в
од ин
полусказочный
день
дверь
раскроется
на­
ра сп ашку
и,
стуча
походными
сапо г ами,
в
комнату,
где
живет
само
не тер пе ние,
улыбаясь,
войдет
твой
отец.
Так
бы,
пожалуй,
и
бы ло.
Именно
так ,
ес ли
бы
с
поля
во йны
вместе
с
живым и
спеш или
и
не живы е.
Двухэтажный,
застывший
в
глухом
ожидании
дом
ож ил
однажды,
расцвел
десятками
вспыхнувших
гла з:
детдомов­
ский
дв ор
пер есек
оде тый
в
в оенно е
человек.
За
кем?
Кто
счастливчик?
Кому
так
неслыханно
по­
везло?
Повезло
Наде
Н овик о вой.
Было
сладко
и
горестно
н аб люда ть,
как
высокий
с
усталым
лиц ом,
в
гимнастерке
без
знаков
о тлич ия,
пос та рев ший
от
до лгих
страданий
со л­
дат
уносил
на
груди
счастливо
тре пе щущую
д очурку.
Долго-долго
смотрели
детдомовцы
им
в догонк у.
С мотр ела
Же ня
Романова.
Смотрела
Нин а
Попова.
С мот рел
на­
вострившийся
Ко ля
Ру бц ов.
Все-все
см от рели
и
думали
про
себя : «Мой папа тоже вернется!
Вот
только
ра зы щет
мой
адр ес,
узнает,
где
я,—
тут
за
мн ой
и
пр ид ет ...».
Но
мал о
кто
из
отц ов
возвращался
домой.
И
все
равно,
в опр еки
завершившимся
ср ока м,
жда ли
ребята
отцов,
в еря
в
их
исключительную
живучесть,
с
ка кой
на
войне
че лов ека
не
убивают.
Потом,
спустя
месяцы,
ст али
в
де тдом
приходить
бездетные
женщины
и
м уж чины.
Выбирали
себе ,
кто
д оч­
ку,
кто
сына.
Выбирали
из
са мых
красивеньких,
ласко­
вых
и
веселых.
Д ети
дичились,
пу гая сь
то
лысого
дядю ,
то
тетю
в
очках
и
часто
от
новых
родителей
убегали.
И
вообще
эт от
выбор
для
юных
детдомовцев
был
м учи­
т елен,
бу дто
пытка,
и
вы зы вал
в
них
не
только
испуг,
но
и
че рную
мысль,
что
они
не
т акие,
как
вс е,
чем-то
хуже
обы чны х
детей,
и
улыбка
родителей
их
уже
ни когд а
не
согреет.
Но
и
это
прошло,
отодвинулось,
как
чужое,
которое
им
не
мож ет
пр ин ад лежат ь.
Осталось
лишь
чув ств о
си­
ротского
единения.
Третьего
января
1946 года Коле Рубцову исполнилось
десять
лет.
Самая
бойкая
из
девчат
Валечка
Межакова
26

маршем
на
барабане
выз вала
в
зал
всех
воспитанников
де тдом а.
И
Кол я,
меньше
всего
полагавший,
что
эта
шу м­
ливая
сходк а
собрана
ради
него,
был
весел о
вытолкан
к
елке
с
флажками,
где
и
вру чили
ему
роскошный
по
тем
временам
сверхподарок
—
десять
цветных
гороши н- др аже !
А
потом
принесли
единственную
на
детдом
хранимую
под
ключом
кирилловскую
га рм онь
и
по тре бов али:
—
Играй!
Игре
на
гармошке
Кол ю
никт о
не
учил.
Сам ,
в ечер
за
вечером,
научился.
Часто
по сле
п росм отра
какого-
нибудь
к инофи льма
его
зазывали
в
класс
или
сп альн ю
и
там
умоляли
вспомнить
мелодию
песни.
Всп ом иная ,
он
тут
же
играл,
а
д ев очки
пел и,
и
было
в
такие
дни
всем
по-
осо б ому
и
приветно,
и
вес ел о,
ну
точно
как
до ма
около
мамы .
Новогодняя
ел ка
с
флажками.
Десять
круглых
конфет.
Знаменитая
песенка
о
К ат юше.
Это
запомнилось
Коле .
Запомнилось
также
и
то,
как
его
попросили:
—
Прочитай,
К олюх а,
стихотворение!
И
он,
запихав
от
волнения
рук и
в
карманы
штанов,
поднял
голову
и
п роче л:
Скользят
полозья
детских
санок
По
горушечке
круто й.
Д ети
весело
щебечут,
Как
птицы
раннею
весной.
Ему
хлопали.
Ему
у лы бал ись.
Словом,
де нь
тот ,
треть­
его
я нвар я,
прошел
для
не го
как
си ят е льный
праздник.
Праздники
были
редки.
Одна ко
Кол я
умел
их
умно­
жит ь.
Поз дно
вечером,
перед
тем
как
заснуть,
он
вызывал
в
своей
памяти
са мых
бл и зких
людей.
Они
рисовались
ему
так
живо,
что
он
их
видел,
как
наяву,
и,
тайно
вол ­
н уясь,
даже
пыт ался
с
ними
поговорить.
Видел
красивую,
с
тонк им
овалом
лица
бы строн огую
Над ю,
которая
ч асто
брала
его
на
р уки
и
гуляла
с
ним
под
з елен ой
ли с твой
старых
л ип.
Сл ышал
Гал ю,
которая
пела,
и
б ыло
от
этого
пен ья
ему
к ротк о,
ласково
и
беспечно,
ну
точно
мла де нчик у
в
колыбели.
С
Аликом
чаще
играл
в
во ен ные
игры,
лазал
с
ним
по
деревьям,
купался
в
р еке.
С
Борей
же
сс ор ился
пос то ян но,
но
от
этого
не
се р­
дился,
наоборот,
был
в
мальчишеском
во сх ищении ,
сло вно
27

маленький
брат
своим
спором
ему
доставлял
замечатель­
ную
забаву.
Мат ь
старался
не
вспоминать,
ибо
видел
ее
в
т есо вом
гробу,
к оторы й
в езут
по
ул ицам
Вологды
на
т елег е.
А
с
отцом,
возникавшим
из
мр ака
детдомовской
ком­
нат ы
в
белой
рубахе,
с
задорным
лицом
и
губами,
как
у
азартного
гармониста,
он
вел
разговоры,
пылко
выпы­
тывая
его: «Ты где?
Почему
не
ище шь
меня?
Неужели
те бя
у бил и?..»
Убили...
Именно
это
и
затвердит
м а лолетн ий
Рубцов
про
себя.
Потому-то
и
ска жет
в
ст ихот воре ни и : «...На
войне
от ца
уби ла
пу ля ...».
Ск ажет ,
не
зная
то го,
что
отец
его
жив ,
что
живет
он
в
Вологде,
что
он
снова
женат,
и
что
там
у
не го
новые
сыновья.
Узнает
об
э том
он
через
годы,
когд а
повзрослеет
и,
встретившись
с
н им,
увидит
на
блед­
ном
лице
отц а
р астеря нну ю
ул ыбк у.
СЧАСТЬЕ
Пос ле
то го,
как
по
зимней
поре,
о був
в
крестьянские
лапти,
свели
со
двора
единственную
корову,
жизнь
де т­
домовцев
ст ала
еще
с ирот ливе й.
Воропать
ни кто
из
них
не
умел.
Да
и
что
воровать?
У
кого?
Пр авд а,
в
церкви,
когда -т о
красивой,
теперь
обезглавленной
день
за
днем
работал
маслозавод,
к отор ый
к
с ебе
приманивал
запахом
тв оро га
и
сметаны.
Этот
запах
Колю
и
подтолкнул
проникнуть
в
заветное
пом ещен ие.
Попал
он
туда
по
вечеру.
Но
не
усп ел
прикос­
нуться
к
рыльцу
пузатого
жбана,
как
был
застигнут
врас­
пло х
дежурившей
ст орожи хой .
Удивился
Коля,
к огда
по­
жилая
женщина
вместо
того,
чтобы
заругаться
и
сразу
отсюда
его
прогнать,
налила
в
к овш
молочных
отстоев.
—
Дуй,
маломожной,
сколь
можошь!
Ма ло
—
еще
добавлю!
Уходил
Коля
с
туго
налившимся
животом.
Сторо­
жиха
вдогонку:
—
При ходи ,
коль
по
нраву!
Коля
пришел
с
це лой
группой
замурзанных
ребяти­
шек.
Вход
посторонним
сюда
запрещен.
Но
у
работниц
завода
были
такие
же
дет и,
и
все
о ни,
остро
жалея
сирот,
ставили
каждого
около
жбана.
Вместе
со
все ми
пил,
насл ажд аясь
сы во роткой ,
и
Коля.
Пил
и
улавливал
над
со бой
заботные
вздохи
работниц.
28

И
было
ему
под
этими
вздохами
благостно
и
надежно,
как
под
приглядом
с ерд ечной
ро дни,
которая
не
о бидит .
Уже
т огда
у
Рубцова
высеклась
ис корк а
по ним ания ,
что
с амые
добрые
люди
есть
те,
к оторы е
чувствуют
спра­
ведливость.
Эт их
людей
видел
он
каж дый
день.
Одни
из
них
хле б
убирали.
Вторые
дои ли
коров.
Третьи
вер­
хом
на
возах
уе зж али
в
далекую
Тотьму.
Он
им
зав ид о­
вал.
А,
завидуя,
п омы шлял,
что
когд а
повзрослеет,
то
тоже
станет
таким
же
толковым
уме льц ем.
Р ожь
ли
выра­
щивать
в
поле,
ск от
ли
паст и,
загружать
ли
бидо нам и
сани
—
хоть
куда
и
хоть
где ,
лишь
бы
дело,
какому
его
обучат,
у
не го
получалось
бы стре е
всех.
Ве черам и
откуда-нибудь
из
укром н ого
мест а
он
лю бил
наблюдать,
как
сходились
люд и
домой.
Вот
идут
о ни,
притомленные
от
тр удов ,
кто
по
троп ке ,
кто
по
дороге.
Вот
со шл ись
на
заплесканной
солнцем
лужайке,
и
их
с
к рик а ми: «Папа!
М а ма!» встречают дочки и сыновья.
Любовью
и
ревностью
пробивало
его
се рде чко.
Так
бы
могло
быть
и
у
него,
кабы
бы ли
с
ним
рядом
его
р од ные.
Но
все
равно
ему
бы ло
отрадно,
как
ес ли
бы
он
ощуща л
на
себе
дорогое
прикосновение,
словно
оно
исходило
от
мамы.
Чтоб
не
р аспл акат ь ся,
оставлял
это
место
и
шел
по
той
же
тропинке,
по
той
же
дороге,
по
которой
только
что
про ходи ли
работники
ф ерм
и
полей.
«Меня,
к огда
я
б уду
женатым,—
гов орил
с ебе
в
передумьи,—
тож е
буд ут
встречать,
как
их...»
Он
верил
в
простого
рус ск ого
человека,
ко торы й
люби т
природу
и
роди ну,
дет ей
и
с вою
ра бот у.
Он
вспомнит
его
не
однажды.
И
найдет
для
него
особенные
слов а:
Ме ня
звала
моя
природ а.
Но
вот
од н ажды
у
пруда
Мог уч ий
вид
масл озавод а
Явился
об разом
труда!
Там
за
подводою
под вода
Во
двор
ввозила
мол око,
И
шу м,
и
свет
мас лоз ав ода
Работу
славил
широко!
Как
жизнь
полна
у
бригадира!
У
все х,
кто
трудится,
по лна,
У
все х,
кого
встречают
с
миром
С
работ ы
д ети
и
жена !
29

Я
долго
слушал
шум
за вода
—
И
понял
вдруг,
что
счастье
тут:
Россия,
де ти
и
природ а,
И
кропотливый
сел ь ский
труд!
НЕ
СУДЬБА
К
Н ине
Алферьевой,
светловолосой,
броского
вид а
дев чонк е
с
мечтательными
глазами
был
Ко ля
Рубцов
уж
очень
неравнодушен.
Чувства
свои,
как
и
многие
из
мальчишек,
он
выра жа л
через
к олкос ти
и
насмешки,
то
и
дело
таская
девочку
за
ко сич ки.
Чер ез
двенадцать
лет
встретился
с
Ни ной
Рубцов
в
том
же
самом
се ле
Никольском.
Пришел
к
ней
домой
с
первым
своим
рукописным
сборником
«Волны и скалы».
Вот
как
об
эт ом
расскажет
Нин а: «Я его видела в Николе
в
шестьдесят
в тором
году.
Сам
пришел
ко
мне
в
д ом.
Удивилась,
что
он
та кой
лысый.
Чи тал
сти хи
из
сборника
не
в
переплете.
До
э того
вр ем ени
я
о
Руб цо ве
почти
ни­
че го
не
знала.
И
не
думала,
что
он
пиш ет
стихи
и
даже
печатает
их.
В
тот
день
он
пел
сво и
песни.
Играл
на
гар ­
мошке.
Как
он
играл!
Его
и гру
я
помню
еще
по
дет­
дому.
Мы
часто
собирались
вместе
и
пели
песни,
которые
с лыша ли
в
толь ко
что
прос м отре нн ом
кинофильме.
Запоми­
н али
их
по
рядам.
Пер вый
ряд
заучивал
первую
строчку,
второй
—
вторую,
и
так
—
до
конца.
Мелодию
тоже
быс тро
перенимали.
И
на
д ругой
де нь
новая
песня
бы ла
уже
нашей.
Пели ,
как
принято,
в
спальне.
Рубцов
подыгрывал
на
гармошке.
И
вообще
я
помню
его
очень
живо.
Так
бы,
казалось,
его
и
окликнула: «Колька-Рубец!» Так мы звали
его
в
Николе.
Иногда
я
д р алась
с
ни м.
Од наж ды
он
сж ег
все
мои
фот ог рафии
и
открытки.
Ох,
как
я
плакала!
А
он
смеялся.
Об
э том
я
ему
р а сска зала
в
ту
нашу
пос ледню ю
встре­
чу
в
Николе.
Он
удивился,
сказав,
что
никак
не
помн ит
та кого
пе чальн ого
слу чая ... »
Не
просто
так
заходил
Рубцов
к
той
симпатичной,
в
ко­
то рую
был
влюблен
еще
в
дет ск ие
годы.
Им ел
на
нее
серьезные
виды.
Тем
более
Н ина
Алферьева
выросла
в
де в ушку
статну ю.
И
могла
бы
составить
Рубцову
хоро­
шую
пар у.
Да
вот,
не
с удьб а.
Почувствовал
это
Рубцов
и,
раз двину в
меха
гармони,
с пел
на
прощанье
одну
из
самых
30

отчаянных
песен,
вл ожив
в
нее
си лу
и
удаль
своей
непри­
каянно-пылкой
души:
Потонула
во
тьме
отдаленная
пристань.
По
канаве
помчался,
эх,
осен н ий
поток !
По
дороге
несл ись
сумасшедшие
листья,
И
всю
н очь
раздавался
милицейский
с вист ок.
Я
в
ту
н очь
поз абыл
все
хорошие
вести,
Все
при зы вы
и
зв оны
из
Кремлевских
ворот.
Я
в
ту
н очь
пол юб ил
все
тюремные
песни,
Все
гон имы е
мысли,
вес ь
гонимый
народ.
Ну
так
что
же!
Пускай
рассыпаются
листья!
Пус тъ
на
город
нагрянет
затаившийся
снег!
На
тревожной
земле,
в
этом
городе
мглистом
Я
по-прежнему
добрый,
неплохой
человек.
А
последние
листья
в доль
по
у лице
гулкой
Все
неслись
и
несл и сь,
выбиваясь
из
с ил.
На
меня
надвигалась
темнота
переулков,
И
архангельский
дождик
на
меня
моросил...
СВЕТОПРЕДСТАВЛЕНИЕ
Ежели
я
попадал
в
Никольское
в
теплую
летнюю
пору,
то
обязательно
следовал
за
Рубцовым,
и
в
первую
оче ред ь
на
реку ,
где
мы
купались
и
загорали.
В
тот
раз
мы
шли
по
суплеску
Толшмы
куд а -то
за
край­
ние
изб ы
се ла.
На
косогоре,
в
зарослях
лопухов
и
могу­
чей
крапивы
вид не лись
я щ ичные
обломки,
а
чуть
по­
в ыше
—
калитки,
лавочки
и
кре с ты.
—
Это
—
кл а дби ще,—
п о дсказал
мне
Рубцов
и
предло­
жил :
—
Давай
заглянем!
Я
отказался.
Рубцов
же,
хрустя
по
кустам,
поднялся
на вер х.
До
кладбища
он
не
до шел.
Остановился
—
весь
выжидательность
и
тре в ога.
Та м,
как
б удто
кричали
—
негромко,
однако
настойчиво.
Мне
показалось,
что
кто-то
отту да
передавал
ему
свой
привет
—
живому
от
не­
живых.
Он
возвратился
и
закурил.
—
Ужасное
место!
—
не весело
хохо тну л.—
Ч его
бы
там
дел ать ?
А
во т,
иду,
буд то
кто
приказал.
31

Я
по ка зал
ему
облом ки :
—
А
это
чего?
—
Гр обы ,—
ответил
Рубцов.—
Их
все
время
тут
вы мы­
ва ет.
В ода
по
весне
—
винтом!
Иногда
зальет
весь
погост.
Помню,
к огда
я
был
вот
таким,—
Рубцов
п о казал
ла дон ью
где-то
чуть
выш е
уровня
живота,—
что
здесь
тв ори лос ь!
Лед
и
вода!
И
ливень!
С
громами!
Крест ы
шатаются
и
т реща т!
Гроб ы,
что
т ебе
настоящие
кр ок од илы!
Всплы­
вают!
Мечутся
тут
и
там!
Мно го
ушло
по
воде...
Лет
через
двадцать,
когд а
в
Тотьме
встречались
выпуск­
ник и
Никольского
детского
до ма,
я
вновь
услыхал
о
гро­
бах,
к оторы е,
как
я
понял,
в
злую
весеннюю
непогоду
то
и
д ело
тревожит
вы с окое
вод опол ье,
вырывая
их
с
ос­
та нк ами
из
зе мли.
Словом,
Рубц ов
ниг де
правдой
не
поступился.
Все
опи сал ,
как
бы ло:
...Неделю
льет.
Вторую
льет...
Картина
Такая
—
мы
не
видели
грустней!
Безжизненная
водная
равн ин а,
И
небо
беспросветное
над
ней.
На
кладбище
затоплены
могилы,
Видны
еще
оградные
сто лб ы,
Ворочаются,
словно
крокодилы,
Меж
зарослей
затопленных
гробы,
Ломаются,
всплывая,
и
в
потемки
Под
резким
неслабеющим
дождем
Уносятся
ужасные
об ломк и
И
д олго
вспоминаются
потом...
СХВАТКИ
В
Тотьме,
ког да
учился
Ру бцов
в
Лесном,
он
всегда
и
во
всем
н оров ил
быть
ли шь
первым.
Где
он
толь ко
се бя
не
ис пыт ыва л!
На
ст ади оне
среди
футболистов
он
торопился
забить
пос кор ее
собственный
го л.
Носился
по
полю
страстно,
с
бе шеным
криком
и
матюками.
Однако
гол
з аб ивали
другие .
И
через
две-три
и гры
к
ф утб олу
он
окончательно
охлад ел.
В
аудитории,
на
переменах
средь
всевозможных
затей
пользовалась
успехом
обычная
с хв атка
по -р у сски,
когда
выяснялось,
кто
был
сильнее,
и
двое
бойц ов ,
жестоко
32

обн яв ши сь,
пыт алис ь
свалить
друг
д руга
между
столов.
Помню,
что
Кол я
боро лс я
едва
ли
не
всю
неде лю.
По
три
и
четыре
раза
на
дню.
Из
себ я
он
был
ничего.
Рос том
—
м етр
шестьдесят.
Сложением
—
гибок.
Ру ки
ве рте ли сь,
как
два
колеса.
В
пылу
сво их
первых
побед,
он
был
готов
п ом ери ться
ловкостью
с
каждым
из
всех
тридцати
обу­
чав ши хся
в
груп пе
ребят.
Из
многих
схв ат ок
его
я
запом­
нил
последнюю
—
с
коренастым
Сережей
Кокиным.
Как
боролись
он и!
Не
бы ло
стула,
ка кой
бы
они
не
свалили.
Не
было
и
стола,
како й
бы
не
ст рон ули
с
места.
Им
не
хватило
и
перемены.
Раз дался
звонок,
и
тут
по­
лет ела
с
грохотом
на
пол
преподавательская
доска.
Дв ерь
распахнулась,
и
в
ней
показался
Борзенин,
наш
классный
руководитель.
Одн ако
его
не
заметил
никто.
И
тольк о
минуту
сп ус тя,
когд а
Рубцов
оказался
внизу,
припечатан­
ным
к
полу,
все
встало
опять
на
свои
положенные
мес­
та
—
и
до ска,
и
столы,
и
стулья.
Николай
был
рас ст роен
не
от тог о,
что
его
попенял
д обро душ ный
Борзенин,
а
оттого,
что
он
про игра л.
После
этого
он
ни
с
кем
ни когд а
не
б оролс я:
понял,
что
это
удел
не
его.
Ра зу м еется,
в
те
подростковые
го ды
Ко ля
не
ведал,
что
самые
крупные
с хв атки
его
—
в пер еди,
и
пройдут
они
полем
По эз ии,
с
которого
будут
его
выталкивать,
изгоняя,
как
изгоняют
завистники
Конкурента,
боясь,
что
он
может
их
всех
умалить
и
затмить.
Одна ко
поэт
проявит
бой цов ­
ский
характер,
выдержит
все
и
станет
в
кон це
концов
тем,
кем
и
назначено
стат ь
на
роду.
СТ РАННАЯ
СПОСОБНОСТЬ
Двери
в
аудиторию
б ыли
закрыты.
Оттуда,
как
из
холодной
страны,
доносился
г олос
читавшего
лекцию
пе­
дагога.
Я
опоздал.
Не
зн ая,
что
делать,
пригнулся
возле
две­
ре й,
да бы
только
взглянуть
и
понять:
пустят
или
не
пус­
тя т?
И
тут
на
меня
навалилось
—
свесились
две
ноги
в
рыжеватых
полуботинках
и
чьи-то
руки
схватили
за
волосы,
дернув
их
так,
что
голова
моя
заломилась.
Еще
не
видя
то го,
кто
меня
оседлал,
по
ухваткам,
ботинкам
и
ве ролом с тву
почувствовал
—
это
Бад ья,
толстозадый
со­
курсник,
не
упускавший
удобного
с лучая ,
что б
н адо
мно ю
2—82
33

не
поглумиться.
Тако е
к
с ебе
отношение
я
заработал
из-за
того,
что
уш ел
из
ст аи
его
раболепных
дружков,
и
теп ерь
он
по-тихому
мст ил.
Я
только
всего
и
сделал,
что
распрямился,
и
мой
на­
ездник,
не
удержавшись,
свалился,
лягая
ногами
в
воздухе
та к,
словно
пробовал
к ув ырк нуть ся.
Именно
в
эту
секунду
из
вестибюля
вб ежал
запыхавшийся
Ко ля
Рубцов.
Уви­
дев
занятную
сцену ,
ра сх охота лс я,
бл аго
и
он
Бадь ю
не
терпел
и,
пожимая
мне
ру ку,
спросил:
—
За
что
ты
его?
—
Я
не
конь,
чтоб
садиться
ко
мне
на
шею.
Бадья,
раскрасневшись
от
ярости
и
досады,
виляя
ляж­
ками,
убежал.
Я
хоте л
было
сно ва
—
к
дв е рям.
Но
Ру б­
цов
удивленно
раскинул
руки :
—
Неуж ел и
та кой
ты
сознательный,
что
по йдеш ь
нар ыват ься
на
неприятность?
—
К уда
же
тогда?
—
Предлагаю:
пойти
прогуляться!
Что
ж.
Я
спорить
не
ст ал.
К
том у
же
на
улице
бы ло
п росторн о
и
солнечно,
в сюду
шел ест
и
желтые
ли с тья.
Знали
мы
еще
плохо
друг
друга .
Около
месяца
п ро­
учи лись ,
и
не
б ыло
повода,
ч тобы
о
чем-то
разговориться.
И
вот
оказались
вдво ем .
Почему-то
Рубц ов
с
удоволь­
стви ем
шел
вслед
за
мной.
Хотя
я
его
и
не
звал.
—
Куд а
пошел-то?
—
спрашиваю
его.
—
К
тебе.
—
А
чего
у
меня?
—
Так.
Взгляну.
Как
живут
тотьмичи.
Мне
не
жал ь.
Тем
не
менее
я
удивился.
Не
тому,
что
Рубцов
направлялся
со
мно й
ко
мне
в
до м,
а
тому,
что
ре ши лся
на
это
быстро
и
в есело ,
словно
зна л
м еня
тысячу
л ет.
Тогда
я
не
ведал
о
стра н ной
спо со бно сти
Ни кола я
ве чно
к
ком у- то
испыт ыв ать
свой
инт ер ес,
постигая
душой
того
человека,
кот оры й
его
чем-нибудь
изумил,
и
ему
с
ним
хотелось
побыть
подольше.
Отсюда,
от
этого
любопытства,
и
шли
у
Руб цо ва
зна­
комства.
И
дружба
отсю д а.
И
гнев
к
человеку,
к огда
он
вдруг
в
нем
ошибался.
Он
не
ошибся
во
многих.
В
Александре
Яшине,
ч ело­
век е
особого
благородства,
кто
его
не
однажды
выт ащ ит
из
беды.
В
Анатолии
Передрееве,
с
кем
Рубцов
опроки­
нет
не
раз
и
не
два
банду
борзых
писак,
когд а
те
зам ах­
нутся
на
честь
в елик ого
Пуш к ина
и
России.
В
Станиславе
34

Куняеве,
на
чью
шу тку
в
стихах
он
ответит
такой
же
блистательной
шуткой,
от
которой
раздернется
в
хо­
хоте
рот .
Это
будет,
о днако ,
все
после.
Тогда
же,
о сенней
п орой
1950-г о
г ода
учащийся
первого
курса
То те мск ого
лесного
техникума
Ко ля
Рубцов
стоял
на
крыльце
деревянного
до ма
и,
г лядя
на
роп щущий
в
шепоте
чутких
че рем ух
Кореповский
ро в,
на
резвых
козлят
во
дворе,
на
скам ейку
под
окнами
и
белеющую
дорогу,
по
которой
тащился
гне­
д ой,
в езя
на
тел еге
бо чку
с
возницей,
взволнованно
го­
ворил:
—
Как
много
здесь
русского!
Как
я
люблю
эту
мест­
ность!
Откуда
все
эт о?
И
для
кого?
Ты
не
знаешь?
—
Не
зна ю,—
ответил
я.
—
Значит,
мне
пре д стои т.
—
Что
предстоит?
Рубцов
по к азал
на
двор,
огород,
улицу,
ров
и
ропщу­
щие
деревья:
—
У зн ать:
почему
все
это
так
сильно
действует
на
меня...
ЧЕЙ
ХАРАКТЕР?
От
к ого
Рубцов
унаследовал
свой
характер?
Обсто я­
тельно
и
п одробн о
на
это
ответить
нельзя.
Можно
тол ько
пре д пол ожит ь,
что
у ме нием
вдохновляться
и
вдохновлять,
зажигательным
смехом,
жестами,
мимикой
и
походкой
он
ск орее
похож
на
отца.
А
задумчивой
грус тью
глубокого
взг ляд а
густоресничных
коричневых
гл аз,
добротой
и
отзывчивостью
души,
ранимостью
чувств,
со ст радател ь ­
ной
нежностью
и
способностью
радоваться
за
тех ,
у
к ого
се годн я
успех,
н есо мне нно
—
на
мать.
А
от
кого
музыкальный
т алант ?
Впрочем
играть
на
гармонике
или
гит аре
ум ели
все
братья
—
и
Алик,
и
Ни­
кола й.
А
се стры
Надежда
с
Г али ной
умели
петь
песни.
И
оч ень
душевно.
Галина
поет
и
сейч ас.
От
сестры
поэта
Галины
Михайловны
Шведовой,
жи в ущей
ныне
в
Череповце,
я
узнал,
что
Михаил
Андрия­
нов ич
виртуозно
играл
на
тальянке
и
хромке,
пел
трево­
жа щим
тенором
песни
и
на
всех
пос иде лка х
был
заводи­
л ой.
Видимо,
страстной
игрой
на
гармошке
и
приманил
он
к
с ебе
кареглазую
Шуру,
с вою
б удущ ую
же ну.
Так
же,
как
и
он а,
приманила
его
к
с ебе
своим
талым
голосом,
35

кот оры й
был
с лышен
не
тол ько
на
праздниках
и
вечер­
ка х,
однако
и
в
храмовом
х оре
мол оде ньк их
певчих.
Так
и
пошло
по
родс тв ен ной
линии:
пе сня
—
от
мат ер и,
музыка
—
от
отца.
Жаль,
что
мы
ничего
не
узнаем
о
деде
по эта
Андрия­
не
Васильевиче
Рубцове,
ко торы й
родился,
женился
и
пом ер
в
тре х
ки ломе т рах
от
Бирякова
в
де ревн е
Самыл-
кове.
И
про
бабку
его
Р аису
Н ик ол аевну
тож е
знаем
не
бол ьш е.
Ли шь
только
то,
что
жила
она
с
Анд р ия ном,
пока
тот
не
помер.
Пос ле
че го
обреталась
или
в
семье
сына
Ми хаи ла,
или
доче ри
Софьи.
Как
знать,
может,
в
де де
и
бабк е
зарыта
отг ад ка
того,
на
к ого
был
похож
Николай,
и
кто
из
них
так
рельефно
и
крупно
явил
себя
миру?
Я
знаю,
что
это
хоте ли
бы
зн ать
и
художники-волог­
жане.
О
всех
гов ори ть
не
б ерус ь.
Лишь
о
тех,
с
кем
встречался
и
видел
раб оты ,
в
которы х
Рубцов
как
бы
выхвачен
из
былого,
представ
перед
нами
встревоженно-
резким
и
молодым.
У
Евгения
Соколова
он
—
у
струящейся
Толшмы,
среди
т иши ны,
трав
и
листьев,
как
прибывший
из
да л ьних
земель
на
роди ну
сын,
у
ко го
никогда
уже
больше
не
будет
разлуки.
Геннадий
Осиев
увидел
Рубцова
в
минуту
его
вдохнове­
ни я,
потому
он
—
возвышенно-тонкий,
исполненный
свет а
и
чистоты,
ну
точно
сам а
непорочность
России.
Ю рий
Воронов
соз дал
тра гиче ск ого
Рубцова.
Слов но
стоит
он
в
ночи
перед
свет ом
лет ящего
поезда,
к оторый
не
остановишь.
Валентин
Ма лыг ин
понял
Рубцова,
как
редкого
гостя
земли,
к
ногам
кот орого
опустили
цветы
и
поляны,
зер­
ка льн ое
пл есо
реки,
ст аю
птиц
и
коня,
ожидающего
поэта,
чтоб
его
подхватить
и
умчать
в
те
края,
где
свер­
гаются
молнии
и
тре воги .
Мастера
отразили
в
портретах
Рубцова
его
поведение
и
характер,
а
также
ту
с амую
смертную
связь,
ка кая
его
скрепляла
с
родиной
и
народом.
ПЕЧАЛЬНОЕ
ПОВТОРЕНИЕ
Октябрь
1964 года.
Москва.
Общежитие
Литинститута.
Именно
здесь,
в
одно й
из
комнат
большого
студенческого
жилища
и
познакомил
м еня
Рубцов
с
о се т инским
поэтом
36

Хазби
Дзаболовым.
По лнова т ый,
шир о кий
в
плечах,
в
модном
костюме
при
галс ту ке
с
брошью,
Хаз би
ост ав­
лял
впечатление
преуспевающего
студ ент а,
ко торы й
жил
и
будет
жит ь
только
б лагопо лучно.
По
словам
Ру бцо ва
у
себя
на
родине
в
свои
неп ол ные
32 года Дзаболов
считался
едва
ли
не
классиком
ос ет инско й
литературы.
Залогом
тому
была
кн ига
его
стихов
и
публикации
в
р яде
журналов.
В
тот
тусклый,
без
солнышка,
день
за
столом
студен­
ческой
комнаты
рядом
с
шумной
ватаг о й
поэтов
Дзабо­
лов
выглядел
незаметно.
Однако
в
его
незаметности
проступала
природная
выдержка,
доброта
и
радушная
щед­
рос ть
восточного
человека,
которому
нравится
угощать.
И
он
угощал,
доставая
из
чемодана
о дну
за
д ругой
бут ылк и
сухого
вина .
«Дай бог!» —
говорил,
поднимая
ст ак ан,
и
всем
бы ло
ясно,
что
щедрый
Хазби
в
эти
два
мирных
слова
вкладывает
любовь,
желая
всем,
кого
видел
пер ед
собой,
благополучия
и
удачи.
Тогда
я
не
знал,
что
Хазби
был
известен
в
литературе
не
только
благодаря
своему
таланту,
но
и
тому,
что
стихи
его
переводил
Николай
Рубцов.
Переводил
их
с
подстроч­
ников,
с
тех
прозаических
с лов,
какие
Хазби
записывал
на
бумаге,
стараясь
выразить
суть
поэтической
мысли.
В
тот
де нь
Хазби
передал
Николаю
сто пку
подстроч­
ников,
поп рос ил
его
сделать
их
поскорее:
в
каком-то
изда­
тельстве
н аме ча лась
к
выпуску
книг а.
Рубцов
заверил,
что
д ело
за
ним
не
встане т,
и
спрятал
рукоп ис ь
в
че мод ан.
Неделю
сп уст я,
когд а
Ник о лай,
пок ин ув
Мос кв у,
ока ­
зался
в
Тотьме,
я
увидел
в
руках
у
него
исп исанн ый
лист.
Человек
переносит
любую
беду,
Он
сгорает
в
болезненном
жарком
бреду,
И
заносит
его
обезумевший
снег,—
Все
равно
переносит
бе ду
человек!
Но
как
трудно,
как
трудно
бывае т
тогда,
Е сли
рядом
случится
чужая
беда!
Е сли
кто-то
страдает
у
вас
на
виду,—
И,
душ ой
прон ик ая
в
чужую
беду,
Вы
не
в
силах
пройти
с тор оною
и
прочь,
Но
не
в
силах
ниче м
человеку
помо чь!
Я
спросил
у
нег о:
—
Это
ты
написал?
—
Хазби!
—
хох отн ул
Николай.—
Я
ему
лишь
помог
37

срифмовать.
И
еще
по м огу.
Вот
их
ск олько!
—
Он
р ас­
крыл
чемодан,
взяв
оттуда
стопку
листов.
П оказав
мне
подстрочники,
тут
же
убрал
в
чемодан.—
Вот
приеду
в
Николу
—
сраз у
за
них
и
уся ду сь!
Вечером
Нико л ай
уеха л
на
пароходе.
До
пос лед ней
минуты
он
сомневался:
брать
или
нет
с
со бой
чемодан?
Благоразумно
решил
оставить,
так
как
от
пристани
в
Устье-Толшме
идти
до
Никольского
—
25 километров,
и
все
по
грязной
дороге,
пешком.
Чемодан,
где
средь
п рочих
в ещей
на ходи лис ь
подстроч­
ники,
привезла
Рубцову
в
Никольское
Генриетта
*.
Но
при­
везла
уже
в
зимнюю
пору.
Вот
как
об
этом
пишет
он
мне
в
пись ме:
* Нерасписанная жена.
«...Я
живу
по-прежнему,
среди
зимне й,
р ано
темнею ­
щей
теперь
скучной
Никольской
природы.
Нехотя
пи шу
про зу,
иногда
стихи.
Жаль,
что
Ге та
(из Николы)
без
твоего
ведо ма
взя ла
у
те бя
дом а
мой
че мо дан.
Она
бы
этого
не
сделала,
ес ли
бы
не
сп ешил а
на
грузовик,
в
котором
отправлялась
из
Тотьмы.
Меж ду
прочим,
я
просил
ее,
чтоб
она
только
п од­
строчники
стихов
Хазби
взяла
из
ч емо дана,
но
она
без
те бя
все
равно
ничего
бы
не
нашл а,
поэтому
унесла
их
вмест е
с
ч ем одано м.
Что
бу ду
делать
д ал ьше,
я
еще
не
знаю.
Хо чу
вс е-
так и
до
то го,
как
по еду
от с юда,
что-нибудь
закончить,
хотя
бы
несколько
г лав
пов ест и,
к оторую
я
заду ма л.
А
еще
пришла
в
голову
дура ц кая
мысль
записать
кое-какие
свои
соображения
о
поэзии
в
литературной
форме
и
дать
им
заголовок
«Письмо другу».
Вот
так,
Сереж а.. .»
Именно
в
декабре
1964 года Николай и возьмется за
переводы.
Не
знаю ,
как
насчет
пов ести
и
заметок
о
по эз ии,
о
стихах
же
можно
сказать,
что
писались
они
у
не го
хор о­
шо
—
и
свои,
и
Хазби
Дзаболова.
Закричит
во зле
дома
сорока,—
М ать,
волнуясь,
глядит
из
сеней:
О!
Наверное,
гость
издалека
С
до брой
вестью
т оропит ся
к
не й!
Но. ..
войну
накричала
сорока!
Ск оль ко
зим
пронеслось,
сколько
лет
После
этого
скорбного
срока!..
Но
сороке
дов е рия
нет.
38

Закричит
во зле
до ма
сорока,—
И
тотч ас,
будто
что- то
стряслось,
Ма ть
встревоженно
смотрит
с
порога:
Злой
иль
добрый
появится
гость?
До
сих
пор
не
постигну:
кто
написал
эти
ст рок и:
Дза-
бо лов
или
Руб цов ?
Кто
вложил
в
них
трепещуще-пылкую
с илу
ли ри ческ ого
огня?
Это
нев едом о
мне.
Как
неведомо
также
и
то:
почему
Дзаболов
погиб
19 января 1969 года?
Именно
19 января,
в
тот
скорбный
день,
ко гда
не
станет
с
нам и
и
Николая
Рубцова?
МЕЧТА
В
ав гу сте
1965 года несколько дней Рубцов жил в двух
километрах
от
Вологды,
в
деревне
Маурино,
где
я
сни мал
у
местного
жителя
к рохотн ую
квартирку.
Помню,
как
шли
поутру
средь
по спев ших
хлебов
по
росистой
тропе.
—
Это
мое!
—
Рубцов
п о казал
на
взятое
з олотом
п оле
р жи,
не
спеш а
уходившее
к
гори зон ту.
—
Это
т оже
мо е!
—
п о казал
минут
через
п ять
на
стайку
вспорхнувших
ласточек
над
за бором .
—
И
это
мо е!
—
палец
его
обв оди л
полук ругом
р ав­
ни ну
лугов,
над
которыми
громоздились,
как
горы,
тол­
пы
сиренево-белых
туманов.—
Ты
видишь
обычное
испаре­
ние.
Я
же
—
могучую
конницу
Чинг ис-Х ана,
поднявшую
пы ль
на
тысячу
километров!
Этот
образ
я
забираю
себ е.
Честное
слово,
я
счас тлив !
Этог о
злого
г ения
я
зн аю
и
по нима ю.
—
Пони ма ешь?
—
Представь
себе.
Лучше
всех!
Я
его
чув с твую
всеми
своими
костями.
Я
напишу
поэму
о
Ч инг ис-Х ане.
ОБИДА
Жившие
в
Вологде
в
сороковые
годы
в
доме,
по
улице
Ворош ил ов а, 10 соседи Рубцовых были обижены на поэта.
Одн а
из
соседок
поведала
мне:
«Жили Рубцовы не как все люди.
Сегодня
у
них:
спирт,
музыка,
веселье
и
пи р,
а
завтра
—
зубы
на
грядке.
Осо­
б енно
бедствовали
они,
когда
Михаил
Андриянович
от­
39

правлялся
в
командировку.
В
та кие
дни
у
них
—
ни
хле­
ба,
ни
дров .
Мы,
со седи
вт орого
и
первого
этажей,
чем
могли,
тем
уж
и
помогали.
И
вот
читаем
в
стихотворении:
«...Соседка
зл ая
не
д ает
прохо ду...»
Так их
со седо к
не
бы ло
вообще.
Все
от нос или сь
к
Рубцовым
по-доброму.
Хозяйка
—
другое
дело.
Ее
фа м илия
—
Ульяновская.
Руб ­
цо вы
как
раз
у
нее
комнату
и
сн имал и.
Ульяновская,
правильно,
никому
не
д авала
проходу,
а
м а лышам
—
и
совсем.
Работала
она
машинисткой.
Пила.
А
пос ле
пь ян­
ки
бы ла
злее
злого
вина.
У
нее
как-то
карточки
пот ер я­
лис ь.
Так
она
взяла
и
свалила
на
Колю ,
хотя
тот
и
про
де ло
не
знал.
Про
нее
на до
б ыло
пи са ть: «не давала про­
ходу», а не про нас».
Оснований,
чтобы
не
верить
бывш ей
соседке
Рубцовых,
нет
и
не
бы ло
у
меня.
Наверное,
так
все
и
был о,
как
рас­
ска зыв ает
она.
Ду маю
я,
что
Рубцов,
прим е няя
эпитет
«злая»
име л
в
виду
име нно
их
хозяйку,
у
ког о
ст ояли
они
на
квартире.
Назвал
же
«соседкой»
ее
главным
образом
потому,
что
слово
«хозяйка»
в ходи ло
бы
в
текст
не
совсем
орган ичн о.
Хо тя
убежден:
знай
бы
поэт,
что
он
через
эт от
эпитет
обидит
хороших
л юдей,
ни
за
что
бы
его
не
использовал
так.
ГИТЛЕР
Был
Рубцов
в
раздражительном
состоянии.
Ех ал
рей ­
совым
из
Николы.
Сид ел
спереди
какой-то
откормленно­
гл ад кой
молодки
с
ребенком.
Сидел,
скрепя
сердце:
вы­
нужден
был
терпеть
бесконечный
младенческий
плач.
Моло дка ,
словно
и
не
б ыло
с
нею
дитя,
не
обращала
на
пл ач
ни ка кого
внимания,
сидела,
как
пень,
безучастная
ко
всему.
Кто-то
из
женщин
не
выдержал
и
заметил:
—
Ты
бы,
м амаша,
его
успокоила!
Потешкала
бы
его!
И шь,
как
он
сердится,
бедолажка!
Мамаша
капризно
вил ь нула
плечом:
—
П оп робуй
его
успокой!
Пищит,
как
з ар ез анный!
Фу-у!
Как
он
мне
на дое л!
Мл аденец
был
крепко
св язан
по
одеялу
малиновым
куш ако м,
напоминая
живую
куклу.
Ма ть,
рассердись,
подняла
его
вверх,
пошлепала,
покачала,
и
к огда
ре бе­
нок,
буре я
лицом,
затрясся
в
неистовом
реве,
швырнула
рядышком
на
сиденье:
40

—
Пищ и!
Рубцов
обернулся.
Долго
впива л ся
он
грифельными
зрачками
в
ли цо
и
открытое
горло
молодки
и
вд руг
об ъяв ил:
—
Гитлер!
Же нщи на
вскинула
на
Рубцова
обиженные
глаза:
—
Кто
—
Гит л ер?
—
Ты!
Не
понравилось
молодухе.
—
С
че го
это
ты
м еня,
дяденька,
обзываешь?
—
С
того,
что
ты
—
Гитлер!—опять
п ов торил
Руб цо в.
—
А
ес ли
я
т ебя
отвечать
заставлю
за
оскорбленье?
Рубцов
согласился:
—
Готов
отв е чать
хоть
в
мил иц ии,
хо ть
в
суде.
Только
и
там
я
скажу,
что
ты
—
Ги тлер!
Ж ен щина
с
ненавистью
см отре ла
на
Николая,
готовая
в от- вот
вцепиться
ему
в
ли цо
и
разорвать
его
на
кус оч ки.
И
все
же
нашла
в
с ебе
с илы
с дер жат ься
и
попыталась
установить:
—
Может,
ты,
дяденька,
объяснишь?
Николай
к ивнул
на
зар еванное
дитя:
—
Ты
мучаешь
человека!
—
А
тебе
что
за
дело !
—
взъярилась
молодка.—
Слава
богу,
он
м ой!
Что
хо чу,
то
и
делаю
с
ни м!
Николай
по к азал
на
бегущие
за
автобусом
перелески:
—
Р ади
тог о,
чтобы
жизнь
у
всех
в
лучшую
сторону
изменилась
—
ты
могла
бы
его
выбросить
за
окн о?
Же нщ ина
выкруглила
глаза:
—
У
ко го
это
там
у
всех?
Ник о лай
обвел
глазами
салон.
—
У
тех ,
кто,
к
примеру,
в
ав тобус е
ед ет?
—
Пл евал а
я
на
автобус!
Ник о лай
уступил:
—
В
та ком
с лучае
пусть
не
автобус!
Пусть
челове­
чество!
Мало
тебе
е го?
—
Х вати т!
—
съяз ви ла
молодка.
—
Смогла
бы
ты
ради
всего
человечества,—
сно ва
по­
ставил
вопрос
Николай,—
ра ди
его
спас ения
выбросить
этого
ре ву
в
окно?
—
Или
я
ненормальная?!
Да
пр опа ди
оно
все
чело­
вечество!
На
кой
оно
мне ,
есл и
не
б удет
дитё?!
—
Вот
поэтому
ты
и
Гитлер!
—
сказал,
заключая,
Рубцов
и
решительно
отвернулся,
забыв
мг нов енно
про
41

п лач
реб енк а
и
м олоду ху:
навстречу
летели
обле пле нны е
грачами
саврасовские
березы,
чуть
дальше
—
осиновая
опу шк а,
а
по-за
ней,
через
пол е
овс а
в
сиянии
теплых
лу­
чей
—
сел о
на
холме.
Это
б ыла
Россия,
род им ая
мать-
земля.
Как
он
ее
понимал
и
нежил,
и
нес
в
своем
сер дце.
И
ничего
для
него
в
эту
минуту
не
б ыло
благонадежнее
и
до роже ,
чем
эта
б егу щая
вдоль
дороги
зеленая
мест но ст ь.
И
он
с мотр ел
и
см от рел
в
автобусное
окно,
запоминая
все
эти
рус ск ие
пе ре леск и,
мостики,
выгоны
и
деревни.
ДОМОЙ
Сколько
раз
Николай
опаздывал
то
к
ав тоб усу,
то
к
пароходу,
и
приходилось
искать
попутку,
с
ка кой
бы
можно
бы ло
отправиться
в
путь.
Уезжал,
не
заботясь
о
то м,
что
его
не
до ст авят
до
места.
Пусть
подкинут
хотя
бы
на
треть
или
четверть
пут и.
Там ,
где
б удет
его
неко­
нечная
остановка,
в
незаметном
каком-нибудь
грустном
с елен ьи
окол о
чайной
или
поленницы
дров
он,
подняв
воротник
пиджака,
подождет
и
усядется
вновь
на
любой
бензовоз,
пятитонку
или
т рехт онк у,
ли шь
бы
транспорт
им ел
кол еса,
и,
ревя,
устремлялся
впе ре д.
Кто
считал
его
остановки
на
тракте:
В ол огда
—
Тоть­
ма?
На
дороге:
Никольское
—
Верхняя
Толшма?
Кто
его
видел
в
Чуч к ове
и
Воробьеве?
В
Погор ело ве ?
В
Крас­
но м?
В
Ман ыл ове?
В
Би ряк ове?
Ездил
он
на
телегах
и
волокушах,
на
буксирах
и
ка те рах,
лесовозных
санях,
в
дровнях,
розвальнях
и
каретах.
Оттого
так
много
сти­
хов
у
него
о
старинной,
в
п ыли
и
ту мане
дороге,
о
храмах
и
кладбищах
над
рекой,
па роход ны х
г у дках,
чистых
звез­
дах,
матросах
и
пилигримах.
Особенно
часто
д ороги
его
прерывались
в
Усть-Толшме.
Здесь
надо
бы ло
через
реку.
Но
переправа
за
Сухону
прекращалась
еще
до
потемок.
Что
делать,
ежели
всюду
безлюдье
и
по г аш енные
огни?
Иногда
он
просился
к
кому-
нибудь
на
но чь.
Пос ле
одной
из
так их
ночевок
он
напи­
шет
в
пис ь ме: «...Сережа,
я
здесь
оказался
совсем
в
«тру ­
бе ».
На
Ус тье
у
меня
потерялись
или
изъялись
кем-то
по сл едние
гроши...»
Но
ч аще
всего
он
отсюда
не
шел
ни куд а.
Разживлял
к ос терок
и
сидел,
прокалывая
глазами
наступавшую
на
него
в олог одск ую
темную
ночь.
42

Т ишина ,
плеск
волны,
почерневшие
елки
на
косогоре,
месяц
на
вылете
из-под
тучи
—
всю ду
сон
и
покой.
А
в
покое
том
—
Русь.
Спит
и
спит
и
не
буде т
кон ца
ее
сну.
Но
поэт
терпелив.
Переждет
эту
ночь.
Переправится
на
пароме.
А
уж
та м,
как
на
крыльях,—
домой!
АВТОР ИТЕ Т
Однажды
в
редакции
«Вологодского комсомольца»
мы
спросили
у
Николая:
—
Коля,
к ого
ты
б ольше
всего
любишь
из
знамени­
т ых?
Не
поэтов.
Это
мы
знаем
и
так .
А
из
тех,
кем
бы
ты
мог
и зумл ять ся
и
восхищаться?
Рубцов
подзадорил:
—
А
вы
угадайте?
Тут
же
посыпались
предложения.
Кто-то
назвал
Эду­
арда
Стрельцова,
в ели кого
футболиста,
к отор ым
Рубцов
и
на
самом
де ле
всегда
восторгался.
Кто-то
вспомнил
ма рша ла
Конева,
нашего
зем ляк а,
о
ком
собирался
пи­
сать
в
скором
будущем
очерк.
Кто-то
выкрикнул
имя
артиста
Аркадия
Райкина.
Я
тож е
пристроил
голос
к
хор у
коллег
по
р або те,
назв ав
должностное
ли цо,
одной
своей
по дпись ю
разрешившее
Николаю
про блем у
с
квартирой.
Рубцов,
знай,
покуривал,
одобряя
улы бк ой
всех
т ех,
кого
мы
ему
предлагали
в
авторитеты.
И
все
же
чувст­
вовалось,
что
он
был
с
нами
согласен
толь ко
частично.
В
конце
концов
он
ск азал :
—
Ленина!
—
ис
уд овол ьс твие м
поя сни л:
—
Владимир
Ильич,—
наш
человек!
Сколько
лет
живем
без
него,
а
всп ом нит е,
в
самую
трудную
пору
в
народе
всегда
гово­
рил и
и
гово ря т : «Вот если бы жив был Владимир Ильич» .
Всем
люд ям
хоте л
он
хорошей
жизни.
И
нес
ее,
эту
жизнь.
Потому
что
он
видел
путь.
Свой
путь.
И
наш
пут ь.
Если
бы
он
не
вмешался
в
дела
России,
то
мы
бы
бы ли
сейч ас
другими.
Кто-то
спросил,
как
об руши л
кувалдой:
—
Хуже?
—
Темнее,—
от вет ил
Рубцов.
Через
двадцать
лет
после
смерт и
Рубцова
в
той
же
редакции
«Вологодского комсомольца»
меня
спросили:
—
Се йчас
в езде
и
вс юду
поганят
Владимира
Ильича.
Как
ты
ду мае шь,
был
бы
жив
Рубцов,
изм е нил
бы
о
нем
сво е
мнение
или
нет ?
43

Я
ответил:
—
В
те
времена
мы
зн али
Ле нина ,
как
святого,
кото­
рый
ни
в
чем
ни
ра зу
не
погрешил.
И
Рубцову
он
был
известен
в
основном
только
с
этой
сусально-правильной
стороны.
Все
дело,
в идим о,
в
том,
кто
из
них
по ни мал
с вой
народ.
—
Оба,
наверное,
понимали.
—
Но
если
Ленин
держал
связь
с
народом
через
при­
з ывы,
ми т инги
и
декреты,
то
Рубцов
—
через
личную
жизнь.
Кто
из
них
в
та ком
случае
был
к
не му
ближе?
—
Кон ечн о,
Рубцов.
—
Ну,
раз
так,
то
поэт
ни
за
что
не
пош ел
бы
против
него.
—
Против
Лен ин а?
—
Против
н аро да.
ПРЕДСКАЗАНИЕ
Его
н азы вают
пророком,
когд а
гов орят,
что
ден ь
своей
смерти
он
угадал
за
несколько
лет
до
н ее.
«Я умру в кре­
ще нские
мо ро зы. ..»
Его
не
стало,
действительно,
в
эту
пору.
Но
это
не
значит,
что
он
заведомо
знал,
что
умрет
в
обозначен­
ный
день.
Зде сь
случа йн ое
со впа ден ие.
Был
Рубцов
ве ли­
чайшим
из
всех
балагуров.
А
балагур
—
это,
прежде
всего,
жизнелюб.
И
умирать
он,
понятно,
не
с оби ра лся.
Тем
паче
в
им
же
означенный
день,
о
котором
так
ярко
ска зал
он
в
стихотворении.
Да
и
любого
воз ьм и,
что
за
жизнь
бы
была,
е сли
бы
знали
мы
точно,
когда
убе рем ся
в
иные
края?
Это
б ыла
бы
тончайшая
пытка
и
первым
ее
не
выдержал
бы
поэт.
Другое
дело,
когд а
он
предсказывал
то,
что
случится
у
нас
без
него.
Мое
слово
верное
прозвен ит !
Б уду
я,
наверное,
знаменит!
Мне
поставят
памятник
на
селе!
Буду
я
и
каменный
на весе ле! ..
44

Стоит
же
памятник
Нико л аю
Рубцову
в
Тотьме
на
берегу
ре ки
Сухон ы .
Зна мени ты й
скульптор
Вячеслав
М иха йлов ич
Клыков
изобразил
Рубцова
в
не пр инужд е нно­
ве село й
по зе,
бу дто
поэт
находится
дома,
на
берегу
люби­
мой
реки.
Стихотворение
ст ало
самой
жиз нью ,
той
самой,
в
кото­
рой
исполнилась
во ля
поэта.
А
вот
еще
оди н
в ещий
при м ер:
Мы
сваливать
не
вп раве
В ину
свою
на
жизнь.
Кто
едет,
тот
и
пра ви т,
По ехал ,
так
держись!
Я
повода
оставил.
Смотрю
другим
восл ед .
Сам
ехал
бы
и
правил,
Да
мне
д ороги
нет...
Это
Рубцов
о
своей
растерянности,
о
то м,
что
не
может,
как
в се,
удержаться
на
полном
ходу,
что
не
выд ер жит
ска чк и,
отстанет
и
навек
потеряется
п оза ди.
Говорит
поэ т
о
се бе,
а
сказал
обо
всех ,
кто
в
се год­
няшнем
дне .
Все
мы
в
хаосе
бы строй
езды,
ед ем
и
едем
себе,
непонятно
куда,
неизвестно
зачем
и
не
знаем,
что
с
нами
будет.
Предупреждению
лирика
мы
не
вняли.
А
ведь
он
через
гиб ель
с вою
п р едс казал
катастрофу
любого
и
каждого,
из
чьих
рук
выр ыв ают ся
по во да.
ДВА
ЗН А КО МСТВА
Начиная
с
1965 года,
в
редакции
«Вологодского ком­
сомольца»
Рубцов
бывал
постоянно.
К
журналистам,
ко­
торы х
знал,
был
он
приветлив
и
добродушен.
К
нович­
кам
же,
которых
видел
впервые,
почему-то
испытывал
не­
приязнь,
и
знакомство
с
ними
всегда
начинал
с
каких -
нибудь
колк осте й
и
придирок.
По мню
две
его
стычки.
Од ну
—
с
Вячес лав ом
Ма кар о­
вым,
молчаливым,
рум ян ого
вида
корре сп онде нтом ,
ра бо­
тавшим
в
бабушкинской
газете.
Рубцов
сидел
за
маш ин­
45

ко й,
отстукивал
стихи.
Готовил
б ольш ую
п одб орку.
После
каждого
отпечатанного
стиха
откидывался
на
с туле
и
закури в ал
сигарету,
изъявляя
ж е лание
с
кем-нибудь
тотча с
же
по ба лагу ри ть.
Мы,
строчившие
с рочно
в
очередной
но мер
статьи,
не
всегда
могли
подключиться
к
рубцовскому
разговору.
Но
Вячеслав
стр ада л
от
безделья,
си дел
за
по дшив кой
га зет
напротив
Рубцова,
и
Николай
обратился
к
нему:
—
По
всему
видать,
челов е к
ты
загадочно-интересный.
Ра сскаж и
что- ни бу дь.
Вячеслав
рассказывать
не
умел.
Николай
отпечатал
еще
о дин
стих.
И
опять,
закурив,
пос м отрел
на
Мак аро ва
в
ожиданьи:
—
Ну?
Да вай!
На
чем
ты
остановился?
Но
Макаров
в
ответ
ни
с лов ца.
Еще
пару
раз
попытался
Рубцов
настроить
Макарова
на
беседу.
Но
тот
ли шь
застенчиво
улыбался.
В
конц е
концов
Рубцов
рассердился
и
протянул
в
его
с торон у
палец:
—
Может,
ты
кем
п од ослан
сюда?
Ничего
и
на
это
Макаров
не
ответил:
Николай
моментально
вспылил:
—
Ишь
како й!
Мол чал ивы й
и
важный!
А
ты
знаешь,
что
я
не
люблю,
ко гда
рядом
со
мно й
специально
сидят
и
молчат!
Я
почувствовал,
что
Рубцов
сейчас
может
обидеть
че рес чур
не кон так тн ого
журналиста.
—
Коля!
З ря!
Вя чеслав
впервые
видит
т ебя.
Ты
ему
нравишься.
Даже
очень.
Только
тебе
он
об
это м
не
скажет.
—
Поч ему?
—
удивился
Рубцов.
—
Потому
что
стесняется.
—
Правильно
он
говорит?
—
Николай
кивнул
на
меня
Вяч есла в у.
Тот
ч уть
слышно
ответил:
—
А га.
—
Ну
вот !
—
хохотн ул
Николай.—
Наконец-то
и
Слава
разговорился!
Вторая
стычка
произошла
т оже
в
этой
же
комнате,
ког да
к
нам
из
да лек ой
Вы те гры
прилетел
редактор
рай ­
онной
газеты
Евг е ний
Ермолин,
шум ли в о- общит ельн ый
журналист,
незаурядный
рассказчик,
знаток
бесчисленных
ан ек дотов .
Высокорослый,
азартный,
едва
вошел
в
нашу
комнату,
как
тут
же
громко
заговорил
со
всеми
и
с
ка ж­
дым
одновременно
и,
зав ла дев
всеобщим
вни манием ,
не
46

ср азу
заметил,
что
в
него
откуда-то
из-за
м аши нки
не­
одобрительно
всматривается
Рубцов.
Глаза
Н ико лая
б ыли
при щуре ны
—
первый
признак,
что
он
недо в ол ен.
—
Ес ть
же
радио!
З ачем
еще-т о
одно?
Ермолин
затих,
почувствовав
неприютность.
Николай
продолжал:
—
Ты
кто
такой,
чтобы
так
разговаривать
здесь?
Говоришь,
гов ориш ь
и
не
можешь
н аг ов орит ься!
—
Коля!
Это
же
Женька
Ермолин!
—
вмешался
кто-то
из
н ас,
о станавли вая
Рубцова.—
Это
свой!
Компанейской
душ и
ч ело век!
Эт ого
б ыло
д ост ато чно,
чтобы
Рубцов
немного
пове­
селел,
вве р нул
какую-то
шутку,
и
вс ем
тотчас
же
стало
как-то
раскованно
и
легко.
Ермолин
засыпал
Рубцова
потоком
восторженных
меж­
домет и й,
а
под
конец,
перед
тем,
как
уйти,
предложил:
—
Ты
к
нам!
К
нам
в
Вы те гру
приезжай!
Я
те бя
с
р оди ной
Клюева
познакомлю!
Встрепенулся
Рубцов,
словно
сказал
Ермолин
о
чело­
веке,
которого
он
считал
безвозвратно
пр о павш им,
а
тот
был
поблизости,
где -то
рядо м,
в
каких-нибудь
пятистах
ки лом етра х,
и
чтобы
вст рет ить ся
с
ним,
дос тат очно
был о
ступить
на
трап
самолета
и
полететь.
—
При ед у,—
дал
Рубцов
Ермолину
слово.—
Нынче
же!
В
кра йн ем
сл учае ,
ч ерез
год...
Однако
приехать
он
не
успел.
Как
не
успел
сделать
многое
из
того,
к
чему
был
заранее
подготовлен.
ХРАНИТЕЛЬ
Се йчас
га да ют:
кто
больше
сделал
для
сохранения
т вор ческ ого
наследия
Николая
Рубцова?
Таких
л юдей
много.
Однако
из
многих
я
назову
Алексея
Ш ило ва,
с
кем
познакомился
в
1970 году.
Лысеющий,
ниже
среднего
роста,
в
очках,
с
зо лоты ми
коронками
че лов ек
не
выз вал
во
мне
никаких
эмоций.
Но
это
было
до
первой
песни.
По сле
того,
как
он
тронул
струну
ги тар ы,
как
повел
чистым
т е но ро м: «Рукой раздвинув тем­
ные
ку сты ...», я сразу почувствовал божий дар.
Ч ерез
неделю ,
встретившись
с
Николаем
Рубцовым,
я
спросил
у
него:
47

—
Ты,
Николай,
Леше
Шил ову
доверяешь
свои
стихи,
когд а
он
их
поет
под
гитару?
—
А
как
же!
—
воскликнул
Рубцов.—
Я
не
имею
права
не
доверять:
Л еша
—
та лан т!
Это
единственный
в
Во­
логде
композитор,
кто
на
стихи
мои
пи шет
музыку,
которая
нравится
мне!
А
почему?
Да
потому,
что
я
сам!
Сам
Лешу
и
критикую!
А
он
со
мно й
спо рит !
От ст аивает
свое!
Ты
знаешь,
какие
у
нас
дискуссии
с
ним
быв ают !
В
парке
Мир а
мы
с
ним
так
просто,
что
ли,
времечко
убив аем!
Не т!
Мы
работаем!
Работаем
этим
вот
местом!
И
эт им!
—
Нико л ай
погладил
поочередно
по
г руди
и
по
го лов е.—
Сочиняем
песни
Рубцова!
И
в
парке
Мира,
и
на
квартире,
и
даже
вот
здесь!
—
По эт
показал
в доль
а ллеи
на
Пушкинской,
где
полыхали
б елые
я бло ни,
распространяя
запахи
многоцветья.
Эт им
ск аз ано
бы ло
все.
В
1972 году я записал на маг ­
нитофон
в
исполнении
Ш илова
двенадцать
или
тринадцать
песен.
Полагал,
что
в
Архангельске
их
издадут
отдельным
песенн ико м
Рубцова.
Но
до
Архангельска
рукоп и сь
не
дошла.
Комиссия,
котор ую
представляли
специалисты
Дома
народного
тв орчес тв а,
прос луш ав
п лен ку,
д ала
заключение:
—
Цыганский
на д рыв,
мещанская
то мн ост ь...
В
общем,
смесь
тог о
и
друго го.
Нет...
Это
не
то.
Теперь
на
стихи
Николая
Рубцова
нап исано
с только
пе сен!
Однако
из
всех
я
по-прежнему
о тдаю
пре дп очтен ие
те м,
к оторы е
пел
и
по ет
А лек сей.
Я
благодарен
Шилову
также
еще
и
за
то,
что
он
со­
хра ни л,
записав
на
магнитную
ленту,
гол ос
Рубцова,
ко гда
тот
пел
и
читал
стихи,
и
еще
разговаривал
средь
застолья.
Из
разговоров
поэта
Шилов
составил
два
мон оло га
«О гени­
альности»
и
«Моя библия».
Оба
бы ли
опубликованы
в
две­
надцатом
номере
«Нашего современника»
за
1990- й
год.
ПОСЛЕДНИЙ
ПЕРЕХОД
Иногда
Рубцову
хоте лось
сойти
с
поэтической
высоты,
на
какую
его
вознесло
с амо
провидение.
Часто
он
говорил,
что
жел ал
бы
пожит ь
на
земле
обыкновенным
простым
человеком.
Переправлять
ли
л юдей
на
пароме,
пас ти
ли
коров
на
лугу,
возить
ли
на
лоша ди
с ено
—
где
угодно
и
кем
угодно,
ли шь
бы
душе
его
бы ло
спокойно,
и
в
груд ь
не
вламывалась
тревога.
48

Удержаться
на
поэтическом
скл он е,
с
ка кого
видны
божьи
дали,
б ыло
не
просто.
Для
этого
он
должен
был
открывать
для
се бя
необычные
св язи:
зла
и
д обра,
бес­
ст ра шия
и
испу га,
бездны
и
выси,
рад ост и
и
печали.
Мир
переполнен
контрастами.
А
ме жду
ними
—
губ ит ельн ый
переход.
Зная
это,
Рубцов
испы тыв ал
напряжение,
с
каким
п роходи л
по
нему.
От
кр ая
к
краю ,
будто
где-то
внизу,
под
ногами
находился
про ва л,
и
он
в
любое
мгновение
мог
сорваться.
Он
не
срывался,
пока
в
его
сердце
сияла
поэ­
зия,
будто
зажженная
св е чечка
среди
мрака,
и
он
до
кон ца
видел
путь.
Однако
стихи
уд авал ись
ему
не
в сег да.
В
такие
дни
он
был
недоволен
собой,
все
кругом
ра зд раж ало
и
в
рук е
его
появлялся
стакан.
Сколько
раз
я
спрашивал
у
него :
—
Ты,
Коля,
что-нибудь
пи шешь
сей час?
Он
отвечал:
—
Не
пишу.
—
А
когд а
запишешь?
—
Сам
бы
хотел
об
это м
узнать.
—
А
другие?
Ес ть
же
поэты,
ко торы е
пишут
в
лю­
бом
настроении.
И
книг и
выходят
у
них,
почитай,
к аж­
дый
год.
—
Я
не
завидую
им.
Потому
что
в
книгах
у
них
—
не
по эзи я,
а
стиш ки.
Стишки
не
от
се рдца ,
а
от
ума.
В
луч­
шем
случае
им
дадут
ком с ом ольск ую
пр еми ю.
И
забудут.
Вот
Тютчев!
Как
долго
он
жи л!
А
написал
лишь
од ну
небольшую
к нижк у.
Я
тоже
одн у
напи шу.
—
Но
у
те бя
их
четыре!
—
Не
в
цифре
дело,
а
в
том,
что
все
они
могут
вм ес­
тить ся
в
одну!
—
Такую
же,
как
у
Тютчев а?
—
У
Рубцова!
—
по пра вил
мен я
Николай.
На
по сл еднем
с воем
переходе
он
бы,
наверное,
не
с пот­
кнулся.
Его
подтолкнули.
И
он
сорвался.
Убийцей
его
считается
Дер би на.
В
пылу
тяжкой
ссо ры
она
задушила
поэта.
Одна ко
были
еще
и
другие ,
кот орые
тоже
то л­
ка ли.
Они
приходили
к
Рубцову
почти
каждый
веч ер
с
бутылкой
водки
или
ви на.
Казалось,
ими
кто-то
не гл асно
руков оди л,
д авая
вещ ую
установку:
споить
поэта
и
этим
добить
у
него
здоровье,
вышибить
память
из
головы,
да бы
стал
он,
как
многие
из
немногих,
хорошо
управ­
ляемым
и
послушным.
В
те
с вои
предпоследние
дни
он
думал
о
новых
стихах,
49

о
счастливом
покое,
о
том,
что
в
конце
января
сх одит
в
З АГС
и
распишется
с
Дербиной,
что
се рдц ем
его
вновь
завладеет
прекрасная
страсть,
при
которой
он
всех
и
все
будет
видеть
провидческими
глазами.
Но
он
просчитался.
Смерть
б ыла
для
не го
неожидан­
ной
потому,
что
она
находилась
в
руках
той
самой,
с
кем
Рубцов
собирался
с вяза ть
свою
жизнь.
Дер бин а
б ыла
женщиной
рослой.
С ли шком
много
в
ней
б ыло
с ил.
В
Николае
же
—
сл ишко м
мало.
Здо­
ров ье
его
нуждалось
в
поправке:
подорвано
гриппом,
сер­
дечными
б олями ,
пьянками,
ссо р ами,
скверной
ед ой.
Дер ­
бина
уб ива ть
Рубцова
не
собиралась.
Одна ко
в
гневе
не
в ед ала,
что
тв ори т.
И
не
стало
поэта,
ставшего
же ртв ой
нелепо-трагических
обстоятельств.
В
ту
угрю мую
ноч ь
на
ул ицах
города
бы ло
тихо.
Тих о
до
оне мения ,
словно
Вологда,
как
вдова,
прислушивалась
к
шагам
поверженного
поэта,
не
ве ря
тому,
что
его
больше
н ет,
и
что
он
ни ког да
уже
не
прой де т
по
ее
заснеженным
переулкам.
ЗАПОВЕДНАЯ
Л УГОВИНА
Есть
в
Никольском,
на
берегу
ре чки
Толшмы
уе ди­
ненная
лугов ин а,
где,
как
ст ару шки
в
накинутых
шалях,
стоят
по черн елы е
б ани.
Одн а
из
них,
крайняя
к
косогору,
помнит
Рубцова,
наверное,
и
по ныне,
ибо
в
ней
п оэт
не
только
парился
и
плескался,
но,
лежа
на
теп лом
полке,
принимал,
как
ж еланны х
гостей,
приходившие
в
голову
страстные
ст роки .
А
за
банями
—
крытый
шелковым
м ятли ком
косогор,
полого
сбе га ющий
к
Толшме
сре ди
кустарников
и
де­
рев ьев .
Зде сь
же
—
натоптанная
тропинка.
По
ней
Николай
спускался
по
воду
к
перекату.
По
ней
ход ил
в
оди н оче ст­
ве,
со чи няя
стихотворения.
Отсюда
до
самого
горизонта
он
видел
все
явное
или
та йное ,
что
несла
навстречу
ему
д орог ая
душ е
его
толш-
менская
зем ля.
На
этой
земле
написал
Рубцов
десятки
сти хотв орен ий .
Все
они
были
выслушаны
приезжавшими
в
гости
к
нему
д рузьями .
Слушал
эти
стихи
и
я.
И
еще
ч ерез
голос
Рубцова
слушал
голос
мудрейшего
Тютчева.
Часть
стихов
читал
он
по
памяти,
ча сть
по
книге
в
ба р­
хатном
переплете.
В
книг е
на дп и сь : «Дорогому Коле от
Гали
и
Ст асик а
(Куняевы
—
С.
Б .) 6-го
мая
1964 года».
50

С
книгой
Т ютче ва
Рубцов
ник ог да
почти
что
не
ра с­
ставался.
Не
расстался
он
с
нею
и
по сле
сме рт и,
от пра в­
ляясь,
как
вечный
ее
читатель,
за
пр ед елы
родимой
земли.
СВЕРГНУТЫЙ
ЗНАК
В
Тотьме,
на
улице
Красная, 2, в доме,
где
обитали
мои
ма ть
с
бабушкой,
Николай
бывал
часто.
Приезжал
он
сюда
со
мной.
Приезжал
и
один.
Любил
рассматри­
ва ть
толстолистные,
в
дорог их
пе реп ле тах
альбомы,
ста­
рин ны е,
черного
дуб а
горку,
ком о ды,
шкафы
и
стулья,
к ар­
тину
«Царь Петр и заговорщики».
Люб ил
наблюдать
кру­
жева,
рождавшиеся
на
холсте
барабана
под
пляску
кок­
люшек
в
сморщенных
пал ь цах
бабуш к и
Шуры,
напевав­
шей
что-то
забытое
про
себя .
Любил
разговоры
сход ив ­
шихся
иногда
на
наш
огонек
молодых
прозаиков
и
поэтов.
Люби л
поиграть
с
моим
маленьким
сыном,
то
к ачая
его
на
колене,
то
подбрасывая
куда-то
к
высокому
потолку.
Когда
же
был
в
отли чном
расположении
дух а,
ходил
по
ком н атам
с
си гаре той
и
писал
про
с ебя
стихи.
Лет
десять
сп устя
после
смерти
по эта
к
фасаду
дома
моих
родителей
краевед
Станислав
Зайцев
прикрепил
мемориальную
доску ,
где
вывел
соб ств ен норучн о: «Здесь
у
писателя
С.
Баг р ова
б ывал
поэ т
Николай
Рубцов».
Доска
эта,
возможно,
висела
бы
и
сейчас.
Одна ко
при­
еха л
в
Тотьму
кто-то
из
высш их
чи нов
Вологодского
обли сп олком а .
Увидел
тиснен ую
надпись
и
приказал:
«Уберите!
Здесь
Рубцов
у
Багрова
пил
водку!»
Почему
сняли
памятный
зна к?
С
эти м
вопросом
ко
мне
обращались
многие
тотьмичи.
Но
что
я
им
мог
ответить?
Я
и
сам
ничего
в
то
время
не
знал.
Но
на
Днях
поэзии,
посвященных
50-ле тию
Рубцова,
проходивших
осенью
1985 года в Никольском и Тотьме,
я
все
же
п опроб ов ал
эт от
вопрос
прояснить,
задав
его
председателю
р ай­
исполкома
Владимиру
Федоровичу
Захарову
и
пер во му
секретарю
райкома
партии
Тамаре
Николаевне
Мухиной.
Оба
отв ети ли
односложно:
—
До ска
офо рмле на
и
по веш ена
самовольно,
без
соот­
ветствующего
решения,
а
потому
не
име ет
законного
ос­
нования
находиться
на
видном
месте.
—
Значит,—
сп рос ил
я,
предполагая,—
ей
здесь
уже
н ик огда
не
висеть?
51

—
Ну
почему
же!
—
заверил
Захаров.—
Вот
только
примем
р еш ение
—
сразу
же
и
повесим!
—
Сделаем
это
как
раз
к
юбиле ю
поэта!
—
ск азал а
Чухина,
успокаивая
ме ня.
Я
поверил
вождям
ра йон а.
Но
оказалось,
что
зр я.
Сколько
лет
прошло
с
той
поры.
А
памятный
зн ак
как
ва лял ся
где -то
средь
утлых
в ещей
райцентра,
так
и
валя­
е тся
до
сих
пор,
не
востребованный
никем.
СВЯТЫЕ
ВОРОТА
Власть
поэта
над
нашим и
душами
тем
и
загадочна,
что
живе т
она
после
смерти
творца,
как
есл и
бы
с
ним
ни­
чего
не
случалось
и
не
случится.
Нет
Рубцова.
Однако,
читая
его
стихи,
время
от
в р емени
ощущаешь
неловкость,
словно
кто- то
пристально
наблюдает
откуда-то
со
стороны
за
тобой.
Поневоле
задумываешься
о
т айно м,
и
в
первую
оче редь,
о
душе.
Н еуж ели
она
бессмертна?
Полагаю,
что
да!
Сама
по
се бе
она
ведь
не
умирает,
так
как
нет
у
нее
ни
возраста,
ни
болезней.
Где
ж
тогда
она
обитает
после
т ого,
как
из жит ое
тело
опустят
в
могилу?
Видимо,
в
веч­
ном
пространстве
с
его
пустотами,
зв ездам и
и
мир ами.
И
веришь:
она
в
тех
са мых
пределах,
какие
спо соб на
за­
брать
в
себя
твоя
поисковая
мысль.
Б ыть
может,
она
на
Ве нере !
Или
на
Марсе!
Или
в
созвездии
Ориона!
Или
на
крыше
какого-нибудь
сарая!
А
может,
пристроилась
где-
нибудь
возле
плеч а
твоего,
сид ит,
никому
не
мешая,
все
думает,
думает
о
своем,
вызывая
в
тебе
ответные
думы,
и
ты
начинаешь
испытывать
чье-то
в м ешат ельс тво
и
благо­
денствуешь,
как
у
красивых
ворот,
за
которыми
п р ячет­
ся
рай.
Рай
в
стихах
Ни кола я
Рубцова
разнообразен.
По эт
заг лянул
в
запредельное,
за
эти
таинственные
во рота
и,
поразившись
ви дению ,
стал
искать
и
на шел
соч ет ание
сло в,
кот орым и
передал
небывалость:
.. .На
те мном
разъезде
разлуки
И
в
темном
прощальном
а вто
Я
сл ышу
прощальные
звуки,
Которых
не
слышит
ник т о...
...И
в сей
душой,
которую
не
жал ь
Всю
потопить
в
таинственном
и
милом,
Овладевает
свет лая
печал ь,
Как
лунный
свет
овл аде вае т
миром...
52

. ..Я
буду
скакать,
не
нарушив
ночное
дыханье
И
тай ные
сны
неподвижных
больших
деревень.
Никто
меж
полей
не
услышит
г лухое
скаканье,
Никто
не
окликнет
мелькнувшую
легкую
тень...
...И
оттого,
в
любви
своей
не
каясь,
Душ а,
как
лис т,
звенит,
перекликаясь
Со
в сей
зве няще й
солнечной
листвой,
Перекликаясь
с
теми,
кто
проше л,
Перекликаясь
с
теми,
кто
прох одит . ..
Зд есь
русский
дух
в
веках
произошел,
И
ничего
на
ней
не
происходит...
Читаешь
эти
з авет ные
стр оки
и
думаешь
про
себя,
что
рядом
с
землей
знакомой
ест ь
и
неведомая
земля,
которую
зна л
лишь
поэт,
а
так
как
он
был
чрезвычайно
об щи тель ным
ч ело ве ком,
то
взя л
и
сведения
о
ней
оставил
для
н ас.
Ангелы
в
тихом
поле,
цветы,
чу деса,
березы,
Ру бцов
—
все
это
не отде лим о.
Неотделима
и
с вязь
поэта
с
родимой
землей,
без
которой
он
даже
там,
в
бож ьем
мире,
не
в
сос­
тоянии
обой тис ь.
Иначе
чем
объяснить
явившийся
с он,
кот оры й
мне
подарила
судьба
в
нынеш нее
Крещенье:
Конец
янв ар я.
Пр ох ожие
прячутся
в
шап ки
и
п олу­
шу бки.
И
вдруг
над
заснеженной
Вологдой,
как
нио тку да,
возник
в
безрукавой
руб ахе
с
расстегнутым
воротом
улы­
бающийся
Рубцов.
То
ли
на
обла ке
он,
то
ли
на
схожем
с
обла ком
пароходе.
М ашет
оттуда
рукой
и
смеющимся
голосом,
с
хохотком:
—
М еня
нету,
но
я
живо-ой!
Секунда
—
и
вот
уже
он
вдали.
У пл ывает
над
кры­
шами
зимнего
города
к
гори зо нт у,
куда
нырнуло
недав­
нее
со лнц е.
И
он
туда
же
—
в
этот
ма нящ ий
закат,
как
в
малиновые
ворота,
которые
от ворил а
чья -то
неведомая
рука.
ИМЯ
Т ВОЕ
Двадцать
три
г ода
прошло
с
той
поры,
как
не
стало
с
нами
по эта.
Однако
сно ва
и
сно ва
тянет
в
Николу.
Тянет
не
только
его
друзей,
но
и
тех,
кто
не
знал
при
жизни
Рубцова,
но,
читая
его
стихи,
полюбил
поэта
так
горячо,
что
хотел
бы
о
нем
узнать
исключительно
в се.
53

«За что же Рубцов так любил Николу?» —
спр аш и­
вал
русский
поэт
Передреев,
обнимая
задумчивым
взором
село.
Знакомясь
с
Никольским,
этот
вопрос
задавали
с ебе
почти
все
писатели-вологжане.
И
каждый
почув ст вов ал ,
каждый
понял,
что
здесь
у
Рубцова
писались
стихи.
Пи­
сались
раскованно
и
св обо дно,
как
только
могут
они
писаться
на
святорусской
земле,
у
которой
эпитет
—
род на я.
А
в
с еле
те
самы е
лица!
Их
любил
Николай
Руб­
ц ов,
о
мно гих
писа л,
создавая
п орт реты
н еп р итязател ьн о­
д оброго
Фили,
старушек,
кот оры е
машут
пла точк ам и
самолету,
де вочк и
Лены,
ша лун ьи
под
с тарой
б ере зой
и
многих,
многих
дру гих.
У
своих
земляков
учился
Рубцов
первым
ст о йким
ша гам
по
земле.
Учился
у
них
крепко
веровать
в
светлое
и
с в ятое.
Потому-то
и
трудно
представить
Рубцова
без
имени
тихой
деревни
Ни ко ла,
в
которой
он
пел
и
во спе­
вал
суровую
Русь.

АНАТОЛИЙ
МАРТЮКОВ
ВОСКРЕСНЫЕ
ЦВ ЕТЫ
Весны
в
годы
В ели кой
Отечественной
мир но
обо гре­
вали
село
Николу
и
его
жителей.
В роде
и
не
бы ло
вой­
ны,
а
есл и
она
и
была,
то
где-то
далеко-далеко.
Только
в
пионерской
ко м нате
де тс кого
до ма
время
от
вр емени
перемещала
красные
флажки
Ев док ия
Д мит р иевна
Пер е­
крест.
Флажки
двигались
на
запад...
В
пи оне рск ую
комнату
приходили
все .
И
старшие,
и
младшие.
Полной
хозяйкой
там
всегда
б ыла
пионер­
вожатая
Евдокия
Дмитриевна.
Многие
год ы
спустя
сама
по
себе
яв ляла сь
мысль:
откуда
она
пришла
в
такое
дальнее
и
г лухое
вологодское
село?
И
где
теперь
эта
ст ат ная
и
женственная
украинка?
Мы,
малыши,
любо в али сь
и
сокрытно
люб или
непо­
нятную
ее
вне шнюю
ст рогость.
Высокий
интеллект
св е­
тился
в
большой
печали
ее
глаз.
Ев док ия
Дмитриевна
брала
листок
бума ги
с
нотами.
И
начинала
п еть...
—
Пойте,—
об р ащ алась
она
к
ре бя там.
И
в
пионер­
ской
комнате
вн а чале
нестройно,
по том
слаженно
звучала
новая
хорош ая
пионерская
пес ня.
Н ыне
я
не
во
вс ем
доверяю
тем,
кто
вспоминает
от­
д ел ьные
мелкие
детали
из
жи зни
детского
дома
во енны х
лет.
Од но
мне
к аже тся
сомнительным,
д ругое
—
приду­
манн ым,
третье
—
слишком
банальным.
Но
Ко лю
Рубцова
в
эти
сам ые
мгновения
нашей
жизни
я
ч аще
всего
вижу,
и
он
всегда
в
па мя ти.
Таким,
каким
был
тогда.
Это
не
только
он,
но
я
—
мы
вместе
—
удивляемся
таинственным
сп особ нос тям
Евдокии
Д ми тр иевны
—
читать
по
нотной
бумаге
любой
мотив.
Мы
запоминаем
сл ова
и
п ев учую
ме ло дию
голоса.
55

П оем
про
себя,
не
открывая
гу б,
а
только
ше вел им
ими.
Но
по ем.
И
никт о
не
запретит
нам
это
делать.
Сбор
пионеров
кончается.
Кто-то
ос тае тся
в
комнате,
кто-то
растревожился,
как
Ва ся
Черемхин.
А
нас
несет
на
кр ыл ьцо,
где
теп ло
и
вовс ю
пахнет
с вежей
оттаявшей
землей.
Воскресенье.
И
мы
от час ти
свободные
люди.
Соч ит ся
влагой
оранжево-глинистый
высокий
бер ег
оврага,
что
в
сторону
деревни
Камешкурье.
Это
у
самого
берега
реки
Толшмы
под
Николой.
Отчетливы
и
удивительно
св ежи
золотые
копеечки
мать-и-мачехи.
Они
обозначились
по
все му
берегу
при гре того
ов рага .
Густая
с иняя
дымка
вытекает
из
овр ага
и
ре ет
над
рекой.
Мы
—
это
Валя
Колобков,
Вил я
Северной,
Кол я
Руб­
цов,—
стоим
на
речном
мосту.
Большая
страшная
в ода
ме­
че тся
под
ногами.
Сле ва
—
село
Никола
с
церковью
из
красного
к ир пича
на
возвышенности,
справа
от
моста
—
дорога.
Далекая,
непонятная,
по-апрельски
живая,
маня­
ща я.
И
непролазная.
Наверное,
всем
на м,
кроме
всего
прочего,
очень
хоте­
лось
есть.
Да,
мы
почти
всегда
ощущали
недо едани е.
Соро к
с
лишним
лет
сп устя ,
мне
по-прежнему
мер е­
щится
в кус
американского
су па.
Из
з е леного
горошка.
Это
блюдо
запомнилось
больше
д ругих.
Этот
суп
из
американского
зе лен ого
горошка
—
суп-пюре
дет домо вц ы
смаковали.
Выу жива ли
по
п ол-лож ечк е,
ко
рту
старались
подносить
медл енне е.
Ан
нет,
тарелки
пустели
с толь
же
бы стро,
как
и
со
свекольным
супо м
из
ботвы.
К
слову
сказать,
побывавший
к
началу
ле та
1970 года
в
Великом
Устюге
Николай
Рубцов
за
обедом
первым
де­
лом
вспоминал
суп-пюре...
Да,
еды
бы ло
мал о.
Но
если
взглянуть
на
фотогра­
фии
тех
лет ,
то
со
снимков
с мотр ит
одн а
простота,
до б­
рот а
и
застенчивость.
Не
было
в
Никольском
де тско м
доме,
как
правило,
детей-воришек,
карманников
или
ог о­
родников.
Но
зато,
я
в
этом
уверен,
те
са мые
цветы
мать-и-
мачехи,
подснежники,
а
позднее
любые
друг ие
был и
предметом
особой
радости
только
для
дете й
из
детского
дома.
Ни
один
цветок,
ни
од на
зеленая
травинка
не
усколь­
зал а
от
взг ляд а
д етд ом овс кого
ребенка.
Поче му?
Да
по­
тому,
что
все
мы
были
детьми,
матерей
ко торых
пр и­
брала
земля...
Тот
же
Коля
Рубцов
радуется
и
несет
в
56

руке
четыре-пять
золотистых
цветочков
мать-и-мачехи.
Он
застенчиво
передает
их
Евдокии
Дм итр ие вне.
Вос кре сн ые
цветы.
Он
не
слышит
благодарности
или
забывает
ее,
пото­
му
что
цветы
—
обычный
зна к
внимания.
Даже
самы е
п ро стые.
А
в
след ующи й
раз
он
буде т
искать
заветные
зел е­
ные
цветы.
Будет
искать
их
в се гда...
На
эт от
раз
пионервожатая
держит
в
рука х
новую
книжк у .
На
белой
ее
ко рке
—
красный
рисунок.
Пылаю­
щие
дома,
виселица
с
казненными
лю дьм и,
отряд
фашис­
тов
с
автоматами.
Мы
не
видим
во йны,
но
она
где-то
гремит.
«Неужели
фашисты
вот
так
же
маршем
про йд ут
и
по
Николе?»—
поя в ляет ся
страшная
мы сль...
—
Фаш ис ты
несу т
нам
горе,
му че ние
и
смерть
—
медл енно
гов ори т
п рочит анн ое
Коля.
Евд оки я
Д ми тр иевна
кладет
книжку
в
шка ф.
С мот рит
на
карту,
п ерест авля ет
к ра сный
флажок
б лиже
к
востоку.
Вздыхает...
Взрослой
девушке
или
молодой
женщине
всегд а
к
лиц у
красный
цвет.
Этим
цветом
для
нашей
пи он ер­
во жа той
был
пионерский
галс тук.
Ах,
как
жаль,
что
на с,
с амых
маленьких,
не
пу ска ли
на
в ечерн ие
летние
пионерские
кос тры !
Они
загорались
на
вересковой
поля не
за
селом
Ник о лой.
И
с
огорчением,
и
с
завистью
провожали
мы
глазами
пио не рс кий
детдо­
мовский
отряд.
Отряд
уходи л ,
и
нам
оставалось
только
догадываться
и
представлять
ночной
пылающий
костер,
го рячи е
лиц а
ре бят.
Потом
была
ра бот а.
На
пр опол ку
ка рт офе льно го
поля
или
детдомовской
пш ени цы
брали
всех.
Но
и
в
п оле
во
главе
с
пионервожатой
Перекрест
дет и
шли
торжест­
венным
мар шем.
Проживающая
ныне
в
местечке
Десяти на
возле
Тоть­
мы
воспитательница
Никольского
детского
до ма
Анто­
нина
Михайловна
Жданова
(Алексеевская),
рассказала,
что
до
п о след него
времени
Евдокия
Дмитриевна
ж ила
в
Пятигорске.
Детдомовские
педагоги
бывали
там
и
встре­
чались
с
ней.
По
их
словам,
она
выглядит
уравновешен­
ной
и
умудренной.
Она
все
помнит,
но
не
может
воссоз­
дать
от де льные
образы
детей
из
детдо ма.
Особенно
самых
маленьких,
каким
был
Кол я
Рубцов.
Ну
что
ж.
Это
и
не
обязательно.
Важнее
то,
что
ее,
Евдокию
Дмитриев­
ну,
детдомовцы
помнят
и
вспоминают
с
любовью...

ГАЛИНА
МАТВЕЕВА
В
СЕЛЕ
НИКОЛА...
Всегда
с
волнением
читаю
публикации
о
Николае
Рубцове,
кот оры е
регулярно
присылают
мне
родственники,
живущие
в
Вологде.
Они
будят
во
мне
воспоминания
о
тех
далеких
днях,
и
в
душ е
рождается
при ят ное
ч ув­
ство:
ведь
я
б ыла
когда-то,
а
точнее
с
1943 по 1950 годы,
ря дом
с
ним,
как
с тарши й
то ва рищ
Коли.
...Когда
привезли
в
наш
детский
дом
групп у
ма лыш ей-
первоклашек
(по- м оем у,
их
бы ло
16 человек), наши воспи­
татели
с об рали
нас,
познакомили
и
ск азал и
на м,
что
по­
скольку
мы
старшие,
то
обязательно
до лжны
вз ять
шеф ­
ст во
над
малышами
и
забо ти ть ся
о
них,
как
о
своих
братьях
и
сестрах.
Мы , «старшие»,—
уч ени ки
2—4
клас­
со в,
в
те
суровые,
во енные ,
очень
тяжелые
го ды
слова
воспитателей
восприняли
как
должное,
ведь
мы
с чита ли
се бя
действительно
взрослыми
и
были
серьезными
не
по
годам.
Я
взяла
шеф ств о
над
Леной
Дроздовской,
а
с
Колей
Руб цо вым
под р ужил ись
как-то
само
собой.
Он
ср азу
вы­
д елил ся
из
своих
сверстников.
Был
он
м ален ьк ого
рос ­
та,
черноглазый
и
очень
сер ьез ный .
Шла
война,
с
од еж дой
б ыло
трудн о,
по
росту
и
по
раз м еру
вообще
невозможно
бы ло
подобрать
ее,
и
мы
помогали
малышам
одеться
по­
аккуратнее,
что-то
ушивали,
п одши в али.
И
что
б ыло
ха­
рактерно:
Кол я
сам
стремился
выглядеть
аккуратным
и
опр ятным .
Он
ни когд а
не
ходил
с
оторванными
пу гов и­
цами,
д ли нные
рукава
пальто
не
болтались
—
он
их
об язател ьн о
подогнет,
брюки
на
нем
сидели
лад но
и
ак­
к урат но.
Эта
подтянутость
его
и
серьезность
вскоре
пр о-
58

яв илась
и
в
учебе.
Учился
он
хоро шо .
В
классах
был о
холодно,
ноги
ме рзли ,
хотя
мы
и
сидели
од етым и,
в
паль­
то
и
в
шапка х.
Учебников
не
хв а тало,
пи сали
на
ст арых
книгах
и
газетных
тетр адях
(сами линовали их) .
Считали
за
великую
ра дость ,
если
попадалась
чистая
ст рани чк а.
Н аши
учителя
как-то
ухитрялись
сами
изготовлять
для
нас
чернила,
а
пот ом
при
коптилках
колдовали
над
наш им
пись мо м.
К ол иной
учительницей
была
Клыкова
Ни на
И л ьин ична,
а
я
уч ила сь
у
Лапиной
На деж ды
Ф ео­
досьевны.
Одн аж ды
наш а
уч ит е льница
принесла
на
у рок
русского
языка
Колино
со ч инение
и
зачитала
его .
Соч и­
нение
начиналось
четверостишьем
о
природе,
а
д альше
шло
«раскрытие содержания» .
Слушать
его
б ыло
не
толь­
ко
при ят но,
но
и
поучительно.
Тогда,
конечно,
судьбы
поэта
Коле
еще
ни кто
не
пророчил,
но
как
хо ро ший
ученик
он
был
пр из нан
всеми.
Его
детская
д уша
и
разум
уже
стремились
к
прекрас­
ному.
Я
помню,
как
Кол я
люби л
песни,
умел
с луша ть
их
и
сам
подпевал.
В
те
в ое нные,
да
и
послевоенные
годы,
мы
пе ли
не
детские
песни,
а
наравне
со
взрослыми,— «Огонек», «Си­
ний
пл аточ ек », «На рейде», «Катюша», «Тачанка» .
Коля
люби л
брать
в
рук и
нашу
(в то время единственный му­
зыкальный
инструмент)
гарм ош ку
и
наигрывал
м ело дии
эт их
песен.
Мне
в
такие
мо мент ы
б ыло
почему-то
очень
жал ко
ег о.
Маленький
такой...
Мне
казалось,
что
дер­
жа ть
в
рук ах
инструмент
ему
очень
тяжело.
Коля
был
чело век ом
очень
чувствительной
и
нежной
души.
Уже
в
эти
ранние
детские
го ды
он
чувствовал,
когд а
тов а рищу
пло хо,
или
он
чем-то
ра сс троен .
О чень
люби л
ду ше вные
разговоры.
Иногда
на м,
старшим,
поруч алось
проследить
за
порядком
в
спальнях,—
Коля
ни когд а
не
оставлял
наши
замечания
без
внимания.
Надо
сказать,
ребята
его
оч ень
сл ушали сь .
Если
наш
при ход
был
в
вечернее
время,
Ко ля
очень
любил,
чтобы
я
задержалась
у
них
подольше
и
что-нибудь
р а ссказа ла.
На ша
детдомовская
би бли отек а
умещ ала сь
в
двухстворчатый
шкаф,
так
что
особо
не
зачитаешься,
но
о тказа ть
им
хот я
бы
в
с казке. ..
не
бы ло
си л.
К оля
любил,
чтобы
я
садилась
имен но
возле
его
кро­
вати
и
при
рассказе
держала
его
рук у
в
своей
руке.
Я
уст у­
пала
его
желанию,
ста р аясь
хо тя
бы
этим
подарить
ему
немножко
те пла
и
не жно сти,
так
недо стающ их
всем
нам
в
те
годы.
Когда
я
желала
ребятам
спокойной
ночи,
вста­
59

ва ла
и
ух од ила
спать,
кто-нибудь
из
мальчишек
брос ал
мне
р ев но стно : «Гаричева,
а
те бя
Рубцов
любит!».
Я
по во­
рачивалась
и
гов ори ла,
что
я
их
всех
лю блю.
Вот
таким
и
б ыло
наше
житье-бытье:
как
могли
уте­
шали
друг
друга,
дарили
немного
нежности,
внимания,
заботы.
По
сути
дела
это
б ыла
о дна
семья,
только
очень
б ольшая .
Когда
в
1950 году я уезжала из детского дома,
ре­
бята
меня
провожали.
Я
со
вс еми
попрощалась,
и
все
убежали
выпо лня ть
св ои
обязанности,
ли шь
Коля
ос тался
и
не
у шел
до
тех
пор,
пока
поп утк а
не
подошла.
Когда
я
уже
сидела
в
ку­
зов е,
Кол я
подо ш ел
к
машине,
достал
из
кармана
ф ото­
граф ию
и
протянул
ее
мне .
Над п ись
на
обороте
бы ла
сделана
им
заранее.
Потом
я
узнала,
что
наш
детский
дом
в
Николе
упразд­
нили.
Я
предполагала,
что
всех
ребят
перевезли
в
Тотьму.
И
в от,
читая
биографию
Коли
Рубцова,
ви жу,
что
это
б ыло
действительно
т ак.
Только
в
1972 году,
в
годовщину
памяти
е го,
в
п ере­
да че
по
радио
«Зеленые цветы», я узнала о Николае Ми­
хайловиче
Рубцове
как
о
пр из нанн ом
поэте.
Но
для
меня
это
было
очень
печальной
ра дос тью.
С
одной
стороны,
что
это
наш
Коля!
А
с
д ругой
—
его
больше
нет
в
живых...
В
1980 году мне удалось побывать у родственников
в
Вологде,
я
съездила
на
кладбище
и
поклонилась
его
могиле.
С
поездкой
в
Вологд у
во
мне
словно
всколых­
нулось
прошлое,
наше
д ет ст во...
Я
читаю
его
книг и,
и
они
мне
очень
дороги.
Многое
в
них
так
свежо,
так
будоражит
п ам ять,
словно
я
снова
на
ро д ине,
в
сво их
в ологодс ки х
краях,
в
с еле
Ни ко ла,
где
был
наш
дет ски й
дом.
И
вспоминается
все
до
мелочей...
Во
мне
жив ет
чувство
огромной
б лагод а рно сти
к
поэзии
Н ик олая
Рубцова,
и
не
покидает
мысль,
что
Коля
отбла­
годарил
нашу
Родину
за
вс ех
н ас,
за
с вое
и
наше
воспи­
тание.
Пусть
мы,
кто
был
рядом
с
ним,
не
стал и
знаме­
ни тостя м и,
но
стали
честными
ря до выми
тружениками.
Со
своим
пись мо м
пос ы лаю
вам
ф отографи ю ,
ту
самую,
когда - то
подаренную
мне
Колей.

НИНА
ВАСИЛЬКОВА
(ПОПОВА)
«НАМ БЫЛО НЕ ДО НЕЖНОСТЕЙ»
Впервые
Колю
Рубцова
я
увидела
в
1943 году,
ког да
ему
б ыло
семь
лет.
В
сентябре
или
октябре
месяце
привезли
из
Краснов-
ского
де тс кого
до ма
человек
двадцать
ребятишек.
Малень ­
кие,
худенькие
такие...
Среди
них
был
белокурый
ма ль­
чи шка
Коля
Рубцов.
Раньше,
в
войну,
де тей
брали
учиться
с
д евяти
ле т:
слабенькие
были.
А
тут
таких
кро х
—
и
с
семи
лет
посла­
ли
учиться
в
первый
класс.
Помню,
что
начали
они
уч еб ный
год
не
с
1 сентября,
а
после
того,
как
приехали
к
нам
в
Никольский
дет­
дом
Тотемского
ра йон а.
Учительницу
их
не
помню:
все
разные
бы ли
учи теля,
менялись.
Во
втором
или
третьем
классе
наш
первый
соединили
с
приехавшими
из
Красновского
детдома
первы-
шами.
Коля
Рубцов
резко
в ыд елялся
среди
всех
приезжих:
бо йкий,
кареглазый,
сообразительный.
Обо
всем
спраши­
вал
—
не да ром
его
прозвали
«почемучкой» .
Был
еще,
пом ­
нится,
мал ьчи к
Ко ля
Лебедев.
Краснощекий,
глазенки
го­
рят.
Они
почти
всегда
с
Колей
б ыли
в мест е.
А
у
Коли
глаза
—
че рны е,
с
искоркой!
Мальчишка
был
ин т ер есный,
с
азартом!
И
очень-очень
аккуратный.
Воспитатели
его
любили,
иногда
даж е
делали
ему
поблажку.
В
первых
к лас сах,
что
б ыло
—
мне
мало
запомнилось.
Кое-что
помню
только
с
п ятого
—
шес т ого
классов,
где
руководителем
был
у
нас
Игорь
Александрович
Медведев,
затем
он
ст ал
воспитателем.
61

Помню,
например,
как
зачи ты вал и
Колино
со чине ние
о
молодогвардейцах
в
сорок
восьмом
году:
то гда
книга
Фа­
деева
только
что
выш ла
в
свет.
Текстов
бы ло
мало:
всего
два
на
в есь
класс.
По
но чам
и
то
читали,
уб ег али
в
б аню
и
«проглатывали»
при
свете
самодельных
коптилок.
Тайно.
На
в есь
детский
дом
был
од ин
фонарь
в
кори­
д оре.
Так
вот,
на до
было
как-то
умудриться
отлить
из
нег о
керосина
в
маленькую
ба ночк у
да
так,
чтобы
никто
не
увидел.
Лучше
все х
это
ум ел
проделывать
Ко ля
Руб ­
ц ов.
Нальют
керос и ну
—
и
в
баню,
а
там
наденут
на
горл ышк о
крышку
от
баночки
из-под
вазелина,
в
середине
дырку
прод ела ют,
в ст авят
трубочку
из
жести,
в
нее
фите-
лек
проденут
—
мигалка
готова.
Свет
она
дает
едва
замет­
ный,
но
читать
можно.
И
керосину
бр ала
она
совсем
немного.
Горе л
в
м ален ькой
де ре вя нной
бане,
сто ящ ей
ср еди
пол я,
это т
«запоздалый огонек»
—
и
ж адно
вбирал
в
себя
страницу
за
страницей
белокурый,
черноглазый
мальчишка.
Книг у
за
к ни гой...
Но
никто
еще
то гда
и
предположить
не
мо г,
что
пройдут
годы
и
Кол я
станет
знаменитым
поэтом.
А
тог да
мы
б оя лись
вздохнуть
всей
грудью ,
читали,
затаив
дых ан ие,
очень
бережно
переворачивали
страницу,
чт обы
не
задуло
наш
огонек,
н ашу
маленькую
«теплинку»,
как
мы
тогда
называли
нашу
мигалку-пикалку.
А
то
еще
разожжем
на
печке
к ос терок
из
лучи ны
или
бумаги
исп и­
санн ой.
Как
только
ве сь
дет дом
не
сожгли
—
не
з наю.
Вот
так
и
читал
Ко ля
Рубцов
в
школьные
г оды:
при
маленькой
коптилке
или
при
лучине,
не
счи тая ,
конечно,
дневного
света.
Пока
б ыло
светло,
почти
всегда
читал
—
вот
потому
и
п огов ори ть
с
ним
всегда
б ыло
инт ер есно .
А
как
начнет
о
только
что
прочитанной
книге
расска­
зывать
—
часами
говорит,
го во рит ...
Увлечется
—
глаза
го­
ря т,
жестикулирует,
звукоподражает.
—
Ну’
Коленька,—
шутили
мы ,—
кажется,
ты
у
нас
а рти стом
будешь.
—
Нет .
Моряком
буду!
—
Моряком?!
Еще
нос
не
дорос!
—
Не
бойся!
Дорастет!
Еще
в
ту
пору,
классе
в
шестом,
Ко ля
Рубцов
был
редактором
нашей
стенгазеты,
хорошо
рисовал.
Наверное,
ни
стенгазет,
ни
сочинений
Коли
Рубцова
в
Николе
не
сохранилось,
а
он
так
крупно,
так
крас ив о
и
быстро-быстро
писа л!
Не
знаю,
где
сейч ас
на ша
учи­
те ль ница
литературы
и
русского
языка
Дина
Михайловна
62

Попова
(это ее тогдашняя фамилия,
у
м еня
есть
ее
фото):
может,
у
нее
что- ни бу дь
с бер еглос ь?
Писал
ли
Ко ля
в
ту
пор у
стихи?
Об
э том
трудно
ск азать .
Но
нам
он
тогд а
ничего
не
чи тал
из
сво их
стихов.
А
вот
на
гармошке
игр ал:
мы
поем,
а
он
подыгрывает.
Для
нас
то гда
казалось,
что
он
оч ень
хорошо
играл.
Мы
всегда
все
вместе
были,
дружили.
Разделения
на
ма ль­
чи ков
и
де воче к
не
бы ло:
на
скудных
карточных
па й­
ках
б ыло
не
до
нежностей...
Трудно
жили,
конечно,
не
только
хлеба,
а
и
бумаги,
учебников,
чернил
—
всего
бы ло
мало.
Ручек
то же
не
было :
разделим
карандаш
на
троих,
привяжем
суровыми
нитками
перышки-лягушки
к
об рубк у
карандаша
и
пишем
такими
вот
приспособлениями.
Да
как
еще
писали!
Ка лли гра фи­
ч ески
правильно,
со
в семи
нажимами
и
волосяными
ли­
ниями.
«Тетрадки делали из прочитанных газет и ненуж ­
ных
брошюр,
чернила
—
из
сажи.
Вот
как
учился
писать
б удущи й
по эт
Николай
Рубцов,
как
и
все
мы,
в
самые
т ру дные
для
страны
военные
и
послевоенные
го ды.
Большинство
одноклассников
Кол и
б ыли
эвакуирован­
ные
дети.
Из
Белоруссии,
с
Украины.
Из
Ле нинг рад а
бло ка дн ого
тоже
были.
Мн огие
из
них
нагляделись
сво ими
глазами,
как
фа­
шисты
из м ыв ались
над
людьми,
над
их
родителями,
как
зв ер ски
убивали
их.
Проснутся
такие
ребятишки
ночью
от
кошмарного
с на-
воспоминания
—
и
заплачут-заплачут,
горько
и
бе зут ешно
зарыдают,
з овя
погибших
род ны х.
—
Мама,
мам а-маа !
Где
ты,
мама?
А
в
ответ
только
протяжное
завывание
мет ел и.
Холодно,
бесприютно.
Так им
ребятишкам
трудно
бы ло
выжить
в
те
полуголодные
годы.
И
все-таки:
Для
нас
звучало
как-то
незнакомо
И
оск орбляло
с лово
«сирота» .
(Н.
Руб цо в).
Многие
в ер или,
в
том
чи сле
и
Ко ля
Рубцов,
что
после
войны
родители
их
вернутся
и
обязательно
возьмут
их
из
детдома
—
этой
верой
только
и
жили.
И
действительно,
в
с орок
пятом,
сорок
шестом
годах
стали
приезжать
в
Никольский
детдом
родители
за
д ет ьми.
Помню
хорошо,
как
за
первой
из
ребят
приехал
отец:
за
Надей
Но­
ви ко вой
(эта девочка была к нам привезена из Крас -
ков ског о
детдома
вместе
с
Колей
Рубцовым).
Для
нас
приезд
от ца
за
Над ей
был
большим
праздником,
п ото му,
63

что
каждый
пов ери л,
что
и
за
ним
могут
при е хать.
И
жизнь
н аша
с
тех
пор
озарилась
светом
надежд,
ожиданий.
Коля
Рубцов
то же
ждал.
Отца,
от
кот орого
давным-давно
не
было
ни
слуху,
ни
духу.
Он
так
и
не
дождался
отца...
А
наши
одноклассники
уе зжа ли
о дин
за
другим
со
своими
родными:
во
в сяком
случа е,
в
первый
класс
нас
пошло
40 человек,
а
в
седьмом
осталось
лиш ь
де в ять.
Хорошо
помню
из
нашего
класса
Же ню
Романову,
Та­
мару
Шестакову,
Ми шу,
Володю
и
Ви тю
Горюновых
—
тре х
братьев
из
Белоруссии
(ныне они живут в Ленин­
граде:
ест ь
фото
и
письмо
от
них).
Когда
все
по
домам
разъехались,
в
наш ем
классе
ос та­
лос ь
семь
де в очек
и
только
дв ое
мальчиков
—
это
Кол я
Рубцов
и
Витя
Горюнов.
Но
все
равно
мы
дружно
и
наперекор
войне
весело
ж или:
у
самой
спальни
была
г орка,
так
мы
зимой
с
нее
в
большом
кот ле
катались.
С ядем
по
нескольку
че лов ек
в
нег о
—
и...
поехали!
С
шумом,
гамом.
Или
от
двора
ука­
тим
больши е
санки
(дровни),
сядем
в сем
кл а ссом
—
и
помчались
вниз.
Но
Кол я
почему-то
такие
шумные
и гры
и
катания
не
любил,
а
проводил
время
за
чт е нием
книг.
Зато
летом
люби л
вместе
с
нами
строить
шал аш и,
лес
любил,
с
птицами
пересвистывался.
Сл уш ал,
все
с лу­
шал ,
как
дер ев ья
шумят.
Неподалеку
от
детдома
речка
была.
Там
мы
купались,
загорали,
рыбу
ловили.
Кол я
любил
с
уд очкой
пос идеть .
Уединится
в
самом
красивом
мест е
и
не
столько
удит,
сколько
лю буе тся
зарею,
белыми
лил ия ми,
отражениями
де­
ревьев
в
воде.
В
походы
ходили
(верст за сорок!).
В
Погорелово,
например.
Жгл и
кос тры ,
пел и
под
Колину
гармошку.
Пр о­
к азн ич али.
Та кое
ни ког да
не
забудешь.
Летом
бо льш ую
часть
времени
мы
отдыхали,
но
и
ра­
ботать
тоже
приходилось:
готовили
сено
и
веточный
ко рм
для
овец,
косили
на
детдомовских
коров,
картошку
пр о­
пал ывал и
и
окучивали
в ручн ую
—
тяпками.
И
Ко ля
вместе
со
всеми.
Загорелый,
волосы
солн це м
выжжены.
А
глаза,
почти
угольно-черные,
так
и
горят.
Веселый
был
человек.
Еще
запомнилась
Антонина
Ивановна
Жд ано ва,
она
д олгое
время
бы ла
нашим
во сп ит ателе м.
П отом
она
куда-то
уе хала .
Кла ссным
руководителем
был
у
нас
Игорь
Ал ек­
сандрович
Медведев,
уч ил
нас
по
труду,
а
Евдокия
Дмит­
риевна
Пер екр ест
(ныне Сосоре)
одно
время
б ыла
у
нас
64

пионервожатой,
сей час
живе т
на
юг е,
в
Краснодарском
кра е.
То же
оч ень
люб ила
Кол ю.
Грустно
б ыло
расс тав аться
нам
после
с еми
лет
совмест­
ной
жизни:
гол од
и
холод,
слезы
и
радость
—
все
пере­
мыкали.
И
вдруг
расставаться...
Колю
Рубцова
от пра вили
первого
в
Ригу ,
в
училище:
он
ведь
так
мечтал
с тать
м оряком !
Потом
недар ом
в
ст и­
хах
на пи са л: «Как я рвался на море!».
Отп ра вляли
без
торжества.
Выдали
ему
самодельный
че мо дан,
который
вм есто
за мка
закрывался
гвоздиком.
Мы,
девчонки,
пода­
р или
Коле
12 носовых платков
—
и
все
обвязанные,
вы­
шитые
нами.
Смутился
К оля,
но
подарок
наш
принял
и
кепкой
нам
по ма хал
на
прощанье.
Только
не
пр ин яли
его,
х оть
все
экзамены
на
пятерки
сдал:
не
вышел
ростиком
Коля ,
не
на
тех
хл ебах
ро с.
После
Рижского
речного
училища,
пос ле
неудачи,
поехал
Коля
в
Ленинград,
хоте л
поступить
в
художественное
училище:
рисовать
он
тоже
ум ел
и
любил,
но
только
ак­
варелью,
а
там
надо
было
уметь
рисовать
мас ло м,
да
и
г ипсы
—
тоже .
Делать
неч ег о:
приехал
Коля
обратно
в
Николу,
как
он
ее
называл,
вер ну лся
в
детдом.
Рас ­
строенный
очень.
Он
молчит
—
и
мы
молчим:
сл о вами
горю
не
поможешь.
Вызвал
Колю
к
себе
директор
детдома
(в то время
был
им
Вячеслав
Ива нов ич
Б ра гин)
и
гов орит : «Ну что
п оде ла ешь,
Рубцов?!
Иди
к
на м,
в
тотемский
лесотех­
нич е ский
техникум».
Не
понравилось
ему
в
л есо тех нич еско м,
бросил
он
э тот
техникум,
уех ал
в
Архангельск,
сно ва
хотел
попасть
на
море.
Ну,
а
дальше
его
биография
известна...
Какие
еще
отдельные
детали
запомнились
мне
о
Коле?
Все
время
не
расставался
с
шар фо м,
поэтому
в
дет дом е
все
так
и
зва ли
его
—
«Шарфик» .
В
те
годы
уже
заметна
бы ла
пр инципиа льно ст ь
Николая
Рубцова.
Мы
почему-то
думали,
что
он,
та кой
ум ный,
ст анет
большим
начальником,
а
он
стал
таким
известным,
да же
знаменитым,
поэтом.
Жаль,
что
так
мало
п ро жил.
Сколько
бы
еще
н апис ал!
3—82

АЛЕКСАНДРА
МЕНЬШИКОВА
КАК
СЕЙЧАС
ВИЖ У.. .
С
ф отогра фи й
в
его
книгах
на
нас
см от рит
зад ум чи­
вый
ч елов ек
с
ранними
морщинками
на
ли це
и
лы сино й
во
все
тем я.
Но
помню
его
и
други м ...
Тяж елое
бы ло
время,
шла
Великая
Отечественная
война,
к огда
я
приехала
учительствовать
в
Никольскую
школу.
Мне
п оруч или
первоклассников.
В
январе
без
учителя
остался
и
второй
класс.
Пр ин яла
и
его.
Зани­
маться
приходилось
во
в торую
смену.
Кл асс
этот
был
особый
—
в
нем
учились
только
воспитанники
детского
дома.
У
них
не
б ыло
род ит елей .
Н ед ост авало
обуви
и
одежды,
с
п итание м
тож е
испытывали
тр удн ости .
Дети
выглядели
худенькими
и
не
по
годам
серьезными.
Вот
среди
этих
маленьких
си рот
я
и
приметила
сух о­
щавого
невысокого
маль чишк у
с
ч ерн ыми
волосами
и
чер­
ными
пр оница т ел ьными
глазами.
Сидел
в
среднем
ряду
на
второй
па рте
и
чаще
других
попадался
на
глаза.
К
тому
же
всегда,
когда
я
спрашивала
урок,
Коля
первым
подни­
мал
тоненькую
ручон ку.
Знает.
Иногда
и
вертится,
не
слушает,
а
спросишь
—
ответит
без
запинки.
Он
был
оч ень
любопытен.
Ед ва
ли
не
каждую
пе ре­
ме ну
подходил
со
своими
друзьями
к
моему
столу
и
зада­
вал
массу
вопросов:
как,
почему,
гд е,
чт о?
—
все
на до
знать
ем у.
Старался
бы ть
первым
во
всем.
З адач ки
решал
лучше
всех,
писа л
лучше
всех
(четкий бисерный почерк
у
не го
б ыл).
А
есл и
что
читаешь,
ос об енно
стихи,
он
и
ро т ишко
рас крое т.
Обож ал а
я
Пушкина,
мно го
знала
наизусть,
66

Никитина
—
тож е.
И
уче ни ки
мои
полюбили
их
стихи.
И
сказки.
Видимо,
что
люб ит
у чит ель,
то
прививается
и
детям.
На
уроках
грамматики
читала
ребятам
предложения
из
произведений
Пушкина
и
Никитина,
разби рал а
их.
Учили
стихи.
Ко ля
обязательно
спросит: «А вы знаете
все
наизусть?
Расск ажит е» .
И
вот
я
читаю
«У луко­
м орья. ..», или «О
по пе
и
о
работнике
его
Балде», или еще
что-нибудь.
Смеются.
Коля
громче
всех.
А
я
рад а,
что
их
л ица
просветлели.
Коля
люби л
читать
стихи
и
читал
хо рош о.
Встанет,
расставит
но ги,
с м отрит
куда-то
вда ль
и
декламирует,
а
с ам,
кажется,
мысленно
—
там,
с
героями
с ти хотво ре­
ния .
Я
часто
ставила
его
декламацию
в
пример
ост ал ь­
ным:
читайте
вот
так;
а
ну,
расскажи
еще
ра з,
пусть
ребята
по учатс я.
Книжки
интересные
читай
ему
х оть
каж ­
дый
де нь!
Кончаются
уроки,
и
опять
сл ышу
Колин
гол ос:
«А сегодня будем читать?»
Мальчик
Рубцов
обладал
тон ким
вкусом.
Одн аж ды
в
мае
дет и
шли
в
школу
и
по
пути
набрали
букет
цветов,
принесли
мне .
Я
похвалила
их.
П осле
урок ов
Николай
и
его
друзья
от пра вилис ь
на
луга
и
пр инесл и
бу кет
еще
лучше.
Он
не
был
большим,
но
выглядел
очень
красиво,
цветы
п одоб раны
умело,
бу дто
художником.
Никого
не
об иди т.
Дружил
и
с
дев оч кам и,
особенно
с
Н иной
Пашиной.
Его
старшим
д ругом
был
Ва ся
Шад ­
р ин.
Дружил
он
и
с
братом
Васи,
Павликом.
Помогал
в
учебе
слабым.
Ск ажеш ь: «Коля,
можешь
объ ясн и ть,
как
зада чу
решить?»—
он
ср азу
же
и
охот но
выполняет
поручение.
Как
сейчас
вижу:
идет
зимой
по
улиц е
в
стареньких
ботиночках,
поношенная
шапчонка
сдвинута
на
одно
ухо.
Руки
красные,
как
гу си ные
лап к и,—
не
было
рукавичек.
Ко е-к ак
отогреешь
их,
а
ребята
уже
снова
торопятся
на
улицу .
Зальют
горку
водой
и
катаются
—
и
на
ногах,
и
на
боку,
и
на
спине.
Покроются
лужи
льдом,
дети
тут
как
тут
и
р ано
утром,
и
поздно
вечером.
Один
раз
три
друга
выкупались
в
ле дян ой
воде.
Пришли
мокрые,
как
утята,
но
едва
обсохли
—
снова
на
лед ,
уже
на
другую
лужу .
Росла
ель
на
берегу
Толшмы
у
Попова
гумна.
Там
их
л юбимо е
место
для
купания.
Ой
ск олько
их
там
соб и ра­
л ось
и
на
песке,
и
в
в оде
—
не
сочтешь!
Ме сто
глубокое.
Ко ля
хорошо
плавал
и
учи л
этому
других.
Аетом
часто
с
Васей
Шадриным
ходи л
ловить
рыб у
удочками.
Целыми
67

дн ями
сид ят
на
берегу,
обхитрят
пять-десять
ры беше к,
нанижут
на
ивовый
прутик
и,
довольные,
несу т
на
кухню.
Любил
домаш них
животных.
Посмотришь
—
ре бята
едут
с
водовозом
на
лошад и.
Тут
и
Рубцов
обязательно.
Кто
ведет
лош адь
за
повод?
Р уб цов.
Кто
сел
верхом
и
погнал
лошадь
на
вод опо й?
Опять
же
он.
От
многих
других
отличала
мальчишку
исключитель­
ная
честность.
Одн ажд ы
в
школьном
к ори доре
разбил
он
стекл о .
Ник то
этого
не
видел
—
другой
бы
умолчал,
а
он
сразу
ко
мне
пришел.
Ра ссказы вает ,
а
у
самого
с лезы
на
глаз ах,
испуганно
с мотри т
на
меня.
В едь
война.
И
стекол
нигде
нет.
А
к огда
я
ск аза ла,
что
стекло
на йду
и
завхоз
вставит,
его
глазки
сно ва
з асия ли,
стали
доверчивыми.
Извиняется:
не
нарочно
разбил,
поскользнулся.
...П отом
он
уе хал
из
Никольского.
Служил
на
флоте,
раб отал,
учился.
Вре м ена
для
него
бы ли
трудные,
но
не
отступил,
учился.
Хв а тило
мужества
—
ведь
ему
никто
не
по мо гал
материально.
Вот
бы
пораньше
заметить
его
способности,
его
талант!
Доброты
в
нем
б ыло
через
край,
доверчивости
—
еще
бол ьш е:
простота,
не
з наю щая
гра ­
ни ц...
Вот
та кой
ч елов ек
и
в ырос
в
большой
советской
семье.
Эта
семья
—
Никольский
детский
до м,
Ник ол ь ская
школа,
что
в
Тотемском
ра йон е.

Т АТ ЬЯНА
РЕШ ЕТОВ А
«СКОЛЬКО ЛЕТ ПРОНЕСЛОСЬ . . .»
Родилась
я
в
деревне
Косм ов о
Междуреченского
рай она .
По сле
окончания
7 классов в селе Шуйском по­
ступила
в
1950 году в Тотемское педучилище.
В
Тотьме
мы
и
поз на ко милис ь
с
Кол ей
Рубцовым.
В
те
годы
м олодеж ь
жила
проще,
ра бо тали
с
огонь­
ко м,
у мели
и
веселиться
от
ду ши.
П риня то
бы ло
в
Тотьме
со би рат ься
на
танцы
в
лесном
техникуме
у
«короедов»
(как мы их звали)
или
в
педучилище
у
«буквоедов» (так
они
нас
на зы ва ли).
Танцевали
под
духовой
орк ес тр
или
под
гармошку.
Глуб окой
осенью
1951 года (и ли
зимо й,
точно
не
помню)
мы
с
девочками
пр ишли
на
танцы
в
лес о-
техникум.
На роду
в
за ле
б ыло
много,
тесно,
реб ята
то
и
де ло
приглашали
нас
с
подругой
на
танец.
Отбоя
от
пар ней
не
б ы ло...
На
очередной
танец
нас
пригласили
д вое
ребят.
Меня
вел
в
вальсе
улыбчивый
па ре нек,
темноволосый,
н е боль­
шо го
роста,
одет,
как
и
б ольшин ст во
его
ровесников,
в
комбинированную
хлопчатобумажную
куртку,
черные
брюки.
Все
бы ло
отг лаж е но,
сидело
ладно.
Красивое
ли цо
с
гл убок о
посаженными
черными
глазами
—
все
это
как-то
привлекало
мое
внимание.
А
главное,
он
все
время
что-то
говорил,
улыбался
и
хорошо
танцевал.
В
тот
вечер
ребята
пошли
нас
провожать.
Оглянув­
шись
по
дороге,
я
увидела,
что
сзади
ид ет
и
мой
сим па­
тичный
партнер
по
танцу.
Позднее
я
у зн ала,
что
это
К оля
Рубцов.
Вечера
танцев
бывали
часто.
Кол я
на
каждом
из
69

таких
вечеров
настойчиво
добивался
моего
внимания,
но
безуспешно.
Вскоре
по
какому-то
случа ю
он
послал
мне
поздравительную
открытку,
на
обр атн ой
стороне
ее
был и
напи саны
стихи.
Я
пон яла,
что
это
его
стихи.
Но
такие
об идные
для
меня,
злые!
Оц ени вая
меня,
он
не
жалел
ядовитых
эпитетов.
Резкие
очень
стихи
был и.
Мне
п ока­
за лось ,
что
он
несправедлив
ко
мне,
и
в
гневе
тут
же
я
пор в ала
открытку.
Теперь
я
уже
не
замечала
Колю.
Да
вскоре
и
он
пе ре­
ста л
появляться.
Слышала,
что
он
не
стал
учи т ься
в
лес о-
техникуме
и
уеха л
поступать
в
горный.
Потом
бы ли
пись ма,
фотографии,
признания
в
любви.
Затем,
летом
1954 года,
в с треча
на
выпускном
веч ере
в
педучилище.
Он
каким-то
образом
при е хал
поздравить
меня
с
окончанием
учебы.
Это
и
ср аз ило
меня...
Теперь
уже
только
он
провожал
меня
с
в ыпу скно го
веч ер а,
с
ним
бродили
мы
по
берегу
Сух о ны,
дожидаясь
ночного
рейса
п ароход а
на
Вологду.
И
теперь
уже
кто-то
другой
шел
сзади
нас
и
меша л
нам.
Об
этом
вспоминает
Рубцов
в
стихо­
творении
«У церковных берез»:
У
церковных
берез,
почерневших
от
древности,
Мы
прощались,
и
пусть,
опьяняясъ
чин арик ом,
Кто-то
в
сумраке,
злой
от
обиды
и
ревности,
Все
мешал
нам
тогда
одиноким
фонариком...
Это
автобиографическое
стихотворение.
Рубцов
сам
говорил
об
этом
при
последней
встрече,
позднее.
А
тогда,
в
да лекой
юности,
на
пристани
в
Тотьме
я
плакала,
п ро­
вожая
Колю,
то
ли
от
скорой
разлуки,
то
ли
от
сознания,
что
и
мне
через
несколько
дн ей
придется
расстаться
с
милым
мне
городком,
где
прошла
пусть
полуголодная
и
полураздетая,
но
чистая
и
светлая
юность.
В
ав гус те
1954 года неожиданно Николай приехал
ко
мне
на
родину
в
Космово.
Тогда
бы ли
приняты
такие
визит ы,
и
ничего
д урно го
тут
не
было .
Он
пр иех ал
с
при­
ятелем,
к оторы й
дружил
с
мо ей
деревенской
подругой
Ниной
Курочкиной.
Мы
вот-вот
должны
были
отправиться
на
ра боту
—
в
числе
пя те рых
выпускников
нам
выпала
доля
учит ь
дет ей
русскому
языку
в
Азер б айдж ан е.
70

Попал
Ко ля
в
атмосферу
внимания
и
ла ски
мо ей
мамы
(она узнала,
что
Коля
сир о та)
и,
истосковавшись
по
материнской
ласке,
он
признавался
мне,
что
хотел
бы
называть
мою
мать
мамой.
Говорил,
что
ему
не
хочется
отсюда
уезжать.
Был
ав гу ст,
по спел а
ма лина.
С
деревен­
ски ми
девчатами
и
моими
сестр ами
мы
ходили
по
яг оды
в
ле с.
Для
Ко ли
инт е рес нее
бы ла
д орога
в
лес ,
при род а,
чем
с ама
малина.
«Смотри,
какая
красота!»—
говори л
он.
Часто
сид ел
на
берегу
речки
Шейбухты
или
уход ил
в
поле,
в
рож ь.
Таки м
я
его
и
запомнила.
И з-за
чего-то
мы
пос с орили сь
с
н им,
как
часто
бывает
с
молодыми
людьм и
в
18—19 лет .
Компромиссов
моло­
дость
не
знала.
Ко ля
уехал
из
деревни.
А
вскоре
мы
с
сокурсницами
отправились
на
работу
в
Азербайджан
—
п ароходом
до
Вологды,
а
затем
по езд ом
через
Москву.
Каково
же
было
мое
уди вле н ие,
когда
пос ле
отправления
поезда
в
нашем
вагоне
по яв ился
Руб­
цов
с
гармошкой.
Каж етс я,
до
полуночи
мы
пел и
под
гармошку
наши
любимые
песни.
Я
с
ним
не
разговари­
вала,
побаивалась,
что
он
по едет
за
мно й
до
Баку.
А
ведь
там
и
для
нас
с
подругами
бы ли
неизвестность
и
страх.
Кол я
нервничал,
злился.
А
я
еще
не
понимала,
что
обм а­
нываю
себя ,
играя
в
лю бов ь.
Видимо,
это
б ыло
очередное
увлечение.
Ник о лай
почувствовал
это
и
утром
в
Москве
сказал
мн е,
чтоб
я
не
волновалась,
ед ет
он
в
Ташкент.
Так
мы
расстались
в
Москве
с
нашей
юностью...
Но
ос­
тались
его
стихи.
И
все
же
в
холодные
ночи
Печальней
видений
других
—
Глаза
ее,
близкие
очень,
И
море ,
отнявшее
их ...
Писе м
я
Рубцову
из
Азербайджана
не
писа ла,
а
спустя
мно го
лет
случайно
в
газете
п рочла
его
стихи: «Дорогая!
Любимая!
Где
ты
теперь?
Что
с
тобой?
Почему
ты
не
пи ше шь?..»
Так
мимо
меня ,
не
задев
моего
се рдц а,
и
про­
шла
любовь
человека,
гл убок о
чувствующего,
позднее
та­
лантливейшего
поэта
России
Ни к олая
Рубцова.
Видно,
судьба...
Были
потом
еще
и
пись ма ,
и
стихи,
и
приезд
его
в
мою
деревню
к
маме ,
чтоб
повидать
меня
(по словам
мам ы), но,
к
сожалению,
я
бы ла
с
мужем
в
отъезде
в
Ле­
71

нинграде.
По гост ив
с
недел ю
и
не
дождавшись
меня ,
Ни­
колай
уехал.
Бы ла
и
последняя
случайная
встреча
на
у лице
Во­
логды
л етом
1969 года .
Я
узнала
от
него,
что
многие
стихи
его
св яз аны
с
воспоминаниями
о
нашем
знакомстве.
Давн о
ду ша
блуждать
устала
В
былой
лю бви,
в
былом
хм ел ю...

ВАЛЕНТИН
САФ О НОВ
НИКОЛАЙ
РУБЦОВ
Повесть
памят и
Ча сть
первая
НА
СЕВЕРНОМ
ФЛОТЕ
Корабль
1
Эти
заметки
о
нашей
юности,
о
служ бе
на
флотах
российских
я
определяю
как
повесть
па мя ти.
Па мять ,
о днако ,
даж е
не
подверженная
склерозу,—
инструмент,
далекий
от
совершенства.
Так
вот,
воскресить
пр ошл ое
мне
помогают
дневники,
которые
вел
я
мно го
лет
п одряд,
начиная
со
второго
класса.
Дядька
мой
Петр
Васильевич
Скуратов,
послевоенный
редактор
р айо нной
газеты
в
мое м
родном
селе,
буквально
из-под
палки
приобщил
меня
к
этому
ка то ржн ому
для
несмысленыша
труду: «Запи­
сывай,
когда-нибудь
пригодится!» Неволя со временем
об ер нулас ь
п отре бн ость ю,
привычкой.
Д олгое
время
не
мог
набраться
смелости
пе речи тат ь
их,
у д ерж ивало
какое-то
нежелание
возвращаться
в
прош­
ло е,
какое-то
сму тн ое
чувство
стеснения
перед
самим
со­
бой ,
боязнь,
которой
и
се год ня
объяснить
не
могу.
73

Но
вот
решился,
тем
не
менее,
п ере чи тал.
И
уд ивилс я
не
толь ко
скрупулезной
подробности,
с
которой
зап еч ат­
лен а
в
дневниках
бы лая
наша
жизнь,
но
и
том у,
каким и
мы
был и.
То
есть
—
отстраненно,
с
дистанции
—
разгля­
дел
я
вдруг
тех
двадцатилетних
мальчишек,
проник
в
их
мысл и
и
потаенные
мечтания,
услышал
их
споры
и
раз­
говоры,
узнал
их
о шибки
и
заблуждения,
ув ид ел,
что
они
читали,
что
сами
п иса ли,
ку да
рв али сь
душой.
И
самое
главное
для
меня
в
этой
повести
памяти
—
нарисовать
атмосферу
тех
лет.
Все
пиш ущ ие
о
Рубцове
непр ем енно
г ов орят
о
ра ннем
его
сиротстве,
дет ском
доме,
службе
на
эсминце.
Но
это,
так
сказать,
голые
факты,
внеш ние
детали
бытия.
Мне
же
кажется
совершенно
необходимым
раскрыть
внутренний
мир
тогдашнего
наш его
существования,
нравственный
обли к
в р емени.
Из
ничего
ничего
не
бы ва ет.
Поколение
во енных
поэтов
и
прозаиков
в ходи ло
в
литературу
в
гим­
настер ках ,
с
опытом
Великой
Отечественной
войны
за
пле чам и.
Следом
за
ними
выплеснулись
на
эстрадные
подмостки
сверстники
Евтушенко
и
Вознесенского.
Мы
бы ли
их
моложе
на
каких-нибудь
пять-шесть
ле т,
но
мы
бы ли
другими.
Не
писали
автобиографий,
биографий
ис­
кусственно
не
ле пи ли,
жили
естественной
жизн ью .
И
ду­
ховн о
нам
был
ближе
негромкий
опыт
им енно
писателей
военного
пок оле ни я,
нежели
шумное
лицедейство
наших
стар ших
сверстников.
Наверно,
потому
как
раз
пом нили
мы
и
жестокую
боль
во йны,
что
сами
по
многу
лет
носили
бушлат ы
и
бескозырки.
Сегодня
я
с
благодарностью
в спо минаю
тот
дав ний
де нь
первого
послевоенного
года,
когд а
Пе тр
Васильевич
под а рил
мне
толст ую
тетрадь
в
тв ерд ом
пер епл ете,
ска­
зав
при
э то м: «Первую запись сделаешь немедленно,
в
моем
присутствии».
И
корю
се бя
за
то,
что
с
годами
утратил
прив ычк у
к
ведению
дневника.
2
Вс е,
да же
и
не
видевшие
моря,
представляют,
что
тако е
ко раб ль.
Не
в сем,
однако,
ведомо,
что
тако е
служба
на
боевом
кора бле .
И
многолетняя,
изо
дня
в
день,
жизнь
в
четко
ограниченных
пространствах
металлических
отсеков.
Но
при зв али
—
служи!
Целых
четыре
года!
И,
пол ожа
74

руку
на
сер дце,
скажу:
эти
четыре
г ода
бы ли
для
нас
превосходной
школой
жизни.
А
о
к ора бле
в
с ти хотв оре­
нии
«Корабль»,
которое
очень
нравилось
Рубцову,
за­
м е чате льно
сказал
наш
фл отс кий
поэт
Ва ле рий
Белозеров.
Пр иве ду
здесь
две
ст рофы
—
первую
и
пос леднюю :
Железные
палубы,
трапы,
надстройки,
Железные
поручни,
люк и,
обрезы...
Железные
ку брики,
пилл ерс ы,
кой ки
—
Же лезо ,
железо,
сплошное
железо...
Открытые
лица,
широкие
груди,
Железные
палубы,
трапы ,
об резы ,
Железные
нервы,
железные
лю ди
—
Желез о ,
железо,
сплошное
же ле зо.
Помню,
когд а
Валерий,
в
то
время
судовой
врач,
впер­
вые
прочитал
эти
стихи
на
занятии
литобъединения,
мы
до лго
и
потрясенно
молчали.
А
затем
поднялся
Николай
и
торжественно
изрек:
—
Классика!
Как
тихоновская
«Баллада о гвоздях».
И
мы
согласились
с
ним,
ибо
каждый
подумал,
что,
навер но е,
так
же
мог
бы
с казать
о
се бе,
о
своей
с лужбе
на
корабле,
но
вот
не
су мел,
а
старший
лейтенант
Бело­
зеров
сумел...
Теперь,
по
прошествии
лет,
понимаю,
что
Колина
оценка
сти хотв оре ни я
был а
несколько
завышенной.
Но
ве дь
теперь-то
я
ще голяю
в
цивильном
пиджаке
—
не
в
бушлате.
В
те
го ды
флотс кой
нашей
юности
Рубцов
был
очень
общительным
человеком.
С
отчаянной
смелостью
вру­
бался
в
любой
разговор
о
литературе,
тем
пач е
о
по эзи и.
Есл и
сам
читал
ст ихи
или
вслух
размышлял
о
чьих-то
—
тут
Колю
слу шать
не
переслушать.
И
замыкался
он
л ишь
в
том
случае,
когда
невзначай
или
с
на зо йливым
инте­
ресом
касались
начал
его
жизни:
где
родился?
возле
ко го
рос?
Коснуться
э тих
сам ых
на чал
—
все
равно
что
откры­
тую
рану
зацепить:
Рубцов
или
молча
злился,
или
отве­
чал
грубостью.
Конечно,
все
это
—
и
з лое,
не
подступись,
молчание,
и
нарочитая
грубос ть
—
л ежало
на
поверхности,
был о
формой
самозащиты.
А
в
душ е
его
постоянно
жила
огром­
ная ,
невыразимой
сил ы,
не гасн уща я
тоска
по
родитель­
ской
ласке,
которой
он,
осиротев
в
мл аден честв е,
не
за­
по мни л;
то ска
по
отчему
кро ву
над
головой,
которого
никогда
не
был о
в
его
жиз ни.
Как-то
он
м еня
спросил:
75

—
У
те бя
родители
жив ы?
—
Ліивы.
—
Отец
во ев ал?
Я
молча
кивнул,
испытывая
странное
ст есн ение
и
не
ре шая сь
рассказать,
что
не
тольк о
отец
—
вся
наша
семья,
включая
ме ня
и
брата
Эрика,
прошла
через
в ой­
ну,
начиная
с
самого
первого
ее
дня .
Что
пережили
мы
и
угрозу
расстрела,
из-под
которой
уве л
нас
назначенный
немц ам и
и
раскаявшийся
староста,
и
колючую
п ров оло­
ку
концлагеря,
и
лесные
партизанские
землянки.
—
Ты
с ча ст ливый:
отец
и
мать
ест ь
—
не
пропа­
дешь!
—
поз ави до вал
Николай.—
А
я
вот
всю
жиз нь
один.
И
всю
жизнь
боюсь
за терять ся.
В
детдоме
боялся.
И
потом,
когд а
бродяжил,
менял
адреса
и
раб оту.
И
в
учебке
тоже,
ког да
выдернули
из
привычной
одежки.
Справедливости
ра ди
замечу,
что
мы
с
ним
дружили
на
р ав ных,
не
обижая
друг
друга ,
и,
наверно,
я
зн ал
его
больше,
чем
другие
наши
ребята
в
литературном
объеди­
нении,
и
был
он
со
мн ой
открытее
и
откровеннее.
Пото­
му
и
не
поразило
и
не
см ут ило
меня
его
стихотворение,
напечатанное
однажды
во
флотс кой
газете
«На страже
Заполярья».
Начиналось
оно
с трок ам и: «Над вокзалом
—
ранних
звезд
мерцанье.
В
сердце
—
чувс тв
невысказан­
ных
рой...»
И
дальше
ре чь
шла
о
то м,
как
моряк-отпускник
при ез жает
на
побывку,
обнимает
на
пороге
до ма
родную
мать.
Все
—
от
первого
лица.
Стихи-призрак,
стихи-мечта!
Кстати,
в
эт их
стихах
Коля
буквально
повторяет
слова
из
более
ранних
«Деревенских ночей: «...кр ик и
пе ре­
пелок,
ранних
звезд
м ер цание ».
Тепер ь
«Ночи»
пою т
как
р ом анс.
3
Мы
жили
литературой,
жил и
поэзией
—
обостренно,
взволнованно,
взахлеб.
И
я
еще
скажу
об
этом
особо,
а
здесь
напом ню
лишь,
что
год
нашего
призыва
на
служ­
бу
—
1955-й .
Что
незадолго
пе ред
тем
ум ер
Сталин.
Что
именно
на
время
нашей
фл отс кой
службы
пришелся
XX съезд партии,
сурово
ос удив ший
культ
личности.
Решения
съезда
ошеломили
и
потрясли
нас.
Отчетливо
помню
собственные
ощущения
тех
лет:
если
в
книге,
в зя­
76

той
из
корабельной
би блиот ек и,
спотыкался
на
имени
Ст алин
—
откладывал
ее,
не
доч итав .
Потому,
наверное,
искал
преимущественно
классику.
Было
много
споров,
много
разговоров;
и
неясного,
смутного
хватало.
Вот
почему
до ро жили
мы
каждой
воз ­
можностью
вырваться
на
занятия
литературного
объеди­
нения.
Выр ыва лис ь
не
только
ра ди
занятий,
под час
до­
вольно
бледных...
Главное
н а чина лось
по сле
—
когда,
разбившись
на
группки,
бродили
мы
по
улицам
Северо­
морска
или
у ходи ли
в
сопки,
под альш е
от
начальства
и
не сгов орчи вы х
патрулей.
Тут
уж
доставало
и
сп ор ов,
и
суждений!
«Железные люди с железными нервами»
тож е
подчас
давали
слабинку.
Помню,
флотская
газета
напечатала
под­
борку
стихов
Вити
К.
С
п ортре том
автора
—
молодце­
ватого
с тарши ны
второй
с тать и,—
с
теплым
напутствием.
Такие
под борки
б ыли
традицией,
почти
все
чл ены
лит-
объединения
прошли
через
эту
купель,
через
эт от
обряд
крещения.
Витя,
чел ов ек
неуступчивый
и
сверх
меры
сам о­
любивый,
на
радостях
«заложил за воротник»
и,
уличен­
ный
в
не по зв олит ель ном
проступке,
надерзил
начальству.
Его,
естес тве нно ,
наказали,
«зарубив берег», то есть на­
д олго
лишив
увольнений.
А
когд а
пра ве дной
с лужб ой
до­
бился
он
прощения
—
пришел
к
нам
с
надрывной
жа лобой :
—
Обрыдло
все!
—
Что
—
все?
—
Да
все
на
свете!
И
че ртов ы
эти
сопк и,
похожие
на
су хари ,
и
ока янн ое
море.
—
Море -т о
при
ч ем?
—
спросил
я,
и зр ядно
обижен­
ный
на
бравого
старшину:
моими
стараниями
его
под борка
ув иде ла
свет,
мне
же
пер в ому
и
нагорело
за
его
грехи.
—
А
при
то м!
—
вз ъяр ился
Виктор.—
Ку да
ни
гля нь
—
каждая
вещь
с
к аз енным
кле ймом .
Подушка,
на
которой
сплю,
оде яло,
кот оры м
укрываюсь,
простыня.
На
поло­
тенце
кл ейм о,
на
робе,
на
бескозырке!
И
сами
клейме­
ные,
словно
каторжные.
Зло
сплюнув,
он
отвернулся
и
пошел
в низ
по
ули це
Сафонова,
самой
в
те
времена
красивой
—
па рад ной
—
улице.
А
мы
ст ояли
на
широких
ступенях
Дома
офице ­
ро в,
в
одном
из
зальчиков
которого
толь ко
что
отзани­
мались
литобъединенцы,
и
растерянно
смотрели
ему
всл ед.
Хоть
бы
руку,
что
ли,
п одал
на
про щани е!
—
Виктор!
—
позвал
я
негромко.
—
Не
надо,—
трон ул
меня
за
рукав
Рубцов.—
Не
стоит.
77

—
Нел епо
все,
гл упо ,—
воз ра зил
я.—
На до
до гн ать.
—
Не
с то ит,—
повторил
Коля.
И,
нахмурив
лоб ,
по сле
паузы,
выговорил
с
сожалением:
—
Не
будет
из
нег о
поэта.
Только
се бя
и
видит,
и
никого
в округ
бо ль ше.
Рубцов
оказался
пр ав
в
своем
пророч ес тв е.
Вот
уже
и
десятилетия
минули
с
тог о
момента,
как
простились
мы
с
флотом,
а
В ик тора
в
литературе
—
с
поэзией
ли,
с
пр о­
зой
—
так
и
не
встретил
я
ни
разу.
Вспоминая
не
единожды
эту
картинку,
снов а
и
снова
прокручивая
ее
в
воображении,
я
думал:
вот
Рубцов-то
как
раз
всю
жизнь
сп ал
на
клейменых
подушках
и
укры­
вался
одея лом
с
казенным
клеймом.
В
де т доме,
на
флоте,
в
общежитии
Литературного
института.
Вот
он-то
как
раз
больше,
чем
кто-либо
д ругой ,
имел
право
сказать,
что
все
ему
обрыдло.
Ан
нет ,
и
н амеко м
не
обмолвился!
Еще
штрих
—
ик
портрету
поколения,
и
к
п ортрет у
Рубцова.
Зашел
разговор
о
событиях
в
Египте:
по
в р емени
п ришли сь
они
на
ос ень
пятьдесят
шестого
года.
Ар абам
империалисты
не
могли
простить
на циона лиз а ции
Суэцкого
канала:
против
Египта
с
х оду
развязал
войну
И зраи ль,
на
стороне
Т ел ь- Авива
н емед ленн о
выступили
англичане
и
французы.
По
фл оту
б ыла
объявлена
п ов ыш енная
готовность:
тревоги
игрались
по мину т но,
спали
мы
не
раздеваясь,
да
и
громко
это
ск аз ано
—
спали.
Счастлив
уже,
коли
вырубишься
на
п олчас а
—
до
очередной
сир ены .
Мир,
казалось,
висел
на
во ло ске.
Вот-вот
полыхнет
она,
третья
ми ров а я...
Все,
к
счастью,
обошлось.
Прежде
вс его
пот ом у,
втолковывали
нам ,
что
тв е рдую
и
непреклонную
позицию
занял
Советский
С оюз.
Так
в от,
вспоминая
те
дни,
Рубцов
обмолвился,
что
писал
заявление
с
просьбой
отправить
его
в
Египет
в
с ос­
таве
интернациональной
бригады.
На
помощь
страдающему
нар о ду.
Мы
бредили
интербригадами,
нам
не
терпелось
взять
оружие
в
рук и.
Из
уст
в
уста
передавали,
что
на
одной
«тридцатке-б и с» (модель эсминца)
по до бные
заявления
н аписал и
сто
тридцать
м а тросов
и
четыре
офи це ра.
—
Ну
и
что
у
те бя
вышло?
—
спросил
я
с
сочувствием.
—
Толку
не
вы шл о,—
ответил
он.—
Вызвал
«святой
от ец»
и
прочитал
«проповедь».
Тем
и
кончилось!
78

«Святой отец», так мы называли заместителя коман­
ди ра
корабля
по
п олит част и,
вызвал
и
меня.
По
такому
же
точно
поводу.
И
сказал ,
что
кандидату
в
парт и ю,
мо­
лодому
коммунисту,
над лежит
удерживать
матросов
от
и скре нних,
но
неумеренных
порывов,
а
не
под огрев а ть
всякие
там
настроения.
—
Все
поня л?
—
поинтересовался
за м.
под
занавес.
На
ф лоте
не
принято
отв е чать
«нет» .
—
Так
точно,
понял!
—
га рк нул
я
и
вы шел
за
дверь,
не
с то лько
потрясенный,
ск олько
раз д авл енный
те м,
что
наш
интернационализм
п одру блен
под
корень.
ЕСЕНИН
1
К
Ес е нину
у
Рубцова
отношение
особое.
«... Нев озмож ­
но
забыть
мне
ничего,
что
касается
Е сенина»,—
однажды
нап ише т
он
м не.
Но
это
буде т
позже,
в
пятьдесят
де вя­
то м,
когда
мы
всер ьез
нач нем
искать
следы
пребывания
Сергея
Александровича
в
Мурманске.
Что
я
з нал
тогда
о
Есенине?
Что
мы
все
зн али
о
нем?
Теперь
вот
дум аю,
что
имя
Есенина
в
памяти
народа
хранилось
в сег да.
Как
и
великое
имя
Пушкина.
Роились
вокруг
этого
имени
легенды,
домыслы,
преувеличения,
но
в
каждой
побасенке,
в
каждом
расхожем
анекд от е
явственно
слышалась
всечеловеческая
симпатия
к
боль­
шому
и
незаслуженно
обиженному
после
смерти
поэту.
Обиженному
тридцатилетним
забвением.
Помню,
районный
судья
Пет р
Ег ор ович
Сухов
за
кружкой
пива,
в
предбаннике,
рассказывал
мужикам,
как
после
гражданской
во йны
с лужил
он
в
Константинове
участковым
милиционером.
И
как
Есенин,
п рие хав
к
мате­
ри,
в
загуле
пе реб ил
стекла
в
теткино м
доме.
Сухов,
по
дол гу
службы
и
не
без
помощи
мест ных
мужиков,
св язал
буяна .
«Развяжи!» —
потребовал
поэт,
отоспавшись.
И,
ос­
вобожденный
от
уз,
н адав ал
б люс ти телю
порядка
звон­
ких
пощ еч ин.
Меня,
ма льчи шку,
поразило,
что
об
этих
пощечинах
судья
вспоминал
как
о
почетной
наг р аде.
Зна ние
о
поэте,
пусть
и
искаженное,
неверное,
при­
ходи ло
к
нам
ра ньше
его
ст и хов.
79

Правда,
мне
повезло.
Логику
в
средней
школе
пре ­
подавал
нам
Владимир
Васильевич
Аббакумов.
Фронто­
вик ,
потерявший
на
вой не
ноги,
юрист
по
образованию,
он
страстно
любил
поэзию.
Прознав,
что
я
пишу
стихи,
пригласил
меня
домой.
И
мне,
единственному
слушателю,
часа
три
кр яду
чи тал
Есенина
наизусть.
А
потом
под
честное
сло во
одолжил
«до завтра»
приж из не нный
томик
поэта.
Я
с пр ятал
к ниж ицу
в
карман
куртки
и
вылетел
на
улицу,
забы в
попрощаться:
боялся ,
что
учитель
пе ре­
дум ает ,
отберет
Есен ина
назад.
Весь
веч ер
и
всю
ноч ь
напролет
при
ску дно м
свете
лампы-семилинейки
и
п ере пи­
сы вал
стихи
в
тетрадь.
Весь
то м,
до
заключительной
точки...
А
после,
к
великому
удовольствию
однокашников
и
не удов ольс тви ю
школьного
начальства,
читал
Есенина
на
вечерах.
Уходя
на
с лу жбу,
взял
тетрадь
с
собой.
Знал
я,
по на слыш ке,
конечно,
и
о
том,
что
жива
еще
Т ат ьяна
Федоровна
—
м ать
поэта,
сестры
Шура
и
К атя.
—
Эх,
погов ори ть
бы
с
ни ми!
—
загорелся
Николай.—
Вот
расскажут...
2
Обращаюсь
к
дневниковым
записям.
По
их
с одерж а­
нию
можно
судить
о
т ом,
как
открывали
мы
для
себя
Есенина.
Уч ебн ый
отряд. 7 февраля1956г.
В
овладении
специальностью,
ежели
верить
получен­
ным
о це нкам,
д ело
идет
отлично,
фа кт иче ски
же
э тот
критерий
в ряд
ли
заслужен
мною.
Учу
и
учусь,
правда,
в
меру,
но
без
жел ания
особенного!
Любовь
к
мех аник е
во
мне
так
и
не
проявилась.
Б ыла
бы
это
литература!..
Кстат и
о
литературе.
С
интересом
ожидаю
бандероли
от
Эрика,
в
к оторой
твердо
надею сь
обнаружить
альма­
нах
«Литературная Рязань»
с
но вым
(и пока единственным)
романом
А.
Чу вак ина
«Урожай»
и
с
оц енко й
Назыма
Хик ме та
по
творчеству
Есенина...»
При ме та
времени,
середины
пятидесятых:
литератур­
ные
альма на хи
издавались
едва
ли
не
в
каждом
областном
городе.
Меня
о
жизни
рязанских
пиитов
и
беллетристов
аккуратно
инфо рмир ова л
брат:
восемнадцатилетний
Эрнст
Са фон ов
был
в
то
время
с туд ентом
Рязанского
пединсти­
тута ,
но
за нят иям
в
аудитории
предпочитал
«поденку»
в
областных
га зе тах.
80

«20 марта 1956 г .
Альманах
«Литературная Рязань»
прочел
залпом.
«Урожай»
Чувакина
—
серая,
недоделанная
вещь,
скорее,
объединенные
в
целое
газетные
оче рки
и
репортажи.
Ост ально е
тоже
ост ав ляет
желать
лучшего.
Заслуживает
внимания
публицистика
Прокушева
о
С.
Есенине.
Н ак онец-т о
начинают
менять
мнение
об
эт ом
пока
не
пр изн анно м
большинством
поэте.
На род
еще
не
з нает
Есенина-лирика,
Ес е нина
—
т он­
кого
пев ца
человеческих
чувств
и
стра ст ного
па трио та
своей
многострадальческой
Р од ины.
В
ген иа л ьном
поэте
видят,
к
п рис ко рбию,
хулигана,
блатнягу,
автора
п рес ло­
вутого
«Луки».
Здесь,
пожалуй,
н ео бхо димо
сделать
небольшое
ут оч­
нение,
да бы
не
бросать
т ени
на
ве сь
народ.
В
том ,
что
наипошлейшего
«Луку»
сочинил
Се ргей
Есенин,
м еня
го­
рячо
и
долго
убеждал
капитан-лейтенант
Е.,
корабельный
артиллерист.
И
был
очень
рассержен
т ем,
что
я
не
принял
на
веру
его
слова.
«Североморск,
борт
эсминца
«Смышленый». 21
дек аб­
ря
1956 г .,
пятница.
Вчера
кончил
чи тать
«Печаль полей»
С.
Ценского,
поэ му
в
прозе.
А нна,
жена
Ознобишина,
внешне
и
внутренне
чем-то
удивительно
напоминает
Анну
Снегину
из
поэмы
Есенина.
Именно
такой
я
почему-то
и
представлял
ее
себе...
«Соскучась»
по
Есенину,
наведался
в
гости
Рубцов.
Я
достал
из
рундука
тетрадь
с
есе нинс кими
стихами,
вырезки
из
газет,
альманах
«Литературная Рязань», еще
какие-то
кн ижки.
И
мы
ушли
в
маш инное
о т делени е,
п ода льше
от
посторонних
гла з.
На
крышке
м е талли ческ ого
ящи ка,
набитого
ветошью,
и
устроились
мы
со
сво им
духовным
богатством.
В ер­
нее,
устроился
Николай,
а
я,
чтобы
не
мешать
ему ,
ушел
на
свое
заведование
—
к
маневровому
ус трой ст ву.
Работа
на
корабле,
тем
па че
у
механика,
всегда
есть,
лишь
бы
рук и
не
ленились:
крути
гайки,
дра й
медяшки...
Ко ля
прочитал
вс е,
что
бы ло
у
меня
о
Есенине,
а
тет­
рад ь,
не
открывая,
сп рятал
за
п аз уху,
под
суконку.
—
Это
я
о дин
читать
буду,
дома,—
сказ ал ,
по
спра­
ведливости
разумея
под
домом
свой
кубри к.
Какими-то
днями
поз же
брат
пр ис лал
мне
двухтом­
ник
Есенина,
выпущенный
в
56-м
г оду
в
Госиздате.
81

Светло-сиреневый
пер епл ет,
з е леное
пятно
неприхотли­
вог о
пейз ажа
на
облож к е.
Вот
это
был
праздник!»
Мне
и
теперь
они
дороже
многих
нарядных
изданий,
эти
затрепанные,
с
оборванными
уголк ам и
страниц,
то­
мики
есенин ских
стихов
и
поэм.
Всякий
раз,
ко гда
беру
их
с
полки,
невольно
дум аю
о
то м,
что
мои
друзья-моряки
у з навали
Есенина
по
эти м
книжкам.
Без
со мнения ,
в
те
в р емена
это
был о
самое
полное
собрание
поэта.
Да,
вот
еще,
чтобы
не
забы ть .
Тогда,
в
машинно м
от­
де ле нии,
мы
не
читали
друг
дру гу
со бственн ых
стихов.
Даже,
кажется,
и
в
голову
не
пришло
тако е
—
читать
се бя.
Гов ори ли
только
о
Есенине...
3
Взрослели
мы
—
взрослело
наше
знание
о
Есенине.
Память
народа
и
время
сн яли
запрет
с
имени
поэта.
И
точно
п лоти ну
прорвало!
В
театрах
столичных
и
пери­
ферийных
городов
профессиональные
де кла мат оры
высту­
п али
с
программами
«из Есенина» .
Пр о винциа ль ные
изда­
тельства,
пусть
и
ро бко,
с
огл ядко й,
начали
выпускать
сб орни ки
его
стихов.
Критики
и
литературоведы
ч уть
ли
не
соревнование
затеяли,
кто
из
них
больше
и
лучше
скажет
о
Сергее
Александровиче.
Т ак,
субботним
веч еро м
24 января 1959 года моряки
встречались
с
народным
арт ис том
ССС Р
Николаем
Кон­
стантиновичем
Симоновым.
Посмотреть
на
исполнителя
роли
Петра
П е рвого
хотелось,
конечно
же,
многим:
зал
в
Дом е
офицеров
был
битко м
набит .
Симонов
начал
ве­
чер
не
с
р асск аза
о
сц ене
и
кино,
а
—
неожиданно
для
все х
и
потому
под
аплодисменты
—
с
эпизода
о
то м,
как
В
1918 году видел в Самаре Маяковского,
Бурлюка
и
Есенина.
Первые
двое,
повествовал
о ч евидец,
эпатируя
бла горо дн ую
публику,
гуляли
по
улицам
в
тру сах
и
пе р­
сидских
ха лата х,
р аз мал ев анные
во
все
цвета
рад уги .
Есенин
же
был
од ет
в
пестрядиную
р о сси йскую
рубаху
и
мужицкие
порты,
подпоясанные
веревкой.
«Мне в эту встречу не верится,
вы ду мал
ее
Си мо­
нов»,—
в
тот
же
день
зап исал
я
в
дн евн ике.
Рубцов
Симонова
не
слышал.
Но
реакция
ег о,
когда
я
рассказал
ему
о
в ечере
в
До ме
офицеров,
бы ла
еще
более
энергичной:
—
Ч ушь!
Вре т
т вой
Симонов...
82

4
Я
после
д емо б илиз ации
уже
работал
во
флотс кой
га­
зете
«На страже Заполярья» .
Как
раз
в
это
время
где-то
вычитал,
что
Есенин
бывал
в
Мурманске.
Запись
в
днев­
нике
по
этому
поводу
предельно
лаконична:
«12 января 1959 года,
понедельник.
... От дел ьно
—
Есенин.
Поэт
был
в
Мурманске.
Фак т.
И
в се!
Белое
пятно
в
литературе.
Стереть
пятно!
Вот
эта
зад ача
о соб енно
влечет
и
в олну ет
меня
сейчас».
Смутно
при пом инаю,
что
о
посе щен ии
Ес е ниным
Му р­
манс ка
рассказывал
мне
и
некий
се довла с ый
кап ит ан
дальнего
плав ания:
я
приезжал
к
нему
из
Североморска
за
ма тери а лом
для
ф лотск ой
газеты.
Напи са л
Рубцову
на
корабль,
к оторый
в
это
время
базировался
близ
Мурманска.
И
вскоре
п олучи л
ответное
письмо,
в
котором
бы ли
такие
строк и:
«...С п ер ва
о
деле .
Ты
говоришь,
что
необходимо
(или желательно)
узнать
п одробнос ти
поездки
Есенина
в
Мурманск.
Действительно,
это
надо
с дела ть,
и
кто-то
должен
добиться
здесь
усп еха,
т.
е.
узнать,
что
т реб уетс я.
К
со жален ию,
для
меня
это
пока
почти
невозможно,
по­
ск оль ку,
сам
знаешь,
я
на
с луж бе,
и
потому
лиш ен
св о­
боды
дейс тв ий.
На до
бы
поехать
в
Мурманск
и
на
ме сте
попытаться
найт и
людей,
к оторы е
помогут.
Пе реп ис кой
вря д
ли
чего
добье ш ьс я,
но,
не
им ея
других
средств,
я
все-таки
на писал
од но
пись мо
в
Р ост о в-на-Д ону
знакомой
преподаватель­
нице
литературы,
она
лю бит
Ес е нина
и
прекрасно
знает
его
би ограф и ю.
Недавн о
она
тоже
бы ла
в
Мурманске
продолжительное
время.
Может,
подскажет,
с
ч его
на­
ча ть.
А
если
в
п одход яще е
м ур ма нское
учреждение
напи­
сать?
Ма ло
толку?
Что
бы
там
ни
было,
по мнит ь
об
этом
бу ду
постоянно.
Да
и
невозможно
забыть
мне
ничего,
что
касается
Есе­
нина.
О
нем
всегда
я
думаю
больше,
чем
о
ком-либо.
И
всегда
поражаюсь
необыкновенной
силе
его
стихов.
Многие
поэты,
когд а
берут
не
фальшивые
ноты,
способны
вызвать
резонанс
соответствующей
душевной
струны
у
читателя.
А
он,
Сергей
Есенин,
вызывает
звучание
целого
оркестра
чувств,
музыка
которого,
очевидно,
может
сопровождать
че лов ека
в
т еч ение
в сей
жизни.
83

Во
мне
полнокровной
жизнью
живу т
очень
многие
его
стихи.
Например,
вот
эт и:
Кто
видал,
как
в
ноч и
кипит
Кипяченых
ч ерем ух
рать?
Мне
бы
в
н очь
в
голубой
степи
Где-н ибу дь
с
кистенем
с тоя ть!
Так
и
представляется,
как
где-то
в
голубой
сумрачной
ст епи
маячит
одинокая
разбойная
фи гура .
Гром ки й
свист...
Тихий
вскрик...
И
выплывает
над
степью
луна,
красная,
будто
тоже
окровавленная...
Что
за
чув ств а
в
этих
стих ах ?
Неужели
желание
уб и­
вать ?
Э того
не
может
бы ть!
Вполне
очевидно,
что
это
не уд ерж имо
буйный
(полнота чувства,
бьющая
че рез
край,—
самое
цен ное
качество
стиха,
точно?
Без
него,
без
чувства,
в ерн ее,
без
нее,
без
полноты
чувс тв а,
стих
ск учен
и
в ял,
как
день
без
солнца),
п ов торяю:
это
не­
удержимо
буйный
(в русском духе)
обр аз
жес ток ой
тоски
по
ст епно му
раздолью,
по
свободе.
Нев ажно ,
что
образ
хулиганский.
Глав н ое
в
нем
—
романтика
и
кипение,
с
исключительной
сило й
выразившие
настроение
(беру
чисто
поэтическую
сторону
дел а).
Вообще,
в
ст ихах
дол­
жно
бы ть
«удесятеренное чувство жизни»,
как
сказал
Блок.
Тогда
они
действительны...»
Мне
кажется,
эти
ст роки
из
пись ма
Рубцова
в
ко м­
ментариях
не
нуждаются.
Кол я
тут
вес ь
на
виду,
п роз ра­
чен
насквозь:
и
в
своем
отношении
к
Ес е нину
(... нев оз­
можно
забыть
мне
ничего,
что
касается
Есенина.
О
нем
всегда
я
думаю
бол ь ше,
чем
о
ко м- либ о»),
и
к
поэзии
вообще
(цитирую Блока:
«... в
стихах
должно
быт ь
«удесятеренное чувство жизни»).
Да
и
не
только
цити­
руе т
—
чут ь
ни же
выносит
безжалостный
при гов ор
се­
рости,
бесталанности: «...в
больши нст в е
стихов
наших
флотских,
как
ты
называешь,
пиитов
(да и не только
наших)
как
раз
недостает
этого.
Какие-то
ску ч ные,
схе ма­
тичные
сти шки .
Не
ст оит
гов ор ить
о
то м,
что
они
не
бу дут
жит ь:
они
рождаются
мертвыми...»
Некая
наивность
стиля,
сбивчивость
в
изложении
легко
объяснимы:
пись мо
писалось,
что
называется, «из-
под
п олы », во время политзанятий.
В
1984 году в журнале «Литературное
обозрен ие »
(No 2) были опубликованы письма Алексея Прасолова .
Вот
что
писал
он
о
Ес е нине
в
октябре
1965 года:
84

«Ксенин
—
это
та
песня,
которая
несет
отсвет
вольной
Руси,
не
м ыслим ой
се годн я
и
не
могущей
так
раскованно
повториться.
Никого
не
оставляет
эта
пес ня
равнодуш­
ным ,
потому
что
наше
вчера
еще
так
недалеко
(та воль ­
ная
буйная
стихийная
с ила ), и как бы ни замкнули нас
железные
условия
прогресса,
ц ивили зац ии
—
молодость
на ша
лег ко
ранит
своей
песнь ю,
отгол ос ок
которой
—
во
вс ем
Есенине.
Это
—
только
об
одном
его
луче.
А
их
у
него
много
—
и
все
жив ые» .
Я
прочитал
это
письмо
и
замер,
пораженный
сход­
ством
о ценок ,
тем,
как
одинаково
верно
и
одинаково
глу­
боко
по ним али
Есенина
и
судили
о
нем
Нико л ай
Руб ­
цов
и
Ал ек сей
Прасолов.
И
даже
в
с хоже сти
житейских
их
судеб,
в
ра ннем
трагическом
исходе
ест ь
что-то
одина­
к ово
роковое,
неотвратимое.
5
Я
не
занимаюсь
литературоведением,
пишу
—
по
па­
мяти,
дневникам
и
сохранившимся
пись м ам
—
лиш ь
о
том,
что
было .
Не
хочу
бы ть
пристрастным
и
утверж­
да ть,
что
Есенин
оказал
реш аю щее
вл ия ние
на
стихо­
творчество
Рубцова.
Это
не
т ак,
конечно.
Но
вот
возникло
однажды
высказанное
неки м
критиком
и
став ше е
едва
ли
не
расхожим
мнение,
что
Рубцов
целиком
вышел
из
сюр­
тука
Т ютчев а
и
Фета,
что
он
—
прямой
продолжатель
их
поэтической
линии
в
на шей
сов ет ской
литературе.
Не
зн аю,
не
зн а ю...
Глупо
бы ло
бы
мастерить
литературные
ве сы
и
укладывать
на
одн у
их
ч ашу
эталоны
с
таб лич кой
«Воздействие Есенина на Рубцова»,
на
дру гую
—
«Воз ­
действие
Тю тчева
и
Ф ета. ..».
Какая
из
ч аш,
де- мол ,
пер е­
тя н ет?..
Николай
Михайлович
тем
и
хорош,
что,
к
счастью,
са м остояте лен,
о риги н ален
был
в
поэзии.
Достоверно
же
и
непреложно
одно:
Тютчев
и
Фет
пришли
к
нему
гораздо
позже
Есенина,
пришли
уже
к
сло жи в ше муся,
умелому
мастер у .
Кстати
говоря,
кр уг
литературных
привязаннос­
тей
Рубцова
не
ограничивался
тремя
названными
именами.
Он
и
Блока
не
чу жд
был
—
отн ю дь!
И
виртуозное
мас­
те рс тво
Хлебникова
импонировало
ему.
А
П ушки н!
А
Го­
го ль! ..
Он
многое
зна л
и
по мни л,
потому
что
много
читал
и
про чит анн ое
основательно
«переваривал»
в
себе.
А
первооткрывателей
из
нас
не
по лучи лос ь.
Сколько
85

ни
ходили
мы
по
«следам»
Ес е нина
в
Мурманске
—
на с,
у вы,
постигла
не уда ча.
Ни
очевидцев
его
пребывания
в
этом
городе
не
сыскали,
ни
док ум ент ов
не
наш ли.
Мо­
же т,
не
сл ишко м
настойчивы
были
в
сво их
поисках?
Да
н ет,
насто йч иво с ти,
задора
и
желания
хватало,
но,
видно,
не
с
того
конца
за
поиски
взялись.
А
вот
недав но
я
узнал,
что
мурманский
по эт
Владимир
Сорокажердьев
оказался
удачливее
на с.
Ему
—
об
этом
он
сам
сообщает
в
письме
—
уд ало сь
установить,
что
Сергей
Александро­
вич
Есенин
предпринимал
в
сво е
вр емя
поездку
в
М ур­
манск,
но
до
конечной
цели
маршрута
не
добрался.
Так
тогда,
в
двадцат ые
годы,
сложились
обстоятельства...
ЛИТОБЪЕДИНЕНИЕ
1
Спасибо
родному
Северному!
Флот
и
денн о
и
нощно
(слово к месту,
ибо
д олгую
пол яр ную
ночь
со
счетов
не
сбросишь)
пекся
о
с воих
нач ина ющ их
поэтах
и
п роза ик ах.
28 июля 1957 года организованно оформилось литератур ­
ное
об ъедин ен ие
при
газете
«На страже Заполярья».
Теперь
мы
уже
встречались
не
от
случая
к
случ аю ,
а
в
дни
з аня­
тий,
заведомо
зн ая,
чья
пр оба
п ера
станет
предметом
ра з­
говора.
Политуправление
рекомендовало
командирам
ч ас­
тей
не
чинить
нам
препятствий
с
увольнениями
(если,
конечно,
мы
не
имели
замечаний
по
службе).
Нам
даже
би леты
выдали,
вернее,
удостоверения.
Плотные
корочк и
в
синем
—
традиционного
морского
цвета
—
пе реп лет е,
с
девизом
«За нашу Советскую Родину!»,
с
названием
материнской
ор га низ а ции: «Редакция газеты « На
страже
Заполярья».
По
внутреннему
по лю
сле ва
значилось,
что
«тов .
имярек
является
членом
литературного
объединения
при
газете
Северного
флот а
«На страже Заполярья»,
а
справа
содержалась
просьба
к
командованию
части
«оказывать тов.
имярек
всяческую
помощь
и
соде йст вие
в
ор ган из ации
и
подготовке
материалов
для
флотской
газеты,
а
также
пр ед оста влят ь
ему
возможность
регуляр­
ного
посещения
за нятий
литературного
объ едине ния » .
К
удос тов е рен ию
этому,
скрепленному
печатью
и
п од­
пи сью
редактора
газеты,
даже
бестрепетные
патрули
отно­
сились
с
д олей
почтения.
86

На
сохранившемся
у
меня
удостоверении
значится
номер
29.
В
сп исках
объединения
я
шел
следом
за
Нико­
лаем,
так
что
номер
его
документа,
скорее
всего,
двадцать
восьмой.
На
одном
из
зан ятий
был
принят
уст ав
об ъедин ения .
Самой
серьезной
ка рой
—
за
нарушение
дисциплины,
аморальные
пр оступ ки ,
плагиат
—
б ыло
исключение
без
права
возврата.
При
же л ании
можно
бы ло
бы
вспомнить
две-три
шумные
истории
—
и
с
так
называемой
«аморал­
кой », и с плагиатом .
Думаю
теперь
не
без
грусти,
что,
по
молодости
лет ,
были
мы
бескомпромиссны,
а
по рой
и
безжалостны.
Литобъединение
не
только
сдружило
нас
—
и
п ока­
зало,
ч его
мы
стоим.
Есть
в
моем
дневнике
такая
запись:
«Сегодня замначПО некто Буржимский передал мне мне­
ние
капитана
Матвеева
(что-т о
вроде
заведующего
не­
существующим
ли тот дел ом
в
редакции
«На страже Запо ­
л яр ь я ») о моих последних стихах: «Стихи написаны на
уровне
поэтов-профессионалов,
и
мы
сомневаемся,
что
такие
стихи
мо жет
написать
прос той
матрос
(?!).
Потому
и
не
решаемся
их
печатать
—
из-за
боязни
пла ­
г иат а».
Ну
что
ты
будешь
делать?
А
я
полагал,
что
нужно
стараться
пи сать
лучше.
Ан
ск в ерно
выходит
дело!
Чем
лучш е
пишешь,
тем
меньше
шансов
п ечат ат ься
в
га зе те ...»
Минет
как ое- то
время,
и,
с тав
сотрудником
все
той
же
газеты
«На страже Заполярья»,
я
отплачу
Матвееву
звонкой
монетой.
Повод
для
этого
представится
неожи­
данный:
в
от деле
вдруг
запахло
мертвечиной,
да
так,
что
дышать
невмоготу.
Помытарились,
посудачили
и
—
вы­
звали
мастеровых.
Те
под ня ли
половицы
и
обнаружили
под
ними
д охлую
крысу,
которой
и
вечная
мерзлота
не
мешала
интенс ивн о
разлагаться.
Стихи
—
они
не
сапоги,
Вся
суть,
наверное,
в
поэте:
Матвеев
прочитал
стихи
—
И
крыса
сдохла
в
кабинете,—
тотчас
вслух
сообразил
я.
Через
по лч аса
эт от
нем у дре ный
стишок
повторяла
вся
редакция.
Самолюбие
Владимира
Васильевича
бы ло
задето,
да
так ,
что
и
два
десятилетия
сп устя ,
в
подвале
ЦДЛ ,
не
преминул
он
выговорить
мне
за
прошлое.
Но
это
к
слову,
мимоходом.
А
во об ще-т о,
уж
коли
мои
незатейливые
вир ши
заронили
ис кру
сомнения
в
душу
87

Владимира
Васильевича,
что
гов ори ть
о
стихах
Коли
Рубцова!
И
ег о,
бедного,
поначалу
не
пуб лик ова ли
по
той
же
самой
причине:
а
д ано
ли
та кое
рядовому
матро­
су ?!
И
только
когд а
со шл ись
мы
ближе,
когда
воочию
узнали
цену
каждому
—
разв еял ис ь
все
сомнения,
исчезла
нео бх о дим ость
подозревать
и
проверять...
2
Это
потом
уже,
годы
спустя,
в
известном
ны не
всем
сти хотв оре н ии
Рубцова
«Стукнул по карману
—
не
зве­
ни т...»
появится
пронзительная
концовка:
Есл и
только
буду
з намени т,
То
пое ду
в
Ялту
отдыхать...
И
возвышенно-грустное
название
с вое
—
«Элегия»
—
обрет ет
это
стихотворение
позже.
В
таком
виде,
строго
говоря,
будет
оно
опубликовано
на
сотой
странице
сб ор­
н ика
«Звезда полей»,
выпущенного
издательством
«Со­
ветский
писатель»
в
1967 году.
Мы,
североморцы,
усл ыша ли
это
сти хотв орен ие
десятью
годами
раньше.
Был
у
нас
в
заводе
добрый
обыч ай:
каждое
зан ятие
лит об ъе дине ния
завершать
ч т ением
юм о­
ристических
стихов,
экспромтов,
пародий
и
эпиграмм
др уг
на
друга,
чаще
всего
сочиненных
тут
же,
по
ходу
разговора.
Мо лод ые
все
был и,
зубастые,
случалось
по­
рой,
сло во
опережало
мысль:
где
бы
и
подумать,
помол­
чать
—
ан
не т,
сп ешиш ь
высказаться...
Вот
в
так ой
как
раз
обстановке
и
проче л
Рубцов
с ти­
хи,
кот оры м
в
будущем
суждено
будет
стать
«Элегией».
И
не
бы ло
в
не й,
то
бишь
в
них,
в
стихах,
ни
слова
о
Ялте:
последняя
строфа
ц елик ом
повторяла
пер ву ю,
т олько
глагол
«полетели»
стоял
в
настоящем
времени.
И
«зенит»
соседствовал
с
други м
э п ите то м : «безоблачный».
Вот
так
чи та лос ь: «В коммунизм
—
безоблачный
зе нит
улета­
ют
мысли
отдыхать...»
Мы
—
три
десятка
моряков,
летчиков,
сол да т,
воен­
ных
строи те л ей
—
во с приня ли
это
стихотворение
как
шутку,
не
более.
А
ин аче
и
б ыть
не
могло.
Дав айт е
вспомним:
Но
очнусь
и
в ыйду
за
п орог
И
пойду
на
ветер,
на
отк ос
О
печали
пройденных
дорог
Шелестеть
остатками
волос.
88

Память
отбивается
от
рук,
Молодость
уходит
из-под
но г,
Солнышко
описывает
кр уг
—
Жизненный
от счи тыв ает
срок...
Очень
уж
не
вязалась
печальная
наполненность
этих
ст рок
с
обликом
автора
—
жизнерадостного
моря чк а.
Впрочем,
д аже
не
то,
что
не
вязалась
—
противоречила
ем у.
Был
Николай,
как
уже
сказано,
ростом
нев елик,
но
кре пок .
Пышные
усы
но сил
—
они
ему
дов ольно
зади р ис­
т ый,
этакий
даже
петушковатый
вид
придавали.
Корот­
кую ,
по
уставу,
прическу,
в
которой
если
и
содержался
намек
на
бу дущую
лысину,
то
ве сьма
незначительный.
Да
и
не
вп ер вой
надел
он
тельняшку
—
успел,
до
воен-
ного-то
корабля,
на
рыболовных
походить.
Помните:
«Я весь в мазуте,
весь
в
тавоте,
зато
ра бот аю
в
тралфло-
те...»
А
стихи
читал
напористо,
энергично
—
не
т ак,
как
читал
позже,
на
гражданке,
к огда
стал
е сли
и
не
знам е­
нитым
е ще,
то
д ос та точно
известным.
Повторяю,
мы
воспринимали
это
стихотворение
как
шутку.
И
по-своему
были
правы.
Кто
из
нас ,
дв адц ати­
летних,
мог
всер ь ез
вос пр инять
строк и
о
памяти,
что
«отбивается от рук»,
о
молодости,
что
«уходит из- по д
но г»? Жизненные дали для нас,
по
сути,
только
начина­
ли с ь...
После
—
на долго
—
первые
строки
этого
ст ихотв оре ­
ния
стали
для
литобъединенцев
своеобразным
паролем.
Встречаясь
—
в
увольнении,
на
занят иях
ли
—
кто-то
п ро­
тягивал
руку ,
приветствуя
товарища,
и
с
улы б кой
из­
р ек ал: «Стукнул по карману
—
не
з ве нит ...»
«Стукнул
по
' другому
—
не
слыхать...» —
н еизм енно
подхватывал
второй.
Так
оно,
в
общем-то,
и
было,
по
э той
вот
ст ро­
чечной
сути:
велико
ли
жалованье
у
матросов
и
старш ин
срочной
службы
?!
Сам
автор,
помнится,
читал
стихотворение
с
улыбкой,
чуть
виноватой.
Вроде
бы
говорил:
не
принимайте
вс ер ьез,
ребята...
Вот
ве дь
как
все
об ерн уло сь! ..
Не
зна ю,
усп ел
ли
Ни­
колай
в
Ялт у.
А
на
сохранившейся
у
меня
коллективной
фотографии
литобъединения
он
все
тот
же:
значок
от­
лич ника
ВМФ
на
су ко нке,
перемежающиеся
полоски
те льня шки ,
пышные
усы,
задиристые,
цепкие
глаза.
В
сборниках
Николая
Рубцова
«Элегия»
датируется
шестьдесят
первым
или
шестьдесят
вторым
годом.
А
это
89

неправильно:
н адо
бы
ставить
пятьдесят
седьмой
или
пятьдесят
восьмой.
Среди
те х,
кто
слышал
ее
в
то
время,
бы ли
и
н ынеш ние
писатели
Борис
Романов,
Станислав
Панкратов,
Юрий
Кушак,
Илья
Кашафутдинов,
Влади­
мир
Матвеев,
Александр
Золототрубов,
журналисты
Ол ег
Лосото,
Вла ди мир
Иванов,
Лев
Сузин...
Нужно
сказать,
что
у
н ас,
литобъединенцев,
служба
и
творчество
шли,
гов оря
по -ф ло тски,
параллельными
курс ам и.
Нас
никт о
не
освобождал
от
ва хт,
от
выходов
в
море,
от
исполнения
нелегких
моряцких
обязанностей.
Бо лее
того,
участвовать
в
работ е
ли т ера турн ого
объеди­
нени я
имели
право
только
отличники
б оевой
и
п оли тиче с­
кой
подготовки,
и
«добро»
на
такое
уча с тие
давалось
в
каждом
случае
командиром
части
или
корабля.
В
то
же
вр емя
Политуправление
Флота
и
редакция
газеты
посто­
янн о
привлекали
нас
к
выпуску
тематических
и
литера­
турных
страниц,
пору ча ли
нам
подготовку
различных
ли с­
товок
и
агитплакатов.
Очень
часто
выступали
мы
в
п од­
разделениях,
на
кораблях,
в
м атрос ск их
кл уба х,
в
Дома х
оф иц еров
и
даже
на
«голубом экране»
—
студии
т олько
что
на род ив шего ся
в
Мурманске
телевидения.
Силами
литобъединения
бы ло
выпущено
несколько
сборников
поэзии
и
прозы,
и
в
сохранившихся
у
меня
книжках
не­
мало
ст рани ц
со
стихами
м ат роса
Н ик олая
Рубцова.
В
феврале
1959 года увидел свет первый номер нашего
альманаха.
Имя
ему
дали
мы,
исх одя
из
своего
ге огра­
фического
положения
«Полярное сияние» .
Насколько
я
з наю,
уже
и
по сле
того,
как
распрощались
мы
с
Севе­
ром,
альманах
продолжал
выходить
в
свет,
хотя
никого
из
нашего
поколения
североморцев
и
в
литобъединении,
и
в
редакции
фло тской
газеты
уже
не
осталось.
Но
это
—
к
слову.
Ре чь
же
о
том,
в
как ом
котле
мы
варились,
какую
получали
зак алк у.
Скажу,
не
кривя
душой:
это
б ыла
от л ичная
школа.
Не
объяснишь
случай­
ностью
тот
факт,
что
бо лее
двадцати
человек
из
нашего
лит объ е дине ния
—
все
сверстники
почти,
ро в есни ки,
од­
ного
год а
призыва
ребята
(«годки»
—
на
фл отс ком
язы­
ке)
—
с тали
членами
Союза
писателей
СССР.
Многие
бывш ие
матросы
и
с тарши ны
се го дня
—
профессиональ­
ные
журналисты
или
издательские
ра ботн ик и,
пол учив­
шие
после
службы
образование
в
Литературном
инсти­
туте,
в
М осков с ком
и
Ленинградском
университетах.
90

3
Од на жды
Николай
прочитал
стихи,
в
кото рых
царап­
нули
сл ух
слов а
«клавиатурное сопрано».
—
Тут
что-то
не
так,—
заметил
я.
—
Сам
чу ю,
что
не
та к.
А
как
на до?
Но
«как надо», я тоже не знал.
И
мое
музыкальное
образование
ограничивалось
урока м и
пения
в
начальной
школе.
Верт ел и
так
и
эта к,
прикидывали,
взвешивали
и...
при шли
к
мыс ли,
что
все-таки
пр ав и льно : «клавиатур ­
но е»
—
от
слов
«клавиши,
клавиатура».
Ко ли
правильно
—
можно
и
успокоиться.
Тем
паче
что
и
ребята
в
литобъединении
придерживаются
той
же
точк и
зрения.
Ум,
как
известно,
хорош о,
два
—
лучше,
а
тут
вон
сколько
умов
сразу!
На
следующем
за нятии
Коля
просветленно
возвестил:
—
Олухи
мы
все!
Не
клавиатурное,
а
коло рат урн ое
сопрано...
То чно
ведь,
к олор ат урн ое!
И
что
за
наваждение,
как
это
мы
все
забы ли ?
—
Ты- то
как им
образом
вспомнил?
—
спросили
его.
Ухмыльнулся
загадочно:
—
На шла сь
добрая
душа,
прос в ети ла...
С
той
же
самой
поры
держу
в
памяти
и
че тыре
стр о чки
из
другого
его
стихотворения:
Июньский
пле нум
Решил
вопрос:
Овсом
и
сеном
Богат
колхоз...
Продолжения
не
помню.
Едкие,
насмешливые
стихи.
«Писал на политзаня ­
т ия х»,—
признался.
ГАДЖ ИЕ ВА, 9
1
В
Североморске
до
по ры
до
вр емени
моим
пристани­
щем
стал
дом
No
9 по улице Гаджиева .
Мы
четверо
—
Стас
Панкратов,
В олодя
Со лом ати н,
Юра
Кушак
и
я
—
жил и
коммуной,
и
это
была
нео быкн ов енно
зам еч атель ­
91

ная
жизнь!
Комната,
заставленная
узкими
солдатскими
ко йка ми
и
раскладушками.
Два
стола
с
груд ам и
ру ко пи­
сей
на
ни х.
Пишущая
м аши нка
«Москва»
с
разболтан­
ным
шрифтом.
Фотокамера
на
подо ко нни ке.
К ниги
—
т оже
на
под окон ни ке
и
на
по лу,
ст оп ками.
Реб я та,
коне чн о
же,
и
не
подумали
запастись
в
зим у
дровами,
а
дом
был
тот
еще
—
фин ский,
«сборно-щ е л е­
вой»,
битком
набитый
сквозняками
и
морозом!
В
ра з­
верстую
пасть
прожорливой
печ ки
ле тело
в се,
что
п од­
вертывалось
под
руку:
подшивки
газет,
старая
обувь,
черновики.
Прогорало
моментально,
те пла
не
набиралось
и
столько,
чтобы
у
прио тк рыт ой
дверцы
согреть
руки.
Кушак
и
Сол омат ин
спали
не
раздеваясь,
в
пальто
и
шапках,
мы
со
Стасом
держали
форму:
отбивая
дробь
зубами,
разоблачались
до
трусов,
ныряли
под
од еял о,
как
в
п рору бь
во
льду.
В
ка кую- то
особо
лютую
минуту
ро­
дился
лозунг:
не
возвращаться
домой
без
по лена !
Научи­
лись
прихватывать
у
заборов,
бл аго
темень
—
хоть
гл аз
в ык оли.
Сол омат ин
од наж ды
перестарался:
выдергивая
полешко,
развалил
всю
поленницу,
зашиб
ногу.
На
шум
выскочил
хозя ин ,
спустил
на
Володьк у
зд оров уще го
пса .
Спа сение
бы ло
в
одном:
отбиваться
поленом.
И
Во­
лодька
остервенело
отбивался,
и
вернулся
к
ро д ному
очагу
искусанным,
хромым,
но
—
победителем,
с
тр о­
феем
под
мышкой.
Потолок
в
своей
оби тел и
мы
спло шь
з алепи ли
ф ото­
графиями,
а
Новый
год
встречали
у
елки,
под в ешенной
к
этому
самому
потолку,
причем
ви села
она,
украшен­
ная
черновиками
и
авторучками,
макушкой
вниз.
Вечером
первого
января
ел ку
со
все ми
украшениями
торжественно
сож гли
все
в
той
же
печке.
—
Весело
живете,
пар ни, —
поз ави до вал
Руб цо в,
на­
вестив
нас
в
ув ол ьне нии.—
Я
про
вашу
ха ту
песню
сочиню.
Песни
«про нашу хату»
он
не
соч инил ,
но
наведывался
часто.
А
однажды,
к огда
жив ший
за
стенкой
сосед
при­
шел
руга ть
нас
за
то,
что
не
топим
печь
и
воруем
его
тепло,
Коля
поднялся
со
стула,
прос те р
длань
с
указую­
щим
перстом
и
торжественно
изрек:
—
Вы
грубы й,
невоспитанный
че лов ек
в
грязных
са­
погах.
Вам
нет
мест а
в
э том
храме.
Немедленно
выйдите
вон!
Ошарашенный
сосед,
тупо
моргая,
послушно
скрылся
за
дверью.
Мы
рассмеялись.
92

—
С
чего
ты
про
сапоги
завернул?
Он
же
в
шле пан ­
цах
ввалился.
—
Мне
показалось,
что
в
сапогах.
В
грязных,—
на
полном
серьезе
ответил
Рубцов.
Навряд
ли
он
сохранился
до
ныне шних
дн ей,
э тот
дрях л ый
дом
на
улице
Гаджиева.
А
я
вспоминаю
его,
как
вспоминают
м олодо сть:
с
теплой
груст ью
в
душе.
Хватило
в
нем
м еста
и
для
Ильи
Кашафутдинова,
и
для
Олега
Л ос ото,
и
для
Володи
Иванова,
когд а
их
тоже
позвали
сл ужи ть
в
газету,
и
для
многих
других
отчаянно
неустроенных
и
отча ян но
веселых
пар ней.
Нет
уже
в
живы х
Волод и
Соломатина,
ра ботав ше го
по сле
Севера
в
секретариате
«Литературной России».
Ум ер
Коля
Рубцов.
Мы,
живые,
порой
не
встречаемся
годами.
Но
ес ли
повезет,
если
столкнемся
на
каком-
нибудь
писательском
совещании
—
разговор
невольно
на­
ч инаем
та к:
—
А
пом нишь ,
на
Гаджиева,
девять...
2
Р едакто р
ф лотск ой
газеты
Михаил
Ефремович
Ов ча­
ров,
не см отря
на
полковничьи
погоны,
был
до брей шей
душ и
человек.
Он
обл адал
драгоценным
да ром
по дме­
т ить
любой
мало -мал ьс ки й
та лан т.
Сколько
во з ился
он
с
нами,
молодыми,
как
щедро
открывал
страницы
газеты
для
наших
стихов,
рассказов,
очерков,
как
много
сил
и
сердечного
жар а
вложил
в
выпуск
нашего
альманаха
«Полярное сияние»!
Имя
Н ик олая
Рубцова,
как
и
имен а
друг их
флотских
поэтов
и
прозаиков,
все
чаще
поя в ляет ся
в
печати.
И
не
только
под
стихами
(или над заголовками таковых) .
Вот,
к
примеру,
любопытная
цитата
из
фельетона
Геор­
гия
Семенова,
обрушившего
свой
сатирический
бич
на
графоманов.
Поучая
их
нео бх одимо ст и
бере жн ого
отно­
шения
к
поэзии,
к
слову,
фельетонист
говорит: «...к
25-
летнему
юбилею
Флота
вышел
литературный
сбо р ник
«На страже Родины любимой» .
В
нем
напечатаны
стихи
военного
летчика
В а силия
Выхристенко,
подводника
Владимира
Жураковского,
радиотелеграфиста
Александра
Проценко,
дальномерщика
Николая
Руб цо ва ...
Не
вда­
ваясь
в
анализ
творчества
нач ина ющ их
флотских
п оэт ов,
хо ч ется
отметить,
что
на
каждом
сти хотв орен ии ,
вошед-
93

шем
в
сбо рн ик,
лежит
печать
трудолюбия.
Сам и
же
авторы
нич ем
не
выделяются
ср еди
окружающих,
это
скромные
люди ...
Все
они
познали
первую
рад ос ть
твор­
ческого
успе ха,
влившись
в
литературное
объединение...»
Пишущий
жаждет
печататься.
Это
естественно.
Нам
мал о
бы ло
газеты,
хотелось
видеть
свои
творения
на
ст ра­
ница х
книг.
Политуправление
пошло
навстречу:
выпустили
не­
ск ольк о
с борн иков .
Апп ети т
приходит
во
время
еды:
возжелали
постоян­
н ого
изда ни я.
Всерьез
м е чтали
о
жур на ле
для
Сев е рного
фл ота,
стопроцентно
убежденные,
что
по
художественным
сво им
достоинствам
не
уступит
он
ни
«Советскому
воину», ни «Советскому
м оряку».
А
ежели
очень
поста­
раться
—
можно
и
переплюнуть
их.
Наверно,
в
тщеславном
своем
честолюбии
мы
так
за­
пугали
будущих
сво их
конкурентов,
что
в
жур на ле
нам
отказали
наотрез
(иначе и быть не могло) .
За то
разре­
ши ли
альманах
журнального
типа,
которы й
и
на ре кли
мы
«Полярным сиянием» .
Запись
в
дневнике:
«14 февраля 1959 года,
суббота.
Наш
альманах
помалу
готовится
к
выпуску.
Прискор­
бен
тот
факт,
что
едва
ли
не
50 процентов всей печатной
площ а ди
заняты
под
вирши,
большой
ст ихот ворн ый
обзор,
песни
и
снимки
В.
Матвеева.
Подготовка
альманаха
была
с осре доточ ен а
в
рук ах
этой
«звезды седьмой величины»
(он о себе),
редколлегия
о каза лась
с лабов ольн ой.
Но
чер т
с
ним ,
ж аль
вот
только,
что
многие
талантливые
ребята
не
по па ли.
Ру бц ов,
например,
Волоха
С олома ти н ...»
«Ах поэты,
забавный
на ро д!..»
—
воскликнул
неко г да
Есенин.
Забавный...
Со
сколькими
знаком
и
друж е н,
ск олько
начинающих
стихотворцев
пр иход ит
ко
мне
се й­
ч ас,
неся
в
рук ах
тонкие
тетради
с
первыми
опы та ми,
а
в
душе
—
груз
неведомых
надежд.
Д вое
или
трое,
из
глубинки,
вз яли
за
правило
читать
новые
стихи
по
телеф он у,
з агад ав
мне
тем
самым
непосильную
загадку:
из
каких
таких
гон ораров
оплачивают
они
дорогос тоя щ ие
междугородные-переговоры?!
Но
в
общем-то
я
о
другом.
О
том ,
что
даже
сам ый
застенчивый
и
наис кро мней ший
из
поэтической
ког орты
про
се бя
ув ере н,
что
име нно
он
по да рит
м иру
заветное,
сокровенное,
небывалое
слово.
Что
именно
ему
пот рясе нн ое
человечество
от ол ьет
памят­
ник
из
чистого
зол ота .
94

Владимира
Васильевича
Матвеева,
в
то
время
капи­
т ана,
начальника
отдела
культуры
в
га зе те,
мы
по -с войск и
звал и
Во ло дей.
В
расположении
духа
лю бил
Володя
рас­
суж д ать
о
поэзии,
о
месте
ка жд ого
в
не й.
Чт обы
бы ть
по ня тней,
привлекал
на
помощь
астрономию.
—
На
не бе,—
втолковывал
за
чашкой
чая,—
есть
звезды
перв о й,
второй
и
др угих
величин.
Так
и
в
поэзии.
Твардовский
—
звезда
первой
величины.
Б.
и
Ф .,—
на­
зывал
известных
по этов -м ар инист ов,—
зве зды
второй
вели­
чи ны.
Ну
а
я,
наверно,
п ока
седьмой,—
потупя
очи
долу,
ск ромн ич ал
он.
И
тут
же
вносил
поправку:
—
Но
все
равно
зв езда !
—
Да
что
там
зв езда !
—
не
выдержал
однажды
Кол я
Рубцов.—
Солнце
ты,
Владимир
Васильевич.
Незаходя­
щее
солнце
К ольс кой
поэзии.
Так
о но, «солнце Кольской поэзии», и привилось при ­
менительно
к
Во л оде.
Не
знаю
и
припомнить
теперь
не
могу,
почему
в
пе р­
вый
ном ер
альманаха
не
вошли
Колины
стихи.
Может,
сам
Рубцов
не
п одгото ви л
под борк у
к
сроку.
А
может,
и
Владимир
Васильевич
перестарался,
че рес чур
ще дро
по­
давая
себ я.
«Солнце»
рассверкалось
вовсю,
и
другие
фл от­
ские
поэты,
представленные
каждый
одним-двумя,
отнюдь
не
из
л учш их,
стишатами,
выглядели
в
эт ом
сиянии
бл едно
и
немощно.
Обернулось
все
это
с ка нда лом.
Запись
в
дн евни ке:
«12 апреля 1959 года.
Занятие
литературного
объеди­
нения.
Вели
разговор
о
выпуске
второго
номера
альма­
наха.
Общее
сетование
по
поводу
того,
что
в
ном ер
пе р­
вый
не
вошли
сти хи
Н.
Рубцова».
Сетование
—
мягко
сказано.
Разговор
был
жарким,
штормовым.
В
пух
и
прах
изругали
Матвеева
и
едино­
душ но—
вот
что
главное!
—
со шл ись
во
мнении,
что
Рубцова
следовало
под ать
шире,
чем
к ого
бы
то
ни
бы ло.
Так
оно
и
с та лось
—
по-сказанному.
Во
втором
но­
мере
«Полярного сияния»
Николай
был
представлен
полнее
вс ех
друг их
поэтов:
разворотом,
россыпью
стихов
на
отдельных
с тран и цах,
даже
пар о дией.
Впрочем,
паро­
дия
бы ла
не
его
—
на
него.
95

3
Теперь
о
па роди и.
Е сть
у
Рубцова
небольшое
стихотворение,
главная
ге рои ня
к оторого
—
наша
неприхотливая,
стойкая
север­
ная
береза.
Впервые
оно
было
опубликовано
в
газете
«На страже Заполярья», потом вошло в юбилейный сбор­
ник
«На страже Родины любимой».
Вот
оно,
это
стихо­
творение:
Северная
береза
Есть
на
Севере
береза,
Что
стоит
среди
кам ней ,
Побелели
от
мороза
Ветви
черные
на
ней.
На
морс кие
перекрестки
В
голубой
дрожащей
мгл е
См о трит
пристально
бере зка,
Чуть
качаясь
на
скале.
Так
ей
хоч ет ся
«Счастливо!»
Пр ош епта тъ
судам
во след .
Но
в
просторе
молчаливом
Кораблей
все
нет
и
нет...
Спя т
морс к ие
перекрестки,
Ли шь
прибой
гре мит
во
мгле.
Грустно
маленькой
березке
На
обветренной
скале.
Таки е
вот
сентиментальные,
и
не
без
вли яния
клас­
сика,
вирши.
Но
Колина
«Березка»
вдруг
вызвала
бес­
численное
множество
подражаний.
В
редакцию
хлынул
поток
стихов
о
по лярно й
березке,
отдел
культуры
ока­
залс я
буквально
з авал енным
ими.
Машинистки
за ды ха­
лись,
перепечатывая
письма
с
убедительной
просьбой
к
военкорам
больше
не
тр атит ь
вдохновения
на
м илую
сердцу
карликовую
березку.
Военкоры,
не
вняв
просьбе,
уп рямо
продолжали
ри фмов ать
«березу»
с
«материнскими
слезами»
и
«девичьими косами» .
Тогда-то
мы,
сотруд­
ник и
отдела
—
Ст ани слав
Панкратов,
Юра
Куш ак
и
автор
этих
строк,
«осердясь»
на
Рубцова,
породившего
«Бере­
зу», подражателей и подражания и задавшего нам столько
раб от ы,
и
сочинили
пародию.
Позднее,
в
ряду
других,
опубликовали
ее
во
втором
ном ере
альманаха
«Полярное
сия ни е».
Переписываю
ее
отт уда .
96

Н.
Рубцову
и
прочим
поэтам,
во с­
певшим
заполярную
березку
(список бес­
конечен).
Берез к а
заполярная
Ес ть
на
Севере
береза,
Что
стоит
среди
ка мне й,
Ес ть
на
Севере
бере за
—
Дай
попробую
о
ней!
Распишу
ее,
рас краш у.
В
голубой
дрожащей
мгле
Хорош а
бере за
наша,
Лучше
нет у
на
земле.
Пусть
о
ней
сти шат а
хлипк и,
Но
коль
дан
пии там
дар,
Обдерут
ее
как
липку,
Изведут
на
гонорар.
Не
об ольща ю
себ я
надеждой
относительно
художест­
венных
дос тои нс тв
нашег о
коллек ти в н ого
творения.
Но
св е рши лось
чудо!
Пародия,
про чит а нная
пон а чалу
на
за­
нятии
литобъединения,
сд елал а
свое
дело:
ст ихи
о
бер ез­
ке,
насколько
я
помню,
больше
в
редакцию
не
прихо­
дили.
А
Ко ля
Рубцов,
слушая
пар о дию,
улыбался.
Те,
кто
бл изко
знал
ег о,
помнят,
как
ум ел
он
улыбаться:
за сте н­
чиво,
см ущ енно.
И,
как
бы
по дв одя
итог
всей
этой
ис то­
ри и,
сказал :
—
Все
правильно,
ребята.
С оглас ен
и
не
в
о биде.
Как-то
бе здум но
мы
иногда
пишем :
бер ем
то,
что
лежит
на
по­
ве рхн ости ...
Подозреваю,
втайне
он
был
д ов олен
те м,
что
незатей­
ливое
его
с ти хотв орен ие
так
взбаламутило
флотских
стихо­
творцев.
Но
мог
ли
я
думать
в
то
время,
что
ч ерез
много
лет
усл ышу
своеобразное
продолжение
этой
истории?
Ве с­
ной
1975 года черновицкие писатели пригласили в гости
групп у
ряз анс ких
литераторов:
наши
обла сти
с
давних
пор
и
дружат,
и
с орев ну ются
меж
собой.
Остановились
мы
в
гостинице
«Буковина» .
Там,
в
хо лле,
под жид ая
това­
рища,
разговорился
я
однажды
с
коридорной.
М илая
женщина,
бе лорус с ка
по
национальности,
она
рассказала,
4—82
97

как
во
время
войны
пятнадцатилетней
девочкой
партиза­
нил а,
как
съездила
мин ув шей
осенью
на
в ст речу
боевых
друзей
в
Полесье.
Затем
—
по
какому
сл уч аю,
не
вспом­
ню
—
сообщила,
что
ее
родственник
не дав но
отслужил
срочную
на
Северном
флоте,
что
вечерами
приходит
в
гости
к
ней,
к
ее
мужу,
и
«поет под гитару моряцкие
песни,
очень
красивые
—
то
весел ые,
а
то
и
грустные».
—
Вот
эта
мне
особенно
нр авит ся, —
с каза ла
жен­
щина .—
Сейчас
я
вспо мн ю
ее,
попробую
н ап еть...
И
напела.
Слова
я
узнал
ср азу : «Северная береза».
Те
самые
Кол ины
стихи.
Но
Рубцов,
доподлинно
знаю,
сам
под
гитару
их
не
пел .
Выходит,
когда-то
и
гд е- то,
в
кубрике
ка кого- то
корабля,
кто- то
из
моряков,
перебирая
стру ны
гитары,
придумал
для
незамысловатых
в
общ ем-т о
сл ов
и
мелодию
не
очень-то
хитрую,
а
п олучи лос ь
душев­
но,
хор ош о.
Это
тоже
выс ок ое
ка чес тво
рубц овс кой
поэ зии :
мно­
гие
его
стихи
по ют ся,
и
песни
те,
можно
сказать,
по
в сем
признакам
народными
стали.
В
ЗАПАС
1
По
дом у
тоск уют
все
—
и
первогодки,
и
«старички» .
Но
тоска
у
тех
и
других
неодинаковая.
Салажонок,
ко­
торому,
по
присловью,
сл ужит ь
как
медно му
коте л ку,
то
есть
бе ско неч но
долго,
в
б удущ ее
старается
не
загля­
дывать.
А
тоску-печаль
с вою
изливает
в
д линны х
посла­
ни ях
знакомым
девушкам,
где
ч аще
всего
на пр опа лую
вре т
про
с вои
воинские
доб лести .
У
старослужащих
по зиц ия
иная.
Тут
все:
и
беспокойная
думка
о
том,
как
ус трои ть
с вою
судьбу
посл е
службы,
и
неуемное
стрем­
л ение
под ст егнут ь
время,
убыстрить
бег
дней,
остав­
шихся
до
желанного
«дембиля».
И ные
уме льцы ,
дабы
не
впасть
в
отчаяние,
а
домой
вернуться
в
лихой
военно-
морской
кр асе,
ч асами
обтачивают
козырьки
для
неустав­
ных,
стачанных
на
з аказ
«мичманок», перешивают клеши
и
су ко нки.
Руб цо ву
тож е
предстоит
увольнение
в
запас.
И
нет
у
н его
никаких
планов
на
бу ду щее,
толь ко
с мутн ая
т ре­
во га
в
душе.
Подтверждение
том у
—
строки
из
письма,
98

которое
по лучи л
я
от
него
в
феврале
пятьдесят
девятого
года:
«... О
себе
писать
нич его
по ка
не
стану.
Скажу
только,
что
все
чаще
(до ДМБ-то
нед ал ек о !) задумываюсь,
каким
дело м
зан ятьс я
в
жиз ни.
Ни
че рта
не
мо гу
при дум ат ь!
Неу ж ели
всю
жизнь
придется
д елать
то,
что
подскажет
обстановка?
Но
ведь
только
дохлая
рыб а
(так гласит
народная
мудрость)
плывет
по
течению!»
Те
же
мотивы
и
в
д ругом
письме,
которое
п рин если
мне
в
последний
ден ь
мая.
Его,
пожалуй,
ст оит
при ве сти
полностью.
«Валя,
здравствуй!
Здравствуй!
Пи шу
тебе
из
мурманского
гос п ита ля.
Требовалась
легкая
операция
—
вот
я
сюда
и
угодил.
Дня
три-четыре
мучился,
потом
столько
же
наслаж­
дался
т иши ной
и
полным
бездействием,
потом
все
надоело.
На
корабль
не
очень-то
хочетс я,
но
и
здесь
чув ст вуеш ь
с ебя
не
лучше,
чем
собака
на
цепи,
которой
при ход итс я
тявкать
на
кошку
или
на
луну.
Обстановка
для
писания
стихов
подходящая,
но
у
меня
почти
ничего
не
получается,
и
я
решил
убить
время
ч те­
нием
разнообразной
литературы.
Читал
немного
у че бник
по
стен огра ф ии
—
в
основном
искал
почему-то
обозначе­
ния
с лов
«любовь»
и
«тебя», читал новеллы Мопассана,
мемуары
В.
Рождественского
в
«Звезде»,
точнее,
в
не­
скольких
«Звездах», и даже «О бщ ую
хирургию»
прос м ат­
ривал.
Между
пр оч им,
пришло
здесь
в
голову,
кажется,
уд ачн ое
сравнение:
моря к
о бязан
знать
свое
дело,
как
хирург
св ое
д ело
знает.
Каждый
моряк.
Еще
занимаюсь
игрой
в
шахматы.
В
понедельник
или
во
вторник
на
следующей
нед еле
выпишусь.
Ночами
часто
предаюсь
воспоминаниям.
И
очень
в
такие
минуты
хоче тс я
вырваться
нак он ец
на
простор,
по ехат ь
куда-нибудь,
п осм отр еть
на
давно
знакомые
мес­
та,
послоняться
по
голуби чн ы м
болот ам
да
по
земл яни ч­
ным
полянам
или
посидеть
ночью
в
л есу
у
костра
и
наблю­
дать,
как
черные
тени,
падающие
от
деревьев,
передви­
гаются
вокруг
костра,
словно
ка кие- то
таинственные
существа.
Ужасно
люблю
такие
вещи.
С
о со бенным
удовольствием
теп ерь
слушаю
хор ош ую
музыку,
приставив
динамик
к
самому
уху,
и
иногда
в
99

такие
минуты
просто
ст ан ов люсь
ребенком,
освобождая
душ у
от
всякой
скверны,
накопленной
годами.
Ну,
хватит
об
этом.
Посылаю
тебе
два
с ти хот в оре ни я: «Дан семилетний
пл ан», «Сестра».
Первое
оз агл авл ено
строкой
Н.
Асеева,
эт от
заголовок
измени,
если
хочешь,
как
хочешь.
Второе
напис ано
с
посвящением
девушке-медсестре.
Не
по ду май,
что
я
влюблен,
точнее,
не
по дум ай,
что
только
я
в
нее
влюблен:
ее
любят
все
за
ее
чудесный
ха­
рактер
и
раб оту.
С
ней
гов ори ть
—
то
же,
что
дышать
свежим,
чистым
воздухом.
Е сли
что
не
пойдет
в
газету,
сообщи
об
эт ом.
В
прошлое
воскресенье
случайно
увидел
Проценко.
Он
к
кому-то
приходил
в
госп и та ль.
Поговорили
немного
о
дел ах,
так
сказать,
литературных.
Ну,
б удь
зд оров !
До
свидания!
С
приветом,
с
горя чи м
дружеским
приветом
Н.
Рубцов.
Р.
5.
В
стихах
о
семилетке
в
по сл едней
строфе
слова
«Ведь
в
каждом
де ле...», может,
лучше
заменить
на
«И в каждом
д еле.. .».
Посмотри.
В
та ком
случае
после
сл.
«растущее»
над о
буде т,
наверно,
поставить
многоточие?
А
ты
п олучи л
стихи
«Первый поход»? А будет напе­
чата но
«Счастливого пути»?
Отв ет
пиши,
конечно,
не
на
госпиталь,
на
пре жн ий
а дрес ».
Пре жде
чем
заняться
комментариями
к
этому
письму,
я
заглянул
в
дневник.
Освежить
в
пам яти,
чем
жили
мы
и
чем
жила
страна
в
те
последние
дни
мая
1959 года.
Наши
заботы
были
негромкие.
Я,
к
примеру,
только
что
вернулся
из
командировки
в
За пол яр ный
и
Никель
—
мол оды е
северные
город а.
В
Заполярном
мне
повезло:
сре ди
его
строителей-добровольцев
встретил
девушек-
землячек
—
героинь
своего
будущего
очерка.
А
Никель
произвел
уд руча юще е
впечатление: «Газы,
выделяющи­
еся
при
выплавке
никеля
из
руд,
уничтожают
все
живое:
вокруг
гол ые
стволы
когд а- то
огромных
красавиц
сосен ,
тр ава
не
рас тет ,
и
только
че лов ек
жив е т»,—
з аписал
я
в
блокноте.
Это,
как
г овори тс я,
во-первых.
А
во-вторых,
нашей
вольнице,
нашей
ко мму не
на
Гаджиева, 9, пришел конец,
о
чем
также
свидетельствует
запись
в
дневнике: «Стах
100

(Панкратов)
в
о тпу ске.
Не
усп ел
до ех ать
до
до му
—
пол уча ем
т еле гра мму:
женился!
Пре дл аг ает
подумать
нам
о
жилье.
Вполне
обоснованно.
Нужно
выметаться».
Выметались
по-разному.
Хитрый
Юра
Кушак
вызвал
из
Москвы
жену
с
ребенком,
и
Михаил
Ефремович,
по­
ворчав
для
порядка,
выбил-таки
для
нег о
ком на ту
в
та ком
же
«сборно -ще лев ом »
доме,
но
уже
на
окраи н е
Североморска,
на
улице
Восточной.
А
я,
холостой-неже-
натый ,
н ад олго
перетащил
свою
раскладушку
в
редак­
цию,
в
тесный
кабинет
художника
Коли
Рубаненко.
О
мои
ноги,
тор ча щие
из-за
приоткрытой
двери,
по
утрам
спотыкался
заместитель
редактора
Василий
Про­
копьевич
Беловусько.
Отношения
у
нас
с
н им,
нач исто
лише н ным
ч увс тва
юм ора,
с
самого
на чала
были
отнюдь
не
радужные,
теперь
же
он
и
вовс е
грыз
мен я
поедом.
Впрочем,
все
это ,
как
уже
сказано,
я в ления
зауряд­
н ые,
второстепенные.
Ли чн ого,
так
сказать,
порядка.
А
вот
з апись
о
с обыт ии
куда
более
значительном:
«...з ав ерш ил
свою
работу
III съезд писателей .
Особенного,
мне
кажется,
в
жизнь
литературы
совет­
ск ой
он
ничего
не
внесет.
Понравилось
выступление
Твардовского.
Хорошо
го­
ворили
Б.
Зубавин,
А.
Ка линин.
Хрущ ев
в
сво ей
речи
занимался
тем,
что
ра ссказал
несколько
анекдотов
писателям
и
призвал
их
быть
лаки­
ровщиками.
В
дурном
по нима нии
этого
слова.
Иначе
о
выс т упле нии
премьера
не
скажешь».
В
те
же
примерно
дни
мен я
из
культотдела
пе рев ели
на
должность
литературного
секретаря.
«В целях улуч ­
шени я
работы
редакции»
—
так
б ыло
сказано
в
приказе.
Я
отча ян но
сопротивлялся,
но...
дисциплина
оказалась
сильнее.
И
запись
в
дневнике
по
этому
поводу
пре де льно
с ко рб на я : «Работаю в секретариате,
с
потерей
в
жало­
ванье.
Ре бята
см еются :
пос ле дов а тель
Гагановой».
С трок оме ром
я
овладел
быст р о,
и
шрифтами
на
полосе
научился
играть
—
дальше
неку да,
но
л ишил ся
живого
дела!..
А
потом
вдруг
обнаружилось,
что,
полу чив
дос ­
туп
к
редакционному
п ортф елю,
я
м огу
ч аще
ставить
на
полосу
рассказы,
оч ер ки,
стихи
наших
ав торов .
И
я
не
то
что
смирился
—
успокоился.
А
теперь
вернемся
к
письму
Рубцова.
Кое-что
в
нем
требует
уточнения
или
поя сн ени я.
Саш а
Проценко,
матрос,
с
к отор ым
Николай
случайно
встретился
в
госпитале,
был
одн им
из
активнейших
в
101

нашем
литобъединении
поэтов,
печатался
во
флотской
га зе те,
в
коллективных
сборниках.
«А будет напечатано «Сча с тли в ого
пути»? —спраши­
вает
Рубцов
в
постскриптуме.
Тут
вот
о
чем
речь.
Под
так ой
руб ри кой
газета
наша
в
то
время
—
не
от
случая
к
случаю,
а
до в ольно
ч асто
—
печатала
по э тич еские
под­
борки
с
обязательным
порт ретом
ав тора,
с
ко ротк им
на­
путственным
словом
кого- н иб удь
из
тов а рищей
по
перу.
Подборку
Николая
мы
т оже
дали,
но
вот
с ко лько
ни
ворошил
с вои
бумаг и
—
не
на шел
вы р езки
с
его
«Счастли­
вым
путем».
И
теперь
мне
хоче тся
попросить
нынешни х
молодых
поэтов
и
прозаиков
Северного
фло та:
если
вам,
дорогие
друзья,
попадутся
на
глаза
эти
строки
—
п олис­
тайте
в
а рх ивах
редакции
подшивку
газеты
«На страже
Заполярья»
за
1959 год,
начиная
с
ию ня
месяца.
Вы
обя­
зательно
найдете
эту
п одб орку.
Сохранились,
вместе
с
пись мо м,
и
оба
ст ихотв орен ия ,
о
кот оры х
упоминает
Нико л ай.
Думается,
нет
надо бно ст и
приводить
здесь
первое
из
них
—
«Дан семилетний план».
На
мой
взгляд,
оно
от л ичает ся
заданностью,
пр ям олине й­
ностью,
нехарактерно
для
Рубцова.
Зато
сколько
мягкого,
неназойливого,
ист и нно
рубцов­
ского
юмора
в
п рос тень ком
стихотворении
«Сестра»!
(Там и посвящение конкретному человеку
—
«Медсестре
Д.
На де », кстати сказать,
ф а милия
на
оригинале
указана
пол ност ь ю.)
Вот
это
доброе
свойство
—
смотреть
на
окр ужа ющи й
ми р,
на
сво е
в
нем
место
с
мягкой
и
грустной
улы бк ой
—
будет
блестяще
проявлено
Николаем
в
его
поздних
стихах.
В
таких,
к
примеру,
как
«Родная деревня», «Старпомы
жд ут
своих
ма трос ов...», «Добрый
Фи л я», «Медведь»,
«Про зайца... ».
Как
в
знаменитой
«Шутке» («Мое слово
верное
п р о зве ни т!. .») или в крохотных по размеру стихо­
творениях
«Узнала»
и
«Коза» .
Го спо ди
боже
мой,
да
ра з­
ве
ж
п ере чис лишь
все!
И
не
мое
это
вовсе
дел о
—
пусть
разбором
поэзии
занимаются
профессиональные
критики.
То
же,
что
я
сейч ас
пишу,—
всего
л ишь
набросок
к
порт­
рету
товарища,
робкий
черновик.
Ит ак , «Сестра» (разбивка строк в стихотворении соот ­
ветствует
оригиналу).
Медсестре
Д.
На де
Наш
кор аб ль
с
задан ие м
В
м оре
уходил,
102

Я
ж
некст ат и
в
госпиталь
уг оди л.
Разлучась
с
просторами
Сини х
во лн
и
скал,
Сразу
койк у
белую
не нави де ть
стал.
Думал,
грусть
внезапную
Как
бы
укротить?
С вой
недуг
мучительный
Чем
укор отит ъ?
«Жизнь!
—
иронизировал.—
Хоть
кричи
«ура»...
Но
в
палатку
юн ая
вдр уг
вош ла
сестра.
Словно
гений
нежности,
Ген ий
доброты,
Обратилась
вежливо,
Жаль,
что
не
на
«ты» .
—
Это
вы
бушуете?
—
В
голосе
укор.
Л асков ей
добавила:
—
Сделаем
ук ол.
Думал
я
о
ч утко сти
Рук,
д ерж авших
шп риц ,—
И
не
боли
—
радости
Не
было
г ран иц.
Знать,
не
зря
у
дев ушк и
Синие
гла за,
Как
цветы,
как
русские
наши
небеса.
Подп и сь
под
стихотворением:
старший
матрос
(стар ­
шим
ст ал!) Рубцов Николай.
И
но мер
во инско й
части,
то
есть
в
этом
случае
адрес
воинского
госпиталя.
В
газете
это
с тихо тв орени е
не
публиковалось.
Не
зн аю,
читал
ли
его
Николай
медсестре
Над е,
скорее
всего
—
нет .
Но
подозреваю,
что
име нно
оба я ние
Над и
и
заста ­
вило
его
искать
стенографические
обозначения
сл ов
«люб­
лю»
и
«тебя» .
И
еще
вот
на
что
хочу
обратить
в ниман ие
—
на
то,
как
перекликаются
строк и
из
первого
пись ма
со
стр о ками
из
второго.
В
пер во м: «...все
ч аще
(до ДМБ-то
недалеко!)
задумываюсь,
каким
де лом
зан яться
в
жиз ни. ..» .
Во
в то­
р ом : «Ночами часто предаюсь воспоминаниям.
И
очень
в
такие
минуты
хочется
вырваться
нако нец
на
простор,
поехать
куда-нибудь,
пос м отрет ь
на
давно
знакомые
па­
мятные
места. . .»
Тот,
повторю,
кому
довелось
служить
в
армии
или
103

на
флоте,
знает:
последний
год
—
он
с амый
трудный.
И
т оска
по
дому
теребит
сер дце,
и
в
то
же
вр емя
неуве­
ренность
волнует:
сможем
ли
мы,
уже
отв ык шие
от
граж­
данки,
найти
себ я,
свое
место
в
цивильной
жизни?
Чело­
век
с
характером,
с
темпераментом
Ко ли
не
мог
позво­
лит ь
себ е
плыт ь
по
т ечен ию,
делать
то,
что
подскажет
обстановка.
Не
мог
он
уподобиться
лежачему
камню,
под
к оторы й
в ода
не
тече т.
И
вс ей
своей
короткой,
стреми­
тельн ой
жизнью
доказал
это.
Он
и
заветное
с вое
желание
«послоняться по голу­
бичным
болот ам
да
по
земляничным
п оляна м
или
поси­
деть
ночью
у
ко стра »
усп ел
исполнить.
Бродяжничал
(в самом лучшем смысле этого слова)
по
Рус и
—
вечный
странник,
непо сед а,
не
имею щий
ни
кола,
ни
двора.
Истин­
ный
Поэт!
Но
все
это
будет
потом,
потом.
А
пока
—
г ос пит аль­
ная
жизнь,
которая
пус ть
и
легче
корабельной,
«но и
здесь
чув ст в уешь
с ебя
не
лучше,
чем
со бака
на
цепи».
Со
ст их ами
не
ладится,
оттого
и
читает
все
подряд;
и,
ве чно
тоскующий
по
вниманию,
по
ласковому
с лову,
влюбляется,
и
даже
в
шахматы,
люто
ненавидимые
им,
играть
про бует .
Выйдя
из
госпиталя,
вернется
на
кор аб ль,
продолжит
боевую
службу.
Даже
—
превосходный
вед ь
был
моряк-то,
зн ал
с вое
дело
дальномерщика
не
хуже,
чем
хирург
з нает
свое!
—
успеет
стать
старшиной
второй
ст ать и.
2
Из
госпиталя
он
вер нул ся
прос в етле н ный
и,
есл и
здесь
уместно
это
с лово,
обновленный.
—
Что
с
тобой
было,
по
какому
случ аю
операция?
—
с прос ил
ег о.
Беспечно
махнул
рук ой.
—
Ерунда!
И
похвастался
не
без
усмешки,
что
на
дармовых
ха р­
чах
прибавил
в
весе,
достиг
упитанности
«выше сред­
ней».
Иронизировал,
не
догадываясь,
что
не
за
горами
время,
когда
по дол гу
будет
жить
в п роголодь ...
Наверно,
в
предчувствии
скорого
расставания,
встре­
чались
мы
т еп ерь,
как
нико г да,
часто.
Был
самый
разгар
поля рн ого
л ета,
и
алый
па рус
солн ца
к руглы е
сутки
пл а­
вал
над
головой,
не
желая
пр ятат ься
за
сопки.
Мы
ча­
104

сами
шатались
по
улицам
Североморска
—
вдоем,
втроем,
вчетвером.
Все
друзья,
ровесники.
Читали
друг
другу
стихи
—
с вои
и
чужие.
С пор или
—
яро стн о,
тож е
дру г
друг а
не
щадя.
М ечт али
о
том
времени,
к огда
о бр етем
уверен­
ност ь
в
сво их
силах,
чтобы
написать
об
этом
вот
—
о
флоте,
о
Се в ером орск е,
о
юности
своей
на
улицах
Сафонова,
Гаджиева,
Полярной.
Пов е сти
написать,
поэмы...
Что-то
подзадержались
мы
с
исп ол нен ием
этой
мечты,
а,
ребята?
Это
я
к
Стасу
Панкратову
обращаю
свой
в оп­
рос ,
к
Юре
Кушаку,
к
И лье
Кашафутдинову,
к
Сереже
Шмитько.
И
к
себе
само му .
Но
это
т ак,
в
порядке
лири че ского
отступления.
Или
напоминания
о
то м,
что
долги
на до
платить.
Да,
вот
еще...
Погода
держалась
на
редкость
теп л ая,
и
грибы
на
мшанниках
росли
чаще,
чем
ка р лико вые
березы.
Уйма,
пропасть
грибов!
Когда
в
городе
дышать
становилось
невмоготу
(изредка,
а
случается
тако е
и
на
Кра йне м
Север е), мы подавались на Щука-о з ер о.
Куп а­
лис ь
в
об жи гающе
ле д яной
воде ,
б роди ли
в
сопках,
то
и
де ло
кланяясь
грибам.
Как-то
уеха ли
на
редакционной
машине:
шофер,
Юра
Кушак,
отважившийся
на
самоволку
Коля
Рубцов
и
я.
В
озеро
Рубцов
входил
неохотно:
кусается
в ода,
жалит!
Зато
обилие
грибов
поразило
его
несказанно.
Радовал ся
как
ребенок:
—
Гос по ди,
да
их
тут
косой
не
возьмешь!
К
вечеру
вернулись
в
редакцию
и
с
двумя
ведр ам и,
по лн ыми
отборных
грибов,
дви нули
на
Восточную,
к
Юрке.
Шагали
б одрой
рысцой,
предвкушая,
как
отва­
рим
гриб ки
да
сып анем
на
сковородку
—
эко е
будет
жа р­
ко е!
И
тут
слу чилос ь
неожиданное:
дорогу
нам
прегра­
дила
хмельная
ватага,
особей
э так
шесть
или
семь.
М ате­
рятся,
кулаками
сучат.
З апах ло
мордобоем.
Мы
с
Ю ркой
опустили
ведра,
готовые
защищаться,
а
Коля
проворно
на гн улся
и
схватил
с
земли
ребристый
булыжник.
—
Не
по дх оди!
—
выкрикнул
с
исказившимся
лицом.
Ватага
покружилась
вокруг
нас
и,
матерясь,
уступила
дорогу.
—
Эт о,
ко р еша,
не
те,
не
о ни.. .—
д оне слось
в
спину
сожалеющее,
с
хри пот цой.—
Хотя
и
этим
бы
ввалить
стоило.
—
За
Нинку
изгваздать
хотели,—
пояснил
всезнаю­
щий
Кушак,
име я
в
виду
перезрелую
сотрудницу
редак­
ции,
за
кот орой
давно
и
не
без
успеха
волочился
т упо­
105

ватый
сверхсрочник
дв ухм е тров ого
роста.
И
уто ч­
нил :
—
А
за
Нинку
вовсе
и
не
нас
надо...
—
Колька,—
сказал
я
Рубцову,—
ты
же
противник
всякого
насилия,
а
ту т...
за
камень
сразу.
Он
вним а те льно
взгля н ул
на
меня :
не
смеюсь
ли?
И
очень
серьезно
ответил:
—
Я
же
детдомовский.
Ме ня
ч асто
бил и.
Мож ет,
вов се
уб или
б,
да
вот ...
приходилось
иногда.—
И,
навер­
но,
жел ая
оправдаться,
добавил:
—
Видал,
какие
жлобы!
Каждый
вдвое
ме ня
длинней.
Несо ст оя вш аяся
эта
драчка
почему-то
запомнилась.
Дело,
скорее
всего,
в
том,
что
впервые
увидел
я
Руб ­
цова,
готового
переступить
ч ерт у...
А
вот
к огда
соб ира ю
грибы
в
своей
Мещере
—
непре­
менно
ожив а ют
в
памяти
тот
давнишний
солнечный
де нь
в
сопках,
взрывная
Колина
ра дос ть,
порожденная
об или­
ем
грибов,
и
стихи
его,
написанные
по зж е: «Сапоги
мои
—
скрип
да
скрип...»
3
К
осени
солнце
сошло
на
нет ,
ску пым и,
короткими
стали
светлые
ч асы.
В
в оск рес ный
день,
пол учи в
увольнительную,
Коля
на
катере
добрался
из
Мурманска
в
Североморск
и
объявился
у
меня
на
квартире:
в
с ент ябре
я
как
раз
стал
новоселом,
на
двоих
с
Олегом
Лосото
получ ил
шестнадца­
ти м етров ую
комнату
в
новом
каме нно м
доме.
—
Проститься
пришел.
На
этой
неделе
уезжаю.
То ч­
ка!
Отслужил...
Посидели,
п ом олчали .
По
рю м очке -другой
—
каюсь!
—
в
нарушение
во ин ских
уставов
оп роки н ули.
—
Куд а
же
проездной
выписываешь?
—
Еще
не
надумал.—
Грусть
бы ла
в
его
гол осе .—
Может,
в
Вологду,
в
де рев ню
подамся,
а
может,
в
Ленин­
град.
Там
у
меня
родственник
на
заводе
работает.
Прию­
тит
на
первый
случай.
Ты
все-таки
питерский
адрес
за­
пиши
—
оно
в ернее. ..—
И
с
той
же
грустью
добавил:
—
Четыре
г ода
старшина
голову
ломал,
как
меня
одеть-
об уть
и
накормить.
Теперь
самому
ломать
придется...
Да
не
о
том
п еч аль.
Жд ал
я
этого
дня ,
понимаешь?
Долго
ждал.
Думал,
радостным
будет.
А
вот
грызет
душ у
тоска.
С
че го
бы?
106

Я
проводил
его
к
пр ич алу.
Мы
стоя ли
на
берегу.
Был
час
прилива.
Тугая
волна
ме дленно
наступала
на
берег,
закрывая
отмели,
тин и стое
дно,
ве сь
тот
травяной,
древесный
и
прочий
хл ам,
кот орый
годами
скапливается
в
море.
—
Ты -то
д олго
на
Севере
задержишься?
—
спросил
он.
—
Не
знаю.
Учиться
нам
надо.
—
Надо,
еще
как
над о!
Только
получится
ли
сразу?..
Все
думаю,
к
какому
берегу
волна
ме ня
п риб ье т...
Истекало
время
его
увольнения,
и
катер
был
готов
отвалить
от
причала,
и
на до
бы ло
прощаться.
Мы
обня­
лись.
—
Ну
будь!
—
Будь!..
Он
все
стоял
на
палубе
и
размахивал
бескозыркой,
по ка
не
скрылся
катер
из
виду.
4
Че рез
какое-то
время
я
написал
ему
в
Ленинград,
с обст вен но,
не
совсем
даж е
в
Ленинград
—
во
Всеволж­
ский
район,
на
Невскую
Дубровку,
на
ул ицу
Первой
пят ил ет ки.
То
есть
по
а дрес у,
ко торы й
он
и
о ставил .
Ответ
пришел
неско ро .
Николай
писал,
что
и
мое
пись мо
п олуч ил
не
сразу,
«поскольку с прежнего места
жит ел ьст ва...
давно
перебрался
в
Ленинград».
По зд ра влял
меня
с
на ча лом
семейной
жиз ни
(его выражение)
и
по
этому
случаю
даже
непритязательные
ст ишки
сочинил:
Пусть
в
дальнем
д омике
тв оем
Никто
ни
с
кем
не
лается.
П устъ
только
сча стье
входит
в
дом
И
в се,
что
пожелается.
Рассказывал
о
то м,
как
ему
живется
(а жилось ему,
судя
по
всему,
не
оче нь- то
сладко).
Интересовался
де­
лами
в
литобъединении,
судьбой
сво их
ст их ов.
Жало­
в ался
на
скудный
гон ора р
из
нашей
газеты.
Кланялся
знакомым.
«Вообще, —
пис а л,—
живется
как-то
одиноко,
без
вол­
нения ,
без
особых
р адо стей,
без
ос обо го
горя.
Старею
107

понемножку,
так
и
не
ре шив,
для
че го
же
живу.
Хо чет ся
кому-то
чего-то
док азать ,
а
что
до казыв ат ь
и
кому
дока­
зывать
—
не
знаю.
А
вот
мне
сам а
жизнь
давненько
уже
док азал а
необходимость
иметь
большую
це ль,
к
кото ро й
на до
ст р ем ит ься » (подчеркнуто мной. —
В.
С. ).
Вроде
и
бодрым
был
тон
в
письме,
а
зябко
мне
стало,
неприкаянно,
когд а
раскрыл
я
его
и
прочи та л.
Будто
воочию
всю
не уст роен но сть,
все
одиночество
Ко лино
увидел.
Пошел
к
секретарю
редакции
—
выяснить,
почему
уволенному
в
запас
сев е ромо рцу
такие
скудные
гоно­
рары
платят.
И
понимал:
гонораром,
даже
с амым
высо­
ким,
тут
немного
поможешь.
То
письмо
бы ло
отправлено
из
Л енин град а
2 июля
1960 года .
А
еще
через
два
года
сто ял
я
у
дверей
обще­
жит ия
на
московской
улице
имени
Добролюбова.
Был
поздний
ав гу ст,
с уме рки
—
тот
хороший
теплый
ч ас,
ког да
и
через
си лу
не
усидишь
в
стенах
дома.
Тем
па че
свежим
в озд ухом
подышать
хотелось,
потому
что
через
ден ь
или
два
начинался
для
меня
второй
кур с
уч ебы
в
Литературном
ин ст итуте .
К
общежитию
под ходи ли
дво е.
И
что-то
в
походке
не­
высокого,
одетого
в
белую
руб аш ку
с
короткими
рука­
ва ми
па рня
показалось
мне
странно
знакомым.
—
Скажите,—
окликнул
он,—
где
тут.. .
И
в
ту
же
мин уту
лицо
его
дрогнуло,
изменилось.
И,
наверно,
изменилось
мое
лицо.
Такой
неожиданно
рад ост ной
бы ла
наша
вс тре ча.
—
Колька,
Колька,—
укорил
я,—
за чем
же
ты
усы -то
сбрил?
—
А- а,
усы .. .—
махнул
он
рукой.—
Тут
вон
на
г олове
волос
совсем,
считай,
не
осталось.
Очень
я
это
переживаю...
Часть
вт орая
В
ЛИТЕРАТУРНОМ
ИНСТИТУТЕ
Общежитие
1
Итак,
мы
обнялись
у
дверей
об щеж ити я.
—
А
я
предвидел,
что
на
крыльце
те бя
встр еч у.
Ехал
в
троллейбусе
и
зн ал:
сейч ас
увидимся,—
с казал
Рубцов.
108

Это
бы ло
на
н его
похоже
—
вот
так,
убежденно,
на
полном
серьезе,
гов ор ить
о
том,
во
что
за
минуту
до
т ого
и
сам
не
верил.
Или
о
чем
не
подозревал.
Хотя...
Он
же
знал,
что
я
учус ь
в
Литературном,
п исал
я
ему
об
этом.
—
Ты
ведь
ко
мне
вышел?
Я,
наверно,
разочаровал
ег о,
че стно
ответив,
что
вы­
шел
прос то- на пр осто
подышать.
—
Но
раз ве
это
что-нибудь
меняет?
—с прос ил
я.—
Давай
ч ем одан,
пошли
на
вахту.
Помогу
уст роитьс я,
а
потом
ко
мне...
Посидим,
потолкуем.
Вот
в
эти
первые
мгновения
встречи,
в
минуты
бес­
связного,
прыгающего
с
одного
на
другое
разговора
и
сфотографировал
нас
незамеченный
нами
Ив ан
Ки ри лло­
вич
Чирк ов .
Вездесущего
Чиркова,
или
—
попросту,
по- с туде н­
чески
—
Кириллыча,
без
со мнени я,
помнят
все
вы пус к­
ни ки
пос ле воен но го
Литинститута.
Значась
преподава­
телем
физкультуры,
он,
по-моему,
больше
преуспел
в
своем
пристрастии
к
фотообъективу.
Не
сыщ ешь
сту де нта,
которого
он
не
умудрился
бы
«отснять» .
Подозреваю,
что
в
архиве
у
Ивана
Кирилловича
богатейшее
в
мире
ф ото­
с обр ание
преуспевающих
и
несостоявшихся
тала нт ов.
Только
из
пуб лик ации
этих
сн имко в
с
коротенькими
хотя
бы
коммен т ари ями
получится
захватывающая
повесть,
где
великое
буде т
соседствовать
с
м алым,
а
тра гиче ское
со
смешным .
Поработав
исподтишка,
со
стороны,
Кириллыч
по до шел
ближе,
поздоровался,
усадил
нас
на
скамью
в
сквере
и
велел
см отре ть
в
объектив.
Он,
по-моему,
не
прочь
был
истратить
всю
пленку,
но
нашей
выдержки
хватило
не­
н ад олго:
нас
сжигало
нетерпеливое
желание
наговориться
вдосталь.
Все
же
д ва,
да
нет,
уже
три
года
минуло
с
того
момента,
как
расстались
мы
на
североморском
при ча ле.
Шепнув
Кириллычу,
чтобы
малость
погодя
поднимался
на верх ,
в
207-ю,
я,
на
правах
старожила,
перевалившего
на
второй
ку рс,
повел
Николая
в
«общагу».
Добрейшая
Лидия
Ива но вна,
помощница
коменданта,
тот час
опреде­
лила
ему
ко м нату
на
пят ом
этаже,
отомкнула
каптерку.
И
по ка
Рубцов
т аскал
матрасы
и
простыни,
я
этажом
в ыше
собирал
на
стол,
застеленный
газетами,
нехитрую
снедь.
109

2
—
Ну
вы
живете
ту т!
—
во схи тилс я
он,
предвари­
тельно
п ос тучав
в
мою
дверь.
Тоже,
м ежду
пр оч им,
де­
таль :
даже
в
нашей
бесшаба шно й
литинститутской
вол ь­
нице
Кол я
нико г да
не
входил
в
чужую
ко м нату
без
стука.
И
тем
отличался
от
многих
друг их...
А
во сх ищени е
его,
с
котор ым
переступил
он
порог,
было,
так
сказать,
в ос­
х ище нием
вообще:
Рубцова
поразили
порядки,
царившие
в
стенах
общежития
(не нравы,
а
именно
порядки)
О
нр а­
вах
ре чь
впереди...).
Просторная
ко мн ата
на
двоих,
холл ы
с
телевизорами,
кух ни
и
подсобки
на
каждом
этаже,
душ...
—
Бу ржуями
живете,
все
равно
как
в
доме
о тдых а!
—
повт ор ял
он,
пр ист раи ваясь
к
столу.
И
вдруг
вздрогнул,
откачнулся:
—А
это
зачем
здесь?
Я
проследил
за
направлением
его
взгляда:
с
тумбочки,
сви ре по
щеря
зубы,
пустыми
глазницами
взирал
на
Руб­
цов а
голый
череп.
—
Для
впечатления,
Колька...
П отом ок
Ч инг исх ана,
никак
не
меньше.
Череп
этот
с
на
редкость
крепкими
зубами
и
ск улам и
яв но
выраженного
монголоида
привез
из
Киргизии,
с
ра с­
коп ок
какого-то
захоронения,
Жен я
Маркин.
«Там все
золото
т ащили ,
а
я,
дурак,
ухватил
эту
черепушку
и
бегом
от
ге ологов ,—
вдохновенно
врал
он
проездом
в
Рязань.—
Пусть
у
вас
поживет
в ре менно ».
«Временно»
не
получилось
—
череп
п рижи лся
постоян­
но.
Р ебята
посвящали
ему
философские
стихи
о
б рен­
ности
земного
бытия
и
растаскивали
зу бы
на
сувениры.
—
Убер и, —
п опрос ил
Николай.—
Не
мо гу
я ...
с
ним.
Убрал,
а
когда
«посиделки»
наши
кончились
—
за­
п озд но,
если
не
сказ ать
на
рассвете,
снова
водрузил
его
на
тум бо чку.
Но
Рубцов,
приходя,
уже
не
обращал
вни­
мания
на
э ту,
как
я
теперь
понимаю,
глупую
и
н икч ем­
ную
игрушку.
—
А
я,
между
прочим,
уже
книг у
издал!
—
похвастал­
ся
он
в
тот
день,
доставая
из
потертого
ученического
портфельчика
пестр о
раскрашенную
в
синие,
кори чне в ые
и
зеленые
цвета
тетрадь.
«Волны и скалы»,—
прочитал
я
на
об лож ке
и,
кон еч но
же,
с
ходу
насел
на
него:
—
Подари!
—
Не
выйдет.
Тир аж
бол ьно
маленький:
всего
два
экз емпл яр а.
Оди н
для
автора,
второй
для
издателя,—
110

заливал
Рубцов,
не
вып уск ая
тетради
из
рук.—
После
моей
смерти
подлежит
обязательному
уничтожению.
Тако­
ва
моя
в оля,
так
я
написал
в
завещании...
Кочевряжился
он
н ед олго:
я
все- таки
за вл адел
с бор­
нико м
и
убедился,
что
это
отпечатанная
на
м ашинке
руко­
пись,
иску сно
сработанная
под
книгу.
—
Могу
подарить,—
вдруг
расщедрился
Коля,
но
теперь
я
уже
встал
в
позу:
—
Подаришь,
когда
на
самом
де ле
издашь.
До
сих
пор
не
мо гу
простить
с ебе
этой
неумной
выходки.
Уверен,
что
у
меня
эта
пер вая
книга
Ни кола я
Руб ­
цова—
а
им енно
так
называл
он
ее:
первой
своей!
—
сохранилась
бы
в
целости.
Но
где-то,
у
кого-то
она
все
же
сох рани лас ь.
А
в
обще­
житии,
помню,
ход ила
из
рук
в
руки,
читалась
на рас хв ат.
Кто-то
даже
пыт ал ся
умыкнуть
ее,
и
не
единожды,
но
ра но
или
поздно
кни га
возвращалась
к
Рубцову.
...С ни маю
с
полки
н аши
коллективные
сборники,
из­
данные
на
флоте,
перечитываю
Колины
стихи.
Волны
и
скалы
—
особенно
любимый
им,
чащ е
всего
употребляемый
образ.
Крутые,
упр угие
волны
и
дремотные,
хмурые
скалы.
Ин ого
названия
у
первой
кни ги
Ру бц ова
и
не
могло
бы ть.
Оно
—
как
ит ог
четырехлетней
службы
на
к ораб ле
и
послефлотских
скитаний,
как
при гов ор
и
дань
прош ло­
му,
прожитому
и
пережитому.
Начинался
но вый
де нь
в
его
жиз ни,
и,
показалось
мне ,
вход ил
в
н его
Николай
М иха йлов ич
уже
ины м
че ло­
веком.
3
Сб о рник
«Воспоминания о Рубцове» (Северо- Зап а д н ое
книжное
издательство, 1983г.)
изобилует
свидетельствами
очевидцев,
по д час,
на
мой
взгляд,
д ов ольно
пристраст­
ны ми.
Перечитать
все
—
сделать
вывод:
каждый
из
оче­
видцев
приложил
ру ку
к
становлению
руб цов с кого
та­
ланта.
И
уже
очерчивается
круг
действующих
л иц,
кото­
р ые,
якоб ы
влияя
на
Рубцова,
помогли
ему
подняться
на
невероятные
тв орче ски е
вы сот ы.
Убежден,
все
это
не
так.
Далеко
не
та к.
Николай
Михайлович
пришел
в
институт
не
подготовишкой,
а
м ас­
тером,
спо со бным
создавать
зрелые,
поражающие
вооб­
раж ени е
стихи.
Ины е
из
тех ,
кто
тщится
сейчас
выдавать
111

себя
за
его
учителей
или
доброжелателей,
отли чно
по­
нимали
это .
И
завидовали
его
таланту.
П орой
,зло зави ­
довали
и
всячески
старались
принизить
и
унизить
Руб­
цо ва,
оскорбить
насмеш кой ,
завертеть,
закружить
в
пьяном
кругов оро те,
выставить
беспом ощ но го
—
случалось
и
так ое
—
за
дверь,
на
позорище.
Где
они
тепер ь ,
эти
оп е куны
наизнанку,
како й
сл ед
оставили
в
литературе?
Дума ю,
и
наз ыв ать -то
их
имена
рядом
с
им енем
Рубцова
—
зазорно.
Я
не
оправдываю
Ко лю,
не
леп лю
из
нег о
ангела.
Ес ть
и
его
до ля
в ины
в
т ом,
что
помимо
нашей
обще­
житейской
нечистой
братии
постоянно
крутились
вок руг
него
приблатненные
т ипы,
наезжавшие
из
«Питера» .
Поражали
не
с тольк о
их
ус еч енные ,
лишенные
славян­
ского
корня
фамилии,
с ко лько
бесцеремонная
наглость,
бандитская
разв язнос ть ,
с
которой
лезли
они
в
ду шу
поэта...
Ес ть
его
вина
и
в
том,
что
на
первых
порах
за
чистую
монету
принимал
и
лицемерные
похвалы,
и
подлые
заискиванья,
и
наглую
лесть.
К
тому
моменту,
когда
вдруг
прозрел
он
и
увидел
истинную
цену
всей
э той
на­
кипи,
душ а
его
перестала
бы ть
цельной.
В
ней
посели­
лись,
ра зра стая сь
по рой
до
гипертрофированных
разме ­
ров,
угр юма я
подозрительность,
грустное
отчаяние,
агрес­
сивная
озлобленность.
Он
светлел
лицом,
встречая
в
коридорах
общежития
давних
флотских
друзей
—
Бориса
Романова,
Илью
Каша-
футдинова,
Иг оря
П ан тюхов а,
часто
навещавшего
нас
с ту­
дента
журфака
МГУ
О лега
Л ос ото,
сот рудни ча в шего
в
мо ско вских
газетах
Сергея
Шми ть ко.
Тянулся
сердцем
к
молодым,
незамутненным
—
Борису
Шишаеву,
Васи­
лию
Нечунаеву.
Но
ведь
и
мы,
бывш ие
флотские,
и
те,
кто
моложе
на с,
тож е
каждую
в ст речу
начинали
с
бутылки.
И
закан чи вал и
ею.
В
-
тра ги че ском
исходе
Н ик олая
Ру б­
ц ова
и
нашей
вин ы
не
отнять.-
Горьк ий ,
непоправимый
урок...
Но
вот
что
еще...
Перечитываю
дневники
те х,
лит-
институтских
лет
и
заново
погружаюсь
в
эпоху
—
слож­
ну ю,
противоречивую,
обильную
на
самы е
невероятные
неожиданности.
И
думаю:
как
трудно
бы ло
ж ить
в
эт ом
в рем енно м,
построенном
из
острых
угл ов
пространстве
ле гко
ранимому,
ничем
не
защищенному
поэту!
Но
это
—
особая
т ема.
112

4
Уже
пошлостью
стали
рассказы
о
то м,
что
Ко ля
Руб­
цо в,
то
ли
оригинал,
то
ли
юродивый,
все
чет ыре
вре­
мени
го да
—
осенью
и
зимой,
весной
и
летом
—
хо дил
в
валеных
сапогах,
в
опо яск е
из
вервия.
Ход ил
в
валенках:
но
зимо й!
И
правильно
делал.
Во-первых,
потому
что
практично,
а
во-вторых,
и
это
гл авно е,
жалел
с вои
больные
ноги.
Ли шения
сиротского
детства
да ром
не
прошли
—
аукнулись
через
годы.
О
веревке
—
ложь!
Пальтишко
на
нем,
вер но,
бы ло
не
из
мо дных .
И
пид­
жаки-рубахи
не
всег да
только
что
из
магазина.
Но
вот
чег о
не
отн имеш ь
у
Рубцова
—
оп рят нос ти.
Не
терпел
«пузырей»
на
штанинах,
тщательно
и
подолгу
стирал
всякое'случайное
пятно
на
одежде.
Да
и
старое,
немодное
сидело
на
нем
так
плотно
и
цельно,
что.казалось
неотъем­
ле мым,
не
нуж дой ,
а
качеством,
че рточк ой
в
хар ак те ре.
Одн аж ды
с ти хотво рец
Ф-в ,
желая
стать
студентом
Лит инсти ту т а,
за вали лся
на
кафедру
творчества
в
лаптях
и
т елогре йк е,
подпоясанный
действительно
вер ев кой.
Нахальный
и,
как
все
графоманы,
изобретательный,
хотел
поразить
и
разжалобить
мудрейшего
Сергея
Ивановича
В ашенц ева.
Рубцов,
встретив
Ф- ва
на
лестнице
и
не
зн ая
его,
понял,
о днако ,
с
какими
намерениями
тот
возник
в
доме
Герцена.
—
Как
же
ты
осмелился...
таким
убогим
—
ив
рус­
ску ю
литературу!
—
воскликнул
он
гневно.—
В едь
в
рус­
скую,
дура к!
ALMA MATER!
1
Так
вот,
о
времени,
на
которое
п ришл ась
н аша
учеба
в
Литературном
институте.
Я
уже
сказал,
что
был о
оно,
время,
сложным,
бурным
и
противоречивым.
Экономическая
политика
H.
С.
Хрущева,
таров а того
на
сам ые
невероятные
посулы,
перестройки,
эксперимен­
ты,
начисто
вымела
с
прилавков
магазинов
мясо
и
ма сло
вкупе
с
такими
расхожими
продуктами,
как
мука,
круп а
и
макароны.
Правда,
витрины
бы ли
заставлены
кон с ер­
113

ва ми
из
кита:
в ск роешь
так ую
бано чку ,
а
ее
со дер жим ое
на
глазах
из
серого
становится
бурым.
Засвечивается!
В
дер евн е,
которая
к ор мила
страну
хлебом,
оче ред и
за
пе­
ч еным
хлебом
выс тр аи вал ись
с
ве че ра.
Как
в
недо бро й
памяти
сорок
шестом.
В
литературе
ск анд аль ный
тон
задав ал и
тогдашние
молодые.
У
подножия
памятника
великому
Маяковскому
выкрикивали
стишки
бу дущие
диссиденты
и
перебеж­
чи ки.
Тут
же
из-под
полы
продавали
порнографию,
секс-макулатуру
и
тощие
к нижиц ы
с
тухлой
—
из- за
кор ­
д она!
—
религиозной
начинкой.
Россию
навестила
Ольга
Карляйст
—
внучка
Леонида
Андреева.
По
Москве
ее
водил
и
возил
Андрей
Возне­
сенск ий.
В
книге
«Голос в снегу», вышедшей за грани­
цей,
Карляйст
наз ов ет
поэтессу
А.
самой
модной
же н­
щино й
в
столице.
И
этот
де шевы й
комплимент
вызовет
бурное
ликование
у
сверстников
и
почитателей
поэтессы.
Парижский
еж енед ельн ик
опубликовал
«Автобиогра ­
фию
рано
соз рев ше го
молодого
человека».
Снова
взрыв
ликования
—
в
толпе,
бдящей
у
памятника
Маяковскому.
Тут
же
е е , «Автобиографию», подслеповато отпечатанную
на
папиросной
б ум аг е, «толкают»
желающим
за
пр или ч­
ную
деньгу.
Стипендии,
ей-ей,
не
хватит...
Оди н
из
буд ущ их
з ачи нателей
знаменитого
«Метро -
пол я », захмелев от накатившей «о т т епел и», не устает кри­
чат ь
со
всех
тр иб ун: «Мы
—
четвертое
поколение
в
ли­
тературе,
и
мы
протягиваем
ру ку
Дудинцеву,
Па стер ­
н аку,
Эренбургу...»
Сам
Илья
Григорьевич
на
соб ран ии
писательского
актива
Москвы,
куда
затащ ил
м еня
наш
ректор
Иван
Нико л аев ич
Серегин,
жалуется
на
притеснения
и
гоне­
ния ,
к отор ым
подвергал
его
Стал ин.
Возмущенная
Гали­
на
Серебрякова,
пережившая
ссылку
и
нечеловеческие
мучения,
гневно
вы к рик ивает
с
трибуны
того
же
актива:
—
Вам
ли
жал ов ать ся!
Вы
в
Париже
отси дел и с ь...
И
у
Ст алин а
любимчиком
были!
В
к ипен ии
нездоровых
страстей
вдруг
родился
доку­
мент
о
мирном
сосуществовании
идеологий,
под
которым
поспешили
подписаться
и
некоторые
маститые,
утр ати вши е
чувство
партийной
принципиальности.
На
том
же
само м
акти ве,
проходившем
в
здании
М ГК,
они,
убеленные
се­
динами
или
увенчанные
лысинами,
произносили
покаян­
ные
речи.
Мое
личное
впечатление:
о чень
хотел ос ь
верить
в
искренность
ораторов,
в
то,
что
заблуждались
и
впрямь
114

с лучай но.
И
еще
—
острое
чувство
жалости
к
ним:
так
жал еют
увечных...
Естественно,
все
эти
кипения
не
прох оди ли
м имо
Литературного
института,
так
или
иначе
задевали
его ,
но
в
тогдашнем
институте
был
здоровый,
не
склонный
к
истерикам
коллектив.
Когда
я
говорю
эт о,
то
имею
в
виду
и
преподавателей,
и
с туде нтов .
Мы,
студенты,
в
больши н ств е
своем
были
людьми
взрослыми,
хлебнувшими
и
ар м ейской
службы
и
раб оты .
Обремененные
сем ья ми,
не
имею щие
никакой
материальной
поддержки,
вкалы­
ва ли
как
могли
и
где
могли,
лиш ь
бы
п рок орми ть
се бя
и
детей:
на
стипендию
не
больно-то
разбежишься.
И
ког да
нам
недоставало
партийного
понимания
тех
или
ин ых
я вле ний
—
нас
выручало,
скажем
та к,
классовое
чутье.
Сытенькие
«бунтари»
у
по д ножия
памятника
Маяковскому
не
стали
родней
нам.
Дошло
и
до
того,
что
там
же,
у
па­
мятника,
схлестнулись
однажды.
Спер ва
в
д и ск уссии,
в
поэтическом
спор е,
затем
—
ив
эт ом
ест ь
сво я
логи ка
—
на
ку лак ах.
Не
мы
начинали,
но
и
хлипкими
оказались
не
мы.
Сам
фак т
существования
Литературного
института
не
всем
был
по
нраву.
Как
раз
тогда,
в
63-м ,
И.
Г.
Эрен­
б ург
в
ч аст ной
беседе
с
нашими
однокашниками
изрек
буквально
следующее:
—
Горь ки й,
кото рый
в
те чен ие
всей
своей
жиз ни
очень
многое
д елал
для
развития
пролетарской
л ит ера­
туры,
в
последние
годы
стал
ей
вредить.
Самой
кр упн ой
его
диверсией
бы ло
создание
Литературного
и нс ти тута...
Илья
Григорьевич
не
обладал
в ласт ью,
достаточной
для
того,
чтобы
поправить
«ошибку»
Г орького .
Нашлись,
о днако ,
лю ди,
име ющие
эту
власть
в
избытке.
В
ию не
1963 года Литинститут,
ве рне е,
очное
его
отде лен ие
пр е­
кратило
с вое
существование.
Набор
очников
на
новый
учеб ны й
год
отменили.
Правда,
нас ,
уже
учившихся,
по жал ели
—
решили
довести
до
диплома.
—
Нам,
выходит,
пов е зло,
мы
—
последние
из
моги­
кан,—
груст но
констатировал
переваливший
на
второй
кур с
Ко ля
Рубцов.
2
Рубцов
не
был
образованным
диалектиком,
но
п ре­
во сх одно
понимал
диалектику
нутром.
115

Не
пок а чн улся,
не
сбился
с
пут и.
Не
соблазнился
дешев ым
успехом
«ниспровергателей».
И
не
случайно,
рус ск ий
до
моз га
кос тей,
с
обострен­
ным
чувством
любви
к
Родине,
и сторг
из
сво его
существа
это т
пронзительный
вскрик: «Россия,
Русь !
Храни
себя,
хра ни !..»
Не
рвущ ее
душ у
ст ена ние,
а
тревожный
коло­
кольный
набат
—
вот
что
та кое
эта
стихотворная
с трока
в
пять
к оротк их
слов ,
из
к отор ых
два
п ов торяютс я
дважды.
Наб ат,
как
известно,
к
смирению
не
зовет.
Вообще
в
стихах
Рубцова
последних
лет
понятия
Рос ­
сия
и
Русь
встречаются,
как
никогда,
часто.
Вместе
с
тем
напряжение,
в
котором
пребывали
и
лите­
ратура,
и
с тран а,
болезненно
ощу щалос ь
и
боле зн енн о
переносилось
поэтом.
Как-то
на
ве чер е,
посвященном
его
памяти,
известный
ст ихотв орец ,
вспоминая
Рубцова,
рас­
сказывал:
—
Приходил
он
к
нам
в
«Юность»
—
так ой
тихий,
застенчивый,
в
пест р ом
шарфике.
Мы
его
так
и
прозвали:
«Шарфик».
Убежден,
он,
Шар фи к,
жил
только
по эз ией,
ни
о
чем
другом
не
думал.
Думал.
О
многом
думал.
Не
Шарфик
—
поэ т
и
граж­
данин
Николай
Руб ц ов.
Не
зная
иног о
выхода
для
своей
печали,
шел
на
скан­
дал,
на
чуда чес тв а.
В
ко мна те
общежития
размашисто,
через
всю
стену,
начертал
ломаными,
неровными
с троч ка ми: «Я,
Николай
М иха йло вич
Р уб цов,
возможность
трезвой
жизни
отри ­
ц аю !..»
Как
топором
вр убил .
Ту т,
на
гр ех,
комиссия
с
проверкой
общежития.
Все­
ленский
скандал!
Приказ
об
из г нании
из
стен.
Студенты
снарядили
делегацию
к
ректору
—
с
трудом
отстояли.
Ис т орию
о
т ом,
как
Рубцов
«беседовал»
с
класси­
кам и,
дов оди лось
мне
слышать
от
доб рого
деся тк а
людей.
Среди
них
—
известные
поэты,
руководители
тв орче ски х
семинаров
в
ин ст ит уте;
ч асто
печатающийся
критик;
не­
сколько
серьезных
прозаиков.
И
каждый
д авал
руку
на
отсечение,
что
был
очевидцем.
А
зв учал о
примерно
т ак:
Захожу,
пон имаеш ь
ли,
к
Николаю
Михайловичу
—
и
от ороп ь
берет.
Он
до
чего
додумался!
С нял
со
стен
на
эт ажах
пор тре ты
Пушкина,
Лермонтова,
Белинского,
Блока,
снес
к
себе
в
комнату,
расставил
у
ст ены
и
учинил
с
ними
пья нк у.
Им
наливает
и
с ебя
не
обходит.
Да
еще
чокается
с
к аж дым : «Ваше здоровье,
Александр
Сергее-
116

вич!..
Ваше,
Михаил
Юр ье ви ч!..»
Ну
и
дале е,
по
по рядк у.
Только
я
на
порог
—
он
мне
жест
рукою : «Выйди вон,
не
мешай!
Видишь,
я
с
классиками
беседую,
с
р ав ными
себе.
А
ты
Тут
л ишн ий!»
Так
оно
и
был о,
все
тут
пра виль но,
за
и склю чен ием
одной,
возможно,
не
сам ой
существенной
детали.
Ист ин­
ные
очевидцы
этого
эпизода
—
с туден ты
Борис
Шишаев
и
Ва сили й
Нечунаев:
как
раз
их-то
и
выгнал
Ко ля
за
порог.
Был
и
еще
один
свидетель
—
комендант
общежития
Пале хи н,
единственный,
кажется,
человек,
при
в иде
ко­
торого
Рубцов
ис пыт ывал
неподдельное
чувство
страха.
Других
очевидцев
не
было !
Я
зас тал
Ко лю
уже
в
тот
момент,
ко гда
он,
протрезвевший,
тихий
и
поко р ный,
под
на д зором
коме н дан та
раз но сил
пор тре ты
по
этажам,
водворяя
на
место.
На
другой,
кажется,
день
нашелся
у
не го
подража­
тель:
эт от
пыт ал ся
снять
на
этажах
ча сы
—
большие,
типа
корабельных,
впа я нные
в
стенку
на
две
стороны.
Может,
и
не
стоило
бы
во рошит ь
все
это
дав нее ,
не­
благополучное,
но
пора
положить
конец
домыслам
и
до­
сужим
инсинуациям.
По ра
очи сти ть
зерна
от
пл евел ,
пока
еще
живая
наша
память
спо соб на
воссоздать
образ
Руб­
ц ова
таким,
как им
был
п оэт
въяве.
3
Наверно,
каждый
творческий
вуз
богат
своими
чуда­
ками:
на
то
он
и
творческий!
И
все
же
убежден,
пальма
первенства
п рин ад лежит
Литературному
институту.
Что
ни
студент
—
оригинал!
На
какие
только
трюки
ни
пус­
ка лис ь,
чтобы
про сла ви ть
или
утвердить
себя!
Вот
се й­
ча с,
когд а
пишу
эти
с трок и,
вспоминаю
почему-то
Сашу
С.
Прескверные
сочинял
стихи,
за то
как
здорово
—
без
отдыха,
кавалерийским
ал люром
—
по
ступенькам
лестни­
цы
поднимался
на
руках
на
се дьм ой
эт аж.
И
спускался
вниз,
опя ть
же
на
руках!
Иные
чуд аче ств а
десятилетиями
хранятся
в
па мяти
поколений.
Салажата
от
литературы
уже
не
про
отцов
—
про
дед ов
рассказывают,
живописуя
их
дебоши,
амурные
похождения,
взаимоотношения
с
пре­
подавателями,
а
то
и
просто
уд ач ную
с трочк у,
незамыс­
лов а тый
экспромт,
лихой
сюжетец,
так
и
не
в ышедший
за
рамки
устного
словотворчества.
Жал ь,
что
Alma mater
наша
до
сих
пор
не
взрастила
собственного
Николая
117

Васильевича
Го голя!
Какие
возможности
для
написания
но вых
«Вечеров», скажем, «... в
общежитии
Литинститута,
бли з
Зеленого
до ма ». «Зеленым
домом», по цвету при­
земистого
з дань ица,
именовалась
наш а
троллейбусная
остановка.
Так
вот,
даже
в
нашем
трудноуправляемом
мир е,
гора зд ом
на
хитр ую
выд умк у
и
неожиданный
поступок,
по веден ие
Рубцова
чащ е
всего
оказывалось
непредсказуе­
мым.
Я
не
видел
его
на
лекциях,
не
знаю,
как
внимал
он
слову,
однако,
ч то,
е сли
лекция
случалась
скучной,
мало­
интересной,
Рубцов
не
ждал,
когд а
зевота
сломает
с кулы:
поднимался
и,
презирая
гне в
маэ стр о,
покидал
ау дитор и ю.
Не
терпел
ф альш и,
не
мог
смириться
с
не й.
И
если
в
студ ен че ском
к ругу,
где
каждый
из
поэтов
норовил
поразить
товарищей
невиданной
р ифмо й,
несл ых анн ой
строчкой,
кто-то
начинал
пет ь
не
своим
голосом,
ч итал
откр ове н но
бездарные
вирши,
вставал
Рубц ов
и,
про сти­
рая
руку,
показывал
на
дверь:
—
Выдь
немедля
отсюда!
Тебе
нет
места
сред и
настоящих.
Одн ажд ы
по
общежитию
р азн есся
слух:
Рубцова
иск­
лючают
из
института
за
скандальную
драку
—
учинил
дебош
в
рес тора не
Дома
литераторов
и
два
дюжих
мили­
ционера
никак
не
могли
привести
его
в
чувство.
В
моей
записной
книжке
соседствуют
две
записи,
по ме че нные
о дним
и
тем
же
числом
—
6 декабря 1963 года.
Пер вая:
«Завтра вечер в ЦДЛ
—
в
чес ть
30-летия
института».
И,
чуть
ниж е,
вторая: «А Кольку-то
Рубцова
исключили
из
института.
Избил
замдиректора
ресторана
ЦДЛ .
Г русть».
Приказ
об
исключении
Рубцова
вывесили
на
доску
незамедлительно,
и
в
железно
продуманных
его
форму­
лировках
д ей ств ите льно
фигурировали
слов а
«драка»
и
«избил».
Только
нам-то,
студентам,
не
в ери лось,
что
тщедушный,
по луголо дн ый
и,
главное,
не
терпящий
ни­
каких
драк
Ко ля
Рубцов
мог
осилить
дюжего
дядю,
не­
мало
и
с
поль зой
для
с ебя
потрудившегося
на
ниве
ли те­
ратурного
общепита.
Начали
собственное
расследование.
Выяснилось,
что
содержание
при каз а,
мягко
говоря,
противоречит
ис тин е.
Дело
было
та к.
В
одном
из
за лов
До ма
литераторов
заседа ли
работники
наробраза,
скучая,
внимали
орат ору,
ну дно
вещавшему
с
три бун ы
о
то м,
как
сле дуе т
преподавать
литературу
в
сре дн ей
школе.
118

Колю,
проникшего
в
ЦДЛ
с
кем-то
из
членов
Союза,
у
дверей
э того
зальчика
задержало
врожденное
любо­
пытство.
Так
и
услышал
он
спис ок
рекомендуемых
для
из уч ения
поэтов.
Список
показался
ему
неполным.
—
А
Есенин
г де?
—
крикнул
Рубцов
чер ез
зал,
оша­
рашивая
оратора
и
слушателей.—
Ты
почему
о
Есенине
умолчал?
Тут
и
налетел
на
Колю
коршун
в
о бли чье
деятеля
из
р ест оран а,
ухватил
за
пресловутый
шарфик,
повлек
на
выход.
Противник
всяческого
насилия,
Руб цо в,
зады­
хающийся
от
бол и
и
гнева,
попытался
отт олк ну ть
интен­
данта,
вырваться
из
его
ру к.
—
Бью- ут!
—
за в опил
метрдотель.
Подскочила
при­
слуга,
при
своих,
что
н аз ывает ся,
свидетелях
составили
п роток ол,
кот оры й
и
лег
в
основу
грозного
приказа
об
ис клю че нии.
Институт
бурлил:
в
перерывах
между
лекциями
только
и
разговору,
что
об
учиненной
над
Николаем
не­
справедливости.
В
ректорат
и
п арт ком
снов а
пошли
студенческие
деле­
гации.
За
Рубцова
вступились
известные
поэты.
На
волне
юбилейных
торжеств,
связанных
с
тридцати­
летием
института,
приказ
об
исключении
отменили.
Дело
передали
в
товарищеский
суд.
Тут
т оже
не
обошлось
без
передержек,
и,
всп ом иная
это
судилище,
до
сих
пор
испытываю
я
жгучее
чувство
стыда.
Пр ед седат ел ьст во вал
на
су дебно м
заседании
профессор
В одола ги н,
запомнивший
м еня
еще
по
вступительным
экзаменам.
Когда
прикрыли
очное
отделение
института,
Водолагина
и
м еня
снаряжали
в
Вешенскую
—
искать
защиты
у
Мих аил а
Александровича
Шоло хова .
То
ли
командировочных
в
кас се
не
хва ти ло,
то
ли
поняли
вдруг,
что
и
авторитет
классика
нам
не
подмога,
но
поездка
сорвалась...
Так
в от,
Рубцов,
без защи тн ый
и
раст ер ян­
ный
ст оял
на
сцене
ак тов ого
зала
и
слов а
не
мог
вымол­
вить
в
с вое
оправдание.
Сотни
гла з
были
устремлены
на
него.
—
Так
как
же
бу дем
жит ь
дальше?
—
после
длинно й
мор али
во прос ил
Водолагин.—
Ведь
вот
ест ь
же
у
нас
студенты...
ни
в
чем
подобном
не
замешаны.—
Ст рогим
взглядом
обвел
з ал.—
Вон ,
к
примеру,
Валентин
Сафонов.
Бедный
Коля
пролепетал
что-то
невнятное.
119

—
Что?
Не
слышу.
Громче!
—
настаивал
Водолагин.
—
Буду,
как
Валя
Сафонов,—
чер ез
си лу
выд а вил
Рубцов.
Я
готов
был
сквозь
землю
провалиться,
но
земл я
не
разверзлась
по до
мной.
А
довольный
результатом
Водо­
лагин
тотчас
отп усти л
Рубцова
со
с цены.
4
Николая
перевели
на
вечернее
о тделе ние,
выдворили
из
общежития.
Сердобольные
вахтерши
закрывали
глаза,
когда
поздним
вечером,
крадучись,
пр об ир ался
он
в
ст у­
денческий
наш
дом ,
чтобы
переночевать
у
кого-то
из
тов а­
рищей.
Комендант,
о днако ,
был
безжалостен.
—
Николай
Андреевич,—
пришел
я
к
нему,—
безвин-
но-напрасленно
че лов ек
страдает.
—
Сад итесь ,—
предложил
Палехин
и
затеял
длинный
разговор
о
Кил ьд ине,
памятном
ему
по
годам
войны,
о
флоте.
Р ас таял,
растворился
в
воспоминаниях,
гол ос ом
д рогн ул.
—
Та к,
говорите,
Рубцов
тоже
североморец?
—
не­
ожиданно
прервал
се бя,
и
в
голосе
его
сно ва
зазв ене л
м ет алл.
—
Самый
доподлинный.
Всю
службу
отм ота л
на
эсмин­
ц е--
—
Ведет
с ебя
как-то...
Ладно,
пу сть
зайдет.
—
Когда?
—
Да
хоть
сейчас.
Стремглав
бросился
за
Николаем,
отыскал
его
в
ка кой-
то
че рес чур
гомонливой
компании
и
пон ял,
что
прими­
рен ие
се годн я
не
сос тои тся:
не
пр ост ит
ему
Палехин
взъерошенного
в ида,
да
и
Рубцов
не
поне се т
повинную
голову.
Назавтра
и
послезавтра
т оже
ничего
не
вышло.
А
там
как-то
подзабылось
вс е,
и
опять
вспыхнуло,
и
сно ва
п од-
забылось.
Теперь
уже
в ряд
ли
кто
доподлинно
скажет,
сколько
раз
Рубцова
изгоняли
из
института
и
общежития,
сколько
раз
восстанавливали
в
пр ав ах.
Да
и
так
ли
важно
эт о,
так
ли
существенно?
Важнее
другое :
не дол гие
и
нелегкие
дни,
пр ожит ые
Рубцовым
в
Моск ве,
оказались
для
него
тем
же,
чем
бывает
за­
па л ьный
ш нур
для
динамита.
Энергия,
которая
годами
накапливалась
в
его
смятенной,
ищ ущ ей,
не
знающей
120

п окоя
душе,
вдруг
прорвалась
на ру жу,
пролилась
сти­
х ами.
Пер ед
Рубцовым
широко
открылись
две ри
редак­
ций
и
издательств.
Да
что
там
двери!
Сердца
читателей
доверчиво
распахнулись
ему
навстречу.
Критика
загово­
рила
о
нем.
Пришел
успех!
«Я ЛЮБЛЮ СУДЬБУ СВОЮ.. .»
1
Беда
многих
начинающих,
а
подчас
и
солидных
авторов
в
том ,
что,
о сед лав
однажды
п ров орного
конька,
они
десятилетиями
не
слазят
с
него ,
любимого.
Скачут
по
п роторен ной
дорожке,
благо
и
на пра вле ние
задано,
и
рука
набита.
Надежно,
удобно!
Сбегаю
с
геологами
в
та йгу
—
пою
про
та йгу
и
геологов.
П рока тят
м еня
в
самолете
—
творю
про
воздушный
ф лот.
Ино й
невз ыск ат ель ный
кри­
тик
еще
и
обласкает
за
преданность
т еме.
А
всмотреться
по глуб же
—
ме л ков одье,
перепевы
самого
себя.
Истинному
т алант у
так ая
позиция
пр е тит!
Творческий
опыт
Николая
Рубцова
скоротечен,
но
бога т
содеянным.
По эт
жил
в
непрестанном
ра з витии.
Мне
представляется
сегодня,
что
время,
отданное
Рубцовым
сознательному
творчеству,
можно
разд ел ить
на
три
п ери ода.
Шесть-семь
лет,
в ключа ющи х
в
себ я
г оды
флотс ко й
служ бы
и
последующих
скитаний
в
Ленингра­
де ,—
первый,
на ча л ьный.
Или,
то ч нее,
под готов и тельн ый .
Вт орой
период
—
пятилетка
в
Литературном
институте.
И
третий
—
те
по сл едние,
короткие,
как
мгновение,
три
с
половиной
года,
что
оставалось
ему
про жит ь
на
бе лом
свете.
Горь ки й,
гов оря
о
Есенине,
назвал
его
органом,
соз­
данным
п ри родой
исключительно
для
поэзии,
для
п иса­
ния
стихов.
В
какой-то
ст еп ени
это
определение
справед­
ливо
и
по
отношению
к
Рубцову.
Чем
бы
ни
занимался
он,
в
какие
переделки
и
передряги
ни
попадал,
он
не
у ста вал
и
не
переставал
творить.
Именно
московский,
или
—
применительно
к
страннической
его
натуре
—
л ит­
институтский,
период
я
скл он ен
считать
с амым
ярким,
самым
плодотворным
в
поэтической
раб оте
Рубцова.
Все
то
многое,
что
сделано
им
в
э ти,
с
62-го
по
67-й ,
годы,
сд ел ано
самобытно
и
неповторимо.
В
этом
ле гко
убедить­
121

ся
—
д ост аточн о
взять
в
руки
любой
сборн ик
Николая:
их
теперь
уже
немало
издано
по
стране.
Стержнем,
осно­
вой
каждого
из
них
остаются
стихи,
написанные
Рубцо­
вым
в
студенческие
годы,
частично
вошедшие
в
три
перво­
начальных
его
сб орни ка : «Звезда полей», «Душа
хр а­
нит»
и
«Сосен шум» (в этом же ряду,
пожалуй,
следует
упомянуть
и
крохот ную
«Лирику»,
увидевшую
с вет
в
Северо-Западном
книжном
издательстве
еще
в
1965 году).
2
Рубцов
отд ал
да нь
неизбежному
—
волнам
и
ска лам.
Захоти
он
и
дальше
пет ь
о
море,
кормиться
возле
во лны
—
пожалуй,
стал
бы
первым
в
ряду
поэтов-мари­
нистов.
И
первенство
это
давалось
ему
без
особого
труда.
«Я весь в мазуте,
весь
в
тавоте,
зат о
раб отаю
в
тралфлоте!»
«Старпомы ждут своих матросов .
Мо рск ой
жаргон
с
борта
на
борт
летит...»
«Потонула во тьме отдаленная
пристань...»
Что
ни
строка
—
все
чеканка:
свое
в идение
предмета,
с вои
буйные
краски
и
—
обязательная
чест но ст ь,
которую,
у вы,
в
нашей
маринистике
ин ые
бо йкие
авторы
не
без
успеха
подменяют
высокопарной
рит орик ой.
Жизнь
его
пос ле
службы
на
флот е
б ыла
далека
от
уюта
и
благ оп олуч ия ,
но
эта
неуверенность
не
убила
ро-
мантически-возвышенного
начала
в
ду ше
Рубцова.
По
стро­
чечной
сути
своей
он
остается
романтиком.
Но
романтик
вы рос
из
дет ск их
штанишек,
уже
не
волны
и
ск алы
влекут
его
в
поэзии
—
и ные
т емы
захватывают
воображение
Рубцова,
и ные
песни
ст ек ают
на
листы
бумаги
с
острия
его
пера.
Прежде
всего
он
пристально
вглядывается
в
деревню.
Он
переживает
с вое
—
после
долгой
разлуки
—
возраще­
ние
на
тихие
деревенские
улицы,
з асел ен ные
по
преиму­
ществу
добрыми,
исключительно
порядочными,
подчас
немного
чудаковатыми
жителями.
Это
возвращение
—
и
праздник,
и
печаль...
Из-за
боязни
превратить
свои
заметки
в
подобие
научного
тр актата
я
постараюсь
как
можно
меньше
пользоваться
цитатами,
даже
названия
стихов
приводить
не
стану :
они,
уже
сказано,
дост упн ы
каждому
читателю.
Думается
мне ,
о дна ко,
что
в
дере вн е
Николай
Михайлович
видел
и
любил
прежде
всег о
Рос ­
си ю,
Русь:
ее
н а чала,
теряющиеся
в
родниках
истории;
ее
людей,
ее
природу;
ее
величие,
славу,
б оль.
И
деревня
122

у
Рубцова
св оя
—
неповторимая
и
своеобычная,
он
изоб­
ражает
ее
не
в
глобальн ом
размахе
—
от
росинки
до
звез­
ды,
а
через
деталь,
через
образ,
через
кон к рет ное
явле­
ние:
кон и
в
ночном,
дряхлый
дед
на
печи,
перевоз
чер ез
речку,
забытое
кладбище,
сел ьск ая
школа,
древние
ст а­
ру шки ...
Масштабное,
всечеловеческое
—
в
обычном,
ря­
довом!
Все
мы
знаем
эту
иск онн ую
дер евн ю,
всем
нам
она
мила,
близка
и
дорога.
Не
потому
ли
так
будоражит
и
поднимает
нас
деревенская
поэзия
Николая
Руб цо ва?
Подчеркну,
что
деревня
у
Рубцова
во все
не
патриар­
хальна,
напротив
—
самая
современная,
самая
нынешняя.
Процесс
ее
обн ов лен ия
(или перерождения?) проистекает
постоянно:
Ах,
горо д
село
таранит!
Ах,
что -то
пой дет
на
слом!
Меня
все
те рза ют
грани
Меж
городом
и
с елом.. .
Вот
бы,
думаю,
из дать
отде льно й
книгой
все
стихи
Рубцова
о
деревне.
Только
о
деревне!
Да
со
строгим
соблюдением
хрон ол огии
—
по
годам,
как
по
вехам!
Как
с ла галось,
как
п е лось...
В
каком
бы
новом,
неожи­
данном
качестве
предстал
пер ед
нами
поэт!
3
Деревня
для
Рубцова
—
Родина,
Отечество.
Но
де­
р евня
—
и
странички
его
жизни,
судьбы.
Его
детство.
Становясь
ст ар ше,
мы
все
чаще
обра ща е мся
к
своим
истокам,
к
на чалу.
А
начало
у
Руб цо ва
горькое,
даж е
страшное: «Мать
умерла.
Отец
у шел
на
фронт.
Соседка
злая
не
дает
про­
ходу ...»
Служа
на
корабле,
пребывая
в
отно си те льн ом
благо­
п олуч ии
(одет,
об ут,
накормлен), он еще может тешить
се бя
стихами
о
несбыточном:
Скоро,
пе реполн ен н ый
любовью,
Обниму
в зво лнов ан ную
матъ...
Это
из
«Отпускного» .
Тут
не
только
сладкий
само­
обман
—
тут
заданность,
чужие
мысли.
Ка к,
скажем,
и
в
не
публиковавшихся
до
сих
пор
стихах
«Дан семилет­
ний
план».
123

Став
стар ше ,
снова
хле бн ув
ско р бей
и
лишений,
Руб­
цов
уже
н и когда
не
решится
сказать
заведомую
неправду.
И
все
чаще
будет
задумываться
о
детстве,
искать
се бя
в
нем.
Будет
м учи тель но
напрягать
память,
чтобы
—
через
годы
и
штормы
—
ра згл яде ть
лицо
по кой ной
матери.
Чтобы
сказа ть
о
ней
пронзительно
и
горьк о: «А где -то
ес ть
во
мгле
снего в
могила
ма мы ...»
Или
вспомнить
—
со
слезами
в
голосе
—
как
нес
он
«за гробом матери алень­
кий
свой
цветок».
С
детства
обд еленн ы й
теплом,
он
и
сам
очень
часто
скупится
на
тепло,
во
вс яком
сл уч ае,
на
вне шнее
его
проявление.
Одн ако
навстречу
радушию,
когда
оно
без
фа льши ,
неподдельно,
открывается
вес ь,
без
остатка.
Видел
я
его
таким
в
до машне й
—
пусть
и
в
чужих
ст е­
нах!
—
но
в
про ст ой
дом аш ней
обстановке,
среди
простых
людей.
Лучится
ответной
лаской,
искренен
и
чи с тосер­
дечен,
и
—
ни
едино й
колючки!
Сердце
сжималось
от
ра дости
и
боли,
к огда
видел
его
таким.
Счастливы
те
из
нас,
кому
долги е
г оды
сопутствуют
в
жизни
м ат ери!
4
Особняком
стоят
для
меня
стихи
Рубцова,
посвящен­
ные
русским
писателям.
Пушкин,
Гоголь,
Лермонтов,
Тютчев,
Ф ет,
Блок,
Есенин,
Хлебников...
Ка кие
тени
пот ре вож ил
Ни колай
Михайлович!
С
ка­
ким
предельным
лаконизмом
и
в
то
же
время
исчерпы­
вающе
гов ори л
о
каждом!
И
пусть
не
все
стихи
равно­
це нны,
но
вот
где
воистину
оправдалось
крылатое: «Крат­
кость
—
сестра
таланта!»
Имя
Пушк ин а
д орого
каждому
поэ ту
на
Руси.
И
к аж­
дый
—
искл юч ени й
нет !
—
хот я
бы
раз
в
жиз ни
писал
о
не м.
Хорошо
ли,
плохо,
дл инно
ли,
корот ко,
но
—
писал!
Пожалуй
что
втайне
каждый
и
пушкинский
сюр тук
при­
ме рял
на
себя .
Вполне
пр ост ит ель ная
дерзость,
ибо
плох
солда т,
не
мечтающий
стать
генералом.
Рубцов
с вое
отношение
к
Пушк ин у,
свое
понимание
Пу шк ина
выразил
всего-навсего
в
че тыр ех
с трока х:
Сло вно
зе рк ало
р усско й
стихии,
Отс то яв
назначенье
сво е,
124

О т разил
он
всю
ду шу
России!
И
погиб,
от раж ая
ее.. .
Это
—
не
эпит аф ия,
это
—
о
Пу шк ине
по
сущ ест ву!
Ле рмо нто в,
Гоголь,
Тютчев
яв лены
нам
вживе
—
знакомыми
в роде
бы,
хрестоматийными
сюжетами;
дуэль
одного;
приезд
в
столицу
друг ого;
пессимизм
и
нечело­
веческая
усталость
т ре тье го...
Но
ведь
как
я вле ны,
как
это
сделано
—
по-рубцовски
оригинально,
нео ж идан но!
Его
отношение
к
предтечам
свято,
но
и
собственное
дос тои нст во
он
б лю дет,
потому
что
уже
догадывается,
предчувствует,
что
и
сам
в
р ос сийско й
словесности
займет
далеко
не
последнее
место.
К
стихам
о
классиках
примыкают
стихи
о
современ­
никах
—
Дмитрии
Кедрине
и
Николае
А нцифер ове.
Кед рин ым
увлекались
мы
еще
на
флоте,
он
тоже
был
нашим
«открытием»
тех
лет:
стихи
и
поэмы
его
—
оче нь
ру сс кие,
очень
честные
—
нравились,
волновали,
как
во л­
новала
и
трагическая,
такая
нелепая
см е рть.
Анциферов,
окончивший
институт
ран ьш е,
ча сто
нав е­
ды вал ся
в
общежитие.
Помню,
однажды
в четв ером
соб­
рались
мы
в
комнате:
два
Николая
—
Анциферов
и
Руб ­
цо в,
да
мы
с
Эри к ом.
Поэты
устроили
что-то
вроде
состя­
зан ия:
читали
стихи
—
по
очереди,
через
од но го.
Н ачав
где- то
в
п олде нь,
выдохлись
только
к
позднему
в еч еру.
Да
и
не
потому
в ыд охлис ь,
что
стихов
не
осталось,
а
пото­
му,
что
голосов
не
стало.
Мы
с
бра том
ок аз ались
сквер­
ными
судьями:
так
и
не
решились
отдать
ком у -то
пальму
первенства.
Впрочем,
ребята
и
не
оч ень
на с та ива ли...
«Последняя ночь»
и
«Памяти Анциферова»
—
не
толь­
ко
глубокая
скорбь
по
бл и зким
ду хов но
людям ,
умершим
не
своей
смертью.
Это
—
автобиография,
это
—
о
себе,
о
том,
чему
предстояло
бы ть.
5
Понимаю,
что
беглые
мои
зам ет ки
не
исчерпывают
темы,
возможно,
не
очень-то
и
доказательны.
Но
что
и
ко му
нуж но
доказывать?
Каждый
из
нас
люб ит
поэзию
по- сво ему,
на
сво й
лад
и
воспринимает
ее.
Успех
Руб цо ва,
о
котором
я
об молв ил ся
выше ,
не
был
случа ен .
Слу ча йные
успехи
н ед олгов ечны .
Тут
—
напротив.
125

Он,
этот
успех,
был
п одгот овл ен
все м
т еч ением
его
жизни:
неустанной
работой
души;
смелостью,
с
которой
Николай
Мих а йлович
отринул
устоявшиеся
кан он ы,
первоначальные
уроки
и
пр ишел
к
своей
с ам обыт нос ти;
совестью
и
позицией
гражданина;
вдо хно в ением,
рождаемом
в
тяжком
труде.
Все
это
вместе
и
ес ть
талант!
Печ аляс ь
о
ра но
уш едше м
из
жизни
земляке,
Ва силий
Белов
сказал
на
страницах
газеты
«Советская Россия»:
«Жаль,
он
так
и
не
су мел
выстоять
перед
пагубной
ст рас тью...»
Жаль
—
и
Рубцова,
и
А нцифер о ва,
и
Блынского...
Но
вот
о
чем
под ум алось
мне
еще .
Все
мы,
и
я
в
том
ряду,
много
толк уе м
о
лишениях,
выпавших
на
д олю
Руб­
цова,
о
н е сча стьях,
хо див ших
за
ним
по
пятам.
А
ве дь
сам-то
он...
сам
он,
вид им о,
д ругой
д оли
и
не
желал.
С
этой
был
счастлив.
О
чем
со
вс ей
определенностью
и
сказал
в
своих
с т их ах: «Я люблю судьбу свою,
я
бегу
от
помра­
ч ений !..»
Никому
не
ведомо,
в
ка кой
ме ре
каж дый
из
нас
зависит
от
обс тоя тель ств .
Сл ож ись
жизнь
Рубцова
по-иному
—
может,
и
не
б ыло
бы
у
России
так ого
певца.
ПРЕДЗИМЬЕ
1
Вхождению
Рубцова
в
боль ш ую
литературу
содейство­
вал
«Октябрь» .
В
августе
шестьдесят
че тв ертог о
опу бли ­
ковал
его
п одб орку
из
пя ти
сти хотв орен и й.
Не
всякое
имя
молодого
поэта
запоминается
после
первой
публикации.
Рубцова
запомнили
сразу.
Если
не
по
имени,
то
по
ст иха м.
И
по
сию
по ру
в ижу,
как
в
Опалихе
ввалился
в
электричку
краснощекий,
словно
нарумяненный,
мужи­
чон ка
с
корзиной,
полной
ядреных
р ыжик ов.
Сел
на
с во­
бодное
место,
пристроил
корзину
на
коленях
и,
разводя
толстые
губы
в
блаженной
ухмылке,
заведенно
повторял:
—
Сапоги
мои
—
скрип
да
скрип...
И
видно
было ,
и
без
перевода
понятно,
как
музыка
рубцовских
стихов
ложится
в
лад
его
душевному
настрою.
126

Время
от
времени
у
дверей
общежития
появлялись
экзальтированные
девицы
или
дамочки
(и черт не разберет,
что
они
за
с ос ло вие !), приходившие специально « по см о т­
ре ть
на
Рубцова».
Комендант
и
вахтеры
хр ан или
бди­
тельность:
уж
к оли
сам
Маст ер
—
и
такое
с луч алось !
—
проникал
на
ночлег
через
окошко,
вс кар абкив ая сь
к
не му
по
водосточной
тр убе,
то
отношение
к
экзальтированным
особам
выражалось
в
ф ормуле :
не
пущать
и
гнать!
Умельцы
любую
кочк у
используют
для
з ак репл ения
достигнутого.
Коля
не
был
умельцем.
Славой
не
кичился,
не
ба хва­
лился,
д енег
не
берег.
Сам
щепетильно
честный,
по мни в­
ший
до
последнего
рубля
все
д олги
и
безукоризненно
возвращавший
их,
стеснялся
попадаться
на
глаза
тем,
к ому
д авал
в
долг.
Уже
и
ощути м ые
получая
гон орар ы,
жил
все
по
том у
же
п ри нц и пу : «Стукнул по карману
—
не
з ве нит ...»
Единственной
к орыс тью,
которой
одарила
Руб цо ва
раст ущ ая
популярность,
стала
возможность
почти
неогра­
н ич енно
путешествовать.
«Дух бродяжий»
н ик огда
не
уга­
сал
в
его
душе,
а
тут
вдруг
вспыхнул
с
н овой
сило й.
На­
долго,
никого
не
предупредив,
исчезал
Николай
из
обще­
жит ия.
—
Откуд а?
—
спросишь.
На зо вет,
откуда
вернулся.
Теперь,
за
давностью
ле т,
уже
и
не
припомню
всех
его
м ар шрутов .
Но
однажды
на
тот
же
вопрос
отв ети л
нестереотипным:
—
Ес ть
тут
од на
квартирка.
Отсиживался.
Ра ны
за­
лизывал.
Тогда
я
пропустил
мимо
ушей
эти
слова.
И
в спо мнил
о
них
гораздо
позже.
2
Жарким
летом
шестьдесят
шест ог о
го да
вер нулся
я
в
Москву
из
какой-то
командировки.
Студенческий
наш
п риют
на
Добролюбова
9/11 пустовал.
Стр анно
было
видеть
разверстые
двери
комнат,
голы е
койки
и
столы
за
ними,
кос ые
лучи
с олнц а,
лом а ющие ся
в
чреде
ок он.
Непривычный,
безжизненный
мир
в
доме,
обычно
полном
кипения
и
суеты.
Прошел
эт ажами
по
скрипящим
—
з аск р ипели
вдруг,
на
безлюдье-то!
—
паркетинам.
Чу!
Вот
и
голоса
в
угловой
комнате.
127

За
дверью
—
поэтическая
сход ка :
Коля
Ру бц ов,
Боря
Ши шае в,
Вася
Нечунаев.
Ведерный
бак
пива
на
столе,
в округ,
на
газетных
листах,
монбланы
жареной
ки льк и.
И
—
накал
страстей:
читают
по
кругу
стихи,
запивают
из
поллитровых,
прихваченных
у
ларька
кружек.
Я
присоединился
к
столу.
У
Ва си
Нечунаева
стихи
детские,
то
ес ть
для
детей.
Пос мотри шь
на
его
у стр аш ающе
голый
ч ереп,
на
скорбный
лик
мученика
и
аскета
—
и
не
хоче тся
в ери ть,
что
пер ед
тобой
одаренный
де тск ий
поэт.
А
п ослу шаешь
стихи
—
убе д ишьс я:
воистину
талантлив!
В
длинностроких
Бо р иных
стихах
гуляет
ветер.
То
е сть
обр аз
ветра
—
то
мя гко го
и
доброго,
то
беспо щадно г о
и
всесокрушающего
—
главенствует
в
них .
—
Ты
Луговского
н ачи талс я,—
сказал
я
ему .
Самолюбивый
Борька
оби д елся,
начал
задираться,
кричать,
что
срод у
не
ч итал
Лугов с к ого
и
читать
не
со­
бирается.
—
Он
одного
м еня
читает,—
нев есело
по шу тил
Кол я.
И
тихо
попросил:
—
Дай те
мне-то
сказать.
В
тот
де нь
и
услышал ось
впе рвы е
вот
это:
Я
буду
скакать
по
х олмам
задремавшей
Отчизны,
Не ве домый
сын
удивительных
во льн ых
племен!..
Читал
он
вяло,
невыразительно,
да
и
выглядел
не­
важно:
глаза
провальные,
скулы
обо стри ли сь,
гор бит ся;
в
замедленности
жестов
и
сло в
чувствуется
страшная
ус талос ть.
То
ли
по
этой
причине,
то
ли
еще
почему,
но
стихи
в
тот
де нь
мне
не
понравились,
почудилось
в
них
что-то
чужое,
наносное.
—
Тут
б ольше
Блока,
чем
Рубцова,—
сказа л
я
в
от вет
на
его
вопросительный
взгляд.
—
А
ты
свои
почитай!
Пос м отри м,
кого
там
больше
—
Блока
или
Луговского,—
распалясь,
петушком
вз в ился
Бори с. —
Ч то,
с лабо?
—
Слабо,
потому
как
давно
пишу
прозу.
Да
и
вообще
после
Пу ш кина
писать
стихи
считаю
за
подлость.
—
А
проза
после
Достоевского
—
не
подлость?
Н азр евал
ск анд ал
—
заурядное
я вле ние
в
нашем
много­
страдальном
доме.
Рубцов
выбрался
из-за
стола,
потянул
м еня
за
рукав.
128

—
Проводи
меня,
Валька.
—
Куд а?
—
Да
тут,
поблизости.
Боюсь
один
оставаться...
Оди­
ночества
боюсь.
Вышли
на
улиц у,
се ли
в
ма шину
и
по
ночной
сто­
лице,
пропетляв
переулками
и
закоулками,
при е хали
к...
До ст оев ск ому.
Ве лик ий
пи с атель,
сутулясь,
стоял
на
поста­
менте:
голову
склонил,
ру ку,
как
мне
показалось,
прижал
к
обнаженному
сердцу.
Купы
деревьев
теснились
за
ним,
и
тихий
шум
листвы
пох о дил
на
при глушен н ый ,
при­
д авл енный
стон.
Любое
слово,
сказанное
нами,
б ыло
бы
в
эти
минуты
кощунственным.
Так
и
стояли
—
молча.
Долго
стояли.
А
потом,
миновав
какой-то
грязный,
неухоженный
дв ор,
опять
же
грязным
к ори дором
и
в
кромешной
тьм е
поднялись
в
грязную,
обшарп а нн ую
квартиру
с
го­
лыми
стенами.
Все,
что
бы ло
там,
мнится
мне
теперь
сумбуром,
если
не
кошмаром:
наваждение
стихов
и
прозы,
воспоминания
о
службе
на
флоте,
сп оры
—
чаще
беспредметные,
ни к­
чемные,
и
снова
стихи,
стихи,
стихи...
Зн аю,
с ти хотв орен ие
«В гостях» («Трущобный двор .
Фигура
на
угл у.
Мерещится,
что
это
Достоевский...»)
написано
в
другом
городе
и
по
др угому
по во ду.
Но
ког да
перечитываю
его
—
испытываю
жуткое
ощ ущ ение
досто­
верности
тогда ш не го
нашег о
д олгого
сидения.
Все
было
размыто:
г ра ница
между
светом
и
тьмой,
ре альн ос тью
и
фантазией,
кошмаром
и
явью,
поэзией
и
прозой...
Существовали
они
в
Мос кв е,
да
и
теперь
существуют
и
тр ущ обный
тот
дв ор,
и
конкретный
поэт
—
хозя ин
«притонного жилища», и его издерганная подруга:
А
перед
ни м,
к ому- то
подражая
И
суетя сь,
как
все
по
городам,
Сидит
и
курит
же нщ ина
чужая...
—
Ах,
поче му
вы
курите,
мадам!
В
эт ом
обшарпанном,
грязном
доме,
по
со седству
с
Достоевским,
и
вынужден
был
скрываться
Николай
Ми­
хай лов ич
в
те
дни,
когд а
уж
во все
некуда
было
податься.
Р асс казы ва ют,
что
хозяин
той
стра н ной
квартиры,
не
без
помощи
своих
многочисленных
друзей,
сейчас
представляется
благодетелем
Рубцова.
5—82
129

Нужно
ли?
Однажды,
уже
осенью,
в
начале
по сл еднег о
для
не го
учебного
года,
Рубцов
пришел
ко
мне ,
чтобы
сказать:
перечитал
всего
Бл ока
и
не
на шел
ничего
похожего
на
те
св ои
стихи
—
«Я буду скакать по холмам задремавшей
Отчизны...».
И
я
с
легким
сердцем
признался,
что
был
не
прав,
что
в
тот
жарк ий
и
душный
де нь
не
иначе
как
бес
попутал
меня...
3
Я
наме рен но
вынес
в
название
этой
главы
неласковое
слово
«Предзимье».
Бессребреник
и
вечный
странник,
после
окончания
института
скитается
Рубцов
по
градам
и
весям
Ро ссии ,
ниг де
не
задерживаясь
надолго.
То
ли
от
чего-то
бежит,
то
ли
чего-то
обр ест и
жажд ет.
А
че го
—
покоя?
Не
для
не го
покой.
Со
слезами
на
глазах
поет
он
под
ги тару
«Прощальную
песню»:
Чтобы
де вочк а,
ку клу
качая,
Ник ог да
не
сидела
одна.
—
Мама,
мамочк а!
Ку кла
какая!
И
мигает,
и
плачет
она...
П оет
—
и
сам
пла чет.
Где-то
т ам,
на
Севере,
в
родных
ему
местах,
жд ет
его
девочка.
Дочь.
И
мать
этой
девочки
ждет.
А
он,
ежели
и
проговорится
о
том,—
скупо,
нехотя:
—
Ес ть
там
одна
же нщина . ..
Те бе
неинтересно.
Постоянно
окруженный
«телохранителями»
из
числа
не
шибко
преуспевающих
в
поэзии,
в
минуты
душевного
разлада
он
бежит
от
ни х,
ищ ет
спасения
в
одиночестве,
но
и
долгое
одиночество
страшит
его.
Помню,
встрепан­
ный,
перепуганный,
ворвался
он
в
редакцию
жу рнал а
«Молодая гвардия»:
—
Спрячь,
меня
там
Ф-н
преследует.
Ф-н
был
из
ка тег ории
пр ожже нных
дельцов:
грузный,
по седев ший
прежде
в рем ени,
в
очках
с
серебряной
о прав ой,
он
с
тр еско м
завалил
творческий
кон к урс
в
Лите­
ратурный
институт,
жил
в
Москве
без
проп ис ки
и
налов­
130

чился
зат аск ив ать
Рубцова
в
разные
сомнительные
компа­
нии ,
где
за
вино
и
за ку ску
Николай
должен
был
читать
стихи
и
бренчать
на
ги та ре.
Я
вышел
в
кори дор,
сказал
Ф-ну,
что,
есл и
когда-либо
увижу
его
возле
Рубцова,
сломаю
ему
шею.
Злодей
ре ти­
ров а лся,
но,
думаю,
еще
не
раз
затягивал
Николая
в
св ои
па учьи
сети.
А
вот
вдали
от
шума
городского,
на
светлых
про ст о­
рах
Ру си
Рубцов
отходил
душой,
оттаивал,
на
какое-то
вр емя
становился
самим
собой
—
ул ыб чивым
и
про св ет­
лен ным.
На
какое-то
в р емя!..
Вспоминаю
Кол ин
приезд
в
Рязань,
во все
неожидан­
ный
и
зат ея нный
им
ради
Е сенин а
—
в
Константиново
поездки
рад и.
Бы ло
это
в
марте
1968 года .
Я
к
тому
време­
ни
работал
в
редакции
областной
газеты
«Приокская
пр ав да».
Таял
снег,
ду ли
пронзительные
ветра.
Подняв
в орот­
ник
па льто
и
кутая
шею
в
шарф,
Рубцов
ход ил
по
сырым
улица м
и
сокрушался,
что
не
с охран ил ось
зримых
при­
мет
пребывания
Есенина
в
городе.
Поздним
веч еро м,
т оч нее,
в
ночи
даже,
пришли
мы,
несколько
человек,
на
т е ррит орию
кремля
—
к
могиле
Полонского.
И
дол го
стояли
у
хлипкой
ре шетки,
отгоро­
дившей
от
нас
мраморную
глыбу
надгробья.
А
потом,
отвалив
в
сторону
от
заповедника,
бредя
по
колено
в
громыхающем
снегу,
наткнулись
мы
на
гор у
ящиков
—
выброшенную
за
не на доб нос тью
магазинную
тару.
Колина
душ а
исстрадалась
по
живому
пл амени ,
по
теплу.
Достал
из
кармана
спич ки.
—
Запалим
кост е р,
мужики.
Синие
т ени
падали
на
хруст ки й,
подмороженный
снег,
передвигались
вокруг
огня,
а
нам
б ыло
в есело ,
хоро шо
было,
и
мы
читали
стихи.
Весна
пья нил а.. .
Впрочем,
не
обошлось
и,
стр ого
гов оря,
без
э к сцессов .
Стихотворец
С-н,
вс егда
не
в
мер у
суетливый
и
хме ль­
ной,
кажется,
с
рождения,
желая
понравиться
Рубцову,
затеял
читать
что-то
нес ус вет но
нуд но е,
выматывающее
душу.
Читал
он
с
подвывом,
замогильным
голосом.
Коля
ве жливо
прослушав
одну
или
две
с троф ы,
р езко
взмахнул
рукой:
—
Хв атит ,
у ймись .
Ты
безнадежный
графоман!
С-н,
обычно
ершистый,
поперхнулся,
сму щ енно
умолк,
не
осм ел ился
возражать.
Да
и
что
тут
возразишь,
к оли
131

голая
правда!..
Вступиться
за
него
тоже
никто
не
по же лал.
Костер
наш
п рогоре л
лишь
к
утру.
Так
п олучи лось,
что
поехать
в
Константиново
я
с
Николаем
не
мог
—
предстояла
мне
срочная
командировка
совсем
в
д ругом
направлении.
Позвонил
ребятам
в
р едак­
цию
рыбновской
районной
газеты,
попросил,
чтобы
встре­
ти ли
самым
достойным
об раз ом.
А
по ехал
с
ним
мой
бра т
Эрнст,
в
то
время
ответственный
секретарь
областной
писательской
организации.
Простились
мы
у
меня
дом а
—
за
чашкой
ча я,
под
гит а рный
перезвон
и
трогательные
Колины
песни.
В
Константинове,
рассказывали
мне,
Коля
был
угрюмо
с осре доточе нн ым
и
резким,
экскурсовода
слу ша ть
не
по­
ж елал
—
по
ком на там
музея
хо дил
в
одиночку,
вздрагивая,
испуганно
оборачивался
на
каждый
звук:
кашлянет
ли
кто-то,
ступенька
скрипнет...
О
чем
он
думал
в
те
минуты
—
можно
только
догадываться,
сочи ни ть
нельзя...
—
А
Кол я
обиделся
на
тебя,—
сказа л
Эрик.—
За
то,
что
в
Константиново
не
по ех ал.
Хотелось
ему
к
Есенину
вместе
с
тобой...
Знать
бы,
как
оно
в
скором
в ре мени
обернется,—
наплевал
бы
я
на
ту
командировку,
на
производственную
дисциплину!
Да
ведь
все
думаем,
что
живем
вечно...
ОБОРВАЛАСЬ
ПЕСНЯ
1
Страница
из
записной
книж ки:
«24 января 1971 г .,
Рязань.
Странное
и
не п онят ное
творится
в
природе:
с
19 янва­
ря,
вмес то
положенных
крещенских
морозов,
отте п ель,
ка­
кие
только
во
второй
половине
марта
бывают.
Дожди,
море
в оды
под
ок на ми,
температура
пл юс
один,
пл юс
два
гра дус а.
А
вчера
плакал.
В
«Литературной России»
п рочи тал
«Слово прощания»
—
ум ер
Колька
Руб цо в.
И
работать
не
могу
—
все
о
нем
думаю,
и
настроение
препаршивое.
У мер
он
19- го.
Представляю
его
в
гробу
—
маленького,
о биж енно го
на
к ого -то.
На
жизнь,
может?..»
132

Вот
и
сейчас,
к огда
переписываю
эти
строки,
ком
п од­
к атыв ает
к
горлу.
Боря
Шишаев
узнал
о
смерти
Рубцова
в
М ос кве.
И
стремглав
пол ете л
в
Вологд у.
Успел
на
похороны.
И
ра сск азы вал
о
не м,
лежащем
в
гробу
так,
как
мне
и
представлялось.
Только
уточнял:
на
гу бах
тихая
улыб­
ка
стыла.
Словно
бы
простил
всех.
Боря
—
мистик
по
натуре.
2
За
год
до
своей
кон чин ы
Коля
предрек:
Я
умру
в
кр еще нски е
мороз ы ,
Я
ум ру,
когда
трещат
березы...
Пр и нято
с чит ать,
что
такие
горькие
предвидения
—
удел
больших
поэтов.
Но
Рубцов
вовсе
не
искал
смерти
—
он
хотел
жить.
В
письме,
полученном
мн ою
весной
1975 года,
И горь
Пантюхов
ра сск азыв ал
о
неожиданной
встрече
с
Николаем
на
безлюдном
Чуйском
тра кте,
вблизи
Мон голи и.
«Мы
е хали
от
границы
с
редактором
алтайской
«молодежки»
Ю рой
Майоровым
и
вдруг
увидели
дв ух
—
таких
ре дких
в
здешних
местах
—
голосующих
п арней ,—
п исал
Игорь.—
Одним
из
них
был
Колька.
Мы
обнялись,
и,
едва
заб р ав­
шись
в
газик,
он
начал
чи тат ь,
видно,
только
что
ро жд ен­
ную
«Дорогу»
—
почему-то
она
не
во шла
в
«Сосен шум»,
но
две
строки
из
нее,
наполненные
рубцовской
св ет лой
грустью,
звучат
у
меня
в
ушах
и
сердце
до
сих
пор: «Здесь
первый
челов ек
п рои зоше л,
и
больше
ничего
не
происхо­
ди т...»
Эта
встреча
дв ух
поэтов
—
бывших
м оря ков
случилась
как
раз
во
время
поездки
Рубцова
па
Алтай,
гостевания
его
в
доме
добросердечной
М атр енк
—
сестры
Васи
Не-
чунаева.
О
поездке
на
страницах
сборника
«Воспоминания
о
Рубцове»
в
оче рке
«Его беспокойная пристань»
рас­
сказывает
Борис
Ш иш ае в: «Я узнал потом,
что
поездка
б ыла
для
него
бла готв орн ой :
Ни колай
много
ез дил
по
краю,
отдыхал
и
писа л.
Когда
мы
встретились
снова,
он
был
гораздо
уравновешеннее...»
Но
вернемся
к
письму
Пантюхова.
«А потом
—
наш а
предпоследняя
встреча
в
Архан­
гел ьск е,
в
декабре,
кажется,
семидесятого
на
выездном
133

секретариате
РСФСР,
где
в
досиня
прокуренном
номере
гостиницы
мы
до
смерти
читали
стихи.
Коль ка
вытащил
из
ка р мана
только
что
вышедший
сборник
«Сосен шум»
и
протянул
мн е:
—
На,
на
п а мять...
—
Так
нар ис уй
что-нибудь...
—
А
я
еще
помирать
не
с об ираюс ь...
Так
и
стоит
у
м еня
этот
с бо рник
без
а в тогр аф а...»
Дальше
Пантюхов
повествует
и
о
по сл едней,
«как
всегда,
неожиданной
встрече»
с
Нико л аем
—
во
дворе
Литинститута: «Стоял солнечный,
предвесенний
какой-то
день.
Кол я
был
какой-то
светлый,
аккуратно
застегнутый,
тихий.
И
после
обы чны х: «Как ты?
Где
ты?
Что
ты?» —
он
вдруг
без
в с якого
п е рехода
с прос ил:
—
Слушай,
Игорь,
а
ты
не
знаешь,
по чему
нынче
у
нас
в
Вол огде
на
п лоща ди
так
много
воро н?
Много-
много,
как
н ик огда ...
Я
ра с хохот алс я:
«Спроси,—
гов орю,—
ст арик ,
чег о-
нибудь
попроще...
Я
и
в
В ологд е- то
никогда
не
бы л...»
Тут,
конечно,
ничего
не
при д ум ано:
таким
он
и
б ыл,
Ко ля
Рубцов,—
неожиданный
в
своих
словах
и
поступках,
как
и
в
сво их
стихах
—
неожиданный.
Тихий
философ
по
нату ре ,
Рубцов
много
размышлял
о
жизни
и
смерти.
И
много
писал
об
этом.
И
ко неч но
же,
старался
увидеть,
прозреть,
что
там
—
за
по след ней
че ртой ?
Ум ер,
как
и
заг ады ва л,
на
крещенье.
Одного
не
уга­
д ал:
про
м ороз ы.
Именно
в
тот
черный
день
—
19 янва­
ря
—
грянула
оттепель
с
дождями.
3
Преподаватель
школы
милиции
Лидия
Абрамовна
Токарева
подробно,
под
впечатлением
ли чно го
знакомства,
рассказывала
мне
об
убийце
Николая.
О
мот ив ах,
якобы
толк ну в ших
на
убийство.
Не
нахожу
нужным
воспроизводить
здесь
этот
рас ­
сказ.
Мотивы
—
светомаскировка,
сказки
для
на ив ных
и
легковерных.
Для
меня
несо мнен но
одно:
убивали
талант,
ду шу
русскую
убивали.
Нашлась
в
том
обильном
стаде
ворон
и
самая
черная...
134

4
В
ию ле
1982 года я приехал в Североморск.
П адал
снег,
кружил
метелью,
заби в ал
ды хан ие
и
в згл яд.
Североморска
я
не
узнал,
хо тя
он
и
снился
мне
ча с­
тен ьк о.
Кр асавцем
сн и лся.
На
месте
быв шег о
нашего
—
деревянного,
с ерен ьк ого
—
открылся
вдруг
но вый
каменный
гор од
—
добрый
моло­
дец
и
под
метелью
расцвеченный
во
все
цве та
радуги.
Высоченные
до ма
на
вечной
мерзлоте.
Надежные
бетонные
причалы
взамен
былых
—
дере­
вянных,
уныло
поскрипывающих.
Могучи е
корабли...
Впрочем,
корабли
и
у
нас
б ыли
что
на до!
В
отделе
культуры
с олидн ого
учреждения
мен я
не­
верно
пон яли .
Прознав,
что
мы
с
Ни ко лаем
когд а- то
печ а­
т ались
во
флотс кой
газете,
реши ли
н еме для
помочь
де­
лом .
Сн яли
телеф он ную
трубку,
наб р али
номер
редакции
и
попросили
к
аппарату
Николая
Миха йл ович а
Рубцова.
Мне
стало
не
по
себе,
поднялся
и
вышел
из
отдела.
После
корил
се бя
за
несдержанность.
Чем
она
прови­
нилась,
та
услужливая
да мочк а
с
си гаре той
в
крашеных
губа х?
Порыв
ее
был
искр ен ний,
чистосердечный,
а
что
не
читала
Рубцова,
не
зна ет
о
нем
—
так
это
не
вина
ее,
а
может,
б еда.
Живут
же
и
благоденствуют
на
белом
св ете
лю ди
иного
толк а.
При
жи зни
поэта
хулили
его,
как
могли,
по д­
вергали
гонениям
и
притеснениям,
а
теперь
вдруг
выстав­
ляю т
се бя
ценителями
его
по эз ии,
пр ижиз нен ными
друзь­
ям и.
Статейки
о
нем
печатают,
и
ничего
—
сход ит...
Та
малосведущая
дамочка
—
анг ел
в
сравнении
с
ни ми.
5
После
смер ти
Николая
написал
я
стихи.
В ряд
ли
ког да
еще
обр ащусь
к
ри фмам,
не
мое
это
дело,
но
те
стихи
хочу
привести
здесь.
135

Памя ти
товарища
Я
бу ду
ск ак ать
по
хо лмам
задре мавш ей
Отчи зн ы. ..
Н.
Рубцов
То
ль
от
кнута,
то
ль
от
лихой
погони
В
суровый
день,
в
хо лодн ый
день
зи мы
Навеки
ускакали
на ши
к они
За
снежные,
высок ие
холмы.
Попробуй
догони
каурку
с
си вко й!..
Будь
все х
хитрей
—
и
то
не
превозмочь,
Лиш ь
ржанья
неу емно го
обрывки
Над
сонным
полем
тихо
носит
ночь.
И
оттого
мне
стр анно
и
досадно,
А
попросту
ск аз ать,
печально
мне ,
Что
не
промчится
больше
по зд ний
вса д ник
Лихим
аллюром
по
родной
стране;
Что
там,
где
было
вс ех
начал
начало,
Куд а
не
раз
мы
устремляли
взор,
Ми гнул
у
корабельного
причала
Прощально
одинокий
семафор.
Судьба
ли
то?
Досадная
ль
оплошка?
На
этот
счет
немы
твои
стихи.
Вон
северная
яг ода
—
морошка,
Не
сорванная,
падает
во
мхи.
Умчались
ко ни
—
нет
им
укор от а,
И
ржанье
их
растаяло
во
мгле ,
Но,
слава
бог у,
зельем
приворотным
Тво е
ос тал ось
слово
на
земле...
6
В ели чай ший
так т
и
трогательную
му дро сть
проявили
земляки
Н ико лая
Мих а йлови ча
Рубцова,
начертав
на
памятнике
ему
строчку
из
«Видений на холме»:
Россия,
Русъ!
Хр ани
себя,
храни!..

ГЛЕБ
ГОРБОВСКИЙ
ДОЛГОЖДАННЫЙ
ПО ЭТ
Николай
Рубцов
—
поэ т
долгожданный.
Блок
и
Есенин
были
по сл едни ми,
кто
очаровывал
читающий
мир
поэ­
зией
—
непридуманной,
орган иче ск ой.
Полвека
прошло
в
поиске,
в
изыске,
в
утверждении
многих
форм,
а
также
—
ист ин.
Большинство
из
найденного
за
эти
годы
в
русской
поэзии
позднее
рассыпалось
прахом,
к ое- что
о село
на
ее
дно
интеллектуальным
осадком,
сд елал о
стих
гуще,
эруди­
рованнее,
изящней.
Время
от
времени
в
огромном
х оре
советской
поэзии
зву ча ли
голоса
яркие,
неповторимые.
И
все
же
—
хотел ос ь
Рубцова.
Т ребо вал ось.
Кислород­
ное
голод ани е
без
его
стихов
—
надвигалось...
Долгождан­
ный
поэт.
И
в
то
же
время
—
неожиданный.
Увидев
его
впервые,
я
забыл
о
нем
на
друг ой
ден ь.
От
его
вне шност и
не
исходило
«поэтического сияния».
Трудно
бы ло
пове­
рит ь,
что
та кой
«мужичонко»
пишет
стихи
или,
что
теперь
стало
фактом,
будет
прекрасным
рус ск им
поэтом...
Неожи­
данный
поэт.
В
самом
начале
шестидесятых
годов
про жива л
я
на
Пушкинской
улице
—
угол
Невского
—
возле
Московского
во кза ла.
И,
есте ств енно ,
дом
мой
был
прох одн ым
дв о­
ром .
«Зал ожидания»
—
прозвали
друзья
мою
ком м ун аль­
ную
квартиру,
где
в
десятиметровой
комнатенке
порой
со­
биралось
до
со рока
чело ве к...
Пришел
однажды
и
Николай
Рубц ов .
Читал
св ои
морские,
рыбацкие
стихи.
Чи тал
зл о,
напористо,
с
вызовом.
Вот,
мол,
вам,
интеллигенты
блед­
нолицые,
к нижни ки
очкастые!
Сох рани лась
и
запись
магнитофонная
того
времени.
Ее
сделал
Борис
Т а йгин,
137

собиратель
голосов
и
рукописей
многих
начинающих
по­
этов
той
по ры.
А
внешне
Николай
на
людях
всегда
как
бы
стеснялся
привлекать
всео бщее
вн имани е.
Вещал
из
уголка,
из-за
чьей-нибудь
спины.
Ст ихов
тогда
читалась
масса,
поэ ты
шли
кося ко м.
Одно
только
литобъединение
Горн ого
института
выпл ес­
нуло
до
деся тк а
интересных
поэтов.
И
гол ос
Рубцова,
еще
не
наш едшег о
своей,
корневой,
драматической
темы
Ро д ины,
Рос си и,
т емы
жизни
и
смерти,
любви
и
от ча янья,
тогдашний
г олос
Рубцова
тонул
в
ок руж аю щих
его
голо­
с ах.
И
это
—
закономерно.
В
Ленинграде
Рубцов
был
в
какой-то
мере
чужа ко м,
пришельцем.
Одн ажд ы
привел
с
собой
брата
с
гармошкой.
И
мы
все
пошли
в
о дин
из
ленинградских
садиков,
сели
на
лавку
и
стали
играть
на
гармошке
и
пе ть
песни.
Городские
лю ди
на
нас
с
ин тере ­
сом
смотрели.
А
Ко ля
не
мог
ина че.
Ему
так
хотелось:
щего льн уть
гармозой,
сев ерно й
частушкой
или
моряцким
гимном
—
«Раскинулось море широко»...
Он
таким
обра­
зом
за я влял
в
городе
о
себе,
сохраняя
в
себе
свое,
тамош­
н ее,
н арод ное ...
Одн ажд ы
он
пришел
ко
мне
на
Пушки н ск ую
и
ска­
зал,
что
посвятил
мне
о дно
стихотворение.
Что
ж,
было
даж е
приятно.
Значит,
Ко ля
и
во
мне
что-то
нашел.
Ну
читай,
говорю,
ежели
посвятил.
И
Ко ля
п рочел
«Тру­
що бный
д вор,
фигура
на
уг лу ...»
Стихотворение
тогда
наз ыв алось
«Поэт»
и
сод ер жало
гораздо
боль ше
строф,
нежели
в
ныне шней,
посмертной
редакции.
И
за кан чив а­
лос ь
оно
как
буд то
бы
по-другому.
Однако
не
это
гла в­
н ое.
Главное,
что
стихи
взволновали,
да же
потрясли
своей
неожиданной
мощью,
рельефностью
образов,
драматизмом
правды...
И
Ко ля
для
мен я
перестал
быть
про сто
Колей.
В
моем
м ире
возник
п оэт
Николай
Рубцов.
Это
был
праздник.
Николай
Рубцов
был
д обры м.
Он
не
имел
иму щест ва.
Он
им
всегда
д елил ся
с
окружающими.
Деньги
тоже
не
прятал.
А
по лучк а
на
Кировском
заводе
доставалась
не­
легко.
Он
работал
шихтовщиком,
грузил
м ет алл,
напрягал
мускулы.
Всегда
хотел
ест ь.
Но
ел
мало.
Ограничивался
бутербродами,
студнем.
И
чаем.
Супы
отв ерг ал.
Помню,
пришлось
мне
заночевать
у
него
в
об щежи ти и.
Шесть
коек.
Одн а
оказалась
св о бодно й.
Хозяин
отс утс тв о­
вал.
И
мне
пр е дло жили
эту
койку.
По мню,
как
Рубцов
беседовал
с
кастеляншей,
пояснял
ей,
что
пришел
ноче­
138

вать
не
просто
человек,
но
—
поэт,
и
потому
нео бхо дим о
—
не пременно !
—
сменить
бель е.
С
Николаем
мы
расстались,
когда
он
уех ал
в
М оск ву,
в
Литинститут.
Я
учиться
там
не
хотел.
И
дороги
на ши
н ад олго
разошлись.
Я
был
сл иш ком
занят
самим
собой,
своими
стихами.
И
пр ов орон ил
взлет
поэта.
Второе
рож­
дение
Рубцова.
Не
секрет,
что
многие
даж е
из
общавшихся
с
Нико­
ла ем
узнали
о
нем
как
о
бол ь шом
поэте
уже
после
см ерт и.
Я
не
искл юч ение .
Но
мне
от
э того
не
сты дн о.
Мы
горели
од ним
огнем,
одними
заботами.
Хотя
и
под
разными
кр ы­
шами,
но
под
одн им
небом
—
рус ск им
небом.
И
м еня
по­
щадила
жизнь,
а
его
—
ис крош и ла.
Подарив
чу ть
позже
бессмертие.
Созданное
его
тру дом.
Его
талантом.
Его
любовью
к
Р од ине,
к
ее
слову.
Мы
расстались,
но
мы
—
рядом.
Вот
они,
его
«Подорожники»,
его
«Сосен шум»,
его
«Зеленые цветы».
Я
протягиваю
руку,
и
глаза
каса­
ют ся
Рубцова,
души
его
неж но й,
опаленной,
но
всегда
—
живой.
Популярность
поэзии
Николая
Рубцова
среди
людей,
читающих
ст ихи,
не
затухает.
Скорее
—
наоборот.
По­
пулярность,
возникшая
почти
сраз у
же
после
гибели
поэта,
теперь
перерастает
в
п рочн ую
закономерность
приятия
руб цов с кой
музы
как
бесспорно
истинного,
усто­
явшегося,
по чти
классического.
Лирика
по эта
издается
теперь
в
сам ых
разнообразных
с ери ях,
рубриках,
б иб лио­
течках.
А
ведь
поэта,
о
котором
иде т
речь,
не
стало
совсем
недавно.
И
вся-то
его
сиротская,
детдомовская
поначалу
жизнь
длилась
немногим
боль ше
тридцати
лет.
И
роди лс я
он
не
в
конце
прошлого
литературного
и
даж е
не
в
начале
нынешнего,
блоковского,
века,
а
в
самом
разгаре
нашей
Советской
эпохи.
И
вдруг
—
чуть
ли
не
классик!
Почему?
Ве дь
на
наших
глазах
промелькнуло
множество
ин те рес­
ных
сти хотв орце в ,
заполонивших
сво ими
сочинениями
сотни
и
сот ни
томов.
А,
скажем,
к
библиотечке
«Поэти ­
ческая
Россия»
или
«Поэтической библиотечке школьни­
к а », где нынче издается Николай Рубцов,
их
даже
близко
не
подпускают.
Почему?
Чтобы
ответить
на
эти
вопросы,
нео бх одимо
отли ча ть
Поэзию
от
ее
заменителей.
П од линное
от
поддельного.
Во
все
исторические
периоды,
по
кра йн ей
мере,
от
начала
пись ме нно ст и,
а
не
только
в
ныне шн ие
высокоэрудиро­
ванные
времена,
с очин и тели
делились
на
два
раз ряда:
139

на
вл адельц ев
литературных
способностей
и
на
обла­
дателей
поэтического
дарования,
дара,
как
говорили
п реж де.
Овладеть
у мени ем
слагать
стихи
—
не
такая
уж
тру д­
ная
или
безнадежная
з ад ача.
Этому
процессу
сейчас
способствуют
миллионные
тиражи
поэтических
изданий,
радио,
телевидение,
где
ст ихи
читают
и
взрослые,
и
дети,
и
даже...
выч ис лит е льные
м ашин ы,
кот оры е
попу т но
горазды
и
сами
нечто
забавное
соч ин ить.
Теперь
отличить
подделку
от
правды
в
ст ихосл ожен ии
могут
только
очень
чуткие,
я
бы
с казал ,
тала нтли вы е
читатели,
а
также
—
Время.
Да,
лишь
о но,
бесстрастное
Время,
способно
пр о­
сеять,
взвесить,
подвергнуть
дух овном у
ан али зу
все
сотво­
ренное
людьм и
впопыхах,
в
дв иже нии
их
по
жи зни.
И
в
итоге
на
полк у
Времени
(а не библиотеки!) наконец-
то
ставится
книжечка,
или
картина,
или
нот ная
тетрадь,
а
то
и
голос
пев ца,
вообще
—
нечто
свое,
уни ка льн ое,
неповторимое,
иногда
внешне
как
бы
прод олж ающее
неки й
ряд,
скажем,
Кольцов
—
Ни ки тин
—
Есенин.
Или
друг ой
ряд,
скажем,
Тютчев
—
Фет
—
Блок...
Продол­
жа ющее
в
развитии,
а
не
в
уподоблении
рабском.
Знаю,
что
многие
из
критиков,
а
такж е
собратьев
мо их
по
перу,
рассуждая
при
случае
о
поэтической
су дьбе
Николая
Рубцова,
ср азу
же
причисляют
его
чут ь
ли
не
к
апологетам
Есенина.
Н аивна я
несправедливость.
Преодолимая
близорукость.
Рубцов
жил
в
свое
время,
Есенин
—
в
свое.
То,
что
ощ ути л,
вы ст р адал,
впитал
своим
дарованием
один,
не
мог
до
него
выстрадать,
ощутить
другой,
каким
бы
провидцем
последний
ни
оказался.
Чу в­
с тва
—
ин дивид у а льны.
Мо жно
исповедовать
одн и
и
те
же
и деи:
устремления
м ысли,
но
восторгаться
или
страдать,
возгораться
и
га сн уть
каждый
обречен
са м остоят ел ьно.
И
здесь
нужно
четк о
отделить
одно
понятие
от
другого:
п он ятие
школы
и
поэ ти чес кой
суд ьбы,
нутряной
сути
поэта,
что
всегда
це лос тна,
всегда
первозданна.
Тихая
моя
родина!
Ив ы,
река,
соловьи...
Матъ
моя
з десь
пох ороне на
В
детские
годы
мои...
Эта
музыка,
инт она ция
слов
—
выстрадана.
Так
писат ь
мог
только
од ин
человек,
а
им енно
—
Николай
Рубцов.
Это
его
кровные
слова,
его
есте ств енно е
состояние
души.
140

До
конца,
До
тихого
кр еста
П усть
ду ша
ост анет ся
чист а!
Ил и:
Россия,
Русь!
Храни
себ я,
храни!
Смот ри,
опять
в
ле са
твои
и
долы
Со
в сех
сторон
нагрянули
они
—
Иных
вре мен
татары
и
мон голы .
Так
написать
мог
только
истинный
поэт,
живший
болью
своей
эпохи,
па тр иот
з емли
родн ой
в
самом
в ысок ом
смысл е
э того
слова,
потому
что
мысль
«храни»
перерастает
здесь
рамк и
личн ого
и
даже
—
отчего.
Сохраняя
любовь
и
па­
мя ть
к
сво ему
изна ч а льно му,
к
родимой
деревеньке,
го­
роду,
ре чке
детства,
мы
тем
самым
с охран яем
любовь
к
Отчи зн е
и
даж е
больше
—
ко
в сему
живому
на
зем ле.
Поэзия
Николая
Рубцова
помимо
эмоционального
несет
в
себ е
мощный
нравственный
заряд,
иными
словами
—
он а,
его
поэзия,
сп ос обна
не
только
во с питыва ть
в
чело­
ве ке
чувства
д обры е,
но
и
формировать
более
сложн ы е
духовные
начала.
Поэзия
Рубцова
—
не
«тихая», не камерная,
не
подхо­
дит
она
под
оп ред елен ие
«деревенской»
поэ зии.
Она
пр о­
сто
—
поэзия.
Поэзия
Николая
Рубцова.
И
спаси бо
ему
от
нас
запоздалое
за
красоту
и
пронзительность
этой
поэз ии,
спаси бо
ему
за
любовь
его
земную,
нео пали му ю.

ИГОРЬ
МИХАЙЛОВ
В
«НАРВСКОЙ ЗАСТАВЕ»
Когда
я
принял
литературное
о бъед инение
«Нарвская
застава»
от
поэтессы
Натальи
Грудининой,
я
уже
знал,
что
это
объединение
—
одно
из
сильнейших
в
Ленинграде.
Немало
известных
поэтов
начинало
здесь
св ой
творчес­
кий
путь:
Илья
Фоняков,
Анатолий
Поперечный,
Анато­
лий
Аквилев,
Михаил
Сазонов,
Николай
Малы шев ,
Нонна
Слепакова...
Познакомившись
с
кружковцами,
кот орым и
должен
был
руководить,
порадовался
их
с ла­
женности
в
ра боте
и
серьезному
отношению
к
д елу,
а
прежде
всег о
—
бессп ор ной
ода ренн ос ти
многих
из
ни х.
Даже
на
тако м
фоне
ср азу
обращала
на
себя
вни мани е
яр кая
индивидуальность
Николая
Рубцова.
Привлекали
ст ихи
молодого
поэта,
удивительно
жизнелюбивые,
в
ко­
торы х
некая
рисовка
«морской души»
маскировала
собой
подлинную
влюбленность
в
море.
Уже
позади
бы ла
гр устн о
окончившаяся
любовь
к
девушке,
которая
«и рань­
ше
прих од ила
нескоро», а однажды «не
пришла
совсем».
Мн ого
позже
поэ т
вспоминал
«глаза ее,
близкие
очень,
и
море,
отн яв шее
их»
и
даже
довольно
л ихо
шутил
по
этому
поводу:
Любимая
ч уть
не
убилась,—
Ой,
ма ма
родная
земля!
—
Рыд ая,
о
грудь
мою
би лас ь,
Как
море
о
грудь
корабля.
Как
и
некоторые
другие
мол оды е
поэты,
работавшие
на
Кировском
за в оде,
Николай
Рубцов
совмещал
з ан ятия
142

в
«Нарвской заставе»
с
зан ятиями
в
заводском
круж ке .
«Нарвская застава»
привлекала
почти
профессиональным
о т но шением
к
делу,
за нятиям и
по
теории
и
и стор ии
по­
эзии,
кружок
на
заводе
—
возможностью
публиковаться
в
газете
«Кировец».
В
1961 году редакция этой газеты
выпустила
с борни к
стихов
«Первая плавка»,
в
который
вошли
пят ь
сти хотв оре ни й
Рубцова.
К
под бор ке
пр ило же­
на
оч ень
удачная
юношеская
фотография
поэта.
В
1963 го­
ду
в
Лениздате
вышел
сб орни к
«Продолжение песни»
(стихи поэтов Кировского завода), но в нем только одно
с тих отв орен ие
Рубцова
—
«В кочегарке».
Два
его
стихо­
т вор ения
(«В океане»
и
«Разлад») опубликованы в другом
лениздатовском
сборнике
«И снова зовет вдохновенье»
(1962).
.. .Ст р анно
сейчас
перебирать
пожелтевшие
лис тки
со
стихами
Коли
Рубцова
—
те
экземпляры,
которые
д авали сь
на
обсуждение
в
«лито» .
Вот
шест ь
с тихо тв оре­
ний,
украшенных
решительным
минусом
его
оп поне нт а:
«На родине», «Фиалки», «Соловьи», «Видения в доли­
не», «Левитан»
и
«Старый конь».
Может
быть,
иногда
чрезмерно
суров ы
и
требовательны
к
мо ло дому
поэту
бы ли
его
д руз ья,
но
отчетливо
видишь,
что
в
своих
оцен­
ках
они
редко
о ши бал ись.
Нельзя
не
согласиться,
что
«Фиалки»
мелки
по
теме,
что
«Видения в долине»
д линно ват ы,
вторичны,
грешат
красивостями
(«сапфирный свет на звездных берегах»,
«безмолвных звезд сапфирное движенье»).
«Старого
коня»
и
«Левитана»
критиковали
за,
возможно,
неу мест ную
в
стихах
такого
род а
иг ру
сл ов : «Хоть волки есть на
волоке,
и
волок
тот
полог,
едва
он
сани
к
Вологде
по
в олоку
волок»
или
«звон заокольный и окольный у окон,
около
колонн».
Зат о
вполне
уместной
бы ла
признана
зву­
ковая
перекличка
в
одн ом
из
его
шуточных
стихотворе­
ний
(кажется,
ни когд а
не
входившем
в
книги
Руб цо ва):
Вредная,
неверная,
наверно.
Нервная,
наве рно...
Ну
и
что
ж?
Мне
не
жаль,
Но
жаль
неимоверно,
Что
меня,
н аверн о,
и
не
ждешь.
Очень
нравился
нашим
«литовцам»
своеобразный
юмор
Рубцова.
И
характерно,
что
име нно
здесь
вп ер вые
143

«на ура»
были
пр иня ты
те
его
стихи
(«В океане», «Я весь
в
маз уте ,
в есь
в
тавоте,
з ато
работаю
в
т ра лфл оте»), кото ­
рые
ст али
его
первыми
публикациями
и
ср азу
составили
ему
д обрую
репутацию.
На
обсуждении
отм е чала сь
с вое­
образная
самоирония,
пр ичу д ливо
окрашивающая
описа­
ние
«трудового процесса»
в
сочетании
с
совершенно
не­
об ычно й
«локальностью». « Я
хрипло
ругался,
и
хлюпал,
как
ш лю пка,
сердитый
простуженный
но с».
Никто
н ико гда
не
пи сал
таких
стихов
о
неудачной
любви,
где
не сомнен­
ная
бо ль
обязательно
прикрывалась
иронией:
высмеять
—
значило
для
поэта
выздороветь
(«Разлад», «Ненастье»,
«Утро утраты»).
И
уж
совершенный
в ос торг
вызвало
у
товарищей
Рубцова
о дно
из
са мых
улыбчивых
его
ст ихот вор ен ий
—
«Утро перед экзаменом»: для ошалевшего от занятий
школяра
скалы
стоят
«перпендикулярно,
к
плоскости
за­
л ив а», «стороны
зари
равны
попарно»,
облак о
несет с я
«знаком,
бесконечности»,
и
даже
«чья- то
равнобедренная
дочк а»
двигается,
«как радиус в кругу».
Было
тут
же
установлено,
что
имен но
с
«равнобедренной дочки»
и
на­
чал ось
это
сти хотв оре ни е.
Да,
товарищи
по
«лито»
очень
четко
«засекли»
тот
момент,
когда
из-под
пера
Руб цов а
стали
появляться
зрелые,
художественно
совершенные
стихи.
К
со ж алени ю,
д алеко
не
так
об стоя ло
д ело
в
его
взаимоотношениях
с
печатными
органами.
Задним
числом
мы
иногда
лю бим
лакировать
путь
поэта,
украшать
его
розами
и
выщ ипыв а ть
тернии.
Не­
редко
Рубцов
приходил
на
за нят ия
злой,
раздраженный:
«Опять не взяли стихи в «С м ене» .
Что
они
там
по нима ют
в
стихах!» Нет,
путь
Рубцова
в
литературу
не
был
б ез­
облачным,
но
он
ум ел
относиться
к
жиз нен ным
т руд нос тям
с
юмором.
Кажется,
в
последний
год
пребывания
Рубцова
в
на­
шем
литобъединении
секретарь
«Нарвской заставы»
Бори с
Тайгин
бл агогов ей но
перепечатал
на
машинке
в
несколь­
ких
эк земп ля рах
(для себя,
автора
и
его
друзей)
первый
стихотворный
сбо рн ик
Николая
Рубцова
под
названием
«Волны и скалы», включающий 38
стихотворений.
С
книжечкой
этой
Рубцов
в
то
время
не
расставался.
О чень
мальчишеская,
очень
задиристая,
но
ярко
тала нт­
ливая,
она
как-то
компенсировала
ему
отсу тст вие
насто­
ящей
«прессы» .
П озже
он
рассказывал,
как
приехал
с
нею
в
Москву
пос туп ать
в
Литературный
институт
имени
144

А.
М.
Горького,
даже
не
надеясь,
что
его
примут,
по­
скольку
приехал
с
изрядным
опозданием,
ко гда
экзамены
уже
кон чи лис ь.
Однако
«Волны и скалы»
так
оча рова ли
экзаменаторов,
что
Рубцов
был
з ач ислен
добавочно
на
очн ое
о тдел ение .
О живл енный,
не
сразу
поверивший
своему
счастью,
примчался
он
в
Ленинград
увольняться
с
Киров­
ско го
з авод а.
Но,
поступив
в
Литературный
институт,
Рубцов
не
порвал
отношений
с
«Нарвской заставой» .
Приезжая
в
Л енинг рад ,
он
н епр еме нно
навещал
това­
рищ ей.
Запомнилось
мне
выс ту пле ние
Руб цов а
на
отчетном
вечере
в
конц е
занятий.
Я
впе р вые
видел
его
перед
б ольш ой
аудиторией.
В
чтении
его
чувствовалась
гл убок о
затаен­
ная
сил а,
да
и
манера
чтения
была
совершенно
не о быч­
но й,
резко
индивидуальной.
Читая,
он
проделывал
рукой
какие-то
вращательные
д вижени я,
пригиб а яс ь
при
эт ом:
Ну
что
ж!
Моя
грустная
лира,
Я
тоже
пр ост ой
человек
—
Сей
об раз
прекрасного
мира
Мы
тоже
ос тав им
навек.
...Я
вслушивался
в
нотк и
голоса,
с толь
знакомого,
и
сердце
мое
резануло
чувс тв о
тре в оги
за
судьбу
этого
челов е ка.
Может
быть ,
это
было
предчувствие
неблаго­
пол уч ия?
Не
знаю...
Оно
пришло
и
ушло.
После
окон­
чан ия
Литературного
института,
хот я
Н икол ай
Рубцов
и
б ывал
в
Ленинграде,
мне
не
п ришл ось
с
ним
св и деть ся.

БОРИС
ТАЙГИН
«ВОЛНЫ И СКАЛЫ»
В
шестидесятые
годы
мне
нередко
доводилось
бы­
вать
в
Ленинградском
Доме
писателей.
Там
довольно
ч асто
устраивались
вечера
поэзии
ра бочей
и
сту денч ес кой
молодежи.
На
одном
из
таких
вечеров, 24 января1962года
(дата точная:
сохранился
пригласительный
билет), читал
свои
стихи
на
вид
молодой,
но
почти
без
волос,
худо­
щавый
и
нев ысо кий
парень
—
Ник ол ай
Ру бц ов.
До
него
уже
многие
побывали
на
сцене,
читая
свои
стихи.
В
подавляющем
большинстве
стихи
эти
были
б уд­
нично-серыми,
а
по рою
и
отк ров ен но
пу стым и,
слуш а ли
их
не
очень
внимательно,
и
в
зал е
стоял
характерный
шумок,
к огда
аудитория,
как
гов ори тс я, «и слушает,
и
не
слушает».
Николай
Рубцов
на
сцен у
вышел
в
заношенном
п ид­
ж аке
и
мятых
рабочих
брю ках ,
в
шарфе,
обмотанном
в округ
шеи
поверх
пиджака.
Это
невольно
обратило
на
себя
вни ман ие.
Ауд итори я
как
бы
весело
насторожилась,
ожидая
чего-то
необычного,
хотя
здесь
еще
не
знали
ни
Рубцова,
ни
его
стихов.
Подойдя
к
сам ому
краю
сцены,
Ни кол ай
посмотрел
в
зал ,
неожиданно
и
как
бы
виновато
улыбнулся
и
начал
читать...
Ч итал
он
напев но ,
гром ко
и
отчетливо,
слегка
раскачиваясь,
помахивая
правой
рук ой
в
такт
чтению
и
почти
не
д елая
паузы
между
стихотворениями.
Стихи
эт и,
о днако ,
бы ли
необычными.
Посвященные
рыбацкой
жиз ни,
они
рисовали
труд
и
быт
мо ряк ов
под
каким-то
со вер ш енно
особым
углом
зр ен ия.
И
насквозь
146

бы ли
пропитаны
юмором,
одновременно
и
веселым,
и
мрачным.
Ауд итор ия
угомонилась,
ст ала
внимательно
слушать.
И
вот
уже
в
зале
искренний
смех,
ве село е
оживление
после
очере дн ых
шуточных
строк.
И
искренние
шумные
аплодисменты
после
каждого
стихотворения.
«Читай еще,
парень!»—
кричали
с
мест.
И
хотя
время,
отведенное
для
выступления,
уже
давно
истекло,
Николаю
до лго
не
да­
вали
уйти
со
с цены.
После
окончания
в ече ров
поэзии
в
До ме
писателей
обычно
н икто
не
с пешил
в
гардероб.
Люд и
собирались
в
кулуарах
большого
здан ия-д во р ца,
на
площадках
лестниц,
в
комнатах
от дыха,
в
б уфе те.
Обменивались
мнениями
о
прослушанных
только
что
стихах,
о
выступив­
ших
поэ т ах.
Вок руг
Рубцова,
сев шего
за
один
из
ст олик ов
в
бу­
фете,
с об рала сь,
оживленно
бе сед уя,
группа
молодых
л юдей,
кот орые ,
вероятно,
знали
его
раньше.
Но
подхо­
дили
и
те,
кто
впервые
его
ус лы шал.
На
м еня
его
стихи
произвели
настолько
чарующее
впечатление,
что
непре­
менно
захотелось
познакомиться
с
их
автором!
Одн ако
сделать
это
удалось
несколько
позже.
Еще
в
декабре
1961 года я был принят в литературное объеди­
нение
«Нарвская застава»
при
Дворце
культуры
им ени
Горьк ого.
Это
был
кружок
молодых
р або чих
поэтов,
кото­
рые
соб ира лис ь
по
в ече рам
один
раз
в
недел ю
и
под
руко­
водством
поэта
Игоря
Миха йл ова
изучали
основы
теории
стихосложения,
ист о рию
русской
и
советской
поэзии,
а
также
делали
критический
разбор
того,
что
пишут
сами
член ы
кружка.
А
оди н
раз
в
год,
в
мае,
организовывался
вечер
встречи.
Печ ат ались
пригласительные
би леты ,
при­
глашались
все
же лающи е.
Та кой
вечер
с ос тоял
из
дв ух
отделений:
сначала
шло
вступительное
слов о
руководителя
круж ка
и
выступления
его
членов,
а
после
пе ре рыва
стихи
читали
гости,
поэты-
профессионалы
или
те,
чьи
стихи
уже
публиковались
в
пе рио ди ке,
у
кого
готов и ла сь
к
изд а нию
книжка...
Вот
на
такой
вечер
6 мая 1962 года во Дворце культуры
и мени
Горького
в
качестве
гостя
при ех ал
читать
с вои
сти хи
Николай
Рубцов.
Зд есь
во
время
перерыва
я
и
познако­
мился
с
ни м.
Мы
ле гко
и
просто
разговорились.
Я
рассказал
ему
о
впечатлениях
январского
вечера
поэзии
в
Доме
пи са те­
лей .
Он
как-то
весело
внимал
моему,
в ероя тно,
сбивчи­
147

вом у
и
не
очень
вразумительному
рассказу,
потом
записал
мой
домашний
адрес
и
те лефон ,
и
мы
д огов ори лис ь,
что
он
приедет
ко
мне.
И
вот
1 июня 1962 года Николай Рубцов появился
у
мен я
дома.
Он
оказался
про сты м
парнем
с
от кры той
душой,
и
минут
через
десять
мы
уже
беседовали
как
старые
др уз ья.
Я
расск аз ал,
что
решил
з апи сы вать
на
магнито­
фонную
ленту
стихи
сво их
друзей
в
ав т орском
чт ени и.
Николай
од обри л
это
начинание
и
тут
же
сам
за читал
мне
на
ленту
десять
сво их
сти хотв орен ий .
Показал
я
Рубцову
и
несколько
машинописных
кни­
жечек
со
стих ами
мо их
друзей
и
предложил
сделать
такой
же
сб орни к
его
стихотворений.
У
Николая
б ыло
с
собой
д ов ольно
много
маш ино ­
пис ных
листов
с
его
ст их ами,
и
мы,
не
отк лад ыв ая
д ела
в
долгий
ящик,
стали
обсуждать,
что
из
се бя
должна
пр е дстав лять
такая
книжка.
Ра сста ли сь
мы
в
этот
вечер
добрыми
друз ья ми.
Ру б­
цов
обещал
в
скором
времени
вновь
зай ти
ко
мне.
Я
не­
медленно
начал
печатать
на
машинке
оставленную
им
п одбор ку
стихотворений.
В
тече н ие
полутора
месяцев
с
то го
дня
Ни кол ай
бывал
у
мен я
довольно
часто.
Он
пр ино сил
новые
стихи,
постоянно
исправлял
уже
готовые
строки,
а
то
и
целые
ст роф ы.
К
началу
июля
книжка
уже
им ела
свое
лиц о.
В
окон­
ча тельн ом
варианте
в
нее
бы ло
в ключ ено
38 стихотворений
разных
лет,
разделенных
на
восемь
тематических
циклов:
1.
Сал ют
морю.
2.
Долина
детства.
3.
Птицы
ра зн ого
полета.
4.
Репортаж.
5.
Звукописные
миниатюры.
6.
Ах,
что
я
делаю?
7.
Хочу
—
хохочу!8.
Ветры
поэзии.
Назвал
Н.
Рубцов
ее
«Волны и скалы», объяснив,
что
«волны»
означают
волны
жизни,
а
«скалы»
—
различные
препятствия,
на
ко торы е
че лов ек
натыкается
во
время
свое­
го
жиз не нног о
пути.
Сти хи
в
книжке
—
именно
об
этом.
7 июля книжка была,
на ко нец,
полностью
го тов а,
и
оставалось
лишь
ее
пе реп лест и.
Ни кол ай
весь
эт от
вечер
был
у
меня,
до лго
и
вним ат ель но
перечитывал
машинопись,
остался
очень
д ов олен
и,
между
прочим,
сказ ал ,
что
ему
пришла
в
голову
мысль
написать
несколько
слов
«от авто­
ра». 11
и юля
он
пр инес
готовый
текст.
Перепечатав
автор­
ск ое
предисловие,
я
переплел
все
шесть
экземпляров,
и
13 июля книжки лежали у меня на письменном столе
со вер ш енно
готовые.
Полуторамесячная
работа
б ыла
завер­
шена.
148

Вечером
пришел
Николай,
увидел
эти
книжки
и
был
растроган
чрезвычайно.
В
тот
вечер
по
моей
пр осьбе
для
з аписи
на
ма гн итоф онн ую
ленту
Рубцов
прочел
еще
два
стихотворения,
новые,
только
что
написанные: «Поэт»
с
посвящением
Г лебу
Горбо вс ко му
и
друго е
—
в есел ое
и
шуточное
—
«Разлад» (к сожалению,
это
по сл еднее
на
ленту
попало
не
полностью:
техника
подвела).
В
конце
августа
1962 года Николай Рубцов взял на
зав оде
небольшой
отпуск
за
свой
счет
и
поехал
в
Москву.
А
в
начале
сентября,
вечером,
буквально
на
несколько
минут,
зашел
ко
мне
радостный
и
возбужденный:
его
прин яли
в
Литературный
институт,
хоть
он
и
опоздал
на
вс ту пит ел ьные
экзамены! «И вот,—
сказал
он,—
за бе­
жал
к
т ебе
попрощаться
и
еще
раз
поблагодарить
те бя
за
к нижк у:
я
на
соб есе дова н ии
читал
стихи,
дер жа
ее
в
руке,
и
потом
она
побывала
в
рук ах
у
вс ех
членов
ко­
миссии,
вызвав
у
них
уд ивле ние
и
восхищение
немалое!
Думаю,
что
она
явл яла сь
для
м еня
как
бы
талис мано м .
Всегда
буду
х ра нить
ее
как
самое
дорогое,
за ветно е!
А
экзамены
разрешили
мне
сдать
в
течение
семест ра!»
Я
пожелал
ему
ни
пуха
ни
пера.
Мы
дружески,
тепл о
п оп рощали сь,
и
он
ушел.
То
б ыла
н аша
последняя
встреча.

НИКОЛ А Й
КО НЯЕВ
В
ПРИЮТИНСКОМ
ПАРКЕ
Приютино
—
не
пустое
мест о
на
литературной
ка рте
страны.
Д есят ки
про с ла вле нных
писателей
быв али
здесь.
По
преданию
в
Приютинском
парке
написаны
многие
басни
Крылова.
Бывали
зд есь
Пушкин
и
Батюшков...
Впрочем
в
1955 году,
когда
сю да
при е хал
Николай
Рубцов,
о
славном
прошлом
Приютино,
если
и
в спо ми­
нал и,
то
только
редкие
ст аро жил ы.
Все
здания
уса дьб ы
Ол е ниных
принадлежали
тогда
НИАПу
—
научному
испы­
тательному
артиллерийскому
полигону.
Жили
в
Пр иют ине
тесно.
Брат
Рубцова
занимал
со
своей
семье й
к рохотную
комнатушку
в
бывшем
бар ском
доме,
где
сейч ас
располагается
музей,
а
Николай
посе­
лился
в
здании
напротив.
Там
на
втором
этаже
в
п рос тор­
ном
с
тремя
окнами
зале
б ыло
общежитие.
В
большой
ко мн ате
(96 кв.
м ), перегороженной шкафами и занавес ­
кам и,
жил и
двенадцать
человек,
дв ое
из
них
с
семьями...
О
жизни
Рубцова
в
Приютине
почти
ничего
не
и зв ест­
но,
но
в
архиве
Вологодской
обла ст и
хранится
в
фонде
Рубцова
несколько
ф отограф и й,
подаренных
поэту
в
При­
ютине,
в
его
записной
книжке,
х раня щ ейся
в
этом
ар х иве,
уд ало сь
найти
несколько
адресов.
По
этим
адресам
и
отправились
мы
с
поэтом
Николаем
Тамбе,
пои ск ать
знакомых
Рубцова.
Дом,
где
жил
Руб цо в,
се йчас
реставрируется.
По
узень­
кой
лестнице
мы
поднялись
на
второй
этаж,
заглянули
в
ком на ту
—
общежитие.
По лы
там
уже
сняты,
и
про емы
ок он
как-то
н еестеств енно
поднялись
к
п ото лку.. .
И,
ко-
150

нечно,
давно
уже
расселены
все
бывшие
приютинцы...
Впрочем,
нам
повезло.
Уточняя,
где
находился
дом
номер
два ,
мы
обратились
к
рабочему,
возившемуся
во
дворе
запущенного
флиг ел я.
—
А
вы
подождите
н ем н ого...—
ответил
то т.—
Сейчас
Ни кол ай
приедет.
Вроде
он
жил
в
том
доме...
—
Ему
не
Беляков
фами лия ?
—спросил
я.
—
Беляков...—
ответил
парень
и
удивленно
посмотрел
на
меня.—
А
вы
откуда
знаете?
О
Белякове
я
знал
из
кн иг
Ник о лая
Рубцова,
из
его:
Не
подберу
сейчас
такого
слова,
Чтоб
стало
ясным
все
в
один
момент,
Но
не
забуду
Кольк у
Белякова
И
Колькин
музыкальный
инструмент...
—
стих о тво р ение,
написанное
в
Приютине,
в
1957 году.
—
А...—
сказал
парень.—
А
вон
там
за
флигелем
Колькина
ма ть
сидит...
По гов ори те
с
ней ,
если
хотите.
Действительно,
в
глуби н е
двора
грелась
на
со лнце
дре вн яя
старушка,
а
у
ног
ее,
теребя
сползшие
чулки,
крутился
толстый,
похожий
на
мячик
щенок.
—
Колюшка-то?
Рубцов-то?
—
переспросила
бабушка,
к огда
нам
удалось
докричаться
до
не е.—
Как
же,
как
же
не
п омн и ть...
А
где
он
ч ейч ас-то ,
чего-то
давно
я
его
не
встречала...
Мы
не
стали
рассказывать,
что
—
ув ы!
—
уже
не
встре­
тить
Рубцова,
что
давно
умер
он,
что
его
именем
на з вана
улица
в
Вол огде,
что
на
берегу
холодной
ре ки
стоит
ему
памятник...
Вось м ид есяти чет ыр ех летня я
старушка
лучше
помнила
то,
что
б ыло
в
п ять десят
пя том
году,
чем
то,
что
случилось
вчера.
Она
и
нас,
похоже,
приняла
за
приятелей
Рубцова.
—
Дружил
он
с
моим
Колькой-то...—
сказала
она.—
Так ой
хороший
па рен ек
бы л...
Николай
Васильевич
Беляков
разговорился
не
сразу.
Жизнь
у
него
сложилась
нел егко ,
изломанно,
да
и
не
очень-то
он
готов
был
к
воспоминаниям
о
том
да внем
в р емени.
Хотя
и
слышал
Ни кола й
Васильевич
о
Руб цов е
по
радио,
хотя
и
попадались
ему
упоминания
о
Рубцове
в
газ ета х,
но
настоящая
слава
Рубцова,
пох ож е,
еще
не
дошла
до
Приютина.
151

Немножко
разговорился
Николай
Васильевич
в
парк е,
когда
вспомнил
вдруг
—
слы шан ное
еще
тогд а
в
55-м
—
рубц ов с кое
четверостишье:
И
дубы
вековые
над
нами
Оживленной
листвою
т ряс ли.
И
со
стр ун
под
твоими
руками
Улетали
на
юг
жу равл и...
—
Ну
как
жили?
—
рас сказы в ал
он. —
Бр од или,
к оло­
бродили,
по
ночам
не
сп али.
Рубцов
много
рассказывал,
стихи
читал,
вспоминал
детство
свое,
ка кое
оно
у
нег о
было
плохое
—
ра но
остался
без
родителей.
У
них
был о
два
брата:
он
и
Олег...
—
Альберт...—
поправил
я.
—
Олег,
по-моему...
Он
уже
женат
был,
жил
тут
в
гос­
подском
доме,
у
них
там
ти па
комнаты
бы ло...
А
Николай
в
нашем
доме
жил,
в
общежитии.
Ну
мы
поговорили
там,
поз на к омил ись ...
Я
ему
понр а вилс я,
он
мне
пон ра­
вился,
в
общем
подружились.
Другие-то
на
Ник о лая
как-то
не
обращали
внимания,
потому
что
он
такой,
какой-то
привязчивый
был ,
все
старался
с вои
стихи
проч есть ...
А
у
тех
людей
свои
заботы...
Ну,
а
на шел
меня,
и
мы
с
ним
частенько
в
эт ом
парке
сидели,
разговаривали.
Но
б оль­
шинство
он
с вои
ст ихи
гов ори л.
Прочитает,
а
потом
спрашивает:
нравится?
Ну,
нравится,
нормально,
конечно...
И
он
и
говорит:
пойд е м,
я
т ебе
еще
почитаю.
Так
и
ходим
всю
н очь
с
ним.
Мо жно
сказать,
частенько
ходи ли ...
Поэму
с вою
читал,
начиная
с
самого
малого
детства,
как
он
из
детдома.
Про
с ебя
и
про
брата.
Они
как
раз
вместе
и
росли
в
дет доме .
Как
трудно
бы ло
кормиться,
как
они
убе гали
с
брат ом .
В
общем
читал
там
о
каждой
коро чке
хлеба.
Рассказывал
эту
по эму
очень
д олго ...
А
вообще
нормальный
парень
бы л.
Дружбу
лю бил
настоящую.
Не
любил,
к огда
изменяют
ем у,
даж е
же нщ ина
или
муж ­
чи на.
Он
верил
в
человека...
Этот
бесхитростный
расск аз
Николая
Васильевича
Бе­
лякова
я
з апи сал
на
магнитофон,
и
только
дома,
перенося
его
на
бумагу,
услышал
громкие,
по рой
з агл ушающи е
нашу
б есед у,
голоса
птиц.
Такие
же,
как
здесь,
пе ли
и
Николаю
Руб цо ву. ..
—
Вы,
наверное,
и
в
армию
его
провожали?
—
сп роси л
я.
152

—
Нет...
Ну,
в
общем,
об
этом
не
обязательно
знать,
но
заст у пи лся
я
за
одного
товарища
и,
короче,
по сад или
мен я.
И
вот
он
мне
туда
писал
письма.
Такие
пись ма
были
ужасно-прекрасные...
—
А
они
не
сохранились?
—
Нет...
Я
по том
снова
сидел.
Этот
дом
разломали,
а
мы
во
флиг ел ь
перебрались.
Куд а- то
исчезло
все.
—
А
вы
потом
встречались
с
Рубцовым?
—
Да...
Он
приезжал
сюда,
когд а
узнал,
что
я
ос во­
бодился.
И
вот
та кой
интересный
эпизод
б ыл.
Он
в ышел
на
Бенгардовке
и
ре шил
маш ину
проголо сов ат ь,
ч тоб
сюд а
приехать.
Поднял
рук у.
Остановилась
маши на.
К уда?
В
П рию тино ...
Ну,
садись...
А
это
вытрезвитель,
в
общем,
был.
А
Ко ля
поддавший.
Ну
и
отвезли
его
туда.
А
у
него
с
собой
сто
п ять десят
руб лей
де нег
было.
Ну,
кор оче ,
п ока
его
не
раздели,
восемьдесят
руб лей
он
сп р ятал
в
ва­
ленок.
А
остальные
отдал.
Ну
и,
к ороче
говоря,
ко гда
оттуда
вышел,
деньги,
которые
отдавал,
ему
вернули,
а
те,
что
в
валенке
бы ли
—
исчезли.
А
ко
мне
он
наутро
пришел.
В
дырявых
валенках.
Вот
ч естно
говорю
—
дырявые
пятки.
Сто
пятьдесят
руб лей ,
а
пятки
—
рваные.
—
Ав
каком
это
год у
бы ло?
—
Это
бы ло ...
В
шестьдесят
в тором
го ду
я
же нилс я.. .
Шестьдесят
четвертый
примерно.
Точно
не
помню,
но
та к,
у
м еня
сынишке
уже
бы ло
года
два.
Вот
он
пришел
и
жал уется ,
та к,
мол,
и
так ,
в
та кую
исто р ию
попал.
Ну,
ко­
ро че
говоря,
вз яли
мы,
это
дело
отметили...
И
он
уехал
в
Вол огду.
Обещал
приехать.
Даже,
по-моему,
это
не
шестьдесят
третий
был ,
а
где -то
побольше,
потому
что
больше
я
его
не
видел...
—
Может,
он
из
Москвы
приезжал?
—
Да...
Он
учился
там
где-то.
Значит,
это
б ыло
позже.
Из
Москвы
он
тоже
ко
мне
приезжал,
а
это
было
позже.
Потому
что
у
м еня
опять
неприятность
п олуч илась ,
и
короче,
я
уже
в
лагере
узна л
о
его
конч ин е.
Такой
«Молодая гвардия»
журн ал
есть.
Там
н е кролог
напи сан
б ыл:
трагически
погиб...
Я
потом
спрашивал
вологодских
ребят,
а
они
гов ор ят:
да,
его
жен а
зарубила...
—
Задушила...
—
Или
заду ши ла
там.
Ну...
Я
многих
вологодских
ре бят
спрашивал:
зн аете
ли
та к ого?
Да,
говорят,
зн а ем...
Николай
Васильевич
замолчал.
Вообще
разговор
этот
дав ал ся
ему
нелегко,
и
сейч ас ,
переписывая
его
с
магни-
153

тофоннои
п ле нки,
я
вижу,
что
исчезают
в
записи
не
то лько
голоса
приютинских
птиц,
но
и
напря женные
паузы,
а
гла вн ое
то,
как
преодолевает
Ни кол ай
Васильевич
сво е,
естественное
при
беседе
с
незнакомым
человеком,
стрем­
лен ие
скрыть
кое-какие
мом енты
собственной
био г р афии.
И
удивительно
не
то,
что
уда ет ся
разговорить
е го;
соб­
ств енн о
гов оря ,
я
и
не
прикладывал
сил
к
этому,
просто,
вспоминая
Рубцова,
Николай
Васильевич
сам
з аб ывал
о
своем
реш ении,
начинал
гов ори ть
правду,
как
бы
против
сво ей
воли,
рассказывая
и
о
себе,
ничего
не
скрывая.
Пожалуй,
впервые,
разговаривая
со
знакомыми
Рубцова,
ощущал
я,
как
незримо
вмешивается
в
наш у
беседу
сам
Николай
М иха йло вич
Рубцов.
—
Мама
ваша
его
хорошо
помнит ...—
остор ожн о
ска­
зал
я.
—
А
как
же...—
улыбнулся
Николай
Васильевич.—
Отлично
пом нит .
Он
мою
мамку
здорово
любил.
Сю да
при ход ил,
н ик огда
ему
ни
в
чем
не
отказывали.
И
он
такой
внима те л ьный
был...
А
сам
веселчак,
на
гармошке
любил
игра ть.
Ночами
тут
покоя
не
да вал
н еко торым .
Гармошка,
она
ведь
гром ко
и гра ет,
не
то
что
так
прос то...
Он
и з-за
Таи
очень
сильно
переживал.
Очень
расстраивался.
Он
мне
и
туда,
в
тюрьму,
писал ,
и
сюда. . .
Поч ти
все
письма
ст их ами
б ыли
написаны.
О
Тае
я
тоже
ко е- что
знал.
В
ГАВО
в
фонде
Рубцова
я
видел
фотографии
красивой
дев у шки,
кот оры е
Рубцов
сбе рег
в
своих
беско неч ных
странствиях.
На
обороте
одной
фот огра ф ии
н ад пис ь: «На долгую и вечную память Коле
от
Та и.
30.08—55
г.
Красоты
Пр иют ино
здесь
не т,
она
не
всем
да етс я,
з ато
д уша
проста
и
сердце
просто
бьется».
И
еще
одн а
фот ог ра фия
той
же
девушки,
только
поме­
ченная
уже
концом
дек абр я
55 г.
—
А
где
она
теперь
живе т?
В
Лени нг р аде?
—
Тая-то?
Нет...
Здесь
она
живет.
Поедемте,
по кажу .
И
вот
мы
в
квартире
Таи
Смирновой
—
сей час
Т аисии
Ал екса ндр ов ны
Голубевой.
Момент
встречи
выбран
не удачн о.
Еще
не
исполни­
лось
с орока
дн ей
со
смерти
м ужа
—
на
телевизоре
рядом
с
его
рамкой
стоит
рю мка,
прикрытая
ломтиком
хлеба.
Не
вовремя
мы
пришли
—
да
отк уда
же
знать?
—
но
Таисия
Александровна
не
отказывается
от
беседы.
Чуть
смущаясь,
чут ь
посмеиваясь
над
той
собой,
дав­
ней,
она
роется
в
альбоме.
—
Рубцов
веселый
б ыл.
Такой
веселый,
ой!
Выйдешь,
154

бывало,
на
крыльцо,
а
он
уже
на
гармошке
играет.
И
на
танцах
играл.
—
Зд есь
и
танцплощадка
была?
—
Да...
Народ
к
нам
даже
из
города
приез жал .
Па рк
такой
хороший
бы л.
Это
сейчас
он
за рос ший.
—
И
под
гармошку
и
т анцевал и?
—
Угу...
Еще
радиола
была.
А
так
вообще
и
под
га р­
мошку.
—
А
Рубцов
вам
писал
из
армии?
—
Кон ечно.
Только
сейч ас
уже
не
сохран и лос ь
ни­
чего.
Вот...
Только
фотографии.
Тридцать
ведь
лет
прошло.
И
она
положила
на
сто л
четыре
фот ограф и и.
На
од ной
—
Ник о лай
Рубцов
в
куртке-москвичке
с
белым
воротником
с
густыми
ещ е,
зачесанными
на
бо ка
волосами,
ле жит
под
кустом
в
траве
и
чут ь
усм е хает ся.
На
обороте
его
рукой
на писано :
«Мы с тобою не дружили,
Не
встречались
по
весне,
Но
того,
что
ря дом
жили,
Нам
достаточно
вп олне !
Тае
от
Ко ли.
29/8—55, г.
П р июти но».
Чер ез
два
дня
Тая
под а рит
Рубцову
свою
фотогра­
ф ию,
ту,
которая
хранится
сейчас
в
Рубцовском
фонде.
Остальные
фотографии
—
уже
со
сл ужб ы.
На
одной
стихи:
«Не стоит ни на грош
сия
открытка...
Все
ж.
Как
память
встреч
случайных,
Забытых
на ми
вс тре ч,
На
случай
грусти
тайной
сум ей
ее
сбер еч ь.
Тае
от
Коли .
1/1—1956 г .
—
А
письма?
Наверное,
вы
и
сначала
их
не
хранили?
—
Так,.
а
как-то
у
нас
ничего
серьезного
не
было.
Почему-то
не
нравился
он
мне .
Сама
не
знаю,
почему.
Девчонка
была,
так
че го
понимала?
Кто
нравится
—
кто
не
нравится...
Мы
же
и
не
знали
раньше,
что
он
такой
зна м е нитый
будет,
к огда
он
с
армии
вышел.
А
до
этого
мы
ничего
не
знали,
что
он,
оказывается,
такой
грам от­
155

ный.
А
у
нас
с
ним
ничего
не
был о.
В
арм ию
его
прово­
ж ала,
да
так...
А
потом
я
замуж
в ышла.
—
А
он
приезжал
к
вам
потом?
—
Приезжал...
а
я
уже
бы ла
замужем.
У
ме ня
ребенок.
Он
приезжал
в
таком
виде...
Мы
даже
перепугались
в се.
Была
весна,
а
он
в
рваных
валенках,
ве сь
оборв а нн ы й...
И
пришел
ко
мне
на
квартиру.
—
Ну
и
чем
эта
встреча
кончилась?
—
А
ничем.
Он
м ужу
моему
говорит,
выйди,
мне
надо
с
ней
поговорить.
А
я
говорю:
не т,
ч его
нам
с
тобой
раз­
говаривать?
Николай
тогда
посмотрел
на
м ужа
и
говорит
ем у:
смотри,
есл и
только
оби диш ь
ее,
из-под
земли
до­
стану.
—
Зна ч ит,
люби л
все-таки...
—
Любил...—
И
Таисия
Александровна
вздохнула.—
Я
по том
об
этой
встрече
его
родственнице
рассказывала,
которая
на
Кот ов ом
поле
живет.
А
она
гов ори т:
ни ког да
не
пов ер ю.
Он,
знаешь,
как
ходит.
С
трос тью,
в
шляпе,
разодет
весь.
Ну,
не
знаю,
я
го ворю ,
я
его
таким
нико г да
не
видела...
А
он,
чт о?
Правда,
с
трос тью
ходи л?
Нет...
Никогда
не
ходи л
Николай
Рубцов
с
тростью,
и
вообще
—
всегда
очень
мало
за ботил ся
о
сво ей
оде жде .
Это
только
на
памятнике,
кажется,
и
приодели
ег о,
об ули
в
красивые
туфли,
нак ину ли
на
пле чи
элегантное
пальто...
Я
пи шу
это
и
см отрю
на
под а ре нные
мне
Таисией
Александровной
фотографии
молодого
Николая
Рубцова.
В
москвичке
с
белым
воротником,
перепоясанный
ре м­
нем
с
брос ающе йся
в
гла за
пряжкой,
девятнадцатилетний
Рубцов
крутит
в
руках
травинку
и
с мотри т
прямо
в
об ъ­
ектив
фотоаппарата.
Через
несколько
дне й
ему
идт и
в
армию.
Растерянности
нет
в
его
взгляде.
З десь,
в
При-
ютине,
остаются
его
род ны е,
друзья,
люб има я
девушка.
По хоже ,
что
э тот
юноша
с
фотографии
уже
все
опре де лил
для
себя...
И
не
случайно,
что
на
побывку
в
пятьдесят
сед ь мом
го ду
Рубцов
едет
в
Приютино,
как
н ек огда
езд ил
на
ка ни­
ку лы
из
Тоть мы
в
Никольское.
О
том ,
насколько
иллюзорным
бы ло
представление
Рубцова
о
Пр иют ине
как
о
сво ем
доме,
написано
в
его
стихах.
В
п ять десят
седь мо м
го ду
от
возведенного
им
в
своем
воображении
до ма
не
ост алось
и
следа.
Посадили
в
тюрьму
друга.
Люби м ая
девушка
вышла
замуж.
Бр ат
соб и рался
156

уе зжа ть
отсюда...
В
общем,
все,
как
в
стихотворении,
посвященном
Кольке
Белякову:
Сурова
жизнь.
Сильны
ее
удары,
И
я
люблю,
когда
взгрустнется
вдруг,
Подолгу
слушать
музыку
гитары,
В
ко тор ой
полон
смысла
каждый
звук.
Когда-то
я
мечтал
под
темным
дубом,
Что
невеселым
мыслям
ес ть
конец,
Что
я
не
буду
с
дев ушка ми
грубым
И
пьянствовать
не
стану,
как
отец.
Мечты,
меч т ы...
А
в
жизн и
все
иначе.
Нельзя
никак
прожит ь
без
кабаков.
И
ес ли
я
спрошу: «Что это значит?»—
Мне
даст
ответ
л ишь
Колька
Беляков.
И
тут
же,
в
сборнике
—
рядом
стихотворение,
об ра­
щенное
к
брату:
Помню,
как
лу на
смотр ел а
в
ок но,
Роса
б лест ела
на
ветке.
Помню,
мы
брали
в
ларьке
вино
И
после
пил и
в
беседке.
Ты
говорил,
что
п оки нешь
дом ,
Что
жизнь
у
тебя
в
тумане,
Слов но
о
прошлом,
играл
потом
«Вальс цветов»
на
баян е...
Увы,
в
пятьдесят
седьмом
год у
недельный
отпуск
ст ал
для
Рубцова
прощанием
с
местом,
котор ое
уже
привык
он
считать
своим
домом.
Я
люб лю,
к огда
шумят
березы,
Когда
листья
падаю т
с
берез.
Сл ушаю
—
и
набегают
слезы
На
гл аза,
отвыкшие
от
слез...
Бр ат
исполнил
свое
об ещание ,
уехал,
перебрался
в
В оркут у.
А
Николай
Ру бц ов,
х отя
и
приезжал
после
пять дес ят
с ед ьмого
год а
в
Приютино,
но
только
в
гости.
Еще
од на
м естно сть
могла
стать
его
домом
и
не
стала
им,
еще
од ин
ва ри ант
его
возможной
жизни
был
зачеркнут
его
безжалостной
с удьбой ...
157

ПО
СЧЕТУ
БЫЛО
«ЗАПЛОЧЕНО»
Из
документальной
повести
...Рубцов
поступил
в
Ли тературн ы й
институт,
когда
ему
исполнилось
д вадц ать
шест ь
с
половиной
лет.
Де т­
дом,
годы
скитаний,
служба
на
флоте,
жизнь
лимитчика-
работяги...
Это
осталось
позади.
Вп ере ди
—
неясно
—
бре зж ил
успех.
Пока
же
Рубцов
был
рядовым
студентом.
О
жизни
Рубцова-студента
напи са но
ст олько,
что
порою
трудно
отделить
правду
от
слухов,
факты
от
дом ысло в,
и
воле й -н ев олей
приходится
обращаться
к
архивным
св и­
детельствам.
Свернешь
с
Тверского
бульвара,
пройдешь
мим о
памятника
Герцену
через
дв ор,
в
дальний
уг ол,
к
гара ­
жу...
Здесь,
в
полуподвале,
и
находится
хранилище
ин­
сти тутс ки х
документов.
Сразу
за
дверью
—
мет алли че ск ая,
выгороженная
перильцами
и
оттого
п охож ая
на
капитан­
ский
мостик,
площадка...
Металлическая
лестница
вед ет
вниз
к
стеллажам,
на
кот оры х
пы л ятся
бесконечные
пап ки
и
гросс бухи...
Ч асть
и нс ти тутс кого
архива
вообще
не
разоб­
рана
и
свалена
в
соседней
комнате
прямо
на
п ол.
В
эт ом
канцелярском,
зарастающем
пылью
море
и
искал
я
архив­
ные
свидетельства
о
Рубцове-студенте...
«Проректору лит.
института
от
студента
1 курса Рубцова Н.
Объяснительная
записка
Пропускал
последнее
время
занятия
по
следующим
причинам:
1)
.
У
мен я
у мер
отец.
На
три
дня
уеха л
в
Вологду.
2).
Вз яли
моего
товарища
Макар ов а.
До
этого
момента
и
по сле
того
был
занят
с
ни м,
с
Макаровым.
3).
К
С.
Макарову
приехала
де вушк а,
ко тора я
о ка­
зал ась
в
Москве
одна.
Несколько
д ней
был
с
ней.
Обещаю
не
пропускать
за нят ий
без
уважительных
причин.
10/ХІ —62 г .
Рубцов».
Поверх
этой
объяснительной
з аписк и
резолюция:
«В приказ .
Объявить
выговор».
«Ректору
Литературного
института
им.
Горького
то в.
Серегину
И.
Н.
от
студента
первого
курса
ос н.
о тд.
Рубцова
Н.
М.
158

Заявление
Я
не
допущен
к
сд аче
экзаменов,
т.
к.
не
сдавал
за­
чет ы.
Зачеты
я
не
сдавал
потому,
что
в
это
время
выпол­
нял
з аказ
Центральной
студии
телевидения...
Писал
сц е­
нарий
для
передачи,
которая
состоится
9 января с.
г.
Про шу
Вас
допустить
м еня
к
экзаменам
и
сд аче
зачетов
в
период
экзаменационной
сессии.
7/1—63
г.
/7.
Рубцов».
Ре зо люц и я : «В учебную часть.
Установить
срок
сдач и
зачетов
15 января.
Ра зреш аю
сдава ть
очередные
экз а­
мены».
«Ректору
Литературного
инс титу та
им.
Горького
тов .
Серегину
от
студента
1 курса Рубцова Н .
Объяснительная
записка
Пос ле
каникул
я
не
в
ср ок
приступил
к
занятиям.
Объ яс няю
почему
это
п рои зошло .
Каникулы
я
проводил
в
отдаленной
деревне
Волог од­
ской
об ласти.
Бы ло
очень
трудно
выехать
отт уда
во­
время,
т.
к.
транспорт
там
ходит
очень
ре дко.
П рич ину
прошу
сч ит ать
уважительной.
25/11—63
г.
Н.
Рубцов».
Р езол ю ци я: «В учебную часть .
Принять
к
с ведению
объяснения
т.
Рубцова».
Приведенные
мно ю
объяснительные
записки
и
заяв­
ления
студента
Рубцова
несколько
не
со отв етс тву ют
обра­
зу
бесшабашного
поэта,
к оторы й
рисуют
авторы
не кот о­
рых
в ос пом инаний .
«Его знаменитое « Возм ож но,
я
для
вас
в
гроб у
ме р­
цаю»
попало
в
руки
Серегина.
Он
вызвал
Рубцова
к
се бе.
Между
ними
состоялся
коро тки й
разговор.
Ректор
спр о­
с ил : «Это ваше заявление,
Р уб ц ов?» Коля ответил: «Да».
Ректор
с
сож ален и ем
пос м отрел
на
Руб цо ва,
как-то
съ ежился
и
с
горечью
ска зал : «Коля!
Это
же
ма льч и­
шество!
Ид и!»
А
стихи
б ыли
такие:
«Возможно,
я
для
вас
в
гробу
мерцаю,
Но
за яв ляю
вам
в
кон це
ко нц ов:
Я,
Николай
Михайлович
Рубцов,
Возможность
трезвой
жизни
отрицаю».
159

Процитированные
воспоминания
—
не
лож ь,
не
обман.
Б есс пор но,
что
по добн ая
тр акто вка
ис ходи т
от
самого
Рубцова.
И
этот,
трансформированный
в
леге нд е
облик
все-таки
б олее
точно
о тр ажает
состояние
душ и
автора
«Тихой моей Родины», «Прощальной песни», нежели ставя ­
щие
двадцатисемилетнего
поэта
в
унизительное
положение
выкручивающегося
школяра
объяснительные
записки.
Хотя...
Ве дь
и
эти
заявления
и
объяснительные
запис­
ки
—
ис т ина.
Та
горькая
ист ина ,
о
к оторой
исследователи
творчества
Рубцова
и
авторы
во спо ми наний
стараются
почему-то
не
думать...
В
архиве
Литературного
института
хранится
о бъемис­
тый
фолиант,
оз аг лав ленный
«Лицевые счета студентов
на
буквы
Н—Э
за
1963 год».
Страница
н омер
тридцать
два
в
этом
фолиа нт е
посвящена
анализу
материального
достатка
студента
Рубцова.
Записи
по-бухгалтерски
не­
многословны
и
сод ер жат ел ьны:
19 января 1963 года выплачена Рубцову стипендия
22 рубля .
У д ержано
1 руб.
50 коп.
То
же
самое
в
феврале,
марте,
апреле,
ма е.
Жи ть
на
такие
деньги
в
Москве
бы ло
невозможно.
И
не
разобрать
че го
больше
—
юмора
или
горе чи ?
—
в
расск аз е
А.
Черевченко,
вспоминавшего,
как
Рубцов,
в ерн ув шись
из
ин ст ит ута,
долг о
лежал
по
своему
обы к­
нов ению
пря мо
в
пальто
на
койке ,
а
пот ом
вдруг
не­
ожиданно
с пр оси л: «Саща...
А
зачем
теб е
два
пид жак а?».
Подумав,
Чер евч енк о
решил,
что
второй
пиджак
ему
и
правда
ни
к
чему.
Тут
же
пиджак
был
прод ан .
На
вы­
ручку
купили
две
бутылки
в ина,
кулек
жареной
ки льки ,
батон,
пачку
чая
и
конфеты-подушечки.
Был
пир.
Вот
так
и
жил
Руб цо в.
Но
вернемся
сно ва
к
«лицевым
сч ет ам» . 25 июня 1963 года Рубцов получил аж 66
руб­
лей
—
стипендию
с разу
за
три
летн их
месяца.
Что
и
го­
вори ть,
62 рубля 50 копеек
—
три
с
половиной
рубля
составили
удержания
—
немалые
деньги
для
двадцати­
семилетнего,
имеющег о
ребенка,
челов е ка.
С
этими
день­
га ми
и
уехал
Рубц ов
в
Никольское.
А
вот
к огда
вернулся
назад,
опоздав
на
занятия
—
он
задержался
в
Николе,
чтобы
побрать
клюкву
—
приказом
но мер
157 его лишили
сентябрьской
стипе нди и,
и
в
сентябре
он
не
получал
ни­
че го.
Точно
так
же,
как
и
в
ноябре...
Ну,
а
вскоре
его
вообще
отчислили
из
института.
Всего,
как
свидетельствует
бесстрастный
бухгалтерский
докум ен т,
за
по лт ора
г ода
учебы
на
дн евн ом
отделении
Рубц ов
по луч ил
чуть
больше
160

дв ухс от
руб лей
—
примерно
столЪко
же
он
получал
на
Кировском
заводе
в
меся ц.
Кон ечн о,
в
общежитии
Литинститута
нищ ета
перено­
силась
легче,
но
дв адц ать
семь
лет
сл ишко м
большой
возраст,
чтобы
не
зам ечат ь
ее.
Рубцова
раздражало,
что
друзья
с пе циал ьно
приводят
сво их
знакомых
посмотреть
на
нег о
—
как
в
з вер инец ...
Оч ень
то чно
передает
состояние
Николая
Рубцова
в
литинституте
Борис
Шишаев: «Когда на душе у него было
смутно,
он
м олчал.
Иногда
ложился
на
кровать
и
долго
с мотре л
в
п отол ок...
Я
не
спрашивал
его
ни
о
чем.
Можно
б ыло
и
без
распросов
понять,
что
жизнь
скл ад ывает ся
у
н его
нелег ко .
Меня
всегда
преследовало
впечатление,
что
приехал
Рубцов
откуда-то
из
неуютных
мес т
своего
одиночества.
И
в
общежитии
Литинститута,
где
его
не­
отступно
окружала
толп а,
он
все
равно
казался
одиноким
и
бес ко н ечно
далеким
от
стремлений
людей,
н а ходящи хся
рядом.
Даже
его
скромная
одежда,
шар ф,
перекинутый
через
плечо,
как
бы
подчеркивали
это.
Же нщи ны,
как
мне
кажется,
ни
на
каплю
не
пон имали
Николая.
Они
п ели
ему
дифирамбы,
с
ласк ов ой
жалостью
крутились
в округ,
но
ко гда
он
тя нул ся
к
ним
всей
душой,
они
пугались
и
отталкивали
ег о.
Во
всяком
случае
те,
кото ­
рых
я
видел
рядом
с
ним.
Николай
злился
на
это
непо­
нимание
и
тер ял
р авн ов есие».
Жив ший
о дно
время
с
Рубцовым
в
одной
ко мнат е
общежития
ленинградец
Сергей
Макаров
в спо мин ает,
что
Рубцов
«знал много страшных историй про ведьм и
колдунов
и
ч асто
рассказывал
их
по
ночам.
Рассказы­
вал
глухов а ты м
гол осом .
Против
око н
н ашей
ком нат ы
качались
ночные
фон а ри,
т ени
ползли
по
п отолк у,
и
я
представлял
их
ожившими
силами
зла
—
настолько
в пе­
чатляющими
были
эти
истории.
Тогда
я
вскакивал
как
ошпаренный
и
быстро
включал
свет .
А
Рубцов
в
эти
минуты
хо хотал. ..»
Ко не чно,
Рубцов
сам
испытывал
судьбу,
сам
из
озор­
ства
вызывал
из
сум е рек
злых
духов
ночи.
В
его
стихах
навязчиво
о дни
и
те
же
образы
ведьмовских
ча р.
И ногд а,
ка к,
например,
в
с тихо тв орен ии
«Сапоги мои
—
скрип
да
скрип»
шутливо:
Знае шь,
ведьмы
в
такой
глуши
Плачут
жалобно.
И
чаруют
они,
кружа,
Дет ски м
пе н ием...
6—82
161

но
чаще,
и
с
каждым
год ом
все
грознее
и
неотвратимее,
уже
не
в
оз орном
воображении,
не
в
глубинах
подсоз­
нания,
а
почти
наяву
возникают
страшные
видения:
Кто-то
стонет
на
темном
кладбище.
Кто-то
глухо
стучится
ко
мне...
И
все
это
—
и
п уга ющая
самого
Рубцова
чернота,
и
отчаянная
нищ ет а,
и
понимание
необходимости
своих
стихов
—
сп ле та лось
в
единый
клуб ок .
И
как
ре зу льта т,—
срывы,
те
пья ные
скандалы,
о
кото рых
так
часто
лю бят
вспоминать
т еп ерь.
Конечно,
ничего
особенного,
страшного
в
этих
скандалах
не
был о,
и,
безусловно,
другому
человеку
они
бы
сошли
с
рук .
Но
не
Рубцову...
Ему
ма ло
что
п ро­
щалось
в
этой
жизни.
За
все
он
платил,
и
платил
по
самой
высокой
цене...
Осень
шестьдесят
тре тье го
г ода
помимо
новых
г ени­
альных
стихов
принесла
Рубцову
и
неприятности.
Впро­
че м,
поначалу
они
не
о собе нно
п угали .
Просто
же стче
сделалось
вдруг
отношение
к
Рубцову,
и
то,
что
прощалось
еще
год
назад,
теперь
каралось.
Выписка
из
приказа
No
157 от 24
сентября
1963 года:
Ǥ 2.
За
проп уск и
занятий
по
не ув ажи те льным
причинам
снять
со
стипендии
на
сентябрь
месяц
следующих
студентов:
2.
Рубцова
Н.—
2 курс» .
Выписка
из
пр и каза
No
203 от 22
ноября
1963 года:
Ǥ 4.
Студента
2 курса тов Рубцова Н .
М.
снять
со
сти­
пе ндии
на
ноябрь
месяц
за
пьянки
и
систематические
п ропус ки
зан ятий
без
ув ажит ель ных
причин».
И
н ако нец,
приказ
по
Литературному
институ ту
им.
Г орь кого
No
209от4
де каб ря
1963 года: «3 декабря
с.
г.
студент
2-го
курса
Рубцов
Н.
М.
совершил
в
Цент­
ра льно м
Доме
Литераторов
хулиганский
поступок,
поро­
чащий
в есь
коллектив
студентов
Литературного
инсти­
тута.
Учитывая
то,
что
недавно
общественность
инсти­
т ута
осуд и ла
недостойное
поведение
Рубцова
Н.
М.,
а
он
не
сделал
для
се бя
никаких
выводов,
ИСКЛЮЧИТЬ
ЕГО
ИЗ
ИНСТИТУТА
ЗА
ХУЛИГАНСТВО
с
не­
медленным
выселением
из
общежития.
Проректор
Лит е ра­
т урн ого
института
А.
Ми гунов ».
Ес ть
какая-то
жест ок ая
и
неумолимая
логика
в
череде
этих
приказов.
Смешно
бы ло
бы
утверждать,
что
Рубцов
не
пил
и
вел
с ебя
примерно
и
тихо.
Не т!
Пил...
Буянил...
Но
не
следует
забывать
и
того,
что
пили
и
буянили
в
Литературном
институте
многие.
И
разумеется,
адми­
162

нистрация
института
не
исп ыт ывала
ос обо го
в ос торга
по
поводу
п ьянок ,
и
вр емя
от
в р емени
приним а ла
меры...
Однако,
судя
по
пап ке
с
приказами
за
вторую
по ло вину
шестьдесят
третьего
года,
ни кто
не
кара лся
так
жестоко,
как
Рубцов.
Так,
мож ет
быть,
ск андалы
Рубцова
от лич а­
лись
каким-то
особым
размахом?
Нет...
Су дя
по
воспо­
минаниям
тогдаш н их
студентов
литинститута
такого
не
б ыло.. .
Откуда
же
т огда
систематическое,
отчас ти
смах и­
вающее
на
тр ав лю,
преследование?
Откуда
это
уже
почти
совсем
м с тите льное : «ИСКЛЮЧИТЬ ...
с
нем едле нным
выселением
из
общежития»?
Ведь
для
большинства
студентов
выселение
из
общежития
значило
ли шь
р аз­
лу ку
с
Москвой.
Для
Рубцова
же
это
был о
полной
ката­
с троф ой,
ибо
ни како й
иной,
кром е
общежитской,
жи л­
п лоща ди
он
не
имел.
В
личном
де ле
был
подшит
тетра­
дочный
листок
в
косую
линейку,
на
котором
Николай
Рубцов
изложил
всю
св ою
биографию.
Помимо
авто­
биографии
были
в
деле
Рубцова
и
выпи ск а
из
трудовой
к нижк и,
и
сверенная
с
па сп ортом
анкета...
Так
что
про ­
ректор
А.
Ми гунов ,
подписавший
роковой
для
Рубцова
приказ,
очень
хорошо
з нал,
что
значит
для
того
«немед­
ленное
выселение
из
общежития».
Возможно,
со
вр ем енем,
ко гда
будут
опубликованы
до пол ните л ьные
свидетельства
и
ма те риа лы,
прояснятся
все
детали
этого
роков ого
в
жизни
Рубцова
события,
но
и
сейч ас
уже
можно
восстановить
в
целом
исто р ию
из г нания
поэта
из
института.''
Ректором
тогда
был
И.
Н.
Серегин.
В
памяти
многих
студентов
ос талос ь
его
худое,
изможденное
лицо.
Се реги н
был
неизлечимо
болен.
Диагноз:
б елок ров ие,
рак
крови.
К
Рубцову
Серегин
относился
хорошо
и,
перелистывая
выписки
из
приказов,
вшитые
в
дело
Рубцова,
можно
увидеть,
что
все
наиболее
Жестокие
кары
обрушиваются
на
голову
Рубцова
как
раз
в
отс утс тв ие
Серегина.
4 декабря 1963 года Рубцова отчислили из института.
20 декабря состоялся товарищеский суд,
который
«решил
войти
в
ректорат
института
с
предложением
о
восстанов­
лении
т.
Рубцова
в
правах
студента
и
о
наложении
на
не го
за
совершенный
поступок
строгого
административ­
ног о
взыскания
с
последним
предупреждением». 21
де­
каб ря
Рубцов
п ишет
заявление
на
имя
Серегина
И.
Н.:
«Учитывая решение товарищеского суда прошу восстано ­
ви ть
мен я
с туден том
института».
И
уже
25 декабря по ­
явля етс я
приказ
No
216, подписанный Серегиным:
163

«В связи с выявленными на товарищеском суде смяг­
чающими
ви ну
обстоятельствами
и
учитывая
раскаяние
то в.
Рубцова
Н.
М.,
восстановить
его
в
чи сле
студентов
2 курса.
Объявить
ему
строг ий
выговор
с
предупрежде­
нием
об
отч ис лени и
из
института
в
случае
нового
на ру­
ш ения
мора льн ых
но рм
и
общественно-трудовой
д ис цип­
лины».
Мы
уже
говорили,
что
И.
Н.
Серегин
был
неизлечимо
больным
человеком.
Надо
сказать,
что
в
отлич ие
от
други х
администраторов
литинститута
он
был
еще
и
п орядо чны м
человеком.
Тот
же
А.
Чер евч енк о
вспоминает,
как
отчаяв­
шись
от
притеснений
А.
Мигунова,
уеха л
он
в
Харьков,
плюнув
на
институт,
и
здесь
через
два
месяца
его
разыскал
пос лан ец
ре кт ора.
Он
передал
А.
Ч еревч енк о
записку
И.
Н.
Се ре гин а: «Саша!
Напиши
заявление
о
пе рев оде
на
з аочн ое.
Через
неделю
я
ложусь
в
больницу
и
от туда
мен я
уже
не
вы п ус тят».
Вот
и
Рубцова
Серегин
спас.
Хотя,
ес ли
судить
здраво,
ничего
о соб енно го
он
не
сделал.
Ве дь
Литературный
институт
и
задумывался
его
создателями,
как
особое
учебное
заведение.
Контингент
учащ ихс я
был
не
велик
и
весьма
специфичен.
Возраст
однокурсников
Рубцова
колебался
от
двадцати
до
тридцати
ле т.
За
спино й
у
каждого
был
свой
немалый
жиз не нный
опыт,
и
единые
мер ки
ко
вс ем
не
п одх одили .
При
И.
Н.
Се­
регине
и
не
бы ло
единых
мерок.
В
институте
царила
п очти
домашняя
обстановка.
Во
всяком
случа е,
гнев
на­
чальства
легк о
смягчался,
ошибка
испр авл ялась .
Так
произошло
и
с
Рубцовым.
Кара
за
его ,
рядовые
для
ст у­
ден та
л итинс тит ута ,
прегрешения
оказалась
слишком
суровой,
и
И.
Н.
Серегин,
возвратившись
ненадолго
в
институт,
исправил
ошибку.
Но
так
бы ло
при
И.
Н.
Серегине.
Он
спас
Рубцова
и
снова
лег
в
больницу.
Теперь
уже
навсегда.
И
спасать
Рубцова
стало
некому.
И
снова
удивляешься,
как
точно
совпадает
судьба
Рубцова
с
историей
страны.
В
начале
шестидесятых
ужесточается
об щая
обс тан ов ка
в
с тран е.
Пр е жние
полу­
л иб ераль ные
отношения
п ос тепенн о
вытесняются.
Каждый
конкретный
ч елов ек
становится
интересным
для
сис т емы
не
своей
неповторимой
сущностью,
а
ли шь
как
исполни­
те ль
определенной
социальной
роли .
В
разных
учрежде­
ниях
это
п роходи ло
по-разному
и
в
разное
время.
В
Лит-
институте
процесс
бюрократической
у нифик а ции
студен­
164

тов
совпал
с
последними
месяцами
работы
в
инс тит уте
И.
Н.
Серегина.
Новую
институтскую
администрацию
Ни кол ай
Рубцов
раздражал
уже
тем,
что
не
уме л
в
ну ж­
ную
минуту
сд елать ся
незаметным,
выпир ал
из
л юбых
списков
и
реестров.
Нет,
он
не
был
особенным
бунтарем.
Просто,
есл и
обычного
дебошира
можно
было
в се-таки
как-то
прис т рунит ь,
то
слу чай
с
Рубцовым
оказался
тя­
желее.
Никакие
нравоучения,.
ник ак ие
собеседования
не
могли
помочь
преодолеть
ему
безнадежную
нищету
и
не­
уст роен нос ть.
И
еще .
Рубцов
все
время,
с
какой-то
удручающей
последовательностью,
раздражал
почти
в сех,
с
кем
ему
доводилось
встречаться.
Он
раздражал
одноглазого
комен­
дан та
общежития,
прозванного
Циклопом,
раздражал
официанток
и
продавцов,
преподавателей
института
и
мно ­
гих
сво их
товарищей.
Раздражало
в
Рубцове
несоответствие
его
прос тов а той
внешности
с
тем
сложным
духовным
миром,
к отор ый
он
нес
в
себе.
Раздражение
в
общем-то
понятное.
Эти
лю ди
нич его
бы
не
име ли
против,
если
бы
Рубцов
по-прежнему
служил
на
кораблях
Северного
флота,
вкалывал
бы
на
заводе
у
станка
или
работал
в
колхозе.
Это,
по
их
мнению,
и
б ыло
его
место.
А
Рубцов
окола­
ч ивался
в
сто льн ом
гра де,
учился
в
довольно-таки
пре с­
тижном
ин сти ту те,
захаживал
даж е
—
ну
по су дите
сами,
разве
это
не
безобразие?!—в
с вятая- святы х
—
в
ЦДЛ .
Разумеется,
л юди
покрупнее,
поопытнее
понимали,
кто
та кой
Руб ц ов,
но
таких
людей
в
окружении
поэта
был о
немного,
и
новая
администрация
Литературного
института
не
отн ос илась
к
их
числу.
То,
что
произошло
с
Рубцовым
в
июн е
1964 года,
настолько
невероятно,
что
любой
пер еск аз
будет
выгля­
де ть
как
грубая
лож ь.
П оэто му
я
и
вы нужд ен
вопроиз-
вести
здесь
ряд
документов,
ко торы ми
бы ла
нагружена
покатившаяся
на
Николая
Мих а йлов ича
Рубцова
«телега».
На по мню
только
вначале,
что
Рубцов
у спе шно
сдал
весен­
нюю
сессию
за
второй
к урс
и,
как
я вст вует
из
приказа
No
101 от 22
ию ня
1964 года,
был
переведен
на
третий
кур с.
А ттес туя
его,
поэ т
Н.
Н.
Сидоренко
дал
ему
самую
блестящую
характеристику:. «Если
бы
вы
сп рос или
меня:
на
кого
больше
всех
надежд,
от в ечу:
на
Рубцова.
Он
—
ху д ожник
по
ор ган из ации
его
натуры,
поэ т
по
призва­
нию».
Уместно
будет
напомнить
здесь,
что
к рупн ые
под­
борки
стихов
Николая
Руб цов а
уже
были
заверстаны
в
журналах
«Юность»
и
«Октябрь» .
И
вот...
165

«Гл.
администратору
ЦДЛ
от
метрдотеля
ре стор ан а.
Докладная
з апис ка
Довожу
до
вашего
сведения,
что
12 июня 1964 года
трое
неизвестных
мне
товарищей
сидели
за
столиком
на
веранде,
к оторы й
обслуживала
о фициа нт ка
Кондакова.
Вре мя
уже
подходило
к
закрытию,
я
дал
распоряжение
р ассч ит ыват ься
с
гостями.
Оф иц иа нтка
Кондакова
подала
счет,
тог да
неизвестные
мне
товарищи
(разрядка наша
—
Н.
К.)
заявили
официантке,
что
они
не
будут
п лати ть,
п ока
им
не
дадут
еще
выпить.
Оф иц иан тка
обратилась
ко
м не,
я
по дош ел
и
ув ид ел,
что
товарищи
уже
вы­
пивши,
сказ ал ,
что
с
них
до вол ьно,
и
п ора
рассчитаться,
на
что
они
оп ять
потребовали
водки
или
вина,
тогда
я
обратился
к
дежурному
администратору,
которая
вызвала
ми лиц ию.
Ко гда
приехала
м илиция
и
п опр оси ла,
чтобы
они
упл а­
тили
—
один
из
них
выну л
деньги
и
ск азал
—
«деньги
ест ь,
но
платить
не
буду,
по ка
не
даду т
в одки ».
Время
б ыло
уже
23-30
и
буфет
закрыт.
После
долгих
уг овор ов
оди н
из
них
все
же
рассчитался,
и
они
были
выпровож-
дены
из
ЦДЛ.
16.VI .64 Казенков» .
Вот
та кой
документ.
Составлен
он
был
четыре
дня
спустя
после
происшествия,
когда
дело
об
очередном
«дебоше»
Рубцова
в
ЦДЛ
уже
закрутилось
вовсю ,
и
сле­
дов а тель но,
у
нас
нет
никаких
оснований
предполагать,
что
ме трд оте ль
Казенков
ск р ывает
какие-то
иные
«хули ­
г ан ские»
действия
посетителей,
кроме
тех,
что
ук аз аны
в
докладной.
Поэт ому
и
позволяет
его
«Записка»
почти
с
документальной
точн ост ью
восстановить
все
детали
«не ­
достойного
поведения»
Рубцова
в
тот
вечер.
Рубцов
вместе
с
двумя
товарищами
(имена их так и
ост али сь
неиз вест ным и)
после
э кзам ена
по
советской
литературе
зашел
в
ЦДЛ
—
«отдохнуть», как напишет он
в
объяснительной
записке.
Сели
за
стол и к,
заказали
ка кую- то
еду,
бутылку
вина.
После
пересчитали
свои
рублевки
и
трешки
и
решили
заказать
еще
выпивку.
В
принципе,
кроме
то го,
что
п ить
вообще
вр едно ,
ничего
криминального,
ничего
особенного
в
их
по в едении
не
пр о­
слеживается...
И,
ве роятн о,
ничего
шибко-примечательного
и
не
произошло
бы
в
тот
вечер,
ес ли
бы
не
об ла дал
Руб­
цов
пр ямо- та ки
удивительной
способностью
раздражать
обслуживающий
персонал,
даже
если
и
вел
се бя
тих о
и
166

скромно.
Фе но мен
этот
можно
объяснить
только
особой
холуйской
безжалостностью
разных
администраторов
и
официантов
к
сл абом у.
Опытным,
натренированным
взгл я­
дом
они
сразу
различали,
что
здесь,
за
стол и ком
в
рес то­
ра не,
Рубцов
не
на
своем
месте,
что
он
не
с вой
человек
здесь.
Эти
жиденькие
прядки
волос,
эт от
заношенный
пиджак...
У
Рубцова
даже
одежды
не
был о,
чтобы
укрыть­
ся
со
своей
беззащитностью
от
безжалостного,
пронизы­
вающего
взг л яда.
А
коли
без защи тен
—
в
этом
и
заклю­
чается
холуйская
психология!
—
зна чит
на
нем
и
мож но
сорвать
накопившееся
за
де нь
раздражение.
Р азу меетс я,
набегавшуюся
за
де нь
официантку
Клаву
Кондакову,
красивые
гл аза
которой
до
сих
пор
помнят
по жилые
п осе ти тели
цэдээловского
ре ст оран а,
можно
по­
нять.
Уставшая,
задерганная,
К лав очка
все
чаще
раздра­
женно
косится
на
сто лик,
за
кот оры м
си дят
и
пересчиты­
вают
изм ятые
рублевки
и
трешницы
мол оды е
л юди
—
люд и
я вно
не
богатые,
я вно
не
влиятельные.
Не т,
Клавочку
раздражали
и
другие
клиенты,
но
это
другие
люди,
им
—
пересиливая
раздражение
—
обязательно
нужно
улыбнуть­
ся,
чтобы
не
нарваться
на
неприятность,
там
нужно
сде­
л ать
вид ,
что
тебе
самой
доставляет
удовольствие
угождать
им...
И
от
э того
еще
сильнее
раздражение
про тив
этих ,
троих,
к оторы е
просительно
и
жалко
улыбаются,
комкая
в
потных
рука х
рублевки...
И
тог да
—
погрубее,
порезче!
—
«Платить будете?!» А в ответ снова просительные,
заискивающие
улыбки
—
не
успели
обзавестись
эти
мо ло­
дые
л юди
невозмутимостью
и
величественными
манерами
завсегдатаев
ре ст оран ов ...
Да
и
сюда-то
попали
случайно,
показали
вместо
пропусков
студенческие
би леты ,
на
ко­
рочк ах
кот орых
бы ло
напи са но
«Литературный институт
им ени
Г орького
при
Союзе
писателей
ССС Р», их пропус­
тили
на
вахте,
но
могли
ведь
и
не
пустить...
Так
вот
заискивающие
улыбки
и
неуверенное,
нерешительное:
«А можно еще заказать. ..
В одо чки ...»
—
Нельзя!
—
режет
официантка,
к оторой
н а доело
бегать;
н ад оело
подавать
на
столики
водку.—
Будете
платить?!
—
А
мы
пла т ить
не
будем,
по ка
не
при несет е!
Не
надо,
не
надо
бы
говорить
этого,
и
уже
пон имают
он и,
что
не
надо
бы,
но
—
поздно,
уже
захлопнулась
западня.
—
Ах,
вы
платить
не
бу дете!
—
тор же ст ву юще,
на
ве сь
зал
зв учал
гол ос
Клавочки,
и
уже
не
исправить
ни­
чего,
потому
что
Клавочка
торо пли во
убегает,
скрывается
167

за
дверями...
И
совсем
неуютно
становится
за
ст о­
ликом.
Все
это
игра.
И гра
для
вымотавшейся
за
день
офици­
антки
Кла вы
Кондаковой,
небольшая
разрядка
после
утомительного
дня
для
метрдотеля
Каз ен ко ва.
Толь ко
для
испуганных
студентов
это
не
игр а.
И
совсем
уже
не
и гра
для
ст рого- на строе нн ого
предупрежденного
Рубцова.
.(В
своей
объяснительной
записке
он
напишет
18 июня:
«Неделю назад я зашел в ЦДЛ с намерением отдохнуть
после
экзамена,
посмотреть
кино,
по чит ать.
Но
я
допустил
серьезную
о ши бку:
на
несколько
минут
реши л
зайти
в
буфет
ЦДЛ,
и
в
резул ьт ате
к
кон цу
вечера
о казал ся
в
нетрезвом
состоянии.
Работниками
милиции
у
ме ня
был
взят
студенческий
би ле т».)
Момент
вывода
из
ЦДЛ
нашей
троицы
—
весьма
важ­
ный
и
чр ез выч айно
загадочный.
Именно
здесь,
возле
вахты,
бесследно
исчезают
д вое
участников
«дебоша»,
И
о ста ется
только
один
Руб цо в.
Он
о дин
фигурирует
далее
в
обвинительных
документах.
«Директору Дома литераторов тов.
Филиппову
Б.
М.
от
ст.
контролера
Прилуцкой
М.
Г.
Докладная
записка
Довожу
до
вашего
сведения,
что
во
время
моего
дежур­
ства
12.VI.64 г .
после
23 часов ночи,
подходит
ко
мне
метрдотель
ресторана
и
говорит,
что
три
человека,
сид я­
щие
за
с толи ком
в
ресторане
отказываются
платить
счет.
Пр иде тся
вызвать
милицию.
Войдя
в
ресторан
я
узн ала
одного
из
сидящих,
это
был
студент
Лити нсти ту та
т.
Рубцов
Н.
М.
На
предложение
оплатить
с чет
—
три
товарища
заяви­
ли,
что
с чет
они
оплатят
после
того,
как
будет
подана
еще
одн а
бутылка
в ина.
В
пр од аже
вина
им
было
отка­
зано,
и
я
вызвала
милицию.
По
пр ие зду
милиции
сч ет
был
оплачен
(разрядка
наш а,
ор фог ра фия
—
автора
з аписк и
Н.
К. ).
Удостоверена
лич нос ть
этих
людей:
все
они
оказались
студентами
Литинститута.
Вот
при
каких
обстоятельствах
студенческий
билет
т.
Рубцова
был
ото бра н
милицией
и
оказался
у
меня
и
передан
руководству
Дома
литераторов.
17.VI.64 ст .
контролер
Прилуцкая».
168

Докладная
записка
М.
Г.
Прилуцкой
существенно
пр о­
ясн яет
загадочное
исчезновение
двух
участников
«дебо­
ша ».
Прилуцкая
сам а
пишет ,
что
«войдя в ресторан,
узнала
одного
из
сидящих,
это
был
студент
Литинститута
т.
Руб­
цов
Н.
М. », и именно Рубцов -то,
а
в ер нее,
возможность
впу та ть
его
в
новый
скандал,
и
интересовала,
по-види­
мому,
М.
Г.
Прилуцкую
бо лее
всег о
в
этой
истории.
Забавная
игр а,
затеян н ая
официанткой
Кондаковой
для
собственного
развлечения,
начинает
приобретать
именно
с
э того
мо мент а
весьма
д урной
оттенок,
и
все
бол ее
см а­
хивает
на
расправу
над
Руб цо вым.
«Директору ЦДЛ тов.
Филиппову
Б.
М.
Докладная
за пис ка
12 июня в 23 час.
15 минут к дежурному администра­
т ору
Леонидовой
Э.
П.
и
старшему
контролеру
При л уц­
кой
М.
Г.
обратилась
официа нт к а
ресторана
Кондако­
ва
К.
А.
с
просьбой
вызвать
милицию,
так
как
три
посе­
тителя
не
расплачиваются,
требуют
еще
сп ирт ного
и
ведут
себя
выз ыва ющ е.
По
приходе
милиции
инциндент,
в
основном,
был
ул а­
же н,
но
в
вестибюле
был
задержан
о дин
из
этих
пос ет и­
телей
и
выяснилось,
что
все
они
студенты
лит ин с ти тута,
а
задержанный
оказался
известным
по
сво ему
ск анд аль­
ном у
поведению
в
ЦДЛ
сту ден том
Рубцовым
Н.
М.
Вопрос
об
ис ключе нии
его
из
Лити нсти ту та
ставился
осенью
1963 г.
в
связи
с
дебо ше м
в
п ьяном
виде
в
ЦДЛ .
В
апреле
—
мае
1964 я дважды просил Рубцова по­
кинуть
здани е
ЦДЛ ,
куда
он
приходил
с
писателями,
причем
2-й
раз
он
в
компании
с
Куняевым
и
Передели-
ным
(Очевидно имеется в виду Передреев
—
Н.
К.)
оск орб или
писателя
Трегуба.
(Трегуб Семен Адольфо­
ви ч,
критик,
вел
в
Литературном
институте
сп ец курс
по
творчеству
Николая
Островского.—
Н.
К.)
У
Рубцова
отоб ра н
студенческий
бил ет,
к отор ый
п ри­
лагается
к
док ла дно й.
П рошу
Вас
пр инят ь
соот в етств ующи е
мер ы.
Помощник
Д ире ктора
ЦДЛ
Сорочинский».
Кру гла я
печать.
Перечитывая
эти
докладные
записки,
можно
заме­
ти ть,
как
п ос т епенно
сгущаются
краски
вокруг
в
общем-то
безобидного
прои с шест ви я.
Вот
и
в
докладной
записке
169

Сорочинского
п ояв л яется
фр аз а : «ведут себя вызываю­
ще»,
отсутствовавшая
в
докладных
метрдотеля
и
При­
луцкой.
Привлекаются
и
какие-то
другие
события,
кото­
рые
если
и
имели
место,
то
не
в
тот,
роковой
для
Рубцова,
вечер.
«Дирекция Литературного института имени Горького.
Копия:
Секретариат
Правления
Союза
писателей
СССР
тов.
Ворон ков у
К.
В.
в
письме
No
19/29 от 4
дека бр я
1963 года дирекция
ЦДЛ
ставила
вопрос
о
хули га нск ом
поведении
в
ЦДЛ
студента
В/института
Н.
М.
Рубц ов а,
учинившего
в
на­
шем
к лубе
в
пьяном
виде
дебош.
Н.
М.
Рубцову
б ыло
категорически
запрещено
посе­
щение
Центрального
Дома
литераторов,
он
был
исклю­
чен
из
состава
студентов
Литинститута,
но
в
дальнейшем
почему-то
восстановлен
(разрядка наша
—
Н.
К.).
В
апреле
и
мае
1964 года студента Рубцова дважды
при шлос ь
уд ал ять
из
ЦДЛ,
а
12 июня с.
г.
это
пришлось
сделать
уже
при
помощи
милиции,
так
как
на пив шись
в
рес тора не ,
он
и
компания,
с
к оторой
он
на ходи лс я,
отка­
зали сь
оплатить
заказанный
им
у жин.
Дирекция
ЦДЛ
вынуждена
вновь
просить
дирекцию
Литинститута
им.
Г орь кого
принять
меры
в
отношении
студента
Н.
М.
Рубцова
и
поставить
нас
в
известность
об
этом.
При
сем
прилагаю
студенческий
билет
Н.
М.
Рубцова,
отоб ран ны й
у
него
милицией
и
докладные
записки
де­
ж урно го
секретаря
ЦДЛ
т ов.
Прилуцкой,
п ом.
директора
тов .
Сорочи н ск ого
и
метрдотеля
ресторана
т ов.
Каз енк о ва.
Ди рек тор
ЦДЛ
Б.
Филиппов». 17
ию ня
1964 года.
Как
написала
в
своей
докладной
записке
М.
Г.
Пр и-
л у цкая, «счет был сплочен».
Но
похоже
у
Сорочинского,
Прилуцкой,
Филиппова
был
свой
сч ет
к
Рубцову,
и
поэту
предстояло
«заплотить»
по
нем у
спол на.
И
стоит
ли
удивляться,
что
эта
компания
чиновников
от
ресторана
о чень
легк о
на шла
общий
язык
с
чиновни­
ками
от
Литературного
института.
18 июня 1964 года
у
Рубцова
была
взята
о бъясни т ельна я
з аписк а
по
поводу
случи в шег ося.
Что
нужно
б ыло
объяснять
ему ?
То,
что
они
хотели
купить
втроем
еще
о дну
бутылку
вина?
Впро­
чем ,
сам
ф акт
происшествия
никого
не
волновал.
Нужна
был а
причина,
повод...
25 июня 1964 года проректор
170

А.
Ми гун ов
нал о жил
ре з о лю цию: «За систематическое
появление
в
нетрезвом
виде
в
ЦДЛ
отчислить
из
числа
студентов
очного
от деле н ия».
Напомним,
что
резолюция
эта
появилась
уже
по сле
того,
как
Рубцова
перевели
на
третий
курс.
Нет
сомнений,
что
прежний
ректор
института
И.
Н.
Се­
регин
не
допустил
бы
такого
п ов орота
дела
—
ве дь
н ич­
тожным,
надуманным
был
сам
повод
для
и с ключен ия
Рубцова.
Но
это
Серегин.
Нравственные
и
духовные
ка­
чества
нового
главы
института
не
сильно
от лича л ись
от
психологии
ресторанных
официантов
и
администраторов.
Какая-то
холуйская
ненависть
к
Рубцову
сквозит
в
его
изл ож ении
мотивировки
из г нания
гениального
по эта
из
ин с ти тута:
«26 июня 1964 г .
Союз
писателей
ССС Р
Консультанту
Секретариата
правления
СП
СС СР
тов.
Соколову
Б.
Н.
Уважаемый
Борис
Николаевич!
В
ответ
на
В аше
письмо
от
24 июня с.
г.
со об щаю,
что
Рубцов
Н.
М.
по сле
де­
бош а,
учиненного
им
в
ЦДЛ
в
декабре
мес я це,
был
строго
осуж д ен
всем
коллективом
института.
На
заседании
то­
ва ри щеск ого
с уда
он
д авал
обещание,
что
исправится.
Одн ако
он
продолжал
нарушать
дисциплину.
Его
еще
раз
предупредили
на
комиссии
по
аттестации
студентов
II курса .
Несмотря
на
принятые
м еры
общ еств енно г о
воз­
действия,
Рубцов
Н.
М.
снова
н едос той но
вел
се бя
12 июня
(июня
—
Н.
К.)
с.
г.
в
Ц ДЛ.
За
систематическое
появление
в
нетрезвом
виде
в
ЦДЛ
и
недостойное
пов едение
Рубцов
Н.
М.
исключен
из
числа
студентов
очного
отделения.
Тов.
Рубцов
просит
разрешить
ему
заниматься
без
отрыва
от
производства.
Если
он
осознал
сво ю
вину,
положительно
пр оя вит
се бя
на
производстве,
можно
буд ет
ра сс мотре ть
вопрос
о
за­
числении
на
за очн ое
отделение.
Проректор
А.
Мигунов».
Едва
ли
случа йн о
совпадают
д аты
письма
Б.
Н.
Со­
колова,
кстати
сказать,
отс утст ву ю щего
в
дел е,
и
д аты
резолюции
А.
Мигунова
на
об ъяс нит ел ьной
записке
Ру б­
цова.
Как
ни
грозны
были
украшенные
круглыми
пе ча­
тями
документы
из
ЦДЛ,
к отор ые
пришли
в
институт,
видимо ,
18 июня
—
в
этот
де нь
и
заста ви ли
Руб цо ва
написать
объяснительную
з аписк у
—
но
все
же
и
за
круг­
171

лым и
печатями
нев оз мо жно
было
скрыть
всю
см ехот вор­
ност ь
так
называемого
«дебоша» .
И
хотя
и
тяготел
А.
Ми­
гун ов
по
своей
сущности
ко
в сем
этим
Сорочинским
—
Прилуцким
—
Ф илипп овым ,
но
без
при ка за
он
не
мог
решиться
исключить
Рубцова.
Этот
приказ
и
поступил,
по- ви димом у , 24 июня в письме неведомого нам консуль­
танта
из
СП
СССР.
Неясно,
как
был
с форм улиро ва н
эт от
приказ,
но
яс но,
что
он
бы л.
Рубцов
до лжен
был
«оплотить»
по
счету,
выставленному
компанией
Сорочи н ски х,
Трегубов,
Филипповых,
Прилуцких.
Рубцов
заплатил
по
нему...

ЭДУАРД
КРЫЛОВ
НА
ПЕР ВОМ
КУ РСЕ
В
первые
дни
учебы
мы
часто
собирались
в
одной
из
комнат
общежития
и
нередко
всю
ночь
напролет
чи тали
по
кругу
свои
стихи.
Мнения
при
этом,
как
пра в ило,
не
высказывались,
за
грудки
друг
друга
никто
не
брал,
руба­
шек
не
рвали
—
все
это
будет
позже.
А
по ка
п оэты
толь ко
знакомились,
соразмеряли
свой
бесспорный
талант
с
д ру­
г ими
сомнительными
талантами,
вынырнувшими
неиз­
вестно
от куда ,
пыта лис ь
определить
с вое
место
в
поэти­
ческой
иерархии
будущ его
курса,
семинара.
...В ош ли
Рубцов
и
Макаров,
чтение
было
прервано.
Рубцов
прошел
к
кровати,
где
уже
сидели
человек
пять,
р ебята
подвинулись.
Он
не
то
чтоб ы
се л,
а
как-то
упал
боком
на
кровать,
провалив
и
без
того
нагруженную
сетку
и
сам
провалившись
между
р осл ыми
ребятами.
Сергей
остался
у
две рей.
Стали
читать
дальше.
Рубцов
с лушал ,
крутил
го ловой ,
хмури лс я,
иногда
усм ех ался ,
но
не
отк ры то,
а
только
на­
меком,
даже
не
в
половину,
а
в
четверть
жеста
(вообще
это
б ыло
характерно
для
него
—
не
доводить
ни
одного
мимического
жеста
до
конца).
Стихи
ему
явно
не
нра ви­
лис ь.
Дошла
очер едь
до
Серг ея
Макарова.
Он
п рочит ал
сти хотв орен и е
«Павел Васильев».
Рубцов
был
доволен,
в
полужестах
его
сквозило
—
з най
наших.
Кто-то
з авел
нудную
поэму.
Рубцов
п оск учн ел,
опус ти л
голову
на
руки.
Кончилась
поэма,
и
в
полной
тишине
прозвучал
голо с
Ру б цо в а: «Бездарно все» .
Возник
ропот.
Кто-то
крикнул:
173

—
Ты
не
выступай,
а
прочти
стихи.
Тогда
посмотрим.
Рубцов
встал:
—
Не
буд у
ч ита ть,
не
хо чу.
Пойдем,
Сережа.
И
они
уш ли.
Осенью
наш
к урс
работал
в
колхозе
под
Загорском.
Стояли
дождливые,
слякотные
д ни,
и
даже
настырный,
радеющий
за
де ло
колхозный
бригадир,
быв ший
фрон то­
вик
с
дыркой
в
горле,
к ото рую
он
за тык ал
Пальцем,
к огда
гов орил,
был
с клон ен
считать,
что
работать
в
п оле
нельзя.
Мы
целыми
дн ями
ва лял ись
на
со л оме нных
тюфяках
и
придумывали
с ебе
занятия.
Высшим
см ысло м
всех
з аня­
тий
б ыло
«узнавание»
друг
друг а.
Пожалуй,
самы м
не­
заметным
среди
вс ех
был
Николай
Руб цо в.
В
тот
день,
как
и
в
предыдущие,
по эты
читали
свои
стих и.
Рубцов
подошел
к
нашей
группе,
лег,
облокотись,
на
тюфяк,
пос лушал
немного,
а
потом
очень
искр енн е
сказ ал:
—
Разве
это
стих и?
—
Читай
свои,—
предложил
кто-то.
Он
сел
и
монотонным
голосом
стал
читать
«Фиалки» .
Но
с
каждой
н овой
строкой
голос
с т ановил ся
звонче,
в ыр ази тел ьнее,
по ка
не
превратился
в
то,
что
называют
«криком души».
Вп е чатлен ие
б ыло
оч ень
сильным.
В
то
в ремя
куми­
рами
читающей
публики
бы ли
Евтушенко,
Вознесенский...
В
Рубцове
ср азу
по чу вст вов али
нечто
совсем
другое.
Парадоксально,
но
«необычная»
поэзия
«под Евтушенко»
зв уча ла
уже
слишком
обычно,
а
«обычная»
поэзия
Ру б­
цова
прозвучала
необычно.
"Рубцову
ничего
не
было
сказано,
но
стихов
больше
не
читали.
П озже
на
курс е
вы д ели лись
три
я вных
лидера
—
Николай
Руб цо в,
Алекс ан др
Черевченко,
П авел
М еле­
хин.
Прозаики
ср азу
и
б ез огов орочн о
признали
пер вым
Николая
Рубцова,
поэты
ли бо
во все
не
признавали
его,
либ о
признавали
с
большими
огов орка м и
и
отводили
ему
очень
скромное
место.
Самыми
же
преданными
его
почитателями
бы ли
люд и
нели тер ат ур ных
кругов.
Все
они,
к ому
я
читал
стихи
Рубцова,
п рос или
переписать
их
и
познакомить
с
поэтом.
На пом ина ю,
что
это
был
1962 год.
Какое-то
время
мы
жили
с
ним
в
одной
комнате.
С тол
его
всегда
был
з авален
стихами,
старыми
и
новыми,
р уко­
п исн ыми
и
отпечатанными
на
машинке.
И
я
никак
не
мог
174

по ня ть,
когд а
же
он
их
пише т.
Во
всяком
с лучае ,
ни
разу
не
видел
его
«сочиняющим»
ст ихи.
Д нем
у
него
явно
не
б ыло
для
э того
вр емени,
вечерами
мы
шли
к
ком у-н и будь
в
гости
или
к
нам
кто-нибудь
приходил.
Ложились
всегда
поз дн о,
и
утром
я
видел
его
обычно
еще
спя щ им.
Но
однажды
я
проснулся
оч ень
рано,
в
пя том
ча су,
и
вышел
в
ко рид ор.
Рубцов,
в
пальто
с
поднятым
ворот­
ником,
совершенно
у шед ший
в
себя ,
мерил
шаг ами
кори-,
дор.
Он
не
ср азу
заметил
меня,
а,
увидев,
ост а но вил:
—
Вот ,
пос лу шай
с трочки .
И
прочитал
почти
законченное
стихотворение,
которое
позже
стало
называться
«Плыть,
плы ть ...»
Над
стихами
он
работал
всегда
и
везде,
но
лучшие
его
часы
—
это
глубокая
ночь
и
самое
раннее
утро.
Потом
он
сно ва
ло жи лся
спать .
Не
помню,
у
кого
нап ис ано
о
Есе­
нине,
что
тот
в
самом
тя жело м
состоянии
мог
заснуть
за
столом
на
пятнадцать—двадцать
минут
и
п рос нут ься
с ов ерш енно
трезвым.
Точ но
так
же
мог
Ру бц ов.
Он
был
готов
в
л юбую
минуту
встать
и
начать
работу.
О
Рубцове
порою
говорят
и
даже
пишут
как
о
человеке
характера
тяжелого,
в з дорн ого,
неуравновешенного,
чу ть
ли
не
зло го.
Ссылаются
при
этом
на
различные
эксцессы.
Да,
эксцессы
были.
В спо мню
некоторые
из
них.
К
его
близкому
дру гу,
поэ ту
А.
П.,
приш ла
девушка.
Самого
А.
П.
не
было,
его
ждали
с
минуты
на
минуту,
а
по ка
мы,
несколько
человек,
вполне
безобидно
коротали
время.
Од ин
из
малознакомых
нам
гостей
вдруг
начал
говорить
двусмысленности,
а
затем
сд елал
нечто
вроде
попытки
облапить
девушку.
Ни кол ай
м олча
встал
и
двинул
па р­
ня
так,
что
тот
рухнул
на
кровать,
сломав
пополам,
гит ару.
Другой
случа й.
Мой
друг
А.
Ч.
привел
своего
това­
рища
специально
«на Рубцова» .
Тогда
хождения
«на Руб­
цова»
стали
какой-то
модой,
по ве трие м,
и
Рубцов
это
тонко
почув с твов а л.
Именно
в
эт от
период
он
часто
и,
казалось,
без
в сяк ого
пов ода
категорически
отказывался
читать
с вои
стихи.
Так
б ыло
и
на
этот
раз.
Но
товарищу,
в идимо ,
было
жалко
уход ить ,
не
послушав
Рубцова,
и
он
настойчиво
просил
его
почитать.
Рубцов
неожиданно
для
в сех
за кати л
ему
пощечину.
Все
бы ли
шокированы,
пото­
му
что
ни
малейшего
основания
для
э того
не
видели.
Позже
я
сп роси л
у
Рубцова,
зач ем
он
это
сделал.
—
А
п усть
не
ходят
см о треть
на
меня,
как
в
звери­
нец,—
ответил
он.
175

В
компаниях
он
мог
бы ть
самым
разным.
То
ц ен тром
всеобщего
внимания,
то
глубок им
и
тонким
собеседником,
то
безудержным
весельчаком,
то
молч али вы м
наблюда­
телем,
то
совершенно
незаметным
«неучастником».
Он
был
всяким,
но
ни к огда
не
был
ни
вздорным,
ни
злым.
Однажды,
получ ив
в
Литфонде
пособие,
по шли
мы
с
ним
по
Хорошевке
к
Ленинградскому
прос пе кт у.
На
др угой
с торон е
проспекта
увидели
необычайное
строение:
некая
смесь
готики
и
чего-то
такого,
ч ему
и
названия
нет ,
но
яв но
русское.
Заинтересовались,
перешли
улицу.
Во
дв о­
ре
на
веревках
с уши лось
бе лье,
через
полуоткрытые
двери
до ма
можно
б ыло
видеть
ме шки
с
цементом
или
из­
весткой.
У
бел ья
оказалась
женщина.
Спросили
про
до м.
—
Так
это
же
дом
Соколова,—
охотно
ответила
она.
—
Какого
Соколова?
—
Пе рв ого
хозяина
«Яра».
Знаете
песню
«Соколов­
ский
хор
у
Яра
был
ко гда- то
знаменит...»
—
А
кто
строил
и
поч ему
так
странно?
—
Сок оло в
пригласил
архитектора-немца.
Тот
построил
дом
на
с вой
нем ец кий
лад,
но
Соколову
дом
не
понравился,
и
он
по
собственному
проекту
перестроил
его.
Теп ерь
здесь
скла д
строительных
материалов.
—
А
где
сам
яр?
Же нщ ина
показала
на
асфальтированный
переулок:
—
Вот
зд есь
и
был
яр,
его
засыпали
и
провели
дорогу.
—
Жаль,
если
его
снесут,—
ск азал ,
когд а
мы
отошли,
Рубцов.—
Страница
ис тори и...
По
дорог е
я
вспомнил,
что
завтра
день
рождения
девушки,
кот орую
я
любил.
Она
учи лас ь
в
д ругом
городе,
и
мы
были
в
давней
ссоре.
Рубцов
заинтересовался,
выслушал
весь
мой
ра ссказ
и
потащил
меня
на
почту.
—
Дав ай
телеграмму.
—
Но
это
со вер ш енно
бесполезно.
Мы
не
виделись
два
года,
не
переписывались.
Просто
гл упо...
—
Давай,
давай.
Сам
взял
бланк,
сун ул
мне
ручку.
Я
послал
телеграм­
му...
О
поэ зии
и
поэ т ах,
как
ни
стр анно ,
гов ори ть
он
не
любил.
К
поэзии
св оих
друзей
—
Анатолия
Передреева,
Ст ани слава
Кун яев а,
Владимира
Соколова,
Глеба
Горбов­
ского
—
был
сн и сход ите льны м,
це ня
б ольше
дружбу
самих
людей,
чем
их
'творчество.
А
вот
другим
не
проща л
ни
ма лейш ей
слабости.
176

Философствовать,
в
отлич ие
от
всех
нас,
он
любил,
но
ес ли
уж
«заводился»,
то
спорил
страстно,
готовый
дой ти
хоть
до
кулачной
драки.
На
жизнь
стремился
см от реть
просто
—
«Звезды на небе
—
ночь!
Солнце
на
небе
—
д ень!»,—
но
сам
м уч ился
и
стр ад ал
от
сл ожн осте й
жиз ни.
Преподавателю
по
ст илис т ике
он
по к азал
ст ихотв оре ­
ние
«Осенняя песня» («Потонула во тьме отдаленная
пристань.
По
канаве
помч ал ся
—
эх
—
о сенний
поток...»).
Сти л ист
ст ихот воре ни е
похвалил,
но
решительно
возра­
зил
проти в
«эх» .
Рубцов
стал
с
ним
с пори ть,
но
п ере убед ить
не
смог.
—
Как
он
не
понимает,
как
не
понимает,
что
в
эт ом
«эх»
—
все:
и
движение,
и
настроение.
К
черту
стилис­
тику,
если
она
меш ает
мне
выразить
то,
что
я
хочу,—
сказал
он
с ерди то.
Из
невообразимого
хаоса
бум аг
на
своем
стол е
Руб­
цов
каким-то
об раз ом
выуживал
необходимые
ему
стихи,
складывал
в
тоненькие
ст опочк и
и
разносил
по
редакциям
журналов.
Возвратясь,
смеялся:
—
З агадка.
Берут,
но
всегда
самые
слабые.
Ну
по­
чему
не
взя ть
вот
эти
или
эти
—
в
них
все-таки
что-то
ес ть.
Одн аж ды,
но
это
было
уже
не
на
первом
кур се,
он
собрал
книгу
стихов
и
от нес
в
издательство.
—
Понимаешь,—
рассказывал
он
мне,
опять
же
смея сь ,—
редактор
читает
мои
ст ихи
семье,
д рузьям,
зна­
комым,
переписывает
их
для
себя,
а
и зда вать
не
хочет.
Ув ы,
такое
время
б ыло ...
Но
я
не
помню,
чтобы
кто -
нибудь
смеялся
так
хо рош о,
так
увл ече нн о,
как
Рубцов.
Каким-то
мелким,
з алив ист ым
смехом.
В
глазах
его
часто
мелькала
хитринка
—
быстрая,
почти
неуловимая.
...Все
р азъ ех ались
на
каникулы,
и
только
мы
с
Рубцо­
вым
оставались
в
общежитии.
Мне
ех ать
было
не куда,
а
его
что-то
задерживало.
Но
вот
соб р ался
и
он
в
свою
Николу.
Я
зашел
к
нему
в
комнату.
На
полу
лежал
рас­
крытый
чемодан.
Сам
он
сидел
на
корточках
и
запускал
желтого
цыпленка,
к ото рый
как-то
боком
пры гал
на
ме­
таллических
лапках
и
старательно
клевал
пол .
Рубцов
заливисто
смеялся,
хлоп ал
руками
по
полу,
как
бы
отгоняя
цыпленка,
а
ме ня
даже
не
заметил.
Я
п ост оял,
потом,
увидев
в
чемодане
поверх
белья
странную
к нижицу ,
вз ял
ее
в
руки
и
тихо
вышел.
Книжица
оказалась
отпечатанной
на
м аши нке
и.
называлась
«Волны и скалы».
Тридцать
восемь
стихотворений.
Я
проч ит ал
ее
всю
и,
каюсь,
мне
177

захотелось
ее
присвоить.
Я
присоединил
кн ижицу
к
папке
с
его
стих ами
и
двум
тетрадям,
кот оры е
уже
хранились
у
меня .
Но
потом
мне
стало
со в естно
(все- так и
книжка
вроде
—
не
рукоп ис ь,
да
и
как
бы
я
стал
см от реть
ему
в
г лаза ), и я снова пошел к нему.
К
моему
уди влен ию,
он
все
еще
запускал
цыпленка,
забыв
обо
вс ем
на
свете.
Я
окликнул
его .
—
Вот
посмотри.
Хорош,
пр а вда?
Дочке
везу,—
и
он
опя ть
пустил
цыпленка
прыг а ть
по
полу.
Я
поп роси л
у
него
книжку.
—
Изв ин и,
не
могу.
Это
единственный
экземпляр.
Всего
их
было
шесть.
И
он
рассказал
мне
историю
поя вле ния
этой
книжки.
Мы
стали
прощаться,
и
он
поп рос ил
м еня
обменяться
шарфами.
Я
пр инес
ему
ша рф
в
че рн о-бе лую
клетку,
полу­
чив
взамен
его
темно-бордовый.

ВАЛ ЕНТ ИН
СОЛОУХИН
ВОСПОМИНАНИЯ
О
НИКОЛАЕ
РУБЦОВЕ
На
втором
курс е
института
ме ня
избрали
председа­
телем
ст удком а.
Под
мою
ответственность
попадали
гр о­
моздкий
магнитофон,
несколько
катушек
пленки
и
неис­
пр авн ая
п иш ущая
машинка
«Москва».
В
б еседе
со
мной
ректор
Литературного
института
И.
Н.
Се ре гин
обр ати л
вни мани е
на
промахи
и
недоработки
бывшего
пр ед се­
дател я
студкома,
тактично
намекнул
на
заинтересованное
распределение
студ ком ов ск их
500 рублей,
ко торы е
выде­
лял
институту
на
помощь
нуждающимся
сту де нтам
Литфонд.
Первые
мои
действия
были
направлены
на
то,
чтобы
отремонтировать
пишущую
машинку.
Добыв
отвертку,
я
принялся
за
ре мо нт.
Неи справ но сть
удалось
у стра ни ть,
и
мы
принялись
за
оформление
сту дком ов ск ой
газеты,
поп утно
готов я сь
к
пе рв ому
распределению
литфондов-
ского
пособия.
Кто-то
из
старшекурсников
подвел
ко
мне
щуплого,
темноглазого
па ре н ьк а: «Это Николай Рубцов.
Надо
п од­
держать,
на
одну
стипендию
жи вет ...»
Стип енд ия
у
нас
в
то
время
была
22 рубля .
—
Пишите
заявление...
—
А
как?
—
дернул
он
плечами
и
смущенно
ул ыбну лся .
—
На
студком:
прошу...
—
В
прозе
или
ст иха х?
—
перебил
он
меня.
—
Валяй
гекзаметром,—
принял
я
шутку.
Вечером
в
общежитие
он
принес
мне
заявление
на
целую
страницу,
написанное
действительно
гекзаметром.
179

У
м еня
в
комнате
как
раз
находился
П.
Мелехин,
который
положил
на
стол
заявление
в
о дну
строчку: «Прошу
ок аза ть
материальную
помощь
в
сумме
25 рублей».
По­
косившись
на
заявление
Рубцова,
он
сказал:
—
За
30 строк и 20 рублей
—
бездарь!..
Ко ля
тут
же
взял
лист
чистой
бумаги
и
нап исал :
«Нуждаюсь в 35 рублях» .
Положил
на
ст ол
и,
за брав
первое
з ая влени е,
ушел.
—
С
нашего
курса,—
сказал
Мелехин.
Пос ле
э того
случая
я
запомнил
Николая.
К ак-то
Ольга
Фокина
рассказывала
об
ин тере сно м
семинаре,
на
котором
про ходи ло
обсуждение
стихов
Рубцова,
и
даж е
со вет ов ала
мне
с ходи ть
пос луш ат ь,
когда
в
оч еред ной
раз
будут
об­
су ж дать
ее
зем ляка.
С
пятого
этажа
мен я
перевели
в
угловую
—
64-ю
комнату
на
третий
этаж.
Вечером
ко
мне
зашел
Рубцов
за
чайником:
—
Или
на
кухн е
забыл,
или
умыкнул
кто,—
сказал
он
о
своем
ч айн ике.
—
В
случае
забудешь
вернуть,
в
каком
«районе»
тебя
выслеживать?
—
Рядом,
комната
63...
Но
у
мен я
ест ь
стаканы,
ч ай­
ная
ложка.
Понадобится
—
выр у чу.
Пусть
чайник
по ка
будет
на
двоих.
—
Пусть
будет,
но
ты
все-таки
не
забывай,
что
я
хо зя ин.
—
Вл ад ел ец,—
уточнил
он.
Творческий
семинар
у
м еня
был
во
вт орой
половине
дня,
Рубцов
уехал
в
институт
с
утра .
Вс по мнив
об
этом,
я
пожалел,
что
веч ер ом
не
взял
чай ни к.
На
клочке
бумаги
написал
записочку
и
ре шил
оставить
ее
в
замочной
сква­
жине.
Но
стоило
мне
прикоснуться
к
двери,
как
она
ра сп ах­
ну лас ь.
На
столе
стоял
мой
чайник.
Вечером
зашел
Ник ол ай.
—
Чайник
пропал...—
но
заметив
ряд ом
со
стулом
чай ни к,
облегченно
вздохнул.—
Фух
ты,
а
я
по дум ал
—
увели.
—
Чего
комнату
не
закрываешь?
—
Закрывать
нечего,—
усм е хнулс я
Николай,—
да
и
от
кого...
Вначале
я
думал,
он
шутит,
но
со
вр ем енем
убе дилс я,
что
не
было
у
Рубцова
привычки
закрывать
ком н ату
на
ключ.
Во
время
заезда
заочников
многие
эти м
пользова­
лис ь.
Николай
заявляется
с
лекций,
а
в
комнате
дым
с тол­
180

бом
—
идет
поэтический
диспут.
Был
такой
сл учай ,
ког да
непрошеные
гос ти
выставили
его
за
дверь.
К оля
пришел
ко
мне
за
помощью.
Ко мпан ия
подобралась
из
дю­
жих
па рн ей,
и
нам
стоило
приложить
немало
у сили й,
прежде
чем
мы
восстановили
«статус»
законного
в ла­
д ель ца.
При зн ав
хозяина,
заочники
собрались
уход ит ь,
и
вдруг
Рубцов
предложил
все м
остаться.
Чте ние
стихов
пр од ол­
жалось.
Николай
выслушал
присутствующих
и
в
насту­
пивш ей
тишине
п рочел
св ои.
За
коро тко е
время
с реди
незнакомых
людей
он
был
уже
с вой
в
«доску» .
Вн ача ле
в
случайных
компаниях
Рубцов
больше
читал
стихи
из
фл отск ого
цикла,
правда,
после
пе рв ого
случая
я
еще
р аза
два
присутствовал
за
время
сессии
заочников,
когда
он
читал.
После
от ъе зда
заочников
в
общежитии
наступила
отно­
ситель ная
тиш ина.
Николай
чаще
заходил
за
чайн ик ом,
случа лось,
мы
с
ним
чаевничали,
он
впри щу р
посматри­
вал
на
пишущую
машинку
и
однажды
спросил:
—
А
бумага
у
тебя
ес ть?
—
Немного
есть.
—
Мне
нужн а
пачка.
—
Есл и
нужна,
до буд у.
Вечером
я
передал
Николаю
бумагу.
—
Ну,
а
ма шин ку
дашь?
—
сп рос ил
он.
—
Никак
рец енз ир ов ать
пристроился?
—
Ну,
этим
я
заниматься
не
соби ра ю сь.
Хочу
от­
печатать
свою
кн ижку
стихов.
К
то му
времени
я
уже
зна л
товарищей,
кот оры е
в ели
разговоры
о
рукописных
с борн ик ах,
об
изданных
книж­
ках,
на
самом
деле
не
существующих.
—
Так
уж
и
кн ижк у?
Рубцов
не
обратил
внимания
на
мою
реплику.
—
Подг отов лю
в
Архангельское
издательство,
летом
еще
одну
отд ам
в
сто лич но е,
договорился.
—
Машинку
не
дам ,—
сказал
я
т ве рдо.
Николай
вна ча ле
растерянно
посмотрел
на
меня,
он
не
ожидал
отказа,
но
ч ерез
мгновение
гла за
его
забле с­
т ели.
—
Ма шин ка
студкомовская,
а
ты
даже
ключа
от
ком­
на ты
не
имеешь.
Уведут
машинку,
как
чайник...
—
Да
ест ь
ключ...—
заторопился
Ни кол ай
и
метнулся
в
свою
ком н ату.
Я
с лы шал,
как
хл опа ли
створчатые
двер­
цы
ш кафа,
скрипели
выд вига е мые
ящики
письменного
181

стола,
шеле сте ла
бу маг а.
Наконец
Ко ля
появился
с
каким-то
ржа вым
ключом:
—
Вот,
нашел!
—
Теперь
бери
а гре га т...
Я
отд ал
ему
машинку.
Через
несколько
минут
он
уже
ст учал,
работал
всю
ночь.
Печа тал
он
медл енно ,
с
б оль­
шими
паузами,
как
потом
он
сам
с казал ,
почти
каждое
сти хотв оре ни е
правил
«на .
ходу».
Только
утром
на
какое-то
время
ст ук
затих,
а
как
только
проснулось
о бще житие,
машинка
застучала
снова.
В
тот
ден ь
на
лекциях
Руб цов а
не
бы ло,
не
б ыло
его
и
на
следующий.
Я
как
раз
пол учил
небольшой
гон орар
из
орловской
м олодеж но й
газеты.
Вернувшись
из
ма га­
зина,
услышал
знакомый
сту к
и
з аг лянул
в
комнату
Николая.
Вместо
Рубцова
за
маш инко й
при
свете
настольной
лампы
сидел
какой-то
к р упный
рыжеволосый
че лов ек.
—
А
где
Коля?
Незн ак о мец
повернул
на
мой
го лос
лицо
Рубцова
и
я
узн ал
Николая.
Он
по ложи л
поду шк и
на
стул
и
во сседа л
на
них ,
под обрав
под
се бя
но ги.
—
Кончай
мучить
маш инку .
—
О стал ось
два
стихотворения...
Это
до биваю,
и
еще
два...
—
Ставлю
ч айни к,
приходи,
угощаю
кипяточком...
—
Времени
сколько?..
Магазины,
наверно,
закрылись...
у
те бя
хоть
хл еб
есть ?..
—
Есть,
за ходи.
Ме няя
позу,
он
встал
на
колени,
и
тут
я
еще
раз
обра­
тил
внимание
на
его
рыже-желтую
голову.
—
Чег о
это
у
тебя
с
головой?
—
А-а.—
Он
усмехнулся.—
Зн ае шь,
добыл
флакон
«снадобья»
для
отращивания
в ол ос...
Экспериментирую...—
В
голосе
ирония
с
о ттенко м
надежды
на
«вдруг» .
С
ма шин кой
он
принес
отпечатанную
рукопись
и
по­
прос ил
м еня
посмотреть.
В
то
время
я
рецензировал
в
отделе
поэз ии
в
журнале
«Молодая гвардия» .
Отобрав
12 стихотворений я попросил разрешения показать их
в
журнале.
Рубцов
со глас илс я.
Хочу
заметить,
что
в
пр о­
читанной
рукоп ис и
б ыли
почти
все
стихи,
во шедш ие
в
мо с­
ко в ский
сб орн ик
«Звезда полей».
В.
Цыбин,
заведующий
отделом,
находился
в
отъезде,
п одб орку
на
первых
порах
одоб ри л
од ин
из
членов
ре д­
к олле гии
и
пригласил
автора
для
знакомства.
Я
передал
182

это
Рубцову.
Николай
ходил
знакомиться
без
меня.
Ве р­
нулся
огорче нн ы й.
Позже
в
одном
из
номеров
журнала
в
разделе
«Товарищ»
б ыли
напечатаны
два
с ти хотв оре­
ния
Рубцова.
В
день
в ыпл аты
гон ора ра
в
широко
распахнутые
двери
явился
Николай:
—
Пошли
о бедать ,
пошли
в
ресторан?
Я
п ол учил
приличную
сумму...
Он
стоял
в
рас п ахнут ом
по но шенно м
па льто,
стоптан­
ных
ту флях.
—
Хочешь
сделать
мне
приятное?
—
перебил
я
его.—
Купи
хотя
бы
об увк у...
—
Да-а,—
с ощури лся
он,—
уже
падают
люстры!
За
покупками
он
ездил
в
«Детский мир».
На
полу­
че нный
молодогвардейский
го нор ар
прио бр ел
себе
валенки
(размер обуви у Николая был небольшой), куклу и очень
кр а сивый
флакон
душистого
«снадобья»
для
восстанов­
ле ния
волос .
—
Дорого?
—
спросил
я,
взя в
в
рук и
фла кон .
—
Д еш евле
шапк и.
Отр аст ет
ше ве люра
—
поймешь
выгоду.
Общежитие
б урли ло,
на
каждом
кур се
свои
лид еры ,
для
утверждения
д оста точн о
б ыло
не с кольки х
приличных
сти хотв орен ий ,
иногда
щ ед рого
угощения.
Возгласы
«та­
лан тлив о!», «гениально»
сыпались
как
из
рога
изобилия.
Рубцов
ос мат ри ва лся,
вслушивался,
посмеивался.
Ме рз­
ликин,
Лы сцо в,
Передреев,
Прим е ров
—
эти
стояли
не
на
пустом
месте.
О
каждом
из
них
у
Николая
свое
мнение,
к
их
у спеха м
по яв лял ась
ревность.
А
тут
еще
мода
на
песни.
Наладив
магнитофон,
я
зап иса л
Но веллу
М ат­
вееву .
Ру бцов
не
мог
не
слышать,
ког да
шла
запись,
он
как
раз
был
в
комнате.
При
в стре че
спросил:
—
На
высших
литературных
курсах
бардша
появи­
л ась.
Поет,
ты
не
слышал?
—
У
мен я
запись
есть,
хочешь
пос луша т ь?
—
П ос луша ю...
а
мен я
запишешь?
Есть
две
песни
—
«В горнице»
и
«Сумасшедшие листья».
—
Х оть
сейчас.
—
Гитары
нет ,
достану
—
приду.
Пог ов ори ли
и
забыли.
Появилась
подборка
стихов
Рубцова
в
«Юности», затем в « Ок т я бр е».
Он
рассказывал,
как
его
встретил
Дмитрий
Стариков,
с
восторгом
отзы­
183

вался
о
критике
Кожинове,
читал
экс п ромты ,
к отор ые
он
выд авал
в
литературных
кругах.
«Рубцов входит в тираж. ..
Мадам,
уже
падают
люст­
ры!» —
его
выражения.
Все
реже
и
ре же
я
видел
Николая
одн ог о.
—
Ру бц ов,
в
тако м
тираже
т ебя
на долго
не
хватит.
—
Ты
лучше
скажи,
к огда
приходить
с
гитарой?
Есть
новые
песни.
Два
раза
он
приходил
с
гит арой ,
печальный
и
рас­
строе н ны й.
И
вдруг
оживал,
ра сска зыв ал
о
знакомой
с ту­
дентке
медицинского
института.
Однажды
на
«чайник»
он
пришел
с
девушкой.
Читал
новые
стихи.
В
этот
вечер
я
поверил
в
его
счастливую
су дьб у.

М ИХАИЛ
ШАПОВАЛОВ
...И
СТАЛО
МНЕ
ЖАЛЬ
О ТЧЕГ О-Т О,
ЧТО
САМ
Я
ЛЮБЛЮ
И
ЛЮБИ М...
Познакомился
я
с
Рубцовым
в
1962 году .
Мы
участ­
ни ки
одного
поэтического
семинара
в
Литературном
ин­
с ти туте.
В
первый
уче бны й
сент яб рь
нас
послали
на
ра­
боту
в
к олхоз,
расположенный
под
Загорском.
Деревня,
где
нас
разместили
по
избам,
уже
растеряла
боль ш ую
часть
жи телей :
не
только
молодые,
но
и
в се,
кто
мог
рассчиты­
вать
на
сно сный
заработок,
подались
в
с т олицу
и
п ри­
город ы.
Помню,
мы
были
поражены,
когда
случайно
выя с­
нилось,
что
электричество
в
деревню
про ве ли
не
так
давно:
в
пятидесятые.
«И это в двухстах километрах от
Москвы!»—
как
бы
подвел
черту
кто-то.
На
что
Рубцов
сказал
со
значением:
—
Эх,
не
видели
вы
н аших
в ологодс ки х
де рев ен ь!..
Мы
промолчали.
Че го
не
видели,
того
не
видели.
В
местном
клубе
мы
дали
литературный
вечер.
Клуб
оказался
обыкновенной
избо й,
где
стояли
в
несколько
рядов
скам ейки.
У
задней
ст ены
—
чу ть
пр ипо днят ый
над
полом
помост:
сц ена.
Соб и рал ись
старики
с
детворой,
молод еж и
б ыло
мало .
Читали
стихи.
Принимали
ка жд ого
рад уш но,
однако
сам ый
большой
успех
выпа л
на
долю
Рубц ов а.
Стоя
на
кра ю
сцены,
он
читал
громко,
уверенно
и,
отвергая
жестом
рук и
заслуженные
аплодисменты,
переходил
от
хохм
о
ф лотск ой
жизни
к
любовной
лир ике,
к
стихам
о
Вологодчине.
Слушая
его,
я
ли хора доч но
думал:
с
чем
же
выступлю?
Когда
Рубцов
кончил
читать
и
объявили
мою
фами­
л ию,
я
с казал :
185

—
Я
не
буд у
читать
вам
сво их
ст ихо в,
лучш е
прочту
вам
стихи
Есенина.
По
реакции
слуша те лей
видно
б ыло:
я
не
ошибся...
Вечер
кончился
поздно.
Нас
искренне
благодарили.
Рубцов
подо ш ел
ко
мне
радостный
и
хлоп н ул
по
п лечу:
—
М олодец !
Я
ответил,
что
м оло дец
Есенин,
а
не
я.
Но
Рубцов
всерьез
возразил:
—
Брось!
Ты
надумал
п роче сть
его ,
а
не
себя .
Потому
и
м оло дец ...
Стояли
у
се льсов е та.
Синий
де нь
Подмосковья
—
солнечный,
тихий.
Непо д ал еку
паслась
л ошадь.
Кар а ча­
евец
Ахмат
Ку б анов
подошел
к
ней,
потрепал
гриву
и
что-то
сказал
на
ухо.
Рубцов
з асм еял ся:
—
Ахмат!
Она
по - вашему
не
пон имает .
—
Нет ,
понимает,—
отозвался
т от.
—
Докажи!..
Ахмат
вновь
прил аск ал
лошадь
и,
когда
она
подняла
голову,
лов ко
в ск очил
ей
на
спи ну.
Ло шадь
затрусила
по
улице.
Ахмат
сидел
ровн о,
понукая
ногами
в
бока.
Про еха в
метров
сто,
он
развернулся
и
под
наш
радостный
галдеж
сп еши лся
у
к ры льца
сельсовета.
Рубцов
в
восторге
кинулся
обнимать
товарища...
Когда
я
чи таю
стихотво­
ре ние
«Эх,
к оня
да
удаль
а з иа та », невольно прокручиваю
в
памяти
эту
сцену.
Небольшого
роста,
подвижный,
Рубцов
уже
то гда
не
про из вод ил
впечатления
человека
молодого
и
был
готов,
по
собственному
признанию:
О
печали
пройденных
дорог
Шелестеть
остатками
волос .
Он
многое
у спел
повидать
и
испытать,
за
его
пле­
ч ами
был
з начи тель ный
жи зн енный
опыт.
Но
печатался
редко.
И
случайные
публикации
его
не
удовлетворяли.
Ст ихи
Рубцова
поначалу
на
семинаре
и
в
сре де
стихо­
творцев
успеха
не
снискали.
С
благословения
руково­
дителя
семинара
Н.
Н.
они
подвергались
нападкам
за
«пессимизм», за «о дн ос то р он но сть»
изображаемого
м ира
и
тому
подобное.
Только
со
вр ем енем,
когд а
стало
известно,
что
в
«Советском писателе»
готов и тся
к
из да нию
книг а
Рубцова,
Н.
Н.
изменил
к
нему
с вое
отношение.
186

Щ уря
и
без
того
маленькие,
гл убоко
за па вшие
глаз а,
взмахивая
рукой ,
Рубцов
чит ал
пронзительным
гол осо м:
Трущобный
дво р.
Фигура
на
углу.
Мне
кажется,
что
это
Дос т оевс кий...
О блик
поэта
—
п оте ртый
пиджак,
неизменный
ша рф
на
шее
—
приобретал
неожиданную
значимость.
Рубцов
знал
себе
цену ,
он
был
вполне
сформировавшейся
поэти­
ческой
л ич нос тью,
и
нападки,
конечно,
задевали
ег о.
Признание
Рубцова
н ач алось
в
среде
прозаиков.
Они
держались
от
поэтов
обособленно,
сол и дно.
И
вот
доп ус­
т или
к
се бе
поэта
Николая
Рубцова.
Этому
способство­
вала
гармонь,
на
которой
тот
играл.
П еребир ая
лады,
он
наклонялся
к
мехам,
точно
слушая
самозарождение
каждого
звука,
каждого
вздоха.
Рубцов
играл
и
пел:
Ах,
что
я
делаю,
зачем
я
му чаю
Бол ьной
и
маленький
св ой
организм!
Ах,
по
какому
же
такому
случаю
—
Ведь
люд и
борются
за
коммунизм...
Припев
подхватывали
д ру жно,
хором,
так
что
стекла
дрожали
от
голосов:
Ах,
замети
меня,
мет ель-метелица!
Ах,
замети
меня,
ах,
заме ти ...
Эта
песня
сменялась
др угой,
тревожной,
су мер еч ной
по
настроению:
Потонула
во
тьме
от да ле нная
пристань.
По
кан алам
промчался
(эх!)
ос е нний
поток.
По
дороге
несл и сь
с умасш едшие
листья
Да
порой
раздавался
(эх!)
милицейский
св исток.
Ес ть
в
пес нях
Рубцова
обнаженная
искренность,
ду­
шев ный
надрыв,
роднящий
их
с
романсом.
Что
ни
го вори ,
они
находили
у
с луша теле й
мг но ве нный
отклик.
За
них
Рубцова
п олюб или
многие.
187

Два
раз а
только
видел
я
Рубцова
с
книгой
в
руках.
Потому
и
помню:
книгами
эти ми
б ыли
Библия
и
Пушкин.
Рубц ов
ни к огда
не
стремился
блистать
эр уд ицие й.
Все
же
по
семинарским
зан яти ям,
по
разговорам
с
ним
я
почув­
ст вова л:
он
люб ит
ру сс кую
классическую
поэзию,
а
в
XX веке ему особенно близки Блок и Есенин.
Рубцов
зна л
жизнь
во логодс кой
деревни.
З нал
и
с
юности
мечтал
вырваться
из
знакомого
круга:
дом ,
улица,
ок олиц а,
по ле,
ле с...
Вы рв ался.
Сезонами
плавал
в
море,
ло вил
рыбу,
лихо
по-матросски
мотал
заработанные
день­
ги,
так
что
и
зе мля
«качала»
его
ос н ов атель но.
Потом
Рубцов
оставил
флот ,
жил
в
Лен ингр ад е,
ра б отал
на
за­
воде.
С
годами
«им овладело беспокойство
—
охота
к
пере­
мене
ме ст».
Он
стал
по
натуре
своей
«перекати -по ле ».
Мог
выйти
из
комнаты,
покинув
дружеское
застолье,
ни­
ком у
ни
слова
не
сказ ав ,
уеха ть
к
т рем
вокзалам
и,
на
ноч ь
глядя,
отправиться
в
деревню,
в
Вол огду,
в
Питер.
Проходит
время.
Замечают
отс утс тв ие
Руб цо ва.
Где
же
Коля?..
Никто
не
ведает.
В
деревне
он
отдыхал
от
города
и
городских
пр ия те­
л ей,
в
г ороде
наверстывал
упущенное
в
те
д ни,
ко гда
ход ил
с
берестяным
кузовком
по
болоту,
соб ира я
клюкву.
Меня
все
терза ют
грани
Меж
городом
и
селом...
Лю бая
жизнь
со д ержит
в
себе
не кую
тайну.
Пути
челов ече ск ие
не испо ве дим ы.
Когда
толпа
потя не тся
за
гробом,
Ведь
к то-то
скажет:
«Он сгорел.. .
в
труде».
«Из записок об Анатолии Передрееве»
Рассказ
А.
Передреева:
Помнишь,
к ругом
талдычили:
Ру бц ов,
Рубцов...
Вс е рьез
я
его
не
принимал.
Знакомы
поначалу
мы
не
были,
а
то,
что
из
него
мне
ч итали
доброхоты,—
не
показалось...
Иду
как-то
по
коридору,
слышу:
га рмошк а
и грае т...
К
гармошке
добавился
голос.
Я
по шел
на
него...
Рубцов
был
у
се бя
в
ко мна те
один,
сидел
на
стуле,
играл
на
га р­
мошке
и
пел
свою
песню.
Увидел
ме ня,
замолчал.
Говорю
188

ем у: «Продолжай».
Он
мотнул
головой,
развернул
мех а
и
с
тог о
места,
где
остановился
д опе л...
И
т огда
мне
яс но
ст ало:
Рубцов
—
поэт.
Ис т инны й...
А
гармошка
у
него
знаешь,
чья
была?
Правильно,
Васи
Белова...»

ВАЛЕРИЙ
Ч ИЧ ИНОВ
АЛ ТАЙС КАЯ
СТРАНИЦА
Хорошо
п ом нится
мне
тот
прохладный
солнечный
ден ь
1965 года в Москве и его стихи
—
Ник о лая
Рубцова.
Исп ол нял
он
их
сам
под
гитару
в
отв ет
на
наши
н ас той­
чив ые
просьбы.
Одно
запомнилось
о со бенно
—
оно
давало
нам ,
горцам,
драгоценное
чувство
рус ск ого
Севера,
свя­
занное
почти
с,физическим
ощущением
чистоты.
В
горнице
мое й
светло.
Это
от
но чной
зве зд ы.
Матушка
воз ь мет
ведро,
Молча
принесет
в оды ...
Пел
он
тогд а
—
редкий
случай
—
много
и
охотно.
Шли
час ы
первого
дня
знакомства,
кре п
разговор
о
поэзии
и
жизни,
и
мы,
глядя
на
Николая,
дивились.
Поражали
стихи,
полные
взрывчатой
тишины,
и
судьба
ег о.
Моряк,
оставивший
морскую
стихию
ради
д ругой ,
не
менее
увл е­
кательной
и
опасной
—
стихии
поэзии.
Кто-то
ска зал
тог да,
что
Рубцов
идилличен,
пол он
покоя.
Николаю
это
не
понравилось.
Нахмурив
брови,
он
яростно
вступил
в
спор.
—
Что
вы
за
поэты
такие?
О
чем
вы
пишет е
и
ка к?
Клянетесь
в
любви,
а
сами
равнодушны.
Да -да,
равно­
душны.
Оторвались
от
деревни
и
не
пришли
к
городу.
А
у
м еня
ест ь
тема
своя,
дан ная
от
рождения,
понятно!
Я
пишу
о
ней,
как
Лермонтов
о
роди н е.
И
не
лепите
ко
мне
идиллии.
Это
совсем
не
то,
неужели
не
понимаете?..
На
прощанье
Ник о лай
Михайлович
снял
со
стены
своей
комнаты
портрет
Э.
Хемингуэя
и
подарил
мне
его
со
щедрым
190

пожеланием
«испытать все радости,
кот оры е
испытал
Хе мин гуэй» .
Даж е
в
пожелании
поэт
ост ает ся
поэтом.
Св ою
В ологодч ин у
Николай
Рубцов
любил
больш е
всего
на
свете,
но
поэзия
не
давала
ему
сидеть
до ма.
Он
был
лего к
на
подъем,
много
п уте шест во вал,
но
«самую смертную
связь»
чувствовал
всегда
со
скромными
звездами
родного
Севера,
с
его
июльскими
деньками,
которые
«идут в не­
тле нн ой
синенькой
рубашке».
Я
зн ал
об
этом,
и
тем
не­
ожиданнее
был
сюрприз.
В
1966 году,
открыв
дв ерь
на
звонок,
я
увидел
Николая
Михайловича...
П отом
были
поездки
по
о бласт и.
Особенно
понравился
Николаю
Рубцову
Шебелинский
ра йон,
се ло
Эли км ан ар,
где
он
жил
несколько
дней,
бе с едуя
с
протекающей
в
этих
мест ах
бурной
р екой
Катунью.
Я
думал,
что
он
просто
отды хае т,
просто
соз ер цает
к рас оту,
а
он,
оказалось,
раб о­
та л,
и
тут
оставаясь
са мим
собой.
Это
я
понял
по здне е,
читая
сти хотв орен ие
«Шумит Катунь»
в
сборнике
«Зеле­
ные
цв еты ».
Изредка
мы
обменивались
после
этой
встречи
пись­
мами,
к оторы е
бы ли
продолжением
московского
знаком­
ств а
и
ра зго в ором
о
полюбившемся
ему
Горном
Алтае.
Ни
стр очк и
уже
не
приб а вить
к
написанному
им
дома
и
в
пути.
Не
возьмет
он
уже
билет
на
«поезд голубой»
и
не
приедет
к
Г.
Во лодин у
в
Красногорск,
ко
мне
или
к
Б.
Укачину
в
Горно-Алтайск.
Не
будет
уже
тех
задушев­
ных
бесед,
но
навсегда
ес ть
как
данная
реальность
его
ст ихи,
заставляющие
нас
верить
вечному:
Утром
сол ны шко
вз ойд ет
—
Кто
может
средство
отыскать,
Ч тоб
задержать
его
восход?
Ос та новит ь
его
зака т ?..

АЛЕКСАНДР
СИЗОВ
«ПО ЛЕСАМ,
В
ОКРЕСТНОСТЯХ
ВЕТ ЛУ ГИ»
Встречи
с
Н.
Руб цов ым
Ветлужский
пароходик
име нно
в
годину
же ст окого
св ят ого
и
доставил
ме ня
в
город
Варнавин.
Ба б ушка,
старая,
сморщенная,
проводила
м еня
к
церкви
Варнавы,
к
этому
т емно му
деревянному
кон усу
с
крестом.
... Стр аш ный
обрыв
возле
церкви.
Ветлуга
сцепилась
с
другою
рекою
и
расходится
в
дымчатую
синев у
лесов
и
болот.
Обрыв
в
двух
шагах.
Два-три
аршина.
Две-три
в есны
—
и
церковь
Варнавы
упадет
в
Ве тлугу.
—
Ничего,—
гов ор ит
старушка,—
Варнава
остановит,
он
с л авный. ..»
Так
пи сал
в
начале
в ека,
скитаясь
по
здешним
лесам,
Михаил
Пришвин.
Очерк
назывался
«Година Варнавы» .
У вы,
давно
уже
нет
деревянной
церкви
над
«страшным
обр ыво м»
—
рухн ула ,
разрушилась.
Сег од ня
на
угоре
выкошена
мо лода я
трава,
полно
н а рода.
Торгуют
со
мно­
гих
ло тков
и
машин,
в
легких
кофточках
и
рубаш ка х
кучки
гуля ющи х
всюду,
об нос ят
по
кругу
стакан,
закусывают,
пляшут
под
гармонь.
Гуляют
и
стар
и
мла д
—
нын че
День
мо лоде жи
совпал
с
коренным
для
вар навцев
празд­
ником
—’
г оди ной
св ят ого
Варнавы.
Никому,
конечно,
дела
нет
до
забытого
угодника,
но
такой
уж
об ычай
—
в
пос­
ледн ее
воскресенье
июн я
гульб а,
престол.
Тогда,
в
1970 году,
еще
съ еха лось
на
варнавскую
го­
дину
множество
гостей.
Я
пригласил
Николая
Рубцова,
192

товарища
по
Литинституту,
приехать
в
Варнавин
именно
на
это т
праздник.
И
вот
—
к акая
же
рад ость!
—
иду
по
у лице
Пр одот-
рядников,
вдруг
из
бо ков ой
двери
почты,
как
птенец
из
гнез­
да,
в ывалив ает ся
вроде
бы
чем-то
напуганный
Николай
Рубцов.
Взъерошен
и
небрит,
од ет
не
по
погоде
в
рыжую
замшевую
куртку,
изрядно,
до
глянцевого
блеска
за те ртую.
В
рук ах
чем ода нчи к,
какими
пользовались
тогда
демо­
билизованные
с олд аты
или
пэтэушники.
—
Это
ты? !
—
искренне
удивился
он.—
Вот
хорош о.
А
то
как
бы
я
тебя
тут
наше л,
в
так ой
толпе?
—
А
что
ты
на
почте
дела л?
—
Да
вот ,—
сконфуженно
потрогал
щетину
на
щеках,
точно
прикрывал
е е,—
в
поезде
побриться
не
успел,
с
ав­
тобуса
сош ел
—
а
тут
така я
гулянка.
Вот
и
по шел
на
почту,
розетка
там
навер няк а
есть.
А
почт а
и
закрыта.
—
Ни че го.
П оход ишь
и
небритым.
Все
равно
тебя
здесь
н икто
не
знает.
—
Да
не т,
Саша!
—
цокнул
языком
и
качнул
г оловой .
Поглядел
на
помятые
в
до роге
брюк и
и
вроде
бы
еще
больше
устыдился
своего
вида.
—
Надо
бы
где-то
привести
себя
в
по ряд ок.
Проходили
мимо
веселые,
наря д но
одетые
люди,
огля­
дывались
на
него,
а
он,
неприкаянно
парясь
в
своей
засаленной
куртке,
нервно
и
бесп око йн о
о щущал
эти
взгл яд ы.
Видно,
очень
ус тал.
Большой
лыс ый
череп,
перевитый
вздувшимися
ж ила ми,
покрылся
испа рино й.
Остро,
на пря же нно
глядят
темные
глаза.
Добрые
и
бес­
конечно
ласковые
в
светлые
минуты,
они
всегда
мне
напо­
мин али ,
ког да
он
злился,
рассерженных
шм елей,
готовых
не
на
ш утку
укус ит ь,
ужалить.
Си льн ые,
говорящие
г л аза!..
—
Ни че го,
п оте рпи. ..
Сейчас
придем
домой,
сядем
за
стол.
«Омик»
лег ко
несет
нас
по
светлой,
точно
рассыпаю­
щейся
монетками
се ре бра
глади
Ветлуги
вверх,
в
леса.
Там,
в
лесной
деревеньке
Л яле нке
у
моего
хорошего
зн а­
ком о го,
инва лид а
во йны
Сергея
Петровича
Вылекжанина,
во евавш ег о,
кстати,
в
одной
роте
с
поэтом
Николаем
Грибачевым,
куплена
маленькая
избушка
и
поставлены
на
огороде
ульи .
Ту да
мы
и
едем.
Сосновые
сча лы
вдоль
бе рег а,
шлеп а нье
вальков.
Де­
сяток
домиков,
затерявшихся
за
старыми
березами,—
пристань
Нижник.
Тут
нам
и
сходить.
7—82
193

Карасьим
пером
по гл а живал
присмиревшую
во ду
закат.
Солнце
скрывалось
за
л есами.
Шофер
леспромхоза,
отчаянный
рыбак
Леонид
Кир-
битов,
позевывая,
п ост елил
нам
на
по вет и,
на
душ ист ом
сенце.
—
А...
это...—
равнодушно
отма хн улся
он
и
оп ять
—
как
с кулы
не
выворотит
—
з евну л.
«Это»
—
золотистые
гирлянды
выпотрошенных
лещей,
подвешенных
на
стропила
вместе
с
рощицами
веников.
—
Ешьте,
берите...
не
жа ль
та кого
добра...—
мимо­
ход ом
предложил
он.
Коля,
заложив
р уки
за
голову,
посматривал
на
дефицит.
—
Вот
бы
так их
лещ и ков
к
нам
на
Добролюбова.
К
останкинскому
пивку.
—
Я
тож е
как
раз
об
этом
подумал.
Утром
чеш уй чатое
колено
Ве тл уги
скрыли
меланхо­
лич еск ие
ветви
плакучих
берез,
и
кол еи
старой
лесовоз­
ной
доро ги
повели
нас
прочь
от
реки,
в
глубо ки е
ле са
к
Бархатихе.
В
низ ина х
пыльная
колея
переходила
в
лежневку,
на
выщербленных
бревнах
которой
грелись
шуст рые
ящерки.
В
низ ина х
тошно
пахло
таволгой,
сырой
ольхой.
На
дне
лесных
овражков
—
ключи.
Тут
было
сумрачно
и
глухо.
В
просторных
же,
поросших
ланды­
шем
и
толокнянкой
борах,
напротив,
много
свет а.
Только
вершины
сосен
глухо
и
неуспокоенно
шумят,
кажется,
там,
наверху,
гуляет
и
тешится
океанский
шторм,
а
мы
здесь,
внизу,
на
дне
океана.
Подует
в етер!
Сосен
темный
ряд
Вдруг
зашумит,
Застонет,
занеможет,
И
э тот
шум
Волнует
и
тревожит,
И
не
понять,
О
чем
они
шумят.
Не
знаю,
приходили
ли
тогда
на
ум
эти
строк и
п оэту,
иду ще му
сейч ас
рядом
теплой
колеей.
Пр онос илис ь
в
ст о­
рону
недальних
липовых
уре м
пче лы
либо
ос ы,
и
он
про ­
вожал
их
пулевые
посвисты
тревожным
взглядом.
Сры вал
твердые
оранжевые,
похожие
на
апельсинчики,
ягоды
ла нд ыша
и
собирал
их
в
горсть.
Поднимал
палец
и
оста­
н авли вался
—
чу !..
Где-то
в
гл убин е
ле са
тосковала
желна.
194

Кажется,
его
глубок о
волновал
эт от
вдовий
клик
лесной
жа ло бницы.
Казалось
еще,
что
темные
оливы
его
гл аз,
всегда
на­
пря же нные ,
от мяк ают
при
боровом
свете.
И
сам
он
стано­
вит ся
мягче,
деликатнее.
Деликатность
все-таки
бы ла
основным
свойством
его
нат у ры.
Ес ли
порой
не
в
жизни,
то
в
творчестве
—
нес омн енно .
Тогда
мы
шли
и
шли
по
л есу,
бо лта ли
о
всяких
пустяках,
нич его
серьезного.
Но
я
ув ере н:
ес ли
че лов ек
бо лта ет
о
пус тяка х,
о
всякой
«милой чепухе», значит,
ему
легко.
Может
быть,
тогда,
в
борах,
отпускало
и
Колю?
Вот
лес
раздался
—
пошла
лесная
кули га,
поляна
то
есть,
на
к раю
которой,
у
мощной
стены
бора,
серело
не­
сколько
заколоченных
изб.
Ляленка.
Подсвеченный
солнцем
бор
горе л
церковным
золотом.
В
одной
избе
еще
жила
неприметная
старушка,
и
мы,
пока
не
бы ла
готова
избушка
Сер гея
Петровича,
поселились
у
не е.
Высился
над
деревней
угрюмый,
пор о сший
лес ом
буг ор.
—
Лялина
гора!
—
показывала
темным
пер сто м
ста­
ру шк а.—
Клад ы
Лялины
там
по
сею
пору
в
землянке
лежат.
—
Ка кие
клады,
бабушка?
—
Пог оди,
расскажу.
И
ус лыша ли
мы
красивую
лесную
ска зку
о
Ляле -
разбойнике
и
его
кладах,
о
л есной
девке
и
п рек рас ной
кня ги не
Лапшангской,
о
молодом
атамане
Бархотке.
Ко ля
загорелся
сразу.
Он
даже
не
стал
старушку
до­
с луши ват ь.
—
Я
о бещаю
тебе,
Саша,
напишу
об
этом.
Только
по-своему.
—
Ты
посмотри,
тут
и
местность
как
обоз на чен а:
речка
Лялен ка ,
деревня
Бархатиха.
А
самая
распростра­
ненная
фа м илия
—
Шалухины.
—
Это
уже
не
так
важно...
Что
же
б ыло
важно?..
Мне
о
том
рассказывали
со сны
По
лесам,
в
окрестностях
Ветлуги,
Где
гулял
когда-то
Ляля
грозный,
Сея
страх
по
вс ей
лесной
окру ге .
Это
из
его
«Лесной сказки», которую довелось про ­
читать
—
ув ы!
—
уже
после
гибели
поэта.
«Рассказывали
сосны...»
Х орош о!
195

Ляленька,
Ляленька!
Вернуть
бы
те
несколько
д ней,
проведенных
с
бол ь­
шим
поэтом.
Я
часто
думаю
те пе рь,
ч то,
возможно,
и
гов ори ли
бы
мы
о
дру гом,
и
отношения
бы
наши
скла­
д ыв ались
иначе.
А
как
—
ина ч е?..
Н ет,
нельзя
дважды
войти
в
о дну
воду.
И,
наверное,
хорошо,
что
нельзя.
П ом огли
старушке
обк оси ть
межи
на
огороде,
смах­
н ули
низ инк у
с
плотной
мясистой
травой.
С
Се р геем
Пе т­
ровичем
навели
порядок
в
его
избушке.
А
ос тальн ое
время
бесцельно
слонялись
по
деревне.
Наверное,
я
мешал
К оле.
Уже
позднее
понял,
ему
хоте лось
бродить
о дном у.
А
я
хо­
тел
бы ть
с
ним...
Ходили
по
гри бы.
В
конце
июн я
что
за
гр ибы
—
ко е-
где
по
мочажинам
водянистые
подберезовики
да
подсох­
шие
на
сол нц е,
обваленные
песком
маслята
на
сосновых
гривках.
Заходили
в
лес,
Ко ля
характерно
прищуривался
и,
как
колхозный
бригадир,
выбрасывал
вперед
указа­
тельный
палец.
—
Ты
иди
в
ту
сторону,
а
я
пойду
в
эту.
Но
сколько
бы
я
ни
кружил
по
лесу,
неизменно
вы­
ходил
на
его
рыжую/
видневшуюся
издалека
кур точку.
Ме ня
тянуло
к
не й,
как
к
магниту.
Мы
сталкивались
лоб
в
лоб.
Его
высокий
лоб
мгновенно
по кр ыв ался
мо р­
щин ками .
Он
пристально
смотрел
на
меня,
часто
и
раз­
д ражен но
смаргивая,—
тоже
характерно,—
точно
в
г лаз
поп ало .
—
Че го
т ебе
возле
ме ня
н адо ?..
Я
же
ска зал
те бе
—
иди
в
ту
сторону!
—
резко
и
даже
зло
выговаривал
он.
И
снова
по-бригадирски
направлял
м еня
куда-нибудь
по­
дальше
от
с ебя.
А
мне-то,
восторженному
наив у,
сосунку-
л итинс тит ут овцу ,
только
что
слезшему
со
школьной
скамейки,
так
хоте л ось
бродить
по
л есу
с
ним,
делиться
мыслями,
говорить
о
серьезном.
Одн ажд ы
де ло
д ошло
до
такого
«серьезного»
разго­
в ора.
Расспорились
о
поэз ии.
Я
гов орил,
что
и
в
лите­
ратуре
су щест ву ет
прогресс.
В
развитии
формы:
рифм,
метафор,
интонаций
и
т.
д.
Д ескать,
в
пушкинские
вре­
мена
уже
не
писали
так
архаично
и
«неуклюже»,
как,
скажем,
Сумароков
или
Херасков.
И
во
времена
Блока
или
Пастернака
напиши
«под Пушкина»
—
тоже
будеш ь
архаичен.
Вот
к огда
гл аза
Рубцова
засверкали
ант р аци­
товым
огнем,
вот
когда
он
по-настоящему
вс пы лил:
—
«До Пушкина,
до
Пушкина»!—
передразнил
меня.—
А
Державин?
196

—
А
что
—
Державин?
—
Лучше
и
не
разд раж ай !
Ты
послушай,
как
п исал:
«Где стол был яств,
там
гроб
стоит».
Сильно?..
—
Да
ведь
не
пишем
же
мы
теперь
гекзаметром!..
Махал
рукой,
подчеркивая
бесполезность
спо ра.
—
Все
равно
лучше
Гомера
никто
не
писал.
Когда-
ниб удь
ты
его
поймешь.
Понял,
вся
его
поэзия
убедила:
ду хов нос ть
ст иха
—
первейшее
де ло,
форма
мож ет
ост авать ся
и
консервативной.
Пошли
в
деревню
Бархатиху
за
продуктами.
Боком
к
оп рятн ой
деревушке
прилепился
леспромхозовский
посе­
ло к.
Крытые
дранкой
и
тол ем
бараки
и
засыпушки
были
ст роен ы
не
в
порядок,
а
как
попало.
Разнокалиберные
заборы,
на
песчаных
улочках
лужи
и
помойки.
Коля
все
поеживался,
точно
ему
мокрые
опилки
за
ворот
зам шево й
курточки
высыпали,
капризно
морщил
лоб,
беспокойно
озирался.
Видно,
неуют
поселка
томил
ег о.
А
м ожет
быть,
что-то
напоминал,
ведь
на
воло годс ком
Севере
много
таких
ме ст.
И
вдруг
он
остановился,
как
вкопанный.
Уставился
на
ок на,
где
в
рж авых
консервных
банках
из -под
зеленого
горош ка
цве ли
г ер ани.
Яркие,
а лые,
п ышй ые!
Вот
это
чудо!
Невольно
за любо ва лся
и
я.
Сл ышу
четкое,
хлесткое,
как
удар
би ча:
Люблю
ц веты
герань!
Все
остальные
дрянь!
Задорно
сощ ури лс я,
глядя
на
меня.
—
Хорошо ,
смачно,—
п ошути л
я,—
но
другие-то
цветы
при
чем?
—
Да
нет,—
Рубц ов
улыбнулся,—
цветы-то,
ты
зна­
еш ь,
я
все
люблю.
Почти
вс е.
А
тут
—
ге ран ь.
Сразу
детство
вспомнилось.
У
нас
в
Никольском
б ыло
много-
много
герани
на
окнах.
В
том
числе
и
в
детдоме.
В
горшках,
в
таких
же
банках .
Приклеили
этому
цветку
ярлык
—
«мещанский» .
В
смысле
плохой,
значит.
А
ведь
мещане
—
это
простые,
в
большинстве
порядочные
люди,
жители
тих их
ул очек ,
слободок.
Представляешь,
слободка
утоп ае т
в
герани.
Тихая
мирная
с лобод ка.
Да
это
же
п оэзи я!
Целый
оке ан
поэзии.
В
то
лет о
он
ч асто
вспоминал
с вою
поездку
на
Ал тай,
на
Бию
и
Катунь.
Мн ого
рассказывал
о
чудесном
Телецком
озере.
А
од на жды
за
разговором
выпал ил :
197

Мое
слово
верное,
Мои
карты
—
козыри.
Моя
смерть,
наверное,
На
Телецком
озере.
Вот
каким
обра зом
выра зи л
с вое
восхищение
оз еро м!
Рыбачили
на
Ветлуге.
Полдневная
жар а,
ры бе шка
попряталась,
клевать
я вно
не
собиралась.
Оставили
уд оч­
ки,
поднялись
на
яр.
Мор е
покосных
лугов.
Сконфуженно
выс ит ся
над
д руги ми
травами
молодой
стебелек
конского
щавеля,
надменный
ирис,
горят
из
травы
кровяные
ка­
пельки
см ол ки,
туда-сюда
болтаются,
как
неприкаянные,
б ле дные
обесцвеченные
ч ашеч ки
ко лок ольчи ков .
И
зн ой
звенит
во
все
свои
звонки...
Легли
на
животы,
в
душистое
это
разнотравье,
р аз­
болтались
о
том ,
о
с ем.
—
Давай-ка
стихи
сочинять,—
вдруг
предложил
Ни­
колай,—
ну
не
серьезно,
а
так,
пон а рошк е.
Иной
раз
как
бы
понарошке-то
и
лучш е
п олуч ае тся.
Ч аще
всего.
—
Ис
че го
на чне м?..
—
Как
с
чего?
С
э того
и
нач не м.
Мы
леж им
у
речк и?
У
речки.
Значит
так:
я
ле жу
возле
тихой
ре чк и...
и
смотрю,
как
журчит
вода...
где -то
ряд ом
кричат
овечки...
—
И
гудят
вверху
провода.
—
Эта
с троч ка
не
вписывается...
Не
тот
ряд.
—
А
где
ты
увидел
овечек?
В
луга х
пе ред
сенокосом?
—
А
это
не
важно.
К аж ется,
больше
мы
ничего
не
сочинили,
но
вот
начальные
с троки
его
стихов:
Вы сок ий
дуб.
Глубокая
вод а.
Спокойные
кругом
ложатся
тени.
Песчаный
путь
в
еловый
темный
лес.
В
зе ле ный
пруд
Упавшие
деревья.
/Киву вблизи пустого храма,
На
крутизне
бе рег овой...
И
так
д алее.
Д ав айте -ка
снова
перелистаем
ка кой-
нибудь
из
рубцовских
сборн и чков .
Большинство
стихов
начинается
с
простой
и
ясной
констатации
о бст анов ки,
места.
198

На
Ляленке
к
Рубцову
по дошла
одн а
бойкая
старуха.
Т ут,
н еп ода леку,
пасла
колхозных
т елят
со
св оим
стари­
ком.
Я
точ но
помню
—
была
у
нее
на
щек е
бородав ка ,
поросшая
светлыми
волосками.
Уже
не
первый
раз
по д­
катывалась
к
нему
ста рушо нк а,
просила,
чт обы
Рубцов
написал
ей
какое-нибудь
стихотворение.
—
Зачем
вам ?
—
подозрительно
присматривался
к
ст арухе
Николай.
—
А
я
вн учк ам
почитаю.
—
Потом
напишу,—
р езко
бросал
Николай
и
сразу
же
отходи л
—
старуха
ему
я вно
не
нр а вила сь.
—
Почему
ты
не
хочешь
ей
написать
что-нибудь?
—
Она
по том
пойдет
с
эти ми
стихами
и
будет
всем
показывать.
А
то
еще
к
председателю
пойдет,
будет
тре­
бовать
чего-нибудь.
—
Да
вряд
л и...
—
Ты
еще
не
знаешь
этих
стару х .
Они
ведь
не
все
добрые,—
м рачно
бросил
он
и
уш ел
от
разговора.
Г де,
какие
ст арухи
его
о б ид ели?..
Отк уда
роди ли сь
такие
стр ок и:
О
Русь!
Кого
я
з десь
обидел?
Не
надо
с луша ть
злы х
старух...
Вечером
ходи л
по
деревне
и
наборматывал.
Он
не
зап исы вал
сразу
стихи,
сначала
их
наговаривал,
склады­
вая
«на память».
Одна
в
дер евн е
этой
чистой
Старушка
грустная
жива.
И
на
лице
ее
землистом
Растет
какая-то
трава.
Старушка
наша
б ыла
бойкой,
а
не
грус тной .
Поэтому
заменил
на
более
нейтральный
эпитет
—
др ев няя.
В
чистой
деревне
не
может
быть
злых
старух.
А
вот
во
мглистой...
Впрочем,
чет веро сти ши е
рождалось
из
образности
п ос лед­
них
стр ок.
Он
ух ва тил
образ:
землистое
лицо
—
трава,
раз
десять
вслух
при
мне
повторял
эти
с трок и.
Шли­
фовал,
прислушивался,
как
звучат,
а
потом
уж
и
начал
присочинять
две
первые.
Само
же
с ти хотв оре ние
«Уже
деревня
вся
в
тен и. . . », возможно,
и
не
на
Ляленке
ро ди­
лось.
Это
не
обязательно.
В
горнице
мое-е-ей
светло-о-о...
Это
от
но чн о-ой
з вез д ы-ы-ы. ..
199

Пр иятн ый
женский
гол ос
с
приб ал тийс ким
акцентом,
красиво
переливаясь,
выводит,
вытягивает,
как
проволоку,
песню
на
стихи
Н.
Рубцова
«В горнице».
Он
ее
пел
не
так.
Просто
и
проникновенно,
с
четким
завершением
строчки,
как
бы
прихлопыванием
ее.
Как
бы
припечатывал
стр ок у.
Так
же
четко,
как
в
стихах
про
ту
же
герань
или
Телецкое
озе ро.
Не
б ыло
ничего
похожего
на
заунывные
переливы
певицы.
Бы ла
светлая
вечер ня я
пе чаль,
уст ал ост ь,
надеж­
да
—
вот
это
бы ло
в
простых,
но
полн ых
бесконечной
поэзии
с трок ах.
—
Одн аж ды
я
напел
«Горницу»
одному
професси­
ональному
комп оз и тору.
И
ты
знаешь,
что
он
ск азал ?
Вполне
проф е сси она льн о,
говорит.
Вот
так.
Возродить
бы
тот
рубцовский
мотив,
он
ведь
у
мно­
гих
на
памяти,
а
возможно,
где-нибудь
в
Во логде
или
Москве
ест ь
и
з апись
ег о.
Г ла вный
герой
фильма
«Змеелов»,
задумавший
бо­
роться
с
кланом
торгашей,
по ет
«Журавлей»
Рубцова.
Удачно
—
в
лад
и
тон
стиху
—
подобрана
музыка,
хорошее
исп ол нен ие.
Песня,
что
на зы ваетс я,
играет
на
фильм.
И
все
же
—
то,
да
не
то.
Рубцов-то
ведь
пел
своих
«Жу­
равлей»
совсем
по-другому.
Есл и
бы,
есл и
бы
найт и
записи
руб цов ск ого
пения!
В
деревне
Ляпунове,
где
мы
ж или
у
мо ей
матери,
увидел
гармонь,
хромку
с
разорванным
рем нем.
Сразу,
как
р ебено к,
потянулся
к
ней.
Наладил
р еме нь,
с вя­
зав
его
обры в ком
бельевой
веревки,
развернул
меха.
С
на рочи той
хри по тц ой,
с
«подтрясом»,
играя
уха ря,
запел:
Финочкой
забрякали,
Отец
и
мать
з аплакали.
Не
тужи,
отец
и
мать,
Сырой
земли
не
миновать.
—
У
нас
на
Сухон е
поют
такие
отчаянные
частушки.
Они
так
и
наз ыв ают ся
—
«хулиганские частушки».
Я
их
много
знаю,
хочешь
еще
спою...
Но
запе л
не
частушку,
а
с вою
«Осеннюю песню» .
Запомнились
с трочки ,
ко торы е
не
вошли
в
сборник:
Я
в
ту
н очь
по люб ил
Сумасшедшие
листья,
Все
запретные
мысли,
Весь
гонимый
народ.
200

Судьба
гнала
его
самого,
как
с ухой
л ис ток,
и
он,
жал ея
всех
г о нимых
судьбой,
видел
себя
в
них.
Недолго
уже
ос тав а лось
пе ть
—
с
таким
надрывом,
точн о
бередя
струпья
все
не
заживающей
раны.
—
Ты
знаешь,—
высказался
он
как-то,—
мне
одна
заочница
наша,
поэтесса,
ласк о вая
та кая
девушка,
ск а­
зала
—
знаешь,
что? «Возле тебя,
говорит,
всегда
такое
беспокойство
охватывает.
Прямо
места
не
нахожу
себ е».
Прав да
э то?
Не
помню,
что
я
ему
то гда
ответил.
Н аверн ое,
пожал
плечами,
хмыкнул.
Со гл асит ься
бы
с
той
поэтессой...
—
Ты
ведь,
Саша,
тут
в
общежитии
тихо,
амеб но
живешь,
никуда
не
ходишь.
А
я
ведь
бурно
прожил.
Да,
бурно.
У
меня
ве дь
покоя
не
был о,
это
не
по
мне.
По ст оя нная
внутренняя
тре в ога,
ожидание
«уже не ­
лучши х
перемен»
и
в ыры вались
на ру жу,
и
заражали
(или
заряжали)
окруж а ющих .
Другое
дело ,
что
окр ужа ющи е
не
з амеч али
э того
или
не
хотели
замечать,
а
то
и
слиш ко м
б ыли
за няты
собой.
—
Знаешь,—
рассказывал
он,—
однажды
мне
было
очень
тяжело,
ну,
по ним аеш ь,
оче нь...
Кругом
при жа ло.
В
ин ст итут е,
с
жильем.
Сам
не
знаю,
как
пришел
к
Яшину.
Он
почувствовал
мое
состояние
и
позвал
гулять.
И
пред­
ставляешь,
долг о
мы
гуляли
с
ним
по
темным
улицам,
очень
долго.
Он
т огда
ничего
мне
не
с казал ,
не
пыта лс я
утешить.
Просто
мы
ходи ли,
молч али
и
—
вс е.
И
так
легко
после
э того
стало.
Вот
мудрый
че лов ек.
Думаю
о
житейском
неуюте
его
и
опя ть
вижу
Рубцова
на
ветлужском
приплеске,
на
косе
ослепительно
чистого,
т очно
провеянного,
песка .
Худое,
непривычно
бело е
тело,
не ес тес твенн о
вспученный
(печень?) живот.
Д ли нные
до
кол ен
черные
тру сы.
—
Не
загорал
несколько
лет,
как-то
не
доводилось,—
конфузился
он,—
теперь
никак
не
осмелею.
Как
де­
вушка.
Забрел
по
колено
в
воду,
пос то ял,
почерпал
во ду
ла­
дошкой
и
сра зу
же
вышел.
Лег
жи в отом
на
песок.
—
Вот
погреюсь
—
и
хватит.
Не
люб лю
я
эти
пляжи.
Ты
можешь
се бе
представить
деревенского
жи тел я,
кресть­
ян ина
—
лежащим
на
пляже?
Загорающим?
Я
вот
никак
не
представлю.
Полежал
немного,
досадливо
отмахиваясь
от
надо едных
слепней.
Ста л
одеваться.
201

—
Не
люблю
я
ни
весну,
ни
тем
более
лето,
ког да
все
цветет
и
пах нет.
Не
по
мне.
Вот
осень
я
люблю.
Слякоть,
дожди
—
это
по
мне,
тут
я
в
своей
тарелке,—
так
он
высказывался
не
оди н
ра з.
И
как
же
щемяще
—
«много серой воды,
много
серого
неба
и
немного
п оло гой
нелюдимой
земли»
—
это
сирот­
ское
состояние
пр иро ды
отражено
в
его
стихах!
И
снова
Лялен ка.
В
тот
день
на
казенном,
за ляпа н­
ном
грязью
«уазике»
приехали
сюда
два
солидных
му­
жика
в
плащах
с
капю шо на ми.
Они
держали
на
Ляленке
больш ую
па секу .
Муж чин ы
привезли
с
со бой
спирт.
Рубцов
в
это
время,
задумчивый,
обособленный,
гулял
по
ок рес тно стям .
Его
рыжеватая
курточка
мелькала
то
здесь,
то
там
среди
деревьев.
Он
гулял
с
палочкой,
по­
стукивал
ею
по
стволам
деревьев,
посвистывал.
Нав ер­
но е,
со чи нял
«наборматывал»
стих и.
Подходил
к
до му
просветленный,
облегченный.
И
вдруг
точно
туча
н ашла
—
увидел
в
заулк е
«уазик», увидел приезжих.
Глаза
напря­
женно,
ос тро
заблестели,
он
с
бе сп окой ст вом
смотрел
на
меня .
Что-то
разладилось
в
не м.
Приезжие,
уже
прослышавшие
о
поэте,
поспешили
с
ним
познакомиться.
И,
едв а
познакомившись,
наперебой
стали
прославлять
Ляленку,
красоты
здешних
мест.
Руб­
цов
мо рщилс я.
Нас
пригласили
за
стол,
на
котором
стояли
спирт,
свежий
мед,
ск ов орода
с
жар еным и
карасями.
—
Трапеза
как
у
бо яр!
—
сделал
комплимент
Рубцов.
Попробовал
пошутить
—
что- то
не
получ илось .
И
спи рт
выпил
с
неохотой,
да же
пыт ал ся
отклонить
стопку.
В идно
было,
что
затеянное
не
ко
времени
застолье
раздражает
его,
что-то
разлаживает
в
нем.
Вторая
с т опка,
третья.
Бе седа
со
щедрыми
пчелово­
да ми
не
нал аживалась .
Как
будто
щелкнул
какой-то
тум б­
лер
—
одн а
колкость
сотрапезникам,
другая.
Назревала
ссора.
Наконец
Рубцова
уложили
спать.
Постелили
ему
на
полу,
на
до м откан ом
тюф яке ,
набит о м
сухим
сеном.
Сено
всю
ночь
тревожно
шурша ло
—
поэт
не
спа л,
воро­
чался
и
стон ал .
Во
тьме
вспыхивала
спичка
и
долг о
маячил
огонек
сигареты.
Утром,
отказавшись
от
о по хм елки,
мы
уш ли
из
Ляле н-
ки.
Всю
д орогу
до
Нижника,
до
Ве тлуги ,
Рубцов
хмуро
молчал.
Только
к огда
уже
ус елис ь
на
ветлужском
у гор-
202

чи ке
под
старыми
березками
и
речной
в ет ерок
обла ска л
на с,
в
сердцах
выговорил:
—
Всю
плешь
мне
переели
твои
пчеловоды!
Рубли
лоп а той
гре бут
с
этих
пасек,
а
все
туда
же
—
«природа,
природа,
ах,
взгляните
туда,
ка кая
красотища,
взгляните
сюда».
Тошнит.
Выпить
бы,
так
и
сельмага-то
здесь,
наверное,
нет.
Ил и,
как
всегда,
ржавый
замок
на
дв е рях.
И
вот
бо йко
бе жит
наш
«Омик»
мимо
цветущих
бер е­
гов ;
опять
буторится
в ода
за
кормой,
и
нас
обда ет
рос­
кош ными
брызгами.
Рубцов,
со щурясь ,
смотрит
на
воду,
лучезарно
улыбается.
Наш
день
наступил,
солнышко
в з ошло.
Бежит,
прорастая
барашками,
шустрая
вол на
вдоль
борт а,
не
желает
отс та ть
от
пароходика.
Бе жит
по
реч­
ному
пл есу
облачная
тен ь.
Вот
накрыла
наш
пароходик,
и
свинцово
потемнела
вокруг
вода,
испещренная
мел кими
чер точ ка ми
волн.
Сумрачно
присмирели
луга,
точно
на­
сторожились
раскидистые
д убы
над
береговым
ср езо м,
вдоль
которого
мы
стремительно
нес ем ся.
Только
на
да­
леком
горизонте,
на
да льн ем
гористом
бер егу
светятся
свежими
тесовыми
крышами
деревеньки,
золотятся
под
с олнц ем
х лебн ые
п оля.
Там
светит
со лн це,
а
здесь
—
тень.
Ви жу
его
выходящим
на
осенний
моро зе ц
из
литин-
ст итут ов ского
общежития.
Потертое
пальтецо,
бер етик.
Под
мышкой
трехрублевая
папка
с
«молнией».
Зовет
мен я
«в город,
по
де ла м».
Я
знаю,
что
в
па пке
стихи,
на до
разнести
их
по
журналам,
поэт
после
«Звезды по­
ле й»
нарасхват...
В
троллейбусе
третьего
маршрута
д олго
шари т
по
карманам.
Протягивает
мне
рубль.
—
Возьми
т алоны ,
мелочи
нет.
—
Так
до едем.
—
Нет,—
хмур ит ся
Николай,—
я
уже
вышел
из
этого
возраста,
ч тобы
без
билета
ездить.
Иди
и
бери.
Отбирает
у
м еня
пачку
талонов,
щелкает
компосте­
ром.
На
Вадковском,
кажется,
переулке
неожиданно
гов орит :
—
Дав ай
вы йдем,
попьем
пивка.
Волосы
все-таки
трещат
пос ле
вчерашнего,
хотя
и
нет
их,
волос-то...
Ты
случайно
не
знаешь
этих
ребят
с
заочного?..
—
Каких?
—
Ну,
с
ко торы ми
пил .
203

—
В
гла за
не
видел.
На
пив о
израсходовали
всю
оставшуюся
от
ру бля
мелочь,
Кол я
наот р ез
отка зал ся
садиться
сно ва
в
трол­
л ейб ус,
ч тобы
прое хат ь
несколько
остановок.
Так
и
шли
до
метро
«Новослободская»,
до
издательства
«Моло­
дая
гвардия»
на
Сущевской
пешк о м.
По пут но
Рубцов
об учал:
—
Ты
еще
не
бывал
в
журналах?
Не
бывал.
Поэтому
я
буд у
гов орить,
а
ты
молчи.
Лучше
всего
по сиди
где-
нибудь
в
угол ке .
В
коридоре
ред ак ции
журн ал а
«Молодая гвардия»
я
и
угнездился
в
угол к е,
на
дерматиновой
скамейке
возле
цветочных
горшков,
но
и
отсюда,
из-за
цветов,
видел,
как
вокруг
Рубцова
закрутились
люди.
Из
одних
дверей
выше л
стремительный,
с трого
оде тый
—
черный
костюм,
белая
руба шка,
галстук
—
кор отыш .
Он
отозвал
Рубцова
к
ок ну
и
что-то
попытался
вручить
ему.
Ни кол ай
отказался.
Я
искренне
переживал,
возьмет
или
не
во зь ме т?..
Отказался.
Ми н утой
позднее
я
узнал
—
от
дв адц ати­
пятирублевика.
—
Че го
же
ты
отка залс я?
—
попенял
я.—
Человек,
может
бы ть,
от
чистого
сердца
предлагал.
А
у
нас
д аже
на
метро
нет.
—
От
чис т ог о?..
Ты
еще
ничего
не
знаешь
и
поэтому
помолчи.
Не
знаешь
ты
л юдей,
осо б енно
эт их,
столичных.
Здесь
за
«так»
ничего
не
делается.
А
вдруг
—
мало
ли
чего
—
гоно рар
не
получим,
а
деньги
изведем!
Давай-ка
лучше
с
тобой
пешочком
по
Кал яевск о й.
В
Б.
Гнездиковском
п ере улке,
на
одном
из
вер х них
этажей
издательства
«Советский писатель»
у
окошечка
кассы
—
оче ре дь
за
гонораром.
С тоят
солидные
люди
с
седыми
и
даже
зеленоватыми
(старая седина)
ше вел ю­
ра ми.
У
всех
дороги е
портфели
ли бо
ко жа ные
папк и
в
рука х.
Модные,
разных
расцветок
—
как
в
тропическом
ле су
—
куртки
и
плащи
со
многими
пуговицами,
молни­
ями-замками,
кармашками,
нашитыми
на
рукава.
Уп ита н­
ная
публика,
каждый
в
полтора-два
раза
мощнее
Ник о­
лая .
Он
постарался
незаметно
приткнуться
к
концу
оче ­
ре ди,
однако
седовласые
джентльмены,
кажется,
затыл­
кам и
видели.
По
очере ди
загудел
шепоток,
на
Рубцова
стали
оглядываться.
...Коля
позвал
мен я
и
старательно,
как
первоклас­
сник,
морщ а
ло б,
отсчитал
и
передал
мне
трояки,
к оторы е
нео бх одим о
разнести
в
общеж и ти и.
204

—
Только
не
подведи
меня ,
сл ыши шь?
А
это
тебе.
Хватит
до
стипендии?
—
протягивает
десятку.
—
Спасибо.
А
ты
сам -то
куда?
—
А
я
тут ...
—
Меня
не
берешь?..
—
Ты
извини,
не т.
Вообще,
ни
к
чему
те бе
привыкать...
Две
или
три
личности,
сомнительно
выбритые,
уже
крутились
возле
него.
—
Это
по эты,
Саша,—
пояснил
Рубцов.
Мы
расстались
на
уг лу
возле
га строн ом а
«Армения».
Поэты,
обгон я я
один
другого,
заглядывая
в
ли цо
Руб­
цову,
потрусили
вниз
по
Тверскому
бульвару.
«Цэдээл,
цэд ээл »,—
слышал
я
их
бойкое
цоканье.
Хапнули
первое
встречное
такси.
Ко ля
уселся
впереди.
Вперив
в
простран­
ство
прищуренный
вз гляд ,
пролетел
мимо.
Дешевенький
шарфик
уха рски
обматывал
шею,
и
д линным
концом
был
закинут
за
плечо.
Машина
с
визгом
развернулась
на
улице
Гор ько го
и
ринулась
вниз
по
Т верск ом у.
...Опять
эт от
пришвинский
«страшный обрыв»,
где
«Ветлуга сцепилась с другой рекой». «Д ру го й
реки»
здесь
нет,
к
Ве тлуге
выходит
старица,
древнее
речное
русло.
Эта
старица
сплошь
заросла
тр авам и:
кувшинкою,
рдес­
тами,
стрелолистом,
зде сь
жуткое
царство
пудовых
обо ­
мшелых
щу к,
увешанных
блеснами,
как
драгоценностями,
карасей
размером
с
валенок.
А
на
«страшном обрыве»,
к отор ый
ветлугаи
зовут
все-таки
поласковее
—
«угором»,
вековые
березы.
Сплошное
море
лис тв ы,
которая
горя­
че чно
вскипает
под
ветром.
Листва
настолько
гус та
и
обильна,
что
сквозь
нее
с
мая
не
видно
грачиных
гнезд.
Эти
гнезда,
размером
с
тележное
колесо,
обозначатся
только
осенью.
Мы
сошли
с
пароходика.
Рубцов
уже
не
сердился,
не
морщил
в
на пр яже нии
лоб .
Заинтересовался
приездом
П риш вина
в
эти
места.
—
А
церковь?
Как
она?
Сломали?
—
Ее
и
ломать-то
не
надо
было.
Видел
сним ок
до ре­
во лю ционный?
Уже
тогд а
—
вся
в
под порк ах,
накренилась
над
обрывом.
—
Значит,
не
остановил
Вар нава?
—
Отказался
св ятой .
Да
вон,
видишь
двухэтажную
хоромину,
это
ДК,
клуб.
Там
есть
библиотека.
Заглянем?..
Можн о
будет
почитать
самого
Пришвина.
—
В
библиотеку?
Ты
ч то?
В
тако м
виде?
—
А
что ?
Вид
нормальный.
205

—
Да
н ет!
—
оп ять,
как
и
в
день
приезда,
к онфу з ливое
потрагивание
щетины
на
щеках.
—
Да
там
знакомые
девушки.
Они
знают
и
любят
твои
стихи.
И
я
им
о
те бе
рассказывал.
Вот
будут
р ады!
—
Да
что
ты,
как
банный
лист,
прости
господи!
Лучше
бы
показал,
где
зд есь
чайная.
А
то
библиотека.
Не
пойду
я
в
таком
вид е,
да
еще
с
запахом.
И
т ебе
не
советую.
Надо
все-таки
уважать.
Сейчас,
Саша,
мы
с
тобой
в
ча й­
ную
пойдем...
Свет
и
тень,
св ет
и
те нь ...
Вот
и
набежала
тень
на
это
повествование.
«И я присел,
й
грянули
стаканы...»
Слы­
ша ли
ли
мы,
его
д ру зья,
жуткий
душевный
скрежет,
когда
он
поднимал
эти
ст акан ы?
Сказала
ли
единая
д уша : «Стой,
Коля,
не
п ей»,
выпл ес ну ла
ли
стакан
с
зельем?
Не т,
никто
э того
не
делал .
Как
дитяти
возле
новой
игрушки,
суетились-вертелись
возле
него,
из
кож и
лезли
вон,
чтобы
похлеще
угос тить ...
«И думал я,
какой
же
ты
поэт,
к огда
сре ди
бес смыс­
ленного
пира
все
больше
глохн е т
гаснущая
лира...»
Эт и,
видимо,
много
мучившие
его
строки
он
относил
не
то лько
к
случайным
сотрапезникам,
но,
в
первую
оче ре дь,
к
самому
себе.
Пир
бы л,
вот
именно,
бессмысленным,
ску по
отпу­
щенное
время
проваливалось,
как
песо к
в
часах,
а
«алко­
гол ьн ое
безумие»
только
набирало
об ороты...
В
чайной
—
в
розлив
и
на
вынос
—
рекой
лилис ь
водка,
вермут
и
портвейн,
пиво.
Осоловелые
механизаторы
в
грязных
са­
погах
слонялись
от
стола
к
столу,
как
т ени.
Скоп ищ е
техники
—
тракторы,
ма шины
возле
ч айно й,
как
кони
у
коновязи.
Пи ва
нам
показалось
мало,
а
тут
еще
в стрет ился
зна­
ком ый
сотрудник
из
районной
газеты,
к отор ый
тотч ас
п ри­
об рел
«бомбу»
портвейна.
Она,
эта
«бомба», и была выпита
тотчас
на
зеленой
лужайке
под
акациями.
Миг нут ь
не
усп ел и,
как
мой
знакомый,
т очно
за
стиральную
до ску
встал,
начал
мытарить
Ко лю,
а
заодно
и
меня ,
своими
стихами.
Ст ихи
грам отн ые ,
как
раз
для
районки,
для
че тв ертой
ее
пол о сы,
про
пр ирод у
да
рыбалку,
но
не
бол ь­
ше.
Рубцов
м орщи лся,
как
от
головной
боли,
автор
же
э того
не
замечал.
Автор
потел,
голос
его
дорастал
до
металлического
звона,
но
не
о тсту пал ся.
Наконец,
вы­
дохс я,
и
Коля,
ул учив
момент,
предложил
с ходи ть
за
в торой
«бомбой» .
—
Я
сам
пойду!
—
об орв ал
он
наши
порывы.—
А
вы
тут
по сидит е,
еще
почитайте...
Хорошие
с тих и,—
ровным,
206

как
стол,
голосом
похвалил
он
и
моментом
скр ы лся
за
акациями.
Озадач ен ны й,
мой
знакомый
пе ресе л
с
травы
на
ск а­
мейку.
Мне
он
ст ихи
читать
не
стал.
—
Ты
знаешь,—
ос торож но
начал
я,—
Кол я
не
лю­
бит,
к огда
много
стихов
подряд
читают.
—
Да
пошли
вы
с
ваш им
Колей,—
взорвался
тот ,
доставая
курево,—
носитесь
с
ним,
как
с
пис ано й
торбой.
А
чем
его
стихи
от
дру гих,
от
моих,
например,
о тл ича­
ются ?. .
Ничем.
Те
же
березы,
те
же
все
цветы.
Спо рит ь
я
не
с тал.
Ждем-пождем
—
нет
го нца.
—
Как
бы
не
п окол оти ли
ег о.
Нездешнего,—
выска­
зался
я,—
подожди
здесь,
а
я
пойду
подстрахую.
В
тесной
и
темной
забегаловке
(чайная уже закрылась)
м ухе
негде
сесть.
Половина
зал а
заставлена
пив ным и
бочками,
на
них
сидят,
пьют,
те р зают
сушеную
ры бу
и
пла вле ные
сырки
мои
земляки-варнавинцы.
К
прилавку
не
протолкнуться.
Де ла
у
Коли
шли
хорошо.
Скоро
он
начал
передавать
мне
через
голов ы
одну
за
друг ой
«бом­
бы»
с
че рн ил ьно- гус той
жидкостью.
Протискались
к
вы­
ходу.
—
Фу!
—
выдохнул
он .—
Даже
п лешь
вспотела.
А
к уда
ты
дел
своего
приятеля?
—
А
он
там
нас
ждет,
в
садике.
Я
за
те бя
п обо ялся.
—
Побоялся!
Не
из
так их
клоак
выбирались.
А
вот
челов ек а- то
ты
зря
одного
о стави л.
Нашего
поэта
на
скамейке
не
бы ло.
Я
пробежал
сади­
ком
—
нигде
н ет.
—
П огоди ,
в
пивнушку
схожу,
мож ет
быть ,
там.
—
В
пивнушку!
—
взорвался
Николай.—
Да
ты
по ни­
маешь,
что
он
вообще
ушел!
Ты
пон има ешь ,
что
ты
о бидел
ч ело в ека?..
Мы
об ид ели !..
Уже
стемнело.
Открытая
«бомба»
стояла
на
ск амейк е.
Рубцов
сидел
перед
не й,
поблескивающей
под
луной,
но га
на
ногу,
де ржал
в
ру ке
снятый
с
сучка
акации
стакан,
наполненный
«чернилами»,
и
буравил
мен я
злыми
те м­
ны ми
глазами.
Ч асто
моргал,
как
будто
сам
не
мог
вы­
держать
де мон и ческ ого
напряжения
своего
взгляда,
и
на­
пропалую,
как
теща,
распекал
меня:
—
Ты
зачем
обидел
ч ело в ека?..
И
вообще,
зачем
ты
пьешь?
Так ой
молодой
и
уже
в
стакан
смотришь!
Не т,
я
тебе
не
на лью.
Сам
выпью,
а
тебе
не
налью.
Ты
же
ничего
еще
не
сд ела л,
ч тобы
п ит ь...
207

Опять
частое
моргание,
некоторая
остановка
на
обд у­
мы вание .
О пять
не
разглядывает
ме ня
—
св ерл ит
т ем ными
буравчиками.
-
Да.
Я
сделал
дело.
А
ты
—
не т.
Я
ведь
только
слово
м огу
сказать,
и
тебя
ниг де
не
напечатают...
Ну
ладно,
вот
тебе,
выпе й.
И
б ольше
не
ожидай.
В се.
Но
бы ло
еще
не
все.
Шли
от
Варнавина
домой,
в
Ля­
пунов©.
—
Ничего
ты
не
на пишешь ,
ничего.
—
А
вдруг...
чем
черт
не
шутит,—
подначивал
я.
—
Ты
брось
эти
шутки.
Тут
не
шут ят.
С
русс кой
ли­
тературой
не
шутят.
А
вот
будешь
пи ть
и
ничего
не
напишешь...
Он
о ст анавли вал ся
и
прикладывался
«из горла»
к
бомбе,
уже ,
кажется,
второй.
Уж е,
кажется,
его
п ошаты ­
вало,
но
гов ори л
он
четко
и
зло.
Росное
по ле
перед
деревней
серебрилось
под
луной.
Огромная
и
багровая,
висела
она
низко
над
елками
оврага.
Звучно
опадали
росы.
То чно
выдирая
ржавые
гвозди
из
простенка,
старался
кор ост ель.
—
Ты
иди
домой,
а
я
тут
по с ижу,—
неожиданно
мирно
п опрос ил
он
и
пошагал
со
своей
бутылкой
подальше
от
дороги,
в
молодую
ро жь.
Уселся.
Смятенно
кричали,
заходились
в
криках
ночные
птахи.
Из
оврага
нано сил о
горьковатым
туманцем
—
где -то
жг ли
костер...
Я
ушел
спать
на
се н овал
и
дол го
не
мог
ус нуть .
Слышал
в озв ра­
щение
Рубцова,
его
долги й ,
до
тре х
часов
ночи,
громкий
разговор
с
матер ь ю.
Утром
я
вышел
помогать
ей
окучивать
картошку.
Вл аж ная,
поднятая
мотыгой
земля,
прия т но
х олоди ла
босые
ноги.
Руб цо в,
облокотившись
на
изгородь,
хмуро
наблюдал
за
мной.
Одет,
несмотря
на
разгорающийся
зной,
все
в
ту
же
замшевую
курточку.
О тст р аненно
смо т­
рит
в
сторону,
на
лбу
собираются
морщинки.
Опя ть
ежится,
т очно
за
в оротн ик
попали
оп ил ки,
точ но
не
л ет­
ний
зно й,
а
ос ен няя
неволя-непогодь
на
дворе.
«Пускай
ме ня
проносит
по
всей
зе мле
надежда
и
метель,
какую
кто-то
больше
не
в ын оси т...»
На
д ругой
де нь
а в тобус
увозил
его
из
Варнавина.
Тихий,
лысиной
похожий
на
младенца
и
старика
од но­
вр еменно ,
он
как-то
испуганно
смотрел
на
м е ня...
Последняя
его
осень,
промозглая,
сырая.
Последняя
встреча
с
ним
в
Мос кв е.
Он
загулял
в
об щежи ти и.
То
в
208

одном,
то
в
дру гом
уг лу
семиэтажного
желтого
до ма
на
у лице
Добролюбова
пошумливают.
Значит,
там
Рубцов.
Наехали
денежные
заочники,
поят,
потчуют.
Эти
заочники
бегали
по
коридорам
с
б утыл ка ми,
всех
спрашивали:
—
Где
Руб цов? ..
Хо чу
выпит ь
в
Рубцовым.
«От врагов отобьешься,
так
друзья
с по ят»,—
горько
написал
по
этому
поводу
наш
горьковский
поэт
А.
Люкин,
нелепо
пог ибш ий.
В
о дин
из
в е черов
Рубцов
пришел
ко
мне
в
комнату
усталый,
осунувшийся.
—
Можно,
я
у
тебя
отдохну?
—
Вот
кой ка,
сос еда
все
равно
не т.
Он
раздел с я,
разулся
и
с
но г ами,
по-восточному,
сел
на
койку.
«Как на нары»,—
мелькнуло
у
меня.
—
У
те бя
тут
тихо,
спокойно.
А
я
ведь
бурно
про­
жил ,—
повторил
он
мне
то,
что
однажды
говорил.—
Я
спою,
хорошо ? ..
—
Пой,
пой.
«Журавлей»
он
уже
исполнял
при
мн е.
Пел,
акком­
панируя
и
на
гармошке,
и
на
гита ре.
А
тут
был
оди н
голос.
Один
живой
голос,
охрипший
и
усталый,
како й -то
простуженный
насквозь.
О
чем
он
тосковал?
О
то м,
что
не
уд а лось
достичь
тех
журавлиных
высот,
улететь
с
гор­
ды ми
пт иц ами?.. «Над
моим
чердаком,
над
болотом,
за бы тым
вд а ли...»
—
Ты
завтра
проводишь
меня?
—
Конечно.
И
вечером
д ругого
дня
мы
уже
мыкались
по
перрон­
ным
закоулкам
Ярославского
во кза ла,
выискивая,
где
«по­
безопаснее»
распить
бутылку
портвейна.
Втор ую
Нико ­
лай
сунул
в
карман
па ль то: «Это мне на дорогу» .
Вы­
пив,
пошли
по
пе ррону.
Неожиданно
Рубцов
по­
п рос ил:
—
Прочти
какое-нибудь
стихотворение.
Я
ведь
ни
строчки
твоей
не
знаю .
Я
растерялся.
К
тому
в р емени
я
учился
на
трет ьем
курсе,
а,
стало
быть,
уже
невысокого
мнения
о
сво ем
тв ор­
честве.
В
каких-то
корча х
рождались
тог да
стихи,
не
бы ло
в
них
ни
лада,
ни
склада,
ни
ясности.
Подражания,
в
том
числе
и
ему,
Рубцову.
Нет ,
п ока
я
не
готов
читать
свои
стихи.
—
И
все-таки
почитай,—
настоял
Рубцов.
Что
же
ему
почитать?
Нав ерно е,
вот
эт и,
о
см ерт и,
боль ше
с оотв етс твую т,
как
мне
казалось,
рубцовскому
дух у:
209

Ты
превратилась
в
трепет
ив,
В
следы
после
дождя.
Они
остались,
проступив
Сквозь
травы
и
года.
И
я
ищу
твои
следы,
Не
находя
ни
дн я,
Кос т лявой
ве ткой
у
воды
Ты
с мот ришь
на
м еня.
—
Стихи,
Са ша,
слаб ые, —
последовал
мо но т онный
ответ.
—
Надо
работать?
—
поиронизировал
я.
—
Работать
над
ними
не
надо .
Ты
их
просто
о ст авь.
Слабые,
но
поэзия
в
них
ест ь.
Да,
поэзия
есть.
Ты
пришли
мне
другие
стихи.
Я
их
отберу
и
отнесу
в
какой-нибудь
журнал,
п ока
есть
так ая
возможность.
Пришли
в
В ол огду
на
мой
адрес,
на
ул ицу
Яшина,
хо рошо?..
—
Ладно.
Погуляли-погуляли
по
пе ррону.
—
А
чт о,
та
девушка
действительно
у
те бя
умерла?
—
Да
нет,
это
я
так,
нафантазировал.
—-
А
вот
это
уже
плохо.
Вот
поэ т ому
и
ст ихи
п олу­
чились
слабые.
Не
надо
фантазировать.
А
стихи
в се-т аки
мне
пришли.
Подали
к
пе ррон у
состав,
об ъ явили
посадку.
—
Пер еда й
привет
мат ер и.
Скажи
ей,
что
мне
все
понравилось
и
пусть
не
обижается.
Ладно?
—
Коля ,
мне
бы
нужно
с
тобой
посоветоваться.
Об
одном
важном
дел е.
—
Жениться,
чувствую,
надумал...
Тут
я
т ебе
пл охой
советчик.
Но
все
равно
приезжай
в
Воло гду.
Я
ведь
т ам,
не
дум ай,
не
так
богемно
живу,
как
здесь.
Там
ведь
у
меня
ковры...
А
про
Лялю
я
написал.
Как
и
обещал
теб е.
Проводница,
немилосердно
ока я,
начала
выпроважи­
вать
м еня
из
вагона.
Ко ля
про вод ил
до
та мбура .
Мы
не
поцеловались,
не
обн яли сь.
Это
было
в
н оябре ,
возможно,
в
начале
декабря
1970 года .
И
вот
19 января 1971 года.
Крещенские
морозы.
И
пророчески-горькие,
резанувшие
по
сердцам
мно гих
его
друзей
и
почитателей
ст рок и:
Я
ум ру
в
крещен ские
мо розы,
Когда
стонут
и
трещат
березы...
210

В
то чку
поп ал,
в
самое
я блочко .
Морозная
Вол огда ,
усердный
скрип
валенок,
оканье
г орожа н.
Как им -то
домашне-деревенским
показался
тихий
русский
городок,
с толб ами
поставивший
ды мы
из
печных
тру б.
Дымы
бы ли
окраш е ны
в
розовый
цве т.
Поэт
Борис
Примеров
повез
с
в ок зала
нас
с
Борисом
Шишаевым,
рязанским
поэтом,
к
Виктору
Аст афь еву.
Виктор
Петрович
подливал
нам ,
озябшим,
густой,
как
деготь,
чай
и
рассказывал
©'Рубцове.
Чай
мы
пили
из
берестяных,
плетеных,
как
лапотки,
подстаканников.
Астафьев
повел
нас
по
город у.
В
голове
что-то
гудело,
страгивалось,
все
нев есо мо
плыло
перед
глазами—
то
ли
от
бессонной
ночи
в
поезде,
то
ли
от
ужаса
совершив­
шег ося .
Битый-перебитый
жизнью,
ломанный
сиротством,
холодом-голодом,
калеченный
войной,
обрысканный
вся­
ч еским и
неурядицами,
да
осиливший
в се,
хороший
рус ­
ский
писатель
ст арался
отвлечь
нас
от
свинцовых
мы сл ей.
—
Вон
на
той
улице
шли
съемки
фильма
«Дядюшкин
со н».
А
тот
поп ла вок
на
р еке
в ид ите?..
Это
про
него
Кол я
писа л,
там
«блондинка Катя»
работает...
Начал
перепархивать
снежок.
Значит,
мор оз
сдает.
Сн ежин ки,
как
бабо чк и,
садились
на
рукава.
И
в
это
время
мы
вышли
на
п лоща дь.
В
поб ле кшем,
цвета
с ня того
мо­
л ока,
не бе
си ял
купол
собора.
—
Хр ам
Софии.
Так
вот
он,
эт от
храм!
Снежинки
ве ли
хоров оды
над
его
куполом,
уже
обме­
тал и
куп ол
возле
креста
пухл ым
сугробиком,
ле тели
все
гуще,
все
кучнее.
Такой
праздничный
снегопад.
Такое
было
ощ уще ние,
буд то
по
всей
России
снег
идет.
Снег
летит
на
храм
Софии,
На
детей,
а
их
не
сч есть .
Снег
летит
по
все й
Р осс ии,
Словно
радостная
весть.
Легче
на
ду ше
становилось
от
снегопада.
Точно
сам
Ко ля
в ерхо вод ил
снежными
хоров од ам и
откуда-то
из
своей
вечности.
И
думалось,
думалось,
сколько
еще
будет
идти
над
Рос си ей
таких
праздничных
снегов,
и
грустилось,
и
радовалось
—
одно в рем енно.

АНАТОЛИЙ
ЧЕЧЕТИН
ВСТРЕЧИ
Этюды
о
Николае
Рубцове
«И ХРАМ СТАРИНЫ... »
Мы
по ех али
к
Эдику
по сле
семинара,
на
котором
обсуждали
пь есу
кого-то
из
сокурсников.
Бы ли
возбуж­
дены ,
по
пути
в
общежитие
продолжали
говорить
—
не
ст олько
о
самой
пьесе,
сколько
о
поз иции
автора,
его
понимании
драматургии
как
условно-театрального,
строго
регламентированного
внутренним
ред а кто ром
феномена.
Уди вл ял ись
—
начинающий
драматург,
а
уже
точно
знает,
как
«надо»
и
как
«не надо»
с егод ня
пи са ть,
казалось,
он
з ар анее
учитывал
возражения
в сех
инстанций,
через
ко­
торые
будет
п роход ить
пь еса,
и
тому
подобное.
Пришли
к
Эдику
в
комнату,
предварительно
загля­
нув
в
гастроном,
что
через
улицу
от
«зеленого дома», как
называли
мы
с вое
обще жи тие .
Оно
не
б ыло
о кра шено
в
зеленый
Цвет,
зеленым
был
дом
рядом
с
остановкой
троллейбуса,
и
так
называлась
сначала
о стано в ка,
но
когда
дом
перекрасили
в
др угой
цвет
и
остановку
пе ре имен о­
вали,
студенты
нашей
по ры
закрепили
по лю бив шееся
название
за
общежитием.
Вскоре
появился
приятель
Эдика,
а
за
ним
и
Коля.
Познакомились.
Б еседа
продолжалась
уже
вечером,
хот я
Ко ля
по чти
все
время
мо лча л;
сидя
в
кресле,
он
то
иро­
нично
улыбался,
то
неожиданно
негромко
начинал
хохо­
та ть,
то
о тре шенно
задумывался
о
чем-то
своем,
казалось,
совсем
отключившись
от
общего
разговора.
212

Ве чер
был
зимний,
сумеречный,
тусклый.
И
все
мы
б ыли
одеты
как-то
затр а пезно ,
безлико-серо,
и
на
фо не
общежитских
серых
кроватных
одеял
и
художественного
беспорядка
в
ком н ате
Эди ка
обращали
на
себя
внимание
и
вы де лял ись
лиш ь
наш и
лица.
Кол я
был
маленький
весь,
но
не
производил
впечат­
ле ния
карликовости,
карманности,
не
казался
щу пл ым,
ледащим.
Спо рт ивн о-пр ужи нист ая
жилистость
в
фигуре
угадывалась,
но
уже
отошла,
смягчилась
—
от
спо нтанн о ­
сту де н ческ ого
образа
жизни.
Сначала
я
не
обратил
на
Колю
особого
внимания.
По-северному
о каю щий
лысеющий
молодой
мужичок
с
темными
сверлящими
глазами
—
только
и
всего,
но
отдельные
реплики
в
разговоре
все-таки
заставили
сразу
принимать
его
всерьез.
Погов ори ли
о
том ,
о
с ем.
Эди к
и
его
приятель
стали
прос и ть
Ко лю
почитать
стихи.
Он
снач ала
не
с оглаша лс я,
ме ль ком
взглянул
в
мою
сторону.
Я
м олчал:
не
очень
хот елось
слу шат ь
поэтическое
завывание
(в ту пору многие
поэ ты
читали
св ои
стихи
им енно
так ), душа желала про ­
до л жения
живого
общения,
гов оре ни я,
единения,
а
тут
зачем-то
стихи.
И
все-таки
поэт
негромко,
как
показалось
сна ча ла,
чуть'припевая
и
сильно
на
«о», начал читать о том,
как
он
будет
скакать
по
хол мам
задремавшей
от чиз ны,
«не ­
ведомый
сын
удивительных
вольных
племен!..»,
и
с лух
сразу
же
уловил
слово,
з ацепил ся,
и
захотелось
вн имать
да льше,
включаться
в
то,
о
чем
гов ор ил
К оля,
св обо дно
отрывая
руку
от
стола,
словно
указывая
на
то,
что
ясно
перед
собой
видел.
А
к огда
он
произнес
«Россия! . .» —
и
сделал
напр я­
женную
паузу,
я
стал
жд ать
др угого
слова,
как
неизбеж­
но го
продолжения
музыки,
например,
в
любой
драмати­
ческого
характера
вещ и
Баха
или
Чайковского.
И
это
про­
должение,
известный
пер ех од,
п ере лом
в
стихотворении
пришли,"
а
вс коре
наступило
крещение,
к оторое
Коля
не
выпевал,
не
выкрикивал.
Он
произносил
каждое
сл ово,
будто
вн едр яя
в
тебя,
в
тв ое
сознание
и
в
душу
вместе
с
точн ой
ассоциативностью
обра за
нечто
оч ень
важное
и
весомое,
отчего
твое
представление
о
механике
я вле ния
становилось
вдруг
бол ее
ясным,
объ ем ным.
И
хр ам
старины,
удивительный,
белоколонный,
Пропал,
как
виденье,
меж
э тих
померкших
полей, —
213

Не
жал ь
мне,
не
жал ь
мне
р ас топт анной
ц арс кой
короны,
Но
жаль
мне,
но
жа ль
мне
ра зру ше нных
бе лых
цер кв ей!. .
И
закончилось
это
удивительное
вознесение
ду ха
буквально
патетически,
хо тя
Коля
гов ори л
негромко,
не
кричал:
Бою сь,
что
над
на ми
не
будет
возвышенной
силы,
Что,
выплыв
на
лодке,
повсюду
д ост ану
шестом,
Что,
все
пон имая ,
без
грусти
пойду
до
могилы...
Отчизна
и
во ля
—
оста нься ,
мое
божество!..
А
потом
К оля
пр очел
«Филю»
—
ребята
хохотали,
поздравляли.
Чи тал
еще
что-то,
но
я
уже
не
воспринимал:
был
прос то
поражен
только
что
услышанным.
А
немного
позже,
осознавая
случившееся,
понял
ср азу
и
навсегда,
что
встретил
с егод ня
не
просто
молодого
двадцати­
четырехлетнего
студента
Литературного
института
Ко лю
Рубцова.
В
ОСТАНКИНЕ
До
моего
знакомства
с
Кол ей
и
после
того
Эдик
всегда
вспоминал
время
учебы
в
и нс ти туте,
Гл еба
Горбовского,
Павл а
Мелехина,
Але кса нд ра
Черевченко
как
бур ну ю,
яркую
поэтическую
пору.
Это
б ыло
в сего
год
назад.
Он
им ел
автографы
их
стихов,
часто
и
хорошо
читал
их
вслух,
искренне
восхищаясь
и
нас
настраивая
на
такую
же
волну,
правда,
при
Кол е
заметно
уменьшал
с вой
восторг.
И
по
наш ему
курс у,
и
по
други м
я
уже
з нал,
что
поэты
редко
друж ат
между
собой:
с
прозаиком,
драма­
тургом,
да же
с
критиком
—
сколько
угодно,
а
поэт
с
поэтом
—
почти
никогда.
И
Э дик
был
деликатен,
не
пыт ал ся
«сводить»
поэтов
даже
заочно.
Ка к-то
теплым
ут ром
ра нн его
лета
мы
с
Эдиком
и
Кол ей
решили
пойти
в
Останкино
покататься
на
лодке.
К
нашей
компании
присоединились
еще
реб ята .
Взя ли
две
лодки.
Катались
по
сравнительно
н е боль­
шому
прудику,
веселясь
и
рад уяс ь,
солнцу,
теплу,
моло­
дой
нежной
зелени
вокруг.
Сн яли
руб ашк и,
брызгались
водой,
до го няли
друг
дру га,
б рали
на
абордаж
лодку
с
тремя
де вушк ам и,
работницами
молокозавода:
опять
хохмили,
сме яли сь
—
отдыхали
как-то
сообща,
живо
и
непринужденно.
Пр ав да,
прозаик
пытался
пр оя вить
свою
214

уче нос ть,
цитируя
то
Г ег еля,
то
Канта,
в
разговоре
о
женщинах
сказавшего
будто
бы
о
том ,
что
она,
как
тако­
в ая,
ни
черта
не
стоит,
а
чего-нибудь
стоит
только
как
продолжение
мужчины
в
низменной
сфере
наслаждений.
Все
промолчали.
А
говоря
о
душе
он,
специально
улучи в
момент,
обратился
ср азу
ко
всем
с
риторическим
вопросом:
—
Кто
может
сказать,
ка кая
она
у
человека
—
душа?
—
Психея,—
тут
же
ответил
Ко ля
и
все
засмеялись.
Признаться,
я
никак
не
думал,
что
так ой
хорошей
получится
п рогул ка.
Я
наблюдал
за
Колей,
как
он
п од­
с тав ляет
лицо
луча м
солнца;
как
любуется
гар мо нией
дворца
и
л еса,
как
он
чу ть
деликатнее
других
по
отно­
шению
к
девушкам,
хот я
грубос ти
и
хам ст ва
ни кто
из
наших,
разумеется,
не
допускал.
Коля
был
в
белой
руб ашк е
с
приподнятым
воротни­
ком,
какой-то
по -до маш нему
умыт ый
и
обласканный
до б-
рым-добрым
утренним
в есенним
теплом.
И
о
том ,
что
эта
прогулка
на ша
—
редкостный
подарок
судьбы,
такого
может
не
случиться
боль ше
никогда,
подумалось
мне
в
ту
по ру.
Ув ер ен,
что
и
другие
ребята,
каждый
по-своему
и
в
опре­
де ле нный
момент
встречи,
не
могли
не
почувствовать,,
что
в
лодке
среди
нас
ес ть
тот,
ду ше
к оторого
тяжелее
вс ех
нести
бр емя
судьбы,
но
зато
ему
уготована
нео бы­
чайнейшая,
редко
на
д олю
смертного
выпадающая
д ол­
гая-долгая
жизнь.
Не
зря
он
так
час то
в
стихах
говорил:
«душа хранит», «я чист душою», «когда душей моей . .. »,
«не стало кедринской души», «душа моя чиста»...
И
вс ей
душой,
которую
не
жаль
Всю
потопить
в
таинственном
и
мило м...
Когда
гуляли
по
аллеям
парка,
я
подумал,
что
до
чтения
стихов
не
д ойд ет.
Но
похожий
на
Лермонтова
поэ т
в се-
таки
не
сдержался
и
начал
читать
свои
стихи,
в
которых,
разумеется,
б ыла
мысль
и
о
том,
что
он
вовсе
не
Лермон­
т ов,
а
другой...
К оля
слуша л,
потом
отошел
от
скам ейки
и
куда-то
нырнул
в
кус ты.
В ерну лся
с
ги тарой ,
сказав,
что
у
па ца нов
од ол жил.
Шляпа
сбилась
немного
на
заты­
л ок,
сам
он
был
возбужден,
в
глазах
светились
лукавинки.
Когда
по эт
перестал
чи та ть,
Кол я
запел,
ум ело
аккомпа­
нир уя
се бе
на
ги тар е:
Ах,
что
я
делаю,
За
что
я
му чаю
Б оль ной
и
маленький
Сво й
орг ан из м...
215

Рефрен
известной
в
то
время
в
общежитии
пе сенк и
мы
несколько
раз
повторили
все
вместе...
Так
начались
мои
нечастые,
но
запомнившиеся
в ст речи
с
Николаем
Рубцовым.
ЛИТЕРАТУРНЫЙ
ХАРАКТЕР
Именно
применительно
к
Коле
можно
сказать,
что
он
пришел
в
институт
с
уже
сложившимся,
сформировав­
ши мся
литературным
характером.
Это
поняли
тогда
не
многие,
и
первым
среди
них
был
руководитель
с еминар а,
в
котором
Ко ля
числился,
Николай
Ник о лаевич
С ид орен ко.
О
взаимоотношениях
со
сво им
учителем
Коля
ни­
когд а
не
говорил,
но
мы
знали,
что
от
н его
не
требовали
обязательного
по сеще ния
семинара,
что
Сидоренко
не
л омал
его
стихов
и
в
редких
случаях,
ко гда
Коля
к
нему
об ра­
щался,
помогал
материально.
Зн ая
наверное,
будучи
глу­
бо ко
убежденным
в
то м,
что
Коля
—
Поэ т
Рос си и,
я
все
равно
внутренне
удивлялся
таким
его
взаимоотношениям
с
преподавателем.
Он,
конечно,
срывался,
по-своему
вскипал,
к огда
при
нем
гов ори ли
явную
чушь
или
слышал
наивные
и
пустые
разговоры
о
поэзии,
об
ис кус ств е,
но
это
б ыло
уже
позже,
ближе
к
окончанию
у чебы
в
институте
и
после;
в
первые
годы
нашего
знакомства
обходился
шутливо-ироничным
замечанием
или
м олча
уход ил
в
с ебя.
Кол я
не
был
литератором-книгочеем,
его
невозможно
б ыло
увидеть
с
книжкой-бестселлером
в
рук ах,
услышать
обс ужд ающи м
очер ед ную
«проблему», поднятую « Ли тер а­
турной
газ етой »,
разглагольствующим
о
Шеллинге
и
Юм е.
Он,
как
и
жизнь,
литературу
б рал
сердцем,
душой,
на ходи л
то,
что
ему
нужно
бы ло
в
данный
конкретный
мом ент.
Находил
каким-то
прирожденным
избирательным
чувством.
И
Тютчева,
и
многих
друг их
авторов,
о
кото­
рых
мы
в
ту
пору
не
вспоминали
да
и
не
ведали,
Рубцов
открыл
для
се бя
не
в
последние
годы
жиз ни,
как
это
предположил
один
из
исследователей
его
тв орчес тва .
Задолго
до
то го,
еще
на
первом
кур се
института,
он
го во­
рил
мне
о
Тютчеве
как
о
само м
почитаемом
и
дорогом
поэте.
И
сейч ас ,
вспоминая
и
пер ечит ывая
стихи
Рубцова,
многие
из
к оторых
со здав алис ь
тут
же,
в
дни
наших
вс треч ,
в
полной
мере
осоз на еш ь,
как
ему
должно
бы ло
216

быть
скучно
с реди
нас,
еще
в
литературе
«не живших»,
к оторых
он
в
«Памяти Анциферова»
мягко
назвал
«бол­
тунами
и
ч уди лам и», как ему должно было быть порой
тошно
и
душно.
Закономерно,
что
им енно
в
то
время,
еще
по чти
юным,
он
написал
(не опубликованную еще) «Богему», в которой
гов ори л
и
о
«какой -т о
общей
не рв ной
сист еме»,
о
том,
что
он
«опутан ею всерьез», и о многом другом,
о
чем
мы,
как
правило,
ду маем,
если
успеваем,
совсем
в
другом
в оз­
рас те.
И
во все
не
детдом
и
не
трудная
юность,
как
счи­
та ют
многие,
причина
его
ранней
зрелости:
так
ощущать
и
одновременно
многозначно
иро низ ир ов ать
мог
толь ко
человек,
обладавший
способностями
провидения.
Опять
ст екло
оконное
в
дожде,
Опять
уду шь ем
тянет
и
озн обом...
Когда
тол па
потянется
за
г роб ом,
Ведь
кто-то
ск а же т: «Он сгорел...
в
тр уде !»
Од наж ды
ут ром
я
заше л
к
нему
в
ком на ту,
ко гда
он
еще
лежал
в
постели,
время
от
времени
тяжело
вздыхая.
—
Чт о,
т ебе
плохо?
—
спросил
я.
—
Да,
нехорошо.
Я
открыл
ф орточку .
—
Нет ,
не
пом ож ет ...
Душно
мне...
В
атмосфере
в
э той
душно!
—
сказал
он,
будто
пр ост онал,
одновременно
слов­
но
пытаясь
вместе
с
руб ашк ой
разорвать
себе
груд ь.
Я
искренне
считал
тогда,
что
так
ст рого
он
судит
чужие
стихи
только
из-за
т ого,
что
однажды
постановил
себе
быть
предельно
че ст ным,
бескомпромиссным
в
л ит ера­
туре ,
и
это
было
для
м еня
примером
и
уроком
на
всю
да льне й шую
жизнь.
А
теперь
ясно
д ругое
—
он
суд ил
коллег
на
уровне
своего
мастерства,
своего
таланта,
а
это
было
слишком
высоко
и
непонятно
для
мно гих
окружаю­
щих
его
людей.
Но
справедливости
ради
на до
обязательно
сказ ать ,
что
К оля
ч асто
сдерживал
св ои
резкие
категорич­
ные
суждения,
с
т рудом
заставлял
се бя
бо льше
молчать,
чем
говорить.
И
ве дь
только
тепер ь ,
читая
и
переч ит ывая
вновь
его
стихи,
по ним аеш ь,
до
каких
г лубин
духов ного
прозрения
поднимался
он
уже
тогд а,
когд а
вместе
с
нам и
или
один
бродил
«вдоль улиц шумных»,
с
ка кого
неба
озарения
он
снисходил
к
нам
в
прозу
жизни,
в
суету
так
назы в ае­
мых
«проблем».
Только
те перь
и
п оня тно,
поч ему
он
сказал
мне
однажды: «Толя,
я
не
политик».
217

ДОР ОГА
ЖИЗНИ
Коля
был
очень
музыкален.
Это
зн али
вс е,
кто
с
ним
х оть
раз
встречался
в
компании
с
«хорошими людьми» .
В
таких
случаях,
как
правило,
появлялась
гармошка,
а
позднее
ги та ра,
он
сам
себе
аккомпанировал
и
заду­
шевно,
не
ст ольк о
для
нас,
но
как
бы
слушая
себя ,
а
точнее,
«печальные звуки»
в
самом
себе,
воспроизводил
их
го­
лосом
в
вольных,
ясн о
и
чисто
поданных
музыкальных
импровизациях
на
св ои
стихи.
Затем
эти
элегические
н оты
сменялись
шутливо-ироничными
п есенка ми
типа
«Стукнул
по
карману
—
не
звенит»
или
«Ах,
что
я
де лаю ...»
Бы ла
молодость,
и
компания,
всегда
слушавшая
и
песни
ег о,
и
стихи
чрезвычайно
внимательно,
сно ва
г уде ла,
жила
своей
странной,
внешне,
казалось,
н еуп ра вляе мой
жиз нь ю.
Мы
соб и рали сь,
конечно,
не
ради
«аква витэ»,
это
бы ло
ясн о
для
нас
самих
уже
то гда.
Что-то
влекло
нас
дру г
к
другу
неудержимо,
какой-то
праздник
души,
близкий
к
восторгу,
ощуща лся,
чувствовался
в
атмосфере
э тих
общений,
этих
поэтически
ярких
в ст реч.
А
по ка
со­
бирались
и
ехали
в
«зеленый дом»
или
из
«зеленого
до ма»
куда-нибудь
в
центр,
Ко ля
ч асто
гов ори л:
—
Скорей
бы
закончились
все
дел а
—
ив
Николу.
Как
там
хорошо
сейчас!..
—
Как
дочь?
—
спрашивал
я.
—
Раст ет.
Норма льн о, —
не
ср азу
и
неохотно
отв е чал
он.
От
ответов
на
другие
житейские
вопросы
сраз у
же
уходил .
Это
гораздо
позже
он
стал
делит ься
со
мн ой
и
тем,
что
касалось
се рдечн ых
и
бытовых
де л.
Я
много
раз
видел,
как
Ко ля
сл ушал
по
радио
к лас­
сическую
музыку.
Дел ик ат но,
не
отрываясь
от
собесед­
ника ,
он
по гр у жался
в
тот
мир ,
куда
уво ди ли
его
неж­
ные
и
печальные
звуки
скрипок,
гений
композитора
витал
над
ним
в
то
м гно ве ние,
напряженная
драматичность
музыки
словно
бегающими
вспышками
разрядов
от ра­
жалась
в
активно
живущих,
светящихся
искорками
те мных
его
гла з ах.
Однажды
за шли
мы
с
ним
к
его
приятелю.
Хозяин
был
мело ма н,
и
диски
у
него
имелись
на
все
вку сы.
Чт о-то
все
время
вертелось
на
проигрывателе,
негромко,
фон ом
звуч а ла
какая-то
музыка,
мы
бе сед ов али,
сидя
на
та хте.
Потом
я
сп роси л
у
собирателя
п лас ти нок,
ест ь
ли
у
него
Моцарт?
—
Все
есть,—
ответил
он.—
А
что
пос т авит ь?
218

—
Пламенную.
—
Пожалуйста,
и
соль
мино р
можем.
Он
сделал
зв ук
погромче,
и
в
красноватой
от
цвета
торшера
и
тахты
ко м нате
вздохнул
орк ест р,
побежала
яс ная
извивающаяся
лента
широко
известной
основной
те мы
сим фонии.
Колю
Рубцова
ни ко гда
я
до
тех
пор
не
видел
таким
внутренне
просветленным
и
парящим.
Он,
до
э того
мрач­
новатый
и
немного
ирон и чны й,
усталый,
сел
поудобнее
на
тахте,
как-то
п одоб рал ся,
ушел
весь
в
себя
и
заж ил
отдельной
от
нас
жиз нью .
Отв ет
эт ого
проникновенного
общения
со
звуками
ви ден
был
во
всем
его
существе,
живо
отражался
на
тонком
его
бледноватом
лице.
Я
сам
с
давних
пор
слушал
и
слушаю
всег да
эту
дина­
мич но
бег ущ ую
вдаль
музыку
весьма
неравнодушно.
Но
по
тому,
как
слуш ал
ее
в
тот
момент
Коля,
понял,
что
истинный
смысл
в ели кого
творения
открывается
ему
сей­
час
впервые.
Мы
п ро слу шали
сим фон ию
всю,
от
начала
до
ко нца.
Вр емя
от
в ре мени
я
смотрел
на
Колю,
на блю дал
за
ни м.
Он
не
слу шал
музыку
в
обычном
по ниман ии
этого
слова.
Бы ло
так ое
впечатление,
что
он
не
со
стороны
воспринимает
звуки,
а
они
в
нем,
внутри
его
само г о,
ваяют
нечто
красивое
и
гармонически
стройное.
Музыка
к он чила сь,
он
некоторое
время
еще
мо лча л,
а
потом,
словно
выдохнув,
ск аз ал: «Это дорога жизни. ..
Спасибо
ва м,
друзья!»
АНЦИФЕРОВ
Мою
фра зу
о
то м,
что
поэ ты
друг
с
другом,
как
правило,
не
дружили,
не
на до
понимать
буквально.
Так
случалось
в
литинститутской
ср еде
в
ос нов ном
на
шко ­
лярском
уровне
и
с
теми,
кто
с
детства
рифмовал,
но
рано
или
поздно
от
поэзии
и
литературы
отход ил .
Что
же
ка­
сается
Ко ли,
то
в
разные
годы
уче бы
бы ли,
разумеется,
у
него
друзья
и
среди
поэтов.
Это
его
зе мляк
В.
Коротаев,
одн ока шни к
А.
Передреев,
всячески
поддерживавшие
его
А.
Яшин,
Е.
Исаев
и
мно гие
д руги е.
Но
крепче
всех,
какими-то
о со быми
нитями
души,
он
был
связан
с
тезкой
—
поэтом
Нико л аем
Анци феро вым .
Лысенький,
полноватый,
невысокого
роста,
с
нездоро­
вым
румянцем-
на
пух лых
щеках,
Ко ля
Анциферов
уже
ок он чил
институт,
имел
довольно
ш и рокую
известность
219

и
внешне,
в
наших
глазах,
поход ил
на
мэтра.
Он
был
одним
из
немно гих
лю дей,
встречаясь
с
которы м и,
Коля,
в
каком
бы
состоянии
д уха
ни
бы л,
с разу
же
шел
навстре­
чу,
си яя
лицом,
открыто
радуясь,
внутренне
о живл яяс ь.
Светловолосый
и
голубоглазый
Анциферов
—
уже
лите­
ратор
с
именем
—
то же
всег да
открыто
шел
навстречу
тезке-поэту.
Я
это
видел
не
о дин
раз .
А
нагляднее
всег о
праздник
обще ни я
дв ух
родствен­
ных
душ
и
поэтов
проявился
на
дне
ро жд ения
ко го- то
из
приятелей
Эдика.
Это
было
в
общежитии.
Ко мп ания
собралась
в
основном
литературная,
но
д ово льно
разно­
шерстная.
Кто-то
пригласил
родственников,
кто-то
пришел
с
девушкой;
одн а
из
них
слабым
прокуренным
гол ос ом
читала
с
надрывом,
как
полагается
по эт ессе,
сво и
вирши.
Мн ого
было
веселья,
тостов,
экспромтов,
импровизаций,
веселого
студ ен чес кого
галдежа.
Анциферов
был
ста рше
всех
в
этой
компании
и
по­
началу
несколько
смущался.
К аз алось,
он
не
знает,
к уда
де ть
с вои
рук и
и
лицо,
а
если
о
нем
не
гов ори ли,
отвлека­
ли сь
на
другого,
внима те ль но
слушал
гов орящ е го,
по­
долгу
с мотре л
в
его
сторону,
будто
ст арая сь
оп ред елит ь,
увидеть
то,
что
скрыто
за
в нешн ей
оболочкой,
и
во
что
бы
то
ни
стало
прозреть,
расшифровать,
как
сегодня
говорят,
«вычислить»
сам ую
сущность
человека.
Во
время
зас тол ья
оба
Кол и
сидели
рядом,
на
одной
кровати,
живо
участвуя
в
застолье,
а
затем
увлеклись
беседой
и
общ алис ь
уже
только
дру г
с
другом,
прерываемые
взрывом
веселья,
пес ням и
или
торжественными
тостами.
Я
был
бли зко
от
них
и
слы шал
почти
весь
разговор.
Сейчас
совершенно
не
важно,
о
чем
конкретно
г ово­
ри лос ь,
но
главное
—
я
понял
это
тогда,—
они
оказались
близки
друг
другу
душой,
понимали
од ин
друго го
с
п олу­
слова,
жили
где-то
в
одной
сфере,
б ыли
в
чем-то
самом
главном
равны,
как
го во рили
у
нас
охотники
—
одного
калибра.
Я
родился
и
вырос
в
таежном
рабочем
по се лке,
и
у
нас
своеобразный
хутор
из
деревянных
рубленых
домов,
чуть
отс тоящий
от
бараков,
почему-то
назывался
Нахаловкой.
Люди,
жившие
там,
соответственно
прозывались
наха-
ловцами.
И
вот,
когд а
после
н е удачн ого
выступления
де вы
с
ко­
ричневыми
губами,
поэтов
стали
п рос ить
почитать
стихи,—
Анциферов
посмотрел
на
Колю .
Тот
согл ас но
кивнул.
220

Тогда
Анциферов
сказа л,
что
прочтет
«Нахаловку» .
Я
так
и
обмер:
в
про зе
сам
д елал
зарисовки
и менно
по
Наха­
ловк е.
Он
приехал
с
юга
России,
я
—
из
Си бир и,
и
одно
и
то
же
слово,
о дно
и
то
же
понятие!..
Но
еще
боль ше
по­
разило
само
ч т ение.
Ведь
те
же
мысли,
те
же
чувства
в
во­
ен ную
и
послевоенную
п ору
пацаном
пе ре жил
и
я.
Анци­
фе ров,
рассказывая
в
хороших
стихах
о
сво ем
босоногом
детстве,
впе рвые
поведал
тогда
о
многих
и
многих
из
т ех,
кто
не
воевал
(эта пора пришлась нам на детство), но не
д ожив ет
потом,
несмотря
на
хорошую
теперешнюю
жиз нь,
и
до
пятидесяти
лет.
Он
читал
негромко,
хорошо
видя
рассказываемое,
помогая
сво ему
видению
рукой ,
точно
ра с­
п редел яя
паузами
и
голосом
ударно-смысловые
группы
сл ов.
Рубцов
очень
горя чо
и
искренне
аплодировал,
радуясь
за
друга-поэта,
тепло
по жал
ему
ру ку,
что- то
сказал
хоро­
ше е,
ве сь
светился
от
восторга,
словно
это
и
его
праздник.
А
буквально
месяц
спустя
после
этой
вечеринки
я
уз нал
в
ин сти тут е,
что
Кол я
Анциферов
умер.
Ему
бы ло
только
тридцать.
Рубц ов
пе ре жил
эту
утрату
т яж ело.
Через
како е-т о
время,
провожая
м еня
возле
общежития
на
троллей бус,
он
проче л
стихотворение
«Памяти Анциферова» .
Его
поглотила
земля.
Как
смерт но г о,
грустно
и
просто.
Свела
его,
отдых
су ля,
В
немую
обитель
погоста.
На
что
ему
от дых
такой?
На
что
ему
эта
обитель,
Клад би щенс к ий
этот
пок ой
—
Минувшего
страж
и
хранитель?
—
Вы,
юноши,
нравитесь
м не!
—
Говаривал
он
мимоходом,
Когда
на
ж ит ейской
волне
Носился
с
хор ошим
народом.
Среди
болтунов
и
чудил
Шумел,
над
вино м
наклоняясь,
И
тихо
потом
уходил,
Как
будто
за
все
извиняясь...
Я
не
мог
без
волнения
слушать
эти
с трок и.
Был
т ем­
ный
—
инач е
и
не
скажешь,—
слякотный
зимний
вечер
с
про низ ыва ющим
ве тро м.
Ко ля
стоял
окоченевший,
в
од­
ном
ко ст юмишке ,
в
нам ок шей
сдвинувшейся
шапке,
с
папи-
221

росой
в
руке,
и
читал
стихи
в
сущности
про
самого
себя.
А
когд а
он
ска зал :
И
нынче ,
яв ляясь
в
бреду,
Зовет
он
тоскливо,
как
вьюга!
И
я,
содрогаясь,
иду
На
го лос
поэта
и
друг а, —
мне
впервые
стало
не
по
себе...
ОС ЕН НИЕ
ЭТЮДЫ
Сколько
ни
слушал
его
чтение,
всегда
это
б ыли
уже
рожденные,
готовые,
что
наз ыв ается , «доведенные»
стихи.
Незавершенных,
сырых
стр оф
или
заготовок
он,
как
пр а­
вило,
не
чи тал
ни когд а.
Пр ав да,
однажды,
осенним
з оло­
тым
днем,
когд а
шли
с
ним
по
Страстному
бульвару,
он,
буд то
вбирая
в
се бя
непередаваемую
словами
крас оту
полыхающих
вокруг
«кровью осенней желтизны»
деревьев,
прогов ори л
вдруг
громко
не
то
заготовку,
не
то
экспромт:
«И день за днем,
что
листья
в
дивной
кни ге,
спокойствием
и
к рас отой
души
полны!..»
Ко ля
не
нуждался
в
те кста х,
ни
разу
не
читал
стихи
по
бумажке:
св оих
стихов
забыть
просто
не
смог
бы
нико г да.
И,
очевидно,
поэтому
казал о сь
порой,
что
он
читает
их
как
чужие,
внешне
несколько
индифферентно
к
положительной
ре ак ции
слушателей.
Но
эт о,
разумеется,
только
казалось.
Читал
он
ст ихи
так,
как
больше
никто
их
п рочес ть
не
сможет.
Многие
мол оды е
литераторы
любят
рассказывать
об
ощущениях,
испытываемых
во
время
вдохновения
и
писания,
поделиться
собственным
опытом,
тут
же
услы­
шать
одобрение
слушателей.
Каким
это
ненужным
и
с ует­
ным
к аж ется
много
лет
спустя
те м,
кто
по-настоящему
и зв едал
писательский
труд !
Ко ля,
буд учи
моложе
многих
из
на с,
был
старше,
зрелее
и
в
э том
о т нош ении.
Хотелось
иногда
представить,
ког да
и
как
он
пи шет
стихи,
было
с ильн ое
искушение
заглянуть
в
его
ла бора тор ию,
но
Коля,
по чуяв
эт о,
тут
же
уходи л
от
разговора.
Кто
не
жил
с
ним
в
одной
ком нат е,
у вер ен,
н ик огда
не
видел
Ко лю
с
каран­
дашо м
в
рук е
или
что-нибудь
записывающим.
Ясно
бы ло,
что
он
очень
оберегает
от
посторонних
гла з
св ятая
святых
своей
души.
И
тем
не
менее
мне
пове з ло
бы ть
первым
слушателем.
222

Одн ажд ы
он,
как-то
волнуясь
и
даже
краснея
—
а
пер ед
этим
был
необычно
рассеян,
сбивчив,—
сказал:
—
Нап иса л
бе лые
стихи.
Впервые
по про бов ал...
—
Да?..—
искренне
удивился
я.
Для
Коли
это
было
необычно.
Просить
чи та ть,
конечно,
не
ст ал.
Мы
с
ним
мчались
в
такси
по
яр ко
о свещ ен ной
шумной
московской
улице.
Б ыла
поздняя
осень,
по
кры ше
нервно
ударяли
к р упные
капли
дождя,
в
машине
было
тепло,
уютно,
а
улица
на зыв ал ась
Лесной.
И
вот
Коля,
помолчав
неко­
торое
время,
вдруг
спрашивает:
—
Можно,
я
т ебе
прочту?
—
Нужно
даже,—
обрадовался
я.
—
«Осенние этюды»,—
сказал
он
и
начал
читать.
Огонь
в
пе чи
не
спит,
перекликаясь
С
глухим
дождем,
стр уящ и мся
по
крыше...
А
во зле
ветхой
сказочной
час овн и
Стоит
береза
ста ра я,
как
Русь . ..
Он
еще
больше
приблизился
ко
мне ,
чтоб ы
хорошо
было
сл ышно ,
и
продолжал.
Запомнились
сра зу
и
поразили
строки:
Зовешь,
зовешь...
Никто
не
отзовется...
И
вдруг
усн ет
могу че е
сознанье,
И
вдру г
уснут
мучительные
страсти,
Исчезнет
даже
память
о
тебе...
«С чего бы это птицы взбеленились?
—
По дума л
я,
все
больше
беспокоясь,—
С
че го
бы
змеи
начал и
шипеть?
И
понял
я,
что
это
не
случайно,
Что
в есь
на
свете
ужас
и
отрава
Т ебя
тотчас
открыто
окружают,
Когда
увидят
вдруг,
что
ты
один ...
А
когд а
он
вдохновенно,
слегка
разрумянившись
и
мягко
окая,
дочитывал
последние
строки
о
звезде
«труда,
поэ з ии,
пок о я », я буквально любовался им .
Закончив
чт е ние,
К оля
откинулся
на
сиденье.
Я
то же
расслабился,
уже
зная,
что
ска зать ,
и,
не мно го
выдер­
жав
паузу,
буквально
выд охн у л: «Это сильнее,
чем
«Жизнь»
Бодлера!..»
К оля
еще
больше
раскраснелся,
впервые
видел
его
таким
—
глаза
бархатисто
блес тели ,
л ицо
выражало
удов­
лет воре н нос ть,
тепло е
блаженство,
огромную
ра дость.
223

ПЕРВАЯ
КН ИГА
Нед ал еко
от
моего
дома,
в
Ч ере мушк ах,
в
кни жно м
ма газ ине
появилась
кн ига
Рубцова
«Звезда полей» .
Обра­
д ов ался
несказанно,
взял
несколько
экземпляров.
На
дру ­
гой
день
встретил
возле
института
Колю,
гор ячо
по здра ­
вил .
Узнав,
где
ку пле на
книжка,
он
реш ил
ехать
вместе
со
мной,
чтобы
купить
себе:
в
других
магазинах
она
уже
прошла,
достать
б ыло
невозможно.
С
нам и
поехал
о дин
из
его
литературных
приятелей.
Попросили
все,
что
бы ло
в
магазине,
то
е сть
оставшиеся
двенадцать
экземпляров,
и
решили
за йти
ко
мне
отм ети ть
это
чрезвычайно
знаме­
нательное
со быти е.
В
1965 году в Северо-Зап адн ом
книжном
издательстве,
в
Ар ханг ел ьск е,
бы ла
издана
тоненькая
книжечка
Рубцо­
ва.
Называлась
она
«Лирика»
и,
коне чн о,
широкому
круг у
читателей
не
могла
быть
известной.
В
центральном
изда­
тельстве,
да
еще
в
та ком
солидном,
как
«Советский
пи с атель», Коля печатался впервые,
и
это
б ыло
действи­
тельно
ва жным
событием.
Эпопею
издания
сборника
стихов
Рубцова
я
зн ал
хо­
рош о.
Заходили
с
ним
в
издательство,
когд а
еще
только
соз р евал
договор,
и
на
други х
этапах.
Уже
то гда
я
по ни­
мал,
какое
важнейшее
дело
совершает
Ег ор
Исаев,
отс та и­
в ая,
п ров одя
и
«пробивая»
почти
в
ц ел ости- сохр ан ност и
эту
подлинно
поэтическую
книжечку
стихов,
явившуюся
к
нам
словно
из
д ругой
галактики:
так
сильно
мы
от­
выкли
к
тому
вр ем ени
от
слова
совершенно
искр ен него
и
живого,
от
слова
первозданного,
рож ден н ого,
как
г ово­
рил
Г орьк ий
о
Есенине,
буд то
нек им
«органом,
со здан­
ным
специально
для
поэзии».
Кто
и здав ал ся,
тот
знает,
как
много
хлоп от
и
забот
на
пут и
печатания
любого
труда.
И
имен но
на
одном
из
таких
«зигзагов»
Ко ля
пришел
ко
мне
с
просьбой
найт и
ему
машинистку
для
срочной
перепечатки
рукописи.
—
Через
два
дня
нужно
сдать
в
издательство,
иначе
«выпадает»
из
план а,—
пояснил
он.
Я
понес
рукопись
нашей
студентке-заочнице,
неподалеку
раб отав ш ей
в
машбюро.
Она
согласилась
напечатать
быстро,
зная
полную
неплатежеспособность
поэта
и
глубо ко
чтя
и
лю бя
его
стихи.
Она
буквально
с
благоговением
пере­
бирала
каждую
страничку,
написанную
его
рукой.
Ут ром
в
назначенный
день
Коля
пришел
ко
мне
на
работу
за
рук оп ис ью.
На
лице
его
были
печаль
и
озабо­
224

чен нос ть.
Я
ука зал
глазами
на
аккуратно
раз ло женные
три
экземпляра
текста,
лежащие
на
столе.
Он
тут
же
ве сь
п роси ял,
обрадовался.
З аст есня лся
насчет
оплаты,
но
я
с казал ,
что
Зоя
все
равно
де нег
не
в озь мет.
Он
по­
обещал
по том
отблагодарить
ее-
и
начал
заворачивать
в
афишу
два
э кзе мп ляра
маш ино писно й
рукоп и си
бу дущ ей
книжки
«Звезда полей» .
Пока
я
разговаривал
по
телефону,
К оля
управился
с
упаковкой;
вижу,
зата лк ив ает
что- то
в
урну.
—
Ты
что
делаешь?
—
Да
вот,
рукопись...—
ск азал
он,
показывая
написан­
ный
его
рукой
весь
текст
книжки.
—
Зач ем
туда?
—
изумился
я.
—
А.
куда...
мн е?
—
растеря нно
и
слегка
виновато
воз ра зил
Коля.
Я
просто
опешил.
—
Пусть
у
м еня
полежит.
-
Да?
—
Конечно.
Понадобится,
в
лю бое
время
возьмешь.
—
Хорошо,—
охотно
согласился
он,
а
я
со вер ш енно
и
не
п одум ал
то гда
о
бесценности
дара,
к оторы й
он
мне
вручает.
Ко ля
тут
же
взял
лис т
бумаги
и
написал
авто­
граф.
Затем,
перекладывая
что-то
в
карманах,
он
по
лис­
точкам
разложил
и
в
определенном
порядке
собрал
па с­
порт.
Сердце
у
м еня
сжалось
от
то ски ...
И
вот,
к огда
пришли
с
экземплярами
уже
выше дш ей
кн иги
ко
мне
домой
и
по ка
собирали
на
стол,
он
без
п росьб ы
и
напоминания
не
забыл
надписать
Зое
и
мне,
сердечнейшие
и
памятные,
на
всю
жизнь,
автографы.
Началось
обы чн ое
экспромтное
застолье.
До
этого
Ко ля
в серь ез
и
по-взрослому,
не
спе ша
погов ори л
с
моим
сыном,
пообщался
с
мо ими
близкими.
Мало
б ыло
нас
за
столом,
но
все
мы
искренне
и
тепло
поздравляли
Кол ю
и
всех
нас,
росс ия н,
с
появлением
в
печати
стихов
Рубцова.
Благодарили
и
т ого,
кто
ре ал ьно
способствовал
этому
чуду.
Когда
наговорились
и
устали
друг
друга
слушать,
включили
радиолу.
Через
какое-то
время
Кол я
вдруг
с п росил:
—
У
те бя
есть
«Дорога жизни»?
—
Моцарт?
Пл аменн ая
симфония?
-
Да.
—
Есть.
—
Поставь,
пожалуйста.
—
С
удовольствием.
8—82
225

Я
действительно
ставил
эту
пластинку
с
удоволь­
ст вие м.
И
потому,
что
по мнил ,
как
слушал
Мо цар та
Кол я
на
улице
Герцена,
и
потому,
что
любил
ее,
и
потому,
что
мало
кто
из
мо их
знакомых
желал
в
такие
моменты
встреч
с луша ть
классическую
музыку,
а
если
я
и
предлагал
и
упрашивал,
жена
ме ня
нередко
упрекала
за
«насилие»,
чи ним ое
над
гостями.
Но
тут
вдруг
сам...
И
во т,
будт о
по
мановению
волшебной
палочки,
в
кв ар­
ти ре
мощ но
зазвучал
орке ст р.
Я
слушал
и
время
от
вре­
мени
наблюдал,
как
сно ва
он
весь
уш ел
туд а,
куда
по­
зв ала
—
увела
его
поистине
божественная
музыка.
Пр и­
ятель
Кол и
пы тался
что- то
гов ори ть,
но
он
резким
жестом
прервал
его
и
до
самого
конца
дос луш ал
творение
Моцарта.
ВОЗ РА СТ
ХР ИСТА
Ко
мне
он
был
чу ток
до
нежности.
Даж е
в
периоды
самой
кру той
неприязни
к
кому-либо,
а
в
последние
го ды
жи зни
это
случалось
все
ч аще
и
чащ е,
он
быстро
отходил,
переключаясь
на
обы чны й
сво й
тон,
как
только
я
с
ним
заговаривал.
И,
ви димо,
поэтому
искренне
тревожная
интонация
б ыла
в
его
голосе,
ко гда
он
спросил: «Что с то­
бой,
Толя?»
Ко ля
шел
из
Литературного
института
и
первым
уви­
дел
меня.
Остановились,
закурили.
Я
в
не сколь ки х
сло ­
вах
объяснил
причину
своего
сос тоян и я,
и
тут
К оля
ск а­
за л,
что
у
не го
се год ня
день
рождения.
Исп олн и лось
тридцать
три
год а
—
возраст
Христа.
И
еще
он
добавил,
что
се годн я
церковный
праздник,
зимний
Никола,
а
он
родился
имен но
в
это т
день ,
поэтому
родители
и
на ре кли
Николаем.
Не мн ого
удивившись
про
се бя
тому,
что
он
в
такой
день
совершенно
один
и
как-то
потерян,
«словно нежи­
вой », я предложил ему пообедать вместе,
и
мы
тут
же
пош ли
в
сторону
Никитских
ворот.
Вошли
в
столовую,
что
меж ду
магазином
«Ткани»
и
закусочной
(теперь снесен­
ной),
сели
у
буфета
за
левый
кр а йний
с тол ик,
и
наш
«праздник невзначай»
начался.
Коля
накапал
в
стакан
валокардина
и
ра збав ил
ком ­
потом.
Я
был
поражен:
—
Я
думал,
у
те бя
сердце
зд оров ое.
—
То же
так
сч ита л,
а
выходит,
н аоб орот...
226

О
многом
мы
г ово рили
с
ним
в
эт от
и мени нный
вечер,
но
самое
печальное
было
то,
что
больш е
всего
мы
почти
открыто
го во рили
о
смерти,
о
возможной,
неизбежной
и
даж е
скорой
Кол ино й
см ерт и.
Чувствуя
с вой
долг
перед
ним
и
ка кую-т о
очень
ма­
ленькую
над ежд у
на
неожиданную
пер емену
в
его
судьбе,
я
сознательно
вышел
на
прямой
и
жесткий
разговор,
спро­
сив,
зачем
он
губит,
как
сам
же
говорит,
«больной и
маленький
с вой
орган из м », почему не желает ничего делать
для
того,
чтобы
жить?!
—
Ах,
Толик,
есл и
бы
дураки
могли
поу мне ть !..—
ответил
он
шуткой.
А
потом,
помолчав,
до бро
улыбнулся
и
сказал:
—
Хорошо ,
что
мы
встретились
сегодня.
Когда
долго
один,
на чи наю
раскаляться...
—
Отч его?
—
Кто
знает...
От
м ыслей
или
от
душевного
не н астья.. .
Вскоре
я
сно ва
задал
ему
тот
же
вопрос,
только
дру-'
гими
сл ова ми.
Он
откинулся
на
спинку
стула
и,
немного
прищурившись,
почти
весело
прочитал:
Нет ,
меня
не
порадует
—
что
ты!
—
Одинокая
с тран с твий
звезда.
Пролетели
мои
самолеты,
П росвис т ели
мои
поезд а.
Прогудели
мои
пароход ы,
Проскрипели
телеги
м ои,—
Я
пришел
к
тебе
в
дни
непогоды,
Так
изволь
хо тъ
вод ой
напои!..
После
э тих
сл ов
он
за см е ялся.
Ош е ломл енный
см ыс­
лом
сти хот воре ни я,
прочитанного
и менно
сейчас,
в
данну ю
минуту,
я
молча л.
Коля,
почувствовал
это ,
то же
пом ра ч­
нел
и,
тяжело
задумавшись,
через
б ольш ую
паузу,
как -то
неуверенно
и
в
то
же
время
твердо
с каза л:
—
Я
еще
буду
жить...
Я
прозу
стану
писать .
Вот
по­
см отр ишь...
ПО СЛЕ ДНЯЯ
ВСТРЕЧА
Ему
ост ав а лось
жит ь
чуть
меньше
года,
к огда
мы
встретились
в
последний
раз .
Именно
в
это
время
бы ла
написана
—
высказана,
про пе та
—
самая
грустная
и
траги­
ческая
из
все х
его
э леги й:
227

Отложу
сво ю
скудную
пищу,
И
отправлюсь
на
вечный
покой.
П устъ
ме ня
еще
любят
и
ищут
Над
мо ей
од инок ой
рекой.
Пустъ
еще
всевозможное
б лаго
Обещают
на
той
стороне.
Не
купитъ
мне
из бу
над
оврагом
И
цветы
не
вы ра щива ть
мне...
Тог да
мы
д олго
шли
по
улице
Жд ано ва,
по
Цв етно ­
му
и
Страстному
бульварам.
Это
б ыло
синим
апрельским
д нем.
И
недавно
выпавший
снег
во
двориках
был
синий,
и
мокрый
асфальт
вд али
отдавал
синевой,
и
в
умытых
о кнах
домов
от р ажалась
синева
разверзшихся
небес:
со л­
неч но
б ыло
вокруг,
ясн о
и
еще
по- ве сеннем у
свежо.
Ко ля
щурился
от
со л нца,
любовался
остатками
ст ен
Рождественского
монастыря
и
богатырского
вида
собо­
ром ,
но
во
всем
обли ке
его
б ыла
какая-то
гибельная
уста­
лос ть.
Я
это
почувствовал
сра зу
же,
как
только
встрети­
ли сь.
По рази л
болезненный
желтовато-бледный
цвет
л ица,
натянутость
тонкой
сухой
к ожи
на
нем,
т емн ые,
еще
не
потухшие,
но
беско неч но
уст ав шие
смотреть
гл аза. ..
Очень
больно
было,
к огда
поэт
В ита лий
Касьянов
ненаст ны м
зимним
ут ром
поз во нил
и
сказ ал ,
что
сегодня
ран о
утром
Кол и
Рубцова
не
стал о.
Пос ле
паузы
он
до­
бавил,
что
со общ ил
об
этом
Виктор
Астафьев.
Случилось
непоправимое.
Но
оно
не
бы ло
неожидан­
ностью.
И
обстоятельства
гибели
я
предвидел
именно
таковыми,
с
в оз мо жными
вариациями,
конечно.
И
сам
К оля
то же
бу дто
предвидел
эти
обстоятельства,
по др обно
и
до
жути
живо
представив
их
в
стихах
о
смерти
«крис­
тально
чистого
душой»
Дми три я
Кедрина:
Был
целый
мир
зловещ
и
ветрен.
Когда
один
в
осенней
м гле
В
сво е
жилище
Дм ит рий
Кедрин
Спешил,
вздьіхая
о
тепле...
... О,
как
жестоко
в
этот
вечер
Сверкнули
т айные
ножи!
И
после
этой
страшной
встречи
Не
ст ало
кедринской
д уши ...
Вот
только
не
приходило
в
голову,
что
последний
то л­
чок
из
жизни
сделает
женщина,
да
тогда
это
было
как- то
228

все
равно,
а
мо жет
бы ть,
даж е
-
и
более
закономерно.
И
при
всем
при
эт ом,
повторяю,
п редощу щен ие
его
близ­
кой
физической
гибели
не
бы ло
трагичным.
Перевеши­
ва ло
чув ств о
радости
—
он
есть,
он
жил
и
ж ивет
среди
нас.
Итак,
в
последнюю
наш у
встречу
мы
шли
по
москов­
ск им
ули ц ам.
Вечером
я
повез
его
к
одному
из
своих
за­
водских
др у зей.
Несколько
раз
просили
Кол ю
прочесть
что- ли бо
—
не
ст ал.
Впервые
за
все
наш и
многолетние
вс тр ечи
Ко ля
не
чит ал
стихов.
У
друга
была
большая
квартира,
и
когд а
Коле
пре дло­
жи ли
на
ночь
ко м нату,
он
не
о тка зал ся.
Признаться,
к
вечеру
я
специально
подтягивал
его
туда ,
понимая,
что
Коле
на
но чь
некуда
будет
прич а лить .
Вск оре
я
уш ел.
А
он
остался
—
в
моей
па мяти
на­
вс егда
—
сидящим
в
к рес ле,
в
ра сст егн утой
серой
рубашке,
несуетливый
и
скромный,
печальный,
но
св ет лый
и
ясный
душ ою
гость.

ВАДИМ
КОЖИНОВ
В
КРУГУ
моск ов ск их
поэтов
В
моей
памяти
Нико л ай
Рубцов
неразрывно
связан
со
своего
рода
поэтическим
кружком,
в
ко торы й
он
вош ел
В
1962 году,
вскоре
после
п рие зда
в
Мос кв у,
в
Литера­
ту рный
ин ститу т.
К
кружку
этому
так
или
инач е
пр ина д­
лежали
Станислав
Кун яев ,
Анатолий
Передреев,
Влади­
мир
С ок олов
и
ряд
бо лее
молодых
поэтов
—
Эдуард
Балашов,
Борис
Примеров,
Александр
Черевченко,
И горь
Шкляревский
и
другие.
Нельзя
не
подчеркнуть,
что
ре чь
ид ет
им енно
о
круж ке ,
а
не
о
том ,
что
наз ы вают
литературной
шк о лой,
течением
и
т.
п.
Правда,
позднее,
к
концу
шестидесятых
годов,
на
основе
именно
этого
кружка
действительно
с ложи лось
уже
со бст венн о
литературное
явление,
которое
получило
в
критике
название
ил и,
вер не е,
прозвание
—
«тихая ли ­
р ика».
Более
того,
течение
э то,
вместе
с
глуб око
родст­
венной
ему
и
тесно
связанной
с
ним
школой
проз аи ков ,
прозванных
тогдашней
кри ти кой
«деревенщиками»,
опре­
делило
це лый
э тап
в
развитии
о теч естве нно й
литературы.
Но
все
это
выявилось
ли шь
несколькими
годами
по зд­
н ее.
В
те
же
годы,
к огда
Нико л ай
Рубцов
непосредственно
жил
в
Мо скв е,
бл изкие
ему
поэты,
в
сущности,
не
играли
сколько-нибудь
значительной
ро ли
в
литературной
жиз ни
как
таковой.
Их
вдохновляла
и
объединяла
твердая
вера
в
истинность
избранного
ими
тв орчес ког о
пути,
и
они
в
той
или
иной
мере
удовлетворялись
признанием
«внутри»
своего
кружка.
Я
вовсе
не
хочу
сказать,
что
эти
поэты
—
и
в
их
чис ле
Николай
Рубцов
—
б ыли
вообще
равнодушны
к
широ-
230

ком у
успеху,
известности,
сла ве.
Почти
все
они
бы ли
мо­
ло ды
—
молоды
в
прямом
смысле
слова
(это нужно ого­
вор ить ,
ибо
нын е
сплошь
и
ряд ом
наз ыва ют
мо л одыми
сти хотв орц ев ,
чей
возраст
недалек
от
сорокалетия)
—
и
не
могли
не
пленяться
ореолом
славы.
Но
они
су мели
утвердить
в
себе
уб еж ден ие,
что
в
судьбе
поэта
есть
цен­
ности,
ко торы е
выш е
и
важнее
славы.
Владимир
С око лов
писал
тог да
в
стихотворении,
обра­
ще нном
к
Анатолию
Передрееву,
о
то м,
что
ему
«при­
школьной
не
на добн о
сл а вы », что он хочет просто жить,
«зная дело,
сжимая
п е ро», а Передреев отвечал ему:
Да
шумят
тебе
листья
и
травы,
Да
хранит
теб я
Пушкин
и
Блок ,
И
не
над о
другой
те бе
сл авы,
Ты
и
с
этой
не
столь
один ок.
Этот
стихотворный
диалог
несколькими
годами
по зд нее
получил
широкую
известность
и
да же
стал
предметом
острых
дискуссий...
Не
искл юч ено ,
что
читатель
может
усомниться
—
надо
ли
гов орит ь
о
судьбе
други х
поэтов
в
воспоминаниях
о
Николае
Рубцове?
Но
я
убежден,
что
это
необходимо.
Б ольш ой
поэ т
обычно
окончательно
формируется
в
опре­
деленной
тв орче ск ой
среде,
окружении,
школе.
К
тому
же
все,
что
говорится
з десь
о
других
поэтах,
им еет
самое
п рямое
отношение
к
судьбе
Николая
Рубцова.
К
моменту
приезда
в
Москву
он
уже
вкусил
толику
есл и
и
не
славы,
то
во
всяком
случае
шумного
успеха.
Об
этом
свидетельствуют
лит ера то ры,
знавшие
поэта
по
его
«питерским»
годам
(1959 —
начало
1962),
в
част­
ности,
Борис
Та йгин ,
к отор ый
вс по мин ает
о
выступлении
Ник ол ая
Рубцова
в
зал е
Ленинградского
До ма
пи са те­
лей
в
январе
1962 года.
Но
поэты,
в
круг
к оторы х
Николай
Рубцов
вошел
в
М о скве,
ставили
перед
собой
совсем
иные
цели.
Они
отнюдь
не
жаждали,
чтобы
их
стихи
вызывали
ту
р еакцию ,
которая
выражается
в
вопле
«Во дает!» Им это было не
только
чуждо,
но
и
отвратительно.
Помню,
как
еще
в
самом
начале
1961 года один из
поэтов
этого
круга
выступал
перед
студентами
вместе
с
одним
из
будущих
главных
героев
«эстрады» (в то время
его
«карьера»
только
н ачи на лас ь ), который обрушил на
с луша теле й
на бор
эффективных
метафор
и
слов е чек,
у си­
ливая
их
воздействие
истерической
интонацией
и
полу­
231

блатным
выговором.
Из
зал а
в
ответ
нес ло сь
именно
нечто
вроде
«Во дает!», а на лице одного из будущих
друзей
Николая
Рубцова
невольно
нарастало
выраженье
гл убокого
отвращения.
Но
дело
было,
ко неч но,
вовсе
не
в
самом
отталкивании
от
«эстрады»; оно определялось основательной позитивной
программой.
Поэтический
кружок,
в
к оторы й
в
1962 году вошел Ни ­
ко лай
Ру бц ов,
имел,
несомненно,
первостепенное
значе­
ние
в
его
т ворч ес кой
суд ьбе.
Речь
идет,
разумеется,
отнюдь
не
о
то м,
что
имен но
это
«сделало»
Рубцова
поэтом.
Поэзия
рождается
из
в сей
целостности
жизни
ее
творца;
поэтическую
энергию
невозможно
у
кого-либо
занять
и
превратить
в
с вою
—
она
может
быть
только
изначально
и
органически
своею.
Но
поэтический
кружок,
о
котором
идет
речь,
дал
воз­
мо жн ость
Николаю
Рубцову
быстро
и
реш ит ельн о
вы­
брать
свой
истинный
пут ь
в
поэзии
и
прочн о
утвердиться
на
этом.
пути.
, За первый же год жизни Николая Рубцова в Москве
в
его
творчестве
совершился
вполне
очевидный
перелом.
Его
прежние
стихи
б ыли
основаны
на
дв ух
сложно
пе ре­
плетающихся
эстетических
ст ихи ях
—
своеобразной
иронии
и
заостренном
драматизме,
ча ще
даж е
мелодраматизме.
Я
отнюдь
не
хо чу
сказать,
что
ранняя
поэзия
Рубцова
лишена
значительности.
Но
он
стал
подлинно
народным
поэтом
лишь
тогда,
ко гда
ирония
и
мелодраматизм
отошли
на
в торой
пла н,
а
вперед
в ыд винуло сь
нечто
иное,
гораздо
более
серьезное,
уравновешенное
и
ответственное.
Конечно
же,
все
это
жил о
в
самом
Рубцове,
но
именно
в
к ругу
поэтов,
о
к отор ых
и дет
речь,
он
смог
осознать
эту
нравственно-эстетическую
стихию
как
главную
и
наи бол ее
ценную
в
се бе
и
превратить
ее
в
основу
сво его
тв орчес тв а.
Я сно
помню,
как
с
самого
начала
из
стихов
Ни кол ая
Рубцова,
написанных
до
приезда
в
Москву,
его
с обр атья
по
кружку
решительно
выделяли
'те
—
кстати
сказать,
очень
немногочисленные
—
стихотворения,
кот орые ,
как
стало
ясн о
позднее,
предвещали
дальнейшее
зрелое
твор­
чес тво
поэта.
Это
бы ли
прежде
всего
«Добрый Филя»
(ирония в этих стихах не поглощает целого;
ныне,
на
фо не
зрелого
творчества
Руб цо ва,
она
даже
не
оч ень
и
заме тн а),
«Осенняя песня» («Потонула во тьме. .. ») с ее гораздо
бо лее
глубоким,
чем
во
многих
дру гих
ранних
стихах,
драматизмом
и
«Видения на холме» («Взбегу на холм
232

и
упаду
в
траву...»),—
между
прочим,
значительно
пер е­
работанные
уже
в
Москве
(первая редакция этого стихо­
творения
представлена
в
рукописном
сборнике
Ни кол ая
Рубцова
«Волны и скалы», хранящемся у Бориса Тайгина) .
Поистине
восторженно
были
встречены
в
кружке
такие
новые
стихи
Рубцова,
как
«В горнице», «Прощальная
пе сня » («Я уеду из этой деревни .. .»), «Я буду скакать
по
холмам
задремавшей
отч и зн ы.. .»).
Эти
стихотворения
звучали
почти
на
каждой
встрече
Николая
Рубцова
с
д ру зьями
—
первые
два
он
покоряюще
напевал
под
га рм онь
или
под
ги та ру,
третье
с
замеча­
те льн ой
выразительностью
декламировал
(хотя это слово
отдает
ложной
многозначительностью,
трудно
с казать
по-
д ругому
—
«читал»
или
«произносил»
здесь
не
подойдет),
подкрепляя
мелодику
гол оса
напряженным
движением
ру к.
Но
в
глазах
друзей
Николай
Рубцов
был
не
т олько
создателем
прекрасных
стихотворений.
Довольно
ско ро
он
стал
для
них
как
бы
жив ым
воплощением
первородной
стихи и
поэзии.
Ст анислав
Куняев
точн о
выразил
это
в
след ую щих
ст рофа х,
написанных
в
1964году(когда
Ни­
колай
Рубцов
уе хал
летом
на
Вологодчину)
и
опуб лик о­
ванных
в
его
книг е
«Метель заходит в город» (1966):
Ес ли
жизнь
начать
сначала
—
В
тот
же
день
уеду
я
С
Ярославского
вокзала
В
вологодские
края.
Пер е еду
через
реку,
Через
тысячу
ручьев
Прямо
в
го сти
к
ч ел овеку
По
фамилии
Рубц ов. ..
Я
ска жу:
мол,
нет
пок ою
—
Разве
что
с
тобой
одним,
И
ска жу:
давай
с
тоб ою
Помолчим,
погово рим ...
Важно
при
этом
иметь
в
виду,
что
для
поэтического
кружка,
о
котором
иде т
речь,
отнюдь
не
б ыла
характерна
та
атмосфера
вз а имных
восхвалений,
кака я
нередко
царит
в
по до бных
кружках.
Хорошо
помню,
напр имер ,
как
р езко
гов ори л
Анатолий
Передреев
об
одном
не­
сколько
затянутом
ст ихотв оре н ии
Николая
Рубцова,
о бв иняя
автора
чуть
ли
не
в
графоманском
мно го сло вии.
И,
на до
дум а ть,
им енно
потому
Ни кол ай
Рубцов
в
даль­
нейше м
не
писал
таких
стихотворений.
233

Очень
трудно
или,
пож ал уй,
даже
невозможно
наглядно
показать
творческую
жизнь
поэ ти че ского
кружка,
ибо
она
слагается
из
мел ких
и
незначительных
по
видимости
п од­
робностей.
Но
тот
или
иной
диалог,
отдельное
слово,
даже
просто
молчание
бы ли
подчас
необычайно
в есомым и.
Главное
заключалось
в
единой
тв орче ской
позиции
уча стн и ков
кружка
—
твердой,
беско мпр ом иссн ой
и
в
то
же
время
лиш енно й
ка кого- ли бо
догматизма
и
сектантства.
Ими
всецело
вл аде ла
идея
рус ск ой
Поэзии,
притом
во все
не
в
эстетически
за мкн ут ом,
книжном
см ысле,
но
поэзии,
воплощающей
жизнь
чел овек а
и
народа
во
все й
ее
глу­
бинной
сути.
Тв орен ия
Пушкина
и
Тютчева,
Лер мо нт ова
и
Н екра­
сова,
Фета
и
Пол он ск ого,
Бл ока
и
Есенина
были
для
Николая
Рубцова
и
его
собратьев
не
«литературными
фактами»,
но
име нно
глубочайшими
воплощениями
ду­
ховной
жизни
русс кого
народа
и
русского
человека,—
а
значит,
прообразами
их
собственной
духовной
жиз ни.
Они
никак
не
отделяли
поэзию
от
жизни
в
ее
сущностной
основе
—
и
потому
бы ли
с в ободны
от
какой-либо
л ите ра­
турщины.
С
д ругой
стороны,
именно
это
г лубок ое
проникновение
в
классическую
поэ зию
и
подлинное
овладение
ею,
о-свое-ние
ее
(то есть превращение ее в действительно
свое
достояние)
и
делало
Ник о лая
Рубцова
и
его
со­
бра тье в
настоящими
людьм и
культуры,
а
не
поверхност­
ными
ее
потребителями,
спо со бным и
ли шь
ще гол ять
«ин­
формированностью».
В се,
кто
зн ал
Николая
Рубцова,
помнят,
что
он
посто­
ян но
пел
на
с вои
собственные
бесхитростные
мел о дии
сти хи
Тютчева,
Лермонтова,
Блока
—
нередко,
межд у
пр о чим , «Брат,
ст ольк о
лет
сопутствовавший
мне...»
Тют­
чева).
Это
пение,
я
пол аг аю,
бы ло
для
нег о
способом
п ол­
ного,
предельно
родственного
освоения
классической
поэзии,
дело
которой
он
стремился
и
действительно
с мог
продолжить.
Николай,
пож а луй,
раскрывался
наиболее
пол но
и
сильно
им енно
в
исполнении
стихов
—
безразлично,
своих
или
не
своих,
но
все-таки
ставших
своими
—
на
како й-
ли бо
напев
или
без
н апева,
в
удивительном
по
живости
и
т онкос ти
манеры
чтения.
Конечно,
я
говорю
не
вообще
о
любом
слу ч ае,
ког да
Николаю
Рубцову
п риход ил ось
читать
стихи,
но
о
тех
моментах,
к огда
он
хотел
и
мог
раскрыться
до
ко нца.
234

То гда
он
вкладывал
в
ст ихи
буквально
всего
себя,
так
что
подчас
ст ано ви лось
с трашн о
за
не го
—
казалось,
что
он
может
ум ере ть
на
пределе
этого
исполнения
(так
ведь
бы в ало,
например,
с
большими
певцами)
ил и,
по
крайней
мере,
навсегда
надорвать
что-то
гл ав ное
в
себе.
Нельзя
не
оце ни ть
ту
самоотверженность,
с
которой
Николай
Рубцов
—
вместе
со
своими
собратьями
—
от­
казался
от
уже
дававшегося
ему
в
рук и
ли те рат урн ого
у спех а.
Его
ранние
иронически-драматические
стихи,
на
которых
лежала
бо лее
или
менее
явная
пе чать
«эстрадной
поэ з ии », вполне могли рассчитывать на широкое признание.
Так,
жур нал
«Юность»
напечатал
довольно
большую
подборку
ранних,
написанных
еще
в
Л енин гр аде
стихов
Рубцова: «Я весь в мазуте,
в есь
в
т ав оте... », «Я забыл,
как
лошадь
з а пр яга ю т ... », «Загородил мою дорогу»
и
дру­
ги е.
Мос ков ск ие
же
стихи
поэта
были
редакцией
отв е рг­
нуты ,
и
Нико л ай
ост ал ся
совершенно
неудовлетворен­
ным
этой
публикацией
в
популярнейшем
журнале...
Да,
те
собственно
«рубцовские»
стихи,
которые
поэ т
стал
создавать
в
Мос кве ,
не
сразу
смогли
пробиться
в
п еча ть.
Для
той
по ры
они
были
слишком
«традиционны»,
сли шком
далеки
от
«современности»
и
по
смыслу
и
по
стилю.
В
той
же
«Юности»
зрелые
стихи
Рубцова
был и
впервые
опубликованы
ли шь
в
1968 году,
когда
поэт
был
уже
автором
дв ух
книг.
Н ыне,
повторю
еще
раз ,
н еле гко
представить
с ебе
литературную
«ситуацию»,
в
которой
сложилось
зрелое
тв орче с тво
Николая
Рубцова.
«Эстрадная поэзия»
как
бы
заглушала
вс е.
Многие
молодые
стихотворцы,
п од клю­
чаясь
к
ней,
сразу
приобретали
шумную
известность.
Мо жно
бы
наз ва ть
десятка
два
имен,
прямо-таки
г р емев­
ших
в
первой
половине
шестидесятых
годов.
Ныне
б оль­
ш инств о
из
них
уже
м ало
кто
пом нит.
Но
собратья
Николая
Рубцова
т ве рдо,
не
без
своего
рода
отваги
шли
«против течения».
Когда
в
1961 году
выш ла
кн ига
Владимира
Соколова
«На солнечной сто ­
рон е », содержавшая такие ‘ по зд ни е
ставш ие
хрестоматий­
ным и
стихи,
как
«Спасибо,
музыка,
за
т о. . .», «Паровик.
Гудок
его
гл у хой ...», «Муравей», «Все как в добром ста­
ринном
ром а не ...»
и
д руги е,
она
бы ла
встречена
упре­
к ами
в
«отрыве от современности», «мелкотемье»,
даже
«душевной опустошенности»
и
т.
п.
Несколько
после­
дующих
лет
стихи
Владимира
Соколова
почти
совсем
не
публиковались.
Но
поэт
остался
верен
с ебе.
235

Н ельзя
не
ска зать
здесь
и
о
литературной
су дьбе
Стан ислав а
Куняева.
В
самом
начале
своего
п ути
он
был
увле чен
а тм осф ерой
«эстрадной поэзии».
Характерней­
ший
пример
—
его
ранние
стихи,
опубликованные
в
«Дне
п оэз ии » 1960 года:
До бро
должно
быть
с
кулаками,
*
до бро
суровым
бы ть
до лж но,
чтобы
ле тела
шерсть
кло ками
от
тех,
кто
ле зет
на
до бро...
* Между прочим,
эту
«формулу»
предложил
или ,
вернее,
«по­
дарил»
в
беседе
с
несколькими
молодыми
п оэт ами
Ми хаил
Светлов.
Почти
все
эти
по эты
написали
стихи
со
стр о кой
«Добро должно быть
с
кулаками» (см.,
например,
стихи
Ев г.
Евтушенко
в
«Дне поэзии»
1962 года),
но
стихотворение
Ст ан ислава
Куняева
бы ло
наиболее
ярким.
** Примечательно,
что
поэт
никак
не
с нима ет
с
себя
ответствен­
ность,
хотя
«формула», по сути дела,
не
бы ла
«своей» .
Эти
эффектные
стихи
сра зу
же
по лучи ли
большую
известность,
и
их
автор
начал
входить
в
уда рн ую
«обой ­
му»
име н.
Но
вскоре
Стан ислав
Куняев
в
самом
де ле
как
бы
«начал жизнь сначала»
и
даж е
написал
своего
рода
автокритику:
П осто й.
Неужто?
Правда
ли
должно?
Возмездье,
справедливость
—
это
верно,
пожалуйста,
но
только
не
д обро,
которое
бесцельно
и
безмерно...
Неграмотные
формулы
сво и
**
я
помню.
И
тем
горше
со жале нье ,
что
не
одн и
лиш ь
термины
ввел и,
меня
тогда
в
такое
заблужденье.
Таким
образом,
по эт
сам
отка зал ся
от
стихотворения,
принесшего
ему
шу мный
успех,
и
стал
пи сать
совсем
другие
стихи,
к отор ые
в
то
время
не
могли
снискать
литературного
приз на ни я.
Все
эти
факты,
на до
дум а ть,
хорошо
раскрывают
обли к
того
поэтического
кружка,
в
котором
сформиро­
валось
зрелое
творчество
Николая
Рубцова.
И
он
очень
высоко
ценил
своих
собр атье в
по
кружку
и
бо лее
вс его
д ор ожил
их
мн ения ми
и
оценками.
Именно
так
он
избрал
свой"
истинный
путь
в
поэзии
и
—
что
также
было
исклю­
чительно
важно
—
постоянно
получал
от
друзей
подтверж­
дения
своей
правоты.
236

Но,
конечно.
Николай
Рубцов
не
мог
не
стремиться
к
обн а родов ан ию
своих
зрелых
стихов
—
уже
хот я
бы
по­
тому,
что
они
п олучи ли
столь
безусловное
признание
в
кругу
его
друзей.
А
добиться
этого,
как
явствует
из
сказанного,
б ыло
не
так
уж
просто.
Я
начал
с
то го,
что
поэтический
кружок,
о
котором
ид ет
речь,
в
первые
г оды
своего
существования
пред­
ст ав лял
собой
именно
кружок,
а
не
литературное
яв ле­
ние
в
полном
смысле
этого
слова.
Он
не
имел
авторитета
в
каком-либо
журнале,
альманахе,
издательстве,
у
н его
не
б ыло
даж е
хотя
бы
«своего»
литературного
критика...
Авт ор
этих
воспоминаний
с
самого
начала
был
тесно
связан
с
поэтами,
составившими
кружок.
Но
в
те
го ды
я
занимался
почти
исключительно
теоретическими
п робле­
мами
литературы
и
не
играл,
в
сущности,
ни како й
р оли
в
самой
современной
литературной
жиз ни.
Я
был
це лико м
поглощен
работой
над
коллективным
трехтомным
трудом
«Теория литературы .
Основные
проб лем ы
в
историческом
о све щении», вышедшим за 1962—1965 годы,
и
мо ей
кни­
гой
«Происхождение романа» (1963), а также нелегким
делом
издания
цен нейш их
трудов
М.
М.
Бахтина
«Проб ­
лемы
поэтики
Достоевского» (1963)и «Творчество
Фран­
суа
Рабле»
и
народная
культура
средневековья
и
Ренес­
сан са» (1965).
Современная
поэзия
бы ла
для
меня
еще
только
чисто
душевной,
а
не
профессиональной
заботой.
Лишь
во
второй
половине
шестидесятых
годов
я
ст ал
всер ь ез
писать
о
литературной
современности.
М ежду
тем
к
осени
1963 года сложилась довольно
д рам ат ическ ая
ситуация.
Поэты
кружка
уже
м огли
«предъявить миру»
целый
ряд
превосходных
—
ныне,
кстати
сказат ь ,
всем
известных
—
стихотворений,
однако
даже
лучшие
их
стихи
жили,
по
су ти
дела,
только
«внутри»
кружка.
Я
был
убе жд ен
не
только
в
том,
что
стихи
эти
представляют
собой
на ибол ее
значительные
я вле ния
совре­
менной
молодой
поэзии,
но
что
выразившимся
в
них
тв орчес ки м
устремлением,
безусловно,
п рин ад лежит
бу­
дущее.
И
при
в сей
своей
погруженности
в
литературу
прошлых
эпох
я
так
или
иначе
сознавал,
что
без
внятного
для
в сех
современного
продолжения
подлинного
тв орче ств а
в
какой-то
мере
теряет
см ысл
и
вели к ая
поэтическая
культура
прошлого...
Сейчас
уже,
ве роятн о,
покажется
несколько
странным
р асс каз
о
то м,
как
Николай
Рубцов
«вошел в литера­
туру».
237

На
одной
из
встреч
зашел
разговор
о
затруднениях
с
печатанием
стихов
—
прежде
в сего
о
вполне
го тово й
к
изданию,
но,
как
гов ори тся,
лежащей
без
движения
первой
книг е
А на толия
Передреева.
Ч уть
ли
не
впервые
услышал
я
тогд а
из
уст
друзей
горь ки е
слова
о
тру д­
ности
пути
в
литературе
и
ст ал
искать
какой-либо
выход.
Переработав
в
памяти
л юдей,
кото рые
могли
бы
по­
мочь
делу,
я
остановился
на
им ени
Дм итр ия
Старикова,
за
десяток
лет
до
того
закончившего
вместе
со
мной
М ос­
ковский
университет,
а
в
оп исы ваем ое
время
бывш его
од ним
из
наиболее
активных
и
влиятельных
критиков.
К
тому
же
и
жил
он
по
соседству
—
и
я
неме длен но
от­
правился
к
нему,
вооруженный
стих ами
и
гитарой.
По-студенчески
р езко
я
с казал
ему,
что
вот ,
м ол,
он
ст оль
активно
пи шет
о
современной
литературе
и
прежде
вс его
о
поэзии,
но
даже
не
им еет
представления
о
тв ор­
ч естве
наиболее
значительных
и
наиболее
о б ещающих
мол о дых
поэтов.
Затем,
не
дожидаясь
возражений,
я
стал
читать
Дмитрию
и
его
ж ене,
такж е
литератору,
н еведо ­
мые
им
стихи,
а
кое-что
и
напел
под
ги та ру.
И
э того
ок а­
залось
дос таточ но.
Помню
даже
же нск ие
сл езы
восторга...
Дмитрий
Стариков
горячо
з аинт ер есо вался
творчеством
Ан атоли я
Передреева
и
его
друзей.
Мне
уже
п ри шлось
в
двух
словах
уп омян уть
о
роли
Дмитрия
Старикова
в
литературной
судьбе
Николая
Руб­
цов а
на
страницах
моей
книжки
о
тв орчес тв е
поэта,
вы­
шедшей
в
1976 году.
Но
эти
воспоминания
я
пишу,
увы,
всего
через
несколько
д ней
после
того,
как
провожал
Д митр ия
Старикова
(1931 —1979) в последний путь.
И
теперь
просто
нельзя
не
с казать
о
том ,
скол ь
много
сделал
эт от
критик
для
Николая
Рубцова
и
поэтов
его
круга.
В
декабрьском
номере
«Молодой гвардии»
за
1963 год
Дмитрий
Стариков
писал
об
Анатолии
Передрееве,
но
слова
его
в
той
или
иной
мере
характеризовали
и
други х
поэтов
кр у жка : «Он нетороплив и прост той подлинной
простотой
жизни,
кака я
в
тысячи
раз
с ложн ей
изощрен­
н ейших
школярских
вывертов
с
претензией
на
эпа таж
и
архисовременность.
Проблемы,
кот оры е
его
волнуют
и
зас тав л яют
задумываться,
не
«сочиненные»
и
не
при­
занятые
на
стороне,—
их
рождает
сама
жизнь...»
Вскоре
после
нашего
разговора
Дмитрий
Стариков
был
назначен
заместителем
гл ав ного
редактора
жур нал а
«Октябрь» .
И
за
не дол гие
год ы
его
работ ы
на
эт ом
посту
238

журнал
щедро
публиковал
лучшие
стихи
Ни кола я
Руб­
цова,
Владимира
Соколова,
Станислава
Куняева
и
других.
Именно
здесь
бы ли
обнародованы
в
1964—1965 годах
такие
ключевые
стихотворения
Николая
Рубцова,
как
«Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны...»,
«Тихая моя родина ...», «Звезда полей», «Русский огонек»,
«Взбегу на холм и упаду в траву ..;», «Памяти матери»,
«Мне лошадь встретилась в кустах...», «Добрый Филя»
и
другие .
На
основе
публикаций
в
«Октябре»
Николай
Рубц ов
см ог
и здать
в
Архангельске
с вою
первую
кни­
жечку
«Лирика»,
и
вообще
им енно
эти
публикации
по-
настоящему
ввели
его
в
литературу.
*
* Кстати сказать,
несколько
ранее
им енно
на
страницах
«Октяб­
ря»
вошел
в
ли терат уру
Василий
Шукшин.
Ва жно
отменить,
что
отношение
Дмитрия
Старикова
к
творчеству
Николая
Рубцова
и
его
друзей
разделяли
в
редакции
«Октября»
далеко
не
все.
И,
в
ч астн ост и,
именно
поэ том у
Дмитрий
Стариков
всег о
через
несколько
лет
выну жде н
был
уй ти
из
журнала.
Но
к
том у
в ремен и
ц ель
б ыла
уже
дос ти гну та.
И
негоже
б ыло
бы
забыть
о
большой
з аслу ге
этого
критика
пе ред
от еч ест венно й
поэзией.
Кто
знает,
как
сложилась
бы
судьба
Ни кола я
Руб ­
цова,
е сли
бы
его
лучшие
стихи
не
были
так
сравнительно
быстро
введены
в
литературу.
Напомню,
что
в
том
самом
1964 году Николай Рубцов был исключен из Литератур­
н ого
института
и
должен
был
покинуть
Москву
и
посе­
литься
в
своем
затерянном
среди
лесов
и
бо лот
Николь­
ско м.
Кон ечн о,
невозможно
пр ед ст авить
себе,
чтобы
он
отказался
от
поэз и и.
И
все
же
—
создал
ли
бы
он
все
то,
что
мы
теперь
все
зна ем?. .
Но
Николай
Рубцов
уезжал
из
Москвы,
уже
обре тая
и
ис тин ный
тв орче ски й
путь
и
п рочн ый
пу ^ь
к
л ит ера­
ту рном у
признанию.
В
самом
конце
1964 года Николай Рубцов приехал
в
Москву
хлопотать
о
восстановлении
его
в
Литературном
институте
(15 января 1965 года он -
был
восстановлен,
но
ув ы,
только
на
за очном
отделении).
Однако
все
эти
неурядицы
бы ли
уже
чем-то
не
таким
уж
существенным
—
они
поход ил и
на
то,
что
произошло
у
нас
со
встречей
1965 года .
239

Бы ло
р ешено
встречать
этот
год
в
доме
мо их
род и­
телей,
где
Николай
Рубцов
еще
не
бывал.
И
случ илос ь
та к,
что
я
запоздал
и
Ни кол ай
явился
раньше
мен я.
Был
он
одет
—
как
бы
это
сказа ть
—
п о-д орожн ом у,
что
ли,
и
на
моего
отца,
кот оры й
встречал
гостей,
произвел
как ое- то
очень
неблагоприятное
впечатление.
Отец
мой
вообще
был
человеком
совершенно
иного,
чем
мои
друз ь я,
склада...
Я
п рие хал
чут ь
ли
не
без
четверти
двенадцать
и
за­
ста л
Николая
на
улице
у
подъезда.
По мню,
ме ня
страшно
возмутило
нарушение
обы чая ,
к оторы й
я
всегда
считал
священным:
за
нов о го дний
с тол
необходимо
по садит ь
всякого,
любого
гостя.
Я
вбежал
в
квартиру,
чтобы
поздра­
вить
с
Новым
годом
мать,
и
вернулся
на
улицу.
Что
было
делать?
У
нас
имелось
с
собой
в ино
и
какая-то
снедь;
но
все
же
встреча
Нового
года
на
улице
представ­
лялась
крайне
неуютной.
О ст авал ось
минут
десять
до
п олу­
но чи.
Широкая
Новослободская
б ыла
совсем
пуста
—
ни
людей,
ни
машин.
И
вдруг
мы
увидели
одинокую
маши ну,
идущую
в
сто­
рон у
Савеловского
вокзала,
за
кот оры м
не
так
уж
далеко
находится
общежитие
Литературного
института.
Мы
бро­
сились
наперерез
ей.
Полный
непобедимого
молодого
обаяния,
Анатолий
Передреев
сумел
уговорить
водите­
ля,
и
тот
на
п ре дель ной
с корос ти
домчал
нас
до
«общаги».
Мы
се ли
за
стол
в
момент,
когда
радио
уже
включило
Кр асну ю
п лоща дь.
Поч ти
не
помню
под робнос тей
эт ой
новогодней
ночи,
ра зве
только
всегда
восторженную
улыбку
замечательного
абхазского
поэта
Мушни
Ласуриа,
улыбку,
с
которой
он
уг ощал
нас
знаменитой
ма мал ыго й.
Но
эта
ноч ь
бы ла
—
тут
память
нисколько
мне
не
изме­
няе т
—
одной
из
са мых
радостных
новогодних
ночей
для
всех
на с.
Нами
вл адел о
ка кое -то
ощущение
н еизбеж­
ног о
нашего
торжества
—
невзирая
на
самы е
неблаго­
прия тн ые
и
горестные
обстоятельства.
Под
ут ро
мы
с
А на­
толие м
Передреевым
да же
спустились
к
общежитскому
автомату
и
позвонили
моему
отцу,
что бы
как-то
«ото ­
мстить»
ему .
этим
нашим
торжеством.
У
него
уже
бы ло
совсем
ин ое
нас т ро ение,
он
из ви нял ся,
упрашивал,
чтобы
все
мы
немедленно
при е хали
к
нему
и
т.
д.
—
Ты
даже-представить
себе
не
можешь,
кого
ты
не
пус тил
на
свой
по рог, —
отв е чал
я.—
Все
равно
что
Есенина
не
п ус тил...
И
это
тогда,
1 января 1965 года,
уже
было
полной
правдой.
240

СТАНИСЛАВ
КУНЯЕВ
РУССКИЙ
ОГОНЕК
Хлоп отн ая
работа
—
зав едо ва ть
отд елом
поэ зии
в
пе­
чатном
органе:
больно
много
людей
пишут
стихи,
и
ка ж­
дый
из
них
уверен,
что
и менно
его
творения
со верш енны
и
неповторимы.
На
рукописи
при
определенных
нав ыках
отвечать
просто.
Но
когда
к
тебе
приходит
живой
чело­
век
и
требует
н емед ленн ой
и,
конечно
же,
благожелатель­
ной
оценки
сво их
виршей
—
что
дел ать ?
Ежели
не
мо­
билизуешь
всех
знаний
для
убедительного
ответа
с
пр ивле ­
чением
цит ат
из
Пушкина
или
Блока,
из
Е сени на
или
Твардовского,
то
ух одит
разгневанный
автор,
прижимая
к
сердцу
заветную
тетрадочку,
любовно
переплетенную,
куда
каллиграфическим
поче рком
впис аны ,
вдохновения
души,
и
в
пылающих
гл азах
его
явственно
читаешь:
«А ты сам кто такой ?!»
Ес ли
это
человек
с
пр о фессие й,
как
только
что
ушед­
ший
от
меня
доктор
техн и ческ их
на ук,
приносивший
поэму
где
действуют
Троц ки й
и
Христос,
Гражданин
с
Марса
и
князь
Кропоткин,
то,
в
общем,—
ничего
страш­
ного.
Человек
при
д еле.
Не
пропадет...
Но
если
пришел
бедолага
в
пальтишке
с
обтрепанными
рукавами,
открыл
старенький
фибровый
чемоданчик,
вытащил
груд у
измятых,
несвежих
рукописей
и,
обра ти в
к
т ебе
землистый
лик,
по сл едней
крохотной
надеждой
с мотри т
на
тебя,
потому
что
во
всех
жу рнал ах
столицы
отклонены
труды
его
не­
с ладк ой
жизни,
то
мутно
становится
на
душ е
и
не
хочется
ссылаться
в
разговоре
ни
на
статью
Маяковского
«Как
делать
ст и хи », ни на книжку Исаковского «О
поэтичес­
ком
мастерстве».
241

Вот
приблизительно
о
чем
думал
я
в
о дин
из
жарких
летних
дней
1962 года,
си дя
за
своим
столом
в
редакции
журнала
«Знамя».
С
Тверского
бульвара
в
низкое
о кно
врывались
люд­
ские
го л оса,
лязганье
троллейбусных
дуг,
шум
проно­
сящихся
к
Никитским
в орота м
машин.
В
литинституте
шли
приемные
экзамены,
и
все
аби­
туриенты
по
пут и
в
Дом
Гер цена
заглядывали
ко
мне
с
надеждой
на
чудо.
Человек
по
десять
в
день.
Так
что
на строе н ие
у
м еня
было
скверное.
Кр и тики
Лев
Аннинский
и
Самуил
Дмитриев,
сидев­
шие
со
мной
в
одной
комнате,
каждый
раз,
когд а
откры­
валась
дверь,
зло р адно
улыбались: «К тебе!»
Дейст вит ел ьно
—
ко
мн е.
К
ним
по чти
не
ходили.
Наст р оени е
б ыло
скверным
еще
и
потому,
что
передо
мной
лежала
жалоба
—
коллективное
письмо
читателей,
на
которое
мне
предстояло
да ть
дипломатичный
отве т.
В
последнем
ном ере
журнала
мы
опубликовали
не­
сколько
с ти хотв орен ий
И.
Сельвинского
под
общим
за го­
ловком
«Гимн женщине», и вскоре в редакцию стали по­
ст упа ть
г нев ные
пи сь ма.
Стихи
Сельвинского
были
не
по
душе
мне
самому,
но
пись ма
читателей
не
нравились
еще
бол ь ше.
«Мы просто читатели .
Прочитали
в
6-м
номере
жур ­
на ла
«Знамя»
стихи
Сельвинского
и
удивились.
Как
они
попали
на
страницы
советского
журнала?
Н еуж ели
пришла
пора,
когд а
дана
«зеленая улица»
на
страницах
органа
СП
СССР
занимающимся
слов облуди е м
и
ос корбляющ им
достоинство
советского
человека?
Когда
пред
выс ок ой
стоишь
красотой,
Ощущаешь
себ я
ничтожеством.
Это
почему
же
советский
че лов ек,
п ок оряющи й
ко смо с,
создающий
своими
руками
прекрасные
произведения
ис­
кусства
и
полезные
чел ов еку
ве щи,
должен
чувствовать
се бя
ничтожеством?»
Я
перечитываю
письмо,
горюя
о
своей
судь бе,
но
не
мог у
ничего
«дипломатического»
придумать
в
ответ
этим
яростным
читателям.
Заскрипела
дверь.
В
ком н ату
ос торожн о
вошел
моло­
дой
человек
с
худым,
костистым
лицом,
на
котором
вы­
де лял ись
большой
лоб
с
з ал ысинами
и
г лубок о
запавшие
глаза.
На
нем
была
грязноватая
б елая
рубашка;
выгл а­
женные
брюки
пузырились
на
к олен ях.
Обу т
он
был
242

в
дешевые
сандалии.
С
первого
взгл яд а
видно
было,
что
жизнь
помотала
его
и зряд но
и
чт о,
конечно
же,
он
дер­
жит
в
рук ах
смятый
рул онч ик
стихов.
—;
Здравствуйте,—
сказал
он
робко.—
Я
стихи
хочу
вам
показать.
Молод ой
че лов ек
протянул
мне
странички,
где
на
слепой
ма шин ке
были
напечатаны
одно
за
другим
вплот­
ную
—
опы тн ые
авторы
так
не
печатают
—
его
вирши.
Я
начал
читать:
Я
запомнил,
как
диво,
Тот
лесной
хуторок,
За дрем авш ий
счастливо
Меж
звериных
дорог...
Там
в
избе
деревянной,
Без
претензий
и
льгот,
Так ,
без
газа
и
ван н ой,
Добрый
Фил я
живет.
Я
ср азу
же
забыл
и
о
Сельвинском,
и
о
письме
пен­
сионеров,
и
о
городском
шуме,
влетающем
в
ок но
с
п ыль­
но го
Тверского
бульвара.
Сл овно
бы
струя
свежего
воз­
дух а
и
жи вой
воды
ворвалась
в
душный
редакционный
кабинет;
зашелестели
номера
журналов
с
несуществую­
щим и
ст их ами,
слете ли
со
с тола
в
пров оло чну ю
к орз ину
злобные
письма
и
заготовленные
на
полг ода
вперед
вороха
поэтических
подборок,
взвихрились
на
затылках
остатки
волос
у
Л ьва
А ннинс ко го
и
Саму ил а
Дмитриева.
Мир
так ой
справедливый,
Д аже
нечего
крыть...
—
Филя!
Что
молчаливый?
А
о
чем
говорить?
Я
оторвал
от
рукоп и си
лицо,
и
наш и
взг ляд ы
встре­
ти лись.
Его
глуб око
запавшие
махонькие
глазки
смотрели
на
меня
пытливо
и
на ст орожен но.
—
Как
Вас
звать?
—
Николай
Михайлович
Рубцов.
К
ко нцу
рабочего
дня
в
«Знамя»
заг лян ул
мой
д руг
Анатолий
Передреев.
Я
п о казал
ему
стихи.
Он
прочитал.
Удивился.
—
Смотри-ка!
А
я
слышу
—
Рубцов,
Руб цо в,
пе сни
по ет
в
общаге
под
гармошку.
Ну,
думаю,
какой-нибудь
юродивый...
243

С
того
же
дня
и
н ачало сь
наше
товарищество
с
Руб­
цо вым
вплоть
до
несчастного
часа,
к огда
январской
ночью
1971 года меня разбудил звонок из Вологды.
—
Ст асик
—
ты?
Это
Ва си лий
Б елов.—
Он
с
трудом
выго ва рив ал
слова.—
Коли
Рубц ов а. ..
бо льше
нет...
На­
пиши
срочн о
не крол ог
в
«Литературку» .. .
«18.XI.1964 г.
Дорогой
Стасик!
Добрый
день
или
ве чер !»
Первые
же
слова
этого
письма,
полученного
мной
почти
пятнадцать
лет
тому
н азад
из
деревушки
Николы
Тоте мс кого
ра йо на,
в ос креша ют
в
памяти
облик
Р уб­
цов а,
его
осторожные
п ов адки,
его
недоверчивость
к
жиз ни
и
одновременно
де тскую
незащищенность
пе­
ред
не й.
Я
представляю,
как
он
написал
«Добрый день»
и
вдр уг
подумал:
а
почему
день?
В едь
письмо
мож ет
прийти
в
лю бое
время
суток!
И
довольно,
п о- детски
хохотнув
от
неожиданной
м ысли,
дописал
«или вечер» .
Вообще
в
его
понимании
литературы
б ыло
нечто
непосредственное,
иногда
по мо г ающее
ему
неожиданно
по-новому
взглянуть
на
какие-то
репутации,
стихи
и
да же
ст рочки .
Помню,
как
он
вдруг
услышал
в
словах
широко
известной
песни
некоторую
ко мич еск ую
несуразность
и
с
увлечением
пов­
то р ял : «Мы будем петь и смеяться,
как
де ти,
среди
упор­
ной
борьб ы
и
тр уд а!»
Очень
забавляло
его
то,
что
«среди упорной борьбы
и
т р уд а» (сама неграмотность этой фразы
—
«среди тру ­
д а », «среди борьбы»
—
каз ала сь
ему
почти
трогательной)
можно
«петь и смеяться,
как
дети».
«18.XI.64.
Добрый
день
или
вечер!
Я
опя ть
проп ад аю
в
своем
унылом
далеке,
в
селении
Никольском,
где
я
пр о­
падал
целое
лето.
Это,
как
я
те бе
уже
говорил,
о дин
из
сам ых
захолустных
уголков
В ол огод ской
стороны,—
в
пр е­
лестях
э того
уго лка
я
уже
разочаровался,
т.
к.
нахожу
здесь
не
уединение
и
покой,
а
одиночество
и
тако е
ощ у­
щение,
будто
мне
все
время
кто-то
меш ает
и
я
кому-то
мешаю,
будто
я
перед
кем-то
виноват
и
передо
мно й
тоже.
Все
это
я
легк о
мог
бы
объяснить
с
психологической
ст о­
роны
не
хуже
Толстого
(А что!
В
отдельных
случа ях
этого
дела
многие,
навер но ,
могут
достигнуть
Л ьва
То л­
стого:
и
мелкие
речки
имеют
глубо ки е
места.
Хотя
в
объеме
д ости гн уть
ег о,
Толстого,
глу би ны
—почти
немыс лимо е
д е ло ), повторяю,
мог
бы
и
объяснил
бы,
если
бы
я
не
знал,
кому
пишу
это
письмо...»
244

Какое
знакомое,
чисто
русс кое
понимание
жиз ни
диктует
Ру бцо ву
эти
размышления!
В роде
бы
«чувствую
смертную
связь»,
но
чувство,
достигнув
своей
вер шин ы,
неизбежно
под ходи т
к
грани,
за
которой
начинается
не­
довольство
собой
и
миром.
С
эти м
законом
д уши
чело­
веческой
св яза ны
и
все
кровоточащие
есенинские
проти в о­
ре ч ия: «Как бы я и хотел разлюбить,
все
равно
не
мог у
на учи тьс я».
Стоит
только
вдуматься
в
эти
слов а: «хотел
раз л юб ит ь»...
Судьба
не
была
ласкова
к
Николаю
Рубцову.
Она
наложила
на
его
характер
печать
замкнутости,
угрюмства
и
недоверчивости,
но
его
природная
открытость
все
время
боролась
в
нем
с
этими
свойствами.
То т,
кто
встречался
с
ним ,
не
забудет,
как
Рубцов
пел
с вои
песни.
Пел
их
для
себ я
в
минуты
свободы,
тоски
и
полной
раскрепощенности.
Но
чтобы
раскрепоститься,
Рубцов
должен
был
обязательно
выпить,
как
он
говорил,
«вина».
Вот
т огда -то
он
бра л
в
рук и
обшарпанную
га р­
мошку
или
ги та ру,
ск ло нял
голову
с
прядью
р едких
волос,
зачесанных
на
лоб ,
и,
рванув
меха,
нач ина л
не
петь,
а
пла ­
кать,
равномерно
раскачиваясь:
П-о-о-тону-ула
во
мгл е
Отдале-о-о-нная
при- и- ист ан ь.л
Вся
жизнь
с
ранним
сир о тство м,
с
деревенским
дет­
домом,
со
скитаниями
по
России-матушке,
с
вечной
бе з­
домностью,
с
тоской
по
близкой
и
не
встретившейся
на
житейских
д орога х
душе,—
изливалась
под
скрипучие
зв у­
ки
разбитой
гармошки.
На
меня
надвигалась
Темнота
зак оу лк ов,
И
архангельский
дождик
На
меня
моросил...
Но
инстинктом
истинного
поэта
Николай
Рубцов
знал,
что
в
поэзию
нельзя
бёзнаказанно
впускать
все
темное,
оз лоблен н ое,
измордованное
и
желчное,
что
пор ой
ов ла­
девает
человеком.
Он
зн ал
гла вн ую
истину
—
душа
поэта
на
то
и
дан а
ему ,
чтобы
высв етл ят ь
и
очи щ ать
жизнь,
обнаруживая
в
ней
духов н ый
смысл
и
принимая
на
се бя
н есов ер ш енство
мир а.
Потому-то,
ко гда
эт от
песенный
плач
достигал
предела,
Рубцов
устало
с мягча л
голос,
грустно
и
спо ко йно
заканчивая:
245

На
тревожной
земле
В
этом
городе
мглистом
Я
по-прежнему
до брый,
Неплохой
человек.
Это
было
не
исп ол нение,
а
самозабвение.
«18.XI . 1964. ...Мое
здесь
прозябание
скрашивают
кое-какие
случайные
радости,
на
кот оры е
я
не
только
способен,
но
еще
и
люблю
их,
и
ин огда
чув ст во
самой
случайной
ра дос ти
вырастает
до
чувства
самой
полной
успокоенности.
Ну,
например,
в
полутемной
ко мнат е
топлю
в
холод ны й
вечер
мал ень кую
печку,
сижу
воз ле
нее
—
и
оч ень
дов о лен
этим,
и
все
забываю».
Вспоминаются
его
стихи:
... Со
мною
книги
и
гармонь
И
дру г
поэз ии
нетленной
—
В
печи
березовый
огон ь!
Но
все
равно
каким-то
крещенским
холодом
ве ет
от
этой
и ди ллии!
«18.ХІ.64. ...Я
проклинаю
молча,
чтоб
не
слы шали
здешние
л юди
и
ниче го
обо
мне
своими
Мозгами
не
ду­
мал и.
Откуд а
им
знать,
что
после
нескольких
(любых
удачных
и
неудачных)
написанных
мной
стихов
мне
не­
обх о дима
разрядка
—
выпить
и
побалагурить?».
Дошел
я
до
этого
м еста
в
пись ме
и
всп ом нил
еще
одн о
стихотворение
Рубцова
—
он
тоже
пел
его
под
гар ­
мошку.
Рубцов
ма ло
рассказывал
о
своей
про ш лой
жизни
даж е
близким
ему
в
Москве
людя м,
и
то,
что
у
н его
в
де­
ре вне
ост алис ь
же на
и
доч ка,
я
впервые
узнал
из
песни:
«Я уеду из этой деревни ...»
В
первоначальном
варианте
стихотворение
содержало
на
одну
с трофу
больше.
Впоследствии
поэ т
эту
строфу
выбросил,
считая,
по
справедливости,
ее
л ишней ,
но
она
кое -что
объясняет
в
его
тогдашнем
сос тоя ни и:
Ты
не
знаешь,
что
н очью
по
тропам
За
с пин ою,
куда
ни
пойду,
Чей-то
злой
настигающий
топот
Все
мне
слышится,
словно
в
бреду...
Топот
его
«черного человека»
слышался?
Ко
в р емени,
когд а
мы
сблиз ил ись
с
ни м,
нервы
поэта
(а ему еще не было и тридцати)
бы ли
уже
весьма
изно­
шены.
Угрюмое
и
м олча ли вое
состояние,
из
которого
он
246

выходил
ли шь
при
встрече
с
понимающими
его
людьми,
ч асто
прерывалось
вспышками
внезапного
гнева.
Тогда
маленький
и
тщед ушн ый
Ко ля
мог
схватить
стул
и
за­
махнуться
на
какого-нибудь
обидчика.
Вот
и
в
письме,
кот орое
я
цитирую,
речь
ид ет
об
одн ом
из
таких
скандалов.
«...В сп ом инаю
иногда
последний
в ечер
в
ЦДЛ.
Ты,
Стасик,
вел
се бя
прекрасно.
Я
не
очень.
Но
ин аче
повести
себ я
не
мог
и
переживал,
конечно,
это.
Ты
знаешь,
что
я
всячески
стар ал ся
изб ежать
шума,
как
страшно
неудобно
мне
пе ред
некоторыми
хорошими
людьми
за
мои
прежние
скан д альны е
истории...» (Чаще всего из «этих
историй»
Рубцова
вызволял
Алек са ндр
Яш ин
—
Ст.
К. ).
Ска ндал
разразился
из-за
то го,
что
од ин
хлыщева­
тый
разодетый
молодой
поэт,
и
поныне
у спешн о
с очи ня­
ющий
всякую
дребедень
для
Мосэстрады,
и
его
куд а- то
пропавшая
с
горизонта,
но
тогда
годами
протиравшая
джинсы
в
м ос ковс ких
рес торан а х,
с пут ница
сделали
не­
сколько
насмешливых
замечаний
по
поводу
Рубцова
и
его
стихов
—
столики
наши
бы ли
ряд ом.
«18.XI .64. ...Х ор ош о,
я
ду маю,
что
я
«завелся»
тогда
не
до
ко нца,
а
сд ер жал ся,
на де ясь
на
молниеносный
нокаут
Иг оря
(Шкляревского
—
Ст.
К. ),
на
кот орый ,
говорят,
он
способен.
Пусть
не
было
нока ута ,
но
если
бы
я
тогда
ввязался
сам,
все
—
я
уверен
—
закончилось
бы
м ил ицией
и
шумом...
Между
прочим,
Стасик,
я
написал
тебе
письмо
еще
к
празднику,
но
юно
ос тало сь
неотправленным
—
и
слава
бог у!
В
нем
нет
ни
слова
в
св язи
с
э той
глупой
историей,
а
мне
хотелось
бы
кое - что
узнать
у
тебя:
что
б ыло
потом
в
институте?
Я
тут
же
тогд а
уехал
и
не
знаю,
исключили
м еня
оп ять
из
института
или,
может
быть,
нет. . .»
Вот
так
и
жил
он
в
свой
«московский период»,
то
уезжал
на
В ологодчи н у,
в
Николу,
то
возвращался,
го­
ним ый
тоской
и
безденежьем
из
милого
захолустья
в
сверкающий
столичный
город,
к отор ый
никогда
не
верил,
да
и
до
сих
пор
«не верит слезам» .
Це ну
себе
как
поэ ту
он
знал,
и
во
все м
его
облике
и
поведении
не т -нет
да
проскальзывало
то
смиренье,
что
«паче гордыни».
Лю бил
поэзию
Владимира
Соколова,
правда,
в
минуты
раздражения
называл
его
дачным
поэтом,
ценил
стихи
Анатолия
Передреева,
Глеба
Гор ­
бовского.
Еще
в
студ ен ческ ие
времена,
за бредя
в
букинисти­
247

ч еский
магазин
на
у лице
Горького
(сейчас на этом месте
высится
новое
здани е
гостиницы
«Националь»), я купил
изящное
из д ание
ст ихотв оре ни й
Т ютчев а
конца
прошлого
века
в
п арчов ом
с
золотым
шитьем
переплете.
Тютчев,
а
не
Есенин,
как
казал о сь
тогда
мн ог им,
был
лю бим ым
поэтом
Рубцова.
Знал
он
его
стихи
на­
изусть
и
ч асто
читал
вслух.
А
с ти хотво рен ье
«Брат,
столько
лет
сопутствовавший
мне. . .»
даже
пел
на
свой
про т яжный
мотив.
Ка к-то
Рубцов
уезжал
.из
моего
до ма
в
ночь,
и
мне
захотелось
принести
ему
какую-нибудь
мален ьк ую
ра дос ть.
Я
под а рил
ему
эту
книжку,
будучи
уверен,
что
Рубцов
с
его
безбытностью
в
скором
времени
о бязател ь но
по­
тер яет
ее.
Но
друзья
из
Во логд ы
ра ссказы в али,
что
книг а
всегда
б ыла
с
ним
в
последние
годы,
а
после
смерти
ее
нашли
в
его
с кудн ой
би блиот ечк е.
Видимо,
он
доро­
жил
ею.
В
деревенской
жизни
сре ди
нео бх одимо й
и
еж ед невно й
рабо ты
зависимость
жизни
от
труда
вс егда
была
нагляд­
не е,
чем
в
городе,
и
мир
простых,
но
сильных
ощущений,
неизбежного
терпенья,
частых
лиш ени й,
единства
с
рекой
и
пашней
—
он
и
е сть
мерило
общественной
основы
в
поэз ии
Рубцова.
Власть
этого
мира
над
душой
поэта
б ыла
сильна.
Все,
что
так
привлекло
нас
к
его
по эз ии,
возникало
в
ней,
когда
он
склонялся
перед
ним ,
с
любовью
ощуща я
в
этом
с ми­
рен ье
«свою неволю и свободу» .
И
даже
тогда,
когд а
ему
хотелось
взбунтоваться
против
своего
же
смирения,
он
снова
натыкался
на
ро ко вое
и
л юби мое
слово
«связь»:
Не
порвать
мне
му чите льн ой
с вязи
С
долгой
осенью
нашей
земли,
С
д еревц ом
у
сырой
коновязи,
С
журавлями
в
х олодн ой
дали...
Жажда
странствий
в
юности
вл адел а
его
душой,
и
он
отдал
этой
страсти
щед рую
дань,
как
и
многие
сверст­
ники.
Его
стихи
о
море
образуют
ма жор ную
ноту,
в
ко­
торой,
о дна ко,
уже
можно
ус лыша ть
нея сно е
желанье
возвращенья:
Я,
ю ный
сын
морских
факторий,
Хочу,
что б
вечно
шт орм
звучал,
Чт об
для
отважных
—
вечно
море,
А
для
уставших
—
свой
причал...
248

С
годами
гул
морей
и
звуки
шторма,
и
лихое
веселье
легк ого
на
подъем
человека
окончательно
уступили
место
речам,
полным
лир иче ск ой
правды:
Острова
свои
обогреваем
И
живем
без
лишнего
добра,
Но
всегда
с
ог нем
и
урожаем,
С
к олыбельн ым
пе ньем
до
утра...
Я
не
стану
утверждать,
что
жизнь
современной
рус­
ск ой
деревни
только
такова
и
ни ка кая
больше,
но
не­
сомненно,
что
в
ней
есть
духовный
материал,
который
си льн ее
других
сторон
привлекал
к
себе
Р убцо ва.
Л ири­
ческий
поэ т
вправе
видеть
жизнь
такой,
ка кой
он
хочет
видеть
ее.
Состояние
его
душ и
сливается
с
родной
п ри­
родой,
с
преданиями
родины,
с
а тм осф ерой
ее
б ытия,
и
это
с лия ние
образует
удивительный
мир ,
в
меру
ус­
ловный
(но в меру и существующий).
Это
мир
разме­
ренной
и
необходимой
ра бот ы,
мир
тихих
лесных
дорог
севе рно й
Руси,
долгих
осенних
дождей,
от
к оторы х
раз­
ливается
река.
.. .Сп аса ли
скот,
спас али
каждый
дом
И
глухо
г оворили:
—
Слава
богу!
Слабеет
дождь...
вот-вот...
еще
немного...
И
все
пойдет
об ычным
чередом.
А
ве дь
им енно
присутствием
своего
мира
отли чае тся
истинн ый
поэт
от
версификатора,
пишущего
сти хи
от
случа я
к
поводу.
Лирический
поэ т
пиш ет
ст ихотв оре ни е,
когд а
какое-то
впечатление
от
жизни
нарушило
его
нетворческий
покой,
пи шет
для
того,
чтоб
усилием
серд ца
при
помощи
твор­
чества
в ер нуть
утраченное
равновесие.
Ес ли
бы
можно
было
зафиксировать
этот
п ро цесс,
то
сейсмограф
выписал
бы
кр иву ю,
подобную
той,
которая
образуется
при
по д­
земных
толчках:
возбуждение,
усилие
сердца,
исход,
покой...
Рукой
раздвинув
темные
кусты,
Я
не
нашел
и
запах а
малины,
Но
я
нашел
могильные
кресты,
Когда
уш ел
в
малинник
за
о вины ...
249

Пуска й
меня
за
тысячу
земелъ
Уносит
жизн ь!
Пускай
меня
проносит
По
вс ей
земле
надежда
и
метель.
Какую
кто-то
больше
не
выносит!
Когда
ж
почую
близость
похо рон ,
Приду
сюда,
где
белые
ромашки,
Где
каждый
смертный
свято
пог ребе н
В
тако й
же
белой
горестной
рубашке...
Это
уже
песня...
Русская
тр адиц ия
в
поэ зии
Рубцова
сущес тв ует
еще
и
в
то м,
что
его
стихи
ес тест венн о,
незаметно
вдруг
пе­
реходят
в
песню,
вер нее,
не
в
песню,
а
в
песенную
стихию.
Не
гр ус ти,
на
знобящем
причале
Парохода
весною
не
жди.
Лучше
выпьем
давай
на
про щан ье
За
недолгую
нежность
в
груди.
Трудно
сказать,
какое
место
занимает
Николай
Руб­
цов
в
со вр еменн ой
по эз ии.
Я
з наю
ли шь
то,
что
он
поэт
истинный,
с
редким
лирическим
даром,
у меющий
прос­
тыми
и
точными
словами
гов ори ть
о
жив ых
связях
души
и
родины.
Существует
ли
у
читающей
публики
потребность
з аду ма ться
об
эт ом?
И ными
словами,
будут
ли
чит ать
л юди
в
недалеком
хо тя
бы
буд уще м
его
книги?
Будут
ли
пе ть
его
ст ихи
на
какие-нибудь
сам ые
прос ты е
мотивы?
Будут
ли
спрашивать
лет
через
десять-двенадцать,
кто
такой
Николай
Рубцов?
Отв етить
на
это
т рудн ее,
нежели
записать
с вои
размышления
о
поэте.
Эти
вопросы
я
задавал
себе
много
лет
назад
в
рецензии
на
книг у
Рубцова
«Звезда полей» («Литературная га­
з ет а», 22 ноября 1967 г .).
Время
д ало
на
них
ответы.
К
примеру,
издания
Н.
Рубцова
«Избранное»
и
«Подо ­
рожники»
вышли
стотысячными
тиражами
и
разошлись
моментально.
На
многие
ст ихи
поэта
сочинена
музыка
самыми
разными
композиторами.
Наи бо лее
удачного,
на
мой
взг л яд,
воплощения
лир ики
Рубцова
в
музыке
достиг
композитор
А.
С.
Лобзов,
чьи
романсы
на
стихи
поэта
зв учат
по
радио
и
в
разных
аудиториях.
Так
что
поэти­
ч еский
мир
Рубцова
с
т еч ением
времени
занимает
все
бол ьш ее
мест о
в
нашей
духовной
жиз ни.
250

Образ
матери
—
од ин
из
са мых
святых
в
русской
клас­
сике
и
занимает
в
ней
(вспомним Некрасова,
Есенина,
Блока)
особое,
ни
с
чем
не
сравнимое
мест о.
Но
почему
мать,
а
не
отец,
не
дети,
не
с естра ,
не
жена?
В едь
все
названное
с толь
же
не обх оди мо
для
бытия?
Столь
же,
да
не
совсем...
М ать
—
это
словно
вся
прошлая
жизнь,
постепенно
отдаляющаяся
от
человека,
туманная
п а мять,
золотая
дымка...
Это
кровная
связь,
источенная
временем
до
сос­
тояния
духовной,
связь,
ничего
не
т реб ующа я,
лишен­
ная
житейской
эгоистической
энергии,
возникающей
в
от­
ношениях
жены
и
мужа,
отц а
и
сы на.
О дин
из
моих
знакомых,
старый
помор,
тяжело
забо­
лев
в
городе,
решил
уе хать
в
родную
деревню..
Ум и рать.
На
вокзале,
прощаясь
с
друзьями,
он
сказал
с тарую
по­
морскую
поговорку,
которой,
наверное,
сотни
лет:
—
Отцов,
как
псов,
а
мать
од на ...
Не
потому
ли
так
бескорыстно
звучат
сл ова
Рубцова
о
матери:
В
горнице
мо ей
светло,
Это
от
ночно й
зве зд ы.
Матушка
возьмет
ведро,
Молча
принесет
вод ы ...
У
ин ых
поэтов
и
любовь
к
родине
относится
к
числу
таких
же
д ухов но
высветленных
чувств,
потому
что
не­
объятность
поня т ия
роди ны ,
его
нереальность
житейская,
ведущая
к
несвязанности,
к
сво бодн ой
жизни
ума
и
сер дца,
наполняют
с ущ ество
по эта
любовью
и
бла года рно сть ю
ос об ого
свойства.
«Родина
—
древнее,
бес кон ечно е
древ­
нее
существо,
бо л ьш ое...
И
само му
ему
не
сч есть
нико г да
св оих
сил,
сво их
мышц,
сво их
возможностей,
так
они
рас­
сеяны
по
матушке-земле» (А.
Блок).
Такая,
ни
к
чему
житейскому
не
о бяз ыв ающая
лю­
бовь
своеобразна
еще
и
тем,
что
не
им еет
грубой
матери­
альной
практической
связи
с
суд ьбой
по эта
в
личном
смысле
слова,
и
стихи,
про дик т ова нные
э тим
чувством,
лишены
малейшего
эгоистического
оттен ка ...
Но
мое
лири чес кое
отс туп лен ие
и меет
отношение,
так
сказат ь ,
к
идеальному
развитию
по эт иче ской
н ат уры,
че го
в
жизни
в
чистом
виде
почти
не
бы ва ет.
На
д еле
—
многое
волновало
душу
поэта
Рубцова.
и
заставляло
его
определять
в
се бе
сто ро ны
своего
дарования,
близкие
по
свойствам
к1
гражданской
ст ихии .
251

Вр емя
в т орга лось
в
его
мир
и
приказывало
ему,
как
и
всем
на м,
делать
выбор:
Ах,
город
село
та ра нит!
Ах,
что-то
пойдет
на
сл ом!
Мен я
же
терзают
гран и
Меж
городом
и
селом...
Это
уже
крик ,
заставляющий
'-с
со мнение м
отнестись
к
утверждениям
критиков
о
том ,
что
Рубцов----«тихий
ли рик ».
Плыть!
Плыть!
Плыть!
Мимо
церковных
ра м,
Мимо
м оги льных
пл ит,
Ми мо
семейных
драм.
Я
не
слы шу
в
этой
поэ зии
ничего
тихого.
В
ней
есть
широкое
д виже ние
и
во про с,
благословение
и
протест,
мятежный
крик
и
саркастическая
улы бк а,
а
главное,
что
в
ней
совершенно
нет
ощущ ен ия
житейского
благо­
получия,
и
в етер
—
лю би мая
земная
стихия
Рубцова
—
со
свис то м
гуляет
по
ее
страницам...
Спасибо,
ветер !
Твой
слышу
стон.
Как
облегчает,
как
мучит
он!
Спасибо,
вет ер!
Я
слышу,
сл ышу!
Я
сам
покинул
родную
кр ышу!..
Какая
же
здесь
тихая
лирика?
Для
ме ня
она
громче
и
драматичнее
всех
эстрадных
голосов,
потому
что
они
звучат
только
тогда,
когда
их
обладатели
стоят
на
по д­
мостках,
а
лирика
Рубцова
звенит
в
рус ско й
поэзии,
не­
смотря
на
безвременную
смерть
поэта,
и
д олго
еще
буд ет
слышен
ее
надтреснутый
зв он
для
тех,
кто
сл ышит .
В
то
время,
к огда
о дни
критики
уп рощ ают
от
«боль ­
шой
л юбви»
вс е,
что
сущ ес тв ует
в
русс кой
классической
традиции,
а
другие
успе шно
борются
с
эти ми
упрощени­
ями,
по эз ия,
по до бно
сказочному
колобку,
ухитряется
и
«от бабушки уйти», и « о т
дедушки
уйти»
—
что бы
жи ть
по
своим
законам.
Я
не
найду
термина
для
гражданственности
поэзии
Рубцова,
на
о пре делю
ее
многословно,
как
чувство
общности
с
миром,
с
древними
нравственными
нача­
лами,
с
существующей
испокон
веков
основой,
которую
должна
ощуща ть
люба я
человеческая
общность.
В
эт ом
узле
тесно
у вязан ы
д обро
и
справедливость,
человечность
252

и
милосердие.
Они
в ен чают
подобную
систе му
представ­
лен ий
о
жиз ни.
«Гражданственность»
же
—
термин
более
молодой,
возникший
в
русском
языке
со
времен
фра н­
цузской
ре в ол юции,—
конечно,
не
в
силах
объять
эту
рас­
пл ыв ча тую,
не
по дда ющуюс я
точн ым
опре де лен иям
ст ихию .
Но
о ни,
коне чно ,
состоят
друг
с
другом
в
исто­
рической
с вязи
(что и позволяет мне говорить о свое ­
образии
гражданственности
Рубцова).
Только
одна
стихия
старш е,
шире,
расплывчатей;
другая
—
моложе,
определен­
нее.
Но>
повторяю
еще
раз,—
они
не
противоречат,
а
доп олн яют
друг
друг а,
и
вторая
не
может
существовать
без
пер во й.
Вадим
Кр жино в
в
своей
книге
«Николай Рубцов»
(кстати,
это
первая
и
замеч ате л ь ная
книга
о
поэте)
при­
вод ит
слов а
из
предисловия
к
рукописи,
к оторую
по эт
—
как
с вое
избранное
—
составил
в
1962 году .
«Четкость
общественной
по з иции
по эта
считаю
не
обязательным,
но
важным
и
благотворным
кач ест вом .
Эти м
качеством
не
обладает
в
полной
мере,
по-моему,
ни
один,
из
совре­
м енных
м олод ых
поэтов.
Это
есть
характерный
зн ак
вре­
мени.
По ка
что
чув с твую
этот
знак
на
себе» .'
Недаром
Руб цо в,
поэ т
очень
чуткий
к
слову,
в
одном
из
стихотворений,
где
речь
идет
о
похоронах,
пишет
о
покойнике
та к:
Он
в
ласках
мира,
в
бурях
века
Достойно
дожил
до
седин,
И
вот...
хоронят
человека...
—
Сн им ите
шапку,
гражданин!
Для
Рубцова
нельзя
б ыло
написать
«И вот хоронят
человека
—
сн имите
шапку,
человек!» или «И
вот
хорон ят
г раж д анина
—
сн имите
ша пку,
гр а жда нин!»,
потому
что
усо пш ий
перешел
из
гражданского,
мирского
лон а
—
в
ло но
зе мно е,
общечеловеческое,
а
провожающий
его
сам
еще
ве сь
в
«бурях века», его уместнее назвать « гр а жд а ни­
н ом », он еще дышит гражданским воздухом,
и
ему
ран о
подводить
жизненные
итоги.
Немало
несовершенного
можно
найти
в
книгах
Руб ­
цо ва.
Иногда
он
быв ал
наи вен ,
иногда
высокопарен,
порой
банален.
Но
чего
не воз мо жно
на йти
в
его
поэзии
—
так
это
не дуг а,
м ожет
бы ть,
самого
разрушительного
для
искусства:
виру са
неправды.
О
непережитом
он
не
писал.
В спо ми наю,
что
в
наших
разговорах
и
спо ра х,
о цен ивая
чьи-либо
стихи,
он
часто
гов ори л:
253

—
Стихи
не
лири че ск ие!
Это
б ыло
самым
с уров ым
приговором.
«Не лиричес ­
ко е»
для
него
означало
—
не
живое,
безличное,
не
свое,
лживое,
не
п оэ ти чное...
Нюх
на
«лирическое»
и
«не лири ­
ческое»
у
Рубцова
был
а бсолю тны й.
Да
и,
в
конечном
счете,
см ысл
его
появления
в
русской
поэзии
сводится,
нав ерн ое,
к
нап ом ина нию
о
том ,
что
«лиризм»
как
поня т ие,
противоположное
театральности,
не
п оки нул
ее
и
никогда
не
по кине т.
Один
из
критиков
заметил
как-то
в
разговоре
со
мной:
«Ну,
что
э то ! «Меня все терзают грани меж городом и
селом!»—
давно
об
это м
сказал
Есенин,
и
не за чем
повто­
р ять ся. ..»
Да,
Есенин
сказал
об
этом
первый.
Сказал
гениально.
Но
ведь
стирание
граней
—
дело
не
простое.
Декретом
о
земле
или
фактом
коллективизации
одним
махом
грани
не
сотрешь.
Все
реша ет
тече ни е
жиз ни,
по­
явление
новых
по кол ен ий.
А
жизнь
рождает
нов ых
поэтов.
История
повторяет
в
те чен ие
десятилетий
один
и
тот
же
вопрос,
сначала
—
экономической
или
политической
гранью,
по том
—
нравственной,
по том
—
эс т ети че ской.
Если
бы
Есенин
все
мог
ска зать
—
кака я
бы
тогд а
нужда
б ыла
в
Исаковском
или
Твардовском?
Какая
нужда
т огда
была
бы
в
появлении
Ник ол ая
Рубцова,
ист инн о
на родного
лирика,
с
такой
ко нце нт рац ией
лиризма,
от
которой
за
последние
полтора-два
десятилетия
наша
поэз ия
уже
успела
как-то
о твык нут ь?
Душа
матроса
в
город е
родном
Сперва
блуждает
будто
бы
в
тумане:
К уда
пойти
в
буш ла те
выходном
Со
все й
т ос кой,
с
получ к ою
в
кармане.
Одиночество
юно ши
в
мире
послевоенного
растерзан­
но го
бы та,
одиночество
человека,
кот орого
ветер
вр ем ени
от ор вал
от
ро дим ой
почвы,—
все
это
влекло
Рубцова
к
невеселым
прозрениям.
Я
умру
в
к рещен ски е
мороз ы ,
В
страшный
час,
когд а
трещат
березы,
предсказывал
он
се бе
свою
су дьб у.
Он
был
упорен,
этот
физически
слабый
и
сильный
духом
человек,
потому
что
всю
жизнь
с
крестьянской
дотош н ос тью
искал
«зацепку
за
жи зн ь».
Этой
зацепкой
и
стало
его
постоянное
ощ у­
щение
в
ду ше
добра
и
все
нарастающее
к
концу
жиз ни
чувство
роди н ы.
254

В
этой
деревне
огни
не
погашены,
Ты
мне
тоску
не
пророчь,—
спорил
поэт
со
своим
«черным человеком» .
Якорями
спасения
на
пу ти
Рубцова
б ыли
то
«скром ­
ный
р ус ский
огонек», то «звезда
полей», то «державный
Мос ков ски й
Кремль»,
с
«его таинственными звонами»,
то
«великие тени из царства русской поэзии».
Думая
об
ис кре ннем
и
тревожном
п ути
поэта,
я
вспо­
м инаю
бл оков с кое : «Простим угрюмство .
Разве
это
со­
крытый
двигатель
е го?» Недаром в одном из лучших сти­
хотворений
Николай
Руб цо в,
слов но
бы
за ве щая
«гряду­
щ ему
юноше»
св ое
бе скоры сти е,
пишет:
Но
люблю
те бя
в
дни
непогодьі
И
желаю
тебе
навсегда,
Чт об
гудели
твои
парохо ды ,
Чт об
свистели
тв ои
поезда.
Хо чу
еще
раз
обратить
внимание
на
то,
что
одним
из
л юб имейш их
слов
Рубцова
было
слово
«связь».
Вырос
он
не
под
грохот
строительных
площадок,
не
под
лозун­
га ми
индустрии,
а
на
сухонских
б ер егах
и
в
севе рных
лесах ,
в
мире,
где
че лов ек
с
первых
д ней
своих
запоми­
на ет
зависимость
снег а
и
урожая,
земли
и
песни,
матери
и
сына
—
«самая жгучая,
самая
смертная
связь».
Его
патриотическое
чувство
сказывалось
и
выливалось
не
в-
злободневных
и
быстрых
откликах
на
вопросы
вр е­
мени,
а
в
по ис ках
живой
человеческой
св язи
с
приро­
дой,
с
историей,
в
нащупывании
необходимых
устоев
любви
и
добра
в
их
широком,
издревле
национальном
смысле
сл ова.
Недаром
в
одном
из
самы х
программных,
есл и
можно
сказ ать
так
о
его
жиз ни,
ст ихот во рен ий
—
«Русский ого­
нек»,
вспоминая
о
та ком
незабываемом
историческом
соб ыт ии,
как
п роше дшая
война,
поэт
разговаривает
с
рус­
ск ой
женщиной-матерью,
у
кот орой
в
ду ше
испепел ено
чут ь
ли
не
вс е,
кроме
самого
главного
—
материнского
начала,
без
коего
немыслима
никакая
св язь
жизни,
и
опи­
рается
им енно
на
него:
Огнем,
враждой
земля
полным-полна,
И
бли з ких
вс ех
душа
не
позабудет...
—
Скажи,
родимый,
будет
ли
войн а?
И
я
ск аза л:
—
Наверное,
не
буде т.
255

А
русс ки й
огонек,
едва
брезживший
в
зимнем
поле,
становится
для
нег о
сим во лом
надежды
и
добра,
маяком
спасения
и
св язи
между
лю дьми
Земли,
и
поэт
пр ино сит
ему
благодарность:
За
то,
что
с
до брой
верою
дружа,
Среди
тревог
великих
и
разбоя
Го риш ь,
гори шь,
как
добрая
д уша,
Горишь
во
мгле,—
и
нет
теб е
пок оя...
Со
дня
нашего
знакомства
на
Тверском
бульваре
Рубцов
ст ал
для
м еня
одним
из
необходимых
п оэт ов.
Ощущение
того,
что
гд е-то
жи вет
и
пишет
Николай
Руб­
ц ов,
поддерживало
мен я
—
да
и
не
только
м еня
—
в
не­
радостных
порою
раздумьях
о
су дьб ах
нашей
поэзии.
Не
раз
он
приглашал
мен я
в
сво ю
деревню
Николу,
но,
как
всегда,
не
нашлось
времени,
и,
вм есто
того,
чтобы
приехать
к
нему
в
1964 году,
я
написал
стихи,
вошедшие
в
книгу
«Метель заходит в город»:
Е сли
жизнь
начать
сначала,
В
тот
же
день
уеду
я
С
Ярославского
вокзала
В
вологодские
края.
П ер ееду
через
реку,
Через
тысячу
ручьев
Прямо
в
гост и
к
ч елов еку
По
фамилии
Ру бцов.
Ес ли
он
еще
не
пом ер,
Он
меня
переживет.
Если
он
ума
не
про пил
—
Значит,
в овсе
не
пропьет.
Я
скажу,
мол,
нет
покою
Разве
что
с
тобой
одним.
Я
ска жу,
давай
с
'тобою
Помолчим-поговорим...
С
тихим
светом
на
лице
Он
меня
просветит
взглядом.
Сядем
рядом
на
к рыльце ,
Полю буе мс я
закатом.
Мы
как-то
понимали
друг
друга
без
лишних
слов
или
с
по луслов а;
несмотря
на
его
тяжелый
характер
—
256

ни
ра зу
не
поссорились,
и
нам
всегда
б ыло
прия т но
встре­
чаться
дру г
с
другом
после
долги х
расставаний.
Когда
Рубцов
п олучи л
в
деревне
мой
сборник
с
эт им
стихотворением,
посвященным
ему,
он
отв ет ил
мне
след у­
ю щим
письмом:
«Добрый день,
Стасик!
Письмо
твое
получил,
пове­
сели лся
над
твоими
веселыми
стихами
и
вот
написал
на
них
ответ.
Жел аю
тебе
здоровья
и
всех
радостей.
С
при­
ветом,
Коля».
Дальше
шло
его
шут лив ое
п ос лан ье: «Ответ Куняеву
(некоторые соображения на тему «Е с ли
жизнь
начать
с на чал а»).
Есл и
жизнь
начать
сначала,
Все
равно
н апью сь
бухой
И
о тп равл юсь
от
причала
Вологодчины
лихой.
Знайте
наших
разгильдяев!
Ваших,
так
сказ а ть,
коллег!
—
Где, —
спрошу
я,—
человек
По
фамилии
К уняев ?
И
тотчас
о тве тят
хором:
—
Он
в
Москве!
Ту да
кат ись !
И
внушат,
пугая
взором:
—
Там
нельз я
греметь
з апором
И
шуметь
по
кор идор ам:
Он
описывает
жизн ь!
И
еще
меня
с
укором
Оглядят:
—
Опасный
вид!
Мол,
нач нет
греметь
з апором,
Да
шуметь
по
корид орам,
То ~то
будет
ср ам
и
ст ыд !..
Гн ев
во
мне
з агово рит! .
И,
нагнувшись
над
забором,
Сам
пок рою
их
поз ором,
Пер ед
тем
спросив
с
з адором:
—
Кто
тут
матом
не
пок ры т?
Кр оя
наших
краснобаев,
Всю
их
веру
и
родню,
—
Ну жен
мне,—
скажу,—
Куняев,
Вас
не
ну жно
—
не
ценю!
Он
меня
приве т ит
взглядом
И
с
вопрос ом
на
лице
В
цэдээловском
дворце
Помолчим...
с
б уфе том
рядом!
9—82
257

«18.XI.64. ...С та си к,
а
что
у
тебя
нового?
Между
пр оч им,
это
такой
вопрос,
от
которого
я
не­
ред ко
теряюсь
и
не
зна ю,
что
сказать.
Знаю,
что
не
только
я
один.
Но
каждый
раз,
если
ре чь
заходит
о
нас­
тоящих
людях,
мне
любопытно
узнать,
как
они
там
где-то
поживают,
всегда
хочет ся
пожелать
им
всего
хорошего,—
вот
поэтому
и
вопрос
о
них,
или
им,
или
ему
(сейчас
тебе)
—
что
но вог о?
Теб я,
нав ер ное,
уже
утомило
это
болтливое
письмо?
Еще
од но
последнее
ск аз ань е...
Хотелось
бы
мне
узнать,
решена
ли
судьба
(пусть частично)
тех
мо их
ст и хов.
Мне
надо
зн ать
об
этом,
потому
что
п ока
не
зн аю
и
не
мог у
распоряжаться
ими ,
ст их ами,
как
хо чу.
Да
и
кое -ка кие
из
них
я,
кажется,
немного
улуч ши л,
а
некоторые
вообщ е
зачеркнул
(в голове своей), а это тоже имеет значение,
ес ли
стихи
все-таки
про йд ут ...
Вот
у
м еня
пока
в се.
Передай,
пожалуйста,
привет
и
самы е
добрые
по же­
лания
Гал е,
Га ле
К ор нилов ой,
Тол е,
Игорю ,
а
также,
е сли
встретишь
их,
Вол оде
Сок олов у,
Вадиму
Кожинову.
До
свиданья!
С
приветом
и
любовью
Н.
Рубцов.
Слякоть,
осенний
ледоход,
снег,
дождь.
Надеюсь,
что
нап ишешь
мне ».
Вот
и
я
н аписал .
Не
ему ,
а
о
н ем.

Б ОРИС
ЧУ ЛКОВ
ОСЕННЯЯ
ПЕСНЯ
Воскрешая
в
памяти
начало
моего
знакомства
с
Ник о­
лаем
Рубцовым,
я
неизбежно
вспоминаю
кон ец
ноября
или
самое
начало
декабря
1964 года,
когда,
не
им ея
во з­
мож нос ти
продолжать
учебу
в
литинституте
да
и
жи ть
у
се бя
в
сел е
Никольском,
поэт
был
вынужден
приехать
в
В ологду
и
перезимовать
здесь.
Так
как
у
нашег о
семей­
ст ва
бы ла
тогда
свободная
комната,
поэт
Алекс ан др
Ро­
мано в
попросил
меня
приютить
Рубцова.
В
ту
пор у
у
нег о
не
б ыло
еще
издано
ни
од ной
книги
—
бы ли
ли шь
пу б­
лик а ции
в
газ е тах
и
журналах.
Рубцов
оч ень
много
читал
—
особенно
в
первое
в ре­
мя,
к
его
услугам
бы ли
все
мои
книги.
Надо
ли
говорить,
что
—
сам
поэт
до
мо зга
костей
—
читал
он
почти
искл ю­
чительно
одних
поэтов.
Из
прозаиков
неизменно
выделял
и
п ом инал
лишь
только
Гоголя ,
ст ольк о
же
прозаика,
сколько
и
своеобразнейшего
поэта
в
прозе.
А
в
бескр ай нем
м оре
русской
поэзии
что
же
в
первую
оче ре дь
пр ивлек ало
Рубцова?
Конечно
же,
без
памяти
был
он
влюблен
и
в
Пушкина,
и
в
Лермонтова,
и
в
Блока,
и
в
Есенина,
учился
у
них
(достаточно здесь назвать
рубцовское
стихотворение
«Кружусь ли я в Москве бур­
ливой...» —
вариацию
на
тему
пушкинского
«Брожу ли я
вд оль
ули ц
шумных...»),
но
сердцу
не
прикажешь
—
и
вот
Рубцова
больше
манят
к
себе
Тютчев,
Фе т,
По лон­
ск ий,
Майков,
Апу хт ин.. .
И
особенно,
ко неч но
же,
много
мы
гов ори ли
о
Тют­
чеве.
Как
в ост орга лся
Рубцов
з на ме нитым
триединством
259

Т ю т чев а: «блистает,
блещет
и
блест ит »! Многие стихи
поэта
озарены
тю тче вск им
светом,
но
не
меньше,
чем
св е­
то м,—
и
сумерками,
и
осенью
Т ютчев а
(наугад раскрыв
книгу,
я
отмечу
как
очень
«тютчевское»
стихотворение
Рубцова
«Прощальный костер»), но,
разумеется,
все
это
не
перестает
бы ть
ист и нно
«рубцовским».
Словом,
влия­
ние
Т ют чева
—
самое
плодотворное
вл ияни е
на
Рубцова.
Тютчеву
же
посвящено
и
одно
из
стихотворений
поэта
—
«Приезд Тютчева».
Книга
Т ютчев а
(стихи и статьи в дореволюционном
издании)
и
б ыла
едва
ли
не
единственной
личной
книгой
Рубцова.
Сейчас
уже
ходят
легенды,
что
он,
ложась
спать,
к лал
ее
под
подушку.
Я
мо гу
лишь
сказать,
что,
во
всяком
случае,
остальными
кни га ми,
кот оры е
ему
по­
падались,
Николай
не
дорожил
и,
быв ало ,
оставлял
где
угодно.
Книге
же
Тютчева
такая
судьба
не
угро­
жала.
Любил
Ру бцов
стихи
и
гениального
французского
поэ та
Франсуа
В ийо на,
и
задушевнейших
поэтов
Фран­
ции
XIX века
—
Ве рлен а
и
Бодлера.
Сам
он
рассказывал,
что
преподавательница
француз­
ского
у ст раивала
у
них
нечто
вроде
конкурса
на
перевод
«Осенней песни»
Верлена,
которая
в
подс трочн ом
изл о­
же нии
выглядит
примерно
т ак:
Долгие
рыдания
скрипок
ос ени
ранят
мне
сердце
о дно зву чной
т ос кой.
Совс ем
задыхаясь
и
побледнев,
когда
бь ют
часы,
я
вспоминаю
о
былых
годах
и
я
плачу.
И
я
выхожу
на
злой
ветер,
что
несет
ме ня
и
туд а
и
сюда,
по до бно
листку,
который
мертв.
По
словам
Рубцова,
он
тогд а
отказался
от
перевода.
Я
сказал
ему,
ч то,
зан имая сь
французским
немного
для
себя ,
по
странному
с теч ению
обстоятельств
пер ев ел
им енно
эту
ве щь
(переводили ее многие русские поэты-
символисты,
но
все
переводы
—
неточные).
Разыскав,
прочел
Ни ко лаю
перевод.
В
ответ
Рубцов
прочел
с вои
стихи,
сказав,
что
в
них
лишь
вкраплен
мотив
Ве рлен а
(впервые они появились
в
кни ге
«Сосен шум»).
Сейчас
я,
правда,
с кло нен
думать,
что
и
«Осенняя песня»
Чайковского,
которую
Ник о лай
260

очень
любил,
т оже
в
какой-то
ме ре
повлияла
на
настрой
эт их
ст и хов,
кончавшихся
такими
стр очка ми :
Ку да
от
бури,
от
н епог оды
Себя
я
с пря чу?
Я
вспоминаю
былые
годы,
И
я
плачу...
Во т,
оказывается,
откуда
у
Рубцова
(при всей его
любви
к
рус ской
поэзии
и
ко
в сему
рус ск ому
вообще)
был
интерес
к
Вийону,
русское
издание
кот орого
(1963)
он
всякий
раз ,
бывая
у
меня ,
буквально
не
выпускал
из
рук
и
всег да
говорил,
что
рано
или
поздно
не
у
меня,
так
где-нибудь
еще
стащит
или
раздобудет
его.
Сказалось
здесь,
думается,
и
то,
что
Ни кол ай
Михай­
лович,
видимо,
чувствовал
сходс тв о
своей
судьбы
с
суд ь­
бой
э тих
французских
поэтов
(так же,
как
и
с
судьбой
Есенина).
И
не
случайно
в
«Вечерних стихах»
Руб цо ва
ест ь
та кие
стр ок и:
И
как
живые
в
н аших
разговорах
Есен и н,
Пушкин,
Лермонтов,
Вийон!
РУБЦОВ
И
КОВРЫ
Николай
Рубцов
рассказывал
мне
однажды
(разго­
вор
был
много-много
лет
тому
наз ад),
что
его
как -то
пригласил
к
себе
в
гости
нек ий
м ос ков ский
поэт,
раб о­
тавший
в
одном
из
издательств.
Совсем
еще
не
старый
поэт.
Что-то
они
там
говорили,
бы ло
какое-то
вино,
какая-то
замысловатая
еда,
приг от овле нна я
супругой
или
д ом­
работницей,
но
главное
—
что,
в идимо ,
хо тел
подчеркнуть
хо зя ин,
чем
похвастаться,—
эт о,
конечно
же,
его
шик ар­
ная
квартира,
мебель
и
все
такое.
—
Ков ры,
ковры,—
гов ори л
Рубцов,—
вот
что
мне
боль ше
всего
запомнилось.
Кругом
ковры
—
на
полах,
на
стенах,
только
что
на
по толка х
нет.
У
ме ня
и
ви но
не
пош ло
из-за
этого.
Пропала
охота.
(Поразили,
уби ли
Николая
ковры,
а
мне
тут
же
вспомнилась
одн а
ситуация
из
фантастики
Рея
Бред­
бери :
все
четыре
ст ены
гостиной
—
телевизоры,
и
хозяйка
дом а
жд ет
не
дождется,
к огда
начнется
программа
на
весь
веч ер,
в
которой
будет
выступать
Белый
Клоу н,
261

и
без
ум олку
только
об
э том
и
тараторит
битый
час
по
видеофону
сво ей
подруге.)
Бедный
Коля!
Ни
кола
ни
двора,
ни
вещей,
ни
ру бах
у
него
всю
жизнь
не
было!
И
быть,
понятно,
не
могло.
А
ковры,
конечно
же,
процветают
и
н и когда
не
кончат
сво его
распрекрасного
существования...

ГЕРМАН
АЛЕКСАНДРОВ
НАД
ЗОЛОТОМ
ОСЕННИМ...
В
один
из
осенних,
хол одн ых,
предзимних
дн ей,
ког да
на
лужах
уже
искрился
ледок,
а
в
оголенных
ве ршина х
деревьев
широко
просматривалось
высокое
св етло е
небо,
я
спешил
старинными
переулками
родной
Воло гды
на
квартиру
п оэта
Бориса
Чулкова.
В
ту
по ру
я
частенько
навещал
ег о,
советовался
с
ни м,
как
с
человеком,
прекрасно
зн ающ им
ру сс кую
и
советскую
поэзию.
Он
по
сут и
и
был
т огда
моим
первым
наставником.
По эт
жил
на
ул ице
Гоголя
в
старинном
деревянном
доме,
на
втором
этаже.
Сейчас
этого
дома
нет
—
на
его
месте
ст роит ся
современ­
ное
здание.
В
тот
день
Борис
Александрович
был
не
один,
у
нег о
сидел
гость,
и
они
оживленно
беседовали.
Чулков
отреко­
мендовал
меня.
Незнакомец
встал,
пожал
мне
руку
и
на­
звался:
—
Николай...
После
непродолжительной
паузы
до­
бавил:
—
Руб цо в.
В
том,
что
передо
мной
по эт,
сомнений
никаких
у
ме ня
не
было.
В есь
его
облик
гов орил
сам
за
с ебя.
Неболь­
шо й,
подвижный,
он
был
в
прос тен ьком
кле тч атом
пи д­
жачке
с
обмотанным
во круг
шеи
длинным
шар ф ом.
Но
что
более
всего
поразило
м еня
—
пронзительно
черные
грустные
глаза,
см отр евш ие
с
прищуром,
в
упор.
Говорил
он
тогда
мало,
больше
курил,
но
иногда
внезапно
ожив­
лялся,
и
его
жгучие
глаза
излучали
нескрываемую
до б­
роту.
И
я
впоследствии,
при
бо лее
близком
знакомстве
с
ним,
не
раз
замечал
переменчивость
характера,
смен у
настроений.
Но,
пож а луй,
больш е
в сего
проглядывалась
263

в
нем
постоянная
тяга
к
прекрасному,
тонкое
проница­
т ельн ое
чу тье
к
п рои сходя щем у
в
мире.
И,
видимо,
не
с лу­
чайно
он
так
жад но
тянулся
вс егда
к
людям,
сопереживал
вместе
с
ними
их
радости
и
пе чал и.
В
момент
нашего
знакомства
в
Воло где
проходил
семинар
на ч инаю щих
авторов.
Еще
до
начала
сем ина ра
в
небольшой
ко м нате
в ологод ск ого
«Союза писателей»,
кот оры й
в оз глав лял
тогда
С.
В.
Ви кулов ,
мы,
на чин аю­
щие,
сидели
и
слушали
стихи,
к отор ые
чи тал
Николай
Руб цо в.
Читал
он
своеобразно,
сидя
на
стуле,
помахивая
правой
рукой
и
одновременно
пристукивая
ногой
в
та кт
каждому
звуку:
Здесь
каждый
славен
—
мертвый
и
живой:
И
оттого,
в
л юбви
с воей
не
каясь,
Душа ,
как
лист,
звенит,
перекликаясь
Со
вс ей
зв еня щей
солнечной
листвой...
И
это
резкое,
и
в
то
же
время
напев но е
его
чтение
з ав ор аживал о,
будоражило
душу,
за ста вляло
вс луши ­
ваться.
Пос ле
э того
семинара
вышел
его
первый
поэтичес­
кий
сборн ик
«Лирика»
в
Северо-Западном
книжном
изда­
тельстве.
А
некоторое
время
спустя,
поэ т
ок онч ате льно
определяется
на
мест о
жительства
в
Вол огде .
В
то
время
я
ра бо тал
в
газете
«Маяк»
Волог одс кого
р айо на,
и
Нико­
лай
час то
заходил
к
нам
в
редакцию,
при нос ил
свои
стихи.
Как-то
он
пришел
возбужденный,
радостный
и
сообщил:
—
Получаю
квартиру,
может,
поможешь
мне
въ е хать?
—
Как ой
разговор,—
гов ор ю,—
конечно,
помогу!
Каково
же
было
мое
удивление,
ко гда
мы
пришли
в
пустую
длинную
комнату,
в
которой
кроме
с тарен ьк ого
чемодана
ничего
не
было.—
И
это
все?
—
спросил
я.
—
Все,—
ответил
Николай.
В
тот
вечер
мы
вы мыли
окн о,
пол
и
отпраздновали
Кол ино
новоселье.
Купили
к ури цу,
попросили
у
соседей
к ас трюлю
и
св а рили
в
ней
к ур иный
буль он .
Николай
был
жизнерадостен,
много
шутил,
стал
показывать
мне
с вои
фотографии.
Особенно
запомнилась
одн а
из
них,
с
которой
глядел
на
мен я
молодой
черноглазый
моряк
с
пышной
шевелюрой.
—
Бы ли
и
мы
когда-то
рысаками,—
не
то
полушут я,
не
то
полусерьезно
сказал
Николай,
но
в
голосе
его
про­
звучала
неподдельная
гру сть.
Позднее,
когд а
Рубцов
264

переехал
на
н овую
квартиру,
на
у лицу
Яшина,
он
часто
приглашал
м еня
к
себе.
Поэт
по ст еп енно
обживался,
ст ано вилс я
озабоченным.
К
нему
приш ла
известность.
Вышла
книга
«Звезда полей»
—
впечатляющая,
цельная.
Многим
стало
яс но,
что
это
по- н ас тояще му
большой
п оэт.
Вслед
за
этой
книгой
вых од ят
кн иги
«Душа хранит»
и
«Сосен шум» .
Николай
Рубцов
много
и
упорно
работает.
И
именно
в
эти
го ды
своей
жизни
он,
как
нико г да,
особенно
остро
ощуща ет
напряжение,
с
к отор ым
он
живет.
С
ка кой
не­
истребимой
лю бов ью
всматривается
он
жад но
в
жизнь,
как
он
по ни мает
ее,
тян ется
к
не й!
И
в
то
же
время
чув­
ствует
с ебя
один оким.
Мне
приходилось
бывать
с
ним
среди
друзей,
но
я
постоянно
видел
его
каким-то
сосредо­
точенным,
как
бы
вглядывающимся
в
себя ,
прислушиваю­
щимся
к
с ебе,
даж е
тогд а,
ког да
казался
веселым.
Огром­
ная
вну тр ення я
работа
постоянно
происходила
в
нем.
Бывали
моменты,
когда
он
был
о со бенно
откровенен.
В
эти
минуты
ему
хоте л ось
высказаться,
поделиться
пер е­
житы м.
По мню,
как-то
пр ишли
к
нему.
Меня
поразил
вид
его
квартиры.
На
столе,
на
полу,
по
в сей
комнате
были
разбросаны
рукописи.
Я
подавленно
молчал.
Не
об­
ращая
на
эт от
ха ос
никакого
внимания,
он
резко
произнес:
—
Вс е,
бр ат!
Кажется,
я
и сп ис ался.
А
потом
вдруг
грус тно
ск аза л:
—
Я,
наверное,
ск оро
умру.
Я
тог да
р ассер д ился
на
него ,
стал
его
бранить,
сказал,
что
он
городи т
какую-то
чушь.
Но
много
позже
понял,
что
по эт
поразительно
тон ко
понимал
с вое
н астр о ение.
И,
как
ист ин но
рус ск ий
чел ов ек,
с
нежной
и
р анимо й
душой,
творчески
з р елый,
он
предъявил
к
себ е
самые
жесткие
требования.
Он
был
большим
худож ни ко м
слова
и
не
мог
поступать
иначе.
Вот
поч ему
во
многих
его
последних
стихах
слышится
столько
тревожной
грусти,
в
том
числе
и
в
стих о тво р ении
«Прощальное» :
«Родимая!
Что
еще
бу дет
Со
мн ою!
Родная
з аря
Уж
завтра
меня
не
разбудит,
Играя
в
окн е
и
горя».
Николай
Рубцов
читал
мне
это
стихотворение
у
себя
до ма,
как
гов ори тс я,
с
глазу
на
глаз:
265

«На темном разъезде разлуки
И
в
темном
прощальном
авт о
Я
слышу
печальные
звуки,
Которых
не
слышит
н ик то».
После
заключительных
с троч ек
м еня
прош и бли
слезы.
Я
вдруг
всем
своим
нутром
почувствовал
гл уби ну
эт ой
гр уст и.
В
др угой
раз,
когд а
я
пришел
к
Николаю
вечером,
он
сидел
на
пол у,
тут
же
ряд ом
стоял
проигрыватель,
звучали
песни
Высоцкого.
Одн у
из
них
он
проигрывал
снова
и
сно ва,
внимательно
вслушиваясь
в
одни
и
те
же
слов а,
а
потом
спросил:
—
Ты
бы
так
смог?
И
как
бы
сам
себе
отв е тил:
—
Я
бы,
нав ерн ое,
нет...
Последний
раз
я
виделся
с
поэтом
накануне
дня
его
рождения.
Мы
просидели
с
ним
до
полуночи.
Он
читал
сво и
стихи
и
т огда
еще
не
опубликованную
поэму
«Раз­
бой ник
Ляля»,
д елил ся
своими
планами
на
бу ду щее.
А
потом
уговаривал
мен я
остаться
ноче в ать
и
се рдил ся,
что
я
не
остаюсь.
Я
уехал
тогд а
в
командировку
по
зада­
нию
редакции.
А
к огда
вернулся,
узнал
страшную
весть.
Прек ра сн ого,
настоящего
русс кого
поэт а
уже
не
был о
в
жиз ни.
Жгучей
б олью
отозвалась
в
сердце
эта
утрат а.
Я
написал
тогд а
такие
ст рочки :
Какая
свир епа я
вьюга,
Какая
з ловещ ая
ночь.
Нет
больше
Поэта
и
Друга,
И
горю
ниче м
не
помочь.
Ничем
не
восполнить
утраты,
Постигшей
т ебя
и
меня,
Но
разве
он
в
том
в инов ат ый,
Что
было
в
нем
сто льк о
огня,
Что
в
жизни,
нередко
жестокой,
А
то
не поня тно
чужой,
П орою
так ой
одинокой
Других
согревал
он
душой.
И
нежные
песни
сыновьи
О
Родине
пел
дорогой
Со
всею
своею
любовью,
Со
в сею
своею
тоской!
...Но
жизнь
наша
продолжается.
И
живой
образ
Ни кол ая
Рубцова,
его
ст ихи
ос таю тся
с
нами,
в
наших
266

се рдца х,
открывают
нам
новые
и
новые
высоты
поэзии.
С
каждым
дн ем
его
неугасимая
звезда
становится
все
ярче
и
ярче.
И
пусть
вечно
«она горит над золотом
осенним,
она
горит
над
зимним
с ереб ром ...»

СЕРГЕЙ
ЧУХИ Н
ДО
ПОСЛЕДНЕГО
ДНЯ
Обстоятельства
моего
знакомства
с
Рубцовым
скорее
могли
послужить
поводом
для
взаимной
не пр ия зни,
чем
для
дружбы.
Но
—
слава
бо гу
—
вр емя
рассудило
иначе...
Зимо й
1964 года мне было девятнадцать лет .
Я
учился
на
ф илолог ичес ко м
факультете
В ологод ского
пединститута,
сочи нял
стихи,
печатал
их
в
в ол огодс кой
районной
газете
и,
естественно,
б лагогов е л
перед
маститыми
литераторами.
На
факультете
существовал
литературный
кружок,
которы м
руководил
В.
К.
Пудожгорский,
критик
и
лите­
рат уров е д,
большой
знаток
творчества
Пришвина.
Нашим
приз на нны м
ли дером
б ыла
Наташа
Маслова.
Разносто­
ро нне
одаренный
чел ов ек,
она
писала
молодые,
цветас­
тые
стихи
и
подхлестывала
в
нас
чувство
хорошего
со­
ревнования.
Но
в
общем-то
мы
ва рилис ь
в
со бст в енном
соку.
И
поэтому,
когда
Вол огод ска я
писательская
организа­
ция
пригл ас ил а
нас
на
обл ас тной
семинар
нач ина ющи х
авторов,
все
б ыли
несказанно
рады.
Семинаром
руководили
наши
ст аршие
товарищи
—
тог даш ний
секретарь
отделения
С.
Ви кулов ,
поэты
А.
Ро­
манов
и
В.
Коротаев.
Все
они
в
разные
годы
прошли
через
литературное
объединение
пединститута,
что
нас
откровенно
в оод уш ев ляло.
И
вот
на
эт от
семинар
был
приглашен
ником у
из
нас
тогд а
не
известный
поэ т
Николай
Руб цо в.
Он
пришел
в
отделение
Союза
за
несколько
минут
до
начала
обсуж­
де ния
руко пи сей :
невысокого
рост а
и
неопределенного
268

возраста
лысеющий
человек
в
валенках,
взгляд
наст о­
роженный,
даже
угрюмый;
сел
позади
всех.
В
обсуждении
наших
стихов
он
участия
не
принимал,
но
по
колючим
репликам
чувствовалось,
что
они
ему
не
по
вкусу.
В
перерывах
он
уединялся
покурить
гд е-н и­
бу дь
в
конце
коридора
или
беседовал
с
Борисом
Чулко­
вым,
с
к отор ым
успел,
видимо ,
познакомиться
короче.
Нако н ец
д ошла
оче редь
обсуждать
рукоп и сь
Рубцова.
Он
выш ел
к
столу,
коротко
рассказал
о
себе
и
прочел
несколько
стихотворений.
Среди
них
помню
ст авш ие
ны не
хрестоматийными
«Видение на холме»
и
«Родная
деревня».
Читал
негромко,
но
энергично,
изре дка
жести­
кулируя
правой
рукой,
а
левую
с унув
за
б орт
пиджака.
Старшим
товарищам
стихи,
в идимо ,
понравились,
они
почувствовали,
что
на
семинар
пришел
поэ т
со
с воим
мироощущением,
своей
темой.
Но,
к
сожалению,
не
об ош­
ло сь
и
без
дежурных
уч ит е льных
фраз:
поближе
к
сов­
ременности,
к
злобе
дня...
С
каждым
по до бным
замечанием
Рубцов
все
более
мрачнел,
реплики
его
становились
выз ыва ющ ими.
А
тут
я
еще
подлил
масла
в
огонь.
Как
же?
Для
м еня
чуть
ли
не
единственным
мер ило м
современной
поэзии
был
тогда
Р.
Рождественский,
а
тут
—
на
тебе!
—
деревня
Никола,
началь ная
ш кола ...
Да
и
безоглядная,
горячая
молодость
внутренне
протестовала
против
сдержанной
(рассудоч ­
ной)
формы.
И
сдержанность
эта,
и
несколько
отчуж­
денный
(заносчивый)
вид
автора
—
все
настраивало
против
него .
Сказано
это
бы ло
прямо
и
пылко,
Рубцов
вс кипел
и
во
время
о беденн ог о
перерыва,
прихватив
с
собою
поэ та
О.
Ква ни на,
у шел
с
се минар а.
Вскоре
выш ла
его
первая
книжка
«Лирика».
И
пусть
пр ед взято
я
отн ос ился
к
имени
ав т ора,
но,
прочитав
на еди не
те
же
«Видения на холме», «Родную деревню»,
усом н ился
в
сво их
поэтических
пристрастиях.
Рубцов
жил
тог да
в
Вологде.
Своего
уг ла
он
не
имел
и
кварти­
ровал
у
Б.
Чулкова.
На
мое
«здравствуйте!» он отвечал
молчаливым
кив ко м.
З абег ая
вперед,
скажу:
Рубцов
ни ко гда
не
напоминал
мне
об
эт ом
семинаре,
а
мои
поздней­
шие
объяснения
прерывал
н ет ерп е лив ы м: «Знаю...»
В
с леду ющ ем,
1965 году я был принят на вновь от­
крывшееся
очное
отделение
Литературного
инст ит ут а,
где
Николай
Рубцов
учился
за очн о.
В
студенческой
среде
сло во
поэта
ставилось
выс око ,
приз на ние
его
было
почти
безоговорочным.
О
его
эксцентричных
поступках
269

и
фразах
ходили
легенды,
кот оры е
от
курса
к
кур су
обрастали
преувеличениями.
Говорили,
например,
что
он
сн ял
с
лестничных
п лоща док
общежития
порт реты
клас­
сиков
и
пер енес
к
се бе
в
комнату,
а
возмущенному
комен­
данту
с казал :
—
Можно,
на кон ец,
побыть
в
компании
порядочных
людей!
Сам
Рубцов
о
по до бных
деяниях
ни ко гда
не
по ве ст­
вовал,
но
и
ни когд а
не
оп ров е ргал,
если
слышал
о
них
со
стороны.
Правда,
что
литературной
табели
о
рангах
для
нег о
не
сущ ест вов ало;
правда,
что
о
большинстве
со вр емен ных
поэтов
он
отзывался
прох ладн о;
но
прав да
и
то,
что
п ри­
чиной
тому
был
не
только
стр о гий
в кус,
а
и
задетое
сам о любие ,
к огда
имя
его
пос тоян но
припрягалось
к
раз
и
навсегда
заведенному
«ряду».
На
очное
отделение
вологжан
поступило
трое
—
Н ина
Груздева,
Николай
Кучмида
и
я.
В
первую
же
с вою
сессию
Николай
Рубцов
зашел
ко
мне
в
комнату,
зашел
не
один,
в
ко мпа нии
старшекурсников.
Я
пригласил
зем­
ляков ,
появилась
гитара,
читались
стихи.
Николай
Ми­
хай лов ич
молча
сидел
за
столом,
посматривал
на
вс ех
исподлобья,
пот ом
старшекурсники
ушли.
Ру бцо ву
на до
б ыло
ех ать
ноч ев ать
к
кому-то
из
мо с­
ко в ских
знакомых,
я
пред ло жил
ему
ос тат ься
у
себя,
а
утром,
у ходя
на
лекцию,
пол ожил
на
сто л
ключ.
К люч
оставался
у
него
по лтора
ме ся ца.
За
эти
пол тор а
месяца
я
заметил,
что
Рубцов
не
л юбит
разговоров
на
литературные
темы.
Всего
охотнее
он
с хо­
дился
с
людьми,
ес ли
не
далекими
от
литературы,
то
уж
по
кра йн ей
мере
не
поэтами.
Он
весьма
охотно
выслушивал
на
наших
вечеринках
рифмованные
потоки,
где
ему
п риход илос ь
оты ски в ать
удачные
стр ок и,
с трофы ,
чтобы
похвалить
не
кр ивя
душой.
У
каждого
из
нас
был
св ой
синодик
любимых
п оэт ов.
В се,
не
в ходящи е
в
него,
отвергались
с
юно шеск им
макси­
мализмом.
Рубцов,
по
натуре
челов е к
то же
«или-ил и»,
был,
как
я
уже
говорил,
осто роже н
в
о ценк ах
современ­
ников.
Он
прекрасно
зн ал
русскую
классическую
литературу.
К
любимым
стихам
Тютчева,
Фет а,
Блока
он
подобрал
мелодии
и,
б удучи
в
хорошем
настр о ении,
не ре дко
наиг ­
рывал
их
на
гитаре.
Иногда
по
нашей
просьбе
исполнял
и
с вои
стихи.
270

Од наж ды
я
сказал
Николаю
Михайловичу,
что
мы
с
Нин ой
Груздевой
соб ира е мся
поехать
к
Александру
Яко влев ичу
Яшину,
познакомиться,
п очи тать
стихи
и
—
больше
того!
—
поп роси ть
рекомендации
в
какой-нибудь
литературно-художественный
жур нал .
Самонадеянности
у
нас
еще
хв ата ло.
—
Ну
что
ж.. .
поезжайте...
—
А
что?
—
в стрев ожи лся
я.
—
Нет...
Съездите!
Рубцов
был
дружен
с
А.
Я.
Яшиным,
но
поскольку
о
сво их
литературных
знакомствах
н ик огда
не
распростра­
нялся,
то
я
этого
не
знал.
Александр
Як о влевич
принял
нас
до ма
на
Лаврушин­
ском.
Послушал
стихи,
похвалил
Ни ну
Груздеву.
Чув­
ствуя,
что
мои
опусы
успеха
не
имеют,
я
все
же
промямлил
что- то
о
рекомендации.
—
Да
на
что
вам
моя
рекомендация?
Делу
ли
по­
слу жит ?
Ве дь
меня
после
«Вологодской свадьбы»
лен и­
вый
разве
не
ругае т...
Мы
принялись
горячо
уверять
Александра
Яковле­
вич а,
что
очерк
молодежью
Во логды
принят
хорошо,
что
к о нъюнк т урные
соображения
критики
похоронит
время...
На ша
убежденность,
вид им о,
тронула
ег о.
—
Что
ж,
приносите
но вые
стихи,
тогд а
поговорим
о
рекомендации...
Ме ня
от ьет
прямо
удручил,
так
хотелось
напеча­
таться
поскорее
в
Мос кв е.
Рассказал
обо
всем
Руб­
цову.
Тот
взял
мою
рукопись
и
на чал
разбирать
по­
строчно.
—
«Мальчишки небольшого очень роста»...
Раз
ма ль­
чи шки,
то
ясно,
не
с
коломенскую
версту,
«небольшого
очен ь...» —
глупо.
Вот
у
тебя:
топ орик и,
ведерочки,
мас­
лице,
Ка рюшк о,
сестренушка,
матушка,
Аленушка...
Мо­
же т,
у
Фокиной
это
хо рош о,
а
у
тебя
плохо.
Одежка
с
чужог о
плеча,
да
еще
с
женского.
Кроме
шуток:
пов ер ь,
на пиш ешь
хорошие
стихи,
свои,
никакой
рекомендации
тебе
не
п отре бует ся.
На
следующий
год
пошел
в
«Сельскую молодежь»,
рискнул.
Приняли
без
рекомендации.
Во
вр емя
летних
каникул
встретились
с
Николаем
Рубцовым
в
Вологде.
—
Х очу
поехать
в
Тотьму,
к
дочке,
но,
сам
пон и­
маешь...
Да,
я
знал
о
хроническом
безденежье,
которое
бу к­
271

вально
преследовало
Рубцова,
приковывало
его
к
го род у,
к
случайным
гон ора рам
и
случайным
компаниям.
—
Поедем
со
мной
в
Новленское,—
предложил
я,—
шестьдесят
к ило ме тров
отсюда.
Там
у
м еня
те тя
и
бабуш­
ка.
Из ба
большая
—
зимняя
и
лет ня я.
Они
—
в
л етне й,
а
мы
в
зимней
будем.
Лес,
ре чка,
оз еро
—
все
рядом!
—
Неудобно...
Ты
там
свой,
а
я
что?
Уговорил-таки.
Купили
любимый
ба бушки н
инди йский
чай,
помидоров,
огурц ов
на
рынк е
(стоял конец июля)
и
по ех али.
Бабушка
б ыла
уже
стара,
не
выходила
из
дому,
но
сохранила
ясный
ум
и
хорошую
п а мять.
Для
нее,
люби­
те л ьницы
поч ае в нич ать,
порасспрашивать,
посплетничать,
наш
приезд
был
сущий
клад.
Тет я
с
утра
до
но чи
пропа­
да ла
на
ра боте
и
наказывала
одно:
не
курить
на
сен е.
Я
це лые
дни
пропадал
на
реке .
Николай
Михайло­
вич
ры бако м
о каза лся
аховым:
азарта
много,
а
тер пен ья
мало.
Сказать
по
правде,
и
кле в
был
неважным.
Посидев
час-полтора
на
рек е,
он
уходи л
домой
и
сл ушал
беско­
нечные
бабушкины
расск аз ы
о
было м,
о
ее
молодости,
прежнем
хозяйстве,
она
его
расспрашивала
—
отк уда
родом,
где
семья,
сколько
лет
доч ке,
где
сам
служит...
Ес ли
на
рыбалке
Рубцову
не
везло,
то
грибник
он
был
прирожденный,
удачливый
на
зависть.
Мне
и
по том
приходилось
сл ыш ать
от
журналиста
Б.
А.
Шабалина,
что
како й
бы
мно г оч исл енной
группой
ни
при ходи лос ь
выезжать
им
с
Рубцовым
в
лес,
Николай
Михайлович
всегда
набирал
больше
вс ех
и,
главное,
не
каких-то
сы ро­
ежек
и
кубарей,
а
рыжиков,
груздей,
белых.
И
куда
в
такие
часы
исчезали
его
всегдашняя
насто­
роже нн ос ть,
готовность
ответить
резкостью
даж е
на
без­
о бидн ую
шутку!
По
дороге
к
лесу
экспромты,
частушки
сыпались
под
ноги.
Жаль,
что
ничего
не
записывалось.
Молодость
щедра
и
по лагае т
жи ть
долго.
Припоминается
ли шь
такое:
Забы л
приказы
ректора.
На
все
поставил
крест.
Глаза,
как
два
прожектора,
О бш арив ают
л ес.
Или
п ред пола гае мое
Рубцовым
начало
с тихо тв орен ия:
П осле
озера,
лес а
и
луга
Столько
б удет
рассказов
для
дру га,
272

Столько
будет
солений,
варе ний,
Столько
б удет
стихотворений!
Мы
вошли
во
вк ус
деревенской
жизни
и
от
бабуш ки
по ех али
в
П огоре лов о,
к
моим
родителям.
П оходы
в
лес
и
на
ре ку
продолжались,
но
все
чащ е
Рубцов
оставался
дом а
писать.
Впрочем,
писать
—
не
то
слово.
Ему
не
т ре­
бовались
ручка
и
бу маг а.
Он
укладывался
поверх
одеяла,
з аки нув
ноги
на
спинку
кровати
и
так
л ежал,
быв ало ,
по
нескольку
часо в.
Иногда
он
окликал
мен я
и
ч итал
вс лух
особенно
удачные,
по
его
мнению,
строк и,
прич ем
требовал
оц ен ит ь: «Ну как?»
Я
обычно
от в ечал
ук лонч ив о,
мол,
строка
са ма
по
себе
звучит,
но
как
она
ляжет
в
контекст...
Он
недовольно
отмахивался:
—
А!
—
и
вновь
з атих ал
на
кровати.
В
се ле
нашем
до
сих
пор
сохранились
ос та тки
ба р­
ско го
парка.
Я
показывал
Николаю
Михайловичу
зарос­
ший
бузиною
фундамент
ос обн яка
(сейчас и того нет),
огромный,
с
тремя
островами,
пруд,
выр ыты й
крепост­
ными
в
форм е
д вуг лав ого
орла,
а ллею
ст олетн их
лип
и
сосен.
Все
эти
впечатления
послужили
канвой
для
чу дес­
ног о
ст ихот во рени я
«В старом парке».
В
то
же
время
бы ли
на пис аны
«Зеленые цветы», «Купавы»
и
ряд
других
ше де вров
руб цо вс кой
лирики.
Кончался
август,
мне
пор а
бы ло
ехать
в
институт.
Рубцов
начал
снова
собираться
в
Николу.
В
последую­
щие
годы
он
еще
несколько
раз
побывал
в
Нов ле нс ком
и
Погорелове,
причем
в
Н ов ленск ое
ездил
уже
один,
без
меня.
В
январе
1967 года я решил временно перейти на
за очн ое
отде лен ие
и нс тит ута,
приехал
в
Вологд у
и
был
прин ят
на
работу
в
газету
«Вологодский комсомолец» .
Вс тре чи
с
Николаем
Рубцовым
стал и
почти
ежеднев­
ными .
Надо
сказать,
что
редакция
молодежной
газеты
сдел ал а
немало
доброго
для
поэта.
Она
первой
начала
дав ать
большие
п одб орки
стихов
Н.
Рубцова,
платила
ему
максимальный
гонорар,
н ашла
возможность
выделить
ему
полставки
литконсультанта.
Зай ти
в
один
из
немногих
кабинетов,
кото рым и
рас­
полагала
редакция,
сыгр ат ь
в
шахматы,
просто
пер е­
кинуться
шуткой
с
веселым
народом
стало
для
него
п ри­
вы чк ой.
Н.
Рубцов
не
ошибся
в
св оих
друзьях.
Неслу­
чайно
большая
час ть
его
литературного
наследия
увидела
св ет
на
страницах
«Вологодского комсомольца».
273

Летом
того
же
1967 года по инициативе Вологодского
обкома
партии
и
писательской
о рг анизац ии
б ыла
устроена
агитационная
поездка
писателей
по
Волго-Балту.
В
ней
пр иня ли
участ ие
А.
Яшин,
В.
Белов,
А.
Романов,
В.
Коро­
т аев,
Д.
Г олубков ,
Н.
Рубцов,
Н.
Кутов,
Л.
Бе ля ев,
Б.
Чулков
и
ряд
друг их
прозаиков
и
поэтов.
Алекс андр
Як овл евич
Яшин
уже
недомогал,
хот я
и
старался
не
по ка­
зывать
виду.
Однако
не
просто
бы ло
обм ан уть
такого
проницательного
человека,
как
Ру бц ов.
В
этой
поездке
он
был
ненавязчиво
предупредителен,
даже
нежен
в
обращении
с
Яшиным,
что
в
общ ем-т о
с
Руб цо вым
сл у­
чалось
редко.
И
вот
уже
под
В ыт егрой,
видя,
что
Яшин
чре зме рно
утомлен
поездкой,
и,
види мо,
втайне
переживая
за
него,
он
отозвал
меня
и
сделал
форменный
выговор,
будто
я
никчемными
разговорами
о т нимаю
у
Яшина
время.
Я
был
изумлен,
так
как
разговоры
мои
ограничивались
общей
б есед ой
за
обеденным
столом,
но
Ру бц ову
и
это
каза ло сь
слишком.
Сп ор ить
я
не
стал,
хотя
обиделся:
за чем
на
мне
срывать
свою
досаду?
Я
даж е
постеснялся
попросить
Яши на
надписать
кни гу
на
па мять,
что,
к
счастью,
он
сделал
с ам.
Потом
уже,
в
Вологде,
Ни кол ай
Михайлович
объ яс нил
мне
при чин ы
своей
в спыш ки:
—
Не
видно
разве,
что
человеку
тяжело?
—
и
мы
по­
мирились.
Александр
Яковлевич
после
поездки
с лег
в
больн иц у
в
Вологде.
А
через
год
мы
хорон ил и
А.
Я.
Яшина
на
его
р о дине,
на
Боб ришн ом
угоре.
Во
время
поездки
по
Волго-Балту
мне
приглянулось
село
Л ипин
Бор:
песок,
сосны,
озеро...
За хотел ос ь
здесь
пожить
и
поработать
подольше.
Решено
—
сд елан о:
ос енью
я
уже
устроился
там
корреспондентом-организатором
мес тно го
радисвещания.
Поселился
пря мо
в
редакции.
Вечером
доставал
из
т ум бочки
постель
и,
предварительно
предупредив
те ле фон и сток,
чт об
п оутру
разбудили
долгим
звонком,
укладывался
спать.
Красота
тех
мест
очаровала
меня,
и
я
засы па л
воло­
г одс ких
друзей
пис ьм ами
с
просьбой
прилететь,
по­
смотреть,
погостить.
Нап и сал
так ое
письмо
и
Николаю
Рубцову.
Одн ажды ,
уже
зимой,
мне
по
долгу
службы
пришлось
сидеть
на
каком-то
рай он ном
совещании.
И
тут
по
рядам
274

передали
з а писк у : «Сережа!
Я
прилетел.
Можешь
выйти?
Н.
Рубцов».
Он
сидел
на
деревянных
ступенях
До ма
культу­
ры
в
демисезонном,
не
по
по го де,
пальто.
Мы
об ня­
лись.
—
Изв ин и,
я
без
предупреждения.
П риех ал
в
аэро­
порт,
би леты
есть...
—
Какой
разговор!
С
помощью
редактора
газеты
В.
Д.
Елесина,
д авно
знакомого
с
Руб цов ым,
удалось
устроить
Николая
Ми­
хайловича
в
гостиницу.
Но чев ал
он
там
только
перв ую
ноч ь
—
хол од но
да
и
шумно,
а
на
сл едующую
пришлось
к
дивану
приставлять
редакционные
стулья.
Ве черам и
в
редакции
В.
Д.
Е лесин
и
секретарь
В.
Фо­
фанов
подолгу
задерживались,
по д писы вая
номер
в
пе­
ча ть.
Подкидывали
в
пе чь
п олен ья,
играли
в
шахматы.
Игроком
Рубцов
был
серьезным,
но
азартным
в
проиг­
ры ше
и
выигрыше.
В
Л ипин
Бор
Нико л ай
Мих а йлович
приве з
рукопись
бу дущ ей
книг и
«Душа хранит».
Когда
п од готов ка
ее
был а
закончена
и
рукопись
перепечатана,
Рубц ов
ст ал
соби­
раться
в
Вологду.
Мы
проводили
его
на
аэродром.
В
1968 году Северо-З ап адное
книжное
издательство
наметило
выпустить
книгу-кассету
молодых
поэтов
Севера.
Причем
каждый
ав тор
волен
был
выбрать
себе
о бщест ­
венн ог о
редактора.
Нина
Гру зде ва
обратилась
с
этой
просьбой
к
Ольге
Фо ки ной,
я
—
к
Николаю
Руб ­
цо ву.
В
назначенный
день
я
принес
рукоп и сь
к
нему
домой.
Он
не
заставлял
ме ня
пр а вить
построчно.
Понравив­
ш иеся
стихи
откладывал
в
одну
сторону,
не
понравив­
шие ся
—
в
д ругую.
Для
издательства
ото брало сь
ок оло
че ты рехс от
строк.
—
А
над
оста льны м и
можешь
работать...
После
окончания
Литературного
института
я
ст ал
работать
в
Грязовце.
В
октябре
1970 года пригласил
Николая
Рубцова
на
небольшой
сем ейн ый
юб ил ей.
Он
обещ ал
бы ть,
но
не
при е хал.
Тог да
я
отправился
в
Вологду.
Прихожу
на
ул ицу
Яшина,
где
жил
тогда
Ру бц ов,
по дн има юсь
на
пятый
эт аж,
звоню
условным
звонком.
Рубцов
болел.
На
ст оле
рядом
с
диваном
бы ли
ра с­
сыпаны
разнокалиберные
таблетки.
—
Знаешь,
сердце
прихватывает...
275

С
мо им
приходом
он
смахнул
в
сто л
какие-то
рукописи,
пр инес
с
кухни
в аре ную
картошку
в
му ндир е,
се ледку ,
поча тую
бутылку
вина.
—
Х леб
есть,
но
черствый:
я
уже
два
дня
из
до му
не
выходил.
Так
и
просидели
мы
до
вечера.
—
Слушай,
ночуй
у
меня,
как-то
не
хочется
ост а­
ват ься
одному.
Мы
поставили
раскладушку
и
уле гли сь,
не
выключая
света.
Рубцов
не
сп ал
до
полуночи.
Не
с пал
и
я.
Эх,
сгрести
бы
со
ст ола
приторный
ва лид ол
да
уехать
вместе
с
Рубцовым
в
де рев ню ...
Утром
он
разбудил
ме ня
на
поезд.
Пор а
было
ехать
на
работу.
На
прощанье
подарил
только
что
выш едшу ю
св ою
книгу
«Сосен шум».
Пообещал
как-нибудь
приехать:
«Вот поправлюсь и тогда ...»
Но
при е хать
к
Рубцову
при шлос ь
мне.
И
с лучи лось
это
19 января 1971 года .

ВА СИЛИ Й
ОБОТУРОВ
СТИХИ
и
дни
Поэты
приходят
к
нам
ч асто
неожиданно,
как
откры­
тие.
Таким
радостным
открытием
стал а
для
меня
кро­
хотная
книжечка
Николая
Рубцова
«Лирика» (Северо-
Западное
книжное
издательство, 1965), а чуть раньше
—
две
большие
по дборк и
его
стихов
в
журнале
«Октябрь».
Стихи
заворожили
и
потрясли,
хот я
не
буду
уверять,
будто
тог да
же
узрел
в
них
великого
поэта.
Познакомившись
с
Ни ко лаем
Рубцовым
в
конце
1966 года,
с
начала
следующего
я
вст реч ался
с
ним
посто­
янно,
иногда
изо
дня
в
день,
в
редакции
газеты
«Воло ­
годский
ко мс ом ол ец», которую тогда редактировал.
К
тому
времени
в
Вол ог де
имя
Рубцова
было
известно
еще
не
многим.
Житейские
в олны
долго
носили
его
чу ть
ли
не
по
вс ей
стране
—
от
Архангельска
и
Кировска
до
Ташкента,
от
Риги
и
Ленинграда
до
Алтая,
и
на
родине
узнали
своего
поэта
довольно
поздно.
Ле том
1962 года,
после
до лгих
лет
разлуки,
он
поя вилс я
вно вь
в
сел е
Никольском
Тотемского
ра йон а,
где
к огда- то
воспитывался
в
де тско м
доме.
И
с
тех
пор
б ывал
там
постоянно.
Он
люби л
эт от
тихий
сельский
кр ай,
хо тя
знал
здесь
не
только
радостные
дни.
Зимой
1964 года в Вологде проводился очередной
семинар
молодых
литераторов.
Руководили
им
ответствен­
ный
секретарь
писательской
о р ганиз ации
С.
Викулов,
А.
Романов,
совсем
молодой
еще
В.
Коротаев,
н едав но
вернувшийся
из
армии.
Участниками
семинара
ср еди
многих
других
бы ли
Ол ег
Кван ин,
Нина
Груздева,
277

На таша
Маслова,
Сергей
Чухин,
Николай
Рубцов.
Угрю мы й
и
несколько
настороженный,
он
сидел
позади
вс ех
в
сторонке.
В
перерывах
или
курил
в
одиночестве,
или
беседовал
с
Бо рис ом
Чулковым.
Для
обсуждения
Н.
Рубцов
прочитал
с ти хотворе ни я
«Видения на холме»
и
«Родная деревня».
Сти хи
был и
пр иня ты
хор ош о.
Однако
к
«злобе дня»
и
«современ­
ности»
его
т оже
призывали.
Замечания
по эт
воспринял
с
некоторым
раздражением
—
ведь
он
знал
и
шумный
успех
в
Ленинграде,
и
боле е
полное
признание
в
кругу
мо ско вски х
друзей-поэтов.
В
В ологде
о
творческих
и ска­
ния х
молодого
поэта
не
знали,
да
и
что
бы
это
меняло?..
***
К
концу
1964 года,
ког да
Николай
Рубцов
подгото­
вил
для
издательства
свою
первую
книгу,
за
плечами
его
бы ло
целое
десятилетие
работы
над
стихами,
публикации
в
альманахе
«Полярное сияние» (1959) литобъединения
Северного
флота,
в
коллективных
сборниках
«На страже
Род ины
любимой» (1958)и «Первая
плавка» (Л., 1961),
во
флотских
и
ленинградских
газетах.
Кое-какой
опыт
стихотворца
у
Николая
Рубцова
был
со
школ ьны х
лет ,
но
го вор ить
об
устойчивых
навыках
поэтической
ра бот ы,
в
ту
по ру,
когда
он
пришел
служить
на
флот,
не
приходится.
Ст ихи
молодого
поэ та
не
отли ­
чаются
своеобразием.
Отражается
в
них
п о вседне вно сть
матросской
службы
с
выходами
в
дозор,
учебными
ата­
ка ми,
мечтами
об
отпуске
и
вс тр ече
с
близкими
(«Мат­
росская
с лав а», «Пой,
тов ари щ!», «Морская
сл ужба»,
«В дозоре», «Возвращение», «Учебная
ата ка », «Отпуск ­
но е»).
Но
уже
по
ним
видно ,
что
Н.
Рубцов
ум еет
улав­
л ивать
интересные
де тали ,
свежие
образы,
динамически
передавать
развитие
событий,
под би рая
необ х од имо
точный
интонационный
ключ.
Вот,
ска жем ,
концовка
стихотворения
«В дозоре»,
которая
впеч ат ля ет
наглядностью
морского
пр ост ора
и
ощущением
физической
м ощи
ст их ии:
Одн и
лишь
волны
буйно
под
ве тр ами
Со
вс ех
сторон
—
к уда
ни
погляди
—
278

Хо ди ли,
словно
мускулы,
бу грами
По
океанской
выпуклой
груди...
П орою
молодой
поэ т
схематичен,
не
всегда
справляется
с
композицией,
грешит
дидактикой.
Однако
он
чувствует
сло во,
умеет
строить
фразу,
добиться
точности
строки,
учится
на ходи ть
соответствие
картины
и
настроения.
Интересно,
что
уже
тогда
Николай
Рубцов
увереннее
был
в
пейзаже,
нежели
в
стихах
на
гражданские
те мы.
Взгл яд
его
обретал
остроту,
поэтическая
ре чь
—
гиб­
кость
и
раскованность.
Вьюги
в
скалах
отзвучали.
Во здух
светом
затопив,
Солнце
брызнуло
лучами
На
ликующий
залив.
Ветра
теплое
дыханье,
Зво ны
легк ие
волны...
(«Май пришел»)
Душевное
сос тоян ие'
п оэта
на ходи т
отклик
в
картине,
открывающейся
ему ,
и
его
улыбчивая
радость
сквозит
в
шутливом
пр из на нии: «Так и хочется заданье
по­
лучить
от
с тарши н ы!» Уже пробивается юмор,
столь
характерный
для
зрелых
стихов
Николая
Рубцова.
В
по исках
своего
пути
в
поэзии
пиш ет
Н.
Рубцов
и
стихи
откров ен но
субъективистские,
в
кото рых
всец ело
подчиняется
своим
настроениям,
чащ е
всего
невеселым,
отчаянным,
злым.
Цикл
таких
стихов
создан
им
в
отп уск­
ную
пору
осенью
1957 года в Приютине под Ленингра­
дом.
Обращался
он
к
ним
и
вернувшись
со
службы
на
ф лоте.
В
импровизированном
сборнике
«Волны и скалы»
не кот орые
из
них
объединены
в
цик л
«Ах,
что
я
д ела ю?»
Моло дой
поэт
выплескивает
с вою
душ у
в
с трок и,
желая,
кажется,
добиться
только
одного
—
полного
совпадения
пе ре жив ания
и
слова.
И
во
многом
достигает
цел и.
Стихотворения
«Утро утраты»,
«Не пришла», «Не­
наст ь е»,
в
кот орых
Н.
Рубцов
уже
овладевает
стихией
настроений,
свидетельствуют
о
напряженной
духовной
жизни
поэта.
Цик л
«Звукозаписные миниатюры»
откры­
вает
его
творческую
лабораторию
—
по иск
в
обра зе
единства
звука
и
слова.
Очень
характерны
для
этого
279

поиска
стихотворения
«Левитан»
и
«Старый конь», кото ­
рые
поэ т
опубликовал
позже,
избавив
их
от
излишней
«звукописности».
Пр ив лек ает
необычной
«геометрической»
образностью
«Утро перед экзаменом» .
Каждое
из
подоб­
ных
стихотворений
инд ив иду аль но.
Молодо й
поэ т
по ни­
мает,
что
ходить
в
поэзии
проторенными
пу тями
—
заня­
тие
малопочетное,
и
не
стремится
тут
же
использовать
удачный
прием.
Он
ищет
сно ва
и
снова,
пробует
не­
об ычн ые
с очет ани я,
отбрасывает
одно
и
варьирует
так
или
инач е
другое.
И
пос т епен но
очерчивается
круг
ин­
тер ес ов
поэта,
в ы явл яются
излюбленные
приемы
в
их
внутренней,
содержательной
осмысленности.
Нач инает
складываться
собственный
поэтический
мир
Николая
Рубцова
в
его
органичной
многомерности
и
полнозвучии.
Обр аща ясь
теперь
к
флотским
впечатлениям
(глав­
ным
образом
рыбацким), Н.
Рубцов
становится
гораздо
разнообразнее,
чем
раньше,
в
выборе
тем,
в
изобра­
жении
картин
и
настроений.
Он
ум еет
изобразить
труд,
передать
на с троен ие
раб ота юще го
рыбака,
с
усиленным
вн иман ием
присматривается
к
сц енам
берегового
быта.
«В океане», «Шторм»,
«Хороший улов»,
«Старпомы
ждут
сво их
матросов»
—
эти
стихотворения
хорошо
из вест ­
ны
читателям.
*
Пы тает ся
Н.
Рубцов
также
набросать
сельскую
сцен ку
и
дать
ее
по ним ание
(«Репортаж»), пишет о деревенском
мужичке
зарисовку
в
стихах
(«Лесной хуторок»),
обра­
щается
к
полузабытым
деревенским
впечатлениям
(«Эхо
п ро шл о го », «На гуляние», «Я забыл, .
как
лошадь
запря­
гают...»
и
др.).
Ка же тся,
будто
он
вполне
усвоил
тот
ст оронн ий
взгляд
на
деревню,
к отор ый
характерен
был
в
те
го ды
для
«среднего»
горожанина:
в зг ляд,
в
су щно сти,
насмешливо-снисходительный,
лишенный
реа льн ого
по ни­
мания
яв лени й.
Но
это
бы ли
только
первые
по дх оды
к
теме,
которая
станет
потом
главной
темой
его
творчества.
Интересно
проследить
это т
пу ть
по
с ти хотвор ен ию
«До ­
лина
детства»,
к оторы м
он
открыл
одноименный
цикл
в
рукописном
сборнике
«Волны и скалы».
Первый
его
ва ри ант
—
«Желание»
—
появился
не
позднее
ию ля
1960 го ­
да
в
коллективном
сборнике
«Первая плавка», второй
—
«Долина детства»
из
сборника
«Волны и скалы»
помечен
9 июля 1962 года,
а
третий
—
«Ось»
опу блик ов ан
в
книжке
«Лирика» (1965).
Сопоставления
вполне
отражают
по иск
поэтом
своего
пут и
в
поэзии
и
в
жиз ни.
Постепенно
тема
ск итан ий
280

отход ит
на
второй
пла н,
как
ли шь
один
из
моментов
жиз ни,
которая
проверяется
в
целом
от н ош ением
к
отчим
краям.
По эт
ищет
роди ну
в
стихах
и
на ходи т
ее
в
своей
жизни
—
вот
чем
важны
эти
варианты.
Они
вполне
оп ре­
деленно
отражают
формирование
си сте мы
нравственных
ценностей
у
молодого
поэта,
направление
его
вну тр ен ней
душевной
ра бот ы.
Тем а
Родины
и
ран ьше
зв учала
в
искренних
и
цель­
ных
стихотворениях
Рубцова
«деревенские ночи» (1953),
«Первый снег» (1955), «Березы» (1957).
Но
к
началу
шестидесятых
годов
поэт
п одход ит
к
ней
с
новыми
пред­
ставлениями,
обогатившись
знанием
и
п он иманием
исто­
р ии.
И
это
понимание
вполне
проявляется
уже
в
стихо­
творении
«Видения в долине» (1960).
Да,
это
ны не
хресто­
м атийн ое
сти хотв орен ие
«Видения на холме», лишь избав­
ленное
поэтом
от
красивости
и
многословия
в
стремлении
высветить
сквозную
мысль
о
Родине,
ее
тревожных
судьбах.
Уже
к
лету
1962 года,
к огда
составлялся
машино­
писный
с борни к
«Волны и скалы»,
Николай
Рубцов
вполне
отдавал
себ е
отчет
в
то м,
что
сто ят
и
зна чат
те
или
иные
его
стихотворения,
ум ел
их
четко
разграни­
чи ть.
«Кое -ч то
в
сборнике
(например,
не кот орые
стихи
из
цик ла
«Ах,
что
я
д ел аю?»),—
отмечал
он
в
преди­
словии
—
сл ишко м
субъективно.
Это
кое -чт о
интересно
только
для
меня ,
как
память
о
том ,
что
у
меня
в
жиз ни
бы ло.
Это
стихи
момента...»
Как
видим,
оценка
очень
верная
и
определенная,
что
очень
характерно
для
поэта.
От
деревенского
детства
Николай
Рубцов
у шел
к
ши­
роки м
оке анским
п рост орам ,
в
те сн оту
городов
с
пе стро ­
той
их
быта,
ч тобы
снова
вернуться
к
русской
деревне
и
отту да
ув ид еть,
с
учетом
всег о
своего
опыта,
весь
мир
и
человека
в
н ем.
В
беспо ко йно й
жизни
своей
поэт
обрел
не
только
живую
чу ткую
душу,
но
и
чувство
истории
и
чувство
пути.
Без
этих
качеств
истин но го
поэта
не
быв ает .
Но
обре л
он
их
не
сразу,
в
настойчивом
по иске
своей
инд ивид у аль нос ти,
в
упорном
отстаивании
своей
само­
бытности.
***
Всего
того,
что
б ыло
за
плечами
Николая
Руб цо ва
к
середине
шестидесятых
годов,
повторяю,
не
знали
и
его
281

ближайшие
друзья:
он
не
люби л
рассказывать
о
себе,
не
хвастал
сво ими
пуб лик а ция ми.
И
все-таки
в
Вол огд е
поэт
наш ел
взаимопонимание
и
приз на ние .
Радушие
и
уют,
кот оры м
делились
с
Николаем
Руб­
цовым
многие,
помогали
ему
не
только
пережить
без­
домность,
но
и
пр од ук тивно
работать
все
эти
го ды.
У
н его
появились
в
Вологде
друзья,
своим
человеком
он
чув ст вова л
себя
и
в
редакции
м ол одеж ной
газеты.
В
редакции
Рубцов
появлялся
то
в
сером
костюме,
темной
ру ба шке
со
светло-серым
г алс туком
сплошными
крохот ны м и
ро м биками ,
то,
несколько
позже,
в
новом
к оричн ев ом
костюме
в
тон кую
серую
по ло ску
и
белой
ру ба шке
с
зе л еным
гал с туком .
Ботинки
и
пальто
поно­
шенные,
но
аккуратно
вычищенные,
и
пресловутый
длин­
ный
шарфик
не
висел,
как
попа ло ,
а
снимался
вместе
с
па л ьто,
когд а
он
усаж ивался
с
ребятами
играть
в
ш ах­
м ат ы...
Об ращал а
на
с ебя
внимание
смугловатая
бл едно сть
его
уз кого
лица
с
большим
лбом,
а
карие
при
добром
ра с­
положении
глаза
в
гневе
те мнел и.
Говорили
о
его
вс пыл ь­
чивости
и
нетерпимости
—
и
гов орили
во
многом
напр асно .
Мне
дов е лось
не
раз
видеть
его
возмущенным,
и
не
помню,
чтобы
он
был
не
прав.
Хамского
пренебрежения
Николай
действительно
не
т ерп ел.
Чем
он
вызывал
раздражение
людей
определен­
н ого
сорта,
трудно
сказать,
то
ли
какой-то
особой
внут­
р енней
сосредоточенностью,
то
ли
цепкостью
бы строго
взгляда,
к оторы й
был
«не как у всех»...
А
между
тем
вы гл ядел
он
скорее
незаметно,
чем
вызывающе.
Навязчивости
в
Рубцове
не
бы ло
ни ка кой,
пьяным
за
три
почти
года
мне
не
довелось
его
видеть
ни
разу,
и
потому
многое
в
россказнях
о
нем
пред ст авл яет ся
до­
сужим
вымыслом.
Да,
чу ть
выпивши
он
появлялся
не
ра з.
Од наж ды
вошел
ко
мне ,
с
порога,
г лядя
прямо
в
глаза,
рас сте гн ул
па л ьто.
—
Давай
выпьем
не мно жко ...—
ск азал
и
выжидающе
смотрит,
улыбаясь.
—
Служба
ведь,
Николай,—
я
развел
руками.
—
Так
у
меня
шампанское...—
а
г лаза
светятся
мягко
и
застенчиво.
И
это
б ыло
обычным
для
него
—
не
показаться
на­
зо йливым .
Когда
же
он
был
почему-либо
не
в
духе,
мог
вообще
на
весь
белый
с вет
пенять
и
на
к аж дого.
Печ ат али
его
в
эти
годы
у
нас
в
газете
много,
л юбо вно
282

оформляли
под борк и
рисунками
Генриетты
Бурмагиной.
Она
теперь
з аслу женн ый
ху д ожник
РСФСР,
поз же
вместе
с
мужем
Николаем
Бурмагиным
удачно
оформила
«Избранную лирику» (1974, 1977) Н .
Рубцова.
Приносил
Николай
стихи,
протягивал:
—
Посмотри.
И
выжидательно
глядит,
вы ясн яя
впечатление,
уга­
дывая,
пон ято
ли.
Ни
раз у
не
случа лось,
чтобы
он
упрашивал
печатать
то
или
ино е
стихо тв о ре ние,
настаивал.
Свои
оце нки
он
вы ск азыв ал
п рямо
и
откровенно,
ес ли
не
сказат ь ,
резко
и
зачастую
не
считал
нужным
их
как-то
аргументиро­
ва ть.
И
сам
соответственно
п ря моту
принимал
спокойно.
Но
ф альши
терпеть
не
мог,
ложь
уг ад ывал
сразу,
как
и
неискренность
—
и
ср азу
утрачивал
и нтере с
к
со бесед­
нику,
равнодушно
и
откровенно
замолкал,
отходи л
в
сто­
рону,
не
умея
и
не
желая
вести
игру
в
«приличия».
Может
быть,
поэтому
он
и
не
вписывался
ни
в
как ую
«систе­
м у», всегда оставался самим собой.
*
*
Осенью
1967 года вышла «Зв е зд а
полей»
Нико л ая
Рубцова.
Выслушал
он
немало
похвал,
но
оставался
к
ним
равнодушен.
Высказывались
о
книг е
или
нет
—
он
знал,
что
ее
читали,
чувствовал
истинное
отношение
к
его
стихам
по
инто наци и,
по
тому,
как
к
нему
об ра ща­
ли сь ...
Видимо,
п ере горел
чел ов ек
ожиданием:
ведь
с только
вошло
в
эту
книг у
из
давних-давних
ст ихотв орен и й,
цену
к оторы м
он
представлял
уже
тогд а
и
от
к отор ых
теперь
далеко-далеко
ушел...
Прием
в
Со юз
писателей
Николай
Рубцов
тож е
пр о­
шел
как
должн ое ,
без
особых
восторгов.
И
к
литинсти­
ту ту
уже
охла д ел
в
то
время,
зак анчи в ая
его
только
по
нео бхо димо ст и.
Он
знал,
что
его
дипломная
раб ота
—
«Звезда полей»
выполнена
вовсе
не
на
студенческом
ур о вне.
В
писательской
организации
отношение
к
Рубцову
было
не
только
благожелательное,
но
и
уважительное.
Нельзя
сказать,
что
здесь
его
поэзия
ср азу
б ыла
оц енена
по
достоинству,
но
вну т рен няя
«расстановка сил»
своего
рода
установилась
спокойно,
как
бы
сама
собой.
С
ответ­
ственным
секретарем
Александром
Романовым
сложились
283

у
Николая
Рубцова
добрые
дружеские
отн ош ени я.
И
в
ра боте
писательской
организации
он
принимал
пос тоян ­
ное
уча стие ;
бывал
на
собраниях
и
на
встречах
с
читате­
лям и,
рецензировал
рукописи,
да вал
консультации.
Кстати,
консультации
давал
он
и
в
моло деж н ой
га­
зете,
а
с
сентября
1969 года недолго даже работал в ее
штате,
отв еча я
на
письма
начинающих
стихотворцев.
Сохранилось
довольно
много
рецензий
Н.
Рубцова
на
рукописи,
присланные
в
писательскую
организацию,
не­
сколько
ст атей
и
обзо ров ,
опубликованных
в
газете.
Эти
мат ер иа лы,
по
с ути
своей
рядовые,
рабочие,
ни
на
что
ос обо
не
претендующие,
как
и
выступления
Рубцова
на
с обра ни ях,
дают
н ек оторую
возможность
представить
его
суждения
о
литературе,
о
поэзии.
Возможность
тем
более
ценну ю,
что
р ассуж да ть
о
поэ зии
он
не
любил.
В
своих
немногословных,
да,
над о
сказать,
и
нечастых
выс ту пле ниях
на
собраниях
Волог одс кой
писательской
организации
Николай
Рубцов
неизменно
отстаивал
искрен­
ност ь
и
самостоятельность
в
поэзии.
Т ак,
хотя
у
Нел ли
Старичковой
«слабый голосок в поэзии»,
но
ст ихи
ее
«не подражательны,
самостоятельны», говорил он в апреле
1969 года .
Тог да
же
Рубцов
отмечал
слепое
следование
литературным
образцам,
заметное
в
стихах
Германа
Алек­
сандрова.
А
выступая
8 сентября 1969 года на обсужде­
нии
журнала
«Север»,
Н.
Рубцов
обратил
внимание
на
то,
что
«слишком однообразен»
поэтический
тон
ж ур­
н ала », «отдается предпочтение безликим стихам», отстаи ­
вал
право
поэ та
на
эл еги ю,
которая
плохо
принимается
в
редакциях,
и
высказывал
пож е ла ние : «больше доверия
к
хорошим
стихам».
Чтобы
избежать
нео бх о дим ости
п одробно
говорить
о
рецен зи ях
Николая
Рубцова
на
рукописи,
приведу
выдержку
из
одной
—
мысли
ее
потом
не
однажды
повторяются,
они
были,
ви димо,
о соб енно
до роги
поэту.
«Когда я говорю Вам,
что
тем а
вашего
с тих отв оре ния
старая
и
общая,
это
еще
не
зн ачи т,
что
я
вообще
против
старых
тем.
Тема
любви,
с мер ти,
рад ости ,
страдания
—
то же
тема
ст арая
и
оч ень
старая,
но
я
абсолютно
за
них
и
бол ее
в сего
за
них!
Потому
я
пол н остью
за
них,
что
это
темы
не
просто
старые
(вернее,
дав н ие), а это темы вечные,
неумираю­
щие.
Все
темы
д уши
—
это
вечные
т емы,
и
они
никогда
не
стареют,
они
веч но
свежи
и
общеинтересны.
В
Вашем
же
сти хотв орен ии ,
как
я
уже
говорил,
нет
284

ори гин а льн ого
настроения,
т.
е.
нет
темы
души.
Вы,
оче ­
видно,
думаете,
что
достаточно
взять
какую-либо
те му
современного
пр ог р есса,
о со бенно
п опу лярн ую,
и
уже
полу­
чится
поэ ти чес кое
ст ихот воре ни е.
Но
это
далеко
не
так.
Х орошо,
к огда
поэ т
спос об ен
откликаться
на
повседнев­
ные
значительные
события
жизни,
о бществ а.
Но
надо
сначала
сво ими
стихами
убедить
людей
в
т ом,
что
Вы
поэт,
чтобы
к
В ашим
словам
от но сили сь
с
вниманием
и
интересом,
а
потом
уже
откликаться
на
эти
значительные
с обы тия.
Так
что
глав н ое
для
Вас,
я
думаю,
попробовать
с на­
ча ла
с вои
силы
в
умении
выражать
св ои
душевные
пер е­
жива н ия,
настроения,
размышления,
пусть
скр о мные,
но
подлинные.
Поэзия
ид ет
от
се рдц а,
от
души,
тольк о
от
них,
а
не
от
ума
(умных людей ужасно много,
а
вот
поэтов
очень
ма ло!).
Душа,
сердце
—
вот
что
должно
выбирать
темы
для
стихов,
а
не
голо ва ...»
Зд есь
Рубцов
стремится
говорить
на
языке,
понятном
неопытному
с тихот во рцу,
однако
и
его
собственные
пред­
ставления
открываются
достаточно
определенно.
Кон е чно,
уров ен ь
начинающих
авторов,
стихи
которы х
по
просьбе
Вол огод ск ой
писательской
о рг анизац ии
рецен­
зировал
Николай
Рубцов,
не
давал
возможности
вести
разговор
по
большому
счету.
Но
он
и
тут
внимателен
и
серьезен,
доброжелателен
и
взыскателен,
идет
ли
ре чь
о
прозе
Н.
Разживиной,
М.
Гурьева,
А.
Згеева
или
о
ст и­
хах
А.
Расхожева,
Г.
Кухтина,
В.
Цимлякова
и
многих
д руги х.
В
любом
случае
Н.
Рубцов
ище т
доброе,
обнадежи­
ва ющее
начало
в
рукописях
людей,
не
обладающих
лит е­
ратурным
опытом.
Он
сно ва
и
снова
повторяет
в
с воих
рецензиях
мысль
о
необходимости
настойчивой
работы
над
сл ов ом,
над
образом,
над
собо й.
С
большой
определенностью
представления
Николая
Рубцова
о
поэзии
про я вил ись
в
д вух
его
небольших
заметках: «Настроив душу на добро»
—
о
первой
книжке
Сергея
Чу хина
и
«Подснежники Ольги Фокиной».
Десять
ст ихот вор ен ий
С.
Чухина
в
его
сборничке
«Гор­
ниц а»
из
поэтической
кас се ты
«Сполохи» (1968) дали
Н.
Рубцову
возможность
показать
и
ос но вные
особен­
ности
почерка
молодого
поэта,
и
ограниченность
его
твор­
чества.
И
все
это
—
на
одной
буквально
ст ран ичк е!
Он
о тм ечает
у
Чухина,
с
одной
ст ороны ,
«лиризм
с
в есел ым
северным
говором
и
темпераментом,
с
тягой
285

к
ясному
поэтическому
выражению
и
обра зу »,
а
с
дру­
гой
—
стихи,
«написанные в интонации раздумья,
хоро­
шим,
но
уже
лишенным
диалектного
говора
язы ком ».
В
них-то
и
почувствовал
Рубц ов
перспективы
бу дуще го
развития
С.
Чухина.
Не
ошибся
Нико л ай
Рубцов
в
оце нке
первого
робкого
шага
молодого
поэта,
кот орого
предупреждал,
что
у
него
«узок еще круг поэтических тем,
еще
не
отли чаю тс я
о ни,
эти
темы,
гл уби ной
и
си лой. ..
и
арсенал
изобрази­
тельных
средств
п ока
еще
не дост аточн о
богат
и
разно­
образен».
Сейчас
Сергей
Чух ин
опубликовал
уже
шестой
сборник
стихов,
стал
членом
Союза
пи сателей .
В
о сно вных
чертах
сложившаяся
к
1966 году поэти­
ческая
манера
Ольги
Фокиной
да ла
Николаю
Рубцову
возможность
для
более
ши ро ких
о бобщ ений.
Он
выска­
зывает
с вое
определение,
кто
ес ть
поэты:
это
—
«носители
и
выразители
поэзии,
существующей
в
самой
жизни
—
в
чувствах,
мыслях,
настроениях
людей,
в
картинах
п ри­
р оды
и
бы та».
Формулирует
Н.
Рубцов
и
те
критерии,
ко торы е
определяют
ценность
поэзии.
«Органичность
выр а жен ия,
сложность
и
глубина
содержания,
совершен­
ст во
и
п рост ота
формы,—
пиш ет
Рубцов,—
вот
те
под­
снежники,
к отор ые
ищут
все
поэты,
в
том
числе
и
Ольга
Фокина...»
Природа
русского
севе ра,
«мокрого угла»,
по
словам
Н.
Рубцова,
сво ими
многочисленными
приметами
отрази­
лась
в
стихах
Ольги
Фокиной.
Мо жно
усм от реть
эти
приметы
как
внеш нюю
экзотику,
иллюстративность,
но
в
стихи
Фо к иной
они
вошли
«органично», стали «факт о м
поэзии»
по
той
причине,
поясняет
Руб цо в,
что
«все это
не
придумано
и
я вл яется
не
мелкой
подробностью,
а
круп­
ным
фактом
ее
б иогра фи и,
ее
личной
жиз ни,
су дь бы».
И
еще
од ну
важную
осо бенно ст ь
поэ зии
Ольги
Фо­
киной
отм е тил
Николай
Рубцов
—
«слияние двух тради ­
ций
—
фол ьк лор ной
и
классической».
Такое
с лия ние
он
считал
особенно
примечательным,
п ос кольку
оно,
по
его
сло вам, «обновляет,
ес ли
можно
так
выразиться,
походку
сло ва» .
И,
на кон ец,
гла в ное
в
поэзии
Ольги
Фокиной
видится
Рубцову
в
том ,
что
«она пишет о самом простом и дорогом
для
всех
—
о
мат ер и,
о
лю бви,
о
п рирод е,
пишет
о
своей
с удь бе,
а
также
о
судьбе
земляков.
Все
это
по-челове­
ч ески
очень
понятно
и
привлекательно
и
поэтому
нах о дит
о ткл ик».
286

Суждения
Николая
Рубцова
выражены
настолько
яс но
и
определенно,
что
не
нуждаются
в
особых
ко мм ен­
тариях.
Он
ут ве ржд ает
изначальность
связ и
поэта
с
жизнью
народа
и
на
этой
основе
—
самовыражение
как
способ
раскрытия
духовного
мира
человека
в
по эз ии.
Спустя
пя т над цать
лет
статья
«Подснежники»
Ольги
Фокиной»
стала
предисловием
к
ее
книге
«Буду стеблем»
(М. ,
Мо л.
гва р дия , 1979), настолько точно во всех изме ­
рениях
определил
Николай
Рубцов
особенности
ее
тв ор­
чества.
Общие
суждения
поэта
можно
применить
и
к
анализу
его
собственного
поэ ти че ского
ми ра
—
и
это
не
тол ько
правомерно,
но
и
необходимо.
Ведь,
в
кон це
ко нц ов,
Н.
Рубцов
формулирует
здесь
законы
творчества,
которые
считает
обязательными
и
для
себя .
Сам
Николай
Рубцов
в
последние
годы
много
раб о­
тал,
выпустил
книги
стихов
«Душа хранит»
и
«Сосен
шу м», подготовил избранное
—
сб орни к
«Зеленые цветы»,
к оторы й
выш ел
уже
посмертно...
***
Осенью
1968 года Николай Рубцов получил комнату
в
квартире-общежитии
на
Красноармейской
набережной,
на
из люблен н ом
им
берегу
В ологды .
Жи лье
ра дов ало
поэ та
только
пон а чалу:
это
все-таки
бы ло
общежитие,
и
надо
б ыло
приспосабливаться
к
соседям,
а
при сп ос аб­
лив ать ся
Рубцов
уже
не
хотел.
Жиз нь
его
и
работа
шли
нер вно ,
и
к
тому
в р емени,
к огда
следующим
летом
Рубцов
переселился
в
однокомнатную
квартиру
на
ул ице
Ал ек­
сандра
Яшина,
всего
в
дв ух
кварталах
от
р еки,
он
был
немало
измотан.
У спо ко ение
наконец
пришло,
но
теперь
уже
и
од ино ч ество
был о
поэ ту
в
тяг ост ь.
Зашел
я
с
ним
как-то
раз
в
квартиру,
подивился
пустоте,
неуюту,
которые,
вид им о,
за
долги е
г оды
без­
домности
стали
привычными
(хотя,
бывая
у
друзей,
Ни ко­
лай
остро
подмечал
уют,
устроенность
и
быстрее
в
этих
случаях
привыкал
к
новой
обстановке).
У
стены
напротив
о кна
ст оял
диван,
к
нему
был
прид вину т
стол,
в
пустом
углу
у
о кна
лежала
к уча
журналов,
малость
обгоревших.
—
Засиделся
вчера
д олго
и
заснул
незаметно,
абажур
за шаял ,
от
него
и
журналы,—
равнодушно
пояснил
Ни­
кола й,
заметив
мой
взгляд.
287

...Человек
принят
в
Союз
писателей,
книжки
у
него
выходят,
ест ь
на кон ец
у
не го
собственное
жилье,
а
настоя­
щего
удовлетворения
жизнью
нет
как
нет.
Он
рано
созрел
как
поэт
и
со зн авал
с ебя
по
праву
поэтом
истинным,
а
признание
и
нор ма льны е
ус ло вия
жизни
заставили
себя
жд ать
так
д олго...
Он,
о днак о,
не
жаловался
и
буд то
сам
стыдился
своей
нео беспе че нн ост и
и
неустроенности,
тайно
мечтая
об
у юте
и
душевном
уча ст ии
и
не
надеясь,
в идимо ,
обрести
их.
Внешне
он
ст ал
гораздо
с пок ойн ее.
Все
реже
встре­
чал
непо ним ание
св оих
стихов,
тем
более
—
открытое
не­
признание,
а
чаще
замечал
заискивающую
к ом плимен -
тарность.
Но
что
это
ему !
Настороженность
уст упи ла
место
видимому
равнодушию.
Он
просто
не
обра ща л
вни­
мания
на
то,
что
ему
было
неинтересно,
но
среди
близких
по
духу
лю дей
был
человеком
открытым,
хотя
и
не
из
разго­
ворчивых.
Встречая
старых
др у зей,
умел
быстро
находить
с
ними
прежний
доверительный
то н.
И
все-таки
ясно,
что
душевного
равновесия
в
п ос лед­
ние
годы
Николай
Рубцов
не
на ходи л.
Он
явно
ощущал
какой-то
перевал
в
сво ем
творчестве,
иногда
п угался
этого.
Наверное,
потому,
что
очертания
будущих
путей
для
него
самого
еще
не
прояснились.
Но
нет
сомнения,
что
поиск
подсказал
бы
ему
новые
возможности.
Напри­
ме р,
поп ы тку
работать
в
необычном
для
Рубцова
ключе
я
вижу
в
напи санн ой
им
осенью
1968 года лесной сказке
«Разбойник Ляля»,
которая
ре зко
отличается
от
в сего
им
созданного
и
кото рую
он
очень
ценил.
Короче,
ситуация
бе з ысхо дной
не
б ыла
—
жизнь
открыла
бы
перспективы
развития
так
или
инач е.
В
крещенскую
ночь
1971 года злая безрассудная воля
оборвала
дни
Николая
Рубцова,
поэта,
которы й
писал:
Все
умрем.
Но
ест ь
резон
В
том ,
что
ты
рожден
поэтом,
А
другой
—
жнецом
рожден...
Все
уйдем.
Но
сут ь
не
в
этом...
Не
в
этом,
верно.
Но
ес ли
бы
«суть»
нас
еще
и
согре­
вать
могла...
288

АЛЕКСАНДР
РАЧКОВ
СВИДАНИЯ
С
РУБЦОВЫМ
Рубц ов
в
мою
жизнь
вошел
задолго
до
той
первой
встр еч и,
А
открыл
его
для
ме ня
Ва си лий
Елесин,
с
кото­
рым
мы
учи ли сь
в
Ленинградском
университете
на
за­
очн ом
о тдел ени и.
Время
летней
сессии
совпадало
с
чарующим
периодом
белых
ночей.
Обычно
сдержанный,
малоразговорчивый,,
скл онны й
к
тихой
задумчивости,.
Василий
по раз ил
меня
сво ей
оживленностью.
—
Ты
зн а ешь,
а
в
Тотьме
объявился
поэт,
которого
у
нас
никт о
не
знает...
—
Кто ?
—-
Николай
Рубцов!
—
Не
слыхал
такого,—
признался
я.
—
О
чем
я
и
го ворю .
А
талантище
большой.
Я
у ве рен:
ск оро
о
нем
заговорят.
Это
видно
по
пе рв ым-
его
стихам.
По слушай ...
В
горнице
мое й
светло.
Это
от
ночной
звезды.
Матушка
возьмет
ведро,
Молча
принесет
во ды ...
Ты
чувствуешь,
как
родс тв ен но
отзывается
в
душе
на строе н ие
поэта,
х отя
он
ставит
в
ряд
и
рифмует
самые
обыкновенные
слова?
—‘
Да-а...—
Слова
действительно
бы ли
самые
«домаш­
ние», и потому трогательные .
«В горнице»... «Ма тушк а»...
В
молочной
дымке
ночного
рассвета
даже
взд ыб лен­
ные
сп ины
мостов
на
мгновение
по ка за лись
колодезными
10—82
289

журавлями.
Так
хорошо
запахло
Русью.
А
Василий
чит ал
да ль ше:
Кр асны е
цветы
мои
В
садике
завяли
в се,
Лодка
на
ре чной
ме ли
Скоро
догниет
совсем.
Дремлет
на
ст ене
моей
Ивы
кру жевн ая
т ень,
Завтра
у
мен я
под
ней
Будет
хлопотливый
день!
Б уду
пол иват ь
цветы,
Думать
о
своей
с удьбе ,
Бу ду
до
ночной
звезды
Лодку
мастерить
себе...
Это
первое
ст ихотв орен и е
Николая
Рубцова,
которое
услышал
я
на
бер ег ах
Н евы.
Оно
так
запало
в
ду шу,
что
и
последующее
знакомство
с
тв орче ств ом
поэ та
не
затмило
начального
впечатления.
Вс тре ча
произошла
неожиданно,
хо тя
я
все
время
жд ал
ее.
Комнатка
Вологодской
писательской
организа­
ции
н аход илас ь
то гда
в
одном
коридоре
с
редакцией
газеты
«Вологодский комсомолец» .
И
обыкновенная
две рь
со
скромной
та бли чкой ,
в
тесном
соседстве
со
ст рог ой
вахтенной
служ бой ,
манила
и
влекла:
там,
за
дверь ю ,
часто
бы ло
говорко
и
хохо тн о.
В
тот
день
1966 года за дверью было тихо,
но
я
отворил
ее.
И
сразу
же
на
диване
увидел
знакомую
фи гуру
чело­
век а,
хотя
н ик огда
с
ним
не
встречался.
Он
сидел,
ног а
на
ногу,
сце пив
на
колене
рук и,
чу ть
подавшись
к
столу,
за
к оторы м
находился
Александр
Романов,
о тв етс твенны й
секретарь
пи са тель ской
организации.
Они
бес едо в али.
Я
хотел
было
закры ть
дв ерь,
чтобы
не
мешать,
но
Романов
требовательно
замахал
рукой:
—
Са ша!
Заходи-заходи!
Я
не
противился:
ведь
на
диване
сидел
Ник о лай
Руб ­
ц ов.
Сколько
раз
Василий
Елесин
описывал
его
внеш­
ность
та к,
что,
увидев,
нельзя
было
ошибиться.
Душа
трепетала
от
встречи,
от
лукавого
чувства:
я
знаю
ег о,
а
он
меня
—
нет!
Всего
два
ша га
—
и
мы
сошлись
в
рукопожатии.
Я
отметил,
что
он
одного
со
мно й
роста,
но
уже
в
плечах,
что
рук а
у
него
цепкая,
но
жесткая.
Гол ов а,
с
в ысо ким
лысым
лбом,
казалась
выточенной
вместе
с
длинной
290

ровной
ше ей,
которую
свободно
об лега л
ворот
белой
рубашки.
—
Николай
Рубцов,—
представился
он
коротко,
слов­
но
не
договаривая
чт о-т о,
и
уставился
пристрельным
взглядом
темно-карих
глаз,
в
глу бин е
которых,
как
д але­
кие
бакен ы,
вздрагивали
огоньки.
—
Знаю...
Слышал...
Читал...—
рублю,
как
на
уроке
у
строгого
у чите ля.—
Большое
спа сибо
за
настоящие
стихи.
Перехватываю
в зг ляд,
брошенный
на
Романова: «Мол,
ви диш ь,
к ак?» Представляюсь,
а
Романов
добавляет:
—
...Журналист,
гармонист
и
тоже
бывший
моряк.
Од ним
словом,
флотский
парень...
—
Помню...
Вас я
Елесин
гов орил
мне
о...
тебе...
Мы
с ели
рядом,
но
разговориться
не
успели:
вошли
Василий
Белов
и
Александр
Сушинов,
шумные
и
агрес­
с ивн ые.
Поздоровались
поспешно,
потеснили
нас
на
ди­
в ане,
отделились
др уг
от
др уга
кле тч атой
до ской
и
сгор­
бились
над
истертыми
шахматными
фигурами.
Так
со ст оялас ь
моя
личная
встреча
с
Николаем
Михайловичем
Рубцовым.
ПО ДАРОК
Чащ е
всего
встречи
с
Нико л аем
Рубцовым
б ыли
сл у­
ч айны ми,
но
каж дая
из
них
б ыла
для
ме ня
своеобразным
подарком.
От
сознания,
что
неподалеку
от
меня
су щ ест­
вует
э тот
человек,
легче
ж и лось,
дышалось
и
думалось.
Но,
как
жилось
и
думалось
поэту,
я
не
знал.
Лишь
смутно
предполагал
по
стихам
да
по
ми мо летны м
наблюде­
ниям:
окн о
в
мир
своих
переживаний
он
держал
пока
для
ме ня
закрытым.
Всякий
раз
Нико л ай
был
разный,
неповторимый
не
только
в
п ов едени и,
но
и
в
мысля х .
Лишь
непреходящей
тоской
и
беспо ко йст во м
жил и
его
глаза.
Но
на
новоселье
Гур ия
Прусакова,
ответственного
секретаря
городской
газеты
«Сокольская правда», я увидел
Рубцова
в
дру гом
свете.
Мы
с
журналистом
А лек сандр ом
Анфим ов ым
на
ре­
дакционной
маш ине
поехали
в
Вологду
за
под арк ом
н ово­
сел у.
Уже
смеркалось.
Го род
ве сь
укра ше н
ф ла гами,
разноцветными
полотнищами,
на
зда ни ях
пар адно й
пл о­
щади
—
п ортр еты
руководителей
партии
и
правитель­
291

ства
в
обрамлении
электрических
лампочек,
уже
зажжен­
ных
в
бл едно м
сумраке.
Ко й-г де
начали
вспыхивать
и
нео но вые
огни
магазинных
вывесок
и
ре кла м.
Сновали
по
улицам
возбужденные
люди:
вс его
два
дня
ос та вало сь
до
7 ноября 1966 года.
Среди
этой
наэлектризованной
пу бли ки
я
вдруг
увидел
и
узнал
ссутулившуюся
фигуру
Николая
Рубцова.
Он
был
в
берете,
в
демисезонном
пальто
с
поднятым
ворот ни ком ,
к оторы й
защищал
от
знобящего
ветра
ш ею,
небрежно
замотанную
шарфом.
Руки ,
засунутые
в
карманы,
угл ов ато
топ орщи ли сь
лок ­
тя ми
и
слу жил и
своеобразной
защитой
от
чрезмерно
невнимательных
встречных
и
обгонявших.
Ветер
в
эт ом
уз ком
пешеходном
п роулк е
шумел,
как
на
морском
при ­
ч але,
и
потому
Николай
не
у слыш ал
моего
зова
и
встрепе­
ну лся,
когда
я
вз ял
его
за
локот ь.
—
Сашка!
Ты
откуда
взя лся ?
Вопрос
был
зада н
та к,
как
будто
я
до
э того
в ре мени
на ход илс я,
по
крайней
ме ре,
на
Земле
Ф р анца-И осифа.
В
глазах
—
лихорадочный
бле ск
и
ожидание.
—
Да
вот ...
приехали
с
Анфимовым
выбирать
по дар ок
Прус ак ов у.
—
А
что
у
него?
—
Нов ос ель е!
—
от ве тил
я
и
взглянул
на
Анфимова,
ибо
у
м еня
блеснула
мысль:
а
не
приг лас ит ь
ли
нам
и
Рубцова
на
это
торжество?
Гурия
Ивановича
Прусакова
Николай
знал:
не
раз
приносил
ему
стихи.
А
однажды,
получив
ав анс,
но
не
у спев
на
другой
день
зай ти
в
редак­
цию,
как
об ещ ал,
он
выслал
стихи
по
почте
из
вол огод­
ско го
а эроп орт а,
по дче рк нув
двумя
лин иям и
оговорен­
ную
перед
ав ан сом
дату,
восхитив
Прусакова
точн ост ью
исполнения
своего
слова.
Поэтому
я
был
у вер ен,
что
Г урий
Иванович
будет
ра д.
Да
и
мне
хотело сь
побыть
ря дом
г
Рубцовым.
В
д руз ьях
мы,
кон ечн о,
еще
не
б ыли,
но
знакомство
уже
имели
не
шапочное:
сиживали
у
меня
дома,
решая
мировые
п робле мы
и
взахлеб
играя
на
га р­
монике,
и
пер вая
к ниж ица
поэта
уже
леж ала
на
моем
столе
с
его
автографом.
Я
сч ит ал,
что
имею
право
«вме ­
шаться
в
личную
жизнь
Рубцова».
На
мой
взгляд
Анф и­
мов
ответил
со г ласием ,
и
ре шен ие
было
при ня то,
но
для
порядка
я
спросил:
—
Ты
куда
правишься?
—
Иду-плыву
навстречу
людям.
Хоч у
заразиться
их
здоровьем
и
жизнерадостностью,—
без
улыбки
ответил
Николай
и
пытливо
сощурился
на
н ас.
292

Я
дружеским
жестом
взял
Рубцова
за
плечи,
заглянул
в
его
глаза
и
пре д ложи л:
—
Слуш ай ,
айда
с
нами...
на
новоселье?!
—
А
это
удобно?
—
быстро
спросил
Николай,
сло вно
ж дал
та кого
предложения,
и
от
явного
волнения
ст ал
с та­
рательно
смыкать
на
груди
лацканы
п ал ьто.
Замет ив
мой
взгляд
на
своих
руках,
с
едва
скользнувшей
по
губам
у лыбк ой
спокойно
произнес,
как
бьі
между
прочим: «Пер­
чатки
в
ка рм ане».
Я
почувствовал
жаркий
прострел
на
кончиках
сво их
ушей.
А
потому
начал
заминать
нелов­
кость
бурным
многословием:
—
Какое
может
быть
неудобство!
Ты
что,
Ник ола й!
Ты
же
не
в
качестве
св ад ебн ого
генерала
там
будешь,
а
желанным
гостем.
Так
что,
поехали?..
—
Гурий
Иванович
хоть
и
газетный,
но
все
ра вно
начальник.
А
я
не
умею
с
эт им
братом
ладить...
Пытаюсь
и ног да,
но
не
пол учае тся.
—
Николай,
это
ты
брось.
Какой
же
Гури й
нач ал ь­
ник!
Он
журналист.
Притом
без
ума
от
тебя.
А
ко
всему
этому
—
ты
ид ешь
туда
со
мной,—
самонадеянно
заявил
я,
но,
снова
поч увст во вав
неловкость,
добавил:
—
Там
гармошка
моя
б уде т!..
—
Хорош о,
ребята.
Спасибо.
Я
еду
с
вами,
тольк о
мне
бы
побриться
надо,
а
то
вид и те,—
и
Николай
скользнул
ру кой
по
под бор одку
справа
нал ев о.
Парикмахерская
располагалась
совсем
ряд ом
от
места
нашей
встречи,
и
мы
за шли
в
тесны й
от
по сети тел ей
з ал,
где
на
нас
д охну ло
те пл ом,
светом
зеркал
и
зно ем
дур­
манящих
за па хов
парфюмерии.
Когда
вопрос
зашел
о
по дарк е,
Руб цо в,
не
раздумывая,
предложил
купить
гитару
и
тут
же
присоединил
св ою
пятерку,
б ыть
может,
последнюю.
Мы
с
Анфим ов ым
пе­
реглянулись.
Помо лчали ,
но
с казать
все-таки
приш­
лось:
—
Не
н адо
Прусакову
гитару.
—
Почему
не
надо ?
Д арено му
ко ню
в
зубы
не
смо т­
рят,—
заключил
Рубцов.
—
Мудрость
эта
вер на,—
согласился
я,—
но
Гурий
И вано вич
пришел
с
войны
с
пе реби той
рукой .
Какой
же
из
него
гитарист?
—
Ранена
у
него
прав ая
рука?
—
не
унимался
Ни­
кол ай.
—
Правая,—
отв ети л
я,
не
понимая
по ка
см ысла
во прос а.
.293

—
Вот .
Гл авн ая
рука
у
гитариста
—
левая.
Если
пиш ет
правой
рукой,
то
и
струны
п опе реб ира ет.
—
Но
чел ов ек
может
эт им
п ода рком
оскорбиться?
—
тер ял
я
терпение.
—
Ладно...
А
сын
у
Гурия
Ивановича
есть?
—
с
надеждой
спр о сил
Рубцов,
уже
готовый
отказаться
от
своей
затеи.
—
Есть,
но
еще
маленький.
—
Так
что
вы
мне
г олову -то
морочите?
Покупаем
гит ару
и
дело
с
к онцо м.
А
маленький
сын
б удет
большим.
Неуж ел и
это
не
я сно ?..
И
вот
мы
едем
в
Со кол.
Николай
Рубцов
рас поло­
жился
на
первом
с ид ении,
настр аив ая
струны
гит ары
«на сердечный лад» .
Све т
фар
ре зал
уже
плотную
темень,
и
наш
водитель
Ва си лий
Тихомиров,
внимательно
с ле­
ди вший
за
дорогой,
успевал
бро са ть
ко сые
в зг ляды
на
Рубцова.
Повидавший
пи сат ельс кой
братии,
с
которой
умел
держаться
с
дерзкой
независимостью,
он
терпеливо
молчал,
даже
когда
гр иф
гитары
мешал
при
переключении
ско р о стей:
В ас илий
был
гармонист,
и
потому
как
музыкант
по ним ал
нетер пен ие
др угого
музыканта
испробовать
инструмент.
...Торжествующий
взгляд
Рубцова
был
кра сн оречи в ее
всех
с лов,
когд а
Гурий
Ив а нович
Прусаков
с
ра дост ью
принял
подарок.
НОВОСЕЛЬЕ
Рубцов
с идел
за
столом,
обласканный
в ниманием
общества.
Сле ва
сидела
поклонница
его
талан та
Тама ра
Киселева,
справа
—
журналист
Валентин
Аносов,
бывший
моряк-североморец,
с
кот орым
Николай
и
соседствовал
весь
праздник,
влюбленный
в
его
мужицкую
си лу
и
в
дов ерчив ую ,
как
у
р ебен ка,
душ у.
Первые
тосты
и
позд­
равления
сделали
гостей
общительнее,
говорливее.
Ме ня
разнежило
присутствие
Рубцова
и
не
тянуло
даже
к
гар­
мошке,
которая
стояла
под
столом
у
моих
ног .
И
вот
только
что
купленная
гитара
уже
уютно
размес­
тилась
на
коле н ях
поэта.
Настроенные
струны
чутко
отозвались
на
прикосновение
трепетных
пальцев.
Нет,
Рубцов
не
игра л
на
ги таре
в
общеп ри ня том
по нимании,
не
аккомпанировал
даже
—
он
пел
с вои
стихи
с
гитарой
294

дуэтом.
Струны
звенели,
ревели,
др еб ез жали,
вздра­
гивали
и
затихали
в
унисон
движениям
и
голосу
пев ца.
Ду ша
и
па льцы
ра бот али
в
удивительном
согласии...
Это
чувствовал
(я видел)
и
сам
поэт.
Он
сидел
улы б аю­
щийся,
довольный
собой,
и
от
похвал
даже
не
смущался.
А
ко гда
хозяин
торжества
еще
раз
поп роси л
спет ь
«В гор­
ни ц е», Рубцов стремительно встал и через стол протянул
руку
Прус ак ов у:
—
Гури й
Иванович,
спасибо!
Ты
меня
понимаешь.
Бли зос ть
этой
песни
б ыла
понятна.
Прусаков
тож е
ра но
осиротел
и
воспитывался
без
матер и,
ощутив
весь
холод
бесприютного
де тст ва.
.. .И
Рубцов
пел,
что
требовала
душа.
«В минуты му­
зык и», «Звезда полей», «Над вечным покоем», «Морош­
к а», «Осенняя песня».
Иногда
казалось,
что
он
никого
вокруг
се бя
не
замечает,
настолько
отр еш енный
вдруг
становился
в зг ляд,
устремленный
в
ему
одному
вид им ую
даль.
Но
вот
пес ня
закончена,
и
ощущение
причастности
к
окружающему
в
данный
момент
ми ру
появляется
на
ли це
поэта:
на
благодарность
слушателей
он
отвечает
св етло й
улыбкой
и
см ущ ением .
А
я,
счастливый
и
одно­
временно
не сч астн ый
в
эт от
миг
ревнивец,
ждал
своего
ч аса:
гитара
—
не
мой
инструмент.
Но
и
гармонь
в
руках
Рубцова
пел а
по-особому,
когда
он
сам
был
настроен
«на душевный лад».
А
это
был
его
веч ер,
его
настрой.
И
в
темной
руб а шке
он
вы гл ядел
светло
и
нежно,
поро­
зовевший
от
застолья
и
внимания.
И
каз ал ся
таким
моло­
дым
и
счастливым,
что,
гля дя
на
него,
и
мне
з ахоте лос ь
превзойти
самого
себя.
—
Николай!
А
ну-ко
ту...
—
Да
я...
—
Ничего,
подпляшусь...
В
этот
миг,
кроме
на с,
никого
нет:
он
играет
—
я
пляшу.
Г лаза
в
глаза.
Потом
Николай,
как
по
команде,
поворачивает
голову
влево
(так некоторым гармонистам
легче
иг ра ть ), и я увидел на шее вздувшуюся от напря ­
жения
вену.
По
душе,
как
кнутом,
стегнуло:
человек
из
всех
сил
вык л ад ывается ,
а
я
дурацкой
ревностью
мучаюсь.
Подобрал
дробь
под
не
совсем
четкий
перебор
и
спел
ч ас­
тушку.
Чувствую,
музыка
легла
ровно,
и
меня,
как
на
плавной
ка че ли,
без
рывков
и
ускорений
повела
рубцов­
ская
ме лоди я
да льше
—
от
час туш ки
к
частушке.
А
когда
се л,
отдышался,
по дош ел
Николай
и
спросил:
295

—
Ты
можешь
повторить
песню,
где
«ночки темные,
осен ние
спокою
не
дают?»
На
слове
«спокою»
он
сделал
ударение.
Я
тут
же
спел:
Ночки
темные,
осенние
—
Частые
дожди
льют,
А
глазки
серые,
вес ел ые
Спокою
не
дают .
—
Ну,
спаси бо .
А
я
думал,
что
ослы шал ся.
Вот
ведь
ка к:
неправильно,
а
красиво.
Я
не
понял
тогда
вариа­
ц ии : «спокою»
—
«покоя»
—
и
я
в
запальчивости
ответил:
—
Из
песни
слова
не
выкинешь.
Не
я
же
частушку
выдумал.
И
Рубцов
за хохотал,
приклоняясь
к
ко лен ям
и
при ­
хлопывая
по
ним
лад ошк ам и.
Хохотал
он
красиво,
ровно.
Больше
я
так ого
смеха
не
слы ша л.
Так
я
всер ь ез
рассердиться
и
не
смог.
Николай
под­
сел
к
Тамаре
Киселевой,
сп ел
ей
эту
частушку,
акцен­
тируя
опять
вн има ние
на
слове
«спокою»
и
неожиданно
предложил:
—
А
вы,
девушка,
не
жел аете
выйти
за
ме ня
замуж?
Пол учив
в
ответ
смущенное
молчание,
он
со
вздо хо м
«ах»
махнул
рукой
и
ск азал :
—
Саша,
Я
плясать
хочу.
Никогда
мне
Рубцову
играть
плясовую
не
приходиг
лось,
но
чувство
подсказывало,
что
час тые
п ере боры
тут
не
п одой дут.
Я
заиграл
«Барыню».
И
под
пл а вный
вых од
вывел
Николая
на
середину
пола.
И
не
ошибся.
Он
больше
дири жир ов ал
руками,
вскидывая
их
вверх,
чем
пе ре би­
рал
ногами.
А
при
каждом
присоединении
всхохатывал,
словно
окунался
в
холодн ую
воду.
П отом
он
ост ано­
в ился
против
меня,
и,
покачиваясь
из
с торон ы
в
сторону,
спел
частушку,
услышанную
от
меня :
В етры
сильные,
холодные
На
Севере
у
на с,
Не
могу
забыть
Катюху
И
ее
в ес елых
глаз...
Ночевать
ко
мне
Рубцов
не
пошел,
со сл авш ись
на
длинную
д орогу
(а идти надо было пешком), и остался
у
Прусакова.
У тром
я
пос пешил
к
Гурию
Ивановичу.
На
диване
с
младенческим
в’идом
с идел
Валентин
Ано со в,
а
р ядом
Ник о лай
с
такой
тоской
в
глазах,
что
вм иг
реветь
за хот елось .
Кроме
них,
в
квартире
никог о
не
было.
296

—
Что-нибудь
случилось?
—
поинтересовался
я.
—
.Вчера
мен я
уби ть
х от ели,—
словно
из
какой-то
драмы,
почти
пропел
Рубцов.
—
Кт о?
—
Сам
хозяин.
—
Как
это
так?
—
Из
дв ухс тв ольн ого
ружь я. ..
в
упор...
—
Погоди,
погоди,
Николай,
говори
толком.
Я
ничего
не
с ообра жа ю...
Хлопнула
дверь,
и
в
ком на ту
ш умно
вошел
Гурий
Иванович.
Увидел
меня,
воскликнул:
—
Ну,
мат ь
чес тн ая,
так
я
же
на
тебя
не
рассчитывал!
—
Ты
лучш е
скажи,
что
здесь
п рои з ошло?
-
Вот
л юди!
И
пош ут ить
нельзя.
Уже
рассказали,—
весело
хохотнул
Прусаков
и
поставил
на
сто л
бутылку
красного
вина.
—
Ну,
на
посмотри! =—
шагнул
он
в
спальню,
принес
ружье
и,
переломив
его,
п о казал
на
зияющие
отверстия
пустых
стволов:
—
Не
заряжено
же
оно.
Да
и
какой
охотник
держит
в
из бе
заряженное
руж ье!
Припугнул
для
п орядк а.
Мы
спать
все
легли,
а
они
сидят
и
сидят,
пьют,
бубнят.
Говорил
словом
добрым
—
не
пон имаю т.
Вот
и
схватил
ружье.
Аносов
хоть
бы
бровью
повел,
а
Рубцов
п облед ­
нел .
Мне
говорит,
Гурий
Иванович,
еще
р ано
умирать.
Честное
слово,
чудаки...
СЕНТЯБРЬСКИЙ
ВЕЧЕР
Он
так
же
памятен,
как
и
все
в с тречи
с
Николаем
Михайловичем
Рубцовым.
Для
в ологжа н
это
был
сво е­
образный
праздник:
в
городском
Доме
культуры
про­
ходи л
литературный
вечер.
В
зале
—
полным-полнешенько.
На
сцене
—
сто л
под
з е леным
су кно м.
Те сн ясь
дру г
к
д ругу,
сидят
Василий
Белов,
Виктор
Коротаев,
Николай
Рубцов,
Сергей
Чухин,
а
чуть
поод а ль
Александр
Я шин
и
Александр
Романов,
ведущий
эту
в стре чу.
Вот
из-за
сто ла
вышел
Виктор
Коротаев,
которому
было
предоставлено
право
выс ту пить
первому.
Он
пр о­
читал
несколько
стихов
из
цикла
«Липовица».
В аси лий
Б елов
пр очи тал
отры в ок
из
н овой
повести
«Плотницкие
рассказы»,
Сергей
Чу хин
—
стихи
«Шуршат сухие ив­
297

ня ки»
и
«Горлинка», Александр
Романов
—
«Серьезный
ра з гов ор».
А
Александр
Яши н
прочитал
ст ихи
из
б уду­
щей
книги
«День творения».
Все
было
как
обычно,
ког да
встречаются
писат е ли
с
читателями.
Самой
яркой
и
впечатляющей
фигурой,
безусловно,
был
Александр
Яшин.
Никто
не
з нал
и
не
мог
даже
предполагать,
что
это
последнее
выступление
поэта
на
своей
р оди не.
Бы ть
может,
только
он
с ам,
т ер­
заемый
болезнью,
тревожно
вслушивался
в
с ебя
и
невольно
подводил
итог
своей
суровой
жиз ни.
Потому
так
чутко
и
внимательно
он
вглядывался
в
младших
братьев
по
перу,
и
всего
пристальнее
следил
за
Руб цов ым.
Правда,
в
за ле
имя
Николая
Рубцова
заметного
ожив­
ления
не
произвело,
хотя
Александр
Романов
об ъяви л
его
с
особенным
ударением.
Для
того
в р емени
это
не
удиви­
тельно.
По эт
не
так
уж
часто
печ ат ался
в
местной
перио­
дике,
а
первая
настоящая
книга
его
стихов
«Звезда
полей»
только
что
вышла.
Да
и
сама
внешность
поэта,
е сли
и
пр ив лек ала
внима­
те л ьный
взгляд,
то
только
неброской
скромностью
одежды
и
напряженно-нервным
аскетическим
лицом
с
высоко
оголе нн ым
лбом.
В
тот
в ечер
Николай
Рубцов
был
в
кор ич нев ом
в
темную
п ол оску
костюме,
с
аккуратно
отточенными
(по-флотски)
стрелками
на
брюках,
голубой
руба шке
без
галстука
и
пр ост ых
черных
ботинках
с
блеском
на
носках.
Заметно
бы ло
его
во л нение.
И
не
потому,
что
пер ед
ним
переполненный
зал
(хотя это тоже влияло), а чувст­
вовал
на
себе
он
пристальный
взгляд
Але ксан д ра
Яшина,
к
которому
питал
особое
от но шен ие.
Рубцов
про чи­
тал
с вое
л юбим ое
«В минуты музыки» .
Вдохно­
венно,
отбивая
правой
рукой
в
воздухе
т акт
и
ч уть
скло нив
голову
н абок,
словно
вслушивался
в
музыку
своего
стиха.
К
сожалению,
слушатели
не
сум ели
в
полную
меру
оце ни ть
то гда
светлое
и
проникновенное
ч тение
поэта,
как
и
с амо
произведение.
Ни кол ай
почувствовал
вежли­
вые
аплодисменты,
обязательные
в
так их
случа ях,
огор­
чи лся,
но
скорее
на
себя ,
чем
на
пуб ли ку.
В
ко нце
вечера
л ицо
его
про св етле ло.
Не
любитель
давать
авто г ра фы,
в
ту
встречу
Рубцов
охотно
подписывал
«Звезду полей».
Его
радовала
не
столько
церемония
подписания,
с коль ко
сами
люди ,
в
руках
к оторы х
он
видел
свою
кн иж ку.
298

И
вдруг
к
нему
подошла
де в ушка
с
первой
его
кни­
жечкой
«Лирика».
Пальцы
Николая
нервно
вз др ог нули.
Он
внимательно
посмотрел
на
девушку,
а
та
смутилась
и
с корогов оркой
ответила: «А мне «Звезды
полей»
не
д ос та лось.
Все
разобрали
уже.
И
вот
только
те перь
э та ...»
Рубцов
вдруг
улыбнулся
широкой
рад ост ной
ул ыбко й
и
весело
ответил:
—
Эко
диво.
На
небе
звезд
на
всех
нас
хватит...
только
вот
тут
я
од но
слов ечк о
исправлю.
Он
привычно
распахнул
книжечку,
как
бы
невзначай
прикрыл
левой
рукой
свой
п ортр ет
со
следами
усердной
ретуши,
и
в
ст ихот воре н ии
«Родная деревня»
зачеркнул
слово
«прох ожий»,
а
над
ним
аккуратно
написал
«про­
езжий».
—
Вы
не
п ротив
моей
вольности?
—
с прос ил
Николай
девушку.
—
Ой,
что
вы,
пожалуйста.
Большо е
спас ибо .. .
П осле
в стр ечи
в
городском
Доме
культуры
состоялся
уж ин
в
мало м
зал е
ресторана
«Вологда».
Застолье
ра с­
пределилось
т ак,
что
Николай
Рубцов
оказался
рядом
с
Александром
Яшиным.
В
эт ой
компании
очутился
и
наш
земляк,
известный
скульптор,
академик
Сергей
Михайло­
вич
Орлов,
автор
памятника
Юри ю
Долгорукому
в
Моск ве .
Орлов
давно
не
был
в
Вологде.
И
вот
приехал
на­
вестить
ро дин у,
показать
ее
взрослому
сыну ,
родившемуся
уже
в
Мос кве .
Естественно,
что
предметом
разговора
б ыла
мал ая
родина:
про из нос илис ь
то сты.
И
вдруг
Ал ек­
сандр
Яшин
повернулся
к
Ни ко лаю
Ру бцо ву
и
так
про­
никновенно
попросил:
—
Коля,
т вой
тост.
Дав ай
экспромтом
что-нибудь!
А?
Николай
взглянул
на
Яшина,
заметно
вспыхнул
лицом
и
тихо
отв етил :
—
Хорошо,
Александр
Яковлевич...
П оп робую ...
Волнение
с
лица
по ст еп енно
спадало,
и
оно
ста н ови­
ло сь
уверенно-спокойным
и
даже
властным,
плотно
сжатые
губы,
жестко
очерченные
скулы,
прищуренные
глаза
—
все
выражало
упорную
мысль.
Взг л яды
бы ли
устремлены
на
Рубцова.
И
он
это
не
столько
видел,
сколько
чувство­
вал.
И
вот
словно
про ясн ен ие
озарило
его
лицо.
Оно
ст ало
спокойным
и
сдержанно-ликующим.
Пальцы,
до
этого
нервно
перебиравшие
нож ку
бок ала ,
замерли,
цепк о
299

обле гли
нагретое
ст екло ,
и
рука
вынесла
б окал
на
сере­
ди ну
стола,
вздрагивая
под
т акт
чте ния :
За
Волог д у,
землю
родную,
Я
снова
ста кан
подн иму !
И
снова
теб я
поцелую,
И
снова
отправлюсь
во
тьму,
И
вновь
будет
дождичек
литься...
Пусть
все
это
длится
и
длится!
Александр
Яши н
склонился
к
Рубц ов у
и
при лож илс я
к
его
щеке.
С
каждым
тостом
разговор
с тано вилс я
оживленнее
и
откровеннее.
Не
сошл ись
во
Мнениях
о
современном
искусстве
скульптор
Орлов
и
писатель
Белов.
Разно­
гласие
в
любви
к
мало й
родине
возникло
у
Я шина
с
Орловым.
Александр
Яковлевич
вспылил,
махнул
ру кой
и,
чтобы
прекратить
спо р,
в
котором
б ыла
бо льша я
дис­
танция
не по ниман ия
друг
д руга,
вмест е
со
стулом
отод ви ­
нулся'
от
Сергея
Миха йл ович а
Орлова.
Сын
того,
оскорблённый
за
от ца,
иронически
спросил:
—
Вы,
может
быть ,
еще
дальше
дв и нете сь,
Ал екса ндр
Яковлевич?
Яшин
быстро
повернул
голову
к
Рубцову,
чу ть
по­
медлил,
по том
оглядел
все
застолье,
сверкнул
гла зами ,
и
под
у сами
у
него
растеклась
улыбка:
—
С
уд ов ольст ви ем
бы,
но
дальше
—
некуда.
Там
Рубцов.
ГАРМОНИЯ
Встретились
через
месяц.
Когда
оказались
одни,
Ни­
колай,
словно
вч ера
расстались,
груст но
ска зал :
—
Жаль
Александра
Як ов левич а...
Бо льшой
человек...
Осиротинит
в едь
нас...
Я
м олчал.
Ждал,
что
будет
гов ори ть
Рубц ов
о
Яшине
дальше.
Не
заб ыл
же
он
слов,
ск аз анных
Александром
Яковлевичем
о
н ем,
тем
более,
что
и
уш ли
они
в
тот
вечер
вместе.
А
Яши н
действительно
выглядел
плохо.
И
не
надо
бы ло
б ыть
врачом,
чтобы
почувствовать
ист инно е
состо­
я ние
его
здоровья.
Рубцов,
естественно,
принимал
это
о чень
близко
к
с ерд цу,
е сли
сразу
же
заговорил
о
чужой
бол ез ни,
как
о
своей.
300

Но
больше
он
ничего
не
гов ори л.
Шли
мы
по
улице
п рогулочн ы м
шагом.
И
в друг,
пожалуй,
впервые
про нз ила
мы с ль: «Но может же и с Рубцовым случиться беда! . .»
—
Ты
о
чем
сейч ас
думаешь?
Я
даже
вздрогнул
от
неожиданности,
но
как
можно
спо ко йнее
ска зал : «О тебе».
—
Молоде ц !
—
А
ес ли
бы
не
о
тебе,
то...
—
Да
не
об
этом
я.
Молодец,
что
не
с олга л.
А
ведь
мог
бы?
—
Рубцов
даже
приостановился.
—
Не
мог
бы.
—
По чем у?
—
Не
знаю.
—
А
почему
ты
с
Беловым
уе хал
в
Лени нг р ад?
—
То же
не
знаю.
Поехал
—
и
все,—
сказал
я,
видимо,
с
раздраженьем,
что
не
ускользнуло
от
Рубцова,
и
потому
он
успокаивающе
взял
м еня
повыше
локтя:
—
Не
сердись.
Поехал
бы
и
я
с
Василием
Ивано­
вичем
хоть
на
к рай
св е та...
Только
у
тебя
вот
неприятности
по
службе
по лучи ли сь ...
Я
сграбастал
Рубцова
в
объятия.
Настол ь ко
было
мне
дорого
его
понимание
и
участие,
что
я
прямо-таки
ош але л.
А
прохож ие
с
опаской
об ходи ли
нас
и
тревожно
огляды­
вались.
Освободившись
от
моих
«телячьих»
неж но ст ей,
Николай
решительно
ска зал :
—
Поехали!
—
Куд а?
—
Есл и
ты,
конечно,
не
возражаешь,—
к
тебе.
«Мы
будем
пет ь
и
смеяться,
как
де ти. ..»
Я
не
раз
слышал
от
Рубцова
эти
ст роки .
Обычно
он
иронизировал:
«Смеяться ...
среди
упорной
бор ьбы »...
Го спо ди,
к акая
бессм ысл ица!
—
Но
из
песни
слова
не
выкинешь?
—
Надо
выкинуть,
есл и
оно
п лохое .
—
Эту
песню
поет
н а род...
—
Не
народ,
а
хор
мальчиков
Всесо юз но го
радио.
—
Но
все-таки
по ет
и
не
спотыкается
об
эти
строчки,
как
ты.
—
М ало
ли
что
можно
пет ь
под
дирижерскую
па­
лоч ку.. .
—
Выходит,
что
музыка
и
слово
—
враги?
—
Нет.
Они
всегда
союзники.
Поэтическое
сл ово
и
есть
музыка.
Так
что
из
плохой
песни
время
может
вык и­
дывать
слова,
а
в
хорошей
оставлять
до
конца
че лов е­
301

ческих
дне й.
Вот
«Помню я еще молодушкой была ...»
Песня-роман,
песня-былина.
Нас
в сех
не
б удет
и
других
еще
после
нас,
а
песн я
будет
звучать
первозданной
кра сотой .
Гармония
душ и!. .
Три
дня
пробыл
Николай
Рубцов
у
меня.
Много
(единодушно и разно)
г ово рили
мы
о
бренной
жизни.
Высоко
и
свято
звучали
в
наши х
у стах
и мена
одних,
с
проклятиями
—
дру гих.
О
поэзии
не
спорили.
О
ней
гов ори л
только
Руб цо в.
Я
слушал
да
из редк а
порывался
читать
его
стихи.
Николай
неизменно
гов орил:
—
Не
смей
при
мне
чит ать
мои
стихи.
Я
лучше
сам
их
тебе
прочитаю.
И
чи тал,
вглядываясь
в
мои
глаза,
ловя
в
них
скуку
или
н епо ниман ие.
И
если
улавливал
мал ейш ую
рассеян­
ность,
ср азу
прекращал
чтение
и
ст ано вилс я
вызывающе
резким,
если
не
сказать,
грубым.
Неосторожность
такую
я
проявил.
К
ко нцу
первой
ночи
еле
заметно
зе вну л.
Все :
голос
сорвался,
глаза
сузились,
и
я
ок азался
на
пре зри ­
те л ьном
прицеле:
—
Иди
сп а ть...
а
я
по иг раю
на
гармошке...
Общение
с
гармонью
у
Рубцова
было
особенное,
сво е.
Когда
он
брал
ее
в
руки ,
то
словно
совершал
какое-то
таинство.
И
ставил
на
колени
не
резко,
как
это
иногда
делают
пьяные
гарм он ис ты,
а
мягко,
как
живое
существо.
И
не
рвал
мех а,
а
разводил
их
ум ирот вор ен но,
благостно
отдаваясь
звукам
и
по ст епе нно
отдаляясь
от
окружаю­
щего
мир а,
сливаясь
с
музыкой
не
только
душой,
но,
казалось,
и
всем
телом.
Поза
его
была
порой
невероятной.
Накинув
ногу
на
ногу,
он
умудрялся
их
так
спл ести ,
что
диво-дивное.
Гармонь
в
та ком
случае
поднималась
на
ко лене
высоко,
и
Николай
без
труда
склонял
го лову
на
нее
п одбо родком
или
приник а л
щекой,
как
мать
к
р ебенку .
Уединение
с
гармонью
могло
длиться
д олго.
В
эти
мгновения
он
исповедывался,
думал,
пел
и
плакал
—
все
вместе.
В
этот
раз
Рубцов
поставил
гармонь
на
колени
резко.
Но
пальцы
на
пуговки
положил
мягко,
хо тя
рук и
нер вно
вздрагивали.
И
гарм он ь
зап ла кал а:
...Пускай
меня
за
тысячу
земель
Уносит
жизнь!
Пускай
меня
проносит
По
вс ей
земле
надежда
и
метелъ,
Какую
кт о-то
бол ьше
не
выносит!
Когда
ж
по чую
близость
п охорон ,
302

Приду
сюда,
где
белые
ромашки,
Где
каждый
смертный
свято
погребен
В
такой
же
белой
горестной
ру башк е ...
Он
пел
—
я
слушал.
Но
ме ня
в
это т
миг,
казалось,
для
нег о
не
су ществ ов ал о.
Музыка
начала
плотно
зати ­
хать.
И
вот
совсем
исчезла,
но
не
для
Рубцова.
Я
в
эт ом
убе дилс я,
к огда
на руши л
«мертвую зону»
преждевремен­
ным
вторжением.
—
Тсс-с!
—
предупреждающе
вскинул
Николай
указа­
те л ьный
палец
да
так
и
застыл
с
поднятой
рукой.
О,
э тот
взгляд
человека,
постигшего
мир
не слы шим ых
зв уко в!
Когда
Ру бцов
«вошел в себя» (а может,
выш ел
из
себя
—
кто
это
зна е т),
я
посетовал,
что
грус тн ова того
много
у
него.
Он
посмотрел
на
ме ня
не
со всем
«земным»
взглядом
и
тихо,
бу дто
самому
се бе,
прог ов орил:
—
О
чем
писа ть ,
на
то
не
наш а
во ля. ..
Это,
оказывается,
была
первая
с тро чка
буду ще го
стихотворения.
МА МА
—
Саша,
пойдем
к
твоей
маме...
Я
взглянул
на
Рубцова,
а
он
отвернулся
к
окну,
у
которого
мы
стояли.
—
Хорошо. ..
Ты
одевайся,
а
я
б уду
высматривать
ав тоб ус...
—
Зачем
нам
автобус!
А
ноги,
н оги
для
чего?
Они
ведь
тож е
думают
в
поход е,—
балагурил
Ник ол ай,
ск ры вая
с вое
смуще
гие.
Я
с огласи лся.
Гри
остановки,
которые
в
основном
проле гают
полем,
мы
прошли
без
особых
про исш ест вий,
если
не
считать
м а лень кого
эпизода,
ко гда
Рубцов
сел
на
к рай
мостков,
что
слу жат
люд ям
пешех о дно й
дорогой,
и
с тал
поглаживать
ладошксй
траву,
пробнвающ;
юся
Межд у
досок
и
дов ольн о
еще
зе лен ую.
—
Вот
ка кая
ты
умница.
Тебя
да вят
и
топчут,
а
ты
все
поднимаешься
и
поднимаешься,—
приговаривал
Ни ко­
лай
и
л ас кал,
как
кошку,
увядающие
и
з апы ленны е
ст ебли ,
упрямо
продирающиеся
из-под
д ощ атого
на сти ла ...
Я
с лабо
улавливал,
что
э той
алле гори ей
он
на мека ет
на
себя,
ибо
считал
Рубцова
преуспевающим
поэтом
со
сча стли в ой
судьбой,
особенно
по сле
выхода
мо ск ов­
303

с кой
книжки
«Звезда полей».
А
что
он
ругал
худ ожн ик а,
кот оры й
нарисовал
на
суперобложке
же н щину
с
вывих­
ну тыми
ключицами
и
рассыпал
буквы
среди
медузных
изображений,
то
я
относил
к
капризам
поэта.
Понимание
пришло
позднее.
Мама
жила
в
щитовидном
деревянном
доме
и
имела
под
ок нами
«приусадебный»
участок,
на
котором,
кроме
овощей,
разводила
и
цветы.
Они
и
привлекли
в ниман ие
Руб цо ва.
Среди
аст р,
настурций,
ирисов
б ыли
и
георги­
ны,
к
кот орым
он
при ник,
как
к
старым
знакомым.
Мама
увидела
нас
в
окно
и
выш ла
на
крыльцо.
Поздоро­
валась
с
пришельцем,
к оторы й
разговаривал
с
цветами,
и
гл аз ами
с пр осила
у
меня :
«Кто это?»
Я
склонился
к
ее
уху
и
таинственно
прошептал:
—
Необыкновенный
человек.
А
кто
так ой
—
скажет
с ам.
Одн им
словом,
кудесник.
Мама
давно
привыкла
к
моим,
как
она
говорит,
«вывертам»
и
отнеслась
к
со общ ению
обычно,
только
уверенно
сказал а:
—
Но
он
у
н ас,
ви жу,
не
бывал.
Я
подтвердил
это
и
ст ал
наблюдать
за
м аминым
взглядом,
любопы тн ы м
и
цепки м,
ко торы й,
как
мне
каза­
ло сь
в
дет ств е,
охватывал
®се вокруг:
скрыться
от
не го
бы ло
всегда
сл ож но.
И
вижу:
по
губам
у
мамы
с кольз ­
нула
странная
улыб ка .
—
Мама,
ты
что
так
смотришь?
—
Неживучой
э тот
мужик...
—
Ты
что
говоришь,
мама!
Это
же
Николай
Рубцов!
Поэт!
—
сд ержив ая
крик ,
шептал
я.
—
А
для
меня
хоть
сам
писатель!
Я
тут
при
чем:
при ме ты
гов о рят...
Для
мамы
сам ым
уважаемым
челов ек ом
из
те х,
кто
пишет,
был
Константин
Иванович
Коничев.
Во-первых,
потому,
что
вмест е
на
вечорках
бывали,
а
во-вторых,
что
из
батраков
в
большие
лю ди
выбился,
живе т
в
.самом
Лени нгр аде
да
и
пи шет
о
знакомых,
бывает,
местах.
—
Выходит,
что
в се,
кто
любит
цветы,
неживучие?
Глупые
у
тебя
приметы,
мама.
—
При мет ы
не
мои,
сынок.
И
не
в
любви
к
цветам
во все
дело.
Я
тож е
люблю
цветы...
—
Но
ты
и
про
моего
сына
ск аз ала,
что
он
неж ив у­
чий.
А
прошло
уже
с
тех
пор
одиннадцать
лет :
жив,
здоров
и
не
болеет...
304

—
Можно
мне
помешать
ваш ему
таинственному
раз­
гов ору?
—
Конечно,
можно,
—
с
поспешностью
отв е тил
я
Ни­
колаю,
чтобы
ск орее
заглушить
в
душ е
тревожное
чу вс тво.
—
Разрешите
представиться,
Галина
Ивановна:
Ни­
кола й
Р уб цов,
товарищ
вашег о
с ына.
У
вас
хорошо
—
много
цветов.
А
цветы
я
люблю.
На
уставшем
лиц е
Рубцова
проглянул
румянец,
а
дов е­
рительная
улыбка
скрасила
глуб ок ую
печаль
в
его
гла­
за х,
и
выг ля дел
он
настолько
жизнеутверждающе
и
молодо,
что
проро чес тв о
мне
вдруг
показалось
неумной
шуткой.
Разве
мог
я
представить,
что
через
три
года
с
не­
большим
не
будет
Рубцова,
а
еще
через
шесть
лет
и
моего
сына .
—
...Прош у
заходить
в
избу,
а
то
зябко
на
улице-то.
—
С пас ибо,
Галина
Ивановна.
С
удовольствием
зайду.
А
Саша
похож
на
вас.
Примета
говорит,
что
ес ли
сын
в
мать,
то
счастливый?
Как
вы
думаете?
—
Я
за
него
не
мо гу
сказать.
—
А
я
могу:
счастливый,
потому
что
есть
вы!
Маленькую
комнатушку
Ру бцов
охв ат ил
взглядом
сразу,
но
приковал
его
передний
уг ол,
где
горе ла
ла м­
падка,
множась
в
ок ла дах
старинных
икон.
См от рел
молча,
долго.
Потом
пер еше л
к
Обзору
фотографий,
в исевши х
в
рамках
по
всем
ст енам.
Я
был
эк ск урс ов одом
по
семейно му
фот ом узею .
Ма ма
готовила
на
кухне,
позвя­
к ивая
посудой
и
вслушиваясь
в
наш
тихий
разговор...
—
Чай
я
вам,
гости
дорогие,
приготовила.
Прош у
к
столу.
А
ко гда
мы
сели,
добавила:
—
Другого
у
м еня
ничего
нет.
Спиртного
в
доме
не
содержу.
Уж
не
обессудьте.
Пит око в
у
нас
нет
тоже.
—
Са ша
разве
к
вам
не
ходит?
—
не
без
подвоха
спросил
Николай.
—
Особо
вни мани ем
не
ба лует,
но
и
обижаться
грех:
проведывает,
бывает
—
и
один,
и
с
друзьями-товарищами...
Чай
пи ли
чинно,
из
блюдечек,
с
конфетами-подушеч­
ками ,
к отор ые
доморощенные
остряки
имен уют
«Дуньки ­
ной
р ад ость ю»,
и
вел и
неторопливую
б есед у.
П огов орка
«Чай без вина,
пей
без
меня»
по степен но
забылась,
и
я
видел,
что
Р убцо ву
нравилась
так ая
тр апез а.
И
пока
Ни­
колаю
удавалось
уводить
разговор
в
сторону
от
се бя,
все
шло
спокойно.
Но
вот
посыпались
вопросы
самые
пр ост ые
и
обыкновенные
в
так ой
обс та нов ке:
о
род ит е­
305

лях,
о
ж ене,
о
детях.
Но
они
все
больше
и
больше
тя готили
его .
Я
п опроб ов ал
бы ло
повернуть
беседу
в
первоначаль­
ное
русло,
но
п олучи лос ь
и
еще
хуже...
***
Обратно
еха ли
на
автобусе.
Рубцов
был
мра чн ый.
Долго
молчал
и
вдруг
выпалил:
—
Матер и
все
э гои ст ы...
—
Николай!
—
Ах,
не
веришь?
Ну
я
т ебе
сейчас
докажу.
Он
прошел
на
первое
си ден ье
к
молодой
ж енщи не
с
ребенко м
на
рук ах.
Та
бес по кой но
покосилась
на
него.
—
Очень
прошу,
но
только
ответьте
на
оди н-еди н-
ственный
вопрос...
Же нщ ина
м олча ла.
Она
з ат аилась ,
не
верила
с покой­
ном у
голосу
странного
пассажира
и
жд ала
подвоха.
—
Спасибо.
Я
понял
ваш е
мо лч ание,
как
зн ак
согла­
сия.
Скажите:
что
бы
вы
выбрали
—
жизнь
сына
и
смерть
за
это
полчеловечества,
или
жизнь
полчеловечества,
но
смерть
сы на?
—
Мой
сын
дороже
для
мен я
всего
вашего
челове­
чества
вместе
с
вами.
Сидите
и
не
приставайте
с
глупыми
вопросами...
—
Большое
спасиб о ,
милая
мамаша,—
любезно
р аскла­
нялся
Рубцов
и
подошел
ко
м не:
—
Сл ы шал?
—
Николай,
это
же
несерьезно,
в
кон це
концов!..
—
Да
уж
серьезнее,
я
увергю,
и
б ыть
не
может...
Нашу
перепалку
прекратила
кольцевая
остановка
вто-
буса,
где
мы
вышли.
К
дом у
направлялась
молча.
Но
окол о
магазина
Николай
не
выдержал:
—
Подожди!
Я
остановился:
—
А
может,
не
надо ?
—
Ты
что?
—
глаз а
стали,
как
темные
щели,—
ко
мне
в
ду шесп ас ите ли
наня лся ?
...Когда
с мык али
рюмки
—
терза ли
друг
друга
взгля­
дом.
Нак о нец,
Николай
уронил
голову
на
кулаки.
Я
ду­
мал ,
что
он
заснул.
Но
вот
пле чи
его
поднялись
и
тя­
желый,
с
захлебом
(как у ребенка после долгого плача)
вд ох
прокатился
по
всему
телу.
—
Э-эх,
ребята-а!..
306

—
Николай,
ты
о
чем?
—
Все
о
том
же ...
о
том...—
катал
он
голову
на
кула­
ках.—
Бе л ову,
Романову
и
Коротаеву
что:
у
них
ес ть
м ат ери...
Да
и
всем
вам
легк о
живется...
Рубцов
медленно
поднял
голову.
Он
плакал.
Я
смотрел
на
к рас ное
пя тно
на
лбу
и
боялся
заглянуть
пр ямо
в
глаз а.
А
Николай
выразил
на
лице
по до бие
улыбки:
—
Изви ни ,
Са ша ...
Возьму-ко
я
лу чше
га рм ошк у...
В
КРУГУ
ВНИМАНИЯ
В
комнату
вошел
Владимир
Вол один ,
известный
в
Со­
коле
мастер
по
пиш ущ им
ма шин кам.
Рубцов
переключился
на
нового
человека
с
жадностью,
даж е
забы в
представиться,
ср азу
же
спросил,
не
пиш ет
ли
Во лодин
ст ихо в,
ко го
зна ет
из
поэтов
и
кто
ему
больше
нравится.
—
Николай
Рубцов
мне
больше
всего
нр а ви тся,—
как
с олд ат,
весел о
отчеканил
Вол один ,
не
моргнув
глазом.
Рубцов
даже
чуть
качнулся
назад
от
не ожи да нн ости
и
прис т а льно
оглядел
загадочного
посетителя:
—
Откуд а
ты
меня
знаешь?
—
жестко
с прос ил
Ни­
колай.
—
Теб я,
извини,
дружок,
я
не
знаю,—
без
всякого
смущения
ответил
Володин.
—
Но
ты
же
с казал
об
эт ом
только
что?
—
Я
сказа л,
что
всех
лучше
люблю
стихи
Рубцова.
И
больше
пок а
ничего
не
г овор ил.
Так
что
ты
меня
изв ини...
—
Так
Рубцов
—
это
я!
В олоди н
взглянул
на
меня :
—
Это
правда?
Я
согласно
кивнул.
—
Во
в стре ча!
Во
жизнь!
—
Владимир
лез
к
Рубцову
обн им ат ься,
а
тот
отстранял
его
рукой:
—
Пог оди,
погоди!
Ты
где
м еня
читал?
—
Как
г де?
В
«Сокольской правде»! Да вот недавно
что- то
б ыло ...
—
«Что-то»
м еня
не
интер есу ет.
А
что
и менно
ты
читал?
—
наседал
Рубцов.
—
Разное
чита л ,—
отбояривался
Володин.—
Да
все
разве
упомнишь...
Во!
В с по мни л! «Русский огонек» .
Там
мне
пол юб или сь
еще
слов а: «За все добро расплатимся
добром.
За
всю
любовь
расплатимся
любовью».
307

—
Мол одец !
И
пр авда
чи тал!
Ну,
что
ж,
давай
за
все
доб ро...
В
глазах
у
Рубцова
светилась
торжественная
ул ыбк а,
будто
и
не
бывало
в
них
недавних
скорбных
с лез.
Газета
«Сокольская правда», пожалуй,
щедрее
дру гих
районных
изданий
привечала
стихи
Николая
Рубцова.
И
особенно
в
период
1965—1967 годов.
Впервые
здесь
бы ли
опубликованы
стихотворения
«Русский огонек», «Ста ­
ри к », «Детство», «Взглянул на кустик», «Гуляевская гор ­
ка », «Мы будем свободны,
как
птицы»
и
другие .
Газета
знакомила
поэта
с
читателями
широко,
пом ещ ая
рецен­
зии
на
его
стихи
не
только
мес тн ых
журналистов,
но
перепечатывала
выдержки
из
центральных
газет,
в
которых
выступали
со
статьями
бо лее
маститые
критики.
Например,
под
рубри кой
«У нас в гостях», рассказывая о творческом
пу ти
по эт а , «Сокольская правда»
от
17 октября 1967 го­
да
отсылает
читателя
к
статье
в
«Правде», опубликован ­
ной
19 августа 1967 года,
перепечатывая
а бза ц: «...Наибо­
лее
приметное
и
с амо бытно е
яв ле ние
—
книга
Ни кол ая
Рубцова
«Звезда полей», лучшие страницы которой захва­
тывают
чистым
и
проникновенным
лиризмом
и
чем-то
отвечающим
есе нинском у,
но
совершенно
самостоятельным
по
своему
характеру».
А
еще
р анее
(26 мая 1967 года)
в
«Сокольской прав ­
де»
появилось
сти хотв орен ие
молодого
поэта
Леонида
М ел-
к ова
«Снова на родине», посвященное Николаю Рубцову.
Я
по
этому
случа ю
довольно
неосторожно
пошутил:
—
Если
т ебе
при
жизни
начинают
писать
такие
посвя­
щения,
то
что
будет
потом?
Николай
очень
спокойно
ответил:
—
Каждый
на
эт ом
п ути
выбирает
свою
дол ю ...
Для
с ок ольчан
Рубцов
был
всегда
ж ела нный
гость.
Журналисты
«Сокольской правды»
принимали
его
с
в ос тор­
гом.
Находился
он
все
время
в
кру гу
внимания.
Л ишь
чопорный
ст раж
редакционного
бюджета
Пол уэк т
Иванович
Яркушин
проявлял
вн има ние
по-своему,
заставляя
писат ь
заявление
на
каждый
трешник
будущего
гонорара.
Чуток
Рубцов
был
на
улавливание
таланта.
Прочитал
в
«Сокольской правде»
расс ка з
Вениамина
Шар ыпо ва
«По ­
сл едняя
ро са»
и
радостно
встрепенулся:
—
Смотри
ты,
т алант л ивый
парень!
А
я
и
не
думал.
Встречались,
разговаривали,
а
вот
читать
его
нич его
не
приходилось.
—
Так
это
первая
публикация,—
успокоил
я
Рубцова.
308

—
Это
тем
бо лее
интересно.
Мне
нравится.
Х орош ий
писатель.
—
Раз ве
по
первому
рассказу
можно
уже
называть
пи са теле м?
—
Шарыпова
можно...
(Рассказ «Последняя
роса»
вошел
в
первую
книжку
В.
Шар ыпо ва
под
названием
«Медовый запах»).
К
словам
Рубцова
я
всегда
прислушивался
вниматель­
но.
Да
иначе
и
быть
не
могло:
он
не
гов орил
нео б ду манно,
ког да
речь
шла
о
серьезном.
Требователен
и
аккуратен
он
был
и
в
дарственных
надписях
на
своих
кн иж ках.
Не
зна ю,
как
с
другими,—
сужу
по
себе.
Автограф
на
сборнике
«Звезда полей»
подтверждение
тому.
Первый
автограф
Николай
написал
на
титульной
странице
во
время
ве черн его
застолья.
Книжка
осталась
на
столе
до
утра.
Я
так
и
не
увидел
той
по д писи,
так
как
утром
Рубцов
встал
и
ср азу
—
за
книжку.
Прошелестел
выр ва нный
л ист
и
пр евр ат ился
в
сер ый
комочек
в
нервной
руке
поэта.
Это
произошло
на
моих
гла за х.
—
Из вин и,
Саша,
но
я
перепишу.
Вчера,
сам
понимаешь,
не
та
рука
была...
Вот
окончательный
вар иант
автографа:
«Талантливому и дорогому Саше Рачкову,
очень
по-
дружески,
по-моряцки
от
автора.
6/Х— 67 г.
Н.
Рубцов
г.
Сокол»

НИКОЛАЙ
СИЛК ИН
ВСТРЕЧА
Мне
памятен
од ин
разговор
с
Николаем
Рубцовым.
Было
это
в
вологодском
кафе
«Колос»,
теп ерь
им е­
нуемом
«Нептуном».
Туда
в
ф евр але
1969 года (н е
помню
точно
числа)
мы
с
д рузьями
зашли
по о бедать .
Народу
в
кафе
б ыло
немного.
За
нашим
столом
шла
не­
принужденная
беседа
—
беседа
хорошо
знавших
друг
друга,
но
давно
не
встречавшихся
людей.
В
ср едн ем
р яду
за
по сл едним
столом,
у
ст ены,
один око
приютился
Рубцов.
Некоторые
посетители,
поглядывая
на
него,
перешепты­
вались
между
собой,
но
в
эт ом
не
чувствовалось
просто­
го
любопытства,
а
нечто
изучающе-привлекательное.
Я
об­
рат ил
внимание
своих
собе сед ни ков
на
Рубцова.
Сти хи
его
были
уже
известны
по
первой
книге
и
по
по дбор кам
газет.
И
уже
тогд а
не
только
над
Севером,
над
Рус ью,
а
над
вс ей
нашей
большой
ст ран ой
загоре­
ла сь
«Звезда полей»
Николая
Рубцова,
призывающая
к
бе­
режному
хранению
святых
и
возвышенных
ру сс ких
тра­
диций,
про низ анн ая
светлой
элегичностью
и
иско нн о
р ус­
ской,
древней
народной
символикой.
В
лицо
мои
друзья
до
этого
не
видели
поэта.
И,
над о
прямо
сказать,
ли чно сть
Николая
Рубцова
волнующего
впечатления
не
произвела
на
них...
...В
воображении
большинства
людей
при
сл ове
«поэт»
возникает
особый
романтический
ореол.
В
мир о вой
лите­
ратуре
та кой
ор еол
неотделим
от
имени
Данте,
Петрарки,
Шекспира,
Байрона...
У
на с,
у
русских,
с
детства
это
св язан о
с
чарующим
звучанием
имен
Пушкина,
Лермон­
това,
Блока,
Есенина...
И
жизненность
та кого
восприятия
310

по эта
кроется
в
изумительном
сочетании
яркой,
не обы к­
нов енно й
личности
вдохновенного
творца
с
волшебством
его
поэзии,
не
менее
яркой
и
притягательной:
она-то,
соб ст вен но,
и
излучает
божественный
свет
и
оз аряе т
сия­
нием
лик
певца...
В нешне
Рубц ов
таких
ассоциаций
не
вызывал,
по
край­
ней
мере,
в
тот
момент.
Повседневный,
чут ь
помятый
черный
костюм,
серая
рубашка
с
распахнутым
воротом,
небр ито е
э тим
д нем
исхудавшее
лицо,
редкие
жидкие
во­
л осы
с
изрядной,
не
по
годам,
залысиной
ото
лб а,
не­
большие
грустные
гла за
—
нич его
не
выдавало
в
нем
слу­
жителя
Му зы.
Мы,
«литераторы и историки» (это было во время
совещания
з авр оно
и
директоров
школ
области), в общем
разговоре
вспоминали
сво их
со курсн и ков
по
институту.
В
малолюдном
и
ти хом
зал е
кафе
Рубцов
не
мог
не
слышать
наш ей
бе се ды:
немного
погодя,
он
подошел
к
на­
шему
с толи ку,
ти хо
и
б удто
виновато
сказал : «Можно,
ребята,
я
с
в ами
посижу...
за
ко мпан ию ».
Он
не
представился.
И
хотя
я
встречался
с
Рубцовым
раньше,
поэт
не
пр и знал
во
мне
ни
зн ако мого,
ни
просто
когда-то
виданного
им
человека.
—
По
разговору
слышу
—
литераторы...
Дай,
думаю,
подсяду,
авось
не
пр ого ня т,—
улыбаясь,
п рогов ори л
он.
Первые
его
стихи,
которые
я
прочитал
с
запозданием,
поразили
ме ня
глубиной
м ысли,
откровением,
ч истот ой
и
ясностью
слова,
русской
скромностью.
Я,
знавший
до
этого
времени
всех
известных
на
Вологод чи н е
поэтов,
пр иех ав
с
Урала,
где
тогд а
работал,
встретил
новое,
незнакомое
мне
имя,
так
выделявшееся
с ам обы тн остью
таланта,
и
не­
доумевал
по
тому
поводу,—
откуда
взялся
Рубцов.
Впервые
я
увидел
Николая
Рубцова
в
1967 году в
редакции
«Вологодского комсомольца».
В
рука х
у
ме ня
бы­
ла
только
что
вышедшая
в
свет
книга
стихов
Н.
Руб­
цо ва.
Как
раз
в
это
время
в
кабинет
стремительно
вошел
невысокий
худощавый
человек,
бод ро
приветствуя
п рис ут­
ствующих.
—
Вот
это
и
есть
Николай
Рубцов,—
ск азал и
мне.
А
это ,—
представили
меня,—
о дин
из
по клон ни ков
твоей,
Коля ,
поэзии.
Приобрел
только
что
твою
«Звезду по­
л е й»...
Автограф
желателен...
Рубцов
посмотрел
на
меня
и,
вз яв
поданную
мно ю
книжку,
будто
чтобы
ско рее
отделаться,
по спе шно
сделал
шаблонную,
в
таких
случаях
запись:
311

«Николаю Силкину.
На
память
о
перв ой
встрече.
10/7—67 г .
Н.
Рубцов.»
Я
внимательно
наблюдал
за
ним.
Одет
он
был
в
новый
коричневый
костюм
с
еле
заметной
серо й
полоской.
Бе­
лизна
руб ашки
при
зеленом
галстуке
чет ко
оттеняла
его
смуглое,
тщательно
выбритое
лиц о.
И
выг ля дел
он
к ра­
сивым.
Был
возбужден
и
энергичен.
Нер в н ичая,
он
на­
стойчиво
добивался
по
те леф ону
св язи
с
каким-то
москов­
ским
издательством.
Когда
ему
показали
маленький
поврежденный
бюст
Ес е нина
—
п одар ок
от
редакции,
ран ее
п ре по днесе нный
поэ ту ,—
и
изложили
причину
увечия
статуэтки
(бюст стоял
на
кра ю
стола,
но
кто- то
нечаянно
зад ел
ег о,
и
при
пад ен ии
на
пол
у
статуэтки
был
поврежден
но с), Рубцов грустно
пос м отрел
на
изувеченный
п ода рок,
со круше н но
вздохнул,
но
потом
тольк о
ска зал : «Ладно ...
что
те перь
поде­
лаешь!..»
Позднее
мне
при ход ило сь
еще
не
раз
встречаться
с
ним,
и
однажды
летом
даже
в
том
месте,
о
котором
он
писал
в
«Вечерних стихах»:
В
том
ресто ра не
м гли сто
и
уютно,
Он
на
волнах
к ач ается
чуть-чуть...
...М ои
сотрапезники,
о то бедав,
покинули
ка фе.
А
в
ле­
вом
ряду,
напротив
нашего
стола,
се ли
два
нарочито
не­
ря шл иво
одетых
и
суетливых
парня.
По
поведению
пар ней
бы ло
заметно,
что
личность
Рубцова
их
особенно
инте­
ресу ет .
Но
м еня
у див ило
др угое :
как
только
мы,
про­
должая
разговор,
остались
за
столом
о дин
на
один,
Руб ­
цов
вдруг
приступил
к
своеобразному
эк з ам ену-анк ети ­
р о ванию.
—
Вот
вы
литератор,—
лукаво
заглядывая
мне
в
глаза,
тихо
гов ори л
он,—
а
перечислите
по
порядку,
кого
из
русских
вы
относите
к
истинным
поэтам...
к
настоящим...
Назовите,
а
я
посмотрю,
како й
вы
литератор...
Я
называл
им ена
те х,
кто
мне
нравился,
кого
я
сам
высоко
ценю.
—
Так...
та к...
так,—
повторял
Рубцов
при
звуке
о че­
редного
имени,
кивал
в
лад
этому
головой,
будто
его
це лью
бы ло
самолично
и
нав ечн о
утвердить
эти м
ки ван ием
м есто
каждого
гения.
При
имени
Некрасова
он
плавным
жестом
отстране­
ния,
выводя
его
из
моего
регистра,
выразил
с вое
отно­
шение,
словесно
разъяснив
смысл
движения
руки : «Он
—
хороший...
но
не
то...
не
то...»
Когда
же
в
последователь­
312

ном
пер еч не
я
произнес
фамилию
Маяковского,
Рубцов
категорически
и
р езко
произнес: «Нет!
нет!»
В
это
время
пар ни,
сидев шие
за
столом
напр от ив,
поднялись
и
подошли
к
нам.
—
Вы
помните
на с?
—
обратились
они
к
Рубцову.—
Мы
вам
давали
стихи...
чтобы
вы
их
пос м отрел и ...
Рубцов
нервно
вздрогнул
и,
не
скрывая
гнева,
оборвал:
—
Вы
же
вид ит е,
мы
за няты
серьезным
р аз гов ором !..
После...
потом
поговорим...
Парни,
почти
нисколько
не
смутившись,
но,
все -т аки
из ви няясь ,
возвратились
на
свои
места.
А
Рубцов,
словно
стряхнув
с
пл еч
ненужную
и
давившую
его
тяжесть,
об­
ращаясь
ко
мне,
произнес
укоризненно,
тоном
строгого
эк з аменат о ра: «Не всех называете!. .»
В
мо ем
перечне
поэтов
уже
после
выведения
из
н его
Рубцовым
дв ух
фамилий
остались:
Пушкин,
Лермонтов,
Тю т чев,
Ф ет,
А.
Г ри горье в,
Блок,
Есенин.
—
Разве
что
я
позабыл
Анну
Ах мат ов у...
Только
ее
еще
можно
из
всех
женщин-поэтесс
поставить
с
н ими
рядом,—
закл юч ил
я.
Рубцов
при
этом,
пристально
вгля­
дыв аясь
в
меня,
незаметно
п ере ходя
на
«ты»,
произнес
с
ед кой
ир о нией: «Гляди-к а ,
прямо
Луначарский...
И
все
та к,
как
над о.
Все
по-моему...»
И
зад умал ся
на
мг но ве­
ние,
но
вдруг
его
что-то
осенило:
—
Ну,
а
еще
ко го
отнесешь
к
ним?
—
спросил
он
так ,
будто
з ар анее
уже
подловил
меня,
обнаружил-таки
ахилле­
со ву
пя ту
во
мне
как
в
литераторе.
Я
с
уверенностью
сказал,
что
больше
таких
н ет,
не
знаю .
—
А
Дмитрий
Кедрин!?
—
восхищенно
произнес
он,
не
скр ыв ая
своего
победного
торжества
надо
мною,
и
при
этом
в
его
ж ивых
карих
гл азах
запрыгали
бе сен ята.
—
Ой,
я
прос то- н апрос то
запамятовал,
забыл
назвать
ег о!
—
словно
изв ин яясь
перед
Рубцовым
за
с вою
оплош­
ность,
иск ренн е
гов орил
я,
ибо
Ке дри на
тоже
зна л
и
по­
читал
как
большого
поэта.
Мне
думается,
Рубцов
по вер ил
в
искренность
моего
оправдания,
так
как
в
его
тихом
голосе
и
во
взгляде
я
не
уловил
и
тени
со мнения .
—
Вот
теперь
все
на
месте...
так,—
в
раздумье
сказал
он.—
А
без
Дми три я
Кедрина
чего-то
не
х ват ало
бы
в
на­
шей
по эз ии...
.. .По
вы ходе
из
кафе,
у
раздевалки,
к
нам
сно ва
по­
д ошли
суетливые
пар ни.
—
Ну,
что
вам
от
ме ня
на д о!..
Не
читал
я
ваших
стихов...
Неко г да
бы ло. ..
не
чи та л!..
—
ст ар аясь
ско рее
от­
313

делаться
от
назойливых
па рн ей,
быстро
и
резко
прого­
ворил
Руб цо в.
А
когд а
мы
окончательно
от
них
осво­
бодились,
он,
нервный,
не
скр ы вая
раздражения,
пояснил:
«Они мне надоели. ..
Все
время
при ст ают...
По
пятам
хо­
дят,—
при
этом,
б еспо ко йно
озираясь,
посмотрел
вокруг,
словно
и
се йчас
видел
их
здесь,
за
своей
спиной.—
В
ст и­
хах
ни
черта
не
смыслят...»
В
эт от
ден ь
мы
разговаривали
о
мн ог ом.
Но
о
поэзии
и
литературе
вообще,
к
сожалению,
не
было
ск аз ано
больше
ни
слова.
...Да,
живой
Руб цо в,
особенно
у
л юдей,
не
знавших
его
бли зко ,
вне шне
не
вызывал
ассоциаций,
связанных
с
сияющим
оре о лом
поэта.
Но
теперь,
с
каждым
днем
погружаясь
глубже
в
простой
и
таинственный,
короткий
и
бунтующий,
обширный
и
бездонный
мир
его
милосерд­
ной
и
знобящей
поэтической
ст их ии,
отражающей
борьбу
света
и
т ени,
б орьбу
в
его
напряженной
и
мятущейся
с и ротлив ой
душе,
все
больше
убеждаешься
в
причаст­
ности
Николая
Рубцова
к
тем,
бессм ертн ый
ряд
кото­
рых
на
сегодняшний
де нь
в
русской
литературе
замыкает
он:
к
тем
поэ т ам,
чьи
и мена
запечатлены
в
сердце
ка ж­
дого
русского
человека.

НИНЕЛЬ
СТАРИЧКОВА
ВСПОМИНАЯ
ПОЭ ТА
Говорят,
что
любые
потрясения,
да же
с амые
у жасны е,
со
вр еме нем
теряют
свою
остроту.
Мож ет
быть.
Но
я
со
все й
от кров ен н остью
мо гу
сказать,
что
с
той
минуты,
19 января 1971 года,
когда
весть
об
убийстве
поэта
Ни­
колая
Рубцова
р азн еслась
по
городу,
в
сердце
мо ем
не
ути ха ет
боль.
И
чем
дальше
в
прошлое
отс туп ает
черный
день ,
тем
сильнее
чув ст во
невосполнимости
и
чувство
в ины:
не
уберегли.
Мое
состояние,
наверное,
поймут
те,
кто
знал
Руб­
цов а
при
жизн и,
и
даже
те,
кто
совсем
недавно
отк рыл
для
себя
светлый
мир
руб цов с кой
лирики.
И
совсем
не
слу чай на
лю д ская
тяг а
к
познанию
л ич­
нос ти
поэта.
Так
возникают
леге нды ,
всевозможные
до­
мыслы.
Пл ету тся
даже
грязные
небылицы
людьм и ,
которые
бы ли
як обы
д рузь ями
Рубцова.
Кто
те перь
докажет,
что
это
неправда?
Но
это
д ело
со ве сти
и
чести
говорящих
и
пи шущ их.
Вс якое
искажение
фактов
биографии
дает
не­
правильное
представление
о
становлении
Рубцова
как
ге­
ниальной
личности,
как
истинно
русского
человека.
Может,
это
прозвучит
странно,
но
клянусь
св етлы м
именем
поэта,
друзей
у
него
было
немного.
Вот
как
он
го во­
рил
мне
сам
глубокой
осенью
1969 года перед отъездом
в
Тотьму:
—
Я
всех
называю
—
друг,
друг...
А
дру г
у
меня
только
о дин
—
В ас илий
Ива но вич
Белов.
И
еще
говорил
поэ т
о
то м,
что
вст речат ь ся
и
раз­
говаривать
можно
со
многими
людьми,
но
понять
д руг
315

друга
могут
только
те,
кто
находится
на
одинаковой
ду­
шевной
волне.
Видимо,
это
родн и ло
его
с
Беловым.
Признаюсь,
мне
трудно
писать
эти
ст роки ,
потому
что
нахлынувшие
воспоминания
во
сто
крат
усиливают
все
пер ежито е,
и
невольно
добавляют
соль
в
саднящую
рану.
Передо
мной
в
па мяти
постоянно
выплы вает
горящий,
воспаленный
и
умоляющий
взгляд
Рубцова,
ти хо,
со
вздо­
хом
сказанное:
—
Напиши
обо
мне ,
да,
да,
Неля,
серьезно,
напиши,
напиши...
Это
бы ло
ск аз ано
еще
в
1968 году,
ког да
дали
ему
комнату
на
Армейской
на бер еж ной
(подселение к семье
партийного
работника).
По ним аю,
что
писать
о
Руб цо ве
—
ответственное
и
с ложн ое
дело .
Время
жизни
поэта
в
Во­
логде
совпадает
с
расцветом
его
т алант а.
Случайно
ли
это?
И
почему
имен но
в
Вологде,
к оторую
он
лю бил
и
где
ему
хорошо
раб оталос ь,
настиг
его
трагический
конец?
Много
вопросов,
на
к отор ые
еще
никто
до
сих
пор
не
ответил.
Но
ответы
найти
можно.
Есл и
внимательно
д ень
за
днем
проследить
жизнь
Рубцова
в
городе,
то
многое
о ткро етс я,
как
г оворят,
даже
невооруженному
глазу.
Мне
выпа ло
большое
сч ас тье
б ыть
рядом
с
Николаем
Рубцовым
почти
весь
период
его
постоянной
жизни
в
В ол огде
—
с
марта
1967 года и до конца его жизни.
Только
в
1970 году наши встречи были редкими .
Очень
много
незабываемых
минут
обще н ия
с
поэ том .
Внимать
его
откровениям
о
прошлом
и
настоящем
Р ос сии,
о
странностях
житейских
обстоятельств,
особенностях
детст­
ва,
бы ть
в
ка кой- то
ме ре
причастной
к
его
творческой
лаборатории
—
это
б ыло
для
м еня
и
радостью,
и
гордостью.
Ве дь
не
секрет,
что
Рубцов
был
не
только
о чень
ск ром­
ным,
но
и
скрытным
человеком.
И
естественно,
что
не
для
всех
бы ли
открыты
тайники
его
души.
Откуда
в
тако м
хрупком,
казалось
бы,
человеке,
мощная
притягательная
сила?
Это
для
многих
оставалось
и
о стается
загадкой.
Вот
пример
из
моего
первого
знакомства
с
Рубцовым,
то
ест ь
с
его
ст их ами.
А
бы ло
это
примерно
в
1963—64 го ­
дах,
к огда
в
газете
«Вологодский комсомолец»
публикова­
л ись
под бор ки
его
стихов.
На
м еня
ли чно
ст ихи
подейст­
вовали,
как
взрыв.
Я
читала
и
перечитывала:
В
этой
деревне
огн и
не
погашены,
Ты
мне
тоску
не
пророчь...
316

Но
больше
всего
поразило
с тихот в орен ие
«В горнице»,
ставшее
теперь
хрестоматийным.
Помню,
я
ход ила
по
ком­
нате
возбужденная,
со
слезами
на
глазах,
и
все
повто­
рял а : «Вот это поэзия!
Вот
это
поэ зия !» Мне казалось
кощунством
публиковаться
рядом
с
Рубцовым.
(В то время
появились
в
«ВК»
мои
первые
сти шата ).
Уже
т огда
я
по нял а:
Рубцов
—
это
я вле ние
в
поэтическом
мире.
Обо
всем
этом
я
рассказала
при
личном
знакомстве
в
1965 году
Николаю
Рубцову,
когд а
он
присутствовал
у
нас
в
Вологде
на
литературном
семи нар е.
Он
слу шал
ме ня
внимательно,
слегка
наклонив
голову
набок,
как
бы
прислушиваясь
и
к
себе.
С
тех
пор
невидимая
н ит очка
свя за ла
на с,
завязы­
вая
все
более
сложные
узелки.
У
ме ня
и
сейч ас
хра­
нятся
дом а
первые
подборки
стихов
Рубцова
из
«ВК»
с
прекрасными
пейзажами,
рисунками
Г.
Бурмагиной.
Но
су­
ществует
и
какая-то
разрушительная
си ла,
уничтожающая
документальные
материалы
и
вещ и,
связанные
с
именем
Рубцова.
Так
поше л
на
слом
дом
по
улице
Вороши­
лова,
где
жила
семья
Рубцовых.
Нет
уже
характерного
для
В ологды
двухэтажного
дома
по
улице
Гоголя
(на его
месте
здание
суда),
где
у
п оэта
Б.
Чулкова
некоторое
время
жил
и
ч асто
бывал
Николай
Рубцов.
Разрушен
па­
мятник
деревянного
зодчества
—
Вологодская
земская
стан­
ция
(1857 год)
на
улице
Разина,
где
у
журналиста
Н.
Ал ек­
сандрова
очень
ч асто
бывал
поэт
и
называл
это
место
угол ком
деревни
в
городе.
В
кр ае в едче ском
музее
на
открытии
юбилейной
выстав­
ки,
посвященной
Николаю
Рубцову,
старшая
сестра
поэта
Г.
Шведова
из
Череповца
рассказывала
мне,
что
к
ней
на
квартиру
приходила
женщина,
представилась
пис а те льни­
цей
Валей
и
вз яла
ве сь
ф отоархи в ,
к оторый
был
дан
сестре
поэтом
на
сохранение.
Кто
это
был?
Известно
ли
это
хранителям
т ворч ес кого
наследия
Рубцова?
Непонятен
и
такой
факт.
Женщина,
у
которой
квартиро­
ва ла
сем ья
Рубцовых,
на
улице
Ворошилова,
пос ле
сноса
до ма
дл ит ель ное
время
жила
на
у лице
Ветошкина.
—
Вполне
ве роятн о,
что
у
нее
ост алис ь
личные
ве щи
сем ьи
Рубцовых,
фотографии,—
гов ор ила
3.
Шадрунова,
проживавшая
раньше
в
соседстве
с
Рубцовыми.—
Но,
ви­
димо,
никого
это
не
интересовало.
Что
я
могла
ответить
3.
Шадруновой?
Мне
сам ой
многое
непонятно.
От
кого
расползаются
по
городу
(а мо­
ж ет,
и
дальше)
слу хи,
что
Рубцов
сам
себя
привел
к
тр а­
гическому
концу?
Предсказал:
—
«Я умру в крещенские
317

мо ро зы»,-—
так
и
сделал.
Не
так
ли?
Знаю,
напр имер ,
что
поэ т
всегда
плохо
чувствовал
себя
зимо й.
—
Не
люблю
зиму,—
гов ори л
он.—
Зимой
холодно
и
неуютно.
Можно
понять,
какие
мысли
одолевали
Рубцова,
ес ли
вспомнить
его
бре дущим
по
глубок ом у
снегу
в
сер ых
поно­
ше нных
валенках,
в
демисезонном
пальто
с
чуж ого
пле­
ча.
Приподнятый
воротник
не
спасает
от
ветра,
черная
потертая
папаха
на
голове
не
зак ры вает
покрасневшие
от
мороза
у ши.
Р уки
без
перчаток
глубок о
засунуты
в
карманы.
Иногда
он
согревает
их
дыханием.
Идет
туда,
где
нет
крыши
над
гол ово й.
Идет
в
б ес кон ечн ос ть...
Но,
не см отря
на
ж из ненные
невзгоды,
поэт
не
собирался
ум и­
рат ь.
У
не го
б ыли
большие
творческие
планы.
—
В
моих
ст иха х,—
признавался
он, —
две
ст их ии.
Ст и­
хия
моря
и
стихия
поля.
О
пол е
я
много
на писал ,
а
о
море
мало.
К
нему
еще
вернусь.
Рубцов
люби л
с вою
Р од ину,
хорошо
знал,
но
про д ол­
жал
изучать
русскую
историю.
Был
у
него
замысел
напи­
са ть
поэму
об
Александре
Невском.
Определением
«свето­
зарный»
наделил
он
своего
буд ущег о
героя.
Вот
так
в
расцвете
сил
и
т алант а
у шел
из
жиз ни
прекрасный
русский
поэт.
Но
«ушел»
не
то
слово.
Он
был
уби т
женщиной.
Почему-то
до
сих
пор
имя
уби йцы
стараются
произносить
шепотом.
«Как можно!
Она
хотела
стать
подругой
жизни
поэта,
юридически
оформ ит ь
с
ним
брак.
А
все
это
не
вя жетс я
с
убийством».
Но
убийство
был о.
И
от
этого
никуда
не
денешься.
Воронежская
по этесс а
Л.
Де рби на
б ыла
больше
г ода
бл изко
знакома
с
поэтом.
И
кому,
как
не
женщине,
было
дано
увидеть
и
душевный
надлом,
и
сердечные
присту­
пы,
и
далеко
не
лучшее
«приятельское»
окружение
поэта.
Не
ра ди
смеха
рождались
у
него
экс п ромт ы:
Я
—
богатырь,
я
—
вит яз ь,
Но
встал
не
с
той
ноги.
Явитесь
мне ,
яви тесь ,
Друзья,
а
не
враги.
Я
нездоров,
я
болен,
Гор ят
мои
моз ги.
Я
другом
недоволен,
Явитесь
мне ,
враги.
И
враги,
чув с твуя
незащищенность
поэта,
не
замедлили
явиться.
Будучи
уже
в
заключении,
Дербина
в
порыве
318

от кров ен н ости
рассказала
пос ет ившей
ее
женщине
(пока
фа м илию
не
называю),
что
ее
научили,
как
поступить
с
Руб цо вым,
когд а
он
бывает
возбужденным.
«Сделай
та к,
сразу
успокоится».
И
она
последовала
совету.
В
настоящее
время
убийца
живет
и
здравствует.
Го­
ворят,
что
даже
пытается
писать.
Возможно,
хочет
себя
реабилитировать.
Возможно,
и
покровители
у
нее
есть.
Но
како й
бы
личиной
она
ни
прикрывалась,
это
ее
руками
задушен
со лов ей
русской
поэзии
Николай
Рубцов.
Такому
злодейству
нет
и
не
будет
оправдания
никогда.

Б ОРИС
Ш ИШАЕВ
АЛТАЙСКОЕ
ЛЕ ТО
НИКОЛАЯ
РУ БЦ ОВА
1
В
мае
1966 года Николай Рубцов жил в общежи ­
тии
Литературного
института
им.
А.
М.
Горького.
Тя­
нул о
его
тогд а
к
нам ,
первокурсникам,—
видно,
потому,
что
выглядели
мы
на
общем
фо не
ки пуче го
литератур­
ног о
«муравейника»
свежими
еще,
искренними
неподдельно.
Как
раз
в
это
время
приехала
ко
мне
сестра
Валя,
привезла
с
родины
чемодан
картошки,
яиц.
Ужаснувшись
на шему
непрочному
быт у,
она
бросилась
по
ма га зинам ,
накупила
по су ды,
про дукт ов
и
бы стро
организовала
на­
дежное
питание
по- дом ашн ем у.
С част лив ые
наступили
ден ьк и.
Каждый
раз,
прежде
чем
сесть
за
роскошную
по
на­
шим
тог да шним
понятиям
трапезу,
разыскивали
в
«сотах»
общежития
Руб цо ва.
Нравилось
Николаю
бывать
в
комнате,
где
мы
жили
с
Василием
Нечунаевым,
поэтом
из
Бар­
наула.
Ко м ната
была
угловая,
с
дв умя
ок на ми,
а
потому
—
светлая,
с олне чна я.
С
приездом
Вали
стало
в
ней
еще
уютнее,
да
к
тому
же
еда
домашняя
появилась.
Как
по­
ложено
—
и
утром,
и
в
обед,
и
вечером.
Насы тим ся
«до
у по ра », что в другие времена редко удавалось,
и
сидим,
бы вал о,—
говорим
о
том,
о
сем
неторопливо,
семейно
как-т о .
Рубцов
с
сестрой
мо ей
бесед ует
о
сельской
жизни,
расспрашивает
ее
о
Ряза нщи н е.
Вале
он
оч ень
понравился.
«Чувствуешь себя с ним,—
говорила
она
мне,—
как
с
б ра­
то м.
Только
не
как
с
тобой,
а
как
со
старшим.
Доб­
рая
у
него
ду ша,
ласковая
какая-то...»
320

Сидели
вот
так
однажды,
и
вдруг
Николай
ска зал:
«Уехать бы куда-ниб у д ь.. .
Туда,
где
не
был
н иког да.
Надоело
все...»
Сло ва
эти
выражали
усталость.
Все
умолк­
ли.
Потом
зашумели,
стали
предлагать
—
каждый
свою
роди ну .
2
—
А
езж а й-ка
ты,
Кол я,—
сказал
я,—
в
мой
С ынт ул.
Это
недалеко
совсем.
Дом
там
у
нас
большой,
никого
не
стеснишь.
Отдохнешь
по- н аст оящем у.
Пр ирод а
от лич­
ная
—
лес
рядом...
—
А
озеро
ка кое!
—
подхватила
Валя.—
Купаться
бу­
де те,
рыб у
л овить .
Лодка
на
выб ор
—
любой
даст .
Во­
семь
ч асов
на
а в тобусе
—
и
вы
в
Сынтуле.
Я
уж
тут
загостилась,
по ра
домой,
вот
и
по едем
вместе.
—
А
кто
у
вас
еще
там
живет?
—
спросил
Николай.
—
Мать,
сын ишк а,
муж
мой...
Да
не
бой тесь
вы,
ра ди
бога,
никого
не
стесните,—
наст аивала
Валя.
—
Нет,—
сказал
Рубцов.—
Если
мать,
то
я
не
поеду,
она
жалеть
м еня
бу дет.
Сказано
это
б ыло
таким
тоном,
что
настаивать
мы
боль ше
не
решились.
—
Тогд а
езжай
ко
мне
на
Алтай,—
предложил
Вас и­
лий
Нечунаев.
В
Б арн ауле
у
моей
сестры
Мот и
оста­
новишься.
Она
добрая.
Там
комнатка
пос ле
меня
пустует.
А
ребята
—
писатели
наш и
—
на
Телецкое
озеро
тебя
отп ра­
вят .
Красота
там
нео пис уем ая.
Дав ай,
со глашай с я,
че го
раздумывать-то!
Николай
задумался
на
минуту
и
вдруг
сог ласи лс я:
—
Ед у.
Только
вот
с
со бой
ничего
нет,
даже
белья
ли шней
см ены.
А
командировку
я
где-нибудь
в оз ьму.
—
Белье
и
все
прочее
—
не
проблема.
Н еси
св ои
руба ш­
ки,
все
св ое
неси
—
Вал я
выстирает,
отутюжит.
А
смену
белья
найд е м.
—
Несите,
несите,
я
в
момент,—
засуетилась
Валя.
Все
необходимое
быстро
отыскалось.
Пока
Ва ля
стирала,
Ни кол ай
все
ходил
по
комнате
и,
озорно
улыбаясь,
читал
экспромт:
Н аше
дело
верн ое,
Наши
карты
—
козыри,
Наша
смерть,
наверное,
На
Телецком
озере.
11—82
321

Так
мы
проводили
его
на
Алтай.
Оттуда
он
прислал
нам
с
Василием
Неч ун аевы м
письмо.
Не
так
д авно
—
в
No
12 «Нашего современника»
за
1981 год
—
оно
было
опубликовано
в
чис ле
други х
писем
Николая
Рубцова.
Шест н адцат ь
с
лишним-
лет
про шло
со
времени
тех
решительных
беспечальных
проводов
и
дв енадц ат ь
—
с
т ого
тяжелого
январского
дня,
ко гда
пришлось
навсегда
п рос­
титься
с
Николаем
Рубцовым
среди
пустынного
холод но го
п оля,
к отором у
надлежало
стать
но вым
вол огодс ки м
кла д­
бищем.
Но
все
звучит
и
звучит
в
памяти
добрый
про ­
роче ск ий
голос
Рубцова,
глядят
и
глядят
в
самое
сердце
его
спокойные
внимательные
глаза.
И
все
кажется,
что
в
долгу
мы
перед
ним,
хлебн ув ши м
го ря
и
од ин очест­
ва
во
много
раз
б ольше
каждого
из
нас
и
уш ед шим
так
рано...
2
На
одной
из
улиц
в
привокзальном
районе
Ба рнаул а
Ва сили й
Неч у наев
попросил
водителя
остановить
маши ну.
Вышли.
—
Во т.. .—
как
бы
охватывая
все
вокруг
ш ирок им
же с­
то м,
заговорил
Васили й.—
Теперь
здесь
новые
кварталы.
А
раньше—
от
села
не
отли чи шь:
частные
дом а,
огороды,
баньки...
Улица
эта
нынче
—
Молодежная,
а
тогд а
была
—
Рад ище ва.
А
вот
тут,
где
сейчас
детский
сад ,
стоял
под
номером
161 деревянный домик моей сестры Матрены
Марковны.
Сюда
и
приехал
Кол я
Рубцов
в
то
лето...
И
вот
мы
уже
в
окраинном
мик ро ра йоне
—
в
квартире
Мат р ены
Марк о вны
Ершовой.
С
теплотой
и
болью,
как
об
утра че н ном
родном
человеке,
вспоминает
о
Рубцове
эта
седая
усталая
женщина.
...Войдя
в
дом,
он
задержался
у
порога
в
нерешитель­
ности,
потом
поздоровался
и
заговорил
негромко:
—
Навер ное,
вы
и
ест ь
М атрен а
Марковна...
А
меня
зовут
Ни колай
Рубцов.
Я
из
Москвы,
от
брата
вашего
В аси.
Он
с казал ,
что
вы
разрешите
мне
остановиться
у
вас
на
некоторое
время.
И
письмо
вот
просил
передать...
Матрена
Марковна
засуетилась,
предлагая
стул,
ст ала
расспрашивать
о
брате
—
как
он
там,
и
с разу
же
сму ­
ще нно
прервала
се бя:
господи,
ведь
человеку
надо
ум ыт ься,
поесть
с
д ороги ...
322

Поначалу
она
растерялась
—
из
с амой
Москвы
приехал,
известный,
наверное,
какой-нибудь,
а
в
доме
и
обс тан овк а
так
себе,
и
еда
совсем
простецкая,
и
едят-то
с
ребятами
из
общей
миски...
Но
потом
присмотрелась
—
обыкновен­
ный
вроде
че лов ек.
Пиджак
поношенный,
и
туфли,
похоже,
давно
носит,
ст оп тали сь
уж е,
пор а
бы
и
новые.
Лысина
надо
лбо м
—
хле бн ул,
видать,
в
жи зни, —
а
гла за
доб ры е,
разговор
свойский
и
в
то
же
вр емя
культурный.
И
стес­
ня етс я.
Слово
за
слово
—
и
незаметно
улетучилась
напряжен­
ность.
Рассп раш ивает
эт от
Николай
просто
ка к- то,
нен а­
зойливо,
и
отвечаешь
ему,
рассказываешь
с
удовольст­
вием,
словно
душу
облегчаешь.
Вроде
бы
уж
и
знаешь
его
давным-давно.
Спросила,
не
п ьет
ли
Василий
в
Москве
ви но
—
сказал ,
что
не
пьет,
а
сам
глаза
отворачивает.
Сразу
видно
—
не
у меет
кривить
душой-то.
И
ре бята
моментально
к
не му
приладились
—
и
Р ая,
и
Вовка.
Раньше,
бывало,
при дет
кто-нибудь
чуж ой
—
так
они
дичатся,
стараются
на
глаза
не
пок аз ы вать ся.
А
Николай
заговорил,
расспросил
их
о
то м,
о
сем,
п ошу­
тил
раз-другой,
а
уж
болтают
с
ним
вовсю ,
смеются,
как
со
своим.
Сели
за
с тол
—
Матрена
Марковна
поставила
пер ед
Ни ко лаем
отдельную
тарелку,
но
он
запротестовал: «Что
вы!
Что
вы!
Я
с
в ами
из
общей
буду.
Вед ь
так
в кус­
нее!
С
детства
люблю
из
общей».
Определили
его
в
той
само й
комнатке,
где
до
поступ­
ления
в
Литинститут
жил
Василий.
Стены
ее
сплошь
б ыли
испещрены
нечунаевскими
стихами
и
рисунками.
Ни
одного
из
этих
четверостиший
Матрена
Марковна
раньше
прочитать
не
м огла
—
с лишком
уж
мудреный
был
у
бр ата
почерк.
А
тут,
перед
самым
сном,
слышит
—
см ее тся
Ни­
к олай
в
ком н атушк е.
Заглянула
—
а
он
читает
с троки
на
стене.
Расшифровал
и
ей
несколько
озорных
на д­
писей,
пос ме ялис ь
в мест е,
вспомнили
опять
о
Ва­
сил ии.
И
подумала
она
тогда,
что
Ни кола й
ничуть
не
похож
на
других
друзей
Василия
—
поэтов,
которые
нередко
наве­
ды вались
к
брату
в
гости.
Да
и
вообще
на
п оэта
не
похож.
Добрый,
в ежли вый
и
вн имател ьны й
—
совсем
про с­
той
человек.
Переночевав
у
Ершовых,
Рубцов
сказал
Матрене
Мар­
ковне,
что
ему
на до
встретиться
с
барнаульскими
писа­
те лями ,
а
потом
он,
возможно,
пое дет
в
горный
Алтай .
323

Уше л,
и
несколько
недель
его
не
было.
Появился
не­
ожиданно
—
загорелый
и
посвежевший,
в
хорошем
настрое­
нии.
Р ас ска зал,
что
гостил
у
поэта
Геннадия
В олоди на
в
предгорном
райцентре
Красногорское.
Оживленно
и
радостно
сделалось
в
доме,
когд а
Руб­
цов
снова
поселился
в
нечунаевской
комнатушке.
На
ого­
р оде
к
тому
времени
начали
созревать
огурцы
и
поми­
доры
—
хорошее
подспорье
для
стола.
—
Вот
чт о,
М атр ена
Марковна,—
сказал
однажды
Ни­
колай,—
пойду-ка
я
нарву
помидоров
и
соч иню
сал ат
по-
ленинградски.
Вы
такого
ни к огда
не
ел и.
И
сделал,
да
так
получилось
вкусно,
что
уничтожен
был
салат
мгновенно,
а
Рая
с
Вовкой
даж е
еще
захотели.
Ели
опять
же
из
общей
миски,
и
оч ень
нравилась
Ник о­
лаю
така я
п рост ота.
Помога л
он
Матрене
Марковне
и
в
дру гих
делах
по
дому,
и
всегда
удивлялась
она
его
сно­
ровке,
обнаруживающей
б ольш ой
жиз ненн ый
опыт.
Вечерами
вели
не то ропл ивые
разговоры
—
вспоминали
каж дый
о
сво ей
нелегкой
жиз ни.
Матрена
Марковна
расска­
зывала,
как
потеряла
во
время
войны
любимого
чело­
ве ка,
а
потом
неудачно
выш ла
замуж,
на му чила сь
вволю
и
в
кон це
концов
осталась
од на
с
двоими
детьми.
Откры­
вала
набо лев шее ,
и
л егче
становилось
на
сердце,
потому
что
светилось
в
мудрых
рубцовских
глазах
р одс твенн ое
понимание
и
сочувствие.
И
Николай,
ко то рый
обычно
не
любил
откровенни­
чать
и
почти
ни ко гда
не
рассказывал
о
с ебе
друзьям,
на
эт от
раз
охотно
дел ил ся
воспоминаниями
о
своей
си­
ротской
жизни
с
простой,
испытавшей
немало
л ишений
женщиной.
Посчитал
ее,
видимо,
человеком,
достойным
такого
откровения.
Су дя
по
эпизодам,
о со бенно
запомнившимся
Матрене
Марковне
из
рассказов
Рубцова,
нелегкие
детские
годы
ос та­
вили
в
его
п амяти
четкий
и
суровый
от пе чат ок.
Мытарства
начались
сраз у
же
после
то го,
как
лишился
от ца
и
матери.
Хозяйничала
война,
и
конца
ей
еще
не
был о
видно
—
на
это
г орько е
вре мя
и
при шлос ь
раннее
сирот­
ство
Рубцова.
Холод
и
пос тоянн ое
желание
хоть
немного
поесть
—
вот
что
б ольше
всего
запомнилось
Николаю
из
той
поры.
Пи тал ся
ли шь
тем,
что
давали
добрые
лю ди.
Покормят
или
сунут
г орбушк у
хле ба
—
хорошо,
а
—
нет,
так
п ри ходи лось
голодать
—
нередко
по
дв ое
суток,
потому
что
сам
он
прос ит ь
стеснялся.
Ни кол ай
вспоминал,
как
эту
стеснительность
подметила
324

одн а
по жил ая
женщина,
частенько
подкармливавшая
его ,
бесприютного
ма льчон ку.
Ока
жила
в
одиночестве
и
часто
ездила
в
г ород
торговать
—
то
огурцами,
то
к арто шкой ,
то
грибами.
Дом
оставлять
б ыло
не
на
кого,
и
убедив­
шись,
что
мальчишка
не
только
не
возьмет
чужого,
но
и
спросить-то
совестится,
женщина
стал а
доверять
ему
присматривать
за
хозяйством.
Перед
тем,
как
уе хать
на
несколько
д ней,
объясняла,
где
хр анит ся
ед а.
Но
оставшись
«за хозяина», маленький Рубцов все равно не мог пере­
силить
стеснительность
—
старался
не
прикасаться
к
при ­
па сам,
а
ес ли
и
бр ал,
то
л ишь
самую
м алост ь,
и
потому
сидел
полуголодный.
Возвратившись
и
увидев,
что
все
оста­
лос ь
не трон уты м,
же нщ ина
спрашивала
с
удивлением,
по­
ч ему
ничего
не
ел,
а
он
смущался
и
краснел,
не
зная,
что
о тветить .
Кстати
ск азать ,
эта
совестливость
б ыла
у
Рубцова,
по-видимому
врожденной,
и
сохранилась
на
всю
жизнь.
Кто
зн ал
его
близко,
тот
наверняка
помнит,
что
и
входил
он
в
комнату,
и
вел
себя,
и
даж е
ел
как-то
по- осо б ому
стес­
ни тельн о,
слов но
боялся
обременить
хозяина,
оставить
его
в
накладе.
Рассказывал
Николай
Матрене
Марковне
и
о
периоде,
когда
довелось
ему
ух ажив ать
за
бо льным
оди нок им
с та­
рико м.
Старик
эт от
не
мог
двигаться
и,
лежа,
объяснял,
что
и
как
нужно
делать
по
дому.
Коля
исправно
вы­
полнял
все
его
ук азан ия,
готов и л
еду
и
лекарства
и
тем
самым
зара баты в ал
себе
право
на
житье
и
проп ит ан ие
в
стариковском
доме.
Был
в
его
сиротских
скитаниях
и
та кой
эпизод.
Играл
как-то
Ко ля
на
краю
се ла
с
др уг ими
мальчишками
и
уви­
де л,
как
незнакомый
м ужч ина
взнуздал
па с ущуюся
непо­
д алеку
лошадь
и
увел
ее.
Когд а
нач али
искать
эту
ло­
шадь,
и
в
селе
поднялся
переполох,
Коля
п одош ел
к
вла­
дельцу
коняги
и
рассказал
о
виденном.
Снарядили
по го ню,
и
Колю
вз яли
с
собой.
В
нескольких
километрах
от
села
конокрада
нагнали,
а
К оля
зас вид етел ьст во вал,
что
человек
и
есть
«тот самый».
Конокраду
ничего
не
оставалось
делать
более,
как
по ка зать
в
ле су
место,
где
он
привязал
на
время
животину.
П отом
хозяин
взял
Колю
с
собой
в
райцентр
на
суд,
к отор ый
должен
был
на каза ть
конокрада.
В
п ути
лошадь
неожиданно
по нес ла,
и
ма льчиш ка ,
уп ав,
сил ьно
повредил
себе
ногу.
Тогда
хозяин
прию т ил
Кол ю
у
себя
на
цел ый
месяц
—
леч ил
и
хорошо
кормил.
325

С
особым
вниманием
вспоминал
Рубцов
о
том ,
как
попал
в
детдом.
Был
он
к
том у
времени
настолько
из­
голодавшимся
и
отощавшим,
что
вра ч
приказал
целую
н еде­
лю
к орми ть
его
отдельно
от
друг их
р ебят
—
жидкой
пи­
щей
и
помаленьку,
с
тем,
чтоб ы
по степе нно
при учи ть
организм
к
н орма льн ому
питанию.
Хорошо
запомнилась
Н ик олаю
та
огромная
детская
ра­
до сть,
ка кую
испытал
он,
сняв
с
се бя
гр яз ные
дырявые
о бно ски
и
облачившись
в
на с тоящую
новую
и
креп кую
одежду
и
обувь.
Вообще
же
о
д ет доме
Руб цов
расска зыв ал
Матрене
Марковне
с
неизменной
те п лотой
в
голосе,
словно
о
ро д­
ном
доме,
а
о
воспитателях
и
учителях
вспоминал
как
об
ис тин но
близких
людях.
Он
гов орил,
что
обязан
де т­
скому
дом у
многим,
если
не
всем,
и
неизвестно,
куд а
привела
бы
его
судьба,
не
ок ажи сь
он
т ам,
под
вниматель­
ным
и
добрым
при см от ром.
Да,
види мо ,
накрепко
врезались
в
душ у
Рубцова
все
тяготы
его
бесприютного
детства,
ес ли
вспоминал
он
о
них
так
по де тал ьно ...
Жи вя
у
Ершовых,
Ни кол ай
очень
привя за лся
к
де тям
Матрены
Марковны,
а
они
—
к
нему.
С
мл адш им,
В ов­
кой,
они
все
ча ще
у еди ня лись
в
конатушке
и
подолгу
в ели
там
сугубо
свои
—
«мужские»
разговоры.
У
Вовки
б ыла
стр аст ь
—
дел ать
из
проволоки
клетки
для
птиц,
и
Николай
всячески
помогал
ему
—
ко гда
советом,
а
когда
и
делом.
Од наж ды
произошел
та кой
с лучай .
За яв ился
неожи­
данно
сосед,
мужчина
многословный
и
кр ик ливы й,
и
с
порога
—
гром ко
и
гр убо
—
начал
о бв инять
Вовку
в
том,
что
тот
украл
у
его
сына
птичью
клетку.
Матрена
Марков­
на
растерялась
перед
таким
напором,
а
Вовка,
как
всег да
это
бывает
с
детьми,
к огда
их
обижают
незаслуженно,
отвернулся
и
горь ко
заплакал.
Николай
был
в
это
время
в
ком н ату шке
и
все
слы­
ша л.
В
самый
критический
момент
он
вышел
стремительно,
вз ял
со
стола
хлеб ную
корку
и
р езко
протянул
ее
со­
с ед у-горлоп ан у:
—
Нате-ка
вот ,
возьмите!
—
Что
эт о,
з ач ем?..—
удивленно
уставился
тот
на
Рубцова.
—
А
затем,
что
вы,
наверно,
выпили,
а
закусить
за­
б ыли.
Ин аче
не
вр ывал ись
бы
в
чужой
дом
и
не
орали
так
нахально.
326

—
Да
я...
Да
ты
м не ...—
задохнулся
от
возмущения
сос ед.—
Да
кто
ты
та кой
есть?
Рубцов
быстро
вер ну лся
в
комнату,
вынес
оттуда
ко­
м ан дир ово чное
удостоверение
ст оли чн ого
журнала
и
сунул
его
под
нос
правдоискателю:
—
Вот
кто
я
такой.
Уст раи вает
вас?
Изучив
удостоверение,
громовержец
опешил
и
намного
по низ ил
тон:
—
Я,
коне чн о,
того...
Но
ведь
некому
больше.
Безот­
цовщ ина
же.
Кто
еще-то
возьмет?
Тут
рассвирепел
уже
Ру бц ов.
—
Вон
оно
к ак!
Значит,
ес ли
у
парня
нет
отца,
то
и
грехи
все
на
него?
Ничего
подобного!
Такие
почестней
ваших
бывают!
Я,
к оли
на
то
пошло,
вообще
вырос
без
от ца
и
ма тер и,
а
так
по -с ви нски,
как
вы,
н ик огда
себя
не
вел !
Иди те-ка
сюда!
—
потянул
он
му ж чину
за
рукав.—
Идите,
идите,
не
бойтесь!
—
и
п ока зал
несколько
кл ето к,
сработанных
Вовкой.—
Ск ажет е,
нав ерно ,
что
он
их
все
украл?
Так
вот
знайте
—
Вовка
сам
их
делает.
И
пой­
мит е
—
не
нужн а
ему
клетка
вашего
сына!
Сосед
смекнул,
что
опростоволосился
и,
про бурчав
несколько
невразумительных
фраз,
поз ор но
убрался
во­
св оя си.
Матрена
Марковна
даже
прослезилась
благо­
дарно
—
так
подействовала
на
нее
решительная
рубцов­
ск ая
защита.
А
сосед,
видимо ,
обд ум ав
все
как
следует,
на
другой
де нь
приходил
изв ин ять ся.
С
Раей,
кот орой
шел
т огда
шестнадцатый
год,
Нико­
лай
любил
вечерами
бродить
по
улицам,
ничем
не
отли ­
чающимся
от
сельских.
Стемнеет,
бывало,
станет
попрох­
ладнее
—
и
Ни кол ай
пр ед лаг ает : «Пойдем,
Рая,
пог ул я­
е м ?» «Пойдем,
дяд ь
Коль!»—
охотно
согл аша ет ся
Ра я.
И
идут
они
медленно
по
ул ицам,
разговаривая
о
вс я ком-
разном.
Листва
в
садах
шелестит,
соб аки
перелаиваются,
п лач
де тс кий
из
до ма
слы шен
—
настоящее
село .
Ребя­
та
—
Раи ны
сверстники
—
сначала
вроде
бы
не
прида­
ва ли
з наче ния
эти м
п рогу лка м,
а
потом
уяз ви ло
—
ходит
Рая
с
э тим
приезжим,
а
на
них
никакого
внимания
не
обра щае т.
Стали
таскаться
сл едом
с
угрожа ющим
видом,
и
однажды
Рая
сказала
Рубцову,
что
его
с оби ра­
ютс я
побить.
Он
д олго
смеялся
и
тем
же
вечером
з авел
с
ребятами
мирный
и
шутливый
разговор.
Сначала
шло
нап ря же нно,
и
Рая
очень
боялась,
но
постепенно
ребята
поня ли,
что
ч елов ек
это т
вовсе
им
не
со пер ник,
наш ли
с
ним
общий
язык
и
да же
подружились.
327

Нередко
по
ночам
в
«келье»
у
Рубцова
горе л
свет.
Ма тр ена
Марковна,
пос туча в ш ись,
заглядывала
—
не
на до
ли
чего?
—
Рубцов
сидел
и
писал.
Не
желая
мешать,
она
сп ешил а
оставить
его
в
покое,
но
Ни кол ай
гов о рил: «По­
сиди те,
если
не
сп итс я.
Вы
мне
нисколько
не
мешаете».
Матрена
Марковна
соглашалась
и
молча
сидела
рядом.
Потом
Николай
отрывался
ненадолго,
чтобы
отдохнуть,
и
опять
отводили
ду шу
в
б еседа х.
Мн ого
во ды
утекло
с
той
поры,
дети
Матрены
Ма р­
ковны
давно
стали
взрослыми
людьм и,
имеют
свои
семь и,
но
Рубцова,
каждое
его
слово
помнят
хор ош о,
вспоминают
о
нем
как
об
очень
близком
человеке.
3
Николая
Рубцова
и
его
творчество
знали
в
среде
алтайских
писателей
еще
до
приезда
поэта,
хо тя
и
печа­
т ался
он
в
то
вре мя
не
слишком
часто.
Знали
потому,
что
некоторые
из
барн ауль цев
встреча­
ли сь
с
ним
раньше.
Поэт
Леонид
Мерзликин,
например,
учился
в
Литературном
институте
в
одно
время
с
Н ико ла­
ем
и
дружил
с
ни м,
а
поэты
Ни кол ай
Чер к асов
и
Генна­
дий
Панов
видели
Рубцова
и
слы шали
о
нем,
ког да
при­
езжали
в
Москву
и
останавливались
в
литинститутском
общежитии.
Наведываясь
из
столицы
на
роди ну,
расска­
зы вал
о
Рубцове
собратьям
по
перу
и
Василий
Нечунаев.
Поэтому
принят
был
Ни кола й
в
Ба рн ауле
как
свой,
со
всей
дружеской
теп лотой .
Переночевав
у
Е ршов ых,
он
разыскал
поэ та
Станислава
Вт орушин а,
адрес
кот о­
рого
дал
ему
в
Москве
Ва си лий
Н ечу наев,
и
вместе
по­
ехали
в
м ик рора йон
Ближние
Черемушки
к
Леониду
Мерзликину.
Радостной
б ыла
эта
встреча.
Сидели
всю
ночь
—
вспоминали
литинститутское
прошлое,
читали
друг
другу
стихи,
делились
творческими
планами.
За
разговором
Николай
признался,
что
очень
устал,
нервы
шалят,
и
ск азал ,
что
хот ел
бы
отдох нут ь
где - ни­
будь
на
при род е,
п осм отре ть
горный
Алтай.
Долго
п ере­
бирали
в
памяти
разные
места
—
ре шали ,
где
ему
бу дет
луч ше
—
и,
нако не ц,
остановились
на
Красногорском
—
ра йцент р е,
расположенном
в
предгорьях.
Ту да
вскоре
и
проводили
Рубцова.
В
Красногорском
Ник о лая
встретил
—
и
тоже
очень
рад ушн о
—
поэт
Геннадий
Володи н ,
у
к ото рого
Рубцов
328

и
обосновался
на
д ово льно
длительный
ср ок.
Тут,
как
уже
гов ори лос ь
выше,
ему
действительно
удалось
не­
плохо
о тдохн уть
и
многое
увидеть.
Вместе
с
Ген надием
Володиным
и
его
друзьями
Рубцов
ч асто
ловил
рыбу,
купался
и
загорал,
а
потом
путешествовал
по
горному
Алтаю.
Побывал
на
реках
Катуни
и
Бие,
кото рые,
сливаясь,
образуют
Обь,
ездил
в
Горно-Алтайск.
В ыпива ть
в
эт от
период
ему
не
хот елось
—
он
писал.
По
свидетельству
Геннадия
Володина,
стихотворение
«Посвящение другу»
было
написано
Рубцовым
в
Красно­
горском.
Одна ко
понемногу
гористая
местность
нач ала
надо­
едать
ему ,
равнинному
че лов еку,
и
Ни кол ай
з асоб и рался
обр атн о
в
Барнаул.
Когда
вер нул ся
в
кра ев ой
центр,
продолжились
его
вс тре чи
с
писателями.
Вскоре,
«свалив»
в
Литинституте
сессию,
п ри ехал
Ва сили й
Нечунаев,
и
они
в езде
стали
бывать
вме ст е.
Импровизированные
поэтические
вечера
с
учас ти ем
Рубцова
«вспыхивали»
то
в
квартире
Леонида
Мерзликина,
то
у
поэта
Владимира
Сергеева,
к оторы й
жил
в
том
же
подъезде,
что
и
Мерзликин,
то
приглашали
к
себ е
в
гости
Ст анисл ав
Вт оруши н
или
собственный
кор ­
респондент
«Известий»
по
Ал та йско му
к раю
Зоя
Алек­
сандрова.
Дополняли
этот
кр уг
поэты
Николай
Черка­
сов,
Геннадий
Панов,
Владимир
Казаков
и
Валерий
Крючков.
Желая
познакомиться
с
Рубцовым
и
послушать
его
стихи,
приходили
журналисты
и
просто
любители
поэзии.
Где
бы
ни
появлялся
Рубцов,
всюду
бывал
он
ок руже н
трогательным
вниманием
и
настоящей
дружеской
забо ­
той.
Стихи
его,
чуждые
формализму,
трогали
сердца
своей
волнующей
простотой,
удивляли
гл убин ной
про­
зрачностью
мыс ли.
Некоторых
молодых
поэтов,
склонных
к
излишним
поэтическим
выкрутасам,
рубцовская
ли ра
заставила
призадуматься
над
собственным
творчеством,
заняться
переоценкой
мн имых
ц енно стей.
Руб цов
же,
в
с вою
оч ере дь,
был
при ят но
уди в лен
тем,
что
в
Ба рна уле
зн ают
и
читают
наизусть
многие
его
стихи,
а
некоторые
из
них
—
те,
что
сам
люби л
петь
(например, «В горнице», «Элегию», «Стукнул по карма­
ну—
не
звенит...»)—поют
под
гитару
и
притом
ме ло­
д ии,
придуманные
им,
ничуть
не
перевирают.
Барнаульские
собр ать я
по
п еру
помогли
Рубцову
за­
вязать
отношения
с
мест ной
печатью,
и
вскоре
стихи
его
329

поя вилис ь
на
страницах
краевой
газеты
«Алтайская
правда».
Ва си лий
Нечунаев
вспоминает
ту
п ору
как
самую
тя­
желую
в
своей
тв орче ской
жизни
—
мучительно
и скал
тог да
себя
и
св ое
в
поэзии.
Сидели
как-то
с
Руб цо вым
в
барнаульском
ресторане
за
бутылкой
легкого
вина,
и
Василий,
поведав
ему
обо
в сех
эт их
муках,
сказал
с
го р еч ь ю: «Если не выгорит ничего,
то
обязательно
на йду
в
себ е
мужество
бро си ть
писать
во об ще».
Николай
встре­
пенулся
и
сжал
его
руку: «Эх,
Вася,
как
хорошо
был о
бы,
если
бы
все
так
рассу жд ал и!
Но
только
я
думаю,
что
насчет
своего
бессилия
ты
сильно
преувеличиваешь.
Мне
почему-то
каж ется
—
ты
буд ешь
хороший
де тск ий
п оэт».
Так
оно
впоследствии
и
вышло.
Частые
литературные
за ст олья
начали,
по-видимому,
утомлять
Рубцова,
и
его
опя ть
потянуло
на
природу.
Ва си­
лий
Нечунаев
предложил
поехать
в
гости
к
св оему
отцу,
в
родное
с ело
Кислуху,
и
Николай
с
радостью
с оглас ился .
Ехать
туда
надо
б ыло
по
Оби
на
теплоходе,
и
до
при ­
стани
ре шили
пройтись
пешком.
Путь
пролегал
че рез
район
с тарого
база ра .
Рубцов
шел
и
восхищался
—
очен ь
понравилась
ему
эта
древняя
часть
Ба рн аула,
откуда
на­
чин ал ся
ве сь
город
и
где
жил
и
работал
в
свое
время
из обр етат ель
пе рв ого
в
мир е
па ров ого
двигателя
И.
И.
Пол­
зунов.
Проявлялась,
ве роятн о,
постоянная
тя га
Н ик олая
к
старине,
к
и стор ии
народа.
В ас илий
Нечунаев
за мети л,
что
Рубцов
вообще
не
мог
проходить
равнодушно
мимо
то го,
что
напоминало
о
далеком
прошлом
России
или
хотя
бы
о
вр еме нах
его
детства
и
юности.
Не
любил
он
однообразия
современных
«коробок» .
Потому,
видно,
и
прижился
так
лег ко
в
деревянном
домике
Матрены
М ар­
ковны
Ершов ой .
Когда
е хали
по
Оби
на
те пл оходе ,
Ни кола й
внимательно
присматривался
к
проплывающей
мимо
мест но ст и,
стараясь
найти
хо ть
от дале нн ое
сходство
со
св оей
Вологодчиной.
Кислуха
ему
понравилась.
Он
люби л
старые
сел а,
а
она
бы ла
им енно
такой.
Чутко
прислушивался
к
говору
не-
чунаевских
земляков
и
однажды
ска зал ,
что
сибирская
р ечь
все-таки
беднее
вологодской.
«У нас,— доказывал,—
что
ни
фраза
—
то
байк а,
бухтина,
подковырнут,
посме­
ют ся
обязательно,
а
тут
как-то
сурово
и
сдержанно
все...»
Мн ого
бродили
по
окре с тн ос тям,
ходили
в
лес
за
г ри­
бам и.
При рода
здесь,
по
мнению
Рубцова,
т оже
проигры-
330

вала
по
сравнению
с
вологодской.
«Наша как-то
мягче
и
пышней»,—
го во рил
Нико л ай,
и
теплые
нотки
звучали
в
его
голосе.
За нима лись
и
рыбной
ловлей.
Ловили
ночью
под
кру­
тым
береговым
яром .
Снасть
называлась
наметкой
и
представляла
собой
дл инный
шест,
на
конце
к оторог о
за­
мысловато
крепилась
обширная
сетка.
Это
орудие
лова
вовсе
не
считалось
в
те
времена
браконьерским.
Василий
заб рас ы вал
наметку
в
воду
и,
осторожно
переступая
по
песчаному
берегу,
вел
ее
не кот орое
время,
а
потом
выт ас­
кивал.
Ни кол ай
шел
рядом,
выбирал
из
сетки
добычу
и
удивлялся
простому
спо соб у
лов а,
к отор ый
был
ему
ран ьше
не
знаком,
радовался
обилию
рыбы.
Без
конца
по­
падались
лещи,
щу ки,
чебаки
и
окуни.
«Тут я молчу,—
ра звод ил
он
руками,—
на счет
ры бы
у
нас
на
Во лого д­
чин е
по бедне е
намного».
Когда
возвращались
с
рыбалки,
Василий
зам ет ил,
что
Рубцов
д ово льно
сильно
прихрамывает,
и
спросил:
—
Что
у
тебя
с
ногой?
—
Да
так...—
отмахнулся
Николай.—
Нарыв
какой-то.
Чепуха,
п ройд ет.
При дя
домой,
посмотрели,
и
Нечу н аев
ужасн ул ся :
нар ыв
был
большой
и
оп асный ,
но га
покраснела
и
рас­
пухла.
—
Как
же
это
ты
ход ил- то?
И
молчал
все
вр емя...
—
Да
нев елик а
беда,—
успокаивал
Рубцов.—
Заживет
до
свадьбы.
Н авер ное,
привычка
не
придавать
всевозможным
невзгодам
бол ьш ого
знач ени я
так
укоренилась
в
нем
с
ран­
нег о
детства,
что
этот
страшный
нарыв
казался
ему
сущим
пус тя ком
и
не
ме шал
радоваться
жизни.
Ногу
ле­
чи ли
несколько
д ней,
прикладывая
подорожник.
Од на жды
сидели
у
в орот
нечунаевского
до ма,
и
Руб­
ц ов,
увидев
те лежн ое
колесо,
по
саму ю
с т упицу
застряв­
шее
в
пр иб ре жной
грязи
прот ек ающе й
напротив
ре чки
Кислушки,
спросил,
почему
оно
оказалось
там.
Ва с илий
объяснил,
что
старые
к олеса
употребляются
у
них
как
подставки
для
плотиков,
с
ко торы х
берут
воду
и
полощут
белье.
Сп адает
в ода
—
и
плотик
легко
можно
переставить
на
дру гое
место
—
поглубже.
«Здорово придумано»,—
одо бри л
Рубцов.
Тут
же,
на
берегу,
лежала
перевернутая
кверху
днищем
лодк а,
по­
одаль
возились
малыши.
«Настоящий российский пей­
заж...»
—
со
в зд охом
добавил
Николай.
331

Ва сили й
Не чу наев
узн ал
потом
эту
картину,
ко гда
проч ит ал
ст ихот во рен ие
Рубцова
«В сибирской деревне».
...Случайный
гость,
Я
з десь
ищу
ж илище
И
вот
пою
Про
уг олок
Руси,
Где
желтый
куст
И
ло дка
кверху
днищем,
И
колесо,
За быт ое
в
грязи...
4
Благотворным
было
для
Н ико лая
Рубцова
то
да ле кое
лето.
На
Алтае
ему
хорошо
писалось.
Под
впечатлением
увиденного
и
пережитого
там
он
создал
с тих отв оре ния
«Весна на берегу Бии», «В сибирской деревне», «Шумит
Кат у нь», «Сибирь,
как
будто
не
Сиб ир ь!. .», а,
возможно,
и
другие
произведения
(скорее всего так оно и было),
не
затрагивающие
прямо
алтайскую
тему.
Встречая
Рубцова
в
Москве
по сле
его
возвращения
из
Барнаула,
я
видел,
что
он
хорошо
отд охн ул
и
душой
и
телом,
ибо
выглядел
посвежевшим
и
уравновешенным,
был
добрым
и
полным
новых
надежд...
На
Алтае
свято
хранят
память
о
нем.
Каж дая
но вая
публикация
произведений
Рубцова,
каждое
свежее
с лово
об
это м
уд ивите ль ном
поэте,
появляющееся
в
печати
или
звучащее
по
радио
и
телевидению,
встречаются
здесь
с
ос обой
рад ост ью
и
неизменно
вызывают
с вет лые
вос ­
поминания.
По
инициативе
Ва с илия
Нечунаева
в
Алтайском
книж­
ном
издательстве
вышел
небольшой
сборничек
стихов
Рубцова
для
де тей
«Первый снег», а в 1978 году,
подкреп­
ляя
это
доб рое
начинание,
издательство
выпустило
в
све т
его
«Зеленые цветы».

М АРИЯ
КО РЯКИНА
ДУША
ХР АНИТ
«Получили книгу Николая Рубцова .
Спасибо,
спасибо!
Какие
хорошие,
какие
удивительные
стихи!
Всю
прочитали
вслух.
Сра зу!
Большое
удовольствие!
Заме чательн ы е
стихи!
З ахо тело сь
больше
узнать
о
нем .
И
как
это
так
пол у­
чилось?
Погиб
талант...
Вз яла
литературную
энцик лопе д ию ,
чтобы
посмотреть,
прочитать
о
не м.
Подала
сыну.
Посмотрел
и
ск аз ал:
«О нем нет ничего.
Не
включен»
*.
* Статья о творчестве Н.
Рубцова
включена
в
9-й,
доп олнит ель ­
ный
том
КЛЭ.
(Прим ,
сост.)
Это
строки
из
письма
Мат р ены
Ивановны
—
матери
поэта
Евгения
Фейерабенда
из
Свердловска.
Я
пос лала
им
сб орн ик
стихов
Николая
Рубцова
«Зеленые цветы»,
в ыше дший,
к огда
п оэта
уже
не
было
в
живых.
Прочитав
письмо
Мат р ены
Ивановны,
я
—
в
который
уже
раз,
только
со
все
возрастающей,
терзающей
сердце
горе чью
—
подумала,
что
тоже
так
мало
о
нем
зна ю,
хо тя
не
оди н
год
жила
с
ним
в
одном
городе,
больше
того
—
по
со седст ву ,
встречались
часто
на
улице,
в
маг а­
зине,
в
Союзе
писателей,
у
друз ей
и
знакомых,
и
еще
—
он
очень
часто
бывал
у
на с.
И
при
этом
невольно
вспо­
минаю
письмо
одной
ма тёр и,
несколько
лет
тому
назад
напечатанное
в
«Комсомольской правде».
Ее
спросили:
что
она
м огла
бы
ра сск азат ь
о
сво ем
сыне,
погибшем
на
фронте
в
В елик ую
Отечественную
войну,
чем
он
выд е-
333

лялся
дома,
в
школе,
в
жизни?
И
она
горь ко,
искренне
призналась,
что
был
он
в
семье
не
один,
учился
ср ед не,
бывало,
шал ил,
не
слушался,
болел
—
не
без
этого.
Тогда
и
заметила,
что
в ырос,
когд а
на
войну
доб ров оль цем
по шел.
Ес ли
бы
знала,
что
так
все
выйдет,
ес ли
б
предпо­
лагать
могла,
что
уб ьют
на
войне,
каждое
бы
слово,
им
сказанное,
з а пом нила,
каж дый
шаг.
Ес ли
б
только
з нал а...
Вот
так
ия
—
то же
бы
запомнила
каждое
слово,
им
сказанное.
Тем
боле е
что
собеседник
он
был
удивитель­
ный ,
обладал
великолепной
п амят ью,
зна л
много,
расска­
зы вал
интересно
и
сам
ум ел
с лушат ь,
рад ос тно
удивляться
и
г лубо ко
печалиться,
а
стихи
мог
читать
сколько
уг одн о.
Со
стихами
Николая
Рубцова
я
познакомилась
не­
много
раньше,
чем
с остоя лос ь
наше
лич ное
знакомство.
Как -то ,
будучи
в
гос тях
у
одного
писателя,
услышала
строки
из
сборника
«Звезда полей» .
До
той
п оры
я
читала
ли шь
несколько
стихотворений
поэта,
к ажет ся,
в
жу рнал е
«Юность».
В
тот
вечер
рубцовская
поэзия
зву ча ла
как
г имн
любв и
к
Родине,
к
близким
и
дорогим
сердцу
людям,
любви
горестной
и
светлой,
пронзительно
неж­
ной.
Не
меня
о дну
—
всех
поражали
гл уб ина
и
мудрость,
печаль
све тл ая
и
песенная.
И
как
п оэт
талантливо
и
естественно
пользуется
сл ово м!
А
личное
знакомство
произошло
в
фев рале
1969 года,
когда
се мья
на ша
приехала
в
Вологд у.
Поезд
прибывал
вечером.
Народу
на
пе ррон е
оказалось
много,
и
не
сразу
к
вагону
пробились
нас
встречающие.
Пока
здоровались,
знакомились,
обнимались
в
толч ее,
разбирали
ве щи,
Кол я
стоял
чуть
отстраненно,
а
к огда
я
подала
ему
руку,
обра ­
довавшись
догадке,
что
это
и
есть
Николай
Рубцов
—
я
в идела
его
портрет,—
он,
чуть
улыбаясь,
уставился
на
меня
сво им
острым
в
пр ищу ре
взглядом,
вроде
даже
колючи м ,
и
сказал
серьезно,
чуть
с
выз ов ом:
—
Рубцов!..
Вы
обратили
внимание:
встречать
вас
яви ла сь
вся
писат ель ск ая
Вологодская
организация!
Вот
и
я
пришел
тоже...
чтоб ы
в
полном
с оста в е...
Тогда
мне
это
показалось
желанием
выглядеть
ориги­
нальным
и
не
очень
понравилось,
и
не до уме ние
посетило:
Рубцов,
написавший
«Звезду полей»,
и
эт от
—
один
и
тот
же
человек!
Это,
может
быть,
еще
и
потому,
что
я
по
стихам
вообразила
его
с ебе
во все
не
таким.’
На
Ко ле
темное
но шен ое
па льт о,
шапка
пирогом,
шарф,
пестрень­
кий ,
довольно
легкий
для
зимы,
небрежно
высовывался
одн им
концом
поверх
п альто,
на
ногах
—
разношенные
334

валенки,
а
на
руках
—
деревенские
вар ежк и-само вя зк и
из
о в ечьей
шерсти,
но вые,
видать,
даж е
не
за пу шил ись
еще ,
не
обмялись.
Р уки
отчего-то
все
время
он
дер жал
напряженно,
пр ижав
большие,
острозавершенные
пальцы
вар ежек
к
ладоням.
И
мне
опя ть
показалось:
он
нарочно
руки
так
держит,
напоказ,
как
бы
«работает»
под
дере­
венского
муж ич ка.
Отчасти
это
так
и
был о.
Я
после
не
раз
буд у
убеждаться,
что
ему
иногда
нравилось
«выгля ­
де ть»
н ер яшлив о:
пальто
—
будто
с
чужого
плеча,
ши­
рокое,
с
д линны ми
рукавами,
помятое,
шапка
—
тоже,
валенки
—
стоптаны...
Объяснял
он
это
тем,
будто
прове­
ряет,
как
же
друзья
и
вообще
лю ди
к
нему
относ ятс я,
что
думают
о
нем
и
что
в
нем
ценят
больше :
его
внеш ­
ний
вид
или
душ у
и
талант.
А
в
тот
р аз,
присмотревшись
повнимательней,
р еш ила,
что
варежки
ему
просто
велики.
И
тут
не
удержалась,
уж
пристальней
п осмо тре ла
ему
в
лицо
и
опять
встрети­
лась
с
его
прищуренным
взглядом,
не
только
колючим,
пронзительным,
но
и
настороженным,
н еспо к ойным,
что
ли,
необыкновенным,
одним
словом.
Почти
точное
определение
его
вз гля ду
—
«тяжелый»
—
я
уже
пос ле
смерти
поэта
прочту
в
стихотворении
Ст ани слава
Куня-
ева,
посвященном
Николаю
Рубцову.
Прочитаю
и
удив­
люсь,
как
тонко,
как
точно,
как
проникновенно
ска зал
о
нем
С.
Ку н яев: «Кровный сын жестокой русской
му з ы!» Прекрасно сказано!
И
взгляд
е го,
«ни разу не
терявший
беспокойства»,—
все
точно.
На
д ругой
день
наш его
приезда
в
Во логд у
к
нам
за шли
друзья-писатели
и
мы
пошли
к
с обору
Софии,
на
берег
ре ки
Вологд ы.
Смотрели
на
древнее
рукотворное
чуд о
—
на
храм
у д ивит ель ный,
тихо
переговаривались.
На
ре ке
народу
видимо-невидимо
—
лю ди
праздновали
масленую
неделю:
взрослые
и
ребятишки
к ат ались
на
са нках,
на
фанерках
с
не
очень
крутых
б ере гов;
други е
скользили
на
лыжах,
третьи
играли
в
снежки.
Шум,
хохот ...
А
чут ь
в
стор оне
от
Софии,
в
загородке,
как
хоккейная
короб ка,
в
угл у
кот орой
дымила
тоненькая
труба,
перед
т ем ной,
парящей
прорубью
присели
на
к ор­
то чки
или
припа л и
на
ко ле ни,
под сун ув
под
них
сухие
половички
или
рукавицы,
же нщ ины
—
по лос кали
белье.
—
Мы
в
детстве
тоже...—
вдруг
заговорил
подошед­
ший
Николай,
заметив,
с
каким
радостным
изумлением
наблюдаем
мы
за
в ес ельем
яркого
мн ого людь я.
Но
отчего-
то
не
про
де тст во,
не
про
зимние,
пр о казы
стал
он
рас­
335

сказывать,
а
про
то,
как
он
любит
л етом
провожать
паро­
ходы.—
Сяд у
на
зел еный
в
одуванчиках
берег,
закурю,
задумаюсь
и
жду
гудка
пароходного,
не
сравнимого
ни
с
каким
другим,
смо т рю,
смотрю...
А
па роход
бел ый-
белый!
А
берега
зе лены е- зел ены е!..
И
сделается
охота
побежать
по
траве
босиком...
как
в
детстве,
сши бая
ярко-
желтые,
а
то
уж
воздушно-светлые
голов к и
—
чтоб ы
по­
дольше
не
терять
из
виду
па роход...
Вечером
того
дня
все
собрались
отметить
наш
приезд.
На
столе
—
вино,
закуски,
шаньги!
Не
ватрушки,
а
именно
шаньги,
с
ка ртошкой ,
с
творогом,
со
сметаной
—
на
лю бой
вкус!
Каждая
с
тарелку
величиной.
Нав ерно е,
только
в
Вологд е
выпекают
такие
пышные
да
аппетитные
и
продают
их
всю ду,
на
каждом
углу.
И
едят
их
все
походя.
Скоро
заговорили
все
разом,
смеялись,
читали
стихи.
Николай
М иха йло вич
почти
в есь
вечер
играл
на
гармошке.
Пил
он
мало,
то
ли
не
в
настроении
б ыл,
то
ли
не
хотел
производить
плохое
впечатление
—
не
знаю.
А
пел
много
—
и
так
пел !
Пел
свои
стихи,
подладив
под
них
музы ку, —
сочетание
нео быч ное ,
великолепное,
великолепное
е ще,
быть
может,
потому,
чт о,
как
пел
сам
он
сво и
ст ихи-пе сни,
так
ник то
не
сможет.
Я
и
потом,
уже
после
его
смерти,
буду
ч асто
с лы шать
его
песни
в
семейном
кругу,
в
к ругу
друзей,
даж е
сама
буду
подпевать,
и
все
будет
вроде
бы
так
и
уже
не
так .
А
Николай,
ус тро ив
га рм ошку
на
узеньких
коленях,
чудно
переплетя
ноги
—
он
их
действительно
как-то
по-
чудн ом у
переплетал,
как
бы
обвивая
одной
ногой
другую!
—
прошелся
по
клавишам,
посмотрел
в
пространство,
мимо
или
сквозь
сидящих
за
столом
и,
отвернувшись
в пол­
оборота,
запе л:
Меж
болотных
с тво лов
красовался
восток
огнеликий...
Сло ва -то
как ие!
Шесть
сл ов
—
а
перед
гл аз ами
целая
картина
—
видение
природы!
Вот
наступит
октябрь
—
и
покажутся
вдру г
журавли!
И
разбудят
меня,
позовут
журавлиные
кр ики
Над
моим
чердаком,
над
болотом,
за бы тым
вдали...
Рубцов
откинул
голову,
веки
почти
см еже ны,
лишь
бритвенно
сверкают
глу бок о
в
пр ищу ре
гла за
его ,
мглисто­
т емн ые,
остро-лучистые,
бров и
горес тн о
сдвинуты,
на
шее
напряглась
и
пульсирует,
бьется
крута я
бугристая
жилка,
336

и
голос
уже
вроде
на
п ред еле,
в
нем
тос ка
и
боль,
тре во га
и
сож ален ие ,
ожидание
и
отрешенность...
Широко
по
Руси
предназначенный
срок
увяданья
Возвещают
они,
как
ск аз ание
древних
ст рани ц.
Все,
что
есть
на
душе,
до
конца
выражает
рыданье
И
высокий
поле т
эт их
гордых
прос лавл енны х
пт иц...
Смол к,
расслабил
руки,
склонил
голову.
Пр ит ихло
застолье.
Некоторые
запокашливали,
за
си гаре там и
пот я нулис ь.. .
—
Коля!
Это
же
пре кра сн о!
—
произнес
Саша
Ром а­
нов.—
Эти
жур авли . ..—
Сд вину в
бро ви,
он
попытался
мысленно
сравнить
их
с
чем-то
таким
же,
им
под
стать,
и
чув ств а
свои
выразить
хотел,
но
не
смог
в
момент
этот
и
воскликнул:
—
Что
ты
с
нам и
д елае шь,
Коля!
Опять
все
заговорили,
зашумели,
задвигали
ст ульями ...
И
так
будет
всякий
раз,
когд а
Николай
запоет
свои
пе сни:
не
буд ет
вок руг
равнодушных,
не
будет
спокой­
ных ,
каждый
по-разному,
каждый
по-своему,
но
каждый
будет
переживать
смятение
и
рад ос ть,
тоску
и
вос тор г,
бол ь
и
наслаждение
—
чув ст ва
удивительные,
необъясни­
мые,
непр ем енно
возвышенные.
Время
идет .
Я
уже
знаю
о
незадавшейся
личной
судьбе
Николая
Михайловича,
о
том,
что
у
него
есть
же на
и
дочка
—
живут
в
Тотемском
рай он е,
в
Николе.
По
р ас­
сказам
уже
представляю
их
себе.
Но
он
никогда
не
р ас­
сказывал
о
том ,
как
переживает
разлуку,
даж е
не
разлуку,
а
разрыв
с
родным
человеком,
со
своей
женой,
то
ли
так
и
не
ст авше й
ему
близкой,
то
ли
отчуждившейся
в
сил у
каких-то
ины х
обстоятельств.
Не
доведется
мне
услышать
от
него
такое,
хот я
мы
бу дем
часто
и
подолгу
вести
с
ним
всякие
разговоры
у
нас
дома,
ко гда
Нико л ай
зайдет
«попроведать»,
как
он
гов орил.
Дочк у
он
в спо минал
часто,
говорил,
ка кая
она
смеш ная ,
что
зуб
вот
пе ре дний
выпал,
что
любит
ее
и
жалеет,
тос к ует
и
мечтает,
что
вот
по едет
туда
и
целыми
дн ями
будет
с
нею .
Или
с
нетер­
пением
ждет,
ког да
привезут
ее
в
Вологду.
В
другой
раз
Рубц ов
поет
уже
не
про
журавлей,
а
о
земн ом,
о
чел ов ечес ки
сокровенном:
Я
уед у
из
этой
деревни...
Б удет
льдом
покрываться
река,
Будут
н очью
поскрипывать
двери,
Б удет
грязь
на
дворе
гл убо ка ...
12—82
337

И
ср азу
неуют,
непогода,
холо док
вселяются
в
нутр о
—
так
зримо,
так
явственно
предстает
картина
надвигаю­
щейся
осени
и
в
природе,
и
в
душе,
и
предчувствие:
вот-
вот
разразится
беда,
горе,
трагедия
меж ду
лю дь ми,
любя ­
щим и
и
страдающими.
И
поет
он
сейчас
совсем
не
так,
как
пел
про
журавлей.
Г орес тно
поводит
головой
из
сто­
ро ны
в
сторону,
не
поднимая
глаз,
бу дто
не
решается,
не
хочет
сп угн уть
видение-воспоминание,
б удто
вслушива­
етс я
в
пр ош едш ее- мину вше е,
думает,
печалится...
Рубцов
—
п оэт,
и
по
его
стихам
можно
есл и
не
п рос ле­
ди ть,
то
почувствовать
сос тояни е
душ и
ег о,
а
почувство­
ва в,
невозможно
не
сопереживать.
Позже
я
узнаю
и
о
том,
как
тетя
Шура
—
добрая
и
ласковая
ня ня
в
детско м
доме,
где
воспитывался
м а льчик
Рубцов,—
чаще,
чем
друг их
ребятишек,
незаметно
од е­
л яла
его
вни мани ем:
то
су шку
даст ,
то
слово
ласково
скажет.
И
маленький
Ко ля
тян ул ся
к
ней ,
как
к
ро д ной.
Подойдет,
бы ва ло,
к
ней
и
ск аж ет: «У меня рубашка за ­
пачкалась».
И
она
даст
ему
другую ,
чис ту ю,
и
нер я хой
не
обзовет,
не
поругает.
«Тетя Шура,
у
мен я
пуговка
оторвалась»,—
снова
обратится
к
ней
мальчик.
И
она
п ри шьет
ему
пуговку,
может,
мимоходом
и
носишко
утрет,
по
головке
ли
погладит,
шнурок
ли
на
б оти нке
завяжет...
Чуткая
и
нежная
душ а,
он
бог отво рит
тетю
Шур у
и
вместе
с
нею
богот во рит
бе спре д ельно ,
всем
своим
существом,
окру жа ющую
его
природу
род ного
края.
В
то
время
он
по ка
не
у мел
выразить
свои
чувства
вы соки ми
словами.
Но
когда
на
выпускных
экзаменах
за
седьмой
класс
в
шко ле
будет
да на
тем а
сочинения
«Мой родной
край », Николай светло и удивительно поэтично расскажет
«о родном уголке», так по- сво ему
назвав
сочинение.
Это
соч инение,
нап исанно е
ровным
красивым
почер­
ком
в
обыкновенной
ученической
тетради
в
линейку
со
светло-зелеными
к орочка ми ,
лежит
сейчас
передо
мной,
и
я
ду маю
о
том
Рубцове,
к оторы й,
как
и
его
св ер ст ники,
был
обыкновенным
парнишкой,
мечтателем
и
за вод илой ,
дра чуном
и
преданным
в
дружбе
и
в
то
же
в ремя
уже
необыкновенным
—
уже
в
ту
пору
он
был
«сочинителем»,
иначе
разве
смог
бы
он
сочи н ить
встречу
с
мед вед ем
и
вообще
столь
блистательно
написать
со чин ение.
Пройдут
годы.
У
Николая
Рубцова
уже
появится
с воя
семья
—
же на
и
дочка.
Казалось
бы,
все
х орош о,
все
норм а л ьно,
все
как
у
людей,
но
чем
дальше,
тем
все
чаще
он
будет
ловить
на
с ебе
осуждающий
взгляд
женщины
—
338

матери
жены,
буде т
выслушивать
от
нее
упреки
за
то,
что
он-де
посиживает
на
шее
у
жены
да
у
те щи,
по пи сы­
вает
ст ишк и,
в
лес
похаживает...
А
люди
все
работают,
семьи
кормят,
одевают.
И
ей
от
людей
совестно,
что
до с­
тался
такой
зяте к,
у
которого
ни
в
себе,
ни
на
себе...
И
все-таки
Николай
Михайлович
вм есто
того ,
чтобы
сесть
за
руль
комбайна
и
«зашибать»
большие
деньги,
как
ему
настоятельно
советовали,
по-прежнему
ходил
в
лес,
потому
что
не
представлял
жизни
без
природы,
без
шу ма
сосен,
без
кук ушки
и
к орос те ля,
без
клюквы
и
морошки.
Но
ч асто
ходил
уже
не
просто
т ак,
не
радости
и
удовольствия
р ади,
а
собирал,
точнее,
заг от ов лял
гриб ы
и
ягод ы,
сдавал
их,
и
выр уче нные
деньги
отдавал
семь е.
И
по-прежнему
писал
стихи,
потому
что
они
для
него
бы ли
самым
главным,
самы м
тем ,
ради
че го
он
жил ,
о
чем
мечтал,
в
чем
видел
и
на ходи л
истинное
наслаждение
и
удовлетворение.
В
одном
из
писем
к
Боккаччо
Петрарка
писа л
так:
«Перестать писать
—
это
значило
бы
отказаться
от
жиз ­
ни -. •» Так,
наверное,
б ыло
и
для
Николая
Рубцова.
В
творчестве,
как
и
в
жизни,
Николай
Рубцов,
как
мне
случ алос ь
наблюдать,
мог
быть
верным,
не жны м,
добрым
и
ожесточенным,
мрачным
и
в есел ым,
прямым
и
грубым,
слабым
и
беззащитным
—
ничто
человеческое
не
бы ло
и
ему
чуждо,
и
в
стихах
его
отражалось
в се:
его
ум,
в кус,
осторожн ос ть,
доверительность,
проникно­
венность,
нервность,
м удрость ,
предчувствие
—
вся
его
сущность.
И,
думается,
оттого
он
был
такой
сложный
и
противоречивый,
что
не
д авал
ему
спокойно
ж ить
его
большой
талант.
По мню,
у
нас
на
новоселье
Николай
был
в
ударе,
ве сь
вечер
играл
на
гармошке
и
очень
много
читал
стихов,
ос об енно
Тютчева.
И
еще
несколько
раз
в
тот
вечер
иг рал
л юбим ый
им
«Вальс цветов» .
Я
уж
позже
услы шу
о
том ,
что
эт от
вальс
св язан
с
его
первой
любовью,
нежной,
тр епетно й,
ро бко й,
св етло й,
о
к оторой
он
даже
не
напи ­
шет
стихов
—
бу дто
бы
боязно
ему
б ыло
при ко сн утьс я,
боязно
опечалить
или
осквернить
воспоминание
о
том
«чудном мгновенье» .
На
другой
день,
под
вечер,
он
снова
пришел
к
нам,
со
смущенной
улы бк ой
с каз ал : «Вчера мне вовсе не хоте­
лось
уходить,
да
отдыхать
вам
надо
бы ло...
Вот
и
пришел
опять...»
Вскоре
он
повел
разговор
о
Гоголе,
да
так
инте­
ресно,
с
юмором,
с
удивленной
радостью,
наизусть
ци.ти­
339

руя
отрывки
и
реплики
из
«Мертвых душ» .
Мы
смеялись
до
с лез.
Нико л аю
это
очень
нравилось.
Прощаясь,
по­
обещал
в
следующий
раз
развеселить
нас
рассказами
из
литинститутской
жиз ни.
И
этот
случай,
и
вообще
то,
что
он
часто,
чаще,
чем
другие,
заходил
к
н ам,
разговаривал,
читал
стихи,
с
улыб­
кой
говорил,
как
у
нас
хо рош о,
уютно...
Мне
казалось,
он
по ним ал,
чувствовал,
как
непривычно,
одиноко,
тоскливо
нам
п ока
на
н овом
месте,
и
старался
как
бы
скрасить
нашу
жизнь,
отвлекал.
Когда
разговор
шел
о
безгранич­
ност и
поэзии,
Рубцов
утверждал,
что
у
каждого,
даже
само го
посредственного
поэта
о бязател ь но
есть
стихи,
много
или
мало,
пусть
х оть
одно,—
мудрые,
пророческие,
всег да
остающиеся
современными
и
что
все
поэты,
зн ают
они
это
или
не
знают,
хотят
того
или
не
х о тят,—
пророки.
И
тут
же
как
пример
прив од ил
своего
любимого
Тютчева,
что
писал
он
сто
лет
наза д
—
и
уже
о
нас,
о
жиз ни,
о
человеке,
о
судьбе
его,
писал
та к,
что
читаешь
сейчас
—
и
душ а
заходится
от
восторга,
г луби ны
и
высочайшего
мастерства,
и
еще...
—
В
общем,
в се,
как
у
всех,
как
у
на с.
Как
во
все
времена,—
закл юч ил
он
однажды
и
раскрыл
книгу
стихов
Тютчева:
Есть
и
в
моем
страдальческом
застое
Час ы
и
дни
ужаснее
других...
Их
тяжкий
гнет,
их
бремя
рок овое
Не
выскажет,
не
выдержит
мой
стих...
Рубцов
читал
ст ихи
м едленно ,
членораздельно,
как
бы
подчеркивал
ве сь
гл убоки й
см ысл,
вложенный
поэтом
в
каждое
слово.
Вот
он
расхаживает
по
кух не
и
то
вытягивает
рук у,
то
поднимает
ее,
согнутую
в
локте,
поводит
ею
то
резко,
то
п лав но...
Впезапно
остановился
и,
задумавшись,
заговорил
после
некоторого
молчания
уже
т ише
о
том,
что
«о любви и о том,
как
умели
люди
люби ть...
и
ум е ют,—
попр ав ился
он ,—
пи сать
трудно,-
а
чтобы
лу чше ,—
наверное,
и
невозможно...»
Не
помню,
на
второй
или
третий
ден ь
после
майских
праздников
пе ред
обедом
приходит
к
нам
Николай
Ми­
хайлович,
постриженный,
в
голубой
шелковой
рубашке,
смущенно-улыбчивый,
ру ки
спрятаны
за
спину ,
а
сам
все
улыбается,
и
загадочно
и
рад ост но.
За
ним
вошла
женщина,
светловолосая,
скр ом но
оде тая,
чут ь
сму щ ен­
на я,
но
полная
достоинства.
Мы
как
раз
пили
чай
и
при ­
340

гласили
их.
Войдя
в
кухню,
Николай
торжественно
поставил
на
сто л
деревянную
маленькую
кадушечку,
разрисованную
яркими
цветами,—
такие
часто
продают
на
базаре.
В
ней
—
крашеные
разноцветные
яички.
За­
мет ив
наше
удивление,
тут
же
выпалил
ра до ст но : «Сегодня
же
пасха!
А
вы
и
не
зн ал и?' Я же говорил,
что
они
не
зна ют,—
ска зал
он,
обратившись
к
своей
спутнице.—
Христос
воскресе!
—
весело
воскликнул
он.—
А
можно
похристосоваться-то?»
Всем
сделалось
в есело .
Сели
за
стол.
Разделили
на
части
одно
расписное
яй цо,
остальные
оставили
в
каду­
шеч ке
—
очень
уж
красиво.
Николай
сообщил,
что
яи чки
эти
привезла
Гета,
и
указал
на
женщину.
Я
побл аг о­
дарила,
п оин тере с ов алась,
откуда
’ и когда она приехала.
Мне
тоже
захотелось
сделать
ей
приятное,
и
я
спро сил а,
ест ь
ли
у
нее
дет и,
чт об
послать
им
гостинцы.
Она
потупи­
лась,
как-то
странно
улыбнулась,
на
Ко лю
взглянула
и,
тряхнув
гол ово й,
ответила,
что
ест ь
—
д ев очка.
Ко ля
перестал
есть
и,
подумав,
сказал
серьезно:
—
У
этой
женщины
жи вет
моя
доч ь...
Лен а.. .
Я
пон ял а,
что
опрометчиво
п ост упи ла.
Когда
вых од или
из-за
стола,
Ру бцов
задержался
на
кухне,
чтобы
докурить
си га рету.
Я
спросила: «Чего ж
ты
не
поз на к омил
с
женой-то?
Же-е-енщина!
У
нее
живет
моя
дочь...—
передразнила
я
его.—
А
о на,
к ст ати,
очень
приятная,
славная,
и
ты
напрасно...»
—
«Ой,
да
что
вы!
Вы
же
все
понимаете...»
Пос ле
п ели
песни.
Николай
за ли вается.
Мы
подтя­
г ив аем.
А
Гета,
чуть
откинувшись
на
спинку
дивана,
пол у­
прикрыла
гл аза
и
все
смотрит,
смотрит
на
не го.
Что
свер­
шалось
в
ее
сердце,
о
чем
думала,
что
пер ежив ала
она?
Мне
казалось,
она
вот-вот
зап ла чет
и
все
будет
именно
та к,
как
он
когд а- то
написал
в
одном
из
св оих
стихо­
творений:
«Слезами она заливалась,
а
он
сол ов ьем
за л ив ал ся... », или поднимется и уйдет
—
на всег да.
И
хо­
телось
сказать,
чтоб
перестал
он
тер зать
ее
такими
пес­
ня ми,
чтоб
пел
о
другом
или
разговаривал
бы ...
Но
тут
нам
позвонили
—
пригласили
в
гости.
Ге та
ск аз ала,
что
ей
нужно
ид ти
на
вокзал,
нужно
ехать,
потому
что
там
еще
за
ре ку
на до
попадать,
а
д орога
вот-вот
от ка же т...
Дойдя
до
ав то бусн ой
остановки,
мы
попрощались
с
Гетой
и
начали
бы ло
уговаривать
Николая,
чтобы
он
п риход ил,
когда
ее
проводит.
А
он
подал
женщине
руку,
ск азал : «До свидания,
Гета!»—и
нап равил ся
впе ре ди
13—82
341

нас.
«Ну ты даешь!
—
изумились
м ы.—
Почему
не
п ро-
вод ил -т о?» «Так даже лучше!» —
громк о
отозвался
он,
огл янул с я,
поднял
руку ,
мол,
будь
здорова!
И
пошел.
Пока
шли,
Николай
с
удивленной
радостью,
как
об
открытии,
расск аз ыв ал,
как
со всем
случайно
он
недав но
оказался
у
одних
знакомых
и
увидел
у
них
п риб итую
сверху
к
форт оч ке
прозрачную
пленку,
разрезанную
на
узенькие
ленточки.
«И эти ленточки все время трепе­
щут,
пошевеливаются...
и
как
бы
ветер
слы шитс я!
И
я
с прос ил : «Вы тоже ветер делаете?» Они так удивились!
Ну
вот
как
вы
с ег одня ...
что
пасха...
И
тог да
я
им
ра с­
ск аз ал,
что
у
себя
тоже
д елаю
ветер
—
ставлю
в
форт очк у
пустую
бутылку
и
слу шаю.
В
само м
д еле,
как
настоящий
ветер,
т ихон ько
завывает
—
посвистывает...»
Николай
Рубцов
не
был
легким
и
уд обны м
в
общении
че ло веко м,
соз навал
это
и
казнился
потом.
Вот,
напри­
мер ,
что
он
пис ал
в
записке
к
Н.
С.: «Н. !
Я
понимаю,
что
мал о
из вини ть ся
перед
тобой
(мне все рассказала
Ан аста сия
Александровна).
Это
говор ил
не
я.
Это
гов орило
мое
абсолютное
без ум ие.
Поэт ому
не
придавай
абсолютно
ни ка кого
значения
дурости.
По-прежнему
Н.»
Спустя
несколько
дней
Николай
зашел
к
нам
пьян ы й,
мрачный,
раздраженный.
Покачиваясь
на
стуле,
что-то
гов ори л
о
смысле
жизни
поэта,
н ачал
б ыло
развивать
какую-то
умную
мысль,
но
тут
снова
заговорило
его
«абсо ­
лютное»
безумие.
Я
смо тре ла
на
не го,
совсем
другого
Ко лю,
неухоженного,
нетерпимого
и
уж
вроде
начинала
сомневаться,
од ин
ли
и
тот
же
человек
Ник ол ай
Рубцов,
нап исав ший
много
прекрасных
стихов,
и
этот,
изможден­
ный
выпивкой,
косноязычный,
растрачивающий
себя
и
с вой
талант
так
безрассудно.
А
время
идет,
жизнь
идет,
и
Николай
сно ва
у
н ас,
застенчиво-тихий,
бледный.
Сидим,
пь ем
чай
с
рябино­
вым
вареньем,
разговариваем.
Не
заметили,
как
по
рад ио
зазвучала
музыка,
заслушались,
замолчали.
Исполнялась
вторая
симфония
Калинникова.
Когда
музыка
кончилась,
Николай,
как
бы
очнувшись,
грус тн о
так
улыбнулся
и
ска зал :
—
Как
интересно!
В ер нее,
как
хорошо:
можно
пить
чай...
с
прекрасным
вареньем
и...
с луша ть
музыку!
Вы
ведь
т оже
заслушались?
Иногда
я
что-то
подобное,
очень
похожее
слышу
в
лесу
или
на
ре ке.
А
вот
п ослушат ь
бы
в
Большо м
театре!
342

Рубцов
не
был
у
нас
более
недели.
Ве рн ув шись
из
Москвы,
явился
чи ст ый,
бодрый,
с
неизменным
томиком
стихов
Тютчева.
Еще
не
отойдя
от
пор ог а,
сказа л :
—
А
я
был
в
Мо скв е!
—
Ну
и
как?
Что
там
нового?
Как
съездил?
—
Вы
знаете,
я
ведь
в
Москве
не
люблю
бывать,—
признался
он
и,
с
п рищ уром
посмотрев
в
окно,
добавил:
—
Напьешься
там,
устанешь,
ра зруг ае шьс я.. .—
Заметил,
что
я
улыбаюсь.—
А
чего
вы
смеетесь?
Как
ни
бейся,
а
к
вечеру
на пейс я,
как
гов ори тс я.
—
Ну,
мало
ли
что
говори тс я!
Лу чше
расскажи,
что
нового
у
теб я.
Давно
не
был.
Сейчас
мы
с
тобой
по­
об е даем,
поговорим.
Как
у
тебя
с
книгой?
—
Все
нормально.
Все
хо рош о.
И
вообще
все
хорошо!
И
в
Москву
в
эт от
раз
съ ездил
хорошо.
Был
в
институте,
в
издательстве,
да же.
на
в ст рече
с
какими-то
иностран­
ными
жу рна лис т ами.
Сам
не
заметил,
как
все
п олучи ­
ло сь!
А
вообще-то
инт ер есно ,
вер нее,
забавно...
Называли
нов ые
им ена
в
литературе,
в
поэзии,
и
мён я
упом я нули !
—
хохотнул
он,
помолчал,
закурил.—
Еще
был
в
ЦДЛ .
Не
у спел
зайти
в
зал,
как
тут
же
при в язал ся
ко
мне
о дин: «Ты
—
Руб цов !
Я
тебя
знаю!
Я
тоже
поэт!
А
ты
м еня
знаешь?» А я же трезвый был,
голова
светлая,
на
душе
хорошо...
И
не
хотелось,
чтоб
кто-нибудь
испо р­
тил
мне
мое
пре кр ас ное
настроение,
и
я
отв е тил
ему:
«Не знаю!
И
знать
не
хочу!»—
И
уш ел.
И
даже
сам
се бе
понравился.
Мне
я сно
представилось,
как
все
это
происходило.
Пока
пили
чай,
Рубцов
рассказывал,
кого
из
знакомых
встретил,
о
чем
говорили,
что,
м ол,
кого
ни
по слу шаешь ,
все
грозятся
в
Вол огду
нагрянуть,
посмотреть,
что
это
за
город
такой,
ши бко
лит ерат ур ный...
—
Да
ну
их!
—
отмахнулся
Николай
и
взял
в
ру ки
Тютчева.
Полистал
и
начал
читать
«На кончину брата» .
Он
часто
читает
это
сти хотв орен и е
и,
к ажет ся
мн е,
всякий
раз
читает
по-разному,
по-особому.
Вот
и
сейчас,
заложив
пальцем
нужн ую
страницу
в
книге,
прикрыл
глаза:
Дни
соч тены ,
утрат
не
перечесть,
/Кивая жизнь давно уж позади;
Передового
не т,
и
я,
как
ес ть,
На
рок овой
стою
очере ди...
343

В
э тот
раз
пос ле
ухода
Н ико лая
М иха йл овича
как -то
неспо к ойно ,
тревожно,
даже
боязливо
сделалось
на
ду ше.
С
Николаем
Рубцовым
мы
часто,
иногда
не
по
одному
раз у
на
день,
встречались
на
улице.
Он
жил
в
доме,
где
бы ло
почтовое
отделение,
и
я
ч асто
туда
заходила;
по­
купали
хлеб
и
продукты
в
одном
магазине,
в
кулинарии
пок уп али
горяч ие
в ологодс ки е
шань г и;
по ка
у
нас
не
был о
телефона
на
квартире,
з вон или
с
одного
автомата.
И,
по­
жа луй,
до
по сл едней
осени
такие
даж е
мимолетные,
не­
ожиданные
в стреч и
были
всегда
веселыми,
радостными,
и
я
не
могла
допустить
м ысли,
что
наступит
время,
когда
я
бу ду
избегать
их,
потому
что
будет
н евыно си мо
видеть
б редущ его
Колю,
мрачного,
оз лобле нн ого.
И
всякий
раз
после
таких
встреч
долг о
не
будут
покидать
ме ня
думы,
тягостные
и
тревожные,
и
ст ихи
его
будут
приходить
на
память
под
стат ь
пер е жива ниям
и
тревогам.
Иногда
д ум алось,
что
на
него
так
гнетуще
действует
слякотная
осенняя
пора,
потому
что,
ко гда
заходил
ра з­
говор
о
т ом,
как
разные
поэты
в
разные
времена
возвы­
шенно
воспевали
и
воспевают
ос ен ь : «Люблю я пышное
при род ы
увяданье...»
или
«Есть в осени первоначальной
короткая,
но
дивная
пора:
ве сь
день
стоит
как
бы
хрусталь­
ный,
и
лучезарны
в е чера ...», Николай как бы недоумевал,
рассуждая,
что
это
им енно
очень
кра ткая
п ора
и
поэтому
ее
и
осенью-то
н азв ать
н ель зя,
это,
скорее,
коне ц
лета.
Осень
же
—
самая
унылая
и
долгая
п ора
из
всех
вр емен
года.
В
середине
октября
то го
же
го да
почти
все
в ологод­
ские
писатели
выехали
в
Архангельск
на
выездной
се кре­
тариат.
И
там
вечером
второго
дня
собрались
у
нас
в
номере
д руз ья,
много
гов ори ли
о
том,
како й
прекрасный
доклад
сделал
Се ргей
Павлович
Залыгин,
он
как
бы
дал
настрой
все й
работе
секретариата,
толк ов али ,
кто
о
чем
собирается
сказать
с
трибуны,
а
пот ом
по шли
разговоры
разные.
Запели
«Вниз по Волге-ре ке ».
Запели
и
уд иви­
лись:
как
складно
повторяются
две
последние
строчки
каждого
куплета!
Так
же
ведь
и
у
Кольцова,
и
у
Некра­
сова...
Да
и
у
Пу шк ина
«Вновь я посетил...»
—
б елый
стих,
а
э того
не
з ам еча ешь.
А
у
Рубцова
—
«Осенние
э т юды »! И в этот именно момент открылась дверь,
вошел
Ко ля
в
таком
со сто ян ии,
ког да
«заговорило вновь его
абсолютное
без ум ие ...»
Н астр о ение
испортилось,
потому
что
после
его
ухода
уже
было
трудно
и збеж ать
разговора
о
Рубцове,
о
его
344

жизни.
Я
не
стал а
бы
писать
об
этом,
если
бы
теп ерь
не
со жал ела
о
том,
что
избегала
тоже
его
пьяного,
не
терзалась
бы,
что
сознательно
сокращала
время
общ ени я
с
ним.
Но,
наверно,
психика
наша
так
ус троен а,
что,
прежде
чем
«среагирует»
ум,
она
уже
защи щает
себя
от
«перегрузок»
вс як ого
рода ,
и
мы
м едли м,
а
подчас
и
не
думаем
утруж да ть
се бя
«дополнительными»
нравствен­
ными
обязанностями
и
либо
ле гко
прощаем
человеку
человеческие
слабости,
либо ,
ес ли
они
изнурительны
и
докучливы,
ограждаем
се бя
от
них
и
только
позже,
как
бы
издалека,
ког да
ничего
уже
нельзя
изменить
и
поправить,
по нимае м,
как
уязвим
человек
с лабос тями ,
будь
он
простой
смертный
или
г ений.
А
между
тем
смутные
за
Колю
тре в оги
и
переживания
д елались
уже
постоянными^
может,
еще
и
оттого,
что
выглядел
он
часто
усталым
безмерно,
буд то
оч ень
по­
жил ой
и
очень
бол ьной
че лов ек.
В
стихах
он
однажды
скажет:
О,
моя
жи знь!
На
душе
не
проходит
во лн ень е...
Нет,
не
кляну
я
м ел ькнув шую
мимо
удачу,
Нет,
не
жалею,
что
скоро
пройдут
паро ход ы,
Что
ж
я
ст ою
у
разм ы той
дороги
и
плачу?
Плачу
о
том ,
что
прошли
мои
лучшие
годы.
Мне
трудно
определить,
че го
зде сь
бол ьш е:
безысход­
нос ти
или
слабости,
усталости
или
отре шен нос ти?
Но
зде сь
нет
жажды
жиз ни.
А
в
стихотворении
«Я буду
ска кать
по
холм ам ...»
строка
«Все понимая,
без
грусти
пой ду
до
мо гилы ...»
уже
звучит
как
пророче ств о.
А
Ни кол ай
жил
и
жил
да льше ,
с
нам и
по
соседству,
жил,
любил,
страдал,
играл
в
шахматы,
пел
под
гармошку,
писал
с ти хи...
Ка к-то
провел
он
у
нас
три
дня.
Зашел,
сказ ал ,
что
плохо
что-то
се бя
чув ств уе т,
сердце
ч то -то,
и
голов а
боли т ...
Мы
да ли
ему
лекарство,
на п оили
чаем
горячи м ,
устроили
на
раскладушке.
Он
поп рос ил
выпить,
но
Виктор
Петрович
(Астафьев. —
Сост.)
пододвинул
ему
стакан
с
чаем
и
сказал
раздумчиво,
что
насчет
выпить
не
выйдет,
что
в есь
ведь
б ольн ой ...
так
и
п огиб нуть
не­
д олго...
здоровье
не
б огаты рск ое,
а
ты
вон...
да
еще
не
ешь
ничего...
—
Ну
и
чт о,
и
погибну!
—
с
выз ово м
воскликнул
Ко ля.—
И
пог ибн у!
И
у мру! ..
И. ..
похоронят
меня...—
со
злорадной
у смешко й
продолжал
он.
14—82
345

Через
несколько
дн ей
после
эт ого
Ни кол ай
зашел
вечером
и
отчего-то
не
захотел
раздеться,
пос и деть
или
хо тя
бы
отойт и
от
двери.
Он
дол го
стоял
в
нерешитель­
ности
и
наконец
п опро сил
де нег
в
дол г:
—
Мне
нужно
рас плат ит ься
за
м ашину ,
за
грузовую...
за
перевозку
ве щ ей...—
по ясн ил
он.
Возвратить
д олг
Ко ля
пришел
не
один,
а
вмест е
со
своей
бу дуще й
женой.
Оба
пьяненькие,
оба
наспех
оде тые .
—
Я
пришел
вернуть
д олг!
—
сказал
он,
уставившись
на
меня
пронзительным,
не
очень
добрым
взглядом.
—
Хор ош о!
—
сказала
я.—
Теперь
у
тебя
все
в
по­
рядке?
На
житье-то
осталось?
А
то
не
к
спеху,
вернешь
потом.
—
Нет ,
сейч ас!
Во т!
—
Вытащил
из
одного
ка рма на
скомканные
р убли
и
трешки,
пор ыл ся
в
другом,
па льто
расстегнул:
—
А
можно
или
нельзя
мне
войти
в
этот
д ом?
Чтоб
долг
отд ать. .. —
резко,
с
расстановкой
заго­
вор ил
он.
—
Конечно,
К оля!
П роходи !
—
посторонилась
я.
—
А
она
—
талантливая
поэтесса!
—
кивнул
он
в
ст о­
рон у
своей
спутницы,
оставшейся
на
ле стн ичн ой
пл о­
щадке
этажом
ниж е.
—
Возможно.
—
И
она
же
—
моя
жена!
—
он
опус ти л
голову,
что- то
тяжело
посоображал
и
опять
у стави лся
на
меня
в
уп ор:
—
Ничего
вы
не
знаете!
Я
т оже
ничего
знать
не
же лаю!
—
выпятился
из
прихожей
на
площадку
и
с
сил ой
закрыл
за
собой
дверь.
Да,
я
уже
зн ала,
что
она
пишет
стихи,
что
печаталась.
Читала
подборку
ее
стихов
в
журнале
«Север»—
пр ост ые,
с ла вные
два
стихотворения.
Кроме
того,
в
отделении
Союза
писателей
как-то
с ост оялос ь
обсуждение
стихов
м олоды х
поэтов,
и
ее
в
том
числе.
Читала
она
тогда,
кажется,
три
или
четыре
стихотворения.
Од но
из
них
запомнилось
мне
о собе нно
—
о
том,
как
люди
пр ес ле дуют
и
убивают
волков
за
то
лишь,
что
они
и
пищу
и
любовь
добывают
в
борьбе,
и
что
она
(стихотворение написано
от
п ерв ого
лица)
тоже
перегрызет
гор ло
кому
угодн о
за
св ою
л юбов ь,
под обн о
той
волчице,
у
которой
с
желтых
клыков
стекает
слю на. ..
Сильное,
необычное
для
жен ­
щи ны
стихотворение.
Виктор
Петрович
толкнул
легонько
Колю
в
бок
—
они
сидели
рядом
—
и
сказал: «А баба-то
т алант ли вая!»
346

—
Ну
что
Вы,
Виктор
Петрович!
Это
не
стихи,
это
патология.
Женщина
не
должна
так
писать.
И
от то го,
наверное,
что
поэтесса
читала
сво и
стихи
детски
чистым,
таким
камерным
голоском,
это
з ву чало
зловеще,
а
мне
п од ума лось:
така я
же ст око сть,
п усть
даже
в
очень
талантливых
стихах,
ест ь
не что
противоестественное.
И
вот
я
п одо шла
к
тому,
о
чем
больно
и
горько
ра с­
ска зы вать .
19 января 1971 года не стало Николая Рубцова.
Было
обычное
зимнее
утро,
в
ме ру
мо розн ое.
Я
вышла
из
дома
и
направилась
на
почту.
В
этом
почтовом
отделе­
нии
меня
зна ли.
Бывало,
увидят
в
очереди,
подойдут,
кто
сво бо ден,
примут
мои
бандероли
или
оставят,
чтоб
после
оформить.
В
э тот
раз
мне
поче м у-то
с каз ал и : «Подождите не­
много.
Мы
только
вот
эти х
отпустим...»
Я
подождала.
Когда
народу
не
осталось,
са мая
моло­
ден ьк ая
из
работниц
спросила:
—
Вы
знает е
Рубцова?
—
а
сама
т ар ащит
на
меня
не пр ивычно
не ул ыбч ивые
глаза.
—
Знаю.
—
Он
живет
в
шестьдесят
пятой
квартире?
—
допы­
тывалась
другая.
В
это
время
подошли
еще
женщины.
—
Точно
не
знаю
номер
квартиры,
но
расположение
ее
знаю,
на
п ятом
этаже.
—
Его
с егод ня
ночью
уби ли ...
В
первый
мо мент
меня
ошелом и ла
эта
у жа сная
весть,
затем
возникла
спасит ель ная
мысль
—
ошибка!
—
Девочки!
Так
шутить...—
начала
б ыло
я
подав­
ленно,
повернулась
и
п ошла
к
Рубцову.
Задумавшись,
как
об ъяс ню
ему
св ой
ранний
приход,
не
заметила,
что
направилась
не
в
ту
сторону,
д ошла
до
угла ,
опомнилась,
вернулась.
Поднимаюсь
спеш но
с
этажа
на
этаж,
дышится
от
волнения
тяжело,
но
остановиться
или
хо тя
бы
замедлить
шаг
не
могу:
ско р ей,
как
можно
ск орей
разувериться...
Две
соседки
на
лес тн и чной
площадке,
заслы ша в
шаг и,
уже
открыли
двери
из
св оих
квартир,
смотрят
на
меня.
Зв оню
сильно,
долго.
И
тогд а
они
в
голос:
—
Вам
кого?
—
Николая
Руб цо ва.
—
А
его
только
что
увезли...
в
морг...
347

П ри сло нилась
к
пожарной
ле стни це’
ведущей
на
че р­
дак,
закрыла
глаза.
«При чем тут морг?»
Одна
из
женщин
принесла
в
кружке
воды,
д ала
мне
по пи ть.
Иду,
плачу,
хочу
представить
Колю,
поверить...
Слезы
душат.
Как
скажу
об
этом
своим?
Пришла
домой,
раздеваюсь,
а
рыдания
р вут
душу,
ничего
не
могу
с
собой
поделать.
Прошла
в
кухню.
Виктор
Петрович
услышал
что
я
пла чу,
решил,
что
ходи ла
в
бо ль ницу
—
плохо
се бя
чувствовала
последнее
время
—
и
мне
предложили
ложиться,
а
я
не
хочу
и
вот
рев у.
—
Что
случилось?
—
спрашивает.
—
Колю
Рубцова
убили.
—
Кто?!
—
Жена.
—
Ка к?..—
не
поверил,
уш ел
к
себе,
сел
за
стол,
развернул
газету,
отб роси л,
вернулся.
Нач ал
звонить.
Со брали сь
в
отделении
Союза
пи са теле й,
с обра ли
де н ьги,
чтоб ы
купить
костюм,
белье,
обувь.
Все
были
заняты
хлоп ота м и:
кто
в
морг,
кто
оформлять
док ум ен ты,
кто
заказывать
гроб,
в енки,
могилу...
Г роб
с
тело м
поэта
установили
в
Доме
худо жн ик ов,
в
большом
зале.
Стены
ув еша ны
гирляндами
из
пихто­
вых
веток,
увитых
и
скрепленных
красными
и
черными
лентами.
На
фо не
желтых
штор,
скрывших
окна,
с пус­
каются
черные
полотна,
и
на
них
строфы
из
стихов
покой­
ного
поэта.
На
одном:
Но
люблю
теб я
в
дни
непогоды
И
желаю
теб е
навсегда,
Чтоб
гудели
твои
парох од ы,
Чт об
свистели
твои
поезда!
А
на
втором:
С
каждой
избою
и
тучею,
С
г ро мом,
готовым
упасть,
Чувствую
са мую
жг уч ую,
Самую
смертную
связь.
Два
бо льш их
портрета:
о дин
—
фото,
д ругой
вз ят
с
выставки
—
работа
художника
Валентина
Малыгина.
И
музыка,
музыка...
Почетный
караул
меняется
че рез
каждые
пять
минут.
В
15 часов 15 минут началась гражданская панихида.
Зал
переполнен.
Проститься
с
поэтом
приш ли
люди,
зна­
комые
и
незнакомые,
кот оры х
он
собрал
вокруг
себя
в
этот
348

го рь кий
час
и
объединил
эт им
горем.
Они
все
идут,
идут,
об ход ят
вокруг
гроба
и
отходят
в
сто рону,
уступая
место
другим...
На
коро тко е
время
все
замерли
в
м олча­
ливом
прощании,
не
было
слышно
ни
голосов,
ни
плача,
ни
движения.
Художники,
писатели,
друзья
стали
обращаться
к
покойному
поэ ту
со
с лов ами
прощания.
Виктор
Петрович
А ста фьев
сказал:
«Друзья мои!
Ч ело веческ ая
жизнь
у
все х
начинается
один а ков о,
а
кончается
по-разному.
И
есть
странная,
горькая
традиция
в
кончине
многих
больш и х
ру сс ких
поэтов.
Все
великие
певцы
ух оди ли
из
жизни
ра но
и,
как
правило,
не
по
своей
воле...
Здесь
с егодн я,
я
думаю,
собрались
истинные
друзья
покойного
Н ико лая
Михайловича
Руб цов а
и
разделяют
всю
бо ль
и
гореч ь
утраты.
У
Рубцова
был
тяжел ы й
путь,
его
судьба
была
трудна
и
г орьк а.
Это
отразилось
и
в
его
стихах,
полных
печали
и
раздумий
о
судьбах
ру сс кого
народа.
В
этих
щемящих
стихах
рождалась
высокая
поэзия.
Она
будила
в
нас
мысль,
заставляла
думать...
...В
его
т алант е
яви ло сь
для
нас
что- то
неожиданное,
но
б ольш ое
и
важное.
Мы
навсегда
запомним
его
чистую
пусть
и
недопетую
песню».
Бывшая
жена
поэта,
Генриетта
Меньшикова,
пр иех ав­
шая
из
Тотемского
района
—
еха ла
на
грузовой
машине
всю
но чь,—
сидела
по-русски
к р асивая,
скорбная
и
од и­
нокая.
Она
до лго- до лго
смотрела
на
лицо
покойного
мужа,
не
сд ержал ась ,
за шл ась
в
рыданиях.
После,
поняв,
что
ск оро
все
кончится,
что
ск оро
его
совсем
не
будет,
остановила
в
себе
пла ч
и
уже
не
сво ди ла
с
нег о
взгляда.
Разобрали
венки,
подняли
гроб
и
пон если.
На
к лад­
бище
б ыло
дол гое
прощание,
короткие,
горьки е ,
к лятв ен­
ные
речи.
Я
все
пыталась
до
конца
п оня ть,
осознать,
что
вот
уш ел
из
жизни
Ни кола й
Мих айл ов ич
Рубцов.
Чувство
такое,
будто
не
о дин
он
уше л
из
жизни,
а
много
поэтов,
пре к рас ных
вн ешне
и
духовно,
умных
и
интересных,
яр ких
и
содержательных,
доб рых,
м уд рых,
сложных,
на ив­
ных,
нежных...
И
мысленно
все
по вт о ря ла: «Прости,
до­
рогой
К оля,
за
то,
что
мы,
живые,
так
мало
думаем
и
делаем
для
т ого,
что бы
люд и
жили
дол го,
жили
чистой
и
достойной
жизнью
и
са ми
бы ли
бы
достойны
ее,
потому
что
не
всегда
спо собн ы
п оня ть,
оправдать
и
н ауч ить
добру
да же
ближнего
своего...
Прости
меня...»
349

А
потом
б ыло
все:
и
плач,
и
споры,
как
уже
повелось
на
Руси,
все
запоздало
казнились,
что
не
уберегли
т алан т,
не
уберегли
друга.
Горькие,
тревожные,
беспокойные
пошли
дни.
Теле­
фон
не
умолкал.
Звонили
знакомые
и
незнакомые,
горе­
в али,
сочувствовали,
спрашивали,
что
да
как...
«Дорогой Виктор Петрович!
—
писал
Н икол ай
Нико­
лаевич
Яновский.—
Сегодня
у
мен я
тяжелый
день
—
ровн о
три
года,
как
пог иб
мой
с ын.
Сег од ня
же
узнал
из
газет
и
из
писем,
что
погиб
Коля
Рубцов.
Д ень
этот
для
меня ,
как
д урной
сон.
Я
не
решался
написать
тебе,
зна я,
как
ты
его
любил,
как
тяжело
тебе
что- либ о
гово­
рит ь,
ко гда
свежа
еще
рана...
Сейчас
я
ре ши лся,
потому
что
мне
больно
и
за
сына ,
и
за
милого,
бо льшого
русского
поэта,
п олнос тью
еще
не
раскрывшегося
и
у несшег о
тайну
своего
да ра
в
безвременную
м оги лу...»
«С большой скорбью узнали мы о смерти Коли Руб ­
цова.
Ударило
прямо
в
сердце.
Очень-очень
жалко!
—
пиш ет
из
Калининграда
Анатолий
Соболев.—
Вот
и
от­
летело
сразу
все
нано сное,
ост ал ся
в
памяти
чистый
и
светлый
поэт
сев ерно й
России.
И
стихи
ег о,
и
песни,
и
гармошка,
и
сам
он
с
«больным и маленьким организ­
мом»
ст оит
перед
глазами.
Б оже
мо й!
Боже
мой!
И
по
какому
же
такому
случаю
помирают
истинные
поэты!
Ж аль,
оч ень
жал ь.
Передай
ребятам,
что
мы
разделяем
в аше
горе...»
Мне
думается,
с
годами
он
будет
все
больше
и
больше
объединять
вокруг
себя
своими
стихами
любит еле й
и
почитателей
поэз и и,
и
они
не
будут
у ст авать
удивляться
и
восхищаться
его
необыкновенным,
бо льши м
талантом.

ВИКТОР
АС ТАФЬ ЕВ
«ТАМ,
ЗА
ДЫМОМ
И
РЕ КОЙ. ..»
Отрывки
из
интервью
...Коля
делал
обзоры
поэтические
для
«Вологодского
ком с ом ольц а», а редакция тогда была в здании горкома
партии.
Забрел
как-то
К оля
пьяненький
в
горком,
а
там
вахтер,
дядя
Вася,
тоже
кирюшник,
пустил
его.
Он
же
знает
—
человек
постоит,
подремлет,—
дальше
пойдет.
Тепло
ведь
немножко
в
горкоме.
А
тут
бежит
молодой
доморощенный
большевик,
противные
о ни,
в ол огодски е
эти
большевики
—
обязательно
какие-то
бачки
отпустит,
галстучек
нау чит ся
завязывать,
крутится,
маленький
та­
кой,
выбился
в
начальство...
И
вот
бежит
сверху,
а
ср еди
ко лонн
мраморных
ст оит
мужик,
качается,
в
валенках
че рны х.
Ну,
ход ил
Ко ля
в
валенках
черн ы х,
что
ты
с
ним
сделаешь?
Придет
к
нам,
я
ему : «Коля,
сними
ва лен ки !».
«Да у меня и носки грязные.. .» . « И
н оски
снимай,
сейчас
дам
т ебе
сухие...».
Так
вот,
па рт иец
на
нег о,
это
же
что
такое?
Среди
коло нн
стои т
пьяный
че лов ек
и
м ало сть
д рем лет
еще...
«Ты кто такой?
Вы
почему
зде сь
пья ный
стоите?» Коля
открыл
глаз а
и
гов орит: «Пошел ты ...»
Послал,
в
общем.
Выскочили
комсомолята-то,
отбивают,
ничего
не
п олуча ­
ет ся.
Какого-то
Восьмеркина-секретаря
послал
—
что
ты! ..
До лго
потом
разбирались,
потащили
его
к
как ой- то
іпишке,
заведующему
отд елом
агитации,
тот
начал
ему
пр ава
качать,
а
Ко ля: «Чего вы ко мне лезете?
Я
к
не му
не
л ез.
Я
стою
и
дум аю,
как
прим ирит ь
две
идеологии:
Учение
Христа
и
Ленина,
а
он
лезет...»
За
голов у
с хв ати­
351

лис ь : «...Две
и де ологии !» С Колей разбираться
—
это,
Г осп оди
помилуй!
Пот ом
его
вообще
бы ло
трудно
взять,
кирюшники
о тобью т
его
просто.
Не
пос меют
его
взять
просто
т ак.
—
А
сколько
его
мытарили
с
жильем...
—
Да
с
жильем
у
него...
Мы
в
молодости
больше
мытарились,
чем
он.
С
жильем
было
так.
Ему
сперва
д али
на
той
с торон е
р еки
с
подселением
комнатушку,
и
надо
же
—
попался
в
с оседи
секретарь
райкома.
У
т ого
вся
квартира,
у
Коли
—
комната.
П ост авил
тот
Ленина,
к нижк и,
иконку
вологодскую
по вес ил
—
уже
м одно
было,
ковришко
п риб ил,
побежал
знакомиться
с
соседом,
а
тут
лежит
человек,
у
него
одна
раскладушка
в
ком нат е
и
та
без
матраса,
и
половины
пружин,
как
видно,
нет.
Пол-литра
тут
ж е...
—
Га рм ошка ...
—
Га рмо шка
у
нас
была;
то
у
на с,
то
у
В аси
Белова.
Пока
он
еще
не
перевез.
Так
вот,
прибегает
знакомиться,
а
тут
лежит
пьяный
чело ве к.
Но
встал,
как
след ует:
«Рубцов» .
С
первой
встречи
—
конфликт.
Он
перестал
в
той
квартире
бывать.
Всякий
раз
скандалы,
ключи
по­
те ряет ,
пинает
дверь:
«Открывай,
моя
квартира!..»
То
бабу
приве д ет
и
тог да
—
гармошка.
Партийный
д еят ель
отдыхает,
а
он
поет...
Как-то,
мы
на
Урицкого
еще
жили,
вышел
я
тут
за
булочную.
К оля
иде т.
В
валенках
эт их
вот.
«А-а,
Петро­
в ич,
здорово!»—
говорит.
«Здорово» .
А
он
м еня
очень
лю бил ...
«Пошли?» «Пошли,
Кол я,
ты
куда?». «Да-а,
туда
во т. . .». «Пойдем...».
Ци г арка
у
него
торч ит .
«У тебя
спичек
нету ?» «Коля, —
го во рю,—
откуда
они
у
меня?
Ты
же
знаешь,
я
не
к урю...»
«А-а-а,
все
курить
бросили,
пи ть
бр оси ли ...»
И
вот
тут
с
угла ,
где
театр
теп ерь,
выры­
вается
гро м ила
—
телогрейка
на
го лом
тел е,
тут,
на
груди,
тат уир ов к а: «Умру за горячую землю!» и чем-т о
возбуж­
ден.
Ко ля
его
останавливает
и
г ово рит : «Мужик,
у
те бя
спички
есть?».
Он
гов ори т: «Есть...».
И
так ,
не
глядя,
п ода ет.
Ага...
Ко ля
это
мог
разы г ра ть.
Кол я
так
берет,
чиркает
и
бросает,
ч ир кает
и
, бросает .
А
гр омил а
куда-то
вдаль
см отри т,
слава
Богу.
Я
так
дум аю,
нас
сейч ас
обоих
приделают,
и
я
—
цап
у
Кол и
короб ок : «На,
зараза,
при­
к у ри!» Коля прикурил,
я
короб ок
—
гр ом иле: «Спасибо».
Тот
взял
и
пош ел.
Я
говорю: «Коля,
ты
что
д елае шь?
Ты
ви дел,
кто
перед
тобой?..» «А-а...»
—
говорит.
«Он
тебе
б ы,—
гов ор ю,—
как
дал
бы,
и
мне ,
старику,
твоему
352

сопровождающему,
досталось
бы,
оба
тут
бы
л ег ли».
«Ничего, —
я
бы
тоже
как
да л!».
Чем
тощей
Коля
становился,
тем
больш е
перился.
Но
интересно
чт о...
(Астафьев на несколько минут умол­
кает,
вздыхает).
И
это
удивительная
вещ ь!
На
Коле
многое
можно
был о
проверять.
Это
же
ма-аленькое
такое,
ангело­
по добн ое
ди тя
где-то
в
середине
нег о
ж ило.
И
сверху
—
этот
детдомовец.
Ершистый,
вредный
бывал
—
спасения
нет ,
со
всем и
отношения
мог
ис порт ить ,
ко гда
п ер ебе рет...
Однажды,
он,
в идим о,
нев ыс пат ый
был...
Он
страшно
люби л
«поплавок».
Не
знаю,
ст оит
ли
он
там,
у
речного
в окза ла
в
В ол огде,
ресторан
на
дебаркадере,
в
дерьме
плавает...
Стоит?
Вот-вот.
Там
краснуху
как-то
давали
—
пок а
дождешься...
Я
говорю: «Коля-а,
ну,
по йдем
к
нам ,
моя
Марья
пельмени
нам
пожарит,
а
то
буд ем
тут
до
ут р а...»
Нет ,
сидит.
Ему
романтика
т ут,
герань
какая-то
хил ая
стоит,
пальма
скорченная.
И
вот
однажды
он
при шел
туда
оди н. ..
Как
рождались
эти
ст ихи,
мои
самые
любимые-то,
я
хочу
рассказать.
«Вечерние стихи»
они
называются.
Я
их
любил
и
люблю,
потому
что
я
знал
исто р ию
эту...
Так
вот
з аказ ал
он
вина
и
задремал.
А
тут
сидели
какие-то
ребята
в
плащах,
в
резиновых
сапогах,
на
пе ре­
путье.
А
он
задремал.
И
эта
вот
официантка
—
стерва
—
она
хоть
красноярская,
хоть
вологодская
—
приш ла
и
так
его
торкнула: «Тычего,
спать
с юда
пришел?» У него рука-то
сорвалась,
и
он
лицом
об
стол.
Ну,
это
он
не
мог
стер петь ,
он
ее
толкнул,
она
там
заг р емела: «А- а,
бь ют !» Конечно,
пр иб ежал
мент,
начали
р азб ира ться.
И
весь
р естор ан иш ко,
какой
тут
был,—
все
за
него,
за
Колю.
Тут
геологи
всту­
п ил ис ь: «Так она сама ж виновата,
зараза.
Ну,
он,
дремал,
чего
она
то лк ае тся?
А
он
спросонья
ее
и
толкнул...»
С кандал и ли- сканда лил и ,
и
его
от пус тил и.
И
вот
тогда
он
написал
эти
стихи
вечерние.
У
посредственного
поэта
они
бы ли
бы
обязательно
злые:
я
там
р а знесу
до
п ос лед­
него
ве нца,
довели
народ,
все
такие-сякие,
официантка
мордой
об
стол
бь ет
и
вообще...
А
нет,
от
этого
у
н его
стихи
стали
еще
печальнее
и
пронзительнее,
он
в
ду ше
простил
эту
бабу .
Как
че лов ек
он,
может,
ее
и
шарашит:
я
тебе,
мол,
дам
к ула чи шком! ..
А
в
душ е
он
ее
простил.
П отом
его
геологи
к
се бе
посадили
за
стол,
он
выпивал
с
ними,
пел
у
них,
потом
которые
ушли,
которые
уплыли,
тут
другие
геологи
нашлись...
Стих и
стали
добрее ,
п рон­
353

зительнее
и
пе ча льнее .
Только
всего...
Вот
это
пер вый
признак
б ольш ого
по эта
и
писателя.
Он
не
опус ти лся
до
зл а,
до
мести.
—
Ни
в
о дних
стихах
Рубцова
даже
т ени
нет
озлоб­
ле нн ост и...
—
Ни-ни...
Я
прос то
знаю
первоначальный
вариант,
они
от
э того
происшествия
стал и
лучше
и
чуть -чут ь
длиннее.
К акая
интонация
т оч на я: «Когда в окно осенний
ветер
свищет
и
вносит
в
жизнь
см яте нье
и
тоску,
не
усидеть
мне
в
собственном
жили ще ,
где
в
час
такой
меня
никто
не
ищет.—
Я
уплыву
за
Вологду-реку».
И
вот
потом:
«Она спокойно служит в ресторане.. .»
Не т,
дальше
так:
«Перевезет меня дощатый катер с таким родным на мачте
огоньком!
Перевезет
меня
к
блондинке
Кате...»
Она
не
Ка тя,
Нинка
ее
зовут.
Он
мне
потом
по к азал
ее,
они
по­
мирились.
А
он
ее
назвал
Ка тей ...
«Катя»
—
«катер»,
рифмуется
хор ош о.
«И снова я подумаю о Кате...»
—
Я
вс егда
думал,
что
это
стихи
о
люб ви ...
—
Да- а,
о
любви.
«И снова я подумаю... »
Прекрасные
ст ихи ...
А
че лов ек,
способный
ожесточаться,
с
б еспер е-
менчивым,
каким-то
железобетонным
злом
в
душ е
—
он
не
до лжен
браться
за
литературу,
не
до лже н.
Русская
литература
в
б ольш ом
своем
пр оя вле нии
всегда
бы ла
мироподобной,
и
она
умела
прощать.
Даже
своему
народу
умела
прощать.
Есть,
кон ечн о,
вещи
беспощадные,
те
же
«Кому на Руси жить хорошо», «Деревня»
бунинская,
где
народу
этому
достается.
И
у
Гоголя
достается.
«Дерев­
ня»
—
это
вообще
такой
мордобой
русскому
мужику,
что
не да ром
же
на
нее
демократическая
печать
напала...
—
А
Рубцов
многие
с вои
стихи
пел?
—
Он
пел
последнее
время
«Журавли», «Я уеду из
этой
де рев ни », «В горнице», потом пел на смерть брата
Тютчева,
он
оч ень
Т ютчев а
любил.
Других
я
не
помню.
Но
эти
он
пел
пр ек расн о.
—
Ка ж ется,
никто
не
з апи сал
его
песни,
ни
одной...
—
Но
кто
думал,
что
так
случится.
Когда
не
ду­
маешь,
не
готов,
вот
что
получается...
Был
у
нас
еще
такой
слу чай
с
ним.
Мы
втроем
сорвались
на
са молет ик
и
уле ­
тели
в
Уст ь-Ку бен у
—
Витька
Коротаев,
он
и
я.
С
вином
было
плохо,
какой-то
напиток
«Осенний»,
гр ад усов
сем­
надцать,
взяли
в
Усть-Кубене
и
по плыли
на
л одке,
уплыли
на
берег.
Витька
зарыбачил
—
клюет,
а
мы
с
Колей
пили-пили,
он
упал
по
ту
сторону
бр ев на,
я
лег
по
эту.
Комары
нас
чуть
не
съели.
Встали
утром.
Витька
354

ругается: «Ой,
в ашу
мать,
рыбачить
собрались
раз
в
век ,
а
в ы... ».
А
нас,
с
вечера
начиная,
вороны
обоб рали ,
все
съели,
утащили,
си дят
над
нам и,
каркают.
Хорошо,
что
вороны
глаз
не
выклюнули
мне
последний
—
и
то
с па­
сибо.
Но
окунишек
Витька
наловил,
на
уху
хватит.
Ну
вот,
опять
давай
во роча ть
к ривым
удилищем.
Коля
с идел-
сидел,
я
уху
сварил
и
осталась
у
нас
одн а
бутылка
и
то
под
бревно
зака тил ась .
Но
Витька
где-то
сп рятал
еще
одну,
дос та ет : «Нате!» Наперчили уху,
на
колени
в стали ,
налили,
выпили,
уху
п охле бали .
-Они
—
купаться
голые,
оба
хорошо
плавают,
а
я
только
мылся.
Вот
вышли,
Коля
пригладил
сво и
волосенки,
а
вдали
там
раб ота ющи й
с обор
бы л,
т ак,
на
в ыс отке
стоит.
Коля
говорит: «Ну,
ладно,
вы
рыбачьте,
я
пошел...»
«Ну,
давай...»
И
вот
он
ушел,
долго
нет
его.
Витька
говорит: «Или он,
падла,
запил,
или
проп ал ,
к
к ому -то
затес ал ся,
и
теперь
нам
его
ждать...»
А
нам
улетать
вечером.
Ну,
говорю,
поищем.
Смотрим
—
иде т.
Ме-едленно
так
идет.
Волого дс ки й- то
бережок,
с
травкой
высокой.
Б лаг ост ное
ли цо,
сия ющи е
глазки
такие,
излучают
какой-то
св ет,
маленькие
они
у
него
был и,
выразительные,
черненькие...
И
говорит:
«Ребята!
Как
я
погулял-то
хорошо,
в
храме
был,
книжки
старинные
с мо трел,
с
попом
разговаривал,
а
на
обратном
пу ти
началось
во
мне
стихотворение...»
«Коля,
ну,
давай,
п очит ай ...»
И
Коля
прочитал
четыре
строчки
изумитель­
ного
со ве рш енно
начала...
Но
вот
Витька
не
напрягся,
не
запомнил,
я
—
с
похмельем,
зап исат ь
мы
их
нигде
не
записали,
и
мы
так
их
потом
и
не
нашли.
Вот
так
эти
стихи
уш ли
с
ним.
Они
т ак ие...
Я
ничего
не
помню.
—
Мне
к ажет ся,
он
вообще
очень
много
у нес
с
собой.
—
Ну
да,
ну
да...
Его
же
с пра ш ива ли: «Николай
Михалыч,
как
вы
пишете
с т ихи?» «Очень просто .
Ставлю
на в ерху
«Н.
Ру бц ов»
и
с толби ком
записываю».
Он
слагал
стихи.
Так
Кольцов
слагал...
После
смерти
стали
г ово­
рит ь,
что
Рубцов
пьяный
пи сал
стихи
—
это
клевета.
Он
г де-то
у един ялся
и
там
писал.
Как-то
Бог
руко во ди т.

ОЛЕГ
КОРОТАЕВ
ТЕМЫ
ДУШИ
Публикация
Поэту,
известному
еще
с
самых
первых
шагов
своего
вс т упле ния
в
литературу,
Николаю
Михайловичу
Руб ­
цов у
час то
писали
начинающие
ав то ры.
Писали,
жел ая
узнать
именно
его
мне ние
о
собственных
ст ихот ворн ых
опытах.
И
он
всегда
отв е чал
им.
Одно
из
таких
писем,
испол­
не нное
глубок ого
та кта
и
заинтересованности
в
судьбе
человека,
мы
предлагаем
вниманию
читателей.
***
«Уважаемый Иван Игнатьевич!
Добры й
день!
Те ма
Вашего
стихотворения
—
поле т
в
космос
—
бы ла
уже
использована
во
множестве
ст ихотв оре н ий
разных
ав торов ,
т.
е.
эта
т ема,
как
гов ори тс я,
об щая
и
ст ара я.
Смысл
стихотворения
—
прославление
герое в- кос м она в­
тов
—
так же
был
в ыр ажен
во
множестве
ст ихотв орен ий
такого
же
рода.
Слова,
которые
Вы
употребляете
в
стихотворении
для
про славл ения
этих
героев,
так же
бы ли
уже
уп отре бле ны
все
в
том
же
множестве
стихов
на
эту
тему.
Вашего
оригинального
(подчеркнуто Рубцовым)
настроения
в
сти хотв оре ни и
—
не т.
Вашего
оригинального
мировоззрения
в
стихотворении
т оже
нет .
356

Вот
по
всему
по
этому
Ваш е
с ти хотвор ен ие
не
произ­
вело
на
мен я
впечатления.
А
жаль.
Жаль
потому,
что
человеку,
любящему
стихи,
любому
такому
человеку
всегда
бывает
радостно,
когда
он
находит
в
сти хах
поэ зию ,
т.
е.
свежую
тему,
свежий
см ысл,
свежее
настроение,
мировоззрение,
м ысли,
свежие
оригинальные
слова.
И
всегда
приходится
огорчаться,
когд а
всего
э того
нет
в
стихах.
Уважаемый
Ив ан
Иг нат ьевич !
Я
искренне
на писал
зде сь
о
главных
недостатках
Вашего
стихотворения,
ни­
чут ь
не
желая
убедить
Вас
в
верности
моего
мне ния
о
не м,
о
Вашем
стихотворении.
Вполне,
вполне
возмож­
но,
что
я
ошибаюсь,
когда
думаю
о
нем
так,
и
вполне
возможно,
что
это
Ва ше
стихотворение
друг им
читателям
понр ав итс я.
И
я
от
все й
д уши
же лаю
Вам
это го.
Еще
немного.
Когда
я
говорю
Вам,
что
тема
Вашего
стихотворения
старая
и
общая,
это
еще
не
значит,
что
я
вообще
против
старых
тем.
Тема
л юбви,
см ер ти,
радости,
страдания
—
тож е
те мы
старые
и
очень
старые,
но
я
абсолютно
за
них
и
бол ее
в сего
за
них!
Потому
я
полностью
за
них ,
что
это
темы
не
просто
старые
(вернее,
р ан ни е), а это темы вечные,
неумирающие.
Все
те мы
ду ши
—
это
вечные
т емы,
и
они
никогда
не
стареют,
они
ве чно
свежи
и
общеинтересны.
В
Вашем
же
стихотворении,
как
я
уже
гов орил ,
нет
оригинального
настроения,
т.
е.
нет
те мы
души.
Вы,
оче ­
видно,
думаете,
что
достаточно
взять
какую-нибудь
тему
современного
прогресса,
особенно
популярную,
и
уже
по­
лучится
поэтическое
ст ихот во рени е.
Но
это
не
т ак.
Хорошо,
к огда
поэ т
сп ос обен
откликаться
на
по вседн ев ­
ные
значительные
события
жизни,
общества.
Но
надо
снач ала
своими
стихами
убедить
людей
в
том,
что
Вы
поэт,
чтобы
к
Ва шим
слов ам
отн оси лис ь
с
вниманием
и
инт ер ес ом,
а
по том
уже
откликаться
на
эти
значительные
события.
Так
что
глав н ое
для
Вас,
я
дум аю,
попробовать
сна­
чала
сво и
силы
в
умении
выражать
свои
душевные
пе ре­
жив ания ,
настроения,
размышления,
пус ть
скромные,
но
подлинные.
П оэзия
идет
от
сердца,
от
души,
только
от
них ,
а
не
от
ума
(умных людей много,
а
вот
поэтов
очень
ма ло!).
Душа,
сердце
—
вот
что
должно
выбирать
темы
для
ст ихо в,
а
не
голова.
Коротко
о
подробностях
стихотворения.
Вот
Ваши
357

эпитеты:
«Небо голубое», «сильная
гру дь», «могучие
к ры ль я», «улыбка
светлая
и
в ес ела я», «знамена алые»,
«седая голова», «золотая звезда», «почтительное
молча­
ни е », «великий подвиг» .
Неужели
Вы
не
заметили,
что
все
это
очень,
очень
общие,
распространенные,
пр и­
мелькавшиеся
э пите ты,
пот еря вши е
с вою
выразитель­
ность.
А
разве
это
не
поверхностные
выразительные
сред­
ства,
которые
сразу
же
любому
в
таких
случаях
приходят
в
го лов у: «космический корабль несется быстрее птицы.
Москва
приветствует,
б ыли
все
пот ря се ны»
и
т.
д.
Кое- гд е
у
Вас
со вер ш енно
отс утс тв уют
рифмы,
т.
е.
созвучия
на
конце
с трок.
Например:
В
сияньи
не ба
голубого,
В
блеске
солнечных
лучей
К ора бль
«Восход»
бы ст рее
птицы
Плавно
несся
над
землей.
«Голубого
—
птицы», «лучи
—
зем ля»
—
разве
это
риф­
мы?
Можно,
конечно,
писать
стихи
и
без
рифмы,
но
по­
чему
же
тогда
в
других
местах
стихотворения
они
у
Вас
есть?
Где
есть,
где
не т,
и
каждый
раз
бездумно
—
это
не
го ди тся.
Вы
пишете
«быстрее птицы плавно несся...».
Эту
плавность
при
полете
бы стре е
птиц ы
невозможно
пред­
ставить.
Да
неужели
ракета
летит
только
быстрее
птицы.
Вот
так
коротко
о
В ашем
стихотворении,
Ив ан
Игнать­
евич.
Не
мо гу
судить
вообще
о
Ваших
ст ихах ,
т.
к.
Вы
послали
мне
только
од но.
А
Вы
ни
ра зу
не
бывали
в
редакции
местной
г азеты ?
Там
есть
л юди,
которые
могли
бы
с
Ва ми
поговорить
о
стихах
или
с
которыми
Вы
могли
бы
поговорить.
Еще
раз
пов т оряю,
что
не
берусь
судить
о
Ваших
стихах
вообще
и
что,
во зм ожно,
я
о ши баюсь
в
своем
мн ении
о
Вашем
стихотворении.
От
всей
д уши
же лаю
Вам
всего
самого
доброго!
С
искренним
уважением
Николай
Рубцов.
Такие
недостатки,
к отор ые
есть,
на
мой
взгляд,
в
В ашем
стихотворении,
сейч ас
довольно
шир око
распрост­
ранены
в
стихах
и
множества
других
авторов.
Причем
358

частенько
такие
стихи
все
же
п еча тают,
и
есл и
Вы
встре­
ча ете
такого
рода
стихи
в
печати,
то
не
думайте,
пожалуй­
ста,
что
так
и
надо
пи сать .
Всем
на до
нам
учиться
писать
так,
как
писали
н ас тоящи е,
самые
настоящие
поэты
—
Пушкин,
Тютчев,
Блок,
Ес е нин,
Лермонтов.
Законы
поэзии
о дни
для
всех.
Н.
Р.
12/1—64 г.»

АЛЕКСАНДР
РОМАНОВ
ИСКРЫ
ПАМЯТИ
ПЕРВОЕ
ИЗ УМЛ ЕНИЕ
Это
случилось
гл убок ой
осенью,
когда
обычно
в озв ра­
щаемся
в
г ород
из
сво их
деревень.
Видимо,
в
1964 году.
И
первым
зашел
ко
мне
на
квартиру
Николай
Рубцов.
Он
при
всех
сво их
страстях
был
на
удивление
скромным
и
стеснительным
человеком.
Пройдет
от
дверей
бочком,
прямоугольно
присядет
на
самый
край
с та рого
дивана
и
на
м и нут у-др угую,
морщась,
как
бы
замкнется
в
м олча­
нии.
Зн ая
его
такую
побы ть,
спокойно
ожидаю,
что
скажет.
От
рас сп росов
он
раздражался.
Е сли,
к
примеру,
захо­
дил
попросить
в
долг
трешник
или
пяте рку
(больше не
бр ал !),
то
молча
под ава л
запи ску : «Прошу выручить»
и
т.
п.
Поначалу
я
дивился:
зачем
записка,
если
мы
ст оим
«глаза в глаза» .
Потом
понял:
да,
легче
черкнуть,
чем
вы гов орит ь
такую
окаянную
п росьб у.
Вот
и
в
тот
веч ер,
ког да
он
зашел
ко
мне
да
присел
на
какой-то
з акр аек,
да
приобнял
ладонями
своими
ос трые
ко ленк и
—
весь
тихое
на пр яже ние,
я
ср азу
же
на пра вилс я
кипятить
чайник
и
собирать
закуску.
Но
он
остановил
меня
и
попросил
послушать
стихи.
Я
сосредоточенно
притулился
над
столом.
И
вот
с лышу...
Тихая
моя
родина!
Ивы,
река,
соловьи...
М ать
моя
здесь
п охо роне на
В
де тск ие
го ды
мои...
360

За холон уло
душу
нежной
болью,
и
я
изумленно
оцепенел
от
ч исто ты
реч и,
не
обр емен енно й
красотами.
От
голой
правды
си ротст в а.
От
концовки,
обжегшей
меня,
что
молния.
С
каждой
избою
и
тучею,
С
гр омом,
готовым
уп асть ,
Чувствую
сам ую
жгучую,
Саму ю
смертную
связь.
Я,
не
шевелясь,
ждал,
что
будет
д альше .
А
дальше
слы шу: «Я буду скакать по холмам задремавшей отчиз­
ны», «Звезда полей во мгле заледенелой», «Русский ого ­
нек»
с
его
ед инстве нно й
в
мире
такой
самоотвержен­
ностью
—
«За все добро расплатимся добром,
за
всю
любов ь
расплатимся
любовью»...
Боже
мой,
какие
ст ихи!
Вспыхнули
они
вот
в
этом
молодом
рано
о бл ысев шем
чел ов еке
и
теперь,
слетая
с
его
размашистой
ла дони ,
будут
ве чно
сиять
в
сумрачных
далях
России.
Такого
изумления
я
еще
не
испытывал
при
встречах
ни
с
одним
поэтом.
И
пон ял:
Рубцов
—
огромный,
редкий
поэт!
И
обрадовался
еще
тому,
что
это
открытие,
слава
Богу,
не
отозвалось
во
мне
завистью.
Ли шь
глубок о­
глубоко,
под
сер дцем ,
шевельнулось
что-то
жаркое
—
то
ли
еще
не
востребованная
своя
сил а,
то
ли
вспыхнув­
шая
вдруг
самоукоризна,
то
ли
Божие
озаренье,
что
вся­
ко му
—
св ой
пу ть...
И
тут
я
высказал
Николаю
Рубцову
сво е
высокое
мне ние
о
его
но вых
стихах.
Он,
п охож е,
принял
мой
отзыв
как
д олжн ое.
Сам
уже
знал,
ка кую
но шу
может
под ня ть
его
та лан т.
«ЕСЕНИН,
ПУШКИН,
ЛЕРМОНТОВ,
В ИЙОН»
—
Как
ты
пи шеш ь?
—
спрашиваем
Рубцова.
—
Сперва
ставлю
с вою
фамилию,
а
ос тальн ое
является
само
собой,—
отвечает
он
и
отпивает
глоток
красного
ви на.
Мы
сидим
в.
уютном
ресторанчике
В ологд ы,
наз ы вае­
мом
попросту
«Поплавком».
Это
зеленый
двухэтажный
дебаркадер,
приткнувшийся
не
только
к
людной
пр иста ни,
но
и
к
литературной
жизни
тех
лет.
Мы
сидим
у
раскры­
того
окна
и
слышим-видим,
как
плещется-зыблется
милая
361

ре ка
В олог да
и
как
звонко
вскипают
на
ней
моторные
лодки
и
ка тера .
Мы
не
пьянствуем,
а
вдохновенно
бесе­
д уем
и
содвигаем
стаканы
в
честь
поэзии
и
в
зн ак
дружбы.
О,
эти
н аши
сидения
в
«Поплавке»,
так
замечательно
воспетые
Николаем
Рубцовым
в
«Вечерних стихах».
.. .И,
как
живые,
в
наших
разговорах
Есенин,
Пушкин,
Л ер монто в,
Вийон.
И
не
бы ло
ничего
самонадеянного,
ст ран ного
или
дерзкого
в
таком
приб лиж е нии
к
св оему
застолью
эт их
гениев
—
ведь
мы
то гда
бы ли
молоды,
как
и
они
в
свои
лета .
И
на
ког о
же
было
равняться
на м,
как
не
на
н их!
«Вологодская кучка»
поэтов
и
прозаиков
той
поры,
как
я вле ние
само бытн ое
и
могучее,
б ыла
одержима
тв орческ им
соперничеством
друг
с
другом
и
по искам и
свежих
путей
в
рус с кую
литературу.
И
е сли
Есенин,
так
любимый
вологжанами,
ка зал ся
нам
уже
близким
и
сво йски м
человеком
(ведь Сергей
Александрович
гулял-хаживал
по
Вологде
и
по
деревням
Кадниковского
уезда,
будуч и
в
гостях
у
нашего
тал а нт­
лив ого
поэта,
своего
друга
Алексея
Алексеевича
Га нина,
злодейски
расстрелянного
большевиками
в
1925 году),
то
к
име нам
Пушкина
и
Лермонтова
мы
прикасались
со
священным
трепетом.
По нима я
недостижимость
их
высот,
мы,
однако,
чувствовали,
что
наше
мат еро е
мужи­
чество,
выпиравшее
из
стихов
и
по ве стей,
с ама
Русь-
матушка
мало-помалу
сближает
с
их
отважным
дворян­
ством.
Нас ,
выходцев
из
разгромленного
крестьянства,
пр они зы вало
«силовое поле»
их
национального
величия.
Оттого
и
слово
наше
мужало
быстрее,
обретало
св ое
лицо
и
достоинство.
Но
как
в
такой
русской
компании
оказался
Вийон?
Горькие
мытарства
этого
фра нц уза
отозвались
сочувствием
в
бездомности
самого
Рубцова,
и
он
запросто
привел
из
XV века в наше застолье этого великого остроумца и гу­
ляку...
...Вещь
дорога,
по ка
мила,
Куплет
хорош,
пока
пое тс я,
Бутыль
нужна,
пока
це ла,
Осада
до
тех
пор
ведется,
Покуда
крепость
не
сдается,
Тесн ят
красотку
до
того,
Пок а
на
ст рас ть
не
отзовется...
362

Так
лихо
с очи нял
неунывающий
Вийон,
а
потом
все
же
п р изн ав ал с я: «Бедность нас преследовала по пятам»,
словно
бы
им ея
в
ви ду
не
только
одного
себя ,
а
в сех
честных
поэтов
мир а.
Вот
и
в
Рубцове
задел
эту
сокро­
венную
боль .
Ве дь
многим
люд ям
Нико л ай
Михайлович
казался
добровольно
безработным
и
потерянным
для
о седло й
жизни
человеком.
Он,
ко неч но,
чувствовал
такое
отчуждение
даже
среди
родных
и
бл изк их
людей.
А
о
мо л­
ча лив ом
осуждении
якобы
праздного
его
существования
уж
и
г овори ть
нечего
—
люди
не
ведают,
насколько
лих о­
радочно
изнурителен
труд
поэта.
...Рубцов
сидит ,
подперев
п одб ородо к
кулаком,
и
с
лю­
бопытством
поглядывает
то
на
на с,
то
на
ресторанных
посетителей.
По
смуглой
свежести
лиц,
по
синеглазому
простодушию,
по
певучему
говору
он
узнает
родных
тоть-
мич ей.
Они
вею т
на
него
грустной
п а мятью...
Но
вот
возникает
в
растворе
буфета
официа нт к а
Ка тя,
миловид­
ная
и
бойкая
молодуха.
На
кре пк ой
ладони
у
нее
сия ет
круглый,
заставленный
бутылками
под но с.
Она
ветром
пролетает
меж
столиков,
останавливается
перед
нами
и
улыбается
Рубцову.
Она,
может,
единственная
из
ж енщи н,
знакомых
с
ним ,
чует
его
смятенную
душу.
Она
л асков о
называет
его
Ко лей
и
ставит
перед
ним
пару
б уты лок
дешев ог о
(с ударением на втором слоге для лихости)
ка дуй с кого
вина.
И
наш
разговор
о
жизни
и
поэзии
течет
дальше.
Но,
кажется,
пора
бы
завершать
свою
веч ер ю.
Да
и
средст­
ва
наши
исчерпаны.
И
поневоле
припоминается
моление
Фра н суа
В ийо на,
тольк о
что
гостившего
здесь .
Сти хи
мои,
н еси тесь
вскачь,
Как
есл и
б
волк и
гнал ись
сзади,
И
растолкуйте,
бог а
рад и,
Что
без
гр оша
сижу,
хоть
плачь .
СОПЕРНИЧЕСТВО
Николай
Рубц ов
зн ал
французских
поэтов
и
отзывался
о
них
высоко,
но
опять-таки
не
взахлеб,
как
это
с лучает ся
у
наших
дураков
и
космополитов,
а
с
той
степенью
во с­
торга,
за
которой
молча
предполагаются
и
дру ги е,
еще
бо лее
зн ачит ель ные
выс оты.
В
нем
кипела
оза боче н нос ть
русской
честью.
И
он
всеми
силами
стремился
соответ­
ствовать
ей.
363

Я
при по мин аю,
с
како й
внимательностью
листал
он
сб орни ки
европейской
поэзии.
У
мен я
накопилась
целая
по лка
таких
книг.
И
чаще
других
он
листал
Франсуа
Вий она ,
Артура
Рембо,
Ша рля
Бодлера,
Пьера
де
Ро н-
с ара ...
И
Борис
Чулков
подтверждает
ревнивое
знание
Руб­
цовым
европейской
поэзии.
Всю
зиму
1964 года они про ­
жи ли
бок
о
бок
в
чулков с ком
старом
доме,
в
котором
было
полно
к ниг
и
поэтических
преданий.
Да,
именно
Борис
Александрович
в
то
тяжелое
время
приютил
у
себя
бе здом н ого
Рубцова.
Можно
сказать,
сп ас
его
от
безыс­
ходности.
Владея
несколькими
евр о пей скими
языками,
Борис
Александрович,
помимо
собственных
стихов,
зан и­
ма лся
и
переводами.
Надо
думать,
ему
с
Руб цо вым
бы ло
о
чем
п отолк ов а ть...
Я
же
с лыха л,
сейчас
не
припомню
от
кого,
якобы
Рубцов
говаривал,
что
у
Поля
Верлена
ли шь
од но
гени­
альное
сти хотв оре ни е
«Осенняя песня», но и оно все- т аки
слабее
ег о,
рубц овс кой ,
«Осенней песни» .
Я
сп рос ил
у
Чулкова,
зн ает
ли
он
что- ни б удь
о
подобном
отзыве.
Нет ,
он
по мнит
другое.
Он
помн ит,
как
Рубцов
расска­
зывал,
что
в
Литературном
институте
им,
ст у дент ам,
бы ло
да но
учебное
з ад ание
перевести
с
подстрочника
«Осеннюю песню»
Верлена,
но
он
переводить
не
стал,
а
написал
свою
«Осеннюю песню».
Удивительно
зд есь
то,
что
к
мо мент у
этого
разговора
с
Ру б цовым
верленовская
«Осенняя песня»
уже
б ыла
пере­
ведена
Бори с ом
Александровичем.
И
он
проч ит ал
ему
эт от
свой
пер ево д.
По ль
Верлен
Осенняя
песн я
Стенанья,
вс хли пы
Осен н их
скрипок,
Так
однозвучны,
Во
тьме-тумане
Мне
се рдце
ранят
Тоской
докучной.
Я
за дыхаю сь ,
В
лице
меняюсь,
Час ам
внимая,
А
вспомяну
я
Весну
былую
—
364

И
вот
рыдаю.
Открою
двери
—
И
ветер
зверем
Ме ня
пота щит ,
Во
мгле
и
мути
Завьет-закрутит,
Как
лист
пропащ ий.
Я
спросил,
как
отн есся
Рубцов
к
его
переводу.
Бори с
Александрович,
по
сво ему
обычаю,
д олго
подыскивал
под ходящи е
сл ова
да
так
и
не
нашел.
Меня
же
его
перевод
Верлена
тронул
страшным
одиночеством.
Чел овек
—
по
Верлену
—
настолько
сл аб,
что
не
в
силах
управиться
со
ст их ией
даж е
собственной
с удьб ы.
Его
несет, «как лист
проп а щи й»...
Я
предполагаю,
что
Руб ц ов,
кот оры й
сл ы­
шал
«печальные звуки,
кот оры х
не
слышит
ник т о», вовсе
не
пренебрег
Полем
Верленом,
а
ли шь
оттолкнулся
от
знаменитого
фр анцу за,
чтобы
посоперничать
с
ним.
И
вот
его
ответ.
Осенняя
песня
Потонула
во
тьме
от да ле нная
пристань.
По
канавам
пом чалс я,
эх,
ос енни й
поток!
По
дороге
несл ись
су мас ше дшие
листья,
И
порой
раздавался
пароходный
свисток.
Ну
так
что
же?
Пускай
рассыпаются
листья!
Пусть
на
город
нагрянет
затаившийся
снег!
На
тревожной
земле,
в
эт ом
городе
мгл ист ом
Я
по-прежнему
добрый,
неплохой
человек.
А
последние
листья
вдоль
по
ули це
гулкой
Все
не сли сь
и
неслись,
выбиваясь
из
сил .
На
меня
надвигалась
темнота
зак оу лк ов,
И
архангельский
дождик
на
меня
моросил...
Вглядитесь
в
эти
две
«Осенние песни».
В
них
по
три
строфы.
В
них
одинаково
бушуют
листья,
плачут
вет ры,
гнетут
одиночества.
Но
как
разно
св етя тся
две
по этич ески е
судьбы
в
по тем ках
стихий!
И
насколько
несхожа
житей­
ская
устойчивость
их
на
тревожной
земле!
Поль
Верлен
во
тьме-тумане
слышит
ст оны
скр ипо к.
Они
все
бо льнее
ранят
его
в
бе сп утье
жизни...
Николай
Рубцов
в
так ой
же
мгле
слышит
отдаленную
пристань.
И
чув ств о
его
так
щемяще
потому,
что
тре в ога
в
нем
вовсе
не
за
себя,
как
у
Верлена,
а
за
эту
землю,
т ону щую
в
не-
15—82
365

настье.
В
песне
Верлена
слышен
он
сам,
но
не
слышно
Франции,
а
в
песне
Руб цо ва,
наоборот,
более
слышна
Россия,
нежели
он
сам.
Кон ечно,
рискованно
сравнивать
перевод
с
о риг ина ль­
ным
сти хотв орен и ем
и
делать
заключения,
по доб ные
моим,
однако
хочется,
чтобы
и
читатель
поразмышлял
над
сопо­
ставлением
этих
двух
з амеч ат ель ных
поэтов
разных
эпох
и
народов.
ВСЕГО
ОДИН
ДЕНЬ
Сквозь
зелень
сосняка
шумно
синело
Рижск о е
взморье.
В
кои-то
веки
вы б рались
мы
сюда
и
распахнулись
на
три
недели
до
беспамятства.
Мы
тор оп или сь
к
дюнам,
к
белому
и
те пло му
песку.
И
вдруг
—
отк уда
ни
возь­
мись
—
завертелся,
за кр ужи лся
передо
мно й
желтый
ли с­
ток.
Я
поймал
его
и
с
радостным
уди в лени ем
оглянулся
назад:
сре ди
отк ачн ув шихс я
от
берега
со сен
золотились
и
березки.
И
напомнили,
что
на
моей
родине
уже
осень,
м орос ят
дожди,
в
п е релес ках
пахнет
грибами.
И
под
каждой
березой
—
гр иб,
Подберезовик,
И
под
каждой
осиной
—
гриб,
Подосиновик.
Ах,
Николай
Рубцов!
Стихи
его
настигают
душ у
вне­
запно.
Они
не
томятся
в
книгах,
не
ждут,
к огда
на
них
задержится
читающий
взгляд,
а,
кажется,
существуют
в
самом
в оз духе.
Они,
как
ветер,
как
зелень
и
синева,
возникли
однажды
из
неб а
и
земли
и
сами
с тали
это й
вечной
синево й
и
зеленью...
Я
держал
на
ладони
огневой
ли ст
березы
и
уже
не
замечал
ничего
в ок руг.
Гул
моря
отступал
от
меня,
отодвигался,
и
в
его
удалении
я
расслышал
шум
вологодских
лесов.
И
вспомнил
далекое.
Была
ранняя
осень,
кажется,
1966 года .
Александр
Яковлевич
Яши н,
выр ва вши сь
из
Москвы,
задержался
в
Вол огд е
и
заболел.
Я
почти
каждый
де нь
з аб егал
в
больницу.
Когда
ему
стало
получше,
он
сказал,
что
хорошо
бы
хоть
на
де нек
мах ну ть
на
рыбалку,
куда-нибудь
к
Леже.
Ну,
я
рыбак
ах о вый,
о днако
в
Су хонс ком
пароходстве
достал
легкий
катерок
и
позвал
с
нами
Ко лю
Рубцова.
Нет
большего
приволья
сердцу,
как
ра но
утром,
по
холодк у,
бок
о
бок
с
товарищами
плыть
на
молодую
366

зарю!
Яшин,
в
теплом
спортивном
костюме,
в
бре зе нто вой
ку ртк е,
побледневший
от
хвори,
весело
и
широко
пог ля­
дывал
на
на с,
на
рулевого,
на
реку,
не
отворачивал
лиц а
от
брызг,
и
б рови
его
крылато
темнели.
Рубцов
поежи­
вался,
понадежней
нахлобучивал
вылин явш ий
бе рет ик
и
привычно
вт яг ивал
шею
в
пр ипод ня тый
воротник
поно­
шенного
пиджака.
Мы
б ыли
по-мальчишески
ра ды
быст­
рому
речному
гону.
Г ород
остался
далеко
позади.
В
ре ку
уже
лилось
солнце,
а
с
берегов
доносился
слабый
дух
застогованного
сена.
Мы
почти
не
раз г ов ари вали.
Ли шь
в
одном
месте,
около
устья
Лежи,
Яши н
подсел
к
нам
поближе,
чтобы
не"
напрягать
голоса,
и
к оротк о
р асск аз ал,
как
несколько
лет
н азад
р аз веселы е
вологодские
мужики,
с
кот орым и
он
напросился
пор ыб ачи ть,
перевернули
лодку
вв ерх
дном,
и
е сли
бы
не
он,
то
вряд
ли
бы
выплыли
сами.
Пока
вытаскивал
мужиков,
весь
улов
и
груз
канул
в
глу­
бину.
Канула
и
новая
японская
кинокамера,
купленная
им
в
Моск ве
за
большие
де ньги.
Нырял,
искал,
но
г лу­
бина
—
что
пропасть.
По том
п ришлос ь
везти
сюда
во до­
л аза.
И
водолаз
дол го
искал,
все-таки
нашел,
но
опт ика
б ыла
уже
испо рч ена.
Мы
посочувствовали
Ал ек сан дру
Яковлевичу,
хо тя
ни
я,
ни
(предполагаю)
Рубцов
тог да
не
понимали
необхо­
ди мос ти
покупать
столь
дороги е
вещи:
мы
всегда
жи ли
на
скудные
деньги.
Стукнул
по
карм ан у
—
не
звен и т,
Стукнул
по
другому
—
не
слы ха ть. ..
Про не с лись
в
голове
эти
грустные,
с
мудрой
усмешкой
рубцовские
с тро ки,
услышанные
от
него
еще
при
первом
знакомстве.
Яши н
п о казал
нам
это
злосчастное
место,
хо тел
б ыло
тут
за держ ать
м ото р иста,
но
махнул
рукой,
и
мы
помчались
д альше .
Для
остановки
выб р али
лесистый
остров
перед
сам ой
Сухоной.
Зде сь
заливчики,
на весны е
тени,
к расот а.
Дого­
ворились
с
рулевым,
к огда
приехать
за
нами,
и
аз арт но
выгрузились
на
остров.
И
не
усп ели
подняться
пов ыш е,
как
Рубцов
б росил
удочку
и
метнулся
в
сторону.
Он
с
в осторгом
вск ин ул
в
рук е
крепкий,
в
темно-рыжей
о пал ине
подосиновик.
—
Ну,
ребята,
не
пропадем!
—
заулыбался,
помолодел
Александр
Яковлевич.
—
Да
вы
посмотрите,
полюбуйтесь,
парень-то
какой !
—
367

сиял
Рубцов
и
показывал
на
ладони
прекрасный
гриб.—
Ма ть
моя
б огород и ца! ..
И
во
мне
закипело
же ла ние
сра зу
же
броситься
в
лесок,
да
и
Яшин
заколебался,
но
послеболезненная
слабость
удерживала
на
берегу.
—
Вот
чт о,
ребята,
я
тут
посижу,
может,
на
уш ицу
поймаю,—
разволновался
он, —
а
вы
как
хотите.
Мы
п она чалу
сдержали
себя,
накопали
червяков
и
пошли
за
ним .
С
каким
удовольствием,
с
затаенным
ожиданием
забрасывал
он
удочку
и,
та кой
высо к ий,
с разу
же
приседал
в
траву,
но
и
трава
не
скрывала
его
—
тогда
хоро ни лся
у
ивняка.
И
вдруг,
как
солнечную
по­
лоску,
вымахнул
он
из
темной
во ды
рыбину
и,
счастливый,
потряс
перед
нами.
Мы
порадовались
за
него.
У
са мих
не
клевало:
ры ба
не
попадалась
не
ленивый
крючок.
См отрю ,
Коля,
приставив
палец
к
губам,
попятился
к
л есу.
И
я,
наживив
с вою
«невезучую»
удочку
хорошим
червяком,
в отк нул
покрепче
в
ос оку
(а вдруг язь!)
и
с
ведром
—
т оже
в
лес.
Рубцов
ожидал
под
березами.
—
Да вай ,—
говорит,—
кто
больше
найдет.—
Узкие,
глубокие
глаза
лучились
рас па хн утой
волей
всег о
его
существа.
—
Давай!
—
отвечаю,
и
мы
в раз
ныр нул и
в
березо­
вую
п рохлад у.
Я
замешкался
в
стороне:
гри бы
открываются
не тороп­
ливому
шагу.
Вдруг
слы ш у: «Гол!» Рубцовский голос
прозвенел
по бедно
и
за дел
мое
са мо лю бие.
Я
вытянул
шею
и
зоркими
прочесами
закружил
по
березняку.
Снова
д оне слос ь: «Гол!» —
и
показалось,
что
от
этого
веселого
крика
листья
обру шил ис ь
и
жел то
покрыли
траву.
Ну
где
вы,
грибы?
Я
кидался
туда-сюда,
и
вот
радость:
по
тем ­
ным
окрайкам
высохшего
бочажка
сверкнули
голе ньк ие
оба бки.
Ах,
наконец-то!
И,
не
срезав
е ще,
закр ич ал
во
ве сь
голос: «Гол,
гол,
го л!» И с удовольствием при­
слушался:
в
отдалении
метались
и
т рещ али
рубц ов ски е
шаги.
Так
мы,
превратившись
в
ребятишек,
долго
перекли­
кались
друг
с
другом
и
в
этой
иг ре
не
заметили,
как
п роче сали
ве сь
остров.
Рубцов
первый
выскочил
к
песч аной
косе.
Я,
раздвигая
по сл едние
ветки,
задержался:
он
стоял,
раскинув
рук и
и
запрокинув
ли цо
в
небо ,
ру ба шка
пузы­
рилась
облачком.
И
в
с ухой
фи гуре ,
в
скуластых
чертах
сквозила
готовая
к
взлету
легкость.
Ли шь
огромный
лоб
368

ут яже лял
его,
как
бы
пригнетал
к
земле.
Я
понял:
душа
его
в
э тот
миг
пел а
высотой,
си нево й,
солнцем.
И
замер
в
шаге.
Сколько
я
слыхал
о
нем
разных
на гов оров :
угрюмый,
бездомный,
неприкаянный
—
да
м ало
ли
что
трепала
мол­
ва!
Тако е
впечатление
создавалось
потому,
что
Рубцов
даж е
в
многолюдстве
бывал
человеком
сов ер ше нно
од и­
ноким.
Он
в роде
бы
и
слуш ал
чужой
разговор,
да
не
слышал
ег о.
Это
многих
обижало.
Люди
не
догадывались,
что,
ок аз ыв ается,
и
в
самой
шумной
толчее
можно
внутренне
раб ота ть,
пог р ужат ься
в
с вою
мысль.
Мож но
за
поверх­
ностными,
обыденными
голосами
слышать
трепет
п рироды
за
окном.
Однажды
он
так
си дел
в
моей
квартире
на
громком
празднике.
Народ
собрался
весьма
грамотный:
журна­
листы,
кое - кто
из
литераторов.
Рубцова
они
еще
мало
знал и.
И
потому
любопы тн о
поглядывали
на
не го.
А
он
мол чал ,
а
он
любопытства
не
проявлял.
Сидел,
пил
вин о
да
думал
о
чем-то
своем.
Казалось
бы,
чего
людям
беспо­
коиться:
ну,
сидит
—
и
пусть
сидит.
Так
н ет,
задевало:
молчит
—
а
еще
поэт!
Воображала!
Не
стерпела
одн а
зна­
комая,
поманила
м еня
из-за
стола
на
кухню.
«Ну что он
сидит,
как
с ыч?
Веселиться
ме шает !» Вообще-т о
она
по-
сво ему
б ыла
права:
раз
оказался
в
компании
—
будь
со
всеми
заодно.
Но,
увы,
и
я
не
см ог
тогда
рас шев ели ть
Рубцова.
В
те
вс треч и,
присматриваясь
к
нему,
я
понял,
что
у
человека
могут
бы ть
одновременно
как
бы
два
слуха,
два
зр е ния,
два
потока
сущестовования
—
верхний
и
глу­
бинный.
Они
не
совпадают
друг
с
другом .
Верхний
поток
несет
обы де нн ость,
а
глубинный
—
истинность
жиз ни.
Рубцов
был
из
«глубинных»
людей.
Не
случайно
он
оброн и л: «Я слышу печальные звуки,
кот орых
не
слышит
ни кто...»
И
это
б ыла
не
рисовка,
а
горькая,
изнурявшая
его
самого
вну тр ення я
правда
таланта.
И
вот
в
тот
миг
на
песч аной
косе
ос тров а
он,
казавшийся
о дино ким
на
людях,
был
ве сь
рас па хнут ,
растворен
в
окружавшей
природе:
в
белых
об лак ах,
в
со лн ечных
бл ик ах,
в
з олото м
кружении
леса.
Он
очутился
наедине
с
природой.
Наедине
—
значит,
сл итно .
Он
был
уже
как
бы
и
не
он,
а
рассеянный
свет.
Вот
счастливый
миг
полного
единения
душ и
с
лесом,
водой
и
небом
—
со
всем
мир о­
зданием!
369

Впоследствии
мы
прочитали
такие
его
строки:
Я
так
люблю
о се нний
лес,
Над
ним
сияние
неб ес,
Что
я
хотел
бы
превратиться
Или
в
багряный
тихий
лист,
Иль
в
дождевой
в есел ый
св ист,
Но,
превратившись,
возродиться
И
возвратиться
в
отчий
дом,
Чтобы
однажды
в
доме
том
Пер ед
дорогою
большою
Сказать:
—
Я
был
в
лесу
листом!
Сказать:
—
Я
был
в
ле су
д ожд ем!
Поверьте
мн е:
я
чи ст
душою...
Не
тогд а
ли
на
острове
сверкнули
в
нем
эти
строки?..
Но
тогда
я,
конечно,
их
не
знал,
но
представить
уже
мог,
что
появятся,
ибо
за стал
поэта
в
мом ент
озарения.
Он
как
бы
очн улся,
поч увс твов а в,
что
я
поблизости.
Повер­
нулся
ко
мне
—
вправду
оз а ре нный.
—
Мат ь
моя
бог ороди ца ,
красота-то
какая!
—
улыбался
он,
п ост е пенно
возвращаясь
на
землю.
Мы
весе ло
осмотрели
грибы,
подосиновики
да
под­
березовики,
в
мое м
ведре
и
в
его
сумке.
П рим ерно
оди­
нако во .
И
заторопились
о бра тно
к
Яшину.
Александр
Яковлевич
встретил
добродушно-укоризнен­
но:
убежали,
не
сказались,—
и
нам
стало
неловко.—
«Да
вы
сами
не
захотели»,—
оправдывались
мы,
а
он
смотрел
нам
в
глаза
с
затаенно-пристальной
улыбкой
и
был
дово­
лен,
что
мы
в
своем
сму ще нии
совершенно
искр ен ни.
—
Ну,
показывайте,
чего
там?
—
переменил
гнев
на
милость
и,
когда
мы
выс ыпа ли
перед
ним
грибы,
накло­
нился,
зажмурился,
вдыхая
в
себя
шумно,
глубоко
ча щобн ый
свежий
дух,
а
по том
радостно
вскинул
голову:
—
Как
на
Бобришном!
Только
грибки
там
—
не
чета
этим.
Белые!
—
он
распрямился,
сияя.—
Надо
скорей
туд а...
В
бидончике
у
н его
плескались
рыбки.
Мы
глян ули :
маловато
—
и
с
чувством
вин ы
поспешили
к
сво им
удо ч­
кам.
Моя
хороша я
наж ивк а
давно
запуталась
в
осоке.
«Язь
—
не
про
нас»,—
под ум ал
я,
раздраженный
сам
на
себя ,
и,
п ыт аясь
наверстать,
закидывал
удочку
и
до
ре зи
в
гл азах
следил
за
поплавком.
Ли шь
са мая
малая
удача
постигла
ме ня
в
таком
старании
—
одна-единствен-
ная
сорожина.
И
я,
см ущая сь,
принес
ее
и
возложил
в
общ ий
к отел ок.
И
утешен
был
те м,
что
Яши н
поручил
370

мне
воспламенить
кос тер
и
приготовить
к
ухе
все
необхо­
димое.
Ну,
тут
уж
я
постарался!
Уха
по лу чила сь
у
нас
хоть
и
не
тройная,
но
горячая.
Брякали
ложки-кружки,
и
мы,
счастливые,
сидели
у.
весе­
лого
огня.
О
чем
го ворил и
—
теперь
уж
не
вспо мнит ь
всего.
Память
наша,
что
пол янк и
да
тропки
в
ле су,
за­
растает
слишком
быс тро.
Иной
раз
уверенно
думаешь,
что
пом нишь
многое
—
как
же,
был
очевидцем,
был
участником!
—
а
станеш ь
вспоминать
—
с
трудом
протал­
киваешься
в
минувшее.
Тве рдо
помню
одно:
стихов
не
читали.
Поэты
вообще
редко
читают
свои
стихи
друг
друг у.
Задержалось
в
памяти,
как
Александр
Яко влев ич
внушал
нам,
что
надо
беречь
здоровье.
—
Сгора ем
ран ьше
ср ока,
ре бята, —
беспощадно
гов о­
рил
он .—
А
для
писательства
здоровье
нужно
железное.
Как
шахтеру!
Обо
всем
печемся
—
о
с ебе
забываем...
Сл уша ли
мы
Яш ина
и,
поскольку
тогда
были
здоро­
вы,
тут
же
забывали
предостережения.
Чужой
оп ыт
не
учит,
по ка
сам
не
сп отк нешь ся.. .
Еще
помню,
как
ра дос тно
возвращались
в
Вологду.
Моторист,
заехавший
за
нами,
ус пел
отведать
ухи
и
гнал
катерок
с
ветром.
Де нь
клонился
к
вечеру.
Река
горела
предзакатно.
Встречные
с уда
плыли
на
Тотьму,
и
Рубцов
про вожа л
их
долгим,
задумчивым
взглядом.
А.
Я шин
посвежел,
ожил
и
гов ори л,
что
надо
давно
бы
так
прока­
титься:
прир од а
лечи т
лучше,
чем
доктора...
Вот
он
—
весь
день ,
проведенный
вме ст е.
Ничего
о со­
бенно го
не
было ,
не
п рои зошл о,
так
поч ему
же
он
п ом­
нитс я
мне
так
д олго?
...Я
отряхнулся
от
воспоминаний
—
на
песке
ле жал
желтый
березовый
ли сток .
А
передо
мно й
широко
синел о
море,
и
на
самой
че рте
горизонта
белели
балтийские
корабли,
стоявшие
на
р ейде.
Я
вглядывался
в
них,
а
волны
шум но
нак ат ывались
одн а
за
др угой
и
отту да
до но сили
знакомый
голос.
В
жарком
ту мане
дня
Сонный
встряхнем
фиорд!
—
Эй,
капитан!
Ме ня
Пе рвым
прими
на
борт!
Плыть,
плыть,
плыть...
Это
оп ять
слышались
они,
строки
Николая
Рубцова.
Поэзия
его
и
впр а вду
вездесуща.
371

«И БЫЛО ВСЕ ПОЛНО ПЕЧАЛИ»
Иду,
бы вал о,
в
наше
писательское
пристанище,
зани ­
мав шее
сперва
маленькую,
а
потом
больш ую
ком н ату
в
центре
Во логды ,
а
навстречу
—
Ни кол ай
Руб цо в.
Так
с лу­
чалось
часто,
но
всякий
раз
неожиданно.
Возникнет
то
из
липовой
аллейки,
то
из-под
речного
подбережья,
то
из
шумного
м н оголю дья.
Выступит
вдруг
бледный,
замкну­
тый
в
себ е
и
как-то
тревожно
окли к не т...
Наособицу
з апом нил ся
вот
эт от
мо мент .
Окликнул
он
и
заторопился
навстречу
мне .
«Скажи свое мнение .
Вот
только
что
сложилось...»
Мы
нашли
в
скверике
тихую
скамейку,
засыпанную
облетевшими
листьями.
Догорала
осень
1967 года .
И
Ко ля
прочитал
только
что
возникшее
стихотворение
Идет
с тарик
в
простой
одежде.
Один
ид ет
издалека.
Не
г реет
солнышко,
как
прежде,
Шумит
осенняя
река.
Кружились
птицы
и
к рич али
Во
мраке
тучи
грозовой,
И
было
все
полн о
печали
Над
э той
старо й
головой...
Прочитал
и,
нахмурясь,
час то-ч асто
мигая,
с мот рит
на
меня,
ждет,
что
скажу.
А
я
в
э тот
миг
вспомнил
ст ихо­
творение
Некрасова
«Влас».
И
некрасовский
странник
засло нил
во
мне
новорожденного
руб цо вс кого
странника.
В
армяке
с
открытым
воротом,
С
об наж ен ной
головой,
Медленно
про хо дит
городом
Дядя
Влас
—
старик
седой.
На
груди
икон а
м едн ая:
Просит
он
на
божий
хра м,—
Весь
в
ве риг ах,
обувь
бе дн ая,
На
щек е
г лубок ой
шра м.. .
Вот
эта
навязчивая
память
помешала
мне
вглядеться
в
но вое
ст ихот вор ени е
Николая.
Я
был
немногословен.
Посчитал,
что
сам
образ
странствующего
старика
не
нов
в
русской
поэзии.
А
из-за
крайней
п рос тоты
изображения
он
у
Николая
предстает
вовсе
заурядным.
...Не
помнит
он,
что
было
прежде,
И
не
боится
черных
туч.
372

Иде т
с ебе
в
пр ост ой
одежде,
С
душою
светлою,
как
луч!
Такая
концовка
показалась
мне
из лиш не
красивой,
пр е­
увеличенно
обобщенной.
Что-то
в
этом
духе
гов ори л
я
тогд а.
Рубцов
слушал
м еня
ти хо
и
грус тно.. .
Теперь
же,
по
прошествии
четверти
в ека,
я
чувствую
неку ю
укоризну,
как
вспо мню
тот
резкий
разбор
рубцов­
ско го
«Старика» .
Образ
«душа,
как
луч»
теперь
не
ка­
жет ся
мне
ли шь
метафо р о й,
а
ощущается
уже
въяв ь
энер­
ги ей
жиз ни.
Такие
духовные
лучи
благотворны
в
сумраке
житейского
распада.
Сколько
ны не
нищих
и
сир ых
лю дей
бродит
по
Руси!
Может,
Рубцов
еще
тогда,
ког да
мы
сидели
на
ска мей ке,
засыпанной
багряной
л ист вой,
уже
предчувствовал
такое
время,
когда
будет
«все полно
печали»
над
русской
с та ростью.
Может,
он
предвидел
уже
это
через
сво ю
житейскую
неустроенность?..
И
есл и
каждому
из
нас
р аст епли ть
бы
свою
душу
до
ответного
луча,
пусть
даже
до
малого
лучик а,
то
от­
ст у пила
бы
от
нас
сту жа
бездуховности
и
бе сп утья.
Но
души
наш и
—
потемки...
СТАРЫЕ
ВАЛ ЕН КИ
Будто
откинется
пе лена
лет
и
озарится
о дин
миг
из
д ал екой
в есны.
Сн ег
еще
не
сошел,
но
уже
вовс ю
каплет
с
крыш,
звенит
по
водостокам.
А
Рубцов,
привыкший
за
зим у
к
валенкам,
все
забывает
с менит ь
их
на
ботинки.
Выйдет
из
до ма
еще
по
хо лод ку
да
так
и
бродит
до
мок­
роты .
Идет
по
Вологде,
как
по
своей
Ни ко ле.
Ко е- кто
оглядывается
на
его
старые
валенки:
не
по
сезону
об ут,
жалеют
его...
Встречаемся
у
по дъ езда
дома,
в
котором
наш а
писатель­
ская
комната.
Он
перехватывает
и
мой
удивленный
взгляд.—
«Вышел- то
по
зам орозку , —
косится
на
с вои
ра з­
бухшие
валенк и, —
а
вон
как
распекло»...
И
щурится
от
солнечной
капели.
В
ком нате
нашей
сумрачно
и
про хла дн о.
Мы
по ка
о дни.
Он
мне т ся,
не
раздевается.—
«У меня бутылка крас­
ного.
Может...»
—
глядит
в ыжид атель но .
Я
со гл асно
киваю.
Раздевшись,
притыкаемся
к
журнальному
столику.
Ви но
он
пил
нежадно,
а
как
бы
ради
беседы,
рад и
в ольн ых
373

размышлений.
В
спорах
бросался
в
разногласия.
И
был
гор яч,
не усту пчи в ...
Теперь
уж
не
припомнить
всего,
о
чем
жарко
толк о­
вали
тогда.
Но
всякий
раз
—
о
поэзии.
Ни кол ай
Рубцов
держался
того
мне ния ,
что
современность
—
это
вечность.
Не
только
ныне шни е
че рты
быта
и
л юдс ких
отношений,
а
прежде
всего
трагизм
вообще
вс ей
жизни.
В
про шл ом
для
нас
—
очарование,
в
настоящем
—
страдание,
в
буд у­
щем—
иску пл ени е.
Вот
это
и
есть
пр ед мет
поэзии,
а
не
на вязчи в ая
с оц иологи я
и
описательность
трудовой
героики...
В
те
год ы
об
этом
гов орил и
тихо,
с
огля дкой ,
ибо
везде
ок азы вали сь
начеку
защитники
социалистического
реа ли з­
ма
—
этого
непреложного
код ек са
для
литературы,
иде о­
логи и
и
вообще
все й
жизни.
Я,
признаться,
д олго
метался
на
этих
п утях.
Еще
с ту­
дентом
писал
поэму
о
знаменитой
тогд а
Але кс андр е
Евгеньевне
Люсковой
—
свинарке
из
шуйского
ко лхоз а
«Буденновец».
Ездил
к
ней ,
и
она,
мудрая
и
даровитая
женщина,
приним ала
меня,
как
сына.
Рассказывала,
пок а­
зы ва ла,
пирогами
кормила,
а,
поди -ко ,
не
верила,
что
стих ами
возможно
написать
о
тяжком
труде
св инар ки.
И
хотя
гла вы
из
руко пи си
печ ат а лись
в
газетах,
и
ТА СС
(телеграфное агентство)
из вест ило
ст ран у,
что
в
Вологде
создается
поэма
о
Герое
Социалистического
Труда,
ни­
чег о
у
меня
не
п олучи лось .
Да,
много
и
напрасно
было
растрачено
в
те
годы
сил
для
одоления
совершенно
кос­
н ого
материала
и
лож но го
мет о да.
Мы
топтали
жиз нь,
инстинктивно
уходившую
из-под
наш их
ног,
разбухшими
валенками
с хем
и
догм.
Николай
Рубцов
счастливо
миновал
все
э то.
П ере­
шагнув
по лити че скую
конъюнктуру,
он
сразу
очути лс я
наедине
с
отзвуками
родных
преданий,
с
поры в ис тым
шумом
прир од ы,
с
горьки м и
пут ями
жиз ни.
Кое- ком у
из
маститых
поэтов
тогда
показалось,
что
Рубцов
ринулся
вспять,
к
«старой»
поэзии
(по языку и интонации),
а
на
самом
де ле
он
шагнул
вперед
—
в
свежий
мир
лири­
ческих
откров е ни й.
Поэт ому
и
в
стихах
у
него
так
мно го
ветра
и
неба.
И
России...
В
ПЕТРЯЕВЕ
Моя
ма ть
так
рассказала: «Только ты укатил в Во­
логду,
а
к
вечеру,
смотрю,
какой-то
паренек
запостукивал
374

в
крыльцо.
Кинулась
открывать.
Он
смутился,
отступил
на
шаг.
«Я к Саше,—
поздоровался,—
Рубцов
я».
Ведь
его
не
вид ал а,
а
только
слых ала
от
т ебя,
и
то,
думаю,
догадалась
бы,
что
это
он.
Сто ял
на
крыльце
так ой
бес­
приютный,
а
в
сп ину
ему
снег-то
так
и
вьет,
так
и
вьет.
Ну,
скорей
в
избу.
Пальтишко-то,
смо тр ю,
продувное.
Расстроился,
конечно,
что
не
застал
те бя.
А
я
и
говорю
ему: «Так и ты,
Коля,
мне
как
сын .
Вот
надень-ко
с
печи
катанички
да
к
самовару
садись...»
Глянула
сбоку,
а
в
глазах-то
у
него
—
ско р би.
И
пр из нался ,
что
матушка
его
давно
умерла,
что
он
уже
привык
скитаться
по
свету...
И
такая
жалость
накатила
на
меня,
что
присела
на
с камь ю,
а
привстать
не
могу.
Ве дь
и
я
в
сиротстве
росла
да
вот
во
вдовстве
бедств ую .
Как
его
не
п оня ть!..
А
он
стеснительно
так
подвинулся
по
лавке
в
красный
уго л,
под
иконы,
обог релся
чаем
да
едой
и
стал
сказывать
мне
стихотворения.
Про
детство
свое,
к огда
они
ребятенками
малыми
ос и ротели
и
еха ли
по
Сухоне
в
приют;
про
ст а­
руш ку,
у
которой
ночевал,
в от,
по ди- ко,
как
у
меня;
про
м олчали в ого
па стуш ка,
про
жу рав лей,
про
церкви
наши
христовые,
по руган н ые
бесами...
Я
вспугнуть-то
его
боюсь
—
так
д обро
его,
сердечного,
слуша ть,
а
у
самой
в
глазах
—
слезы,
а
поверх
с лез
—
Богородица
в
сиянье
венца.
Это
обручальная
моя
икона...
А
Коля
троеперстием-то
своим
так
и
взмахивает
над
столом,
буд то
крестит
стиховорения...
Теперь
уж
не
за­
быть
его...
Перед
сно м
все
карточки
на
ст ене
пересмотрел
да
и
гов орит: «Родство - то
у
вас
как ое
большое!» Будто бы
позавидовал.
«Да,—
гов орю ,—
родство
бы ло
большое,
да
не
по
вр ем ени.
Извелось
оно
да
разъехалось». «Везде
беда»,—
только
и
услышала
в
ответ...
Поутру
он
встал
рано.
Присел
к
печному
огн ю
да
поп ил
чаю
и
заторопился
в
Воробьеве
на
автобус.
Уж
как
п рос ила
подождать
горя чи х
пирогов,
а
он
при ­
обнял
меня,
поблагодарил
и
пошел
в
сум е рки.
Гл яну ла
в
окошко
—
а
он
уж
в
белом
по ле
покачивается.
Божий
ч елов ек ...»
Так
мать
моя
Алек сан дра
И вано вна
вспоминала
о
Николае
Рубцове,
а
потом
и
сам
он
говаривал
мне,
как
встречала
да
привечала
она
его
в
Петряеве.
Это
было
за
год
или
за
два
до
гибели
его,
в
предзимье,
к огда
дорог а
на
Двиницком
вол оку
крепнет
от
первых
морозов,
и
тро­
гаются
ав тобус ы
и
всякие
попутки
в
да ль ние
места.
Возможно,
он
пробирался
в
Тотьму,
в
с вои
палестины,
375

и
взд у мал
взглянуть
и
на
мою
деревню,
отстоящую
всего
в
пяти
в ерс тах
от
Тотемского
тракта.
Бог
весть...
Рубцов
люби л
внезапность
знакомств
и
расставаний.
Он
возникал
в
местах,
где
его
не
ждали,
и
срывался
с
мест,
где
в
нем
нуждались.
Вот
эта
противоречивость
скиталь­
ческой
душ и
и
носила
его ,
ве ла
по
Рус и.
Однако
такая
видимая
всем
с во бода
на
самом
деле
являлась
невид им ой
никому
зависимостью
его
от
Поэзии.
Это
он
выстраданно
и зр ек: «И не она от нас зависит,
а
мы
зависим
от
нее».
В
ту
государственно-самодержавную
по ру
такое
отк рове ­
ние
прозвучало
вызывающей
и
подозрительной
новостью.
А
в
стихах
его
забелели
обезглавленные
храмы,
словно
вытаяли
они
из-под
страшных
сугробов
забвенья.
Сама
пр иро да
русского
ду ха
давно
нуждалась
в
появлении
им енно
так ого
поэта,
чтобы
с вяза ть
полувековой
траги­
ческий
разрыв
отечественной
поэзии
вновь
с
христианским
мироощущением.
И
жребий
этот
пал
на
Николая
Р уб­
цова.
И
зажегся
в
нем
с вет
величавого
распева
и
молит­
венно й
испо ве ди.
И
мат ь
моя ,
истовая
богомолка,
сраз у
ощут ила
и
прин ял а
в
его
стихах
это
давножданное
милосердие.
И
у
м еня
иной
раз
при
встречах
с
ним
возникало
дивное
впечатление,
что
Рубцов
пришел
к
нам
не
из
города
Тотьмы,
а
из
града
Китежа.
Вот
взгляните
хотя
бы
на
эти
с троки : «И вместе с чувством древности земли такая
радость
на
ду ше
струится,
как
буд то
вновь
поют
на
поле
жницы. ..»
«И древностью повеет вдруг из дола», «лежат
развалины
собора,
как
будто
спит
былая
Русь».
Ведь
эти
слов а
зарделись
в
душе,
«которая хранит всю красоту
былых
вр еме н».
У
Николая
Рубцова
зрение
(в обычном
понимании)
бы ло
как
ясновидение
вр емен.
Вот
он
пиш ет
в
«Осенних этюдах»:
...А
во зле
в етхой
сказочной
ч асовн и
Сто ит
береза
ста р ая,
как
Рус ь
—
И
вся
она
как
огненная
буря,
Когда
по
вет ру
вытянутся
ветви
И
зашумят,
охваченные
дро жь ю,
И
листья
долго
валятся
с
вет вей,
Вокруг
ствола
лужайку
устилая.
.
Когда
стихает
я рос тная
буря,
Сюд а
приходит
девочка-малютка
И
робк о
так
садится
на
качели,
Закутываясь
в
бабушкину
шаль.
Скрипят,
скрипят
под
ветками
качели...
376

Вот
здесь
слышно
и
зримо:
свистящий
холодок
доски,
щемящий
восторг
высоты
и
разноцветье
теплой
ро дин ы.
Эти
качели
Рубцова
пр оле тают
сквозь
века,
свя зуя
их
воедино
вскинутыми
в
небо
ручонками.
Какая
извечная
б еззащит н о сть
ж изни!
Потому
и
за дева ет
нас
глубокой
печалью
от вет
де вочк и
на
вопрос
поэта:
«...0
чем
п ое шь ?» Малютка отвернулась
И
говорит: «Я не пою,
я
плачу...»
Да,
такие
слова
ребенка
о
многом
свидетельствуют
в
наш ей
безлюбной
и
безжалостной
жизни...
Пыль
времен
не
касается
так их
ст их ов,
в
кот орых
душа
перекликается
с
душою
и
плывут,
как
обла ка ,
высокие
раздумья
о
жиз ни
и
о
родине.
ЯРОСТЬ
И
ВОСТОРГ
Я
припоминаю
два
случая,
когда
глаз а
Рубцова
пора­
зил и
меня
обжигавшей
энергией.
Был
какой-то
праздник.
У
ме ня
на
квартире
собрались
д рузь я-тов ари щи
из
мест­
ных
газет.
Позвал
я
в
гости
и
Николая
Рубцова,
тогда
один око
скитавшегося
по
Вологде.
Кое-кому
это
не
п огля­
нулос ь:
чужак.
Я
представил
ег о,
ска зал
о
нем
добрые
слова
—
и
началось
застолье.
Тосты,
тары-бары,
песни
—
мол ода я
жизнь
плеснулась
через
край.
Но
как
взглянул
на
Рубцова,
так
и
обомлел:
в
бледности
в ытя нуто го
лица
презрительно
вспыхивали
его
сузившиеся
глазки.
Подошел
к
нему,
чтобы
раскачать,
втянуть
в
праздник,
но
стр аш ный
дух
неприятия
чужог о
веселья
так
забушевал
в
нем,
что
в
прищурах
глаз
з аост р ились
два
черных
шил а.
Такой
зл ой
черноты
гла з
я
еще
не
вид ал
ни
у
кого...
Конечно,
я
понял,
что
Ру бцо ву
при
его
бездомности
даж е
этот
сред­
ний
наш
достаток
показался
о бидн ым
и
враждебным.
Бог
ему
судия...
Второй
случа й
противоположен
первому.
П ое хали
вместе
на
па роходе
(вернее,
на
теплоходе,
но
Рубцову
больше
нравилось
«старое»
слово).
Он
—
в
свою
Нико­
лу,
к
д оче ри,
а
я
—
в
Тотьму,
по
газетным
делам.
Погода
стояла
славная,
сенокосная.
Вы шли
на
палубу
—
под
белые
обл ака !
С
бер ег ов
тянуло
сладостью
по дсых авших
трав,
земляники
и
воль ной
воли.
Реч ные
изгибы
откры­
вали
все
но вые
д али,
и
всякий
поворот
уже
загодя
вол­
новал
своей
т айно й.
377

Мы
принесли
из
буфета
по
кружке
пива,
уст роили с ь
за
столиком,
на
кот ором
бы ли
рассыпаны
шахматы,
но
играть
в
окружении
та кой
прос торн ой ,
наплывающей
к рас оты
не
могли.
Мы
поминутно
озирались
по
сторонам.
И
я
напрямую
столкнулся
со
взглядом
Рубцова.
Черного
прищ ур а
как
не
бы в ало!
С
переносья
свеяна
морщинка.
В
распахнутых
глазах
—
смородиновый
жар!
И
л ицо
—
в
небе,
как
в
сча с тье! ..
И
я
радостно
з амер
от
та кого
его
преображения.
АВТОГРАФЫ
В
те
уже
д авн ие,
а
для
нас
м ол одые
годы
пров од ить
литературные
вечера
и
вс тречи
с
читателями
бы ло
делом
сам ым
обыкновенным.
В
писательской
организации
денег
на
поездки
хватало,
приглашений
прис ыл ало сь
много.
И
мы
выступали
перед
тысячами
земляков,
соп ри ка сали сь
с
тысячами
судеб
и
тысячи
ав т огра фов
оставили
людям
на
сво их
книжках.
Вот
так
однажды
мартовской
порой
приехали
втроем
—
Николай
Руб ц ов,
Сергей
Чух ин
и
я
—
в
Харовск.
Нам
предстояло
выступить
в
дву х
ш кол ах,
в
клубе
местного
До ма
отдыха,
а
на
аф ишах ,
расклеенных
по
городу,
был
объявлен
большой
литературный
в ечер
в
Доме
культуры.
Помнится,
как
молчаливо
и
хм уро
поглядывал
на
эти
афиши
Рубцов
и
весело
успокаивал
ег о,
поблескивая
оч кам и,
доб род ушн ый
Сережа
Чух ин.
А
утренний
заморо­
зок
Харов ск а
румяно
бодрил
нас,
и
шли
мы
тогда,
где
д олжны
бы ть,
уже
вдохновенно.
Николай
Рубцов
стихи
чит ал
пр екра с но.
Встанет
пер ед
людьм и
прямо,
прищурится
зорко
и
начнет
вздымать
слов о
за
сло во м.
Взбегу
на
холм
и
у паду
в
трав у,
И
древностью
повеет
вдруг
из
дол а!. .
Не
раз
слышал
я
из
уст
автора
эти
великие
«Видения
на
х олм е », и всегда охватывала дрожь восторга от силы
слов
и
боль
от
м уч ений
и
невзгод
Родины.
А
потом
—
«Меж болотных стволов красовался восток огнеликий»
—
и
воображение
мое
уносилось
вместе
с
жу рав лин ым
клином
в
ще мящую
си неву
родного
горизонта.
А
затем
—
«Я уеду
378

из
этой
деревни»
—
и
мне
приходилось
прикрываться
лад онью ,
чтобы
люд и,
си девш ие
в
зал е,
не
заметили
моих
невольных
сл ез ...
Вот
какими
были
выступления
Ни кол ая
Рубцова!
Хорошо
выступал
и
Сергей
Чухин.
Помахивая
рит­
ми ч ески
рукой,
он
стихами
своими,
словно
т епло м,
об­
веивал
л юдей.
Если
от
Рубцова
исходила
тайна,
то
от
Чухина
—
яс но сть
ру сс кой
душ и ...
Тогда
в
Харовске
после
выс тупл е ний
мы,
конечно,
пошли
в
ресторанчик.
Наутро
в
гостинице
Николай
М иха йло вич
подает
мне
вчетверо
сложенный
л ис ток.
Р аз­
ворачиваю,
читаю.
Р оман ов
понимающе
гля ди т,
А
мы
коньяк
заказываем
с
кофе.
И
вертится
планета,
и
летит
К
своей
неотвратимой
ка та ст рофе.
С
лю бо вью
Н.
Рубцов
Ну
что
тут
скажешь?
Приобнял
его
по-братски,
а
Сережа
похвалил,
и
пошли
мы
пер ед
отъездом
из
Харовска
взбодрить
се бя...
Шло
время.
Одн аж ды
заходит
ко
мне
на
квартиру
Сережа
Чухин
и
говорит,
что
написал
стих отв о р ение,
ко­
торое
хотел
бы
посвятить
мне,
но
не
уверен,
понравится
ли
такое.
Я
постоянно
следил
за
его
крепнувшим
творчест­
вом
и
видел,
что
он
вырастает
в
значительного
ру сско го
лирика,
близкого
по
запеву
к
Рубцову,
но
самобытного
по
своей
лас ков ой
печали.
И
этот
его
дружеский
порыв
был
мне
дорог.
...О
чем
над
на ми
шеп ч утся
листы
И
так
согласно,
не
по-человечьи?
О,
как
бы
я
хотел
перевести
Все
шорохи
осенней
темноты,
На
человечье
косное
наречье!
Как
стра нен
с вет
надмирного
огня!
Ночное
дерево
вдруг
надо
мн ой
вздыхает...
Не
поняло
ли,
ст ар ое,
меня?
Хоч у
я
знать,
чего
ник то
не
знает.
Сережа
про чит ал
это
стихотворение
и
тр е вожно
взгля­
нул
на
меня .
А
я,
растроганный
и
благодарный,
обнял
ег о,
как
когда-то
Николая
Рубцова.
379

«ПОД ВЕТВЯМИ БОЛЬНИЧНЫХ БЕРЕЗ. . . »
...В
с ве тлый
вечер
под
муз ыку
Грига
В
тихой
роще
больничных
б ерез
Я
бы
у мер,
наверно,
без
крик а,
Но
не
смо г
бы,
наверно,
без
слез .. .
Нет ,
не
летом
1970 года,
когда
вырвалось
это
щемя­
щее
признание,
предстояло
ему
п огиб нут ь.
Ост ав ало сь
еще
п олгода
до
той
крещенской
ночи,
ко гда
19 января 1971 года
он
будет
задушен
женщиной.
Всего
полгод а
о ставал о сь
жит ь.
И
смутное
предчувствие
какой-то
близкой
бе ды
(я был ответственным секретарем писательской органи ­
за ции)
уже
заставляло
м еня
вздрагивать
от
теле фон ны х
звонков.
И
вот
он
раздался,
и
я
услышал
слабый
голос
Рубцова.
Он
в
боль ниц е.
Он
просит
зайти
и
прихватить
что- ни бу дь
поч ита ть.
Я
—
тут
же
к
нему.
По мню,
сдер­
нул
с
полки
книжку
Кон стан тин а
Коничева
«Из жизни
взятое»
—
и
вот
жду
выхода
Николая
в
б ольн ичн ом
вес -
ти бюль чик е.
Открылась
дверь,
и
белое,
бескровное
ли цо
за х оло­
ну ло
мою
душу.
Что
случилось?
Правая
рука
забинто­
ван а,
в исит
на
привязи...
Николай
силится
улыбнуться,
но
это
улыбка
его
мужской
самозащиты.
Он
сердится,
ког да
его
ж ал еют.
И
не
отвечает,
когда
назойливо
рас­
спрашивают.
Задав
в сего
один
вопрос:
что
случилось?
—
жд у,
что
скажет.
Он
сун ул
Кони че ва
подмышку,
взгля­
нул
в
м еня
глубоко,
а
потом
ответил,
что
был
у
Люд­
милы
Дербиной
в
Троице
—
в
деревеньке
под
Вологдой.
Пришел
к
ней ,
своей
любовнице,
а
дверь
на
крю ч ке.
Он
—
ст уча ть!
Она
мелькнула
в
окне,
а
в
комнату
не
впус­
тила.
Он
с
размаха
стукнул
так,
что
кулаком
навылет
пробил
дв ойные
ра мы.
Из
вен ы
плеснулась
кровь.
Он
упал.
Дер б ина
выскочила
из
дом а
и
вы звал а
«скорую помощь».
И
вот
он
зд есь ...
Чер ез
дв адца ть
три
год а
Лю дми ла
Дербина
в
своих
во с­
поминаниях
о
Руб цо ве
«Все вещало нам грозную драму»
так
опиш ет
эт от
ст рашны й
случай
(череповецкая газета
«Речь»
от
22 января 1993 г. ):
«9 июня (1970 г.—
А.
Р.)
Рубцов,
как
о быч но,
си дел
у
мен я
на
дива не,
за
круглым
столом,
выпивал,
кур ил.
Я
бы ла
в
огороде,
пол ива ла
грядки.
Я
услышала
зв он
разбившегося
стекла
в
комнате.
Открыла
дверь,
подбегаю,
виж у
—
в
о кне
дыра,
на
полу
ос ко лки
с текла ,
Рубцова
не
380

видать.
Я
приблизилась
к
окну
и
(о ужас!) увидела
Рубцова
с
под ня той
правой
рук ой,
из
которой
фон т аном
хлестала
кровь.
Оказывается
он
стукнул
кулаком
по
окну
и
разб ил
оба
стекла
(у меня и летом были двойные
рамы).
Еще
мгновенье,
и
Рубцов
уп ал
на
цветочную
к лум­
бу.
Я
выскочила
на
улиц у»
и
т.
д.
Если
бы
Рубцов
тогд а
в
больнице
не
рассказал
мне ,
пусть
и
скупо,
об
эт ом
с луча е,
то,
возможно,
и
п ове рил
бы
я
тому,
что
н аписан о
теперь
Дер б иной.
Хотя
поверить
никак
невозможно
—
вглядитесь-ка,
что
она
утверждает:
Рубцов
сидел
в
ее
комнате,
а
она
бы ла
в
огороде.
Вдр уг
не
с
того,
ни
с
сего
он
бьет
рам ы
и...
о казы вает ся
на
клу м бе.
По
ка кой
такой
причине
вспыхнул
его
гне в,
зачем
ему
по на доби лось
выбегать
из
комнаты,
если
«сидел на
диване,
за
круглым
столом,
выпивал,
курил»...
Благоден­
ствие
—
и
вдруг
б ед а!...
Нет,
Дербина
тут
н еискр енн а!
Что-то
утаивает.
Но
безупречность
своего
поведения
запоз­
далыми
оговорками
не
доказать.
Умаляя
образ
Николая
Рубцова,
не
снискать
ей
прощения
в
потомках.
То,
что
у
Людмилы
Дербиной
память
схож а
с
в ооб ра­
же нием,
я
пон ял,
к огда
в
записках
«Все вещало нам гроз ­
ную
драму»
увидел
и
сво е
присутствие.
Вот
как
оно
изоб­
ражено.
«30 ноября (1970 г . —
А. Р.)
к
нам
зашел
Ал ек­
сандр
Романов.
«—
Как?
Раз ве
вы
живете
в месте?
Ведь
это
же
противоестественно!
Два
медведя
в
одной
бер­
логе
не
ж ив ут!..—
Он
провел
у
нас
целый
день
и
все
восклицал:
—
Я
ведь
вышел
из
дом у
за
хл ебо м,
а
с ижу
у
ва с!
Ну,
кто
измерит
всю
сте пе нь
моего
пр ест упл ения ?..
...Рубцов
играл
на
гармошке,
а
мы
с
Романовым
как
м ог­
ли
подпевали,
а
то
и
в
пля с
пускались.
Но
вот
еще
при
Романове
Рубцов
начал
задираться,
налетать
на
меня...
Я
оторвала
от
се бя
рук и
Рубцова,
не
помню,
что-то
кричала
в
запальчивости.
Романов
не
вмешивался...
Стало
ужасно
противно».
Го спо ди!
Проясни
мою
памя ть !..
То,
что
здесь
написано,
на полов и ну
Людмилой
Дербиной
вымышлено.
Ну,
не
мог
же
я
укорять
Рубцова
и
ее
в
противоестественности
их
со­
жит ел ьст ва
—
с
ка кой
стати!
Они
молодые,
полу одинокие,
потянулись
друг
к
дру гу,
а
я
бы
вдруг
—
хлесть
им:
«Два медведя в одной берлоге не живут!» Нелепость
да
и
-только!
Хотя
теперь
нелепость
такая,
право
же,
подтверждена
сам ой
Дербиной
этими
своими
в ос поми на­
ниями.
Из
то го
же
ря да
несуразностей
и
якобы
мое
самобиче-
381

вание
за
растраченный
у
них
день: «Ну кто измерит
всю
степе нь
мо его
пр ест упл ения ?» Да таких растрачен­
ных
дней
у
меня
б ыла
уйма ,
и
они,
конечно,
сказы­
вались
в
слезах
жены
и
в
моих
долги х
уныниях.
Но
речь-то,
приведенная
Дербиной,—
не
мо я!
Так
высокопарно
я
не
говорю.
И
уж
вовсе
стало
грус тно
от
утвержде­
ния ,
что
я
пускался
в
п ляс,
по
той
простой
пр ич ине,
что
всю
жизнь
ст ра даю
от
неумения
веселиться.
Ну,
ви­
димо,
топал-топтался
под
гармошку
Рубцова.
А
что
касает­
ся
невмешательства
в
ссо ру
меж ду
ними,
так,
наверно,
подумал
т огд а: «Милые бранятся
—
только
те ш ат ся»...
Мне
—
в
от лич ие
от
Дербиной
—
та
встреча
почему-то
запомнилась
другими
моментами.
Как
зашел
к
Рубцову
тогда,
то
удивился
заботливой
прибранностью
квартиры
и
тихой
просветленностью
его
самого.
Показалось,
что
он
обрадовался
моему
п риходу
и
что
ему
любо
оттого,
что
и
Люда
рядом,
что
он
уже
как
бы
семе йный
че­
ловек,
а
не
одинокий
и
сирый
жил ец
п ятого
этажа.
Возникла
застольная
с уета
д оброго
тов а рищес тв а.
И
помнится,
что
Ко ля
потом
читал
стихи
о
старухе,
и
образ
«на лице ее землистом растет какая-т о
трава»
пора ­
зил
меня.
Что-то
еще
читал.
Кажется,
ст ихи
о
Фера­
понтове.
Мне
они
показались
особенно
близки:
я
тоже
соприкасался
с
Ферапонтовым
м он астыр ем
в
своей
поэме
«Северяновна»...
А
потом,
как
всегда
у
Рубцова,—
гармонь!
Нога
на
ногу,
да
как-то
по-особому
завьет
их,
подожмет
под
с ту­
лом ,
а
на
колене
встряхнет
по да рок
Василия
Белова
—
красномехую
утеху
Руси.
И
слушая
жаркую
иг ру,
я
вн овь
изумлялся
необычайно
певучей
его
талантливости...
Вот
что
запало
мне
в
душ у
из
той
в стре чи.
Всяк
помнит
свое...
Когда
К оля
попр а вилс я
и
с
забинтованным
запястьем
появился
в
нашей
писательской
комнате,
там
на
ту
пору
оказались
мы
с
Ви кторо м
Петровичем
Астафьевым.
Мы
об­
радовались,
что
он,
слава
Бо гу,
вы пут ался
из
беды.
Но
заостренность
лица,
и
взгляд
измученный,
оттого
еще
более
пронзительный,
тут
же
встревожили
и
вновь
озаботили
на с.
Мы
се ли
за
шахматный
столик,
но
не
играли,
а
тихо
разговаривали
о
всяких
превратностях
на ших
су деб.
И
тут
Кол я
начал
чит ат ь,
вид имо ,
только
что
законченное
сти­
хотворение.
Под
вет вями
плакучих
деревьев
В
чистых
окн ах
больничных
палат
382

Выткан
весь
из
м алин овых
перьев
Для
кого-то
последний
з ак ат...
Вроде
крепок,
как
свеженький
овощ,
Чел ов ек,
и
легка
его
ж из нь,—
Вдруг
проносится
«скорая помощь»,
И
сирена
к ри чит : «Расступись!»...
Меня
об жег
ост рый
холодок
эти х
строк ,
а
Виктор
Петрович,
склонясь,
охв а тил
голов у
рук ами .
И
по сле
этих
стихов
уже
не
могли
ни
о
чем
гов ори ть. ..
РЫЖЕЕ
ПЛАМЯ
Лю дми ла
Дербина
попросила
об суд ить
на
писательском
собрании
ее
книгу
стихов
«Сиверко», вышедшую в 1969 году
в
Воронеже.
Там
она
жила
и
работала
до
переезда
в
В ологд у.
И
вот
наш а
большая
комната
полнится
на ро­
дом.
Мне
с
председательского
м еста
всех
хорошо
видно.
Белов
хму рит ся
на
диване,
Астафьев
весело
озирается,
Коротаев
толкует
с
Чухиным,
Фокина
п рисаж ивается
к
ним
сбоку.
Сдвигают
стулья
Чулк о в,
Полуянов,
Гура .
А
Рубцов,
как
обычно,
в
углу
за
журнальным
столиком.
В
центре
внимания
—
Л юдми ла
Дер би на.
Многие
вид ят
ее
впервые.
Что-то
уже
слышали
о
ней
и
вот
любоп ыт ­
ствуют,
поглядывают.
Она
свободно
сидит
перед
всеми.
Молодая,
смуглолицая,
в
рыжем
пламени
взвившихся
по
плечам
волос.
Короткое
платье
высоко
вздернуто
над
яд ра­
ми
колен.
Вся
—
как
вызов.
Сжав
в
пальцах
сво е
«Си­
в ерко », вскидывает перед собой,
и
нам
видно,
как
облож ка
книги
белеет
и
син еет
будто
бы
проступившей
и зм оро зью.
А
гол ос!
Сп ерва
—
что
сусло,
а
затем
—
что
кипяток.
...Когда-н ибу дь
в
пылу
азарта
Взовьюсь
я
ве дьмо й
из
трубы
И
перепутаю
все
карты
Твоей
блистательной
су дьбы !
Вся
болъ
твоя
в
тебе
заплачет,
Когда
рискнешь
как
бы
врасплох
Взглянутъ
в
глаза
мои
кош ачьи
—
Зеленые,
как
вешний
мох...
Все
пони мают ,
что
это
—
умелые
стихи,
но
смущает
б ез­
удержность
их
дьявольской
страсти.
Дербина
читает
еще
и
еще,
на кал яя
со бр ание.
383

К
сожалению,
мы
не
вели
записи
выступавших.
Это
обычная
н аша
непредусмотрительность.
Начи нать
при ш­
лось
мне.
Я
сказал,
что
поэзию
нельзя
путать
с
бабь ей
пе­
репалкой.
Она
—
вовсе
не
к рик
ревнивого
исступления.
...Чужой
бы
бабе
я
всю
глотку
пе рее ла
За
то,
что
ласково
ты
на
нее
взглянул.
Отметил
я
в
ее
стихах
и
есенинские
ин то на ции.
Что
ж?
В
любви,
как
в
неистовой
драке,
Я
св ою
проверила
стать,
И
теперь:
чем
до
одури
плакать,
Предпочту
до
упаду
плясать...
Коротаев
гов ори л
резче
меня.
Что-то
о
«медвежьем
рычании»
в
ее
стихах.
...Опять
я
гу бы
в
кровь
кусаю
И,
как
ме две дица ,
ры чу. ..
Аста фь ев
отстаивал
полную
во лю
в
ст их ах,
а
Белов
и
Фокина
ничего
не
сказали.
Всего
интер есне й
бы ло
узнать
мнение
Рубцова.
Он
резко
выс ту пил
п ротив
физиологиз-
мов
в
поэзии
Дербиной.
И
привел
пример:
Я
по-животному,
утробно
Тоскую
глухо
по
тебе...
На
соб ран ии
том
в
далеком
1970 году было решено
новую
рукопись
Лю дм илы
Дербиной
все-таки
ре ком ен до­
вать
посл е
доработки
Северо-Западному
книжному
и зда­
тельству.
Но
не
суждено
бы ло
второй
книге
выйти
в
свет.
Убийство
Николая
Рубцова
потрясло
не
только
Вологду,
но
и
Россию.
И
я
не
мог
не
написать
такие
стихи.
ОНА
От
любопытных
ей
не
скрыться,
А
где
появится,
то
там
Прозванье
с тра шное
—
убийца
—
Метется
по
ее
следам.
И
с
эт ой
с лавой
окаянной
Возможно
ль
грешнице
такой
Тру до м,
молитвой,
покаяньем
Об ре етъ
х оть
пр изра чны й
покой?
Как ое
ж
самооправданье
Измыслитъ
надо
для
людей,
384

Чтоб
ума ли ть
в
с ебе
страданье
И
мук и
совести
сво ей.
И
з нать
самой,
что
тщетно
это,
Что
непрощаема
ви на...
За
убиение
поэ та
Она
проклятьем
казнена.
ДВА
ПОРТ РЕ ТА
Изо
дня
в
день
на
всех
нас
смо три т
Нико л ай
Руб ­
цов
в
к ом нате
писательской
организации.
Здесь
он
в
од­
ном
ря ду
в
Константином
Батюшковым,
Па влом
Засодим-
ски м,
Ни ко лаем
Клюевым,
Ал екса ндро м
Яшиным
и
Се р­
ге ем
Орловым.
Эта
портретная
гал ерея
—
замечательная
редкость
русской
графики.
Создал
ее
Юр ий
Воронов,
ще д­
рый
талантом
и
бескорыстием
художник.
Дивно
то,
что
он
по
молодости
не
заставший
Рубцова,
так
хорошо
изобра­
зил
поэта,
словно
бывал
его
закады чн ы м
приятелем.
Я
спра­
шивал,
как
он
угадал
единственно
верное
выражение
его
лица,
как ое
не
всегда
з апеч атл евает
да же
фотография.
«А
все
светотени
л ица
увидел
я
в
рубц ов ск ой
поэ­
зи и»,—
ответил
художник.
И
уловил
тот
п ов орот
г оло вы,
тот
прищур
глаз,
тот
нахмур
м ысли,
что
п оэт
из
ноч­
ной
мглы
города
вно вь
предстал
таким
близким
пере д
нами.
Он
воз ник
из
вер но
уга дан но го
мига,
из
озаренности
своего
тв орчес тв а,
из
сияния
великого
Софийского
собора...
Изо
дня
в
день
с м отрит
Ник о лай
Рубцов
и
в
моем
до маш нем
кабинете.
Смотрит
из
угл а,
где
ст оит
письмен­
ный
стол,
с леди т,
чем
я
занимаюсь.
Его
взгляд
порой
смущает,
я
даже
забываю,
что
это
взгл яд
с
портрета,
нап исанн ог о
Владиславом
Сергеевым.
Настолько
он
глубок
и
участлив,
что,
б ыва ет,
не
вы держу
так ой
зоркости
и
склоняюсь
поскорей
над
бумагами,
будто
забуду
о
нем.
И
есл и
пишется,
то
и
рубцовский
взгл яд
ле тит
поверх
меня,
а
если
не
ладится
—
вс кину
голову
и
на ткн усь
на
его
страдальческий
ук ор...
Таинственен
штрих
обыкновенного
карандаша!
У
ч удо­
дея
Владислава
Сергеева
он
р астал к ивает
мглу
забвения
и
заново
оживляет
родные
нам
лица,
и
виды
при ро ды,
и
образы
милой
роди н ы.
Вот
и
в
руб цов с ком
портрете,
под аре нн ом
мне,
художник
настолько
провидчески
обнажает
с вои
графические
линии,
что
они
как
бы
совпадают
с
ли­
ниями
самой
суд ьбы
Ни ко лая
Михайловича
Руб цо ва.
А
за­
385

га дочн ос тью
своего
штриха,
похожего
на
зыбкий
туманец,
м астер
выявляет
то
грустную
улыбку
поэта,
то
его
про ­
ща льн ый
поклон,
то
на мек
на
незнаемую
нами
тайну
его
жизни
и
смер ти .
ПАМЯТНИК
РУБЦОВУ
Скульптору
Вячеславу
Клы к ову
Тотемский
откос
высок
и
крут.
Над
ним
—
тучи,
под
ним
—
Сухон а.
Сурова
ее
сине ва,
ветрены
дали.
Рубцов
любил
это
место.
По д ним ался
с
пристани
в
го ру
и
садился
на
скам ь ю.
Скамьи
там
простецкие
—
крепкие
тесины
на
врытых
кругляшах.
И
на род
всё
свой,
речистый
—
кто
с
те пло хода ,
кто
на
теплоход.
Вовек
не
бывало
это
м есто
пусто.
И
с
ду ши
поэта
спад ала
усталость
скитаний.
Вокруг
опя ть
роди н а.
Рубцов
понимал
свое
предназначение.
Сближаясь
с
московскими
по эт ами,
цепко
вглядывался
в
них ,
будто
взве­
шивал
дарования.
Его
мучил
не
образ,
а
звук,
не
сл ы­
шимый
никем.
«Незримых певчих пенье хоровое»,
неот­
ступно
возникавшее
в
нем,
бы ло
сто ль
несовместимо
с
кр и­
ком,
гамом
и
шумом
поэзии
тех
лет,
что
он
оставил
столицу
и
н а долго
скрылся
в
тотемских
лесах.
Леса
встретили
его
по днебесн ым
гулом,
словно
тоскуя
о
словах,
могущих
выразить
колыбельные
их
вздохи.
Тре ­
вожный
полет
об лаков
пел
в
каждой
тростинке.
А
пр и-
сухонская
д орога
и
в
запустенье
шеле сте ла
для
него
с ледам и
древних
пилигримов,
оглашалась
свадебными
бу б енцами,
свистела
сан ным
п олоз ом
и
веяла
шепотом
р ом ашек.
Звуки,
томившиеся
в
нем,
совпадали
с
отзвуками
ра дост ей
и
ут­
рат,
и
ск ладыв али сь
слова,
великие
в
своей
простоте.
Рубцов
принес
в
русскую
поэзию
свое
состояние
духа,
которого
так
долго
не
хватало
среди
треска
риторики,
колдовства
метафор
и
безоглядной
о до писи.
Оно ,
потря­
сенное
в ое нным
сиротством,
было
нетерпимо
к
бод рячес тв у,
чут ко
к
боли,
отзывчиво
на
добр о.
Обнаженное
до
закли­
нани я,
наполненное
любовью
к
Матери-родине,
такое
состо­
яние
ду ха
у дер жив ает
в
слове
молитвенную
ч исто ту
зву­
чанья,
пучковый
св ет
вр ем ен,
бесстрашную
правду
пережи­
того.
Оно
не
льстится
на
минутную
смелость,
потому
что
являет
со бою
истинную
тре в огу
гражданина.
И,
конеч­
но
же,
та кое
состояние
д уха
не
тихое
—
оно
м но гозв уч­
386

но
по
своей
глубине.
Поэто му
сл ово
Рубцова
и
упало
в
рус ск ую
душу.
Поэтому
оно
и
окрылилось
песнею
в
на ро де.
Отцветет
да
поспеет
На
болоте
морошк а
—
Вот
и
кончилось
лето,
мой
друг!
И
оп ять
он
мелькает,
Листопад
за
окошком,
Тучи
темные
вьются
вокруг...
Пес ня
взметнулась
с
палубы
теп л охода
так
чисто,
так
широко,
что
сра зу
защемило
сердце
от
близости
р оди ны.
Песня
лет ела
над
ветряной
Сухоной,
и,
казалось,
что
чайки
подхватывали
ее
белыми
крыльями
и
уносили
в
просветы
неба.
А
волны
от
т еп лохода ,
как
вс кипев ши е
припевы,
катились
к
бе рега м
и
обнимали
по ни кшие
над
рекой
желт ые
и вы.
Я
то же
стоял
на
людной
палубе
и
горячо
подпевал
—
не
столько
сво им
слабым
голосом,
ск оль­
ко
сердцем.
И
это
бы ло
счастливым
единение м
п рирод ы
и
множества
людей
под
размахом
руб цов с кой
песни.
Мы
плы ли
вн из
по
Сухоне,
к
древнему
г ороду
Тоть ме,
на
открытие
памятника
поэту.
А
вокруг
по
прису х он-
ск им
низинам
бесконечно
тянулись
стога,
позолоченные
усталым
о сенним
со лнцем .
Эти
огромные
картины
че­
л ов ечес кого
труда,
обрамленные
багряными
пер ел ескам и,
зе лен ой
отавой
и
темно-синими
изгибами
реки,
бы ли
пр о­
низаны
раздольной
и
п рохлад но й
к расо той
северной
Ро с­
сии.
Р адо сть
и
печаль
светились
в
ней
одновременно,
опахивая
нас
то
теплом
лесных
по сел ков,
то
холодом
по­
кинутых
деревень.
И
дума лос ь
о
том,
что
поэт
вот
здесь
почувствовал
«самую жгучую,
сам ую
смертную
связь»
со
своей
родиной.
Здесь
набрел
он
в
н енас т­
ных
сумерках
на
огонек
вдовьей
изб ы
—
огонек
русского
привета.
Здесь
встретил
до брого
Филю
и
стар ик а
«с душою светлою,
как
луч»,
и
поразился
бе лок а­
менным
храмом,
подобным
сну
ст олети й.
Незабывае­
мые
в иды
той
Руси,
которая
бы ла,
и
той,
к отор ая
ес ть,
таили
в
себе
ник ем
еще
не
выр а же нную
поэзию
и
трепет
никем
не
запечатленных
к рас ок.
Всю
землю
Рубцов
обнял
душою
на
краткий
миг
своей
жизни
и
раст­
ворился
в
ней.
И
вот
он,
его
откос.
Мы
поднялись
по
исхоженным
ступеням
и
в
осенней
открытости
города
увидели
ст рой­
ную
белизну
церквей.
Они
выплы вали
из
дождливой
мо­
387

ро си
парусниками
тотемских
землепроходцев.
Мерцали
тор­
жественно,
многоярусно,
у зорн о,
и
не
было
на
Севере
равных
им
по
красоте.
А
люди
шли
и
шли
на
отк ос
к
назначенному
часу.
И
все
те снее
сб л ижались
вокруг
памятника,
накрытого
трепетным
полотном.
Про звуч ал
сигнал
м икр офона ,
и
в
многолюдной
т ишине
стало
слы шно ,
как
звенели
под
дождем
сдвинутые
зонты.
Взволнованны
и
кратки
бы ли
речи
о
Николае
М иха йло­
вич е
Рубцове.
И
вот
э тот
миг,
вобравший
в
се бя
всю
тр удну ю
жизнь
поэта.
Мы,
друзья
его,
спу скаем
с
па­
мятника
покрывало,
словно
пелену
разделявшего
нас
в ре­
мени,
и
перед
в семи
людь ми
предстает
дорогой
облик.
Руб цов !
Юн
сидит
на
простой
скам ь е,
скрестив
на
ко­
лене
руки .
На
плечи
накинуто
легкое
пальто
с
под ня­
тым
воротником
и
с
ве т ряно
захлестнутыми
понизу
по­
л ами.
Как
в
жиз ни,
как
в
свои
м олоды е
приезды
сюда,
на
род ин у.
Колышется
в зв ол нова нное
многолюдье,
всматри­
вается
в
лицо
поэта,
омытое
дождем,
как
живой
водой.
Оно
со сре дот очен о
в
раздумье,
приветливо
наклонено
к
людям .
И
к
подножию,
и
на
скам ь ю,
и
на
скрещенные
руки
ложатся
цветы.
Сколько
их,
пла мене ющ их
ра дос тью
встречи!
О,
х отя
бы
малая
толика
та кого
тепла
овеяла
поэта
при
жизни!
Но
к
чему
пустые
сетования:
труден
на
Ру си
п уть
к
признанию.
Одн о
утешенье:
мы
скупо
прозреваем,
зато
щедро
спохватываемся.
Как
тут
не
вспом­
ни шь : «За все добро расплатимся добром,
за
всю
любовь
расплатимся
л ю бовью ...»
Перед
отплытием
мы
еще
раз
поднялись
на
откос.
Уже
стемнело,
и
дождь
стихал.
Разорванные
облака
пока­
чивали
первую
зв езд у.
И
мы
подумали:
вот
о на,
звезда
его
полей.
Трепетный
луч
касал ся
лиш ь
головы
поэта,
а
нам
ви де лось,
что
он
весь
облит
зв езд ным
светом.
Когда
подошли
поближе,
нас
поразило
и
впр а вду
таинственное
мерцание
т еней
в
облике
друга.
Он
си дел
перед
нами,
стоявшими
сов сем-со всем
рядом
—
всег о
на
один
взм ах
для
рукопожатия,
но
уже
недоступно
одинокий,
как
бы
вовсе
незнакомый
и
навсегда
отстраненный
от
нас.
И
тог­
да
мы
п он яли,
что
стояли
на
незримой
черте,
н авсе гда
о тдали в шей
нас
от
не го,
и
взглядывались
из
своей
жизни
в
уже
ину ю
жизнь
дру га,
называемую
бессмерт и ем.

ВИКТОР
КОРОТАЕВ
«ГИРЯ ДОШЛА ДО ПОЛУ.. .»
Очень
д олго
казалось,
что
вот
прозвенит
звонок,
я
открою
дверь
и
на
пороге
у вижу
его
—
ти хо го,
похудевшего,
с
внимательным
взглядом
и
почему-то
виноватой
улыбкой.
—
К
т ебе
можно?
—
сп роси т
он
н ас торожен н о.
А
по том
будет
долго
ку рит ь,
кружить
по
комнате
и
гов орит ь,
гов орит ь...
И
я
пойму,
как
он,
в
сущности,
одинок
и
как
ему
не
хватает
обыкновенного
человеческого
участья.
Слова
о
том,
что
талант
всегда
один ок
—
мало
кого
утешают.
Талант
—
прежде
всего
человек.
То
и
дел о
в
моем
нынеш нем
дом у
наз ван ивает
зв он ок,
но
я
уже
н ик огда
не
дождусь
того
заветного,
раннего
и
ос торо ж­
ного,—
звонка
Николая
Рубцова.
А
он,
бывало,
придет
с
мороза,
достанет
из
м оей
хо лост яцк ой
кладовки
полосатый
паролоновый
матрас,
пол о­
жит
его
на
пол
по бли же
к
дли нн ой
ре бри стой
бат ар ее,
прижмется
спиной
и
блаженно
улыбнется:
—
Почт и
как
на
русской
печке!
Кто
первый
пустил
это
дурацкое
прозвище
«шарфик»,
котор ое
с
особым
смаком
повторяют
столичные
снобы
в
меховых
шуб ах
и
теплых
ш апках
—
не
знаю.
Но
это
настолько
бестактно
и
оскорбительно
по
отношению
к
Руб ­
цову.
Не
замечают
ревнители
изящной
словесности
уни­
чижит ел ьно го
оттенка
в
этом
прозвище.
А
пот ом
Рубцову
просто-напросто
всю
жизнь
не
хватало
тепла.
Тем
более
при
его
скудных
ха рча х.
Вот
он
и
ежился
в
вечном
своем
демисезонном
пальтишке
и
кутался
в
неизменный
прос­
тенький
шарф.
Но
никогда
не
жаловался,
стеснялся
п ри-
389

зна ть ся
в
своей
нео бес пече нно ст и
и
неустроенности.
Если
ему
нужно
бы ло
занять
червонец-другой
на
прожитие,
он
мучился
и
не
знал,
как
про изне с ти
это
вслух
и
об ычн о,
улыбаясь,
предлагал:
—
Давай
бу дем
переписываться.
И,
пр илад ясь
к
кра е шку
стола,
в
самых
застенчивых
и
не уклюж их
выражениях
излагал
с вою
нужду: «Не мо­
жешь
ли
ты
мне
на
некоторое
время
выделить...»
И
кто
по ним ал
его,
тот
ни ког да
не
отказывал.
Когда
мы
узнали
о
гибели
Николая
Рубцова
и
с
раз ­
решения
следователя
Меркурьева
пришли
с
Василием
Бе­
ловым
и
Ал ек сандр ом
Романовым
в
квартиру
поэта,
чтоб
перебрать
и
унести
рукописи,
то
неожиданно
в
письменном
столе
обнаружили
последние
его
22 рубля наличными и
ни
к оп ейки
на
сберкнижке.
Невольно
п одум ал ось,
что
если
бы
он
ос талс я
жив,
то
им енно
с
этой
су ммы
ему
пришлось
бы
начинать
новый
день.
Но
его
уже
не
бы ло
в
живых,
и
нов ый
ден ь
мы
на­
чинали
без
него .
Начинали
с
горечью
и
ожесточением,
ста­
р аясь
не
см отре ть
друг
дру гу
в
глаза,
а
е сли
и
смотрели,
то
сурово
и
тре бов ат ельн о,
словно
спрашивали:
как
же
мы
допустили
такое?
Этот
же
вопрос
задавали
много
раз
нам
люди
бл из кие
и
сторонние,
но
ставить
вопросы
—
особенно
такие
—
проще
всего.
Не
то,
что
на
них
отвечать.
И
при ход илось
за­
щищаться
тоже
вопросом: «А как же вся Россия не могла
спасти
от
гибели
Пушкина?
А
за
ним
—
и
Лермонтова?».
И
начинался
длинный
и
пу тан ый
разговор
о
том,
что
время
другое,
обстоятельства
—
тоже,
и
т.
д.
и
т.
п.
Знаем
мы
эти
разговоры!
Но
чувство
ви ны
не
истаяло
до
сих
по р,
поэтому
снова
и
снова
перебираешь
в
памяти
годы,
встречи,
выискивая
момент,
где
ты
про гляд ел,
не
допонял,
упустил.
А
моменты
такие,
безусловно,
были...
Ве дь
приходил
он
в
редакцию
газеты
и
не
однажды
и
не
случайно
спра­
шивал:
ког да
пойдет
его
подборка?
Значит,
ее
скорейшее
появление
бы ло
жиз ненн о
важно
для
него ,
и
можно
бы ло
—
и
нужно!
—
п отороп ит ь
редактора
с
напечатанием,
попро­
сить
бухгалтерию
выплатить
ав анс.
Да
не
какой-нибудь
десятирублевый,
а
пос ол идней,
как
н а стоящем у
поэту,
впол­
не
показавшему
с вою
со ст ояте льно ст ь.
Мо жно
бы ло
это
сделать?
Безусловно!
Но
веч но
меша ет
нам
то
ли
вро ж­
денная
невнимательность,
то
ли
благоприобретенный
ф ор-
390

мализм,
то
ли
обы кнов ен ное
наплевательство
на
в се,
что
лично
нас
не
ка са ет ся...
А
разве
нельзя
было
п оос тер ечь
от
надвигающейся
грозы?
Ве дь
многие
чувствовали
по
запаху
ее
приближе­
ние.
Од на
знакомая
прислала
поэту
новогоднюю
отк ры тку
с
недвусмысленным
те кст ом : «Береги свою голову...»
А
я
даже
стихи
об
этом
начал.
При
его
жизни...
Они
напе­
чатаны
теперь
в
книг е
«Солнечная сторона»
да
и
в
неко т о­
рых
други х:
Потеряем
с коро
человека,
В
эт от
мир
забредшего
шутя.
У
законодательного
века
Вечно
незаконное
дитя.
Тридцать
с
лишним
лет
как
из
пеленок,
Он
помимо
проче го
всего
Л ыс,
как
пятимесячный
ре бен ок,
Прост,
как
погремушечка
его...
Сам
ис пу гался
напи санн ог о : «Что это я раскаркался рань­
ше
времени?» И
—
бр оси л.
До пи сы вать
п ришло сь
вскоре.
Но
уже
после
смерти
Рубцова.
Отчетливо
виделось,
что
не
по
себе
он
выбрал
«пас ­
сию».
С лишк ом
вспыльчива,
неуступчива,
яра.
Да
и
неоп­
рятна
как-то
в ся,
если
гов ори ть
о
чисто
женских
ка­
чествах.
«Не то бы ему надо,
не
то.. .» —
страдальчески
м орщи лись
друзья.
Но
не
полезешь
же
со
своими
сове­
тами
в
тако м
деликатном
деле .
Вот
и
доинтеллигентни-
ча ли...
Больно
гов ори ть
об
этом,
и
лучше
кончить.
А
вспомнить
чт о-н иб удь
по в есе лее.
Пусть
да же
с
н ек оторы ми
временны­
ми
перебоями.
По мню,
как
пришли
в
редакцию
газеты
«Вологодский
ко мс ом ол ец», где я работал литконсультантом,
стихи
Нико­
лая
Рубцова.
Быстро
ответил
ему,
оч ень
хорошо
отоз­
вавшись
о
стихах,
и
попросил
при
случае
зайти
в
ре­
дакцию.
После
отзыва
о
стихах,
кот оры е
готов ил и сь
к
обс ужде н ию
в
скором
времени
на
совещании
молодых
писателей
нашей
области,
приписал
че р нила м и: «Дорогой
Кол я
Рубцов!
Я
уже
много
слышал
о
Вас
хорошего
и
много
(впрочем,
так
ли
уж
много?)читалВас.
Мне
бы
хоте лос ь
увидеться
с
Вами
и
п огов ори ть.
Б уду
надеяться,
391

что
это
когда-нибудь
случится...»
Хотелось
поз н ак оми ться
ли чно
с
автором
уже
тогд а
написанных
строк:
Взбегу
на
холм
и
упаду
в
траву.
И
древностью
повеет
вдруг
из
дола!
З асв ищут
стрелы
будто
наяву,
Блеснет
в
глаза
кривым
ножом
монгола!
Пустынный
све т
на
звездных
бере гах
И
вереницы
птиц
тво их,
Рос с ия,
Затмит
на
миг
В
крови
и
жемчугах
Тупой
башма к
скуластого
Б а тыя!..
Таков
был
ра нний
ва р иант
эт ого
ныне
хрестоматийного
сти хотв оре ни я.
А
потом
был
семинар
молодых
литерато­
ров
в
Вологде,
где
мы
на кон ец
и
поз на к омилис ь
лично.
С
людьм и
Николай
Рубцов
с ходи лся
непросто
и
не
сразу,
хот я
за
его
пле чам и
был
дет дом ,
который ,
каза­
ло сь
бы,
должен
приучить
к
большей
кон та ктн ост и.
А,
воз ­
можно,
эта
трудная
«сходимость»
касалась
тол ько
литера­
торов,
к
кот орым
он
относился
зачастую
подозрительно
и
даж е
недружелюбно.
В едь
не
однажды
я
видел,
как
он
запросто
п одход ил
на
улице
к
прос ты м
мужикам,
пр ося
прик ур ить ,
и
так
же
запросто
завязывал
разговор
и
с
явным
удовольствием
его
продолжал
и
развивал.
Но
лите­
раторы
—
это
не
п рост ые
мужики...
Мне
повезло:
мы
сошлись
быстро
и
оставшиеся
его
го ды
ж или
широко
и
д ру жно.
Не
скованные
никакими
цепями
—
ни
се мейными,
ни
бытовыми
—
могли
легк о
под­
няться
и
покатить
либ о
по
грибы,
либо
на
рыбалку.
А
еще
он
любил
пр ийти
ночью
и
предложить:
—
Поедем
к
твоей
маме...
Она
т огда
жил а
в
Череповце,
куда
ходил
пригород­
ный
поезд
в
три
ч аса
но чи.
Я
по ни мал
е го,
не
п ом­
нившего,—
по
су ществ у,
не
знавшего,—
что
та кое
прикосно­
вен ие
материнской
ладо ни
к
тво им
во ло сам,
плечу,
щеке...
Мы
объявляемся
на
пороге
—
и
вот
уже
нас
кор мят
горячи м
куриным
бульоном,
жарят
котлеты
и
пред л ага­
ют
отведать
вчерашних
пирогов.
Рубцов
тает
от
перепол­
няющего
чувства
б лагод а рно сти
и
с
горечью
спрашивает:
—
Александра
Александровна,
ну
почему
жены-то
не
могут
вот
та к?
392

—
Могут,
Коля,
да
не
хот ят.
Постарше
будут
—
тог­
да
поймут.
Но
так ие
ответы
его
не
устраивают...
—
Пок а
они
пойм ут ,
я
уже,
может,
помру...
—
Ну,
что
ты,
Коля,
что
ты!
Матер и
хоче тся
перед
работой
еще
часок
соснуть
и
она
предлагает:
—
Дав ай те
укладываться,
ре бята .
Ведь,
наверняка,
всю
н очь
не
спал и.
Это
точно.
Ночной
пригородный
поезд
ходи т
всегда
пустым.
Редкий
полуночник
войдет
в
вагон
и
через
ос-
тановку-две
выйдет.
И
опять
мы
одни,
и
можно
хохотать
и
резвиться,
с кол ько
вл езет .
Благо
проводница
сп о­
койная
и
сама
не
п рочь
покемарить
в
собственном
купе.
А
Рубцов
уже
вошел
во
вк ус
и
сыплет
исто р ию
за
историей,
экспромт
за
экспромтом:
на
это
был
он
большой
м астак.
Мы
долг о
не
можем
угомониться.
И
матери
при­
ход ит ся
на
нас
прикрикнуть: «Спать!»И,
переваливаясь
че­
рез
него,
я
плюхаюсь
на
шир о кий
диван,
который
уже
по ст елен
для
нас.
Рубцов
б урчи т:
—
Ну,
медведь!
Пр ед лагаю
продолжить
наш у
ночную
до рожн ую
игру:
—
С рифмуй
со
сло вом
«балдеть».
—
Тог да
не
мешай.
Он
молчит
несколько
минут,
пот ом
чи та ет:
«Кто- т о
в
верности
партии
кл ял ся,
Кто-то
ре за лся
с
визгом
в
лото,
И
стремительно
в
н очь
удалялся
Алкоголик,
ук равш ий
пал ь то,
В
это
время
заснул
Коротаев,
Как
в
берлогу
залегший
медведь,
Потому
что
у
строгих
хозяев
До
утра
не
позвол ят...
балдеть».
Как ой
уж
тут
сон!
Мы,
повизгивая,
хохочем,
пок а
мат ь
сно­
ва
не
выходит
из
со сед ней
комнаты
и
не
взы в ает
к
на­
шему
б лаго раз уми ю.
Когда
она
возвращается
с
раб оты ,
мы
ид ем
втроем
гулять,
и
Рубцов
—
боль ш е,
конечно,
для
матер и,
чем
для
меня,—
без
конца
рассказывает,
как
он
служил
на
флоте,
жил
в
детдоме,
первый
раз
влюбился.
И
я
понимаю:
он
с
ней
гов ори т
так,
как
наверно,
гов ори л
бы
со
своей
ма терь ю;
и
когд а
слы шу
реч и
о
том,
что
Рубцов
ни
393

перед
кем
не
раскрывался
■ до конца,—
всегда
вспоминаю
эти
п рогул ки ...
В
1969 году меня пригласили учиться в Москву на
Высшие
литературные
курсы.
Я
передал
с вои
немудрёные
обязанности
литконсультанта
по
газете
—
Ни ко лаю
Руб­
цову:
—
Кон ечно ,
Коля,
сорок
рублей
не
велики
деньги,
но
все-таки
твердый
заработок...
хо тя
бы
на
хлеб.
Он
с огла си лся.
Но
проработал
не
долго.
Да
не
о чень
и
держался
за
та кое
место:
у
него
в
Москве
готовилась
к
печати
новая
книга
«Сосен шум».
Он
просил
мен я
зайти
в
«Советский писатель», где у меня тоже была на выходе
книга
стихов,
и
узнать,
как
там
ид ут
его
дела.
В
ру б­
цо вско м
архиве
каким-то
чудом
уцелело
одно
из
моих
писем
той
поры.
Вот
он о : «Коля!
Заходил
я
тут
на
досуге
в
«Советский писатель».
Спросил,
как
тво и
де ла.
Гов орят ,
все
н орм аль но.
Де ло
идет
к
набору.
Передали
тебе
отп е­
чатанные,
но
не
вычитанные
стихи,
кот орые
пойдут.
Но
пре­
д упр ед или,
что
это
еще
не
окончательный
вариант.
Это
посылают
экземпляр
просто
тебе.
Так
что
прочитывай.
Бол ьшой
привет
т ебе
от
Ми хаила
Павловича
Еремина*.
Он
жалуется,
что
у
него
украли
п ода рен ную
тобой
«Звез­
ду
полей».
Ес ли
найдешь
свободный
экземпляр,
то
пошли.
Уж
больно
хо ро ший
мужик.
И
любит
он
т ебя
по-настоя­
щему.
Я
скоро
приеду
и
сам
подарю
выпр а вле нный
свой
«Жребий».
Так
что
до
встречи.
Твой
В.
Коротаев.
26.11 .69».
Я
нарочно
передаю
текст
письма
так
дотошно.
Хо чется
во
вс ех
наших
писаниях
прежде
всего
точности.
Потому
что
о
Ни кол ае
Руб цо ве
и
так
наплетено
сл ишко м
много.
И
наша
-
зад ача
—
в семи
силами
противостоять
этому
мутному
по­
ток у.
А
средство
у
нас
одн о
—
правда,
точность,
док у­
мен та льн ос ть.
Ве дь
не
исключена
возможность,
что
н аши
бе глые
заметки
ком у -то
пригодятся
и
в
будущем,
потому
что
мы
б ыли
живыми
свидетелями
могучего
взлета
ру сско го
таланта.
Наши
вс тречи
в
Москве
были
редкими,
но
запоминаю­
щимися.
Од наж ды
Николай
Рубцов
ноче ва л
у
м еня.
Перед
э тим
мы
до лго
и
радушно
посидели
в
компании
его
покл о н­
ников,
а
наутро
я
должен
был
лететь
в
длительную
ко­
мандировку
по
Сибири,
где
до
этого
ни
разу
не
бывал
" Преподаватель Литинститута.
394

и
рвался
туд а.
Уже
б ыли
п олучен ы
командировочные
де нь­
ги
и
удостоверение.
Наутро
нам
обоим
так
не
з ахот елось
п рощ ат ься,
что
мы
ре шили:
Сибирь
никуда
не
уйдет,
и
ра но
или
поздно
мы
ее
по сет им,
а
друж ба
—
дело
и
ред ­
кое,
и
деликатное,
и
неизвестно
д олго
ли
нам
дано
ею
наслаждаться.
С
э тим
мы
и
спустились
неторопясь
с
седь­
мо го
этажа
общежития
Лити нс титу та
и
отправились
на
поиски
но вых
радостей.
Вспоминая
теперь
тот
случай ,
я
утешаюсь
тем,
что
не
улетел
в
Сибирь:
нам
действительно
ост ав а лось
дружить
очень
недолго.
Накануне
Нового
1971 года я приехал в Вологду на
з имние
каникулы.
Рубцов
поджидал
с вою
дочку
Ле ну
с
мамой
в
гости.
Пр иго то вил
елку,
хотя
з ар анее
не
с тал
ее
наряжать.
Видимо,
хот ел
э тот
праздник
подарить
самой
де вочке .
Но
праздника
не
п олуч ило сь:
д очь
не
привезли.
И
так
вышло,
что
Новый
год
мы
с
Николаем
Михайло­
вичем
встречали
врозь.
Наутро
я
со
своей
невестой
при шел
его
проведать.
Рубцов
был
не
один.
Они
всю
но чь
пр о­
сидели
вдвоем
со
знакомым
художником
и
были
угрюмы.
Но
хозяин
встретил
нас
ра душ но,
достал
св еж его
пива,
угостил,
старался
развеселить.
А
мы
пыт ал ись
сделать
в ид,
что
нам
действительно
хорошо,
и
беззаботно
болта ли,
но
мешала
веселиться
н енар яж енная
ел ка,
сиротливо
ст оящая
в
пер ед нем
углу.
Но
—
ничего!
Мы
знали,
что
ск оро
пошу­
мим
на
славу,
п оск ольку
нами
были
замыслены
сразу
две
свадьбы
и
б ыла
д огов орен н ость:
сначала
он
ра зве р­
тывает
га рмон ь
на
моей,
а
потом
я
—
на
его .
С
эт ими
радужными
надеждами
я
вскоре
уеха л
на
н ед ельку
к
матери
в
Череповец.
А
дальше
началась
ми с тик а...
На
др угой
же
день
почувствовал
странную
и
ст раш­
ную
то ску ,.
не
мог
найти
се бе
места
и
понял,
что
ме ня
неодолимо
тянет
обра тно
в
Вол ог ду.
На
недоуменные
во­
просы
встревожившейся
матери
я
тольк о
ответил:
«Надо!».
И
уехал.
Уже
в
поезде
почувствовал
облегчение,
ус­
покоился.
Потом,
после
грянувшей
трагедии,
не
одн а жды
в
мельчайших
подробностях
восстанавливал
свои
по р ывы,
д в ижения
и,
конечно,
чувства
и
понял:
что-то
т ребо ва ло,
звало
ме ня
быт ь
в
роковую
минуту
поблизости,
если
уж
ничего
нельзя
изменить.
На
след ую щий
день
19 января рано поутру ко мне
позвонили.
Вошел
работник
газеты
«Вологодский комсо ­
395

молец»
Женя
Некрасов,
бледный,
с
трясущимися
губами,
с
мученическим
лицом:
—
Ты
по ка
ничего
не
знаешь?
И
я
ему,
еще
б оясь
поверить,
но
зна я,
что
это
так,
почти
утвердительно
ответил:
—
Рубцов...
—
Да---
сегодня
ночью
убили.
_
?
Все
остальное
прош ло
как
в
беспамятстве:
вместе
с
д руз ьями
укладывал
в
гроб,
стоял
в
почетном
карауле
и
не
мог
отвести
взгл яда
от
совершенно
п рек расн ого
не
обезображенного
смертью
—
с
застывшей
ир ониче ск ой
улы бк ой
—
лица,
и
рассеянно
с лушал,
как
художник
Ва­
лентин
Ма лыги н,
тоже
потрясенный
этим
живым
выра­
жением
губ,
персиковым
цветом
кожи,
все
повторял,
глядя
на
такие
чуткие
всегда
приподнятые
рубцовские
уши:
—
Слышит...
Все
слы шит !
Потом
нес ли
на
руках
гроб,
гов ори ли
последние
про ­
щ аль ные
слова
над
могилой,
поминали
в
Доме
худож­
нико в
и
читали
его
стихи...
И
все
это
без
отч етли в ого
понимания,
что
—
бе зв озвра т­
но,
что
—
навсегда.
...Уезжая
в
Москву,
только
об
одном
просил
друзей:
известить,
к огда
буде т
суд
над
у бий цей.
И
вот
нако нец
те лег рамма
пришла.
Суд
назначен
на
6 апреля 1971 года.
Здание
старое,
ки рпи чн ое,
стоит
на
улице
Батюшкова.
Того
са м ого,
ок оло
могилы
к оторого
в
Прилуцком
монастыре
когда-то
Ник о­
лай
Руб цо в,
видимо,
предчувствуя
недальний
конец,
просил
положить
с е бя...
Но
—
«на то не наша воля» .
Он
уже
два
с
половиной
месяца
покоился
на
обыч­
ном
городском
неуютном
кладбище,
а
женщина,
лишившая
его
сто ль
любимой
им
жизни,
собиралась
предстать
перед
строгим
судом.
Суд
пр ед полагался
в
закрытом
заседании,
а
желающих
присутствовать
на
нем
было
огромное
к оли­
че с тво.
Почти
все
пи с атели
здесь:
и
Белов,
и
Романов,
и
Астафьев...
Но
председатель
су да
говорит,
что
может
допустить
только
одн ог о,
и
то
ес ли
он
командировку
от
газеты
принесет.
Возможен
журналист,
а
не
писатель.
Друзья
это
место
уступают
м не.
Вскоре
я
возвращаюсь
с
бума ж кой
та кого
с о де р жа ния: «В городской народный
суд.
Редакция
областной
газеты
«Красный Север»
направ­
ляет
на
судебный
процесс
по
уг олов ном у
делу
Л.
А.
Гр -ской
396

нашего
корреспондента
Коротаева
В.
В.
Зам.
редактора
газеты
«Красный Север» (А .
Шорохов)».
Мен я
пропускают
в
зал
заседания
и
первые
полто ра
ча са
я
сижу
ни
жив,
ни
мертв,
боюсь
шелохнуться,—
чувствую,
что
порядки
зд есь
строгие,
и
все
может
прои­
зойти.
Ни
о
каких
записях,
конечно,
и
ре чи
быть
не
может;
ли шь
бы
уси де ть,
все
самому
услышать
и
увидеть,
а
на
память
я
п ока
не
жалуюсь,
главное
потом
во сст а­
нов лю!
Но
в
перерыве
мне
гов орят,
что
журналисту,
разу­
меет с я,
можно
д елать
записи,
и
странно,
почему
я
до
сих
пор
их
не
де ла ю...
Теперь
мне
легче,
я
достаю
блок н от
и
пристраиваю
его
на
колене.
Свидетелей
предупреждают,
что
они
должны
гов ори ть
только
правду,
и
предлагают
дать
подписку.
Люди
не
привыкли
к
такой
обстановке,
волнуются
и
забывают
даж е
обмакнуть
ручку
в
чернильницу
и
п одолгу
с кре бут
по
бумаге
сухим
пером,
пока
не
д ога даю тся,
почему
оно
не
пишет.
Подсудимая
сидит
за
барьером,
под
охраной
серьез­
ного
пожилого
милиционера.
Молодая
ещ е,
пышноволо­
сая,
глаз а
по
луковице,
грудастая,
бедрастая,
а
гол ос
мягок,
чи ст
и
гл убок.
Как
у
ангела.
И
все-таки
э тот
ан гел
совершил
дьявольское
д ело
—
сгубил
ред чайши й
рус ск ий
талант,
лиш ил
вс ех
нас
свет­
лого
друга,
оси роти л
близких
и
родных.
Да
и
всю
на шу
зе млю
—
тож е.
И
есл и
мы
не
про изно с или
по ка
вслух
имя
этого
ангела-дьявола,
то
лиш ь
из
жал ост и
к
его
роди­
телям,
доч ери ,
из
простого
чу вс тва
сострадания,
а
может,
и
излишней
деликатности.
Но
ран о
или
поздно
имя
это
придется
произнести.
И
вслух,
и
печатно.
А
по ка
я
смотрю
на
подсудимую,
которая
часто
пер е­
бивает
(а по существу направляет)
свидетелей,
и
размыш­
ляю:
до
конца
ли
она
по нимает ,
что
совершила?
Г лу­
боко
ли
мучает
ее
содеянное?
И
по
тому,
как
она
эне р­
гично
защищается,
вижу:
н ет,
истинного
раскаяния
не
пр оиз ошло.
Раскаявшийся
че лове к
не
может
бы ть
столь
настырен,
рационален
и
логичен!
Или
это
работает
чисто
материнский
инстинкт
самосохранения
(ведь у нее
—
дочь)?
Но
мне-т о
что
за
дело,
какие
у
нее
мотивы.
Ме ня
интересует
перво-наперво:
р аск аивается
или
нет?
На
сло­
вах
—
да,
а
на
деле?
397
16—82

Она
се бя
и
с уду
представляет
как
ан гел а:
вина
не
пьет,
любит
ко шек
и
со бак
(одну даже как-то
подоб­
рала
на
ул ице
и
в ы лечила ),
почитает
родителей
(они
здесь,
могут
подтвердить), до сих пор чужих мужей не
отбивала,
не
воровала
чуж ого
д обра,
нежно
и
заботливо
любила
с вою
д очь ...
Право,
ангел.
Но
поэта
Николая
Михайловича
Рубцова
все-таки
уби­
ла!
И
не
просто
убила
(мало ли в горячке бывает
—
ножом,
молотком,
поленом), а
—
задушила...
И
тут
уже
обычной
аффектацией
трудно
что- ни будь
объ ясн ит ь.
Чтобы
задушить
мужчину,
кроме
силы,
нуж но
время.
Время,
в
тече ние
которог о
можно
од ума тьс я,
разжать
паль­
цы,
а
после
устыдиться
своего
бесовского
порыва,
сор­
ва ть
с
вешалки
пальто
и
выб еж ать
на
мороз,
остынуть,
прийти
в
себя.
Но
ничего
такого
не
было.
Она
до
конца
доделала
с вое
черное
дело,
брос и ла
в
ванну
валявшееся
на
п олу
грязное
бель е,
оп олосн ула
ру ки
(хотя и утверждает,
что
—
нет;
бог
с
ним ,
это
не
столь
ва жн о),
спо кой но
от­
крыла
две рь
и
пошла
сдаваться
в
милицию.
В
пятом
ча су
утра .
Но
странно
—
спокойно
открыла
дверь...
Она
же
только
что
утв ерж да ла
обратное,
к огда
ее
спрашивали
судьи,
почему
не
ушла
сразу,
в
самом
начале
разыграв­
шег ося
скандала?
Она
отв ети ла,
что
хозяин
зап ер
дверь,
и
она
не
могла
выйти.
Но
почему
же
не
могла
выйт и
ср азу
тогда,
если
сд елал а
это
запросто,
когд а
он
лежа л
бездыханным
на
п олу?
Она
же
не
шарила
в
его
кар ­
манах ,
не
искала
ключа .
Значит,
ключ
был
в
дверях
с
самого
начала
и
нужно
б ыло
его
просто
повернуть.
Нав ерн яка,
на
это
достало
бы
силы,
коль
хватило,
чтобы
справ ить ся
(вернее,
ра сп рав и ться)
с
мужчиной.
Один
за
другим
выступают
свидетели
—
ее
св идетели.
Мер т вые
их
не
имеют.
И
рассказывают,
как
хорошо
она
работала
в
библиотеке,
уважала
сослуживцев,
занималась
общественной
работой.
А
покойника
пон ос ят
кто
как
хочет.
И
некому
его
защитить.
Нам
в
свое
время
пре дл агал и
выставить
общественного
обвинителя,
но
мы,
люд и
малоопытные,
решили,
что
это
ни
к
чему,
только
лишние
нарекания
в
субъективности,
п ри­
страстии
и
т.
д.
Мы
сказали,
что
верим
в
наш
совет­
с кий
суд,
там
л юди
у ч еные,
со
специальным
образова­
нием,
во
всем
разберутся,
все
решат.
Оно
так
и
произошло
в
конечном
сч ете;
но
под су­
398

димая-то
вот
имеет
и
защитника,
и
сви де тел ей,
а
уме р­
ший
насильственной
смертью
поэт
Рубцов
не
может
за
себя
постоять,
не
и меет
возможности.
Слабые
попытки
прежней
же ны
его
вспомнить
о
нем
как
о
поэте
ни
к
че му
не
приводят.
Не
тот
уровень
из ло жени я.
К
тому
же
ее
осаждает
адвокат: «Мы здесь
говорим
не
о
поэте,
а
о
гр ажд анине
Рубцове».
Ловко
ср ез ала!
Но
к огда
ей
на до
с трои ть
с вою
защиту,
она
—
очень
опять
же
ловко
—
вст авл яет
в
продуманную
речь
его
стихи:
В
твоих
глазах
—
Любовь
к ромешн ая ,
Немая,
дикая,
безгрешная!
И
что-то
в
них
Религ иоз н ое. ..
А
я
—
созданье
н есерь езн ое
—
Сижу
себ е
За
грешным
вермутом,
Молчу,
усталость
симулирую...
—
В
каком
году
Стре ля лся
Лермонтов?
—
Я
на
в опрос
не
реагирую!
Сти хи
незадолго
до
с уда
опубликованы
в
газете
«Вологод ­
ский
ко мс ом ол ец », в посмертной подборке,
и
дальновид­
ный
адвокат,
конечно
же,
приберег
их
к
случаю.
Далее
следует
риторический
вопрос:
чему
могут
научить
такие
стихи
подрастающее
поколение?
Сло вно
все
поэты
только
и
де лают,
что
пиш ут
для
п од ростк ов.
И
гла в­
ное
—
все х
учат,
наставляют.
И,
разумеется,
нажим
де­
лается
прежде
всего
на
сл ово
«вермут».
Г орю
желанием
ответить
вопросом
на
вопрос:
а
чему
могут
научить,
в
та ком
сл уч ае,
наверняка
известные
ей
с
детства
стихи:
В ы пьем,
добрая
подружка
Бедной
юности
моей,
Выпьем
с
горя,
где
же
кр ужка ?
Сердцу
бу дет
веселей.
Но
я
лишен
права
го л оса,
и
на
эт от
раз
с
откро­
вен ным
ханжеством
мне
не
удается
повоевать.
Я
даже
не
м огу
возразить,
когд а
он а,
утверждая,
что
перед
зако­
ном
все
равны
—
и
п оэт,
и
раб очий
—
вскоре
сама
себе
противоречит: «Он поэт,
с
него
особый
спрос...»
399

Одн ако
я
за беж ал
вп ер ед,
еще
не
все
свидетели
до­
прошены.
И
вот
выступает
сосед,
над
квартирой
кото ­
рого
жил
Рубцов;
зовут
со седа
Ал екс ей
Иванович.
Он
обс тояте лен ,
нетороплив,
отв еча ет
только
на
вопросы,
ко­
торые
ему
задают.
—
Что
вы
можете
р а сска зать
по
делу?
—
Хотели
жениться.
Я
говорю:
ну,
Коля,
вы
хорошая
пара.
Ра дов ал ся:
люд и
хорошие,
хотят
вместе
жит ь
вечно...
Следует
вопрос
о
причастности
под суд им ой
к
ал­
коголю.
—
Было.
Зашел
к
н им,
он
был
трезвый,
она
—
косая.
—
Что
вы,
Ал ек сей
Ива но ви ч,—
возмутилась
из- за
пе­
ре город ки
подсудимая.
—
А
я
скажу...
Вы
вот
на
кухне
стояли
с
распу­
щенными
волосами,
вот
в
так ом
сти ле,—
и
Але кс ей
Ива­
но вич
расставил
н оги
и
слегка
изогнулся
в
талии,
изобра­
жая
нетрезвую
гостью
Рубцова.
Ну
вот,
хоть
немножко
ожив ил
ее
образ,
а
то
пре­
дыдущие
показания
почти
засах ар или
бедную
.
же н­
щину.
Она,
вид им о,
не
о жид ала
нового
пов оро та
дела
и
по­
рядком
рас строе н а.
Но
это
еще
не
все.
На
запросы
с ле­
дователя
Меркурьева
пришли
характеристики
на
подс у­
димую,
и
опять-таки
не
все
розового
ц вета.
Вот,
например,
из
Под ле с ской
с ельск ой
библиотеки,
где
она
трудилась
в
последнее
вре мя: «...к
ра боте
отно­
силась
н едоброс ов естн о:
в
отч ета х
давала
ложные
показания
по
читателям
и
книговыдаче.
Систематически
не
яв лял ась
на
семинары,
имела
за
это
время
выговора.
В
библио­
те ке
всегда
был
беспорядок:
кругом
грязь,
книг и
ра с­
киданы.
Из
наглядной
агитации
в
библиотеке
ничего
не
бы ло
оформлено.
На
з амеч ания
инструктирующих
лиц
не
реагировала.
Зав.
от де лом
культуры
Вологодского
райисполкома
Цв етко ва
12.11 .71
г.»
Я
не
то,
что бы
злорадствую,
но
чувствую,
как
потихоньку
вы рав нивается
обстановка.
А
судья
р асст ав ляет
положен­
ные
акценты;
и
на
жалобу
подсудимой: «Вы меня уп­
ре кает е», довольно резко и весомо отвечает:
—
Мы
вас
не
упрекаем,
мы
вас
судим!
И
добавляет:
—
И
вопросы
здесь
будут
задавать:
не
вы
—
нам,
а
мы
—
вам.
400

Не
случайно
впоследствии
—
в
кассационной
жалобе
—
она
о
суд ье
будет
отзываться
не
са мым
ле стн ым
об ра­
зом.
(Мы любим судить сами,
но
не
любим,
ко гда
с удят
нас).
И
тем
не
менее,
подсудимой
нельзя
бы ло
обижать­
ся
на
не дос таток
заинтересованного
внимания
к
себ е.
Я
уж
не
говорю
о
поведении
женщины-адвоката,
в
обязанности
к оторой
входила
прямая
защита
виновной,—
и
поэтому
ею
б ыло
сделано
все,
чт обы
втоптать
в
грязь
имя
бе сч ело­
вечно
угро бле нног о
по эта
Рубцова.
Она
всяческими
с по­
со б ами,
методами
и
стараниями
пыталась
обелить,
увен­
ча ть
ореолом
жертвенности,
терпеливости,
чуть
не
святос­
ти
личность
убийцы
и
договорилась
до
то го,
что
просила
для
обвиняемой
всего
ли шь
год
условно!
Недорого
же
она
оценила
жизнь
безвременно
погиб­
ше го
таланта,
уже
тог да
всенародно
пр изна нно го
и
ре­
шительно
при чи сле нн ого
к
разряду
выдающихся
д еяте лей
русс кой
поэзии.
Но
ме ня
еще
больш е
удивляла
ре чь
п рок урора .
Вместо
тог о,
чтобы
выдвигать
и
обосновывать
обв инен ие ,
он
пенял
подсудимой,
разведшейся
с
первым
мужем
только
потому,
что
тот
не
сумел
вовремя
обес п ечить
ее
квартирой.
Б люс­
титель
зако на
доказывал,
что
в
таких
случаях
надо
доби­
ваться
жиль я
насто йч ив ее.
И
собственные
мысли
для
боль­
шей
убедительности
по дк реп лял
на родн ой
му дрос ть ю: «Не
зря
ск аз ано
—
под
лежачий
камень
вода
не
течет».
Потом
он
почувствовал
необходимость
по - отеч ески
пожурить
мо­
лод ую
женскую
неосмотрительность
и
нетерпеливость
и
опя ть
прибег
к
спасительному
отечественному
фол ьк лор у,
вспомнив
и
огласив
другую
пословицу.
«Был бы милый
по
д уше,
проживем
и
в
шал аше »,—
он
процитировал
и,
похоже,
остался
дов олен
своей
памятью!
Иногда,
пр ав да,
вспоминал,
что
он
все-таки
обвинитель
и,
спохватившись,
начинал
повышать
голос.
Но
почему-то
оп ять
не
на
п од­
судимую,
а
на
в ологод ск их
писател ей,
к оторы е,
по
его
мне­
ни ю,
недостаточно
строго
воспитывали
Рубцова,
и
о бязан­
ности
воспитателя
при шлос ь
взять
на
себя
ра боче му
кла ссу .
(Это он имел в виду соседа,
жившего
под
Рубцовым,
кот оры й
приходил
к
поэ ту
с
выговором
за
то,
что
тот
однажды
за лил
его
во дой.
Но
с
кем
чего
не
бывает?
Открыл
кран
—
в ода
не
идет.
Ос тави л
открытым,
чтоб
услышать,
когда
воду
дадут.
Закрутился,
забыл
закрыть,
вышел
из
дому,
а
в
это
время
она
и
пошла...).
И
все
же
про ку рор
понимал,
что
жизни-то
человек
401

ли шен.
И
расчет
п одс уди мой
и
адвоката
на
аффектацию
—
наивный
расчет.
Предыдущие
э кспе рти зы
подтвердили
п си­
хическую
полн оц енн ос ть
обвиняемой.
Значит,
ос тае тся
од­
но:
умышленное
убийство,
за
к оторое,
как
все
понимают,
дают
на
полную
катушку.
Но
у
нас
случай
ос обый :
убийца
женщина,
сама
явилась
с
пов инно й,
искреннее
раскаяние,
преступление
совершила
впервые,
имеет
м алолет не го
реб ен­
ка
и
престарелых
родителей...
Таки м
образом,
о бвин ение
уже
звучит
та к : «умышленное убийство без отягчающих
обс то яте льст в».
Эти
обстоятельства
из
общего
ко личе ств а
причитающихся
лет
выбирают
семь,
остается
—
восемь.
(Забегая вперед,
м огу
сказать,
что
она
и
т ого
не
от­
сидела
в
св язи
с
Годом
женщины.
В
общей
слож нос ти
у
нее
вы шло
5лети7
м есяцев ).
Многое
прояснилось
в
ходе
разбирательства,
о стается
дослушать
последнее
с лово
обвиняемой.
Судебный
процесс
обвиняемую,
коне чн о,
утомил.
Р еша­
ла сь
ее
нынешняя
и
д ал ьнейш ая
судьба.
По-видимому,
адвокат
внушил
сл ишк ом
радужные
надежды,
а
тут
под­
судимая
воочию
убеждалась,
что
все
не
так
просто.
И
от
ее
пос л едне го
слова
зависело
очень
многое.
Есл и
она
сумеет
пронять
су дью
и
народных
з асе­
дателей...
Заме тн ое
на пр яж ение
чувствовалось
и
среди
не­
многочисленных
свидетелей,
пожелавших
дослушать
пр о­
цесс
до
конца.
У
не е,
види мо ,
не
однажды,
как
и
у
меня,
в сплы вала
в
памяти
фраза,
которой
пользовались
в
з ависи ­
мости
от
обс то ятел ьств ,
работники
юсти ц ии : «Гиря дошла
до
полу».
Да,
дошла!
И
подсудимая
это
понимала.
Сейчас,
просматривая
с вои
з аписи
ее
пос л едн его
слова,
я
по нимаю ,
как
они
убоги
по
сравнению
с
тем,
что
го во­
рил ос ь.
Уже
не
восстановишь
жеста,
выражения
глаз,
оттен­
ков
голоса.
Да
и
не
полны
эти
записи,
потому
что
ст ено­
графией
я
не
владею,
к
великому
сожалению,
м огу
то лько
ручаться
за
одно,
смысл
выс ту пле ния
—
точен.
Гр-ск ая
некоторое
время
п ом олчала ,
склонив
пы шные
кудри,
негромко
обронила: «То,
что
с лучи лось
—
страшно,
непоправимо.
Николай
Рубц ов
—
талантливый
п оэт,
и
я
це­
нила
его,
пр ек лоня лась
перед
его
талантом».
П отом
она
по дума ла
и
пр од о лж ала: «Меня обвиняли в том,
что
я
приехала
сюда,
разыскала
и
с бли зил ась
с
Рубцовым
для
собственной
коры сти ,
для
карьеры
(а такие мысли дейст­
вительно
проскальзывали
в
некоторых
выс ту плени ях )
—
я
это
полностью
отрицаю.
Корысти
не
было.
Я
сбли­
зилась
с
ним
на
почве
поэзии.
Это
оказалось
для
меня
402

роком.
Он
имел
н адо
м ной
огромную
в лас ть,
я
не
могла
противиться
ему
—
и
поэтому
многое
про щала ,
по нимая ,
что
он
т оже
боится
потерять
меня;
и
отс юда
его
ревность,
подозрительность
и
под час
гр убост ь
со
мной.
Но
он
очень
искренний
человек,—
сказала
он а.
П отом
словно
опо мни­
лас ь
и
добавила.—
Был...
Он
эти м
ме ня
приковал.
Он
один
был
бл изок
мне,
у
м еня
здесь
б ольше
никого
не
бы ло.
Когда
мы
пошли
с
ним
в
ЗАГС,
м еня
давило
ощущение,
что
я
ставлю
свою
жизнь
на
карту.
Но
Николай
Рубцов
убеждал,
что
я
единственная
женщина,
без
кот о­
рой
он
не
может
жить.
Он
люби л
меня ,
я
это
знала.
Знала
я,
что
он
был
и
несчастен
как
чел ов ек,
всю
жизнь
скитался,
не
имел
своего
угла.
Он
сам
загубил
свой
та­
ла нт
потому,
что
не
бе рег
ег о,
расточал
в
ком пани ях ,
с
бесконечными
друзьями
и
товарищами.
Это
ме ня
нерви­
ров ал о,
злило.
Но
я
не
умышленно
его
убила,
и
в се-
таки
уби ла
я,
и
от
э того
никуда
не
де н ешьс я...
И
себя
этим
погубила.
Как
поэтесса
(я,
к ажет ся
забыл
сказать,
что
подсудимая
писала
стихи,
издавалась,
и
пишет
до
сих
по р).
И
до
кон ца
жизни
буд у
считаться
у б ийцей
Руб ц ова. ..»
На
какое-то
мгновение
она
оп ять
замолчала,
словно
вдумываясь
в
смысл
собственных
сло в.
Да,
будет
сч и­
тат ься
до
конца.
Од наж ды
я
был
на
ее
родине
в
г ороде
Вельске,
где
она
после
отсидки
жила
и
работала
по
прежней
специальности.
Пришлось
выступать
перед
библиотекарями,
ее
коллегами.
Сама
он а,
разумеется,
не
присутствовала.
После
рассказа
о
наших
п ис ат елях,
чтения
стихов,
естественно,
последовали
воп росы .
И,
в
ч астно сти,
ме ня
—
в
то
время
ответственного
секр ет аря
Вологодской
писательской
ор гани з ации
—
стали
пытать,
как
мы
относимся
к
творчеству
Гр-ской,
будем
ли
ее
из дават ь.
Я
ответил
со
вс ей
оп реде лен нос тью
и
к ат егори чнос тью ,
что
относимся
мы
к
ней
не
как
к
поэтессе,
а
как
к
убийце
п оэта
Николая
Мих а йло вича
Рубцова
и,
конечно
же,
издавать
ее
не
соб ира ем ся.
—
Но
она
же
сво е
получила,—
последовало
возражение.
—
Вы
считаете,
что
пят ь
с
небольшим
лет
—
это
плата
за
жизнь
т акого
поэта?
—
Столько
было
оп ре деле н о...
—
Мы
считаем,
что
наш
суд
бывает
иногда
слишком
г ум анен.
—
И
вы
должны
бы ть
гуманными:
вы
же
писатели.
—
Ах,
вы
реши ли
зайти
с
этой
стороны!
Тогда
да­
403

вайте
заодно
пр ос тим
Д ант еса,
застрелившего
Пушкина.
Да
и
Мартынова
—
то же.
—
Ну,
зачем
вы
так,—
не
понравилось
заведующей
б иблио те к ой.—
Нечего
сравнивать.
Там
совсем
д ругое
дело.
—
А
почему
другое?
То
же
уби йство .
Но
там
остав­
ляли
жертве
выбрать
жребий,
встать
к
ба рье ру,
приго­
товиться
внутренне
к
роковому
исходу.
Мо жно
б ыло
даже
выстрелить
в
противника,
что
и
сделал
смертельно
ра­
ненн ый
Пу шки н.
А
тут?
По эт
лежит,
поваленный
на
пол,
кричит
тр и ж ды : «Я люблю тебя» (об этом говорили и
свидетели
—
соседи,
кот оры е
слы шали
эт от
ночной
в озгла с,
и
с ама
подсудимая), он и не думает,
что
его
давят
на
см ер ть.
А
его
дав ят!..
Тут
не
бы ло
никакого
выбора.
Давайте
смотреть
правде
в
глаза.
Я
по нимаю,
что
вам
доро га
честь
мундира,
но
ничего
не
могу
ска зать
в
уте­
шение.
Простите
меня.
Мног ие
разделили
мою
точ ку
зрения,
однако
при
з аве­
дующей
не
по см ели
выразить
это
открыто.
Им
с
ней
работать,
и
я
не
осу жд аю
их.
Жаль,
что
и
с
заведую­
щей
мы
расстались
более,
чем
холодно.
Но
по ра
снова
вернуться
в
зал
судебного
заседания.
Уже
в
последний
раз .
Подсудимая
обрела
рав но весие,
ре чь
ее
движется
стройно,
логично,
да же
напо р исто .
Ей
теперь
не обх оди мо
убедить
суд,
что
она
совершила
преступ­
ление
в
целя х
самозащиты.
По это му
Рубцов
в
ее
расска­
зах
по я вля ется
то
с
молотком,
то
с
л опа той,
притащен­
ной
с
балкона,
то
он
ищ ет
но ж,
ко торы й
она
предусмот­
рительно
за рыла
в
его
рукописи,
бе спо рядоч но
вал яю­
щиеся
на
подоконнике.
Она
взывает
в
памяти
ребят-журна­
л исто в,
к оторы е
в
тот
вечер
б ыли
в
го стях
у
Рубцова
и
кот оры е
нынч е
си дят
в
зале
з асед ания,
терпеливо
и
несколько
не до ум енно
выслушивают
ее
логи че ски е
п острое­
ния
насчет
ножей,
нападений
и
прочее,
и
пр оч ее.
Никто,
конечно,
всерьез
не
может
представить
Рубцова
в
роли
напа­
дающего
физически.
Иное
дело
—
если
сл о вом.
Задеть
за
живое,
уязвить,
а'
коли
потребуется
—
и
раздавить
этим
самым
словом
—
это
он
мог.
Допускаю.
А,
чтобы
ножом
или
молотком,
тем
более
—
лоп а той...
Это
поэт-то
Рубцов?
Да,
нико г да!
К
тому
же
и
свидетели
опровер­
га ют
под обн ые
изм ышле ния ,
и
никто
из
них
никако г о
нож а
возле
него
не
видел.
А
подсудимая
утверждает,
як обы
ей
им енно
о дин
из
них,
свидетелей-журналистов,
и
п осов ет овал
спрятать
куда-нибудь
подальше
эт от
самый
нож.
404

Но
Г р-ск ую
не
смущает
опровержение
свидетелей.
Она
строит
с вои
логические
фи гу ры,
и
ей
нет
д ела
до
осталь­
н ог о: «Страх Рубцова потерять меня обострился,
к огда
мы
подали
заяв лен ие
в
ЗАГС.
Он
нервничал
и
только
повто­
рял :
как
бы
нам
дожить
до
регистрации.
Мы
решили
никому
не
сообщать.
Я
даж е
родителям
не
писала.
В
ту
роков ую
но чь,
когд а
уш ли
ребята
из
газеты,
он,
прово­
див
их,
вернулся
с
криками,
что
я
так ая
и
сякая,
и
мне
якобы
понр а вилс я
Задумкин.
«Но он просто журналист,
а
я
—
первый
по эт »,—
кричал
он
и
дал
мне
оплеуху.
Я
ему
ска зал а,
чтобы
он
ложился
спать,
но
он
бег ал,
кри чал,
без
конца
пр ик ур ивал
и
брос ал
в
ме ня
горящие
спички.
Это
бы ло
глум лен и е.
Е сли
бы
он
был
жив,
он
бы
по д­
твердил.
(Напрасный зов:
он,
к
сожалению,
не
мог
ни
подтвердить,
ни
опровергнуть
ее
сл ов).
Я
хот ела
убежать,
но
он
закрыл
дверь
на
второй
ключ
(об этом мы уже рассуждали.
Она
беспрепятственно
вышла
из
до му
после
совершенного
преступления.
Зна чит,
м огла
сделать
это
и
раньше).
Я
две
н очи
до
этого
не
спала,
и
нервы
были
напр яж ены
до
предела.
И
ни како й
над ежд ы
на
хорошую
совместную
жизнь
уже
не
оставалось.
Я
пыталась
ус ну ть,
но
он
стащил
с
ме ня
одеяло
и
раскрыл
балк он.
У
мен я
внутри
натя г ивалась
пр ужина .
Когда
я
пыталась
уйти,
ему
показалось,
что
ле гче
убить
ме ня,
чем
со
мн ой
расстаться,
отпустить
меня .
И
он
сказал:
—
Ты
хочешь
ме ня
оставить,
унизить
и
сделать
для
всех
пос мешище м?
Нет,
сначала
я
ра скро ю
те бе
череп.
У
меня
возникла
смертельная
опасность,
меня
эта
фраза
ли -:
ши ла
рассудка,
и
я
по нял а:
либо
он
п огуби т
меня ,
либ о
я
его...
Он
по до шел
ко
мне,
я
свалила
его
на
пол
и
вз яла
двумя
пальцами
за
горло
и
потеребила.
(Ничего себе « по те ­
реб ил а »! На фотографиях,
имеющихся
в
дел е,
все
горло
по­
страдавшего
в
ужасных
кровоподтеках
и
груб ых
широких
царапинах.
Ес ть
одна
фот огра фия ,
круп н ым
планом
дающая
эти
следы
варварства
—
на
нее
невозможно’смотреть.)
В
это
время
он
кричал
«Я люблю тебя»,
это
верно.
Он,
ви­
димо,
почу вс тв ов ал,
что
ему
конец,
и
молил
м еня
пощ а­
дить,
а
я
не
почувствовала.
И
поняла
все
только
тогда,
когда
у
не го
волосы
на
висках
вдруг
встали
дыбом.
Раньше
я
ему
ни ко гда
не
давала
отпора,
и
он
м еня
не
опасался,
а
тут
пон ял,
что
я
невменяема
и
взмолился...
Я
ув и­
дела
его
синюю
щеку
и
расцепила
па л ьцы,
он
глубоко
вздохнул,
словно
охнул,
перекинулся
всем
телом
и
ничком
упал
в
валявшиеся
простыни
и
затих.
Я
ст ою
над
ни м,
405

не
вер ю
св оим
глазам.
Трагедия
произошла.
Я
признаю
с вою
в ину.
Но
это
произошло
не
умышленно.
Я
полностью
по губи ла
себя,
а
этого
я
сознательно
не
могла
сд елат ь.
(Как видим,
п одс уди мой
не
откажешь
в
у мении
строи ть
свою
защиту.)
Хочу
сказать,
что
до
сих
пор
я
с чи тала
себя
че ст ным
и
добрым
человеком
по
отношению
к
об­
ществу,
начиная
с
самого
детства.
Никогда
не
было
у
меня
звериных
в ыход ок.
Я
счастлива
т ем,
что
не
разорила
ни
одного
гнездышка,
подбирала
боль ны х
ко шек
и
соб ак
и
лечила.
(Тогда становится непонятным:
есл и
она
у би­
ва ла
Рубцова
не
ум ыш ленн о,
то
почему
не
пыталась
даже
сделать
искусственное
ды ха ние,
когда
поняла,
что
уд уш ила
ег о.
В едь
порой
удается
спасти
висельников,
утопленников,
продолжительное
время
пробывших
под
водой.
Это
же
утверждают
и
врачи.)
Я
ни
с
кем
ни ког да
не
дралась,
и
никто
ме ня
не
бил .
В
нашей
сем ье
ничего
такого
не
был о,
отец
под­
твердит.
Муж
ме ня
ни к огда
пальцем
не
т рога л.
Но
так
п олучи лось,
что
мы
разошлись,
и
д очь
теперь
о стае тся
без
от ца
и
матери...
Муж
мой
был
доб р
ко
мне,
а
Рубцов
все
время
как-то
и
духовно...
все-таки...
принижа л
меня.
(Вот,
видимо,
чего
она
не
м огла
ему
простить:
того,
что
он
был
недосягаем,
недоступен,
непонятен...
Обыватели
э того
не
пр ощ а ю т!) Ему нравились мои стихи,
но
он
хотел
видеть
во
мне
просто
женщину,
которая
бы
стирала,
ва­
рила...
Он
ущемлял
ме ня
как
поэтессу,
ме шал
мне
сосре­
дот очи тьс я,
серьезно
раб ота ть.
(Вот видите:
меш ал ...)
Но
он
был
умный
ч елов ек
и
на
многое
открыл
мне
гла за,
с
д руги ми
мужчинами
мне
будет
уже
неинтересно...»
Потом
она
снова
уверяла,
что
не
хоте ла
убивать
и
все
св аливал а
на
рок ,
суд ьбу,
ка кую- то
неведомую
темную
силу.
Судьи
внимательно
выслушали
ее
и
отправились
в
совещательную
ком н ату.
Су дя
по
тому,
что
они
не
з аставили
с ебя
долго
ждать,
особых
разногласий
среди
них
не
во зн ик­
ло.
Убийство
бы ло
приз на но
умышленным.
Без
отягчаю­
щих
обстоятельств.
Опр ед ел ено
вос емь
лет
общего
режима.
По зднее
возникли
кассационные
жалобы
адвоката
и
подсудимой,
но
областной
суд
р еш ение
городск ого
о стави л
в
сил е.
А
пока
все
вз д ох нули.
Кто
с
облегчением,
кто
с
сожалением,
кто
с
затаенной
угр оз ой
и
неу то лен ным
желанием
мести,—
кто
как!
Но
прежде
всех ,
в ид имо,
вздох­
нули
судьи.
Они
—
с
облегчением.
Для
них
это
темное
и
малоприятное
де ло
б ыло
закончено.
Для
нас
оно
т олько
начиналось...

ВЯЧЕСЛАВ
БЕЛКОВ
Ж ИЗ НЕОП ИС АНИЕ
НИК ОЛАЯ
Р УБЦОВ А
Как ой-т о
гол ос
мне
по д ск азы вает: «Пиши биографию
Рубцова».
Да,
я
знаю,
что
ест ь
у
людей
по требн ость
в
биографии
поэта.
Об
эт ом
гов оря т,
например,
письма
читателей.
Некоторым
из
них
(прежде всего учителям
лит ературы )
биография
Рубцова
просто
нео бхо дима
для
раб оты.
Но
биографию
выдающегося
человека
можно
напи сат ь
по-разному.
К ак,
в
какой
форме
писать
ее
сегодня?
И
надо
морально
приготовить
се бя
к
такой
работе.
И,
конечно,
писать
биографию
следует
только
тогда ,
ко гда
накопится
определенная
сумма
точных
фактов.
Каж ется ,
для
б иогра­
фии
Рубцова
такой
мо мент
наступил.
И
я
д елаю
пер вую
попытку
написать
боле е-м енее
полную
биографию
поэта.
Она
буде т
построена
только
на
фактах
—
в
том
ч исле
новых
и
уточненных
фактах.
Лиш ь
иногда
я
б уду
от кло­
н яться
от
повествования
в
сторону
лирики
или
голого
документа...
1
Николай
Рубцов
родился
не
на
родине
п ред ков
в
де­
ревне
Самылкове
(ныне
—
С око льск ий
район), не в Во­
л огде,
куда
семью
выгнала
коллективизация.
Он
родился
чуть
позже
—
3 января 1936 года в селе Емецке Ар ­
ха нге льск ой
о бл асти.
Семья
приехала
туда
из
Вологд ы
за
три
месяца
до
ро жд ения
буд ущего
поэта.
Кол я
ст ал
че т­
вертым
реб енк ом
у
Ал екс андр ы
М их айл овны
и
Михаила
Андрияновича,
посл е
него
б ыло
еще
дв ое
детей.
407

Семья
Рубцовых
зан има ла
две
небольшие
ком н аты
в
деревянном
двухэтажном
доме.
Этот
дом
и
по
сей
де нь
стоит
на
знаменитом
старом
архангельском
тракте,
по
ко­
торому
Михайло
Ломоносов
шагал
некогда
в
Москву.
Не­
далеко
от
до ма
и
рек а
Емца ,
впадает
она
в
Се ве рную
Двину.
Оте ц
б удуще го
поэта
р абот ал
начальником
ОРСа
леспромхоза,
а
мат ь
б ыла
домохозяйкой.
В
1937 году отца перевели на новое место работы,
и
семь я
переехала
в
Няндому,
а
к
началу
1941 года
Рубцовы
сно ва
оказались
в
Вологде.
26 июня 42-го
года
уми ра ет
мать.
К
этому
вр емени
се мья
уже
пот ер яла
дво их
д очере й
—
ст аршую
и
самую
младшую.
Этим
же
летом
Коля
сочинил,
видимо,
самое
первое
с вое
стихотворение:
Вспомню,
как
жил и
мы
С
ма мой
родною
—
Всегда
в
в еселе
и
в
тепле.
Но
вот
наше
счастье
Распалось
на
части
—
Война
наступила
в
с тран е...
По
со о бщению
Сергея
Багрова,
отец
Рубцова
с
1942
по
44 год был на фронте.
Беседы
с
родственниками
поэта
по ка
это
не
подтверждают.
К
началу
во йны
Михаилу
Андрияновичу
бы ло
уже
за
сорок,
у
него
б ыла
отв ет­
ственная
разъездная
ра бота .
Старших
детей
после
смерти
матери
взяли
родственники
—
те тя
Со ня
и
б абушк а
Раиса.
Младшие
—
К оля
и
Боря
—
попали
в
Красковский
детский
дом .
В
октябре
1943 года Николай Рубцов переведен в
другой
де тдом
—
в
с ело
Никольское
Тотемского
р айо на.
На чин ает
учиться
в
школе.
Летом
сле дующе го
года
К олю
наградили
Похв а льн ой
грамотой
за
у спехи
в
учебе
и
п ри­
мерное
пов едение.
Такие
же
гра м оты
б ыли
вручены
ему
после
окончания
3- го
и
4-го
кла ссов .
По зднее
поэт
вспо­
м и на л: «Я хорошо учился,
от личн ик ом
бы л.
На
Новый
год
отличникам
давали
два
подарка.
Однажды
мне
не
да ли
дв а,
а
вс его
—
один.
Моя
оче редь
подошла,
мне
дают
один,
я
говорю: «Мне два», а та,
которая
давала,
отв еча ет: «Хватит одного!» Я ушел с одним,
но
ревел,
сильно
ревел
от
о биды.
Но
вообще-то
воспитатели
д об­
рые
были.
Меня
о дна
воспитательница
сильно
любила.
Она
пот ом
уехала
от
нас .
Так
в от,
ко гда
она
от
нас
уезжала,
я
как
раз
по
кухне
дежурил,
посуду
мыл.
Она
408

под ошла
ко
мне,
поцеловала
в
голову
и
обняла
сзади.
Я
в ывер нул ся
от
нее
и
убежал.
Вот
ведь
дурак,
да же
«до свидания»
не
ск аза л. ..»
Со хр анил ся
ав то граф
одного
из
первых
стихотворений
Рубцова
«Зима».
Нап исано
оно
в
1945 году под сильным
влиянием
стихотворения
И.
Сурикова
«Детство».
В
1950- м
Николай
закончил
семилетку
и
в
июне
сделал
попытку
поступить
в
Рижское
мореходное
училище.
К
кон ­
цу
месяца
вер нулся
в
Николу.
30 июля зачислен в То-
темский
лесотехнический
техникум.
В
следующем
год у
несколько
раз
приезжал
в
Николу
на
каникулы.
Летом
1952 года,
закончив
два
курса
и
получив
паспорт,
Рубцов
оставляет
ле соте хни кум
и
начинает
стран­
ствовать.
В
школьные
годы
Коле
очень
нравилась
Н ина
Ал-
фе рье ва.
А
первой
юно шеск ой
его
любовью
бы ла
Татьяна
Агафонова.
Рубцов
познакомился
с
ней
в
ко нце
51- го
года,
к огда
учился
в
лес отехн ик ум е.
Таня
уч ила сь
тогда
в
Тотемском
педагогическом
учи лище .
Б ыли
в стре чи,
ра з­
молвки,
признания
в
любви...
Последняя
вс тр еча
—
в
1954 году в поезде,
встреча
не
случайная,
потому
что
Ни кола й
еще
питал
надежды.
Но...
Она
еха ла
на
работу
в
Азербайджан,
а
он,
почувствовав
отчуж ден и е,
поехал
ку да
глаза
глядят.
Гла за
г л ядели
в
Т ашк ент.. .
Впрочем,
мы
за беж али
вп ере д.
Еще
раз
попытался
Николай
пос туп ить
в
мореходку,
на
сей
раз
в
Архангельскую.
Не
вышло.
Он
устраивается
на
ра бо ту.
Сохранились
документы:
«Начальнику тралфлота т .
Каркавцеву
И.
Г.
от
Рубцо­
ва
Н.
М.
Заявление.
Пр ошу
Вас
устроить
меня
на
ра­
боту
на
тральщике
в
качестве
угольщика.
Просьбу
прошу
удовлетворить.
К
заявлению
прилагаю: 1.
Карточку
мед­
осмотра.
2.
Две
автобиографии.
Н.
Рубцов.
12.09.52 г.»
«Автобиография .
Я,
Рубцов
Н.
М.,
родился
в
1936 году
в
Архангельской
об ласти
в
с.
Емецк.
В
1940 г.
п ере ехал
вместе
с
сем ьей
в
Вологду,
где
нас
и
за с тала
война.
Отец
ушел
на
фронт
и
погиб
в
том
же
1941 году.
Вс коре
умерла
мать,
и
я
был
направлен
в
Никольский
д/д
Тотемского
района
Волог одс кой
области,
где
окончил
7 классов Никольской НСШ в 1950 г .
В
том
же
1950 году я поступил в Тотемский лесотехнический
техникум,
где
кончил
2 курса,
но
больше
не
стал
учи тьс я
и
ушел.
По дал
заявление
в
Архангельскую
мореходную
школу,
но
не
прошел
по
конкурсу.
409

В
настоящий
момент
по даю
заявление
в
Тралфлот.
Н.
Рубцов
12.09.52 г. »
Николай
Рубцов
стал
работать
подручным
к очега ра
(угольщиком)
на
тральщике
РТ -20 «Архангельск».
Капи­
тан
судна
А.
П.
Шильников
позднее
ра сс казыв ал : «...Я
по­
чему
его
запомнил.
Маленький
уж
очень
он
был ,
щ уп­
ленький,
волосы
светлые...
Ростом
с амый
низкий
в
команде.
По мню,
это,
к огда
мы
уже
в
Мурманске
в
ремонт
вст ал и,
боцман
наш
Г олуби н
Николай
ему
робу
выдал.
Так
он
буквально
утонул
в
не й.
Тут
кто- то
из
наши х
жен,
из
Архангельска
прибывших,
подогнал
ее
наскоро,
да
недолго
он
п роход ил
в
этой
робе.
Приходит
однажды,
заявление
на
увольнение
пр ино сит» .
Успел
К оля
на
тральщике
и
поваром,
и
уборщицей
п ора бота ть,
у спел
и
в
ледовый
затор
по п асть
в
Белом
море
в
мае
53-г о.
Р абота
б ыла
те жел ая,
и
мальчишка
решил
учи ть ся.
«Заявление .
П рошу
ваш его
р аз реш ения
на
выдачу
мне
управлением
тралфлота
рас че та
ввид у
поступления
на
у че­
бу.
Н.
Рубцов».
Это
написано
в
ию ле
53-г о
года.
Вс коре
будущий
поэт
начинает
учиться
в
горно-химическом
техникуме
заполяр­
ного
город а
Кировска.
В
этом
же
году
написано
стихотво­
рение
«Деревенские ночи».
Из
воспоминаний
товарища
по
те хни ку му : «Рубцов
был
неизменным
уч ас тни ком
ве се лых
студенческих
вечери­
нок,
проходивших
обы чно
с
ч тени ем
стихов
Есенина
и
Бернса,
хоровым
исп ол не нием
под
аккомпанемент
куплен­
ной
учащимися
в
складчину
гармошки
песен
и
куплетов,
в ос певаю щих
морскую
романтику...
Потом
он
стал
про ­
падать
по
целым
дням,
как
выяснилось
позже
—
он
пр о­
водил
вре мя
в
городской
библиотеке
за
ч т ением
ф ило­
софских
тру дов
Гегеля,
Кант а,
Ар ис тот еля,
Платона...»
(Н.
Шантаренков).
Ве роят но,
летом
1954 года,
в
каникулы,
поэ т
побывал
в
Ташкенте,
в
Вологде
(встречался с отцом,
тетей,
се­
ст ро й?) и других местах.
В
Т аш кенте
написал
стихотво­
рение
«Да!
Ум ру
я!
И
что
ж
так о го ?..»
Это
время
тя­
желых
раздумий
о
жиз ни,
о
«Земле,
не
для
в сех
род­
ной...»
В
приступе
отчаянья
Рубц ов
наз ывает
себ я
«рож­
денным
по
о ши бке»...
В
Кировске
поэ т
пр ожил
около
полутора
лет,
в
январе
1955 года он оставляет техникум.
Вновь
у
Рубцова
появ­
л яется
возможность
побывать
в
Ни ко ле,
в
Вологде,
у
б рата
410

Альберта
в
Ленинг рад ск о й
области.
По
с оо бщению
С.
Баг­
рова,
у
Ни к олая
хранилась
фот о гр афия
отц а
с
надпи сь ю:
«На долгую память дорогому сыночку Коле.
Тв ой
папка.
4 марта 1955 г.
М.
Рубцов».
2
Видимо,
в
1954—55
Нико л ай
уже
сочинил
немало
сти­
хотворений,
до
нас
почти
не
дош едш и х...
Итак,
он
живет
в
сел е
Приютино
под
Питером.
Устроился
сначала
у
брата,
потом
в
общежитии.
Работает
слесарем-сборщиком
на
ар­
тиллерийском
испытательном
полигоне.
Зна к ом ится
с
Таей
Смирновой
и
Н.
Беляковым
(герой стихотворения). « —
Ну,
как
жи ли ?..
Бр од или,
колобродили,
по
ночам
не
спали .
Рубцов
много
расск аз ыв ал,
стихи
читал,
вспоминал
д етс тво
свое,
како е
оно
у
не го
было
плохое
—
ра но
остался
без
родителей...»
Осе нью
55-г о
Рубцов
призывается
для
службы
на
флоте.
Пишет
письма
Тае,
посылает
ей
фотографии.
К
этому
же
в р емени
отн ос ят
стихотворение
«Первый снег» .
Пос ле
учебного
подразделения
поэ т
попадает
на
бое вой
корабль
Северного
Флота.
В
учетной
карточке
члена
ВЛ КСМ
записано:
с
марта
56-г о
года
по
ноябрь
58-г о
Рубцов
—
матрос
в/ч62656.
Знакомится
с
Вале н ти ном
Сафоновым
и
др уги ми
пишу­
щим и
моряками.
Осенью
56-г о
в
мир е
—
высокая
напря­
женность.
Рубцов
пиш ет
заявление
с
просьбой
направить
его
в
Ег ипет
на
помощь
арабам.
Как
и
другим
мо ря кам,
ему
отказывают.
«Рука небольшая,
аккуратная,
и
паль цы
сухие,
тонкие,
а
рукопожатие
сильное.
Роста
морячок
не
выдающегося,
но
скр оен
к реп ко,
влито
лежат
на
плечах
погончики
с
ли­
терами
«СФ» .
Пыш ные
усы,
лоб
с
изрядными
залыси­
нами,
бережная
—
во лос
к
волосу
—
прическа.
И
внима­
тельный
цепкий
в згл яд» (В.
Сафонов).
База
флота
—
в
заполярном
городе
Североморске.
Со­
временники
вспоминают,
что
в
то
в ремя
Рубцов
был
об­
щительным
человеком,
читал
вслух
стихи,
гов ори л
о
поэ­
зии...
В
1955 году в Москве вышел двухтомник Есе­
н ина.
Спустя
год
или
два
«моряки двух эсминцев,
моего
и
Колиного,
узнавали
Есенина
по
этим
книжкам» (В.
Са­
фонов).
В
годы
службы
Николай
посещает
литературное
объединение
при
флотс кой
газете
«На страже Заполярья»,
начинает
печататься.
411

Осенью
1957 года свой армейский отпуск Рубцов про­
вел
у
брата
в
Приютине,
написал
здесь
не ск олько
ст и­
хот ворен и й: «Березы», «Морские выходки», «О собаках»,
«Воспоминание»
и
др.
В
эти
же
дни
поэт
убедился
око н­
чательно,
что
Тая
не
ж дет
его
возвращения.
Рубцову
уже
21 год,
п роис ход ит
резкое
тв орч ес кое
взросление,
он
пише т
стихи,
кот оры е
отличаются
от
его
флотских
опытов
жизненностью
и
поэтичностью.
Интересно,
что,
вернувшись
на
корабль,
поэ т
снова
впадает
как
бы
в
тв орч ес кую
с пяч­
ку
—
в
1958—59 годах пишет мало,
и
в
основном
—
схе­
матические
газетные
стихи.
В
сборник
«Волны и скалы»
он
не
включил
ни
одного
стихотворения
58- го
года,
и
то лько
два
стихотворения
59-го,
написанные
уже
после
демобили­
зации.
В
1960—62 годах
—
но вый
тв орче ск ий
взлет
поэта.
В
1958 году стихи Николая Рубцова публикуются в кол­
лективном
сбор ни ке
«На страже Родины любимой», а в
феврале
сле дую щ его
года
—
в
первом
номере
фл от ского
альманаха
«Полярное сияние» . 2
февраля
в
пись ме
Вален­
тину
Сафонову
вы ск азы ва ется
о
поэзии
Сер гея
Есенина.
Рубцов
дает
точный
и
глуб оки й
анализ
е сен инской
лири ки ,
показав
с ебя
истинным
поэтом
и
знатоком
поэзии.
Ви­
димо,
в
эти
месяцы
Рубцов
много
чи тает,
служба
подхо­
дит
к
кон цу.
В
мае
59-го
поэт
попадает
в
му р ман ский
госпиталь
—
в идимо ,
с
аппендицитом.
Все
чаще
задумы ­
вается
о
том ,
что
будет
делать
на
г р ажд анке.
«Ни черта
не
мо гу
придумать!
Не ужел и
всю
жизнь
придется
делать
то,
что
подскажет
обстановка?
Но
ве дь
только
до хлая
рыба
(так гласит народная мудрость)
плывет
по
т ечению !»
В
это
время
формируется
о дна
из
главных
страстей
поэта
—
вырваться
из
те сн оты
и
обы де нн ости
жиз ни,
выразить
себя
с
наибольшей
полнотой,
добиться
пр из нания ,
дос ти чь
и менно
своей
цели,
исполнить
сво е
предназначение
на
эт ой
земле.
А
то,
что
его
предназначение
—
поэзия,
станет
окончательно
я сно
через
два-три
год а.
3
Осенью
59-г о
з ако нч илась
четырехлетняя
служба
Руб­
цова
на
флоте.
Возможно,
сраз у
по сле
демобилизации
побывал
в
родн ых
вологодских
местах.
В
воспоминаниях
двоюродной
сестры
поэ та
есть
эпизод,
где
Рубцов
оде т
в
морскую
форму.
Заезжает
и
к
брату
Ал ьбе рту,
к оторый
412

теперь
живе т
в
Невской
Дубровке
(поселок под Ленингра­
до м).
Пише т
здесь
несколько
стихотворений.
30 ноября Николай начал работать на Кировском за­
воде
в
Питере.
1960-й
год
—
работает
на
заводе
коче­
гаром,
живет
в
об щежи ти и.
«...Р або тать
устроился
на
хоро­
ший
завод,
где ,
сам
знаешь,
меньше
с еми сот
руб лей
никто
не
пол учае т.
С
п олучк и
ос обен но
хорошо:
хожу
в
театры
и
в
кино,
жру
пирожное
и
морож ен ое
и
шляюсь
по
городу,
отнюдь
не
к ач аясь
от
голода.
Вообще,
живет ся
как-то
одиноко,
без
волнения,
без
осо бых
радостей,
без
особого
го ря ...» (из письма В.
Сафонову).
С
интересом
посмотрел
Рубцов
в
кинотеатрах
филь мы
«Рапсодия», «Алексей Коль ­
цов »
и
др.
Знакомится
с
некоторыми
ленинградскими
поэ­
тами
—
Н.
Кутовым,
Э.
Шнейдерманом
и
другими.
Начал
заниматься
в
лит объ ед ине нии
«Нарвская застава»,
здесь
14 декабря 1960 года обсудили и стихи самого Рубцова .
В
э том
году
он
написал
с ти хи: «Взбегу на холм и упаду
в
тр а ву. ..», «Утро утраты», «Левитан», «Разлад», первый
вар иант
«Доброго Фили»
и
др.
В
этом
же
году
поступил
в
вечернюю
школу.
В
1961 году перешел работать шихтовщиком в копро ­
вый
цех
завода.
В ышел
коллективный
с борн ик
«Первая
плавка»
с
п ятью
стихотворениями
Рубцова.
Вместе
с
дру­
гими
мо лоды ми
п оэ тами
постоянно
выступает
на
вечерах
различных
лито,
в
дом ах
культуры,
в
общежитиях,
поэ ­
тических
кафе ,
библиотеках,
в
НИИ
и
т.
д.
Оди н
из
современников
вспоминает: «У него
—
в
об­
щаге
на
Севастопольской
—
я
б ывал
нечасто.
Обстановка
там
мало
подходила
для
поэтических
бесед:
в
комнате
на
че тв ерых,
где
он
обитал,—
постоянные
возлияния,
всег­
да
накурено,
затхло,
ве чно
кто-то
пь я ный,
в
вер х ней
одеж­
де
и
сапогах,
грозно
храпя,
дрыхнет
на
кой ке.
Все
это
он
ненавидел
люто...»
В
конце
61-го
г ода
Рубцова
приг ла с или
заниматься
в
центральном
лит о
при
Ленинградском
отделении
Союза
писателей.
В
теч ени е
года
он
написал
ст их и: «В океане»,
«Ах,
что
я
делаю ?», «Утро перед экзаменом», «Эх,
ко ня
да
удаль
азиа та. .. »
и
др.
4
Настал
год
62- й.
С
э того
времени
о
жизни
по эта
у до бнее
рассказывать
по
годам.
24 января Рубцов высту­
пил
с
чтением
св оих
стихов
на
вечере
мо ло дой
поэзии
413

в
ленинградском
Доме
писателей.
Имел
большой
успех,
стихи
читал
в
осн ов ном
шуточные.
Вск оре
знакомится
с
ленинградским
поэтом
Бори с ом
Тайгиным.
1 июня начитал
на
м агн и тофон
Тайгину
10 своих стихотворений .
В
июн е
ок ончи л
ср едн юю
школу
No
120 рабочей молодежи и 21
ч ис­
ла
по лучи л
аттестат
зрелости.
Ч асто
бывает
у
поэта
Гл еба
Горбовского.
Мн ого
работает
над
сти хам и
для
первой
книжки.
13 июля с помощью Б .
Тайгина
выпустил
свою
машинописную
книжку
«Волны и сказы» (6 экземпля­
ро в, 38 стихотворений).
Рубцов
очень
любил
эту
книжку.
До
4 августа побывал в Николе,
где
«знакомится во
второй
раз
(после детдома)
со
своей
б удуще й
женой
Ге н­
р иеттой
Михайловной
Меньшиковой...
В
ав гус те
она
тоже
у езж ает
из
Николы
и
устраивается
работать
поч тал ьо­
ном
в
городе
Ораниенбауме
под
Ленинградом» (Н.
Коня ев).
В
это
вр емя
Ни кол ай
Рубцов
побывал
в
Вологде
у
отца.
Оте ц
болел.
У
Николая
начинаются
сплошные
разъез­
ды.
4—10 августа он сдает вступительные экзамены в
московский
Литературный
институт.
23 августа поэт зачис­
лен
на
первый
курс
института.
4 сентября он в Питере,
навещает
Тайгина
и
других.
Ви димо ,
и
Генриетту.
Полу­
чает
письмо
от
от ца
с
жалобами
на
здоровье.
Ве рн увш ись
в
инс титут,
сразу
попал
«на картошку» .
21 сентября пишет письмо Э.
Шнейдерману:
«Эдик,
привет,
пр и вет!
Только
что
вернулся
в
Москву
из
к олхоза ,
где
мы
работали
на
картошке.
Дер ев ня
нам
досталась
очень
подлая.
Без
одной
гармошки,
без
магазина,
без
сам ог о нки,
без
девок...
Деревня
бы ла
да же
без
петухов.
Дожди
шли
беспрерывно,
и
дул
сильный
в ете р...
Живу
я
в
комнате
с
од ним
дагестанским
поэтом.
До
сих
пор
не
мо гу
за у чить
наизусть
его
фамилию
и
имя.
Что-то
такое
туземское.
Занятий
еще
не
видел,
ни
разу
на
них
не
был .
Буду
в
семинаре
у
Си дор ен ко.
Вчера,
с
Макаровым,
заходил
к
Кореневу.
Встретил
нас
дружелюбно.
Много
гов ори л
о
стихах.
Мне
он
понравился,
что
говорить.
Был
рад
знакомству
с
ни м.
Эдик,
ст ихи
для
«Оптимы»
пошлю
немного
по здне е.
Вот
только
успокоюсь
по сле
колхоза.
Пока
все
у
ме ня.
Как
живешь
ты?
Какие
новости?
Передавай
привет
универ­
сит ет ским ,
к ого
я
знаю,
всем.
Будь
здоровым
и
счастливым.
С
большим
дружеским
приветом.
Н.
Рубцов».
Успокоиться
поэту
не
удалось.
Через
несколько
дн ей
его
известили
о
смерти
от ца.
414

«Свидетельство о смерти ...
Гражданин
Рубцов
Михаил
Андриянович
умер
29 сентября 1962 года в возрасте 63
лет...
Пр ич ина
смерти
—
рак
желудка.
Место
смерти
—
г.
Во­
логд а...»
Ве роятн о,
поэт
успел
на
похороны.
Или
побывал
на
могиле
несколько
дней
спустя
(сохранилась фотография).
Еще
в
ав гус те
Рубцов
познакомился
в
редакции
жур­
нала
«Знамя»
с
поэтом
Ст.
Куняевым.
По здн ее
он
по­
знакомился
с
А.
Передреевым,
и,
видимо,
с
Б.
Пр име-
ровым,
И.
Шкляревским,
В.
К ожино вы м,
Вл.
Со колов ым
и
др.
В
ко нце
ок тябр я
навестил
питерских
друзей
и
Генриет­
ту
Михайловну
в
Ораниенбауме.
Узнает,
что
у
нее
бу дет
ре бено к.
Затем
окончательно
возвращается
в
Москву
на
учеб у.
В
начале
декабря
опять
побывал
в
Питере.
«В самом
кон це
дек аб ря
появился
снов а,
и
Новый
год
мы
в ст речали
в
большой
компании,
в
мастерской
художника
В.
на
Нев­
ском...» (Э.
Шнейдерман).
Как
в идим,
год
был
для
Рубцова
неп р остым ,
печаль­
ным
и
оч ень
насыщенным,
и
во
многом
удачным.
В
тече­
ние
года
он
написал
ст их и: «Поэт», «Фиалки», «Сергей
Е с ен и н», «Я весь в мазуте ... », «Соловьи», «Репортаж»
и
др.
Стоит
привести
здесь
с ти хотв оре ние
«Расплата» .
До
сих
пор
его
публиковали
в
сборниках
по эта
в
сильно
усеченном
виде .
Это
с ти хотвор ен ие
показывает
псих о ло­
гическое
состояние,
которое
в
последующие
годы
будет
едва
ли
не
основным
у
Рубцова.
Думаю,
что
есть
в
эт ом
с тихо тв орен ии
62- го
года
и
некая
тайна,
не
разгадан­
ная
еще
биографами
поэта.
И так. ..
Я
забыл,
что
такое
любовь.
Не
люби л
я,
а
просто
трепался.
Сколько
выпалил
клятвенных
слов!
И
не
помнил,
когда
просыпался.
Но
однажды,
прижатый
к
ст ене
Безобразьем,
идущим
по
следу,
Словно
филин,
я
вскрикну
во
сне,
И
проснусь,
и
уйду,
и
уеду,
И
пойду,
выбиваясь
из
сил,
В
тихий
до м,
занесенный
метелью.
В
до м,
которому
я
изм е нил
И
отдался
тоске
и
похмелью...
Поздно
ноч ью
откроется
дверь.
415

—
Бес
там ,
что
ли,
кого-то
попутал?
—
У
порога
я
в ста ну,
как
зверь,
Захотевший
любви
и
уюта.
Побледнеет
и
скажет:
—
Уйди!
Наш а
дружба
теперь
позади!
Ничего
для
тебя
я
не
значу!
Уходи!
Не
гляди,
что
я
плачу!
Ты
не
стоишь
внимательных
с лов,
От
измен
ты
еще
не
проспался,
Ты
забыл,
что
такое
любовь,
Не
люб ил
ты,
а
просто...
трепался!
О,
печальное
свойство
в
крови!
Не
скажу
ей : «Любимая,
ти ше»,
Я
скажу
ей : «Ты громче реви!
Что -то
плохо
се год ня
я
слыш у!»
Все
ра вно
не
поверит
она,
Всем
поверит,
но
мне
не
поверит,
Как
надежда
бы вает
нужна,
Как
смертельны
бывают
по те ри.
И
опять
по
доро ге
лесной,
Там ,
где
с вадьбы ,
бы вал о,
летели,
Неприкаянный,
мрачный,
но чно й,
Слов но
зверь,
я
уй ду
по
метели...
5
Итак,
первого
января
1963 года Рубцов проснулся
в
Лен ингр аде.
А
7- го
января
он
в
Москве,
п ишет
заяв­
ление
ректору
Литературного
института
о
то м,
ч тобы
его
допустили
к
экзаменам.
Пос ле
сессии,
в
конце
января
и
начале
февраля,—
кани­
ку лы.
Во
время
каникул
поб ыва л
в
Николе.
Вовремя
вернуться
в
Москву
не
сумел,
поэтому
пришлось
(в ко­
то рый
уже
р аз !) писать объяснительную записку ректору.
Одно
из
важных
с обыт ий
этих
мес яце в
—
20 апреля
63- го
года
род ила сь
дочь
Лена.
Вт орого
мая
—
первая
встреча
в
Москве
с
Л.
Дербиной.
25 июня Рубцов завершил очередной семестр в институ ­
те
и,
по лучив
за
все
ле то
стипендию
(62 рубля 50 ко ­
п еек ), отправился в село Никольское.
Здесь
он
отдыхает,
пишет
стихи,
нянчится
с
доче рью ,
ходи т
за
гриб ам и
и
ягодами.
В
июле,
например,
написал
первый
вариант
ге­
ниального
стихотворения
«В горнице».
В
течение
го да
написал
также
стихотворения: «Я буду скакать по хол-
416

мам . .. », вероятно,
«Прощальную песню» (см.
воспомина­
ния
В.
Карпущенко)
и
други е.
Вообще
63-м
годом
поме­
чен ы
немно г ие
стихи
поэта.
Но
могло
б ыть
так:
стихи
писались,
но
уже
не
удовлетворяли
его
вп ол не,
отклады­
вались
на
б удуще е
и
по том
дорабатывались.
А
дату
полу ­
чали
по
времени
публикации
—
скажем,
в
64-м
или
65-м
году.
В
поэте
шла
огром на я
внутренняя
работ а,
в
с лед ую­
щем
году
она
даст
новые
з ам ечат ельн ые
плоды.
Вероят­
но,
в
63-м
году
Рубцов
познакомился
с
Александром
Яшиным.
Во
вс яком
сл уч ае,
в
конце
год а
от пр авил
Яшину
пись мо ,
из
со д ержани я
к оторого
яс но,
что
поэты
уже
знакомы
лично.
29 октября состоялось обсуждение стихов Рубцова на
зан яти ях
в
литинституте.
В
том
чис ле
стихотворений,
кото­
рые
раньше
датировались
неправильно,
более
поз д ним
вре ­
менем : «Тихая моя родина ...», «А между прочим,
осень
на
дворе...»
и
др.
4 декабря Рубцова отчислили из института за нехо­
рошее
по в едение
в
Центральном
до ме
литераторов.
25 де­
кабря
восстановлен
в
ин ст итут е.
6
В
июне
64- го
г ода
журналы
«Юность»
и
«Молодая
гвардия»
публикуют
стихи
Рубцова.
После
ряда
взысканий
поэ т
в
кон це
июн я
отчислен
из
Литературного
института.
Уезжает
в
Николу,
надеясь,
что
все
утр яс ется
и
он
снова
будет
учи тьс я.
До чке
Ле не
привез
заводного
цыпленка,
нянчится
с
не й.
Ходит
за
ягодами,
пишет
стихи.
Лет о
64-го
—
ве роятн о,
самая
урожайная
для
Рубцова-поэта
по­
ра.
«Здесь за полтора месяца написал около сорока сти­
хотв оре ни й.
В
основном
о
природе,
ес ть
и
пл ох ие,
и
ес ть
вроде
ничего.
Но
писал
п о- другом у,
как
мне
кажется.
Предпочитал
использовать
слова
только
духовного,
эмоцио­
нально-образного
содержания,
к отор ые
зв у чали
до
нас
со т­
ни
лет
и
ст олько
же
будут
жить
после
нас . .. » (из письма
Рубцова
А.
Яшину
в
ав гус те
64-г о ).
Несколько
с ти хотв орен ий
поэта
опубликовано
в
ав­
густовском
номере
журнала
«Октябрь»,
в
том
чис ле
—
«Звезда полей», «Взбегу
на
холм
и
упаду
в
тра в у!..»,
«Русский огонек» (первоначальное название
—
«Хозяй­
ка »).
Это
первая
крупная,
серьезная
публикация
Рубцова
417

в
центральном
авторитетном
издании.
Это
заяв ка
на
поэти­
ческое
приз на ние .
В
конце
ноября
Рубцов
приезжает
в
Вологд у
на
област­
ной
семинар
молодых
литераторов.
Временно
поселился
у
Бориса
Чулкова
на
улице
Гоголя
(дом не сохранился).
Знакомится
с
буд ущим
поэтом
С ергее м
Ч ух иным
и
другими.
В
кон це
года
приезжает
в
Москву,
чтобы
восстановиться
в
литинституте.
Новый
1965- й
год
Рубцов
вст рет ил
вместе
с
А.
Перед-
р еев ым,
В.
Ко жинов ым
в
общежитии
Литературного
ин сти­
т ута.
15 января поэт восстановлен в институте,
но
лишь
на
з аочн ом
от деле ни и.
Воло годс ки е
писатели
х лопо чут
о
восстановлении
Рубцова
на
4-м
курс е
очного
отделения.
Но
поэту
не
везет
—
в
апреле
по
оговору
он
попадает
в
19-е
отделение
милиции
Москвы.
Оттуда,
е ст ест ве нно, «сиг­
нализируют»
в
институт...
Жи ть
Рубцову
негде,
выручают
студенческие
обще ж и­
тия.
Там
он
пропадает
ин огда
неделями.
Кажется,
время
начинает
бежать
быстрей.
Уже
сдана
в
на бор
в
Северо-Западном
издательстве
первая
книжка
Рубцова
«Лирика» .
А
9 июня этого же года поэт под­
писал
догов ор
с
издательством
«Советский писатель»
на
с вою
книгу
«Звезда полей» .
«Лирикой»
Рубцов
недоволен
—
малюсенькая
книжка,
исковерканные
стихи,
небольшой
т ираж ...
Наверно,
поэту
больше
грела
душ у
новая
подборка
в
«Октябре» (10-й
номер)
—
«Памяти матери», «На вокзале», «Добрый Фи­
ля », «Тихая моя родина! ..»
и
др.
А
лето
и
начало
осени
он
пр ожил
в
Николе.
По­
том
едет
в
Мос кв у,
встречается
в
Яшиным,
больше
ме­
с яца
живет
в
«общаге»
литинститута
в
комнате
Сергея
Чухина.
В
декабре
посылает
запрос
в
Череповецкий
горот дел
ми­
лиции
о
розыске
своей
сестры
Галины.
В
течение
го да
написал
стихотворения
«Журавли», «Осенние этюды»
и
другие.
7
В
январе
66-г о
побывал
в
Вашках
(Липин Бор). «При ­
каз
No
10 по редакции газеты «Вологодский
комсомо­
ле ц».
Внештатный
корреспондент
Рубцов
Н.
М.
с
27 по
418

31-е
января
с его
г ода
командируется
в
Вашки.
Редактор
—
Л.
Фролов».
Для
отче та
о
командировке
написал
заметку
о
В.
Чало­
во й,
первом
секретаре
Вашкинского
райкома
комсомола.
Опубликована
8мартав «ВК».
А
2 февраля газета публи ­
кует
ст атью
Рубцова
«Подснежники Ольги Фокиной» .
Май
—
июнь
проводит
в
общаге
литинститута.
Видимо,
и дет
весенняя
сессия .
В
июне
по эт
ед ет
в
Сибирь,
пишет
там
стихотворения
«Шумит Катунь», «Весна
на
берегу
Б ии », «В сибирской деревне»...
Посылает
пись мо
А.
Ро­
манову.
В
стихах
Рубцова
п о явл яется
особа я
филос офс к ая
глу­
бина:
...Грозный
рев
поднимают
быки.
Говорю
вам:
—
Ус лы шат
глухие!
—
А
как ие
в
окрестностях
Бии
—
Поглядеть
—
небеса
голубые!
Говорю
вам:
—
Прозреют
слепые,
И
до роги
их
будут
легк и.. .
Библейские
мотивы
его
поздних
ст ихотв оре ни й
еще
не
вполне
поняты
и
прин ят ы
читателями
и
критиками.
В
Барнауле
Рубцов
остановился
в
деревянном
дом ике
на
улице
Рад ищ ева, 161 —
у
сестры
поэта
В.
Нечунаева
Мат р ены
Марковны
Ершовой.
Несколько
недель
жил
в
п ред горн ом
райцентре
Красногорском
у
по эта
Г.
Володина,
встречался
с
д руги ми
литераторами
Алтая.
Вернулся
в
Вологду,
в идимо ,
в
августе.
Побывал
с
С.
Чухиным
в
дв ух
деревнях
близ
г орода.
На пи сал
там
стихотворения
«Зеленые цветы», «В старом парке»...
В
на­
ч але
осени
Рубцов
жил
в
Вологде,
вст реч ался
с
Я шин ым,
Романовым
и
др.
28 сентября «В ол огод ски й
комсомолец»
публикует
два
стихотворения
поэта.
5 ноября Рубцов едет в Сокол (п о
воспоминаниям
А.
Рач ко ва).
Стихи
поэта
публикуют
журналы
«Знамя»,
«Юность»...
В
течение
г ода
он
написал
«Грани», «Душа
хра н ит», «В минуты музыки ...»
и
дру гие.
Нем ног о
ост алос ь
точных
сведений
о
жизни
поэта.
М ало
да т,
мал о
под робн ост ей .
Короткие
воспоминания
о
Рубцове
написали
30—40 человек.
А
ко гда
пишешь
биографию,
то
видишь,
что
иногда
белые
пя тна
захва­
тывают
целые
п олугод ия.
1967- й
год
поэт
провел
в
основном
в
Вологде.
Ви­
димо,
в
этом
го ду
или
в
конце
предыдущего
по эт
полу­
419

чил
место
в
общежитии,
что
для
не
работающего
нигде
человека
было
дело м
непростым.
С
начала
г ода
Рубцов
ча сто
бывает
в
редакции
«Во ­
л огод ск ого
к ом со мо ль ц а», встречается с Чухиным,
Оботу-
ров ым
и
др.
Кст ати,
в
сквере
напротив
редакции
(это
ул.
Ленина)
сд ела ны
в
это
время
са мые
известные
фо­
тографии
поэта.
Снимал
фотокорреспондент
газеты
А.
Ку з­
нецов.
В
редакции
«мы травили какие -то
анекдоты,
перемы­
вали
кости
общему
начальству,
а
из
дальнего
угла
пр ост ор­
ной
комнаты
глядел
пристально
худенький
молодой
ч елов ек,
в
голу бен ько й
застиранной
боб очк е
и
с
какой-то
явно
не
модной
и
даж е
слегка
поломанной
шляпой
на
стриженой
го л ове.
Чело век
этот
упорн о
молчал
и
только
изредка
как
бы
прожигал
оче редн ого
зубоскала
взглядом
черных
прищуренных
гл а з.. .» (Из воспоминаний В .
С тепан о ва).
К
ле ту
выш ла
книжка
стихов
«Звезда полей», посту ­
пила
в
продажу.
В
это
же
лет о
Рубц ов
участвует
в
пое зд ке
писателей
по
Волго-Балту;
встречи
с
читателями.
В
сентябре
выступает
в
Вологодском
городском
Дом е
культуры
на
поэтическом
вечере
вместе
с
А.
Яшиным,
В.
Бе ло вым,
А.
Ро ма новым
и
другими.
В
октябре
п обы­
вал
в
Шексне
(командировка от газеты «Во л.
комсомо­
ле ц»).
В
декабре
попал
в
вытрезвитель.
Сооб щен ие
но­
мер
11230: «7 декабря 1967 года в медицинский вытрез­
витель
город а
Вол огд ы...
был
доставлен
ч лен
Вашего
к ол­
лектива
Рубцов
Ни кол ай
Михайлович
—
писатель...
П ро­
сим
обсудить
недостойное
поведение
гражданина
Рубцова
и
о
пр инят ых
мер ах
с ообщ ит ь...»
Бумага
эта
направлена
была
в
писательскую
организацию.
Ну,
по
крайней
мере,
человек
в
теп ле
переночевал,
да
еще
сфотографировали
его
на
п амят ь,
да
по
имени-отчеству
назв али .. .
А
вскоре
и
Новый
год
подошел.
8
В
теч ени е
года
поэт
написал
несколько
прекрасных
стихотворений.
В
наступившем
68- м
в
журналах
появи­
лись
рецензии
на
его
книг у
«Звезда полей», книга встре­
че на
почти
с
восторгом.
Она
стала
дипломной
работой
автора
в
Аитинституте.
19 апреля Рубцова приняли в
Сою з
писателей
СССР.
Весной
был
в
Мос кв е,
в
общежитии
Литературного
института
(по воспоминаниям В.
Кузнецова).
420

Осе нью
п олучи л
комнату
в
квартире
с
по дсел ением
на
Наб ер ежной
6-й
Армии
в
В ологде .
6 ноября полу­
чил
и зв е щен и е: «В Тотемский райнарсуд обратилась граж­
данка
Меньшикова
Генриетта
Миха йло вна
о
взыскании
алиментов
на
содержание
ребенка,
поэтому
просим
Вас
вы слат ь
справку
о
В ашем
семейном
положении
и
о
за­
раб отке».
Ст ихи
поэта
публикуются
в
журналах
«Наш современ ­
ник », «Молодая гвардия», «Юность».
В
тече ние
г ода
напи­
сал
—
«До конца», «Ласточка», «Прощальное»
и
др.
В
ре­
цен зиях
на
«Звезду полей»
б ыли
и
ошибки.
Ошибались
даж е
талантливые
критики.
Скажем,
я вно
по сп ешный
вывод
делает
Анатолий
Пикач
в
журнале
«Звезда»: «Размыш ­
лен ие
«о своей судьбе», которое сулило нам стихотворе ­
н ие,
открывшее
книгу,
не
с остоял ось,
оно
лишь
намети­
лось.
Но
это
первая
книга
Рубцова.
Одаре нн о сть
его
не­
сом ненн а.
И
мы
вправе
жд ать
от
него
серьезного
уг­
лу б ления
в
мир».
Тут
ошибка
критика
не
в
том,
что
«Звезда полей»
—
уже
вторая
книга.
Просто
критики
к
60- м
го дам
отвыкли
от
н аст оящей
поэзии,
они
считали,
что
о
че лов еке
и
его
душ е
можно
поведать
только
пря мым
сюжетным
стих о т­
ворным
рассказом.
Как
видим,
Рубцов-лирик
стал
понятен
Пикачу
не
сразу.
9
«... Е го
у нижа ли,
он
иногда
надоедал,
был
суе тл ив ...
О
смерти
с
1969 года начал говорить.
У
мо ей
мамы
спрашивал:
Анастасия
Александровна,
по йд ешь
за
мо им
г ро бо м?..» (Н.
Старичкова).
Ранней
весной
69-го
побывал
Рубцов
в
Рязани
и
на
родине
Ес е нина
в
селе
Константинове.
2—3
мая
в
Вологду
к
н ему
приезжала
Гета
из
Ни колы .
Семья
по ка
не
скла­
дывалась,
но
в
ближайшие
месяцы
вполне
могла
бы
сло­
житься.
Примерно
в
конце
мая
или
в
начале
и юня
поэ т
п олучи л,
н ако нец,
отдельную
однокомнатную
квартиру
на
улице
Яшина.
Именно
в
эту
квартиру
23 июня к нему постучалась
Л.
Дербина.
По здн ее
она
напишет
воспоминания,
и
по
ним
мы
можем
бол ее- ме нее
полно
представить
жизнь
Ру б­
цов а
в
последние
п олт ора
года.
В
краткой
биографии
всего
не
нап ишешь ,
но
дв е—т ри
цитаты
из
Дербиной
421

я
приведу.
Цитировать
буд у
по
подлинным
воспомина­
ния м,
по
те кст у,
ко торы й
она
опубликовала
недавно
в
од­
ной
из
питерских
газет.
В
тот
же
день,
23 июня,
поэт
поп лыл
с
Дербиной
на
п аро ходе
в
Тотьму...
Я
—
богатырь,
я
—
вит яз ь,
Но
встал
не
с
той
ноги.
Явитесь
мне ,
явитесь,
Друзья,
а
не
вр аги...
В
начале
и юля
побывал
на
реке
Ветлуге
(г.
Варнавино
Нижегородской
области).
В
августе-сентябре
в
Тимонихе
у
Белова
написал
поэму-сказку
«Разбойник Ляля»
—
по
варнавинской
л ег енде.
...В
69- м
поэт
закончил
Литинститут,
выпус т ил
книжку
«Душа хранит», охотно сотрудничал с газетами.
По
неко т о­
рым
воспоминаниям
Рубцов
н ек оторое
время
работал
лит -
консультантом
в
«Вологодском комсомольце».
Но,
видимо,
в
штате
редакции
он
не
был ,
документального
подтверж­
дения
в
архиве
газеты
я
не
нашел.
Василий
Белов
подарил
Рубцову
свою
книжку
«Ка­
тюшин
дождик».
Ст ихи
поэта
публикуются
в
централь­
ных
журналах
—
по-прежнему
это
основной
ис точн ик
его
существования.
В
течение
го да
написал
—
«Привет,
Рос ­
си я...», «Поезд», «Выпал снег»
и
др.
В
октябре
—
декабре
постоянно
встречается
с
Дерби­
ной
в
Вологд е
и
в
при город ной
деревне
Троице,
где
она
п ос ел ила сь...
10
По дошел
последний
год
жизни
поэт а. ..
Вышла
у
Руб ­
цо ва
ч етвер тая
книжка
стихов
—
«Сосен шум» .
Верст­
ку
ее
Николай
Михайлович
прочитал,
видимо ,
в
марте.
27мартав «Вологодском
комсомольце»
опубликован
обзор
стихов
молодых
поэтов,
ав тор
обзора
—
Рубцов.
9 июня Рубцов в доме Дербиной сильно порезал пра ­
вую
руку,
потерял
много
кро ви
и
поп ал
в
больн иц у.
«...О,
тут
за
мно й
уха жи в ают!
Я
даж е
им
стихи
в
ст ен­
газету
написал.
Ну,
вроде
благодарности.
—
Ну-ка,
ну -ка,
поч ит ай!
—
Пойдем
на
улицу.
422

Мы
вышли
на
больничный
двор,
кот оры й
выходил
на
ре ку
В ологд у.
Сел и
на
лавочку
над
рекой.
Он
про ­
читал
мне
сти хотв орен и е.
Нет ,
это
не
бы ло
«Под вет­
вя ми
больничных
деревьев».
Оно
появится
потом...»
(Л.
Дербина).
В
августе
Рубц ов
п олуч ил
гон орар
за
книжку
«Со ­
сен
шум».
Открыл
счет
на
сберкнижке,
по лож ив
туда
ровно
тысячу
рублей .
В
эт ом
же
месяце
самодеятельный
компо­
зитор
и
пев ец
А.
Шил ов
з аписал
и
подарил
поэту
гра м­
пластинку
с
песней
«Журавли»
на
его
слова.
В
ок­
тябр е
Рубцов
побывал
в
Архангельске
на
выездном
с ек­
ретариате
правления
СП
РСФСР.
На
этом
заседании
стихи
Рубцова
высоко
оценил
С.
Орлов.
Крупными
су мм ами
снимал
деньги
со
сберкнижки,
и
к
Новому
году
там
ос тал ось
пят ь
рубл ей.
В
теч ени е
года
публиковался
в
«Нашем современнике»,
«Молодой гвардии».
Написал
стихотворения
«Судьба»,
«Ферапонтове», «Я умру в крещенские морозы. ..»
и
др.
В
начале
ноября
написал
рецензию
на
рукопись
стихов
Л.
Дербиной.
Отметил
в
ней
и
такие
гр оз ные
строки:
...Когда-н ибуд ь
в
пылу
азарта
Взовьюсь
я
ве дьмой
из
трубы
И
перепутаю
все
карты
Тво ей
блистательной
судьбы!..
Пе ред
Новым
годом
Л.
Дербина
уехала
на
свою
родину.
11
На
Новый
год
поэт
ждал
Г.
Меньшикову
с
дочкой
Леной.
Но
они
не
приехали.
5 января вернулась Дер­
бина.
8и9
ход или
в
загс,
ре г ист рацию
бр ака
назна­
чи ли
им
на
19 февраля.
Примерно
12 января съездили
в
ближайшую
деревню
за
ка ртошкой .
П отом
Рубцов
запил.
А
тут
знакомая
рассказала
Дербиной
о
своем
муже,
поде­
лил ась
опытом,
так
ск азать : «...Теперь
отд ельн о
живем,
при ходи т,
уп ра шива ть
н ачин ает,
чтоб ы
снова
сойтись.
Я
—
ни
в
какую,
так
он
на
м еня
драться!
Он
мен я
за
руку,
а
я
его
—
за
горло.
—
За
горло?
Как
э то?
—
А
т ак!
Как
за
горло
схватишь,
так
сразу
отце­
пится,
как
миленький!..»
423

Развязка
наступила
в
ночь
на
19 января 1971 года.
Оборвалась
жизнь
поэта,
улетела
в
небо
его
бессмертная
душа ...
А
тело
похоронили
в
Вол огде
на
городском
клад­
бище.
Рукой
Рубцова
вод ила
неземная
сил а.
За
по сл едние
60 лет в русской поэзии не было таких божественных
и
жив ых
гл агол ов ...

СО ДЕРЖ АН ИЕ
ПО СВЯ ЩЕ НИЯ
Станислав
К ун яев.
Памяти
поэта. ... ... ... ... ... ... ... ... ...
...
7
Николай
Старшинов.
«Рябина от ягод пунцова. . . »
9
Анатолий
Пере дре ев.
Кладбище
под
Волог дой ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .1 1
Г леб
Горбовский.
Вологодским
друзьям..................................................12
Алекс анд р
Ко лесов .
«Когда под гнетом тяжкого застоя ...»
...
13
Аркад ий
Коу ров .
«Николай Михайлович Рубцов.. .». ... ... ... ... ... ... ... ... ... 14
В лади слав
Кокорин.
«Кто не понял — тому не понять...»
...
15
Валентина
Телегина.
Памяти
Нико лая
Руб ц ова
...
16
Виктор
Коротаев.
Памяти
Николая
Рубцова
...
18
В ОСПО МИН АНИЯ
Сергей
Багров.
«За Вологдой,
во
мгле»
23
Анатолий
Мартюков.
«Воскресные цветы»
55
Галина
Матвеева.
«В селе Никола. ..»
58
Нина
Василькова
(Попова). ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..
61
Ал екса ндра
Меньшикова.
«Как сейчас вижу... ». ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 66
Татьяна
Решетова.
«Сколько лет пронеслось . .. » ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .69
Валентин
Са фо но в. «Николай Рубцов».
Повесть
памяти
....
73
Г леб
Го рбо вс кий.
«Долгожданный поэт». ... ... ... ... ... ... ...
•
•
137
Иг орь
Михайлов.
В
«Нарвской заставе»
.. ... ... ... ... ... ... .. 142
Борис
Тайгин.
«Волны и скалы». ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... . 146
Н ик олай
Коняев.
«В приютинском парке» .
По
сч ету
был о
«за -
плочено».......................................................
-150
Э дуард
Кр ыло в.
«На первом курсе»... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
-
173
Валентин
С олоухин .
«Воспоминания о Николае Рубцове»
.179
Михаил
Шаповалов.
«...И
стало
мне
жа ль
от чего- то,
Что
сам
я
любл ю
и
люби м ...» ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .
.
.
185
Валерий
Чичинов.
«Алтайская страница».. ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 190
Александр
Сизов.
«По лесам,
в
окрестностях
Ветлуги»
.192
Анатолий
Чечетин.
Встречи............................
.212
Вад им
К ож и нов . «В кругу московских поэтов»
.
.
230
Станислав
К уня ев.
«Русский огонек»
...
.241
Борис
Чу лк ов.
«Осенняя песня»
.......................................259
Герман
А л екс анд ро в.«Над
зол от ом
осенним...»
.
.
.
.
.
.
263
Сергей
Чухин.
«До последнего дня»
...
.
.
268
Василий
Оботуров.
«Стихи и дни»
....
...
277
Александр
Рачков.
«Свидания с Рубцовым»
...
289
Николай
Силкин. «Встреча»
....
..
..
...310
Нинель
С та ри чк о ва . «Вспоминая поэта»............................
...315
Борис
Шишаев.
Алтайское
лет о
Николая
Руб цова
.
320
425

Мария
Корякина.
«Душа хранит» ... ... ... ... ... ... ... ... ... .
.
333
Виктор
Астаф ьев .
«Там ,
за
дымом
и
рекой...»
.. ..
351
Олег
Коротаев.Публикация.
«Темы души»
....
...
356
Александр
Романов.
«Искры памяти» .. ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 360
Виктор
Коротаев.
«Гиря дошла до полу»
...
389
Вячеслав
Б ел ко в. «Ж изнеописание Н.
Ру бц ова»
.
.
.
.
407

С оставите ль
и
вся
т ворческая
группа
благодарит
областной
Совет,
адм ини ст рацию
Вологодской
облас-
ти,
а
также
производственно-коммерческую
корпора-
цию
«Русьпромсервис»
за
финансовую
помощь
при
из­
дан ии
настоящего
двухтомника.

Сост ав ите ль
и
ав тор
предисловия
Виктор
К ОРОТ АЕВ
Сдано
в
набор
13.01.94.
Подписано
в
печать
12.02.94.
Формат
84Х108/зг -
Бумага
книжно-журнальная.
Гарн иту ра
«Академическая».
Печать
офсет­
н ая.
Усл .
п еч.
л.
23,52+2,1 в кл .
Уч. -и зд.
л.
21,95+1,7 в к л.
Тираж
25 000.
З аказ
82.
Ц ена
свободная.
Ком мерче ск о -из датель ска я
фирма
«Вестник» .
160008, г.
Вологда,
ул.
Ле нина , 16.
Пр ои звод ст венна я
фирма
«Полиграфист».
160001, г.
Вологда,
ул.
Челюскинцев, 3.

Отец
поэта

н.
Руб цов
( в центре).
Детский
дом
в
с.
Никол ьс кое ,
Тотемского
р-на,
Вологодской
об л.
1947 г.
Н.
Рубцов
(второй в первом ряду справа) .
Д етс кий
дом
с.
Н икол ьское.
1950 г.

Детск и е
го ды

Д ет ский
дом
в
с.
Никольское.
Тотемского
р-на.
Вологодской
обл. ,
где
в
1942—1950 гг.
жил
Н.
Рубцов
(дом после реставрации)

Д етс кий
дом
в
с.
Ник о льск ое,
где
в
1942—1950 гг .
жил
Н.
Ру бцов
Дом
на
ул.
Ворошилова,
где
ж ила
с емья
Рубц овых
в
1942 г.
Вологд а

Под
Нов огодн ей
детдомовской
елкой

Тралфлот.
1953 г.

На
тралф лоте
—
т акие
ребята...
1953 г.

Приютино
под
Лени нград ом.
1955 г.

«Фартовая вельветочка,
навыпуск
воротник».
Приютино.
1955 г.

Наконец
мы
добрали сь
до
флота...

Среди
флотских
товарищей.
Н.
Рубц ов
крайний
справа.

«Рабочая роба нам тоже к лицу...»
Северный
флот.
1955—1959 гг.

На
вахте

После
вахты.
Н.
Рубцов
в
центре
с
гармонью
Н.
Рубцов
стоит
справа

Старший
матрос
Н.
Рубцов
не
«сачковал»
на
службе...
Н.
Руб цов
с идит
в
це нтре
с
баяном
во
время
перекура

А
«дембиль»
уже
видно...
«В строю одни мужчины» .
Н.
Рубцов
втор ой
слева

И
снова
родн ая
Т отемск ая
переправа
Тотемский
берег

«Тревожно всматриваясь в дали . . . »

диплом
У
No
835829
Настоящий
диплом
выдан
НУОЦ0&У
Риуо/ШМ..
в
том,
что
он
.„
в
19.^2 году поступил
в
иис. !г^ .^ш
...
^.-/j^
СР.
СС РР
и
в
19^.^
г оду
окончил___
полный
курс
по
специальности
Д.и^ Лр(Л^Ур^У
Р еше нием
Государственной
экзаменационной
г ре тае нной
Регистрационном
No
Жуковская
т ипограф ия
Гознака
1963.

.
Л
и
д
и
н
в
р
у
ч
а
е
т
д
и
п
л
о
м
о
б
о
к
о
н
ч
а
н
и
и
Л
и
т
е
р
а
т
у
р
н
о
г
о
и
н
с
т
и
т
у
т
а
Н
.
Р
у
б
ц
о
в
у
.
1
9
6
9
г
.
М
о
с
к
в
а

[
.
Р
у
б
ц
о
в
и
В
.
К
о
р
о
т
а
е
в

.
.
П
е
р
е
д
р
е
е
в
и
Н
.
Р
у
б
ц
<

Н.
Рубцов
среди
жителей
с.
Ни к оль ское
Тотемского
р- на
Вологодской
об л.
1964—1965 гг.
Э.
Ф ед осеев,
Н.
Ру бцов,
Е.
Уханов

А.
Романов,
Н.
Рубц ов,
В.
А ста фьев
В.
Ко рота ев,
Н.
Руб цов,
В.
Н евз оров,
В.
Обот уров
г
а
и

Н.
Рубцов
и
С.
Чухин
А.
Сушинов,
А.
Шилов,
Н.
Рубцов

Воспоминания
о
молодости

Н.
Рубцов
и
С.
Чухин

В
бо льни це

Н.
Рубцов
с
отцом
В.
Астафьева
—
Петром
Павловичем
Н.
Рубц ов
кр а йний
справа.
Ок оло
1968 г.
Воло гд а

Могила
Н.
Руб цова

Улица
имени
Н.
Руб ц ова
в
Во лог де
Экспозиция,
посвященная
Н.
Р убц ову
в
Вологодском
государственном
м узее-заповед ник е.
1986 г.

УЛИЦА
НА ЗВАНА
ИМ ЕНЕМ
ВИДНОГО
РУССКОГО
СОВЕТСКОГО
ПО
ЭТА-ВОЛОГЖАНИНА
Г
і
е
РУБЦОВА
НИКОЛАЯ
МИХАЙЛОВИЧА
1936~1971г.г
М емори альн ая
до ска
на
улице
Н.
Руб цова

Н.
Рубцов
в
графике
(работа В .
Серг еева)

Н.
Рубцов
в
живописи
(работа Е .
Сок олова)

Н.
Руб цов
в
бронзе
(работа В.
Клыкова)

Таким
ты
был
до
на шего
знакомства...

Таким
ты
останешься
с
нами...

S'*?#“?*?
e¿y¿ ¿ef'ßty/wmvoe
&+"0/>0М4~-
^е
Zf
не
s/H/te-