/
Текст
Проекту оказали поддержку:
Большаков Д.А.
Гладышев А.Г
Жирков Е.И.
Ковалевский Л.П.
Меньшов А.Н.
Немерюк А.Г
Нестеров В.А.
Постригань А.Н.
Рассказов Б.Е.
Слепцов Ю.Ф.
Сокол С.С.
Ставицкий Л.А.
Стрельченко В.В.
Ухалкин В.В.
Чибесков А.И.
Шестун А.В.
Шувалов В.И.
Щерба А.Н.
Якунин О.А.
КИСЕЛЕВ Вячеслав Петрович
родился 8 мая 1948 года.
В профессиональной
фотожурналистике - 40 лет.
Из них более 30 лет он
проработал в Агентстве печати
«Новости». Объездил весь мир.
За шесть лет В. Киселев
совершил девять длительных
командировок
в воюющий Афганистан.
Не раз бывал на «передовой»,
снимал боевые действия.
В 40-й армии был «своим»
человеком.
Scan, processing, ocr- wAleriy, 2017
ВОЕННЫЙ
.< 'ЧГ.'—If ЯН!
ДНЕВНИК
ВСПОМН VI м
Борис Громов
Что ни говори, а мы с тобой, товарищ,
Пороху понюхали тогда.
Сквозь огонь боев и дым пожарищ
Нас вела заветная звезда.
Что ни говори, а мы пройти сумели
Все, что нам отмерила война.
И не зря сегодня мы надели
Наши боевые ордена.
НАШ ФОТОСНАЙПЕР
Сейчас мало кто из коллег может конкурировать с Вячеславом Петровичем
Киселевым в сюжетах на «афганскую» тему: и по количеству, и по качеству, и по
творческим удачам. За время своей «военной» работы он, фотокорреспондент
знаменитого на весь мир советского Агентства печати «Новости» (АПН), побывал
практически во всех регионах Афганистана, во всех провинциях, несколько раз
проходил через Саланг («афганцы» знают, что это такое). Неоднократно бывал в
Джелалабаде, Мазари-Шарифе, Герате, Кандагаре. Передвигался на машинах, на
вертолетах и пешком - в общем строю, а бывало, и в одиночку. Словом, как на войне.
Работать ему приходилось зачастую вообще одному, и единственной гарантией
безопасности Вячеслава был его статус «нонкомбатанта», которого он добился путем
принципиального отказа от ношения военной формы и оружия. Как мы его порой
ругали, крутили пальцем у виска как бы в двух смыслах сразу - бесполезно. Чертов
«стрингер» на государевой службе, сумасшедший «фотик». А он то улыбался, как
хитрый ребенок, то хмурил брови, когда кто-нибудь в очередной раз пытался «сломать»
его «несерьезную», и даже вредную, принципиальность - заставить взять с собой хотя
бы пистолет. От оружия он отказывался наотрез. Так и ходил всегда - со своими
«фотоавтоматами». А мы все переживали и все волновались за него. Не говорю про
пули и осколки. Кроме них всегда существовала и вероятность попасть в плен к
душманам, где и врагу не пожелаешь оказаться. Нужно было уметь себя вести, быть
осторожным, продумывать,не только действия, но и движения. Правда, учился он
быстро, а общий язык с местным населением находил едва ли не мгновенно.
Однажды ему удалось побывать в лагере у душманов: афганские спецслужбы
«сломались» под напором ненормального «шурави» (советского) и сумели
договориться о том, чтобы Киселев смог сделать соответствующий фоторепортаж, что
называется, «из логова». Долго прорабатывалась схема его «доставки» и возвращения...
Он потом рассказывал, что встретили его достаточно гостеприимно, показывали
оружие, позировали. Знал ли он тогда о том, что никакие моральные обязательства не
мешали душманам взять его в плен? Повезло?..
А начинал он еще в конце 60-х, в Группе советских войск в Германии, когда
проходил срочную службу. Был внештатным корреспондентом групповой газеты
«Советская Армия». По возвращении оттуда Киселев, надо полагать, уже твердо знал, с
какой профессией свяжет свою жизнь.
Свою службу в АПН он начал в 1971 году. В качестве фотокорреспондента побывал в
28 странах. Можно сказать, объездил почти весь мир. Много снимал, многому учился.
Однако самой главной, самой интересной и ответственной темой, как он сам
признается, стала все-таки «афганская» - тема войны. В течение шести лет он совершил
девять длительных командировок в эту страну, на ту далекую теперь, но памятную для
многих войну: на военных «перекладных» приезжал и прилетал в Москву, срочно, но,
как всегда, тщательно обрабатывал материалы и снова готовил свое «оружие» к
«боевым действиям» там, «за речкой»...
Кадры с передовой всегда экспрессивны, однако о трагичности и жестокости
событий того периода рассказывают не только фотографии боевых эпизодов, но и
снимки, сделанные на улицах города, где, например, среди повозок и торговых лотков
стоит огромный танк, а рядом сидит мальчишка лет шести, всем своим видом
показывающий, что он привык к войне и другой жизни пока не знает. Чтобы сделать
такой снимок, нужно знать, чем живет этот народ, стараться понять и научиться уважать
его традиции, уметь войти в доверие к простым людям. И не только к простым. Волею
Борис Громов в штабе 40-й армии
Анатолий Богомолов
на встрече с афганским ополчением
судеб, и в немалой степени благодаря его характеру, у Киселева сложились очень
хорошие отношения с президентом Афганистана, покойным Наджибуллой. Он
довольно часто бывал у Наджибуллы в гостях. И президент относился к нему весьма
уважительно. Не зря же именно Наджибулла лично вручил ему орден Славы в апреле
1990 года.
Меня часто спрашивают: «Что для вас сегодня Афганистан? Не этот, нынешний, а тот,
ваш...»
Если по большому счету, это целая жизнь. Совсем другая жизнь. Сегодня - какая-то
сторонняя, но по-прежнему очень близкая. Она - кровавая, тревожная, болезненная,
беспокойная, но, безусловно, достойная - держится в нас обособленно. Как-никак, а
«нашему» Афганистану пошел уже 26-й год. Свое первое назначение на войну я лично
получил еще в январе 1980-го. С тех пор и не отпускает. Всего - в три захода - пробыл
«за речкой» пять с лишним лет. На войне, как известно, выслугу считают день за три. Они
и сжаты были, те дни, не меньше чем втрое. И хорошее - втрое, и плохое... Какие-то
моменты, конечно, даже не хочется вспоминать. В то же время есть эпизоды, которые и
сегодня не идут ни из головы, ни из сердца. Потому что это в своем роде эталонные
эпизоды. У каждого, наверное, есть такие в жизни, но у прошедших войну они
особенные. Не сомневаюсь, что и у нашего фотолетописца Вячеслава Киселева таких
особенных, эталонных, эпизодов немало. И это помогает всем нам, «афганцам», и
понимать, и не забывать: не будь того Афганистана, все мы были бы другими. Не лучше
и не хуже - просто другими. У могучей и фактически мирной страны, не воевавшей
серьезно более тридцати лет, появились новые, в большинстве своем очень молодые
люди, которые прошли через огонь и смерть, получили боевой опыт, что особенно
важно для Вооруженных сил, научились прямо смотреть в лицо опасности, раз и
навсегда определив для себя границы дозволенного и недозволенного.
Опыт Афганистана, и боевой и нравственный, дорогого стоит. К огромному
сожалению, мы слишком долго стеснялись этого опыта, делая вид, что ничего такого и
не было. Оттого и судьба у некоторых прекрасных солдат и офицеров в дальнейшем не
сложилась. Только спустя годы у нас в стране стали появляться памятники в честь
«афганцев». И в большинстве случаев инициатива здесь шла не от государственных
структур. А люди у нас, в 40-й армии, которая официально именовалась Ограниченным
контингентом советских войск в Афганистане, были чудесные. Так и хочется по-
лермонтовски воскликнуть: «Да, были люди в наше время!..» Многие из тех, кто
вернулся с войны, в этой жизни состоялись, несмотря ни на что. Ну, а тех, кто не
вернулся, мы помним и будем помнить до последнего своего часа.
За девять лет в составе Ограниченного контингента прошли службу более 700 тысяч
советских солдат и офицеров. Социальный состав 40-й армии практически все время
был однороден. В основном срочную службу в Афганистане проходили дети рабочих и
крестьян. Они составляли подавляющее большинство 40-й армии, причем жителей
сельской местности было чуть больше.
Значительно меньше в 40-й армии служило солдат и сержантов, которые выросли в
семьях интеллигенции. Воевали они неплохо. Нареканий в их адрес со стороны
командиров практически не было. Многие родители узнавали о том, что их сын воевал
в Афганистане, лишь после того, как он оттуда вернулся. До этого они получали письма,
в которых солдаты сообщали, что служат якобы в Германии, Чехословакии или
Монголии.
К сожалению, долгие годы драматические события в Афганистане, а также
деятельность 40-й армии не находили должного отражения в отечественных средствах
массовой информации. Читателям приходилось довольствоваться коротенькими
заметками о проведении нашими подразделениями «учебно-боевых» действий или
занятий. Замалчивание афганской темы привело, на мой взгляд, к тому, что у многих
сформировалось неправильное отношение к ветеранам войны, закончившейся полтора
с лишним десятка лет назад. Этот фотоальбом - еще один шаг к тому, чтобы воздать
должное бойцам и командирам Ограниченного контингента.
Вовремя встречи с творческой группой фильма «9-я рота» Президент России Владимир
Владимирович Путин так сказал о героях фильма и обо всех воинах 40-й армии: «Они это
делали достойно, в лучших традициях русского воинства. Солдаты, которые там воевали,
свои боевые действия, свой бой - выиграли».
Выиграл свой «бой» и Вячеслав Киселев.
Разумеется, и мое отношение к тем, кто служил в 40-й армии и воевал в
Афганистане, пронизано искренним и глубоким уважением.
Практически во всех частях и подразделениях 40-й армии царила уникальная
атмосфера братства и взаимовыручки. Показателен эпизод который произошел осенью
1988 года, перед завершением вывода советских войск из Афганистана. Сотни солдат и
сержантов, которые должны были уже увольняться в запас, выступили с предложением
оставить их еще на несколько месяцев в составе 40-й армии, чтобы не подвергать риску
только что прибывших. А ведь они знали, что пуля не выбирает, молодой это солдат или
не очень. Погибнуть мог каждый.
История 40-й армии хранит в себе великое множество примеров мужества и
героизма. Более 200 тысяч солдат и офицеров награждены государственными орденами
и медалями. Семидесяти двум военнослужащим присвоено высокое звание Героя
Советского Союза. Двадцать пять солдат и офицеров 40-й армии удостоены этого
звания посмертно. Это люди исключительной доблести.
Многих из них я знаю лично по совместной службе: ныне покойного Маршала
Советского Союза С.Ф. Ахромеева, генерала армии В.И. Варенникова, генералов
Р.С. Аушева, В.А. Востротина и многих других. Их заслуги перед страной и
Вооруженными силами невозможно переоценить.
Самым скорбным итогом афганской войны является гибель наших солдат и
офицеров. С 25 декабря 1979 года по 15 февраля 1989-го убито, умерло от ран и
болезней 13 833 военнослужащих 40-й армии, в том числе 1979 офицеров и
генералов. Кроме того, в ходе боевых действий на территории Афганистана погибло
572 военнослужащих органов государственной безопасности, 28 сотрудников МВД
СССР, а также 190 военных советников, в том числе 145 офицеров. Из-за ранений не
смогли продолжить службу в Вооруженных силах 172 офицера. Инвалидами стали
6669 «афганцев», в том числе инвалидами первой группы - 1479 человек.
Во время вывода наших войск из Афганистана я приказал эвакуировать на Родину все
обелиски, которые были установлены на местах гибели солдат и офицеров 40-й армии.
Этим, в общем-то, и ограничилось то, что мы могли, находясь в Афганистане, сделать
для наших погибших товарищей. Сегодня наша страна обязана позаботиться о тех, кто
по ее приказу до конца выполнил свой воинский и интернациональный долг.
Государство в неоплатном долгу перед семьями погибших.
Не так давно один из журналистов в беседе со мной привел весьма показательное
мнение. Его коллега, побывав в Афганистане уже в наши дни, разговорился с местным
жителем. И вот что тот сказал: «Когда русские уходили в 89-м, я зарезал десять баранов.
Сейчас, если русские вернутся, я зарежу двадцать баранов». Получается, что наш
авторитет за эти годы вырос там, «за речкой», ровно в два раза...
Как легко, но точно простой человек высказывается о том, что политики или
дипломаты не могут сформулировать до сих пор. Это и есть, наверное, та самая
сермяжная правда жизни. К нам ведь и тогда очень многие афганцы относились тепло
и по-доброму. Несмотря на то, что они же считали Советскую армию агрессором. Но
ведь не могли же эти люди не видеть, что эти самые «агрессоры» строят дороги,
прокладывают водопровод, создают рабочие места, обучают некоторым
специальностям. Мы ведь передали афганской стороне 184 полностью
укомплектованных военных городка, на десятки миллионов тогдашних, равных
доллару, рублей различной техники и коммунального оборудования.
Помню, в джелалабадском гарнизоне, в военном городке, который занимала
66-я отдельная мотострелковая бригада, мы сконцентрировали НЗ боеприпасов,
горючего и продовольствия на три месяца. Казармы, столовую, баню, госпиталь
оставили просто в образцовом состоянии. Будто не уходим, а готовимся к
показательному приему наших солдат. Водопровод работает. Кровати заправлены,
даже прикроватные коврики на месте, а под тумбочками - тапочки. Про технику и
вооружение просто молчу. За полдня городок был разграблен почти полностью, а
телевизоры, кондиционеры, радиоаппаратура, мебель, в том числе и солдатские
кровати, - проданы через дуканы... Тут, я бы сказал, двадцати баранов маловато
для возвращения. Впрочем, это не более чем грустная шутка. Просто сегодня
афганцы оказались за гранью гуманитарной катастрофы. Это беднейшая страна,
может быть, беднейшая в мире. Многие племена там настолько привыкли воевать,
что по-другому свою жизнь не представляют. Я почти не сомневаюсь: если бы нас
там не было, потоки крови в Афганистане стали бы не меньше, а больше. По сути,
там идет перманентная гражданская и межнациональная война. Но зато афганцы
всегда объединяются перед лицом внешней агрессии, и тогда победить их почти
невозможно. Воевать в этой стране крайне сложно даже таким подготовленным
армиям, как бывшая советская и нынешняя американская.
Когда рассматриваешь фотографии Киселева, понимаешь: особенность его
фоторабот в том, что мастер показывает войну не только, и даже не столько, через
фоторепортажи с огневых позиций, из окопов. Хотя настоящих, не побоюсь этого слова.
фронтовых снимков в его творчестве предостаточно. Но прежде всего он старался
показать неведомую для многих страну, ее народ, который находится в состоянии
бесконечной войны, дать ее объективную картину.
Да, люди этой профессии всю жизнь охотятся за ускользающими мгновениями
жизни, и удача приходит к ним только тогда, когда повезет поймать тот самый
единственный миг, что воплотится в «авторский кадр». Киселев знает и любит Восток.
Он «афганец», и мы, солдаты и командиры, приветствуем его в нашем боевом строю как
своего. «Я ни в коем случае не воспевал романтику войны, - говорит Вячеслав, -
напротив, я ставил задачу показывать ее уродство, бессмысленность, жестокость. Война
была интересна для меня только как экстремальное событие, обнажающее
человеческий характер».
Не сомневаюсь, этот фотоальбом будет с благодарностью принят «афганцами».
Надеюсь, и молодое поколение найдет в нем то, что поможет и понять, и объяснить те
драматические эпизоды нашей недавней истории, которые пока еще окрашены только
мрачными красками.
Вячеслав Киселев может гордиться и еще одной уникальной репортерской тропой,
длиной в... 60 тысяч километров. Именно такую протяженность имели границы
территории бывшего Советского Союза. Киселев объехал его по всему периметру и
создал уникальную фотолетопись, которая теперь, с исчезновением СССР, имеет
историческую ценность.
На вопрос о тематических пристрастиях фотомастер отвечает однозначно: «Больше
всего люблю снимать людей. Мне нравится фиксировать их в самых различных
ситуациях: в радости, горе, волнениях; интересно следить, как меняется выражение
лица, как проявляется на нем душа...»
Киселев признался: особенно ему нравятся молодые лица, еще не умеющие
скрывать внутреннего состояния. Он давно придумал такую психологическую игру:
попадая в общественное место, скажем в метро, начинает пристально вглядываться в
привлекающее внимание лицо, наблюдая перемены в нем. Вот появилась тень легкого
беспокойства от чужого взгляда, его сменили смущение или вызов, робость или
твердость во взгляде... «Наблюдения помогают мне понять человеческую натуру, без
чего работа была бы очень обеднена», - утверждает он.
Вот уже без малого 50 лет смотрит он на мир через видоискатель фотоаппарата.
Впервые он получил его от тети на день рождения. Это был царский по тем временам
(шли 50-е годы) подарок: жизнь была нелегкая, страна еще не пришла в себя после Ве¬
ликой Отечественной войны. Любящая тетя увлекательным подарком хотела умерить
горе маленького племяшика, потерявшего отца. Мальчик взял аппарат в руки, и оказа¬
лось - навсегда.
Профессионально учиться фотоделу не пришлось. Постигал его премудрость само¬
стоятельно, благодаря интуиции, врожденному художественному вкусу, доставшемуся
от матери, любившей искусство, умевшей прекрасно рисовать. Великолепную творче¬
скую школу ведущих мастеров АПН он, безусловно, окончил на «отлично», хотя и утвер¬
ждает, что не перестает учиться по сей день. Но сегодня Вячеслав Петрович Киселев -
признанный мастер. Его работы высоко оценены на международном уровне: он облада¬
тель многих дипломов, полученных на различных выставках, автор великолепных фото¬
альбомов, выпущенных в России и за рубежом. Еще в конце 80-х он вошел в сотню луч¬
ших фотохудожников мира. Сейчас у него есть постоянно действующая выставка, с ко¬
торой Киселев побывал в Афганистане, Пакистане, Польше, в Москве и Московской об¬
ласти, а также в других регионах Российской Федерации. Называется экспозиция
«Вспомним Афганистан».
Надо сказать, что в охоте за мгновениями ему всегда везло...
А этот фотоальбом можно считать некоторым промежуточным итогом творческой
деятельности Вячеслава Киселева, которой в 2007 году исполнится ровно 50 лет.
Спасибо тебе, Вячеслав Петрович, за твой зоркий и чуткий глаз, за твою неустанную
энергию, за умение творчески осмыслить даже самый банальный сюжет, за «ртутный»
характер, за смелость спасибо, за верность своему журналистскому долгу, который
сродни долгу солдатскому, за беспокойное твое сердце. За твой талант. Спасибо.
Борис Громов,
губернатор Московской области,
Герой Советского Союза
Вячеслав Киселев
и президент Афганистана Наджибулла
КОЛОННА
Этот мир без тебя перечеркнут ракетой,
И погибшим друзьям не закончился счет,
Здесь измерена жизнь пулеметною лентой,
Караванной тропою и чем-то еще.
Этот мир без тебя - после рейда усталость,
Недописанных писем скупые слова,
Здесь в сердцах уживаются ярость и жалость,
И по-прежнему в душах надежда жива.
Там народ неторопливый, почитающий Коран,
Где написано красиво о законах мусульман.
Там землей латают крыши, там стреляют по ночам,
Там предложит вам гашиша предприимчивый бача.
Корреспондент АПН Александр Трубин на перевале Саланг
Мне поет про горы грусть магнитофонная,
А вокруг столпились горы наяву.
И живу я здесь засадами, колоннами.
Да еще твоими письмами живу.
Где отмечено - в уставе ли, в Коране ли, -
Для чего живет на свете человек?
Здесь сошлись два века в противостоянии:
Век двадцатый и четырнадцатый век.
Армейские будни. Война где-то рядом
Кабульские «небоскребы»
От Баграма к Чарикару
Военные будни Герата
Кабульский аэропорт
Над Гиндукушем
Район Герата после БШУ
Провинция Нангархар. Дорога на Самархель
$
Нас цветами встречали и фугасами рвали.
Было дело, хлебнули чудес.
Ковыляет бетонка - то Гордез, то «зеленка»,
То «зеленка», то снова Гордез.
Перевалы, долины, то засады, то мины.
Словно загнанный дышит мотор.
Раскаленные ветры, и ползут километры
Средь афганских пылающих гор.
ГОРЫ
Не давая остыть автоматам.
Пыль и пот по камням расплескав,
Мы сквозь мины прошли и засады.
Перевалы в горах оседлав.
Здесь, сердцами встречая свинцовую вьюгу.
Мы узнали, почем и вода, и слеза.
Протяни мне, собрат, уцелевшую руку -
И открыто посмотрим друг другу в глаза!
Забудь, когда вступаешь в бой,
О том, что ты уже не герой.
Ищи за огненной чертой
Свою победу.
И будут жить твои друзья,
И песню сложат про тебя,
И биография твоя
Не канет в Лету.
Корреспондент АПН Алексей Карпушин
Память - бой за Фаргамудж.
Память - слезы на Саланге.
Память - белый Гиндукуш.
Память - рация в землянке.
Память - зарево колонн.
Память - груз бронежилета.
Память - финишный патрон.
Память - письма без ответа.
Кто-то поднимется, кто-то не встанет,
Сердце разбив о гранитную твердь, -
В Афганистане, в Афганистане
Цены иные на жизнь и на смерть.
В Балхе, в Герате, в Газни, в Бадахшане,
В скалах Саланга, в песках Чардары -
В Афганистане, в Афганистане
Время не выветрит наши следы.
tT c*n
m л
» j
Здесь тоску свою забудь!
Иначе сил не сохранить,
И не осилить трудный путь,
И не допеть, и не дожить.
свои
За «линией Дюранда» и други и враги
Смешались в непонятной этой драке.
Ревут бронемашины, грохочут сапоги,
И кто есть кто, решается в атаке.
Там поклонники Хайяма, знатоки Фирдоуси,
Но о тонкостях ислама спорить - боже упаси!
Вас разбудит на рассвете вопиющий с неба глас:
То мулла зовет с мечети делать утренний намаз.
Граница между злом и добротой
Проходит по ущельям Гиндукуша
И делит пополам людские души
Трассирующей огненной чертой.
Открой глаза, ты видишь этот мир?
Не повернись спиной к чужим несчастьям.
Мы здесь в сраженьях обретаем счастье.
Затертое кликушами до дыр.
...Там экзотики навалом - экзотичней не найти:
Там стреляют из дувалов вдоль колонного пути.
Что расскажешь о Востоке? Непривычная страна:
Там совсем другие боги и другие имена.
На незримых фронтах
Необъявленных войн
Нету пауз и нету антрактов.
Все гремит над землей
Нескончаемый бой,
Лязг затворов и танковых траков.
За «линией Дюранда» кончается судьба
И снова начинается с Кабула.
Там соль на наших спинах, и пепел на губах,
И всполохи огня на срезе дула.
испытание
Мир пока еще не разбужен
Громом боя, но мы уже
По приказу во всеоружии
На исходном стоим рубеже.
Час настал совершить, что ранее
На штабные карты легло,
Мы идем выполнять задание.
Пожелайте, чтоб нам повезло!
-А."'
а
А
Пыль от винтов еще не улеглась,
А взвод, уже покинув борт машины,
Идет туда, где горные вершины
Земли и неба разрывают связь.
Десяток душ, десяток АКС,
Десяток тел в кевларовых доспехах
Идут туда, где пушкам вторит эхо
И блещут с неба молнии PC.
Над речкою Кокчей качается жара,
И пахнут алычой горячие ветра.
Под каской-котелком дуреет голова.
Трещит под сапогом сгоревшая трава.
И призраком воды дурачат миражи,
А сколько до беды, попробуй предскажи.
Ну кто бы нагадал, что сбудется вдали?
А мы идем к горам, пятнадцать «шурави».
Нам некогда глазеть на местный колорит:
Нам к вечеру успеть на базу предстоит.
Мы смоем пыль и пот, и запах от ремней,
И встретим Новый год в компании друзей.
И на немой вопрос зеленых новичков
Поднимем третий тост без звона и без слов.
Начнет ночная мгла над модулем кружить.
Такие, брат, дела, такая наша жизнь.
Коротким приказом взметены,
Роты вступают в бой.
А ну, артиллерия, «бог войны»,
«Царицу полей» прикрой!
Артполк под Кандагаром
На защите Саланга
Как короток пятиминутный привал
Под яростным солнцем палящим -
Совсем небольшой временной интервал
Меж будущим и настоящим.
Здесь застыло время на бегу.
Но друзьям одно и то же снится:
Кони на некошеном лугу,
Росы на ромашковых ресницах.
Да, романтики нет там, есть работа и кровь!
Кто-то верил в победу, кто-то верил в любовь,
Кто-то знал, что вернется, да упал под огнем,
И струной отзовется наша память о нем!
Не изучены свойства наших душ на войне:
Кто-то бредил геройством, а мы пели про снег.
Про края, где родились, да про шелест берез,
И совсем не стыдились с пылью смешанных слез.
Не знававшим такого нет причины тужить:
Вы спокойно живете, - нам уж так не прожить,
Нам не выйти из боя, не вернуться назад,
И гитар не настроить на лирический лад.
Батальонная разведка.
Мы без дел скучаем редко.
Что ни день, то снова поиск,
Снова бой.
Ты, сестричка в медсанбате,
Не тревожься, бога ради.
Мы до свадьбы
Доживем еще с тобой.
А если так случится вдруг:
Навек тебя покинет друг, -
Не осуждай его,
Война тому виной.
Тебе наш ротный старшина
Отдаст медали-ордена,
В разведке заработанные мной.
Ты не прочтешь в популярном романе,
Как проверяются судьбы в бою:
В Афганистане, в Афганистане
Время историю пишет свою.
Даже на самом широком экране
Не показать, что такое война:
В Афганистане, в Афганистане
Правда оплачена нами сполна.
Михаил Климентьев
на своей точке съемки
Оттолкнувшись от чужой земли.
Расправляя крылья парусами,
Самолеты, словно корабли,
Ловят ветер в небе над горами.
И уносят в сполохи зари,
В солнечные отблески косые
Вечное признание в любви
К Родине по имени - Россия!
V
И девять лет ветра чужой земли
Нас гнули, и ломали, и косили.
Мы до границы вечности дошли,
И многие ее переступили.
Последний раз во гневе оглянись,
И повинись, коль есть за что виниться,
И памятью ушедших поклянись.
Что это никогда не повторится.
СУ-25 на боевом задании
Ночь слепая: ни звезд, ни месяца.
Только стайками до утра
В небесах над Кабулом мечутся
Трассера, трассера...
Штурманский взгляд
на Кабул
Журналистский десант
в Наглу
Вот опять летим мы на задание.
Режут небо кромки лопастей.
А внизу земля Афганистания
Разлеглась в квадратиках полей.
И кому судьба какая выпадет.
Предсказать пока что не берись:
Нам не всем ракетой алой высветят
Право на посадку и на жизнь.
Ни к чему гаданья и пророчества,
И о прошлом тоже не жалей.
Не спастись порой от одиночества
Даже в окружении друзей.
ОПАСНЫ?
Пыль со скулы смывает пот,
В глазах - багровый карнавал.
За поворотом - поворот,
За перевалом - перевал.
Дилемма: быть или не быть -
Не для уставших наших душ.
Мы просто дальше станем жить,
Перевалив за Гиндукуш.
ж &
Текут по небу облака -
Голубоватая река.
А здесь внизу лежат века
В пыли дорожной.
На скалах солнце запекалось,
Багряным соком налилось,
Лучами режит вкривь и вкось,
Что только можно.
Гуманитарная помощь из СССР
Журналисты в Джелалабаде
Мы шагали в такие безумные дали,
То песками пустыни, то горной тропой.
И «тюльпанами черными» нас отправляли
В деревянных мундирах на вечный покой.
Как безумные мчались войны колесницы
Из Термеза в Кабул, из Кабула - в Герат.
Там, где напрочь отсутствовал символ границы.
Проходила она через души солдат.
Под колесами камень -
Не шути с тормозами:
Это все же «КамАЗ», а не танк.
Раньше в этой кабине
Ездил Пашка Вершинин,
Да не выпустил Пашку Саланг.
/
«Двух разных войн едина суть», -
Так говорил один комбат.
Мы трассой жизни звали путь
Из Тулукана в Файзабад.
Там двое суток напролет
Ползет колонна между скал,
За поворотом - поворот.
За перевалом - перевал.
Кричи с досады, не кричи -
Здесь эти крики ни к чему:
Где ставят мины басмачи,
Известно богу одному.
Не угадаешь, где рванет,
Под кем сработает запал.
За поворотом - поворот,
За перевалом - перевал.
За «линией Дюранда» не утихает гром.
Там, ни свинца, ни жизней не жалея,
Гремит война афганская и в адском громе том
Восходит солнце, жарко пламенея.
Зимой под Шиндантом
Когда мы на землю опустимся с гор,
Когда замолчат автоматы,
Когда отпылает походный костер, -
Какими мы станем, ребята?
Когда раскаленный остынет гранит,
Когда отгремят камнепады,
Когда наши души любовь исцелит, -
Какими мы станем, ребята?
Когда возвратимся в раздолье берез,
Где нервы треножить не надо,
Где высохнет соль от непролитых слез, -
Какими мы станем, ребята?
Какие сраженья еще впереди?
Какие нас ищут награды?
Когда отойдет, отомрет, отболит, -
Какими мы станем, ребята?
Когда заболит к непогоде плечо,
Пробитое возле Герата,
И память толкнется в висок горячо, -
Какими мы станем, ребята?
ВОЙНА
Воюющий Кандагар
Наш путь теряется в веках!
Начало есть, а где конец?
И только чувствуем в висках
Биенье собственных сердец.
А горы стоят, а горы молчат
И смотрят на пришлых с укором.
И наших ошибок они не простят,
Чужие афганские горы.
Под ноги катится тропа,
В конце тропы - твоя судьба.
Она не зла и не глупа,
Она - бесстрастна.
Здесь пуля дура не всегда
И кровь людская не вода,
Но все горит твоя звезда.
И жизнь прекрасна!
Корреспондент АПН Владимир Соловьев.
Погиб в октябре 1 990 года в Кабуле
Здесь солнце бьет с вершин
Лучами маяка.
Над кишлаком Карши
Зависли облака.
И топчет караван
Столетнюю тропу.
Вот так Афганистан
Врывается в судьбу.
Корреспонденты Первого канала
Е. Шматриков и А. Шкирандо
Все мое всегда со мной...
Швейцар из гостиницы «Интерконтиненталь»
«Таксист»
Кабульские дворники
Афганское равноправие
Мука из Советского Союза
Фотокорреспонденты Сергей Лидов и Виктор Хабаров
Восточные сладости
Жив и здоров! Не контужен, не ранен,
Об остальном догадайся сама:
В Афганистане, в Афганистане
Жизнь не уместится в строчки письма.
Здесь горянки величавы
И пугливы, как стрижи.
Но глаза глядят лукаво
Через сетку паранджи.
За «линией Дюранда» мы старше на сто лет,
Здесь волосы седые не в новинку.
На тропах караванных мы оставляем след
Рифленою подошвою ботинка.
За «линией Дюранда» все проще и мудрей,
Здесь за чины не выменяешь Славу,
И братство по оружию религией своей
Мы выбрали отнюдь не по уставу.
За «линией Дюранда» у смерти нет преград.
Но ты не верь! Но ты меня послушай!
Со мною локоть друга, надежный автомат
И вера, защищающая душу!
Кабульская детвора
В ожидании
намаза
И кто-то там живет, как жил,
Добро соседствует со злом.
А ты давно уже забыл,
Что именуется добром.
•m*w -
Дети Афганистана
Мечеть в Герате
Остывает в горах грязно-серая осень,
И грозится снегами стальной горизонт.
Мы уже ни наград, ни признанья не просим,
Мы уже нахлебались афганских щедрот.
Нас спасают едва от безудержной мести
Только вера в добро, да глаза матерей,
Да забытые правила воинской чести.
Вековечного кодекса русских людей.
Мы уже отболели холерою страха.
Мы уже не считаем контузий и ран,
На изъеденных солью армейских рубахах
Ставит бурые метки страна мусульман.
Мы запачканы кровью, своею и вражьей,
Желтой пылью и пеплом сожженных машин.
Что вы знаете в вихре салонных шабашей
О губительных вихрях взорвавшихся мин?
Чрезвычайный и полномочный посол в Республике
Афганистан, заместитель министра иностранных дел СССР
Юлий Воронцов
С покоренных однажды небесных вершин
По ступеням обугленным на землю сходим.
Под прицельные залпы наветов и лжи
Мы уходим, уходим, уходим...
Прощайте, горы, вам видней.
Кем были мы в краю далеком.
Пускай не судит однобоко
Нас кабинетный грамотей.
До свиданья, Афган, этот призрачный мир,
Не пристало добром поминать тебя вроде,
Но о чем-то грустит боевой командир,
Мы уходим, уходим, уходим...
Под президентом Наджибуллой сломался стул
Прощайте, горы, вам видней,
В чем наша боль и наша слава.
Чем ты, великая держава,
Искупишь слезы матерей?
Нам вернуться сюда, может быть, не дано.
Сколько нас полегло в этом долгом походе.
И дела не доделаны полностью, но...
Мы уходим, уходим, уходим...
Прощайте, горы, вам видней.
Какую цену здесь мы заплатили,
Врага, какого не добили.
Каких оставили друзей.
Первый заместитель начальника Генерального штаба
МО СССР, генерал армии Герой Советского Союза
Валентин Варенников
Друг, спиртовую дозу дели на троих:
Столько нас уцелело в лихом разведвзводе.
Третий тост - даже ветер в ущелье затих!..
Мы уходим, уходим, уходим...
Прощайте, горы, вам видней.
Что мы имели, что отдали,
Надежды наши и печали
Как уживутся средь людей?..
Биографию нашу в полдюжину строк
Социологи впишут, сейчас они в моде.
Только разве подвластен науке Восток?!
Мы уходим с Востока, уходим...
Коллеги из CNN
Фотокорреспондент АПН Андрей Соломонов
Та война нам казалась вечной:
Девять долгих свинцовых лет.
Автоматы швырнув за плечи,
Возвращается «из-за речки»
Ограниченный контингент.
Нас не встретит салютом столица.
Будут скупы столбцы газет.
Пыль и пот на усталых лицах -
Возвращается из-за границы
Ограниченный контингент.
Нам побед и потерь хватало,
На войне привилегий нет
Ни солдату, ни генералу:
Воедино судьба связала
Ограниченный контингент.
Нам уже не поить эту жаркую землю Афгана
Алой кровью своей - будто нету дешевле цены!
Друг по летнему полю шагает походкою пьяной -
Он сегодня не пьян: он устал от нелепой войны.
Все устали - «вертушки», «грачи», бэтээры и люди,
Даже горы устали - а вечным казался их сон!
Остывают стволы зачехленных к отправке орудий,
И лежит на ладони последний, уже мне не нужный патрон.
Что сказать на прощанье стране этой дикой и странной:
Мы не ненависть в сердце уносим,
А боль по погибшим друзьям.
Время вылечит даже почти безнадежные раны,
Только души уже исцелить и исправить нельзя.
* ми
Помяни нас, Россия, в декабрьскую стужу.
Перед тем как сойдешься за праздничный стол,
Вспомни тех, кто присяги тебе не нарушил.
Кто берег тебя вечно и в вечность ушел.
Помяни нас, засыпанных пеплом и пылью,
Пулеметами врезанных в скальную твердь.
Запиши нас в историю горестной былью
И рубцом материнское сердце отметь.
Помяни нас, Россия, и злых, и усталых.
Одуревших от зноя, без сна, без воды,
Отмеряющих жизнь от привала к привалу,
От звезды до звезды, от беды до беды.
Помяни нас, Россия, в извечной печали
Златорусую косу свою расплетя,
Мы оставшимся помнить и жить завещали.
Жить, как коротко прожили мы, - для тебя!
«
Будет память тоской ранима.
Но сегодня на грусть запрет!
Вот колонны проходят мимо.
Посмотри же в глаза любимым,
Ограниченный контингент!
Scan, processing, ocr- wAleriy, 2017
В работе над изданием
принимали участие:
Александр Трубин,
Андрей Барковский,
Анатолий Богомолов (первый ряд),
Алексей Карпушин,
Игорь Морозов
и Вячеслав Киселев (второй ряд)
Стихи Игоря Морозова
Художник Сергей Лифатов
При участии
Рекламно-информационного агентства
OST-R
advertising
& information center
/
Тираж 10 000
Отпечатано в Чехии