Автор: Панов М.В.
Теги: редактирование подготовка рукописи для публикации языки мира русский язык морфология
ISBN: 5-02-011716-1
Год: 1999
Текст
М.В.ПАНОВ
ПОЗИЦИОННАЯ
МОРФОЛОГИЯ
РУССКОГО ЯЗЫКА
«НАУКА»-ШКОЛА «ЯРК»
М. В. ПАНОВ
ПОЗИЦИОННАЯ
МОРФОЛОГИЯ
РУССКОГО ЯЗЫКА
«НАУКА» - ШКОЛА «ЯРК»
МОСКВА 1999
/J\K 808.2
ЗБК 81.2Рус-2
П16
Издание осуществлено пршфинансовоц поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)
проект 97-04-16289
Панов М.В.
Позиционная морфология русского языка. — М.: Наука, Школа
"Языки русской культуры", 1999. — 275 с.
ISBN 5-02-011716-1 ("Наука")
ISBN 5-7859-0060-2 (Школа "ЯРК")
Автор описывает грамматические единицы языка исходя из их позиционного
поведения. Таким путем раскрываются законы их функционирования. В книге
освещаются проблемы морфонологии, целостности слова, членимости слова, частей речи,
вопросы спряжения и склонения, позиционных чередований и нейтрализации
морфологических единиц. , ., , •
Для ученых-русистов, преподавателей вузов, учителей школ, студентов-филологов.
7TI-98-II-N121
ISBN 5-02-011716-1 ("Наука") © М.В. Панов, 1999
ISBN 5-7859-0060-2 (Школа "ЯРК")
Посвящаю эту книгу
своему первому и главному учителю
Алексею Михайловичу Сухотину,
ученому, педагогу, поэту, мыслителю.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава первая. Основные понятия 9
Глава вторая. Морфонология 24
Глава третья. Единство слова , 56
Глава четвертая. Членимость слова 80
Глава пятая. Части речи i 115
Глава шестая. Спряжение 176
Глава седьмая. Склонение 193
Глава восьмая. Позиционные чередования 216
Глава девятая. Нейтрализация 228
Глава десятая. Окно в лексику 247
Глава одиннадцатая. Окно в синтаксис 251
Заключение 256
Приложение. Динамика русского языка в XVIII—XIX—XX веках
(фонетика и морфология) 259
Библиография 271
Глава первая
ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ
§ 1. Два ряда законов, действующих в языке. Сочетания и
чередования; § 2—6. Понятие «сочетание единиц». Не совсем
обычное определение синтагмы; § 7. Коренное различие между двумя
языковыми случаями: «единицы по законам языка не могут
сочетаться» и «единицы могут сочетаться, но их сочетание случайно
не представлено в реальном фонде языка»; § 8—10.
Синтагматические закономерности относятся к • целому классу единиц;
§ 11—13. Синтагмо-фонема; § 14—19. Непривычное определение
парадигмы. Парадигмо-фонемы; § 20—21. Позиционные
чередования; § 22—25. Нейтрализация, синтагматическая и
парадигматическая; § 26—32.|«Докудова разность!» (Козьма Прутков).
Синтагматические и парадигматические закономерности
независимы друг от друга. Они не зеркальны. Два языковых мира.
Разные взгляды у лингвистов на систему языка; § 33. Выводы.
§ 1. В языке действуют два ряда законов: законы сочетания
единиц (синтагматика) и законы чередования, единиц (парадигматика).
Что же в языке называется сочетанием? Что — чередованием?
§ 2. Простая, самоочевидная данность в языке может быть
обманчива. Доверять ей нельзя.
Пусть в каком-то тексте (например, на ленте звукозаписывающего
аппарата) Обнаружены сочетания: {ра], [к'э]. ...
Значит ли это1, что выданном языке налицо звуковые единицы |р|, |а|,
н, и?
Нет; чтобьь установить языковую данность, недостаточно
эмпирических сведений. Возможно, что в этом «языке вслед за |р| всегда,
непременно идет|а|; после-|к'( неизбежен его спутник [э|. В любом-слове. Эти
соседи не живут друг без друга. Тогда |ра| и |к'э| — целостные
нечленимые единицы. В языке элементарными'звуковыми единствами работают
|ра| и |к'э|.
Иной случай. Пусть сочетания |ра| и [к'э] формируются такими
условиями: после |к'[ могут быть только гласные переднего ряда, и |а| в
этом случае принимает облик |э|. Тогда [э| — «инобытие» |а|. Они
тождественны в механизме языка: |э| является тем же |а|, осуществленном в
особом соседстве. Следовательно, в этом языке есть единицы: |р|, |к|, |а|,
притом |а|, выступает в двух вариантах,,в зависимости от позиции, от
соседства. ,
Итак, в этом случае — три единицы.
Глава первая
Наконец, третий случай} к этом языке в разных словах есть такие
сочетания: |ра| — |рэ|, |к'а| — |к'э|.
При таком соотношении сочетаний реальны четыре отдельные
единицы: |р| , |к'| и |а|, |э|. Наличие сочетании |ра| к[кЗа[ говорит о том, что
есть различные единицы |р| и |к'|. Нельзя считать, что разница в звуках
[р] и [к'] — это отражение разницы в соседних звуках: соседи
одинаковы. Об этом же свидетельствует'соотношение сочетаний |ра| и |к'э|.
Различие между ]р|(и |к'|, самостоятельно. ( , „г „,, ^ ^
С другой стороны,: отношения между собой сочетаний |ра| и |рэ| (а
также |к'а| и |к'э|) —гзнак того,,, что есть различные единицы jal и |э|. В
этих случаях разница в указанных звуках явно не^след воздействия
неодинаковых соседних- ^эвуковтсочетания. А откуда же она взялась?
«От себя»: проявление собственных* различий языковых единиц*
данность системы.
Таким образом!,'механизм различения единиц языка1 состоит в том,
что единицы приводятся' к >однойшозицйи: есть |ра|, |к&| — ergot'есть |р|
и
; есть |ра|, | рэ] —l ergo:-есть-|а| и |э|.
§ 3. Сказать, что АБв—>сочетание единиц (синтагма), — это то же
самое, что сказать: в позиции А возможна не только единица Б, и
в позиции Б возможна не только единица А; в этих позициях
возможны разные единицы. Разные единицы Bi одной йозиции — это и
есть требование, чтобы установить синтагмы.
АБ, если это синтагма,"предполагает АВ^АГ'и т? д^ АБ нечленимо
без АВ. Следовательно: изучать синтагмы = изучать единицы в одной
позиции.
§ 4. Членимость АЧЗЪсобенно очевидна, если вЪтделйгом
употреблении есть А (синтагма: А с нулей) и\Б (синтагма: Б с нулем). Междометие
ау\ хорошо членится, потому что» есть отдельно: — А? (вопросительная
частица) и — У! (междометие). Сложное существительное
диван-кровать (диван-кровати, диван-кровщ№ю...)1с несомненностью членится,
так как есть в отдельном употреблении и диван, vc кровать. > t п
При этом важно помнить, что» сами-то слова диван и кровати
могут стоять отдельно только потому,,что входят в сочетания,® синтагмы.
Вообще нормально и типично существование каждой .единицы в
составе синтагм, которые и дают определенность единице.
§ 5. Таким образом,,мы, признали тавтологичнымиг,две
формулировки: изучать синтагмы (сочетания единиц) = изучать единицы в
одной позиции. Законы построения синтагм и, есть законы употребления
единиц в одной позиции.
§ 6. Термин синтагматика,' синтагматические4' закономерностиг<(и
его «напарник» — парадигматика) в лингвистических работах нашего
времени сбит и часто обессмыслен.
ОснЬвНые понятия
t Даны последовательности: там — том — тэм' — тым *— тум
(например, в словах: там, том, Анатема, золотым, тумба). ,Ч.то это? Ряд
синтагм.
А если сказано: между т...м возможны гласные:
а
о
э
ы
У
— та общая молва назовет это парадигмой. Все, что столбиком, —
парадигма. Между тем несомненно, что и в первом, и во втором случае речь
идет об одной и той же закономерности.
В общераспространенном лингвистическом словоупотреблении
большей частью противопоставление терминов парадигма и синтагма —
бессодержательно. Мы здесь понятие синтагма будем употреблять так:
законы построения синтагм — это законы употребления единиц в
одной позиции.
§ 7. Синтагматика изучает законы сочетания языковых единиц.
Эти законы имеют такой*вид: единицы М и Т сочетаются друг с другом;
единицы Mt и Tj могут быть синтагматически несочетаемы, т1.' ё.
запрещены законами языка. И совершенно другой случай: сочетание МТ
может случайно не встретиться в избранном1 материале (например, в
словах современного русского языка нашей эпохи), но законы синтагматики
вовсе не против такого сочетания. Не отграничив один случай от другого,
мы не сможем определить языковые законы; синтагматические Запреты
потонут в массе случайного. Разделить эти два случая необходимо.
Сравним с6четания'|з*в| и |в'з|. Они похожи'друг на друга: сосед'-
ствуют два щелевых звонких, первый — мягкий, второй — твердый. И
то, и другое сочетание в современном русском языке не встречаются.
Как бы широко мы ни захватывали речевой поток, не встретим таких
сочетаний в середине слова (не встретим и на границе слов; легко
понять, почему).
Но между этими двумя^сочетаниями глубокая разница. Сочетание
з'в| вполне законно. Синтагматика не против такого сочетания. Все
звонкие согласные сочетаются с последующими звонкими; мягкие
зубные, весь класс, сочетаются с последующими твердыми губными:
письмо, весьма, Кузьма, Вязьма, ведьма,,т&жа» резьба, ходьба, летьба
(неологизм В. Хлебникова). А то, что в текстах мы ле встретили сочетания
|з'в|, — простая «недоработка» лексики. Не приготовила она слов с
таким сочетанием, а появись они — фонетика их бы приветствовала.
Например, по образцу брат — братва можно стадо гусей назвать (вшутку,
из озорства, в стихотворении) гусьва. Пусть о садке, где плавают лини is.
язи, кто-нибудь скажет: «И вся эта линьва и язьва пойдет на обеды...»
12 Глава первая
Новообразования могут вызвать недовольство со словообразовательной
стороны (использована непродуктивная модель)»' но произносительно они
безупречны: отвечают артикуляционным привычкам, которые созданы
действующими фонетическими законами. (По этой же причине учтен
выше и неологизм Хлебникова: произносительно он отвечает норме.)
Итак, сочетание |з'в| вполне законно.
Иное дело сочетание |в'з|: оно нарушает синтагматические законы,
потому-то и нет его в словах, в текстах. Мягкие губные не имеют права
появляться перед твердыми зубными (вообще — перед твердыми
согласными). Весь класс мягких губных! Сочетание (в'4 с точки зрения
синтагматики незаконно. Оно неслучайно отсутствует в языке.
1
§ 8. Необходимо иметь критерий, позволяющий ^разграничивать
случайно отсутствующее и системно левозможное. Этот критерий и для
синтагматики, и для парадигматики заключается в словах «без
исключения ».
§ 9. В синтагматике закономерность имеет место, если сочетаемость
охватывает классы единиц, не отдельные особи, а сплошь все звуки
определенного класса — без исключения. Например, перед |р — р'|
невозможны все зубные мягкие1. Таким образом, запретны сочетания |т'р|,
|д'р|, [с'р|, |з'р|, |н'р|.
Итак, синтагматическая ^закономерность доказывает свою
правомочность, подчиняя целый класс единиц. v
Не противоречит ли этому только что приведенный факт: перед |в|
могут быть все зубные мягкие, но нет |з'|. Такие случаи неполноты
(«клетка» в матрице закономерностей остается незаполненной)' всегда можно
распознать как лексическую случайность — теми способами, которые
мы использовали.
§ 10. Совокупность звуков: |к* — ц — ф — д' — j — а| — назовем
М. Выскажем утверждение: существует закономерность, что перед М в
каком-то языке возможен некий звук Т. Это выражение бессмысленно:
М — конгломерат разных звуков, не целостный класс, и сочетаемость Т
с конгломератом не должна считаться закономерностью. « i
§ 11. Когда же совокупность единиц можно рассматривать в к'аче-
стве класса? Только тогда, когда эта совокупность имеет общий признак,
и все единицы, имеющие такой признак, входят в этот'класс. То есть:
эта совокупность выделена из массы единиц своим общим признаком;
при помощи этого признака она противопоставлена остальным
единицам. Например, в класс входят все зубные мягкие; или: в класс входят
все звонкие шумные. '
1 Согласный |л'| — особый, двухфокусный, он не входит в этот класс. Он не
подчиняется законам для зубных согласных.
Основные понятия
it! Каждая единица (в составе синтагмы), следовательно», расчленена
на общий признак, признак класса* и на остальные. Остальные — те,
которые свойственны разным единицам, представленным в
одной'позиции. Эти единицы (например, звуки) соотнесены как различные — и
поэтому они различительны. Могут различать. Их соотношения требуют
их дискретности, распадения на различительные признаки.
Сама процедура синтагматического анализа расчленяет единицы
на признаки; единицы, входящие в синтагму, дискретны. Сопоставляем:
|па — п'а — ба — б'а — фа — ф*а — ва — e'af. Необходимость различать
эти 'синтагмы заставляет расчленить каждый согласный {= единицы в
одной позиции) на составляющие признаки. Как минимум на два:
признак, общий для всего класса, и нечто особое для каждой единицы. Чем
больше соотнесено единиц (чем многочисленнее класс, возможный в
данной позиции), тем больше выделяется различительных признаков.
Так, в нашем примере прежде всего выделяется общий признак,
формирующий класс: это всё губные шумные согласные (и*это — всё
зубные шумные согласные). Их противопоставления в данной позиции
потребуют выделения, таких признаков: твердый — мягкий, глухой —
звонкий, взрывной —'щелевой. Условия появления всех согласных одни
и те же: перед |а|; следовательно, различия не вызваны извне, они — не
порождение разных внешних влияний; значит, они1 внутренне заданы
языковой системой. Они — самостоятельные данности, они —
отдельные части механизма языка. ' * !
Сравним согласные в последних слогах слов руке и riymu: |к'э| и
|т'и|. Кажется, что согласные здесь в обоих случаях мягкие. Но
сравнили-то мы согласные в разных позициях! И это скрыло от нас, что (т'| в слоге
ти действительно обладает мягкостью, а у |к'| в слоге ке мягкость от
соседа, вызвана позицией, в собственную характеристику |к( не входит.
§ 12. Пожалуй, теперь самое время сказать: минимальней
единицей в синтагматике является не сегмент (совокупность^ признаков), а
отдельный различительный признак. Однако, чтобы сохранить
сопоставимость с данными парадигматики, где минимальная единица —
обычно сегмент, мы чаще будем и при анализе сочетаний говорить'о
сегментах. (Помня, что они в синтагматике разлагаются на признаки.)
§ 13. В каждой позиции различаются несколько единиц. (А,если
всего одна единица? Тогда нет синтагмы. См. выше, § 2—6.) Они
различаются — и потому различают единицы, в состав которых
входят; так, фонемы различают морфемы и слова. Единицы в составе
синтагмы — различители. Их работа, — различать.
Сегменты, различающие морфемы и слова, здесь называются син-
тагмо-фонемами.
§ 14. Парадигму видим в таких случаях, где единицы
объединяются потому, что находятся в разных позициях. Отношение между ними
Глава первая
ожет быть одно; юни чередуются. Определенный звук^ данный в одной
озиции, заменяется другим звуком в другой позиции. Например, удар-
ый гласный |о| заменяется гласным |и|* в безударном «логе после мяг-
их согласных: нёс — н\я\сёт, тёплый — т\ъ\плее и? п д.
§ 15. Среди чередований необходимо выделить случаи* когда чере-
ование не знает исключений. Такие чередования являются позицион-
ыми. Чередование осуществляется во всех случаях, i когда одна пози-
ия сменяется другой^ (Как видим, и здесь, в парадигматике, критерий
аключается в словах «без исключений».) Чередование \о\ — |и| (в двух
озициях: под ударением — в безударном слоге после мягкого соглас-
ого) относится как раз к позиционным чередованиям. Напротив, чере-
ование в формах два друга —> друзья, когда |г| заменяется звуком \э%
епозиционно: нельзя определите позицию, в которой такая мена была
ы последовательной, безысключителькой.
Именно позиционно чередующиеся единицы составляют парадиг-
iy как особую языковую единицу, сопоставимую С синтагмой. Это —
[арадигмо-фонемы.
§ 16. Итак, есть языковые единицы, например /т'/ и, /м/, которые
(ходят в синтагму /т'м/ (ср,, тьма). (Косыми скобками обозначаем
интагмо-фонемы.) И есть языковые единицы»тнапример <о> и <и>,
соторые составляют, парадигму <о> = jo| |) |и|. (Угловьщи скобками обо-
.начим парадигмогфонемы.)
Каждая единица языка входит во многие синтагмы и парадигмы.
Вместе парадигматические Иксинтагматические отношения и составляют
■истему языка2.
§ 17. И парадигмо- и синтагмо-закономерности устанавливаются в
дорфемах, словах, словосочетаниях, предложениях, в текстах» При этом
щя синтагматики важны линейные, сочетательные границы между
морфемами: на стыках единиц закономерности иные, чем внутри языко-
зых целостностей. i « i\ » ^
Без учета таких линейных граней нельзя построить синтагматику.
Для парадигматики важна тождественность морфем,'выступающих
з разных позиционных условиях. Например, для чередования ]о| || |и|, о
котором говорилось выше, необходимо сопоставление одной и той же
морфемы в разных положениях (нёс — несу).
Таким образом, различие идет сразу в Двух направлениях: если
синтагматика, то важны линейные разграничения, разде-
дения соприкасающихся единиц. Если парадигматика, то существенны
2 Законы синтагматики были изучены в трудах ученых Пражской
лингвистической школы; законы парадигматики — в работах Московской
лингвистической школы. Истоки тех и других — у И. А. Бодуэна де Куртенэ и Ф. Ф.
Фортунатова.
ОсШвн&е понятия
н е л ЧИ'Н е й я'Ы е отождествлени я'единиц. Отношения
линейные'и нелинейные, отношения разграничения: и отождествления»
§ 18,Если повторяется в речи дом... дом,., дом..., то, конечно, чисто
перцептивно отождествляются друг с другом: ]д| в начале этих слов, 1о| —
в середине и |м|, замыкающее каждое из этих повторений, но такого
отождествления единиц для языка недостаточно. Необходимо
отождествлять, например, корни в словах: н\с\с, н\а\сы, н\ъ\совой, за н\ъ\с...
Если звуки йозиционно чередуются, это гарантия того, что они не
различители друг для друга. Они — функционально, по своей работе,
тождественны. Поэтому естественно, что они выступают-в роли
о т о ж д*е ствителей. В приведенном выше примере' {ностл., пр.)
ряд |о — а — ъ| — средство отождествления корня. И этукрун-
кцию отождествления каждая из чередующихся единиц выражает всей
своей целостностью.
Может быть", не* так? Позиционно чередуются не целостности Сзву-
ки), а признаки? Например, позиционно чередуются лабиализованмость
(у гласного |о| под ударением) и нелабиализованность^у безударного |а|
(дом -ь* дома)1} Однако такое позиционное чередование 'отсутствует в
случаея/пруд —< труды при гласном |у|. Оказывается, позиционное
чередование ^лабиализованность (в ударном слоге) —> нелабиализованность
(в безударном)» существует только для jo], для этой звуковой целостное4
ти, и позиционной закономерности подчиняется именно эта целостность.
Итак» сама процедура анализа парадигматических "единиц не/спо-
собствует их расчленению на признаки.
§ 19. Операция выделения и определения синтагматических,
единиц ведет к признанию их дискретности. Синтагматика имеет дело с
классами единиц, следовательно, выделяется признак класса;
разграничиваются эти единицы с помощью дифференциальных единиц (разли-
чителей)/нейтрализуютс'я они с помощью нулизации признака.
Напротив, парадигматические единицы при всех операциях,
связанных с их функционированием, выступают как нечленимые
целостности — континуумы.
Нет операций, которая требовала бы разложения единицы,
входящей в позиционное чередование, йа составляющие признаки. Единицы,
входящие в чередование, даны целостно, всей совокупностью своих
признаков. Выделить отдельные признаки как признаки
парадигматически существенные невозможно. Единица парадигмы1 — континуум'/
нечленимое целре. (Впервые в 50-х годах об этом; сказал Ъ. Н. Сидоров.)
§ 20. Вот формула позиционного чередования:
Nl M
Глава первая
Единица N, данная в позиции Т1, заменяется в позиции Т2 во всех
случаях без исключения единицей М. И поэтому они являют собою
языковое тождество. Они в механизме языка —. одно и то же. Так,
всякое ударное |о| в позиции после твердого согласного в первом
предударном слоге заменяется гласным |а|. То есть:
Т1
О
Чередующиеся |о| и |а| являются тождеством;: парадигма <о> — |б| ||
а| отождествляет |о| и |а|. В словах обозначим ее так: <нос>, <носовой>,
<на нос>. Такую- парадигму назовем парадигмо-фонемой.
§ 21. В позиционном чередовании нередко находятся единицы,
похожие друг на друга. Так, [з| (перед гласным: глаза) меняется на |с| (перед
паузой). Причем |з| и |с[ — звуки» имеющие многие общие черты. При
позиционных чередованиях так бывает часто. Но далеко не всегда: по-
зиционно чередоваться могут совершенно различны© звуки, не
объединенные никакими общими признаками. Взаимоподобие членов
парадигмы — необязательная и даже несущественная черта для позиционных
чередований. При этом:
I. Не требуется сходства^ между единицами, которые позиционно
сменяют друг друга (т. е. находятся в позиционном чередовании). Так,
ударный гласный |о[ чередуется при смене позиции о |а[: ноша — ношу,
с |ъ|: носит — выносил свой замысел, с |и|: нёс — вынес; наконец, в
аллегровой речи то же самое <о> реализуется нулем гласного при
слогообразующем качестве <н>: вынесет — [ вын'с'ьт ]. Никакого общего
качества у <о> с его многими заместителями нет.
II. Не требуется сходства между тем, что образует позицию, и тем,
что находится в позиции. Так* |о| меняется на |al в первом предударном
слоге после твердого согласного. .Никакого сходства между явлениями
«гласный |а|» и «первый предударный слог с прикрывающим твердым
согласным» нет, это разнородные явления. В отдельных случаях такое
сходство имеет место: звонкие шумные заменяются глухими шумными
перед глухими шумными (много сказок ,— сказки)* но это именно один
из возможных случаев, а не настоятельная необходимость системы; не
условие, при котором осуществляется закономерность, а только
особенность некоторых чередований.
III. Не требуется сходства между единицами, которые
подвергаются одинаковым парадигматическим заменам. Так, в первом
предударном слоге после мягкого согласного одинаково заменяются гласным
[и] ударные |и, э, о, а|. А ведь гласные эти принадлежат к разным
произносительным и акустическим группам.
Основнше понятия
Следовательно, позиционное чередование устанавливается При
одном условии: нужно, чтобы между единицами было отношение
безысключительной замены: N в позиции Т1 \\ М в позиции Т2.
§ 22. Нейтрализация. Две разные единицы (или несколько
единиц) в определенной позиции теряют свои различия, в речевой цепи
они получают одно выражение. В синтагматике и в парадигматике
нейтрализации различны.
Какова нейтрализация в синтагматике?
§ 23. Если в данной позиции признак не противопоставлен
Другому признаку (например, звонкость —яглухостиУ,?то он теряет функцию
различения и, следовательно, перестает быть синтагматически значим.
Функционально он мертв.
В слове тот первый согласный — четырехпр'йзНакЪвый, а
последний — трехпризнаковый (не действует тлухость).
Точно так же сочетание согласных: fan) (отпор" подполз) следует
изобразить так:
зубйой губной
— глухой
твёрдый твердый
взрывной взрывной
же можно Показать по-другому:
зубной губной
глухой
твердый твердый
взрывной взрывной
Признак «глухой» считаем общим, разливающимся на два
сегмента. Признак «глухость» у |к| неизбежно влечет признак «глухость»
у предшествующего |т|. Эта предыдущая глухость не избирается: она
навязана позицией. Напротив, признаки «взрывной» + «взрывной»
нельзя объединить в некую целостность: можно первую «взрывность»
переменить на «фрикативность» (получится |сп|, например спор), можно
переменить и признак взрывного у второго согласного (получится |тф|,
например битв). Как видно, признаки «взрывной» + «взрывной» здесь
не сливаются, каждый ведет отдельную жизнь.
§ 24. Перед гласными непереднего ряда |а — О — у| в русском
языке возможны 25 шумных согласных. На конце словЬ
—'14/значительно меньше. Потому что в этой позиции невозможен весь класс
звонких шумных.
Глава первая.
Междучсогласными в этих позициях,.возникают(таки© отношения:
б-п-б'пп'-в-ф-в'|-ф'-д-т-д'-т'-з-с-з'-с*-ц-ж-ш-ж-Ш:-1'1-г-К-х!
V V V.V V V VV I V V I V I
п п' ф ф' т т' с с' ц ш щ ч к х
На конце слова нет контраста звонкости и глухости. Нет
контраста — значит, глухость теряет свою различительную силу. Физически
она есть, и слух и приборы ее фиксируют, но функционально ее нет.
Если какой-нибудь признак, различительный ж определенны^,
позициях, в данной позиции утрачивает различительную силуутогэто —
синтагматическая нейтрализация.
§ 25. Парадигматика,знает другую нейтрализацию»), £Сак сказано, в
парадигматике наименьшая единица нефазличительный, признак, а
континуум, сегмент, сращение признаков; не связанный хворост, а,живая
ветвь. А фонема в парадигматике — позиционный ряд чередующихся
сегментов. Ясно, что синтагматической нейтрализации не место в
парадигматике.
Нейтрализация в парадигматике — скрещивание парадигм,
скрещивание позиционных рядов. Так: 1. Под ударением различаются <а ||
о>. Они представлены гласными |а| и |о|; 2. В первом предударном
слоге, после твердых согласных, и та, и другая фонемы реализованы
звуком |а| (дам, дом — давай, домам); 3. В остальных безударных,слогах
обе фонемы выражены редуцированным гласным среднего ряда
среднего подъема — |ъ|: (на дом, выдай).
i- И И
2. \(а|/
з. Ы
Фонема <о> дана звуками |б[ — |а| — |ъ|.
Схема показывает, что парадигмо-фонемы <а> и <о>
представлены в трех позициях различными звуками., Фонема <а> дана звуками
а| — |а| — |ъ|. Фонема <о> дана звуками |d| —,|а| —, |ъ|.
Следовательно, в некоторых позициях у них одно и то же звуковое
выражение. Это и есть парадигматическая нейтрализация. Можно
добавить еще и другие позиции, где эти фонемы нейтрализуются. Например,
в аллегровой, убыстренной, речи (а темп речи i создает особые позиции)
ге же фонемы <а> и <о> реализуются... нулем! Произносят в обычной
речи: |пърахот|, |въдъварот|, в ускоренной, в разговорном стиле —i
Основные понятия 19
п-рахот|, |въд-варот| с нулем гласного »BOt втором предударном слоге8.
ДвеIфонемы нейтрализуются^ нескольких позициях; в некоторых они
одинаково'представлены нулем.
В позиции после мягкого согласного в безударных слогах
нейтрализуются сразу 4 фонемы:
<а о э1 и>
ПУд ударением [ а о э и |
Без ударения,
после
мягкого (и|
(пять — пяти, нёс — несу, лес —. леса, лис — лиса)
Так ведут себя парадигмо-фонемы. Так они нейтрализуются.
Нейтрализуясь, они совпали полностью, целостно, недискретно, их поведение
не дает никаких оснований для расчленения 'единиц на признаки. Это
единицы, очевидно, континуумы.
§ 26. «Д окудова разност ь!» (Козьма Прутков).
Синтагматические и парадигматические закономерности самостоятельны и
независимы Друг от друга» В некоторых случаях* синтагматические
закономерности могут быть выведены из парадигматических. Например, есть
такая парадигматическая закономерность в русском языке: звонкие
шумные согласные в позиции перед глухими заменяются глухими. В
то же время нет позиционной (диссимилятивной) мены глухих на
звонкие перед глухими. Из этих двух положений следует синтагматическая
закономерность: нет сочетания «звонкий шумный + глухой шумный
согласный».
Но далеко не" все синтагматические закономерности проглядываются
со стороны парадигматики. Так, синтагматическая закономерность:
перед дрожащими |р — р'| не может быть мягких губных согласных — Не
обнаруживается средствами парадигматики. Нет позиционных
чередований, когда бы мягкий зубной (в какой-то позиции) замещался
твердым в позиции перед дрожащим. )( ,
(В случаях растирать — разотру, сдирать — сдеру — содрать,
призирать — призреть подмена |т' — т| морфонологическая, а не
фонетическая.)
§ 27. Также й парадигматика в известных случаях бывает видна
со стороны синтагматики. Например, синтагматический закон «перед
3 Впервые произносительные нули гласных заметил в русском языке Ж. А.
дуэн де Куртенэ (80-е годы XIX в.)
20 Глава первая
шипящими незаконны свистящие» заставляет предположить, что в этой
позиции свистящие чем-то замещаются, та е. догадаться о чередовании
|cl || |ш|, |з| || |ж|, |т| || |ч|: с шумом, выросший, без жара+ разжать, летчик,
отчасти и под.
Но есть случаи, когда синтагматика не дает* никакого намека на
парадигматику — например, чередование |б| \ |а|, |б| || |и|... Налицо
безысключительное чередование, это парадигматическая фонетика. Пары <о || а>,
<а [| и> являются вполне хорошими парадигмами. На эта закономерность
не может быть характеризована с точки зрения синтагматики, и,
следовательно, синтагматически эта связь не существует.
Если бы синтагматическая характеристика была возможна, то она
имела бы примерно такой вид: «В первом предударном»слоге после
твердых согласных возможен (или: невозможен) такой-то класс
звуков». Но гласные |а — ы — у| в первом предударном'чглоге
(после'твердых) не составляют' класса, они не объединяются и не выделяются
никаким единым'признаком. Гласные после мягких согласных» |й — у]
имеют единый признак: это — гласные верхнего подъема, притом —
все гласные этого качества. На то, что это случайное единство,
показывает экающий вариант произношения (сохраняющийся в определенных
типах современной литературной речи), с составом гласных в той же
позиции |и — у — э|. Класса нет.
§ 28. Если бы &у всякое неразличение единиц в языке
свидетельствовало бы об их тождестве и б) всякая нетождественность была
достаточной, чтобы считать единицы! различными, то а) и б) были бы зеркально
противоположны, неразличение единиц обозначало бы их
отождествление (и наоборот). Это была бы одна и та же операция. Но
такой,зеркальности в языке нет, как только что* было показано. Поэтому нужны
особые механизмы отождествления*неразличения единиц: синтагматика и
парадигматика. ,
В целом парадигматика и „синтагматика не могут быть сведены
друг к другу. Их следует рассматривать как различные группы
закономерностей, необходимых речи.
Итак, два различных мира. Они сосуществуют в языке.
§ 29. В современной лингвистике многие работы посвящены
изучению языка в связи с другими областями человеческой деятельности.
Найти место языка среди неязыковых явлений — вот исследовательская
задача. Язык ставится в связь с логикой, социологией, этнографией, общей
семиотикой, теорией информации, кибернетикой, науками о поведении.
При этом в центре внимания оказываются стороны языка, общие у
него с явлениями неязыковыми; язык вовлекается в широкие пределы
смежных наук, нередко растворяясь в этих науках. Такие устремления
множества современных исследований оказались во многих случаях
плодотворными.
Основные понятия
Ноуочевидно, нужен «'противовес: изучение языка как
уникального явления^равного оамому себе, не отождествимого с иными областями
знания»— деятельности человека. Именно такому изучению был дан
мощный импульс трудами» Ф. Ф. Фортунатова.
5§ 30. Былинайдены.основы, определяющие язык как нечто особое в
деятельности человека. И найдены не где-то вне языка, а в самом языке,
в его строедии. Одно ^из важнейших свойств языка заключается в том,
что он — позиционйая система.
Понимание слов «система языка» может быть различно.
I. Под системой языка понимается антихаос. Тогда выражение
«язык — система» значит; что в языке царствует порядок:
существительные единообразна,склоняются, предложения строятся по
определенным моделям и т. д. А. С>Чикобава, сторонник такого взгляда, при^
водит пример: парты свалены в кучу в углу комнаты — системы нет;
они расставлены)рядами. — система есты Для лингвистики такое
понимание . совершенно бесплодно.
II. Более содержательно такое понимание: системность языка
проявляется в том, что,едишщы одного класса, варьируются, выступают в
разных.(оттенках в зависимости от того, с какими другими единицами
соотнесены, связаны. Так, гласные в окружении мягких
согласных,становятся артикуляционно более передними. Если существительное во
мн. числе обозначает совокупность предметов, а форм «д. числа у него
нет, то эта совокупность мыслится слабо расчлененной. Так: праздники'—
отчетливо расчлененное множество, ср. праздник; будни — слабо
расчлененное множество: формы ед. числа нет. То же (и в еще большей
степени) замечаем в случаях": сани, 'дрожки, дрожжи, сливки.
Такое истолкование понятия «система языка» (оно является
наиболее распространенным) позволяет уяснить суть< некоторых явлений.
III. Третий 'взглядвызывает приятие у одних лингвистов и
ожесточенное неприятие у других? С точки зрения сторонников этого
взгляда, само существование каждой языковой единицы (именно Как
языковой) определяется ее связью с другими единицами той же системы. Не
варьирование, а само существование. Еще недавно таксой взгляд
считался идеалистическим;1 на самом деле он находится вне всякой
философской приуроченности. • *'
Поскольку этот' принцип системности охватывает весь язык,
примеры привести легко. Если в языке отсутствуют формы мн. числа, то и
формы ед. числа теряют свое значение единичности. Если в конце
слова возможен только глухой шумный сОгласный, Но не звонкий, то
признаки «глухость — звонкость» в данной позиции не существуют.
Из такого взгляда на систему возникают два других важнейших
понятия, необходимых для понимания языка как особой сущности:
понятие позиции и (вслед за ним) понятие нейтрализации.
22 Глава первая,
§ 31. В "совокупности (и в их внутренней последовательности) эти
понятия: система языка, позиция и нейтрализация- — 'Являются
определяющими только для естественных языков. 'Другие семиотические
системы (в том числе искусственные языки) обходятся* более простыми
отношениями между единицами.
Специфичность понятий система языка," позиция'и нейтрализация
предстает во всей своей очевидности, когда; необходимо дать1 (например,
в лекциях) перевод этих понятий, в целях популярности и наглядности,
во внеязыковую область. Обнаруживается/что такой'йереводневозмо-
жен. Желая показать сущность системных отношений в языке, вы
пытаетесь идти ОТ'шутливых слов М. Горького: «Без1 племянника1 человек
не дядя». Кажется Цхороший пример, чтобы показать,«что в языке
единица А существует толькошри наличии Б; а единица'Б'^й лишь при
наличии А. И роль наглядного?пособия>-©я может^ видийбу вьпголнйть; Но
сравнение это сильно ^рвмает. В языке1 связь А и: Б целиком условна и
определяется языковой данностью, a Ofношение «племянник ^^дядя»
естественно, природное; если дядя умирйет, то племянник, в силу
кровных уз, остается его племянником; И>без дяди он все-таки племянник.
Сильно хромает сравнение,.'но лучшего внеязыковой мир'"*£& дает.
Также и позиция, и нейтрализация — понятия, глубоко укорененные в!
языковых отношениях, и бывают только в языке.
§ 32. Эта совокупность.понятий впервые была представлена.в
работах Ф. Ф. Фортунатова,,.эксплицитно иимплицитно;!она развивалась в
трудах Д. Н. Ушакова, H.i H. Дурново? М. Н. Петерсона ,и.^получила
новую жизнь в работах «внуков» Ф. Ф. Фортунатова■•-^ В. Н. Сидорова,
А. А. Реформатского, Р. И. Аванесова, А. МлСухотина,! П. С. Кузнецова.
Эту систему они блестяще разработали в области фонетики; применили
для освещения многих областейграммйтики, Для общей теории языка.
На ступени «внуков» фортунатовская ^«московская*) система взглядов
полупила сильную прививку: лингвистическую концепцию И. А. Бодуэ-
на де Куртенэ.
§ 33. Подведем итоги, нашему .вступлению.
Здесь на фонетическом материале «была, изложена определенная
концепция языка. Она различает в языке его синтагматическую икпа-
радигматическую сторону. В соответствии с этим строятся два ряда
терминов:
а) синтагматика: функция различения звуковых единиц —
отношения единиц в одной позиции!— необходимость при изучении
гаких отношений определять законы сочетаемости единиц-— строение
синтагм, то есть составных единиц, определенных1 законами сочетаемо-
зти — дискретность единиц, составляющих синтагму«—'
синтагматическая нейтрализация единиц;
Основные понятия 23
б) п а р а д и г м а т и Кга:? функция, отождествления звуковых
единиц — отношения единиц, чье различие обусловлено положением в
разных позициях —законы позиционного чередования единиц —
строение парадигм, то есть единиц! определенных ^законами чередования —
нечленимость единиц, входящих в парадигму: они континуумы —
парадигматическая нейтрализация.
Таков основной»дабор терминов и понятий,> необходимых для пози-
ционногосописаыияйязыка. Для .иллюстрации,, этих^понятий, во
'вступлении использован фонетический ]Уатериал. Можно; ли на основании, этих
теоретйЧес^ких- предпосыШ^окмпостроитв последоваггельно-позиционную
морфологию русского* языка? Этой задаче и посвященащаша*работа.
Глава вторая
МОРФОНОЛОГИЯ
§ 1—3. Понятие о морфонеме; § 4—5. Функция морфонем; §'6—
15. Варьирование морфонем.'Позиционные чередования в морфо- -
нологии. Ступени чередования/ Единая система» морфонем;
§16—34. Морфонологическая парадигматика- Нейтрализация^
Направленность чередований; § 35—59. Морфонологическаясин-
тагматика; § 60—74. Морфонология ударения; § 75. Выводы.
§1.Морфонем а. Морфема — минимальная значимая единица
з языке. Морфема может быть величиной в несколько звуков, а звук не
уюжет быть длиной в несколько морфем. Это вытекает из их
качественного различия: звук незначим, а морфема значима. Не может органический
эяд значимых единиц (морфем) сам не иметь значения, то есть быть
всего только звуком.
Сравним: слива; здесь |с| не морфема; сливать — здесь |с| морфема,
1 именно приставка. Она имеет значение, смысл. Обнаружить это мож-
lo такими сопоставлениями: сливать — разливать — наливать —
почивать — переливать..., а также: сливать вместе два раствора —
^шивать куски материи — сдвигать ладони — склеивать листы бу-
чаги... Как видно, значение морфемы существует в рядах отношений,
зоздано такими рядами.
§ 2. Морфемы могут быть представлены в нескольких вариантах. В
)дних случаях различия обусловлены фонетическими законами. Так,
сорень дом выступает в таких разновидностях: |дом| (наш дом), |дам|
дома), |дъм| (на дом, домовой)... Но фонемный состав корня один и тот
ке: <дом>. Морфема состоит из фонем, следовательно, на морфемном
фовне эти позиционные различия снимаются. Морфологически — они
ie в счет.
Но есть такие варианты морфем, которые явно не являются
фонетическими. Они не обусловлены фонетическими цозициями. Например,
j случаях ход — ходить — хожу корни представлены в вариантах <ход>,
-ход'>, <хож>. Это различие не мотивировано фонетически: фонетика
ie запрещает появляться согласному |д'| перед гласным |у|, ср.: дядю,
Чадю, Володю, медведю, лебедю, груша дюшес и т. д. Очевидно, что |д'|
устраняется не перед фонемой <у>, а перед окончанием глагола первого
гаца ед. числа -у. Что это именно так, показывают примеры: водить —
южу, находить —- нахожу, родить — рожу, пересадить — пересажу и
Морфонология 25
т. д. Поскольку позиция определяется морфологически — перед
определенной морфемой, постольку это чередование морфологическое; но оно
касается мены фонем, поэтому будем называть его морфонологическим.
Данное чередование — <д*> || <ж> — безысключительно: нет глаголов,
где бы нарушался; закон чередования: перед аффиксом инфинитива
-итъ — |д'|; перед окончанием 1-го лица -у — |ж|.
Как безысключительное оно заслуживает названия,' морфонологи-
ческого позиционного.
Будем такие разновидности морфем (обусловленные не.фонетически,
а грамматически) называть, как давно принято, морфами. Морфы,
различие которых обусловлено'грамматической позицией» следует объединять
в морфемы. Так: <ход>, <ход'>, <хож>, <хожд'> = {ход} (ход, ходить,
хожу, хождение); <лов>, <лов'>, <ловл'> = {лов} (лов, ловить, ловлю);
<прост>, <прост'>, <прощ>>= {прост}{простой, упростить, упрощу)...
Морфонологические«транскршщии,'как видно, заключаем в
фигурные скобки.
§ 3.. Нужен особый термин; Чередуются уже не звуки (мы видели,
что для звуков это1 чередование непозиционно), а фонемы — единицы,
участвующие в Строении* грамматических форм и зависимые от
грамматической позиции. Ряд позиционночередующих:ся фонем, зависимых
от грамматической позиции, представляет собой морфонему. Так, мор-
фонема {д} = <д — д' — ж>: суд — Судить — сужу.
«Морфонема — это..1.» такое обобщение фонем, которое может быть
описано через, грамматическую позицию» (Н. Е. Ильина).
§ 4. Функция морфонем. Будем рассуждать так; верно
или нет, — станет ясно позже. В глагольных формах перебегать —
перебежать „забегать — забежать и т. п. морфонологическое
чередование согласных — единственное различие. Этими глаголами^
чередование доказало, свои полномочия в обозначений глаголов совершенйого —
несовершенного вида. Поэтому и в случаях разлагать — разложить,
промокать — промочить, утомлять — утомить и т. д. чередование
согласных — полноценное грамматическое средство,для передачи вида
глагола, наряду с аффиксацией.
Напротив, в глаголах, катить —, качу, ходить — хожуя косить —
кошу, вонзить — вонжу чередования не выступают, как полноценные
способы передать грамматические значения: у этих глаголов нет форм,
где бы все различие заключалось только в чередовании» Здесь они
всегда послушные помощники аффиксов, исполнители их заданий, на
подхвате, на подсобной работе.
Как будто резон... Но принять такое решенйемешает'одно простое
наблюдение. Если чередования в этих случаях несущественны, то
почему же нельзя перемещать, менять местами ступени чередований? '
26 Глава вторая
Грозить —пгрожу.1. меняем ступени чередования: инфинитив —
грожить (непонятно!) — грозю (понять можно, хотя опознание
затруднено). Мостить^—лмощу... После изменения: мощипьь — мостю.^.:
Укусить — укушу■!■—»укушитъ -^-укусю... Колотить^—колочу•'-* коло-
читъ — колоткпг.сКруг\ — кружить;^ круж — кругитыалДругл—
дружить -> друж — другитъ..:
(Форма первого шща с «перемещенным» чередованием -более
узнаваема, чем инфинитив с обратным перемещением.гПричина -4 понятна:
инфинитив различительнее^ чем форма первого лица. Лечить г—лечу,
катить — качу... Перед -и/тгьвозможныи.-ч-', и -/га'-, а перед -у толвко-ч-.
Ср. косить — кашу4 крушить> ^ крушу$,1г]юзитъ -^грожу, тужить1 —
тужу и т. д. Перенос более различительной ступени чередования! в
форму 1-го лица позволяет, «угадать, замещенное чередование-.-)*1..'! . ;;
Значит, не талыко) чередования типа перебегать — перебежать
существенны для языкам Существенны, обладают своими5''функциями все
морфонологические чередования.
§ 5. Так выясняется по крайнейзмере одна из функцийморфонологи-
ческих чередований: они'обеспечивают отождествление.грамматичеоких
единиц. Не выполняются законы!морфонологичесюих чередований! —
механизм отождествления грамматических единиц неработает или >рабо-
гает с помехами.
Возможно возраясение:и разве в случаях, когда-у ^грамматических
единиц нет чередований^'возникаютжакие-нибудь трудности?чб^ра/тгь —
бурю — бурят... Тащить*—тащу,— тащат... Чередований вечу но
грамматические формы xoponio отождествимы.
Ответ заключается1 в!том, что с помощью чередойанйй происходит
не только отождествление варййнтов основы?, но также идентификация
аффикса. Окончание'-у (1-е лицо)'по'дтвержденб, сделано легко
узнаваемым с помощью м^ены соглаЬнбгЬ' перед флексией. " '
Многие флекбии, особенно те, что в Один звук, в один слог, обладают
зравнительно слабой узнаваемостью. 'Есть ли в русском языке слова
5еке, кебе, буку, кубу, куМу; туку1} Не'-сраауйриходит^догадка, что-то
падежные формы слов бек, кеб, буМ,куб, куШ,тук.КЬяечио, контекст
проясняет эти слова, но самостоятельной сйльГ у этих аффиксов мало.
Этожествление кебе — кеб и, с другой стороны, кебе —хлебе — небе и
ip. не дается «с первого взгляда». Спешат на помощь позиционные
чередования; не в каждом слове, а хотя бы в некоторых — в наиболеегваж-
зых для построения предложения — в глагольных формах.
§ 6. Варьирование морфонем. Чтобы двинуться дальше в наших
эассуждениях, возьмем другой пример: сколотить — сколочу,
отменить — отмечу, платить — плачу, сплотить — сплочу, замутить —
шмучу, коптить — копчу... Если перед глагольным -итъ является -т'-,
Морфднологйя
то оно не^может«статься- ft 1чм лице, замена этого «тп'- обязательна.
Нетерпимая этой позиции фонема<т'>.
Но есть и такие глаголы: обратить — обращу,
возврат\ить<—возвращу, прекратить — прекращу, восхитить — восхищу, запретить —
запрещу, защитить — защищу, воплотить— воплощу... Существуют
пары: посветить:— посвечу, но просветить — просвещу (но рентгеном,
вероятно, все-таки просветить — .просвечу ?)*,проглотить,— проглочу,
но поглотить — поглощу; замутить — замучу, но возмутить —
возмущу... Этимологически эти различия легко объяснить, но речь идет не
об этимологии; в современных же языковых грамматических
отношениях все эти глаголы равны.
Проглотить— проглочу..:'Поглотить — пд'гЯбщу... И в том и в
другом случае мена согласных <т'"\\{ч>, <т' J щ> предупреждает: далее —
окончание. Оно легко отождествляется с:окончаниями в формах схвачу,
вонжу и т. д.
То есть эти вариативные чередования так же хорошо служат
отождествлению грамматических единиц, как и безвариантные чередования.
Окончание -у (1-е лицо), очень (важное в речи, высылает-перед собой
герольда: сейчас прибуду! Этот герольд — согласная основы. И будет
герольд всегда в одной форме или у него есть две — несущественно для
его роли оповестителя.
§ 7. Итак$именайт'«|*чуне повсеместна* Чередование "Раков: <т'Ц ч
или щ>.;И:ли1, Для .фонетики это был бы приговор; чередование непозй-
i;hohhoj i Но {ведь^обнаруживается явный морфоНологичеокийантихаос:
всегда^ во* всех гла1ч>лах»В-этой?тгозиции отменяется'<Tr>r(W e*; в
позиции перед -у сравнительно, с позицией перйд -«/п*).-3начйт!,'есть
позиционная нетерпимость к1 <т*>. И замена не беспорядочна: не' всякий
согласный встает на замену, а только либо <ч>г либо <щ>. Выбор этой
или той морфонологической'замены в каждом глаголе^ в- современном
русском языке случаен^'но1 невыбор любой другой согласной фонемы —
строго закономерен. Позиция^ перед -ить: дано"<т'>; позиция перед -у
(1-е лицо) — дано <:ч> или "<щ>. (Но ср. в других сменяющих друг
друга позициях: мету, плету, при мести, плесМи.) -Есть
избирательность. Есть закономерность'." Морфонблогичёская.
§ 8. До сих пор трактовка данных фактов была такая: мена хоть и
не повсеместная, но ничего:5 все-таки она в пределах морфонологии;
Возможна и иная трактовка. ' 'i . If ■■ ■; •'-«..■' -.■:■.■■.! г.,:--; К, ,. ••;■,'■ г. ,;---:.:-- У1'"
Есть в морфонологии безысключительные чередования." Например,
<д'> (перед -1итъ) || <-ж> (перед -j/)j Или чередование в Тех же позициях:
мягкий губной || сочетание губного с <л'>: топить —! топлк*,Хяюбитъ —
люблю, томиться — томлюсь и т. д. Но даже эти чередования все же
на грани непоследовательности. Глагол победить не имеет 1-го лица и
28 Глава вторая
поэтому «не портит картину»... На речь соскальзывает к? нарушению
этой закономерности; в поэтическом тексте это бывает оправдано. В
переводе «Илиады» Н. И. Гнедича:
Так,всегодня Атрид победил с ясноокой Афиной
После и я побежду, покровители боги, и с нами
У В. Маяковского в поэме «Про это»:
Плыву Лихорадюсъ на льдине
Отклонения в ту и в другую сторону от нормативного фарватера.
Видимо, морфонология дает согласие на то, чтобы признать
некоторые члены чередований «двуличными».
Следовательно, нормой для морфонологии является именно
чередование типа:
с возможностью двойного варьирования.
t§ 9. Но, тогда дорога зовет вдаль.
Сравним: ходит — похаживает, просит — выпрашивает, носит —
изнашивает, топит — затапливает, ловит — вылавливает, хохочет —
похохатывает... Но: ерошить — взъерошивает, югорошить —
огорошивает, отсрочить-^— отсрочивать, обезболить — обезболивать,
стреножить — стреноживать, подзадорить*— подзадоривать^... По аналогии
с предшествующим с случаем можем это чередование обозначить так: <о>
(в корне, не перед суффиксом -ива-} § <-§-> (перед -^ива). То есткслучай
ерошит — взъерошивает рассматривается как такой^ где <о>
чередуется с <о>; налицо нулевая мена*
Мьцвправе так заключить, потому что и., в этом случае
закономерность вне сомнений: мена совершается в определенной позиции (перед
суффиксом -ива-), она замкнута в узком кругу фонем: не все меняется
на все, а только (в определенной позиции).<о> на <а> или {в случае
нулевой мены) <о> на <о>.
Закономерность, антихаотичность фонетических чередований
обозначена только их безысключительностыо.
Морфонологические закономерности осуществляются в**загородке:
они огорожены, отделены от всего остальноготрамматическим эйачением.
Где определенным образом чередуются морфойемы, там и°
грамматические значения определенного типа. Два контура ^совпадают, один
поддерживает другой. Поэтому приемлемы отступления от строгости
чередования, возникают варианты, два выбора, две возможности замены.
Но само требование — чередуйся, да так, чтобы была видна
последовательность, выдержанность перемен — остается. И чередование про-
Морфонология 29
глотить — проглочу, и чередование погЯотитъ — поглощу
оцениваются как [Отвечающие норме.
§ 10. Каждое чередование имеет свои ступени. Одни из них более
различительны, другие менее. На одних ступенях нет нейтрализации
(сильная позиция), на других нейтрализованы две морфонемы, на третьих —
три морфонемы. Каждая позиция требует, чтобы была явлена
определенная ступень чередования.
В фонетике каждая ступень однозначна. Она всегда равна одной
определенной звуковой единице. Мена одной 'ступени на другую идет
без исключений.
В морфонологии тоже чередуются ступени, каждая из которых
обладает определенной, но уже грамматической степенью различения. И
по велению позиции (грамматической!), мена одной ступени щцдру-
гую обязательна, безыскдючител.ыа. Например, ступень <д'>
непременно должна быть заменена ступенью <ж> перед -у (1-е лицо).
Однако некоторые ступени могут быть двузначны, например <т'> в той
же позиции меняется ;на <щ>^.
Без ,этой мены в данной позиции обойтись нельзя. Она
безысключительна. То, что ступень двузначна, не отменяет обязательности мены.
Так или иначе, но критерий,,,, единственно важный ,для
фонетического позиционного чередования,.—/безысключительность —i
морфонология принимает в смягченном видец пусть чередование фонем в
составе морфемы теряет свой абсолютный характер, но все же оно должно
быть представленным во многих словах или словоформах. Если оно
захватывает единичные факты (друг — друзья, помощь — помо\т\ник),
то явление переключается в область .лексически-уникальных
особенностей в звуковом составе слова или словоформы. Это уже не
морфонология (и, следовательно, не грамматика), а фонолексикология.
§ 11. В фонетике позиционные чередования — такие, которые не
знают исключения. У звука есть только одно средство сигнализировать,
что чередование закономерно: показать?это безысключитель'ностью мены.
А безысключительность"требует обращения ко всему пространству
языка. Выражение «В таких-то словах (именно и только в них — дается их
перечень) звук М в таком-то положении без исключения заменяется
звуком Н» — совершенно бессмысленно. Оно становится осмысленным,
если можно исключить список, ограничивающий выбор слов. Если
отнести формулировку не к списку, а к языку.
В морфонологии закономерность относится не ко всем словам.
Позиция распоряжается не во всем языке, а в определенной
грамматической категории, например: перед окончанием в глаголах такого-то
грамматического класса. Над замком поднят флаг: здесь следуют
особым правилам. При появлении владельца замка все встают, но есть
30 Глава вторая
некто, кто^может не вставать. Беззаконно? Нетувходитв правила
поведения. (Вспомнилась в качестве иллюстрации повесть «Принц И' нищий»
Марка Твена.)
Существенно, что определенное чередование фонем выявляется в
«загородке», в определенных грамматических границах. За пределами
загородки — иная область; там не то, что внутри; различия между
«внутри» и «вовне» выделяют саму закономерность.
Итак, накладываются друг на друга два контура: фонетический
(чередуются фонемы в определенных позициях) и грамматический
(чередования вызваны определенным кругом морфологических единиц). Эти
контуры достаточно ясно формируют общие границы закономерности.
§ 12. Из сказанного вытекает, что в Морфонологии позиционные
чередования — это чередования в ряду*слов или словоформ,
обусловленные грамматической позицией, то есть возникающие в этой позиции с
высокой степенью Предсказуемости.
§ 13. Так же, как фонема представлена рядом тшзиционно
чередующихся звуков, так и морфонема представлена">рядом пойиционно
чередующихся фонем.
Перед суффиксом -епие (т. е. <эн'ий-о^-) глагольная фонема <с'>
замещается то фонемой <ш>, То фоНемой <с'> (нулевое чередование).
Примеры: кошение, преподношение, ношение, 'соглашение, повышение,
украшение, погашение (долга)... Но в**го же время: спасение,
Потрясение, вознесение, произнесение, донесение, преподнесение... Кажется:
беспорядочный выбор то одной фонемы, то другой. Надо взять другие1 члены
этого ряда: косить1— кошу'— кошение; преподносить — препддношу —
преподношение и т.* д.
С другой стороны: спаёти — спасу — спасение; потрясти —
потрясу — потрясение; вознести — вознесу — вознесение и т. д.
Оказывается, есть две морфонемы:
<с' (+ ит')> III <ш (+ у)> II <го. (+ эн'ий + о)> косить ||( когйу \\\
кошение; <с (+ т'и)> || <с (+ у)> || <с'(+ эн'ий + о)> спасти ||| спасу
|]| спасение.
Хаоса нет. Есть два ряда чередований. Две разные морфонемы.
§ 14. Как мы видели, морфонема в разных грамматических позициях
может быть представлена разными фонемами. Например, свет —
светить — свечу, чередуются фонемы <т, т\ ч>. А если взять другое слово
с <т>? И другие грамматические позиции? Посмотрим: привет —
приветить — привечу, захват — захватить — захвачу и т. д. Слова разные,
но морфонема {т} в них реализуется совершенно одинаково. Одна и та
же чреда фонем. И каждая позиция (перед -у, флексией 1-го лица...,
Морфонология 31
перед \-1ШПЪ инфинитива...) требует, чтобы {т} предстало в ней той же
определенной фонемой.
Более того! И во всех других позициях, в других частях речи, мор-
фонема представлена тем же рядом фонем: {т} = <т>, <т'>, <ч/щ>:
noMemd -J- 'пометПЫЛи — помеченный, перелет — летит'—лечу. Мор-
фонема не"выходйт tfa пределы присущего ей набора фонем.
Тай? ведут себя и все другие морфонемьт. Например, морфонема {д}
всегда, rid1 вЪех Словах,'во Bcfex формах довольствуется таким набором
фонем: {д} = <д>, <д'>, <ж/жд>. Так: сады — садить — сёжу; верблюд'—
верблюдица — верблюжонощ Молод — Молодица (ж! р.) — моложе;
навряд — нарядившись — наряжен; муравьед — мг/равьедица — муравье-
жий... Там,'где не различаются <д> и <д'>, является <д'>; там, где не
различаются <Д>, <д'> и <ж>, является <ж> (или <жд>).
Единая и параллельно построенная система морфонем! Общая для
всей грамматической системы*. Сами наборы реализаций морфонем
сопоставимы,1 ср. (<т-т' — ч/ш>; <д-д' — ж/д> и т. д. Какая для каждой
грамматической формы нужна ступень, это выбирает аффикс: если
суффикс -ок, то первая ступень: садок, лесок, прудок; если -ик, то вторая
ступень: садик, прудик, прутик; если -онн, то третья: посаженный,
запруженный.
§ 15РБыло сказанЪ, что фонетич'еские закономерности —
«размером» во весь язык. Не в некоторых грамматических классах^ |д| на
конце слова заменяется звуком frf," а во всех классах, во всех словах...
Морфонология находится у входа в грамматику, но недалеко от
соседней, фонетической области. Поэтому сохраняет сходство с фонетикой, а
именно: каждая морфонема устроена единообразно (имеет тот же набор
фонем и общие' правила Их выражения в позициях нейтрализации),
сквозь весь язык напрблет!
Закономерность подтверждена тем, что она двойная. Два контура
наслаиваются друг на друга. Там, где данное чередование, —
определенная грамматическая область, с определенным аффиксом. Там, где
определенный аффикс с его грамматическим значением, — чередование
определенного типа. ЕсЙи 'эти Контуры не' совпадаибт в частностях, то
закономерность все равнЬ 'остается 'явной: в большинстве случаев
факты двух контуров подтверждают друг 'друга', подтверждают
неслучайность их сосуществования.
Итак, что такое позиция в морфонологии? Определенный аффикс,
который требует чередования по схеме:
<Т 1 М> или <Т II Щ >.
Так как круг> варьирующихся единиц ограничен (в русском
языке — не более двух), то закономерность выступает определенно и резко,
несмотря на то, что она допускает вариативность: или то, или то.
32 Глава вторая
Таким образом, позиция бывает двух типов: либо она
безысключительна (например, в фонетике), либо безысключитейен выбор «или —
или» (большей частью в морфонологии):
§ 16. М орфонологическая парадигматика.
Определяя понятие морфонемы, мы уже во многих примерах использовали
факты парадигматики. Теперь, нам остается более полно описать эту
часть морфонологии. Наша задача облегчена тем,! что есть исследование
этой темы — в строгих рамках Московской лингвистической школы:
книга Н. Е. Ильиной «Морфонология глагола в современном, русском
языке» (М., 1980). Остается только идти вслед^а этой работой, лодчер-
кивая то, что объединяет морфонологию с фонетикой и, с другой
стороны, с морфологией и всей грамматикой.
Напомним, что мы понимаем под парадигматикой. Единицы,
чередующиеся в зависимости, от разных позиций, составляют целостность;
они в мире языка тождественны друг другу, они, отождествляют единицы
в других, более^ «высоких» ярусах. Как мы видели, фонемы <дт—, д' —
ж> в ход — ходить — хожу образуют чередование, и оно — залог
отождествления данных морфов в одну морфему. Позиционно
чередующиеся единицы составляют парадигму.
§ 17. «Начало начал» — выделение сильной позициис(яли*
сильных позиций) для морфонем. Сильная позиция — та, где различается
наибольшее количество единиц. Это такая позиция, где каждая
единица представлена отдельно, где нет слияния единиц. Таких сильных
морфонологических позиций в русском языке несколько,, все они? дают
одинаковые показания о составе русской морфонологической системы.
Для согласных это,, например, положение перед нулевой, флексией
у существительных муж. рода (дом, гвоздь) в форм© им. пад. ед. числа.
Представлены морфонемы' су<п> — ^.п*) — гри<6> — голу<б'>ь —
гра<ф> — (...ф') — уда<в> — чер<в'>ь — до<м> — (...м') — кро<т> —
локо<т'>ь — хо<д> —. медве<д'>ь — ба<с> —„гу<с'>ь — моро<з> —
фер<з'>ь — сто<л> — ру<л'>ь — сло<н> —, ко<н>ь — коне<ц> —
база<р> — слова<р'>ь — Ma<j> —,лу<ч> — сторо<ж> — шала<ш> —
пла<щ> — до<я$,> — то<к> —1пиро<г> — сме<х> (см. Н. .Ег Ильина.
С. 37). В скобках поставлены единицы,,системно возможные, но
лексически не представленные в данной позиции.
§ 18. К этому списку Надо добавить некоторые сочетания фонем:
есть основания рассматривать каждое из них как единую морфонему.
Этого требуют особенности чередований, в которые они вступают. Речь
идет о сочетаниях <ст, ст', зд, зд', ск, зг>: nocnt<— пощусь, лесть — льщу,
разъезд — езжу, гвоздь — пригвозжу, вЬск — навощу, визг — визжать.
Чередования: <ст — щ, ст' — щ, зд —щ , зд' —щ , ск — щ, зг —щ >.'
Морфонология 33
Ступени чередования .такие же,, как .у других* морфонем (см.
Н. Б. Ильина. С. 32).
§ 19. Итак, есть морфонемы,,которые на одной ступени
представлены одной фонемой, а на другой —.двумя: пост — пощусь.
Подобный же случай — чередования губных фонем: <п | пл'>,
<п' || пл'>, <б' || бл'>,,<м' || мл'>, <ф' || фл'>, <в' || вл'>; хубной
чередуется с сочетанием губного с <л'>. Примеры: топить,—\топлю, графить —
графлю, и т. д. В сильной позиции эти морфонемы, представлены одним,
согласным, в некоторых слабых — сочетанием фонем. Счет морфонем,
идет по сильным позициям. В форме,,топлю представлена морфонема
{п}; ср. первый зимний протоп помещения*,топка (или, если топитъ,в
другом значении, маслотоп).
Следовательно, вфусском языке 3& морфонем.
Такая же сильная позиция обнаруживается д при других
аффиксах. «Перед любой флексией имени существительного» за
исключением флексии <э>, различается максимальное количество возможных
морфонем. Это, следовательно, одна и та же позиция — позиция наибольшего
различения, или сильная позиция для морфонемы» (Н. Е. Ильина. С. 30).
В некоторых, позициях (даже сильных) они могут быть-по
лексическим причинам не все представлены. „ Лексика не* приготовила слова
с такой морфонемой в данном положении.
§ 20. Капать — капля — капельный —.капельница... Не
включить ли в ряд морфонологических чередований еще и вариант с беглым
гласным? Тогда будет особая ступень с <пел'>... Нет, чередования типа
капельный, включающие беглый гласный, находятся вне
морфонологических закономерностей. То есть? нельзя сформулировать описание
позиции, при которой закономерно, во всех словах, когда есть данная
позиция, появляется ступень с беглым гласным между <бл'>, <мл'> и т. п.
§ 21. Разные аффиюсъгтс!оздаЮ'т *раз!нъгеч наборы морфонем перед
собой. В этом отношении интересны нулевые суффиксы
(словообразовательные аффиксы). v ^ ■ ' ' '"■ > • '
Нулевые суффиксы бывают различны — не по звучанию, конечно,
а по грамматическому значению:
1) Купить — купля, грести, гребу — гребля, ловить — ловля,
торговать — торговля, травить — травля; встретить — встреча,
студить — стужа, носить — ноша... Модель: глагольная основа +
нулевой суффикс + окончание -а (в им. пад. ед.); существительное жен.
рода. Заднеязычных в этой позиции нет. Чередования: губная фонема ||
губная + <л'>; <т'> || <ч>, <д'> || <ж>, <с> || <ш>.
2) Прорубить — прорубь, молвить — молвь, морозить — (из)мо
розъ, ходить — (ино)ходъ, городить — (из)городъ, записать — запись,
2MB Панов
34 Глава вторая
мазать — мазь, исповедать — исповедь... Модель: глагольная основа +
нулевой суффикс + нулевое окончание (в им. пад. ед.)
существительного жен. рода. Твердые согласные заменяются мягкими.
3) Подкупить — подкуп, ушибить -—'ушиб, развалить — развал,
срамить — срам, составить — cocntae, прокатить — прокат, ходить*—
ход, заносить— занос, грузить1— груз, наклонипОь — наклон,* зЫкалить —
закал, споритб — спор... Модель: глагольная оснЬва + нулевой суффикс +
нулевое окончание (в им. пад. ед.) существительногй'муж. рода. В
грамматических единицах такого типа в конце основы 'Выступает твердая
фонема.
4) Рябой^1^— рябь, новый — новь, былой — б*ылъ, разный — рознь,
голь, гниль, удаль, погань, рвань, чернь, хворь, нечисть, синь и ясъ...
Модель: основа прилагательного + нулевой суффикс + нулевое окончание
(в им. пад4 ед.) существительного жен. рода. Перед суффиксальным
нулем твердые меняются на мягкие.
Везде нули7, а морфонологические требования у каждого свои.
§ 22. Катить — качу калечить — лечу.-j"крутить — кручу и
мочить — мочу... У одного глагола чередуются <т' [| ч>, у другого —
<ч || ч> («нулевое чередование»). Две морфонемы совпадают в форме 1-го
лица ед. Так же: косить — коЫу и крушить — крушу, ходить — хожу
и кружить — кружу.
Как видим, морфонемы нейтрализуются в определенных позициях
(здесь — в форме 1-го лица ед.). Вот так:
{т ч}
инфинитив т' ч
1-е лицо ед. ч. ч
§ 23. Нейтрализоваться могут три морфонемы, например, <т"— т' —
ч>. Тогда нейтрализация идет в две ступени: скат^— скатить —
скачу, муть — мутить — Мучу, луч — излучить — излучу. (Ср. еще
возможность: мука — мучить — мучу, морфонема <к — ч — ч>„)
{т т' ч}
Существительное т- т' ч сильная позиция
инфинитив т' ч 1-я ступень \
\у Услабые позиции
1-е лицо ед. ч. ч 2-я ступень )
Сначала нейтрализуются две морфонемы, потом все три.
Морфонология 35
Нетрудно найти параллель в области фонологии: нейтрализация
фонем <а — о — э> после твердых фонем — во-первых, в первом
предударном слоге, во-вторых, в остальных безударных слогах тоже после
твердых, То есть: 1) сам — с|а|ма — с|ъ|мавар; 2) нос — н|а|сы — н|ъ|со-
вой; 3) нэп — н|э|пач — н|ъ|пачи:
1
2
3
<а о
а о
а э
\у
ъ
э>
э
§ 24. Есть морфонемы, у которых 1<-я и 2-я ступень нейтрализации
представлены одной и той же фонемой. К ним относятся {н — н',
л — л', р — р'}. Например, выстрел —^выстрелить — выстрелю,руль —
рулить — рулю. То есть:
{л л'}
Существительное л л'
Инфинитив л'
1-е лицо ед. ч. л'
Как видим, здесь совпадают только две морфонемы, а совпадение
происходит на основа 1-й ступени нейтрализации (в мягкой согласной).
§ 25. Есть другие морфонемы, у которых 1-я и 2-я ступень
нейтрализации тоже одинаковы, но совпадают на основе 2-й ступени (в
шипящей согласной). Это {к-ч, г-ж, х-ш}: звук — озвучить — озвучу, друг —
дружить — дружу,-верх — вершить — веригу, луч — излучить — излучу.
Существительное
Инфинитив
1-е лицо ед. ч.
Для случаев, когда на двух ступенях нейтрализации морфонемы
нейтрализуются одинаково, тоже есть фонемная параллель: гласные
<и — э> в безударных слогах после мягких согласных:
Под ударением
В первом предударном слоге
В остальных безударных
36 .Глава вторая
Это* икающая норма в литературном произношении: лис — лиса —
лисовод; лес — леса •— лесовод.
§ 26. Но есть более существенное сходство, между морфонологиче-
ской системой и фонологической системой. В-однуф°немУ могут
объединиться как похожие друг на друга звуки, например, <к> = |к| и |к'|, так
и совершенно непохожие: <о> = |а| и |и|.
Точно так же и морфонема может включать и похожие варианты,
например, {н — н'}, и совершенно непохожие {к — ч}* или {г — ж}, или
{ст — щ} и т. д.
Единство фонемы держится не на внешнем подобии, а на
позиционных основаниях. Единство морфонемы тоже основано на одних только
позиционных отношениях {не,на звуковом сходстве), но позиции
являются грамматическими.
Функциональные отношения, а не внешнее сходство — вот на
каком основании строится в языке целостность единиц.
§ 27. Морфонологические чередования «гласный <о, а> — нуль
гласного» очень распространены в русском языке: сон — сна, день —
дня, скачок — скачка и т. д.; примеры можно приводить сотнями.
Такие чередования могут быть разного типа. Во-первых^чередова-
ние «гласный — нуль», для которого нельзя определить позицию, то
есть нет такого положения в слове, которое непременно требует данного
чередования. Пример^без лести — льстивый. Такие;чередования, нельзя
считать в подлинном смысле морфонологическими: они,, относятся к
лексофонологии или фонолексикологии.
Во-вторых, прямая противоположность в. таких чередованиях —
ноль вместо гласного — возникает в строго определенной позиции,
исключений нет. Пример — отглагольный суффикс -ок: он является
перед нулевой флексией, а перед флексией «^вуковой1» заменяется нулем:
скачок — скачка, бросок — броска, снимок — снимка и т. д.
В-третьих, чередования с нулем, позиционно предсказуемые, но
вариантные, со ступенью <о> (или <э>): сон — сна, день — дня, но сок —
сока, лес — леса.
§ 28. Такие чередования (второго и третьего типа) часто
встречаются и в именах, и в глаголах. Но между глагольными и именными
чередованиями с «беглым гласным», большая разница. Ее впервые
открыл и описал Н. С. Трубецкой. К особенно глубоким и остроумным
местам его работы «Морфонологическая система русского языка» (1949)
относится характеристика чередований гласных с нулем гласного в
именах и глаголах: в именах «чередование гласного с нулем не связано
с какой-либо смысловой функцией, но служит, так сказать, целям
„благозвучия". Кроме этого, необходимо отметить, что нулевые
альтернативы морфонемы „гласный — нуль" встречаются наиболее часто. Это ве-
Морфонология 37
дет к тому, что вариант без гласного воспринимается как нормальный, а
вариант,_содержащий гласный, — как реализация со вставным гласным,
причем целью такой вставки становится, до некоторой степени,
предотвращение скопления согласных на «морфемном шве» ил исходе слова.
В противоположность этому чередование гласного с нулем в
глагольных, корнях воспринимается как явление, связанное не только с
«благозвучием», но и с грамматической смысловой функцией- Поскольку в
глагольных корнях, имеющих данную альтернацию* она всегда-
сопровождает какое-либо грамматическое противопоставление^ поскольку в
большинстве случаев число вариантов с;гласным и без гласного у
соответствующих корней примерно одинаково, эти. варианты
воспринимаются языковым сознанием как; равноправные. Под влиянием
подавляющего большинства остальных глагольных,корней вариант с гласным
в этом случае осознается как нормальный, а без гласного — как
результат исчезновения гласного, причем это исчезновение (выпадение)
служит не для благозвучия, а для различения значений»..
§ 29. Различие именных и глагольных чередований с нулем найдено
Н. С. Трубецким .удивительно метко, истолковано убедительно. Но, в
качестве дополнения* возможно еще одно объяснение, почему язык
вызывает разную оценку этих чередований, объяснение чисто позиционное.
В русской морфонологической системе есть такой яркий ряд
фактов: сон — сна, лев — льва, рот — рта> день — дня, мох — мха, лоб —
лба, пес — пса, лед — льда, лен — льна, шов — швы... лесть — льстец,
ложь — лгун... Существительные мужского рода, с аффиксальными
нулями. В этом случйе гласный Неизбежен: в русском языке
невозможны самостоятельные слова из-одних согласных. Нет и не1 может быть
слов сн, рт, днъ, а есть сон, рот, день: Таким образом; здесь нет выбора из
двух возможностей: гласный или" нуль?4 Вариант с« нулем* гласного
исключен. В родите льном' *падеж*е» дано на' выбор: моха или мха, но в
словоформе мох обязателен гласный. '
Если нет выбора, <тб позиция слабая;, наличие1 гласного"1 вьйзвано
позиционной необходимостью. А член чередований, позиционно
обусловленный, в позиции неразличения (в-дкнном случае — неразличения корня
с гласным и корня без гласного) не является бпределяющим в цепи
чередований.'
В случае, Когда в слове есть другой-слог'с гласным аффикса, корень
может включать гласный или1 не включать' его: мох — мха и моха,
мшистый и моховый',' лесть — льстец, льстить и лестно, лед —
ледяной и льдистый, день — дневной и денёк.1.. В односложном слове
позиция слабая, нераэлйчительная — и должна1 быть возведена к сильной,
различительной.
С другой стороны: возможны и сон — сна, и нос — носа. Перед -а
(или перед другими флексиями, образующими слог) возможен корень с
38 Глава вторая
гласным {nodа) и без гласного (сна); это «йгльнаЯ позиция. Тот вид
к©рня, который дан в сильной позиции, — 'главный. Он принимается в
качестве основного- вида морфемы, а сон только в качестве его
видоизменения, со «вставным» гласным. Н. С. Трубецкой прав.
У глаголов случаи типа тер (ср. тру) — когда наличие.гласного
позиционно неизбежно"— единичны. Малочисленны случаи, когда
гласный необходим петому, что в слове нет другой морфемы с гласным.
Наоборот, обычен случай, когда в чередовании ноль гласного, его явление
в слове позиционно не обусловлено: замирать — замрут, запирать —
затру, сорву — срывать, тяжещатъ — отомстить, и т. д. Нет
основания гласный считать вызванным позиционно, «принудительным
посетителем» слова. Форма теория ^с гласным оценивается как полноценная,
основная. Н. С. Трубецкой прав.
§ 30. ©дно -чередование связано с другим. Они могут поддерживать
друг друга, выступать «заодно».
Н. А. Еськова пишет: «Фонемы <ч>, <ж>„ <ш>, сменяющие <к>,
<т>, <х>, оказываются типичными для тех морфологических разрядов,
где последняя согласная производящей основы находится тгеред беглой
гласной *(челаве<ч>ек — чело"ве<ч>ка, со<ш>ка — со<ш>еК). Как видно,
одно чередование: <к' \ ч>, <Г || ж>, <х || ш> связано с другим: <о, а> |]
ноль»Ч
Связи тиежду чередованиями ждут своих исследователей.
§ 31. В языке единицы образуют направленные цепи. Чтобы
понять их, надо подняться от зависимой «единицы к менее зависимой и
окончить это движение единицей, которая является независимой.
Именно эта -единица определяет всю цепь.
Так, ^например, фонема <о> представлена рядом единиц: |о| — |а| —
[ъ|: ход — ходить — выход. Чтобы узнать фонему, надо идти от |ъ| к |о|
(пример из фонетики).
Понять производное слово можно, поднимаясь по ступеням произ-
водности к непроизводному: пересматривать — пересмотреть —
смотреть. Или так: смотр (отглагольное существительное с нулевыми
аффиксами) — смотреть. Смотр — отглагольное существительное и для
своего понимания требует слова смотреть.
В разных областях языка направленность последовательно
связанных единиц может быть не одинаковой. Так, в ряду морфонологических
ход — ходить — хожу восходящее движение (в наиболее основной,
независимой единице) такое: <ж~—> д' -> д>; «вверху» — <д>. Конечное
положение в существительном муж.' рода, как говорилось, .находится в
сильной позиции, наиболее различительной. По ней устанавливаем', что
1 Еськова Н. А. О некоторых морфонолЫических явлениях современного
русского языка // Топонимика и транскрипция. М., 1964. С. 70.
Морфонология 39
весь этот ряд — морфонема {д}. От слова ход спускаемся на одну
ступень: ходить, в фонеме <д'> нейтрализованы две морфонемы — {дХ и
{д'}. Еще ниже на одну ступень: хожу, в фонеме <ж> нейтрализованы
три морфонемы: {д}, {д'}> {ж} (см. об этом выше). Таким образом, «снизу
вверх» направлен так: от «слабого» <ж> к «сильному» <д>.
Но словообразовательные связи в тех же единицах иные;
направление к сильной единице другое: ход — отглагольное существительное,
ходить — производящее, то есть главное слово в ряду; от него зависит
производное ход — так же, как: взирать — взор, перелететь — перелет,
отъезжать — отъезд и т. д. «Наверху» — ходить'. Это подтверждает
критерий Винокура; ход — действие по глаголу ходить. Неверно:
ходить — действие'по существительному 'ход (см. о критерии Винокура в
4 главе).
Итак, направление морфонологических и словообразовательных
связей здесь взаимно противоположно.
Морфонологическая восходящая последойателйность (движение к
независимой, наиболее различительной единице):
хожу -> ходить ->• ход.
Главная единица — справа.
Словообразовательная восходящая последовательность:
ход -» ходить.
Главная единица — справа.
Это — частый случай в русском языкег расхождение
направленности в морфонологических и морфемных рядах.
§ 32. Все сказанное основано на том, что морфонологические
чередования имеют грамматическое значение. И снова возникают сомнения:
так ли это? Пример перебегать — перебежать с чередованием г — ж
вызывает возражения; суффикс здесь не один и тот же (ср. перебегать —
перебегаю, суф. -а- || -aj-; перебежать — перебегу, суф. -а- || ноль). Есть
ли бесспорные факты, показывающие "возможность морфонологических
чередований «единолично» передава!ть грамматические значения при
тождественных аффиксах? ' " *
Мы помним, что в фонологии этот войрос решается так:
самостоятельным передатчиком значения является то, что не вызвано позицией,
то есть способно быть единственным различием между значимыми
единицами, i '
§ 33. Остановимся на одном показательном морфонологическом
примере.
Глаголы омертветь и омертвить отличаются, как это очевидно,
аффиксами. От них образуются причастия:
40 Глава вторая
омертветь — омертвевший,
страдательного причастия нет, так как глагол,непереходный;
омертвить — омертвивший, омертвленный.
От причастия омертвленный образуется отглагольное
существительное омертвление. Образование закономерное: глаголы на -ить всегда
дают страдательные причастия с, суффиксом -онн-ый и отглагольные
существительные на -ение. От глагола омертветь
образуется,существительное, сохраняющее тот же гласный в суффиксе: омертвение* v
Оба существительных сохраняют значения., заданные глаголом:
переходность (омертвление) и непереходность (омертвение). Сравните:
Эти земли являли все признаки запустения и омертвения (они
омертвели). Ткань около раны наживая, и приборы показывали явное
омертвение (ткань омертвела). Цензура — хорошее средство для
омертвления мысли (ее^омертвили, омертвлю, омертвленный).,
Сравните также: оглупить ((переходный ^глагол оглуплю*
оглупление) и оглупеть (непереходный, оглупею, оглупениё). Так; Заметно
сильное оглупение народа (он оглупел); Jljist оглупления читателей нужна
непрестанная пропаганда глупости (его оглупят, оглуплю, оглупленный).
Итак, есть случаи» когда набор аффиксов несомненно одинаковый и
грамматическая дифференциация слов держится только на морфоноло-
гических различиях. Различие по переходности — непереходности,
выраженное в глаголе аффиксально, в отглагольяьпС существительных
обозначено только чередованием морфонем.
§ 34. Морфонологичейсие чередования похожи на те, о которых
говорилось в фонологии* Вот они, черты сходства;
1. Единицы, чередуются, подчиняясь позиции. В фонологии она —
фонетическая, в морфонологии — грамматическая.
В фонологии дан набор звуков, в^морфонологии — набор^фонем, и
каждая позиция, выбирает из этого набора пригодное для себя.
2. Единицы, образующие позиционные ряды чередования (в
фонологии это звуки, в морфонологии — фонемы), различны. В один ряд они
объединяются не «похожестью», д только самим фактом чередования.
Их держит вместе только принцип позиционной мены.
3. Чередующиеся единицы признаются. «тойже,самой» сущностью,
они функционально отождествляются. Они, ввиду этого, — средство
отождествления единиц более высокого ранга: морфем и слов.
4. Чередования обнаруживаются в сопоставимых значимых
единицах. Сопоставление: заводами и кот — не даст представления о
чередовании «перед гласными |д| — на конце слова |т]». Такое
представление может дать сопоставление: заводы — завод.
Морфонология 41
Это важно и для морфонологии: чередование5 <д*> || <ж>
обнаруживается в формах ходить — хожу, сопоставление ходить — уженш
ничего не даст.
5.! Чередующиеся единицы — континуумы, целостности, Они не
расслаиваются на признаки. Констатация, что |д*| — звонкий, мягкий,
взрывной:, зубной, а чередующийся с ним \ж\ — звонкий, твердый,
щелевой, переднеязычный, ничего не даст для выяснения законов морфоно-
логичеекого чередования. Нет такой операции, которая, выделяя
признаки, была бы нужна для установления факта чередования.
Надо вспомнить, что и в области фонологии парадигматика
(законы чередования) не связана с рассечением единиц на функциональные
признаки.
Итак, парадигматика в фонологии и парадигматика в
морфонологии оказываются типологическим единством.
§ 35. Синтагматическая морфонология.
Парадигматика и синтагматика — два особых мира. И каждый из них надо
изучать как некую качественную отдельность и целостность.
§ 36. Синтагматика может быть характеризована! двояко; она
изучает законы сочетания языковых единиц1; она изучает языковые
единицы в одной позиции. Оба определения Полностью тождественны.
Сейчас мы это покажем. '
§ 37.' Представим себе набор цветных квадратов. МбййЯО из1 них
составлять определенные наборы, например: синий -I- черный + золотой +
белый — этот набор нечто обозначает (пусть — название чего-то). Или
другой: желтый + пунцовый + серебряный + электрик; этот набор тоже
значим, это другое название. Как видим, такие названия отличаются
набором цветных квадратов. Назначение квадратов — различать более
высокие единицы — названия.
§ 38. Предположим:, в этой системе после синего всегда следует
черный, а перед черным — всегда синий; является ли сочетание синий +
черный двумя разными различительными единицами? Нет, это для
различения названий — одно целое. Увидев синий, знаем, что рядом
неизбежен черный. Не может быть двух названий, которые отличаются тем,
что после синего следуют разные квадраты. Здесь синий + черный —
функционально целостное единство.
Вспомним: в парадигматике в одну целостность могут быть
объединены и составляют одну качественную единицу (фонему) совершенно
различные единицы (например, |о| и |а|). Так и в синтагматике в одну
функциональную единицу могут быть объединены физически
различные составляющие.
42 Глава аторая
Пример из реального языка: то, что в английском языке |а| всегда
сочетается с неслоговыми гласными |i, u|, делает сочетания |ai, au|
неразрывной целостностью — дифтонгами.
Иначе говоря, какую-то физическую последовательность мы можем
считать функциональным сочетанием двух единиц, если одна его
часть сочетается с разными продолжениями — с различными
последующими частями-
Вот так:
синий + черный
синий + белый
синий + золотой
синий + электрик...
Тогда каждая часть каждой последовательности является
различительной: она — отдельная, особая единица с функцией различения.
А если неизбежна последовательность синий + черный, то это в
функциональном смысле не сочетание единиц. Части этой
последовательности не выступают как отдельные различители, не играют роль
дифференциальных знаков, не имеют, каждая из них отдельно, функцию
самостоятельной синтагматической единицы.
Следовательно, быть частью синтагматического сочетания —
значит явиться в наборе из нескольких единиц.
Из этого вытекает, что единицы, входящие в синтагматические
сочетания, дискретны, разложимы на составные части. Если в одной позиции
находится несколько единиц, то понятие «несколько» предполагает, что
у них не все признаки совпадают. Они различаются своими признаками.
Признаки выделяются из целостности путем сопоставления единиц.
§ 39. Укажем параллель из фонетики. В конце слова возможны
такие шумные согласные: |п — п' — ф — ф' — т — т' — с — с' — ц —r
ч — ш — ш' — к — х1). Контраст |п — п'| свидетельствует о том, что
твердость у |п| и мягкость у jn'| являются различительными признаками,
они избираются, они способны различать слова: глуп и глубь. Контраст
|п — ф| показывает, что взрывной характер ]п| тоже является
дифференциатором; он различает, например, слова граб — граф. Контраст |п — к
означает: место образования различительно у этих согласных, ср. стоп —
сток. Неразличителен, нейтрализован в этой совокупности звуков (в
позиции конца слова) признак глухости: он не противопоставлен
звонкости; в этой позиции нет |б| и других звонких шумных.
Точно так же дискретны, разложимы на признаки и морфонологи-
ческие единицы синтагматики. Мы это увидим дальше.
§ 40. Будем описывать синтагматическое поведение трех групп
согласных фонем: твердых парных согласных (обозначение группы: 1),
мягких парных согласных (2), шипящих (3).
Морфонология 43
Отдельно будем рассматривать группы губных (П) согласных,
зубных (Т), переднеязычных,^— шипящих (Ш), заднеязычных (К).
§ 41. Суффикс -ин-(а) так сочетается с производящей основой
(берем те слова, где этот суффикс имеет значение «одноэкземплярное™»):
дробина, оспина, черносливина, изюмина; градина, хворостина, железина,
бусина; ^жемчужина, горошина, чесночина. Как видно, перед этим
суффиксом нормальны мягкие губные и зубные, а также шипящие. В виде
формулы:.
/-ин-(а)/ = П2 + Т2 + Ш
(Здесь обозначение + равно «или»).
Так же сочетается с корнем суффикс -ин-(а) со значением
признака: глубина, толщина и под. И третий суффикс -ин-(а), означающий
сорт мяса: телятина, лососина, белужина, собачина... Все эти три
омонимичные суффикса имеют одинаковые синтагматические пристрастия.
§ 42. А вот как соединяется с производящей основой суффикс
-онок-( ): ястребенок, жирафенок; дрозденок, котен&к, Лисенок, но:
медвежоНок,'верблюжонок, лосёнок/лоиюнок; ка&аржонок;'пастушонок,
галчонок.
Следовательно, губные в этой Позиции*уместны только мягкие, а
зубные — вариантны: у одних слов — только мягкие, у других могут
быть заменены шипящими; законны и шипящие без вариаций с
зубными на месте заднеязычных (как видит читатель, .мы здесь
скатились к парадигматическим ассоциациям; это по привычке путать
парадигматику ©«синтагматикой; могли бы этого- и не делать).
Общая формула:
*Т2
-онок-( ) = П2 + — + Ш
Есть выбор между лосёнок и лошонок, ср. дрозденок, но
верблюжонок...
§ 43. Перед суффиксом-<ж-( ), уменьшительно-ласкательным,
могут быть только твердые губные (зубок, грибок, теремок), твердые и
мягкие зубные (ледок, возок,, нозятек, князек) и шипящие (пирожок,
ящичек, орешек). То есть:
-ок-( ) = П1 + Т1 + Т2 + Ш
Мягкие губные не просто лексически не представлены, а именно
синтагматически устранены: голубь + ок = голубок.
§ 44. Перед отглагольным суффиксом -к-(а) водятся только
твердые губные и зубные, а также шипящие', рубка, готовка, выдумка; пере
садка, замазка, огранка, переноска, переписка; заточка, пробежка, от
44 Глава вторая
Машка. И есть одно неожиданное слово: линька. Неожиданное потому,
что противоречит модели: начинять — начинка1, пригонять —
пригонка, но линять — линька. Считаем, что это сочетание (в сдове линька)
незаконно с точки зрения синтагматики. Весь класс мягких зубных
согласных запрещен перед суффиксом -к-(а), и только одно слово так
вызывающе ведет себя. й "
Как же возможно считать это незаконным, если" оно есть? Это все
равно, что считать, например, незаконным утконоса, но он все равно
существует! Сочетание ]н'к| в данных морфонологических (и именно
синтагматических) условиях незаконно так же, как незаконно чередование
друг — друзья в парадигматике. Это позиционно не оправданное
сочетание (позиционно законно только то, что поддержано всем классом
единиц2). Это позиционно крамольная, синтагма. Изобразить можно так:
начинка, не л'ин'#ка. Знак # — знак синтагматического разрыва.
Друзья... Отклонение. Нарушен закон позиционно оправданного
чередования (ср. Други мои!). Непозиционное чередование.
Линька.,* Отклонение. Нарушен закон позиционно оправданного
соседства. Непозиционное,сочетание...
Там — незаконность чередования), здесь* — незаконность
сочетательная. И там и здесь фонемы встали не на свои места.
Формула Должна отражать то, что законно:
-ок-(а)-П1+Т1+Ш
Линькой пренебрегли: формула не для нарушителей.
§ 45. Суффикс существительного -ость- ( ) присоединяется к
основам прилагательных: сонливость, болтливость; твердость^ близость;
текучесть, досужесть, свежесть. Формула:
-ость-( ) = Ш +Т1 +Ш.
Лексически не все возможности представлены. Есть слова с
сочетанием ч + ость (орфографически -есть) и ж + ость, нет с фонемами |ш|
и |щ|. Это Несущественно. Рассматриваем неявку на работу как их
лексически личное дело.
Проще простого закон сочетания с корнем (основой) суффикса -
ист-( ):
-ист-( ) = П2 + Т2 + К2 + Ш
Примеры: штабиспи, активист, русист, велосипедист, очеркист,
махист, штангист, массажист, лучист, шашист.
2 Морфонологически незаконно. Фонетически оно законно: перед [к-к']
возможны и мягкие, и твердые согласные.
Морф&нология 45
§ 46. Как видим, аффиксы требуют^ определенной отзывчивости от
производящей основы. Не может аффикс -ист-{ ) мириться с тем, что
ему предшествует твердая парная фонема. Другие аффиксы позволяют:
сударь !рядом,с сударыня, гусь — и гусыня, раб — рабыня, граф,—
графиня... Перед -ин'-(а) все возможно; этот суффикс лексически прихотлив:
синтагматических законов в морфонологии никаких не придерживается.
Сосуществование «основа + суффикс» в этом случае хаотично.
Сплошная линька. А вот ±ист-( ), как мы видим, требователен. По существу,
выбор аффиксом определенного «предшествования» — это
представительство аффикса в производящей основе. И, как местоположение
посольства "считается территорией государства, которому принадлежит
посольство, так и в корне,' например, тракто\р'] — мягкая фонема /р'/
своей мягкостью утверждает, что грамматически она — посланец
аффикса: тракторист.
§ 47. Вспомним фонетические данные: в сочетании, например, |ск|
(сказка) глухость |с| есть «предуведомление» о глухости |к|. Так и в
случае тракторист (и под.) значение, выраженное суффиксом -ист-( ),
поддержано, подтверждено и удостоверено' мягкостью койечной
согласной в корне.
Позиционн'о закономерные сочетания (т.^ е. случаи, когда перед
аффиксом выступают фонемы, «положенные по штату») показывают
грамматические значения .совместно с аффиксом. Основа велосипе\д'\
предсказывает, что дальше возможна морфема -ист, но не -н-ый.
§ 48. Звуки, которые позиционно чередуются,1— это гарантия того,
что они не раэличит&лидруг для друга. Естественно, что они выступают
в роли отождествителей. Нос, носы, за 'нос; ряд |о — а — ъ| — средство
отождествления корня. И "каждый член данного ряда, т. е. |о|, |а|, |ъ|,
выступает как целостность. Корреспондируя с целостностью значения.
§ 49. 'В синтагматике у морфонологических' единиц должно
являться дискретным невольно их обозначающее, но также их
обозначаемое, то есть их грамматические значения. ( '
В поле нашего внимания —^последняя согласная в основе глагола.
Она способна передавать (вместе с основой) определенные
грамматические значения: ходить — но хожу, крутить — но кручу. Эти
согласные находятся в одной позиции: в исходе основы, перед аффиксальным
комплексом глагола. Речь идет, таким образом, о синтагматике.
§ 50. Таблица морфонологических контрастов. В таблице
представлены последние согласные в основах у глаголов разных типов.
46
1. Играть
2. Белеть-
3. Плакать
4. Хохотать
5. Кинуть
6. Лгать
7. Платить
8. Садить
9. Печь
Инф.
Р
л'
к
т
н
г
т'
д'
ч
1ед.
Р
л'
ч
ч
н
г
ч
ж
к
2ед.
Р
л'
ч
ч
н'
ж
т'
д'
Зед.
Р
л'
ч
ч
н'
ж
т'
д''
ч
1мн.
р
л'
ч
ч
н'
ж
т'
д'
ч
2мн.
Р
л'
ч
ч
н'
Ж г
т'
д'
ч
Змн.
р
л'
<ч
ч
н
г
т'
д' '
й-- «
<
Глава вторая
Сущ.
игра,
игривость
белый
плач,%
плакса.
хохот
—
ложь„,
лгун
плата
сад,
саженец
печь,
пекарь
§ 51. Проанализируем эти типы различий.
1. В, глаголах типа играть, играют (они в грамматиках обычно
рекомендуются как первый продуктивный класс глаголов) во всех
формах дан один и тот же согласный. Контраста с именами тоже нет: игра.
(В прилагательном игривый мягкая фонема |р'| своею мягкостью
обязана суффиксу.) Следовательно, здесь последний согласный основы не
передает никаких грамматических значений.
2. В глаголах типа белеть, белеют (2 продуктивный класс
глаголов, по общепринятой классификации) внутри глагольного спряжения
контрастов нет, всюду?д.ана мягкая согласная фонема — контрастная по
отношению к твердому;/л/ в имени (белый, белок); в основе слова
белизна мягкость /л'/ навязана суффиксом;, также беленький, белилъщик,
беляк — эти суффиксы сочетаются только с основами на мягкую
согласную (или на непарную согласную). Таким образом, в именах,, в
самостоятельных морфонологических позициях — твердая /л/. Следовательно,
мягкая согласная /л'/ в глаголе белеть дает общее значение: глагол.
3. Глагол типа плакать противопоставляет инфинитив всем
другим формам. Контраста с именемгнет (плач, плакса, плакальщик).
4. Хохотать; только в инфинитиве /т/, в спрягаемых формах -/ч/-.
Значение /ч/ — личные формы. Контраста с именем нет — то есть
нельзя назвать согласную фонему, которая была бы исключительным
достоянием имени или необходимым признаком глагола.
5. В глаголе кинуть фонема /н/ участвует в разных
противопоставлениях: кину — кинем, контраст по значению числа, выясняется
значение ед. числа для /н/; кину — кинешь, кинет, контраст по
значению лица; выясняется значение 1-го лица для /н/ в кину. Таким
образом, выяснилось, что /н/ — морфонологическая дискретная единица.
МорфонЪлогия 47
Она связана со значениями 1-го лица и ед. числа. Так же многопризна-
кова /н/ в форме кинут.
Суффикс -ну-, -н'- только в глаголе, контраст с именами отсутствует.
6. Глагол лгать. Такие же противопоставления, что и в кинуть^яо
выражены иначе: в контраст входят не мягкие, а шипящие. Ср. лгун,
ложь: контраста с именами нет.
7 и 8. Глаголы платить, садить. Контрастно выделена форма 1-го
лица («источник речи»): плачу — платишь; противопоставление
плачу — платим позволяет отнести к этому /ч/ значение ед. числа,,
Контраста с именами нет.
9. В глаголе печь в первом лице имеем /к/: пеку,
противопоставлено печем? формы отличаются ед1, — мн. числом, поэтому /к/ в пеку
имеет (вместе с флексией) значение ед. числа. Сопоставляем: пеку —
печешь, печет; выходит, это же /к/ в пеку имеет еще значение «не
косвенное лицо». Два ряда сопоставлений — два значения. Другое /к/ в пекут:
тоже два ряда сопоставлений дают значения мн. числа и «лица вне
диалога», т. е. 3-го лица. Морфонологического контраста с именем нет.
§ 52. Итак, значение морфонологических показателей оказывается
дискретным* И дискретность устанавливается так же, как в1 фонологии.
Вспомним: в одной позиции*1 возможны /т/ и /д/, следовательно, /т/
имеет признак «глухой»; в одной позиции /т/ и /т'/» ergo: твердость у /т/
функционально значима; /т/ contra /с/, отсюда: /т/ —v взрывной; /т/ в
этой же позиции отличен от /к/, выходит1, что /т/ зубной. "
Так же устанавливается, что в форме пекут (ср. печем, печете) /к/
имеет значение 3-го лица («не участника диалога»), а" сравнение пекут —
печет свидетельствует, что у этого /к/ есть значение мн. числа.
Морфонологически все эти показатели находятся в одной позиции:
перед аффиксальной частью слова (то''есть перед флексией или перед
сочетанием флексии с суффиксом, вызванным флексией: игр-ай-ут, бел'-
эй-ут).
С другой стороны, все эти глагольные спрягаемые фо'рМы тоже
находятся в одной позиции: при подлежащем.
§ 53. Итак:
Почему синтагмо-единицы дискретны, то есть членимы на
отдельные признаки? Почему синтагмо-единицы необходимо представлять как
совокупности признаков?
Синтагматические'единицы обнаруживаются в одной и той же
позиции. В общей позиции для данных синтагмо-единиц. Если в
«одной», то их непременно несколько. Если несколько и
водной позиции, то они различны. Если они различны, то не все признаки
У них одинаковы. Значит, сравнивая единицы в одной позиции, можно
выделить несовпадающие единицы. Они не совпадают своими призна-
48 Глава вторая
ками. Таким образом, синтагмо-единица распадается на свои
составляющие — на признаки.
54. Почему у синтагмо-единиц главная работа — различение?
Почему функционально они — различители?
Некоторые признаки синтагмо-единиц (в данной позиции)
избираемы. Примеры уже были: там — дам... У начальной синтагмо-фонемы
здесь избирается или глухость, или звонкость. То есть при построении
какого-то более высокого языкового образования можно взять либо эту
единицу, либо противоположную. Есть выбор: или — или. Из таких
избираемых единиц можно построить разные совокупности — морфемы
и фонемы, слова из морфем, словосочетания из слов...
Признаки, которые избираются (или — или),""- это
дифференциаторы. Они, различительны. .Различительны и их совокупности — син-
тагмо-единицы »
§ 55. А как доказать, что данный признак избирается?
Он в одной позиции с другим признаком. Ср. jtiqm — дом, у стока —
у стога. Глухой |к| и з б р а л и, и это потому, что возможен звонкий [г[.
Само существование признака «глухость» основано на том, что (в той же
позиции) признак другой, отличный» противоположный — «звонкость».
Функциональное существование и различительность какого-либо
признака (в данной позиции) — это одно и то же. Способность
функционально существовать («быть работоспособной») и различать даны у
синтагмо-единиц как единое свойство.
§ 56. В каких же случаях признак не, избирается и поэтому не
является различительным?
Если признак навязан позицией, то он нераэличителен;
функционально отсутствует. На конце слова невозможны в русском языке
звонкие шумные согласные. Поэтому и сток,, и стог — одинаково |сток|.
Глухость стала неразличительной, потому что исчезла возможность
звонкости. У согласного |к| в конЩе слов есть разные признаки, но признака
«глухость» нет. , ^ i
§ 57. Почему же нельзя сопоставить единицы в разных позициях и
на основе такого сопоставления расчленить их на признаки, представить
как функциональную дискретность? ■,
Оставаясь в пределах звука как физической величины, это сделать
можно. Но функционально (в пределах фонемы) такое расчленение
окажется бессмысленным.
Качественные особенности единиц языка могут быть обусловлены
двумя причинами: либо они вызваны позициями, тогда они —
неизбежное (для данного языка) следствие позиционного воздействия. Так,
последний согласный в слове |сток| непременно глухой. Либо — противо*-
49
положная возможность — они. независимьвют позиционного диктата,
такие качественные особенностишрисущи самим^единицам, составляют
их собственность. Не навязаны со стороны. Важно удостовериться, что
различие между единицами «своен* не заказанное позицией. Только в
таком случае они различительны. Если сопоставляются единицы в
разных позициях, то невозможно решить^что у них. идет от позиции, что ot
собственной различительной функции. То и другое неотделимо, t
Когда сравниваются единицы в! одной позиции, то их различия
никак нельзя объяснить тем, что разные позиции по-разному повлияли:
позиции тождественны. Таким образом выясняется собственная
различительная сила единицы. В одной позиции — значит, их различие не
может быть позиционным. Значит, одна и та же позиция — гарантия, что
различия, данные у единиц, свободны от позиционного нажима,
различительны. Только такие, различительные, черты единиц и составляют их
дискретное содержание^
Итак: только приведя единицы к одной позиции, мы можем
определить их различительные признаки.
§'581 Напротив, парадигмо-фонемы не дискретны. Они континуумы.
Парадигмо-фонемы, то есть ряды позиционно чередующихся
единиц, имеют функции отождествления. Они — выполнение
обязательства. Гласный |а' взял обязательство в известной позиции заменяться
гласный |ъ| — и тем подтверждать свою функциональную
тождественность в этих двух позициях. Обязательство выполняется не отчасти, не
до некоторой степени, не отдельными сторонами звука, а его целостностью:
в данной позиции данная фонема требует именно данной реализации.
Самовар — это сосуд, который сам кипятит воду, сам варит чай.
Говорится: |сам[ и |съмавар1„ в двух разныхпозициях; это проясняет, что
здесь — одна и та же морфема <сам>. Единство обеспечено тем, что по
законам позиционных чередований — отождествленный звук |а|
(ударный) обязан заменяться звуком- |ъ| в другой позиции, одна целостность
заменяется другой. Стоит отступить от этой целостности каждой
единицы — обязательство не выполнено, отождествления не произошло.
i
§ 59. Дадим типологическое сопоставление синтагматики в
фонологии ж морфонологии:
1. Область синтагматики — единицы, которые сочетаются по
определенным законам, образуя синтагмы.
2. Это возможно лишь в том случае, когда в одной позиции
находятся несколько единиц. Они образуют единство с той морфонологиче-
ской единицей, которая и является общей для них позицией. Если в
данной позиции явилась в языке только одна единица, то все признаки
в ней нейтрализованы, и поэтому она должна рассматриваться как
неотделимая часть того, что могло составить позицию.
50 Глава вторая
3. Единицы в одной позиции противопоставлены; друг другу и
поэтому создают возможности различения значимых единиц (морфем и
слов).
4. Противопоставление (оппозиция) морфонем! обнаруживается в
значимых единицах. Как и в фонологии, единицы морфонологии
связаны с морфемами, со словами, со словосочетаниями." '
5. Единицы,-составляющие противопоставление, то есть
находящиеся в одной позиции, дискретны. И здесь — аналогия морфонологии с
фонемным строем* с его синтагматикой. ' "
Итак, и в синтагматике надо признать типологическое единство
фонологии и морфонологии.
§ 60. Морфонология ударения. Чтобы передать грам-
матическое*значение, действуют с помощью морфем*: прибавляют
морфемы, меняют одну морфему на другую, отнимают морфемы. Это делают
участники речи? но все это — активность языка, то есть совершается по
его законам, по его велению.
Однако есть и такие способы построить грамматическое значение,
когда не тасуют морфемы, не прибавляют их и не отнимают. Пример —
морфонологические чередования. В формах ходить — хожу нет замены
морфемы |д'| на морфему |ж|: меняется лишь часть, кусокморфемы.
Все способы передачи грамматического значения, когда используется
не прибавление — отъятие морфем, а нечто иное, будем называть мор-
фонологическими. В таком случае движение ударения вдоль слова, если
оно значимо грамматически, тоже относится к морфонологии.
Займемся ударением.
§ 61. Было сказано, что морфологические чередования обычно
выступают в союзе с аффиксальными переменами. 'Ударение всегда
сопутствует морфемным переменам. Кажется, что формы узнаю' — узнаю
отличаются только ударением, но сопоставление форм узнаю — узнать
(суффикс инфинитива — ноль) и узнаю — узнавать (суффикс
инфинитива -ва-) показывает, что они отличаются также и суффиксом: j/ноль и
j/ва — разные суффиксы. И так во всех случаях: если есть
грамматически значимое изменение места ударения, всегда есть мена морфем.
Сопроводительный характер ударения не лишает его ценности в
грамматической системе.
§ 62. Выдающийся чешский славист 3. Оливериус писал, намечая
пути изучения парадигматики ударения как грамматического средства:
«Если предполагать, что все морфемы маркированы с точки зрения
морфемной потенциальности и что существуют разные степени акцентной
мощности,., то можно на основе характеристики акцентной
потенциальности (присоединенной, например, в виде цифрового показателя к каж-
Морфонология 51
дой морфеме) и простейших правил определить место словесного
ударения. Общеизвестно, что степень акцентной потенциальности
морфемы <ви> очень высока (в традиционной формулировке: приставка вы-
перетягивает в определенных случаях ударение на себя), но если она
сталкивается с морфемами более высокой степени акцентной
мощности (например, суффикс -ива-, со значением несовершенного вида), то
ударение переходит к сильнее маркированному месту: выбрасывать,
выгибать и т. д.»3.
Следовательно, преобразуется схема ударности — безударности в
зависимости от аффикса. Аффикс создает позиции; в разных позициях
акцентные схемы меняются (чередуются), обусловленные каждой позицией.
Это — парадигматика ударения как морфонологического средства.
§ 63. Итак: есть морфемы, которые при определенной обстановке в
слове (то есть при наличии других определенных морфем) диктуют
ударению его место. И есть другие морфемы, которые позволяют ударению
(при определенной обстановке в слове) свободно плавать в разных
лексемах; в этом случае различные типы размещения ударений находятся
в сильной, различительной, избираемой позиции.
Как видно из примера 3. Оливериуса, акцентная сила морфемы не
в том, чтобы тянуть ударение на себя, нет: сила в том, что власть имущая
морфема управляет ударением. Сильный суффикс -ива- указывает
ударению его место, но сам остается безударным.
§ 64. Такие передвижки ударения имеют закономерный характер:
ввинтить — вывинтить — вывинчивать
поворотить — выворотить — выворачивать
валиться — вывалиться — вываливаться
белить,— выбелить — выбеливать
городить — выгородить — выгораживать
доить — выдоить — выдаивать
долбить — выдолбить — выдалбливать *
золотить — вызолотить — вызолачивать
зубрить — вызубрить — вызубривать
катить —• выкатить — выкатывать
клеить —* выклеить — выклеивать
i колотить — выколотить^— выколачивать
кормить — выкормить *—■ выкармливать
косить — выкосить — выкашивать
курить — выкурить — выкуривать
лечить — вылечить — вылечивать
ловить — выловить — вылавливать
мочить — вымочить — вымачивать
Ceskoslovenska rusistika Praha 1964 N 3
52 Глава вторая
Приставка вы- сильна: перетягивает ударение на'себя-' Но
постфикс -ива- сильнее: с приставки переносит ударение на корень. *
§ 65. Позицию задает определенный аффикс. При мене аффиксов
чередуются акцентные схемы,. Это*царадигматика,
Она господствует в власти словообразования.
§ 66. Посмотрим, как дело обстоит в словоизменении.
(Обозначения: = основа, — аффикс,.)
У существительных, 5, типов размещения ударений.
A. В ед. и во мн. числе ударение на основе:
d _l = — Книга — книги*
Б. В ед. и во мн. числе ударение на окончаний:
= __' = *J. статья — статьи
B. В ед. числе ударение на окончании, во мн. — на основе:
= __' = — игра — игры
Г. В ед. числе ударение на основе, во мн. — на окончании:
= — = — поле — поля
Д. В ед. числе ударение на окончании, в им« мн. — на основе, в
других падежах мн. — на окончании:
губа, губы, губой... губы, губам* губами...4
(Опущены некоторые детали, не влияющие на общие^выводы.)
Видно, что каждая падежная форма может иметь и ударное
окончание (в одних словах), и безударное (в других словах)* Ни одна форма не
притягивает и не отталкивает от себя ударенив.г(Толвко окончание -ъю
тв. пад. ед. числа в словах типа двврь-'всегда безударно6.) Таким
образом, позиционных чередований в области ударения здесь явно нет.
§ 67. При каждом словоизменительном аффиксе могут быть две
контрастные акцентные единицы: == — и = —. Встречаясь в одной
позиции, при том же самом аффиксе, они являют собой синтагматику.
Так устроены не только акцентные* схемы существительных, но и
всех изменяемых частей речи: прилагательных, глаголов. Есть стена, —
и слива, осетром — и ветром-, хожу — и )вижу, гостят — и просят,
большая — и добрая, умны — и сварливы, острее — и затейливее... Как
видно, в позиции, созданной аффиксом, например, -ую, возможны
акцентные схемы = — {больную} и = — (светлую). \ <
Это — сопоставление моделей ударейия в одной позиции. Это —
синтагматика. В одной позиции = — и = и—.
4 Федянина Н.А, Ударение в современном русском языке. М., 1982. С. 82—83.
5 Но даже этот аффикс может получить иную интерпретацию с оглядкой на
случаи: с пятью домами, с девятью соснами...
Морфонология 53
§ 68.* Когда речь шла о грамматических чередованиях фонем, мы
решили1: и аффиксы, и грамматическая.Мена фонем имеют статус
полноценного грамматического показателя. И то, и другое грамматически
важно. h f ' " *" '■
Пожалуй, подобным образом обстоит дело и с отношением аффикс -и
акцентуация. Довод найден, идя не «от противного», но «от иного».
Синхронические отношения (о которых у нас здесь идет речь) осветим
диахроническими — вовсе не подменяя современность историей.
В. JT. Воронцова пишет: «...В трудах московских ученых-фонологов
роль удаления Katt дополнительного грамматического средства не
только постулировалась по отношению к современному (синхронному)
состоянию языка. Делалась известная попытка проецировать ее и на
исторический материал — изменения в морфологической системе. У В. Н. Сидорова
взгляд на акцентные процессы как тесно связанные с общими
грамматическими процессами выражен вполне' определенно. * '
На основе изложенной концепции В. Н. Сидорова*может получить
более четкое разрешение... сложный вопрос в истории русского языка —
о продуктивности' форм на -*а (-я) в им. падеже мн. числа
существительных1'Мужского'рода6. Главное здесь — тоже переход к
новому типу подвижности (современная схема) с определенной тенденцией
к противопоставленности форм ед. и мн.^числа; флексия -а выступает
как средство осуществления этой противопоставленности^ Дело в том,
что ударяемая^ флексия -ы (-и)у тоже способная осуществить такое
противопоставление (ср. дар, дара — мн. дары, дарам), црисоединима к
узкому кругу слов (односложных) и потому не способна обеспечить
реализацию названного процесса в больших масштабах, флексия -а не имеет
такого ограничения; она,может деревеети,® подвижность этого типа
гораздо более, широкий круг лексики,. 3 этом причина ее
продуктивности. Правы, на нашивэгляд,, те лингвисты (А« Б« Пеньковский), которые
возражали против понимания форм на, -а как. индуктора наконечного
ударения ^парадигме^ мн*, числа* «Форма, на -а не открывала процесс
передвижки(,ударения ,с основы на флексию, -а завершала его»7.
Toi есть диахроническое победительное шествие флексии -а в
именительном падеже множественного числа существительных, выталкивание
в известных случаях флексии -ы(-и) вызваны необходимостью
представить контраст единственного — множественного числа акцентно.
Функционально был желателен контраст == — (единственное число) vs. = —
(множественное число), и это акцентное устремление было причиной
нашествия ударных окончаний -о в им-^мн. Главенствовала не желан-
6 См. выше, тип Г. То есть: глаза, глазу, глазом — глаза', глаз, глазам...
(В форме глаз нейтрализованы схемы акцентные == — и = —. М. П.)
7 Воронцова В. Л. Русское литературное ударение XVIII—XIX вв. Формы
словообразования. М., 1979. С. 15—16, 17—18.
54 Глава вторая
ность флексии, а желанность акцентного грамматического
противопоставления. Ударение было индуктором, зачинщиком замены флексии.
Эти диахронические отношения бросают свет и на синхронию:
«процесс пошел», потому что был обусловлен синхронным
функционированием языка.
§ 69.„Когда речь шла о морфонологических чередованиях фонем,
мы пришли к вьпюду, что эти чередования имеют грамматическое
значение, хотя существует немало слов, не использующих чередования в
образовании своих форм. Так же надо рассуждать и,в отношении ударения.
Есть много слов с неподвижным ударением, во всех своих формах.
Значит, можно обойтись без передвижки ударения» значит, достаточно
показаний аффиксов? Пр^ неподвижном ударении — достаточно. Но
если языкдает формы с подвижными ударениями — то нет, не
достаточно. Необходимо воспроизвести в речи эту подвижность, без нее речь
окажется непонятной, так же, как при неверном воспроизведении
флексии. Если сказано: пять дубов, шестью домами, то это, недостаточное
основание считать, что образовано сочетание «числительное +
существительное». Сочетание просто непонятно. Нужно взаимодействие
флексии и акцентной модели. , « к
§ 70. Неподвижность ударения тоже может выступать как
грамматический показатель. «Глаголы показывают иную направленность в своем
акцентном развитии. Если в именах, как было* показано, увеличение
роли подвижности, то в глаголах с очевидностью выступает тенденция к
неподвижности » 8.
§ 71. Время подводить итоги* нашим акцентологическим
наблюдениям. Словообразование дает простор акцентологической парадигматике.
Если даны словообразовательные отношения: учить — выучить —
выучивать, то движение ударения от одного слова к другому
обнаруживает закономерность, и она объединяет производные *и производящие
образования. Удаление'в* слове выучить говорит о связи этого словам
производящим учить; ударение смещено* — так; и должно быть по
законам отношения производящего1 и производного слова с такими
аффиксами; сдвиг ударения — зна*с парадигматической родственности этих
слов. Ударение выучивать —-1 свидетельство производности этого слова
от выучить. Ударение, перебегая в словаре морфемы на морфему,
подчеркивает их словообразовательное единство; именно так оно и должно
перебегать в образованиях, йараДигматически единых.
Ударение здесь играет роль отождествителя производных —
производящих единиц: они в одном ряду, в одной акцентной парадигме.
'Воронцова В Л Указ соч. С 22.
Морфонология 55
В парадигматике нет разложения акцента на признаки,
грамматически содержательные, так как ударение действует в качестве
отождествителя.
Итак, есть аффиксы, указывающие во всех словах, где они
присутствуют, ударению определенное тяесто в слове. Такие аффиксы, меняясь от
слова к слову, создают разные акцентные лозиции, которые определяют
чередования акцентных схем. Акцентные схемы протекают через разные
решета позиций, созданных меняющимися аффиксами. Это парадигматика.
Начала этого рассуждениям есть аффиксы, которые во всех, словах
обусловливают одно и то же место ударения (во всех — на корне, или
другие — во всех на приставке и т. д,). Конец рассуждения: тогда, меняя
такие аффиксы, мы получим парадигму ударения, объединявшую
производные и производящие слова.
Это — парадигматика. Это — словообразование.
§ 72. Переходя к словоизменительной акцентовке, мы попадаем в
иной мир. Словоизменительные морфемы (за единичным исключением)
не перетягивают ударения и не отталкивают его. Каждое окончание
представлено в разных словах то в ударном, то в безударном
исполнении То есть здесь ударность — безударность встречается в одной
позиции. Например, в позиции окончания -ому акцент как схема
представлена в словах злому и доброму.
§ 73:'Если даны словоизменительные отношения: вода — воды —
водой contra воды — водам — водах..., то ударение отображает контраст
единственного — множественного числа; оно знак числа (вместе с
аффиксами). В формах вода'— ёодь{— водой... некорневое ударение имеет
грамматической признак: единственное число; в формах воды — водам —
водах... акцентная схема имеет грамматический признак:
множественное число. В ряду вода'— воды — воде ^ воду — водой — о воде
ударение на основе имеет значение винит, падежа; ударения остальных форм
единственного числа указывают на значение невинительного падежа.
Ударение действует как различитель разных рядов грамматических
форм. Именно поэтому в грамматическом значении оно дискретно.
ГЦ V | | Г J
§ 74. Начало этого рассуждения: каждый из словоизменительных
аффиксов может быть ударным (в одних словах) и безударным (в
других). То есть с каждым словоизменительным аффиксом может
сочетаться акцентная единица и = —, и = —. Конец рассуждения: в этих
случаях ударение служит противопоставлению словоформ,
грамматическое значение ударения дискретно.
Это — синтагматика. Это — словоизменение.
§ 75. Выводы. Парадигматические и синтагматические
закономерности характеризуют все важнейшие особенности морфонологической
системы русского языка
Глава третья
ЕДИНСТВО СЛОВА
§ 2—10. Два принципа объединения единиц язйка в составные
целостности. Мотивированные и немотивированные сочетания.
Фразеологизмы как немотивированные сочетания; § 11—14. Фра-
зеологичность со стороны значения составляющих единиц, и
фразеологичность со стороны звучания; § 15. Опустошение
частей фразеологизма; § 16—19. Слово как семантический
фразеологизм. Морфемный состав слова — «наметка» его
лексического значения; § 20—22. Продуктивные модели не^избавлены от
фразеологичности. Фразеологичность поэтических неологизмов;
§ 23. Фразеологичность блова связана с его номинативной
(назывной) функцией; § 24—25» Слова, будто бы не фразеологич-
ные; § 26—291 Другая сторона фразеологичности:
немотивированный выбор морфемного синонима; §30—32. Раэбор некоторых
проявлений; фразеологичности слова; § 33—35.
Фразеологичность — отношение между языковыми единицами; § 36—37.
Определение слова; § 3&. Единство и отдельность слова. О
«внутренней бабушке». Случаи, когда основные, определяющие
признаки слова расходятся со второстепенными; § 39. Проблемы
отдельности слова и целостности слова отпираются одним
ключом. Единство слова, обеспеченное его фразеологичностью, —
одновременная реализация и его отдельности, и его целостности;
§ 40. Не юрта; § 41—42. Выводы.
§ 1. Законы сочетания языковых единиц. Слова в речи даны нам
не в россыпь: они объединены в сочетания. Сочетания очень разные, но
все можно разделить* на два типа. Одни создаются по общим законам,
по законам, единышдля всего данного» типа. Другие образованы по своим
особым, отдельным законам, свойственным только для данного
единственного сочетания.
Говорят: Подними это бревкоХ Шутка сказать] А как его гьодни
мешъ... Есть сочетание шутка сказать, но нет прибаутка сказать, сказ
ка сказать, лиса увидеть, вода набрать-... (В некоторых; русских,
народных говорах есть, а в литературном языке нет.) Сочетание шутка
сказать построено по модели* Переходный глагол + существительное
(в значении объекта действия) в именительном падеже. По этой
модели образовано только одно сочетание: шутка сказать.
Сказать шутку. Кормлю аиста. Берегу эти серьги. Пилю дрова,
Несу корзину. Перебегают дорожку. Читай книгу. Прибивающий дос-
Единство слова 57
ку. Зная буквам..^Модель: переходный глагол (в любой
грамматической форме) + существительное в винительном падеже, обозначающее
объект действия. Сочетания^ образованные по этой модели,
бесчисленны. Их невозможно пересчитать. Вообще: если есть переходный глагол
А и существительное Б, то всегда возможно их сочетание АБ. Лексиче-*
ски они могут быть'непонятны, но грамматический их смысл всегда
ясен. ПерегнагАь арбуз... уговорить обиду... передоверить насморк...
Ясно, что во всех случаях р^ечь идет о действии, которому подвергается
некий объект. Можно придумать контексты, которые оправдают и
предметно, вещественно "Эти сочетания (но делать это не обязательно).
Разберем о высказанной точки зрения некоторые сочетания.
§ <2. Смысловая единица пол и другая^ единица яблоко могут
сочетаться в одну .сложную единицу пол-яблокалЭту сложную единицу
образуют составляющие, которые обладают определенными Свойствами:
необходимо наличие у. второго компонента флексии, тождественной
флексиитродителвнотошадежа- * '•'' 1
В сложных единицах того же типа:* полсуток» полмира, полдня,
ползадания —г находим" составляющие части, которые облагают теми
же свойствами, что были проявлены единицами пол и яблоко при
'объединении их в одно целое данного типа. Еели*этих признаков
у'составляющих нет,, то сложная единица Данного >т и*п а, типа N, образована
быть не? может (хотя могушбыть созданы единицы другого типа, ср.:
а) полдень, полпочвуб} полуокружность, полупризнание).
§ 3. В сложных единицах: буду писать, буду\ докладывать, буду
заниматься и пр. налицо сочетание двух составляющих. Чтобы
получить сложную единицу такого типа(сложная форма^будущего времени),
необходимо наличие у составляющих особых качеств:, единица Б
должна быть полнозначным глаголом в форме инфинитива, притом
глаголом несовершенного* вида. Единиц»'А— всегда определенная
спрягаемая форма'служебного глагола (буду, будешъ)^ При наличии таких
составляющих образование? будущего1 сложного всегда возможно.
Вот^первый принцип объединения 'меньших смысловых единиц в
большие.
§ 4. Второй принцип противоположен первому. Объединение
совершается на основании!законов, которые4Являются действительными только
для некоторых или> даже для одной сложной единицы данного типа.
Есть сложная единица: шутка.сказать. В литературном языке
не встречаем других единиц данного типа,1 состоящих из А
(именительный падеж существительного) + Б (инфинитив переходного глагола).
Законность сочетания именительного падежа существительного и
инфинитива переходного глагола существует только для этой единицы.
58 Глава третья
В приведенных примерах закономерности, существующие в
пределах одной данной единицы*, не поддержаны, не мотивированы
подобными же закономерностями.в ряде других однотипных единств. Самого
этого ряда нет. ' ^ '
§ 5. Рассмотрим теперь сочетания страх берет, тоска берет,
зависть берет, раздумье берет. Слово берет здесь везде .имеет одно и то
же значение (его здесь трудно точно определить; о причинах этого —
позже). Оно отличается от значения слова берепьв^сочетаниях он берет
книгу, кролик берет пищу из рук, паровоз берет, па» станции воду и тп д.
Сочетания последнего типа совершенно бесчисленны, ряд их не
замкнут. Напротив, сочетания со словом берет в первом значении (тоска
берет, зависть берет) количественно ограничены, ряд их1эамкнут (нельзя
сказать: радость берет, гнев берет, удивление берёт). Если>же
сопоставим все различные единства со словом берет, то, найдем,, что среди них
есть небольшое ограниченное количество- единств со словом* берет в
особом значении (тоска берет и еще несколько) и неограниченная чреда
единств с другим значением; связь между этими двумя значениями,
думается, еще не, разорвана. Следовательно, слово берет в сочетаниях
тоска берет, страх, берет, раздумье берет не поддержано в данном
своем значении болыпинством других единств такого же типа (со словом
берет). Эти сочетания фраэеологичны. Ряд-то подобных единствлалицо,
но среди всех сочетаний со словом берет4 сочетание страх берет и
несколько однотипных — изгои, отщепенцы. Разумеется, это их
«отщепенство» существует лишь до тех пор, пока они непродуктивны или
малопродуктивны. Став абсолютно продуктивными (при этом должны
появиться сочетания рйдость берёт/ удовольствие берет, упрямство берет,
меланхолия берет и ¥/д.),г>эти сочетания сами создадут свой
собственный незамкнутый р^д' й уж?е не будут фразеологическим меньшинством.
(if , } »
§ 6. Если качественная, определенность элемента А в данном
единстве N не поддержана преобладающим большинством сочетаний такого
же типа (типа N), то такое сочетание, будем называть/
немотивированным, и только в этом смысле,, в „дальнейшем используется данный
термин. Противоположный смысл придается слову «мотивированный».
Легко заметить, что различие между немотивированными и
мотивированными сочетаниями — это различие между единицами
фразеологическими и нефразеологическими. В. В. Виноградов писал: «Во
фразеологизмах связь компонентов может быть объяснена с исторической
точки зрения, но она непонятна, немотивированна с точки зрения живой
системы современных грамматических отношений»1.
1 Виноградов В. В. Об основных типах фразеологических единиц в русском
языке // Академик А. А. Шахматов. М.; Л., 1947. С. 339.
Единство Слова 59
. Возьмем сочетание слов в предокйкении: В столовой он съел
котлету. Чтобы понять это сочетание слов, необходимо: а) понимать
значение составляющих 'единиц, т. е. отдельных слов; б) понимать,
какова грамматическая связь между ними. Значение слов й этом
словосочетании остаетсй*тем же (варьируясь в узких пределах), что и во всех
других словосочетаниях с этими словами. Самое варьирование
значения в зависимости от контекста (приводящее к многозначности слов)
подчинено законам, общим для всех свободных словосочетаний
(возможно сужение, расширение значения:, метафоризация и т. д.).
Никаких видоизменений, которые были бы характерны исключительно для
этого именно словосочетания, здесь нет.
Вместе с тем и грамматические связи здесь тоже не
индивидуальны, они типичны для всей массы предложений данного типа.
Возьмем другое словосочетание: В острословии он съел собаку.
Можно знать значение всех этих слов (т. е, тот смысл, который они
имеют во всей остальной массе словосочетаний, кроме этого); можно
понимать грамматические связи между словами — и все же не понять
предложение в целом или понять его превратно. Слова съел и собаку
лишены.здесь своего обычного значения;, во всех многочисленных
словосочетаниях у них значение А — и только здесь какое-то другое,, какой-
то икс. «Поэтому значение отдельного слова здесь растворяется в
значении словосочетания, становится неопределенным; как особая единица
слово собака обессмыслилось (и, следовательно, перестало существовать).
Иначе говоря, в разбираемом сочетании элементы собака и съел —
уникальны» не встречаются; в других сочетаниях, в иных контекстах
(там не та собака).
Если во фразеологических сращениях «их составные элементы
однозвучны с какими-нибудь самостоятельными» отдельными словами
языка, то их соотношение — чисто омонимическое»2.
Возьмем ли мы другие фразеологизмы — у черта на куличках,
спустя рукава, ни к селу ни к городу,, на босу Ногу, — везде найдем
уникальные элементы, слова (или «псевдослова») и грамматические
формы, которые встречаются только в данных сочетаниях. Следовательно,
сами сочетаний: уникальны и построены на основании индивидуальных,
неповторяющихся закономерностей {которые здесь превращаются в свою
противоположность — в исключения). Только поэтому данные
сочетания и фразеологичны.
В нашем фразеологическом примере слово собака
обессмыслилось, перестали быть словом.
§ 8. Определимо ли значение элемента А, если он встречается
только в данном единстве? Только в этом сочетании? Встретив слово касса-
2 Виноградов В. В. Указ. соч. С. 345.
60 Глава третья
ция в нескольких чконтекстах1, начинаем понимать его (от всех1 этих
контекстов, зависит, в какой степени правильно^очень надежен
контекст толкового Аповаря3)* Значение смыслового элемента
устанавливается из сопоставления контекстов, в которых этот элемент встречается4.
Встречая этот, «элемент только в одном контексте^ на сможем
определить eroi значение отдельно от данного контекста.
§ 9. Итак^ если^в единстве, состоящем из единил, АБ, элемент А не
встречается в других единствах» то он сплавляется с единицей Б в
неразложимое фразеологическое целое. f
Если же смысловой элемент А существует в "незамкнутом,ряде
сочетаний: АБ, АВ, АГ,...., то А полностью всю свою
качественную,определенность выявляет.
§ 10. Наконец, промежуточный случай, очень важный: если
элемент А встречается в немногих сочетаниях, если ряд их замкнут, то
значение А не сведено к нулю, но и не является вполне и точно
определенным. Налицо опять-таки фразеологизм".
Слово потупить встречается в ограниченном кругу единств.!
Характерно его толкование в словарях:: «Употребляется с некоторыми
существительными в значении опустить вниз. Потупить голову.
Потупить взор*. Здесь,' во-первых, характерно указание на ограниченность
употребления, воьвторюх,' указание на смыс*л'слова, хотя о верности и
точности определений 'значения таких слЪв можно всегда спорить. Зга,
кулички ■— бессмысленны, так как встречаются лишь в одном
контексте. Потупить уже не лишено смысла, так как встречается в
нескольких контекстах, но все же фразеологично. Если потупить имеет
значение: 1) виновато'опустить; 2) скромно, застенчиво опустить, — то можно
было бы ожидать сочетаний: собака потупила хвост (виновато
опустила); она потупила руки (скромно или виновато опустила) и т. п. Но в
этих случаях глагол потупила не используется; вместо него дается
синонимическое с ним сочетание виновато опустила. Здесь не мотиви-
3 См. у А. А. Шахматова: **.. в словосочетании: почтовая бумага — оба
слова сохраняют свою самостоятельность вследствие тесной связи с
употреблением их в сочетаниях типа: почтовый ящик, почтовое отделение, с одной
стороны, и — писчая бумага, белая бумага и т. п., с другой» {Шахматов А. А.
Синтаксис русского языка1. Спб., 1920. Вып. l.'JO. 303).
4 На вопрос: что такое «инвалид»? — крестьяне одной! деревни1 (в 20-х
гг.) отвечали: «те, кто в лавке дешевле торгуют»- (в(Селе была, лавка
инвалидов). Причина неверного понимания слова — недостаточность тех контекстов,
в которых оно встретилось. (См. Селищев А. М. Язык революционной эпохи.
М., 1928. С. 12.) «Старинное слово доба может быть... заключало в себе
пространный смысл, но мы из некоторых находимых нами в книгах весьма
не многих речей, таковых как доба нам от сна встати, знаем токмо часть
оного, догадываясь, что оно значило пора или не худо» (Шишков А. С.
Рассуждение о старом и новом слоге. Спб., 1808. С. 32).
Единство слова 61>
рована' скрепленность слова потупить, лишь только с определенными
существительными} слово; это не поддержано всем рядом (или его
преобладающим'большинством) единств «л подобным же, значением.
Вывод: чем а меньшем количестве ^сочетаний дастречается данный
элемейт;лчем болееюафразеологичев* тем мейьще^его смысловая
определенность; она поднастыо'превращается в икспрюунюсальности этого
сочетания.
§ 11. Фразеологические (немотивированные) единства состоят-из
частей, качественная определенность,которых не поддержана
преобладающим большинством; таких же единиц, единиц, того же типа^ N. А
какие единицы надо считать «такими же,*? Чем обеспечить единство,
неразрывность поддерживающего (или, не,поддерживающего) ряда?
Возможны два случая: фразеологйчность обозначаемого и фразеологичность
обозначающего. '
§ 12., Налицо, единицы Nj,,N2, Д^л» ВоАоех этих единицах есть
составная ;Часть А (т." с определенный суффикс в составе слова,
определенное слово в словосочетании, определенное словосочетание в
предложении). Обычно эта составляющая А имеет значение X, и только в
одном случае — Xt. Иначе говоря: выражение А Закрепленоза значением
X (оно поддержано преобладающим рядом сочетаний, где такое А имеет
Х-значение) — и вдруг, в виде исключения, в одном или нескольких
сочетаниях появляется значение Хг Следовательно, Оно не поддержано,
не мотивировано рядом единств N. Пример: праязык, прадед, прароди
на, прабабушка, но правнук. Во всех случаях пра- имеет значение:
предшествующий чему-либо: в слове правнук значение другое. Оно фразео-
логично. '
ХиХ, могут быть семантическими вариациями; связь между ними
не разорвана. Так, в нашем примере пра — в правнук и прадед — еще
связаны (есть смысловая общность — указание на временную
последовательность). В этом случае единство, где А имеет значение Xt, уже
обособилось,1 воспринимается как немотивированное на фоне всего ряда,
единство которого1 обусловлено общностью звукового выражения А. Но
родство еще теплится. Налицо полисемия при немотивированности в
изменении значения и при неизменности звукового
выражения. Если же X и Xj потеряли всякое смысловое единство, то
налицо уже не полисемия А, а омонимия двух А. Данный ряд единств
постепенно образует более далекий фон для фразеологизма и, наконец,
вообще исчезает как фон; одиночество фразеологизма достигает
предела: нет того ряда, с которым он мог бы быть сопоставлен.
§ 13. Есть иной тип фразеологического «фона» (т. е. ряда единств,
с которыми соотнесен фразеологизм).
б2 Глава третья
Значение X во множестве случаев выражается'вдиницей А, и лишь
в некоторых единствах — единицей Aj5 с иным обозначающим.^
Пример: Для обозначения лица только едийожды употребляется
суффикс -nfyx: пас-тух, а в других словах тель, -нику~Щшс, *лъщик...
Иначе говоря; значение X закреплено за формой А,илвдруг
немотивированно появляется Аг Здесь налицо синонимия форм А и Ах. В1
большинстве случаев используется форма А, исключен синоним Av
Количественно преобладающие случаи рассматриваются как свободные
сочетания. В одном или немногих случаях исключен синоним А,
используется другой — Ах. Этот случай, не поддержанный
преобладающей массой других, оказывается фразеологическим, так как включение
элемента Ах не мотивировано.
Таковы два типа фразеологизмов относительно тех рядов, из
которых они исключаются, но с которыми они соотносятся (именно как
исключения).
§ 14. В первом случае: форма А закреплена За значением X, и
вдруг появляется Хг Во втором случае: значение X закреплено за
выражением А, и вдруг появляется А,.
В первом случае — фразеологично обозначающее. Во втором
случае — фразеологично обозначаемое. !*
§ 15. Эти отношения вызывают у фразеологизмов важную
особенность. Во фразеологических сочетаниях очень часто значение целого
больше, чем значение всех его составляющих частей. Целое не столько
определяется частями, сколько определяет их. Возьмем примеры:
железная дорога, белый медведь, дом отдыха. Здесь целое гораздо полнее,
чем то, что дают составляющие части. Сравним сочетание железная
дорога с рядом нефразеологических сочетаний: железная руда,
железный лом, железный стержень, железные шипы, железная воля. Все эти
сочетания включают слово железный со значением: из железа, с
железом (с закономерными метафорическими осмыслениями). В сочетании
железная дорога тот же звуковой комплекс, но значение иное
(компонент А неожиданно стал передатчиком значения At), хотя и связанное
с основным, нефразеологическим. Какое же это значение? Определить
трудно, и как раз по той причине, что оно фразеологично, не поддержано
значениями подобной единицы в других сочетаниях. Целое сохраняет
свою определенность, часть же.именно потому, что она часть ф р а(з е о -
л о г и з м а, семантически опустошается, целое становится больше всех
своих частей.
5 Это изменение выражения значения X не должно быть связано с появлением
какого-то другого элемента Р в данном единстве, в противном случае
изменение выражения могло бы быть и мотивировано, если всегда, когда налицо Р,
значение X передается формой Ау
слова 63
Судя по общему смыслу сочетания белый медведь, в нем слово
белый не совсем то по смыслу, что в сочетаниях белая бумага, белый снег.
Казалось бы, оно должно-быть более конкретно, поскольку обозначена
не только белизна шерсти, но и другие признаки медведя: его «север-
ность», его плавучесть, его пристрастие к рыбному столу и пр. Но на
самом-то деле эту конкретность,, эту полноту смысла мы целиком
относим к единому сочетанию белый медведь, а слову белый здесь остается
как раз не конкретность и смысловое богатство, а
смысловая'неопределенность. - - , ,
Когда же, следовательно, у фразеологизма значение больше
совокупности всех его частей? В том случае, когда есть звуковая форма А,
имеющая в массе единств значение1 X, а а одном (или а некоторых)
случаях.— Xjj это Хэ терпит ущерб оттого,, что оно не поддержано всем
данным рядом единств А. Но то фразеологическое целое, в которое
входит А с особым значением, не ущербно, то есть в его целом
восполняется недостаточность ч а<5 т е й.
§ 16. После этого анализа фразеологичности можно приступить к
анализу смысловых-единств, называемых словами.
Слова — это смысловые единства, которые, не являются свободным
сочетанием меньших (минимальных) смысловых единств. Следовательно,
всякое слово по своему составу является, либо нечленимым (не
сочетанием), либо фразеологизмом. Докажем это.
§ 17. Заметим: в свободном сочетании целое тоже больше, чем
простая сумма частей, но в другом смысле. Целое скорей произведение
частей, чем сумма. Если мы ни разу не слышали сочетания вертолет
парит, но знаем значение всех частей сочетания, то поймем целое. Из
всех значений слова парит (стрекозы Парят над лугом, орел парит
над лесом, мыёлъ его парит где-то вдалеке и т. д.) мы возьмем только
то, которое сочетается со словом вертолет. Из всех значений слова
вертолет (вертолет этой системы уже проектируется; вертолет
проникает в места, не доступные самолету и т. д.) выбираем только
то, которое сочетается со словом парит. Значения слов
перемножаются. В слове не то: целое есть не только произведение частей; в нем есть
еще добавочно некая величина: А х Б + (N). Зная части слова змеевик
(= змей-овик), понимая их смысл (-овик — суффикс предметности;
обозначает предмет по качеству того объекта, на который указывает
корневая часть; часто этот суффикс можно рассматривать как производный,
из двух частей -ов-ик), мы все же не понимаем целого.
Действительно, есть несколько» разных слов (омонимов) змеевика
Змеевик1 — горная порода зеленого цвета (похожа по окраске на
змеиную кожу);
Змеевик2 — растение (polygonum historia), имеет змеевидные стебли;
64 Глава третья
Змеевик3 — трубка витками (используется? для теплообмена с
окружающей средой);
Змеевик4 — подвесной амулете изображением"головы,
окаймленной* змеями (Византия и пр.).
* <> 'Морфемы не указывают, что в первом случйе именуется горная
порода, во втором растенйе!и т<. д. Это не вытекает из смысла
соединенных морфем*,, не- вытекает из их смыслового соединения. Это 'добавочно
дана в целом слове. -Если бы йсе змееподобное можно было- назвать
словом змеевик, то оно не было бы фразеологично: значение слова
полностью определялось бы значением составляющих Частей (-овиК —
означало бы: -«похожий на*).; Чучело змея, змеевидный отрезок каната,
змеевидное колебание волн1'не есть Змеевик.'
Между смыслом частей й смыслом целого получается зазора люфт.
Это'обычно, для слова, это" норм&'для него.
§ 18. Сравним слова: дневник^ вечернику ночник, утренник. Все
они образованы от семантическими грамматически соотносительных
прилагательных дневной, векерниШ; 'ночной, утренний с помощью
суффиксов -UK6,, '* ' '
Исходя из знач!ения!част£й*, смысл слова вечер&ик определяем так:
предмет, имеющий отношениетс чему-то вечернему; аналогичные
заключения* можно сделать и о трех других словах. Однако значение этих
слов не сводится к значению их компонентов; оно заключает то, о чем
сами эти компоненты не говорят; вечерник — студент вечернего"
факультета; дневник — подневная, запись событий; утренник — это
утренний спектакль, или утренний мороз; ночник —> ночной светещ
ночница — ночная бабочка, вечерница — студентка вечернего факультета,
Что бы могло означать сяовог утренница* которого пока еще нет в
русском языке? Утренняя заря, утренняя роса, утренняя песня пастуха,
какой-нибудь утренний (по утрам появляющийся) жук или гусеница,
утренний туман, утренний клев рыбы, утренняя зарядка и пр. Т. е. какой-то
предмет, имеющий какое-то отношение к утру. Какой же именно —
состав слова не указывает; а ведь таких предметов немало. Слово не
называет все эти предметы, оно используется для названия чего-нибудь
одного (разумеется, не для отдельной вещи, а для рода предметов), чего
именно — говорит только все это слово в(целом„ а не значение его
частей. Таким образом, слово нельзя, понять исходя ,из его частей. ,
Можно было бы попытаться определить значение суффиксов в
слове йдчник следующим образом: «тусклый (не яркий) источник света,
который затепливают во время, указанное корнем». Мы «вычли» из
слова ночник значение, связанное с корнем. Но если таков смысл этого
в Относительно соотношения слов дневной и дневник в современном
русском языке могут возникнуть сомнения (запись по дням или дневная запись).
Но ср.: «Дневные записки П. К. Пахтусова» (1833).
Единство слова 65
суффикса, то он встречается в одном данном слове, т. е. уникален,
следовательно, фразеологичен. Мы вернулись к тому же.
На самом деле такого «вычитания» при анализе никогда не про-
изводим,., Суффикс -ник встречается в ряде слов (в контексте разных
корней и1 аффиксов)-и* поэтому осмысляется, но — в очень отвлеченном
и неопределенном^ аспекте (предметность вообще). Конкретное же его
осмысление в каждом слове фразеологйчно.
§ 19. То, что значение слова не определяется в полной мере его
частями, замечено лингвистами давно.
Н. Bj Юшманов писал: «Большинство терминов в буквальном
переводе дает только намек, так как „самое важное" недосказано: ...оно
подразумевается. Таковы, например, барометр (тяжестемер) (недосказано,
что здесь имеется^ в, виду тяжесть воздуха^ его давление), дорсальный
согласный, спинной,согласный (недосказано, что здесь спинка языка)»7.
В курсе «Введение в языкознание;» Л. А. Булаховский этому
вопросу посвящает^особый раздел «Образ и словообразовательные элементы
как наметка, возможного значения слова» с множеством интересных
примеров. *.s. Словообразовательны©значения, — пишет Л. А.
Булаховский, — являются^ лишь наметкой возможного содержания слова. Что
слово значит на самом деле,— определяет ... закрепившееся1 в языке
фактическое ■употребление.j Для человека»!не знающего, например,
сербского языка, но знающего другие славянские/ олово пловка должно
представляться в виде чего-то плавающего. Он может догадываться, например,
о значениях „пловица", „челн" и т. п. Между тем это слово в сербском
значит только „утка", т. е. связано с очень определенным ограниченным
понятием по сравнению сдпироким, заключенным в корне»8.
§ 20. Можно думать, что продуктивные модели дают полную
определенность слову, так как, они позволяют образоваться новым словам,
чье значение должно на первых порах быть понятно всем как раз из
состава слова. Так ли это? Возьмем сначала поэтические неологизмы,
введенные в данный контекст, по требованию художественного стиля
произведения. Эти неологизмы интересны: они не имеют никакой
истории; они для каждого читателя (и в день создания произведения, и
через сто лет после этого) — неожиданные, новые слова, о которых даже
в словарях нельзя ничего узнать j Является ли их значение полностью
вытекающим из их состава? Вот примеры:
Пристулила в седьмом ряду
И. Северянин
7 Словарь иностранных слов / Под ред. Ф. Н. Петрова. М., 1942. С. 806.
8 Булаховский Л. А. Введение в языкознание. М., 1953. Ч. II. С. 14.
3 М В ГНнов
66 Глава третья
Чикаго внизу
остался прижаблен
В. Маяковский
Слова пристулила, прижаблен (от глаголов^пристулитъ, прижа-
бить) построены по одной и той же модели: приставка при- и суффикс
-итъ присоединяются к основе существительного (жаба, стул).
Приставка при- имеет несколько значений. Словарь выделяет такие:
1) доведение действия до конечной цели: приехать, приплестись;
2) добавление, сближение, скрепление чего-нибудь с чем-нибудь:
пристроить, приделать, примолвить;
3) направление действия на предмет сверху вниз: прижать,
придавить;
4) сопутствующее (добавочное) действие: пригоёариватъ;
5) неполная, слабая мера*действия: приоткрыть.
По крайней мере первые три1 значения действительно
принадлежат одной приставке, т. е. явление омонимии исключено. В кругу этих
значений осмысляются и приставки при- в словах прижаблен,
пристулила, т. е. это одна и та же приставка. Прижаблен здесь означает
придавлен, как жаба (4-е значение приставки). 'Слово пристулила может
означать: села, придвинув стул (при- во 2-м значении), или просто села.
Самая неопределенность в значении последнего слова весьма
показательна. Еще показательнее, что в каждом из этих двух слов,
построенных по одной модели, она понимается по-своему. Приставка при- во
всех указанных значениях (1—3) имеет общий смысловой стержень:
общее значение добавления — сближения. В каком же конкретном
смысле представляется этос добавление — сближение, приставка не
показывает. Не показывает этого и соединение приставки с корнем.
Взятое вне контекста, слово прижабитъ ничего не означает, так как означает
все: приближаться к жабе, давить на жабу сверху вниз, сжать кого-то
как жабу, прибавить к другим жабам и пр. Даже контекст иногда не
спасает от двусмысленности *(см. пристулила). Самая уже возможность
понимания пристулила — села, придвинув стул; прижаблен'—
придавлен, как жаба — показывает, что слово в целом^меет значение, которое
не заложено полностью в отдельных 'егС частях. !
§ 21. Та общая наметка слова, которая дается морфемами, уточняется
в контексте, и слово, один раз использованное в контексте, уже несет
нечто, что идет не от значения составляющих его морфем, а дано сверх
этого. Поэтический неологизм,'созданный «для-удивления», конечно,
закрепляет тот довесок, который дан его> единственным контекстом:
обычное же слово, встречающееся в тысячах контекстов, не столь
податливо к требованиям данного единичного контекста — и не только
подчиняется ему, варьируя свое значение, но и само создает в данном
словосочетании контекст для других слов; оно и в контексте, оно и контекст.
Единство слова 67
Общее значение его уже не создается только в данном контексте —
оно создано и в массе предшествующих. В одном случае зазор между
значением частей слова и ^значением целого слова создан у нас на
глазах, в другом случае — он давно стал законом, стабилизован. Но и в
том, и в другом случае он есть.
§ 22. Образования с суффиксом -тель продуктивны в русском
языке. Суффикс обозначает: нечто, производящее действие, которое указано
образующей основой.
Но в контексте других морфем (корней, основ) к этому значению
могут быть добавлены уточняющие смысловые оттенки, которые самим
суффиксом и корнем не указываются. То, что выключатель — прибор,
истребитель — самолет, указатель — столб с надписью или книга, а
водитель — человек, состав слова не указывает. Более того, состав слова
не указывает, что выключатель столько же выключает, сколько и
включает; что водитель водит не экскурсии, а автомашину и т. д. Состав
слова допускает выключателем назвать человека, потушившего свет в
комнате; истребителем — самолет, истребляющий саранчу, а также
морителя мышей, обжору, печь и т. д.; водителями — детей, которые
любят водить хоровод, и т. д. Все эти возможные значения не являются
действительными. Возможный круг значений, вытекающих из состава
слова, ограничен, сужен действительным значением этого слова. Это
характерно даже для продуктивных образований.
§ 23. Слово называет. С помощью слова из бесчисленного
множества выделяете» ряд предметов, обладающих общим признаком. Но эти
признаки не могут быть даны сколько-нибудь полно составом слова.
Ведь тогда слово превратилось бы в описание. «Конкретность опыта
беспредельна, ресурсы же самого богатого языка строго ограничены»
(Э. Сепир). Поэтому-то слово, называя, сообщает больше-» чем его состав.
Если всё значение слова представить в виде некоего контура, а
значение, которое складывается из суммы?морфем «его; основы, в виде
заштрихованной части этого контура, то, при фразеологичности
семантики, не придется этот контур штриховать целиком. Останутся незашт-
рихованные части, то t есть, семантически не обеспеченные морфемным
составом слова. Это как раз те части» которые связаны с
фразеологическими надбавками, осложняющими, смысл морфем.
Для слова как назывной, единицы это,очень важно. Не надо для
каждого рода объектов подыскивать,название, полностью
раскрывающее их специфику. Сказали — выключатель, —. а о том, что он же и
включатель, и притом не человек, а прибор,, — молчок! Для названия
этого наброска, созданного морфемами, достаточно.
И без такой свободы в выборе состава слова (т. е. свободы
остановиться на морфемной неполноте, недосказанности) само называние было
бы невозможно.
Глава третья
§ 24. Однако,1 вероятно, известное количество слов все же имеет
значение, непосредственно складывающееся из значения его частей.
Ср. слово безвредный; значение его^ полностью определено
значением составляющих его морфем (отмечено1'А. М. Пешковским). Но
таких слов, несомненно, меньшинство. Всё это слова с очень отвлеченным
значением; и то, что они называют — всё — полностью показано
значением корня и суффиксами, подчеркивающими отвлеченндсть,
абстрактность этого корня. ,
Все же вряд ли есть хотя бы одна словообразовательная Модель,
которая гарантирует, что все слова, образованные по ее законам, будут
значить только то, что заложено в самой модели и в производящей
основе. Возьмем существительные с суффиксом -ость. Они как будто вовсе
не фразеологичны (в том смысле, какой мы имеем в виду в этой главе):
значение целого дано уже во значении частей. Недаром этот суффикс
обычно приводят, когда говорят, что есть нефразеологические
соединения морфем в составе одного слова. Суффикс -ость показывает то же
качество, которое названо производящим прилагательным. Считается,
что это значение не варьируется в зависимости от „семантического
наполнения основ прилагательных. Поэтому словари дают однотипное
толкование существительным на -ость: смелость — качество смелого,
покатость — качество покатого и т. д. Все толкования таких
существительных построены по одной модели, а это и говорит о
стандартности значения производного слова по отношению к производящему, т. е.
о семантической стандартности суффикса.
На самом деле- это рассуждение далеко от истины,
Моделв на -ость (-есть) вовсе не так однозначна, как считал
А. М. Пешковский.
Сравнима
1) Глупость, смелость, серость... Все эти слова можно объяснить
формулой: основа прилагательного + -ость — свойства того, что
обозначено производящей основой прилагательного. Так, глупость —
свойство глупого.
2) Скорость, тяжесть, крепость (чая или вина)... Здесь значение
модели (т. е. того же> суффикса -ость) иное. Скорость вовсе не свойство
скорого. Определенная скорость есть не только у антилопы, но и у
черепахи. Тяжесть есть и у пушинки, и ее можно измерить'на микровесах.
И крепость чая иногда бьГвает очен» небольшой (3-й сорт).
Остановившийся поезд имеет скорость, она равна нулю. Таким образом; скорость
означает: определенная степень'*этого призйака (скорый) на
определенной шкале. Существительных с таким типом значения не так уж мало:
отдаленность, погруженность, населенность, деятельность, мощность,
удойность и пр. ! '
Исходя из производящей1 основы, нельзя'угадать, какое из этих дву&
значений выбрано в производном слове. Это легко показать на антони-
Единство слова 69
мах: тёердостъ — слово имеет значение шкалы (твердость двух породе
камней определяется по тому, какой из них может оставлять штрихи на
другом; так составляют шкалу твердости). Но мягкость — свойство
мягкого^ Скорость — значение шкалы, но- такого значения не имеет
медленность (свойство медленного) и т. д.
Не говорим уже о таких словах, имеющих -ость, которые
индивидуально отклонились от значения производного прилагательного?
жидкость, крепость (военная), колкости (в разговоре), копчености^ёнутрен-
ности, письменность, ценности, внешность; пряности,раетитеЛъпос'тъ...
Итак, даже тот случай, который казался надежным, чтобы
демонстрировать нефразеологичную модель слова, оказался как раз фразеоло-
гичным. Есть суффикс -ость, у него два значения. Выбор того или другого
в каждом слове — особый, он не предсказуем строением слова. А это и
есть фразеологичность.
§ 25. Следовательно:
1) преобладают словообразовательные модели, которые дают лишь
намек на значение слова; г
2) редки модели, целиком определяющие значение слова, и эти
модели никогда не бывают последовательно неидиоматичны.
Таким образом», идиоматичность слова — закон, а неидиоматич-
ность — отступление. Но в таком случае эта неидиоматичность сама
идиоматична. гЕсли в большинстве слов целостное.их значение не
определено в полной, мере их частями, а,в некотором» ограниченном их
количестве — определено, то они- сами попадают в, число исключений, у
которых совпадение .морфемного и словесного значений не
мотивировано, так какие поддержано всей массой слов. « <*
Поясним это примером. Предположим, у вас набор детских
кубиков. Один кривой; второй большего, чем? другие, размера; третий
меньше всех; четвертый с выбоиной;, пятый.окрашен не так, как другие.
Наконец, последний без всяких отметин w Можно ли оказать, что здесь
все кубики различны, кроме этого, одного? У^него- нет никаких
добавочных отличий, но это его выданном наборе», где типичны уклонения, и
отличает. Он сам — уклонение от стандарта (который заключается в
нормальности уклонений)., Ecyra.iBce в роте шагают вразброд, не в ногу,
то и поручик не может шагать в,ногу..Если все слова являются фразе-
ологическими.образованиями, то отдельные исключения, поскольку они
исключения, сами фразеологичны. Не зная этих слов (т. е. не встретив
их в нескольких достаточных контекстах), -мы. не сможем понять их
смысл. Нет оснований думать, что их значение полностью определяется
морфемным составом; если лее так случилось — то это частное и
неожиданное явление (безвредный). Так как фразеологичность слова
закономерна, то самое отступление от нее является фразеологичностью.
Морфемы, входя в состав одного слова, должны иметь еще какой-то смысловой
70 Глава третья
довесок, если его нет — значит, они не выступают в своем обычном
качестве.
§ 26. До сих пор фразеологичность мы брали только в том аспекте,
который у нас раньше был обозначен как единство звукового ряда при
немотивированности изменения -значения. Но есть иной вид фразеоло-
гичности; единство ряда значений при немотивированности выбора
звуковых форм (см. § Ц—14). В этом случае из нескольких синонимов за
данным единством закрепляется один:
— Мама, мама, завтра праэдница!
— Праздник, дочка, говорят.
— Все равно. Какая разница?
Был бы только шоколад.
В. М. Инбер
Совершенно очевидно, что в русском языке (и других фузионных)
господствует и этот тип слов — явных фразеологизмов.
Почти каждЫй'суффикс имеет синоним. Сравним: желтизна,
краснота, синева, > фиолетовостъ. Все суффиксы синонимичны. Но поменять
их местами, сказав'? желтота, синестъ, фиолетовизна, краснева —
нельзя. От желтый^ красный, синий, фиолетовый образуются
соответствующие существительные; их нет от семантически и грамматически
соотносительных прилагательных оранжевый, коричневый (в этих
случаях роль существительных с суффиксами -от-, -изн-я пр. играют
описательные формулы: оранжевый цвет). Самое отсутствие этих форм
фразеологично. Это — явление, подобное невозможности сказать
потупила хвост.
Явление это — ограниченность выбора — пронизывает весь язык.
Казалось бы, что может быть механичнее, правильнее, последовательнее
модели, по которой образованы слова вдвое, втрое! Можно образовать
совершенно механически, штамповочным методом новые лексемы:
вдевятеро, вдесятеро. Но не ввосьмеро. Непременно следует сказать: в
восемь раз. ' ' - п i *
Зная суффикс! -от- и корень краен-, еще нельзя из них составить
слово (если речь не идет о поэтическом тексте, об игре неологизмами).
Нужно знать, что в языке при1'корне краен- употребителен суффикс
-от-. (В свободных сбчетаниях л'егко КаЬкдый раз из частей
составляется целое, ср. красный цвет и под.) ' > *
§ 27. Немотивированность' выбора создает фразеологизм. Если в
слове писатель — человек, профессионально пишущий
художественные произведения, немотивирован выбор именно такого осмысления
суффикса -телъ, то в этом же слове фразеологически немотивирован и
71
Единство слова
выбор ^тель вместо* например, -льщик (почему не писальщик?).
Фразеологизм двоякий.
У словообразо^ательных аффиксов немотивирован, фраэеологичен
в каждом олове одн5°вРеменжо и выбор значения, щвыбор звучания.
Переходя к с#овоизменительным значениям, мы встречаемся с
иными отношения»*11- Выбор синонимов из ряда морфем-синонимов с
тем же значением.я^ляется фразеологичным. Почему,у слова река
окончание -о, а у слова топь —^-нулевое? Почему воевода с флексией -aKt&
князь — с нулем в окончании? Почему пламя —, пламени, но зарево —
зарева? Этот «разно*60**» > т- е- каприз выбора, создан историей языка, но
современными Отнс?шениями в нем не мотивирован.
5 28. Но грамв^атическУю стандартность, безвариантность, строгую
семантическую тоя*Дественность все словоизменительные аффиксы,
сохраняют строжайн?им образом. Доказать это можно таким простым
способом. Возьмем какое-нибудь свободное словосочетание, например:
подарил Маше цвеР1Ы- Можно сюда подставлять любые
существительные в дат. + вин. падежах» и флексии будут говорить одно в одно:
именуется адресат деист™111 и предмет, с помощью которого осуществляется
действие: подарил РетРУ велосипед, подарила мне улыбку, подари нам
покой и тишину, и т- Д* Даже лексически необычные сочетания,
созданные по этому образЙУ» грамматически понимаются совершенно
единообразно, без малейш^го варьирования: подарил утюгу чемодан, подарил
доблести цверенностъ' подарил землянике чехарду... Грамматические
значения у сущестРительных остаются Неизменно одинаковыми.
У каких б"ы прилагательных ни встретилась флексия -ую, она
всегда будет иметь одн^ и то же значение: показывать связь
прилагательного с существителы»™ в вин. падеже.
Окончания -у, -ошь,'-от у глаголов всегда тоже однозначны'.'А если
варьируются в опреДеленных контекстах (получают, например,
неопредел еняо-личное зн£чение: глядишь и не знаешь...), то опять-таки
одинаково у всех глаголов<
Все флексии семантически константны и в этом отношений
лишены фразеологичнбсти (в»*щ>отивном случае флексия уже перестает быть
флексией, ср. в edvmax). Те флексии, которые имеют синтаксическое
значение, т. е. служат Для образования связей в свободных
словосочетаниях должны быть семантически нефразеологичны (именно в качестве
синтаксических показателей). Но это не лишает их фразеологичности в
другом отношений
Таким образов» словоизменительные аффиксы односторонне фразео-
логичны: со сторойы выбора морфемного синонима; немотивированность
здесь в фонемном облачении аффикса.
3 29. Весло, с^ло' 03еТ>°-> море (= <мор'о>)... Такие окончания (<о>)
имею"1' стабильное значение существительного среднего рода в имени-
72 Глава третья
тельном падеже,<единственного числа. Как будто лепфразеологичнос-
ти; на самом же деле она есть. Слово весло имеет флекЧяпо -о и потому
принадлежит к среднему роду; слово корма имеет флексию -а и потому
принадлежит к ^женскому роду; слово парус имеет нулевую флексию и
относится к мужскому роду. Все эти флексии синонимичны. Все они
показывают именительный падеж единственного числа и иного
"смыслового значения не имеют. Почему же в слове весло используется %пя
выражения этого значения только один синоним (-о), а другие —
исключены? Только потому, что слово — фразеологическое единство.
30. Рассмотрим, разные .случаи словесной фразеологичности.
Дано сочетание слов: не удовлетворительная- отметка. Это
значит: любая, кроме удовлетворительной: «плохо», «Tcopdnio», «отлично»,
только не «уд.». Значение целого полностью определяется значением
частей; целое не говорит ничего больше того, что может дать каждая из
частей, самостоятельно прибавляя свое значение к значениям других
частей.
Другое словосочетание: неудовлетворительная отметка. Неудовле
творительная — одно целостное слово. Первая его часть {не) имеет
отрицательное значение; она отрицает «удовлетворительность»,
выраженную дальнейшими частями. Если бы сочетание было свободным,
оно значило бы не больше, чем предыдущее. (Оно было бы простым
сочетанием отрицания (частица не) удовлетворительности. Но оно фра-
зеологично, оно не только отрицает, но и утверждает, оно указывает не
на все не удовлетворительное, но только на такое, которое плохо, т. е.
значение слова полнее, чем указано его взаимодействующими частями.
В значении частей не указано, что из всего, что не должно носить оценку
удовлетворительного, избирается,,для называния только плохое.
Следовательно, обычное правило, говорящее, что существительное и
прилагательное пишутся вместе с не, если заменяются словом без не, в общих
чертах справедливо. Ведь единое слово с не действительно не
останавливается на отрицании, оно идет-далееу дополняя ,зто отрицание указанием
на положительное — а это положительное обычно (но не всегда) имеет
свое прямое название, без посредствующегочопредедения через не.
§ 31. Остановимся на сложных словах. Они потому сложные, что
соотнесены со словосочетаниями, т. е. с единицами обычно
нефразеологическими. С другой стороны, сложные слова — все же слова, т. е,. нечто
фразеологическое, хотя их фразеологичность, и ослаблена
соотносительностью со словосочетанием. , ,
Сравним слова центробежный и центростремительный. Первое
означает: направленный от центра; второе — направленный к центру.
Части же слов -4>ежн-, -стремителън- (ими и различаются эти слова) не
дают основания для такой смысловой дифференциации. Можно было
Единство слова 73
бы словом центробежный обозначить направление к центру.
Внутренняя формат не помешала бы такому изменению* Следовательно, то, что в
словосочетании нефразеологично, обозйачено предлогами к, от,
пропадает в слове, остается не выраженным! в морфемах ^присвоено только
слову в (Целом, выражено только им, а не его частями. Это — признак
фразеологизма.
Сложные слова узконосые,(обезьяны), млекопитающие также фра-
зеологичны, так как означают, нечто, большее, чем то, о чем говорят их
части (большее» т. е*. определенной уже).
Однако есть сложные слова, части которых полностью определяют
их содержание: седобородый, многоголовый.
В приведенных примерах не используется словообразовательный
суффикс ,-й-, обычный у прилагательных (ср. трехосный — но
многоголовый, многодумный — но седобородый)* Это показательный признак
фразеологичности: синонимичны ноль и -н-; они не взаимозаменяемы в
данных сочетаниях (т. е. седобородый — возможно, а седобородный —
нет). Но даже если бы и не было этих фразеологических Капризов суф-
фиксальности, слова такого типа не заставили бы нас отказаться от
признания фразеологичности необходимым признаком слова. Таких слов
горсточка; они сами исключение, не поддержанное другими единствами
(т. е. в нашем случае словами).
§ 32. Однако мы можем указать на целый ряд единств, где фразео-
логичность бесспорно равна нулю. Сравни сочетания: радиобашня,
радиорубка, радиопередача, радиогазета, радиоречь и т. д. Если появится
монтер, занимающийся только радио, — он радиомонтер. Если есть
музыка, передающаяся только по радио, — это радиомузыка.
Соотношение между радио и следующим компонентом совершенно такое же, как
между прилагательными и существительными.' Значение целиком
определяется двумя составными частями (радио + какое-нибудь
существительное). Такие сочетания можно множить бесконечно, они
абсолютно продуктивны. Все говорит об их нефразеологичности. И, конечно, это
сочетание словца не морфем. Косвенным доказательством может
служить и наличие двух (ударений в этих сочетаниях. (См. дальше, в пятой
главе, данные об аналитических! прилагательных'.)
§ 33. Попробуем проследить условия, при которых сочетания типа
съесть собаку (быть умелым в какой-то области) стало бы свободным.
Для этого необходимо, чтобы съел употреблялось в равных контекстах
(не всегда вместе с собакой) со значением: овладеть каким-то знанием,
пониманием, умением. Например: изучал философию и съел всего Спи
позу, я сегодня съел труднейшие тексты на английском языке... С
другой стороны, слово собака должно употребляться в разных контекстах
со значением: определенное умение, навык, усвоение: чтение Гуссерля —
74 Глава третья
нелегком собака; трудно играть на скрипке, но> и эта собака мною
освоена... Тогда слово собака, опирающееся на два ряда многочисленных
(численно не ограниченных) словосочетаний, будет свободным сочетанием.
Таким* образом, различие между свободным и фразеологическим
сочетанием* — в отношении к другим сочетаниям* Если в
определенном окружении возможна неограниченная замена на любые единицы
того же класса (в нашем случав — любым глагоЛом со значением
'овладеть', а с другой стороны — любым существительным со значением
определенного знания-умения), то сочетание Явля*етея свободным.
Для ребенка" выражение папа пришел перестйет быть
фразеологизмом, теряет свою слитность, нечленимость только на фоне мама пришла,
брат пришел...
Одно свободное сочетание мотивирует значение другого свободного
сочетания, построенного по той же модели. Если понятно сочетание слов
съел обед, то понятно и съел пирог, съел Аблоко и т. д.
§ 34. А как?же сочетание страх берет, сомнение беретfJ оторопь
берет — ведь они образуют ряд единиц, где берет используется в
каком-то общем смысле? Да, тю выбор этих слов, уместных при глаголе
берет в особом значении, не образует целостной смысловой группы. Не
образует позиции. О каждом слове-существительном надо знать
отдельно: входит ли оно в сочетание с берет в особом смысле. Каждый такой
оборот надо знать'как «особливать». Товар штучный. Фразеология.
§ 35. Сравним: посветить — посвечу, позолотить — позолочу, но
просветить — просвещу, мутить*— мучу, но возмутить — возмущу,
позолотить — позолочу, но позлатить — позлащу... Как мы помним,
формула этого чередования — т',— -щ > Не следует ли считать, что это
полная аналогия к 'отношениям: чувствую недоумение, чувствую
замешательство, чувствую уныние, чувствую растерянность, сомнение,
смятение, колебание, ужас.., но{меня) страх берет, досада берет,
оторопь берет... И там, и там йа фойе неограниченного
количества<сочетаний — группа исключений. Но эти исключения сами образуют ряд:
включают несколько единиц. > Не назвать личглаголы с чередованием
т' — щ идиоматическими поэтому-признаку,по чередованию? И, с другой
стороны, в отношениях: Какая досада! — Досада берет; Какой страх! —
Страх берет... и Какое смятение! —' Чувствую смятение; Какаяграс-
терянность! — Чувствую растерянность — не надо ли видеть ту же
формулу чередования: т — ч, где: Т = какой (-ая, -ое...) в именительном
падеже, Ч = чувствую + вин. пад., Щ = берет + им. пад. (
Параллель эта мнимая. Хотя чередование <т' — щ> —
ответвление от общей закономерности, от чередования <т* — ч>, но это —
чередование в определенной позиции. Так же, как и чередование <т' — ч>:.
Единство слова 75
перед тем же -у (1-е лицо глагола). Вся -группа просвещу, возмущу „.
образует морфонологическое позиционное единство. Такого единства нет
у оборотов берет + группа слов, прихотливо включающая' некоторые
существительные. Эта группа, лишенная единства, не может
рассматриваться как позиция,, обусловившая употребление глагола берет в
особом значении. Может быть, эти слова (страх, досада) объединены тем,
что обозначают психические процессы? Но другие слова из той же
семантической группы не могут^участвовать в этом обороте и входить в
данную группу .словосочетаний; выбор их фразеологичен, не вызван
позицией ."•. ■ '
Нельзя указать, при каком классе (семантическом, грамматическом)
существительных глагол берет получает особое осмысление и образует
право обозначать появление? определенного психического состояния.
Нельзя из совокупности всех этих существительных вывести
закономерность: при наличии такого семантического оттенка
(семантического множителя) уместен глагол берет в особом осмыслении9.
§ 36. Мы, как будто, пришли к определенному выводу.
Слово — это единица, которая «изнутри» *— не свободное
сочетание. Это либо нечленимое целое (где, всегда, ах, о-го-го, шХ/тка сказать),
либо фразеологическое единство (писателр, утренник, страх берет).
Единица «не-слово» (и притом большая, чем слово)* — это
свободное сочетание. Таким образом, слово «извне» — это ча'сть свободных
сочетаний.
§ 37- Итак, предложено определение слова как единства. Слово,
давно находящееся в бегах {от научного определения), схвачено в своей
сути. «Ужели слово найдено?» (А. С. Пушкин), Или нет? История
покажет. История науки.
§ 38. Если так, то съесть собаку/ — одно слово, лексическая и
грамматическая, целостность. Это цодтверждает„сдоварь: там данная
единица дана как целостность, требующая своего особого истолкования.
Почему же такой,вывод оставляет чувство недовольства? Попросим
самую нелингвистическую бабушку: «Произнесите по словам, отдельно,
Фразу: Подполковник ехал впереди полка» — и,она произнесет
отдельно четыре слова, выделив, скорее всего, даже предлог впереди. А
попросите ее произнести пословно: В мебельном деле Павел съел собаку —
и бабушка так разделит фразу: Вмебельном — деле — Павел — съел
— собаку. Собаку и съел она сочтет двумя словами. И наша
«внутренняя бабушка» готова с этим согласиться (а некоторые «внутренние
9 Фразеологично и такое свойство этих сочетаний: они не используются в
прошедшем времени: не говорят страх меня брал... (Но, видимо, возможно
употребление парного по виду глагола: меня взял страх...)
76 Глава третья
бабушки» даже требуют этого). Почему? По той же причине, по которой
рна вмебельном считает одним словом. >И по ,той, которая заставляет
видетьт приставку в* слове известь. А также и по тойглричинв„лючему
кита зовут окиян-рыба. Второстепенные, не существенные признаки
бросаются в глаза и затмевают главные,'вытекающие из сути предмета.
Омонимия самоловами съесть (например, съесть огурец) и собака
(настоящая собака, которая лает); два ударения; отдельная грамматическая
оформленность — вот что сбивает бабушку. Также и предлог в может
оцениваться как часть слова вмебельном: омониммяютриставкой,
краткость (все «настоящие» слова имеют длину по крайней MepejB»oflHH
слог), вследствие этого отсутствие ударения — все это ведет к
ошибочному мнению, о статусе»слова в*
Вообще в-.этой книге^мы не стремимся слишком потакать
бабушке — интуитивному осознанию языка. Но когда возникают
iразногласия с интуицией, желательно их объяснять, исходя*из самого языка.
«Внутренняя бабушка» не ,в силах оспорить "понимание слова как
единицы с фразеологическим строением.
§ 39. Слово, как видно из сказанного, — минимальная значимая
единица, вступающая в свободные сочетания. Это значит^ что между
частями слова или^ несвободная* фразеологическая зависимость, или же
оно не членимо на части.
Это значит, что слово не производится в речи, а воспроизводится.
Образование нового слова — языковая дерзость, и не всем она по плечу.
Единицы, в которых основные признаки слова не в ладу со
второстепенными, составляют полосу переходных случаев от слова к не-слову.
Переходные случаи такого рода должны быть: бни есть в любой
области языка. Если сказанное верно, т. е. если сочетание не видно ни
зги и пр. — слово, хотя бы и занимающее переходную область к
несловам, то кроме ранее сделанного вывода: слово — то, что фразеологично, —
следует сделать и иной: то, что фразеологично, — слово. Между частями
слова господствуют фразеологические отношения, между словами — не
фразеологические.
Таким образом, двагзамка — проблема отдельности слова и
проблема его целостности — отпираются одним ключом. Действительно: если
найден закон, который подлинно характеризует только внутрисЛовес-
ные отношения, то тем самым будет указано на иной характер внешне-
словесных отношений.
§ 40. Не юрта. Управляют ли производящие основы значением
аффиксов в производной? Есть ли общий закон, определяющий выбор
значения у производной основы (по отношению к производящей)?
Весь наш рассказ в этой главе сводится к тому, что строение
производных основ крайне вариативно и не предопределяется полностью
особенностями производящей основы. Границы между морфемами существуют,
Единство слова 77
выделение морфем возможно, но полностью результат,,, полученный в
производном слове, с точки зрения тех данных, которые заключены* в
производящем слове, непредсказуем. Границы между морфемами, знй-
чимыми частями слов, налицо, но в этих границах большой простор для
фразеологических неожиданностей. {
Речь, следовательно, идет о том, что в русском языке названия не
свинчены (то есть легки на оборку и разборку), а спаяны. Линии спайки
видны и при сравнении с другими словами-названиями проступают
достаточно* ясно, но названия не собираются^вчмомент речи из меньших
частей, из морфем, а даны целым комплексом',» не? разъемным в момент
говорения;-слушания.
То есть связь? морфем в составе * слова Чрразеологична. Значение
(обозначаемое) словообразовательных аффиксов от слова № слову меняется,
притом непозиционно: прирост или убавку значения нельзя
предугадать исходя из знания позиции. В1 характере обозначающих та же
непозиционная причудливость образов&ний. *
Видйо, что язык последовательно стремится к спаянности
слова в единый комплекс. Стремление сделать слово единицей не
формируемой, а сформированной в момент речи показывает определенное
пристрастие языка.
Речевая энергия'может находить себе два применения: прямо в
момент речи формировать названия и прямо в момент речи создавать
сообщения. 'В русском языке есть предрасположение экономить
энергию, используемую На речевые назывные единицы. И дать полный
простор для энергии образования сообщении.
Вероятно, в последовательно агглютинативных языках
направление речевой энергии может быть другое. Названия создаются по
легким, всегда йакономерно-единообразным моделям. Слово — юрта,
собирается в каждом отдельном случае зайово, энергия в значительной
степени уходит на каждоразовое сотворение слова-названия. Лишь
после приготовления слова она расходуется на создание сообщения,
высказывания.
В русском языке по-другому. Слово — не юрта, которую —
соскочил с коня и построил. Слово — строение do своими традиционно
присущими особенностями, отдельно спроектированное. В нем должно быть
обозначено, что оно — индивидуальность, с которой надо иметь
знакомство за пределами мимолетно-разговорной встречи. В самом слове
должны быть свидетельства, что это образование постоянное, воплощение
традиционной языковой устойчивости. А речевая энергия идет на
построение сообщений.
Какая организация говорения лучше — вопрос праздный.
Вавилонское столпотворение свидетельствует, что языкам положено быть
разными.
78 Глава третья
§!4?1. Выводы. Языковые единицы образуют сочетания. Есть
такие сочетания, в которых одна часть дает возможность свободно
избрать другую часть, не определяет однозначно выбор этой другой части:
еду в город, еду из леса, еду с приятелем, еду поездом, еду стремительной
рысью, еду с радостью и т. д. Это — свободные сочетания. Они хорошо,
ясно членятся на части.
Есть сочетания; где одна часть предопределяет другую, требуя
одного определенного продолжения. Например, в сочетании могучую реку
форма винительного падежа ^существительного требует, чтобы из
разных форм прилагательного (могучий, могучая, могучую, могучих..>была
избрана именно могучую. Сочетания могучих рекуу могучими реку
запрещены моделью жатого словосочетания. Закон^ модели
(существительное в винительном падеже + прилагательное, входящее в *одна
словосочетание с данным существительным) не знает исключений; какое бы
ни было ее словесное наполнение, всегда окажется, что у
прилагательного избирается форма винит, падежа. Одна часть приспосабливается к
другой, одна часть избирается по требованию другой... Повелевающая
часть создает позицию, другая часть находится в этой позиции,
подчиняется ей.
Эта обязательность может иметь разные степени. Реку не
обязательно требует при себе прилагательного; если появится, тогда обязано
иметь окончаниеtвинит, падежа. Более строгая,зависимость: он
отвергает + (дружбу, Семена Яковлевича, сосиски, поэзию Северянина, занос
чивостъ...). Модель:,глагол отвергать в любой его форме +
существительное в винит, падеже. Это называется сильное управление: при
некоторых глаголах хочешь — не хочешь, а употребляй
существительное в определенном падеже. Существительное — часть, которая
находится в данной позиции, эта часть вызвана позицией. Такие
позиционные закономерности не знают, как правило, исключений. Позиционные
сочетания четко членятся на части: одна — позиция, другая — то, что в
позиции.
Может быть и так: безотказно действует закон определенной
модели, но вдруг, в ограниченном кругу сочетаний, происходит осечка:
они пошли наперекор общей закономерности. Есть модель: сказать
шутку, рассказать сказку, сообщить эту новость... Но вдруг в одном
случае (иногда — в немногих случаях) не действует закон! Шутка
сказать... И падеж не именительный, и общий смысл не такой, какого
требует модель. Это фразеологизм. Немотивированный выбег из модели.
Исключение!
Но примем во внимание: фразеологизм обычно покидает модель,
раз уж он из нее выбежал. Можно ли считать, что шутка сказать (=
употребляется для того, чтобы подчеркнуть важность сказанного) и
сказать шутку созданы по одной модели? Слишком далеко разбежались.
Так часто и бывает: в каком-то сочетании есть нарушение модели, этот
Единство слова 79
случай — исключение... Но, выбежав из модели, он покинул модель, он
перестал воплощать модель. И таким образом, она сохранила свою
безысключительность.
Во фразеологизмах границы .между частями стерты. Шутка
сказать — это два слова? Или одно? Решить трудно. Граница между двумя
компонентами и есть, и ее нет.
Наконец, еще один случай: реализация определенной модели
сплошь состоит из исключений, из фразеологизмов. Возможно ли? Да,
вспомним анализ суффикса -тель-. Модель этого суффикса
(глагольная основа + -телъ-) — с постоянно колеблющимся значением.
§ 42. В этой главе доказывается, что слово потому составляет
целостность, что оно — не свободное сочетание, а либо, нечленимое одномор-
фемное образование, либо составлено из частей (морфем), сплавленных
друг с другом, с границами, которые ослаблены фразеологичностью этих
частей.
Такие единицы, составные, не являющиеся целостностями,
выполняют роль названий. В речи нужны наименования, которые своим
составом обозначают называемый предмет, но не требуют сборки в
момент речи. Язык их запас готовыми, не требующими каждый раз
формирования их в процессе речи. То есть: нужны слова.
Глава четвертая
ЧЛЕНИМОСТЬ СЛОВА
§ 1—A.t Отношение флексий к основам; § 5—6. Морфемы в
составе основы; § 7—10. Критерий Винокура; § 11—12. Очень
важное! Про непозиционное варьирование; § 13—15. О степенях чле-
нимости слов; § 16. Двойное членение производных слов; § 17—18.
«Мерцающие» корни; § 19. Поглощаемые морфемы; § 20.
Наложение морфем; § 21—26. Интерфиксы; § 27—30.
Квазиморфемы; § 31—35. Отменяющие морфемы; § 36—40. Нулевые
морфемы; § 41—42. Противостояние аффиксов; § 43. Выводы.
§1. Отношение флексий к основам. Предложение
мы собираем из слов в момент речи. Чтобы сказать: Маша, я люблю
тебя, — надо выбрать слова, необходимые для этого предложения; надо
знать, как они ведут себя друг с другом: как меняется слово любить в
присутствии я, как меняется ты. в зависимости от люблю (люблю тебя)
и т. д. Эта сборка возможна, потому что есть законы, которые управляют
сборкой, — общие для огромной массы слов.
Некоторые слова не подчиняются этим законам, они образуют
особые сочетания, у них своя компания, — это фразеологизмы. Там свои,
местные законы: на босу ногу, спустя рукава...
Так как законы для них не общие, а свои, особые, то фразеологизмы
не собираются, а вводятся в речь целым блоком, неразъемным куском.
Слова мы из морфем не собираем. Слова для нас к моменту речи
уже собранные целостные сочетания. Почему? Ответ напрашивается сам
собой: потому что слова по своей природе фразеологичны. Потому-то
для нас они — готовые единства, уже собранные до момента речи. Этому
посвящена предыдущая глава.
Теперь двинемся в обратном направлении: почему же они, если
каждое — целостность, все же членимы на части? На чем основана чле-
нимость слова?
§ 2. Напомним: формы слова — это вот что: дом — дома — дому —
домом... Или: петь — пою — поешь — поют — пели... Или: злой —
злая — злое — злые — злых — злы — злее... >
Формы слова — это грамматические единицы, выбор которых
обусловлен не назывной функцией слова, а позиционными условиями.
Формы слова — это лексически тождественные единицы, но
различные по грамматическим значениям.
Членй'Мость слова 81
Формы слова — это нефраэеологические сочетания значения
основы со значением аффикса.
Все эти определения взаимозаменимы. Или неразличимо близки.
§ 3. Формы слов отличаются друг от*друга словоизменительными
аффиксами, окончаниями. Как выделяются окончания? Само собой
разумеется, путем сопоставления форм одного и того же слова.
Сравнение дому — дома покажет, что здесь окончания у — а.
Особенность грамматических форм — в том, что смысловое
расстояние между «ними у разных слов одно и то же. Слова-то разные, но у всех
отношение родительного падежа к дательному одинаково. Это и значит,
что отношения окончаний друг к другу (» к основе слова) не фразеоло-
гичны. Вот так, расстояния равные:
сестра — весна.— книга — роща <— песня — Таня...
сестру — весну — книгу — рощу — песню — Таню...
§ 4.^V Bicex "имен существительных форма именительного падежа
имеет од^но и то1 же грамматическое значение, оно не варьируется. У
всех существительных форма родительного падежа (в одной и той же
позиции) имеет одно и!то же значение. У всех существительных форма
дательного падежа (в одной и той же позиции) имеет
неизменно-одинаковое значение. И так же — у других падежей. Именно поэтому так
легко и просто из «ож!иданно» изменяющихся" грамматических форм
строить предложения прямо в момент речи. Стену возможно возводить,
потому Что все кирпичи не Доставляют никаких сюрпризов: что нужно,
то и идет |в руки. Если их несколько сЪртов', то известно, где какой по
общему плауну нужно положить.
Это — об1 отношении словоизменительных* кффийс'ов к основе.
§ 5. М о р,ф е м ы в сое т»а в е ос то в ьь Как Же сочетаются
морфемы в гсоставе! основы, в' лексической части слова? Сравним
глаголы и отглагольные существительные:
1 замазывать
замазать
замазывание
замазка
S выдумывать
выдумать
выдумывание
выдумка
2^отмыкать
отомкнул»
" "отмыкание
отмычка
6 стирать
стереть
стирание
стирка
З.-собирать
собрать
собирание
сборка
7 загораживать
загородить
загораживание
загородка
4. задвигать
задвинуть
задвигание
задвижка
8. раскладывать
разложить
раскладывание
раскладка
82
Глава четвертая
9. прогуливать
прогулять
прогуливание
прогулка
13. выволакивать
. выволочь
выволакивание
выволочка
10. переписывать
переписать
переписывание
переписка
14 выучивать
выучить
выучивание
выучка
П.обрезать
обрезать
обрезание
обрезка
15. расчесывать
расчесать
расчесывание
расческа
12. связывать
связать
связывание
связка
16. выдерживать
выдержать
выдерживание
выдержка
Видно, что у каждого отглагольного существительного свое, особое
отстояние от глагола, единой мерки нет. ^ »
Отглагольным существительным свойственны, среди прочих, два
наиболее частые значения: они" называют вещь (загородка) и/или
действие (прогулка). Эти два значения находятся в равновесии, например, в
словах замазка (липкая замазка, замазка окон), переписка (наша
переписка продолжается, всю переписку я связал и положил в шкаф).
Предметное значение; преобладает в словах загородка, задвижка,
расческа, терка, отмычка. Процессуальное значение верховенствует в
словах стирка, выдержка, выволочка, выучка. (Но даже и у них может
просыпаться вещественное .значение, хотя это редкие случаи: Мы всю
сегодняшнюю стирку развесили на деревьях; вино надо выдержать,
попробуй — это трехлетняя выдержка; выволакиваем бревна из леса,
вот — выволочка нашей бригады; смотри столбик, слов, это нам
задали, моя выучка на завтра.) у
У существительных,с, суффиксами -энщ-, -анщ- обычным
является процессуальное (значение (но далеко не всегда: селениеу ответвление,
вкрапление, скопление, отопление и т. д.). Казалось бы, они должны
быть более близки к, отглагольному существительному, образованному
от соотносительного глагола с суффиксом -к-. Но это не так. Сборка
марок; собирание автомобиля — не годится, лучше: собирание марок и
сборка автомобиля. Так же надо знать, что .стирание — написанного,
но стирка — белья. Выучивание уроков, но выучка собаки. Вышел на
прогуливание! Нет, на прогулку, прогуливание — это о собаке.
Выволакивание сильно отличается от' выволочки, — почему же? Выволакивать
и выволочь разнятся тольковидо'м! Но выволакивание и вывдлочка,
стирание и стирка, прогуливание и прогулка,различны вовсе не;видом...
Они по-разному противостоят друг другу. Суффиксы существительных
в каждом случае индивидуально изменяют производящую основу.
Влияет связь с другими однокоренными словами. Не говорят: Я
понял связывание этих событий или Связка двух теорий несомненна,
потому что есть слово связь. Некоторые отглагольные слова замкнулись
в особых, специфических значениях (ритуальное обрезание у евреев и
ЧлешЯмостъ слова 83
обрезка ветвей у деревьев). Значение суффикса колеблется, и колебание
нельзя предвидеть, исходя из значения производящей основы. Оно фра-
зеологично.
§ 6. Рассмотрим суффикс -тель. Писатель — тот, кто
профессиональна пишет художественные произведения. (Тот, кто пишет
репортажи в газеты, — журналист, а не писатель. Тот, кто. пишет дилетантские,
непечатаемые повести, — графоман, а не писатель.)
Читатель — тот, что читает художественные, научные,
публицистические произведения. (Тот, кто читает только вывески, — не читатель.)
Приобретатель — тот, что приобретает материальные ценности.
(Тот, кто посещает музеи, приобретая художественный вкус, — не,
приобретатель.) ,
Мыслитель — тот, кто плодотворно мыслит. (Сысоич, который все
время мыслит, где бы выпить, — не мыслитель.)
Потребитель^— тот, кто потребляет продукты чьей-либо
хозяйственной или творческой, деятельности. (Медведь, самовольно
потребляющий мед лесных пчел, — не потребитель.)
Ухаживатель — тот, кто ухаживает за,женщинами. (Тот^кто
ухаживает, за овощами на огороде, — не ухаживатель.)
Покупатель — тот, кто покупает.
Укрыватель — ,тот, кто умышленно скрывает преступника. (Тот,
кто обычно на ночь укрывает ребенка одеялом, не должен по этой
причине называться укрывателем.)
Гонителр —тот, кто гонит (подвергает гонениям) нечто общественно
ценное. (Тот, кто гонит чужих коз из своего огорода, ,не может по этой
одной только причине называться гонителем,.)
Все слова представляют один словообразовательный тип. А
толкования очень различны: кроме ссылки на производящее слово, они
включают добавки^не обоснованные составом входящих в производную
основу морфем. То, что заместитель — человеку а закрепитель — вещество,
состав слова^не. показывает. Судя по морфемному составу, слова могли
бы иметь такие значения; слушатель,— не учащийся курсов, а
завсегдатай консерватории, издатель-,— громкогласый крикун, обозреватель —
экскурсовод^ (указатель — начальник.
Значит,,семантическое расстояние от производящего слова до
производного с каждым словом меняется. То они стоят вплотную
{покупатель — тот, кто покупает), то их разметало друг от друга (писатель —
писать). Но отношение без добавок, поскольку оно исключительно,
говорит о капризных отношениях между двумя словами, глаголом и
словом на -тель.
Если бы все толкования были однотипны, например: писатель —
тот, кто пишет, приобретатель — тот, кто приобретает, и т. д., без
довесков смысла, то возможны были бы такие высказывания во вполне
84 Глава четвертая
серьезной речиг Пашка Вихляй — наш уличный писатель: все стены
похабщипой исписал; Для этого отчета нужен очень хороший
писатель, с красивым почерком; Мой хороший писатель Гришенька: какие
он письма м^не пишет! Смотри, какие здесь шариковые писатели
продаются...
И тогда,!при равных дтстоянйяк'всякого слова на -теЛъ от глагола,
были бы возможны такие существительные спл'ошь от каждого глагола
(ну, разве по какому-то отдельному казусу он бы отсутствовал^ подобно
род. падежу мн.1 «числа1 от слова мечта; это была бы редкость!).
Одинаковое семантическое расстояние между двумя основами
связано было бы сггпо(зиционной определенностью
значений'существительных; поэтому, "как читатеМь справедливо догадался, существительные на
-телъ стали бы формами глагола (на том же положении, как, например,
причастия). Всего этого нет, так как расстояния по'грамматическим
значениям -телъ- (существительных от глаголов)» являются позйцион-
но неупорядоченными. Каждое существительное этого'тигон'само
'выбирает свое отстояние'от глагола, а Не подчиняется позиции,"единЬЪбраз-
ному повелению производящей основы.
Мы рассматривйлйг поведение "суффикса -телъ со 'стороны
значения при разных глагольных" основах. В разных текстуальных
окружениях. (Напомним: оценка единицы1'в разных ■ позициях1— это вопрос
парадигматики.) Будь* влияние контекста однообразно, имей -телъ во
всех случаях одно'*значение (или '— Ъ Одной "семантической группе слов
всегда такое, а в другой группе — всегда, ^во твсех словах — другое), то
можно было бы сказать: Зто воздействие на -твлъ закономерно* ^— пози-
ционно. Но такой определенности нет. Суффикс -тпелъфразеологичен.
Разными путями мы»1 приходим* к выводу, что'
словообразовательные морфемы имеют неяозиционное/капризное, часто неожиданное
варьирование. Сесть, сидеть/, сеШо[ седок", седалище, просесть (дорога здесь
просела), просид&тъ (пять" часов4 Па заседании, и: этот*стул
просидели), отсидеть (Ногу, пять^ът), заседание, заседатель, сидячий образ
жизни, пересесть1 (с поезда! Hd> поезд1), пересадка] усадка (грунта),
подсадили (спутника)... Где* однокоренные слова? Где этот корень уже
сросся с аффиксами,'образовав новый-корень? На какие морфемы
членятся эти слова? Какие из них — однокоренные? Эти вкшросы5 можно
решить с помощью критерия Винокура.
§7. Критерий Винощур;а, Сопоставляя глаголы,и-отгла-
гольные существительные, мы имеем» дело с, производящими
и.производными словами. Основа производных слов равна основе
производящего и включает еще морфемы. Состав производного слова, следовательно,
сложнее состава производящего (основного, исходного).
Сопоставляя производное слово и производящее, мы выделяем
определенную морфему. Но морфема — значимая часть слова, значит надо
Членимость слова 85
так сопоставлять и выделять, чтобштранища проходила между какими-
то смысловыми единствами. Следует соотносить друг с другом слова,
имеющие фонемную общность и близкие по значению. Но слова
«близкие по значению» неопределенны. Есть такие глаголы: давать,
создавать, преподавать, издавать (издаватр книгу, издавать крики)*
раздавать, обдавать (струей воды, презрением), задавать, предавать,
придавать, продавать... Все ли они производныот глагола давать? Ответ
дает критерий Винокура. Он писал в 1946 году: «Значение слов с
производной основой всегда определимо посредством ссылки на значение
соответствующей первичной основы»1. Толкование имеет такой состав:
производящее слово + слова, дополняющие значение* этой основы; они
передают тот смысл, который вносится аффиксом. Черника — мелкий
кустарник с черными ягодами». Синева — синий цвет. Краснотал —
кустарник с красно-бурыми побегами. Зеленеть — становиться
зеленым. Белуха — полярный дельфин, взрослый — белой окраски. Слова,
приведенные, в качестве примера^ — производные от прилагательных: в
толковании используется исходное прилагательное и добавлены слова,
передающие тот смысл, который внес аффикс.
§ 8. Если в слове есть несколько аффиксов, говорящих,,о
нескольких ступенях словообразования, то операция,членения слова с помощью
критерия Винокура должна повторяться несколько раз.
И вся процедура принимает, такой вид: дано слово
доперестроечный. Задача — установить, на какие морфемы оно членится.
1) Сопоставляем, двв'.словоформы этого слова: доперестроечный —
доперестроечная* Выделяется основа доперестроечн- и
окончания -ый, -ая^
2) Сопоставляем^ доперестроечн-ый и перестроечный. Критерий
Винокура: доперестроечный-— тУт, который был до
перестроечного. Выделяется приставка до-. Словд, данное для анализа, —
приставочное,образование от прилагательного£•
3) Перестроечный., Сопоставляем с перестройкой; критерий
Винокура: перестроечный •— относящийся) к «перестройке.
Выделяется основа, перестрой-еч-i Чередования: э || ноль (беглый
гласный) + к || ч. С другой стороны, выделяется суффикс -м-.
4) Перестройка,t Сопоставляем.с перестрой-у, перестрой-итъ,
перестрой! Критерий Винокура: перестройка — результат
действия перестроить. Выделяется основа; перестрой-, с другой
стороны — суффикс -к-.
5) Перестроить, перестрою сопоставляем со строй-у. Критерий
Винокура: ^перестроить — строить заново, снова, изменять то,
1 Винокур Г. О. Заметки по русскому словообразованию // Винокур Г. О.
Избранные работы по русскому языку. М., 1959. С. 421.
86
Глава четвертая
что строили. Выделяется приставка пере-* В остатке — корень
строй-.
Получилась цепь отношений:
доперестроечн-ый
доперестроечн-ая
перестроечн-ый
перестройк-а
перестрой-у
строй-у
Поскольку строй — далее на значимые куски Не членится, анализ
окончен. Состав слова: пере-строй-эч-н-ый.
§ 9. Корень — это всегда то, чем оканчивается движение с
помощью критерия Винокура. Так его и надо определить: последняя
единица при словообразовательном анализе. Или, двигаясь в другом
направлении, при синтезе слова: корень — исходная морфема при
построении слова. Чтобы с толком употребить суффикс -чик, надо уже
избрать корень лёт-. Аффиксальные элементы -ова-ть могут быть
использованы, если решено, что перед ними идет морфема чувств-.
А постфикс не готов приступить! к обязанностям до тех пор, пока
не явится корень. Корень, непроизводная основа, разрешает занять свои
места аффиксам.
(Слышно возражение: «Как это:... надо избрать корень... если
решено... Кто избирает? Кто решает? Те, кто пользуется языком, не
избирают корни и аффиксы...»?Вестимо! Их уже избрал язык. И речь идет о
том, какие у него основания так иЛи*йначе планировать строение слова.)
Начать планирование о аффикса нельзя: аффикс мотивирован
корнем — или другим аффиксом, а тот уже корнем. Цепь зависимостей
начинается с корня; а при анализе слова, когда ход идет от
обусловленного к обусловливающему, она обнаруживается в цепи, завершающейся
корнем.
Обычное определение корня: главная часть слова — страдает
неопределенностью. В каком отношении главная? В слове читатель
главное, что это название человека, а не признака или действия. То есть —
главный здесь суффикс -тель. В слбве хозяйствовать главный
компонент смысла — сообщение, что речь идет о действии, а это дано в
аффиксальной части слова.
цленимость слова 87
Определив корень как исходную часть построения слова, то есть
направляющую выбор остальных морфем, мы говорим о закономерном
синтезе.
Говоря, что корень — это такая часть слова, которой оканчивается
анализ его состава, мы поднимаемся от зависимых частей к независимой.
§ 10,. Иногда слова кажутся очень похожими по составу — однако
они входят в разные отношения, и критерий Винокура показывает, что
строение их. не одинаково. Подснежник, рассадник, наглазник,
подшипник — кажется, что по сочетанию морфем они сходны. У каждого из
них приставка, корень,,суффикс, нулевое-окончание. Более
внимательный взглядопокажет, что строение их различно.
Слово подснежник сопоставимо со словом снег. Это цветок,
который цветет ранней весной, а до тога растет прямо под снегом:
под|снеж|ник
под ник
Сразу выделяются и приставка под- и суффикс -ник. То есть:
(под|снеж1ник) — #
Рассадник — это места для рассады. Следовательйо, рассад-ник; с
помощью этого сопоставления выделен-суффикс'-кик. К рассада — это
то, что рассаживают; рассаживать — сажать {садить) в разные места,
порознь друг от друга — выделена приставка рас-. Итак;
(|рас <сад>[ник) — #
Наглазник — слов»,-которое можно анализировать двумя путями.
Наглазник — наглазная повязка (выделен суффикс -икг). Наглазный —
такой предмет, который надевается на глаз (выделены аффиксы на- и -к-):
(|на <глаз> н[ик)— #
Но это же слово можно проанализировать по-другому: наглазник —
нечто, надетое на глаз? выделяется сразу приставка ка- и суффикс -ник:
(на|глаз|ник) — #
как в слове подснежник, см. выше. Один анализ ведет к выделению
суффикса -ик, другой — к выделению суффикса -ник. Оба анализа
правильны!
Наконец, основа в слове подшипник нечленимая:
(подшипник) — #
Это — единый корень, с нулевым, конечно, окончанием.
38 Глава четвертая
Если сравнивать только первые шаги анализа этих слов, то вот он:
(под|снеж|ник)
(|рассад|ник)
(|наглазн|ик) или (на|глаз|ник)
(подшипник)
§11. Очень важное! «Речь все время идет о критерии
Винокура. В чем его главный смысл? * '
Производные слова с определенным аффиксом N могут
находиться в разных отношениях со свОим производящим (единицей без N).
Возможно, чтЪ все эти производные слова истолковываются одинаково,
и критерий Винокура это показывает. Тогда А (производящее слово) в
данной модели позиционно определяет значение Б (производного
слова) и одновременно аффикса N. В данной модели значение N
позиционно зависимо. Полгазеты, пол-арбуза, пол-чето-угоддо толкуются
одинаково: полгазеты — это половина (одна вторая) газеты, пол-арбуза — это
половина (одна вторая) арбуза и т. д. На долю пол- всегда приходится
одна и та же часть толкования. Значит, смысл этого пол- определен
компонентом «существительное в родительном падеже» (а этот
компонент, в свою очередь,чтак же позиционно определен компонентом пол-,
то есть полгазеты, попросту говоря, один из типов словосочетания).
Другая возможность — прибавляется аффикс N, но толкования
получившихся сочетаний в каждом случае не одинаковы: в их
неодинаковости отражаются непозиционные отношения между А и Б.
Для слова характерно именно это: аффикс N находится в
непозиционных отношениях к 'Основе А, производное" слово — в
непозиционных отношениях к производящему.
§ 12. Позиционные отношения — это языковая (и, следовательно,
речевая) обусловленность. Обусловленности нет, если одна и та же
данность вызывает то одно следствие, то другое. Именно так обстоит дело в
смысловой стороне производных слов: аффикс N имеет одно значение в
слове Б, другое — в слове Б1} третье — в слове Б2 и т. д.
Итак, критерий Винокура показывает, что основа слова строится не
на позиционных основаниях ^
§ 13. О степенях чле ним ости слов. Критерий
Винокура помогает понять, что Границы между морфемами в слове имеют
разную резкость, разную определенность.
Есть слова хорошо, ясно членящиеся на морфемы, например
летчик. Есть слова, совсем не членящиеся на морфемы, например, кенгуру.
И есть промежуточные случаи.
цленимость слова 89
Были уже сделаны попытки классифицировать эти
промежуточные случаи и расположить их в виде шкалы — с одним пределом в
виде слова летчик и ему подобных — и с другим, противоположным,
пределом1 в? виде слов кенгуру и ему подобных. Попытаемся более
полно определить все ступени этой шкалы.
Дано слово Аб (здесь А — корень; большими буквами будем
обозначать корни; б — аффикс, и всегда аффиксы у нас будут передаваться
строчными буквами}. Встречается ли корень А в других словах, т. е. в
сопровождении других аффиксов? То есть: есть ли единица Ав? Это
первый вопрос.
Уникален ли аффикс б или попадается в других лексемах?-То есть:
есть ли единицы Бб? Это второй вопрос.
Но единицы Ав и Бб могут сами плохо члениться (если нет слов,
где в выступает в сопровождении не-А, или если нет слов, где Б
выступает в сопровождении не-б). Следовательно, третий и четвертый вопросы:
есть ли единицы Ав (любой корень, кроме А, в сопровождении в) и Бб
(любой аффикс, кроме б, сопровождающий Б). _
Очень удобно, если найдена единица Бе: она сразу и Ав и Бб. Эта
единица идеально завершает определение членимости данного слова: и
А, и Б, и б, и в оказываются неуникальными морфемами, встречаются в
нескольких словах — значит, они настоящие морфемы2.
Еслипже для^демонстрацйи членимости Ав и Бб приходится брать
слова с ранее не использованными морфемами, то исследование не
вполне закончено: снова.неясно.,. не явля^ются,ли эти морфемы (в положении
А и б) унификсами. Цепочку сопоставляемых форм тогда надо
продолжать: поискать_ слова, удостоверяющие хорошую выделимость,
неуникальность А и,,б. Интересно, насколько длинной может-быть такая
цепочка? Мы же всегда останавливаемся, если найдень^А и б3.
Итак, у нас пять граф: дана единица_Аб,; «е членимость зависит от
наличия/ отсутствия единиц Ав^Бб? Ав? Бб.
2 Как устанавливается, что в двух единицах морфема одна и та же? Два
отрезка считаем одной морфемой, если они имеют тот же морфонологический
состав и их значение либо тождественно, либо позиционно варьируется. «Имеют
тот же морфонологический состав» значит: состоят из тех же самых фонем,
либо их фонемный состав варьируется в зависимости от морфонологических
позиций. _ _
3 Естественно, при поисках единиц Ав и Бб таблица значительно должна
увеличиться.
Глава четвертая
Перечислим все возможности (плюс обозначает ^ что данная
единица присутствует в языке, минус — что не присутствует):
Аб Ав Бб Ав Бб Есть ли в языке
такие единицы?
1 + + + + + +<
2 + + + + — —
4 + + — + + —
5 + — + + + —
О т т т — — т
8 + — — + + —
9 + + — + — +
10 + — + — + +
Л _1_ _j_
12 -Н — — + — —
13 + — + — — +
14 + + ->—— +
15 4- — — — — +
Разберем каждый случай. _
1. Аб = лет-чик; Ав = лет-ать, Бб = развед-чик, Ав = развед-ать,
Бб — развед-ать (т. е. здесь: развед-ать = Ав = Бб).
2. Слово, отвечающее такому^ строению, найдено у В. В.
Хлебникова: бурегурить {Аб). При этом: Ав = буре-лом, Бб = бала-гурить, Ав =
ледо-лом, Бб — отсутствует.
3. Такое строение слова возможно. Схема показывает, что А
встречается в данном слове {Аб)!и в другом, плохо членимом. Реально такие
единицы в русском словаре пока не найдены.
4. Такой тип слов невозможен: отсутствие единицы Бб влечет за
собой и отсутствие единицы Бб4.
5. Такой тип слов невозможен: отсутствие единицы Ав влечет за
собой и отсутствие единицы Авь.
6. Слова, членящиеся по такому образцу, возможны. Схема
показывает, что A is. б встречаются только в данном слове и в плохо членимых
Ав и Бб (они плохо членятся, потому что нет Ав я Бб). Пример привести
трудно.
7. Такой тип невозможен" подобно типу 4.
8. Такой тип невозможен, подобно типу 5.
4 Бб и Бб — однокоренные единицы, и единица Бб введена только для
проверки членимости Бб. При отсутствии Бб нет и проверочной единицы Бб.
5 Ср. разъяснение в предыдущей сноске (здесь его надо повторить
применительно к единицам Ав и Ав).
цленимость слова 91
9. Аб = пас-тух; Ав = пае~у; Бб нет; Ав = нес-у; Бб нет.
Другой пример: стекл'-арус; Ав = стекл'-ашка; Бб нет; Ав = де-
рев'-ашка; Бб нет. _
10.хАб = бужен'-ина; Ав нет; Бб = осетр' -ина', Ав нет; Бб =
осетровый.
11. Такой тип невозможен, подобно типу 4 и 7.
12. Такой тип невозможен, подобно типу 5и8. _
13. Аб = мал'-ина; Ав нет; Бб = круш-ина\_Ав и Бб нет.
14. Аб = коче-гар; Ав = коче-рга; Бб, Ав, Бб нет. Этот тип дает уже
нечленимую основу.
15. Аб = кенгу-ру (иди: к-енгуру, или кен-гуруг или кенгур-у) явно
нечленимая основа.
§ 14. Слова пас-тух и стекл'-арус попали у нас на одну ступень
членимости, девятую. Но членимость этих слов явно неодинакова.
У унификса -тух6 значение то же, что у распространенных
аффиксов — тель, -щик (-чик), -аръ. Унисуффикс -тух обозначает лицо по
профессии, по роду занятий. Значение его легко определяется по
аналогии с другими словами: данное значение явно находит выражение в
русской словообразовательной системе; ручательство в этом — слова
изобретагНелъ, летчик, писарь и под.
Напротив, значение унифйкса -арус совершенно непонятно. Может
быть, этот унисуффикс означает 'нечто маленькое, сделанное из материала,
который назван корнем слова'; или 'нечто круглое, с дырочкой,
сделанное...'; или 'украшения из материала, который...' и т. д. Любое из этих
значений не выражается другими аффиксами. Единица -арус не только
морфонологически уникальна, но и семантически; поэтому-то ее значение
и неопределенно (всякая единица, возможная только в одном контексте,
неопределенна по значению: ср. сбить с панталыку, точить лясы и пр.).
Надо разграничить_эти два типа. В таблицу должны быть введены
еще две единицы: Вг, Вг. Знаком г обозначен аффикс, семантически
равный 6j_ho морфонологически иной. Если -тух = б, то -тель = г.
Единица В нужна затем, чтобы проверить, хорошо ли членится Вг.
Попробуем представить более полно членимость слов пастух и
стеклярус:
Аб Ав Бб Ав Б~б Вг Вг
Пастух + + — + — + +
Стеклярус + + — + — — —
(Для пас-тух: Вг = лет-чик, Вг = перепис-чик.)
6 Петух и питух во внимание не принимаем: в современном русском
литературном языке неупотребительно слово питух; а слово петух уже
несовместимо с петь (и, значит, основа его нечленима).
92 Глава четвертая
Очевидно,! для всех унификсов и унирадиксов ладо» удвоить
количество ступеней: учитывал*, есть ли синонимические аффиксы или
корни (радиксы).
Мы в таблице,. учитывали только одну количественную разницу
(главнейшую): является ли морфема уникальной, встречающейся в
одном слове, или она встречается хотя бы еще в одном слове. Но не
безразлично: в двух или в ста словах встречается аффикс, в ста или в
незамкнутом множестве, Чем больше сочетаний, включающих одну и
ту же единицу, тем яснее она вычленяется, тем самостоятельнее она в
контексте. Эти различия также не отражены нашей схемой. Очевидно,
можно развернуть нашу схему в подлинную «периодическую систему»
морфемного состава русского слова. Тогда будет ясно, как^надо?
расположить эти ступени, чтобы получилась шкала все нарастающей нечлени-
мости (или, если проделать ступени в другом направлении, — шкала
все более ясной членимости).
Н. А. Крылов в одной из Ъвоих талантливых статей рассуждает
так: шляпа — это шляпа женщины; достаточно ли одного слова, чтобы
говорить об особом суффиксе -к-(а) со значением: предмет для женщины?
Возможно, недостаточно. Но ,у И. А. Бунина читаем в «Жизни Ар-
сеньева» (при описании приема гостей): «В передней висели шубы и
шубки». Шубки — о женских шубах. Шубамужчины, как ни будь она
изысканна, в шубки не пройдет. Вот уже два слова с этим суффиксом...
В сборнике пословиц у В. И.,Даля есть такая; один сын — не сын,
два сына — полсына, три сына — сын.(Не перефразировать ли к,нашему
случаю: суффикс у одного слова — не суффикс, суффикс у двух слов —
полсуффикса, суффикс у трех слов — суффикс...
Как бы там ни судить, сколько сыновей нужно для суффикса, ясно,
что членимость слова — это его отношения с другими .словами.
§ 15. Уже сейчас очевидно^что чем больше минусов в схеме, тем
членимость хуже. Намечаются такие «периоды» в таблице: слова, не
имеющие минусов | в схеме (летчик);, слова, имеющие по схеме один
минус; слова, имеющие два минуса; слова имеющие три минуса; слова
сплошь минусовые. Но как располагаются ступени внутри каждого
периода (внутри каждого марша нашей ступенчатой лестницы)? Вероятно,
униаффиксальность меньше обостряет нечленимость, чем унирадиксаль-
ность. То есть: пастух и стеклярус более «членимые» слова, чем,
буженина. Будет ли так во всех маршах (во всех периодах) нашей
ступенчатой таблицы? Это стало бы яснее, если бы удалось найти примеры для
ступеней 3 и 6.
Наша таблица дает такую последовательность:
1. летчик
2. (бурегуритъ; только у В. Хлебникова)
Членимость cjto&a 93
9 i ^пастух, стеклярус
10s бужещта
13 ужалина,
14^ кочегар
15., кенгуру
Интуитивно кажется, что ступени расположены в порядке
нарастающей нечленимости7.
§ 16. Двойное членение производных слов.
Когда синхронные отношения производного и производящего слова еще не
отличали от исторических, этимологических связей между словами, всегда
рассматривали их как цепочки: слово пересмотр произошло от
пересмотреть и т. д.
На синхронные отношения была перенесена особенность,
свойственная историческому развитию языка: исторически^ действительно, слово
рождает слово, у каждого слова есть один определенный родитель. Но
неверно так же рассматривать синхронные языковые связи. Синхронно
слова могут быть связаны не цепочкой, а треугольником. Вот так:
перевыбирать выборы
перевыборы
То есть можно с одинаковой основательностью рассматривать
слово перевыборы двояко:
1. Оно — производное от слова перевыбирать t образовано с
помощью суффикса (нулевого суффикса отглагольного существительного).
Чередование в! словах перевыборы — выбирать не мешает
существованию словообразовательной связи между этими словамш
2. Оно —L производное от слова выборы, образовано с помощью
приставки пере-.
(А почему не считать, что это слово образовано от слова выбирать?
Потому что от выбирать до выборы две словообразовательные ступени:
прибавляется приставка и постфиксы глагола меняются на показатели
существительного. Нарушено правило: находить связи между
минимально различными словами.)
Такие же двоякие связи у слов перерасчет, пересев (вторичный
сев), перерегистрация, перерешение, переподготовка, перестройка, пере
группировка и множества других.
7 Этот порядок нарушает, может быть, слово бурегурить. Но оно
единственное в данном ряду — индивидуальное образование, и будь оно
общеупотребительным и привычным (с устойчивой семантикой), оно, возможно, по праву
заняло бы вторую ступень.
94 Глава четвертая
Как же в действительности образованы эти слова: приставочно или
суффиксально? И так, и так. Синхронные отношения требуют здесь
принять двоякие связи и две последовательности членения на морфемы.
Выше был приведен пример со словом наглазник. Вышло так, что
у него есть суффикс -ик и в то же время сочетание суффиксов -н-ик. Это
обусловлено тем, что есть словообразовательная,связь с двумя
производящими:
яа-глаз-ник наглазн-ик
(на) ■ глаз наглазн(ый)
Такие же двойные связи дают двойное членение у слов
дошкольник, безбилетник, призывник и многих других.
§ 17. «М1 ерцающие корни». Есть многозначные слова. В
одном контексте активизировано одно значение, а в другом контексте —
другое. Между тем эти два значения не разорвали связи между собой,
они принадлежат одному слову. И одно значение требует членимости
основы, выделения аффикса, а другое не допускает этой членимости.
Такое явление назовем «мерцающие корни».
Привлечь к себе и обнять. — Привлечь к ответственности. В
первом контексте корень -влек- \ -влеч-; привлечь, привлекать — «влечь
к себе». Второй контекст дает то же слово с корнем привлек- |
привлеченного нельзя влечь к ответственности), приставку у этого глагола в
данном контексте выделить нельзя. Оба значения сохраняют
смысловую общность: речь идет о сближении, соединении. Корень мерцает;
граница после приставки вспыхивает и гаснет.
Отпустить. Коней надо отпустить в табун. — Экие ты
волосы отпустили В,,первом случае: коней отпустить... — приставка
выделяется. Но пустить волосы нельзя, приставка не выделяется. В
обоих случаях: отпустить — дать свободу, не стеснять, оба значения
родственны.
Провести. Он вел меня уверенно и провел прямо в зал.
Выделяется приставка про-. Он меня провел, обманул\ В этом случае приставки
нет. Слово — одно и то же: провести — заставить за кем-то следовать.
Натянуть. Тяну, тяну к себе одеяло, а он его все себе забрал; еле
натянул. Выделяется приставка на-. Этот вывод натянут,
доказательства сомнительны. Нет связи с глаголом тянуть, приставка не
выделяется. Связь между значениями глагола натянуть сохраняется —
влечь в одну сторону.
Обуздать. Перед пробежкой надо конька обуздать. С уздой связь
есть, и приставка выделяется. Обуздать преступников] Нет узды и
приставки нет.
Членймостъ слова 95
Переходить. Не переходите улицу на красный свет. Докладчик
переходит к заключению. Так как докладчик вовсе и не ходил, то
приставка и не выделяется.
Откладывать. В этот ящичек я кладу каждый день,
откладываю на черный день. — Сообщили, что заседание откладывают на
месяц- Связи с глаголом кладу, кладет, класть нет. Корень -клад- не
выделяется.
Значение единицы и членимость единицы зависит от соотношения
с другими единицами. Можно было ожидать, что, поскольку эти
отношения меняются в разных контекстах, то будет меняться и членимость
основы-t
§ 18. Может быть, это свойство — леременчивая членимость — не
свойство некоторых слов, а общее^свойство основы производного слова?
Мерцающие границы присущи всем (или многим, или большинству)
сочетаниям словообразовательных морфем? Недаром Ф. Ф. Фортунатов
говорил о,способности основы выделять различные значимые
части? Принес автор в редакцию рукопись, говорит: «Вот мои
переделки». Редактор читает и замечает: «А, по-моему, это скорее недоделки».
Членимость слова в такой речевой ситуации несомненна. Пришел
домой глава семейства с покупками, говорит:л«Уф! Везде народищу!
Толкаются, отпихивают! Ну, попал я в переделку!» Видимо, здесь пере- не
работает и не выделено из основы как ее особая часть. Слово
использовано как лексическая целостность. Говоря небоскреб, можно обратить
внимание на образ, заключенный в строении слова: здание как бы
скребет небо, до того оно высокое". Но можно его воспринимать как
смысловую слитность: просто наименование очень высокого,дцания. Когда
мальчику в зоопарке пбкажут носорога, то он непременно обратит
внимание, что у этого животного, в отличие от бегемота, есть рог на носу. А
потом, при посещении зоопарка в тысячный раз, он просто будет это
слово соединять со всем обликом носорога, не выделяя в названии
значимые части-морфемы.
§ 19. Поглощаемые морфемы. Незначимый аффикс —
не аффикс. Но есть случаи, когда это положение могк!ет показаться
поколебленным.
Сравним глаГолы: искать — поискать, ходить — походить
(некоторое время), стоять (на квартире) — постоять, летать —
полетать, говорить — поговорить, читать — почитать, играть —
поиграть... Здесь приставка по- показывает, что действие, обозначенное
производящей основой, совершается недолго (и, может быть, не
интенсивно). С такими глаголами хорошо сочетается наречие немного.
От таких глаголов образуются существительные, с нулевым
аффиксом: поиск, постой (солдат), полет, поход. Но эти существительные
95 Глава четвертая
не имеют ив своем значении компонента, ограничивающего действие во
времени и интенсивности: Поиски напряженно продолжались
несколько лет; Полет эскадрильи потребует много энергии и займет немало
времени... Поскольку отглагольный характер таких существительных
не вызываеТ)«сомнения, а в глаголах приставка по- бесспорно
выделяется, естественно»1 казалось бы, видеть Щ-В отглагольных существительных
типа поиск. Но она оказывается лишенной смысла. Она утратила
значение «немного»-» • i ' н
То же следует сказать и о существительных с Той «же приставкой и
суффиксом -к-: говорить —' поговорить —* поговорка, носить — поно
сить — поноска (у собак), хлебать — похлебать — похлебка, ездить —
поездить — поездка, рубить — порубить — порубка, ходить —
(немного) походить — походка. И здесь по- 'остается безработным.
Верно одно йЗ двух. Первое предположение. У существительных
указанных типов отглагольность указана и суффиксом, и приставкой
по-. Приставка по- спешит на помощь суффиксу и вместе с ним
составляет целое: демонстрирует отглагольность данного именного образования.
(Ведь значение процесса в существительном остается живым, не
омертвлено.) Приставка имеет* значение совместно с суффиксом. Они
своеобразный конфикс, с семантически перепрофилированной приставкой.
Другие приставки, попав в существительные, тоже могут
утрачивать свое глагольное значение,' взамен приобретая роль помощника
суффикса существительного, то есть указывая на перевод производящей
основы в другую грамматическую категорию. Сравним: пугаться —
испугаться — испуг, бежать — пробежать — пробег, клониться —
наклониться — наклон... Значение совершенного вида» свойственное
глаголу с приставкой, исчезает у имени, но приставка не остается без
работы: она поддерживает значение действия, скрытое, но сохраненное
в производном имени. Без приставки, надо признаться, это значение
было бы неясно: Клон этого сооружения очень велик (от глагола
клониться); Во время опасности он проявляет сильный пуг... (от глагола
пугаться)... Приставка нужна для выявления процесса,
«остановленного» в существительном.
Другое предположение. В глаголах поискать* походить
(взад-вперед), полетать и под. есть приставка и вслед за ней — корень.
В-существительных поиск, полет, поход корень «разрастается* влево, включая
в себя приставку как свою часть (и лишая тем самым ее~»положения
приставки): поиск-#. поиск-#-&, поиск-#^у... Таким образом,(-корень +
нулевой суффикс поиск-# —■ это позиционное преобразование корня, -иск-
в позиции: при словообразовательном ^суффиксе существительного.
Следовательно, приставка! по-, утратив свое отдельное значение,
которое она имеет в глаголе, либо объединяется в одно целое с постфиксом,
либо сливается с корнем. Но морфем без, значения все-таки не бывает-.
ЧленгШкть слова 97
§ 20. Наложение морфем.Давно известно явление
гаплологии; в учебниках ее показывают обычно с помощью примеров
знаменосец, трагикомедия, минералогия. У двух соседних морфем
оказываются подряд два одинаковых слога, они упрощаются в один:
знамено-
, носец
"знамёносецГ
то есть: знаменоносец -» знаменосец.
трагико-
комедия
"трайпсомёдия"
то есть: трагикокомедия -> трагикомедия; так же минералология —>
минералогия.
Слово гаплология употребляют, когда два подобных слога
упрощаются в один. Но само явление распространено в языке достаточно широко,
не только при сложных словах, не только в виде слияния двух слогов в
один. Приведем несколько примеров из йниги Е. А. Земской8.
На границе двух основ: муравье-ед = муравьед, некрасово-вед =
некрасовед, морфо-фонология = морфонология.
На границе производящей основы и суффикса: лилов- + оватый =
лиловатый, розов- + оватый = розоватый, коричнев- + оватый =
коричневатый и т. д.
Считать такие упрощения позиционными никак нельзя:
красноносый и тонкокожий не позволяют.
§ 21. Интерфиксы. Ли-ть, раз-ли-ва-ть, раз-ли-в-к-а... Все
членения как будто ясны, но что это за -в- посредине слова разливка?
Морфема? Имеет ли значение? Обычно отвечают: да, имеет, она оформляет
основу, чтобы сделать^ возможным ее,, соединение с суффиксом -к-а. Этот
суффикс требует перед собой согласного. Придумано и название:
строевые морфемы. Но понятие «значение морфемы» здесь искажено: имеется
в виду не связь, с мыслью, с понятием, а определенное место в слове.
Не интерфикс ли это? Понятие интерфикса было введено А. М.
Сухотиным в тридцатые годы: это часть слова, исполняющая роль
прокладки между морфемами. Например, -о- в словах ледоходу садовод, грузовоз,
водопровод, лесостепь, овцебык. Такое ч>- показывает, что соединены два
корня, отношения между ними (сочинительные,» подчинительные) в
составе этого слова lie обозначены. Два корня вместе, вот и все, что дано
морфемным составом слова; интерфикс -о- передает это «вместе».
8 Земская Е. А. Современный русский язык. Словообразование. М., 1989.
С 151—156.
4 М В П 1нов
gg ^ Глава четвертая
Потом понятие было расширено. Интерфикс был найден в словах
четырехведерный, пятиметровый; двухколесная арба и двуосный
вагон, триединый и трехглавый:'/. Перенос понятия от одноглазого
Полифема к русской сказочной Трехглазке не был сложным9.
Нет ли интерфиксов в других типах основ? Надо посмотреть.
§ 22. Сравним слова: ленинградский, человеческий,
краеведческий, металлический, орджоникидзевский, дедовский, королевский,
никарагуанский, европейский, чилийский, конголезский, большевистский,
уфимский...
Выделим флексию -ий; далее сопоставим с производящим
словом и выделим суффикс. Получится вот что:
ленинград-ск-ий, украин-ск-ий,
человеч-еск-ий, друж-еск-ий,
краевед-ческ-ий, полевод-ческ-ий,
металл'-ическ-ий, патриот'-ическ-ий,
орджоникидзе-вск-ий,
дед-овск-ий, юннат-овск-ий, кремл'-овск-ий,
корол'-евск-ий,
никарагуа-нск-ий,
наш-енск-ий, пенз'-енск-ий,
куб'-инск-ий, ялт'-инск-ий,
америк-анск-ий, брит-анск-ий,
марс'-ианск-ий, христ'-ианск-ий,
европ'-ейск-ий,
чили-йск-ий, дели-йск-ий,
конго- лезск-ий,
болыпев-истск-ий,
уф'-имск-ий...
Итак, анализ морфемного состава этих прилагательных заставляет
считать особыми суффиксами отрезки -ск-, -еск-, -ческ-, -ическ-, -век-,
овск-, -евск-, -нск', -енск-, -инск-, -анск-, -ианск-, -иск-, -ейск-, -лезск-,
истек , имск-... Эти разные суффиксы можно назвать вариантами
суффикса -ск-, но от такого переименования дело не изменится, суть не в
названии.
9 Наложение морфем и интёрфикейл — явления противоположные и
вместе с тем похожие друг на друга. Противоположные: при интерфиксах
между морфемами остаются зазоры, и их забивают случайным (для системы
языка) наполнителем, «звуковым мусором». При наложении морфем одна
морфемная часть вторгается в другую, вламывается, занимая чужую
площадь.
Но это явления и сходные: и то, и другое — явления непозиционные, и
то, и другое усиливает фразеологическую непредсказуемость строения слова,
делает его фузионно-слитным.
цленимость слова 99
§ 23. Легко заметить особенность всех этих прилагательных; у
всех есть отрезок -ск-, он — вполне достаточный морфемный
показатель, он сосредоточил в себе значение относительного прилагательного.
Не считать ли, что во всех: перечисленных прилагательных (и во
множестве подобных им) существует суффикс -ск-, а то, что перед ним, —
другая, особая единица в составе слова; проще всего представить, что это
другой суффикс. Тогда состав прилагательных надо представить так:
ленинград-ск-ий
человеч-е-ск-ий,
краевед-че-ок-ий,
металл' -иче-ск-ий,
орджоникидзе-в-ск-ий,
дед-о&-ск-лй,
корол' -ев-ск-ий,
никарагуа-н-ск-ий,
наш-ен-ск-ий,
куб'-ин-ск-ий,
америк-ан-ск-ий, <
марс'-иан-ск-ий,
альп'-ий-ск-ий,
европ' -ей-ск-ий,
чили-й-ск-ий,
уф'-им-ск-ий,
конго- лез-ск-ий,
большее'-ист-ск-ий.
Теперь отрезки -е- {человеч-е-ск-ий), -че- (краевед-че-ск-ий) и т. д.
представлены как особые аффиксы. Но если они — аффиксы, то, как
всякие морфемы, должны иметь значение, передавать понятие. Какое?
Здесь возникают трудности. Может быть, эти морфемы передают то же
значение, что и следующий за ними суффикс -ск-, тогда две морфемы
окажутся тождественными по «значению. Два однозначных аффикса
подряд — вообще это возможно. Например, в слове регистраторщик
два аффикса -атор и -щик имеют одинаковое значение.
Однако есть параллельные ряды слов;
орджоникидзе-в-ск-ий орджоникидзе-в-ц-ы
никарагуа-н-ск-ий никарагуа-н-ц-ы .
куб'-ин-ск-ий куб'-ин-ц-ы
америк-ан-ск-ий америк-ан-ц-ы
марс'-иан-ск-ий марс'-иан-ц-ы
альп'-ий-ск-ий альп'-ий-ц-ы
европ'-ей-ск-ий европ'-ей-ц-ы
чили-й-ск-ий чили-й-ц-ы
100 Глава четвертая
уф'-им-ск-ий уф'-им-ц^ы
конго-^лез-ск-ий конго-лез^ц-ы
Отрывок перед суффиксом -ск- тот же самый, что перед
суффиксом -ец- (ц) в названиях лиц. В этих словах ему нельзя приписать
значение относительного прилагательного: они не вносят это значение
в существительное; бессмысленно было бы считать,.что, например, в
слове чили-й-ц-ы часть -й- вносит прилагательное значение, а часть -ц-(-ец-
) — значение существительного* Эти два значения столкнулись бы,
вступили бы в конфликт.
От слова Конго образуется прилагательное конголезский, перед
суффиксом отрезок -лез-. Трудно согласиться с тем, что -лез- указывает так
же, как окончание, значение прилагательного. А тут еще слово конголез\
И -лез- в нем никакого отношения к прилагательному не имеет. Нет,
лез- явно не дублер по смыслу прилагательного аффикса. (Для ясности
заметим, что конголезский не образовано от конголез; конголезский —
«относящийся к Конго», а не «свойственный конголезам».)
Следовательно, элементы перед -ск- нельзя считать носителями
значения «относительное прилагательное». А другое значение им
приписать трудно.
§ 24. Нет ли еще какого-нибудь решения?
Пожалуй, есть.
Звуковые отрезки, стоящие между корнем (или точнее:
производящей основой) и -ск-, естественно считать прокладкой, «вставкой» между
корнем и суффиксом — то есть интерфиксом.
Он — часть слова, но не морфема: морфемы имеют значение, а
интерфикс только средство сочетать морфемы (например, корень и аффикс).
Суффикс — только ■-с/с'10.
Тогда состав тех же'прилагательных надо представить так:
ленинград-ск-ий
человеч-(е)ск-ий
краевед-(че)ск-ий
металл' -(иче)скпий
орджоникидэе-(в)ск-ий
дед-(ов)ск-ий
10 Контроверза между двумя решениями: множество целостных суффиксов
или один суффикс, но с предшествующим интерфиксом? — это частный случай
контроверзы кода и текста. Всегда можно усложнить код, увеличить число его
единиц (много разных суффиксов!), так, чтобы состав текста оказался проще (у
прилагательного — один целостный отрезок -еск-, или -ческ-, или -ическ- и т. д.)-
С другой стороны, всегда можно допустить некоторое усложнение текста
(признать перечисленные отрезки составными, из интерфикса + суффикса), так,
чтобы упростить код: суффикс оказывается везде один и тот же — отрезок -ск-.
цленимость слова 101
корол' -(ед)ск-ий
никарагуа->(н)ск-ий
наш-(ен)ск-ий
куб'-(ин)ск-ий
америк-(ан)ск-ий
марс' -(иан)ск-ий
альп'-(ий)ск-ий
европ' -(ей)ск-ий
чили-(й)ск-ий
конго-(лез)ск-ий
большее' -(ист)ск-ий
уф'-(им)ск-ий
В скобках — интерфикс, незначимая прокладка.
По характеру производящей основы нельзя предсказать, какая из
возможностей использована в данном слове: выступит в нем в,
качестве единицы -СК-, или -инск, или -овск-, или -ианск-, или -анск-. В
соответствии ^законами .русского, словообразования можно было бы
ожидать и краеведческий, и краеведный ит* д.
Поэтому для использования надо запомнить эти слова целиком; их
нельзя формировать, создавать в процессе речи. Они являют собой
морфемный фразеологизм: они спаяны. Все слово — единый блок и
употребляется как целостность.
§ 25.i Вернемся к разливке. Что же это такое -в- в середине слова
разливка? Уж не интерфикс ли?»
Сопоставим такие единицы:
, петь — запеть, запевать,— запевка, напевный
лить — разлить, разливать — разливка
(деть) — поддеть, поддевать — поддевка
пить — выпить, выпивать.— выпивка
дуть — надуть, надувать — воздуходувка^ надувной
шить — вышить,, вышивать — вышивка,
(буть или -уть) — обуть, .обувать — обувка„ обувной
жить — нажить, наживать — наживной11
дать — поддать(ся), поддавать(ся) — (игра в) поддавки
стать — встать, вставать —i вставка, вставной
(стать) — достать, доставать — доставка
быть — побыть, побывать — побывка
мыть — промыть, промывать — промывка, ♦
вить — завить, завивать — завивка
(вить) — привить, прививать — прививка
11 Наживка (приманка на крючке удочки) не входит в этот ряд.
102 Глава четвертая
В скобках — несуществующие единицы, отмечено их виртуальное
(гадательное) место среди других единиц.
Каждая строка построена так: глагол с корнем из согласной и
гласной части, в один слог; приставочные образования от них, видовая
пара глаголов, несовершенного вида — с суффиксом -ва-. Затем —
отглагольное имя, существительное или прилагательное, с согласным
аффиксом. В такой позиции корень всегда, во всех этих образованиях,
представлен вариантом с согласным-е-. Итак, есть позиционные чередования
пе-/пев-, ли-/лив-, де-/дев-, пи-/пив-, ду-/дув-, ши-/шив-, бу-/був-, жи-/
жив-, да-/дав-, ста^/став1-, ста2-/став2-, мы-/мыв-, ви^/вив1-, ви2-/вив2-...
Морфонологические позиции: вариант с -в- перед согласным
определенных суффиксов, вариант без -в- вне контакта с такими суффиксами.
Другая позиция, создающая возможность для -в-корней, — конец
основы (в им. падеже это вместе с тем и конец слова: после него —
нулевая флексия). Например: перегреть — сильный перегрев, петь —
припев, перебить — резкий перебив, вить — неожиданный извив,
лить — мощный прилив, заплыть — далекий заплыв, мыть —
размыв, шить — шов... (Сопроводительные прилагательные нужны, чтобы
не спутали этих слов с деепричастиями.)
Значит, нет, не интерфиксы. Не вставки. Органическое
позиционное изменение корня.
§ 26. Мы видели два типа соединения морфем:
1) Они могут быть раздвинуты интерфиксами. Это не мешает
целостности слова: поскольку интерфиксы в каждой морфемной
последовательности (в каждом слове) не подсказаны соседними морфемами, надо
знать, какой интерфикс в каждом отдельном случае выбрал язык,
постольку и необходимо словом оперировать как целостностью.
2) Морфемы могут быть объединены позиционными
зависимостями. Одна морфема обусловливает вид другой. Одна морфема преобразует
(для себя!) другую. Начало слова, например, такое: обув... или поддёв...
Оно уже содержит в себе возможность явления определенной
следующей морфемы, которая обусловила выбор этого вида корня.
При этом велика слитность слова, а границы между морфемами
могут быть размыты. Так и мы Колебались, то склоняясь выделить -в- в
качестве отдельной морфемы, то сливая ее со всем корнем. Могли бы
задуматься и над тем, не родился ли в русском языке суффикс -вк-,
сличая поддеть — поддёвка, запеть — запевка... Границы размыты,
слова построены путем слитности морфем; и этим, конечно, тоже
достигается целостность слова. '
Два пути к целостности слова. Русский #зык использует оба.
Целостность слова для него — высокая ценность.
§ 27. Квази-аффиксы. Были уже приведены примеры,
когда слово имеет несколько аффиксов и они «ступенчато» присоединяют-
цленимостъ слова 103
ся к корню слова; слово последовательно, одну за другой проходит
ступени словообразования. Некоторые такие многоступенчатые модели
представлены сотнями слов. Именно такими являются ступени
видового словообразования у глаголов:
писали переписали переписывали попереписывали
пускали выпускали выпускали повыпускали
крутили закрутили закручивали перезакручивали
думали выдумали выдумывали навыдумывали
брали собрали собирали насобирали
грузили нагрузили нагружали понагружали
воевали завоевали завоевывали отзавоевывали
рыли отрыли отрывали поотрывали
морозили отморозили отмораживали поотмораживали
(Все носы себе они поотмораживали...)
платили переплатили переплачивали отпереплачивали
(Было время — охотно платил. Даже переплачивал. А теперь — нет,
будет! Отпереплачивал.)
солили засолили засаливали назасаливали
красили перекрасили перекрашивали наперекрашивали
шили зашили зашивали перезашивали
(Вон какую груду привезли дырявых мешковл а мы их за, день все
перезашивали.)
гладили нагладили наглаживали понаглаживали
сушили просушили просушивали напросушивали
Первая ступень глагольного словообразования: глагол
бесприставочный, вид несовершенный. (Именно такую начальную ступень
должна иметь цепь, которую мы здесь избрали.) Вторая ступень:
прибавляется приставка, глагол получает совершенный вид. Она вносит не только
грамматическое, видовое значение, но, как правило, меняет и
лексическое значение. Третья ступень: меняется суффикс, на работу выходят
аффиксы -ива-, -а- (ударный); глагол становится несовершенного вида.
Обычно он составляет видовую пару с глаголом на второй ступени.
Четвертая ступень: прибавляется приставка, глагол получает совершенный
вид. (Она образуется не во всех цепях, набор приставок ограничен.)
Таким образом, г на каждой из четырех ступеней меняется одно
аффиксальное средство и меняется вид.
§ 28. Эти отношения являются позиционными. Меняется в
зависимости от позиции вид глагола. Позиция здесь — основа глагола, ее
строение. Притом существенно не наличие определенной морфемы в этой
104 Глава четвертая
основе. ПриСтавочйыетлаголы могут;быть и совершенного, и
несовершенного вида: переписать — переписывать. Сама по себе приставка не
определяет вида.; Суффиксы, в том числе -ыва- и -а-, бывают у глаголов
обоих видов: надписывать — понадписывать. Значит, и суффикс— не
решающий показатель. Существенно место глагола в этих цепях.
Существенно отношение данной ступени словообразования к
предшествующей. Позиция — строение основы данного глагола по отношению к
строению основы соотносительного глагола на предшествующей ступени.
§ 29 J У некоторых глаголов, образующих описанные
словообразовательные последовательности5,''пустует первая ступень. Например:
2
обуть
надеть.
огорошить
уйпокоить
отвыкнуть
заняли '■
отвергнуть
3
обувать
надевать
" огорошивать
успокаивать
1 отвыкать
занимали
отвергать
пообувать всех
понадевать всё
поогорошивали всех
поуспокаивали
поотвыкать
назанимали
поотвергали...
Так же (2 и 3 ступень): убавить *— убавлять^ переборщить — перебор-
щатъ, обрести1— обретать, облечь — облекать, проникнуть —
проникать, пронзить — пронзить, возникнуть ■■—возникать, вникнуть —
вникать, отнять — отнимать, отвергнуть — отвергать,
опровергнуть — опровергать... vl много других подобных пар. Начальные части
этих пар нельзя считать приставками: приставка присоединяется к
корню, уточняет, дополняет его значение; она всегда — на фоне корня.
Но отрезки -бу- (или -у-)гвгрб,утъ, -де- в одеть, -бае- в убавить,-рее-,
-рет- в обрести,t обрету, обретать, -спокой- в успокоить и т. д.
незначимы, и поэтому, приставки перед ними^быть не может. Принять
существование бессмысленных корней — тогда надо вообще принять
бессмысленность языка.
Однако надо учесть и такие особенности этих глаголов. Все эти
глаголы начинаются отрезками, которые по фонемному составу
совпадают с приставками: на-де-ть, пере-борщитъ, рб-рести, о-горошйть,
забавлять, возникнуть, пере-нятъ,в-нять^низ-вергнутыл т. д.
Начальная часть во всех подобных случаях хорошо замаскирована под
приставку. ;
Затем, они и по смыслу часто могут быть приравнены к приставке:
одеть — опутать, обвязать, переборщить — пересолить,
перестараться, огорошить — оглушить, озадачить, снять — спустить, снизить,
пронять — пронизать, прожечь, внять — вдуматься, вчитаться... Не
во всех этих случаях, но очень часто эта чисть слова может быть осмЫС-
лена по аналогии с приставками. г'"
цлениМОсть слова 105
Образуются антонимы: прибавить — убавить, возникнуть —
сникнуть, облечь>'— совлечь... ,. . ■■:;..
Наконец, главное: эти глаголы должны иметь приставку^так
как они совершенного вида, а в глаголах второй ступени вид вносится
приставкой; своим приставочным составом они -оправдывают
способность быть позиционно активными, обусловливать явление в этом? ряду
остальных глаголов: обуть — обувать — пообуватъ всех. Приставка
должна быть здесь признана по позиционным требованиям: вид в этих
глаголах ведёт себя так, как он Должен себя вести на второй
(приставочной) ступени видового словообразования. Позиция его в сообществе
глаголов такова, что квалифицирует его как приставочный. «•
Как"же быть? Одеть, принять — глаголы явно бесприставочные,
так как нет корней -де-,-ня-: это бессмысленные звуковые куски. И в то
же время: эти Глаголы (и многие другие) — приставочные, так как у
них «приставочное» отношение к другим глаголам. Эти отношения
требуют его членения на приставку и корень. , ,
§ 30J чВ печати: сейчасмелькают сообщения о; полтергейсте. Это
таинственное явление: вдруг в какой-нибудь квартире начинают без
видимых причин загораться различные'предметы, хотя поджигателя
явно нет. Или ночью открываются водопроводные краны и везде
хлещет вода^ жильцы просыпаются я бегут их закрывать. Или кто-то
невидимый дает всем в комнате крепкие подзатыльники^'но сам остается
невидимым. Выдумка это или за этим скрывается что-то
действительное, для нас сейчас неважно. Дело только в том*, что наши таинственные
приставки-неприставки можно было бы назвать
полтергейст-приставками; очень бы подошло. Действиеих есть, a их1 самих нет. Но, может
быть, такое ййзвание^не все одОбрят... И жалко эти сущности обижать,
называя квази-приставками. Но придётся, видимо, с этим помириться.
Итак, этот вид морфем назовем, увы, квази-приставками.
Можно предложить и более будничное решение, хотя и оно все же
не совсем привычно. '■
Мы уже знакомы'С наложением морфем. Трагикомический,
разбойничать (разбойник1-'+ -ничать)... две морфемные части слова
наезжают друг на друга, но ё& пределами общей части остаются куски,
которые свидетельствуют 6 наложение разныхЧукфф'емных величин. Не
следует ли случай поднимать, свергать, разувать и под.
рассматривать таким образом:
поднимать
То есть: корень подним- и приставка под-; корень сверг- и
приставка с-; корень разув- и приставка раз-.
106 Глава четвертая
«Ну, куда же это1 годится?» Если исходить из того, что язык — это
много разных кусков, то явно не годится. Если считать, что язык — это
отношение,! то, может быть, и годится...
§ 31. О.тыдяющие морфемы. Сравниваем два
аффиксальных, слова, они по морфемному составу, во всем совпадают, только в
одном на аффикс, больше.
Может ^HgTO* .которое на один аффикс короче, быть сложнее по
значению? При этом у более короткого слова нет возможности
предполагать нулевой аффикс.
И. А. Мельчук нашел такие отношения в языке12. В глаголах
радовать — радоваться, катать — кататься, катить — катиться,
пугать — пугаться, портить — портиться, выпрямить —
выпрямиться, двигать — двигаться, спустить — спуститься, растворить —
раствориться, преобразовать — преобразоваться... — левый глагол
можно истолковать правым. Так: радовать — делать так, чтобы кто-то
радовался, портить — делать так, чтобы что-то портилось и т. д. Или:
радовать — быть причиной» что кто-то радуется. Такие глаголы
(радовать и пр.) называются каузативными, «причинными».
Необычность здесь в том, что слово с меньшим числом морфем
(радовать) — истолкователь, более многоморфемного слова
(радоваться). Более сложное sno своему строению слово оказывается более
простым по значению. Обычно бывает так: больше морфем — сложнее
смысл, и он объясняется словом с меньшим числом морфем (домик —
маленький дом).,Здесь наоборот. Получается, что приращение смысла
связано с отъятием морфем. ,
Это решение радует своей парадоксальностью и новизной мысли,
но наше представление о том, >что морфема значима, трещит по швам.
Что предпочесть — устойчивость взглядов на морфему или новую
остроту мысли? Попробуем ^сочетать и то, и другое. ,
Путь, избранный И. А. Мельчуком, может быть последовательным
и охватывать все словообразование. Обычно сложность слова оценивают
по количеству морфем. Другой путь, пока неизведанный, — судить о
слове по количеству словообразовательных операций.
Операции такие: выбор исходной единицы, прибавление к ней
значимых единиц; изменения (позиционные и непозиционные) значимых
единиц; отъятие их, замена одних единиц другими (может >быть, это
надо рассматривать как совмещение отъятия и прибавления); введение
комплексных единиц; замена единичных показателей комплексными и
т. д. Исходным должно-быть некое эталонно-элементарное слово. При
таком анализе окажется более сложным то слово, которое требует для
12 Мельчук И. А. К понятию словообразования // Известия АН СССР.
Серия литературы и языка. М., 1967. Вып. 4.
Членимостъ слова
107
своего образования больше операций. Тогда получится, что радовать
сложнее на одну смысловую операцию, чем радоваться (на операцию
отъема -ся), и поэтому имеет право быть по смыслу тоже сложнее.
Но если сложность слова оценивать не в операциях, а в морфемах,
то такое решение — морфем меньше, а смысла больше — не подойдет.
Смешивать два подхода, эклектически используя то один, то другой, вряд
ли следует.
§ 32. Как же в случае последовательно-морфемного подхода
трактовать случаи типа радоваться — радовать?
Убедительное решение этого вопроса дала Е. А. Земская. Она
пишет о толковании таких случаев И. А. Мельчуком: «Признавая всю
правомерность... такого рассмотрения смысловых отношений между
глаголами на -ся и без -ся, с точки зрения лексической семантики, мы
считаем, что с точки зрения словообразовательного анализа такие пары
слов должны интерпретироваться иначе. При изучении лексической
семантики рассматривается значение слова как целостной лексической
единицы» При изучении словообразования производное слово
рассматривается не как целостная неразложимая единица, а как совокупность
(объединение) значимых элементов, частей. Вот почему основы.ката/пься
и радоваться с точки зрения словообразовательного анализа
признаются нами.более сложными не только по форме, но и по смыслу: они
содержат большее число значимых морфем; иными словами, способ
подачи информации в таких словах, их внутренняя форма сложнее, чем у
основ катать и радовать. При этом элемент -ся в этих словах, кроме
значения возвратности," имеет отрицательное.значение: он уничтожает
значение каузативности, содержащееся в глаголах без -ся»13.
§ ЗЗТСвою мысль Е. А. Земская разъясняет таким примером:
«Отношения каузативности могут быть между разрозненными глаголами:
есть (некаузативный), кормить (каузативный). Если мы прибавим к
глаголу кормить аффикс -ся, значение каузативности будет уничтожено
(кормиться), -Следовательно, глагол кормиться выражает более
сложным способом то же значение, что есть. (Ср.-пропорцию: кормить :
есть = кормить : кормиться.) Таким, образом,: с точки зрения
лексической семантики, производный глагол кормиться равен непроизводному
глаголу есть. Однако с точки 'зрения способа выражения этого
значения, он, по причине своей многоморфемности, сложнее»14.
Что в словообразовании называется1 «более сложным»? По
выражению, по обозначающим единицам-морфемам — то, что имеет в своем
составе большее число морфем (включая нулевые). По смыслу, по
обозначаемым — то, что включает большее число элементарных, первич-
13 Земская Е. А. Современный русский язык. Словообразование. М., 1973.
14 Там же. С. 74.
108 Глава четвертая
ных, отдельйо выраженных смыслов. Обратимся к сравнению. Вот
разные Цифровые выражения:
5 +, 2 + 1
5 + 2.
Какое из них сложнее? Бесспорно, первое. Сравним такие
выражения:
5 + 2 — 2
5 + 2.
Какой сложнее? Можно рассуждать так: семь больше пяти,
«вместительнее», в не^о входит больше единиц, значит Вторбе выражение
сложнее. Но можно думать и по-другому: в первом выражении приведены в
связь три величины (+5, +2, —2), а во втором — только две, значит,
первое сложнее.
Только эта точка зрения и важна для словообразования.
Учитывается не просто сложность смысла слова, а сложность', обусловленная
морфемным составом слова.
Тогда волноватъсЛ сложнее, чем волновать, и по составу, и по
смыслу: аффикс -ся отменяет у глагола волновать переходность, вместе с
тем отменяет и каузативность. Здесь -ся — отменяющая морфема, своим
значением — отнятием — усложняющая значение глагола.
Это 5 + 2 — 2, которое сложнее, чем 5 + 2. *'
Оказывается, противоречия между морфемной сложностью и
смысловой сложностью нет. Волноваться всячески сложнее волновать.
§ 34. В русском языке отменяющие морфемы — не редкость.
Вернемся к ступеням видового словообразования и рассмотрим
их с новой стороны. '
Есть такие ряды соотносительных глаголов:
i 1
солили — заселили '■— засаливали — позасаливали
резали —* разрешали"'*'—разрезали —порйзрезали
писали — переписали — переписывали — попереписывали.
t * <
Исходная, первая* ступень — бесприставочный глагол, вид —
несовершенный. Вторая ступень. -— приставочная, приставка вносит
значение совершенного видай обычно.—,какое-лто-особое лексическое
значение: переписали — с приставкой гаере-,,«означающей «снова». Третья
ступень — используется суффикс -ива-,.-ыва- иди -а-, вид
несовершенный. И, наконец, — четвертая! ступень: вводится новая приставка, вид
совершенный. Каждая новая ступень меняет значение вида: исходная =
несовершенный вид; приставочная ступень — поворот на 180 градусов =
совершенный вид; суффиксальная ступень — снова поворот на 180 гра-
ЧленМмостъ слова
дусов = несовершенный вид; ступень со второй приставкой -*- поворшг
на 180 градусов = совершенный вид. В отношении вида каждая ступень
является отменяющей сравнительно с предыдущей.
В некоторых, нечастых, случаях приставка на второй ступени
вносит только значение совершенного вида, без иных смысловых довесков.
Тогда глаголы первых двух ступеней образуют видовую пару. А
глаголы второй и третьей ступеней, как правило, тоже образуют видовую пару,
то есть» отличаются, только видом.-Получается так, что два» раза
меняется только вид. Среди наших примеров такие цепи представлены
глаголами солили — засолили — засаливали, резали — разрезали —
разрезали. В каждой цепочке два раза меняется вид, поворот на 180 градусов и
снова на 180 градусов — мы возвращаемся в результате к исходной
точке. Так оно и есть: засаливать — то же, что солить, разрезать — то
же, что резать.i Суффикс выступает как отменяющая морфема по
отношению к значению приставки. А так как здесь различие в смыслах
только видовое, то глаголы семантически совпадают.
§ 35. Прилагательные с суффиксом -к- могут быть образованы от
существительных: покупательный, учительный, исследователъный,
изобретательный, воспитательный, избирательный... Они имеют связи с
существительными: покупатель, учитель,.*' на обычно «через голову»
суффикса^/гоел* соотносятся с глагольным значением? покупать, учить
и т. д. Учительный +- не значит «связанный с учителем», а «связанный
с действием учить*» изобретательный —> не «связанный с
изобретателем», а «связанный с действием изобретать*.* • >
Трактовка таких прилагательных можеТ'-быть* двоякая. Первая: у
таких прилагательных работает суффикс -тельн-',' едийый и
нечленимый. Тем' более, что есть несомненные случаи, когда суффикс может
трактоваться только так: очаровательный, трогательный,
познавательный, признательный, жевательный — по причине отсутствия слов по-
знаватель', трога'тель'И под. Тогда соотношение Дано только с
глаголом, и членение таких'слов: покупа-телън-ый, побуди-тельн-ый.
Но есть и другсГе решение — увидеть здесь два суффикса: -тель-н-,
причем -к—- бтменяющий. Вот так: воспита-тель-н-ый,
побуди-тельн-ый, избира-тель-н-ый... В словах избиратель^ побудитель суффикс
-тель- вносит значение лица, в прилагательных суффикс -н- это
значение отменяет15.
Это вероятно уже потому, что речь постоянно приносит примеры,
когда этот -тель- восстанавливает свое личностное значение. Когда с
ним встречаешься, он непременно сделает какое-нибудь язвительное
замечание... — И кто же этот язвителъ?.. Или: — Они обо всех
говорят только порицательно. — Да, есть такие порицатели. Или: —
15 См.: Земская Е. А. Указ. соч.
Глава четвертая
Всегда слушаю с восхищением его зажигательные речи. — Вот уж
никак" Не ожидала, что этот серенький окажется зажигателем.
Такие случаи свидетельствуют, что -тель может оцениваться как живая
часть таких слов, и поэтому' вполне возможна трактовка -тель-н- как
сочетания суффиксов, и тогда -«- — отменяющая морфема. Отменяет
отношение к лицу.
Наконец, одна из функций приставки не- — именно отменяющая.
Доводы его- небесспорны. То есть — спорны. Работа его небезупречна.
То есть — заслуживает упрека. Он мне помог небезвозмездно. Иначе
говоря — получил мзду. Здесь не- отменяет -без-, внося некоторый
стилистический оттенок: смягчающий, дискуссионно-иронический, та есть
усугубляющий? Но основное значение отменяющее, не- зачеркивает
без-. - ">■
Может быть," читатель признает, что выделение1 отменяющих*
морфем небезосновательно.
§ 36. Нулевые морфемы. Все любят нулевые морфемы: во-
первых, они самые короткие, во-вторых1, очень легко запоминаются.
Учение о'нулевых показателях в грамматике создал Ф. Ф.
Фортунатов. Он несколько раз возвращался к этой проблеме. Фортунатов
писал: «.. .Самое отсутствие в слове какой бы -то ни было положительной
формальной принадлежности может само осознаваться говорящими как
формальная принадлежность этого слова в известной форме... по
отношению к другой форме или другим формам, где являются
положительные формальные принадлежности»16.
Как видно, существование нулевых показателей — следствие того,
что язык — отношение*
§ 37. Есть ли нулевые корни? Корень — начало собирания слова,
исходная точка его формирования. Синтез слова может начаться
только с корня. Но разве не может некое значимое ничто быть корнем?
Вероятно, может, но в русском языке таких случаев нет.
А как же местоимения его, ему, ей, ее, их, ими? Ведь это слова, а
состоят из одного окончания! Нет, здесь обманщица-буква спрятала
корень: его = <jobo>1, ему = <joMy>, ей = <]эй>, ее = <J9Jo>, их = <jnx>, ими
= <jhmh>... — по законам русской фонетики^ сочетание <jn> произносится
(в определенных позициях) как |и| (йот'реализован «нетом»). Итак,
корень в этих падежных формах, личных местоимений есть: <j>. Перед |и]
фонетически редуцируется до нуля. После предлогов позиционно
чередуется с |н'|: у него, к нему, к ней, у нее, у них, с ними. Следовательно,
корень здесь вполне исправно существует, он дан в языке в виде
позиционно чередующихся морфонем <]/н'>. (Заметим, что такой мены нет
у неизменяемых местоименных притяжательных прилагательных его,
16 Фортунатов Ф. Ф. Избранные труды. М., 1956.
Членимость слова 111
ее, их: у его соседей... для ее отца и пр.)- Корень у личных
местоимений обнаружен, не нулевой.
Оставим в покое подушку, обычно используемую в качестве
примера «слова без корня». Критерий Винокура легко обнаружит, что это
непроизводное слово.
§ 38. Есть нулевые флексии: дом, туч, режь... Есть нулевые
суффиксы; например, отглагольные существительные; подскок, посев,
прогул, или отприлагательные существительные: синь,сонь, ширь, бездарь.
Все отглагольные и отприлагательные имена имеют суффиксы. И эти
тоже нулевые. У слов типа синь, сонь, ширь перед нулевым суффиксом
чередуются согласные: нетерпим парный твердый. Его замена
подтверждает, что! есть нулевой суффикс.
§ 39. Могут ли быть нулевые префиксы? Нет, не могут. К этому
выводу ведет такое рассуждение.
В паре уехать, — ехать глагол с приставкой у- обозначает
удаление. Глагол без приставки, воздерживается от этого уточнения: ехать в
каких-то контекстах может обозначать удаление: Ехать из родного дома
ему очень не хотелось... Добавочное значение 'вдаль' внесена
контекстом, в глаголе ехать его нет» но глагол,ему не лрепятствует. В глаголе
ехать вообще нет сообщения о направлениидвижения. В паре ехать —
приехать опять один, глагол с помощью приставки показывает
направление движения. Бесприставочный опять-таки полностью равнодушен
к этому значению., Ехать — переехать..* Ехать — заехать*.. Ехать —
недоехать... Убеждаемся^ что у глагола ехать нет значения у-, нет
значения при-, нет значения пере- и т.,д. Таким образом приставки здесь
имеют значение, а их отсутствие не вносит такого смысла, которого нет
в основе глагола ехать.
Может быть, особым значением! бесприставочного образования
считать именно его неосложненность семантическими добавками? Тогда
открываете» печйльнаяг возможность: Можно в каждом слове добавлять
все новые и новые нулевые показатели со значением «никакого
значения». Низать без конца один ноль за другим, с одинаковым смыслом:
никакой добавки к основе.
Добавив к слову такое нулевое «уточнение», мы ведь можем и к
нему добавить еще такой же ноль, а к нему еще: без конца все эти нули
будут обозначать: «ничего нового», «довольствуйтесь уже сказанным».
§ 40. Видимо, нулевые аффиксы в русском языке могут быть
только тогда, когда то же грамматическое значение выражено позитивным,
фонемным способом17.
17 Земская Е. А. Указ соч. С. 189
Глава четвертая
Тогда понятно, почему нет нулевых приставок: не^существует
звуковой приставки со значением: действие, показанное глаголом, не отягощено
никакимисемантическимигдополнениями/с-семантикой «приближаясь»,
«удаляясь», «сворачивая в сторону»,. «подымаясь*, «опускаясь»,
«двигаясь поперек» и т. д. (ср.: приходить, уходить, заходить, всходить,
нисходить, переходить). Можно было бы видеть такую приставку в
глаголах типа ходить, если бы в языке были случаи, когда такая нет-
приставка, приставка,' отвергающая* смысловые дополнения к
производящей основе или хотя бы умалчивающая о них, была выражена в звуках.
Тогда была бы синонимия звукового и нулевого выражения одного и
того же смысла! и приставочныйчнуль оценивался бы как особая морфема.
Так же и в именах," У существительных: доМ, домище, домишка,
домик, с размерно-эмоциональными суффиксами'. R слове дом^ъе
нулевой суффикс, а отсутствие суффикса (но нулевая флексия). И это
потому, что нет звукового суффикса со значением «предмет нормального
размера, удивляться нечему». Никто не-видит, что в словах дом, нос, шар
есть три морфемы: корень + суффикс со значением «не
уменьшительный, не увеличительный» + "флексия ноль. Есть только кЪрень и
флексия, две морфемы^. \ ^ '
Белый, беленыбий, беЯоёапгый, белейший... Белый, соотносительное
с беленький, беловагПьш, оценивается какбессуфиксальное слово.
Суффиксального нуля тбелыШ* нет* ^Если бьг был? в каком-нибудь слове
звуковой отрезок со» значением"««(проявление признака средней силы»
или «проявление признака'любой' насыщенности», то й других словах
(типа белый) можно было бы говорить о суффиксальном нуле. Нет
звукового коррелята, двойника —' не бывать и нулевому обозначению этого
смысла в аффиксальной модели слова.
§41. Противостояние аффиксов. В этой главе мы до
сих пор изучали, как ведет себя аффикс по отношению к разным
производящим основам. Оказалось, что один и тот же словообразовательный
аффикс семантически переменчив: его отстояние от производящих
основ в разных словах не одинаково, капризно-индивидуально, Bf одном
слове — такое, а в .другом — другое. Эта изменчивость непредсказуема
со стороны позиции, со стороны основы. Она непозиционна.
Сравнивая значение одного и того же аффикса -телък при его
присоединении к разным глагольным основам» мы не обнаружили
закономерных, однотипных изменений этого значения, то есть не обнаружили
парадигм. Суффикс -телъ в слове выключатель (сравнительно с
выключать), и он же в слове множитель,(сравнительно с множить), и он же в
слове водитель (сравнительно с водить) не обнаруживает позиционного
характера в изменении своего значения. Следовательно, все эти -тели
не составляют грамматической парадигмы. Это свободные смысловые
вариации суффикса. '
Членимостъ-слова 113
Но методика сопоставления у нас была парадигматическая; мы
испытывали морфему на парадигматичность. Но остался в стороне
другой типготношений: не одно в разных позициях, а разное в одной.
Позиция одна, то есть основа не меняется, но даны разные аффиксы. Что
тогда?
§ ,42. Тогда возникают другие отношения: вбежать, взбежать,
выбежать, добежать, забежать, набежать, бежать (или оббежать),
отбежать, перебежать, побежать? подбежать, прибежать, сбежать,
убежать.^ При другой производящей основе — лететь — те же
приставочные образования: влететь, взлететь,, вылететь, долететь,
залететь, налететь, облететь, отлететь, перелететь, полететь,
подлететь, прилететь, слепШпмулететь^При: производящих основах глаголов
везти, ползти, нести такие же1 приставочные.
Как*видно, у разных глаголов -^нов одйой позиции!"— один и тот
же набор приставок. Ясно, что их набор неслучаен. Действует общая
закономерность. Как всякая словоббразовательная закономерность, она
может иметь-частные отступления (так, глагбл налететь семантически
обособляется в этом ряду), но сама закономерность не вызывает сомнения.
Эти глаголы образуют парные противопоставления:
вбежать во что-то (движение внутрь) —
выбежать из чего-то (движение наружу),
подбежать к чему-то (действие сближения) —
отбежать от чего-то (действие удаления),
перебежать что-то (движение поперек) —
побежать по чему-то (движение вдоль),
добежать до чего-то (действие достижения чего-то) —
недобежать до чего-то (действие недостижения),
взбежать на что-то (действие поверх чего-то) —
подбежать подо что-то (действие снизу чего-то),
обежать что-то (вокруг) —
пробежать через что-то (движение сквозь),
забежать за что-то (движение вбок) —
выбежать из-за чего-то (движение сбоку)...
Здесь:
1. В каждой паре глаголов с помощью приставки меняется одно
глагольное значение на противоположное. Тем самым выделяются
оба сменяемые значения. То есть в приставках (и,
следовательно, в глаголах) найдены дифференциальные признаки, атомы
глагольного смысла.
2. Противоположные аффиксы (приставки) представлены в одной
позиции, при одной и той же основе... Тем самым обнаружена
114 Глава четвертая
общая смысловая основа глаголов: это глаголы, направленного
движения.
3. Приставка + основа объединены в одну синтагму, где
обозначено тгаправленное движение (основа) и особенности его
направления {приставка). Такие отношения мы еще в первой главе назвали
синтагматическими. Синтагматика аффиксов широко
представлена в учебниках: какие аффиксы уживаются в одной
позиции. Всякому памятны гирлянды: -телъ... -ник... -чик... -арь...
■аторщик (аффиксы действователя при глагольной основе) и
многие подобные. Поэтому считаем возможным сократить
демонстрацию и разбор примеров»
§ 43. Из третьей и четвертой главы можно сделать два вывода.
Русское слово по своему составу глубоко фразеояогйчно. Его фразео-
логичность есть способ слить морфемы в целостность, собрать их
прочное единство- Это во-первых.
Русское слово разъемно, оно многообразно членимо; богатство его
морфемного состава есть способ создать'его динамическую,
переменчивую семантику* Это — во-вторых.
Глава пятая
ЧАСТИ РЕЧИ
§ 1—4. Попытка определить, что такое часть речи; § 5—7. Про
медведя Щербы; § 8—15. Какие грамматические формы
составляют одно слово? Позиционные чередования грамматических
форм. Совместные формы; § 16—17. Не отвернуться ли от
грамматики? § 18—22. В пределах одного слова — разные части речи.
Нейтрализация грамматических форм; § 23. Сколько частей речи
в русском языке; § 24—30. Глагол. Процессуальность глагола.
Перечень глагольных форм; § 31—45. Прилагательное. Взгляд
на мир, заключенный в прилагательном. Перечень форм
прилагательного. Комментарий к перечню; § 46—53. Числительное.
Перечень форм^числительного; § 54—65. Наречие. Виртуальные
части словосочетания и высказывания; § 66—67.
Аналитические прилагательные", § 68—85. Существительное; § 86—92.
Дезавуирование местоимений; § 93—94. Выводы.
§ 1. Попытка определить, что такое часть
речи. Частями речи следует называть большие (самые большие)
грамматические классы слов. Слова, входящие в одну часть речи,
объединяются тем, что у них один и тот же набор главных грамматических
значений. (Главные они потому именно, что характеризуют весь данный класс
слов.)
Этот' взгляд последовательно проводится в грамматических
работах Ф. Ф. Фортунатова. Его теория частей речи позволяет верно
осветить грамматический строй языка, и в этой, книге будет служить
основой наших рассуждений.
Взгляды ,Ф. Ф. Фортунатова встретили .возражение. Фортунатов
определил существительное так: слово, которое изменяется по падежам,
принадлежит к роду и имеет формы числа. И пошло! «А вот и не
выйдет! Без лексических данных не обойтись!» .Фортунатов дал чисто
грамматическое определение, а тут Щерба,ему поперек: медведь, говорит, не
потому существительное, что склоняется, а скорее наоборот: склоняется,
потому что существительное. Показать, что эта мысль неверна,
нетрудно: слова окапи, кенгуру, Муму, очаровательная пони Мэри не
склоняются, но это не мешает им быть существительными. Однако меткость и
острота в суждении Л. В. Щербы, несомненно, есть. В его возражении за
фактической неверностью, как нередко у Щербы, скрыта
содержательная мысль.
Глава пятая
Действительно, если известно, что какое-то слово обозначает четы-
рехлапого, то оно, несомненно, существительное. Мы, не получив
никаких сведений о грамматических качествах слова, имея сведения только
о его лексическом значении (название зверя), можем определить его
принадлежность к части речи. Может быть, правы те, что говорят о том,
что части речи — лексико- грамматические классы?
§ 2. Дело оказывается не таким простым. Тем более, что наша
точка зрения — позиционная. То есть признается, что та или иная
языковая сущность может в известных условиях меняться, иногда — очень
значительно. Не будет1 ли так же с частями речи: в каких-то условиях
(позициях) могут сильно измениться те исходные основания5/ которые
мы принимаем для классификаций частей речи. (Притом как бы
сильно в известной позиции ни,менялись части речи, все же эти'позицион-
ные сдвиги не могут пок'олебать основного, грамматического, взгляда на
природу частей речи: позиционные преобразования не меняют
сущности языковой единицы. Это свойство всех позиционныхГ изменейий:
фонема <о> остается фонемой <о> ,лри всех ее преобразованиях. Таким
образом, нет измены, фортунатовскому взгляду* даже если некая
позиция потребует для себя определенных позиционных льгот.)
§ 3. Каждая часть речи отличается от других грамматически.
Может быть множество отличий, но для определения, к какой части речи
относится слово, важны только некоторые его грамматические
характеристики, именно — з области грамматических значений.
Грамматические значения,,в словах держатся^упами1, составляют
сочетания значений. Например, слова, изменяющиеся по падежам, в то
же время имеют формы единственного и множественного числа. Слова,
имеющие наклонения, вместе с, тем имеют и значение времени. Наша
классификация должна учитывать именно такие совокупности.
§ 4. Если сказано, что для определенной" части1 речи характерно
такое-то значение, то это может значить: либо то, что все формы слова
имеют названное значение (в этом смысле можно сказать, что глагол
имеет значение вида), либо то, что бреди форм слова, представляющего
данную часть речи, непременно есть такие, которые имеют выделенное в
определении значение. Другие части речи не имеют форм с этим
значением. В этом смысле можно сказать, что глагол'имеет грамматическое
значение времени.
Далее постоянно используются формулы второго типа.
Из этого следует, что сначала должен быть определен состав
грамматических форм, входящих в пределы данного ^лова, и лишь потом
возможно отнесение этого слова к определенной части речи.
1 Ветви купами свешивались над прудом. Пояснение к слову купа.
Части речи 117
§5. Про медведя Щербы.
Каждая часть речи имеет свой набор грамматических значений,
именно им она отличается от других частей речи. Фортунатовская
точка зрения. Поперек нее идет щербианский медведь.
Поперек* нее идут и все современные общеупотребительные
учебники. Они предпочитают определять части речи как лексико-грамма-
тические классы. Неубедительность этой точки зрения ясна хотя бы
потому, что нет никакой попытки понять, когда же закономерен
переход от лексической классификации к грамматической, каковы
языковые условия такого перехода, почему допустима1 такая лингвистическая
непоследовательность: и это, и то. Принцип как будто один: перебегать
от лексики к грамматике и наоборот по мере необходимости или в силу
привычки. Но на таком основании понять строение языка невозможно.
Но медведь Щербы бродит. Приходится'с ним считаться.
§ 6. Все слова, принадлежащие к одной части речи, объединяет
грамматическая идея. Все они представляют свои денотаты;
обозначаемые фрагменты действительности (в пределах каждой части речи) они
рисуют в свете определенного взгляда; подводят изображаемое под
определенное грамматическое понимание. Так, глагол все обозначаемое
освещает как действие. Такая у него,страсть: все рассматривать как
действие. И каждая часть речи имеет грамматическую идею, которой
освещает все^ что она именует. '
Один й тот ж!е отрезок реальной действительности'может быть
назван разными частями речи. Синь — синева — синий — синеет —
сине — все эти разные части речи имеют одно и то же лексическое
значение, называют один и тот же объект. Содержание этих слов можно
передать одной краской: растворить кобальт, окунуть кисточку и
разрисовать одним цветом лист бумаги. Подписать: Синь. Или: Синева.
Или: Синее... Или: Синеет! Или: СиНе!!! Всё одинаково подойдет.
Значит, все эти слова имеют одно и то же лексическое значение. Но
грамматические их значения различны. Становится очевидным,'что части речи —
это грамматика1.
§ 7. Это решает и загадку медведя. Есть позиционная зависимость.
Если основа слова (то есть хранительница его лексического значения)
называет живое существо, то слово, никуда не денешься, может быть
только существительным. И шире: если слово приспособлено для
названия предмета (то,есть того, что можно взять в руки, передвинуть,
постучать по нему, пройтись по нему), то это слово непременно
существительное. В данном случае грамматическое значение
«существительное» навязано позицией. (Сравнить: в русском языке бывают и
звонкие, и глухие шумные согласные, но на конце слова — только глухие;
их избрала позиция.)
Глава пятая
Такое ограничение — после определенной основы можно
употреблять толькогаффиксы существительного — имеет позиционный
характер. Как все позиционные зависимости, и эта не меняет существо того,
что попало в позицию. Медвед'-а, медвед'-у — эти окончания не стали
окончаниями медведя. Или зверя. Или живого существа. Или даже
предметного объекта. Они остались окончаниями части речи —
существительного.
То, что определенные основы бывают привередливы в своем
избрании аффиксов, не колеблет общую закономерность. Закономерность
такая: для частей речи важны только грамматические, не лексические
показатели.
Итак, медведь Щербы ушел. Можно без оговорок рассматривать
части речи как грамматические классы. Каждая часть речи
предъявляет мандат, чтобы числиться именно данной частью речи: свои
грамматические словоизменительные показатели.
§8. Какие грамматические формы составляют
одно слово.
Вода, водыг воде.... —, эти грамматические формы представляют
одну лексему, одну назывную единицу. Какие же словоформы могут
уместиться в пределах одного слова, одной лексемы? Простой ответ: те,
которые имеют общую назывную функцию, называют одно и то же. Но
этот критерий самый ненадежный: слова часто бывают многозначны, и
решить, то же ли у Них назывное значение или другое, очень нелегко.
И, учитывая возможности многих переходных смысловых оттенков,
часто трудно уловимых, видимо, на этот критерий полагаться нельзя.
Обратимся к грамматическим данным. В пределы одного слова
входят те грамматические формы, которые отвечают принципу
позиционного чередования и/или принципу грамматической совместности.
Остановимся на формах, которые позиционно чередуются. Для пишу
необходима позиция я. Для пишешь ^ нужна другая ^позиция: ты. Если
дана позиция он, то ясно, какое, изменение претерпевает в ней тот же
глагол: он пишет. Если спектакль, то музыкальный, если постановка,
то музыкальная. Если представление, то музыкальное.
И причастия, и спрягаемые формы входят в одно слово: глагол.
Они позиционно распределены. 'Причастия непосредственно зависят в
своих изменениях (род, число, падеж) от существительного. Спрягаемые
формы зависят от местоимений-подлежащих. Таким образом они
позиционно чередуются. Имеют право быть в пределах одного олова.
§ 9. А как же: арлекин пляшет — пляшущий арлекин? И пляшет
(спрягаемая форма), и пляшущий (причастие) — в одной позиции, при
существительном в именительном падеже — арлекин? Возможно два
понимания грамматической сути этого факта. В форме третьего лица
Части речи 119
спрягаемые формы и причастия не распределены позиционно, они
возможны в одной позиции -ав пределах одного глагольного слова
остаются только потому, что это совместные формьь Вполне приемлемое
решение, объясняющее положение дел. Но возможно и другое толкование'.
Причастие может быть при существительном в им. падеже в таких
случаях? 1. Этот — пляшущий арлекин, а тот — поющий. 2.
Пляшущий арлекин •— назывное предложение; назывные предложения гла-
гольны* (см. Об этом, в последней главе). 3. Пляшущий арлекин под
аплодисменты окончил свою пляску. Таким образом, причастие в
именительном падеже возможно лишь в том случае, когда словосочетание,
кроме причастия, имеет другую глагольную форму (в том числе с'
нулевым глаголом^сказуемым).
Суть нашего рассуждения: сравнивая сочетания арлекин, пляшет
и пляшущий арлекин, спрашиваем: не находятся ли в них глагольные
формы (спрягаемая'и причастная) в одной позиции? Рассмотрение
заставляет признать", что спрягаемая форма здесь может быть в позиции «при
подлежащем», а причастная только в позиции «при подлежащем и
другой глагольной форме». Необходимые условия разные. Это значит, что
нет позиций, где бы были представлены обе сравниваемые формы.
Значит, они позиционно размежеваны. ч
Мы рассмотрели ряд случаев, показывающих, что формы одного
слова связаны позиционными чередованиями.
§ 10. Переходим к обзору совместных форм. Если есть форма поёшь,
то непременно у того же глагола есть формы пою, поет, поем, поете,
поют2. Спрягаемые глагольные формы всегда, у всех слов
представлены как совокупность шести форм.
У каждого прилагательного даны все, «по чину положенные»,
падежные формы. (Весь этот беременный люд мирно сидел около
женской консультации.) У слова есть форма саквояжами? Значит, есть
формы саквояж, саквояжа, о саквояжах и т. д.
2 Правы умные составители словарей, всегда учитывая форму первого лица,
хотя бы она и была «неупотребительна». Например в «Орфоэпическом словаре
русского языка» (под ред. Р. И. Аванесова. М., 1983) авторы пишут: «Чтобы
показать, как устроена парадигма настоящего и будущего времени, привести эту
форму [форму 1-го лица ед. числа] необходимо... Между тем в смысловом
отношении употребление 1-го лица ед. числа оказывается сомнительным или
даже невероятным. Это относится к глаголам телиться, разбрестись, сбежаться,
сгрудиться, столпиться. Для употребления форм 1-го лица от этих и
подобных глаголов нужен не совсем обычный контекст...» (С. 695). «Нужен
особый контекст» — то есть они употребительны, хотя бы изредка. В пьесе
«Зов мятежа» (Главполитпросвет. М., 1931) персонаж по имени Народ
говорит: «На первый зов — я из нищих моих переулков сбегусь! Столплюсь на
всех площадях! Я сгружусь в борьбе!» Если есть сбегутся, то есть и сбегусь.
120 Глава пятая
Форма первого лица у любого глагола сопровождается формой
второго лицами обе они — формой третьего. И во всех словах у них
одинаковые смысловые расстояния. Я говорю своему закадычному дружку
Петрухе: Посхушъ, Петруха... ты ведь знаешь... ты можешь... ты
поймешь меняна А потом говорю себе о том же Петрухе: он знает, он
может, Он поймет меня... В молитве: Боже, Ты знаешь*.. Ты можешь...
Ты поймешь^./ С надеждой .потом говорю себе: Он, мой Бог, знает... Он
все может... Он поймет меня... Разница между этими словами: ты
знаешь и Тыгзпаешъ, между ты можешь и Ты можешь, между ты
поймешь и Ты поймешь — велика. Но разница между ты знаешь — он
знает, ты можешь — он может, ты поймешь и он поймет, с одной
стороны, и разница между Ты знаешь — Он знает,~межр,у1Ты можешь —
Он может, между Ты поймешь —Юн поймет, с другой^стороны, — одна
и та же. Это разница,!между двумя грамматическими формами слова,
когда все различия, кроме грамматических,, устранены. , г
Разные ситуации накладывают (на высказывания свою печать, а
противопоставление форм остается неизменным. Это и есть результат
совместности: формы друг друга определяют, формы друг друга
выравнивают.
§ 11. В чем общность единиц, которые позиционно чередуются, и
единиц, которые являются в языке совместно?,!! те и другие
предсказуемы! Они по определенным законам могут заменять друг друга.
Позиционно чередующиеся —,по закону разных позиций.
Вот так: Позиция 1. — Ах
Позиция 2. — А2
Позиция 3. — А3
И эти единицы, Aj, A^ А3, таким же образом чередуются и у
одного, и у другого, и у семнадцатого, и у четырех тысяч двухсот третьего
слова. Одинаково. Поэтому можно предугадать, как они поведут себя в
данной позиции. И поэтому с ними, предсказуемыми, легко строить
словосочетания и предложения.
§ 12. С другой стороны, предскйЗуемы* единицы, которые являются
совместно; они всегда в одном и том же наборе, едином для всех
грамматических единиц в данной позиции. И» значит, эти единицы тоже
предсказуемы по своим значениям.
Схема: А, А,, Аэ А4
Позиция 1
Части речи 121
Здесь: А^ — А^ — А^— А4 -*-, совместные формы, например, пел,
пела, пело, пели. Они даны в одной позиции (обозначенной цифрой 1,
предполагается, что есть* другие позиции: 2, 3 и т. д.). Эта позиция —
«последосновы глагола для окончаний». Или по-другому: это
глагольные формы при местоименном сказуемом: я, ты пел, пела, пело, мы пели.
Они' совместны, потому что у каждого глагола являются именно
такой «пачкой», с такими именно отношениями между собой.
Эта однотипность отношений между совместными формами ведет
к тому, что грамматические формы разных слов оказываются
взаимозаменяемыми в словосочетаниях: приблизились к озеру — приблизились
к морю — приблизились к полю... Результат такой взаимозаменим'ости —
возможность по определенным моделям строить бесконечное
количество высказываний.
§ 13. Иногда совместные формы отсутствуют по уважительной
причине. Например, отвлеченные существительные, если они не
переосмысляются для обозначения конкретных явлений, не имеют форм
множественного числа. Можно'сказать: Он мне рассказал о своей беде; или о
своих бедах, но неверно: Он рассказал мне о своих горях (вместо о своем
горе). Это — отсутствие >на законных основаниях. Но бывают случаи —
сравнительно редкие, когда грамматическая форма отсутствует по
капризу языка: она должнй быть совместной с определенными другими —
другие есть, ее нет.' Без позиционных причин, просто так. Это не
законное отсутствие, это прогул.
Существительное обязано иметь, совместно с другими падежными
формами, форму родительного падежа множественного числа. Но у слов
мольба и мечта ее нет. Ни мольб, ни мечт. (А то есть еще слово щец, и
больше ни одной фбрмьй) Но это именно редкие вывихи, они не отменяют
понятия совместных грамматических форм.
§ 14. Вот несколько положений, следующих одно из другого:
Совместные формы всегда (во всех словах той же грамматической
категории) сопутствуют друг другу. — Поэтому: их всегда у слов одной
и той же грамматической категории одинаковое число (формы рода —
их три, формы лица — их три, падежей.*, считают по-разному, но все
равно их у существительных одной семантической группы одно и то
же число). — Поэтому^ одинаковое число форм у всех слов данного
грамматического типа определяет их ^стабильные смысловые
отношения друг к другу. — Поэтому: они одинаково членят область значений
во всех случаях всего; совместного явления. — Поэтому: они (когда
принадлежат разным словам) взаимозаменяемы в словосочетаниях. —
Поэтому они грамматическое средство построения словосочетаний.
§ 15. Слово как единство грамматических форм основано на их
позиционном отождествлении и на их совместности. В некоторых случа-
122 Глава пятая
ях эти два принципа действуют отдельно, каждый сам по себе, но
иногда и одновременно.
Например, формы прошедшего времени (пилил — пилила — пили
ло — пилили), с одной стороны, позиционно чередуются: они возможны
только при разных подлежащих, в разных позициях. С другой стороны,
окончания этих форм: ноль — а — о, создающие сами формы, являются
в одной позиции. В тех случаях, когда позиционные чередования от-
страняютеет в качестве причины единства слова, существенно, что
совместные формы выступают в одной позиции. Налицо, значит, такие
случаи: единство форм в пределах слова обусловлено только позиционными
чередованиями и, вместе с тем, совместностью этих форм — единство
форм в пределах гслова обусловлено только принципом совместности.
В последнем случае важно, что эти формы выступают вводной позиции.
Как видно,|мы здесь остаемся в кругу... вернее, в двух кругах,
определяющих функционирование языка: единицы соотносятся на ^ основе
отношений в разных позициях (позиционные чередования) и на основе
отношений в одной позиции (явление совместности).
§ 16. Не отвернуться ли от грамматики?
Здесь везде используется формула: словоформы одного слова
(например, глагола),отличаются друг от друга только грамматическим
значением. Но в слове живут только двое: лексическое значение и
грамматическое значение. Не будет ли проще, если эту формулу повернуть другой
стороной и сказать: словоформы одного слова имеют общее
лексическое значение?
В принципе такое определение, дающее основание объединять
словоформы в слова, возможно. Глубокий, глубокая, глубокие, глубокого и пр. —
формы одного слова, потому что yf них общее лексическое значение, но
оно хамелеон: имеет множество метафорических, синекдошных
семантических видоизменений, разнообразные расширенные и суженные
употребления: По темной улице прошел мимо освещенного окна. У меня
окно в расписании уроков. Петербург, по словам Петра I, должен был
стать окном в Европу. Мечтаю об окне — о поездке на родину. Для
рыбы прорубь — это вроде окна1, вот она и толпится около проруби,
смотрит в окно. Подошли к «Окну», к небольшой закусочной. В ceenlo
вых окнах на тротуаре — силуэты танцующих людей. Через окно в
облаках прорвался свет луны... В этих примерах меняются и
грамматические (падежные), и лексические значения. Лексические меняются
прихотливо-неожиданно. Грамматические значения меняются в строго
позиционном порядке, по велению контекста, по твердым законам
обусловленных замен, или столь же предсказуемо и четко — по принципу
совместности. Опора на лексическое постоянство в семантике слова
оказалась обманчивой.
Части речи 123
Мы взяли в качестве примера существительное (окно в разных
падежах). Если надо считать одним и тем же словом то, что имеет
единое лексическое значение, то во всех наших примерах — разные
слова, i
Напротив, если считать одним и тем же словом набор форм,
отличающихся только грамматическими значениями, то во всех наших
примерах — одно слово окно.
§17. Таким образом и создается отдельность грамматики от
лексического значения. Конечно, они вместе — в одном и том же слове, и
всегда работают дружно. Но работы у них разные, и необходима
специализация. Грамматике нужна повсюдность. Она должна суметь
сочетаниями слов выразить любую мысль. По общим законам, правилам,
нормам соединять любые слова. Эти законы соединения должны!быть в
известном смысле независимы от капризов лексического значения слов,
с его номинативной исключительностью (каждое называет свой особый
объект именования!).
Законы позиционных изменений не знают исключений — годятся
для грамматики с ее стремлением к* независимости от лексической
индивидуальности, от семантической неповторимости каждого слова!
Законы совместности и позиционной замены ведут к упорядоченности,
равнозначности словоформ в разных лексемах — йоэтому годятся для
грамматикиГ Так они вместе и создают грамматический строй языка.
§ 1&: В пределах одного сдова — равные
части речи.
Вопрос о частях речи и вопрос о пределах грамматического слова,
как мы видели, решается на разных* основаниях. Следовательно, ответ
на один вопрос (входят ли данные-формы в пределы одного слова?) и
ответ на другой (относятся ли эти формы к одной части речи?) не
предопределяют друг друга. Поэтому в принципе возможно/что формы
одного слова относятся к разным частям речи. И для русского языка это
даже обычно.
Слово относится к части речи потому, что оно имеет определенные
грамматические значения. Есть у него согласуемые род, число, падеж —
идет в прилагательные. Есть наклонение, время, лицо — его место в
глаголах и т. д.
Словоформы собираются в слова5 на основании принципов
позиционного чередования и принципа совместности. Так как основы
разъединения слов по частям речи и основы соединения словоформ в слова
глубоко различны, то эти две классификации неизбежно будут пересекаться.
Слово, подчиняясь позициям и меняясь по их велению, может в
одних случаях получать признаки одной части речи, а под влиянием
другой позиции — признаки другой части речи. Примеры покажут, о
чем идет речь.
124 Глава пятая
§ 19. Глаголы имеют личные, формы и формы со значениями
падежа и числа. Одни, спрягаемые, связаны с личными
местоимениями-подлежащими, другие,шричастия, падежно зависимы от существительных.
Эти последние — причастия — грамматически тождественны
прилагательным, совершенно отличны от спрягаемых слов. Однако
многолетняя традиция объединяет их* эти две группы форм, в одно слово.
Очевидно, это реальность: в одной квартире живут две разные семьи.
Не менее разительный пример. Н. Н. Дурново считал
приглагольные пояснительные слова на -о (смотрит угрюмо, быстро говорит) одной
из форм прилагательного: Прилагательное, следовательно, при
существительном изменяется по родам, числам и падежам; если оно
относится к связке и через нее к существительному-подлежащему, то, 6 виде
кратких форм, изменяется по родам и числам. Наконец, попав в
позицию «при полнозначном глаголе»,' прилагательное тер'яет все
способности изменяться и превращается в наречие.' Это его позиционное,
зависимое, подневольное положение',4 аг парадигма, в кдторую входит эта
приглагольная неизменчивость, все же остается прилагательным.
(Позиционные изменения являют'собой"*языковое тождество: как ни
меняйся <о> в разных позициях, а« всегже'это фонема <о>.)
§ 20. Почему же,;слово (например, нарисовать), которое включает
формы со значением наклонения, времени, глица —s глагольные — и
формы со значением рода, числа, падежа (это значения прилагательных)
называется глагол, а не прилагательное или глагол-прилагательное?
Потому что из наличия» форм собственно глагольных (со значением
наклонения, времени, лица) следует наличие форм регулярных
отглагольных прилагательных (причастий). Наоборот, из наличия: форм
прилагательных не вытекает» необходимое присутствие форм глагола.
Если дано наречие, то это не значит, что оно сопровождается рядом
словоформ со значением) рода, числа, падежа. Напротив: если есть
парадигма качественного! прилагательного, то в ней закономерно появляется
форма на -о.
§ 21. Присутствие в парадигме, одних грамматических форм
предопределяет наличие в той же парадигме других форм, с иными
грамматическими признаками. Как всегда в языке», задает тон то, что
обусловливает, что находится в независимом положении. Есть формы со
значением согласуемых рода, числа,, падежа... Следует ли из этого, что в
том же слове (лексеме) есть формы со значением .наклонения,, времени,
лица? Ничуть. А если есть личные формы — можно ли ожидать^что есть
причастия, отглагольные прилагательные? Безусловно. Поэтому-то все
слово, где есть и то, и то, называется глагол^ —, по наличию личных форм.
§ 22. В формах причастия происходит нейтрализация двух частей
речи: глагола и прилагательного. Это особенно наглядно видно на
страдательных прилагательных-причастиях. '
Части речи 125
Есть глагол, воспитать. Его,формы: воспитать, воспитал,
воспитало, воспитают, воспитанный^ воспитана, воспитаны, воспитан. Есть
прилагательное воспитанный, воспитанна, воспитанны, воспитан. Вся
парадигма слилась в облике воспитан.^
Оттого что здесь материальные оболочки форм оказались
тождественны,, нейтрализация особенно наглядна., Но эта, наглядность вовсе
не обязательна.
Речь идет о нейтрализации, о системном неразличении моделей
глагола в позиции «причастие» (то есть в позиции, образованной,
определенными аффиксами причастий) и прилагательного.
Также и наречия умно, сильно, деловито — формы
прилагательного (умный, сильный, деловитый) — входят в парадигму
прилагательного, но позиционно преобразованы в наречие, и в этом преобразовании
исчезли возможности противопоставления прилагательного наречию, они
нейтрализовались.
§ 23. Сколько частей речи? В русском языке есть такие
части речи:
1. Глагол. Это такое слово» которое имеет*формы «аклонения,
времени и лица (и,? следовательно, числа), принадлежит к ■•совершенному
или несовершенному! виду.
Имеет »ди глаголссвои местоименные формы;^предстоит выяснить.
2. Существительное. Его характеристика: слово,, которое имеет
формы падежей,, формы единственного и множественного числа;
принадлежит к определенному роду.
Существительные могут быть назывные (дом, мысль, взлет) и
местоименные (si, fcmo, что-нибудь).
3. Прилагательное. В нем грамматически выражены согласуемые
значения рода, числа, падежа.
Прилагательный бывают назывйые (зеленый, железнодорожный,
отцов) и местоименные (такой; какой-нибудь, эта).
Есть числительные прилагательные: первый, второй,-сто двадцать
восьмой, миллионный, входят в парадигму имени числительного.
Регулярные отглагольные прилагательные — причастия — входят
в парадигму глагольного слова.
4. Числительное. Грамматически оно имеет такую
характеристику: изменяется по падежам, не имеет грамматического значения числа,
не принадлежит, к роду (за исключением слова два — две и еще
немногих). Есть местоименные числительные: сколько, несколько, много,
немного.
5. Наречие. Неизменяемый спутник глагола и прилагательного:
наспех, вчера, слева.
Есть местоименные наречия: так, откуда, когда.
126
Глава пятая
Отприлагательные наречия скоро, просто, ясно входят в парадигму
прилагательного.^
Деепричастие» отглагольное наречие, входит в парадигму глагола.
6. Аналитические прилагательные: (платье) беж, (на языке) урду,
/фоф(собрание), автгаоСдорога). Они свою прилагательность выражают
аналитически: закрепленным местом относительно существительного,
либо до (у одних аналитов), либо после (у других аналитов)
существительного. Разумеется, об аналитических прилагательных можно
говорить только тогДа, когда Эти значимые единицы обладают признаками
слова.
Далее следует обзор частей речи.
§ 24. Г л а1 г'о л простирается посредине русского языка. Поэтому
обзор грамматических качеств частей речи начнем4 с глагола.
Глагол определяется так: это слово, которое имеет формы
наклонения, времени и лица и принадлежит к виду, совершенному или
несовершенному. Другие части речи не имеют форм с такими
грамматическими значениями.
Иначе говоря: среди форм, принадлежащих одному глагольному
слову, непременногесть такие, которые различаются значением
наклонения (одни — изъявительного, другие — повелительного, третьи — со-
слагательного)ди такие; которые различаются значением времени (только
в изъявительном наклонении и в причастиях), ж такие, которые
различаются значением лица (только в настоящем-будущем временах
изъявительного наклонения и в повелительном наклонении)^
§ 25. Среди существительных есть слова типа?окапи, кенгуру,
эскимо, кино — они не склоняются. Среди прилагательных несклоняемых
слов оказалось так много, что явилась мысль выделить их в особую
часть речи — аналитические определители. Числительные тоже в
некоторых контекстах проявляют неизменяемость: прибор выпускается по
модели пять, рапорт командарму три и т. д. Наречия неизменяемы из
принципа. И только глагол почти полностью ^свободен от
неизменяемых, независимых от контекста форм.
Но некоторые объяснения все же нужны.
1. «Почти» сказано (выше) ради слова нет.
Н. Н. Дурново считал слово нет, управляющее существительным,
формой безличного глагола: Вчера не'было снега — Сегодня нет снега —
Завтра не будет снега. Этот ряд с6от*носительных форм говорит, что
форма нет лексически равна не было и не будет и отличается от них
только значением времени. То есть положение слова нет в парадигме
не было — нет — не будет позволяет отделить в нем лексическое
значение от грамматического. Следовательно, слитности, неразличимо-
Части речи 127
сти лексического и грамматического значения нет. Они разделены
соотношением этого слова с другими членами парадигмы.
Когда говорят о неизменяемых аналитических формах, имеют в виду
одно из двух: или слово не несет грамматического значения; или слово
имеет определенное грамматическое значение, но оно не выражено
отдельной его частью, аффиксом; оно «разлито» во всем слове. В таких
случаях грамматическое значение явлено только местом данной
формы среди других грамматических форм.
Нет (в ряду не было — нет — не будет) можно считать
аналитической единицей во втором смысле, но не в первом. Оно имеет строго
определенные грамматические значения — времени, безличности, — но
специальных аффиксов для этих значений у него нет.
2. Есть такие формы: бах, шлеп, прыг, толк, трях, стук, бряк... Не
видно глагольных аффиксов. Но употребляются как глаголы: Он шмыг
за дверь; Федор трах кулаком по столу; Лягушка плюх в воду;
Ваятель ляп кусок глины на каркас скульптуры; И каждая пушка бах!;
Носильщик грох ящик на землю; Он меня тихонько толк локтем, а я
его осторожно пих ногой...
А. М. Пешковский эти единицы называет ультра-мгновенными
глаголами, то есть видит в них особые слова. В таком случае они,
конечно, неизменяемы: каждое из них представлено одной формой. Какие-то
куски языковой неподвижности, обозначающие движение. В. В.
Виноградов более верно, как нам кажется, называет их формами особого
прошедшего времени у глаголов сов. вида с суффиксом -ну-: бахнуть —
бахнул, бах; прыгнуть — прыгнул, прыг; юркнуть — юркнул, юрк;
дрыгнуть* — дрыгнул, дрыг; бухнуться — бухнулся, бух.
Следовательно, в таких формах есть нулевой Суффикс, чередующийся с -ну- и
создающий особую форму прошедшего времени. Значит, это глагол: форма
времени есть только у глагола. И она соотносится с другими формами
глагола: шмыгнуть — шмыгнул — шмыг — шмыгнет и т. д.
Верно 'ли' мнение, что эти формы — прыг, скок — 'имеют значение
прошедшего времени? Разве нельзя сказйть: Приду завтра к нему, бух
ему в ноги: прости.'? Или? Как все соберутся вечером — ух, повеселюсь:
мах рукой, топ ногой, стук другой — в такую пляску пущусь' Форма
бух, мах здесь употребляются рядом с приду, повеселюсь — будущего
времени, и, видимо, они тоже в значении будущего. Скорее всего это
переносное употребление глагольной формы: Завтра в гости к Маше
иду: пришел, снег с валенок веничком отряхнул — а она мне уже
шкалик несет' Здесь прошедшее время пришел в значении «непременно
буду»: и мах рукой (в примере выше) — тоже в значении обязательного
будущего. Форма прошедшего времени мах и пр. использованы для
называния того, что кажется непременно осуществимым в будущем.
128 Глава пятая
У В. В. Виноградова, в собрании примеров с такими формами, они
обычно сопровождаются контекстом* включающим формы прошедшего
времени:
Прямо яблочко летит...
Но царевна в обе руки
— Хвать — поймала.
А. С. Пушкин
Секретарь пил чай, а стряпчий проходил мимо и вдруг ни с
того, ни с сего хлысть секретаря в самую матушку-физиономию.
М. Е. Салтыков-Щедрин,
В. В. Виноградов цитирует слова И. В. Киреевского: «К этой
форме мгновенно-прошедшего времени относятся слова: глядь, хвать, прыг,
щелк, стук, бряк, звяк, бух, шлеп, скок, миг, шмыг, бац, плюх, них и пр. Эта
форма хотя выражает прошедшее действие, однако еще так тепла
пролетом настоящего, что трепещет сердцу прошедшим и настоящим»3...
Эти формы глагола, — резюмирует В. В. Виноградов, — «могут —
при известных синтаксических условиях — синонимически замещать
глагольные формы настоящего и будущего времени, так как они очень
легко приспосабливаются к синтаксическому контексту»4.
Вывод из нашего обзора такой: толк, топ, бряк и т. д. —
глагольные временные изменяемые формы, их изменяемость обнаруживается в
таком ряду: толкнул — (он меня) толк — (а он меня и) толкни, это
формы различных прошедших времен.
3. Тревогу могут вызвать инфинитивы. Инфинитив не имеет
значения наклонения, времени, лица. То есть он вне тех категорий,' .которые
создают глагол. Правильно ли считать его глагольной формой?
Когда-то Фортунатов выделил эту грамматическую единицу в
отдельное слово и отнес к бесформенным грамматическим образованиям.
Он смел в одно место, в один уголок, инфинитивы, несклоняемые
существительные, наречия, деепричастия — все они грамматически
бесформенные слова. Впоследствии фортунатовцы, воцреки мнению своего
учителя, извлекли из этой «смети» определенные классы единиц*
согласившись признать их грамматическую полноценность. Нужно
забрать из этой группы грамматически бесформенных слов также и
инфинитив, поняв его грамматичность.
Инфинитив не стоит один-одинешенек. Он входит в совокупность
форм, которые принадлежат тому же слову — глаголу, вместе с ними, он
и составляет глагол. И среди форм того же глагольного слова, несом-
3 Виноградов В. В. Русский язык. М.; Л.1 1947. С. 554.
4 Там же. С. 456.
Части речи 129
ненно, будут формы* со значением наклонения, и времени, и лица. И
такая семейственность, такое родство с формами наклонения, времени
отражается и5 в самом инфинитиве. Он — внеличная форма,
соотнесенная с личными и безличными:
Капать, литься, журчать... Вот весеннее дело воды! (Внеличные
формы, инфинитив).
Вода с крыши капает, льется, журчит в желобе... (Личные
спрягаемые формы).
Всюду капало, лилось, текло... (Безличные формы).
Видно, что инфинитив — не одиночка среди глаголов. Он в
качестве внеличной формы соотнесен с личными и безличными. И, как они,
процессуален. Глагольные формы изменяются по наклонениям,
временам, лицам... И в то же время они изменяются по линии: внеличность
(инфинитив) — личные значения — безличность. Изменяются,
сохраняя на всех этих ступенях процессуальность.
Эта линия грамматических изменений объединяет инфинитив со
всеми глагольными формами.
§ 26;' Все формы -глагола процессуальны. Островов
неизменяемости, неподвижно-застывших значений'у глагола нет. Деепричастие —
тоже изменяемая форма — на фоне причастий.
И причастие, и деепричастие объединяет общее для них значение
вида — совершенного или несовершенного. А вид, охватывающий все
глагольные формы, имеет важное процессуальное значение: рисует
протекание действия по отношению к его исчерпанности —
неисчерпанности, ограниченности — неограниченности, результативности —
нерезультативности.
§ 27. О процессуальности форм глагола сказано достаточно. Теперь
надо повернуть и начать движение в противоположном,направлении.
Глагол нередко вовсе не обозначает процесса = изменения =
движения:
Эльбрус возвышается над соседними горами.
Якутия занимает крайний .север России.
Испания граничит с Францией.
Самара находится на левом берегу Волги.
Город А- отстоит от города Б. на 120 километров.
Диаметр рассекает окружность на две равные части.
Чайник обычно имеет носик.
Эта квартира моя, а та принадлежит соседям.
Солдату полагается определенный паек.
У лисы есть пышный хвост.
Петя очень походит на своего брата Володю.
То алгебраическое выражение равняется вот этому.
5 М В П шов
130 Глава пятая
Две половины сферы не отличаются друг от друга.
Хуррар-вэт по-берберийски называется Вер-янт.
Все числа, кроме ноля, делятся на четные и нечетные.
Еноты подразделяются на несколько групп.
Кактусы образуют несколько семейств.
Пустыни пребывают в полном безлюдье.
От этих берегов простирается океан.
КитЫ не являются рыбами.
Его повесть занимает всего сто страниц.
Лесные синицы отличаются от городских.
Эти знаки обозначают группы разных объектов.
...Язык обманывает. Нелегко себя'убедйть, что глаголы в этих
предложениях никакого процесса, измененная и тем более действия не
изображают. Эльбрус возвышается над соседними горами — это легко
изобразить на рисуйке, неподвижном и статичном. Якутия занимает
крайний север России. Здесь значение глагола можно передать
штриховкой на карте. Также и в других предложениях глаголы либо
допускают статику изображения, либо могут быть представлены как столь же
неподвижные равенства, либо передают значение принадлежности*, либо
разграничивают классификационные группы — то есть выделяют
графы возможной| таблицы, а таблица' — предмет, лишенный движения.
Но в том,,| что эти глаголы-«бездеятельны», надо себя убеждать.
Язык требует, чтобы мы видели.в. них протекающий процесс, ,как во
всех глаголах. Язык навязывает нам в них значение процесса.
Грамматически они закодированы как процесс.
§ 28. Дорожка вьется среди трав. Шоссе резко рассекает лес.
Тропинка лепилась по кра№ обрыва. Aeniocmpada ^взбиралась на крутой
холм. Дорога врЫвается в широкое^жерло туннеЛя^Еле видная стежка
мельтешит среди камней. Широкёадорога ухнула всеми своими
колеями на дно каньона. Прямые дорожки расчертили весь сад на
квадраты... Во всех этих случаях представляется, что дороги что-то делали.
Вели беспокойную трудовую жизнь." На самом Деле они всего-навсего
были налицо. Содержание каждого *йз э¥их 'предложений можно
представить неподвижным рисунком или чертежом. Но глагол все эти
транспортные средства представил в виде действия, их наличие —
деятельностью. Это — в природе глагола. Он все способен превращать в
движение.
Читателю пришлось преодолеть свою привычную оценку
приведенных глаголов, чтобы согласиться с тем, что, они лексически
непроцессуальны. Язык формирует у них, лексически неподвижно-безактивных,
грамматическую процессуальность. И заставляет говорящих поверить
в то, что они рисуют действие, движение, изменение.
Части речи 131
§129. Уже«ама возможность'сказать: Они походят друг на друга —
Они походили друг на друга; Здесь дорога сильно' изгибается — Здесь
дорога сильно изгибалась — то* есть сама возможность разных
временных форм — создает представление о существовании временной
изменчивости, о процессе, о динамической последовательности.
Язык не воспроизводит мир пассивно-безучастно. Он его активно
преобразует по своим законам. Глаголом мир превращен в движение.
Это — *его главное грамматическое дело.
§ 30. Перечень глагольных форм. Представим читателю все
формы, входящие в глагольное слово (=гвсю парадигму глагола).
Двувидовой глагол дает максимальное их количество. Например, исследовать.
Формы, образованные от основы4 инфинитива
1. Инфинитив: исследова-ть.
2—5. Изъявительное наклонение. Прошедшее время:
исследова-л, -а, -о, -и,
6—9. Сослагательное наклонение:
исследова-л бы, -а, -о, -и бы.
10—Д5. Изъявительное наклонение. Будущее время несов.
вида:
буду, будешь, будет, будем, будете, будут исследова-ть.
16—39. Действит. причастия прошедшего времени:
исследова-вш-ий, -ая, -ее, -ие;
исследова-вш^его, исследова-вш-ую, -их?
40—6З1. Страдат. причастия прошедшего времени (полные
формы):
>исследова-нн-ый, -ая, ое, -ые;
иссЛедова-нн-ого, -ую, ых;
64—67. Страдат. причастия прошедшего времени (краткие
- - формы):
исследова-н, -а, -о, -ы.
68. Деепричастие соверш. вида:
исоледова-в.
69. Обобщенно^ичная форма прошедшего времени:
«Пришли к нам, исследовали то, исследовали это,
ничего не поняли и.ушли».
70. Безличная форма прошедшего времени:
«Следовало остановиться». (У глагола исследовать ее
нет.)
Формы, образованные от основы настоящего времени
71—76. Повелительное наклонение:
исследуй, (он) пусть исследуй-от5;
5 Фонема <о> в глагольных окончаниях передается буквой е (исследует).
132 Глава пятая
(давай) исследуй-ом, исследуй-ом-те -(форма
совместности);
(они) пусть исследуй-ут.
77—82. Изъявительное наклонение. Настоящее время несов.
вида
(= будущее время сов. вида):
исследуй-у, исследуй-от... -ут.
83—107. Действительные причастия настоящего времени:
исследуй-ущ-ий, -ая, -ое, -ие.
исследуй-ущ-ого, -ую...
108—131. Страдательные причастия настоящего времени
(полные формы):
исследуй-ом-ый, -ая, -ое, -ые.
исследуй-ом-ого, -уго...
132—135. Страдательные причастия настоящего времени
(краткие формы):
исследуй-ом, -а, -ы.
136. Деепричастия несоверш. вида:
исследуй-а.
137—138. Обобщенно-личные формы настоящего времени:
«Взглянешь утром на небо и видишь»...
«Цыплят по осени считают»...6
§31. Прилагательное — это слово, которое изменяется по
падежам, числам и (толькогв единственном числе) по родам. Все эти
значения являются согласуемыми.
Прилагательные делятся на две очень различные группы:
качественные и относительные. Это — два разных прилагательных мира.
1. Только у качественных прилагательных Может быть
непроизводная основа {твердый, синий, скорый, гнедой).
Могут быть относительные прилагательные — термины, имеющие
непроизводную основу: ишемическая болезнь. Это сравнительно редкий
случай, когда лексичесйая особенность (термин) мотивирует, то есть пози-
ционно допускает, грамматическое свойство (нечленимость основы).
2. Только качественные прилагательные имеют степени
сравнения (тонкий — тоньше, квалифицированный — более
квалифицированный).
6 Соответствующие формы не очень характерны для глагола исследовать,
примеры несут печать искусственности: «Исследуешь эти дела, вникаешь в них,
а внимания к тебе никакого»... «Ходят тут, нюхают, исследуют чего-то, только
пол пачкают».
Части речи 133
3. Только качественные прилагательные могут иметь наряду с
полными также и краткие формы (умный — умен; образован, образованна,
образованна, образованны).
Относительные, прилагательные имеют лишь полные формы
(медный, французский)^
4. i Только от качественных прилагательйых образуются
прилагательные формы (наречия} на -о {-€) (тихий — идет тихо, длинный —
говорит1 очень длинно, певучий — сказал певуче).
5. Только ог качественных прилагательных образуются другие
качественные прилагательные — с суффиксами -оват-, -енък-, -ущ-,
выражающими степень^ качества (слабый — слабоватый — слабенький,
толстый — толстущий).
6. Только от качественных прилагательных образуются
отвлеченные существительные (красный — краснота, желтый — желтизна,
зеленый — зелень, синий — синева, фиолетовый — фиолетовость; с
нулевым' суффиксом: синий — синь}.
7. Только качественные прилагательные могут выступать в
предложении в роли существительного, обозначая?
— в форме мужского рода единственного числа — лицо: Сытый
голодного не разумеет; Сильный должен быть добрым;
— в форме среднего рода единственного числа — * отвлеченное
понятие: Загадочное сторожит нас на каждом шаг'у; Простое не всегда
бывает верным.
Все это признаки морфологические.
8. Есть йпгГаКсический признак, отличающий качественные
прилагательные от 'относительных: только качественные могут сочетаться
со словами очек&, крайне, весьма.
9. Есть лексический признак, отличающий качественные
прилагательные от относительных: только качественнее могут иметь
антонимы (короткий — длинный, жидкий — густой, muxiuu — громкий,
смелый — трусливый, решительный — нерешительный, крепкий —
некрепкий).
§ 32. Чтобы прилагательное было относительным, у него должны
отсутствовать все признаки качественного прилагательного.
Может быть качественное прилагательное, у которого нет краткой
формы, нет степеней сравнения, нет производного отвлеченного
существительного, и все-таки оно качественное: у него непроизводная
основа. Всего одна примета качественности, и ее достаточно, чтобы
определить тип прилагательного. Пример: гнедой.
§ 33. Таким образом, качественное прилагательное говорит «да»
Многим показателям качественности; но достаточно одного «да». От-
134 Глава пятая
носителыгое прилагательное говорит «нет»1 многим показателям,
противникам его относительности; надо, чтобы были высказаны все «'нет».
Относительное прилагательное называет признак предмета через
указание на его отношение к другому предмету: медная трубка — трубка
из меди; отцовская шапка — шапка отца, зимняя'стужа — стужа,
которая бывает зимой. Именно поэтому относительно© прилагательное
всегда имеет производную основу. Качественное прилагательное либо
совсем не опирается на значение существительного, либо
переосмысливает и расширяет значение производящего существительного.
Семантически отодвигает его.
Из этого различия в отношениях прилагательных с
существительными: ближайший источник значения прилагательного — или не
источник (не ближайший источник) его значения — вытекают все
различия между относительными и качественными прилагательными.
§ 34. Как видно, у относительных прилагательных существует
устойчивое, обязательное для них отношение: относительное дрилагатель-
ное — производящее существительное. Можно ли, ^читать, что это
совместные формы? Нельзя: прилагательное может, обойтись и без союза с
существительным. В противном случае прилагательные все до одного
были бы относительными. А если возможны прилагательные синий,
главный, простой, то уж никак нельзя считать прилагательное
единицей, совместной с производящим существительным, то есть непременно
требующей существительное.
С этим связано другое: совместные единицы имеют единые, во всех
словах общие для них смысловые отношения друг с другом. Но у
прилагательных и производящих существительных это не так: их связывают
самые различные смысловые ^отношения. Толпятся такие значения:
«принадлежащий кому-чему» (отец — отцовская шапка),
«составляющий часть чего» (корова — коровий хвост), «похожий на что-то»
(трубка — трубчатые раковины\ «связанный с чем-то» (хозяйство —
хозяйственные интересы).
И еще сто разных типов толкований, образующих мост между
прилагательным и существительным.
§ 35. Казалось бы, граница между двумя типами прочерчена резко.
Но именно потому, что смысловые' отношения в сочетании
«прилагательное — производящее существительное» текучи от одного сочетания
к другому, они текучи и внутри прилагательного значения.
Качественные прилагательные в текстах не превращаются в относительные, но
относительные нередко готовы ускользнуть в качественные. В. Н.
Сидоров пишет: «Не всегда легко провести четкую грань между
прилагательными качественными и относительными, так как относительные
прилагательные, употребляясь в переносном значении, могут перехо-
Части речи 135
дить в качественные. Например, в словосочетаниях молочный суп (то
ес|гь суп из, молока или на молоке) <и хлебная корка (то «сть корка1
хлеба) прилагательные«относительные. Те же прилагательные в
словосочетаниях молочный скот $ (то есть имеющий свойство давать много
молока)!и хлебная область*(то есть «в которой родится много хлеба1,
плодородная) из-за переносного употребления имеют качественное
значение. Поэтому можно сказать: У них скот более молочный (или даже
молочнее), чем у нас. Наша область более хлебная (или даже хлебнее).
Ср. тйкже: деревянный,дом (то.есть дом из дерева) и У него деревянное
лицо (то есть неподвижное, как дерево); железный дом *((то есть дом из
железа) и У него железный характер (то есть твердый, как железо);
золотые часы (то есть из золота) и золотая рожь (то есть желтая и
блестящая» как золото)^ льняное масло (то есть изо льна) и льняные
волосы (то, есть светлые»чкак<лен); детское пальто (то есть пальто для
детей) и У негодетское выражение лица (то* есть наивное, как у детей);
волчий следит©-есть след волками волчий аппетит\(т:а еств 'большой,
как у волка}. Поскольку относительныепприлагательные приобретают
качественное значение, .можно сказать;,У него еще более деревянное лицо,
еще более железный, характер, еще более* льняные <еолосы, у него еще
более детское выражение лица и>*т. д.„а»в-(Разговорнойречи и в
поэтическом языке можно встретить и образованные от i таких
прилагательных сравнительные формы: Скворцы стучат,деревяннее ложек (И. Сель-
винский). Всекамен-ней ступени, все круче*, круче всход,(В. Брюсов)»7.
Речь идет о^ пластичности относительных: многообразны их
соотношения с производящим существительным» эти связи могут быть
ослаблены до того, что относительное прилагательное уйдет в
качественное.
Образующее, существительное может-иметь несколько
образованных от него прилагательных (водяной, водный, водянистый), может не
иметь ни одного — нет-связи совместности, которая выравнивает
значения совместных единиц у разных слов.
§ 36. Сделаем еще шаг втом же направлении.,,Прилагательное
обозначает признак, это его грамматическая роль. В определенных (но
тРУДно определимых) случаях оно теряет это свое законное значение.
Оно начинает тайно обозначать предмет. То есть захватывает функцию
существительного.
Возьмем такие примеры: амурская сельдь, широкоэкранный фильм,
лосиное семейство, клетчатый пиджак. Во всех этих случаях называется
предмет и какая-то его отличительная черта. Нет необходимости
предмет и его отличие представлять как некие отдельности: вот клетчатый,
а вот пиджак. Иногда мы слышим (или говорим): амурская сельдь, мы
7 Сидоров В. Н. Морфология // Аванесов Р. И. и Сидоров В. Н. Очерк
грамматики русского литературного языка. М., 1945. С. 129.
136 Глава пятая
не представляем сельдь и отдельно реку Амур. Язык-дает возможность
представить рыбу сельдь с какими-то особенностями, свойственными
виду сельдей, выловленных в Амуре. Лосиное семейство: видно
несколько лосей, папа, мама и лосенок; язык дает с помощью ^сочетания слов
одно изображение*: Не у некоторых'пользователвй^языком, а у всех: это
не факт психологии, а факт самого языка. Картинка одна,
прилагательное вносит в нее определенность, но не рисует своегоготдельного объекта
называния.
Совсем иные представления вызывают (опять-таки не у
некоторых, а неизбежно V всех говорящих-слушающих) словосочетания:
железнодорожный мост; лесная хижина, речной плот. Железнодорожные
мосты бывают1 самые разные. Металлические, каменные, бетонные. На
опорах (в один пролет, вдва, три пролета) и йодвееные. В одну или в две
колеи. Разводные и неразводные. Есть ли черты,- отличающие мосты на
железных дорогах от мостов на больших шоссе, на автомобильных
трассах? Сочетание железнодорожный мост йе специализировано на
признаках, на отличиях именно такого моста. Оно значит: мост, через
который идет железнодорожный путь. То есть рисует два объекта: рельсы и
мост. Они, конечно, даны вместе — ведь прилагательное согласовано с
существительным. Итак, сочетание железнодорожный мост —
изображение двух предметов. Один из них нарисован существителйным: мост,
а другой — прилагательными: железнодорожный.
Лесная хижина ±— это хижина в лесу. Лесная хижина ничем не
отличается от полевой хижины. Прилагательное лесная не показывает
никаких ее лесных признаков. *Ну, как же... На нее же ветки
свешиваются...» Ветки — это лес. Не сама же хижина свои ветки свешивает.
Это сочетание прилагательного и существительного рисует два
объекта: лес и хижина. Конечно, эти два изображения наложены друг на
друга, соединены, потому что соединены два согласованных слова. И здесь
прилагательное, выступает не' как название признака, а как название
отдельного предмета: леса.
Речной плот... Вряд ли речной плот отличается от озерного.
Речной плот, перемещенный на озеро, сразу, без всяких изменений,
становится озерным. Речной плот — это тоже картинка из двух
изображений: река и плот. Язык навевает мысль, что — нет, не одинаковы речные
и любые другие плоты: речной побольше, чем озерный... Но есть
большие озера и маленькие реки, и соответствующие им плоты.
Почему же так трудно примириться с мыслью, что прилагательное
изображает предметы, отдельности, вещи — то, что «по закону»
надлежит изображать существительному? По той же причине, которая мешает
нам признать, что глаголы населять, обозначать, находиться и многие
другие не называют никакого действия и процесса. Номинативное
значение вступило в спор с грамматическим, а грамматика умеет постоять
за себя. Глагол рассуждает так: раз я изменяюсь по временам и при-
Части речи 137
надлежу к виду (а вид тоже процессуален:, говорит о том, доведено ли
действие до предела),, то, значит» я показываю яечтояхропессуальное..
цИ нам трудно с этим спорить. Трудно принять мысль, ,что глагол
представляет в виде процесса иногда явно непроцессуальное. Но язык
никогда и не обещал, быть пассивным изображением
действительности. («Солнце всходит игзаходит» — считает язык, хотя у науки
астрономии другой взгляд^
Так же нередко (поступает прилагательное: раз оно согласуется с
существительным, значит, считайте его всегда обозначением признака.
Так и будем считать, признавая за прилагательным грамматическое
право выступать как признаковое слово. Уважаяг<его языковую функцию.
§ 37. Речь выше шла о том, что, относительные прилагательные
нередко переосмысляются в контекстах, меняют свои, смысловые
особенности. Не считать эти^мены позиционными? Нет, это мены
ситуативные; обусловлены множеством, причин,, индивидуальных для
каждого текста, для каждой речевой ситуации.
Однако прилагательные знают и подлинно позиционные
превращения в существительные. Они могут обозначать лицо8. Речь идет о
таких случаях:
У Сильного всегда бессильный виноват
И. А. Крылов.
Сытый голодного не разумеет
Пословица.
Сильный должен быть добрый.
Скупой платит дважды
Пословицы.
Жйлый для таких работ не годится: здесь нужен здоровяк.
Слепому всегда ночь.
Шли пятеро: ленивый, глупец, толстяк, бражник и неумеха.
Кто меж бойцами могуч, но щитом невеликим владеет,
Слабому пусть передаст он, а сам да идет под великим.
,Н. И у Гнедич. Перевод «Илиады».
(Здесь встречается эллиптическое — под великим — и
неэллиптическое употребление прилагательного без существительного.)
8 Употребляются только в обобщенном значении; нельзя сказать: Этот
Умный ответил на все вопросы. У А. Пушкина: Мой храбрый отвечал —
обычно рассматривается как галлицизм.
138 Гзш&а пятая
§ 38. Это позиционное превращение прилагательных в другую часть
речи —гв существительное. (Обычное педагогическое просторечие;
«прилагательное выступает в роли существительного» -1— весьма
бессмысленно: слова «вфолИ» не имеют грамматического значения.)
Позицию определить нетрудна: при отсутствии существительного,
повелевающего прилагательным, в полном предложении. Это значит,
что существительное не опущено, а его не должно быть. В таких
позициях прилагательное! некмаскируетея под существительное» а подлинно
им является:' у него все >грамматические признаки существительного.
Изменяется ш>< падежам,1 принадлежит- к s роду: мужскому. При этом
обозначать можетш мужчин;5 и женщин: Матрена у меня пряник
отобрала... Экая она!~1 >Силъный-то всегда любит обидеть... (Ср. у
существительных: преподаватель, адвокат...)
Если сказано: Красивая имеет власть — это неполное
предложение; может быть в таком тексте: Она привыкли повелевать...
Красивая (женщина) всегда имеет власть9.
Прилагательное взначениисуп^еётбйтельногд,1 обозначающего лицо,
не имеет форм жен. и ср. рода — оно принадлежит к одному, к
мужскому, роду.
У таких прилагательных» позиционно переметнувпгахся в
существительные, нет кратких форм,и степеней сравнения. Нельзя сказать:
И старый, и моложе любят на ^досуге поболтать.
Итак, у таких «безнадзорных» прилагательных есть только те
признаки, которые свойственны существительному. Значит, это настоящие -
существительные — позиционные.
§ 39. Другой уголок прилагательных, ушедших в существительные:
Сильное не должно быть врагом доброму.
В своих картинах он идет от мимолетного к вечному.
Наглое и настырное'.имеет обыкновение побеждать.
Здесь нужно прочное, а не эти хлипкие планочки.
Люблю легкое, воздушное, кружевное, рассыпающееся золотом и
синевой...
(Может быть, о платье, о театральных украшениях, о листве в
осеннем саду, о небе в облаках.)
Здесь прилагательное в среднем роде превращается в
существительное отвлеченное. Старое стоит в ряду других типов отвлеченных
существительных:
В этой комнате мы собрали старое / старье./ старину / старь.
9 И здесь надо заметить, что существительные типа умное, синее не могут
обозначать (по типу синекдохи) какую-то конкретность. Их значение всегда
остается в пределах обобщенности. Так, неверно: Его жестокое вызывает
протест (ср. Жестокое вызывает протест).
Части речи 139
Опять:, прилагательное не «в роли», а самое что ни на есть
существительное, по, всем его признакам. Не изменяется ни по родам, ни. по
числам^ Категория падежа не вызвана согласованием. Следовательно,
это настоящее существительное.
§ 40. Он бежит быстро — вполне законченное сочетание, которое
не требует дополнения другими, словами. Он бежит быстрее... Это cq-
четание,,в таком виде существовать не может. Оно требует
дополнительных слов: Он бежит быстрее, чем ты. Он бежит быстрее /пебя /
всех. Быстрее всего он пробежал последний круг. Он бежит всё / еще
быстрее (то есть: быстрее, чем*он сам в предыдущий,' момент). Эти
дополнительные слова необходимы, без них сравнительная форма
лишена смысла.
Даже если их нет как звуковых компонентов высказывания, то в
модели словосочетания они. должны быть. Без определенного
окружения такая»форма не живет. То есть для формы быстрее (сравнительная
степень) необходима определенная позиция, и^без нее эта форма не
употребляется.
Казалось: бежит быстро — бежит быстрее, формы быстро и
быстрее в'одной позиции, соединяет их только'совместность... Это
впечатление ошибочно;. Их соединяет совместность и ■позиционное
распределение.
Если каюая-нибуды грамматическая часть словосочетания
необходима для него, и безнего <уювосочетание не осуществляется» то она
органическая составляющая этого сочетания^даже в тех случаях, когда в
звуковой форме не выражена.
§ 41 * Являются ли- совместными (полна» и < краткая формы
прилагательного: Он* умён — он yMHUukfФормы совместны, возможны в одной
позиции. Различие между ними переменчиво, т зависимости от стиля
речи, оттенков грамматического значения и речевой ситуации. Она
снова заставляет! вспомнить о гибкости прилагательного.
Это прекрасно показал А. М. Пешковский: «Краткая форма в ее
исключительно предикативном значении ■ есть явление чисто
литературное. Народный язык не знает такого употребления этой формы (хотя
самую форму очень знает и во многих местностях употребляет
предпочтительно перед полной). Это придает краткой форме оттенок большей
книжности, отвлеченности, сухости, иногда категоричности, чем это
свойственно полной форме. В "Трех сестрах" Чехова есть три
однородных реплики: Ирина говорит Маше (во 2-м акте): "Ты, Машка, злая".
Ольга говорит ей же (в 3-м акте): "Ты, Машка, глупая. Самая глупая в
нашей семье. Извини, пожалуйста". Наконец, Mania говорит немного
спустя (не в связи с предыдущим) Ольге: "Э, глупая ты, Оля". Все три
140 Глава пятая
реплики с/тнюдь ни'враждебны. Это по-родственному, по-дружески. Но
сказать ты зла, ты глупа есть уже оскорбление, и тем тоном, каким
говорятся вышеприведенйые реплики у Чехова, этого сказать нельзя. В
частности, в данном тексте это было бы абсолютно невозможно. Здесь
мы в краткой форме видим большую категоричность, большую
оторванность от реальных условий речи, отвлеченность... А все это связано с
исключительной книжностью данной формы»10.
Различия краткой и полной форм прилагательного хорошо
изучены в русской грамматике11.
§ 42. Есть такие глагольные сочетания: рассказал интересно, пел
громко, шагал широко и размашисто, обнял крепкаъ т. д. Но не годятся
такие сочетания: рассказ интересно, песня громко, шаги широко и
размашисто, объятия крепко-. Такие слова на -о" — это формы
прилагательных, приспособленных к позиции «при глаголе». А- для позиции
«при существительном» есть другие формы: интересный рассказ,
громкая песня, широкиегш размашистые шаги, крепкие объятНия. Единицы
позиционно чередуются: это и значит, что каждая не должна пребывать
в позиции, где законное место для ее сменщицы.
(Но заметьте: правильны сочетания поворот влево, протирка
посуды насухо, пробуждение и подъем засветло,так как это не формы
прилагательных; нет слов елевый, засветлый.)
Такие прилагательные формы на -о не изменяются ни по падежам,
ни по родам, ни па числам, то есть, по всем темтсатегориям, по которым
должно изменяться прилагательное^Они утратилшграмматические
признаки прилагательного и стали позиционными наречиями. Имеют все
свойства наречия: приглагольность, неизменяемость. Иначе говоря:
произошла грамматическая нейтрализация прилагательного и наречия. Но,
конечно, эта форма остается в парадигме прилагательного:
позиционные превращения не меняют сущности языковой .единицы.
Форма на -о, имеющая основу прилагательного^ — это и есть
прилагательное, применившееся к позиции «при глаголе». Качественное
прилагательное в определенных позициях функционально преобразуется в
наречие: Он спорит запальчиво w крик"ливо'. Оно* становится наречием,
оставаясь в парадигме прилагательного.
Сравним с нашим обычным наглядным пособием^1 отношениями
единиц в фонологии. В сильной позиции <о> и <а> различаются: дом
и дам (под ударением). В другой совпадают: д|а|ма, д|а|вай: То есть М
превратилось в |а|, но осталось в парадигме <о>. Иначе говоря: й дом —
дома'\о\ и |а| являют одну фонему <о>. Вот так:
10 Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956.
С. 226.
11 См. Виноградов В. В. Русский язык. М.; Л., 1947.
Части речи 141
о а
а
Также:
прилагательное — крепкий влево — наречие,
крепко
где крепкий и крепко составляют одно, целое (прилагательное в разных
позициях), как ударное [о| и безударное |а| в формах дом — дома
составляют одну фонему. При этом происходит нейтрализация, утрата
различительных признаков между прилагательным и, наречием.
Так же дело обстоит и в случае с прилагательными, которые мы
разобрали выше (Старый молодого не разумеет): это предложение с
прилагательными, которые позиционно превратились в
существительные. Они стали по велению позиции существительными, у них все
грамматические признаки существительного (сравнить д|а|ма: у безударного
все признаки |а|), но остались в парадигме прилагательного.
§ 43. Не являются,формами прилагательного и не входят в его
парадигму^такие ,слова: Золотой упал из кошелька на пол; Зеленые
скрывались в лесах и партизанили; Красные и белые в боях были
беспощадны; Общий смех у зрителей цирка вызывали Пестрый и Пьеро.
Это существительные, обособившиеся от парадигмы прилагательного. С
прилагательными здороваются, но холодно. Однокоренные, не больше.
§ 44. Перечень форм прилагательного. Подытожим: какие же
словоформы составляют прилагательное.
1—24. Полные формы:
глубокий, глубокого, глубокому...
глубокое, глубокого, глубокому..*
глубокая, глубокой, глубокой...
глубокие» глубоких, глубоким...
В позиции: при согласовании с существительным.
25—28. Краткие формы:
глубок, глубоко, глубока, глубоки.
При связке, в соединении с подлежащим.
29—101. Степени сравнения:
глубже; более глубокий, -ое, -ая, -ие;
глубочайший, -ее, -ая, -ие;
самый, -ое, -ые глубокий, -ое, -ая, -ие.
В особых синтаксических позициях:
глубже, чем..., (роет) все / еще / значительно глубже.
В условиях согласования: более глубокая река...
142 Глава пятая
102—107. Существительное [Глубокий не всегда побеждает
легкомысленного):
глубокий, -ого, -ому...
В позиции: без согласующего существительного, при его
необходимом отсутствии.
108—113. Существительное (Глубокое бывает трудным):
глубокое, -ого, -ому...
В тбй же позиции.
114. Форма на -о (наречие):
глубоко.
, Позиция: при глаголе.
Всего у качественных прилагательных 114 форм. У
относительных меньше: только первые 24.
§ 45. Комментарии к перечню. Получается
противоречиво: дано слово глубокий, это — прилагательное.. Но внутри этого
прилагательного оказались два существительных и наречие! Может ли
это быть? Слово-то одно, лексема со" своим назывным значением одна, но
какой-то'полифрукт, как в саду у Мичурина... Может ли слово
принадлежать одной частью своих форм такой части речи, а другой частью —
иной?
Но мы же привыкли к тому, что регулярное отглагольное
прилагательное (причастие) принадлежит парадигме глагола...
Напомним: к одному слову (к одной,лексеме,, к, одной назывной
единице) принадлежат словоформы на двух основаниях: либо они пози-
ционно распределены, либо обладают совместностью: •есть форма веду —
непременно есть форма ведешь... Это принцип формирования слова из
ряда словоформ: они совместны и/иЛИ позиционно распределены
(позднее мы остановимся на соотношении этих двух условий).
Каждая часть речи супЦествует как часть речи ввиду того, что она
выражает определенные грамматические значения. У данной части речи
есть значение падежа? Значит, противопоставлены формы
именительного, родительного и т. д. падежей. Есть значение рода? Значит,
противопоставлены родовые формы.
В потоке грамматических форм, которые связаны совместно и/или
позиционно (и поэтому они — одно слово), могут быть разные группы
противопоставлений, характерные для разных частей речи.
Почему же парадигму слова глубокий (или любого другого
прилагательного) называем именно прилагательным, если в нее понапихано
много всякого разного — и существительные, и наречие?
Потому что в словах типа глубокий, то есть имеющих
квалификацию «прилагательное», обязательными являются только первые 24 фор-
143
мы, и они", дают противопоставление падежных, родовых значений и
значений»«числа. Остальные''формы (25—114) могут быть — у
качественных прилагательных, или не быть — у относительных прилага'-
тельных. С другой стороны: если есть формы 25—114, то непременно
есть и формы 1—24. ^Очевидно* чтоэти формы (1—24) являются
ключевыми и дают квалификацию всей парадигме.
Совместны все формы, входящие в лексему «прилагательное».
Подобие! тому, как палеонтологи по одной или нескольким костям могут
воссоздать весь скелет неведомого древнего ■ зверя, а затем и весь >его
внешний вид, так можно и по нескольким'словоформам найти все, что
относится к строению данного прилагательного. Именно потому, что они
совместны.
Как видно из нашего перечня1, грамматические формы /^образующие
прилагательное; распределены позиционно.
§46.Числительное. Если бы каждая часть р(ечй объединяла
слова с одинаковыми грамматическими.значениями, вовек бы не быть
вместе числительным порядковым и 'Количественным. Все1
грамматические признаки у них различны, tilочему* же их» свели вместе и
объявили одной* частью речи? Действуют мощные силы" совместности. Если
есть количественное числительное' пять, то непременна- существует и
порядковое числительное пятый. Если в наличии семьсот тридцать
тысяч сто семьдесят шесть — без сомнения найдем и семьсот
тридцать тысяч сто семьдесят шестой. Ни1 в одной части речи не найдем
такой безысключительной совместности единиц.
А общих грамматических значений у двух половинок
числительных нет. Есть, с одной стороны, относительные прилагательные первый,
второй, третий и т. д. —> в»бесконечность; и есть слова один, два, три —
количественные числительные. И тоже устремлены в бесконечность.
§ 47. Количественные числительные имеют такие
грамматические признаки: изменяются по падежам, не принадлежат к роду, не
имеют числа.
Прилагательные имеют согласуемые падежные формы.
Существительные —1несогласуемыег они-в* словосочетании не подчиняются в своем
падежном значении хозяину, & сами задают тон: хочу ->- буду в одном
падеже, хочу — в другом...
Количественное числительное сумело соединить то и другое. У него,
У количественного, в одних позициях падеж согласуемый, в других —
несогласуемый. В именительном — винительном падеже они управляют
существительным: слова два (две), три, четыре вызывают форму родит,
падежа ед. числа у существительного: два ножа, три окна, четыре
головы; слова пять, Шесть, семь и далее вызывают у существительного
форму родит, падежа множественного числа: пять ножей, шесть окон, семь
144 Глава пятая
голов. Во всех остальных падежах числительное • согласуется с
существительным: без трех минут, с тремя минутами, к трем минутам...
Числительное в этих падежах из главного становится подчиненным
членом словосочетания.
Как видно, падежные закономерности у количественного
сочетания свои, не те, что у существительного.
Род количественного числительного... Слова пять, шесть, семь,
восемь, девять, десять, одиннадцать... склоняются так же, как суть, знать,
рысь и т. д. Не принадлежит ли оно к женскому роду? Но почти так же
склоняется слово >путъ<— мужского рода.
Может быть, причислить их^к* среднему роду?
«Вот это сто двадцать семь прибавляем к этому шестьдесят
восемь»...! — может^сказать преподаватель, указывая на доске одну и
другую группу цифр... Очевидно, что здесь эллипсис: опущено слово (это)
число. Вообще пять — не она, не оно и не он. Допустимо ли это у
существительных? Да, есть существительные никакого рода."
А. А. Шахматов писал: «Ряд имен, употребляется только во
множественном числе; сюда принадлежат, например, сани, ножницы,
щипцы, дрожжи, соты, гусли,)духи, весы, икры, клещи, ворота, дрова, чернила,
сливки, будни, каникулы... Род этих имен-только в некоторых случаях
может быть определен морфологически: так, слова с окончанием -ы
могут быть признаны женского рода, если оканчиваются* в родительном
множественного на согласную основы, мужского, если оканчиваются на
-ов. Слово ножницы —женского рода по своему суффиксу,
неизвестному в мужском роде. Слово помои,представляется «нам мужского рода,
благодаря родительному помоев. Синтаксическое определение рода
подобных имен невозможно потому, что слова ^определяющие
(прилагательные, местоимения во множественном числе) утратили различие в
роде»12. 1 , ^ >
Разница в том, что не имеют рода некоторые
существительные, а общий фон для них*— существительные,, принадлежащие к роду.
Числительные же все не имеют отношения к роду, они из принципа
«безродные».
Нет у числительных ti форм: числа*! И основа нужно сказать; ведь и
у существительных, у некоторых, отсутствует различие по числам. И
опять — у некоторых! У них» это'большей частью* вызвано'позиционно:
если основа имеет отвлеченное значение и нету нее* конкретных
оттенков, то и не положены таким основам флексии* множественного числа:
угрюмость, твердость, легкость, близость, смелость, трусосШь; так же,
как синь, близь, спесь, муть; рань, лень; так же, как поведение, освежение,
снабжение, рвение, созревание; так же, как прямота, теплота, нагота,
темнота, чистота, глухота... Но стоит явиться конкретному оттенку
12 Шахматов А. А. Очерк современного русского языка. М., 1941.
Части речи 145
в значении — явится и форма множественного числа: И тот угрюмец,
и этот угрюмец, и их угрюмости^силыш подавляют; Мы шьем
костюмы на разные полноты. Совсем не fro* у числительных: им различия
единственного и множественного числа решительно не нужно.
§ 48. А может быть так: числительные — на самом деле
существительные, но действует позиционная закономерность... Вот какая:
если основа обозначает численные отношения, то нет ей
грамматического числа! Нет^ это предположение не проходит. Противоречат ему
такие слова: пара — пары (Через пару лет... Не хватало двух пар
ботинок^.),'дюжина — дюжины, тысячи,-сотни, миллионы...
Позиционные закономерности не знают исключений, а здесь их немало." ■
Выходит, что числительные — не участок существительных, а
особая часть речи.
Она состоит из двух*частей: числительные количественные (о них
только что шла речь) и числительные порядковые. Попарно они
обобщаются В ОДНО<СЛОВ05
два, две — второй (супплетивизм),
три — третий,
четыре.— четвертый,,
двенадцать — двенадцатый,
сто двадцать семь — сто двадцать седьмой...
§ 49. Каждое числительное как единое слово содержит- формы
количественные и порядковые. Все вместе они составляют парадигму
числительного. Однако по* своим грамматическим "признакам одна
половина этого слова —• собственно-числительное, падежи без рода и числа, а
другая его'половина —- это, с грамматической точки зрения,
относительные прилагательные, с формами рода — числа — падежа.
В каком'отношении друг к другу находятся эти части?
Помнится, занимаясь парадигмой глагола, мы нашли, что в нее кхо-
дят личные формы и, с другой стороны, причастия. То есть собственно
глагольные формы и регулярные (совместные) отглагольные
прилагательные. При этом было решено: определяющей частью парадигмы
являются спрягаемые формы. Основания: причастия грамматически
определяются как формы со значением рода, числа, падежа. Но из
наличия форм с таким значением вовсе не следует наличие личных форм:
многие прилагательные, имеющие те же грамматические значения, не
имеют личных форм. Наоборот, зная, что слово имеет личные формы,
уверенно утверждаем, что оно имеет и причастия. Причастия — часть
парадигмы, обусловленная наличием личных форм.
Также надо рассуждать и о числительных. Одна часть имеет
прилагательные грамматические значения (согласуемые род, число, па-
146 Глава пятая
деж). Другая, часть —• специфические для числительного формы
(падеж без рода щчисла,.со сложной связью согласованности
—'несогласованности). При этой собственно числительной «части всегда* *есть
^сопровождение: при? количественных — порядковые формы. Следовательно»
определяющая часть парадигмы — количественные числительные.
§ 50. Числительные входят в такие словесные сообщества, которые
не актуальны для других частей речи. Числительные выражают
натуральный ряд чисел. Это — ряд с закрепленной»последовательностью
чисел: один, два, три...
Ряд определяется самим математическим* материалём, но* в *то же
время это и словесный ряд, и он -.имеет свои .языковые закономерности.
В последовательности один — два — три есть^» например* слово сто,
но нет слова сотня. Как будто, это одно и то же, и сотня ^рублей равна
ста рублям. Но для языка это не одно и то^же. Ряд натуральных чисел
движется следующим образом: девяносто семь — девяносто восемь —
девяносто девять — сто — сто один — сто два^. {Неверно:
...девяносто девять — сотня... Так неправильно хотя бы потому, что нельзя
сказать: сотня один — сотня два... Купил книгу за сто пятьдесят
рублей (или за полторы сотни, или за полтораста) — это годится.
Неверно: за сотню пятьдесят рублей. Выходит так: в названия ряда
натуральных чисел могут входить только те числительные, которые
являются частями 'составных числительных; и1 Наоборот: в составные
числительные могут входить только те слова, которые есть в
натуральном ряду чисел.
§ 51. Числительные .обладают s свойством, неизвестным другим
частям речи: абсолютной продуктивностью. Любое число, потребность в
котором возникает в обычной жизни,.может быть выражено словом —
простым, сложным, составным числительным. Их производство в^речи
упрощено, так что существуют способы образованияiBce новых^и новых,
и новых единиц для возрастающего ряда чисел. В самой регулярности
этих способов порождения составных названий чисел отразилась
регулярность математического мыщления.
В. В. Виноградов писал: «Математическое отвлеченное мышление
вторглось в общий язык и трансформировало систему числительных
имен... Подчиняясь влиянию математического мышления,
числительные унифицируют свои формы. В своих операциях, в своих, сложениях
они воспроизводят математический .порядок чисел. Вычислительных
синтаксис явно преобладает над морфологией. В самом синтаксисе) их
при употреблении составных названий, ,чисел дриобретает особую,
важность самый порядок следования цифровых обозначений»13.
Виноградов В. В. Указ. соч. С. 290.
Части pe4u 147
§52. Наконец, еще обюдной особенности числительных.
Соотношение устного й письменного выражения текста в .разных речевых
условиях .различно'. Поэтический текст, пусть он в наше время почти
непременно имеет письменную форму, в принципе нвпсуществует без
устного, звукового воплощения^ Дстинное существование стиха — не в
букве, а в звуке. Математические тексты — на противоположном
конце этой шкалы: они лучше себя чувствуют при письменном
выражении, чем при устном. Представьте^ преподаватель диктует текст,
изобилующий такими выражениями, не записывая его на доске:
5,275 + 56,849 — -^Ц(36 + 427) ... = х.
Конечно, и при одной только устной подаче этого цифрового ряда,
без письменной его фиксации, можно вычислить, чему равен икс. Но
трудно. Практически в таких случаях нужен письменный текст, и он
важнее устного его исполнения.
§ 53. Перечень форм числительного.
1—6. Падежные формы без грамматического рода й числа
(Количественные числительные).
7—30. Формы со значением рода, числа, падежа
(Порядковые числительные).
Из самого скромного материала соткана словесная сеть,
объемлющая вселенную...
§ 54. Наречие. Слова этой .части речи не имеют
словоизменительных дффиксов,что есть они грамматически не изменяются (и
поэтому, их, парадигма состоит мз, одной формы).
Как же <наречие узнают — ведь у всех частей речи об их
грамматическом значении, судят по окончаниям? Узнают именно, потому, что они
не изменяются: »асгеел:-то,есть, а наспеху, наспехом, о наспехе — нет.
Вот и .видно, что это наречие.
.(Грамматическая идея ^наречия: оно обозначает признак признака.
Поэтому его обычное место ^— при глаголе (при процессуальном
признаке): сделали наспех, накричал сгоряча, танцевали до упаду, действует
в открытую; при прилагательном: очень сильный, крайне неприятный,
темно-синий* изжелта*красный.
§ 55. Показывает1 признак признака и поэтому относится к
глаголу и прилагательному... или наоборот: относится к1 глаголу и
прилагательному и поэтому обозначает признак^ признака? Нет, верно все же
первое: к глаголу и прилагательному относятся не только наречия.
Нужно еще иметь особое строение: обходиться без флексии.
148 Глава пятая
§ 56. Быть* признаком признака — это всегдашняя судьба
наречия. А как же: наобум в серьезном деле не годится? На бегу, в
подхват — этак скоро устанешь? Нараспашку -** marfW в госты не ходи?
Все эти примеры не колеблют вывода о том, что наречие обозначает
признак признака. Оставляем читателю самому В этом разобраться.
§ 57. Сейчас последует краткое отступление* чтобы ввести понятие
виртуальной части словосочетания. В этом отступлении речь пойдет о
деепричастии*
Иван Семеновичг мяукая и царапаясь, вышвырнул кошку за дверь.
Предложение построено неправильно. Деепричастие должно быть
грамматически связано с подлежащим. Что^ здесь значат слова «быть
связано»?
Прилагательное показывает, к какому существительному оно
относится: у него есть окончания. Деепричастие морфологически
неизменяемо. Ему нечем показать, что оно верно подлежащему. Как же оно дает
знать, что ему нужно?
Как оно требует, чтобы ему обеспечили отношение к подлежащему?
И что это значит: относиться к, подлежащему?
При правильном построении предложения: Кошка, мяукая и
царапаясь, вылетела гза дверь — необходимо такое соотношение: Кошка
мяукала и царапалась. Кошка вылетела за дверь. Деепричастие
превращено в спрягаемую форму глагола; у этого глагола (превращенного
деепричастия) и у предикативной основы предложения должно быть
одно и то же подлежащее. Знаменитое предложение из «Записной
книжки» А. П. Чехова: «Подъезжая к сией станции, ... у меня слетела
шляпа» — смешно потому, что нарушает это правило.
Здесь мы встретились с особым соотношением единиц: связь
глагола-сказуемого с деепричастием грамматически верна, если есть
возможность преобразовать данную синтаксическую группу в другие
построения. Эти другие построения не даны в тексте, они мыслятся «за»
текстом как необходимое условие, как показатель правильности
построения. Этот затекст — невидимая и неслышимая, виртуальная, но
обязательная часть правильного речевого построения; и, таким образом,
должна считаться средством реализации грамматических потенций
текста.
Некоторые сочетания признаются правильными, если они опираются
на виртуальные преобразования текста. Теперь можно вернуться* к
наречиям.
§ 58. Наречие может относиться к глаголу — это обычная его
грамматическая связь. Кроме того, наречия (но не те, которые
образованы от качественных прилагательных с помощью суффикса -о) могут
относиться к существительному. Надо различать два случая: а) наречие
Части речи 149
к отглагольному существительному: вопрос кстати, взгляд вдаль,
беседа экспромтом, Ьтказ наотрез; б) наречие относится к неотглагольно-
му существительному: товар нарасхват, сарай слева, гром издалёка,
«Уши врозь, дугою ноги, И, казалось, стоя спит» (А. Н. Майков).
§ 59. Если наречие относится к отглагольному существительному,
оно сохраняет свою верность глагольному сочетанию:
поворачивать влево — поворот влево
кричать без толку — крик без толку
смеяться от души*' — смех от души
обедать наспех — обед наспех!
стрелять вхолостую — стрельба вхолостую
ходить босиком — ходьба босиком
гулять наудалую '^ гульба наудалую
ворожить тайком — ворожба тайком
возразить не к месту — возражение не кчместу
вернуться вдвоем — возвращение вдвоем
двигаться^ боком — движение боком
пробудиться затемно — пробуждение затемно
протереть насухо — протирка насухо
прогуляться втроем — ^прогулка втроем
Закупорить наглухо —! закупорка наглухо
перестреливаться на ходу —■перестрелка на ходу...
Эта возможность — по образцу глагольного сочетания, с наречием
создать именное сочетание с тем же наречием *— исчезает, если
существительное утратило процессуальное значение:» одеться наспех —
одежда наспех, открыть ножом —^открытие- ножом,* расти снова —
растение снова, судить наобум, —„ судьба* наобум.-*
В этих случаях, сочетание существительногс«о наречием
становится бессмысленным; наречие, обозначая^ признак действия/не может быть
связано с тем, что вызывающе неглагольно.
§ 60. В сочетаниях «неотглагольное существительное + наречие»
связь иная. Чтобы она осуществилась, нужны два условия: во-первых,
лексико-грамматическая связь слов. Некоторые сочетания кажутся
невозможными из-за их смысловой несочетаемости: гусь на
четвереньках, крокодил со смеху, футляр до упаду, щека по-осеннему, совесть
бегом. Но едва ли не во всех этих случаях несовместимость может быть
ситуативно преодолена...
Если на щеке нарисован желтый кленовый лист, то эта щека
разрисована по-осеннему = щека по-осеннему. Гусь наглотался
забродивших ягод и опьянел. В шутку сказано: — Того и гляди спьяну будет
ходить на четвереньках. Тогда в том же кругу говорящих возможен
150 Глава пятая
вопрос: Как там у тебя твой гусь на/- четвереньках? Такцм^образом
лексическая несочетаемость ситуативно преодолена. Она принадлежит
не столько языку, сколько речевым условиям.
§ 61. Гораздо важнее другое условие: сочетание наречия с
неотглагольным существительным допустимо в том (Случае» если между ними
можно вставить подходящее по смыслу причастие.
Такие сочетания обычны в современном языке; более обычны, чем,
скажем, в XIX веке:
Торговля ценит товары нарасхват
= товары (идущие) нарасхват,
Дорога наперерез заставила их остановиться
= дорога (идущая), наперерез,
Курица — это наш обед на завтра,
= обед (предназначенный) на завтра,
Рукопись набело он оставил в редакции
= рукопись (переписанную) набело,
Здесь меня особенно привлекает дорожка наискось
= дорожка (идущая) наискось,
Весной я люблю беспечный путь наугад
= путь (выбранный) наугад,
Телевизор напрокат — это ведь недорого
= телевизор (взятый) напрокат,,
Кино поблизости, хороший транспорт — вот плюсы нашего района
= кино (расположенной) поблизости,
Дождь внахлест на дает выйти^наг улицу
= дождь (идущий) внахлест,
Рыба по-варшавски мне не1 нравится
= рыба (приготовленная) по-варшавски1,
Этот вечер вдвоем мне запомнится навсегда
= вечер (проведенный) вдвоем,
Всюду в этом здании лестницы вверх и> •'вниз
= лестницы (идущие) вверх и вниз,
Командировка впустую оставила1 чувство недовольства
= командировка (прошедшая) впустую
Это — книга надолго
= книга (рассчитанная) надолго,
Город впотьмах жителям навевал страх
= город (оставшийся) впотьмах,
Переулок влево нас прельстил своей тишиной
= переулок (идущий) влево,
Дом углом в конце улицы был весь освещен
= дом (стоящий) углом,
Части речи 151
В коридоре шкаф •боком, смотри — не ушибись
= шкаф {повернутый)^ боком,
Я привык к газете вечером
= газета {выходящая) вечером^
Послышалась тихая реплика иетаодтшшса
= реплика1 (сказанная)1 исподтишка,
Не нравится мне Это благочестие на вид
= благочестие {выставленной) на вид,
Тебе по душе быстрая струйка, а мне струйка неспеша
= струйка (текущая1) неспеша»
Гости врасплох смутят, хоть какую хозяйку
= гости (нагрянувшие) врасплох,
Ум не кресту ■>— может быть, и, не< ум
= ум (проявденный) ле к месту.
Необходимо было привести достаточное количество примеров,
чтобы показать закономерность; ^наречие1 притаеЬтглагольном
существительном, как правило, предлагает соотношение со словосочетанием из
трех членов: «существительное неотглагольное" Ч- причастие (реально
представленное в тексте или потенциальное) + наречие, связанное с этим
причастием». Полагаем,_что это соотношение необходимо, что оно
грамматически оправдывает связь в случаях уши 4врозь, дом внизу. Что оно
является средством, грамматически мотивирующим подобные
сочетания. Такое соотношение — средство» необходимое для сочетания
«неотглагольное существительное + наречие». Оно — часть1 этого сочетания.
§ 62. Выбор причастия"в таких сочетаниях обычно ограничен
довольно узкими рамками. Возможны сочетания: вагон сзади, судно
сзади, карета сзади.( Не годятся такие причастия: вагон
(отремонтированный) f3adu, судна(покрашенное) сзади, карета (запачканная) сзади.
Смысл причастия возможен здесь* только один:, расположенный и его
синонимы: Вагон (следующий) сзади — товарный; Судно (плывущее)
сзади постепенно отстает от нас; Карета (сопровождающая нас) сзади
принадлежит нашему соседу. Очевидно, «есть законы, направляющие
выбор виртуального причастия.
Этот случай можно трактовать так же, как случай с деепричастием:
соотношение двух предикативных" конструкций — необходимое
условие для осуществления сочетаний «неотглагольное существительное +
наречие»:
Товар идет нарасхват...
это — товар нарасхват;
152 Глава пятая
Учебники получили даром...
это — учебники даром;
Дождь идет внахлест...
это — дождь внахлест.
Сквозь вторую конструкцию должна просвечивать первая, и без
этого сочетание «неотглагольное существительноеп+ наречие» не живет.
Во второй конструкции (дождь внахлест, учебники даром) глагол
представлен в виде необходимо мыслимого причастия. Как
необходимость оно должно считаться составной частью конструкции.
§ 63. Если контекст позволяет, наречия' в этой позиции норовят
ускользнуть к глаголу, вступить с ним в законную грамматическую связь.
Например. Доски внизу прогнили = Доски внизу (= нижние доски) +
прогнили скорее всего будет понято Доски + внизу**прогнили. Таким
образом, наречие чувствует себя дома только при глаголе и норовит к
нему перебежать.
Здесь оно противопоставлено наибольшему числу форм:
орудует наугад (наречие),
работает лопатой (существительное),
трудится полусонный (полное прилагательное),
сколачивает прочно (прилагательное в приглагольной позиции),
пытается помочь (инфинитив).
В других положениях у наречия меньше противопоставлений.
Видимо, при глаголе для него — сильная позиция..
§ 64. Перечень форм наречия состоит из одной формы: самого
наречия.
§ 65. Что бы1 сказать наречию на прощание ободрительное?
Этот Грамматический бобыль обладает обширным кругом связей.
В парадигме прилагательного у него есть напарник — форма на -о. В
ней сошлись, нейтрализованы свойства прилагательного и наречия. В
глагольной парадигме у него1" есть другой товарищ — деепричастие, в
нем нейтрализованы особенности ^глагола и наречия.
Наречия — часть речи очень продуктивная в современном
русском языке. Предложно-падежные^онструкции-существительных
охотно переходят в наречие, и в речи граница между ягами часто
трудноуловима. Вероятно, это проявление общей тенденции к аналитизму в
морфологической системе русского языка.
§ 66. Аналитические прилагательные. В русском
языке XX века формируется особый грамматический класс слов — это
аналитические определители, несклоняющиеся прилагательные. В эту
группу стекаются слова из разных других мест языка.
Цасти речи 1&Э
В 1971 году я написал статью об этой части речи с эпиграфом: «Из
мелкой сволочи вербую рать» (А. О..Пушкин). Это — не в обиду нова-
бранцам, аналит-прилагательным, это указание на разноместность их
происхождения. Происхождение у них у всех разное, иногда темное,,
неясное. Однако для современного русского языка несущественно*
откуда они. Существенно^— где: ,они — в новом грамматическом классе*
Проблема аналитических прилагательных во всей ее
теоретической сложности,бьыщ лпервые освещена в работах А. А.
Реформатского14. Моя статья на?(эту тему была помещена в сборнике «Фонетика,
фонология. Грамматика» (М., 1,971), посвященном этому
замечательному ученому.
Далее помещен в сокращении текст этой статьи; поэтому все
примеры взяты из печати 60—70-х годов. Процесс формирования этой
группы, разумеется, продолжался и в последующие годы.
Здесь намечены группьь аналит-пршшгательных по их
происхождению: откуда они явились в эту часть речи- Современность
классифицируется с диахронической точки зрения. Конечно, такая
классификация не может претендовать на полную последовательность и стройность:
сквозь диахронические очки современность видится мутно и
расплывчато. По-другому их классифицировать сейчас трудно.
§ 67. Так вот они, группы.аналитических прилагательных:
1. Форма хаки, це(етч^беж, язык хинди; поезд-bis, коми писатель,
коми литература.
Парфюмерияилюко и'иной ходкий товар («Неделя*, 11.УП1.1968);
Идея люкс! Будем действоватьта»базе полного1 кооперирования! (М.
Левитин. Конец короля липысМ.; Л., 1D62); [В*посылках]... шелка-экста-
зы: цвет-гаван и цвет-фистапг, фетры, гетры, газы, стразы, шевиот и
трикотаж (А. д'Актиль. Синяк под глазом. Ж., 1926).
Fremdwort'HocTb таких»прилагательных не тускнеет в современном
русском языке; они не имеют омонимов-существительных,
примыкание к существительному у них постпозитивное (необычное для
русского языка, явно Fremdwort'Hoe). Впрочем» не у всех; последнее
благоприобретение этой группы: прилагательное мини- препозитивно: Макси-долг
в мини-фунтах [заглавие статьи об^глийском валютном курсе]...
(«Известия»).
Группа в языке малопродуктивна: ойа слишком Fremd-.
2. Киносценарий, радиоизвестия15, авиаконцерты, электроприбо
ры, телепостановка, аэропочта, фотоматериалы.
14 См. Реформатский А А Введение в языкознание. М., 1955. С. 226; Он
же Введение в языкознание. М., 1960. С. 236—237; Ом же. Упорядочение
Русского правописания // Русский язык в школе. 1938. № 1.
15 Хорошую словесную радиоколлекцию с аналитическими прилагательными
собрала В. Л. Воронцова (см.: Русский язык и советское общество. Морфо-
154 Глава пятая
Константин На каток Не ходок, Сидит и сидит В помещении, При
электро сидит Освещении (Э. *Мошковская. На каток не ходок.
«Пионер, правда», 4.1.1963); Уже работают кружки
художников-оформителей, автомото, музыкальный и другие'(«Веч. Москва», 27ОС.1955).
Почему вступление «авйа»? Просто я писал те самолете: на высоте лучше
работается (А. ВознеСенсКий. Почта со Стихами. Авиавступление.
«Знамя», 1963, № 11); Радио и телевизионные центры («Правда», 14.IV.60)16.
Такие аналитические прилагательные отличаются от предыдущей
группы: они соотносятся с существительными Того же1 корня {радио,
кино, авиация, телевизор! аЬропяан). Эти существительные — интерна-
ционализмы; группа перспективная. Недаром В. Маяковский быт
будущего рисовал именно такими слойами:
Кричит радиобудильник вежливый.,.
Гражданина остановила авиамилиция...
Летают аэростоловые «нарпита..^
Гражданин* включил электросамобритель....
3. Пресс-офицер, эрзац-литература, программа-минимум, требова-
ния-максимум.
Проповедь эрзац-патриотизма («Лит. газета», 21.III.1963);
Секретариат редакции объявил блицконкурс^на'чяучшее название [статьи]
(«Вопросы лит-ры», 1962, №i 11);.« Модерн ^-мещанство и его обличители
(«Октябрь», 1962, № 3); Глава из повести-гротеск (сб. «Бизнес», М., 1929).
Кроме того, в картотеке автора статьи представлены: пресс-офицер,
пресс-информбюро, пресс-бюллетень, прессгхыщники (Из газет)., Как и в
предыдущей группе, у таких» аналитических прилагательных {пресс-,
эрзац-, модерн-) есть однокоренные существительные: пресса, эрзацы,
минимум и т. д. Но сочетания типа пресс-офицер не понижаются как
бывшие сложные слова. Мешает то, что они оканчиваются •.согласным.
Скорее их можно принять за1 сочетание1 существительных; первое из
них — интернационализм. Но новое>фуНкционирование этих единиц в
логия и синтаксис. М., 1968. С. 125—130), Мргу_добавить только один
красивый пример: «Радиопингвины. Сорок пингвинов были доставлены на Южный
полюс. Каждое животное снабжено миниатюрным радиопередатчиком. Что будут
делать пингвины, каков их путь с полюса? Теперь ученые смогут ответить на эти
вопросы. На трассе к Южному полюсу летают самйлеты, на которых'установлены
приемники, ловящие радиосигналы пингвинов» (Моск. комсомолец, 2 дек
1965 г.). Этот пример подарила мне В. Л. Воронцова.
18 Ср. еще: Летчик ... задумчиво сказал: — Погоды не дают! — Ерунда! Я
справлялся на метео: погода есть {Грекова И. На испытаниях // Новый
мир, 1967. № 7; пример из картотеки Еч В. Красильниковой).
Группа настолько жизненная, что захватывает (в речи некоторых граждан)
и то, что ей не принадлежит. На Рижском взморье в одном из домов отдыха
объявление: Завтра экскурсия в Ригу. В соборе на органе будет исполнена
«АВИО МАРИЯ» (Москва. 1965. № 3).
Части речи
современном русском языке такое эрзацобъяснение вовсе не объясняет.
Веди порядок их' закреплен (не офицер-пресс, не литератпура-эрзац, не
минимум-программа), а это говорит о том, что препозитивная часть —
не существительное.
4. Чудо-молот, горе-изобретатель.
Чудо-мост (^ Молодая гвардия», 1968, Ш 2); чудо-человек [робот]
(Г. Мамлий. Двадцатый век... М., 1962); чудо-химия (Ю. Каменецкий.
Для тебя. М., 1962)} вокзальный чудо-кипяток (Б. Шаховской.
Каспийские зори. М., 1957); чудо-кубрики (В. Сёмернин. Синие широты. М.,
1962); чудо-машины («Лит. Россия», 25.1.1963, «Коме, правда», 7.Ш.1963);
чудо-мояот («Известия», *25ЛП1.1965); чудо-клубень (С. Смирнов.
Русская красавицей М., 1960); чудо-цехи-(«Коме. правда», 8.XII. 1963); чудо-
складЧ"«Известия», 2JV^1965); чудо-ящик («Огонек»,» 1963, М»13);чудо-
камейь («Коме, прайда», Ш.ХЛ963); чудо-печка («Моек- правда»,
29.IX.1963); чудо-бриллиант («Лит-ра и жизнь», г&.УПЛЭбО);
чудо-закон («Известия», ЗО.1ХД<960); чудо-плаванье; чудо-коренья (Г. Корешев.
Океанский ветер* Владивосток, 1961); чудо-лес (А.* Фатьянов. Стихи и
песни. М.*(1962); горе-воспитатели («Коме, правда», 18.1Х.1968У; горе-
медик (wKomc. правда», 1.V.1965 и 13.IV.1965); горе-председатель (сб.
«Пером и карандашом». М., 1961) и т. д.
Приложения потеряли свою субстантивность и стали
прилагательными. Им помогла утвердиться в языке другая группа,'но того же мор-
фонемного типа: радио-, кино- и проч. Прилагательных этого типа
всего два: чудо-'v? горе- (раньше* их было всего ноль)-— и стоп.
В студенческом арго: — Вот пшено-кишА — На1 пшено-доклады я
не хожу (Пшено — в студенческом арго 'дрянь*)-
Нет шансов, что это горе-прилагательное1 преодолеет барьер арго; и
в арго-то оно скорее всего малоупотребительно (именно как аналит-
прилагате'льное).
5. Царь-взятка, генерал-предатель, рассказ-газета...
— Тебя, Егор Васильевич, надо взять на учет, как памятник
московской старины наравне с царь-пушкой или царь-колоколом. В общем ты
у нас есть царь-дворник... (В. Ардов. Коварный лунатик. М., 1945); Из-
за царь-воды [загл.]. Якорь был велик, как скелет кита. За такой якорь
цеплять бы в океане небольшую флотилию в шторм. Или ставить его на
каменный фундамент для обозрения в качестве двоюродного
родственника царь-пушки. Но царь-якорю уготовили иную судьбу (Е. Матвеев.
Вот такие караси! М., 1968); Это была царь-взятка — властная, ...
бесстыжая («Правда», 21.11.1961)? Царь-буря (М. Цветаева; Царь-Девица.
М., 1922); На подоконнике — строй «матрешек», румяных, ярких; от
правофланговой царь-бабы... до совсем малюсеньких («Лит. газета»,
9.XII.1965); Царь-турбина [заглавие]... Она не знает себе равных-по
мощности в мировом турбостроении («Известия», 28.XI.1964; два по-
156 Глава пятая
след них примера из собрания Е, В. Красильниковой). Удивительная
метаморфоза с незадачливой искусствовед-девицей... («Коме, правда»,
12.XI.1964); к.. На этот пост они посадили не просто генерала;, а
генерал-предателя («За рубежом», 1961, № 3).
Тоже из приложений, но иного (морфонологического строя. Этим
прилагательным не помогает никакая другая, более сильная, группа, и
вся группа малопродуктивна. Не интернационализмьх:
воспринимаются как свое. Из речи в язык они проникают слабо.
6. Экс-президент, суперкризис, обер-предатель, ультра-правые,
псевдооткрытие.
Обер-шпион не был, разумеется, расположен, давать интервью
(«Известия», 15.VI.1960}; ...Может быть, ученым..-удается сконструировать
«супермозг», который в,известных отношениях^>удет совершенней
нашего («За рубежом», № 18, 1967); Были сделаны кинопробы экс-шахини
[«Известия», 17.111.1962).
В одном из фантастических стандарт-рассказов говорится, что
космонавты на одной планете оказались во власти массовых иллюзий, «псев-
цоматериализации» всяких чудищ: Я и сам знаю, что это не щука, а
«псевдо», откуда,,едесь щуке взяться?... Ну и «псевдо», окажу я вам!
«Дон», 1967, №6).
Извращенное сознание ультра-диахрониста может видеть в таких
прилагательных приставки. Как были, ,так-де и остались. Эта квази-
эсторожность не идетгна пользу дела. Действительно, по происхожде-
таю это приставки-интернационализмы,. Но сейчас-то они уже псевдо-
трефиксы, обрели, все п рл з н ак и ело в-а^ а„ став словами, они
*еизбежно попадают <в класс аналитических»прилагательных. Какие
тризнаки? Свободная, нефразеоло11ическая.<»четаемость1СгСуществительнь1МИ
Приставки-то фразеологичны! Это в их природе)*. Сочетаемость с
частиками. Фонетическая примета слова: особое, персональное .ударение.
Из устной речи: — Наш экс-то чемпион того,гляди уже не экс...
Разгромил Шишкина. Обыграл; — Это ультраформализм,, ультра, если
сотите... наплевательство на все; — У тебя суперскромность. Просто
:упер. Сверх.
Группа продуктивна.
7. Космонавт-два, комапдарм-четыре, страница ,сто двадцать
гять, около объекта двадцать три, журнал индекс пятьдесят шесть.
Цветы и улыбки космонавту-два («Коме, правда». 18.1.1962); А
кители африканского государства Того, отправляя письма, с удоволь-
:твием наклеивают на них марки с изображением советского* космо-
гавта-один Юрия Гагарина («Веч. Ленинград»», 20.IV. 1964).
Вместо порядковых (согласуемых) прилагательных употребляются
гесогласуемые числовые прилагательные, омонимичные количественным
•ловам один, два, три и т. д. Они, в отличие от омонимов, не склоняются.
Части речи
157
Прилагательные группы 7 широко распространены в речи (и уже
факт языка), но — непродуктивны, ввиду исчерпанности ряда слов,
которые могли» бы пополнить данный тиц. Чисел-то бесчисленное
множество, а числительных немного. >
8. Профсобрание, сельсовет, госучреждение,-совслужащий.
Мы все говорим телеграф-языком (Н. Огнев. Дневник Кости Ряб-
цева. М., 1932); — Чтож, пойдем, сыграем? — сказал парень в папахе, и
мы пошли-в шах-кружок (Н. Огнев. Исход Никггетожа. UL, 1932);
Маленький радиорепродуктор с пластмассовой чайкой по утрам бередил
их души: «Хабаровский педагогический институт объявляет набор...»
У многих из них был'мечтой этот самый, белый, в тени старых тополей,
«пед» (*Комс- правда», 5.IV:1962);.. По Сибирской жеддороге (Я. Ту-
гендхольд. Искусство октябрьской "эпохи. Л., 1930); Какой-нибудь зав
или зам какой-нибудь кино- или коопорганизйции... (Там же); На танц-
ниве («Сов. Культура», 12.V.1962); Любители балет-словесности и блат-
литературы («На посту», 1923, № 4); Меня оттуда выгнили за проф, так
называемую, непригодность (Б. М. Слуцкий. Музшкола имени
Бетховена в Харькове. «Таруоские страницы», 1961); — Мы должны будем
сделать ему если не орг, то хотя бы просто выводы... (Е. Матвеев. Вот
такие караси! М., 1968); Он славится в кружках «изо» и «тех» (А. Ада-
лис. Новый век. М., 1960); На долгие годы — высокий пост, до конца
жизни —, спецбифштексы из спецстоловой и спецвнимание
спецтерапевтов из спецполиклиники (Б. Егоров. Здравствуй, Ромашкин! М., 1966).
Существует небольшое количество стабилизованных, прочно уязы-
ковленныханалит-прилагательных: сов-', Проф-, парт-, гос-, спец-, пит-,
хоз-, полит*... И множество окказиональных новаций; см. в примерах
шах-, таниг, блат-, балет-, телеграф- и т. д.
Очень продуктивная и яркая группа1Г. Язык неспешно, но упорно
отбирает себе пополнение из массы речевых новообразований такого типа.
Из устной речи: — Всякие смехвыступления были, эстрада, но они
все не смешные; — Отрывкнижечку для метро не забудь купить, с от-
рывкой удобно; — Взрослый я тип, а люблю читать пионержурнальчи-
ки, для отдыха.
9. Лжеучение^ хлебоуборка, лесозаготовки, стеклотара.
Примеры сочетаний с прилагательным лже-: лжедрузья («Лит.
газета», 31.X.1957)U, лжегерой («Лит. газета», 27.Х.1962); лжесвятыня
17 В просторечии явно злоупотребляют ее продуктивностью: «12 апреля
1968 г. в 18 час. в Доме культуры назначается общее собрание владельцев
коров, пос. Нев. Дубров[ка].
Повестка дня:
1. Отчет скот-тройки за 1968 г.
2. Выборы скот-тройки». (Объявление. Опубликовано: Крокодил, 1968.
№ 18).
158 Гла&а пятая
' ■ ->— - ■-■ ■ - —
(«Лит. Россия», 5.VII.1968); лже-Орфей (Л. Арагона €оч. М., 1960, т. 9.)
и т. д.18
Как показано В. Л. Воронцовой}*»эта группа аналитических
прилагательных менее обжилась в литературном * языке, чем предыдущая.
По происхождению прилагательные лже-, лесо-, хлебо~... —части
сложного существительного. Их первая часть непосредственно соотнесена с
существительным: ложь, лес, хлеб... Но так как единицы лже-, лесо-,
хлебо- обладают свободной, не фразеологической сочетаемостью,, то
хлебоуборку, \лесоэаготовки и .следует признать лжесловами: в
современном языке это уже словосочетания, словосоположения^ слово-,>-так
сказать, кортежи, свободные сочетания. Слово-же —«фразеологично.
В устной речи окказиональные образования этого типа
встречаются редко. Вообще продуктивность их невелика.
Сложные слова другого типа: перекати-поле, сорвиголова,
держидерево не породили особых типов аналитических прилагательных.
Редкие случаи возникновения в речи новообразований с более или менее
семантически свободной^ (нефразеологизированной) связью
компонентов — это ведь и. отличает словосочетание — очень капризны и явно не
уязыковлены:!Если берлинский вопрос, раскаляемый,
западногерманскими «Держись!»-идиотами, станет и дальше двигаться к кризисным
обострениям, тогда возможно все, даже самое худшее («Правда»,
26.VIII.1962)19.
10. Женщина-жох, мужчина-хват.
Помещик-жох^(О., Мандельштам..Шум,времени. М., 1925); Не
писатель, а женщина-жох! («Крокодил», 1960, № 27^ , t t
Из устной речи^ — Такой мужчина-хват попался, все по дороге
меня подсаживал, хоть и незнакомый. ( > , , .,
Были устойчивые^очетания^баба-жол:, паренр-хват (но не мужик-
жох, дядя-жох, баба-хват). Произошло — хотя бы в просторечии —
освобождение этих закрепленных привесков от фразеологических цепей.
Ср. еще такие сочетания: зауряд-поручик, зауряд-офицер; они
породили такие новшества: зауряд-полк (у,С* Сергеева-Ценского), зауряд-
инженер, зауряд-бюрократ, зауряд-клеветник (в газетной и устной речи).
18 Примеры на прилагательные хлебОлг лесо- см.: Русский язык и советское
общество. Морфология и ,синтаксисам,., 1968. СоДЭД—122, ,13.Ь.
19 Ср. еще: У нас имеются всероссийские... шахматные и шашечные матчи, —
пишет Владимир Владимирович [Маяковский],1 — конкурсь! шарад, загадок,
ребусов, и только поэтам не везет: соревнования тут не идут дальше
измызганного буриме на задворках уныло-журналов (Лит. Россия,- 24.ШЛ967); Они — не
классики. Пока серьезный литератор только еще. раздумывает,<эони <уже несут
под мышкой роман «Комлы», бодродраму «Вот так химия» или песенку «Эх,
про силосные башни соловей поет на пашне». Бодродрама оснащена
припиской: «По материалам III конференции неоргаников» (Лит. газета. 11.1.1967).
Обе эти крайне интересные иллюстрации — из картотеки Е. В. Красильнико-
вой. Очень благодарен ей за позволение привести в моей книге эти примеры-
Части речи
159
Полумертвая группа.
1И Xя-'— это Z с&годнА, яйцо всмятку; жулик поневоле; волосы
торчком.
Пишетьвам снабженец по профессии и тЪлкач,поневоле
(«Известия», 13.VII.1962); Сабля наотмашь —чвот*его любимая поза (Н. Торга-
нов. Боевые денечкиэдМ., 1938); Каша; доотвала — вот моя любимая
каша! (Устная речь).
Я.,, коренной насквозь-американец («Крокодил», 19-53;, № 1;
стихотворением переводерС Маршака).
Эта группа» состоит из двух подгрупп: а) лгаа ^волосы торчком (с
готовым воскреснуть глаголом) и б)-тип жуЛию•поневоле {полностью
безглагольный). Тип «а,» включает- наречие (см. о них в-разделе
«Наречия»). Тип ,«б» — с( аналитическим прилагательным.
В разговорной речи окказиональные прилагательные ,зтой группы
обычно свидетельствуют о хорошем настроении говорящего и желании
пошутить: — У меняtсегодня особое угощение; пирог набегу. Я
готовлю его, а сама все по другим, все по другим делам;,.— Катя у нас
прыжки страхует. Мы ее зовем: Катя на подхвате.
12. Редкий случай — если аналитическое прилагательное
выражено предложной конструкцией.'Вот пример: Академия после работы
[заглавие статьи]. Когда-то академик"С.'И. Вавилов, оценивая работу
радиолюбителей, 'любовно назвал их «народной лабораторией». Сейчас
скромная^лаборатория выросла 'в1 болйшую радиолюбительскую1
академию («Известия», 29..ХЛ.962).'Ergo:'АкадеМия*после-работы ■*-< не
'отдыхающая академия', а1''любительская академия?'. Значение слов после
работы семантически сдвинуто в сторОну признаковости: ' '
Возможны случаи, -когда предложная конструкция только предлогом
и представлена: Мне 'вмажется, что главная черта детского чтения —
театр для 'себя!, непреодолимая и естественная склоннЪсть к
театральной игре. J.. Так, в отличие'от растущего год за годом реального опыта
жизни, создается другой, особый, книжный опыт — опыт «над», «вне»
(В. Каверин).
13. Фразеологические сочетания превращаются в аналитические
прилагательные: — Он так себе писатель;ч— Не люблю я всех этих так
себе романов (Из устной речи); — Разве миссия всего лишь советника
предусматривает это? («Лит1. Россия», 1967.J20.
Все это факты речи, а не языка. Пока это kojc бы прилагательные,
неполноправные, недозрелые. О продуктивности говорить не приходится.
14. Тоже-лингвисты, тоже-политики...
20 Ср.: Рукопожатие — это не кивок и не простое, между прочим,
здравствуй (Нева. 1965. № 1). Конечно, между прочим здесь не вводные слова;
пример все же спорный.
160 Глава пятая
Редкий (единичный) случай, когда частица (вообще: служебное
слово) становится аналитическим прилагательным. Пожалуй, это уже факт
языка. Не вроде-прилагательное, а настоящее. Конечно, аналитическое.
15. Е. И. Голановой была высказана очень интересная и смелая
мысль о том:, что некоторые приставки (не'интернационализмы! не ультра,
супер, квазиХ) тоже стали аналитическими'прилагательными. Такова,
например, приставка со- в сочетаниях: созачинщик, соисследователъ,
сопроектировщик и др.
Мысль может показаться рискованной, но, думаю, она верна.
Общие поиски в соисследовании грамматистов разъяснят этот вопрос
(подробности см. в статьях Е.дИ. Голановой)21.
16. Наконец, в качестве аналитический прилагательных могут
употребляться обычные, неаналитическйе. Пора уже считать допустимыми
в литературном языке такие конструкции (не рекомендованными, а лишь
допустимыми): Наша врач пришла; Молодая доктор наук прочла лек
цию; Новая чемпион по плаванию улыбалась. Здесь везде
используются прилагательные женского рода при существительных нового общего
рода (педагог).
Если считать деривационные значения словообразовательными
(наиболее распространенная точка зрения), то молодая надо считать
особым словом по сравнению с молодой в том же контексте. А падежные
изменения здесь невозможны: существительные,о нулевым окончанием,
относящиеся к общему роду, употребительны только в именительном
падеже, если к нему относятся прилагательные женского рода.
Невозможны сочетания: Я видел нашу врача; Говорили о молодой докторе
наук; Подошел к новой чемпиону.
Итак, у прилагательных в сочетаниях типа наша, врач не
обусловлено контекстом ни значение рода (оно деривационно, т. е.
словообразовательно), ни значение падежа (его нет), т. ef у таких прилагательных
нет согласуемых категорий. Но прилагательные, которые не
согласуются, — это аналитические прилагательные. Не похожи на другие анали-
ты? Да. Недолговечны? Может быть.
Перечень прилагательных «дналит-сволочи» окончен.. Все они
(кроме, может быть, шестнадцатой группы) образуют единый,
целостный класс слов.
Во-первых, надо доказать, что именно слов (не частиц, не прилеп и
т. д.). Об этом уже написано22; главное в том, что эти единицы, обладают
21 Галанова Е И. О фонетической хар!актеристике приставки! со- // Развитие
фонетики русского языка. Фонологические подсистемы. М., 1971; Она же. Об
одном типе препозитивных частиц в современном русском языке // Развитие
современного русского языка. 1972. Словообразование. Членимость слова. М., 1975.
22 См.: Панов М В О слове как единице языка // Учен. зап. МГПИ,
1956. Т. 1. С. 161—162; Русский язык и советское общество. Проспект.
Алма-Ата, 1962. С. 52—58.
Части речи
свободной сочетаемостью — основным признаком слова. Морфемы
(приставки, части сложных слов) ведут себя как части фразеологизма:
значение, их варьируется^» разных словах так* что предсказать тот
семантический, кунштюк, которыйЛ (Выкинет слово в данном контексте s— в
данном слове, в сочетании с такими-то морфемными соседями, как
правило, невозможно. Лишь только часть слова становится семантически
стабильна в сочетании с любой единицей данного типа, она перестает
быть частью слова. Она дорастает до отдельного слова. Так и
появляются многие аналит-прилагательные.
:В этом главное: они цриобретают свободную сочетаемость с рядом
единиц (существительных). Свободная сочетаемость, т. е. сочетаемость с
неограниченным рядом единиц, всегда обусловлена либо
семантической невариативностыо этой бесконечно сочетающейся единицы, либо
закономерным, позиционно обусловленным варьированием значения.
Таковы как раз аналиты. Они — отдельные слова. Как правило, у;аналити-
ческих прилагательных как особых слов есть и второстепенные признаки.
К таким признакам слова у аналитических прилагательных
относится, во-первых, отдельное словесное ударение. Произносится:
радиопередача, профвзносы, тоже-крйтик.
Во-вторых, фонетические явления на границе такого
прилагательного, отделяющей его^от следующего слова. А. А. Реформатский
приводил выразительнейший пример: сочетание гла'ввино, где глав —
аналитическое прилагательное. Произносится |фв'[. Такое сочетание возможно
только на границе слов. Внутри слова сочетание <в> (ср. главный) +
<в'> дает |в'1 — долгий мягкий, зубной согласный: нововведение, рверх
и т. д. В середине слова <в'> стимулирует-звонкость и мягкость
предшествующего {в]. Напротив, на границе слов законы иные: конечный
звонкий согласный замещается глухим, через границу слова не передается
мягкость согласного. Сравнить: костоправ ввихнул сустав = |фв'1« Так
же и в случае главвина. Весьма показательный ^пограничный сигнал!
Наконец, в-третьих, аналитические прилагательные, как и
положено полноценным словам, присоединяют к себе частицы (впервые
замечено А. Б. Шапиро): У нас в сель-то совете... Спец бы нам паек...
Пресс ли он секретарь^ ты уверена!
Это все второстепенные признаки «отдельнословности» аналитов,
но и они выразительны.
Но прилагательные ли они? Конечно, это особый класс слов, особая
часть речи, их объединяет такой признак: они все неизбежно присуще-
ствительны, т. е. они указывают признак предмета. Важно и то,,что
многие из них семантически «сдвинуты» по отношению к своим
неприлагательным омонимам (ср. чудо-печка и не верю ни в какое чудо;
Царь-взятка и царь с царицей; академия после работы и педакадемия
после работы кажется безлюдной).
6 М В П шов
162 Глава пятая
Изоморфен семантическому сдвигу акцентный перенос;
произносится: кино «Путешествие*, кино «Работник*, покйнопутешествие,
киноработник; метро «Городок» (будь такая станция, так бы ее,
несомненно, именовали в непринужденной речи, ср.: — Где купили книгу?J—
В киоске у метро «Кировская»), но MkmpozopodoK (трамвайная станция
у городка работников метро) и т. д.
Поэтому целесообразно называть их аналитическими именно
прилагательными.
Напротив, признаков, которые бы явно свидетельствовали о
«сволочном» пропглом этих слов (т. е. о том, что они сошлись из разных,
иногда темных, углов русского языка), у этих прилагательных нет. Все
они носители ударений (редукции гласных нет), притом — одного
ударения:1 даже у прилагательных типа так себе = [так-с'иб'и] оно одно.
У1 некоторых заимствованных по происхождению аналитов
нередуцированность гласного была показателем пришлости [кино-, псевдо-).
Была; а теперь она показатель отдельнословности. У некоторых
аналитов дополнительное ударение'было свидетельством, что они — часть
сложйого слова {Лесо- и пр.). Было когда-то; а сейчас это
дополнительное ударение столь же дополнительно, ничуть не больше, как всякое
ударение на недлинном прилагательном при существительном:
обычно существительное ударнее прилагательного (впервые об этом
написал, наверное, Ф. Е. Корш). Различия сгладились. Разношерстная толпа
единиц стала особым и целостным классом.
§ 68. С уществительное. Обычно с этой части речи
начинают грамматический обзор. У насйже оно отодвинуто на последнее место
(после него — только местоимения, которые'— не часть речи). И это
вовсе не из недостаточного* уважения к существительному: важная роль
его в языке бесспорна. Но определение его грамматического значения
как части речи возможно только на фоне других частей речи, в
соотнесении с ними. Роль замыкающего — почетная роль: именно
существительное проясняет, как устроена русская грамматика.
§ 69. Обычно говорится, что существительное как часть речи
обозначает предмет. Что здесь значит слово предмет?
А. Может быть, оно использовано в обычном бытовом смысле. В
нашей бытовой, неученой речи предмет — это вещь. То, что можно взять
в руки, перенести с места на место, переставить: кувшин, чемодан, книга,
человек. Или то, к чему можно прикоснуться: стена, дерево, стог, гора,
корова, облако («Пролетал как-то мимо кучевого облака и дружески
похлопал по нему»). Но существительными являются и белизна,
удовольствие, удальство, привилегия, материнство, бесконечность. И
именно безвещные существительные очень важны для понимания грамма-
4acinu речи 163
тической сути этой части речи. От качественного прилагательного
образуется существительное — и оно очень часто безвещно.
Мы, очевидно, предположили неверно.
АК. чМожет быть, слЬво предмет в этом определении обозначает
объект, предмет речи, то, что выделено языком и мышлением как некая
константа; то, что остановлено нашим вниманием для мысленного
рассмотрения. Но таким местом приложения мысли может выступать
любое полнозначное слово; см. толковые словари. Даны слова
улыбаться, длинный, впопыхах —' и каждому предписано толкование, сообщено,
на чем оно позволяет остановиться мыслью. Сказав: Павел всё делает
медлительно, — я уже остановил мысль на понятии медлительно, и мы
с собеседником можем задержаться, обсуждая его. Всякое
полнозначное слово, не только существительное, вносит в речь свой предмет
мысли, подводит мысль к чему-то.
ААА. Ф. Ф. Фортунатов так определял существительное: это
грамматическая категория, которая объединяет слова, обозначающие
предметы как вместилища-'Признаков. Можно проверить, что это
действительно так. Существительные легко представить как корзины, чемоданы
или другие емкости для признаков. Это оправдывается хотя бы тем, что
при существительных возможны гроздья прилагательных, а
прилагательные — признаковые слова. Это объясняет, почему отвлеченные
существительные, обозначающие один признак, тоже можно
рассматривать как лохани признаков. Да, они законны в своей существительной
должности: синева — глубокая, яркая, ровная, тихая, безмятежная,
мирная, радующая». Но здесь как раз и возникают сомнения. И
прилагательное может выступать как обозначение множества признаков:
глубоко синий, ярко синий, ровно синий, безмятежно синий,, мирно синий,
радующе синий... Тупо злой, желчно злой, скандально злой, угрюмо злой,
хитро злой, свирепа злой, ласково злой, ехидно злой, беспросветно злой...
Оказывается, и прилагательное, и глагол могут быть вместилищами
признаков... Отправимся дальше.
АААА. Может быть, предмет в этом определении — просто тема
предложения, его исходный пункт, иначе говоря — подлежащее? С него
начинается цепь сл'овоформ в предложении; они все, прймо или через
посредство других словоформ, приспособлены к подлежащему? Такое
определение хорошо тем, что перебрасывает мост от частей речи к
членам предложения.- >■ » ч > i
Против этого толкования говорит то, что подлежащим может быть
и не существительное. Что только не бывает подлежащим! Инфинитив —
и тот мостится стать во главе предложения: Сердиться — век себе
укорачивать.
И, кроме того, существительное часто бывает и не подлежащим.
Глава, пятая
LAAAA. Наконец, не поверить ли учебнику для школы? Сказано
э: в грамматике предметом называется все, что отвечает на вопрос
что?
{то и что — это местоименные существительные. Немудрено, что
ipoc одного существительного отвечает другое существительное. —
)заг — спрашивает с подозрением покупатель. — Шелк, — авто-
но утверждает продавец. — Мяч? — спрашивает один* видя в
1той сумке у,другого что-то,круглое. —Глобус, — отвечает другой.
inpoc-существительное следует ответ-существительное. Так же: —
— вопрос. Семен, — ответ. — Что? — вопрос. — Судак, — ответ,
механический прием опознать т существительное на уроке русского
а это очень удобно. Но разгадки, в чем же суть существительного,
Есть только обмен одного существительного на другое^Суть же
части речи от таких превращений ничуть не становится яснее.
§ 70. Обзор разных попыток определить грамматическую семанти-
гществительного подводит к.мысли, что специфической семантики
цествительного как части речи нет. Прилагательным можно на-
. признак (то, что грамматическая система признает признаком),
>лом можно назвать действие (то, что грамматическая система, при-
г действием), а существительное никаким грамматическим кру-
значений не ограничена.
§ 71. Приведем обоснование этого взгляда.
Б. В существительное можно превратить любое полнозначное сло-
Лорфологически — меняя' его аффиксы.
Мы уже видели, что очень многие Глаголы устремляются в суще-
тельные. Не менее склонны и прилагательные стать существитель-
и: словообразовательным путем. Это относится к качественным
тгательным.
А относительные — туги на морфологическое перерождение в су-
гвительное... Почему? Потому что они сами непременно производ-
(вспомним, что у них всегда производная основа), и производство их
чно идет именно от существительных,» Вот почему относительные
пагательные не рвутся в существительные: у hhxs и так есть, с ними
штическое родство. Паровоз, — паровозный. Произведя существи-
.ное, не вернемся ли снова к паровозу"}
ББ. В парадигмах некоторых частей речи есть особые формы, при-
юбленные для превращения слов в существительные без изменения
фемного строения. Например, качественное прилагательйоесредне-
>ода единственного числа при отсутствии определяемого существи-
зного есть уже имя существительное отвлеченное, обозначающее при-
к как некую самостоятельность: Голубое к вашему костюму не
ойдет, Он любит смешное и т. д. Каждое такое прилагательное, не
Части речи 165
прилагая никаких усилий, становится существительным. Это —
позиционное поведение существительных.
Подумать только: каждое качественное прилагательное с
готовностью идет в существительные!
БББ. Наконец, ^существует субстантивация: различных не-суще-
ствительных; любую грамматически полнозначную единицу можно
превратить в существительное, меняя не ее состав, а некоторые аффиксы
окружающих слов. Можно сказать:- Эти постоянные как-нибудь.
Сойдет — бедствие нашего народа. Рискнём —- благородное дело. В
кудряшках, в завитушках, с улыбкой и припевая — вот кому я дарю свои
цветы. Наудачу1 — это у него любимое дело.
Здесь нет речи о случаях цитйции чужих слов, которые'можно
рассматривать как обособленные вставки прямой речи, тйкие, как: Ты
оставь свое «отцепись»... Он опять отделался своим обычСным
«Потоми В приведенных выше примерах есть знаки того» что все, эти
сойдет используются как органическая часть предложения, а не вставка.
Итак, существительное — открытая область, потому, что в самой
сущности существительного нет ограничений, нет грамматических
запретов, мешающих придти и обжиться в этой области любому слову.
ББББ.1 Важнейшее свойство существительного заключается в том,
что оно, меняя значение части речи у «завербованных» слов, может не
изменять их основную (и основнуюХ семантику. Оно дринимает, но
семантически не превращает. Глагол все готов сделать действием,
прилагательное норовит все, принятое в свою власть, превратить в признак.
Существительное обходится без этого. Не стремится действия и
признаки преобразовать в вещи. Синева, синь таки остаются названиями
признаков; бег, подпрыгиванье — названия действий.^ Конечно, производное
слово всегда вправе вносить новшества в производящую основу (ср.
беготня, бегство), но для существительного это не обязательно. Потому
что существительное приспособлено для называния и, предметов, и
действий, и признаков. Ему не надо переделывать.назывную суть слов,
принятых в существительные: новички могут оставаться при своих
назывных привычка1*.
БББББ. Существительное ведет себя столь толерантно по
отношению к словам, которые вовлекает в свою семью, что допускает им
оставаться по своему значению такими, какими они привыкли быть до
превращения в существительные. Почему?
Видно, потому, что существительное — неотмеченная категория
сРеди частей речи.
§ 72. Итак, значение существительного как части речи не
заключено в тесные рамки, которые существуют для каждой другой части речи.
166 Глава пятая
§ 73. Грамматические значения у существительного обладают
всеобщностью. У него нет категорий, присущих только*ему. Род, число,
падеж — эти категории широко распространены у разных классов слов
и вне существительного.
Категория числа есть у всех изменяемых слов, кроме числительного.
Род есть у прилагательных (в единственном числе), у глаголов (в
сослагательном наклонении, в формах прошедшего времени, у причастий), у
порядковых числительных (они суть разновидность прилагательных), у
большинства местоимений. Напротив, у глаголов их основные
значения — наклонение, лицо, вид — глубоко специфичны. Они —
собственность только глаголов. У прилагательных — все категории, все
грамматические значения согласуемы, этого нет ни у одной другой части речи.
Специфичность же существительного не выражена ярко. Вернее:
ярко выражена его неспециализированность.
§ 74!'Мы здесь впервые вплотную встречаемся с понятием
противопоставленности отмеченных и неотмеченных единиц. Остановимся
на нем йодробнее.
§ 75. Сравним две группы слов. Первая:
сибиряк — сибирячка
Южанин — южанка
москвич — москвичка
парижанин — парижанка
одессит — одесситка
киевлянин — киевлянка...
...грузин ^ грузинка
англичанин '— англичанка
серб — сербка
норвежец — норвежка
русский — русская
индус — индуйка
Разграничить слова в этих двух рядах нетрудно: слово мужского
рода называет мужчину, слово женского рода — женщину. О женщине
не говорят француз или китаец. Только француженка и китаянка. И
даже сочетание слов француз Жорж Санд неверно: надо — францужен
ка Жорж Санд.
Так ведут себя существительные, обозначающие лиц по месту
жительства и национальности.
Вторая группа слов: 4
учитель — учительница
кассир — кассирша i
Части речи 167
автогенщик — автогенщица
костюмер — костюмерша;
повар — повариха
вахтер — вахтерша
поэт — поэтесса
рабочий — рабочая
В этой группе слова мужского и женского рода (они обозначают
лиц по профессии) ведут себя по-другому. Слова женского рода
обозначают женщин, но слова мужского^рода называют и женщин, и мужчин.
Вот так: Она работает учетчицей (или: учетчиком); ,Анна
Николаевна — опытная( преподавательница (или: опытный преподаватель);
Она председатель областного суда (или: председательница); Мы не
нарадуемся на Машу, нашего бригадира (или: нашу бригадиршу); Она
где-то какой-то инструктор (или: какая-то инструкторша)...
Невозможно использовать слово мужского рода для называния
женщины по профессии в тех случаях, когда важен личностный момент:
когда говорится об артистках, спортсменках или династических
правителях. Нельзя: артист О. Л. Книппер-Чехова, теннисист Нина
Королева, король Англии Елизавета Вторая.
Схемой можно так изобразить соотношение значений муж. и жен.
рода в первом случае:
москвич
москвичка
А соотношение значений во втором случае такое:
Вот в этом случае и пригодятся термины: -отмеченное значение
(оно закреплено за определенной группой объектив, называния), т. е.
слова женского рода, которые нельзя отнести к мужчинам, и
неотмеченное значение (оно может применяться к обеим контрастным группам
именуемых объектов). Отмеченные значения у слов: учительница,
кассирша, повариха и т. д. Неотмеченные! учитель, кассир, повар и т. д.
§ 76. Противопоставление отмеченных и неотмеченных единиц
широко распространено в русской грамматике. Так, у существительных
168 Глава пятая
формы множественного числа — отмеченные: они всегда называют
несколько предметов (если слова имеет формы числа). Конфеты, верблюд,
мысли — всюду больше, чем один предмет.
А формы единственного числа могут относиться и к
единственному, и к множественному числу. В комнате стоял стул... Значит: в
одиночестве. Стул наша мастерская делает хороший, качественный,
идет нарасхват. Здесь стул — это много. Верблюд как завопит] —
Верблюд любит уход и ласку, каждому из них даже шерсть расчесы
вай... Стройки в пустыне — значит, нужен верблюд; Старик сейчас
заснет. — Старик теперь пошел крепкий, выносливый старик; Океан
волнуется. — Океан учит человека — и Тихий, и Атлантика.
Формы единственного числа, следовательно, могут у
существительных обозначать: единичный объект {Человек остановился и закурил);
обобщенный ббъект (Человек в природе чувствует себя хозяином),
отвлеченное понятие (Человек, поди-ка, млекопитающее), множество (В
эти края пришел человек и все их заселил).
§ 77. Различие'между1 отмеченными и неотмеченными единицами
в русской грамматике глубоко, оно выражается в ряде признаков. Вот
их сравнительный перечень:
отмеченная единица неотмеченная единица
1 отмечает в предмете называния 1 не отмечает в предмете называ-
определенные отличия ния этих отличий
2 может заменяться неотмеченной 2 может заменять отмеченную еди-
единицей ницу
3 имеет объем значения более уз- 3 имеет объем значения более ши-
кий, чем неотмеченная рокий, чем отмеченная единица
4 встречается в текстах реже, чем 4 встречается в текстах чаще, чем
соответствующая неотмеченная отмеченная
5 та и другая единица имеют* разное строение, то есть представляют
разные морфемные сочетания»
Отмеченная единица заменяется неотмеченной — часто, но не во
всяком контексте.1 В предложении Наша кассирша родила двойню вряд
ли уместна такая замена: Наш кассир^родил двойню.
§ 78. Такой неотмеченной категорией среди частей речиТ)является
существительное. Значение,части речи у прилагательного —
отмеченное: все, что вошло в его владения, — признак. Отмеченное значение
части речи и у глагола; в его владениях можно быть только обозначением
действия. Сравнительно с ними у существительного нет спецификации:
Части речи
169
оно обозначает все^ Предмет* существо, лицо, признак, действие,
состояние. Вот так;
грамматические значения частей, речи
1 — глагол
2 — прилагательное
3 — числительное
4 — наречие
5 — аналиты
1, 2, 3.» 4, 5 — существительное
Часто оно обозначает предмет в общеупотребительном смысле:
ящик, книга, дрова, доМ, гора, река'. Часто потому, "что для предметов-
вещей'нет особой части речи. У Чемодана нет выбора: идти может
только в существительные. У признака или действия выбор есть: для них
приготовлено и прилагательное, и существительно, и глагол %черное,
чернеть, чернота). Но^этстне знйчит, что существительное
специализировано на вещном мире. Вещь — не единственное, что оно может называть.
Оно склонно ко всему, что просит называния.
§ 79, Итак, мы ^существительное определяем как неотмеченную
часть речи, которая изменяется: по падежам (слбвами «изменяется по»
обозначено, что падежные формы являются систематически,"постоянно,
у всякого существительного"; они совместны и связаны с позиционным
чередованием), имеет формы числа (то есть совместные формы) и
относится к роду (словами «относится к роду» указано, что существительное
руководит согласованием глаголов и прилагательных).
§ 80. Поперек 'этого определения расположились неизменяемые
существительные. Пока их представляли слова типа леди, мсьё, какаду,
можно было считать их в русском языке пришельцами и отвести им
«посольский'квартал»'; для них — особый статус, они имеют свой закон.
Они — заимствованные слова.
(Притом1 заимствование — не в смысле их происхождения, здесь
не спуск в диахронию; для всякого владельца русского языка это —
европейские слова в русском языке.)
Но теперь, когда массами вошли в наш язык и стали
повседневными слова: кино, радио, такси, авто, эскимо, пальто, трико, метро, кашне,
кофе, кафе и т. д., их уже не сбросишь со счета. Они живут и вне
посольского квартала.
Они не склоняются^ не имеют форм числа и к роду прикреплены...
как-то слабо. Как же их трактовать?
§ 81. Есть две возможности. В. Д. Аракин предлагал (в своих
лекциях) считать, что слова типа какаду, кашне склоняются. У
существительных, имеющих нечленимую основу с конечным гласным, представ-
170 Глава пятая
лены нулевые окончания. И во всех падежах оИи омонимичны: Им.
пад. — ноль, Род. пад. — ноль и т. д., до: Предл. пад. — ноль.
Это совсем не абсурдное предположение. Обратим внимание на то,
что прилагательные при таких существительных изменяются: Смотрю
на мохнатого окапи; С забавным окапи хорошо бы поиграть;
Меланхоличного окапи не видно среди листьев дерева... Чем вызваны, чем
обусловлены изменения прилагательного? Одно из двух: либо они
склоняются, согласуясь со словами типа окапи, либо независимо от них, без
согласования. Если независимо, то они выступают в роли
существительных: только существительные имеют яесогласуемые формы падежей.
Но эти прилагательные явно не играют роль существительных.
Приходится признать, что в сочетаниях кроткими окапи, сильных
кенгуру, говорливого какаду прилагательные своими падежными
формами обязаны существительному, это существительное подвигнуло их
на изменения. Но чем же подвигнуло, не своей же основой,
оканчивающейся на гласную: основа не вызывает падежных- перемен.
Тогда единственный вывод: существительное вызвало, падежные
перемены своими окончаниями. Падежными, нулевыми. Они
омонимичны, но не тождественны друг другу. Омонимы не сливаются в одну
единицу: лук (стрелять) и* лук {есть) в модели языка — разные
сущности. Так же и падежные нули —.разные единицы и в качестве таковых
могут командовать окончаниями-прилагательных.
§ 82. .В нашем зоопарке я особенно люблю и радуюсь кенгуру;
Каждый день я с нетерпением жду и радостно помогаю Нелли.
Предложения эти неправильны: наше языковое чутье это ясно
подсказывает. Надо сказать: Я люблю кенгуру и радуюсь ему (или во мн. числе
им). Жду Нелли^и помогаю ей. Глаголы люблю и радуюсь в первом
предложении, жду и помогаю во втором требуют разных падежей. Если
бы существительные типа кенгуру, Нелли не обладали в системе языка
падежными» значениями, то не было бы оснований отвергать
предложения, подобные приведенным выше. Их неприемлемость для нас — знак
того, что это омодимичные формы, (^омонимичными флексиями-нулями,
и для нас они падежно различны.
Поэтому, возможно,.что В., Д. Аракин прав.
§ 83. Это решение безупречно, но слишком непривычно, чтобы
большинство читателей приняло его. Тогда мы пойдем, как говорится,
другим путем. (Не отказываясь от первого.)
Из самой сути существительного как неотмеченной категории
вытекают широкие возможности субстантивации. Любая часть речи
может играть роль существительного в предложении. Неглагол может стать
глаголом, только приняв морфологические знаки глагола: читал
Гегеля, нагегелился всласть. Существительное может показать свою суще-
ствительность без помощи морфологии. И знаки ее функциональной
Части'речи 171
существительности выносятся за пределы самого субстантивируемого
слова. Этому делу повредило ваше «не торопясь». Слова ваше,
повредило несут знаки того, что не торопясь расценивается как
существительное среднего рода. Так создается признание слова существительным по
знакам вне его строения. При такой языковой ситуации естественно и
кенгуру признать существительным.
Получается цепь: существительное — часть речи с неотмеченным
грамматическим значением; то есть это открытая часть речи, не
отталкивающая от себя иные грамматические образования, наоборот, широко их
включающая в себя; поэтому совершенно естественна субстантивация,
когда любая грамматическая единица приобретает статус существительного
под влиянием контекста; в этом ^случае не ,само слово заявляет о себе
как о существительном, а окружение — показателями других слов в
предложении. Тем самым создана почва для широкого приема в язык
неизменяемых заимствованных слов, о существительности которых
свидетельствует окружение, то есть аффиксы других слов в предложении.
Это — шаг в сторону аналитизма. Русский язык — синтетический;
грамматическое значение манифестируется в том же слове, которое
передает Лексическое значение. Грамматика в аналитических языках
построена на другом принципе: грамматическое выносится за пределы
слова как лексической единицы.
§ 84. Но шаги к аналитизму в русской именной системе
противоречивы: освобождаются от собственных показателей несклоняемые
существительные, все шире наплывающие в русский язык; вследствие
этого увеличивается нагрузка на грамматические «показатели
окружающих слов,. Они должны выполнять, не только свою работу, но и
дорабатывать за соседа. Горячий кофе... Неизменяемое слова,кофе
грамматически кейфует, а горячий говорит о связи прилагательного ^грамматическим
бездельником кофеи^о том, что этот его сосед —,существительное.
(Такого нет в последовательно аналитических,языках: все слова равно
обслуживаются такими-показателями, как порядок слов>.служебные слова,
интонация.)
Прилагательное берет на себя часть обязанностей существительного.
По работе приближается к существительному. (Не .поэтому ли в
современном русском языке, особенно в последние десятилетия, усиливается роль
прилагательных, ставших,в полном смысле существительными:
зеленые (партизаны в гражданскую войну), зеленые (политическая партия),
зеленые (доллары), красно-коричневые, новые русские, крутые
(уголовники) и т. д.)
§ 85. Резюмируем.
Высказаны два предположения относительно существительных
типа колибри, метро.
Глава пятая
'Первое: это" существительные с омонимичными нулевыми
падежными "окончаниями. Омонимичными — то есть по1 значению
неодинаковыми. И это обнаруживается в поведении других слов, по-разному
согласуемых с разными падежами этих существительных.
Второе: существительное — неотмеченная категория среди частей
речи» поэтому оно открыто для возведения в ранг существительных
самых различных образований. В том числе таких, которые не имеют
морфемного строения, присущего существительным: От ваших «небось»
и «сойдет» трудно ожидать успеха в работе. Если возможно
употребление сойдет в роли существительного (о существительности этого
сойдет/ говорит только контекст), то на тех же основаниях законна и
существительностъ пари, трио, какаду: она'покоится только на
грамматической определенности контекста.
С первой точки зрения: слова типа колибри состоят из двух
морфем — корень и нулевой падежный аффикс.
Со второй точки зрения: в таких словах есть одна морфема —
корень* без нулей.
§ 86. «Д е з а*в уирование» местоимений. Местоимения
не должны претендовать на звание части речи; правы лингвисты,
утверждающие (вслед за Ф. Ф. Фортунатовым), что местоимения — не
грамматическая, а лексическая группа слов; об их своеобразии речь пойдет
позже (см.1 главу КУ-ую). Здесь отметим, что к местоимениям относятся
разные 'части речи.
§ 87. Есть местоименные существительные: л, ты, он, она, оно,.,
кто, что, кто-нибудь, что-либо, некто, нечто... Они изменяются по
падежа^*, у многих есть формы ед. и мн. числа, некоторые принадлежат к
роду. Это грамматические 'Признаки существительного.
К роду принадлежат местоименные существительный oh, она, оно.
Это^не изменение по родам, перед нами — разные слова. Отношения те
же, что у существительных кум — Хужа, супруг — супруга, русский —
русская, служащий — служащая.
'Слова я, mm >— «всякого» 'рода. Это не совсем то же, что слова
общего рода: Он — опытный книгоноша, Она — умелая книгоноша;
Он,— лежебока завзятый, Она — лежеббка отМеНная... Та*сие слова
общего рода не привыкли к использованию их>в среднем роде'. Трудно
представить даже в сказочном тексте: Это волшебное облако —
завзятое лежебока. Но я, ты могут сочетаться и с глаголами в среднем роде:
Я, ленивое облако, медленно плыло над городами и селами и смотрело
на суетню людишек.
1 § 88. Притяжательные местоимениж мой — мои, твой — твои,
наш. — наши, ваш — ваши (так же, как многие другие местоимения:
Части речи 173
какой, какой-нибудь, этот — эта — эти, какой-то и пр.) —
настоящие, прилагательные, со всеми грамматическими признаками
прилагательного. Но и здесь особенность: их трудно отнести к качественным и
невозможно —i к относительным.
§ 89. Внезапно в» группу притяжательных
местоимений-прилагательных врываются слова его, ее* ux.tC местоимениями я, ты, мы, вы
совместны прилагательные мой, твой, наш, ваш\ ноьдля личных
местоимений третьего лица уготованы неизменяемые! 'определители .его, ее,
их. Видимо, их надо считать аналитическими определителями или (по-
другому, но с тем же значением) неизменяемыми аналитическими
прилагательными.
§ 90. Как, так, как-нибудь,,как-либо, кое-как — местоименные
наречия* Грамматический сцросс них* как со всяких наречий, невелик.
§ 91. Много, мало, сколько, столько — местоименные
числительные. Много домов — так же, как пять домов^ Со многими домами —
так же, как с пятью домами. Причудливые связи с существительным у
этих слов такие же, как у числительных: в И.—В. падежах подчиняет
себе существительное,» управляет им, в остальных падежах — подчиняется
ему, согласуется с ним... И в ряде падежных изменений нейтрализуется
с обычным, не местоименным прилагательным многие, вот так:
И. много домов многие дома
Р. многих домов многих домов
Д. многим домам многим домам
В. много домов многие дома
Т. многими домами многими домами
П. о многих домах о многих домах.
i
Следовательно, много домов склоняется, как положено склоняться
сочетанию «числительное + существительное» (так же, как пять домов),
а многие дома склоняется строго по нормам сочетаний
«прилагательное + существительное». Нейтрализация наступает в формах
родительного, дательного, творительного, предложного падежей.
Местоименное числительное нигде не отклоняется от общих норм
числительного.
§ 92. Существует ли местоименный глагол? В.' Д. АракИН считал,
что существует: сочетание что делать (что сделать). Есть два
омонима: — Ты что делаешь? — Грабли. Или: — Что делаешь? — Альбом
для марок... Здесь что — вопросительное местоименное
существительное, а делаешь — самостоятельная единица, со своим отдельным
174 Глава пятая
значением. Совсем иное сочетание что делать в таких случаях: — Ты
что делаешь? — Да вот видишь — лежу, отдыхаю. Или — Думаю.
Или: —Конопачу лодку. В этих примерах что делать — целостное
сочетание, и что — не отдельное название предполагаемого объекта
действия, а часть глагольного фразеологизма. В этих диалогах две
реплики грамматически параллельны: вопрос — целостное слово —
местоименный глагол, без дополнения {что делаешь), и ответ — целостное
слово, глагол (думаю),
Н. А. Янко-Триницкая возражала,'считая/ что тогда надо говорить
и о местоименности многих других глагольных сочетаний: что-нибудь
делать, что-то делать, что-либо делать... Например, в таких текстах: —
Надо что-нибудь сделать, лучше всего — уехать... Требуется что-то
сделать, как-то помочь его семье... Во всех этих высказываниях что,
что-то и пр. не обозначает объекта действия. Ор. также: — Что
предпримешь? — Попробую его убедить... — Что замыслил? — Откровенно
объясниться... Во всех этих случаях что не объектно. Оно по значению
едино с глаголом.
Надо ли считать, что все это местоименные глаголы (так сказать,
местоглаголия)? Оставим этот вопрос без ответа.
§ 93. Выводы. В русском языке есть такие части речи —
грамматические классы слов:
1. Глаголы.
2. Существительные.
3. Прилагательные.
4. Числительные.
5. Наречия.
6. Аналитические прилагательные.
§ 94. В одно слово объединяются словоформы, которые
различаются только своими грамматическими значениями.
В одну часть речи входят единицы, у которых одинаковые
грамматические значения.
Основания у этих классификаций разные, пбэтому они могут
пересекаться: в одно слово, в одну назывную единицу-лексему входят
словоформы, относящиеся к разным частям речи. ,
Что называть грамматическим значением? Те значения, которыми
отличаются друг от друга совместные формы, то есть формы, непременно
сопутствующие друг другу. Соответствующие формы имеют аффиксы,
данные в одной позиции (при одной основе), которые имеют
различительную функцию, — они противопоставлены друг другу, с основой эти
аффиксы составляют синтагмы...' Это — синтагматические
отношения.
Части речи 175
С другой стороны, в одно слово входят грамматические формы, по-
зиционно чередующиеся. Позиционные чередования создают
парадигматическое единство словоформ, их грамматическое
тождество в пределах слова.
В слове могут быть участки, набором своих грамматических
значений отвечающие определенной части речи, и другие участки, набором
своих, грамматических значений соответствующие другой части речи.
Все это создает подвижную систему взаимодействия частей речи и
словоформ, объединенных^ слове.
§ 95. Формы принадлежат к определенной части речи даже в том
случае, если они в процессе позиционного чередования утрачивают
грамматические значения, характерные для данной части речи. Так, формы
на -о (сильно, далеко) входят в парадигму прилагательного, то есть
являются прилагательными, хотя позиционно приобрели свойства наречий.
Причастие — это форма глагола, хотя позиционно приобрело свойства
прилагательных. Субстантивированное прилагательное (Глухой
подружился с немым) остается в парадигме прилагательного, хотя
грамматически, под влиянием позиции, приобрело признаки существительного.
Это,вытекает из свойства позиционных чередований: позиционно
замещающая единица (например, ja| в слове хожу) сохраняет единство с
единицей замещаемой,(с \о\ в ход).
Глава шестая
СПРЯЖЕНИЕ
§ 1. Что относится к спряжению; § 2. Уникальность глагольных
грамматических значений; § 3—8. Грамматическое значение
лица; § 9—14. Грамматическое значение времени; § 15—29.
Наклонения?^ 30—34* Инфинитив; § 35. Выводы.
§ 1. Спрягается только глагол.
Спрягаемыми здесь везде называются формы, в которых
отразилось подлежащее, то есть формы настоящего-будущего времени (я иду,
ты идешь), формы повелительного наклонения (ты, иди, он пусть идет),
формы сослагательного наклонения и прошедшего времени (написал,
написал бы, написала, Написала бы).
§ 2. Когда гбворим о грамматических свойствах существительного,
то упоминаем род, число, падеж. Но эти же категории представлены,
пусть по-особому, и в других частях речи. Глагол имеет уникальные
грамматические свойства: у него есть наклонение, время, лицо,
совершенный и несовершенный вид; все это не существует за пределами глагола.
Раздумье может вызвать, пожалуй, только вид. Может быть, он
присущ по крайней мере некоторым существительным? Сравним:
завоевание — завоевывание
(завоевать — завоевывать)
оправдание — оправдывание
(оправдать — оправдывать)
опоздание — опаздывание
1 (опоздать — опаздывать)
открытие — открывание
1 (открыть — открывать)
размежевание — размежевывание
(размежевать — размежёвывать)
выздоровление — выздоравливание
(выздороветь — выздоравливать)
предписание — предписывание
(предписать — предписывать)
прочтение — прочитывание
(прочесть — прочитывать)
Спряжение ITT
размытие — размывание
(размыть — размывать)
раскрытие — раскрывание
(раскрыть — раскрывать)
Видно, что различие между отглагольными существительными —
не то, которое есть в паре производящих глаголов. Совершенный вид'
глагола — это указание, чтЬ1 действие завершено, доведено до> предела:
Утрбм с удовольствием выпил чаю. Несовершенный5 вид может в одних
контекстах обозначать'завершенность действия (Я уже обедал), в
других — незавершенность (Я пил чай, когда меня позвали к телефону).
При таких отношениях языковых единиц одна из них, имеющая
больший объём значения; является неотмеченной, а другая, с меньшим
объемом значения, отмеченной: ВЫ'огшздываете, Молодой Человек!
Звонок уже был пять минут назад! {весов, вид со значением
завершенности действия). С этим ненадежным транспортом Постоянно
опаздываешь на работу ... (несов. вид со ■значением'незавершенного действия).
Не так у существительных.'Отношения1 перевернуты. Завоевание —
нет указания на длительность%ли краткость действия, нет указания на
его завершенность или незавершенность: Завоевания и битвы
конкистадоров были кровопролитны, Завоевание и покорение' — вот был
исход действий пиратского флота. Напротив, отглагольные
существительные с суффиксом' -ива-, -wea- показывают действие непременно
длительное;, они — отмеченные по значению: Скольких человеческих
жизней' стоило завоевывание этих земель!', Завоевывание шло шаг за
шагом, неотвратимо и мучительно.
§ 3. Грамматическое значение лица. У личных
местоимений и (У связанных,^ ними (как с подлежащими) глаголов
соотношение значений единственного и множественного, числа имеет свои
особенности. ,
Он —<<жа: это; отношение такое же, как корова — коровы. Корова +
корова + корова = коровы. Так же: он + он + он = они. Но вы. (мн.
число) — это не ты + ты + ты... Вы — это мой собеседник и лица,
входящие в его группу, в его общность. Мой собеседник, конечно,
участник разговора^ но остальные! «ты» могут быть вовсе не участники, они
только составляют с «ты» i нечто единое.
Точно так же: я — это источник говорения, «излучатель речи». Но
мы — это не равно я + опять же я + снова тот же самый я. Это не
размножение под копирку одного и того же источника речи. Мы — это
я и те, кто со мной.
Так же и глаголы, относящиеся к этим
местоимениям-подлежащим. Мы пашем, если говорящий входит в группу людей, которая па-
Глава шестая
шет, вы пашете — если собеседник входит в число тех, кто пашет, они
пашут — если пашущие не участники разговора.
При этом действие может быть единым, нераздельным: Бурлаки
тянут баржу. Оказывается, множественное число глаголов — это не
обязательно несколько действий, но непременно несколько
действующих лиц. Отсюда безразличное использование форм ед. и мн. числа во
многих сочетаниях: Пять окон смотрело на улицу... или ... смотрели
на улицу; Четверо друзей пошли на рыбалку... или ...пошло.
Таким образом,, значение числа у личных-, форм глагола (и
соотнесенных с ними личных местоимений) глубоко своеобразно.
§ 4. Если при глаголе в форме 2-го лица ед- числа нет подлежащего
{ты) — притом «нагло» нет, предложение полное, ничегошегопущено, —
тогда значение глагольной формы претерпевает^позиционное
изменение. Действие относится к неограниченному кругу лиц:
В такие вот часы встаешь и говоришь
векам, истории и мирозданию...
В. В. Маяковский
В этот неограниченный круг лиц автор включает и: себя.
При таких формах возможно деепричастие: Слушая русскую на-
оодную песню, и грустишь, и смеешься, и плачешь... Видя такое безоб-
оазие, поневоле согрешишь и поколотишь охальников палкойи. Не ва-
оивши пива, в гости пехприглашают... Но деепричастие всегда соотнесено
з действующим лицом, следовательно, данные грамматические формы
не безличны, у них особое лицо — обобщенное.
§ 5. Формы3-го лица наЪтоящего-будущего времени и
множественного числа прошедшего времени, при «запланированном» отсутствии
юдлежащего (когда оно не опущено, а его не должно быть), тоже пози-
дионно изменяются: они рисуют действие неопределенной группы лиц
яли одного неопределенного лица: Туда без билета не пускают,
Молоха еще не привезли.
Множественное число в таких случаях не противопоставлено фор-
яе единственного числаь, поэтому не значимо. Не пускают можно ска-
$ать и об одном контролере, не привезли — и об одном возчике. Цып-
гят по осени считают — сказано и об одном, и о многих, и о всех.
Такие глагольные формы охотно допускают около себя- дееприча-
:тие: В праздники приплясывая и припевая по улицам ходятгЭто воз-
ложно потому, что такие формы не бессубъектны: грамматическая форма
j этой позиции заставляет мыслить о субъекте, пусть неопределенно-
)бобщенном. Можно считать, что в них есть нулевое подлежащее.
Спряжение 179
з§ 6. Вполне закономерно, что большинство сочетаний с
безличными глаголами не допускает в свои пределы деепричастие. Неправильны
такие предложения: Морозя, смеркалось. Вспотевши, усталость
брала свое.
Есть более приемлемые безличные предложения с
деепричастиями, но все-таки и они беспокоят лингвистическую совесть: Но в глубине
леса )еще гудело, внушая страх. Утром морозило, заставляя всех нас
поеживаться. Медленна темнея, в лесу становилось все пустыннее и
глуше.
Все же нельзя сказать, что эти предложения вполне отвечают той
норме, которая воспитана у нас языком.
Наконец, некоторые безличные предложения позволяют
поселиться в них деепричастию: Объясняя ученикам новый материал, надо
помнить об уровне их .предыдущих знаний. Нельзя смотреть на этих
несчастных, не стремясь им помочь. Никому не позволено,
отговариваясь усталостью, оставлять свой пост. Вам надлежало уехать, взяв
с собой свою дочь. Ему не пристало куражиться", пугая своих друзей.
Кому-то следовало, спросив свою совесть, взять ответственность на
себя. Все эта сделано небрежно, спустя рукава, пренебрегая всеми
допусками. Жертвуя частностями, можно победить.
Можно предполагать, что деепричастия в предложениях такого типа
не оскорбляют воспитанного речевого слуха. Почему? х
Во всех этих предложениях есть слова: нам, никому, ёам, ему,
кому-то, нам... Или они могут быть добавлены в тексты. Это реальная
или виртуальная часть предложения. И она достаточна, чтобы
оправдать употребление деепричастий в предложениях подобного типа.
Оказывается, в таких предложениях деепричастия могут
относиться не к подлежащему (которого нет), а к субъекту действия,
выраженному дательным падежом.
§ 7. Субъект действия может быть выражен разными способами.
Перечислим некоторые из них:
1. Личными местоимениями я, ты, он, она, оно, они,
существительными, заменяющими эти местоимения, — все в именительном падеже;
окончаниями глаголов, соответствующих этим подлежащим.
2. Творительным падежом в составе страдательного оборота:
Камень расколот грозой. Стены расписывались талантливыми
художниками. Сказуемое при этом должно быть выражено либо
страдательным причастием (со' связкой-глаголом), либо спрягаемой формой
страдательного глагола.
3. Творительным падежом в безличных предложениях такого типа:
Веслом задело платье. Паводком снесло избу около мельницы.
Народным волнением смело старые порядки. Светом науки были озарены
новые области жизни.
130 Глава шестая
4. Сочетанием? с предлогом по: Над каждой рукописью работало
по пять художников и каллиграф. В наших отрядах объединялись по
сто и более человек.
5. В некоторых типах безличных предложений — дательным
падежом: Нам нельзя отступать. Формы дательного падежа могут быть
опущены: Нельзя отступать.
6. Нулевыми подлежащими в неопределенно-личных и
обобщенно-личных предложениях и соответствующими окончаниями глаголов:
В такие пасмурные дни чувствуешь себя особенно одиноким...
Цыплят по осени ^считают.
Таким образом, местоимение я, ты и т. д. и окончания личных
форм глаголов вдвусоставном предложении входят в целый ряд
выражений субъекта действия. То, что это родственные формы, доказывается
поведением деепричастия: .оно уместно |Там, где есть выражение субъекта
действия. В двусоставных предложениях, естественно, связано, с подлежащим.
§ 8. По степени^ конкретности грамматического выражения
источника действия можно различать такие три ступени:
A. Источник грамматически кбнкретен: Сыплет снег. Свистит,
завывает метель...
Б. Источник безличный; С севера неистово мело снегом. Свирепо
дуло, завывало, свистело..,.
B. Источник внеличныйУСвистеть, сыпать снегом, свирепо
завывать, грозно гудеть в полях...
В первом случае действие располагается в сетке их трех времен,
трех наклонений. Во втором случае — две разные временные
плоскости, одно наклонение.
В третьем — плоскости сжаты в точку.
§9. Грамматические формы вре м.е н и. Формы
прошедшего времени показывают, что действие, названное глаголом,
происходит до момента речи. Формы будущего времени несовершенного вида
(буду писать) относятся к времени после" момента речи. Форма
настоящего-будущего времени (пишут — nanuulym) — неотмеченная, годится
для всех времен.
§ 10. Формы времени у русского глагола являют необыкновенное
богатство. Одних только форм прошедшего времени полдесятка. Так,
от видовой пары толкать — толкнуть образуются такие формы
прошедшего времени: Он меня толкал — Он меня толкнул — Он меня
толк — Он не раз меня талкивал — Он и толкни меня...
Все эти формы встречаются в одной позиции, при личных
местоимениях-подлежащих:
Спряжение
Он трях своими рыжими кудрявЛй^— и запел...
Он тряхнул...
Нередко он хаживал на большую дорогу...
Нередко он ходил...
Он и прилети' прямо в мое окно...
Он и прилетела..
Вместе с подлежащим эти формы составляют одну синтагму.
Грамматически они едины, но стилистически отталкиваются друг от друга.
Их взаимные контрасты прекрасно описаны в книге В. В. Виноградова
«Русский язык,» (194,7).
Итак, временные формы связаны друг с другом синтагматически.
Но формы прошедшего времени знают и парадигматические связи.
Например, глаголы движения.
§ 11. В русском языке есть такие глаголы:
беж&ть — бегать
брести — бродить
везти — возить
вести — водить
гнатб1 — гонять
-ехать —-ездить
идти — ходить
катать — катить
лезть — Лазить
лететь — летать
нести — носить
Плыть — плавать
ползти — ползать
тащить — таскать.
Слева — глаголы направленного движенияf они показывают, что
действие совершается в одном'направлений. Справа — глаголы
ненаправленного движения, ^они показывают, что действие совершается в
разных направлениях,> то есть в разные стороны или взад — вперед.
Например: Он с трудом тащил самки по ледяной дброзкке (действие
совершается в одном направлении); Он целый день таскал санки по
двору (то есть в разных! направлениях). ' '
С глаголами направленного движения возможно особо
Позиционное видоизменение форм прошедшего времени. Оно представлено в
знаменитой реплике Ю. Гагарина перед полетом в космос: — Поехали!
Перед полетом, еще вне космического корабля. Формы с таким же
значением: — Ну, я пошел\ (перед отбытием). Пилот, занимая рубку
самолета, может сказать: — Полетели! (самолет стоит еще на земле). Одна
Глава шестая
змея говорит другой, отдыхая в теньку: — Ну, как? Поползли? (а сами
еще неподвижно лежат; разумеется, это реплика из сказки). Здесь форма
прошедшего времени глаголов направленного движения используется в
значении ближайшего будущего, и притом — непременного будущего.
Но это возможно только для данной группы глаголов.
Маловероятно, чтобы дирижер, поднимая свою палочку, объявил: — Заиграли!
Реплика Зажег... вряд ли возможна у лица, которое подходит к куче
хвороста, чтобы разжечь костер. Восклицание Поплавали! — перед
прыжком й бассейн — тоже маловероятно: глагол ненаправленного
движения.
При этом говорящий должен быть участником действия,
следовательно, это первое лицо: я тлжмы. Хозяин дома не обращается к
гостям со словами: — Ну, пошли... — даже если они явно собрались
уходить. Капитан теплохода может сказать непосредственно перед
отплытием: — Поплыли, — но это вряд ли скажут провожающие, когда
судно еще стоит. Итак, это форма первого лица ближайшего будущего.
Эти формы могут заменяться ситуативными синонимами в
соответствующей обстановке. Поднимая мешок на плечи, человек может
сказать: — Я понес... (= пошел). Или перед отплытием: — Пошлепали
на этой калоше (= поплыли на этом пароходике).
Позиция, в которой появляется это значение: глагол
направленного движения; форма прошедшего времени совершенного вида, с
начинательным оттенком значения; в ситуации, когда говорящий является
участником действия в ближайшем будущем;.
Весьма экспрессивная и выразительная форма.
> *f
§ 12. В изъявительном наклонении глагол изменяется по
временам. У глаголов несовершенного вида существуют формы прошедшего
времени (читал), настоящего (читаю) и будущего времени (буду
читать). Глаголы совершенного вида имеют формы прошедшего времени
(прочитал) и будущего времени (прочитаю).
Выходит, что текст, написанный в глагольных формах
несовершенного вида, нельзя перевести в формы совершенного вида: не будет
хватать форм для перевода глаголов настоящего времени. Про настоящее,
про то, что на глазах, сейчас, нельзя рассказать с помощью глаголов.со-
вершенного вида. Не странно ли это? ,
На самом деле формы глаголов настоящего^ времени у
несовершенного вида и формы будущего времени,-совершенного вида имеют
одно и то же грамматическое значение и один и тот, же набор морфем
для его выражения. То есть это один и тот же грамматический факт:
формы настоящего времени несовершенного вида и формы будущего
времени совершенного вида.
Формы читает и прочитает, глядит — поглядит, рассмотрит —
рассматривает — все это формы одного и того же времени. Они рисуют,
Спряжение 183
как'это показал К. С. Аксаков, один и тот же временной пласт:.
Смотрите, что делает заяц:
.прыгнет и присядет, прыгнет и присядет...
i ,
§ 13. Читал — прошедшее время, обозначает действие, бывшее до
момента речи,., Буду читать — будущее время, обозначает время после
момента речи- А настоящее время — ;форма неотмеченная, ее смысл в
том, что она не показывает временное ограничение.
Оно может передавать время в прошлом: Приезжаю я прошлой
осенью в Петербург и там встречаю ныне покойного Семена
Семеновича... ,
Форма настоящего времени может обозначать сейчас, в момент речи
протекающее действие. Например: Маша, я сейчас пролетаю над
Алтайскими горами и пишу sme6e; это письмо.
Возможны и формы тех же глаголов настоящего времени со
значением будущего: Сегодня же вечером улетаю в,Гондурас.
Это все — несовершенный вид. А вот — совершенный: Я в
детстве приду к маме, говорю: дай конфету! — и мама и конфету даст, и
приласкает... Действие в прошлом.
Смотри-ка: наездница бросит мяч и на скаку поймаете.
Глаголы рисуют протекающее действие.
Наконец, наиболее обычное значение таких форм: они, рисуют
будущее действие: Не, хочется, а, все-таки пересилю себяи напишу ему
письмо.
Итак, форма^настоящего-будущего времени, — это форма, готовая
служить, любому времени: до, в момент и после речи.
§ 14. Это неотмеченная временная форма. ,
Поэтому возможны такие обороты^ Середина, 18-го века. Тредиа-
ковский создает свой замечательный «Разговор о ортографии».
Потом он напишет свои другие филологические труды, но вершиной
останется «Разговор»... Изменена трчка отсчета времени: как исходный
пункт взят не момент речи, а время, указанное в самом сообщении:
выход книги. В том же духе: В двадцать лет он упивается всеми
радостями жизни, весел и жизнелюбив, через несколько лет придут
болезни и горести... Все это говорит о гибкости,формы настоящего-
будущего времени, о том, что она, неотмеченная, готова обозначать любой
временной отрезок. s , , ,
Это — один взгляд на данную форму. Возможен другой. Эта форма
предназначена только для обозначения настоящего. Остальные ее
осмысления — позиционные изменения. Чтобы форма пишу стала
изображать прошедшее время, необходим позиционный показатель:
лексический знак прошедшего: пишу я вчера... помню, в детстве я пишу...
лет десять тому назад сижу я и пишу... как-то пишу я письмо покой-
184 Глава шестая
ному Николаю Ильичу... еду я,*в двадцатых годах.*. Закусываем мы с
Иваном Кузьмичем в бывшем «Яре»... Собралась толпа, а он как
взовьется на воздушном шаре... Во всею случаях есть вне глагола знак
того, что дело прошлое. Или грамматический знак: рядом глаголы
прошедшего времени. Так же и для будущего времени: чтобы пишу было
понято как действие после момента речи, необходим Отдельный знак:
Завтра же пишу и посылаю протест... Вот вырасту большой и на
твоей машинке пишу — пишу — пишу... В сентябре еду в
командировку... Без этих указателей времени такие формы не будут отнесены к
будущему времени. Следовательно, необходима позиция: особое
указание на будущее время. В этой позиции форма настоящего времени
изменяет свое значение: указывает время совершения действия после
момента речи, то есть работает как обозначение будущего времени;
легко убедиться, просмотрев примеры, что она обозначает прошедшее
только тогда, когда в тексте есть отдельные указания (выраженные особыми
знаками), что действие мыслится в прошлом.
§ 15. Сижу вчера и пишу,.. Завтра сдаю экзамен... Оба эти случая
(вчера пишу = писал и завтра сдаю = буду сдавать) можно трактовать
двояко. 1. Это» (пишу) — немаркированная временная форма, не
прикрепленная к определенному времени, она гуляет по всем временам.
2. Это форма, * обозначающая настоящее время, — названное действие
совпадает с моментом речи, но в определенных позиционных условиях
преобразуется: в ^дних позициях становится эквивалентом форм
прошедшего времени; в других — эквивалентом форм будущего времени.
Решение вопроса, какое толкование истинно, осложнено тем, что
есть неполные предложения. Позиционные зависимости не знают
исключения; следовательно: всякое пишу в значении прошедшего времени
должно быть1 обозначено словами вчера или другим указанием на
прошлое. Но если сама обстановка речи показывает «вчерашность» ил'и «зав-
трашность» события, то обстоятельство*может быть опущено. Если
говорящий пьет чай на террасе, то его'слова «лечу в Петербург» — неполное
предложение, вырезанное! из «Завтра (вскоре, на! днях), лечу й
Петербург»... Слова, обусловливающие позицию для определенного
понимания глагольной формы; в модели предложения есть, но опущены в тех
условиях, которые позволяют пользоваться неполными предложениями.
Оставляем читателя при двух возможностях грамматического
понимания таких форм настоящего времени.
§ 16. Если принять вторую точку зрения (формы типа пишу — в
значении прошедшего или будущего времени в*Определенных условиях),
то в выражениях Вчера видел/вижу из окна, Летом шел/иду я по
лесной тропинке... нейтрализованы глагольные формы вижу /видел, шел/
иду. Грамматически они в данной позиции равны, налицо нейтрализа-
Спряжение 185
ция грамматических значений, но стилистически онигразличаются.
Вчера лечу я на санках ic>*горы, да как врежусь в сугроб... Летел'я-на
санках вчера с горы, и врезался в сугроб... Первая конструкция
экспрессивнее, энергичнее, резче, динамичнее, острее, напряженнее, Чем вторйя.
Летом я заблудился в лесу, испугался — стою и ору, opyt (или: как
заору, заору!) — Летом, я заблудился" в лесу, стал — и заорал, заорал!
— Такое же различие.
§ 17. Использование формы настоящего времени для обозначения
прошлого имеет свои ограничения. Остановимся на одном из них.
Можно сказать: Я ей каждый день пишу письма. И можно: Месяц
назад я ей пишу письмо. Но нельзя: Месяц назад я каж&ый день,пишу
письма. Здесь годится только писал.
Также нельзя: чГод^назад я каждый день встречаю
егочпа>прогулке. Хотя можно: Год назад я встречаю его на прогулке и Каждый день
я встречаю его на прогулке.
Не годится: Минувшей осенью он все время заходит к йам в
гости. Но допустимо: Минувшей осенью он заходит ко мне в гости, Он
все время за'ходит ко мне в гости.
В прошлом"месяце я ей ежедневно звоню по телефону. Нет, это не
пройдет, сказать нужно: звонил. Но не вызывает упрека: В прошлом
месяце я ей звоню по телефону и Я ей ежедневно звоню по телефону...
Таким образом, форма настоящего времени, обращенная в прошлое,
не годится для обозначения регулярных, повторяющихся событий. Это —
ограничение, характеризующее пределы позиционного действия данной
закономерности. Повторное во времени действие, если оно выражено
настоящим временем, не сочетается о обстоятельствами, которые
относятся к прошлому.»
§ 18. Наклонение. Наклонений й русском языке можно
обнаружить очень много: желательное (Я хочу отдохнуть\ Желательно
получить расписку...),' Просительное (Не забывай меня. Жду твоего
звонка), успокоительное (С ним, наверное, ничего плохого не случилось),
сомневательное (Вряд ли ты эту гирю поднимешь), и т. д. Но если
наклонением считать грамматическое значение, выраженное
морфологически, то наклонений все-таки только три!
§ 19. Наклонение .«выражает ^оценку реальности связи между
действием и его субъектом с точки зрения говорящего лица... Таким
образом, категория наклонения — это грамматическая категория в
системе глагола, определяющая модальность действия, то есть обозначающая
отношение действия и действительности, устанавливаемое говорящим
лицом» (В. В. Виноградов. 1947)1.
Виноградов В. В Указ. соч.
186 Глава шестая
Отношения могут быть такие: либо действие рассматривается как
реальное,'либо — как требуемое, либо — как возможное.
§ 20, Важно помнить, что «наклонение выражает отношение к
действительности не самого действия, а той связи, которая
устанавливается в предложении между действием и субъектом, производящим это
действие» (П. С. Кузнецов)2.
§ 21. Пожелание или требование, чтобы действие было
осуществлено, может быть выражено разными способами:
Не курите! f
>У нас не курят.
Курить — только в коридоре.
Зачем вы отравляете наечпабачным дымом1?
За курение в служебных помещениях взимается штраф.
Повелительное наклонение — только в первом предложении, оно
выражено аффиксально с помощью окончания -ите.
Повелительное наклонение имеет, три лица и два числа: все они
выражены окончаниями и частицами (udul пусть идепй идем(те)1 иди-
те\ пусть идут...).
§ 22. Среди Позиционных изменений в значении повелительного
наклонения отметим предупредительное: Не поскользнись! Здесь не
пропусти тире. Позиция: частица не + глагол сов. вида +
определенная интонация.
§ 23. Две формы повелительного наклонения дают в определенных
позиционных условиях особенно резкий сдвиг значения:
1. А я и позабудь, где Дуня-то живет! (А., С. Пушкин). Он и скажи
ему всю правду... Медведь и побеги за ним, рыча... Форма
повелительного наклонения в значении прошедшего времени. Рисует внезапное
действие. Одна из форм, передающих прошедшее время глагола:
брыкнул — брыкивал — он брык! — они брыкни... (от инфинитивов
брыкнуть — брыкать).
Позиционные условия: повелительное наклонение
неупотребительно в этом значении со вторым лицом. Не говорят: А ты вчера и скажи
ему всю правду, Ты при встрече не поздоровайся с ним — он, конечно,
обиделся... То есть данное значение является только'при
местоимениях-подлежащих я, он, мы, они. Нередко с; усилительной частицей а'.
А я и позабудь...
2. Приди я раньше, успел бы его застать. Напиши он своим
друзьям, они бы помогли. Победи мы в финальном забеге — медаль была
2 Современный русский язык. М., 1952.
Спряжение 187
6bt наша. Да будь'я и негром преклонных годов... (В. В. Маяковский).
Такая форма имеет значение сослагательное и употребляется в
придаточном условном.
Позиционные условия. Со вторым лицом не употребляется. Не
говорится: Пригласи ты меня к себе, я бы пришел. Нужно: Если бы
ты меня пригласил.» Есть отталкивание от повелительного
наклонения, обычного для формы 2-го лица.
Порядок слов — сначала глагол в повелительной форме, затем
подлежащее: Приди я раньше, успел бы его застать... Переставим: Я приди
раньше... Значения; «если бы я пришел» нет, выражение стало
бессмысленным. Необходимо положение тв придаточном условном
предложении. Необходима связь с подлежащим не 2-го лица.
§ 24. При оборотах Приди я....происходят такие позиционные мены:
а) в области обозначающих? форма сослагательного наклонения (пришел
бы) заменяется формой* повелительного наклонения (приди); б) зняЕче-
ние повелительного наклонения заменяется сослагательным значением:1
обозначающее: форма пришел бы -»• форма приди,
обозначаемое: значение приди * значение пришел бы.
Таким образом, форма приди имеет в разных контекстах (в разных
позиционных условиях) два значения: повелительное, обычное для форм
такого строения, и сослагательное, являющееся в особых позиционных
условиях. Это напоминает костяшки домино: с одной стороны,
например, «четыре», с? другой — «два», и в зависимости от сложившейся
ситуации игры выбирают ту или другую сторону. Эти две стороны, два
значения — единства;' принадлежат одной костяшке.
У описываемого оборота эти два значения очень различны. Но
вопроса об омонимии"не'1встает: они позиционно чередуются, поэтому
составляют вйрианты одной грамматической формы.
§ 25. Повелительное наклонение напрасно считают ирреальным.
Полагают, что если сказано: — Пиши!, — то действия, писания нет, оно
только запроектировано повелительным высказыванием. Так ли это?
Учитель, наблюдая, за пишущим учеником, может поощрительно
сказать: — Пиши, пиши... В момент, когда футболист бьет по мячу,
болельщику естественно'завопить: — Вей!.. Два соперника борются на краю
пропасти, и когда один из них сброшен в пропасть, другой с
удовлетворением замечает:1— Лети, брат, лети...
Так что повелительное наклонение не указывает, реально ли
названное им действие.
§ 26. Удивительное свойство этого наклонения в том, что оно
спаяно с действительностью волевым напряжением; оно рисует действие (в
Глава шестая
данной ситуации) и добавляет, к, его изображению,волевой момент:
требование этого действия, независимо от того, реально ли оно в момент
речи или нет. Оно вторгается в действительность. Пишет человек или
не пишет, но повеление «наклоняет» его к письму. Это наклонение —
компонент реальной ситуации.
§ 27. Сослагательное наклонение обозначает желательное действие.
Не отвечало бы ситуации, если бы к человеку", который поет, обратились
со словами; —^Спел бы, ты нам что-нибудь... В противоположность
двум другий5 это — ирреальное наклонение.
Оно существует в трех позиционно необусловленных формах:
1) форма прошедшего времени + частица бы: сказал бы... 2)
инфинитив + бы: Отдохнуть бы! 3) союз чтобы + форма прошедшего
времени: Я ему сказал, чтобы,<он пришел. Во всех трех случаях
частица бы придает грамматическим «формам сослагательное значение —
значение желательности действия. В третьем случае эта частица слита
с союзом:
По своему грамматическому значению это наклонение стабильно.
Среди наклонений „оно ведет себя как фонема <у> среди других фонем.
Не склонно к варьированию.
§ 28. Изъявительное наклонение — неотмеченная грамматическая
категория. Оно называет действиембез добавочных, смыслов: нет
указаний, что действие требуется или что оно желательно. Но эти значения
могут являться у форм изъявительного ^наклонения контекстуально, и
тогда эта неотмеченная категория выступает,как дублер двух
«окрашенных» наклонений. Например: — Ты, польешь цветы, ты подрежешь
ветви деревьев, а ты уберешься дома,.. Это — приказания, они
выражены не повелительной формой {ты полей...), а формой, настоящего —
будущего времени изъявительного наклонения» — Я хочу выпить
молока... — это достаточно точный пересказ выражения в сослагательной
форме Я бы выпил молока.
Форма настоящего-будущего времени и форма прошедшего
времени, принадлежащие изъявительному наклонению, хорошо работают как
передатчики значений, свойственных «окрашенным» наклонениям —
повелительному и сослагательному.'Это hi значит, что изъявительное
наклонение — «неокрашенное», с неотмеченным грамматическим
значением.
Разумеется, чаще всего оно употребляется для чистой констатации
действия, без оттенков требования или желания: ведь для этого
значения нет других наклонений.
§ 29. Сослагательное наклонение — ирреальное: оно сообщает о
действии, которого нет. К больному, который лежит без движения, не
Спряжение 189
следует подходить со словами:' — Ты бы полежал... Два других
наклонения не передают ни реальности, ни ирреальности называемого
глаголом действия.
К этим трем наклонениям принадлежат все формы глагола, за
исключением инфинитива, причастия и деепричастия.
§ 30. Инфинитив. В каждом большом хозяйстве есть люди
«на подхвате»: у них нет особой специальности, но они во многом
способны помочь. Язык — очень большое хозяйство, и в нем работает «на
подхвате» инфинитив. Он не показывает, что.действие должноЛэыть, что
оно возможно» что оно реально. Этим занимаются разные наклонения,
но не инфинитив. Он вне наклонений. А раз он вне наклонений, то у
него и нет тех грамматических значений» которые присущи наклонениям:
ни лица, ни рода, ,ни числа. Только вид,-совершенный или
несовершенный, и переходность — непереходность. Эти грамматические значения
есть у каждой формы любого, глагола. И сквозь <всв| глагольные формы
проходят,только они. Следовательно* это мощный ,зндк глагольности. В
инфинитиве он дан во всей своей четкости и незаслоненности другими
категориями глагола.
§ 31. Посмотрим, как он употребляется.
1. В составе будущего времени глаголов несовершенного вида: буду
плавать^ буду сНать. Здесь значения лица, числа, времени, наклонения
переданы вспомогательному спрягаемому глаголу.
2. В сочетании с фазовыми глаголами:" начал, начинал, начну,
начинаю читать', кончил, кончал, продолжал кричать. И в этом случае
значения лица1 и т. д. переданы спрягаемому фазовому глаголу.
3. В Сочетании с глаголами разного лексического значения: прика
зываю открыть, требую прекратить, хочет переехать, подговаривает
напасть, обещает помочь... Также и! от глаголов несовершенного вида:
приказываю открывать и т. д*.
4. В роли повелите'льного наклонения: Встать! Петы Замещает
формы повелительного наклонения. Грамматические значения лица,
числа, наклонения те же, что в замещенной форме.
Но возможно и другое толкование этой формы: встать =
приказываю встать, петь = велю петь и т. д., то есть эти повелительные
инфинитивы — эллиптические формы, с эллиптированным спрягаемым
глаголом. Этот глагол опускается, потому что его значение всегда прояснено
ситуацией. Показательно, что обозначаемое, лицо — всегда первое:
Открыть] = Прошу, требую открыть... Невозможно понять эту форму в
значении: Они вас просят раскрыть... Таким образом, само
употребление этой формы, когда инфинитив — приказ, указывает форму
опущенного глагола.
190 Глава шестая
{к Взначении личной формы: Он кричать на меня, а я молчу. Она
ласково меня упрекает, а я-виниться, просить прощения, мучительно
каяться...
Не употребляется в значении второго лица: А ты ему
рассказывать... Это отталкивание от приказательного инфинитива.
Характерно, что в этом значении выступают только глаголы
несовершенного вида. Невозможно: Он меня упрекает, а я — замолчать.
Это наводит на мысль, что мы имеем дело с опущенными глаголами
типа начал, стал, принялся, начинает, принимается...
Но можно в этих случаях видеть инфинитив в роли заместителя: он
взял себе место личных форм и перенял у замещаемого глагола его
словоизменительные значения. Обратим внимание на то, что с такого
инфинитива невозможно начать речь. Нельзя так приступить к рассказу: Я его
уговаривать... Или: Семен Семенович меня ругать... Должен быть
какой-то зачин, разбег с обычной формой изъявительного наклонения. Это
поддерживает мысль о заместительной роли такого инфинитива. Когда
истинное наклонение заявлено, его можно спорадчески заменять
инфинитивом.
6. Выполняет обязанности сослагательного наклонения:
Поговорить бы... Вспомнить бы прошлое... Это равно: Поговорили бы...
Вспомнили бы прошлое... При этом необходима частица бы.
Заместительная роль.
7. Ситуация толкового словаря: Ходить — передвигаться, делая
шаги. То есть в полной форме этого сообщения: Ходить — значит
передвигаться, делая Шаги... Спрягаемый глагол может употребляться
в разных временах: Председать в XV веке означало возглавлять
сообщество лиц. Может иметь формы разных наклонений; Будировать
означало бы будить, если бы было однокоренным с этим словом.
Такого же типа высказывания: Курить — себе вредить.
Действовать без науки — поминутно ошибаться...
И здесь инфинитив образует сочетание со словами: значит,
значило и др., которым отданы все словоизменительные значения,
необходимые предложению.
8. Умеет строгать — умение строгать, стремится учиться —
стремление учиться, намеревался уехать — намерение уехать,
набирать рабочих — набор рабочих, молотить хлеб — молотьба хлеба-
Сочетание «отглагольное существительное + инфинитив» возможно тогда,
когда есть сочетание «спрягаемый глагол + инфинитив». Если нет
исходного сочетания, то невозможен и инфинитив при отглагольном
существительном: неправильно знает читать, поэтому неправильно
знание читать; неправильно показывает чертить, значит, не годится и
показ чертить.
В таких сочетаниях инфинитив служит определением к
существительному. Определение к существительному не должно иметь значения
Спряжение 191
лица? времени, 'наклонения — разумеется, инфинитив в этой позиции
чувствует себя хорошо.
9. Инфинитив >в роли подлежащего; Лечиться — занятие
скучное. Ходить в лес — мое любимое занятие. Слушать оперу было моим
увлечением. Как видно из примеров, в этом случае необходимо
определенное грамматическое строение сказуемого. Подлежащее не обязано
иметь формы наклонений, времени и т. д. Инфинитив идет навстречу.
10. Инфинитив в роли дополнения при глаголе-сказуемом: Летом
я люблю ueentbi и купаться, Наш зав требует полного подчинения и
твердо зНать законы, Он предпочитает пирушку и поболтать!..
Дополнение обходится без наклонения и проч. Инфинитив способствует.
Видно все же, что в этой позиции инфинитиву не совсем удобно:
при возможности он стремится соединиться со спрягаемым глаголом;
см. в приведенных выше примерах: люблю купаться... требует знать...
предпочитает поболтать...
11. В составе сказуемого безличного предложения: Пора было, уез
жать, Нам нечего будет ему возразить, Нельзя не согласиться,
Необходимо подготовиться... Сказуемое здесь трехчастное: пора было
уезжать, нечего было возразить, нельзя не согласиться (с нулевой связкой,
ср. нельзя было не согласиться); так же,: необходимо было
>подготовиться...
К этому же типу принадлежат безличные вопросительные
предложения: Куда нам деваться? (= Куда нам было деваться?).
12. Инфинитив один-одинешенек: Шутить' и век шутить/ Как
вас на это станет/ (А. С. Грибоедов). Поверить... Легко сказать...
Все забыть? Невозможно. Инфинитив здесь изолирован, остался один
для обозрения. (Параллельная именная конструкция: Москва/.. Как
много в этоМ&вуме.^ (А. С. Пушкин).)
Грамматического значения наклонения нет.
§ 32. Примеры показывают, что инфинитив употребляется:
в глагольных сочетаниях, где спрягаемый глагол обозначает
наклонение (и другие словоизменительные значения), освобождая от этой
роли инфинитив;
в заместительной роли, когда инфинитив выступает вместо другой
части речи, более обычной в данной позиции, и от нее берет свое
грамматическое осмысление, сам его не выражая;
в качестве члена предложения — подлежащего, определения,
дополнения, которые не сочетаются со значением наклонения (и других
словоизменительных глагольных значений).
То есть на долю инфинитива никогда не достается значений
спрягаемых форм глагола, в том числе наклонения.
192 Глава шестая
Следовательно, йерно» что инфинитив находится вне наклонения.
Он — антипод настоящего времени: настоящее время способно .иметь
значения других наклонений, инфинитив отстранился ото всех от них.
§ 33. Для обозначающего, для смысловой стороны инфинитива
нельзя найти сильную позицию,. В каждом случае> значение его
полностью обусловлено его,.Положением в,высказывании,.
В словах апельсин, оредг(первая фонема тоже всегда в слабой
позиции, не возводится к сильной... Но с, инфинитивом иной случай. Речь
идет не о том, что в отдельных случаях, в отдельных единицах не
«проясняются» слабые позиции, не возводятся к сильной позиции. Речь идет
о том, что инфинитив.вообще, во всей, массе его проявлений, не является
в сильной позиции. Нельзя .установить его истинное «смысловое лицо».
Оно могло бы проясниться^ если бы инфинитив* был обнаружен в
одной позиции с остальными наклонениями. Например: Я читал. Я
читал бы. Ты читай. Ты читать....1Ао уже сказано, что Ты читать не
является независимой, позицией. Таким образом, грамматическое
значение инфинитива всегда растворено в условиях его употребления, в
позиции.
§ 34. Представим себе язьш, где некий! звук |э| встречается только
в слабых, неразличительных позициях (например, в безударных слогах).
И ни в одном слове не приводится к сильйой 'позиции. В таком
положении находится инфинитив'.
Настоящее время, неотмеченная'категория — это хамелеон,
принимает цвет под влиянием окружающей среды-позиции. Инфинитив
прозрачен, он (в области наклонения, времени, лица) без цвета.
§ 35. Выводы. Формы, свойственные глаголу, представляют, собой
реализацию парадигматических и синтагматических закономерностей.
Глава седьмая
СКЛОНЕНИЕ
§ I—2. Падежная форма — сочетание разных значений; § 3—
15. Парадигмапыжа. падежей. Творительный падеж.
Позиционная обусловленность его значений; § 16. Параллели
позиционной обусловленности падежных значений и позиционных
чередований в фонетике; § 17. Как проверить, правильно ли мы
определили Позиционные условия падежных чередований? § 18—
27. Родительный падеж. Его позиционные чередования; § 28—
33. Грамматика части и целого; § 34—36. Синтагматика
падежей; § 37—42. Сколько падежей в русском языке? § 43. Выводы.
§ 1. Склонение — изменение слова по падежам. Склоняются имя
существительное, имя прилагательное, имя числительное, а также
причастие (в составе,гпарадигмы глагола,).
Мы, .остановимся на творительном и родительном падежах
существительного. Эти падежи наиболее многозначны. Многообразие
значений каждого падежа оценивается говорящими (и поэтому также
учеными) как единство; наша задача — понять, на чем основано это единство
значений внутри падежа.
§ 2. Значения, объединенные каждой падежной формой,
необыкновенно пестры. Тем не менее вся эта пестрая разнородная группа
значений, по-видимому, справедливо оценивается как некая целостность,
которая вся вместе и называется «значение творительного падежа».
Чем скреплена эта целостность? Велик соблазн за видимой
пестротой значений увидеть их глубинное смысловое единство. Таких
попыток было немало. Особенно убедительных, на наш взгляд, среди них нет.
Нужен ясный ответ на такой вопрос: сами говорящие имеют ли
представление (интуитивное, «глубинное») об этих закулисных значениях?
И — обязательно ли их иметь, чтобы правильно пользоваться языком?
Если необязательно, то есть, владение языком не связано с проницанием
в глубину этих значений, то, несомненно, эти глубинные значения не
принадлежат языку. Если же говорящим необходимо усвоить эти
глубинные значения, о которых толкуют исследователи, то какие ошибки
Могут возникнуть и реально возникают при невладении этой
глубинностью? Пока на этот вопрос нет ответа. И, следовательно, нет оснований
построение «глубинных значений» считать убедительным ответом на
вопрос: чем объединяются разнородные грамматические значения,
присущие одной грамматической форме, одному аффиксу?
'/, 7 М В Панов
194 Глава седьмая
§ 3. Попробуем пойти иным, путем, Так! же, как разные звуковые
единицы объединяются в целостность (фонему) потому, что чередуются
позиционно, и грамматические значения объединяются в целостность
(например, «значение творительного падежа») только потому, что выбор
их обусловлен позиционно.
А может быть, достаточно того, что все эти значения выражаются
одним и тем же аффиксом, например, флексией творительного падежа?
Нет, этого1 недостаточно. Аффикс -ом есть не только у форм
творительного падежа, но и у наречий. И ничто не мешает отдельным' значениям
с аффиксом" -аи1 адвербиализоваться, «отбыть»' в наречия1: даром, верхом.
Если они не отбывают, то что-то держит их: в пределах существительного.
Итак, посмотрим1,' какими условиями вызван выбор того или1 иного
значения флексии'творительного падежа — и вследствие этого
словоформы творительного падежа.
§ 4. Творительный падеж.
I. Мы приехали ранним утром. Глубокой ночью раздался чей-то
крик. Этой, весной mil. едем в Крым... Флексия твворительного падежа
присоединяется к основе, которая имеет временное лексическое
значение: утр-, лет- и под.; основа обозначает время суток и года. Здесь
явная параллель к фактам фонетики: если! есть в русском языке два
соседних шумных согласных, то рядом с глухим должен быть глухой;
один согласный позиционно заражается от соседа признаком глухости.
В форме творительного падежа от основы заражается временным"
значением флексия; вся словоформа используется как обстоятельство
времени.
А как же трактовать такие случаи; Йа маскараде она нарядилась
весной; Он прочел стихотворение «Ле/пож*? Здесь словоформа весной
не имеет временного значения, она обозначает лицо в костюме,^ весны.
Это лицо может быть названо Весна,, основа имеет значение лица, поэтому
и флексия лишена временного значения. В другом примере летом —
название стихотворения, и только в тексте самого стихотворения
находит свое оправдание. Данный нам контекст не обязан его
мотивировать. Ср.: Он прочел нам свое стихотворение летом, в июне.
§ 5. П. Мы ехали полем. Тропка вилась лесом. 'Здесь флексия
творительного падежа обозначает место1. Объяснение такое же, как- в*4
первом случае. Выбор значения флексии'определяется1 позиционно;
позицию создает основа существительного со значением1 местам Но есть- и
другое условие: такое значение возможно только при глаголе
"движения. Позиция определяется двумя условиями.
§ 6. III. Спрос порождается предложением. И, наоборот,
предложение порождено спросом. В страдательных оборотах флексия
творительного падежа обозначает действователя. Могут быть использованы и яе-
Склонение
одушевленные существительные, смолпример выше, лишь бы они в
тексте рассматривались,как название)источника действия.
Позиция здесь.— конструкция страдательного оборота:
подлежащее, обозначающее объект действия, страдательный глагол или
страдательное причастие* в, качестве сказуемого; требование к основе
существительного: она способна обозначать субъект действия.
§ 7. ГУ. Наиболее часто формы творительного падежа имеют
значение инструмента, орудия действия: косить косой, рубить топором,
рисовать кистью...
Такое значение появляется в том случае, если глагол и основа
существительного-дополнения имеют .общие семантические признаки.
Топор.—;то, чем рубят. Поэтому понятно выражение рубить топором.
В ряде случаев эта общность семантических множителей подчеркнута
тем, что глагол и существительное-дополнение.— однокоренные слова:
косить косой, ^сверлить сверлом* рубить рубилом* мести метлой,
пилить пилой, жать жнейкой, сеять сеялкой, прокатывать катком,
удить удочкой и т. д. Но эта общность ясна и в случаях; строгает
рубанком, поскольку рубанок — это то, чем строгают, машет флагом —
так как флаг — это то, ,чем можно махать,-и ,тп,д,(
Легко понять выражение рубить ладонью: Докладчик, рубил
ладонью воздух* Каратист с размаху рубит ладонью доску. В сказках,
легендах, в,игровых, фантастических текстах могут встретиться
сочетания: Он разрубил что-то пирогом* камбалой, облаком*.. Такие
сочетания понятны, если контекст позволяет приписать основам
существительных значения известной твердости и «пластинчатости», то есть
качества, необходимые для действия рубить: „Таким черствым
пирогом можно просто рубить дрова или сгребать снег; Дельфин вызвал
осьминога на дуэль и разрубил его камбалой; Облако своим острым
краем надвигалось на солнце исказилось, хотело его разрубить...
§ 8. Без таких: мотивировок, без переклички семантических
множителей глагола и основы существительного, подобные сочетания неудобо-
понимаемы. Разумеется, именно затрудненность расшифровки делает
такие конструкции желанными в некоторых поэтических контекстах.
Возьмем такие сочетания: ру'бит злостью, рубит копчением, рубит
опухолью, рубит упоеньем, рубит киселем, рубит сусликом.-
Сочетания непонятны. В художественных текстах сочетания подобного рода,
пожалуй, возможны, но при этом должно произойти переосмысление.
Рубит может пониматься как обозначение всякого резкого,
энергического действия: рубит = подрубает = изводит = губит: Она постоянно
в куски рубит (губит) меня своей злостью; Он рубит (изводит,
подкашивает) нашу торговую компанию своим ретивым копчением рыбы —
так мог бы сказать рыботорговец о своем конкуренте.
7,7*
196 Глава седьмая
Характерно, что осмысленными эти сочетания становятся в том
случае, когда налаживаются семантические связи между глаголом и
существительным, возникают общие семантические множители: рубит =
губит; злость — то, чем можно извести^ погубить.
Итак, инструментальное значение флексия творительного падежа
получает при основе, обозначающей предмет, если она имеет общие
семантические множители с управляющим глаголом. Следовательно, и
это значение позиционно закреплено.
§ 9. V. Сравнительное значение творительного падежа
представлено у некоторых именных сочетаний: грудь колеёом, голова котлом и
особенно часто — в* глагольных: крадется лисой, кричит петухом, па
дает камнем, носится курицей, рычит рысью, надулся индюком, вцепил
ся коршуном, обвис мешком, отлетает горохом. Инструментальное
значение здесь невозможно: все действия, названные в таких оборотах
глаголами, не требуют для своего выполнения инструмента.
Если сказано, что Он крадется лисой, то он — не лиса. Иначе
говоря: форма творительного падежа не равна субъекту при описании
данной ситуации. При инструментальном значении этого ограничения нет:
рубит топором — топор рубит, строгает рубанком — рубанок стро
гает и т. д.
С другой стороны, важно и такое соотношение. В русском языке
есть второстепенные члены, которые относятся к глаголу и в то же
время связаны с подлежащим. Таким является, например, деепричастный
оборот. Он шел, слегка приплясывая = 1. Он шел. 2. Он слегка припля
сывал. Неверно: Слышались его шаги, слегка приплясывая. = 1. Шаги
слышались. 2. Шаги приплясывали? второе предложение неверно,
поэтому неверно и исходное.
§ 10. Форме творительного падежа со сравнительным значением
подобна деепричастному обороту: она должна годиться в качестве
сказуемого, именно: его именной части при том,,же подлежащем. Так: Он
надулся индюком = 1. Он надулся. 2. Он казался индюком; Он как
индюк. Так же: Он вьется ужом = 1. Он вьется. 2. Он кажется ужом;
Он как уж. Инструментальное значение исключает возможность таких
преобразований: Он орудует лопатой не равно Он, кажется, является
лопатой.
§ 11. До сих пор мы говорили о таких, случаях, когда в тексте с
творительным сравнения устраняется возможность инструментального
значения. Но сравнительное истолкование формы творительного падежа
иногда возможно и при устранении других конкурентов.
Значение-конкурент должно быть каким-либо явным способом отменено. Например:
Склонение 197
Еще в полях белеет снег,
А воды уж весной шумят..
Ф. И. Тютчев
Весной — в сравнительном значении. И это потому ясно» что
временное значение дано отдельно, в первой строке: белеет снег. Здесь с
помощью лексических средств отменяется временное значение формы
весной, и она обретает возможность выражать сравнение: воды шумят
как будто весной. «
Сравнительное значение нередко покоится на таких отменяющих
или уточняющих показателях. Не всегда эти показатели имеют
стандартно-позиционный характер, .Поэтому сравнительные формы- д
некоторых, случаях норовят выделиться в^ наречие, в особую лексему, т
Итак, сравнительное значение форм творительного падежа!
возникает в условиях отвержения данной, конструкцией инструментального
и других значений, возможных у этой формы,
§ 12. VI. Пишет письмо каракулями. Сложил камни кучей.
Писал стихотворение строфами. Вышивала тюль крестиками. Орел
плавает в небе кругами. Расположил слова лесенкой. Расписал пото
лок цветами. Расположил цифры столбцами...
Здесь форма, творительного падежа, обозначает способ действия,
особенность его проявления. Такое значение требует, чтобы основа
слова, имеющего флексию творительного падежа, была.развеществлена. Здесь
под рубрику «вещь» отнесено то, что рассматривается как^нечто,
имеющее объем и отдельность. Каракули,, строфа, крестики на тюле и т. д. —
не вещи. В данных примерах не вещи и куча, лесенка* цветы. Куча
здесь — не отдельное по отношению к камням.
Итак» позиция для такого значения и здесь связана с
определенным значением основы.
Естественно возникает вопрос, что чем обусловлено: значение
способа действия у флексии творительного падежа вызвано значением
основы, или, наоборот, данное грамматическое значение определяет
осмысление основы, выбор ее значения? Вероятно, здесь можно говорить о
взаимообусловленности. Снова прибегнем к знакомому уже сравнению:
звуковой строй языка знает подобные случаи; фонетисты считают, что в
сочетаниях [к'и-г'и-х'и] выбор согласного обусловлен гласным, а выбор
гласного определен согласным.
§ 13. VII. Обычное значение инструмента имеет форма
творительного падежа в таких примерах: мерить ситец аршином, разливать
квас кружкой. Это то же самое, что рубить топором. Не то значение в
примерах: пить квас стаканами, продавать ситец аршинами, пить
воду ведрами, сыпать песок мешками, вести болтовню часами, считать
S М В Панов
198 Глава седьмая
любовниц десятками, ждать ответа годами^. Флексия творительного
падежа здесь обозначает большое количество.
Позиция ясна: основа существительного должна обозначать меру.
Но этого мало: необходимо еще мн. число данной формы. Здесь,
следовательно, значение мн. числа' входит в позиционные условия, которые
обусловливают данное значение флексий.
§ 14. VIII. Форма творительного падежа может использоваться как
именная часть сказуемого. Есть выбор: сказать Он был нашим
вожаком или Он был наш вожак. То есть сама форма творительного падежа
здесь не является хгозицйонно закрепленйой. Но мы обсуждаем не
выбор словоизменительной формы среди других форм, а только выбор
значения флексии творительного падежа/когда грамматическая форма уже
выбрана и дани в тексте».
Очевидно, что значение флексии здесь* — предикативное. Она
обозначает временную ограничейность в существовании данйого
предикативного признака. Позиция тоже ясна: в существительном при
глагольной связке.
§ 15. IX. Есть глаголы, которые не могут являться в предложении
без управляемого существительного в определенном падеже. И не потому,
что без дополнения они непонятны, а по требованию языковой нормы.
Закат был очень красив, имЫ любовалась. Так сказать нельзя, надо
прибавить: любовались им, хотя по смыслу а^то ясно само собой. Здесь
слово им, закатом, необходимо потому, что включение в предложение
глагола любоватьдя непременно требует включения и дополнения в
творительном падеже.
Таких глаголов немало: окружать больного вниманием, опоясать
город садами, окропить Наётю духами, увлечь слушателей рассказом,
обшить туфли мехом, обременить слугу поручениями, увешать двор
флагами.
Во всех этих случаях слово в творительном падеже обозначает
предмет, который необходим для действия. Флексия имеет значение
необходимого объекта. Такое значение обусловлено позиционно:
наличием определенного глагола.
Есть некоторые другие значения флексии творительного падежа,
но мы на них останавливаться не будем. Они не колеблют нашего
вывода: выбор значения флексии творительного падежа обусловлен ее
окружением, то есть позиционно.
§ 16. Пред нами оказались такие позиционные связи:
А. Основа вызывает у флексии творительного падежа такое
Значение, которое свойственно ей самой, — см. случаи I, II, VII. Фонетическая
1'99
параллель: глухой шумный согласный требует того же признака
глухости у соседнего шумного (испечь, ср. избрать).
Б. Основа вызывает у флексии то значение, которым сама она не
владеет (случаи VI, УЦ).*к*Фонетическая параллель: мягкий
заднеязычный согласный требует, чтобы губной перед ним был твердым: на По-
кроёке, у плутовки (еще в начале,нашего века господствовала другая,
«ушаковская», норма; губной в этой позиции был непременно мягким).
И в случае дервом, и в случае втором речь идет здесь не об
индивидуальных свойствах единичной основы, а о семантических классах
основ.
В. Позиционно определить значение падежной флексии может вся
структура предложения; случаи, III и VIII. .Фонетическая- параллель:
выбор редуцированных^ гласных |а| или^Ы определяет.-вся структура
слова,, ср. «формулу ,Потебни»:,[гблъвы] — [галоф] — [гълава] — [загъ-
лъву]7 (
Г. Выбор одного из значений, свойственных данному падежу,
требует другого не падежного .значения,-принадлежащего той же флексии
(случай VII). Фонетическая параллелью в русском языке согласный
[ч']| —.«мягкий; признак мягкости закреплен за признаками «пере дне-
небная>аффриката». Один признак «диницыяобусловливает,! «то есть по-
зиционноь определяет!, (Другой,.
Д., Данное, значение падежной флексии возникает! потому, что по
разным причинам устранены вса остальные (случай V).* Похожий
случай есть, и в фонетике: йот воэможенч/голько в соседстве с гласным.
Поэтому после йота (или [й], *и неслогового», который заменяет йот в
некоторых позициях), начинающего слова, в безударном слоге может
быть только,гласный верхнего подъема!, например, [йинвар'], [йула], все
остальные звуки по разным причинам устранены.
Е. Бывает и так:пглаголокак' определенная лексема непременно
требует дополнения в определенном 'падеже (сотучай IX). Падежное
значение при этом строго и недвусмысленно определяется
требовательным глаголом. Фонетическую 'параллель можно найти, если признать
верной такую трактовку фактов: в словах типа литр, акр, мокр, кедр,
зубр, тигр звонкий сонорный [р] непременно требует перед собой
гласного [ъ]: [акър] (после твердого шумного)...
Параллели не претендуют на полное и точное равенство;
фонетический и морфологический ярусы имеют существенные отличия,
которые исключают возможность совершенного совпадения разных
закономерностей. , Тем не, менее, общая типология позиционных воздействий,
вероятно, возможна.
§ 17. Итак, мы пришли к выводу, что значение творительного
падежа составляют такие позиционно чередующиеся значения: времени —
места — автора действия — орудия действия — сравнения — способа
200 Глава седьмая
действия — множества — предикативное — предмета, необходимого
для свершения действия. Очень различные значения. И тем не менее
они — единство. Это все — творительный падеж, целостный и единый.
Фонетическая параллель подкрепит этот вывод. Сравним: нёс — несет.
Ударный гласный [о] и безударный [и] после мягких согласных, хотя и
очень различны, но составляют одну фонему, то есть входят в пределы
одной фонетической единицы. Именно "потому/что они позиционно
чередуются.
Есть* два способа проверить, вызвано ли определенной позицией
данное грамматическое значение.
1« Дан какой-то текст (словосочетание или предложение),
включающий аффикс с определенным грамматическим значением.
Предполагаем, что»позицию составляют какие-то элементы ^текста. Меняем те
элементы, которые не входят в позицию, но испытуемый аффикс,
конечно, оставляем в. тексте. Если при наших заменах'значение аффикса
неизменно остается тем же самым, то, вероятно, учтены все факторы,
создающие позицию.
Необходимо сделать достаточно большое количество замен, чтобы
убедиться в позиционном характере данного* значения.
2. Дан какой-то- текст. Меняем те элементы, которые, по нашему
предположению, составляют позицию. Если значение аффикса
изменилось или аффикс стал невозможным, значит, действительна, избранный
нами для эксперимента элемент позиционно'существенен!* Значение
аффикса не изменилось — данный элемент не'определяет позицию. Так
устанавливается* минимальное количество факторов, определяющих
позицию.
§ 18.i Что^же будет, если определенная лексическая единица
«отобьется» от остальных, получит значение, не обусловленное позицией?
Ряд звуков- чередуется позиционно; позиция обусловила
появление того, а не иного варианта в/ каждом отдельном случае. И поэтому
они — единство. Если же звук ютпадет от этого позиционного
чередования, если это явление не> обусловлено» позицией, он — иная фонемная
сущность.
Так же дело обстоит и с грамматическими значениями. Возьмем
слова проездом, проходом: Он гостит у Had Проездом; Я к нему
забежал проходом. Очевидно, эти слова возможны только при глаголах
бытия (жил, гостил, побывал, находился, присутствовал...). Нельзя
сказать: Проходом через мост я уронил сумку.
Значение этих слов hchoS они обозначают дополнительное действие
(проездом — во время проезда, проезжая).
Определим позицию. Флексия творительного падежа приобретает
значение дополнительного, сопровождающего действия при таких
условиях: 1. управляющий глагол имеет значение бытия, пребывания,
СкЛонекие 201
2. основа управляемого существительного — отглагольная, передает
значение движения.
Изменим все условия, кроме тех, которые, по нашему
предположению', определяют позицию (первый тип проверки): Я побывал в'этих
краях туристским переходом; Он был у нас в гостях прилетом (во
время прилета); Следующим приездом я посещу ваш музей... Все эти
предложения неправильны. Мы заменили отглагольные основы
другими, тоже отглагольными'основами. Позиционные условия не
нарушены. Примеры показывают, что -«сей подмен неуниверсальный и не всех
слов»*, как говорил гениальный В. К. Тредиаковский, отделяя позицион-'
ные чередования от! непозиционных.
Вывод: данное значение не» вх:одит*в число позиционных
чередований, свойственных творительному падежу. Проездом, проходам — уже
не формы творительного падежа слов проезд, проход: они «выпали» в
наречия, в особые лексемы.
Положение такое же, как со звуками. То же самое различие:
между позиционно чередующимися единицами, которые составляют
единство, и теми, которыеоткололись от единства, так как не входят "в
позиционное, чередование.
Становится ясно, что противопоставление различий, вызванных
позицией и не вызванных позицией, имеет не тольксфонетическое, но и
общеязыковое значение.
§ 19. Р о,д ительный падеж. Форма родительного падежа
сложна; может быть при имени и при глаголе. Особенно сложны
приименные формы родительного падежа. К ним и обратимся.
Будем идти к, доказательству, мысли, что,значения родительного
падежа обусловлены позиционно.
Хвост ягуара... Вполне возможно, я это словосочетание слышу
впервые (оно не принадлежит к наиболее частым в бытовой речи). Но,
даже слыша его впервые, я его понял. Это возможно только в том
случае, если оно образовано по какому-то закону, который является общим
для всех словосочетания данного типа — общим не только по звучанию
(окончание -а), но и по значению словосочетания.
Если бы это было не так, если бы каждое словосочетание с формой
родительного падежа создавалось по своей индивидуальной смысловой
модели, оно было бы фразеологической единицей, вроде шутка сказать
(где не мотивирована общим законом форма именительного падежа);
такие сочетания фразеологичны, не построены по какому-то общему
закону, и поэтому их приходится запоминать как отдельности.
Обычные сочетания с формами родительного падежа никто не
запоминает — отдельно каждое употребление формы род. падежа
каждого слова в каждом окружении. Это и невозможно. Значит, есть общие
законы, которые позволяют употреблять и понимать такие конструк-
202 Глава седьмая
ции (с падежными формами, в частности с род.,падежом): есть
возможность по строению контекста определить, какое из значений род.
падежа (или, в других случаях, других падежных форм) здесь, в данном
контексте, уместно. То есть^по позиции определить, каково
позиционное изменение падежного значения.. Начнем просмотр разных
значений приименного родительного падежа,
!
§ 20. ,1. Одно из самых употребительных1|здачений родительного
падежа — родительный целого: нога бегемота, черпак экскаватора,
обложка н!ниги, парк нашего города, нос Петра, хвост поезда, пик
горной гряды, пригороды Сызрани... Сочетания с таким значением род.
падежа соотносительны с определенными сочетаниями слов: ногабегемо-
та = нога у бегемота = нога, принадлежащая бегемощу <— у бегемота
есть нога... Такие же соотношения и в других случаях: обложка книги =
обложка у книги = обложка, принадлежащая книге = у книги есть
обложка... Такое значение род. падежа можно представить формулой:
А (существительное) + Б (существительное в родительном падеже со
значением «целое»). Примеры приведены выше. Надо* обосновать пози-
ционно обусловленный характер этого значения. В каких случаях он
необходимо, безысключйтелъно является в речи?
Представляется, что в том словаре, который входит в каждую
голову (если она знает русский язык), есть сведения о словах. Например:
конь — мужской род, одушевленное, так-то склоняется... И среди
сведений о слове как о названии хранится перечень частей, из которых, по
велению языка, состоит объект называния. Например: конь... голова,
туловище, ноги, кЬпыта,'хвост.'*.. (Позже мы еще вернемся к этому вопросу.)
С другой стороны, известно, что есть слово хвост, и этот хвост имеется
у животных, птиц, рыб... у поезда, у воздушного змея, у отстающего
ученика (чаще — во множественном числе — хвосты) и т. д. У
говорящего есть знание разных значений слова хвост. В сочетании хвост коня
два значения идут навстречу друг другу: в слове конь показана часть —
хвост, в слове хвост показана возможность относиться к названию
животного... Две возможности реализуются, образуя семантическое
согласование двух лексем: хвост коня, при этом активизирована
семантическая расчлененность объекта называния конь.
Указанные перифразировки сочетаний с род. падежом целого
годятся для всех случаев, когда используется данное грамматическое
значение падежа. Именно эта безысключительность и говорит о
позиционном характере данного выбора падежной формы.,
2. К первому значению близко второе,— родительный
падеж,владельца: палка старика, мячик Наташи, сапоги скорохода, водопад
миллионера, валенки брата, рабы плантатора, крепостные помещика,
кубышка скупого, платье Пъеретты... Перифразы: палка старика = у
203
старика есть палка' =» старик имеет палку — палка принадлежит
старику.
Собственность может быть отвлеченной: обаяние^ Нины, мудрость
Сократа, совеет» ** (эти две звездочки находятся в родительном
падеже — в модели язык&),^храбрость воина...
3. Это значение перетекает в другое: круглизна яблока, быстрота
течения, краткость знакомства, неопределенность ответа*, доброта
улыбки, коварство змеи... Такие сочетаниям формой родительного
падежа соотносительны с сочетанием: А |(прилагательное качественное) +
Б (род. падеж существительного)1. Так: круглизна яблока — круглое яб-
локо,' {быстрота течения = быстрое течение... Существительное А сло-
вообразователвног связано с прилагательным.
Когда говорится, что одно сочетание должно быть соотнесено с
другим (быстрое течение >— быстрота течения), то это не означает, что
два сочетания равнозначны. 3Tovo3Ha4aer только то, чтопри наличии в
языке и речи одного сочетания мы можем быть уверены, что существует
(вполне нормативно* имеет смысл) и другое.
Таким образом, если сказано, что единица Т соотносительна с
единицей К», то это значит: тнежду ними существует строТо" определенная
общность строения, и наличие одной единицы говорит о наличии другой.
4. Родительный падеж деятеля: бегство преступника
(преступник бежал), совет Петра (Петр советует), раскаяние мошенника
(мошенник раскаялся),' гульба пьянчужек' (пьянчужки гуляют), рев
медведя (медведь ревет), беседа сундука до шкафом (сундук со
шкафом беседуют; видимо, сказка^, воркотня голубей (голуби воркуют),
перебежки сороконожки (сороконожка перебегает)... Позиционные
условия, в | которых появляется это значение родительного падежа: слово
А (отглагольное существительное) + слово Б (существительное в
родительном падеже). Соотносительность с сочетанием: глагол,
производящий для А +((существительное Б в им. падеже.
5. Родительный падеж объекта действия: покупка книги (купили
книгу), разборка трактора (разобрали трактор), съедение кулебяки
(съели кулебяку), обход котлована (обошли котлован), пересказ
«Одиссеи» (пересказали «Одиссею»), разгадка тайны (тайну разгадали)...
Позиционные условия, в которых появляется значение род. падежа:
слово А (отглагольное существительное) + слово Б (существительное в
родительном падеже); соотносительность с сочетанием: глагол,
производящий для А + существительное Б в винительном падеже.
Значения 4 и 5 могут нейтрализоваться. Например: посещение
друзей (= друзья посетили, друзей посетили), переводы Тургенева (= Турге
нее переводит, Тургенева переводят), поиски экспедиции (=
экспедиция ищет, экспедицию ищут).
6. Родительный падеж измеряемого: кило сахара, отрез сукна,
кусок сыра, виток проволоки, дюжина стаканов, тарелка супа, бездна
204
Глава седьмая
доброты..: Поскольку управляющее слово — название- меры — может
быть очень отвлеченным, то и зависимое слово, кроме своего основного
значениям— название измеряемого материала, может иметь <в
художественных, шутливых текстах) очень различную тематику. Например,
два грамма славы, пол-литра вежливости, биллион километров
благодушия и т.1 д.
Позиционный характер остальных значений родительного-падежа
достаточно прозрачен и ясен» .поэтому мы не будем их детально
анализировать, 1 а насыплем просто кучкой:
7. Родительный объекта изображения: схема поселка, диаграмма
роста населения, вид земли, образ лирического героя в стихотворении,
портрет Чехова, образ Скалозуба, стенограмма доклада, резюме
выступления... •
8. Родительный автора: стихотворение Баратынского, картина
Кипренского, постановка Вахтангова, бюсты Федота Шубина, здание
Баженова, «летатлин» Татлина, плуг Федорова, капли Иноземцева...
9. Родительный должности: помощник следователя, начальник
отдела, телохранитель господина У., представитель центра и т. д.
10. Родительный родства: дядя Петра Ивановича, сестра Маши,
свояченица моей соседки*..
<
§ 21. Во всех случаях значение формы род. падежа определяется
семантической группой, к которой принадлежит слово А (управляющее
существительное) и Б (управляемое существительное в род. падеже).
§ 22. Существуют такие параллельные ряды:
идеи века
моды сезона
литература эпохи
вкусы недели
запросы года
требования десятилетия
убеждения средневековья
стремления современности
взгляды наших дней
искусство десятилетия
программа года
задачи недели
идеи Англии
моды Парижа
литература Японии
вкусы Ази№
запросы Омска
требования Азии
убеждения Индии
стремления Китая
взгляды Востока
искусство Йемена
программа Москвы
задачи Башкирии
идеи просветителей
моды нуворишей
литература народовольцев
вкусы бюргерства
запросы толпы
требования крестьянства
убеждения плебейства
стремления армии
взгляды студентов
искусство дилетантов
программа прогрессистов
задачи учителей...
Сочетания построены так: существительное» называющее нечто,
изменяющееся во времени и пространстве + название отрезка времени
(1), или участка пространства (2), или группы людей (3). Все сочетания
соответствуют словосочетанию: нечто, принадлежащее тому, что
указано формой род. падежа.
Склонение 20S
4f§ 23. В нашем наборе управляющих существительных есть
семантическая -общность: названы идейные, мыслительные явления. Но это
ограничение преодолевается в сочетаниях: Медведи XIX века были
покрупнее наших; Лягушки»Франции особенно зеленые; Олени^Яку-
тии самые быстроногие;«,М,ыслители средних^ веков часто
предугадывали будущее* Это общая модель: >Д + Б в родительном падеже = А
принадлежит (свойственно) Б.,
Из этих примеров — формы,родительного падежа в разных
осмыслениях — можно сделать такие выводы: 1. существуют параллельные
модели? когда есть сочетание, демонстрирующее одну модель,, то есть и
сочетание по другой, модели; 2. частные модели использования
падежной формы объединяются в более общие модели.
§ 24. Почему в подборке примеров здесь (и в других частях
работы) рядом,, по соседству являются и факты обычной речи, и странные
сочетания вроде Лягушки Франции!
Примеры из обычной речи — чтобы читатель убедился: разговор
идет о повседневной, самой употребительной речи. А странные примеры
вот зачем.
Вопрос, который мы сейчас обсуждаем, такой: потому ли
понимается и употребляется в речи все многообразие сочетаний с род. падежом,
со всеми различиями в их значениях,* что эти значения возникают пози-
ционно? Тогда их не надо запоминать, заучивать поодиночке: они
рождаются позицией (так оке, как, например, в слове стих согласный |с'|
получает мягкость). Или же верно другое предположение: каждое
сочетание усвоено^как особая данность, память поработала, усваивая каждое
сочетание в результате*,многократного повторения.
Необычные словосочетания, не встречавшиеся в речи(со своим
значением формы род. падежа, .помогут решить спор: уж они-то не вправе
полагаться на память, и если,/>ни понимаются, то есть какой-то
безотказный механизм в русском языке, определяющий их создание и
осмысление. Позиционный, безотказно действующий механизм.
Возьмем такие необычные сочетания: живот уверенности, овраг
образования, полемика крыльца, сирота окружности, кульминация
дышла, Кузьма керосина, бурундук квадратности... Почему они
непонятны, почему бессмысленны? Потому что они не отвечают живым
моделям языка, определяющим значение падежной флексии. Но если найти
такие контексты, которые прояснят модели, по которым созданы эти
сочетания, то они станут понятны.
Одно из самых невероятных сочетаний — живот уверенности. Но
если найти контексты, которые укажут на модели, с помощью которых
могло быть создано такое сочетание, смысл его проясняется.
... В парке — статуи, изображающие отвлеченные понятия:
Сомнение, Уверенность, Решительность, Уклончивость... Старые статуи. Жи
вот Уверенности облупился... Модель: значение 1 — нога бегемота.
206 Глава ^седьмая
... Богини в какой-то языческой обители, слетав на землю, отдыхают,
при этом превращаются в чисто понятийные сущности, <. *разоблакдют-
ся», свои материальные части складывают в стороне. Кто-то начинает
примеривать деталь... «Не тронь! Это не твоШ живот! Это "живот
Уверенности!» Модель: палка старика, значение 2.
... У гражданина огромный, внушающий почтение и трепет живот.
Он этим животом, если напрет, раскрывает двери в любые кабинеты.
«Какой действенный жиёот!» — «Это живот самой уверенности. Это
живот нахальства*. Модель: кривизна яблока, значение 3.
В одной школе проводились особые «уроки фантазии». Из
ящичка вытаскивался* билетик, из другого 1-~ другой билетик, "они
соединялись в словосочетание, и на тему такого словосочетания! ученик писал
рассказ. Одному мальчику выпало словосочетание /доброта корыта. Он
написал такой рассказ: Косматая Кукумбля задумала погубить
крольчонка Митю. Налила в дубовое корыто кипятка, схватила ребенка,
вот-вот бросит Митю в хипятковое корыто! Хочет убить дитя. А
корыто пожалело ^ребенка, да как треснет. На^две половинки.
Кипяток и вытек. Кукумбля со злобой швырнула крольчонка в кусты...
Только его и видели: убежал~.^Доброта корыта спасла еЮя Модель:
круглизна яблока* значение 3..
Значит, понять сочетание с формой род» падежа — это приурочить
его к определенной модели, другими словами — найти позиционные
условия, определяющие значение формы род. падежа. В данном случае
важнее всего былоустановить связь сочетания доброта корыта с
сочетанием доброе корыто (это — условие появления значения 3). У
конструкции с род. падежом, как>мы видели1, много значений, а у сочетания
прилагательное'+'существительное — одно (качество рассматривается
как принадлежность предмета), поэтому оно 'является диагностическим
для понимания конструкции'с род. падежом.
§ 25. Палк!а старика... палка, принадлежащая старику... у
старика есть палка..) старик имеет палку... Грамматическая форма род.
падежа находит соответствие в словосочетаниях!. Но словосочетание, как
правило, выражает значения более расчлененно й менее фразеологично.1
Поэтому оно обычно обладает большей для грамматической формы
объяснительной силой.
§ 26. Соотносительные словосочетания, истолковывающие
грамматическую форму, выполняют два назначения.
Во-первых, они показывают позиционную обусловленность
значения. Во всех случаях, когда употребляется родительный падеж,
отвечающий позиции Т, она истолковывается одинаково, одним и тем же
типом словосочетания. Единообразное влияние позиции на падежное
Склонение 207
значение находит отражение в единообразии истолкования разных
сочетаний с такой позицией.,
Во-вторых, истолкование само входит (в набор позиционных
условий, оно само .— .позиция. И>»поэтому помогает различать различные
позиции — ergo: разные значения (например, 4 и 5).
§ 27. А если все-таки какое-нибудь употребление падежной формы
существительного (в том же творительном или родительном падежах)
не растворяется ни в какой позиции, не отвечает законным
позиционным преобразованиям? Что тогда? Тогда «выпадает в осадок». То есть
покидает падежную систему и становится^ наречием.
Шкаф выносили боком... Есть разные значения творительного
падежа, они были описаны выше: мы шли боком дороги, отпилили боком
ножовки, ЛюбуемсЛ Желтыми боками дыни... Место, орудие, сильное
управление и т. д. Но выносили {двигали, спускали*..) что-то боком —
явно не позиционное изменение существительного бок. Диван несли
задом (слушатель поймет: пятясь), стулья несли ножками (ножками
вперед — говорится, но это другой оборот), лестницу несли верхом
(подумают: каким-то верхним этажом) и т. д. Следовательно, это не
позиция дли существительных. Несли боком = глагол + наречие.
§ 28. Грамматика части и целого. Язык зйает, из каких частей
состоит называемый предмет. И этим определяется возможность опре-
деленньда конструкций с род. падежом. Но возможно движение и в
другую сторону: зная» какие Конструкции с рЧ)д. падежом отвечают норме,
на этом основании ойределить, как язык обрисовывает объект, что он
считает составивши его6'частями.
Шкаф состоит вотги3 чего: стенки шкафа, дверцы шкафа, полки
шкафа, ящики шкафа, замок ппсафа... Перечислены части шкафа: это
определяет возможность сочетания перечисленных оборотов с род.
падежом шкафа. А ключи? Казалось бы, если замок рассматривается кдк
часть шкафа, то и ключи... Но нет: ключи от шкафа. Не ключи шкафа.
Наш критерий говорит, что языковая традиция (живая, современная
традиция) показывает: невозможно в нормативной речи
словосочетание ключи^шкафй, т. е. то словосочетание, которое необходимо для
обозначения части предмета.
Предположим, в самом верху шкафа нарисован узор, орнамент —
масляными красками, основательно, или даже выжжен. Это узор шкафа,
это его принадлежность. Но, представим, на дверце или на стенке шкафа
нарисован масляными красками, в стиле, отвечающем стилю шкафа,
какой-нибудь пейзаж. Что это: пейзаж шкафа? Нет. Пейзаж дверцы
шкафа? Нет. Это пейзаж на шкафу, на дверце шкафа. Оборот с род.
падежом без предлога не годится; такую картину язык согласен
считать самостоятельностью, а не просто частью предмета. Картина настолько
208 Глава седьмая
самостоятельна, что не годится служить только деталью предмета. Так
проверка конструкцией с род. падежом может установить, что язык
считает частью названного предмета.
Озеро... Возможны сочетания: вода озера, струи озера, омуты
озера, берега озера, камни озера. Все это приемлемые языковые сочетания.
Но рыбы озера? Нет, рыбы в озере, а когда их поймали — рыбы из озера.
Озерных "рыб язык не считает частью озера."
У дома много частей. Фундамент дома, его крыша, его стены,
лестница дома, его потолки и чердак, терраса дома, печь дома... Язык
показывает, что печь, по его разумению, — часть дома. Но про камин (или
про камины) — не говорится камин дома, камин — в доме, в комнате.
Камин рассматривается как нечто особое, встроенное; язык имеет свое
мнение: Камин, он считает, есть отдельность. Все равно", что кадка с
домашним деревцем.
Дорожки сада, деревья, кусты, цветы сада — все это его части. Но
неверно: беседка сада; верно: беседка в саду. Сказать беседка сада —
отойти от данности языка. В поэтической речи это возможно, но
поэтическая речь имеет прйво на своеволие, на свободное следование —
неследование нормам обычной речи. Беседку в саду,язык не считает частью сада.
Таким образом, падежные сочетания могут быть диагностическим
средством, позволяющим узнать, как в языке представлены различные
называемые объекты.
Вывод из наших рассуждений такой: язык определенными
способами фиксирует, как в системе данного языка отражен состав
называемого объекта. Эти языковые данные обусловливают возможность — или
невозможность — в каждом отдельном случае использовать форму род.
падежа в значении «А входит в состав Б». (Впервые об этом написал,
кажется, Д. Н. Шмелев.),
§ 29. Зная законы языка, уверенно судим о том, что прилагательное
ранний в сочетании со словоформой весну приобретает форму раннюю.
По законам языка глагол предугадать сочетается со словом
ответ, и притом существительное выступает в словоформе ответ'
Следуя законам языка, уверенно соединяем с числительным пять
словоформу медведей.
Точно так же мы остаемся в области чисто языковых знаний, строя
словосочетания голова рыбы, дорожки сада, нос Федора — с родитель-,
ным целого. То есть язык знает, что голова — часть, рыбы, дорожки
принадлежат саду и т. д.
§ 30. Таким образом, в языке координированы сочетания: хвост
рыбы — у рыбы есть хвост, у рыбы хвост... Есть одно — значит, есть и
другое. Одно для другого является позицией. Одно — позиционное
преобразование другого.
Склонение 209
1 § 31. Что нужно, чтобы определилась позиция, вызывающая то или
иное значение падежа? Во-первых, определенные особенности
управляющего слова (А). Во-вторых, определенные особенностй'управляемого слова
в родительном пйдеже (Б). И, в третьих,-соотношение с определенной
словесной конструкцией, которая включает слова, родственные А и Б.
Зная этот ряд данных; можем твердо определить, в каком значении
должна предстать" (в данной позиции) форма род. падежа.
г> (Это утверждение необычно: выходит, что позицию определяют не
только представленные в тексте единицы, но и отношение к единицам,
не данным в тексте. Например, различия между значениями 4 и 5
только в том, что «явленные» единицы соотносятся с разными
«внетекстовыми» сочетаниями.
§ 32. Важно верно установить соотносительность между данной
конструкцией и(той, которая,, находится вне текста, но обусловливает
значение падежа.
Например, отчаянная просггба и просьба отчаяния — не
соотносительны: здесь слова отчаянная (=очень сильная) и отчаяние
семантически разошлись, перестали быть однокоренными.
Есть сочетания, в которых употребление родительного падежа
стало фразеологично, например зуб, мудрости^ мудрым зуб здес^ ни при
чем. Фразеологично, .неистоякуемо, вне этого сочетаниями значение род.
падежа.. Есть сочетания^ где значение род^падежа колеблется на грани
фразеологизма; знак благодарности^цпъедестал почета, .подвиг чести,
муж доблести...
§ 33. Рассуждая о творительном и родительном падежах, мы все
время были в пределах грамматической парадигматики. Мы
проследили, как аффиксы (и тем самым словоформы) творительного падежа,
попадая в разные окружения, меняют свое, значение. При этом в каждой
позиции явление определенного,, падежного смысла являлось
безысключительно, то есть было позиционным.
Формы родительного падежа^мы как будто изучали в одной
позиции: при управляющем существительном. Это главное существительное
во всех случаях вызывало: форму родительного падежа у зависимого.
Однако перефразировка'этого сочетания в виде других грамматических
конструкций показывает, что позиции различны, что они меняются в
зависимости от семантического! класса управляющего и управляемого
(в родительном падеже) слова. Поэтому им и соответствуют разные
параллельные синтаксические образования. Внутри данной позиции, при
одинаковости семантического класса А и семантического класса Б,
определенное значение во всех сочетаниях возникает единообразно, вызвано
позиционно. Оно безысключительно, оно общее для всех случаев, когда
дана именно эта позиция.
210 Глава седьмая
Это все парадигматика падежей,
§ 34. Синтагматика падежей. Чтобы осветить полностью
падежную систему, русского языка, нужно дать синтагматическое ее
истолкование. «Дтщс этого, следует найти общую позицию для всех падежных
форм. По тому, как они в одной позиции контрастируют, взаимно
семантически отталкиваются» уясняем противостояниепэтих форм, выделяя
их дискретные отличительные признаки. Тем самым мы устанавливаем,
из каких минимальных различительных^ признаков состоит каждый
падеж. При этом обнаружатся синтагмы: спайки формы родительного
падежа с управляющим существительным.
(Сравнить: чтобы определить, состав согласных русского языка,
необходимо найти их в одной позиции — в позициисдюлного
различения, например, перед гласными. Сопоставляя эти согласные*, убеждаемся,
что их составляющие*: глупости и звонкость, ■твердость и мягкость и
т. д. Вместе с гласными эти согласные составляют синтагмы: па-ба-п'а...
и т. д.
При изучении падежей1 надо действовать" так же.)
§ 35. Но сделать это невозможно.41'В одной позиции не встречаются
все падежи. Нет йозицИи, приветливо принимающей их все. Можно
подобрать позиции, где они встречаются4по'двое, по трое... Максимум —
Четыре: извещение братПа, брату, братом, о брЫте.ТХоэтоыу приходится
из этих кусков, из этих неполных наборов по частям собирать
синтагматику падежей. '
Например, сопоставлять падежные формы попарно., Этим занимался
уже М. В. Ломоносов:
— Подай воду.
— Подай воды (часть, *на1 время).
— Дай книгу (значит вовсе) [сравнительно с: — Дай книги].
— Покажи книги, — вежливо!
— Покажи книгу, — со властью^.
Много сделал для определения синтагматической системы
Падежей Р. О. Якобсон. Для того, чтобы определите семантику падежей, он
искал их в одной позиции. Доказывая отдельность падежей' родйтеяь-
ного-1 (сахара) и родительного-2 {сахару)} ой нашел случаи, кбгда они
употребляются в одной позиции: недостаток'сахара-(изъян:
Недостаток этого сахара — желтоватый Цвет) и недостаток сахару
(недостача: Б эти годы мы ощущали недостаток сахару).
§ 36. Остроумно он определил «семантические множители»,
различительные признаки, присущие падежным значениям. Эти признаки,
Склонение 211
из' которых составлены падежные значения, найдены» им «с большой
ученостью и сметливостью», как сказал А.1 С. Пушкин (впрочем, па
другому поводу). Интуитивно ясно, что поиски Р.,О.- Якобсона в области
падежной семантики идут по верному пути1.
Он нашел такие составляющие падежных значений:
*' периферийное — непериферийное (полное),
■"направленное — ненаправленное,
"объемное — необъемное.
!,Комбинации/-(сочетания) этих элементарных смыслов шл создает
каждое из падежных значений.
Значения в правом столбце, с частицей не, — неотмеченные^
Каждый падеж в своем значении содержит» либо признак периферийности,
либо непериферийности (полноты);,либо направленности, либо
ненаправленности; либо объемности, либо необъемности.
Р. О. Якобсон объясняет: «Периферийный падеж указывает на то,
что соответствующее имя занимает »t общем содержании
высказывания периферийное положение, тогда как полный падеж не сообщает, о
каком положении идет речь,. Периферия всегда предполагает наличие
центра» периферийный падеж предполагает- наличие центрального
содержания в высказывании,, которое так же попутно определяется
падежом периферии. При этом1(его центральное содержание не обязательно
должно иметь языковое выражение. Например, заглавия романов
«Огнем и мечом», «И золотом и молотом» предполагают действие, по
отношению к которому предметы в творительном падеже играют роль
орудия... Важно то, что эта подчиненная точка зрения является лишь
подобным содержанием высказывания, которое можно опустить без
ущерба для основного содержания высказывания»2.
Толкование падежных значений исследователь подтверждает
убедительными примерами; он, например, сравнивает сочетания швырять
камнями и швырять камниг и«гЗдесь 'творительный падеж указывает на
вспомогательную или побочную1 роль предмета, а винительный —
направленность действия на предмет».
Это — лутъ к построению синтагматической теории падежей, это
сопоставление падежных словоформ!' в1 одной позиции, то есть разделе-
1 У этих работ был предшественник; — А. А*. Барсов. См. статью этого автора:
«Значение! и зависимость падежей и их соотношение между собой»
(Филологические записки. Воронеж, 1880. Ч. 2). iB этой статье предугаданы некоторые
идеи Р. О. Якобсона. (Это открыла И. Н. Кручинина; см. ее книгу «Структура и
функции сочинительной связи в русском языке». М., 1988.) Если пути двух
исследователей, ведущих поиск независимо друг от друга, полностью или
частично совпадают, то это, видимо, означает, что путь их верен.
2 Якобсон РОК общему учению о падеже // Якобсон Р. О. Избранные
работы. М., 1985.
212 Глава седьмая
ние их'на семантические составляющие, то есть связывание того, что
составляет позицию, и того, что находится в позиции, в одну синтагму.
Не все в этой теории Р. О. Якобсона прозрачно и ясно;
последующие теории должны прояснить: эти неясности.
§ 37. Сколько падежей в русском языке? Школьный учебник
насчитывает их 6. Некоторые ученые (например, Р. О. Якобсон) находят
восемь. Другие насчитывают их чуть не полтора десятка. «Ну, уж это
чересчур», — скажет мой читатель. Ничто не может быть чересчур, если
есть основания. <Это, кажется, где-то поблизости: от Козьмы Пруткова?)
Итак, попытаемся на прочных (то «сть позиционных) основаниях
определить их число.
Чтобы) понять, почему у одних исследователей.одно количество
падежей, а у других — другое, разберем один случай. Есть .такой тип
словосочетаний:
пригласили в гости,
забрили в солдаты,
приняли в официанты,
назначили в заседатели,
приняли в союзники,
завербовали в шпионы,
взяли» в .ученики,
затащили в-бомжи,
приглядели в женихи,
потащили в заложники,
записали в члены,
посвятили в послушники,
выбрал» в депутаты,
1»рекомендоваяи'<вг заместители,
выпихнули I» ответственные,
г поманили в дружки,
позвали в союзники,
заманили1 в собутыльники,
определили в вышибалы,
заманили в соучастники,
приняли ъ зазывалы,
замели в арестанты,
соблазнили во вкладчики,
зачислили в стажеры,
захватили в заложники,
обрядили в дьячки,
произвели в генералы.
Склонение 213
, Все эти сочетания построены по одной модели: глагол со значением
включения + в (предлог, управляющий винительным падежом) +
одушевленное существительное со значением члена группы, общности,
объединения, совокупности; общее значение сочетания — включение кого-
то в некоторую социальную категорию.
ц Есть другие, близкие сочетания: завербовали в солдаты — завер-
бовФлся {завербован) в солдаты, записали в члены — записался (запи-
сан)гв члены.., В одном случае действующее лицо глагола и то, которое
названо существительным, — один и тот же индивидуум (завербовался
в солдаты), в другом — это разные лица (завербовали в солдаты). Тем
не менее можно считать, что это варианты одного сочетания.
Верно ли было описано это сочетание? Сказано: существительное в
этом обороте — одушевленное,. Может быть, определить уже:
обозначение лица? В наших, лримерахнтолько обозначения лиц: солдаты,
заместители," ученикии„-&Ш:ет, модель требует именно одушевленное
существительное, ше обязательно личное. Представим, что в-театре готовят
утренник — сказку для детей. Артисты радуются: иМеня приняли в
Зайцы\ А меня записали в Барсуки] Обороты эти грамматически не
вызывают возражения.
Тогда, можетбыть, определить шире; любое существительное, в том
числе неодушевленное? Видимо, нет. В пьесе М. МетерлинКа есть
персонажи: КроЛик, КоиМа, Сахар, Хлеб, Сон... Представим себе опять
театральную ситуацию. Артист мог бы сказать: Меня Пригласили в Кроли
ки, в Кошки... Но невозможно: Меня приняли в Сахары, в Хлебы, в
Сны... Итак, состав сочетания(определен верно.
Что значит в этих сочетаниях формы мн. числа? Не
множественность. Его выдвинули в председатели... Это не.значит, что
председателей было много. Ср. пример выше: Его приглядели в женихи. В этом
обороте нет выбора между формами ед. и мн. числа: годится только
форма множественного. Значит, нет противопоставления
единственному, значит, нет числа. Мн. число трансформировалось: оно обозначает,
что именование может обобщенно, относиться к нескольким лицам.
Возможно: Его короновали в самодержцы, но невозможно: Его короно
вали в Александры Вторые.
Сочетание свободное,, продуктивное, то есть не фразеологическое.
Какой же падеж в этом сочетании? Гости, солдаты — обычно это
именительный падеж множественного числа. Но именительный падеж не
может управляться предлогом. Значит, не именительный падеж.
Значит гости, солдаты здесь особый «специальный» падеж... Так-то и
набралось падежей почти полтора десятка.
§ 38. Однако не может не привлечь внимания, что этот падеж
какой-то «закоул очный», ограниченного использования. Например,
обычный падеж — для всех существительных и во многих сочетаниях, обо-
214 Глава седьмая
ротах^' конструкциях, а этот —-. бедствует только в одном месте, да и
годится не для всех существительных. Только-в одном обороте^..
Только Bi одном окружении^ j Почему обычный, хороший, из учебника
падеж существительного годится в сотнях разных оборотов, а этот».? Не
порождение ли он именно этого оборота?
Так и -есть. Этот оборот (см. его описание выше) — позиционное
условие-для преобразования формы винительного падежам Это — облик
винительного падежа в данной! позиции. Мы видели, позиция
преображает и обозначаемое, и- обозначающее.'При этом"«охраняется единство
того, что дано и в сильной, я в'слабой позиции. Так и здесь:
винительный падеж позиционно преобразован, но это винительный падеж в
слабой позиции- В позиции нейтрализации; совпадения единиц: по форме
совпали два .падежа — винительный и именительный. А позиция вот
какая: в обороте- со.значением включения/лица?» определенную
общественную категорию (это позиционное условие яГобласти^обозначаемо-
го), при строении оборота, которое указано выше (это позиционное>усло-
вие в области обозначающего).
§ 39. Какие есть еще кандидаты в особые падежи? Различаются
формы: вкус сахара —s кусок сахару» сорт, чая, — жбан чаю, цвет
кваса — кружка квасуг.острота перца — мало перцу, сорт лука — добавь
луку, привез сыра. — .отрежь сыру~ Форма на -у во всех случаях
заменяется формой на га беа изменения значения и стилистической
окраски. Это два факультативных варианта одного падежа.
§ 40. Налей кваску, отсыпь сахарку, дал бы супцу, табачку надо,
хочу сырку... Слова этого типа (с4 уменьшительным суффиксом) в
родительном падеже имеют только -у. Позиционно обусловленный вариант
окончания родительного падежа. (Если продавец услышит: —
отрежьте сырка..., — то скорее всего решит, что речь идет про сырок, другой
совсем продукт.)
Итак, опять йе особый, падеж, а позиционное изменение обычного
родительного падежа. Позиция:,в бытовых словах с уменьшительным
суффиксом.
§ 41. Различают1 два предложных падежа во втором склонении:
о ветре' — н* ветру
о жаре — в жару
о меле — в мелу
о плене — в плену
о бале — на балу
о береге — на берегу
о лесе — в лесу
о луге — на лугу...
Склонение 215
Позиционное изменение одного падежа: предлоги в, на
обусловливают окончания -у, предлог о — окончание -е. Предлог по даст два
взаимозаменимых, варианта: По кЬА1грустите?'— По брату. По брате.
Такие же варианты в третьем склонении:
о крови — в .крови
о груди — в груди,, на труди
о тени — ?в тени
о- степи — в степи
о цепи —■ в цепи*- на цепи
об оси — на ос»
о печи — в печи, на печи
о ночи — в ночи»».
Такое же различие двух" позиционных вариантов одного падежа.
Еслй^'предлог о (об) — безударное окончание* если! предлоги — в, на —
ударное.
Таким^Образой; всг всех этих случаях нейтрализованы формы
предложного падежа с разными окончаниями. Нейтрализация — в двух
формах: либо безразлично употребляются обе окончания, либо у
каждого данного слова всегда только одно.
§■•42.' Видимо, в; русском языке'б падежей. С резными
позиционными вариантами.
§ 43.,Bii>B о д ьц Вся, область склонения.(так же, .как область
спряжения) управляется,, законами; парадигматики и синтагматики.
Глава восьмая
ПОЗИЦИОННЫЕ ЧЕРЕДОВАНИЯ
§ 1—3. Чередования звуков и чередования смыслов; § 4—6.
Парадигматика и синтагматика позиционных мен; § 7—8.
Обоюдная позиционная зависимость; § 9»—19. Типология позиций.
Позиция, определяемая только значением. Отсутствие единицы как
позиция. Три типа взаимодействия позиции с текстом; § 20.
Типология единиц, определяемых позицией; § 21. Выводы.
§1. Чередования звуков и чередования
смыслов. Нужна^ли ,в этой книге, позиционной грамматике, которая вся
посвящена позиционным чередованиям, еще особая глава на ту же тему?
Либо она должна быть равна всей, книге, либо не нужна совсем.
Мы используем ее как складское помещение, чтобы по полкам, по
порядку разложить типы, позиционных чередований, 4то? есть
классифицировать их. Позиционные чередования — сама жизнь языка.
Синхронные, по видимости стабильные модели языка $ лежат», неподвижны;
но в позиционных чередованиях приобретают динамику, гибкость,
вездесущность — «движутся». Классификация, конечно, омертвит их. Но
на время отвлечемся от их подвижности и складируем их.
Самое главное!'разделение —'чередования звуков (фонем, их
сочетаний) и чередования смыслов. ПОзиционно сменять друг друга могут и
обозначающие единицы, и обозначаемые.
§ 2. При этом всегда сохраняется строгое соответствие: если
позиция образована звуками, то и чередуются в этой позиции звуки; если
позицию определяют значимые единицы, то и чередуются значимые
единицы, находящиеся в этой позиции.
§ 3. Единицы, чередующиеся парадигматически, образуют
тождество. Поскольку они чередуются, постольку они функционально есть
одно и то же.
Возникает проблема единства в ряду позиционно чередующихся
единиц. Как удостовериться, что различие в чередующихся единицах
обусловлено только их позиционным положением? Лишь при этом
условии они — функциональное тождество. Например: отцу, отцом...
отчий, отчизна... Чередуются звуки: |оч'| — |ац|... Очень уж разные!
Сходства никакого! А вдруг чередования и нет, просто это разные
звуковые куски. Во всех теоретических системах, кроме московской фоно-
Позиционные чередования 217
логической теории, чередование видят там, где чередующиеся звуки
положи друг на друга. В некоторых направлениях языкознания это
просто постулируется («Ленинградская» школа),*в других, вытекает из
общих постулатов (Пражская школа), но у всех само сходство звуков
удостоверяет их родство в чередовании.
1 Не то в Московской лингвистической» школе. Она признает, что
позиционно чередоваться могут звуки, совершенно друг на друга
физически не похожие. Это — следствие из общего (фортунатовского)
положения, что единицы языка создаются отношениями.
1 Таким образом, позиционные чередования понимаются во всей своей
действительной широте,. В таком случае на сходство рассчитывать не-
чегои Позиционно чередоваться могут |оч'| и ]ац|.
) Бесспорно, что'В случаях сядь — посадка есть позиционное
чередование |а| (между твердыми согласными) и |а| (между мягкими) и что эти
гласные принадлежат к одному типу — к типу а. Но позиционными
являются и другие чередования: пять — пяти, час — часы, тянут —
тянуть, рябь — рябит, часто — участить... Здесь позиционно
чередуются |а| и |и|. Звуки, далекие от сходства, явно разные звуковые типы.
Доказательство, что это одна позиционно измененная единица, можно
найти, только повернув единицу «на изнанку»: устанавливая звуковые
чередования, взять для контроля значимую, смысловую сторону:
чередование Идет в одной и той же смысловой единице, в той же морфеме;
изменения обусловлены не тем, чтб взяли другую значимую единицу,
звуковые различия могут иметь только собственно фонетические
основания — позиционные.
Так же надо поступать и *при изучении смысловых единиц: в
разных позициях форма творительного пйдежа имеет значение то времени,
то места, то действующего лица, то орудия действия, то сравнения... так,
может быть, это разные единицы? Проверка — с изнанки: оборотная
сторона этих единиц, несущих падежные значения, — их фонемный
состав. Все они выражены флексией -ом (или, в других склонениях,
флексиями -ой, -ью).
Так же,'как в первом-^случае, — гарант единства — «изнанка»
явления: единство смыслов морфемы подтверждено единством ее
фонемной стороны.
А позиционный характер мены дан безысключительностью мены
при соответствующих позиционных условияхи
§4. Парадигматика и синтагматика
позиционных мен. Мы говорили о парадигматике позиционных
изменений, забыв на время синтагматику. Надо вспомнить ее и сопоставить с
парадигматикой.
Движение в парадигматике от позиции к позиции, переход от
одного позиционно данного воплощения единицы к другому воплощению
той же единицы напоминает ломаную линию.
9 М В Панов
218 Глава восьмая
Так, фонема <д> в ряду позиций дана звуками |д, д', т, т', ч, ч'| +
ноль + смычка увулярного согласного; см. наводчик, под чашкой,
поздно, дно и т. д. Так же резко различны могут быть и позиционно
чередующиеся смыслы; см. значения твор. и род. падежей. Это — путь
птицы с ветки на ветку, часто в разных направлениях.
Наглядная модель синтагматических позиционных перемен —
другая. Это две гребенки, с разным расположением зубцов. Гребенка
«согласные перед гласными» и гребенка «согласные на конце слова»; у
второй гребенки зубцов почти вдвое меньше: отсутствуют звонкие
шумные. Поэтому признак «глухость» перестал существовать как
работающая, функционально-активная данность. Или: согласные перед
гласными (полный набор) и согласные перед твердыми ¥убными согласными
(невозможны все мягкие согласные). Следовательно,
противопоставление твердый — мягких не работает.
В грамматике подобная же картина: словоформы учителя —
учительницы, летчики — летчицы обычно противопоставлены, но не тогда,
когда речь' называет смешанную группу из мужчин и женщин, тогда
уместны только слова мужского рода (неотмеченного): учителя,
летчики. Смысловое противопоставление летчик — летчица и под. в этих
условиях не выражено.
В большинстве текстовых ситуаций возможно и
противопоставление глаголов несовершенного и совершенного вида. Но после глаголов
начал, продолжал, окончил и т. д. бывают только глаголы
несовершенного вида: начал смеяться, продолжали отнекиваться и пр. Значение
вида, тем самым, оказывается, нулизовано, передано фазовому глаголу.
Качественные прилагательные имеют краткие формы
(торопливый — тороплив), а •относительные не имеют... Можно ли это считать
синтагматической нейтрализацией? Нет, нельзя: это различие не
зависит от позиции, от обстоятельств речи, а принадлежит самой
грамматической форме...
§ 5. И парадигматические, и синтагматические связи могут
сосуществовать в одном тексте..Это обусловлено тем, что грамматически
организованы бывают значения,словоформ (например, значения:
творительного падежа), и словоформы, (например, форма творительного1
падежа в противовес дательному)^ и словами сочетания слов.
Закономерности относятся не к единичной, отдельно взятой
данности, а к классу единиц: только к нему могут быть отнесены слова «без
исключений», которые важны и для синтагматических, и для
парадигматических отношений.
А если есть исключения? Тогда эти единицы входят в состав
фразеологических сочетаний и как фразеологизмы уходят из класса
свободных и свободно сочетающихся единиц; для них — особый закон.
Позиционные чередования 219
§ 6. Часто одна и та же «закономерность являет себя и как
парадигматическая, и как синтагматическая.
Так: пой-у, пой-ошъ, пой-от — здесь окончания в одной позиции;
они образуют синтагмы с корнем.- В единицах, находящихся в одной
позиции, просыпаются силы отталкивания. Синтагматика! С другой
стороны, это парадигматическое чередование глагольных форм в разных
позициях: при местоимениях я, ты, он позиционно чередуются личные
формы глагола.
, Окончания, встречаясь в одной позиции — после глагольной
основы, образуют геометрию отталкиваний: иду, сижу, это -у — знак
источника, речи: противопоставлен остальным знакам, обозначающим
неисточник речи.,Эти не-источники: -ошь, -ищь — знаки участников речи;
-от,-ит — не-участников речи (идешь, сидишь и идет, сидит). Образуется
треугольник личных форм глагола:
1л.
Л
2л.' " Зл.
Парадигматическая связь с местоимением вызывает- массу
видоизменений значений глагольных форм в пределах этого треугольника.
Например, с местоимением я. — Я мыслю, следовательно —
существую. — Я жалобно смотрю на него и сую трешку, чтоб отцепился. —
Я zo6opto*eaM, как друг и брат, голосом правды и справедливости. — Я
трепещу w ликую перед ликом Твоим, Господи. Четыре разные формы
первого лица- Они различные потому что различно я, к которому они
относятся. Я мыслюл.-— обобщенно-абстрактное я, из мира
философских отвлеченностей.' Это я, несомненно/не Семен Семеныч из квартиры
18. Я жалобно смотрю... А это я как раз из квартиры 18. И поэтому
мыслю —i в одном смысловом регистре', как философская категория; в
другом —смотрю— повседневная реальность, конкретное действие. — Я
говорю вам голосом правды и справедливости. Это я — гражданина и
человека среди граждан, среди людей долга и чести. И в соответствии с
этим я — значение говорю — это не калякаю, не болтаю, здесь говорю —
это деяние. — Я трепещу и' ликую пред лицом Творца. Это я,
экстатически подвигнутое' к Богу. ■ '
Так1 меняется смысл я (в других случаях — других слов,
образующих позицию), й поэтому меняются позиционно зависимые значения.
При этом осмысление я в контексте ведет к определенному
пониманию глагола, а осмысление1 глагола — к определенному пониманию
местоимения-подлежащего. Обоюдная позиционная зависимость. О ней
стоит поговорить подробнее.
220 Глава восьмая
§ 7. Обоюдная позиционная зависимость. Мы <уже приводили
фонетическую модель такой зависимости:
Из двух возможностей: |и — ы[ выбрали [и], тем самым выбрали |к'|
перед гласным. Выбрали (к'| — тем самым должны выбрать |и|.
Гласный обусловил выбор предшествующего согласного, согласный
обусловил выбор последующего гласного."
По такому же принципу действует связь "'между подлежащим и
сказуемъга.* Уже было сказано: подлежащее —- Верный знак, что ему
сопутствует' сказуемое. Так называемые назывные предложения — не
исключения: сопоставив Ночь. — Была ночь. — Будет ночь. — мы
убеждаемся, что в настоящем времени есть нулевая форма глагола бытия.
С другой стороны, сказуемое оповещает, что с ним связано
подлежащее. (В обобщенно-личных, неопределенно-личных и безличных —
значимее отсутствие подлежащих, знаковое их неявление.) Обозначив
подлежащее через П, сказуемое через С, отношения зависимости между
ними можем показать так:
Л
С П.
и
Сказуемому, даужно.ле всякое существительное, & в форме
именительного падежа..,Подл ежащему нужен не^воякий глагол» а
согласованный с ним в лице .и-числе., Они идут даавстречуадруг другу.
Обоюдная связь существует между} глаголомкжазуемым и
существительным при сильном .•управлении. Я подстерегаю — это не
грамматическая единица^ Грамматическая — такая: Я ^подстерегаю лису.
Глагол подстерегать, требует дополнения в, винительном падеже. А
форма винительного падежа существительного не имеет права на
существование без управляющего существительного. Такаяу же» обоюдная
связь.
А прилагательное, согласованное с существительным?
Прилагательное, например, зеленых, говорит о наличии связанного с ним
существительного (ветвей). Но существительное не требует непременна
«прилагательного, может обойтись и без него. Оно?»,—• не знак .непременного
присутствия прилагательного. Связь не обоюдная.
Также не являются обоюдными связи: глагол + существительное
при слабом управлении, глагол + наречие-обстоятельство.
Обоюдные связи — сравнительно редкое явление в речи, и это
означает, что речевая стрела имеет направленность. Вот такую:
Позиционные чередования 221
I I I ♦ Г
Медведь выслушал лису с легким недоверием.
1 f
(Стрелки направлен!^ в сторону зависимого слова.)
Начало: медведь, конец зависимостей: легким.
§ 8. Это важно !для позиционной гр'амматйки; зависимый член в
цепи единиц указывает на тот, Который вызвал зависимость. Параллель
из фонетики: в слове |гълава| гласный [ъ| говорит, что далее —
безударный слог; ослабленный безударный |а| говорит о том, что далее ударный
гласный. Но ударный гласный не свидетельствует о том, что есть
безударные слоги: он мозкет обойтись й без' них!.
Итак, направленные позиционные связи создают единство в цепи —
и в области фонетики, и в области грамматики.
t
§ 9. Типология позиций! Позиция — это условия
выбора. Позицией называется данность А, которая определяет, возможна или
невозможна по нормам языка в той же единице (слоге, морфеме, слове и
т. д.) данность Б.
Позиция предполагает волю источника речи. Письмо брату...
Выбор формы dpalrrty отвечает*норме, если в намерении говорящего было
назвать адресата. Выбор1 не 'отвечает норме, если дамерение было
назвать адресанта1 — отправителя письма.^ Тогда правильный выбор был
бы такой: письмо брапии Позиция при слове письмо допускает и форму
брату, и форму брата, в зависимости от замысла говорящего.
Связь позиции с тем, что определяется позицией, обычно такая:
определенная языковая единица, знаковая, то есть имеющая
обозначающую (материальную) и обозначаемую (мыслительную) сторону,
определяет выбор другой единицы, тоже двусторонней. Простой пример из
области грамматической парадигматики; ...зимних метелей...
Прилагательное зимний имеет несколько словоформ; здесь позиция метелей
требует выбора формы зимних. Один знак, в единстве звучания и значения,
требует другого знака, тоже в единстве обозначающего и обозначаемого.
Таких1 позиционных закономерностей большинство.
§ 10. Если позиция определяет зависимость только своей звуковой
стороной (обозначающее), то вся закономерность переносится в область
фонетики.
§ 11. А может ли определять позицию только одна сторона знака —
обозначаемое? Только смысл единицы, понятийная ее сторона? Звуковое
выражение, конечно, есть (если это знак), но оно для позиционной зако-
222 Глава восьмая
номерности безразлично. Такие случаи существуют, и мы с ними уже
познакомились.
Если слово имеет значение «какое-то существо» (человек,
животное, рыба, птица, насекомое и т. д.), то к этой основе непосредственно
могут присоединяться окончания существительного (материально
выраженные). Звуковое выражение основы безразлично, для зависимости
между основой и выбором окончаний важно только значение основы.
Оно — создатель позиции.
Основа бегемот- по своему значению позволяет присоединиться к
ней только окончанию существительного: ноль, -а, -у... А как же глагол
бегемотить (пусть искусственный, это неважно) — со значением
«действовать, как бегемот, быть, как бегемот»? Основа бегемот' — производ-
на от бегемот, Бегемот1 — именная основа, она в названии существа;
бегемот'2 — отыменная глагольная основа, годится для обозначения
действия. <В случаях олень — оленить^ морж — моржить две основы
омонимически совпадают.)
Итак, значение основы — позиционное условие, требующее, чтобы
непосредственно присоединенные окончания были окончаниями
существительного. Только оно определяет позицию. Звуковое выражение этой
основы безразлично. Важно только, чтобы она оканчивалась на
согласную, безразлично какую (а то получится какаду и окапи).
§ 12. В приведенном случае одна часть слова (основа) своим
смыслом вызывает знак, сочетание звука и смысла — окончание. А может
ли означаемое, какой-то элемент смысла, позиционно определять ту же
единицу, к которой принадлежит это означаемое, этот элемент смысла?
Предлагается на обсуждение такой пример.
В ряду временных форм не было — нет — не будет словоформа
нет имеет глагольную функцию. Форма нет здесь обладает такими
грамматическими значениями: настоящее время, изъявительное
наклонение, несовершенный вид, безличность. Правомерно ли предположить,
что эти значения вызваны у нет значением настоящего времени? (Ср. в
случаях: Нет, я не согласен; На ваши предложения я отвечаю'. нет1 —
отсутствуют соотношения с формами не было — не будет и отсутствуют
указанные грамматическая, значения.) Можно ли считать, что одна часть
грамматического значения определяет .выбор единицы, именно формы
нет?
Оставляем этот вопрос без ответа.
§ 13. Может быть случай, когда позиционное преобразование
вызвано обязательным компонентом текста, которого в данном тексте нет.
(Как видно, само описание позиции парадоксально.)
Вот ряд глаголов с сильным управлением: они настоятельно
требуют винительного падежа. Без него (или без придаточного предложе-
Позиционные чередования 223
нйя) они не живут. Читать письмо (газету, телеграмму...), писать
рассказ (отчет, ведомость...), видеть горы (деревья, узор...), слышать
крик (музыку, смех...) и т. д. При таких глаголах дополнение
обязательно: иногда оно может быть дано контекстом, хотя материально
отсутствовать — но в модели словосочетания оно должно быть.
Однако встречается его значимое отсутствие: Слух пациента
медленно улучшается, он слышит... — Он видит! Он прозрел! — Он
читает... По складам, но уже... — Он понимает. Не быстро, но
схватывает. — А чему вас учат в детском саду? — Мы рисуем, мы
пишем..* — Смотрите: восстановились движения. Он шевелит пальцами,
он хватает...
Здесь глаголы, требующие пбяенительньгхслов, йо Лишенные их, в
этой позиции приобретают значение «умеет что-то делать, способен, имеет
обыкновение что-то делать».-Значение преобразовано
позицией-пустотой:-отсутствием необходимых зависимых слов.
При этом говорить о нулевом дополнении невозможно: дело именно
в том, что его нет и оно не нужно. Нужно его отсутствие.
Так же меняется значение и у некоторых глаголов, не переходных,
если их лишить необходимых пояснительных слов. Сравнить: Он
ходит на концерты и Мальчик уже ходит.
Случай довольно редкий; от* него надо отличать неполные
предложения с опущенными членами, которые восстанавливаются из
контекста или ситуации.
§ 14. Обратим внимание на случаи, когда позиция включает
указание на виртуальные компоненты текста — такие, которых реально в
тексте нет» но они непременно представлены-как возможность
закономерного преобразования текста.
Уже было рассказано, что сочетание «неотглагольное
существительное + наречие» непременно предполагает соотнесенность с сочетанием:
«то же существительное + причастие,,+ то же наречие». И,
следовательно, также включает соотношение с сочетанием, содержащим форму
личного глагола: шапка набекрень —.шапка, надетая набекрень — шапку
надел набекрень,*
Таким образом, здесь позиция — необходимые условия,
обеспечивающие существование данного, сочетания, — включает образования,
которых нет в тексте, но которые есть в возможности. (Если причастие
дано в тексте, то наречие относится к нему, а не к существительному;
это иная конструкция.)
§ 15. Также и деепричастие опирается на виртуально
представленные сочетания: Дядя Федя вел собачку, помахивая хлыстиком —
предложение правильное, Дядя Федя вел собачку, помахивая хвостиком —
предложение неправильное. Почему: если буквы -лы-, то хорошо, а если
буквы -во-, то плохо? Потому что второе сочетание соотносится с такими
224 Глава восьмая
построениями: Дядя Федя вел собачку. Дядя Федя помахивал
хлыстиком, у этих предложений одно и то же подлежащее. Второе сочетание
соотносится с предложениями: Дядя Федя вел собачку. Собачка
помахивала хвостиком. Соотносится с предложениями, у которых разные
подлежащие, а это не дает права, превратив один глагол в деепричастие,
соединить его с другим, глаголом в одном предложении.
iГоворится: деепричастие должно относиться к тому же
подлежащему, к которому относится спрягаемая форма глагола. Но
деепричастие — неизменяемая форма, у него нет аффиксов, которые оно могло бы
согласовать с подлежащим и тем указать на свою связь с ним. Как же
ему доказать свою преданность подлежащему?
Только, «©отношением с определенными построениями, которых в
тексте нет, но при верном, строении предложения шсегда возможны.
Снова оказываются необходимы позиционные данные, которые не
представлены в тексте, но необходимы за текстом.
§ 16. Позиция,может быть очень простая, она часто состоит из
одного, условия (см. выше пример зимних метелей). Но есть позиции,
которые обнаруживают весьма сложное строение. Расскажем об одной
из таких комплексных позиций.
Возможен( „такой ряд словосочетаний (это — продолжение нашей
коллекции родительных падежей в шестой главе):
Колес у арбы два.
Батареек > <у %Toro -приемника две.
Рюриков в русской' истории*вс!его один.
Главных площадей' в нашем городе Три.
Ребяток в нашей группе двадцать два.
Седоков в пролетке было двое.
Едоков в нашей столовой двадцать один.
Часть страйиц вырвали, и теперь их осталось сто сорок две.
Рожиц здесь нарисовано 'три.
Достоинств в этой работе быловсего только одно.
Кандидатов на эту должность появилось трое.
Диспетчеров в одну смену полагается только четыре.
«А у нас, мой батюшка, всего-то душ одна девка Палашка»
А. Пушкин1.
1 Этот пример см. в, работе:, Шведова Н. Ю. Синтаксис форм слова //
Русская грамматика. Т, II. Синтаксис. М., 1980. С, 429.
См. там же о возможности замены числительного словосочетаниями: есть
«такие случаи замещения позиций, как Народу — яблоку негде упасть; Тут
нашей сестры пропадает — плотину пруди (Л. Н. Толстой); Где лес, тут и
комара — в две руки не отмашешься (Б. В. Шергин)».
ПЬзицибнные чередования 225
1 ' Какие связи соединяют эти слова? От чего 'зависит родительный
падеж существительного?
Числительное можно считать подлежащим — только оно одно стоит
в именительном падеже, но подлежащее это необычное: оно зависит от
дополнениям согласуется с ним в'роде: если колес (колесо), то два, если
батареек (батарейка), то две. Глагол-сказуемое часто представлен
нулем, а если дан реально, в прошедшем времени, то в форме среднего рода,
не согласуемой xi подлежащим г Дверей в комнате было две. Хотя
числительное (подлежащее?) и существительное (дополнение?)
грамматически связаны (согласованы в рбде), но словосочетания не образуют:
два колес, три площадей, достоинств одно... В случае пять колес,
триста страниц... тоже нет нормальных словосочетаний: просто совпали
два отдельных требования; одно — требование, чтобы подлежащее было
в именительном падеже, другое -*- чтобы,' по законам^ этого сочетания,
главное существительное стояло в род. падеже мн. числа. Что род.
падеж *-:■ не по требованию числительного^ Показывают такие примеры,
как три площадей, одно достоинств.
Значит, в обороте должны ;быть tstkKe составляющие:
существительное во множественном числе + название множества, в которое
входит то, что названо существительным + глагол (если в прошедшем
времени —^ Тб-в ср. роде) + числительное в им. падеже, согласованное в
роде с Существительным. Это — то позиционное условие, которое
обусловливает» род. падеж существительного. И еще одно-условие, тоже
совершенно необходимое: существительное', называющее считаемые
объекты, должно занимать первое Место среди других членов конструкции:
Лодок у нас на пристани две. Это* годится/Не годится": Две лодок было
у нас на пристани...
Сказано: Три Мух1 зажато у Меня й кулаке. В кулаке зажато у
меня три мух. Зажато тр'и у меНя в кулаке мух. Непонятно. Мух у
меня в кулак**?*зажато три. Понятно.' Именно такой порядок слов
необходим, чтобы осуществилась такая конструкция. К позиционным
условиям надо добавить еще и определенный порядок слов.
Этого Мало! Есть еще позиционное требование. Значение всей
конструкции. Это значение можно выяснить, сопоставив два разные
сочетания. — Ножек у этого столика три -»- У этого столика три ножки;
Дырок в э'той подошёе две —' В этой подошве две дырки. У этих
конструкций разный синтаксический смысл. Одна указывает, какие части
есть у называемого объекта: У этого столика | — три ножки; другая —
число каких-то определенных предметов: Ножек у этого столика —
три. Соответственно этому, и членение предложений на субъект и
предикат совершенно различно (как здесь показано). Значит, в
позиционные условия входит и общий грамматический смысл конструкции.
В целом позиционные условия включают: определенный состав
грамматических форм + порядок слов + общий грамматический смысл
226 Глава восьмая
конструкции. Это условия определяют, что первое существительное
получает форму род. падежа мн. числа.
§ 17. Верно ли мы распределили языковой материал между
обусловленным и обусловливающим, между позицией и тем, что испытывает
давление позиции? Мсокет быть, форму существительного (родительный
падеж, множественное число) отнести к позиции, а общее значение — к
обусловленным? Такой взгляд был бы, вероятно, привычнее: «форма»
обслуживает «содержание». t
lie отвергаем категорически возможность такого подхода.
Нередко позиционная связь действует и в ту, и в другую сторону, вспомним
сочетания [к'и|, |г'и|, |х'и|. Однако попытаемся защитить высказанный
здесь взгляд.
и Возьмем обороты: Грибов у трусости восемь: Ножей у Сахары
три; Кузнецов в крокодиле три. Если верно наше предположение, что
грамматическое значение оборота — следствие двух факторов: состава
сочетания и порядка слов, должно получиться нечто, имеющее
«обусловленное» значение, но этого не случилось. Очевидно, в состав
обусловливающих, факторов входит общий смысл высказывания.
Именно:,первое существительное должно указывать части, свойственные целому.
Напомним, что название объекта включает знание его частей, то есть это
знание в пределах лингвистики (см. главу седьмую). Само по себе
выполнение первогоjn второго условия, следовательно, еще не
обусловливает позицинк-для формы„первого слова в конструкции; эти условия могут
быть выполнены,-но конструкции все же нет* Надо ввести третье
условие: определенное грамматическое значение сочетания.
§ 18.£ Описанное сочетание является свободным, оно не фразеоло-
гично. Оно вбирает в себя лексику любого типа, если она отвечает
позиционным условиям. Например, свободно всасывает личные имена: Был
просмотр артистов на роль Гамлета, и Гамлетов у нас оказалось
пять; Люблю гуашью писать пейзажи пустынь, одних Сахар у меня,
может, десяток... Вбираеттотвлеченную лексику: Доблестей у него
оказалось две:, хороший аппетит u,jcpentcuu сон... Не может взять только
слов, у которых нет множественного числа: доброта и зло для этой
конструкции не годятся; не годятся» и слова без единственного числа:
сумерки, дрожжи. Впрочем, такие существительные со значением вещи,
может быть, и годятся: Штанов ty меня осталось только двое.
Этот пример убеждает нас в том, что грамматическая позиция
бывает комплексной, многоэтажной.
§ 19. Позиции можно разделить на три типа, в зависимости от того,
как они проявляют себя по отношению к единице, подчиняющейся
данной позиции.
Позиционные чередования 227
В качестве наглядного пособия приведем примеры на эти три
случая из фонетики.
Позиция либо разрешает существовать определенной единице, либо
запрещает, либо требует ее изменения (тогда в представителях этой
единицы возникают чередования). Возьмем йот — |j|. Он может быть
рядом с гласной; эта позиция благоприятна для него: яма, моё
(разрешающая позиция). Он невозможен в позиции между двух согласных,— tjt
(запрещающая позиция)^ Наконец, в позиции «перед конечным
сонорным» \)т\ превращается в слоговой |и|. От Слова война родительный
падеж множественного числа — войн, произносится |воин|, совпадая в
произношении со словом воин (мужской род, именительный падеж).
Богини судьбы мойры, во множественном числе родительного падежа —
мойр, произносится |моир|. От слова стойло родительный падеж
множественного числа — стойл, произносится |стоил|, совпадает с формой
глагола стоить. Это — преобразующая позиция.
Эти же три возможности и в грамматике. Качественное
прилагательное чувствует себя удобно вместес существительным: умный совет,
выгодная позиция. Не допустимо в. прямом контакте с
количественным числительным: круглое сто, удобное двадцать... здесь
прилагательное,относится, к слову число, с ним и соглаеовано*»Кдасая крупная
пять] — это о цифре, согласовано со словом цифра* Это запрещающая
позиция. С количественным числительным прилагательному быть
нельзя.. Круглый ноль — фразеологизм. Наконец, в сочетании с
глаголом принимает форму на -о специальная форма прилагательного в
сочетании с глаголом: умный взгляд — глядит умно, быстрое течение —
быстро течет, виртуозная игра — виртуозно играет...
Преобразующая позиция.
§ 20. Типология единиц, определяемых
позицией. Эта типология простая и состоит из одной рубрики: в условиях
позиции может быть все, чему прикажет язык. Все может, по велению
языка, попасть в одну из трех типов позиций. Особенного внимания
требует позиция превращающая: она все может превратить во все,
однако — только в соответствии с законами языка, бесконечно
разнообразными и неукоснительно требовательными. Надо помнить, что
позиционные чередования не допускают исключений...
§ 21. В bi в "6 д ы. Бесконечной разнообразие позиционных условий
и еще большее разнообразие единиц, определяемых позицией, требуют
усилий многих языковедов, чтобы принять регулярный, уложенный в
чинный график, в многочисленные рубрики унылый вид. И такой вид
примут, к счастью, не скоро.
Глава девятая
НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ
§ 1—5. 'Нейтрализация^ разных толкованиях; § 6—13.
Примеры нейтрализации в фонетике, морфонологии, словообразовании,
(морфологии; § 14—1&. Типы нейтрализации? § 19—28.
Нейтрализации и трансформы; § 29. Выводы; § 30. Напоследок.
§ 1. Нейтрализация в разных толкованиях. Нейтрализация — это
неразличение в определенной позиции таких языковых единиц,
которые в других позициях различаются.
§ 2. Нейтрализация" Может мыслиться двояко. Распространено
такое понимание: это утрата определенным признаком в данной
позиции своей различительной функции, хотя в других позициях он является
различительным. Такая трактовка присуща разным1 школам
структурализма (из такой трактовки исходил Н. С. Трубецкой во многих своих
блестящих работах).
Так, согласный \d\ (и все парные глухие) имеет различительный
признак «глухость» —' перед гласными, так как в'той же позиции
возможен противоположный признак «звонкость»: коса — коза. На конце
слова нейтрализованы |с^|*и |з|, так как звонкий в этой позиции
невозможен, поэтому нет противопоставления звонкости-глухости: |кос| = и кос,
и коз. А если нет противопоставления, то глухость теряет свои
различительные функции.
При таком толковании нейтрализации всегда оказывается, что
нейтрализоваться могут единицы, материально сходные, имеющие ряд
тождественных признаков, например |с| и ]з|. Какие-то признаки у двух
(или нескольких) единиц общие: они и позволяют признать, что
нейтрализованы именно |с| и |з|: они оба согласные шумные, фрикативные,
твердые, зубные.
Бессмысленно при такой трактовке говорить, например, о
нейтрализации |о| и,|а|: у них нет общих признаков (кроме,гласности), которые
могли бы при нейтрализации свидетельствовать: речь идет о тех же
звуках, которые даны вне нейтрализации, в сильной позиции.
Недаром и Н. С. Трубецкой, и все структуралисты игнорируют
нейтрализацию фонем <а — о>. Для них дом — д\а)ма'— это мена фонем.
§ 3. Иной взгляд на проблему нейтрализации высказан в работах
Московской лингвистической школы. Здесь понятие нейтрализации
Нейтрализация 229
целиком* базируется на исследовании позиционных чередований; без
требования материальной общности нейтрализованных единиц. ■ >
В разных позициях определенная языковая единица может
претерпевать изменениям/так что она целиком меняет свою характерность.
Не отдельные признаки могут меняться».,а вся, единица как континуум.
Чем же при этом гарантируется позиционный- характер чередования?
Безысключительностью мены. По принципу: дано условие — поэтому
дано непременное его следствие. Под ударением, дан |а) после мягкого
согласного — меняем позицию: после мягкого же, но в безударном
слоге. Гласный |а| непременно, во всех полнозначных словах замещается
звуком |и|: пять — пяти, тянет — тяну, сквозняк — сквозняки и т. д.
? Но есть и другой ряд: |о| под, ударением, |и| в безударном слоге
после мягкого согласного; например: нёс — несу, тёмный — темнеть,
чётный — нечет.,.
Это — ряды позиционно чередующихся, единиц. Они могут
скрещиваться, сходиться в общей единице, представляющей в определенной
позиции оба ряда (или несколько рядов). Вот так:
Под ударением
Без ударения» после
мягкого согласного:
§ 4. Нейтрализация ♦по-московски» — это скрещение рядов
позиционно чередующихся единиц в определенной позиции, их совпадение
в одной определенной реализации. При этом вовсе не требуется: во-
первых, чтобы нейтрализуемые единицы были подобны друг другу
(имели общие различительные признаки), нет необходимости и в том (во-
вторых), чтобы единица в позиции нейтрализации походила на исходные
единицы, в^сюгъных позициях.'* Нужно только одно: чтобы были
отношения, KOTdpue обусловливают нейтрализацию, — позиционные
отношения.1 Материальная конкретность не выступает как стопор,
ограничивающий изучение языковых отношений.
§ 5. Если единица, следуя от позиции к позиции, может полностью
меняться, то как доказать, что это изменения одной и той же единицы?
Ведь критерий материального сходства (наличие одинаковых
различительных признаков'у меняющихся единиц) здесь отсутствует. Единство
сущности, «протекающей» через позиции, обеспечивается тем, что
меняющиеся, позиционно обусловленные факты входят в одну и ту же более
высокую единицу: звуки — в одну и ту же морфему; морфемы, которые
являют чередование, — в одно и то же слово, и т. д. Этот критерий
вызвал критику: он был защищен и обоснован сторонниками
Московской лингвистической школы.
Далее мы всюду принимаем «московскую» трактовку
нейтрализации.
230 Глава девятая
§ 64 Примеры нейтрализации. Явления
нейтрализации пронизывают всю систему русского языка.
В фонетике. Есть немало случаев нейтрализации фонем, у
которых многие признаки тождественны, например, <с> и <с'>
{бросьте и кости; ср. в сильной позиции: брось — косточка), <т> и <д>
{совет и обед, в сильной позиции: советы — обеды) и т. д.
Но есть большое число нейтрализации фонетических единиц, не
имеющих общих признаков. Например, нейтрализуются согласные <т>
и <ч>, <т> и ноль. Нейтрализуются гласные <а — о — э — и>: пять,
пёк, лес', "чисто — на пять, выпек, из лесу, вычистить: все — с [и] в
безударном положении. Если ограничить нейтрализацию случаями, когда
сливающиеся единицы имеют фонетическую близость, то всеми
перечисленными случаями нейтрализации пришлось бы пренебречь; тем
не менее слияние, неразличение данных фонетических единиц в
безударных позициях несомненно.
В морфонологии. Лететь — лечу, лечить — лечу;
городить — горожу, сторожить — сторожу; косить — кошу, крошить —
крошу... Чередования зависят уже не от фонетической позиции, а от
морфологической: перед аффиксом инфинитива различаются морфоне-
мы {т' — ч}, {д' — ж}, {с' — ш}; перед флексией 1-го лица
единственного числа они совпадают. То есть:
т -ч
V
ч
.Д-Ж,
V
ж
с -ш
V
HI...
Русская морфонология богата такими нейтралйзадиями1.,
Нейтрализуется и другое морфонологическое средство —
ударение: мука, мука'— родительный падеж множественного числа мук.
В словообразовании- Есть немало случаев, когда
производное слово имеет две* словообразовательные^ мотивировки. Впервые
на эти случаи обратил внимание и дал их истолкование с точки зрения
лингвистической теории Г. О. Винокур. Мысль была подхвачена
лингвистами; наиболее последовательно она была развита в работах Е. А.
Земской. s t
Она пишет: «Производная,основа может .находиться в отношениях
производности не с одной, а с двумя (реже — более) производящими осно-
1 См.: Земская Е. А. Современный русский язык. Сйойообразование. М.,
1973. С. 102 и др. Существенно, что в этой работе речь идет о сильных и
слабых позициях, т. е. о нейтрализации морфонем. См. также: Земская Е. А,
О понятии позиции в словообразовании // Развитие современного русского
языка. Словообразование. Членимость слова. 1972. М., 1975.
Нейтрализация
231
вами... Например, наречия с приставками типа пре-, сверх-, архи^ (премило,
превесело; сверхчисто, сверхбыстро; архимодно и т. п.)' могут быть
образованы и от префиксальных прилагательных с помощью суффикса -о
(премилый — премило, превеселый — превесело; сверхчастый — сверхчасто,
архимодный — архимодно), и от наречий с помощью приставок (мило —
премило, весело — превесело, чисто — пречисто)»2.
В языке даны два пути образования слов:
мощный
мощность
мощный
сверхмощный
сверхмощность
Сверхмощность — слово, .образованное от мощность^ оно —
префиксальное. ,С другой стороны, оно же образовано от сверхмощный, оно —
суффиксальное. Напомним: слово, образованное приставкой, —
приставочное, префиксальное. Слово, образованное суффиксом, —
суффиксальное. Наше слова оказалось и тем, и тем — но не
суффиксально-префиксальным (не подоконник). Два типа производных слов нейтрализованы
в слове сверхмощность.
зависимый
полузависимый
зависимый
зависимость
полузависимость
Идем левой стороной: слово полузависимость — суффиксальное
образование. Идем правой: это сложное слово, образовано соединением
двух корней (полу- и зависимость).
Еще, пример:
смотреть
пересмотреть
смотреть
смотр
пересмотр
Опять такое же соотношение. На определенной ступени
словообразования нейтрализуются две словообразовательные модели. Оказываются
одинаково реальны две дороги к производному слову. При этом, с одной
1 Земская Е. А. Современный русский язык. Словообразование. С. 67.
232 Глава девятая
стороны, слово является носителем нового приставочного значения, с
другой — суффиксального.
§,7. В морфологии. Морфологии уделим особое внимание.
В качестве примера приведем наблюдение Н. А. Янко-Триницкой.
Сравним ряды:
видна река видно реку
виден пруд видно пруд
видно озеро видно озеро.
Видно озеро в одном ряду — сочетание им. падежа с кратким
прилагательным; предложение видно озеро — двусоставное. В другом
ряду — это же сочетание видно озеро является безличным предложением
с предикативным наречием^ а озеро *— дополнение в винительном
падеже. Я$ одном случае позиция для озеро задана рядом прилагательных
видна — виден — видно, а в другом — неизменяемым Предикатом
видно. В каком же падеже находится озеро^ Одновременно в
именительном и' винительном. Какое предложение? Двусоставное и вместе с
тем односоставное безличное.
Зависимость здесь позиционная. Дано краткое прилагательное —
налицо согласование с подлежащим, именительный падеж. Дан
неизменяемый предикат — он управляет существительным в винительном
падеже. При существительном среднего рода обе грамматические
сущности нейтрализуются.
§ 8. Н. Н. Дурново первый пришел к выводу, что в сочетаниях
быстро бежит, зорко видит, тихо поет слова на -о надо рассматривать
как форму прилагательного в позиции «при глаголь». Прилагательное —
часть речи, которая изменяется по падежам, Числам и (в ед'. числе) по
родам. В приглагольной форме на -о все эти свойства утрачены, но так
как здесь изменение позиционное, этого достаточно, чтобы объединить
(смотрит) строго и строгий (взгляд) в единое слово — прилагательное.
Часть речи — явление грамматическое. В частности,
прилагательное — изменяемая часть речи, но в позиции «при глаголе» (смотрит
весело) оно теряет все эти качества. Почему же можно считать его
прилагательным? Такая форма на -о соотносится с качественным
прилагательным в его полных формах,>оно «образовано от прилагательного»: у
качественных прилагательных систематически, безысключительно
является приглагольная, форма на,-о; и всегда для обслуживания глагола.
Отношения заставляют считать эти формы прилагательными^
С другой стороны, они полностью отвечают сути наречия:!
Неизменяемые слова, которые назначены обстоятельственно обслуживать
глагол. Следовательно, в этих формах на -о нейтрализованы прилагатель-
Нейтрализация 233
ные и наречия. Они — настоящие прилагательные и настоящие
наречия. В парадигме прилагательного.
, § 9. Во всех случаях, приведенных как примеры нейтрализации,
понятие нейтрализации требует «московского» ключа.
Когдаречь идет о звуковых единицах, то, во внимание
принимается не само по себе их .материальное сходство-несходство, а их поведение,
те позиционные отношения, в которые они вступают, — система
закономерных замен под диктовку позиции,.
Когда речь идет о значимых единицах, и именно об их значимой
стороне, то во внимание принимается не, их^ близость или далекость по
их реалиям, не то, что стоит за языковыми единицами, а само языковое
поведение языковых единиц. Так, в форме видно (см. пример выше)
совпали предикат (обозначает бытие подлежащего) и определение
(обозначает качество предмета). Реальные корреляты этих единиц
различны, но языковое поведение сводит их.вместе.
§ Ы).« При количественных! числительных в
именительном-—винительном падежах существительное'Должно находиться в'род. падеже;
при словах два, три, четыре — в'форме*«динственного числа, при словах
пять* шесть, и далее'— в форме множественного Числа.' Число и падеж
здесь нейтрализованы, по смыслу онй^ опустошены; раз выбор числа и
падежа исключен, то нет противостояния другому числу и падежу; нет
противостояния — нет и значения числа и падежа. Разумеется,
обозначена связь с числительным, но и только.
Возможно удивление: как же в сочетании пять дубов, десять рук
нет у существительного значения множественности? Сама форма дубов,
рук — это значит: несколько!.. Это обманчиво. Это не так. Двадцать
шесть человек — названо множество, но не самим существительным.
Существительное человек —> в единственном числе. Как двадцать шесть
человек не обозначает» единичности (хотя человек1 для множества есть
форма людей!), так и десять рук. Формы 'числа у существительного в
этом сочетании не информативны. Числовые сведения даны только
числительным. Существительное здесь выражает не число, а связь слов
в обороте.
Так же и дубов1, рук — не формы числа. Нет сил у этих форм в
сочетании с числительным обозначать число, потому что нет выбора в
каждом сочетании между формами единственного и множественного
числа. Нет выбора падежного значения, значит — нет падежного
смысла у формы родительного падежа.
Нейтрализованы — и падеж, и число.
§ 11. Остановимся на сильном управлении.
Было уже рассказано, как ведут себя значения падежей: у каждой
падежной формы есть несколько значений, и позиция выбирает, какое
234 Глава девятая
используется в данном контексте. Например, флексия -ом
(творительный падеж) имеет то местное, то временное, то орудийное значение —
как захочет позиция.
Фонемное выражение окончания дается одно, значения его
различны. Следовательно, эти -ом составляют окончания-омонимы? Нет,
окончания обусловлены позиционно, они — в условиях позиционного
чередования, и поэтому все значения данной падежной формы составляют
единство — не ряд омонимов, а целостную единицу: творительный
падеж. Так же, как чередующиеся [о-а-ъ-и] составляют одну фонему <о>.
§' 12. Есть грамматическое "значение прямого объекта. Обычно (но
не всегда) оно передается существительным в винительном падеже.
Прямой объект — это предмет, лицо, явление,мпри£наличии которого
возможно данное действие, обозначенное глаголом. При отсутствии
такого предмета действие невозможно. Например: Огораживаю сад. Пишу
письмо. Благодарю Наташу. Угнетаю подчиненных. Разгадываю
загадки. Емг кашу. Всюду существительное называет предмет,
подвергшийся действию;%благодаря действию предмет .пущен а-дело, охвачен
действием; без^предмета действие не может осуществиться.
Сильное управление налицо там, где глагол непременно
сопровождается в тексте (в данном словосочетании) существительным (или его
заменителем) в определенном, падеже.
Требований* .следовательно, два: глагол не может обойтись без
существительного, и существительное при данном глаголе должно
выступать в определенном падеже. ^Чем обусловлено сильное управление:
самой реальностью, отраженной в речи, или законами языка? Первым"
просится такой ответ:' раз действие не может обойтись без предмета, то,
значит, самой реальностью. Но вряд ли это так.
Представление необходимости предмета для совершения данного
действия сформировано языком, а не дано непосредственно
действительностью. Разные языки имеют разное представление, какие глаголы
требуют сильного управления1.
Просмотрим ряд предложений: Мы обходили всех неимущих и
помогали. Так сказать нельзя. Непременно нужно: помогали им. Поче-1
му непременно? Значит, мы знаем, что недосказано? Значит, не в
неясности речи дело? Ящик был тяжелый; и несли вчетвером. И здесь не
обойтись без слова его. Чем вызвано это" требование — не опускать
дополнения? Требованием сделать текст понятным? Нет, он понятен,
поэтому мы так уверенно вставляем пропущенное слово. ,
Это везде в наших примерах грамматическое требование; это
веление законов языка. Глагол с сильным управлением связан языковой
связью с дополнением.
Нейтрализация 235
§ 13. Дано предложение: Летом он давал концерты детям всего
района... В одной ли позиции слова летом, концерты, детям'} Давал
концерты — сочетание, связанное сильным управлением.
Непосредственно к глаголу относится только дополнение концерты. Это —
центральное осмысленное сочетание. Все остальные: давал летом, давал
детям... — сами по себе бессмысленны. Они получают смысл, если
относятся к сочетанию давал концерты. Вот так:
он давал концерты -> детям -> района -» всего
-> летом,
Следовательно, существительные не в одной позиции.
Непосредственно при глаголе возможно только сильно управляемое
существительное. То есть оно не соотносится с другими падежами, оно
изолировано от них. Поэтому без соотнесения с ними теряет свое обычное значение,
завоеванное в соотношениях с другими падежами, когда падеж избирается
(когда позиция, следовательно, сильная)3. Значение то, которое
свойственно именно позиции нейтрализации: обозначен предмет, необходимый
для осуществления действия.
,'§•14. Типы нейтрализации.
( А. Нейтрализуются обозначающие: сом — сома, сам — сама.
Обозначенные смыслы остаются неслиянцыми. На реплику: — Что ты
готовишь? Помочь? — следует ответ: — Сама. Это недостаточная
реплика, ^неизбежен переспрос: — Обед будет рыбный? Или: — Моя
помощь не нужна? То есть: необходимо отделить одно значение от другого.
Здесь значения единиц не нейтрализованы, не совпадают в
результате нейтрализации; различение двух единиц должно быть вынесено,
обозначено вне нейтрализованного текста (морфемы, слова).
§ 16. Яо есть случаи, когда нейтрализуются и оббзначаемые.
Услышав: Видно озеро; 'врядиш кто-нибудь станет допытываться: озеро —
здесь дополнение' или4 подлежащее.
В сочетаниях со многими картинами, на многих столах и под.
нейтрализованы два грамматических сочетания: много картин —
многие картины, много столов — многие стоЛы. В некоторых случаях
можно предположить, что нейтрализованное сочетание больше тянет к
тому или другому полюсу. Например, дано предложение: Разбогатев,
он мечтал о замке со многими залами, многими картинами, зеркалами,
коврами... Здесь«имеется в виду.икого картин. Другое предложение: В
убогой канцелярии на многих столах неряшливо лежали кипы пылъ-
3 Здесь надо оценить каверзность терминологии: при сильном управлении
приглагольное существительное не противопоставлено другим падежным
формам, то есть находится в слабой позиции.
236 Глава девятая
теых бумаг... Речь идет не о том, что столов было много, а о том, что
большинство их (= многие столы) было захламлено.
Но чаще всего невозможно решить {и это безразлично), к чему
склоняется нейтрализованное сочетание, подразумевается много' или
многие. Например:-Во многих окнах уже горел свет. Налицо
нейтрализация обозначаемых,1 не толькЪ обозначающих.
§ 16. Б. Весьма различны синтагматическая нейтрализация и
парадигматическая нейтрализация.
Рассматривая синтагматическую нейтрализацию, мы, естественно,
должны сопоставлять единицы в одной и той же позиции. Напомним,
что синтагмо-единица состоит из ^функционально значимых признаков,
она дискретна. Нейтрализации в синтагматике подвергается именно
признак.
Простейшие примеры такие. Лыжник съехал с горы — Лыжник
съезжал с горы. ГГетруша перелистал книгу — Петруша
перелистывал книгу. Здесь в сильной позиции глаголы совершенного и
несовершенного вида имеют разное значение: совершенный вид передает
замкнутое действие, несовершенный вид — незамкнутое. Но в оборотах: начал
съезжать с горы, начинал убеждать, кончил переклеивать,'кончал рас-
следовать^ возможен инфинитив только в несовершенном виде. И
поэтому он вида и не передает. В нем вид умер; по внешнему облику он —
несовершенного вида, но значения несовершенного вида нет: это
значение полностью выражается т. н. «фазовым» глаголом. Из двух единиц,
А и Б, исключена одна, оставшаяся потеряла значение вида. Передала
ее помощникам.
Таким образом, синтагматическая нейтрализация —
это'уменьшение возможностей у единиц, находящихся в одной позиции. Само
уменьшение различительных возможностей состоит в том, что уменьшено число
противопоставленных единиц, (э данной позиции,), и, следовательно,
некоторые признаки перестали быть, различительными4. !»
По-другому устроена парадигматическая нейтрализация:, Есть одна
чреда позиционно заменяющихся единиц. И другая чреда позиционно
заменяющихся единиц. «Другая» — потому^чтав сильной позиции они
различаются. В определенной позиции (слабой) они, эти ряды,
совмещаются, сходятся, выражены одинаково,'«неразличимы. Нейтрализуются не
отдельные признаки, совпадение у единицы является целостным. Это
совпадение и есть парадигматическая нейтрализация.
При этом сквозь позиции каждая* единица двигается как
целостность, как континуум; приведенный пример это показывает: |а) от ]и|
отличается не отдельным признаком, а целостно, всей совокупностью
4 Теория синтагматической нейтрализации была разработана Пражской
лингвистической школой, в первую очередь трудами Н. С1 Трубецкого и Р. О. Якобсона.
Нейтрализация 237
признаков - Это принципиально важно для понимания
парадигматической нейтрализации.
Даже если в чисто фонетическом смысле чередование коснулось
одного признака (код^— кот, много роз — одиноко рос), то для
парадигматики это целостное изменение, чередование континуумов.
i Функциональную отдельность признака можно установить только
путем сопоставления единиц в одной позиции; а парадигматикау
следящая за движением единиц сквозь разные позиции, такого механизма
не имеет. Нет общей точки отсчета, позволяющей сопоставить
чередующиеся единицы. Нет общего набора различителйных признаков у
единиц, занимающих разные позиции.
Так, же дело обстоит и, в парадигматике грамматических единиц. В
одной позиции форма творительного падежа выступает во временном
значении, в другой позиции имеет орудийное значение, в-третьей —
сравнительное значение и т. д. На ломти отдельных функциональных
признаков эти значения не разрежешь.
, Форма глагола 3-го лица ед. числа в позиции «при отсутствии
подлежащего в модели предложения» приобретает безличное значение,
которое целостно отличается от значения личной формы.
Как видно, парадигматическая нейтрализация — особая область
исследования, отличная,от синтагматической нейтрализации5.
'§' 17.'В. Нейтрализация может идти двумя*'путями:'
1. Из'двух единиц, противопоставленных в определенных позициях,
в этой употребляется только одна.
2. Из двух единиц,, противопоставленных в других позициях, в этой
возможнь* обе, но они употребляются как функционально
тождественные. Они взаимозаменимы без различия в значениях.
Примеры ^ на первый^ случай. Перед гласными могут быть и
звонкие, и глухие шумные согласные; на конце слова — только глухие.
В ряде контекстов,могут употребляться глаголы и совершенного, и
несовершенного видов; в сочетании со спрягаемыми фазовыми
глаголами — инфинитивы только несовершенного вида.
Другой вид нейтрализации, — безразличное использование двух
единиц, которые в других позициях противопоставлены. Так, можно
сказать: Два глаза светится во тьме и Два глаза светятся во тьме;
Двое мальчиков бежит ко мне навстречу и Двое мальчиков бегут ко
мне навстречу и т. д. Выбор числовых форм безразличен. Они
нейтрализованы.
5 Теорию парадигматической нейтрализации создали ученые Московской
лингвистически школы: Р. И. Аванесов, В. Н. Сидоров, А. М. Сухотин, П. С.
Кузнецов. Они исходили при этом из некоторых идей И. А. Бодуэна де Куртенэ,
но идеи нейтрализации у него нет.
238 Глава девятая
§18. Г. Мы уже говорили, что иногда «разгадка* нейтрализации
содержится в контексте (см. пункт А). Различие между единицами
снято, но оно перелагается на другие плечи — на контекст.
• Однако есть случаи, когда нейтрализация позволяет разгрузить текст
от излишних, необязательных в данном сообщении смыслов.
Нейтрализация «помогает избавиться от ненужной конкретности в сообщении;
двигаясь «по пути Потебни», речь создает возможности уйти от
дотошной конкретности.
Язык щепетильно требует от говорящих, чтобы в названии лица
было указание на его пол. Но это не всегда обусловливается
потребностями высказывания. Один путь избавиться' от неоправданной общими
целями высказывания конкретности — использовать неотмеченные
формы. Сказано: Почтальон Принес письмо, — и неважно, кто он,
мужчина или женщина. Важно — вот оно, письмо. Есть отмеченная форма:
почтальонша, но и о почтальонше можно сказать: почтальон,
избавившись от ненужной в сообщении конкретности.
Другой путь к той же цели — использовать возможности
нейтрализации. В русском языке все больше слов вот такого типа: педагог,
адвокат, прокурор, экскурсовод, экспедитор, проводник вагона, хирург,
терапевт, дипломат, агроном, режиссер, депутат, представитель
(какой-нибудь организации), обозреватель (в газете), корреспондент,
доцент, кандидат (на какое-нибудь место), завхоз, оратор,.ревизор... В
этих словах; нейтрализован род. Нет параллельного названия для
женщин.
Есть другая группа слов: секретарь, председатель, директор,
парикмахер, бухгалтер, кассир, контролер, библиотекарь, журналист,
редактор, исследователь, преподаватель, руководитель... Здесь есть
параллельные наименования лиц женского" пола: секретарша,
председательница... Но эта группа медленно перетекает в первую. «Женские
параллели» употребляются сравнительно* редко. То есть слова кассир,
журналист употребляются и для мужчин, и для женщин.
Правда, контекст может сообщить, что называется женщина: Наша
корреспондент вместе с мужем только что бьта здесь... (По статьям
Г. О. Винокура и А. М. Пешковского мы Зйаём.'что нормативная
сторона речи при использовании таких «безродных» существительных
создает для говорящих и пишущих трудности.) Контекст может
дополнять сообщение указанием на пол лица, но не обязан это делать. Ой
позволяет избавиться от излишней информации.
Мы, следовательно, выделяем особый тип нейтрализации:
нейтрализация, освобождающая текст от излишней информации. Это обычно
достигается использованием особых лексических возможностей: слов с
потушенными, нейтрализованными грамматическими значениями.
Нейтрализация 239
« > §19. Нейтрализация и трансформы. Дальнейшие
рассуждения будут посвящены применению понятия нейтрализации к
цепям трансформов.
Трансформами являются грамматические конструкции —
предложения или словосочетания,' которые могут быть преобразованы одна в
другую по определенным законам; законы эти типовые, то есть
относятся ко всем грамматическим- конструкциям данного типа.
Простейший пример — страдательный и действительный обороты.
Всякий страдательный оборот можно преобразовать в действительный
по определенным правилам (общим для всех таких преобразований):
Чехов написал этот рассказ — Этот рассказ написан Чеховым. Здесь
в определении важно слово всякий:, правило относится, ко всему типу
таких конструкций!., {Но не всякий действительный оборот может* быть
преобразован в страдательный: Он берет обед, но нельзя: Им берется
обед. Это наводит на мысль, что ряд трансформов может иметь
направленность от А к Б, но не от Б к А.)
Другой пример* позитивная и негативная конструкция: Николай
разжег костер — Николай не разжигал Костра; Он разложил деньги
на столе — Он" не раскладывал денег на столе.
Чтобы признать, что два выражения связаны в качестве
трансформов, нужно три условия: 1) в ту и*другую единицу должны входить те
же самые лексемы6; 2) слова, грамматически связанные в одном
трансформе, должны быть связаны и в другом; 3) синтаксические
конструкции, входящие в один и тот же ряд трансформов, должны рисовать одну
и ту же внеязыковую ситуацию.
Первым в отечественной лингвистике пришел к выводу, что третье
требование не обязательно для трансформов, В. С. Храковский7. Можно
оказать доверие самому языку, регулярности его законов: если
синтаксическая единица типа А закономерно, без исключений, преобразуется в
Б, то это — свидетельство их языковой близости; близость обусловлена
не фактами, стоящими вне языка, а самим языком.
Первые два требования подверглись некоторым расширительным
толкованиям (например, принята во внимание возможность
синонимических замен); третье требование долгое время диктовалось жестко:
необходимо отношение к одному и тому же куску реальности, нужно
языковое, реальное тождество «материала» трансформов.
6 Разумеется, не являются трансформами единицы: Лев поймал зайца —
Заяц пойман львом, если в первом случае — Лев Семеныч, а во втором лев —
царь зверей. Омонимы — разные слова. А как быть, если понятийные значения
одинаковы, а номинативные, назывные — разные? Лев — имя собственное в
обоих трансформах, но в одном контексте дает Льва Семеныча, а во втором —
Льва Христофорыча? Вопрос кажется анекдотичным, но и на него нужен ответ.
Предпочитаем уклониться от обсуждения этого вопроса.
7 См. Храковский В. С. Грамматика арабского языка. Л., 1976.
240 Глава девятая
Спор здесь тот же, что в фонологии: одни хотят внести в изучение
языковой системы (в качестве ограничителя для сближения! единиц)
непосредственно-материальную данность, другие доверяют самим
языковым соотношениям. •> »
И здесь: одни считают, что сами языковые связи недостаточны,
вызывают недоверие; надо, в качестве гаранта трансформации,
поставить условие: пусть оба трансформа (или несколько их) опираются на
ту же реальную данность, на факт, на того же самого Семен Семеныча.
Однако ведь многие теоретики признают трансформами
позитивную и негативную конструкции: Семен СеМеныч болен — Семен Семе-
ныч не болен. Ситуация совсем не одна и та же-(хотя Семен Семеныч,
возможно, один и тот> же; но и это, кажется, не обязательно).
Итак: 413 трех условий, дающих трансформацию, ^считаем
существенными только два первых.
§ 20. Можно показать, что трансформы находятся поблизости от
понятия позиции. Сравним: Маляры перекрашивают, стены — Стены
перекрашиваются/перекрашены малярами. Если сказуемое-глагол дано
в действительном залоге, то позиционно определены места остальных
членов предложения: существительное со значением активного
деятеля — в именительном падеже, со значением объекта действия — в
винительном падеже. Если же сказуемое имеет страдательную форму,
то в именительном падеже —"• название объекта действия, в
творительном — существительное со значением субъекта-действователя.
Поскольку трансформационные перемены оказываются сродни
позиционным, то в ряду трансформов действует такое правило: два
трансформа, входящие в один трансформационный ряд,1 не могут иметь одно и
то же синтаксическое строение» .Перемены должны быть обеспечены
разными синтаксическими позициями. Поэтому предложения:
Зрители приветствовали спортсменов — Спортсмены приветствовали
зрителей друг для друга не трансформы, хотя рисуют,, может быть, одну и ту
же ситуацию: спортивный парад- Маша любштСашу и Саша любит
Машу принадлежат к разным рядам трансформов.
§ 21. Принимая во внимание все сказанное, имеем право построить,
например, такой ряд трансформов:
Николай выдумал интересный фокус.
Николай не выдумал никакого интересного фокуса.
Интересный фокус выдуман Николаем.
Интересный этот фокус, выдумка Николая.
Николаева выдумка... Фокус его... Интересный!
Это — тип отношений, ему следует неограниченное количество
трансформационных последовательностей. Например:
Нейтрализация 241
Медведь построил крепкую избушку.
Медведь не постройд крепкой избушки.
Крепкая избушка построена медведем.
Крепка эта избушка, постройка медведя *
Медвежья, постройка... Избушка его... Крепка! И т. д.
Такой рядг трансформов всегда возможен при определенном,
семантическом классе избранного глагола и при существовании в языке
отглагольного существительного, соответствующего взятому глаголу.
§ 22. Сочетания типа посещения больных, переводы Тютчева,
поиски экспедиции уже давно привлекают внимание филологов. Они
скрывают два значения:
ему надоели посещения больных =
он посещает больных; его посещают больные;
очень ценны 'переводы Тютчева =
Тютчев переводит; Тютчева переводят;
идут поиски экспедиции =
экспедиция ищет; экспедицию ищут.
Они каким-то образом (скрывают в себе два значения, внешне
ничем не выдавая двоякость своего смысла. В них во всех: сталкиваются:
наличие общего типа конструкции (отглагольное существительное +
родительный падеж субъекта-объекта) и никак внешне не выраженная
двойственность значения.
i § 23. Случаев омономии в^языке много, но не часто встречаются
регулярно образованные словосочетания, которые систематически
рождали бы два смысла^ никак не обнаруживая своим строением такой
двузначности. Известно4(и знаменито) решение Н. Хомского. (Оно
разработано, не специально, для?таких сочетаний, а, по замыслу, применимо
к любой синтаксической составной конструкции^8) Поскольку звуковое
строение не помогает оправдать этот загадочный феномен, надо от него
освободиться: «поверхностная структура», звуковая'сторона
элиминируется у устраняется. Составные части высказывания заменяются
символами, условными (буквенными) обозначениями. Эти абстрактные
обозначения преобразуются так, что раскрывается внутренняя смысловая
структура синтаксической единицы; если она имеет два значения,
обнаруживается суть их различия.
Где осуществляются эти преобразования отвлеченных смыслов,
обозначенных символами? В языке? Нет, 'язык в самом существе своем
есть знаковая система — он сочетает смыслы со звучаниями. Он корре-
8 Хомский Н Аспекты теории синтаксиса. М., 1972.
242 Глава девятая
лирует обозначаемое с помощью обозначающего и обозначающее с
помощью обозначаемого — и вне этой корреляции не существует. При
этом два значения только тогда являются в языке двумя значениями,
когда они имеют в языке разные обозначения, разные звуковые
сигналы. Критерии различения значений, способы их различения — прямые
и косвенные, простые и сложные — обретаются, таким образом, в
звуковой стороне знаков. Отвлекаясь от связи «внутренней структуры» с
«поверхностной структурой», мы оказываемся вне языка.
§ 24. Фортунатовские начала в языкознании предполагают
верность двум исходным истинам: во-первых, язык следует изучать как
специфическую знаковую систему. Знаковую систему: значит, уметь
находить обозначающее и обозначаемое, их связь. Специфическую:
значит, не растворять ее в психологии, логике, в формах чистого мышления,
в других потоках смыслов. Это%— во-первых.
Во-вторых, по-фортунатовски, язык есть система чистых
отношений. Пожалуй, это вытекает из «во-первых». Если язык специфичен,
«особь статья» среди всего остального, то материальная данность, войдя
в состав знака, начинает в языке жить особой жизнью: свои качества
получает в сети функциональных связей и ими определяется. Поэтому
не следует «оголять» язык, лишив «поверхностной структуры», т. е.
отделив от звуковой (фонемной) стороны: она глубинно связана со
значениями. <
§ 25. Как выглядят в свете этих требований сочетания типа
посещения больных?
Таких сочетаний — неограниченное множество: порицание
Сократа (он порицает, его порицают), регуляция автомата (он регулирует,
его регулируют), обман лисы, уважение ареопага, разоблачения
монахов, проклятие отшельников^ украшение болвана, раскраска Симы,
выдумка Чипполино^ преследование Полифема? преобразования
комиссии, порождение неразберихи,"проверка нашего бюро, производство
линии конвейеров, обгон лидера, покупка киллера, укрывательство
сообщника, колотьба драчуна (он колотит, его колотят), опровержение
корреспондента, захват пиратов, ремонт стройконторы, открытие
Менделя...
Все такие сочетания предполагают два ряда трансформов:
А. больные посещают доктора,
больные не посещают доктора,
доктор посещается больными,
доктор не посещается больными,
посещения больными доктора,
посещения больных;
Нейтрализация 243
Б. доктор посещает больных,
доктор не посещает больных,
больные посещаются доктором,
больные не посещаются доктором,
посещения? доктором больных,
посещения больных.
§ 26. Таким образом, к сочетанию посещения больных ведут два
пути, два ряда трансформов. Эти ряды нейтрализуются в одном
словосочетании; посещения больных. Два трансформационных ряда
являются- выражением этих двух значений. В сочетании посещения больных
нейтрализованы два значения родительного падежа: субъект действия
и объект действия. В остальных трансформах совпадения
этих-значений нет.
Схематически эти два ряда значений, выраженных трансформами,
можно представить так:
Б5
Нам кажется, что данное объяснение отвечает фортунатовскому
принципу: два значения тогда признаются разными языковыми
сущностями, когда они имеют разное выражение в языке. (При этом
звуковая материя,нужна, для того, чтобы построить разные языковые
отношения.) Здесь языковой характер смысловых различий выражен тем, что
есть два разных трансформационных ряда.
§ 27.» Трансформы имеют* отношение к другому виду
нейтрализации. Сравним два ряда трансформов:
1. Сестра предлагает. 1. Друг Посещает.
2. Сестра не предлагает. 2. Друг не посещает.
3. Предлагается сестрой. 3. Посещается другом.
4. Не предлагается сестрой. 4. Не посещается другом.
5. Предлагает сестре. 5. Посещает друга.
6. Предложение сестры. 6. Посещение друга.
7. Предложение сестре. 7. Посещение друга.
244 Глава девятая
Трансформы родственны. Шестой трансформ слева: управляемое
существительное является субъектом (сестра предлагает), шестой
трансформ справа: управляемое существительное является субъектом (друг
посещает). Седьмой трансформ слева: управляемое существительное
является объектом (предлагает сестре), седьмой трансформ справа:
управляемое существительное является объектом (посещает друга).
Ряды трансформов параллельны друг другу.
Заметим, что в обоих случаях глагол имеет'сильное управление, и в
правом, и в левом столбце, то есть оба ряда эквивалентны. Как уже
сказано, все сильноуправляемые существительные имеют одно и то же
падежное значение: они называют Яредмет, необходимый для
совершения действия. Поэтому оба ряда трансформов грамматически
соответствуют друг другу.
Надо обратить внимание на трансформы шестой и седьмой: они
различаются* в левом столбце и совпадают в правом. Вот так:
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7,
То есть не'итраигизуются Два Трйнсформа, принадлежащие к одному
трансформационному!-ряду. Это -обнаруживается^при сопоставлении с
другим рядом трансформов9.
§ 28. Нейтрализация не равна омонимии. Слова лук 'орудие для
стрельбы стрелами" 'и тук *овощ, вызывающий слезы' — омонимы. Если
бы было так: в каких-то окружениях, В'типолйгическй^однородных кбн-
текстах употребляют Для этих значений разные слова (с разными
звуковыми оболочками), а, в каких-то других окружениях,! тоже
типологически единых, эти разные словй заменялисъибы звучаниями" лук и лук,
9 В устной речи, при оезударных окончаниях, могут нейтрализоваться и
левые трансформы 6 и 7: предложение Мани —^ предложение Мане; ср.
также: обещания свахи, попреки разини, подарок соседйи,* чСоввМ. Гусыни»
(басня), «Песня пустыни* (лирическое стихотворение), ^Экзамен дороги»
(путевой очерк о новопостроенной трассе). Во всех таких случаях
нейтрализация происходит на уровне фонетики; у нас же в этой главе другая тема:
нейтрализация грамматических единиц.
Нейтрализация 245
совпадали, тогда такое совпадение молено было бы назвать
нейтрализацией.
Тогда, наверное, были бы и другие случащ когда разнозвучные сло-
ва^з тех же условиях -(в тех же позицияху,ааменялись бы тождезвучны-
ми словами. Вот это была бы нейтрализация!
Вообще нейтрализация требует,1чтобы было два сопоставимых
плана!:,, сильная позиция (различительная) и*слабая позиция
(неразличительная, позиция нейтрализации).
В предыдущем параграфе^описывается, на наш взгляд*
нейтрализация, а не омонимия словоформ. Такие отношения свойственны не
отдельным изолированными фактами» группе их», имеющих
грамматическую* близость и, дающих закономерные сходства иг расхождения.
§29. Выводы. Перечислен, ряд случаев нейтрализации во
многих закоулках, коридорах,й аванзалах языка. Конечно, далеко не все.
Нет сомнения, что последуют новые; открытия ранее неизвестных типов
нейтрализации.
Не слишком ли сложным получается в этом описании язык? Если
он такой, то можно ли им пользоваться?
Человек пользуется кровеносной системой — исключительно
сложной. Внутренней секрецией, нервной системой. Пользоваться можно не
понимая; или понимая в пределах практической необходимости. Но
можно изучать деятельность кровеносной или нервной системы в их
сложности.
А язык — тоже кровеносная система.
§ 30. Напоследок. Существуют два взгляда на язык.
Первый: язык состоит из сущностей, из определенных
изолированных единиц, из кусков. Вот хороший кусок:
КАМЫШ
Из таких кусков можно построить стену — текст.
Другой взгляд: язык — это совокупность отношений. Куски —
еще не язык, это материал для него. Они нужны, чтобы воплотить
определенные отношения, которые и являются языком.
Язык — знаковая система; поэтому первое и самое важное
отношение, которое нужно для каждой языковой единицы, — это соотношение
между материальной Данностью, звуками (обозначающее) и смыслом
(обозначаемое).
Но соотношение между комплексами звуков и смысловых единств —
это не одно-однозначное отношение, когда каждой обозначающей
единице соответствует единица обозначаемая. Звуки и смыслы работают в
246 Глава девятая
языке по законам знаков — если они в одной позиции*, для них один
закон, если в разных — другой.
Единицы сосуществующие в одной позиций, работают как разли-
чители; единицы, чередующиеся в разных позициях, работают как
отождествители единиц языка. То, что вне языкаразличается, не
обязательно остается различным и в строе языка; то, что вне языка тождественно,
не всегда образует тождество в языке. Тождества и различия единиц в
языке (то есть знаковые схождения и расхождения) определяются строем
языка. Реальная данность имеет громадное значение в языке, но как
материал, преображаемый языком по своим законам.
Опять мы встречаемся с активностью языка: он не хочет мертво,
как зеркало^ отражать мир. Он готов его обозначать в его* реальности,
действительности, но по законам, присущим самому языку. «То же
самое», «одно и'то же», «та же самая единица» — такие выводы,
анализируя текст, приходится делать на основании данных самого языка. Обо
всем этом идет речь в нашей книге.
Глава десятая
ОКНО В ЛЕКСИКУ
§ 1—4. Лексическая нейтрализация. Синтагматика; § 5—10.
Лексическая нейтрализация. Парадигматика; § 11. Выводы.
§ 1. Лексическая нейтрализация.v Синтагматика. Мы здесь
коснемся лексики лишь постольку, поскольку она касается морфологии.
§ 2. В работах языковедов-структуралистов можно найти такие
описания. Значение какого-то слова разлагается на его составляющие
(то есть на «семантические множители», то есть на дифференциальные
признаки, то есть на функционально-значимые различители). В каких-
то условиях один такой признак лишен своей различительной
функции. Если условия, лишившие этот признак различительности,
являются типичными, действующими неизменно в данных условиях, то налицо
позиционная мена. Значение слова изменилось закономерно-позиционно.
Это у них называется «зачеркиванием» семантического множителя...
Если в языке существует какое-то другое слово, с тем же набором
различительных смысловых признаков, но только нет такого, который
нейтрализуется у нашего слова, то возможна в определенных условиях
(позициях) их взаимозамен^ как равнозначных, то есть нейтрализация.
Как видно, есть все признаки синтагматической нейтрализации:
единица разлагается на дифференциальные признаки, изучается
поведение двух (и более) единиц в одной позиции; в центре внимания —
различительные способности языковых единиц.
Примеры легко найти, повторяем, в лексических работах
структуралистов1.
§ 3, Есть другой путь к лексической нейтрализации.
Несколько филологов разговаривали о нейтрализации в лексике2.
Проблема новая, и на первых порах решили собрать факты, близкие к
1 См., например^ уТО. Д. Апресяна: «Всякий значит 'неопределенный
каждый'... каждый, в отличие1 от этого, может присоединяться к имени и
неопределенного, и определенного актанта, ср. Пришло десять человек, каждый (но не
всякий]) имел при себе оружие. В ситуации «введения нового предмета речи»,
когда предмет речи по самой природе вещей не может быть определенным,
возникают условия нейтрализации, ср. Каждый или всякий человек имеет право на
труд и на отдых» (Апресян Ю. Д. Лексическая семантика. М., 1974. С. 242).
2 В разговоре участвовали М. Я. Гловинская, Л. Л. Касаткин и другие
лингвисты.
248 Глава десятая
этой тематике, чтобы потом'их более основательно понять и объяснить.
Одна из участниц беседы сказала:
-— Пели песни и пропели песни — не одно и то же. Но если в
контексте указано, что время было полностью заполнено действием, то
оппозиция этих двух глаголов снимается: пели весь вечер — пропели
весь вечер, пели целый час — пропели целый час. И так же: весь день
плясал — весь день проплясал; усердна училась весь'семеётр —^усердно
проучилась весь семестр... В этих случаях Глаголы взаимозаменимы,
смысл одинаковый, это нейтрализация.
Другой филолог, участник беседы, сказал:
— Сравним: Лошадь везли телегу, Лошадь тащила тНелегу. Везла
и таЩила здесь различны- по значению, не взаимозаменимы. Но в
предложениях Лошадь с трудом везла телегу, ЛошадьСс трудом <тащила
телегу — достигается смысловое равенство, полное смысловое
тождество предложений. Слова везла — тащила здесь можно заменить.
Нейтрализация!
Два наблюдения. Строго говоря, ни один из них не свидетельствует
о фактах нейтрализации. Нейтрализация — это закон. В данном языке,
в данную эпоху, .Как закономерность она имеет. делоп не с отдельным
явлением, а с классом явлений. Вданных примерах речь шла об
отдельных фактах,.нейтрализация как закономерное явление из них.не
вырисовывается. Факты очень удачны, они приближают нас к пониманию
данного явления^
Что общего в этих примерах?,Лексическое различие вынесено в
контекст, То^что по смыслу,отличает эти глаголы, отдельно обозначено
в окружающих словах* -И* в том„( и в^другом предложении. Этим
различие погашено. Лексемыгуравнялись по, смыслу, стали взаимозаменимы,
нейтрализовались.
§ 4. Таковы типы нейтрализации в лексической
синтагматике^ двух слов или «зачеркивается» признак в
определенных условиях, или вносится из контекста. (Мы уже говорили об
активности контекста при -нейтрализации во всех (ярусах языка, начиная с
фонетики; СМ4 главу| девятую.)
§5. Лексическая нейтрализация.
Парадигматика. Есть ли лексическая парадигматика? Какой бы,ей положено
быть? Очевидно, она основана на словах, которые в разных позициях
могут менять свое лексическое' значение. И смысловые перелеты
целиком зависят от позиций — от каких-то типовых условий
функционирования этих переменчивых слов. У этих слов чехарда смыслов
детерминирована: смыслами распоряжается позиция. Причем меняются не
отдельные различительные признаки, а все значение целиком, как
континуум, всей своей знаменательной целостностью.
Окно в лексику 2491
To>t4TO называют «переносом по сходству», «переносом по
смежности», здесь не* подходит: во-первых, эти, переносы не позиционны, во-
вторых,; основаны на близости денотатов; это не чисто языковая
близость, которую,предполагает парадигматика.,
Что же это заслова,;призванные осуществить лексическую
парадигматику? Читатель, видимо, догадался, что в описании таких слов мы
дали полный портрет местоимений.
§>6. Было сказано: иногда,цри нейтрализации определенность
грамматического значения выносится из контекста. То же можно сказать
по-другому: нейтрализация посылает лексическую'определенность в
контекст... Но разряд слов, который призван языком* это делать, и есть
местоимения. Он — нейтрализатор по-должности.
' Вот примеры;*'Яа мёнярычит'лев; он ведь и съесть может...
Кончается сентябрь, он был'для* меня'Ыа'сЫливы.м... Будет заседание, на
нем тебя съедят!. Стыдл— "не шутка, он сосет' человека... Здесь
словом юн обозначены1: животное, месяц, событие, переживание. И могут
быть обозначены еще тысячи предметов,, если' они называются
существительный мужского1 рода. В местоимениях он, она, оно, они снято
лексическое различие между словами. Но это лексическое значение
должно быть вынесено^в^контекст'.
В'какой позиций? После'замещаемого существительного, в
непосредственной близости к нему. Направление закономерности,
следовательно, постпозиционно/ '«спереди — назад».
Возможны смешные предложения^ Генерал мечтает| об ордене и
думает, что он уэке на нем. Смысл ясен, но местоимения могут
замещать разные существительные, и это здесь вызывает улыбку. Любовь
старушки к своей собачке все росла и росла, она поглотила ее всю.
Местоимение дает право решать: старушка поглотила собачку, собачка
поглотила Старушку, любовь поглотила собачку и т. д. Смысл, конечно,
понятен', но способность местоимения снимать лексические различия
делает эту фразу смешной,
§ 7. Среди местоимений есть и такие, которые не имеют
ограничителя в виде значения грамматического рода. Ты чего боишься? Тигра,
гриппа, наводнения, Семена СемёныЧа, понедельника, ссоры с тобой,
бомбы, погони, коварства, Манечки. Вопросительные местоимения кто
и что снимают различия в роде и числе: остается только контраст
одушевленности — неодушевленности, но и он факультативен. Вполне
нормально: Чего боишься? Тита Вегемотова, тёщи, глупого редактора.
Эти местоимения обращены не назад, как в предыдущем случае, а
вперед, к возможной ответной реплике. Они препозиционны. Вопрос
задают для ответа. Каков будет ответ, неизвестно, поэтому заранее
ставить родовые ограничители неразумно. И язык их не ставит.
10 М В Панов
250 Глава десятая
§ 8. Выходит так: помещенное в местоимение лексическое
значение пребывает в слабой позиции, в позиции неразличениях. Оно тут же в
тексте возведено в сильную позицию — представлено полнозначным
словом, для местоимений он, она^ оно, они — препозиционно, для
местоимений вопросительных кто, что — постпозиционно.
§ 9. Значение неопределенных местоимений кто-то, что-то, кто-
нибудь, что-нибудь напоминает (продолжим наше сравнение)
гиперфонему, например первую в слове опять или последнюю в слове вдруг.
§ 10,лЧем. интересны местоимения для теории морфологической
нейтрализации? Темг что в них погашено^ нейтрализовано лексическое
значение; оно при этом непременно должно быть, вынесено в контекст.
Что же остается вне обезличивающего действия нейтрализации у
местоимений он, она, оно, они? Значение рода и числа. Нельзя: Семен Семеныч
спит, оно устало, или Тучи ползут по небу, она грузно-черная.
В вопросительных местоимениях кто и что^роц, безразличен.
Остается значение местоименной вопросительности; эти местоимения
требуют, чтобы ответная реплика наполнила конкретным значением их
вопросительную пустоту.
То-то и получается, что нельзя считать, будто грамматическое
значение всегда неустойчиво перед натиском, нейтрализации, а
лексическое — не подчиняется ему. В местоимениях лексическое значение
переимчиво, принимает смысл, приготовленный ему позицией.
§11.Вывод вг. Получается, что язык — единая система, и
лексика играет в унисон с грамматикой.
Глава одиннадцатая
ОКНО В СИНТАКСИС
§ 1—4. Последовательное подчинение и соподчинение; § 5—6.
Однородные члены. Члены предложения; § 7—8.
Нейтрализация в синтаксисе; § 9. Выводы.
§ 1. Единицы морфологии — слова-и их словоформы — поступают
«для дальнейшего прохождения, службы» в распоряжение синтаксиса.
(Освещаем вопросы синтаксиса только в интересах морфологии.)
§ 2. Словосочетания разного типа, которые изучает синтаксис
(включая предложение), имеют два измерения: последовательное подчинение
слов и соподчинение слов. Ряд словоформ По утрам дети обычно
весело играли в тенистом саду составлен так:
дети \\ играли
по утрам
весело
в саду -> тенистом
обычно
Ряды: дети, играли по утрам, дети играли весело, дети играли в
тенистом саду, дети играли обычно... — представляют
последовательное подчинение. Если есть в тенистом, то должно быть в саду. Если
есть в саду, то должен быть глагол. Если есть глагол-сказуемое, то
должно быть подлежащее. Наоборот, компонент играют не предсказывает
зависимых слов, он может обойтись и^ без них. Компонент в саду не
предсказывает наличие в тенистом. Таким образом, зависимое слово
предсказывает главное. Главное преобразует зависимое и тем делает
его свидетелем своего существования. Подчиненное слово несет
отпечаток главного. Это парадигматика,.
Другая зависимость — соподчинение. Слова находятся в одной
позиции, они взаимно противопоставлены, образуют синтагмы: играют по
утрам, играют весело, играют в саду, играют обычно. Это синтагматика.
§ 3. При этом: '
1.| Зависимое слово (не имеющее своих зависимых слов) может
быть удалено из текста, а оставшиеся слова сохраняют при этом свои
грамматические связи.
2. Если лексема А в сочетании с лексемой Б в составе данного
словосочетания может использовать все свои флексии, а лексема Б — не
252 Глава одиннадцатая
все, то А — главный член, В —"неглавный, зависимый. Например, слово
лес в сочетании со словом сосновый может использовать все свои
окончания {сосновый лес, соснового леса, ^сосновыми лесами), а
прилагательное — не все: не могут быть использованы формы сосновая, сосновую и
пр.; отсюда: прилагательное — зависимый член в этом сочетании.
Также в сочетании пишет письмо глагол может использовать все свои
окончания, а существительное тблько йдяо — оно зависимо.
Это и понятно: позиционная зависимость слова в словосочетании
состоит в том, что позиция отсекает некоторые возможности
грамматического варьирования слова.
§ 4. Слова в русском язъгке' могут быть подчйнитвльйб. связаны с
помощью согласования1, взаимооогласования, управления, примыкания.
Если в словосочетании АБ! окончание слова А вызывает
определенное окончание у слова Б, то А и Б связаны согласованием.
Если в словосочетании АБ основа слова А вызывает определенное
окончание у слова Б, то налицо связь управления.
Согласование и управление объединяются тем, что мена какого-то
элемента у слова А приводит к мене окончания у слова Б. При
согласовании мена флексии у слова В обусловлена меной флексии у слова А,
при управлении — заменами основы слова А: дом — большой, домом —
большим (согласование), заслужил)— награду, заслуживал —'Награды,
обосновал — этим, основал — это, презирать — его, презрение — к
нему, осудили — на что, приговорили — к чему... (управление).
При согласовании позицию для зависимого слова создает
окончание главного, при управлении — основа главного.
Если в словосочетании АБ слово А не вызывает у cuoBalB
определенного окончания, то их может1 объединять только связь примыкания*.
Она выражается позитивно и негативно. Негативно — тем, что*в
пределах синтагмы данное слово Б* не, может по лексическим и
грамматическим основаниям входить в назывные сочетания с другими словами
синтагмы. Дети весело продолжали игру; слово весело относится к слову
продолжали, потому что невозможны сочетания весело дети или ёёсело
игра. Позитивно — путем использования' поряДка слов и интонации.
Когда есть связь примыкания (соседство со словами определенных
классов является грамматическим средством), то ограничена свобода
словорасположения; некоторые соседства синтаксически нежелательны.
То есть связь дана тоже в виде сужения грамматических возможностей.
При взаимосогласовании оба слова и главные, и зависимые:
подлежащее определяет грамматические возможности сказуемого|*сказуемое —
возможности выбора формы подлежащего. Поезда идут — здесь
подлежащее требует от сказуемого формы идут*1 сказуемое может допустить
только подлежащее в именительном падеже множественного числа.
Окно в синтаксис 258
§ 5. Среди связей* соподчинения выделяются^сочинительные
связи; они .создают в предложении группы однородных членов. •■
Еще более важно, что на основе сочинительных связей возникают
особые синтаксические классы единиц — члены предложения. *В один
и тот же член предложения объединяются различные морфологические
образования на том основании, что они имеют одинаковую
синтаксическую функцию. Какими средствами языка обнаруживаются (то есть
осуществляются, то есть доказывают свое бытие) эти синтаксические
классы — члены предложения? Почему в предложении Он все расчеты
делал наспех, %с ошибками, невнимательно, лишь бы сдать* бравируя
своей небрежностью — слова наспех, с ошибками, невнимательно<у лишь
бы сдать, бравируя... — несмотря на свое морфологическое несходство
— "объединяются в один член предложения — обстоятельство? На том
основании, что они связаны сочинительной связью. Именно
сочинительная связь определяет морфологические возможности, каждого
члена предложения.
Определение. Центральная, главная морфологическая форма,
создавшая класс определений, — это прилагательное'.' С «ним в
'предложении могут объединяться сочинительной связью причастия (=*
прилагательные в составе глагольных парадигм), слова его, ее^жх,
существительные в косвенных падежах, деепричастия. Например: Гости из города,
но всем нож хорошо знакомые; ЭтаЛпредложениехего,,агне ваше; Здесь
книги не только сестрины, но и зятя; Предстоит поездка стоя, но
неутомительная. Так как из города,*сочинительно соединено с
прилагательным знакомые,^,то и& города — определение. Слово его
сочинительно (соединено с прилагательным ваше^ значит 'его <— определение.
Слово зятя сочинительно соединено с прилагательным сестрины —
получается, что и слово зятя — определение. Деепричастие стоя
сочинительно соединено с прилагательным неутомительная, поэтому
деепричастие здесь — определение.
Таким образом, к определейиям относим те слова в предложении,
которые равнофункциональны прилагательным, какую бы
морфологическую форму они ни имели. Возможность сочинительного соединения
с прилагательным в данном, предложении — знак определения.
Обычное узнавание определений в предложении по вопросу какой'}
какая? какое? — имеет ту же природу: приравнивание к эталону, но
грамматический смысл этой операции остается затемненным.
Обстоятельство! «Фирменный» способ выражения
обстоятельств — наречия. В предложении с ними равны по функции могут
быть разные морфологические образования. Их легко узнать в тексте,
соединяя их с наречиями. Примеры: Пишет без ошибок (но медленно);
Идет напевая (и вприпрыжку); Пришел проститься (а не просто так);
254 Глава одиннадцатая
Лежит {безмолвном) в полузабытьи; Работает без интереса (и
устало)... Видно, что кроме наречия, обстоятельствами могут быть
деепричастия «(= наречия в составе глагольных парадигм), существительные в
косвенных падежах, инфинитивы...
Дополнение. Обычное выражение — косвенными падежами
существительного и их заменителями.
Это — второстепенные члены предложения. Главные —
подлежащее и сказуемое — тоже знают разные способы выражения.
Значение сочинительной связи в формировании особых
синтаксических объектов — членов^ предложения — открыл Р. И. Аванесов1.
Обычный способ обнаруживания членов предложения, путем подбора
синтаксических вопросов, имеет ту же природу, что* и предложенный
Р. И. Аванесовым способ приравнивания к эталону, добавленному в
сочинительном «довеске», но не обнаруживает сущности операции:
привести единицу к норме, к главному выражению данного члена
предложения.
§ 6. Член предложения может «наполняться» разными
морфологическими единицами. И морфологическая единица выступает в
разных синтаксических ролях; так, например, инфинитив имеет значение:
подлежащего: Его делом было опекать младших и забота
Ь старших;
сказуемого: Жить — учиться;
дополнения: Летом наша Катюша любит и Цветы, и купаться;
определения: У нее есть два призвания: рисовать и хозяйдтвенное.
§ 7. Иногда равноправны два или даже три толкования членов
предложения. Переправа на плотах... Какая? Определение. Как?
Обстоятельство. На чем? Дополнение. Критерий Аванесова даст те же три
решения: Переправа на плотах и понтонная... Переправа на плотах
и вплавь... Переправа"на плотах и на небольших лодках...
Скрестились, сошлись вместе три единицы: определение,
обстоятельство и дополнение. Нейтрализация членов предложения.
§ 8. Впервые нейтрализацию в синтаксисе заметил Ф. Ф.
Фортунатов. Он писал: «Части грамматических словосочетаний определяются
по отношению к грамматической стороне слов; поэтому, например, обстоя-
1 Аванесов Р. И. Подчиненные члены предложения // Русский язык в школе.
1930. № 4. — Здесь указан принцип, согласно которому определяются
члены предложения («Критерий Аванесова»).
Окно в синтаксис 255
тельство не может быть отличаемо от дополнения в тех случаях, где так
называемое обстоятельство дано в слове, имеющем падежную форму»2.
§ 9. Выводы. Как ни своеобразен синтаксис, но и он не нарушает
общей системности, общей гармоничности в строении языка. Законы
общие, синтагматические и парадигматические, — от фонетики до
синтаксиса.
2 Доклад проф. Ф. Ф. Фортунатова о преподавании грамматики русского
языка в низших и старших классах общеобразовательной школы. В кн.:
Совещания, происходившие в 1899 г. в Московском округе по вопросам о
средней школе. М., 1899. С. 67.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
§ 1—4. Значение синтагматических и парадигматических
закономерностей в языке.
§ 1. Есть старая пословица: солдат кончает не когда сыт, а когда —
всё... Позиционное чередование похоже на солдата: оно кончает,, когда
всё — то есть когда охватит весь материал. Когда не будет исключений
из правила.
Только это и дает ему право называться закономерностью. Если,
например, в одних словах определенный звук испытывает позиционное
смягчение, а в других словах, в той же позиции, он не поддается
смягчению, то позиционного чередования нет. В одной позиции окажется
возможным и твердый, "и парный ему мягкий. Если позиционное
чередование проходит свой путь до конца, подчиняет весь свой подведомственный
материал, то в одной позиции не могут быть звуки, позиционно
распределенные по разным позициям, они позиционно взаимоисключены. И
не могут в этой позиции быть друг для друга различителями. Поэтому,
если есть в языке тенденция превратить какое-нибудь чередование в
позиционное, то оно должно идти до конца, пока не будет
безысключительный охват всего языкового материала, соответствующего данному
чередованию. Пока закономерность (например, замена твердого
согласного в данной-позиции мягким), формируясь, не «съела всё», стремясь
стать позиционной, она не может кончить.
§ 2. А зачем бы языку стремиться к созданию позиционных
чередований? В каждую эпоху для языковых единиц желательна
определенная информационная нагрузка, в столько-то битов.
Можно думать, вместе с А. А- Потебней, что в языке постоянно идет
процесс «развеществления» языка, отказ от тех корректностей в
различительных единицах, в обозначающей и обозначаемой сторонах
языковых знаков, которые на предыдущей ступени существования языка
казались необходимыми.
Поэтому могут уменьшаться (в определенную эпоху)
различительные элементы языка. Как? Путем позиционных чередований и их
обычного результата — нейтрализации. Различители сливаются,
нейтрализуются в определенных позициях. Поэтому в таких позициях становится
меньше различителей, увеличивается вероятность «появления каждого
из них в тексте, информационная нагрузкала единицу текста
становится меньше.
Запущен механизм позиционного чередования. Для уменьшения
в определенной степени информативного значения знаков текста. Маят-
Заключение 257
ник пошел в сторону отказа, отвлечения от некоторых конкретных
различительных показателей текста. Но, как уже сказано, он не может
остановиться, где хочет. Он должен идти до конца — пока не получится
состояние «без исключения». Когда закономерность стала полностью
охватывающей языковой материал.
Но при этом может оказаться, что «план перевыполнен»:
информационный уровень снизился более, чем желательно, различителей в
типичных текстах стало недостаточно для свободного понимания речи.
Уровень информационной нагрузки на языковую единицу оказался ниже
желательной нормы. Маятник пошел в обратную сторону. Его
движение увеличивает различительную сторону единиц. Путь к этому —
отказ от некоторых позиционных чередований, превращение каких-то
слабых позиций в сильные, неразличительных — в различительные.
§ 3. Хороший пример — история русской произносительной
системы в XVIII—XX веках. XVIII—XIX века — господство процессов
нейтрализации в системе гласных. Она последовательно проходит
через разные этапы, многообразно проявляется в языке. В XX веке —
поворот: система согласных во многих позициях увеличивает число
возможных различителей, медленно возрастает количество информации,
ложащейся в среднем на один языковой знак.
§ 4. Процесс, реально засвидетельствованный для фонетики,
вероятно, существенен и для языка в целом. Есть движение в сторону
различительной силы знаков языка — значит, действуют законы
синтагматических закономерностей, законы различительных единиц. С ними
сбалансированы противонаправленные законы парадигматики — те,
которые ведают отождествлением единиц. Вместе они создают историю
русского языка.
* * *
С этой работой знакомились полностью и частями: Л. Н. Булатова,
М. Я. Гловинская, Е. А. Земская, Г. Н, Иванова-Лукьянова, Н. Е.
Ильина, Р. Ф. Касаткина, Л. Л. Касаткин, Е. В. Красильникова, С. М,
Кузьмина. Их советы помогли мне улучшить книгу. При подготовке рукописи
к печати мне очень помогла Е. В. Красильникова.
Всех благодарю. >
1998 г.
Приложение
ДИНАМИКА РУССКОГО ЯЗЫКА
В XVIII—XIX—XX ВЕКАХ
(фонетика и морфология)
Язык — это целостность. Все его стороны составляют, единство.
Поэтому и историю русского языка надо представлять не как сумму:
история произношения + история морфологии + история синтаксиса, а
как общее движение, охватывающее все стороны языка. Попытаемся
найти некоторые точки соприкосновения в историческом движении
русского литературного- языка в его произношении и морфологии за
последние три века.
Прои.зноше>ние. Развитие произносительной русской
системы хорошо охватывается формулой И. А. Бодуэна де Куртен»: система
гласных упрощается, система согласных усложняется. Сам Бодуэн
относил эту формулировку к давним периодам' истории» языка, к эпохе
падения редуцированных )ъ| и |ь|. Но она хорошо описывает и факты
ближней истории.
Гласные. Первое произносительное событие: в середине XVIII
века пала фонема Ь. Она произносилась как дифтонг |иэ|. В. К. Тредиа-
ковкий верно описал! произношение этой фонемы. Он же французское
слово la piece передавал по-русски с помощью буквы *fe: rvkca. Эта
фонема совпала с фонемой <э>; число гласных различителей уменьшилось.
* Второе важнейшее произносительное'событие: победа икающего
произношения над экающим. При эканье в первом предударном слоге
после мягких согласных могут быть три разлиЧйтеля: |э — и — у|.
Причем в |и| совпали три фонемы: <а — э — о>.
При иканье в этой позиции в звуке |и| сливаются уже четыре
фонемы: к трем примыкает и фонема <и>*. Перестает различаться,
например, произношение1 вила'(от вить) и вела (от вести). Число
различителей в этой позиции, следовательно, уменьшилось: было три — стало два.
Борьба иканья и эканья имела длительный и драматический
характер. Оно возникло в литературном языке вначале в Москве, под
влиянием подмосковных говоров. Вначале — в демократических городских
слоях. И проникало в литературный язык постепенно. Подобно лисе из
сказки: сначала попросила крестьянина положить на сани одну ногу,
потом другую, потом хвост, пока не забралась вся целиком. Вначале
иканью подчинились некоторые суффиксы. Например, суффикс -эньк-а
260 Приложение
стал произноситься -инък-а, и так через и получил право изображаться с
буквой -и-: папинька, маминъка, тётинька и т. д. Постепенно иканье
все более полно охватывало языковой материал. И в начале XX века
Д. Н. Ушаков и Н. Н. Дурново поразили Ф. Е. Корша сообщением, что
существует как1 целостная система икающая система —*> у младшего
поколения культурных, москвичей.
В 20-е годы икающее произношение стало в московской речи
господствующим; театр экал. Экал и в бытовой, и в театральной, и в ораторской
речи Петербург, под влиянием' окружающих говоров. Но постепенно
иканье овладевало и Петербургом — Петроградом — Ленинградом.
Его поборником было радио, где господствовала Москва. В середине XX
века противоборство было решено: эканье в литературном языке
повсюду отступило и сдалось, г
Сколько различных факторов участвовало в этой борьбе! Социальные,
культурные,! возрастные, территориальные, технические! И действовали
они 'с разной силой и врозь. Оказались сильнее-»всего внутренние
тенденции в развитии языка, именно те, которые открыл Бодуэн де Курте-
нэ: система гласных упрощается.
Третье изменение ,т жизни гласных — их произношение в особой
фонетической подсистеме, ^составе постфиксов. Во флексиях в
позиции без ударениям после мягких согласных возможно
противопоставление |ъ — и|^ то есть гласного среднего подъема среднего ряда (сильно
редуцированного «|а|) и,сильно редуцированного |и|. Свидетельства
фонетистов — от Ф. Е. Корша до Р. И. Аванесова — вполне категоричны.
Количество форм, где в этой позиции возможен гласный |ъ|, постепенно
убывает — на протяжении* XX века. Например, во время Ф. Е. Корша,
Д. Н. Ушакова, Н^ Н. Дурново произносили лседве|д*ъм'и|, ба|н'ъм'и|, са-
ра\йъм'л\, у прилагательных же в формах прежними, ранними^ козьими
окончание -ими с редуцированными гласными |и|. Теперь таю же
произносят и существительные: медве|д'им'и|. Было противопоставление
гласных — оно iBii определенных формах исчезло, в согласии, с формулой
Бодуэна. Увы! Подчинилось общей доле всех безударных гласных после
мягких согласных.
Наконец, четвертое действие того же закона: в группе
заимствованных слов. Эта группа знает противопоставление фонем <а —,)О> в
безударном положении: отелы,, во\ателье. У некоторых слов это
произношение устойчиво — |о| безударное: окапи, ноктюрн, боа, Шопен, Жорес,
Эдуард Мане» Клод Моне.<. Если кто-то« окажет: Она любит ходить в
|баа|... — последует вопрос: Куда она любит ходить? Слово |баа| примут
за аббревиатуру.
Группа заимствованных слов как особая областы в'современном
языке продолжает существовать, но слов с безударным |о| всё меньше.
Причины — две: 1. Отдельные слова пересекают границы этой группы
и вливаются в общую лексику. Теряют окраску заимствованности. Они
Приложение 261
уже не импорт. .Естественно, им. уже не нужна отметка,
подтверждающая их особый статус в, языке. 2i. Слово остается в группе
заимствованных слов; но само-то оканье^в этой группе становится функционально
менее весомо, истаивает, теряет t обязательность и затем вытесняется
произношением безударного |а|* А менее значимо, оно становится по
закону Бодуэна де, Куртенэ. Так, слово соната в начале нашего века
имело, Ц безударное. Сейчас, по авторитетному мнению Р. И. Аванесова,
такое произношение (с безударным, |о|) является, нежелательным: оно
претенциозно (Аванесов P. if. Русское литературное произношение. М.,
1984). И таких случаев немало.,
1 Более того: ряд рекомендаций изменился уже в «после-аванесовс-
кое» время. Например, Р. И. Аванесов пишет, что в бытовой речи
допустимо произношение п\а\эзия, а в лекции нужно п\о\эзия. Сейчас, может
быть, этот совет стал уже( необязательным.
Так идет несколько., единонаправленных, бодуэновских процессов:
в одних определенных позициях гласных становится меньше; в других —
некоторые гласные различители становятся необязательны в
произношении значительной части литературно говорящей среды или
характеризуют все меньшую группу слов. Не исчезают совсем, но
функционально ослабевают.
гСогласные. Согласные переживают иную смену состояний:
различительная сила их увеличивается, то есть система их усложняется. В
позициях, где не различались определенные единицы — ввиду их
нейтрализации, t— они оказываются противопоставленными.
Нейтрализация, исторически устраняется. Количество различителей в ряде
позиций возрастает (или возрастают возможности их увеличения).
Первое событие в этом ряду — произнесение дрожащего |р'| после
|э| перед согласными губными и заднеязычными (безразлично,
твердыми или мягкими). Произносили: перьвый, серых, верьба; верьх, чет-
верьг, кочерьга. Твердый )р| был.в этих условиях невозможен. Это
позиционное требование было настолько сильно, что ему подчинялись и
заимствованные слова, например, Минеръва. В стихах рифмовали (а XVIII
век требовал точной рифмы): стерьва (то есть тухлое мясо) — Минеръва:
А почему здесь так воняет стерьвой?
Лежит здесь стихотвор, отвергнутый Минерьвой
Эпиграмма в виде эпитафии.
Уже в, начале XIX,, века ^.закономерность потеряла позиционный
характер, произносилось: серьги*— но кочерги. В отдельных словах
старинное произношение Осталось до начала XX века, но уже потеряло
позиционный характер. Ушло из фонетической системы. Стало
личным делом некоторых слов.
262 Приложение
' Второе и третье события: диссимиляция соседних взрывных. Если
первый был |к| или |г|, а второй — зубной взрывной, то говорили: хто,
х Тамбову, кохти, нохти. Слово декокт (отвар из лекарственных трав)
было заимствовано в виде декохт. Однако некоторые заимствованные
слова, видимо, устояли, не поддавшись диссимиляции: акт, октябрь.
К "середине XIX века такое произношение стало необязательным.
Другая диссимиляция взрывных согласных [к| и |г|: х кому, х
Курску^ лехкие (сущ.), лехкий (прилагат.), мяхкий и т. д. перед
заднеязычными. Исчезло в XX веке, осталось только в словах легкий, мягкий,
потеряв повсеместность, то есть позиционный характер, — и покинув
переделы фонетики, которая ведает только закономерностями,
охватывающими1 век* систему.
XX век принес каскад 'значительных изменений в жизни
согласных. Перестал действовать ряд законов ассимилятивного
(позиционного) смягчения (события четвертое, пятое и шестое).
Еще в начале нашего века перед мягкими задненебными
согласными губной был непременно мягким: на Покрофъке, у плутофъки,
сёмъги, немьки, у голупьки, пропьки... Уже в 30-ые годы это требование
исчезло.
Еще в начале нашего века перед мягкими губными согласный
зубной был непременно мягким: дъве, зъверь, конъфета, тъвердый,
конъверт, в листьве... Сейчас закономерность мертвая: различаются о
резьбе — в избе. Допущен в этой позиции твердый перед мягким.
Еще в начале века в сочетании двух губных второй мягкий
заражал мягкостью и первьпЪо бомьбе, въместе, фъперед, орифъме... И это
взаимодействие исчезло1.
Итак, три позиционные зависимости умерли на глазах живущих
поколений, увеличив возможности выбора первого согласного в
сочетании. Во всех этих случаях: вначале — запрет на какие-то типы звуков
в определенных позициях; окончание процесса: запрет снят.
Остановимся опять на группе заимствованных слов. (Обращаем
внимание на то, что здесь везде термин «заимствованные слова» имеет
не историко-этимологическое значение, а чисто функциональное. Слово
является заимствованным, когда оно несет признаки заимствованности,
обязывающие его особым образом функционировать. Оно перестает быть
заимствованным, потеряв такие признаки.)
1 Эти изменения следовало бы соотнести с другими процессами: у
некоторых групп согласных оказалась позиционно закрепленной не мягкость, а
твердость. Так, после появления произношения на Пакрофке, Немки, (с твердым
губным) оказалось, что низкие согласные (губные и заднеязычные) не могут
быть мягкими в сочетании с любым согласным, кроме йота. Видимо, эквиполен-
тное противопоставление твердых и мягких преобразуется в привативное, и
немаркированными единицами становятся твердые.
Приложение 263
У группы заимствованных слов есть особенности в области
гласных. Например, наличие [о| безударного, которое, таким образом,
контрастирует с, безударным |а[. Послушное закону-Бодуэна, это! различие
постепенно теряет силу. ,,. , • /
Есть особенность и у согласных влагой группе: перед^э) согласные
могут быть твердыми. То есть перед этим гласным есть
противопоставление по твердости — мягкости. Особенность не истаивает, а, напротив,
держится крепко. Эта черта данной группы лексики поддержана
законом Бодуэна — вот откуда ее прочность. И когда такие слова переходят
в общую лексику, они сохраняют твердость согласных перед |э1:
артерия, критерий, инерция, инертный, энергия, энергичный.t.
Уже не в обособленной группе слов, а в обычной, общей лексике
появляется противопоставление твердых — мягких перед этим
гласным: модель — дело,.артерии —, аптека...,
Изменение позиции перед [э[ для твердых — мягких согласных —
седьмое Бодуэново событие в функционировании согласных.
Таковы два противонаправленных движения гласных и согласных
в русском языке XVIII—XX веков. t
Есть ли противодвижения? Да, одно изменение в системе гласных
как будто идет наперекор закону Бодуэна. . . , .,
Наперекор закону Бодуэна де Куртенэ идет только одна
закономерность: вместо произношения ,ш|э|гм, ж\э\ра появилось другое: ш\а\ги,
ж\&]ра„ В этой, позиции (после! твердых шипящих) было три согласных:
|э| (шары,, нести, шелка), |ы| (шитье), |у| (шутить); прибавилось |а|. Но,
видимо, ,это явление истории согласных: |ш — ш'|, |ж — ж'| устремились к
статусу парных по твердости —^мягкости.!Тогда |а| после них в
предударном слоге, как-после всех парных твердых, должно реализоваться в |а|.
Выстраивается такая цепь зависимостей:
явилась возИЙо^кность* твердому согласному являться в основе сло-
3" ва перед |э| (энергия, артерия и др.) —
мягкость согласных перед |э|> перестала быть позиционной —
чередования вода — воде, весло (— о весле^ куст — на кусте, красный —
краснеть перестали быть позиционно обусловленными и перешли
в область морфонологии: это чередования при определенных
аффиксах» они имеют грамматическую функцию —
тем самым'отличия: вода'— воде,'куст — на кусте (есть
чередование твердых — мягких в основе), с одной стороны, и межа —
меже, шалаш. — в шалаше, уж — об уже (нет чередования
согласных в основе) перестают быть фонетической особенностью основ
на |ш, ж| — это чистая морфонология.
264 Приложение
Тогда падает главнейшее препятствие считать |ш| и |ж| рядовыми
парными согласными. Они — твердые на общих основаниях. Они
укрепились' -среди твердых фонем. Поэтому после них закономерно
ожидается в первом предударном слоге |а|: ж)а|ра, ш\а\ги.
Тай, языковые отношения связывают вместе факты: твердое
положение в тексте слов Энергия, артерия и еще других с твердыми перед |э|
в основе — морфонологизация чередований перед определенными
аффиксами1 *— появление произношения1 с <|а| после шипящих твердых в
предударном слоге.
Об этом*же изменении положения шипящих в системе языка
говорят и другие факты: сокращение длительности |ш*{ и |ж'[ В) некоторых
позициях.
Морф о,«л о г и я. В фонетике есть две системы единиц, одна из
них шаг за шагом упрощает свое строение, другая — усложняет. То есть
одна уменьшает силу различительных форм своих единиц, другая —
увеличивает.
В морфологии находим две группы слов: имена и глаголы. К
именам относятся те, которые изменяются по падежам и не изменяются по
наклонениям и временам. Глаголы изменяются по временам и
наклонениям. Причастие относим к глагольным единицам: оно изменяется
по падежам, но имеет времена,, залоги, принадлежит к определенному
виду, входит в парадигму глагола.
Имена —' существительные, прилагательные, числительные. Им
свойственно стремление к упрощению новообразуемых единиц.
Существа'тел«ьное.г В XX*веке в русский язык хлы!нули
несклоняемые! существительные.. Они встречались' и в XVIII веке, но в
качестве редчайших единиц (вердепо2}. Мало их было и в XIX веке.
Пока эта группа включала' такие слова, как консоме, кюре, экю,
кимоно, танго, Гюго, М'эри, кенгуру, какаду, можно было эти слова
считать изолированной группой} грамматические особенности таких слов
рассматривать как нехарактерные для русской грамматической системы.
Другое дело, когда в XX веке в литературный язык хлынули и
стали общеупотребительными слова: кино, пальто, радио, такси,
метро, ателье, кафе и еще много таких же>абщвупотребителвных и частых
в речи слов. Поместить' их в особую загородку — это-де1 какие-то слова-
отщепенцы — невозможно. Они могут встретиться' в любых текстах, в
любом стиле речи.
Они ничуть не колеблют фузионнбго характера нашего' языка.
Нельзя сказать, что это беспадежные слова. У них нет
морфологического выражения падежа, но есть синтаксическое. (Иных удивляет, как
может существовать такое слово, как щец. На всё существительное одна
2 светло-зеленый цвет; фр. vert-de-pomme.
ПриМожение 265
падежная форма! Падежи противопоставлены друг другу и существуют
только в условиях противопоставления; *один«падеж, одинокая
падежная форма — нонсенс. Но щец} потому и жийет в языке, что оно имеет
позиционно обусловленный падеж. Налей-ка мне щец, захотелось щец,
давно не едал щец.1. Во всех случаях форма щец занимает место, где
необходим родительный* падеж.)* Так Чйе и несклоняемые
существительные всегда имеют позиционно обусловленные падежные значения.
Поэтому их появление- в, речи не расшатывает падежную систему, но
говорит о направлении ее движения, движение не приводит к
ослаблению фузионного начала в русской грамматике, однако показывает
возможность его сохранения при меньшем количестве
словоизменительных аффиксов».
Иногда (хотя и не часто) неизменяемые существительные сочетаются
с суффиксами: киногака, мой какадуня, пальтецо, кенгуренок...
ч « Но суффикс всегда связан* с падежными флексиями, и поэтому,
получив суффикс, «слово» выбывает из числа несклоняемых. Значит,
несклоняемое существительное лишено'флексий, лишено суффиксов и
обычно обходится без приставок. Дс появления несклоняемых
существительных русский язык не знал* столь оголенных (морфологически)
имен.1 с
Прилагательнм>е. В XX веке появилась особая
грамматическая группа — аналитические прилагательные. Она открыта А. А.
Реформатским.' В эту группу стекались слова из разных источников
(можно указать их более полутора десятков). i
Например: радиорубка, радиопередача, радиомузыка, радиоартист,
радиообъявление,радиозаконодательство... Почему это словосочетания,
а не сложные слова? Потому что в таких сочетаниях части радио... авиа...
авто... супер„. мини.*, имеют свободную, не ограниченную языком
сочетаемость. Это главный признак слова. Почему это прилагательные? Об
этом говорит их необходимая связь с существительным. (То радио,
которое отдельно; — другое елово: существительное.)
Другой источник аналитических прилагательных: части
сокращений, например: Проф, сов, гос, сель, газ, парт: в сель-то нашем совете,
проф же> наш комитет, газ разнообразные сооружения. Это — не
обрубки слов, а слова: они имеют свободную сочетаемость.
Ч и'с ли т«яь н о е. Командарм-два (то есть командир второй
армии).1 Дом пять по этой улице. «Знамя» за этот год, номер десять.
Как видно из» примеров1, числительные иногда употребляются не
склоняясь, значение флексии опустошено.
Г л а г'о л. Итак; в именах идут йроцессы, которые поощряют ма-
ломорфемность слов. Глагольное слово переживает иной процесс: язык
стимулирует его морфемное увеличение.
Бросающийся в глаза крайне неприятный факт: преобразование
двувидовых глаголов с суффиксом -ова- в одновидовые с помощью до-
266 Приложение
бавки суффикса -ыв-а-. Маяковский заметил это в 1926 году, в
канцелярском языке: «Разлазится всё, / аппарат вразброд, // и вот, / куря и
позевывая, // с достоинством / мямлит / во весь свой рот: // — ис-
пользовываем...» Может быть, именно Маяковский и уберег это слово от
изуродывания. Но все, конечно, уберечь не смог. Сейчас газеты пестрят
такими неуклюжестями: организовывать, арестовывать,
согласовываем, образовывают, мобилизовывают, атаковываем и т. д.
Так преобразуются двувидовые глаголы; у них значение вида
возлагается на плечи контекста: 'Мы бежим, кричим ура, атакуем; Мы
подготовимся и атакуем их. Этого показалось недостаточно: ^надо в
самом глаголе выразить вид и для этого нагрузить глагол еще одним
аффиксом.
Сравним: в словах радио, кино, в их строении, неГобеспечено
грамматическое значение падежа, оно вынесено в контекст — и язык это
поощряет, группа таких слов растет. Грамматическое значение вида не
обеспечено внутри глаголов организовать, атаковать, оно вынесено в
контекст. И это вызывает новые формы, где неясность досказана,
обозначена: в слово введен еще один аффикс. Хочу надеяться: новшество
не удержится в языке или, во всяком случае* не проникнет в
повседневную культурную речь. Тем не менее эти новшества показывают
тенденции в движении грамматической системы: глагол тянется к
обрастанию морфемами.
Обратим внимание л на то, что заимствованный глагол может
проникнуть в русский язык, только, снабженный всем морфемным
великолепием, всеми аффиксами вида, времени, наклонения, лица...
Единственный случай иного порядка — слово стоп в глагольном
употреблении: Ехали-ехали, и вдруг машина — стоп!
Здесь уместно вспомнить, что заимствованные глаголы сразу
получают не только положенные-f им постфиксы, но и крайне склонны к
префиксации. Е- А. Земская вмените «Русский язык конца XX столетия»
(М., 1996) пишет: «Активная префиксация иноязычных глаголов
способствует их включению в систему русского языка, служит
грамматическим средством выражения значения сов. вида; чаще всего с этой целью
используется префикс о-, реже — от-г про- и др.: спакетировать,
срежиссировать, спрогнозировать, скоординировать, отрекламировать,
отреставрировать, отрефлектировать, отксерить; пролоббировать; пробойкотиро-
вать, пробуксовать, профинансировать, прокомментировать... Приводятся
тексты: не побоюсь спрогнозировать, ряд
эпизодов.срежиссирован,-отношение глубоко отрефлексировано, неточно отрекламированный фильм,
банк профинансировал расходы *,* радиостанции пробойкотировали
пластинку, он прокомментировал повышение стоимости доллара," он
простимулировал спекулянтов, врач проинструктировал коллег...» «Особенно
отметим, — пишет Е. А. Земская, — актуальность значения,
выражаемого приставкой пере- со значением "произвести действие заново, изме-
Приложение 267
нить его": переструктурировать, перепрофилировать, перерегулировать,
перепрограммировать*»...
Итак, глаголы не только не обижены аффиксами, но охотно их
употребляют в больших количествах. Стремления к безаффиксию нет.
Страдательные причастия прошедшего времени имеют право
образоваться (или^по-новому, образовываться) от глаголов переходных,
совершенного и несовершенного вида. Однако у многих
бесприставочных глаголов такие причастия отсутствуют. Причину можно понять.
Именно такие причастия с трудом удерживают свою глагольность. Даже
и с приставками они часто не вызывают глагольных представлений.
Дом построен из кирпичей. Кипения стройки не вижу. Вижу
кирпичный дом. Долина перерезана оврагами. Представляем ли действие?
Видим ли,,как овраги совершают резание, резку, разрезывание долины?
v Нет, действия не видно. Видна долина о оврагами. В еще большей
степени склонны утрачивать глагольный компонент значения
страдательные причастия прошедшего времени без приставок. Они легко
могут ускользнуть в прилагательные: печеньш,хлеб, крашенал ткань,
крытые оранжерещ. Если же они хотят сохранить свою глагольность, нужно
ее аффиксно подтвердить с помощью приставки. Нужно удлиниться с
помощью приставки.
С XVIII века по наше время шло вытеснение бесприставочных
причастий прошедшего времени страдательного залога причастиями
приставочными.
-Y Вот причастия указанного класса, которые отмечены в Словаре
русского языка XVIII века (том 3), они сникли в последующее время и
сейчас не употребляются.
Величать., Величанный
Венчать. Божество» ветвию венчанное. Поля, венчанные лесами,
Вербовать. Вербованный.
Вергнуть, вергать. Камень, вержен земле. Вверьх вергнутое тело.
Верстать. Верстаный.
Вертеть. Верченный. Серебро на шелку верченное.
Вершить. Торг вершон.
Вести. Веденный. Улиц прямых три, веденные вдоль всего города.
Веять. Веянный овес.
Вить. Витый. Пряди пеньки были виты по образцам (ср.
современное прилагательное витой).
Водить. Веденный. Арестанты, веденные в острог.
Воевать. Воеваны. Неприятель воеван христианами.
В каждом томе — 5, 10, 12 таких причастий, исчезнувших из
употребления в более позднее время. Всего, следовательно, в объеме языка —
их 200, 300 единиц. Увы, ушли.
268 Приложение
Почему же такой мор на страдательные причастия за последние
века? Как уже сказано, они недостаточно аффиксальны.
Таким образом, глагольные образования тяготеют к: усложнению
своего морфемного состава, к повышению возможностей
противопоставления. На протяжении трех веков. >
Закончим наш обзор, вернувшись к началу: в развитии
фонетической и морфологической системы русского языка есть близость.
Каков смысл этих изменений? Каждая знаковая система требует
определенного уровнямтой средней информации, которую несут ее знаки
в данную эпоху. Сравнить? костюм в XVIII веке и современный.
Значения: мужчина*—-женщина, молодой человек — пожилой, на работе — в
гостях — в XVIII веке"" передавались большим количеством
различительных признаков, Чем в наше время. Уровень информации, Который
нес костюм в XVIII веке," был высоким: нужно было многократно
выразить знаковую роль костюма. Теперь эти знаки могут быть сведены к
минимуму. Уровень средней информации стал ниже. Наоборот, система
сигнализации на транспорте, вероятно, за это же время усложнилась.
В языке в каждую эпоху необходим определенный средний
уровень информации, которую не<?ут знаки: в фонетике — звуки и
сочетания звуков, в грамматике — значимые единицы, морфемы и «лова.
Если по сравнению с предыдущей эпохой уровень информации для
нового времени, для новых поколений слишком высок (для них
достаточно меньших различителен для понимания речи), работает механизм
его снижения;1 если он 'недостаточно 'высок, работает механизм его
повышения. Особенность русского языка в той, что снижение уровня
информации достигается путем изменения гласных, повышение *— путем
изменения согласных; с другой стороны, в области грамматики — имена
выполняют роль понижателей, глаголы'—'-"повышателей уровня
информации. И это — последовательно, в целом ряде идущих друг за другом
изменений.
В каждую эпоху знаки языка имеют определенную среднюю
информацию, и можно, сравнив системы двух (или нескольких) эпох,
узнать, как изменяется количество информации, которую несут в среднем
знаки этой системы.
ПрилсНжение 269'
Количество информации,*КЬторую содержит каждый знак
определенной знаковой системы,! определяется, тремя условиями3:
1. Средняя информация йнвка" тем больше,' чем больше общее
количество знаков в данной системе (то есть чем больше разных исходов
допускает данный опыт).
2. При одинаковом количестве знаков из двух систем
наибольшую информацию несут знаки той системы, частотность которых
одинакова (появление любого из знаков- в-каждом опыте равновероятно).
3. При прочих равных^ условиях информация больше у знаков той
системы, где появление «этих знаков является взаимонезависимым.
Нельзя не обратить'внимания нато, что во всех изменениях языка,
о которых рассказано выше, уменьшается или увеличивается
количество информации, которое в среднем содержит знак языка (звук,
сочетание звуков, морфема, сочетание морфем = слово).
В области гласных: уменьшается в разных позициях количество
возможных знаков. В одном звуке нейтрализуется все большее
количество знаков: не только в определенных позициях становится меньше,
но сами знаки оказываются все более «неравновесными»: например,
при эканье в одном звуке соединяются три фонемы: <а, о, э>, а при
иканье (в следующую эпоху) в безударный |и| слились уже четыре
фонемы: <а, о, э, и>. В этот звук «забежало» больше гласных фонем. В этой
позиции — в предударном слоге после мягких согласных — возможны
только два гласных — |и, у), и они резко неравновесны: возможность
появления в текстах ]и] гораздо выше, чем |у|. При переходе от эканья к
иканью неравночастотность гласных увеличилась.
Постоянно усиливается позиционная связанность, зависимость,
предсказуемость гласных; информация, которую они несут, уменьшается.
Все процессы, которые пережили в XVIIIi — XX веках гласные,
свидетельствуют об уменьшении их информативности.
У согласных — наоборот: все время на протяжении трех веков
подготовляются условия, чтобы позиции неразличения (слабые
позиции, где отсутствует возможность выбрать) изменялись в сильные,
такие, в которых возможен выбор, где готово вступить в дело большее
число согласных. Позиционная связанность ослабевает.
В морфологии у новых именных слов заметна склонность к
неизменяемости, одноморфемности — к минимальному количеству
возможных выборов морфемы. Противоположное направление в движении
глагольных форм.
3 ЯгломА. И., Яглом И. М. Вероятность и информация. М., 1973. С. 68—76,
89—93.
270 Приложение
•'По всем трем пунктам, которые обеспечивают количество
информации, приходящееся в среднем на языковую единицу, одно движение
у гласных и у имен — к уменьшению информации, другое общее
движение у «согласных и у глаголов — к ее увеличению.
Эта книга проникнута мыслью о том, что весь язык (и его произно--
сительвая, и грамматическая системы) построен по общим
позиционным моделям. Здесь, в заключении, высказана мысль о том, что и
развитие языка, и движение его произносительной и грамматической стороны
протекает в. фонетике и грамматике по близким моделям.
1997.
БИБЛИОГРАФИЯ
В этой книге автор исходил из определенной лингвистической
теории, основоположником которой был Ф. Ф. Фортунатов- Эта теория
переживала изменения, проходила ступени преобразования, но в основе
осталась верной себе. В ходе последовательного развития она была
обогащена теорией фонем И. А. Бодуэна де Куртенэ.
Многие научные работы ученых Московской (фортунатовской)
лингвистической школы (а также близкие к ней в том или ином
отношении) оказали большое, часто —"определяющее, влияние на автора
этой книги и в разных формах отразились в ней.
Ниже приводится список таких работ.
Кружком отмечены названия исследований, не посвященных
морфологии, но имеющих большое значение для теории грамматики.
Фортунатов Ф. Ф. Избранные труды. М.., 1956—1957. Т. 1—2.
Бодуэн де Куртенэ И. А, Избранные труды?по общему языкознанию. М.,
1963. Т. 1—2.
Соссюр Ф. де. Курс*1 общей*1"лингвистики / Пер. А. М. Сухотина. М., 1933.
Сухотин А. М. Тезисы к докладу о «Курсе общей лингвистики»
Фердинанда де Соссюра. Публ1.' Ф. Д. Ашнина и В. М. Алпатова // Вопросы
i языкознания. 1994. '№ 6. {Интерпретация теории Соссюра с точки
зрения Московской лингвистической школы.]
* *
Дурново Н. Н. Грамматический словарь. М.; Л., 1924.
Дурново Нп Н. Повторительный курс грамматики русского языка.
Вып. 1 [Фонетика и морфология]. М., [1923].
Дурново Н. Н. Повторительный * курс грамматики русского языка.
Выш?1 Фонетика и морфология. М.; Л., 1931. Изд. 2-е,
переработанное й дополненное. [Сохранился только один экземпляр этой
книги (корректорский, с правкой автора). Сейчас — в библиотеке
М. В. Панова; из библиотеки В. Н. Сидорова.]
0 Дурново Н. Н. Повторительный курс грамматики русского языка. ВП.
Часть 1. Введение и учение о формах словосочетания. М.; Л., 1929.
[Книга есть в бывш. Библиотеке Ленина, выдается читателям; в
общем каталоге сведений о ней нет.]
Дурново Н. Н. В защиту логичности формальной грамматики // Родной язык
в школе. 1923, № 3. ■
Дурново Н. Н. О формальной грамматике и логике // Родной язык в
школе. 1924, № 6.
Петерсон М. Н. Современный русский язык. М., 1929.
272 Библиография
Петерсон М. Н. Лекции по современному русскому литературному языку.
М., 1941.
Петерсон М. Н. О частях речи в русском языке // Вопросы
грамматического строя. М., 1955.
Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956. [1914].
Поржезинский В. К. Введение в языковедение. М., 1916. [1907].
Ушаков Д. Н. Краткое введение в науку о языке // Ушаков Д. Н. Русский
язык. М., 1995. [1913, 1927, 1928].
Ушаков Д. Н. Русский язык. Краткое систематическое школьное
руководство по грамматике, правописанию и произношению // Там же.
[1927J.
* * *
° Аванесов Р. И. Второстепенные члены предложения как грамматическая
категория // Русский язык в школе. 1936. № 4.
Винокур Г. О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959.
Кузнецов П. С. О принципах изучения грамматики. М., 1961.
Кузнецов П. С. Глагол // Современный русский язык. Морфология. М.,
1952.
Реформатский А. А. Введение в языковедение. М.„ 1996. [1947, 1967].
Реформатский А. А. Число и грамматика. М-, 1952.
Реформатский А. А. Принципы синхронного описания языка // О
соотношении синхронного анализа, и исторического изучения языков. М.,
1960.
Реформатский А, А. К вопросу офоно-морфологической делимитации слова //
Морфологическая структура слова в языках разных типов. М.; Л.,
1963.
Реформатский А. А, О соотношении фонетики и грамматики //
Реформатский А. А. Из истории отечественной фонологии. М., 1970. [1955].
Реформатский А. А. Еще раз о статусе морфонологии, ее задачах и границах //
Реформатский А. А. Фонологические этюды. М., 1975.
Реформатский А. А. Морфология // Реформатский А. А. Очерки по
фонологии, морфонологии и морфологии. М., 1979.
Реформатский А. А. Местоимения // Там же.
Сидоров В. Н. Морфология // Аванесов Р. Й., Сидоров В. Н. Очерк
грамматики русского языка. Ч. 1. Фонетика и морфология. М., 1945.
[Книга была написана в11941 году. Предварительно предполагалось,
что ее 2 часть — «Синтаксис» — будет написана Н. Н. Дурново.]
Сидоров В. Н., Ильинская И. С. К вопросу о выражении субъекта и объекта
в современном русском литературном языке // Изв. АН СССР.
Отд. лит. и яз. 1949. Вып. 4.
* * * *
Бромлей С. В. Стяжение в русских говорах и его морфологические
последствия // Общеславянский и лингвистический атлас. Материалы и
обследования. 1970. М., 1972.
Библиография 273
Бромлей С. В. Принципы классификации глаголов в современном русском
языке // Вопросвд языкознания. 1965. № 5.
БромлейС. В. Противопоставленность I иII спряжений в русских говорах и
в литературном, (Языке // Исследования по русской
диалектологии. MU 197,3.
Бромлей С> Ваш Булатова Л. Н. Очерки морфологии русских говоров. М.,
1972т
Букринская,Иt А^Именительный падеж множественного числа
существительных среднего рода в русских говорах и категория
собирательности // Современные русские говоры. М., 1991.
Булатова Л. Н. О системе падежей в русских говорах // Исследования по
русской диалектологии. М.« 1973.
Булатова Л. Н. О редком способе выражения форм рода в русских говорах //
Исследования по русской диалектологии. М-, 1973.
Булатова^ Лг Н. .Перфектные формы в одном русском говоре -Карельской-
АССР (к вопросу о грамматических значениях причастий в
функциях сказуемого) // Русские говоры^М.,, 1975*
Булатова Л. Н.% Еще о грамматическом статусе категории числа
существительных в русском языке У/ Проблемы структурной лингвистики.
Д981. MU 1983-
Воронцова В.,JLvPyccKoe литературное ударение XVIII—XIX вв. Формы
словоизменения. М., 1979.
Воронцова В. Л. Морфонологическая модификация основы слова и место
ударения /ДЯзык: система, и подсистемы* М., 1990.
Гловинская M+JL. Специфические функции*некаторых глагольных форм в
разговорной речи // Русекаячразговорная речь. Фонетика. Морфо-
логия^Лексика. Жест. М„, 1983.
Голано&а Е. И* О фонетической характеристике приставки со- // Развитие
фонетикньРУсского языка. Фонологические подсистемы. М., 1971.
Голанова Е. И. Об одном типе препозитивных частиц в современном рус-
скомшзыке^//!(Развитие современного^русского языка. 1972. Сло-
вообразование,,Членимость слова. М., 1975.
Голанова Е. И. О мнимых «сложных» словах. (Развитие класса
аналитических прилагательных, в современном^ русском, языков) // Лики
языка. Д.998.
Ермакова О. II, Соотнесение формальной и смысловой членимости у
некоторых типов производных слов-У/ [Развитие современного русского
языка. 1972- СловообраэованиемиЧленимость слова. М., 1975.
Ермакова ОлП. Фразеологичность семантики производных слов различных
словообразовательных структур // Актуальные проблемы
русского словообразования. 1. Ташкент, 1976
Ермакова О. П. Расхождения формальной и семантической производности //
Актуальные проблемы русского словообразования. 2. Ташкент, 1976.
Ермакова О. П. Вторичная -номинация в,[Семантической структуре
многозначных производных слов // Способы номинации в современном
русском языке. М., 1982.
Ермакова О. П Значение морфем в составе сложных слов // Морфемика.
Принципы и методы системного описания. Л., 1987.
274 Библиография
Ермакова О. П., Земская Е. А. К уточнению отношений синхронной произ-
водности // Russian Linguistics. Вып.<15, 1991.
Ecbtioea Н.А. О некоторых морфонологических явлениях современного
русского языка // Топономастика и транскрипция. М., 1964.
Еськова Н.А. О морфологических и морфонологических соотношениях между
флексиями родительного падежа множественного числа
существительных в современном русском языке // Фонетика. Фонология.
Грамматика. К семидесятилетию А. А. Реформатского. М., 1971.
ЕсьЮвва Н.А. Механический акцентный сдвиг как причина' дефектности
парадигм в русском литературном языке // Проблемы
структурной лингвистики. 1985—1987. М., 1989.
Еськова Н. А. К интерпретации некоторых фактов1 русской'глагольной
морфологии // Вопросы языкознания, 1989, № 5.
Еськова Н. А. Формальные соотношения между членами видовых пар в
русском языке // Metody formalne w opisie jezykow slowianskicb. Biafystok,
1990. '
Земская Е. А. Современный русский язык. Словообразование. М., 1973.
Земская Е. А. Словообразование как деятельность. М., 1992.
Земская Е. А., Китайгородская М. В., Ширяев Е. Н. Русская разговорная
речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М., 1981.
Земская Е. А. Интерфиксация в современном русском словообразовании //
Развитие грамматики и лексики современного русского Языка. М.,
1964.
Земская Е. А. Относительные прилагательные как конструктивный элемент
номинативной системы современного русского языка //
Грамматические исследования. Функционально-стилистический аспект.
Морфология. Словообразование. Синтаксис. М., 1991.
Земская Е. А. К проблеме множественности морфонологических
интерпретаций! // Развитие современного русского языка. 1972.
Словообразование. Членимость слова. Ml, 1975.
Земская Е. А. О понятии «позиция» в словообразовании // Там же.
Ильина Н. Е. Морфонология глагола в современном русском языке. М.,
1980.
Ильина Н. Е. Парадигматика и* синтагматика в морфонологии // Язык:
система и подсистемы. М., 1990.
Кармакова О. El Словоизменение существительных среднего рода в русских
говорах // Диалектография русского языка. М., 1985.
Клобуков Е. В. Семантика падежных форм ъ 'современном русском языке
(Введение в методику позиционного анализа). М., 1986.
Красилъникова Е. В. О формальной структуре слова // Проблемы
структурной лингвистики. 1978. М., 1981. >
Красилъникова Е. В. Семантика и функции форм числа имей
существительных в разных типах речи // Грамматические исследования.
Функционально-стилистический^аспект. М., 1989.
Красилъникова Е. В. Имя существительное в русской разговорной речи.
Функциональный аспект. М., 1990.
Красилъникова Е. В. Референциальные аспекты употребления морфологи-
гических фрм (функции форм числа существительных) // Очерки
Библиография 27Г5
истории языка русской поэзии XX века. Грамматические
категории. Синтаксис текста. М., 1993.
Кручинина И. Н. Позиционные эквиваленты слова в составе предложения.
(К изучению вариативных синтаксических рядов). Автореф. дис.
канд. филол. наук. М., 1968.
Кузьмина С. М. «Фонетизация» заударного вокализма во флексиях //
Русский язык и советское общество. Фонетика современного русского
литературного языка. М., 1968.
Кузьмина С. М. Взаимодействие фонетики и грамматики // Там же.
Кузьмина С. М. Семантика и стилистика неопределенных местоимений //
Грамматические исследования. Функционально-стилистический
аспект. М., 1989.
Лихтман Р. И. Словообразовательные отношения и словообразовательная
семья // Язык: система и подсистемы. М., 1990.
Пеньковский А. Б. Заметки о категории одушевленности в русских говорах //
Русские говоры. М., 1975.
Пшеничнова Н. Н. Лингвогеографический и статистический анализ
стяжения в русских говорах (о комплексном подходе к исследованию
языковых явлений) // Русские народные говоры (лингвогеографи-
ческие исследования). М., 1983.
Плотникова (Робинсон) В. Al Морфология // Грамматика современного
русского литературного!языка. М., 1970.
Плотникова (Робинсон) В. А. Атрибутивные формы глагола и лексическая
ограниченность в их образовании // Слово и грамматические
законы языка. Имя. М., 1989.
Толстая С. М. О некоторых трудностях морфонологического описания //
Вопросы языкознания. 1971. № 2.
Толстая С. М. О понятии «морфонологической позиции» // Studm slavica.
Языкознание. Литературоведение. История. История науки.
С. Б. Бернштейну к 80-летию. М., 1991Г
Толстая С. М. Морфологические корреляции согласных в русском языке //
Вопросы языкознания, 1975, № 6.
Федянина Н. А. Ударение в современном русском языке. М., 1982.
Янко-Триницкая Н. А. Превращение маркированных членов
противопоставления в немаркированные // Русский язык и сойетское
общество. Словообразование современного русского литературного
языка. М., 1968.
Янко-Триницкая Н. А. Членимость основы русского слова // Изв. АН СССР.
Сер. лит. и яз. 1968. Вып. 6.
Янко-Триницкая Н* А, Фразеологичность языковых единиц разных уровней
языка // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1969. Вып. 5.
Янко-Триницкая Н. А. Русская морфология. М., 1982.
Научное издание
Михаил Викторович Помов
ПОЗИЦИОННАЯ МОРФОЛОГИЯ РУССКОГО ЯЗЫКА
Издательство «Наука»
Редакция «Наука-культура»
Издательство Школа
«Языки русской культуры»
Издатель А. Кошелев
Тейст дается в авторской редакции
Корректоры М. Л. Береснева, НлВ. Пердов
Подписано,* печати Ю 09.98. Формат 70 х 100 V jg
Гарнитура Школьная;. Печать офсетная. Бумага офсетная № 1
Усл-печл. 22,8 ycAjqvorr 22,8 Уч.иэдл. 18,6
Тираж 1000 экз. Тип зак. 282
Издательство «Наука»
117864 ГСП-7. Москва. В-485, Профсоюзная ул., 90
ЛР, № 020297 от 23.06Д9,97
Издательство Школа «Языки русской культуры»
129345". Москва, Оборонная ул., 6-105; ЛР № 071105 от 02.12.94
Тел.: 207-86-9». Факс- (095) 248-20-20 (для аб. МД53)
E-mail: mHc@sch-]>c.msk.ru
Каталог в ИНТЕРНЕТ
http://postman.ru/-Irc-mik
Отпечатано с оригинал-макета, подготовленного
ТОО Школа «Языки русской,культуры»,
во 2-й типографии РАН
121099, Москва, Г-99, Шубинский пер., Ь,
ISBN 5М7859О060-2
9"785785"900608
ISBN 5-02-011716-1
9 785020"11?167