Диктатура Примо де Ривера - Гарсиа Х.

Образование Коммунистической партии Испании

Глава III. От гражданского правительства до падения диктатуры

Автор: Гарсиа Х.

Теги: политика диктатура

Год: 1963

Похожие

История фашизма в Западной Европе

Римская диктатура последнего века Республики

Испанский народ в борьбе за свободу и демократию, против фашизма

Механизм немецко-фашистской диктатуры

Текст

ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
ХОСЕ ГАРСИА
ДИКТАТУРА
ПРИМО
де
РИВЕРА
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
Москва 1963

ОТВЕТСТВЕННЫЙ РЕДАКТОР
А. М. БЕЛЯВСКИЙ

«Ничто не может держаться на лжи.
Вот корень корней печального кризиса, ко¬
торый переживает Испания, наша Родина...»
Мигель де Унамуно.
ВВЕДЕНИЕ
В сентябре 1923 г. Испания оказалась
военно-монархической
диктатуры
Примо
длившейся около шести с половиной лет
под властью
де Ривера,
— до января
1930 г. Генералы не впервые пришли к власти в Испании.
Испанская военщина часто бросала свой меч на чашу
весов политической жизни страны. История Испании
XIX в. заполнена военными переворотами.
Переворот генерала Примо де Ривера мог показать¬
ся очередным эпизодом в длинной цепи военных дикта¬
тур, однако это было не так. Примо де Ривера появился
на политической арене, когда Испания напоминала со¬
бой пороховую бочку, готовую взорваться от малейшей
искры. Старый, прогнивший монархический режим ока¬
зался на йраю гибели. Доживали последние дни две, не¬
давно ещё сильные, монархические партии — консервато¬
ров и либералов. С молниеносной быстротой одно за
другим чередовались монархические правительства. Соз¬
давались различные коалиции политических сил, кото¬
рые тут же лопались, как мыльные пузыри. Король в
поисках спасения метался от одной партии к другой.
Наиболее испытанные министры и политические деяте¬
ли были бессильны перед все углублявшимся кризисом.
Мощное забастовочное движение и крестьянские волне¬
ния, подъем национальной борьбы и недовольство воен¬
ных хунт, изнурительная война в Марокко и постоянные
беспорядки — все это выражало остроту классовых про¬
тиворечий в Испании начала третьего десятилетия XX в.
Перед Испанией 20-х годов во весь рост встал во¬
прос о ее судьбе, вопрос жизни или смерти обществен¬
ного порядка, насаждавшегося в стране на протяжении
веков. Если в XIX в. революционная Испания пела «гимн
Риэго», то в 20-е годы, после победы социалистической
революции на одной шестой земного шара, в городах
3

Испании все сильнее звучал «Интернационал». Вся
страна была охвачена мощным революционным подъе¬
мом. Классовые противоречия достигли невиданной для
Испании ожесточенности.
В 1920 г. рождается Коммунистическая партия Испа¬
нии — фактор огромного значения для дальнейшего раз¬
вития испанского рабочего движения. Социал-демокра¬
тии и анархо-синдикализму был нанесен непоправимый
удар. Испанское рабочее движение вступило в новый
этап развития.
Бурные 20-е годы не только богаты яркими события¬
ми, но и являются важнейшим рубежом испанской ис¬
тории. Это был период заката бурбонской монархии.
В эти годы все сильнее становится антимонархическое
и республиканское движение. Возникают и укрепляют¬
ся новые буржуазные республиканские партии. Заметно
меняется размах и направление национального движе¬
ния в Басконии, Галисии и в особенности в Каталонии.
Перед революционным заревом перекрашивает свою
мантию церковь, все настойчивее пытаясь выдать себя
за спасителя эксплуатируемых и обездоленных.
Спустя пол века со времени реставрации (1874 г.)
вновь обнажает свое истинное лицо испанская военщи¬
на. Только на этот раз ее голос звучит громче, ее шаги
становятся тверже, ее требования решительнее. Генера¬
лы бросаются в бой с лозунгами: «Возрождение» и
«Строительство новой Испании».
13 сентября 1923 г. без единого выстрела, без крово¬
пролития, без малейшего сопротивления испанская во¬
енщина захватила власть. Бурбонская монархия была
спасена, революционное движение .подавлено. Казалось,
для Испании наступили долгожданные дни социально¬
го мира. Но это было не так. В январе 1930 г. диктату¬
ра рухнула. А спустя немногим более года пала и бур¬
бонская монархия. Таким образом, в течение менее де¬
сятилетия (1923—1931 гг.) Испания прошла путь от
конституционной монархии, через военно-монархическую
диктатуру, к республике.
В доктрине и в теоретическом обосновании франки¬
стской диктатуры или так называемого «национального
движения» военно-монархической диктатуре Примо де
Ривера уделяется «весьма почетное» место. Сам гене¬
рал Франко определяет ее как один из этапов или как
связующий мост между «традиционной Испанией» (т. е.
Испанией абсолютизма и реакции) XVIII—XX вв., бо¬
ровшейся, по его словам, за «великую католическую
испанскую империю XV—XVII веков... и теми движения¬
ми, которые в современном мире были названы фашист¬
скими или национальными» Фрянко, таким образом,
ыядает^слбя А Примо де Ривера. К тому
же, пытаясь исторически обосновать фашистское -движе¬
ние 30-х годов, Франко связывает диктатуру Примо де
Ривера и с карлистским движением XIX в., направлен¬
ным, как он отмечает, «против выродившейся, офранцу¬
женной и европеизированной Испании либералов»2.
Диктатура Примо де Ривера — явление весьма слож¬
ное и своеобразное в истории Испании. Это не просто
режим, возникший в 1923 г. и просуществовавший до
1930 г. Причины его установления надо искать в глуби¬
не веков, а его значение ощутимо и по сей день.
С изучением диктатуры Примо де Ривера непосред¬
ственно связано рассмотрение таких вопросов, как^эко-
номическая отсталость и сохранение полуфеодальных
пережитков „в „сельском хозяйстве, особенности испанс¬
кой буржуазии и национальный" ^вопрос, роль военщины
и война в Марокко~ Иными словами,— все основные
проблемы Испании XIX и первой четверти XX в. Эти
старые и вечно новые проблемы, корни которых тяну¬
лись в далекое прошлое, тесно переплетаясь друг с
другом, создавали запутанный узел, держа страну в по¬
стоянном напряжении.
Пожалуй, нет другой страны в Европе, прошлое ко¬
торой оказывало бы такое влияние на все стороны со¬
временной жизни, как Испания. В минувших временах
можно найти объяснение прихода к власти Примо
де Ривера и краха бурбонской монархии, провозгла¬
шения республики 14 апреля 1931 г. и установления фа¬
шистской диктатуры генерала Франко. Поэтому для по¬
нимания действительности Испании периода диктатуры
Примо де Ривера необходимо хотя бы бегло рассмо¬
треть ряд вопросов, волновавших страну веками. Огля¬
нувшись в прошлое, коснемся лишь тех сторон и явле¬
ний испанской истории, которые тесно соприкасаются * 1
1 <Palabras del Caudillo», Madrid, 1943, p. 11.
1 Ibid., p. 12.
5

с причинами установления, характером, целями и крахом
диктатуры Прима де Ривера.
На протяжении веков Испания оставалась страной
экономически отсталой, с низким уровнем развития про¬
изводительных сил. На протяжении веков страна не зна¬
ла социального мира. Из поколения в поколение луч¬
шие умы испанской интеллигенции пытались объяснить
«драматическую неспособность испанцев... сделать из
своей родины страну, минимально удовлетворенную соб¬
ственным политическим и социальным строем»3. Среди
современных испанских историков, философов и писа¬
телей почти нет таких, кто не затрагивал
бы вопроса о
Об этом писали
трагической судьбе своей родины.
Ф. Хинер де лос Риос, М. де Унамуно, Пио Бароха,
А. Мачадо, Р. Альтамира, Америко Кастро, X. Ортега-и-
Гассет и многие другие. Ф. Хинер в 1889 г. говорил о
«болезненном параличе, которым на протяжении четы¬
рех столетий страдало национальное развитие Испа¬
нии»4. В 1905 г. Асорин писал: «Подумаем о наших пу¬
стынных полях, о наших печальных и жалких деревнях,
о наших земледельцах, измученных ростовщичеством и
рутиной, о наших муниципальных округах, задавлен¬
ных и ограбленных, о наших правительствах, состоящих
из людей бездарных и продажных, о нашем парламен¬
те, набитом карьеристами. Подумаем об этой огромной
печали Испании»5.
Пять лет спустя известный либеральный философ
Хосе Ортега-и-Гассет говорил: «Над нами тяготеют три
века заблуждений и горя. Как можно с холодным пре¬
небрежением игнорировать этот вековой груз»6. Видный
испанский историк Америко Кастро пишет, что в XIX—
XX вв. было обычным говорить о том, что в «Испании
все осталось недоконченным» 7.
Не замечать убожества экономической и политиче-
з
Р. Lain Entralgo. Espańo como
Цит. по кн.: A. Castro. La realidad
xico, 1954, p. 67.
5 Цит. по кн.: Р. Lain Entralgo.
problema. Madrid, 1957,
histórica de Espana. Me-
Espańa como problema,
p. 456.
6 J. Ortega у Gasset. Personas, obras, cosas. Madrid, 1922.
p. 201.
7 A. Castro. Op. cit., p. 599.

ской жизни Испании в то время, как передовые страны
Европы быстрыми темпами наращивали свою экономи¬
ческую мощь, было невозможно. Испанская буржуазия
отдавала себе в этом отчет.
С конца XIX в., и особенно после потери последних
заокеанских колоний в войне 1898 г., все сильнее стал
звучать призыв к национальному возрождению. «Или
мы реформируемся,— писал известный историк Р. Аль-
тамира-и-Кревеа,— обещая быть в скором времени бо¬
гатой, культурной нацией, или нас реформируют на¬
сильственно...»8.
Различие политических взглядов вызывало различ¬
ный подход к участи отсталой Испании. Но вместе с тем
никто не отрицал, что источником всех бед Испании бы¬
ла ее убогая действительность. Экономическая отста¬
лость страны оказывала решающее воздействие на все
стороны общественной, политической и культурной жиз¬
ни Испании. Лишь в начале XX в. в Испании начали по¬
являться первые монополистические объединения.
Так, в 1900 г. возникло «Металлургическое общество
Дуро Фельгера», объединявшее ряд металлургических
предприятий и угольных шахт Астурии. Его первона¬
чальный капитал в 11,5 млн. песет вырос к 1906 г., с
присоединением общества «Унион Ульера и Металурхи-
ка де Астуриас», до 48 млн. песет9. В 1902 г. возникло
крупное комбинированное предприятие «Альтос Орнос
де Бискайя», объединившее добычу руды, выплавку чу¬
гуна и стали и производство различных прокатных изде¬
лий. Его первоначальный капитал превышал 32 млн. пе¬
сет 10. Оба монополистические объединения — «Дуро
Фельгера» и «Альтос Орнос» — сконцентрировали в
своих руках значительную долю добычи угля, производ¬
ства железа и стали страны.
В металлургии и машиностроении в эти годы возник¬
ли крупнейшие предприятия— «Испанское общество ме¬
таллических конструкций» и «Арагонское металлурги¬
ческое и машиностроительное общество».
8 Цит. по: J. М. Garcia Escudero. De Canovas a la Repub¬
lica. Madrid, 1951, p. 140.
9 «Anuario Financiero у de las Sociedades Anónimas de Espafia»,
Madrid, 1947—1948, p. 1308.
10 Ibidem.

Высокая степень концентрации производства наблю¬
далась в судостроении, где «Испанское судостроительное
общество» почти полностью контролировало все судост¬
роительное дело в стране.
Однако развитие капитализма в Испании первых
дух десятилетий XX в. не изменило в целом положения
испанской промышленности. Преобладающее место в
экономике страны принадлежало легкой промышленно¬
сти, особенно текстильной, в которой было занято около
25% испанских промышленных рабочих11. Техническое
оборудование многочисленных мелких и средних тек¬
стильных предприятий было весьма устаревшим. Общая
экономическая панорама к началу первой мировой вой¬
ны была удручающей. Испанский капитализм плелся
в хвосте развитых капиталистических стран. Испанс¬
кие заводы производили мало, плохо и дорого. В то же
время богатые природные условия, дешевая рабочая
сила, слабая национальная буржуазия, нехватка капи¬
талов и т. п. широко распахивали двери испанской эко¬
номики перед иностранными монополиями.
Начало проникновения иностранного капитала в Ис¬
панию тянется к 30-м годам XIX в. Уже в 1834 г. в Ис¬
пании было основано страховое общество под контро¬
лем итальянского капитала 12. В дальнейшем, на протя¬
жении второй половины XIX в., приток иностранных
капиталовложений в Испанию рос быстрыми темпами.
В главные отрасли промышленности устремлялись десят¬
ки и сотни миллионов английских фунтов стерлингов,
французских и бельгийских франков, итальянских лир,
немецких марок и канадских долларов. В 1835 г. была
основана «Королевская астурийская горная компания»
под контролем бельгийского капитала. Она занялась
добычей угля, цинка и свинца в Астурии, Сантандере и
Андалузии. Ее первоначальный капитал, равный 6 млн.
фр., достигал в 1919 г. 18 млн., а в 1923 г.— 30 млн. фр.13
В последнее десятилетие прошлого века бельгий¬
ские монополии проникли в железнодорожное и трам¬
11 Б. Мин л ос. Испанская буржуазная и буржуазно-демокра¬
тическая революция в XIX—XX веках.— «Историк-марксист», 1937,
Ml.
** «Anuario Financiero у de las Sociedades Anónimas de Espańa»,
Madrid, 1949—1950, p. 1644.
'» Ibid., p. 1624.

вайное строительство Леванта и Басконии. Французский
капитал занял прочные позиции в горнодобывающей
промышленности, финансах, страховых компаниях, в
строительстве железных дорог. В 1881 г. было основа¬
но «Горнопромышленное и металлургическое общество
Пеньярроя», принадлежащее французским монополистам
ie Ванделю. Его первоначальный капитал
был равен 5 млн., а в 1917 г. превысил 73 млн. фр.14
Почти во все отрасли испанской экономики были
вложены значительные суммы английского капитала.
В 1920 г. инвестиции 44 английских обществ в одной
только горной промышленности исчислялись более чем
в 553 млн. песет *5. Крупнейшим английским горнопро¬
мышленным обществом в Испании была компания «Рио
Тинто», основанная в 1873 г. Богатейшие залежи меди
были проданы английским капиталистам за 92,8 млн.
песет16. Первоначальный капитал общества был равен
2250 тыс. ф. ст., а в 1905 г. эта сумма достигла уже
3250 тыс.
За один 1918 г. компания «Рио Тинто» выпустила об¬
лигаций на сумму 50 млн. песет. Эта компания стала в
Испании вторым Гибралтаром. На ее территории имели
силу лишь английские законы.
Общая сумма иностранных капиталов в Испании на¬
чала 20-х годов превышала 1277 млн. песет17. По тем
временам это была колоссальная сумма. Иностранные
капиталы (английские, французские, немецкие и др.)
приносили своим владельцам баснословные прибыли, а
испанская экономика задыхалась от постоянных финан¬
совых затруднений и непрерывного роста государствен¬
ного долга. То, что крупные сырьевые ресурсы Испа¬
нии находились в руках иностранцев, тормозило разви¬
тие национальной обрабатывающей промышленности.
Железная руда, руды меди, свинца, цинка и других ме¬
таллов, которые могли быть переработаны на испанс¬
ких заводах, вывозились за границу и затем возвраща¬
u Ibid., р. 1545.
14 И. П. Т р а й н и н. Современная Испания и ее национально¬
колониальные проблемы. М., 1933, стр. 71.
*• «Anuario Financiero у de las Sociedades Anónimas de Espańa»,
1949—1950, p. 1560.
17 «Мировое хозяйство и мировая политика», 1927, № 2-3,
стр. 144.
9

лись в Испанию в виде готовых изделий. Более 90% же
лезной руды Испании шло в Англию и другие страны
Европы. Слабо развитая испанская промышленность на¬
ходилась, таким образом, в зависимости от наиболее
развитых капиталистических стран. Это сочетание сла¬
бости испанской экономики и ее зависимости от ино¬
странных монополий при сохранении в стране сильных
полуфеодальных пережитков усугубляло одну из ост¬
рейших проблем испанского общества — нищета широ¬
ких слоев населения, с одной стороны, и паразитизм и
роскошь небольшой кучки людей — с другой. Трудно
было найти страну в Европе, где социальное неравенст¬
во достигало бы таких чудовищных размеров, как в Ис¬
пании. Материальный уровень испанских трудящихся
был одним из самых низких в Европе. Реальная зара¬
ботная плата испанского пролетария составляла 45%
заработной платы английского рабочего и около чет¬
верти — американского18.
В сельском хозяйстве существовали «голодные зара¬
ботки». В 1919 г. сельскохозяйственные рабочие в Ан¬
далузии, работая от зари до зари, получали от одной до
двух песет и питание, состоявшее в основном из так на¬
зываемого гаспачо: черствого хлеба с водой, раститель¬
ным маслом, чесноком и уксусом 19. За годы первой ми¬
ровой войны уровень жизни испанских трудящихся, и
без того низкий, снизился еще более. Заработная плата
рабочих была, как правило, заморожена, в то время как
цены на продукты питания и промышленности росли.
Так, индекс цен (1913 г.= 100) возрос в 1918 г. до 207,
а в 1920 г. достиг 221 20.
Тяжелое экономическое положение трудящихся усу¬
гублялось отсутствием элементарных прав охраны труда
и социального законодательства. Воспетая и восхва¬
ляемая испанской буржуазной историографией социаль¬
ная политика «гуманного» и «интеллигентного» монар¬
ха Альфонса XIII осталась фактически на бумаге. В
1919 г. монархическая Испания была вынуждена пойти
18 A. Ramos Oliveira. Politics, Economics and Men of Mo¬
dern Spain, 1808—1946. London, 1946, p. 238.
19 B. Argente del Castillo. La Reforma Agraria. Madrid,
1924, p. 40.
20 F. G. В r u g u e r a. Histoire contemporaine d’Espagne. Paris,
1953, p. 354.
10

на улучшение старого социального законодательства:
были изданы законы о 8-часовом рабочем дне и об ус¬
тановлении страхования по старости в отдельных
отраслях промышленности. Это была большая победа
испанских трудящихся. Но этого было далеко не дocтą^
точно. Заработной платы испанского рабочего едва хва¬
тало на удовлетворение самых элементарных жизнен¬
ных потребностей. Естественно, что этот жалкий уро¬
вень жизни и бесправие широких народных масс
создавали непреодолимые противоречия между богатыми
и бедными: капиталистами и рабочими, безземельным
крестьянством и помещиками. Известный испанский
историк К. С. Альборнос отмечает, что «нищета Испа¬
нии постоянно способствовала... столкновению одних
испанцев с другими»21.
Таким образом, общая экономическая отсталость
страны рождала острейшие экономические проблемы.
С экономической отсталостью Испании неразрывно
связан и вопрос о слабости испанской буржуазии как
господствующего класса. Годы диктатуры Примо де Ри¬
вера, как мы увидим дальше, внесли в этом отношении
известные коррективы.
Примо де Ривера и его министры, будучи далеко не
прозорливыми людьми, все же понимали, что Испания
находилась далеко позади других капиталистичес¬
ких стран. Провозгласив лозунг «За великую Испа¬
нию», диктатура сознательно или бессознательно долж¬
на была способствовать развитию
тализма. И именно испанского, ибо диктатура Примо
де Ривера, как и всякая диктатура эксплуататорских
классов, носила на себе яркий отпечаток шовинизма.
Отсюда вопрос о развитии испанского капитализ¬
ма до и в годы диктатуры имеет исключительное
значение.
Требовались коренные преобразования во всех об¬
ластях экономической и политической жизни страны.
Нужно было освободить Испанию от тяжелого насле¬
дия прошлого, тянувшегося к периоду реконкисты, ос¬
тавившей глубочайший след на экономическом разви¬
тии страны.
испанского капи-
21 C. S. А 1 b о г п о z. Espana un enigma histórico, vol. I. Buenos
Aires, 1956, p. 87.
И

«Реконкиста,— пишет Альборнос,— это ключ к исто¬
рии Испании»22. В ходе этой многовековой борьбы не
только сложилось единое испанское государство, но и
создалась его экономическая основа, имевшая самые
плачевные последствия для будущего Испании. Обиль¬
ными плодами реконкисты воспользовались самые па¬
разитические элементы испанского общества — светские
и церковные магнаты. Каждая военная победа над мав¬
рами вела к укреплению могущества феодалов и церк¬
ви. На обширных полях Ламанчи, Эстремадуры и Ан
далузии
возникали
огромные латифундии земельной
аристократии и церковной иерархии. Для Испании та¬
кой итог реконкисты имел самые серьезные и далеко
идущие последствия. Могущество—и—сила светских и
церковных магнатов, достигнутые в период реконкисты,
стали .почти непреодолимым препятствием на пути
даль¬
нейшего экономического развития страны. Это могуще¬
ство позволило латифундистам и церкви играть важную
роль в истории страны вплоть до XX в. И с этими дву¬
мя столпами феодализма с самого начала столкнулась
нарождавшаяся испанская буржуазия.
Вековая борьба за освобождение Испании от мавров
была тяжелой и изнурительной. На протяжении веков
целые поколения держали в руках вместо молота меч,
а крестьяне обрабатывали свою землю в ожидании вра¬
га. Все это не могло не отразиться на экономическом
развитии страны. Борьба с маврами рождала храбрых
рыцарей и смелых воинов, людей, занятых военным, а
не мирным трудом — наукой, промышленностью и тор¬
говлей.
Основой экономической жизни различных христиан¬
ских королевств на всем протяжении реконкисты было
земледелие и скотоводство. Возникшие городские цент¬
ры превращались преимущественно в военные крепо¬
сти, работавшие на войну и жившие за счет войны. Ре¬
конкиста все больше и больше придавала христианским
королевствам военно-феодальный характер. Промыш¬
ленность и торговля развивались медленно. В то же
время за Пиренеями шел довольно быстрый процесс
развития текстильной промышленности, горного дела,
различных ремесел и торговли. Испания в своем эконо¬
12 С. S. Albornoz. Op. cit., vol. II, p. 11.
12

мическом развитии начинала отставать от Европы. Ко
времени завершения реконкисты и открытия Америки
Христофором Колумбом (конец XV в.) Испания в зна¬
чительной степени зависела от импорта промышленных
товаров европейских стран и от экспорта своего сырья,
в первую очередь кастильской шерсти и басконской же¬
лезной руды. Вместе с тем широкий и единый нацио¬
нальный рынок еще не был создан. Слабость экономи¬
ческого развития страны не давала возможности уни¬
чтожить таможенные барьеры и обособленность отдель¬
ных областей. Это своеобразие экономического разви¬
тия Испании в конце*реконкисты предопределило очень
важную особенность испанской абсолютной монархии,
заключающуюся в том, что она не выступила «как ци¬
вилизующий центр, как объединяющее начало обще¬
ства»23. Как отмечает К. Маркс в своей работе «Рево¬
люционная Испания», в других больших государствах
Европы абсолютная монархия «была горнилом, в кото¬
ром различные элементы общества подверглись такому
смешению и обработке, которое позволило городам про¬
менять свое средневековое местное самоуправление на
всеобщее господство буржуазии и публичную власть
гражданского общества. Напротив, в Испании аристо¬
кратия приходила в упадок, сохраняя свои худшие при¬
вилегии, а города утрачивали свою средневековую
власть, не приобретая значения, присущего современ¬
ным городам» 24. Все это было тесно взаимосвязано. Со¬
хранение и укрепление привилегий и могущества зе¬
мельной аристократии и церкви мешало развитию произ¬
водительных сил. Слабость последних не могла опро¬
кинуть партикуляризм отдельных областей и мешала
созданию мощногб национального рынка. А это в свою
очередь находило самое непосредственное отражение в
экономическом и политическом устройстве страны. Ис¬
пания, таким образом, носила в своей утробе все свои
будущие пороки. Экономика и политическое устройст¬
во Испании с момента ее образования были уродли¬
вы и безобразны, как королевские шуты на картинах
Веласкеса.
23 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 10, стр. 431.
24 Там же, стр. 431—432.
13

В результате, когда каравеллы Колумба подошли к
берегам Америки, Испания экономически не была под¬
готовлена к освоению нового континента. Открытие и
начало завоевания Америки (октябрь 1492 г.), совпав¬
шие с завершением реконкисты (январь 1492 г.), осо¬
бенно обострили и усугубили все внутренние пороки эко¬
номической и политической жизни Испании. Страна сно¬
ва оказалась перед лицом войны. И снова испанцы —
крестьяне и горожане — взялись за оружие, чтобы завое¬
вывать новые земли для испанской короны.
Начинается новая эра в истории Испании — эра ее
величия как мировой державы, эра'завоевательных похо¬
дов и войн. Вся энергия страны тратится в битвах и
походах — от Калифорнии и Флориды до Огненной Зем¬
ли. Из Севильи и Кадиса отплывают крестьяне и ремес¬
ленники Эстремадуры и Каталонии, Кастилии и Вален¬
сии. В Севилью прибывают каравеллы, груженные аме¬
риканским золотом. Раньше, в период реконкисты, свет¬
ская и церковная знать богатели за счет отвоеванных
земель. Теперь они богатеют за счет золота, добытого
в завоеванных землях. Экономическое и политическое
могущество дворянства и церкви продолжает расти. Но
в то же время национальные экономические интересы
по-прежнему остаются на втором плане. Американское
золото погубило Испанию. Произошла революция цен.
С 40-х годов до конца XVI столетия цены выросли в
четыре раза25. Рост цен при неспособности испанской
экономики обеспечить внутренний и колониальный ры¬
нок вызвал сильный приток иностранных товаров в
Испанию. В результате
надолго задерживалось
шло на удовлетворение
этого американское золото *не-
в стране. То золото, которое не
паразитического образа жизни
короны, дворянства и церкви, попадало в руки иност¬
ранных купцов и фабрикантов. «В течение XVI и XVII
веков,— пишет известный испанский политический дея¬
тель Леррус,— в любом европейском кошельке лежало
испанское золото»26. Это была ирония судьбы. Золо¬
то разоряло страну, а владения на всех континентах
мира истощали и обескровливали ее. Шел постепенный,
но неудержимый процесс экономического и политическо¬
го упадка Испании.
25 «Всемирная история», т. IV, М., 1958, стр. 262.
26 A. Lerroux. Al servicio de la Republica. Madrid, 1930, p. 170.
14

Новый удар по национальным интересам страны на¬
несла имперская политика испанских Габсбургов, в осо¬
бенности Карла I и Филиппа II, правивших страной в
течение более 80 лет.
Если для Англии или Франции войны и колониаль¬
ные завоевания способствовали их капиталистическому
развитию, то для Испании с ее слабой экономикой вой¬
ны и колониальные владения оказались непосильным
грузом. «Непобедимая Армада», разгромленная в
1588 г., стоила Испании 1 млрд, реалов. Филипп II из¬
расходовал только на войну 4,5 млрд, реалов. Война
между Францией и Испанией (1635—1659 гг.) при Фи¬
липпе IV обошлась в 1600 млн. реалов27.
Экономический разрыв между Испанией и передовы¬
ми странами Европы увеличивался все больше. Про¬
мышленность и сельское хозяйство постепенно приходи¬
ли в упадок. Испания, не желая изменять свой курс,
шла навстречу собственной гибели. Могущество феода¬
лов и церкви вело страну по старому руслу. Их инте¬
ресы продолжали преобладать над интересами нации.
Нуждаясь в их опоре, монархическая власть станови¬
лась соучастницей надвигавшейся национальной ката¬
строфы. На этом треугольнике — королевская, феодаль¬
ная и церковная власть — покоилась судьба Испании.
Короли заботились о своих владениях, феодалы отстаи¬
вали свои классовые привилегии, а церковь во имя со¬
хранения чистоты католической веры зажигала костры
инквизиции, основанной в 1480 г.
К экономическим последствиям реконкисты и завое¬
ванию Америки присоединилась зловещая роль инкви¬
зиции. «Двадцать духовных лиц инквизиции держат мое
королевство во власти мира»,— говорил Филипп II28 29. Но
это был мир, установленный огнем и мечом. В XVI в. в
Испании было 200 тыс. духовных лиц и более 900 тыс.
человек жило за счет церкви 2Э. С этой огромной армией
служителей веры церковь стала мощной общенацио¬
нальной силой. Ее главным орудием стал суд инквизи¬
ции. Одних проповедей было недостаточно для усмире¬
ния страны. Нужны были костры, чтобы сжечь все жи¬
вое, что шло против католических догм. И в огне костров
27 Ibid., р. 171.
28 С. S. Albornoz. Op. cit., vol. II, p. 561.
29 Ibid., p. 318.
15

угасала культура страны. Инквизиция оторвала Испа¬
нию от европейского образования, привела в упадок
испанские университеты, задушила научную мысль.
Церковь «во имя веры» начала гонения на. евреев и
мусульман, что явилось новым ударом по экономике
страны. Изгнание морисков и евреев было изгнанием
десятков тысяч искусных ремесленников, торговцев, вра¬
чей, ученых, земледельцев. Согласно различным данным,
из Испании было изгнано от 300 тыс. до 800 тыс. евре¬
ев30. В начале XVII в. произошло массовое изгнание мо¬
рисков из Валенсии и других районов. Около 500 тыс.
чел. было вынуждено покинуть страну31. К началу
XVIII в. в Испании насчитывалось 7 млн. жителей 32.
Просвещенный абсолютизм лишь едва коснулся Ис¬
пании. Попытки выдающихся испанских просветителей
второй половины XVIII в.— Кампоманеса, Флоридаблан-
ки, Ховельяноса и других — оживить экономическую
жизнь страны не привели к радикальным переменам.
В их проектах нашли отражение чаяния и требования
нарождавшейся испанской буржуазии, но вместе с тем
проявилась также и другая сторона — слабость и поло¬
винчатость буржуазных сил Испании. В то время как
французская буржуазия решительно шла к власти, сла¬
бая буржуазия Испании лишь робко поднимала голову.
В начале XIX в. на пути капиталистического разви¬
тия стояли те же мощные преграды феодального сред¬
невековья: могущество земельной аристократии и церк¬
ви. Весь XIX век заполнен непрерывной борьбой за
уничтожение в стране феодальных отношений и утверж¬
дение буржуазного общества.
Война против Наполеона (1808
■1814
гг.)
вылилась
в первую испанскую буржуазную революцию XIX в. Ре¬
волюция 1868 г. стала последней, пятой, буржуазной
революцией этого века. За этот'период в Испании про¬
изошли серьезные перемены. Капитализм, хотя и мед¬
ленно, пробивал себе дорогу. От революции к револю¬
ции феодальные силы теряли одну позицию за другой.
Шел заметный процесс капиталистического накопления.
30 F. Ganz. Ensayo marxista de la historia de Espańa. Madrid,
1934, p. 29; P. Альта ми ра-и-Кревеа. История Испании. М.
1951, стр. 450; «Всемирная история», т. III, М., 1957, стр. 722.
31 «Всемирная история», т. IV, стр. 264.
и F. Ganz. Op. cit., р. 54.
16

Продажа в 30-х годах XIX в. церковных и общественных
земель, несмотря на то, что эти земли попали в основ¬
ном в руки помещиков, явилась серьезным ударом по
феодальной основе испанского государства. Это стало
отправной точкой современного капитализма в Испа¬
нии33. Продажа общинных земель вызвала бегство де¬
сятков тысяч крестьян из деревни в город. Промышлен¬
ность получила обильную и дешевую рабочую силу.
К середине XIX в. мануфактура постепенно уступает
место фабричному производству. В Каталонии возрож¬
дается текстильная промышленность: в 1841 г. в ней уже
было занято более 100 тыс. рабочих34. Накануне пятой
буржуазной революции 1868 г. число промышленных
рабочих превысило 200 тыс., ремесленников — 600 тыс. и
сельскохозяйственных рабочих — 2300 тыс.35
С развитием капитализма, укреплением буржуазии и
ростом пролетариата назревали в течение века объек¬
тивные предпосылки буржуазной революции. К началу
революции 1868 г. имелись известные условия для побе¬
ды. Позиции буржуазии были довольно прочными. Ис¬
панский рабочий класс был готов к борьбе, о чем свиде¬
тельствовали баррикады в Барселоне и других городах.
Но тем не менее революция, победив и установив в
1873 г. первую испанскую республику, терпит год спустя
поражение. А в конце 1874 г. в стране была вновь уста¬
новлена монархия. Чем объяснить подобный исход пятой
буржуазной революции? XIX век привел к усилению
испанской буржуазии, но бесспорно также и то, что
буржуазия оставалась слабее земельной аристократии.
К тому же на баррикадах революции 1868 г. появилась
новая сила — рабочий класс. Это и определило исход
борьбы. Недостаточно сильная испанская буржуазия
предпочла пойти скорее на компромисс с помещиками
и земельной аристократией, чем попытаться разрешить
революционным путем стоявшие перед страной задачи
буржуазной революции.
С этого времени правление страной попадает в руки
помещичье-буржуазного блока — основы политической и
экономической системы, на которую опиралась монархи¬
ческая реставрация с 1874 г. до провозглашения респуб-
33 «История Коммунистической партии Испании», М., 1961, стр. 8.
34 F. Ganz. Op. cit., р. 54.
35 Ibid., р. 51.
2 X. Гарсиа

лики в 1931 г.36 Это было время, когда испанская монар¬
хия и ее главная опора — помещики и церковь — при¬
спосабливались к новым условиям. Монархия реставра¬
ции продолжала поддерживать полуфеодальные пере¬
житки в стране, но одновременно она вынуждена была
считаться с экономическим и политическим развитием
Испании. Помещичьему классу пришлось немного потес¬
ниться перед буржуазией. Вот почему деятельность
крупнейших представителей реставрации (Кановаса
дель Кастильо, Сагасты, Морета, Маура и др.) была
направлена к защите и примирению интересов двух гос¬
подствующих классов — помещиков и буржуазии.
Капитализм в Испании вступал в империалистичес¬
кую стадию развития. Наряду с латифундиями появи¬
лись крупнейшие монополистические объединения. Инте¬
ресы 'Промышленников Каталонии, Басконии и Астурии
вое 'Сильнее сталкивались с интересами аграрной Испа¬
нии. Два господствующих класса испанского общества —
помещики и буржуазия — оспаривали друг у друга паль¬
му первенства в политическом и экономическом руковод¬
стве страной. В годы первой мировой войны испанская
буржуазия уже сумела подняться на вершину государ¬
ственной пирамиды.
В июле 1917 г. в Барселоне по инициативе каталон¬
ской крупной буржуазии была созвана так называемая
ассамблея парламентариев. Собрались 55 депутатов и
13 сенаторов. Это был настоящий форум представите¬
лей самых различных слоев испанской буржуазии на¬
чиная от лидера крупной каталонской буржуазии Кам-
бо и кончая Леррусом и Мелкиадесом Альваресом, за
которым шла средняя и часть мелкой буржуазии. На ас¬
самблее парламентариев был даже представлен лидер
Социалистической рабочей партии Испании Пабло Иг¬
лесиас. Требования ассамблеи не были революционны¬
ми. Говорилось о необходимости проведения реформ, о
создании федерального государства, о созыве новых
кортесов и т. д.37 Но вместе с тем эта ассамблея имела
большое историческое значение. Она подтверждала то,
что испанская буржуазия неудержимо шла к власти.
Спустя несколько месяцев после ассамблеи, в нояб-
36 См. «История Коммунистической партии Испании», стр. 8.
37 A. Ramos Oliveira. Historia de Espafia, vol. II. Mexico,
1952, p. 437.
18

ре 1918 г., в правительство Гарсиа Прието впервые вош¬
ли представители крупной буржуазии — Вентоса и Ра-
дес. Первый даже получил портфель министра экономи¬
ки. Политический вес буржуазии ó стране становился все
более ощутимым. Уже в 1920 г. Леррус писал: «Сущест¬
вующая социально-экономическая основа — это систе¬
ма, в которой преобладают интересы буржуазии»38.
В начале 20-х годов, накануне диктатуры Примо де
Ривера, на повестку дня вновь встал вопрос о готовно¬
сти буржуазии довести до конца последовательно и
бескомпромиссно задачи буржуазной революции. Силы
для этого у 'испанской буржуазии было уже вполне
достаточно. Однако и ;на сей раз буржуазия спасовала,
охваченная страхом перед надвигающейся революцией.
На борьбу поднялся испанский рабочий класс и кре¬
стьянство. В России победила социалистическая рево¬
люция. Вся Европа была охвачена революционным
подъемом. В таких опасных для господствующих клас¬
сов условиях 1им необходимо было проявить крайнюю
осторожность. Вот почему верная своим традициям ком¬
промисса испанская буржуазия бросилась снова в объя¬
тия помещиков. История повторялась. Только на этот раз
она повторилась на более выгодных для буржуазии ус¬
ловиях. Буржуазия стала сильнее и ближе к власти.
На старую монархическую Испанию она смотрела уже
с явным пренебрежением. Как игрок на бегах, испанская
буржуазия приходила в азарт. Монархия Альфонса ХШ
напоминала одряхлевшую клячу, неспособную взять да¬
же самый легкий барьер. А испанская буржуазия нужда¬
лась в резвом коне. Этого коня она видела в военщине,
обещавшей дать стране «социальный покой и процве¬
тание».
Развитие капитализма и укрепление позиций монопо¬
листической буржуазии было, таким образом, одной из
центральных проблем, стоявших перед правящими кру¬
гами Испании.
В тесной связи с этим, и не менее остро, стоял также
вопрос о земле и вообще об аграрных отношениях в
стране. Слабость испанского капитализма, с одной сто¬
роны, и полуфеодальные пережитки — с другой, взаимно
воздействовали друг на друга. В итоге — экономически
38 A. Lerroux. Op. cit., р. 158.
19
2

отсталая страна и проблема проблем испанского обще¬
ства— земля без людей и люди без земли.
Обширные земельные владения принадлежали не¬
большой кучке людей. В 20-х годах, согласно официаль¬
ным данным, в 27 из 50 провинций Испании (в осталь¬
ных провинциях перепись не производилась) 2% земле¬
владельцев, имевших от 100 га земли и более, владели
67% всей обрабатываемой земельной площади этих
провинций.. В то же время 86% земельных собствен¬
ников владели .лишь 13% обрабатываемой земли. При
этом 39% всех землевладельцев имели каждый менее
1 га земли.. Огромной массе бедных и беднейших кресть¬
ян принадлежало только 1,1% всей пахотной земли39.
Миллион мелких собственников владел земельной пло¬
щадью в 6 млн. га, а 150 тыс. помещиков принадлежа¬
ло 12 млн. га40 41.
Одной из особенностей аграрных отношений в Испа¬
нии является широкое распространение земельной арен¬
ды. По данным переписи 1881 г., из 1 млн. семей, заня¬
тых в сельском хозяйстве, около 500 тыс. были арендато¬
рами 4|. Но это вовсе не означало, что остальные кресть¬
янские семьи были собственниками обрабатываемых
ими земельных участков, ибо, как правило, мелкий соб¬
ственник вынужден приарендовывать часть земли. Зе¬
мельные собственники-крестьяне — от мелких
зажи¬
точных сосредоточены преимущественно в провинциях
Севера, в Леванте, Наварре и частично в Каталонии.
В Галисии — царстве минифундий—средний собствен¬
ник располагал не более 1 га земли. Участки в 2 га счита¬
лись уже крупными, а крестьянин, который не платил
арендную плату, был редкостью. В целом по всей стра¬
не около 80% земли обрабатывалось на основе самых
различных форм аренды начиная от капиталистической
и кончая средневековой «сенсо» — долгосрочной, а иног¬
да наследственной аренды42. В стране имелись райо-
10% земли обрабатывалось собствен¬
где лишь 5
никами— Агреда (Сория) и Трухильо (Касерес). Этот
.вековой порядок вещей тормозил развитие сельского
хозяйства Испании. Миллионы гектаров плодородной
& «Nuestra Bandera», № 30, 1948, р. 688.
40 «Испания в цифрах», М., 1936, стр. 68.
41 В. Argente del Castillo. Op. cit., p. 62.
42 «La Reforma agraria en Espana»,.Valencia, 1937.
20

земли веками не обрабатывались. Только 40% годной к
обработке земельной площади возделывалось под раз¬
личные культуры 43.
Безземелье и тяжелые условия аренды обрекли мил¬
лионы крестьян на голод, нищету и беспросветное су¬
ществование. В Галисии, пишет А. Рамос Оливейра,
«приносят белый хлеб на свадьбы как деликатес, а са¬
хар и оливковое масло являются предметами роскоши,
доступными только состоятельным людям»44. Решение
аграрного вопроса было первостепенной задачей, стояв¬
шей на очереди дня накануне диктатуры Примо де Ри¬
вера. Крестьянство Испании веками мечтало избавиться
от безземелья, тяжелых арендных договоров, того жал¬
кого существования, на которое его обрекали помещи¬
чий класс, латифундисты, кучка титулованных земель¬
ных магнатов.
Большое значение имели две проблемы, связанные
друг с другом,— реакционная роль военщнны и война
в Марокко. Со второй половины XIX в. в Испании слова
«военщина» и «Марокко» звучали почти как синонимы.
Испанская речь даже обогатилась термином «африканис¬
ты», т. е. генералы и офицеры, прошедшие военную шко¬
лу в Марокко. К ним принадлежат Мигель Примо де
Ривера, Анидо, Санхурхо, Фангул,
Ф. Франко и многие другие генералы, сыгравшие нема¬
лую роль в современной истории Испании 45.
Для офицеров Марокко открывало, как правило,
быстрое продвижение по службе. Для тысяч солдат
Марокко означало страдания и смерть. Отсюда отно¬
шение к войне в Марокко было двойственным. Офицер¬
ство, опьяненное шовинистическим угаром, рвалось в
бой «во имя родины и чести Испании». Широкие народ¬
ные массы ненавидели марокканскую войну. Марокко
разделяло Испанию на два лагеря:
никновения в Северную Африку и его противников.
В этой позорной колониальной авантюре были заинте¬
ресованы многие начиная от Альфонса XIII и военщи¬
ны и кончая крупной буржуазией. В течение веков ма¬
рокканская проблема и война в Северной Африке
Очоа, Астрай
сторонников про¬
43 A. Ramos Oliveira. Historia de Espana, t. II, p. 507.
44 «Anuario Estadistico de Espana», 1932—1933, p. 124.
45 Э. Листер. О внешней политике Испании.— «Международ¬
ная жизнь», 1958, № 12, стр. 42—43.
21

преподносились правящими кругами как национальный
долг и «дело чести», поставленные перед страной исто¬
рией. Для обоснования этого на свет божий вытаскива¬
лось завещание королевы Изабеллы Католической,
относящееся к 1504 г., в котором говорилось о необходи¬
мости завоевания Африки и продолжении борьбы про¬
тив неверных46. Еще до этого, в 1497 г., был совершен
захват Мелильи. Немного позже, в 1505 г., ’испанские
владения распространились
(1509 г.), Алжира, Туниса,
от Мозалькивира, Орана
Триполи (1510 г.) до са¬
мого Египта. В XVI и XVII вв. Испания была слишком
занята в Америке и Европе, чтобы уделить большое
внимание пустынным берегам Северной Африки. С упад¬
ком Испании ее африканские владения ограничивались
Мелильей, Сеутой, Алусемасом и другими пунктами,
расположенными близ Гибралтара. В 1608 г. Испания
захватила важный порт Лараш. Филипп II говорил, что
«один Лараш стоит всей Африки»47.
Повышенный интерес к Африке Испания стала про¬
являть со второй половины XIX в. Но с захватом Фран¬
цией Алжира (1847 г.) и ее дальнейшим проникнове¬
нием в Северную Африку к «исторической миссии» Ис¬
пании и завещанию Изабеллы прибавился новый аргу¬
мент. Известный испанский политический деятель Ка-
новас дель Кастильо писал, что «с тех пор, как Франция
овладела Алжиром, в Испании не должно быть ни од¬
ного политически дальновидного человека, который
бы подумал об эвакуации Мелильи, Пеньон де Велеса
и Алусемаса»48. На самом деле испано-марокканская
война 1859—1860 гг. имела те же причины, что и захват
Францией Алжира. Испанская буржуазия, как и фран¬
цузская, устремилась к Северной Африке. Война дли¬
лась немногим более полугода и кончилась кабальным
для Марокко соглашением. Испания расширила свои
владения в Северной Африке и обязала марокканского
султана оплатить военные издержки в сумме 100 млн.
песет49. Но это было только начало.
Со времени реставрации (1874 г.) политика Испании
46 «Historia de la Campanas de Marruecos», vol. I, Madrid, 1947,
p. 36.
47 Ibid., p. 156.
48 Ibid., p. 150.
49 А. В 1 a n q u e z. Historia de Espana. Barcelona, 1943, p. 555.

в Марокко становилась все более агрессивной. Пыта¬
ясь укрепить свои позиции, испанская монархия сталки¬
валась в этом районе с интересами Франции, Англии и
Германии. Слабый испанский империализм, громко
заявляя о своих правах в Северной Африке, на деле
охотно согласился бы на status quo. В начале XX в. мо¬
нархическая Испания всецело была поглощена разде¬
лом Марокко. Однако в решении этого вопроса Испа¬
ния находилась фактически на положении младшего
партнера стран, заинтересованных в Северной Африке.
На первом месте здесь стояли империалистические
противоречия между Францией, Англией и Германией.
Испания скорее играла роль пассивного созерцателя
драки, происходившей между этими странами. «Испан¬
ский империализм, при всех своих каннибальских на¬
клонностях,— писал М. В. Фрунзе,— был рахитичным и
чахлым хищником, годным лишь на роль подголоска у
какого-нибудь другого крупного разбойника»60. Отисхо-
а борьбы между этими крупными империалистичес¬
кими хищниками зависело, какой кусок достанется Ис-
п ан ии.
Соотношение сил крупнейших империалистических
держав Европы в Северной Африке весьма благопри¬
ятствовало испанским захватническим планам в Ма¬
рокко. Позиция Англии, не заинтересованной в том,
чтобы Франция укрепилась в Северной Африке, в осо¬
бенности напротив Гибралтара, были на руку Испании.
Столкновение Германии с Францией и Англией во вре¬
мя марокканского кризиса 1905—1906 гг. также было
в интересах Испании.
Раздел Марокко, таким образом, зависел прежде
всего от соотношения сил и договоренности по этому
спорному вопросу между Англией и Францией. Первые
франко-испанские переговоры о разделе Марокко про¬
исходили с середины 1901 г. по ноябрь 1902 г. Испании,
согласно переговорам, должна была отойти большая
часть севера Марокко, включая Фец и Тазу, до Атлан¬
тического побережья. Но это соглашение осталось на
бумаге. Под давлением Англии испанское правительство
Сильвелы не ратифицировало данное соглашение. 50 *
50 М. Ф. Фрунзе. Избранные произведения, т. П. М., 1957,
стр. 418.
23

Более конкретный шаг в разделе Марокко был со¬
вершен в 1904 г. при заключении англо-французского
союза. Территория Марокко делилась на две части —
французскую и испанскую. Последняя охватывала до¬
вольно широкую полосу Северной Африки, простирав¬
шуюся приблизительно между Мелильей и Сеутой. Этот
англо-французский союз послужил основой для франко¬
испанского соглашения того же года, а затем в 1912 г.—
для окончательного раздела Марокко между Испанией
и Францией. Разницы между испано-французской кон¬
венцией 1904 г.
почти не было.
ление Испании
и конвенцией 1912 г. о разделе Марокко
Оба соглашения предусматривали выде-
части Северного и Юго-Западного Ма¬
рокко. Единственное различие состояло в том, что по кон¬
венции 1912 г. лишь небольшая часть зоны, отведенная
Испании в Юго-Западном Марокко в 1904 г., теперь от¬
ходила к Франции 51. В итоге Испании досталось около
20 тыс. км2, а Франции — 572 тыс. км2. Из Северного
Марокко выделялась международная зона Танжер в
600 км52. Раздел и превращение Марокко в протекто¬
рат Франции и Испании открывали новый этап полного
закабаления и колонизации обширных и богатых марок¬
канских областей.
Крупные капиталисты и помещики Испании во главе
с королевским домом Бурбонов были связаны самыми
тесными экономическими узами с «Североафриканской
компанией» и с «Испанским обществом по эксплуатации
рифских рудников», образованном в начале века. Поэ¬
тому путь в Марокко империалистические круги и воен¬
щина прокладывали силой оружия. Марокканские пле¬
мена продолжали оказывать испанскому империализму
самое решительное сопротивление.
В июле 1909 г. произошел новый крупный вооружен¬
ный инцидент в испанской зоне Марокко, что вызвало в
Испании мощное антимилитаристское движение. Первые
протесты были вызваны появлением 11 июля
1екрета о
мобилизации резервистов и даже лиц, освобожденных от
военной службы. По всей стране пролетарские и респуб¬
ликанские силы приступили к организации антимилита¬
ристских выступлений. В Мадриде, Сарагосе и Овьедо
51 J. de Espańa. La actuación de Espańa en Marruecos. Madrid.
1926, p. 20.
52 «Resumen de Africa espańola», Madrid, 1954, p. 6.
24

15 и 20 июля перед казармами 'происходили мощные
демонстрации, призывавшие солдат отказаться от от¬
правки в Африку. За всю свою историю Испания не зна¬
ла такого мощного общенационального выступления про¬
тив войны в Марокко, угрожавшего превратиться в
революционный взрыв народных масс. 26 июля в Катало¬
нии стало известно о мобилизации 20 тыс. каталонских
резервистов, и по всей области вспыхнула всеобщая за¬
бастовка. Бастовали рабочие Барселоны, текстильщики
Сабаделя, Матаро, Манреса, Реуса и других промыш¬
ленных центров. На следующий день, утром 27 июля, в
рабочих кварталах Барселоны появились первые барри¬
кады. В этот день вся Каталония была объявлена на
осадном положении. Это и было началом трагической
«кровавой недели» барселонского пролетариата. В Барсе¬
лоне и ее рабочих кварталах происходили вооруженные
стычки между рабочими и жандармами. Ночью 27 июля
в Барселоне горело более 30 зданий, среди которых были
монастыри св. Антония и св. Петра и ряд церквей. Гнев
бастующих рабочих, находившихся под влиянием анар¬
хизма, обрушился и против церкви. Правительство Мад¬
рида, испуганное событиями в Барселоне, наводнило Ка¬
талонию отрядами полиции и вооруженных сил. Нача¬
лись массовые аресты и жестокое подавление револю¬
ционной и антимилитаристской борьбы каталонского
пролетариата. Путем грубого насилия стоявшее у власти
правительство А. Маура сумело усмирить непокорную и
бунтующую Каталонию. «Кровавая неделя» 1909 г.
свидетельствовала о том, что проблема Марокко прев¬
ратилась в одну из волнующих и центральных проблем
Испании. Это были события, подтверждавшие не слова¬
ми, а кровью огромную непопулярность в стране ко¬
лониальной политики бурбонской монархии в Северной
Африке.
Тем не менее пламя войны в Марокко разгоралось
все сильнее. В Африку отправлялись все новые военные
контингенты. К концу 1909 г. в различных опорных пунк¬
тах испанской зоны Марокко находилось около 50 тыс.
солдат и офицеров53. В 1910 г. борьба временно утихла.
Накануне и в годы первой мировой войны испанская
армия продолжала укреплять свои позиции в Марокко.
53 М. В. Фрунзе. Указ, соч., т. II, стр. 419.

Проникновение испанского империализма в Северную
Африку происходило медленно, но непрерывно. Как и
прежде, малейшие неудачи в Марокко сразу же вызы¬
вали глубокие политические потрясения в метрополии.
Война пожирала миллиарды песет. Расходы на военные
цели возросли с 373 млн. в 1914 г. до 1199 млн. песет в
1921 г.54 Это до известной степени предопределяло ту
огромную роль, которую стала ?1грать в то время воен¬
щина. Со времени реставрации (1874 г.) испанские ге¬
нералы так открыто и откровенно не вмешивались в по¬
литическую жизнь страны. Известный публицист М. Ас¬
нар, автор официальной франкистской «Истории испан¬
ской войны (1936—1939 гг.)», пытаясь отрицать эту ха¬
рактерную особенность испанской армии, пишет, что
военные действовали всегда по настоянию политических
партий в критические моменты, когда нужно было «спа¬
сать честь или само существование Испании»55. Эта «ве¬
ликая миссия военных,— пытается доказать М. Аснар,—
создала в армии особый образ мыслей, позволивший ви¬
деть себя как ось, основу или спасительную силу испан¬
ского образа жизни»56. Вся франкистская историогра¬
фия, поднимая на щит армию, изображает ее «спаситель¬
ницей Испании». В действительности испанская армия
начиная с XIX в. все отчетливее превращалась в глав¬
ную опору и вооруженный кулак самой мрачной реак¬
ции. Генералы постоянно вмешивались во все стороны
общественной и политической жизни страны. Известный
испанский политический деятель С. Альба, неоднократ¬
но занимавший различные министерские посты, писал:
«Я не помню, чтобы правительство и парламент когда-
либо отклонили просьбу военного министра. Хозяева
дворца Буэнависта (военное министерство.— Г X.) в по¬
следние годы были всегда, за редким исключением, гене¬
ралами. Их активное участие в политической жизни было,
по^райней мере, равным с гражданскими лицами»57.
Испанская армия представляла собой сильно разду-
Чый бюрократический аппарат и кормушку для тысяч ге-
54 Coride de Romanones. Obras completas, vol. II. Mad¬
rid, 1949, p. 679.
55 M. Aznar. Historia militar de la guerra de Espana, vol. I.
Madrid, 1958, p. 21.
56 Ibidem.
57 S. Alba. L’E s p a g n e et la Dictature. Paris, 1930, p. 46.
26

нералов и офицеров: в начале XX в. она насчитывала
80 тыс. солдат, около 500 генералов, почти 900 полковни¬
ков и более 23 тыс. офицеров58. Вся эта масса офи¬
церов и генералов поглощала 60% военных расходов.
Альфонс XIII ревностно покровительствовал военщине,
вникая в дела марокканской войны и в планы Главного
штаба. Он любил генеральские мундиры, военные ма¬
невры и парады 59, любил военный блеск, охраняемый
монархической Испанией как святыня. Но этот военный
блеск, отмечает немецкий писатель Казимир Эдшмид,
«напоминал чрезмерно яркие румяна постаревшей лю¬
бовницы»60. Под блеском генеральских мундиров скры¬
валась черная сила монархической Испании. Как пишет
известный испанский публицист и историк Рамос Оли¬
вейра, король «создавал свою собственную вооружен¬
ную силу, свою вооруженную партию для критических
времен, которые, как он видел, наступали»61. Испанские
казармы стали опасными очагами контрреволюции. В их
стенах часто назревали военные заговоры против народа.
После первой мировой войны военщина,, объединив¬
шаяся в так называемые военные хунты обороны, пред¬
ставляла весьма грозную силу. _Первые^хунты обороны
появились в начале XX в. среди офицеров инженерных
войск. Их целью была защита корпоративных интересов
офицерства и права военных инженеров заниматься
гражданским строительством62. Некоторое время спус¬
тя по тем же мотивам была образована военная хунта
офицеров артиллерии. В 1916—1917 гг. хунты обороны
были образованы в других родах войск и в самом мно¬
гочисленном роде войск — пехоте. К этому времени
хунты уже потеряли свой первоначальный профессио¬
нальный характер, не лишенный в известной степени де¬
мократического духа. С ростом революционной борьбы
трудящихся и усилением политического кризиса бур-
бонской монархии хунты становятся оплотом реакции и
контрреволюции. Военным хунтам были присущи все
58 L. Marvaud. L’Espagne au XXе siecle. Paris, 1913, p. 195.
59 Ю. А. Соловьев. Воспоминания дипломата. M., 1959,
стр. 288.
60 К. Эдшмид. Баски, Быки, Арабы. М.— Л., 1929, стр. 34.
61 A. Ramos Oliveira. Historia de Espana, vol. II, p. 435.
62 Подробно о хунтах обороны см.: X. М. Галан. Крушение мо¬
нархии в Испании. М., 1959, стр. 44—46; J. Roure-Torent. L’or-
ganisation de 1’armee espagnole. Paris, 1937, p. 4—8.
27

особенности испанской военщины — реакционность, ак¬
тивное вмешательство в политическую жизнь, стремле¬
ние к власти и т. д.
Хунты обороны, выражая настроения военщины, с
презрением смотрели на прогнившее государственное
управление монархической Испании, на министров и
старых политических деятелей, неспособных установить
«образцовый» общественный порядок в стране. Хунты
ожидали момента к выступлению, занимая как бы осо¬
бое место над всеми партиями и даже над короной. Это
вызывало сильное беспокойство среди части правящих
кругов, которые видели в этом угрозу существованию
конституционной монархии и попытку установить в
стране режим военной диктатуры. В действительности
так оно и было. Офицерство, объединенное в хунты обо¬
роны, выражало интересы наиболее реакционных кру¬
гов помещиков и крупной буржуазии, стремившихся по¬
топить в крови революционное движение трудящихся.
Но если, офицерские хунты обороны занимали крайне
реакционные позиции, то солдатские массы и низший
командный состав (старшины и сержанты) были зара¬
жены революционными настроениями. Это признавал
даже такой ярый реакционер, как Хуан де ла Сиерва.
который отмечал, что «когда солдаты и низшие военные
чины направлялись и руководились социалистами й ре¬
волюционерами, ветры из России могли принести на¬
циональную катастрофу»63. В 1917 г. унтер-офицеры
и
(старшины и сержанты)
даже
солдаты
образовали
свои хунты, выступившие за демократизацию армии,
против деспотизма офицерства и кастового духа испан¬
ской военщины. Выступления хунт унтер-офицеров й сол¬
дат не дали реальных результатов, но свидетельствовали
о том, что в (испанской армии—одной из опор трона
Альфонса XIII—было далеко неспокойно.
В ря; lax армии существовало хотя и небольшое, но
здоровое демократическое ядро среди части офицерства,
выступившее не только против реакционного высшего
командования, но и против старой монархической си¬
стемы.
Проблема Марокко и роль военщины в политической
жизни Испании в начале 20-х годов занимали, таким
63 J. de la С i е г v a. Notas de mi vida. Madrid, 1955, p. 195.
28

образом, одно из центральных мест. Война в Марокко
держала всю страну в постоянном возбуждении, а выс¬
тупления военщины—в постоянном страхе и неуверен¬
ности. Та и другая стороны должны были в будущем еще
показать себя во всем блеске. Проблема Марокко оста¬
валась далеко не решенной, а роль военных становилась
все заметнее и опаснее.
Исключительной остроты в первой четверти XX в.
достиг в Испании на цио н альц ый -вопрос. С далеких вре¬
мен национальное единство Испании было всегда весьма
относительным. Ее различные исторические области яро'
стно отстаивали свои древние законы и обычаи^; В тече¬
ние XIX в., с усилением централизации и "развитием
капитализма, Испания стала более единой и монолит¬
ной. Мадрид как в политическом, так и в экономическом
отношении все более и более подчинял себе отдельные
районы страны. Развитие капитализма требовало единого
рынка, общей администрации, единых законов, валюты,
налоговой системы и т. д. И XIX век, хотя медленно и
мучительно для Испании, сделал именно это. Однако
развитие капиталистического способа производства кос¬
нулось преимущественно главных национальных обла¬
стей страны — Каталонии и Басконии. В Каталонии и
Басконии выросли сильная буржуазия и многочисленный
пролетариат. Галисия по-прежнему оставалась аграрной.
Бурбонская монархия проводила политику в интересах
аграрной Испании. Буржуазию Каталонии и Басконии
такой курс все меньше и меньше устраивал. Именно это
и вызвало усиление национального движения в Испании
в конце XIX и начале XX в.
В период после первой мировой войны в Каталонии
и Басконии была сконцентрирована почти половина всех
акционерных компаний, сосредоточивших более 40% вло¬
женного в промышленность Испании капитала64. В од¬
ной только Каталонии находилось 90% всех текстильных
предприятий страны65 и была сконцентрирована четвер¬
тая часть рабочего класса, занятого во всей промышлен¬
ности и торговле Испании. На долю Басконии приходи¬
лось около 40% добычи железной руды и свыше 50%
64 Л. В. Пономарева. Национальный вопрос в Испании и
освободительное движение каталонцев в 1931—1933 гг.— «Из исто¬
рии освободительной борьбы испанского народа», М., 1959-.
65 И. П. Т р а й н и н. Указ, соч., стр. 234.
29

выплавки чугуна и стали всей страны. Буржуазия Ката¬
лонии и Басконии, естественно, не желала подчиниться
помещичьему классу. Но противоречия между буржуа¬
зией этих областей и помещиками аграрной Каталонии
усугубляли и обостряли национальный вопрос в стране.
К тому же тот важный факт, что в национальных обла¬
стях была сосредоточена значительная часть пролетариа¬
та, накладывал особый отпечаток и на его борьбу.
Стремление к политической власти буржуазия Катало¬
нии
ми.
ции
и Басконии прикрывала национальными интереса-
Часть рабочего класса, крестьянства и интеллиген-
неизбежно поцадала под влияние буржуазных сил,
державших в своих руках знамя национальной борьбы.
Классовые противоречия в Каталонии и Басконии тем
самым переплетались с национальными чаяниями масс,
которые при известных условиях могли быть направлены
в желаемое для буржуазии русло. Все это создало осо¬
бую остроту национального и рабочего движения.
В начале 20-х годов национальный вопрос приобрел
уже общенациональное значение наряду с крупнейшими
проблемами, стоявшими перед разложившейся монархи¬
ческой Испанией. В той или иной степени национально-
освободительное движение охватывало почти треть насе¬
ления страны, т. е. свыше 6 млн. чел.66, живших в Ката¬
лонии, Басконии и Галисии. Во главе национального
движения шла непокорная Каталония, буржуазия ко¬
торой уже в последней четверти XIX в. все упорнее
выступала за автономные права. Для Каталонии это бы¬
ли годы организационного оформления национальной
борьбы, возглавляемой Валентином Альмирала и Пратом
де ла Риба— юристами, выходцами из буржуазных се¬
мей. Первый активно содействовал образованию в 1887 г.
«Каталонской Лиги», вошедшей в 1891 г. в так называе¬
мый Каталонский союз, основателем которого был
Прат де ла Риба. Как пишет Антонио Ровира-и-Вирхи-
ли — один из лидеров национального движения Катало¬
нии, «первый политический шаг каталонского националь¬
ного движения был совершен В. Альмиралом, а второй
шаг — Пратом де ла Риба. Со времени Прага движение
разделилось на два течения — правое и левое. Правое
течение возглавлял Ф. Камбо. а левое — Доминго Мар-
66 «Censo de la Población en 1920», Madrid, 1924.
30

ти и Франсиско Масиа. Родоначальником обоих тече¬
ний был В. Альмирал» 67 «Каталонская Лига», а затем
«Каталонский союз» были первыми партиями каталон¬
ского национального движения. Их массовая база была
узкой. Они объединяли каталонскую буржуазию и ин¬
теллигенцию. Но их требования стали основой доктрины
национального движения Каталонии, выдвинутой на
первой ассамблее «Каталонского союза» в мае 1892 г. в
г. Манреса. В этой программе, получившей название
«Основы Манреса», впервые в конкретной форме излага¬
лась программа борьбы за предоставление автономных
прав Каталонии68. Для развития каталонского нацио¬
нального движения это имело большое значение. Хотя
массы оставались в стороне от «Основ Манреса», тем не
менее национальное движение в Каталонии вышло из
колыбели и стало прочно на ноги. С этого времени зна¬
мя национального движения поднималось все выше и
выше. Потеря Испанией последних колоний в Америке
в 1898 г. усилила разногласия между промышленной
Каталонией и аграрной Кастилией. Каталонские капи¬
талисты лишились выгодных заокеанских рынков (на¬
пример, торговля с Кубой приносила Каталонии много
миллионов песет в год). Все это дало новый толчок на¬
циональному движению.
В 1901 г.'в результате перегруппировки националь¬
ных сил возникла «Регионалистская лига» — партия
крупной каталонской буржуазии. С образованием этой
партии развитие национального движения заметно кач¬
нулось вправо. Руководство Лиги было в руках таких
представителей капиталистической верхушки Каталонии,
как Камбо, Вентоса и др. Они провозгласили требование
о предоставлении автономии Каталонии, взывая к нацио¬
нальным чувствам каталонцев. Но
на деле руководство
Лиги с самого начала стремилось договориться с Мад¬
ридом по всем вопросам, касавшимся *их узкоклассовых
интересов. За требованиями автономии скрывались меч¬
ты и стремления каталонской буржуазии прорваться к
власти. Руководство Лиги ставило одну свечу богу, а
другую — черту. В Каталонии оно пыталось использо¬
вать национальные чувства для упрочения своих полити-
67 М. Garcia Venero. Vida de Sambo. Barcelona, 1952, p. 66.
68 Ibid., p. 200.
31

ческих позиций. В Мадриде каталанские депутаты ис¬
пользовали евою политическую силу, чтобы добиться
новых уступок от дворянско-помещичьей монархии Бур¬
бонов. К народу руководство Лиги обращалось лишь за
голосами на выборах. Стремления Лиги были проник¬
нуты духом шовинизма и отвечали захватническим пла¬
нам испанского империализма. Лидеры Лиги Прат де
ла Риба, Камбо и другие выступали за проникновение
Испании в Марокко и за «великую Испанию»69. Демаго¬
гия, политиканство и шовинизм руководства Лиги выз¬
вали естественный раскол ее рядов. Часть каталонской
интеллигенции и определенные круги мелкой и средней
буржуазии искренне боролись за автономные права
Каталонии. Эти силы, составлявшие левое течение наци¬
онального движения, объединились в 1904 г. в партию
«Национальный республиканский центр», ставший яд¬
ром будущего демократического крыла национального
движения Каталонии.
В это время в Каталонии происходила ожесточенная
борьба за политическое влияние между Республи¬
канской радикальной партией, возглавлявшейся Лерру-
сом, и «Регионалистской лигой». Одновременно в Мад¬
риде каталонские депутаты представили в кортесы свои
требования, изложенные в «Основах Манреса». Монар¬
хический парламент встретил эти требования в штыки.
Виднейшие политические деятели, такие, как Маура, Мо-
рет и др., обрушились на «Основы Манреса» как «несов¬
местимые с единством родины» 70.
Монархическая помещичья Испания не отступала без
боя. В 1906 г. мадридское правительство издало так на¬
зываемый юридический закон, по которому «выступле¬
ния против родины» передавались на рассмотрение воен¬
ного трибунала. Это был новый удар по двум линиям —
против революционного движения и против националь¬
ного движения Каталонии. Борьба за автономию легко
могла быть причислена к выступлениям против «единст¬
ва родины». Но эти меры со стороны Мадрида привели
к сближению различных партий и консолидации ката¬
лонского национального движения. В феврале 1906 г. в
69
Р. 11.
70
Р1а у Armengol. El socialism© en Cataluna. Madrid, 1926,
M. Garcia Venero. Op. cit, p. 242.
32

г. Жероне был оформлен союз нацйональньтх сйл —таН
называемая »«Каталонская солидарность». В нее вошли
«Регионалистская лига», «Республиканский союз», «Фе¬
деральная Каталония», «Национальный республикан¬
ский центр» и «Каталонский союз».
«Каталонская солидарность» скоро стала главной
политической организацией Каталонии. Но, к сожале¬
нию, все ее усилия были направлены к тому, чтобы до¬
биться новых привилегий для каталонской буржуазии.
Руководящую роль в «Каталонской солидарности» игра¬
ла «Регионалистская лига», продолжавшая старую по¬
литику компромисса с Мадридом. С другой стороны, мо¬
нархические правительства были готовы пойти на извест¬
ные уступки каталонской буржуазии. «Кровавая неделя»
1909 г. в Каталонии и подъем рабочего движения в
стране скрепили связи капиталистической Каталонии и
дворянско-помещичьей монархии. Обе нуждались друг
в друге для борьбы с задвигавшейся революцией. В де¬
кабре 1911 г. в Сарагосе Камбо заявил: «Я приму мо¬
нархию Альфонса XIII»71.
Каталанский пролетариат, естественно, не мог идти
за таким лидером национального движения, .Рабочие'
Национальной конфедерацией. труда-ЩКТ) не при¬
дававшей никакого значения н а пион а л ьному ©опросу.
Крестьянство Каталонии в это время еще не включилось
активно в национальное движение, которое, таким обра¬
зом, продолжало оставаться преимущественно движе¬
нием буржуазии, интеллигенции, чиновничества _и до•
вольно многочисленных студенческих масс. В руках
этих сил национальное движение не представляло осо¬
бой опасности для испанской монархии. Мадрид мог
спокойно идти на уступки, что и было сделано. В октябре
1912 г. кортесы утвердили законопроект о создании в Ка¬
талонии Совета муниципалитетов — Манкомунидада, на¬
чавшего свою деятельность в 1914 г. Его функции сво¬
дились к вопросам администрирования, просвещения^
здравоохранения, связи и т. д. Это были ничтожные
плоды каталонского национального движения.
Годы первой мировой войны (1914—1918) открыли
новый этап национальной борьбы. Крупная буржуазия
71 A. Ramos Oliveira. Historia de Espana, vol. I, p. 588.
3 X. Гарсиа 33

Каталонии разбогатела, «Регионалистская лига» окреп¬
ла. Как пишет Камбо, 1916 год был «героическим годом
Лиги»72. Ее руководство, поднимая старое знамя нацио¬
нальных прав, не упускало, благоприятных возможностей
на пути к власти. Руководство Лиги заговорило о пре¬
доставлении Каталонии подобающего места в испанском
государстве. В марте 1916 г. Прат де ла Риба опубли¬
ковал манифест «За Каталонию и Великую Испанию»73.
Одно заглавие достаточно раскрывает стремления ка¬
талонской буржуазии, не мыслившей себя вне всей
Испании.
В июле испанские кортесы рассматривали требо¬
вания Лиги о предоставлении автономии Каталонии.
Начались острые дебаты. Камбо и депутаты от Лиги
произносили угрожающие речи.
«Мы,— говорил Камбо на заседания кортесов,— яв¬
ляемся группой людей, рожденных для того, чтобы
править»74. В этих словах был заключен весь секрет
в ои н ст в е н н ост и каталонской буржуазии. Пол,ити ч еск а я
власть — вот ее цель. Лето 1917 г. было критическим
для бурбонской монархии. В стране происходили серь¬
езные бои пролет армата против дороговизны и за улуч¬
шение условий труда. Надвигалась всеобщая забастов¬
ка. В такой напряженной обстановке каталонская бур¬
жуазия (продолжала оказывать давление на Мадрщ
Цель была близка... В июле на ассамблее парламента¬
риев, созванной по инициативе каталонских депутатов,
снова прозвучал громкий голос «Регионалистской лиги».
Месяц спустя вся Испания была охвачена мощной рево¬
люционной забастовкой испанского пролетариата. Исто¬
рия испанского рабочего движения не знала подобных
выступлений. В стране начался период революционного
подъема, оказавшего огромное влияние на развитие
национальной борьбы. Перед угрозой надвигающей¬
ся революции крупная буржуазия Каталонии по¬
шла окончательно на прямой сговор с бурбонской мо¬
нархией.
С этого времени руководство «Регионалистской ли¬
ги» полностью предает национальное движение каталон¬
72 М. Garcia V е п е г о. Op. cit., р. 377.
73 Ibidem.
74 Ibid., р. 387.
34

ского народа. Его основные цели теперь сводились к ук¬
реплению союза ?, буржуазно-помещичьей Испанией
для борьбы против наступления революции.
Национальное движение Каталонии вступило в пере¬
ломный период, когда его руководителями стали пред¬
ставители левого крыла национальных аил. Это был
важный шаг для будущего развития национального дви¬
жения Каталонии накануне и в годы диктатуры Примо
де Ривера.
Иначе стоял национальный вопрос в Басконии.
Здесь борВба за национальные права никогда не прини¬
мала таких острых форм, как в Каталонии. Баскская
буржуазия всегда была тесно связана с буржуазией
остальной Испании. В Басконии, в отличие от Катало¬
нии, где имелось сильное левое крыло национальных
сил, существовала лишь одна национальная партия под
руководством крупной буржуазии и церкви. Эта партия
оказывала большой влияние на средние и мелкие слои
буржуазии, довольно зажиточное крестьянство и часть
рабочего класса.
Национальное движение в Басконии со дня своего
зарождения
находилось под
влиянием
католической
церкви. Его главным лозунгом на протяжении XIX в.
был лозунг: «Бог и вольности» («Dios у fueros»).
Свои автономные права Баскония потеряла в резуль¬
тате двух карлистских войн. За поддержку абсолю¬
тизма дона Карлоса в первой войне (1833—1840 гг.)
баскские провинции были лишены части своих вольно¬
стей. Вторая карлистская война (1872—1876 гг.) еще
сильнее ущемила автономные права Басконии. Страна
басков была подчинена действию испанской конститу¬
ции, на нее были распространены рекрутский набор,
специальный поземельный и промышленный налоги и
т. п.75 Однако Баскония
сохранила
ряд
привилегий,
касавшихся административных прав и возможностей
распоряжаться собственными налогами. Такие привиле¬
гии отвечали прежде всего интересам буржуазии. Рост
национальной буржуазии, вызванный развитием про¬
мышленности в Басконии в конце XIX в., так же как
и в Каталонии, привел к усилению национальной борь¬
бы. Ее идеологом стал Сабино Арана — автор книги
75 И. П. Т р а й н и н. Указ, соч., стр. 267.
35
3*

«Бискайя- в борьбе за свою независимость»76. Он вер¬
нулся к лозунгу: «Бог и старые законы». Баскское на¬
циональное движение и в эпоху империализма остава¬
лось верным своим старым традициям. В этом же духе
в 1906 г. на съезде национальных сил была принята
декларация, требовавшая «возвращения древних зако¬
нов» Басконии. С этого времени национальное движе¬
ние Басконии начало принимать все более законченные
и конкретные формы. Вопрос о предоставлении автоно¬
мии, как и в Каталонии, становится центральным тре¬
бованием баскских националистов. В годы войны 1914
1918 гг.
баскское
национальное
вижение сблизилось
с каталонской «Регионалистской лигой». Камбо тогда
советовал’ баскским националистам последовать при¬
меру Каталонии, что и было до известной степени сде¬
лано. В 1918 г. баскские депутаты внесли в кортесы
предложение о предоставлении Басконии автономии.
Королевским декретбм была назначена парламентская
комиссия, разработавшая законопроект куцей автоно¬
мии, касавшейся просвещения, санитарного дела и т. п.
В кортесах началось длительное обсуждение законо¬
проекта. Баскское национальное движение, носившее
в основном характер парламентской борьбы, как бы до¬
полняло довольно широкий поток национальной борьбы
в Каталонии.
Вместе с Каталонией и Басконией разгоралась также
борьба за автономные права и в Галисии. В этой обла¬
сти национальный вопрос стоял менее остро, чем в Ба¬
сконии. Отсталая в промышленном отношении Галисия
не располагала сильной национальной буржуазией,
способной втянуть в борьбу за автономию широкие
массы. Забитое нуждой галисийское крестьянство было
до известной степени оторвано от национального движе¬
ния, в котором принимали участие главным образом
интеллигенция и представители мелкой и средней бур¬
жуазии. Эти силы группировались в так называемом
Ирмандаде — «Братстве», образованном в 1916 г. в Ла-
Корунье, а затем распространившемся по всей Гали¬
сии77. Их программа и требования были разработаны
на собрании «Братств», происходившем 17—18 ноября
76 A. Ramos Oliveira. Op. cit., vol. I, p. 616.
77 V. Risco. El problema politico de Galicia. Madrid, 1930, p. 216.
36

1918 г. Эта программа стала затем известна под назва¬
нием «Программа галисийского национализма».
Ее главная цель сводилась к предоставлению авто¬
номии Галисии78. Седьмой пункт программы требовал:
«Земля тем, кто ее обрабатывает». Это было важное
обращение к крестьянству, способное втянуть его в ак¬
тивное национальное движение. Начиная с 1918 г.
«Братства» на страницах своих печатных органов раз¬
вернули большую пропагандистскую работу, отстаивая
право галисийцев как самостоятельной нации, имею¬
щей свой язык, свою литературу, свою историю и куль¬
туру, на самоуправление.
Таким образом, в каждой области — Каталонии,
Басконии и Галисии — национальное движение имело
свои особенности. Вместе взятое каталонское, баскское
и галисийское национальное движение в обстановке
буржуазного революционного подъема начала 20-х го¬
дов наполняло до краев чашу политических и экономи¬
ческих противоречий, разъедавших основы монархиче¬
ской Испании.
Как пишет Ф. Камбо, «с 1898 г. до 1923 г. каталон¬
ская проблема была постоянным источником беспокой¬
ства всех правителей — центральной точкой, вокруг
которой вращалась вся политическая жизнь Испании»79.
В этих словах Ф. Камбо имеется, бесспорно, преувели¬
чение национального вопроса. Но одновременно также
бесспорно, что эта проблема, со всей остротой стоявшая
перед страной, играла колоссальную роль во все возра¬
ставшем кризисе верхов и назревании революционной
борьбы. Пройдя в XIX в. сквозь огонь пяти буржуазных
революций, Испания после первой мировой войны снова
оказалась на пороге революции. Перед страной со всей
силой опять встали главные проблемы буржуазно-демо¬
кратической революции. Экономическая отсталость и не¬
решенность аграрного вопроса, роль военщины и война
в Марокко, национальное движение и борьба трудя¬
щихся за демократию — все это оказывало решающее
воздействие на экономическую и политическую жизнь
монархической Испании. Общий кризис бурбонской
78 Ibid., р. 224.
79 М. Garcia Verier о. Historia del Nacionalismo Catalan
(1793—1936). Madrid, 1944, p. 463.
37

монархии был налицо. Надвигались бурные годы ост¬
рейших классовых боев кануна установления военно-мо¬
нархической диктатуры Примо де Ривера. Яростно
и решительно наступала военщина. К укреплению своей
власти рвалась буржуазия. В Марокко шла изнуритель¬
ная война, в постоянной тревоге держало страну и на¬
циональное движение. Испания стояла на распутье двух
столбовых дорог: одна вела к демократической револю¬
ции и республике, другая — к сохранению монархии
и установлению военной диктатуры.

КАНУН ДИКТАТУРЫ
РАССТАНОВКА ПОЛИТИЧЕСКИХ СИЛ
В СТРАНЕ
Первая мировая война не перешла границ Испании.
Когда почти вся Европа сражалась и на ее полях гибли
миллионы людей, Испания собирала обильные плоды
нейтралитета. Воюющая Европа нуждалась во всем:
был нужен уголь и сталь, хлеб и одежда. Для экономи¬
чески отсталой Испании сложилась благоприятная
конъюнктура — производить для воюющих стран. И ис¬
панские промышленники развернули бойкую торговлю
не только с Антантой, но и с Германией. Из-за Пиренеев
различными путями, но с одной целью наживы, в оба
воюющие лагеря шли сталь и медь, вольфрам и ртуть,
уголь и железная руда, текстильные изделия и продукты
питания. Шахты и заводы Испании работали на полную
мощность. С 1913 по 1918 г. добыча угля в стране уве-,
личилась почти вдвое1. Больше чем в два раза за тот
же период выросла выплавка стали, чугуна
сырья для тысяч бомб и снарядов. Война для
капиталистов оказалась щедрой. Так, если в
и меди
испанских
1913 г. ис¬
панские промышленники выручили за продукцию метал¬
лургических заводов 244,7 млн. песет, то в 1917 г. они
положили в свои карманы около 900 млн. песет2. По
всей Испании, и в особенности в ее главных промыш¬
ленных центрах — Каталонии, Басконии и Астурии,
выросли новые предприятия и новые промышленные
1 «Anuario Estadlstico de Espana», Madrid, 1921—1922, p. 90.
2 A. Conde de Romanones. Obras completas, t. II. Madrid,
1949, p. 646.
39

корпуса. Лишь за 1918 г. в Каталонии было образовано
около 300 акционерных обществ, а в Басконии — 50'-
В том же году в промышленность Астурии было вло¬
жено 100 млн. песет3.
Никогда Испания не знала такого бурного роста эко¬
номики. Пришли в движение «потухшие доменные печи
и старые ткацкие станки, крохотные мастерские и за¬
брошенные шахты, расширились посевы и возросли уро¬
жаи. Спрос ускорил развитие текстильной промышлен¬
ности, особенно шерстяной и хлопчатобумажной. Стои¬
мость экспорта хлопчатобумажных тканей достигла не¬
виданных размеров — с 50 млн. песет в 1913 г. до
131 млн. песет в 1917 г.4 В результате военных заказов
стал активным внешнеторговый баланс Испании. В 1918 г.
вывоз превысил ввоз почти на 50% 5- При этом во внеш¬
ней торговле Испании прбизошли не только количествен,
ные, но и серьезные качественные изменения. Изменилась
структура внешней торговли: наблюдалось уменьшение
доли вывоза сырья и увеличение доли готовых промыш¬
ленных товаров, что свидетельствовало о росте обраба¬
тывающей промышленности. Это был важный шаг
в изменении
одной из
особенностей
испанской эконо¬
мики как поставщика сырья для промышленно развитых
империалистических стран. Развитие испанской про¬
мышленности в годы войны и оживление внешней тор¬
говли позволило Испании погасить значительную часть
внешнего долга. Одновременно пополнились сейфы
эмиссионного банка — его золотые запасы выросли
с 674 млн. песет в 1913 г. до более чем 2500 млн. к мо¬
менту окончания войны6. Приток золота с 1914 по
1917 г., по приблизительным подсчетам, достиг 1500 млн.
песет7. Страна заметно шагнула по пути развития ка¬
питализма. Окрепла буржуазия. Взвились в небо новые
заводские трубы. Выросли города. Тысячи безземель¬
ных крестьян Кастилии, Андалузии, Эстремадуры, Ле¬
ванта устремились в крупные промышленные центры в
3 F. G. Bruguera. Histoire contemporaine d’Espagne 1789—
1950. Paris, 1953, p. 352.
4 A. Conde de Romanones. Op. cit., p. 644.
5 «Anuario Estadistico de Espańa», Madrid, 1919 p. 48.
6 E. Варга. Испания в революции. М., 1936, стр. 18.
7 Ceballos у Т е г е s i. La realidad económica у financiera
de Espana en los ańos treinta del presente sigio, t. TIL Madrid, 1931,
p. 152.
40

поисках работы и хлеба. Ряды испанского пролетариата,
занятого в промышленности и на транспорте, возросли
за годы войны примерно на 60% 8.
Многое изменилось в Ипании за годы войны. Страна
стала ближе к промышленной Европе. Но тем не
менее облик ее оставался прежним. Война лишь подру¬
мянила щеки исхудалой и старой Испании. Прилив сил,
полученный страной, был искусственно вызван военной
конъюнктурой, а недуги и вековые пороки испанской
экономики остались- неизлеченными. Испания обогати¬
лась, но не обновилась.
Заводы, фабрики и шахты увеличили свое производ¬
ство, но страна по-прежнему оставалась экономически
отсталой. Капиталисты нажились на войне, а жизненный
уровень трудящихся оставался по-прежнему низким.
Война привела к расширению посевов, росту урожаев
и сельскохозяйственного экспорта, но крестьяне, как
и раньше, оставались без земли. Испанская армия не
сражалась на фронтах Европы, но продолжала войну
в Марокко, которая служила как бы школой и рассад¬
ником реакционной военщины. По-прежнему сохраняла
свою силу и церковь. Национальное
лонии, Басконии и Галисии вступило в годы первой ми¬
ровой войны в новую фазу своего развития
угрожающую и упорную. Испания 20-х годов продол¬
жала оставаться аграрно-индустриальной страной. Око¬
ло 60% населения жило в деревне9. В то время как
в промышленности, на транспорте и в торговле в 1919 г.
было занято более 2 млн. чел., в сельском хозяйстве
вижение в Ката-
более
работало около 5,4 млн.10
В обожженных солнцем пустынях Старой и Новой
Кастилии, в цветущих Андалузии и Леванте, в бедной
Эстремадуре и в зажиточной Наварре преобладала лег¬
кая промышленность, связанная преимущественно с об¬
работкой сельскохозяйственной продукции. За годы вой¬
ны тяжелая промышленность Испании еще более скон¬
центрировалась в трех исторически сложившихся круп¬
ных промышленных районах — Каталонии, Басконии
и Астурии. Здесь было сосредоточено и подавляющее
8 F. G. В г u g u е г a. Op. cit., р. 334.
9 «Censo de la población en 1920», Madrid, 1924.
10 Ceballos у Teres i. Op. cit., t. III, p. 535.
41

большинство промышленного пролетариата страны:
текстильщики, металлурги и шахтеры. В этих трех об¬
ластях была довольно высокая концентрация произ¬
водства и капитала и сравнительно крупные пред¬
приятия.
После первой мировой войны в Испанию хлынули
капиталы США. Тогда главные страны Европы сами
нуждались в больших капиталовложениях, чтобы встать
на ноги после военной разрухи. Англия, Франция, Гер¬
мания и Италия, которые до 1914 г. активно проникали
на Пиренейский полуостров, стали уступать разбогатев¬
шим на войне США. Накопленные в этой стране огром¬
ные капиталы нуждались в выгодных рынках.
Разбогатевшая за годы войны испанская буржуазия
узнала и вкус капиталистического предприниматель¬
ства. С наступлением мира военные барыши быстро ис¬
сякали, но стремление испанских капиталистов жить
по-европейски осталось. Сгорая от желания получать
прибыли от строительства новых заводов и шахт, испан¬
ская буржуазия бросалась в объятия того, кто был го¬
тов с ней сотрудничать. Монополии США предлагали
взаимовыгодные сделки, и капиталистическая Испания
охотно соглашалась. Шел процесс закабаления эконо¬
мики Испании крупнейшими монополиями мира.
Плоды нейтралитета и скачок, который совершила
Испания в годы войны по пути развития капитализма,
сыграли в расстановке политических сил огромную роль.
Экономические сдвиги повлекли за собой заметные
изменения во всех сферах социальной и политической
жизни страны. В короткий срок все классы испанского
общества претерпели довольно существенную эволюцию.
Если до войны Испания была ярко выраженной по¬
мещичье-буржуазной конституционной монархией, то
после войны она все заметнее становилась буржуазно¬
помещичьей. В управлении государством помещичьему
классу, видимо, принадлежала еще решающая роль, но
в то же время капиталистическая Испания уже позво¬
ляла себе разговаривать с помещичьей Испанией как
равная с равной. Монархия испанских Бурбонов явно
поворачивалась лицом к банкам и промышленным
предприятиям. На заседаниях кортесов и совета минист¬
ров все сильнее звучал голос буржуазии. Земельная
аристократия и помещики еще господствовали, но раз¬
42

ногласия между помещиками и буржуазией усиливались
с каждым днем. Одновременно война привела к более
тесному переплетению экономических интересов этих двух
господствующих классов, что в свою очередь укрепляло
союз крупной буржуазии и помещиков. Параллельно с
этим воина дала мощный толчок развитию мелких и
средних слоев национальной буржуазии, составлявшей
в Испании весьма внушительную силу. Небольшие фаб¬
рики и мелкие мастерские, небольшие магазины и лавки
составляли по-прежнему основу промышленной и тор¬
говой жизни страны. Военные заказы принесли известное
облегчение этим многочисленным слоям мелкой передней
буржуазии. Но послевоенный экономический спад сра¬
зу поставил их в катастрофическое положение. Этим и
объясняются иное отношение к монархии и обострение
противоречия этих слоев национальной буржуазии с
финансовой олигархией промышленников и со всем по-
мещичье-дворянским монархическим строем.
Расстановка классовых сил была, таким образом,
крайне запутанной. Крупная буржуазия шла в союзе
с помещиками. Средние и мелкие слои буржуазии стре¬
мясь облегчить свое положение, выступали против анти¬
национальной политики земельной аристократии и круп¬
ной буржуазии. Крупную буржуазию и помещиков
удовлетворяла бурбонская
монархия, представлявшая
их интересы. Мелкие и средние слои буржуазии ви¬
дели в лице монархического строя олицетворение ре¬
гресса и старых порядков. На помещиков и финансовую
олигархию революция наводила страх. В мелкие и сред¬
ние буржуазные слои осуществление задач буржуазно¬
демократической революции вселяло большие надежды
на будущий расцвет страны. Укрепив свои позиции, ис¬
панская крупная буржуазия ограничивалась отдельными
требованиями, удовлетворение которых расширило бы ее
участие в управлении политической жизнью Испании.
Тактика испанской крупной буржуазии в основном остава¬
лась старой — оказывать давление на позиции земельной
аристократии и помещиков, защищая свои классовые
интересы и не забывая при этом об опасности, которую
несло с собой все крепнущее и развивающееся револю¬
ционное движение в стране. Мелкие и средние слои бур¬
жуазии, оказавшиеся в тяжелом экономическом поло¬
жении, выступали против монархии. По всей Испании
43

в крупных городах подавляющая часть средних и мел¬
кобуржуазных слоев все энергичнее включалась в борь¬
бу за республику. Что касается политической организа¬
ции большинства помещиков и крупной буржуазии, то
они сгруппировались вокруг либеральной и консерва¬
тивной партии. Это были основные монархические пар¬
тии, отживавшие после первой мировой войны свой
век11. Со времени их появления на свет (в 70-х годах
прошлого века) они были весьма похожи друг на друга.
В начале 20-х годов, когда обе партии пришли в полный
упадок, разница между ними стада еще более иллюзор¬
ной. Их социальная база была однородной: земельная
аристократия и крупная промышленная и торговая бур¬
жуазия. Политические программы обеих партий по су¬
ществу ничем не отличались друг от друга.
Как либералы, так и консерваторы, деля на протя¬
жении долгих лет министерские портфели в разных
монархических правительствах, показали себя самыми
ревностными защитниками старой, все более и более
отживавшей свой век бурбонской монархической систе¬
мы. К концу первой мировой войны организационная
структура консервативной и либеральной партии оконча¬
тельно расшаталась. В каждой партии возникло столько
групп и течений, что невозможно было говорить о суще¬
ствовании этих партий, как таковых. Так, например, кон¬
сервативная партия распалась в основном на три тече¬
ния: датисты, возглавляемые известным политическим
деятелем Эдуардо Дато; мауристы во главе с крайним
консерватором, одним из главных лидеров консерватив¬
ной партии, Антонио Маура; и, наконец, сиервисты, воз¬
главляемые одним из сторонников крайней реакции,
крупнейшим латифундистом Мурсии, тесно связанным
с военщиной, Хуаном де ла Сиерва.
Главные разногласия между отдельными течениями
консервативной партии сводились к тому, какими мето¬
дами и средствами нужно было подавить революцион¬
ное движение масс — решительными и репрессивными
мерами, как утверждали мауристы и сиервисты, или
11 Е. EsperabedeArtega. Los partidos politicos en Espana
у sus jefes en la epoca contemporanea (1868—1950). Madrid, 1951;
H. S. Galindo. Historia de los partidos monarquicos bajo la segun-
da Republica. Madrid, 1954.

умеренной политикой, сторонниками которой выступали
датисты.
Такой же раскол существовал в рядах либеральной
партии. Здесь также выделялись в основном три тече¬
ния: либерально-демократическое во главе с Гарсиа
Прието, группа крупного помещика и промышленника
графа Романонеса и, наконец, так называемые левые
либералы, возглавляемые известным адвокатом Санть¬
яго Альба, тесно связанным с железнодорожными кон¬
цессиями и французским капиталом.
Отсутствие единства внутри двух традиционных мо¬
нархических партий особенно сказывалось на стабиль¬
ности всей политической жизни страны. Правительства
менялись одно за другим с молниеносной быстротой.
В развале обеих монархических партий наиболее ярко
проявлялся политический кризис бурбонской монар¬
хии. Цепляясь за старые, потерпевшие крах привычные
методы «конституционализма», либеральная и консер¬
вативная партии шли навстречу своему бесславному
концу.
В такой обстановке выступление мелких и средних
слоев буржуазии за республику становилось угрожаю¬
щим для монархической Испании. Правда, республи¬
канское движение в это время не отличалось большой
сплоченностью. -Существовали различные мелкобуржу¬
азные партии и группировки,
среди
которых
выделя¬
лась радикальная партия Лерруса. Однако республи¬
канское движение, в противовес монархическому, раз¬
вивалось по восходящей линии. Его программа была
ясно изложена в манифесте «Республиканской федера¬
ции», опубликованном в ноябре 1918 г., где ставились
вопросы о разрешении аграрной проблемы и уничтоже¬
нии латифундий, внедрении трудовых договоров, реше¬
нии национального вопроса, реорганизации армии,
образования и т. д. Манифест кончался словами: «Мы
хотим власти и добьемся этого. Испанцы! Последуйте
за нами к ее завоеванию, когда наступит час» 12.
Республиканский манифест поднимал, таким образом,
вопросы, которые больше всего волновали широкие
массы народа. Такие опытные политиканы, как Леррус,
12 Е. Esperabe de Ar tega. Op. cit., p. 159; см. также:
A. Lerroux. Al servicio de la Republica. Madrid, 1930, p. 178.
45

прекрасно понимали настроения масс. Поэтому они не
скупились ни на какие демагогические обещания.
Монархия переживала тяжелое время, и надо было
встать во главе событий. Леррус так пишет об этом:
«Самые серьезные кризисы, которые пережила общест¬
венная жизнь Испании за годы моей политической дея¬
тельности, были, без сомнения, в 1917—1922 гг.» |3. Он
дает яркую картину политического положения страны
в те годы. «Правые расколоты,— пишет он,— Маура без
мауристов и мауристы без Маура... де ла Сиерва разма¬
хивает руками, как ветряная мельница, и когда просит
помощи, кажется, что он угрожает, а призывая правые
силы быть начеку, отдаляет их от себя. Дато, хотя тонко
скрывает свои страсти, действует скорее с рвением, чем
с опаской, призывая к единству своих приверженцев
для того, чтобы прийти к власти.
Левые так же расколоты, как и правые... Алусемас
живет рабом своих сторонников в парламенте, менее ли¬
Альба знает, что будущее при¬
беральных, чем он сам...
надлежит ему, но опасается, что злословие и интриги
осудят его как нетерпеливого и властолюбивого человека,
и поэтому ждет, на все отвечая «да» и соглашаясь со
всеми.
Совсем другое представляют собой М. Альварес
и граф Романонес. Первый присутствует на спектакле,
ожидая, пока события предоставят ему почетный вход
на либеральный концерт. Второй расточает свои воз¬
можности и способности на дело, которое дало бы ему
лучшие результаты, если бы он действовал открыто.
Он чувствует такую глубокую страсть к политике и так
верит в свое превосходство, что скорее предпочтет пре¬
доставить дорогу Маура, де ла Сиерва или кому-нибудь
другому, чем видеть Альбу во главе либеральной поли¬
тической жизни» 13 14.
Подобная политическая неразбериха, разброд и кор¬
рупция правящих партий создавали весьма благоприят¬
ные условия для развития революционного и демократи¬
ческого движения в стране. Однако это была лишь одна
сторона
ела. Для успешной революционной борьбы за
республику и демократизацию Испании была необходима
13 A. Lerroux. Op. cit, р. 133
14 Ibid., р. 145—146.

высокая степень организации трудящихся масс, и преж¬
де всего испанского пролетариата. Иными словами, было
необходимо как раз то, что отсутствовало.
В начале 20-годов рабочее движение Испании при
всех своих положительных качествах — революционный
натиск, героизм трудящихся, высокое чувство солидар¬
ности и т. п.— переживало период блуждания и поисков.
Никогда за всю свою историю испанский пролетариат
не был так разъединен. Во всех течениях испанского
рабочего движения единство отсутствовало. Испанская
социалистическая рабочая партия (ИСРП) была разде¬
лена на правых и левых, НКТ расколота на чистых
анархистов, сторонников анархо-синдикализма и высту¬
павших за присоединение к Коминтерну. Внутри ком¬
мунистического движения также существовал разброд
между социалистической молодежью, шедшей по пути
образования компартии, и левым крылом социалисти¬
ческой партии, выступавшим за присоединение к Ко¬
минтерну. Первые считали себя истинными коммуниста¬
ми, а вторые не желали примириться с критикой и обви¬
нениями в оппортунизме со стороны социалистической
молодежи. В итоге испанское рабочее движение пере¬
живало тяжелые дни. Подавляющее большинство тру¬
дящихся все еще шло за социал-демократическими и
анархо-синдикалистскими лидерами.
В 1920 г., согласно официальным данным, НКТ на¬
считывала свыше 1 млн. чел.15 В это же время ВСТ
объединял более 200 тыс. рабочих, а ИСРП—52 тыс.16
Если исходить из этих
данных, можно приити к выводу
о преобладающем влиянии НКТ среди трудящихся
масс. Однако это было бы ошибочно. Испанская со¬
циал-демократия всегда распространяла свое влияние
на многие тысячи людей различных социальных слоев
(мелкие буржуа, интеллигенция и т. п.), которые не
состояли членами ни ВСТ, ни ИСРП. Напротив, влия¬
ние НКТ в силу ее чисто профсоюзного характера и от¬
рицания всякой политической борьбы не выходило за
пределы ее организации. Для НКТ периоды бурного
15 «Мировое профсоюзное движение», т. III, М., 1926, стр. 45.
Эти данные, безусловно, преувеличены. В 1919 г. НКТ насчитывала
700 тыс. членов. См. J. Р е i г a t s. La CNT en la revolution Espańola,
vol. I. Toulouse, 1951—1953, p. 5.
16 «Е1 Socjalista», l.V 1920.
47

роста её алййния часто сменялись годами спада. Испай-
ской социал-демократии были присущи равновесие и
стабильность. В начале 20-х годов оба течения — со¬
циал-демократическое и анархо-синдикалистское — пе¬
реживали период расцвета. Влияние ВСТ и ИСРП
распространялось преимущественно на шахтеров, метал¬
лургов, рабочих транспорта и строительства, а также на
батрачество в провинциях сельскохозяйственного Юга.
Территориально социал-демократия имела прочные
позиции в Мадриде, Басконии, Астурии, в обеих Касти-
лиях, Эстремадуре и других районах страны. НКТ гос¬
подствовала в Каталонии, в Леванте и части Андалу¬
зии. В ее рядах были текстильщики, рабочие обществен¬
ных предприятий, пищевой промышленности, торговли,
батраки Леванта и Андалузии и т. д. Это были рабочие,
занятые, как правило, в отраслях легкой промышлен¬
ности с низкой концентрацией пролетариата.
Коммунистическое движение в это время было на
пути к своему организационному оформлению. Ряды
коммунистов были малочисленны, а их влияние на рабо¬
чее движение—незначительным. Трудящиеся Испании
оставались, таким образом, без должного революцион¬
ного руководства. В целом политическая обстановка
в стране в начале 20-Я годов была весьма сложной и не¬
определенной. Влияние социал-демократии и анархо-
синдикализма, рост республиканских организаций и
формирование коммунистического движения, распад мо¬
нархических партий и выступления военных хунт в со¬
четании с хроническим кризисом монархии создавали
крайне запутанную расстановку политических сил, в ко¬
торой не было видно ни победителей, ни побежденных.
Лишь грядущие события могли рассеять темные тучи,
нависшие над страной.
НА ПОРОГЕ РЕВОЛЮЦИИ
История Испании XIX в. является как бы
длинной
цепью, в которой революции чередовались с мрачными
периодами господства реакции.
В начале 20-х годов XX в., накануне установления
иктатуры Примо де Ривера, перед Испанией снова встал
допрос: революция или контрреволюция? Только те¬
48

перь эта альтернатива выглядела значительно серьез¬
нее и опаснее, чем когда-либо. Время, условия, дейст¬
вующие лица — все изменилось со времени революции
1868—1874 гг.
Наступление революционных и демократических сил
шло по всем направлениям. Впереди шел испанский ра¬
бочий класс. На борьбу за землю поднималось кресть¬
янство. За автономию и национальное равенство высту¬
пали народы Каталонии, Басконии и Галисии.
Все сильнее разгоралась борьба за независимость в
Марокко. Испания находилась буквально на пороге ре¬
волюции. И к постоянно действующим причинам — аг¬
рарная проблема, низкий уровень жизни трудящихся,
национальный вопрос и т. д., оказывающим огромное
воздействие на борьбу рабочего класса, крестьянства и
угнетенных национальностей,— прибавлялось всемирно¬
историческое значение Октябрьской .социалистической
революции. Вместе с тем в обострении классовых проти¬
воречий сыграл роль также послевоенный экономический
кризис, охвативший Испанию в 1918—1920 гг., раньше
других стран Евроцы.
Окончание войны обнажило все внутренние пороки
испанской экономики. Сокращение производства косну¬
лось почти всех отраслей испанского хозяйства. Добыча
угля сократилась с 7,2 млн. т в 1918 г. до 5,9 млн. т в
1919 г.17 Одновременно с этим возрос импорт угля из
Англии — с 465 тыс. т в 1918 г. до 805 тыс. т в 1919 г.18
Сократилась также выплавка чугуна и стали, составив¬
шая в 1920 г. 251,4 тыс. т против 689,8 тыс. т в 1918 г.19
Сокращение производства в послевоенный период охва¬
тило не только горнодобывающую промышленность
страны, но и некоторые отрасли легкой промышленно¬
сти, в особенности текстильную промышленность Ката¬
лонии.
Окончание войны нанесло чувствительный удар по
внешнеторговому балансу. Так, если в 1918 г. страна
имела положительное сальдо торгового баланса, пре¬
вышавшее 385 млн. песет, то в 1920 г. В1нешнеторговый
баланс стал резко отрицательным и дефицит достиг
380 млн. песет20.
17 «Anuario Estadistico de Espańa», 1919, p. 90.
18 F. G. В г u g u e r a. Op. cit., p. 353.
19 «Anuario Estadistico de Espafia», 1921—1922, p. 91.
20 Ibid., p. 149.
4 X. Гарсиа
49

С сокращением и свертыванием производства возрос¬
ла безработица. К началу 1920 г. число безработных
промышленных рабочих, согласно сильно преуменьшен¬
ным официальным данным, достигло 80—100 тыс. чел.21
Экономический упадок в стране привел к расстрой¬
ству финансов и росту цен на продукты питания и про¬
мышленные изделия. Инфляция приняла колоссальные
размеры. Если в 1913 г. в обращении находилось
1924 млн. песет, то в 1918 г.— 3316 млн., а в 1919 г.—
3856 млн. песет22. Индекс цен на.продукты питания и
промышленные изделия, равный в 1918 г. 207 (1913 г.=
100), в 1920 г. достиг 221.
Сокращение производства, безработица, расстройство
денежной системы и рост цен на продукты первой необхо¬
димости мучительно сказывались на экономическом по¬
ложении рабочих масс. Выход из этого положения ра¬
бочий класс Испании видел в усилении борьбы против
капиталистической эксплуатации, за удовлетворение
своих экономических и политических требований. В этой
борьбе испанский пролетариат вдохновлялся примером
русского пролетариата.
С победой Октябрьской социалистической революции
перед рабочим классом Испании открылись новые гори¬
зонты. Октябрьская революция нашла среди трудящих¬
ся Испании самую горячую поддержку. Рабочие различ¬
ных политических воззрений приветствовали победу
русской революции. Эти симпатии испанского народа к
революции в России особенно проявились весной 1919 г.,
когда Франция предложила испанскому правительству
принять участие в блокаде Советской России. В ответ на
это предложение по всей Испании прокатилась мощная
волна протестов и демонстраций, дошедших до разгрома
французских консульств в Барселоне и Валенсии23.
Вслед за этим профессиональный союз транспортных
рабочих постановил и провел
всеми средствами отгрузке в
лов для деникинской армии,
стической партии в 1919
в жизнь решение помешать
Россию военных материа-
На конференции социали-
г. делегаты единодушно
21 «Е1 Socialista», 17.И 1921.
22 «Anuario Financiero у de las Sociedades Anónimas de Espana»,
1947—1958, p. 58.
28 «Правда», 12 сентября 1920 г.
50

выступили против империалистической блокады Совет¬
ской России. Подобное решение, осуждавшее интервен¬
цию против молодой Советской республики, было приня¬
то в октябре 1919 г. на съезде ИСРП24. Социалистиче¬
ское руководство при всем желании не могло идти про¬
тив мощного движения в защиту Советской России.
Депутаты от ИСРП в лице Бестейро, Саборита и др., от¬
нюдь не сочувствовавшие идеям Октябрьской социали¬
стической революции, были вынуждены выступить в
парламенте в поддержку требований масс против интер¬
венции в России.
Лозунг «Руки прочь от Советской России!» стал ло¬
зунгом всех трудящихся Испании. Съезд НКТ, проис¬
ходивший в 1919 г., принял решение отказаться от про¬
изводства военных материалов, предназначенных для
борьбы против Красной Армии. Съезд постановил объ¬
явить всеобщую стачку в случае, если правительство
решит послать испанские войска против Советской Рос¬
сии 25.
Твердая решимость испанских трудящихся помочь
русскому пролетариату отстоять великие завоевания
Октября помешала монархической Испании присо¬
единиться к Англии, Франции и другим странам, играв¬
шим активную роль в борьбе против Советской респуб¬
лики.
Революционный подъем в Испании 1918—1920 гг.
достиг таких небывалых размеров, что эти годы вошли
в историческую литературу под названием «большевист¬
ского трехлетия».
По всей стране прокатилась все усиливавшаяся вол¬
на забастовок как экономического, так и политического
характера. Так, если в 1918 г. было зарегистрировано
463 забастовки, то в 1919 г. произошло около 900 заба¬
стовок, а в 1920 г.— уже 1060. Число бастующих рабо¬
чих увеличилось с 109 тыс. в 1918 I. до 245 тыс. в
1920 г.26 Главные требования трудящихся были направ¬
лены на повышение заработной платы, сокращение ра¬
бочего дня, против дороговизны жизни и т. п.
На первый взгляд, борьба рабочих носила экономи¬
ческий характер. Но эта борьба была столь упорна и
24 «Правда», 31 января 1920 г.
25 «Mundo ОЬгего», 13.IV 1950.
26 «Estadistica de las huelgas», Madrid, 1929, p. X—XI.
51

достигала временами таких размеров и глубины, что ста¬
новилась фактически настоящей угрозой политической
системе бурбонской монархии. Во многих местах рабо¬
чие забастовки превратились в грандиозные протесты
населения против произвола предпринимателей и поли¬
тики правительства. Экономические требования трудя¬
щихся, безусловно, превалировали над политическими,
но тем не менее, когда десятки и -сотни забастовок сле¬
довали одна за другой, трудно установить, где конча¬
лась экономическая и где начиналась политическая
борьба. Решающим было то, что под ударами забасто¬
вочной борьбы трудящихся бурбонская монархия тре¬
щала по швам. В ходе революционной борьбы масс все
больше углублялась пропасть между крайне реакцион¬
ными силами и сторонниками конституционных методов
правления. Выступления рабочих становились решаю¬
щим фактором падения различных правительств и уси¬
ления разногласий в верхах. Пример этого — мощная
забастовка в энергетической компании «Канадиенсе»,
снабжавшей электроэнергией большую часть промыш¬
ленности Каталонии. Забастовка началась 21 февраля в
знак протеста против снижения заработной платы рабо¬
чим. Вскоре к бастующим присоединились текстильщики
почти всех фабрик Каталонии. В разгаре борьбы на
многих предприятиях возникли рабочие советы, встав¬
шие во главе забастовки.
Правительство ответило объявлением осадного по¬
ложения и концентрацией в Каталонии крупных воин¬
ских и полицейских соединений. Были арестованы десят¬
ки рабочих-активистов и членов забастовочного коми¬
тета. Несмотря на это, трудящиеся продолжали басто¬
вать, и предприниматели вынуждены были отступить.
18 марта рабочие добились согласия на удовлетворение
своих требований: принятие на работу всех бастующих,
оплаты дней забастовки, возвращение к 8-часовому ра¬
бочему дню и установление минимума заработной платы.
Часть этих требований предприниматели не выпол¬
нили. Тогда 24 марта по призыву НКТ в Барселоне была
объявлена всеобщая забастовка. Вся хозяйственная
жизнь города была парализована: не было электриче¬
ства, газа, газет, не работали транспорт и связь. Были
закрыты магазины, кафе, парикмахерские, кинотеатры
и т. д. Трудящиеся Барселоны требовали выполнения
52

всех обещаний, данных рабочим компании «Канадиен-
се». В забастовке участвовало около 500 тыс. рабочих.
Бастовало 50% рабочих текстильной промышленности27.
В знак солидарности с каталонским*и рабочими заба¬
стовали многие предприятия Валенсии, Аликанте, Мад¬
рида и других городов Испании. Забастовка в Барсе¬
лоне угрожала перерасти в общенациональную. Прави¬
тельство Романонеса было вынуждено приступить к
изданию ряда декретов, частично удовлетворявших тре¬
бования рабочих. Так, 15 марта был издан закон о 8-ча¬
совом рабочем дне. Было установлено страхование по
старости для рабочих и служащих, введены пособия по
безработице. Эти законы хотя в большинстве случаев и
не выполнялись, являлись, безусловно, большой победой
трудящихся Испании. В то же время, идя на частичное
удовлетворение требований масс, правящие классы пе¬
реходили и в наступление против революционного дви¬
жения.
25 марта правительство Романонеса отменило кон¬
ституционные гарантии по всей Испании, а главные про¬
мышленные центры были объявлены на осадном поло¬
жении. Аресты и репрессии усилились. В одной Ката¬
лонии было арестовано около 6 тыс. рабочих. В эти дни
военные хунты обороны показали свое истинное лицо.
Они требовали от правительства принятия самых репрес¬
сивных мер. Аресты тысяч рабочих казались военщине
недостаточными. Офицеры подняли кампанию против
губернатора Каталонии Монтаньеса и начальника поли¬
ции Доваля, обвиняя их в мягкости и неспособности
установить порядок. Одновременно офицерские хунты
послали королю петицию с требованием отставки пра¬
вительства Романонеса и замены его другим правитель¬
ством, способным остановить революционное движение
масс. Вмешательство офицерских хунт в политическую
жизнь страны дошло до того, что 13 апреля они насиль¬
но отправили из Барселоны в Мадрид неугодных им гу¬
бернатора Каталонии Монтаньеса и начальника полиции
Доваля. Этот произвол офицерских хунт послужил пово¬
дом для падения в середине апреля правительства Ро¬
манонеса и образования более реакционного прави¬
тельства, возглавляемого Антонио Маура. Разногласия
27 М. В u en аса s a. El movimiento obrero espańol 1887—1926.
Barcelona, 1928, p. 140.
53

внутри правящих группировок и военщины, рвавшихся
к власти, становились уже довольно ощутимыми. Но это
было лишь начало. Предстоял окончательный разрыв
между сторонниками конституционной монархии и сто¬
ронниками военной диктатуры.
В это время старые политические деятели, формиро¬
вавшие и возглавлявшие различные правительства, на¬
деялись еще найти общий язык с военными, не замечая,
что армия становилась главной угрозой их власти. Новое
правительство А. Маура в этом отношении ничуть не от¬
личалось от предыдущих кабинетов. Разница была, по¬
жалуй, в том, что глава совета министров с особым
рвением взялся за объединение правых монархических
сил в борьбе против наступления трудящихся.
А. Маура шел к власти с программой укрепления мо¬
нархической Испании. За его долгую жизнь ему иногда
удавалось достичь своей цели. Но на этот раз планы
престарелого А. Маура провалились. Объединить пра¬
вые монархические силы ему не удалось. А борьба тру¬
дящихся, вопреки всем усилиям А. Маура, шла по вос¬
ходящей линии.
Приход Маура к власти был встречен всеобщей за¬
бастовкой служащих почт и телеграфа, которая имела
политический характер.
Бастующие требовали вывести из нового правитель¬
ства ярого реакционера де ла Сиерва, занимавшего пост
министра финансов.
24 апреля, чтобы сломить сопротивление бастующих,
был издан королевский декрет, согласно которому все
работники связи подлежали увольнению, если на сле¬
дующий день не приступят к работе. По всей стране уси¬
лились репрессии и преследования рабочих. Правитель¬
ство поставило НКТ вне закона. Все ее помещения были
закрыты. Кортесы были распущены и 1 июня назначены
новые выборы. Это было сделано для того, чтобы обес¬
печить в конгрессе консервативное большинство. Рабочая
пресса подвергалась строжайшей цензуре. Вдохновляе¬
мые действиями правительства, предприниматели начали
широко применять тактику локаута, выбрасывая на
улицу тысячи рабочих. Правительство Маура возбудило
против себя всеобщее недовольство. Лозунг «Майга по!»
(«Маура нет!») летом 1919 г. был лозунгом трудящихся,
который звучал по всем городам Испании. В такой
54

напряженной обстановке правительство Маура, просу¬
ществовав три месяца, пало.
15 июля 1919 г. к власти пришло либерально-консер¬
вативное правительство во главе с Санчесом де Тока, сто¬
ронником умеренной и гибкой политики. В начале сен¬
тября были восстановлены конституционные гарантии
по всей стране, кроме Андалузци, где крестьянские вол¬
нения охватили почти всю область. В Барселоне было
снято осадное положение. В этом же месяце был принят
закон об амнистии. Многие рабочие-анархисты и социа¬
листы вышли на свободу. Правительство Санчеса де То¬
ка создало так называемые смешанные комиссии с пред¬
ставителями профсоюзов, предпринимателей и прави¬
тельства. Все эти правительственные меры были направ¬
лены на установление в стране «классового мира» и ус¬
покоение масс.
Крайняя реакция, видя в таком правительственном
курсе нерешительность и слабость, стояла за проведение
политики репрессий и подавления выступлений трудящих¬
ся грубой силой. Это привело в начале декабря 1919 г.
к образованию нового правительства во главе с одним
из лидеров консервативной партии, мауристом Альенде-
саласаром. Правительство крайней реакции было нужно
для того, чтобы усилить наступление буржуазии на ра¬
бочий класс. Активизация реакционных сил, как увидим
дальше, стала особенно заметной во второй половине
1919 г. и еще более в 1920 г.
Реакция, охваченная страхом перед возможной на¬
родной революцией и примером русских рабочих, все
более и более стала склоняться к самым жестким ме¬
тодам правления. Среди определенных кругов буржуа¬
зии и помещиков раздавались голоса за установление
военной диктатуры, способной восстановить «порядок» в
стране.
В борьбе против рабочего движения испанская бур¬
жуазия широко применяла локаут. Так, на съезде «Ис¬
панской конфедерации предпринимателей», происходив¬
шем в октябре 1919 г., одним из главных решений было
провести всеобщий локаут. И 3 ноября предприниматели
начали его, выбросив на улицу в одной только Барсе¬
лоне свыше 500 тыс. рабочих28. Локаут продолжался
28 M. Buenacasa. Op. cit., p. 156.
55

14 недель. В этот период в Барселоне почти не проходило
дня без взрывов бомб и выстрелов на улицах, в кафе, в
церквях, в правительственных учреждениях. За первую
половину декабря в городе произошло свыше десятков
взрывов бомб29, причем к террору прибегли как рабо¬
чие, так и предприниматели.
Новый кабинет Альендесаласара открыто поддержал
политику локаута каталонской буржуазии. В Барсело¬
не на пост гражданского губернатора был назначен
Маэстре Лаборде (граф де Сальватерра), сторонник
репрессий.
Против рабочих был направлен весь реакционный
репрессивный аппарат бурбонской монархии. Используя
деклассированные элементы, банды убийц, полицейских
агентов, жандармов и военные хунты, буржуазия раз¬
вернула широкую кампанию террора и преследований
наиболее активных представителей испанского рабочего
класса.
екабре 1919 г. в Каталонии, где наиболее сильно
развертывалось рабочее движение, был создан так назы¬
ваемый свободный профсоюз, целью которого была де¬
зорганизация все возраставшего забастовочного движе¬
ния. Эта «профсоюзная организация», поддержанная ка¬
талонской буржуазией, состояла преимущественно из
профессиональных убийц и штрейкбрехеров. Из этого
союза каталонские капиталисты черпали различного ро¬
да провокаторов.
С лета 1919 г. в Каталонии особенно активизирова¬
лась деятельность банды убийц (так называемых писто-
лерос), руководимой неким Браво Портильо, связанным
с немецкой разведкой и оказавшим Германии во время
войны немало услуг. От пуль этих бандитов, находивших¬
ся на службе у буржуазии, пали многие замечательные
рабочие-революционеры Каталонии. В начале сентября
1919 г. анархисты убили Браво Портильо за его злодея
ния. Вакантное место занял его близкий помощник, ав¬
стриец, известный под именем барона Кенинга.
В борьбе против рабочего класса буржуазия исполь¬
зовала не только террористов, но и свои организованные
отряды, так называемые соматен 30 (старая организация
29 «Коммунистический Интернационал», 1920, № 9, стр. 1429.
эо Soma tente по-каталонски означает «мы начеку».
56

каталонской буржуазии). В ее отряды входили главным
образом представители мелкой и средней буржуазии, го¬
сударственных служащих, реакционной части интелли¬
генции и прочие слои, напуганные революцией. Соматен,
выступая якобы в защиту «общественного порядка», на
самом деле представляли собой силу, направленную про¬
тив рабочего класса. Во время всеобщих стачек соматен
выступали в качестве штрейкбрехеров, устанавливали
охрану на предприятиях. К лету 1919 г. в рядах соматен
только в Каталонии насчитывалось не менее 18 тыс. чел.
Методы борьбы реакции против рабочего класса пре¬
следовали цель спровоцировать беспорядки в стране и
установить чрезвычайное военное положение, чтобы
иметь возможность самыми жестокими мерами обезгла¬
вить революционное движение масс.
Широкое применение локаута и белого террора, ре¬
прессий и создание своих вооруженных отрядов свиде¬
тельствовало об открытом переходе контрреволюции в
наступление. Однако жестокие репрессивные меры и
борьба реакционных сил против трудящихся в конце
1919—начале 1920 г. не могла остановить растущую
волну революционного движения масс. 1920 год был го¬
дом наивысшего уровня забастовочного движения. В
этом году было 1060 забастовок, в которых участвовало,
по далеко не полным данным, свыше 244 тыс. рабочих.
Характерной особенностью стачечного движения в
1920 ,г. являлось то, что оно распространилось на все от¬
расли промышленности начиная с металлургов и шахте¬
ров и кончая булочниками, фармацевтами, государствен¬
ными служащими и т. п. Вместе с тем стачечная борьба
рабочих носила ярко выраженный наступательный ха¬
рактер. Она охватила все провинции и главные города
Испании. Бастовали текстильщики Барселоны и шахте¬
ры угольного бассейна провинции Астурии, металлурги
Басконии и рыбаки Галисии, рабочие Мадрида, Севильи,
Кордовы и других городов страны.
В авангарде забастовочного движения шел промыш¬
ленный пролетариат Испании — шахтеры Астурии, ме¬
таллурги Басконии и рабочие Каталонии. Все это при¬
давало выступлениям испанского рабочего класса осо¬
бенно революционный характер. Шла борьба между
двумя Испаниями — Испанией труда и Испанией экс¬
плуататорских классов.
57

Соотношение выигранных и проигранных стачек го¬
ворит об упорной борьбе между рабочим классом и пред¬
принимателями. Согласно официальным данным,
1920 г. 20% забастовок было выиграно рабочими,
выиграно частич!но и 26% забастовок проиграно31.
в
%
Во многих случаях рабочие добились удовлетворения
главного своего требования — повышения заработной
платы. Так, например, металлисты Сагунто (провинция
Валенсия) после пятимесячной стачки добились повыше¬
ния оплаты труда на 25
40%. Повышения заработной
платы добились в апреле и астурийские шахтеры.
После четырехмесячной забастовки добились повышения
заработной платы на 15—30% текстильщицы Кастель-
она-де-ла-Плана32.
В итоге реальная заработная плата рабочих в 1920 г.
в основном достигла довоенного уровня.
Борьба трудящихся Испании, хотя и была преимуще¬
ственно экономической, ставила монархию в крайне за¬
труднительное положение. От многочисленных забасто¬
вок зашатался весь государственный строй монархиче¬
ской Испании.
Революционный подъем в Испании 1918—1920 гг. ох¬
ватил не только промышленный пролетариат. В эти годы
в революционный поток включались также и широкие
массы крестьянства и сельскохозяйственных рабочих,
преимущественно аграрного Юга Испании. Огромное
влияние на революционные настроения испанской дерев¬
ни оказала победа Великой Октябрьской социалистиче¬
ской революции в России.
Испанское крестьянство, веками угнетаемое помещи¬
ками и латифундистами, видело в русской революции
путь к освобождению от жестокой эксплуатации и нище¬
ты. Прекрасным подтверждением этого может служить
происходивший в конце декабря 1918 г. в г. Валенсии
съезд сельскохозяйственных рабочих. Делегаты приняли
резолюцию, где говорилось: «Съезд единодушно поста¬
новил поздравить русских крестьян с тем, что они осу¬
ществили наш девиз — земля для тех, кто ее обрабаты¬
вает»33. В своей «Истории крестьянских волнений в
31 «Estadistica de las huelgas», 1929, p. X—XI.
32 «Е1 Socjalista», 15.VI 1920.
33 Diaz del Moral. Historia de las agitaciones campesinas
andaluzas. Cordoba, 1929, p. 493.
58

Андалузии» Диас дель Морал, тогда нотариус Бухаленсе
(небольшого городка провинции Кордовы), пишет: «Все
разговоры кончались Россией. Если мы говорили о посе¬
вах, ’непременно возникал вопрос: -что сеют в России?
Много там дождей? Какой там урожай? Если разговор
заходил о погоде, меня спрашивали: «Очень холодно или
жарко в России?» И по любому поводу спрашивали: «Где
находится Россия? Очень далеко? Сколько нужно дней,
чтобы добраться до нее?» Россия была галлюцинацией,
это слово не выходило из головы»34. Большое влияние
на крестьянское движение оказало усиление борьбы ра¬
бочего класса самой Испании.
В 1918 г. крупные массовые выступления крестьян на¬
чались с забастовок батраков в Андалузии. Но наиболь¬
ших масштабов крестьянское движение достигло в пе¬
риод со второй половины 1918 до конца 1920 г. Это были
годы острых столкновений и выступлений крестьян в
борьбе за землю.
Главной ареной крестьянских выступлений была вся
Андалузия, и особенно провинция Кордова. Острые бои
развернулись также в Леванте и провинции Эстремадуре.
Массовой базой крестьянских выступлений в этих обла¬
стях было беднейшее крестьянство и батрачество.
Формы и содержание крестьянского движения были
самыми разнообразными. В Андалузии борьба крестьян
и батраков выражалась нередко в захвате помещичьих
земель, в образовании крестьянских комитетов борьбы
за землю, в поджогах урожаев и в создании вооружен¬
ных отрядов.
В районах Севера и Каталонии, где основную массу
крестьян составляли арендаторы, формы борьбы прини¬
мали более спокойный и мирный характер и выражались
в основном в требованиях урегулировать и пересмотреть
арендные отношения. В Леванте борьба крестьян и бат¬
раков выливалась в многочисленные стачки сельскохо¬
зяйственных рабочих с требованиями увеличения зара¬
ботной платы и сокращения рабочего дня.
В Старой и Новой Кастилии крестьянское движение
в 1918—1920 гг: не приняло большого размаха. Однако
и здесь наблюдались случаи раздела земли и стихийно¬
го захвата урожаев. Следовательно, испанское крестьян-
34 Ibid., р. 300.
59

ство пыталось разрешить аграрный вопрос революцион¬
ным путем, снизу, не дожидаясь аграрной реформы.
Правда, отсутствие революционного руководства затруд¬
няло развитие крестьянского движения. Крестьяне натал¬
кивались не только на дула винтовок гражданской гвар¬
дии, охранявшей помещичьи угодья, но и на собственное
бессилие и низкую политическую организованность. Бу¬
дучи само по себе серьезной угрозой для помещичье-бур-
жуазной Испании, испанское крестьянство в то же время
представляло собой бесформенную массу миллионов лю-
■ей, шедших в бой за землю по деревенским тропинкам
и проселочным дорогам, не выходя еще на широкий
путь организованной в общенациональном масштабе
борьбы.
Десятки и сотни тысяч крестьян и сельскохозяйствен¬
ных рабочих, полные решимости к борьбе, не знали, как
действовать, или поднимались на борьбу за землю сти¬
хийно. Руководство испанской деревней было в руках
НКТ и ВСТ. В 1920 г. в НКТ входило, согласно ее же
данным, 340 тыс. тружеников земли35. ВСТ в мае
1920 г. насчитывал в своих рядах свыше 61 тыс. сельско¬
хозяйственных рабочих и крестьян, сконцентрированных
в 350 секциях36.
Влияние ВСТ и НКТ распространялось не только на
батрачество, но и на мелких арендаторов и малоземель¬
ное крестьянство. Середняк и кулак примыкали в основ¬
ном к католическим аграрным организациям. Развитие
испанского крестьянского движения шло по существу са¬
мотеком. Ни анархо-синдикалисты, ни социал-демократы
не звали крестьян к совместной с пролетариатом борьбе
против капиталистического режима. Они не видели в ли¬
це крестьянства основного союзника пролетариата в ре¬
волюционной борьбе. Самое большое, на что были спо¬
собны социалистические лидеры, это организовать заба¬
стовку с чисто экономическими требованиями. Лозунг
«Землю тем, кто ее обрабатывает» в программе испан¬
ской социал-демократии отсутствовал.
Анархо-синдикалисты своими действиями причинили
испанской деревне большой вред. Так, если социалисты
вели крестьян по пути чисто экономической борьбы, то
35 «Мировое профсоюзное движение», т. III, стр. 46.
36 «Е1 Socialista», 27.VII 1921.
60

анархо-синдикалисты толкали испанскую
еревню
на
путь анархии, бунтарства и неорганизованных действий.
Тактика анархо-синдикализма в испанской деревне не¬
избежно вела крестьян от поражения к поражению. Ес¬
тественно, что в таких условиях испанское крестьянство
не могло добиться земли и избавления от полуфеодаль¬
ных пережитков.
Такое положение, когда крестьянство было лишено
революционного руководства, было наруку реакции. По¬
мещики, церковь и касики могли, таким образом, раз¬
вить в деревне бешеную активность, не встречая на пути
серьезных препятствий. Этим в значительной степени
объясняется та роль, которую играли в деревне самые
различные католические организации (профсоюзы, ко¬
оперативы, кассы взаимопомощи и т. д.). Это была пау¬
тина, в которую попадали тысячи крестьян, не нашедших
в своем селе и деревне никакой другой организации, ко¬
торая указывала бы им путь к выходу из нищеты и бес¬
правия.
В 1919 г. в противовес растущему крестьянскому дви¬
жению помещики и церковь образовали так называемую
Национальную католическую аграрную конфедерацию,
которая объединила ряд католических организаций, воз¬
никших в стране начиная с 1910 г. Во главе конфедера¬
ции встали крупные помещики и церковь. Сферой ее наи¬
большего влияния были обе Кастилии — Новая и Старая,
Леон и Арагон. Меньшим влиянием пользовалась конфе¬
дерация в Андалузии, Эстремадуре, Леванте, Каталонии
и в других областях.
Действия католических организаций в деревне, под¬
крепляемые правительственными репрессиями и пулями
гражданской гвардии, явились основным средством борь¬
бы помещичьего класса против испанского крестьянства.
И это, естественно, дало свои результаты. Лишенное ре¬
волюционного руководства, испанское крестьянство на¬
чиная с 1921 г. было вынуждено временно отступить пе¬
ред все усиливавшимся наступлением контрреволюции в
лице помещиков, церкви и военщины.
Все это привело к тому, что накануне и в годы дикта¬
туры, как увидим дальше, крестьянство не сумело сыг¬
рать заметную революционную роль. Крестьянские мас¬
сы остались в стороне от борьбы с диктаторским режи¬
мом.
61

Параллельно с ростом рабоче-крестьянского движе¬
ния в 1918—1920 'Гг. шел заметный подъем национально-
освободительного движения народов Каталонии, Баско¬
нии и Галисии.
Особенно остро развивалась национальная борьба в
Каталонии. Национальные лозунги привлекли широкие
массы каталонского народа: крестьянство, мелкую и
среднюю буржуазию, интеллигенцию. В национальном
движении в этот период все большую роль начинает
играть рабочий класс. Тот факт, что рабочий класс Ка¬
талонии оставался до этого времени в значительной сте¬
пени вне национальной борьбы, объясняется прежде все¬
го тем, что руководство НКТ и ИСРП игнорировали важ¬
ность национального вопроса. Анархо-синдикалистское
руководство вообще отрицало существование националь¬
ного вопроса. Социалистические же лидеры если и при¬
знавали в какой-то степени национальное движение в
Каталонии и поддерживали ее автономию, то не связы¬
вали это движение с теми, еще не разрешенными, за¬
дачами буржуазно-демократической революции, кото¬
рые стояли перед страной. Социалистическое руковод¬
ство, поддерживая требования автономии каталонского
народа в парламенте, на митингах, в прессе и т. п.,
никогда не ставило вопроса о том, что для окончатель¬
ного решения национального вопроса гегемоном в на¬
циональном движении должен быть пролетариат, а не
буржуазия.
Все это способствовало тому, что руководство нацио¬
нальным движением в Каталонии принадлежало буржуа¬
зии даже в период наибольшего революционного подъе¬
ма и политической активности каталонского рабочего
класса в 1918—1920 гг. Правда, в эти годы в руководстве
национальным движением произошли очень важные и
существенные изменения. Крупная буржуазия Каталонии
потеряла свое влияние и контроль над национальным
движением, знамя национальной борьбы каталонского
народа перешло в руки мелкой и средней буржуазии и
демократической интеллигенции.
Теперь лидерами национального движения становят¬
ся представители мелкой и средней буржуазии и интел¬
лигенции, такие, как полковник Масиа, Компанис, Лай-
рет, Николау д’Ольвер, Робира-и-Вирхили и др. Это
были продолжатели «Национального республиканского
62

центра», а затем возникшей в 1910 г. партии «Республи¬
канский федерально-национальный союз»37.
В 1919 г. Масиа создал партию «Национальная демо¬
кратическая федерация». Вокруг полковника Масиа груп¬
пировались наиболее активные силы национального дви¬
жения Каталонии — студенческая молодежь, интеллиген¬
ция, государственные служащие, кровно заинтересован¬
ные в расширении автономных прав Каталонии широкие
слои мелкой и средней буржуазии, часть рабочего клас¬
са, крестьянство. База каталонского национального дви¬
жения расширилась.
Огромную роль в оживлении национального движе¬
ния в Каталонии имело разрешение национального воп¬
роса в России после победы Великой Октябрьской социа¬
листической революции. Даже буржуазные лидеры на¬
ционального движения, такие, как Масиа, Компанис, Ай-
гуадер и др., были вынуждены признать подлинно демо¬
кратическое и революционное решение национального
вопроса в России. «Ни одна 'нация мира,— писал Айгуа-
дер,— не установила столь либеральных принципов по
отношению к своим национальностям, как это сделала
Советская Россия»38.
Ярким примером проявления симпатий и поддержки
великих идей Октябрьской революции служит появление
в сентябре 1920 г. документа, подписанного главными ли¬
дерами Каталонской республиканской партии Л. Компа-
нисом, М. Доминго и др., где они выражали свою соли¬
дарность с Коммунистическим Интернационалом и пред¬
лагали присоединиться к нему. Это предложение стало
предметом большой дискуссии и споров на конференции
Каталонской республиканской партии, происходившей в
конце сентября 1920 г. И хотя конференция не вынесла
никакого решения о присоединении к III Интернациона¬
лу, сам факт постановки такого вопроса на конференции
красноречиво говорит о том влиянии, которое Октябрь¬
ская революция оказала на национально-освободитель¬
ное движение Каталонии.
Бурный подъем борьбы за предоставление автоном¬
ных прав Каталонии стал особенно заметен начиная
37 F. Hidalgo Gomez. Cataluńa — Companys. Madrid, 1938,
p. 61.
38 J. A i g u a d e r. Cataluńa у la revolution. Madrid, 1932, p. 48.
63

с середины 1918 г. В столице Каталонии и других круп¬
ных городах с этого времени развернулось широкое
движение протестов, демонстраций, митингов и собра¬
ний, где каталонцы в один голос требовали предостав¬
ления им автономии. В этой обстановке в середине
ноября в Барселоне собрались делегаты всех муниципа¬
литетов Каталонии совместно с представителями бур¬
жуазных националистических партии и каталонских
депутатов в кортесах. Собравшиеся вручили петицию
Манкомунидаду с требованием немедленно предоставить
Каталонии автономию.
Некоторое время спустя Манкомунидад провел го¬
лосование всех членов муниципалитетов четырех провин¬
ций Каталонии о подаче петиции об автономии испан¬
скому правительству. За петицию голосовало 98% всех
общинных советов39. Тогда каталонские депутаты не¬
медленно представили мадридскому правительству про¬
ект о предоставлении Каталонии автономии. В совете
министров обнаружилось два противоположных течения:
одно — за предоставление автономии, возглавляемое
частью либералов во главе с Романонесом, а другое —
противники автономии Каталонии, представленные са¬
мыми черными силами реакции консервативной партии,
активно поддержанные военными хунтами и коро¬
лем. Разногласия по каталонскому вопросу ускорили
падение правительства Гарсиа Прието и образование
в первых числах декабря 1920 г. кабинета Романо-
неса.
Ловкий и опытный политический деятель Романонес,
не раз выводивший своими маневрами бурбонскую мо¬
нархию из затруднительных положений, немедленно
приступил к разработке проекта об автономии Катало¬
нии, так как он прекрасно видел, что к борьбе рабочего
класса Каталонии за свои права присоединялось теперь
мощное национальное движение.
В начале января правительство Романонеса высту¬
пило с проектом автономии Каталонии 40, который под¬
держало подавляющее большинство каталонских муни¬
ципалитетов, внесших лишь некоторые поправки. Каза¬
лось, что вопрос об автономии Каталонии подходил
39 См. «L’Humanite», 1.XII 1918.
40 «L’Humanite», 6, 7.1 1919.
64

к разрешению. Однако на деле правительство Романоне-
са не ставило своей целью предоставить самоуправление
Каталонии, а стремилось лишь успокоить национальное
движение в этой области. Проект так и остался на бума¬
ге. Острые дебаты, которые развернулись в кортесах на
протяжении января-февраля 1919 г. вокруг каталонского
вопроса, не привели ни к чему. Но национальное движе¬
ние в Каталонии, руководимое теперь мелкой и сред¬
ней буржуазией, шло своим ходом. И несмотря на при¬
сущие его руководству слабости, колебания и нереши¬
тельность, это было движение, которое, по выражению
Романонеса, становилось «чудовищной проблемой, вечно
висящей над кортесами,
короной»41.
над правительством и над
Таким образом, борьба рабочих, крестьян и угнетен¬
ных национальностей, переплетаясь и дополняя друг
друга, образовала мощную лавину, угрожавшую смести
на своем пути отживавшую свой век монархическую
Испанию. Революция надвигалась на помещичье-буржу-
азную
Испанию,
наводя
страх
и ужас.
Политически
Испания находилась в тупике. Различные политические
круги предлагали различные выходы. Три года (1918—
1920) революционного подъема усилили тенденции реак¬
ционных сил к установлению правительства «твердой
руки».
На старых политиканов — сторонников конституцион¬
ных методов правления — эти три года подействовали
удручающе. Все их попытки править страной прежними
конституционными методами кончились крахом. Рабочий
класс и демократические силы после этих трех лет
смотрели на будущее с большими надеждами, тем не
менее в начале 20-х годов все было еще неопределен¬
ным. С одной стороны, революционное движение масс
еще не было оформлено, с другой стороны, контррево¬
люционные силы сплачивали свои ряды. Обстановка на¬
калялась с каждым днем. События развивались быстро.
В это напряженное время, в 1920 г., и возникла Комму¬
нистическая партия Испании. Для будущего рабочего
и демократического движения страны это было событи¬
ем огромного исторического значения.
41 Conde de Romanones. Op. cit., vol. II, p. 280.
5 X. Гарсиа
65

ОБРАЗОВАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ
ПАРТИИ ИСПАНИИ
Годы революционного подъема в стране (1918—
1920) подтвердили назревшую необходимость создания
пролетарской партии нового типа, совершенно отличной
от старой ИСРП и от анархо-синдикализма. В эти
годы яснее, чем когда-либо, обнаружился весь вред,
который представляла для испанского рабочего движе¬
ния политика руководства ИСРП и НКТ. Это были
годы, показавшие воочию крах теоретических принципов
и тактической деятельности социал-демократии и анархо-
синдикализма.
В тяжелой борьбе против наступления капитала,
имея перед собой русский пример борьбы за власть,
испанский пролетариат неизбежно приходил к выводу,
что реформизм и оппортунизм социал-демократии,
с одной стороны, и тактика прямого действия и бесплод¬
ного террора, проводимая анархо-синдикалистами,—
с другой, не могут привести трудящиеся массы к осво¬
бождению от ига капитала.
В эти годы, вместо того чтобы направить испанский
пролетариат по пути классовой борьбы и буржуазно¬
демократической революции, руководство ИСРП про¬
должало придерживаться пресловутой теории, что
в буржуазной революции гегемоном должна быть бур¬
жуазия, а не пролетариат42. В обстановке нарастания
политического кризиса монархической Испании социа¬
листические лидеры находились в прямом союзе с бур¬
жуазными республиканцами, хотя официально этот союз
был расторгнут в 1919 г. По-прежнему это единство
в борьбе против монархии и за республику было необхо¬
димо. Но в условиях революционного подъема было
уже абсолютно неправильно то, что руководство ИСРП
продолжало подчинять свою
республиканским интересам.
еятельность
буржуазно-
Республиканско-социа-
листический блок сохранил свое антиреволюционное
содержание. Его цели по существу сводились к созыву
учредительных кортесов и образованию временного
42 «Carta a las organizaciones у militantes del PC de Espana».—
«Mundo Obrero», 23.1V 1950.
66

правительства43. Трудящиеся массы хотели большего.
Они требовали увеличения заработной платы, сокраще¬
ния рабочего дня, демократизации страны и установле¬
ния республики. В те дни, когда до Пиренейского полу¬
острова дошли ветры из России, трудящиеся Испании
были готовы идти по пути русского
Не менее вредна была тактика
синдикализма. Руководство НКТ,
пролетариата.
испанского анархо-
вместо того чтобы
повести трудящихся по пути сознательной классовой
борьбы, вложило в их руки револьверы и бомбы. Нару¬
шалась работа транспорта, гасли огни Барселоны. В Ка¬
талонии от выстрелов и взрывов бомб пали сотни лю¬
дей. Среди убитых и раненых были политические деяте¬
ли, предприниматели, люди свободных профессий44. За
этим последовали аресты и длительные судебные процес¬
сы. Печать и радио подробно сообщали о террористиче¬
ских актах. Но все оставалось по-прежнему. Плоды этой
тактики были ничтожными. Прогнившая монархическая
Испания еще держалась на своих глиняных ногах.
Тактика прямого действия и террора еще раз показала
свое бесплодие.
Все это ставило перед испанским пролетариатом не¬
отложную задачу «коренным образом изменить методы
борьбы, тактику и политическую ориентацию»45. Таков
был один из главных уроков революционного подъема.
С другой стороны, испанский пролетариат имел при¬
мер Великой Октябрьской социалистической революции,
указавшей путь к победе трудящихся. Как пишет Доло¬
рес Ибаррури, «Коммунистическая партия большевиков,
завоевав власть и установив диктатуру пролетариата,
внесла луч света в наше сознание и дала нам ясные
перспективы» 46.
Конкретные шаги к созданию новой революционно¬
марксистской партии были совершены в конце 1919 г.
В этом отношении большое влияние оказало образова¬
ние III Интернационала.
43 Д. Ибаррури. Рабочее движение Испании и Коммунисти¬
ческий Интернационал.— «Новая и новейшая история», 1959, № 2,
стр. 26.
44 «Pages de sang», 1920—1921.
45 Д. Ибаррури. Октябрьская социалистическая революция
и испанский рабочий класс. М., 1957, стр. 14.
46 «Правда», 11 октября 1932 г.
67
5*

В рядах испанского пролетариата движение*за об¬
разование компартии с самого начала возглавили две
силы: «Федерация социалистической молодежи» и
левое, марксистское крыло ИСРП. Как те, так и дру¬
гие сходились в главном — в необходимости образования
коммунистической партии и ее присоединения к III Ин¬
тернационалу. Обе эти силы сознавали необходимость
порвать с официальным реформистским руководством
ИСРП и создать самостоятельную партию, которая объ¬
единила
бы под своим знаменем тысячи рабочих,
разочарованных в оппортунизме испанской социал-
демократии. Принципиальных расхождений между «Фе¬
дерацией социалистической молодежи» и марксистским
крылом ИСРП не было. Тем не менее эти силы, каждая
в отдельности, пришли к образованию своей коммуни¬
стической партии.
Первой к созданию коммунистической партии пришла
социалистическая молодежь, что было естественно. Мо¬
лодое поколение Испании не было сильно заражено
реформизмом. Молодежь по своему возрасту не могла
иметь длительных политических связей с ИСРП, хотя
она и находилась под ее контролем, социалистическая
молодежь не успела обрасти плесенью оппортунизма,
как большая часть социалистических лидеров. Моло¬
дежь жила борьбой, развернувшейся на улицах, пло¬
щадях, на фабриках заводах. Вот почему идеи Вели¬
кого Октября были восприняты ею с огромным энту¬
зиазмом.
Сразу же
подавляющая
после образования III Интернационала
часть социалистической молодежи выска¬
залась за присоединение к Коминтерну. Так, на съезде
«Федерации социалистической молодежи», состоявшемся
в декабре 1919 г., было принято предложение ее мадрид¬
ской организации о немедленном вступлении в Коммуни¬
стический Интернационал.
Спустя несколько месяцев, в марте 1920 г., комитет
«Федерации социалистической молодежи» на своем оче¬
редном заседании вынес решение о превращении Феде¬
рации в коммунистическую партию. Следующей сту¬
пенью к окончательному образованию коммунистической
партии был съезд «Федерации социалистической моло¬
дежи» в апреле 1920 г. в Народном доме в Мадриде.
На повестке дня стоял лишь один вопрос: «О необходи¬
68

мости превращения организации «Социалистической
молодежи» Мадрида в коммунистическую партию».
На открытии, пишет свидетель этих событий, один из
организаторов компартии, Гонсало Санс, «развернулись
упорные прения как со стороны выступавших за образо¬
вание новой партии, так и со стороны ее противников.
Молодежь победила. III Интернационал приобрел еще
одну секцию — испанскую. С возгласом «Да здравствует
Испанская коммунистическая партия!» мы вышли толпой
из Народного дома...»47 Молодая партия почти без вся¬
ких материальных средств начала издавать еженедель¬
ную газету «Эль Комуниста».
Рождение Испанской коммунистической партии яви¬
лось событием огромной важности, несмотря на то, что
партия была слабой, малочисленной и теоретически не¬
зрелой. Как и другие коммунистические партии, возни¬
кавшие в то время во многих странах мира, Испанская
коммунистическая партия страдала «детской болезнью
левизны», которая проявилась, в частности, в чрезмерно
нетерпимом отношении к рабочим-социалистам и анар¬
хо-синдикалистам. Не делалось особого различия между
руководством социал-демократии и анархо-синдикализ¬
ма и рядовыми членами этих организаций. Однако эти
слабости Испанской коммунистической партии не могли
умалить исторического значения факта ее образования
С самого рождения компартия стала передовым
отрядом испанского пролетариата в борьбе за свободу
и демократию, за улучшение материальных условий тру¬
дящихся. Учредительный манифест партии основывался
на марксистско-ленинских принципах III Интернациона¬
ла 48. Коминтерн признавался в манифесте единствен¬
ным центром международного объединения пролетар¬
ских сил. Диктатуру пролетариата компартия объявляла
единственным средством перехода к коммунизму. Пар¬
ламентская деятельность провозглашалась полезным
методом пропаганды и революционной агитации. Мани¬
фест осудил реформизм ИСРП и выступил за необхо¬
димость добиться единства профсоюзов НКТ и ВСТ.
1 мая 1920 г. молодая компартия Испании опубликовала
47 «Mundo Obrero», 13.IV 1950, р. 20.
48 «Manifiesto del PC de Espana. Al proletariado espafiol». 15.1V
1920.
69

свои тезисы для обсуждения на очередном съезде49.
В них партия поднимала вопросы о непримиримости
классовой борьбы, о захвате власти и об организации
рабочих советов как органов пролетарской демократии.
Тезисы компартии разоблачали оппортунистическую и
реформистскую политику ИСРП, отрицая одновременно
идеологию и тактику анархо-синдикализма как вредную
и бесплодную для борьбы рабочего класса. В тезисах
указывалось на необходимость вести профсоюзную борь¬
бу за улучшение условий жизни трудящихся.
Месяц спустя, 4 июня, накануне Чрезвычайного съез¬
да ИСРП, компартия 'выпустила манифест под названи¬
ем «Коммунистическая партия испанским социали¬
стам» 50. Это был новый документ, дававший глубокий
анализ политической деятельности и тактики руковод¬
ства ИСРП. Прежде всего подчеркивалось, что ИСРП
перестала быть рабочей партией пролетарской борьбы
и превратилась в политическую организацию, которая
действует в рамках буржуазного реформизма. Мани¬
фест раскрывал позицию социал-демократических лиде¬
ров по отношению к Октябрьской социалистической
революции. Вначале они пытались умалить значение ве¬
ликой победы Октября. Затем, учитывая настроения
масс, они выдавали себя за сторонников русского про¬
летариата. Но по мере укрепления советской власти
в России социал-демократические лидеры начали систе¬
матическую кампанию против Октябрьской революции.
Главной ее целью была
щскредитация великих принци¬
пов Коммунистического Интернационала. Наконец, ма¬
нифест разоблачал маневры ИСРП по вопросу о ее
вступлении в III Интернационал, призывал всех истин¬
ных социалистов порвать с оппортунистическим руко¬
водством.
Политическая деятельность компартии и ее програм¬
ма привлекали в ее ряды людей самых различных со¬
циальных слоев — рабочих, крестьян, интеллигенцию.
В июле 1920 г. на II Конгрессе Коминтерна уже при¬
сутствовала делегация испанской компартии, приз¬
нанной в качестве испанской секции III Интерна¬
ционала.
49 «Е1 Comunista», 1.V 1920.
50 «Е1 Comunista», 4.VI 1920.
70

В то время, когда испанская компартия делала
первые шаги, внутри ИСРП развертывалась острая
борьба двух течений — сторонников III Интернационала
И его противников. Как отмечается в «Истории Коммуни¬
стической партии Испании», образование компартии
«ускорило размежевание различных течений, боровших¬
ся в рядах ИСРП»51.
Еще в мае 1919 г., спустя некоторое время после обра¬
зования III Интернационала, социалисты Мадрида —
наиболее крупной организации ИСРП — поставили воп¬
рос о присоединении к Коминтерну и о созыве Чрезвы¬
чайного съезда партии для решения этого важного
вопроса. Предложение было принято большинством
мадридских социалистов. Социалисты Мадрида выража¬
ли несомненно настроения многих тысяч социалистов
всех провинций и областей Испании. Идти против этих
столь распространенных среди рядовых членов партии
настроений социалистическое руководство не решилось.
Могла возникнуть опасность потерять влияние среди
масс. В таком положении социалистические лидеры ре¬
шились принять бой. Надо отметить, что руководство
ИСРП имело немалый опыт политического лавирования,
демагогических приемов и умения повести рабочее дви¬
жение по желаемому руслу. Испанские социалистические
лидеры были верными учениками французской, немецкой
и австрийской социал-демократии, славившейся своим
опытом политических комбинаций и ловкостью вводить
в заблуждение рабочие массы.
Цели руководства ИСРП были ясны: во что бы то
ни стало не допустить превращения ИСРП еще в одну
секцию III Интернационала, помешать образованию из
левого крыла социал-демократии коммунистической
партии.
Первое сражение в общенациональном масштабе
состоялось на XII съезде ИСРП в декабре 1919 г. На
съезде присутствовали делегаты от всех провинций.
История ИСРП не знала такого важного по своему зна¬
чению съезда. Ни на одном из предыдущих съездов
ИСРП не находилась в таком тяжелом состоянии, раз¬
дираемая внутренней борьбой, как на данном съезде.
61 «История Коммунистической партии Испании», М., 1961,
стр. 26.
71

Партия пришла к съезду расколотой на две части, почти
равные по силе: сторонники и противники Коминтерна.
Преимущество реформистов было в том, что они нахо¬
дились у руководства партии, определяли направление
ее деятельности. В руках реформистов находилась пар¬
тийная пресса с ее центральным органом «Эль Сосиали¬
ста». Среди них был отец испанской социал-демократии
и председатель ИСРП со дня ее основания, один из по¬
пулярнейших деятелей испанского рабочего движения
Пабло Иглесиас. К его голосу прислушивались многие
старые члены партии, видевшие в нем ветерана ИСРП.
Опорой коминтерновцев были преимущественно низо¬
вые и средние звенья партии. Это были видные деятели
испанской социал-демократии, занимавшие крупные
партийные посты, но не определявшие официальной по¬
литической линии партии.
Одним из главных лидеров сторонников III Интерна¬
ционала был Антонио Гарсиа Кехидо, типограф по
специальности. Вместе с Пабло Иглесиасом Кехидо был
одним из основателей ВСТ, а затем на протяжении дол¬
гого времени его президентом. В 1894 г. Гарсиа Кехидо
был избран секретарем Национального комитета ИСРП.
Среди сторонников Коминтерна был руководитель
пролетариата Басконии Факундо Пересагуа. Вся его
революционная деятельность с 1886 г. была связана
с борьбой трудящихся Басконии против капиталистиче¬
ской эксплуатации. В 1890 г. он возглавил мощную
демонстрацию рабочих Бильбао в день 1 Мая. В начале
XX в. Пересагуа стал подлинным вождем трудящихся
Басконии и организатором целого ряда забастовок.
В 1910 г. он боролся на баррикадах Бильбао плечом
к плечу с рабочими. Тесно связанный с рабочим классом,
Пересагуа занимал важные посты в правлении ВСТ и
ИСРП.
Активно боролся за создание революционной партии
Даниель Ангиано — член ИСРП с 1907 г., сын железно¬
дорожника. С 1916 по 1921 г. Ангиано играл видную
роль в руководстве ИСРП, был ее секретарем, а в прав¬
лении ВСТ — вице-секретарем Исполнительной комиссии.
В числе борцов за присоединение к Коминтерну был
Леандро Карро. Его революционная и политическая
деятельность протекла в Басконии в тесном сотрудни¬
честве с Факундо Пересагуа. В 1905 г. Карро принял
72

активное участие в создании социалистической органи¬
зации Пасахеса, а в 1913 г. был одним из органи¬
заторов профсоюза металлургов Бискайи. За свою рево¬
люционную деятельность Л. Карро неоднократно попа¬
дал в тюрьму. Л. Карро пользовался большим автори¬
тетом у той части пролетариата Басконии, которая
выступала за разрыв с оппортунизмом и реформизмом
ИСРП.
Сильная тяга к образованию революционной партии
нового типа существовала в рядах славного, богатого
революционными традициями астурийского пролетариа¬
та. Здесь душой сторонников Коминтерна был Исидоро
Асеведо, организатор и вдохновитель социалистического
движения в Астурии.
В первых рядах за присоединение
образование коммунистической партии
хинии Гонсалес, Вердеса Монтенегро,
нас, Эваристо Хиля, Торралба Беси
к Коминтерну и
стоят имена Вир-
Нуньеса де Аре-
и многих других
замечательных представителей испанского рабочего дви¬
жения. Все они выступали на XII съезде ИСРП в декаб¬
ре 1919 г. с предложением о вступлении в III Интерна¬
ционал. Это был главный вопрос, стоявший на повестке
дня. Вокруг него и развернулись ожесточенные дебаты.
Значительная часть делегатов во главе с Кехидо, Пере-
сагуа, В. Гонсалес и др., выражая мнение тысяч рядо¬
вых социалистов, требовали немедленного присоедине¬
ния к Коминтерну.
Официальное руководство партии в лице Пабло Игле¬
сиаса, Саборита, Ларго Кабальеро, Прието, Бестейро и
других предлагало остаться во II Интернационале.
Была избрана комиссия из пяти человек, которая долж¬
на была выработать резолюцию по этому вопросу. Боль¬
шинство
ление в
ционал
членов комиссии (3 чел.) высказалось за вступ-
III Интернационал, заявив, что II Интерна¬
те
представляет
больше социалистических
принципов»52. Подавляющее большинство делегатов
осудило II Интернационал как организацию, не.сумев¬
шую выполнить свою историческую миссию. На съезде
от заседания к заседанию становилось все яснее, что
предложение остаться во II Интернационале терпит крах.
Реформистскому руководству пришлось пустить в ход
52 «Правда», 31 января 1920 г.
73

присущие ему уловки и политическое лавирование. Было
предложено присоединиться к III Интернационалу, если
решения конференции в Женеве53 будут расходиться
в своей основе с принципами русской революции 54. Это
был ловкий маневр. Фактически это означало остаться
во II Интернационале, отвергнув тем самым немедленное
вступление в III Интернационал. Главный вопрос съезда,
таким образом, не был решен. За эту резолюцию голосо¬
вало 14 010 чел., за немедленное присоединение' к III
Интернационалу— 12 497 чел.55 Разница была относи¬
тельно небольшая, но она давала право вести партию
по старому пути, сохраняя формально то, о чем рефор¬
мисты так беспокоились — «единство партии».
Вместе с тем оппортунистическое руководство под
давлением делегатов было вынуждено принять ряд не¬
желательных для него резолюций. Съезд принял резолю¬
цию в защиту Советской России. «Несмотря на наше
присоединение ко II Интернационалу,— говорилось в
резолюции,— мы полагаем, что нужно противопоставить
самое энергичное сопротивление всем правительствам,
стоящим за интервенцию в русские
ела. Если испан¬
ское правительство присоединится к блокаде, то можно
ожидать широкого народного движения, к которому
примкнут все секции испанского пролетариата»56. На¬
конец, сторонники Коминтерна в июне 1920 г. заставили
руководство партии согласиться на созыв еще одного,
Чрезвычайного, съезда. Это означало, что борьба за
вхождение в III Интернационал не была закончена.
Она только разгоралась. Решающее слово было впе¬
реди.
После съезда наступил период, характеризовавший¬
ся обострением борьбы между революционным и ре¬
формистским течениями внутри партии. Как те, так и
другие вели борьбу за укрепление своих позиций и за
убеждение членов партии в правоте своих принципов.
Это была борьба, которая разгоралась по всей стране,
в каждой провинции и в каждом городе — там, где су¬
ществовали федерации, организации и группы ИСРП.
53 Конференция партий II Интернационала в Женеве должна
была состояться в феврале 1920 г., но была отложена на 31 июля.
64 «Е1 Socialista», 28.IV 1920.
55 «Правда», 31 января 1920 г.
56 Там же.
74

Вопрос стоял так: какая тактическая линия возьмет на
предстоящем июньском съезде верх — революционная
или оппортунистическая, пойдет ИСРП под знаменем
III или II Интернационала?
Декабрьский съезд не привел к особым изменениям
в руководстве партии. По-прежнему в ее руководящих
органах преобладали сторонники II Интернационала.
По-прежнему партийная пресса продолжала тенденци¬
озно и весьма искаженно освещать основные принципы
и содержание программы Коминтерна. Социалистиче¬
ские лидеры, вынужденные приветствовать идеи Великой
Октябрьской социалистической революции, никогда не
забывали призвать «к благоразумию» и «осторожности»,
прежде чем идти на присоединение к III Интернаци¬
оналу.
К концу 1919 — началу 1920 г. еще не было ясно,
что станет с трупом II Интернационала. Не было из¬
вестно, похоронят его окончательно или сумеют воскре¬
сить. В этой обстановке реформистское руководство
ИСРП заняло выжидательную позицию. Отсюда и выте¬
кала линия поведения
лидеров
ИСРП
саботировать
стремление тысяч членов партии к немедленному при¬
соединению к III Интернационалу.
Примером этого является повестка предстоявшего
июньского Чрезвычайного съезда. Разработанная глав¬
ным образом реформистскими лидерами, она ставила
на первое место следующий вопрос: должна ли ИСРП
ратифицировать решение последнего съезда о том, чтобы
присутствовать на Женевском конгрессе, сохраняя за
собой право присоединиться к III Интернационалу, после
того как станут известны решения данного конгресса.
Вторым пунктом ставился вопрос о том, должна ли
ИСРП отделиться от II Интернационала,, ожидая, пока
положение социалистов на международной арене про¬
яснится, присутствуя при этом на всех международных
конгрессах и конференциях, имеющих целью создать
единый
Интернационал.
Третий
пункт — должна ли
ИСРП присоединиться к предложению реставраторов?
Лишь на четвертом месте стоял вопрос о том, должна
ли ИСРП безоговорочно присоединиться к III Интерна¬
ционалу. И тут же за этим пунктом шел следующий:
должна ли ИСРП войти в III Интернационал, не отка¬
зываясь от своих условий? Шестой и седьмой пункты,
75

по существу, повторяли смысл пятого пункта. Стави¬
лось два вопроса: должна ли ИСРП добиться свободы
для определения своей тактики, в какой бы Интерна¬
ционал она ни вступила, и означает ли, что вступление
в III Интернационал обязывает к выполнению всех ре¬
шений его конгрессов. Ясно видно, куда гнули лидеры
ИСПР. На первом месте — не терять связи со II Интер¬
националом, а затем — сеять сомнение в возможность
вступления в III Интернационал. Последние пункты
имели главным образом эту цель.
По мере приближения открытия съезда на страницах
партийной печати усиливалась борьба двух направле¬
ний— реформистского и революционного. Реформисты
проповедовали мысль, что единственный путь, по кото¬
рому должна идти ИСРП, это путь II Интернационала.
В статье «Большинство Исполнительной комиссии стоит
за поездку на конгресс в Женеву», напечатанной 2 июня
в «Эль Сосиалиста», говорилось, что с присоединением
к III Интернационалу ИСРП «отрывается от крупных
пролетарских центров Европы», что этот Интернацио¬
нал не может ей дать ничего существенного. Эта статья
была подписана Бестейро, Ларго Кабальеро, Сабори-
том и др.
Революционное крыло, призывая к вступлению в Ко¬
минтерн, не вело в этот период решительной борьбы по
разоблачению реформизма, как это делала компартия.
Накануне съезда ИСРП Испанская коммунистическая
партия обратилась с манифестом ко всем рабочим-
социалистам, призывая их порвать с оппортунистическим
руководством своей партии и присоединиться к Комин¬
терну 57.
Спустя три дня, 19 июня, открылся Чрезвычайный
съезд ИСРП, насчитывавшей к этому времени около
53 тыс. членов58. Делегаты лишь 109 из 575 секций
представляли на съезде около 12,5 тыс. членов партии.
На первом же заседании съезд разделился на две
группировки, из которых каждая предложила свой
проект резолюции. Искренние сторонники Коминтерна
предлагали отделение от II Интернационала и безуслов¬
ное вступление в Коммунистический Интернационал 59.
57 «Е1 Socialista», 16.VI 1920.
58 «Е1 Socialista», 21.VI 1920.
59 «Е1 Socialista», 22.VI 1920.
76

Реформистское крыло выступило с предложением о при¬
соединении к III Интернационалу на следующих усло¬
виях. Во-первых, ИСРП требовала полной автономии
в определении тактики борьбы, считая, что тактическая
линия должна быть всегда обусловлена положением
момента и психологией каждого народа. Во-вторых,
ИСРП требовала права пересмотреть на своих съездах
окончательную доктрину III Интернационала, а также
его последующие решения. В-третьих, ИСРП внутри
III Интернационала должна настойчиво выступать за
единство всех социалистических сил, за их участие во
всех конгрессах единства. С такими условиями можно
было предстать перед III Интернационалом, будучи
заведомо уверенным, что двери Коминтерна окажутся
закрытыми для ИСРП. А это было именно то, чего
хотело реформистское руководство.
В соответствии с предложениями двух течений и раз¬
вивалась борьба. Аргументируя свои условия, рефор¬
мисты в лице Ф.
Кабальеро, Переса
заявили, будто III
тельности действий
ленной подготовке
люции60.
В выступлениях
теоретические положения программы Коминтерна: воп¬
рос о диктатуре пролетариата, роли советов, об участии
в парламентах, о борьбе за частичные требования
трудящихся и т. д. Если иметь в виду, что испанские ра¬
бочие, в большинстве своем малограмотные, не имели по¬
чти никакого представления о марксизме-ленинизме, то
надо признать, что методы борьбы реформистских лиде¬
ров против революционного крыла испанских трудящих¬
ся были ловкими и опасными. Условие независимости
партии в определении своей политики было умело ис¬
пользовано социалистическими лидерами. Многие деле¬
гаты, не видя, что за этим кроется голый оппортунизм
и чистейшая демагогия, поддерживали реформистское
руководство. А делегаты представляли тысячи рабочих.
Даже такие, как Асеведо — делегат от революционного
пролетариата Астурии, искренне выступавший за при¬
де лос Риоса, Бестейро, Ларго
Солиса, Фабра Рибаса и других
Интернационал лишает самостоя-
все партии, обязывая их к немед-
и проведению пролетарской рево-
реформистов извращались главные
60 «Е1 Socialista», 23, 24 и 25.VI 1920.
77

соединение к III Интернационалу, поддерживал и проект
резолюции реформистского крыла.
Требования делегатов, призывавших к безоговорочно¬
му вступлению в III Интернационал, прозвучали во весь
голос. Ангиано, Нуньес Аренас, а также делегаты от
Мадрида, Каталонии, Басконии и других провинций ука¬
зывали, что пресловутые три условия являются ловким
ходом, направленным к тому, чтобы остаться во II Ин¬
тернационале61. Сторонники Коминтерна, оглашая на
съезде официальные программные положения III Интер¬
национала, выступили против их извращения реформи¬
стами. Они подчеркивали, что III Интернационал абсо¬
лютно не лишает входящие в него партии права опре-
елять свою тактическую и стратегическую линию.
На¬
оборот, он требует обязательного учета национальных
особенностей каждой страны. Сторонники Коминтерна
указывали, что III Интернационал не отрицает необхо¬
димости участия рабочих представителей в парламентах
и других буржуазных учреждениях, а напротив, считает,
что такое участие всегда полезно, когда данные предста¬
вители последовательно отстаивают интересы трудящих¬
ся масс. Выступая против извращения реформистами
вопроса о диктатуре пролетариата и роли советов, сто¬
ронники Коминтерна подчеркивали, что диктатура про¬
летариата необходима трудящимся для строительства со¬
циалистического общества, а советы являются наиболее
массовыми демократическими органами власти. На вто¬
ром заседании съезда после ожесточенных дебатов бы¬
ли вынесены на голосование оба проекта резолюции.
Голосование дало 8269 голосов за вступление в III
Интернационал с приведенными выше тремя условия¬
ми. За безусловное вступление в III Интернацио¬
нал голосовало 5016. Воздержалось от голосования
1015 чел.62
Затем съезд принял Декларацию принципов ИСРП
и избрал двух делегатов — Ф. де лос Риоса и Д. Ангиа¬
но— для поездки в Москву, чтобы установить связи с
Коминтерном.
Июньский Чрезвычайный съезд ИСРП был еще
одной ступенью на пути к образованию Коммунистиче¬
bl «Е1 Socjalista», 22, 23 и 24.VI 1920.
62 «Е1 Socjalista», 25.VI 1920.
78

ской партии Испании. Это была новая проба сил,
внесшая большую ясность в будущую борьбу.
Дальнейший процесс образования Коммунистической
партии Испании во многом зависел от результатов
поездки и переговоров Ф. де лос Риоса и Д. Ангиано
в Москву, куда они прибыли 19 октября 1920 г. 2 нояб¬
ря на официальном заседании Исполкома Коминтерна
был поставлен вопрос об ИСРП. В своем заявлении
Ф. де лос Риос говорил о наличии двух тенденций внутри
ИСРП, о влиянии партии и профсоюзов ВСТ. Отвечая
на интересовавший Исполком Коминтерна вопрос об
Испанской коммунистической партии, Д. Ангиано рас¬
сказал о ее образовании и деятельности, отметив,
что ему неизвестно число ее членов. Он указал так¬
же, что ИСРП, как правило, игнорировала деятель¬
ность молодой испанской компартии, предложе¬
ние компартии о единстве действий пролетарских сил
и создании единого профсоюзного центра было от¬
клонено.
Исполком Коминтерна интересовался также отноше¬
нием Пабло Иглесиаса к вопросу о присоединении
к III Интернационалу. Ангиано ответил, что Пабло
Иглесиас является сторонником единого Интернацио¬
нала, стоящего на позициях классовой борьбы и частич¬
ных завоеваний трудящихся63. Исполком Коминтерна
выразил свое удивление по поводу того, что революци¬
онное крыло не выделилось из ИСРП в самостоятельную
коммунистическую партию. Отвечая на это, Ангиано
остановился на возникновении в рядах ИСРП под влия¬
нием Октябрьской социалистической революции револю¬
ционного крыла.
22 ноября Ф. де лос Риос и Ангиано присутствовали
еще на одном официальном заседании секретариата
Коминтерна, где стояли вопросы о м>ировой революции,
диктатуре пролетариата, советах как органах власти,
реформизме, буржуазной демократии и др. Новая встре¬
ча в секретариате Исполкома Коминтерна с Ф. де лос
Риосом и Ангиано состоялась 6 и 8 декабря. На этой
неофициальной встрече Исполком Коминтерна выразил
свое несогласие с резолюцией и Декларацией принци¬
пов июньского Чрезвычайного съезда ИСРП.
63 «Е1 Socjalista», 18.1 1921.
79

Важнейшим событием во время пребывания испан¬
ских делегатов в Москве явилась их встреча с В. И. Ле¬
ниным в Кремле 10 декабря. В. И. Ленин был прекрасно
осведомлен о переговорах Ф. де лос Риоса и Ангиано
с Коминтерном. В дружеской беседе Ленин интересовал¬
ся положением в Испании и спрашивал, вступит ли
ИСРП в III Интернационал. На замечания испанских
делегатов о том, что 21 условие Коминтерна жестки для
ИСРП, Ленин ответил, что условия действительно
жестки, но необходимы в борьбе против реформистов и
оппортунистов64.
В. И. Ленин разъяснил испанским делегатам роль
диктатуры пролетариата как орудия строительства но¬
вого государства рабочих и крестьян.
После встречи с Лениным, в этот же день, Ф. де лос
Риос и Ангиано получили официальный ответ от Ко¬
минтерна на решения июньского съезда ИСРП. Ответ
был предельно ясен: резолюции съезда ИСРП «обнару¬
живают полнейшую неясность по самым кардинальным
вопросам мирового рабочего движения, мировой рево¬
люции, диктатуры пролетариата и Советской власти»65.
Исполком Коминтерна указывал, что ИСРП не по¬
няла характер и значение Коммунистического Интерна¬
ционала, представляя его «как какой-то клуб социалис¬
тов, которые желают жить, имея общий идеал» 66. В це¬
лом резолюция ИСРП была написана, как отмечалось в
письме ИККИ, языком, «напоминающим намеренную
двусмысленность изречений древних оракулов, недостой¬
ным пролетарской партии». Коммунистический Интер¬
национал в своем письме обращался к испанским рабо¬
чим с призывом заставить своих вождей прекратить веч¬
ные колебания и оппортунистическую политику и, как
лучшие передовые рабочие всех стран мира, войти в
III Интернационал67 С таким ответом Исполкома Ко¬
минтерна, не оставившим камня на камне от насквозь
проникнутой реформизмом резолюции ИСРП, испанские
делегаты 29 декабря возвратились в Испанию.
15 января 1921 г. на заседании Национального ко¬
митета ИСРП Ф. де лос Риос и Ангиано представили
64 «Е1 Socialists», 18.1 1921.
65 «Коммунистический Интернационал», № 15, 1920, стр. 3414.
66 Там же.
67 Там же, стр. 3416.
80

отчет о своем пребывании в Москве. Затем они высту¬
пили с докладами, отражавшими две точки зрения по
вопросу о присоединении к III Интернационалу. Ф. де
лос Риос в своем докладе по-прежнему выступал против
Коминтерна, только на сей раз он делал это более резко
и открыто, характеризуя диктатуру пролетариата как
диктатуру одной партии и высказываясь против теории
и тактики III Интернационала68. Ф. де лос Риос сбросил
маску сторонника великих идей русской революции. Та¬
кое поведение объяснялось тем, что теперь борьба двух
течений внутри социалистической партии обострилась.
Было ясно, что раскол партии неминуем. Выражая мне¬
ние всего реформистского крыла, Ф. де лос Риос вы¬
сказался на этот раз за «реставраторов». В поддержку
доклада Ф. де лос Риоса голосовало 6 чел., против —
7 чел. Ангиано в своем докладе предлагал немедленно
войти в Коминтерн69. Это предложение было поддер¬
жано тремя голосами, против голосовало 10 чел.
На заседании Национального комитета по предло¬
жению Пабло Иглесиаса было решено опубликовать от¬
вет Коминтерна ИСРП и 21 условие приема в Комин¬
терн 70. Национальный комитет ИСРП вынес решение со¬
звать новый съезд с целью окончательно определить по¬
зицию партии по отношению к III Интернационалу. Дело
шло к развязке.
На заседании Исполнительной комиссии ИСРП 26—
27 января была определена повестка дня будущего съез¬
да, на котором стояли следующие вопросы:
1. Согласна ли партия вступить в III Интернацио¬
нал, приняв 21 условие?
2. В противном случае согласна ли партия присоеди¬
ниться к деятельности реставраторов?
3. Если будут отвергнуты данные предложения, ка¬
кую позицию должна занимать ИСРП? 71
Естественно, что главная цель противников Комин¬
терна теперь заключалась в доказательстве неприемле¬
мости для ИСРП 21 условия. Вся предсъездовская борь¬
ба шла в этом направлении.
м «Е1 Socialista», 19.1 1920.
69 Ibidem.
70 «Е1 Socialista», 17.1 1920.
71 «Е1 Socialista», 31.1 1921.
6 X. Гарсиа 81

На первый взгляд казалось, что главной причиной
раскола ИСРП было 21 условие Коминтерна. Но при
более глубоком рассмотрении становилось ясно, что 21
условие являлось лишь поводом для раскола. Глав¬
ной причиной раскола ИСРП была противоположность
взглядов двух течений — социал-демократического и
коммунистического — на развитие революции и пути
освобождения рабочего класса.
21 условие явилось лишь платформой, вокруг кото¬
рой сплотились подлинно революционные силы, суще¬
ствовавшие в рядах ИСРП. Поэтому за спором принять
или отвергнуть 21 условие скрывались два метода борь¬
бы — революционный и оппортунистический или рефор¬
мистский. От исхода спора зависела в значительной
степени дальнейшая судьба ИСРП.
В связи с этим «Эль Сосиалиста» 24 февраля на
первой странице опубликовала воззвание социалистиче¬
ской организации Мадрида с открытым призывом от¬
вергнуть 21 условие и присоединиться к реставраторам
II Интернационала. Одна за другой появляются в «Эль
Сосиалиста» статьи Пабло Иглесиаса: «О десятом ус¬
ловии»72, «О третьем и четвертом условиях»73, и, на¬
конец, в день открытия съезда, 9 апреля, появилась его
статья «Цель 21 условия»74. Воззвание социалистиче¬
ской организации Мадрида и статьи Пабло Иглесиаса
были направлены против 2, 3, 4, 6, 7, 10, 20 и 21-го ус¬
ловий. Эти условия требовали чистки партии от рефор¬
мистов и оппортунистов, сочетания легальной и неле¬
гальной работы, распространения коммунистических
идей в войсках, разоблачения фальши и лицемерия со-
циал-пацифизма, полного и абсолютного разрыва с ре¬
формизмом, борьбы против Амстердамского Интерна¬
ционала и желтых профсоюзов. Они требовали пересмот¬
ра личного состава парламентских фракций и подчине¬
ния их Центральным Комитетам партии, выборов в ЦК
и в центральные учреждения партии не менее 2/з таких
товарищей, которые еще до II Конгресса Коминтер¬
на публично высказывались за вступление в III Интер¬
национал, и, наконец, исключения из партии членов,
72 «Е1 Socialists», 4.IV 1921.
73 «Е1 Socialista», 6.IV 1921.
74 «El'Socialista», 9.1 V 1921.
82

отвергающих обязательства и тезисы, выставленные
Коммунистическим Интернационалом75.
Реформистское руководство ИСРП обрушилось на
условия, направленные против реформистского и оппор¬
тунистического духа партий II Интернационала. Для
реформистского крыла ИСРП принятие этих условий
было подобно смерти. Вот почему на съезде партии, от¬
крывшемся 9 апреля в Мадриде, реформистские лидеры
единодушно выступили против 21 условия.
Расстановка сил на съезде была в пользу рефор¬
мистов. Кампания, поднятая против условий Коминтер¬
на, дала известные* результаты. Это привело к тому, что
при голосовании 8808 голосов были поданы за присое¬
динение к реставраторам, а 6025 — за принятие 21 усло¬
вия и вхождение в III Интернационал76. Если на преды¬
дущих двух Чрезвычайных съездах руководству ИСРП
удалось избежать невыгодного для них раскола, то на
этом съезде назревший раскол совершился. Сторонники
Коминтерна официально заявили об уходе из ИСРП и
об образовании новой партии — Испанской коммунисти¬
ческой рабочей партии. В ее руководстве были Кехидо,
Пересагуа, В. Гонсалес, Ангиано, Асеведо к другие вид¬
нейшие деятели испанского рабочего движения. Гене¬
ральным секретарем партии был избран Нуньес де Аре¬
нас, одновременно являвшийся редактором центрального
печатного органа партии «Герра сосиаль», начав¬
шего выходить с 1 мая 1921 г. Присоединение этих вете¬
ранов ИСРП к коммунистическому движению означало,
как говорится в «Истории Коммунистической партии
Испании», «продолжение лучших традиций Интерна¬
ционала Маркса и Энгельса и первого периода II Ин¬
тернационала»77. Наличие двух коммунистических пар¬
тий было явлением противоестественным и не могло
продолжаться долго. Обе партии стояли на позициях
Коминтерна. Принципиальных разногласий между ними
не было, и они признавали необходимость слияния.
Правда, между руководством обеих партий не было со¬
гласия по ряду вопросов. На страницах «Эль Кому-
ниста» — органа ИКП — появлялись обвинения ИКРП
75 «Коммунистический Интернационал», № 13, 1920, стр. 2387^-
2392.
76 «Е1 Socjalista», 14.IV 1921.
77 «История Коммунистической партии Испании», стр. 30.
83
6*

в центристском уклоне. Со своей стороны ИКРП обви¬
няла ЙКП в ультралевых ошибках и сектантстве. Од¬
нако эти обвинения носили скорее характер дискус¬
сионный и критический, чем враждебный. Вот почему
в начале мая 1921 г., почти сразу после образования
ИКРП, между обеими партиями начались переговоры
об объединении. Но в ходе переговоров ИКП предлага¬
ла не принимать в будущую единую коммунистическую
партию некоторых лидеров ИКРП — Асеведо, Ангиано,
Пересагуа и др., обвиняя их в центризме. Руководство
ИКП добивалось также, чтобы в будущем ЦК ему было
предоставлено 2/з мест.
Такие требования мешали прийти к немедленному
объединению, хотя и не могли остановить великой тяги
к единству. Точек соприкосновения было больше, чем
расхождений.
На III Конгрессе Коминтерна, происходившем летом
1921 г., рядом сидели пять делегатов от ИКП и четыре
от ИКРП78. По окончании конгресса Исполком Комин¬
терна в переговорах с делегатами обеих партий совето¬
вал им немедленно объединиться. Тут же, в Москве,
было решено созвать в Испании в сентябре Объедини¬
тельный съезд. Но по возвращении на родину делегаты
обеих партий встретились с новыми трудностями. Ока¬
залось, что обе организации подверглись сильным ре¬
прессиям. Бурбонская монархия не делала различия
между обеими компартиями. Массовые аресты особенно
обессилили ИКП, преследования которой не прекраща¬
лись со дня ее основания. В июле и августе 1921 г., с
усилением репрессий правительства, ИКП фактически
оказалась в подполье. Полиция захватила помещение
ЦК и типографию газеты «Эль Комуниста». С начала
сентября вместо «Эль Комуниста» ИКП стала выпус¬
кать еженедельник «Эль Нуэво орден». Репрессии обез¬
главили партию: были арестованы четыре члена ЦК и
многие ее активные работники. Менее чем за год
ЦК ИКП арестовывался почти в полном своем составе
три раза 79. «Испанская Коммунистическая партия,— пи¬
сала газета «Юманите»,— это душа без тела. Испанская
78 «III Всемирный конгресс Коммунистического Интернациона¬
ла», стенографический отчет, Пг„ 1922, стр. 99.
79 «L’Humanite», 13.IX 1921.
84

коммунистическая рабочая партия является более цель¬
ной. Она имеет и душу, и тело»80.
Точное число членов обеих партий накануне их объ¬
единения трудно установить. ИКП в июле 1921 г. заяви¬
ла, что в ее рядах насчитывается 5 тыс., а в ИКРП — от
4 тыс. до 5 тыс. чел. Торральба Беси, делегат ИКРП на
III Конгрессе Коминтерна, в статье, опубликованной в
газете «Москау», писал, что ИКРП насчитывала
6 тыс. членов81. «Правда» от 10 сентября 1921 г. сообща¬
ла, что с расколом ИСРП более 3 тыс. ее членов пере¬
шли в ИКРП. «Юманите» от 15 сентября того же года
приводит цифру в 6 тыс. чел. По всей вероятности, обе
партии насчитывали осенью 1921 г. от 8 тыс. до 10 тыс.
членов.
Более крепким организмом была ИКРП. Она рас¬
полагала неплохо организованными провинциальными
секциями, среди которых выделялись секции Астурии и
Бильбао.
Партия издавала четыре довольно крупных ежене¬
дельника: «Герра сосиаль» — в Мадриде, «Бандера ро-
ха» — в Бильбао, «Нуэва аурора» — в Понтеведра и
«Аурора роха» — в Астурии.
В октябре, когда волна правительственных репрессий
спала и на свободу была выпущена часть руководителей
обеих партий, объединение стало настоятельно необхо¬
димым. Члены как одной, так и другой партии боро¬
лись за одни цели, вместе сидели в тюрьмах, плечом к
плечу шли на митинги и демонстрации. Обе партии во
всех звеньях, снизу доверху, поддерживали объеди¬
нение.
7 ноября руководство обеих партий на конференции
в Мадриде вынесло решение объединиться и создать еди¬
ную партию — Коммунистическую партию Испании.
В новый комитет партии вошли представители молодо¬
го поколения, образовавшего в апреле 1920 г. ИКП,
и ветераны ИСРП. Единая Коммунистическая партия
Испании олицетворяла молодость страны и лучшие тра¬
диции испанского рабочего движения. Центральным
органом компартии стала газета «Ла Анторча».
«Теперь рабочий класс Испании,— пишет Д. Ибарру¬
ри,— обрел свою классовую партию: боевую, револю-
80 «L’Humanite», 15.IX 1921.
81 «Moskau», N 41, 14.VII 1921.
85

ционную, марксистско-ленинскую партию нового
типа...»82. Это было великим историческим событием
для испанского рабочего движения.
НА ПУТИ К ДИКТАТУРЕ
1920 год был настолько бурным, заполнен таким ко¬
личеством забастовок и пролетарских боев, что крупная
буржуазия и помещики были охвачены настоящей па-
< никой.
В начале сентября 1920 г. между НКТ и ВСТ был
заключен пакт о единстве действий против наступления
капитала83. Единство пролетарских рядов всегда пред¬
ставляет силу, в годы же революционной борьбы един¬
ство двух массовых профсоюзов пролетариата могло
расстроить все планы наступления, направленные про¬
тив рабочего движения. Вот почему пакт о единстве
ВСТ и НКТ был встречен в штыки помещичье-буржу-
азным блоком. Крайне правая газета «Эль Дебате»,
встревоженная пактом, писала: «Все, чего правитель¬
ство пожелает, только бы не революция»84. Орган круп¬
ной буржуазии «Ла Аксион» призывал к единству пра¬
вых сил. «Нельзя терять ни одной минуты,— писала бур¬
жуазно-помещичья газета «Эль Диарио универсал»,— ибо
может случиться, что скоро будет поздно»85. Опасения
буржуазии и помещиков были напрасны. Пакт о един-
стве действий между НКТ и ВСТ остался по существу
да бумаге. Ъ действительности он"был сведён к простой
декларации, вселившей в трудящихся большие надеж¬
ды. Рабочие приветствовали и желали единства, но ру¬
ководство профсоюзных центров лишь спекулировало на
этом. Переговоры о единстве между ВСТ и НКТ дли¬
лись почти два года — с октября 1918 г.86 Первоначаль¬
но шел разговор об объединении двух профсоюзов. Но
происходивший в декабре 1919 г. съезд НКТ радикально
82 Д. Ибаррури. Рабочее движение Испании и Коммуни¬
стический Интернационал.— «Новая и новейшая история», 1959, № 2,
стр. 21.
83 «Е1 Socialista», 4.IX 1920.
84 Цит. по «Е1 Socialista», 6.IX 1920.
88 Цит. по «Е1 Socialista», 4.IX 1920.
88 F. Largo Caballero. Presente у Futuro de la UGT. Mad¬
rid, 1925, p. 116.
86

покончил с этим вопросом. Анархо-синдикалистское ру¬
ководство поставило перед социалистами категорическое
условие влить ВСТ в НКТ, мотивируя это тем, что в
рядах анархо-синдикалистских профсоюзов насчитывает¬
ся в три раза больше членов, чем в рядах ВСТ87. Подоб¬
ное предложение сорвало дальнейшие переговоры между
профсоюзными центрами, и они возобновились лишь в
июле 1920 г. В это время собрался XIV съезд ВСТ, обра¬
тившийся к НКТ с предложением об объединении.
И снова началась длительная переписка между Нацио¬
нальными комитетами НКТ и ВСТ. Как те, так и другие
заверяли, что будут приложены все усилия для объеди¬
нения пролетариата. На деле переговоры и обильная
переписка привели лишь к мертворожденному пакту
о единстве действий от 2 сентября. В манифесте «Ко всем
испанским
трудящимся»
говорилось о необходимости,
прекратив взаимные нападки, объединиться в борьбе про¬
тив общего врага — капитализма и его прислужников.
Манифест заканчивается словами: «Да здравствует
щнство трудящихся!»88.
Три месяца спустя, в декабре 1920 г., от пакта не
осталось и следа. Причиной его расторжения было то,
что НКТ и ВСТ, объединенные пактом, не смогли до¬
говориться об объявлении всеобщей стачки против бе¬
лого террора и наступления реакции. НКТ выступила
инициатором забастовки. ВСТ воздержалась от вы¬
ступления. В итоге — провал забастовки и успех реак¬
ции. Это совпало с началом спада революционного дви¬
жения. Молодая коммунистическая партия выступила
в поддержку забастовки, осуждая оппортунистическую
позицию руководства ВСТ89.
9 декабря ВСТ в письме к НКТ выразила сожале¬
ние по поводу объявления забастовки и советовала ее
прекратить. Спустя несколько дней руководство НКТ в
своем манифесте обвиняло ВСТ в предательстве и за¬
явило о расторжении пакта.
Плоды двухлетних переговоров рассыпались в прах
при первом серьезном испытании. Путь наступлению
реакции был освобожден от наиболее грозного препят¬
ствия — единства пролетариата. Со второй половины
87 Ibid., р. 132—133.
м Ibid., р. 159.
89 «Heraldo de Madrid», 8.XII 1920.
87

1920 г. это наступление контрреволюции приняло уже
особо острые формы. Перед реакцией стоял разъеди¬
ненный на три части испанский пролетариат, изнурен¬
ный длительной тяжелой борьбой. В такой обстановке
правящие классы решительно брали в свои руки ини¬
циативу.
Либерально-консервативное правительство во главе
с Дато, пришедшее к власти на смену кабинету Альен-
есаласара в мае 1920 г., опираясь на самые черные
силы реакции, взяло курс на жестокое подавление дви¬
жения масс. Борьба с революционным движением все
больше и больше объединяла лагерь реакции и контр¬
революции.
И как всегда, правящие классы Испании — помещи¬
ки и крупная буржуазия
ля
осуществления
своих
планов подавления революционного движения масс
прибегли к грубой силе военщины. В Каталонию (глав¬
ный центр революционной борьбы) в ноябре 1920 г. был
направлен на пост гражданского губернатора генерал
Мартинес Анидо — одна из самых мрачных фигур испан¬
ской истории, а на пост генерального инспектора поли¬
ции— генерал Арлеги. Тесно связанные с деклассиро¬
ванными элементами и тайными агентами, оба генерала
приступили к истребительной кампании — уничтожению
лучших представителей рабочего класса. В стране на¬
чался период белого террора.
Одним
свыше 60
из первых мероприятий Анидо был
членов НКТ, среди которых находился
арест
поль¬
зовавшийся большим авторитетом у каталонских рабо¬
чих Сальвадор Сеги. От пуль банды убийц генерала
Анидо погиб депутат-республиканец Франсиско Лаирет,
сотни рабочих-активистов были зверски убиты при «по¬
пытке к бегству». Белый террор генерала Анидо был
выражением политической линии испанской реакции —
финансовой олигархии, помещиков, военщины и церкви.
Эти силы, несмотря на существовавшие между ними
разногласия, придерживались в основном единых взгля-
ов в отношении подавления растущего рабоче-кресть¬
янского движения.
Сплочение сил контрреволюции в условиях, когда
испанский пролетариат и крестьянство были раздроб¬
лены и не имели революционного руководства, привело
к тому, что непосредственная близость революции, на-
88

висшая над страной, временно исчезла. В конце 1920 —
начале 1921 г. революционный подъем в Испании сме¬
нился спадом. Прежде всего заметно снизилась стачеч¬
ная волна. Так, если в 1920 г. было 1060 забастовок, то
в 1921 г. произошло лишь 373 забастовки с участием не¬
многим более 83 тыс. чел.90 Не столь упорный характер,
по сравнению с предыдущими годами, носили и сами за¬
бастовки. Тем не менее отступление трудящихся проис¬
ходило в острых схватках с предпринимателями. На
белый террор НКТ ответила террором. В марте 1921 г.
анархистами был убит председатель совета министров
Дато.
Трудящиеся яростно сопротивлялись наступлению
капитала. Более двух месяцев, с конца ноября, длилась
забастовка шахтеров Астурии против попыток предпри¬
нимателей снизить заработную плату на 20%. Шахтеры
добились частичной победы — заработная плата была
снижена только на 5%. В защиту своих прав выступи¬
ли шахтеры Леона и Вальядолида, а также рабочие
Эльче. Причины были всюду одни и те же — наступле¬
ние капитала на жизненный уровень и политические
права трудящихся.
Относительное успокоение классовой борьбы на полу¬
острове позволило испанскому империализму усилить
свои наступательные действия в Северной Африке. Наи¬
более воинственно настроенные генералы в контакте с
королем стояли за быстрые и решительные действия в
Марокко. С 1918 г. на посту верховного комиссара в
Марокко находился генерал Д. Беренгер, склонявшийся
к постепенному проникновению «мирными средствами»
в глубь марокканской империи91. Подобная тактика не
разделялась полностью высшим командованием. Она
не находила также поддержки среди той части крупной
буржуазии и самого Альфонса XIII, капиталы которых
были вложены в марокканскую экономику. К тому же
непрекращавшееся сопротивление марокканских племен,
особенно усилившееся под влиянием Октябрьской со¬
циалистической революции, открывало перед испанской
военщиной блестящие возможности для развертывания
90 «Estadistica de las huelgas», 1929, p. X—XI.
91 См. подробнее об этом: X. M. Гала н. Крушение монархии
в Испании. М., 1959, стр. 52—59.
89

активных действий. Война кормила и растила генералов,
бездействие же не приносило никаких лавров. Ордена и
повышения в чинах раздавались за «героические под¬
виги». Вот почему генералы и офицеры-африканисты в
большинстве своем стояли за то, чтобы пушки не мол¬
чали. Этим и объясняется в значительной степени пред¬
принятое генералом Ф. Сильвестре летом 1921 г. наступ¬
ление в глубь Риффской области.
15-тысячный корпус испанской армии неожиданно
обрушился на риффские племена, возглавляемые та¬
лантливым вождем Абд-эль-Керимом92. Испанские вой¬
ска встретились с яростным сопротивлением риффских
племен. За оружие брались даже старики и
[ети. «Сра¬
жение было ожесточенным,— пишет в своих мемуарах
Абд-эль-Керим,— каждый
день генерал Сильвестре
атаковал, и с каждым днем все более упорно»93. Но с
самого начала наступление испанской армии было об¬
лечено на провал. Быстрое передвижение привело к
окружению авангардных частей во главе с главноко¬
мандующим генералом Сильвестре. Набеги риффов
обескровливали разрозненные испанские отряды. Мно¬
гие батальоны были охвачены настоящей паникой. Об¬
наружилась и плохая подготовка наступления, начатого
без достаточных резервов и организации снабжения.
В итоге 21 июля испанская армия потерпела поражение
под Аннуалом. На поле битвы осталось более 15 тыс. чел.
убитыми и ранеными, 700 солдат и офицеров были взя¬
ты в плен94. Испанские войска были вынуждены отсту¬
пать до самых ворот Мелильи. При наступлении погиб
и генерал Сильвестре. Поражение при Аннуале вско¬
лыхнуло всю Испанию. С другой стороны, оно подняло
боевой дух марокканских племен и способствовало даль¬
нейшему развитию национально-освободительного дви¬
жения в Марокко. Аннуал свидетельствовал о гнилости
и слабости испанского империализма, о коррупции бур¬
бонской монархии, о низких боевых качествах испан¬
ской армии и о бездарности генералов. Солдаты нена¬
видели марокканскую войну. Самым большим несча¬
стьем для новобранцев было получить назначение в
92 См. М. В. Фрунзе. Избранные произведения, т. II. М., 1957,
стр. 419.
93 «Memoires d’Abd-el-Krim», Paris, 1927, р. 98.
94 См. ibid., р. 101.
90

марокканские гарнизоны. Тысячи испанских солдат, по¬
пав в Марокко, больше уже не возвратились на родину.
Поражение под Аннуалом привело к падению прави¬
тельства Альендесаласара и образованию 15 августа
1921 г. коалиционного кабинета, возглавляемого Маура.
Приход Маура к власти говорил о тяжелом поло¬
жении монархии. Король обращался к столь опытному
политическому деятелю, каким был Маура, всегда в
критические моменты. Маура не раз выступал в роли
спасителя монархии. И на этот раз на него была возложе¬
на такая миссия. На пост военного министра Маура наз¬
начил Хуана де ла Сиерва, близкого к военным кругам.
С первого дня Маура пытался исправить то, что
больше всего волновало страну — марокканский вопрос.
После Аннуала вопрос о Марокко стал основным. Это
была главная тема дня на заседаниях совета минист¬
ров и в кортесах, в прессе и на улицах. Мнения раз¬
делились. Даже в кабинете Маура не было единства
взглядов. Сам Маура был за продолжение войны, но
считал целесообразным разработать конкретную про¬
грамму действия, согласованную со всеми лидерами
различных политических партий95. Это была попытка
создать сильный политический блок, способный прово¬
дить твердую политику в Северной Африке и отразить
все растущую оппозицию по отношению к марокканской
проблеме. На посту военного министра де ла Сиерва вы¬
ступал за активные действия и генеральное наступление
с высадкой в бухте Алусемас. Министр иностранных дел
Гонсалес Онторио был сторонником постепенного про¬
никновения в Марокко, ориентируясь на военный со¬
юз с Францией. Эту точку зрения поддерживал и ми¬
нистр финансов Камбо. Между тем в Мелилью и Сеуту
продолжали прибывать все новые военные силы. В конце
1921 г. в Марокко было сосредоточено свыше 140 тыс.
солдат и офицеров96. В течение лета и осени этого
года испанской армии в кровопролитных боях удалось
захватить отдельные позиции и облегчить до известной
степени свое тяжелое положение. Война, таким образом,
не прекращалась. В начале февраля 1922 г. главной
темой заседаний совета министров была марокканская
95 «Temps», 2.II. 1922.
96 А. В 1 а п q u е z. Historia de Espana. Barcelona, 1943, p. 704.
91

проблема. Общественное мнение и самые широкие слои
народных масс требовали покончить с войной. Эти на¬
строения нашли отражение в решениях правительства.
Заседание министров постановило прийти к «умиротво¬
рению» в Марокко без вооруженного вмешательства.
Но спустя два дня, в феврале, недалеко от Малаги, в
Писарра, собрались Маура, Гонсалес Онторио, де ла Си-
ерва, морской министр маркиз де Кортина, верховный
комиссар испанской армии в Марокко генерал Беренгер
и командующий военно-морскими
силами, действовав¬
шими на берегах Северной Африки, адмирал Аснар.
Главной целью совещания была разработка конкретного
плана высадки в Алусемасе. Одновременно было решено
держать в Марокко необходимые контингенты войск для
подавления сопротивления противника97. На следующий
день правительство официально заявило о том, что ма¬
рокканская кампания закончена и что единственным
стремлением Испании является мирное решение вопроса,
установление политического протектората в испанской
зоне Марокко. Было заявлено также, что в Африке будут
оставлены лишь военные силы, необходимые для сохра¬
нения внутреннего порядка.
Между тем военные действия и приготовления не
прекращались ни на минуту. План высадки в Алусемасе
разрабатывался во всех деталях. Войска, которые под¬
лежали эвакуации из Сеуты в Испанию, было решено
оставить. Шла успешная подготовка расквартированно¬
го в Мелилье экспедиционного корпуса, на который
возлагались большие надежды при осуществлении вы¬
садки. Испанский военно-морской флот установил стро¬
гую блокаду марокканских берегов, чтобы пресечь конт¬
рабандную доставку оружия для марокканских племен.
Предполагалось, что высадка в бухте Алусемас будет
совершена в апреле 1922 г. Все это коренным образом
расходилось с официальными правительственными заяв¬
лениями. Правящие круги видели, что позор поражения
под Аннуалом продолжал витать над страной. Демон¬
страции протеста против войны происходили почти во
всех городах и селах Испании. Антимилитаристское
движение охватило всю страну. В авангарде этого все¬
народного
движения
шла молодая коммунистическая
97 А. В 1 a n q u е z. Historia de Espańa, p. 705; «Le Matin», 7.II
1922.
92

партия. Все силы коммунистов были брошены на борь¬
бу против марокканской авантюры. В сентябре комму¬
нисты Басконии организовали мощную забастовку
15 тыс. рабочих против отправки солдат в Марокко. Все
профсоюзы Басконии, в том числе и католические, при¬
соединились к бастующим. Забастовка была поддержа¬
на строительными рабочими Мадрида. Возникла опас¬
ность, что примеру трудящихся Басконии последуют
рабочие других промышленных центров. Правитель¬
ство было вынуждено отменить отправку солдат из
Бильбао.
По мере того, как причины поражения в Марокко
становились яснее, борьба против войны перерастала в
общенациональное движение за наказание виновников
военной катастрофы под Аннуалом. За расследование
этого вопроса выступила вся антимонархическая оппо¬
зиция— от буржуазных республиканцев до социалистов.
Ни одно заседание кортесов не проходило без пламен¬
ных речей республиканских и социал-демократических
депутатов. Марокканская проблема была важным ко¬
зырем в их руках. И надо сказать, что как те, так и
другие умело пользовались им в политической игре.
Республиканские и социал-демократические лидеры на¬
жили себе на марокканской проблеме немалый полити¬
ческий капитал. Перед рабочими, крестьянами и сол¬
датскими массами социалисты и буржуазные республи¬
канцы старались выставить себя подлинными борцами
против марокканской войны, хотя их борьба была пре¬
имущественно парламентской и носила скорее характер
политической игры. Тем не менее правительству Маура
пришлось пойти на учреждение специальной следствен¬
ной комиссии во главе с генералом Пикассо для выяв¬
ления виновников поражения под Аннуалом. Первые
шаги следствия выявили ужасающую картину, на перед¬
нем плане которой красовался сам король. Обнаружи¬
лось, что Альфонс XIII был замешан в подготовке на¬
ступления. В архиве генерала Сильвестре было обнару¬
жено письмо короля, адресованное главнокомандующе¬
му, где говорилось: «Делай то, что тебе говорю, и не за¬
боться о военном министре: это дурак»98. Военным ми¬
нистром был тогда виконт де Эса.
98 Б ласко Ибаньес. Альфонс ХШ разоблаченный. Л., 1925,
стр. 36.
93

В ходе следствия, а затем в докладной записке гене¬
рала Пикассо перед судом должны были предстать 30
высших чинов. Но Высший совет армии и флота увели¬
чил этот список почти вдвое. Виновниками поражения
оказались Беренгер, Сильвестре, генерал Наварро, ока¬
завшийся в плену у Абд-эль-Керима, видные правитель¬
ственные чиновники и т. д.
Результаты следствия оказали ошеломляющее дейст¬
вие на всю страну, на самые различные слои общества.
Правительству Маура, продолжавшему военные опера¬
ции в Марокко, был нанесен сильный удар. Разногла¬
сия внутри коалиционного кабинета усилились. На по¬
верхность политической жизни снова выплыли военные
хунты, требуя проведения более жесткой политики в Ма¬
рокко. Марокканская проблема стала яблоком раздора
всех политических сил. К ней присоединилась также та¬
моженная политика, проводимая министром финансов
Камбо в интересах промышленности и в ущерб части
крупных аграриев, заинтересованных в сельскохозяйст¬
венном экспорте. Это привело к тому, что министры-ли¬
бералы отвернулись от Маура. Правительственный кри¬
зис стал неминуем. 7 марта 1922 г. на смену Маура при¬
шел либерально-консервативный кабинет Санчеса Герра,
выступавшего за известное ослабление в области внут¬
ренней и внешней политики. Его первым мероприятием
было восстановление конституционных гарантий и объ¬
явление амнистии. Благодаря этому компартия стала
действовать более открыто и легально. Положительным
было также удаление в октябре с своих постов палачей
каталонских трудящихся — генералов Мартинеса Анидо
и Арлеги. Будучи ярым сторонником конституционализ¬
ма, Санчес Герра повел наступление и на военные хун¬
ты,* противопоставлявшие себя все больше и больше кон¬
ституционным формам правления и правительствам.
В ноябре в кортесы был представлен законопроект о
роспуске хунт обороны и о запрещении офицерам со¬
стоять в военных союзах. Законопроект был принят. Но
официальное запрещение военных хунт не означало их
конца. Это скорее означало конец правления Санчеса
Герра. Офицерство продолжало оставаться на своих по¬
зициях, ожидая момента к выступлению.
Важное место в правительственной программе зани¬
мало утверждение в кортесах следственного доклада
94

генерала Пикассо. Но, как отмечает Романонес, это было
проигранное сражение, ибо «военные хунты были готовы
на все»99, для того чтобы спасти от ответственности ви¬
новников поражения в Марокко.
Между тем война в Марокко продолжалась, а в пар¬
ламенте шли ожесточенные дебаты вокруг вопроса о ви¬
новниках поражения под Аннуалом. В декабре в ходе
обсуждения результатов следственной комиссии Пикас¬
со обнаружилось, что большая доля вины за поражение
падала на министров внутренних дел и юстиции при
правительстве Санчеса Герра. И снова марокканская
проблема стала причиной правительственного .кризиса.
Этот вопрос был не под силу ни одному из прави¬
тельств. J7 декабря к власти пришло новое правительст¬
во, возглавляемое одним из лидеров либеральной партии
Гарсиа Прието
маркизом
е Алусемас. Это4ыжипо¬
следнее монархическое.правительство перед установле¬
нием диктатуры. Это была последняя попытка старых
политических деятелей ввести страну в русло конститу¬
ционного равновесия и править старыми методами.
Главными силами в новом правительстве были либера¬
лы и дем_окдаты, представленные Гарсиа Прието,
Вильянуэва, Мелькиадесом Альваресом, Альба и Рома-
нонесом. К приходу к власти они начали готовиться
летом 1922 г. Их. мечтой, пишет Романонес, было «соз-
дание правительства, способного покончить с произволом
военных хунт и добиться процветания Испании во всех
областях»,100. В октябре 1922 г. Романонес уже открыто
требовал на собрании либеральной партии в Мадриде
предоставления власти либералам. «Каждому свое,—
заявил он.— Еще существуют либералы, и если страной
управляют без них, то это не потому, что они исчезли в
Испании» 101.
Либералы шли к власти, уверенные, что еще не позд¬
но спасти монархию. Как и предшествующие правитель¬
ства, они заявляли о своем намерении отстаивать граж¬
данскую власть. Однако и здесь они ошибались. Ро¬
манонес был прав, когда говорил, что с тех пор, «как
“Conde de Romanones. Obras completas, vol. III. Mad¬
rid, 1949, p. 408.
100 Ibid., p. 411.
101 Ibid., p. 412.
95

появились хунты обороны, гражданская власть была
лишь фикцией» 102.
Либералы пришли к власти с такой же легкостью,
как рухнуло правительство Санчеса Герра и многие
другие. За пять лет —с конца 1917 до декабря 1922 х.—
сменилось 11 кабинетов. Все они исчезли, не оставив
после себя почти никаких следов. Это были пять лет
бесплодной правительственной чехарды. За это время
ни одна из стоявших перед страной проблем не была
решена. Правительство Гарсиа Прието также ничего не
изменило. Испания как с экономической, так и с полити¬
ческой точки зрения продолжала находиться в тупике.
Со второй половины 1922 — начала 1923 г. в стране, пос-
лзнекоторого спада, снова шоднялась мощная^волназа¬
бастовочного движения. Так, если в 1921 г. было зареги¬
стрировано 373 забастовки, то в 1922 г.— 487, а в
1923 г.— 465 103. Росло количество рабочих, участвовав¬
ших в забастовках. Оборонительный характер рабочего
движения периода спада начинает сменяться явно насту¬
пательным. Восстановление конституционных гарантий
правительством Санчеса Герра в марте 1922 г. дало бы¬
стро себя знать. Профсоюзы, особенно НКТ, находив¬
шиеся до этого фактически на положении нелегальных,
оживили свою борьбу против продолжавшегося наступ¬
ления капитала. В апреле профсоюзы бискайских горня¬
ков, возглавляемые коммунистами, объявили забастовку
против снижения заработной платы. Однако, не получив
поддержки со стороны социал-демократических руково¬
дителей других профсоюзов горняков, рабочие были вы¬
нуждены пойти на соглашение о сокращении заработной
платы на 15%.
Борьбу против снижения жизненного уровня .вели и
астурийские шахтеры в мае. Шахтеры выставили лозунг:
«Ни сантима меньше, ни минуты больше». В забастовке
участвовало 25 тыс. шахтеров. Она длилась около трех
месяцев. Измученные нуждой и уставшие сопротивлять¬
ся не только капиталистам, но и маневрам и различным
махинациям своих профсоюзных лидеров во главе с
социалистом Льянесом, шахтеры согласились на сокра¬
щение заработной платы на 5%. Одновременно бастова-
102 Conde de Romanones. Obras completas, p. 415.
103 «Estadistica de las huel^as», 1929, p. X—XI.
96

ли металлурги заводов «Альтос Орнос» в Бильбао, кото¬
рые спустя три месяца после начала борьбы также были
вынуждены согласиться на сокращение заработной пла¬
ты на 8%.
С началом 1923 г. снова широко развернулось за¬
бастовочное движение в Каталонии. Бастовали трудя¬
щиеся самых различных профессий — текстильщики и
металлурги, строители и служащие метрополитена, тор¬
говые рабочие и чиновники. С середины мая около двух
месяцев длилась забастовка, в которой участвовало до
100 тыс. портовых рабочих, трамвайщиков, мусорщиков
и др. Предприниматели и правительственные органы об¬
рушились на забастовщиков арестами и другими репрес¬
сиями. Но каталонские рабочие упорно сопротивлялись.
И в эти тяжелые минуты, когда тысячи людей жили на
ничтожное пособие от профсоюзов, рабочие Барселоны
получили поддержку от трудящихся СССР. Советские
профсоюзы послали в Каталонию 150 тыс. песет104.
Летом 1923 г. в Басконии произошли кровавые столк¬
новения между рабочими и полицией. Трое рабочих были
убиты и шестеро ранены. Причиной этих столкновений
было объявление в августе забастовки рабочих Басконии
в поддержку рудокопов, которые бастовали с июля.
В этой борьбе пролетариата Басконии большую роль
сыграли коммунисты и профсоюзные организации, вы¬
ступавшие за вхождение в Профинтерн. В этих боях тру¬
дящихся активное участие приняла молодая активистка
компартий Долорес Ибаррури.
С усилением забастовочной борьбы трудящихся пред¬
приниматели, особенно в Каталонии, снова возобновили
белый террор. Шайки наемных убийц из «свободных син¬
дикатов» совершали одно за другим покушения и убий¬
ства из-за угла. И как всегда, от пуль убийц пали луч¬
шие представители трудящихся. В марте был убит один
из лидеров НКТ, Сальвадор Сеги, являвшийся одним из
наиболее политически трезвых деятелей испанского
анархо-синдикализма. Сеги выступал за профсоюзное
единство и против тактики бесплодного террора. Он
пользовался огромным авторитетом среди каталонского
пролетариата. НКТ ответили на убийство Сеги стач¬
кой протеста. С другой стороны, анархо-синдикалисты,
104 «Правда», 20 июня 1923 г.
7 X. Гарсиа
97

выступавшие за тактику террора, так называемые чис¬
тые анархисты, продолжали старую тактику прямого
действия. Во главе этой группы выделялись такие вид¬
ные представители испанского анархизма, как Гарсиа
Оливер, Буэнавентура, Дуррутти, Франсиско Аскасо и
др. От их пуль в июне пал сарагосский архиепископ кар¬
динал Сольдевилья. Анархистский террор, который был
делом отдельных групп НКТ, не встретил поддержки не
только среди тысяч рабочих, но также и среди руковод¬
ства множества профсоюзных организаций. Свидетель¬
ством этого явилось образование в мае в Барселоне Ко¬
митета действий против терроризма, вокруг которого
объединились представители профсоюзов НКТ и левых
националистических партий Каталонии. Комитет развер¬
нул активную деятельность против тактики террора 105,
принимавшей все больший и больший размах как с од¬
ной, так и с другой стороны. По весьма приблизитель¬
ным данным, с декабря 1922 по май 1923 г. в одной Бар¬
селоне в результате покушений было убито 34 чел. и 76
ранено 106. Массовые забастовки и террор продолжали
оставаться основными формами борьбы рабочего клас¬
са, возглавляемого социал-демократией и анархо-синди¬
кализмом. Работа молодой компартии в этот период да¬
вала пока еще скромные результаты. Тем не менее глаг
ным оставалось то, что, несмотря на неправильную так
тику анархо-синдикализма и социал-демократических
лидеров, рабочее движение шло по восходящей линии.
К марокканской проблеме, самой по себе уже доста¬
точной для того, чтобы держать страну в постоянном
брожении, теперь присоединился новый подъем рабочего
движения. К тому же летом 1923 г. обнаружилось, что
революционные настроения проникли и в армию. В ав¬
густе в Малаге батальон пехоты отказался отправиться
в Марокко. В перестрелке между солдатами и офицера¬
ми был убит лейтенант. Зачинщики были арестованы.
Подобные случаи произошли в гарнизонах Севильи и
Гранады. Революционное пламя, следовательно, вспыхи¬
вало повсюду, охватывая промышленные центры и ка
зармы.
105 «L’Humanite», 8.V 1923.
106 М. Fernandez Almagro. Historia del reinado de Al(pnso
XIII. Barcelona, 1934, p. 160.
98

Новый революционный подъем и все растущее недо¬
вольство марокканской войной сопровождались оживле¬
нием национального движения, в особенности в непокор¬
ной Каталонии.
Переход руководства национальным движением из
рук крупной буржуазии в руки республикански настро¬
енных мелких и средних слоев буржуазии придавало
борьбе за автономию все более радикальный характер.
Каталонское национальное движение постепенно все бо¬
лее сближалось с рабочим движением. Епт лозунги вы¬
ходили за рамки требований автономных прав. На пер¬
вом месте стоял вопрос об отделении Каталонии от Ис¬
пании. Эти сепаратистские требования выражали отчая¬
ние мелких и средних слоев каталонской буржуазии, на¬
ходившихся в тяжелом экономическом положении. Это
было также выражением протеста против общей поли¬
тики помещичье-буржуазной монархии. Выразительни¬
цей этих идеалов стала организованная в 1922 г. нацио¬
налистическая партия «Эстат Катала» («Каталонское го¬
сударство»), возглавляемое полковником Масиа107. «Эс¬
тат Катала» выдвинула как главное требование обра¬
зование независимой Каталонской республики. Вокруг
этой партии.в канун установления диктатуры объедини¬
лись наиболее радикальные силы каталонского нацио¬
нального движения. Все выступления в защиту нацио¬
нальных прав Каталонии исходили от нее. «Регионали¬
стская лига» во главе с Камбо была всецело поглощена
деловым сотрудничеством с центральной мадридской
властью, обеспокоенной надвигавшейся революционной
волной.
11 сентября 19.23 г., в 209-ю годовщину смерти Ра¬
фаэля де Касанова — национального героя Каталонии,
отдавшего свою жизнь за каталонские свободы в борьбе
против войск испанского короля Филиппа V, перед па¬
мятником героя собралась многотысячная толпа. На че¬
ствование прибыли делегации баскских и галисийских на¬
ционалистов, восторженно встреченные каталонцами.
Такого единства сил угнетенных национальностей не зна¬
ла еще история Испании. Националисты Каталонии,
Басконии и Галисии единодушно пришли к созданию
альянса, выступившего за автономию этих трех обла¬
стей. Чествование Рафаэля де Касанова происходило
107 J. A i g u a d е г. Op. cit., р. 36.
99

особенно бурно. На улицах ёо врёмй мйтингбв й Демон¬
страций раздавались возгласы в защиту освободитель¬
ного движения марокканских племен и Риффской ре¬
спублики. Возбужденная толпа выкрикивала: «Долой
монархическую Испанию!» Вся Барселона вышла на
улицы, требуя автономных прав. Во многих районах
города дело дошло до столкновений населения с по¬
лицией.
Все это происходило за два дня до установления
диктатуры, в те часы, когда все уже было готово к вы¬
ступлению военщины. Генералы торопились. Новый
подъем рабочего движения, марокканская проблема и
оживление национального движения ставили бурбон-
скую монархию под угрозу краха. В такой обстановке
король, крупная буржуазия, помещики, церковная ие¬
рархия и реакционная военщина окончательно решились
пойти на установление диктатуры, видя в этом единст¬
венный выход. Период нараставшего кризиса бурбонской
монархии и революционного движения масс (1918—
1923 гг.) подтвердил, что конституционный режим был
не в силах восстановить порядок в стране. В эти годы
правящие классы пришли к выводу, что только путем
диктаторской власти можно приостановить все растущее
рабочее и демократическое движение. В этом и кроется
первостепенная причина окончательного' поворота реак¬
ции на путь установления диктатуры; в которой она на¬
деялась найтиивбавление от борьбы трудящихся за сво¬
боду и демократию, от страшной для нее марокканской
проблемы, от национальной борьбы и от общего полити¬
ческого кризиса монархической Испании.
Диктатура устраивала монарха, ибо ничто другое не
могло его спасти. О правительстве «твердой руки» меч¬
тала крупная буржуазия и помещики, напуганные новой
волной революционного движения трудящихся. Церковь,
всегда примыкавшая к крайней реакции, также мечтала
о диктатуре.
И как часто бывало в истории Испании, за осущест¬
вление планов всех этих социальных сил охотно взялась
военщина. Ей была предназначена роль.ударного кула¬
ка против рабочего и антимонархического движения.
Генералы не представляли собой самостоятельной или
независимой силы. Они лишь выражали интересы фи¬
нансового капитала, помещиков и короны. Как правило,
100

испанские генералы были выходцами из помещичьего
класса или буржуазии.
Занимая посты военных губернаторов, генералы всег¬
да огнем и мечом служили правящим кругам. Они вели
тот же паразитический образ жизни, что буржуазия и
помещики. В ногу с испанской военщиной шли и свя¬
щенники. Меч и крест всегда были рядом. И в моменты
опасности для монархической Испании они постоянно
выступали вместе. Известный испанский историк и об¬
щественный деятель Сальвадор де Мадариага пишет,
что за диктатуру выступало, по крайней мере, четыре
исторически сложившиеся силы: армия, крайние правые
во главе с де ла Сиерва, часть либеральной партии и, на¬
конец, сам король. «Идея военного правительства у Аль¬
фонса XIII,— пишет Мадариага,— была давнишней и
неумолимой»108 109. Курс на установление диктатуры был
взят в весьма благоприятных условиях. По образному
выражению известного испанского политического
деяте¬
ля республиканца А. Оссорио-и-Гальярдо, «Испания
давно была на милости смельчака, которому стоило
только потрясти дерево, чтобы упал гнилой плод» *09..
Официальная Испания 1923 г. была политическим
трупом, неспособным к серьезному сопротивлению.
У власти были давно потерявшие силу либералы. Коро¬
левский трон шатался, не находя твердой опоры. Весь
государственный аппарат находился в состоянии полно¬
го разложения. Взяточничество и продажность чиновни¬
ков процветали. Касики занимались произволом на ме¬
стах. Помещики отдавали землю в аренду. Крестьяне
обрабатывали чужую землю. Рабочие трудились и бо¬
ролись за улучшение условий труда. Были забастовки.
был террор, в результате которого гибли и рабочие, и
предприниматели. Церковные колокола звали верующих
к молитве. Королевский дом отправлялся на курорт в
Сан-Себастьян. Устраивались
знаменитые
корриды
бои быков. По улицам, как и в далекое средневековье,
несли распятие Христа в дни религиозных праздников.
В Марокко шла война, где гибли сотни и тысячи
солдат
108 S. de Madariaga. Espana. Madrid, 1934, p. 306.
109 A. O s s o r i о у G a 11 a r d о. La Espaiia de mi vida. Buenos
Aires, 1941, p. 74.
101

В кортесах разгорались ожесточенные дебаты. Гене¬
ралы и офицеры щеголяли своими пышными мундирами.
Рыбаки Галисии на рассвете выходили в море. Пастухи
Эстремадуры пасли своих овец. Благоухали апельсино¬
вые рощи Валенсии... Испания, казалось, жила своей
обычной жизнью. А между тем на страну надвигались
важные исторические события. Граф Романонес, вспоми¬
ная о тех
нях, когда он был министром последнего мо¬
нархического правительства, пишет: «Ни малейшим об¬
разом мы (т. е. министры.— X. Г.) не приняли всерьез
еятельность, которую проводили военные для того, что
бы разгромить нас»110 111.
Романонес не отрицает, таким образом, что прави¬
тельство было осведомлено о готовившемся военном за¬
говоре, и искренне признается в своем легкомыслии. Но
и это не может стать для них никаким оправданием. Не
кто иной, как граф Романонес и его коллеги по прави¬
тельству, должны были знать из истории Испании, на
что могли отважиться генералы.
Начиная с весны 1923 г. всем было ясно, что воен¬
щина готовилась к захвату власти весьма деятельно,
бесцеремонно и почти открыто. Признание Романонеса,
что правительство не принимало всерьез «деятельность
военщины», бросает еще более позорную тень на правя¬
щие круги страны. Ни для кого не было секретом, что
генералы вынашивали и детально разрабатывали все
подробности военного переворота. Все было хорошо из¬
вестно правительству и кортесам. Были известны даже
имена претендентов на пост военного диктатора — гене¬
ралы Агилера и Примо де Ривера. Военщина, не скры¬
вая своих намерений, вела даже переговоры с некоторы¬
ми министрами правительства Гарсиа Прието. Граф Ро¬
манонес откровенно признает, что в одну из поездок
Примо де Ривера из Каталонии в Мадрид генерал в
беседе с ним не отрицал своих намерений совершить
военный переворот, а лишь относил их к более поздне¬
му времени 1Н.
Весной и летом 1923 г. в кортесах снова возникли
острые споры по вопросу о наказании виновников за по¬
ражение под Аннуалом.. Широкие массы населения стра¬
110 Conde de Romanones. Op. cit., vol. HI, p. 415.
111 Ibid., p. 420.
102

ны требовали разобраться окончательно в истинных
причинах поражения. Депутаты самых различных поли¬
тических направлений — от монархистов до буржуаз¬
ных республиканцев — все более решительно склонялись
к разбору причин военной катастрофы. Сенатор-монар¬
хист Хоакин Санчес
е Тока на заседании сената в ию¬
ле 1923 г. потребовал привлечь к ответственности винов¬
ных в поражении испанской армии в Марокко. Стано¬
вилось ясно, что час правосудия приближается. Список
виновных пополнялся все новыми лицами, близкими к
королю и министрам. Военные хунты и генералы прихо¬
дили в бешенство. Над военщиной нависла опасность
оказаться первыми на скамье подсудимых. Генерал Аги¬
лера, выражая возмущение и негодование офицерства,
обратился к Санчесу де Тока с письмом, которое было
принято сенатом как оскорбление. На это распоя¬
савшийся генерал ответил, что его слова направлены
лишь в адрес Санчеса де Тока и что он готов ответить
за них даже на дуэли. Санчес де Тока разумно
отказался браться за шпагу, мотивируя это тем, что
он всегда был врагом дуэли, тем более — в возрасте
70 лет.
Этот конфликт между Агилера и Санчесом де Тока
не был просто конфликтом между генералом и граж¬
данским сенатором. Он отражал далеко зашедшие раз¬
ногласия между военной силой и правительством ста¬
рых политических
еятелей. На стороне Санчеса де То¬
ка стояла вся «старая гвардия» уже разваливавшихся
монархических партий. Красиво снимая цилиндр и бла¬
городно надевая пенсне, эти люди лишь продолжали
апеллировать к букве конституционных законов, на ко¬
торые уже никто не обращал внимания. С другой сто¬
роны, Агилера стал настоящим кумиром офицерства.
Военный гарнизон Мадрида, поддерживая Агилера,
угрожал правительству устроить «18 брюмера» или «3 ян¬
варя генерала Павиа»112. Авторитет Агилера среди воен¬
щины был всеми признанным. Но если этот генерал ока¬
зался «героем
ня» в стычке с Санчесом де Тока, то от
его престижа ничего не осталось при столкновени с Сан¬
чесом Герра. Фамилия Герра (война) действительно
112 Имеется в виду переворот генерала Павиа 3 января 1874 г.,
приведший к реставрации бурбонской монархии в стране.
103

отвечала смелому и воинственному характеру второго
Санчеса. При встрече с Агилера в приемной сената пос¬
ле короткого, но бурного спора Санчес Герра дал поще¬
чину генералу. Как пишет свидетель этой сцены граф
Романонес, Санчес Герра и Агилера «вцепились друг в
друга, как два петуха» 113.
В тот же день в сенате обсуждалось письмо Агилера
к Санчесу де Тока. После выступления генерала перед
сенаторами обнаружилась бездарность его как оратора.
Пощечина Санчеса Герра и провал в сенате сильно по¬
дорвали авторитет Агилера, и его шансы на пост буду¬
щего диктатора уменьшились. В дни кануна установле¬
ния диктатуры нужны были решительные и твердые дей¬
ствия до конца. Одними громкими фразами невозможно
было прорваться к власти.
Надо отметить, что на июльском заседании сената в
пылу дебатов председатель совета министров Гарсиа
Прието заявил: «Военные придут к власти только через
мой труп»114. Громкие фразы и красноречие всегда были
присущи испанским политическим деятелям, но они ред¬
ко помогали, тем более в период действительной опас¬
ности. Военщина и контрреволюция в случае надобности
готовы были пройти по трупам.
События развивались без кровопролитий. Военщина
готовилась к заговору, а правительство ничего не пред¬
принимало. Идея установления диктатуры назревала,
все решительнее пробивая себе дорогу и не встречая
серьезного сопротивления. Еще в 1921 г. после пораже¬
ния под Аннуалом одна из крайне правых газет, «Эль
Дебате», писала: «Испания нуждается в политической
диктатуре... Это ей необходимо, .в то время как стала
лишней одна вещь — парламент»115.
Призывы к установлению диктатуры не сходили со
страниц печати — они раздавались во время официаль¬
ных приемов и исходили даже от самого монарха. Так,
в марте 1921 г., еще до поражения под Аннуалом, Аль¬
фонс XIII, выступая перед офицерами гарнизона Кордо¬
вы, обрушился на парламентско-конституционную сис¬
тему и призвал армию стать опорой монархии. Испанс-
113 Conde de Romanones. Op. cit., vol. Ш, p. 423.
114 Ibidem.
115 Цит. по «Е1. Debate», N extraordinario, 5.VII 1937.
104

кий генерал Луис де Арминьян, хорошо осведомленный
о чувствах короля к армии, пишет, что Альфонс ХШ
«считал себя больше военным, чем конституционным
королем», и что монарх «считал армию главной опорой
трона» 116.
Летом 1923 г. у короля возникла мысль установить
режим диктатуры путем образования правительства,
состоящего в основном из военных членов Совета на¬
циональной обороны и возглавляемого самим монар¬
хом. А. Маура не советовал Альфонсу XIII этого де¬
лать117. Король послушался, но мысль о военной дик¬
татуре не покидала его. И это было естественно. В об¬
стоятельном обзоре «Полвека риска и опасности Испа¬
нии», появившемся во франкистской газете «Арриба»,
подчеркивается, что король думал о диктатуре, чтобы
«спасти последний миф эпохи — династию» 118
В диктатуре монарх искал свое спасение. Это была
его последняя надежда. Буржуазная испанская историо¬
графия, как правило, пытается доказать непричастность
Альфонса к подготовке и установлению диктатуры.
Правда, нет убедительных доказательств, подтвержда¬
ющих прямой сговор короля и военщины, но тем не ме¬
нее ход событий бесспорно подтверждает, что монарх
был прекрасно осведомлен о том, что готовилось в ка¬
зармах.
Еще при правительстве Санчеса Герра королю ста¬
ло известно о планах военщины. Тогда Альфонс через
близких ему людей лишь поинтересовался, грозят ли эти
планы его трону, не предприняв абсолютно никаких мер
против них119. Таким образом, Альфонс не только не
возражал, но, наоборот, вдохновил военщину на захват
власти. По существу это было молчаливое согласие. Мо¬
нарх знал о планах военных, сочувствовал и поддержи¬
вал их, а генералы шли к власти, чтобы спасти монар¬
хию.
18 сентября в беседе с итальянским послом в Мад¬
риде Паулуччи ди Калболи Альфонс XIII сам признался
в том, что он знал о готовившемся военном перевороте.
116 Luis de Armina п. Sanchez Guerra. Madrid, 1948, p. 145.
117 G. Maura у M. F. Alm agro. Por que cayó Alfonso XIII.
Madrid, 1948, p. 365.
118 «Arriba», 1.1 1950.
119 E- E s p e r a b e de A r t e g a. Op. cit, p. 195.
105

Правда, при этом король заявил послу Муссолини, что
«он был информирован о проведении переворота лишь
постфактум» 120 121.
Правая реакционная газета «Ла Насион» писала 26
февраля 1923 г., что «король не может не быть огорчен,
наблюдая печальную панораму нашей национальной
жизни. Безусловно, король, как и подавляющее боль¬
шинство испанцев, но с еще большим знанием причин,
чем они, понимает, что не изменять курса значит идти
к катастрофе» *21.
Идея установления правительства «твердой руки»,
или военной диктатуры, по мере нарастания рабочего
движения, захватывала все сильнее не только короля,
но и крайние реакционные круги. Испанская реакция в
середине 1923 г. стала обращать свои взоры на Италию.
Захват власти Муссолини был одобрительно встречен
испанской военщиной, крупной буржуазией и помещика¬
ми. Все настойчивее стали раздаваться призывы гене¬
ралов и видных политических деятелей последовать при¬
меру итальянского фашизма. Конечно, реакционные кру¬
ги Испании были еще далеки от понимания подлинных
целей и классового характера итальянского фашизма.
В лице итальянского дуче они видели прежде всего че¬
ловека, способного раздавить революционное движение
и установить в стране диктаторский режим. Поэтому
призывавшие идти по стопам Муссолини не имели в ви¬
ду установления в стране фашистской диктатуры типа
итальянской. Это были призывы к установлению дикта¬
туры вообще, будь она монархической, военной или
гражданской. В связи с этим идею установления дикта¬
торского режима поддерживали представители самых
различных партий — начиная от монархистов и кончая
членами «Каталонской лиги».
Единства взглядов по вопросу о том, кто будет дик¬
татором, не было. Часть монархистов стояла за уста¬
новление диктатуры, возглавляемой королем. Так, на¬
пример, Гойкочеа, один из лидеров мауристов, в своем
выступлении в конце марта 1923 г. в Мадриде открыто
призвал к установлению диктатуры во главе с Альфон-
120 «Document! Diplomatic! Italian!. Settima serie. 1922—1935»,
vol. II, Roma, 1955, p. 251.
121 «La Nación», 26.11 1923.
106

сом XIII,22. При этом Гойкочеа объявил себя сторонни¬
ком итальянского фашизма.
Военные хунты и офицерство были за установление
военной диктатуры, в которой генералам и армии при¬
надлежало бы решающее слово. Вместе с тем они так¬
же говорили о необходимости последовать за итальян¬
ским фашизмом. Это была сила, которая решительнее
других шла к диктатуре. В воззвании военных хунт, рас¬
пространенном в начале 1923 г., говорилось: «Фашизм?
Реакция? Диктатура? Революция? Не нужно обращать
внимания на слова, если движение отвечает общим це¬
лям» 122 123.
Таким образом, для испанской военщины главным
была конечная цель — диктатура, власть, твердое руко¬
водство, какое бы название она ни носила.
Идея
иктатуры особую поддержку нашла среди
крупной каталонской буржуазии. Это было естественно.
так как промышленно развитая Каталония начиная с
1917 г. являлась главной ареной острейших боев между
рабочими и капиталистами. В Барселоне и других про¬
мышленных центрах Каталонии оставались еще неиз¬
гладимые следы многочисленных террористических ак¬
тов. Новый революционный подъем не мог не насторо¬
жить каталонскую буржуазию. Борьба пролетариата
Каталонии за удовлетворение своих прав подрывала
расчеты капиталистов на увеличение прибылей путем
усиления эксплуатации трудящихся. Каталонской бур¬
жуазии нужна была экономическая и политическая
стабилизация. Этого не сумели ей обеспечить многочис¬
ленные монархические правительства. Теперь крупная
буржуазия Каталонии надеялась на установление «клас¬
сового мира» с помощью диктатуры. Нужно было пу¬
стить в ход давно не использованное средство. Каталон¬
ская буржуазия не желала повторения бурного 1920 г.
Все это и определило склонность финансового капитала
Каталонии к диктатуре, главными вдохновителями ко¬
торой стали «Федерация предпринимателей Барселоны»
и «Каталонская лига» во главе с Камбо. В конце 1922 г.
бывший председатель «Федерации предпринимателей»
Хупера советовал каталонским капиталистам ориенти-
122 «Е1 Impartial», 1.IV 1923.
123 «Е1 Impartial», 1.11 1923.
107

решаться на итальянский фашизм. «Если мы попытаемся
последовать этому примеру,— говорил Хупера,— у нас
ке будет недостатка в вождях» *24. В это же время
итальянский фашистский генерал Новелли в своем док¬
ладе в Барселоне публично расхваливал фашистский
режим |25. Некоторое время спустя, в начале 1923 г., в
Барселоне было образовано общество «Фраса» («След»),
цель которого состояла в насаждении в стране итальян¬
ского фашизма.
Каталония, являвшаяся центром революционной
борьбы, стала, таким образом, и центром движения за
установление диктатуры. Не случайно, что будущим
диктатором должен был стать Примо де Ривера, зани¬
мавший пост капитан-генерала Каталонии. Этим в зна¬
чительной степени и объясняется та бесцеремонность, с
какой готовился военный переворот. Генерал Примо
Ривера действовал, будучи уверен в том, что за его спи¬
ной стояла могущественная сила финансового капитала
Каталонии. Примо де Ривера шел к осуществлению
своей цели при поддержке генералитета и большинства
офицерства. Его планы находили поддержку среди ча¬
сти помещичьего класса. За твердую власть стояла и
церковная иерархия.
Массового движения за установление диктатуры не
было. Не было также и партии, которая выступала бы с
определенной фашистской программой, как это было в
Италии. Испания не имела и своего «дуче» типа Муссо¬
лини или «каудильо» с ясными целями и принципами.
Примо де Ривера был обыкновенным испанским генера¬
лом с ограниченными политическими
и теоретическими
знаниями. Все это и предопределило методы и формы
установления диктатуры. Не имея массовой основы, дви¬
жение за диктатуру приняло с самого начала узкозаго¬
ворщический характер. В результате диктатура рожда¬
лась не на улицах, в острой классовой борьбе, а в ка¬
зармах и в кабинетах политических деятелей. Она воз¬
никала в банках Каталонии и Мадрида, в поместьях ла¬
тифундистов и под рясой церковных прелатов. При
этом условия для подготовки и установления диктатуры
были более чем благоприятными. И прежде всего этому
124 «Красный Интернационал профсоюзов», 1923, № 3, стр. 433.
125 Там же.
408

Способствовало внутрёнйёё Политическое положение.
Старые монархические партии продолжали развали¬
ваться. Их политические лидеры, подобно страусам, пря¬
тали голову от надвигавшейся опасности. Ни консерва¬
торы, ни либералы не оказывали ни малейшего сопро¬
тивления планам военщины, если не считать их выступ¬
лений в защиту незыблемости для Испании монархиче¬
ских принципов.
В канун диктатуры старые политические деятели —
министры, депутаты, сенаторы и вся королевская кама¬
рилья — составляли инертную массу людей без единст¬
ва взглядов.
Путь крайне реакционным силам был открыт прямо
с парадного входа. Официальная власть конституцион¬
но-монархической Испании бездействовала. Рабочее дви¬
жение, несмотря на известный подъем, не было в сос¬
тоянии расстроить планы реакции. Ряды испанского про¬
летариата были по-прежнему расколоты на три течения.
К тому же острие рабочего движения было направлено
преимущественно на борьбу за удовлетворение своих
непосредственных нужд, а не против приближавшейся
угрозы установления диктатуры.
Социал-демократическое и—анархо-синдикалистское
руководство не обращали никакого внимания на приго¬
товления реакции и военщины. Всекгбыло ясно, что воп¬
рос об установлении диктатуры это вопрос времени.
Лишь одна Коммунистическая партия Испании призы¬
вала сорвать планы реакции и военщины. На фоне рав¬
нодушия и капитулянства социал-демократического,
анархо-синдикалистского руководства и буржуазных ре¬
спубликанцев молодой и энергичный голос компартии
призывал к борьбе.
Коммунисты обратились к социалистам и анархо-
синдикалистам с предложением образовать единый про¬
летарский фронт *26. Это был единственный путь, кото¬
рый мог спасти страну от диктатуры. Однако лидеры со¬
циалистов и анархо-синдикалистов отвергли предложе¬
ния компартии.
Социал-демократическое руководство, недооценивая
силы реакции, дезориентировало массы призывами к
спокойствию. Анархо-синдикалистские лидеры вместо
126 «История Коммунистической партии Испании», стр. 32—36.
109

организации сопротивления замыслам реакционных сил
продолжали свою бесплодную тактику террора. Мелкие
и средние слои буржуазии, шедшие за республиканцами
и представлявшие довольно внушительную политическую
силу, также бездействовали, не чувствуя всей опасности
момента. Компартия, крайне малочисленная, не могла
сыграть решающей роли в борьбе с реакцией.
День установления диктатуры приближался. Летом
1923 г. главные приготовления к перевороту были уже
закончены. В конце августа министр иностранных дел
Сантьяго Альба поставил перед советом министров воп¬
рос о снятии Примо де Ривера с поста капитан-генера-
ла Каталонии. Несколько дней спустя правительство
Гарсиа Прието вызвало генерала в Мадрид. Однако
председатель совета министров Гарсиа Прието не по¬
смел издать декрет об увольнении Примо де Ривера. Ге¬
нерала просили лишь подать в отставку, на что после¬
довал резкий и категорический отказ.
Примо де Ривера чувствовал себя независимым от
правительства. Приезд в Мадрид был ему полезен и
весьма своевременен. Пользуясь неограниченной свобо¬
дой, генерал вел переговоры с начальниками мадридс¬
кого гарнизона и людьми, близкими ко двору. Речь
шла о последних приготовлениях к перевороту. Из Мад¬
рида в Барселону Примо де Ривера возвратился удов¬
летворенным. По приезде он связался с Санхурхо — ка-
питан-генералом Арагона, который обещал поддержать
военный переворот *27.
9 сентября стало известно, что парламентская «Ко¬
миссия двадцати одного», возглавляемая генералом Пи¬
кассо, намеревается доложить кортесам 20 сентября о
своей следственной деятельности. В докладе «Комиссии
двадцати одного» вновь подтвердилось прямое участие
Альфонса XIII в военных делах в Африке. Монарх снова
выступал как один из главных виновников катастрофы
под Аннуалом.
Все это ускорило военный переворот.
По прибытии в Барселону 9 сентября Примо де Ри¬
вера стал форсировать подготовку мятежа. Первым де¬
лом в резиденции капитан-генерала Каталонии были со-
127 «Dos aiios de Directorio Mjlitar. Manifiestos, disposiciónes ofi-
ciales, cartas, discursos, órdenes generates al ejercito, etc, etc», Mad¬
rid, 1926, p. 15—16.
110

званы все генералы и начальники гарнизонов. Примо де
Ривера выступил с планом переворота, и все присутст¬
вовавшие единодушно присоединились к нему. Было ре¬
шено выступить по первому призыву. Одновременно
Примо де Ривера встретился с представителями ката¬
лонских националистов. Последние также обещали под¬
держку 128.
Со своей стороны Примо
е Ривера обещал
предоставить Каталонии автономию и изменить тамо¬
женные тарифы в интересах каталонской буржуазии.
12 сентября генералы и начальники корпусов полу¬
чили приказ явиться снова к капитан-генералу. Примо
де Ривера сообщил о получении телеграммы, требовав¬
шей ускорить выступление. Тут же был дан приказ со¬
вершить переворот на рассвете 13 сентября. Согласно
инструкции, две роты казарм Алкантара и Вергара за¬
няли в намеченное время здания телеграфа и телефона.
Вся Каталония была объявлена на осадном положении.
Утром 13 сентября Примо де Ривера вручил представи¬
телям прессы манифест к стране.
К мятежному генералу присоединился военный гарни¬
зон Сарагосы во главе с Санхурхо. Остальные гар¬
низоны страны заняли неопределенную позицию. Гарни¬
зон Валенсии открыто встал на сторону правительства.
Таким образом, фактически военный переворот охватил
лишь Каталонию и Арагон. В других районах Испании
войска и офицерство спокойно ждали дальнейших собы¬
тий. Нет сомнения, что большинство генералов и началь¬
ников гарнизонов сочувствовали перевороту, но вместе
с тем они опасались тех правительственных мер, кото¬
рые могли быть приняты. Хо
переворота был далеко
не блестящим. Это беспокоило Примо де Ривера. «Если
нам навяжут бой,— говорил Примо де Ривера генералу
Очоа.— мы пропали» 129.
Таким образом, энергичная деятельность правитель¬
ства Гарсиа Прието и короля могла полностью парализо¬
вать военный переворот. Но если правительство факти¬
чески с самого начала капитулировало, то король встре¬
тил известие о военном перевороте с радостью и облег¬
чением.
128 Lopez de Ochoa. De la Dictadura a la Rupdblica. Madrid,
1930, p. 22.
129 Ibid., p. 31.
Ill

Когда Примо де Ривера кончал последние приготов¬
ления к выступлению, королевский дом находился в
Сан-Себастьяне. Ночью 12 сентября во дворце Мирамар
был устроен королевский прием. Весь двор был в сборе.
В разгаре праздника прибыло первое известие из Бар¬
селоны. Министр внутренних дел Сантьяго Альба доло¬
жил королю о совершении военного переворота в казар¬
мах Каталонии. Как пишет биограф Альфонса XIII Ка-
ванильяс Кортес, никто из присутствующих не заметил
ни малейшей перемены или беспокойства на лице монар¬
ха. Только королева Виктория и супруга министра за¬
метили озабоченность своих мужей... Спустя некоторое
время весь дворец был охвачен слухами. Альфонс уже
знал, что гарнизон Барселоны восстал. На следующее
утро король поспешил узнать о масштабах военного пе¬
реворота 130. Весь день 13 сентября прошел в словесных
стычках между Мадридом и Барселоной. Примо де Ри¬
вера требовал, председатель совета министров Гарсиа
Прието умолял, а король, находясь в Сан-Себастьяне,
следил за требованиями генерала и просьбами своего
премьер-министра. Правительство Гарсиа Прието узна¬
ло о военном .перевороте накануне 12 сентября через гу¬
бернатора Сарагосы Гонсалеса Кабос. Гарсиа Прието,
обращаясь к военному министру генералу Аиспуру, про¬
сил снять с поста Примо де Ривера. Министр, выполняя
просьбу председателя совета министров, пытался угово¬
рить по телефону Примо де Ривера отказаться от своих
намерений. Но убедившись в бесполезности своих уси¬
лий, военный министр сообщил Примо де Ривера о его
смещении. На это мятежный генерал ответил: «Уже
поздно. Сегодня смещаю я»131.
И это действительно было так. Правительство Гарсиа
Прието, как только Примо де Ривера занял Каталонию,
потеряло власть над всей Испанией. С мнением минист¬
ров уже никто не считался. Их распоряжений и просьб
никто не слушал, включая Альфонса XIII. Последний
прибыл в Мадрид в сопровождении посла США Алек¬
сандра Мура 14 сентября.
Монарх ехал в Мадрид в прекрасном настроении,
без малейшего страха. Он был уверен, что военщина за-
130 F. Cavanillas Cortes. Alfonso’ ХШ. Madrid, 1956, р.209.
131 Е. Esperabe de Artega. Op. cit., p. 198.
112

щитит его гораздо лучше, чем его старые министры. Вот
почему по приезде в Мадрид он первым делом отклонил
д ва_да к р eTą2_jrpęuuSS5^^ декрет об
отстрГанении Примо де Ривера и С'анхурхо и о~созыве
учредительных кортесов. Позиция короля не могла
быть яснее — это_означало открытое признание-военного
переворота и его главаря. Все было решено. Правитель¬
ство Гарсиа Прието, не пытаясь сопротивляться, подало
в отставку, и министры спокойно разошлись по домам.
Сантьяго Альба, которому Примо де Ривера угрожал
судом, нашел убежище во Франции. Тогда АльфонсXIII
в официальном заявлении поручил генерал^ Муньесу
Кобо, капитан-генералу Мадрида, создать временную ди¬
ректорию до прибытия Примо де Ривера в Мадрид. Во
временную директорию вошли генералы Кавальканти,
Capo, Дабан и Беренгер132. Одновременно по всей
стране было объявлено осадное положение.-Испашт
оказалась под властью военно-монархической дикта^
туры.
Большинство испанских и зарубежных историков
осторожно обходят причины установления диктатуры.
В многочисленных исторических исследованиях и в ме¬
муарной литературе установление диктатуры Примо де
Ривера отрывается от кризиса бурбонской монархии.
Как правило, переворот Примо де Ривера испанская
буржуазная историография связывает с расследованием
причин поражения под Аннуалом. Эта точка зрения яв¬
ляется наиболее распространенной. Так, например, пре¬
зидент испанской республики (1936—1937 гг.) Мануэль
Асанья пишет, что диктатура зародилась в катастрофе
под Аннуалом 133.
Такой же точки зрения придерживается известный
испанский писатель Бласко Ибаньес. «Надо было зату¬
шевать этот испанский скандал,» — писал Ибаньес, ка¬
саясь поражения под Аннуалом. И для этого, отмечает
он, «Альфонс дал приказ Примо де Ривера поспешить
с мятежом в Каталонии» 134.
Испанский историк Эсперабе де Артега также счита¬
ет главной причиной установления диктатуры мароккан-
132 «Das ańos de Directorio Militar», p. 9.
133 M. Azana. Una Politica. Madrid, 1932, p. 16.
134 Бласко Ибаньес. Указ, соч., стр. 36.
8 X. Гарсиа
ИЗ

ский вопрос и поражение под Аннуалом135. Эта же
мысль проводится в работах Бальестероса-и-Берета,
В. Альба, М. Лафуэнте, Пио Сабала, Хуана де Эспанья,
Генри Валлотона, Луиса де Арминьяна и других авто¬
ров 136.
По-иному объясняет приход Примо де Ривера к вла¬
сти реакционная и франкистская историография. Ее
главная цель — это всеми способами оправдать установ¬
ление диктатуры. Для этого реакционные и франкистс¬
кие историки пытаются доказать, что диктатура Примо
де Ривера была необходима и что другого выхода не
было.
Ярким подтверждением этого является работа Фран¬
сиско Симадевилья «Генерал Примо де Ривера» 137. Не
скупясь на сгущение красок, автор рисует катастрофи¬
ческую картину тогдашней Испании для того, чтобы
оправдать переворот Примо де Ривера, представляя по¬
следнего спасителем Испании. «Казалось,— пишет Сима¬
девилья,— что часы истории известили о конце Испа¬
нии» 138. Все было в тогдашней Испании, по мнению ав¬
тора, мертво: и парламент, и партии, и конституционная
система, и экономика... Все требовало установления дик¬
татуры.
Полное отрицание конституционного монархического
режима мы находим и в работе Хуана Бенейто Перес
«Новое испанское государство» 139 140. «Когда в 1923 г. бы¬
ло покончено с конституционной монархией, потерпели
крах как правые, так и левые силы» 14°.
Один из официальных историков франкизма, бывший
инспектор полиции Эдуардо Комин Коломер, пытается
135 Е. Esperabe de А г t е g a. Op. cit.
136 См. Ballesteros у Beret a. Historia de Espańa у su in-
fluencia en la historia universal, vol. 8. Barcelona, 1936; V. A1 b a. His-
toire des Republiques espagnoles. Paris, 1948; M. Lafuente. Histo¬
ria general de Espańa. vol. 28. Barcelona, 1933; Pio-Zabala у Le-
r a. Espańa bajo los borbones. Barcelona, 1955; J. de Espańa. La
Actuación de Espańa en Marruecos. Madrid, 1926; H. V a 11 o-
ton. Alfhonse XIII. Libraire Payot. 1943; Luis de Armina n.
Op. cit.
137 F. C i m a d e v i 11 a. El general Primo de Rivera. Madrid,
1944.
138 Ibid., p. 26.
139 J. В e п e у t o Perez. El nuevo Estado espańol. Madrid, 1939.
140 Ibid., p. 64.
114

оправдать
установление
диктатуры
приближением ли¬
бертарной революции анархо-синдикализма 141. Его кол¬
лега М. Карлавилья, также бывший сотрудник полиции,
связывает приход военщины к власти с назреванием и
угрозой революции, пытаясь оправдать тем самым ус¬
тановление диктатуры142. Историк Сантьяго Галиндо
Эрреро также пытается доказать закономерность и не¬
обходимость диктатуры, рисуя политическую систему
бурбонской монархии как абсолютно несостоятельную
форму правления143 Хосе Антонио Примо де Ривера
характеризует установление диктатуры своего отца как
«революционный акт» 144.
Автор работы «Генерал Санхурхо» X. М. Карретеро
связывает переворот 13 сентября 1923 г. с фашистским
мятежом 18 июля 1936 г., не делая никакого различия
ругого события 145. Теоретик социа¬
в причинах того и
листической рабочей партии Испании Луис Аракистаин
рассматривает военный переворот Примо де Ривера как
«революцию сверху» 146.
Интересное и часто близкое к истине объяснение
установления диктатуры дается в работах либеральных
авторов, демократических
политических
еятелей. Так,
например, в книге Сантьяго Альба «Испания и
диктату¬
ра» подчеркивается, что основные причины установления
диктатуры надо искать в особенностях тогдашней Испа¬
нии 147. Но Альба не раскрывает эти особенности и при¬
чины прихода к власти военщины.
Другой видный политический деятель каталонского
национального движения, X. Айгуадер, считает, что Дик¬
татура уничтожила монархию, чтобы противостоять ре¬
волюции 148.
141 Е. С. С о 1 о m е г. Historia del Anarquismo espanol, vol. II.
Barcelona, 1956.
142 M. С a r 1 a v i 11 a. Anti Espana, 1959. Madrid, 1959.
143 S. G. Herrero. Historia de los partidos monarquicos, bajo
la segunda Republica. Madrid, 1954.
144 J. A. Pr i m о de Rivera. Obras completas. Madrid,
1942.
145 J. M. Carretero. El General Sanjurjo. Madrid, 1940,
p. 119.
146
p. 193.
LuisAraquistain. El Ocaso de un regimen. Madrid, 1930,
147 S. Alba. L’Espagne et la Dictature. Paris, 1930, p. 34.
148 J. Aiguader. Op. cit., p. 10.
115
8*

Ларго Кабальеро в своей книге «Мои воспоминания»
пишет, что государственный переворот был совершен
«для спасения бурбонской монархии в лице Альфонса
XIII... Генерал Примо де Ривера спас короля от анну-
альского. конфликта» 149.
Один из лидеров испанского анархо-синдикализма,
X. Маурин, ищет причины установления диктатуры в по¬
литике старых деятелей, которые поддерживали фикцию
конституционной монархии, готовя тем самым приход к
власти диктатора. По мнению Маурина, установление
диктатуры сделали возможным Санчес Герра, Камбо,
Пабло Иглесиас, Ларго Кабальеро, Леррус и Мелькиа-
дес Альварес 15°.
А. Леррус, придерживаясь мнения, что Аннуал был
одной из главных причин установления диктатуры, от
мечает также, что «не отвага, а интриги и ловкость до¬
стигли успеха 13 сентября» 151.
Известный
испанский
политический деятель
доктор
Г Мараньон считает, что диктатура была установлена
вследствие весьма распространенного среди всех со¬
циальных слоев убеждения, что «дальше так нельзя про¬
должать» 152. Видный испанский ученый философ X. Ор¬
тега-и-Гассет указывает, что приходу Примо де Ривера
к власти способствовала та ненависть, которую деревня
питала к политическим деятелям Мадрида 153.
" Объяснения причин прихода к власти Примо де Ри¬
вера, как видим, самые разнообразные. Нет сомнения,
что во многих этих рассуждениях о причинах установ¬
ления диктатуры имеется доля истины. Аннуал и марок¬
канская проблема явились, безусловно, одними из опре¬
деляющих мотивов военного переворота. Против этого
нельзя возражать. Также зерно, что политическая кор¬
рупция и развал конституционно-монархической системы
способствовали установлению диктатуры. Но диктатура
была порождена не только этим. Военщина пришла к
149 F. Largo Caballero. Mis .recuerdos. Mexico, 1954,
p. 89.
150 J. M a u r i n. Los hombres de la Dictadura. Madrid, 1930,
p. 12—13.
151 A. Lerroux. Op. cit., p. 227.
152 G. Ma r a no n. Liberalisme et Communisme, Paris, 1938,
p. 11.
153 Jose Ortega у Gasset. Rectificacioń de la Republica.
Madrid, 1931, p. 81.
116

власти при помощи всей испанской реакции не для того,
чтобы уничтожить старую монархическую систему, а для
того, чтобы, видоизменив, спасти ее. Доводы различных
авторов в защиту необходимости диктатуры для спасе¬
ния страны не выдерживают ни малейшей критики. Все
они имеют такую же давность, как и сама диктатура.
Они были выдвинуты самим Примо де Ривера, когда он
шел к власти. Нужно было оправдать свои действия, и
генерал обрушился на старые порядки и на
литических
еятелей. Во всей этой критике
старых по*
монархиче¬
ской системы и ее представителей имеется ряд бесспор¬
ных положений. Испанская действительность настоятель¬
но требовала кардинального обновления. Но что уже не
соответствует истине — это то, что Примо де Ривера
выступал «обновителем» страны. Он был лишь спасите¬
лем трона и защитником другими средствами существо-
гие франкистские историки, а против нового подъема
рабочего и демократического движения. В 1923 г. непо¬
средственная угроза пролетарско1Т11Л1Гдаже буржуазно¬
демократической революции не существовала. Рабочие
не были еще подготовлены к штурму капитализма или к
тому, чтобы довести до конца стоявшие перед страной
задачи буржуазно-демократической революции. Тысячи
передовых рабочих находились в тюрьмах. В стране чув¬
ствовалась всеобщая усталость. Демократические силы
боролись главным образом против войны в Марокко.
Шла борьба за удовлетворение национальных чаяний
народов Каталонии, Басконии и Галисии. Антимонархи¬
ческое республиканское движение
^аже не имело ясной
программы и законченных очертаний. Бурбонская мо¬
нархия шаталась от собственного бессилия. В такой об¬
становке установление _диктатуры_ было признаком не
силы, а^слабости испанской реакции. Эта—свидетельст¬
вовало о том, что правящие классы Испании не могли
уже справиться даже с малейшим подъемом демокра¬
тического движения никакими другими средствами, кро¬
ме грубой силы.
Испанская реакция, прикрывая свою роль душителя
демократического и рабочего движения, выставляла.се¬
бя «спасителем родины от красной опасности». Эта вер¬
117

сия нашла широкое распространение во франкистской
историографии, пытающейся доказать, что диктатура
Примо де Ревера была ответом на якобы надвигавшую¬
ся пролетарскую революцию. В этой версии заключено
и стремление скрыть подлинные причины установления
диктатуры начиная от Аннуала, кризиса бурбонской мо¬
нархии, оживления рабочего и демократического дви¬
жения и кончая теми настроениями безысходности и рас¬
терянности, о которых говорил доктор Мараньон. С дру¬
гой стороны, миф о «красной опасности» нужен был так¬
же для того, чтобы умолчать о той благоприятной меж¬
дународной обстановке, которая способствовала приходу
Примо де Ривера к власти. Капиталистический мир на¬
ходился в это время перед самым кануном частичной
стабилизации. Империалистическая реакция активизи¬
ровалась по всей Европе. Буржуазии почти всех европей¬
ских стран после долгих и упорных боев удалось
временно подавить
революционное
движение
трудя¬
щихся.
Реакционные силы почти цовсюду приходили к вла¬
сти. В Италии фашизм добрался до государственного уп¬
равления. В соседней с Испанией Португалии реакцион¬
ная военщина все сильнее подрывала основы республи¬
ки. В Болгарии переворот 9 июля 1923 г. установил от¬
крытый фашистский режим. Польша шла по пути фа¬
шистского переворота Пилсудского. В Венгрии господ¬
ствовала диктатура Хорти и продолжалась консолида¬
ция реакционных сил. В Германии все заметнее росли
фашистские организации, стремившиеся уничтожить
Веймарскую республику и подавить в крови рабочее дви¬
жение. В Англии у власти находилось правительство кон¬
серваторов Стенли Болдуина. Францией с 1922 г. пра¬
вил Пуанкаре, известный своей .ярой антисоветской и
антирабочей политикой.
Испания на общем политическом фоне Европы не
была, таким образом, исключением. Перед испанской
реакцией стояли заманчивые примеры фашизма Италии,
Болгарии, Венгрии и наступления буржуазии в других
странах. Она уверенно шла к власти, вдохновляемая ус¬
пехами международной реакции. Правящие круги Ита¬
лии, Англии, Франции и других капиталистических стран
только приветствовали укрепление контрреволюции в
Испании.
118

Установлению диктатуры Примо де Ривера благо¬
приятствовал также в значительной степени страх ми¬
ровой буржуазии перед влиянием Великой Октябрьской
социалистической революции на международное рабочее
движение. Луис Аракистаин правильно отмечает, что
перед призраком большевизма, который приводил в
ужас международную буржуазию, Примо де Ривера и
Муссолини представляли старый социальный порядок и
защиту частной собственности. Поэтому буржуазия под¬
бадривала и поощряла их атаки против демократии и
исторического либерализма ,54.
Важнейшими внутренними факторами, облегчившими
установление диктатуры, были глубокий раскол проле¬
тарских сил и отсутствие в стране сильной коммуниста
ческой партии. Большая вина за приход военщины к
власти падает на политическую деятельность испанской
социал-демократии и анархо-синдикализма: эти силы по
существу ничего не сделали для предупреждения воен¬
ного переворота. Антонио Грамши в своей работе «Проб¬
лема исторического материализма» указывает на пас¬
сивность крестьянских масс как одну из причин установ¬
ления диктатуры Примо де Ривера. «В таких странах,
как Испания,— пишет Грамши,— абсолютная пассив¬
ность деревни позволяет генералам из среды дворян-
землевладельцев использовать армию в политических
целях — для установления опасного по своим последст¬
виям равновесия, т. е. господства высших социальных
групп» 154 155.
Так весьма благоприятная внутренняя и международ¬
ная обстановка привела Примо де Ривера к установле¬
нию диктатуры. Открывалась новая страница истории
Испании.
Альфонс XIII, объясняя свою поддержку диктатуры
Примо де Ривера, говорил, что для него главным было
«избежать гражданской войны» 156. Но на самом деле он
не мог скрыть своего удовлетворения военным переворо¬
том. Как пишет его биограф Каванильяс, «Дон Альфон¬
со никогда не был так рад, как в те дни, думая с такой
154 Luis Araquistain. Op. cit., p. 225.
155 А. Грамши. Избранные произведения, т. III. М., 1959
стр. 182.
156 Cavanillas Cortes. Op. cit., p. 187.
119

наиболее разви-
«Король,— продол-
157
надеждой, что Испания нашла дорогу к возрождению,
открыв себе путь к будущему наравне
тыми европейскими державами».
жает Каванильяс,— мечтал, как мечтал и диктатор»
Трудно предположить, о Чем мечтали Альфонс XIII
и Примо де Ривера 13 сентября 1923 г. Одно несомнен¬
но— и тот и другой видели перед собой радужные пер¬
спективы. Первый потому, что в тяжелые дни своего цар¬
ствования сумел все же сохранить трон. А второй — по¬
тому, что становился «повелителем» страны. Между тем
установление диктатуры и ее первые шаги сразу рассея¬
ли все радостные мечты монарха и военщины. Диктату¬
ра означала не столько спасение монархии, сколько
приближение ее окончательной гибели.
157 Cavanillas Cortes. Op. cit., p. 212.

ГЛАВА II
ВОЕННАЯ ДИРЕКТОРИЯ
ПЕРВЫЕ ШАГИ
Когда жители Барселоны проснулись утром 13 сен¬
тября 1923 г., на стенах домов был расклеен приказ об
объявлении города на осадном положении. Подписал
приказ капитан-генерал Каталонии Мигель Примо
де Ривера.
Долгожданный час для генерала наступил. В тот же
день Примо де Ривера разразился манифестом, который
начинался обращением к «стране, армии, испанцам!» *.
Главный удар в манифесте был направлен против старых
политических деятелей, «неспособных править страной».
Затем подчеркивалось, что переворот совершался для
«спасения страны». «Это движение, — говорилось в ма¬
нифесте,— движение настоящих мужчин. Испанцы!
Да здравствует Испания и да здравствует король!»
'Манифест был многословен — чувствовалась рука Примо
де Ривера. Генерал говорил прямо, грубо и беспощадно.
Картина положения в Испании, обрисованная в мани¬
фесте, была удручающей. Генерал ничего не упустил.
Говорилось об убийствах из-за угла, о взяточничестве и
коррупции, девальвации песеты, политиканстве, прави¬
тельственных интригах, промышленном и аграрном кри¬
зисах, нарушениях законности и т. п. Все, по мнению
Примо де Ривера, требовало коренной ломки. С этой
целью в манифесте указывалось на необходимость созда¬
ния Военной директории, которая в кратчайший срок
1 Полный текст манифеста см. в кн.: «Dos años de Directorio
Militar. Manifiestos, disposiciones oficiales, cartas, discursos, órdenes
generales al ejército etc, etc», Madrid, 1926, p. 2—7.
121

1ала бы стране «образованных и трудолюбивых прави¬
телей, способных вершить судьбы Испании». Военная
директория в манифесте рассматривалась как временный
орган власти, который в недалеком будущем уступит
место кабинету министров.
«Мы,— говорилось в манифесте,— не хотим стать
министрами. Наше единственное желание — служить
Испании... Наш лозунг: мир, мир и мир». Но тут же го¬
ворилось о создании в случае надобности «соматен» для
защиты независимости страны. «Мы намерены предот¬
вратить кровопролитие»,— подчеркивалось в манифесте.
А вслед за этим следовало предупреждение, что «вера в
идеалы и решимость сохранить режим приведут к самым
строгим мерам по отношению к тем, кто выступит против
него».
Таким образом, мир, который предлагался в мани¬
фесте, был миром, установленным путем насилия. Гене¬
рал в одной руке держал оливковую ветвь, в другой —
меч. «Мы хотим жить в мире со всеми народами,—
декларировал Примо де Ривера. Мы не империалисты,
мы найдем для марокканской проблемы быстрое, чес^
ное и разумное решение». При всейг демагогии и красно¬
речии Примо де Ривера не мог утаить шила в мешке.
Война в Марокко была настоящей войной. К тому же
была войной империалистической, а не мирным шестви¬
ем. Обойти этот вопрос в манифесте было невозможно.
Отсюда и появились заверения Примо де Ривера в отно¬
шении Марокко. Ни одно правительство, которое было
бы тогда образовано в стране, не могло не обещать по¬
кончить с войной в Северной Африке. И Примо де Риве¬
ра это понимал. С конца XIX в. каждое новое правитель¬
ство вынуждено было затрагивать эту наболевшую про¬
блему. Установить мир в Марокко клялись все: консер¬
ваторы и либералы, король и военщина. Примо де Ри¬
вера в данном случае шел по тому же пути. Но в его обе¬
щаниях чувствовалась большая уверенность и катего¬
ричность. Он давал это обещание, как военную присягу
'"“б манифесте намечались уже первые шаги нового
режима: смещение всех гражданских губернаторов и
замена их военными, закрытие организаций коммунисти¬
ческого и революционного характера. Говорилось также
о необходимости ареста всех подозрительных лиц, со¬
стоявших на учете в полиции.
122

В заключение Примо де Ривера цинично писал: «Мы
не занимались конспирацией. Мы просто и открыто вос¬
приняли народные чаяния... В этом святом деле идут
вместе в первую очередь трудящийся народ, армия и
наш славный флот». Манифест заканчивался «сердечным
приветом от старого солдата», который желает «только
дисциплины и братского единства... и ждет от испанского
народа доверия и порядка».
Появление манифеста было встречено народом без
всякого восторга. Подобного рода воззвания, в которых
демагогия и ложь занимали первое место, были отнюдь
не новы в истории Испании. Отличие этого документа
от других документов подобного рода, опубликованных
различными правительствами и политическими деятеля¬
ми, заключалось лишь в том, что в роли «обновителя»
страны и врага конституционно-монархической системы
выступала военщина.
В Мадриде в правительственных кругах манифест
произвел сильное замешательство. Что касается жите¬
лей столицы, то они, как и население Барселоны, в вы¬
ступлении военщины и в падении правительства Гарсиа
Прието видели очередной правительственный кризис и
переход власти из рук одной политической группировки в
руки другой.
Между тем Примо де Ривера торжественно готовил¬
ся к вступлению в столицу.
Из Барселоны в Мадрид будущий диктатор прибыл
15 сентября. Каталонская буржуазия провожала генера¬
ла восторженно, Мадрид же встретил его без шума, спо¬
койно. По прибытии в город Примо де Ривера сразу от¬
правился в королевский дворец. Монарх и генерал встре¬
тились как старые друзья. «Дай бог тебе удачи,— сказал
Альфонс, увидев Примо де Ривера,— я вручаю тебе
власть».
И генерал без промедления образовал из своих при¬
ближенных Военную директорию.
В ответ на предложение короля образовать новое
правительство Примо де Ривера сказал, что ни он, ни те,
кто совершил переворот, не считают себя подготовлен¬
ными к выполнению министерских функций. Поэтому
они намерены временно править страной, после чего
будет восстановлена конституционная система во главе
с такими руководителями, которые «не запятнаны поро-
123

ками старой политики»2. При этом Примо де Ривера
настаивал на том, чтобы Военной директории под его
председательством были предоставлены все полномочия,
входящие в компетенцию правительства, но с единствен¬
ной подписью председателя, утвержденной только его
величеством Альфонсом XIII. Таким образом, Примо
де Ривера еще раз подчеркнул, что Военная директория
будет временным органом власти. Тот факт, что решения
Директории должны были быть подкреплены лишь дву¬
мя подписями — диктатора и монарха, означал на деле,
что реальная власть в стране находилась в их руках.
Король поддержал предложение Примо де Ривера и
одобрил состав Директории. В нее вошли контр-адмирал
маркиз де Магас, генералы Гомес Хордана — от Глав¬
ного штаба, Альфонсо Вальэспиноса — от корпуса воен¬
ных юристов, Луис Эрмоса — от артиллерии, Антонио
Мальяндиа — от инженерных войск, Ф. Руис дель Пор¬
тал— от кавалерии, Луис Наварро, Дарио Муслерас и
Далмиро Родригес Педре — от пехоты3.
Президентом Директории стал Примо де Ривера.
Официальная франкистская историография й ближай¬
шие соратники Примо де Ривера изображают генерала
великим государственным деятелем, патриотом и граж¬
данином. Так, Франсиско Симадевилья пишет о генерале
как о человеке исключительных способностей, честности,
смелости, скромности, простоты и великодушия. Все луч¬
шие качества человеческого рода приписывает он Примо
де Ривера4. Книга Симадевилья выражает официальную
точку зрения историографии франкизма. Примо де Риве¬
ра представляют как знамя «новой Испании» и как «при¬
мер борца за великую испанскую империю». «Примо де
Ривера,— пишет Ф. Симадевилья,— это стопроцентный
испанец, воспитанный с малых лет в духе культа родины
и любви к ней»5.
Близкий Примо де Ривера министр экономики Каль¬
во Сотело видит в его лице «великого созидателя, кото¬
рый пришел к власти, чтобы уничтожить все беды прош¬
лого»6. С другой стороны, противники Примо
е Ривера
2 «Dos ańos de Directorio Militar», p. 23.
3 A. B. F г a i 1 e. Historia de Espana. Bercelona, 1943, p. 711.
4 F. Cima devil la. El general Primo de Rivera. Madrid, 1944.
6 Ibid., p. 34.
6 J. Calvo Sotelo. Mis servicios al Estado. Madrid, 1931, p. 7.
124

пишут о нем как о самодовольном деспоте, недально¬
видном политическом деятеле, грубом генерале и ограни¬
ченном человеке7.
Бласко Ибаньес метко и остро заметил, что Примо
де Ривера считал, «что он все знает и появился на свет
с целью разрешать самые сложные задачи посредством
бесконечных речей»8.
Яркий портрет Примо де Ривера дает известная
французская журналистка Женевьева Табуи: «У Примо
де Ривера длинный нос, красное худощавое лицо и прон¬
зительные голубые глаза... Он смеется, ворчит, хохочет,
улыбается, говорит и опять повторяет все сначала. Он
никогда не слушает своего собеседника. Выглядит он
смешно и в то же время производит впечатление очень
хитрого и доброго малого. Каждому встречному он объ¬
ясняет: «Вы знаете, я буквально изменил облик Ис¬
пании...»» 9.
Габриэль Маура, хорошо знавший Примо де Ривера,
писал: «Его достоинствами были личная отвага и не¬
устрашимость перед опасностями, постоянная энергия,
распорядительность, дар командования, прямота в обра¬
щении, щедрое благородство и своеобразная андалузий-
ская привлекательность». Были у Примо де Ривера, как
отмечает Г Маура, и свои отрицательные стороны, за¬
ключавшиеся в невоздержанности речи, вспыльчивости...
упорном высокомерии, чрезмерной уверенности в самом
себе, постоянной умственной неорганизованности, по¬
верхностном подходе к людям и явлениям, склонности к
прагматизму и путанице, в прирожденной неспособности
прислушиваться и уважать общественное мнение. Примо
де Ривера, продолжает Г Маура, мечтал всегда достичь
верховной власти. Ему не хватало культуры 10.
Метко рисует Примо де Ривера Сальвадор де Мада¬
риага. «Диктатор,— пишет он,— был вспыльчивым, ма¬
лознающим, раздражительным перед лицом трудностей,
7 S. Alba. L’Espagne et la dictature. Paris, 1930; F. Madrid.
Los desterrados de la Dictadura. Madrid, 1930; Lopez de Ochoa.
De la Dictadura a la Republica. Madrid, 1930.
8 Бласко Ибаньес. Альфонс XIII разоблаченный. Л., 1925,
стр. 46.
9 Женевьева Табуи. Двадцать лет дипломатической борь¬
бы. М., 1960, стр. 86.
10 G. Maura. Bosquejo histórico de la Dictadura. Madrid, 1930,
p. 63.
125

впечатлительным, большим патриотом, склонным к по¬
верхностным рассуждениям, развязыванию гордиевых
узлов и решению сложных проблем с наивной простотой,
предпочитая умеренность — справедливости, добрые на¬
мерения— мышлению. Он действовал, думал и чувство¬
вал с упрямо отстаиваемой личной точкой зрения»11.
Примо де Ривера было 53 года, когда бразды прав¬
ления Испании попали в его руки. В его голове зрело
множество планов и проектов. Нет сомнения, что он ме¬
чтал о «Великой Испании». Его многочисленные речи о
«возрождении Испании» и превращении ее в «богатую
страну» наравне с развитыми капиталистическими стра¬
нами, безусловно, отражали мечты все крепнущей испан¬
ской буржуазии. Но это были несбыточные мечты, ибо
Примо де Ривера был лишь мечтателем-реформатором.
Как правило, его довольно туманные и фантастические
идеи строились на песке.
Диктатор не понимал, что управлять страной, и тем
более такой отсталой страной, какой была Испания,—
это не военное сражение в пустынях Африки против без¬
оружных марокканских племен. «Великая Испания»,
о которой он мечтал, должна была быть страной финан¬
систов и помещиков, страной церковной иерархии и
военщины. Между тем подлинное возрождение Испании
могло быть совершено только при помощи коренной
ломки экономической системы. Страна нуждалась в на¬
стоящей политической и экономической революции.
Примо де Ривера был прежде всего генералом, но
отнюдь не политическим или государственным деятелем,.
при этом генералом отсталой испанской армии, с неболь¬
шим культурным багажом. До «великого государствен¬
ного деятеля», каким его изображает официальная фран¬
кистская историография, Примо де Ривера было далеко.
Перед ним никогда не стояли ясные цели и конкретная
программа. Он метался в поисках выхода — то веря в
успех, то полный сомнений.
«Примо де Ривера,— говорится в весьма солидном
труде Лафуэнте по истории Испании,
видел и понимал
национальные проблемы со своей, сугубо узкой точки
зрения. Чисто по-местнически он реагировал на положе¬
ние Испании, так же как и многие испанцы, которые в
11 S. de Madariaga. Espana. Madrid, 1934, p. 311.
126

моменты раздумий не приходили к другим выводам, кро¬
ме как к самым обычным, высказанным в кафе или на
вечеринках...» 12.
Родился Примо де Ривера 8 января 1870 г. в г. Херес-
де-ла-Фронтера (провинция Кадис) в семье военно¬
го. Его отец, богатый землевладелец Мигель Примо де
Ривера, был полковник в отставке. Дед его тоже был
военным.
14 лет он стал кадетом Военной академии в Толе
до, являвшейся одним из главных центров военной нау¬
ки в стране. Спустя четыре года Примо де Ривера
окончил академию и в чине младшего лейтенанта был
назначен в Эстремадуру, а затем в военный гарнизон
в Пуэрто-Рико, где вскоре получил чин лейтенанта.
В 1890 г. он снова в Эстремадуре, и три года спустя
молодой лейтенант получает боевое крещение в Мелилье,
принесшее ему новое повышение — чин капитана и пер¬
вый орден — крест св. Фердинанда.
В 1895 г., когда на Кубе вспыхнуло восстание за осво¬
бождение острова от ига Испании, Примо де Ривера
вновь переплывает океан в качестве адьютанта началь¬
ника оккупационной испанской армии генерала Марти¬
неса Кампоса. Это было весьма выгодное назначение.
Война на Кубе приносит Примо де Ривера новые лавры.
В возрасте 25 лет он уже майор — самый молодой майор
испанской армии. Карьера была головокружительной.
После Кубы молодой офицер попадает в Мадрид адью-
тантом капитан-генерала военного округа и служит там
до 1897 г. В это время разгорается борьба на Филип¬
пинах. Туда и едет Примо де Ривера в должности адью-
*1анта своего дяди — начальника испанских войск на
Филиппинских островах. И через два месяца майор
Примо де Ривера становится подполковником. Ему еще
не исполнилось и 27 лет. В 1898 г. среди разгромленной
испанской армии, возвращавшейся в Испанию, находил¬
ся и Примо де Ривера. Испанская армия потерпела по¬
зорное поражение. На Кубе и Филиппинах погибли тыся¬
чи испанских солдат. Но Примо де Ривера даже пора¬
жение принесло награды. За войну на Филиппинах он
был награжден орденом Марии-Кристины.
12 М. Lafuente. Historia general de Espana, vol. 28. Barcelo¬
na, 1933, p. 439.
127

По возвращении в Испанию Примо де Ривера слу¬
жит в гарнизонах Сории, Севильи и Барселоны. Он при¬
нимает самое непосредственное участие в подавлении
всеобщей забастовки в феврале 1902 г. Молодому под¬
полковнику долго не сидится на одном месте, и в 1904 г.
он переходит на службу в военное министерство, а
спустя год — в Центральный главный штаб.
Карьеру от кадета до подполковника Примо де Ри¬
вера совершил в течение
евяти лет. Еще десять лет
понадобилось ему для того, чтобы получить в 1908 г.
следующий чин
полковника. Годы мира
задержали
быструю военную карьеру Примо де Ривера. Вот почему,
как только в 1909 г. начались военные столкновения в
Марокко, Примо де Ривера спешит принять в них учас¬
тие, после чего получает чин бригадного генерала в
1911 г. На полуостров он возвращается в генеральском
поясе, чтобы в 1913 г. снова вернуться в Марокко за
очередным повышением и новыми наградами. На этот
раз за участие в районе Сеуты в чисто карательной по¬
лицейской операции Примо де Ривера получает чин ди¬
визионного генерала, и на его мундире появляется еще
один орден за военные заслуги — Большой красный
крест.
Два года (1915—1917) генерал занимает пост воен¬
ного губернатора г. Кадиса. В 1919 г. он вх^еолжности
капитан-генерала г. Валенсии, а год спустя на той же
должности
поражение
в Мадриде. Здесь;
испанской армии
в столице, застало его
под Аннуалом в июле
1921 г. Он был свидетелем огромного национального
движения против войны в Марокко. Трудно объяснить,
что его вынудило тогда выступить против марокканской
войны. Подобная позиция полностью расходится с его
военными убеждениями, но тем не менее в ноябре 1921 г.
Примо де Ривера выступил в сенате против продолже¬
ния войны в Марокко. За это он был снят с поста капи¬
тан-генерала Мадрида. Однако генерал недолго оставал¬
ся не у дел: несколько месяцев спустя после отставки
с поста капитан-генерала Мадрида Примо де Ривера
был уже назначен на ту же должность в Барселоне. Ге¬
нерал был направлен в самый революционный район
страны. Это обстоятельство сыграло немаловажную роль
в том, что Примо де Ривера стал военным диктатором.
Острота классовой борьбы в Каталонии все больше скло-
йЯЛа генерала К мысли об установлении диктатуры. Вме¬
сте с тем его планы захвата власти находили в Катало¬
нии большую поддержку, чем в других областях страны.
Примо де Ривера, ничем особенно не выдающемуся
генералу по сравнению с множеством
испанской армии, было суждено
других генералов
стать диктатором
страны.
_Придя к власти, диктатор прежде всего объявил по
всей стране осадное положение и отменил конституцион¬
ные гарантии. Тем самым кортесы оказались распущен¬
ными, а муниципалитеты ликвидированными. Все граж¬
данские губернаторы были заменены военными. Одним
из первых мероприятий новой власти был декрет 17 сен¬
тября о создании общенационального «соматен» 13. При¬
мо де Ривера, таким образом, с самого начала приступил
к созданию вооруженной опоры своей власти. Это свиде¬
тельствовало о том, что диктатура была намерена опи¬
раться прежде всего на грубую силу. Подтверждением
этого было назначение на пост министра внутренних дел
такой одиозной фигуры, как генерал Мартинес Анидо —
организатора белого террора в Каталонии, а начальни¬
ком полиции — генерала Арлеги. Это говорило о том,
что если до диктатуры Мартинес Анидо и Арлеги орудо¬
вали в одной Каталонии, то теперь они получили воз¬
можность распространить свои методы подавления рабо¬
чего и революционного движения на всю Испанию. Все
это, естественно, затрудняло организацию борьбы про¬
тив диктатуры. Объявление осадного положения, ликви-
ация кортесов и т. п. уничтожили малейшую возмож¬
ность легально выражать общественное мнение. Однако
это не может оправдать
тех позиций, которые заняли по
отношению к диктатуре различные партии и политиче¬
ские течения начиная от монархистов и кончая буржуаз¬
ными республиканцами.
13 Первая статья декрета объявляла о распространении «сома¬
тен» по всем провинциям страны вплоть до территории Марокко,
находящегося под властью Испании. В основу организации общена¬
ционального «соматен» были положены те же принципы и порядок,
что у каталонского «соматен». Во главе его стояли высшие военные
чины. Все члены «соматен», подчеркивалось в декрете, должны были
при объявлении военного положения в стране считать себя мобили¬
зованными. Создание «соматен» возлагалось на капитан-генералов
каждого военного округа (см. «Dos afios de Directorio Militar»,
p. 35—37).
9 X. Гарсиа
129

ПЕРЕД ЛИЦОМ ДИКТАТУРЫ
Современники переворота Примо де Ривера были
свидетелями частых смен правительств и королевских
камарилий. Частые падения правительств и легкие сме¬
ны одного другим стали самым обычным явлением в
стране. Интриги мадридского двора были столь обыч¬
ными и частыми, что мало кого волновали, за исключе¬
нием узкого круга министров и политических деятелей.
Народные массы привыкли смотреть на всю эту прави¬
тельственную чехарду если не сквозь пальцы, то со спо¬
койным равнодушием.^Они прекрасно знали, что от за¬
мены одной правительственной коалиции другой Испа¬
ния не изменится.
Политическая игра за спиной народа была характер¬
на для монархической Испании. На улицах шла борьба
за хлеб, на полях — за землю. Это и были главные
заботы испанского пролетариата и крестьянства. Вместе
с тем трудящиеся массы выступали против монархии и
за республику. Но это была уже борьба общенациональ¬
ного характера за перемену государственной формы
правления в стране. От частых правительственных кри¬
зисов и государственных переворотов народные массы
находились, как правило, всегда
[алеко.
Выступление
Примо де Ривера было также верхушечным переворо¬
том. Для большинства населения приход Примо де
Ривера к власти был самым обычным политическим
событием.
Известный испанский летчик Идальго де Сиснерос,
бывший свидетелем событий тех дней и ставший в годы
войны в Испании (1936—1939) главнокомандующим рес¬
публиканской авиацией, отмечает в своих мемуарах, что
вначале о Примо де Ривера по обыкновению шутя го¬
ворили, будто он пришел к власти, чтобы «сделать счаст¬
ливыми всех испанцев»14. Поэтому, когда кто-нибудь
считал себя несчастным, его успокаивали тем, что «При¬
мо де Ривера позаботится о его счастье» 15. Эта шутка,
полная сарказма, отражает до известной степени первое
непосредственное представление о Примо де Ривера.
Весь смысл переворота реакции и вся суть установлен-
14 I. Н. de Cisneros. Cambio te Rumbo. Bucarest, 1961, p. 157.
15 Ibidem.
130

ной военно-монархической диктатуры не были еще ясны.
Рядовой испанец едко шутил над диктатором, не пони¬
мая, что шутит над самим собой. Однако если большая
часть низов не понимала подлинного характера нового
режима, то в политических верхах суть и цели диктатуры
были весьма ясны. Старые политические деятели раз¬
личного монархического толка и социал-демократические
лидеры, буржуазно-республиканское руководство и анар¬
хо-синдикалистские вожаки прекрасно понимали, к чему
стремилась крайная реакция. Они видели, что военщина
шла к установлению правительства «твердой руки». Они
понимали, что монархии была нужна диктатура. И нет
ни малейшего сомнения в том, что для таких известных
политиканов, как Маура, Романонес, Санчес Герра,
Прието, Леррус и др., было ясно, что установление дик¬
татуры Примо де Ривера было событием большой важ¬
ности. Тем не менее ни монархисты и социал-демокра¬
тическое руководство, ни буржуазные республиканцы и
анархо-синдикалистские вожди не предупреждали о той
опасности, какую таил в себе приход военщины к власти.
Все эти руководящие круги не думали призывать массы
к сопротивлению перед наступлением крайней реакции.
Это привело к тому, что диктатура не только была легко
и просто установлена, но и не встретила в первое время
почти никакого сопротивления. Можно даже утверждать,
что немалая часть населения страны восприняла изве¬
стие об установлении диктатуры с известным облегче¬
нием и даже одобрением. Новая власть, столь щедрая
на обещания, вселяла во многих надежды на конец
социальной и политической неразберихи и начало об¬
разцового порядка.
Таким образом, Испания была не в состоянии ока¬
зать сопротивление реакционным силам. Серьезной оп¬
позиционной силы, способной выступить против дикта¬
туры, в стране не существовало. Компартия была в те
дни слаба и малочисленна. Организовать мощное дви¬
жение против диктатуры она была еще не в состоянии.
Это могли сделать такие силы, как социал-демократия,
НКТ, буржуазные республиканцы и даже монархисты.
Но ни.те ни другие перед лицом диктатуры не решились
пойти дальше пассивного созерцания развивающихся со¬
бытий, хотя каждое политическое течение реагировало
на установление диктатуры по-своему.
131
9*

Мауристы, одна из наиболее сильных группировок
консервативной партии, ограничились протесто,м против
нарушения конституции, потребовав ее строгого соблю¬
дения 16. Как отмечает Констанция де ла Мора, ее дед
А. Маура «не возражал против переворота»17. Он не
верил в способность военных править страной и был
уверен, что скоро их расчеты провалятся. Мауристы
отказывались, таким образом, от малейшей борьбы,
надеясь на естественный конец диктатуры. Но это было
заблуждение. Примерно на таких же позициях стоял
Романонес и его сторонники, представлявшие большин¬
ство либеральной партии. Они предлагали не мешать
начатому делу, т. е. диктатуре. И одновременно считали,
что ни один гражданский политический деятель не дол¬
жен сотрудничать с диктатурой18. Один из главных
лидеров консерваторов, Санчес Герра, ограничился при¬
знанием акта переворота. Другой видный деятель кон¬
сервативной партии, Бургос Maco, выступил в противо¬
вес диктатуре с проектом создания конституционного
центра с программой консервативно-демократического
характера 19. Мелькиадес Альварес, лидер демократиче¬
ской партии, занял ту же позицию; что монархисты-
консерваторы и либералы.
Алкала Самора выступал тогда за образование блока
левых монархических сил.
Что касается буржуазных республиканцев, то, как
пишет Леррус, их мнение совпадало с мнением тех, кто
занял созерцательную позицию, решив не сотрудничать
с Диктатурой непосредственно20.
Следовательно, политика капитуляции и непротивле¬
ния была общей для самых разных политических групп
и течений — и для тех, кто стоял на позиции конститу¬
ционной монархии, и для тех, кто выступал против нее.
Вся монархическая и республиканская пресса выступала
в духе примирения и ожидания. Газета «Эль Импар-
сиал», выражавшая мнение монархических кругов,
16 A. Maura. Treinta у cinco afios de vida publica. Madrid, 1953,
p. 543.
17 Констанция де ла Мора. Вместо роскоши. М, 1943,
стр. 61.
18 A. Lerroux. Al servicio de la Republica. Madrid, 1930,
p. 263.
19 Ibid, p. 264.
20 Ibid, p. 268.
132

писала: «Общественное мнение предчувствует наступле¬
ние беспокойных дней или даже ожесточенных битв, и все
же оно с радостью восприняло падение людей и методов,
которые не оправдали себя»21. Крупнейшая газета
«АВС» писала, что «страна встретила события 13 сен¬
тября со спокойным созерцанием»22. Печатный орган
группы Романонеса «Диарио универсаль» писал: «Не
нужно мешать делу тех, кто приходит с программой воз¬
рождения» 23.
Такая позиция особенно не отличалась от той, какую
заняли определенные силы, выступавшие открыто в под¬
держку диктатуры. Речь идет прежде всего о церковной
иерархии, приветствовавшей военный переворот. В конце
сентября церковный орган «Болетин эклесиастико»
писал: «В эти столь важные часы церковь не может мол¬
чать... Нельзя быть хорошим христианином, не будучи
хорошим гражданином... Необходимо молиться за Ис¬
панию, за всех без исключения, кто ее составляет, но
прежде всего надо молиться за его
величество короля
и за всех, кто посвящает свой труд и заботы любимой
родине»24. Это был ясный призыв церкви во имя бо¬
га поддержать военно-монархическую диктатуру. Каж¬
дый использовал свою силу и способности, чтобы
отстоять свои идеалы — одни открыто, другие замаски¬
рованно.
Не скрывала своих симпатий к диктатуре и партия
традиционалистов,
всегда
выступавшая
за
твердую
власть. Лерусс отмечает, что эта
партия рассматривала
военный переворот как вполне
оправданный акт, как
средство разрушения старой, порочной и позорной поли¬
тической системы25. Приход к власти военщины привет¬
ствовало и руководство «Регионалистской лиги». По сло¬
вам Камбо, военный переворот был «единственной сла¬
достью, которую нам пришлось вкусить в тот горький
год»26. Камбо считал, что военные, совершив переворот,
должны передать власть в руки гражданских лиц. Одна¬
ко, так как, по его мнению, армия не располагала та¬
21 «Е1 Impartial», 28.IX 1923.
22 «АВС», 14. IX 1923.
23 «Diario Universal», З.Х 1923.
24 «Boletin Eclesiastico», 30.IX 1923.
25 A. L е г г о u х. Op. cit., р. 260.
26 Ibid., р. 264.
133

кими надежными гражданскими деятелями, военные
поступили вполне патриотично.
Капитулянтская позиция консерваторов, либералов,
буржуазных республиканцев и др. являлась, безусловно,
прямым следствием их классовых интересов. На эти
силы одно наводило страх — приближение революции
народа и подъем рабочего движения. Уста нов летптегдйк-
татуры не угрожало их экономическим интересам. Дик¬
татура лишь нанесла известный удар по их- политиче¬
ским идеалам. Они лишились своих излюбленных
средств правления, таких, как кортесы, сенат, кабинет
министров, муниципалитеты. Исчезла многопартийная
система и усилилась цензура. Подобные меры, естествен¬
но, были им не по душе. Но все это они рассматривали
как временное явление. Отсюда проистекала их полити¬
ка — «не дразнить зверя» и ждать, пока бег времени
принесет им желаемые перемены. Большую роль в опре¬
делении политики капитуляции перед диктатурой сыгра¬
ли, безусловно, обещания Примо де Ривера, что Дирек¬
тория станет лишь временным органом власти.
Одновременно каталонская крупная буржуазия, шед¬
шая за Камбо, и часть республиканцев — последовате¬
лей Лерруса верили в способности нового режима ре¬
шить важнейшие проблемы как экономические, так и
политические, стоявшие перед страной^
Вполне естественна была и позиция, которую заняли
по отношению к диктатуре церковь, традиционалисты и
каталонские националисты из «Регионалистской лиги».
Испанская церковная иерархия всегда выступала за
«мир на земле» любыми средствами, и в данный момент
церковь видела в диктатуре именно то средство, которое
могло установить этот «мир». Поэтому священники не
впервые в истории Испании оказались рядом с реак¬
ционной военщиной. Традиционалисты, как сторонники
абсолютной монархии, рассматривали установление дик
татуры военных одновременно как усиление власти ко¬
роля. Что касается поддержки диктатуры каталонской
крупной буржуазией из «Регионалистской лиги» во главе
с Камбо, то это было ярким выражением прямых связей
финансового капитала с диктаторским режимом Примо
де Ривера. Это было зарождение союза финансового
капитала Испании с реакционной военщиной, который
усилился в годы национально-революционной войны
134

(1936—1939) и в особенности при режиме генерала
Франко. Поддержка крупной буржуазией Каталонии
диктатуры отражала также поиски твердой власти ис¬
панским финансовым капиталом, помещиками и цер¬
ковью.
В подобной ситуации, когда генеральский меч служил
королю, промышленникам, банкирам, аббатам и поме¬
щикам, особенно пагубной выглядит та позиция, кото¬
рую заняло руководство испанской социал-демократии и
анархо-синдикализма. Уже 13 сентября в разгар пере¬
ворота руководство ИСРП обратилось к трудящимся,
призывая их не вмешиваться в происходящие события.
При этом манифест начинался с осуждения не Примо де
Ривёра~й его сторонников, а старых политических дея¬
телей (так же начинался и манифест самого Примо
де Ривера). Правда, затем руководство ИСРП опреде¬
ляло переворот Примо де Ривера как военное восстание
с целью активизации войны в Марокко. В обращении к
трудящимся говорилось, что народ не должен следовать
за военными. «Действия народа должны быть направле¬
ны не на поддержку, а на изоляцию восстания»27
В этих словах манифеста ИСРП с предельной ясностью
видно подлинное отношение испанской социал-демокра¬
тии к установлению диктатуры. Социалистические лиде¬
ры не указывали главного — что диктатура была направ¬
лена прежде всего против рабочего и революционного
движения. Усиление войны в Марокко было отнюдь не
главной целью диктатуры. Это была лишь одна из мно¬
жества поставленных перед ней задач.
Таким образом, с самого начала руководство ИСРП
дезориентировало трудящиеся массы, скрывая от них
подлинный смысл и классовое содержание военно-монар¬
хической диктатуры. С другой стороны, обращение к тру¬
дящимся «не следовать за генералами и заняться изо¬
ляцией восстания» было не чем иным, как призывом к
бездействию. В манифесте не было ни слова об оказании
активного сопротивления диктатуре или о необходимости
организации этого сопротивления. И во избежание вы¬
ступлений рабочих через голову руководства в ма¬
нифесте не было упущено предупреждение о том, что
27 Полный текст манифеста см. в кн.: F. Largo Caballero.
Presente у Futuro de la UGT. Madrid, 1925, p. 36—38.
135

«испанский народ, и в особенности рабочий класс., не
должен принимать никаких мер без инструкции Нацио¬
нальных комитетов ИСРП и ВСТ...»28.
Трудно придумать более бесцветный, капитулянтский
и усыпляющий борьбу трудящихся документ, чем мани¬
фест ИСРП и ВСТ. Военщине и королю такое выступле¬
ние социалистических лидеров было на руку, оно свиде¬
тельствовало о том, что ИСРП и ее профсоюзы — ВСТ —
могли быть прекрасно использованы для укрепления
новой власти. Новый манифест социалистического руко¬
водства от 15 сентября еще раз подтверждал, что ИСРП
и ВСТ стремились найти общий язык с диктатурой. Со¬
циалистические лидеры снова предупреждали трудящих¬
ся о нецелесообразности выступления против диктатуры,
мотивируя это тем, что пролетариату «не следует при¬
нимать участие в бесплодном движении, которое может
быть использовано реакцией для нанесения удара по ра¬
бочему классу»29.
Сильное беспокойство социалистического руководст
ва о том, чтобы трудящиеся не выступили открыто про¬
тив военного переворота, имело свою серьезную основу.
Оно исходило от знания социалистическими лидерами
настроений масс. Часть рабочего класса, в особенности
Басконии, Астурии, Мадрида и других районов страны,
чувствовала необходимость оказать сопротивление реак¬
ции. Тысячи рабочих не принимали тактику своих лиде¬
ров в столь критический момент. На местах в низовых
организациях оба ‘манифеста были встречены с враж¬
дебным недоумением. Обо всем этом социалистическое
руководство прекрасно знало. На деле их действия озна¬
чали зарождение прямого сотрудничества социали¬
стического руководства с военно-монархической дикта¬
турой.
Неблаговидную роль перед установлением диктатуры
сыграли и анархо-синдикалистские лидеры, не нашедшие
ничего лучшего, кроме «самороспуска» НКТ и закрытия
печатного органа «Солидаридад обрера», в то время
как нужно было привести трудящихся в боевую готов¬
ность.
Решение о ликвидации НКТ исходило от барселон¬
28 F. Largo Caballero. Presente у Futuro de la UGT, p. 38.
29 Ibidem.
136

ских профсоюзов, где большим влиянием пользовались
анархисты30.
Для объяснения подобного преступного шага анар¬
хистское руководство приводило абсолютно не обосно¬
ванные доводы о неспособности НКТ перейти в глубокое
подполье31. Руководство НКТ пыталось оправдаться
перед массами тем, что организация ослаблена и полу-
разгромлена. Нельзя отрицать, что НКТ своей бесплод¬
ной тактикой террора и прямого действия, широко при¬
менявшейся накануне диктатуры, действительно потеря¬
ла былое влияние. Так, если в 1920 г. НКТ насчитывала
более 1 млн. членов, то в 1923 г. эта цифра снизилась до
250 тыс.32
Нет сомнения, что НКТ ко времени установления ди¬
ктатуры была обескровлена и обессилена в тяжелой и
неравной борьбе с реакцией. Нельзя отрицать также, что
в тюрьмах и казематах сидели сотни и тысячи анархо-
синдикалистов. Год за годом полиция и предпринимате¬
ли наносили удар за ударом по лучшим кадрам НКТ.
Громились ячейки и организации анархо-синдикализма.
Но все это не может оправдать самороспуска НКТ. Та¬
кое решение не отвечало ни требованиям момента, ни
интересам самого
анархо-синдикалистского
движения
Это было подлинное самоубийство. Тысячи рабочих оста¬
лись без организации. Испанскому рабочему движению
был нанесен серьезный удар. Получилось так, что рефор¬
мистские профсоюзы ВСТ и ИСРП, искавшие сотрудни¬
чества с диктатурой, оказались единственными массовы¬
ми организациями испанского пролетариата, которые
легально продолжали свою деятельность. Как отмечается
в «Истории Коммунистической партии Испании», акт
самороспуска НКТ означал не что иное, как бегство пе¬
ред врагом, ибо лишал трудящихся НКТ организации
обороны, когда они были наиболее нужны 33. Необходи¬
мо отметить, что это решение руководства НКТ не на¬
шло поддержки среди целого ряда профсоюзов. Так, на¬
пример, такие важные профсоюзы Каталонии, как проф¬
30 X. М а у р и н. Анархо-синдикализм в Испании. М
стр. 37.
31 J. Р е i г a t s. La CNT en la revolution espańola, vol. 1.
louse, 1951—953, p. 18.
32 «Красный Интернационал профсоюзов», 1923, № 7.
33 «История Коммунистической партии Испании», стр. 39.
1925,
Тои-
137

союзы металлургов, работников транспорта и текстиль¬
щиков, отвергли решение о самороспуске. То же самое
произошло в Севилье, где низовые организации НКТ ос¬
тались на своем посту. Против произвола руководства
НКТ выступили тысячи революционных синдикалистов,
сторонников Профинтерна, влияние которых усиливалось
в рядах анархо-синдикализма. Среди них был тогда еще
молодой Хосе Диас, развернувший кипучую деятельность
в Севилье за единый фронт пролетарских сил.
Решение о роспуске еще более усилило внутренний
разброд в НКТ. В испанском анархо-синдикализме обра¬
зовалось два течения: одно — под влиянием «чистых»
анархистов, а другое — под знаменем революционного
синдикализма, стоявшее на позициях, близких к Профин-
терну и выступавшее за сближение с коммунистами.
Последнее течение стало выпускать ежедневную газету
«Рабочая борьба». Вокруг нее объединились коммунисты,
синдикалисты и рядовые анархисты, выступавшие против
анархистских руководителей. Число примкнувших к это¬
му течению доходило до 50 тыс. чел., сосредоточенных
главным-образом в Каталонии, Валенсии, Басконии и
Астурии 34.
Анархо-синдикалисты, шедшие за «чистыми» анар¬
хистами, пользовались большим влиянием в Каталонии.
Они и создали в дальнейшем «Иберийскую анархистскую
федерацию».
Над испанским анархо-синдикалистским движением
нависла, таким образом, серьезная опасность. С устано¬
влением диктатуры для НКТ начался один из самых
критических периодов ее истории.
Совсем по-иному обстояло
;ело в рядах молодой
Коммунистической партии Испании. Вся ее деятельность
была в корне противоположна духу сотрудничества
социал-демократического руководства и позорного от¬
ступления анархистских лидеров. Это была единственная
организация рабочего класса Испании и вообще единст¬
венная партия страны, занявшая правильную позицию
по отношению к диктатуре. И хотя компартия продолжа¬
ла оставаться малочисленной, ее голос звучал уже как
голос общенациональной силы, осознавшей ту грозную
опасность, которая надвигалась на Испанию. В решении 31
31 «Красный Интернационал профсоюзов», 1923, № 7, стр. 87.
138

судьбы рабочего движения
компартия не могла играть
еще особо важной роли, но тем не менее деятельность
компартии и ее ясные призывы явились лучом света в
темном царстве капитуляции и сотрудничества с дикта¬
турой. Уже 13 сентября компартия призвала все рабочие
организации к образованию единого фронта борьбы про¬
тив военно-монархической диктатуры. Едва телеграф
сообщил о военном перевороте в Каталонии, как руко¬
водство коммунистической партии вечером 13 сентября
собралось в Мадриде с представителями мадридской
федерации НКТ и других анархистских групп, чтобы вы¬
разить решительный протест проискам реакционной во¬
енщины. Все собравшиеся подписали манифест, который
не имел ничего общего с манифестом ИСРП. В нем под¬
черкивалось, что военная диктатура представляет «стра¬
шную угрозу для авангарда испанского пролетариата и
для самого существования пролетарских профсоюзов» 35.
«Реакция,— говорилось далее в манифесте,— готовится
к репрессиям против организаций рабочего класса»36.
И если социал-демократическое руководство призывало
массы к пассивности, то компартия ставила перед трудя¬
щимися конкретную задачу — создание единого фронта
для борьбы с диктатурой.
По инициативе коммунистов на собрании в Мадриде
был создан Комитет действия против войны и диктатуры
с целью объединения всех пролетарских сил. Компартия
призывала к борьбе и сопротивлению, активным действи¬
ям и объединению разрозненных рядов трудящихся.
Руководство социал-демократии и анархо-синдикализма
осталось глухим к призывам компартии. Политическая
линия коммунистов была полностью отвергнута. В итоге
каждая организация пошла своим
путем: социал-демо¬
кратия
по пути сотрудничества и
поддержки диктату¬
ры, анархо-синдикализм — по пути дезорганизованного
бегства с поля боя, компартия — по пути активного со¬
противления и борьбы.
За свои услуги ВСТ и ИСРП сохранили возможность
легального существования, свою партийную прессу и по¬
мещения партии. Их деятельность продолжала протекать
так же, как и до диктатуры. Это были единственные
35 «История Коммунистической партии Испании», стр. 38.
36 Там же.
139

организации, официально признанные диктатором. Что
касается НКТ, то решение о самороспуске фактически
привело к исчезновению ее с политической арены. Для
компартии в те тяжелые дни единственным выходом бы¬
ло уйти в подполье.
Так перед военно-монархической диктатурой, каза¬
лось, открывались блестящие горизонты. У новой власти
не было никакой серьезной оппозиции — ни конституци¬
онно-монархической, ни буржуазно-республиканской, ни
рабочей. Все это создавало видимость, будто в Испании
воцарился «классовый мир и общественное спокойствие».
В такой обстановке, когда одни пассивно созерцали пер¬
вые шаги диктатуры, другие поддерживали ее, а третьи
разбегались в стороны, военно-монархическая власть
могла спокойно взяться за осуществление своих планов.
Начинались «великие деяния» диктатуры.
«НОВЫЙ ПОРЯДОК»
Период от сентября 1923 до конца 1925 г. _можно оп¬
ределить как период консолидации и упрочения военно¬
монархической диктатуры. В это время все декреты и
распоряжения Военной директории преследовали прежде
всего одну цель — укрепление, концентрацию и расшире¬
ние ее власти. Директория, как. мы уже отмечали, обе¬
щала стать временным органом власти, однако ее декре¬
ты и постановления говорили о том, что диктатура рас¬
считывала на продолжительное существование.
Слова и обещания, таким Образом, с самого начала
расходились с делом. Даже беглый анализ законода¬
тельства Военной директории прекрасно подтверждает
это. Один за другим следовали законы, постановления
и декреты37. Ни одна сторона общественной, иэкономи¬
ческой жизни страны не осталась без «внимания^? Дик¬
татор вникал во все: в политическую жизнь, в экономику,
в администрирование, в военные вопросы и т. д. Офици¬
альный орган диктатуры «Гасета» еле успевала публико¬
вать все новые и новые постановления. Почти не было
дня, когда улыбающийся генерал не появлялся бы на
страницах газет. Его заявления были всегда оптимистич-
37 См. «Dos afios de Directorio Militar».
140

ними й радостными. При этом
диктатор никогда не за¬
бывал говорить о начале «великих деяний» и о «возрож¬
дении Испании». На деле эти «великие деяния» и «воз¬
рождение» страны не пошли дальше неосуществимых
проектов. Между планами диктатора и их реализацией
всегда лежат^тфрпасТьТ^Здесь и была_ ахилдесонд^ п я т а
диктатура JEIpiiMO де -Ривера. Все держалось на песке
начиная от власти Военной директории и кончая троном
Альфонса XIII. И лишь опираясь на грубую силу шты¬
ков, диктатура смогла заложить свои политические и
экономические основы.
После первых декретов, «узаконивших» захват вла¬
сти, последовал ряд постановлений и указов, носивших
у же~ко н ст р у кт и в н ы й. х а р а кте р.
Одним взмахом пера уничтожив кортесы и сенат, дик¬
татор заявлял при этом, что новая власть не собирается
«изменять ни одного из основных законов испанского
государства» 38. Так Примо дё Ривера приступил к ломке
старой государственной системы, говоря одно, а делая
другое. Уничтожая опоры конституционной системы, он
заявил, что Директория не намерена изменять основы
государственного кодекса.
Диктатору никто не смел возражать. Он мог дать лю¬
бое объяснение, называть вещи любыми именами и даже
доказать, что разрушенное осталось нетронутым. Слова
начинали приобретать, как правило, иное значение. Спа¬
сение монархии преподносилось как «спасение нации».
Защита интересов привилегированных и эксплуататор¬
ских классов изображалась как «забота об отечестве».
Никогда слова «свобода» и «демократия» не повторя¬
лись в Испании так часто, как в антидемократических и
иктаторских постановлениях и декретах Примо г
Ривера.
«Будучи уверенным в неэффективности настоящих
кортесов,— говорил Примо де Ривера,— мы намерены
ать стране новый парламент, в котором без всяких ог¬
раничений было бы представлено общественное мнение,
до сих пор попранное профессиональными политиками»39.
Чувствуя себя спасителем Испании, генерал заявлял:
«Я не диктатор. Никто, будучи справедливым ко мне, не
38 G. Maura. Bosquejo histórico de la Dictadura, p. 34.
39 Ibid., p. 35.
141

сможет применить это определение. Я человек, которому
его друзья по оружию, быть может-п© заблуждению, ока¬
зали честь осуществить трудную миссию — возглавить
возрождение родины»40. Как истинный узурпатор Примо
де Ривера присвоил себе право говорить от имени всех.
По его словам, он был всеми обожаем. Был ли он в дей¬
ствительности в этом уверен, трудно сказать. Скорее
всего самолюбивый генерал уверил себя в желаемом.
Большинство населения страны никогда не поддержи¬
вало его. И в этом, как мы увидим дальше, «всеми люби¬
мому» диктатору вскоре пришлось убедиться.
Все указы и декреты Военной директории были про¬
никнуты духом диктатуры и нарушения элементарных
прав человека. Так, 18 сентября королевским декретом
были установлены специальные ■мери*"наказания (от
шести месяцев тюремного заключения до расстрела) за
выступления против единства нации, не вывешивание на¬
ционального флага и за применение в публичных высту¬
плениях и официальных актах каталонского языка41.
Причем нарушителей этого закона предавали суду воен¬
ных трибуналов. Подобные меры означали, что малейшее
выступление против диктатуры могло быть расценено
как покушение на интересы нации. Декрет был проник¬
нут духом испанского шовинизма. За декретом последо¬
вало закрытие каталонских национальных центров куль¬
турного и просветительного характера. Так, например,
было закрытгГббщёство по изучению каталонской куль¬
туры, имевшее более-че-м-20-летнюю
[авность и пользо¬
вавшееся большим влиянием во всей Каталонии 42. Это
был,~с~~одной стороны, удар диктатуры по общедемокра¬
тическому движению и по национальному Движению,—
с другой. Это означало также грубое нарушение тех обе¬
щаний, которые Примо де Ривера так щедро"давал
Каталонии накануне И во время переворота. 14 сентября,
еще находясь в Барселоне, Примо де Ривера заявил:
«Каталония не пострадает от нашего прихода к власти...
Я испытываю к ней такую любовь, что самое 'Мбе боль¬
шое желание — служить ей»43.
40 G. Maura. Bosquejo historico de la Dictadura, p. 35.
41 «Gaceta», 18.IX 1923.
42 «Le Journal des Debats», 31.VIII 1924.
43 «Е1 Dia Grafico», 14.IX 1923.
142

Декрет от 18 сентября привел одновременно к подчи¬
нению органов юстиции .и , судебной системы Военной
директории, а следовательно ее председателю — Примо
де Ривера. Ту же цель преследовал и декрет от 211сен-
тября, отменивший-суд хщисяжныхчю всей стране.
Для укрепления своей власти на местах Примо де
Ривера 30 сентября издал.декрет о роспуске^муниципаль¬
ных советов. Вместо них создавались новые советы, со¬
стоявшие из преданных диктатуре военных и граждан¬
ских лиц. Глава муниципального совета назначался
непосредственно Директорией. Это было по существу об¬
новлением местных органов власти на службе диктатуры.
В то же время это означало подчинение страны власти
военщины. «Диктатура,— пишет Леррус,— милитаризи¬
ровала Испанию. Сотни генералов и офицеров были на¬
значены в различного рода секретариаты, главные управ¬
ления, комитеты и комиссии при местной власти и т. д.»44.
Примо де Ривера, как отмечает Бласко Ибаньес, поста¬
вил около 4 тыс. военных во главе муниципальных со¬
ветов и других административных учреждений, предо¬
ставив им тройное жалованье45. Таким образом, зако¬
нодательство Военной директории стремилось приспо¬
собить к себе всю систему государственного управления
сверху донизу.
Всю эту перестройку Примо де Ривера пытался пред¬
ставить как борьбу против касикизма и старого полити¬
канства. В этой" связи 12 октября был издан новый дек<
рет, запрещавший занимать официальные должности
бывшим министрам, председателям совета министров и
государственным советникам46. Это был новый удар по
старым политическим деятелям. Но здесь диктатор зашел
слишком уж далеко. Многие бывшие министры и высшие
монархические чиновники, хотя и находились в стороне
от политической жизни и не были намерены сотрудни¬
чать с диктатором, были задеты за живое. Новый декрет
явно оскорблял их самолюбие и человеческое достоинст¬
во. Грубый и некультурный генерал, каким они считали
Примо де Ривера, официально запрещал им заниматься
тем, чем они занимались всю жизнь. Этот декрет убедил
многих старых политиков в том, что диктатура намерена
45 Б л а с к о Ибаньес. Указ, соч., стр. 46.
46 «Dos ańos de Directorio Militar», p. 78—79.
143

плотно закрыть перед ними двери к власти. От подобного
рода декретов диктатура не становилась сильнее. Наси¬
лие могло вызывать только недовольство, и декрет от
12 октября привел к углублению разрыва между дикта¬
турой, военщиной и королем, с одной стороны, и много¬
численными отстраненными от власти и разбросанными
по всей стране старыми политическими, государственны¬
ми деятелями — с другой.
Генерал Примо де Ривера — глава Военной директо¬
рии и властелин страны — извергал декрет за декретом,
как снаряды с мощной батареи. Его правление напоми¬
нало военное сражение, где цели оправдывают средства.
И как в бою, диктатор стремился любыми средствами
упрочить свои позиции. Эту цель преследовал и очеред¬
ной декрет от 20 октября, согласно которому «в каждый
муниципальный округ был назначен правительственный
делегат?», обязательно имевший военный"ЧИН не ниже ка¬
питана47. На правительственных делегатов возлагалась
задача следить за проведением в жизнь распоряжении
Директории. Согласно декрету, делегаты должны были
исполнять самые различные функции, направленные на
укрепление гражданского долга. Они должны были со¬
действовать организации местных «соматён» и юношес¬
ких отрядов скаутов, заниматься физической подго¬
товкой населения, вести борьбу за ликвидацию не¬
грамотности через так называемые группы прокуль¬
туры, восцитывать чувство патриотизма и любви к
природе48.
Но на
еле правительственные делегаты_являлись на¬
стоя щими.-агентами- центральной власти. Они были обя¬
заны доносить министру внутренних дел генералу Анидо
о малейших актах недовольства диктатурой. Располагая
неограниченными полномочиями, они вмешивались во все,
фактически заменяя местные органы власти. Такого рода
широко разветвленной агентуры центральной власти на
местах еще не знала история Испании. Однако если дик¬
татор смотрел на правительственных делегатов как на
аванпост своей власти, то население страны увидело в
них серьезную угрозу превращения Испании в полицей¬
ское государство. Правительственные делегаты, призван-
47 «Dos ańos de Directorio Militar», p. 91.
48 Ibid., p. 92.
144

ные укрепить диктатуру, в итоге не сумели сыграть той
роли, которая была на них возложена. Патриархальная
Испания цеплялась за старое, она полностью игнориро¬
вала правительственных делегатов. В Мадрид направля¬
лись донесения, а провинция продолжала жить своей
жизнью. Касикизм и партикуляризм отдельных областей
не был уничтожен. Военщина окончательно дискредити¬
ровала себя среди широких слоев населения. Антимили¬
таристские настроения, всегда бушевавшие в стране, ста¬
ли еще сильнее. Армия теряла последние остатки авто¬
ритета вооруженных сил, защищавших национальные
интересы, и превращалась в орудие самой мрачной реак¬
ции и антидемократических сил. Правительственные де¬
легаты, расквартированные по всем уголкам Испании,
лишь вбивали клин между Мадридом и провинциями,
между центральной властью и местными органами прав¬
ления. Из всей этой затеи диктатуры с правительствен¬
ными делегатами ничего не вышло. Об этом свидетельст¬
вует письмо Кальво Сотело Примо де Ривера от 19 ок¬
тября 1924 г., в котором он предлагает Директории лик¬
видировать систему правительственных делегатов.
«Я считаю,— писал Кальво Сотело,— что существование
делегатов стало уже вредным для режима во всех отно¬
шениях. В настоящее время они наносят огромный мо¬
ральный урон Директории. Время правительственных де¬
легатов уже прошло. Те, которые были плохими, стали
еще хуже, а хорошие заражаются местными пороками»49.
Этот совет не был принят Примо де Ривера, и правитель¬
ственные делегаты продолжали существовать до марта
1926 г.
Важным шагом Военной директории была ее офици¬
альная нота в ноябре 1923 г., где уже говорилось о прове¬
дении новых выборов в кортесы лишь после «оздоровле¬
ния избирательной системы». По существу это означало,
что восстановление конституционных норм откладыва¬
лось на долгий и неопределенный срок. Данная нота уже
ясно говорила о том, что обещания Примо де Ривера вер¬
нуть страну на путь конституционализма были пустыми
фразами.
Каждый декрет был нацелен на сосредоточение боль¬
шей власти в руках Военной директории. Вся пресса
49 J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 26.
10 X. Гарсиа
145

трубила об «обновлении страны». Особенно отмечались
«прозорливость и дальновидность диктатора».
Между тем новые законы и королевские декреты от¬
нюдь не приводили к обновлению политического лица
страны, а лишь перелицовывали старую конституционно¬
монархическую систему. Чаще всего просто-напросто ме¬
нялась вывеска. Так, например, за первые месяцы Воен¬
ная директория переименовала Генеральное управление
тюрем в Генеральную инспекцию тюрем, четвертый отдел
Верховного трибунала — в Верховный трибунал юстиции
и т. д. За первые четыре месяца Военной директории по¬
явились декреты о реорганизации армии и флота, о при¬
соединении Управления безопасности к министерству
внутренних дел, об упорядочении службы государствен¬
ных чиновников и перестройке центральной администра¬
ции. Были декреты, касавшиеся высшего образования,
преподавания в школах, сокращения расходов по мини¬
стерствам и даже о необходимости выделить каждому
чиновнику рабочее место. Декреты, законы и постанов¬
ления сыпались как из рога изобилия. Эта перестройка
нужна была для того, чтобы сместить неугодных и по¬
ставить на их место своих людей. Поэтому практически
вся столь нашумевшая «обновляющая» деятельность Ди¬
ректории заключалась в переходе власти из рук граж¬
данских политических лиц в руки военщины и крайней
реакции. В этом и заключался еще один из серьезных
промахов диктатуры в период Военной директории. При¬
мо
е Ривера слишком круто повернул против довольно
безобидных гражданских политических деятелей, что ста¬
ло непоправимой ошибкой, за которую, как увидим даль¬
ше, королю и диктатору пришлось тяжело расплачивать¬
ся. Испания цилиндра и фрака восстала против военно¬
го мундира и даже королевского трона. Примо де Риве¬
ра явно переоценил свои силы, а король явно переоце¬
нил силы своего диктатора. И оба вместе недооценили
силы умирающего парламентаризма и сторонников кон¬
ституционной системы.
В результате деятельности Военной директории дик¬
татура, с самого начала пытаясь укрепиться, ослабляла
все больше и больше свои позиции. Примо де Ривера, упо¬
енный своей легкой победой, не замечал, что каждый его
новый шаг разоблачал его перед самыми широкими кру¬
гами общественности. Он шел, как слепой, не видя, что
146

творилось кругом. Все подчинялось одной цели — укреп¬
лению власти. Этим и руководствовалось все социальное
законодательство Военной директории.
Уже в первые дни рядом декретов было уничтожено
право забастовок, собраний, манифестаций; запрещена
компартия и профсоюзы НКТ. По всей стране была уста¬
новлена строжайшая цензура. В результате вся общест¬
венная жизнь страны была подчинена полностью новым
диктаторским порядкам. Но все эти меры не могли су¬
щественно упрочить диктаторский режим. Компартия
официально была запрещена, но от этого она не прекра¬
тила своего существования. Наоборот, уходя в глубокое
подполье, компартия не могла не осознать всей серьез¬
ности создавшейся обстановки. Запрещение легальной
деятельности коммунистической партии предвещало ей
трудные испытания. Запрещением НКТ Примо де Ривера
также не достигал особо ощутимых результатов. Анар¬
хо-синдикалисты, привыкшие часто переходить от ле¬
гальности к подполью и наоборот, не становились от это¬
го менее опасной силой. Скорее это восстанавливало
против диктатуры десятки и сотни тысяч членов НКТ.
В то же время на фоне официального запрещения НКТ
стала виднее неправильность решения ее руководства о
самороспуске. За всю свою историю испанский анархо-
синдикализм много раз уходил в подполье. Но ни разу,
даже в самые тяжелые дни, он не распускал своей орга¬
низации. Легально- или нелегально НКТ продолжала
всегда существовать, и тысячи рабочих никогда не теряли
связей со своими организациями и руководством.
И вдруг перед лицом самой мрачной реакции руко¬
водство НКТ выносит решение, совпадающее с распоря¬
жением Военной директории. Рядовой анархо-синдика¬
лист мог быть почти неграмотным или слабо разбирать¬
ся в политике, его теоретические знания могли быть низ¬
кими, он мог даже не постичь азбуки классовой борьбы
и социальной революции, он многого мог не понимать и
во многом ошибаться, но при всех этих недостатках ты¬
сячи рядовых членов НКТ не могли не осознать ошибоч¬
ности тактики своего руководства. Все.это раскрывало
глаза рабочим как на политику новой власти, так и на
задачи, стоявшие перед ними. Сам факт запрещения ком¬
партии и НКТ создавал известну^иснову для единства
действий испанских рабочих против диктатуры.
147
10*

Таким образом, вся законодательная деятельность и
первые шаги диктатуры, начиная с государственной и ад¬
министративной перестройки и кончая ее социальной по¬
литикой, представляли собой страшный горючий мате¬
риал. Диктатура воздвигалась буквально на раскален¬
ной почве. Каждый день и каждое новое мероприятие
увеличивали количество ее противников, почти не при¬
бавляя новых друзей.
Все усилия направил Примо де Ривера на упрочение
своих позиций в армии. Так, не прошло и месяца со дня
установления диктатуры, как он (9 октября) увеличил
жалованье среднему офицерскому составу пехоты, ар¬
тиллерии, кавалерии, интендантства и других родов
войск. Некоторое ъремя спустя, 8 декабря, в своем вы¬
ступлении перед офицерами пехоты военного гарнизона
Мадрида Примо де Ривера заявил, что Директория не
намерена сокращать штаты армии или ущемлять ее ин¬
тересы. Чаяниям военщины отвечала и объявленная
4 июня 1924 г. амнистия, оправдывавшая полностью ви
новников поражения в Марокко. В предисловии к декре¬
ту об амнистии подчеркивалось, что военная катастрофа
под Аннуалом была вызвана неожиданной паникой, ох¬
ватившей войска. И дальше говорилось, что за три истек¬
шие года армия сумела «вернуть себе свое доброе имя и
завоевать доверие всей страны»50. Именно о таком заяв¬
лении и мечтала военщина: официально, во всеуслыша¬
ние стиралось позорнейшее пятно в ее истории — Анну-
ал. С другой стороны, Примо де Ривера, стремясь пол¬
ностью подчинить себе армию, изменил порядок повыше¬
ния в чины. Диктатор королевским декретом радикаль¬
ным образом перестроил Совет классификации, главная
функция которого состояла в повышении в чин полков¬
ников и генералов. До диктатуры президентом Совета
был генерал Вейлер — единственный капитан-генерал
армии и начальник Генерального штаба. Кроме того, в
Совет входили четыре генерал-лейтенанта, находившие¬
ся в резерве. Такой состав придавал Совету классифика¬
ции большую независимость. В Иовом Совете на место
четырех генерал-лейтенантов из резерва было назначено
лишь два генерал-лейтенанта и один генерал дивизии из
находящихся на службе в королевской ставке, Высшем
50 G. Maura. Op. cit., р. 77.
148

военном совете и в Главном штабе. Естественно, что при
таком составе Совет классификации становился прямым
придатком Военной директории.
Большинству офицеров повышение не за выслугу лет,
а за военные заслуги было по душе. За такой порядок
стояли прежде всего «африканисты» — такие, как Сан-
хурхо, Мильян Астрай, Ф. Франко, Варела и другие вер¬
ные сторонники Примо де Ривера. Но не все военные под¬
держивали диктатора. Однако нет сомнения, что боль¬
шинство генералов и офицеров в первое время представ¬
ляли в действительности главную и наиболее надежную
опору Военной директории. Многие офицеры ожидали.
что военно-монархическая диктатура откроет перед ними
блестящее будущее. Затем большинство военных были
уверены, что диктатура сумеет взять реванш за пораже¬
ние под Аннуалом. Наконец, Военная директория, в кото¬
рой были представлены почти все рода вооруженных сил.
больше отвечала кастовому духу испанской военщины,
чем гражданское правительство старых политических
деятелей. Все это и толкнуло большинство армии на сто¬
рону Примо де Ривера.
Другой вооруженной массовой опорой диктатуры дол-
жешбыл стать «соматен». Но здесь с самого начала рас¬
четы диктатора не оправдались. Примо де Ривера наме¬
чал создать национальную милицию («соматен») из
500 тыс. чел.51 Однако в ряды «соматен» вошло весьма
ограниченное количество людей, главным образом из
буржуазных слоев, чиновничества и различного рода
карьеристы и искатели легкой наживы. Сборы и парады
«соматен» служили всегда поводом для шуток. Никто не
принимал всерьез эти отряды вооруженных людей. Они
проходили по городам Испании, как карнавальное шест¬
вие, вызывая лишь смех и любопытство. Плохо вооружен¬
ные и плохо обученные отряды «соматен» производили
самое жалкое впечатление. Они больше напоминали бес¬
печных охотников из Тараскона, чем вооруженную силу
диктатуры. Это был первый серьезный провал Примо де
Ривера в создании своей массовой гражданской воору¬
женной опоры.
Еще более печальные результаты дали, пожалуй, по¬
пытки создать массовую политическую партию «Патри¬
61 «Известия», 30 апреля 1924 г.
149

отический союз». Если армия и «соматен» должны были
стать вооруженным кулаком диктатуры, то «Патриоти¬
ческому союзу» была предназначена роль политического
руководителя нового режима. Уже 15 апреля 1924 г., на¬
ходясь в Барселоне, Примо де Ривера заявил, что, несмо¬
тря на то, что Директория лишена политической окраски,
она все же намерена создать партию, в которую смогут
войти все, кто придерживается «идеалов порядка и спра¬
ведливости
Речь идет об объединении людей здоровых
идей, среди которых можно будет найти достойных кан¬
дидатов для будущих всеобщих выборов»52. В конце ап¬
реля «Гасета» опубликовала распоряжение, обязывав¬
шее правительственных делегатов привлечь людей к
вступлению в «Патриотический союз». «Директория,—
указывалось в распоряжении,
видит
кульминацион¬
ную точку своей деятельности в создании великой пар¬
тии...»53. Двери «Патриотического союза», согласно рас¬
поряжению, были открыты для всех, кто, «придержива¬
ясь основных принципов конституции 1876 г., готов со¬
вершенствовать и укреплять дело, начатое Директо¬
рией...» 54.
Организация ячеек новой партии на местах возла¬
галась на губернаторов и правительственных деле¬
гатов. Центральная власть партии сосредоточивалась
в Национальном совете «Патриотического союза» в
Мадриде.
Таким образом, «Патриотический союз», благодаря
усилиям Военной директории, был создан. Но диктатура
оставалась без массовой политической опоры. Трудящие¬
ся полностью отвергли идею создания подобной партии.
Монархические круги в своем большинстве саботировали
ее. Ни один видный деятель старых монархических пар¬
тий не примкнул к «Патриотическому союзу». Буржуаз¬
ным республиканцам это движение было чуждо. В ре¬
зультате «Патриотический союз» с самого начала был
мертворожденным детищем диктатора. В него вошли
примерно те же силы, что составляли «соматен». В ос¬
новном новоиспеченная партия состояла из людей, свя¬
занных с диктатурой непосредственно: бюрократическо-
52 G. Maura. Op. cit., р. 71.
53 «Gaceta», 29. IV 1924.
54 Ibidem
150

го аппарата, части буржуазии и помещиков; к ней при¬
соединились также второстепенные представители мо¬
нархических партий. «Патриотический союз» привлек
незначительную часть мелких и средних слоев, попав¬
ших под влияние социальной демагогии. Наконец, в но¬
вую партию вошла определенная часть сельских каси¬
ков, быстро переметнувшихся на сторону Примо де Ри¬
вера в надежде сохранить свою власть на местах.
Политическая структура «Патриотического союза»
являлась типичной для фашистской партии. Внутри сою¬
за господствовало лишь одно мнение — диктатора и гла¬
вы государства. «Патриотический союз» находился пол¬
ностью под контролем Примо де Ривера. Главное, что
объединяло руководство «Патриотического союза», было
стремление урвать кусок побольше от казенного пирога.
Рожденный для того, чтобы править страной, «Патри¬
отический союз» оказался не в состоянии даже дать кон¬
кретную и ясную политическую программу. Партия дик¬
татуры занялась перепеванием много раз высказанных
Примо де Ривера идей о борьбе против политиканства,
о строительстве новой Испании, об установлении мира,
порядка и т. д. Выдавая себя за надклассовую партию,
«Патриотический союз» заявил о том, что не стремится
склоняться «ни вправо, ни влево» и что в его ряды «могут
войти все испанцы доброй воли, за исключением экстре¬
мистов и пристрастных людей, ставящих свои личные це¬
ли выше интересов Родины»55.
«Патриотический союз», пропагандируя себя как
«партию демократического центра»'5*, вместе с тем зая¬
влял о своем твердом убеждении в том,'что монархия ор¬
ганически слита с самой жизнью Испании57. Примо де
Ривера пытался изобразить «Патриотический союз» в
качестве будущего наследника власти. В июле 1924 г.
в своем выступлении в Марокко в г. Лараче диктатор
заявил: «Мы продолжаем начатое дело. Но всегда го¬
товы передать власть гражданским лицам. Для этого
мы образовали «Патриотический союз», который по
своей структуре не имеет ничего общего со старыми
партиями. Лучшие люди «Патриотического союза» —
56 Ibid., p. 99.
67 Ibid., p. 100.
151

промышленники, интеллигенция и рабочие — будут про¬
должателями нашего дела. В день, когда мы передадим
им власть, я потребую от армии полного подчинения и
отхода на свое место. Я отойду от политики и вернусь
к моей любимой военной работе. Но, ожидая скорейше¬
го наступления этого часа, мы будем находиться на сво¬
ем посту»58 *.
С такой программой, которая пыталась удовлетво¬
рить всех, но не удовлетворила никого, «Патриотичес¬
кий союз» был обречен на гибель. Он открыл двери для
всех, но его порог мало кто переступил. Обрушившись
на старых политических деятелей, «Патриотический со¬
юз» отдалил от себя сторонников конституционного ре¬
жима. Его заявления о «надклассовости» никого не
убеждали, ибо было достаточно ясно, кто создавал и
возглавлял эту партию. Признание монархии самым ес-
было явным
диктатуры в
монархисты,
деятели, как
тественным явлением испанской жизни
анахронизмом, так как после установления
монархию перестали верить даже многие
среди которых были такие политические
Санчес Герра, С. Альба, Романонес и др.
Вся политическая платформа «Патриотического со¬
юза» как правящей партии являлась прекрасным выра¬
жением отсутствия какой-либо конкретной и четкой
социально-политической программы военно-монархиче-
кой диктатуры Примо де Ривера. Совершенно правильно
отмечает сын диктатора Хосе Антонио Примо де Ривера,
что у «диктатуры отца не хватило диалектической гиб-
в 1923 г. еще не была создана та доктрина, ко-
заменить буржуазную либе-
59
КОСТИ
торая была в состоянии
рально-демократическую доктрину»
Попытки Военной директории дать стране угодную
ей политическую ориентацию потерпели крах. Диктату¬
ра оказалась лишенной политической основы и ясных
политических целей. Она была похожа на неуклюжий
баркас, уносимый без компаса течением и ветром. Един¬
ственными конкретными планами диктатуры были пла¬
ны в области реорганизации экономической жизни стра¬
ны. Их разработка принадлежала политическим деяте¬
лям, не лишенным способностей и знаний, таким, как
* 68 G. Maura. Op. cit., р. 81.
89 J. A. Primo de Rivera. Obras completas. Madrid, 1942,
p. 246,
152

X. Кальво Сотело и Э. Аунос. Последний разработал
корпоративную систему, а X. Кальво Сотело возглавил
всю реформаторскую деятельность диктатуры в области
экономики и финансов.
Фундамент этих планов был заложен именно в пери¬
од Военной директории. Примо де Ривера придавал
вопросам экономики исключительное значение. В идее
корпоративной системы он надеялся найти средство к
классовому примирению капиталистов и трудящихся.
С помощью «грандиозных» экономических проектов он
надеялся и возродить национальную промышленность,
и преобразовать всю Испанию.
Для достижения этих
целей вся пропагандистская машина диктатуры и в пер¬
вую очередь сам Примо де Ривера широко использова¬
ли самую разнузданную демагогию. Взгляды диктатора
в отношении корпоративной системы были изложены в
его выступлении в Мадриде 13 января 1924 г. Главной
идеей его речи было «согласие и мир между предприни¬
мателями и трудящимися»60. Примо де Ривера говорил
о «заботе диктатуры о народе». Он призывал отдать все
силы для процветания родины.
«Я хочу, — заявил Примо де Ривера,
чтобы
1924
год открыл эру процветания для всех и стал бы годом
единения и любви»61. Обращаясь к славному прошло¬
му страны, Примо де Ривера говорил о том, что «Ис¬
пания может и должна стать великой и передовой
страной».
На митингах в различных городах страны, на мно¬
гочисленных приемах, устроенных «Патриотическим со¬
юзом», в военных академиях, при открытии выставок и
по разному поводу Примо де Ривера никогда не скупил¬
ся на похвалы и лесть в адрес рабочих, крестьян, испан¬
ских женщин. Перед солдатами он любил говорить о
военной славе. Крестьянам выражал сочувствие и обе¬
щал облегчение. Перед рабочими диктатор произносил
длинные тирады о свободе, братстве и труде. Он любил
говорить о спасении Родины, достигнутом совместными
усилиями армии и.народа. И как правило, в своих вы¬
ступлениях Примо де Ривера не забывал сказать о том,
что рабочий класс всегда с ним.
60 «Dos anos de Directorio Militar», p. 240—245.
61 Ibid., p. 243.
153

Слушая Примо де Ривера казалось, что действитель¬
но рабочий класс Испании находится в центре внима¬
ния диктатуры. Это, кстати, дало повод в ряде работ
протащить глубоко ошибочную мысль о том, что режим
Примо де Ривера заботился прежде всего о трудящихся.
Так, Г. Маура прямо пишет, что единственный класс,
который можно сравнить с военными в отношении про¬
явленного к ним внимания со стороны Директории, это
«рабочий класс, с самого начала избалованный диктато¬
ром» 62.
Эту же мысль, но гораздо более откровенно, прово¬
дит в своей работе о Примо де Ривера Франсиско Си-
мадевилья.Он представляет диктатуру как режим, вы¬
ражающий прежде всего интересы трудящихся. В дей¬
ствительности военно-монархическая диктатура Примо
де Ривера заботилась о широких массах трудящихся
лишь на словах. Льстивые обращения к рабочим и де¬
магогические выступления диктатора, любившего вы¬
ставлять себя другом и защитником эксплуатируемых,
имели главной целью обман рабочего класса.
Социальная демагогия диктатуры, как и ее попытки
создать свою массовую базу, были обречены на провал.
Рабочие Испании не нуждались в сочувствии на словах.
Им не были нужны и несбывающиеся обещания. Трудя¬
щиеся нуждались в реальном повышении материального
уровня жизни. Им была нужна подлинная свобода, а не
пустые фразы. И рабочие остались равнодушными к со¬
циальным декларациям диктатуры, потому что за этими
декларациями они не видели никаких конкретных меро¬
приятий, если не считать усиления эксплуатации. Призы¬
вы Примо де Рицера отдать все силы «возрождению Ис¬
пании» вылились на практике, как мы увидим дальше,
в усиление потогонной системы, с одной стороны, и уве¬
личение прибылей капиталистов — с другой. Официально
диктатура не решилиеь-нойти-на уничтожение яяконя о
8-часовом рабочем дне, но на деле этот закон нарушался
повсюду. Десятки тысяч низкооплачиваемых рабочих
были вынуждены работать сверхурочно, чтобы прокор¬
мить свои семьи. Известное оживление экономической
жизни действительно привело почти к полному уничто¬
жению безработицы в стране. Однако и это не. улучши-
62 G. Maura. Op. cit., p. 40.
154

ло существенно материального положения широких тру-
ящихся масс. Заработная плата оставалась по-прежне¬
му низкой.
Экономические преобразования, задуманные Примо
де Ривера и Кальво Сотело, требовали огромных
средств. И естественно, что эти средства выкачивались
прежде всего из кармана трудящихся. Отсталая и ни¬
щая Испания не располагала необходимыми финансовы¬
ми ресурсами для подлинной индустриализации страны.
Таким образом, с самого начала бросалась в глаза не¬
осуществимость экономических планов диктатуры в та¬
кой стране, как Испания, где национальные богатства
и лргоизводительные силы находились под спудом ог¬
ромных полуфеодальных пережитков, с одной стороны,
и под властью слабой национальной буржуазии и могу¬
щества иностранного капитала — с другой. Правда, на
первый взгляд экономические планы диктатуры могли
показаться вполне реальными. Испания к моменту уста¬
новления диктатуры располагала немалым золотым за¬
пасом, накопленным в годы первой мировой войныч
К тому же в стране имелись необходимые материальные
ресурсы, такие, как уголь, железная руда, медь и пре¬
красные
природные
условия.
Наконец, и это было
очень важным фактором, установление диктатуры сов¬
пало с началом частичной стабилизации капитализма.
Все это могло, естественно, создать прочную основу эко¬
номического возрождения Испании. Бесспорно, что все
эти факторы сыграли известную роль в развитии испан¬
ской экономики в годы диктатуры. Золото, внутренние
ресурсы
и
международная экономическая
конъюнктура дали свои плоды. Но в то же время все это
не могло вывести Испанию из той экономической отста¬
лости, в какой она находилась. Золотые запасы при той
экономической политике, которую проводила диктатура,
быстро иссякли. Частичная стабилизация капитализма
дала Испании, как и всему капиталистическому миру,
известное облегчение. За трудностями послевоенного
экономического кризиса последовали годы весьма за¬
метного развития капиталистического производства.
Испания пользовалась всеми благами этих лет. Но и
этот важнейший фактор международного значения не
мог коренным образом способствовать обновлению
Испании. Для этого страна нуждалась прежде всего в
155

создании мощной экономической основы своего развития.
По существу надо было начать с основ индустриализа¬
ции страны. Речь могла идти лишь о подготовке или
начале известного промышленного скачка Испании, а
не об «экономическом
возрождении»
страны. Планы
диктатора и Кальво Сотело страдали настоящей манией
величия, в то время как должны были быть весьма уме¬
ренными и осторожными. Испания действительно нуж¬
далась во многое. Но не всего можно было достичь
сразу. Это должно было быть понятно и диктатору, и
его министрам. Тем не менее ни одна отрасль экономи¬
ки не осталась вне-поля зрения хозяйственной политики
диктатуры. Кальво Сотело и Примо де Ривера брались
буквально за все. Так, назначенный 23 сентября 1923 г.
генеральным директором
администрации
экономики
Кальво Сотело приступил к разработке многочисленных
экономических проектов. Один за другим появлялись но¬
вые и новые декреты и законы, касавшиеся экономиче¬
ской и финансовой структуры страны.
Королевским декретом от 8 марта 1924 г, был создан
Совет национальной экономики для планирования и ко¬
ординации экономического развития страны, что свиде¬
тельствовало о попытках диктатуры применить государ¬
ственное планирование. Данному органу вменялись в
обязанность самые разнообразные функции, начиная от
установления таможенных тарифов, заключения торго¬
вых соглашений и кончая изучением проблем националь¬
ной промышленности иее защиты63. Совет национальной
экономйки Тконцентрировал в своих руках множество
органов, находившихся раньше под контролем различ¬
ных министерств. Это был шаг к централизации управ¬
ления экономической жизни Испании.
Экономическая политика диктатуры носила ярко вы¬
раженный протекционистский характер. Так, например,
королевский декрет от 30 апреля Г924 г. обещал прави¬
тельственную поддержку и снижение налогов в течение
первых трех лет вновь созданным предприятиям по пе¬
реработке национального сырья, всем фабрикам и за¬
водам, в продукции которых ощущалась нехватка, и
предприятиям, удовлетворявшим внутренний рынок и
нуждавшимся во внешнем рынке. Декрет отдавал пред¬
63 «Consejo de la Economia National», Madrid, 1926, p. 3—41.
156

почтение тем предприятиям, которые своей продукцией
способствовали развитию национальной промышленно¬
сти. Государственная помощь распространялась Т<ак на
промышленность, так и на предприятия сельского хо¬
зяйства, где национальный капитал занимал не менее
75%.
Предприятия, получавшие помощь от государства,
должны были работать на испанском сырье или про¬
дукций, за редким исключением, когда в силу необходи¬
мости нужные товары приходилось приобретать за гра¬
ницей64. 24 мая 1924 г. был принят специальный устав,
дополнявший королевский декрет от 30 апреля. В этом
уставе детально указывались формы и способы оказания
поддержки национальной экономике.
В августе 1925 г. был издан новый декрет о разви¬
тии национальной судостроительной промышленности65.
Большие льготы получали испанские суда, националь¬
ные верфи и т. п. Политика протекционизма диктатуры.
безусловно, способствовала росту ряда отраслей испан¬
ской экономики. Однако необходимо отметить, что боль¬
шинство распоряжений диктатуры, осталось на бумаге.
Вся реорганизация промышленности и начатые дикта¬
турой работы совершались без учета экономического
потенциала и финансовых возможностей государства.
Как увидим дальше, это проявилось почти везде — на¬
чиная от тяжелой промышленности и кончая строитель¬
ством шоссейных дорог. Экономические планы были ог¬
ромны — не под силу отсталой Испании.
Военная директория развернула весьма широкие ра¬
боты по реорганизации тяжелой индустрии и горного
дела. Одновременно большое внимание в экономической
политике
иктатуры было уделено развитию гидроэлек¬
троэнергии и ирригационным сооружениям. В этом от¬
ношении Испания располагала почти неиссякаемыми
богатствами. Вся речная сеть страны представляет ис¬
ключительно благоприятные возможности для строи¬
тельства гидроэлектростанций и широкого развития ир¬
ригационной системы. Горные потоки испанских рек
способны
авать миллионы киловатт-часов электроэнер¬
гии и орошать миллионы гектаров засушливых земель.
64 Ibid., р. 45—58.
65 Ibid., р. 135—162.
157

Тем не менее работы в этой области велись очень мед¬
ленно. Тысячи испанских деревень не знали электричест¬
ва. Исключительно плодородные земли давали низкие
урожаи из-за нехватки воды. Построенная еще маврами
на юге страны ирригационная система пришла в упадок.
Диктатура создала так называемые гидрологические
конфедерации, которые должны были развивать естест¬
венные энергетические ресурсы страны и ирригацию66.
Проекты диктатуры в этой области были колоссальны.
Быстро появились на свет конфедерации Эбро, Дуэро,
Сегура и Гвадалквивира. Но итоги этих проектов, обна¬
ружившиеся по истечении нескольких лет диктатуры, ока¬
зались, как увидим дальше,
далеко не блестящими.
Немаловажное значение придавала военно-монар¬
хическая диктатура и проведению общественных работ,
а также ..строительству и улучшению железных и шос¬
сейных дорог. Железнодорожная сеть и шоссейные до¬
роги, пересекавшие страну из конца в конец, находи¬
лись в страшно запущенном состоянии. Когда-то заме¬
чательные мосты и дороги, построенные на полуострове
еще при римском владычестве, превратились в развали¬
ны, стали почти непроходимыми.
Диктатура с огромным шумом взялась за решение
и этой серьезной проблемы. Был создан Верховный же¬
лезнодорожный совет, приступивший к разработке мно¬
жества проектов по улучшению старых и строительству
новых дорог. При этом государство стало акционером
железнодорожных компаний, выпустив специальный за¬
ем для финансирования железнодорожного строитель¬
ства. Согласно проектам Верховного железнодорожного
совета, уже в годы Директории было начато строитель¬
ство 16 новых железнодорожных линий, среди которых
были линии Ферроль — Хихон, Мадрид — Бургос, Само¬
ра— Сантьяго, Виго — Самора и др. В интересах же¬
лезнодорожных компаний был издан в начале ноября
1923 г. декрет об увеличении на 15% железнодорожных
тарифов67.
Не обошел своим вниманием Примо де Ривера и
аграрную проблему. Правда, в этом вопросе диктатура
66 F. Cimadevilla. Op. cit., р. 91.
67 «Dos afios de Directorio Militar», p. 116.
158

Не только не предложила каких-либо конкретных проек¬
тов, но и почти ничего не сделала. Главная проблема
Испании — уничтожение латифундий и проведение аг¬
рарной реформы — совсем не ставилась диктатурой. Вся
ее деятельность была сосредоточена в основном на во¬
просе колонизации. С этой целью в 1924 г. было создано
так называемое Аграрное социальное действие, деятель¬
ность которого фактически ничего не дала. Вмесе с тем
Директория выделила кредит на развитие сельского хо¬
зяйства в объеме 100 млн. песет, что составляло незна¬
чительную сумму. К тому же кредит предоставлялся
лишь земельным собственникам, пострадавшим от сти¬
хийных бедствий — засухи, наводнений и т. п. Таким об¬
разом, основная масса крестьянства, нуждавшаяся в вы¬
годном кредите как в урожайные, так и в неурожайные
годы, осталась вне сферы кредитования. Учреждение
сельскохозяйственного кредита не освобождало испан¬
ское крестьянство от вековой кабалы помещика, касика
и ростовщика. Сельскохозяйственный кредит не мог из¬
менить отсталый сельскохозяйственный облик страны.
Политика колонизации, направленная на освоение зе¬
мель самого низкого качества, не могла решить аграрную
проблему Испании. Не облегчил положения крестьянст¬
ва и королевский декрет от 1 декабря 1923 г. о юридиче¬
ском оформлении права собственности на обрабатывае¬
мые крестьянами государственные и общинные земли.
Безземелье и малоземелье заставляло крестьян самочин¬
но занимать государственные и общинные земли. Из года
в год этот вопрос пытались решить многие правитель¬
ства.
Примо де Ривера решил его отнюдь не в интересах
крестьянства. Государственные и общинные земли за¬
хватывали те крестьяне, которым не хватало своего»
клочка земли. И вот
иктатура вместо безвозмездного
предоставления в собственность этих земель, годами
обрабатываемых крестьянами, издала декрет о выкупе
этих земель, причем права крестьян по
декрету
сильно
ограничивались. Максимальное количество земли, кото¬
рое разрешалось выкупить, не могло превышать 10 га.
Учитывая, что государственные и общинные земли бы¬
ли, как правило, плохого качества, такой участок мало»
что давал крестьянину. К тому же, согласно декрету,
можно было выкупить лишь те земли, которые не приз-
159

навались землями общегосударственного значения, т. е.
не мешали железнодорожному и шоссейному строитель¬
ству, водным путям и т. п. Крестьянин, сполна выпла¬
чивая за землю, мог получить в собственность только
то, что устанавливал Совет колонизации, на который
возлагалось проведение данного закона68.
Аграрный вопрос невозможно было разрешить и с
помощью политики аграрного’протекционизма при посе¬
вах отдельных сельскохозяйственных культур. Вместо
распределения земли крестьянам диктатор увеличил по¬
севные площади под рис, табак, хлопок и кукурузу. При¬
мо де Ривера объяснял это тем, что Испании приходи¬
лось импортировать довольно большое количество всех
этих товаров. Нельзя отрицать, что увеличение произ¬
водства этих культур шло на пользу внешнеторговому
обороту Испании. Но бесспорно также и то, что для
страны, где во весь рост стоял вопрос о земле, это не
было выходом. Диктатура ухватилась не за то звено в
цепи сельского хозяйства. Увеличение производства
экспортных сельскохозяйственных товаров влияло в ос¬
новном на улучшение внешнеторгового баланса и, сле¬
довательно, на некоторое улучшение финансового поло¬
жения страны. Это было лишь частное мероприятие.
Сельскохозяйственная Испания нуждалась в дру¬
гом — в коренной ломке социальных отношений в де¬
ревне. Однако на -это диктатура по своей классовой при¬
роде не могла пойти. Помещики и земельная аристокра¬
тия хотя были при диктатуре несколько стеснены, пред¬
ставляли все же одну из главных опор нового режима.
Примо де Ривера никогда не собирался серьезно заде¬
вать интересы помещиков. Уничтожение латифундий не
входило в планы и проекты диктатуры. А без этого не
могла идти речь о каком-либо обновлении страны. Не
решив аграрной проблемы, Испания не могла стать пе¬
редовой европейской державой. «Возрождение страны»,
по излюбленному выражению Примо де Ривера, нужно
было начинать с пробуждения к жизни испанской де¬
ревни. Но испанская деревня за годы Военной-директо-
рии и, как увидим дальше, за весь период диктатуры не
изменилась к лучшему. Латифундисты сохранили свое
могущество.
Крестьяне остались при своих
наделах.
68 «Dos ańos de Directorio Militar», p. 174—178.
160

Арендаторы продолжали обрабатывать чужую землю.
Батраки по-прежнему батрачили. В целом аграрная
проблема оставалась по-старому проблемой проблем
всей Испании. В этом яснее, чем где-либо, проявился
консерватизм военно-монархической диктатуры Примо
де Ривера. «Новые порядок», «новый режим», «обновля¬
ющая деятельность», «возрождение страны» и тому по¬
добные громкие слова были лишь пустым звуком. Испа¬
ния не возродилась и не обновилась. Все осталось по
существу на прежнем месте. За годы диктатуры Испа¬
ния лишь шагнула вперед по пути капиталистического
развития.
«Новый порядок» военно-монархической диктатуры
генерала Примо де Ривера не затронул экономических
основ капиталистической Испании. Политика промыш¬
ленного и аграрного протекционизма отвечала прежде
всего интересам капиталистов и помещиков. «Великие»
планы «экономического возрождения» страны преследо¬
вали главным образом цель удовлетворить аппетиты ис¬
панского финансового капитала. Капиталистическая
Испания стала более империалистической. Латифун-
дистская Испания не лишилась своего могущества.
Экономический и социальный облик Испании оста¬
вался помещичье-капиталистическим. Особых измене¬
ний здесь не произошло. «Новый порядок» и «обновля¬
ющая деятельность» диктатуры в этом отношении себя
не проявили. Однако если в области экономических ос¬
нов «новый порядок» не привел к коренным преобразо¬
ваниям, то на политическую жизнь страны диктатура
наложила глубокий отпечаток.
Уничтожение конституционных гарантий и установ¬
ление диктаторского режима в корне изменило полити¬
ческое лицо Испании. Военный сапог приглушил голос
борьбы за свободу и демократию. Труднее стала борьба
рабочего класса. В тяжелых условиях оказалось наци¬
онально-освободительное движение народов Каталонии,
Басконии и Галисии. Военная машина Испании обруши¬
лась против марокканских племен, сражавшихся за на¬
циональную независимость.
Черная тень военно-монархической диктатуры висе¬
ла над всей общественно-политической жизнью стра¬
ны. Разрешалось только то, что поддерживало «новый
порядок», запрещалось все то, что шло против него.
11 X. Гарсиа
161

Неузнаваемой стала испанская пресса, столь падкая на
всякие политические сенсации, споры, рассуждения,
многословие и шум. Газеты выходили унылыми и бес¬
цветными. Не было подробных отчетов о страстных де¬
батах в кортесах. Официальная пресса диктатуры —
«Ла Насион» и «Гасета» — наперебой хвалили дикта¬
туру и диктатора. Старые партии и политические дея¬
тели упоминались лишь для того, чтобы свалить на них
все грехи и заблуждения. Хотя пресса Испании консти¬
туционной монархии далеко не отражала общественного
мнения страны, но тем не менее по сравнению с перио¬
дической печатью диктатуры это была пресса, обладав¬
шая элементарными буржуазными свободами. Дикта¬
тура покончила со всем этим. Парламентаризм был
объявлен вредным и ненужным. Усиленно работала
цензура.
Все это привело к тому, что с установлением дикта¬
туры Испания казалась политически мертвой. Внешне
было похоже на то, что диктатура уничтожила револю¬
цию, борьбу демократических сил и установила в стране
всеобщий «классовый мир».
Однако это было далеко не так. Диктатура лишь на
время заглушила борьбу рабочих и демократических
сил. Борьба не прекратилась ни на минуту. Она лишь
приняла новые формы и иные размеры. Это была весь¬
ма своеобразная, и сложная борьба. В ней приняли уча¬
стие самые различные слои испанского общества.
ОППОЗИЦИЯ
На следующий же день после прихода к власти При¬
мо де Ривера сопротивление диктатуре почувствовалось
всюду. Даже среди социал-демократического руковод¬
ства, наиболее сплоченно стоявшего за сотрудничество
с диктатурой, нашлись люди, выступившие против по¬
литики сговора с Примо де Ривера. Правда, они не
предлагали оказать решительное сопротивление, но все
же представляли известную оппозиционную силу дикта¬
туре. Возглавивший это течение в ИСРП Прието и его
сторонники не считали диктатуру лучшим средством в
борьбе с революцией. Они искали для этого более гиб¬
ких форм. Отсюда и вытекала их антидиктаторская
162

позиция. Прието был тогда, без сомнения, наиболее
дальновидным лидером ИСРП. Он прекрасно понимал
всю опасность диктатуры. В способность военных пра¬
вить страной он не верил. Здесь его мнение совпадало
с мнением старого монархиста Антонио Маура. Прието
был уже тогда законченным представителем испанской
буржуазии в рабочем движении. Он был против рево¬
люционных выступлений масс, так как опасался, что
это может вызвать революцию. Выступая против дикта¬
туры, Прието выступал тем самым за выход из полити¬
ческого кризиса, в котором оказалась Испания, с наи¬
меньшими опасностями повторения революционных боев
1918—1920 гг.
Находясь
в эмиграции во Франции,
Прието стал одним из главных организаторов сопротив¬
ления диктатуре. Он был связан с буржуазными рес¬
публиканцами и особенно с басконской буржуазией.
Он поддерживал также хорошие отношения с отдельны¬
ми военными, недовольными Примо де Ривера69. При
всем своем оппортунизме Прието был одним из наибо¬
лее опасных врагов диктатуры. В руководстве ИСРП
Прието в первое время не имел особой поддержки. Офи¬
циальной линией партии, определявшейся Пабло Игле¬
сиасом, Бестейро, Саборитом, Ларго Кабальеро и дру¬
гими социал-демократическими лидерами, было все же
сотрудничество с диктатурой. В то же время Прието
не был связан с низовыми организациями ИСРП, где
царили настроения решительной борьбы против дикта¬
туры. Таким образом, испанская социал-демократия
была разделена на три части: официальное руководство,
фактически поддерживавшее диктатуру, группа Прието,
находившаяся в оппозиции к Примо де Ривера,
и ши¬
рокие массы рядовых членов партии, готовые вести
активную борьбу против нового режима.
Почти такая же картина наблюдалась и в рядах
НКТ, где часть руководства выступала за восстановле¬
ние анархо-синдикалистских профсоюзов для оказания
сопротивления диктатуре.
Как бы на двух противоположных полюсах стояли
официальное руководство НКТ и ее рядовые члены.
Первые отступали без сопротивления, а тысячи рабочих
анархо-синдикалистов ждали сигнала к бою. Анархо-
69 I. Н. de Cisneros. Op. cit., p. 203.
163
11*

Ни монархисты различных
различных направлений не
мероприятием Военной дит
силу и влияние в стране. Но то
аппарате и в административной
Синдикалистская трудовая Каталония, хорошо знавшая
цену испанской военщине, не могла примириться с во¬
енно-монархической диктатурой. Ее молчание не озна¬
чало согласия. Это была тишина перед бурей. В ката¬
лонском пролетариате со дня переворота Примо де Ри¬
вера зрела страшная ненависть к диктатуре. Абсолют¬
ная власть генерала и короля способствовала укрепле¬
нию анархо-синдикалистских взглядов отрицания госу¬
дарства, монархии, армии и т. п. Анархо-синдикалист¬
ское движение, несмотря на его ошибки и грубые про¬
махи, было, безусловно, опасной антидиктаторской си¬
лой.
Оппозиция существовала среди монархистов и бур¬
жуа зно-республиканских тгартий. Как "те, так и другие
отвергали идею диктатуры,
толков, ни республиканцы
были согласны ни с одним
ректории. Однако глубокий разброд и растерянность
среди монархистов и буржуазных республиканцев сни¬
жали их политическую
обстоятельство, что со дня реставрации в 1874 г. и до
1923 г. они находились у власти, придавало им большой
вес в государственном
жизни страны. Буржуазные республиканцы со времени
реставрации боролись за установление второй испан¬
ской республики. Все их попытки на протяжении полу¬
века ни к чему не привели. Они не только не смогли
покончить с монархией, но и оказались беспомощными
перед военно-монархической диктатурой. Теперь, когда
монархия окончательно дискредитировала себя и армия
выступила как главная опора монархии, позиции бур¬
жуазных республиканцев значительно окрепли. До..13
сентября 1923 г. значительная часть Испании была кон¬
ституционно-монархической. После союза короля с во¬
енщиной и переворота Примо де Ривера большая часть
Испании стала республиканской. Многие из тех монар¬
хистов (и не только монархистов), которые мирились с
конституционной монархией, не могли согласиться с от¬
крытой военно-монархической диктатурой. Часть левых
монархических кругов все более склонялась на сторо¬
ну республики. Все это придавало силу буржуазно-рес¬
публиканскому движению. К тому же это движение
имело большой опыт политической борьбы. Во главе его
164

стояли такие политические
еятели
как А. Леррус,
М. Асанья, Марселино Доминго и другие видные деяте¬
ли Испании. С самого начала буржуазные республикан¬
цы располагали всеми возможностями для того, чтобы
стать одной из основных сил оппозиции. Рядом с ними,
близкие по духу и целям, шли буржуазные националис¬
тические партии Каталонии, настроенные резко про¬
тив новой власти. Из всех буржуазных политических
сил националистические партии Каталонии, пожалуй,
являлись наиболее экстремистскими и антидиктаторски-
ми. Это выдвигало Каталонию в первые ряды в борьбе
с диктатурой. Таким образом, фронт сопротивления
диктаторскому режиму Примо де Ривера был весьма
обширен. В него входили широкие массы рабочих-соци¬
алистов, анархо-синдикалистов, коммунистов и сотни
тысяч беспартийных. Против диктатуры выступило бед¬
нейшее крестьянство и батраки. В оппозиции к режиму
была большая часть монархических кругов и буржуаз¬
ные республиканцы. Наконец, против Примо де Риверз
выступала почти вся Каталония в лице ее национали¬
стических партий. Серьезной антидиктаторской силой
была передовая интеллигенция и студенчество.
Военно-монархическая диктатура в свою очередь
опиралась на военщину, главным образом «африка¬
нистов», на‘земельную аристократию, преимущественно!
Андалузии и Кастилии, и на церковную иерархию. Со¬
циальная опора диктатуры, следовательно, была до¬
вольно узка.
Политика сотрудничества официального руководств
ва ИСРП и ВСТ, разброд в рядах НКТ и нерешитель¬
ность монархических и буржуазно-республиканских сил
предопределили на первых порах характер и размеры
сопротивления диктатуре.
Так, с сентября 1923 г. до событий в Вэра де Бидасоа
в ноябре 1924 г. выступления против диктатуры носили
в общем мирный характер и не достигали большого
размаха. Политическая оппозиция диктатуре не смогла
еще освободиться от старой, привычной борьбы на осно¬
ве конституционных принципов.
Монархисты надеялись завоевать потерянные пози¬
ции без боя. Они еще верили в обещания диктатора о
быстром восстановлении конституционных гарантий.
Этим объясняется их политика ожидания и робких уго-
165

воров во имя «законности» и «соблюдения монархиче¬
ской конституции». Они никак не могли осознать, что
последние жалкие остатки законности со всеми «консти¬
туционными гарантиями» были похоронены 13 сентяб¬
ря. Вот почему 13 ноября 1323 г. последние председате¬
ли обеих палат — сената и кортесов — граф Романонес
и Мелькиадес Альварес обратились к королю с нотой,
призывавшей соблюдать конституцию70. Романонес и
Мелькиадес Альварес, ссылаясь на 32-ю статью консти¬
туции, утверждавшую, что кортесы собираются королем
ежегодно, требовали созыва кортесов не позднее 17 де¬
кабря. Такие слова, как «конституция», «конституцион¬
ный режим», «основной закон монархии» и т. п., повто¬
рялись неоднократно. Но ни убежденность, ни юридиче¬
ское обоснование ноты не подействовали. Альфонс XIII
и Примо де Ривера не придали ноте председателей обе¬
их палат особого значения. Примо де Ривера не для то¬
го захватил власть, чтобы восстановить спустя два
месяца то, что уничтожил одним взмахом пера. В то же
время монарх,
даже подумать
норм, которые, по его глубокому убеждению, не могли
спасти трон.
AHKTąTypa шла вперед, не оглядываясь, и эти формы
протеста старых политических деятелей не могли при¬
вести к восстановлению конституционного режима. Но¬
та бывших председателей обеих палат перешла из рук
короля в руки Примо де Ривера, который ответил им
крайне резко. Диктатор снова говорил о том, что ста¬
рый конституционный режим не был в состоянии пра¬
вить страной, и требовал, чтобы ему «не мешали мелки¬
ми жалобами»71. И действительно, нота Романонеса и
Мелькиадеса Альвареса, выражавшая мнение самых
широких монархических кругов, означала бурю в ста¬
кане воды. И как правильно отмечает Г Маура, «бо¬
роться против все укреплявшейся диктатуры во имя
старых принципов было на деле не только ошибкой, но
и мошенничеством»72.
Борьба старых монархических партий и их лидеров
сводилась, таким образом, к чисто словесной оппозиции.
70 Conde de Roma nones. Obras completas, vol. 3, p. 227.
71 G. Maura. Op. cit., p. 46.
72 Ibid., p. 47.
доверив свою судьбу генералу, не мог
о восстановлении тех конституционных
166

Она велась в основном в аристократических салонах и
кафе столицы, в кругу друзей. Против диктатора сочи¬
нялись едкие анекдоты и сатирические шутки, но не
больше. Большая часть монархических лидеров (А. Мау¬
ра, Санчес Герра, Гарсиа Прието, Романонес и др.),
уединившись в своих дворцах и поместьях, фактически
отошли от политической жизни.
Подобную же роль играли и лидеры буржуазно-рес¬
публиканского движения. Их голос против диктатуры
почти не был слышен. К тому же они, как и большинст¬
во монархистов в первое время, не понимали существа
диктатуры. Так, например, Леррус осенью 1923 г. писал
находившемуся в Париже Бласко Ибаньесу, что речь
идет о чисто военном перевороте, который скоро потер¬
пит крах73. «У них,— писал Леррус,— не хватает поли¬
тического идеала. Для их победы недостаточно одного
патриотизма ,который является чувством, а не идеа¬
лом»74. Леррус писал, что военщина обязательно попа¬
дет в объятия крайне правых реакционных сил, которые
лишены подлинных руководителей и организаций. Так,
весьма оптимистически, смотрел на диктатуру один из
главных лидеров республиканского движения. По его
мнению, все должно было развалиться само сабой. По¬
добных взглядов придерживался и Мануэль Асанья,
возглавлявший все более отчетливо складывавшееся
левое республиканское течение75.
Политика ожидания и словесной борьбы против дик¬
татуры как со стороны монархических кругов, так и со
стороны буржуазных республиканцев имела, безуслов¬
но, свое основание. Как те, так и другие представляли
интересы различных имущих классов и слоев общества.
Ни монархисты, ни республиканцы никогда не стояли на
позициях революционной классовой борьбы. Они рас¬
сматривали борьбу с диктатурой как отдельные выступ¬
ления верхов без участия трудящихся масс или как все¬
возможные политические комбинации. Но то, что могло
найти объяснение и было
вполне естественным для этих
сил, не находило никакого оправдания
для
руководст¬
ва Социалистической рабочей партии Испании, поведе¬
ние которой было прямым политическим предательством.
73 A. L е г г о u х. Op. cit., р. 240.
74 Ibid., р. 246.
75 М. A z a n a. Una Politica (1930—1932). Madrid — Bilbao, 1932.
167

Так, если можно еще говорить об оказании известного
сопротивления Примо де Ривера со стороны монархистов
и буржуазных республиканцев, то это слово абсолютно
неприменимо к деятельности официального руководства
социалистической партии. Сами социал-демократические
лидеры назвали свою политику по отношению к дикта¬
туре «пассивным сопротивлением»76. Но и это не соответ¬
ствует действительности. Их политическую деятельность
в годы Военной директории нельзя назвать иначе, как
политикой прямого сотрудничества. Это была тактика,
рассчитанная прежде всего на усыпление борьбы трудя¬
щихся, а не на сохранение своих позиций и влияния сре¬
ди рабочего класса, как пытались объяснить это социал-
демократические лидеры начиная от Ларго Кобальеро и
кончая Бестейро.
Примо де Ривера разрешил легальное существова-
ние ИСРП и ВСТ-в^бмен на->жтикорность. Это была,
безусловно, не^л пшенная смысла попытка использовать
реформистское руководство ИСРП для укрепления дик¬
таторского режима. Иными словами, Примо де Ривера
стремился нейтрализовать наиболее сильную тогда и
организованную часть испанского пролетариата. Одним
выстрелом генерал хотел убить двух зайцев: покорить
ИСРП и ВСТ и поставить их себе на службу. Необходи¬
мо учесть, что осенью 1923 г. испанская реакция была
не настолько сильна, чтобы пренебречь щедрыми услу¬
гами реформистских социал-демократических лидеров.
Примо де Ривера понимал, что ИСРП и ее профсоюзы
ВСТ могли при желании сыграть роковую роль для его
режима. Поэтому он и искал компромисса и сотрудни¬
чества с социалистами как средства укрепления своей
власти.
Социалистические лидеры охотно
сделку с Примо де Ривера, становясь, таким образом,
сознательно или бессознательно важной опорой диктату¬
ры. Как отмечается в «Истории Коммунистической пар¬
тии Испании», реформистские руководители отказались
каких-либо действиях,
группами
пошли на эту
систематически участвовать
часто предпринимавшихся оппозиционными
против диктатуры. Они пальцем не шевельнули, чтобы
76 Enrique Santiago. La UGT ante la revolution. Madrid,,
.1932, p. 18.
J6S

уничтожить диктатуру, и не вышли из пассивного пови¬
новения до тех пор, пока было возможно оставаться
глухими к требованиям тех сил, которые были готовы
ниспровергнуть монархию. Примо де Ривера,— отме¬
чается в «Истории компартии Испании»,— любил вос¬
хвалять «лояльность» социалистических лидеров, предо¬
ставляя им теплые места и синекуры77. Как всегда, ставя
превыше всего узкопартийные интересы, социалистиче¬
ские лидеры забыли о главном—о борьбе за завершение
буржуазно-демократической революции, о борьбе де¬
мократических сил против военно-монархической дик¬
татуры.
В солидном труде «Социальная и экономическая
история Испании и Америки» под редакцией известного
испанского историка X. Висенса Вивеса говорится:
«Сближение социализма с диктатурой является одним
из наиболее спорных вопросов истории режима»78. Для
испанской социал-демократии сотрудничество с дикта¬
турой означало окончательный отказ от позиций пар¬
тии, защищавшей интересы трудящихся.
Именно это и предоставило ИСРП и ВСТ привиле¬
гированное положение при диктаторском режиме. Лар¬
го Кабальеро, Бестейро, Саборит и другие лидеры
ИСРП были ближе к диктатуре, чем многие старые мо¬
нархистские министры вроде графа Романонеса, С. Аль¬
ба и А. Маура, выступавших против диктатуры со сво¬
их узкопартийных позиций. Весьма показательно, что
Ф. де лос Риос в интервью с корреспондентом фран¬
цузской газеты «Журналь» заявил, что социалисты весь¬
ма признательны Директории, «удалившей с арены от¬
крытой борьбы их жесточайших врагов — коммуни¬
стов» 79.
Примо де Ривера также считал коммунистов своими
врагами. Видимо, в этом вопросе взгляды социал-демо¬
кратических лидеров и военного диктатора на компар¬
тию мало чем отличались. Преследование коммунистов
со стороны диктатуры удовлетворяло и радовало со¬
циалистических лидеров. Дальше некуда было идти.
77 См. «История Коммунистической партии Испании», стр. 39.
78 J. Vi се ns Vives. Historia social у económica de Espańa
у America, t. IV, vol. II. Barcelona, 1959, p. 426.
79 «Красный Интернационал профсоюзов», 1925, К» 8, стр. 201.
169

Примо де Ривера на этот раз не ошибся. Его «доброта»
по отношению к ИСРП и ВСТ окупалась сполна.
Привилегированное положение ИСРП проявилось
также в сохранении партийной печати и ее центрально¬
го органа «Эль Сосиалиста». В то время как помещения
коммунистической партии закрывались, ИСРП и ВСТ
сохранили открытыми двери своих Народных домов.
При этом во многих местах, например в Астурии и Бис¬
кайе, помещения компартии были переданы в распоря¬
жение ИСРП и ВСТ80.
В начале 1924 г. Бестейро на средства Директории
был послан в Лондон. В это время в Англии у власти
стояли лейбористы. Видимо, диктатор и ИСРП считали,
что у них было чему поучиться. В действительности так
и случилось. По возвращении в Испанию Бестейро,
Ларго Кабальеро и другие лидеры ИСРП выступили за
создание партии по типу лейбористской. Между ИСРП
и ВСТ было заключено соглашение о созыве конгресса
для объединения партии и профсоюзов в единую орга¬
низацию. По мнению Ларго Кабальеро, новая партия
должна была выступить за установление в стране поли¬
тического строя, опирающегося на авторитетный парла¬
мент, а также на сильную гражданскую власть. Далее,
предполагалось внедрение широкого законодательства
в область народного просвещения, обеспечение права
собраний и союзов, свободы печати и веротерпимости.
Предусматривалось введение земельного закона, обес¬
печивающего труженикам земли необходимые средства
к существованию. Наконец, Ларго Кабальеро считал
необходимым участие трудящихся в управлении произ¬
водством. Нетрудно заметить, что эти проекты социал-
демократических лидеров выбрасывали за борт остатки
политических принципов ИСРП как классовой органи¬
зации трудящихся. Это было окончательное сползание
в болото классового сотрудничества и оппортунизма и
свидетельствовало о том, что руководство ИСРП было
готово на сотрудничество не только с буржуазными си¬
лами, но даже с самой черной реакцией — военщиной,
помещиками и финансовой олигархией. Первым объ¬
ятием социалистического руководства с диктатурой
явились переговоры секретаря профсоюза горнорабочих
80 «L’Humanite», 16.III 1924.
170

Астурии социалиста Льянеса с Директорией о создании
смешанной комиссии с участием представителей рабо¬
чих и предпринимателей для изыскания действенных
способов поднятия производительности горного дела
страны. Переговоры происходили в начале октября
1923 г. Льянес был принят Примо
е Ривера со всеми
почестями. Планы поднятия производительности труда
очень понравились диктатору. Тем самым руководство
одной из главных профсоюзных организаций ВСТ ста¬
новилось на службу экономическим планам Директо¬
рии. Но это было лишь начало. За Льянесом последо¬
вал Ларго Кабальеро, занявший в октябре
1924 г. пост
советника Государственного совета.
Подобный шаг
ства вел к опасному
нимали все. Однако
социал-демократического руковод-
саморазоблачению. Это хорошо по-
и это не остановило социалистиче¬
ских лидеров, мечтавших занять рядом с реакционной
военщиной и представителями привилегированных клас¬
сов выделенные им места. Большинство Национальных
комитетов ИСРП и ВСТ все же проголосовало за уча¬
стие Ларго Кабальеро в Государственном совете81.
Правда, против такого решения стояла часть руковод¬
ства партии и профсоюзов. Но тем не менее официаль¬
ная линия испанской социал-демократии снова взяла
верх. Объяснение этого решения было крайне неубеди¬
тельным. Социалистические лидеры пытались доказать,
что их представитель в Государственном совете
мог повлиять на ход его деятельности, отставивая тем
самым интересы трудящихся. В то же время, как всегда
в подобной ситуации, руководство ИСРП и ВСТ выста¬
вило старый довод отстаивания жизненных интересов и
будущего социал-демократического движения. На деле
от участия Ларго Кабальеро в Государственном совете
испанский рабочий класс абсолютно ничего не выигры¬
вал. Пользу из этого извлекала только диктатура.
Примо де Ривера мог теперь заявить, что его режим
стал образцом демократии, ибо в высшем государствен¬
ном органе находится представитель трудящихся.
Сам Ларго Кабальеро в своих воспоминаниях при¬
знает, что Государственный совет, учрежденный коро-
81 «Partido Socialista Obrero Espanol. Convocatoria у orden del
dia», Madrid, 1927, p. 112.
171

левским декретом, представлял правительство, а не
страну и был лишь консультативным органом, лишен¬
ным элементарной демократии82. Диктатура предоста¬
вила лишь одно место в Совете представителю трудя¬
щихся. Ларго Кабальеро видел в этом «важный полити¬
ческий сдвиг» 83. Поэтому, как он отмечает, ВСТ пошла
на участие в Государственном совете, состав которого
позволял ясно видеть, что он собой представлял. В него
входили все члены Военной директории с президентом
во главе, затем начальники главных штабов армии и
военно-морского флота, один представитель от каждого
совета народного образования, здравоохранения, про¬
мышленности и труда, член королевской Академии по¬
литических и моральных наук, президент Академии
права, декан факультета права Центрального универси¬
тета и четыре советника, назначенные непосредственно
королем. И в этот орган высшей государственной вла¬
сти назначалось еще два представителя: один — от пред¬
принимателей, а другой — от рабочих84. Естественно,
что в таком составе Ларго Кабальеро не представлял в
Государственном совете ровно ничего.
Интересно отметить, что у Ларго Кабальеро нашлись
«смелость» и «принципиальность» отказаться от клятвы
верности королю и конституции, что требовалось от
всех членов Совета перед тем, как приступить к своим
обязанностям. Он мотивировал отказ своими политиче¬
скими убеждениями. Но вместе с тем эти убеждения
не помешали ему дать обещание «быть преданным и
верным в исполнении своего долга... в духе конституции
и законов...»85. Обещание Ларго Кабальеро, по-видимо-
му, удовлетворило короля и диктатора, и «представи¬
тель рабочих» занял свое место рядом с представителя¬
ми финансовых кругов, помещиков и реакционной воен¬
щины.
Социалистическая рабочая партия Испании, идя на
сотрудничество с диктатурой, перестала выражать инте¬
ресы трудящихся. Нужды и требования рабочих отош¬
ли окончательно на задний план. Главной заботой
82 F. Largo Caballero. Mis Recuerdos. Mexico,
83 Ibidem.
84 F. Largo Caballero. Presente у Futuro de la
85 Jbid., p. 46.
1954, p. 91-
UGT p. 44,
172

Социалистических лидеров стала не столько партия,
сколько завоевание политического веса в стране. Поли¬
тика социал-демократического руководства по отноше¬
нию к диктатуре не была, следовательно, ни наступа¬
тельной, ни оборонительной, ни даже политикой «пас¬
сивного сопротивления», это была просто-напросто
политика уступок и капитуляции. Об этом красноречи¬
во говорили, как мы уже видели, не только первые ма¬
нифесты ИСРП, но и все последующие ее шаги. Так,
например, руководство ИСРП безоговорочно капитули¬
ровало перед распоряжением диктатуры о запрещении
празднования международного праздника трудящихся
1 Мая. Накануне этого дня Примо де Ривера обещал
социалистам разрешить празднование. Но затем поли¬
ция запретила демонстрацию трудящихся в день 1 Мая.
и
В
социалистическое руководство покорно подчинилось.
альнейшем, с 1924 г., социал-демократические лиде¬
ры не предприняли ни малейших попыток отметить этот
праздник трудящихся. Новым ярким свидетельством
превращения социалистической партии в партию, не
представлявшую никакой угрозы Военной директории,
явилась петиция ИСРП и ВСТ диктатору в день 1 Мая
1924 г. К этому времени «новый порядок» уже достаточ¬
но утвердился. Позади
осталось множество декретов,
законов и постановлений, раскрывших его подлинную
суть. С каждым днем становилось все яснее, что режим,
держащийся на грубой силе, может быть уничтожен
лишь решительной борьбой. Тем не менее социалисти¬
ческое руководство даже не задумывалось над этим.
Петиция напоминала больше прошение бедного род¬
ственника, чем заявление политической партии, за кото¬
рой шли тысячи рабочих.
В петиции говорилось лишь о «нормализации кон
ституционного режима». Второй пункт содержал прось¬
бу о скорейшем окончании войны в Марокко, а не требо¬
вание о прекращении войны, как это делала ИСРП до
установления диктатуры. Все это говорило о явном от¬
ступлении
социал-демократического
руководства.
Это
означало, что руководство ИСРП и ВСТ фактически
поддерживало захватнические планы диктатуры в Се¬
верной Африке. В петиции была просьба и об установле¬
нии профсоюзного контроля на предприятиях. Наконец,
в петиции говорилось о том, что «стремлением рабочего
173

класса является обобществление средств производства
и обмена»86.
Более соглашательских и безжизненных требований
партии, не отвечавших ни в малейшей степени той об¬
становке, в какой оказался рабочий класс и вся стра¬
на, невозможно было себе представить. Это было пря¬
мым предательством не только рабочего класса Испа¬
нии, но и борьбы за свободу и демократию самых широ¬
ких слоев страны. ИСРП и ВСТ в результате своего
сотрудничества с Военной директорией фактически
выпали из общего фронта оппозиционной борьбы про¬
тив диктатуры. Испанскому рабочему движению такти¬
ческая линия официального руководства ИСРП и ВСТ
наносила непоправимый вред. В этой связи весьма ин¬
тересна также та позиция, которую заняло руководство
НКТ в отношении борьбы с диктатурой. Здесь на пер¬
вый взгляд тактика анархо-синдикалистских лидеров
существенно отличалась от тактики социалистов. Но ре¬
зультаты были, по существу, те же. Правда, анархо-
синдикалисты отвергли всякое сотрудничество с дикта¬
турой. Но их деятельность в конечном итоге, как и по¬
ведение социал-демократов, принесла огромный вред
организации и развертыванию сопротивления дик¬
татуре.
Самороспуск НКТ привел к усилению разложения
анархо-синдикалистского движения. Усилилась и борь¬
ба между различными его течениями, между сторонни¬
ками Профинтерна и его противниками. В результате
этой борьбы в конце 1923 г. профсоюзы НКТ были
вновь восстановлены в глубоком подполье. Но в эти
профсоюзы не вошли тысячи старых членов. Влияние
анархо-синдикализма в целом сильно ослабло. Так, ор¬
ган НКТ «Солидаридад обрера», выходивший до дикта¬
туры тиражом в 30 тыс. экземпляров, в мае 1924 г
после возобновления его выхода, издавался лишь в
7 тыс. экземпляров87.
В такой обстановке руководство НКТ в июне 1924 г.
вновь объявило о роспуске профсоюзов. Это новое ре¬
шение еще больше подорвало влияние анархо-синдика¬
лизма. В итоге НКТ оказалась неспособной выступить
86 «PSOE. Convocatoria у orden del dia», р. 102.
87 «Красный Интернационал профсоюзов», № 7—8, 1924, стр. 63.
174

против диктатуры. «НКТ,
писал X. Маурин,— летом
руководимая анархистами,—
1924
г. пришла к полному
бессилию. Ее политическое значение ничтожно»88
Анархистское руководство больше заботилось о сохра¬
нении своей власти над анархо-синдикалистским движе¬
нием, чем об организации борьбы против диктатуры.
Его маневры с самороспуском, а затем восстановлением
профсоюзов преследовали не столько цели сохранения
НКТ, сколько цели борьбы против все усиливавшегося
влияния сторонников Профинтерна в испанском анархо-
синдикализме. Подобные действия давали возможность
анархо-синдикалистскому руководству ловко маневри¬
ровать в реорганизации НКТ. Роспуск организации оз¬
начал прежде всего растворение низовых ячеек, где
имели большое влияние сторонники Профинтерна.
Жизнь НКТ фактически прекратилась, но ее руковод¬
ство сохранялось в ожидании лучших времен — не
столько для самого анархо-синдикалистского движения,
сколько для личных целей. Роспуск НКТ был своеоб¬
разным способом чистки НКТ от все возраставшего
влияния сторонников Профинтерна.
Как признает анархист Хосе Пейратс — один из
главных историков НКТ, в «течение первых четырех лет
диктатуры деятельность руководства (НКТ.— X. Г.) ог¬
раничивалась спорами вокруг ее доктрины»89. «Спора¬
ми вокруг доктрины» X. Пейратс называет борьбу за
власть, развернувшуюся тогда в рядах НКТ. Но и это¬
го достаточно, чтобы убедиться в том, что анархо-син¬
дикалистское движение переживало серьезный кризис.
Целых четыре года «споров», за которыми скрывалась
борьба за то, под каким флагом пойдет НКТ — под
Красным флагом Профинтерна или под своими «черно¬
красными знаменами либертарного коммунизма и анар¬
хии». Анархо-синдикалистское руководство предпочита¬
ло отступать перед диктатурой, чем потерять свою
власть в НКТ. Интересы рабочего движения отодвига¬
лись, таким образом, на второй план. Прежде всего
нужно было лкЭбым путем не упустить НКТ из своих
рук. И анархистские лидеры добились этого. Четыре
года «споров» явились именно тем периодом, который
88 «L’Humanite», 30.VI 1924.
89 J. Peirats. Op. cit., vol. I, p. 19.
175

был необходим руководству НКТ для того, чтобы рас¬
правиться с профинтерновцами и утвердить снова ста¬
рые догмы чистейшего анархо-синдикализма. Но уже в
первые два года диктатуры организационный развал
НКТ сопровождался глубоким идеологическим раз¬
бродом.
В целом анархо-синдикалистское движение оказа-.
лось расколотым на три течения: чисто анархистское,
анархо-синдикалистское и революционно-синдикалист¬
ское. Первые считали, что НКТ отошла от своих идео¬
логических принципов и нуждается поэтому в возврате
к чисто анархистской ориентации. Это течение, имевшее
немалое влияние в НКТ, пыталось подчинить ее полно¬
стью, чтобы направить
анархо-синдикалистское движе¬
ние по пути так называемого либертарного коммунизма.
Его главными лидерами были Франсиско Аскасо, Буэна¬
вентура Дуррути, Гарсиа Оливер и другие ярые сторон¬
ники самых крайних анархистских методов борьбы.
Ко второму течению принадлежали сторонники со¬
хранения самостоятельности НКТ ст анархистских
групп. Они считали, что профсоюзы и анархистские
группы должны выполнять разные функции. И хотя
профсоюзы НКТ борются за победу анархизма и либер¬
тарного коммунизма, они не должны быть сектантскими
группами, а должны объединить всех рабочих без раз¬
личия политических направлений. Основной опорой
этого течения были профсоюзы Каталонии. Во главе
этой группы, которая была тогда наиболее влиятель¬
ной, стояли А. Пестанья и X. Пейро.
Третье течение, революционно-синдикалистское, со¬
ставляло меньшинство в НКТ и охватывало главным
образом низовые организации. Оно выступало за про¬
грамму Профинтерна. На него обрушивались удары как
со стороны чистых анархистов, так и синдикалистов
Поэтому сторонники Профинтерна боролись в очень
трудных условиях. Это были в основном приверженцы
Иларио Арландиса и Рамона Касанельяса, порвавшие в
начале 20-х годов с анархо-синдикализмом и поддержи¬
вавшие вступление НКТ в Профинтерн.
Организационный и идеологический разброд анархо¬
синдикалистского движения привел к тому, что в обще¬
национальном масштабе оно фактически потеряло свое
лицо. НКТ в результате этого превратилась, как увидим
176

позже, в придаток националистического движения Ка¬
талонии, возглавлявшегося Масиа. Самостоятельных
выступлений НКТ против диктатуры, в особенности в
годы Директории, не было. От массовости и могущества
этой организации почти ничего не осталось. В Барсело¬
не, где в 1919—1920 гг. было около 250 тыс. организо¬
ванных рабочих, в мае 1925 г. в профсоюзных органи¬
зациях НКТ оставалось не более 25 тыс. рабочих90. Как
отмечает Э. Комин Коломер в «Истории испанского
анархизма», общественная жизнь НКТ по существу пре¬
кратилась начиная с мая 1924 г. с завершением в Саба-
деле длительной внутренней борьбы, корни которой тя¬
нулись к ассамблее в Гранольере в конце декабря
1923 г. 91 На этой ассамблее развернулась острая борь¬
ба по тактическим и идеологическим вопросам. Для сто¬
ронников Профинтерна и противников анархистских
догм двери ассамблеи оказались закрытыми. Профсою¬
зы металлистов и другие профсоюзные организации,
близкие к Профинтерну, не .были туда допущены. Это
привело к тому, что «чистые анархисты» без труда взя¬
ли верх. Ассамблея в своем большинстве высказалась
за анархистскую доктрину, окончательно закрепленную
несколько месяцев спустя в Сабаделе. Для испанского
анархо-синдикалистского движения укрепление позиций
анархистского руководства предвещало серьезные по¬
следствия. Профсоюзы НКТ становились фактически
орудием в руках кучки вождей крайней анархии. Буду¬
щее НКТ как общенациональной организации профсо¬
юзного характера было в опасности. Рост влияния «чис¬
тых анархистов» не мог не подрывать авторитета и всей
деятельности НКТ.
С другой стороны, с назначением генерала Мартине¬
са Анидо на пост министра внутренних дел анархо-син¬
дикализм оказался под постоянным и строгим полицей¬
ским надзором.
Более страшной фигуры для борьбы против НКТ,
чем Анидо, Прйкго де Ривера не мог найти. Генерал^—
Тталач каталонскбго пролетариата—всюду искал и ви¬
дел происки атгархистов'ЛТротив НКТ он и направйл зна-
чительныё~сйлы своего репресионного аппарата. Особен-
90 X. Маурин. Указ, соч., стр. 38.
91 Е. Comin Colomer. Historia del Anarquismo Espańol, vol.
II. Barcelona, 1956, p. 52.
12 X. Гарсиа
177

но чувствительный удар получила НКТ в мае 1924 г. по¬
сле убийства анархистами агента полиции Рохелио Перес
Сикарио. Диктатура нашла в этом повод для проведе¬
ния широких арестов среди руководства и в комитетах
НКТ. Было загнано в тюрьмы более 200 чел., в том чис¬
ле вся редколлегия газеты «Солидаридад обрера»92.
С этого времени оставшиеся на свободе анархист¬
ские лидеры перешли в глубокое подполье. Новые реп¬
рессии обрушились на НКТ в связи с попыткой группы
анархистов напасть на казармы Атарасанас в Барсе¬
лоне
ский
вать
в ноябре
был убит,
несколько
1924 г., в результате чего один полицей-
а другой ранен. Полиция сумела аресто¬
вооруженных бомбами анархистов. Двое
из них по решению военного трибунала были казнены,
остальные приговорены к
'лительным срокам тюремно¬
го заключения. Попытка анархистских групп напасть на
казармы Атарасанас свидетельствовала о том, что уста¬
новление диктатуры в стране ничему не научило анархо¬
синдикалистское руководство. Продолжалась старая
тактика прямого действия, та самая тактика, которая
дала осечку в годы революционного подъема и привела
НКТ к глубокому внутреннему кризису. Правда, в ре¬
зультате жестоких полицейских репрессий и постоянно¬
го надзора за НКТ покушения и террористические акты
анархистов сразу после установления диктатуры замет¬
но сократились. Диктатура
обилась
этого
силой, и
только силой.
В таких условиях, когда социал-демократы сотруд¬
ничали с диктатурой, а анархо-синдикализм продолжал
повторять свои старые ошибки, вполне естественно, что
борьба рабочих против диктатуры в годы Военной ди¬
ректории была слабой. Одно как бы дополняло дру*
гое. Диктатура силой уничтожила все легальные сред¬
ства протеста. Забастовки были объявлены вне закона.
Демонстрации запрещены. Право собраний ликвидиро¬
вано. Все это шло по государственной линии. К этому
прибавлялось еще сотрудничество социал-демократиче¬
ских лидеров с диктатором и преступная тактика анар¬
хистских вождей. .Новая обстановка, созданная дикта¬
торским режимом, требовала изменения тактики и укреп-
92 Е. Comin Colome г. Historia del Anarquismo Espańol,
vol. II, p. 55.
178

Ления пролетарских рядов. Нужно было продолжать
борьбу, приспосабливаясь к новым условиям. Нуж¬
ны были конкретные лозунги и четкая программа дей¬
ствий.
Диктатура Примо де Ривера давала колоссальные
возможности для сравнения в общенациональном мас¬
штабе деятельности трех течений или трех тактических
линий испанского рабочего движения: социал-демокра¬
тического, анархо-синдикалистского и коммунистическо¬
го.
До установления диктатуры борьба трудящихся шла
преимущественно за удовлетворение экономических тре¬
бований. Социал-демократия не выдвигала тогда какой-
либо конкретной политической программы. Анархо-син¬
дикализм, занятый своей тактикой прямого действия,
добивался только отдельных экономических завоеваний.
Пули анархистов убивали предпринимателей и полити¬
ческих деятелей, не подрывая ни на йоту основ капита¬
листической системы.
Коммунистическая партия в это время только стано¬
вилась на ноги. Ее силы были слишком слабы. С уста¬
новлением открытой диктатуры задачи и цели испанско¬
го рабочего класса существенно изменились. Прежде
всего перед трудящимися, без различия их политиче¬
ских взглядов, стала одна решающая задача — борьба
с реакционной диктатурой. Другого пути не было.
Социалисты, анархисты и* коммунисты должны были
сплотить свои ряды. У рабочего класса был один враг.
Борьба для испанского пролетариата приобретала, та¬
ким образом, исключительно политический характер.
Теперь речь шла не о простом согласовании действий за
улучшение условий труда, а об организации сложной
борьбы всех сил против диктатуры и за ее уничтожение.
Компартия выдвинула лозунги: единая цель — единые
усилия, единство пролетариата в борьбе с диктатурой.
Более правильного призыва для организации сопротив¬
ления реакции не могло быть. Без единства трудящихся
не могло быть и речи о каких-либо решительных вы¬
ступлениях демократических сил. Лозунги компартии
отвечали всем требованиям момента, но они не были
претворены в жизнь. Малочисленность и слабость ком¬
партии мешали распространению ее политической ли¬
нии среди трудящихся масс. Только самая передовая
179
12*

часть испанского рабочего класса в наиболее промыш¬
ленно развитых районах знала о нарождающейся новой
пролетарской партии и была связана с ней. В подобном
положении лозунги и предложения компартии могли
дойти до масс через руководство ИСРП, ВСТ и НКТ.
Однако ни социал-демократические, ни анархо-синдика¬
листские лидеры ничего не сделали, чтобы разъяснить
призывы коммунистов к единству действий всех рабочих.
Более того, как те, так и другие фактически игнориро¬
вали существование молодой компартии. Социал-демо¬
кратическое руководство даже не хотело слышать о ка¬
ком-либо единстве действий с компартией. А анархо¬
синдикалистские лидеры были слишком заняты борьбой
с коммунистическим влиянием в НКТ, чтобы принять
предложения компартии о совместной борьбе против
диктатуры. В результате компартия действовала одна,
ориентируя рабочих на борьбу против диктатуры. При
этом деятельность компартии проходила в неимоверно
трудных условиях: ни одна организация, включая НКТ,
не испытала в такой мере тяжести репрессий диктату¬
ры, как компартия.
Военная директория с самого начала направила ос¬
новной .удар против коммунистов. Уже в октябре 1923 г.
начались повальные аресты не только руководящего
состава компартии, но и ее рядовых членов. За решет¬
кой оказались также десятки и сотни молодых комсо¬
мольцев и рабочих-активистов революционных проф¬
союзов. За малейшее выступление против диктатуры
люди попадали на скамью подсудимых. Так, в ноябре
1923 г. военным трибуналом были приговорены на год
тюремного заключения четыре члена ЦК комсомола
лишь за то, что в июле 1923 г. выступили с протестом
против марокканской войны93. Диктаторский суд выно¬
сил приговоры даже за те действия, которые были
совершены до установления диктатуры.
Военная директория, стремясь уничтожить компар-
тию, не останавливалась перёд методами грязных про¬
вокаций. В качестве примера можно упомянуть заговор,
грубо состряпанный полицией в декабре 1923 г. Согла¬
сно сообщению Генерального управления безопасности,
на всем полуострове —> в Испании и Португалии —
93 «Е1 Sob, 15.XI 1923.
180

якобы готовился «коммунистический заговор». Дан¬
ных о «готовящейся революции» и нб" было и не
могло быть. Но арестов в связи с сообщением поли¬
ции было произведено множество. Аресты происходили
в Мадриде и Бильбао, в Астурии и Андалузии — всю¬
ду, где существовали партийные ячейки. Полиция гро¬
мила партийные помещения. Компартия была
дена соблюдать строжайшую конспирацию,
свои кадры в глубокое подполье.
За декабрьскими репрессиями последовали
вынуж-
переводя
в 1924 г.
новые удары, которые уничтожили основное ядро ком¬
партии. Требовался величайший героизм и самоотвер¬
женность, чтобы быть коммунистом. В течение коротко¬
го времени компартии пришлось пять раз обновить свой
Центральный Комитет из-за массовых арестов. В на¬
чале 1924 г. более 7в членов компартии находились в
тюрьмах. Был арестован и выслан из страны торговый
представитель СССР в Испании Дино Транкилли. Ге¬
нерал Арлеги цинично заявил ему, что в течение девяти
месяцев полиция проверяла его корреспондению. «Мы,—
сказал генерал,— не нашли ничего доказывающего, что
Вы ведете коммунистическую пропаганду. Но так как
Вы коммунист, мы Вас высылаем»94. Следовательно,
достаточно было быть коммунистом, чтобы подвергать¬
ся преследованиям и репрессиям.
В начале декабря 1924 г. почти полностью был аре¬
стован вновь избранный Центральный Комитет ком¬
партии, Национальный комитет Союза коммунистиче¬
ской молодежи и руководство мадридской организации
компартии 95.
В январе компартия Испании обратилась к фран¬
цузским трудящимся и испанским эмигрантам, прожи¬
вавшим во Франции, с призывом оказать материальную
помощь политическим заключенным, томившимся в
тюрьмах диктатуры96. Французские рабочие и тысячи
испанских эмигрантов вносили свой посильный вклад в
организацию помощи компартии Испании. Это была
весьма ощутимая помощь. Но материальные средства
компартии оставались все же очень скромными.
94 «L’Humanite», 18.1 1924.
95 «Известия», 6 декабря 1926 г.
96 «L’Humanite», 20.1 1924.
181

Почти полностью была уничтожена партийная пе¬
чать. Мог выходить только ее центральный орган «Ла
Анторча», причем весьма нерегулярно, под строжайшим
контролем цензуры. С огромными трудностями продол¬
жала выходить также газета «Ла Баталья» — печатный
орган сторонников Профинтерна в НКТ.
Тяжелые условия, в которых оказалась компартия,
естественно, не могли не повлиять на ее внутреннюю
жизнь и борьбу. Вся тяжесть военно-монархической
диктатуры обрушилась на компартию в период ее орга¬
низационного роста. Это было время, когда компартия
Испании, как и другие компартии мира, переживала
«детскую болезнь левизны». Многие вопросы партийной
тактики и стратегии не были тогда еще до конца поняты
и осмыслены. Компартии Испании приходилось преодо¬
левать старое влияние социал-демократии, с одной сто¬
роны, анархо-синдикализма — с другой. Сказывался низ¬
ший теоретический уровень первых руководителей ком¬
партии. Отсюда вытекало недопонимание таких вопро¬
сов, как необходимость и целесообразность участия в вы¬
борах и использование парламента как трибуны борьбы
за демократию, недооценка работы в реформистских
профсоюзах, борьба за профсоюзное единство и т. д.97
Покончить с этим было делом нелегким. Требовалась
большая разъяснительная работа, огромная теоретиче¬
ская переподготовка многих партийных кадров, а также
элементарная свобода дискуссий, печати, собраний, об¬
мена мнениями — одним словом, легальное существова¬
ние партии.
Диктаторский режим со всеми его атрибутами и
здесь становился серьезным препятствием для необхо¬
димой компартии организационной и теоретической
перестройки. Непрерывные репрессии и аресты, под¬
полье, отсутствие свободной партийной печати и т. п.
создавали огромные трудности для борьбы против сек¬
тантства и «детской болезни левизны» в рядах ком¬
мунистического движения. В условиях диктатуры раз¬
вивалось то, что могло быть исправимо в условиях ле¬
гальности.
Подполье создавало возможности для процветания
«вождизма» и антидемократических методов в управле-
97 «История Коммунистической партии Испании», стр. 41»
182

нии компартией. Партийное руководство становилось по¬
чти недоступным для всякой полезной и конструктивной
критики. С другой стороны, компартия была лишена воз¬
можности прямо и непосредственно связываться с мас¬
сами. Коммунисты не могли без риска открыто объя¬
вить себя коммунистами. Двери коммунистической пар¬
тии не могли быть широко распахнуты для всех жела¬
ющих вступить в ее ряды. В таких трудных условиях
каждый провокатор становился опасным врагом в пар¬
тийных рядах. Все это, естественно, не могло не сказать¬
ся на развитии и укреплении компартии Испании. Так, в
ходе борьбы за ликвидацию сектантства, как отмечается
в «Истории Коммунистической партии Испании», в пар¬
тийном руководстве укоренилось влияние некоторых
лиц, вышедших из ИСРП, которые не смогли освободить¬
ся от груза оппортунизма 98. Речь идет о таких руково¬
дителях компартии, как ее генеральный секретарь Се¬
сар Р. Гонсалес, Р. Ламонеда и др., стоявшие на пози¬
циях отказа от решительной борьбы против диктатуры;
мотивировалось это отсутствием необходимых условий
вследствие жестоких репрессий правительства.
Из-за отсутствия официальных партийных материа¬
лов невозможно проследить весь путь разногласий в ру¬
ководстве компартии в первые годы диктатуры. Но тем
не менее можно констатировать, что основные разногла¬
сия существовали между правым оппортунистическим
крылом в лице некоторых бывших социал-демократов и
левым крылом, вышедшим главным образом из «Фе¬
дерации социалистической молодежи». Концепция пер¬
вых отражала колебания и половинчатость оппортуниз¬
ма. Взгляды вторых страдали «детской болезнью левиз¬
ны». Правые сеяли оппортунизм в рядах компартии.
Левые сектанты вели партию по опасному пути экстре¬
мизма. Итог борьбы оказался благоприятным для ле¬
вых. В глазах масс они выглядели истинными револю¬
ционерами. В результате в 1925 г. произошла смена
руководства партии, во главе ее встала группа Хосе
Бульехоса. Под руководством этой сектантской группы
коммунистическая партия не смогла преодолеть внутрен¬
него кризиса и стать мощной политической силой. При
соглашательской политике ИСРП и анархистской дея-
98 Там же, стр. 43.
183

тельности НКТ это привело к тому, что Военная дирек¬
тория сумела заглушить рабочее движение в стране.
В итоге выступления трудящихся в эти годы были не¬
значительными, и забастовочная борьба заметно спала.
Согласно официальной статистике, в 1924 и 1925 гг. было
зарегистрировано соответственно 165 и 187 забастовок
по сравнению с 465 в 1923 г. и 1060 в 1920 г.99 100 Что ка^
сается количества бастующих, то
120 тыс. чел. в 1923 г. до 28 тыс. в
оно снизилось со
и 60 тыс. в
1925 г. Спад забастовочной борьбы был довольно ощу¬
тимым. Испания давно не знала такого затишья клас¬
совой борьбы. Казалось, что военно-монархическая дик¬
татура добилась своего. Кончились «беспорядки», круп¬
ные забастовочные бои, взрывы бомб и убийства из-за
угла. К тому же борьба трудящихся в первые два года
диктатуры носила явно оборонительный характер, глав¬
ным образом за улучшение условий труда и повышение
заработной платы. Забастовочные бои трудящихся по¬
теряли наступательный дух, присущий им в годы ре¬
волюционного подъема 1917—1920 гг. Отсюда официаль^
ная франкистская историография пытается делать вы¬
вод, будто рабочий класс поддерживал диктатуру При¬
мо де Ривера, который нашел путь к решению рабочего
вопроса 109.
Вместе с тем спад рабочего движения позволил от¬
дельным буржуазным авторам изображать сопротивле¬
ние диктатуре лишь как борьбу буржуазной оппозиции.
Так, известный испанский общественный деятель и уче¬
ный Г. Мараньон пишет, что «единственными врагами
диктатуры были буржуазные силы» 101.
И то и другое мнение, безусловно, не соответствует
исторической правде: борьба рабочих против диктатуры
не прекращалась ни на один день. А что касается ее
спада
то это было временным явлением,
вызванным
множеством причин — начиная от усталости трудящих¬
ся и измены социал-демократических и инархо-синДйка-
листских лидеров и кончая репрессивной политикой дик¬
татуры. Последняя причина, безусловно, была решающей.
К тому же надо учитывать, что объявить забастовку,
99 «Estadistica de las huelgas». Madrid, 1929, p. X—XI.
100 J. M. Garcia Escudero. De Ganovas a la Republica.
Madrid, 1951; F. C i m a d e v i 11 a. Op. cit.
101 G. M а г а и о n. Liberalisme et Communistne. Paris, 1926, p. 12.
184

когда социалистические лидеры заигрывали с диктато¬
ром, а анархо-синдикалисты заживо похоронили НКТ,
было почти невозможно. В таких условиях готовность
рабочих к борьбе с трудом могла перерасти в открытое
столкновение с диктатурой.
Тем не менее даже, по заниженным данным забасто¬
вочной статистики видно, что испанский пролетариат не
прекратил борьбы. 165 за.бастовок- в 1324 г. и 181 за¬
бастовка в 1925 г., запрещенные законом, красноречиво
опровергают утверждения франкистских историографов
об установлении Примо де Ривера «классового мира».
Все это свидетельствует также о том, что диктатура
Примо де Ривера со дня ее установления не знала по¬
коя —сопротивление самых широких слоев населения
росло с каждым днем.
Особое место в борьбе против диктатуры заняло на¬
ционально-освободительное движение Каталонии и со¬
противление передовой демократической испанской ин¬
теллигенции. Выступления национальных сил Каталонии
и лучших представителей испанской интеллигенции про¬
тив военно-монархической диктатуры являются поисти¬
не прекрасной страницей борьбы за свободу и демокра¬
тию Испании. Эта борьба с самого начала установления
диктатуры приобрела огромное значение. Вражда Ка¬
талонии с диктатором означала, что новый режим ли¬
шился поддержки главной промышленной области стра¬
ны. Каталония стояла против Мадрида, против дикта¬
туры и против монархии. С другой стороны, враждеб¬
ность интеллигенции к Примо де Ривера означала, что
такая мощная общественная сила, как многочисленные
слои представителен умственного труда, отвергли воен¬
но-монархическую диктатуру. Правда, необходимо от¬
метить, что не вся Каталония и не вся испанская интел¬
лигенция выступили против нового режима. Крупной
буржуазии Каталонии во главе с «Регионалистской ли¬
гой» Камбо диктатура пришлась по вкусу, особенно в
первые годы. Часть интеллигенции также увидела
в диктатуре спасительную силу. Однако как крупная
буржуазия Каталонии, так и отдельные представители
интеллигенции не выражали ни мнения каталонского
народа, ни взглядов подавляющего большинства испан¬
ской интеллигенции в целом. Говоря о национальном
движении Каталонии и сопротивлении интеллигенции
185

диктатуре, необходимо отметить их существенное раз¬
личие. Общим у них был только антидиктаторский
дух.
Сопротивление интеллигенции было общенациональ¬
ным. Национальное движение Каталонии охватило толь¬
ко эту область. Интеллигенция выдвигала на первый
план требования свободы слова и человеческой лично¬
сти, уничтожения цензуры, ограничения церковного
образования, независимости университетов от государ¬
ства и т. п. Национальные каталонские силы, возглав¬
лявшиеся каталонской буржуазией и ителлигенцией,
добивались автономии Каталонии. Во главе движения
демократической интеллигенции страны стояли передо¬
вые умы Испании. Что касается классового содержания
обоих движений, то"оно было чисто буржуазным. Как
руководство каталонского национального- движения,
так_и интеллигенция выступали за буржуазную респуб¬
лику.
В организации и подготовке общенациональной ан-
тидиктаторской оппозиции оба движения заняли важ¬
ное место, особенно в первые годы диктатуры, когда
наблюдался временный спад рабочего движения. В тот
период каталонское национальное движение и интелли¬
генция выступили как бы в авангарде борьбы против
диктатуры. Они наносили наиболее ощутимые удары
новому режиму. Особую роль в усилении национальной
борьбы сыграли благоприятные условия, существовав¬
шие в Каталонии: диктатура была установлена в пе¬
риод полевения и подъема каталонского национально¬
го движения.
Пренебрежение Военной директории к национальным
интересам Каталонии вызывало законное возмуще¬
ние каталонского народа. После декрета от 18 сен¬
тября военно-монархическая диктатура сочла, что с на¬
циональным движением покончено. Примо де Ривера и
король старались или обойти каталонский вопрос, или
говорили о Каталонии как об области, где все обстояло
благополучно. Сам диктатор неоднократно заявлял, что
вопрос о «сепаратизме», как он выражался, решен.
В первые недели диктатуры в Каталонии действи¬
тельно не отмечалось особенных выступлений нацио¬
нальных сил. Но уже 30 ноября представители ка¬
талонской буржуазии, связанные с национальным дви-
186

жением, передали королю, посетившему Барселону, пе¬
тицию с требованием вернуть Каталонии автономные
права, выставлять свое национальное знамя, признать
каталонский язык официальным. На следующий день,
1 декабря, в здании капитан-генерала выступил Аль¬
фонс XIII. Он говорил о своем долге солдата перед
Испанией, но не сказал ни единого слова о том, что
волновало, каталонцев. День спустя перед армией и
флотом Барселоны выступил Примо де Ривера. Однако
в тот же день в резиденции капитан-генерала Катало¬
нии диктатор произнес еще одну речь, в которой весьма
интересно характеризовал национальное движение в
этой области.
«Что касается сепаратизма в Каталонии,— говорил
Примо де Ривера,— мы полностью убедились в том, что
это была фикция, ибо сейчас каталонский народ с лю¬
бовью разговаривает на прекрасном кастильском язы¬
ке» 102. Диктатор продолжал упорствовать. В этом же
духе 6 декабря 1923 г. был составлен ответ на петицию
каталонцев от 30 ноября. Примо де Ривера отвергал все
требования петиции как не имеющие под собой основа¬
ния. Генерал утверждал, что не испанское государство
преследует каталонский язык, а каталонское националь¬
ное движение выступает против испанской речи. Такой
прием Примо де Ривера применял часто. Между тем со¬
бытия развивались, и все труднее и труднее было не
замечать происходившего вокруг. 28 декабря 1923 г. в
своем официальном заявлении о режиме Танжера, ката¬
лонской проблеме и протекторате Марокко Примо де
Ривера уже вынужден был говорить о Каталонии как о
проблеме большой важности. «Каталонию,
в ноте,— не нужно каталонизировать, ибо в ней нацио¬
нальные чувства и так живы. Все, что необходимо, это
освободить ее от угрожающего зла со стороны тех, ко¬
торые ведут ее по пути расчленения» 103.
Примо де Ривера распорядился вести решительную
борьбу против малейших антииспанских выступлений. Ту
же позицию занял Примо де Ривера относительно «ка¬
талонского сепаратизма» в очередном заявлении 9 ян¬
варя 1924 г.104
отмечалось
102 «Dos ados de Directorio Militar», p. 180.
103 Ibid., p. 215.
104 Ibid., p. 234.
187

Любопытно, что с каждым
днем
диктатор
должен
был все чаще касаться вопроса национального движе¬
ния в Каталонии, признавая его серьезнейшей пробле¬
мой. При этом все меры, принятые военно-монархиче¬
ской диктатурой по отношению к национальным мень¬
шинствам, лишь разжигали национальную борьбу.
Политика Примо де Ривера в области национального во¬
проса основывалась на полном игнорировании нацио¬
нальных чувств народов Каталонии, Басконии и Га¬
лисии. И малейшие проявления этих чувств старались
задушить
декретом
силой приказа и запрета. Так, королевским
от 19 января 1924 г. была отклонена просьба
общества баскских исследователей о
создании Баск¬
ского университета. Диктатура явно переоценивала
силу своих распоряжений и постановлений. Националь¬
ный вопрос, особенно в Каталонии, не мог быть решен
одним декретированием. В начале 1924 г. в Каталонии
уже приближалась новая волна национального движе¬
ния. Партия «Каталонское государство», созданная в
1922 г. и возглавлявшаяся полковником Ф. Масиа, ста¬
новилась мощной политической силой, а с приходом к
власти Примо де Ривера безраздельно возглавила
движение левых национальных сил Каталонии против
диктатуры. Как отмечает Хайме Айгуадер — один из
лидеров каталонского национального движения, «пол¬
ковник Масиа был в годы диктатуры наиболее видной
фигурой
Каталонии, вокруг которой
объединились
все,
кто выступал за автономные права каталонского на¬
рода» ’°5.
Немаловажную роль в сплочении и оживлении на¬
ционального движения в Каталонии сыграл прямой сго¬
вор крупной буржуазной «Регионалистской лиги» Камбо
с диктатурой. До 13 сентября 192.3 г. было вполне яс¬
но, что «Регионалистская лига» была уже более испан¬
ской, чем каталонской. Камбо тогда больше служил
Мадриду, чем Барселоне. Разумеется, за эту служ¬
бу Мадрид платил сполна каталонской крупной бур¬
жуазии.
С установлением диктатуры представители «Регио¬
налистской лиги» стали еще теснее сотрудничать с Мад¬
ридом. Диктатор пришел к власти, обещая золотые го- *
105 J. A i g u a d е г. Cataluńa у la revolution. Madrid, 1932, p. 36.
188

ры каталонцам. Но, как мы отмечали, диктатура унич¬
тожила сразу все то немногое, что сохраняла Каталония
при монархии. На каталонское национальное движение
это подействовало весьма отрезвляюще. Вся Каталония,
кроме ее крупной буржуазии, поднялась против нового
режима.
В то же время Камбо и его «Регионалистская лига»
продолжали ориентироваться на Примо де Ривера. Про¬
изошел окончательный разрыв между левым и правым
крылом национального движения. Здоровые силы ката¬
лонского национального движения решительно примкну¬
ли к его левым партиям.
Видное место в национальном движении Каталонии
занял тогда Луис Комп анис, включившийся в борьбу
против диктатуры без малейших колебаний. Уже на сле¬
дующий день после переворота Примо де Ривера Ком-
панис писал в письме другу, что восстановление демо¬
кратии будет тяжелым и длительным процессом. «Необ¬
ходимо поэтому,— продолжал он,— делать все, что воз¬
можно, для установления республики» 106.
Партия Масиа «Каталонское государство» представ¬
ляла собой крайне левое крыло национального движения
Каталонии. Ее лозунги граничили с лозунгами сепара¬
тизма. К борьбе за автономию склонялась партия «Ката¬
лонское действие», образованная в 1922 г. в результате
раскола «Регионалистской лиги» и рабочей партии «Со¬
циалистический союз Каталонии». Обе эти партии были
значительно более умеренными в своих требованиях и
действиях, чем партия «Каталонское государство», но
вместе все три организации создавали довольно сильную
оппозицию диктатуре, оказывая свое влияние на полити¬
ческую жизнь Каталонии. Их деятельность протекала в
глубоком подполье. Большую роль в этом отношении сы¬
грала ассамблея в Перпиньяне в 1924 г., где было решено
приступить к решительным действиям. На ассамблее
было принято решение о выпуске займа, оплатить кото¬
рый было обещано золотом, когда будет образовано
независимое Каталонское государство. Одновременно
через Луиса Николау, одного из ближайших сорат¬
ников Масиа, каталонское национальное движение
106 A. Ossorio у Gallardo. Vida у sacrilicio de Companys.
Buenos Aires, 1943, p. 61.
189

обратилось к Лиге Наций с просьбой спасти каталон¬
скую нацию от ига диктатуры107.
Вместе с тем руководство партии «Каталонское го¬
сударство», находившееся в основном в эмиграции во
главе с Масиа, развернуло широкую деятельность, со¬
зывая слеты и создавая свои вооруженные отряды (так
называемые эскамотс).
Была образована тайная организация военного ха¬
рактера «Черное знамя», ставившая своей целью, как
отмечалось в уставе, «национальную защиту Катало¬
нии путем прямого действия». В уставе говорилось так¬
же, что данная организация будет бороться не только
против врага, но и «наказывать тех, кто не действовал с
должным мужеством, присущим каталонским сепаратис¬
там» 108. Устав «Черного знамени» напоминал различные
документы и программы испанского анархизма, что сви¬
детельствовало об известных связях партии «Каталон¬
ское государство» с НКТ.
В апреле 1924 г. полковник Масиа в поисках средств
для организации борьбы приступил к выпуску так назы¬
ваемого займа Пау Кларис, который был широко рас¬
пространен среди каталонцев. Уже первый выпуск займа
дал около 9 млн. песет 109 110. Облигации займа приобретали
не только каталонцы, жившие в самой Каталонии, но и
тысячи каталонцев, эмигрировавших в Латинскую Аме¬
рику. На облигациях было начертано: «За свободу Ката¬
лонии и культуры каталонцев, за социальный мир и бо¬
гатство Каталонии, за улучшение условий жизни и за
достоинство пролетариата» но. Таким образом, полков¬
ник Масиа обращался не только к буржуазным силам и
интеллигенции, но и
к трудящимся.
Спустя несколько месяцев, в июле 1924 г., партия
«Каталонское государство» выпустила манифест, призы¬
вавший Каталонию начать открытую борьбу против дик¬
татуры. Судя по всему, приготовления к выступлению
каталонских националистических сил подходили к кон¬
цу. «Каталония,— говорилось в манифесте,— располагает
107 М. Garcia Ven er о. Historia del Nacionalismo Catalan
(1793—1936). Madrid, 1944, p. 466.
108 Ibidem.
109 Lopez de Ochoa. Op. cit., p. 130.
110 M. Garcia Ven его. Op. cit., p. 467.
190

лучшей частью своей будущей армии; она имеет то, что
вселяет жизнь и душу в оружие — людей. Мы хотим со¬
здания независимой Каталонской республики, потому
что она способна управлять и жить без Испании лучше,
чем живет сейчас»111.
Полковник Масиа и руководство левого крыла на¬
ционального движения Каталонии рассчитывало высту¬
пить против диктатуры при поддержке других сил оппо¬
зиции. Однако переговоры, которые они вели, не дали
положительных результатов.
Переговоры Масиа с националистами Басконии и Га¬
лисии закончились выражением искреннего сочувствия
друг другу — и только. Масиа не получил конкретной
помощи и от НКТ. Его планы поддержали в основном
эмигранты, среди которых находились известный ката¬
лонский поэт Вентура Гассол, переведший Рабиндраната
Тагора на каталонский язык, поэт Карнер Рибальта и
другие представители каталонской интеллигенции. В бое¬
вых отрядах Масиа было около 60 итальянцев антифа¬
шистов-политэмигрантов 112. Силы Масиа были, таким
образом, невелики, но он все же решил выступить.
В его планы входило переправить вооруженные группы
через французскую границу в Испанию и поднять вос¬
стание. Масиа рассчитывал на внутренний взрыв и при¬
соединение к его отрядам широких масс трудящихся.
С этой целью в конце октября в южную Францию вбли¬
зи испанской границы стали
людей, готовых с оружием в
панию. А 6 ноября в районе
винции Наварра) эти группы,
стекаться первые группы
руках отправиться в Ис-
Вера-де-Бидасоа (в цро-
перейдя границу, попыта¬
лись связаться с местным населением. Но жандармам,
хорошо осведомленным о готовившемся вторжении, уда¬
лось арестовать около 50 чел. и тем самым расстроить
планы заговора. Дальше события не пошли. Надежды
Масиа не оправдались. Военным трибуналом три участ¬
ника заговора были приговорены к смертной казни, а
остальные к длительному тюремному заключению.
В своем докладе Примо де Ривера Мартинес Анидо и
начальник полиции генерал Арлеги не придали особого,
значения этим событиям, акцентируя все внимание на их
111 Lopez de Ochoa. Op. cit., p. 131.
112 F. Madrid. Op. cit., p. 225.
191

быстром подавлении. Тем не менее это было началом
сопротивления диктатуре. Это было событие огромной
важности, говорившее о том, что спустя немногим боль¬
ше года со дня 13 сентября против диктатуры началась
вооруженная борьба.
Левое крыло национального движения Каталонии за¬
няло, таким образом, по отношению к диктатуре весьма
радикальную позицию.
Что касается
[вижения испанской интеллигенции, то
оно также становилось все более угрожающим. Дикта¬
торские методы Примо де Ривера вызывали естествен¬
ный протест у передовых людей страны. Прогрессивно
настроенный испанский интеллигент воспринимал гру¬
бость и бесцеремонность диктатора как величайшее ос¬
корбление национального достоинства. Ученые и писа-
*
тели, врачи и адвокаты — подавляющая часть интелли¬
генции — видели в лице диктатора кого угодно, но только
не достойного правителя страны.
Со своей стороны Примо де Ривера относился к ин¬
теллигенции весьма презрительно и враждебно. Все это
предопределило то, что с самого начала интеллигенция
отвернулась от
шктатуры, а диктатор стал предприни¬
мать против нее самые серьезные меры. Малейший кон¬
фликт студентов университетов или отдельных предста¬
вителей интеллигенции с диктатурой перерастал, как
правило, в общенациональный протест. Так, высылка
Мигеля де Унамуно на остров Фуэртевентура в феврале
1924 г. превратилась в первое серьезное столкновение
между студенчеством и университетской профессурой, с
одной стороны, и диктатурой — с другой. Унамуно стал
сразу символом и знаменем не только интеллигенции,
но и всего
демократического движения
страны.
В те
дни черной реакции он олицетворял идеалы демократи¬
ческой Испании. Сам Унамуно писал в ноябре 1923 г.:
«Я приближаюсь к шестидесяти годам, но чем стар¬
ше я становлясь, тем больше я себя чувствую либе¬
ралом» 113.
Высылка Унамуно вызвала бурю протеста во всем
мире. «Мигель де Унамуно,— писал в те дни Ромен Рол¬
лан,— герой духа, трагический и страстный мыслитель,
113 Цит. по: В. A. Sanchez. Estńdios sobre Unamuno у Macha¬
do. Madrid, 1959, p. 97.
192

который первый после бедствия испано-американской
войны открыл миру свой народ... Мы громко кричим о
нашем негодовании...»114 * 116. В защиту Унамуно выступила
французская «Лига прав человека», передовая обще¬
ственность Англии, США, всей Латинской Америки и
многих других стран.
Причиной высылки Унамуно явилось опубликование
в декабре 1923 г. его письма в журнале «Носотрос», из¬
дававшемся в Буэнос-Айресе. В письме Унамуно говорил
лишь об отдельных отрицательных сторонах диктатуры.
Но этого было достаточно. «21 февраля 1924 г.,— пи¬
сал Унамуно,— меня оторвали от моего очага в Сала¬
манке, чтобы отправить в ссылку на Фуэртевентура» *15.
Его пребывание на острове длилось недолго. Спустя че¬
тыре месяца, в июне 1924 г., его друзья сумели устро¬
ить ему побег во Францию, где он вместе с Бласко
Ибаньесом и другими эмигрантами стал душой испан¬
ской демократической эмиграции. Его статьи, опублико¬
ванные в эмигрантских газетах «Свободные листы»,
«Испания с честью» и в других изданиях, сыграли ис¬
ключительную роль в разоблачении диктатуры Примо
дё Ривера. Одна за другой появлялись его статьи во
французской газете «Ле Котидьен», нанося беспощадные
удары по Примо де Ривера и его режиму. Каждая
статья представляла собой уничтожающий памфлет.
И их сила была настолько велика, что сам Примо де Ри¬
вера, не вытерпев, обратился к президенту Франции
М. Эррио, умоляя пресечь выступления Унамуно во
французской прессе. Но президент ответил, что он бес¬
силен что-либо сделать. Тогда Примо де Ривера отпра¬
вил свой протест директору «Ле Котидьен».. Генерал
пытался доказать, что Унамуно неправ во всем начиная
с разоблачения марокканской войны и кончая критикой
короля и диктатуры. Ответ Унамуно на письмо Примо
де Ривера был уничтожающим. Всемирно известный
ученый писал, что диктатору не нравится критика, по¬
тому что «мы задели его за живое» И6. И далее в сво¬
ем ответе Унамуно писал: «Когда диктатор говорит
о «подлинной свободе», он вкладывает в это слово то
114 «Известия», 10 апреля 1924 г.
1,5 В. A. Sanchez. Op. cit., р. 96.
116 F. Madrid. Op. cit, p. 46.
13 X. Гарсиа
193

значение, которое могли дать ему инквизиция или иезуи¬
ты» *17.
Конфликт Унамуно с диктатурой принес последней
непоправимый моральный ущерб, он способствовал вы¬
явлению перед всем миром истинного лица режима
Примо де Ривера. Внутри страны этот конфликт явился
началом организации антидиктаторской оппозиции ин¬
теллигенции и студенчества. Серьезное столкновение
произошло в марте 1925 г. в связи с перенесением остан¬
ков известного испанского писателя А. Ганивета из
г. Риги на родину117 118. Официальная печать пыталась
использовать это событие в пропагандистских целях,
связывая патриотизм Ганивета с реакционными и кон¬
сервативными убеждениями. Демократическая интел¬
лигенция выступила со своей стороны против этого.
Известный юрист и политический деятель Луис Химе¬
нес де Асуа писал, что «Ганивет был патриотом, но не
принадлежал к правым силам. Нельзя смешивать,—
продолжал де Асуа,— патриотизм с правыми убежде¬
ниями» 119. Развязка конфликта произошла в актовом
зале Мадридского университета. Зал был переполнен
студентами. Обстановка крайне накалена. Нужна была
лишь искра, чтобы разгорелся пожар. И этой искрой
стал запрет университетскими властями чтения письма
Унамуно, посвященного памяти А. Ганивета. Тогда
письмо Унамуно стало переходить у студентов из рук в
руки, и по залу пронеслись возгласы: «Да здравствует
Республика и Унамуно!», «Долой диктатуру!» Перене¬
сение останков А. Ганивета в Испанию превратилось в
акт протеста против диктатуры. Это было прекрасным
подтверждением того, на чьей стороне стояла интелли¬
генция.
Новый взрыв произошел во время открытия Инже¬
нерно-агрономической школы. На открытие школы яви¬
лись король и члены Военной директории с Примо де Ри¬
вера во главе. Все оказались, таким образом, в сборе.
Студенты задумали использовать этот случай для пере¬
дачи своей петиции прямо в руки диктатора. Но когда
117 F. Madrid. Op. cit., р. 50.
118 В 1898 г. Ганивет, находясь на дипломатической службе в
Риге, покончил с собой.
119 Цит. по: Lopez Re у. Los Estudiantes frente a la Dictadura.
Madrid, 1930, p. 21.
194

студент Антонио Мариа Сберт предстал перед Примо
де Ривера, чтобы вручить ему требования студентов,
генерал отказался даже разговаривать с ним. «Я не
обязан,— высокомерно заявил Примо де Ривера,—
вести беседу с Вами, ибо Вы лишь студент, а студент
есть солдат, который не может ни представлять своих
товарищей, ни обращаться к властям иначе, как через
своих начальников» 120. Спустя несколько дней студент
Сберт был арестован. В ответ по всем университетам
и высшим учебным заведениям страны прокатилась
мощная забастовка студентов, поддержанная препода¬
вателями и профессорами. Повсюду появились листов¬
ки против Военной директории и Примо де Ривера.
Ряд учебных заведений оказался закрытым, но студен¬
ты добились своего. Диктатор был вынужден освобо¬
дить студента Сберта. Студенчество сумело устоять
перед репрессивными мерами диктатуры.
Серьезные студенческие волнения произошли также
в начале нового учебного (1925/26) года в Мадридском
университете и в других университетских центрах стра¬
ны. Генерал Вальеспинос, присутствовавший от име¬
ни директории при начале учебных занятий, был освис¬
тан. По всем аудиториям были распространены листов¬
ки, призывавшие к борьбе против диктаторской и
монархической тирании. Полиция арестовала многих
студентов. Профессор Хименес де Асуа и студент Саль¬
вадор Вила были высланы. Однако эти меры не дали
никаких результатов. Студенчество, снова объявив за¬
бастовку, добилось возвращения из ссылки де Асуа и
Сальвадора Вила.
Другим ярким проявлением борьбы студентов против
режима был прием, который они оказали генералу
Анидо осенью 1925 г. при его посещении медицинского
факультета Мадридского университета. Студенты встре¬
тили генерала криками «убийца», «бандит» и застави¬
ли его поспешно покинуть университет121.
Большую роль в организации борьбы интеллигенции
и студенчества за ниспровержение военно-монархиче¬
ской диктатуры сыграла «Испанская университетская
120 См. С. Е. Colomer. Historia secreta de la segunda Repub-
lica, vol. I. Madrid, 1954, p. 124.
121 Lopez de Ochoa. Op cit., p. 172.
195
13*

федерация», созданная в 1924 г. В нее входило значи¬
тельное количество прогрессивно настроенных студентов.
По своему духу это была либерально-демократиче¬
ская организация, главной целью которой было сопро¬
тивление диктатуре и борьба против распространения
на образование влияния церкви и контроля тотали¬
тарного государства *22.
Борьба интеллигенции и студенчества против дик¬
татуры играла большую роль в углублении и росте
сопротивления новому режиму в общенациональном
масштабе. Голос этих слоев испанского общества отра¬
жал настроения самых широких социальных сил. Интел¬
лигенция и студенчество были тесно связаны общностью
экономических и идеологических стремлений с различ¬
ными группами буржуазии. Они были также связаны с
многочисленными прослойками чиновничества и огром¬
ным бюрократическим аппаратом. Все это придавало
интеллигенции и студенчеству огромную силу. От их
поведения в значительной степени зависела политиче¬
ская деятельность буржуазных республиканских партий,
национальное движение в Каталонии, Басконии и Га¬
лисии, надежность государственной машины и даже по¬
зиции прогрессивно настроенной части офицерства, вы¬
шедшего из рядов буржуазии. Нет сомнения, что реши¬
тельное выступление интеллигенции и студенчества
против диктатуры оказало немаловажную роль в акти¬
визации борьбы антидиктаторской оппозиции после со¬
бытий в Вера-де-Бидасоа, особенно начиная с 1925 г.
Ярким свидетельством этого явился выход на политиче¬
скую арену буржуазных республиканских сил с ясной
и конкретной программой. В мае 1925 г. опубликовала
свой программный манифест партия М. Асанья «Респуб¬
ликанское действие». Это было первое публичное вы¬
ступление нараставшего республиканского движения.
Цензура запретила опубликование манифеста, однако
он увидел свет в печатных подпольных листовках и в
прессе Латинской Америки. Манифест был написан ясно
и бескомпромиссно. Буржуазные республиканцы
облачали всю фальшь
диктатуры
и ее
обещаний
раз-
воз-
родить Испанию, одновременно заявляя, что наступил
час, когда нельзя больше молчать. «Пришло время,— *
122 Lopez R е у. Op. cit.
196

и справедливости»123 124,
действие» заявила, что
говорилось в манифесте,— когда Испания должна при¬
слушаться к призыву свободы
Партия «Республиканское
только республиканский строй сможет повести Испанию
по пути разума и гуманности, достойных свободных на¬
родов. В манифесте подчеркивалась главная полити¬
ческая проблема — уничтожение существующей госу¬
дарственной системы. «Республика,— указывалось в
манифесте,— является для Испании настоятельной исто¬
рической необходимостью» |24.
В заключение республиканцы призывали все силы
объединиться для борьбы против диктатуры. Таким
образом, главная идея республиканского движения
была ясна — республика. Но тем не менее в манифесте,
Кроме призыва к объединению всех сил, ничего не гово¬
рилось об организации и развертывании сопротивления
Диктатуре. В этом была главная слабость республикан¬
ского манифеста. Но, с другой стороны, призыв к уста¬
новлению республики был важным шагом, наметившим
путь развития борьбы всех антидиктаторских сил. Пе¬
ред Испанией не было тогда другого пути, кроме пути
к установлению республики. Это был лозунг для всех
демократических сил страны начиная от рабочих и кон¬
чая различными слоями буржуазии и националистиче¬
скими партиями Каталонии, Басконии и Галисии.
В манифесте республиканских сил весной 1925 г.
содержался уже зародыш будущего антидиктаторского и
антимонархического блокй, приведшего в конце концов
к падению диктатуры, а затем и монархии.
Борьба буржуазии против режима Примо де Риве;
ра начинала принимать ощутимые формы. Правда, в
это время против диктатуры выступали лишь мелкие и
средние буржуазные слои, ничего не получившие от
прихода к власти реакции. Это были именно те силы;
которые примыкали к различным республиканским пар¬
тиям. Диктатура не обещала им ничего хорошего. Гром¬
кие заявления диктатора о развитии национальной про¬
мышленности больше пугали их, чём радовали. По
своей психологии испанский мелкий и даже средний
буржуа весьма консервативен и осторожен. Не распо-
123 М. Az ай a. Op. cit., р; 8.
124 Ibidem.
» I »
19*7

лагая большими капиталами, эти слои буржуазии пред¬
почитали тихую спокойную жизнь риску и опасности
окончательного разорения. По своему горькому опыту
испанская мелкая и средняя буржуазия знала, что каж¬
дое новое правительство поднимало всегда, как прави¬
ло, налоги. Мелкий кустарь или средний фабрикант еле
сводил концы с концами. Диктатура обещала «обновить»
Испанию и превратить ее в передовую промышленную
державу. Но диктаторский режим был беден, как и кон¬
ституционная монархия. Примо де Ривера не говорил,
откуда он возьмет средства. Мелкая и средняя буржуа¬
зия имела все основания для опасений. В этом и коре¬
нились экономические предпосылки оппозиции части
буржуазии диктатуре.
Новым проявлением активизации сопротивления
диктатуре было также все возраставшее недовольство,
которое охватило армию, особенно начиная с 1925 г.
К этому времени от опоры диктатуры в лице вооружен¬
ных сил почти не осталось и следа. Понадобилось лишь
немногим больше года, чтобы армия из самого верного
слуги превратилась в постоянную опасность для нового
режима. Генерал Лопес де Очоа, прекрасно знавший о
настроениях армии, писал, что «диктатура очень скоро
потеряла доверие в армии» 125. Подобную мысль прово¬
дит в своих воспоминаниях И. де Сиснерос, подчерки¬
вая, что в авиации Примо де Ривера с самого начала
не нашел поддержки. Офицеры воздушных сил букваль¬
но издевались над генералом
и его манией постоянно
заявлять, что «вся армия на его стороне». В связи с
этим И. де Сиснерос приводит следующий весьма лю¬
бопытный случай. Как он рассказывает, капитан авиа¬
ции Мартинес де Арагон отправил диктатору лично те¬
леграмму, в которой писал Примо де Ривера, чтобы тот,
если будет говорить об армии, сделал оговорку о том,
что капитан Мартинес де Арагон не входит в число сто¬
ронников «нового режима» 126. Эта телеграмма послужи¬
ла причиной ареста молодого капитана, что
возмущение среди офицеров авиации. Однако
предал капитана де Арагона суду военного
ла. Защитник начал свою речь следующими
вызвало
диктатор
трибуна-
словами:
125 Lopez de Ochoa. Op. cit., p. 106.
126 I. H. de Cisneros. Op. cit, p. 158.
198

«Из всех генералов и офицеров, присутствующих здесь,
единственный, кто не нарушил закон, это подсудимый
капитан Мартинес де Арагон. Молчание всех остальных
сделало их соучастниками переворота, тем самым они
нарушили клятву». Суд закончился осуждением не толь¬
ко де Арагона, но и арестом его адвоката. Более
красноречивого примера «правосудия» диктатуры трудно
найти. Но все это свидетельствовало одновременно о
том, что диктатура далеко не на всех наводила страх.
Против нее открыто поднимали свой голос лучшие де¬
мократически настроенные представители армии. Пример
отважного капитана Мартинеса де Арагона был отнюдь
не единственным. Часть, и не малая часть, офицеров,
особенно молодых, с первого дня отвернулась от дикта¬
туры. Распоряжения диктатора и военные суды не за¬
ставили их вытягиваться по швам и служить беспре¬
кословно чуждому им режиму. Военщина была действи¬
тельно у власти, но не все военные поддерживали эту
власть.
Уже в конце
ными действиями
1924
г. в связи с неудачными воен-
в Марокко большинство офицерства
перестало одобрять политику военно-монархической
диктатуры. Многие из офицеров начинали понимать,
какую ошибку они совершили 13 сентября 1923 г. Часть
военной верхушки оплакивала ликвидацию конституци¬
онной монархии и стала задумываться о ее восстанов¬
лении.
В начале 1925 г., как признает Лопес де Очоа, на¬
чались переговоры между офицерами отдельных частей
о подготовке военного выступления против диктатуры.
Инициатором переговоров был полковник Сегундо Гар¬
сиа из кавалерии. Его планы поддерживали два артил¬
лерийских полка и ряд батальонов пехоты мадридского
гарнизона. Однако когда приготовления подходили к
концу, руководители заговора — полковник Сегундо Гар¬
сиа, капитан Эредиа и другие офицеры — были аресто¬
ваны и выступление провалилось.
Заговор должен был быть осуществлен в ноябре
1925 г. Речь шла о чисто военном выступлении. Граж¬
данские силы в это время еще не были связаны с воен¬
ными. Но часть монархистов, зная о готовившемся за¬
говоре, молчаливо сочувствовала ему, возлагая на него
немалые надежды.
199

И так же как манифест республиканцев весной
1925 г. предвещал зарождение антидиктаторского ре¬
спубликанского блока, провалившийся военный заговор
осени того же года носил в себе зародыш будущего со¬
юза политических гражданских сил с армией в борьбе
против диктатуры.
Таким образом, оппозиционный фронт против воен¬
но-монархической диктатуры Примо де Ривера охва¬
тывал с самого начала широкие общественные слои на¬
чиная от рабочих, крестьян, части буржуазии, интелли¬
генции и кончая армией. И у каждого из них имелись
свои серьезные основания для борьбы против режима.
Так, рабочие и крестьяне боролись против диктатуры за
удовлетворение своих прав. Это была вековая борьба
угнетенных против угнетателей. С установлением дикта¬
туры борьба трудящихся наполнилась новым содержа¬
нием, она была направлена против наступления реак¬
ции и опасности фашизации страны. Часть буржуазии
(мелкие и средние слои) выступала в оппозиции в поис¬
ках выхода из тяжелого экономического положения. Эта
часть буржуазии, республиканская по своей природе и
традициям, не могла примириться с диктаторским ре¬
жимом реакционной военщины. Диктатура Примо де
Ривера, неспособная порвать с отсталой монархиче¬
ской Испанией, также не отвечала экономическим и
политическим интересам мелкой и средней, буржуазии.
Что касается выступления против диктатуры подав¬
ляющего большинства
здесь основные мотивы возмущения были не столько
экономические, сколько политические. Огромную роль в
данном случае играли демократические традиции испан¬
ской интеллигенции. Революционная и либеральная
Европа XIX в. восхищала передовые умы Испании. Луч¬
шие испанские ученые и исследователи, писатели и фи¬
лософы, историки и социологи стояли всегда на стороне
демократических сил. Испания могла сильно отставать
от Европы в своем экономическом и политическом
устройстве. Испанский крестьянин мог быть полуграмот¬
ным. Испанская деревня могла не иметь школы и иметь
церковь. Но в то же время испанские университеты
были всегда передовыми центрами научной жизни.
Сама испанская действительность, убогая и жалкая, не
могла не вызвать среди интеллигенции самые свободо¬
испанской интеллигенции, то
200

любивые демократические идеи. Соседняя передовая
Франция была республиканской, в то время как Испа¬
ния оставалась отсталой и монархической страной. Но
испанская интеллигенция была не менее республикански
и демократически настроена, чем французская. Дух
свободы и демократии был всегда одной из отличитель¬
ных черт лучших представителей интеллигенции Испа¬
нии. Поэтому военно-монархическая диктатура Примо
де Ривера никогда не могла быть принята широкими
слоями интеллигенции страны начиная с университет¬
ских кафедр и кончая студенческими аудиториями.
Установление строгой цензуры и грубое вмешательство
диктатуры в образование восстанавливало огромное
большинство испанской интеллигенции против диктатор¬
ского режима.
Веские основания для оппозиции диктатуре были, на¬
конец, и у части армии. Мы уже отмечали, что большин¬
ство военных в лице так называемых африканистов
были, бесспорно, на стороне диктатуры. Но в то же
время к моменту установления диктатуры не все гене¬
ралы и офицеры испанской армии придерживались дик¬
таторских взглядов Примо де Ривера. Небольшая часть
армии, представленная генералами Бейлером, Кастро
Хирона и др., стояла за конституционную монархию.
Была и другая, также небольшая часть преимуществен¬
но средних и низших офицеров, которые выступали как
против монархии, так и против диктатуры. Первых с са¬
мого начала установления диктатуры тянуло к союзу с
монархическими силами, вторые, будучи по своим идеа¬
лам республиканцами, шли за буржуазными республи¬
канскими партиями. Однако в годы Военной директории
ни те ни другие не установили еще тесных связей с со¬
ответствовавшими им по
духу
политическими течения¬
ми. Монархические генералы оставались как бы вне мо¬
нархической оппозиции консервативной и либеральной
партий. А республиканские офицеры еще не примкнули к
республиканскому движению. Армия была, таким обра¬
зом, весьма неоднородна по своему духу и составу. В ней
довольно четко
выделялось
три лагеря:
сторонники
диктатуры, монархисты и республиканцы. Для нового
режима этот раскол таил в себе большую опасность.
Роль армии в условиях военно-монархической
диктату¬
ры была особой. От ее поведения зависела в значитель-
201

ной степени судьба самой диктатуры. Но все это в годы
Военной директории было
елом будущего. Пока в
армии появлялись лишь зародыши будущего широкого
сопротивления диктатуре. А в целом это было время,
когда все силы оппозиции находились в процессе
оформления и роста. Единой антидиктаторской оппози¬
ции еще не существовало.
Различные общественные и политические силы были
расколоты и оставались без ясных политических целей.
Каждый боролся на свой страх и риск. Сопротивление
диктатуре было поэтому неэффективным и слабым.
В такой обстановке Примо де Ривера мог относительно
легко держаться у власти, продолжая идти по пути фа¬
шизации страны и империалистической внешней поли¬
тики.
Относительное политическое спокойствие в Испании
создавало иллюзии, будто все внутренние вопросы были
решены. Теперь надо было взяться за решение марок¬
канской проблемы. Иначе военно-монархическая дикта¬
тура не могла поступить. Решения этой проблемы тре¬
бовали большая часть военных, крупная буржуазия,
король и даже те монархические круги, которые не
одобряли внутренней политики диктатора. Марокко
было прекрасным козырем в руках Примо де Ривера.
Здесь он пользовался настоящей поддержкой не только
своих друзей, но и многих врагов. За проникновение в
Марокко стояла даже часть мелкой и средней бур¬
жуазии, затронутая шовинистическим угаром. В то же
время не было ни одного вопроса, который бы так силь¬
но сплачивал армию, как марокканская проблема. Мно¬
гие молодые офицеры искренне верили в то, что война
в Северной Африке была справедливой войной в защи¬
ту национальных интересов Испании.
Военно-монархическая диктатура Примо де Ривера
могла спокойно проводить свой захватнический внешне¬
политический курс.
«ЗА ВЕЛИКУЮ ИСПАНИЮ!»
Когда Примо де Ривера говорил о «великой Испании»,
его андалузийскому воображению представлялась мо¬
гучая испанская империя. Испанская великодержавность
никогда не проявлялась так ярко, как в годы диктатуры.
202

После потери
1898 г. казалось,
последних заокеанских колоний в
что Испания лишилась всех надежд
стать снова колониальной державой. И это было есте¬
ственно. Малейшие попытки слабой Испании прибли¬
зиться к колониальному пирогу сталкивались с сопро¬
тивлением могущественных империалистических дер¬
жав. Свидетельством этого явились результаты притя¬
заний Испании в отношении Марокко и Танжера. На
протяжении
олгих лет Испания не
до находящихся совсем рядом с ней
Африки. Различные географические,
могла дотянуться
северных берегов
исторические, мо¬
ральные и юридические факторы, выдвигавшиеся ис¬
панским империализмом для оправдания своих притя¬
заний, ни на кого не оказывали ни малейшего воздей¬
ствия,
скими
или о
более
Каждый новый договор между империалистиче-
державами о разделе сфер влияния в Марокко
международном статуте в Танжере все более и
подрывал позиции Испании в этих районах. Мо¬
нархической Испании приходилось мириться с тем, что
ей подбрасывали ее партнеры — Франция и Англия.
Военно-монархическая диктатура Примо де Ривера
решила покончить с этой, на ее взгляд, «несправедли¬
востью», наметив широкий и активный внешнеполити¬
ческий курс. Направления этого курса были ясно вид¬
ны: Марокко, Танжер и сближение с Италией в на¬
дежде на превращение Испании в великую средиземно¬
морскую державу.
В испанской буржуазной и в современной франкист¬
ской историографии почти единодушно утверждается,
что диктатура Примо де Ривера добилась в области
внешней политики блестящих успехов127. И в под¬
тверждение этого все авторы ссылаются на «разреше¬
ние марокканской проблемы» как на великий триумф
диктатуры.
Однако
остаточно
проследить разви¬
тие внешней политики диктатуры и ее плоды, что¬
бы увидеть ее крах по всем направлениям, включая
Марокко.
Так, режиму Примо де Ривера не удалось столкнуть
с мертвой точки, несмотря на все его усилия, притяза¬
127 F. С i m a d е v i 11 a. Op. cit.; J. de Espana. La actuación
de Espana en Marruecos. Madrid, 1926; J. M. Garcia Escudero.
Op. cit.
203

ния испанского империализма на Танжер. Все старания
Примо де Ривера присоединить эту зону
годы Военной директории не привели ни
жер, согласно новому соглашению от
к Испании в
к чему. Тан-
18 декабря
1923 г., оставался по-прежнему международной зоной,
в которой Испания играла далеко не
прерывно сталкиваясь с интересами
но Франции. Власть в Танжере
контроль законодательного собрания,
главную роль, не-
Англии и особен-
переходила
под
возглавлявшегося
представителем султана и состоявшего из шести му¬
сульман, трех евреев, четырех французов, стольких же
испанцев, трех
англичан,
вух
итальянцев и одного
бельгийца, одного португальца и одного голландца;
Такое управление удовлетворяло прежде всего Англию
и Францию. Последняя располагала в Танжере исклю¬
чительно сильной властью во всех областях экономики.
Так, например, в 1922 г. более 80% недвижимого иму
щества в Танжере принадлежало французам. Почти все
банковские, торговые и промышленные учреждения бы¬
ли в их руках. В основном под контролем Франции 128
находились общественные работы, транспорт, здравоох¬
ранение и т. п. Одновременно французские чиновники
занимали главные административные посты на всей тер¬
ритории Танжера, за исключением международных
органов правления.
Французский империализм стремился сохранить и
упрочить свои позиции в Танжере. Франция рассматри¬
вала этот важный порт как ворота для проникновения
в Северо-Западную Африку. Для этого Франция высту¬
пала за превращение Танжера в свободный порт с му¬
ниципальным советом, состоящим из английских, испан¬
ских, марокканских и французских чиновников. Это бы¬
ло то, что Франция называла созданием в Танжере
«особого муниципального режима» 129.
Что касается Англии с ее военной базой Гибралта¬
ром, расположенным почти напротив Танжера, то она
не желала видеть эту зону ни французской, ни испан¬
ской, а лишь международной.
В таких условиях территориальные притязания
Испании в Танжере не имели под собой никакой
«Le Matin», 25.11 1922.
'» «Le Matin», 22.11 1922.
204

реальной почвы, и вся шумиха, поднятая диктатурой по
этому вопросу, была обречена на провал. Такая же
. участь постигла попытку Испании стать при поддержке
Италии крупной средиземноморской державой.
Сходство режимов Муссолини и Примо де Ривера
сразу сблизило Италию и Испанию. Еще не исполни¬
лось месяца со дня прихода Примо де Ривера к власти,
как итальянский посол в Мадриде докладывал Муссо¬
лини о готовности испанского диктатора установить са¬
мые тесные связи с фашистской Италией. 10 октября
1923 г. итальянский посол в Испании Паулуччи ди Каль-
боли в послании Муссолини писал, что Примо де Ривера
приветствует
идею
установления
между
Италией и
4
Испанией широкого экономического, политического и
военного союза 130. По словам посла, Примо де Ривера
заявил, что подобный союз является «самым сокровен¬
ным его желанием».
Спустя два дня, 12 октября, итальянский посол снова
докладывал Муссолини о получении письменных завере¬
ний Примо де Ривера, в которых еще раз подчеркива¬
лась готовность испанской стороны установить тесные
взаимовыгодные экономические, политические и военные
связи. В отношении Танжера Примо де Ривера зая¬
вил, что раз Испания не добилась присоединения этой
зоны к своим владениям, то испанское правительство
считает нужным установить на территории Танжера са¬
мый строгий и действенный международный контроль,
в котором приняла бы участие Италия. Испанский дик¬
татор заканчивал свое послание выражением чувства
восхищения итальянским народом и его деятельностью
во имя возрождения страны 131.
Со своей стороны Муссолини также стремился к
сближению с Испанией диктатуры Примо де Ривера.
14 ноября 1923 г. Муссолини в заявлении специально¬
му корреспонденту «АВС» в Риме говорил о необхо¬
димости тесного сотрудничества между Испанией и Ита¬
лией 132. «Итальянский народ,— сказал Муссолини,—
понял, что Испания совершенно не та страна, которая
рисуется в тенденциозных и. недостойных легендах, а
130 Documenti Diplomatic! Italiani. Settima serie. 1922—1935,
vol. II. Roma, 1955, p. 281.
131 Ibid., p. 287.
132 «Dos afios de Directorio Militar», p. 136—138.
205

молодая страна Средиземного моря, страстно и горячо
ищущая свой путь, так же как это делает Италия» 133 134.
Муссолини распространялся об истории, культуре и тра¬
дициях Испании в том же духе, как любил говорить
Примо де Ривера. Он находил общие задачи и цели для
Испании и Италии в создании «нового мира» и установ¬
лении «новых порядков» в бассейне Средиземного моря.
Фашистская Италия поддерживала требования Испа¬
нии, а военно-монархическая Испания была готова
приложить все усилия к укреплению международного
значения Италии на Средиземном море. Проявлением
взаимной симпатии двух режимов, был, безусловно, ви¬
зит Альфонса XIII и Примо де Ривера в Италию в но¬
ябре 1923 г. В какой-то степени это был прямой вызов
со стороны Италии и Испании Англии и Франции. Было
ясно, что Муссолини и Примо де Ривера готовы дого¬
вориться по самым разнообразным и конкретным вопро¬
сам. Испанская и итальянская пресса посвятила этому
визиту немалое место. Казалось, что укрепление отно¬
шений между Испанией и Италией решит все спорные
проблемы Средиземного моря. Поэтому визит Альфон¬
са XIII и Примо де Ривера решили обставить как можно
более шумно и торжественно. В нем приняла участие
почти вся военно-морская эскадра Испании. Эскадра из
Барселоны взяла курс на Специю, откуда ей навстречу
вышли итальянские военные корабли. В открытом море
итальянские крейсеры при появлении испанской эскадры
подняли испанский флаг и салютовали 21 залпом. Фа¬
шистская Италия встретила Альфонса XIII и Примо де
Ривера с шумом и ликованием. Их визиту придавали
огромное значение. Газеты и радио трубили о «тради¬
ционной дружбе» и о «братстве» между Италией и Ис¬
панией. Примо де Ривера выставлялся «примерным по¬
следователем Муссолини» ,34.
20 ноября король и диктатор Испании прибыли в
Рим и были встречены Виктором-Эммануилом VI, ко¬
ролевой Еленой и Муссолини с министрами. В тот же
день испанские гости нанесли визит папе Пию XI. Ко¬
роль Альфонс, обращаясь к римскому папе, заверил
его, что Испания всегда останется «верной католической
133 «Dos anos de Directorio Militar», p. 136.
134 G. Maur a. Bosquejo histórico de la Dictadura, p. 50.
206

религии и защитницей христианства». Пий XI со своей
стороны выразил чувства уважения Испании и дал ей
свое благословение |35. Римский папа говорил о титани¬
ческой борьбе католической Испании в течение всей ее
истории за чистоту христианской веры и во славу
Христа 135 136. Вечером того же дня состоялась встреча ис¬
панского короля и Примо де Ривера с Муссолини.
Итальянский дуче церемониальным ударом шпаги объ¬
явил Примо де Ривера «главой испанского фашизма и
созидателем Испании» 137.
21 ноября на банкете, устроенном Муссолини в честь
его испанских гостей, Примо де Ривера заявил: «Боль¬
шая часть армии и испанского народа... поняла, что по
примеру братского (т. е. итальянского.— Г X.) народа
могла совершить тот же спасительный шаг. Этот при¬
мер указывает сегодня Испании путь возрождения, про¬
гресса и порядка» 138. О Муссолини Примо де Ривера
говорил как о своем учителе и обещал следовать его
примеру. В ответной речи Муссолини говорил также о
единстве цели его политического движения с испанским
режимом. «Я заявляю Вам, господин президент,— под¬
черкнул Муссолини,— о своем оптимизме в отношении
прочности и длительного существования Вашего пра¬
вительства».
1 декабря после столь торжественного визита Аль¬
фонс и Примо де Ривера прибыли обратно в Барсело¬
ну. Их поездка преподносилась как величайшая госу-
арственная миссия сближения с Италией. Обе дикта¬
туры установили тесные контакты. Примо де Ривера
был в восторге от Муссолини и его режима. Казалось,
что встреча диктаторов двух романских стран была весь¬
ма плодотворна. Но это было не так. В сущности, вся
эта возня свелась к торжественным церемониям и со¬
зданию союза между обеими странами без конкретных
результатов. Испания, по существу, кроме моральной и
дипломатической поддержки, ничего не приобрела в
Италии. К тому же преклонение Примо де Ривера пе¬
ред Муссолини и сближение с фашистской Италией не
укрепили диктаторского режима в стране.
135 С. С a v a n i 11 a. Alfonso XIII. Madrid, 1956, р. 229.
136 См. <Dos ańos de Directorio Militar», p. 150.
137 G. Maura. Op. cit., p. 51.
138 Ibid., p. 52.
207

Напротив, все это скорее оборачивалось против
самого Примо де Ривера. Большинством населения
страны визит короля и диктатора в Италию был вос¬
принят как обычный заграничный вояж. Монархистов
подобный визит больше раздражал, чем привлекал. Они
видели в этом прежде всего нежелательный идилличе¬
ский союз Альфонса XIII и Примо де Ривера. Король и
генерал вместе отправились решать важные внешнеполи¬
тические проблемы без монархической камарильи. Для
старых политических деятелей это был сильный удар.
Что касается буржуазных республиканцев, то посеще¬
ние королем и генералом Италии оставило их вполне
равнодушными.
Таким образом, престиж Примо де Ривера от папско¬
го благословения и от дружеских слов Муссолини ничуть
не вырос.
Накануне подписания соглашения о танжерской
зоне, итальянская газета «Тевере» писала: «Почему бы
Танжеру не стать испанским, если не удастся сделать
из него достойно управляемую зону? Неужели Италия
должна поддерживать нынешнее управление, от участия
в котором она была отстранена, и тем самым укреплять
английскую позицию? Не лучше ли отдать предпочте¬
ние единоличному испанскому управлению, тем более
что с Испанией мы только что заключили договор о
дружбе и нейтралитете. Ответ на эти вопросы как буд¬
то бы совершенно ясен» 139. Но и эта поддержка Италии
не дала никаких преимуществ Испании в Танжере.
Испанию такая постановка вопроса вполне устраивала.
Но не Италия решала дело. Спор о Танжере всецело
.зависел от позиций Англии и Франции. Поэтому если
говорить о каких-либо выгодах от испано-итальянского
сближения, то нужно признать, что выиграла не Испа¬
ния, а Италия, особенно в торговых связях. Так, на¬
пример, в результате торгового соглашения от 15 нояб¬
ря 1923 г., приведшего к расширению коммерческих
сделок, итальянский экспорт в Испанию вырос с
124 млн. лир до 300 млн. лир в 1925 г. 139 140 В то же вре¬
мя испанский экспорт в Италию значительно отставал
от итальянского экспорта в Испанию.
139 Цит. по «Международной жизни» №
140 Там же, стр. 58.
5, 1926, стр. 59.
208

Следовательно, еще одна линия внешней политики
военно-монархической диктатуры Примо де Ривера —
сближение с Италией — не дала Испании никаких эф¬
фективных результатов. Испания оставалась слабой, вто¬
ростепенной империалистической страной.
Лишь третье направление внешней политики Испа¬
нии — проникновение в Марокко — принесло диктатуре
временные лавры. С установлением диктатуры в Север¬
ной Африке действительно произошел коренной перелом
в пользу испанской армии. Но и эти успехи нельзя рас¬
сматривать как внешнеполитический триумф диктату¬
ры. Марокканский вопрос был «разрешен» не путем
дипломатических переговоров, а силой оружия. К тому
же это была настоящая пиррова победа испанского им¬
периализма, поглотившая тысячи человеческих жизней
и миллиарды песет.
Поражение испанской армии под Аннуалом в 1921 г.
и последовавшая за этим политическая и военная консо¬
лидация риффских племен угрожающим образом отра¬
зились на испанских позициях в Марокко. Установление
диктатуры совпало с тяжелыми днями для Испании в
Северной Африке. Армия Абд-эль-Керима буквально
стучалась в ворота Тетуана. Многочисленные гарнизоны
испанской армии истекали кровью, отрезанные друг от
друга. Армия риффских племен контролировала основ¬
ные пути сообщения. Все население риффской области
(около 300 тыс. земледельцев и скотоводов) поднялось
на борьбу за независимость. Положение испанской ар¬
мии было катастрофическим. Чувствовалась всеобщая
усталость. Солдаты предпочитали сдаться в плен, чтобы
не погибнуть, защищая чуждые им интересы.
В 1924 г. обстановка в Марокко еще более ухудши¬
лась. В конце июня по всей территории испанского Марок¬
ко шли тяжелые бои с большими потерями для испан¬
ской армии. «Известия из Марокко,— говорилось в
официальной ноте от 12 августа 1924 г.,— неудовлетво¬
рительные. Как в нашей зоне, так и во французской
наблюдается всеобщее восстание кабилов» И1.
В такие критические дни политика диктатуры в отно¬
шении Марокко приобретала все более воинственный ха¬
рактер. Сразу же после прихода к власти Примо де
141 J. Ar r a ras. Franco. Valladolid, 1939, p.
14 X. Гарсиа 209

Ривера в журнале для колониальных войск писал, что он
«осознал необходимость потушить пожар, раздуваемый
большевизмом (? — X. Г.), который угрожает поджечь
собственный дом» * 142. Но в то время у диктатора не был
еще разработан план военных действий в Марокко. Из
письма Примо де Ривера к Камбо от 21 октября 1925 г.
явствует, что Испания совместно с Францией продолжа¬
ла политику подчинения и разоружения коренного насе¬
ления Северной Африки, пресекая одновременно кон¬
трабанду оружием для Абд-эль-Керима.
В целях умиротворения испанской зоны Марокко
Примо де Ривера считал необходимым привлекать на
свою сторону местных вождей, а также натравливать
племена друг на друга. Диктатор считал, что все эти
меры должны быть осуществлены в течение
,вух лет и
потребуют 25—30 млн. песет в месяц в первое время, а
затем 10—12 млн. песет. «TaiKoea минимальная цена,
говорил Примо де Ривера,— которой страна
оплатить уничтожение марокканской опухоли»
должна
*43. Это
была, по существу, традиционная политика монархиче¬
ской Испании в Северной Африке — политика кнута и
пряника.
Однако по мере осложнения обстановки политика
диктатуры и лично Примо де Ривера стала склоняться
к открытой вооруженной борьбе в больших масштабах.
Все новые неудачи, отступление, потеря позиции за по¬
зицией, провалы военных операций и т. п. выдвигали пе¬
ред Военной директорией вопрос о необходимости акти¬
визировать военные действия в Марокко.
С этой целью в начале 1924 г. генералу Гомесу Хор-
дана было поручено разработать конкретный план
1еи-
ствий. Хордана был неплохим знатоком марокканской
проблемы и занимал в свое время пост верховного ко¬
миссара в Марокко, а затем начальника Центрального
главного штаба. Генерал быстро представил свои сооб¬
ражения, которые были тут же утверждены Примо де
Ривера.
План Хордана требовал немедленной реорганизации
и централизации всех учреждений, связанных с пробле¬
мами Марокко, для детального изучения войны в Север¬
142 F. С i m a d е v i 11 a Op. cit., p. 119.
142 «Dos anos de Directorio Militar», p. 981.
210

ной Африке. 18 января 1924 г. королевским декретом
был создан центральный орган — Управление Марокко,
возглавляемое Хордана 144. Новый орган состоял из двух
секций — военной и гражданской — и генерального се¬
кретариата под руководством полковника Патсота, ко¬
торый в течение долгого времени был начальником испан¬
ских колониальных войск в Танжере. В тот же день,
18 января, появился еще один королевский декрет, ка¬
савшийся полномочий Верховного комиссариата Марок¬
ко. На него возлагалось ведение всех дел в испанской
зоне Марокко. Комиссариат признавался верховным ор¬
ганом власти. Он получал полную свободу действий во
всех областях — военной, административной, граждан¬
ской и др.
Оба декрета имели ясную цель — централизовать под
непосредственной властью диктатора и короля всю
деятельность в Марокко. Управление Марокко и Вер¬
ховный комиссариат хорошо дополняли друг друга.
Первый орган вникал во все стороны марокканской
проблемы, а Верховный комиссариат, облеченный столь
широкими полномочиями, представлял абсолютную
власть в испанской зоне Марокко. Такая реорганизация
в условиях диктатуры позволяла скрывать самые пре¬
ступные планы испанского империализма в Северной Аф¬
рике. Строгая цензура и сосредоточение всей власти в
Марокко в руках кучки людей почти полностью покончи¬
ли с нежелательной информацией о том, что творилось
по ту сторону пролива.
Важным мероприятием в организации марокканских
дел явилась реформа местной полиции, которая была
превращена из военной силы в полицейский аппарат.
Диктатор принимал во всей этой перестройке самое ак¬
тивное участие. Для этого в июле 1924 г. он совершил
инспекционную поездку в Марокко: посетил Сеуту, Ла-
раш, Арсилу, Тетуан и другие гарнизоны. В многочислен¬
ных выступлениях перед войсками Примо де Ривера го¬
ворил уже более твердо. Его главная задача состояла в
том, чтобы любой ценой довести до конца «историческую
миссию» Испании в Африке 145.
1,4 J. de E s p a fi a. La actuación de Espana en Marruecos. Mad
rid, 1926, p. 44.
145 G. Maura. Op. cit., p. 80.
211
14*

По йозвращении в Испанию, после свидания с коро¬
лем в Сан-Себастьяне, диктатор опубликовал 23 июля
официальное сообщение, где говорилось, что его поезд¬
ка в Африку имела целью «облегчить решение марок¬
канской проблемы» 146. Затем последовало турне дикта¬
тора по городам Севера страны через Сантьяго-де-Ком-
постела, Ла-Корунью, Понтеведра, Виго, Луго, Овьедо
и Хихон, откуда он 7 августа прибыл в столицу.
Всюду Примо де Ривера были организованы торже.-
ственные встречи. В каждом городе устраивались митин¬
ги и приемы в честь диктатора. Произносились офици¬
альные речи, восхвалявшие «великие планы» диктатуры
и их свершение.
В г. Эль-Ферроль 31 июля Примо де Ривера на бан¬
кете провозгласил тосты в честь «людей 13 сентября»
«за помощь, ниспосланную богом», за партию «Патрио¬
тический союз», за «соматен» и за испанскую женщину,
которая, как он говорил, «получила право голоса для
того, чтобы вместе с нами идти к избирательным урнам,
для изъявления национальной воли». Это были красивые
фразы диктатора. На устраивавшихся в его честь бан¬
кетах рекой лились превосходные французские вина.
Tóctob произносилось множество. Диктатор любил гово¬
рить и даже не замечал, что к столу подавалась та жи¬
вительная влага с французскими этикетками', которую
сам диктатор собственноручным указом запретил прода¬
вать в стране в целях развития национального виноде¬
лия. Впрочем, чего только не позволял себе диктатор...
Он, как «истинный андалузиец», умел «наслаждаться»
Жизнью. Но между пламенными речами, демагогией и
фальшью все же проскальзывала и другая сторона —
действительное положение страны.
В городах и селах Галисии Примо де Ривера столк¬
нулся с брожением, связанным с уплатой галисийскими
крестьянами средневековой аренды — «форо» 147. А по
приезде в Мадрид Примо де Ривера попал сразу на за¬
седание Военной директории,!где обсуждался вопрос об
аресте А. Маура в связи с его письмом своим партийным
единомышленникам. В письме А. Маура выступал про¬
тив диктатуры как противоестественной для. Испании
146 G. Maura. Op. cit, p. 81.
147 Ibid., p. 83.
212

формы правления. Он утверждал, что после 13 сентяб¬
ря власть в стране находилась в руках военных. Затем
Маура выражал свое несогласие с теми, кто считал, что
диктаторская партия «Патриотический союз» подготав¬
ливает нормальные условия для управления страной 148.
Подобных утверждений было достаточно, чтобы поста¬
вить вопрос на заседании Военной директории об аре¬
сте одного из выдающихся политических деятелей Ис¬
пании первой четверти XX в. Маура было 70 лет, и При¬
мо де Ривера не посмел арестовать его только потому,
что такой шаг мог повлечь за собой большие волнения
среди монархических кругов и всей оппозиции.
В то же время в середине августа испанская пресса
самых различных направлений требовала уничтожения
цензуры. Военная директория ответила на это катего¬
рическим отказом. Сейчас, было заявлено представите¬
лям печати, отмена цензуры возможна менее, чем когда-
либо 149. Отказ диктатуры был мотивирован также тем,
что ликвидация контроля над прессой затруднит дея¬
тельность правительства.
Преследование А. Маура за его обращение к друзь¬
ям по партии и отказ отменить цензуру свидетельствова¬
ли прежде всего о том, что диктатура была не так силь¬
на. Различные устрашения и запрещения нового режима
были скорее признаком слабости, чем подтверждением
его силы.
Положение внутри страны было не намного лучш_е,
чем в Марокко, где события
благоприятно.
Армия риффских племен
широкие военные дейстия не
и Тетуана, но и в западной части испанской зоны Марок¬
ко, охваченной восстанием племени гомара, организо¬
ванного братом Абд-эль-Керима, бывшим студентом
Мадридского политехникума. «Маленький Магомет», как
его звали в Мадриде, оказАл своему брату огромную
услугу. Он добился расположения воинственных племен
джевалов, недовольных своим вождем Рэссули. В итоге
этих внутренних распрей Абд-эль-Керим, захватив в
плен Рэссули, стал почти неограниченным властелином
развивались все более не-
летом 1924 г. развернула
только в области Мелильи
148 A. Maura. Treinta у cinco anos de vida publics, p. 452.
149 G. Maur a. Op. cit., p. 87.
213.

огромной территории от Мелильи до Арзила и Лараша
(более 20 тыс. кв. км) |50. Его армия насчитывала около
50 тыс. воинов.
Таким образом, «обстановка, создавшаяся в Марок¬
ко в результате испанского поражения,— писал в те дни
по следам событий М. В. Фрунзе,— изменяется в корне.
Отголоски побед риффанцев широким эхом разнеслись
по всему мусульманскому миру, всюду пробуждая подъ¬
ем национальных чувств и надежду на победу над ино¬
странными поработителями... Марокко,— продол¬
жал М. В. Фрунзе,— становится основным звеном в це¬
пи национально-освободительных войн народов Вос¬
тока» *51.
Армия Абд-эль-Керима действительно добивалась
все новых и новых успехов. Метр за метром освобожда¬
лась испанская зона Марокко от испанского ига. В руки
риффанцев переходили села и города, укрепленные ка¬
зармы и оборонительные рубежи.
Но в то же время каждое новое серьезное поражение
испанской армии в Северной Африке усиливало среди
реакционных сил и военщины в самой Испании реван¬
шистские настроения. Король, диктатор и генералитет с
ухудшением положения в Марокко все явственнее скло¬
нялись к мобилизации всех военных ресурсов для прове¬
дения широких наступательных операций. Это стало
особенно заметно с осени 1924 г. Для военно-монархи¬
ческой диктатуры в это время не было более серьезной
проблемы. Дальше откладывать было невозможно. Шел
уже второй год правления Примо де Ривера, а положе¬
ние в Марокко было хуже, чем при последнем конститу¬
ционном правительстве. Часть офицеров, в особенности
«африканисты», начинали возмущаться ходом марок¬
канских дел. Генералы, служившие в Северной Африке,
все настойчивее требовали самых решительных мер и
начала «большой» войны против риффской армии. При¬
мо де Ривера и Альфонс XIII прекрасно понимали эти
настроения. В действительности их взгляды целиком
совпадали с мнением генералов. Однако осенью 1924 г.
Примо де Ривера лишь начинал серьезно браться за Ма¬
рокко. Год правления пролетел почти незаметно. В кор- 150 151
150 М. В. Фрунзе. Избранные произведения, т. II. М., 1957,
стр. 4Э6.
151 Там же.
214

не изменить положение в Северной Африке за это вре¬
мя было невозможно. К тому же диктатура буквально
задыхалась от бремени своей «всесторонней» деятельно¬
сти, что признавал и сам Примо де Ривера. Так, 5 сен¬
тября в официальном заявлении диктатор просил, ввиду
загруженности правительства, перенести все торже¬
ственные акты, посвященные первой годовщине 13 сен¬
тября, на 1 января 1925 г. «Надеюсь, что к этому време¬
ни с божьей помощью 152,— заявлял он,— в Марокко на¬
ступят нормальные времена».
Спустя несколько дней, 9 сентября, в манифесте, об¬
ращенном к стране по поводу первой годовщины дикта¬
туры, говорилось: «Сегодня, испанцы, вы должны знать,
что нет другого возможного пути, как сражаться в Ма¬
рокко до разгрома врага» 153.
Французский публицист Пьер Дей, побывавший в
Испании в 1924 г., пишет, что генерал заявил ему о сво¬
ем намерении отойти от власти в день первой годовщи¬
ны диктатуры. Но, как отметил Примо де Ривера, поло¬
жение в Марокко заставило его взять лично руководство
операцией в свои руки. «Мы,— сказал диктатор,— в на¬
стоящее время вступили в решающую битву и в таких
условиях не можем покинуть власть... Я не подам в от¬
ставку,— продолжал генерал,— пока не покончу пол¬
ностью с нашей миссией в Марокко» 154 155. Примо де Риве¬
ра высказал предположение, что эта миссия завершится
не позже 1925 г.
будет намечена
В это время
и что тогда путем национального опроса
форма правления страны.
Примо де Ривера с тремя генералами
Военной директории совершил вторую поездку по испан¬
ской зоне Марокко для того, чтобы «разрешить,— как
было заявлено в официальной ноте 5 сентября,— все
трудности, которые могут наступить» |55. Главной целью
этой поездки было согласовать и провести отступление
армии на более выгодные рубежи, чтобы затем предпри¬
нять готовившиеся наступательные действия. Дальней¬
шая операция преследовала также цель оттеснить вра¬
га от побережья, лишить его возможности морским
152 G. М a u г a. Op. cit., р. 90.
153 «Dos afios de Directorio Militar», p. 666.
154 Pierre Daye. En Espagne sous la Dictature. Paris, 1920,
p. 85.
155 G. Maur a. Op. cit., p. 91
215

путем получать оружие и боеприпасы. Наконец, этот так¬
тический шаг должен был сократить линию фронта и
сконцентрировать в ряде районов разбросанные по раз¬
ным местам, обессиленные и полуразгромленные гарни¬
зоны.
Это было трудное и тяжелое мероприятие. Перед
испанскими войсками, изнуренными непрерывными стыч¬
ками и боями, стояла хорошо организованная армия
Абд-эль-Керима. Но все же Примо де Ривера и его
Главный штаб пошли на проведение отступательных дей¬
ствий, длившихся более трех месяцев — с сентября до
декабря 1924 г. Другого выхода для развертывания бу¬
дущего контрнаступления, пожалуй, не было. Пути и пе¬
ревалы испанской зоны Марокко превратились в это вре¬
мя в настоящие дороги смерти. Малейший отход испан¬
ских войск от своих позиций и укреплений превращался
в настоящую бойню.
Даже по самым скромным подсчетам, в этом отступ¬
лении более 20 тыс. чел. были убиты, ранены и пропали
без вести 156. Особенно большие потери понесли испанцы
при отходе от г. Шешауэн, где погибло около 800 солдат
и 29 офицеров 157. Две недели тяжелых боев понадоби¬
лось гарнизону этого города, чтобы пройти 50—60 км
справедливое название
Риффская армия Абд-эль-Керима сумела добиться от
отхода испанских войск максимальной выгоды. Тысячи
испанских солдат попали в плен с огромным количе¬
ством вооружения. Риффанцы, навязывая врагу бой за
боем, превратили отступление испанской армии в на¬
стоящий разгром, получивший
«второй Катастрофы» 158.
Ценой крови цель была все же достигнута. В конце
1924 г. в испанской зоне Марокко за надежными укреп¬
лениями и на относительно небольшой территории были
сконцентрированы огромные контингенты войск. Данные
об их численности самые различные. Сам Примо де Ри¬
вера говорил о наличии 60 тыс. солдат и офицеров, что,
безусловно, явно преуменьшено. Приводились цифры
150 тыс. и 200 тыс. В одном Тетуане было 40 тыс. солдат 159
159 «Правда», 8 мая 1925 г.
167 Там же.
158 J. de Е s р а й a. Op. cit., р. 54.
216

и офицеров |59. По всей вероятности, испанская армия в
Марокко достигала в это время около 200 тыс. чел.
В Центральном главном штабе и в Верховном комис¬
сариате Марокко вынашивались тогда планы
высадки в
бухте Алусемас. Это должно было стать началом гене¬
рального наступления. В конце января 1925 г. в офици¬
альном сообщении об обстановке в Марокко говорилось,
что в случае необходимости надо будет решиться идти
на Алусемас 16°.
Тогда диктатура рассчитывала только на собствен¬
ные силы в «решении» марокканской проблемы. В кон¬
це 1924:—начале 1925 г. еще не намечался франко-ис¬
панский военный союз в Северной Африке. Этот союз
наметился весной 1925 г., когда в апреле военные дей¬
ствия армии Абд-эль-Керима распространились на
французскую зону Марокко. Для Испании такой пово¬
рот войны был огромным облегчением и гарантией осу¬
ществления старой цели испанской внешней политики —
совместных военных действий с Францией в Северной
Африке. С другой стороны, Франция, почувствовав все
нарастающую военную мощь армии риффских племен,
на этот раз была не прочь договориться с Испанией.
И 17 июня 1925 г. в Мадриде за столом переговоров
восседали уже представители французской республики
рядом с испанской военщиной, возглавлявшей военно¬
монархическую диктатуру.
На первом заседании выступили глава испанской де¬
легации генерал Гомес Хордана и французский посол в
Испании Перетти де ла Рокка. Оба говорили о необходи¬
мости заложить основы тесного сотрудничества Испании
и Франции в Марокко. «Наступил решительный мо¬
мент»,— заявил Гомес Хордана160 161. Испанский генерал
выражался прямо и откровенно. Французский дипломат
говорил языком дипломатии, называя общие военные
усилия Испании и Франции в покорении Марокко «мир¬
ной, цивилизаторской миссией» 162. Переговоры протека¬
ли фактически под девизом «цель оправдывает средства».
Удивительно быстро было подписано франко-испанское
военно-политическое соглашение, состоявшее в основном
is» pierre Daye. Op. cit., p. 69.
160 M. L a f u e n t e. Op. cit., vol. 28, p. 465.
161 «Dos anos de Directorio Militar», p. 873.
Ibid., p. 873.
217

из двух пунктов: 1) обе договаривающиеся стороны
обязались не заключать сепаратного мира с риффами;
2) обе стороны предоставляли друг другу право пресле¬
довать врага в своих зонах протектората 163.
Речь шла, таким образом, о конкретном союзе, о со¬
вместной борьбе против Риффской республики. И в этом
отношении каждая деталь была предусмотрена — начи¬
ная от строгого контроля за марокканскими берегами
для пресечения контрабанды оружием и кончая совмест¬
ной инспекцией в Танжере. Между договаривающими¬
ся сторонами оставались разногласия лишь по вопросу
о том, в каком месте начать наступление. Французский
маршал
в районе
Лиоэте выступал за высадку испанских войск
реки Лау для оккупации той части территории,
которую Испания оставила в 1924 г. Испанская сторона
поддерживала план высадки в бухте Алусемас, чтобы
нанести удар по штаб-квартире Абд-эль-Керима г. Адж-
диру. В ходе обсуждений обоих планов было решено на¬
чать военную кампанию в 1926 г. Мотивировалось это
тем, что благоприятная погода была упущена.
Одновременно начались согласованные франко-ис¬
панские военные действия в различных районах Марок¬
ко. В конце августа для координации дальнейших опе¬
раций в Алхесирасе состоялась встреча генерала Петэ-
на с Примо
;е Ривера. Испанский диктатор настаивал
на том, чтобы начать военные действия не в 1926 г., а не¬
медленно, осенью, в бухте Алусемас164. Именно для это¬
го прибыл Примо де Ривера из Тетуана в Мадрид, а
затем в Алхесирас. Французская сторона, наконец, со¬
гласилась и поддержала испанский план высадки в
Алусемасе. На эту операцию возлагались все надежды
испанского командования. Лично Примо де Ривера обе¬
щал выделить на это лучшие силы и почти всю военную
мощь Испании.
Десант должен был высаживаться двумя колоннами:
одна — из Сеуты, другая — из Мелильи, первая — под
командованием генерала Capo, вторая — под началь¬
ством генерала Фернандеса Переса. Высадка была на¬
значена на 7 сентября. Однако из-за шторма операция
была начата на день позже. В течение дня на пляже
163 М. В. Фрунзе. Указ, соч., стр. 459.
184 F. A. Blanquez. Historia de Espańa. Barcelona, 1943, p. 719.
218

Себадилья был высажен 10-тысячный десант. В бухте
Алусемас было сосредоточено большое количество ис¬
панских и французских военных кораблей. На позиции
риффанцев обрушился шквал огня. Силы испанской ар¬
мии превосходили противника в несколько раз,65.
Абд-эль-Керим, чтобы сорвать операцию, начал мощ¬
ное наступление в направлении Тетуана, вынудив испан¬
ское командование перебросить в этот район часть
войск, предназначенных для высадки в Алусемасе. Пе¬
ред самыми воротами Тетуана разыгрались ожесточен¬
ные бои. Цели риффанцев были почти достигнуты. Ис¬
панские войска с огромными потерями еле удерживали
свои позиции. Но тем не менее к 20 сентября натиск
Абд-эль-Керима стал ослабевать. Его героически сра¬
жавшиеся воины не смогли преодолеть огромного пре--
восходства испанской армии в вооружении и в людях.
Контрудар риффанцев не смог приостановить также и
дальнейшей высадки в бухте Алусемас. 10 сентября
была уже закончена высадка колонны из Сеуты и на¬
чат десант колонны из Мелильи. Плацдарм испанской
армии постепенно расширялся. Войска Абд-эль-Керима
защищали каждый метр земли, переходя неоднократно
в контрнаступление. 11 сентября в районе Алусемаса
риффанцы предприняли опасное ночное наступление.
Трижды бросались войска Абд-эль-Керима в отчаянные
атаки. Всю ночь до рассвета не прекращалось сраже¬
ние. Кровавые бои продолжались и 13-го числа. Отдель¬
ные отряды Абд-эль-Керима сумели проникнуть в распо¬
ложение колонны Мелильи и вызвать там замешательст¬
во. Положение сразу оказалось катастрофическим. Ис¬
панскому командованию пришлось бросить в бой послед¬
ние резервы, что решило исход битвы. Одновременно в
район высадки прибывали все новые и новые континген¬
ты войск. К 22 сентября уже высадилось более 20 тыс.
солдат и офицеров. С этими силами три дня спустя было
предпринято мощное наступление с целью расширить
плацдарм и проникнуть внутрь риффской области.
В конце сентября испанские войска подошли уже к
г: Адждиру-— столице Риффской республики.
*
155 Операция в бухте Алусемас дается по следующим работам:
J. de Е s р a n a. Op. cit.; J. Аг гага s. Op. cit.; G. Maura. Bosquejo
histórico de la Dictadura; Abd-el К rim. Memoirs d’Abd-el-Krim.
Paris, 1927.
II

je Ривера
превозносила эти успехи в Марокко как невиданный
1 октября Примо де Ривера в обращении к сухопут¬
ным и морским военным силам говорил, что операция в
Алусемасе подходит к концу после 23 дней больших уси¬
лий. «Я жду,—заявил Примо де Ривера,—чтобы этот
славный поход принес нам не только лавры, но и открыл
путь к прочному миру в Марокко, подчинив всех его жи¬
телей» 16®. В официальном сообщении от 2 октября гово¬
рилось о захвате г. Адждира.
Операция в бухте Алусемас и дальнейшие наступа¬
тельные действия испанской армии приходили к концу.
Армия Абд-эль-Керима, столкнувшаяся одновремен¬
но с военной мощью Франции и Испании, была обес¬
кровлена.
Военно-монархическая диктатура Примо
превозносила эти успехи в
триумф. Один за другим последовали королевские дек¬
реты о награждении генералов Санхурхо, Capo, Фернан¬
деса Переса и др. Сам Примо де Ривера был награжден
орденами «Большой лавровый крест св. Фердинанда» и
«Морская слава». Диктатор был прав. «Славный» поход
в Марокко принес лавры действительно многим. Алусе¬
мас принес повышение в чин генерала полковнику Ино¬
странного легиона Франсиско Франко, ставшему в 34 го¬
да самым молодым генералом Испании.
Франкистская историография освещает события при
Алусемасе как «начало мира в Марокко». Так, в связи
с 30-летием этой битвы газета «Арриба» поместила
пространную статью под заголовком: «Алусемас, или на¬
чало мира в испанском Марокко»167. В статье, полной
восторгов и похвал по адресу Примо де Ривера, к геро¬
ям Алусемаса не преминули причислить Франко и
Муньоса Грандеса (того самого Муньоса Грандеса, ко¬
торый был командиром «Голубой дивизии» и готовится в
настоящее время стать преемником Франко после его
кончины). Марокканская война продолжала, таким об¬
разом, растить испанскую военщину. С наступлением
зимней непогоды военные операции приостановились, и
Примо де Ривера вернулся в начале ноября в Мадрид,
оставив на посту Верховного комиссара генерала Сан¬
хурхо.
1М F. A. Blanquez. Op. cit., р. 719.
iw «Arriba», 8.IX 1955.
230

В столице диктатор был встречен как победитель.
Даже его враги в лице монархических кругов-и буржу¬
азных республиканцев признавали его успехи в Африке.
Социал-демократическое руководство деликатно молча¬
ло. На широкие массы населения обрушивались целые
потоки официальной пропаганды о героических подви¬
гах сынов Испании в Северной Африке. Страна торже¬
ствовала победу. В таких условиях выступить против
марокканской войны было делом более чем трудным.
Однако молодая компартия с ее немногочисленными кад¬
рами продолжала выступать не только за прекращение
войны, но и в защиту национальных интересов Марок¬
ко. Так, еще в июне 1925 г., в разгар военных приготов¬
лений, компартия выступила за образование единого
фронта борьбы против войны. Коммунисты обратились
к НКТ и ИСРП. «Коммунистическая партия,— говори¬
лось в обращении,— решительно протестует против ма¬
рокканской войны и требует осуществления права Ма¬
рокко быть свободным от испано-французского ига и
образования независимого государства» 168.
Компартия предлагала создать Комитет действия из
представителей НКТ, ИСРП, ВСТ, автономных профсо¬
юзов и коммунистов для борьбы за прекращение войны
и предоставление полной независимости Марокко. Ло¬
зунги и конкретные предложения компартии отвечали
требованиям дня. Но ни руководство ИСРП, ни лидеры
НКТ не желали пойти на соглашение с коммунистами
даже по такому важному вопросу, как совместные вы¬
ступления против войны. И компартия по существу сно¬
ва оставалась одним в поле воином в очень трудных
условиях. Ибо нет сомнения, что успехи диктатуры в Аф¬
рике ослепляли многих.
Прошло два года диктатуры. За это время в стране
фактически ничего не изменилось и военные успехи в Се¬
верной Африке на этом фоне выглядели как великая на¬
циональная победа. Успехи всегда вселяют большие на¬
дежды. И на этот раз «добрые» вести из Северной Афри¬
ки и относительное спокойствие внутри страны вселяли
веру в большие перемены. Монархисты надеялись и счи¬
тали, что наступило время прекратить диктаторский ре¬
жим. Тех же взглядов придерживались и буржуазные
168 «L’Humanite», 13.VI 1925.
221

республиканцы. Надежды на изменение курса были и
среди интеллигенции. Расчеты всех этих сил основыва¬
лись не только на наступлении удобного момента, кото¬
рый представился диктатуре, чтобы «красиво» уйти со
сцены, но и на бессмысленности ее дальнейшего суще¬
ствования. За истекшие два года оппозиционные силы
окончательно убедились в том, что диктатура военщины
не в состоянии решить даже самые незначительные про¬
блемы внутри Испании.
Все это было, безусловно, правильно и основывалось
на анализе событий и вполне трезвых выводах. Но одно
дело расчеты оппозиционных сил, а другое — расчеты са¬
мой диктатуры. Прошло два года, а Примо де Ривера
не считал свою миссию законченной.
Диктатор, король и все те, кто находился у власти,
думали иначе, чем подавляющее большинство нации.
Они не собирались что-либо менять. Они думали лишь
о том, чтобы обновить фасад диктатуры, сохранив все
на своем месте. Они искали выхода в укреплении своей
власти, сменив название «Военная директория» на
«Гражданское правительство».
Первый этап военно-монархической диктатуры за¬
вершался. Только это не вселяло уже никаких радостных
надежд. Всем становилось ясно, что диктатура стреми¬
лась
нию.
тий
продолжать свое черное дело по своему усмотре-
Никакого восстановления конституционных гаран-
и никакой либерализации страны не предвещали
дальнейшие шаги Примо де Ривера.
Начинался новый этап диктаторского режима — бо¬
лее замаскированный и коварный. Начинался и новый
этап борьбы оппозиционных сил. Если диктатор сам не
собирался уйти от власти, нужно быдо его скинуть силой.

ОТ ГРАЖДАНСКОГО
ПРАВИТЕЛЬСТВА
ДО ПАДЕНИЯ ДИКТАТУРЫ
НА РАСПУТЬЕ
Военная директория просуществовала более двух
лет. За эти годы диктатура стала на ноги и сделала пер¬
вые шаги. Это было время больших планов и надежд.
В сентябре 1923 г. Военная директория пришла к вла¬
сти, уверенная в себе и в будущем. Тогда сам диктатор
Примо де Ривера видел все в розовом свете, строил
множество планов и давал различные обещания. Но ан¬
глийская поговорка гласит: «Лучше действовать, чем
говорить, лучше делать, чем обещать». Эти слова в отно¬
шении деятельности Примо де Ривера попадают прямо
в цель. Два года для обновления Испании, как обещал
Примо де Ривера, были, конечно, ничтожным сроком. Но
для оздоровления общественной и хозяйственной жизни
страны этих двух лет было вполне достаточно. Свою
деятельность Примо де Ривера в сентябре 1923 г., когда
захватил власть, начал с обещаний. Год спустя он про¬
должал обещать. В конце 1925 г. он по-прежнему обе¬
щал. Двухлетний период оказался достаточным, чтобы
рассеять чрезмерно оптимистические настроения. Два
года прошли, а Испания оставалась такой же. Крах но¬
вого режима спустя два года был уже ясно предопреде¬
лен. Деятельность Военной директории провалилась.
Это были весьма печальные итоги. Не заметить этого
было невозможно. То, что вначале казалось совершен¬
но простым, стало
ществимое. Спустя два года как диктатор, так и король
по-иному смотрели на окружавшую их обстановку. Их
надежды на успех начали меркнуть. Теперь диктатор и
монарх еще активнее искали компромисса с монархине-
быстро превращаться в почти неосу-

ской оппозицией. Наступал второй этап военно-монар-
хическои диктатуры
этап поисков пути не столько уп¬
рочения, сколько сохранения режима.
Первым шагом в этом отношении было образование
в начале декабря 1925 г. так называемого Гражданского
правительства (или Правительства гражданских лиц).
Это была
авно назревшая проблема.
За ликвидацию
скомпрометировавшей себя Военной директории высту¬
пали и наиболее дальновидные круги правого крыла
реакционных сил во главе с королем. Так, например, в
январе 1925 г. Альфонс в своей речи в г. Кордове зая¬
вил, что Директория была вызвана обстоятельствами и
не может быть постоянным органом власти *. Затем
Альфонс заверил собравшихся, что он намерен «жить и
умереть конституционным монархом». Любопытно, что
эту речь короля строгая цензура диктатуры запретила
публиковать. Но некоторое время спустя реакционная
газета «Эль Дебате» повторила эту мысль монарха.
«Наступил час,— писала «Эль Дебате» 8 февраля,— по¬
думать о подготовке преемственности Директории и о
создании такого правительства, которое пошло бы по
пути восстановления нормального порядка».
Подобные заявления короля и даже тех кругов, кото¬
рые стояли за диктатуру, свидетельствовали не только о
крахе Военной директории, но и о том, что эти силы ис¬
кали более гибких методов правления.
Время и события внесли существенные коррективы в
поведение короля,
иктатора и их сторонников. Для них
не были безразличны рост оппозиции и недовольство ча¬
сти армии, сопротивление передовой интеллигенции и из¬
менение расстановки политических сил, борьба угнетен¬
ных национальностей и война в Марокко, экономическое
положение в стране и падение курса песеты. Все это и
многое другое предопределило, безусловно, общее на¬
строение, планы и намерения диктатора и короля.
И хотя ни король, ни диктатор не отличались больши¬
ми способностями государственных деятелей, тем не ме¬
нее нельзя отрицать, что они прекрасно видели прибли¬
жение трудных времен. Для монарха находиться в за¬
труднительном положении было делом довольно привыч¬
ным. Все его правление со дня восшествия на престол
1 «Temps», 20.1 1925.
224

1917 г. в результате всеобщей за-
монархия снова в опасности; а
в 1923 г., король нашел спасение
состояло из тяжелых периодов и кризисов монархиче¬
ской системы. Корона никогда не держалась крепко на
его голове. Так, кровавая неделя 1909 г. чуть не лиши¬
ла Альфонса трона; в
бастовки бурбонская
спустя несколько лет,
лишь в диктатуре.
Что касается генерала Примо де Ривера, то умение
уловить приближение опасности было, пожалуй, резуль¬
татом профессионального чутья. В сентябре 1923 г. же¬
лания короля и генерала установить военно-монархиче¬
скую диктатуру совпали. Теперь, два года спустя, их
взгляды также не расходились. Правда, Альфонс на этот
раз пришел раньше, чем Примо де Ривера, к выводу о
целесообразности прекращения власти Военной дирек¬
тории. В начале 1925 г., когда король чувствовал необ¬
ходимость переменить декорации, Примо де Ривера еще
не думал о замене своей Военной директории новым ор¬
ганом власти. Затем, летом этого года Примо де Ривера
был слишком занят Марокко, чтобы думать о реоргани¬
зации государственной власти.
Позже, в начале октября, диктатор сначала в Тету-
ане, а затем в Мадриде заявил во всеуслышание, что
Военная директория продлится еще три года2. По его
мнению, Директория не выполнила стоявших перед ней
задач возрождения Испании. Однако месяц спустя При¬
мо де Ривера заявил уже о своем намерении образовать
Гражданское правительство3. То же самое он повторил
и 23 ноября, заявив, что «Директория выполнила свой
долг» и что «„Патриотический союз" будет продолжать
ее дело»4. К этому времени Примо де Ривера уже твердо
решил пойти на ликвидацию Военной директории.
Об этом свидетельствовало то. что в конце октября он
разослал своим сторонникам проект программы нового
правительства. Согласно проекту, Примо де Ривера был
намерен образовать свое правительство из членов «Пат¬
риотического союза». В первом пункте проекта указы¬
валось, что новое «правительство отвергает политическое
доктринерство» и на первом плане будет ставить вопросы
2 «Giornale d’Italia», ll.X 1925.
8 «Правда», 14 ноября 1925 г.
4 «Le Temps», 24.XI 1925.
15 X. Гарсиа
225

непосредственного руководства хозяйством5. Второй
пункт касался правительственных полномочий. Здесь
четко указывалось, что главная задача правительства
будет состоять в поддержании своего авторитета и что
«над всеми писаными законами есть высший — закон за¬
щиты родины и общества»6. В третьем пункте проекта
программы, касавшегося характера правительства, гово¬
рилось, что оно будет крайне радикальным. В течение
не менее года, подчеркивалось в проекте, страна будет
управляться посредством декретов без выборов, при
сохранении цензуры.
Подчеркивалась необходимость решить вопрос о Ма¬
рокко, подавив всякое српротивление кабилов. Отмеча¬
лись намерения сохранить тесный союз с Францией.
Одновременно провозглашалось право протектората Ис¬
пании на Танжер и его зону.
В проекте намечалась также политика будущего
правительства по вопросам экономики, финансов, нало¬
говой системы и т. д. Предполагалось довести бюджет
страны до 3,5 млрд, песет, предназначив 200 млн. на
покрытие государственного долга. Говорилось о продол¬
жении плана общественных работ, о поднятии уровня
сельского хозяйства и скотоводства.
Проект программы предусматривал реорганизацию
дипломатической службы и учреждение международной
информационной службы по вопросам культуры, эконо¬
мики и политики. Что касается организации труда и ра¬
бочего законодательства, то здесь снова с особой силой
проявилась социальная демагогия диктатуры. Проект
обещал создать такое рабочее законодательство, которое
заинтересовало бы рабочих в увеличении промышлен¬
ного производства, а тружеников земли — в обработке
полей.
Проект программы нового правительства является,
как и многие другие документы диктатуры, ярким при¬
мером голословных обещаний. Диктатура по-прежнему
оставалась щедрой на слова. Обещания Примо де Ри¬
вера на все лады воспевались пропагандистской маши¬
ной диктатуры. Каждая новая речь генерала или проект
нового режима превозносились
чуть ли не как начало
5 J. Calvo Sotelo. Mis servicios
г Ibid., p. 101.
al Estado. Madrid, 1931, р. 99.
226

новой эры в истории Испании. Вынужденные повороты
в политике, как было на этот раз с ликвидацией прова¬
лившейся Военной директории, выдавались за естествен¬
ный ход событий или объявлялись в интересах дальней¬
шего упрочения достигнутых «успехов». За каждым
словом таилась ложь.
Проект программы нового правительства свидетель¬
ствовал прежде всего о полном крахе двухлетней поли¬
тики диктатуры. Об этом главном итоге периода Военной
директории, разумеется, ничего не говорилось. В то же
время об экономическом и политическом крахе диктату¬
ры не могли говорить открыто ни сторонники Примо де
Ривера, ни его враги. Главным неписаным условием,
определявшим участь печатного слова в годы диктатуры,
было восхваление режима.
В газетах позволялось писать о многом, но только
не о политике диктатуры. На страницах газеты компар¬
тий «Ла Анторча», выходившей под строгим контролем
цензуры, можно было встретить сообщения о строитель¬
стве социализма в СССР или критику в адрес капитали¬
стической системы. Коммунистическая пресса могла пи¬
сать о необходимости единства рабочего класса и о по¬
литике социал-демократии. «Ла Анторча» давала разно¬
стороннюю информацию и на международные темы. Но
ни в одном номере газеты компартии тех лет нельзя
встретить ни малейшей критики деятельности Примо де
Ривера и его режима. Цензура не пропускала ни едино¬
го слова, звучавшего диссонансом с официальным ис¬
толкованием политики диктатуры. Вся неофициальная
пресса, будь то коммунистическая, республиканская или
монархическая, была лишена права комментировать или
оценивать политическую и экономическую деятельность
диктаторского режима.
зеты, как «Эль Соль»
Дебате», пользовались
Правда, такие буржуазные та¬
или монархический орган «Эль
значительно большей свободой,
чем рабочая пресса. Но даже и эти газеты, имевшие
большой вес в стране, не могли откровенно высказать
свою точку зрения на диктатуру.
О проекте программы нового правительства стало
хорошо известно в самых различных политических кру¬
гах. Однако этот документ ни у кого не вызвал особого
интереса. К тому времени (конец 1925 г.), когда Примо
де Ривера разослал по всем уголкам Испании свои со¬
227
15*

ображения на будущее, как его друзья, так и его враги
успели уже привыкнуть к беспрерывному потоку всевоз¬
можных постановлений, декретов, распоряжений и т. п.,
которые оставались, как правило, на бумаге. Политиче¬
ское равнодушие к диктатуре у одних и враждебность
к ней других приняли в это время колоссальные разме¬
ры. Социальная опора Примо де Ривера была уже зна¬
чительно менее прочной, чем к моменту его прихода к
власти. Диктатор постепенно оставался в одиночестве.
Проект программы не мог спасти то, что было уже по¬
теряно. Вся деятельность диктатуры быстро шла на
убыль. Разочарование в Примо де Ривера и его планах
усиливалось с каждым днем. В высших сферах полити¬
ческой жизни прекрасно понимали, что ликвидация
Военной директории это не что иное, как попытка ухва¬
титься за соломинку.
Был конец 1925 г. Антидиктаторская оппозиция не
была еще организационно оформлена. Падение диктату¬
ры еще не назрело. Примо де Ривера почти без сил, но
и без серьезного противника перед собой еще мог про¬
должать свой путь.
Мотивы и соображения диктатора о замене Военной
директории Гражданским правительством 2 декабря
были представлены королю. По мнению Примо де Риве¬
ра, наступило время заменить диктатуру военных граж¬
данской диктатурой, более подходившей к моменту7.
По его мнению, новое правительство не должно было
восстанавливать конституционные гарантии. «Я счи¬
таю,— докладывал Примо де Ривера королю, — что не¬
обходимо продлить отсрочку конституции 1876 г.» 8
Монарх незамедлительно поручил Примо де Ривера
провести в жизнь его предложения, выразив при этом
надежду на то, что «в скором времени страна будет рас¬
полагать такими законами, которые упрочат ее нормаль¬
ную жизнь». «Сегодня, как и 13 сентября 1923 г.,—
сказал Альфонс XIII Примо де Ривера, — я обращаю
свои взоры к богу перед алтарем родины, желая тебе
удачи в решении судьбы Испании». Это послание короля
во многом напоминало его обращение о предоставлении
полномочий Примо де Ривера для создания Военной
7 G. Maura. Bosquejo historic© de la Dictatura. Madrid, 1930,
p. 140.
8 Ibidem.
228

директории. Тогда король также желал диктатору успе¬
ха в строительстве «новой» Испании.
Прошло всего немногим более двух лет, и диктатура,
а вместе с ней и бурбонская монархия, оказалась на
распутье. Вся страна жила в ожидании перемен. Но дик¬
татура на деле ничего не могла изменить. Цвет хаки
генеральских мундиров Военной директории сменился
черным цветом фраков министров Гражданского прави¬
тельства. Примо де Ривера не осмелился даже восста¬
новить конституционные гарантии. Какие-либо суще¬
ственные преобразования могли смести не только власть
военщины, но и всю основу королевского трона. По су¬
ществу все оставалось по-прежнему. Глава Военной ди¬
ректории Примо де Ривера оставался главой Граждан¬
ского правительства. Полностью подчиненные ему гене¬
ралы заменялись полностью подчиненными ему граждан¬
скими министрами. В Директорию Примо де Ривера
назначил своих друзей из военных. В Гражданское
правительство он также подобрал своих сторонников по
списку членов партии «Патриотический союз». При этом
на посту своего заместителя и министра внутренних
ел Примо де Ривера оставил генерала Мартинеса
Анидо, а на пост военного министра назначил герцога
Тетуанского. Как тот, так и другой были надежными и
преданными диктатору людьми, что позволяло ему дер¬
жать в своих руках важные портфели министерства
внутренних дел и военного министерства. Во главе ми¬
нистерства труда и финансов были назначены Э. Аунос
и Кальво Сотело. Они оба сохранили те же обязанности,
которые выполняли при Военной директории. Министром
общественных работ стал известный и опытный инженер
Гуадальорсе. Э. Аунос, Кальво Сотело и Гуадальорсе
выгодно выделялись из остальной массы министров —
они, безусловно, были способными специалистами. Такие
министерства, как просвещения, юстиции и морского
флота, возглавляли ничем не примечательные люди —
адвокат Э. Кальехо, прокурор Верховного суда Г. Понте
и контр-адмирал Онорио Корнехо.
В таком составе Гражданское правительство продол¬
жало в целом экономическую и политическую ориента¬
цию Директории. Но если в период Военной директории
иктатура стремилась утвердиться как новый режим, то
с образованием Гражданского правительства ее усилия
229

были направлены главным образом на то, чтобы выхо¬
дить из все новых затруднений. В связи с этим деятель¬
ность нового правительства была сосредоточена в основ¬
ном вокруг экономических и финансовых проблем, а
также организации труда в духе корпоративизма.
В конце мая 1926 г. министр финансов Кальво Сотело
писал Примо де Ривера, что «без немедленного увеличе¬
ния налогового обложения будет абсолютно невозможно
приступить к оздоровлению экономики»9. В 1926 г., кон¬
статировал Кальво Сотело, в Испании было такое же
налогообложение, как и в 1920—1922 гг.10 И дальше
Кальво Сотело предупреждал, что если не будут увели¬
чены государственные поступления, то в июле придется
прибегнуть к выпуску ценных бумаг, что вызовет даль¬
нейшую инфляцию. Сохранение существующего бюд¬
жета, отмечал Кальво Сотело, приведет к разочарованию
общественного мнения11.
Такие признания министра финансов прекрасно сви¬
детельствуют о серьезных затруднениях диктатуры. Ей
были необходимы миллиарды песет, и на их поиски была
направлена политика его министра финансов. Уже в
конце 1925 г. Кальво Сотело представил три законо¬
проекта. Первый касался установления контроля над
размером доходов земельных собственников от владения
землей, второй был направлен против укрывательства
земельной собственности, а третий требовал от торговцев
и промышленников учреждения книги или журнала по
учету поступлений денежных доходов. Все эти законо¬
проекты были направлены на усовершенствование ме¬
ханизма взимания налогов и их увеличение. Особенно
важным был второй законопроект, но именно он и не
увидел света. 1 января королевским декретом были
утверждены лишь первый и третий законы. Против по¬
пыток установить истинные размеры земельной собствен¬
ности в стране сразу выступили испанская знать и поме¬
щики, среди которых были самые крупные земельные
магнаты Испании. Сам Кальво Сотело признает, что его
друзья советовали ему не сталкиваться с помещиками,
если он не хочет потерпеть неудачу12. Оба эти закона до
9 J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 140.
10 Ibid., p. 141.
11 Ibid., p. 142.
12 Ibid., p. 126.
230

известной степени действительно задели крупных земель¬
ных собственников, фабрикантов и торговцев. Контроль
над их доходами стал более строгим. Повысились нало¬
ги на их прибыли. Но вместе с тем такие меры фак¬
тически не затрагивали экономической силы помещиков
и капиталистов. Одновременно данный закон был на¬
правлен против укрывательства истинного размера зе¬
мельного дохода. Каждый испанский юрист или эконо¬
мист, связанный с сельским хозяйством, хорошо знал,
до каких чудовищных масштабов доходил обман госу¬
дарства со стороны крупных земельных собственников.
Испанскому крестьянству нечего было скрывать: кро¬
хотный участок земли, пара мулов или быков, десяток
кур и старый крестьянский дом составляли, как правило,
все состояние крестьянской семьи. Нищета испанской
(еревни выпирала всюду, скрыть ее было невозможно.
Скрыть свои доходы от земли могли лишь те, у кого по¬
местья были разбросаны по всей округе или провинции.
Дробление земли на сотни и тысячи арендаторских хо¬
зяйств позволяло легко скрыть часть доходов. При помо¬
щи местных касиков помещики-латифундисты испокон
веков пускались на самые грязные сделки. Примо де
Ривера и его министры решили навести в этом отноше¬
нии известный порядок.
Капиталистическая Испания нуждалась в деньгах.
Нужно было строить заводы, пути сообщения, электро¬
станции и т. д. И Примо де Ривера изыскивал
[ЛЯ этого
все новые средства, которые направлялись преимущест¬
венно в сферы капиталистического развития Испании.
Таким образом, целью изданного закона было не столь¬
ко ударить по помещичьей и капиталистической соб¬
ственности, сколько укрепить капиталистическую си¬
стему и диктатуру финансового капитала. Попытки
возложить на помещичий класс известную долю тяжести
налогового обложения, безусловно, отвечали интересам
промышленного и финансового капитала. Нет сомнений,
что такие меры «урегулирования» налоговой системы
принесли государственной казне миллионы песет. Но тем
не менее это не было решением вопроса. Завинчивание
налогового пресса не только не могло вывести Испанию
из финансовых затруднений, а наоборот, приводило
к расстройству всей экономической жизни. «Торговый
союз» Мадрида в конце февраля 1926 г., обращаясь к
231

Примо де Ривера, отмечал, что «неправильная эконо¬
мическая политика Директории была еще более усугуб¬
лена Гражданским правительством, политика которого
привела к повышению стоимости жизни»13 *. Диктатор
обрушился на мадридские торговые круги, обвиняя их
во вмешательстве в политику с целью дискредитации
правительства.
Экономическая деятельность диктатуры в течение
1926 г., направленная в основном на «оздоровление» на¬
логовой системы и контроль над доходами, товарообо¬
ротом и недвижимостью, не дала спасительных резуль¬
татов. В апреле 1926 г. для сбалансирования бюджета
Кальво Сотело был вынужден выпустить ценные бумаги
на сумму 400 млн. песет, а некоторое время спустя еще
на 225 млн. песет и. В июле диктатура в поисках средств
к существованию декретировала увеличение налогов на
недвижимую собственность на 20—25%, что дало в тече¬
ние года в государственную казну 36 млн. песет. Такая
сумма была каплей в море. Летом 1926 г. Кальво Сотело
разработал новый законопроект о едином налоге. В но¬
ябре этот проект был представлен на рассмотрение сове¬
та министров под названием «Проект о налогах на дохо¬
ды и ренту». После долгого обсуждения этот проект так
и не был принят.
Все это свидетельствовало о том, что диктатура, нуж¬
даясь в материальных средствах, не решалась глубоко
запустить руку в карман капиталистов и помещиков.
Зато она повысила подоходный налог на заработную
плату рабочих, и без того низкую, с 3 до 12% 15.
Примо де Ривера и его правительство преподносили
все это как справедливое и демократическое мероприя¬
тие, означавшее равномерное распределение налогов на
все слои общества. Но на
еле
это означало
прежде
всего снижение жизненного уровня трудящихся, живу¬
щих лишь на заработную плату. Увеличение налого¬
обложения на капиталистов и торговцев лишь незначи¬
тельно затрагивало их возраставшие
каждым
:нем
прибыли. Поэтому установление подоходного налога
было прежде всего антирабочим мероприятием, с помо¬
13 «Е1 Impartial», 26.11 1926.
и J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 163.
18 Ibid., p. 167.
232

щью которого из кармана рабочего выкачивали миллио¬
ны песет. Как отмечает автор данного закона Кальво
Сотело, «на рабочих установленный налог произвел
глубокое впечатление»1в. Во многих районах страны,
в особенности в промышленных центрах Каталонии,
Басконии и Астурии, имели место массовые протесты.
В Мадрид стали поступать все новые тревожные вести.
Распространялись подпольные листовки. Но диктатор
распорядился не отсупать ни на шаг
не увеличивать
заработную плату рабочим и, если это станет необхо¬
димо, подавить рабочее движение силой.
Гражданское правительство продолжало, таким обра
зом, не только экономическую ориентацию Военной ди¬
ректории, но и ее политику подавления. Диктатура ша¬
гала старым военным шагом. Начатое в годы Директо¬
рии получило свое дальнейшее развитие. Так, министр
общественных работ Гуадальорсе продолжал все свое
внимание уделять ирригационным сооружениям, строи¬
тельству шоссейных и электрификации железных дорог.
В отношении занятости рабочего класса такие меро¬
приятия, безусловно, давали положительные результаты.
Количество безработных сокращалось. Но, с другой сто¬
роны, дальнейшее развертывание общественных работ
без учета финансовых возможностей страны было чрева¬
то катастрофическими
последствиями.
Гражданское
правительство, как и Военная директория, полностью
забывало о перспективах экономического развития.
Диктатура хотела объять необъятное. Министр труда
Э. Аунос, как и прежде, направлял свои усилия на со¬
здание корпоративной системы труда. В этой связи в
августе 1926 г. был издан, впервые в истории Испании,
«Кодекс труда», явившийся еще одним ярким примером
социальной демагогии диктатуры и ее заигрывания с
рабочим классом. Это был настоящий свод громогласных
признаний прав трудящихся, но без всякой гарантии их
осуществления*. Принятый «Кодекс труда» ни в малей¬
шей степени не изменил тяжелого экономического и по¬
литического положения испанского пролетариата. Он
лишь в официальной форме «во имя защиты интересов
рабочих» узаконил капиталистическую эксплуатацию
трудящихся масс. *
'» Ibid., р. 168.
233

С другой стороны, в рабочей политике воечно-монар-
хической диктатуры большое место заняла, начиная с
1926 г., организация в общенациональном масштабе
корпоративной системы, утвержденной королевским дек¬
ретом от 26 ноября того же года. Насаждением этой
системы занялся министр труда Э. Аунос, который много
перенял от корпоративной политики итальянского фа¬
шизма. В основу испанского корпоративизма были поло¬
жены «Хартия Д’Аннунцио», разработанная в 1920 г. во
время событий в Фиуме, а также корпоративный закон
фашистской Италии от 3 апреля 1926 г.17 Вместе с тем
испанская корпоративная система учла и опыт известных
зачатков корпоративизма в Каталонии 1919—1920 гг.
В эти годы здесь были созданы так называемые смешан¬
ные комиссии, состоявшие из равного количества рабо¬
чих и предпринимателей. Их функции заключались в
разрешении социальных конфликтов между трудом и
капиталом, регулировании заработной платы, регламен¬
тации труда, соблюдении трудовых договоров и т. п.
В апреле 1920 г. королевским декретом эти комиссии
были легализированы, но они охватывали только слу¬
жащих банков, рабочих транспорта и торговли. Их кол¬
лаборационистский и посреднический характер пришел¬
ся по душе бурбонской монархии, которая в октябре
1922 г. попыталась распространить эти комиссии на всю
страну. Королевским декретом тогдашнему министер¬
ству труда было поручено учредить подобные комиссии
в сельском хозяйстве, торговле, промышленности, на
шахтах и транспорте, однако намерения правительства
провалились, так как НКТ отказалась принять в них
участие. Смешанные комиссии были созданы лишь в
некоторых отраслях каталонской экономики. Таким об¬
разом, перед испанской корпоративной системой стоял
испанский и итальянский опыт. Э. Аунос создал из этого
такую корпоративную систему, которая не была лишь
слепым подражанием итальянской. Прежде всего италь¬
янская система основывалась на едином профсоюзе ра¬
бочих и предпринимателей. В Испании, помимо единого
профсоюза, допускалось существование классового
профсоюза ВСТ. Итальянское влияние проявилось в про¬
17 См. Е. A u п о s. La reforma corporative del estado. Madrid,
1935; S. Comes. L’organisation corporative de I’industrie en Espagne.
Paris, 1937.
234

фессиональных организациях. Так, в Италии все профес¬
сиональные ассоциации были сосредоточены в шести
крупных отраслях национальной экономики. В Испании
было сделано то же самое, но посредством множества
паритетных комиссий. В Италии профсоюзы были не¬
посредственно под контролем фашистской партии и фа¬
шистского правительства. В Испании паритетные комис¬
сии находились в основном под контролем министерства
труда. Как пишет Симон Коме, автор обстоятельного
труда об испанской корпоративной системе, «Испания
не копировала полностью Италию. Италия стала кор¬
поративным государством, в то время как Испания
узнала только государственные профессиональные кор¬
порации» 18.
Однако, если между организационной структурой
той и другой корпоративной системы существовала из¬
вестная разница, то их цели были одинаковыми. Дикта¬
тура Примо де Ривера, как и диктатура Муссолини, пы¬
талась через корпоративную систему установить выгод¬
ный ей «классовый мир». Для достижения этого соглас¬
но испанскому закону от 26 ноября, необходим был та¬
кой идеал, который бы мог объединить и подчинить все
частные усилия интересам общества. Этим идеалом дол¬
жен был быть труд. Труду в законе от 26 ноября посвя¬
щался целый гимн. Труд объявлялся основой богатства
и процветания нации, идеалом мира и счастья, радости и
жизненной необходимости. Труд преподносился как объ¬
единяющее начало общества. Самые прекрасные эпитеты
украшали это слово. Невозможно найти подходящее
определение этому насквозь пропитанному социальной
демагогией закону от 26 ноября. В стране, где эксплуа¬
тация и паразитизм, нищета и богатство достигали почти
невиданных размеров, труд объявлялся идеалом, способ¬
ным объединить всех людей и установить классовый мир.
Не трудно представить, какое впечатление мог ока¬
зать на астурийского шахтера и батрака Андалузии,
текстильщика Каталонии и рыбака Галисии этот закон,
призывавший
ками.
Закон был утвержден и издан. Корпоративная систе¬
ма распространилась на всю страну. Но классовые раз¬
жить в мире с капиталистами и помещи-
” S. Comes. Op. cit, р. 63.
235

ногласия испанского общества тем самым не были унич¬
тожены. Не изменилось и содержание труда. Как и до
корпоративной системы, испанские рабочие трудились,
чтобы прокормить себя, за счет их работы богачи стано¬
вились богаче. Правда, теперь, согласно закону от 26 но¬
ября, и рабочие, и предприниматели были объединены
в общенациональные корпорации. При этом смешанные
и паритетные комиссии от рабочих и капиталистов дол¬
жны были стать составными частями организации обще¬
ства, основой которого должен был быть дух согласия
и разграничение взаимных интересов. В этом обществе,
согласно закону, сотрудничество рабочих и предприни¬
мателей рассматривалось как основа для обеспечения и
организации труда. Сотрудничество «капитала и труда»
надо было, согласно закону, осуществлять снизу до вер¬
ху, от паритетных и смешанных комиссий до корпора¬
тивных советов. Закон разделял всю производительную
деятельность на 27 групп, или корпораций, каждая из
которых должна быть представлена в каждом районе
паритетными комиссиями, созданными под контролем и
ведомством министерства труда. Министр в необходимых
случаях мог сам назначать членов комиссий, состоявших
из пяти предпринимателей и пяти рабочих и такого же
количества заместителей. Во главе комиссий министер¬
ством назначались председатель, заместитель и секре¬
тарь. В компетенцию паритетных комиссий входили
регламентация труда и заработной платы, продолжи¬
тельности рабочего дня, заключение трудовых договоров,
урегулирование всякого рода конфликтов и т. п. Но ре¬
шения паритетных комиссии вступали в силу только
после одобрения высших корпоративных органов.
И в конечном счете все вопросы проходили один путь —
от низовых паритетных комиссии до министерства труда.
В этом и заключалась главная антидемократическая и
антирабочая суть всей корпоративной системы. Ми¬
нистру или высшим корпоративным органам, находив¬
шимся под его подчинением, принадлежало решающее
слово. А это означало, что дело, начатое и разрешенное
на местах при участии рабочих, к окончательному реше¬
нию приходило уже без их участия.
Над паритетными комиссиями стояли смешанные
комиссии каждой корпорации, а затем смешанная ко¬
миссия провинции, координировавшая работу различных
236

корпораций. Полномочия и организационная структура
всех этих комиссий были одинаковы. Все вместе эти
органы составляли основу местной корпоративной систе¬
мы. Над ними стояли органы национального характера
Главными из них были корпоративные советы, контроли¬
ровавшие все комиссии каждой из 27 корпораций. Каж¬
дая корпорация имела свой корпоративный совет, в ко¬
торый входили представители рабочих и предпринимате¬
лей. Руководство каждого совета назначалось министер¬
ством труда. В их обязанности входило разрешение
проблем общенационального масштаба по каждой кор¬
порации. Корпоративный совет не располагал законо¬
дательными правами, а лишь консультативными. Для
коордйнации их деятельности была создана так называе¬
мая делегация корпоративных советов, состоявшая из
семи рабочих и семи предпринимателей. Эта делегация
также была лишена законодательных прав и находилась
в прямом подчинении министра труда. Следовательно,
вся корпоративная система зависела в конечном итоге
от министерства труда, подчиненного в свою очередь
диктатору. Ничего не могло быть принято и изменено
без подписи министра, от которого исходили назначения,
смещения, реорганизация, образование и роспуск комис¬
сий, корпоративных советов и т.
Это была от начала до конца подлинно антирабочая
система на службе капитала. И тем не менее в этом
антинародном организме диктатуры социалисты прини¬
мали через ВСТ деятельное участие. Во всех звеньях
корпоративной системы заседали представители ВСТ,
содействуя вместе с предпринимателями усыплению
классовой борьбы трудящихся. Министр труда Э. Аунос
поддерживал с представителями ВСТ самые сердечные
отношения.
В истории испанских социал-демократических проф¬
союзов такое открытое сотрудничество с капиталистиче¬
ским министром правительства военно-монархической
иктатуры было беспрецедентным. До этого руководство
ВСТ охотно участвовало в различного рода государст¬
венных комиссиях. Но с созданием корпоративной систе¬
мы ВСТ фактически превратился в один из многочислен¬
ных отделов министерства труда.
Против корпоративной системы категорически вы¬
ступали анархо-синдикалистские профсоюзы НКТ. На
237

этот раз испанский анархо-синдикализм занял правиль¬
ные позиции, но организационная чехарда и тот кризис,
который переживала НКТ, не позволял вести ощутимой
борьбы против корпоративной системы диктатуры.
Корпоративная система была полностью отвергнута
и коммунистической партией, продолжавшей, как в пер¬
вые годы диктатуры, выступать за образование единых
революционных классовых профсоюзов. Борьба компар¬
тии за объединение испанского пролетариата в единые
профсоюзные организации по-прежнему не давала ощу¬
тимых результатов. ВСТ, втянутый окончательно в кор¬
поративную систему, игнорировал настойчивые предло¬
жения компартии. НКТ, раздробленная и ослабленная,
также не шла на сближение с коммунистами.
Раскол пролетарских рядов оставался главным пре¬
пятствием в борьбе 'против антирабочей политики ди¬
ктатуры. Корпоративная система становилась грозным
орудием диктатуры, направленным против рабочего
движения. Это было, безусловно, одним из важнейших
мероприятий режима в области внутренней политики;
преследовавшей цель поставить под контроль проф¬
союзное движение и наладить отношения между трудом
и капиталом.
Следовательно, внутренняя политика Гражданского
правительства
лишь дополняла деятельность
Военной
директории. При этом то же самое можно обнаружить
и в области внешних отношений, где диктатура с самого
начала шла как бы напролом, без изменения курса.
Здесь то, чего не удалось совершить генералам, пыта¬
лись закончить гражданские лица. Так, режим Примо
де Ривера 'продолжал в союзе с Францией усиленное
проникновение в Марокко.
В начале февраля 1926 г. в Мадриде маршал Петэн
и генерал Примо де Ривера договорились о дальней¬
ших совместных военных действиях испано-француз¬
ской армии по оккупации риффской области Джебала.
Для нового весеннего наступления в течение зимы были
приготовлены многочисленные свежие силы.
Абд-эль-Керим, желая получить передышку, пред¬
ложил Испании и Франции приступить к переговорам,
которые начались 18 апреля. Требования испано-фран¬
цузской стороны сводились, по существу, к уничтоже¬
нию Риффской республики и захвату всей Северо-За-
238

падной Африки. Переговоры тянулись довольно долго —
до 6 мая. Абд-эль-Керим не мог согласиться на само¬
убийство и поэтому отклонил условия Испании и Фран¬
ции. Но его отказ повлек за собой начало намеченных
военных действий. 8 мая испанская армия четырьмя
колоннами обрушилась на позиции противника в районе
Адждира. Бои были упорные и кровопролитные, против
Абд-эль-Керима были брошены авиация, кавалерия и
вся артиллерийская мощь испанской колониальной ар¬
мии. Доходило до штыковых боев. В течение трех дней
не прекращались бои за возвышенность Морабос. По¬
тери обеих сторон были огромные. Более тысячи ис¬
панских солдат и около 80 офицеров погибли в этом
бою 19.
Прорыв фронта позволил испанской армии быстро
подвинуться к намеченным пунктам. 20 мая колонна
под командованием генерала Гонсалеса Карраско до¬
стигла Тзарут-Местаза и установила единую линию
фронта от Морабоса до Таурирта — места связи с фран¬
цузской армией. Два дня спустя войска генерала Сан-
хурхо проложили путь от Адждира до Мелильи, а 24 мая
испанская армия достигла Аннуала, стоившего многих
человеческих жизней в дни катастрофы в июле 1921 г.
После этих боев положение Абд-эль-Керима оказа¬
лось катастрофическим. Его армия была почти полно¬
стью разгромлена. Дальнейшее сопротивление было
бессмысленно, и 27 мая Абд-эль-Керим, предпочитая
попасть в руки Франции, сдался в плен французскому
генералу Ибосу.
Франция встретила вождя риффов снисходительно.
Испания же требовала применить к нему самые строгие
меры наказания. Главным обвинением против Абд-эль-
Керима было его жестокое обращение с испанскими
военнопленными. 14 июня в
тэна и испанского генерала
Париже при участии Пе-
Гомеса Хорданы решилась
судьба пленника. Было принято решение конфисковать
все имущество Абд-эль-Керима и отправить его в ссылку
на остров Реюньон, неподалеку от Мадагаскара. Одно¬
временно на этой парижской конференции были опре¬
делены также «права» Испании и Франции на Марокко.
19 М. L a f u е n t е. Historia general de Espafia. Barcelona, 1933,
p. 28.
239

10 июля обе стороны пришли к соглашению о разгра¬
ничении сфер влияния в Марокко и о морском контроле
над марокканскими берегами. Для подписания этого
соглашения 13 июля Примо де Ривера прибыл в Па¬
риж.
В официальных кругах Французской республики ис¬
панский диктатор был принят со всеми почестями. Но
улицы и площади Парижа бушевали. Вся демократиче¬
ская Франция была возмущена пребыванием испанско¬
го диктатора в Париже, и в особенности его участием
в праздновании дня взятия Бастилии—14 июля. Души¬
тель свободы и демократии в собственной стране был
почетным гостем Франции в день, ставший во всем мире
символом борьбы против тирании и угнетения. Над го¬
ловой испанского диктатора, находившегося рядом с
президентом Франции Дюмергом, реял девиз француз¬
ской революции: свобода, равенство и братство.
Ратификация соглашения парижской конференции
санкционировала доведение до конца вооруженного по¬
давления национально-освободительной борьбы в Ма¬
рокко. Летом 1926 г. испанская армия продолжала свои
карательные операции разоружения кабилов риффской
области Джебала. Война в Марокко подходила к кон¬
цу. Обескровленные многолетней войной племена Ма¬
рокко были вынуждены временно отступить перед объ¬
единенной испано-французской армией. Героический
народ Марокко защищался до последних возможностей.
Испания и Франция с большими потерями продвигалась
в глубь страны. В актив Примо де Ривера обычно при¬
числяют его «успехи» в Северной Африке, и в испан¬
ской историографии его часто называют «умиротвори¬
телем» Марокко. Он был действительно «умиротворите¬
лем», если колониальное ярмо, установленное в Марокко
огнем и мечом, можно назвать «миром».
Известных успехов во внешнеполитическом отноше¬
нии диктатура достигла в странах Латинской Америки.
Значительно расширились торговые, финансовые и куль¬
турные связи с Аргентиной, Мексикой, Кубой и другими
республиками. Диктатура усилила свою работу по всей
Южной и Центральной Америке. Посольства Испании,
согласно инструкции из Мадрида, не упускали возмож¬
ности поговорить об «испанской цивилизаторской мис¬
сии» в Латинской Америке. Широко отмечался в период
240

диктатуры «День испанской нации» (12 октября) 20. По
всей стране проходили празднества с целью укрепить
влияние и связи между Испанией и латиноамерикан¬
скими странами. В 1926 г. Примо де Ривера выступил
с проектом создания «Панамериканского союза», глав¬
ным содержанием которого было распространение идей
«паниспанизма». Правительства стран Латинской Аме¬
рики в целом к этому проекту отнеслись благосклонно и
дали свое согласие при условии, что данный союз не бу¬
дет противоречить обязательствам, взятым ими перед
Лигой Наций. Активизация внешней политики диктату¬
ры в Латинской Америке дала, несомненно, некоторые
результаты. Латинская Америка стала ближе к Испании
как в экономическом, так и в политическом отношении.
Диктаторский режим Примо де Ривера вызвал среди
военщины и латифундистов ряда стран Латинской Аме¬
рики чувства симпатии.
То же самое было и с соседней Португалией, где с
переворотом генерала Кармона в июле 1926 г. власть в
стране перешла в руки крайне реакционных сил. Порту¬
галия как бы следовала примеру испанской реакции.
Обе страны Пиренейского полуострова шли >по пути
установления фашистской диктатуры, что, естественно,
не могло не привести к их сближению. Узы тесного со¬
трудничества между Испанией и Португалией развива¬
лись по всем направлениям: в торговле и в таможенных
тарифах, в железнодорожном транспорте и в установ¬
лении телефонной связи между Лиссабоном и Мадри¬
дом. Были налажены культурные связи. Правительство
Португалии, так же как и фашистская Италия, поддер¬
живало притязания Испании в Марокко и в Танжере.
Во всем этом сотрудничестве были уже зародыши буду¬
щего союза реакционных сил Испании и Португалии,
оформление которого произошло в марте 1939 г. с под¬
писанием пакта о дружбе и ненападении между фран¬
кистской диктатурой и фашистским режимом Салазара.
В 1930 г. в Мадриде была опубликована книга изве¬
стного общественного деятеля Португалии Антонио Сар-
динья «Альянс полуострова»21, проповедующая идею
20 12 октября 1492 г.— день открытия X. Колумбом Америки —
ежегодно отмечается в Испании и в Латинской Америке как «День
испанской нации».
21 A. Sardinha. La alianza peninsular. Madrid, 1930.
16 X. Гарсиа
241

союза Испании и Португалии. Сам автор был принят
иктатурой со всеми почестями. Предисловие к его книге
должен был написать Примо де Ривера. Но из-за его
чрезмерной занятости предисловие было написано Ра¬
миро де Маэсту, человеком близким к диктатору и
ставшим затем одним из теоретиков и вдохновителей
испанского фашизма.
А. Сардинья в своей книге проповедовал ту же
мысль, которую выразил Примо де Ривера во время по¬
сещения Испании генералом Кармона в октябре 1929 г.
«Испания,— говорил тогда диктатор,— будет продол¬
жать политику сотрудничества с южноамериканскими
республиками и Португалией. Я — сторонник братской
политики. Я — большой друг Португалии и враг ибе-
ризма. Мы — братья, живущие в разных домах. Меня не
интересует, как управляется Португалия. Испания не
должна вмешиваться туда, куда ее не звали»22.
Вопрос об альянсе обеих стран Пиренейского полу¬
острова имеет свою длинную историю. Он восходит к
войне против нашествия Наполеона (1808—1814 гг.) в
Испанию и Португалию. Тогда военный союз двух стран
против общего врага был вполне оправдан. В течение
всего XIX в. как в Испании, так и в Португалии не один
раз возвращались к различным проектам об альянсе.
Испанские федералисты во главе с Пи-и-Маргалем под¬
держивали мысль о федеральном союзе стран полуост¬
рова. Испанская секция I Интернационала на своем кон¬
грессе в Барселоне в 1870 г. также выступала за един¬
ство между Испанией и Португалией в плане объедине¬
ния пролетарских сил.
Для правящих кругов Испании никогда не было без¬
различно, какой режим существует в Португалии.
И Португалии было не все равно, кто будет править
Испанией. У демократических сил Исцании и Португа¬
лии всегда легко находились общие интересы. Реакци¬
онные силы обеих стран постоянно объединялись в борь¬
бе против революции и демократического развития Пире¬
нейского полуострова. Союз, за который выступал При¬
мо де Ривера, был союзом правящих классов Испании
и Португалии в защиту своих привилегий против рево¬
22 Цит. по кн.: A. Sevilla. El Portugal de Oliveira Salazar.
Madrid, 1957, p. 150—151.
242

люций трудящихся и демократических сил. Между ре¬
жимом Примо де Ривера и режимом генерала Кармона
не было существенной разницы. На этом и было основа¬
но сближение Испании и Португалии в 20-х годах.
В начале 1926 г., ободренный успехами в Марокко,
Примо де Ривера счел нужным вернуться снова к вопро¬
су о Танжере и укреплению позиций Испании в Лиге
Наций. Оба эти вопроса имели длинную и сложную
историю. В течение долгих лет они являлись одной из
главных забот испанской дипломатии. Требования При¬
мо де Ривера звучали более угрожающе, чем когда-
либо. Впрочем, таков был стиль военно-монархической
диктатуры. В отличие от правительства времен консти-
туцибнной монархии диктатура ставила все вопросы
более бесцеремонно и развязно. В ее заявлениях и
нотах (как внутреннего, так и международного харак¬
тера) отражались, без сомнения, вспыльчивость и отсут¬
ствие такта самого Примо де Ривера. Общий тон в
области международных отношений страдал чрезмерной
уверенностью и крайним оптимизмом. Как бы не заме¬
чая ничего, Примо де Ривера громкими фразами думал
добиться для Испании несбыточных привилегий.
Официальное заявление о предоставлении Испании в
Совете Лиги Наций постоянного места было сделано в
марте 1926 г. Одновременно диктатура вернулась к тре¬
бованию о включении Танжера в испанскую зону Ма¬
рокко. Англия и Франция, как и прежде, отнеслись к
претензии Испании весьма отрицательно. На получение
постоянного места в Совете Лиги Наций не было ника¬
ких шансов. К этому же, опираясь на пакт Локарно,
стремилась и Германия. Получить постоянное место на¬
деялась и Польша. За постоянное место боролась и Бра¬
зилия. Претендентов было, таким образом, много, и сре¬
ди них, пожалуй, хуже всего дела обстояли у Испании.
Ее притязания никто не поддерживал. Франция поддер¬
живала кандидатуру Польши. Англия стояла за избра¬
ние Германии в Совет Лиги Наций при сохранении без
изменений прежнего состава.
Предвидя очередной провал своей внешней полити¬
ки, Примо де Ривера неистовствовал. Каждая новая
нота содержала все новые угрозы по адресу Франции
и Англии. Как правильно отмечает Сальвадор де Мада¬
риага, испанский диктатор, по-видимому, «забыл, что
243
16»

диктатура не властвовала вне своих границ» 23. В офи¬
циальных заявлениях и в прессе неоднократно подчер¬
кивалось, что неудовлетворение требований Испании в
Лиге Наций и в Танжере поведет за собой уход испан¬
ских представителей из Женевы. Такой исход дела в
Лиге Наций для других стран был нежелателен, но вме¬
сте с тем мало кого волновал.
Угрозы военно-монархической Испании расценива¬
лись в столицах Европы как грубые дипломатические
демарши, заслуживавшие не столько внимания, сколько
сожаления. Во Дворце Наций в Женеве представители
разных стран относились к страстным творениям пера
Примо де Ривера с полным спокойствием и равноду¬
шием. Испанский представитель в Лиге Наций был по¬
хож на разъяренного быка, бросающегося на всех, но
увы, не причиняющего никому вреда. С другой стороны,
Англия и Франция напоминала искусных тореадоров,
постигших все тонкости искусства тавромахии. Перед
плотно закрытыми дверями Совета Лиги Наций Испа¬
нии не оставалось другого пути, как покинуть Женеву.
В конце августа в официальной ноте министерство
иностранных дел Испании подтвердило свою решимость
выйти из Лиги Наций. В стране вокруг этого вопроса
поднялся страшный шум. Была мобилизована вся про¬
пагандистская машина диктатуры, подогревавшая шови¬
нистические чувства. Говорилось «о величии Испании»
и «ее праве» занять свое место наряду с великими дер¬
жавами. Но между тем на это никто не обращал осо¬
бого внимания. Англия, Франция и другие страны про¬
должали оставаться на своих позициях. Единственной
уступкой с их стороны было согласие сесть за стол пе¬
реговоров для рассмотрения статуса Танжера, но при
этом они ничего не обещали.
Правительство диктатуры решило тогда пойти на
крайние меры, дав своей делегации распоряжение по¬
рвать с Лигой Наций. Это было 8 сентября 1926 г., когда
Ассамблея Лиги Наций единогласно приняла Германию
в постоянные члены ее Совета. Итоги внешней политики
диктатуры были весьма жалкими. В марте 1928 г. Испа¬
ния, ничего не добившись, снова вернулась в Лигу На¬
ций. И «чтобы отпраздновать возвращение блудного
23 S. de Madariaga. Espana. Madrid, 1934, p. 322.
244

дитяти, Совет Лиги Наций решает провести свою 55-ю
очередную сессию в Мадриде, у диктатора Примо де Ри¬
вера» 24.
Мечты и обещания Примо де Ривера вывести Испа¬
нию на широкие просторы мира потерпели полный крах.
Приходилось удовлетворяться «успехами» в Марокко.
Грубость и бесцеремонность внешней политики диктату¬
ры оборачивалась в итоге против нее самой. «Таймс»
писала 20 августа 1936 г.: «Правда такова, что испанс¬
кий способ предъявлять международные требования не¬
приемлем ни под каким предлогом. Прямолинейность не¬
достаточна для создания новой дипломатии. Правитель¬
ство Мадрида,— продолжала газета,— может вызвать
затруднения в Лиге Наций, но, идя по такому пути,
больше вреда причинит себе. Это настолько очевидно,
что в конечном итоге возникает вопрос: не внутренние
ли дела вызывают эту инициативу Примо де Ривера?»
Этот вопрос «Таймс», всегда неплохо информированной
о том, что творится в Испании, был задан весьма кста¬
ти. В то время, когда диктатура проявляла невиданную
активность во внешних отношениях, положение внутри
страны было далеко не блестящим. Возникали все новые
и новые трудности самого различного характера. Кон¬
чался год правления Гражданского правительства, и
оно, не сворачивая с пути, продолжало политику Воен¬
ной директории в области экономики, рабочего законо¬
дательства и внешних отношений. Но если по этим во¬
просам диктатура не изменяла своего курса, то в поли-
тйческом аспекте, начиная с 1926 г., она все сильнее ме¬
талась в поисках выхода. Дело заключалось в том, что
процесс назревания политического кризиса диктатуры
шел быстрее кризиса экономического.
Уже на следующий день после установления дикта¬
туры и появления на свет манифеста Примо де Ривера
было ясно, что в политическом отношении новый режим
был
мертворожденным.
Тоталитарная система
правле¬
ния военщины и короля в целом была чужда стране.
Испания 1923 г. была конституционно-монархической и
республиканской, но отнюдь не сторонницей военно-мо¬
нархической диктатуры. Идеи диктатуры были наиболее
24 Ж. Та б у и. Двадцать лет дипломатической борьбы. М., 1960,
стр. 85.
245

близки помещикам и земельной аристократии. Именно
среди них жила еще мечта об абсолютной монархии
старой, потерпевшей поражение карлистской Испании
XIX в. Всякий режим, острие которого было нацелено
против демократического развития страны, находил
всегда горячую поддержку помещиков и церкви.
Диктатура Примо де Ривера была встречена этими
двумя столпами испанского абсолютизма с ликованием.
Б целом такая поддержка диктатуры со стороны этих
сил была немаловажной, но в то же время необходимо
иметь в виду, что как помещики, так и церковь распо¬
лагали в 20-х годах далеко не той политической силой,
какую они имели хотя бы в середине XIX в. Следова¬
тельно, политически диктатура с самого начала мало
кого удовлетворяла. По существу своей антиконститу¬
ционной политикой диктатура сама лишила себя поли¬
тической опоры. Примо де Ривера не учел, что Испания
20-х годов решительно не
монархическую диктатуру
желала принять его военно-
со всеми ее атрибутами. От¬
сюда политический кризис
диктатуры или крах режима
намечался уже в годы Военной
директории. С
другой
стороны, ко времени установления Гражданского прави¬
тельства в экономической политике диктатуры еще не
было заметно сильных трещин. Экономическая жизнь в
это время сохраняла видимость «процветания». Были
трудности, связанные с нехваткой средств, ростом де¬
фицита бюджета, увеличения налогов и т. п., но все это
пока не привело к сильному расстройству хозяйственной
жизни страны. Говорить об экономическом кризисе дик¬
татуры к началу 1926 г. еще рано.
На первом месте, как главные заботы режима, оста¬
вались социально-политические вопросы. Ничего не по¬
лучалось с образовавшимся «Патриотическим союзом».
Росла политическая оппозиция. Все заметнее бушевали
монархисты и буржуазные республиканцы. Сильнее ста¬
новилось сопротивление трудящихся. Страна с каждым
днем разочаровывалась в новой власти. Обещания дик¬
татора не выполнялись. Спокойствие и тишина, царив¬
шие в целом по стране, были тревожными и чреватыми
серьезными последствиями. Тайная полиция следила за
каждым шагом оппозиции. Но в казармах и в универси¬
тетских центрах продолжали готовиться к борьбе. Боро¬
лась вся Каталония. В Париже эмигранты самых раз-
246

личных политических убеждений поддерживали связь с
родиной в ожидании момента выступления. Прошло три
года, и единственное, чем мог похвастаться
диктатор,
была война в Северной Африке. Здесь у Примо де Ри¬
вера дела шли довольно благополучно. Большая война,
можно сказать, была закончена. Солдаты отдыхали за
толстыми стенами укрепленных пунктов. В сводках из
Африки говорилось о полном спокойствии на террито¬
рии протектората. Но несмотря на успехи в Марокко,
главный вопрос заключался в следующем: страна от¬
вергла идею военно-монархической диктатуры, и, следо¬
вательно, ничто не могло приостановить роста полити¬
ческой оппозиции. «Победа» режима в Северной Африке
не имела особого значения для Испании, она осталась
среди могил у бухты Алусемас, по дорогам на Адждир
и вновь завоеванные земли Аннуала. Эта «победа» при¬
несла повышение в чине многим военным, но не возвы¬
сила самой диктатуры. Политический кризис режима
шел своим ходом независимо от событий в Марокко.
Директория и здесь оставила в наследство Гражданско¬
му правительству нелегкую ношу. По всем признакам,
в 1926 г. политический кризис диктатуры продолжал
назревать довольно быстро.
Массовая оппозиция, зародившаяся в годы Директо¬
рии, в 1926 г. перешла к активным действиям. В откры¬
тое столкновение с диктатурой пришла часть армии.
Росло недовольство угнетенных национальностей, в осо¬
бенности Каталонии. Все решительнее продолжалась
борьба передовой интеллигенции за свободу и демокра¬
тию. Укреплялось республиканское движение. Борьба
трудящихся все более приобретала политический и ан-
тидиктаторский характер. Все это не могло не отра¬
зиться на политической ориентации диктатуры или, по
крайней мере, на ее попытках стабилизации обществен¬
ной жизни.
Образование Гражданского правительства, как уже
отмечено, было первой попыткой создать иллюзии смяг¬
чения диктатуры и демократизации страны. Но этот шаг
никого не обманул. Всеобщее недовольство не переста¬
вало углубляться. И диктатура была вынуждена про¬
должать новые поиски. Следующим мероприятием была
ликвидация в марте при местных органах власти нена¬
вистных правительственных делегатов, сохранившихся
247

лишь в столицах провинций в качестве своего рода по¬
литических инспекторов25. Это было серьезным отступ¬
лением диктатуры.
Таким образом, Примо де Ривера пытался внушить
мысль, что в стране происходят большие 'перемены.
Одновременно он стремился доказать, что его власть
пользуется всеобщей поддержкой народа. С этой целью
в сентябре был проведен так называемый плебисцит,
в котором приняло участие свыше 6,5 млн. чел. Это был
настоящий фарс голосования, организованный «Патри¬
отическим союзом» при активном содействии министер¬
ства внутренних дел.
Почти одновременно с плебисцитом, 5 сентября, При¬
мо де Ривера официально заявил о своих намерениях
создать Национальную ассамблею вместо распущенных
Директорией кортесов. Диктатор в своей ноте снова
обрушивался на парламентскую систему, указывая при
этом, что в Национальной ассамблее будут представ¬
лены все классы и интересы26. Это было уже явным
признаком поисков выхода диктатуры из политического
тупика, в котором находилась страна. Примо де Ривера
вместе с королем сдавал свои позиции. Но и это не из¬
менило тяжелого политического положения диктатуры.
Политическая борьба обострилась еще больше. Коли¬
чество недовольных диктатурой росло с каждым днем.
Одна видимость демократизации страны не удовлетво¬
ряла никого. Оппозиция активизировалась, почувство¬
вав свою силу. В ее действиях было множество слабых
сторон и изъянов. Но главным и самым важным, что
объединяло все оппозиционные силы, было стремление
тем или иным путем покончить с диктатурой Примо де
Ривера. В этом общем порыве различных течений оппо¬
зиции, выражавшемся у каждого по-своему, и состоял
смертный приговор диктаторскому режиму.
НОВЫЙ ЭТАП БОРЬБЫ
Политическое лавирование Гражданского прави¬
тельства не привело к ослаблению классовой борьбы
или укреплению диктатуры. 1926 год — первый год
Гражданского правительства — явился переломным в
25 J. Calvo Sotelo. Op. dt., p. 26.
26 M. L a f u e n t e. Op* cit., p. 497.
248
i

организации борьбы оппозиционных сил против военно-
монархической диктатуры. В это время борьба всех пар¬
тий и организаций, выступавших против диктатуры, не
только активизировалась, но и приняла более конкрет¬
ные формы. Видный испанский историк Бальестерос
дает яркую картину Испании этого периода. «Наиболее
дальновидные члены «Патриотического союза»,— пишет
он,— с ужасом наблюдали за все возраставшими труд¬
ностями и увеличением числа врагов существующего
режима... Разочарование охватывало самые различные
социальные слои... Конфликт с офицерами артиллерии
с каждым днем становился все более острым. Студенты
были накануне восстания... В Каталонии недовольство
было повсеместным и достигало огромных размеров. Но
все это было лишь тем, что вырывалось на поверхность,
ибо подполье также достигло значительных масштабов.
Старые политические деятели продолжали конспира¬
цию. Вся Испания роптала, а шпики вели безудержную
слежку. Осуждали диктатора даже в кабинетах минист¬
ров» 27.
Большую роль в политической жизни страны в тече¬
ние почти всего 1926 г. играло все углублявшееся столк¬
новение между частью армии и диктатурой. Как пишет
де ла Сиерва, находившийся в тесном контакте с военны¬
ми и лично с Примо де Ривера, «конфликт с офицерами
артиллерии сильнее всего подорвал диктатуру»28. Пово¬
дом к нему послужило намерение Примо де Ривера от¬
менить так называемую закрытую шкалу для офицеров
артиллерии и инженерных войск, согласно которой по¬
вышение по службе происходило в зависимости от
военного стажа по порядковому списку. Диктатор стре¬
мился уравнять офицеров артиллерии и военных инже¬
неров с другими родами войск, где существовала откры¬
тая шкала, по которой повышение в чин производилось
за военные заслуги, подвиги и т. п. Офицеры артилле¬
рии восприняли намерение диктатора как оскорбитель¬
ное игнорирование святых традиций этого рода войск.
Начиная с 1901 г. офицеры артиллерии по окончании
Военной академии расписывались в особой книге, давая
клятву сохранять закрытую шкалу и отвергать всякое
27 A. Ballesteros у Beret a. Historia de Espana у su influ-
encia en la Historia Universal, vol. VIII. Barcelona, 1936, p. 622.
28 J. de la C i e r v a. Notas de mi vida. Madrid, 1955, p. 303.
249

повышение без строгого соблюдения профессионального
стажа29. Диктатор затрагивал, таким образом, честь
мундира и установившиеся обычаи артиллеристов. Во¬
прос был не столь важным, сколь болезненным. Офи¬
церы артиллерии рассматривали вопрос о повышении
в чин как свое чисто внутреннее дело и настроены были
весьма воинственно.
Тем не менее все это не остановило Примо де Ривера,
и 9 июня 1926 г. королевским декретом было установ¬
лено право повышать в чин офицеров артиллерии за
особые заслуги. Весь офицерский корпус артиллерии
выступил против этого закона. Начальник артиллерий¬
ских войск генерал Альфредо Корреа, сгруппировав
вокруг себя наиболее видных артиллерийских генера¬
лов и полковников, направил решительный протест ко¬
ролю и диктатору. С 12 по 18 июля пять генералов и 18
полковников артиллерийского гарнизона Мадрида со¬
брались в постоянной ассамблее для обсуждения возник¬
шего конфликта. 14 июля король принял прославлен¬
ного генерала артиллерии Арсадуна. Последний от име¬
ни своих коллег снова выступил против игнорирования
требований артиллеристов. Свидание с королем не при¬
вело ни к чему, а Примо- де Ривера даже не пожелал
выслушать претензии офицеров артиллерии. Тогда во
всех артиллерийских гарнизонах было распространено
воззвание, где ставился вопрос о подаче в отставку всех
генералов артиллерии. Обстановка накалялась с каждым
нем. Примо де Ривера принял несколько делегаций ар¬
тиллеристов, но не отступил.
20 августа в Мадриде снова собралась очередная ас¬
самблея артиллерийских офицеров. И снова Примо де
Ривера не пожелал удовлетворить их требования. Вто¬
рая ассамблея предлагала сохранить закрытую школу и
в военное, и в мирное время лишь для тех, кто добро¬
вольно остается верным традициям и чести артиллерии,
и заявляла о своем твердом намерении не отступать пе¬
ред нарушением старых обычаев артиллерийских офи¬
церов. Ассамблея просила Примо де Ривера решить
этот вопрос, учитывая стремления артиллеристов. Но
упрямый диктатор продолжал требовать абсолютного
подчинения и дисциплины. «Мое мнение и позиция пра-
29 G. Maura. Op. cit., р. 175.
250

вительства,— говорил Примо де Ривера,— остаются
прежними: установление общего порядка повышения
ля всей армии»30. Такое заявление вызвало возмуще¬
ние артиллеристов. Ассамблея в Мадриде решила объ¬
явить себя в состоянии неповиновения диктатуре и обра¬
зовать Руководящий комитет во главе с генералом Аро.
Артиллеристы стали действовать на свой страх и риск.
Приказом начальника артиллерийских войск были пре¬
кращены все отпуска офицеров. Вслед за этим началь¬
ник артиллерийского полка в г. Сеговии объявил свои
войска на казарменном положении.
В ответ военный министр в начале сентября распо¬
рядился арестовать генерала Аро и уволить офицеров
артиллерийского гарнизона Сеговии. Но такие меры
лишь усилили мятежный дух артиллеристов. Из Валья¬
долида и Сеговии в военное министерство стали посту¬
пать все более тревожные вести. К артиллеристам при¬
соединились курсанты Военной академии Сеговии. По
всей Испании было объявлено осадное положение, и на
офицеров артиллерии один за другим обрушились унич¬
тожающие декреты. Первый из них объявлял об уволь¬
нении всех начальников и офицеров артиллерии, лишив
их права носить мундир. Второй декрет освобождал
все воинские части от подчинения офицерам артилле¬
рии, запрещал последним являться в казармы и места
службы. В действительности эти два декрета уничто¬
жали офицерский корпус артиллерии в армии. Все ар¬
тиллерийские казармы, военные заводы и различного
рода объекты, находившиеся под командованием офи¬
церов артиллерии, были поставлены под контроль пра¬
вительства и под начальство офицеров других родов
войск. Не обошлось без кровопролития. В Памплоне,
когда войска правительства вошли в артиллерийские
казармы, произошли серьезные столкновения, в которых
погибли лейтенант артиллерии, сержант и солдат. Во¬
оруженные стычки произошли и в Военной академии
Сеговии. Большие волнения наблюдались в гарнизоне
Мадрида, в особенности в казармах Викальваро.
Естественно, что подобные изолированные выступле¬
ния артиллерийских войск против диктатуры, какой бы
характер они ни приобрели, были в конечном итоге
30 G. Maura. Op. cit., р. 198.
251

обречены на провал. Главная слабость сопротивления
артиллеристов военной политике диктатуры заключа¬
лась в том, что в действительности эта борьба не выхо¬
дила за стены казарм. Протест против диктатуры при¬
нял как бы чисто профессиональный характер. Артилле¬
ристы, которые легко могли найти поддержку среди оп¬
позиции, отгородились своими узкими профессиональ¬
ными ассамблеями от общего потока антидиктаторской
борьбы.
С другой стороны, и оппозиция следила безучастно
за все обострявшимся конфликтом артиллеристов с дик¬
татором. Все это привело к тому, что мощное движение
в армии против военно-монархической диктатуры не
было использовано до конца и Примо де Ривера легко
удалось преодолеть сопротивление офицеров артилле¬
рии. 18 сентября в официальной ноте говорилось об
установлении на всем полуострове государственного
контроля над артиллерийскими казармами, заводами
и т. д. В начале ноября Примо де Ривера, не приняв ни¬
каких условий артиллеристов, заявил о восстановлении
артиллерийского корпуса31. Некоторое время спустя ко¬
ролевским декретом была проведена реорганизация ар¬
тиллерийских войск и создано Техническое управление
военной промышленности. Артиллерийские офицеры
были вынуждены отступить. Упрямство диктатора было
непробиваемо. 24 ноября военное министерство пред¬
ложило офицерам приступить к выполнению своих обя¬
занностей и отказаться от всяких требований. «Когда
необходимо служить родине,— заявил Примо де Риве¬
ра,— надо жертвовать даже своей честью»32.
В конце декабря новый королевский декрет объявил
об аннулировании всех принятых в сентябре распоря¬
жений. Большинство офицеров подчинилось. Часть из
них, несмотря на последний королевский декрет, под¬
верглась репрессиям и наказаниям. Но в основном во¬
прос был исчерпан. Снова диктатура взяла верх. Офи¬
церы артиллерии вернулись на свои посты. Однако дик¬
татура оказалась лишенной поддержки этой части
армии. Это была еще одна пиррова победа военно-мо¬
нархического режима. *
31 М. L a f u е n t е. Op. cit., р. 494.
,32 Ibid., р. 495.
252

Для Примо де Ривера, пришедшего к власти глав¬
ным образом с помощью военщины, ослабление позиций
в армии 'предвещало роковой конец. В данном случае
Примо де Ривера совершил крупную ошибку. Столкно¬
вение Примо де Ривера с артиллеристами было серьез¬
ным уроком и для офицеров различных родов войск.
Старые генералы к офицеры, которые 13 сентября от¬
крыто поддержали Примо де Ривера, начали понимать,
что им уготована роль беспрекословно служить дикта¬
тору и монарху. Конфликт диктатуры с артиллериста¬
ми расшатал одну из главных опор Примо де Ривера в
стране — армию. Другим серьезным ударом по военно¬
монархической диктатуре в том же 1926 г. явилась за¬
метная активизация национального движения Ката¬
лонии.
Неудача левых сил каталонского национального дви¬
жения в Вэра-де-Бидасоа в ноябре 1924 г. не приостано¬
вила все усиливающуюся деятельность рабочего класса,
интеллигенции и части буржуазии Каталонии против
диктатуры. После этих событий влияние и активность
левых националистических партий — «Каталонское госу¬
дарство», «Каталонское действие» и «Социалистический
союз Каталонии» — ощущались в политической жизни
все сильнее. Весь 1926 год прошел в Каталонии под
знаком объединения национальных сил. И по-прежнему
во главе этого движения шел полковник Масиа рядом
с Луисом Компанисом, ставшим уже в годы диктатуры
одной из центральных фигур национального движения
Каталонии.
Вся деятельность Л. Компанией была направлена в
это время на укрепление созданного в 1922 г. под его
руководством «Союза рабасайрес», объединившего де¬
сятки тысяч крестьян-арендаторов 33. Шел, таким обра¬
зом, дальнейший прилив крестьянских масс в каталон¬
ское национальное движение. В борьбе против цент¬
ральной власти Мадрида промышленная Каталония
всегда играла исключительную роль. Теперь в борьбе
против диктатуры значение этой области становилось
еще большим.
33 A. Ossorio у Gallardo. Vida у sacrificio de Companys.
Buenos Aires, 1943, p. 74.
253

Резко антикаталонская политика диктатуры вызы¬
вала справедливое возмущение самых различных слоев
каталонского общества. Даже самые на первый взгляд
незначительные распоряжения и законы диктатора, за¬
трагивавшие национальные чувства каталонцев, повсю¬
ду саботировались. Так, например, в марте 1926 г. ад¬
вокаты Барселоны заявили, что они будут вести свои
дела только на каталонском языке. То же самое сдела¬
ли и профессора медицинского факультета университе¬
та Барселоны, которые демонстративно стали читать
свои лекции по-каталонски. В ответ диктатор предпри¬
нял репрессивные меры против врачей и адвокатов.
Были произведены массовые аресты, а некоторые из них
были лишены права преподавания и адвокатской
практики. Но все эти меры только усилили националь¬
ное движение. Тот факт, что левые силы национального
движения возглавляли борьбу против диктатуры, сыграл
здесь огромную роль. Национальное движение приняло
невиданный в Каталонии радикальный характер. На
деле каталонское национальное движение шло по пути
подготовки вооруженного выступления против диктатор¬
ского режима. Ни одна область Испании не выступила
так решительно за уничтожение диктатуры, как Ката¬
лония.
Большую роль в оживлении национального движе¬
ния по всей Каталонии сыграли, безусловно, воинствен¬
ные настроения каталонской эмиграции по ту сторону
Пиренеев. Полковник Масиа и его сторонники не отка¬
зались от мысли поднять в Каталонии вооруженный
мятеж. И эта вторая попытка была вновь совершена в
начале ноября 1926 г., ровно два года спустя после со¬
бытий в Вэра-де-Бидасоа. Только на этот раз органи¬
зация вооруженного нападения из Франции в Катало¬
нию была намечена в районе Перпиньяна. Воззвание к
каталонскому народу провозглашало право на нацио¬
нальную независимость и призывало к борьбе за уста¬
новление Каталонской республики34. Руководил мяте¬
жом Масиа и итальянец подполковник Риччотти Гари¬
бальди, участник первой мировой войны, оказавшийся
агентом французской полиции. С его помощью фран¬
цузской полиции без особого труда удалось арестовать
34 «La Catallogne rebelie», 1928, р. 20.

свыше ста человек, среди которых был Масиа. В руки
полиции попало и довольно значительное количество ору¬
жия: три пулемета, 200 винтовок, около 400 гранат и мно¬
жество револьверов35. Выступления каталонцев свиде¬
тельствовали о том, насколько далеко зашло националь¬
ное движение Каталонии при диктатуре. Оно выходило
за рамки борьбы за автономию, требовало самоопреде¬
ления Каталонской республики. Это был серьезный шаг
левого крыла каталонских национальных сил. Их борьба
была направлена, таким образом, не только 'против дик¬
татуры, но и против монархии, за республику. Это было
цвижение демократических сил с глубоко республикан¬
скими тенденциями. Радикализм и отчетливое респуб¬
ликанское направление национального движения Ката¬
лонии превращали эту наиболее промышленно развитую
часть Испании в один из опаснейших центров антидик-
таторской борьбы.
Активизация национального движения в Каталонии
сопровождалась и дальнейшим ростом борьбы передо¬
вой испанской интеллигенции против военно-монархи¬
ческой диктатуры. Очередное столкновение диктатора с
интеллигенцией после ликвидации Военной директории
произошло во время открытия памятника известному
испанскому ученому Сантьяго Рамону-и-Кахаль 24 ап¬
реля 1926 г. На открытии, состоявшемся утром, присут¬
ствовал сам Примо де Ривера. Но вечером у памятника
собрались студенты в сопровождении Мараньона, про¬
фессора Хименеса де Асуа, почти всего правления мад¬
ридского клуба «Атенео», писателя Переса де Аяла и
других видных представителей интеллигенции. Это было
второе, подлинное открытие памятника великому уче¬
ному. У подножья памятника собралась либеральная де¬
мократическая Испания, та Испания, к которой принад¬
лежал сам Рамон-и-Кахаль. Доктор Мараньон, Химе¬
нес де Асуа и другие в своих речах обрушились на ре¬
жим диктатуры. Студенты скандировали: «Долой
дик¬
татора!». День памяти Рамона-и-Кахаль превратился,
таким образом, в мощное выступление за свободу и де¬
мократические права.
Как отмечает Констанция де ла Мора, «народ нена-
35 Lopez de Ochoa. De la Dictadura a la Republica. Madrid,
1930. p. 134.
255

видел диктатуру Примо де Ривера и пользовался каж¬
дым удобным случаем, даже церемонией в честь умер¬
шего, чтобы показать это» 36.
Гражданское правительство продолжало по отноше¬
нию к студентам и передовой интеллигенции те же дик¬
таторские методы, что и Военная директория. Справед¬
ливые требования интеллигенции подавлялись со всей
жестокостью вплоть до тюремного заключения и высыл¬
ки из страны. Лишь за выступление в защиту Унамуно
в апреле были изгнаны на остров Чафаринас профес¬
сор Хименес де Асуа, журналист Ф. де Косио и адвокат
А. Касануэва. По той же причине был арестован
Альварес дель Вайо, который тогда был мадридским
корреспондентом аргентинской газеты «Ла Насион». Од¬
новременно за проявление чувства солидарности к аресто¬
ванным был закрыт клуб «Атенео» в Мадриде и распу¬
щен его совет правления.
Растущее недовольство интеллигенции и студенче¬
ства охватило все университеты и высшие учебные заве¬
дения страны. Против диктатуры поднимались студенты
гуманитарных факультетов, медицинских, технических
высших учебных заведений и т. д. Против диктаторского
режима выступали крупнейшие писатели Испании, та¬
кие, как Валье Инклан, Асорин, Пио Барроха, поэт Ан¬
тонио Мачадо, философ Хосе Ортега-и-Гассет, извест¬
ные историки Р. Альтамира, А. Бальестерос и многие
другие представители испанской либеральной интелли¬
генции. Их роль в назревании политического кризиса
диктатуры в те дни была огромной. К голосу передовой
испанской интеллигенции прислушивалось большинство
политических деятелей оппозиции. К тому же как бур¬
жуазные республиканцы, так и многие монархистские
лидеры были тесно связаны с университетскими и писа¬
тельскими кругами. Строгая цензура ставила тысячи
преград перед свободным словом. Но тем не менее всей
Испании было хорошо известно, с кем находились Валье
Инклан или X. Ортега-и-Гассет. Ни один из крупных
писателей или ученых Испании не поддерживал режим
Примо де Ривера. Когда невозможно было говорить, ис¬
панская Интеллигенция молчала. Но когда можно было
произнести хотя бы одно слово, то она всегда направля¬
36 К. де ла Мора. Вместо роскоши. М., 1943, стр. 92.
256

лось против диктатуры, в защиту демократических
свобод.
Деятельность испанской интеллигенции в 20-х годах
часто считают чуть ли не главной причиной падения
диктатуры и монархии37. Безусловно, такое утвержде¬
ние имеет известное основание. В лагере оппозиции ин¬
теллигенция сыграла, без сомнения, одну из решающих
ролей.-Именно она разъясняла идейную нищету и поли¬
тическое банкротство диктатуры. Ни одна социальная
сила не постигла так быстро сущности режима Примо
де Ривера, как это сделала передовая испанская интел¬
лигенция. И в этом состояла еще одна причина актив¬
ного выступления против диктатуры писателей и уче¬
ных, профессоров университетов и студентов. Пример
интеллигенции оказывал весьма положительное влия¬
ние на развитие и укрепление всей политической оппо¬
зиции режиму. Поэтому в 1926 г. параллельно с ростом
борьбы интеллигенции произошел заметный скачок раз¬
личных политических сил от пассивного созерцания к
открытой борьбе с диктатурой.
Монархисты различных течений и республиканцы
различных толков вышли на политическую арену в по¬
исках путей низвержения диктатуры. В своей совокупно¬
сти оппозиция стала явно ориентироваться на насильст¬
венный захват власти. Однако монархисты и буржуаз¬
ные республиканцы пытались уничтожить диктатуру, не
прибегая к помощи масс, а обращаясь за поддержкой
к офицерству или в крайнем случае к руководству
ИСРП. Лопес де Очоа в своей книге «От диктатуры к
республике» пишет, что с конца 1925 г. тесные связи
армии с политическими деятелями старого режима (мо¬
нархистами и республиканцами) еще более укрепи¬
лись 38.
В результате была начата подготовка военного пе¬
реворота, назначенного на ночь Сан Хуан (Ивана Ку-
палы) 24 июня 1926 г. К заговору были причастны вид¬
ные политические деятели, такие, как Романонес, Мель-
киадес Альварес, Вильянуэва, Леррус, Мараньон и др.
Руководили мятежом монархисты совместно с
воен-
37 A. Ballesteros у Beret a. Op. cit., vol. VIII; С. Bom-
mati. Alfonso XIII у su epoca Barcelona, 1930; F. Madrid. Los
desterrados de la Dictadura. Madrid, 1930 и др.
38 Lopez de Ochoa. Op. cit., p. 110.
17 X. Гарсиа
257

ними. Буржуазные республиканцы были оттеснены на
второй план. Руководство НКТ, находившееся в курсе
готовившегося переворота, обещало свою поддержку.
Социал-демократические лидеры отказались участво¬
вать в заговоре, но когда руководство ИСРП спросили,
что оно будет делать в случае победы, социалисты от¬
ветили: «В таком случае мы присоединимся». Поведение
социал-демократического руководства объяснялось тем,
что оно, не желая ссориться с диктатором, пыталось не
отделяться и от монархо-республиканской оппозиции.
Социалистические лидеры в 1926 г. уже замечали шат¬
кость позиции диктатуры. Отсюда и некоторые измене¬
ния в их позиции. Для социал-демократического руко¬
водства это было время
ничества с диктатурой.
поисков путей отхода от сотруд-
Открыто участвовать в заговоре
против диктатуры социал-демократическое руководство
еще не решалось, так как не было уверено в успехе го¬
товившегося переворота.
Цели переворота определялись его монархическим
руководством. Главными требованиями были: созыв уч¬
редительных кортесов и возврат к конституционному ре¬
жиму.
Среди военных, возглавлявших переворот, находи¬
лись полковник Сегундо Гарсиа39 и генералы Агилера
и Бейлер. Гарнизоны Мадрида, Валенсии, Сарагосы,
Кадиса, Барселоны и других городов обещали присо¬
единиться к перевороту. В столице генерал Рикелме дол¬
жен был сразу вручить власть Романонесу и Мелькиа-
десу Альваресу как бывшим председателям сената и
кортесов. Они в свою очередь должны были потребовать
от короля поручить генералу Агилеру создать Времен¬
ное правительство, которое восстановит конституцион¬
ные гарантии в стране. Планы мятежа против диктату¬
ры были, такйм образом, разработаны почти до мель¬
чайших подробностей. Все было заранее предусмотрено:
и кому вручить власть сразу после переворота, и требо¬
вание об одобрении королем вновь созданного Времен¬
ного правительства, и восстановление конституционных
гарантий и т. п. На первый взгляд все казалось просто.
Выступление главных военных гарнизонов страны могло
39 Сегундо Гарсиа был освобожден из тюрьмы условно в нояб¬
ре 1925 г.
258

быстро смести диктатуру и Заставить корабля и Примо
де Ривера принять продиктованные условия. Но одно
дело — планы, а другое — готовность и решительность
осуществить эти планы. В этом и заключалась главная
слабость готовившегося мятежа. Многие генералы и
офицеры, обещая присоединиться к перевороту, не были
намерены даже пошевелить пальцем.
Мятеж должен был начаться в Валенсии. Сюда 22
июня прибыл генерал Агилера, а на следующий день —
полковник Сегундо Гарсиа. Но сразу обнаружилось, что
начальник гарнизона Валенсии полковник Бермудес де
Кастро не обеспечил выступление армии. Большинство
офицеров не были в курсе дела40. В это же время из
других гарнизонов поступили сведения об отказе вы¬
ступить. За этим последовали массовые аресты. В Тар¬
рагоне, на пути из Валенсии в Барселону, 24 июня был
арестован Агилера. В руки полиции попали Сегундо
Гарсиа и Бермудес де Кастро. В Мадриде было аресто¬
вано огромное число военных и гражданских лиц: Мар-
селино Доминго, Мараньон и др. В Барселоне полиция
арестовала анархо-синдикалистов Гардо и Пестанья.
Тюрьмы Испании были переполнены. Полковник Сегун¬
до Гарсиа был приговорен к восьми годам тюремного
заключения, капитаны Переа, Галан и лейтенант Ру¬
био — к шести годам, генерал Агилера — к шести меся¬
цам. Военные суды наложили на участников заговора
огромные денежные штрафы. Генерал Вейлер был ошт¬
рафован на 100 тыс. песет, Романонес— на 500 тыс., Ма¬
раньон — на 100 тыс., бывший сенатор Мантека — на
100 тыс., генерал Батет — на 15 тыс. песет.
Заговоре ночь на 24 июня 1926 г., как и военный заго¬
вор в ноябре 1925 г., потерпел неудачу. Ни одно из на¬
мерений заговорщиков не было осуществлено. Одной из
важнейших причин провала заговора, как и предыдущих
выступлений против диктатуры, была плохая его орга¬
низация, а также отсутствие связи с широкими массами
трудящихся. Военные были связаны лишь с монархи¬
стами, буржуазно-республиканскими и анархо-синдика¬
листскими лидерами. Народным массам в готовившемся
перевороте не было предназначено никакой роли. Рабо¬
чий класс узнал о заговоре фактически после его ликви-
40 Lopez de Ochoa. Op. cit., p. 113.
17*

Дании. Руководство оппозиционных сил пыталось унич¬
тожить диктатуру тем же способом, каким она была
установлена, не учитывая существенной разницы между
конституционным режимом 1923 г. и диктаторским ре¬
жимом Примо де Ривера. При всей ее слабости и не¬
прочности, диктатура в 1926 г. располагала еще доста¬
точными силами, чтобы выстоять в борьбе с оппозицией.
Правда, провал так называемой Ла Санхуанады
не привел и к ослаблению военно-политической оппо¬
зиции.
Связи между генералами и гражданскими политиче¬
скими деятелями оставались прочными.
В целом противники диктатуры извлекли ценные уро¬
ки из поражения. Отныне им ничего не оставалось де¬
лать, как идти дальше по пути организации широких вы¬
ступлений. От тайных заговоров военная и гражданская
оппозиция не отказалась. Однако она стала переходить
к более открытой политической борьбе против режима.
Мероприятия Примо де Ривера встречали с каждым днем
все более решительный отпор. Теперь оппозиция уже
не молчала, а громогласно заявляла о своих намерени¬
ях. Убедительным примером этого было отношение раз¬
личных политических сил к проектам диктатора учредить
так называемую Национальную ассамблею. В этом воп¬
росе особенно отчетливо проявились те важные изменения,
которые произошли в рядах оппозиции в течение 1926 г.,
начиная от все более решительных действий монархистов
и кончая постепенным переходом руководства ИСРП от
сотрудничества с диктатурой к оппозиции против нее.
Изменение позиции монархических сил хорошо выразил
Санчес Герра в своем обращении к королю в сентябре
по поводу проекта создания Национальной ассамблеи.
«Мы три года не мешали и не помогали ей»41,— писал
Санчес Герра о диктатуре. И дальше лидер монархистов
категорически заявлял, что «созыв Ассамблеи был бы
незаконным и фашистским актом»42, который неми¬
нуемо повлечет за собой окончательный разрыв с коро¬
лем и немедленный отход от него и даже от монархии
всех конституционных монархистов Испании43. Старый
монархический лидер не видел другого пути, кроме отка¬
41 Luis de А г m i й а п. Sanchez Guerra. Madrid, 1948, р. 102.
42 Ibid., р. 144.
43 Ibidem.
260

за короля от созыва Национальной ассамблеи и обра¬
зования нового правительства во главе с «достойным
генералом», которым мог бы быть Беренгер. Те же кон¬
кретные и ясные мысли выразил Санчес Герра королю
при личной встрече 18 сентября в Альете, близ Сан-Се-
бастьяно. Санчес Герра заявил монарху, что в случае
учреждения Ассамблеи он покинет страну в знак про¬
теста 44.
Такой резкий поворот монархических кругов по от¬
ношению не только к диктатуре, но даже и к монархии
объяснялся прежде всего глубоко классовыми сообра¬
жениями и интересами. Монархия Альфонса XIII с уста¬
новлением диктатуры потеряла до известной степени
старый полуфеодальный помещичий характер. Режим
Примо де Ривера, в особенности его экономическая
политика, обуржуазил бурбонскую монархию. Аль¬
фонс XIII, который всегда был ближе к аграрной Ка¬
стилии, чем к промышленной Каталонии,
стал обуржуазившимся королем.
Монархисты, как либералы, так и
при диктатуре
консерваторы,
оставались представителями земельной аристократии
и помещиков, душой и телом аграрной Испании. Кон¬
серваторы и либералы — это Андалузия, Эстремадура
и обе Кастилии. Они олицетворяли собственность — зем¬
лю, пшеничные поля, оливковые рощи и пастбища. Кон¬
серваторы и либералы были наследниками тех сил, кото¬
рые со дня образования Испании как единого нацио¬
нального государства властвовали в стране экономически
и политически. Режим Примо де Ривера, при всем его
консерватизме и связях со старой Испанией, больше
склонялся перед фабричными трубами, чем перед древ¬
ними гербами земельной аристократии. Сама диктатура
Примо де Рив’ера была порождением капиталистической
Испании, но еще связанной с полуфеодальными пере¬
житками, существовавшими в стране. И так же, как
был слаб испанский капитализм, оказалась слаба дик¬
татура Примо
е Ривера.
История испанской буржуа¬
зии— это история вечных колебаний и компромиссов,
натиска и отступления, борьбы и капитуляции. Режим
Примо де Ривера унаследовал все, что было можно, от
старой и новой, от полуфеодальной и капиталистиче-
ской Испании. Отпечаток старого был ясно заметен:
44 Alcala Gal i ano. La caida de un trono [s. 1., s. a.], p. 35.
261

диктатура была весьма консервативной и военно-монар¬
хической. Следы капиталистической Испании проявля¬
лись в том, что новый режим выдвигал на первый план
промышленное развитие, иными словами, развитие ка¬
питализма. Диктаторские планы «возрождения» страны,
«индустриализации» или «великих общественных ра¬
бот» были мечтами испанской буржуазии. В режиме
Примо де Ривера переплетался, таким образом, архаизм
помещичьей Испании с ее капиталистическим разви¬
тием. Причем диктатура отдавала предпочтение и вся¬
чески содействовала укреплению позиции буржуазных
сил. В этом и заключалась основа противоречия между
монархистскими кругами и режимом Примо де Ривера.
Монархисты различного толка в целом стояли за со¬
хранение помещичье-буржуазного блока, господство¬
вавшего в Испании со времени реставрации в 1874 г.
результате экономической политики
иктатуры
бур¬
жуазия росла и крепла, а полуфеодальная Испания по¬
степенно теряла свою силу.
Хоакин Маурин в своей книге «Люди диктатуры»,
пытаясь доказать тождественность между Примо де Ри¬
вера и консерваторами, отмечает, что диктатура не при¬
думала новой политики, а проводила классическую по¬
литику консервативной партии 45. X. Маурин делает это
для того, чтобы поставить на одну доску Примо де Ри¬
вера и Санчеса Герра. Между ними X. Маурин не видит
никакой разницы. Но если это так, то. абсолютно непо¬
нятна враждебность лидера консерваторов монархиста
Санчеса Герра к режиму Примо де Ривера. Однако на
этот вопрос отвечает сам X. Маурин, когда утверждает,
что «Санчес Герра и другие монархисты не желали,
чтобы диктатура превратилась в орган буржуазии»46.
Образование Национальной ассамблеи на широкой
основе различных политических сил могло привести к
укреплению диктаторского режима. Монархисты это
прекрасно понимали. И поэтому они так категорически
выступали против идеи создания Национальной ассам¬
блеи.
Одновременно явно отрицательное отношение к об¬
разованию Национальной ассамблеи высказали буржу¬
азные республиканцы. Важным в этой связи было то,
45 J. М a u г i п. Los hombres de la Dictadura. Madrid, 1930, p. 34.
0 Ibid., p. 65.
263

что и социалистическое руководство также не под¬
держало идею диктатора о создании Ассамблеи47.
Любопытно, что со времени установления диктатуры со¬
циал-демократическое руководство впервые выступило
против столь важного, предложенного диктатором
мероприятия, как создание Национальной ассамблеи.
Социалистические лидеры явно меняли курс. Поддержка
ассамблеи слишком бы скомпрометировала социалисти¬
ческих лидеров. И хотя участие в работе различных
государственных органов отвечало их духу, социалисти¬
ческое руководство на этот раз сочло нужным отказать¬
ся. Бестейро, Ларго Кабальеро и другие официальные
лидеры ИСРП неплохо разбирались в обстановке, со¬
здавшейся в стране спустя три года после установления
диктатуры. Они не могли не заметить, что время неумо¬
лимо работало против режима Примо де Ривера и что
оппозиция диктатуре становилась все более сильной
и монолитной.
Важным проявлением роста оппозиционных сил
было также укрепление союза буржуазных республи¬
канских партий в результате создания 11 февраля
1926 г. так называемого Республиканского альянса.
Этот союз охватывал ряд республиканских партий: «Ре¬
спубликанское действие» во главе с Мануэлем Асанья,
Республиканскую федеральную партию, возглавляемую
Мануэлем Иларио Аюсо, Каталонскую республикан¬
скую партию под руководством Марселино Доминго и,
наконец,
Радикальную
республиканскую партию Лер¬
руса.
Воззвание, опубликованное «Республиканским аль¬
янсом», призывало всех недовольных диктаторским ре¬
жимом объединиться вокруг республиканского движе¬
ния для создания политической силы, способной добить¬
ся победы48. Манифест заканчивался словами: «Мы
пришли в движение. Мы боремся не для того, чтобы
втянуть страну в смятение, а для того, чтобы вывести ее
из беспорядка, в котором она находится» 49.
Помимо лидеров республиканских партий, манифест
подписали видные представители испанской интелли¬
генции, такие, как Бласко Ибаньес, Антонио Мачадо,
47 «PSOE. Convocatoria у orden del dia», Madrid, 1927, p. 121.
48 A. Lerroux. Al servicio de la Republica. Madrid, 1930, p. 323.
49 Ibid., p. 223.
263

Мигель де Унамуно, Эдуардо Ортега-и-Гассет, Марань-
он, Хуан Негрин и др. Союз передовой испанской интел¬
лигенции с буржуазными республиканскими партиями
против диктатуры и монархии был окончательно оформ¬
лен. Для короны и диктатора это было серьезным уда¬
ром. Мелкие и средние слои испанской буржуазии со¬
вместно с их идеологическими наставниками действи¬
тельно приходили в движение.
Среди всех событий 1926 г. следует выделить созда¬
ние пролетарской оппозиции. Мы уже отмечали, что пе¬
ред надвигавшимся кризисом диктатуры социал-демо¬
кратическое руководство стало менять свою тактику.
Конечно, нельзя официальную политику социалистиче¬
ских лидеров отождествлять с рабочей оппозицией. По¬
зиция руководства ИСРП была ближе буржуазным ре¬
спубликанцам, чем трудящимся. Но тем не менее в ря¬
дах ИСРП и ВСТ числились десятки тысяч рабочих,
выступавших за решительную борьбу против диктатуры.
Достаточно сказать, что за годы диктатуры, и особенно
начиная с 1926 г., правительственными органами былй
закрыты 150 профсоюзных организаций и 93 рабочих
центра ВСТ50. Эти цифры являются красноречивым сви¬
детельством того, что если социал-демократические ли¬
деры капитулировали перед диктатурой, то многие
рядовые члены ВСТ и ИСРП продолжали борьбу про¬
тив режима Примо де Ривера.
Диктатура покровительствовала лишь тем, кто под¬
чинился, и в то же время она расправлялась с непокор¬
ными. Закрытие около 250 низовых профсоюзных орга¬
низаций и рабочих центров диктовалось стремлением
подавить малейшие вспышки
сопротивления режиму.
Почти невозможно дать
борьбы испанского пролетариата в годы диктатуры.
Строжайшая цензура не пропускала ни единого слова о
борьбе рабочих. Социал-демократическая пресса не да¬
вала никаких сведений об антидиктаторских настроениях
среди рабочего класса. При чтении официальных прави¬
тельственных сводок и выступлений Примо де Ривера
может показаться, что испанский пролетариат безмолвст¬
открытого недовольства и
хотя бы общую картину
50 Enrique Santiago. La UGT ante la Revolution. Madrid,
1932, p. 50.
264

вовал. Сведения о борьбе рабочих на фабриках и заво¬
дах не прорывались наружу. О них не было прйнято ни
говорить, ни писать.
В годы Военной директории действительно наблюдал¬
ся спад рабочего движения. Но с образованием Гра-
[анского правительства сопротивление трудящихся,
как и борьба всей оппозиции, стали расти. 1926 год внес
большие качественные изменения в организацию борьбы
против диктатуры. Тяжелые для всех рабочих условия
диктаторского режима объективно вели к сплочению
пролетарских рядов.
Свидетельством этого был манифест рабочих органи¬
заций, выпущенный сразу же после образования Граж¬
данского правительства. Подписали манифест Коммуни¬
стическая партия Испании, Союз коммунистической
молодежи, НКТ, автономные профсоюзы, примыкавшие
к Коминтерну, а также Националистическая партия
Басконии и партия Масиа «Каталонское государство».
Манифест призывал к образованию единого фронта
всех оппозиционных сил с целью низвержения диктатуры
и монархии,, образования Федеративной народной Рес¬
публики, прекращения войны в Марокко и признания
Риффской республики, независимости трех областей —
Каталонии, Басконии и Галисии, амнистии всех полити¬
ческих заключенных, конфискации крупных земельных
владений и передачи их малоземельным крестьянам; и,
наконец, манифест требовал свободы‘слова и собраний.
Кроме этого общего манифеста, компартия и Союз ком¬
мунистической молодежи обратились к солдатам с при¬
зывом бороться за образование Советов солдатских де¬
путатов и ва созыв Учредительного собрания, избираемо¬
го на основе системы всеобщего голосования.
Оба эти обращения к народу шли намного
'алыпе
призывов монархической буржуазно-республиканской
оппозиции. Так, если монархисты и буржуазные респуб¬
ликанцы требовали в основном восстановления консти¬
туционных гарантий, то рабочая оппозиция совместно
с националистическими партиями Каталонии и Басконии
выступала против диктатуры и против монархии.
Заметные сдвиги произошли в течение 1926 г. в рядах
анархо-синдикализма. По всей стране, а также в эмигра7
ции в анархо-синдикалистских кругах развернулась ост¬
рая борьба за возрождение профсоюзных организаций
265

НКТ в общенациональном масштабе. Часть анархо-син¬
дикалистов стояла за возрождение профсоюзного центра
под чисто анархистскими лозунгами; другие выступали
за сохранение НКТ как профсоюзной организации, пре¬
имущественно независимой от анархизма; третьи боро¬
лись за создание массового профсоюзного движения на
основе классовой борьбы. Они требовали соблюдения
профсоюзной демократии, ограничения вождизма анар¬
хистов и установления связи с компартией 51.
Вся эта борьба, свидетельствовавшая о глубоком рас¬
коле испанского анархо-синдикализма, подтверждала од¬
новременно оживление, активизацию НКТ и выход анар¬
хистских групп на поверхность политической жизни.
Деятельность анархо-синдикализма становилась все бо¬
лее заметной. НКТ, как мы уже отмечали, была замешана
и в событиях в Перпиньяне, и в военном заговоре в ночь
под Ивана Купалу. С другой стороны, так называемые
чистые анархисты в лице Дуррути, Аскасо и других
возрождали старую тактику террора52. Так, во время
поездки Альфонса XIII по Франции в июле было раскры¬
то готовившееся на него покушение. Его организаторы
Аскасо и Дуррути были арестованы французскими влас¬
тями и преданы суду. Месяц спустя, 1 августа, в Барсе¬
лоне анархист Доминго Масач бросил раскрытый нож в
диктатора, проезжавшего на машине, и чуть не задел
его. Масач был приговорен к десяти годам тюремного
заключения.
Оживление деятельности анархо-синдикализма выра¬
жалось также и в его организационных мероприятиях.
В ноябре в Париже испанские анархо-синдикалистские
эмигранты образовали так называемый Революцион¬
ный альянс. Его существование было недолгим, но тем не
менее это был известный шаг по пути организационного
оформления анархистских рядов53. В конце ноября ис¬
панские анархистские группы собрались в Лионе и обра¬
зовали Испанскую анархистскую федерацию во Франции.
Известные успехи были достигнуты и в укреплении
61 J. Pei rats. La CNT en la Revolution Espanola, vol. I. Tou¬
louse, 1951—1953, p. 19.
52 E. C. Colomer. Historia del Anarquismo Espańol, vol. II.
Barcelona, 1956, p. 64—65.
53 R. Lamberet. Mouvements ouvriers et socialistes. L’Espagne
(1750—1936). Paris, 1953, p. 144.
266

коммунистического движения. Правда, в 1926 г. руковод¬
ство компартии все еще находилось в руках сектантской
группы Бульехоса. На партию по-прежнему давил тяже¬
лый груз социал-демократического и анархо-синдикали¬
стского влияния. Десятки и сотни лучших коммунистов
находились в тюрьмах. Было трудно существовать и дей¬
ствовать. Но несмотря на все трудности внутрипартий¬
ной идеологической борьбы, организационные неполадки,
подполье, правительственные репрессии и т. д., Комму¬
нистическая партия Испании продолжала стойко бороть¬
ся. И в этой повседневной борьбе против диктатуры за
свободу и демократию она росла и крепла, готовясь к на¬
двигавшемуся революционному подъему.
1926 год стал как бы преддверием к начавшемуся с
1928 г. быстрому назреванию экономического и полити¬
ческого кризиса военно-монархической диктатуры.
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРАХ
Ни административные, ни военные, ни социальные
реформы диктатуры не нанесли ей такого сильного уда¬
ра, как безумная политика «экономического возрождения
страны». «Великие» экономические проекты Примо де
Ривера и его министров стали в конечном итоге одним из
определяющих факторов полного расстройства экономи¬
ческой жизни Испании.
Буржуазная историография пытается доказать, что
годы военно-монархической диктатуры Примо де Ривера
были годами бурного экономического развития страны
на благо ее национальных интересов.
Бесспорно, что экономическая политика диктатуры,
направленная на развитие главных отраслей националь¬
ной экономики, дала известные результаты. В промыш¬
ленном отношении Испания шагнула вперед. Возрос
ряд важных показателей экономической жизни страны.
Но тем не менее до «бурного развития» и «процветания»
было весьма далеко. Экономический скачок, сделанный
Испанией в период диктатуры, можно объяснить прежде
всего методами насилия и эксплуатации, применявшими¬
ся сначала Военной директорией, а затем Гражданским
правительством. Вмешательство государства во все сто¬
роны экономической жизни дало также кое-какие плоды.
Ж

Одновременно годы диктатуры Примо де Ривера в ос¬
новном совпадали с периодом частичной стабилизации
капитализма, нашедшей свое отражение и в аграрно-ин¬
дустриальной Испании. В результате этого ценой неи¬
моверных трудностей, ложившихся прежде всего на
плечи трудящихся, в экономике Испании произошел ряд
количественных и качественных изменений. Так, напри¬
мер, добыча железной руды повысилась с 4 млн. т в 1923 г.
до 6,5 млн. т и более в 1929 г. Но при этом надо иметь
в виду, что добыча железной руды в 1926 и 1927 гг. не
достигла даже уровня 1923 г.54. За годы диктатуры
выросла также добыча угля — с 6 млн. т в 1923 г. до
7,5 млн. т в 1929 г. Заметный рост произошел за эти годы
и в добыче медной руды — от 2,5 млн. т до более 4 млн. т.
За период с 1923 по 1929 г. почти вдвое выросло произ¬
водство чугуна, железа и стали
1848 тыс. т.
от 999 тыс. т
В стоимостном отношении продукция горно-метал¬
лургической промышленности выросла с 1119 млн. песет
в 1923 г. до 1662 млн. песет в 1929 г. Все эти данные,
безусловно, свидетельствуют об определенном промыш¬
ленном росте Испании.
Что касается сельского хозяйства, то здесь положе¬
ние обстояло значительно хуже. За семь лет сократился
сбор таких важных сельскохозяйственных культур, как
пшеница, рожь, овес, сахарная свекла и др. Производ¬
ство оливкового масла в целом за это время осталось
без изменения55. Рост производства наблюдался лишь
по кукурузе и особенно по техническим культурам, таким,
как хлопок и табак. Сборы хлопка выросли с 3,7 тыс. ц
в 1926 г. до свыше 10 тыс. ц в 1929 г. За это же время бо¬
лее чем в три раза повысилось производство табака —
с 10,3 тыс. до 38,7 тыс. ц56. Эти результаты были достиг¬
нуты благодаря политике сельскохозяйственного протек¬
ционизма, проводившейся диктатурой с целью сбалан¬
сирования внешней торговли за счет сокращения импор¬
та кукурузы, хлопка и табака, т. е. культур, более всего
пригодных для выращивания в самой Испании.
6,1 Все приведенные данные взяты из «Anuario Estadistico de
Espańa. Ano 1930». Madrid, 1931, p. 14—25.
55 «Anuario Estadistico de las producciónes agricolas. Madrid,
Afio 1932», p. 153.
56 Ibid., p. 115.
268

Военно-монархическая диктатура в области сельского
хозяйства придерживалась, таким образом, старой поли¬
тики аграрного протекционизма периода реставрации.
Интересы помещиков и земельной аристократии по-преж¬
нему охранялись высокими тарифными барьерами, за¬
щищавшими ряд испанских продуктов от конкуренции
внешнего рынка. И в результате этого пшеничная оли¬
гархия Кастилии смогла повысить цены на центнер
зерна с 39,9 песет в 1923 г. до 50 песет в 1927 г. Рост цен
на отдельные сельскохозяйственные продукты за годы
диктатуры ударял прежде всего по жизненному уровню
широких масс народа, по заработной плате трудящихся,
которая, как правило, оставалась без изменения.
Известное развитие промышленности и отдельных
отраслей сельского хозяйства в период военно-монархи¬
ческой диктатуры в значительной степени было обуслов¬
лено ростом в стране государственно-монополистическо¬
го капитализма и различного роДа государственных или
Смешанных акционерных обществ и монополистических
объединений. Диктатура преподносила создание госу¬
дарственных монополий как заботу о развитии нацио¬
нальной экономики. На деле образование этих монопо¬
лий было вызвано прежде всего поисками выхода из тя¬
желого положения, в котором оказалась в экономическом
и финансовом отношении страна в период диктатуры. Это
были поиски материальных средств для покрытия огром¬
ных расходов диктатуры, что открыто признает Кальво
Сотело. Об этом свидетельствует и само возникновение
и деятельность этих монополий. Нефтяная монополия,
отмечает К. Сотело, предвещала большие выгоды. В го¬
сударственную казну монополия с самого начала должна
была дать более 100 млн. песет, а через пять лет —
200млн. песет57. До 1925 г. продажа горючего в стране
была в руках двух крупных международных нефтяных
компаний — американской «Стандард ойл» и английской
«Ройал-Датч Шелл». В 1925 г. им пришлось немного по¬
тесниться с образованием испано-французской нефтяной
компании «Порто Пи», акции которой в основном при¬
надлежали крупнейшему промышленнику и финансисту
Хуану Марч.
67 I. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 139.
269

Два гоДа спустя королевским Декретом от 28 июля
1927 г. была учреждена так называемая КАМПСА —
государственная нефтяная монополия. «Стандард Ойл»
и «Ройал-Датч-Шелл» подняли против этого декрета
бешеную кампанию. Сам Генри Детердинг отправился в
Испанию, требуя от Кальво Сотело приостановить обра¬
зование КАМПСА. Подобную позицию занял и Хуан
Марч, интересы которого были до известной степени за¬
деты. Однако намерения Кальво Сотело оказались непо¬
колебимыми, и КАМПСА была создана с капиталом в
195 млн. песет, из которых 150 млн. песет принадлежали
частным лицам, а остальные
ству58. Под контролем этой
только снабжение нефтяными
млн. песет
государ-
монополии оказалось не
продуктами всего испан¬
ского рынка, но и переработка нефти, ее транспортиров¬
ка, изыскание нефтяных скважин, производство синтети¬
ческих продуктов и т. д'. Создание КАМПСА нанесло
чувствительный удар по иностранным нефтяным моно¬
полиям, выкачивавшим из Испании ежегодно более
40 млн. песет.
Потребности испанского рынка в нефтяных продуктах
стали покрываться советской нефтью по договору, за¬
ключенному с торговой миссией СССР в ноябре 1927 г.
в Мадриде. Как пишет Кальво Сотело, «договор с Рос¬
сией был сначала якорем спасения, а затем страшной
тяжестью». «Снабжение из России,— продолжает ми¬
нистр,— не было нам по вкусу. Но в создавшейся обста¬
новке договор был не только выгодным, но и ничем не за¬
менимым» 59. Советская нефть была значительно дешев¬
ле, чем та, которую получала Испания от «Стандарт
Ойл» и «Ройал-Датч-Шелл». Договор был заключен на
три года. Размеры поставок советской нефти достигли
внушительных цифр. Так, например, в 1928 г. в Испанию
было поставлено около 179 млн. л нефтяных продуктов
на сумму свыше 28 млн. песет, в 1929 г.— более
365 млн. л на сумму свыше 29 млн. песет60.
58 Department of Overseas Trade. «Report on Economic Condi¬
tions in Spain», London, 1928, p. 29.
59 J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 217.
60 Договор о поставке советской нефти в Испанию был денонси¬
рован испанской стороной 28 июня 1930 г. при правительстве гене¬
рала Беренгера.
270

Некоторое время спустя после образования КАМПСА,
в августе, было создано второе крупное государственное
объединение — табачная монополия. На этот раз Хуан
Марч получил огромные привилегии. Монопольное право
торговли табаком в Марокко было полностью предостав¬
лено находившемуся в его руках «Испанскому табачному
обществу»61. Хуан Марч получал от этой монополии бо¬
лее 30 млн. песет в год. Это была неплохая компенсация
за потерю некоторых прибылей в торговле нефтяными
продуктами.
Государственно-монополистический капитализм в
годы диктатуры нашел свое выражение также в широко
применявшейся системе государственного субсидирова¬
ния крупнейших предприятий под предлогом развития
национальной промышленности. Здесь проявлялись ко¬
лоссальные выгоды, которые получил испанский капитал
от государственно-экономической деятельности военно¬
монархической диктатуры. Тысячи миллионов песет из
государственного бюджета попадали в руки крупнейших
финансовых магнатов Испании. Ярким примером этого
явилось субсидирование Трансатлантической и Среди¬
земноморской компаний, принадлежавших Хуану
Марчу. Первая получала субсидию под предлогом ее
дефицитного баланса. Второй предоставляли ежегодную
субсидию в размере 20 млн. песет. При этом сумма
субсидированных средств увеличивалась или уменьша¬
лась в зависимости от того, каких размеров достигали
дивиденды — более или менее 10%. Хуан Марч и здесь
нашел лазейку. В целях получения больших субсидий
он мошенническим путем приписывал убытки Средизем¬
номорской компании, а прибыли — Трансатлантической.
Государственное субсидирование при существовав¬
ших в стране административной коррупции и взяточни¬
честве
сопровождалось
всевозможными махинациями
и аферами. Как пишет Г. Маура, «некоторые проекты
диктатуры были завершены. Но в большинстве случаев
средства налогоплательщиков разбазаривались без вся¬
кой пользы, кроме той, которую получали посредники.
Увеличилось число,— продолжает Г. Маура,— маклеров,
которые, будучи близки к министрам, могли добиться
61 М. D. Benavides. El ultimo pirata del Mediterraneo. Moscń,
1953, p. 223.
271

выгодных концессий для весьма ограниченной группы
частников»62. Замечательную картину разложения ре¬
жима Примо де Риверо дает Мануэль Асанья. «Дикта¬
торский режим,— пишет он,— создал чудовищные ме¬
тоды эксплуатации страны в интересах нескольких семей
при поддержке неудачников и тупиц из различных пар¬
тий, считавших, что наступил их час, а также при по¬
мощи воришек, которые с помощью подхалимажа
получали свою долю и комиссионные от монополий, кон¬
цессий и общественных работ, приведших экономику
страны в плачевное состояние»63.
Расхищение государственных средств стало нормой
в годы диктатуры. Иногда эти аферы выплывали на по¬
верхность, но все оставалось по-прежнему. Так произош¬
ло со строительством железнодорожной линии из Анта-
неды (Сантандер) до Калатаюда (Сарагоса). Обнару¬
жилось, что прокладка 1 км железнодорожного пути обо¬
шлась в сумму свыше 800 тыс. песет, но вместе с тем
государство предоставило компании заем на 99 лет в сум¬
ме 1700 млн. песет. Более выгодные условия для желез¬
нодорожной компании трудно было придумать. Поэтому
и лица, сумевшие протащить такое выгодное дело, полу¬
чили от компании 35 млн. песет в акциях64. Правитель¬
ство диктатуры создало Высший железнодорожный со¬
вет и Железнодорожную кассу для ведения и финанси¬
рования железнодорожного строительства. Само госу¬
дарство как держатель акций принимало участие в
эксплуатации железнодорожных линий.
Огромные барыши получал испанский финансовый
капитал от общественных работ, предпринятых диктату¬
рой и поглотивших миллиарды песет из кармана широ¬
ких масс налогоплательщиков. Как правило, обществен¬
ное строительство велось без надлежащего контроля,
без точно разработанных планов, без учета необходимых
средств и т. п. Десятки и сотни миллионов песет броса¬
лись на ветер. Строительство из-за плохой организации
и хищений длилось многие годы. Начатые работы часто
приостанавливались. Построенное разрушалось, планы
62 G. Maura. Op. cit., р.’183.
63 М. Azańa. Una Politics. Madrid, 1932, p. 23.
64 V. Alba. Histoire des Republiques Espagnoles, Paris, 1948,
p. 202.
272

не выполнялись, а громадные государственные средства
исчезали.
Почти невозможно установить, что было построено
и не достроено диктатурой за время ее существования.
В этом не были заинтересованы ни сам диктатор и его
друзья, ни его враги, пришедшие к власти после падения
Примо де Ривера. Первым было невыгодно обнажать
всю правду. Вторым с пересмотром и приостановкой мно¬
гих начатых диктатурой работ также было невыгодно
признать, в каком состоянии находилось то, что не было
доведено до конца. Все это создает серьезные трудности
в освещении такого важного вопроса, как деятельность
диктатуры в области общественных работ. Тем не менее
даже по официальным данным диктатуры можно прийти
к выводу о колоссальных расходах, с одной стороны,
и о не столь существенных результатах — с другой. Так,
например, на строительство и электрификацию железных
дорог было израсходовано свыше 2500 млн. песет65, а
всего построено немногим более 1700 км железнодорож¬
ного пути66. Диктатура израсходовала 600 млн. на стро¬
ительство 5152 км шоссе вместо намеченных 7 тыс. км67.
Такая же сумма была вложена в реконструкцию и строи¬
тельство морских сооружений и портов. Миллиард песет
был поглощен строительством ирригационных систем
и сооружений. В этой области планы диктатуры были
фантастическими: только на берегах Эбро предполага¬
лось увеличить орошаемую площадь на 1200 тыс. га.
Подобные же планы существовали в отношении бас¬
сейна реки Дуэро. Более 300 тыс. га намечалось оросить
водами Гвадалквивира. Большие планы ирригации были
разработаны и для реки Сегура. В результате, согласно
сильно преувеличенным данным, было орошено около
1,5 млн. га, главным образом в районе Эбро68.
За последние три года диктатуры на различные обще¬
ственные работы, улучшение водоснабжения городов, ка¬
нализацию, строительство школ и больниц было израс¬
ходовано 458 млн. песет, причем на строительство школ
65 F. С i m a d е v i 11 a. El general Primo de Rivera. Madrid,
1944, p. 73.
66 J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 455.
87 Ibid., p. 455; Department of Overseas Trade. «Economic Con¬
ditions in Spain», London, 1930, p. 41.
68 J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 455.
18 X. Гарсиа 273

и больниц пошло лишь 10% 69 • Особенно наглядными
все эти цифры становятся, если сравнить их с военными
расходами в одном лишь Марокко. Так, за один 1924 г.
на войну в Марокко было израсходовано свыше 474 млн.
песет — сумма гораздо большая, чем капиталовложения
за три года в строительство школ, больниц и улучшение
общественного хозяйства городов. За годы военно-мо-
О
нархическои диктатуры марокканская проблема погло¬
тила свыше 1780 млн. песет.
Таким образом, как бы буржуазные историки ни ста¬
рались доказать, что диктатура Примо де Ривера уделя¬
ла все свое внимание экономическому развитию страны,
даже официальная статистика подтверждает, что значи¬
тельная часть государственных средств шла на войну
и поддержание диктаторского режима. Несмотря на то,
что диктатура выступала на словах за усовершенство¬
вание государственной мащины и сокращение бюрокра¬
тического аппарата, количество чиновников за годы ди¬
ктатуры выросло на 8 тыс. чел.70, а бюджет совета ми¬
нистров увеличился с 14 млн. песет в 1923 г. до 50 млн.
в 1928 г.71.
Государственно-монополистический капитализм на¬
шел яркое проявление в области банковского дела: при
непосредственном участии государства был создан ряд
новых банков.
Еще в 1924 г., при Военной директории, была образо
вана специальная комиссия с целью создания Внешнего
банка Испании, однако его образование произошло лишь
три года спустя, в 1927 г., под руководством мийистра
финансов Кальво Сотело. Деятельность банка касалась
прежде всего стран Латинской Америки. Лозунгом бан¬
ка было: «Банки, корабли и обязательная военная служ¬
ба». Казалось, что Внешний банк Испании был наме¬
рен предпринять новое завоевание Америки. Первона¬
чальный капитал банка был равен 150 млн. песет72.
Предусматривалось, что 3/< акций должны были принад¬
лежать испанцам. Одной из главных целей банка было
создание своих филиалов в латиноамериканских странах
для активного вмешательства в разного рода банковские
69 F. С i m a d е v i 11 a. Op. cit., p. 67.
70 V. Alba. Op. cit., p. 205.
71 S. Alba. L’Espagne et la dictatuie. Paris, 1930, p. 122.
72 J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 179.
274

операции между Латинской Америкой и Йспанией,
совершавшиеся главным образом североамериканскими
и английскими банками. Размеры этих операций были
довольно внушительными. Только одни денежные пере¬
воды в 1927 г. между странами Латинской Америки и
Испанией достигли свыше 650 млн. песет. Одновременно
Внешний банк Испании стремился финансировать испан¬
ский импорт из латиноамериканских стран. Финансовые
операции, связанные с одним лишь хлопком, достигали
ежегодно 300 млн. песет и проходили через различные
иностранные банки. В целом перед Внешним банком
Испании стояли задачи усиления и развития торговой
и промышленной активности Испании за рубежом. Ди¬
ктатура пыталась превратить этот банк в орудие внеш¬
неэкономической экспансии Испании в Центральной и
Южной Америке.
Под непосредственным
покровительством диктатуры
был создан Испанский банк местного кредита с участи¬
ем частного капитала, развернувший кипучую деятель¬
ность по кредитованию испанских муниципалитетов.
Только в 1929 г. в различных провинциях было заключе¬
но около 600 кредитных договоров на сумму 460 млн.
песет73.
Образование Испанского банка местного кредита и
его активная деятельность свидетельствовали о проник¬
новении финансового капитала в муниципальное управ¬
ление и строительство.
Создание новых банков сопровождалось укреплением
и реорганизацией уже существовавших. Так, Ипотечному
банку диктатура предоставила право эмиссии ценных
бумаг при его участии в прибылях. Те же привилегии
получил и Центральный банк Испании. Большую под¬
держку получил от диктатуры Банк промышленного кре¬
дита, находившийся со времени его образования в 1918 г.
в весьма тяжелом положении.
Следовательно, военно-монархическая
диктатура от¬
крыто вмешивалась в сферу банковского дела, со¬
здавала и укрепляла те банки, при поддержке которых
она пыталась осуществить свои экономические проекты.
Это был взаимный союз: диктатура служила банкам, а
банки — диктатуре.
73 Ibid., р. 50.
275
18*

Среди различных экономических экспериментов рё-
жима Примо де Ривера большой интерес представляют,
наконец, известные попытки
рования. За образованием в
ной экономики последовало в
государственного регули-
1924 г. Совета националь-
1927 г. создание Совета по
регулированию промышленности. От этого opraha зави¬
село строительство новых предприятий, расширение ста¬
рых и т. д. Кальво Сотело указывает, что Совет по регу¬
лированию промышленности явился рассадником серьез¬
ных конфликтов74. И действительно, нередко этот
государственный орган запрещал и приостанавливал
строительство новых предприятий «во имя интересов
развития национальной экономики». Примером этого
явилось прекращение строительства двух сахарных за¬
водов в провинции Севилья под тем предлогом, что они
не будут нужны.
В конце концов попытки планирования полностью
провалились. Летом 1927 г., после окончания войны
в Марокко, Примо де Ривера выступил с проектом де¬
сятилетнего плана общественных работ. Было предусмот¬
рено, что его осуществление обойдется государству
в сумму свыше 3500 млн. песет75. Однако этот план ос¬
тался на бумаге.
Проникая во все отрасли экономики, государственная
машина диктатуры поощряла и принимала самое дея¬
тельное участие в создании национальных концернов,
таких, как концерн по электрификации страны, по до¬
быче и обработке олова. Первый был создан в 1927 г.,
а второй — в марте 1929 г. Концерн по электрификации
сосредоточил под своим контролем строительство элек¬
тростанций и расширение электросети страны. Концерн
по добыче и обработке олова объединил оловянные шах¬
ты Арральянеса, Линареса — Каролинеса, Картахены —
Масаррона, а также оловоплавильные предприятия.
Целью концерна была покупка и продажа всего олова,
потреблявшегося национальным рынком, для того, что¬
бы все заводы и фабрики Испании работали на отече¬
ственном олове.
74 J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 257.
75 F. G. В г u g u e r a. Histoire contemporaine d’Espagne. Paris,
1953, p. 384.
276

Военно-монархическая диктатура Примо де Ривера
до последних своих дней поощряла развитие националь¬
ной промышленности. Так, в ноябре 1927 г. королевский
декрет установил обязательное применение хирургиче¬
ских инструментов только национального производства.
В том же году был издан другой декрет, стимулиро¬
вавший развитие национальной автомобильной промыш¬
ленности. В январе 1928 г. новый декрет ставил вопрос
о развитии национальной пеньковой промышленности.
А осенью 1929 г. был образован «Союз содействия по¬
треблению национальных товаров».
Диктатор Примо де Ривера, как отмечает Кальво
Сотело, был приверженцем национализации экономи¬
ки 76. По его мнению, продолжает Кальво Сотело, нужно
было национализировать добывающую промышленность
и предприятия, которые в общенациональных рамках
могли найти своей продукции рынок сбыта. В 1929 г.
правительство диктатуры пыталось национализировать
страховые общества, находившиеся в основном в руках
иностранного капитала.
Экономическая деятельность режима военно-монар¬
хической диктатуры была, таким образом, самой разно¬
образной, но в ее основе лежало, несомненно, ярко выра¬
женное стремление насаждать сверху донизу различные
формы государственно-монополистического капитализ¬
ма. Образование государственно-монополистических объ¬
единений и система субсидирования, строительство,
общественные работы и создание национальных концер¬
нов, покровительство национальной промышленности и
создание новых банков
все это способствовало преж¬
де всего укреплению различных кругов финансового
капитала Испании. Как отмечает член ЦК компартии
Испании Хуан Гомес, «диктатура представляла собой
первую попытку финансового капитала широко исполь¬
зовать государство, чтобы увеличить свои прибыли
и способствовать накоплению капиталов. Это были пер¬
вые шаги государственно-монополистического
капита-
лизма в Испании» 11.
Официальная статистика красноречиво показывает,
76 J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 259.
77 «VI Congreso del Partido Comunista de Espafia». Informes,
1960, p. 34.
277

что получила в результате почти семилетнего периода
иктатуры крупная буржуазия и финансовый капитал.
Так, например, если частный акционерный капитал ано¬
нимных обществ в конце 1923 г. исчислялся немногим
более 13108 млн. песет, то в 1929 г. он достиг свыше
22 258 млн. песет, т. е. увеличился на 9150 млн. песет78.
За годы диктатуры не было более или менее круп¬
ного предприятия, которое бы не расширило производ¬
ство и не увеличило бы свои капиталовложения. Осо¬
бенно крупные капиталовложения были сделаны в гор¬
нодобывающую и металлургическую отрасли промыш¬
ленности. Лишь за четыре года в металлургические
предприятия (для их расширения и обновления) было
вложено около 294 млн. песет79. И основная часть этих
средств
распределилась
именно
среди
крупнейших
металлургических предприятий страны: «Альтос Орнос
Бискайя»,
металлургическое общество «Дуро —
Фельгера», заводы Мореда в Хихоне, металлургические
заводы Миереса, анонимные общества Басконии, Эче-
варриа и др.
Крупнейшие акционерные общества и монополисти¬
ческие объединения Испании за годы диктатуры до¬
стигли огромного экономического влияния. Многие от¬
носительно небольшие предприятия превратились за
семь лет режима Примо де Ривера в крупные акцио¬
нерные общества. О той большой роли, какую играл
акционерный капитал, достаточно убедительно говорят
данные по десяти провинциям: Барселона, Мадрид,
Бискайя, Гипускоа, Валенсия, Овьедо, Наварра, Сара¬
госа, Сантандер и Севилья. В этих наиболее развитых
в промышленном отношении провинциях к 1929 г. су¬
ществовало 4605 акционерных обществ с номинальным
капиталом около 14 млрд. 287 млн. песет80. При этом
любопытно, что 65%, или более 3 тыс., всех этих акцио¬
нерных обществ приходилось
селона,
Мадрид и
Бискайя,
80% акционерного капитала
на три провинции — Бар-
которые сосредоточивали
указанных выше десяти
провинций. Акционерные общества получили широкое
распространение в таких отраслях экономической жизни,
78 F. Cimadevilla. Op. cit., р. ПО.
79 Ibidem.
80 «Anuario Estadistico de Espańa. Ano 1930». Madrid, 1931,
p. 282.
278

как электричество, газ, металлургия, машиностроение и
горное дело.
Высокая концентрация капитала наблюдалась и сре¬
ди железнодорожных компаний. Так, лишь две желез¬
нодорожные компании страны («Мадрид — Сарагоса»
и «Аликанте») и железные дороги Севера Испании со¬
средоточивали около половины (481 млн. песет) всего
номинального капитала существовавших в стране 32 же¬
лезнодорожных компаний81. Помогая сильным стать
сильнее, режим Примо де Ривера привел к укреплению
монополистического капитала в стране. По данным ста¬
тистики Испании очень трудно установить, какое место
занимают монополии в стране. Но тем не менее бес¬
спорно то, что за годы диктатуры главные монополи¬
стические объединения Испании, возникшие в начале
века, стали еще более мощными. Среди них следует
прежде всего отметить компанию «Альтос Орнос де Би¬
скайя», функционирующий капитал которой достиг
в 1929 г. 125 млн. песет82. В этой крупнейшей метал¬
лургической монополии страны было занято в то время
свыше 8 тыс. чел., что составляло более 10% всех рабо¬
чих металлургической промышленности страны. Сильно
возросло также монополистическое объединение «Ду-
ро — Фельгера» с функционирующим капиталом в
78 млн. песет (по данным 1929 г.). Не менее важным
объединением в области судостроения было «Испанское
судостроительное общество» с 70 млн. песет на 1928 г.83.
Широкое развитие получил монополистический ка¬
питал в. производстве и продаже сахара, спирта, бумаги
и взрывчатых веществ. Например, такие общества,
как «Испанский союз по продаже сахара», «Синдикат
по производству и продаже спирта», «Союз по прода¬
же бумаги» и «Испанский союз по производству взрыв¬
чатых веществ», сосредоточивали у себя около 200 млн.
песет, располагая почти монопольной властью в этих
отраслях промышленности. Параллельно с укреплением
существовавших монополий экономическая политика
иктатуры способствовала возникновению новых пред¬
приятий, в особенности в областях тяжелой промыш¬
ленности. Так, например, с 1923 по 1929 г. количество
81 Ibid., р. 277.
82 Ibid., р. 285.
88 Ibid., р. 286.
279

металлургических предприятий возросло более чем
вдвое — с 536 по 112484.
Рост и концентрация капитала приводили к увели¬
чению и концентрации пролетариата. Достаточно ска¬
зать, что в конце 1928 г. 177 промышленных предприя¬
тий располагали капиталом в 7 млрд, песет и нанимали
более 300 тыс. рабочих85. Только число рабочих, заня¬
тых в металлургической промышленности, выросло
с 1923 по 1929 г. более чем на треть — с 50,6 тыс. до
76 тыс. чел. с лишним86.
Экономическая деятельность диктатуры привела так¬
же к росту и активизации банковского капитала. С ян¬
варя 1924 по декабрь 1929 г. резервы и капиталы част¬
ных банков возросли с 1766 млн. песет до 2064 млн.
песет. За это же время сумма кредитных операций уве¬
личилась с 5114 млн. песет до 8808 млн. песет87.
В 1923 г., согласно официальным данным, в стране
существовало 179 банков, вклады которых достигали
свыше 9 млрд, песет; спустя семь лет сумма вкладов
всех банков страны превышала 14 млрд, песет88. Такое
увеличение вкладов свидетельствует, безусловно, не
только о росте банковского дела в стране, но и о силь¬
ной активизации банковского капитала. При этом с
укреплением банков шла также быстрая концентрация
их капиталов. Так, например, лишь крупнейшие банки —
Центральный банк, Испано-Американский банк, Кредит¬
ный банк, Банк Уркихо, Банк Бильбао и Банк Бискайи—
держали в 1930 г. под своим контролем свыше 45%
депозитов всех банков страны. Диктатура Примо де
Ривера способствовала дальнейшей концентрации бан¬
ковского капитала в стране.
Одной из особенностей экономической жизни воен¬
но-монархической диктатуры было то, что параллельно
с укреплением исламского финансового капитала шло
и дальнейшее проникновение иностранных монополий в
экономику Испании. В этом есть известная парадоксаль¬
ность, но факт остается фактом. Диктатура, поощряя
развитие национальной промышленности, одновременно
84 «Anuario Estadistico de Espana. Ańo 1930», p. 118.
85 S. Comes. Op. cit., p. 145.
86 «Anuario Estadistico de Espana. Afio 1930», p. 118.
87 J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 453.
88 «Anuario Estadistico de Espafia. Afio 1930», p. 274.
280

открывала двери для проникновения иностранного капи¬
тала в ряд отраслей испанской экономики. Правда здесь
необходимо подчеркнуть, что отношение диктатуры к
иностранному капиталу было до известной степени
противоречивым. В одних случаях, как мы уже
видели в отношении иностранных нефтяных монополий,
диктатура уничтожила их власть. В других диктатура
способствовала иностранным капиталовложениям. Наи¬
более ярко это проявилось в подписании в 1924 г. кон¬
цессионного договора между испанским
государством;
и американской компанией «Интернейшнл телефон энд
телеграф корпорейшн» (ИТТК) об учреждении «Нацио¬
нальной телефонной компании Испании»89. Вся испан?
ская телефонная сеть оказалась в зависимости от
ИТТК — держателя большей части акций. Вся аппара¬
тура телефонных станций Испании покупалась в США.
Телефонная компания пользовалась почти ничем не
ограниченными привилегиями. Она, согласно концессион¬
ному договору, освобождалась от всех взносов и нало¬
гов как общих, так и провинциальных и местных 90 91 92.
Компания получила также право передачи телефоно¬
грамм, открыто конкурируя с национальным телеграф¬
ным агентством, и тем самым сократила доходы государ¬
ства. За 10 лет
с 1924 по 1934 г.
за один лишь те¬
лефонограммы «Национальная телефонная компания»
получила более 60 млн. песет 9|.
Договор с ИТТК был заключен сроком на 20 лет. По
истечении этого срока испанское государство могло
приобрести имущество американской компании, возмес¬
тив ей весь вложенный капитал плюс 15% от него. Не
удивительно, что Альфонс XIII за содействие и участие
в столь выгодном для американской компании соглаше¬
нии получил от нее 600 тыс.
юлл
92. Учредив
«Нацио¬
нальную телефонную компанию» Испании диктатор не
забыл своих близких. Его сын Хосе Антонио был назна¬
чен юрисконсультом компании с окладом в 25 тыс. песет
в год.
Проникновение иностранного капитала в Испанию в
годы диктатуры не ограничилось одним концессионным
89 Р. Yuma. El escandalo de la telefónica. Madrid, 1936.
90 Ibid., p. 11.
91 Ibid., p. 21.
92 V. Alba. Op. cit., p. 205.
281

договором испанского государства с ИТТК. За этот пе¬
риод в стране возникли многочисленные акционерные
общества с участием иностранного капитала. Так, в
1927 г. было создано английское общество «Европей¬
ские и североафриканские шахты» по разработке бога¬
тых залежей железной руды и свинца в Марокко, при¬
надлежащих «Испанской североафриканской компа¬
нии» 93. В том же году английское страховое общество
«Перл Эшьюренс компани Лтд» получило право осно¬
вать в Испании свой филиал по страхованию жизни от
несчастных случаев, стихийных бедствий, пожаров ит.д.
Одновременно в 1927 г. возникло французское общест¬
во по эксплуатации оловянных и вольфрамовых шахт в
Сиеде (провинция Понтеведра). В 1929 г. была создана
американская «Западная электрическая компания Ис¬
пании» по производству оборудования для радио, теле¬
фона и телеграфа. При диктатуре упрочил свои позиции
в Испании и бельгийский капитал, учредивший в 1929 г.
общество по добыче ртути в Астурии — в Пола де Лена
и в Кабралесе.
Широкого проникновения в испанскую экономику (в
особенности в химическую и металлургическую про¬
мышленности) добился в период диктатуры и немецкий
монополистический капитал. Капиталы Круппа участво4
вали в создании в 1924 г. акционерного общества «Уни-
он Навал де Леванте» с капиталом в 30 млн. песет,
объединившего металлургические заводы Валенсии и
Таррагона. Немецкие капиталовложения были сделаны
и в металлургические заводы в Миересе.
Одновременно с возникновением новых иностранных
компаний в стране шло и расширение уже существовав¬
ших до установления
иктатуры акционерных обществ,
находившихся под контролем мощных международных
монополистических объединений. При этом расширение
капиталов достигло огромных размеров. Так, например,
«Королевская компания шахт Астурии», принадлежав¬
шая бельгийскому капиталу, увеличила свой капитал с
30 млн. фр. в 1923 г. до 279 млн. фр. в 1928 г. 94 Большое
увеличение капитала наблюдалось во французской гор¬
нодобывающей и металлургической компании «Пеньяр-
93 «Anuario Financiero у de las Sociedades anónimas de Espana.
1949—1950», Madrid, p. 1560.
94 Ibid., p. 1624.
282

роя» — с 73 млн. фр. в 1923 г. до 150 млн. фр. в 1927 г.
Значительные капиталовложения были сделаны анг¬
лийской компанией «Рио Тинто», французским общест¬
вом по добыче колчедана в провинции Уэлва и др.
Упрочение влияния иностранного капитала в Испании
шло и по линии предоставления займов. Так, от банка
Ротшильда, английского «Мидланд бэнк» и американ¬
ского «Дома Моргана» диктатура получила около
68 млн. долл.95
Все это свидетельствует о том, что диктатура в це¬
лом не стремилась приостановить поток иностранных
капиталовложений в страну. Вместе с тем дальнейшее
проникновение иностранного капитала в Испанию го¬
ворит также и о том, что плоды экономической полити¬
ки диктатуры пожинал не только испанский финансо¬
вый капитал, но и многие иностранные монополии. Но
это была лишь одна сторона экономических итогов дик¬
татуры. Была и другая сторона. «Великие планы» воз¬
рождения страны нашли отражение в самых различных
сферах экономической и общественной жизни Испании.
Чтобы строить, нужны были миллиарды песет и огром¬
ные материальные ресурсы. С этой серьезной пробле¬
мой диктатура столкнулась с первого дня своего
ствования. Для решения этого вопроса в такой слабо
развитой в промышленном
была тогдашняя Испания,
проведение глубоких
Ожидать этого от
Примо де Ривера не
для изыскания средств оставался один лишь путь
увеличения налогов, инфляции, усиления эксплуатации
трудящихся и снижения их жизненного уровня. Это был
наиболее легкий, но одновременно и наиболее опасный
путь.
Для диктатуры Примо де Ривера это был путь, ко¬
торый привел ее к экономическому краху. Исходя из
официальных данных, с 1923 по 1929 г. государственные
поступления увеличились более чем на 1 млрд, пе¬
сет— с 2680 млн. до 3724 млн. песет. Сам Кальво Сотело
признает, что этот прирост доходов государственного
бюджета происходил главным образом вследствие уве-
суще-
какои
отношении стране,
требовалось прежде всего
преэбразований.
диктатуры
диктатуры
путь
экономических
военно-монархическои
приходилось. У
” См. S. Alba. Op. cit., р. 172.
'283

личения государственных налогов, поземельного налога
и в особенности за счет повышения различного рода
косвенных налогов, ударявших прежде всего по жизнен¬
ному уровню широких народных масс. В 1926 г. дикта¬
тура повысила налог на заработную плату рабочих с
3 до 12%. В январе 1928 г. правительство диктатуры ре¬
шилось увеличить налог на капитал, но, увы, в разме*
ре от 0,5 до 1% 96. Это лишний раз подтверждает, в
чьих интересах проводилась налоговая политика дикта¬
туры. Кальво Сотело и другие защитники диктаторско¬
го режима Примо де Ривера пытаются доказать, что
рост государственных поступлений был обеспечен преж¬
де всего реорганизацией налоговой системы и выявле¬
нием скрытой
хозяйстве. Но
тем не менее
поступлений,
среднегодовой прирост
ную недвижимую собственность равнялся 3,5 млн. пе
сет, то за годы
песет. Не трудно заметить, что такая сумма по сравне¬
нию с более чем 1 млрд, песет новых поступлений была
незначительной.
Диктатура повысила также и провинциальный на¬
лог, особенно в Басконии и Наварре. В Стране басков
сумма налога выросла с 11 млн. до 40 млн.
Наварре
были осуществлены согласно королевскому декрету от
15 августа 1927 г.
Росту доходов способствовали, безусловно, и поступ¬
ления от образовавшихся государственных монополис¬
тических объединений. Одна нефтяная монополия дала
государству в 1928 г. около 50 млн. песет. Но и эта
статья доходов составляла небольшой процент в увели¬
чении бюджетных поступлений,
дарственных доходов шла из
щика.
Однако, как диктаторский
лотовый пресс, в экономике
появлялись все новые трещины. Нереальные экономи¬
ческие планы диктатуры и расточительство сотен и ты¬
недвижимой собственности в сельском
хотя это и дало известные результаты,
составляло небольшую часть налоговых
Так, например, если с 1910 по 1923 г.
налога на сельскохозяйствен-
диктатуры он повысился до 11,6 млн.
песет, в
Эти изменения
2 млн. до 6 млн. песет.
Основная масса госу-
кармана налогоплатель-
режим ни закручивал на-
страны с каждым годом
м J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 391, 132.
284

сяч миллионов песет расстроили в конце концов эконо¬
мическую жизнь Испании. Каждый новый год диктату¬
ры кончался ростом дефицита бюджета, достигшего в
целом за период 1923—1929 гг. более 2796 млн. песет97.
Со своей стороны министерство финансов, пытаясь сба¬
лансировать поступления и расходы, прибегало к эмис¬
сии ценных бумаг, что приводило к росту государствен¬
ного долга. Выпуск государственных облигаций достиг
огромных размеров, составив в целом свыше 11 млрд.
песет98 99 100. Государственный долг за годы диктатуры уве-i
личился на 4322 млн. песет ".
Общие экономические итоги диктатуры были всюду
весьма плачевными. За ростом дефицита бюджета, ин¬
фляции и государственного долга шло увеличение пас¬
сивного баланса во внешней торговле и сокращение
золотых запасов страны. В целом дефицит внешнетор¬
гового баланса достигал более 600 млн. песет ежегодно,
а золотые запасы Испании уменьшились в 1923—1929 гг.
со 160 млн. до 151 млн. золотых песет 10°. Логическим
завершением подобной финансовой политики явилось
серьезное расстройство финансовой жизни страны, выра¬
зившееся прежде всего в быстром падении курса испан¬
ской валюты. Хуан Гомес пишет: «Диктатура искусст¬
венно финансировала внутренний рынок, прибегая к
инфляционной эмиссии ценных бумаг, что вело к росту
государственного долга. Диктатура отдавала все новые
богатства в руки иностранного капитала; в те годы ка¬
питалистический мир переживал период бурного эконо¬
мического подъема, что способствовало расширению
внешней торговли Испании. Вследствие этого произо¬
шел известный рост производительных сил, но лишь за
счет повышения цен и роста неустойчивости валюты.
Когда наступил острый валютный кризис, правительст¬
во было вынуждено создать особую комиссию (в декаб¬
ре 1928 г.) во главе с известным испанским экономис¬
том Флоресом
е Лемус. Комиссия пришла к выводу, что
97 Эти данные взяты из доклада об экономических итогах дик¬
татуры, представленного министром финансов Аргуэлесом при пра¬
вительстве Беренгера в 1930 г. Согласно данным Кальво Сотело, де¬
фицит бюджета за годы диктатуры был равен 2221 млн. песет.
98 Department of Overseas Trade. «Economic Conditions in Spa¬
in», London, 1930, p. 11.
99 J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 468.
100 V. Alba. Op. ci., p. 195.
285

финансовую проблему невозможно решить до тех пор,
пока будет продолжаться экономическая политика дик¬
татуры. Снова относительное развитие производитель¬
ных сил, рост производства резко столкнулись с узостью
внутреннего рынка, а с наступлением мирового кризиса
1929 г. положение стало невыносимым 101
В первые месяцы 1928 г., пишет Кальво Сотело, фи¬
нансовое положение страны было крайне тяжелым 102.
В апреле 1927 г. доллар стоил 5 песет, а год спустя — уже
более 6. Расстройство финансов, свидетельствовав¬
шее о полном банкротстве экономической политики дик¬
татуры, вызвало настоящую панику среди буржуазии
и финансовых кругов. Испанский экономист Р. Пер-
пинья Грау правильно отмечает, что «финансовая поли¬
тика была термометром и регулирующим клапаном
экономической жизни Испании» 103. Падение курса песе¬
ты среди промышленных и финансовых кругов было
воспринято как первая ласточка, предвещавшая неми¬
нуемый экономический крах.
В совокупности хозяйственная деятельность режима
имела в конечном итоге два весьма плачевных резуль¬
тата: расстройство финансовой и экономической жизни,
с одной стороны, и вытекавший из этого все усиливав¬
шийся политический кризис диктатуры — с другой. Дд
того как экономические трудности не вырвались на по¬
верхность со всей силой, политический кризис режима
шел как бы своим ходом, опережая экономический кри¬
зис.'Теперь, начиная с 1928 г., все возраставшие эконо¬
мические затруднения начали оказывать давление на
политическую обстановку в стране. Экономический крах
диктатуры стал тесно переплетаться с политическим
кризисом режима.
Для будущего диктатуры такое переплетение эко¬
номического и политического банкротства таило в себе
смертельную опасность. Трудности экономического ха¬
рактера сказывались не только на положении широких
масс трудящихся, но и оказывали влияние на различ¬
ные слои буржуазии и
аже пом&циков. Рост налогов
101 «VI Congreso de Partido Comunista de Espana», Informes,
1960, p. 34.
102 J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 282.
103 R. Perpińa Grau. La politica económica espafiola ante el
memorandum Briand. Madrid, 1930, p. 64.
286

настраивал против диктатуры мелкого лавочника и
среднего фабриканта. Против интересов мелкой и сред¬
ней буржуазии была направлена вся система государст¬
венного регулирования, от которой эти буржуазные
слои не получали никаких выгод. Так называемое пла¬
нирование Национального экономического совета заде¬
вало, как правило, и без того непрочные экономические
позиции мелких и средних слоев буржуазии. Государст¬
венные субсидии, достигавшие часто многих миллионов
песет, попадали не в тощий карман мелких и средних
собственников, а в толстую сумму крупных промышлен¬
ников. Каталония с ее сотнями и тысячами текстильных
фабрик поднялась против диктатуры, задетая торговым
договором, заключенным в 1926 г. с Германией, в ре¬
зультате которого каталонская промышленность понес¬
ла убыток в десятки миллионов песет. В целом не удов¬
летворяла буржуазию и политика аграрного протекцио¬
низма, приходившая в столкновение с интересами
капиталистической Испании, и в особенности промыш¬
ленников Каталонии и Басконии. Пока хозяйственная
деятельность режима не дала глубоких трещин, крупная
буржуазия и помещичий класс были в общем удовлет¬
ворены и представляли надежную опору диктатуры. Но
как только экономика страны начала серьезно хромать,
крупная буржуазия и помещики стали все с большей
опаской следить за ходом приближавшегося краха. По
подсчетам торговых палат, банков и промышленных
контор, экономическое положение Испании ухудшалось
с каждым днем. Так экономические затруднения стано¬
вились одной из главных причин окончательного разло¬
жения режима. Эти трудности приводили к обострению
всех классовых противоречий испанского общества. Те¬
перь даже часть крупной буржуазии начинала сомне¬
ваться в прочности диктатуры и ее способности защи¬
тить их интересы. Все чаще они задумывались над необ¬
ходимостью покончить с режимом Примо де Ривера.
КОНЕЦ ДИКТАТУРЫ
Режим Примо де Ривера просуществовал 6 лет, 4
месяца и 14 дней. Каждый новый год и месяц приво¬
дили к усилению политического кризиса. Это был
287

изме-
вехои.
непрерывный процесс укрепления и роста оппозицион¬
ных сил— от пассивного сопротивления к активной борь¬
бе. С каждым годом диктатура теряла свою силу.
Каждый год в лагере антидиктаторской оппозиции про¬
исходили новые качественные и количественные
нения.
1927 год явился в этом отношении важной
В этом году параллельно со все обострявшейся борьбой
монархических и буржуазно-республиканских сил на¬
чался новый подъем рабочего движения |04.
Количество забастовок, согласно официальным, силь¬
но преуменьшенным данным, увеличилось с 96 в 1926 г.
до 107 в 1927 г. При этом сильно выросло число рабо¬
чих, участвовавших в забастовочной борьбе — с 21 тыс.
до свыше 70 тыс.* 105 Со времени установления диктату¬
ры Испания не знала такого большого количества заба¬
стовщиков. Главные рабочие центры страны — Катало¬
ния, Баскония и Астурия — снова были охвачены упор¬
ными забастовками трудящихся.
Основной причиной забастовочного движения была
борьба рабочих за улучшение своего материального
положения. Так, например, 49% забастовок в 1927 г.
были связаны с требованием увеличения заработной
платы. 13 июня началась одна из наиболее крупных
забастовок текстильщиков Барселоны, охватившая око¬
ло 145 фабрик с 32 тыс. рабочих. Их заработная плата
не превышала 50—60 песет в неделю. Рабочий день
длился 9—10 часов. Текстильщики требовали повыше¬
ния заработной платы и сокращения рабочего дня.
Забастовка длилась около двух недель и закончилась
компромиссным соглашением между рабочими и пред¬
принимателями. С конца 1926 г. и в течение всего 1927 г.
бастовали текстильщики г. Бехара (провинция Сала¬
манка) в знак протеста против невыполнения трудовых
договоров. В июле объявили забастовку рабочие горно-
металлургической кокалании «Пеньярроя» ,в связи с по¬
пытками предпринимателей сократить заработную пла¬
ту на 20%. Благодаря упорству рабочих заработная
плата была снижена лишь на 7—8%. В начале октября
бастовало более 20 тыс. шахтеров Астурии против со¬
ки «История Коммунистической партии Испании», М., 1961,
стр. 45.
105 «Estadistica de las huelgas», Madrid, 1929, p. 10—11.
288

крашения заработной платы на 15% (заработки шахте¬
ров были и без того низкими — от 8 до 11 песет в день
в забое и от 3 до 4 песет за работу на поверхности).
136 дней длилась забастовка текстильщиков г. Алькой,
начавшаяся 5 ноября в связи с увольнением 12 рабочих.
В мощное политическое выступление против дикта¬
туры вылилась забастовка рабочих Севильи за увеличе¬
ние заработной платы. В этом выступлении приняли ак¬
тивное участие такие популярные рабочие деятели Анда¬
лузии, как Хосе Диас, Антонио Михе, Мануэль Деликадо
и др. Рабочие Севильи, несмотря на репрессии и мас¬
совые аресты, добились увеличения заработной платы.
Рабочие сражались за свои экономические требова¬
ния в тяжелых условиях. Об этом свидетельствуют
результаты забастовочной борьбы. Из всех забастовок
только 9% было выиграно рабочими, 38% проиграно и
53% закончилось компромиссными решениями106. Но
главным было все же то, что забастовочное движение и
борьба трудящихся, несмотря на антирабочую полити¬
ку диктатуры, снова пошли по восходящей линии.
Рабочие, понимая всю фальшь корпоративной систе¬
мы, приступали к реорганизации своих классовых проф¬
союзов, направляя их
деятельность
против
диктатуры.
В 1927 г. произошла заметная активизация деятель¬
ности Коммунистической партии Испании. В этом году
компартия провела национальную конференцию в Биль¬
бао, посвященную организации борьбы против диктату¬
ры. Конференция сыграла большую роль в подготовке
партийных рядов к наступавшим острым классовым бо¬
ям. Влияние компартии распространялось не только сре¬
ди рабочих, но и в сельских местностях. В деревнях
Андалузии
при непосредственном
участии компартии
стали возникать Комитеты сельскохозяйственных рабо¬
чих, которые совместно с беднейшим крестьянством не¬
редко нападали на помещц^ьи усадьбы, устраивали за¬
бастовки и демонстрации протеста 107
Важные изменения произошли в 1927 г. в процессе
реорганизации анархо-синдикализма и политической
переориентации ИСРП. Решающим событием для анар¬
хо-синдикалистского движения явилось объединение
в июле на подпольной конференции в Валенсии анар¬
106 Ibid., р. 41.
107 «История Коммунистической партии Испании», стр. 45.
19 X. Гарсиа
289

хистских сил Испании и Португалии, создание так на¬
зываемой Федерации анархистов Иберии (ФАИ). Ее
главной целью было идеологическое и политическое под¬
чинение анархо-синдикалистского профсоюзного центра
НКТ, чтобы полностью направить его деятельность по
пути чистого анархизма. Над НКТ нависла, таким обра¬
зом, угроза стать на службу и под безраздельное руко¬
водство приверженцев самых крайних анархистских
методов борьбы. Одновременно образование ФАИ пре¬
следовало цель покончить с расколом, существовавшим
внутри НКТ между сторонниками Профинтерна и его
противниками. Как отмечает X. Пейратс, ФАИ появи¬
лась на свет «перед опасностью отхода НКТ от своих
анархо-синдикалистских принципов»108 109. Иными слова¬
ми, образование ФАИ в конечном итоге было направле¬
но на сохранение и укрепление в руководстве НКТ тео¬
рии и практики
анархизма.
надвигавшимся
новым революционным подъемом анархистские лидеры
стремились превратить НКТ в орудие борьбы, послуш¬
ное старой тактике прямого действия и отказа от поли¬
тической борьбы.
Организационная структура ФАИ была такой же,
как и НКТ. Центральным органом стал Национальный
комитет, стоявший во главе комитетов различных райо¬
нов Испании |09. Такая структура должна была способ¬
ствовать подчинению НКТ анархистскому движению.
Особое внимание ФАИ придавала образованию так на¬
зываемых групп действия и групп защиты, через кото¬
рые осуществлялся контроль над профсоюзами НКТ.
Для проведения тактики террора и прямого действия
предназначались и штурмовые группы. Вся эта орга¬
низационная структура ФАИ в течение долгих лет со¬
хранялась в глубокой тайне. Это напоминало о том, что
ФАИ унаследовала многое от тайного альянса Бакунина.
Объединение^разрозненных групп анархистов обеих
стран Пиренейского полуострова в единую организацию
означало серьезный шаг в деле укрепления анархист¬
ского влияния в Испании и Португалии.
Что касается социал-демократического движения, то
намечавшаяся в 1926 г. политическая переориентация и
108 J. Peirats. Op. cit., vol. I, p. 21.
109 E. C. Colomer. Op. cit., vol. II, p. 74.
290

отход от сотрудничества с диктатурой завершились в
1927 г. Для диктатуры переход ИСРП и ВСТ в лагерь
оппозиции оказался непоправимой потерей. Это был яв¬
ный признак того, что военно-монархическая диктатура
идет ко дну.
Все предвещало назревание политического кризиса
режима. А между тем внутренняя и внешняя политика
страны не изменилась, как будто диктатура переживала
свои лучшие времена. Летом 1927 г., когда все уже явно
трещало по швам, правительство диктатуры громоглас¬
но заявило об окончании войны в Марокко и присту¬
пило к щедрой раздаче различного рода титулов, на¬
граждений и повышений в чинах. Генерал Беренгер, зани¬
мавший пост начальника королевской ставки, получил
титул графа Шауэна. Генералы Годед, Ф. Франко, Сан-
хурхо и другие были представлены к высоким наградам.
Диктатор и король устроили смотр гарнизонам Марок¬
ко, вручили в Мелилье Иностранному легиону почетное
знамя. За этим последовало создание Всеобщей военной
академии в Сарагосе с общим мундиром
сайтов различных родов войск, чем была
кая попытка сгладить разногласия среди
для всех кур-
сделана жал-
военных. Поч¬
ти одновременно появился королевский декрет о созда¬
нии комитета по строительству университетского городка
в Мадриде, присвоившего королю Альфонсу ученую
степень honoris causa, что вызвало возмущение среди
интеллигенции. В Мадриде студенты распространяли
листовки против подобного произвола. В ответ на это
диктатор не нашел ничего лучшего, как заявить, что он,
как и его друзья по правительству, «достойны больше¬
го прославления, чем то, что было сделано в любой стра¬
не мира для возвышения своих правителей»110. Полити¬
ческая недальновидность, близорукость мешали При¬
мо де Ривера видеть приближение своего бесславного
конца.
Диктатор надеялся еще, что сумеет обессмертить
начатое им дело. Для этого он упорно протаскивал дав¬
но преследовавшую его идею о создании Национальной
ассамблеи. В успех этого очередного перекрашивания
фасада диктатуры мало кто верил. Даже король и не¬
которые министры смотрели на это весьма скептически.
110 М. L a f u е n t е. Op. cit., р. 503.
291
19*

Однако Примо де Ривера настаивал на своем, и 12 сен¬
тября 1927 г. королевским декретом было объявлено об
учреждении Национальной ассамблеи.
Согласно декрету, Ассамблея должна была носить
национальный характер, но ей предоставлялось лишь со¬
вещательное право. Ассамблея возглавлялась прави¬
тельством. Перед ней ставилась задача в течение трех
лет разработать «общее и полное законодательство»,
которое впоследствии будет утверждаться обществен¬
ным мнением и королевской санкцией111. Количество
членов Ассамблеи устанавливалось от 325 до 375 чел.,
в том числе провинциальные и муниципальные пред¬
ставители от каждой провинциальной организации
«Патриотического союза». Одни эти представители, на¬
значенные непосредственно правительством, составляли
более 150 депутатов, или «ассамблеистов», как их назы¬
вали. За ними шли представители от предпринимате¬
лей, торговых, культурных и рабочих организаций. Все
они назначались правительством или, точнее, диктато¬
ром. ИСРП и ВСТ предоставлялось в Ассамблее шесть
мест. При этом были выбраны такие представители,
которые продолжали стоять за сотрудничество с дикта¬
турой — Льянес, Ф. де лос Риос и др. Примо де Ривера
пригласил в Национальную ассамблею 13 женщин, из
которых две отказались, а остальные заняли свои ме¬
ста. Тем самым диктатор пытался привлечь женское
движение на свою сторону и придать Ассамблее види¬
мость демократического состава112. Но естественно, что
при таком подборе Национальная ассамблея представ¬
ляла собой настоящую фикцию. Ее создание ничего не
меняло. Диктатура оставалась диктатурой, с той лишь
разницей, что теперь в стране существовала, громко
названная предотавительной, Национальная ассамблея.
Попытки продлить свое существование любыми сред¬
ствами, продолжая игнорировать широкое общественное
мнение, не могли не вызвать всеобщего негодования в
стране. Созыв Национальной ассамблеи в тот момент,
когда оппозиции мерещились похороны режима, прозву¬
чал как сигнал к продолжению боя. Для всех было ясно,
что диктатор не собирается сдаваться и намерен пустить
111 «Gaceta», 12.IX 1927.
112 К. де ла Мора. Указ, соч., стр. 73.
292

в ход всю свою изобретательность. За годы диктатуры,
пожалуй, ни одно мероприятие не встретило столь силь¬
ного сопротивления, как создание Национальной ассам¬
блеи. Против нее выступила вся оппозиция, включая на
этот раз ИСРП и ВСТ. Правда, группа, возглавлявшая¬
ся X. Бестейро, выступила за то, чтобы ИСРП послала
своих представителей в Ассамблею. Против этого стоя¬
ло большинство социал-демократического руководства
во главе с Прието. Для решения разногласий понадо¬
бился созыв в октябре 1927 г. Чрезвычайного съезда
ИСРП. На повестке, дня стоял один вопрос -
в Ассамблее. На съезде присутствовало 95
об участии
1елегатов,
представлявших 106 партийных организаций и более
5 тыс. членов партии113. Большинством голосов было
принято решение воздержаться от участия в Ассамблее.
«ИСРП,— говорилось в решении съезда,— протестует
без малейших колебаний против режима диктатуры, су¬
ществующего уже в течение четырех лет. Социалистиче¬
ская партия протестует также против Национальной ас¬
самблеи»114. Группа Бестейро потерпела поражение.
Это был первый и конкретный шаг официального руко¬
водства ИСРП к изменению своего политического курса
по отношению к диктатуре. От этого антидиктаторская
оппозиция еще более окрепла. Но тем не менее во всем
этом не было ничего революционного. Это была обыкно¬
венная эволюция политики ИСРП в связи с назреванием
очередного политического кризиса в стране. Новая об¬
становка требовала занять новые позиции, что и сделало
социал-демократическое руководство.
Против Ассамблеи выступили также буржуазно-рес¬
публиканские силы и различные монархические течения.
Санчес Герра, оставшись верным своему слову, покинул
Испанию на следующий день после появления королев¬
ского декрета об учреждении Национальной ассамблеи.
Покидая страну, он выпустил манифест, в котором при¬
зывал «поднять знамя сопротивления»115. Вскоре в Па¬
риже вокруг него начали группироваться представители
самых различных эмигрантских политических сил, и ан¬
тидиктаторская оппозиция еще более активизировалась.
113 R. L amber et. Op. cit., p. 145.
1,4 «PSOE. Convocatoria у orden del dia>, Madrid, 1927, p. 121.
115 Euis de Armin an. Op. cit., p. 160.
293

Диктатор, отвечая на манифест Санчеса Герра, сно¬
ва выставил самые избитые доводы. «Напрасны всякие
попытки,— говорил Примо де Ривера,— разлучить пра¬
вительство и общественное мнение, потому что именно
сейчас Испания впервые в веках управляется народом
и для народа» П6.
10 октября 1927 г. без особых торжеств и шума, что
отнюдь не было свойственно диктатуре, открылась На¬
циональная ассамблея. На первом заседании были рас¬
пределены обязанности членов комиссии по разработке
конституционных и других законов. Послушный орган
диктатуры начал свою деятельность.
В начале 1928 г. Примо де Ривера заявил, что пер¬
вым долгом Национальной ассамблеи является проведе¬
ние широкой социальной политики, касающейся проблем
труда и сельского хозяйства. Он обещал заняться вопро¬
сом урегулирования оплаты труда согласно его качеству
и количеству. Относительно сельского хозяйства он го¬
ворил о небходимости постепенной передачи земли тем,
кто ее обрабатывет, соблюдая при этом интересы полу¬
чателей земли, собственников земли и общие экономиче¬
ские интересы государства. Но это были снова одни
лишь обещания. Открытие Национальной ассамблеи, ко¬
торое преподносилось чуть ли не как начало новой эры,
требовало выдвижения каких-то проектов и радужных
обещаний на будущее, что и сделал Примо де Ривера.
Между тем к этому времени диктатор стал уже задумы¬
ваться о передаче своих полномочий. Сам Примо де Ри¬
вера в предисловии к книге X. Пемартина «Историче¬
ские ценности диктатуры» пишет, что весной 1928 г. он
был склонен восстановить конституционные гарантии и
передать власть способным к управлению людям. По
словам диктатора, к этому его побуждало прежде всего
состояние здоровья и утомление, а также беспокойство
в связи с неудачами и ответственность за начатое дело.
Это заявление Примо де Ривера исключительно важно
тем, что впервые он признал свою неуверенность в успе¬
хе. И это было понятно. Примо де Ривера при всей его
политической слепоте не мог не заметить, что ни замена
Военной директории Гражданским правительством, ни
учреждение Национальной ассамблеи не привели к *
116 М. Lafuente. Op. cit., р. 507.
294

укреплению диктатуры. Кроме того, к весне 1928 г. было
ясно видно не только политическое банкротство дикта¬
торского режима, но и его экономический крах. Именно
этим объясняются и полные колебаний действия Примо
де Ривера и его правительства. Это была характерная
особенность диктатуры начиная с 1928 г. Диктатура те¬
перь напоминала корабль во время шторма, потерявший
управление. Заявления диктатора были самыми противо¬
речивыми. Так, в мае Примо де Ривера заявил, что нет
никаких оснований думать об учредительных кортесах и
тем более об обсуждении проекта конституции117. А 10
июня в циркуляре «Патриотическому союзу» он писал:
«Сегодня я еще могу уйти от власти, располагая славой
и здоровьем. Продление власти в течение еще пяти лет
подвергнет риску первое и ослабит второе. Между тем
перед угрозой возобновления упадка, который столь уни¬
жал нас, я, полный веры и энтузиазма, готов ради оте¬
чества пойти на новую жертву»118. Нет сомнений в том,
что активизация борьбы оппозиционных сил играла не¬
малую роль в политических маневрах диктатуры. Безус¬
ловно и то, что оживление политической деятельности
врагов диктатора отражалось и на его личных проектах.
Но также бесспорно, что Примо де Ривера для оправда¬
ния продления своей «исторической миссии» часто при¬
бегал к напоминанию о «беспорядках» и «анархии», ца¬
ривших в стране до установления диктатуры.
Однако если в первые годы
диктаторского
режима
Примо де Ривера считал себя чуть ли не единственным
человеком, способным спасти страну и управлять ею, то
начиная с 1927—1928 гг. в его речах и заявлениях все
чаще повторяется мысль, что в рядах «Патриотическо¬
го союза» имеются люди, достойные продолжить нача¬
тое диктатурой дело. Становилось ясно, что, вопреки
самым «патриотическим» заверениям, диктатор готовил
путь к отступлению. К тому же необходимо отметить,
что даже внутри столь тщательно подобранной Нацио¬
нальной ассамблеи раздавались голоса, указывавшие
диктатуре выход из тупика. Так, 17 января 1928 г. на
заседании Ассамблеи депутат Прадерас, возражая дик-
117 «АВС», 14.V 1928. Примо де Ривера имел в виду проект кон¬
ституции, разработанный Национальной ассамблеей, который должен
был обсуждаться летом 1928 г.
118 М. Lafuente. Op. cit., р. 512.
295

татору, заявил, что «когда политические деятели оши¬
баются, они должны уходить»119 120.
И действительно, мысль об уходе приходила к При¬
мо де Ривера все чаще и чаще. Об этом свидетельствует
его письмо от 23 июля 1928 г. Хосе Габилану, президен¬
ту Национального комитета «Патриотического союза».
В этом письме Примо де Ривера излагал свои сообра¬
жения о передаче власти новому правительству, возглав¬
ляемому «Патриотическим союзом». По мнению дикта¬
тора, программа этого правительства сводилась бы к
следующему: издание нового конституционного законо¬
дательства, утвержденного путем плебисцита, урегули¬
рование налоговой системы, ликвидация государственно¬
го долга, перестройка арендных отношений и методов
приобретения сельскохозяйственной собственности, со¬
действие кооперативизму, установление социального
страхования по безработице, по старости и от несчаст¬
ных случаев, совершенствование корпоративной систе¬
мы, реорганизация армии, установление тесных контак¬
тов со странами Латинской Америки, вмешательство го¬
сударства в национальную промышленность и торговлю,
продолжение общественных работ и т. д.
В целом эта программа ничем не отличалась от дру¬
гих программ диктатуры. В ней затрагивались те же
вопросы и ставились те же цели, что и при Военной ди¬
ректории. Но главным в письме Примо де Ривера была
идея о передаче эстафеты. Эта идея волновала не только
диктатора, но и многих его сторонников, включая даже
его ближайшего помощника, министра внутренних дел,
М. Анидо. В августе М. Анидо на банкете в г. Ла-Ко¬
рунья говорил: «Минуло пять лет, как мы правим, и
страна устала, как устает сын от чрезмерно длительной
оп^Ки отца. Необходимо, таким образом, чтобы «Пат¬
риотический союз» окреп и взял власть в свои руки, ибо
иначе мы окажемся в еще худшем положении, чем сей¬
час» 12°.
Военно-монархическая диктатура явно теряла уверен¬
ность. При этом ей все чаще приходилось сталкиваться
с непрекращавшейся и все усиливавшейся борьбой оппо¬
зиции. Обе эти стороны политического кризиса дикта¬
119 М. Lafuente. Op. cit., р. 512.
120 <АВС», 8.VIII 1928.
296

торского режима оказывали серьезное воздействие друг
на друга. Разложение, неуверенность и шатания дикта¬
туры придавали силу оппозиции. А оживление оппози¬
ционной борьбы приводило в уныние правительство
диктатуры. Годы шли, классовые противоречия и соци¬
альные конфликты обострялись все больше. Из года в
год как бы по наследству переходили студенческие вол¬
нения и недовольство интеллигенции, вооруженные вы¬
ступления армии и антидиктаторская оппозиция самых
различных политических течений. В марте 1928 г. глав¬
ные университетские центры Испании снова оказались в
огне студенческих демонстраций, поддержанных профес¬
сорами и преподавателями. На этот раз университетская
интеллигенция протестовала против королевского декре¬
та от 19 марта 1928 г., предоставлявшего ряд привилегий
иезуитскому университету в Деусто и Августинскому
университету в Эскориале. Оба этих университетских
центра получили такие же права на выпускные экзаме¬
ны и выдачу дипломов своим студентам, какими пользо¬
вались светские высшие учебные заведения страны.
Недовольство студентов и профессуры вылилось в
мощную забастовку, организованную Университетской и
Школьной федерацией. Студенты напали на редакцию
газеты «Эль Дебате». В аудиториях университетов рас¬
пространялись «Свободные листы», издававшиеся в
Париже М. де Унамуно, Э. Ортега-и-Гассет и другими
представителями испанской интеллигенции 121.
В течение всего 1928 г. шло, ни на минуту не пре¬
кращаясь, дальнейшее брожение в рядах армии. И как
прежде, впереди шли солдаты и офицеры артиллерии.
Большинство военных гарнизонов страны представляли
собой настоящие пороховые бочки. Один за другим по¬
лиция раскрывала все новые заговоры. На конец года
кадеты Военной академии г. Сеговии готовили взятие
города совместно с артиллеристами Медины-дель-Кам-
по, которые в свою очередь были связаны с гарнизона¬
ми Логроньо, Витории и Вальядолида. Такой же план
восстания существовал и в казармах артиллерийского
полка в Карабанчеле.
В то же время по всей стране готовилось мощное вы¬
ступление армии совместно с населением, возглавляв¬
121 Lopez R е у. Los estudiantes frente a la Dictadura. Madrid,
1930.
297

шееся Санчесом Герра, Мигелем Вильянуэва, Мануэлем
де Бургос и генералом Агилера. Планы переворота были
более чем обнадеживающими. К нему обещали присое¬
диниться не только артиллерийские части, но и гарнизо¬
ны Мадрида, Барселоны, Валенсии, Сьюдад-Реаля и
других городов. За выступлением армии должна была
последовать всеобщая забастовка трудящихся. В заго¬
воре были замешаны и буржуазные республиканцы, и
монархисты, и националистические партии и организа¬
ции Каталонии. В Барселоне был образован Революци¬
онный комитет, в который вошли представители от Рес¬
публиканской радикальной партии, Социалистического
союза Каталонии, НКТ и партии «Каталонское госу¬
дарство». В Революционном комитете принимал участие
Л. Компанис, представлявший Каталонскую радикаль¬
ную республиканскую партию, возглавлявшуюся Марсе-
лино Доминго 122. Л. Компанис был тесно связан с Сан¬
чесом Герра.
Политической целью готовившегося заговора был
немедленный созыв кортесов, которые определили бы бу¬
дущие формы управления страной 123. В планы заговор¬
щиков, в особенности монархистов, входило прежде все¬
го восстановление конституционной монархии. Санчес
Герра и его единомышленники начинали все сильнее
опасаться того, что чрезмерное продление диктатуры
может отразиться роковым образом на будущем соци¬
альном развитии Испании. Монархические круги опаса¬
лись, как бы сам режим Примо де Ривера не стал спич¬
кой, способной зажечь факел народной революции.
Борьба против Примо де Ривера преследовала, таким
образом, как бы две цели — уничтожение диктатуры и
предупреждение возможности глубоких политических и
социальных потрясений. Начало восстания было наме¬
чено в ночь на 29 января 1929 г. В эту ночь все военные
силы, связанные с заговором, должны были выступить
одновременно. Однако с наступлением утра 29-го числа
обнаружился полный провал заговора. Гарнизон Вален¬
сии, на который возлагались особые надежды, остался в
своих казармах. Санчес Герра прибыл в город 29 января
с некоторым опозданием. В это время Валенсия должна
122 A. Ossorio у Gallardo. Op. cit., p. 63.
123 Lopez de Ochoa. Op. cit., p. 152.
298

была быть в руках армии и народа. Но город жил своей
обычной жизнью. Начальник городского гарнизона гене¬
рал Кастро Хирона ничего не сделал, чтобы вывести вой¬
ска на улицу. Старый монархический лидер Санчес Гер¬
ра оказался обманутым. Утром 30 января его встреча с
офицерами Пятого артиллерийского полка подтвердила,
что даже если офицерство было против диктатуры, все
же оно не решилось пойти на вооруженное выступление.
Начальник полка вместо поддержки предложил Санче¬
су Герра покинуть страну. Но, как отмечает сам Санчес
Герра, чувство чести не позволило ему пойти на это, и
тогда он решил сдаться генералу Кастро Хирона. В это
время на сцену выступила церковь. Архиеписком Вален¬
сии, бывший в курсе событий, сидел у Кастро Хирона,
когда Санчес Герра явился к нему. Три действующих
лица: бывший министр, генерал и архиепископ. Все, как
в драмах Лопе де Вега или Кальдерона. Генерал и ар¬
хиепископ великодушно советуют провинившемуся
Санчесу Герра покинуть страну. Но убедившись в тщет¬
ности своих усилий, генерал и архиепископ решаются
задержать Санчеса Герра. На этом и закончились
«драматические» попытки совершить переворот в Вален¬
сии, переворот, который при элементарной организации
и решимости мог бы окончиться успехом, ибо, как при¬
знает Санчес Герра, многочисленные слои народа были
готовы бороться против гражданской гвардии и армии vu.
Семидесятилетний монархический лидер мог, конеч¬
но, покинуть уютную парижскую гостиницу, чтобы
встать во главе военного восстания, мог смело предстать
бросив вызов диктатуре, перед судом, но никогда бы он
не решился возглавить выступление «народной толпы».
В результате получилось так, что движение, которое
могло бы смести диктаторский режим, потерпело крах.
За Валенсией последовали неудачи в Барселоне и Мад¬
риде. Генерал Очоа, прибывший из Франции в Ката¬
лонию для руководства восстанием, ничего не сделал и
31 января покинул страну. В Мадриде гарнизон артил¬
лерийских войск, тщетно ожидая приказа, так и не вы¬
шел из своих казарм. То же самое произошло и в дру¬
гих городах. Во многих местах, как например, в Алькое,
рабочие активно включились в движение, ожидая сигна- *
1г< Luis de Ar mi nan. Op. cit., p. 162.
299

ла к борьбе. Но молчание военных расстраивало все при¬
готовления. Только в Сьюдад-Реале военные сдержали
свое слово и по заранее разработанному плану завладе¬
ли городом.
Войска артиллерии на рассвете 29 января, не встре¬
тив никакого coin роти в лен ия, заняли все стратегические
пункты и разоружили гражданскую гвардию. В полдень
над городом правительственные самолеты сбросили лис¬
товки, призывавшие солдат к неповиновению офицерам.
Одновременно мадридское радио непрерывно сообщало
о провале восстания по всей Испании. Это подорвало
дух сопротивления артиллеристов Сьюдад-Реаля. Не по¬
лучив поддержки других городов, офицеры решили
вернуть сваи войска в казармы. На следующий день,
30 января, из Мадрида прибыла колонна генерала
Оргаса, арестовавшего всех офицеров, которые немед¬
ленно были осуждены военным трибуналом.
По всей остальной Испании в связи с этими собы¬
тиями были произведены массовые аресты. В Каталонии
был арестован Революционный комитет. Диктатура
снова торжествовала победу.
Между тем этот провалившийся заговор сыграл ог¬
ромную роль в падении Примо де Ривера. Прежде всего
#эти события окончательно убедили короля и многих ми¬
нистров в том, что армия перестала быть опорой коро¬
ны и диктаторского режима. Затем сам Примо де Ривера
по событиям в Сьюдад-Реале убедился в том, что у него
нет никого, кто бы мог его защитить. «Соматен» и «Пат¬
риотический союз», на которые он так надеялся, даже не
попытались выступить против армии. Как пишет Кальво
Сотело, Примо де Ривера признался ему в своем разо¬
чаровании. «В тот день Примо де Ривера понял, что
«Патриотический союз» не являлся боевой силой» 125.
Антидиктаторский заговор в январе 1929 г. отличал¬
ся от предыдущих военных заговоров тем, что за армией
были готовы последовать широкие массы народа. Это
был заговор, в котором гражданские политические дея¬
тели играли уже решающую роль. Это было первое
крупное выступление гражданских и военных сил про¬
тив диктатуры. Примо де Ривера пытался доказать в
Национальной ассамблее, что январские события были
125 J. Calvo Sotelo. Op. cit, p. 333.
300

делом одних лишь артиллеристов. С этой целью он сно¬
ва обрушился на офицеров артиллерии. 19 февраля дик¬
татор представил королю законопроект о роспуске офи¬
церского артиллерийского корпуса. Король вначале про¬
тивился его подписать. Но затем покорно уступил, ли¬
шив всех офицеров артиллерии их воинских званий
вплоть до тщательного расследования, после которого
они будут снова зачислены в армию. Королевским дек¬
ретом от 27 февраля была распущена и Артиллерийская
академия 126. Одновременно с этим
диктатура, пытаясь
подавить все более открыто проявлявшееся в стране не¬
довольство, опубликовала 3 февраля постановление, нап¬
равленное против «разговоров, дискредитирующих
правительство». В постановлении указывалось на обя¬
занности «соматен» и «Патриотического союза» вести
строгий контроль за людьми, склонными к распростра¬
нению слухов и политических разговоров с целью демо¬
рализации общественного мнения 127 128.
Такие меры могли лишь заглушить, но не уничтожить
недовольство в стране. Офицеры артиллерии станови¬
лись все большими врагами диктатуры. Широкие слои
населения роптали все сильнее. Диктатура была бес¬
сильна уничтожить оппозицию. За январским выступле¬
нием в марте последовали новые мощные протесты сту¬
денчества и интеллигенции. Всеобщая забастовка сту¬
денчества, поддержанная профессурой, началась 7 мар¬
та. В ответ в здание Мадридского университета были
введены гражданская гвардия и полиция. Диктатура
угрожал^ отчислить всех студентов и уволить препода¬
вателей, которые не явятся на занятия |28.
Это еще больше обострило положение. В Мадриде
студенты с пением «Марсельезы» прошли по улицам,
выкрикивая: «Долой диктатуру!», «Да здравствует рес¬
публика!». В главном здании университета был поднят
республиканский флаг. Начались массовые аресты и
репрессии. Новым декретом были уволены из универси¬
тета все деканы и ректор, а на их место были назна¬
чены особые правительственные комиссии, взявшие
на себя руководство университетом. Но все эти меры
лишь разожгли борьбу студентов. Мадрид буквально
126 Lopez de Ochoa. Op. cit., p. 150.
127 «Gaceta», 9.11 1929.
128 Lopez Rey. Op. cit., Lopez de Ochoa. Op. cit, p. 174—
301

оказался во власти студенческих волнений. Колонны сту¬
дентов прошли по главным улицам столицы, пытаясь
подойти к дому самого диктатора. Но гражданская гвар¬
дия преградила им путь. Несколько студентов были ра¬
нены. Обращаясь к полиции и жандармам, генерал Ани-
до сказал: «Мне нужны люди в госпиталях, а не в отде¬
лениях полиции и тюрьмах» 129.
Студенты продолжали стойко бороться. В ряде мест
были воздвигнуты баррикады. Против студентов были
брошены крупные силы гражданской гвардии. Одновре¬
менно в Мадриде продолжались аресты. За один день
9 марта было арестовано более ста видных деятелей оп¬
позиции.
Вслед за всем этим был издан декрет о закрытии
до октября 1930 г. Мадридского университета. В декре¬
те говорилось, что при (необходимости будут закрыты все
университеты, «ибо в стране больше всего лишних вра¬
чей и адвокатов, и чем меньше их будет, тем лучше для
Испании» 13°. В одних рядах со студентами участвовали
в борьбе и девушки-студентки. Примо де Ривера в этой
связи в официальной ноте говорил: «С глубокой болью
узнал я, что 'студентки не только не пытаются успокоить
возбужденные умы, но наоборот, во многих случаях са¬
ми создают беспорядки... Я
дал женщинам гражданские
права, но теперь мне придется серьезно подумать о том,
не лучше ли запретить женщинам участвовать в полити¬
ческой жизни страны» 131.
Выступление мадридских студентов было поддержа¬
но во всех университетских центрах страны. В Сантьяго-
де-Компостела студенты фактически завладели всем го¬
родом. Они напали на здание Городского управления и
помещение «Патриотического союза». Только войска,
посланные из Ла-Коруньи, смогли восстановить порядок
в городе.
Беспорядки произошли и в Овьедо. Студенты разби¬
ли мемориальную доску, установленную в честь Примо
де Ривера в университете. В Саламанке в стычке с
гражданской гвардией многие студенты были ранены.
В Валенсии к демонстрации студентов присоединились
рабочие и служащие. В Барселоне студенты пытались
129 Lopez de Ochoa. Op. cit., p. 177.
•3® «Gaceta», 12.111 1929.
131 К. де ла Mop а. Указ, соч., стр. 73.
302

захватить здание «Патриотического союза»» с криками:
«Долой
иктатора
Студенческие демонстрации были
организованы .в Вальядолиде, Севилье, Мурсии, Гранаде
и других городах. Повсюду распространялись листовки,
призывавшие покончить с диктаторским режимом. Выс¬
тупления студентов и интеллигенции длились до мая,
когда правительство диктатуры было вынуждено отме¬
нить свои распоряжения о закрытии ряда университе¬
тов и восстановить на работе большинство профессоров
и преподавателей. Протесты и студенческие выступления
носили политический характер. Они выражали настрое¬
ния широчайших слоев населения страны. Это было не
только антидиктаторское, но и антимонархическое
жение за установление республики.
:ви-
Борьба интеллигенции и студенчества отражала все
растущую деятельность антидиктаторской оппозиции на¬
чиная от рабочего класса и кончая буржуазными рес¬
публиканцами. «В 1929 г.,— говорится в «Истории Ком¬
мунистической партии Испании»,— оппозиция диктатуре
расширилась и усилилась. По всей стране поднималась
неудержимая народная волна, направленная против
диктатуры и монархии» 132. В этом году политическая и
экономическая жизнь страны свидетельствовала о том,
что диктатуре оставалось лишь одно — рухнуть. Ничто
уже не могло спасти режим Примо де Ривера. Выход из
положения был один—спустить потрепанные паруса и
вернуть страну на путь конституционной монархии. Сам
Примо де Ривера чувствовал себя побежденным. Дик¬
татор, замечая то, чего невозможно было не заметить,
не мог примириться с мыслью об уходе. Для Примо де
Ривера это была политическая и личная трагедия: поли¬
тическая — потому, что потерпел крах созданный им
режим; личная — потому, что от него отвернулись все,
вплоть до короля и министров.
В такой обстановке Примо де Ривера не оставалось
ничего другого, как встать на путь политического лави¬
рования. В мюле Национальная ассамблея представила
королю и совету министров проект конституции. Примо
де Ривера еще надеялся создать видимость демократи¬
зации режима. Объемистый проект конституции состоял
из 104 статей, сгруппированных в одиннадцати разделах:
132 «История Коммунистической партии Испании», стр. 45.
303

о нации и государстве, о правах и обязанностях испан¬
цев, о монархии и Королевском совете, об исполнитель-
ной власти, об административном делении, о конститу¬
ционных гарантиях, и т. д. В каждом пункте проскальзы¬
вало влияние конституции 1876 г. Единственно новым
было установление однопалатной системы, при кото¬
рой половина депутатов назначалась королем, а осталь¬
ные путем всеобщего голосования.
Проект был встречен всеобщим равнодушием. Ни ко¬
роль и министры, ни депутаты Национальной ассамблеи,
ни тем более оппозиция не проявили к нему особого вни¬
мания. Проект так и -не вышел из стен Национальной
ассамблеи. Диктатор даже не решился провести нацио¬
нальное обсуждение проекта, как он думал раньше.
После такого поражения Примо де Ривера осенила но¬
вая мысль — расширить состав Ассамблеи. И 26 июля, не
упомянув ни словом о проекте конституции, королевским
декретом предлагалось старым политическим деятелям и
представителям интеллигенции явиться в Национальную
ассамблею. Это была еще одна уступка диктатора. Но и
это не помогло ему укрепиться у власти. Оппозиция уп¬
рямо отвергала идею компромисса. Старые политиче¬
ские деятели даже не ответили на приглашение. А что
касается научных центров, то они нашли блестящий вы¬
ход. Университет Вальядолида кандидатом в Нацио¬
нальную ассамблею выдвинул... Мигеля де Унамуно
Юридический институт Мадрида предложил кандидатуру
Санчеса Герра, С. Альба и Э. Ортега-и-Гассет. Руковод¬
ство ИСРП и ВСТ, учитывая настроение масс, не реша¬
лось послать своих представителей. В итоге очередной
проект диктатора был жестоко осмеян. В Ассамблею
выдвигались самые ярые его противники. Это был свое¬
образный бойкот диктаторского режима. В проекте кон¬
ституции и в расширении состава Национальной ассамб¬
леи чувствовалось уже не столько стремление Примо де
Ривера укрепиться у власти, сколько подготовка почвы
для его ухода.
Диктатура отступала по всем направлениям. Оппози¬
ционные силы, которые все активнее участвовали в поли¬
тической игре, не могло удовлетворить какое-либо комп¬
ромиссное решение. Останавливаться на полпути было
для политической оппозиции немыслимо. Еще один тол¬
чок
иктатура бы рухнула. Испания вновь оказалась
и
304

накануне больших и серьезных политических перемен.
И все партии в такое ответственное время, естественно,
не могли оставаться равнодушными. Позиции каждого
политического течения были до этого времени уже до¬
вольно ясны. Но с приближением конца диктатуры все
партии и политические группировки приступили к моби¬
лизации своих сил.
В августе 1929 г. компартия созвала свой III съезд,
который должен был наметить линию партии. На съезде,
собравшемся в Париже, присутствовало 18 делегатов от
Басконии, Астурии, Леванта, Андалузии, Каталонии и
других районов страны. Многие делегаты были аресто¬
ваны в пути. В числе делегатов, избранных на съезд от
Бискайи, была Долорес Ибаррури, которая так и не
смогла добраться до Франции 133 134. Полиция диктатуры
продолжала строго следить за каждым шагом компар¬
тии. В той предреволюционной обстановке, которой жи¬
ла страна, решения съезда имели 1исключительное зна¬
чение. Прежде всего четко и ясно было сказано, что над¬
вигавшаяся на страну революция являлась по своему
характеру буржуазно-демократической. Затем в реше¬
ниях указывалось на необходимость руководящей роли
пролетариата в революции. Эти важнейшие решения
съезда исходили из учета главных экономических и по-
литических проблем, стоявших перед Испанией: анти
феодальной революции, с одной стороны
хической революции
Другой
134
и антимонар
На съезде также были вынесены решения об орта
низационном :и политическом укреплении партии, соб¬
людении внутрипартийной демократии, расширении ру¬
ководящих органов и т. д. Все эти резолюции полностью
отвечали действительному положению дел в рядах пар¬
тии. Но из-за тяжелых условий подполья и сектантских
ошибок части руководства партии решения съезда не бы¬
ли целиком претворены в жизнь. Рост и влияние ком¬
партии вследствие этого было заторможено. Однако
после III съезда Коммунистическая партия Испании за¬
няла важное место в борьбе против диктатуры.
С углублением политического кризиса в стране
заметно активизировали свою
деятельность и анархо
133 D. Ibarruri. El unico camino. La Habana, 1962, p. 112—113.
134 «История Коммунистической партии Испании», стр. 45—46.
20 X. Гарсиа
305

синдикалистские лидеры, которые возвращались из эми¬
грации 135. В это же время в районах анархистского вли¬
яния начали возрождаться местные профсоюзные феде¬
рации и областные конференции.
«В огне полемики вокруг анархистской доктрины,—
пишет X. Пейратс,— в 1929 г. произошло возрождение
НКТ» 136. В анархистской газете «Асион сосиаль обрера»
появился тогда ряд статей Хуана Пейро, направленных
против анархо-синдикалистских концепций А. Пестанья.
Эта серия статей была озаглавлена: «Идейное размеже¬
вание». X. Пейро утверждал, что НКТ не может придер¬
живаться «постоянных принципов» и должна приспосаб¬
ливаться к новым установкам, какими бы ohm ни были
реформистскими. В то же время X. Пейро признавая, что
НКТ имеет и сваи программные принципы, основной и
постоянный характер которых остается бесспорным.
И тут же X. Пейро, подойдя к главному, старался дока¬
зать, что основные принципы НКТ заключаются в «ан¬
типарламентаризме» и «прямом действии». Одним сло¬
вом, анархистское руководство продолжало навязывать
НКТ свои догмы. В манифесте, опубликованном ФАИ в
декабре 1929 г., как бы в продолжение мысли X. Пейро,
подчеркивалось, что если НКТ желает пользоваться вли¬
янием в полном смысле этого слова, «она должна нала¬
дить связи с такой организацией, методы которой сов¬
падали бы с ее тактическими методами, не теряя при
этом свойственной ей независимости» 137. Затем в мани¬
фесте с оттенком угрозы говорилось, что если НКТ не
примет предложения руководства ФАИ, она, по всей ве¬
роятности, окажется перед опасностью отхода от своих
принципов 138. Укрепление подобных взглядов анархист¬
ского руководства вновь возрождавшейся НКТ таило в
себе серьезные последствия. Когда страна снова вплот¬
ную подходила к революции, массы рабочих Испании,
как и прежде, могли пойти под красно-черные знамена
анархизма. И в этих условиях, когда еще слабая ком¬
партия намечала пути победы революции, а анархо-
синдикализм выходил на политическую арену в старых
лохмотьях, социал-демократия преспокойно совершала
135 J. Р е i г a t s. Op. cit., vol. I, p. 19.
136 Ibid., p. 20.
137 Ibid., p. 22.
133 Ibidem.
306

свой (поворот от сотрудничества с диктатурой к союзу с
буржуазными республиканскими силами и с частью
монархических кругов. Уже XII съезд ИСРП, происхо¬
дивший в Мадриде с 29 июня по 4 июля 1928 г.139, обна¬
ружил все растущее стремление перейти к открытой оп¬
позиции диктатуре. Правда, официальное руководство
партии — Бестейро, Ларго Кабальеро и др.— продолжа¬
ло еще отстаивать политику сотрудничества, но в итоге
XII съезд ИСРП был вынужден уже выступить за вос¬
становление конституционных гарантий и созыв учреди¬
тельных кортесов. Это был еще один шаг ИСРП по пути
активизации оппозиционной борьбы. В дальнейшем, по
мере назревания кризиса диктатуры, этот поворот ис¬
панской социал-демократии становился еще заметнее.
Суть и необходимость изменения курса хорошо опреде¬
лил Ларго Кабальеро в своем выступлении в Сантанде¬
ре в сентябре 1929 г. «В течение этих двух лет до
нового съезда,— говорил он,— обязательно произойдут
важные события, на которые мы должны реагировать.
И сегодня мы не можем ограничиться проблемами про¬
фессионального характера, ибо против нашей воли об¬
стоятельства заставляют нас вмешиваться во все обще¬
национальные проблемы» 14°.
Приближение гибели диктатуры бросало руководство
ИСРП в объятия буржуазных республиканцев.
На XIII съезде ИСРП, происходившем в октябре
1932 г., Бестецро признавал, что в 1929 г. все ясно соз¬
навали, что диктатура находилась в тупике и что ее па¬
дение могло оказаться фатальным
Вслед за этим Бестейро отмечал, что
1ля монархии 141.
ИСРП готовилась
к установлению республики. По его словам, руковод¬
ство испанской социал-демократии начало готовиться
к этому еще до 1928 г. Тогда социалистические лидеры
впервые задумались о политической программе, кото¬
рую могла выдвинуть республика. В это время ИСРП и
получила приглашение участвовать в военно-монархи¬
ческих заговорах, iroTOBMBiiiMxcH против диктатуры.
Социал-демократическое руководство предпочло тогда
держаться в стороне.
139 Очередной съезд ИСРП был намечен на сентябрь 1931 г.
140 Enrique Santiago. Op. cit, p. 50.
141 <XIII Congreso del PSOE>, Madrid, 1934, p. 49.
307
20*

В 1929 г., с углублением кризиса диктаторского ре¬
жима, социалистические лидеры, не отвергая предложе¬
ния буржуазных республиканцев, ориентировались уже
на союз с ними. Это было время зарождения республи¬
канско-социалистического блока, сыгравшего известную
роль в падении диктатуры и немаловажную роль в уста¬
новлении республики 1931 г. В процессе оформления и
роста антидиктаторской и антимонархической оппозн-
офор мл ен ие республика нско-соци а диетического
с одной стороны, положительное, а с дру-
отрицательное значение. В борьбе против
монархии этот блок оказался положитель-
Что же касается развития и углубления
ции
блока имело,
гой —'весьма
диктатуры и
ным шагом,
буржуазно-демократической революции, то союз ИСРП
с буржуазными республиканцами был серьезным пре¬
пятствием. Из партии, выступавшей за интересы раз¬
вития революции, ИСРП превращалась в союзника
буржуазии.
В 1929 г., накануне падения диктатуры, ИСРП, при¬
спосабливаясь к новой обстановке, вкупе с буржуазными
республиканцами продолжала свой путь оппортунизма
и коллаборационизма. Сотрудничество с воен но - мон а р -
хической диктатурой кончилось. Теперь перед ИСРП
открывался новый этап—союз с буржуазно-республи¬
канскими силами. Последние за их поддержку обещали
социал-демократическому руководству два министерских
портфеля в будущем республиканском правительстве 142.
Убежденность в неизбежности падения диктатуры была
настолько сильна среди самых различных политических
кругов, что можно было уже подумать о будущих пра¬
вительственных комбинациях.
Атакуемый со всех сторон трудящимися, студенче¬
ством, интеллигенцией, военными, монархической и бур¬
жуазно-республиканской оппозицией, режим диктатуры
катился в пропасть. Во второй половине 1929 г. полити¬
ческий кризис достиг уже угрожающих размеров. В выс¬
ших правительственных сферах и политических кругах
снова заговорили о конце диктатуры и возрождении кон¬
ституционных гарантий.
Расстановка политических сил была в это время явно
в пользу антидиктаторской оппозиции. Менее чем за
142 «XIII Congreso del PSOE», p. 50.
308

семь лет режим Примо де Ривера оказался, почти пол¬
ностью изолированным. Рабочий класс, который был
обескровлен боями 20-х годов и не оказал решительного
сопротивления установлению диктатуры, теперь подни¬
мался на борьбу. Все решительнее против режима вы¬
ступали также и широкие 'слои мелкой и средней бур¬
жуазии. Не прекращала антидиктаторской борьбы вся
передавая интеллигенция страны. Недовольство рас¬
пространялось все сильнее и в рядах армии. С ужасом
смотрела крупная буржуазия и помещики на будущее.
«Значительная часть буржуазии и помещиков,— пишет
X. Маурин,— находилась на стороне Примо де Ривера
с 1923 г. до половины 1929 г.» |43.
Трудно точно устано¬
вить, когда именно верхушка буржуазии и помещичье¬
го класса отвернулась окончательно от диктатуры. Нет
сомнения, что отход этих сил от Примо де Ривера не
произошел сразу, в один день или месяц. Вначале ис¬
панская крупная буржуазия и помещики решительно
стояли за диктатуру. Затем, с провалом политических и
экономических замыслов режима, эти силы стали оце¬
нивать его иначе. В 1928 г., с наступлением больших
экономических затруднений, крупная буржуазия и по¬
мещики окончательно охладели к диктатуре. 1929 год
принес этим силам новые разочарования. Безусловно,
что в этом году крупный капитал и большая часть по¬
мещичьего класса если не содействовали активно борь¬
бе с диктатурой, то и не мешали ее уничтожению.
Как финансовый капитал, так и земельная аристо¬
кратия убедились, что миссия диктаторского режима бы¬
ла закончена. Диктатура не могла больше служить их
интересам.
Летом 1929 г. Ф. Камбо опубликовал свою книгу
«Диктатура, или Руководство хорошему диктатору, как
уйти от власти». Это был совершенно явный намек.
Ф. Камбо советовал Примо де Ривера разумно начать
отступление. Ф. Камбо выражал настроения финансовых
кругов и промышленной буржуазии. В своих советах он
особенно подчеркивал необходимость сохранить при
изменении режима «общественный порядок», а также
призывал «помешать всякого рода насилиям» 143 144. Советы
143 J. М a u г I и. Op. cit., р. 60.
144 Ibid., р. 97.
309

Ф. Камбо объясняются тем, что трудящиеся массы, выс¬
тупая против диктатуры, боролись за республику. Бур¬
жуазия и помещики, считая диктатуру бесполезной, в
то же время опасались революции трудящихся.
Тяжелое положение диктатуры усугубляли экономи¬
ческие трудности. Испанская песета продолжала в 1929 г.
катастрофически падать. Так, если в апреле 1927 г.
английский фунт стерлингов стоил 27 песет, то в ноябре
1929 г. он дошел более чем до 35 песет, а в декабре это¬
го же года — до 37 песет145. При таких финансовых за¬
труднениях Примо де Ривера обратился в апреле 1928 г.
к Ф. Камбо с просьбой дать оценку экономического по¬
ложения страны. Уже в ноябре того же года Ф. Камбо
опубликовал целую серию статей. Выводы крупнейшего
финансиста и бизнесмена Испании были ужасающими.
Шило в мешке утаить было невозможно. По утверждению
Ф. Камбо, экономическая политика режима привела к
росту цен на все продукты; чрезвычайный бюджет
явился источником огромной инфляции; положительное
сальдо обычного бюджета было фикцией; привлечение
иностранных капиталов было нецелесообразно; налого-
говорил тогда
постепенно
вая политика диктатуры привела к утечке испанских
капиталов за границу; наконец, Ф. Камбо считал ста¬
билизацию песеты путем вмешательства государства
запоздалой и даже не имевшей смысла мерой. Почти
год спустя после появления на свет материалов Ф. Кам¬
бо Примо де Ривера последовал некоторым из его сове¬
тов: чрезвычайный бюджет был ликвидирован и вме¬
шательство государства в обмен валюты приостановлено.
Шел уже конец 1929 г. «Я признаю,
Примо де Ривера,— что в отношении финансов мы ошиб¬
лись» 146. Окончательный крах диктатуры
становился всеми признанным. Горькое чувство пора¬
жения охватило министров диктатора начиная с Кальво
Сотело и Гуадальорсе. Наконец, эти настроения безыс¬
ходности охватили и самого Примо де Ривера. По сло¬
вам Кальво Сотело, в конце 1929 г. Примо де Ривера ви¬
дел, что уже все потеряно. «Мы должны готовиться уме¬
реть красиво» 147,— говорил диктатор своим приближен-
145 Department of Overseas Trade. «Economic Conditions in Spa¬
in», London, 1930, p. 62.
146 J. M a u r 1 n. Op. cit, p. 86.
147 J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 341.
310

ным. 31 декабря 1929 г. диктатор в официальном заяв¬
лении был вынужден признать свое полное банкротство.
Он констатировал, что от .него отвернулись все — ари¬
стократия, консерваторы, церковь, финансисты, промыш¬
ленники, государственные служащие,
печати и т.
представители
;.148. По его мнению, все эти силы «не под¬
держивают диктатуру и присоединяются к тем, кто счи¬
тает ее устаревшей, предлагая как выход вернуться к
начальной точке, будто семь лет оказались достаточны¬
ми для того, чтобы оздоровить болото и уничтожить
малярийных комаров» 149. Это был, безусловно, трезвый
подход к действительности. Диктатор не вникал в .при¬
чины своего одиночества. Для него все было очень
просто: аристократия не поддерживала диктатуру пото¬
му, что потеряла те привилегии, которые предоставлял
ей сенат; монархисты отвернулись от диктатуры из-за
того, что конституция 1876 г. была предана забвению;
промышленники и финансисты были недовольны дикта¬
турой из-за строгости налоговой системы; государствен¬
ные служащие отошли от него, потому что от них требо¬
вались пунктуальность и аккуратность. Естественно, что
Примо де Ривера не ставил себе целью раскрыть под¬
линные причины своего провала. Для этого нужно было
признать прежде всего крах самого режима как эконо¬
мический, так и политический. Достаточно того, что
диктатор признавал себя побежденным, разбитым и
обиженным судьбой. Он уже не напоминал того бравого
генерала, немногим более шести лет тому назад дерзко
бросившего вызов всем. С каждым
нем он все больше
убеждался в том, что наступил час ухода. Все это и толк¬
нуло его представить 31 декабря королю и совету мини¬
стров свой последний проект о восстановлении конститу¬
ционных гарантий.
Суть проекта сводилась к тому, чтобы до 13 сентяб¬
ря 1930 г., т. е. к седьмой годовщине диктатуры, подгото¬
вить условия для замены ее новым правительством.
В течение этого времени, исходя из проекта Примо де
Ривера, необходимо было создать новую Национальную
ассамблею, реорганизовать «Патриотический союз» и
«соматен» и обновить местные органы власти. Новая
148 S. Galindo Herrero. Historia de los partidos monarqui-
cos bajo la segunda Republica. Madrid, 1954, p. 21,
149 Ibid., p. 22.
311

Ассамблея должна была состоять из 500 членов (250 се¬
наторов и 250 депутатов). В предполагавшийся день ее
открытия, 13 сентября 1930 г., ’правительство диктатуры
уступит свое место новому правительству во главе с
«гражданским политическим деятелем правых убежде¬
ний, большого ума и характера» 150.
Согласно проекту,
анное правительство было обя¬
зано продолжать внешнюю и внутреннюю политику
диктатуры с теми изменениями, которые оно сочтет нуж¬
ными. Затем, по истечении трех лет, это правительство
должно восстановить конституционные гарантии. Впер¬
вые в истории глава правительства готовил свою отстав¬
ку чуть ли не за год. Будучи прежде всего военным, а
не политиком, Примо де Ривера представлял свой уход
как некое военное отступление, заранее разработанное
по всем линиям. В то же время он пытался уйти с поля
боя с почетом, как победитель, уступавший свое место
не менее достойным людям.
Примо де Ривера любил мечтать. Но его несчастье
заключалось в том, что его мечты были всегда далеки от
жизни. Это были мечты, которые при первом столкнове¬
нии с реальностью разваливались подобно карточному
домику. Так ’случилось и на этот раз. Первый удар
замысел Примо де Ривера получил уже в самом коро¬
левском дворце, где обсуждался проект. Правда, совет
министров поддержал проект, но, как пишет Кальво Со¬
тело, министры дали согласие «интуитивно» 151. Всем бы¬
ло все равно. Все было уже потеряно, и каждый ждал
скорейшего конца. Некоторые министры чуть ли не дер¬
жали готовыми заявления об отставке.
Не радовал проект и короля. Однако он, не высказы¬
вая своего мнения, холодно попросил время для его
изучения. «В этот день,— пишет Кальво Сотело,— дикта¬
туре был подписан смертный приговор» 152.
2 января король деликатно отверг основные положе¬
ния проекта. Единственно, чего не отрицал Альфонс, это
необходимость образовать новое правительство. Как от¬
мечает Кальво Сотело, ожидалось, что со дня на день
Примо де Ривера подаст в отставку. «Разочарование,—
150 J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 343.
151 Ibid., p. 350.
*52 Ibid., p. 351.
f
312

пишет он, охватило всех» 153. 5 января Кальво Сотело,
граф де лос Андес и Гуадальорсе направили диктатору
письмо, советуя ему более решительно заканчивать свое
правление 154 155.
В эти дни вся испанская и мировая печать предве¬
щала конец диктатуры. «Диктатура Примо де Ривера,—
писала французская газета «Попюлер»,— находится в
агонии. Похоже даже, что она близится к концу. Ме¬
ланхолические .заявления Примо де Ривера и слухи об
отставке его правительства заставляют нас верить, что по¬
ложение режима становится крайне критическим» |55.
В тот же день консервативная парижская газета
«Тан» писала, что «Примо де Ривера будет трудно
оттянуть конец своей диктатуры»156. 3 января испан¬
ская газета «Ла Насион» сообщила о намерениях
Примо де Ривера .сложить свои полномочия через шесть
месяцев 157. На это либеральная газета «Ла Вос» отве¬
тила, что политическая программа, которую предпола¬
гается осуществить в течение этих шести месяцев, ничего
не изменит» 158. «Все сообщения из Испании,— писала
«Правда»,— говорят о политической агонии правитель¬
ства Примо де Ривера. Политика воен но-фашистской
диктатуры привела страну к тягчайшему экономическо¬
му и политическому кризису». «В таких условиях,— от¬
мечала «Правда»,— испанская компартия должна пока¬
зать, что она не маленькая замкнутая группа друзей, спа¬
янных только общностью идей, но оторванных от движе¬
ния трудящихся масс, а авангард рабочего класса... Она
держит сейчас серьезнейший политический экзамен
своей революционной зрелости, боеспособности и своей
верности (решениям X Пленума ИККИ и последнего
съезда партии. Недостаточно клясться на словах в со¬
гласии с политической линией Коминтерна и с его реше¬
ниями, а нужно показать на деле готовность партии
проводить эти решения в жизнь. Если испанские ком¬
мунисты упустят эту ситуацию, они на ближайшие
153 Ibidem.
154 Ibid., р. 353.
155 «Le Populaire», 2.1 1930.
156 «Temps», 2.1 1930.
157 «La Nation», 3.1 1930.
153 «La Voz», 4.1 1930.
331

месяцы будут вычеркнуты как фактор классовой борьбы,
они нанесут коммунистическому движению в Испании
огромный урон». «Правда» писала, что перед испан¬
ской компартией стояли главные цели: «политизировать
экономические стачки, увязывая экономические требова¬
ния с лозунгами политической борьбы против фашист¬
ской диктатуры под общим лозунгом «Долой монархию
и фашизм!», «Долой фашистское правительство Примо
де Ривера!» 159 160 161.
В начале 1930 г. близкое падение диктатуры было
столь очевидным,
что многие старые политические дея¬
тели, воспрянув духом, тщательно готовились к приходу
к власти. Так, например, А. Леррус заявил 7 января
журналистам, что политические деятели старого режима
могут вполне править снова и что он сам не потерял на¬
дежды прийти к 'власти 16°. Подобное заявление сделал
бывший председатель совета министров консерватор
Санчес де Тока. Готовы были войти в новое правитель¬
ство после .падения диктатуры Г. Маура, Аргуэльес,
граф Романонес и многие другие. Против ухода Примо де
Ривера стояло незначительное меньшинство, главным
образом среди руководства «Патриотического союза».
Это были преимущественно мелкие политиканы и без¬
дарные деятели, для которых падение диктаторского ре¬
жима означало потерю их привилегий и власти. Газета
«Эль Дебате», рупор крайне правого крыла церкви и
высшего духовенства, пыталась внушить мысль, что
«пока диктатура необходима, Примо де Ривера должен
возглавлять правительство, так как нет никого, кто бы
мог это сделать» ,61.
В то же время руководство «Патриотического союза»
стремилось убедить Примо де Ривера, что еще не насту¬
пило время уйти от власти 162. Однако, как правильно
отмечает Кальво Сотело, «партия была уже проигра¬
на» 163. Судьба военно-монархической диктатуры была ре¬
шена. 20 января Примо де Ривера подписал отставку ве¬
терана диктатуры Кальво Сотело. На следующий день
возобновились протесты и активные выступления
159 «Правда», 11 января 1930 г.
160 «Temps», 8.1 1930.
161 «Е1 Debate», 2.1 1930.
162 S. Galindo. Op. cit., p. 19.
163 J. Calvo Sotelo. Op. cit., p. 340.
314

студенчества. Университетская и Школьная федерации
в своем послании Примо де Ривера требовали отмены
всех репрессивных мер, принятых против студентов и
профессоров во время мартовских событий 1929 г. Все
университетские центры страны снова оказались нака¬
нуне всеобщей забастовки. Вместе с тем в стране назре¬
вал и очередной мятеж, в котором, как и прежде, было
замешано множество видных политических деятелей и
военных. Здесь были и консерваторы (М. Вильянуэва,
М. Маура и Бургос Ма'со), и республиканцы (Севилья
Диего и Мартинес Барриос), и генералы (М. Годед, Кей-
по де Льяно, майор авиации Р. Франко) и многие другие.
К выступлению были готовы гарнизоны Барселоны,
Валенсии, Логроньо,
Овьедо, Кадиса, Севильи
ДРУ¬
и
ГИХ городов. О готовившемся мятеже знала вся страна.
Король с тревогой следил за его приготовлениями. Поли¬
ция также была прекрасно осведомлена. Тем не менее
никто не предпринимал никаких мер. Обстановка в этом
отношении напоминала канун 13 сентября 1923 г. Разни¬
ца была лишь в том, что если тогда в приходе Примо
де Ривера к власти король видел свое спасение, теперь
он искал спасение в его уходе.
Примо де Ривера все еще надеялся уйти от власти
«красиво» и «благородно». Для этого 26 января он об¬
ратился с просьбой к десяти капитан-генералам Испании,
главнокомандующему вооруженными силами и началь¬
никам гражданской гвардии и пограничных войск
сообщить, продолжают ли армия и флот оказывать ему
свою поддержку. «Если нет ко мне доверия,— говори¬
лось в послании Примо де Ривера,— через пять минут
после сообщения об этом полномочия главы диктатуры
и правительства будут переданы Его Высочеству коро¬
лю, так как от него я и получил их» 164.
27 января уже мнимый диктатор начал получать
один за другим идентичные ответы. Все в один голос,
одни более открыто, другие более туманно, выражали
свое несогласие с продлением диктатуры. У Примо
де Ривера оставался один путь —отставка. Король,
узнав о позиции командования армии и флота, поспе¬
шил сообщить генералу М. Годеду о нежелательно¬
сти вооруженного мятежа, который мог перерасти в
164 М. L a f u е п t е. Op. cit., vol. 28, р. 540.
315

мощное движение народных масс. Диктатура и так
живала свои последние, считанные часы. Как перезрелый
плод, она не могла больше держаться.
28 января Примо де Ривера сообщил королю о своем
твердом решении подать в отставку. В тот же день ве¬
чером был созван последний совет министров диктатуры.
Стоял один вопрос — сообщение стране об отставке
Примо де Ривера и его правительства. Ночью 28 января
генералу Беренгеру, начальнику королевской ставки,
было поручено сформировать новое правительство.
Наступил конец военно-монархической диктатуры При¬
мо де Ривера.
О причинах падения и гибели диктатуры написано
много. Нет почти ни одного историка Испании или ме¬
муариста 20-х годов, который не коснулся бы в той или
иной форме этой темы. Мнения о причинах падения
диктатуры столь различны, сколь и обильны. Защитни¬
ки
иктатуры, обходя подлинные
мотивы ее краха, вы¬
ставляют на первый план второстепенные причины. Сын
диктатора Хосе Антонио Примо де Ривера считает, что
его отец не удержался у власти потому, что не сумел
объединить вокруг себя молодое поколение и не был
понят интеллигенцией |б5. «Интеллигенция,— пишет
X. А. Примо де Ривера,— не поняла его и повернулась
к нему спиной. С ней отвернулась и молодежь. Тогда
Примо де Ривера столкнулся с такой страшной траге¬
дией, с которой сталкиваются в Испании все, кто
пытается осуществить политические и социальные пре¬
образования. Генерала Примо де Ривера, за исключени¬
ем некоторых преданных ему соратников, не поняли те,
кто хотел, и не захотели те, кто мог его понять»165 166.
Правда, X. А. Примо де Ривера признает также, что
главным промахом диктатуры был разрыв между тем,
что она обещала разрешить, и тем, что сделала. Здесь
сын диктатора приближается, не договаривая до конца,
к одному из существенных мотивов падения диктатуры,
ибо, безусловно, расхождение между обещаниями и
делом сильно подорвало диктаторский режим.
Любопытное объяснение падения Примо де Ривера
дает Кальво Сотело. «Диктатура,— пишет он,— подгото¬
165 J. A. Primo de Rivera. Obras completas, Madrid, 1942,
p. 246.
166 Ibid., p. 247.
316

вила собственную смерть своим чрезмерным продлени¬
ем, в результате чего она лишилась всякого политическо¬
го смысла»167. Такое высказывание для человека, видев¬
шего лучше, чем кто-либо, финансовый и экономический
крах диктатуры, звучит более чем странно. Кальво Со¬
тело прекрасно знал, что падение диктатуры было подго¬
товлено прежде всего расстройством всей экономической
жизни страны.
Среди защитников Примо де Ривера широко распро¬
странены попытки доказать, что диктатура пала главным
образом из-за «интриг и предательства» старых поли¬
тических деятелей 168. Тем самым многочисленные бур¬
жуазные и франкистские авторы стремятся скрыть ре¬
шающую роль всеобщего недовольства и борьбы трудя¬
щихся масс в падении диктаторского режима. Они все
сводят к политическому кризису
в верхах, игнорируя
полностью активизацию борьбы рабочих, особенно в
последние три года диктатуры. Близок к подобному
мнению известный испанский историк Энрике Эсперабе
де Артега, считающий главной ошибкой диктатуры «уни¬
жение старых политических деятелей», что восстановило
их против диктатуры169 170. На тех же позициях стоит
министр диктатуры Э. Аунос, утверждающий, что глав¬
ной причиной краха диктатуры было
литических деятелей. По его мнению,
преследование по-
Примо де Ривера
считал,
что «испанские политические
еятели были ви¬
новны во всем и что политические идеи в их руках были
похожи на благородных и чистых девиц, изнасилован¬
ных матерыми и жестокими хозяевами публичного
дома. В итоге политические деятели подвергались пре¬
следованиям без малейшей жалости, что и лишило его
их ценной поддержки, являвшейся необходимой для
достижения тех целей, которые ставил перед собой
диктатор» 17°.
Видный испанский историк X. М. Гарсиа Эскудеро
видит причины падения диктатуры в неудавшихся по¬
167 «АВС», 1.III 1930.
168 М. С aria villa. Anti-Espańa 1959; S. G. Herrero. Op.
cit.; G. Maura у M. Fernandez. Por quć cayó Alfonso XIII,
Madrid, 1948.
169 E. Esperabe de Artega. Los partidos politicos en Espa-
ńa у sus jefes en la epoca contemporanea. Madrid, 1951, p. 212.
170 Au nos. Espańa en crisis (1874—1936). Buenos Aires.
1942, p. 277.
317

пытках Примо де Ривера создать мощную политиче¬
скую партию в лице «Патриотического союза», «кото¬
рая могла бы дать стране великую идею» 171. Автор
книги «Генерал Санхурхо» X. М. Карретеро пишет, что
к провалу диктатуру привела ее камарилья 172 173. Хуан де
ла Сиерва считает, что диктатура истощила себя чрез¬
мерной жаждой обновления ,73. Такие объяснения сто¬
ронников Примо де Ривера страдают весьма односто¬
ронним и поверхностным подходом. Они не желают при¬
знать главных причин падения диктаторского режима,
которые тянулись прежде всего к совокупности острей¬
ших экономических и политических противоречий, су-
ществоваших в стране до, в течение и после гибели
диктатуры.
Интересное освещение причин падения Примо де Ри¬
вера дают его противники и видные деятели антидикта-
торской оппозиции. Все они также не обнажают до кон¬
ца подлинных причин краха диктатуры. Но тем не менее
их объяснение падения диктаторского режима содержит
в себе меткие штрихи и веские доводы.
Так, например, С. Альба, уделяя большое место
борьбе военно-политической оппозиции против диктату¬
ры, обращает также большое внимание на значение
провала финансовой и экономической политики дикта¬
тора. С. Альба считает одновременно, что одной из важ¬
ных причин падения Примо де Ривера была война в
Марроко и провал его внешней политики 174 175. Нет сомне¬
ния в том, что и эти проблемы сыграли известную роль
в ослаблении диктатуры.
Генерал Лопес де Очоа, выставляя на первое место
конфликт между армией и диктатором, подчеркивает од¬
новременно тот факт, что «диктатура... привела Испа¬
нию к безвыходному тупику» ,75.
Мануэль Асанья, идя гораздо дальше в своих выво¬
дах, пишет: «Диктатура уничтожила все опоры режима,
не создав новых. Она разрушила военную дисциплину
171 J. М. Garcia Escudero. De Canovas a la Republica. Mad¬
rid, 1951, p. 200.
172 J. M. Carre tero. El General Sanjurjo. Madrid, 1940, p. 123
173 J. de la C i e r v a. Op. cit., p. 300.
174 S. Alba. Op. cit., p. 58.
175 Lopez de Ochoa. Op. cit., p. 205.
318

и монархические партии. Была расстроена вся экономи¬
ческая жизнь страны. Подверглись преследованиям ни
в чем неповинные люди. Была посеяна злоба во всех
сердцах»176. Такую же примерно мысль
А. Леррус. «Диктатура,— пишет он,— не
хию и
исциплину армии, не установила
высказывает и
спасла монар-
классовый мир
и не подняла национальную экономику. Спустя немно¬
гим более шести лет перед ней стояли во весь рост те
же проблемы, с которыми она столкнулась в самом на¬
чале» 177
В этих оценках причин падения диктатуры содержит¬
ся уже большая доля истины. Крах
иктатуры, безу¬
словно, явился прежде всего естественным итогом пол¬
ного расстройства экономической и финансовой жизни
страны, а также глубоким политическим кризисом ре¬
жима. В него были втянуты все классы испанского
общества начиная с рабочих и кончая помещиками. Пе¬
реплетение экономического краха с политическим бан¬
кротством диктатуры усилило все классовые противоре¬
чия испанского общества.
В итоге в 1930 г. страна оказалась снова накануне
революции. В такой обстановке в поисках выхода от
диктатора отвернулись те силы, которые поддерживали
его приход к власти. Диктатор остался, по существу,
один. В его бредовые проекты никто не верил.
Более чем за шесть лет, ничего не решив, диктатура
полностью дискредитировала себя. Продление диктату¬
ры становилось с каждым днем все более угрожающим
и для монархии. Как пишет А. Леррус, «в 1923 г. те, кто
не был за диктатора, не стояли против него. В 1929 г.
те, кто не стоял против него, не были с ним. В этом и
состоит разница между успехом в потенции и совершив¬
шимся провалом» 178.
Прав был Луис Аракистаин, когда писал, что «в ян¬
варе 1930 г. прежде всего потерпела крах сама дикта¬
тура» 179. Это было действительно так. Диктатура пала
под обломками того, что сделала и чего не доделала.
К падению диктатуру привел и провал ее экономической
176 М. A z а й a. Op. cit, р. 17.
177 A. Lerroux. Op. cit., р. 18.
178 Ibid., р. 271.
179 L. А г a q u i s t a i n. El ocaso de un regimen. Madrid, 1930,
p. 232.
319

политики, и финансовый кризис, и отсутствие массовой
базы, и внутреннее политическое разложение, и антидик-
таторские выступления армии и интеллигенции, и оппо¬
зиция буржуазных республиканцев и монархических
кругов, и национально-освободительное движение в Ка¬
талонии, и война в Марроко. Все способствовало за¬
гниванию, ослаблению и, наконец, падению
иктатор
ского режима. Исключительную роль в решении судьбы
военно-монархической диктатуры Примо де Ривера сыг¬
рала борьба трудящихся города и деревни. Испанский
пролетариат и крестьянство с первого до последнего дня
стояли против диктатуры. И хотя их борьба не приняла
в эти годы особенно больших масштабов, все же твердые
антидиктаторские позиции рабочих и крестьян сыграли
значительную роль в падении диктатуры. В провалив¬
шихся расчетах Примо де Ривера привлечь на свою сто¬
рону трудящиеся массы и коренится одна из главных
причин ее падения.
Военно-монархическая
иктатура Примо де Ривера
с ее экономическими и политическими планами «возрож¬
дения» страны с самого начала была обречена на про
вал. Все демократические и прогрессивные силы Испании
20-х годов отвергли идею диктаторского режима. Испа¬
ния демократии и свободы оказалась сильнее режима
военно-монархической диктатуры. Падение Примо де Ри¬
вера явилось огромной победой трудящихся масс и всех
демократических сил.
Перед Испанией открывалась новая страница ее исто¬
рии— ниспровержение монархии и установление демо¬
кратической республики.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Для современной истории Испании диктатура Примо
де Ривера, бесспорно, является важным рубежом". Вся
новейшая история Испании в той или иной степени свя¬
зана с периодом диктатуры Примо де Ривера. Подавле¬
ние революционного и демократического движения в Ис¬
пании 1917—1923 гг., война в Марокко, назревание
испанской революции 30-х годов и установление фран¬
кистской диктатуры в 1939 г.— все это тесно переплете¬
но с диктатурой, которая более чем за шесть лет своего
существования оставила глубокий след в политической
и экономической жизни страны.
Часто режим Франко сравнивают с режимом Примо
де Ривера. Обычно проводят параллель между Примо
де Ривера и Муссолини. Когда говорят о падении монар¬
хии 14 апреля 1931 г., нередко связывают это событие с
крахом диктатуры в январе 1930 г. День начала фашист¬
ского мятежа 18 июля 1936 г. ставится порой рядом с
переворотом Примо де Ривера 13 сентября 1923 г. Кор¬
ни различных форм государственно-монополистическо¬
го капитализма и господства финансового капитала
сегодняшней франкистской Испании все ищут и находят
в годах диктатуры Примо де Ривера.
Конечно, существует известное сходство между режи¬
мами Франко и Примо де Ривера. Бесспорно и то, что
Примо де Ривера пытался учиться у итальянского дуче.
Невозможно отрицать самую тесную связь между паде¬
нием диктатуры и гибелью бурбонской монархии.
Г8 июля 1936 г. и 13 сентября 1923 г., при всем их
отличии друг от друга, имеют и много общего. В эти дни
реакционная военщина выступила против рабочего и де¬
мократического движения в стране. Верно и то, что пер¬
вые твердые шаги финансового капитала и государст¬
венно-монополистических объединений Испании были
совершены при покровительстве Примо де Ривера.
21 X. Гарсиа
321

В документах Коминтерна и Коммунистической пар¬
тии Испании, относящихся главным образом к 20 и
30-м годам, диктатура Примо де Ривера определяется
как фашистская.
В работах монархистов и республиканцев диктатура
Примо де Ривера оценена как военная, военно-террори¬
стическая, военно-деспотическая и т. п.
Сантьяго Альба пишет, что в течение всего периода
диктатуры Примо
е Ривера в Испании правила лишь
воля диктатора, поддержанная его сторонниками *.
Г. Маура отмечает, что диктатура Примо де Ривера
«была военно-монархической с самого своего рожде¬
ния»1 2. Ларго Кабальеро видит в лице Примо де Риве¬
ра «мнимого диктатора, а в лице короля — действитель¬
ного диктатора»3.
Оценки диктатуры как фашистской, так и военной
содержат, безусловно, известную долю истины. Они как
бы
ополняют друг друга. Но каждая в отдельности
страдает однобокостью. Назвать диктатуру Примо де
Ривера чисто фашистской было бы неправильно. В ней
нельзя найти те черты классической диктатуры фашизма
как формы диктаторской власти капитала, которые были
присущи итальянскому, германскому или ныне сущест¬
вующему фашистскому режиму Франко. Диктатура При¬
мо де Ривера не дошла до массовых открытых террори¬
стических и кровавых репрессивных мер в целях захва¬
та и сохранения своей власти. Примо де Ривера допускал
существование ИСРП и профсоюзов ВСТ. Вместе с тем
диктатура потерпела крах, так и не создав своей фаши¬
стской массовой партии. Образование «Патриотического
союза» и «соматен» по образцу итальянской фашистской
партии и его отрядов «чернорубашечников» кончилось по¬
зорным крахом. Более чем за шесть лет Примо де Риве¬
ра не смог создать массовой опоры своего режима. Ис¬
панский пролетариат и крестьянство выступили против
■диктатуры. Мелкие и средние слои буржуазии не под¬
держали Примо де Ривера. Интеллигенция в своем по-
авляющем большинстве также отвергла идею дикта¬
туры. Последовательно и до конца диктатуру Примо
де Ревера не поддержали ни военщина, ни крупная
1 S. Alba. L’Espagne et la dictature. Paris, 1930.
2 G. Maura. Bosquejo historico de la Dictadura. Madrid, 1930.
3 L. Caballero. Mis recuerdos. Mexico, 1954.
322

буржуазий, ни помещики. Режим Примо де Ривера й
конечном итоге не удовлетворил почти никого.
Еще в 1926 г. П. Тольятти писал, что «вошло в обык¬
новение пользоваться термином «фашизм» в каком-то
совершенно общем смысле, так что им обозначают самые
различные формы реакционных движений буржуазии»4.
Эти слова имеют самое непосредственное отношение к
определению режима Примо де Ривера — режиму реак¬
ционных сил и контрреволюции, но отнюдь не фашист¬
скому в классическом смысле этого слова. Однако если
диктатуру Примо де Ривера нельзя назвать фашистской,
то она не являлась также и чисто военной или военно-
монархической. Это была скорее диктатура переходного
типа от военно-монархичеекойгк фатпистскОй, направлен¬
ная прежде всего против рабочего и демократического
движения, шедших под знаменем буржуазно-демократи¬
ческой революции. Тенденции и методы правления дик¬
татуры имели явно профашистский характер. Это под¬
парламента, уничтожением конституционных гарантии,
установлением строжайшей цензуры, созданием корпора¬
тивной системы, проведением широкой социальной дема¬
гогии, шовинистической политикой и т. д.
Как отмечается в «Истории Коммунистической пар¬
тии Испании», по своей классовой природе режим Примо
де Ривера представлял собой «диктатуру помещиков и
финансовой олигархии... Диктатура искусственно про¬
длевала политическое господство землевладельческой
аристократии» 5. В этом и проявлялся эклектизм режима
Примо де Ривера, пытавшегося сочетать консерватизм
и традиции испанского абсолютизма со все крепнущим
капитализмом в стране. Правда, при этом вся экономи¬
ческая политика диктатуры (промышленный протекцио¬
низм, государственно-монополистический капитализм,
широкие планы общественных работ и т. п.) свидетель¬
ствует о том, что в конечном итоге на первый план ста¬
вились интересы финансового капитала. В период дик¬
татуры Примо де Ривера наблюдается цроцесс пере¬
распределения ролей между земельной аристократией
и финансовым капиталом, процесс, завершившийся уже
4 «Коммунистический Интернационал», 1926, № 4, стр. 67.
5 «История Коммунистической партии Испании», М., 1961,
стр. 37.
323

при диктатуре Франко, когда основную роль в руковод¬
стве страны начинают играть финансовые круги в союзе
с помещиками. Здесь главным образом находит свое вы¬
ражение социально-экономическая сущность обеих дик¬
татур— военно-монархической диктатуры Примо де Ри¬
вера и фашистской диктатуры Франко. Так, если-первая
плипетноряля блок помещиков и крупной буржуазии, то
диктатура Франко открыто стоит на страже интересов
прежде всего монополистического капитала, не игнори¬
руя в то же время и классовых привилегий помещиков и
земельной аристократии. Диктатура Примо де Ривера,
так же как и_диктатура Франко, явилась порождением
одних и тех же социальных сил — помещиков, крупной
буржуазии, реакционной военщины и церкви.
А. Леррус определяет режим Примо де Ривера как
«военно-консервативную диктатуру на службе буржуа¬
зии, находящуюся под влиянием и связанную с банков¬
ским капиталом, без сотрудничества с которым она не
смогла бы существовать...»6. Л. Аракистаин пишет, что
«крупный капитал воспользовался диктатурой, чтобы до¬
биться системы концессий, субсидий и образования мо¬
нополий, которые не могли бы существовать при режиме
гласности и свободного обсуждения» 7. Ту же мысль от¬
стаивает X. Маурин: «Диктатура просуществовала столь¬
ко лет потому, что представляла то правительство, кото¬
рое было выгодно капиталистической Испании в течение
этого периода. Диктатура была истинным правительст¬
вом крупной буржуазии страны» 8.
Военно-монархическая диктатура Примо де Ривера
дала толчок развитию экномического и политического
могущества испанского финансового капитала. Своей
руководящей ролью в сегодняшней Испании финансовая
олигархия, следовательно, обязана не только генералу
Франко, но и в значительной степени генералу Примо
де Ривера. , ,
Американский историк Д. Ф. Рэтклифф в своей кни¬
ге «Прелюдия Франко» правильно отмечает, что между
диктатурами Примо де Ривера и Франко имеется «ра-
6 A. L е г г о u х. Al servicio de la Republica. Madrid, 1930, p. 282.
7 L. Araquistain. El acoso de un regimen. Madrid, 1930,
p. 251.
8 J. Maur In. Los hombres de la Dictadura. Madrid, 1930, p. 19.
324

зительное сходство». «Оба генерала,— продолжает Рэт¬
клифф,— были поставлены перед лицом почти идентич¬
ных проблем и трудностей. Добившись власти, Примо
де Ривера пытался заполнить политическую пустоту мо¬
нополий так называемого «Патриотического союза». При
генерале Франко в Испании политическую монополию
получила единственная признаваемая партия — «Испан¬
ская фаланга». В обоих случаях движение возглавля¬
лось генералом, остановившим часы политической жиз¬
ни Испании... Примо де Ривера утверждал, что он спас
Испанию от анархии и политиканов во имя закона, по¬
рядка и монархии. «Крестовый поход» Франко был пред¬
принят якобы для защиты христианской цивилизации
против красного варварства» 9.
Корни фашистского движения в Испании, привед¬
шие к установлению режима франкистской дикта¬
туры, тянутся, безусловно, к режиму Примо де Ривера.
Весьма примечательно, что главой и вдохновителем ис¬
панского фашизма в начале 30-х годов стал сын Примо
де Ривера — Хосе Антонио. Идейные истоки основанной
Хосе Антонио фашистской партии «Испанская фаланга»
тянутся частично к диктатуре Мигеля Примо де Ривера.
Хосе Антонио был верным учеником своего отца. В его
работах нашли отражение такие лозунги генерала При¬
мо де Ривера, как «великая и единая Испания», идея
корпоративной системы и «надкапиталистического» го¬
сударства, демагогия о защите интересов народа
и т. п.10 «Двадцать семь условий» фаланги проникнуты
духом не только итальянского и германского фашизма,
но прежде всего духом самых реакционных сил Испании.
Только если Примо де Ривера не сумел дать закончен¬
ную и конкретную фашистскую программу, то его после¬
дователи сделали это. Не отрицая известных заимство¬
ваний у итальянского фашизма, необходимо отметить,
что диктатура Примо де Ривера была все же чисто
испанским явлением. Сальвадор де Мадарьяга пишет,
что Примо де Ривера был «типичным образцом истин¬
ной испанской традиции». И далее: «...Диктатором При¬
мо де Ривера был, но не дуче»11.
В наследство франкистской диктатуре режим Примо
9 D. F. Ratcliff. Prelude to Franco. New York, 1957, p. 1—2.
10 J. A. Primo de Rivera. Obras completas. Madrid, 1942.
11 5, de M a d a r i g a. Espafia. Madrid, 1934, p. 310, 316.
325

де Ривера оставил правящую силу современной Испа¬
нии — крайне реакционную католическую организацию
«Опус_ Дей» («Божье дело»), основанную в октябре
Г928 г. Именно тогда священник X. М. Эскрива в книге
«Путь» изложил свою реакционную доктрину, проникну¬
тую фашистским духом. «Ты рожден
:ля того
пропо¬
ведовал
Хосе Мариа Эскрива,
чтобы стать вождем,
начальником, каудильо. Преклоняйся перед божьей во¬
лей и она сделает тебя каудильо» ,2. И далее, развивая
те же идеи фашистского направления, X. М. Эскрива
пишет: «Мы боремся за авторитарный режим, за иерар¬
хию и за такую дисциплину, когда массы находятся
в полном подчинении и подготовлены к тому, чтобы ими
распоряжались» 12 13 14.
' Организация «Опус Дей» была создана на закате
диктатуры Примо де Ривера. Ее целью было проникно¬
вение в государственный аппарат в условиях надвигаю¬
щейся революции. Организация была тайной, в нее вхо¬
дили не только священники, но и гражданские лица.
В 30-х годах, когда Испания была охвачена острой рево¬
люционной и антифашистской борьбой, «Опус Дей»
вербовала все новых и новых приверженцев. Установле¬
ние диктатуры Франко открыло широкие просторы
ля
«Опус Дей» и в 1947 г. она получила официальное при¬
знание самого Ватикана *4. А спустя десять лет, в 1957 г.,
когда от «Испанской фаланги», раздираемой внутренни¬
ми противоречиями, не осталось почти ничего, генерал
Франко представил «Опус Дей» главные посты в своем
правительстве. Рожденная в недрах диктатуры Примо
де Ривера, «Опус Дей» стала спасительной силой и ре¬
шающей опорой сегодняшнего фашистского режима
Франко. Настоящее тесно переплетается с прошлым.
Доктрина священника X. М. Эскрива, изложенная
в 1928 г., стала руководством к действию во франкист-
Испании.
Огромное значение режима Примо де Ривера заклю¬
чается в активизации борьбы трудящихся и всех демо¬
кратических сил против монархии, за установление рес¬
публики. В недрах диктатуры вызревали ростки
революции 30-х годов. «1923 год,— пишет профессор
12 J. М. Е s с г i v a. Camino. Madrid, 1957, р. 17.
13 Ibid., р. 64.
14 «Esprit», 1956, № 9, р. 63.
326

Мадридского университета А. Мендисабал,— явился на
деле зародышем 1931 года» 15. Эту же мысль выразил
М. Асанья на митинге в Мадриде 29 сентября 1930 г.
«У нас,— говорил республиканский лидер,— не было не¬
обходимости готовить революцию. Она уже налицо...
Испанская революция началась 13 сентября 1923 г.
В этот день монархия покончила с собой, и пусть не
обвиняют никого в ее смерти» 16. Вся деятельность режи¬
ма Примо де Ривера способствовала быстрому размеже¬
ванию политических сил в стране. Многочисленные пар¬
тии и течения не исчезли в годы диктатуры. Они продол¬
жали жить и, главное, сделали важные выводы. Их
программы видоизменились. Их политические цели стали
яснее. Диктатура включила в активную политическую
борьбу передовую интеллигенцию. Мелкие и средние
слои буржуазии после почти семи лет диктатуры окон¬
чательно повернулись лицом к республике. Важные пе¬
ремены произошли и в армии. Военщина в целом не ста¬
ла менее реакционной, но в ее рядах окрепли здоровые
демократические тенденции, всегда существовавшие
среди части офицерства.
К моменту падения режима Примо де Ривера все
решительнее поднимались на борьбу рабочий класс и
крестьянство Испании. За крахом диктатуры последовал
и крах бурбонской монархии. «Надо было быть слеп¬
цом,— отмечает известный испанский политический дея¬
тель юрист А. Оссорио-и-Гальярдо,— чтобы не заметить,
что падение диктатуры потащит за собой монархию» 17.
То же самое подчеркивает X. Висенс Вивес: «Когда пала
диктатура... трон Альфонса XIII оказался под серьезной
угрозой... Падение Примо де Ривера неминуемо означала
конец монархии» 18.
Испания начала 30-х годов после горького опыта дик¬
татуры Примо де Ривера действительно шла к установ¬
лению республики. Через год после падения диктатуры
Альфонс XIII оказался в таком же одиночестве, как и
Примо де Ривера. Конец обоих был очень схож.
15 A. Mendizabal. Oux origines d’une tragedie (1923—1936).
Paris, 1937, p. 61.
16 M. Az an a. Una Politica (1930—1932). Madrid, 1932, p. 22.
17 A. Ossorio у Gallardo. La Espana de mi vida. Buenos
Aires, 1941, p. 74.
18 J. Vice ns Vives. Historia social у económica de Espana у
America, t. IV, vol. II. Barcelona, 1937, p. 427.
327

В январе 1930 г. диктатор, убедившись в своем пора¬
жении, покинул страну и нашел убежище в Париже.
14 апреля 1931 г. король, оставленный даже видными мо¬
нархистами, перед угрозой быть сметенным народом от¬
казался от престола. В Испании была провозглашена
республика, буржуазная и консервативная, но республи¬
ка, которая давала стране известные возможности идти
по пути укрепления демократии и свободы. Реакция не
отказалась от своих замыслов. Через пять лет был под¬
нят фашистский мятеж, приведший к установлению,
франкистской диктатуры. Генерал Франко стал фашист¬
ским диктатором и каудильо. В этом беге истории во¬
енно-монархическая диктатура Примо де Ривера стала
как бы печальным прологом той страшной драмы, кото¬
рой живет Испания в течение уже четверти века.

ОБЗОР ИСТОЧНИКОВ
И ЛИТЕРАТУРЫ
О диктатуре Примо де Ривера написано очень мно¬
го. О ней появилось множество книг и во время ее суще¬
ствования, и после падения в 1930 г. В годы республики
(1931—4936) интерес к диктатуре несколько уменьшился.
Но в период
(1936—1939 гг.)
ской диктатуры,
сать все чаще и
национально-освободительной войны
и позже, после установления
о режиме Примо де Ривера
чаще. В целом за последние
франкист-
стали пи-
сорок лет
о диктатуре Примо де Ривера накопилась обширная ли¬
тература, отражающая взгляды ее современников — сто¬
ронников и противников: историков, общественных и по¬
литических деятелей. О диктатуре писали люди самых
различных политических взглядов — от монархистов до
коммунистов, от буржуазных республиканцев до анархо-
синдикалистов.
Специальных исследований, посвященных разбору
почти семилетнего периода режима Примо де Ривера,
нет. Многочисленные статьи и книги касаются преиму¬
щественно той или иной стороны диктатуры. Трудно или
почти невозможно наметить конкретные направления в
историографии периода диктатуры Примо де Ривера.
Различные авторы в зависимости от своих политических
взглядов по-разному оценивают и освещают годы прав¬
ления Примо де Ривера. Точек зрения об этом периоде
новейшей истории Испании множество.
Таким образом, путь к исследованию периода дикта¬
туры лежит через ознакомление с самыми различными
по характеру и содержанию источниками и литератур¬
ными трудами. При этом необходимо учитывать, что
хронологические рамки не ограничиваются материалами,
посвященными непосредственно годам диктатуры. Для
освещения значения режима Примо де Ривера в новей¬
шей истории Испании надо исходить не от первого мани¬
329

феста диктатора, а от изучения условий и проблем, вол¬
новавших страну на протяжении веков. Появление При¬
мо де Ривера на политической арене с громкой програм¬
мой возрождения страны — прямое следствие кризиса
Испании XX в. Куда идти и как идти — вот вопросы,
которые все больше волновали Испанию эпохи империа¬
лизма, Испанию отсталую, бедную, немощную и плету¬
щуюся в хвосте у передовых стран Европы. Ответить на
эти вопросы пытались представители так называемого
«поколения 98-го года»: Мигель де Унамуно, Хоакин
Коста, Хосе Ортега-и-Гассет, Рамиро Маэсту, Пио Баро-
ха, Хосе Асорин и др.1
В произведениях каждого из них, весьма отличных
друг от друга, отражалось общее беспокойство, тревога
за Испанию. Обращаясь к прошлому своей родины, каж¬
дый
предлагал
свой путь исцеления
Испании. Были
призывы к «европеизации» и экономическому развитию,
к просвещению и уничтожению неграмотности, к рефор¬
мации и возрождению лучших традиции далекого прош¬
лого. Звучали голоса против полуфеодальной Испании,
призывавшие к превращению страны в мощную капита¬
листическую державу. Как отмечает П. Лайн Энтральго,
«представители «поколения 98-го года» любили Испанию
своих грез и своей мечты и отвергали Испанию, которая
была перед их глазами. Они любили Испанию горькой
любовью»2. Работы представителей «поколения 98-го
года» очень важны для понимания прошлого и настоя¬
щего Испании. Но их критика прошлого и наставления
на будущее, написанные с чисто буржуазных позиций,
могли служить как демократическим кругам, так и реак¬
ционным силам страны. Сам диктатор Примо де Ривера,
а затем создатели испанского фашизма часто основы¬
вали свои доктрины на отдельных сторонах историческо¬
го,. философского и литературного наследия некоторых
представителей
«поколения 98-го
года»
таких,
как
Р. Маэсту и X. Ортега-и-Гассет.
1 М. de Unamuno. Obras completas. Madrid, 1951; J. Costa.
Reconstitución у europizacioń de Espana, programa para un partido
nacional. Madrid, 1900; J. Ortega у Gasset. Obras completas.
Madrid, 1947; Pio Baroja. La busca. Mala hierba, Aurora Roja
(trilogia), 1904; J. Azorin. El alma castellańa. Madrid, 1900 и др.
г P. Lain Entralgo. Espafia como problema. Madrid, 1957,
p. 381.
330

За последние годы испанская историческая литера¬
тура пополнилась ценными трудами, среди которых вы¬
деляются
вухтомное исследование К. Санчеса Альбор-
носа «Испания — историческая загадка»3 и состоящая
из пяти томов «Социальная и экономическая история
Испании и Америки», выпущенная под руководством
X. Висенса Вивеса4.
Первая работа, написанная исключительно на архив¬
ных материалах, принадлежит перу крупнейшего медие¬
виста, живущего из-за своих антифранкистских убежде¬
ний в эмиграции в Аргентине. Санчес Альборнос — рес¬
публиканец. Его труд затрагивает важнейшие проблемы
Испании от раннего средневековья до XIX в. На первый
взгляд это — исследование о далеком прошлом Испании.
Но прошлое в работе Санчеса Альборноса настолько пе¬
реплетается с настоящим, что обнажаются истинные
причины кризиса Испании XX в. Автор вносит ясность
в такие сложные проблемы истории Испании, как раз¬
витие капитализма и причины отставания страны от
передовых стран Европы. Работа Санчеса Альборноса
помогает понять особенности испанского капитализма
и те нерешенные проблемы, которые так тщетно пыта¬
лась решить военно-монархическая диктатура Примо де
Ривера.
Труд, написанный под руководством X. Висенса Ви¬
веса, является одним из лучших исследований по исто¬
рии Испании, вышедших за последние годы. X. Висенс
Вивес, возглавлявший в течение долгого времени кафед¬
ру новой и новейшей истории университета Барселоны,—
несомненно, один из крупнейших современных испанских
историков. Его работы отличаются глубоким анали¬
зом развития классовой борьбы и производительных
сил.
В 1960 г. по случаю смерти X. Висенса Вивеса тео¬
ретический журнал компартии Испании писал: «Висенс
Вивес ясно сознавал, что в нынешних условиях истори¬
ческое исследование имеет огромное политическое зна¬
чение. Интерпретацию нашего прошлого нельзя отделить
3С. Sanchez Albornoz. Espana un enigma histórico,
t. I—II. Buenos Aires, 1956.
4 J. Vicens Vives. Historia social у económica de Espana
у America, t. I—V. Barcelona, 1957—1959.
331

от борьбы за улучшение настоящего и строительство
будущего» 5 6.
Для Висенса Вивеса история Испании XX в.— это ис¬
тория тяжелого кризиса, охватившего все стороны эко¬
номической и политической жизни страны. Его ясные и
четкие определения роли армии и церкви, разложения
монархии, значения «поколения 98-го года», классовой
борьбы и т. д., пожалуй, не имеют равных в современной
испанской историографии. Пятитомная история под ру¬
ководством Висенса Вивеса писалась в тяжелых усло¬
виях режима Франко. О многом нельзя было сказать так,
как это было в действительности. Но тем не менее стра¬
ницы, посвященные
иктатуре Примо де Ривера, напи¬
саны бескомпромиссно. Диктатура предстает как режим
«идеологического, политического и социального консер¬
ватизма» е. С одной стороны, в работе отмечается извест¬
ное развитие отдельных отраслей промышленности, с
другой — подчеркивается, что в целом «экономическая
жизнь в стране шла по старому руслу»7 Режим Примо
де Ривера не решил ни одну из проблем, стоявших перед
страной в 1923 г.-; спустя шесть с лишним лет, в 1930 г.,
Примо де Ривера оказался в «безнадежном одиночест¬
ве» 8.
«Социальная и экономическая история Испании и
Америки» проникнута прекрасными демократическими
традициями испанской интеллигенции.
Изучение периода диктатуры Примо де Ривера охва¬
тывает множество вопросов политического, экономиче¬
ского, военного, административного и международного
характера. Но среди всех этих проблем особенно важно
проследить ход буржуазно-демократической революции
в стране и борьбы за республику. Установление дикта¬
туры нанесло прежде всего удар по испанскому рабоче¬
му классу и всем демократическим силам. Отсюда такие
вопросы, как положение пролетариата накануне и в годы
диктатуры, политика различных организаций, характер
революции и ее развитие, приобретают исключительное
значение. Не разобрав весь этот узел проблем, нельзя
понять характер и классовое содержание самой диктату¬
5 «Nuestras Ideas», 1960, № 9, р. 105.
6 J. Vicens Vives. Op. cit., t. IV, vol. II, p. 422.
7 Ibid., p. 424.
’ Ibid-, p. 427,
332

ры Примо де Ривера. Испанская историография, как бур¬
жуазно-демократического, так и франкистского направ¬
ления, умалчивает, как правило, о столь важных сторо¬
нах истории Испании кануна революции 1931 г. В рабо¬
тах буржуазных историков и политических деятелей по¬
чти не отражена борьба трудящихся за завершение бур¬
жуазно-демократической революции9.
Революционное движение против монархии и за
республику сводится преимущественно к выступлениям
различных политических деятелей, активизации респуб¬
ликанских партий. Франкистские историки извращают
и фальсифицируют революционные выступления и борь¬
бу рабочих10. Борьба масс за демократическую респуб¬
лику зачастую преподносится как «красная опасность»,
непосредственной целью которой является уничтожение
капиталистической системы. Антифашистская борьба
определяется как «коммунистическая революция». Дик¬
татура Примо де Ривера изображается в этой связи как
попытка спасти Испанию от «коммунизма» и «анархии».
Ответы на вопросы, за что и как боролся испанский
пролетариат и какие задачи стояли перед ним, можно
найти прежде всего в работах испанских коммунистов,
рабочей прессе, в материалах Коминтерна, Профинтер¬
на, в советской прессе. Правда, в те годы испанские ком¬
мунисты и Коминтерн не всегда давали правильную
трактовку характера революции и классовое определе¬
ние диктатуры. Многое тогда было не совсем понятно
молодой компартии Испании. Были сектантские ошибки
и заблуждения. Нередко давались и неправильные
установки. Понадобились время и большие усилия, что¬
бы рассеять мрак прошлого и дать научно обоснованный
анализ событий. Огромную работу проделала комиссия
ЦК компартии Испании во главе с Долорес Ибаррури,
цалис-авшая краткий курс «Истории Коммунистической
партии]’Испаями». Диктатуре' Примо де Ривера в этой
9 A. Ballesteros у Beret a. Historia de Espana у su influen-
cia en la historia universal, t. VIII. Barcelona, 1936; M. Lafuente.
Historia general de Espańa, t. XXVIII. Barcelona, 1933; J. M. Ga r-
c i a Escudero. De Canovas a la Republica. Madrid, 1951; V. Alba.
Histoire des Republiques Espagnoles. Paris, 1948; P. Zabala у
Lera. Espańa bajo los borbones. Barcelona, 1955 и др.
10 E. Comin Colomer. Historia del Anarquismo Espańol,
t. I—II. Barcelona, 1956; M. Garcia Venero. Historia de las
Internacionales en Espańa, t. I—II. Madrid, 1956—1957.
333

работе посвящено всего несколько страниц. Но они мо¬
гут служить примером творческого, научного подхода
к решению данной проблемы. Испания тех лет нужда¬
лась в решении основных проблем буржуазно-демокра¬
тической революции. Речь шла о борьбе против дикта¬
туры и монархии, за республику. Широкие народные
массы боролись прежде всего за демократические пре¬
образования, за свободу, так как условия для социали¬
стической революции в Испании в этот период еще не
назрели. Страна, как отмечается в «Истории Коммуни¬
стической партии Испании», находилась в ожидании
больших перемен.
Вышедшие недавно в свет воспоминания Долорес
Ибаррури «Единственный путь»11 также представляют
большой интерес для понимания той тяжелой обстанов¬
ки, в которой сражался испанский рабочий класс про¬
тив диктатуры. Работа проливает свет на интереснейшие
события периода режима Примо де Ривера. Из воспо¬
минаний видно, как Коммунистическая партия Испании
росла и мужала с каждым годом, постепенно становясь
мошной политической силой.
Особый интерес для изучения диктатуры Примо де
Ривера представляют газеты Коммунистической партии
Испании «Эль Комуниста» и «Ла Анторча». Первая га¬
зета использована при работе над монографией за 1921
и 1922 гг., а вторая — за 1924 и 1925 гг. «Эль Комуни¬
ста» особенно ценна как источник для изучения рабоче¬
го движения Испании кануна диктатуры и вопроса об
образовании Коммунистической партии Испании.
В годы диктатуры центральным органом компартии
была «Ла Анторча», выходившая с огромными труд¬
ностями и весьма нерегулярно. Строжайшая цензура
лишила ее возможности давать всестороннюю информа¬
цию, разоблачавшую диктаторскую систему. «Ла Антор¬
ча» не могла касаться теневых сторон режима Примо де
Ривера. Это, естественно, снижало ценность газеты как
источника о деятельности диктатуры. Но в то же время
«Ла Анторча» незаменима при изучении политики со¬
трудничества ИСРП с диктатором. Лишенная возмож¬
ности выступать против режима, «Ла Анторча» сосредо¬
точила все внимание на двух направлениях — разобла- *
Д. Ибаррури. Единственный путь. М, 1962.

чении деятельности руководства ИСРП и борьбе за
единство рабочего класса путем создания единого проф¬
союзного центра, идущего под знаменем Профинтерна
Другие взгляды и иной подход к рабочему движению
и диктатуре Примо де Ривера находим в центральном
органе ИСРП «Эль Сосиалиста», использованном для
освещения событий 1920, 1921 и 1924 гг. Каждый номер
газеты носит явные следы враждебности к Коммунисти¬
ческой партии Испании. Антикоммунизм был особенно
заметен в «Эль Сосиалиста» в годы диктатуры.
Как бы дополняют социал-демократическую прессу
по всем вопросам многочисленные работы руководства
ИСРП. Изданные в разное время, эти работы пронизаны
в основном едиными взглядами. Работы
Пабло Игле¬
сиаса «Социалистическая пропаганда», «Избранные
страницы», «Организация сопротивления», «Призывы к
рабочим» и др.12 вопреки воле автора убедительно по¬
казывают, как ИСРП неудержимо скатывалась к оппор¬
тунизму и реформизму. То, что писал Пабло Иглесиас
в конце 80-х годов прошлого века, коренным образом
отличается от его работ конца века и периода диктатуры
Примо де Ривера. Тогда «отец» испанской социал-
демократии говорил о необходимости освобождения
рабочего класса и захвате пролетариатом политической
власти. В 20-е годы нашего века у Пабло Иглесиаса
иные лозунги. Ни слова о революции, ни слова о клас¬
совой борьбе — остались одни призывы к рабочим вы¬
ступать за улучшение условий труда и совершенствова¬
ние буржуазного государства 13 14.
Тщетно пытается оправдать и представить в наилуч¬
шем свете деятельность ВСТ и ИСРП Ларго Кабальеро
в своих воспоминаниях «Письма другу» и в работе
«Настоящее и будущее ВСТ» Разные по форме, обе
книги схожи по своему содержанию, хотя они написаны
с интервалом более чем в 30 лет. Ларго Кабальеро до
конца своей жизни остался верен своим взглядам на
Испанию 20-х годов, и в особенности на диктатуру
12 Р. Iglesias. Propaganda socialista. Madrid, [s. a.]); Paginas
escogidas. Madrid, [s. a.]; Las organizaciónes de resistencia. Madrid,
1928; Exhortaciones a los trabajadores. Madrid, 1926.
13 P. Iglesias. Paginas escogidas, p. 6.
14 F. Largo Caballero. Mis recuerdos. Cartas a un amigo.
'Mexico, 1954; Presente у Futuro de la UGT. Madrid, 1925.
335

Примо де Ривера. В воспоминаниях, написанных в пре¬
клонном возрасте, Ларго Кабальеро с таким же пылом
старался доказать революционность ВСТ и правиль¬
ность сотрудничества ИСРП с диктатурой, как он это
делал в 1925 г. Доводы, приводимые Ларго Кабальеро,
неубедительны, но признания его весьма ценны. Из его
книг видны не только настроения и взгляды руководства
ИСРП по важнейшим проблемам, стоявшим перед стра¬
ной, но и самые различные зигзаги политической дея¬
тельности испанской социал-демократии.
Интересная картина, дополняющая работу Ларго
Кабальеро, дана другим социалистом, Энрике Сантьяго,
в книге «ВСТ перед революцией»15. Аргументы Энрике
Сантьяго те же, что и у Ларго Кабальеро, т. е. офици¬
альная точка зрения ИСРП на буржуазную монархию,
диктатуру и революцию. Однако обилие фактического
материала, взятого из официальных источников ИСРП,
дает возможность проследить весь ход политического
лавирования и изменение тактики социал-демократиче¬
ских лидеров в годы диктатуры.
Из других работ испанских социалистов, затрагиваю¬
щих диктатуру Примо де Ривера, немалый интерес
представляет также книга одного из главных теоретиков
ИСРП, Луй'са Аракистаина, «Крах одного режима» 16.
Написанная скорее в социологическом, чем в историче¬
ском плане, данная работа содержит, наряду с непра¬
вильными взглядами, много поучительного. Нельзя со¬
гласиться с Л. Аракистаином, когда он пишет о том,
что переворот Примо де Ривера был «революцией свер¬
ху». Слово «революция» не имеет никакого отношения
к выступлению испанской реакции в сентябре 1923 г.
Неправильно также усматривать в лице Примо де Риве¬
ра «прототип старой испанской буржуазии, мечтавшей
устроиться под тенью государства...» 17.
Примо де Ривера действительно представлял испан¬
скую буржуазию, но не ее традиционную часть, а новые
империалистические круги. Диктатор олицетворял ту
часть крупной испанской буржуазии, которая стремилась
занять руководящую роль в государстве, не ожидая
милостей от него. Луис Аракистаин хорошо знал монар¬
15 Е. Santiago. La UGT ante la revolution. Madrid, 1932.
16 L. А г a q u i s t a i n. El ocaso de un regimen. Madrid, 1930.
17 Ibid., p. 215.
336

хическую Испанию с ее разложившейся партией, систе¬
мой касикизма, влиянием церкви и ролью армии. Кроме
того, Луис Аракистаин дает интересное объяснение при¬
чин установления и падения диктатуры Примо де Риве¬
ра. Автор рассматривал оба явления под углом зрения
самых различных мотивов и факторов экономического,
политического и международного порядка.
Политика и тактика ИСРП на разных этапах дикта¬
туры отражены и в двух официальных изданиях — одно,
посвященное подготовке XII съезда ИСРП, происходив¬
шего в 1928 г., и другое
XIII съезду ИСРП *8. За годы
диктатуры социал-демократическое руководство совер¬
шило своеобразную эволюцию. Лидеры ИСРП, начиная
от Пабло Иглесиаса и кончая Ларго Кабальеро и При¬
ето, неплохо ориентировались в политической обстанов¬
ке Испании. В 1923 г. официальное руководство повело
ИСРП по пути сотрудничества с диктатором. Нос 1926 г.,
и в особенности в 1928 г. тактика испанской социал-де¬
мократии становится иной. Стремление приспособиться к
обстановке во имя сохранения влияния партии было,
безусловно, одной из характерных черт руководства
ИСРП. Период диктатуры Примо де Ривера прекрасно
подтверждает этот довольно старый излюбленный при¬
ем испанской социал-демократии. Интересы развития
стоявшей на очереди дня буржуазно-демократической
революции были со стороны социал-демократических ли¬
деров полностью забыты. Пожалуй, никогда за всю исто¬
рию ИСРП руководство не следило так ревностно за ук¬
реплением позиций партии, вопреки логике вещей и здра¬
вому смыслу, как в годы диктатуры Примо де Ривера.
В работах социал-демократических лидеров об этом пе¬
риоде, имевшем важнейшие последствия для
испанского
рабочего движения, всегда отсутствует объектив¬
ное освещение хода событий. Разобраться в извилистой
эволюции политической и тактической деятельности
ИСРП очень трудно. Две упомянутые выше официаль¬
ные публикации представляют в этой связи большую цен¬
ность. Обе работы содержат, пожалуй, то, чего не хвата¬
ет воспоминаниям Ларго Кабальеро или книгам Л. Ара-
кистаина — хронологического перечня фактов, докумен- *
18 «Partido Socialista Obrero Espafiol. Convocatoria у orden del
dia», Madrid. 1927; «XIII Congreso del PSOE», Madrid, 1934
22 X. Гарсиа
337

тов, речей и постановлений, говорящих сами по себе го¬
раздо больше, чем блестяще написанные страницы книг
многих социалистических лидеров.
Деятельность ИСРП в годы диктатуры была анти¬
национальной и антирабочей. Невозможно скрыть прав¬
ду, особенно, когда она столь очевидна. Вся литература,
даже принадлежащая самой ИСРП, не может опро¬
вергнуть эту неоспоримую истину.
Третье течение испанского рабочего движения, анар¬
хо-синдикализм, представлено и изучено в источниках и
литературе значительно менее подробно, чем испанская
социал-демократия и коммунистическое движение. Анар¬
хо-синдикалистские лидеры написали о периоде дикта¬
туры Примо де Ривера меньше, чем социалисты.
Духом анархизма проникнута книга Хоакина Мау-
рина «Люди диктатуры»19. Маурин безапелляционно
объявляет виновниками установления диктатуры всех —
начиная от монархиста Санчеса Герра, каталонского
националиста Ф. Камбо, социалиста Пабло Иглесиаса и
кончая буржуазным республиканцем А. Леррусом. В то
же время, не видя коренного различия между диктату¬
рой Примо де Ривера и «пронунсиамьенто» военщины в
Испании XIX в., Маурин отождествляет военный пере¬
ворот генерала Павиа в 1874 г. с переворотом 1923 г.
Совершенно убийственную характеристику дает
X. Маурин испанской буржуазии в целом, не делая раз¬
личий между отдельными ее слоями, не учитывая роли,
которою они сыграли в установлении режима Примо
де Ривера. X. Маурин не замечает, что монархисты и
буржуазные республиканцы, при всех их колебаниях и
нерешительности, сыграли известную положительную
роль в ниспровержении диктатуры, а затем в установле¬
нии республики 14 апреля. Работа X. Маурина «Люди
диктатуры» ценна как документ, отражающий мнения
многих рабочих деятелей тех лет, на чьи плечи давил
груз анархизма и «детской болезни левизны». Книга
X. Маурина страдает ярко выраженным сектантством
19 X. Маурин в начале своей политической деятельности был со¬
циалистом, а затем стал одним из лидеров НКТ, где он представлял
коммунистические тенденции. В 1921 г. он был в России. В начале
30-х годов он отошел от компартии и образовал партию «Рабоче-
крестьянский блок», ставшую позже ядром троцкистской организа¬
ции ПОУМ.
338

и недопониманием тех проблем, которые должна была
решить буржуазно-демократическая революция или
буржуазная республика, прежде чем двигаться дальше
по пути демократизации страны.
Деятельность НКТ в период диктатуры освещается
в работе Хосе Пейратса «НКТ в испанской революции».
Основное стремление автора, одного из руководителей
НКТ,— оправдать политическую и тактическую деятель¬
ность испанского анархо-синдикализма. По мнению
X. Пейратса, НКТ вписала замечательную страницу в
борьбу против диктатуры Примо де Ривера. Интересны
данные об образовании ФАИ и связях НКТ с антидик-
таторской монархически-республиканской оппозицией.
Но выводы автора часто противоречат фактам. В обще¬
национальном масштабе НКТ в годы диктатуры факти¬
чески перестала существовать — таков основной вывод,
вытекающий из работы X. Пейратса, несмотря на все
его усилия обелить полную старых ошибок и заблужде¬
ний деятельность НКТ в тяжелый для испанского рабо¬
чего движения период диктатуры Примо де Ривера.
Ценность коммунистической, социал-демократической
и анархо-синдикалистскои литературы и источников для
изучения диктатуры Примо де Ривера, бесспорно, огром¬
на. Однако естественно, что все эти материалы не могут
дать исчерпывающего ответа на множество вопросов из
области политической и общественной жизни Испании.
Основой всякого исторического исследования являются
произведения классиков марксизма-ленинизма. К- Маркс
и Ф. Энгельс писали об Испании за полвека до бурных
событий, приведших к диктатуре Примо де Ривера. В их
статьях, посвященных пяти буржуазным революциям
Испании XIX в.19а давался глубокий анализ борьбы на¬
родных масс, роли буржуазии и военщины, влияния церк¬
ви и зарождения испанского анархизма, причин эконо¬
мической отсталости Испании и сохранения полуфео¬
дальных пережитков в стране. В своих статьях К. Маркс
и Ф. Энгельс разъясняли миру, что происходит за Пи¬
ренеями.
Спустя 50 лет со дня последней испанской революции
(1868—1873 гг.) Испания вновь оказалась на пороге
■
19а См. К. Маркс. Революционная Испания.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. 10; Ф. Энгельс. Бакунисты за работой.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 18. и др.
339

революции. Какие задачи стояли перед ней? Какую роль
играла армия? Почему испанская буржуазия снова шла
на компромисс с полуфеодальной Испанией? Как вели
себя анархо-синдикалисты? В чем слабость испанского
рабочего движения? На эти и многие другие вопросы
работы К. Маркса и Ф. Энгельса помогают найти ответ.
Невозможно осмыслить и ясно представить всю слож¬
ность классовых противоречий в Испании, борьбу рабо¬
чих и угнетенных национальностей, оппортунизм испан¬
ской социал-демократии, зарождение компартии и многие
другие вопросы без детального изучения таких произ¬
ведений В. И. Ленина, как «Детская болезнь «левизны»
в коммунизме», «Анархизм и социализм», «О тактике
оппортунизма», «Разногласия в европейском рабочем
движении», «Что делать?» и др. О том, насколько при¬
стально следил В. И. Ленин за революционными собы¬
тиями в Испании, свидетельствует его встреча с испан¬
скими рабочими делегатами Д. Ангиано и Ф. де лос Риос,
состоявшаяся в 1920 г. Советы В. И. Ленина представи¬
телям левого и правого крыла ИСРП помогли созданию
в апреле 1921 г. Испанской коммунистической партии,
а затем образованию в ноябре этого года единой Ком¬
мунистической партии Испании.
Ценным источником для изучения режима Примо де
Ривера послужила советская пресса — газеты «Правда»
и «Известия», журналы «Коммунистический Интернацио¬
нал» и «Красный Интернационал профсоюзов».
Газеты «Правда» и «Известия», как правило, не остав¬
ляли без внимания ни одного важного сообщения, по¬
ступавшего из-за Пиренеев. На их страницах появлялись
информации о все растущем политическом кризисе ре¬
жима Примо де Ривера, борьбе оппозиционных сил, по¬
ложении трудящихся Испании и их сопротивлении
военно-монархической диктатуре. Особый интерес пред¬
ставляет сообщение советской прессы о войне испанского
империализма в Марокко, его притязаниях на Танжер
и об итало-испанском сближении. «Известия» в своих
обзорах международных отношений уделяли большое
внимание вопросам внешней политики диктатуры. Чер¬
пая свою информацию из 'надежных и проверенных ис¬
точников, газеты «Правда» и «Известия» давали самый
разнообразный материал по важнейшим событиям в
Испании 20-х годов.
340

Журналы «Коммунистический Интернационал» и
«Красный Интернационал профсоюзов» освещали пре¬
имущественно пути развития рабочего и профсоюзного
движения Испании. Теоретический орган Коминтерна
подробно информировал о деятельности КПИ, политике
ИСРП и тактике испанского анархо-синдикализма. На
страницах журнала «Коммунистический Интернацио¬
нал» печатались важнейшие документы и резолюции
съездов компартии Испании. «Красный Интернационал
профсоюзов» много писал о таком важном вопросе проф’
союзного движения в Испании, как борьба различных
течений — сторонников Профинтерна и его противников
в рядах НКТ и ВСТ. Другой центральной проблемой
в годы диктатуры Примо де Ривера, частично затронутой
в печатном органе Профинтерна, был вопрос о создании
вертикальных профсоюзов и системы корпоративизма.
Правда, эти расчеты и планы диктатуры Примо де Ри¬
вера так и не кашли, к сожалению, должного освещения
в журнале. Обычные ссылки на то, что корпоративная
система в Испании была копией итальянской, не пра¬
вильны. При всем сходстве обеих корпоративных систем,
каждая из них имела свои особенности, отражавшие эко¬
номический и политический уровень развития той и
другой страны.
Почти полное отсутствие испанской буржуазной прес¬
сы за 20-е годы в наших библиотеках было в значитель¬
ной степени восполнено исключительно ценным досье
печати Института истории АН СССР. Тысячи вырезок
газет, преимущественно на французском, английском.
итальянском и немецком языках, составляют аккуратно
рассортированный по темам богатейший фонд основных
газет Франции, Англии, Италии и Германии. Целый ряд
вопросов, связанных с внутренней и внешней политикой
диктатуры, нашел
Примо де Ривера
здесь
детальное
отражение.
Режим
по своему характеру и поставленным
перед ним целям вызывал огромный интерес в прави¬
тельственных кругах различных стран Европы. В особен¬
ности французская и английская печать уделяла дикта¬
туре Примо де Ривера исключительное внимание.
Сам Примо де Ривера, пытаясь разрекламировать за
границей свой режим, охотно предоставлял иностранным
корреспондентам большие возможности для информа¬
ции. Конечно, информационные агентства диктатуры про¬
341

пускали, как правило, официальные, строго проверенные
цензурой сведения. Но тем не менее в иностранную пе¬
чать прорывались такие сведения, о которых в самой Ис¬
пании говорили, лишь оглядываясь по сторонам.
Интересным, сложным, трудным и весьма спорным
является освещение экономической деятельности режима
Примо де Ривера. Источников по этому вопросу не много,
и они страдают, как правило, неточностями. Испанская
статистика тех лет была очень несовершенной. Многие
вопросы, связанные с экономической жизнью страны, со¬
всем не находили в ней отражения. Найти данные о
концентрации капитала и рабочей силы, о росте моно¬
полий или о безработице почти невозможно. Очень отры¬
вочные данные давались и о проникновении иностран¬
ного капитала в Испанию. При работе над монографией
приходилось часто, изучив и сопоставив различные офи¬
циальные данные, делать свои подсчеты. Главным источ¬
ником в этой области послужили «Статистический еже¬
годник Испании» и «Финансовый ежегодник анонимных
обществ Испании». Из этих двух работ взяты основные
показатели по экономике Испании 20-х годов.
Специальных работ, посвященных экономической
жизни Испании при диктатуре Примо де Ривера, нет.
Но из исследований, частично затрагивающих этот пе¬
риод, заслуживает внимания трехтомный труд испанско¬
го экономиста X. Севальоса Тереси «Экономическая и
финансовая действительность Испании за первые 30 лет
нынешнего века»20. Богатый фактический материал,
приводимый автором, помогает разобраться в нашумев¬
шей в Испании экономической политике Примо де Ри¬
вера. Детальный анализ официальной испанской стати¬
стики, при всей ее путанице и недостатках, лишь убеж¬
дает в том, что режим Примо де Ривера способствовал
упрочению финансовой олигархии, тесно связанной с
крупными земельными собственниками. Изучение эконо¬
мических основ диктатуры помогает понять одну из глав¬
ных причин ее падения и те важные изменения, которые
произошли в экономике Испании тех лет.
Исключительно ценным первоисточником, близким к
экономическим материалам, является официальное из-
20 J. Ceballos Teres i. La realidad económica у financiera
de Espańa en los 30 ańos del presente siglo, t. I—HI. Madrid, 1931.
342

дание диктатуры «Два года Военной директории», а
также работы ближайших приверженцев Примо де Ри¬
вера X. Кальво Сотело «На службе государства» и
«В собственную защиту» и книга Э. Ауноса «Корпора¬
тивные преобразования государства»21. В первом изда¬
нии собрано огромное количество официальных доку¬
ментов, манифесты, распоряжения, письма, речи и при¬
казы армии за двухлетний период Военной директории.
В книге показана деятельность Примо де Ривера за два
года. Первым в данной работе опубликован приказ При¬
мо де Ривера от 12 сентября 1923 г. IV военному окру¬
гу, т. е. вооруженным силам Каталонии, быть готовыми
к выступлению. Последний документ касается заявле¬
ния от 2 декабря 1925 г. о прекращении Военной дирек¬
тории и учреждении так называемого Гражданского
правительства. Все материалы расположены в книге по
хронологическому принципу под следующими рубрика¬
ми: политика и администрация, экономика и финансы,
юстиция, армия, Марокко, международные отношения
и, наконец, общие распоряжения. Необходимо отметить,
что этот интересный свод документов прекрасно отража¬
ет административный зуд Примо де Ривера и его страсть
к
екретированию и принятию многочисленных бесплод¬
ных постановлений и законов. В книгу включены основ¬
ные и наиболее характерные речи, письма и распоряже¬
ния Примо де Ривера. «Два года Военной директории»
представляет,
несомненно,
замечательный источник
одного из наиболее бурных периодов режима Примо
де Ривера, связанного с его установлением и утверж¬
дением как власти крайней реакции, военщины и
короля.
Работы X. Кальво Сотело и Э. Ауноса являются пре¬
красной иллюстрацией политики диктатуры в области
экономики и создания корпоративной системы. X. Каль¬
во Сотело, министр финансов, был прекрасно осведомлен
по всем хозяйственным вопросам диктатуры. Ему в
значительной степени принадлежит идея создания та¬
бачной и нефтяной монополий.. Он разработал и новую
21 «Dos anos de Directorio Militar. Manifiestos disposiciónes ofi-
ciales, cartas, discursos, órdenes generates al ejercito, etc», Madrid,
1926; J. Calvo Sotelo. Mis servicios al Estado. Madrid, 1931; En
defensa propia, Madrid, 1932; E. A u n o s. La reforma corporativa del
Estado. Madrid, 1935.
343

систему налогообложения. Вся финансовая деятельность
диктатуры находилась под его непосредственным конт¬
ролем. Книги «На службе государства» и «В собствен¬
ную защиту» были направлены против той критики, ко¬
торой подверглась диктатура Примо де Ривера сразу
же после ее падения. X. Кальво Сотело пытается дока¬
зать, что экономическая политика диктатуры была пра¬
вильной. Огро-мное количество данных, приводимых ав¬
тором, взято из официальных источников, чтобы защи¬
тить себя и тот режим, которому он служил. Это делает
книги X. Кальво Сотело еще более ценными, ибо в них
отражены не только точка зрения министра диктатуры,
но и мнение одного из крупнейших выразителей интере¬
сов финансовой олигархии Испании XX в. Кальво Со¬
тело и Э. Аунос отстаивают то, что сами создавали, над
чем трудились. При критическом подходе их книги яв¬
ляются не просто первоисточниками, но и историей дик¬
татуры в интерпретации ее активных деятелей. Приме¬
чательно также, что именно из этих работ франкистские
историки черпают самые различные оценки периода во¬
енно-монархической диктатуры Примо де Ривера.
При исследовании режима Примо
е Ривера невоз¬
можно обойтись и без внимательного ознакомления с
довольно обильной мемуарной литературой «и работами
полумемуарного характера. Диктатор Примо де Ривера
жестоко расправлялся со своими противниками. За бор¬
том общественной жизни в годы диктатуры оказались
многие старые политические и военные деятели. Но ни
один из них, находясь в эмиграции или вдали от управле¬
ния страной, не пожелал примириться с властью дикта¬
тора. И люди самых различных политических взглядов
обрушили свой гневный голос против Примо де Ривера
и его режима. Как правило, большинство книг появилось
сразу после падения диктатуры и накануне установления
республики 1931 г. Это было время, когда шла переоцен¬
ка ценностей режима Примо де Ривера. Тогда на него
сваливали все грехи и вину за назревавший революцион¬
ный кризис. Все партии и многие политические деятели
пытались нажить политический капитал за счет критики
диктатуры Примо де Ривера. Выступать против диктату¬
ры как режима, приведшего страну на грань катастро¬
фы, было весьма «революционно». Появлялись мемуары,
проникнутые резко антидиктаторскими настроениями.

Особенно брали реванш за свое унижение монархисты
различного толка, кровно обиженные королем и дикта¬
тором. И критика была до того гневной, что часто личные
счеты с Примо де Ривера заслоняли важные стороны его
правления. Так от начала до конца написана книга
С. Альба «Испания и диктатура»22. Целая лавина об¬
винений обрушивается на Примо де Ривера и его режим.
С. Альба был министром иностранных дел в последнем
конституционно-монархическом правительстве накануне
установления диктатуры Примо де Ривера. Все годы
диктатуры он провел в эмиграции в Париже. Вражда
между С. Альба и Примо де Ривера не знала границ.
Поэтому значительная часть книги С. Альба шосвящена
характеристике самого Примо де Ривера и его сугубо
личной деятельности. С. Альба рассматривает подробно
все стороны диктаторского режима: репрессивные меры,
создание партии «Патриотический союз», войну в Ма¬
рокко, финансовую и экономическую политику диктату¬
ры, борьбу оппозиции, недовольство в армии и т. д.
Книга С. Альба писалась по свежим следам и стала,
безусловно, серьезным обвинением режима Примо де
Ривера.
С большим знанием дела, с антидиктаторских пози¬
ций написаны воспоминания Лопеса
е Очоа «От дик¬
татуры к республике». Ее автор совершил быструю эво¬
люцию от сторонника до противника Примо де Ривера.
В сентябре 1923 г. Лопес де Очоа, командуя пехотной
бригадой в Барселоне, горячо поддерживал военный
переворот. С диктатором его связывало давнее знаком¬
ство— со времен боев в Марокко в 1909 г. Лопес де
Очоа быстро разочаровался в новом режиме. «Я хочу
предупредить,— пишет он,— что мы ошиблись. Мы ду¬
мали, что все, что мы делали, было в защиту Испании,
а получалось, что мы поддерживали лишь короля и
диктатора»23. Лопес де Очоа был прекрасно осведом¬
лен о том, что происходило в годы диктатуры Примо
де Ривера. Как генерал, он был в гуще событий и в
курсе дел о положении в армии. Лопес де Очоа был
тесно связан с монархическими кругами, и особенно с
Санчесом Герра. Он знал и о деятельности каталон-
22 S. Alba. L’Espagne et dictature. Paris, 1930.
23 Lopez de Ochoa. De ja Dictadura a la Republica. Madrid,
1930, p. 21.
345

ского подполья, руководимого полковником Масиа и
другими лидерами национального движения Каталонии.
Лопес де Очоа хорошо информирован и о войне в Ма¬
рокко. Его воспоминания в основном касаются одной из
важнейших причин краха диктатуры — все возраставше¬
го конфликта армии с диктатурой, непрерывных выступ¬
лений отдельных гарнизонов страны совместно с монар¬
хистами за восстановление конституционных гарантий и
ниспровержение Примо де Ривера. Воспоминания Ло¬
песа де Очоа написаны в форме рассказа очевидца, с
множеством подробностей, но без особых обобщений.
Автор старается быть предельно точным, что
елает
анную книгу хорошим источником.
Из мемуаров и исторических работ монархических
деятелей следует отметить книгу Габриэля М-аура «Исто¬
рические очерки
иктатуры» и работу графа Романо-
неса «Заметки о моей жизни»23а. Первая книга, напи¬
санная сыном Антонио Маура, признана буржуазной ис¬
панской историографией одним из лучших источников
по диктатуре Примо де Ривера. Сам автор принадлежал
к тем монархическим кругам, которые в годы диктату¬
ры вели себя пассивно, не высказываясь ни за, ни про¬
тив. Поэтому «Исторические очерки диктатуры» полу¬
чились у Габриэля Маура весьма нейтральными. По¬
рой трудно установить, на чьей стороне симпатии
автора. Иногда Габриэль Маура восхищается деятель¬
ностью Примо де Ривера, например в Марокко. Места'
ми раздаются четкие и ясные оценки, разоблачающие
весь построенный на зыбкой почве диктаторский режим
Примо де Ривера. Книга Габриэля Маура охватывает
много проблем и явлений. Автор использует солидные
источники: декреты и постановления, речи диктатора и
Альфонса XIII, официальные документы и декларации
различных партий и т. п.
Несколько иначе написаны воспоминания графа Ро-
манонеса «Заметки о моей жизни». Взгляды одного из
лидеров либеральной партии предстают пере
нами оп¬
ределенно и ясно. Диктатура Примо де Ривера, как
форма правления, категорически отвергается во имя
защиты режима конституционной монархии. Граф Ро-
2эа g М а у г a. Bosquejo histórico de la Dictadura. Madrid, 1930;
Conde de Romanones. Obras completas, t. III. Madrid, 19.49,
346

манонес, пожалуй, лучше, чем
кто-либо из видных мо¬
нархических
еятелей, выразил
рениями военщины прорваться
свое несогласие с наме-
к власти. Его воспоми¬
нания резко антивоенны. В то же время граф Романонес
оплакивает поведение короля и его подчинение военщи¬
не. Он как бы пытается оправдать Альфонса XIII за
его роковое решение опереться в 1923 г. на силу воен¬
ного мундира, повернувшись спиной к своим министрам.
Как истинный монархист, граф Романонес не мог обой¬
ти вопрос об отношениях между королем и диктатором
и об ответственности короны перед страной за уста¬
новление режима Примо де Ривера. Граф Романонес
признает немалую долю вины за королем в те крити¬
ческие годы, которые переживала буржуазная монар¬
хия. Он не отрицает, что Альфонс XIII потерял под¬
держку и доверие большей части монархистов. Он пишет
о кризисе монархии и о той медвежьей услуге, какую
оказал ей Примо де Ривера. Но наряду с этим граф Ро¬
манонес не хочет видеть, что бурбонская монархия об¬
речена. Для большинства населения страны крах режи¬
ма Примо де Ривера в 1930 г. ассоциировался с буду¬
щим крахом монархической системы. Однако Романонес
неправ, когда считает, что нарушение конституции 1876 г.
в период диктатуры явилось главной причиной падения
монархии. В 20-х годах XX в., так же как в дни пятой
буржуазной революции прошлого столетия, Испания шла
к установлению республики. Страна находилась накану¬
не антимонархической и буржуазно-республиканской ре¬
волюции. Широкие массы народа, мелкая и средняя
буржуазия, интеллигенция и часть арм,ии выступали про¬
тив монархии и за республику. В этом и была главная
причина падения как диктатуры, так и монархии. В сво¬
их воспоминаниях граф Романонес не коснулся тех на¬
строений, которые в апреле 1931 г. нашли выражение в
лозунгах «Долой монархию!», «Да здравствует респуб¬
лика!». Замалчивание такого важного вопроса является
одной из характерных особенностей всех мемуаров мо¬
нархистов. Все пишут о промахах или об уязвимых ме¬
стах монархии, не желая признать кризис монархиче¬
ской системы в целом в условиях нарастания револю¬
ционного движения в Испании. В этом духе написаны
воспоминания Хуана де ла Сиерва, также названные
«Заметки о моей жизни», книги генерала-монархиста
347

Луиса де Арминьяна «Санчес Герра» и А. Маура «35
лет общественной жизни» и др.24
К мемуарной литературе можно отнести книгу гла¬
вы Республиканской радикальной партии А. Лерруса
«На службе республики»25, являющуюся прекрасным
образцом идей буржуазного республиканизма. Отстаи¬
вая свои позиции, автор направляет одновременно уда¬
ры как против монархии, так и против диктатуры При¬
мо де Ривера. Большой интерес представляет характе¬
ристика позиций различных партий и политических
кругов по отношению к диктатуре. А. Леррус неплохо
31нал и своих врагов, и своих друзей. Он хорошо пони¬
мал Пабло Иглесиаса и Ф. Камбо, А. Маура и графа
Романонеса, церковную иерархию и военщину. Ему, как
ловкому политикану, были известны замашки испан¬
ских генералов и пороки королевской камарильи. Для
него единственной силой, способной вывести страну из
состояния
кризиса, являются республиканцы.
Будущее
Испании он связывает с республиканским строем. Вся
книга А. Лерруса проникнута страхом перед револю¬
цией и рабочим классом. Написанная в 1929 г., когда
диктатура Примо де Ривера полностью развалилась,
данная работа претендует на всестороннюю критику
диктатуры и определение
Испании.
дальнейшего пути развития
В противовес воспоминаниям и книгам монархиче¬
ских деятелей работа А. Лерруса подтверждает, что
Испания действительно находилась накануне победы
республиканских сил. И хотя оптимизм А. Лерруса был
чрезмерным, все же до известной степени эта уверен¬
ность была оправдана. Несомненно, что из всех партий
и политических течений испанского общества буржуаз¬
но-республиканское движение было наиболее подготов¬
лено к падению
диктатуры не только организационно,
но и идеологически.
Разнообразные по содержанию и точкам зрения
воспоминания и мемуары позволяют восстановить слож¬
ную историческую картину диктатуры Примо де Риве¬
ра. И ценность этого рода литературы как источника
24 J. de la С i е г v a. Notas de mi vida. Madrid, 1955; L. de
Armin an. Sanchez Guerra. Madrid, 1948; A. Maura. Treinta у
ęinco afios de vida publica. Madrid, 1953.
25 A. L e r r o u x. Al servicio de la Republica. Madrid, 1930.
348

Огромна, в особенности в настоящее время, когда фран^
кистская историография пытается на свой лад препод¬
нести извращенную версию о военно-мо|нархическом ре¬
жиме Примо де Ривера. Воспоминания и мемуары тех
лет остались как бы живыми свидетелями против фаль¬
сификации исторического прошлого Испании в целях
оправдания фашистского режима генерала Франко.
Понятно восхищение франкистских историков лич¬
ностью Примо де Ривера и его диктатурой. Вполне объ¬
яснимо извращение и приспособление истории 20-х
годов к сегодняшнему дню франкистской диктатуры.
Любыми средствами франкистская историография пы¬
тается доказать, что самые прекрасные периоды истории
Испании XX в. это диктатура Примо де Ривера и режим
Франко. Ни одна историческая работа, изданная при
франкизме и придерживающаяся официальных взгля¬
дов диктатуры, не обходит молчанием режим Примо де
Ривера как неудавшуюся попытку «национального воз¬
рождения» страны26.
В целом суть всей концепции франкистской историо¬
графии предельно проста, но глубоко антинаучна. Иде¬
алом всей истории Испании считается испанская импе¬
рия XVI—XVII вв., традиции католицизма и абсолютиз¬
ма последующих веков до XX столетия, а затем
диктатура Примо де Ривера как продолжатель этих
традиций и как прелюдия испанского фашизма. Режим
Франко переплетается со всем этим как олицетворение
традиционной Испании — «Великой, Единой и Католи¬
ческой».
Попытки абсолютизма XVIII—XIX вв. возродить бы¬
лое могущество Испании, по утверждению франкист¬
ской историографии, потерпели крах. Борьба либера¬
лизма XIX в. за капиталистическое развитие Испании
объявляется вредной, бесплодной и антинациональной.,
В период реставрации бурбонской монархии с 1874 г.,
отмечает франкистская историография, отсутствовали
26 «Palabras del Caudillo», Madrid, 1943; J. A. P r i m о de Ri¬
vera. Obras completas. Madrid, 1942; Onesimo Redondo. Obras
completas. Madrid, 1954; Ramiro Ledesma. Discurso a las juven-
tudes de Espana, 1939; J. L. de Arrese. La revolution social del
Nacional-Sindicalismo. Madrid, 1944; F. C i m a d e v i 1 1 a. El general
Primo de Rivera. Madrid, 1944; J. Beneyto. El nuevo Estado espa-
nol. Madrid, 1939 и др.
349

динамичность и энергия, необходимые для того, чтобы
покончить с либерализмом и повести страну по пути
процветания. Единственной надеждой в эти годы, по
мнению франкистских историков, была диктатура При¬
мо де Ривера. Хотя и у диктатуры не хватало ясных
целей и идей, которые повели бы за собой всю нацию,
однако уже в период диктатуры, как они утверждают,
происходит процесс, который окончился в 30-е годы
установлением франкизма. Извращение и приспособле¬
ние прошлого во имя оправдания настоящего — вот ос¬
новной метод франкистской историографии.
Все это подтверждают издания франкистской Испа¬
нии, посвященные диктатуре Примо де Ривера, и в част¬
ности книга Ф. Симадевилья «Генерал Примо де Риве¬
ра». Все, что связано с диктатурой начиная с кануна
установления и до ее краха, рассматривается в розовом
свете не столько франкистской историографией, сколько
франкистской официальной пропагандой. Поэтому ра¬
бота Ф. Симадевилья, как и многие другие издания по
новейшей истории Испании, представляет скорее доволь¬
но откровенный агитационный трактат, чем историческое
исследование. Чтобы оправдать установление диктатуры,
Ф. Симадевилья рисует самую удручающую картину
Испании начала 20-х годов. Испания, по его мнению, на¬
ходилась в состоянии кризиса и упадка, накануне «крас¬
ной революции». Нужен был «великий деятель», который
бы спас страну от власти анархии и разложения.
И, конечно, таким выдающимся государственным дея¬
телем оказался генерал Примо де Ривера. Его диктату¬
ра, по мнению Ф. Симадевилья, открывала Испании
блестящие горизонты для экономического и социального
расцвета. Планы диктатуры в области экономики были
«гениальными» и «дальновидными». Создание корпора¬
тивной системы преподносится как глубоко демократи¬
ческое преобразование в интересах трудящихся. Война
в Марокко против риффских племен характеризуется как
«священный патриотический долг Испании и блестящая
победа испанской армии». Диктатура вела Испанию по
пути обновления во всех областях экономической, поли¬
тической, культурной и социальной жизни. Режим При¬
мо де Ривера превозносится до небес как режим, отве¬
чающий интересам широких масс народа и националь¬
ным чаяниям Испании. Ф. Симадевилья путем тщатель¬
350

ного подбора фактов пытается доказать, что Испания в
годы диктатуры Примо де Ривера добилась невиданных
успехов в своем экономическом развитии.
Работа Ф. Симадевилья полностью отражает офици¬
альную точку зрения франкистской историографии на
диктатуру Примо де Ривера. По ней можно узнать мно¬
гое, невозможно определить только, каким образом
режим Примо де Ривера, просуществовав около семи
лет, пал при всеобщем ликовании страны. Ни слова не
говорится о тех заметных изменениях в расстановке по¬
литических сил, которые произошли в годы диктатуры.
Абсолютно умалчивается о том, что Примо де Ривера
не удалось создать единую политическую партию по
образцу фашистской партии Муссолини. Обходится мол¬
чанием вопрос об экономическом крахе диктатуры.
Не нашла освещения и борьба оппозиции против режима
начиная с коммунистов и кончая монархистами. Лишь
одна сторона диктатуры рассматривается франкистскими
историками — та, что позволяет им построить схему, в
которой режим Примо де Ривера служит оправданием
франкистскому режиму.
Прошло около четверти века со дня установления
франкистской диктатуры. За эти годы официальные
историки режима на разные лады твердят о незыбле¬
мости так называемого национального движения и дик¬
татуры генерала Франко. Бывший инспектор полиции
Э. Комин Коломер одну за другой публикует книги,
извращающие испанское рабочее движение и республику
1931 г.27 Другой историк франкизма, М. Гарсиа Венеро,
в своей работе «История интернационалов в Испании» 28
полностью искажает основные вехи развития испанской
социал-демократии, анархо-синдикализма и Коммуни¬
стической партии Испании. По всем линиям идет из¬
вращение политической истории и социальных движений
в Испании29. Появляется все больше и больше книг,
27 Е. Comin Colome г. Historia del Anarquismo Espafiol,
t. I—II. Barcelona, 1956; Historia secreta de la segunda republica.
Madrid, 1954.
28 M. Garcia V e n e r o. Historia de las Internacionales en
Espafia, t. 1—II. Madrid, 1956—1957.
29 S. Galindo Herrero. Historia de los partidos monarquicos
bajo la segunda republica. Madrid, 1943; E. Esperabe de Artega.
Los partidos politicos en Espafia у sus jefes en la epoca contempora-
nea (1868—1950). Madrid, 1951 н др.
351

оплакивающих падение диктатуры Примо де Ривера И
бурбонской монархии и призывающих избежать повто¬
рения ошибок прошлого30. Вся официальная франкист¬
ская историография, стараясь увековечить режим гене¬
рала Франко, ставит на службу этому далекое и близкое
прошлое Испании.
В 1957 г. появилась интересная книга американского
историка Д. Ф. Рэтклиффа «Прелюдия Франко»31, цели¬
ком посвященная режиму Примо де Ривера. Уже само
название книги определяет ее содержание и вывод
которому приходит Д. Ф. Рэтклифф. В небольшом ис¬
следовании автор не задавался целью изложить исто¬
рию диктатуры Примо де Ривера в хронологической по¬
следовательности, он берет лишь узловые проблемы по¬
литического и государственного устройства диктатуры.
Но именно на основании этих характерных черт режима
Д. Ф. Рэтклифф доказывает, что диктатура Примо де
Ривера является своеобразной прелюдией франкизма.
Уловив смысл образования партии «Патриотический
союз», создания корпоративной системы, учреждения
Национальной ассамблеи, поняв роль военщины, соци¬
альной демагогии и другие отличительные стороны дик¬
татуры Примо де Ривера, Д. Ф. Рэтклифф частично
отвечает на очень мало изученный вопрос — возникно¬
вение и истоки испанского фашизма.
Почти четверть века франкистской диктатуры не из¬
бавили Испанию от проблем, стоявших еще и при дик¬
татуре Примо де Ривера. Кризис Испании XX в. не толь¬
ко не решен, но и продолжает обостряться. Все классы
испанского общества приходят в движение. Накаляются
все сильнее, как в былые времена, политические страсти.
В водоворот событий включаются рабочий класс, бур¬
жуазия, интеллигенция, часть армии, церковь, монар¬
хисты, республиканцы, социал-демократы и комму¬
нисты— люди самых различных политических направ¬
лений. Все чаще сегодняшнюю Испанию сравнивают с
Испанией периода падения диктатуры Примо де Ривера
и бурбонской монархии.
30 М. С а г 1 a v i 11 a. Anti Espańa. 1959. Madrid, 1959; J. M. P e-
m a n. Cartas a un esceptico ante la monarquia. Madrid,
1956 и др.
31 D. F. R a t с 1 i f f. Prelude to Franco. New York, 19t57.
352

Сегодня перед всеми антифранкистскими силами осо¬
бенно остро стоит вопрос о ликвидации фашистской
дик¬
татуры Франко и замене ее таким режимом, который по¬
зволил бы Испании идти по пути свободного и демократи¬
ческого развития. Все новые успехи достигаются в слож¬
ной и трудной борьбе за образование национального ан-
тифранкистского фронта.
Демократическая Испания продолжает сражаться за
свободу и демократию против фашизма и террора, за
человеческий прогресс и национальные интересы.
23 X. Гарсиа

БИБЛИОГРАФИЯ
Маркс К. Испанская революция.— К. Маркс и Ф Энгельс.
Соч., т. 10.
Маркс К. Революционная Испания.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 10.
Маркс К. Реакция в Испании.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 10.
Маркс К. События в Испании.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 10.
Маркс К. Требования испанского народа.— К. Маркс и Ф. Эн¬
гельс. Соч., т. 10.
Энгельс Ф. Бакунисты за работой.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 18.
Ленин В. И. Анархизм и социализм.— Поли. собр. соч., т. 5.
Ленин В. И. Две тактики социал-демократии в демократической
революции.— Поли. собр. соч., т. 11.
Ленин В. И. Что делать?— Поли. собр. соч., т. 6.
Ленин В. И. Разногласия в европейском рабочем движении.—
Поли. собр. соч., т. 20.
Ленин В. И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме.— Соч
т. 31.
Ленин В. И. О тактике оппортунизма.— Поли. собр. соч., т. 15.
Ленин В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма.—
Поли. собр. соч., т. 27.
Ленин В. И. Марксизм и ревизионизм.— Поли. собр. соч., т. 17.
Ленин В. И. Государство и революция.— Поли. собр. соч., т. 33.
Ленин В. И. III конгресс Коммунистического Интернационала.—
Соч., т. 32.
Ленин В. И. Уроки революции.— Поли. собр. соч., т. 34.
♦ * ♦
Диас X. Об уроках борьбы испанского народа (1936—1939).—
«Большевик», 1940, № 4.
Димитров Г. В борьбе за единый фронт против фашизма и вой¬
ны. М., 1939.
Ибаррури Д. Единственный путь. М., 1962.
Ибаррури Д. Октябрьская социалистическая революция и испан¬
ский рабочий класс. М., 1957.
Ибаррури Д. Рабочее движение Испании и Коммунистический
Интернационал.— «Новая и новейшая история», 1959, № 2.
Лозовский А. Анархо-синдикализм и коммунизм. М., 1924.
Лозовский А. Движущие силы испанской революции и задачи
испанского пролетариата. М., 1931.
Лозовский А. Международное единство профдвижения. М., 1926.
354

Тольятти П. Об особенностях испанской революции. М., 1936.
Фостер У История трех интернационалов. 1959.
Фостер У. Очерки мирового профсоюзного движения. М„ 1956.
С laudin F. El XL aniversario de la gran revolution socialista de
Octubre. Praga, 1957.
Diaz J. Tres afios de lucha. 1939.
Ibarruri D. Acerca de la historia del movimiento obrero en
Espana. — «Nuestras Ideas», № 13—14, octubre 1961 — marzo
11962.
Ibarruri D. A los trabajadores anarquistas, [s. 1.], 1953.
Ibśrruri D. Informe del Comite Central. V Congreso del Partido
Comunista de Espana. Praga, 1954.
ДОКУМЕНТЫ И ОФИЦИАЛЬНЫЕ ИЗДАНИЯ
Первый конгресс Коммунистического Интернационала, март 1919 г.
М., 1933.
Второй конгресс Коммунистического Интернационала, июль-август
1920 г. М., 1934.
Протокол Третьего конгресса Коммунистического Интернационала
(22 июня—12 июля 1921 г.). М., 1921.
Четвертый конгресс Коммунистического Интернационала. AL,
1923.
Пятый Всемирный конгресс Коммунистического Интернационала,
17 июня — 8 июля 1924. Стенографический отчет. М., 1925.
Протокол VI Конгресса Коммунистического Интернационала, т. I—
II. М., 1928.
Пути мировой революции, VII Пленум ИККИ, т. I—II. М., 1927. X
Пленум Исполкома Коминтерна. М., 1929.
Коммунистический Интернационал в документах. М., 1933.
Пленум ЦК Коммунистической партии Испании. Август 1956. М.,
1957.
Шестой съезд компартии Испании. Материалы. М., 1960.
История Коммунистической партии Испании. Краткий курс. М., 1961.
Проблемы испанской революции. Сб. М., 1933.
Испания в цифрах. М., 1936.
Испания. Конституция 1876 г. Киев, 1905.
Partido Comunista de Espana. Congreso IV. Sevilla, 1932.
Partido Socialista Obrero Espafiol. Convocatoria у orden del dia pa¬
ra el XII congreso ordinario del Partido. Madrid/ 1927.
Partido Socialista obrero Espafiol. Congreso XIII. Madrid, 1932.
Dos ańos de Directorio Militar. Manifiestos, dlsposiciónes oficia-
les, cartas, discursos, órdenes generales al ejercito etc, etc. Mad¬
rid 1926.
Ritmo de la crisis económica espańola en relation con la mundial Mad¬
rid, 1933.
Consejo de Economia National. Madrid, 1926.
Institute de la reforma agraria. Valencia, 1937.
Document! Diplomatic! Italian!, settima serie. 1922—1935, vol. II.
Roma, 1955.
355
23*

ПРЕССА И СТАТИСТИЧЕСКИЕ ИЗДАНИЯ
Досье печати Института истории Академии наук СССР, 1920—1930 гг.
«Известия», 1923—1929 гг.
«Коммунистический Интернационал», 1919—1930 гг.
«Красный Интернационал профсоюзов», 1921—1930 гг.
«Международная жизнь», 1923—1929 гг.
«Мировое хозяйство и мировая политика», 1927—1930 гг.
«Правда», 1920—1930 гг.
Anuario Estadistico de Espana. Madrid, 1930.
Anuario Estadistico de las producciónes agricolas. Madrid, Afio 1932.
Estadistica de las huelgas. Madrid, 1929.
Anuario Financiero у de sociedades anónimas de Espana, 1947—1948,
Madrid, 1949—1950.
Censo de la población en 1920. Madrid, 1924.
«Е1 Comunista», 1920, 1921.
«Е1 Socialista», 1920, 1921, 1924.
«Е1 Sol», 1924.
«La Antorcha», 1924, 1925.
Movimiento natural de la población de Espana. Madrid, 1932.
Report on the Industries and Commerce of Spain. London, 1923, 1924,
1925, 1926, 1928, 1930.
ИССЛЕДОВАНИЯ, МЕМУАРЫ, РЕЧИ И БРОШЮРЫ
Ибаньес Бласко. Альфонсо XIII разоблаченный. Л., 1925.
Галан X. М. Крушение монархии в Испании. М., 1959.
Де ла Мора К. Вместо роскоши. М., 1943.
Из истории освободительной борьбы испанского народа. Сб., М.,
1959.
Майданик К. Испанский пролетариат в национально-революцион¬
ной войне. М., 1960.
Майский И. Испания, 1808—1917. М., 1957.
М а у р и и X. Анархо-синдикализм в Испании. М., 1925.
М и н л о с Б. Аграрный вопрос в Испании. М., 1934.
Нахт 3. Очерки по истории рабочего движения в Испании. 1909.
Проблемы рабочего и антифашистского движения в Испании. Сб. М.,
1960.
Соловьев Ю. Воспоминания
ипломата.
М.,
1959.
Т а б у и Ж. Двадцать лет дипломатической борьбы. М., 1960.
Трайнин И. Испания до и после апрельской революции. М., 1931.
Трайнин И. Современная Испания и ее национально-колониаль¬
ные проблемы. М., 1933.
Фрунзе М. В. Европейские цивилизаторы в Марокко.— Собр. соч..
М., 1926.
Alba S. L’Espagne et la dictature. Paris, 1930.
A I b a V. Histoire des Republiques Espagnoles. Paris, 1948.
Almag г о M. Fernandez. Historia politica de la Epana contem-
poranea. Madrid, 1926.
Almagro San Martin. Ocaso у fin de un reinado. Madrid, 1947.
Altamira R. A. Historia de Espana у de la civilizacion espańola,
Buenos Aires, 1946.
Arayz J. M. La nueva politica. Madrid, 1929.
356

Aragon J. La revancha del campo. Madrid, 1929.
L. А г a q u i s t a i n. El ocaso de un regimen. Madrid, 1930.
L. de Ar mi ń a n. Medio siglo de historia. Los presidentes del Con
sejo de la monarquia (1874—1931). Madrid, 1948.
Arraras J. Franco. Valladolid, 1939.
Arrese J. L. de. La revolution social del nacional-sindicalismo. Mad¬
rid, 1950.
Au nos E. La reforma corporativa del Estado. Madrid, 1935:
Az ańa M. Una politica (1930—1932). Madrid — Bilbao, 1932.
Baelen J. Principaux traits du developpement economique de 1’Es-
pagne. Paris, 1924.
Ballesteros у Bereta A. Historia de Espana у su influencia
en la historia universal, vol. VIII. Barcelona, 1936.
Bazan A. Unamuno у el marxismo. Madrid, 1935.
Beneyto J. Del feudo a la economia nacional. Madrid, 1953.
В e n e у t o J. Del feudo a la economia nacional. Madrid, 1953.
Berenguer D. De la Dictadura a la Rephblica. Madrid, 1946.
Bertrand L. Historei d’Espagne. Paris, 1936.
Bommati de Codecido. Alfonso XIII у su epoca. Madrid, 1943.
Borkenau F. The Spanish Cockpit. London, 1937.
Borrejo M. La politica у los problemas de Espana. Barcelona, 1930.
Breanan G. The Spainish Labyrinth. Cambridg, 1950.
Bruguera F. Histoire contemporaine d’Espagne (1789—1950). Pa¬
ris, 1953.
Buenacasa M. El movimiento obrero espahol (1896—1925). Barce¬
lona, 1928.
Calvo Serer R. Espana sin problema. Madrid, 1949.
Calvo Sotelo J. Mis servicios al Estado. Madrid, 1931.
Calvo Sotelo J. En defensa propia. Madrid, 1932.
C a m b a F. Episodios contemporaneos por F. Camba. Madrid — Reus,
1946.
Campoamor C. La revolution espagnole vue par une republicaine.
Paris, 1937.
Campoamor J. M. La actuation de Espana ante la cuestión de
Marruecos. Madrid, 1951.
C ariavilla M. Anti Espana 1959. Madrid, 1959.
Castillo B. A. del. La refortna agraria. Madrid, 1925.
Castro A. La realidad histórica de Espana. Mexico, 1954.
Ceballos Teres i J. La realidad económica у financiera de Espa¬
na en los 30 ahos del presente siglo, t. I—III. Madrid, 1931.
Cierva J. de la. Notas de mi vida. Madrid, 1955
Cimadevilla F. El general Primo de Rivera. Madrid, 1944.
Cisneros I. H. de. Cambio de rumbo. Bucarest, 1961.
Comes S. L’organisation corporative de 1’industrie en Espagne. Pa¬
ris, 1937.
Comin Colomer E. Historia del Anarquismo Espahol. t. I—II.
Barcelona, 1956.
Co min Colomer E. Historia secreta de la segunda republica,
t. I—II. Madrid, 1954—1955.
Conde de Romanones. Obras completas, t. I—III. Madrid, 1949.
Daye P. En Espagne sous la dictature. Paris, 1925.
Diaz del Moral. Historia de las agitaciones campesinas. Cordoba—
Madrid, 1929.
357

Dornier J. Como hacen la revolution los anarquistas. [s. 1.], 1933.
Dwelshauvers G. La Catalogue et le probleme Catalan. Paris,
1926.
Encinas J. de La Tradition espafiola у la Revolution. Madrid, 1958.
Espana J. de. La actuation de Espana en Marruecos. Madrid, 1926.
Esper a be de Artega. E. Los partidos politicos en Espana у sus
jefes en la epoca contemporanea (1868—1950). Madrid, 1951.
Estelrich J. De la Dictadura a la Republica. Barcelona, 1931.
Falcon C Critica de la revolution espanola. Madrid, 1931.
Fedor Ganz. Ensayo marxista de la historia de Espana. Madrid,
1934.
Fernandez Cuesta. Afirmación falangista. Madrid, 1953.
Ferrater J. M. Unamuno. Bosquejo de una filosofia. Buenos Aires,
1957.
S. Galindo Herrero. Historia de los partidos monarquicos bajo
la segunda republica. Madrid, 1954.
Garcia J. Las limitaciones de la soberania la tirania parlamentaria
у la constitution del porvenir. Madrid, 1926.
Garcia Venero M. Historia del nationalism© Catalan. Madrid,
1944.
Garcia Venero M. Historia de las Internationales en Espana,
t. I—II. Madrid, 1956, 1957.
Garcia Venero M. Vida de Cambó. Barcelona, 1952.
Garcia J. M. Escudero. De Canovas a la Republica. Madrid, 1951.
Germain A. La revolution espagnole en vingt cing tableaux. Paris,
1931.
Gescher В. H. et Gescher F. M. L’Espagne dans le monde. Pa¬
ris, 1937.
God den G. M. Conflict in Spain, 1920—1937. London, 1937.
Gomez H. Cataluna — Companys. Madrid, 1935.
Gomez H. Marruecos. Madrid, 1921.
Gutierrez J. Alfonso XIII. Madrid, 1957.
Iglesias P. Exhortaciones a los trabajadoręs. Madrid, 1926.
Iglesias P. Las organizaciones de resistencia. Madrid, 1928.
Iglesias P. Paginas escogidas. Madrid, [s. a.].
Iglesias P. Propaganda socialista. Madrid, [s. a.].
Historia de las campaiias de Marruecos, t. 1. Madrid, 1947.
Lafuente M. Historia general de Espana, vol. 28. Barcelona,
1933.
Lain Entralgo P. Espana como problema, t. I—II. Madrid, 1956.
Lam beret R. Mouvements ouvriers et socialists. L’Espagne. Paris,
1953.
Largo Caballero F. Mis recuerdos. Mexico, 1954.
Largo Caballero F. Presente v Futuro de la UGT. Madrid,
1925.
Ledesma R. Discurso a las juventudes de Espana, [s. 1.], 1939.
Lefaucheux R. La pesete et 1’economie espangole depuis 1928.
Paris, 1930.
Lerroux A. Al servicio de la RepGblica. Madrid, 1930.
Lopez de Ochoa. De la Dictadura a la Republica. Madrid, 1930.
Madariaga S. de. Espana. Madrid, 1934.
Madrid A. Constitution agraria de Espana. Madrid, 1933.
Madrid F. Los desterrados de la Dictadura. Madrid, 1930.
Maeztu R. de. Espana у Europa. Madrid, 1959.
358

Maeztu R. de. Liquidation de la monarquia parlamentaria. Madrid,
1957.
Marafión G. Liberalisme et communisme. Paris, 1938.
Maura A. Treinta у cinco afios de vida publica. Madrid, 1953.
Maura G. у A Ima gro M. F. Porque cayó Alfonso XIII. Madrid,
1948.
M a u r i n J. Los hombres de la Dictadura. Madrid. 1930.
Marvaud A. L’Espagne au XX siecle. Paris, 1913.
Melia J. Sindicatos católicos у sindicatos revolucionarios. Madrid,
1909.
Mendizabal A. Oux origines d’une tragedie. Paris, 1937.
Mor a to J. El Partido Socialista Obrero. Madrid, 1918.
Mor a to J. Pablo Iglesias Posse. Bilbao, 1931.
Moron G. El. P. S. ante la realidad politica de Espana. Madrid,
1929.
Mousset A. L’Espagne dans la politique mondiale. Paris, 1928.
Mausset A. Histoire d’Espagne. Paris, 1947.
Ors J. Espana у Catalufia. Madrid, 1930.
Ortega у Gasset J. Le verdad sobre la Dictadura. Madrid,
1931.
Ortega у Gasset J. Espana invertebrada. Madrid, 1955.
Ortega у Gasset J. La rebelión de las masas. Madrid, 1930.
Ortega у Gasset J. Rectification de la Republica. Madrid,
1931.
Orts Ramos A. у Caravaca F. Biografia de Fermin Galan у
Angel Garcia Hernandez. Barcelona, 1931.
Ossorio у Gallardo A. La Espafia de mi vida. Buenos. Aires,
1941.
Ossorio у Gallardo A. Vida у sacrificio d,e Companys. Buenos
Aires, 1943.
«Palabras del Caudillo». Madrid, 1943.
Pascazio N. La rivoluzione di Spagna, Roma, 1951.
«Pages de sang», 1920—1921, [s. a.].
Peirats J. La CNT en la revolution espańola, t. I—II. Toulouse,
1951—1952.
P e m a n J. M. Cartas a un esceptico ante la monarquia. Madrid,
1956.
Pestefia A. Sindicalismo у unidad sindical. Valencia, 1933.
P i r a c e s A. Porque se proclamó la segunda Republica en Espafia.
Barcelona, 1931.
Pla у Ar m en gól R. El socialismo en Catalufia. Barcelona, 1926.
Primo de Rivera J. A. Obras completas. Madrid, 1942.
Primo de Rivera J. A. Revolution nacional. Madrid, 1957.
Ramos Oliveria A. Historia de Espafia, t. I—III. Mexico, 1952.
Ratcliff D. F. Prelude to Franco. New York, 1957.
Redondo O. Obras completas, t. I—II. Madrid, 1954, 1955.
Rep ar a у G. Paginas turbias de la historia de Espafia. Barcelona,
1931.
R i b a г d A. La tragedie espagnol. Paris, 1936.
Roure - To r en t J. L’organisation de 1’armee espagnole. Paris, 1937.
Sanchez A. El problema fundamental de Espafia. Palencia, 1931.
Sanchez A. Estudios sobre Unamuno у Machado. Madrid, 1959.
Sardinha A. La alianza peninsular. Madrid, 1930.
Sevilla A. El Portugal de Oliveira Salazar. Madrid, 1957.
359

Solano F. La idea de Espana en Jose Antonio. Zaragoza, 1057.
Trend J. The Origins of Modern Spain. Cambridge, 1934.
Unamuno M. de. En el destierro. Madrid, 1957.
Unamuno M. de Inquietudes у meditaciones. Madrid, 1957.
Unamuno M. de. Por tierras de Portugal у Espana. Madrid, 1953.
Unamuno M. de L’agonie du christianisme. Paris, 1925.
Unamuno M. de. Soledad. Buenos Aires, 1948.
Vidal F. El ejercito de la monarquia у el ejercito de la repńblica.
Barcelona, 1938.
V i 1 a r P. Histoire de 1’Espagne. Paris, 1947.
Vicens Vives J. Historia social у económica de Espana у America,
t. I—V. Barcelona, 1957—1959.

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Абд-эль-Керим 90, 94, 209, 210,
213, 214, 216—220, 238, 239
Агилера 102—104, 258, 259, 298
Аиспуру 112
Айгуадер Хайме 63, 99, 115, 188
де Алу сем ас 46, 95
Альба В. 114, 272, 274, 281, 285,
333
Альба Сантьяго 26, 45, 46, 95,
НО, 112, 113, 115, 125, 152, 169,
274, 304, 318, 322, 345, 356
Альборнос К. С. 11, 12, 15
Альварес дель Вайо 256
Альварес Мелькиадес 18, 46, 95,
116, 132, 166, 257, 258
Альендесаласара 55, 56. 88, 91
Альмарго М. Фернандес 98, 105,
356, 359
Альмарго Сан Мартин 356
Альмирала Валентин 30, 31
Альтамира-и-Кревеа Р. А. 6, 7,
256, 356
Альфонс XIII 10, 19, 21, 27, 28,
33, 89, 93, 98, 101, 104—106,
110—114, 116, 119, 120, 123—
125, 141, 146, 163, 166, 172, 187,
206-208, 211, 212, 214, 223—
225, 228, 229, 248, 250, 257, 258,
260, 261, 266, 281, 291, 301,
315—317, 327, 328, 345—347,
353, 356, 359
Ангиано Диниель 72, 78—81, 83,
84, 340
Андес де Лос 313
Анидо Мартинес 21, 88, 94, 129,
144, 177, 191, 195, 229, 266,
302
д’Аннунцио 23’4
Арагон Мартинес де 198, 199
Арагон X. 357
Аракистаин Луис 115, 119, 319,
324, 336, 337, 357
Арана Сабино 35
Араус X. М. 336
Аргенте дель Кастильо В. Юг
20, 357
Аргуэльес 285, 314
Аренас Нуньес де 73, 78, 83
Арландис Иларио 176
Арлеги 94, 129, 181, 191
Арминьян Луис де 104, 105, 114»
260, 293
Аро 251
Аррарас X. 209, 219, 357
Арресе X. Л. де 349, 357
Арсадуна 250
Асанья Мануэль 113, 165, 167,
196, 197, 263, 272, 318, 319,
327, 357
Асеведо Исидоро 73, 77, 83, 84
Аскасо Франсиско 98, 176, 266
Аснар М. 26, 92
Асорин 6, 256, 330
Астрай Мильян 21, 149
Асу а Луис Хименес 194, 195,
255 256
Аунос Э. 153, 229, 233, 234, 237,
317, 343, 344, 357
Аюсо Мануэль Иларио 263
Аяла Перес де 254
Бакунин М. 290
Бальестерос-и-Батера 114, 249,
256, 257, 333, 357
Бароха Пио 6, 256, 330
Барриос Мартинес 314
Басан А. 357
Батет 259
Баэлен X. 357
Бенавидес М. Д. 271
Бенейто Хуан Перес 114, 349»
357
361

Беренгер Д. 89, 92, 94, 113,
270, 285, 291, 316, 357
Бертранд Л. 357
Беси Торральба 73, 85
Бестейро 51, 73, 76, 77,
168—170, 263, 293, 307
Бланкэс А. 22, 91, 218, 220
Бласко Ибаньес 113, 125,
167, 263, 356
Болдуин С. 118
Боммати де Кодессидо К.
161,
163,
143,
257,
357
Боркенау Ф. 357
Боррехо М. 357
Бримен Г. 357
Бругэра Ф. Г. 10, 40, 41, 49, 276,
357
Бульехос Хосе 183, 267
Бурбоны 24, 42
Бургос Мануэль де 298
Буэнакаса М. 53, 55, 357
Валлотон Генри 114
Валье Инклан 256
Вальеспинос Альфонсо 124, 195
Вандель де 9
Варга Е. 340
Варела 149
Вейлер 148, 201, 258, 259
Вентоса 19, 31
Видал Ф. 360
Висенс X. Вивес 169, 327, 331,
332, 360
Виктор-Эммануил VI 206
Виктория 112
Вила Сальвадор 195
В ил ар П. 360
Вилиянуэва Мигель 95, 257, 298,
315
Гобилиан Хосе 296
Габсбурги 15
Галан Фермин 259, 352, 359
Галан X. М. 89, 272, 356
Галиндо С. Эрреро 44, 115, 311,
314, 317, 351, 358
Гальяно Алкала 261
Ганивет А. 194
Гардо 259
Гарибальди Риччотти 254
Гарсиа Аглес Эрнандес 353, 359
Гарсиа Венеро М. 31, 32, 34, 37,
190, 333, 351
Гарсиа Кехидо Антонио 72, 73,
83
Гарсиа Оливер 98, 176
Гарсиа Сегундо 199, 258, 259
Гарсиа Прието 19, 45, 64, 73,
95, 96, 102, 104, 110—111, 131,
162, 163, 167, 293, 337
Гарсиа X. М. Эскудеро 7, 184,
203, 317, 318, 333
Гассол Вентура 191
Гешер Б. X. 358
Гешер Ф. М. 358
Годден Г. М. 358
Годед М. 291, 315
Гойкочеа 106, 107
Гомес Ф. Идальго 63
Гомес Хуан 277, 285, 356
Гонсалес Вирхиниа 73, 83
Гонсалес Кабос 111
Гонсалес Онторио 91, 92
Гонсалес Р. Сесар 183
Грамши Антонио 119
Гр а идее Муньес 220
Грау Р. Перпинья 286
Гуадальорсе 229, 233, 310
Гуттьеррес 358
Дабан 113
Дато Эдуардо 44, 46, 88, 89
Двелсоверс Г. 358
Дей Пьер 215, 217, 357
Деликадо Мануэль 289
Детердинг 270
Диас дель Морал 58, 59, 357
Диас Хосе 138, 289, 354, 355
Диего Севилья 315
Димитров Г. 354
Доваль 53
Доминго Марселино 63, 165, 259,
263, 298
Доминго Марти 30
Дорниер X. 358
Дуррутти Буэнавентура 88, 176,
266
Дюмерг 240
Ибаррури Долорес. 67, 85, 86, 97,
305, 333, 334, 354, 355
Ибос 239
Иглесиас Пабло 18, 72, 73, 79,
81, 82, 116, 163, 335, 337, 338,
348, 356, 359
Изабелла Католическая 22
362

Кавальканти 113
Каванилья Кортес 112, 119, 120,
207
Кальболи Паулуччи ди 105, 205
Кальво Р. Серер 357
Кальво Сотело X. 124, 145, 151,
153, 155, 156, 226, 229, 230,
232, 233, 248, 269, 270, 273,274,
276, 277, 280, 283—286, 300, 310,
312—314, 316, 317, 343, 344, 357
Кальехо Э. 229 z
Кальдерон 299
Камбо Ф. 18, 30—34, 36, 37, 91,
94,96 107,116,133,134, 135,188,
189, 210, 309, 310, 338, 348, 357
Кампоамор К. 357
Кампоманес 16
Кампос Мартинес 127
Кановес дель Кастильо 18, 22
Каравака Ф. 359
Карл V 15
Карлавилья М. 115,117,317, 352,
357
дон Карлос 35
Кармона 241—243
Карраско Гонсалес 239
Карретеро X. М. 115, 318
Карро Леандро 72, 73
Касанельяс Рамон 176
де Касанова Рафаэль 99, 100
Касануэва А. 256
Кастро А. 6, 357
де Кастро Вермудес 259
Кейпо де Льяно 315
Кенинг 56
Клаудин 355
Кобо Муньес 113
Колумб X. 13, 14, 241
Коме Симон 234, 235, 280, 357
Комин Коломер Эдуардо 114,
117, 177, 195, 266, 290, 333, 351,
357
Компанис Луис 62, 63, 189, 253.
298
Конде де Романонес 26, 39, 40,
45, 46, 53, 64, 65, 95, 103, 104,
131—133, 152, 166, 167, 169,
257—259, 314, 346—348, 357
Корнехо Онорио 229
Коррео Альфредо 250
Кортина де 9
Косимо Ф. де 256
Коста Хоакин 330
Крупп 282
Лаборде 55
Лайн Энтральго П. 6, 330
Лаирет Франсиско 61, 88
Ламберет Р. 266, 293
Ламонеда Р. 183
Ларго Кабальеро 73, 76, 77, 86,
87, 115, 116, 135, 163, 168—172,
263, 307, 322, 335—337, 358
Лафуэнте М. 114, 126, 127, 217,
239, 248, 252, 294, 295, 333, 358
Ледесма Рамимо 349, 358
Ленин В. И. 80, 340, 354
Леррус А. 14, 18, 19, 32, 45, 46,
116, 131—134, 143, 165, 167,
257, 263, 314, 319, 324, 338,
348, 358
Лефошье Р. 358
Лиотэ 218
Листер Энрике 21
Лозовский А. 354, 355
191,
Лопе де Вега 299
Лопес де Очоа 21, 111, 190,
195, 198, 199, 255, 257, 298, 299,
301, 302, 318, 345, 346, 358
Льянес 25, 171, 292
Магас де 124
Мадариага де
125, 126, 243,
Мадрид А. 358
Мадрид Ф. 191,
Майданик К. 356
Майский И. 356
Мальяндиа Антонио
Мантека 259
Сальвадор 101,
244,
358
193,
257, 258
124
Мараньон Г. 116, 118, 184, 255,
257, 259, 263, 358
Марво А. 27, 359
Маркс К. 13, 83, 339, 340, 354
Марч Хуан 269—271
Масач Доминго 266
Масиа Франсиско 31, 62, 63, 99,
177, 188—191, 253—255, 346
Maco Бургос 132, 315
Маура Антонио 25, 32, 44, 46,
54, 91—94, 105, 131, 132, 163,
167, 169, 212, 213, 346, 348,
359
Маура Габриэль 105, 125, 141,
148, 150, 152, 154, 166, 206, 207,
211, 213, 215, 219, 228, 251,
271, 272, 314, 317, 322, 346,
359
363

Маура М. 315
Маурин Хоакин 116, 137, 175,
177, 262, 309, 310, 324, 338,
339, 357, 359
Мачадо Антонио 6, 192, 256,
263, 359
де Маэсту Рамиро 242, 330, 358,
359
Малья X. 359
Мендисабаль А. 326, 327, 359
Минлос Б. 8, 356
Михе Антонио 289
Монтаньес 53
Монтенегро Вердес 73
Мора Констанция де ла 132,
255, 256, 292, 302, 356
Морато X. 359
Морган 283
Морет 18
Морон Г. 359
Муссет А. 359
Мур Александр 112
Муслера Дарио 124
Муссолини 105, 106, 108, 119,
205—208, 235, 321, 351
Наварро Луис 94, 124
Наполеон 16, 242
Нахт 3. 356
Негрин Хуан 264
Николау Луис 189
д’Ольвер Николау 62
Оргаса 300
Орс X. 359
Ортега-и-Гассет Хосе 6, 116,
256, 264, 297, 304, 330, 359
Орте Рамос А. 359
Оссорио-и-Гальярдо А. 101, 189,
253, 298, 327, 359
Павиа 103
Паскачио Н. 359
Педре Далмиро Родригес 124
Пейратс Хосе 47, 137, 175, 266,
290, 306, 339, 359
Пейро X. 176, 306
Пеман X. М. 359
Пемартин X. 294
Переа 259
Перес Фернандес 218, 220 .
Пересагуа Факундо 72, 73, 83,
84
Пестанья Анхел 176, 259, 306,
359
Пэтэн 218, 238, 239
Пи-и-Маргаль 242
Пий XI 206, 207
Пикассо 93, 95, НО
Пилсудский 118
Пирасес А. 359
Пла-и-Арменгол Г. 32
Пономарева Л. В. 29
Понте Г. 228
Портал Ф. Луис дель 124
Портильо Браво 56
Прадерас 295
Прат де ла Риба 30, 32, 34
Примо де Ривера Мигель 3—6,
11, 19, 21, 35, 38, 48, 102, 108,
110—112, 114—131, 134, 135,
140—156, 158—173, 177, 179,
184—189, 191—193, 197—216,
218, 220—233, 235, 238, 240—
264, 266—268, 272—274, 276—
280, 283, 284, 287, 291, 292,
294—296, 298, 300—304, 309—
352, 357
Примо де Ривера' Хосе Антонио
115, 152, 281, 316, 325, 359
Пуанкаре 118
Радес 19
Рамон-и-Кахаль Сантьяго 255
Расом Оливейра А. 10, 21, 27,
33, 35, 359
Редондо Онесимо 349, 359
Рей Лопес 194, 196, 297, 301
Ретклифф Д. Ф. 324, 325, 352,
359
Рибальта Карнер 191
Рибард А. 359
Рибае Фарб 77
Рикелме 258
Риос Ф. Хинер де лос 6, 77—81,
169, 292, 340
Риперай Г. 359
Риско В. 36
Риэго 3
Ровира-и-Вирхили Антонио 30,62
Рокка Перетти де ла 217
Ролан Ромен 192
Ротшильд 9, 283
Рубио 259
Рур-Торент X. 27, 259
Рэссули 213
364

Сабала-и-Лера Пио 114, 333
Саборит 51, 73, 76, 163, 169
Сагаста 18
Салазар 241, 242, 359
Сальватерра де 56
Самора Алкала 132
Санс Гонсало 69
Сантьяго Энрике 168, 264, 307,
336
Санхурхо 21, НО, 111, 113, 149,
210, 239, 291, 318
Санчес В. А. 192, 193
Санчес Герра 94—96, 103—105,
116, 131, 132, 152—167, 260—
262, 263, 294, 298, 304, 338,
346, 348
Санчес-Алборнос 331
Сардинья Антонио 241, 242, 359
Сберт Антонио Мариа 195
Севальос X. Тереси 40, 41, 342,
357
Севилья А. 241, 359
Сеги Сальвадор 88, 97
Сиерва Хуан де ла 28, 44, 46,
54, 91, 92, 101, 249, 318, 347,
348, 357
Сикарио Рохелио Перес 178
Сильвела 23
Сильвестре Ф. 90, 93, 94
Симадевилья Франсиско 114,
124, 154, 158, 184, 203, 210,
273, 274, 278, 349—351, 357,
Сиснерос X. Идальго ди 130,
163, 198, 357
Солано Ф. 360
Солис Перес 77
Соловьев Ю. А. 28, 356
Хордана Гомес 124, 210, 211,
217, 239
Хорти 118
Хупер 107, 108
Эдшмид Казимир 27
Энгельс Ф. 13, 83, 339, 340, 354
Энсинас X. 358
Эредиа 199
Эррио М. 193
Эса де 93
Эскрива Хосе Мариа 326
Эспанья X. де 24, 114, 203, 211,
216, 219, 358
Эсперабе де Артега 3'. 44, 105,
112—114, 317, 358
Эстелрич X. 358
Юма П. 281

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение 3
Глава I. Канун диктатуры 39
Расстановка политических сил в стране 39
На пороге революции . 48
Образование Коммунистической партии Испании 66
На пути к диктатуре 86
Глава II. Военная директория 121
Первые шаги 121
Перед лицом диктатуры 139
«Новый порядок» 140
Оппозиция 162
«За великую Испанию!» 202
Глава III. От Гражданского, правительства до падения
диктатуры 223
На распу гье 223
Новый этап борьбы 248
Экономический крах 267
Конец диктатуры 287
Заключение 321
Обзор источников и литературы 329
Библиография 354
Указатель имен 361

Диктатура Примо де Ривера
*
Хосе Гарсиа
Утверждено к печати
Институтом истории Академии наук СССР
Редактор издательства И. С. Трахтенберг
Художник Л. Г. Ларский
Технический редактор С. Г. Тихомирова
Корректоры Л. А. Розыбакиева, Ш. С. Якубсон,
О. М. Кропп
Сдано в набор 15/V 1963 г.
Подписано к печати 26/VI II 1963 г.
Формат 84X108’/32 Печ. л. 23 Усл. печ. л. 8,5 Уч.-изд. л. 19,5
Тираж 1300 экз. Т.04692. Из
№ 1005 Тип. эак. № 5701
Цена I р. 26 к.
Издательство Академии наук СССР
Москва, К-62, Подсосенский пер., 21
2-я типография Издательства АН СССР,
Москва, Г-99, Шубинский пер., 10

Стр.
Строка
ОПЕЧАТКИ
Напечатано
Должно быть
256
259
357
2 СН.
1 СВ.
16 СВ.
она
корабля
Beneyto J. Del feudo
a la economia nacional.
Madrid, 1953.
OHO
короля
Beneyto J. El nuevo
Estado espa Sol. Madrid,
1939.
Зак. 5701