АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ОТДЕЛЕНИЕ ИСТОРИИ И ФИЛОСОФИИ
ИНСТИТУТ ЯЗЫКА, ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОРИИ
КАЗАНСКОГО ФИЛИАЛА
ПРОИСХОЖДЕНИЕ
КАЗАНСКИХ
ТАТАР
ЭТАТГ ОСИЗДАТ
Казань 1948
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ОТДЕЛЕНИЕ ИСТОРИИ И ФИЛОСОФИИ
ИНСТИТУТ ЯЗЫКА, ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОРИИ КАЗАНСКОГО ФИЛИАЛА
ПРОИСХОЖДЕНИЕ
КАЗАНСКИХ ТАТАР
Материалы сессии Отделения истории и философии
Академии Наук СССР, организованной совместно с
Институтом языка, литературы и истории Казанского
филиала Академии Наук СССР, 2э 26 апреля 1946 года
в г. Москве (по стенограмме).
ТАТГОСИЗДАТ
СЕКТОР НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
КАЗАНЬ	1048

ОТ РЕДАКЦИИ
В постановлении ЦК ВКП (б) от 9/VIII-1944 г. „О состоянии
и мерах улучшения массово-политической и идеологической рабо-
ты в Татарской партийной организации" были вскрыты серызньк
ошибки, допущенные некоторыми историками и литераторами при
освещении отдельных вопросов истории Татарии. (Идеализация Золо
той Орды и ханско-феодальнсго эпоса об Идегее). Историкам было
поручено организовать научную разработку истории Татарии и устра-
нить допущенные ошибки. Согласно этого постановления Институт
языка, литературы и истории Казанского филиала Академии Наук СССР
разрабатывает историю Татарской АССР. При написании этой работы
коллектив авторов натолкнулся на ряд проблем, без разрешения кото-
рых невозможна была разработка истории Татарии. Одним из актуаль-
нейших моментов истории Татарской АССР являлся вопрос об
этногенезе казанских татар. По данному вопросу, как известно, вплоть
до последнего времени среди историков не было единого мнения.
Часть историков отождествляла казанских татар с теми монголо-
татарами, которые в XIII веке покорили Русь и другие страны
Восточной Европы. Другие историки утверждали, что нынешние
татары — это конгломерат тюрко-финских племен Среднего Поволжья
и завоевателей монгол. И, наконец, существовала теория, согласно
которой казанские татары являются прямыми потомками камских
булгар, получившие от монгол лишь их название „татары".
Учитывая важность проблемы, ИЯЛИ КФАН СССР обратился
в отделение истории и философии АН СССР с просьбой созвать
специальную сессию по вопросу этногенеза казанских татар. Сессия
состоялась в Москве 25—26 апреля 1946 года. На сессии участво-
вали ученые Москвы, Ленинграда и Казани. С докладами и сообще-
ниями выступали историки, археологи, антропологи, этнографы и
лингвисты. Сессия открылась вступительными словами акад.
Б. Д. Грекова, отметившего важность обсуждаемой проблемы в деле
изучения истории ТАССР.
С докладами^на сессии выступили А. П. Смирнов — „К вопросх
о происхождении казанских татар", Т. А. Трофимова „Этногенез
казанских татар среднего Поволжья в свете данных антропологии",
Н. И. Воробьев „Происхождение казанских татар по данным этно-
графии" и Л. .3. Заляй „Происхождение татар Поволжья по материалам
языка". С содокладами на сессии выступили X. I. I имади и
Н. Ф. Калинин, В прениях, которые^ развернулись после цокла \ов,
ьитупили члены-корреспонденты АН СССР профессора: М. Н. 1 нх<
миров. II К. Дмитриев, С. Е. Малов, А. Ю. Якубовский, а так-
К1 проф С. П. Толстов, проф. В. В. Бог i.jiiob, Р. М. Раныо»,
III. И I ип. ,.п, Л. L. Булатов.
3

СОЗПсЛИ
— мэн-
„	,	итог многолетней тнскусс.я по „о„г
Г;я ан ° .<х ««Г- На о£НОве *НН‘“
р г а ? Г антропологии и других смежных л«с„и„.,ви	•
атнографии.	ценные выводы. Основной вывод ~
, о казан кне татары, как и всякая народность, . . ь р ,
8 ™Л „ого обшения н взаимосвязей с другими этяичесх,аи
» нар. ами. На формирование их решаю,нее втиязн. оь,,а1и
ПЗМ™ые нтемена в тюрко-язычные народности (булгары и друП1е).
местные нхода в край монгольских завоевателей г-
,ОТСР=мтво камских булгар. По сравнению с кочевниками-
Г9С\ди булгары стояли на более высоком уровне экономического и
культурного развития.
Огромное влияние на развитие и формирование татарское
на001ности оказывал русский народ, с которым уже в X-XII веках
б тгары поддерживали обширные экономические и дипломатические
связи В докладах были приведены многочисленные факты проник-
новения
русского народа.
В докладах и выступлениях основательно была доказана полная
несостоятельность взглядов, отождествляющих казанских татар с
В быт татар более прогрессивных форм быта и хозяйства
монголо-татарами.
В докладе Т. А. Трофимовой на основе антропологических данных
доказано, что современные казанские татары сложились „на базе
древних пластов местного населения, включившего в свой состав
некоторые более поздние антропологические наслоения".
Население, проживавшее на территории камской Булгарии
в составе Золотой Орды, оказалось на положении порабощенного
народа. Оно было обложено данью и подвергалось жест кому
военно-феодальному угнетению. Подобно русскому народу, взявшему
нт себя главную тяжесть борьбы, булгары и другие народы Среднего
Поволжья, та! же вели борьбу с монгольскими завоевателями. Эта
борьба народа с завоевател ми запечатлена в исторических докумен-
тах и народном эпосе.
Итог был подведен акад. Б. Д. Грековым, отметившим плодо-
творность работы сессии. Значение данной научной сессии ве ико.
.Материалы ее явтяются ценным вкладом не только в л тературу
по истории Татарии, но и по истории других народов Среднего
Поволжья, в частности чуваш. Вместе с тем сессия дала коньретную
програм 'у дальнейшей научной работы над вопросами, требующими
углубленного изучения. Теперь историки Татарии будут смелее и
^ереин... разрабатывать историю своей респ\бли и, ибо в злачиьль-
j степ ни у 1 ранены т тр.дности, которые стояли на пути рвлре-
«ения этой ответственной задачи.
4
А. П. Смирнов.
К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ ТАТАР
ПОВОЛЖЬЯ
Теме формирования татар Поволжья посвящено не-
мало работ. Все высказанные точки зрения могут быть
сведены к следующим.
Часть исследователей считала татар Поволжья одним
из тюркских народов, получивших свое имя от монгол
и говорящих на одном из тюркских языков. Эти иссле-
дователи полагают, что татары сложились из различных
народов, попадавших в разное время в лесостепное
Поволжье, и включили в свой состав местные финские
племена. Процесс сложения этого народа
начался с эпохи монгольского завоевания.
Эту точку зрения разделяли многие историки, в том
числе Воробьев, Веселовский и др.
Другие исследователи считали татар Поволжья в
основном монголами, среди которых можно отметить
некоторую струю тюркских элементов. К этой группе
относятся Клапрот, Иакинф, Доссон, Вольф, Эрдман,
Радлов, Бартольд.
Наконец, была высказана третья теория, сторонники
которой выводили татар от булгарских племен. Эту
точку зрения отстаивал С. П. Толстов.
Древние авторы в большинстве своем считали татар
тюрками. Так, Рашид-Эддин-Джувейни отмечал, что
татары называют себя монголами и это имя приняли
многие турецкие роды; по происхождению же они были
тюрками. На той же точке зрения стояли Махмуд Каш-
гарский, анонимный автор, Ибн-Батута и Абуль-Гази.
При этом Ибн-Батута утверждал, что тюркский язык
был не только народным языком, но в эпоху хана
.Узбека — языком правящей верхушки.
Для правильного понимания этногенг-за каза
татар недостаточно изучить исторический ппоТ^
начиная с эпохи монгольского нашествия, а необхо
рассмотреть и более ранние эпохи.	Аим°
Исторический процесс в Среднем Поволжье и Н
нем Прикамье достаточно хорошо изучен, начина '
1 тысячелетия до н. э. Это время (ананьинская культу* \
известно по материалу городищ и могильников р
сводных работ по памятникам этого времени, из котовЯА
отмечу исследования А. А. Спицина1, А. М. Tallgre *
А. В. Шмидта, дают основание утверждать,’ что куль
тура этого времени генетически связана с’ культуоой
предшествующей эпохи, которая испытала воздействие
южной-срубной культуры.
Большой интерес представляет антропологический
материал этого времени. При раскопках Луговского
могильника было получено 36 черепов. Исследованиями
Т. А. Трофимовой установлен резко выраженный мон-
голоидный их характер; лишь на некоторых отмечена
слабо проявленная европеоидная примесь. Т. А. Трофи-
мова в своей работе3 отметила, что монголоидный тип,
представленный в погребениях Луговского могильника’
отличается относительно низким и очень плоским лицом
с крайне слабо выступающим носом и обладает резко-
покатым лбом с сильно развитым надбровьем.
Более южные памятники срубной культуры дают иной
материал. Два могильника у Маклашеевки и Полянок
позволили тому же автору установить европеоидный тип
населения этой части Поволжья (район нижнего течения
реки Майны и Утки). Т. А. Трофимова отмечает, что
эти черепа сближаются с аналогичным материалом этого
времени степей Украины и Поволжья. В этом сходстве
нет ничего необычного, так как оба отмеченных могиль-
ника (у с. Маклашеевки и Полянок) относятся к срубной
культуре и расположены на северной ее границе.
Т. А. Трофимова полагает, что смешение европеоид-
ных и монголоидных типов в Прикамье началось еще
1 А А. Спицин.— Приуральский край, см. Материалы по археоло-
гии восточных губерний России, вып. 1 М.	.
5 А. М. Tallgren. — L’cpoque dlte d’Ananino dans la Russie Orleniaie
H eh. 1919.
T. А. Трофимова.— Антропологический тип населения
ской । ультуры в Приуралье. Краткие сообщения ИИМК, IX, М,
О
в предананышскую эпоху; эти черты прослежены у
населения булгарской эпохи и у ряда современных
народностей Волго-Камья и Приуралья: мари, чувашей,
удмуртов-коми, татар, башкир.
Отмеченные выводы антропологов имеют существен-
ное значение при решении вопроса о формировании
татар Поволжья.
Для восстановления физического облика человека
ананьинской культуры могут иметь некоторое значение
и две могильные плиты с фигурами мужчины и женщины,
у которых, несмотря на весь схематизм изображения,
может быть констатирована монголоидность1.
Установленное антропологами смешение монголоидов
с европеоидами с ананьинской эпохи шло за счет про-
никновения некоторой части населения с юга из области
срубной культуры, а с другой, за счет пришлого насе-
ления с востока—из Сибири, из области Енисея, где
обитали племена, которых китайцы называли динлинами.
Это последнее событие документируется довольно
хорошо археологическим материалом, происходящим из
Ананьинского могильника и из ряда мест Молотовской
области.
К этой группе вещей надо отнести, прежде всего,
клевец с плоским обушком и с головкой хищной птицы,
помещенной в углу между втулкой и боевым выступом
клевца, тип, широко распространенный в области Енисея
в памятниках Татарской культуры. К этому же разделу
относятся бронзовые и железные кинжалы с плоским
навершием и с перекрестьем в форме крыльев бабочки.
Из числа случайных находок к этой же группе не-
обходимо отнести бронзовые фигуры оленей с подогну-
тыми ногами и длинными ветвистыми рогами, прижатыми
к спине; навершье с фигурой горного козла и закруглен-
ными рогами и бронзовые кинжалы с прорезной рукоят-
кой2.
Трудно думать, чтобы эти рядовые вещи, аналогич-
ные по назначению тем, которые производились в об-
ласти племен ананьинской культуры, могли попасть
сюда только в результате обмена. Вероятнее всего,
десь было также и проникновение самого населения.
Не исключается возможность, что военные отряды
1 J. R. Aspelin — Antiquitds du Nord finiio-ougricn. Helsinki, 1877,
402, 403 p, 107.
5 J. R. Aspelin.—Op. clt.
7
годили в далекое Прикамье и здесь частим,,,,
•“’"'^остаться. Проникновение сибирского элемент»
^одолжалось и позднее, в эпоху пьяноборской
^ПЫ достаточно указать на большое сходство ПодЧе.
оемских находок с вещами Ишимского клада и сходСтво
вещей звериного стиля Уфимского могильника с анадо.
гичными вещами с Енисея. Однако нельзя считать, что
этот сибирский элемент здесь, в Нижнем Прикамье, был
особенно значительным.
Гораздо большее значение имела связь с Западным
Поволжьем. Сравнивая материал могильников первых
веков нашей эры типа Кошибеевского могильника с
могильниками пьяноборской культуры, мы видим одни
и те же типы шейных гривен, тот же венчик из ремня
с узкими штампованными пластинками. Сюда же надо
отнести близкие по форме ажурные застежки и конько
вые привески. Повидимому, в первые века нашей эры
племена обеих областей входили в один племенной союз,
а это неизбежно вело к тесному сближению населения.
Магические и культовые предметы пьяноборской.
эпохи также свидетельствуют о тесном смешении от-
дельных племен в этот период. Фигуры зверей, характе-
ризующие в основном тотемистические представления
существующие в ту эпоху в виде пережитка, имеют
черты, позволяющие говорить о смешении в одних и
тех же изображениях черт, свойственных различным
животным. Так, среди предметов Гляденовского костища
имеется фигура лося с мордой хищника, возможно-
волка1. То же самое можно указать и среди вещей
Подчеремского клада, где имеются фигурки лошадей с
петлями для ношения. У этих изображений хорошо
переданы морда лошади, а хвост и туловище какого-то
мелкого хищника. Подобное же явление изучал проф.
В. А. Городцов на сибирском материале; им была
высказана мысль, что такое соединение в одном изобра-
жении особенностей различных животных отражает
людские отношения и говорит о смешении родов »
племен и слиянии их.
Эти факты показывают, что в пьяноборскую эпоху в
Прикамье начали складываться племенные союзы, первый
шаг к формированию народов.
1 Труды Пермской губернской ученой архивной комиссии
вып. XI, Пермь, 1914 г. табл. III, стр. 19.
&
К 'тому ж времени пьяноборской эпохи относит- я
проникновение в Прикамье  арматеких пл< мен, дока-
зательством hi му может служить могильник бли t г. Уфы,
открытый П. Ф. Дмитриевым, и ряд сарматских погре-
бений Куйбышевской обла, ти, где они известны в райо-
не рек Сок и Копдурча. Сарматские черты сохранились
и в культуре булгар.
Так, посуда булгарской культуры до позднего вре-
мени сохранила лощение, известное со времени сармат,
аричем самый характер лощения (полосами) остался гот ж- .
Форма сарматских чашек с невысоким горлом, ра -
цутыми боками и ручками, часто имитирующими фигуру
животного, сохранилась в булгарскую эпоху в виде
крынок с высоким горлом, сильно раздутыми боками и
с выступами на ручках — далекий пережиток ручек,
трактованных в виде фигур зверей. Но помимо керами-
ки можно указать ряд других вещей из Прикамья, точ-
но воспроизводящих вещи аланских могильников. К их
числу надо отнести привески в виде круга, колеса, с
выступами по краям. Одни из этих привесок довольно
простые, другие более сложные, ажурные1. К этой же
категории относится плоский круг, украшенный точеч-
ным орнаментом и по внешней стороне четырьмя голов-
ками хищных птиц,—предмет, имеющий аналогии среди
вещей аланской культуры Северного Кавказа. Близкие
по форме вещи распространены и на территории самой
волжской Булгарии. Наконец, не редкими в нижнем
Прикамье являются серьги аланского типа. Все это под-
тверждает сведения византийских историков о приходе
булгар, входящих в состав аланских племен, на Ниж-
нюю Каму. Сарматские черты прослеживаются и в ан-
тропологическом материале XIII—XIV в. в. Т. А. Трори-
лова в своей работе отмечает: „В общем же бул ар-
ские черепа из Сувара и Булгар, как монголоидные, так
и европеоидные,—брахицефальпы. Черепа же булгарской
эпохи, описанные Г. Ф. Дебецем из Черной Палаты и
Бабьею бугра, характеризуются мезокефалией. Европео-
идный тип исследуемых черепов морфологически оли-
о типом короткоголового населения сарматской
эпохи и степей Нижнею Поволжья.“
1 J. Р A pel In — Op. сП. № (ы2	I». 150.
5 Т А Трофимов.,. Чер на из Лутонского могильника .та ин
। I ,	-  |, j. Учснм*. записки Ml У, вын. Ь 1, М. НИ 1 i. * i р.
. н Dim (VI—IX в.В.) пв/он г я врем- нем рП ви;1и,
v ( , ).)(•!,<,|() К.11 Лп<1 Г.1- XlM.'lpH 1IO I.4IIIIJMI, , , (н
РиЦ"' , п™ часть племен Боеючиои Г.вропы И, в „
население, .пнпманнк обл:н. ть Средц,.,^
В. « f г н I|lIhIieI() Прикамья. В эту эпоху тюрИ||11И
. е11Г нрошн в шпчнтельпой члгти в О(>л:к Г1.	|>, ?|
’ ' |1П Л1!(ры нс омпенно и явились первыми влад^,
тою торжища, ил июче которого ш>здШ • выро(
‘ к • H.ipo 1.Н.1Я ярмарка—город Булгар. До половины \ „
щлгары нахо 1.ПЛНС1» В швпспмостп or хазар. в ,;|
шнт I К>п-Фядл.'ны приведено сообщение о ТОМ1 ЧГ(
б\лгары платят ишь хазарскому царю, приводятся („(
(сипя о военных походах хазар пл булгар. Все - то i;h ।
основание относить перши крупнот' иронпкповешп
тюркских эл ментов, которые с ) ранились в языке соврс
менпых татар, к VI X векам.
Булгарское государство, возникшее в X в., было мною
НЛ( меппым Наряду с местными племенами, оставив
шимп him городища । рогожной керамикой, мы видим,
пришлую булгарскую орду, из числа аланских племен
отмеченную выше, видим сильное влияние хазар и про
пикповепие с ним и тюркского элемента. Наконец, мы
встречаемся щесь с предо канителями многочисленны.!,
пародов, осевших в Поволжье. Здесь, как и южнее, в
памятниках Цимлянского городища, была сильна ела
нянек.1я струя. В Цимлянском городище раскопками
последних лет открыто большое число чисто славян
ских погребений. О русских в Булгарии много говоря!
арабские источники. Невидимому, руссы, привлеченные
торговлей (' местными жителями, имели многочислен
ные колонии и в какой-то степени могли ассимилиро-
ваться с местным населением. Известно, что булгары
также уходили в русские земли, в частности во Вла
зпмиро-Суздальское княжество. Вторым путем сбли-
жения с русскими явились войны и, как результат и .,
пленные.
В. В. Бартольд считает возможным отнести к волж-
ским )ул1арям известие о „государстве славян**, к ко
!|иг°МУ 1^’РаВ|1е (' 1 ocyAaP',IMI1 греков и хазар обратп-
V..,1 В	просьбой о помощи бежавшие от ара
5 рмяне . Наконец, в собственно Булгарии осели
НЗв етня о J’vccjxj см. ('овегскс
10
пред» гавптелп окрестных чудских племен. Это после г-
нее хорошо прослеживается на археологическом мате-
риале. При иссле ювании Сувара среди керамического
материала были найдено несколько интересных предме-
тов, выходящих из рамок булгарской культуры. Это__
фрагменты посуды черного цвета с примесью раковины,
вылепленной от руки без гончарного круга и украшен-
ной веревочным и зубчатым орнаментом, и обломок
чаши с закругленным дном, украшенным веревочным
орнаментом, типичным для Предкамья. Эти памятники
можно приписать выходцу из Предкамья, осевшему в го-
роде Суваре.
Интересен и другой сосуд баночной формы с грубой
(от примеси крупнозернистого песка) поверхностью и с
широким, отогнутым венчиком, имеющим близкие ана-
логии в керамике поздне-дьяковской культуры и в ке-
рамике мордовских могильников. Этот памятник точно
так же говорит о пришельце с правобережья Волги,
переселившемся в Булгарию вместе со своими куль-
турными навыками.
Наконец, большое число украшений, свойственных
племенам Среднего и Верхнего Прикамья, находят на
территории Булгарского царства. В качестве примера
можно привести коньковую привеску из Булгара1,
более позднего типа—из Билярска2. Подобных конько-
вых привесок довольно много в коллекции Государст-
венного музея Татарской АССР и Казани. Все эти мате-
риалы свидетельствуют о наличии среднеуральского
населения в области булгар. Картину смешанного насе-
ления в булгарских городах дали исследования, кроме
Сувара, еще и Билярска, где наряду с чисто булгарской
керамикой, генетически связанной с сармато-аланской
культурой, имеется значительное число фрагментов по-
суды, известной под именем финской.
Большую роль в формировании казанских татар сыг-
рали половцы, принимавшие участие в политической
жизни страны, о чем можно судить хотя бы по опи-
санию в русской летописи под 1183 годом похода
русских на булгар. В археологическом материале бул-
гар встречается немало половецких предметов, подтверж-
дай ицих эти исторические сведения.
' J. К JV.pdln.—Op. clt. № 783, р. 167.
’ Ibides•!., Д’ 774, р. 166.
И
материалы свидетель. и jot, цтц
)ик и мья я
гьзя
н< и Азии,
что eifI,.
Ь1 11 рии
Все привеленные материалы -
формирования народов Нижн *го Пр
лГоце ч' I был весьма сложным. Наконец, К(
б>Хи молчанием прилив населения из Сре;
ии шписки Ибн-Фадлана можно установить,
приезда посольства халифа Мукгадира в
пн .живили ремесленники из СреднейАзии. После
установления связей, явившихся в результат? пасоль
гьа 922 г количество мастеров разного рода уьнди-
и ось. Эти ремесленники значительно усилили лор.
ский элемент в Булгарском^государстве.
Останавливаясь на разборе всех археологических
материалов эпохи Булгарского царства, проливающих
свет на формирование татар Поволжья, нужно ог ве-
риться, что наибольший прилив населения из сосед-
них областей, в частности из Средней Азии, испытала
область Булгар, Биляр, Сувар, т. е. центр Булгарскою
госхдарства. Но и здесь большая тюркизация и влия-
ние арабской культуры падают на городское население,
которое непосредственно было втянуто в экономиче-
ские связи с Абассидским халифатом. Деревня влияние
новой арабской культуры испытала в меньшей мере;
< ще меньше коснулось оно окраин Булгарского госу-
дарства.
Монгольское завоевание внесло незначительные из-
менения в состав населения Булгарии. Разгром 1236 г.
коснулся в основном центральных районов. Монголы не
распространялись в глубь лесов. Разгромив города,
монголы двинулись дальше, вторгнувшись в Рязанские
,емли в 1237 г. Русские летописи передают о втором
погроме 1240 г., после чего между булгарами и завое-
вателями-монголами установились отношения, харак-
терные и для Руси. Булгарские князья, как и русские,
получили ярлыки на княжение; булгары, как и русские,
были обложены данью. Можно ли говорить о какой-
либо смене культуры и смене населения в Булгарии?
Ни1 аких оснований для этого нет.
Изучение булгаро-татарской культуры показывает
много общего между памятниками первого и второго
периода. Раскопки крупных городов, где сохранились
остатки домонгольской эпохи—Сувара и Биляра, пока-
vm31^’ чт0 слои домонгольские переходят в слои
А1П-—XV в. в. Это показывает, что сцелевтее населе-
ние этих городов, ипнанное войнам из родных М'чг,
1'2
ПО' л< ухода монгольской армии вновь вери’ тось в при-
нятой. восстанавливать сво ‘ хозяйство. Н?< Л( ни.
строит дома того же типа. В центре Сувара восставав
ливают дв рец, используя старое основание. В быто-
вых памятниках также прекрасно видна преемств нность.
Многие типы керамики, характ рные для б лгарс^^.;
9ПО.ХИ, продолжают существовать и в монгольш им
период. Преемственность хорошо устанавливается и по
а крашениям. В частности, характерная для б\лгар ма -
а у крашать браслеты, броши, привески камнями и
цветными стеклами, сканью и зернью продолжается и в
монгольский период, примером чему могут служить в
щи Х1\ в., хотя нужно отметить грубость и тян сло-
весность вещей в этот период и небрежность ш вы-
делки по сравнению с вещами XI—XII веков.
Все материалы хорошо показывают дальнейшее раз-
витие старой булгарской культуры. Вместе с те л архео-
логический материал дает основание говорить о появ-
лении нового пришлого населения. В золотоордынском
слое Сувара среди развалин жилых домов булгарского
типа, хорошо прослеженных в булгарском слое и из-
вестных по сведениям арабских писателей, появляется
новый тип жилища, представляющий сруб с деревян-
ным полом; это жилье вместо глинобитной печи имеет
цилиндрическую печь типа мангал, хорошо известного
в постройках Средней Азии, где он существует и по-
ныне. Несомненно, что появление этих печей нельзя
отнести за счет заимствования. Этот тип печи, в су ро-
вых зимних условиях Среднего Поволжья, намного
уступал хорошо приспособленным глинобитным булгар-
ским печам, по типут напоминающим русскую печь.
Этот материал позволяет говорить о появлении но-
вого населения, пришедшего из Средней Азии и при-
несшего с собой свои культурные привычки. Необходи-
мо учесть еще одно обстоятельство — стремление мон-
гол переселять мастеров в города, в восстановлении ко-
торых они были заинтересованы. Это новое население мог-
ло внести новую тюркскую струю, хорошо прослеживае-
мую в языке и культуре современных татар Поволжья.
Судя по количеству построек с мангалами, это приш-
лое нас ел ние не было многочисленным-
О ли ь ли монголы в Поволжье? Невидимому, нс т
Ни и а ол огичс ком, ни в антропологическом ма-
лье я про ледиiь iqt гип. который нзвесге г
>3
„ пя1у описании современников. Западные путсщест.
П?«пики так характеризуют монгол: „Они нисколько не
нохотити на других людей, большее чем у других иле-
Прн расстояние между глазами и щеками, выдающиеся
« гулы приплюснутый нос, маленькие глаза, небольшой
пост редкие волосы в бороде“. Этому типу мы не най-
дем аналогии ни среди современных татар, ни в раско-
почном антропологическом материале.
Как показывают исследования антропологов, татары
Среднего Поволжья представляют собой европеоидную
группу с незначительной монголоидной примесью. Сре-
ди татар встречаются: темный мезокефальный европео-
идный тип (понтийская раса), напоминающий тип болгар
и черкесов, светлые европеоидные типы и сублапоно-
идный тип—потомок древнего местного монголоидного
населения ананьинской эпохи, широко распространенные
среди окружающего финского и русского населения, и
монголоидный—южносибирского облика, известный в
южно-русских степях среди кочевников, как вдозолото-
ордынскую эпоху, так и среди племен, покоренных
Золотой Ордой. Монголоидных типов центральноазиат-
ского происхождения, собственно монгольских, среди
татар Среднего Поволжья антропологами не установ-
лено1.
Это доказывает, что монголы, пройдя огнем и ме-
чом волжскую Булгарию, не осели в Среднем Поволжье
и во всяком случае не оказали заметного влияния на
формирование физического облика современных татар.
После завоевания Булгарии монголами булгары еще
долгое время сохраняли свое имя. Их князья, как и
русские, пользовались большой долей самостоятель-
ности во внутренних делах, получая ярлыки от ханов
на княжение.
Под собственным именем булгар, а не татар, знает
их и русская летопись. Так, в событиях 1311, 1366,
1370, 1374—1391 гг. булгары назывались или болгарами
или (в Никоновской летописи) — казанцами или бесермя-
нами, но нигде не обозначаются татарами.
Даже касаясь событий начала XV в., в частности
похода князя Федора Пестрого, летопись называет бул-
1аР их именем. „В лето 6939... Того же лета от вели
А' Трофимова. —Этногенез татар Среднего Поволжья в cweie
''к аптро ю 01 ии. „Сонек кая эгног|мм})ия<| № 3.
кого князя Василия Васты вича во в та князь Ф гор
Давыдович Пестрой ходил на Болгары воеьачи га и
взял*. И позднее, перечисляя земли под русской ко о-
ной, летописец сообщает: „Князь великий Иван Васичье-
вич, Владимирский, Московский, Новгородский, Псков-
ский, Тверской, Югорский, Пермский, Болгарский, Смо-
ленский и иных земель многих, царь и госуда >ь всей.
Руси". Даже новая столица Булгарского царства, Казань,
по свидетельству Нармухамета, сына Агмедзяна, назы-
валась еще „Новый Булгар"1.
В XVI в. для русского летописца казанские татары
были синонимом булгар. Это мы значительно позже
встречаем и у удмуртов, называющих татар бесерме-
нами. Правда, в ряде мест слово бесерменин означает
еще и „пришелец", „чужеземец".
На решение вопроса о принятии булгарами имени
татар проливает свет Рашид-Эддин-Джувейни. Он
пишет: „Они (монголо-татары) владычествовали и гос-
подствовали в древние дни большую часть времени
над сильнейшими племенами и странами с могуществом,
силою и совершенным почетом. Ради чрезвычайного
величия и почтения их, другие роды турецкие,
по смешению степеней, разрядов и имен их, стали из-
вестны под их именем и всех называли татарами. И те
различные роды видели величие и достоинство свое в
том, что относили себя к ним и стали известны под их
именем".
Так вместе с другими народами это имя получили
и булгары.
Сами булгары, повидимому, стремились сохранить
свое имя довольно долго и в политическом отношении
не сливались с Золотой Ордой, хотя в культурном от-
ношении провести различие между булгарами и Золо-
той Ордой часто трудно. О стремлении булгар к само-
тоятельности и о желании татар окончательно подчи-
нить булгар свидетельствует хотя бы событие 1370 г.,
' огда русские с татарами ходили на булгар.
Для соседей сходство культуры булгар и Зо о i
Орды могло с XIV в. привести к путанице племенных
названий.
1 История Гагарин в документах и материалах, стр.
122
15
Перенесение центра Булгарск го государе на в l
нь и Новый Булгар’ и переход власти к Улу-Ма^'
маТ давшего государству новую полнтичеею, к. ц в *й
pvw организацию, укрепили это положение. С эт>г?
времени за населением Среднего Поволжья жонча
тельно упрочилось наименование татар. Это бцЛ|>
только сменой названия, а сами татары, да и их сосе и
пподолжади называть себя булгарами. Такая связь
булгарами сохранилась до настоящего времени. Татары
особенно старики, считают себя потомками бхлгар
Памятники булгарской истории (архитектурные соор^
жения, могильные плиты) считают священными и тщц.
тельно охраняют.
XIV век является временем расширения б^лгарског >
влияния на соседей. Это прекрасно видно по могиль-
ным памятникам, распространенным далеко за преде-
за ми основной булгарской территории. М\сульманская
пропаганда под защитой ханов Золотой Орды приняла
большой размах. Бесспорно и то, что разгромы основ-
ных центров Булгарии в конце XIV—начале XV в. (пос-
ледний разгром—поход князя Ф. Пестрого в 1431 г.), при-
вели к уходу населения в леса к северу от Камы, к
ассимиляции местного финского населения и распрост-
ранению булгарской культуры. Здесь можно поэтому
говорить о вторичном скрещении с чудскими племе-
нами.
В свою очередь эти народы оказали свое влияние на
культуру и физический облик татар-булгар.
При рассмотрении памятников материальной культу-
ры отмечено, что культура булгар золотоордынского
времени сложилась на базе местной культуры предшест-
вующей эпохи. Если привести сравнение культуры бул-
гаро-татарской с культурой Казанского ханства и сов-
ременных татар, то нетрудно убедиться в том, что бул-
гарская культура явилась основой культуры казанских
татар. Последняя за свой длительный исторический путь,
гак и культура всякого народа, впитала в сеоя большое
ло всякого рода влияний и ныне представляет собой
ложный конгломерат.
Рассмотрение культуры татар Поволжья лучше все
ю провести по ср отдельным элементам.
Значительное моего занимают памятники архпгектх
рн. К 'олаляпно, мы в настоящее время не шаем поч-
ти О'и > д архитектуры Казанского хаштна, всле.дст-
1Ь
вие чего выпадает большой хронологический отоезок
Частично этот недостаток можно восполнить апхитХ
рои Касимовского царства, дошедшей до нас в вил р от'
дельных памятников	р 1
Татарская архитектура, в частности жилище, прото-
типом своим имеет памятники булгар.	р
Жилище древних булгар достаточно полно выявлено
раскопками развалин Сувара и Булгара; среди ряда до-
мов, сохранившихся частично, были открыты здания поз-
волявшие точно установить, что тип жилища, существо-
вавший в булгарскую эпоху, сохранился и в последующее
время, хотя наряду с ним в XIII в. после монгольского'
завоевания появился и другой. Данные раскопок Сувара
получили подтверждение у восточных писателей.
Древний булгарский дом — или сруб или глинобитное
сооружение, по плану близкое квадрату, с глинобитной
печью, поставленной на некотором расстоянии от стены.
Перед печью имеется лаз в подполье, с двумя ямами-зерно-
хранилищами. У далось установить, что глинобитные
дома имели плоскую кровлю. Дома были окружены хо
зяйственными постройками. Интересен богатый кирпич-
ный дом, открытый в центре Сувара, построенный в
X в., позднее разрушенный и неоднократно восстанов-
ленный. Первоначально это был дом почти квадратный
в плане, с системой подпольного отопления; его окру-
жали хозяйственные постройки и кирпичная стена.
Этот кирпичный дом по своему местоположению и
инвентарю можно назвать дворцом. Повидимому, для
X в. это была довольно редкая постройка. План этого
дома в основном повторяет рядовые дома горожан и
весьма близок дому, открытому В. А. Городцовым при
исследовании старой Рязани. Явилось ли это сходство
результатом влияния булгар на русских или, наоборот,
русских на булгар, трудно решить. Вероятнее всего,
что на создание общего типа повлияли местные усло-
вия, одни и те же для племен, составивших Булгарское
царство и Рязанское княжество.
Подобные дома продолжали существовать и в золото-
ордынскую эпоху. Дворец же значительно изменился,
он получил колонны и облицовку поливными изразцами.
В XIII в. он представлял собой продолговатое здание с
небольшой пристройкой-вестибюлем и имел, невидимом)
два этажа. Этот тип дома позднее перешел в архи-
TCI гуру Казанского ханства, о чем можно судить по маге
17
ИЗО П, oA.KKjit к < ил, . их 7аrap "
„v гооода Касимова1, где отмечен том, аналогичный
Р Лгрму вш У суварскому. Как можно су щть по раскоп
к?м°золотУооР5ь1НСКИХ городов Нижнего Поволжья, бога-
™ кирпичных зданий было довольно много. Их отли-
чительной чертой была многокомнатность и полихромия
в обработке.
Если взять современную татарскую усадьбу, то мы
видим черты сходства с древними булгарскими жилищами.
ал татар дом обычно ставился посреди усадьбы, на
столбах и окружался хозяйственными постройками.
Вся усадьба обнесена забором, выходящим на улицу',
так, что улица представляет длинную глухую стену^
Современный дом близок по плану к квадрату с печью
посредине или ближе к глухой стене. В доме имеется
церевянный пол. Наряду со срубом, в южных районах
встречаются дома и бани, наполовину врытые в землю
и представляющие как бы землянку с накатом и плос-
кой крышей3, дома глинобитные, саманные. Рассматри-
вая их, мы видим, что современные постройки получили
развитие от древних булгарских. Древние глинобитные
здания могут быть сопоставлены с современными саман-
ными постройками.
В орнаментике татарского жилища основным элемен-
том является не резьба, а богатая полихромная рас-
краска. Как правило, на основном зеленом или желтом
поле даются узкие планки белого цвета, перемежаю-
щиеся с синим и красным. Ворота также окрашиваются
в зеленый тон; все же детали, как-то планки и розет-
ки—в желтый и голубой тона.
Разбирая орнаментику татарского дома, невольно хо-
чется вспомнить дома булгаро-золотоордынского периода,
где мы встречаемся с отделкой здания полихромны-
ми изразцами, причем расцветка современных домов дает
она, аналогичные золотоордынским поливным израз-
цам. Данные, которыми мы располагаем, позволяют ут-
верждать, что архитектура современных татар получила
развитие от булгарской, от их городских построек и
городской усадьбы.
рии, ч. Е%пРУ1773 Ссгр6 43° 4413НЫМ пРоии,,циям Российской ммие-
И.^Гстр BjCje Х обитающих в Российском госу царсш-
18
Такую же преемственно ль можно у* таяоьить и но
другим разделом культуры. Богатый материал хают раз-
личные украшения из металла и камня. Чаще вс< го для
у крашений употребляется серебро. Золото встречается
редко, медь и другие металлы идут лишь в качестве
подсобного материала.
Значительное место среди дореволюционных укра-
шений занимали монеты, употребляемые в виде подве-
сок. Для этой цеаи шли царские серебряные рубли.
Богатые татары пользовались и золотой монетой, ь
частности иностранной. По технике изготовления
таллические украшения или сплошные, изготовленные
литьем, чеканом и гравировкой, или ажурные, скан нои
техники. Скань бывает различного качества как по
сложности рисунка, так и по технике исполнения.
Н. И. Воробьев отмечает, что скань имеет огромное
распространение в татарских украшениях и является
наиболее оригинальной орнаментикой их.1 Другой особен-
ностью татарских ювелирных изделий являются камни,
составляющие в ряде изделий основной орнаментальный
мотив. Ряд изделий, например, бусы и различные при-
вески, имеют значение амулетов Из камней чаще упо-
требляются бирюза, сердолик, топаз, яшма, аквамарин.
Кроме таких ценных камней широко применяется, осо-
бенно бедны in татарами, стекло, подделываемое под
драгоценные камни.
Большинство украшений приготовляется на месте,
в самой Казани и в различных пунктах Татарии. Но
встречаются и привезенные из Средней Азии, Ирана,
Турции.
Можно считать бесспорным, что современное юве-
лирное искусство татар сложилось и развилось на базе
булгаро - татарского. Для булгарского ювелирного ис-
кусства, кроме широко распространенных литых и че-
канных вещей, характерными являются сканные, укра-
шенные камнями или стеклами. Весьма изящны веши
X—XI вв., позднее они несколько грубеют. В XI г
это искусство переходит в города Нижнего Поволжья
и получает широкое распространение; подобной же
техники вещи мы встречаем у современного нагсл< низ
края.
’ Н И	в.— М.нериальна- культура казансти татар Ка-
э .н 19.31) г. с гр. 587.
И
Точно такую же ависимиг гь *п>жно установит
лизируя формы украшений. Для примера можно J
накосник, пре к тавляющии пластинку треугольной 4
круглой формы с привесками.1 В каче> гв°
«1Н1ЛОГИИ можно указать среди вещей и.< коллеК
Заугайлова аналогичный по назначению и близкий nn?
ме предмет, происходящий из Билярска.2 Много
вещей и в коллекции Лихачева в Казани. То ж м "Ки
сказать о типах серег, застежек, нагрудных уКр., *
„хасите“ и других. Правда, среди археологического?1'
т‘риала мы не встретим полностью нагрудных vk 9
ний, но отдельных бляшек в виде круглых иУ
форм пластинок найдем не мало. Так, в собрании Г И'
дарственного музея Татреспублики имеется хасите °г
гато украшенное бляшками разной формы, расположе
ными в живописном беспорядке. Среди блях можщ
указать некоторые повторяющиеся мотивы, извест
в археологическом материале.3 4 Таковы бляшки колзек
ции Заусайлова, происходящие из Билярска. Они пре/
ставляют собой круглые, чеканые пластинки с рельеф-
ным звездчатым орнаментом.4 Этот орнамент широк
распространен и на булгарских вещах, встречается он и
на архитектурных памятниках, и как завершение могиль-
ных плит. Таковы же бляшки в виде овала с вырезкой
сердцевидной формы, украшенные растительным узором.
Весьма много аналогий можно указать среди браслетов
пластинчатых, несомкнутых, часть которых украшена
вставками из камней и стекла. Много общего в перст-
нях и других украшениях. Должен оговориться, что
сходство идет значительно дальше общих форм. Сход-
ство заметно в деталях и в орнаментике.
Наконец, можно заметить аналогию и в области
ч
1
керамического производства. Форма сосудов, из кото-
рых укажу на большие корчаги, их лощение и орна-
мент напоминают памятники булгаро-татарской эпохи.
Если мы возьмем прикладное искусство татар, хорошо
известное по народной архитектуре, по различным частям
костюма, то мы встретим большое число элементов,
характерных и для булгаро-татарского искусства; в их
1 Коллекции Государственного музея ТАССР. Н. И. Воробьев.—
'/каз. работа, стр. 96.
2 А. /И. Tallgren—Collection Zaoussallov, v. II. Helsinki. 1918. v. V 111 p. 1-
Воробьев H. И.— Уьаз. работа, стр. 406.
4 A. M. Tallgren — Op, ей. v. II et VIII, p. 23.
20
числе трилистник, звезда, круг, стилизованный расти-
тельный орнамент в виде спиралей и кругов.
Недостаток археологического материала не позволяет
сравнить все категории материальной культуры татар
с соответствующими памятниками булгар.
Мы не знаем ни из данных археологии, ни из описаний
древних авторов как одевались булгары и татары эпохи
Золотой Орды. Отдельные заметки, как например, \
Плано Карпини, отметившего, что женская одежда была
длинной, с разрезами спереди до земли, а мужская ши-
лась из шкур шерстью наверх, не дают ни малейших
оснований для сравнения с современным татарским кос-
тюмом. Для более позднего периода не лишена интереса
заметка Герберштейна, указавшего на сходство жен-
ской и мужской одежды Авторы XVIII в. описывают тот
костюм, который продолжал существовать и в XIX и в
начале XX в., но отмечают черты, которые сближают
одежду татарок с чувашской, как бы подчеркивая про-
исхождение обоих народов из одного корня. Н. И. Во-
робьев отмечает: „Невидимому, татарский костюм сло-
жился, с одной стороны, из какого-то предка современ-
ного татарского и чувашского костюма, вероятно, бол
гарского с сильным влиянием финских народностей, а
с другой, все увеличивающееся количество кыпчакских
переселенцев в край приносило одежду кочевых турок
Азии и южной Европы, описанную, хотя и мало понятно,
средневековыми путешественниками"1.
Отдельные части татарской одежды имеют ту же
форму, что и у других народов Прикамья. Так, татар-
ские рубахи аналогичны таковым же у финских народ-
ностей и отличаются от последних только тем, что
шьются из широкого холста, а не из узкого, как у
финнов Поволжья.
Особый интерес представляет шапка. В настоящее
время у татар имеется две разновидности: сферическая
и цилиндрическая. Первая обычно шьется из сукна, драпа,
почти всегда черного цвета. Эти сферические шапки но-
сят обычно крестьяне и раньше носили бедные горожан ,
особенно старики. Высота этих шапок 15 —20 см. Этот
тип сферической шапки в настоящее время является наи-
более распространенным; эту форму надо считать сп<
цифичсской для татар, тогда как у других тюркских
'ИИ. Воробьев,— Указ, работа, стр. 34 S.
*1
народностей обычно употрсоляепя коническая шапка (
широкой опушкой из меха. Н. И. Воробьев считае;.
что „при детальном изучении можно с некоторой долей
вероятия предположить, что полусферическая шапка про
изошла из того же источника, как и так]а, т. е. из по д-
шлемника, но никак не из персидского каляпуша“‘.
Другие исследователи полагают, что шапка эта заим-
ствована от персов.
С этими гипотезами трудно согласиться. Изображу
ние воина на плите из Ананьинского могильника пере-
дает тот же тип шапки, близкой к конической. Прощ?
всего этот тип сферической шапки выводить из голов-
ного убора ананьинской эпохи. Там эта шапка имеет у ос-
нования две черты, которые, может быть, передают опуш-
ку1 2. Эти данные, общность с чувашской одеждой и
ананьинской эпохой свидетельствуют о глубоких мест-
ных корнях татарской культуры. Основой ее является
булгарская, на которую за долгий промежуток времени
наслоилось большое число всякого рода влияний.
Следует также помнить, что один из самых крупных
пережитков древних форм у татар — остатки кочевого
быта— опять-таки связывают их с древними булгарами,
у которых в быту элементы кочевой жизни уже в X в.
существовали в качестве пережитка, как об этом можно
судить по записке Ибн-Фадлана.
Наряду с пережитками кочевого быта, идущего от
булгар, у татар сохранялось не мало элементов дому-
сульманских верований, причем эти последние весьма
близки к родовым религиозным верованиям других на-
родов Поволжья.
Интересный материал, указывающий на глубокие
местные корни, дает мифология казанских татар. Не-
смотря на то, что мусульманство стало господствующей
в крае религией еще со второй четверти X в., все же
в представлении татар сохранялось и до последнего
времени много пережитков родовой религии, весьма
сходных с представлениями других народов Поволжья
и Прикамья.3
1 Н. И. Воробьев— Указ, работа, стр. 363.
2 I. R. Aspelin — Op. cit. р. 402.
3 Каюм Насыров— Поверья и обряды казанских татар, образовав-
шиеся помимо влияния на их жизнь суннитского магометанства; см-
Записки Русского Геогр. о-ва по отд. этнографии, т. IV, 1880, стр. 241 —
270; Я. Д. Коблов.— Мифология казанских татар. Известия О-к»
арх- ологии, истории и этнографии при Казанском ун-те, т. ХХ\ 1-
в тайном случае важна мифология, сохранявшаяся
с г тгбоких времен в Вятско-Камском крае. Здесь прежде
всего надо отметить веру в домового (ой-.мйсед ь
представлении татар - -это старик с длинными волосами.
Имеется у татар и хозяин хлевов (абзар-эйсе), показы-
вающийся людям в евиде человека или животного. Он
имеет отношение к скоту. Ой-эйсе и абзар-эйсе весьма
сходны с соответствующими образами мифологии
удмуртов.
Бичура, по мифологии татар, маленькая женщина
ростом в 125 см, со старинным головным убором, живет
в подполье или в бане. Из-за бичуры иногда бросали
дом, или же, наоборот, считали, что бичура помогает
хозяину разбогатеть. Близко к ней стоит Юртаве — бо-
гиня очага, дома из мордовского пантеона.
У всех народов Поволжья сохранились пережитки
веры в лешего. В татарской мифологии он под именем
шурале живет в дремучих лесах, похож на человека,
имеет длинные крепкие пальцы до 12 см длины и не-
обычайно длинные сосцы, которые он закидывает через
плечо. Он любит уводить прохожих в глубину леса,
любит кататься верхом. Сохранилось предание, в кото-
ром описана шурале-женщина; она сидела на лошади
нагая, задом наперед, голову имела маленькую с корот-
кими волосами, груди висели через плечо. Аналогичны
Шурале-Алида, Чатчес-нюня и Нюлес-нюня—удмуртской
мифологии или Вирь-аве—мордвы, или Арсури—чуваш.
Албасты—злые существа, живущие в нежилых домах,
на пустырях, на полях и в логах, являются людям в виде
человека или. большого воза, стога, скирда, елки.
Албасты может задавить человека на смерть, причем
выпивает из него кровь. Ближайшей аналогией ему по
-.арактеру и даже по имени является албасты удмуртов,
живущий по преимуществу в пустых домаХ и банях.
Чтобы изгнать его оттуда, надо занятые им строения
предать огню.1
Ряд духов, по представлениям татар, живет в воде:
су-бабасы (водяной дед — главный хозяин), су-эясе его
сын; су-анасы аналогична русской русалке. Су-бабасы
татар весьма близок Ву-мурту—удмуртов.
Большой интерес представляет вера в Юху—змею-
девицу, с которой можно связать часть археологиче-
’ Религиозные верования иаролов СССР", т. 11, М. l*1'!, с гр.
23.
ского материала, среди которого имо т ся больше- «олИ-
честно предметов, отражающих этот раздел мифологии
По представлениям татар змей до 100 лет живет в сво-
ем виде; после 100 лет он превращается в человека-
тевицу (юху), но может принимать образ коровы, соба-
ки, кошки.
В археологическом материале эикамья изображения
змей идут с глубокой древности Наиболее ранние из
них найдены в Гладеновском костище, начало которого
относится к VI в. до н. э. Наряду со змеями весьма
часты фигуры драконов; ряд их относится ко времени
начала нашей эры, примером чего может служить мо-
гильник Ныргында, где ажурная пластинка представляет
дракона с сидящей на спине женщиной с ребенком. От-
дельные фигуры драконов встречаются и в более позд-
нее время, в так называемую ломоватьевскую эпоху.
Эти изображения, в настоящее время трудно интерпре-
тируемые, указывают на глубокую древность данных
представлений у народов Прикамья. Они еще раз под-
тверждают местную основу татар Поволжья.
Особенно ярко связь с другими народами Поволжья
сказалась в вере татар в керемети. Кереметью называ-
лось жертвенное место, где совершалось жертвоприно-
шение, а также и сам дух, обитающий в данном месте.
Татары приносили керемети жертвы, для чего резали
скот. Мусульманское духовенство вело упорную борьбу
с этим верованием. Оно характерно для всех народов
Среднего Поволжья и Прикамья. Так, у чуваш кере-
метью или ирзаман называлась четырехугольная площадь,
отгороженная забором, где совершалось жертвоприно-
шение. Кереметью назывался и сам дух. В жертву ему
приносилось обычно животное, прошедшее особое испы-
тание.1 Подобные представления существовали и у уд-
муртов, которые под именем кереметь или шайтан при-
знавали злого бога, в противоположность доброму ин-
мару. Кереметью же у удмуртов называли и жертвенное
место, где обычно приносились жертвы этому злому
духу. Существовало верование в кереметя и у мордвы,
хотя и не было распространено так, как у чуваш и уд-
муртов. У мордвы существовало кереметь-сзек моление
керемети Это моление в старые годы происходило около
1 В. Сбоев- Чуваши в бытовом, ш горнчегком и ре лиги • '!!'*
онюшеиии, 1Кы», стр. КК.
4
Петрова дня и устраивалось в лесу около больше
березы. На праздник собирались жители окрестных де-
ревень и приносили с собой хлеб, мясо, брагу и вино.
Сначала молились, потом пировали и веселились.
Второе моление у мордвы, связанное с кереметью,
называлось кереметь-озис-сабан — моление сохе-плугу,
В некоторых местах это моление называлось сабан-озис*
Там, где поблизости от деревни сохранились леса или
деревья, там и совершались моления. Каждая семья
приносила петуха или селезня, которых резали, варили
похлебку, совершали моление и съедали похлебку \
Моление в роще было известно и у мари и связывалось
с именем кереметь-арка. Там на праздник резали скот.
Из приведенного материала видно, что вера в пере-
меть в наиболее архаичной форме наблюдалось у чуваш
и удмуртов, в меньшей мере—у мордвы. Несомненно,
борьба мусульманского духовенства с верой в кереметь
привела к тому, что у татар остались только незначи-
тельные следы этих верований. Бесспорно, что к поволж-
ским татарам это моление перешло от их предков.
Полагать здесь заимствование от соседей нет никаких
оснований.
Подводя итог, нужно сказать, что процесс формиро-
вания татар Поволжья весьма длителен и сложен. Его
нельзя начинать с эпохи монгольского завоевания, как
это обычно принято. Это время внесло меньше всего
новых элементов в этногенез татар.
В наиболее раннюю эпоху Нижнее Прикамье, где
много позже возникло Булгарское царство, представляло
пограничную зону между степью, где обитали пле-
мена срубной культуры, и лесом, где существовали сто-
янки типа Карташихи, Габаево, Вороний Куст, послу-
жившие основой для ананьинской культуры. В 1 тыся-
челетии до н. э. мы видим внедрение, с одной стороны,
представителей племен срубной культуры, а с другой,
отрядов племен с далекого Енисея. Это обстоятельство,
по мнению антропологов, положило начало складыванию
нового типа, характеризуемого присутствием европео-
идно-монголоидных форм.
В первые века нашей эры возник племенной союз,
объединивший племена Нижнего Прикамья и западной
1 М. I. Маркелов — Мордва; см. сборник „Религиозные верования
народов СССР", т. П, М, 1931, стр. 199.
«асти Среднего Поволжья. К этому времени относится
« проникновение сарматских племен (могильник близ
УсЬы) В середине 1 тысячелетия сюда откочевали бул.
гарские племена, в основе своей сармато аланские, Но
несомненно испытавшие гуннское влияние. Эти племена
ассимилировались с местным оседлым населением, под.
чинив его себе.
Во второй половине 1 тысячелетия н. э. Среднее
Поволжье попало под власть Хазарского каганата. На.
селение его испытало первую струю тюркского влияния
и несколько ассимилировалось с пришельцами. В следую-
щий период Булгарского государства многочисленные
племена Среднего Поволжья испытали вторую волну
тюркского влияния, в частности большую роль сыграли
половцы. Одновременно здесь появляются и руссы, ар-
мяне и представители других народов.
Погром Батыя не внес почти ничего нового в про-
цесс формирования татар. В XIII—-XIV вв., с развитием
городов Булгарского царства, здесь усилился приток
новых тюркских элементов из Средней Азии, что при-
вело к расцвету некоторых отраслей промышленности.
В начале XV в. разгром основной территории булгар
монголо-татарами, а затем русскими, послужил толчком
к отливу населения в лесное Предкамье, что вызвало
ассимиляцию с местными чудскими племенами.
После перенесения столицы в Казань, туда могли попасть
вместе с правящей верхушкой дружинники, как, напри-
мер, дружина 3000 воинов, пришедшая с Улу-Мухаме-
том. Это обстоятельство несколько усложнило процесс
формирования татар Поволжья.
Последним крупным внедрением других народов в
Нижнее Прикамье было завоевание Казани в 1552 г.,
приведшее к колонизации края русскими, но на форми-
рование татар это не могло оказать большого влияния,
так как русские, захватывая земли, оттеснили татар на
восток и юго-восток.
т. А. Трофимова-
ЭТНОГЕНЕЗ ТАТАР СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ В СВЕТЕ
ДАННЫХ АНТРОПОЛОГИИ
Настоящий очерк представляет собой краткий авто-
реферат монографии о татарах Поволжья по данным
антропологии1, дополненный материалами из других на-
ших работ, посвященных краниологии Волго-Камья. Мате-
риал, послуживший основой для монографии, составил-
ся из: 1) антропологических исследований (проведенных
экспедициями Института антропологии Московского гос.
университета) современного татарского населения
ТАССР, а также и ряда других этнических групп, необ-
ходимых для сравнения2, и 2) из исследований краниоло-
гических серий с территории Волго-Камья, Нижнего
Поволжья и др.3. В этой статье частично также при-
влечен ранее неопубликованный материал.
I.
Население Татарской республики характеризуется
разнообразием своего этнического состава. Помимо татар,
Татреспублику населяют русские, чуваши, мордва, мари,
1 Т. А. Трофимова — Антропологический состав татар Поволжья.
Монография. Рукопись.
2 Данные по современному населению собраны экспедициями
Антропологического института МГУ: а) среди татар ТАССР в Арском,
Елабужском и Чистопольском районах (всего татар мужчин 760);
6) в Касимовском районе б. Московской (ныне Рязанской) области (185
мужчин татар); в) в Наровчатском районе Мордовской АССР (татары-
мишари, мужчин 176) и г) в Красноярском районе б. Нижне-Волж-
ского края (ныне Сталинградская обл.), где исследованы так называ-
емые астраханские татары (карагаши) 158 мужчин.
Для сравнения привлечены данные о русских Касимовского р-на
(377 мужчин), р\сских Елабужского р-на ТАССР (10 мужчин) и каза-
хах Володарского района б. Нижневолжского края (105 мужчин). Все
эти материалы собраны при непосредственном участии автора Кро-
ме этого в основу II части монографии легли сборы А. И. Ярхо по
ногайцам Северного Кавказа (682 человека)—по 4 племенным назва-
ниям: едисанцам, едишкульцам, ембайлуковцам и караноганцам.
3 Т. А. Трофимова — Краниологический очерк татар Золотой Орды
.Антропологический журнал" М., 1936, № 2.
v (MvnTbi и другие национальные труп ы. Территория
ТЛССР расположенная на больших водных путях и за-
нимающая пограничное положение между лесом и
степью издавна являлась областью интенсивного истори-
ческого развития и привлекала к себе разнообразное
Население.	„
И не случайно поэтому, что татары Среднего По-
волжья поражают исследователя разнообразием своих
типологических особенностей, в которых запечатлелись
различные антропологические напластования их сложно-
го исторического прошлого.
Прежде всего следует отметить, что татары Среднего
Поволжья представляют собой европеоидную группу
с некоторой монголоидной примесью, которая выявля-
ется в разной степени среди различных групп татар по
разным антропологическим признакам. Так, например,
эпикантус встречается в ряде групп (наиболее он выра-
жен у татар Арского и Елабужского районов); сильное
развитие складки века в некоторых группах и ослаблен-
ный рост бороды, так же как и сравнительно низкое
переносье, особенно у арских татар, уплощенное лицо,
значительная скуловая ширина лица (у татар Арского
и мишарей Чистопольского районов) и некоторые дру-
гие признаки выявляют эту монголоидную примесь
(табл. № 1).
Таблица № I
Группы Признаю?444^	т Татары			। Кряшены		Мишари		Ела б уж- СКИЙ р-Н| Й ?
	Арский р-н	Елабуж- ский р-н	Чисто- польск. р-н	Елабуж- ский р-н	Чисто- польск р-н	Чисто- 1 польск. । Р-н	I	Наровчат. 1 р-н Мордов. АССР	
Число случаев	160	146	109	103	121	122	176	100
Рост		165,5	163,0	164,1	166,7	165,0	165,8	164,4	165,5
Продол ьн. диам.	189,5	190,3	191,8	189,8	189,7	191,9	189,8	188,2
Поперечн. диам.	155,8	154,4	153,3	155,5	152,9	152,7	152,0	152,5
Высотный диам.	128,0	125,7	126,0	127,3	126,9	127,8	126,5	128,'»
Головной указ .	82,3	81,1	80,2	81,9	80,7	79,5	80,3	81,0
Высотно-продол ьн.	67,0	67,3	65,7	67,3	67,2	66,5	66,7	68,0
Г руппы ПризнаК^^Х^	Татары			Кряшены 1		~~			 Мишари । 1		——*——— <ус- кие IX 5 S ад 5
	Арский р-н	Елабуж- ский р-н	Чисто- польск. Р-н		Елабуж- ский р-н	Чисто- полье К. р-н	Чисто- польск. _Р’Н		Наровчат. >-н Мордов. АССР	_	
^ОрфОЛОГИЧвСК. высота липа . . •	125,8	124,6	127,0	124,9	127,6	126,0	126,6 1	25,2
Скуловой диам.	142,6	140,9	141,5	141,7	141,4	142,3	140,1	40,7
Морфологическ. лидев. указатель.	88,2	88,5	90,0	88,0	90,3	89,0	90,4	89,1
Носовой указат.	65,2	63,3	64,5	66,2	65,0	63,3	60,3	65,3
Цвет волос (%чер- ных—27; 4 5) . 	70,9	58,9	73,2	45,4	62,0	70,9	84,4	21,1
Цвет глаз (% тем- ных и смешан. 1—8 по Бунаку) . . .	83,7	87,7	74', 2	70,9	76,0	77,9	83,0	49,0
Горизонтален, про-	8.4	2,8				0,0		
филь % плоских			3,7	1,0	2,5		9,3	0,0
Средний балл (1-3)	....	2,05	2,25	2,20	2,32	2,22	2,25	2,24	2,56
Эпикантус (% на- личия) 		3,8	5,5	0,9	1,0	0	0	1,8	0,0
Складка века . .	71,7	62,8	51,9	61,0	51,8	41,9	53,0	51,5
Борода (по Буна- ку) % очень ела-								
бог и слабого ро- ста (1 — 2) . . . .	67,6	45,5	42,1	54,9	43,0	34,9	57,7	39,0
Средний балл (1-5)		2,24	2,44	2,59	2,25	2,57	2,&	1 2,4	2,68
Высота переносья Средн, балл (1—3) Общий профиль	2,04	2,31	2,33	2,24	2,34	2,зг	5 2,71	2,31
								
спинки носа °/о вогнутых . . ,	6,4	9,0	11,9	15.5	8,3	4,9	0,6	12,0
7о выпуклых . Положение кончи-	5,8	20,1	24,8	13,6	24,8	23,8	40,2	13,0
ка носа ° приподнятых	22,5	15,7	18,4	18,4	30,5	17,2	2,9	31,0
/о опутанных .	14,4	17,1	33,0	18,4	26,5	40,2	54,6	26,0
Из Простого сравнения средни величин антрополо-
гических признаков (табл. 1) можно видеть, что разли-
чия между исследованными группами татар достаточно
определенные. Не вдаваясь подробно в анализ средних
величин и частот антропологических признаков, привр
денных в табл. 1, можно отметить, что если у татар
Арского района наиболее отчетливо выступает монго-
лоидный комплекс (наиболее широкое и уплощенное лицо,
с наиболее низким переносьем, развитой складкой
века, со встречающимся эпикантусом и наиболее слабо
развитой бородой, брахикефальный с темными оттен-
ками волос и глаз), то у кряшен Елабужского ра юна мы
встречаемся с другим комплексом признаков—с брахи-
кефальным типом с наиболее светлой пигментацией во-
лос и глаз, со значительно развитой складкой верхнего
века, с ослабленным ростом бороды, наиболее широко-
носым, с наиболее вогнутым носом, особенно в хряще-
вой части. В Чистопольском же районе среди всех групп,
татар, в особенности же у мишарей, а еще более ярко
у мишарей Наровчатского района Мордовской АССР,,
обрисовывается комплекс признаков, характеризующийся
мезокефалией, темной пигментацией, слабо развитой
складкой верхнего века, значительной бородой, с пере
носьем выше среднего, с выпуклой спинкой носа и его
опущенным кончиком.
И, наконец, среди русских Елабужского района от-
четливо выступает очень светлый европеоидный ком-
плекс. В результате детального исследования антропо*
логического состава татар (на методах анализа антро*
пологических признаков мы не будем останавливаться
в настоящей работе) можно притти к выводу, что в со-
став татар ТАССР входит несколько антропологических
типов.
Среди татар Среднего Поволжья встречаются сле-
дующие европеоидные типы:
1) Понтийский тип (понтийская раса по Бунаку), ха-
рактеризующийся мезокефалией, темной или смешанной
пигментацией волос и глаз, высоким переносьем, выпук-
лой спинкой носа с опущенным кончиком и основанием
носа, значительным ростом бороды. Рост средний с тен-
денцией к повышению. Этот тип ярко выражен также
у мишарей Наровчатского района Мордовской \ССР, У
•ападпых черкесов, у крымских болгар и в восточной
Болгарии у местного болгарского населения. Поитпйскук
расу В- В. Бунак относит к
<рП2) Светлый европеоид-
ный тип, суббрахикефаль-
ный- со светлой пигмента-
цией волос и глаз, с средним
или высоким переносьем,
с прямой спинкой носа,
средне развитой бородой.
Этот тип встречается так-
же у мордвы-эрзи2, русских
ТАССР и мари3, удмуртов4
и среди других восточных
финских групп. Рост сред-
ний (рис. 2 а и б).
3) Третий компонент,
выделяющийся среди татар
Среднего Поволжья, зани-
мает особое место в систе-
матике рас. Это так назы-
ваемый сублапоноидный
тип (Вятско-Камская раса
по Бунаку), суббрахике-
кругу медитеранных рас1
Рис. 1. Понтийский тип (мишарь
Чистопольского района).
фальный, со смешанной пигментацией волос и глаз, с
широким носом, с невысоким переносьем, с прямой или
вогнутой спинкой, с большой складкой века, со слабо
развитой бородой, с невысоким и средне-широким лицом.
Рост ниже среднего. Эпикантус обычно отсутствует
или встречается изредка (рис. 3).
Несмотря на то, что этот компонент имеет ряд об-
щих черт с монголоидным, как, например, значительно
развитая складка века, изредка встречающийся эпикан-
тус, слабый рост бороды, некоторая уплощенность лица
по другим признакам между ними существуют опреде-
ленные отличия (см. табл. 2).
1	V. Bunak—Neues Material zur Aussonderung anthropologischer Ty-
pen unter der Bevolkerung Osteuropas. Zeitschrift ftir Morphol. u. Anthrn-
pologie. Bd. XXX, Heft 3. 1932.S. 475.
2	В. В. Бунак—Антропологический тип мордвы. „Русский антро-
пологический журнал', т. 13, М., 1924, стр. 178.
3	В. В. Бунак—Антропологический тип черемис. „Русский антро-
пологический журнал “, т. 13, М., 1924, стр. 138.
4	П. И. Зенкевич—Физический тип горных и луговых мари. От-
дельный оттиск из журнала ЯМАО“, Йошкар-Олд, 1934 г. №№ 8—9

Таблица № 2,
Признаки		Сублапоноидный	Монголоидны, (Цент- рально-азиатс i ий и южно-сибирский)
о л	Скуловая ширина . . Морфологическая	Средняя	Большая
S	высота лица	 Горизонтальная профи-	Низкая	Высокая
	лировка 		Средняя	Слабая
Борота			Слабая	Слабая
о	1 Складка века		Сильная	Сильная
Д) СП	1 Эпикантус		Отсутствует или изредка встреч.	Встречается в значит, числе случаев
	Переносье 	 °/о вогнутых спинок	Среднее	Низкое или среднее
	носа				Большой	Незначительный
	Кончик носа .....	Сильно приподня- тый	Слабо приподнятый или горизонтальный
	Основание	 0 о овальных форм нос.	Сильно припод- нятое	Слабо приподнятое или горизонтальное
1	отв		Сретее количе- ство	Ниже-среднего
чХ I О <	Высота		Высокая	Высокая
	хейлия (выступание) .	Срепне-про- хейдичн.	Средне-прохейлнчн.
Советские антропологи рассматривают сублап мтоич-
ный компонент, как перехо гныи, оиразовавшийся в древ-
ности на территории Восточной Европы из сменипня
зро-а щиских монголоидов и местного европеоидного
H3CI л ния*.
Определить характер монголоидного компонента,
’  миню в «остан татар Среднего Поволжья, на......
вании антропологических данных ио с<•времени му па-
л» и )	। нь	ию, прежде всего ш гему, что его
'ИМ г очень п	ал! а и он р.етпорж тс « в р
ины типов Кроме i >»о, во мнил* н 1	1,1	4
1 Л. I	11, ।, ia и	и । н ।	• •• 1 н •***•*•*
М •’ ч »-	н Ml иып. М Го ।, >. । (> I • X
и
шанной группы, состоящей из неспелы их европеоидных
и монголоидных компонентов, выделение расовых типов
второго порядка всегда вызывает большие трудности,
что отмечал еще А. И-. Ярхо при анализе расового со-
става туркмен1.
Поэтому для решения вопроса о том, какой или ка-
кие именно монголоидные компоненты вошли в состав
средневолжских татар, нужны дополнительные истори-
ческие и палеоантропологические данные, на чем мы ос-
тановимся ниже.
Основным монголоидным компонентом можно счи-
тать южносибирский (по Ярхо) или турецкий (по Дени-
черу), возможно, с примесью некоторых других. Южно-
сибирский тип представлен у башкир, казахов, карага-
шей ногайцев и у ряда других групп (рис. 4).
Таблица №
Группы населения	Светлые европеоид- ные		Темные европеоид- ные		Сублапо- ноидные		Монго- лоидные		S
	N|	% 1	N	°/о	N	%	N|	°/о	N
Арский район (та- тары)	12	25,5	14	29,8	11	23,4	10	21,3	47
Елабужский район	34	31,8	26	24,3	34	31,8	13	12,1	107
(татары и кря- шены)		16,4- 52,2		2,2- 41,0		27,9 — 37,0		8,7— 14,8	
Чистопольский	28	24,3	50	43,5	21	18,3	16	13,9	115
район (татары, мишари и кряше- ны)		16,7— 34,9		27,9— 61,1		8,3— 30,9		7,0 — 25,0	
Среди всех исследованных групп татар Арского, Ела-
бужского и Чистопольского районов ТАССР, независи-
мо от их этнических различий, которые могут быть
прослежены между татарами собственно, „кряшенами"
и „мишарями", встречаются одни и те же антропологи-
ческие типы, но в различной степени концентрации.
Для иллюстрации этого положения приведем две
таблицы (3 и 4) распределения расовых типов среди
ра ’.личных групп татар, выделенных нами путем непо-
1 А. И. Яр<о—Туримены Хорезма и Северного Кавка <а. „Антро-
пологический журнал” М„ 1933, № 1 — 2, стр. 78.
3.1
<£!•;'	i:!’.". ки». П1Т-Р — 3
Таблица № $
Г руппы населения		Светлые европео- идные		Темные европео- идные-		Субла- поноид- ные		Монго- лоидные		S FT
		N |	°/о 1	N 1	. %	N	% 1	N |	% 1	
	Арского р-на . .	12	25,5	14	29,8	11	23,4	10	21,3	47
Си те 	Елабужс. р-на .	10	16,4	25	41,0	17	27,9	9	14,8	61
те	Чистопол. р-на .	6	16,7	16	44,4	5	13,9	9	25,0	36
	Все			28	19,4	55	38,2	33	22,9	28	19,4	144
И 1	Елабужск. р-на .	24	52,2	1	2,2	17	37,0	4	8,7	4Ь
ф / 3{	Чистопольск. р-на	15	34,9	12	27,9	13	30,2	3	7,0	43
сс 1 М I	Все ......	39	43,8	13	14,6	30	33,7	7	7,9	89
Мишари Чисто- польск. р-на. . . .		7	19,4	22	61,1	3	8,3	4	11,1	36
Все			74	27,5	90	33,5	66	24,5	39	14,5 1	269
средственного наблюдения во время полевой исследова-
тельской работы.
При полевом выделении типов нами фиксировались
все характерные для определенного расового комплекса
субъекты, поэтому процентное соотношение выделенных
типов в группах может служить иллюстрацией, до не-
которой степени отражающей их участие в формирова-
нии расового облика изучаемого населения.
Среди всех исследованных татар преобладает пон-
тийский тип (33,5%), затем светлый европеоидный (27,5%),
в меньшем числе представлен сублапоноидный (24,5%)
и, наконец, в самом незначительном проценте случаев
(14,5%) монголоидный.
Из анализа 3 и 4 таблиц вытекает; что понтийским
типом, достигающим наибольшего процента среди всех
татар и значительным по своему удельному весу в каждой'
группе (за исключением кряшен Елабужского района),
связываются, с одной стороны, все татары (в узком
смысле слова), и, с другой стороны, мишари и кряшены
Чистопольского района; светлым европеоидным типом
связываются кряшены обоих районов с русскими Ела-
1 Подробнее об этом изложено в монографии: Т. А. Трофимова —
Антропологический состав татар Поволжья. Рукопись.
34
Рис. 2а. Светлый европеоидный
тип (кряшен Чистопольского района).
Рис. 26. Светлый европеоидный
тип(татаринжЕлабужского района).
Рис 3, Сублашшои iiii.ui Iни (т.нарин
Арсксно района).
3*
рис. I. Мош о лопины i (южнс
сибирский) IHII	А Г
сного ранош»'
бу некого района и арскими татарами; "ублапоноидным—
кряшены Елабужского района с татарами того же района
и кряшенами Чистопольского, а также отчасти с та-
тарами Арского района; монголоидным — все собственно
татары (среди которых этот тип встречается в наиболь-
шем проценте) между собой и в меньшей степени, с
другими группами, среди которых процент этого типа
невысок.
Очевидно, в этих соотношениях и связях отражаются
два направления процесса расообразования, по всей
вероятности стадиально относящиеся к разным истори-
ческим периодам.
Если в нашем сравнении выйти за пределы татар-
ской народности, то мы убедимся, что многие из типов,
выделенных среди татар, встречаются в первую очередь
у соседящих народностей, а также и среди других более
отдаленных групп.
Так, светлым европеоидным типом татары связываются
с мордвой — эрзей, частично марийцами, удмуртами,
отчасти чувашами и русскими (Бунак, Зенкевич). Субла-
поноидный тип объединяет татар с удмуртами, мари и
некоторыми группами русских.
Темный европеоидный тип понтийского облика связы-
вает татар с мордвой - мокшей, отчасти с чувашами, а
также с такими отдаленными группами, как западные
черкесы Кавказа или крымские болгары.
Наконец, монголоидный компонент, сближающий от-
части татар с чувашами, главным образом связывает их
со степными монголоидами—ногайцами, карагашами, ка-
захами, потомками тех групп, которые некогда в Кип-
чакской степи составляли население улуса Джучи.
Здесь мы вплотную подходим к вопросам расогенеза.
2
Для выяснения расо- и этногенеза татар Среднего
Поволжья^необходимо обратиться к палеоантропологи-
ческим материалам, в первую очередь относящимся к
территории Волго-Камья.
Археологические находки, сделанные в области Волж-
ско-Окско-Камского междуречья, доказывают, что эта
территория была заселена человеком еще с мезолита,
а верховья Камы — с палеолита (Островская стоянка),
костные же остатки человека относятся к значительно
более позднему времени—к эпохе бронзы—п датируются
36
И тысячелетие^ до н. э. (Балановский могильник Чу-
ва q довек бронзовой эпохи из Баланова относился к
nonio выраженному европеоидному типу, долихоко-
Х° ьному с сильно выступающим носом, с узким и сред-
высоты лицом и сильно развитым рельефом че-
Рб1Более древние находки костных остатков человека
территории ТАССР из раскопок Полянского 1 2 и Мак-
С пеевского могильников 3, расположенных на террито-
ла куйбышевского района, относятся к концу бронзо-
вой эпохи и началу железного периода, т. е. концу II
челетия и началу I тысячелетия до н. э. После ра-
бот археологической экспедиции Ин-та истории мате-
риальной культуры в 1940 г. под руководством А. В.
Збруевой датировка этих памятников уточняется сле-
ющим образом: Полянский могильник и Маклашеевка
III могут быть отнесены к поздней ступени срубно-
хвалынской культуры и датируются концом II тысяче-
летия до н. э., могильник Маклашеевка I в своем погре-
бальном инвентаре содержит переходные черты от
поздне-срубно - хвалынской культуры к ранне-ананьин-
скому времени, а могильник Маклашеевка II характери-
зуется инвентарем, относящимся к ранне-ананьинскому
времени, и может быть датирован началом I тысячеле-
тия до н. э. 4.
Костного материала, относящегося к поздней ступени
срубно-хвалынской культуры, очень мало, всего три
мужских черепа и один женский. Сохранность двух
мужских черепов плохая, что сильно понижает значе-
ние материалов 5.
Из трех мужских черепов два мезокефальных, один—
брахикефапьный, женский череп — мезокефальный (см.
табл. 5).
1 М С. Акимова — Антропологический тип населения фатьяновской
культуры. Труды Института этнографии АН СССР Сб. памяти Д. Н.
Анучина т. I. М.-Л. 1947.
3 Раскопки Лихачева.
Раскопки Пономарева и Збруевой.
4 А. В. Збруева — Маклашеевские могильники. Сдано в печать
Краткие сообщения ИИМК.
Два мужских черепа из Полянок исследованы Г. Ф. Де! ном
и опубликованы за №№ 16 41 и 16-42 в работе: G. Debet I es cranes
de 1 1 -poqur elite d’Ananlno. Eurasia sept. ant. VI. p. 96, один mv некой n
щи ж некий ч p и из кургана № 6 в Мякл.нпеснке ill н« рлскопек
1 Фуской.
П- и -а».я	. ЮМВ>.И _ _—	1		1 - - - -	- HI	
	Хе -—41	-.16-42	ЛЬ 8755	£754
				
По« . . . • •	г			2
Hepenwot указатель	79	Ki	1	ТТ	J	75,0
Высота лица . . -	73	—	—	61(?)
Скуловой диаметр	131	—		12L
Лицевой указатель	7,'	_ 1	—	5О.4(?)
Носовой указате.	52			46.0
Угол носовых КОСТ.	25	—	—	1
Переносье (1 — 3) . '	—	-	о -	3
Надбровье . . . . 1	—	3	2	1
Расовый тип . . .	Европеоидв	ЫЙ С МОНГ.	Европеоид-	Европеоид-
	примесью (?)		ный	нын
Наиболее сохранный мужской череп из Поляно»
№ 16—41 характеризуется мезокефалией, узким и высо-
ким лицом, сочетающимся с широким и не сильно вы-
ступа щим для европеоидных серий носом. Возникает
вопрос, нельзя ли предположить, что недостаточно
сильное выступание носа может быть объяснекЮ какой-то
монголоидной примесью?
?4езо кефальный и енский череп № 8754 из Макла-
шеевки III обладает узким и низким лицом, высоки:,
переносьем, узким и сильно выступающим носом, т. е.
чертами, яр ко характеризующими европеоидный комплекс
признаков.
Два других черепа плохой сохранности, однако по
общему характеру мужской череп Лу 8755 можно счи-
тать европеоидным.
Хронологически несколько более поздняя серия че-
репов из могильников Маклашеевки I и II датируется
началом 1 тысячелетия до н. э. и относится к культуре
непоср-дственно предшествующий ананьинской. Часть
этих черепов описана первоначально Чугуновым , а
позднее Г Ф. Дебецом
1 Ч’ г}нов — Черепа и скелеты Маклашесвского хогмдьвим,
г а и ci леты из могильника c₽ia Пол и >ь. Праи к i ре-
i’.' j G-ta стс п жстытстелен при Ка лиспом -Т-, -V '
1	с.. D betz—Op г it.
Эта серия характеризуется мезокефалией, средней
тсоты и ширины лицом, не сильно выступающим но-
?ом для европеоидных серий, сочетающимся со средней
птиоины грушевидным отверстием. Просмотр индивиду-
альных данных по всем черепам, опубликованным Г. Ф.
Прбецом позволяет установить, что один суббрахике-
Фальный’череп № 61—59 (черепной указатель 80) обла-
дает слабо выступающим (угол носовых костей 22°) и
сравнительно широким (носовой указатель 50) носом
<с е ней высоты, и, невидимому, широким лицом с неглу-
бокой собачьей ямкой. За исключением этого черепа у
остальных четырех черепов черепной указатель пони-
жается до 75,0, а угол повышается до 28,5°.
Присутствие черепов со слабо выступающим носом
-реди типично европеоидных черепов в составе населе-
ния левого берега Волги, вблизи устья Камы, в конце
эпохи бронзы и в переходный к раннему железу период
указывает на участие какого-то монголоидного элемента,
проникшего сюда, вероятно, из лесной полосы.
Черепа из Маклашеевки (I и II) по суммарным сред-
ним отличаются от черепов срубно-Хвалынской куль-
туры более южных поволжских районов 1 меньшей
длинноголовостью, слабее развитым надбровьем, слабее
цыступающим и более широким носом, со слабо разви-
тым носовым шипом. Лицо, повидймому, несколько уже
и, вероятно, более плоское, на что указывает значи-
тельно менее глубокая собачья ямка (см. табл. 6).
Сравнительный анализ средних величин ряда антро-
пологических признаков в строении лица и носа рас-
смотренных двух серий черепов указывает на то, что
в серии черепов из Маклашеевских могильников обна-
руживается сдвиг в средних величинах в направлении
к выявлению какой-то монголоидной примеси, что мы
также установили из рассмотрения индивидуальных дан-
ных по отдельным черепам.
Из рассмотренного материала следует, что в конце
II и в начале I тысячелетия вблизи устья Камы, на тер-
ритории нынешнего Куйбышевского района ТАССР, о и-
тало население, среди которого преобладал длинного-
ловый европеоидный тип, по всей вероятности родствен-
ный европеоидному типу, распространенному среди насе-
л 1 I. Ф. Дебец—Материалы по палеоантропологии СССР. Ннжиес
Поволл ы . .Антропологический журнал “ М., 1936, № 1> стр. > .
39
Культура и племенная группа	Срубно- хвалын. культура		Преданань- Ананьин			
			инская кулыура		ская культура	
Местонахождение	Поволжье (Дебец)		Прикамье Маклаше- евский м-к (Дебец)а		Прикамь- Лугов ский м-к (Тро- фимова)	
Признак	| М	N	М |	N	М |	к
1. Продольный диаметр		190,9	13	187,2	5	186,0	к
8 Поперечный	„			141,8	12	142,2	5	148,2	9
17 Высотный	„			135,2	10	137,2	5	13b,0	_ 4
5 Носо-основной „			104,9	9	—.	—	—	-—.
9 Наименьший лобный диаметр . .	96,8	14	94,0	5	97,2	7
8:1 Черепной указатель		74,3	12	76,0	5	79,7	р G
17: 1 Высотно-продольный указатель	71,3	10	73,5	5	73,5	4
17 : 8 Высотно-поперечный указатель	95,6	10	96,6	5	93,2	4
9 : 8 Лобно-поперечный	„	68,3	12	65,3	5	64,2	4
40 Длина основания лица		102,2	6	—	—	——-	* —.
45 Скуловой диаметр 		138,3	10	135,2	5	141,0	2
48 Высота лица		69,2	10	69,4	5	71,4	7
40 :5 Указатель выступания лица .	96,3	6	93,5	3	97,5	3
48:45 Лицевой указатель		50,7	9	51,3	5	50,5	2
54:55 Носовой	„			46,5	10	48,4	5	49,5	Т
52:51а Орбитный „	. . .	78,9	10	76,0ь	5	80,4	7
32 Угол профиля лба		81,3	7	83,6	5	79,2	4
72	.	»	лица 		85,1	7	88,6	5	86,6	5
75(1) „ носовых костей		34,8	9	27,2	5	16,8	6
Надбровье (1—6) . ........	3,64	14	3,00	5	3,71	14
Собачья ямка (0—4)		3,10	10	2,20	5	1,71	7
Носовой шип (1—5) . 			3,14	7	3,6	5	3,5	У
«о	Пентагоноидная		46	6	—.	—	16,7	2
о. с Овоидная		38,5	5	80,0	4	33,3	4
-е-та Эллипсоидная		15,5	2	20,0	1	16,7	Л
g £ Эурипевтагоноидная		—.	—	—.	—--	8,3	1
о Сфеноидная		11		—	—-	25,0	6
О Сфероидная		—	—	—	—	—	—
Anthropina	 =	Fossa praenasalis ...	90	9	100,0	5	45,5	6
	10	1		—-	54,5	1 S \Jr
x*ls" ^fantllls			- -						——	
* 3 о Sulcus praenasalis		—	—	—	—		—*
Л1.1К
.,.1Ри,вед' ‘н,,°й таблице средние величины серии черепов из
лашеевских мсиильпиков не совпадают с данными 1 . Ф. Дебепл по
с-рии (см. 9. Debet/—Les
выше), так как мы
16 42 из Полянок,
К)
— cranes de I’cpuque elite d’Ananlno цнг.
ТЛК К,К МЬ1 П*)И °6р<тбогке исключили 2 черепа А1 16 П ••
J из Полянок, как относящиеся к другой эпохе (см. иышс)
Таблица ЛЬ 6
Золотая Ор.та				Бул тары 1				Финны Малый По-		Финны Барбашин-	
				Поволжские		XIV—XV »<..					
с кая область ГЛебеи)		оугор. Стрел 1	слов. 1 (Трофимова		• Булгары 1 С}вар (Тро- 1 фимова)		Черная пала-' та. Бабий бу-' гор (Дебец)		лом IX в. | (Дебец) 1		ский м-к, Муранскийи др. (Дебец)	
М 			1 N	Г м	1 N	1 м	N	М	N |	М |	N |	М |	N
	1 8	1176,9	35	1178,8	13	182,2	34	183,0	8	189,3	15
178.9	д	>145,4	34	145,4	1 13	139,4	34	142,1	8	134, У	15
160,9	5	'132,9	31	132,5	11	137,3	32	138,5	6	137,1	13
128,2	i с •>	1101,6	31	101,0	и	102,7	31	103,3	6	106,9	12
УУ,П	9	! 96,2	34	95,9	12	96,7	35	97,6	8	97,1	15
93 f 84,4 72,4 83,2 62,2 96,2	8	82,3	34	81,4	13	76,7	34	77,7	8	71,3	15
	5	, 75,5	31	74,5	11	75,4	32	75,8	6	72,8	13
	1 5	' 91,7	30	90,6	11	98,4	32	97,0	6	102,0	13
	I 8	I 66,3	33	66,0	11	69,5	34	69,1	8	72,0	15
	1 5	1 97,9	31	100,9	8	98,4	31	96,8	4	102,7	12
141,7	1 7	135,1	1 30	137,9	10	132,7	15	137,6	5	132,6	9
74,2	9	70,8	32	71,4	10	67,7	34	67.6	5	69,7	12
96,6	5	96,3	31	99,8	8	96,0	31	91,4	4	96,0	12
52,8	7	52,6	29	51,2	8	51,6	26	49,1	5	52,2	9
46,8	9	49,5	34	51,6	И	51,7	33	52,8	5	50,5	12
85,3	9	83,2	34	80,0	12	80,4	32	74,1	5	80,5	12
81,3	7	84,5	34	82,9	11	86,5	31	83,2	5	85,0	12
89,0	7	86,7	33	85,4	9	85,6	31	87,2	5	85,3	12
27,6	8	26,1	28	25,5	8	30,6	21	26,0	5	28,4	11
3,0	9	2,60	35	3,42	14	2,77	35	3,88	8	3,27	15
2,111	9	2,35	34	2,41	12	2,37	32	2,10	5	2,83	13
3,14	9	3,18	27	3,12	1 8	2,59	22	2,80	5	2,67	9
—	—	8,6	3	7,1	1	38	13	12,5	1	38,5	5
и	1	11,4	4	35,7	5	47	16	62,5	5	23	3
—	—	5,7	2	—	—	6	2	25,0	2	38,5	5
22	2	17,1	16	7,1	1	—	—	—	—	—	—
45	4	37,2	13	28,6	4	9	3	—	—	—	
22 1	2	20,0	7	21,4	3	—	1 1	•—	—	—	—
78 j	8	71,5	25	45,4	5	65	22	40,0	2	73	8
22 i	2	28,5	9	36,4	4	32	11	60,0	3	27	3
- i		—	—	18,2	2	3	1	—	—	—	—
- I		— 1	— 1	—	-—.	—	—	—	—	—	—•
Ь) Ср1 чи нити черепов один отличается очень низким орбитным
указателем в 65,0, что для данной группы, невидимому, является слу
чайным. При исключении из обработки этого	остальные ч
тыре в среднем дают орбитный указатель, равный оо,г.
41
ленпя сгеп< и эпохи срубно-хвалыпский культа ры. Однат,
срс ди населения, похороненного в Маклашеевсищ могиль
никах, выявляется также тип с некоторыми чертами
слабой монголоидной примеси.
Генезис этого типа раскрывается при изучении кост-
ного материала, относящегося к более по (дней, анань-
инской эпохе.
Наиболее многочисленный краниологический мате-
риал, относящийся к ананьинской эпохе, добыт раскоп-
ками (А. В. Збруевой) могильника, находящегося в саду
колхоза „Труд" поселка Луговского близ г. Елабуги х.
В противоположность черепам из Маклашеевских
могильников, черепа из Луговского могильника харак-
теризуются ярко выраженными монголоидными особен-
ностями. Крупные, суббрахикефальные и брахикефаль-
ные черепа с очень плоским и широким лицом при сред-
ней его высоте для монголоидных групп, со слабо
выступающим из плоскости лица носом (16—17° угол вы-
ступания носовых костей у мужчин) не вызывают сомнения
в их расовой принадлежности. Эта характеристика допол-
няется такими чертами, как сильно покатый лоб с сильно
развитым надбровьем и невысокие глазницы. Нам уже при-
ходилось подчеркивать2, что черепа из Луговского мо-
гильника по выраженности своих монголоидных особенно-
стей не уступают таким монголоидным сериям, как че-
репа калмыков, тувинцев и бурят, отличаясь от них
лишь, главным образом, тем, что у луговских черепов,
более низкое лицо.
Однако, в серии черепов из Луговского могильника
можно отметить несколько черепов, несущих в себе
черты метисации с длинноголовым европеоидным типом.
Это выражается в более долихоцефальном черепе,
более узком лице, в сильнее выступающем носе и в неко-
торых особенностях строения нижней челюсти, а также
в более высоком росте погребенных людей европеоид-
ного типа.
Средний рост мужчин, похороненных в Луговском
могильнике, был значительно ниже общепринятого сред-
J Т. А. Трофимова — Антропологический тип населения ананьин-
ской г льтуры в Приуралье. Краткие сообщен я IIIIMK, 1\, 1911.
2	Подробне см. в пашен работе’ Г. А. Трофпмо а —Me спя из
Луговского могильника ананьинской культуры. Материалы по антро
'1,)41°1ИИ ^ост°,,нои бнроны. Трупы Института .iiiTpono/.oiJiu. т. V!
42
-ок'опо 162 см, у женщин — ок<>то 150 см, в то
Н< как европеоидное население степей Поволжья в
Ир<бно-хвалынску1о эпоху было значительно выше
1С7 о Cv по материалам Г. Ф. Дсбсца Г (см. табл. 6).
10 Сое хи ДРУГИХ черепов, относящихся к эпохе анапь-
коп культуры, череп из Ананьинского могильника,
ПП5нтый ‘раскопками экспедиции Антропологического
Института Московского Гос. университета в 1930 г. под
пуговодством Б. С. Жуковаи, представляет собою
метисную форму, в то время как череп из старых рас-
i-опок П. А- Пономарева, известный по фотографии,
а также два черепа из Котловского (Дмитриевского)
могильника 1 2 3 из раскопок проф. П. И. Смирнова отно-
сятся к тому же монголоидному типу, что и черепа из
Луговского могильника.
О костях человека из раскопок Алабина (1858 г.)
Ананьинского могильника проф. Невоструев в своей
работе писал: „В Этнографическом музее Географиче-
ского общества они признаны финскими черепами" 4.
С. Чугунов, описавший черепа из Ананьинского могиль-
ника 5 б (из раскопок П. А. Пономарева 1881), отмечает
резкую покатость лба и сильно развитое надбровье.
Чугуновым был исследован один более или менее со-
хранный череп и фрагменты шести других черепов.
Таким образом, заканчивая обзор краниологических
материалов, относящихся к эпохе ананьинской культуры,
нужно отметить, что среди исследованного череп-
ного материала преобладает ярко выраженный монго-
лоидный тип с относительно невысоким лицом, с неко-
торой примесью длинноголового европеоидного типа,
который, однако, не выступает в чистом виде, а выяв-
ляется в наличии метисных форм.
Несколькими столетиями раньше при устье Камы
(Маклашеевские могильники) обитало население с пре-
1 Рост вычислен нами для 12 скелетов срубно-хвалыпской куль-
гУры, опубликованных Г. Ф. Дебецом в его работе: Материалы по
палеоантропологии СССР. Нижнее Поволжье. „Антропологический
журнал , 1936, № 1.
2 А. В. Збруев! —К вопросу о происхождении ананьинской куль-
.Антропологический журнал". 1936,	4, стр. 415.
Хранится в Музее антропологии при Московском I ос. унпвер-
'Ит'-те,	3493, 3494.
П’улы 1 Арх  »»л оги чес кого сьеадя. М„ 1869.
б Чугунов Ч'р на Ананьин* кого могильника. Приложение
1 “I1 L янедвний О h,i re । рг) шшспьиагглеи при Казанским у те, № 22Л
13
обладающим евротп • »и дным хпиипоголх >нььм типом и
е хва выявляющейся монголоидной примесью.
Говорит tn тот факт а го, что в боле по днюю
ананьинскую эпоху в Прикамье из лесной полос ы появ
льется монголоидное население, которое вклюц т в
свой состав местные европеоидные компоненты, или
к? различие в расовой структуре населения, похоро-
ненного в Маклашеевских могильниках, с одной стороны,
и могильниках эпохи анапьипской культуры, с другой,
может быть объяснено разницей территории, ни эти
вопросы пока определенного ответа нет. Однако несом-
ненно, что нижнее Прикамье в конце II и начале I ты-
сячелетия до н. э. является контактной зоной, где стал-
киваются степное европеоидное население и своеобраз-
ное монголоидное население лесной полосы Восточной
Европы. Весьма вероятно, что в эпоху ананьинскои
культуры все же была какая-то передвижка к югу мон-
голоидного населения, связанного в своем генезисе с
лесной полосой Западной Сибири 1 и известного в тех
или иных вариантах в лесной полосе Восточной Европы
со времен неолита 2.
После ананьинскои эпохи в краниологических мате-
риалах с территории ТАССР следует перерыв вплоть
до поздней поры существования Булгарского ханства
XIV—XV вв., т. е. до периода завоевания Волжско-Кам-
ской Булгарии кочевниками Золотой Орды. Поэтому,
прежде чем останавливаться на краниологической ха-
рактеристике поволжских булгар, целесообразно позна-
комиться с антропологическим составом Золотой Орды
3
Не только краниологические материалы, относящиеся
к эпохе Золотой Орды, служат для выяснения облика
физического типа ее населения, но и исторические сви-
детельства современников этой эпохи представляют
большой интерес.
Прежде всего заслуживает внимания свидетельство
арабского писателя первой половины XIV в. ал-Омари,
который писал: „В древности это государство (Золотая
Орда) было страной кыпчаков (половцев), но, когда им
1 I • Ф. Дебец — Проблема заселения северо-западной Сибири по
данным палеоанфонологии. Крат, сообщ. НИМИ, IX, М. 1941 с. 17.
•	1рофимова — Вятичи, криничи и славянские племена По* *
пройм по данным антропологии. „Сойотская этнография", 1946, № 1.
44
завладели татары, то кыпчаки сде лались их no/j данными
Потом они (татары) смешались и породились с ними
(кыпчаками), и мля одержала верх над природными и
расовыми качествами их (татар), и все они стали точно
кыпчаки, как будто они одного с ними рода, от того
что монголы (татары) поселились на земле кыпч°1 ов
вступали в браки с ними и оставались жить на Гечл₽
их (кыпчаков)
Каким же типом характеризовались татары (монголы)
завоевавшие CTpaHv кипчаков, какой или какие антропо-
логические типы преобладали среди кипчаков? Постава
емся ответить на эти вопросы при помощи историче-
ских свидетельств и краниологических дачных.
О том, что монголы по своему физическому типу
были подлинно выходцами из Центральной Азии свил?
тельствует ряд источников, написанных авторами’ являв
шимися современниками расцвета монгольской империи
Показания Плано Карпини, Вильгельма де-Рубрука яп*
минского историка Гиракоса и китайца Мэн-Хуна'посла
при дворе Чингиз-хана, совпадают между собой ’ Плано
Карпини пишет: Внешний вид лиц отличается от всех
других людей. Именно между глазами и между щеками
они шире, чем у других людей, щеки же очень выдаются
от скул; нос у них плоский и небольшой, глаза ма-
ленькие и ресницы приподнятые до бровей. В поясе они
в общем тонки, за исключением некоторых и притом
немногих, роста почти все невысокого. Борода у всех
почти вырастает очень маленькая, все же у некоторых
на верхней губе есть небольшие волосы, которых они
отнюдь не стригут*2.
Очень кратко характеризует физический облик мон-
голок Вильгельм де-Рубрук: „Все женщины удивительно
тучны; и та, у которой нос меньше других, считается
более красивой".3
Гиракос, несомненно, по своему расовому типу пред*
ставитель передне-азиатской расы, обладающей обиль-
ным волосяным покровом, прежде всего отмечает без-
бородость монголов:
t В. Тизенгаузен - Сборник материалов, относящихся к истории
Золотой Орды, т. 1 СПб., 1844, стр. 32 .. и мде.р¥брук Путе-
• Плано-Карпини—История монголов, Bi	Малепна. СПб.,
шествие в восточные страны. Перевод и примечание
1911. стр. 4 5.	л	-о
Вилы с п.м Д’^Рубрук—Указ, работа, cip. <
Г-
„Наружность их (татар-монголов) ужасна и отврати-
тельна: бороды нет, раше чуть у некоторых; лишь
губы и на подбородке находят -я столь редкие волосы
что их можно сосчитать. Глаза узкие и живые; голос
острый и пронзительный, живут и выдерживают они
тол го “ J.
Интересно, что и Мэн-Хун также отмечает большую
ширину и уплощенность лица монголов и отсутствие
растительности. Это свидетельствует о том, что монголы
по своему физическому облику резко отличались от
китайцев, так что последних поражали те же черты ра-
сового типа монголов, на которые обращали внимание
и европейцы.
Мэн-Хун пишет: „Татарская нация по большей части
не великоросла: самый высокий человек не выше пяти
футов с двумя или тремя вершками; также нет между
ними толстых и жирных. Лицо у них широкое, плоское
и четвероугольное с выдавшимися скулами; глаза без
верхних ресниц; волос на бороде и усах весьма мало;
их наружность весьма отвратительна. Только нынешний
татарский повелитель Тэмучжень огромного роста, с
широким лбом, длинной бородой...* 2.
Во всех этих описаниях мы без труда узнаем тип,
который описан у Деникера под названием монгольского
и в работах А. И. Ярхо под именем центральноазиат-
ской расы. Не исключена также возможность, что и
байкальский вариант палеосибирской расы 3 скрывался
под этим описанием. Что же касается расовых типов,
встречающихся среди китайцев—северокитайского, манч-
журского и южнокитайского, а также и расового об-
лика кипчаков, то нет никаких сомнений в том, что как
китайцы (описания Мэн-Хуна), так и кипчаки резко от-
личались от монголов.
Арабские и китайские источники дают некоторые ука-
зания на расовый тип кипчаков. Эти указания неодно-
кратно использовались современными авторами. Так,
1 И. Березин—Очерк внутреннего устройства улуса Джучиева.
Труды вост. отд. Археология. Об-ва. ч. VIII, СПб., 1864, cip. 402.
’ В. П. Васильев — История и доевности восточной части Сред-
ней Азии or X до XIII века с приложением известий о кидянях,
джурджидах и мопголо-татарах. Груды вост. отд. Археологии, об-ва,
т* ОПб , 1859 (Мэн-Хун. Зшиска о мопголо-татара\), стр. 217.
1 'Г Я. Рогинский—Материалы ио антропологии тунгусов север
ною Прибайкалья. .Антропологический журнал*, 1931, № 3.
46
- „По (овцы-нарид, образо
ийся главным образом из кипчаков и канглов. От-
же кипчаков к прочим турецким племенам
> иск’усным в обработ <е
что указывает, если не на то, чго кипчаки
F Грум-Гржимапло пишет:
авш*—
ношение
тается невыясненным, китайцы описывали их рыжево-
VC тм и голубоглазым племенем,	™	~
JIU'*'	г*гт>Г\ ТГЫЯОЫПЯРТ попы
металлов,
I отуреченными динлинами, то во всяком случае на
Значительную в них примесь динлинской крови“ \ Этот
автор дает ссылку, в частности, на Иакинфа. У Иакинфа
1е хотя и описывается страна „Киньча“- кипчак, но в
’оставлении с примечанием, в котором указывается,
что летопись говорит о нашествии монгол на Россию в
123/ г., явствует, что в этой работе дано описание сла-
вян, а не кипчаков. Жители этой страны „глаза имеют
синие (голубые), волосы рыжеватые"2. А. Харузин, ссы-
лаясь на Гаммера, писавшего тоже на основании китай-
ских источников, говорит, что у кипчаков глубоко ле-
жащие глаза, выступающие носы и густые бороды, а
также голубые глаза и рыжие волосы 3.
Харузин думает, что нельзя понимать цвет „рыжий"
в буквальном смысле, что здесь надо усматривать „ру-
сый". Он сомневается в том, что „действительно это
описание касается именно кипчаков, а не какого-либо
другого племени (или рода), называвшегося этим именем
в очень широком смысле слова; по крайней мере, пред-
ставить кипчаков блондинами трудно; об этом ничего
не говорит, например, Ибн-Батута, которому они должны
были броситься своей русоволосостыо в глаза и о чем
он должен был бы упомянуть, как он это делает в от-
ношении русских" 4.
Очевидно, нет достаточных оснований утверждать,
что кипчаки были светлопигментированы, но, повидимому,
все же можно думать, что среди них встречались
группы с некоторой депигментацией. Зависит ли эта
депигментация от того, что в состав кипчакского пле-
менного объединения влились остатки более светлых
групп, связанных своим происхождением с динлинами,
J Г. Е. Грум-Гржимайло— Западная Монголия и Урянхайский
«Раи» т П. л., 1926 стр. 57—59.
Иакинф — Истории первых четырех ханов из дома Чингисов.
11ер(в01 с китайского. СПб., 1829, стр.273 274.
А. Харузин — К вопросу о происхождении киргизского нарос*-
миографическое обозрение. М., 1895, стр. 82.
ам же.
нлп < «на об । >i н if*! п .ic имп [пцч кип чдкпми Ос та И. о н
кя.шрских групп, у ко гори X, по Ибн-Фа длину, было ДВП
типа- „смуглый* и „белый, красивый*,— это пока не
ясно.
Нам представ птся, что нее эти указания могут б it»»
отнесены I млнго оидном' н ( колы < денигменгиров [-
ном . тип; южноспбирского облика.
Гаковы исторические свидетельства об антропо ни-
чс тих типах татар (монгол) и кипчаков.
Какими же данными располагает антрополо) и i Кра-
нпо.: >гии татар Золотой Орды посвягцены дв работы,
вышедшие в последние годы: Г. Ф. Де>еца1 2 * * и автора
этой с атьи -. В итоге анализа краниологиче<ких лаге-
ри,-лов, как опубликованных Г. Ф. Дебецом, 1ак и на-
ших, мы приходим к следующим выводам: „Татары Зо-
лотой Орды представляли собой сильно метисирог, иную
группу, состоящею как из европеоидных, так и монго-
лоидных лементов. Преобла щющим европеоидным ком-
тексом памиро-ферганского облика характеризуются
серии черепов городского населения из Увека и города
эпохи Золотой Орды на месте современного Шаринного
бугра и Стрелецкой слободы, а также кочевников из
Букеевской степи. В этих сериях в виде примеси также
выступает и монголоидный лемент преимущественно
южносибирского (турецкого по Деникеру) .арактера.
Серии черепов кочевого населения эпохи Золотой Орды
из Пугачевского и других районов Саратовской области
характеризуются монголоидным южносибирским типом;
в последней группе, невидимому, есть и европеоидная
примесь. Европеоидный брахнкранный тип в самом ниж-
нем течении Волги, а также и в Приуралье, Западном
Казахстане и Средней Азии, представляет собой древнее
население этих районов, еще сарматской эпохи, сохра-
няющееся и в эпоху Золотой Орды в татарском, пре-
имущественно городском населении и переживающее до
настоящего времени как среди татар карагашей Нижнего
Поволжья, так и среди ряда групп Средней Азии"s.
1 Г. Ф. Дебец—Турко-финские взаимоотношения в Поволжье по
данным палеоантропологии. „Антропологический журнал'. М.. 1932 г.
№ I. стр. о4.
2 Т. А Трофимова — Краниологический очерк татар Золотой Ор”Ы»
. kHTpono.'ioi ический журнал" М., 193В, № ?, стр 166.
Гам же, стр. 187.
48
Монголоидное по своему физическому типу населе-
ние эпохи Золотой Орды известно на территории южно-
русских степей в домонгольском периоде. Южносибир-
ский тип преобладает над длинноголовым европеоидным
типом у торкского населения, вассального Киеву; р ди
хазарских краниологических материалов из api ла1
встречены эти же типы.
Распространение южносибирского типа на территории
южнорусских степег! может быть связано с эпохой об-
разования на территории казахстанских и восточноевро-
пейских степей печенежских, а позднее (с начала XI в.)
половецких (кипчакских) феодально-племенных объеди-
нений.
„Почти полное отсутствие расовых типов, хара тер-
ных” для Центральной Азии, среди золотоордынского
населения (из всех анализированных нами серий монго-
лоидный центральноазиатский тип отмечается лишь в
качестве возможной примеси среди черепов шаринно-
бугорской серии) делает наше предположение весьма
вероятным.
Таким образом, мы приходим к выводу, что монголь-
ское завоевание, в результате которого возникло новое
государственное обьединение Золотой Орды, имевшее
огромное политическое и социально-экономическое зна-
чение для покоренных областей, повидимому, слабо из-
менило их этнический и расовый состав.
Единичные длинноголовые европеоидные элементы,
выявленные в серии черепов из Шаринного бугра, при-
надлежавших городскому населению, могут быть связа-
ны как с домонгольским периодом — Хазарским госу-
дарством с его обширными торговыми связями, пути
которых проходили по Волге, и его смешанным этни-
ческим составом, так и с последующими периодами,
включая и эпоху Золотой Орды, продолжавшей те же
торговые традиции и отличавшейся национальной пе-
стротой своих городов. Наш материал не позволяет ре-
шить этот вопрос с достаточной определенностью*4. ’
Наши выводы, основанные на краниологическом ма-
1 В. В. Гинзбург- Антропологические данные к вопрос}' зтноге-
н .а а ар. «Советская чгногрлфич*, 1946, № 2.
3 Г. А. Трофимова- Крлннологиче.скиЙ очерк гагар <o,ioioft Орды,
стр. l u s
' П| HI I • I И не КА .41 lh ИХ II Пр — 4
грриале, параллельны выводам историков, работавших
лад изучением эпохи Золотой Орты.1
Образование монгольской империи, пишет В. В
Бар” о эьд,—не было связано, как вторжение германцев
в римские области, с переселением народов. Подавляю-
щее большинство монгольского народа и после образо-
вания империи осталось в Монголии, куда вернулся и
сам Чингис-хан и где его преемники построили для '-«бя
столицу на Орхоне. Империя считалась собственностью
всего ханского рода, и Чингис-хан как глава рода распо-
ряжался ею как хозяин, выделил при жизни за счет за-
воеванных земель своих старших сыновей и оставил в
наследство младшему свой основной „юрт“, т. е. корен-
ные монгольские земли. Вместе с тем младший сын по-
лучил 101000 монгольского регулярного войска из об-
щего числа 129 000. При выделенных сыновьях были
оставлены только небольшие отряды; из них к Турке-
стану имеют отношение оба старших сына, Джучи и
Джагатай (собств. Ча1атай), из которых каждый получил
по 4000“.2
Таким образом, весь рассмотренный материал вновь
подтверждает, что монгольское завоевание не является
значительным переселенческим народным движением, а
лишь военно-политической экспансией монгольской им-
перии; в свете всех приведенных данных становится
ясным цитированное выше свидетельство Ал-Омари, что
монголы все „стали точно кыпчаки, как будто они одного
с ними рода/
4
Познакомившись с антропологическим составом татар
Золотой Орды, вновь вернемся к краниологическим ма-
териалам с территории Среднего Поволжья, к анализу
1 „Монгольское нашествие или завоевание нельзя представлять
себе как массовое переселение монгольского народа на новые земли.
В этом надобности не было. И основная масса его осталась у себя на
родине. Более того, нельзя и преувеличивать и самые силы монголь-
ских войск, пишет Якубовский (Столица Золотой Орды — Сарай
Берк*.-. Изв. ГАИМК, 1932, стр. 8).
„Огромное большинство монголов вернулось в Монголию; остав-
шиеся в завоеванных странах монголы быстро утратили свою н. ичо-
нальность," — отмечает Бартольд (История турецко-монгольских на*
ролов. Таш ' иг. И эд. Казахского Высшего педагогического ин-те
1'28, сгр. 17).
... ’И Бартольд. История культурной жизни Г\ рки ынл. 1’ г
АН СССР, Л., 1927, стр. КБ
ли»
серий булгарских черепов XIV—XV вв. К сожалению,
краниологического материала, относящегося к булгар-
скому ханству до завоевания Поволжской Булгарии Зо-
лотой Орды, нет. В нашем распоряжении имеется серия
булгарских черепов из раскопок Пельцама и других ис-
следователей в 70-х годах прошлого столетия. Некото-
рые из этих черепов были описаны А. П. Богдановым1,
а в последнее время заново изучены Г. Ф. Дебецом.2
Дрд гая серия черепов составилась из раскопок А. П.
Смирнова в Суваре и Булгарах в 1938 1940 гг. Часть
этих черепов была ранее нами опубликована , часть же
черепов из раскопок в Булгарах в 1940 г. публикуется
впервые.
Обе серии булгарских черепов резко различаются
между собой. Серия черепов, изученная нами, брахике-
фальна, в то же время как серия, описанная Дебецом,
мезокефальна. Наша серия характеризуется широким и
более высоким лицом, слабо выступающим (для европео-
идных серий) носом, значительно сильнее развитым
рельефом черепа и чаще встречающейся сглаженной
формой нижнего края грушевидного отверстия (типа
fossa praenasalis). Все эти различия указывают на выяв-
ление какого-то монголоидного комплекса (см. табл. 6).
Серия черепов, описанная Дебецом. мезокефальна, с не-
высоким и узким лицом, с сильно выступающим носом,
с ниже среднего развитым рельефом черепа. Обе серии
черепов роднят между собою такие черты, как сходные
соотношения в размерах лица, выражающиеся в лицевом
указателе, в строении орбит (по орбитному указателю)
и в строении грушевидного отверстия, имеющего тен-
денцию к широконосости.
Путем межгруппового и внутригруппового анализа,
применяя вычисление коэффициентов корреляции по спо-
собу рангов, Г. Ф. Дебец приходит к выводу, что в ис-
следуемой им булгарской серии черепов выделяются
два типа.
„Первый тип,— пишет Г. Ф. Дебец,— преобладающий
А. П. Богданов—Жители дренних Булгар по краниологическим
признакам (Антропологии, выставка, т. 111, ч. 1, 1879, стр. обЗ 377).
I. Дебец—Турко-финские взаимоотношения в Поволжье по
дойным палеоантропологии. ,Антропологиче ский журнал", 1932, Хь 1,
. J Трофимова Черепа из Луговского могильник,», стр Is
среди булгарских черепов, должен быть отнесен к числу
европеоидных, в пользу чего говорит выступающий,,
нос в комбинации с глубокой fossa canina, низкие орбиты*
меньший процент fossa praenasalis. Череп долихоцефальный
и высокий с прямым лбом и надбровьем.
Второй тип,... преобладающий в чувашской серии
имеет более плоский нос. Однако fossa canina развита
у него несколько больше, чем у первого типа.
Fossa praenasalis встречаются значительно чаще, лицо
выше, но вместе с тем более узко. Расовая диагностика
его поэтому представляется довольно сложной даже в
пределах рас первой категории — монголоидной и евро-
пеоидной. Однако, если мы возьмем, например, остяков,
морфология лицевого скелета которых была подробно
описана Чугуновым, то найдем у них приблизительно
тот же тип, что и у наших черепов. Остяки же безу-
словно должны быть отнесены к числу монголоидных
типов, хотя и нерезко выраженных, может быть более
протоморфных. Поэтому отнесение нашего второго типа
к числу монголоидных представляется весьма вероятным,
тем более, что нам неизвестны европеоидные типы с
плоским носом".1
И дальше:... „Наш монголоидный компонент нельзя
непосредственно отождествлять ни с угорским, ни с
лопарским типом. Вместе с тем он имеет ряд общих с
ними признаков, из которых прежде всего следует от-
метить слабо выраженную монголоидность строения ли-
цевого скелета, малые размеры лица, слабый рельеф
черепа, малую высоту. Джуффрида Руджиери поместил
эту группу в систематику рас под названием Homo sapi-
ens asiaticus paleoarcticus. Более точное определение най-
денного нами типа в этой группе рас дело будущего.
Пока же для нас важно отметить, что формирование
этой группы происходило на той же примерно террито-
рии, которую она занимает теперь, так как нигде в дру-
гих областях ни в настоящее время, ни в прошлом ее
представителей не найдено".2 Г. Ф. Дебец устанавливает,
что этот второй тип булгарской серии преобладает
среди чувашских черепов, добытых из старого клад-
бища близ деревни Старые Матаки б. Спасского уезда и
датируемых XVII—XVIII веками.
I £• Ф* Дебец—Турко-финские взаимоотношения, стр. 57—58.
2 Там же, стр. 62—63.
62
Что же касается первого, европеоидного типа, то
Г. Ф. Дебец сопоставляет его с преобладающим типом
среди финских черепов XIII -XV вв. с более южной
территории из могильников Муранского, Барбашинского,
Куликовского и Аткарского. 1
Вернемся к рассмотрению нашей серии булгарских
черепов. Мы уже отметили, что эта серия отличается
от серии, исследованной Г. Ф. Дебецом, брахикефалией
и наличием монголоидных признаков.
Закономерно поставить вопрос, какого происхожде-
ния эта монголоидность, связана ли она с экспансией
Золотой Орды или более ранними волнами степных ко-
чевников, или же уходит корнями в монголоидное на-
селение Прикамья, известное на этой территории еще с
эпохи ананьинской культуры?
Вопрос для анализа краниологического материала
чрезвычайно сложный, в особенности учитывая неболь-
шое количество имеющегося материала.
В первую очередь, для сравнительного анализа при-
влечем краниологические серии по татарам Золотой
Орды, изученные Г. Ф. Дебецом 2 3 и автором данной ра-
боты 8. Из всех краниологических серий татар Золотой
Орды ближе к нашей две серии черепов: 1) из Саратов-
ской области и 2) из Шаринного бугра и Стрелецкой
слободы. Обе серии брахикефальнее нашей, при этом у
первой серии брахикефалия сочетается с более высоким
и широким лицом, у второй — с несколько более низким
и узким. Обе серии отличаются от нашей более узким
носом и высокими орбитами, особенно первая. В с£рии
черепов из Саратовской области также и более высту-
пающий нос. Отличия в первой серии идут в направле-
нии выявления южносибирского типа, особенно ярко
представленного в серуи черепов Золотой Орды из Да-
выдовки-Августовки4, а во второй серии (очень сме-
шанной, как показал наш анализ, см. выше)—памиро-
ферганского типа.
Из сравнения с этими сериями не объясняется ни
широконосость наших черепов, ни незначительная вы-
сота орбит, ни значительное развитие рельефа черепа,
* £•	—Турко-финские взаимоотношения стр. 59.
3 Там же.
А. Трофимова. Краниологический очерк татар Золотой Орды.
4 Г- Ф- Дебец.—Турко-финские взаимоотношения.
ни низкий процент заостренного нижнею края груше-
ви (кого отверстия тина anthropina.
Таким образом, преобладающее влияние южносибир-
ского типа (турецкого по Деникеру) исключается. Ис-
ключается также и решающее влияние брахицефального
памиро-фер^анского компонента, по целому ряду при-
знаков в строении лица, отличающегося or нашего. До-
пуская примесь центральноазиатского типа (например,
калмыки, тувинцы, буряты) \ мы также не получили
бы объяснения в особенностях строения лица черепов
нашей серии, так как центральноазиатский тип отлича-
ется от южно-сибирского еще более высокими глазни-
цами, нешироким носом, пониженным развитием рельефа
черепа, хотя и дает уменьшение количества антропинных
форм в строении грушевидного отверстия. Следователь-
но, монголоидный тип нашей серии надо искать в дру-
гом месте. Привлечем для сравнения серию финских
черепов IX в. из могильника Малый Полом б. Глазов-
ского уезда Вятской губ. описанную Г. Ф. Дебецом.2
Эта серия характеризуется мезокефалией, небольшой
высотой лица при значительном скуловом диаметре, не-
большим выступанием носа для европеоидных серий,,
широконосостью, низкоорбитностью, силь-
ным развитием рельефа черепаи низким
процентом форм заостренного края груше-
видного отверстия, т. е. как раз выраженностью-
тех признаков (за исключением мезокефалии, на чем мы
остановимся ниже), которые выявляются в нашей бул-
гарской серии (см. табл. 6). Просмотр же индивидуаль-
ных данных измерений черепов из Мало-Поломской се-
рии с полной определенностью выявляет наличие мезо-
кефальных монголоидных черепов с небольшой высотой
лица 3, близких к типу монголоидов ананьинской эпохи
из Луговского могильника.
Чтобы полнее определить расовый состав нашей
булгарской серии, обратимся к рассмотрению отдельных
черепов. Несмотря на то, что наша серия очень невелика
. А. Трофимова—Черепа из
ской культуры, стр. 182—183.
I Ф. Дебец—Черепа из финских могильников. Сборник Музея
антропологии и этнографии, т. VIII, Г 1'29, стр. 239.
* Ф. Д« • • ц—Черепа из финских могильников. С.6 М\ u i ан*
гг оп< югии и »гн<и|и1фии, г. VIII, 1929, стр. 'II ’ >1 №\ м\а
I ион 13JK, 1329; 1.' I (жене ни) и 1.Н’’ (п<* ’ *• он) 	'и)
Луговского могильника анапьин-
1
(всего 15 мужских черепог), и не все черепа хоро-
шей сохранности, на 12 из них можно было с полной
определенностью установить расовый тип. Отчетливость
в выраженности различных расовых типов, входящих в
3TV серию, производит впечатление ме .анич< той смеси,
а не биологически смешанной серии. Если же щ одп >ло-
жигь биологическое смешение, то оно, несомненно,очень
недавнего происхождения. В серии выделяются европео-
идные черепа (2), смешанные (5) и монголоидные (5)
(см. табл. 7). Оба европеоидных черепа (№ 8775 и 8776)
настолько резко отличаются друг от друга, что с несом-
ненностью должны быть отнесены к различным расо-
вым типам. Один крайне длинноголовый (№ 8775), с
черепным указателем 69,1, ничем не отличается от евро-
пеоидных черепов, описанных Г. Ф. Дебецом среди изу-
ченной им серии булгар. Другой — брахикефальный, с
черепным указателем 85,2—сближается с памиро фер-
ганским типом. Монголоидные черепа, наоборот, очень
близки между собою и обрисовываются, как брахике-
фальные с незначительной высотой лица и небольшим
для монголоидных форм скуловым размером, слабо вы-
ступающим и широким носом. Сравнение этого типа с
монголоидным типом из Мало-Поломского могильника
и суммарными средними по черепам из Луговского мо-
гильника приводит нас к выводу, что все эти монголо-
идные черепа должны быть отнесены к одному расовому
комплексу. Крайне недостаточное количество черепов в
анализируемых сериях легко объясняет колебания в ве-
личинах, обнаруживаемые в различных сериях; поэтому
важно установить не абсолютные размеры в средних
величинах, которые статистически недостоверны из-за ма-
лого числа случаев, но хе тенденции в расовых разли-
чиях и сходстве между выделенными типами и сериями,
которые существуют и которые выявлены достаточно
ясно.
К смешанной группе, имеющей как европеоидные, так
и монголоидные черты, можно было отнести пять чере-
пов, но из них два черепа были резко отличны от дру-
гих как по абсолютным размерам, так по относительным
(г 1абл. 7), В первых очень крупных брахикефальных
черепах, г большой высотой лица и очень большим
I диаметром при среднем выступании носа1»
•	7	«779
s										Tnfixi ч	
	Булгары XIV— XV в в. (Дебец)		Булгары XIV—X1		вв. (Трофимова)		Финны IX В. (Дебец)	Ананьингкая культ ра (Тр фимова) Луговскои МОГИЛЬНИК
х.	Расовые X.	типы	Тип 1 европео- идный			Смешанные			Мало-По- ломский м-к	
Признаки X.		Тип II	Евро- пеоид- ный	Южноси- бирский + европео- идный	Монголо- идный + европеоид- ный	Монго- лоидный	Монголо- идный	Срс шие величины по серии 1
Черепной указатель . . Орбитный	’ Высота лица . . Скуловой диаметр . . Угол носовых костей . Носовой указатель . . Продольный диаметр . Поперечный	“ Высотный	“ Лицевой указатель * Черепной указате юлихокефальный (69,4 черепа черепной указат телен в среднем, так кг	73,3 (8) 76,0 (6) 67,5 (6) 136,5 (6) 33,0 (5) 51,0 f8) ;ль не явл ), другой - ель —80,1 1К У ОДНО1	80,8 (3) 82,0 (3) 67,3 (3) 125,5 (2) 19,3 (3) 47,0 (3) яется not — брахике , у друго! го мужско	77,3 (2)* 78,9 (2) 66,0 (2) 132,0 (2) 32,5 (2) 54,5 (2) (азательны фа льны й 1 'О —78,5; го черепа	83,3(2) 82,4(2) 79,0(2) 146,5(2) 27,0(2) 47,0 (2) 181,0(2) 155,0(2) 142,5(2) 53,6(2) м для этого ;85,2); среди орбитный ук он равен, 7	83,5 (2) 81,2(3) 69,5(2) 134,3(3) 28,0(1) 51,1 (3) 172,5(2) 144,0(2) 134,5(2) 50,0(2) типа, так же женских азатель v му Ю.7 а у друге	81,0(5) 80,9(5) 71,5(5) 136,3(3) 19,0(3) 52,9X4) как из де черепов жских че )гэ 87,2.	78,1 (2) 73,6(2) 67,5(2) 136,5 (2) 20,0(2) 57,0(2) — iyx ерепов одного сЗ эепов также	79,7(8) 80,4(7) 71,4(7) 141,0(2) 16 8(6) 49,5(7) 'цин ; зь ропеокл! ого не показа-
можно видеть черты южносибирского типа, вероятно, с
некоторой европеоидной примесью, во вторых чере-
пах 1— черты выделенного нами местного монголоидно-
го типа с европеоидной примесью.
Таким образом, серия булгарских черепов, изученная
нами, представляется исключительно смешанной. Эти вы-
воды пока нужно рассматривать, как предварительные; для
окончательного решения вопроса об антропологическом
составе поволжских булгар нужно значительно большее
количество материала, в особенности относящегося ко
времени, предшествующему завоеваниям Золотой Орды.
Несомненно, большого обоснования требует выделенш
южносибирского и памиро-ферганского типов.
Из всего рассмотренного материала следует, что
среди поволжских булгар XIV—XV вв устанавливаются
следующие расовые компоненты:
1)	Долихокефальный европеоидный тип (тип 1 Дебеца)
2)	Брахикефальный 2 европеоидный тип (памиро-
ферганский).
3)	Суббрахикефальный узколицый монголоидный тип
(тип II Дебеца).
4)	Брахикефальный средне-широколицый, широконо-
сый монголоидный тип (потомок луговских монголоидов).
5)	Брахикефальный с крупными размерами черепа и
лица монголоидный тип южносибирского облика.
Большая часть установленных нами компонентов
имеет древнее местное происхождение. Долихокефаль-
ный европеоидный тип известен в нижнем Прикамье
с конца срубно-хвалынской эпохи, прослеживается он
также и в ананьинскую эпоху. Суббрахикефальный
узколицый монголоидный тип, установленный Г. Ф. Дебе-
цом среди булгар и чуваш, имеет местные корни, нет
время его образования и локализация недостаточно
ясны. Умеренно-брахикефальный средне-широколицый и
широконосый монголоидный тип, установленный нами
среди булгар, является, очевидно, потомком луговских
монголоидов, прослеживается также в финском Мало-
Поломском могильнике IX в. 3
1	8G14, 8772, 8773, 8785, 8779. Черепа хранятся в Mvpc ai
тр< полог ии МГУ.
2 Ььпшление этого типа также подтверждается анализом женских
ч р пов ЯЯ1ИСЙ серии (неопубликованные магерналы).
Ь Мало-I 1оломском могильнике и у булгар он образхч г, иовн
ЛИм' му, более шишконосый вариант.
Происхождение короткоголового европеоидного типа
памиро-ферганского облика не может быть выяснено с
достаточной определенностью. В сарматскую эпоху в
степях Нижнего Поволжья распространен короткоголо-
вый европеоидный тип; 1 позднее этот тип широко
известен в составе населения Золотой Орды (см. выше),
а в настоящее время также и в составе населения Сред-
ней Азии. Можно ли распространение его среди булгар
связывать с древними сарматскими корнями или нужно
приписать его появление в Волго-Камье Золотой Орде,-—
на этот вопрос пока ответа нет. Наконец, наличие чере-
пов южносибирского облика (подтверждение этого ком-
понента в составе булгар нуждается в новом дополни-
тельном материале) может быть связано с кочевническим
населением степей дозолотоордынской эпохи—кипчаками,
племена которых были широко ассимилированы Золотой
Ордой.
Монголоидные типы центральноазиатского происхож-
дения, известные среди монголо-татар по описаниям
современников, среди поволжских булгар XIV—XV вв.
не устанавливаются.
5
Ознакомившись с палеоантропологическими данными
по Волго-Камью, вернемся к рассмотренным выше антро-
пологическим типам современного татарского населения
и постараемся установить связь между ним и древним
населением, обитавшим на территории ТАССР.
Мезокефальный темный европеоидный тип (понтийский)
может быть связан с длинноголовым европеоидным
типом, который был распространен среди поволжских
булгар и еще древнее на территории Волго-Камья, уходя
своими корнями через скифов к степному европеоид-
ному населению, известному для эпохи бронзы по по-
гребениям срубно-хвалынской культуры.
Этот расовый тип, несомненно, связан со степной
полосой и тяготеет к югу, что вытекает из палеоант-
ропологических данных и подкрепляется историческими
материалами, устанавливающими южные связи мадьяр-
ского и булгарского племенных образований, а также и
лингвистическими данными (Марр), подтверждающими
вязи Среднего Поволжья с северным Кавказом в эпоху
Г. Ф. Дгбец — Материалы по палеоантрополо! ми СССР.
г.8
Хазарского каганата. 1 Повидимому, ареалом образо-
вания и распространения этого типа служили степные
области от предгорий Кавказа до Средней Волги к
северу, границы степной зоны и перехода ее в лес. На
окраинах этого ареала—в лесной части на территории
Волго-Камья, а также в горах западного Кавказа среди
черкесских групп, в областях, изолированных от степной
полосы с ее интенсивной исторической жизнью, пере-
мешавшей различные расовые элементы, — на этих
окраинах сохранились реликтовые группы, которые по-
ражают своим физическим сходством, будучи к настоя-
щему времени разделены сотнями километров. Н. Я. Марр
в ряде своих работ устанавливал тесные связи языковых
элементов народностей среднего Поволжья (в частности,
чувашей) с населением Кавказа.2
Сублапоноидный компонент в Прикамье сформиро-
вался на базе метисации прикамских монголоидов анань-
инской эпохи со степным длинноголовым европеоид-
ным типом, вероятно, также и под влиянием светлых
европеоидных элементов в условиях изоляции отдель-
ных групп. 3
В настоящее время центром локализации этого типа
являются районы Прикамья и Приуралья; он распрост-
ранен как у татар, так и среди мари, удмуртов, 4 неко-
торых групп башкир 5 6 и широко известен среди коми. в
Светлые европеоидные компоненты, установленные
нами среди татарского населения, не являются чуждыми
на территории Волго-Камья. В. В. Бунак, а позднее
П. И. Зенкевич установили светлый европеоидный ком-
понент валдайского облика среди мордвы-эрзи, а также
и у мари. В последнее время П. И. Зенкевич выделил
этот же компонент среди удмуртов. Г. Ф. Дебец по
материалам Сергеева описал у мордвы-эрзи Лукояновского
1 Н. я. Марр — Соч., т. V, 1935, стр. 323-372.
2 Там же, стр. 323—372.
3 Слабо-монголоидные формы на территории северо-западных
районов РСФСР известны с эпохи неолита (Языкове, Волосово).
К неолиту же относятся также и монголоидные черепа совместно с
европеоидными по погребениям на Оленьем острове (Жиров).
4 П. И. Зенкевич.—Характеристика восточных финнов. Ученые
записки МГУ. вып. 63, М., 1941, стр. 43.
6 С. И. Руденко.—Башкиры, опыт этнологической монографии,
ч. 1. Физический тип башкир. Петроград, 1916.
' И. Н. Чебоксаров—Этногенез коми в свете антропологических
данных. Краткие сообщении НИМИ, т. IX, М., 1911.
•9
уезда б. Нижегородской губ. долихоцефальный светло-
пигментированный тип.Русские Елабужского района также
характеризуются светлым европеоидным типом, сближаю-
щимся с валдайским. Светлые европеоидные компоненты^
следовательно, представлены среди всех трех лингвисти-
ческих групп Волго-Камья — финнов, тюрков и русских.
Происхождение светлых компонентов на этой террито-
рии, повидимому, связано с различными периодами.1
Наличие же его не только у татар, но и среди мордвы,
мари, удмуртов—населения, аборигенного на этой терри
тории, дает основание думать о древнем бытовании
светлого европеоидного типа, вошедшего в состав этих
народностей задолго до их сформирования в современ-
ные этнические группы. С другой стороны, исторически
засвидетельствована русская колонизация, в частности
новгородская, на территории Волго-Камских земель.
Известно, например, что новгородскими ушкуйниками
был создан город Хлынов.
С русской колонизацией также мог быть занесен
светлый европеоидный компонент, который частично
мог войти в состав окружающего иноплеменного насе-
ления.2
Наконец, монголоидный компонент южносибирского
облика у татарского населения является следствием
оседания на территории Волжско-Камской Булгарии
кипчакских военных дружин из Золотой Орды, поздней-
шей инфильтрации в область Казанского царства ногай-
1 Среди палеоантропологического материала нет достаточных
доказательств в пользу распространения в Поволжье светлых евро-
пеоидных компонентов. Европеоидный тип, установленный Г. Ф. Де-
бецом в финских могильниках XIV —XV вв, мог быть как темно-так
и светлопигментированным, так как среди современных восточно-
финских групп встречаются оба компонента. Относительно тесной
связи между светлыми и темными европеоидными группами, о пере-
ходных типах в Восточной Европе и трудности диагностики этих
компонентов на краниологическом материале—см. статью Г. Ф. Дебеца
„Так называемый восточный великорусе". „Антропологический жур-
нал", 1933, № 1—2, стр. 51.
2 Весьма вероятно, что в составе татар светлый европеоидный
компонент распадается на два варианта: 1) более высокорослый,
с удлиненной формой головы—северный тип и 2) менее высокорос-
лый, с более широкой формой головы—валдайский или восточно-
балтийский. Эти два варианта выделяются среди восточнофинск iv
групп, морлва-эрзя б. Лукояновского у. (Дебец), мордва-эрзя о. Го|чт
дищеиского у. (Бунак), различные группы коми (Чебоксарок) Верою
но'ть этого предположения ьодтверждаот'.'я фотографическим ма с-
РИ.1 М	1	11
Ы)
ских групп и ассимиляции всего этого >ле мента с абори-
генным населением. 1 Таким образ »м, сложный расовый
состав населения Волго-Камья объясняется исклн читаль-
ным положением этой области, расположенной на боль-
ших реках, связывающих между собой крайне удален-
ные районы, на разных этапах исторической жизни,
игравшей огромную роль в объединении различных
элементов. Наряду с этим пограничное положение между
чесом и степью, способствующее интенсивному обмену
между населением лесной и степной областей, делало
эту территорию областью интенсивного исторического
развития, ведшего к распаду старых и возникновению
новых племенных объединений, что способствовало
вхождению одних и тех же пластов населения в различ-
ные племенные группировки.
В результате этих процессов, идущих с очень древ-
них времен (ананьинская культура), в населении средне-
волжских финских, тюркских и русских групп мы встре-
чаем в значительной степени одни и те же расовые
элементы, являющиеся органической частью каждой из
этих народностей.
Н. Я. Марр на языковом материале пришел к анало-
гичным выводам. „Доисторические племена, следователь-
но, по речи все те же яфетиды одинаково сидят в рус-
ских Костромской губернии, как и в финнах, равно и в
приволжских турках../—писал он.2 * ч
Итак, изучение антропологического состава татар
Татарской АССР приводит к выводу, что современное
татарское население сложилось на базе древних пластов
местного населения, включившего в свой состав неко-
торые более поздние антропологические наслоения.
суббрахикефальный тип с узким лицом,
1 Слабо-монголоидный суббрахикефальный тип с узким лицом,
у\/н'СННЬ1” С Ф- Дебецом среди булгар XIV—XV вв и чувашей
I в., на нашем материале не прослеживается, так же как и отме-
ч нный нами срехи краниологического материала поволжских булгар
в кач гве примеси короткоголовый европеоидный тип, б ли «кий к
п лирч ферганскому. Весьма вероятно, что пер ii.nl т< р*к 1 н ср ь
а нои хны типов, а второй поыощасгся широко pncupiH fpi-
неииым среди татар понтийским типом.
н Я. Марр Укак (оч. стр. ЗОЬ.
61
И. И. Воробьев.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ КАЗАНСКИХ ТАТАР ПО ДАННЫМ
ЭТНОГРАФИИ
Вопрос об этногенезе казанских гатар'(именно казан-
ских, а не вообще татар Поволжья)1 является весьма
сложным и запутанным, решение же его важно нс только
для этого народа, но может пролить свет на процессы
формирования и других народов Среднего Поволжья.
В этой статье мы выскажем соображения, вытекающие
из анализа бытового уклада казанских гагар, сложив-
шегося ко второй половине XIX в. уже в условиях
капиталистических отношении. По нашему мнению,
данные о происхождении бытовых форм до некоторой
степени помогут выяснению (во всем его объеме)
этногенеза казанских татар.
Необходимо категорически отбросить попытки изоб-
разить казанских татар как парод, пришедший в Сред-
нее Поволжье откуда-то со стороны (неважно, в какое
время) в уже сформировавшемся виде, вытеснив другие,
ранее обитавшие здесь пароды. Происхождение казан-
ских татар гораздо сложнее. Многочисленные данные
говорят, что они, как парод, сформировались на месте
современного их обитания из различных этнических
элементов как местного, так и пришлого происхож-
дения. Процесс этот был длительным, сначала проте-
кал внутри первобытных общин, затем в составе Бул-
гарского государства и в общих чертах закончился при-
близительно к XVI—XVII вв. К этому времени создался
тот народ, который русские летописи сначала называли
казанцами, а затем за ним укрепилось наименование
казанских татар. Продолжался этот процесс и позднее,
1 Другой I руиной тантр Поволжья являюня так н.иыпаемьг
мишари (, мещ( рякиживущие преимущественно к ааинду от Волги
и формировавши! ся несколько иначе.
62
но уже в виде впитывания в состав татарского народа
представителей соседних, сформировавшихся в крае
народов,-- так называемое „отатаривание", преимущест-
венно через исламизацию.
Сложность происхождения татарского народа сразу
чувствуется при изучении его бытового уклада, хотя
этот уклад уже крепко сложился. Анализируя любой
элемент быта, можно нащупать различные источники,
из которых он создался. Чаще всего таковыми являются
два основных источника, наследие древних культур:
1) лесной, охотничье-земледельческой, впоследствии
преимущественно финской, и 2) степной, кочевнической,
со степным же земледелием,— впоследствии главным
образом тюркской. 1
Наследие древней лесной культуры у татар является
чисто местным, характерным для края и легшим в ос-
нову бытового уклада соседних с татарами финских
народов (мари, удмурты, мордва). Степные же элементы
безусловно не местные, попавшие в край с юга и юго-
востока. Трудно сказать, когда они появились и как
долго они продолжали просачиваться в край (ниже на
этом остановимся подробнее).
На эти два начала затем налегают влияния других
культур: восточно-мусульманской и русской, также
весьма древние. Ислам и принесенные с ним бытовые
формы появляются р конце I тысячелетия нашей эры,
а отношения с предками русских устанавливаются, при-
мерно, с X—XI вв. Эти влияния иногда сильно затуше-
вывали древние культурные корни, но при вниматель-
ном анализе в большинстве случаев их все же удается
выявить.
Приведем доказательства этого положения. Главным
занятием большинства казанских татар издавна является
земледелие. Как набор культур, так и техника сельского
хозяйства у них одинаковы с теми, которые сложились
в средней (лесной и лесостепной) полосе Европейской
части СССР; однако имеются некоторые особенности,
присущие в крае только казанским татарам. Так, отметим
лабое развитие огородничества и особенно выращива-
ния obi щей. Даже в 20-х годах текущего столетия, когда
значительная часть татарских хозяйств обзавелась огоро-
„	' ,,п' м бу < м	лип, t окращши 1 I рк ini.; , , I
и [
(И
дами, процент овощей в них был только 2,1 h русских_
14,4, у других народностей 6,4). Это обстоятельство—
-несомненный пережиток степных традиций, ибо и татар-
ская кухня, как отметим ниже, почти не требует овощей.
Отсутствие овощей в питании не стимулировало и ус-
воения самой техники огородничества.
Как степной же пережиток, можно отметить бблыпую
любовь татарина к коню, более тщательный уход за ним
чем у соседей, а также использование коня на состяза-
ниях во время народных праздников, чего нет у сосед-
них народностей, где лошадь только рабочее животное__
помощник земледельца. В остальном животноводство
татар не отличается от животноводства соседей и носит
чисто лесной характер. Отметим также сильное развитие
у казанских татар пчеловодства (ульи часто ставятся
прямо на дворах).
Неземледельческие занятия татарского крестьянства
также дают возможность говорить о двойственности их
происхождения. Так, обработка древесины и волокна —
лесные занятия, кожевенное же производство у татар
пользуется большим распространением, чем у соседей.
Возьмем татарское ткачество. Ткацкий станок и весь
инвентарь близки к таковым у соседних мари и удмур-
тов, но у татар сохраняется и старинный ткацкий станок,
пристраивающийся на нарах, с разъединенными стойками
для крепления пришвы, чем этот станок сближается со
станком кочевническим, например, с казахским.
Поселки татар располагаются (как и других народов)
большей частью у речки или ручья, нередко лепясь по
косогору, но планировка татарских поселков имеет неко-
торую специфику. Типичной для татарских поселков яв-
ляется большая запутанность плана, кривые улицы, про-
езды, тупики, усадьбы неправильной формы, а также
кучное расположение усадеб как бы вокруг какого-то,
ныне уже не существующего, центра. На это обстоятель-
ство обращали внимание многие авторы XIX в., как
Сбоев* 1, Черемшанский2, Артемьев3, Кеппен4 и др. Доку-
1 В. А. Сбоев—О быте крестьян Казанск. губ. Казань, 1656, стр 18.
В. М. Черемшанский — Описани  Оренб. губ. в хоз.-статист, эт
п /графим и промышлен. отношениях. Уфа, 1859, стр. 162.
X. Артемьев — Списки населенных мест по сведениям Г 9 г.
К; и	губ.
1 1 ишн — Хозяйственные ш метки о казанской и некоторые ]р>"
I ш »	и
ментально это доказал (многочисленными старыми пла-
нами татарских деревень) В. В. Егерсв1. Подобное рассе-
ление указанные авторы объясняют желанием родствен-
ников селиться ближе друг к другу, разделяя на части
бывшую когда-то более обширной усадьбу их родоначаль-
ника. В результате в отдельных частях поселка получа-
ются как бы круги усадеб. Наши личные наблю щния за
кольцами* усадеб также говорят о том, что жители
таких колец считают себя родственниками, часто назы-
вают имя предка, положившего начало этому кольцу, и
предков всех этих колец считают основателями поселка.
В таком расположении усадеб, наблюдаемом также у
чуваш, можно видеть остатки еще не вполне забытого
родового строя. Характерно, что наиболее старые поселки
Заказанья, возникшие в XV—XVI вв. имеют более
запутанный план, чем более поздние, например, Закамья,
где население уже вторично расселилось в XVII—XVIII вв2.
Подобная же планировка поселков у недавно перешедших
на оседлость башкир 3 и у якутов дает право считать
это также пережитком степных традиций.
Поселки казанских татар говорят и о наличии древ-
них лесных традиций. Старинные татарские деревни
утопают в зелени, каждый маломальски зажиточный
двор имеет садик, с расположенными в нем ульями, а в
стороне от деревни всегда имеется роща кладбища. Та-
тары не только берегут деревья на кладбищах, но и
постоянно подсаживают их, ибо у них имеется поверье,
что дерево на могиле каждым своим листком молится
за усопшего. Во многих деревнях имеются предания о
еще недавно сохранявшихся около татарских деревень
молитвенных рощах (кереметь), которые были уничто-
жены по настоянию мусульманского духовенства, как
несовместимые с исламом. В северных районах ТАССР
остатки подобных рощ сохраняются и в настоящее время.
Ряд степных пережитков мы видим у татар и в пла-
нировке усадьбы. Если типичная усадьба лесного типа
в крае характерна тем, что в ней жилой дом и все над-
ворные постройки по возможности объединены, нередко
1 В. В. Егерев — Самобытное расселение народностей Казанск.
края, „Вестник О-ва татароведения®, 1928, № 8.
3 Г. Перетяткович -Поволжье в XV— XVI вв; II. А. Фирсов— Ино-
родческое население прежнего Казанского царств i.. и колоннзаци i
зкамских ль. 1866.
И. Руденко Башкиры, ч. II. Л.,1926.
йл-л- Г1, .и' . инне > HHl.tiX >ат.'р	(s5
под одной крышей (у русских, мари), то у татар наблю-
дается тенденция разбросать постройки по усадьбе и, в
частности, отделить их от жилого дома. Даже клеть
почти никогда не соединяется с домом, а чаще ставится
против него. При этом стремление разбросать постройки
увеличивается по мере роста благосостояния владельца
и размеров усадьбы,—раньше бедняк на малой усадьбе по-
неволе объединял свои нехитрые постройки. Эту особен-
ность в планировке татарских усадеб отмечают мно-
гие старые авторы, как Георги \ Черемшанский, Артемьев
и др. Самые постройки — обычного для края типа, хотя
татары никогда не делают двухэтажных амбаров, столь
типичных для финских народностей края. У богатых та-
тар строится так называемая белая клеть (ак-клэт), ко-
торая служит летним жильем, соответственно обстав-
ляется и является пережитком степных традиций— жела-
нием летом пожить в другом жилище 2. Имущество в
„белой клети" не хранят.
Жилой дом татарина — развитой сруб, типичный для
всей средней полосы Европейской части СССР, такой
же, как у соседей, а особенности жилища выявляются
только во внутренней планировке и обстановке. Так, печь
в татарском доме, как правило, никогда не ставится в-
угол, а всегда удаляется от стены так, что за ней оста-
ется еще проход в меньшую половину избы, которая
отделяется глухой перегородкой по линии печи. Всю пе-
реднюю часть избы занимают нары. На нарах проходит
вся жизнь хозяев: на них спят, работают, едят и пьют.
Стол, если он и имеется, ставится около боковой стены;
на нем никогда не едят, а только стоит холодный само-
вар и чайная посуда на подносе, покрытом салфеткой.
Обязательной частью обстановки являются сундуки, число
которых часто не соответствует имуществу, которое
в них должно храниться. „Чистая изба", появляющаяся
с увеличением зажиточности, иногда не имеет нар и
даже какой-либо мебели, за исключением кровати, зава-
ленной перинами и подушками, и многочисленных сунду-
ков, уставленных вдоль стен (иногда один на другой).
Середина избы застилается войлоком или ковром, и па
1 И. Г. I f орги Опнсанп? в ех обитающих в Российском юсу-
Даргун» ЮрОДОВ-
II I . . H.iio Ifi и Фан.'ппга, булгар i n '.iihtj .ii'o M m'.jvАла**1 11
ПЯ «дЛСВКИ.
(J6
нем сервируется еда, когда она происходит в чистой по-
ловине. Сидят обычно на нарах, н« которые подстилают! я
каждому сидяйдему персональные подстилки—корпэ а
более почетным гостям подстилают подушку. Сундуки
также покрываются корпэ или ковриками.
Почетное место (турь) в избе татарина находится у
передней стены как раз против двери, а не в „красном*
углу, как у всех соседей. Здесь на подушках и сажают
почетного гостя.
Вся эта обстановка придает татарской избе известное
сходство с жилищем степняка-кочевника. Добавим, что
перед праздником стены избы сплошь увешиваются по-
лотенцами с орнаментированными концами, молитвенными
ковриками (намазлык) или просто тканями, причем
нередко наблюдается стремление смягчить углы сруба.
Особенно ярко это проявляется при подготовке поме-
щения для новобрачных, летом часто устраиваемого в
белой клети, где стены сплошь завешиваются тканями и
сильно смягчаются углы. В татарском языке нет слова,
обозначающего стену дома. Ее называют или персидским
словом — диуар, а чаще русским — стина. Бывшее воло-
ковое окно, нередко устраиваемое за печью или в сенях,
называется тунлюк — так же, как дымовое отверстие в
юрте.
Двойственное происхождение, несомненно, имеет и
татарская печь, где обычная, так называемая „русская",
хлебопекарная печь комбинируется с очагом в виде при-
стройки сбоку, куда вмазывается котел. Котел также
нередко комбинируется не только с хлебопекарной, но
и с так называемой „голландской" печью, употребляемой
для отопления чистой избы или чистой половины. По-
добные комбинированные печи встречаются и у соседей
татар — мари и удмуртов, но только там, где сильно
чувствуется „отатаривание" их. У чуваш также исполь-
зуется котел, но он подвешивается в особой нише на
шестке, а не вмазывается сбоку печи, как у татар.
Итак, татарское жилище в его планировке, обстановке
и убранстве является ярко выраженной комбинацией
типичного лесного сруба и степных пережитков. При
том большое количество степных навыков говорит о
т( л, что I очевыр элементы, носители mix форм, влива-
CI край в большом количестве и достаточно цотго.
И >:• Tai ар по чо< му noi р имеет тот же двойст
характер. Гак. шаровары у обоих полоз однна-
о	67
ковые, определенно степного типа с широким шагом,
хотя и нес1.нль..о своеобразно!о покроя, и резко отли-
чают ся от шаровар, носимых соседями татар. Рубашки
(кюльмяк) также у обоих полов одинаковы по своему
покрою— среднее полотнище, боковые клинья, квадрат
ные проймы, вшивания рукава с ластовкой (кишгэк;, пря-
мой разрез ворота без приполка. Но в деталях рубашки
весьма разнообразны. Так, мужская рубашка, в зависи-
мости от материала, может быть и узкой (холщевая) и
широкой (из ситца или полотна), без воротника или же
с отложным воротником, завязывающимся пришитыми
завязками или шнурком, продевающимся через отверстия
на воротнике.
Женский кюльмяк шьется длиной до щиколоток.
Особенностью его является значительное расширение
подола, либо посредством широких клиньев, либо приши
в шием к стану, идущему только до бедер или несколько
выше пышной нижней части, составляющей подол.
Нередко для увеличения пышности кюльмяка на него
нашиваются оборки и воланы различной ширины и на
разной высоте. У крестьянок часто, при сравнительно
нешироком кюльмяке, на высоте низа груди нашивается
оборка, шириной до 40—50 см, придавая бюсту пыш-
ность. У горожанок оборки и воланы пришиваются ближе
к подолу. Отсутствие приполка на грудном разрезе
вызывало появление нагрудника, носимого ими под ру-
башкой (кюкрякчи) или поверх ее (изю).
Материалом для женских кюльмяков является или
пестрядь, или ситец и другие фабричные ткани. Расцветка
в большинстве случаев яркая, с преобладанием крас-
ных тонов. Белых кюльмяков не встречается, но для
XVIII в. Георги отмечает белые холщевые рубахи у та-
тар по р. Черемшану.
Татарская рубашка (как мужская, так и женская), по
технике кройки относится к степному типу со средним
полотнищем и клиньями, но по своей ширине нередко
сближается с финской — лесной, особенно рубашки из
пестряди, которые незаметными переходами сближаются
с рубашками елабужских удмуртов, рубашками чуваш—
анатри, а через них и с марийскими. Только поясов ни та-
тары, ни татарки никогда на рубашке не носят.
Верхняя одежда
моспинная. Обычно поверх рубахи мужчины
безрукавку-камзол,
татар — двух типов: в талию и пря-
11.1 еают
сшитый в талию, но без боров,
Это — домашняя
ка <акин, сшитый
длиной п.о колен. Поверх казакина (а
камзола) зимой надевается бешмет,
ньп , сшитый также в талию, ----
в порогу зимой сверх него надевается‘еще
ный овчинный тулуп да изредка встречается
длиной выше колен,
камзола надевается
“Д&жда.
также в
иногда и
Поверх
т. 1.1 ИЮ,
стеганый или оотин-
^ен; ТОЛЬКО
прямоспин-
ный чекмень. Такова одежда^ тат7рина-к^
У горожан поверх камзола, очень короткого с откпы
той грудью, надевается длинный казакин, а свеох шЛп
прямоспинныи джилян или чекмень, длиной до щИЕ оло
ток, а зимои — прямоспинная же меховая шуба (tvhI
У женщин на кюльмяк надевается камзол, длиной до ко-
лен, а на него зимой шуба, сшитая в талию или прямо-
спинная.
О происхождении верхней одежды татар данных нет
Можно тс лько отметить, что все типы ее, в тех или
иных вариантах встречаются и у лесных и у степных
народов. Это говорит о сложности их происхождения, рас-
шифровать которую пока не представляется возможным.
Так же сложна и по типу, и по происхождению обувь
татар. Обычная обувь крестьянина — лапти, известные
в крае с древнейших времен, но надеваются они не на
онучи, как у соседей, а на суконные или войлоч-
ные чулки (туда ойок), близкие к таковым же у казахов.
Оборами лаптей татарин не обвивает голень, а крепит
их у щиколотки. У богатых татар обувью являются ко-
мканые ичеги с мягкой подошвой, на которые надеваются
пр ] выходе из дому кожаные же калоши. Эта обувь
определенно степная. Женщины чаще надевают лапти
на вязаные чулки, одинаковые с чулками соседних
народов. На них же надевается кожаная обувь—туфли
(башмак). Богатые женщины обуваются в ичеги, сшитые
из разноцветных кусков сафьяна.
Нижний головной убор мужчины — тюбитейка, как
будто бы видоизмененный подшлемник степных воинов,
происхождение же шапки и шляпы неясно. У женщин
основной головной убор—плагок, вероятно, заменил
различные древние головные повязки, происхождение
же мягкого колпака неясно. Возможно, что это изменив-
шийся шлемовидный или башневидный убор тюркских
нщин, по данным авторов XVIII в., существовавший и
татар (как об исчезающем уборе о нем упоминает
Ф кс впервые давший описание мягкого колпака). О шако
высокий убор широко распространен и у соседних
финнов (} шуртов, мордвы).
Происхождение татарских украшений такж сложно.
Многие из них (браслеты, кольца, серьги) идентичны с
украшениями соседей и издревле изготовлялись в крае.
Также, невидимому, от предков с лесной культурой до-
сталось татарам употребление в качестве украшений мо-
нет, столь широко распространенное у соседних финских
народов. С другой стороны, степным пережитком является
украшение кос и, в частности, накосники, прикрепляе-
мые к концам обеих кос как женщин, так и девушек.
Возможно, степной же является перевязь — хасита, тесно
связанная с обычаем носить обереги (боти).- Происхож-
дение значительного числа украшений (в частности, на-
грудных) неясно. Отметим полное отсутствие у татар
поясных украшений, издревле столь типичных для наро-
дов лесной культуры.
В питании татар огромное значение издавна имеют
мука (ржаная и пшеничная) и крупы (полба, пшено, гре-
ча). Из муки изготовляют хлеб обычного для края типа
и различные печенья; кроме того, она широко исполь-
зуется как приправа к жидким блюдам или в виде ку-
сочков теста, запускаемых в бульон (салма, лапша, умач,
ипи-чумары и др.), или в виде болтушки (талкан, была-
мык). Если в хозяйстве татарина нехватает муки и ее
необходимо экономить, то обычно перестают печь хлеб
и употребляют муку только как приправу к жидким
блюдам. Когда хотят сказать, что та или иная семья
очень бедна и недоедает, то говорят .они уже на одной
салме сидят*. Каши варятся как жидкие (полевая каши-
ца), так и густые. Из сказанного следует, что если хлеб
и каша — пища лесная, то употребление муки на изго-
товление салмы и быламыка указывает на степные пе-
режитки, исключающие употребление овощей, особенно
капусты. Даже картофель татары стали употреблять
позже своих соседей.
Излюбленное мясо татарина'—баранина, затем говя-
дина, куры, гуси, утки и, наконец, конина. Мясо, как
правило, до полной мягкости варят в котле, затем выни-
мают, в бульон запускают мучную приправу, а мясо
подается отдельно в виде второго блюда. Всякое мясо
перед подачей на сгол режут тонкими ломтиками, какими
наиболее удобно резать баранину. Баранина, варка
мясн в котле и поедание его отдельно о г бульона. все
7о
dT0 степные пережи ки. С другой стороны, употребление
в пишу в качестве любимых блюд птицы, особенно гусей
а также яиц говорит о наличии лесных навыков У ’
Молочные продукты татары используют своеобоазно
Масло они изготовляют почти исключительно сливочное"
а из большей части молока изготовляют так называемый
катык, близкий к кислому молоку русских, но более
острый. Катык имеет широкое употребление: его е ят с
хлебом, кладут в виде приправы в жидкие блюда (осо-
бенно, когда бульон варится без мяса), а смешав с во-
дой, из него делают освежающий напиток — эйрэн заме-
няющий кумыс, которого татары не изготовляют. Сметаны
татары не изготовляют совершенно, сравнительно редко
делается творог.
Из сладких блюд излюбленным является типичный
лесной продукт — мед, который в сочетании с маслом
(бал-май) употребляется как ритуальное блюдо, особенно
на свадьбе, а также пастила из ягод (как). Другие
сладости, употребляемые среди зажиточных, большей
частью восточного, чаще иранского происхождения, за
исключением, пожалуй, как-туш или чак-чак—кусочков
сдобного теста, сваренных в меду.
Главным напитком татар является чай, который за
варивают по-русски, но пьют его иногда с маслом или
салом, как делают степняки. Из напитков в большом
употреблении эйрэн; кваса татары не делают. Из опья-
няющих напитков татары охотно пьют пиво, но сами
редко его изготовляют, приобретая у соседей; в прошлом
Георги отмечал у татар изготовление молочной водки.
Характерны способы приготовления пищи. Имея хлебо-
пекарную печь, татарка варит в ней только кашу, а
жидкие блюда обязательно готовит в котле, пристроен-
ном к печи. В котле же варят кусочки мяса (куллама,
бишь-бармак) и даже пекут пышки (кабартма). Котел в
кухне татарки — универсальная посуда. Глиняная посуда
в обиходе татар используется сравнительно мало, преиму-
щественно для хранения молока, зато широким распро-
странением пользуются деревянные блюда, корыта, ка-
душки для катыка и т. п. Здесь опять мы видим сме-
шение форм лесных (хлебопекарная печь, деревянная
посуда) и степных (котел, слабое использование глиня-
ной посуды).
Принятие пищи татарами производится или на нарах,
или на полу (особенно летом). Место для еды застилается
71
скатертью, вокр}1 которой рас ти.шют о<ч> i.h пч.(
< гл к» (корпэХ На них татары садятся, поджимая одн>
ног) под соя. a tpyiю (л вую) ставят, сгибни В КОЛгщ
На полу же большей частью сервируются и ц>р,(./
ственные праздничные обеды (м-джелпс). В сервиров
отсутствуют вилки; твердые кушания сайт пальцами
да V богатых (опять скалываются степные павши).
Т1ким образом, в материальной культуре татар мы
по тоянно видим переплетение лесных и степных форм,
причем степные в ряде случаев проявляются резче и
создают контраст с бытовыми формами соседей, в основ
ном представителей лесной, древне-оседлой и юмледель-
ческон культуры.
У татар в ряде деталей их быта до сих пор проскаль-
зывают остатки древних родовых отношений (чаще стен-
ного типа), отличных от отношений у соседей.
К пережиткам родовых отношений именно степного
типа необходимо отнести отношение к пожилым мужчи-
нам и старикам—аксакалам и абызам, что особенно про-
являлось во время народных движений у татар, когда
руководителями масс неизменно выступали старшие,
независимо от их имущественного положения. Все так
называемые „прелестные письма" (прокламации) Степана
Разина, Пугачева и др. начинались словами: „Всем акса-
калам и абызам" — лицам, которые организовывали массы.
Упомянутое выше кучное поселение родственников,
деление старых поселков на концы по числу родона-
чальников, основателей поселка, так называемое „право
соседа" (курше хакы), по которому сосед считается ближе
далеко живущего родственника и принимает участие
во всех важных семейных решениях, также можно от-
нести к степным пережиткам. Однако этот древний обычай
в известной степени переосмыслился в условиях капита-
листических отношений и получил классовый характер.
Не желая иметь соседом бедняка, богачи, при выделении
сыновей, получив новую усадьбу на краю деревни, ста-
рались обменять ее с бедняками-соседями, строили своим
сыновьям дома рядом со своими, а бедняки выселялись
на окраину. В результате получилось не только кучное
расселение родственников, но и кучное поселение бога-
чей, коюрые захватили таким образом лучшие усадеб-
ные места в деревне.
Древнеродовые отношения ярко проявляются во время
сохранившегося кое-где праздника Джнсн, который
72
празднуют вместе только родственные депевни а
праздника Саиан-туй. Хотя по своему назвав еТ
tv-й — праздник земледельческий но в аДванию Сабан-
"ого чисто степных пережитков (конные	ето
премирование победителей особым оветом акХТв
Наряду с этими степными пережит^™™
ряд остатков родовых отношений лесных Напоим™”"
татар-мусульман, при общем приниженном ПОЛОЖени1
женщины и устранении ее от общественных дел ”
ежегодно производимом дележе лугов обычно принимали
самое активное участие женщины, нередко беря очко
водящую роль, в чем как бы сказывались остатки мат-
риархата, более долго сохранявшегося именно у лесных
жителей.
Семейно-родственные отношения у татар мало изу-
чены. Они в большинстве своем сложились в условиях
оседлого земледельческого быта, но в них имеются и
пережитки степных традиций. Например, у казанских
татар в свадьбе, в ее „церемониальной части" (сватовство,
пирушка и т. д.) большинство обрядов близки к брачным
обрядам соседних народов, но в некоторых основных
моментах проскальзывают степные пережитки. Сюда
можно отнести, например, встречу молодых в доме отца
новобрачной и ее долгое пребывание в доме отца до
выплаты калыма или до рождения первого ребенка. Бла-
годаря этому брачный обряд как бы затягивается и не-
которые его акты, как перевоз приданого, ввод ново-
брачной в новую семью и т. п., совершаются много
позже фактического начала брачных отношений. Сюда
же относится брак умыканием, еще сохранявшийся при
наличии хорошо сформировавшегося брачного обряда,
типично оседлого. При этом необходимо отметить, что
и здесь эти пережитки степных родовых обычаев полу-
чили классовую окраску. Так, молодушка долго задер-
живалась в доме отца преимущественно у богачей, а
брак умыканием чаще всего встречался у бедноты, не-
редко в виде инсценировки, чтобы избежать непосиль-
ных расходов на свадьбу по обряду.
Внутрисемейные отношения у татар очень сложны.
Здесь все время переплетаются формы как лесные, гак
и еп пные, а кроме того значительное место занимают
и(льмис1скис обычаи, правда, более сильно проявляв-
ши-- я у богачей, чем в трудовых, особенно крестьян-
ских массах. Достаточного количеств хорошо собранных
мат риалов по -тому разделу не имеется.
Многие виды искусства у казанских татар подверга-
лись большому гонению со стороны ислама и вели в те-
чение длительного времени < воеобразное „полулегальное"
су шествование, а потому плохо развивались. Особенно
это относится к живописи, музыке и пению. Но неко-
торые вицы прикладного искусства (вышивка, художе-
ственное тканье, ювелирное дело) получили большое
развитие. При этом среди богато развитой вышивки
татар мы видим преобладание тамбурной техники и рас-
тительного орнамента. Тамбурную технику необходимо
отнести к степным пережиткам, ибо ее мы встречаем у
всех кочевых народов Азии, со времен глубокой древ-
ности. Так, в коллекциях из раскопок П. К. Козлова1
в хребте Ин-Ула в Монголии, датируемых I в. до н. э.,
находится большое количество вышивок, исполненных
прекрасным тамбуром. То же самое и с орнаментом.
Наиболее распространенный у татар растительный орна-
мент в виде завитка и контура небольших цветов
(тюльпанов) также широко представлен в упомяну-
той коллекции. Тамбур и орнамент вышивки татарин
несомненно получил от своих степных предков. Что
касается художественного тканья у казанских татар, то
здесь и техника и геометрический орнамент совершенно
одинаковы с таковыми соседних финских народно-
стей (мари, удмуртов, мордвы) и несомненно получены
от предков с лесной культурой. Правда, татарка иногда
пытается ввести в орнамент свой любимый завиток в
виде ломаной линии, но самая техника тканья делает
эти попытки весьма ограниченными. В расцветке вы-
шивки и тканья видны те же корни. Вышивка татар
всегда полихромна, как у современных степных народов,
а в тканье преобладают красные и белые тона, как у
финнов.
Большой интерес представляет орнамент ювелирных
изделий. Чаще всего здесь встречаются тот же завиток
и тюльпан, как и в вышивках, по нередок и геометри-
ческий орнамент в виде сетки. Такое сочетание расти-
тельного и геометрического орнамента имеет очень
древнее происхождение. Его можно видеть на булгар-
ских матрицах для изготовления украшений. Правда, там
Колл' ними хранятся в )рмитцжс.
74
11Ц,- встречается и животный орнамент, нс» позднее под
Сиянием ислама он исчез. Геометрический и раститель-
2-й орнаменты связывают художественные традиции бул-
гдр с древними орнаментальными формами эпохи бронзы,
которые в большом количестве встречаются в крае, бул-
гарские же формы тесно связываются с чисто татарски-
ми- только растительный орнамент стал доминирующим,
растительный орнамент в виде волнистой линии с завит-
ками- а также тюльпанами, и розеткой в виде ромашки,
весьма широко распространен на намогильных камнях’,
начиная с наиболее древних и кончая XVII—XVIII вв.
Все это говорит, с одной стороны, о непосредственной
преемственности татарского орнамента от древнемест-
ных форм, а с другой — о наличии очень старых степ-
ных традиций.
Татарская песня по музыкальному оформлению близка
к башкирской, казахской и вообще степной и отличается
от песни соседей, а содержание ее говорит о древних
традициях людей, живущих в лесном краю, с многовод-
ными реками, с обширными полями. Только жаворонок,
это типично степная птица, как и у степняков, часто
фигурирует в песне, правда, конкурируя с лесным со-
ловьем.
Мы стремились показать два основных корня, из ко-
торых сложился быт татар, но в их быту немало
также черт, принесенных с мусульманского Востока
(преимущественно через Среднюю Азию), и русских за-
имствований, как результатов длительной совместной
жизни в крае. Эти влияния довольно сильны, и надо на
них остановиться.* Отметим, что эти влияния со стороны
частично прививали народу чуждые ему бытовые формы,
частично же как бы еще усиливали те основные корни,
из которых сложился быт казанских татар.
Восточно-мусульманское влияние в крае начинается
весьма рано. Уже в X в. ислам становится официальной
религией Булгарского государства, а влияние его начи-
нается значительно раньше. Однако ислам и вообще вос-
точные влияния в течение долгого времени отражались
на бытовом укладе преимущественно зажиточного и
городского населения. Об этом пишут и древние авторы,
отмечающие, что сельское население в массе живет по
стариш-; другое веское доказательство—-почти полное
отсутствие исламистских форм у крещеных гагар, при-
нявших православие в конце XVI и в начале XVII в.,
а также сохранение в течение долгого времени около
татарских поселков древних языческих молитве нных рощ.
Только позднее, с XVIII в., некоторые бытовые навыки,
связанные с исламом, прочно завоевали свое место сирди
широких трудовых масс татарской деревни. Татарская
феодально-буржуазная верхушка, желая использовать
стремление трудовых масс отстоять свою национальную
культуру от посягательств обрусителей-колонизаторов,
начала усиленно насаждать в народе исламистские обычаи
и бытовые формы, чтобы этим резче отделить татар от
соседей, особенно от русских, изолировать татарскую
массу и сохранить свое преимущественное влияние на
нее.
Восточно-мусульманские влияния шли в край пре-
имущественно из Средней Азии, в значительной степени
преломленные через своеобразную ирано-тюркскую куль-
туру ее населения. Оттуда была принесена часть быто-
вых навыков, совершенно чуждых предкам татар (затвор-
ничество женщин, закрывание ими своего лица, многие
виды печенья и сладостей, металлическая посуда, ряд
украшений и т. п.), являвшихся формами быта оседлого
населения Аравии и Ирана. Оттуда же была принесена
часть форм степного происхождения (тюбитейка, ноше-
ние которой получило религиозную окраску, разукрашен-
ная сафьяновая обувь и т. п.). Но эти влияния больше
сказались в быту обеспеченных классов и горожан, чем
у трудовой части деревни, где под влиянием ислама при-
вились только тюбитейка, обычай брить голову и свое-
образно подбривать усы и бороду, частично — закрывание
лица женщинами; основа же быта была мало затронута
этим влиянием.
Русское влияние становится особенно значительным,
начиная с XVI в., и проникает в народ одновременно и
сверху, и снизу. С одной стороны, татарская верхушка
начинает усваивать русские (а позднее через них и обще-
европейские) бытовые формы все в больших размерах, с
другой — эти влияния начинают проникать и в толщи тру-
довых масс как города, так и деревни, благодаря совмест-
ной жизни и труду с русскими крестьянами и трудящимися
города. Позднее сюда прибавляется влияние татар-отход-
ников, познакомившихся с русским бытом на заработ-
ках.
От русских татары заимствовали знача тельное число
вещей, углубляющих тс оседлые, лесные формы, которых
76
много в их быту. К ним необходимо отнести: улуч-
таК ный бревенчатый сруб, возможно хлебопекарную (так
ше” ваемую „русскую“) печь, появление стола, хотя бы и
Нктк места для принятия пищи, ряд сельско-хозяйст-
ненНых орудий и частей сбруи (соха, цеп, хомут, дуга и
В п ) сохранивших даже русские названия сука, чап-агач,
камыт, дуга), вязаные чулки, творог, пироги и многое
другое. Одновременно русские внесли в быт (преиму-
щественно богатых татар) предметы, ими самими заим-
ствованные из Западной Европы: стулья, фарфоровую
и фаянсовую посуду, этажерки для ее хранения и т. п.
Все изложенное дает нам право утверждать, что быто-
вой уклад казанских татар в своей основе создался,
с одной стороны, из форм, типичных для лесной оседлой
культуры, которая издавна формировалась в крае, а с
другой — из кочевнических пережитков, принесенных в
к ай с юга и юго-востока. Наличие этих источников
нередко трудно расшифровать, но они имеются почти
везде.
Остановимся на происхождении этих основных слагае-
мых, из которых создался казанско-татарский бытовой
уклад, язык и вся культура народа.
Происхождение бытовых форм, характерных для лес-
ной культуры, у казанских татар достаточно ясно. Они—
местного происхождения, формировались в крае с самых
отдаленных времен и хорошо выявляются у других народ-
ностей, сложившихся здесь же’ мари, удмуртов и
(частично) мордвы.
Происхождение же степных культурных корней более
сложно. Чтобы разобраться в этом, остановимся на тер-
ритории, где в крае формировались предки казанских
татар. С очень отдаленных времен, по данным археоло-
гии, основные события, приведшие к формированию та-
тарского народа, развертывались главным образом на
территории Закамья, преимущественно западного, и ча-
стично правобережья современной ТАССР; только позд-
нее основная масса предков татар перебрасывается
к северу от Камы в трудно проходимые тогда леса.
Территория Закамья издревле представляла собой лесо-
степь, где человеку было удобно поселяться вне зави-
симости от рода его занятий. Здесь были прекрасные па-
хотные угодья, столь же хорошие луговые с тени и леса,
лобные для бортей и даже частично для охоты, хотя
лучшие охотничьи угодья находились к северу от Камы.
7
Вполне удобными Пыли И IO..KHUC 4q III пр:1(. Р> ; I, t
$десь проходила северная граница ц си пи. На ш.i
разделал рем ли мощные гиственныс песа, а по голима л
р< к, особенно по Свияге и ее притокам, находились би и
ши( луг выс степи (Буинскш степи).
Здёсь-то, особенно на левом берегу Волги, и проио
>дила встреча носителей лесной культуры, ычадив-
ших из сплошных лесов (по мере расширения ц шя
и перс хода к животной тяге), и представителен степных
культур, которые поднимались к северу, в эти лесостеп-
ные участки. Археология устанавливает очень ранне
появление здесь степных культур (срубная культура).
3 щсь же появляются в V—-VI вв первые исторически
и вестные носители степной культуры в крае—булга ры,
причем основная их часть поселилась на левом берегу
Волги, где находился центр Булгарского государства до
XV в.; здесь степняки-булгары тесно сблизились с древ-
ними лесными насельниками, сюда же легче продолжали
проникать новые кочевые элементы с юга и юго-востока.
Монгольскому разгрому подверглись, невидимому,
более сильно левобережные земли, где были главные
политические центры. В период разгрома, возможно,
многие жители левобережья переселились на правый бе-
рег Волги, продвинувшись к северу и северо-западу в
нижнесвияжские и сурские леса, а также к северу от
Камы. Однако центр остается все же в Закамье, и в
период владычества монгол столица края — опять на ле-
вом берегу Волги, в Булгарах. Сюда-то и продолжали
проникать степные элементы, поддерживавшие у мест-
ного населения (по мере слияния с ним) степные тради-
ции. Такими степными элементами продолжали быть пре-
имущественно кипчаки, с которыми у булгар были тес-
ные связи еще в домонгольский период.
Здесь сформировалось то население, которое после
военных разгромов, опять-таки в основном Закамья, в
период распада Золотой Орды, переселилось массами к
северу от Камы и отчасти на правый берег Волги. Это на-
селение по новому политическому центру сначала называ-
лось казанцами, а впоследствии от русских получило наи-
менование казанских татар. Факт этих переселений под-
тверждается датами намогильных камней, которые резко
обрываются в Закамье концом XIV в. и почти с этого
же времени (несколько раньше) появляются в Заказаны,
юл ч > 01 берегов Камы и на нравом берегу Волги.
74
В то время, когда булгарское население, оставшееся
на левобережье, продолжало изменяться в сторону уси-
ления в его быт' и язык( степных форм, население
правобережья (особенно отошедшее далеко о г Волги)
начиная с ХШ в., более тесно солижатось с лесными
аооригенами правобережья и постеш нно сформировалось
в ту народность, которая носит наименование чуваш.
Таким образом, если у булгарского населения, став-
шего предками чуваш, степные традиции оборвались в
массе в ХШ в., то у предков татар они продолжали
прибавляться и гораздо позднее, по крайней мере до XVI в ,
когда выход русских на Волгу почти прекратил связь
Казанского края с южными степями и когда колониаль-
ная политика царского правительства заставила многих
татар уходить на юго-восток, в башкирские земли.
Доказать это положение о поздних влияниях степной
культуры в процессе формирования казанских татар
можно, только разделив по времени степные пережитки,
имеющиеся в их быту. Сделать это довольно трудно, но
такой прием может дать довольно ценные результаты.
Наиболее древние степные бытовые формы настолько
крепко синтезировались с лесными, сложно переплелись
с ними, что их крайне трудно выделить. Возьмем хотя
бы некоторые части татарской одежды. Татарские (как
млжская, так и женская) рубашки по принципам кройки
относятся к степному типу, но по размерам,многим деталям
тесно сближаются с рубашками соседних народностей и
в частности с рубашкой некоторой части чуваш (анатри).
Рубашки же чуваш-анатри путем переходов сливаются с
типичной лесной рубашкой мариицев. То же самое и с
женскими головными уборами. Здесь также трудно разо-
брать, где степные, где лесные корни, так они перепле-
тены между собой; здесь опять имеется много общего
у татар с чувашами, а иногда и с другими соседними
народами, например, с удмуртами.
Более поздние степные влияния проявляются в быту
народа ярче и придают ему значительную долю той ори-
гинальности, которая отличает быт татар от быта сосе-
дей (сундуки, ичеги, суконные чулки, тюбитейка, варка
пищи преимущественно в котле, мучные приправы в жид-
ких блюдах, подача мяса отдельно от бульона и г. и),
азанпые бытовые вещи и приемы у татар идентичны
тми, которые бытуют у современных стсипяков-кочев-
никс (казахов. киргизов и пр). Опп могли попасть к
id тарам только уже в готовом виде, и, стадо быть, срав-
нительно недавно, когда быт степняков г гад более иди
менее похожим на их современный бытовой уклад.
Анализ происхождения бытовых форм казанских га-
гар да< т возможность считать их тюркской народностью,
г основном потомками тех булгар, которые сложились в
результате тесного сближения древнего местного на-
селения и пришедших с юга булгарских племен приблизи-
тельно к X—XI вв., но к ним вплоть до XV -XVI «в.
про должали примешиваться представители степных коче-
вал. племен, преимущественно кипчаков, приносивши^
значительное количество тех элементов степной куль-
туры, которые и отличают быт казанских татар от быта
соседей и, в частности от быта другой тюркской народ-
ности края—чуваш.
Л. Заляй.
К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ ТАТАР ПОВОЛЖЬЯ
(По материалам языка)
Язык, как „реальное сознание", способен сохранить
в себе историю своих создателей, творцов, даже боль-
ше, чем письменные документы, датированные опреде-
ленными периодами. Но, чтобы вскрыть по материалам
языка подлинную историю того или другого народа,
необходимо знать этот язык до мельчайших деталей и
быть вооруженным марксистским методом.
Работа над историей как татарского народа, так и
его языка началась уже давно: ими занимались довольна
видные деятели русской и европейской тюркологии. На-
следство, накопленное в течение нескольких столетий
упорным трудом тюркологов, подготовило плодоносную
почву для советской науки. Но мы, ее представители, при
всем уважении к нашим предшественникам, не вправе
замалчивать их ошибки, воспринимать их опыт без над-
лежащей критики.
Главным недостатком досоветской тюркологии в изу-
чении истории татарского языка было то, что тогда
прошлое брали оторванно от настоящего. Это, разумеется,
привело многих к выводу, что поволжские булгары,
как народ, является вымершим, а их язык—мертвым. А
это, в свою очередь, дало повод пантюркистам всех
толков искать и находить „прародину* татар Поволжья
где-то в Алтайских горах, у озера Иссык-куль и т. д.
Такой разрыв между прошлым и настоящим получился
потому, что многие историки-тюркологи письменную
культуру булгар ограничивали одними лишь надгробными
надписями, оставляя в стороне богатое литературное
наследство, начальный этап которого датируется примерно
X —XI в.в. Изучая историю языка татарского народа,
мы должны быть свободны от той ограниченности, ко-
Пр 'исхолл.ни* к зянских тамр 6
Гор(?Й НПО! in ( Т| Л ШЛИ В f МЛ Ц< IIBI.H- J|, ди IIJJUU
Прг । шее i венчиков тюрк» >noi < ib.
Историю ра пиния и от н-лып.п И(Ши 4,и ни ,,1()
или иного языка можно уягнци., Hiv-ra i 4 ис 1.>чииi ,
а) я »ык письменных памятников, б) язык фольклора в)’,
хранившие я особенности живых дианекто» и ioigih.ij
данного ппрода, 1) факт взаимовлияния данного я i
И других языков В истории 1 а га рекою ТИЛ! Ц( , и
источники имеются, и падле ки i их всем< рно исполг
вать. Поспешим оговори гься, что письменные памятники
по истории нашего народа, к сожалению, ш*миогочи<
теины и до сих пор еще мало изучены со стороны и
языка.
Задача моего доклада дать материал по гиоп не
гаагар Поволжья, исходя из данных лингвистики.
Татарский я иле ио вс* м особенностям своей сгрук
туры относится к тюркской сишеме; при этом он явля( >
ся одним иi наиболее развитых но сравнению с прочими
тюркскими языками.
Язык гагар Поволжья досiиг уровня национально!о
литерагурного языка па основе концентрации ряда мел
ких племенных языков, на основе социально экономиче
ских и полиIичсских факторов. Доказательством является
та диалектальная ш грота, которая продолжает быто-
вать и поныне в языке гагар Волжского бассейна. Ма-
териалы, накопленные в связи с изучением диалектов,
убеди 1елыю показывают существование лингвистичс
ских разновидностей в живом народном языке татар.
Например, щук ч в разных говорах татарского я и.пса
корреспондирует, в основном, со следующими звуками:
1) ч — Ц, пычак н ы ц а к (нож); 2) ч с, пычак
п ы с в к (нож) 3) ч — ш, ч и hi м з — ш и ш м ) (источник,
родник); 4) ч — т, чишм i -гишмэ (родник); 5) ч -ж
(дж) сибирские татары слово Джамали произнося
Ча малый (собств. имя) В некоторых местностях за-
казанского iопора среднего диалекта мы встречаемся
аффрикатой типа сч, довольно близкой к известному
чувашскому шуку; например, атнинские татары (старики)
слово н е ч а н (сено) произносят нес чаи.
Кроме таких мелких лингвистических разновидное и,
в современном татарском языке имеются три больших
диалекта, со строго проводимыми лиш ние i ическнмп ра 1
линиями Например, средний диалек! пиарского языка-
основной 1'*рриюриеи которою является lAM-P. нм*’ 1
<_T( v ющне фонетические  ой< iiinv г: a) uk'^ hih , , ।
звук й во всех. случаях пнрс-ходиг в л (л.х<)—и к, ж л,
жар ы и, ж ы л, ж ы р а к, ж и р и г. д., б) зву к ирг,и н< >-
сит 'я, как глубокий ,аднея гычпын; в) безударный а пер<
хо цгт в а° , похожий на русский „ * г) е во многих случаях
за меняется лабиальным о (Кббск вместо К* бек); д) боль
шипело татар среднего диалекта изук х заменяют зв
ком к. например, казер (хазер сейчас).
В морфологии этот диалект сохранил весьма кара
терние формы, имеющие крепкую связь с грамма г иче
сними формами письменных памятников древней булгаро-
татарской литературы. Например, форма бармага
(итти — инфинитив), начиная с X—XI вв. и до начала XX в.
существовала в литературном языке как активная
форма, а теперь бытует как диалектная форма в зака-
аанском говоре.
Форма тышкары (литературная форма — тышка),
э ч кэ р е (литературная форма—эчкэ), которая ныне
бытует в мензелинском говоре среднего диалекта, встре-
чается еще в древних памятниках, начиная с орхонских
надписей. Характерным фактом является и употребление
в нукратском и горном говорах среднего диалекта фор-
мы на дыкта вместо причастия прошедшего времени.
Например, нукратские татары говорят- „без барды кт а,
иелыш ачылгап иде“ (в литературном языке: без
барганда..., когда мы пришли, собрание было открыто).
Нурлатские и буинские татары также говорят: „Без
бардыкые" (в литературном языке: без барган
идек, т. е. мы ходили было).
Нам известно, что этот, можно сказать, стилисти-
ческий прием в языке письменных памятников суще-
ствовал издавна и почти до XX в. Например, у Шигаба
Марджани мы часто читаем такие обороты, где формы
булдыкта и улдыкта употребляются вместо совре-
менной литературной формы булганнан сун и бул-
га н д а.
Рядом с этим средним диалектом существует (даже
частично на территории самой Та греспублики) другой, в
лингвистическом отношении во многом резко отличаю-
щийся от нею диалект, называемый западным. Характер-
ны 1и ею чертами являются: а) отсутствие щука ж. (дж).
т  и о ка мне. Например, пир, ел га, ну к и г. ь.
б) прои нюшенно шука а чистым, как русс кое а, например.
I ала (город), К а <ан (Казань) и г. ч-, в) смягченнопь
произношения звуков к-г, например, карга (ворона),
к азы к (кол), к и мак (казанские татары: кой мак) и ;р*
У касимовских татар эти звуки уже не существуют.
Слово к ы р (поле) они произносят ы р (бе $ к); г) актив-
ность делабиализации: там, где казанский татарин ставит
губно-губное о-б, татарин западного диалекта говорит
ы-э, например, т о р м о ш (жизнь) переходит в т ыр мы ш,
бот он вбетени т. д.; д) аффикс понудительного
залога у татар среднего диалекта произносится кар
(коткар -освободи), кыр (яткыр—уложи), дер
(мен дер — поднимай), а в западном диалекте этот же
аффикс произносится со звуком з, например, к отказ,
яткыз, менгез и т. д.; е) межзубный з, который ха-
рактерен для мензелинского говора среднего диалекта,
в западном диалекте совсем отсутствует, и з произно-
сится, как в русском и большинстве европейских язы-
ков; ж) в некоторых говорах западного диалекта до сих
пор еще сохранился очень архаичный аффикс гын —
ген, кын — кен, который прибавляется к глаголу по-
велительного наклонения, например, баргын (сходи-ка),
к и л г е н (приходи-ка).
И в лексике, и в грамматике западного диалекта
имеется ряд особенностей, с одной стороны, отличаю-
щих его от среднего диалекта, а с другой — непосред-
ственно связывающих его с языком древних письменных
памятников.
В этом кратком сообщении я не могу подробно оста-
навливаться на всех диалектальных особенностях та-
тарского языка. Я выскажу лишь основное положение:
в недрах живого татарского языка еще сохранились
такие явления, которые служат доказательством того,
что в состав этого языка вошел ряд мелких языков
одной и той же системы, но во многом отличающихся
друг от друга. Идя по следам этих материалов, легко
можно установить и этапы формирования татарского
языка. Главными из этих этапов можно считать следую-
щие.
Несомненно, что процесс образования татарского
языка начинается с момента появления на исторической
арене булгар Поволжья. Этот процесс длился довольно
долго, благодаря скрещению многих языковых групп и
их постепенной концентрации.
На первом Э1аие этого процесса происходит скреще-
на булгарских и чувашских элементов, как двух раз-
/4
чичных диалогов одного и того же языка. Такое скре-
щение больше всего бросается в глаза в обла ти фоне
гики (ср. хотя бы соответствие чувашского х булгарскому
к). Оо этом говорят надгробные надписи булгарского
периода. Например: чувашек, тухыр, булгарск. тукыз,
човашск хер, булгарск. кыз. Чувашское л соответ-
ствует булгарскому ш; чувашек, пиллек, булгарск.
биш — бишлек; чувашек, в — булгарскому гласному у,
например, чувашек, ван -булгарск. ун (десять).
То, что булгары принадлежали к группе „к“ (т. е.
зв1 к х у них отсутствовал), подтверждается, во-первых,
те‘м, что русско-славянские и арабо-персидские слова,
заимствованные самими булгарами, утвердились у них со
звуком к; например, русско-славянское соха — у булгар
сука, арабское хазина — казна и т. д. Историк Шигаб
Марджани писал, что казанские татары вместо звука х
употребляют к и поэтому арабское имя Хасан они
произносят Кашан, К ас ан. Во-вторых, это подтверж-
дается и тем, что в большинстве говоров среднего диа-
лекта все арабские слова, имеющие звук х, по сей день
произносятся через к, напримеэ, каз е р (арабск. хазер)
кат (хат), р а к м а т (р а х м е т), к а л ы к (х а л ы к) и т. д.
Итак, звук х в татарском языке возник под влия-
нием, с одной стороны, русско-славянских и арабо-пер-
сидских, а с другой — чувашских слов и является, таким
образом, сравнительно новым. Иначе говоря, в этом
скрещении булгарский диалект играет доминирующую
роль (и потому в татарском языке преобладает группа
к, а не х).
В качестве другого факта языкового скрещения мы
можем констатировать соответствие булгаро-чувашского
аффриката ж; (дж) с кипчакским й и булгаро-чувашского
звука р с кипчакским з. В одной эпитафии булгарского
периода мы читаем параллели „жиат жур“ и йите-
йоз... (700г). В этих словах корреспондирует звук ж.
(лж) с й и звук р со звуком з.
В процессе этого скрещения кипчакский й приобре-
тает господствующее положение и утверждается в та-
тарском языке как литературная норма: йоз (сто), а не
я 0 5. В пи< ьмегпых памятниках йокание продолжается
то конца XIX в. Даже у Тукаева имеются обе параллели.
Формы тир (земля) и ж иде (семь) окончательно утвер-
дились лишь в not дооктябрьский период развития та-
тары КОГО Я HJI

Грргьим моментом скрещения и процессе. фор миро-
вания татарского языка язлж те уиогр'. бл ши	>_
иогл (башкирского з) параллельно с „чи< гым“ , с одн< д
стороны, и звука з ’ со звуком и, с ipyi ой. Например, в
к ь i ux древних литературных памятников („Насыйхат-эл
Салихин", „Иосиф Золайха", „Нехдж-эль-Фарадщ“ и г(р.)
мы встречаем формы азак а й а к адак (нога); кап ы
и кайгы (горе, п< чаль).
Исходя из данных современного татарского языка,
можно заключить, что „чистый" з— это булгаро-кипчак-
ский элемент. У Махмуда Кашгарского имеется указа-
ние, что тюркские народы, живущие в соприкосновении
с европейцами, звук з произносят чисто, т. е. как рус-
ско-славянское з. Известно, что сожительство со славя-
нами (с русским народом) начали раньше всех тюркских
народов кипчаки и булгары. Следовательно, „з е к а н и е“
в истории татарского языка прежде всего можем считать
скрещением башкирского элемента с булгаро-кипчак-
ским. Между прочим, в „Кодекс Куманикус" формы
азак, адак не имеется,— там стоит айак. Правда,
и в этом тексте зафиксировано слово адам в виде
азам. Но это нельзя считать типичным.
Что, действительно, „зекание" является внедрением
башкирского элемента в булгаро-татарский язык, — это
подтверждается существованием его и поныне в мензе-
линском говоре среднего диалекта, т. е. там, где ота-
тарившиеся башкиры составляют довольно заметный
процент.
Мы могли бы здесь привести такой же ряд парал-
лелей и по части лексики и грамматических форм, но
это займет много времени. Например, чувашское ура
(нога) и булгаро-татарское айак (нога) параллельно
употребляются в текстах древних письменных памятников
почти до XVII в. Ср. еще слова: кем-ирса, улкем-
ирса, кеше (человек), унга, унгин, узга... (другой)
и тому подобные синонимы, вошедшие из разных язы-
ковых групп и также бытовавшие долго—до XVIII—XIX вв.
В морфологии древне-булгаро-татарского языка скре-
щиваются весьма различные формы, больше всего в обла-
сти глагола. Например, деепричастие настоящего времени
до Кандалыя (XIX в.) употребляется в четырех формах-
с а туп, с ату б ан, сата (продавая), аг лаю (рыдая)
Процесс концентрации татарского языка (иначе гово
ря, „отатаривапиек всего этого конгломерата) шел во-
кр\1 i»v.ir.'ip' -кипчакских элементен. Процесс • i vг начался.
как мы уже сказали, с<> времен древних булгар. Ц<?
XI\ XV вв. +тот процесс шел довольно пн к пснг.ио. С
„Не\ 1;к--'Ль-Фараднса“ (\1\ в.) и «Кодема Кумашпща*
процесс „отатарпвания“ заметно усиливается , » чет
того же булгаро-кипчакского элемента, с явным нрр
обладанием последнего, например, активность покап.я,
монофтонгизация ай (качан) и т. д.
В языке поэтов Х\Ш -XIX вв. (например, у Маула
Колыя, у Кандалыя) кипчакский элемент преобладает
над казанско-татарским элементом. С момента же обра-
зования татарского национального литературного языка
в качестве нормы общего литературного языка берегся
средний диалект—язык казанских татар. С этого же
времени начинается ограничение роли западного диалек-
та (являющегося в той или иной степени продолжением
кипчакского языка) в формировании татарского литера-
турного языка.
В становлении татарского языка, начиная с древних
времен, принимали участие путем заимствования два типа
языков: а) языки флективные, т. е. другой системы;
б) языки одной системы, т. е. однородные. К первой группе
относятся арабский, персидский, русский, а ко второй —
все тюркские языки, так или иначе принимавшие уча-
стие в процессе формирования татарского языка: чуваш-
ский, башкирский, а через письменность, кроме
того, — уйгурский, узбекский и др.
Заимствованные языковые элементы подвергались
.отатариванию* как с фонетической, так и грамматиче-
ской и семантической сторон. Например, персидские
слова б и й у ш, h о и а р, б и ч а р а в татарском языке
утвердились в формах йушсиз, у нар—он ар, чара-
сиз и т. д.: арабские — масхара, махамер, санам
и т. д. у татар приняли формы м ы с к ы л л а у, м а кмы р>
сын...; русские — борозда — бур азн а, изба ызб а,
б у д т о-б ы — бетт аман, спасти — ычпач, с и л ft-
чи л а, коза — к аз а, к а ж ii и т. д.
Иноязычные слова в татарский язык чаще всего
вошли лишь в виде корнесловов, г. е. без суффиксов;
например, татары говорят ле б о р о з д и т ь, а б у р а з н а-
л а у или же б у р а з н а с а л у, б у р а з н а с ы з у. Вместо
араоских шагир то тар а, ф а к и р — Ф о к а р а, га-
лим—гола ма и г.д.,татары говоря т только ш а г ы р ь-
।-1 Р, фа! 1ирьлар, 1 ал им пар н г. н.
87
В процессе „отатаривания" из некоторых иноязычных
•дов создавались новые слова с новыми значениями
Например, с ново арам происходит из арабского харам,
азер (готов) из хазер и т. д.
Все эти факты говорят о том, что язык наших пред-
ков уж< тогда, т. е. даже на первом этапе своих взаимо-
отношений с языками иной системы, мог сохранять
свои структурные особенности.
Мы не собираемся при этом отрицать иноязычных
влияний на развитие татарского языка. Эти заимствова-
ния не только помогали развитию татарского языка в
его лексико-грамматической части, но влияли и на его
грамматический строп. Это мы видим в области кальки-
рования, которое больше всего относится к заимствова-
ниям из русского языка, например, бченче кбн (из
русского „третьего дня"), иртадан ары г а(русс. „после-
завтра"), кышлык („озимые") и пр. Калькирование
из русского синтаксиса занимает важное место в син-
таксическом строе татарского языка, тем более в живой
разговорной речи.
Конечно, мы не настаиваем на том, чтобы современ-
ный татарский язык признали целиком и полностью про-
должением булгарского языка. Татарский язык пережил
в своей истории очень большие изменения, но несмотря
на все это, он является до известной степени продол-
жением булгарского языка.
На основе закона всеобщего глоттогонического про-
цесса татарский язык, как и другие, в процессе своей
истории влиял на языки соседних народов. Это под-
тверждается обилием „тюркизмов" в языках соседних
угро-финских народов: удмуртов, марийцев и мордвы.
Эти „тюркизмы", попавшие к ним непосредственно из
булгаро-татарского языка, делятся на следующие группы:
а) слова производственно-бытовые с материально-веще-
ственным значением, например капка (ворота), с ин а к
(вилы), п ы ч к ы (пила), я р (берег) и т. д.; б) слова соци-
ально-бытовые и отвлеченные понятия, например: ды ш ы н
(навык, учение), ш а н ы р (верный), кенеш (совет—совето-
вать), эры к (свобода и т. д.; в) слова арабско-персид-
ские в „отатареинон" форме, например: калы к (халык
народ), д о ш м а и (враг), м ы с к ы л-л а н ы (издеваться,
последнее слово „тагаризовано" из арабского „масха-
рЗ“) и г. д.
Хронологически такое влияние татарского я шка на
л*
угро финские языки можно отнесги, без сомпсии к
лг.фею’му периоду» НО крайней мере, д» Казанского
ханства. Это предположение мо ано подтвердить об-
основанными доводами: 1) больпипид во таких „ тории >-
мов“, например, в удмуртском язык< синонимов не
имеет (я сужу по литературному удмуртскому языку);
,то показывает, что они уже давно получили право
гражданства в этом языке; 2) часть этих „тюркизмов",
бытовавших в древних письменных памятниках, теперь
вышла из употребления даже в самом литературном
языке татар; например, слово учсыз, в мордовском языке
учсуз (дешево) то же, что и исконно татарское о ч с ы з—
очыз, которое теперь употребляется только взаказан-
ском говоре среднего диалекта и в некоторых говорах
западного диалекта в том же значении.
Наконец, еще одним доводом может служить то,
что в литературных памятниках булгарского периода
(X—XV вв.) мы встречаемся с довольно богатым словар-
ным составом в смысле дифференцированности слов
абстрактно-логического значения.
Из вышеизложенного напрашиваются следующие
выводы:
1)	Татарский язык, как и его носители — татары, не
является оформившимся на базе исконно однородного
материала. Наоборот, этот язык характеризуется тем,
что в его состав вошли многие мелкие языки тюркской
системы.
2)	Первый этап оформления татарского языка отно-
сится к булгарскому периоду, что подтверждается на-
личием прямой связи современного татарского языка
(тем более его различных диалектов) как лексически,
так и грамматически, с языком древних письменных
памятников.
3)	Процесс оформления татарского языка происходил
при доминирующей роли булгаро-кипчакских элементов
СОДОКЛАДЫ.
н Ф. Калинин
К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ КАЗАНСКИХ ТАТАР.
Для нас совершенно неприемлемы те теории, кото-
рые выводили казанских татар целиком то из Монголии
(татаро-монгольское завоевание ХШ века), то ставили
знак равенства между булгарами, тоже пришельцами, и
казанскими татарами. Представление об изначально
существовавших татарах или булгарах, иммигрировавших
в Поволжье в „готовом виде" и только отчасти ассими-
лировавшихся с местными племенами, также изначально
здесь существовавшими „финнами", —противоречит марк-
систскому пониманию истории.
Казанско-татарская народность не^едино-племенная,
а исторически сложившаяся общность людей, связанная
общей экономической жизнью, общей культурой,—должна
была сложиться „в результате длительных и регу-
лярных общений, в результате совместной жизни из
поколения в поколение. А длительная жизнь невозмож-
на без общей территории". (Сталин — „Марксизм и на-
ционально-колониальный вопрос". Изд. 1937 г, стр. 5).
Этой территорией были лесостепные и отчасти лес-
ные пространства Среднего Поволжья, Нижнего и Сред-
него Прикамья. Именно здесь, а не в Монголии, не в
Приазовьи, не в Кипчакских степях сложилась казанско-
татарская народность, она не пришла’4 целиком извне, а
образовалась в первую очередь из аборигенов края, из
первобытных племен—и европеоидных, и монголоидных,
и метисных, живших здесь по крайней мере еще со
второго тысячелетия до нашей эры. Мне кажется, что
это одно из положений, которое является в настоящее
время бесспорным.
Начальный процесс этногенеза относится^ не к
или VII пеку времени прихода в наш край булыр, н<
к ХШ веку когда произошло ;; воевание монюло-татар,
а к временам юраздо более ранним.
Известная общность хозяйства, материальной куль-
туры, общность языка племен существовала еще в
первобытные времена, но она не была устойчивой.
Роды, племена просачивались взаимно друг в друга.
Миграции, в частности и из отдаленных местностей, имели
место и в первобытные времена и они лишь усили-
лись с образованием в соседних южных степных обла-
стях подвижных кочевнических племен. Устойчивости
не существовало и в феодальные времена, даже при
наличии государства.
Начальные ступени этого процесса конкретно известны
нам по археологическим данным со второй поло-
вины П-го тысячелетия до нашей эры, с эпохи бронзы,
когда на территории Волго-Камья существовало оседлое
население, жившее мелкими родовыми объединениями
и составлявшее несколько культурных общностей. В
это время наметились три таких культурных общности,
более или менее определяющихся и территориально.
Первая область—южные степные и лесостепные про-
странства края, обитатели которых вели пастушеско-
скотоводческое хозяйство, соединенное с мотыжным
земледелием Общность населения этих областей выра-
жалась во многих чертах материальной культуры: в
одинаковых каменных и бронзовых орудиях, в одинако-
вой посуде, в одинаковых обрядах погребения и т. д.
В археологии эта общность носит название срубно-хва-
лынской культуры.
Вторая область находилась севернее — по низменным
прибрежьям рек лесных пространств. Здесь жило рыбо-
ловно-охотничье население, в хозяйстве которого имело
второстепенное значение домашнее скотоводство и
примитивное земледелие. Орудия здесь употреблялись
преимущественно каменные, неолитического облика. В
отдельных элементах культуры (керамика) здесь чувст-
вуется — сильное воздействие срубно-хвалынской куль-
туры.
Третья область, — это северные лесные пространства
Предкамья и Правобережья Волги, вдали от рек и по
водоразделам, которые были заняты населением, ведшим
мотыжно-подсечное земледелие, домашнее скотовод-
ство и охоту. Здесь устанавливается наличие культур
фатьяновской (один из ее вариантов занимал геррнго
Н
рию в северной части Чувашской УССР) и пос сдут
тих абашсвской (элементы которой проел .киваюгся , t
Чувашии до Урала) и сейминской (от Горьковской об-
ласти д-> Урала).
Таким образом, в эпоху бронзы в нашем крае на-
лицо существовало несколько культурны? общностей.
Равнинность страны,- стык леса и степи, наличие круп-
ных рек с густой сетью притоков, способствовали
взаимному проникновению элементов отдельных куль-
тур.
Антропологически это население, как показал доклад
Т. А. Трофимовой, было в основном европеоидным. В
языковом отношении, надо полагать, оно переживало
яфетическую стадию. „Малые" языки, на которых гово-
рили в ту пору отдельные родовые группы, были пред-
ками в равной степени позднейших тюркских и фин-
ских, и славянских языков.
В первом тысячелетии до нашей оры аборигены
Волжско-Камского края вступили в следующий этап
развития. С ростом производительных сил, с началом
обработки железа начинается разложение родового
строя, происходят военные столкновения между иму-
щественно неравными родами, появляются укрепленные
поселения — городища. Групповое расположение их
свидетельствует о наличии племенных объединений.
На правобережья Камы мы знаем в это время куль-
туру ананьинскую. В междуречьи Оки-Волги—известна
дьяковская, а на правом берегу Волги, так называемая,
городецкая или иначе культура рогожной керамики.
Южными соседями населения нашего края в это время
были скифские племена. К востоку и северо-востоку от
скифов, от Танаиса (Дона), Геродот называет племена
савроматов, будинов, гелонов, тиссагетов и иирков.
Возникновение в южных степях табунного кочевого
скотоводства оказывало свое воздействие на население
края. Известны установленные археологическими мате-
риалами связи ананьинцев со скифами.
Возросшая вместе с кочевничеством подвижность
племен отразилась в нашем крае появлением из-за Урала
новых этнических групп, которые уже тогда внесли в
местное население четкие черты монголоидностп (черепа
из Луговского могильника). Гаким образом, черты мон-
юлоидности, наблюдающиеся среди татарского населения,
I hi древнею происхождения и не следует считать
IU
ис । очни1 ом и монгольское .авоевани XIII в ка нашей
эры.
Обособление кульпрнгл областей, наблюдаемое в
первом тысячелетии до нашей эры, было предпосылкой
позднейшего сложения местных народностей. Область
Ананьинской культуры (преимущественно Пр дкамье),
это область позднейшего сложения коми, л му ртов'
марийцев. Закамье стало областью сложения преимущест-
венно предков татар. Область городецкой культуры на пра-
вом берегу Волги являлась местом позднейшего сложения
чуваш, отчасти мордвы, мари и татар.
Тюркские элементы языка, являющиеся основными в
современном языке татар, не были всецело принесены
в более позднее время булгарами или другими народами,
но можно думать имелись среди местного населения и
в это раннее время. Косвенным указанием на это может
служить упоминание Геродота о тиссагетах (тюрагетах)
и иирках, возможно живших именно в нашем крае. Самые
названия этих племен V века до нашей эры (корень
„тюр“) указывает на тюркские элементы. Эти элементы
являются древними компонентами татарского и чуваш-
ского языков.
Дальнейшим развитием Ананьинской культуры была
Пьяноборская культура (от первого века до н. э. по
VI-й век н э.), область которой совпадает с областью
ананьинской.
Это время—время высшей ступени варварства,—канун
классового общества, дальнейшего развития металлургии,
выделения ремесла, роста обмена. В разлагающийся
род проникает много пришлых элементов, чему спо-
собствует развивающееся далее кочевое южное ското-
водство.
Среди кочевых племен значительную роль играл по-
лучивший дальнейшее развитие тюркский язык. Такие
тюрко-язычные племена (конечно в соединении с ино-
язычными), проникая в южную часть теперешней Гагарин,
оседали в южных лесостепях Закамья и ассимилирова-
лись там с оседлыми аборигенами страны. Леса и Кама
одерживали их дальнейшее продвижение к Северу. Здесь
и ложился союз mjioiочисленныч булгарских, гюрко-
язычных племен, о характере языка которых имеется
достаточно свечении в словаре Махмуда Кашгарского,
1	• арабских писателей и в hi и ро шы на пш
ХШ и XIV веков.
93
к ч 'в | \ от Камы в и гни\ пр, нствах мы встре-
ча<м булгарскт племена пренмушс-'тврп» » п.« правому
р ту К 1мы, по 'ер»та i Е • тгч и по пи нему и -редннму
течению Казанки. Далее к г-ы ро востоку Булгарские
памятники почти неизвестны, за исключением некоторых,
нак например, на реке Чепце. Следует отмстить на вание
_Ка»ан“, которое прилагается к р и гор П<
тонным яфетидотогии мы имеем много прим» ров’к ю,
чт( названия рек и поселений в первобытн» м обществе
совпадали с названием племен, живших по этим рекам.
Поэтому можно предполагать, что слово „Казан* было
также племенным названием. Корень „каз“, по чувашски
„хур“, звучит в позднейших именах хазар, гузов, каза-
хов, народов, говоривших на тюркских языках. Таким
образом, вполне вероятно, что еще в первобытном об-
ществе на Казанке жили тюркоязычные племена.
Приход булгарских племен с юга, можно думать,
происходил путем постепенного просачивания в течении
многих веков. Прямых указаний на переселение булгар
в наш край в VI—VII веках мы не имеем. Этот длитель-
ный процесс ассимиляции булгар с аборигенами края
вылился в форму сложения исторически известных бул-
гарских племен Волго-Камья, явившихся главными ком-
понентами татарской народности. Самое раннее обозна-
чение: „Булгар" и „Сувар" в нашем крае, насколько
мне известно, мы имеем на карте XI века, приложенной
к сочинениям Махмуда Кашгарского. Название „булгары"
в исторических источниках держалось не менее 6 веков —
до XV века, когда оно сменилось названием „казанские
татары".
Булгарское государство было многоплеменным. Исто-
рические источники сохранили нам следующие названия'
булгар (болгар), свар (сувар), эсгель (ечкюль, эссак).
сакалиб, берсула, темтюзи, нохрат, сабакюль, саван,
а тьбаранджар, бртас, башджард, цармис, арису (эрзя).
Большинство из них, за исключением четырех последних
относится к булгарам.
В дополнение к докладу А. П. Смирнова приведут ряд
данных о генетической связи булгар XII—XIV вв. с по-
волжскими татарами XV—XVI вв. Эта связь устанавлива
1 I пр» т всего общностью территории Булгарии и
1атарим. Прилагаемая археологическая карта Вогкск
го края IX—XIV вв. (рис. 1) ioi гаг.юна с учетом
'"гнощн. г»удгарских арх» ологпч . ки\ памятников. геррь1*
94
Рис, 1,
тория распространения которых отмечена условными
знаками (см. карту). Не трудно убедиться, что эта терпи
тория почти вполне совпадает с современной террито-
рией западной части Татарской республики. н
Очень важными данными являются далее эпиграфи-
ческие памятники XIII -XVI вв. Благодаря работам спе-
циальной Комиссии, которая последние годы работала
в Институте языка, литературы и истории в Казани и
нескольким археологическим экспедициям в 1942- -1945 гг
в нашем распоряжении имеется до 75 подобранных
систематизированных и интерпретированных эпиграфи-
ческих памятников Татарии конца XIII века и XIV века
и 88 памятников конца XV и первой половины XVI в.1
Всего учтено надгробий:
XIII	века — 6 с Булгарского городища.
— 1с б. Архиерейской дачи в Казани (1297 г.).
XIV	века - 22 с Булгарского городища, из Чебоксар и
Правобережья Волги, (1305—1340 год).
1 из селения Гурия-Кала на р. Чепце ок.
г. Глазова—1323 г.
— 3 из Керменчукского городища у Мама-
дыша, 1330—50 г.г.
Остальные 42 надписи в небольших фрагментах дати-
рованы по аналогии с вышеперечисленными менее точно
XIII—XIV веками.
Все эти памятники относятся к двум резко отличаю-
щимся стилям, существовавшим параллельно в XIII и XIVвв.
Памятники первого стиля встречены преиму-
щественно на Булгарском городище. Они объединяются
между собою, во-первых, большой величиной, тщатель-
ностью отделки, богатым художественным оформлением,
применением рельефного шрифта сулюса. Камни тща-
тельно вытесаны, шрифт надписи (сулюс) — художест-
венно каллиграфический, рельефный, что достигнуто
углублением фона во всех прихотливых по форме про-
межутках между буквами. Такая техника требовала от
мастера большой опытности, изощренности и применения
довольно сложного набора инструментов. Все это удо-
рожало изготовление. Заказчики таких плит, очевидно,
принадлежали к людям весьма состоятельным, к пред-
1 Собраны в 3 альбомах фотоснимков и рисунков, составленвих
и обработанных Комиссией при Инет, яз., лит. и истории КФА *	•
К насго.ип. му времени (1918 г.) нот список лолжсп быть поие.шеп новы»
•! двчнымирюлу ченными историко-этнографической экснедиш си
*16
ставителям верхушки феодального общества. Даже пе-
ревозка больше] о камня требовала значительных мате-
риальных затрат. Например, одно из надгробий при раз-
мерах 271 X 60 X 20 см. имеет кубатуру около 0,33 куб.
метра и весит около тонны.
Далее, памятники первого стиля отличаются такими
характерными признаками, как большим текстом, в ко-
тором отмечаются эпитеты, родословная покойного, его
возраст, высказывается ряд религиозных пожеланий,
дается, обыкновенно, точная дата кончины и, наконец,
языковыми особенностями. Слова текстов тюрк-
ские, близкие современным казанско-татарским; много
арабских фраз и слов.
В качестве примера даем надгробие № 216 (рис. 2).
Размеры плиты 220X66 см. Техника изготовления пре-
Рис. 2.
•jJO) 11р.ж'ij нИР K-tl |1(„.I,и/
S.&JI
UJJI
Л
Рис. 3,
3

красная. Надпись вырезана кра-ивкм релт ф......	11о.
сом. Заглавная строка, заключенная в кил* и ную
арочку, содержит традиционную кораническую формулу
Далее пот строкой идет широкая полоса орнамента в
форме волнисто-изгибаюшейся „виноградной лозы“ с
широкими стилизованными листьями. Под ней- г эль-
ные 9 строк основного текста (рис. 3).
1. V-ва-аль-х йе аллязи ля .шут
2 Хязихи-риузат-аш-шаббяти,
3. Ас-< яттарчти, аль-гафифяти,
J. Ас-салихяти, ас-сабирати, ас-
саимяти
5.	Фатимят-аль-Хай бинте Эйюб
ибн Мухаммад ибн
6.	K)hiс-аль-Булгари атлахумля
яркамха
7.	Рахмятян в"си‘атян тяваффа
и .я рахмчт-ул-лахи тагаля
Екрие ике яшенля вафат булды
9. Раби‘а-аль-ахир горрядя елы
хиджряття ити
10. Юз унбирдя*
Он живой, который не уми-
рает.
2.	Это — сат юной девицы
3.	скромной, целомудренной.
4.	благочестивой, терпеливой
постницы
5.	Фатимы Элхей, дочери Аюба
сына Мухаммеда, сына
6.	Юн са Булгарского. Боже мой
помилуй ее
7.	милостью широкою. Отошла
к милости бога всевышнего
8.	в двадцати двух летнем воз-
расте; скончалась
9.	Раби П-го в году гиджры
в се.мь-
10.	сот одиннадцатом.
Дата Раби П-го 711 года соответствует августу-сентябрю 1311 года.
Приме чание: подчеркнуты тюрко-татарские слова, остальные
арабские.
Совсем иную картину представляют малые надмо-
гильные памятники, выполненные в другом стиле, типич-
ные представители которых даны на рис. 4—5. Нужно
сказать, что хронологически эти памятники одновременны
памятникам первого стиля, датируются также концом
ХШ и XIV в. Они очень широко распространены, встре-
чаются не только на Булгарском городище, как памят-
ники 1 стиля, но на всей периферии Булгарии. Характе-
ризуются они малыми размерами, более упрощенной тех-
никой обработки, применением врезанного углублен-
ного и прямолинейных очертании шрифта—куфи, коротким
лаконическим текстом в 4 -6 строк, где обычно не
встречается ни эпитетов покойного, ни его родословия,
лазке дата часто отсутствует. Камни не имеют почти
никакой ория'.п итании, кроме вытесанной вверху киле-
видной арочки. Замечательны эти памятники в лингвй-
гичш ком < сношении: в текстах обыкновенно имеют
место чувашские слова, как например: „джиати" вместо
„джити“, „ити“; „джюр“ вместо „джюз“,„юз“, „сигезван“
вместо „сиксан"; „джал“ вместо „ял“ и т. д.
Рис. 4.
Рис. 5.
Памятник № 8 (рис. 4) с Болгарского городища
(90X38X16,5 см), кроме килевидной арочки не имеет
украшений. Шрифт — врезанный куфи. Надпись лаконична,
в три строки. (Рис. 5).
1.	(Аль) хокме лилляхи
2.	Сабли улы
3.	'Али белюки
Без даты; XIII—XIV вв.
1.	Суд принадлежит богу (вснк^е
повеление от бога).
2.	Сына Саблия
3.	Алия памятник
Памятник № 9 (рис. 6) с Булгарского городища.
(50X42X17 см). Верхняя часть не сохранилась. Под
неполными четырьмя строками текста — растительный
орнамент в форме плоского рельефа. Шрифт — врезанный
куфи. (Рис. 7).
99
Рис. 6.
.....I,....
-**’ Lo о I?
...Jp'JL
Рис. 7.
1.
2.
3.
4.
...........pa...............
. . . (хи)дж(р)яттян алты
(джю)р сикерван джиатыш* *
джал ку(ан) ити*
2.	(Дата) гиджры шесть-
3.	сот восемьдесят седьмом
4.	году, в день произошло.,.
Дата 687 года соответствует 1288/89 г.
* п рим еча н и е: Подчеркнуты слова родственные чувашским
остальные — арабские.
Рис. 8.
1
jis *
-j1 J3?
Рис. 9
КМ1
Памятник 1Г(рис. 8) (28,8X38
Сохранились лишь шесть
(первая из них неполностью).
Шрифт — врезанный
17 см).
нижних строк
куфи (Рис. 9).
надписи
2.	Ахирят_ятуы
хиджрят -
3.	дан алты джюр тохур
4.	ваним джал шагбан аехи
беледж
5.	Куан ити аллах рахим
6.	Гянгеремя хуильдж.
2.	(начало) пребывания на том
свете хидж -
3.	ры в шестьсот девяно-
4.	стом году шахбана месяца в
пятый
5.	день произошло. Бог милостив.
6.	Господу своему сопричислился.
Дата 690 года 5-го шахбана соответствует 3 авг. 1291 года.
Памятник № 216 находится в фундаменте сельской
церкви с. Болгары, памятники №№ 8, 9, 11—в экспози-
ции Гос. Музея Т. Р.
Третьего рода эпитафии носят черты переходного
характера между первым и вторым стилем. От памят-
ников первого стиля они отличаются меньшим размером,
менее богатым оформлением, шрифтом прямых очерта-
ний, но подобны им рельефным выполнением надписей.
По сравнению с памятниками второго стиля они не имеют
врезанных надписей, имеют большие размеры, текст
от 8 до 14 строк, орнаментацию в форме розеток в
верхней арочке, иногда выполненную сулюсом первую
строку, в некоторых случаях отделенную от остального
текста широкой орнаментальной полосой.
Для примера даем надгробье № 217 (рис. 10—11)
(170X60 см).
1.	Ху-ва-аль-хайе аллязи ля ямут.
2.	Мурбай халяле Юсеф
3.	Ювари улы* Юсеф Юва-
4.	ри хир* ‘Афифя Захидя
5.	. . . белюки рахмят . . .
6.	Аллахи 'ал(яй) ха рахмятян васи-
глтян
7.	Тарих джпати джюр вутыр
л жал
8.	Ргби’а-аль-авваль (аехи...куан)*
1. Он живой, который ке умирает.
2 — 4 Жены Мурбая, дочери
Юсуфа Ювари, сына Юсуфа
4.	Ювари Афифи Загиды
5.	могильный памятник. Милость
6.	бога над ней милостью широ-
кою (да будет).
7.	Дата семьсот тридцатый год
8.	месяца рабп 1, день ....
Раби I 730 г. соответствует декабрю 13 ’0 года.
Примечание: Подчеркнуты слова, родстп иные чувашским,
опальные — арабски'..
101
Рис. 10.
-i V-
ил........ зжйч?
Гис. 11.
Подобных надгробий нам известно восемь. Все они
находятся в настоящие время на Булгарском городище.
Девятое — утрачено и известно лишь по снимку, прило-
женному к книге Березина „Булгар на Волге" (см', рис. 12).
Это - - надгробье золотых дел мастера (алтунчи) Шахи-
дуллы сына Мусы. Эпитафия написана стихами. Даю
текст в транскрипции и свой стихотворный перевод
(несколько вольный). (Рис. 13).
Резкое деление булгарского эпиграфического мате-
риала XIII—XIV века на два стиля—явление нс случайное.
Базируясь лишь на немногих, разрозненных наблю-
дениях, прежние исследователи считали, что надписи
с рельефным шрифтом относятся к более позднему вре-
мени—XV—XVI столетиям. Некоторые считали, что они
возникли только в конце XV века и связывали их все-
цело с татаро-казанской народностью. Куфические врез-
ные углубленные надписи с чувашскими словами отно-
сили к XIII- XIV векам и считали их собственно бул-
105
Рис. 12.
V)V
Рис. 13.
1. Ху-ва-аль-хайе аллязи ля ямут
Джигитляр курки кюцелляр
узяг и
Алимлярне агырлаган
ят(и)м, тул,
Уксезлярне асраган
Муса у глы
Алтындже Шахид-уллах
зияряге торыр
Химмят кылсын шяхер раби-
‘аль-аввалььец уртасында
Тарих ка 717. "
Последние четыре слова перед]
Раби I 717 года соответствует
„Вечной жизни аллаха года
никогда
Не пройдут, не умрут.
Молодцов краса,
Сердец доброта,
Приют мудрецов, и вдов
И сирот покров,
Шахидулла алтунчи,
Сын Мусы кончил дни.
Здесь его зиярат—
Вечный сад.
Это произошло в середине месяца
раби I
К дате: семьсот семнадцать.
1ны арабскими цифрами.
14 V— 12.VI — 1317 г.
7
гарскими. На этом основании Н. И. Ашмарин строил
свою чувашскую теорию происхождения булгар, с до-
статочным количеством фактов, но одностороннюю. Он
пренебрег памятниками другою стиля.
Мы видели, что памятники обоих стилен! о иювре-
гнны и различия между ними следует искать в явле-
ниях не хронологических. Ввиде гипотезы позволю себе
высказать следующие соображения. Богато оформленные
каменные плиты с каллиграфическим шрифтом, е текстами
на арабском языке и со словами, родственными ка-
занско-татарскому языку, принадлежали, по моему мне-
нию, верхушке булгарского феодального общества, пре-
имущественно даже столичного, в значительной степени
арабизированного и пользовавшегося литературным язы-
ком того времени, каковым для нижнего и среднего
Поволжья ХШ—XIV века может считаться тюрко-кип-
чакский язык с сильными элементами арабизма.
Среди остального населения булгарского государства
был слой, стоящий ниже на социальной лестнице — купцы,
ремесленники, менее знатные феодалы. Язык их был
другой, менее затронутый влиянием литературы и араб-
ской образованности. Памятниками письменности этого
населения и являются широко распространенные в Тата-
рии эпитафии „второго стиля" с „чувашизмами" и с упро-
щенной куфической традиционной графикой. Возможно,
что здесь мы имеем также проявление особой этниче-
ской группы, исконно жившей в Булгарии, которую
можно назвать тюрко-чувашской или суварской, имев-
шей в более ранние века свой политический центр (г. Су-
вар), свою феодальную знать. С утратой Суваром преж-
него положения, с возвышением г. Булгара, а затем с
монгольским завоеванием и сильной перетасовкой насе-
ления, в частности потомки Суварской знати, утратив-
шие политическое влияние, оказались на положении бы-
лой аристократии, державшейся старых традиций в языке,
обычаях. Возможно, что проявлением этих традиций
„суварской знати" служат памятники „переходного стиля",
выше нами охарактеризованные. Таким образом, в здесь
представленных булгарских лингвистических памятниках
мы можем различать по крайней мере два диалекта и
установить генетическую связь булгар с казанскими
татарами, что особенно ярко проявляется из сравнения
памятников 1 стиля с казанскими памятниками того же
характера, относящимися к XV—XVI вв. Эту преем-
ственную линию можно провести и далее—в XVII, XVIII вв.
Не имея возможности детально представить здесь
эти материалы, ограничусь лишь ссылкой на паши аль-
бомы, указанные в примечании I. Даже внешнее с ХОЛ'
1 тво обнаруживает преемственные свя ш. Они еще более
замети в язык»- текстов.
104
Кроме археологической каотм „
мятников, в нашем распоряжений и?ПигРаФических „
логических материалов, евплет/ еется многсЛ па'
преемственной связи между булДЬСТВу10Щих о то£Хе°~
тараш,.	бУлгарами и казански^ тТ
Полную аналогию представляет
ского, Ьилярского городищ XII Дч\7ерамика ИЗ Булгап
ского городища XIV—XV вв (пп V ВСк°в, из Р'
турных слоен XV - первой по(„РЛСК0ПКИ >945 г.) “аев'
кремля (раскопки 1935 г). Здесь очХ XVI в' казанского
в орнаментации, форме и фактуре	«°Лство
1 '“УДЫ.
Рис. И
o'о
ппппнн
Рис. 15
Та же аналогия отчетливо прослеживается в изделиях
из железа, меди и бронзы. Давно известны многочислен-
ные и разнообразные металлические изделия, находимые
на булгарских городищах. Местное их происхождение
в последнее время убедительно доказано находками
инструментария металлистов (кувалд, молотов, накова-
106
лен, матриц, литейных фОом „
ждено раскопками 1945 и 947 7' и хоопп,
дище, во время которых вскпм-5°А^ На Булгя^° Полтвер.
мастерские*.	«скрыты были ме™ арском горо-
Н. И. Воробьевым в его ,|п„ еТаадУРгнческРие
казанских татар по данным АОКлаДе о Ппг^
жение об идентичности многихГрафии ««казано*^11'’
украшениям соседей и 0 древ?* татаР«их VK ° "Мо-
чении. Это можно проследить н» Местном их ппп ений
браслетах, серьгах, перстня*\ Различных п ронсх°ж-
Преемственнос.ть про?лХвя^ЛЯХах » * п (СмРедмет^
звериного стиля, доволь^п еТся Даже в пп рис‘ 14)-
булгар и почти не встречающегося0 Применй«и'
украшениях. Рис. 15 представ в ПозДних татЛ У
мотивов орнамента на пластинчатахТ'041’10 °Дного“з
жения головы львицы, постепенно „браслета* ~ изоб”!
геометрическую схему. но пРевращавшегося₽ „
Количество примеров можно уВелии„
но и тех, которые здесь даны, дУОстаЛциЬ В° МН0Г0 Р^-
ного вывода, что культура татапск^ ° для °мов^
много общего с культурой булгао ₽ко наРода имеет
местное население, были одним Рй? как Древнее
нентов в сложении народности казанскТХщ К°МП°‘
1	А. П. Смирнев—Очерки по историк древних болга₽-„Т'Й«„ь
сл. И. Ф. Калинин — Булгарское искусство в металле. Каза .
Изд. Гос. Музгя ТР. 1945.	я ,в»,„п*пгни зна-
2	Экспедицией 1947 г. материалы по булгарской м
чит льно пополнились исследованием нескольких i р
107
X- Г. Гимади.
Старший научный сотрудник КФАН СССР
МОНГОЛЬСКОЕ ИГО и ВОПРОС о
ПРОИСХОЖДЕНИИ КАЗАНСКИХ ТАТАР.
Значение настоящей сессии чрезвычайно велико не
только для Татарской республики, но и для всех наро-
дов, населяющих Среднее Поволжье, потому что отсут-
ствие ясного взгляда по вопросу о генезисе казанских
татар мешает разработке истории и других народов
Поволжья. Не случайно в последние годы были допу-
щены серьезные ошибки в истории татарского народа,
что было вскрыто в постановлении ЦК ВКП(б) от 9 ав-
густа 1944 года „О состоянии и мерах улучшения массово-
политической и идеологической работы в Татарской
партийной организации".
В результате ошибочного понимания вопроса этно-
генеза казанских татар наши историки не сумели пра-
вильно осветить вопрос истории Золотой Орды, допу-
стили идеализацию отдельных сторон жизни этого госу-
дарства, популяризировали ряд антинародных эпосов
(ханско-феодальный эпос об Идегее) и, наконец, непра-
вильно освещали ряд вопросов истории Казанского хан-
ства. Инициативу Отделения Истории и Философии Ака-
демии Наук и его руководителя акад. Б. Д. Грекова по
созыву данной сессии мы, работники Татарии, привет-
ствуем, и от их имени я приношу благодарность всем
товарищам, принявшим активное участие в ее созыве
и работе.
Вопрос об этногенезе казанских татар занимал вни-
мание наших историков давно, но единого взгляда на
него до сих пор, как известно, не было.
Заслуга настоящей сессии состоит прежде всего в
том, что мы, мне кажется, теперь смогли общими уси-
лиями притти к определенному выводу. Принципиальных
10*
расхождений в докладах, как мы видели, не было. На
основе многочисленных данных ар .еологии, этнографии,
лингвистики, антропологии мы можем сделать один >б-
щий вывод: казанские татары не пришельцы („монгочо-
татары*1), а народ, сформировавшийся на месте совре-
менного его обитания из местных аборигенов и тюрко-
язычных булгар и других родственных этнических
групп. Эту мысль подтвердили вчера Т. А. Трофимова,
А. П. Смирнов и другие докладчики — „Изучение антропо-
логического состава татар Татарской АССР, -сказала
Т. А. Трофимова,— приводит к выводу, что современное
татарское население сложилось на базе древних пластов
местного населения, включившего в свой состав неко-
торые более поздние антропологические наслоения*4.
В докладе блестяще было доказано, что на форми-
рование физического облика казанских татар (в своей
массе европеоиды) монголо-татары заметного влияния
не оказали. В докладах А. П. Смирнова и Н. И. Во-
робьева была доказана преемственность культуры бул-
гар и казанских татар. „Если провести сравнение бул-
гаро - татарской культуры с культурой казанского
ханства и современных татар, то не трудно убедиться
в том, что булгарская культура явилась основой куль-
туры казанских татар**2 *. Эти выводы, которые, я думаю,
являются единственно правильными, дают нам ключ для
разрешения и других актуальных вопросов истории та-
тарского народа.
Я должен отметить, что нас, казанцев, волновало
утверждение некоторых весьма уважаемых историков,
отождествлявших современных татар с монголо-татарами,
завоевавшими в начале XIII века русскую землю и
земли других народов Восточной Европы и установив-
шими то иго, которое, по выражению Маркса, „давило
и иссушало душу народа, ставшего его жертвой**. Это
утверждение имело хождение до последних дней. Оно
иногда просачивалось даже в произведения художе-
ственной литературы и кинематографии. В результате
такой постановки вопроса воспитательное значение исто-
1 Т. А, Трофимова — Этногенез тат р Среднего Поволжья в свете
данных антропологии, „Советская этнография" № 3, стр. 74 и данный
борник.
2 А. П. Смирнов — К вопросу о происхожу len 'ii та’ар Поволжь
там же стр. 44.
10 ‘
рической науки, особенно в наших национальных рес-
публиках, значительно принижалось
В связи с вопросом этногенеза я хочу остановиться
на одном моменте, который, на мой взгляд, в исто-
рической литературе освещен еще исключительно плохо.
Я имею в виду взаимоотношения коренных жителей края
с монголо-татарами после завоевания. Иначе говоря___
каковы были взаимоотношения между булгарами, кип-
чаками, башкирами и другими народами с одной сторо-
ны и татаро-монголами, с другой. Этот вопрос, на мой
взгляд, до сих пор не находил отражения ни в одном
курсе истории СССР, не исключая вузовского учебника
„Истории СССР*.
Известно, что Булгарское ханство было завоевано
татаро-монголами в 1236 году. Это завоевание, со-
гласно утверждению персидских писателей и русских
летописей, сопровождалось страшным погромом и раз-
рушением производительных сил1. Был разрушен це-
лый ряд городов. Например, В. В. Гольмстен и О. С. Хован-
ская обнаружили булгарский город в Жигулях, кото-
рый в свое время был разрушен и уничтожен мон-
гольскими завоевателями. Также монголы поступали и
на Руси. Они, писал Маркс, „проникают внутрь России,
опустошая все огнем и мечом... Города и села были
сожжены до тла“2.
Находясь на более низкой ступени развития, чем
тюркские племена Среднего Поволжья, монголы быстро
ассимилировались с ними. В своем докладе Т. А. Тро-
фимова уже упоминала записки Аль-Омари о том, что
в середине XIV века эти монголо-татары ассимилиро-
вались с тюркскими племенами и говорили на том же
языке, что и тюркские народы Поволжья, т. е. кипчаки
и булгары3. Но эта ассимиляция ни в коем случае не
означала, что завоеватели перестали быть господ-
ствующей кастой на территории Золотой Орды, в част-
ности и в земле Камских булгар. Попрежнему они назы-
вали себя „белой костью" и даже в XIV—XV вв. гор-
дились своим монголо-татарским происхождением. И
1 «Летописи', Ибн-эль-Асири, Рашид-ад-Дин и др. (см. .Ма’
териалы, относящиеся к истории Золотой Орт.ы', т. II.—В. Г. Тизен-
1а>лена, к<игу Шагабутдииа Маптжани—„Мустаф )Д-°ль-Ххбар*, а
т кжс ПСРЛ, 1, стр. 45 и др.).
2 Архив Маркса и Энгельса, т. V, стр. .’22
В. Г. Тиленгаузен, 1, стр. 236
110
наоборот, термин „монголо-татары" упорно не приви-
вался среди местного населения. Булгары, кипчаки и
другие народы считали унижением называть себя „тата-
рами", т. к. видели в этом названии символ порабоще-
ния, угнетения и оказывали упорное сопротивление за-
воевателям. Борьба против татаро-монгольских за-
хватчиков принимала самые различные формы, начиная
•от религиозно-духовной до активной вооруженной
борьбы.
Несмотря на то, что Камская Булгария была завое-
вана монголами, им не удалось полностью ликвидиро-
вать политическую самостоятельность этого ханства.
Булгарское ханство вошло в состав Золотой Орды как
вассальное княжество (Улус), наподобие русских кня-
жеств. Система угнетения была в общих чертах та же,
что и на Руси, ярко описанная в работе тов. Насонова
„Монголы и Русь".
В Булгарии,—как это можно судить по нумизмати-
ческому материалу,—правили местные князья. В XIII—
XIV вв. в Булгарах чеканились монеты с именами бул-
гарских князьков. Они хранятся в коллекциях Государ-
ственного музея ТАССР. Одновременно монголы учреж-
дают на территории Булгарии и свою монгольскую
администрацию. Известно, что такая администрация
существовала и на Руси. Во главе золотоордынской
администрации стоял баскак. Местопребывание баскака
называлось „юрт". Одним из центров, где правил бас-
как, были Булгары \ Население булгарского ханства
было взято на учет. В летописях дата проведения пе-
реписи булгарского населения не сохранилась. Надо
полагать, что она была проведена вскоре после Ба-
тыева погрома. Известно, что перепись населения была
сбщеимперским мероприятием, она была проведена в
Китае, в Иране, на Руси. Поэтому едва ли этой пере-
писи избежали булгары.
О том, что монголо-татары жестоко угнетали на-
селение нашего края, говорит целый ряд документов.
Говорят об этом эпические произведения казанских та-
тар. В одном из татаро-чувашских преданий гово-
рится: завоеватели „ходили по стране толпами, старых
бивали, молодых уводили в плен и приучали вместе
Са .»луков I. С Очерки Внутреннего состояния кипчакскою
’"арстиа, стр. 7.
Ill
разбойничать, девиц тоже полонили или бесчестили,
золото, серебро и всякое добро отбирали".1 Это говс
рит о том, что судьба этих двух народов была нера 5-
рывно связана. Мы не сторонники того, чтобы причис-
лять казанских татар к прямым потомкам булгар; не
сторонники также и того, что булгары были непременно
предками чуваш. Безусловно Булгарское ханство в
свое время являлось конгломератом родственных пле-
мен, главным образом тюркских, куда входили и чуваши,
и булгары, часть башкирских и других племен.
Как было подчеркнуто выше, монгольское название
„татары" упорно не прививалось, и долго еще жители Бул-
гарской земли называли себя булгарами: „булгари"
„булгарлык"2 и т. д. Еще в прошлом столетии круп-
нейший русский ориенталист Григорьев отмечал: что
„нынешние татары в воспоминание древней славы иногда
еще с гордостью величают себя булгарлыком, бул-
гарством"3.
Некоторые соседи казанских татар, как удмурты, и
по сей день называют их „битерами", т. е. „булгарами".
Многие казанские краеведы XIX века не раз отмечали,
что казанские татары есть потомки булгар, что они не
имеют ничего общего с Ордой Чингиза"4.
Знаменателен тот факт, что многие писатели прош-
лого подписывались „Булгари"—Гали Булгари (XIV в.)
Мухамедьяр оглы Махмуд Булгари (XVI в ), Шарафут-
дин Булгари (XVI—XVII?)—-Утыз Имяни Булгари (XVIII в.)
и т. д.
Известный татарский просветитель и ученый XIX
века Каюм Насыров также подписывался „Булгари" 5.
„Из книг, написанных 100—150 лет тому назад" пишет
Насыров „видно, что жители тех времен любили назы-
вать себя булгарами и из поколения в поколение не
забывали об этом" 6. .Народ помнил свое прошлое и
этим в известной степени он выражал свой про-
тест против того насилия, которое в свое время учи-
1 ИОАИЭ, т. III 1880—1882, сгр. 287.
2 См. подробнее Г. Ахмеров—Булгар тарихи.
3 Известия Общества Археологии, истории и этнографии при
Императорском Казанском Университете т. III (1880—1882).
4 Указатель города Казани, 1890 г., стр. 43.
К. Насыров—Абугалисина (на татарском языке).
тлггп РУК0писеи К. Насыров.), хранящихся в Научной библиотеке
112

нялось монголо-татарами отношении местного нас
ления. Но нс только ь пассивной форм.' выражался
этот прот< ст, он очень часто выливался и в формы
открытых восстаний. Таких восстаний, направленных
против монгольских захватчиков, было очень много на
территории Средней Азии и на Руси. Однако о восста-
ниях на территории Среднего Поволжья мы шаем пока
очень мало. Скудные пока что источники проливают
некоторый свет на характер взаимоотношений завоева-
телей и покоренных ими народов среднего Поволжья.
В собранных Тизенгаузеном „Материалах, относящихся
к истории Золотой Орды" приводятся некоторые фак-
ты, показывающие, что булгары и другие народы Сред-
него Поволжья были не согласны с той политикой, ко-
торую осуществляли монгольские ханы.
После покорения Булгарского ханства прошло не-
сколько лет, „и булгары опять возмутились", говорит
Рашид-эд-дин. Для усмирения монголы в покорен-
ную страну „вторично послали Субудая Бахадура. За-
тем царевичи (монголо-татарские) составили совет,
пошли каждый своим войском облавой, устраивая сра-
жения и занимая попадавшиеся им в пути области"1.
В материалах Тизенгаузена и других источниках при-
водятся сведения о ^борьбе кипчаков под руководством
Бачмана с монголами.
Против отряда Бачмана — говорит Джувейни — дви-
нулся сам Менгу-Коан с 3000 „вполне вооруженных
монголов". Бачман со своим отрядом в это время на-
ходился на одном из островов Иделя... (т. е. Волги).
„Менгу-Коан приказал войску немедленно поскакать на
остров. Раньше, чем Бачман узнал, его схватили и уни-
чтожили его войскш Некоторых бросили в воду, неко-
торых убили, угнали в плен жен и детей, забрали с собой
множество добра и имущество,!! затем решили вернуться"2 3.
Иоакинф* в одной из своих работ приводит упомина-
ние о том, что о действиях Ба-чи Мани знали даже в Китае.
В Казани обнаружена древняя рукопись, повествующая
о „Басмане".
Татарские легенды, как например, „Алтын-Чэч (Зо-
лотоволосая)," „Несгораемая царевна" и др. говоря!
1 Тиленгаузен, II, стр. 35.
2 Там же, стр. 24
3 гм. Иоакинф—История первых четырех ханов и» дома Чнпгн-
с чва. С !Б, стр. 274.
1 I I
I 1 . Пр< к. • и 4 >। ни* к , ,, । । крх । in'n — R
/ом, 'но пароли Ь парии ока п.гнапи ikihimio. , ,,
про I ив ICHIII* uanoei »гг I IM монголам Ксыги /н i.-н /
Л г г пн-11 ч “ припп ын-жпг не только татарам, пи и Г>а1цЯ
кирлм Чп» яркий пример гою, как и башкиры, и
цм шин предки i n.Jp (булгары) вели < obmci hio борьб
против своих порабогиы лгп Документы Рашид ад ди ив
упоминаю! о гом, «по башкиры и булгары били в од
пом лагере в борьбе против монгольского игл
Ан «логичные восстания происходили и шячителыи
1Ю1.КС, f о. в XIV и в XV веках, потому чю иолигика
Ор гы приводила к ра горению и обнищанию нагеле ия
и ухудшала положение парода. Особенно ухулшилос»
положение населения Среднего Поволжья к кошу XIV
и к началу XV века. )то было свя ыпо с распадом
Золотой Орды, с бесконечными мсждуусобицами и
устройством ра гбойпичьих походов как на территорию
Руси, гак и других покоренных народов. И в резуль-
тате, как говорит арабский писатель Ибн-Арабшах:
. жившие в довольс гве обитатели Дешти делили до
оскудения и ра горения" В одном иг документов гово-
рится о том, как булгары продают своих детей. Аль-
Омари говорш, как ог тяжелого г пета жители булгар-
ских и-мель вынуждены были продана г г. в рабство своих
собственных детей. Они -булигры „продают... детей
своих для уплаты своей недоимки (податной)". Аль-
Омари прнводиг рассказ, как один купец ио имени
Элькербелап добрался л,о Булгарин и накупил гам „не-
вольников и п< вол! .ниц о г их отцов и матерей, вслед-
ствие юго, что они нуждались (в деньгах)... Он увел
ог них рабов лучших и дорогих"1.
Против такой политики угнетения булгары продолжали
вести борьбу и в следующие десятилетия XIV века.
Ордынские ханы и князья организовывали против булгар
ряд. кара тельных походов. В ггон связи ин тересны со-
бы 1 ия, ра пл равгниес i в 1361 г., когда ордынский князь
Булат-Тимур двинулся па территорию Булгарии и нанес
грашнып погром ее юродам Бород Булгары был разру
шеи Ног ле ) г о! о погром.। центр булгарского государства
иереносг!Iси в рапой к северу от 1<а tann , где находится
ныне деревня Князь Камлсво. 1 lepnoiian.i ai.no п«н
1 Iи н ш и н, I ip I/O.
f 1 Ч "1 Кипп (Ihiiih. in ) и г» км сепвр||<*« спиреи 1
К t ЬП1 И
I
центр назывался Новыми Булгарами Впоследствии
центр ханства был перенесен ближе к Волге, т. е. туда,
где стоит современная Казань. Так город Казань стано-
вится центром нового политического объединения Казан-
ского ханства.
В заключение следует подчеркнуть, что первые по-
пытки восстаний золотордынские ханы еще успешно усми-
ряли. До середины XIV в военно-феодальная машина
Золотой Орды была еще сильна. В результате этого
монголо-татарские завоеватели могли удерживать под
своим игом покоренные народы Восточной Европы. Но
несмотря на это, „всевластие0 Золотой Орды не могло
быть прочным. Золотая Орда не являлась государством
единым ни в этническом, ни в экономическом, ни в куль-
турном отношениях. Уже в XIV веке обнаружились явные
признаки распада этого агрессивного военно-феодального
государства. На его территории стали складываться эко-
номически независимые от Орды политические образова-
ния, тяготевшие к независимости. Одним из таких образова-
ний, возникшим на территории Камской Булгарии, явилось
Казанское ханство, где окончательно в XV—XVI в. в. и
оформилась тюркская народность казанских татар.
выступления.
С. Е. Малов.
Член-корреспондент Академии Наук СССР
Я выступаю, как языковед, и поэтому буду говорить
почти исключительно о языке.
В настоящее время на территории Среднего Поволжья
живут два тюркских народа: чуваши и татары. Нас всех
интересует вопрос—когда появился здесь татарский
язык и когда чувашский. Эти два языка очень разно-
родны и не схожи. Ни один чувашин на поймет татарина,
и ни один татарин не поймет чувашина, несмотря на то,
что эти языки одной тюркской системы. Конечно, я ис-
ключаю знание обоих языков или путем выучки, или путем
общения в местах пограничных чувашско-татарских по-
селений.
Время появления э^их языков в крае очень трудно
хронологизировать. Я думаю, что эти две языковые сти-
хии были здесь очень давно, за несколько столетий до
н. э., и почти в таком именно виде, как теперь. Если
бы теперешние татары встретили предполагаемого „древ-
него татарина", жителя V века до н. э., то они вполне
бы с ним объяснились. Точно также и чуваши. Таким
образом, вы видите, откуда я веду происхождение этих
языков. До нашей эры здесь были такие же тюркские
языки — „татарский", — я не знаю, какое название было
тогда, — и „чувашский". Но очень вероятно, что мы.
знающие современные языки, понимали бы эти древние
языки все с ббльшим и ббльшим трудом, уходя далее
в глубь веков: нас затрудняли бы какие-либо фонетиче-
ские чередования в древне-татарском и древне-чуваш-
ском языках, которых мы теперь не знаем.
В своем утверждении я исхожу из большой стабиль-
ности и слабой изменяемости гюркскнх языков. V нас в
по
настоящее время имеются датированные памятники VIII
века, сделанные на камнях так называемым древне-
тюркским руническим письмом (орхоно-енисейская пись-
менность). Это большие стеллы, которые содержат по
5.000 и больше знаков.
Затем мы имеем датированные и полудатированные
большие письменные памятники, рукописи буддийского,
манихейского и христианского содержания, которые от-
носятся к VII—VIII и даже, может быть, если несколько
дерзать,—V веку нашей эры. И, если эти буддийские,
манихейские сочинения изложены на тюркском языке,
то можно себе представить, какой нужен был период
времени, чтобы от какой-нибудь мало-членораздельной
речи перейти к такому искусству писать и говорить. Эти
книги могут читать современные тюрки, если они озна-
комятся с фонетическими переходами. Нельзя сказать,
чтобы эти памятники VII—VIII, даже V веков, ушли да-
леко от современных тюркских языков. Эта стабильность,
эта малая изменяемость и заставляют меня предполагать,
что есш в V веке мы имеем большеобъемные сочине-
ния с богословско-философским содержанием, то, следо-
вательно, ничто не препятствует (я не знаю никакой
мировой катастрофы, кого, ая бы этому препятствовала)
отодвинуть это высокое состояние языков на несколько
столетий в древность.
Но кроме этих общих соображений есть и факты
другого уже порядка в пользу „татарства" до татар XIII в.
Конечно, фактов мало, но все-таки некоторые из них
могу привести.
Башкиры, например, нам известны с X в., и с ними
татары вполне могут объясняться, не то что с чувашами.
Далее печенеги. Правда, меня могут упрекнуть в том,
что они жили несколько южнее, но все таки я бы назвал
печенегов в этом же порядке. Памятники языка печенегов
известны с IX века, их очень немного, главным образом,
на золотых сосудах из Венгрии. Язык этих памятников
совсем не чувашский, а ближе к татарскому.
Теперь перейду к чувашскому языку. Чувашский язык
я считаю самым старым из тюркских языков. Я сторон-
ни считать чувашей потомками булгар по языку. Чуваш-
ский язык -эго самый старый тюркский язык. В каком
смысле старый? В нем больше всего сохранились пред
излагаемые в науке старые тюркские языковые эле-
менты— вот почему он старый. А татарский язык я пазы-
117
ваю новым. Но опять таки в каком смысле? В нем нет
предполагаемых теоретических старых языковых элемен-
тов, но это не значит, что он изначально новый язык
Чтобы ему стать новым, он должен был пройти много'
вековую жизнь, в течение которой исчезли эти старыр
элементы и получился „новый" татарский язык. И новый
и старый — это очень древние языки.
Я уже сказал, что я сторонник булгарской теории
происхождения чуваш. Н. Ф. Калинин нам демонстри-
ровал очень много снимков булгарских камней. С моей
точки зрения он напрасно упрекнул Н. И. Ашмарина в
односторонности. Разумеется, Ашмарин знал и об араб-
ских камнях, и о татарских, и о камнях с булгаро-татар-
скими элементами в языке. Здесь в Поволжье, на этих
памятниках мы имеем булгарский язык с ротацизмом, что
ближе объясняется чувашским языком. Может быть, чу-
ваши были вместе с булгарами, — происходили от бул-
гар? Этот вопрос остается, строго говоря, открытым.
Я условно говорю, что чуваши потомки булгар. Почему?
Потому что памятники языка булгар ХШ века ближе
всего объясняются из современного чувашского языка.
Затем, в венгерском языке имеется очень много тюр-
кизмов, старых тюркизмов, кажется, несколько сот. Сей-
час я не могу их приводить. Эти старые тюркизмы в вен-
герском языке ближе всего объясняются тоже из со-
временного чувашского языка. По словесной, языковой
конституции они ближе всего к современному чуваш-
скому языку. Предполагается, что венгры заимствовали
эти слова от дунайских болгар, когда они были еще
тюрками. Современные болгары — славяне. Если у них
есть тюркизмы, то новой формации,—из турецкого
(османского) языка. А в венгерском языке заимство-
вания из старого болгарского языка каким-то путем
сохранились, и они ближе всего объясняются теперь
из чувашского языка.
Вот какие основания заставляют меня признавать
булгарскую теорию происхождения чуваш совершенно
правильной, пока не опровергнутой для меня, как для
языковеда. Таким образом, я сторонник двух исконных
тюркских языков в теперешней Татарии: чувашского и
татарского.
Чтобы провести свою идею, я говорю слишком схе-
матично. Мы все знаем, что булгарское государство -
конгломерат народностей: и финны были в нем, и другие.
118
Например, когда раньше приезжали в Казань из- ta гра
ницы антропологи, то они удивлялись, что в некоторых
уездах б. Казанской губ. по их измерениям население
состояло из марийцев. Но эти антропометрически — ма-
рийцы были в то время по языку и быту совершенно
татарами. Мой отец, по справкам из старинных указов
и грамот, говорил, что это так и есть, что в данном
случае мы имеем отатаривание марийцев.
Итак, Булгарское государство это — одно, чуваши —
другое, а татары — третье.
Проф. М. Н. Тихомиров.
Сегодняшнее обсуждение имеет не только общий
теоретический интерес, но и некоторый практический,
в связи с тем, что сейчас пишется история Татарии.
Это заставляет нас особенно внимательно отнестись к
целому ряду вопросов, которые кажутся спорными и
которые, на мой взгляд, не получили достаточного осве-
щения в докладах. Я заранее предупреждаю, что буду
говорить не столько с точки зрения критики докладов,
сколько с точки зрения постановки вопроса, ибо без
этого нельзя будет правильно построить историю Тата-
рии.
В докладах промелькнула определенная линия, осо-
бенно у А. П. Смирнова. Насколько я понял, он провел
знак равенства между булгарами и позднейшими татарами,
и здесь-то и возникает целый ряд важнейших вопросов,
на которых нам необходимо остановиться.
Как бы мы ни рассматривали историю Булгарии, мы
никогда не можем забыть, что существовали две ветви
булгарского народа. Если говорить об одной ветви, то
следует вспомнить и о том, что же было с другой —
дунайскими болгарами, потому что метод аналогии кое
в чем здесь поможет. Современные исследования, сде-
ланные в частности в Болгарии, говорят нам о том, что
господствующим ядром болгарской орды были все-таки
тюрки. И вот оказывается, что этот тюркский элемент
совершенно растворился среди элементов славянских,
настолько растворился, что теперь трудно даже найти
отдельные тюркские слова, связанные с дунайскими бол-
ин
тарами. А если мы перейдем на север, на Волгу, .1ес
мы встретимся с явлением соверш< пип другим. И тог
во шикает вопрос, что же случилось с северной булгар-
ской ордой, что она нашла на тех местах, на которых
осела. Нам говорят, что щесь жили автохтоны. Мы спра-
шиваем— какой народ, на каком языке говорили эти
автохтоны. Этот вопрос совершенно естественный. Ца и
можно ли эту автохтонность начинать от ананьинской
культуры? Возникает такого рода вопрос — можем ли
мы, например, галлов называть французами, или говорить
что анты являются великороссами или украинцами или
белоруссами? Мы, вероятно, скажем, что анты являются
предками и тех, и других. Народ не сразу появляется,
но составляется из каких-то слагаемых. И очень жела-
тельно было бы, чтобы при разрешении вопроса об эт-
ногенезе татар было обращено внимание на эти различ-
ного рода слагаемые. Я думаю, что и спор-то о том, кто
является потомками булгар — татары или чуваши — про-
исходит потому, что мы не хотим обратить внимание на
то, что и татары, и чуваши являются потомками булгар.
Вероятно в этом лежит корень разрешения вопроса. Во
всяком случае его не миновать. Каждый серьезный че-
ловек поставит этот вопрос, задаст и вопрос о булгарах
и о связях их с тем населением, которое было до них.
Мне показалась странной эта непрерывная линия, начи-
ная с ананьинской культуры и до современных татар.
Я думаю, что так вопрос по серьезному нельзя ставить,
потому что тогда из истории выпадает чрезвычайно
много важнейших элементов. При этом, откровенно говоря,
я не вижу ничего обидного в том, что народ является не
автохтонным. Можно ли так ставить вопрос: чем древ-
нее народ, тем замечательнее его история; чем дольше
он живет на таком-то месте, тем его история ценнее и
выше. Я думаю, что так ставить вопрос нельзя!
Теперь позвольте обратиться ко второму вопросу,
который мне кажется чрезвычайно важным: вопросу о
Золотой Орде.
Я нс являюсь ни в какой степени „золотоордыпцем“
и 'Доронником теории Покровского, что Золотая Орда
аьле нш в высшей степени прогрессивное и г д. Эта те-
ория оставлена и правильно признана не научной. Но
и in Золотая Орда — явленно общемирового порока,
’ ели ш I, гнм миром понимать Азию и 1?вроп\ Каким
' образом из истории пародов, которые входили в 3»)
лотую Орду, выкидывать целый большой этап? Мне ка-
жется, что это сделано потому, что зологоордынский
период истории Татарии всегда несколько неправильно
трактовался. Одно время вся Золотая Орда признавалась
сплошь положительным явлением Теперь появилась тен-
денция в истории Татарии особенно подчеркивать авто-
хтонкость. Мне кажется, что все эти ученые колебания
можно было бы обойти и не колебаться ни вправо, ни
влево!
Когда А. П. Смирнов говорил, что Золотая Орда не
играла почти никакой роли в создании татарского народа,
то у меня возник один вопрос, который бы я хотел ему
задать. Если признать, что казанские татары прямо про-
исходят от булгар без каких-либо других процессов, то-
крымские татары и астраханские татары не ведут своего
происхождения от булгар. Как же можно выкинуть из
истории основной стержень, связанный с международной
историей, и останавливаться только на одной какой-ни-
будь детали. Я безусловно согласен с тем, что Золотая
Орда и нашествие Батыя причинили чрезвычайный вред
завоеванным странам и не только России. И в Крыму
XVI—XVII веков, и в Поволжья XV—XVI веков в неко-
торой степени замечается регресс по сравнению с прош-
лым, а не улучшение. Это было связано с громадными
разрушениями, которые принесли с собой полчища Ба-
тыя. Но все-таки факт существования большого Золото-
ордынского государства, которое было связано с Сред-
ней Азией, в котором существовали определенные
учреждения, никак нельзя выбросить и сказать, что все
дело заключалось в том, что татары, как завоеватели,
захватили страну булгар, а потом наступило свержение
татарского ига. Это получается чересчур просто и в
достаточной мере мало научно. Не надо забывать, что
сама Золотая Орда возникла на определенном истори-
ческом базисе. Мы не можем считать случайным, чго
Золотая Орда возникла в тех местах, где были те же
кипчаки, где существовало Хазарское и Булгарское цар-
ство, чго власть Золотой Орды не утвердилась в рус-
ских лесах и в лесах мордвы, марийцев, чго даже эти
последние народы остались не та гаризированпымн, за
исключением небольшой верхушки.
Мн'' представляется, что, с одной стороны, докла ^чик
прав, когда он говорит, что страна Великих Булгар как
бы f" р>1 лдеы я в Казанском хат гве. Между Булгарами
121
Великим и Казанским царством есть много общего. Но
с другой стороны, период Золотой Орды точно такж*
цолжен найти какое-то отражение в истории Татария
нельзя его пропустить, отталкиваясь от Золотой Орд ’
как от чего-то несуществующего.
Возникает еще один вопрос. Выступавший передо мной
проф. С. Е. Малов очень хорошо говорил о связях бул-
гар с чувашами. Я не придерживаюсь той теории, что
только чуваши или только татары одни имеют праве
называть себя потомками старых булгар. Но я думаю
что построение истории всякого народа должно быть
сделано в сочетании с историей тех народов, которые
проживали на этой территории и связаны с ней. Как
построить историю татарского народа, не рассматривая
истории чуваш, мари, удмуртов, мордвы. Я, откровенно
говоря, не представляю этого, не представляю потому
что, хотя в XVI—XVII веках роль татар была чрезвы-
чайно большой, но это вовсе не является доказатель-
ством, что чуваши, мордва и мари не играли никакой
роли в истории тех же Великих Булгар.
Более того, мы знаем, что построение Свияжска, от-
падение Луговой и Горной Черемисы, привело к опре-
деленному ре $ультату, к тому, что Казань потеряла
свою самостоятельность, потому что в Казанском хан-
стве слишком много было элементов, которые были свя-
заны с этими народами. И в докладах мне хотелось
найти указание на связь татар с этими народами, иначе,
мне кажется, у нас будет получаться в истории посто-
янно одна и та же ошибка: чуваши будут писать свою
особую историю, татары будут писать также свою
историю, и все эти истории отдельных народов будут па-
раллельными линиями, которые никогда друг с другом
не сойдутся. Написанные таким образом истории отдель-
ных народов будут представлять собою краеведческие
очерки, по не историю народов, как нам хотелось бы.
Наконец, мне хотелось остановиться еще на оцном
вопросе. В докладе Смирнова промелькнула и такая
нотка, как будто история татар шла вне связи с историей
русских. У н< го промелькнули ссылки на половецких
князей, по пе было указаний на русских. Между гем, где
только этих половецких князей не было! И \ нас па
Руси они были, и в Грузии кипчаки сидели. Вероятно,
это имело гораздо меньшее значение, чем евч ш «. рус
кими, которые в XV и первой иоаовнне \\ I века
гпа ш в истории татар громадна о роль, над которой сле-
довало бы задуматься. Ведь Иван Грозный после в. ятия
Казани освободил свыше 40—60 тыс. пленных русских:
Рс/’Ь нам и в стны факты, когда русские пленные осе-
[а 1И на В' чные времена в Казанском ханстве, были а-
, к'тояте тьными. Мы имеем, например, казанского лето-
писца, ссылавшегося на то, что он был пленным и при-
ближенным при дворе казанских ханов. Мне кажется,
ч о на этот вопрос следует обратить особое внимание.
Не только русские влияли на татар, а в XVI веке татары,
т. е. вэрн< е при посредстве татар Средняя Азия чрез-
выча о влияла на русскую культуру. И если мы от
-ого от- а елся, то также сделаем большую ошибку.
В заключение я скажу, что для нас, русских истори-
ков, история волжских татар и булгар имеет колоссаль-
ное начение. Без ее изучения мы никогда не поймем
_вязь России с Востоком.
Э1й история блестящего, яркого, талантливого, энер-
гичного, смелого народа — татарского народа, привлекает
ьа своим большим качение л в истории, я бы сказал,
общей, международной.
Понять историю татарского народа в ее международ-
но I окружении — благодарная задача, которую следует,
по крайней мере, поставить.
Н. К. Дмитриев.
Член-корреспондент Академии Наук С СР.
Те отдельные замечания, которые я хотел бы пред-
ок ить вниманию собравшихся, б\д\т связаны с послед-
ни *, четвертым докладом, с докладом тов. Залялетди-
н-ва, область работы которого наиболее бтизка моим
интегесам.
На этой очень содержательной сессии, которая
сейчас проходит, в качестве одного из источников
привлекался и материал лингвистического порядка, но
97 >7 о .ик в общем деле является, с моей точки
и и и надежным.
Т -в. Залял< 1.1инов мужественно и смело пред
Л-j ; I: {НИМаНИ  р 1ЫНН я то, что можно пр< (ДОЖИТЬ,
И ?..[ 1	: •'лоянн-- -.1.|ирк.1.1.|, i.ojopee привело

меня к только что высказанной точке зрения. Языковеду
от имени которых выступал т. Залялетдинов, нахо-
дятся в таком положении, что могут дать не опре-
деленные выводы, интересующие сессию, а скорее выска-
зать свои пожелания или дать указания, к чему нужно
стремиться для того, чтобы увереннее итти к общей
цели.
Я постараюсь говорить главным образом о частных
линиях этого пути, хотя, быть может, рискую заслу-
жить упрек в излишней детализации.
Прежде всего, как это ни странно, татарский язык
очень мало изучен, хотя территория его находится очень
близко от наших научных центров. Тов. Залялетдинов
совершенно правильно выдвигал диалектологию, как
одну из наук, которая может помочь выяснению
проблемы. Это верно. Но в каком состоянии находится
татарская диалектология? В сущности говоря, о диалекто-
логии мы здесь еще не можем говорить: она нахо-
дится пока что в стадии диалектографии — различие,
специалистам известное, на котором я позволю себе не
останавливаться. В этом отношении мы имеем очень
мало твердых и положительных результатов.
Между прочим, один диалект, который здесь упоми-
нался, диалект мишарей, имеет весьма большое значение
для всей проблемы. Предыдущий товарищ совершенно
правильно указывал, что изучение татарского языка,
татарской культуры совершенно необходимо для исто-
рии русской культуры и — прибавлю я—для истории
русского языка.
Но что такое мишари, чем характеризуется их диа-
лект,— на это мы полностью ответить не можем. Этот
вопрос не решен. Нет даже ни одной кандидатской
диссертации, которая была бы посвящена этой важной
проблеме, хотя мы усиленно направляли внимание аспи-
рантов в эту сторону. Мещеряки (мишари) по говору
отличаются от казанских татар. Количественно они
преобладают, и территориально они гораздо ближе к
Московской территории—и прежде были, и теперь. В
сущности все татары, московские и ленинградские, с кото-
рыми мы имеем дело, по общему правилу -мещеряки.
Чем характеризуется казанский диалект, роль кото-
рого должна быть уточнена? Если брать аналогию с
русским языком, то законно поставить вопрос о во кушем
диалекте и для татар.
I ?4
Вопрос этот мы ставили не так давно, когда татар-
ская делегация еще перед войной приезжала в Москву
обсуждать переход на русскую базу алфавита. Тогда
же за щвался в связи с этим еще один вопрос: что же
считать основным ориентиром или базой для татарского
языка? Если взять базой мещеряцкий диалект, тогда
звуки К и Г не являются фонемами А если остается ориен-
тация на казанский диалект, тогда их надо изображать
на письме. Решение было принято в первом плане, ни
такой общей декларации не было дано. Вопрос этот
надо поставить заново, и надо предъявить требование,
чтобы дать татарскому литературному языку твердую
научную характеристику.
Тов. Залялетдинов привел некоторые примеры из
области фонетики. Они известны тем, кто живет в Та-
тарии, и нам, но твердой чёткой характеристики языка
все же не дают. А в основе татарского языка лежит
какой-то ведущий диалект, как и в истории целого ряда
языков, хотя бы русского.
Тов. Залялетдинов предложил весьма добросовест-
ный перечень тех этнических элементов, из языка ко-
торых составился в ходе истории татарский литератур-
ный язык: булгары, чуваши, кипчаки, финны, иранцы и,
наконец, русские. Но я добавил бы по линии тюркских
элементов и некоторые материалы по огузам. В диалек-
те мещеряков, кроме кыпчакских вскрываются огузские
элементы. Возможно, что они занесены из Средней
Азии, где в XIV -XV вв. встречаются элементы кыпчак-
ского и огузского языков в различных комбинациях. Но
это стабильный статический материал. А каков был
динамический процесс? В каких соотношениях находи-
лись эти языки в течение всей истории консолидации
татарского языка? Об этом докладчик не говорил, да и
другие не могут развить эту тему в виду состояния
нашего материала.
Самый больной вопрос в науке о татарском языке—
то, что интересно языковедам, в первую очередь, -
это вопрос о периодизации истории татарского языка.
Многим из присутствующих знакомо довольно стран-
ное положение, которое характеризует преподавание
истории татарского языка в вузах Казани, Та ['респуб-
лики вообще и, отчасти, Ленинграда и Москвы. В Мини-
стерстве просвещения РСФСР в течение года лежат
программы [то этом) пре 1 ту. Программы >ги не
125
исправляются, потому что не находится рецензента
и нет общей концепции, так d или иначе санкцио-
нированной и выдерживающей критику современной
науки. Одна из целей этой сессии, с точки зрения педа-
гога-методиста высшей школы, сводится к тому, чтобы
получить указания на этот предмет, на предмет перио-
дизации. Этого нет. Данная тема была поставлена, как
коллективная (индивидуальной она и не может быть),
и ыла предназначена в первую очередь для работни-
ков Казани. Совместно с ними приступил к работе
существовавший тогда в Академии Наук Институт язы-
ка и письменности. Война прервала эту инициативу
Теперь эти исследования надо возобновить. Мы вели
эту работу независимо от того широкого плана, в ко-
тором она ставится на этой сессии. Но ее надо ’продол-
жать. Если бы мы успели сделать больше в этом отно-
шении, то мы могли бы здесь выступить не только с
указанием на отдельные факты, но и с определенной
лингвистической схемой или системой.
Что же собственно нужно делать? Может быть,
это элементарно, но все-таки об этом приходится гово-
рить. Прежде всего необходимо развить работы по
татарской диалектографии и диалектологии. Затем по-
ставить вопрос о ведущих диалектах в истории татар-
ского языка. Наконец, уточнить источники, которые
хронологизированы. В эпоху Казанского ханства должен
был существовать официальный язык, язык духовных
школ, канцелярий. Такой язык, конечно, был, но после
того, как Казань утратила свое политическое значение
он захирел. Пока никто его специально не изучал, и
этим нужно заняться.
Нужно внимательно присмотреться к фольклору.
Всем известно, что фольклорные памятники с большим
трудом поддаются хронологизации, но тем не менее
это — основной источник по истории татарского языка,
и без него мы обойтись не можем. Необходимо под-
вергнуть его историко-лингвистическому анализу и,
по возможности, исчерпать.
Затем необходимо обратить внимание на топонимии .
Но должен предупредить, что топонимика не всегда
отражает язык, который с нашей точки зрения являет-
ся коренным. Мы знаем, что одна станция между
Куйбышевым и Уфой называется СарапТпр, но по--'
неумелое расчленение с п< шцнн русского языка,


очевидно было Сары айгыр (= рыжий жеребец); написа-
но „станция Кинель", но очевидно было Киц^ле.’Однако
при всех таких необходимых поправках, мы можем
получить здесь очень ценный материал.
Еще один вопрос. При такого рода анализе нам
придется пойти ретроспективным путем, дав описание
современного татарского языка, а дальше перейти к
некоторым вариациям в обратном порядке. Прежде
всего н}жно поставить вопрос о том, какая специфика от-
личает татарский язык от других тюркских языков. Опре-
деленное различие тут есть, в частности, например,
сужение и редукция гласных. Общеизвестно, что татары
употребляют „у" вместо „о" не только в русских, нс.
и в т оркскнх словах, „и“ вм. „е“ и особое „е“ вм. „и"
други тюркских языков. Эти фонетические особенности,
которые являются типичными, должны быть характери-
зованы и хронологизированы. Намеки на это имеются в
старых памятниках (Кодекс куманикус и др.). Хотя
и были возражения против гипотезы Радлова, но все-
таки других теорий нет. Нужно это изучить.
Важное значение в истории татарского языка и
письменности имеет, далее, проблема арабского шрифта
и арабско-персидских элементов в татарском языке.
Усвоение мусульманской арабо-персидской культуры.
выразилось у татар прежде всего в этом отношении.
Наши письменные источники, т. е. арабско-татарские
рукописи, страдают односторонностью. Как известно,
особенности арабской орфографии мало подходили к
системе звуков тюркских языков; в частности в араб-
ской орфографии гласные изображались факультативно,
а не принципиально. Поэтому историческая фонетика
татарского языка не может базироваться только на
анализе этих памятников. Она должна базироваться и
на дополнительном материале. Мы должны здесь при-
бегнуть к методу транскрипционных текстов. Длитель-
ные взаимоотношения татар и русских позволяют реа-
лизовать эту систему транскрипционных текстов из
арсенала русского языка. Русские летописи, акты, судеб-
ныс д< .ум» нты пестрят татаризмами; отдельные татар-
ски ( тога встречаются и в собственно литературных
памяти! ах Московской Руси. Но никто в полней мере,
I пно, не мог взять па учет весь этот огромный
ci ри г. Изучить ого и систематизировать— это, оче-
’ш.ню, < гожиейшая коллективная тема. Но опа тап
необычайно много. К ней подходили крупнейшие спет
млисты, как академик Корш, профессор Мелиоранский
другие, совершенно правильно ограничивая свои
дования древне-русскими памятниками, вроде Слова
полку Игореве". Но речь идет о систематическом Поп°
смотре всех относящихся сюда материалов, в котопы
мы можем найти документальные данные по истопив
татарского языка. Это, очевидно, будет отличаться о
наших нынешних источников тем, что здесь вся система
гласных (вокализм) будет последовательно переДанаа
хотя бы и приближенно.
Эта проблема русско-татарских языковых связей
должна быть расширена. Она может быть использована
не только, как вспомогательный материал по истории
татарского языка, но и как самостоятельное целое
которое дает очень много по истории русского языка —
в частности, по истории его лексики. Это тоже надо
поставить на очередь. И целый ряд таких мероприятий
которые лингвистам известны, теперь могут быть пред-
ложены в качестве пожеланий вновь открытому Казан-
скому филиалу Академии Наук СССР, работникам его ин-
ститута языка и литературы и других организаций. Надо
составить какой-то рабочий (пусть пока небольшой
черновой) план и немедленно приступить к делу. Тогда
только мы сможем выйти из положения такого союзни-
ка, который обременяет других союзников в общем
деле полного разрешения этой проблемы. Важность
этой темы неоспорима. Тема колоссальная.
Несколько слов по характеру самого доклада. В
своем указании на ряд фонетических корреспонденций
тов. Залялетдинов давал иногда слишком схематическое
изложение старого чередования „л“ и „ш“. Это известно.
Но желательно услышать хотя бы гипотезу о гра-
ницах, о рамках, о точной хронологии этого чередования:
когда оно было, где и как реализовалось? Некоторые
факты, приводимые им, носят явно теоретический харак-
тер. Он говорил об орфографии „азак“. Мне кажется,
что в живом татарском языке эта форма не существует.
И возможно, это -письменная реминисценция какой-то
старой орфографии, более интересная для палеографа,
чем для языковеда.
1< перь о взаимоотношении татарского и башкирскою
диалекчов. Здесь говорилось, что в Меизе.'ншском
районе переходят согласные ч с, з
(28
Это башкиризованные формы. Кстати, профессор Бого-
родицкий вел большую работу по изучению фонетики
татарского языка в своей лаборатории при Казанском
университете. Она составляла гордость нашей науки.
Ее надо возобновить. Проф. Богородицкий, к сожалению
теперь умерший, высказал очень проницательную мысль
о том, что башкирское „с“, мещеряцкое „ц“ и татар-
ское „ч“ имеют какую-то генетическую связь. Это—
общий комплекс фонетических явлений.
Затем тов. Залялетдинов довольно усиленно опе-
рировал терминами оканье и аканье. За последнее
время этот термин русской диалектологии стали всё
чаще употреблять по отношению к тюркским языкам.
Это неверно. Оканье и аканье в русских диалек-
тах имеют определенное значение, отражающееся не
только в звучании, но и орфографии. Что же мы имеем
в тюркских языках? Это прежде всего не „о“, а „а",
вроде английского all, но никому не приходит в голову
говорить об оканье и аканье в английском языке.
В орфографии это не отражено. Такого типа „о“ есть
не только в поволжско-татарском языке, но и в узбек-
ском. Объясняют его там за счет иранского влияния.
Это черта второстепенная, она не имеет принципиаль-
ного значения и не так глубоко выявляется в тюркских
диалектах, как в русском языке. С этой поправкой я
считаю возможным пользоваться данным термином.
За отсутствием времени тов. Залялетдинов не при-
вел имеющихся материалов о лексике. Это было бы
весьма необходимо. Лексика указывает на культурные
связи, на культурное и бытовое общение народов раз-
ного происхождения.
Я хотел бы закончить следующим.—В настоящее
время имеются некоторые пособия по истории русского
языка, такие, где даются определенные схемы принци-
пиального построения, из которых можно сделать некото-
рые твердые выводы. Одной из последних работ такого
рода является рукопись умершего недавно в Ленинграде
проф Я кубинского. Я интересовался его концепцией
для то о, чтобы сопоставить его материал с гем, что
бы го ска ано здесь. Излагать его концепцию я не буду,
но , что папы задача сводится здесь к призыву
„Д'.инап. и ш решать". Наш сегодняшний докладчик
ч гь ли ш (> [.ин вед< т определенную раоогх в -юн
' б.;,| ijj	];!Гл! Ж'*. 41 >бы КЗЫНСКПЙ фПЛППЛ ООр.1 ГП I
Г 'Ч
и
внимание на -«тот отсталый фронг изучения татап
зыка. Наряду с очередными работами по физике х°Г'’
и другими актуальнейшими науками нашей жизни’пМИи
заниматься и проблемой татарского языка, воопУ?К11С>
науку современными и доброкачественными материал ЖИВ
ибо только тогда мы сможем предлагать на таких аМИ
сиях, как наша, определенные твердые и наукообраз^'
выводы.	ПЫ(Г
А. Ю. Якубовский
Член - корреспондент Акад. Наук СССР
Вопросы этногенеза — несомненно вопросы весьма
сложные и очень ответственные. Думаю, что мы все
сойдемся на положении, что нужно всегда отделять
историю народа от истории его имени. Это вещи разные
Иногда мы из имени делаем фетиш, следуем за ним и
сокращаем время существования народа, а то и извра-
щаем историю того или иного народа в области его
этногенеза. По специальности я историк Средней Азии
средневекового Ирана и лишь отчасти раннего Поволжья*
Мне пришлось на знакомом мне материале вплотную
заниматься вопросами этногенеза узбекского народа.
Узбекский народ сложился из разных этнических групп,
населявших в течении долгих веков территорию совре-
менного Узбекистана. Процесс этот шел медленно, дли-
тельно и до сих пор еще продолжается. Основу узбек-
ского народа составляют все тюркскне элементы, кото-
рые здесь накапливались, начиная со второй половины
VI в. н. э. Особенно мощный слон тюркского населения
связан с караханидским движением самого конца X и
XI вв. Вторым слагаемым в составе узбекского народа
были те немногие монгольские племена — джеланры, бар-
ласы, которые во второй половине XIII в. появились здесь
уже отюреченпыми и которые окончательно отюречились
здесь в XIV в. Важным слагаемым в составе узбекского
народа были те иранские — согдийско-таджикские 'Лсмси
ты, которые являлись наиболее древним населением
областей между Аму-Дарьей и Сыр-Дарьей и когорьк 11
|‘,Ч(?ние долгого времени подвергались и подверглчс
* |'»[)ечг лию. 1га группа таджикского населения, ио онер1
I ю
нувшаяся в языковом отношении отю печен™
время носила имя сартов. Последним весьма’ ДОЛГое
слагаемым в этногенезе узбекского напоил л Важным
вики тюрки-узбеки, жившие на зерритории Белой оТ'’
В степях на север от нижней Сыр-Да оьи и Д™ °Рды’
моря, появившиеся на территории Сре ней дральского
XV в. и захватившие государство Тимурк ™ ivf »В
Войдя с именем узбеков, как кочевники тюпки п „ '
течение последующих веков перешли на оседлый земле
дельческий труд и только в самое последнее воемя
передали всему перечисленному и органически сложив
шемуся этническому комплексу свое имя узбеков кай
единому и цельному народу.	’
Мне представляется, что в известной мере нечто
подобное наблюдалось и среди тюркских или близких
тюркам народов Нижнего Поволжья.
В Поволжья, как известно, в самом раннем Средне-
вековья было два народа — Булгары и Хазары. Хазары
в X в. не представляли собой прочного этнического це-
лого. По существу это был конгломерат разных этни-
ческих групп, в подавляющем своем большинстве кочев-
ников— остаток тюркской державы — каганата, при
сравнительно небольшом слое земледельческого насе-
ления по правому и левому берегам Волги. Все эти массы
разнородных групп были объединены властью хазарского
кагана, опиравшегося главным образом на наемную гвар-
дию из соседних Хорезму тюрков. Иную картину пред-
ставляли в том же X в. племена булгар. В основном
это уже были земледельцы, хотя и не совсем порвавшие
с кочевым бытом. Земледельческий характер маленького
по сравнению с хазарами Булгарского княжества делал
его более устойчивым государственным объединением,
чем обширное Хазарское царство. Это мы и видим на
судьбе того и другого после того удара, который был
нанесен обоим русским князем Святославом в 965 г.
Хазарское царство навсегда прекратило свое существо-
вание, а Булгарское оправилось и даже выросло в
XI веке.
Весьма характерно, что булгарское княжество рано
вошло в оборот культурных связей со всеми своими
соседями -с русскими славянами, Кавказом, Средней
Азией и отдаленным Халифатом. Из Средней Азии оно
приняло ислам, который был поддержан халифским 1 о-
сольсдвом из Багдада в 921 922 г. Булгары рано стали
культурным мусульманским центром и в этом направ-
лении оказывали немалое воздействие на соседей тюр-
ков-кочевников, особенно на печенегов, а затем и по-
ловцев.
Когда в 30-х годах ХШ в. южное Поволжье было
захвачено татарами (монголами) и образовалась Золотая
Орда, как новое государственное объединение, -она
своими монгольскими силами не создала никаких куль-
турных ценностей. Монголы, опираясь на свои хорошо
дисциплинированные и вооруженные силы кочевников,
создали насильственно действующую военно-администра-
тивную систему, суть которой сводилась к следующему.
Вся огромная территория была поделена на правое и
левое крыло войска. Собственно „Золотая Орда“
была правым крылом, а Белая Орда (русские летописи
ее называют Синей Ордой) — левым крылом войска. Это
означало, что тумены (10.000 отряды) правого крыла
собирались из кочевников Золотой Орды, а тумены ле-
вого крыла — из кочевников Белой Орды. Наряду с
монголами в войске монгол было много кочевников
половцев. Татарское (монгольское) войско и было той
силой, на которой держалась вся эксплоатация победи-
телями-татарами покоренных народов. Золотая Орда
насильственно объединила несколько культурных наро-
дов— население земледельческого Булгарского княже-
ства, население Крыма и население северного Хорезма.
Нечего и»говорить, что ремесла, искусства, знания и
другие культурные ценности создавались не татарами,
а этими покоренными культурными народами. Это хо-
рошо видно на всех богатых памятниках Золотоордын-
ского периода в Хорезме, Булгарах, поволжских горо-
дах и в Крыму, что и показано в ряде моих работ.
Какое отношение имеют современные казанские та-
тары к татарам Золотой Орды? Думаю, что в данном
случае у некоторых историков наблюдается упомянутый
мною случай смешения истории народа с историей имени
другого народа. Население Гатреспублики, занимающее
территорию былого Булгарского княжества, отсюда не
уходило, никем не было истреблено и живет по сш
время. Правда, оно не сохранило ни прежней своей
этнической чистоты, пи древнего своего языка, ни, на
конец, своего имени. В него вошли новые лемонШ.
новые этнические слагаемые. Едва ли собственно мен
1 льски • (татарские) племена гам могли осесть. л
1.1/
неизвестно, чтобы там осели кунгоаты
жаиболее крупные монгольские (татяпЛт ' мангыты,
к XV в. совершенно по языку отюреченные UIJieMeiia’ Уж°
решить этот вопрос могут лишь г' Окончательно
антропологические и археологические Мс“с5ематическир
воря уже о работе над письменными иХчни'кашГ,,™'
„о существу еще совсем не сделано. Другое лЛ Л
нрос о половецком воздействии на булгар, о внедрений
половецких и других тюркских элементовi в состав
гарской территории в течении XI—XIII в. и последующего
времени. Впрочем, и этот вопрос также требует тша
тельного исследования. Пока же мы действительно с
уверенностью можем сказать, что этническую основу
казанских татар или татар Татарской Автономной Социа-
листической Советской Республики составляют древние
булгары, включившие в себя еще новые элементы, пока
еще плохо обследованные и только впоследствии полу-
чившие имя татар.
Проф), С. П. Толстов.
Я, к сожалению, попал только на конец выступления
А. Ю. Якубовского. Между тем, последнее его заклю-
чение заставляет меня несколько не согласиться с ним.
На меня доклады, поставленные на сессии, произвели
впечатление отнюдь не сообщений, дающих только не-
которую переходящую гипотезу, а результата очень
солидно поставленных исследований. Я согласен и с по-
следним из четырех докладчиков (Л. 3. Залялетдиновым)
и с проф. Н. К. Дмитриевым в том, что лингвистика в
данном вопросе у нас представляет отсталый участок.
За последнее десятилетие лингвистика, которая совсем
не 1авно была ведущей наукой, превратилась в участок
отсталый. Что же касается антропологических, археоло-
। ичсских и энтографических исследований, то, как мн
представляется, вопрос, поставленный на повесД д
нашей сессии, находится в счастливом положе пп
срапш-пию с очень большим количеством ана о^ч ьк
л 6	... дающихся других пародов. Промеме т ок
« нонол/кских татар посвящен Целый Ркрушых
монографий, и ш докладами, которые мы >’ 1-
I И
m, скрываются не отдельные пробы пера, а большие
монографические работы, основанные на исследованиях
осуществляющихся в течении многих дссятил тий, ос ко-
ванные на р  {ультатах многолетних экспедици >нпых ра-
бот. И тот факт, что исследователи, работающие в раз-
ных учреждениях и в значительной степени независимо
друг от друга, пришли к чрезвычайно сходным выводам,
мне кажется, не может не сделать это заключение осо-
бенно убедительным. Я думаю, что речь идет о научной
теории, весьма солидно обоснованной, заключающейся
в том, что проблема этногенеза татар Поволжья разре-
шается, как проблема многовековых исторических вза-
имодействий между внутренним процессом развития
средне-поволжских племен и их степными соседями,
втягивавшимися на протяжении нескольких тысячелетий
в этот процесс консолидации народов вокруг Волго-
Камского северного культурного центра.
Те вопросы, которые были поставлены некоторыми
из оппонентов в частности, мне кажется, вызываются
тем, что в рамках доклада, конечно, нельзя осветить
все вопросы, скажем, вопрос чувашско-булгарских отно-
шений. Я не знаю, может быть я узурпирую право и
обязанности А. П. Смирнова, но мне посчастливилось
познакомиться с его концепцией этногенеза чуваш, ибо
им написана специальная работа о происхождении чу-
вашского народа, и мне кажется, что опасения, выска-
занные М. Н. Тихомировым, являются совершенно не-
основательными. В данном случае мы как раз не имеем
того положения, которое имеет место в некоторых дру-
гих аналогичных ситуациях: проблемы татарского и чу-
вашского этногенеза разрешаются не в отрыве друг от
друга, а в тесном взаимодействии, в тесной увязке.
Мне кажется, что замечания С. Е. Малова вовсе не
позволяют притти к выводу, что постановка о роли бул-
гар в татарском этногенезе вступает в противоречие с
положением о сохранении большого количества лингви-
стических следов булгаризма в чувашском языке. Этого
проливоречия нет, и сам С. Е. Малов оговорился, что
понятие „старого" и „нового" есть понятие условное
Мы просто можем сказать, что большая близость ч\
1 ИШ 01 ) языка к древпебулгарскому об ьяспш тел гем»
*п > в своем дальнейшем развитии чувашским язык
вши । i в < <‘бя меньше этих последующих no.’iii гюрксхнч
1 ий юга, < нос токи и со\рапиле . таким обря ,м
I Н
на более архаической стадии и v
с. Е. Мялпв называет более древним типом ''^п У?' 410
8 своей работе ставит, мне кажется вопп ч,11-СмиРнов
тении чувашского языка совеошеннп “рос ° пР°исх°ж-
ношеиии чуваш этот вопрос, конечно разоабпт0’ В °Т'
глубоко, чем в отношении татар	Г j?H мене-'
прямо сказать. Но разрешение этой пообтомм Эт° Надо
ставляется, намечено правильно. вТ X ’ "е"Р'А‘
чгркивали, что Булгарское царство представляло собою
не какую-то единую нацию,- -об нациях в X-XII »» ™
ворить невозможно,—а конгломерат родственных а
отчасти и неродственных, но культурно близких
племен.
В частности, и сами булгары, по данным, которыми
мы располагаем, по историческим источникам, не щ ед-
став или единого народа, а составляли совокупность
разных племен, близких между собой, как сувары,
эсегельские булгары и, невидимому, другие, о которых
не упоминается.
А. П. Смирнов предполагает, что в лице чувашей мы
имеем западную группу этих булгарских племен—сува-
ров, эсегельских булгар. Эти же племена входили и в
другую комбинацию,—в левобережное ядро, собственно
булгар. В дальнейшем эти близко родственные между
собой племена, сложились в отдельные народы, ко-
торые пошли по разным путям развития. В то время как
одна из этих групп, восточная группа, оказалась искус-
ственно исламизированной, связанной со степями, чуваши
пошли по иному пути развития, поскольку связали
свою историческую судьбу с окружающими финскими
племенами и рано попали в орбиту влияния русской
культуры.
В результате мы видим, что из двух частей одного
этнического конгломерата вычленились два народа, каж-
дый из которых является в известной мере продол жа
толем булгарской культуры. Но судьба этих народов
:)ыла разная, в результате чего они выкрис таллизов лись
в две различных национальности, судьба которых р<
лична друг от друга.	rsvnran
безусловно историческими потом ами	•
которые- оставили нам эпиграфические памятники /	'
не: а, являются и чуваши, и булгары. После щи
даю г существовать как мусульманский народ ш 1 п?<и
ии ХН — XV ] -ков. В их я ила со рапялпсь спи
1 • >
общие с чувашами, которые впоследствии » гатап
ском языке исчезают.	'
Надо сказать, что особенно резкие различия в на
родной культуре чувашей и татар слагаются поздн е
Слушая доклад Н. И. Воро >ьева, мне все время хоте-
лось отметить, что важно было бы подчеркнуть одну
вещь. Когда мы берем изображения татар в XVIII веке
они дают нам нечто гораздо более похожее на совре-
менную чувашскую одежду чем та, которую мы наблю-
даем в XIX веке. В быт XIX —XX века, когда меж ту
татарским народом и среднеазиатскими народами созда-
ются очень тесные экономические отношения, вносится
новый пласт среднеазиатского влияния. Очень многое
из того, что сейчас создает специфический оттенок
культуры казанских татар, резко отличающий их от чу-
вашей, сложилось совсем недавно. Очевидно, аналогич-
ный процесс мы имеем и в языке. И, таким образом,
этнографический облик этих двух родственных народов
расходится все дальше и дальше.
Исторических примеров аналогичных расхождений мы
можем привести очень много. Достаточно взять историю
происхождения русского, украинского и белорусского
народов, складывавшихся на базе одних и тех же, но в
несколько разных комбинациях входивших в состав их,
восточно-славянских племен, прошедших этап объеди-
нения этнического существования в Киевский период и
несколько позднее, а потом, в силу исторических усло-
вий, связанных также с монгольским завоеванием, кон-
солидировавшихся вокруг 3 разных центров, давших в
итоге одну славянскую нацию с некоторыми поправками
на специфические условия. Примерно, аналогичный про-
цесс происходил и в Среднем Поволжье. С одной сто-
роны, мы имеем здесь комбинацию одних и тех же пле-
мен у истоков культуры этих народов, затем расхожде-
ние их исторических судеб в позднем средневековье и
их новое оформление. Поэтому мне кажется, что линия,
намеченная в работах наших докладчиков, вряд ли мо-
жет возбуждать сомнения. Мне кажется, что вопрос об
этногенезе татар в настоящее время очень далеко про-
двинут вперед по сравнению с тем, что имеет место в
отношении других народов.
Mi кажется, что историческая концепция, котору и
I- зил вчера из содокладчиков Н. Ф. Калинин, вполне
с . ж ]( я с той концепцией, которая реждаск 3
136
процессе исследования археологическое
ческого И энгографического материал» антР°пологи-
отрадно, ибо мы видим, как работавшие , ЭТО ос°бенно
и в Казани специалисты в отдельных; nr„Var в Москве
культуры и истории энгографического тип,СТЯХ ист°Рии
р своих выводах с этой теоретической а’ СМЬ1[<а|отся
торая складывается у татарских истооикп Нцепцш-Й> не-
собственных исторических материалов При изУчении
Замечания, высказанные по этому воп
хомировым, правильные сами по себе какР°СУ М’ Н* Ти'
ляется, к докладам не относятся и порожде„ "е "pe«CTaB-
тем, что докладчики не сумели в каких-либо"°Г°'
мулировках ответить на те проблемы, которые фо₽'
„уют. Конечно, при подходе к изучению Золотой Оп°Л'
нельзя красить историческую картину в один цвет чей
ный или белый. История так не идет. История сложнее'
и в каждом историческом явлении мы открываем пХыё
стороны, по разному оставившие свой след в развитии
народов. Можно было бы сейчас многое сказать по этому
вопросу, но вся суть в том, что это к делу прямого
отношения не имеет. Одно дело проблема исторической
роли Золотой Орды в целом, а другое дело—проблема
этногенеза казанских татар. Это две разных проблемы,
никак между собою не связанные. Тут играет роль ро-
ковое номиналистическое притяжение: само слово—т а-
тары. Необходимо подойти к этому слову исторически.
Мы прекрасно знаем историю бытования этого слова.
Мы знаем представление о каком-то едином татарском
народе, в который включали и казанских татар, и крым-
ских татар, и астраханских татар, и ногайцев, и северо-
кавказских татар, и иранских, и барабинских татар, и,
если угодно, черных татар, бухарских татар, азербайд-
жанских, т. е. народы, не имеющие между собою
ничего почти общего, за исключением того, что они
говорят на языках тюркской системы, причем всевоз-
можных ее ветвей. Все они выступают на определенном
этапе исторических истоков под названием татар. ем
это обьясняется? Это объясняется реминисценциями
монгольского завоевания, в первую	В(1
исторической традицией, ибо русские ®	’ П1Х
1ичи >гог термин в i лчеств - пме1и1 11г
народов, К'порыс почти совсем ^сами . т
п 1 " J :-и1 или вовсе нс Уио'рсоияли
, шк> 1вдСгм* >«« ™ы*"‘ я "
1 .17
ческпм именем некоторых из этих групп. Аз^рбпйджанцг.
отказываются от этого термина, сибирские татары ча-
стью его оставляют, частью заменяют другими. Этот
термин останется принадлежностью наций, которые име-
ют мало общего. И казанские историки стали на пра-
вильный путь, отделив от этого неопрепелеиного поня-
тия татар вообще—татар Поволжья. Речь идет о совер-
шенно особой нации, сложившейся здесь в сов ршенно
определенных исторических условиях, конечно, связан-
ных с Золотой Ордой. Здесь была региональная бли-
зость, способствовавшая более тесному культурному
взаимодействию, но в конечном счете, перед нами один
из народов, который и до монгольского завоевания имел
свою довольно высокую феодальную к льтуру, который
затем испытал, вместе с другими народами Восточной
Европы, новую волну среднеазиатских влияний и кото-
рый впоследствии освободился от золотоордынской за-
висимости, создав свое государство, позднее вошедшее
в состав государства Российского.
Эта постановка мне представляется совершенно пра-
вильной. Только идя этим путем, мы и можем разре-
шить этот вопрос.
Что мне кажется необходимым сделать в ближайшем
будущем? Во-первых, надо усилить лингвистический уча-
сток этого фронта, ибо все эти разговоры о чувашах,,
булгарах и т. д. порождены, главным образом, недоис-
следованностью с лингвистической стороны. Когда этот
участок у нас будет закончен, тогда мы сможем сказать,
что не в части, а в целом проблема татарского этноге-
неза будет разрешена.
Конечно, важно проделать это в том плане, который
высказан удачно в выступлении X. Г. Гимади. Вот те
вопросы, которые я хотел поднять принципиально.
Две минуты на отдельные частные замечания. По-
становка Н. И. Воробьевым проблемы отложения в та-
тарской культуре лесных и степных элементов, доста-
точно правильная в общем плане, еще недостаточно
разработана, требует целою ряда уточнении и более
п дрооной детализации. Элементы, пост пленные ь
качестве степных, далеко не всегда степного пр шсхо.к-
;ц ния, а мнение связаны с древними влияниями и перс kR(1
про<о;яг ыи. ке и мере! финское влияние.
Кип одно маленькое <амечаиие пли п< ежедгип
'Н I (?бр.!1И !Ь вним НИИ ЛИГИ ВИСТОВ на Г'», ч ГО ЧСр‘ I1'
1 л
вание „к“ и „х“ или, если угодно, „к“ и „х“ - диалектов
мне представляется обычным в хазарском государстве’
в государстве, тесно связанном с болгарскими кочевыми
ппеменами, в частности, я имею ввиду разнобой в на-
чертании: „кахан", „хакан“, „ каган “. Причем мы встре-
чаемся с очень последовагетьным чередовани м. Одни
источники, главным образом, западные, дают" преиму-
щественно „кахан“, „каган“, а другие восточные, идущие
через Азию—„хакан“, „хаган“. Было бы интересно, если
бы эта особенность, на которую я в процессе своей
работы обратил внимание, подверглась специальному
лингвистическому исследованию. В хазарском языке есть
два ,к“, и мне думается, что это следы двух диалектов,
„к'— диалекта западного и „х“—диалекта восточного.
Если в Среднем Поволжьи мы имеем аналогичное чере-
дование, мне кажется, что это представляет интерес
для формирования восточного пласта тюркской группы
Поволжья.
Проф. В, В, Богданов.
Прежде всего меня интересует и давно интересовала
булгарская культура на Волге. Мне представляется, что
и до сих пор эта культура является еще не разгаданной,
а между тем она поставлена некоторыми докладчиками,
как фундамент, на котором строилась татарская куль-
тура на Волге. Мне думается, что этот фундамент иссле-
дователями еще не был построен, и остается сделать
очень многое. Как раз на некотором материале этногра-
фического характера, которым пользовался Н. И. Во-
робьев, между прочим на материале по одежде, мне
уже давно, в 1914 г. удалось напасть на некоторые
сравнительные данные. В очерке под заглавием „К исто-
рии женского великорусского костюма“ я отметил,
что дунайские болгары имеют много общего в костюме
с волго-финнами, с мари, мордвой и, что особенно важно,
с южными великоруссами.
Из данных бывшей недавно выставки в Лепит раде»
где были представлены костюмы балканских зо.нар,
сходство одежд волго-фппнов и южных великорус сов <
Синарскими еще больше иод i в< рдплось. Как жин \ с,
так и мужски1 костюмы имеют очень mhoj о ; шиА общих
элемен г < «в.
В анн j ста я тог^а уже выск щл предположи
ние, что указа н к сходство не означает, чю болгары
и финны VI и VII века, т. е. пр дки современных, заим-
ствовали друг \ друга эти схожие черты. Я указал, чго
вероятнее всего, эти нароч>1 кили в обстановке близкой
к кльт рс третьей и предположи* ел ьно назвал t иран-
ской культурой.
По поводу др янской культуры было вскользь делано
замечание А. П. С ир ювым. Мне не удалось уяснить из
этого замечания, какие отношения к истории Повалжья
имела ирано-кубанская культура, которая с шест-
вовала на Северном Кавказе. Если мы обратился к
прежним исследованиям, например, В. Ф. Миллера, то
он для будущих этнографов дал очень много интересных
указаний об иранцах в Восточной Европе и на Кавказе.
Он указал, что действительно, культура Ирана шла в
Восточную Европу, притом в очень отдаленные времена,
двумя путями. Один путь культуры, южно-ирански.I, шел
с юга, от парф ih, от Персии и Закавказья, а другой,
северо-иранский путь шел с севера из Хорезма на Волгу.
Для вопроса этнической истории народов, о которых
только что говорил С. П. Толстов, северо-иранское
движение имеет особую важность. Иранская культура,
между прочим, действительно была указана Геродотом
в V веке до н. э. и это особенно интересно. Характерна
описанная им рабочая упряжка домашних животных на
пашне. Это упряжка, специально средиземноморская,
в виде пары волов, в дышле и под парным ярмом, цели-
ком сохранилась у украинцев. У двух других групп
русского народа — белоруссов, южных и северных вели-
коруссов этой упряжки нет. Следовательно, средиземно-
морская иранская культура в показаниях Геродота V в.
до н. э. имела территориальные ограничения.
Да тее я хочу остановиться несколько на монгольской
культуре В олщеи литературе монгольскую культуру
часто смешивают с тюркской культурой. II koi щ на
< _н( апии 1; -м . л ело] болгар ду Шт зь по • о
>1 р . то Т‘ н< ИК1ЧИТ , ГО ОНП
и 1 п	{(<, ы ры спеЦ’ЛЯ a ill • д ас .г
1	\ И ,	,;д • III.. Kiipili. Ль 1 iCKaH
1	1	I 1	•. И . Ill . I. . НА Ы1\. I 1 <!!•'*
i.ijijo	л 13K.KC «и
по
точно установлено и историческое е< распространение
на территории Восточной Европы и Азии.
Однако, когда наши советские животноводы в Юж-
ной Якутии исследовали зоогенез домашних животные
то выяснили две породы монгольских лошадей: северную
и южную. При этом северная порода монгольской ло-
шади пошла на запад по северным путям, по всему
побережью Ледовитого океана, Балтийского моря и
потом Атлантического океана. К этой северной породе
монгольской лошади принадлежат: лошадь якутская,
сибирка, пермская, затем шведка, ирландка, английская
лошадь и др. Колесно-упряжная оглобельно-хомутная
система у норвежцев косвенно говорит о какой-то очень
древней связи с Восточной Азией. Вообще же вопрос
о монголах в истории культуры не только тюркских
азиатских народов, но и нетюркских народов Европы
остается мало исследованным.
Изучение влияний иранской и монгольской культур
на культуру тюркских племен является вопросом весьма
важным, и одним из путей его решения будет изучение
древнейших корней тюркского языка.
А. Б. Бу чатов.
Поволжские татары по языку относятся к народам,
говорящим на языках тюркской системы. Современные
поволжские татары делятся на две группы: казанских
татар и мишарей. Если основная масса „казанских татар*
живет в пределах современной ТАССР, большинство
.мишарей*—в соседних с Татарией областях (Горьковской,
Пензенской, Ульяновской и т. д) Мишари и татары
друг от друга отличаются лишь диалектологическими
особенностями. Мишарский диалект от казанско-татар-
ского диалекта отличается своим акцентом и некоторыми
морфологическими особенностями. У мишарей, как в
начале, так и в середине слов полугласный „и прогла-
тывается, твердое „к* заменяется мягким „к“. Фонема
ч* произносится как „ц*. Мишарский и казан к >-гаг р
сгии диалекты обособились давно и развивались сохра-
няя свои ।иалектальные особенности. Отличите и.
h’j	чермд, г: оисгвениые мши ip ком\ п казащ к
14!
।агарсклм} наречиям, мы можем обнаружить ешг
Махмуда Кашгарского.	‘	у
Казанский тагир?кий язык является прямым продол-
жением булгарского языка. Махмуд Кашгарский булгар
считает тюрками. Население Камской Булгарии по своему
составу было неоднородным. Арабы, посетившие Бул-
гары в X -XII вв., упоминают три крупных племени:
собственно булгар, эсегал и берсула. Города Булгар,
Сувар, Асгал явились центрами отдельных племен. Судя’
по М. Кашгарскому, Сувар являлся одновременно пле-
менным названием. Примеры, которые приводит М. Каш
гарский, показывают, что суваро-булгар :кие диалекты
были близки к современному языку казанских татар. Эту
мысль поцтвер кдают и эпиграфические памятники XII
XVI вв. Например: „Мухаммед Ибн-Юсуф Ъл-Булгари—
йикерми ике яшепде вэфат будды... ети йоз уз бирдэ“.
(Мухаммед сын Юсуфа Булгарского скончался 22 лет...
711 году гиджры (1312 г). В период господства Золотой
Орды язык казанских татар не подвергся значитель-
ному изменению. Монголы, как известно, сами подверг-
лись отюречиванию.
Несколько слов о „булгарской теории“ происхождения
чуваш. Все данные говорят о том, что чуваши авто-
хтоны и, очевидно, как одно из племен, входили в состав
булгар'кого союза племен. Однако нельзя сделать вывод,
что они являются прямыми потомками булгар. Чуваш-
ский язык в тюркской системе языков выделяется своей
архетипностью. В лексике языка имеется значительный
процент совершенно непонятных языковых элементов,
неразъяснимых из живых и мертвых тюркских языков.
Это допускает предположение, что в недрах чуваш-
ского языка скрещивается неизвестный язык, который
нельзя отнести к тюркской системе. Например:
чув.—а ван	авдан	айлам	сим	вычы	вакша
тат яхшы	этэч	буй	кеше	КЭ| т	тиен
русск—хороший	петух	шило	человек	старик	белка
и т. д.
Чувашский язык по своему лексическому составу
если и близок к тюркским языкам, го по существующим
в нем различиям он намного больше отделяется oi
Со,-Р' .1 \ диалектов тюркской системы языков. Чува-
шизми рида эпиграфических памятников Булгарии не
142
дают основания считать их чувашскими, так как сходны
лишь некоторые порядковые числительные, а формальны^
морфемы—тюркские.	1
Р- М. Раимоз
Сессия проходит очень интересно и дает очень боль-
шой фактический материал для наших историков. Я
внимательно слушал все выступления и доклады. Меня
очень обрадовал тот факт, что некоторые наши специа-
листы. как например, недавно выступавший проф.
С. П. Толстов, чуть ли не признают уже вопрос о проис-
хождении татар решенным. Такое убеждение специали-
стов, конечно, нас радует. Однако, я, не будучи архео-
логом, а историком, занимающимся несколько более
поздним периодом, должен сказать, что в некоторых
вопросах прав А. Ю. Якубовский, когда он говорит, что
есть еще неразрешенные вопросы. По моему, докладчики
от некоторых узловых, более щепетильных вопросов,
отмахнулись.
Я хотел бы назвать — какие именно вопросы я считаю
узловыми, от которых нельзя, мне думается, при разре-
шении проблемы, отмахнуться.
Основной вопрос, который должен быть стержнем
при разрешении поставленной задачи, — это вопрос о
социально экономическом базисе, без чего невозможно
решать поставленную задачу, без которого нельзя го-
ворить об образовании татарского народа. Один из
докладчиков поставил этот вопрос, но не осветил его.
Проф. А. П. Смирнов выставил в своем докладе очень
правильное положение о том, что образование народа
надо искать там, где начинается образование, сложение
союза племен.
Это правильное положение, но необходимо было
докладчику развить его значительно больше, показать
и обосновать, когда же на этой территории появились
союзы племен и из каких элементов начала складываться
татарская народность. Могут сказать, что А. П. Смирнов
в своем докладе говорил о до-булгарском периоде такого
образования ппсмен. Но не было конкретизировано,
из каких элементов союз образовался и, главное, в каком
1М
отношении этот местный племенной союз на >дился
булгарами — пришлыми элементами, как полагает Д ц
Смирнов.
Далее, исследования и выводы известных и уважаемь х
ученых,—я имею ввиду выводы Ашмарина и Марра
докладчиками никак не были учтены. Даже в докла е
филолога мы не слышали об учении Марра.
В отношении выводов Ашмарина некоторые товарищи
уже высказались, что они считают до сих пор непоко-
лебленной истиной то, что Ашмарин нашел родство
чувашского языка с булгарским. Этого никак нельзя
оспаривать и отрицать. Но нельзя и замалчивать этот
факт, нельзя оставить его в стороне, и не сказать,—что
же правильно в выводах Ашмарина и что неправильно.
Противоречат ли выводы Ашмарина, утверждавшего,,
что булгары являются прямыми предками чуваш, выводам
докладчиков, признающим булгар предками татар.
При знакомстве с работой Ашмарина и другими ис-
следованиями, у меня появилась мысль, что Ашмарин в
своих выводах делает одну серьезную ошибку: он счи-
тает, что чуваши являются прямыми потомками булгар,
а мне кажется наоборот,— чуваши являются более древ-
ним народом, а булгары — потомками чуваш. Если бы
было так, как утверждает Ашмарин, тогда уровень куль-
туры, который был достигнут в Булгарский период,
сохранился бы у чувашского народа. Если же взять
культуру, быт и язык чувашского народа, сохранившиеся
после булгарского периода, то легко видеть более древ-
нее состояние. Невидимому, булгары сделали шаг вперед
от этого более древнего патриархального этапа разви-
тия, и от них идет другая народность, которая со-
хранила булгарскую культуру и пошла дальше — это
татары.
Еще один вопрос — это вопрос о татаро-монголах
или точнее — о теории чингизидов. Ведь до 1945 года
были люди и, возможно, существуют и сейчас, которые
связывали происхождение татар с чингизидами. Данная
сессия показала очень убедительно, что это положение
неправильно. Однако, докладчики, мне кажется, не
дотжны ограничиваться лишь отрицанием культурною
влияния татаро-монгол, по и объяснить — почему of°
и* было. А. 1О. Якубовский в своем выступлении дополнил
oj cyiu.ee 1 венный пробел докладов.
Докладчик-антрополог отрицал даже расовое ей"
144
ние татаро-монгол. Доводы докладчика в этом вопросе
меня не убедили. У меня остались сомнения. 1
Еще один вопрос, на котором мне хотелось остано-
вить внимание - о происхождении названия татар. А. П
Смирнов прав, указывая, что это название есть резуль-
тат довольно поздней, даже послетатарской эпохи. Я с
ним совершенно согласен. Местное население, теперь
называющее себя татарами, до XIX века включительно
да и не только до XIX века, а вплоть до Октябрьской
революции, называло себя булгарами. Именно простой
народ претендовал на это наименование. И многие уче-
ные добавляли к своим фамилиям приставку „булгари**.
Однако, если булгарский народ до XIX века не хо-
тел воспринимать названия татар, сохраняя свое древ-
нее название, боролся против этого названия, то как
же объяснить, что теперь он себя называет татарами.
Это связано с новым периодом социально-экономи-
ческого развития в жизни народа: капиталистической
эпохой развития. Название „татары“ привилось здесь
только в период капиталистического развития, благодаря
националистическим устремлениям татарской молодой
буржуазии, которая, добиваясь воспитания в своем на-
роде националистического воинствующего духа, связы-
вала происхождение народа с чингизидами, завоевателями,
которые господствовали много веков на ближнем
Востоке, в восточной Европе и т. д. Об этом ясно го-
ворит в своих работах небезызвестный всем нам
буржуазный националист историк Губайдуллин. Так в
конце XIX и начале XX веков через татарскую буржу-
азную литературу, через мечеть и через другие клапаны
начинает проникать название „татары".
Ш. И. Типеев
Вопросы, поднятые в докладах на данной сессии,
интересуют не только историков до XIX —XX веков, но
и историков советского времени. Ибо, связывая этно1е
нез татар с монголами, многие националистические т
тарские писатели и историки в первом десятилетии -
века, особенно в 17-18 годах, утверждали, чг0
современных казанских татар были монголы кие з*
14:
6.109. Про«е  ожлрнис ка 1лч< кнх iaTdp — 10
11 -и, и говорили, что мы, мол, сейчас забыли при этих
наши. предков, монг >л, клавших нас ч 'Гушественным
народом, гмсполствовавшим над рачительной частью
Европы (России), Сродней Азии и т. д. Мы д лжны. пи-
сали и говорили они, возродить наше •то былое могу-
щество. Такое л'кена: чное утверждение не обходимо было
им тля того, чтобы поднять татарский нациг пали'М. В
1917 году один националист некий Цжямалетдин Вали и,
доказывал, что и башкиры являются татарами. Зря вы,
башкиры, выступаете за самостоятельную автономию,
вы этим самым разрушаете единство нашего народа.
Разъединение, говорил он, привело в прошлом к паде-
нию нашего могущества, пользуясь этим тогда русские
начали наступать на татар. Теперь пора нам объединиться
и забыть, что мы татары, а вы башкиры и т. д. Мы
должны знать только одно, что мы дети Чингизидов —
монголо-татары. Как видно, проблема этногенеза татар
не простой вопрос, интересующий только антропологов,
этнографов и историков древней и средневековой исто-
рии. Если оценивать вопросы, поднятые докладчиками,
и разрешенные ими проблемы, то надо сказать, что они
имеют кроме научного и сугубо политическое зна-
чение. Это удар по татарскэму национализму. Я хочу
сказать, что здесь товарищи из Татарии, отчасти и мос-
ковские историки, сделали большую научно-политическую
работу. Наше пожелание углубить эту работу дальше.
Надо сказать, что еще мало сделано в этом направлении
со стороны лингвистов. Здесь тов. Заляй правильно
подошел к разрешению этого вопроса. Если он будет про-
должать это дело, особенно исследуя глаголообразование
в языках племен и народов Булгарии, и раскроет пол-
ную картину единства и различия в булгарском, татар-
ском, чувашском, монгольском, башкирском языках, тог-
да то, о чем он докладывал, получит полное завершение.
Тогда действительно лингвистика придет на помощь исто-
рикам.
Булгарское государство являлось культурным госу-
дарством в прошлом. Я верю в это условно. Да, старый
Булгар и новый Булгар—Казань являлись культурными
центрами в Поволжья. Но являлась ли вся Булгария куль-
турным центром? К го являлся носителями государствен-
ности в Булгарии? Какие племена были ведущими? Мне
думается, Булгария не была культурно цельным образо-
иани» м । гарын Булгар и новый Булгар (г Казань), пре
1U
имущественно с населением из булгарских племен вы-
делялись как пышно развившиеся торговые центры среди
варварских племен, входивших в эго государство. Как
говорит К. Маркс „Торговля первых самостоятельных
пышно развивающих» я торговых городов и торговых
народов, как торговля чисто посредническая, основыва-
лась на варварстве производящих народов, для которых
они играли роль посредников" (Маркс, Капитал т. III
ч. 1, стр. 254 изд. 1930. М.ь Булгары и являлись таким тор-
говым народом. Однако они как таковые, оказались не-
способными ассимилировать другие не булгарские группы
народов, входивших в булгарское царство. Племенное
различие диалектов не только не уменьшилось, но каж-
дый развился в своем направлении. Этим можно объяс-
нить различные языкообразования среди народов, вхо-
дивших в булгарское царство. Но татарский язык своими
корнями идет к собственно булгарским племенам, под
эгидой которых создалось многоплеменное царство в
среднем Поволжье.
Для меня нет никакого сомнения в том, что в этноге-
незе современных татар лежит булгарская основа, впи-
тавшая и многие другие родственные этнические группы,
попавшие в Поволжье. В состав Булгарского государ-
ства входила и Башкирия. Башкирские племена платили
им дань, но башкиры не являлись булгарами, не явля-
ются и татарами.
Итак, исторические данные говорят за то, о чем го-
ворили докладчики, что корень народа, именем которого
названа Татарская республика, идет от булгар, под эги-
дой которых в прошлом было образовано многоплемен-
ное булгарское государство, подвергшееся тоже наше-
ствию монголов. И этот народ, как все другие народы,
является сейчас участником великой созидательной ра-
боты в Советском Союзе.
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ СЛОВА
Проф. А. П. Смирнов.
Мне был задан ряд вопросов. На некоторые из них
ответил А. Ю. Якубовский. Я их касаться не буду. Одним
из таких является вопрос, почему монголо-татары не
оставили следов культурного влияния. Отвечу на другие
вопросы. Были ли в числе автохтонных племен тюркские
племена? На последний вопрос мне ответить довольно
рудно. Мне представляется, что среди автохтонных
племен—тюрок не было, что тюркское влияние, тюркские
элементы появляются довольно рано, но здесь, в среднем
Поволжье, они являются пришлыми.
Современные чуваши являются так же, как и татары,,
наследниками булгарской культуры. Чуваши связывают-
ся с местными оседлыми племенами, вероятней всего с
эсегель и сувар (их город Ошел в 1220 году взят был
русскими), входившими в состав Булгарского царства.
На это, в частности, указывал Марр, который связывал
сувар с чувашами. Мне кажется, что они входили в
Булгарское царство как одно из племен. Я пытался
показать в докладе, чем объясняется принятие булгарами
татарского наименования и ссылался на восточные источ-
ники.
Отвечая на вопросы, которые были поставлены
в возражениях М. Н. Тихомирова, я укажу, с какого
времени надо начинать анализ материала шо теме
этногенеза. Основной упрек заключался в том, что я
ставлю знак равенства между булгарами и татарами. Ни
в своих тезисах, ни в докладе я этого не делал.
Я говорил о булгарах, как о предшественниках татар, как
об одном из основных компонентов, который вошел в
состав татарского народа. Бог как я говорит о булы
| аХ.
14
я постарался определить те основные компоненты
из которых слекились татары. В числе этих компонентов
я указал основные честны ос-длые и кочевые ппемена
Среднего Поволжья, затем тюрков Хазарского каганата
которые, несомненно, проникли в Среднее Поволжье’
Политически =>то оыли разные племена, юторые в куль-
турном отношении были значительно объединены. Затем
позже проникли сюда хорезмийцы и руссы. Мне был
брошен упрек, что я не отмечал значения руссов в
формировании татарского народа. На этот процесс я
указал при описании курганов с трупосожжением,
говоря о русских мастерах, купцах и военнопленных’.
Все то влияло на процесс сложения татар путем асси-
миляции булгар с руссами. В более поздние времена
этот процесс также имел значение.
Мне сказали, что нельзя вести татар о г Ананьина.
Татар от Ананьина я не веду. Но надо сказать, что для
того, чтобы проследить процесс сложения татар, надо
брать и разбирать штериал эпохи бронзы. Я недоста-
точно углублялся вглубь веков. Ананьино — это уже
железо. А с эпохи бронзы мы видим, как рушится
первобытная изолированность, как создаются связи,
начинается взаимопроникновение представителей отдель-
ных племен, некоторая их миграция. Этих вопросов,
благодаря очень слабой изученности более ранних пе-
риодов, я почти совсем не касался. В этом недостаток.
Но я думаю, что надо начинать именно так рано. Конеч-
но, не с неандертальцев, как посоветовал М. Н. Тихо-
миров, но во всяком случае очень рано, с эпохи бронзы.
Ведь если бы мы отказались от анализа ананьинского
материала, антропологи никогда не схватили бы тот
древний монголоидный элемент, который был и в бул-
гарах, и в татарах, тот элемент, который прекрасно
прослежен в работах Т. А. Трофимовой. Мы не схвати-
ли бы и половецкий элемент. В вопросе рассмотрения
этногенеза каждого народа материал надо разбирать с
древнейших времен.
Мне бросили упрек, что я почти не касался истории
Золотой ОрДоЬ Истории ее я и не должен был касаться. Но
•ылаясь на историю Золотой Орды, я указал, что в
jю гоордыне кую эпоху появились элементы, спидс-
тьстнуюгцле о наличии пр пплых лемвитов из Средней
ши, когорьг ш । пенно ассимилировались с мссгш t
 г и:, л Но г, )цр )су о других гагарах Крыма и
Сибири X Г. Гимади и С. П. Толстов указали, ЧТс
е тного татарского народа нет. Я на этом вопроса
останавливаться не буду.
В докладе я остановился на ассимиляции с местными
угро-финскими племенами, которые играли роль в обра-
зовании татар. Я не имел возможности подробно об
этом говорить, но могу добавить, что для XIV века
можно было бы привести скорченные погребения Бабь-
его бугра и ханской усыпальницы. Они принадлежат
мордве, единственному народу, который в эту позднюю
пору иногда хоронил своих умерших женщин по обряду
скорченных погребений. Кроме того, и керамический
материал говорит о том, что в эти места по адала и
мордва, и удмурты, которые оказали влияние на формиро-
вание народа.
В своем исследовании я и шел по тому пути, кото-
рый рекомендовал здесь А. Ю. Якубовский: проследить
сложение народа из основных его элементов. Мне кажет-
ся, что я уделил достаточно внимания всем основным
компонентам, которые вошли в состав позднейших татар,,
в частности Хазарскому каганату. Отметил также связи
с Византией. Добавлю, что сейчас есть новый материал,
полученный из раскопок греческой колонии в Булгарах.
Там найдены арменоидные и китайские черепа, но
этот новый материал пока еще не может быть привлечен
для интересующего нас вопроса.
Я полагаю, что булгарская культура сейчас в
основном разгадана, ее основные элементы определены,
и поэтому можно говорить о ней, как о фундаменте для
создания более поздней татарской культуры.
Я думаю, что свидетельство Феофана Византийского
достаточно ясно говорит о приходе булгар со стороны
Приазовья.
Булгары принадлежали к алано-сарматским племенам.
Этот элемент достаточно хорошо прослежен в культуре
волжских булгар.
Тов. Раимов упрекнул меня в том, что я отмахнулся
от социально-экономических в шросов. Я не имел воз-
можности коснуться в докладе весьма многих вопросов,
но по этому вопросу могу сослаться на свои очерки по
истории Волжской Булгарии. Тов. Раимов говорил о
племенных союзах. Я не мог об этом подробно говорить,
но отметил, что союзы племен возникали, как союзы
( > >ронигсльпы1 против наступления сармат еще около
1.VJ
начала нашей эры. Мы имеем целый ряд материалов, в
частности могилы сарматских воинов, убитых стрелами,
обычными для населения городищ Предкамья, имеем мы и
обратную картину: целый ряд могил с noi ребенными,
убитыми сарматскими и скифскими стрелами. Это
свидетельствует о том, что отношения между степным
и оседлым населением были напряженными. Невидимо-
му, как союз оборонительный, и сла1ался племенной
союз Западного и Восточного Поволжья.
Я коснулся и выводов Марра. Они мною учтены там,
где это было необходимо для данного вопроса. И рабо-
ту Ашмарина я не пропустил, а если я и не поставил
широко вопрос о чувашах, то оговорился, что чуваши
входили как одно из племен в состав Булгарского госу-
дарства.
Чуваши древнее булгар. Повидимому это так! Мне
казалось, что чуваш сейчас в основном надо связывать
с теми археологическими памятниками, которые отно-
сятся к культуре городищ рогожной керамики. Но они
жили вместе с пришлыми булгарами. Ассимиляция с
булгарами была несомненной.
Мне кажется, что основное положение всех докладов о
том, что процесс формирования татар был очень сложным,
и что татары образовались в основном из автохтонных
племен, смешавшихся с целым рядом пришлых элементов,
в частности с половцами, различными тюркскими племена-
ми, с руссами и т. д. доказано и не опровергнуто никем из
выступавших.
Т. А. Трофимова
Возражений в выступлениях мне не было, так что я
отвечу, главным образом, на ту записку, которую я
получила. Она затрагивает ряд вопросов, связанных
между собой. Поэтому придется дать развернутый
ответ.
Вопрос первый: К. кой из указанных Вамп типов
казанских татр (по фотоснимкам) может быть признан
io и о д с т в у ю щ и м численно и в каких районах
или социальных кругах?
Вопрос второй: В частности, ка ой тип наиболее
Г>Пспр<к1 ранен cj еди старота тарскоп социальной псрхуш
151
ни, особенно среди духовенства, и какой наиболее ха*
'акте’си тдя деревенских масс?
Вопрос трении: Какие антропологические черты от-
личают от казанских татар прочие ветви татар -ногай-
цев? астраханских, западно-сибирских и др ?
Я начну со второго вопроса. Исследования мы про-
водили среди местного татарского крестьянского насе-
ления для того, чтобы взять основную массу, основные
пласты наречения, где легче избежать присутствия ка-
ких-либо пришлых компонентов.
Иссгедовали мы татарских крестьян в районах: Ар-
ском, Елабужском и Чистопольском. В Арском районе
мы исследовали только татар собственно. В Елабужском
районе татар-кряшен и мишарей. Эти три группы мы
исследовали также и в Чистопольском районе.
Есть ли географические различия по районам? Ар-
ский район — там мы исследовали только татар —дает
нам по сравнению с другими наиболее ярко выявившуюся
монголоидную примесь, ту, которую я лично связы-
ваю с кипчакским элементом. Влияние монголоидной
примеси есть также и во всех других группах, точно
также как и все остальные расовые типы, которые мы
установили, также присутствуют среди всех исследован-
ных групп татар. Но степень концентрации некоторых
антропологических компонентов различна. У татар Ар-
ского района и татар Чистопольского района относи-
тельно сильнее выявляется монголоидная примесь, чем
у других групп. В Елабхжском районе две этнические
группы татар (татары, кряшены). Обе эти группы по
сравнению с группами Чистопольского района отлича-
ются большим количеством светлых европеоидных ком-
понентов и значительной долей сублапоноидного типа.
И, наоборот, группы Чистопольского района, независи-
мо от того, татары это, кряшены или мишари, все от-
личаются выявленностыо темного понтийского типа.
Если проследить ра^личия в антропологическом составе
лэ этническим группам татар, то окажется, что татары
собственно Етабужского и Чистопольского районов, так
же, как и татары Арского района характеризуются наи-
большей смешанностью. Кряшены характеризуются пре-
облада! пс а с . i.i .. . компонентов, т. е тех, которые осо-
бенно ярко Hi.it, лют среди соседних финских групп,
4 	1 и . in местного русо.оги населения. Кроме
того, у них отчетливо выражен также и сублапоноидныю
тип. У мишарей же особенно заметен понтийский тип.
Вот что можно сказать о распределении расовых
типов по этим группам.
Последний вопрос, какие антропологические черты
отличают от казанских татар прочие ветви татар — но-
гайцев, астраханских, западно-сибирских и др. Прежде
всего, говоря о различиях, нужно всегда иметь в виду
историю, более раннюю и более позднюю историю каж-
дой отдельной группы татар, о которых мы будем го-
ворить, историю ф°РмиРования тех антропологических
пластов населения, на основе которых сформировалась
та или иная группа татар. Так если взять касимовских
татар, то среди них преобладает темный брахикефаль-
ный европеоидный тип (памиро-ферганскии) и монголоид-
ная примесь. Ногайцы же чрезвычайно сложная группа.
Там можно выделить три европеоидных компонента
(понтийский, памиро-ферганскии и „кавказский") и три
монголоидных компонента. Гретии европеоидный компо-
нент, с которым мы еще не знакомы, это тип относитель
но рослых, короткоголовых с широким лицом и сильно-
выступающим носом людей, которые ярко представле-
ны среди тюркских и других кавказских народностей, в
частности, среди кумыков. Из монголоидных мы встре-
чаем центрально-азиатскии, т. е. собственно монгольский
и северо-азиатский или уральский длинноголовый моню-
лоидный компонент.
Ногайцев по антропологическому составу нельзя рас-
сматривать как в чистом виде сохранившимся пережиток
татар Золотой Орды. Целый ряд компонентов безуслов-
но объясняется оолее поздней историей. Так, например,
брахикефальный высокорослый компонент, несомненно,
является следствием смешения с кавказскими группами,
в частности, с кумыками. Идет также смешение и с
туркменами, длинноголовый европеоидный компонент
которых, вероятно, вторично наслаивается в составе
ногайцев. Наконец, длинноголовый монголоидный компо-
нент, который мы имеем, может стоять в связи с каким ю
древним пережитком населения территории стен< и, в
частности с гуннами. Может быть эго остатки какого-1 о
др< внего населения, часть которого вошла в сослав
Ногайской орды. Возможно, это примесь более нозДн1^-
вошедшая в состав ногайцев в связи с тем, что нО1,
и< *>p;iu Кочевали в Приуралье, соприкасаясь
1.М
тами кочевии сибирских татар. Отсюда мы переходим к
зппа дно-сибирским татарам — это другой пласт, и там
преобладают длинноголовые монголоидные компоненты
с очной стороны, и в известной степени в виде очень не-
бе тьшои примеси, европеоидный. По палеонтологическим
данным мы зна< м, что европеоидный расовый тип на
территории Западной Сибири бытует чрезвычайно дав-
*о, еще в эпоху бронзы.
Вот каков расовый состав остальных групп татар.
Проф. Н. И. Воробьев.
Основные моменты в вопросе о происхождении ка-
занских татар, доказательство которых было поставлено
делью всех докладов, по нашему мнению, не встретили
сколько-нибудь серьезных возражений, и вопрос можно
считать решенным, на основании тех данных, которыми
мы в настоящий момент располагаем.
В выступлениях, в частности проф. С. П. Толстова,
были даны ценные указания на необходимость дальней-
шего изучения тех источников, из которых слагалась
культура татар Поволжья вообще и казанских татар в
частности.
В своем докладе я старался доказать наличие в куль-
туре казанских татар, с одной стороны, древних лесных
и степных корней, из которых создалась основа культуры,
и, с другой, вторичных влияний, шедших со стороны.
Все выступавшие товарищи против этих положений не
возражали, и их можно считать принятыми, хотя необ-
ходимо дальнейшее изучение материала. Так, проф.
С. П. Толстов заметил, что некоторые элементы быта
татар, которые я считаю чисто степными, на самом
деле имеют сложное происхождение, как результат дли-
тельных культурных процессов у тех народов, у кото-
рых татары эти элементы взяли. Подобных неточностей
избежать не удалось, ибо сами источники татарской
культуры H3V4eHbi весьма слабо.
Возьмем хотя бы вопрос о древних лесных элементах
в к1, тьтур татар. О них мы говорим на основании быта
о - тних с татарами лесных по происхождению народов,
.л. дмурты, мари и отчасти мордва, по быт ’гих‘т0
народ о 1'и и .ч и крайне слабо, и ucpi [ко *р l”0
Ь, IOI ) I 1ЦЮ1К ()/ . Ц’НПЯ гот пли ИНОЙ
быта у самих этих народов. Как пример можно привести
одежду и головные уборы всех народностей Среднеге
Поволжья, вопрос о происхождении которых пока ре-
шить сколько-нибудь достоверно не удается.
В вопросах расшифровки происхождения тех или иных
культурных форм многое дают нам археологи, накопив-
шие большой материал, в частности по культуре булгар,
но те обломки культуры, которые они нам дают, не
всегда удовлетворяют нас—этнографу необходим живой
материал. Поэтому я считаю исключительно необходи-
мым изучение быта небольшой группочки, живущей в
Вятском крае, — бессермян. По имеющимся скудным
данным они являются остатком древней колонии булгар,
заброшенной на Вятку в XIII—XIV веке, и в их быту и
в частности в одежде сохранилось немало черт, близких
к чувашам. Бессермян необходимо тщательно изучить,
и это может дать многое в деле выяснения происхожде-
ния некоторых бытовых форм казанских татар.
Далее, чтобы яснее расшифровать многие степные
элементы в культуре казанских татар, необходимо де-
тально изучить вторую группу Поволжских татар—миша-
рей. Казанские татары и мишари в последнее столетие
культурно все более и более сближаются, ыо история
их формирования различна, а ее то мы почти не знаем.
Изучение истории формирования мишарей может дать
очень многое, в частности о происхождении тех степных
элементов, которые мы условно называем „кипчакскими".
Изучив мишарей, мы более утвердительно можем дат.ь
ответы на те вопросы, о которых мы ввтсказывааемся,
как о гипотетических.
Слабо изучены также корни тех восточно-мусульман-
ских влияний, которых не мало в быту казанских татар.
Эти влияния шли в край преимущественно через Сред-
нюю Азию, и нам необходимо изучить формирование
культуры тех далеких территориально народов, с кото-
рыми были древние культурные связи и которые также
изучены слабо.
Одним словом, предстоит большая работа, но основ-
ные пути ее намечены в этом ценность нашего сове-
щания. Нельзя говорить, что все выставленные в докла-
дах положения являются гипотезами. Многое уже бес-
спорно доказано, по не мало есть и рабочих гипотез.
Доказать правильность которых есть задача завтрашнего
лил нашей работы.
Доцент Л. 3. Заляй
Мой доклад, предложенный вниманию сессии, ставил
перед собой задачу уточнить вопрос истории формиро-
вания татарского народа, исходя из материалов языка.
Но ввиду того, что история самого языка еще изучена
очень мало, поверхностно, мой доклад не может пре-
тендовать на законченность; наоборот, он является лишь
сообщением, лишь маленьким экскурсом в большой во-
прос. Правильно отметили здесь, что историк татарского
языка в том состоянии, в каком он сейчас находится,
надежным союзником для историков быть не может, ибо
он сам еще нуждается в хорошо вооруженном союзнике.
Все же отрадным для нас является то, что мы, ко-
нечно, после долгих исканий, нашли исторически пра-
вильные пути развития нашего народа. Теперь и исто-
рики и языковеды могут более смело работать над ис-
торией народа и обогатить ее фактическими материя
ла ми.
Здесь мне задано было три вопроса; в первом во-
просе спрашивается, на какие письменные документы
ХШ—XIV веков можно ссылаться при вскрытии наличия
связи современного татарского языка с древним языком.
В своем докладе я уже говорил, что мы имеем пись-
менные документы даже X—XI веков, язык которых
довольно близок, т. е. понятен людям, говорящим на
современном татарском языке, тем более тому, кто имеет
представление о существующих ныне диалектах этого
языка. Таким историческим документом является пНасы-
хать-эл-салихин“ (X—XI в.). Для ХШ—XIV веков весьма
убедительным документом являются надгробные надписи.
В языке этих документов мы находим также факты,
которые подтверждают наши тезисы, даже в большей
степени, чем мы предполагали. Я вам прочитаю один
намогильный текст 1315 года.
„Ьуаль хае аллязи ла ямугь. Егетлар курки, кунел-
лар узаги, галимларпи агырлаган, ятим, тол, уксезларпи
асрагап Муса угылы алтунчы Шаидулла... (стерлось)
шммат кылсун! ШаЬре Рабигаль аугальныц уртасында,
гарихка 717 (XIV). “
По-моему, этот текст в комментарии не нуждается, в
игм лишь слово „агырлау" (почтение) вышло теперь из
ас ( ого употребления, остальные гюркекпо слона згого
' r! 1 .tri зн быте ют у соврс 1<‘нпо\1 татарском языке.
При этом нужно отметить, что этот текст не является
единичным, — наоборот, наличие таких, т. е. составлен-
ных из татарских слов и форм, текстов занимает довольно
большое место.
Этот же текст является ответом и на второй во-
прос, т. е. на вопрос о том, как я отношусь к трактовке
проф. н. И. Ашмарина, который непосредственными на-
следниками булгар считает современных чуваш.
Нужно отдать справедливость почтенному знатоку
Н. И. Ашмарину, что он нам оставил большой и ценный
труд1, который является одним из наиболее полных по-
собий в деле изучения истории булгар. Но выводы, к
которым он пришел, являются для нас неубедительными
потому, что они страдают односторонностью в изучении
исторических документов, в данном случае фактов языка
булгар Поволжья. Ведь проф. Н. И. Ашмарин принадле-
жит к числу тех авторов, которые считали, что из языка
булгар до нас дошло лишь несколько слов—два-три слова.
При этом, считая надгробные надписи единственным ис-
точником для изучения языка булгарского периода, он
построил свои выводы, исходя лишь из нескольких
чувашизмов в этих надписях, совершенно игнорируя те
языковые материалы в текстах этих же эпитафий, кото-
рые имеют непосредственную связь даже с современным
языком татар Поволжья. Например, проф. Ашмарин хо-
рошо знал, что на этих надписях рядом с чувашской
формой „Джиат джур джал“ (700 г.) имеется, даже в
ббльшем количестве, форма „Ете юз утуз ете“ (737 год)
и т. д.—• чисто татарская форма, но, несмотря на это,
в своих выводах он пришел к заключению, что прямыми
потомками булгар являются чуваши.2
Мы, благодаря широкому развитию исторической науки
в условиях новой социалистической культуры, распола-
гаем гораздо большим материалом, свидетельствующим
о языке булгарского периода. Наши выводы о том, что
эулгары и чуваши в древности представляли народы
о зной системы языка, что между ними в течение мно-
IX веков продолжалось взаимное влияние как по линии
культуры вообще, так и по линии языка, в частности,
и что современный язык татар Поволжья не меньше, чем
чувашский язык, сохранил в себе элементы булгарского
1 Н идет о(И) книге Волги ры и чуваши* (WOJ г).
1	,I ii.ipu и	стр. 19
1
языка, являются более правдоподобными и историчесту^
верными.
Третий вопрос задан был о том, как я отношусь к
учению акад. Н. Я- Марра, в частности, к его утвержде-
нию, что „чуваши-яфетиды на Волге". Я считаю, что
этот тезис великого советского лингвиста для нас сей-
час, больше чем когда-либо, приобретает актуальное
значение, ибо нам необходимо точно установить этапы
развития наших языков, а это связано с хронологией
этого исторического процесса, в котором имелись все-
возможные скрещивания, переходы и т. д.
Исходя из архаичности чувашского языка, хотя
бы в сравнении с татарским языком, можно предпола-
гать, что он является более древним тюркским языком
в бассейне Волги. Но это, конечно, еще остается боль-
шой и требующей тщательного изучения проблемой.
Я считаю себя обязанным еще раз поблагодарить
присутствующих здесь наших уважаемых ученых за то,
что они, в совершенно объективном тоне, указали на
недостатки моего доклада-сообщения; надеюсь, что
они и в дальнейшем помогут нам в осуществлении этой
большой, сложной и весьма ответственной работы —в
изучении истории татарского народа по материалам его
языка.
Академик Б. Д. Греков.
Позвольте подвести некоторые итоги не столько тео-
ретические, сколько практические. Большинство здесь
выступавших с докладами и оппонентов шли по одной
и той же линии, и выводы, я думаю, напрашиваются
сами собой. Они, собственно говоря, уже были сформу-
лированы в некоторых выступлениях. Поэтому я повто-
рять их не собираюсь. Мне хочется подчеркнуть здесь,
что каждый новый этап в науке вызывает целый ряд
вопросов и требует новых решений. Поэтому успокаи-
ваться на том, чего мы сегодня достигли, нельзя. Из не-
сомненных достижений, которые мы можем отметин?
сегодня, вытекает целый ряд задач завтрашнего дня,
которые подлежат разрешению нашими общими усилиями,
прежде всего Казанским филиалом Академии Наук и
н л и соответствующими институтами нашего Отделе*
НИЯ Мне хотелось бы подчеркнуть еще одно обстоя
трльство: плодотворность нашей работы объясняется
тем, что в ней принимали участие представители не-
скольких наших институтов, и историки, и археологи, н
этнографы, и лингвисты. Только таким путем можно
было подойти к максимально правильному решению во
проса весьма сложного и трудного. Мне кажется, что
товарищам, которые работают в Казани над историей
своего народа, сейчас будет значительно легче работать,
потому что сейчас им есть на что опереться.
Думается мне, -касаясь практических выводов,
что было бы очень хорошо, если бы наши доклады и
мнения, высказанные в прениях, были бы как можно
скорее напечатаны. Они тогда сыграли бы еще большую
роль в дальнейшем развитии этого вопроса. Намечается
редакционная группа, которая могла бы просмотреть
предварительно все эти материалы: 2 человека казанских
работников — тов. Воробьев и тов. Гимади, 2 человека
москвичей, принимавших участие в этой работе,—т. т.
Дмитриев и Толстов. Высказывалось пожелание, чтобы
и я принял участие в этом деле — отчасти по обязан-
ности, отчасти потому что я не совсем чужд проблеме
Булгарского государства.
Мне кажется, что сегодня, подводя итоги нашему
собранию, можно было наметить некоторые перспективы,
Намечается даже и тема ближайшей нашей сессии. Это—
„Казанское ханство". Тема, несомненно, заслуживает
того, чтобы на ней сосредоточить внимание различных
специалистов. Здесь намечены следующие лица: Бахру-
шин, Тихомиров, Богоявленский, А. II. Смирнов, Ново-
сельский, И. И. Смирнов, I имади, Якубовский. Конечно,
это не исключает новых предложений, которые могу!
изменить или дополнить тематику.
Закрывая заседание, мне хочется высказать, — думаю,
общее наше мнение, — что мы расходимся с чувством
некоторого удовлетворения от проделанной работы. Не
всегда наши собрания кончаются такого рода заключи-
тельным аккордом,—иногда мы уходим отсюда
y.i-.цлетворенными. Правда, и сейчас
ними и (‘выясненным, по кое
Н:> ю ь, что в дальнейшем
м о р.।б<.11 у ле хуже, чем
-1 и не-
многое осталось
до чего мы договорились,
мы оу дем продол ка i ь ла-
мы ЭТО Про ШЛИ.Ill ССЮДИ)!
и ичера.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Cmp.
От редакции............................................ .	.	3
Доклады:
1.	А. П. Смирнова ...........................  .	5
2.	т. А. Т р о ф и м о в о и...................... 27
3.	Н. И. В о р о б ь е в а........................ 62
4.	Л. 3. 3 а л я я................................ 81
Содоклады:
Я Ф. К а л и н и н а..................................
X Г Г и м а Д и ................................... 108
Выступления:
С. Е. М а л о в а..................................116
М. Н. Тихомирова...................................119
Н. К. Д м и т р и е в а ........................... 123
А.	Ю. Якубовского.................................130
С. П.	Т о л с т о в а.............................. 133
В.	В.	Б о г д а н о в а . ........................139
А. Б.	Булатова..................................... 111
Р. М.	Раимова......................................143
III. И. Т и п е е в а..............................145
Заключительное слово:
А. П. Смирнова..................................... 148
Т. А. Т р о ф и м о в о й.......................... 151
Н. И. Воробьева.................................... 154
Л. 3. 3 а л я я.................................... 156
Акад. Б. Д. Греков — подведение итогов сессии...... 158
Ч Тех. редакюр А. Акишин
* Корректор Т. Журавлев.
Слано в набор 27/IV-1947 г. Подписано к печати 8/1V-1948 г.
НФ 01376 Формат бумаги 84Х1081/за. Печати, листов 10.
Кол^знаков в 1 листе 41000. Зак. 309. Тираж 5000.
Типография Татиолиграфа Управления издательств и иол«гр«Ф|1Ь1
жри Совете Министров ТАССР. Казань, ел. Ми еда некого, 9.