На правах рукописи
'ACADEMIA'

И Т А Л Ь Я H С КАЯ
ЛИТЕРАТУРА
ПОД ОБЩЕЙ РЕДАКЦИЕЙ
А. К ДЖИВЕЛЕГОВА
ACADEMIA
МОСКВА—ЛЕНИНГРАД

II ОДЖО
БРАЧЧОЛИНИ
ФАЦЕТИИ
ПЕРЕВОД С ЛАТИНСКОГО,
КОММЕНТАРИЙ
И
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ
А. К. ДЖИВЕЛЕГОВА
ПРЕДИСЛОВИЕ
|а. в. Луначарского]
ACADEMIA
М С М X X X I V

Poggius Florentinus
Facetiarum liber
Инициалы, рисунки, титул, форзац,
переплет и супер-обложка
Сарры Шор

ПРЕДИСЛОВИЕ
I
Маркс, говоря о культуре античной Греции,
сравнивает ее с детством; по его мнению, это —
радостное и нормальное детство человечества.
Маркс полагает, что оно вовсе не ушло без¬
возвратно в прошлое: не только о нем приятно
вспомнить, но, как утверждает Маркс, иногда
и взрослый мужчина „вновь воспроизводит на
высшей ступени“ эту пору своей жизни, в ко¬
торой „выражается подлинная сущность его
натуры“.
Такие повторения нормального детства че¬
ловечества являются, таким образом, возрожде¬
ниями. Они, с одной стороны, похожи на пер¬
воначальное детство, а с другой стороны, они
видоизменены, ибо развиваются на иной, более
сложной базе.
Маркс констатировал также, что у обновляю¬
щихся эпох очень часто бывают тенденции оты¬
скать себе аналогию в прошлом и этим как бы
7

узаконить себя или облегчить себе свое само-
понимание и свое развитие. Этим объясняются
своеобразные исторические маскарады: англий¬
ская революция XVII века маскировалась под
библию; французская революция XVIII века —
под республиканский Рим.
Возрождение античности в Италии в XIV,
XV и XV* I столетиях представляет собой тоже
такого рода исторический маскарад. Некоторые
„гуманисты46 того времени, например знаме¬
нитый Пикколи, устраивали всю свою жизнь
по античному образцу.
Смысл этого маскарада был очень глубок,
и он недаром носит имя Возрождения, именно
потому, что итальянская буржуазия, начавшая
крепнуть и расширять свои промышленные и
торговые предприятия, сознательно видела в нем
возвращение к подлинной человечности, к фор¬
мам жизни, выражающим „подлинную челове¬
ческую природу44.
Возрождение, конечно, никогда не может
наступить в силу каких-то случайных причин,
как некое самопроизвольное воскресение умер¬
ших жизненных начал.
Вее подобные возрождения суть, на самом
деле, переклички эпох.. Когда экономические
условия становятся подходящими, когда выдви¬
нутые ими классы находят в идеологиии, хо¬
зяйственных формах, политике и быту той или
другой исторической эпохи нечто, удовлетво¬
ряющее их потребностям, некоторые союзные
для себя силы,—тогда начинается усердное ис¬
следование наследия этих эпох и их,—конечно,
более или менее переиначенное,—усвоение.
8

Итальянская буржуазия так называемой
эпохи Возрождения переживала свою молодость,
свою весну.
Молодостью и весной известного класса нуж¬
но считать не эпоху их организации, форми¬
рования, появления на исторической арене: в
Этом отношении буржуазия Италии существо¬
вала всегда, в самой глубине средних веков, в
Эпоху бурного расцвета, успешного стремления
к гегемонии, низвержения' господства над собою
старых классов.
Город, его патриции, его банкиры, промыш¬
ленники, купцы, т. е. крупная буржуазия, а так¬
же широкая прослойка его ремесленников, мел¬
ких торговцев, всякого люда и, наконец, в из¬
вестной мере, даже бесправный рабочий люд
города —вот тот сложный комплекс, который
входит, в общем, в понятие горожан, буржуазии,
бюргерства, i borg hesi. Конечно, этот город,
начав в разных местах Италии сокрушать го¬
сподство над собой дворянства, распространять
свой суд и свою гегемонию на окружающее
крестьянство, начав протягивать длинные нити
своих торгово-промышленных и банковских
связей,—переживал вместе с тем и внутри
себя бурную борьбу. Боролись и различные
фракции самих тогдашних капиталистов, силь¬
ное влияние порой оказывала, даже времен¬
но захватывала власть мелкая буржуазия,
вспыхивали и восстания своеобразного тогдаш¬
него пролетариата, например чомпи во Фло¬
ренции.
Вообще Флоренция и ее пестрая увлека¬
тельная история в ту эпоху представляет со¬
9

бой наиболее яркий образчик этого бурного,
полного внутренних рас-кодов, возвышения бур¬
жуазии.
Прочная гегемония ходом экономического
развития суждена была именно крупной бур¬
жуазии — в форме ли аристократической ре¬
спублики, или в форме своеобразной тираниям,
опиравшейся на рознь классов, по, в конце кон¬
цов, своеобразно выражавшей .все же волю
богачей.
Крупная буржуазия, в конце концов, и за¬
давала тон итальянской жизни того времени.
Именно она искала оправдания своего суще¬
ствования, своей жажды наживы, своего стре¬
мления к земному: к наслаждению, власти,
пышности.
Правда, рядом росло и другое буржуазное
направление организации быта, другой пошиб
буржуазной этики: провозглашение добродетели,
аккуратности, бережливости.
В итальянском Возрождении преобладали
Элементы роскошествующего, широкого, .крупно¬
буржуазного миросозерцания и жизнеповедения.
В различных формах реформации (особенно в
кальвинизме, пуританизме) преобладает скаред¬
ный, сухой, антиэстегический идеал честного
накопления, в котором сам человек — хозяин —
как бы в некоторой степени был принесен в
жертву абстрактному богу — капиталу.
По и Реформация, корни которой заметны
уже очень рано и были налицо также и в Ита¬
лии, была гораздо более земной, чем средне¬
вековое аскетическое христианство. Попы Ре¬
формации, оставаясь попами, бурно боролись
за святость брака и деторождения, за святость
труда и накопления, за права расчетливого ра¬
зума, за индивидуализм хозяйчиков, за крепкий
мещанский уклад всей общественной и госу¬
дарственной жизни.
Однако в этих идеалах тоже молодбй, но
скопидомческой и по-своему аскетической бур¬
жуазии мы находим гораздо менее родственного
нам, чем в размахе буржуазии, провозглашав¬
шей радость жизни, упоение природой и ис¬
кусством, жажду власти и безграничного роста
многогранной личности.
Классы, различные по своей сущности, ста¬
новятся отчасти сходными, если сравнивать
одни и те же их возрасты. Молодая буржуазия
больше похожа в некоторых отношениях на
молодой пролетариат, завоевательно выступаю¬
щий теперь на историческую сцену, чем на себя
саму в дряхлом виде.
II
Как уже сказано, крупная буржуазия искала
исторического оправдания своему взгляду на
вещи, своему поведению, своим домогательствам.
Кроме того, она стремилась к тому, чтобы по-
новому построить свой быт.
На пути к завершению этих задач стоял не
только феодализм, который итальянская бур¬
жуазия той эпохи довольно быстро сломила,
по самый феодальный дух, вся создавшаяся
за тысячелетие с лишним идеология средне¬
вековья.

Надо было его теоретически и практически
убрать.
Правда, решительного, атеистического, ма-
гериалистического натиска на феодальные ве¬
рования и правила жизни буржуазия тогдашней
Италии вести не желала. Она не чувствовала
в этом большой потребности и боялась „разнуз¬
дать44 эксплуатируемые ею массы. Она не от¬
решалась от союза с церковью, но —для себя,
ио крайней мере,— чрезвычайно ослабляла ее
узы и курьезно видоизменяла самую ее сущ¬
ность, оставляя ее острастку для „малых сих“.
Так называемые гуманисты, т. е. знатоки
античного мира, изучавшие латинский и гре¬
ческий языки, ревностно разыскивавшие па¬
мятники античной старины,— служили идео¬
логами, являлись даже впервые в то время
появившейся в новом европейском обществе
специфической интеллигенцией нового буржуаз¬
ного мира.
При помощи великого наследства языческих
времен они ослабляли церковь, разгоняя сред¬
невековый мрак, подводили фундамент под клас¬
совую политику и жизненные интересы крупной
буржуазии. Они были адвокатами, дипломатами,
секретарями, журналистами стремящейся к гос¬
подству или уже господствующей буржуазии.
Они были ее философами, ее этиками и эсте¬
тиками. Они не только обслуживали ее теоре¬
тически, но они,— разумеется, при огромной
помощи художников всякого рода оружия,—раз¬
рабатывали формы ее быта, начиная с наиболее
показательных — придворных, окружавших мел¬
ких городских Тираннов того времени.
12

Искусство XIV, XV и XVI столетий в Ита¬
лии представляет собою в некоторых областях,
особенно в живописи, но также в скульптуре
и архитектуре, огромный взлет человеческого
творческого гения. Классическое искусство Ре¬
нессанса становится теперь для нас рядом с
античным художественным наследием. Это пока¬
зывает нам, с какой свежестью и мощью осу¬
ществляла молодая буржуазия свои новые
формы жизни.
Конечно, те теоретические работы, которые
соответствовали художественным шедеврам и
которые сочинялись гуманистами, представляют
собой меньшую ценность, но без изучения их
нельзя достаточно глубоко понять и художе¬
ственное наследие блистательной поры Ботти¬
челли и Донателло, Винчи, Рафаэля и Микель¬
анджело.
Присматриваясь ближе к основным струям
искусства того времени, можно различить два
потока, два целеустремления. Одно —чисто реа¬
листическое, другое — торжественно стилизирую-
щее, в собственном смысле классическое.
Итальянская буржуазия, как позднее, глав¬
ным образом в XVII веке, буржуазия нидер¬
ландская, горячо любила реальность, с любо¬
пытством и высоким удовлетворением относи¬
лась она к воспроизведению природы и человека,
как они есть. Эта любовь к тому, что есть, в
отличие от прежнего отрицания материального
мира, стремления к небесному, является есте¬
ственной чертой тогдашних буржуазных стре¬
млений. В большом возвеличивающем искусстве,
большею частью прикрытом религиозным сю¬
13

жетом, гуманизированным, однако, или какой-
нибудь аллегорией, буржуазия защищала че¬
ловека, как могучее и прекрагшое существо, и
провозглашала его право на самоутверждение,
счастье и власть. З^ь ставились как бы идеалы
отрешенной от всего потустороннего человеч¬
ности.
Итальянский Ренессанс величайшие свои
достижения отпраздновал именно в области
Этого торжественного, высокого искусства. Изу¬
чение его, понимание его — очень важны для
нового советского читателя.
Чи^то реалистическое направление, отражав¬
шееся, так сказать, в литературных и художе¬
ственно-изобразительных миниатюрах, меньше
привлекает к себе внимание. Однако именно эти
произведения часто проливают особенно яркий
свет' па то, как в действительности текла тогда
жизнь. С эт°й точки зрения картины какого-
нибудь Карпаччо или наиболее скромные де¬
тали огромных полотен Веронезе, прямо Заде¬
вавшие обычную домашнюю жизнь, представ¬
ляют часто огромный интерес.
То же можно сказать о новеллах итальян¬
ского Возрождения, о Боккаччо „Декамерона"и
его последователях.
В своей красочной статье о Поджо Браччо-
лини переводчик его „Фацетий" А. К. Дживе-
легов дает весьма живой образ их автора,
притом образ социологически уясненный. Нам
Здесь незачем повторяться. Мы хотим только
отметить, что „Фацетии" Поджо, хотя и напи¬
санные по-латыни, представляют собою один
из маленьких шедевров, или, вернее, одну из
14

серий крошечных шедевров возрождепского
реализма.
„Фацетии“ выросли в тени папской курии,
у самого подножия все еще крепкой религиозной
твердыни.
Материал для них автор черпал из сплетен
и смешных анекдотов, которыми угощали друг
друга, в своего рода „курилке“, чиновники
папского двора и папской канцелярии.
Сжато, остро, игриво передает' эти пове¬
стушки, эти курьезы, эти остроты Поджо, ко¬
торый сам, вероятно больше всех других, по¬
ставлял материалы для непрерывного смеха слу¬
жителей веры христовой. Записав все это, Под¬
жо довел до нас необыкновенно полнокровную
весточку о комической, тривиальной, а потому
чрезвычайно в бытовом отношении типичной
повседневщине той эпохи.
На' двух чертах „Фацетий“ хочется здесь
остановиться.
Как справедливо рассказывает А. К. Дживе-
легов, Поджо не был атеистом, но никакого ува¬
жения к алтарю и папскому престолу он не
сохранил. Он стоял к нему слишком близко.
Он понимал, что не в нем коренится главная
сила его класса и не он составляет привлека¬
тельнейшую сущность бытия. Смех по поводу
предметов религиозного культа, клириков, ре¬
лигиозных понятий и чувств возникал именно
ИЗ этого двойственного отношения к церкви и
ее идеологий. С одной стороны,—внешне— она
оставалась священной, имела как будто бы
традиционное право на высочайшее и полное
страха уважение, а с другой — она была уже
15

внутренне снижена, наполовину разжалована.
Вот почему смех Поджо напоминает временами
смех Вольтера.
Поджо не щадит даже самих богов христиан¬
ства. Вог вам, например, перестаравшийся бог,
который не только наполнил жилище долго
странствовавшего моряка всяким довольством,
но и „кучей здоровеньких детишек44.
Другая, бросающаяся в глаза характерная
черта „Фацетий44,—это их эротизм. Они почти
постоянно вращаются вокруг половой жизни и
вращаются, хихикая или хохоча; во все горло.
Однако было бы крайне ошибочно, как пра¬
вильно отмечает переводчик, принять ^Фатетии44
за род порнографии. Сам Поджо прекрасно от¬
личал свой смешок от „соблазна44. Тот, кто опи¬
сывает проявления чувственности ради зараже¬
ния чувственностью читателя,— в большинстве
случаев нездоровый писатель, но Поджо и не ду¬
мал о такой цели: он, по его собственным сло¬
вам, хотел посмешить.
По что же такого смешного в чувственности,
в любви, в браке, в нарушениях брака?
Дело просто: идеалы девственности, чистоты,
воздержания или благоговейно-аскетического,
осторожного, сокрушенного отношения к поло¬
вой жизни — все это было одним из устоев мо¬
нашествующего христианства, к монашеству
подтягивавшего и мирян. Для христианства
плоть была скверной. Если брак не был особо
освящен и, якобы, совершенно лишен чувствен¬
ности, то он становился тяжким грехом.
Проснувшаяся плоть возрожденской буржуа¬
зии буйно праздновала свою свободу и с ликую¬
16

щим смехом отвергала теорию греховности
любви; Но целиком отвергнуть ее она не была
в состоянии. Оставался остаток страха, чувство
какой-то приниженности, какой-то загрязнен¬
ности любви. Возрожденский реализм редко
поднимается до торжественного утверждения
красоты любви, или до простого и спокойного
отношения к ней. Он еще чувствует себя в
сетях не совсем отвергнутого аскетизма. И то
биение суждений и чувств, которое происходит
из этого противоречия, признание и непри¬
знание „сладкого греха"— является источником
комизма.
Отбросим же всякие пустые и недостойные
социалистического сознания опасения, будто бы
„Фацетии" могут действовать, как порнография.
Это —тонкий, ароматный, правдивый документ
из жизни одной из интереснейших эпох, эпохи
устремления, возвышения, освобождения, хотя и
проделывавшихся классом собственников.
Мы привели в этом маленьком предисловии
те соображения, которые побудили издательство
„Academia" издать „Фацетии" Поджо Брач-
чолини в превосходном переводе А. К. Джи¬
ве легова.
А. Луначарский
2 Фацетии

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
До революции издание „Фацетий“ всегда
наталкивалось на препятствия, которые так и
не были осилены. Цензура не хотела разрешить
книгу, ссылаясь на непристойность „рассказиков
Поджо“, но истинной причиной запрещения
была пропитывающая книгу от начала до конца
не только противоцерковная, как у многих пред¬
ставителей гуманизма и* у многих новеллистов,
но и п р о т и в о р е д и г и о з н а я тенденция.
Можно спорить, как это мы и видим в литера¬
туре, был ли религиозен Поджо. Но человек,
которого интересует не столько историко-лите¬
ратурные проблемы, сколько самый литератур¬
ный памятник, увидит в „Фацетиях44, конечно,
прежде всего яркий противорелигиозный пам¬
флет.
Теперь „рассказики44 итальянского гума¬
ниста XV века, который из Ватикана, из са7
мого центра западной религиозности, с лукавой
улыбкой бросал миру свои кощунственные ла¬
тинские миниатюры, впервые делаются доступ¬
ны русскому читателю и, несомненно, войдут в
идеологическое русло нашего сегодняшнего дня.
А. Д.

ПОДЖО БРАЧЧОЛИНИ ПЕГО ,,ФАЦЕТИИ“
Среди гуманистов первой половины Кватроченто
Поджо—самая яркая фигура. Есть между ними мысли¬
тели и ученые, более крупные, например Лоренцо
Валла. Есть всеобъемлющие гении, как Леон Бат¬
тиста Альберти. Но нет никого, кто бы так полно
отражал свой век, не опережая его и не отставая
от него, как Поджо Браччолини.
Культура Кватроченто обрела в нем великолепный
рупор. Он постиг ее вплоть до самых сокровенных
изгибов. Он разгадал все ее тайны. Он раскрыл все
нити, связующие в одно целое различные ее эле¬
менты. Он обнажил ее корни. И всем своим наблюде¬
ниям, характеристикам, размышлениям нашел фор¬
мулы, иногда точные, иногда увертливые, иногда
явно фальшивые, но всегда поучительные, всегда
в искреннем и в лживом что-нибудь объясняющие.
Читая его латинские писания, современники любова¬
лись его стилем1 и восторгались его мудростью. Когда
пробегаем их мы, перед нами кусок за куском раз-
вертываегся картина итальянской культуры первой
половины XV века,
Из этих произведений одно доступно и попятно
людям нашего времени в такой же полной мере, как и
современникам; „Фацетии“.
21

I
Когда Поджо Браччолипи семнадцати-восШшад-
цатилетним юношей пришел во Флоренцию\ он
нашел там крепкую буржуазную организацию и все
усиливающийся: интерес к! тумаижтическпм занятиям.
Еще несколько лет назад тот общественный и поли¬
тический строй, который теперь был так прочен, со¬
трясался от могучих ударов снизу, и одно время каза¬
лось, что крупной буржуазии придется если не рас¬
статься с властью, то поделиться ею с широкими
кругами ремесленного класса. Но опасность миновала.
Пролетарская революция—восстание чомпи в 1378 го¬
ду—была подавлена, а господство мелкой буржуазии
длилось очень недолго. С 1382 г. власть снова находи¬
лась в руках богачей. Мазо дельи Альбицци фактиче¬
ски распоряжался судьбами города как доверенное
лицо своего класса. Старый канцлер Коллуччо Салу-
тати, который еще недавно припечатывал городской
печатью декреты рабочего правительства, теперь вновь
вернул себе внутреннее спокойствие: не мучая себя
сомнениями, не лицемеря, как при чомпи, а от души
управляя делопроизводством буржуазного правитель¬
ства, которое считал лучшим и которое помогало ему
понемногу прикупать земли и богатеть. Салутати
был центральной фигурою флорептипскою гуманизма.
Когда образованная буржуазия собиралась на вилле
Антонио дельи Альберти, он вдохновлял и вел происхо¬
дившие там собеседования. Когда ученые и жаждав¬
шие знаний люди собирались в монастыре Сан-Спири¬
те по ту стерону Арно, вокруг монаха-эрудита Луиджи
Марсили,—он постепенно затмил его своим; красно-
|Х“шем и своей образованностью. Коллуччо делал
все, чтобы поддер живать у молодежи любовь к
* Родился в 1380 году.
22

знанию и открывать всем желающим путь к образо¬
ванию. Он уже раньше поставил на ноги Лионардо
Бруни. Теперь он пригрел Поджо.
Юноша был преисполнен пыла. Но средства его
были скудными, а у отца, неудачливого аптекаря,
кочевавшего с места на место, дела были из рук вон
плохи. Чтобы иметь заработок, Поджо выдержал экза¬
мен на нотариуса (1402 г.) и был принят в цех юри¬
стов. Вооруженный дипломом, с цеховым матрикулом
в руках, Поджо стал пробиваться и самым естест¬
венным образом попал переписчиком—у него был
красивый почерк—в канцелярию Салутати. Старик
быстро разглядел, что у его нового писца есть до¬
стоинства получше, чем почерк, и ввел его в свой
кружок. Карьера Поджо после этого сразу пошла
хорошо. Он стал гуманистом.
Луиджи Марсмли умер (1394 г.) до его появления
во Флоренции, и (никто уже не оспаривал у Коллуччо
центрального места среди флорентинских гуманистов.
Все, что было живого и талантливого, все, что
жаждало знании, теснилось вокруг старого канцлера.
Во Флоренции появлялись время от времени учителя.
Несколько лет Джованни Мальпагипи учил латин¬
скому языку. Потом Мапуил Хризолор учил грече¬
скому. У обоих было много слушателей. Но Studio
университет, давал только механические знания, кото¬
рых было недостаточно-. Время требовало большего.
Кружок Салутати дополнял Studio, Там люди при¬
выкали любить древность, поклоняться античному
идеалу красоты и проникаться живым патриотиче¬
ским чувством!, изучая величественную судьбу древ¬
него Рима.
В кружке Салу тати юный Браччолини нашел и
своих лучших друзей: Лионардо Бруни, который был
старше его почти на десять лет, Пикколо Никколи,
который был старше на пятнадцать. Поджо был во¬
обще младшим из всех и, конечно, первое время
больше слушал, чем говорил. Но он не потерял вре¬
23

мени даром. Все, что он приобрел во Флоренции,
очень пригодилось ему потом Ч
Единственно, чего не могла дать ему Флорен¬
ция—ни Салутати и ни кто другой,—это прочного по¬
ложения. Заработки были скудные и случайные, а
аппетиты все росли, и вкусы становились все более
изысканными. Чтобы стать на ноги, Поджо собрался
с духом и, ио совету Бруни, отправился искать счастья
в Рим (1403 г.). Флорентийские рекомендации открыли
ему многие двери, и Поджо вскоре вступил в папскую
канцелярию на должность апостолического писца. Это
было незадолго до тою, как умер папа Бонифаций IX
(1404 г.) и с ютой силой обострился великий цер¬
ковный раскол. О Дин за другим появились трое пап:
Григорий XII, Бенедикт XIII, Александр V. У каж¬
дого из них было свое сторопничество, каждый без
передышки предавал анафеме двух других, каждый
поочередно должен был бежать с одного места в
другое, чтобы спастись от многочисленных врагов.
Служащие папской канцелярии потеряли голову. Они
переходили от одного паны к другому, повинуясь то
соображениям выгоды, то приказам властей родного
города. Поджо сначала был у Григория, от пего
ушел к Александру, а после его смерти остался у его
преемника, Иоанна XXIII. Иоанн сделал его апосто¬
лическим секретарем и повез с собою на собор в
Констанц, где должна была решиться судьба западной
церкви и его собственная участь (1414 г.).
Констанцский собор низложил всех трех пап и
выбрал нового. Это был римский патриций Оддо Ко-
i Невидимому,систематического образования во фло-
рептипском Studio Иоджо, вопреки прежнему мнению,
не получил. Он, наверное, не слушал Хризолора и, быть
может, не слушал даже Мальпагипи. В его латинском
языке враги-пуристы — вроде Филельфо и В< ллы — до
конца находили палет средневековщипы, а чтобы ма¬
ло-мальски одолеть греческий, ему приходилось очень
много работать в зрелые годы.
24

лонна, который стал главою западного христианства
йод именем Мартина V (1418 г.). Поджо не был
утвержден им bi своей должности. Он решил, что
новый понтификат не сулит ему ничего хорошего,
и принял приглашение кардинала Бофора, зиявшего
его в Англию. В Англии он пробыл четыре года, и,
когда возвратился в Рим (1422 rj, папа вновь дал
ему должность секретаря. Поджо остался при курии
надолго: конец понтификата Мартина V, весь понти¬
фикат Евгения IV (1431—1447 гг.), и перебрался
канцлером во Флоренцию в предпоследний год (1453 г.)
понтификата своего друга и покровителя Николая V
(1447—1454 гг.). Зя год смерти, в 1458 году, он
сложил флорентийскую должность и удалился к себе
в родную Терранову, небольшой городок в Вальдарно.
Умер 30 октября 1459 года, „сытый годами^, не¬
много не дотянув до восьмидесяти.
II
Деятельность Поджо, таким образом, почти до
самого конца протекала вне Флоренции, но, работая
в Констанце, в Англии и в Риме, Поджо не порывал
теснейшей связи с флорентинскими друзьями. В его
огромной переписке письма, адресованные им, состав¬
ляют большинство. Николло Никколи, Лионардо Бруни,
Карло Марсупини, члены семьи Медичи—его главные
корреспонденты. Наоборот, нефлорентинские гумани¬
сты, за малыми исключениями—Лоеки, Чинчо Романо,
Гуарино, Франческо Барбаро,—от пего далеки, и он
от них далек. Некоторым он резко враждебен. G Фи-
лельфо и Валлою он подолгу ссорился, обменивался
разнузданными инвективами и эпиграммами. В своем
собственном сознании и в представлении потомства
Поджо—флорентийский гуманист. Он так себя и на¬
зывает: Poggios Florentinos, хотя родился не во Фло¬
ренции, а в Терранове.
25

Та группа, к которой Поджо принадлежит,—
группа Никколо Никколн h Бруни, Траверсари, Мар¬
су пинм, Манетги и некоторые другие. Что характе¬
ризует рту группу, и какое она занимает место в
эволюции гуманистического движения ?
Салутати й его ближайший кружок—Роберто деи
Росси, Якопо да Скарнериа—закончили первый период
гуманизма, ранний в тесном смысле этого слова, на¬
чавшийся с Петрарки, Боккаччо и их друзей. Вся
эта группа, от Петрарки до Салутати, вела борьбу с
представителями схоластики и других средневековых
дисциплин, но сама была пропитана средневековыми
аскетическими реминисценциями, от которых наиболее
смелые, как Боккаччо, только-только начинали от¬
ходить. Они терзались мучительным раздвоением, бо¬
ялись крепко стать обеими ногами на почву новой
культуры, к которой их тянуло. Древность представ¬
ляла для них интерес не столько научный, сколько
эстетико-патриотический. Аргументы, которые они для
обоснования своего мироощущения заимствовали у
древних, вели в их душе трудную борьбу с аргумен¬
тами христианскими, и Августин побеждал Цицерона
с Сенекою: быть может, потому, что их классический
багаж был невелик. Опи не знали греческого языка,
и и их распоряжении было мало латинских рукописей.
Группа Никколн поэтому прежде всего ставит
себе задачу расширить базу нового мировоззрения.
Она учится по-гречески И планомерно собирает руко¬
писи. Она ищет и списывает надписи. Опа коллекцио¬
нирует предметы быта и искусства не только как
украшение, но и как подспорье для научной работы.
Она деятельно переводит греческих классиков. Она
начинает углубленную критическую работу в области
филологии, литературы и истории. И опа знает, чего
она хочет. Если Никколн вождь и вдохновитель этой
1 Си. мою книгу ,.Начало итальянского Возрожде¬
ния0, II изд., 1925 г., стр. 190 и сл.
26

группы, то Поджо ее самый энергичный и самый да¬
ровитый представитель.
Уже в самом! начале своей деятельности, в поле¬
мике с своим; учителем Салутати, он очень опреде¬
ленно выяснил наиболее серьезные расхождения между
двумя поколениями гуманистов. Это было в 1405—1406
годах, перед самой смертью старого канцлера. Пред¬
метом; полемики был Петрарка. Салутати ставил Пет¬
рарку как поэта и ученого выше древних, ибо—
говорил он—ему раскрылось откровение христианской
веры, и он имел возможность кроме классиков изучать
еще и отцов церкви. Молодое поколение стояло на
совершенно иной почве. Салутати не был свободен от
средневековых пережитков. В нем не умерли аскети¬
ческие настроения. Отцы церкви были для него вме¬
стилищем живой правды. А научный его багаж был
скуден. Молодые знали (кто лучше, кто хуже) гре¬
ческий и были способны научно сопоставить язык
древних с языком средневековых латинских клас¬
сиков, так сильно окрасивших стиль Петрарки. Для
них не было никакого вопроса, чья латынь лучше,
Цицерона или Августина. И латынь Петрарки они
не были склонны ставить высоко. Эта аргументация
и легла в основу ответа Поджо. Он подчеркивал, что
нельзя доказывать литературное превосходство аргу¬
ментами религии и считать, что христианин выше
язычника, каковы бы ни были критически взвешен¬
ные достоинства того и другого. Поэтому если даже
признать, что Петрарка первый писатель своего вре¬
мени, то его все-таки нельзя сравнивать, как поэта,
с Виргилием, как оратора—с Цицероном, как мора¬
листа—с Барроном г.
Смысл этой полемики тот, что у гуманистов мо¬
лодого поколения на место абсолютных критериев
1 Не нужно забывать, что речь все время идет о
Петрарке не как об авторе итальянских стихов, а как
о латинском поэте и латинском прозаике.

Салутати стали исторические: каждого писателя нужно
судить и ценить, помня о той обстановке, в кото¬
рой он жил. Новые критерии были более приспо¬
соблены к научной работе. Вопрос сводился в даль¬
нейшем к тому, сумеют ли накопить гуманисты
достаточно материала, чтобы, прилагая к нему новые
методы, двигать науку. Поджо это прекрасно пони¬
мал, и никто из гуманистов не сделал больше, чем
он, для того, чтобы собрать столь необходимый для
дальнейшей научной работы материал. Его экскур¬
сии в поисках да рукописями, систематические и
основанные на тщательной предварительной раз¬
ведке издалека, пополнили каталог известных в то
время классиков рядом чрезвычайно важных произ¬
ведений, среди которых несколько речей Цицерона,
несколько комедий Плавта, Валерий Флакк, Квин¬
тилиан, Аммиак Марцеллин, Силин Италик, весь Лук¬
реций, весь Стаций, Колумела. Не нужно быть зна¬
током римской литературы, чтобы понять, насколько
богаче, и шире стал материал для научной обра¬
ботки наследия римской древности. По Поджо не
ограничивался рукописями. Он собирал надписи и
часть того, что ему удалось списать, вместе с неко¬
торыми, известными раньше, издал в виде сборника.
Это его „Sylloge", от которой ведет начало римская
эпиграфика. Коллекционировал Поджо и скульптуры,
но на этом поприще другие сделали больше, осо¬
бенно Чириако д’Анкона.
У Поджо было ясное представление, чем должна
быть античная культура для современности. Это пред¬
ставление было совершенно чуждо романтики, какой,
например, был весь переполнен тот же Чириако,
нещадно за это высмеиваемый Поджо. Сентимен¬
тальные ламентации Чириако о том, что случилось
большое несчастие и пала Римская империя, сокру¬
шения и восторги, осанна и слеза—были не для
Поджо. Человек он был трезвый. Древности он при¬
давал огромное значение, любил и ценил ее, как
28

драгоценный клад, и делал все, чтобы наиболее полно
приготовить для научной работы ее остатки. Но гра¬
ницы использования античного наследия для него
тоже были вполне ясны. Древность не должна была
подсказывать ему никаких существенных формул,
определяющих его отношение к миру, к обществу и
к человеку. Э™ формулы Поджо брал из жизни,
присматриваясь к окружающему и стараясь уловить
смысл процессов, происходивших вокруг него.
Так же свободен был от рабского преклонения
перед древним и латинский язык Поджо. Он почув¬
ствовал то, чего не могли почувствовать не только
такие гуманисты, как Гаспарипо Барцицца, начет-
мики и школьные учителя, по. и такие, как сам
Валла, ученые филологи: что латинский язык, изу¬
чаемый на классиках и остающийся строго в пре¬
делах лексических и стилистических форм, которые
освещены авторитетом Цицерона и Квинтилиана,—
мертвый язык. Он нужен немногим. А жить и раз¬
виваться способен только такой латинский, который,
не нарушая правил, выработа1шых грамматикой, сти¬
листикой и риторикой древности, будет приспособ¬
ляться к нуждам текущей жизни. Когда будет речь
о „Фацетиях“, мы увидим, какое огромное значение
имела инициатива Поджо в области реформы латин¬
ского языка и освобождения его от „обезьянства^
Цицерону.
III
Из гуманистов Кватроченто, быть может, только
один Валла был способен столь же последовательно,
как Поджо, проводить точку зрения историзма и
критицизма по отношению к древности. Даже Бруни,
человек со спокойным анализирующим умом, нахо¬
дился во власти античных форм и формул. Его уче¬
ние о добродетели, центральная часть его моральной
29

философии,—не более как сколок с римских пере¬
певов стоицизма. Даже тогда, когда, как в „История
Флоренции44 и в греческом трактате о флорентийской
конституции, Бруни соприкасается вплотную с жи¬
выми современными вопросами, он одевает в антич¬
ные ризы не только изложение, ио и выводы. Это,
конечно, не значит, что учение Бруни не имело
влияния. Педагогическая доктрина Бруни, например,
в большой мере определила развитие не только тео¬
ретической, но и практической педагогики Возро¬
ждения и, косвенно, школы нового времени. Э?о по¬
нятно. Организация городской культуры предъявляла
спрос па новые идеи. Их легче было находить в со¬
чинениях древних, чем додумываться самим, ибо греки
и римляне жили в таких хозяйственных условиях,
в которые уже вступала Италия, и приспособили к
своей экономике сложный комплекс культурных пред¬
ставлений. Развитие новой идеологии шло по линии
наименьшего сопротивления. Разница между Бруни
и Поджо была в том, что для Бруни авторитет
древних и пример древних имели значение решающее,
а для Поджо—древность лишь подкрепляла и санк¬
ционировала то, что он сам считал важным и нуж¬
ным, исходя из анализа действительности. Классики
шлифовали его мысль, не формировали ее.
Беглое сопоставление трактатов Поджо с трак¬
татами других гуманистов не обнаружит между ними
большого различия. Темы у Поджо—обычные гума¬
нистические темы: „О скупости44, „О лицемерии44,
„Об изменчивости судьбы44, „О знатности44, „О песча-
стьи государей44 и т. д.,— те же, что и у других
гуманистов, начиная от Петрарки. По, за исключе¬
нием, быть может, первого трактата—„De avaritia“—
содержание их совершенно иное. Задача обычного
гумашютического трактата—собрать побольше цитат
из классиков для иллюстрации того или иного те¬
зиса моральной философии. Написать такое упраж¬
нение не представляло никаких трудностей. Цицерон
30

и Сенека, великие эклектики древности, давали основ¬
ной материал. К ним подсыпалось кое-что ид других
писателей, римских, реже греческих, вся эта груда
цитат облекалась в диалогическое обрамление, до*
вольно неуклюжее и с содержанием не связанное,—
и трактат был готов.
Сочинения Поджо сохраняют от этого шаблона
две вещи: диалогическую форму, столь же беспомощ¬
ную, как у других, и цитатный материал. Но ци¬
таты у пего уже не имеют самодовлеющего харак¬
тера. Опи не самоцель. Они лишь иллюстрация. Со¬
держание трактатов совсем иное, и—что еще важ¬
нее—иной в них метод рассуждения. Вот, например,
,De nobilitate“. Тема—общая всем гуманистам: источ¬
ник истинного благородства—не происхождение, а
личные достоинства. Едва ли был гуманист, который
бы не затронул в своих сочинениях этой темы. Для
каждого из них это и обязательная декларация и
апология собственного социального статуса: гумани¬
сты выходили почти сплошь из городских, чаще низ¬
ших городских, кругов. Но несмотря на то, что гума¬
нисты были кровно заинтересованы в максимальной
практической убедительности своих выводов, они
обычно не выходили из круга цитат, именно практи¬
ческой убедительностью не обладавших. Как посту¬
пает Поджо? Он начинает диалог широкой, пе ли¬
шенной и сейчас документального исторического ин¬
тереса, картиною положения дворянства в крупных
и мелких государствах Италии, в важнейших евро¬
пейских странах, в Византии, в Египте, у турок.
Характеристика сопровождается реальным деловым
анализом, и лишь потом выступают па сцепу Цице¬
рон и Сенека, Аристотель и Платон. То же в диа¬
логе ,,De varietate fortunae" Начинается он как будто
по вульгарно-гуманистическому шаблону. Поджо и
друг его Лоеки глядят с Тарпейской скалы па раз¬
валины Рима и рассуждают об изменчивости судьбы.
Развертывается великолепное описание римских ру-
31

пн,—его до сих пор цитируют все археологи,—и на¬
чинается беседа. Но это вступление не имеет ничего
общего с гуманистическими мотивами. Сквозь лири¬
ческую дымку описания мы отчетливо чувствуем,
что говорит археолог, т. е. человек, который смотрит
на развалины как на научный материал, и если
сокрушается о чем-нибудь, то не о том, что пала
Римская империя, а о том, что от древнего Рима
мало сохранилось памятников*. И этот мотив на¬
столько заслоняет главную тему об изменчивости
судьбы, что когда собеседники вспоминают о ней,
то разговор идет уже не о Риме, а о... Тамерлане.
И после этого уже не покидает современной почвы.
В гуманистическом трактате мелькают очень не гума¬
нистические имена Жака Бурбона, Ричарда II англий¬
ского, Карла VI французского, Висконти миланских,
(жалиджери йеронских, Гуиниджи лукканских, пап—
Урбана VT, Иоанна XXIII, Григория ХИ. Дальней¬
шее распадается на две части: первая представляет
в сущности кусок мемуаров о бурном и богатом
переменами разных судеб понтификате только что
умершего Евгения IV, а вторая,—почти не связан¬
ная с основной темой,—рассказ о странствованиях
по Востоку кьоджанского купца Никколо Копти. О нем
еще будет речь. То же и в диалоге „De infelicitite
principam“, который представляет собою злободнев¬
ную защиту республиканского строя и филиппику
против монархии, построенную на материале из не¬
давней итальянской действительности. То же во вто-<
рой части „Historia friperfita‘\ где под видом рассу¬
ждения о сравнительных преимуществах права и
медицины Поджо развертывает вполне современную
политическую доктрину. То же в письмах. То же во
всем вообще, что Поджо писал.
Поджо всегда отправляется от живого, от со-
времешюю, от тою, чем он сам живет и дышит.
По-настоящему только это его интересует. Древность
важна и нужна, потому что древние раньше нас
32

думали о том же, о чем думаем теперь и мы, ii
могут помочь нам найти необходимую формулу.
В этом ее великая ценность. По и только.
Что же представляет собою мировоззрение» Поджо,
формирующееся под диктовку жизни?
IV
Поджо меньше, чем других гуманистов, волновали
вопросы моральной философии. Он не любил брать
их темою для трактатов. Но когда друзья или враги
вызывали его па декларацию по той или иной про¬
блеме моральной философии, он не уклонялся. Из
его писем мы моя?ем узнать взгляды его на цель
человеческой жизни, на идеал человека, на сильные
п слабые стороны человеческой природы. Эти взгляды
менялись. Формировались они у него смолоду на
патристической литературе, которую он изучал в
годы английского отшельничества, и на классиках,
но по мере того, дкак он созревал, идеи классиков
и отцов церкви бледнели больше и больше. Источ¬
ником мировоззрения становилась жизнь.
Целью культурного человека Поджо неизменно
выставлял спокойную простую жизнь, далекую от
сутолоки, от вакханалии стяжательства, от борьбы
страстей. Вдали от жизненного шума, один с самим
собою и с книгами, погруженный в созерцание и в
науку, в постоянном общении с древними, которое
делает облик человека полнее и богаче,—пусть жи¬
вет каждый. Это—идеал культурной мирской аскезы,
идеал vita solitaria Петрарки. Но Поджо пе умеет
удержаться па абсолютных формулах отца гуманиз¬
ма. Он обставляет их оговорками. Уединенная жизнь,
конечно! Ио нельзя окончательно пренебрегать богат¬
ством и почестями. Они'нужны для полноты жизнен¬
ных ощущений образованного человека. Им лишь
не следует давать воли над собой. Ибо пет ничего
3 Фа цетин
33

легче, как позволить соблазнам и прельщениям жизни
увлечь себя, и тогда пороки, из которых самый боль¬
шой и самый ужасный—скупость, завладеют чело¬
веком н изуродуют его душу. В таких рассуждениях
ясно ощущается, что Поджо говорит об этих вещах
нехотя, без темперамента, словно желая отделаться
от докучливой тяготы. Ибо свои моральные формулы,
даже с обильными оговорками, как максимы практи¬
ческой жизни, он отнюдь не считает для себя обя¬
зательными. Для собственного употребления у пего
были другие правила, свободные, не имеющие ничего
общего ни с какой аскезой, пи с христианской, пи
с мирской. Он предпочитал жить в центре самых
острых соблазнов, в Риме, при папской курии, ло¬
вил деньги и почести, не считаясь пи с какими мер¬
ками, не только не избегал наслаждений, но тонко
их культивировал, грешил всеми грехами и отнюдь
(не был свободен, особенно к старости, от того,
который был в его глазах самым большим и самым
страшным—скупости.
Поджо был человек широкий. Наслаждения его,
конечно, не ограничивались хмельными пирушками
в кругу друзей, веселыми похождениями с масте¬
рицами любовного дела, римскими куртизанками, ко¬
роткими набегами в зеленые окрестности Тима или
родные уголки Тосканы, где, отдыхая, он обслужи¬
вал себя сам, ходил па рынок и учился трудному
искусству покупать дыни согласно ученым указа¬
ниям своего приятеля, толстого и жизнерадостного
объедалы Цуккаро. Конечно, его занятия давали ему
наслаждения не менее острые, чем эскапады с жри¬
цами любви и возлияния Вакху. Конечно, его экскур¬
сии за рукописями и охота за надписями заставляли
работать его нервы и темперамент, и удача вызывала
бурное торжество. Конечно, находка какого-нибудь
античного бюста приводила его в экстаз, потому
что она заставляла ликовать в нем и чувство кра¬
соты. и любовь к древности, и самолюбие археолога.
34

Конечно, его женитьба (очень поздняя: ему было
пятьдесят шесть лет) открыла перед ним мир совер¬
шенно новых радостей, в которых хотя и отсутство¬
вал острый аромат греха, по зато были бесконечные
моменты спокойного блаженства около молодой жены
и среди многочисленного потомства.
Огромная трудоспособность, неискоренимый опти¬
мизм и прекрасное здоровье помогали ему пользо¬
ваться всеми этими благами жиДпи. Маленький, круг¬
лый, с блестящими глазами и пышной шевелюрой,
завитки которой, рано начавшие белеть, падали ему
па лоб, Поджо был душою общества и в папской
курии, и в кружке Никколи во Флоренции, и в
степенном доме Медичи, и в чопорном кругу же¬
ниной родни, Буондельмонти, и среди римских пре¬
лестниц.
Он любил жизнь. Мирской дух, который был
особенностью всего гуманистического движения, имел
в нем пламенного пророка. Культуре мирского духа
не мешало у Поджо ничего. И прежде всего не ме¬
шала его религия. Поджо любят представлять чело¬
веком глубоко религиозным и приводят много под¬
тверждений такому взгляду. Но все этого рода дока¬
зательства не устраняют одного решающего факта:
полного противоречия его жизни и его быта с самым
снисходительным представлением о глубокой религиоз¬
ности, особенно по понятиям XV века.
Поджо не был, разумеется, атеистом'. Поджо был
верующим человеком. Но его вера не была похожа
на трепетную веру Амброджо Тр^версари или Джа-
ноццо Манетти. Его вере не хватало пафоса. В ней
не было пи малейшего лирического подъема. ОнД
была беспорывпая и спокойная. Пам говорят, что
изучение отцов церкви в Англии придало ей глу¬
бину и захват. Этого нигде не чувствуется. Поджо
читал сочинения отцов так, как читал сочинения
классиков,—с научной целью. Он не научился у них
мистическому экстазу, и они не приохотили его к
в*
35

богословским тонкостям. Выставлять напоказ равно¬
душие к религии он, конечно, не мог. Не только при
аскетически настроенном, постоянно подзуживаемом
монахами Евгении IV*, по и при гуманисте Нико¬
лае V—ннднферентного в вопросах веры папского
секретаря курия бы не потерпела. Но вера не
должна была мешать ему наслаждаться жизнью и
грешить. Это было его собственное к пей требование,
и в такие дела курия уже не вмешивалась. Была
в вере Поджо еще и наивность, которая сказыва¬
лась в том, что ом мог быть суеверным, как послед¬
ний погонщик мулов, и признавать реальность всякого
^орта нечистой силы. По это была уже мелочь. Важно
то, что вера папского секретаря и знатока отцов
церкви Поджо Браччолипи не мешала тому, что
было к нем самым- типичным и самым ярким: куль¬
туре мирского духа.
Мироощущение Поджо-гуманиста было именно
культурой мирского духа, облагороженной и утон¬
ченной изучением древнего мира. Любовь к живой
жизни смягчала некоторую сухость и рационалистич¬
ность, сквозящую в его взглядах на древность, а
античные интересы нисколько не препятствовали ши¬
роте его отношений к миру, дальнему и близкому.
V
Ничто человеческое не было чуждо Поджо.
С жадным любопытством искал он новых источни¬
ков знания, которые могли расширить его знаком¬
ство не только с миром античным, но и с миром
современным. Когда во Флоренцию, где в то время
был собор и находился пана Евгений, приехал чело¬
век с лицом, сожженным солнцем, в экзотичном
одеянии и стал просить папу отпустить ему вели¬
кий грех, отречение от христианства, совершенный
им где-то на берегах Красного моря, иод угрозою
кривого меча фанатиков-мусульман, Поджо немед¬
36

ленно завладел субъектом и подверг его самому
настоящему интервью. Еще бы! Человек побывал
(в Сирии, в Индии, на Яве и еще бог знает где.
Это и был Никколо Конти, купец из Кьоджи. Дан-
тов образ Одиссея, непревзойденное в/ мировой лите¬
ратуре воплощение пытливого духа, мужества И энер¬
гии в (поисках за новым: миром,—засверкал для Поджо
всеми гранями в этом странном человеке, заблудив¬
шемся среди интригующих и переругивающихся мо¬
нахов Флорентийского собора. Из рассказов Конти
перед насторожившейся, алчной фантазией Поджо
встал чудесный мираж, где природа, животные и
люди дразнили своей диковипностыо. Бродяжнические
инстинкты молодости проснулись с повой силою, и
какими неинтересными стали казаться ему вдруг его
собственные былые странствования по шаблонным
странам старой Европы! Та часть „De varietate for-
tunae“, где рассказана эпопея Конти, пополненная
сообщениями двух других путешественников, один
из которых посетил Китай, другой Абиссинию,—оба
они зачем-то тоже вертелись около собора,—напи¬
саны с непривычным для Поджо подъемом. Недаром,
когда эти страницы попали через некоторое время
1в руки Паоло Тоскаиелли, то рассказ, в котором
Звылилось лучшее, что было в Поджо, его пытли¬
вая любовь к миру,—вдохновил вещие предвидения
Христофора Колумба.
Если интересы Поджо к далекому миру способны
были будить в его душе лирические чувства, то
интерес к миру близкому вызывал оценки вполне
реалистические.
Мы видеди, что между идеалом человеческого
счастья, который проповедывал Поджо, и практиче¬
ским его осуществлением—целая бездна. Говорится
одно. Жизнь устраивается по-другому. То, что гово¬
рится, окрашено и в цвета стоицизма, п в цвета
аскетизма. То, что делается, пропитано красками эпи¬
курейства.
Ж

Это противоречие—очень обычное у гуманистов.
У большинства из них одна философия для челове¬
чества, другая для себя. Люди великолепно знают
о своем душевном раздвоении. Лучшие из них, кото¬
рые не хотят, чтобы оно стало видно другим, не
пишут. Таков Никколн. Не пишут и те, у которых—
бывают такие редкие исключения—раздвоения пет.
Эти предпочитают скромно и молча делать свое дело
в жизни. Таков Витторини да Фельтре, педагог.
А проповедники всевозможных добродетелей, которые
в жизни весело попирают их ногами, не стесняются
и пишут. Таковы очень многие. Таков и Поджо.
Это—свойство эпохи, переходной и полной безоста¬
новочною брожения.
Противоречие, которое сказывается с особенной
яркостью в сфере вопросов морали, проникает и в
другие области. Способствует этому одна формальная
особенность гуманистической литературы, которая
недаром культивировалась так усиленно: диалогиче¬
ская форма их трактатов. Когда нужно высказы¬
ваться начистоту, диалог не годится. Честная публи¬
цистика, искренняя проповедь с диалогом несовме¬
стимы. Нельзя представить себе „Principe^ Макиавелли
написанным в форме диалога. В диалоге есть что-то
Принципиально беспринципное. Оттого он так попу-
ляреп среди людей, которые не любят прямых вы¬
сказываний. Ведь когда сейчас пытаются уловить
истинную точку зрения того или иного гуманиста,
сколько возникает споров! Который из собеседников,
выведенных и диалоге,—их бывает несколько,—выра¬
жает взгляды автора? Может быть—этот, а может
быть—тот. А может быть—пи один.
Поэтому, когда Поджо говорит что-нибудь в пись¬
мах, все более пли менее ясно. Когда он говорит в диа¬
логе, все более или менее темно. С4 этими оговорками
можно попытаться приступить к характеристике его
обществснмо-иолптпчесьпх взглядов, где мы найдем то
же противоречие между заявлениями и действиями.
38

Во времена Иоджо Флоренция переживала важ¬
ный этап внутренней эволюции. Республика давно
утвердилась. Буржуазия победила и растворила в
себе дворян. Буржуазия победила и сокрушила ра¬
бочих, как политическую группу. В обоих этих столк¬
новениях мелкая буржуазия—ремесленники—в реши¬
тельным момент была па стороне крупной—купцов,
фабрикантов, банкиров,—которой принадлежало ру¬
ководство, и помогла ей одержать обе победы. Но
после того, как были побеждены рабочие (1378 г.),
крупная буржуазия очень скоро лишила всякого по¬
литического влияния и ремесленников (1382 г.). В сле¬
дующие десятилетия крупная буржуазия—суконные
и шерстяные магнаты—пользовалась своей победою
и проводила политику своего класса, политику экс¬
пансии, завоевания новых рынков. Она покорила
Пизу (1407 г.) и, получив, таким образом, морской
порт, старалась раздвигать территорию Флорен¬
ции па юг и па запад. Но обогащая фабрикантов,
эта политика истощала казну, разоряла ремесленни¬
ков и сильно ударяла но банковскому капиталу. По¬
этому банковская крупная буржуазия, опираясь на
ремесленников, объявила войну войне, т. е. политике
крупной промышленной буржуазии. Началась борь¬
ба, и в ней впервые появилась одна особенность,
которой не было или почти не было в прежних
классовых столкновениях во Флоренции. Вожди оп¬
позиции, Медичи, обвиняли вождей правящей группы,
Альбицци, в стремлении к тираппии. Альбицци го*
ворили то же про Медичи. Обе стороны были правы,
хотя видимых признаков тираппии, так хорошо зна¬
комых Италии по другим городам^ во Флоренции
как будто не замечалось. Но уже в первой четверти
XV века стали показываться и признаки. Их стало
больше, когда Альбицци удалось (1433 г.) изгнать Ме¬
дичи. Опи сложились в Очень определенную картину,
когда Медичи вернулись, были изгнаны Альбицци и
Козимо захватил власть (1434 г.).
39

Осторожная тираншш Козимо очень бережно от¬
носилась к республиканским этикеткам н даже к
республиканским учреждениям. Медичи, как н Аль-
бицци, не покушались па республиканскую форму.
Наоборот, они очень любили, когда флорентийские
публицисты прославляли республиканскую свободу
Флоренции и сопостовляли ее с деспотизмом, ца¬
рившим1, например, в Милане. Существа их вла¬
сти гуманические разговоры не затрагивали, а
полезного шума и рекламы получалось довольно
много.
Поджо твердо стоит на республиканской точке
зрения. Против монархического принципа он мечет
громы в трактате „De infelicitate principum“, в письме
к Филиппо Мария Висконти он восхваляет респу¬
блику, а в любопытном споре с Гуарино и Ауриспою
о том, кто выше из. двух героев римской древно¬
сти—Сципион пли Цезарь,—со всей решительностью
высказывается за Сципиона: он ничем не запятнал
любви к родине и служил ей бескорыстно, в то время
как Цезарь погубил республику. Мало того, Поджо
одобряет Брута и Кассия, убийц Цезаря: продол¬
жается тираппоборческая традиция флорентинских
гуманистов, идущая от Боккаччо,—ему принадлежит
афоризм: „Нет жертвы, более угодной богу, чем
кровь тиранна44,—и Салутати.
Поджо совершенно не смущает—и не смущало
до конца,—что друг его Козимо Медичи—монарх
самый настоящий, что папы, которым он служил,
такие же государя, как и ломбардские тиранны.
По он не чувствует необходимости,—как Гуарино,
который жил при дворе д'Эсте, где были все внеш¬
ние атрибуты монархии,—защищать единоличную
власть. Наоборот, он пользуется широкою свободою
слова, царившей при папской курии, чтобы поносить
монархию, которая и в Риме и во Флоренции фак¬
тически существовала и с существо han нем которой
было связано его собственное благополучие.
W

И организацию того государства, которое давало
ему приют и устраивало его дела с большими удоб¬
ствами, Поджо разоблачал довольно откровенно. Но,
конечно, на практике не предпринимал против нее
ничего и, наоборот, сердито огрызался па тех, кто
в жизни хотел следовать тем принципам, которые он
проповедывал в своих писаниях.
II рассуждении о сравнительных достоинствах
профессий врача и юриста, в „Historia tripertita^ он
довольно много места посвящает анализу понятия
„закон“, которому служат юристы. Законы, говорит
он, всегда вводились вопреки желанию народа, и
в древнейшие времена нужно было ссылаться на
божественную санкцию, чтобы заставить людей ми¬
риться с законами. И сейчас законы обуздывают
и устрашают лишь низшие классы (plebecula et infe-
riores urbis), а сильные и власть имущие с ними
не считаются. Никогда короли или властители не
подчиняются законам. Власть добывается попиранием
закона и насилием. Насилием и несправедливостью
создается все великое и достопамятное. Сильные люди
Законы презирают и топчут ногами. Законы суще¬
ствуют лишь для тех, кто слаб: для живущих зара¬
ботной платою (mercennarii), для рабочих (opifices),
для бедных (qui censu tenui sunt), для ремесленников
(quaesluarii).
Такие рассуждения, в которых нетрудно увидеть
зачатки новейших теорий о том, что конституция,
соответствует реальному соотношению общественных
сил, не были новостью для флорентинцев. Там, где
идет такая упорная классовая борьба, какая кипела
во Флоренции XIV века, афоризмы, которые строил
Поджо, давно стали аксиомами. Даже такой нехи¬
трый человек, как новеллист Франко Сакеттн, умер¬
ший между 1400 и 1410 годами и бывший свиде¬
телем классовых боев во Флоренции, говорит (Nov.
40): „По отношению к бедным и слабым правосудие,
н личное п имущественное (т. е. условные кары п
41

имущественное умаление), совершается быстро. По
отношению к богатым и сильным—редко. Ибо жалка
участь маленького человека (perche tristo chi puoco
ci puote)14. He удивительно, что Поджо* приходили
в голову такие мысли и что он включил их в гума¬
нистический диалог.
Но и защита республики, и громы против мо¬
нархии, и критика классового правосудия и клас¬
сового законодательства буржуазного государства—
не более, как литературный манифест. Все эти заявле¬
ния липший раз показывают, что темы свои Поджо
берет из жизни, а не ищет их в классиках. Хотя
у него фигурируют и Цезарь, и Сципион, и Але¬
ксандр Македонский, и персы, но не классики под¬
сказали ему его темы, а врывавшаяся в его рабо¬
чую комнату жизнь. Поджо чувствует, что по этим
вопросам необходимо высказаться. Он ведь считается
лидером флорептипского гуманизма. Но высказаться
нужно так, чтобы это не противоречило интересам
власти. Есть ли необходимость разоблачать деспо¬
тизм Козимо и говорить, что во Флоренции царит
тирании»? Или требовать преобразования классовой
организации государства? Ни в какой мере. Говорить
нужно то, что велит социальный заказ, а жить нужно
так, как выгодно, удобно и приятно.
Публичные высказывания гуманистов по полити¬
ческим вопросам представляют собою официальную
публицистику, которая оплачивается налоговыми сни¬
схождениями, почестями и денежными наградами. Ка¬
питал умел организовать обслуживание идеологиче¬
ского фронта. Кондотьеры нужны были ему не только
на поле брани. Они были нужны и в литературе.
VI
ж1еП же заказ исполнял 'Поджо? До переворота
1434 года он служил Альбицци и при панской ку-
42

рии, в их интересах, возглавлял вместе с Барто¬
ломео деи Барди флорентийскую партию. Но Аль-
бицци он служил неохотно. Их политика разоряла
не только ремесленников, которых иЬтощсиие казны
и обеднение средних классов лишало работы, ио и
интеллигенцию, которая изнемогала под тяжестью ра¬
стущих налогов. Поджо, несмотря па многие льготы,
ощущал налоговое бремя очень остро—настолько, что
даже поднимал разговор—едва ли искренний—о пе¬
реезде в Сиену. Но флорентийское гражданство пред¬
ставляло столько выгод, что он не только не порывал
с родным городом, а, наоборот, привязывался к нему
больше и больше. Он постоянно умножал свою не¬
движимость на флорентийской территории, волей-не¬
волей копил облигации принудительных займов, при¬
носящие кое-какой Доход, и делал все, что от него
требовалось во имя интересов флорентийской правя¬
щей группы. Когда к власти пришли Медичи, ис¬
чезли и последние колебания Поджо. Медичи были
его личные друзья, от которых зависело дальнейшее
облегчение его налогового бремени и открытие ему
дальнейших путей к обогащению. Служение его фло-
рентипскому правительству стало несравненно усерд¬
нее. Едва ли для Альбицци сделал бы он то, что
сделал в 1440 году в интересах Медичи, когда он,—
как можно, невидимому, считать установленным,—под¬
делал панский приказ об аресте всесильного папского
полководца, кардинала Вителлески. И публицистиче¬
ская его деятельность после захвата власти Козрмо
сделалась несравненно оживленнее.
Тут сказывалось еще одно. Этот человек, такой
яркий по уму и темпераменту, такой скользкий в
высказываниях, умеющий так горячо увлекаться и
так ловко устраивать своп дела, нашел власть, ко¬
торая вполне отвечала его собственным классовым
интересам.
Изгнания, конфискации и налоговые махинации,
к которым партия Медичи прибегала после своей
43

победы, изменили состав крупной буржуазии. Шер-
стяные и суконные магнаты вместе с людьми, вра¬
щавшимися в их орбите, были вышиблены из колеи.
Обновлялся мало-по-малу прежний состав крупцрго
купечества и крупных промышленников. Ремеслен¬
ники, даже очень зажиточные, едва ли переходили
в старшие цехи в сколько-нибудь заметном коли¬
честве. Они были довольны тем, что мирная поли¬
тика Медичи, их меценатство' и заказы новых бога¬
чей обеспечивали их работою. К власти они не стре¬
мились, и никто не собирался допускать их к вла¬
сти. Ряды крупной буржуазии, поредевшие в годы,
непосредственно следовавшие за переворотом. 1434 го¬
да, постепенно пополнялись новыми людьми, которых
выдвигало благоволение Козимо. Банковский капитал
создавал свою собственную крупную буржуазию. В ее
рядах оказался и Поджо БраччолипиX
Экономическую конструкцию Флоренции Поджо
считал очень здоровой. Крепкая промышленность со¬
ставляла основу солидной, лишенной всякого аван¬
тюризма торговли. Капитал торговый, промышленный
и кредитный был обеспечен большими комплексами
Земли, находившейся во владении купцов. Э™ было
совсем не то, что он видел в Генуе и в Венеции,
где торговля была лишена связей с промышлен¬
ностью и тех ресурсов, которые флореитипская эко¬
номика имела в земле.
Поджо захотел стать одним из звеньев этой
великолепной организации. Как флорептипский нота¬
риус, прошедший испытания, он был—мы знаем—
членом цеха юристов п нотариусов (giudici е notai)‘
первого среди семи старших. Положение его было,
в смысле гражданском, вполне обеспеченное. Но со
1 Не все гуманисты группы Никколи были па сто¬
роне Медичи. Джапоццо Мапстти был приверженец
Альбицци. За это он и поплатился. Медичейская пар¬
ны задавила его налогами и вынудила эмигрировать.
своим нотариатом—мы это тоже знаем—он порвал
очень рано и очень основательно, а те заработки,
которые давала ему курия и изредка литературная
работа, он вкладывал в землю и в бумаги, при¬
носящие доход. Количество купленных им участков
и размеры их дошли до очень внушительных цифр,
а в подсчете процентов, приносимых ему бумагами,
он постоянно сбивался сам. К этому присоединялись
еще бенефиции, которые доставались ему и его сы¬
новьям от папских щедрот. Поджо стал богатым
человеком. И очень типично, как он представлял
себе карьеру своих пяти сыновей. Одного би решил
пустить по своим стопам и сделать гуманистом;
другого—по церковной части. Трех остальных он пред¬
назначал для купеческой карьеры. Старик считал,
что этот путь проще и надежнее. И когда его
старший, Пьетро-Паоло, вступил в одно суконное
предприятие (1455 г.), Поджо нашел, что самое луч¬
шее, что' может сделать он,—это записаться с четырьмя
(без монаха) сыновьями в цех суконной промышлен¬
ности (arte di Lana). Lana вместе с другим старшим
цехом, Calimala, была самой мощной организацией
флорептипской крупной буржуазии. Еще недавно и
политическая власть в городе фактически принадле¬
жала ей. Победа над чомпи (1378 г.) и над ремес¬
ленниками (1382 г.) была делом ее рук. Альбиццп
были ее ставленниками. При Медичи политическое
значение Lana рухнуло>, экономическое—уменьшилось,
ибо изгнание членов крупных фамилий (Альбиццп,
Строцци и др.) и конфискации унесли значительную
часть ее капиталов. Но и сейчас еще она делаДа
прекрасные дела и была далека от упадка. Поджо,
таким образом, вступал в состав флорентийской
к р у н п о й буржуазии, сообразно своему имуще¬
ственному положению. Карьера гуманиста и пап¬
ского секретаря, пищим, пришедшего- во Флоренцию,
Завершилась великолепным финалом. Поджо был
канцлером Флоренции и членом arte di Lana.
45

Его общественные взгляды давно, по' мере того
как он скупал земли и богател, настраивались со¬
ответственно. Складывалось настроение типично бур¬
жуазное, притом флорентииско-буржуазпое, т. е. отра¬
жающее классовые отношения города с большой про¬
мышленностью и большим: крестьянским Hinterland’ом.
Отношения были трудные и во многом: путанные.
В среду крупной буржуазии Поджо был принят,
конечно, главным образом за свои научные и обще¬
ственные заслуги, как пятьдесят лет назад был при¬
нят его учитель Салутати. Но была все-таки разница.
Салутати был включен в члены Lana, так сказать,
honoris causa, без его об этом просьбы. Он стал
почетным членом корпорации флорентийской круп¬
ной буржуазии, притом в такой момент, когда Lana
находилась на вершине своего политического могу¬
щества. Поджо пожелал вступить в Lana сам, па
правах рядового купца, который в лице одного из
сыновей будет заниматься промышленным делом. Как
ни был он богат и как ни обеднели члены Lana
за двадцать лет медичейского господства, они все-
таки смотрели па Поджо-купца как па выскочку.
Старик это чувствовал. Классовая гармония была,
бытовая не налаживалась. Получалась нескладица в
самочувствии, ибо отношения к другим классам фло¬
рентийского общества у Поджо были совершенно
те же, что у других членов Lana, пребывавших в
Этом цехе в течение многих поколений.
К дворянам,—некоторые члены флорентийского
патрициата еще не забыли тех времен, когда их
предки были имперскими рыцарями и владели во¬
оруженными отрядами и крепкими замками в окрест¬
ностях города,—отношение Поджо определялось вы¬
водами его диалога ,,De nobilitate“. Он их не любил,
как представитель трудовой профессии, как член
7,республики знаний44, как выходец из низов, хотя
понимал, что крутой режим Козимо делает их в
классовом отношении безопасными.
46

С крестьянами Поджо-помещик пе ладил в своих
многочисленных имениях и пе скрывал этого в своих
писаниях. Одни крестьянские типы „Фацетий" пока¬
зывают это с полной определенностью. По Поджо
высказывался и более прямо. Когда в 1425 году
флорентинский отряд под начальством кондотьера
Пиччипипо был уничтожен в горных теснинах кре¬
стьянами Вальдиламопе, под командою Гвидантанно
Манфреди, синьора Фаэнцы, Поджо был очень оби¬
жен и писал: „Жалею, что нас побеждает враг
глупейший (doleo nos superari ab hoste insulsissimo)*.
Ему трудно было любить крестьян.
И отношения к рабочим были соответствующие
его повой классовой природе. Правда, Поджо не
было на свете в момент самого острого столкнове¬
ния буржуазии и пролетариата во Флоренции, прп
восстании чомпи (1378 г.). Правда, медичейская по¬
лиция в его время ручалась за то, что никаких
вспышек, подобных той, больше пе будет. Рабочие
в эти годы были совершенно скованы полицейскими
мерами. Поэтому у него пет к ним той острой не¬
нависти, какая была у Салутати, и того насторо¬
женного и пропитанного классовыми страхами отвра¬
щения, каким' дышат посвященные восстанию чомпи
страницы „Истории Флоренции" Бруни. А все-таки,
когда Поджо в собственной „Истории Флоренции",
продолжившей Брупиеву, пришлось упомянуть о вос¬
стании чомпи, пе называя его, он писал так: „В это
время1 редко бывало, чтобы пе случалось во Фло¬
ренции раздоров в народе. Но четыре года2 больше,
чем другие, были временем, когда государство испы¬
тало большие потрясения вследствие смерти и из¬
гнания многих граждан. Виновниками этого были
1 Во время войны с папою Григорием XT (1375 —
1378 гг.).
2 Годы революции, диктатуры пролетариата и вла¬
дычества младших цехов (1378—1382 гг.).
47

то дворяне, то низшие классы (infima plebe) Ц то
ремесленники, то самое подлое в городе людское от¬
родье (la pin vile generatione d’uoniini della lerra)“.
„Самое подлое отродье"—это чомпи, неквалифициро¬
ванные рабочие флорептинской шерстяной промыш¬
ленности. В то время, как писалась „История Фло-
релцшГ4, Поджо был членом Lana, и отношение к
рабочим было отношением подлинного классового врага.
Поджо был типичным представителем крупной
буржуазии, и то, что он был не купцом или бан¬
киром, а интеллигентом, делало его мироощущение
сложнее и богаче, но не делало его менее опре¬
деленным. Его классовая природа сказалась и в „Фа-
цетпях".
VII
„Фацетии" 2, взятые отдельно' от других произве¬
дений Поджо, конечно, не дают представления о
нем ни как о писателе, ни как о человеке. Но
„Фацетии"—та его книга, которая способствовала из¬
вестности его у потомства больше всего. Вернее,
„Фацетии"—единственное сочинение Поджо, которое
не забыто само и не дало забыть имя своего автора.
Только специалисты знают, что Поджо написал
.„De nobililate", „De varietaU", „llistoria tripertita“,
„Историю Флоренции". Всякий образованный человек
Знает, что Поджо написал „Фацетии", если даже
не знает самых „Фацетии". Когда Поджо собирал
свои „рассказики" и потом публиковал их, он был
очень далек от мысли, что именно они принесут ему
бессмертие. Совершенно так же Петрарка, уповая
1 Цитирую по итальянскому переводу сына Поджо,
Якопо Браччолипи (Флоренция, 1598 г.).
2 Facetia—значит: шутка, шуточка, насмешка, ост¬
рое слово, остроумная выходка.Эта многосмысленность
слова и мешает перевести его в заглавии.
48

на „Африку44 и на латинские рассуждения, не ду¬
мал, что его неувядаемая слава будет связана с
его итальянскими „Rime“. „Фацетии44, конечно, нель¬
зя сравнивать со стихотворениями Петрарки. Но и
„Фацетии44 стали классической книгой. Они переве¬
дены па все языки—и неоднократно. Они продол¬
жают переиздаваться, переводиться и комментиро¬
ваться до сих пор.
Чем это объясняется? Тем, что в книге много
непристойностей? Конечно, нет. В мировой литера¬
туре есть десятки и сотни книг, по сравнению с
которыми „Фацетии44—собрание невинных рассказов.
А много ли раз переведен „Гермафродит44 Антонио
Бекаделли? Или „Алоизия Сигеа44 Шорье? Или со¬
чинения Форберга? Или „Raggionamenti“ Аретино?
Очень немного. Объясняется это просто. Перечислен¬
ные вещи имеют определенную эротическую цель.
У. Поджо она отсутствует, как отсутствует в „Дека¬
мероне44, в новеллах Франко Саккетти или Мазуччо.
„Гермафродит44, написанный на потеху сиенским кур¬
тизанкам подобно новеллам Джентиле Сермини,
ярко отражающий насыщенную чувственностью атмо¬
сферу Сиены, вышел в свет до „Фацетии44, и Поджо
высказал свое мнение о нем. Это мнение определяет
его взгляд на „Фацетии44. Поджо очень нравятся
чудесные латинские стихи Бекаделли и искусство,
с каким тот величайшим непристойностям умеет при¬
давать красивую форму. Но все-таки советует ему
бросить этот вид поэзии. И когда, дружески поле¬
мизируя с замечаниями Поджо, Бекаделли сослался
на древних авторов и на современных проповедни¬
ков,—он имел в виду, очевидно, Бернардина Сиен¬
ского и его учепиков-обсервантов. Поджо в ответ
подчеркнул, что у древних непристойности имели
всегда одну цель—возбуждение смеха, а не возбу¬
ждение похоти.
Эти слова могут быть поставлены эпиграфом к
„Фацетпям44. Даже в паши дни, когда вкусы и взглй-
4 Фацетии.	49

ды совершенно иные, чем были в XV веке, и когда
понятия о смешном так сильно изменились,—непри¬
стойности „Фацетий" кажутся гораздо' более смеш¬
ными, чем всякие так называемые „забавные ответы"
и „остроумные замечания", которыми полна книга.
Ио, конечно, и смех „Фацетий" не есть то
главное, что заставляет людей XX века читать их
так же охотно, как читали люди XV века. Смех
„Фацетий"—пе смех Раблд. „Фацетии" читаются по¬
тому, что эта пригоршня миниатюр дает такую жи¬
вую, такую яркую, такую пеструю картину быта
и нравов XV века, как пи одна другая книга. Кар¬
тина, правда, мозаична. Опа не полна. Подбор мате¬
риала в шей очень случаен. Но в пей клокочет жизнь,
здоровая, полнокровная, радостная. В ней, как в зер¬
кале, отражается быт всех классов общества, сверху
донизу. И так чудесно фонарь Ноджиевой. сатиры
расцвечивает то мягким, то резким светом лица,
типы и положения, так весело мелькают в причуд¬
ливом греховном хороводе куртки, рясы и сутаны,
перепутавшиеся с юбками всех цветов, так ярко
человеческая глупость, похотливость и лицемерие пре¬
даются посмешищу, что эта книга, написанная че¬
тыреста лет назад, кажется написанной вчера. На¬
писанной вчера казалась она и все те четыреста лет,
которые опа живет.
Как попали под перо Поджо его сюжеты? Он
об этом рассказывает в „Заключении" к „Фаце-
тиям". В курии, когда секретарям, апостолическим
писцам и прочему служилому люду делать было
ничего,—при папе Мартине V это случалось частень¬
ко,—они собирались в одном из отдаленных уголков
папского дворца, в комнате, окрещенной „Вральпей",
,il Bugialeu, и рассказывали друг другу анекдоты.
Занятие старое и вечно юное, которое обожает вся¬
кая холостая компания, хотя бы каждый из ее
членов был семи пядей во лбу и имел в кармане
по диплому па моптиоповскую премию за доброде¬
50

тель. Папский двор представлял собою нетолченую
трубу. Кто только там не бывал! Кто там не сплет¬
ничал, не приносил туда новостей, кто не старался
доставлять свеженькие анекдоты, чтобы развлечь
влиятельных панских служащих, духовных и свет¬
ских! Француз нес услышанный в дороге пересказ
старого фабльо, немец тащил свой грубоватый швапк.
Недаром среди „Фацетий" мы находим немалое ко¬
личество „рассказиков", сюжеты которых заимство¬
ваны из фаблыо и шваиковх. Это указывает не
только на мигрирующие мотивы новеллистической
литературы, но и на международный характер бесед
па эти темы при папском дворе. „Вральня", словом,
никогда не оставалась без материала для „вранья".
Поджо кое-что запомнил, кое-что записал. К основ¬
ному ядру, которое накопилось во „Вральне", потом
понемногу прибавлялось еще, и так мало-по-малу
создалась книжка. Первое упоминание о ней в
письмах Поджо относится к 1438 году, по еще в
1451 году он кое-что к ней прибавлял, а последняя
датированная фацетия (Фац. 249) относится к марту
1453 года. Анекдоты из Bugiale и дальнейшие полу¬
чили свой литературный канон в 273 „рассказика"
confabulationes). Так родилось первое литературно
обработайпое собрание анекдотов. Литературный анек¬
дот ведет свое начало от „Фацетий".
VIII
С этой веселой и беспритязательной книжкой
связано несколько интересных вопросов. И первый
1 Таких сюжетов насчитывают добрых полтора де¬
сятка. Ви1 числе такие, как завещание собачки, испод-
пи минорита, упрямая жена, которую муж ищет вверх
но течению, мельник, которого жена угостила пятью
яйцами, и др.
4*
51

из них—вопрос о связи „Фацетии 4 с эволюцией но¬
веллистического сюжета в Италии.
Типичный буржуа, Иоджо должен был особенно
остро ощущать жизненность новеллистического сю¬
жета как специфического городского жанра. Ведь
начиная с Конца ХШ века новелла была неизменной
развлекательницеп итальянского горожанина. А еще
раньше развлекал горожанина тот же новеллисти¬
ческий сюжет, по в устной передаче жонглера. Жон¬
глер приходил па городскую площадь в пестром ко¬
стюме, с обезьяной, с попугаем, с собакой, с гитарой,
расталкивал толпу, влезал на пустую бочку, откаш¬
ливался, сплевывал в сторону, прикрыв эту опера¬
цию рукою, как подобало человеку, знающему при¬
личия, проводил пальцами по струнам! и начинал
рассказывать. Горожане слушали, то затаив, дыха-
нне, то хохоча во все горло, а потом щедро сы¬
пали мелкие деньги в шляпу рассказчика, которую
обносила по рядам ученая обезьяна, волоча по земле
пестрые перья. В конце ХШ века сюжеты были
впервые записаны. Это был анонимный сборник ,,No-
vellino", или „Ont) novelle antiche".
От „Novellino4* через целый ряд сборников, среди
которых и „Декамерон44 и книга Франко Сакетти, соз¬
далась традиция и наметились некоторые особенности
этого уже вполне литературного жанра.
Самая яркая особенность новеллистической лите¬
ратуры—реализм. Горожанин—сам реалист. Ему не
нужно никаких чудесных рассказов, которыми увле¬
каются рыцари. Он не признает действующих
лиц, как в романах Круглого стола. Там:—лики. Ему
нужны лица настоящие, как в жизни. Фаптастп-
ческие новеллы, правда, существуют, по, их не¬
много, и в фантастику этих новелл вкраплены мно¬
гочисленные реалистические штрихи, дающие иной
тон всему. Слушатель или читатель сейчас же по¬
нимает, что фантастика—просто литературный при¬
ем. Она отличается от фантастики рыцарского ро¬
52

мана тем, что в нее не верит ни автор* ни его
аудитория.
И действующие лица в этих реалистических рас¬
сказах занимают такое место, какое им принадлежит
в жизни города. Вот женщина. В догородской ли¬
тературе женщина—пе реальная женщина, чувствую¬
щая, радующаяся, страдающая, наслаждающаяся. ч)на
окутана идеализирующим нимбом. Она пе живая, а
выдуманная. Женщину феодального рыцарского об¬
щества негде 6ыло1 наблюдать, а в общественном
строю опа была незаметна. В городе женщина пре¬
жде всего равноправна. Городское право уравняло
женщину с мужчиною. В феодальном обществе зе¬
мля—единственный капитал, единственный титул на
социальную власть и политическое влияние. Поэтому
землю при наследовании делить нельзя. Отсюда—
единонаследие в ч виде майората или минората, из
которого женщина исключена. В городе капитал—
деньги. Деньги делить можно, иногда выгодно.
И устранять женщину от наследования нет оснований.
Наоборот, бывает так, что замужество дочери со¬
здает очень удобную хозяйственную комбинацию, на¬
пример: в цехе выдача дочери за подмастерье. Жен¬
щина в городе равноправна экономически. А эко¬
номическое равноправие не только находит отраже¬
ние в праве, но определяет быт. В таком именно
виде, свободную и равноправную, знает женщину
городская литература, в частности новелла. В ней
женщина живой человек, резко индивидуализирован¬
ный, с бесконечно разнообразной характеристикой.
А когда дело идет о представителях сословия или
класса, однообразное отношение к ним литературы
подсказывается чрезвычайно остро социальными мо^
тивами. Например рыцарь. В эпоху первоначального
накопления рыцарь горожанину всегда враждебен.
По разным причинам. Во-первых, рыцарь как раз
в это время переживает первую пору упадка, пси¬
хологически самую тяжелую, и старается грабежом
53

уравновесить потери, которыми награждает его эко¬
номическая конъюнктура. Объект грабежа—всегда ку¬
пец. Л затем—рыцарь имеет1’ обыкновение, которое
горожанину тоже очень не нравится: он крепко сле¬
дит за тем, чтобы его крепостные крестьяне, ко»
торые тем ему нужнее, чем хуже идут у него дела,
не убегали в город. А городу, опять-таки в это
время, особенно нужны люди: он колонизуется, при¬
влекает к себе всяких людей. И не просто при¬
влекает, а приманивает. В городе крестьянина пря¬
чут от розысков его помещика, и если в течение
года с днем помещик его не найдет, он становится
свободным: „городской воздух делает свободным".
А рыцарь своего крепостного ловит, ищет, устраи¬
вает неприятности городу, который подозревает в
укрывательстве. Вот почему горожанин по любит ры¬
царя, и вот почему рыцаря не любит городская ли¬
тература.
Крестьянин, когда он оседает в городе, ускольз¬
нув от помещика, перестает быть крестьянином, а
когда он обрабатывает па оброке свой участок, при¬
надлежащий помещику, он—враг. Крестьянин снаб¬
жает город хлебом, вином, мясом, фруктами и т. д.
Еженедельно, а потом и ежедневно* он везет на
городской рынок свой товар. И, естественно, доро-
жится. Горожанам это не правится. Городская ли¬
тература, угождая вкусам своих потребителей, от¬
крывает в крестьянине то глупость, то* мошенниче¬
ские наклонности^ то обжорство, то жадность,—
порою ио нескольку из этих непохвальных вещей
Зараз. Крестьянин почти всегда высмеян, и высмеян
жестоко.
Духовенство тоже пе пользуется симпатиями в
городе. С белым духовенством!, представителем ка-
зешю-церковной точки зрения, горожанин, который
очень рано начал искать свою собственную религию,
независимую от ортодоксальной, был пе в ладах
очень давно. Духовные наставления священника его
54

совсем не удовлетворяли. Поэтому плата за требы,
которую тот с него взыскивал, представлялась чрез¬
вычайной и раздражала. Сложнее были отношения
с монахами. Несколько десятилетий после Франциска
Ассизского между миноритами й горожанами отно¬
шения были хорошие. Францискапство пришло в го¬
род как легальная смена ересям, и само было так
густо пропитано элементами ереси, что горожане,
искавшие в ересях исход свободному и религиоз¬
ному чувству, радостно его приветствовали. Но как
раз к тому времени, когда составляется первый новел¬
листический сборник в Италии, „Novellino“, гармо¬
ния между горожанами и фрапцискапством кончилась.
Францисканские монахи забыли к этому времени за¬
веты своего патрона. Обмирщение производило опу¬
стошительные набеги в их рядах. Земные помыслы,
земные прельщения овладели ими. Нищенствующие
монахи превратились в „волков", которые не только
нарушали чрезвычайно неприятным . образом быто¬
вую семейную гармонию, но и наносили прямой мате¬
риальный ущерб своим надувательством. Про других
монахов нечего и говорить. Они гораздо раньше, чем
нищенствующие, потеряли у горожан всякий кредит
и лишились последних симпатии. Кроме этих причин
вражды к монахам была и другая.. В городах пе
умерли еще воспоминания о тех временах, когда
сеньором города был епископ, когда он при помощи
своего клира, своей рати белого и черного духовен¬
ства, управлял городом и старался высасывать соки
из горожан. Одних этих воспоминаний было бы до¬
статочно, чтобы поселить вражду к представителям
духовной власти.
Если говорить об общей житейской философии,
которая проводится в новеллах, то ее можно форму-
лировать как прославление удачи. Удача дается энер¬
гией, умом, ловкостью, изворотливостью. Удачи ни¬
когда пе бывает там, где вместо всех этих качеств
лень, глупость, ротозейство. Эту житейскую филосо¬
55

фию создал город, т. е. коллектив людей, обладаю¬
щих всеми необходимыми качествами для удачи. Ц в
рассказах о животных, где прославляется хитроумный
Ренар-Лис, и в новеллах, полных насмешки над об¬
манутыми мужьями, над обойденными простаками,—
всюду мы встречаем одни и те же максимы, ко¬
торые в совокупности становятся чем-то вроде си¬
стемы моральной философии. Это очень реалистиче¬
ская мораль. Ее категорический императив совсем
не похож на кантовский. Десять заповедей и иные
канонические системы морали забыты или отрицают¬
ся. При охоте за удачей рекомендуется средствами
не стесняться. Средства все хороши, лишь бы цель
Была достигнута. А тот, кто зевает пли плохо ду¬
мает и становится из-за этого- жертвою какого-ни¬
будь ловкача,—тот виноват сам, и так, значит, ему
и нужно.
В итальянском городе XIV’—XV’ вв. не могло быть
другой житейской философии, и она достойно завер¬
шает ту идеологию, которую мы находим в новелле.
IX
Таковы сюжеты и социальные тенденции новел¬
лы как типичного городского жанра. Поджо усвоил
себе и то, и другое, потому что сам был типич¬
ный горожанин. Но он внес туда и свое. Тут вто-
рой вопрос, который возникает при изучении „Фа-
цетий“. В чем заключалось то новое, что внес Поджо
в городской рассказ? Это была форма. Поджо
в двух -отношениях отошел от установившейся фор¬
мы новеллы. Он писал не по-итальянски, а но-
латыни и при композиции стремился к предельной
краткости.
Предисловие к „Фацетиям“ объясняет, почему
Поджо избрал латинский язык. Он хотел попробовать,
Можно ли поднять городской жанр,—его сюжетом
56

он считал „низменные вещи", res infimae,—до той
ступени важности, чтобы он не дисгармонировал с
латинским языком. И еще: можно ли латинскому
языку сообщить такую гибкость, чтобы он оказался
способным передавать вульгарную уличную сцепку
в народном квартале маленького городка, перебранку
женщин легкого поведения, эпизоды, связанные с
отправлением самых грязных функций организма,—
словом, все, что о такой красочностью воспроизво¬
дили итальянские новеллы. Поджо чувствовал, что
латинский язык эту операцию выдержит, пе впадая
в пошлость. Именно Поджо, который был чужд идо¬
лопоклонства перед античным миром и который при
всех своих гуманистических увлечениях не забывал,
что довлеет дневи злоба его, который не был ни
буквоедом, ни доктринером, мог это почувствовать.
Через Поджо итальянская литература попробовала
дать толчок к развитию латинского языка, и то, что
начали „Фацетии", продолжалось в романе Энеа Силь¬
вио Пикколомини „Historia de Eurialo et Lucretia"),
в стихотворениях Джовиано Поптано, в сочинениях
Полициано. Латинский язык, сохраняя всю свою эле¬
гантность и лишь отбрасывая преувеличенную рито¬
рическую красивость, сделался гибок и эластичен на¬
столько, что стал совершенно свободно говорить о са¬
мых современных вещах, о таких, которых римляне
пе могли даже предчувствовать. Полициапо' подробно
описывал по-латыни часовой механизм. 1
Латинский язык отчасти сделал обязательной и
иную композицию новеллистического материала. Как
латинская книга, „Фацетии" были опытом. Опыт тре¬
бовал сдержанности и осторожности. Латинский язык
вынуждал па некоторое хотя бы равнение по амтич-
ной литературной традиции („Апофтегмы" Плутарха,
сборник Валерия Максима). Отсюда краткость „Фа-
цетий". На краткость тем более было легко решиться,
что она имела образцы и в итальянской новелли¬
стике. -„Cento novella antiche* большей частью коро-
57

тенькне. Среди новелл Сакетти имеются сборные, со¬
ставленные из нескольких остроумных ответов одного
и того же лица (наир. Nov. 41), которые, если раз¬
ложить их на отдельные эпизоды, как это делает
у себя Поджо, превратятся в такие же крошечные
„рассказики", как и в „Фацетиях".
Во всяком случае для „Фацетий" краткость ти¬
пична. Сюжет развертывается с молниеносной бы¬
стротою. Действующие лица bi большинстве случаев—
если это не исторические персонажи—не удосужи¬
ваются получить даже имени, а так и остаются:
муж, жена, монах, лодочник, купец. В рассказах пег
ничего, кроме самого необходимого для расстановки
сюжетных вех. После тех великолепных образцов ху¬
дожественной новеллы, которые дал „Декамерон", где
типы психологически разработаны, где ситуации вы¬
яснены до конца! путем диалогов, где логика душевных
движений, приводящая к трагическим или комиче¬
ским исходам, захватывает,—Поджо свел новеллу к
.миниатюре, скупой, подчас почти афористичной. Он
вытряхнул из нее романтизм1, смыл краски и рас¬
цветку, оставил один только' динамический сгусток
сюжета. По сравнению с новеллою—фацетия то же,
что острая, с карикатурным уклоном графика но
сравнению с колоритной акварелью. Психологическая
обрисовка действующих лиц отсутствует. Ее заме¬
няет шаблонный, упорно и бесцветно повторяющийся
эпитет—глупый, бестолковый, рассудительный, муд¬
рый, осторожный, милый,—монотонность которого раз¬
нообразится время от времени превосходной степенью.
Диалог лаконичен до пределов лаконичности: он не
всегда успевает принять форму прямой речи и часто
остается в рамках перазверпутого конъюнктива кос¬
венной. Было бы очень интересно провести параллель
между однородными по сюжету новеллами Боккаччо
или Сакетти и „Фацетнями". Например, фацетиеп
CCLXVII и новеллою о Ламбертуччо („Декамерон"
V’ll, 6), фацетиямп о Ридольфо ди Камерипо ц
58

многочисленными новеллами Сакетти, посвящеными
тому же мудрому кондотьеру1.
Рядом с композиционными и стилистическими осо¬
бенностями в „Фацетиях44 бросается в глаза обилие
в них, по сравнению с новеллами, всяких сверхъесте¬
ственных вещей. Несколько фацетии посвящены чу¬
десам, причем) старательно подчеркивается, что пе¬
редают эти рассказы люди, заслуживающие полного
доверия. Автор верит не только! всем выдумкам о
том, что веретено приросло к пальцам девушки,
ругнувшей святого, или что косцы, вышедшие на ра¬
боту в праздник, не могли уйти с поля и были вы-
пуждепы мучиться словно в чистилище, но прини¬
мает за чистую монету рассказ явного мистифика¬
тора, мошенника, уверявшего и, кажется, уверившего
всех, в том числе и „неверного44 (Фац. XCIX) Поджо,
что он два года живет без пищи и питья. И нечистая
сила играет в „Фацетиях44 роль, какой ей не дают
новеллы. Тут черти и простые, и квалифицирован¬
ные: оборотни, суккубы и морские чудовища, пожи-
рающие, детей, но погибающие в бою с воинствен¬
ными далматскими прачками. Тут призраки покой¬
ников, гуляющие по лесам и поднимающиеся как пи
в чем не бывало- на воздух, и много вообще всяких
несообразностей. Совершенно ясно, что этого рода
сюжеты, так резко выпадающие из обычного новел¬
листического репертуара, обязаны своим возникно¬
вением1 месту: специфически клерикальным настрое¬
ниям папской курии, где подбирали, особенно цри
Евгении IV, который верил всем этим небылицам
1 Работа, которая еще не сделана и которая, несом¬
ненно, даст много любопытных наблюдений для теорий
композиции. „Новеллы^ Сакетти и „Фацетии" интерес¬
но сопоставить и целиком. Некоторые анекдоты о
Ридольфо у Сакетти и у Поджо совпадают почти бук¬
вально. Возможно, что в руках у Поджо был список
новелл Сакетти. „Декамерон44 же он, наверное, хорошо
Знал.
59

первый, всевозможные чудесные выдумки. Город эти
сюжеты отметал, куриалы коллекционировали. А По¬
джо потом заносил их в свое собрание, чтобы иметь
несколько лишних рассказов. Иной характер носят, ра¬
зумеется, басни о животных, исконная часть городской
литературы. Тут никто не выдает за чудо1, что ли¬
сица или петух разговаривают по-человечески, и все
Понимают, что это не более как литературный прием.
Разойдясь с новеллою во взглядах на чудесное
и сверхъестественное, Поджо пе пошел по ее стопам
п и области анекдотов, относящихся к историческим
лицам недавнего прошлого. Их у него довольно много.
Среди фигур исторических есть такие, которых он
любит. Есть такие, которых он терпеть не может,
например, кардинал Апджелотто Фоски, или Фуско,
как он называл себя, недостойный любимец папы
Евгения IV, или другой кардинал, кондотьер Джо¬
ванни Вителлески, в трагической судьбе которого
Поджо сыграл такую темную роль. Постоянно мель¬
кают и имена живых людей. Э™ чаще всего друзья:
Лоеки, Чинчо, Рацелло, Цуккаро, Никколи. АТбдтому
при них—хвалебные эпитеты, которым превосходная
степень пе мешает быть однообразными и надоедли¬
выми. По иногда это и враги, вроде Филельфо. То¬
гда эпитеты выбираются противоположного харак¬
тера, превосходная степень начинает свирепствовать
еще более неудержимо, и про людей рассказываются
без стеснения всевозможные гадости. $то черта уже
чисто гуманистическая. Новелла не знает ее. Она,
правда, иногда смеется над живыми людьми. Но
пасквилей на пих не сочиняет. Гуманисту, привык¬
шему при перестрелке инвективами пе стесняться
решительно ничем, кажется вполне естественным при¬
емы пасквиля перенести и и новеллу. Наряду с
чудесами, это—вторая черта „Фацетии", уклоняющая¬
ся от традиций типично городского жанра. Та обя¬
зана своим происхождением куриальной обстановке,
эта—гуманистическим литературным приемам.
60

Несмотря на все недочеты сюжетного и компози¬
ционного характера, „Фацетий" в цело.4 нисколько
пе компрометируют городской литературы. Ни крат¬
кость, пн своеобразие латинской формы, ни шаблон¬
ность эпитетов не мешают самому главному. В „Фа-
цетиях" и типы и образы резко запоминаются. Вы¬
пуклость их создается не эпитетом, а либо диалогом,
который при всей лаконичности дает представление
об особенностях человека, либо выразительностью
эпического приема. Поджо умеет рассказать эпизод
так, что всякие эпитеты, особенно отрицательные,
становятся излишни, и, если бы он был настоящим
художником, он бы это понял. Но Поджо не худож¬
ник. Он стилист. Эт01 определяет своеобразие „Фа¬
цетий". Поджо вовсе не собирается протягивать руку
к лавровому венку Боккаччо. Он пробует новый стиль,
сообразно той особой задаче, которую он себе поста¬
вил. У пего цель вполне определенная. Он хочет за¬
бавлять. Он насмехается над пороками и недостат¬
ками, и хотя у многих фацетий имеется морализирую¬
щая концовка, представляющая иногда изящный ла¬
тинский афоризм, по, всегда шаблонная и скучная по
содержанию и часто совершенно ненужная,—стре¬
мится он не исправлять правы, а смешить.
ртом цели он достигает вполне, ибо Bi эту точку
бьет у пего все—и тины, и ситуации, и диалог.
Жертвы его сатиры те же персонажи, что и в но¬
велле, представители классов и профессий, которые
враждебны или неприятны буржуазии: рыцари, .кре¬
стьяне, чиновники и духовенство. Но коллекция ду¬
ховных лиц у Поджо гораздо богаче, чем в новелле.
Кроме монахов всех орденов и священников, папский
секретарь сделал предметом смеха многих высших
представителей церкви. Епископы и кардиналы, анти-
папы и папы,—если, конечно, папа уже умер,—так
же остроумно и порою беспощадно высмеиваются,
как последний крестьянин. П самая вера католиче¬
ская, котором служит вся эта [разноцветная рать
61

„лицемеров44, подвергается поношению без всякой
сдержки. Обряды и таинства церкви, над которыми
гримасничают, не ощущая никакого благоговения,
божье имя, всуе упоминаемое, явные насмешки над
богом, у которого „мало друзей44, глумление над ре¬
ликвиями и их происхождением! никак не вяжутся
с представлением о Поджо как о человеке, глубоко
и искренне религиозном:. Недаром в* эпоху католи¬
ческой реакции „Фацетии44, в числе других книг,
„вредных44 по содержанию, обновили папский Ин¬
декс. И недаром даже за границею через сто лет
после „Фацетии44 имя их автора в устах защитни¬
ков католической религии было синонимом безбож¬
ника А Инквизиторы понимали в этих вещах толк.
Лишь почти неограниченная свобода слова, царившая
при широком и просвещенном! папе Николае V,
дала возможность „Фацетиям:44 получить распростра¬
нение и завоевать популярность. Папа и сам охотно
читал книгу своего друга, весело над ней смеялся
и не паходи'д в пей ничего предосудительного. И чи¬
тали ее все современники, знавшие по-латыни,—
а кто тогда ire знал латыни в; кругах сколько-нибудь
Зажиточной буржуазии! И читали в подлиннике
или в переводах люди следующих поколений. И чи¬
тают сейчас. И будут читать2.
1 В эпоху религиозных войн во Франции в 1519
году монах из монастыря Фонтевро, Габриэль де Пюи
Эрбо, один из публицистов воинствующего католиче¬
ства, обвинял Боккаччо, Поджо, Полициано, Помпонио
Лето, Клемана Маро и Рабле в том, что они хотели
восстановить язычество.
2 К сожалению, я совершенно лишен возможности
сколько-нибудь обстоятельно коснуться интереснейше¬
го вопроса о литературном наследии „Фацетий". Влия¬
ние книги сказалось очень быстро. Уже немного лет
спустя Мазуччо превратил в новеллу фацетию „Испол¬
ни минорита", и можно сказать с уверенностью, что
нс было с тех пор в литературе Ренессанса ни одного
62

X
В заключение несколько слов о переводе. Пере¬
водчик пи в чем не старался сгладить стилистиче¬
скую монотонность „Фацетий" там, где она есть.
Бесконечное, надоедливое повторение эпитетов оста¬
лось в неприкосновенном виде. ‘Неуклюже сопрово¬
ждающие диалог глаголы: „сказал", „говорил", „го¬
ворит", „начал", „стал"—нетронуты. Читатель будет
постоянно на них спотыкаться. Но что делать! Это—
Поджо.
Сглаживать и смягчать поневоле пришлось в дру¬
гом. Эротические места иногда совершенно непере¬
даваемы. Ведь есть фацетии, где главное действую¬
щее лицо—анатомический термин. И таких несколько.
Эту голую анатомию пришлось одевать настолько,
чтобы придать ей по крайней мере вид двусмысленно¬
сти или вуалировать так, чтобы отнять у нее ее
драстическую ясность. Там, где анатомические герои
и героини не принимают непосредственного участия,
дело казалось проще, и смягчение, думается, дости¬
галось легче. В XV веке все эти вещи пе моргнув
проглатывали как папы, так и молодые девушки,
потому что все относились к ним просто. Теперь
сборника новелл или фацетий, которые не использова¬
ли бы материала Поджо. И в Италии, например в
„Дневнике" Полициано, приписывавшемся раньше Ло¬
довико Доменико, и за Альпами, например в „Фаце-
тпях“ Генриха Бебеля, и где угодно—всюду фигури¬
руют понемногу сюжеты и персонажи Поджо. Даже в
Россию дошли через Польшу отклики нашей веселой
книжки. О них могли бы рассказать многое исследо¬
ватели русской беллетристики XVI—XVII веков. И по¬
том, сколько раз сюжеты Поджо превращаются из ма¬
териала, художественно обработанного крупнейшими
мастерами (Рабле, Лафонтен), в беззаботно мигрирую¬
щий фольклор. И возвращаются в литературу обратно.
Вопрос, который тоже ждет своего исслед вателя.
63

от. них приходится ограждать человечество, без раз¬
личия пола, возраста и профессии, Времена меняются.
Но главное, конечно, было не в этом. Главное за¬
ключалось в том, чтобы передать дух латыни Поджо.
Ведь несмотря на заявление о том, что риторические
украшения не годятся для „низменных" сюжетов, гу¬
манистические привычки взяли свое, и риторики в
„Фацетиях" оказалось сколько угодно. Длинными ци¬
цероновскими периодами с обильными, замысловато
подчиненными и соподчиненными придаточными пред¬
ложениями Поджо любит начинать фацетию, если
опа не очень коротенькая. Но и в середине иной раз
в нем вспыхивает темперамент стилиста, и начинает
плавно литься цветистая закругленная речь. Если же
ему нужно ускорить рассказ, он уснащает его стре¬
мительно скачущими одно за другим предложениями
в praesens hi8toricum,M это дает (например в фацетии
„Исподни минорита") великолепный „ораторский" эф¬
фект.
И чередование мест, простых по стилю, с местами,
где идет (Ниль „украшенный", создает своеобразный
затейливый ритм, порою очень заметный. А иногда
сугубо упрощенный народный стиль, в котором ста¬
рик Плавт Помогает разговаривать феррарским* прач¬
кам и придорожным трактирщикам из Романьи, вры¬
вается неожиданно, чтобы произвести особый эффект.
Всем этим вещам переводчик старался найти на
русском языке адэкватное выражение, и не ему су¬
дить, насколько это ему удалось.
Во всяком случае русский читатель получит в
почти неприкосновенном виде содержание, если не
форму „Фацетий". Так как настоящий перевод пред¬
ставляет собою первую попытку, то переводчик на¬
деется, что к недочетам его работы, которых, ко¬
нечно, наберется не мало, отношение будет не чрез¬
мерно строгое.
А, Дживглегов

Поджо Браччолини
Портрет неизвестного художника (галлерея Уффици, Флоренция)

ПОДЖО БРЛЧЧОЛИНИ
ФА Ц Е Т И И

ПРЕДИСЛОВИЕ
О том, чтобы завистники не осуждали „Фа-
цетии^ вследствие недостатка красноречия
Мне думается, что будет много людей, кото¬
рые станут осуждать эти наши рассказики как
за их легкомыслие и за то, что они недостойны
серьезного человека, так и за то, что они хо¬
тели бы видеть в них больше словесных укра¬
шений и больше красноречия. Если я им
отвечу, что мне приходилось читать о том, что
наши предки, люди благоразумные и ученые,
находили удовольствие в шутках, играх и по¬
басенках, и что за это они получали не упреки,
а похвалу,—мне кажется, я сделаю достаточно,
чтобы заслужить уважение своих критиков. Ибо
какой упрек могу я навлечь на себя за то, что
я подражал нашим предкам в этом, если даже
не мог подражать им bi другом, и провожу вре¬
мя, занимаясь писанием, между тем как другие
тратят его в дружеских собраниях и кружках,
особенно если мой труд не является чем-нибудь
5*
67

предосудительным и может доставить некото¬
рое удовольствие читателям. Ибо вещь почтен¬
ная и почти необходимая,—и люди ученые это
одобряют,—когда мы стараемся свой ум, обре¬
мененный разными мыслями и огорчениями,
отвлечь от постоянных забот и направить его
с помощью какой-нибудь шутки на отдых и
на веселье. А стараться вносить красноречие
в вещи низменные или в такие, в которых шутка
или чужие слова должны быть схвачены на¬
лету, было бы слишком скучно. Такие вещи
нельзя излагать украшенным стилем. Их нужно
передавать так, как они были сказаны ли¬
цами, которые действуют в рассказах.
Некоторые, может быть, подумают, что я
стараюсь оправдаться вследствие недочетов ума.
Я согласен. Пусть люди, которые держатся этого
Мнения, пересказывают эти мои рассказы более
гладким и более украшенным стилем. Я их
прошу об этом, ртим они обогатят латинский
язык в наш век и сделают его способным пе¬
редавать сюжеты более легкие. Упражнение в
таких писаниях принесет пользу в деле изуче¬
ния красноречия. Что касается меня, то я хотел
попробовать, возможно ли выразить на латин¬
ском языке—и пе очень нескладно—многое,та¬
кое, что считается трудным для передачи .по-
латыни и что не требует никаких украшений,
никакого ораторского пафоса. Я буду доволен,
если покажется, что я рассказываю не очень
неискусно.
68

Вообще, пусть лучше воздержатся от чте¬
ния моих рассказиков,—так мне хочется их
назвать,—те, которые представляются черес¬
чур строгими цензорами или чересчур суро¬
выми ценителями. Я хочу, чтобы меня читали
люди легкого ума, доступные веселью, как чи¬
тали в древности Луцилия козентинцы и та-
рентинцыА Если у моих читателей вкусы ока¬
жутся более грубыми, я не мешаю им думать,
что они хотят. Лишь бы они не обвиняли
автора, который написал все это, чтобы дать
отдых своему духу и упражнение своему уму,
1 Гай Луцилий, — римский сатирик И века до на¬
шей эры. Козенция и Тарент — итальянские города на
юге Италии с значительным греческим населением.

Об одном бедном матросе из Гаэты
море в поисках
е жители Гаэты, которые при¬
надлежат к народу, стараются
заработать себе на существо¬
вание морским промыслом. Один
из них, очень бедный матрос,
в течение пяти лет пробыл в
Заработка. Дома у него оставались
молодая жена и очень скудная обстановка. Когда
он вернулся на родину, то, едва сойдя на берег,
поспешил домой, чтобы увидеть жену. А она
за это время, отчаявшись вновь увидеть своего
мужа, сошлась с другим. Войдя в дом, моряк
замечает во многих местах переделки. Дом стал
как будто больше и лучше. Удивленный, он
спрашивает жену, каким образом их жалкий
домишко приобрел такой нарядный вид. Жена
тотчас же отвечает, что ей во всем этом помог
бог, всем помогающий. „Благословен будь бог,—
сказал муж,—за то добро, которое он нам сде¬
лал". Потом он видит спальную комнату, в ней
нарядное ложе и другие вещи, более богатые,
чем это позволяло состояние жены, и снова
спросил, откуда все это. Жена отвечала: „Ми¬
лостью божией". И снова муж благодарит бога,
который был так щедр к нему. Тут ему бро¬
саются в глаза несколько других предметов, ко¬
торые кажутся ему новыми и непривычными для
71

его дома. Жена опять объясняет это щедростью
бога. Пока муж удивлялся изобилию божьей к
нему милости, вбегает хорошенький мальчик лет
трех и начинает ласкаться к матери* как это
делают дети. Увидев ребенка, муж спросил, чей
он. И жена ответила, что ее. Удивленный мо¬
ряк захотел узнать, каким образом в его отсут¬
ствие появился ребенок. Жена стала уверять,
что и в этом случае все произошло милостью
божией. Тогда муж в негодовании от того, что
милость божия изливается на него в столь вели¬
ком изобилии, что даже родятся дети, сказал:
„Очевидно, я должен очень благодарить бога
за то, что он так хорошо позаботился о моих
делах“. Ему казалось, что божьи заботы зашли
слишком далеко, раз в его отсутствии стали по¬
являться дети.
’2

О враче, который лечил слабоумных
и безумных
ы разговаривали о бессмыслен¬
ных заботах,—чтобы не сказать:
о глупости,—тех, которые дер¬
жат собак и соколов для охоты
на птиц. Тогда Паоло из Фло¬
ренции сказал: „Поделом сме¬
ялся над ним безумный из Милана44. Мы
стали просить его рассказать историю. Он на¬
чал : „Был некогда в Милане врач, который поль¬
зовал слабоумных и безумных и брался выле¬
чивать пациентов, порученных его заботам, в
определенный срок. А лечение его было такое:
в его доме был' двор, а в этом дворе яма с [Гряз¬
ной, вонючей водой. Сумасшедших, которых к
нему приводили, он сажал голыми в эту лужу
и привязывал к столбу. Одни погружались до
колен, другие до подмышек, некоторые еще
глубже, смотря по характеру болезни. Он гноил
их голодными в воде до тех пор, пока они |не
казались выздоровевшими. Между другими к
нему привели однажды безумного, которого он
погрузил в воду до бедер и который через две
недели начал приходить в себя и стал просить
врача, чтобы он извлек его из воды. Тот изба¬
вил его от мук с тем, однако, условием, чтобы
он не выходил за пределы двора. Больной пови-
нова лея. Через несколько, дней он ему позволил
ходить по всему дому с тем, чтобы он не пе¬
реступал порога двери, выходящей на улицу.
Остальные его товарищи, которых было много,
продолжали оставаться в яме. Больной строго
подчинялся указаниям врача.
Однажды, когда он стоял на пороге двери4 и
не решался выйти на улицу из страха перед
ямою, мимо дома проезжал молодой всадник с
соколом на руке и двумя собаками из породы тех,
которые зовутся охотничьими. Больной стал
звать его к себе. Ему все казалось новым, ибо
он не помнил уже того, что видел раньше, пока
был болен. Когда молодой человек подъехал,
безумный ему сказал: „Эй, послушай минутку,
прошу тебя: объясни, пожалуйста, что за штука,
на которой ты едешь, и для чего она тебе?"—
„Это лошадь,—отвечал тот.—На ней я езжу на
охоту".—„А то, что ты держишь на руке, как
Это называется и для чего оно?"—„Это сокол,
он обучен охоте на перепелок и куропаток".—
„А те, что за тобой бегут, что за звери и что
они делают?"—„Собаки, они обучены выслежи¬
вать птиц на охоте".—„А те птицы, для охоты
на которых понадобилось столько вещей, ка¬
кова им цена, если подсчитать все, что ты добы¬
ваешь охотою за год?"—„А я не знаю,--ответил
юноша,—думаю, что не больше шести дука¬
тов".—„А сколько стоит лошадь, собаки и со¬
кол?"—„Дукатов пятьдесят". Тогда удивленный
глупостью молодого охотника безумец восклик-
74

пул: „О, уходи скорее, прошу тебя, беги, пока
не вернулся домой наш доктор. Потому что,
если он найдет тебя тут, он сочтет тебя за
самого большого безумца из всех людей и, что¬
бы тебя вылечить, посадит в лужу, где сидят
остальные больные, и вдобавок в самое глубокое
место, так что ты будешь погружен по самый
подбородок^. Этим он хотел показать, что охота
самое большое безумие. Только изредка для лю¬
дей богатых она может служить телесным упраж-
нением“.
7&

Ill
О Бокаччо деи Гуаски, который вставал поздно
оначчо, остроумный молодой че¬
ловек из фамилии Гуаски, ко¬
торый был вместе с нами в
Констанце т, вставал с постели
очень поздно1. Когда его това¬
рищи упрекали его за лень и
спрашивали, что он делает так долго в постели,
он отвечал им, улыбаясь: „Я слушаю судебное
состязание. Каждое утро, как только я просы¬
паюсь, ко мне являются две фигуры в женском
одеянии—Прилежание и Лень. Одна убеждает
меня вставать, работать, не терять моего дня в
постели. Другая ей возражает и уговаривает
меня оставаться в тепле моего ложа, ибо на
дворе сильный холод, телу нужно давать покой
и невозможно все время работать. Первая вновь
излагает свои доводы. Пока они все спорят и
пререкаются, я, как беспристрастный судья, не
склоняюсь ни в ту,
Я слушаю их спор и
согласию. Вот почему
конца спора“.
ни в другую сторону,
жду, пока они придут к
я встаю поздно: я жду
1 Поджо вместе с другими папскими секретарями
сопровождал па Копстанцский Собор папу Иоанна ХХШ,
который был лишен там сана. Он провел там между
1414 и 1418 гг. довольно много времени.
76

ir
Об еврее, которого убедили принять
христианство
дного еврея уговаривали обра¬
титься в христианскую веру, но
он не мог решиться расстаться
со своим имуществом. „Отдай¬
те его бедным,—говорили ему,—
ибо, согласно евангельскому сло¬
ву, которое есть истина, вам воздастся во сто
крат“. В конце концов он дал себя убедить^
принял хр|истианствю> и роздал свое имущеетТво
нищим. После этого в течение! месяца то один,
то другой из христиан наперерыв звали его, к
себе. Всюду его ласкали и хвалили за то, что
он сделал. А он, живя изо дня в день, все
ждал, когда, согласно! обещанию, ему воздастся
сторицею. Скоро людям надоело кцрмить его,
приглашения становились редки, и он дошел до
такого жалкого состояния, что ему пришлось
обратиться в какой-то приют. Там он заболел
кровотечениями из задней части, которые довели
его до последней степени истощения. Он по¬
терял надежду на излечение, а также и на то,
что ему когда-нибудь воздастся во сто крат. Од¬
нажды, когда болезненные ощущения гнали его
на воздух, он встал с постели и отправился на
соседний лужок, чтобы облегчить себе желудок.
Удовлетворив нужду, он принялся искать кру-
7.7-

гдм пучок травы, чтобы утереть себе рад, и
случайно наткнулся рукой на сверток пр мате¬
рии, полный драгоценных камней. Разбогатев,
он обратился ра советом к врачам, выздоровел,
купил себе дом’, имение и зажил с тех пор в
величайшем довольстве. И все ему говорили:
„Ну, вот, разве мы не правильно предсказывали
тебе, что господь воздаст тебе во сто крат".-—
„Воздать воздал,—отвечал тот,—но перед этим
он допустил, чтобы я прошел кровью через зад
чуть не до последнего издыхания". Эт° говорит¬
ся о тех, кто медленно оказывает благодеяние
или медленно отплачивает за сделанное ему
добро.
78

О глупце, который думал, что у его жены
два естества
дин из наших крестьян, очень
недалекий и мало искушенный в
сношениях с женщинами, же¬
нился. Однажды ночью случи¬
лось, что жена, повернувшись
к нему спиной, плотно прижа¬
лась к его чреслам. Дротик был в боевой готов¬
ности и случайно попал куда нужно. Удивлен¬
ный до последней степени крестьянин спросил
у жены, разве у нее два естества. Она ответила
утвердительно. „Ну,—сказал крестьянин,—мне
хватит и одной штуки, другая—лишняя". То¬
гда жена, хитрая женщина, за которой уха¬
живал приходский священник, сказала: „Ну,
что же, вторую мы можем отдать как мило¬
стыню; пожертвуем ее церкви и нашему свя¬
щеннику; ему это будет приятно, а у тебя ничего
не убудет, раз с тебя достаточно одной". Муж
согласился—и из желания сделать приятное свя¬
щеннику, и для того, чтобы освободить себя
от лишнего бремени. Священник был пригла¬
шен к ужину, ему было изложено все дело, и,
встав из-за стола, все трое легли в одну и ту
же постель—женщина посередине, муж спе¬
реди, а священник сзади, чтобы воспользовать¬
ся тем приношением. Голодный, жадно стремив-
79

шиися к желанному лакомому кусочку, священ¬
ник первый приступил к делу на своем фронте.
Ему в ответ послышались вздохи и стоны жены.
Тогда муле, боясь, чтобы не была захвачена его
часть, сказал: „Друг, соблюдай наши условия:
пользуйся своей долей, моей не тронь44. На это
священник ответил: „Бог да простит мне. Твое
мне не нужно. С меня достаточно церковного
добра44. Эти слова успокоили глупца, и он не ме¬
шал больше священнику вдоволь пользоваться
тем, что было пожертвовало церкви.
80

VI
О вдове, которая воспылала страстью
к нищему
ет на свете людей хуже лице¬
меров *. Об этих людях одна¬
жды беседовали в обществе, где
находился и я, и говорили, что
у них всего» в изобилии, что,
жадно стремясь к должностям
и богатству, они так притворяются на нее лады,
что кажется, будто почести им достаются против
их желания, лишь по воле над ними стоящих.
Один из присутствующих тогда сказал: „Они
похожи на знакомого мне святого человека,
некоего Паоло, который жил в Пизе, одного
из тех, которых называют Апостолами и кото¬
рые имеют привычку сидеть у порога, не прося
ничего^2. Мы попросили его рассказать нам
о нем подробнее. „Это был Паоло, прозванный
блаженным за свою святую жизнь. Время от
времени он приходил к дому одной вдовы и са¬
дился у ее порога. Вдова подавала ему милосты¬
ню. Человек он был красивый, и, глядя на него
постоянно, вдова в него влюбилась. Однажды,
дав ему еды, она наказала ему притти на дру¬
гой день, обещая приготовить хороший обед.
Паоло стал приходить часто. Наконец вдова
попросила его войти в дом пообедать. Он
согласился, и, когда у него жцвот был полон
6 Фацетии

едою и вином, женщина, горя любовным нетер¬
пением, стала обнимать и целовать его, давая
ему понять, что он не уйдет прежде, чем не
познает ее. Паоло делал вид, что он сопротив¬
ляется и что ему противна жадная похоть жен¬
щины, по в конце концов, когда она настаивала
все бесстыднее, он вынужден был уступить ее
страсти. И сказал: „Так как ты хочешь совер¬
шить это великое злодеяние, бог мне свидетель,
грех падет на тебя: на мне нет вины. Бери
сама эту проклятую плоть (орудие его было
в готовности) и распоряжайся ею, как знаешь,
я не прикоснусь к ней". Так он овладел женщи¬
ной против своей воли, и так как, чтобы пока¬
зать свое воздержание, не коснулся своей плоти,
то весь грех приписал женщине".
1 Когда Поджо говорит о лицемерах, он чаще всего
имеет в виду монахов. Это словоупотребление прово¬
дится и в „Фацетиях“ и в других его сочинениях. У него
есть специальный диалог „О лицемерах" („De hypo-
critis"), в котором он клейми г монахов.
2 Апостолами или Апостольскими братьями называ¬
лась секта, основанная в конце ХШ века Сегарелли и
получившая большое распространение в начале следую¬
щего столетия. Секта принадлежала к сторонникам хри¬
стианского коммунизма и одно время сумела взволновать
как городские пизы, так и крестьянство. Из среды Апо¬
стольских братьев выше«, между прочим, фра Дольчино,
который поднял в 1306 г. большое крестьянское восста¬
ние в западной Ломбардии.
82

VII
Епископ верхом
шел однажды в папский дво¬
рец. Тут же проезжал верхом
один из наших епископов и, по-
видимому, погруженный в за¬
боты, не заметил, как кто-то об¬
нажил голову, чтобы его привет¬
ствовать. А тот решил, что это было сделапо
из гордости или высокомерия. „Этот?—сказал
он,—не оставляет половины своего осла дома.
Он тащит его с собою целиком44. Он хотел
Этим сказать, что только ослы не отвечают на
приветствия.
83
е*

VIII
Замечание Цуккаро
днажды Цукарро г, остроумней¬
ший человек на свете, и я про¬
езжали через какой-то город и
попали в место, где справлялась
свадьба. Это было на другой
день после того, как молодая
вступила под супружеский кров. Мы останови¬
лись на некоторое время, чтобы посмотреть, как
танцуют мужчины и женщины. Тогда Цуккаро
сказал, смеясь: „Тут совершилось сочетание, а
у меня уже давно расточение “ 2. Это была шутка
на его собственный счет, ибо он, распродав
отцовское имущество, растратил его в пирах
и в игре.
1 Толстяк Цуккаро, веселый гастроном и папский
писец (не секретарь), принадлежал к ближайшим друзь¬
ям Поджо. Родом он был, невидимому, из Флоренции.
Меньше других куриалов был прикосновенен к гума¬
низму.
2 Здесь в оригинале непереводимый каламбур: „mat-
rimonium cons umma nmt, ego jam patrimonium consumpsi",
т. e. тут брак совершили фактически (жена ведь про¬
вела ночь под супружеским кровом), а я растратил
имущество.
84

IX
Об одном подеста
екий подеста \ посланный во
Флоренцию, в день своего при¬
езда собрал почетных людей го¬
рода в соборе и произнес им
обычную речь, длинную и скуч¬
ную. Чтобы поднять свое зна¬
чение, он начал с того, что был сенатором в
Риме. Все, что он там делал, все, что другие де¬
лали и говорили для его прославления, было
очень пространно изложено. После этого он
подробно рассказал о своем отъезде из Рима и
о своей свите, о пути; что в первый день он
доехал до Сутри, причем было передано очень
подробно, что он там делал. Дальше следовало
повествование день за днем, куда он приезжал,
где его принимали,, что им было совершено. Го¬
ворил он несколько часов и еще не добрался до
Сиены. Все были в полном изнеможении от это¬
го бесконечного и невыносимого перечисления.
Конца не было видно, и казалось, что весь
день пройдет в этих россказнях. Приближалась
ночь. Тогда один из присутствующих, наклонив¬
шись к уху подеста сказал ему шутки ради:
„Господин, час поздний, ускорьте ваше путеше¬
ствие. Ибо если сегодня вы не вступите во Фло¬
ренцию, вы потеряете должность, потому что
вы должны приступить к исполнению ваших
85

обязанностей сегодня". Услышав это, подеста,
глупый и многоречивый, сказал наконец, что он
прибыл во Флоренцию.
1 Подеста—должность, появившаяся во второй поло¬
вине ХП века в очень многих городах северной и сред¬
ней Италии. Она характеризует так называемое „второе
устройство" итальянских городов. Первые подеста были
посажены в Ломбардии Фридрихом Барбароссою. Позд¬
нее должность эта стала выборною. На нее избирался на
полугодовой срок непременно чужеземец. Подеста при¬
надлежала высшая судебная и военная власть в городе.
86

X
О жене, которая обманула своего мужа
ьетро, мой земляк, рассказал
мне однажды забавную историю,
которая рисует очень хорошо
женскую хитрость. У него были
делишки с женою крестьянина,
не очень умного, который ча¬
сто проводил ночь в поле, чтобы избежать
своих кредиторов. Однажды, когда Пьетро был
с его женой, в сумерках явился муж, которого
не ждали. Женщина быстро спрятала любов¬
ника под постель и, обратившись к мужу, при¬
нялась бранить его за то, что он пришел: „Не¬
ужели ты хочешь попасть в. тюрьму? Только
что люди подеста обыскали весь дом, чтобы най¬
ти тебя и увести в 'тюрьму. Я им сказала, что ты
обыкновенно проводишь ночь вне дома. Они
ушли, но обещали скоро вернуться“. Крестья¬
нин, испуганный, попробовал убежать, но город¬
ские ворота уже были закрыты. Тогда жена
сказала ему: „Что ты делаешь, несчастный!
Если ты попадешься, все будет кончено^. И ко¬
гда он, дрожа, просил совета у жены, она ска¬
зала, скорая на хитрую выдумку: „Полезай в
Эту голубятню. Ты там пробудешь ночь, я за¬
пру двери снаружи и уберу лестницу. Никому
не придет в голову, что ты там“. Он последовал
совету жены. Она заперла дверь, чтобы муж не
■

мог выйти, убрала лестницу и вывела из убежи¬
ща любовника, который-стал разыгрывать роль
полицейских служителей, будто бы вернувшихся
вновь. Он поднял страшный крик, а жейа де¬
лала вид, что защищает своего мужа. Несчастный
дрожал от страха, спрятавшись наверху. Нако¬
нец шум унялся, жена и любовник, вернувшись
в комнату, посвятили ночь Венере. Муж прита¬
ился среди голубей и их помета.
88

XI
О священнике, который не знал дня вербного
воскресенья
А А	—одно, из наиболее серых
местечек в глуши наших Апен-
\ / шГ/	нинских гор. Был там священ-
ник, еще более грубый и неве-
жественный, чем остальные жи-
тели. Так как он не знал ни
дней, ни времен года, он даже не объявил своим
прихожанам о посте. Но побывав в Терранове на
ярмарке, которая бывает накануне вербного вос¬
кресенья, он увидел, что духовенство готовит
для следующего дня пальмовые и оливковые
ветви. Он спросил удивленный, что это озна¬
чает, и понял свой промах, ибо пост прошел и
не был соблюден его прихожанами. Вернувшись
в свой городок, он и сам стал готовить пальмо¬
вые и оливковые ветви на следующий день и,
созвав народ, сказал: „Сегодня день, в который,
согласно обычаю, нужно ра*здавать оливковые
и пальмовые ветви. Через неделю будет Пасха.
Значит, у нас остается восемь дней на то, чтобы
предаваться покаянию. Наш пост будет короток
в этом году, и вот тому причина. Масленица
в этом году пришла медленно и поздно. Она
опоздала из-за того, что снега и дурные дороги
мешали ей перебраться через горы. Поэтому и
пост подвигался затрудненным и медленным ша-
89

гом и не мог привезти с собою больше одной
недели: другие остались у него в дороге.
Итак, в те немногие дни, что пост будет с вами,
исповедуйтесь и предавайтесь покаянию все64.
90

XII
О крестьянах, которых спросили, хотят ли
они Христа живого или мертвого
3 TOrQ же	$ыли отправ-
лены в Ареццо люди, которым
поручили купить деревянное
распятие для местной церкви.
“	Они пришли к мастеру, кото-
рый, слушая их и видя, что
имеет дело с людьми грубыми и бестолковыми,
спросил у них смеха ради, какого они хотят
Христа, живого или мертвого, на распятии.
Они, поразмыслив некоторое время и посове¬
щавшись между собою тайком от мастера, объ¬
явили, что предпочитают, чтобы он был живой,
потому что, если это не понравится народу,
они его сейчас же убьют.
91

XIII
О том, что сказал повар славному миланскому
герцогу
ывший герцог миланский \ «об¬
ладавший во всем большим уку¬
сом, держал отличного повара,
которого посылал во Францию
для тогр, чтобы он научился там
приготовлять тонкие соуса. Во
время тяжелой войны с флорентинцами к гер¬
цогу однажды прибыл вестник с дурными изве¬
стиями и очень взволновал его. Когда после
Этого ему подали к столу кушанья, они показа¬
лись ему невкусными. Он не стал их есть, го¬
воря, что они плохо приготовлены. И призвав,
повара, стал его упрекать в том, что он не знает
своего дела. Повар обладал хорощо подвешенным
языком и сказал герцогу: „Неужели я виноват
в том, что флорентинцы отняли у вас аппетит
и вкус? Мои блюда превосходны и приготовлены
с полным знанием дела. А волнуют вас и отби¬
вают аппетит флорентинцы“. Герцог, который
был человеком остроумным, засмеялся по поводу
смелой шутки своего повара.
1 Речь идет о последнем из Висконти, Филиппо Ма¬
рия, упорном враге Флоренции (умер в 1447 г.). После
трехлетПего перерыва (республика) герцогом стал муж
дочери Филиппо Мария, знаменитый кондотьер Фран¬
ческо Сфорца. К Поджо Филиппо Мария относился

милостиво и однажды даже обратился к нему, как
к представителю флорентинского общественного мне¬
ния, с политическим посланием, на которое Поджо
отвечал.
93

XIV
Слова того же повара к тому же государю
Чуг же повар во время войны с
Флоренцией пошутил еще раз
за столом герцога, когда уви¬
дел его однажды озабоченным
и погруженным в беспокойные
думы: „Как не кручиниться гер¬
цогу,—сказал он,—когда он хочет свершить
две невозможные вещи: не иметь границ и от¬
кормить Франческо Барбавару, человека бога¬
того и горящего величайшей жадностью Эти“
ми словами повар вышучивал одновременно не¬
умеренную жажду власти герцога и ненасытную
жадность Франческо к богатству и должностям.
94

XV
Просьба того же повара к герцогу
тот же повар, видя, как мно¬
жество людей обращались к! герн
цогу с просьбами о различных
милостях, попросил однажды
герцога, сидевшего за обедом,
чтобы он обратил его в осла. Гер¬
цог, удивленный и не понимавший, что означает
Эта просьба, спросил его, почему он предпочитает
быть ослом, а не человеком. „Потому что,—
ответил повар,—я вижу, что все, которых вы
возвысили и осыпали почестями и должностями,
наполняются гордостью и важностью и от вы¬
сокомерия превращаются в ослов. Вот потому
и я хочу, чтобы вы меня сделали ослом“.
95

XVI
О Джаноццо Висконти
Жнтонио Лоеки \ человек очень
ученый и остроумный, когда
один его знакомый показал ему
письмо, предназначенное для от¬
правки к папе, посоветовал вне¬
сти в текст кое-какие исправ¬
ления и изменения. Тот на другой день при¬
нес Лоеки то же письмо, в том же виде, как
будто оно было' уже исправлено. Лоеки, взгля¬
нув на него, сказал: „Не считаешь ли ты меня
за Джаноцно Висконти?" Когда мы стали его
спрашивать, что он хочет этим сказать, он от¬
ветил: „Джаноццо когда-то был подеста у
нас в Виченце. Человек он был хороший, по
тяжелый и телом и умом. Он часто призывал
секретаря и поручал ему написать письмо преж¬
нему герцогу миланскому 2. Малую частицу его,
заключавшую церемониальное словесное всту¬
пление, диктовал он сам. Остальное поручал
секретарю, который потом и приносил закон¬
ченное письмо. Джаноццо принимался читать
и сейчас же находил письмо нескладным и бес¬
толковым. „Плохо написано,—говорил он.—Возь¬
ми и исправь". Секретарь, который знал глупые
замашки своего господина, возвращался некото¬
рое время спустя, приносил письмо без малей¬
ших изменений и говорил, что оно исправлено
96

и переписано. Джаноццо брал его, как бы для
того, чтобы прочесть, и, бегло взглянув, гово¬
рил: „Ну, вот, теперь хорошо. Пойди приложи
печать и отправь к герцогу44. Эт(> повторялось
со всеми его письмами.
* Антонио Лоеки-—миланский гуманист, долгое вре¬
мя бывший вместе с Поджо папским секретарем, один
из главных поставщиков рассказов для „Фацетий". Он
был вместе с Рацелло главою миланской партии в курии.
Обладал огромной ученостью и большим литературным
талантом, но значительных трудов, которые могли бы
итти в сравнение с трудами Поджо, не оставил.
2 Т. е. тому же Филиппо Мария.
7 Фацетшг
97

хгп
Q портном Висконти —для сравнения
ana Мартин 1 поручил Анто¬
нио Лоеки составить одно пись¬
мо. Прочитав его, папа прика¬
зал дать его на просмотр одному
из моих друзей, к которому
питал большое доверие. Тот
в это время находился за столом и, разгорячен¬
ный вином, забраковал письмо целиком и сказал,
что его нужно написать ito-другому. Тогда Ан¬
тонио сказал Бартоломео деи Барди 2, который
был тут же: „Я исправлю письмо так же, как
портной Джана Галеаццо Висконти исправил его
шаровары. Зав?ра я приду к этому пьянице
раньше, чем он успеет' наесться и напиться, и
письмо окажемся великолепно Бартоломео
спросил его, что это означает, и Лоеки рас¬
сказал: „Джан Галеаццо Висконти 3, отец преж¬
него герцога миланского, был человек высокого
роста, крупного телосложения и очень, толстый.
Когда он, как это часто бывало, набивал себе
живот большим количеством пищи и напитков
и отправлялся спать, он приказывал позвать
своего портного, осыпал его ругательствами,
упрекал его в том, что он чересчур обузил ша¬
ровары, и заставлял его выпустить их, чтобы
они стали удобны. „Будет сделано согласно ва¬
шему приказанию,—говорил портной.—Завтра
98

все будет великолепно44. Он брал с собой одежДу,
бросал ее на вешалку, не меняя в ней ничего.
Ему говорили: „Почему же ты не хочешь выпу¬
стить шаровары, которые так жмут толстое
брюхо герцога?44—„Завтра,—отвечал он,—когда
господин наш встанет, у него совершится пи¬
щеварение и он обильно облегчит свой желудок,
одежда станет ему совсем просторна44. Утром он
приносил шаровары к герцогу. Тот их надевал
и говорил: „Ну вот теперь они сидят очень
хорошо и не жмут нигде44. Антонио был уве-*
рен, что совершенно так же понравится его
письмо, когда испарятся винные пары.
1 Папа Мартин V (Оддо Колонна, 1417—1431 гг.)
был первым папой после великого раскола. При нем
впервые стала налаживаться как хозяйственная, так и
культурная жизнь в Риме, причем интересы церкви
откровенной приносились в жертву интересам папского
государства, Жадности папы и его феодальной родни.
2 Один из служащих в курии, папский депозитарий,
член знатной и богатой флорентинской семьи, большой
друг Поджо, вместе с которым возглавлял в курии
флорентинскую партию.
3 Племянник Берпабо и отец Филиппо Мария, пер¬
вый герцог милацс’кий, настоящий завершитель здания
миланской тирапиии, строитель Чертозы в Павии. Э^о
был крупнейший из северных государей Италии. Он
сокрушил владычество дома делла Скала в Вероне и
Каррара в Падуе, захватив их территории. Его вла¬
дения простирались от границ Пьемонта (Верчелли) до
Адриатического моря. Правил от 1385 до 1402 года.
7*
99

Wilt
Жалоба, принесенная Фачино Кане но поводу
грабежа
екто принес жалобу Фачино
Кане который был человеком
чрезвычайно жестоким и в то
же время одним из лучших пол¬
ководцев нашего времени, по
поводу того, что один из сол¬
дат Фачино отнял у него на улице плащ.
Фачино, посмотрев на него и увидев, что на нем
надета очень хорошая куртка, спросил? был ли
он в момент грабежа в этой одежде. Тот отвечал
утвердительно. „Иди вон,—сказал Фачино,—
тот, о ком ты говоришь, никак не может быть
моим солдатом. Ибо ни один из моих не оставил
бы на тебе такой хорошей куртки".
1 Один из кондотьеров XV века. Воспитывался в
школе Джана Галеаццо Висконти, после смерти которо¬
го завладел частью его владений в Ломбардии (Алессан¬
дрия и проч.). Его тиранния кончилась с его смертью.
Филиппо Мария Висконти унаследовал и его великолеп¬
ную маленькую армию и его владения.
100

XIX
Обращение кардинала к папским солдатам
гимн словами
ве, утверждая,
спанский кардинал командовал
в Пичено войсками против вра¬
гов папы'. Однажды обе армии
встретились, и папским солда¬
там предстояло победить или
быть разбитыми. Кардинал мно-
воодушевлял солдат к бит-
что павшие в сражении будут
обедать с богом и его ангелами и что все грехи
будут им прощены, ртим он думал заставить
солдат смелее итти навстречу смерти. Кончив
свои уговоры, он выбрался из сражения. Тогда
одйн из солдат спросил: „А почему же ты не
хочешь пообедать вместе с нами?"—„Потому
что,—отвечал кардинал,—час моего обеда не на¬
стал. Мне еще есть не хочется".
101

XX
Ответ патриарху
’««—«г атриарх иерусалимский, кого*
ду рый управлял всей апостоли-
ДгS че^ш'й канцелярией, созвал-од-
Vнажды адвокатов, чтобы обсу-
^И\ | дить какой-то вопрос, и неко-
торых из них осыпал—не помню
какими—резкими упреками. Один из них, Том¬
мазо Бирако, отвечал 3а1 всех в очень свободном
тоне. Тогда патриарх крикнул ему: „Дурная го¬
лова!44 Бирако, который был скор на ответ и об¬
ладал большим остроумием, возразил: „Пра¬
вильно вы говорите и верно: нельзя сказать
лучше, ибо, если бы у меня была голова хоро¬
шая, дела наши были бы в лучшем состоянии,
и не было бы необходимости в ртом споре44.—
„Значит, ты винишь самого себя44,—сказал па¬
триарх. А тот в ответ: „Не себя, а голову44. Так
остроумно вышутил Бирако самого патриарха,
который был главою всех адвокатов и голову
которого находили немного крепкой.
102

XXI
О папе Урбане VI
ругой слегка дошутил над Ур¬
баном VI, который недавно был
папою Ч Однажды, когда од не¬
много резко возражал папе, гоя
ему сказал: „У тебя дурная
голова“.—„Вот рто. самое гово¬
рят о вас в народе, святой отец”,—-был ответ.
1 Урбан VI (Бартоломео Приньяно) был папою ■ в
1378 — 1389 гг., после Григория XI. При нем началась
великая схизма из-за того, что на конклаве, который
происходил в Риме, папою, под давлением наррда, был
избран итальянец, а французские кардиналы его не
признали и выбрали другого, Климента VII.
ЮЗ

XXII
О священнике, который вместо облачения
принес епископу каплунов
пископ Ареццо, по имени Анд¬
жело, которого мы знали, созвал
однажды свое духовенство на со¬
бор и приказал всем, имевшим
церковные должности, ехать
- туда, захватив с собою обла¬
чение, которое по-итальянски называется сарре
е cotte. Один священник, у которого не было
Этого облачения, грустно сидел у себя, не
зная, откуда его достать. Служанка, кото¬
рую священник держал в доме, видя, что он
сидит задумавшись и с опущенной головой,
спросила о причине его огорчения. Священник
ей объяснил, что, согласно приказу епископа,
он должен отправиться на собор, захватив обла¬
чение. „Нет же, добрый мой господин,—заме¬
тила она,—вы неправильно поняли смысл этого
приказа. Ибо епископ требует, чтобы вы захва¬
тили с собою не облачение, а жарены^ каплу¬
нов" Ч Священник последовал совету женщины.
Он взял с собою жареных каплунов и был
очень хорошо принят епископом, который,
смеясь, сказал^ что этот священник понял смысл
его приказа гораздо правильнее, чем остальные.
1 Непереводимый каламбур: облачение — сарре е
cotte, каплуны жареные — capponi cotti,
104

XXIII
О 'Друге моем, который огорчался, что ему
предпочитают людей менее достойных
Й римской курии почти всегда ца¬
рит фортуна, и очень редко
прокладывают себе путь та¬
лант или добродетель. Всего
можно добиться настойчивостью
или счастливым случаем, не
говоря о деньгах, которые царят повсюду на
земле. Один из моих друзей, видя с огорчением,
что ему предпочитают людей, которые гораздо
ниже его и по знаниям и по нравственным
качествам, жаловался на это Анджелотто1, ко¬
торый был кардиналом св. Марка. Он говорил,
что никто не хочет обращать внимания на его
достоинства и что людей, которые ни в каком
отношении не могут с ним равняться, ставит
выше его. Он вспоминал о своем учении и
о трудах, на это учение положенных. Кардинал,
который был скор на насмешку над пороками
курии, сказал: „Здесь ни наука, ни ученость
не помогают. Ио потерпи и потрать некоторое
время на то, чтобы разучиться тому, что ты
знаешь, и научиться порокам. Тогда ты встре¬
тишь хороший прием у папы“.
1 Анджелотто Фоски (латинизир. Фуско), сначала
епископ Кави, потом кардинал св. Марка,—один из посто¬
янных предметов нападок со стороны Поджо, который
105

терпеть его не мог, хотя поздравлял его с назначением
в 1431 году. Анджелотто был скуп до скаредности,
здодзычен и неуживчив. Начало вражды между Поджо
и Фоски относится к тому времени, когда оба были
секретарями курии.
106

XXIV
О безумной женщине
В дну женщину, мою землячку, ко¬
торую вое считали безумной,
муж и близкие вели к зна¬
харке, чтобы та вылечила ее
так или иначе своими трудами.
Когда пришлось вброд перехо¬
дить через Арно, женщину посадили на спину
самому сильному из мужчин, и она сейчас же
принялась ерзать, сидя на нем, как при половом
акте, и кричать из всех сил, не переставая:
„Я хочу..." Этими словами она выдала при¬
чину своей болезни. Тот, кто ее нес, стал
хохотать так сильно, что. упал в воду с нею
вместе. Остальные помирали со смеху, узнав,
какого лекарства требует этот вид безумия. Все
стали говорить, что для ее излечения нужны
не заклинания, а кое-что другое. И сказали
мужу: „Ты сам будешь лучшим исцелителем
своей жены". Все вернулись назад, и, когда
муж приступил к своим обязанностям, больная
обрела здравый смысл. Таково лучшее лекар¬
ство от безумия -женщины.

XXV
Женщина на берегу По
в© женщины из числа тех, ко¬
торые предлагают себя нужда¬
ющимся в них, ехали на барке
в Феррару вместе с несколькими
служащими папской курии. На
берегу По стояла женщина, ко¬
торая, увидя куртизанок, сказала клирикам:
„Глупые, неужели вы думаете, что в Ферраре
не хватит для вас блудниц? Их там больше,
чем порядочных женщин в Венеции

XXVI
06 аббате Сеттимо
л А~О ббат из Сеттимо, человек груз-
f	ИЬ™ и толсты®’ ехал однажды
f V /Дк / вечером во Флоренцию. По до-
роге он спросил у одного кре-
Zf Дш стъянина:	„Как ты думаешь,
Р	проеду я в ворота?64 Аббат под¬
разумевал, что успеет ли он добраться до
города прежде, чем ворота будут закрыты. Кре¬
стьянин, шутливо намекая на толщину аббата,
ответил ему: „Ничего, телега с сеном проходит,
проедете и вы44.
109

О сестре констанцского гражданина, которая
забеременела
тобы доказать, какого рода сво¬
боды добивались многие во вре¬
мя Конг ганцскою Собораодин
благородный епископ из Бри¬
тании рассказал в многолюдном
собрании прелатов такой факт.
„Был,—сказал он,—в Констанце гражданин, не-
замужняя сестра которого забеременела. Когда
размеры живота выдали все брату, он, схватив
шпагу и делая вид, что хочет нанести ей удар,
стал спрашивать, что это и откуда произошло.
Тогда девушка в страхе стала кричать, что это
дело Собора и что она от него Сделалась беремен¬
ной. Услышав это, брат из 'страха и уважения к
Собору оставил сестру безнаказанной. В то время
как другие требовали свободы в иных делах, Со¬
бор предпочитал свободу в делах любовных^.
1 КонстанцскиЙ Собор (1414—1418 гг.), созванный для
ликвидации великого церковного раскола, привлек в сте¬
ны маленького немецкого городка огромное количество
интернациональной в полном смысле слова публики,
главным образом духовного звания. О нравах, там ца¬
ривших,* достаточно красноречиво говорит тот факт,
что в городе в эти годы одних официально зарегистри¬
рованных женщин легкого поведения было 1500. „Про
тайных я не говорю",— прибавляет автор записи.
ЦЮ:

xxrni
Слова императора Сигизмунда
то-то жаловался’ перед импера¬
тором Сигизмуцдом 1, что ; на
Констанцей Соборе отсут¬
ствует свобода. Император ему
сказал: „Если бы здесь не было
полной свободы, ты бы не го¬
ворил так свободно". Ибо свобода слова гесть.
признак большой свободы.
1 Императора Сигизмунда, короля Венгрии и Герма¬
нии, хорошо знали итальянцы, потому что им был со¬
зван Констанцский Собор, решавший дела о великом
церковном расколе. Род; в 1368 г., король Венгрии
с 1386 г., король Германии с 1410 г., император с 1433 г.
Умер в 1437 г.
Й1

Слово римского священника Лоренцо
Wr день, когда римлянин Аи-
джелогто был. папою Евгением1
мДгГр сделан кардиналом, некий свя-
ПиШ Вш щенник, по имени Лоренцо, вер*-
ПУЛСЯ к себе домой веселый,
лЦН Ш ликующий, с радостным смехом.
Когда соседи спросили, .какая новость приводит
его в такое веселое настроение, он сказал:
„Очень все хорошо. Я в великой надежде,, ибо
сумасшедшие и дураки начинают становиться
кардиналами. Анджелотто дурее меня. Значит?
и я скоро сделаюсь кардиналом".
1 Папа Евгений IV (1431 — 1447 гг.) был преемником
Мартина V. В его курии служили наиболее видные гу¬
манисты первой половины XV века. Нр истинные
симпатии Евгения были на стороне монахов разных
орденов, которые окружали его плотной стеной и в зна¬
чительной мере направляли его политику.
112

Женский костюм XV в.
(Миниатюра из собрания Mercuri)

XXX
Разговор Николо из Ананьи
очти в тех же выражениях Ни¬
коло и? Ананьи смеялся над
папой Евгением, который, гово¬
рил он, больше всего покрови¬
тельствует глупцам и невеждам.
Нас много народу собралось во
дворце'. Как всегда, мы разговаривали о том
и о другом. Некоторые из нас сокрушались по
поводу несправедливости судьбы и жаловались,
что фортуна к нам чрезвычайно неблагосклонна.
Тогда Николо, муж очень ученый, одаренный
легким умом и острым языком, сказал: „Нет
никого на свете, кому фортуна была бы более
враждебна, чем мне. Теперь у нас царство глу¬
пости. Каждый день мы видим, что все глупцы
и безумцы получают большие должности и
места, даже Анджёлотто. Из всех глупцов один
я ничего не получил. Только ко мне фортуна
оказалась так неблагосклонна44.
8 Фацетйи
113

XXXI
о чуде
рирода а этом году произвела
в разных местах Много чудовищ.
На территории Сипигалии, в
Пичено, корова родила дракона
поразительной величины. Его
голова была больше, чем го¬
лова теленка, шея длиною в локоть, тело та¬
кой же тодщины, как у собаки, но продолго¬
ватое. После как корова его родила, она
обернулась посмотрела на него, испустила гром¬
кое мычание и в ужасе хотела бежать. По дра¬
кон вдруг поднялся, обвился хвостом вокруг
ее задних ног, приложился ртом к вымени и
высосал все молоко, которое у нее было. По¬
том он выпустил корову и скрылся в соседнем
лесу. Вымя и то место на ногах, которое было
обвито драконовым хвостом, долго оставались
черными и как бы сожженными. Пастухи,
к стаду которых принадлежала эта корова, уве¬
ряют, что они видели это чудо. После этого
у коровы родился обыкновенный теленок. Все
это рассказано в письме, полученном в Ферраре.
Ы4

XXXII
Другое чудо, рассказанное У го из Сиены
наменитый У го из Сиены, пер¬
вый из врачей нашего време¬
ни, рассказывал! мне, что в Фер¬
раре родилась кошка о двух
головах и что он ее видел.

XXXIII
Еще, одно чудо
между собой.
остоверно также, что в июне
месяце на падуанской террито¬
рии родился теленок о двух го¬
ловах и об одном теле; у него
передние и задние ноги были
двойные, хотя и соединенные
Это чудо возили и показывали
за деньги, и многие утверждает, что его ви¬
дели.
116

XXXIV
Еще чудо
звестно также, что в Феррару
доставлено было изображение
морского чудовища, найденного
недавно на берегах Далмации.
До пупка оно имело человече¬
ское тело, ниже рыбье, и рта
нижняя часть, рыбоподобная, на конце была
раздвоенная. Борода у чудовища была длинная,
что-то вроде рогов росло поверх ушей; у него
были толстые груди, широкий рот, руки о че¬
тырех лишь пальца^; от кистей до подмышек
и до нижней части живота тянулись плавники,
при помощи которых чудовище плавало. Пой¬
мали его, говорят, таким образом: несколько
женщин находились на. берегу и полоскали белье.
К одной из них, как рассказывают, приблизилось
чудовище в поисках пищи, схватило ее руками
и пыталось потянуть за собой. Женщина стала
сопротивляться, ибо вода у берега была неглу¬
бокая, и, подняв громкий крик, стала звать на
помощь других. Сбежалось еще пять женщин,
и, так как чудовище вследствие недостаточной
глубины не могло уплыть, они убили его пал¬
ками и камнями. Когда его вытащили на берег,
немалый страх причинял он тем, кто его ви¬
дел. Тело его было немного длиннее и полнее,
чем человеческое. Я видел его изображение из
117

дерева, привезенное к нам в Феррару. То, что
он напал на женщину вследствие голода, доказы¬
вается тем, что в разное время несколько, маль¬
чиков, отправившись купаться у морского бе¬
рега, больше не вернулись. Думают теперь, что
они были схвачены и убиты этим чудовищем.
118

XXXV
Острое слово одного актера о папе
Бонифации
апа Бонифаций IX А был уро¬
дом неаполитанец, да фамилии
Томачелли. А на итальянсйфм
языке tomacelii называется кол¬
баса из мелко рубленой и за¬
вернутой в нутряное свиное
сало свинины. На второй год cboero понтифи¬
ката Бонифаций отправился в Перуджу. С ним
вместе были его братья и многие родственники
Этой же фамилии, которые, как бывает, собра¬
лись вокруг него в погоне за богатством, име¬
ниями и наживой. Любопытные спрашивали
имена тех, которые входили в папскую свиту.
И то один, то другой отвечали: „^то ; Андреа
Томачелли", или: „Это Джованни Томачеллр"^
Так называли по имени многих Томачелли. Тогда
один шутник воскликнул: „Ох, и здоровая же
нечонка была у той свиньи, что из нее вышло
столько Томачелли, и таких огромных".
1 Второй папа эпохи раскола, преемник Урбана VI
был папою с 1389 по 1404 г.
119

XXXVI
О священнике, который цохоронил собачку
ыл в Тоскане, деревенский свя-
щеннник, очень богатый. Когда
у него умерла любимая собачка,
он похоронил ее на кладбище.
Об этом услышал епископ и,
покушаясь на деньги священ¬
ника, вызвал его к себе, чтобы наказать его,
как если бы он совершил большое преступление.
Священник, который хорошо знал характер
своего епископа, отправился, к нему, захва¬
тив с собою пятьдесят золотых дукатов. Епи¬
скоп, сурово упрекая его за то, что он по¬
хоронил собаку, приказал вести его в тюрьму.
Ио хитрый священник сказал епископу: „Отец,
еслй бы вы знали, какая умная была моя со¬
бачка, вы бы не удивлялись, что она заслужила
погребение среди людей. Ибо она обладала умом
более чем человеческим как при жизни, так и в
момент смерти44. —„Что это значит?44—спросил
епископ. „Под конец жизни,—сказал священ¬
ник,—она составила завещание и, зная вашу
нужду, отказала вам согласно этому завещанию
пятьдесят золотых дукатов. Я их привез с со¬
бою44. Тогда епископ, одобрив и завещание, и
погребение, принял деньги и отпустил священ¬
ника.
120

XXXVII
О тиранне,
который несправедливо обвинил
богатого человека
Пичено, в городке Чинголи жил
очень богатый человек. Мест¬
ный тиранн, узнав об этом и
желая отобрать его деньги, стал
искать повода для обвинения,
которое позволило бы ему до¬
браться до имущества богача. Призвав его к
себе, тиранн объявил ему, что он обвиняется
в оскорблении велдчества. Тот стал доказывать,
что не сделал ничего, что было бы направлено
против власти или достоинства тиранна. Но ти¬
ранн не хотел ничего слушать и в конце кон¬
цов объявил, что купец приговорен к смерти.
Когда несчастный стал спрашивать, за какие
же деяния грозит ему смерть, тиранн сказал:
„Ты укрывал в своем доме моих врагов и супо¬
статов, которые составили против меня заговор“.
Тут купец наконец понял, что покушаются на
его деньги, и, предпочитая сохранить жизнь,
чем имущество, сказал тиранну: „Правду гово,-
рите вы, господин. Но пошлите со мною не¬
скольких ваших солдат, и я сейчас же выдам
вам этих ваших врагов и супостатовЕму дали
в провожатые нескольких стражников, он их
привел домой, подвел к сундуку, в котором на¬
ходились деньги, и, открыв его, сказал: „Берите
121

их скорее, ибо это не только враги и супостаты
нашего синьора, но и мои“. Отдав тиранну
деньги* человек избежал какого бы то ни было
наказания.
1 Тираннами, по образцу греческих, называли мо¬
нархов отдельных итальянских городов, силою захватив¬
ших в них власть.
122

XXXVIII
О монахе, который произнес очень короткую
проповедь
одном из наших горных городов
множество людей из разных мест
собрались на праздник. Выл день
св. Стефана. Один монах должен
был сказать народу проповедь.
Час был поздний. Священники
были голодны и; боялись, что проповедь протя¬
нется долго. В тот момент, когда мойах под¬
нимался на кафедру, сначала один Священ¬
ник, потом другой подошли к нему и стали
шептать ему на ухо, чтобы он говорил ко¬
роче. Тот дал себя убедить очень легко и,
сказав несколько вступительных слов, как он
Это делал обыкновенно, продолжал так: „Братья,
в прошлом году на ртом самом месте в вашем
присутствии я говорил вам о святой жи$нй
и чудесах этого нашего святою. Я не опустил
ничего из того, что я слышал о нем и что го¬
ворится о нем в книгах священного писания.
Я думаю, что все это вы помните. Так как с
тех пор, как я узнал, он не сделал ничего
нового, то осените себя крестным знамением и
прочтите молитву покаяния и те, что за нею
следуют44. Сказав это, он удалился.

XXXIX
Забавный совет Миначчо одному крестьянину
В дин крестьянин влез на кашта¬
новое дерево, чтобы отрясти с
него плоды, свалился и сломал
себе ребро. К крестьянину по¬
дошел, чтобы его утешить, не¬
кий Миначчо, человек очень
остроумный, и, разговаривая с ним, сказал, что
сообщит ему правило», соблюдая которое, он ни¬
когда не свалится с дерева. „Лучше бы ты
сообщил мне его раньше,—заметил крестья¬
нин.—Но (оно пригодится мне по» крайней мере
на будущее время44. Тогда Миначчо ему сказал:
„Следи всегда за тем, чтобы спускаться не
быстрее, чем поднимаешься, а спускайся так же
медленно, как поднимаешься. Если ты будешь
соблюдать это правило, ты не свалишься* ни¬
когда46.
124

XL
Ответ того же Миначчо
от же Миначчо проиграл, играя
в кости, кое-какие деньжонки
и одежду. Так как он был бе¬
ден, то он сел у дверей одной
таверны и стал плакать. Один
из его друзей, увидав его гру¬
стным и в слезах, спросил: „Что с тобою?"—
„Ничего",—ответил Миначчо.—„Почему же ты
плачешь, если у тебя ничего?"—„Потому-то и
плачу, что у меня ничего". Друг, удивленный,
настаивал: „Чего же ты, в конце концов, пла¬
чешь, если у тебя ничего?"—„Вот по той именно
причине, что у меня ничего". Друг думал, что
Миначчо плакал, хотя ничего его к этому не
побуждало, а Миначчо плакал оттого, что у
него из-за игры ничего не осталось.
125

XLI
О кривом бедняке, который хотел купить
пшеницы
В дважды, когда во Флоренции
был очень дорог хлеб, пришел
на рынок: бедный одноглазый
человек, чтобы, как он говорил,
купить несколько мер пшеницы.
Когда он узнал о цене, подошел
кто-то другой и стал спрашивать, что стоит
мера зерна. „Стоит глаза человеческого46,—ска¬
зал бедняк, желая этим показать, что хлеб дорог
чрезмерно. Услышав это, шустрый маленький
мальчик, вертевшийся тут, сказал: „Зачем же ты
принес с собой такой большой мешок, раз ты
не можешь купить больше одной меры!46

XLII
О муже, который просил прощения у больной
жены
дна женщина, изнемогая от бо¬
лезни, была близка к концу.
Муж ее утешал. Он напоминал
ей, что по отношению к ней он
всегда вел себя, как хороший
муж, всегда исполнял в жизни
супружеские обязанности й просил простить его,
если он когда-нибудь перед ней провинился.
Между прочим он ей говорил, что он никогда
не уклонялся от супружеского долга, за исклю¬
чением тех моментов, когда она была больна,
чтобы не утомить ее ласками. Тогда жена, хотя
и очень страдала от болезни, ему ответила:
„Клянусь, что этого именно я никогда не смогу
ни извинить тебе, ни простить. Ибо никогда
не была я настолько больна или слаба, чтобы
не быть в состоянии удобно лежать на ^пине".
Пусть мужья стараются никогда не просить
у жен такого рода прощения. Ибо они всегда
получат заслуженный отпор,
Т27

XLIII
Жена, которая упрекала мужа за его малые
качества
дин молодой человек благород¬
ного происхождения и редкой
красоты женился на дочери
флорентинского рыцаря Нерео
деи Пацци, человека выдающе¬
гося и известного. Несколько
дней спустя молодая женщина, согласно обычаю,
пришла навестить своего отца, но не радостная
и веселая, как другие! в этих случаях, а грустная,,
с бледным лицом и с опущенной головой.
Мать увела ее к себе в спальню и по секрету
спросила: „Хорошо ли у тебя идут дела?44—„Не
знаю,—со слезами отвечала молодая женщина.—
Вы отдали меня не за мужчину, а за человека,
у которого мужское естество отсутствует. Ибо
у него совсем или почти совсем нет того, из-за
чего заключаются' браки44. Сокрушаясь очень
сильно о судьбе дочери, мать сообщила о случае
своему мужу. Понемногу, как бывает, слух рас¬
пространился между родственниками и родствен¬
ницами, которые Были приглашены на пи¬
рушку. Грусть и печаль наполняет весь дом.
Все говорят, что девушка столь прекрасная не
выдана замуж, а принесена в жертву. В конце
концов приходит и молодой супруг, в честь кото¬
рого была устроена пирушка. И так как все
12 <

Папа Мартин V, Коленна
(Современная гравюра)

смотрели на него с грустными и сокрушенными
лицами, он спросил, удивленный странным прие¬
мом, не случилось ли чего-нибудь нового. Никто
не решился сообщить ему причину общей пе¬
чали. Наконец нашелся один посмелее и ска¬
зал, что жена его жалуется на недостатки его
мужских- качеств. Тогда молодой человек весело
воскликнул: „Ну, эта причина недолго будет
вас сокрушать и портить нам пир. Я живо
опровергну обвинение". Когда все мужчины и
женщины сидели за столом, а кушанья уже
были убраны, молодой человек встал и сказал:
„Милые родственники! Я слышал, в чем меня
обвиняют, и хочу, чтобы вы сами решили, пра¬
вильно обвинение или нет". Вслед за этим он
вынул—ибо одежды в то время носились ко¬
роткие—прекрасной формы приап, положил его
на стол и, в то время как все были потрясены
столь новым и великолепным зрелищем, спросил
у присутствующих, чего он заслуживает—обви¬
нения или оправдания. Большая часть женщин
про себя высказывали пожелание, чтобы столь
изобильные качества были и у их мужей. Боль¬
шинство мужчин чувствовали, что он во много
раз их превосходит. Все вместе, обратившись
к новобрачной, со строгим видом стали упре¬
кать ее в глупости, а она в ответ: „За что вы
смеетесь надо мной и меня браните? У нашего
осленка, которого я недавно видела в деревне,
у скотины, эта принадлежность вот такой дли¬
ны,—и она показала рукой—А у мужа моего,
9 Ф ацетим
129

который человек, нет и половины его“. Моло¬
дая женщина наивно думала, что эти предметы
у людей должны быть длиннее, чем у животных.
130

XLIV
Проповедник, который предпочитал десять
девушек одной замужней женщине
дин монах, не обращавший
большого внимания на то, что
он говорит, проповедывал перед
народом в Тиволи. Суровыми
словами громил он супружескую
неверность и изображал ее са¬
мыми черными красками. Между прочим он ска¬
зал, что это такой большой грех, что он пред¬
почитал бы иметь дело с десятью девушками,
чем с одной замужней женщиной. Многие из
присутствующих бЫли того же мнения.
9*
131

XLV
О том, как Паоло научил разврату
не знавших его
О А А ругой монах Паоло, которого я
An	знал, проповедывал в городе
С®443 собравшемуся народу про-
тив разврата. Он говорил, что
\7 щЧ некоторые столь неумеренны в
любострастии, что для большего
возбуждения в половом акте подкладывают под
спину женам подушки. Многие из присутствую¬
щих, которые не знали этого способа, благодаря
его словам так заинтересовались, что сейчас же
испробовали, столь ли это хорошо.
132

XLVI
О духовники
дна молодая женщина,—эту
историю она рассказала мне по¬
том сама,—пошла однажды испо-
ведываться, как это всегда де¬
лается во время поста. Между
прочим она призналась, что не
была верна своему мужу. Тогда духовник, ко¬
торый был монахом, пылая страстью, поднял рясу
и, вложив в руки молодой женщине возбужден¬
ный приап, стал умолять ее, чтобы она над ним
сжалилась. Женщина, вся красная от стыда,
убежала ц на вопрос находившейся тут же ма¬
тери, почему она так раскраснелась, рассказала,
о чем просил ее монах.
133

XLVII
Остроумный ответ женщины
аднажды муж спросил у жены,
почему в то время, как удоволь¬
ствие в любви одинаково для
мужчины и для женщины, муж¬
чины просят о, любви и пре¬
следуют женщин, а не наоборот.
Жена отвечала: „Имеется очень основательная
причина, чтобы именно мужчины нас просили,
ибо известно, что мы для этого дела всегда го¬
товы и скоры, вы же нет. А если мужчина
не находится в готовности, то мы тщетно стали
бы об ртом просить44. Тонкий и остроумный от¬
вет.
131

XLVIII
О нищенствующем монахе, который во время
войны говорил о мире с Бернардо
о время недавней войны фло¬
рентинцев с последним герцо¬
гом миланским было постанов¬
лено, что если кто заговорит
о мире, то лишится жизни. Бер*-
нардо Манетти, человек очень
веселый, пришел на Старый рынок за какой-то
покупкой. К нему подошел монах, один из тех
нищенствующих братьев, которые бродят всюду
и, стоя на перекрестках, просят подать им что-
нибудь на их нужды. Прежде чем попросить,
монах сказал: „Мир тебе44. А Бернардо в ответ:
„Как! Ты говоришь о мире? Разве ты не знаешь,
что говорить о мире запрещено под страхом
смерти? Я ухожу, чтобы кто-нибудь не счел
меня соучастником вины44. Сказав это, он ушел,
отделавшись таким образом от приставаний
нахала.
135

xlix
Рассказ Франческо Филельфо
ы беседовали в дружеской ком-
пании о наказании для неверных
Ч лшАж № жен’	Салу тати1 за-
тУр I	что, по его мнению, луч-
уА уW Д| шим наказанеим было то, кото-
« й < J рым один из его друзей, болонец,
угрожал своей жене. На наш вопрос о том,
какое это наказание, он сказал: „Этот болонец,
человек мал!о почтенный, имел жену не очень
строгих нравов, которая иногда была 'добра! и ко
мне. Когда однажды но!чью я подошел ких дому,
то, стоя на улице, я услышал, как они жестоко
между собой препирались. Муж упрекал жену,
обвиняя ее в бесстыдстве. Та, как все ей по¬
добные, отрицала все и оправдывалась. Тог¬
да муж стал ей кричать: „Джованна, Джован¬
на, я не буду тебя бить, я не буду тебя коло¬
тить, но я тебя буду оплодотворять столько, что
дом будет полон детей. Тогда я оставлю тебя
одну с потомством и уйду". Мы все очень смея¬
лись по поводу наказания, которое этот человек
так хорошо придумал, чтобы отомстить жене за
ее неверность.
1 Сын знаменитого гуманиста Коллуччо Салутати.
136

L
Рассказ кардинала бордосского о скоморохе
ригорий XIIпрежде чем быть
выбранным папою, во время
конклава и даже после, обещал
сделать великое множество вся¬
ких вещей, чтобы покончить со
схизмою, которая терзала тогда
церковь. В продолжение нескольких дней он
так твердо держался своих обещаний, что дал
слово, если понадобится, сложить с себя свой
сан. А потом, опьяненный сладостью власти, за¬
был клятвы и обещания и не исполнил: ничего
из того, о чем говорил. Это очень огорчало кар¬
динала бордосского 2, человек а серьезного и очень
рассудительного, и, говоря однажды со мною об
Этих делах, он мне сказал : „Он сделал! с нами то,
что сделал с болонцами тот скоморох, который—
им о|бещал, что будет летать46. Я стал просить,
чтобы он мне рассказал эту историю. И карди¬
нал рассказал: „Недавно в Болонье был скомо¬
рох, который афишей, всюду расклеенной, воз¬
вестил, что он вылетит с вершины башни, на¬
ходящейся около» моста Сан Рафаэле, и пролетит
больше мили за город. В назначенный день
почти все население Болоньи сошлось к указан¬
ному месту, а скоморох вплоть до заката солнца
издевался над собравшимися людьми, изнемогав¬
шими от жары и от голода. Все ждали, с гла¬
137

зами, устремленными на башню, когда скоморох
вылетит. Когда время от времени он показывался
на вершине башни и махал крыльями, как бы
собираясь лететь, и делал вид, что он хочет
броситься с башни вниз, люди, глядевшие на
башню с разинутыми ртами, приветствовали его
громкими криками. Когда, наконец, солнце за¬
шло, скоморох, чтобы irei казалось, что он не
сделал ничего, повернувшись к собравшимся
спиной, показал: им зад. Таким образом все,
одураченные, истомленные голодом и томитель¬
ным ожиданием, ночыо вернулись домой. Так
и наш папа,—закончил кардинал,—после столь
пышных обещаний довольствовался тем, что
показал нам зад“.
1 Один из параллельных пап времен великого раско¬
ла (1406—1409 гг.). После низложения прожил еще восемь
лет и умер в 1417 году. Поджо служил при нем апосто-
л ически м 11 исцом.
2 Франческо дельи Агуццопи, друг Поджо.
•138

LI
Ответ Ридольфо Бернабб
ассказывают об умном слове Ри¬
дольфо да Камерино1. Болонья
была осаждена Бернабо2, из
рода Висконти, владевших Ми¬
ланом. Папа вверил защиту го¬
рода Ридольфо, мужу славному
как в доенных, так и в мирных делах. Ридольфо
держался внутри городских стен, чтобы: успеш¬
нее защищать город. Однажды в небольшой
аванпостной стычке, в которой Ридольфо не
участвовал, один из его всадников был взят в
плен и отведен к Бернабо Допрашивая его,
Бернабо между прочим, спросил, почему Ри¬
дольфо не выходит из города, чтобы дать ему
сражение. Воин приводил то ту, то другую при¬
чину, наконец был отпущен и вернулся в горо^
Ридольфо стал допрашивать его о том, что про¬
исходит во вражеском стане, и о том, что гово¬
рил Бернабо. Узнав, что отвечал Бернабо воин,
который всячески оправдывал его нежелание
выйти из города, Ридольфо сказал: „Ты ответил
нехорошо. Пойди и скажи Бернабо вот1 что:
Ридольфо говорит, что потому он не выходит
из города, чтобы ты не мог в него войти44 3.
1 Ридольфо ди Варапо — тиранн Камерино, неболь¬
шого городка в Романьи, был одним из выдающихся кон¬
дотьеров конца XIV и начала XV века.
139

2 Бернабб был сыном миланского тиранна Джованни
Висконти, который оставил свою* власть ему и двум
его братьям: Маттео и Галеаццо. Бернабб и Галеаццо
убили Маттео и правили совме тнно. В 1376 г. Галеаццо
умер, и сын его, Джан-Галеаццо (см. стр. 99) велел
схватить Бернабб с сыновьями и заключить их в тюрь¬
му. Там они все и умерли.
8 Анекдот, заимствованный у Франко Сакетти
(Nov. 38), который уверяе г, что был непосредственным
свидетелем события. По его словам, Болонвю оса¬
ждал в тот раз пе Бернабб, а кардинал женевский (бу¬
дущий антипапа Климент VII) со своими бретонскими
наемниками.
140

Lil
Другой остроумный ответ Ри доли фо
от же Ридольфо в войне, кото¬
рую флорентинцы вели с па¬
пою Григорием X1, был то на
Этой, то на той стороне, при¬
мыкал то к тем, то к другим.
Кто-то его спросил, почему он
так часто переходит из одного лагеря в другой.
„Потому,—ответил Ридольфо,—что я не могу
долго лежать на одном боку44.
1 Описка у Поджо. Нужно читать не Decimo, а
Undecimo, ибо война (1375 —1378 гг.) велась с Григо¬
рием XI.
141

Lill
О том, как флорентинцы выставили портрет
Ридольфо, как изменника
^которое время спустя флорен-
типцы признали Ридольфо ви-
/'■Сшм повным в предательстве, и его
изображение, как изображение
изменника, было выставлено на
городских площадях. После это¬
го он узнал, что флорентинцы собираются от¬
править к нему послов для переговоров о мире.
В тот день, когда они должны были прибыть,
Ридольфо лег в постель, велел закрыть окна,
покрыть себя меховыми одеждами и зажечь
огонь, а был август месяц. Когда послы, при¬
званные, к нему, вошли и спросили, чем он бо¬
лен, он ответил: „Я простужен, ибо очень долго
без одежд и даже ночью был выставлен на ваших
стенах44. Этими словами он высмеивал свое изо¬
бражение, которое было уничтожено позднее со¬
гласно договору.
142

LIV
О некоем, ранившем Ридолъфо стрелою
екоторые из мужей камеринских
проводили время за городом,
упражняясь в стрельбе из лука.
Один из них неосторожно вы¬
пустил стрелу и слегка ранил
Ридольфо, который находился
тут же, на некотором расстоянии. Стрелка схваг
тили, и мнения о том, как он должен был быть
наказан, высказывались различные. Чтобы по¬
нравиться государю, каждый предлагал более су¬
ровую кару. Один был даже того мнения, что
стрелку надо отрубить руку, чтобы он больше
не мог стрелять из лука. Ридольфо приказал
отпустить человека на свободу, говоря, что это
мнение было бы очень полезно, если бы оно
было высказано раньше, чем он был ранен.
Ответ полный благоразумия и великодушия.
143

LV
История о Манчини
анчини, крестьянин и мой зем¬
ляк, перевозил хлеб в Фильине
на ослах, которых, он часто на¬
нимал для этой цели. Однажды,
когда он возвращался с рынка,
утомленный дорогой, он взо¬
брался на осла, который был получше, и, при¬
ближаясь к дому, стал считать ослов, которые
проходили мимо него. Так как он пропустил
того, на котором сидел, то ему показалось, что
одного не хватает. Обеспокоенный этим? пору¬
чив остальных ослов жене, чтобы она отвела
их к тем, у кого они были наняты, он немед-
лерио вернулся, сидя на том же осле, на рынок,
находившийся в семи милях. По дороге он у
всех встречных спрашивал, - не видели ли они
Заблудившегося осла. Все отвечали отрицательно.
Манчини вернулся домой ночью, печальный, со¬
крушаясь о потере осла. Наконец, когда жена
сказала ему, чтобы он слезал с осла, он сообра¬
зил, что это тот самый, которого он с таким
усердием и с таким сокрушением разыскивал.
144

LV1
О человеке, который взвалил на плечи свой плуг
ругой крестьянин, очень неда¬
лекий, по имени Пьеро, пахал
однажды вплоть до полудня.
Быки его устали, утомлен от
работы был и он сам. Соби¬
раясь вернуться в город, он
положил плуг на спину осла, сам сел сверху и,
погнав впереди быков, отправился в путь. Осел,
нагруженный непосильной ношей, сгибался под
ее тяжестью, так что Пьеро наконец понял, что
осел не может итти. Тогда он слез, взвалил плуг
себе на плечи и снова сел на осла, говоря:
„Ну, теперь ты можешь итти как следует, плуг
на мне, а не на тебе".
10 Фацетии
145

LVI1
Изящный ответ Данте, флорентийского поэта
Кане также и
похождения,
анте Алигиеринаш флорен-
тинский поэт, пользовался не¬
которое время в Вероне госте¬
приимством старшего! Кане дел¬
ла Скала2, государя чрезвы¬
чайно! великодушного. Был у
другой флорентинец, низкого* про
певежествеппый, нескладный, ко¬
торый годился только на то, чтобы скоморош¬
ничать и смеяться. Его глупости, потому что1 их
нельзя назвать шутками, забавляли Кане, кото¬
рый осыпал его подарками. Данте, муж ученей¬
ший, образованный и скромный, презирал этого
флорентинца—и по справедливости,—как нера¬
зумное животное. „Как случилось,—спросил тот
у Данте,—что ты, которого считают мудрым и
ученым, находишься в бедности и нужде, а
я, глупый и невежественный, блистаю богат¬
ством? “ Данте ответил: „Когда я найду,себе гос¬
подина, похожего па меня и соответствующего
моему характеру, как это удалосК тебе, то он
обогатит и меня“. Серьезный и мудрый ответ, ибо
власть имущие больше всего находят удоволь¬
ствии в обществе тех, которые на них похожи.
1 Образ Данте еще при жизни его вошел в фо!ьклор.
Анекдоты, собранные Поджо,—уже остатки от того,
что было использовано другими.
146

2 Кангранде I делла Скала вступил в управление Ве¬
роною двадцатилетним юношей и правил от 1311 до
1329 года. Это был самый даровитый из ломбардских
тираннов. Данте, который долго пользовался его госте¬
приимством, называл его „великолепным и победонос¬
ным государем**. „Старшим" назван он у Поджо ft от¬
личие от его племянника, Кангранде II, убитого в
1359 году своим братом Кансиньорио.
ю*

LVI11
Остроу мный ответ того же поэта
дважды Данте обедал, сидя ме¬
жду обоими Кане делла Скала,
старшим и младшим. Чтобы на¬
смеяться над поэтом, слуги того
и другого потихоньку подбросили
кости под ноги Данте. Когда
убрали стол, все повернулись к Данте удивлен¬
ные, что только перед ним лежали кости. Тогда
он, скорый на ответ, сказал: „Ничего удивитель¬
ного, что собаки съели свои кости. А я ведь
не собака" 1.
1 Игра слов: Капе, по-латыни cams, значит собака
148

LIX
О женщине, которая упрямо называла мужа
вшивым
а дважды разговаривали об упрям¬
стве женщин, которое доходит
иногда до того, что они пред-
i почитают умереть, чем отка-
. затъся от своего мнения. „Одна
женщина из наших мест,—ска¬
зал кто-то,—постоянно спорила со своим мужем,
возражала на все, что он говорил, и .упорно
хотела во всем, что говорила сама, брать верх
над мужем. Однажды у них вышла жестокая
перебранка, и она назвала его вшивым. Муж,
чтобы заставить ее взять назад оскорбление,
стал осыпать ее ударами, не разбирая, ногами
и руками. Но чем больше он ее бил, тем боль¬
ше она называла его вшивым. Муж, уставший
в конце концов от побоев, чтобы победить уп¬
рямство жены спустил ее на веревке в коло¬
дезь, угрожая утопить ее, если она будет про¬
должать называть его так. А жена продолжала
еще упрямее говорить рто слово, даже когда она
находилась в воде по самый подбородок. Тогда
муж, чтобы она не могла больше говорить, опу¬
стил ее в воду с головой, чтобы посмотреть, не
Заставит ли ее опасность смерти прекратить
брань. Но она, лишившись способности гово¬
рить, даже захлебываясь, при помощи пальцев
149

старалась выразить то, чего не могла сказать:
подняв руки над головою и соединив ногти
двух больших пальцев, как могла, жестами по¬
прекала мужа вшами. Ибо женщины обычно
давят вшей ногтями больших пальцев44.
150

LX
О человеке, который искал в реке утонувшую
жену
ругой человек, у которого жена
утонула в реке, шел вверх по
течению в поисках трупа. Кто-
то, удивленный, посоветовал ему
искать ее, следуя по течению.
„Нет,—отвечал тот,—этим спо¬
собом я никогда ее не найду, ибо при жизни она
была упряма и неуживчива и делала все наобо¬
рот, не так, как все люди. Поэтому после смер¬
ти она непременно поплыла вверх по реке".
151

LXI
О крестьянине, который просил сделать его
знатным
дим из слуг герцога орлеанского
человек грубых нравов и без
■ образования, просил герцога,
ш	чтобы он сделал его знатным.
Во Франции это делается но-
средством покупки владении,
доходами с которых знатные люди только и
могут жить в деревне. Герцог, который хо¬
рошо знал характер' этого человека, сказал ему:
„Богатым я очень легко могу тебя сделать,
знатным—никогда44.
152

LXI1
О прекрасных мужских качествах Гульельмо
нашем городе Терранове жил
некий Гульельмо, по ремеслу
плотник, который был богато
одарен от природы мужскими
качествами. Об ртом жена раз¬
болтала соседкам. После ее
смерти Гульельмо женился на другой, молодень¬
кой и простенькой, которую звали Антония. Вы¬
ходя замуж, она успела узнать от соседок, ка¬
ким огромным дротиком обладает ее муж. Порто-
му в первую же ночь, когда она легла в постель
с мужем, она дрожала и не хотела приблизиться
к нему, боясь его ласк. Муж понял наконец,
чего боялась его молодая жена, и, утешая ее,
стал говорить, что слышанное ею неверно.
„Но,—прибавил он,—у меня два: один побольше,
другой поменьше. И чтобы йе сделать тебе
больно, рту ночь я пущу в ход маленький, ко¬
торого ты даже не почувствуешь. Потом, если
ты захочешь, мы попробуем большого44. Девушка
согласилась и позволила мужу делать все, что
он хочет. Она не издала ни одного крика и не
испытала никакой боли. Через месяц, став сво¬
бодней и смелее с мужем, однажды .ночью, ла¬
скаясь к нему, женщина сказала: „А что, му¬
женек, если бы ты пустил в ход другого прия¬
теля, который побольше44. Муж, который в ртом
153

почти равнялся с ослом, стал смеяться по
поводу хорошего аппетита жены. Я сам слы¬
шал потом, как он рассказывал об этом
в компании.
154

1ХШ
Ответ одной пизанской женщины
амбакария из Низы1 была жен¬
щина, скорая на ответ. Одна¬
жды какой-то шутник сказал ей,
чтобы посмеяться над ней:
„Ослиная залупа тебе кланя¬
ется". Она сейчас же в ответ:
„Ор, а ты, видно!, один из ее послов". С Этими
словами она отошла.
1 Речь идет о пизанской матроне Бамбакайе из рода
графов Монтескудана. Тосканский хронист Джаванни
.Серкамби говорит про нее: „женщйна великой доброде¬
тели и порядочности в своем поведении, к которой
мужчины и дамы обращались с самыми различными
вопросами".
155

LX1V
Слова дамы, которая увидела в окне одежду
куртизанки
дна куртизанка рано утром раз¬
ложила на своих окнах разного
рода одежды, подаренные ей
любовником. Дама, проходя мимо
дома, увидев столько платьев,
сказала: „рта добывает себе
одежду, как паук свою паутину: с помощью ниж¬
них в частей, а потом еще выставляет на поКаз
плоды своего ремесла44.
155

LXV
Остроумное замечание
Во время сбора винограда кто-то
я попросил одного из моих земля-
$ ков ссудить ему несколько бо-
у ченков. На рто тот ответил:
j „Я содержу свою жену в тече-
? ние целого года, чтобы иметь
возможность ласкать ее во время карнавала".
Этим он хотел сказать, что нельзя просить у
других вещей, которые им самим необходимы.
157

LXVI
Перуджинец и его жена
Йеруджипцы слывут людьми ве¬
селыми и беззаботными. Одна
женщина, по имени Петручча,
попросила своего мужа купить
ей новые башмаки, чтобы на
другой день отправиться на
праздник. Муж согласился и попросил ее за¬
жарить ему завтра перед уходом курицу к обеду.
Приготовив обед, Петручча вышла на порог
и увидела молодого человека, которого она очень
сильно любила. Она сделала ему знак, чтобы
он зашеД к ней, пока мужа не было дома, и
вернулась с мим вместе сама. Чтобы не терять
времени, она, взбежав на лесенку, легла на пол,
так что ее было видно с порога. Притянув на
себя своего возлюбленного, она сжала его бед¬
рами и ногами и целиком отдалась страсти. Ме¬
жду тем муж, думая, что жена уже отправилась
на праздник и вернется поздно, пригласил на
обед приятеля, сказав ему, что жены дома не
будет. Они пришли. Муж вошел первый и, увидя
у лестницы, как ноги жены мелькали в воздухе,
Закричал: „Ор, Петручча, во имя ослиного за¬
да (это любимое восклицание перуджинцев)! Ес¬
ли ты будешь гулять таким способом, ты ни¬
когда не износишь башмаков
158

LXVI1
Остроумное слово одного юноши
дна деревенская женщина жа-
девалась на то, что ее гуси чув-
■ И ствуют себя нехорошо. Она при-
писывала их	Т0МУ’ W0
их сглазила соседка, которая
их хвалила, не прибавив при
ртом слов: „благослови их бог“, как рто обык¬
новенно говорится. Услышал рте некий юноша
и сказал: „Теперь я понимаю, почему мое ору¬
дие за последние дни не в духе и очень осла¬
бело. Недавно его кто-то похвалил и не прибавил
того благословения, о котором ты говоришь;
с*тех пор оно не действует. Я и думаю, что его
сглазили. Скажи ему, пожалуйста: „благослови
тебя бог“, чтобы оно вошло в прежнюю силу“.
159

LXVIil
О глупце, который принял за себя самого
подражавшего его голосу
тец одного из наших друзей был
в связи с женою человека глу¬
пого и косноязычного. Одна¬
жды он пришел к ней ночью,
думая, что мужа нет дома, и
стал громко стучать в дверь,
подражая голосу мужа и прося, чтобы ему
открыли. Глупец, который оказался дома, услы¬
ша этот голос, сказал жене: „Джованна, открой
же! Джованна, впусти же его, потому что мне
кажется, что это я сам стучусь в дверь".
160

LXIX
О крестьянине, который нес гуся для продажи
Ди'к молодой крестьянин нес во
Флоренцию гуся для продажи.
В Его увидела дама, считавшая
Лг	себя остроумной, и, чтобы по-
смеяться над ним, спросила,
>	сколько стоит его гусь. „Он тебе
будет стоить Дешево",—ответил крестьянин.—„А
именно?"—спросила	женщина.—„Всего* один
раз".—„Брось шутить,—сказала женщина, — и
войди в дом. Мы Сговоримся". Крестьянин во¬
шел, и, так как не хотел уступать с цены,
женщина согласилась. Уплативши цену, она по¬
требовала гуся. Но крестьянин отказался дать.
под предлогом, что она повалила его, а не он
ее. Борьба возобновилась, и на этот раз юноша
оказался на надлежащем месте. Женщина снова
потребовала гуся, согласно договору, и снова
молодой человек отказал, говоря, что они лишь
поквитались: ибо он не плату получил, а лишь
отплатил за обиду, полученную тогда, когда он
оказался под неприятелем. Спор продолжался.
В это время вошел муж и стал спрашивать, о
чем они препираются. „Я хотела,—сказала же¬
на,—приготовить тебе хороший обед, но не могу
из-за этого негодяя. Мы с ним сговорились,
что я плачу за гуся двадцать сольди, а войдя
в дом, он требует двадцать два".—„Ну,—сказал
11 Фацетии
161

муж,—из-за таких пустяков не стоит расстраи¬
вать нашего обеда. Вот получай, что тебе
причитак?тся<4?ЛГаким образом крестьянин полу¬
чил и деньги, и женщину.
162

LXX
О скупце, который попробовал мочи
дин из наших товарищей по
курии 3, известный своей ску-
■ постыв, часто приходил к обеду
слуг и пробовал их вино, что-
бы посмотреть, достаточно ли
оно разбавлено. И делал вид,
что следит, чтобы у них было хорошее вино.
Некоторые это заметили и сговорились поста¬
вить на стол свежей мочи в тот час, когда
обыкновенно ждали его прихода. Он пришел,
как всегда, хлебнул мочи, стал отплевываться и,
едва сдерживая рвоту, с громким криком выбе¬
жал из комнаты, угрожая наказанием тем, кто
сыграл над ним эту шутку. А они с хохотом
кончили свой обед. Мне об ртом рассказывал
потом со смехом тот, кто все подстроил.
1 Расскдз, невидимому, относится к кардиналу Апд^
желотто Фоски.
п»
163

LXXI
О пастухе, который исноведывался не так,
как нужно
днажды пришел: на исповедь
овечий пастух из той части Неа¬
политанского королевства, где
разбой был обыкновенным де¬
лом. Упав па колени перед свя-
щенником, он воскликнул со
слезами: „Прости меня, отец, ибо. я совершил
тяжкий грех44. Священник велел ему сказать, в
чем был его грех; тот много раз безуспешно пы¬
тался говорить, словно ему нужно было при¬
знаться и (самом тяжелом прегрешении. Наконец,
после долгих настояний священника, он сказал,
что он готовил сыр| во время поста, и, когда вы¬
жимал его, несколько капель молока попало ему
в рот и он их не выплюнул. Священник, который
Знал нравы родины этого пастуха, улыбнулся,
услышав, что он считает тяжким грехом песо-
блюденйе поста, и задал ему вопрос, не совер¬
шил ли он греха более тяжкого. Пастух отве¬
чал отрицательно. Священник спросил тогда,
не случалось ли ему вместе с другими пасту¬
хами, как это у ;нмх бывает, ограбить или убить
чужеземного путника?—„Конечно,—отвечал па¬
стух.—Я часто делал и тойдругое вместе с
товарищами. Но это у нас настолько обычное
дело, что наша совесть этим не смущается44.
164

Священник стал сурово упрекать его за оба
тяжелые преступления, а пастух стоял на своем
й считал грабеж и убийство человека чем-то
незначительным, ибо они одобрялись у них обы¬
чаем, и просил отпущения только за грех с мо¬
локом. Ужасная вещь, когда дурное дело стано¬
вится обычаем, ибо тогда тяжкие преступления
считаются пустяками.
165

LXXIl
Об игроке, который попал в тюрьму за игру
Терранове установлено опреде¬
ленное наказание для тех, кто
играет в кости. Один из моих
Знакомых, уличенный в игре, в
наказание был посажен в тюрь¬
му. Его там спросили, за что* он
заключен. „Наш подеста,—ответил он,—посадил
меня сюда за то, что я играл на свои деньги.
Что бы он сделал, если бы я играл на его!".
166

ьххш
06 отце* который упрекал сына з# пьянство
екий отец.тдатно старалал^т-
клонить,	сыОД; W Пьян¬
ства. Однажды он увидел пья¬
ного человека, позорно растя¬
нувшегося на улйцй е отбы¬
тыми срамными частями, окру¬
женного мальчишками, которые толпой/
лись вокруг него, смеялись йдздав^^
Старик подозвал сына и
ное зрелище, думая
его отказаться от пьянства.^
ницу, сказал: „Не знаешь ад,
то вино, которым этот чедовек наг{и^д?г Дн.О1,
должно быть, отменно, и д; хотел .бы. его ДОг
пробовать44. Гнусный вид цьяницы не т№
вырвал у него отвращения, а^: наоборот, воз¬
будил в нем жажду вина.
467

LXXIV
О молодом человеке из Перуджи
спина из Перуджи также был
молодым человеком знатного ро-
да. Но он отличался такой рас-
^ЛмрЯТл пущенностью, что был позором
v	всех остальных членов семьи.
Однажды его родственник, Си¬
моне Чекколо, старец мудрый и пользующий¬
ся большим весом, призвал к себе юношу и
многими рассуждениями убеждал его вести луч¬
шую жизнь. Он доказывал ему вред пороков
и восхвалял добродетель. Когда Симоне кончил,
Испина ему сказал: „Симоне, вы говорили
очень складно и красиво, как подобает человеку
красноречивому. Но я раз сто слышал на эту
тему речи еще более замечательные, и все-таки
мне ни разу не захотелось сделать что-нибудь
из того, о чем мне говорили44. Таким образом
Симоне не удалось своими речами достигнуть
большего, чем предыдущему—с пьяницей—при¬
мером.
168

LXXK
О герцоге Анжуйском, который показал
сокровище Ридольфо Камерино
днажды в компании ученых лю¬
дей порицали безумную страсть
тех, кто тратит столько трудов
и забот на поиски и на собира¬
ние драгоценных камней. И кто-
то сказал: „Правильно Ридоль¬
фо ди Камерино уличил в глупости герцога
Анжуйского направлявшегося в Неаполитан¬
ское королевство. Ридольфо прибыл в его ла¬
герь, чтобы повидаться с (ним, и герцог показал
ему очень дорогие вещи, в том числе жемчуг,
сапфиры, карбункулы и другие камни, имеющие
большую ценность. Посмотрев на них, Ридольфо
спросил, что стоятэти камни и какой они
приносят доход. Герцог отвечал, что ценность
их очень велика, но что дохода они не дают ни¬
какого. Тогда Ридольфо сказал ему: „Я вам
могу показать два камня, которые стоят десять
флоринов, но которые ежегодно приносят мне
двести"; И повел герцога, удивленного его сло¬
вами, к своей мельнице, где показал ему два
жернова и сказал, что эти два камня превосходят
его драгоценности по пользе м приносимому
ими доходу".
1 У герцогов Анжуйских были после Карла I, неапо¬
литанского короля, отнявшего юг Италии у Гогенштау-
169

фенов, наследственные притязания на корону Неаполя.
Первым был призван из Франции Людовик Анжуйский,
брат короля Карла V. Призывала его еще в 1381 году
Джованна L Ему не удалось захватить престол. Его
права перешли после его смерти (1411 г.) к его пятнад-
цатшлатнему сыну, тоже Людовику. Он появился в Ита¬
лии в 1419 году и умер, после целого ряда безуспешных
Попыток захватить престол, в 1435 году.

LXXVI
О том же Ридольфо
дин из обитателей Камерино хо-
тел отправиться в путешествие,
* что^ы увидеть свет. Ридольфо
посоветовал ему проехать ' до
Мачераты. И когда тот поеде-
довад совету, Ридольфо ему ска¬
зал: „Ты теперь видел весь земной шар”.
И прибавил, что на земле нет ничего другого,
как холмы, долины, горы, равнины, обработан¬
ные и необработанные поля,рощи hl лес а» и
что все это можно видеть на пространстве ме¬
жду Камерино и Мачератой.
Й71

LXXVll
Остроумный ответ одного перуджинца
одного перуджинского Жителя
был боченок великолепного ви¬
на, но очень маленький раз¬
мерами. Кто-то прислал к нему,
с просьбою дать вина, мальчи¬
ка с огромной кружкой. Перу¬
джинец взял кружку, поднес ее к носу и ска¬
зал: „Ох, как сильно воняет эта кружка! Ии
за что не налью в нее моего вина. Пойди и
отнеси ее тому, кто тебя прислал".
172

LXXVIII
Спор двух веселых женщин из-за куска полотна
ве римские женщины, которых
я Знал, ни по возрасту, ни по
красоте не похожие одна на
другую, пришли к одному из
наших товарищей по службе в
курии, чтобы доставить ему
удовольствие за мзду. С более красивой он по¬
вторил игру, с другой—ограничился одним ра¬
зом, да и то, чтобы она не подумала, что он
относится к ней с пренебрежением, и для того
еще, чтобы она снова привела к нему подругу.
Когда они уходили, он подарил им кусок по¬
лотна, не сказав, как они должны его поделить.
Когда наступил момент дележа, между женщи¬
нами возник спор. Одна утверждала, что долж¬
на получить две части, сообразно работе, дру¬
гая—что полотно должно быть поделено по¬
полам, по числу участвующих. Каждая приводила
разные доводы. Одна утверждала, что ей при¬
шлось больше работать, другая—что работа бы¬
ла одинаковая. Спор превратился в драку, пошли
в ход ногти, досталось волосам. Сбежались
соседи, подоспели потом и мужья. Никто не знал
причины ссоры, потому что каждая утверждала,
что другая обидела ее первая. Мужья стали за¬
ступаться за жен. Женская потасовка преврати¬
лась в драку мужчин. Дело дошло до палок и
173

камней, пока вмешательство окружающих не
положило конца баталии. Мужчины, так и не
узнав причины ссоры, затаив вражду, безвы¬
ходно засели по домам, как это принято среди
римлян. Полотно хранится у кого-то. Оно* не
поделено, потому что вопрос о дележе' еще не
фешен. Женщины потихоньку стараются сго¬
вориться, как его поделить. Не скажут ли юри¬
сты, кате нужно поступить согласно праву?
174

LXXIX
Петух и лисица
S дважды лисица, проголодавшись,
решила обманом завладеть ку¬
рами, которые под предводи¬
тельством петуха взобрались па
вершину высокого* дерева. Лиси¬
ца не могла на него* взлезть.
Поэтому опа с ласковым видо*м подошла к пе¬
туху, любезно его приветствовала и спросила:
„Что ты там делаешь на верхушке? Разве ты
не слышал свежих новостей, столь приятных для
нас?“—„Нет, не слышал,—отвечал петух.—Рас¬
скажи нам о них“.—„Я торопилась притти сю¬
да, чтобы тебе их сообщить. Состоялся совет
всех животных, на котором было решено, что
будет заключен постоянный мир между ними.
Отныне никто из животных не должен бояться
других. Должны прекратиться взаимные корни
и обиды. Все должны наслаждаться миром и
согласием. Всякий может итти в полной безо¬
пасности, куда хочет, хотя бы один. Поэтому
Спускайтесь вниз и отпразднуем торжественный
день44. Петух понял коварные замыслы лисицы.
„Ты приносишь,—сказал он,—благую весть, при¬
ятную для меня44. И, вытянув ш^ю, он поднялся
на ногах, делая вид, что ему хочется видеть
дальше, и притворяясь удивленным. „Что ты
высматриваешь?44—спросила лисица. „Я ви-
Т/5

жу,—отвечал петух,—двух собак, которые не¬
сутся сюда во весь дух, с разинутой пастью44.
Тогда- лисица сказала, дрожа: „Прощайте, мне
нужно бежать, пока они не подоспели44. И пусти¬
лась в бегство. „Чего же ты бежишь?—спросил
петух.—Разве ты боишься? Ведь мир заключен.
Страшиться нечего44.—„Я не уверена,—ответила
лисица,—что собакам известно постановление о
мире44. Так обману был противопоставлен обман.
176

Женский костюм XV века
(Миниатюра из собрания Meicuri)

LXXX
Забавное слово
дан человек, не стеснявшийся
в выражениях, очень свободно
разговаривал в папском дворце
и сопровождал свои слова чрез¬
вычайно нескромными жеста¬
ми. „Что ты болтаешь*—ска¬
зал ему один из друзей,—Ведь тебя будут
считать ра гдупца“. А тот в ответ: „рта было
бы мне очень выгодно, ибо другим:способом я
не могу войти в милость дех, кто здесь теперь
в силе. Теперь время глупцов, и лишь у них
одних в руках нити всех дел\
12 Фацетии

LXXXl
Спор между флорентинцем и венецианцем
енецианцы заключили с герцо¬
гом миланским мир на десдть
лет. За это* время вспыхнула
первая война между герцогом и
флорентинцами; Дела флорен¬
тинцев шли плохо, когда вене¬
цианцы, нарушив договор!, напалй на^рцОга, йе
ждавшего с их стороны никаких враждебных
•действий, и заняли Брешию: они боялись, как
бы герцог, победив флорентинцев, не обратился
наших со всеми силами. Некоторое время спустя
флорентинец и шенецианец говорили об Этих
событиях. Последний сказал: „Вы нам обязаны
свободой, ибо благодаря нашим усилиям вы сво¬
бодны". — „Неправда, — возразил флорентинец,
желая осадить хвастовство' собеседника,—не вы
нас сделали свободными, а мы вас сделали из¬
менниками".
178

LXXXH
Сравнение Антонио Лоеки
сокрушенным
ирнако из Анконы человек
многоречивый и очень любив¬
ший поговорить, однажды в на¬
шем присутствии оплакивал па¬
дение и разрушение Римской
империи и казался чрезвычайно
Этим событием. Тогда Антонио
Лоеки, человек очень ученый, находившийся
среди нас, стал смеяться над бессмысленным
огорчением Чириако. „Это похоже,—сказал он,—
на то, как некий миланец, послушав в праздник
одного из сказителей 2, поющих перед толпой о
подвигах героев,—сюжетом была смерть Ролан¬
да, убитого в сражении почти семьсот лёт тому
назад,—начал горько плакать. Придя потом до¬
мой, на вопрос своей жены, которая увидела! его
грустным и в слезах и стала спрашивать, что
с ним случилось, он ответил: „Увы, жена, я
умер“.—„Какое несчастье стряслось с тобою,
мой друг?—спросила жена.—Успокойся и иди
ужинать44. Но тот продолжал вздыхать и не хо¬
тел прикоснуться к еде. Жена настойчиво стала
просить его сказать наконец причину столь тя¬
желого горя. Он ответил: „Неужели ты не зна¬
ешь, какую я услышал сегодня весть ?“—„Какую
же?44—спросила жена.—У мер Роланд, единствен¬
ный защитник христиан44. Жена успокоил^ бес-
12*
179

смысленпос огорчение мужа и с большим трудом
могла уговорить его итти ужинать44.
1 Чириако д’Анкона был самым страстным собира¬
телем предметов античного искусства и одним из оспе*
вателей современной научной археологии. Пламенный
энтузиаст всего античного, он часто вызывал насмешки
у гуманистов, относившихся к древности менее ро-
мантичнр,
2Сказители (cantastorie^ cantanbanchi) в праздничные
дни собирали на площадях больших городов толпу и де¬
кламировали перед пей бесконечные поэмы на сюжеты
античного и средневекового эпоса.
180

LXXXIIl
О сказителе, который обЪявил, что будет
декламировать о смерти Гектора
S дин из присутствующих расска¬
зал нам о подобной же глупо¬
сти. „Один из моих соседей^—
сказал он,—человек простова¬
тый, услышал, как один изэтих
сказителей, кончая свою декла¬
мацию, чтобы привлечь народ, объявил, что на
другой день он будет говорить о смерти Гек¬
тора. Наш парень, прежде чем сказитель ушел,
добился ценою денег, что он не убьет так скорое
Гектора, столь необходимого на войне. Тот от¬
ложил смерть Гектора на один день. Парень
заплатил еще и платил подряд все дни, чтобы
продлить Гектору жизнь. И лишь когда у него
кончились деньги, он в конце концов услышал
повествование о смерти героя с горем и обиль¬
ными слезами44.

LXXXl Г
О женщине, которая притворилась перед
мужем иолу мертвой
арда—городок, приютившийся в
наших горах. Там однажды не¬
кий муж, весьма недалекий, за¬
стал жену с другим на месте
преступления. Женщина сейчас
же притворилась полумертвой
и как труп упала на землю. Муж подбежал и,
думая, что она умерла, начал, весь в слезах,
растирать ее тело. Тогда она слегка открыла
глаза, как бы начиная приходить в себя. Муж
спросил, что с ней случилось, и она ответила,
что очень испугалась. Глупец стал ее утешать
и осведомился, не хочет ли она, чтобы он что-
нибудь для нее сделал. „Я хочу,—сказала она,—
чтобы ты поклялся, что ничего не видел"» Тот
поклялся, и жена немедленно совершенно выздо¬
ровела.
182

LXXXK
Веселая шутка флорентинского рыцаря
Россо деи Риччи, флорентий¬
ского рыцаря, человека умного
м серьезного, была женагпо
имени Тельда^ старая и уродли¬
вая. Россо стал заглядываться на
служанку, которая была в до¬
ме, и, так как он надоедал ей постоянно, она
пожаловалась своей госпоже. Та посоветовала
ей согласиться на домогательства Россо и назна¬
чить ему свидание в одном месте, где было
темно. Вместо служанки туда отправилась поти¬
хоньку сама Телята.. Россо пришел в назна¬
ченное место и, приняв жену за служанку, начал
ее ласкать, но в конце концов силы ему изме¬
нили, и он не мог ничего сделать. Тогда жена
воскликнула: „Ах ты, жалкий рыцарь! Если бы
Это была служанка, все бы у тебя с ней вышло
великолепно". А Россо в Ответ: „Господи, Тёль-
да, этот мой приятель гораздо умнее, чем я.
Как только я начал тебя Ласкать, в неведении1
приняв за служанку, он сейчас же распознал,
какой ты неприятный кусок мяса, и, съежив¬
шись, отступил".
183

LXXXVI
О рыцаре, у которого была строптивая жена
одного' флорентийского рыцаря
очень знатного рода была жена,
строптивая и злая, которая еже¬
дневно ходила к монаху, ее
исповедывавшему, или, как го¬
ворят, к своему духовному ру¬
ководителю, и рассказывала ему о проступках
мужа и о его пороках. Монах, в свою очередь,
упрекал и наставлял рыцаря. Однажды он по
просьбе жены и для водворения мира между
супругами вырвал рыцаря для исповеди. Этб
должно было, но его мнению, водворить согласие
между ними. Рйцарь пришел и, когда монах
предложил ему поведать его грехи, скарал: „Не
стоит трудиться, ибо обо всех грехах, которые
я совершил когда-нибудь, и о многих других,
сверх того, Не рар вам расскарывала моя жена“.
181

LXXXVII
О знахаре и об осле
ыл недавно во Флоренции че¬
ловек решительный и смелый,
не имевший никаких занятой.
В сочинении одного врача он
вычитал название и состав (не¬
коих пилюль, о которых гово¬
рилось, что они помогают против различных
болезней, и этот странный человек решил, что,
имея одни только эти пилюли, он очень легко
сделается врачом. Приготовив большое количе¬
ство своего нового лекарства, он отправился из
Флоренции и начал странствовать по деревням
и весям, занимаясь врачеванием. Против всякой
болезни он давал свои пилюли, и случайно кое-
кого они вылечили. Слава этого глупца среди
других глупцов все росла, и вот некто, у кого
пропал осел, обратился к нему с вопросом, нет
ли у него лекарства, которое помогает найти
осла. Тот отвечал утвердительно и дал ему про¬
глотить шесть своих пилюль. Приняв пилюли,
человек отправился домой, а !на другой день, пу¬
стившись на поиски осла, почувствовал действие
пилюль и сошел (‘ большой дороги, чтобы осво¬
бодить желудок. Забравшись для этого в ивняк,
он там случайно нашел своего осла, который щи¬
пал траву. После этого он принялся возносить
до небес знания врача и его пилюли. Когда
185

крестьяне услышали, что у этого врача имеет¬
ся лекарство даже для отыскания ослов, они
стали стекаться к нему толпами, как к но¬
вому рскулапу.
186

ЬХХХУШ
Сравнение Пьетро де Зги
о Флоренции во* время одной
из городских смут, когда среди
граждан: шел бой из-за формы
правления й сторонник одной
из партий был убит противни¬
ками среди страшного шума,—г
некто, стоявший в отдалении, видя обнаженные
мечи и людей, бегающих во все стороны, спро¬
сил у соседей, в чем тут дело. Один из них, по
имени Пьетро де $ги, сказал: „Тут распреде¬
ляются городские должности и службы44.—
„Очень дорого они стоят,—заметил тот,—и не
хочу я их44. И сейчас же ушел Ч
1Одняиз немногих фацетий политического содержа¬
ния. Она показывает лишний |>аз, как хорошо понимал
Поджо классовый характер городских усобиц во
Флоренции.
187

LXXX1X
О враче
«сколько моих друзей, любители
веселых шуток, обедали одна¬
жды у меня и за столом рас¬
сказывали много веселых исто¬
рий. Один из присутствующих
сказал, смеясь: „Чеккино, врач
из Ареццо, был приглашен к одной красивой
молодой девушке, чтобы вправить ей колено, ко¬
торое она вывихнула во время танцев. Стараясь
вправить вывих, он долго возился над ногой и
ляжкой, очень белой и нежной, и в конце кон¬
цов почувствовал весьма большое возбуждение,
с которым гульфик1 его бессилен был спра¬
виться. Тяжело дыша, он поднялся, и, когда
девушка спросила, Сколько она должна ему
за лечение, он ответил, что ничего. А на вопрос
ее о причине, сказал: „Мы квиты. Я вам вы¬
правил одйн орган, а вы мне выпрямили другой46.
1 Гульфик (subligaculiun) — нечто вроде кошеля с
клапаном снаружи панталон^ вмещавший половые ча¬
сти. Изображение его можно найти на многих картинах
художников XV века.
188

хс
О венецианце, который не узнал своей лошади
v	ак-то рад между некоторыми
■	учеными людьми шел разговор
■	° глупости и бестолковости
I	очень многих. Антонио Лоеки,
Я //W) /человек весьма остроумный, рас-
сказал по этому случаю, как од¬
нажды по дороге из Рима в Виченцу он взял
себе в компаньоны какого-то венецианца, кото¬
рый, очевидно, ездил верхом очень редко. В Сие¬
не они остановились в гостинице, в которой
было много других проезжих, со своими лошадь¬
ми. Утром всякий спешил отправиться в путь,
один только венецианец сидел у дверей, не дви¬
гаясь и в полной растерянности. Лоеки удивился,
что его спутник ничего не предпринимает и
не торопится и что* в то время, как все уже
сели на коней, он один не двигается с места.
И Лоеки сказал ему, что*, если он хочет ехать,
надо садиться на лошадь, и спросил, почему он
так медлит. Тот отвечал: „Я очень хочу ехать
с вами, но никак не* могу узнать свою лошадь
среди других. Я жду поэтому, чтобы остальные
взяли своих, и когда в конюшне останется только
одна, буду знать, что это моя". Увидев, как
глуп его спутник, Антонио немного подождал,
чтобы этот болван единственную оставшуюся
лошадь признал! своею и взял*
189

XCl
Ответ Карло из Болоньи
нас есть обычай, когда мы хо¬
тим выразить кому-нибудь пре¬
зрение, мы говорим ему: „Я
тебя оставлю сто раз в день в
Залог в кабаке^. В одном со¬
брании кто-то в споре с Ра-
целло из Нойоньи 1 бросил: ему эту фразу, ду¬
мая унизить его, а себя выставить умным. Но
Рацелло, быстрый на ответ, сказал: „Я охотно
готов с тобою согласиться. Ибо в залог обыкно¬
венно оставляют вещи хорошие и имеющие
большую цену. А ты, дрянь, стоишь так мало и
так гадок, что тебя можно таскать по всем каба¬
кам и тавернам, и никто не примет тебя в за¬
лог, хотя бы за медную денежку44. Этими словами
Рацелло вызвал смех у присутствующих и от¬
бил остроту остротою.
1 Ряцелло де Ауро, апостолический писец, был това¬
рищем Поджо по папской курии, где он вместе с Лоеки
представлял партию Милана. Он участвовал в посоль¬
ствах к Филиппо Мария Висконти. В курии это был
душа общества. Поджо приписывает ему авторство
многих из своих фацетий.
190

XCI1
О старом ростовщике, который перестал
давать под проценты из боязни потерять
приобретенное
Дии из друзей убеждал ростов-
шика, уже старого, чтобы он
прекратил дачу денег под про-
^енты ради спасения души и
телесного спокойствия. Он при-
водил много доводов, чтобы
склонить ростовщика развязаться как с тягсь
стями, так и с дозором такой жизни. Тот отве¬
тил : „Раз ты так думаешь, я брошу свое занятий.
Ибо мои должники платят так плохо, что-мне
поневоле приходится прекратить дело“. Таким
образом он отказывался от ростовщичества не
вследствие сознания греховности этого дела, но
из страха потерять приобретенное.
Ж

хеш
О старой куртизанке, просившей милостыню
ре д идущую историю рассказы¬
вали в пашем кружке, и один
из наших товарищей сказал:
э,Этот ростовщик похож на ста¬
рую куртизанку, ^оп назвал
имя,—которая, будучи обреме-
просила милостыню, говоря: „До¬
дайте женщине, которая отказалась от греха
и от ремесла куртизанки44. Кто-то, из. видных
людей упрекнул ее в том, что она побирается,
и она ему сказала в ответ: „Что же мне, по-
вашему, делать, никто от меня ничего бодьше
не хочет44. И тот заметил ей: „Значит, ты
отказываешься от греха не по доброй воле,
а по нужде, потому только, что. у тебя нет
больше возможности грешить44.
192

Поджо Браччолипи
(Миниатюра с рукописи)

XC1V
О докторе и о невежде
дважды, когда секретари на¬
ходились в присутствии папы
Мартина и разговор зашел о
шутках, папа рассказал, что не¬
кий доктор из Болоньи1 про¬
сил о чем-то легата и так на¬
стойчиво, что тот обозвал его глупцом и бе¬
зумцем. Выслушав эти слова, доктор спросил:
„А когда ты заметил, что я глупец?44 Легат отве-
тид, ]что только что. “Вот и |неправда,—ответил
доктор,—я стал глупцом тогда, когда тебя, не¬
вежественного, сделал доктором гражданского
права44. Ибо легат был действительно доктором,
хотя учености в нем было мало. Этими словами
учитель обнаружил невежество! легата 2.
1 Болонский университет, старейший в Европе, сла¬
вился своим юридическим факультетом, снабжавшим
учеными, юристами всю Италию.
2 Рассказ, чрезвычайно ярко характеризующий отно¬
шение папы Мартина к церковной аристократии, своим
ближайшим сотрудникам. Он всеми силами старался
не только сломить их политическое влияние, по и по¬
дорвать их авторитет в обществе. Этим способом он
думал оградить себя от их интриг с антипапами и со¬
борами.
193

xcv
Замечание епископа Алешню
ругой, а именно епископ Алет¬
то, сообщил об остроумном за¬
мечании одного римлянина. Он
встретился однажды с карди¬
налом неаполитанским, глупым
и необразованным человеком \
который возвращался от папы. Кардинал, по
своей привычке, непрерывно смеялся. Тогда рим¬
лянин спросил своего спутника, почему, по его
мнению, смеется кардинал. Тот ответил, что
Это ему неизвестно. „Он смеется,—сказал тогда
римлянин,—над папой, который так не по за¬
слугам сделал его кардиналом".
1 Кардиналом неаполитанским был Томмазо Бран-
кяччи, племянник папы Иоанна XXII1.
194

XCV1
Остроумное слово некоего аббата
ругой рассказал после этого о
двух остроумных замечаниях де-
j легатов Констан некою Собора
(это были два аббата ордена
св. Бенедикта). Они были от¬
правлены от имени Собора к
Пьетро де Луна *, который раньше был признан
папою в Испании и во Франции. Он, увидя их,
сказал, что приближаются два ворона. И один
из них ответил, что нет ничего удивительного,
если вороны слетаются на падаль. Этим аббат
хотел сказать в упрек Пьетро, что так как он
был осужден Собором, то должен почитаться
трупом.
1 Пьетро де Лупа, аптипапа под именем Бенедик*
та ХШ, был низложен Констапцским Собором, так же
как Григорий XII и Иоанн XXIII. Он жил в уединении
в горном городке Пеньискола в Пиринеях. Туда к нему
и ездили бенедиктинские аббаты.
195

XCVll
Еще остроумное замечание
пререканиях, которые возникли
между ними по вопросу о пра¬
ве на папский престол, Пьетро
сказал: „Здесь ковчег Поев44,
подразумевая, что ему принад¬
лежат’ все права апостоличе¬
ского трона. „В Ноевом ковчеге,—заметил тот
же аббат,—было много скотов44.
196

XCV1II
Чудеса, рассказанные переписчиком
°® переписчик1 Джованни по
возвращении из тех областей,
И	которые зовутся Британией 2,
li	рассказал мне однажды за сто-
▼ и Л	ЛОМ $ октября, в предпослед-
Ж' J ний год понтификата Мартина3,
о сверхъестественных происшествиях,, которые
этот человек, ученый и отнюдь не склонный
ко лжи, по егб словам, видел сам. Во-первых, шел
кровавый дождь между Луарой, Берри и Пуату,
Причем можно* было видеть, как этим дождем
были окрашены камни. Но так как из истории
мы знаем, что такие события случались до¬
вольно часто, то кровавый дож^ь представляется
не столь удивительным. А тому, что следует,
я бы (не поверил никогда, если бы рассказчик
не подтвердил своих слов клятвой. В день празд¬
ника апостолов Петра и Павла,—он приходится
на июнь месяц,—несколько жнецов из его род¬
ных мест, которые накануне оставили в поле
какое-то количество сена, чтобы не потерять
его, пришли, чтобы его убрать, пренебрегая
праздничным днем. Эт0 потребовало бы у них
не больше часа, но по божьей воле они оста¬
лись на поле очень долго, продолжая все время
убирать сено, работая без перерыва . день и
ночь только над этим, без пищи и сна. И в
197

течение многих дней ни они не могли уйти с
поля, ни другие подойти к ним, чтобы спросить,
что это означает. Люди могли лишь собираться
со всех сторон и глядеть на них, считая их за
сумасшедших. Мой переписчик утверждал, что
он сам видел, как они занимаются уборкою сена.
Что сталось с ними потом, он сказать не мог.
1 Чтобы добывать сочинения древних классиков,
Поджо рассылал переписчиков-специалистов по разным
странам, куда не мог попасть сам. Вообще переписчики
ему были постоянно нужньц потому что книгопечата¬
ние было изобретено только под самый конец его
жизни и он едва ли хоть раз воспользовался новым спо¬
собом размножения книг.
2 Здесь речь идет пе о самой Англии, а о француз¬
ских ее владениях на восточном берегу Атлантического
океана. В то время Англия еще пе была вынуждена
от ник отказаться.
3 1430 год — одна из дат, определяющих время со-
ставления „Фацетий‘‘.
198

ХС1Х
Чудесная кара за поношение святых
ругой мой товарищ по курии,
которого звали Роле и кото¬
рый был родом из Руана, утвер¬
ждал, что он видел подобное же
чудо, поводом к которому было
пренебрежительное отношение к
господним святым. По его словам, неподалеку
от городского замка находится церковный при¬
ход имени блаженного Готарда. Когда пришел
праздник этого святого, все прихожане, со¬
гласно обычаю, собрались его праздновать
торжественной и пышной процессией. А одна
девушка из соседнего прихода «тала смеяться
над ними и поносить имя святого и церемо¬
нии в его честь. Она объявила, что будет
Прясть в этот день, чтобы показать свое к
нему презрение. Она взяла челнок и веретено.
По и то и другое» сейчас же пристало к ее
рукам и пальцам, причиняя ей острую боль.
Оторвать эти вещи от рук было невозможно,
девушка потеряла способность речи и жестами—
За отсутствием голоса—давала понять, как ей
больно и отчего. Сбежалась толпа. Девушку по¬
вели к алтарю святого, которого она оскорбила.
Там был произнесен ею. обет. И тогда к ней
вернулся голос, и отстали от ее рук челнок
и веретено. Мой собеседник утверждал, что это
199.

случилось в его приходе, и так он был уверен
в том, что рассказывал, что даже мне, невер¬
ному, казалось, что в этом есть некоторое по¬
добие правды.
200

с
Смешная история про старика^ который
нес осла
В дважды в собрании папских сек¬
ретарей говорилось, что люди,
живущие согласно мнению тол¬
пы, подчиняются самому уни¬
зительному рабству, ибо невоз¬
можно угодить всем, так как все
думают по-разному и имеют различные вкусы.
В подтверждение этого мнения кто-то расска¬
зал историю, которую юн читал в Германии и к
которой видел иллюстрации.
Был старик, который однажды в сопровожде¬
нии своего сына отправился на рынок, гоня
перед собою осла, на котором не было клади,
ибо хозяин предназначал его для продажи. Люди,
работавшие в поле, видя, как оба они идут за
ослом, стали выговаривать старику, что ни он,
ни сын его не садятся на осла, идущего без
поклажи, как это было бы полезно обоим: ему—
потому что он стар, сыну—потому что он слиш¬
ком юн. Тогда старик посадил сына на осла,
а сам продолжал итти пешком. Но тут другие)
встречные стали упрекать старика в глупости:
что посадил на осла сына, который крепче,
а сам, обремененный годами, идет за ним пеш¬
ком. Старик передумал, ссадил сына и сел сам.
Новым встречным -не понравилось, что он з^-
201

ставляет маленького сына, как слугу, тащиться
сзади, не считаясь с его возрастом, а сам, за¬
быв отеческие чувства, едет верхом. Тронутый
Э^ими словами, старик посадил сына на осла
вместе с собою. Так они продолжали путь. Тогда
еще кто-то спросил старика, принадлежит ли
осел ему. Старик отвечал утвердительно, и его
начали бранить, что он не жалеет осла, словно
животное было чужим, и нагружает двойной
ношей, которую осел неспособен нести, ибо ему
и одного человека поднять едва под силу. Ста¬
рик совершенно потерял голову от стольких
разнообразных мнений, ибо его бранили и тогда,
когда осел шел без ноши, и тогда, когда нес
одного, и тогда, когда нес двоих. В конце концов
он с помощью сына связал ослу ноги и подвесил
его на длинную палку. Сделав это, они подняли
осла на плечи и продолжали путь к рынку.
Такое невиданное зрелище заставило всех пока¬
тываться со смеху и бранить за глупость обоих,
особенно же отца. Это окончательно вывело
старика из себя, и так как они были на берегу
реки, то он бросил в воду связанного осла и
вернулся домой. Так этот добрый человек, желая
угодить всем и нс удовлетворив никого, потерял
осла.
2J2

Cl
Верх невежества
провождалось
днажды перед приорами фло-
реитинскими1 громко читалось
письмо, где шла речь о чело¬
веке, для республики не очень
приятном. Так как имя его по¬
вторялось часто, то ено со-
словом „вышеупомянутый", на¬
пример: „вышеупомянутый Паоло". Тогда один
из присутствующих, человек малограмотный, ду¬
мая, что это слово почетное и что „вышеупомя¬
нутый" обозначает для человека похвалу, как
если бы говорилось; ученейший или мудрей¬
ший,—вдруг начал кричать, что вещь недостой¬
ная, чтобы такой негодяй и враг отечества
назывался вышеупомянутым.
1 Приорами назывались члены правящей коллегии
во Флоренции, Синьорин. Их было восемь; девятый
председатель коллегии, назывался Знаменосцем или Гон-
фалоньером Справедливости.
208

СП
Другая глупость
дин из моих соотечественников,
по имени Матеоццо, человек
мало образованный, гоже вы¬
звал у многих смех. В празд¬
ничный день, на устроенном для
священников обеде, заботы о
котором были поручены ему и нескольким дру¬
гим, когда после окончания обеда нужно было
благодарить священников, из которых многие
пришли издалека, Матеоццо, которому, как ста¬
рейшему, было поручено рто сделать, сказал:
„Почтенные отцы, простите, если вам чего-ни¬
будь не хватило. Мы не могли сделать то, что
были обязаны по отношению к вам, но мы
сделали все по мере наших сил и так, как рто
подобало Вашему Невежеству66. Этог неуч думал,
что если он подыщет какое-нибудь звонкое слово,
то оно все равно сойдет за высшую похвалу,
как если бы он сказал: Ваша Мудрость или
Ваша Ученость.
201

сш
Об одном бородатом старике
- А то нтоиио Лоеки, муж ученейший
и ХОР10ШО знающий светское об-
\ (Г/ яГг ращение, рассказал нам после
обеда между прочим следующую
/у	смешную историю. Существует
/г	обычай, что если, кто издает
Звук задней частью, ему говорят: „В бороду
того, кто никому ничего не должен44. В Ви¬
ченце некий старик, имевший очень длин¬
ную бороду, был вызван своим кредитором на
суд к губернатору города (это был Уголотто
Бьянкардо, человек ученый и строгий). На суде
старик, очень рассерженный, стал кричать, что
он никому ничего не должен, и часто повторял
ЭтОе „Уходи отсюда скорее,—сказал Уголотто,—
и унеси свою вонючую бороду, от дурного за¬
паха которой у нас кружится голова44. Тот, оше¬
ломленный, спросил, почему его борода может
хак сильно вонять. „Потому что,—ответил Уго¬
лотто,—она полна всеми дурными запахами, ко¬
торые когда-либо выходили из человеческого ну¬
тра, ибо, как известно, они собираются в
бороде того, кто никому ничего не ’должен44.
Этими словами он, при громком хохоте присут¬
ствовавших, очень остроумно высмеял высокоме¬
рие старика.
205

cir
История одного нотариуса, рассказанная
Карло из Болоньи
папском дворце обедало не-
сколько человек, в том числе и
секретари. Речь зашла о неве-
жестве тех, чье знание и уче-
/Ж1и t иость покоятся на писанных
4	формулах, которые не вникают
в существо, а лишь говорят, что так написано
в документах, оставшихся от предков. Карло
из Болоньи1, человек очень остроумный, сказал
по этому поводу: „Эти люди бчень похожи на
одного нотариуса, моего земляка (он сказал и
имя). Однажды к нему пришли двое клиентов
для заключения договора о продаже. Он взял
перо и начал писать, спросив, как их зовут.
Один сказал, что его имя Джованни, другой—
что Филиппо. Тогда нотариус сейчас же отве¬
чал, что инструмент (так у них называется
нотариальный акт) не может быть совершен
между ними. Когда они спросили—почему, он
ответил: „Нужно, чтобы продавец звался Кор¬
радо, а покупатель Тито (ибо только эти имена
он нашел в своих формулах), иначе контракт
пе может бйть заключен и не получит законной
силы". Когда они начали ему говорить, что они
не могут переменить свои имена, он продолжал
настаивать на своем отказе, ибо в формулах
306

его было так написано. Так как они не захотели
менять имена, он их прогнал. Оставив этого
глупца, который счел бы себя виновным в под¬
логе, если бы изменил имена, значившиеся в
его формулах, они пошли искать другого нй-
тариуса“.
1 Рацелло.
207

СУ
О флорентийском юристе, который, будучи
послом у королевы, просил ее о любви
осле этого» стали разговаривать,
продолжая шутить, о глупости
некоторых лиц, которых отправ¬
ляют послами к государям. Ко¬
гда было названо несколько
имен, Антонио Лоеки сказал,
смеясь: „Пе слышали ли вы о дерзости .фло¬
рентинца (и он посмотрел на меня), которого
народ флорентинский отправил недавно послом
к Джованне, королеве неаполитанскойX Его зва¬
ли Франческо, и был он доктором прав, хотя
чрезвычайно невежественным. Он изложил перед
королевой предмет своей миссии и получил от
нее приглашение притти к пей на другой день.
За это время он услышал, что королева не
пренебрегает мужчинами, особенно красивыми,
и когда пришел к ней па следующий день, то,
поговорив о многих различных вещах, под конец
сказал, что ему нужно побеседовать с пей о
делах секретных. Королева, думая, что у пего
есть такие к ней сообщения, которые не могут
быть изложены в присутствии многих людей,
пригласила его в отдаленную комнату. Там этот
глупец, который был очень высокого мнения о
своей наружности, стал просить, чтобы королева
ему отдалась. Она, нисколько не смутившись,
208

посмотрела на него и спросила: „Это тоже одно
из предложений, которые флорентинцы пору¬
чили вам мне передать?44 Посол стоял молча
и весь красный. Королева сказала ему, чтобы
он представил полномочия для этого дела, и
отпустила ею, нисколько не рассердившись44.
1 Анекдот Лоеки мог касаться как Джованны I, так
и Джованны П. Обе они отличались таким поведением,
которое вполне оправдывало дерзость нашего флорен
типца.
14 Фацетии
209

СП
О человеке, который изнасиловал дьявола,
принявшего вид женщины
Иинчо Романо \ муж ученейший,
часто рассказывал мне историю,
к которой не' следует относить¬
ся пренебрежительно'. Его со¬
сед, человек совсем не глупый,
У Um  уверял его, что этот случай
приключился с [ним. История была такова:
однажды он встал, когда еще светила луна,
думая, что близок рассвет, ибо ночь была
светлая. Ему нужно было отправиться в свой
виноградник,—а римляне обычно чрезвычайно
Заботливо возделывают свои виноградники. Он
вышел из Остийских ворот, причем ему при¬
шлось просить сторожей, чтобы они ему откры¬
ли, и увидел женщину, шедшую впереди,
Думая, (что она идет в Сан Паоло 2, чтобы там
помолиться, он почувствовал в себе желание и
ускорил шаги, чтобы ее догнать. Он решил, что
ему легко удастся ею овладеть, так как она
была одна. Когда он стал ее настигать, она
свернула с большой дороги на тропинку. Он
пошел быстрее, боясь упустить случай, послав¬
ший ему женщину. Пройдя немного, на повороте
он догнал женщину, схватил ее,—-она молчала
все время,—бросил на землю и овладел ею.
Когда все было кончено, женщина исчезла, оста-
210

вйв после себя запах серы. Человек вдруг по¬
чувствовал, что он один и лежит на траве. Он
встал, слегка испуганный, и вернулся домой.
Все решили, что это было дьявольское на-
вождение.
1 Еще один член тесной семьи куриаюв, к которой
принадлежал Поджо. Чипчо Рустико, из знатной рим¬
ской семьи, вместе с Бартоломео да Монтепульчано
делил во времена Констанце ко го Собора труды Поджо
по поискам и собиранию древних рукописей. Очень
образованный гуманист и обаяте 1ьный человек, но без
того творческого жара, которым горел Поджо.
2 Сап Паоло за стенами (fuori le mura) — одна из
древнейших и самых почитаемых тримских церквей.
н*
211

СУП
Другая история, рассказанная Анджелотто
огда Чиичо рассказывал эту ис¬
торию, присутствовал Апдже-
лотто, епископ Ананьи1. Он рас¬
сказал о другом случае, очень
похожем. „Один мой родствен¬
ник,—он назвал имя,—шел но¬
чью по опустевшему городу. Он повстречал
женщину—так, по крайней мере, он думал—
и как будто очень красивую. Он ею овладел.
После этого, чтобы испугать его, она приняла
вид чрезвычайно уродливого мужчины. „Что ты
наделал?—воскликнул оборотень.—Я тебя, ду¬
рака, обманул".—„Ну что же,—невозмутимо от¬
ветил тот,—значит, я тебе зад вымазал".
1 Тоже опорный пункт для датирования „Фацетий".
Анджелотто Фоски был епископом Ананьи прежде, чем
стать епископом Кави, в 1418—1426 гг.
212

СПИ
Об адвокате, который получил фиги и персики
от одного тяжущегося
Яы порицали неблагодарность
$ тех, кто любит заставлять людей
8 работать до утомления и не то-
11 ропится с вознаграждением. По
Д этому случаю Антонио Лоеки,
- человек тонкого обхождения и
очень веселый, сказал: „Один из моих друзей,
Винченцо, был адвокатом человека чрезвычайно
богатого, но скупого, и хотя много раз вел
его дела, не мог получить от него никакого
вознаграждения. Наконец клиент обратился к
нему с просьбой принять на себя его защиту
в очень трудном деле. В назначенный день он
получил от него фиги и персики. Он пришел
в суд, и там в то время, как противники про¬
странно говорили против него, он не раскрыл
рта и не сказал ни одного слова, хотя другая
сторона всячески его на это вызывала. Кругом
были удивлены, а клиент спросил, что озна¬
чало его молчание. Адвокат ответил: „Персики
и фиги, которые ты мне прислал, так замо¬
розили мои уста, что я не мог произнести
ни слова“.
213

С1Х
О хитростях врача, посещавшего больных
дин врач, невежественный, но
хитрый, посещая вместе с уче¬
ником больных, щупал, как при¬
нято, пульс, и если замечал,
что больному хуже, винил его
самого, упрекая его в том, что
ок съел фиту, или яблоко, или что-нибудь
еще, что ему было запрещено. Больные очень
часто признавались, что это было действительно
так, и казалось, что если врач догадывался так
хорошо о нарушении больными предписаний,
то он обладает некоим даром ясновидения. Уче¬
ник не раз дивился этому и спросил однажды
патрона, каким образом он узнает эти вещи:
по пульсу, по прощупыванию или еще более
ученым способом. Врач, желая вознаградить его
за проявленное к нему уважение, открыл сек-
рет: „Когда я вхожу в комнату, где' лежит
больной,—сказал он,—я прежде всего внима¬
тельно смотрю кругом, нет ли на полу остатков
каких-нибудь плодов или еще чего-нибудь. На¬
пример, если я вижу шелуху от каштанов или
орехов, кожицу от фиг, огрызки яблок или
что-нибудь в этом роде, я сейчас же дога¬
дываюсь, что больной сьел либо того, либо
другого. Тогда я приписываю ухудшение его
невоздержанности, чтобы не вздумали обви-
214

нять меня, если это ухудшение будет продол-
жаться“.
Некоторое время спустя ученик решил и сам
заняться медициной и, поскольку замеченные
в комнате остатки давали опору его догадкам,
обращался с теми же упреками к больным,
говоря, что они нарушали пищевую диэту* им
прописанную, и ели то или другое. Однажды
он был приглашен к бедному крестьянину и
обещал ему быстро его вылечить, если пациент
будет следовать его указаниям. Потом ушел,
прописав что-то и обещая вернуться на другой
день. Придя к нему вторично, он нашел у боль¬
ного сильное ухудшение. Не понимая его при¬
чины, этот глупый и невежественный человек,
поискав кругом глазами и не найдя никаких
подходящих-юстатков еды и растерявшись, за¬
глянул под кровать и там увидел ослиное вьюч¬
ное седло. Тогда он стал кричать, что наконец
он понял, почему больному стало хуже: он так
резко нарушил диэту, что удивительно, каким
образом он до сих пор не умер: он съел осла.
Неуч решил, что седло—остаток от вареного
осла, подобно тому, как кость—остаток от мяса.
Уличенный в глупости, этот смешной человек
вызвал всеобщее глумление.
215

ex
Тяжба двух лиц о деньгах
ЛИГ 9 ТИГ а болонской территории есть го-
родок по имени Медичина. Туда
был прислан подеста (так пазы-
г	ва^тся должность), человек гру-
J бый и невежественный. К нему
*	* Ъ обратились двое тяжущихся по
денежному вопросу. Первый, который назвал
себя кредитором, говорил, что другой дол¬
жен ему деньги и что этот долг доказан. „Ты
плохо делаешь,—сказал подеста должнику,—
что не выплачиваешь долга44. Тот отрицал это
и уверял, что ничего не должен, ибо все уже
выплатил, и подеста начал упрекать другого,
что тот требует денег, уже ему не причитаю¬
щихся. Кредитор настаивал, что прав, и долго
приводил доказательства. Подеста еще резче
вновь обрушился на должника за отрицание
столь ясного долга. Должник, в свою очередь,
выдвинул новые доводы, доказывающие, почему
он не должен ничего, и подеста еще раз начал
обвинять кредитора, что он требует деньги, уже
выплаченные ему. Таким образом, упрекнув по
несколько раз как одну, так и другую сторону,
этот смешной человек объявил: „Обе стороны
выиграли и проиграли. Можете итти44. И, не вы¬
неся никакого решения, он закончил разбира¬
тельство. Эта история была рассказана в дру¬
216

жеском кружке, где как-то зашла речь о нашеч
знакомом, который часто менял свое мнение
но одному и тому же вопросу.
217

CXI
О невежественном враче, который прописал
больной женщине сношения с мужем
В дна женщина в наших краях,
которую я знал и которую зва¬
ли Джованной, заболела. К ней
был приглашен врач, невеже¬
ственный, по ловкий, который
потребовал, как это* принято,
чтобы ему показали ее мочу. А ее поручили
сохранить для врача молоденькой незамужней
девушке. Девушка о ней забыла и принесла
врачу вместо мочи больной свою собственную.
Врач сейчас же сказал, что больной нужен муж¬
чина. Мужу об этом сообщили, и он, туго на¬
бив желудок за ужином, лег к жене. Та, не
зная о предписании врача и чувствуя себя че¬
ресчур слабой для ласк, вне себя, беспрестанно
восклицала: „Что ты делаешь, друг мой? Ведь
ты меня убиваешь".—„Молчи,—отвечал муж,—•
врач говорит, что это лучшее лекарство, против
твоей болезни. Этим способом ты разделаешься
со своей хворью и станешь здорова". И он
но ошибся. После того, как жена была выну¬
ждена четыре раза1 принять это лекарство, у
нее на другой день прекратилась лихорадка. Та¬
ким образом ошибка врача была причиной из¬
лечения.

CXI1
О муже, который вылечил жену тем же
способом
акая же история, по словам
одного из собеседников, случи¬
лась в городе Валенце с одним
из его земляков. И он расска¬
зал среди шуток, что одна де¬
вушка вышла замуж за молодого
нотариуса и некоторое время спустя после за¬
мужества заболела очень тяжело, настолько, что
все опасались конца. Ибо и врачи потеряли
надежду на выздоровление, и молодая женщина,
без голоса и без сознания, с закрытыми гла¬
зами, казалась мертвой. Муж был в отчаянии,
что он теряет так скоро жену, которую он,
что было естественно, страстно любил и близо¬
стью которой йе успел насладиться. И д>и ре¬
шил, прежде чем она расстанется с жизнью,
обладать ею еще раз. Он удалил ^присутствую¬
щих под предлогом, что ему нужно сделать что-
то втайне, и исполнил, что $отел. Жена сейчас
же начала приходить-в себя, словно муж влил
ей в тело новую жизнь. Она приоткрыла глаза,
к ней стала возвращаться способность речи,
и слабым голосом она позвала, мужа. Муж ра¬
достно спросил, не нужно ли ей чего-нибудь.
Она попросила пить, немного погодя ей дали по¬
есть, и понемногу она выздоровела. Выздоро-
219

влеяие было вызвано тем, что муж воспользо¬
вался своими супружескими правами. Этот при¬
мер доказывает, что нет лучшего лекарства при
болезни женщин.
220

схш
О необразованном человеке, который просил
у архиепископа миланского сана архиерея
дважды мы сокрушались о не-
нормальных условиях нашего
времени, или, лучше сказать, о
неумении людей, стоящих во
главе церкви, выбирать на долж¬
ности. Ибо, пренебрегая уче¬
ными и разумными, они возвышают невеже¬
ственных и ничтожных. Тогда Антонио Лоеки
сказал: „ртим грешат не только папы, но и
другие государи: они тоже любят пустых и
смешных людей и отвергают выдающихся по
образованию. Однажды был при старшем Кане,
синьоре Вероны, очень веселый малый по имени
Нобиле, человек без воспитания и образования.
Но Кане к нему благоволил из-за его забавных
выходок и, так как Нобиле был клириком, да¬
ровал ему много бенефиций. Однажды Кане
посылал послов, людей выдающихся, к бывшему
миланскому архиепископу1," который в то вре¬
мя стоял во главе города. Нобиле присоединился
к ним. Выполнив свое порученце, послы собра¬
лись уходить. В это время Нобиле, который
своим балагурством смешил архиепископа, по¬
лучил от него позволение обратиться к нему с
просьбой. Нобиле попросил, чтобы ему дали сан
архиерея, который считался очень важным. Ар¬
221

хиепископ, смеясь над глупостью его, сказал:
„Чего ты просишь! рта должность слишком
трудна для твоих сил, ибо ты человек обра¬
зования скудного и совершенно невежествен¬
ный". Нобиле па это ответил немедленно и от¬
кровенно: „Я поступаю так, как принято у пас.
Ибо в Вероне бенефиции раздаются не обра¬
зованным, а невежественным и неучам". Мы
очень смеялись над забавным ответом человека,
который решил, что повсюду должны поступать
так же глупо, как и в Вероне.
1 Джованни Висконти был архиепископом милан¬
ским с 1328 году, а правителем сделался позднее (1349 —
1354 гг.). Здесь хронология кое-как сходится, потому
что Кангранде I умер в 1329 году.
222

cxir
О куртизанке, которая жаловалась на
проделки цирульника
Ио Флоренции есть должность,
Которая называется ведомством
добрых нравов. Служащие это¬
го ведомства должны разбирать
I дела куртизанок и заботиться,
чтобы они, могли существовать
в городе, не подвергаясь обидам и оскорбле¬
ниям. Однажды к ним пришла куртизанка
с жалобой на то,- что ее оскорбил и причинил
ей убыток цирульник. Она обратилась к нему
в бане-с просьбою выбрить ее внизу, а он так
все ей изрезал бритвою, что она в течение мно¬
гих дней не будет в состоянии принимать кого
бы то ни было. Поэтому она обвиняла его в том,
что он причинил ей убыток, и требовала воз¬
мещения заработка, который она по его вине
потеряла. Спрашивается, каково должно было
быть решение?
223

cxv
О монахе, который исповедывал вдову
В дин монах, из числа тех, кото¬
рых называют обсервантами i,
выслушивал во Флоренции испо¬
ведь красивой вдовы. Перечис¬
ляя свои грехи, женщина при¬
жималась к монаху и, чтобы
говорить тихо, все больше приближала к нему
лицо. Ее молодое дыхание разгорячило монаха,
все, что у него покоилось, пришло в движение,
и он должен был терпеть настоящую муку. Тер¬
заемый плотью, весь в судорогах, он сказал жен¬
щине, чтобы она ушла, а она стала просить,
чтобы он наложи^ на пее эпитимию. „рпити-
мию!—воскликнул монах.—рто вы на меня нало¬
жили эпитимию46.
1 Обсерваптами назывались монахи францисканского
ордена, которые в виде протеста против обмирщения
монашества проповедывали аскетизм и нищету и жили
не большими общинами, как большинство францискан¬
цев (копвентуалы), а очень маленькими. Популярность
обсервантское движение приобрело тогда, когда в пер¬
вые десятилетия XV века во главе его стал Бернардин
Сиенский и его ученики, Джованни а Капистрапа и
Альберто да ^артеало. Обсервантам очень покровитель¬
ствовал папа Евгений IV.
224

cxri
О человеке, который притворился мертвым
перед женой
Монтеварки, небольшом городке
неподалеку отсюда, жил садов¬
ник, мой знакомый. Однажды,
возвращаясь домой из сада в
отсутствии своей молодой жены,
которая стирала белье, он за¬
чти скажет жена и что она бу¬
дет делать, если он -умрет. И, войдя во двор,
он растянулся навзничь на земле, как будто бы
был мертвый. Когда жена, нагруженная бельем,
вернулась домой и нашла своего мужа, как
ей казалось, мертвым, она не могла сразу ре¬
шить, приняться ли ей оплакивать мужа сей¬
час же или сначала поесть. Ибо вплоть до по¬
лудня у нее пе было ни крошки во рту. Так как
голод ее мучил, она решила прежде закусить и,
поджарив кусок сала на угольях, съела его вто¬
ропях, не запивая из-за спешки ничем. Пища
была соленая. Ей очень захотелось пить, и,
взяв кувшин, она побежала по лестнице в погреб
за вином. Когда она уже поднималась наверх,
неожиданно пришла соседка, чтобы попросить
огня. Увидев ее, женщина, несмотря на жажду,
уронила кружку и принялась голосить, как
будто муж се только чаю испустил дух, и опла¬
кивала его смерть с громкими причитаниями.
15 Фоцелш
22^

На ее крики и рыдания сбежались все соседи,
мужчины и женщины, пораженные столь не¬
ожиданной смертью. Ибо муж лежал с закры¬
тыми глазами, сдерживая дыхание, и казался
мертвым на самом деле. Наконец, когда ему
Показалось, что шутка продолжалась достаточно
долго, он открыл глаза и сказал ясене, голосив¬
шей и повторявшей без конца: „Бедный мой
муж, что мне теперь делать!44—„Будет плохо,
жена, если ты не пойдешь сейчас же и не на-
пьешь^я44. И все присутствовавшие от слез сразу
перешли к смеху, особенно когда услышали рас¬
сказ и узнали причину жажды.
№6

СХУП
О глупенькой женщине из Болоньи
дна молодая женщина из Бо¬
лоньи, только что вышедшая за-
йуж, жаловалась почтенной да^
ме, моей соседке, на то, что
муж ее часто и много бьет.
Когда дама спросила у нее о
причине, она ответила: „Муж не может выно¬
сить, что в то время, когда он пользуется сво¬
ими супружескими правами, я лежу неподвижно,
как колада".—„Почему же,—спросила дама,—вы
не исполняете bi Постели желания вашего мужа и
не слушаетесь его?"—„Потому что, синьора,—
отвечала та,— я не знаю, как это делается, ибо
никто никогда не учил меня, как нужно в этих
случаях поступать. Если бы я знала, мужу не
пришлось бы меня колотить". Удивительная глу¬
пость молодого существа, которое не знало даже
того, чему природа учит всех женщин. Позднее
Эту историю я рассказал моей жене, чтобы ее’
позабавить.
15*
227

схпп
Ответ монаха Бернабо синьору миланскому
к у? ернабо *, государь Милана, очень
любил женщин. Однажды, когда
к7 он, уединившись в саду, вдали
■А от свидетелей, предавался пыл-
ким играм с женщиной, кото-
рую любил, внезапно вошел мо¬
нах, его духовник, перед которым, благодаря
его мудрости и большому авторитету, двери
Бернабо всегда были открыты. БерйЬбо покрас¬
нел и пришел в негодование от неожиданного
прихода духовника, а потом, слегка успокоив¬
шись, спросил, чтобы поймать его на ответе:
„Что бы вы сделали, если бы оказались в
постели с такой же красивой женщиной?44 Тот
ответил: „Я знаю, что мне подобало бы, но не
знаю, как бы я поступил44, ртот ответ успокоил
гнев государя, ибо монах признал, что и он че¬
ловек и способен согрешить.
1 Бернабб Висконти, о котором была речь выше.
228

CXIX
забывчивом слуге
Роберто дельи Альбиццй, чело¬
века ученого и обходительного,
был слуга глупый, рассеянный
и лишенный сообразительности,
которого он держал у себя и
кормил не столько! ради пользы,,
сколько по доброте. Однажды он послал его
с каким-то поручением к своему другу, по
имени Дего, жившему около моста Тринита1.
Когда слуга пришел к нему, Дего спросил, что
поручил передать ему хозяин. Слувц забыл, что
наказывал Роберто, стоял в раздумье, как дурак,
и ни слова не отвечал. Дего знал его и, видя,
что он молчит, сказал, показав ему огромную
каменную ступку: „Я знаю, зачем тебя послали.
Возьми рту ступку и отнеси сейчас же к своему
хозяину, который просит ее прислать Когда
Роберто издали увидел своего слугу, который та-
щцл на плечах ступку, то понял, что Дего нагру¬
зил его, чтобы наказать за растерянность, и,
когда тот подошел, закричал: „Чтоб тебе пусто
было, болван, опять ты переврал мои слова! Иди
сейчас же назад, мне не нужно такой большой.
Принеси мне поменьше! “ Слуга, весь в поту и
изнемогая под тяжестью, признался, что ошибся,
и, вернувшись к Дего, принес от него», пр охо-
229

див, в третий раз, что-то еще. Так была наказана
его глупость.
1 Ponte di Trinita, один из древнейших мостов Фло¬
ренции, перестроенный в XVI веке архитектором и
скульптором Аммапато.
230

схх
О человеке, который, чтобы стать известным,
готов был истратить тысячу флоринов
дин молодой человек из наших
флорентинцев, не очень умный,
говорил своему другу, что он
хочет истратить тысячу фло¬
ринов, чтобы поездить по свету
и показать, каков он. Другой, ко¬
торый его очень хорошо знал? сказал ему:
„Лучше истрать две тысячи и постарайся,
чтобы тебя не узнали".
231

GXXI
Шутка знаменитого Данте
анте, наш1 поэт, в то время,
как жил изгнанником в Сиене,
находился однажды в церкви
миноритов2 и стоял, погру¬
женный в глубокие думы, опер¬
шись локтями на алтарь. В это
время кто-то подошел к нему и стал надоедать
разными вопросами. Данте спросил его: „Скажи
мне, какой самый большой из скотов?44—
„'Слон44,—ответил тот. И Данте сказал: „Так
оставь же меня в покое, о слон, и не приста¬
вай ко мне. То, о чем я думаю, важнее, чем
твоя болтовня44.
1 Наш, т. о. флорентийский.
2 Монахи францисканского ордена.

сххп
Забавный ответ на вопрос мужа, спрашивав¬
шего, может ли жена родить через двенадцать
месяцев
дин флорентинец, ездивший за
границу, вернулся домой через
год и застал в день своего при¬
езда жену в родах. Э'го пе
понравилось, ибо он заподозрил,
что жена согрешила в его от¬
сутствие. Но так как он не был в этом уверен,
то решил спросить у соседки, дамы знатной и
умной, может ли родиться ребенок через две¬
надцать месяцев. Дама, видя его глупость, стала
его утешать: „Конечно,—сказала она.—Ибо,
если ваша супруга в день зачатия случайно
увидела, осла, она должна быть беременной
двенадцать месяцев, как ослица“. Слова дамы
успокоили мужа. Возблагодарив бога за то, что
отделался от немалого подозрения и что жена
его избежала большого скандала, он признал
ребенка своим.
233

CXXHI
Лукавый вопрос одного священника
а Перуджинскими воротами на¬
ходится церковь Сан Марко.
Священник этой церкви, по
имени Чичеро, в праздничный
день, когда собрался весь народ,
говорил обычную проповедь. По
окончании ее он сказал: „Братья, я хочу, чтобы
вы освободили меня от большого недоумения.
В течение поста я выслушал исповедь ва¬
ших жен. Среди них не оказалось ни одной, ко¬
торая бы не утверждала, что она не нарушила
верности своему мужу, а из вас почти каждый
признался, что он согрешил с женою другого.
Чтобы мне Не мучиться больше сомнениями, я
хочу узнать от вас, кто такие и где находятся
женщины, с которыми вы грешили".
234

СХХ1У
Шутка одного человека над перуджинским
послом
ту нору, кодда флорентинцы
вели войну с папой Григорием %
послы Перуджи, которая отло¬
жилась от папы, прибыли во
Флоренцию просить помощи.
Один из них, доктор*, начиная
длинную речь, в виде вступления произнес сло¬
ва: Дайте нам вашего масла44. Его товарищ
остроумный человек, который терпеть не мог
словесных излияний, перебил его: „Какое такое
масло?! Ты просишь масла, когда нам нужны
солдаты. Разве ты забыл, что мы пришли сюда
просить военной помощи, а не масла?44 Тот за¬
метил, что приведенные им слова взяты из свя¬
щенного писания. „Хорошее дело!—отвечал дру¬
гой.—Мы—враги церкви, а ты обращаешься за
помощью к священному писанию44. Всех рассме¬
шила рта шутка, которая оборвала бесполезные
словоизвержения доктора и позволила присту¬
пить непосредственно к делу.
1 Долгая и изнурительная война Флоренции с папой
Григорием XI продолжалась три годй и была одной
из причин тяжелого внутреннего кризиса. В год окон¬
чания войны (1378 г.) вспыхнуло, как известно, восстание
чомпи. Поджо подробно описал эту войну в своей
„Истории Флоренции".
235

CXXV
Перуджинские посланцы у папы Урбана
оруджа отправила трех послов
к папе Урбану1 в Авиньон.
Когда . они прибыли туда, папа
был тяжело болен. Тем не ме¬
нее, чтобы не заставить их долго
ждать, он приказал допустить
их, предупредив заранее, чтобы они говорили
поменьше. Некий доктор, который по дороге
выучил наизусть длинную речь для произ¬
несения ее перед папой, не обратив никакого
внимания на то, что папа болен и находится в
постели, стал говорить с таким многословием,
что папа не раз давал понять, как тягостно ему
слушать. Когда, наконец, этот неуч кончил го¬
ворить, папа спросил с обычной своей любезно¬
стью у остальных, чего они хотят еще. Другой
посол, который заметил глупость того, кто гово¬
рил, и неудовольствие папы, сказал: „Святейший
отец, наши полномочия гласят, что если вы не¬
медленно не согласитесь па то, о чем мы вас
просим, то прежде, чем мы выйдем отсюда, вот
Этот мой товарищ повторит вам еще раз свою
речь". Эта шутка заставила улыбнуться папу,
который приказал, чтобы просьба послов была
немедленно исполнена.
1 Урбан V (1362—1370 гг.) — авиньонский папа, ко¬
торый вернулся было в Рим, но снова уехал в Авиньон,
вследствие смут, раздиравших Рим и Италию.
236.

CXXVl
Глупое заявление флорентийских послов
лорентинские послы, отправ¬
ленные с поручением во Фран¬
цию, проезжая через Милан,
решили побывать у государя
Этого города,. Бернабох, чтобы
выразить ему почтение. Как
только они к нему вошли, Бернабо спросил, кто
они такие. „С вашего позволения (таково обыч¬
ное словоупотребление), мы граждане! и по¬
слы флорентинские“,—ответили они, Они встре¬
тили очень- радушный прием и, расставшись с
герцогом* отправились дальше. Когда они были
уже в Верчелли и перебирали в памяти сделан¬
ное до тех пор, один из них вспомнил, как они
обращались к Бернабо. Тогда другой сказал, что
они напрасно прибавили к тому, что говорили,
слова „с вашего позволения44, ибо, если бы даже
Бернабо и не захотел позволить, они продолжали
бы быть гражданами и послами флорентинскими.
Остальные согласились, что они напрасно гово¬
рили в этих выражениях и что эти слова ума-;
лили их достоинство. С общего согласия они
вернулись в Милан, чтобы взять назад эти
слова, и снова пришли к Бернабо. Старший
из послов, который казался и самым ученым,
сказал: „Государь, когда мы прибыли в Вер¬
челли, мы вспомнили, как в пашем к вам обра¬
237

щении говорилось, что мы флорентинские послы
и граждане с вашего позволения. Это было ска¬
зано неразумно и неправильно, ибо позволяете
вы или нет, мы все-таки флорентинские гра¬
ждане и послы44. Бернабб, обычно столь суровый,
р<аесмеялся над тем, что людям пришла в голову
такая глупость, и сказал им, что ему приятно
видеть их такими, какими он их считал.
1 О герцоге Бернабб Висконти была речь выше.
238

СХХУП
Забавное замечание Джован-Пьетро из Сиены
а а ч жован-Пьетро, сиенский гра-
Ал	жданин, мастер на шутки и на
Мб насмешки, однажды был при-
/ / глашен в Риме на вьшивку к
/л/WLv Бартоломео деи Барди* Дело
было утром, в летний день.
Нас собралось туда довольно много, как для
того, чтобы выпить, так и для того, чтобы по¬
тешиться над ним. Каждому, как принято, было
предложено перед вином по маленькому кусочку
хлеба. Все взяли свои' куски и начали есть.
Джован-Пьетро один держал хлеб в руках и на
вопрос, почему он не ест, смеясь сказал: „Бар¬
толомео, твой хлеб среди всех тех, которые я
видел, наиболее смиренный и скромный, ибо
я несколько раз подносил его ко рту и все не
могу его уговорить пройти туда прежде вина“.
Мы все рассмеялись по поводу остроумного за¬
мечания Джован-Пьетро, который был убежден,
что пища не всегда должна предшествовать пи¬
тью, и меньше всего в случаях большой жажды.

СХХУШ
О муже, который сделал своей жене дорогое
платье
екий муж сделал своей жене
очень дорогое платье и жало¬
вался, что пользование супру¬
жескими правами каждый раз
стоит ему больше дуката. Жена
ему ответила: „рто твоя соб¬
ственная вина. Пользуйся своими правами столь¬
ко, чтобы каждый раз обходился тебе в мед
ную денежку44.
240

Женский костюм XV века
(Миниатюра из собрания Mercuri)

CXXIX
Забавный рассказ врача
ардинал бордосский рассказы¬
вал мне, что один из его! земля¬
ков, вернувшись вечером домой,
начал кричать, что у него очень
сильно болит нога. Жена на¬
терла ему ногу розовым маслом,
обложила шерстью и паклей и все вместе пере¬
вязала полотняным бинтом, а он продолжал жа¬
ловаться на сильные боли и со стонами просил
вызвать врача. Врач пришел, понемногу и очень
осторожно—ибо больной продолжал уверять, что
ему очень больно—разбинтовал ему ногу, стал
ее ощупывать и объявил, что она совершенно
здорова. Тогда этот неуч воскликнул, протяги¬
вая другую ногу: „Значит, у меня болит вот
Эта“. Забавная глупость человека, который Ждал
указания врача, чтобы узнать, что у него болит.
16 Фацетии
241

сххх
О человеке, который во сне нашел золото
дин из наших друзей рассказы¬
вал в компании, что ночью ему
приснилось, 6удтО| он нашел зо¬
лото. „Смотри,—заметил один из
присутствующих,—чтобы с то¬
бой не случилось того же, что
с моим соседом, у которого золото обратилось
к кал". Мы попросили, чтобы он рассказал про
этот сон. „Мой сосед,—сказал	он,—видел
однажды, во сне, что дьявол повел его в поле,
чтобы выкопать золото. Зодота нашли много.
Но дьявол сказал: „Нельзя унести сокровище
сейчас же. Отметь место, чтобы ты один мог
его узнать". Человек спросил, каким знаком
можно его отметить. „Наложи здесь,—ответил
дьявол,—это лучший способ, чтобы никто не
догадался, что здесь есть золото, и ты один
будешь эт(> знать". Человек согласился, сделал
то, что советовал дьявол, и, проснувшись, по¬
чувствовал, что все последствия его сна в боль¬
шом изобилии находятся в постели. Он встал
весь замаранный, в нестерпимой вопи, и, чтобы
выйти из дому, надел на голову капюшон, но
оказалось, что в пего ночью нагадила кошка.
Изнемогая от потока нечистот, он побежал мыть
голову и волосы. Так золотой сон обратился в
чистый помет".	.	, । i
212	*

СХХХ1
О секретаре императора Фридриха П
ьерю делла Винья, человек уче¬
ный и умный, был секретарем
Императора Фридриха И1. В тб
время как Фридрих воевал с
папою Александром III2 и
вторгся с войском в церковную
территорию, он приказал ослепить Пьеро, кото?
рый был итальянцем, по наговору его немецких
Завистников. Позднее он раскаялся, сознал свою
несправедливость и стал поверять ему свой са¬
мые заветные тайны 3.' Однажды^ когда импе-
ратор находился в стесненном положении из-за
недостатка денег, Пьеро посоветовал ему бороть¬
ся с церковью на ее собственные средства, за¬
хватить и переплавить для военных нужд все
церковные украшения, золотые и серебряные,
и,—так как они были в это время в Пизе,—зна¬
менитые золотые цепи, которые опоясывали Пи¬
занский собор; Совет понравился Фридриху,
и он снарядил войско на отобранное у церкви
имущество. Тогда Пьеро. сказал: „Государь, я
отплатил тебе за то зло, которое ты мне «толь
несправедливо причинил. Ты навлек на себя
ненависть людей, а я заставил тебя совершить
кощунство и сделал бога твоим врагом. Отныне
неудача тебя будет преследовать во всем^1. По
16*

император остался после этого победителем.
Александр, однако, в конце концов сломил его
гордыню. Своими словами Пьеро указал, что свя¬
щенные предметы не следует обращать на вдр-
ские дела: кто так поступает, тот бывает на¬
казан богом “ \
1 Пьеро делла Винья был канцлером Фридриха И Го-
генштауфена. Ослепление его произошло при несколько
иных обстоятельствах, чем это рассказано у Поджо.
Ослепленного Пьеро Фридрих возил всюду с собою,
закованного в цепи. Он в конце концов разбил себе
голову о стены своей тюрьмы. В этой фацетии ха¬
рактерно то, что Поджо подчеркивает итальянское
происхождение Пьеро, и то, что клеветники были
немцы.
3 Александр Ш был противником не Фридриха II,
а Фридриха Барбароссы. Фридриху II пришлось иметь
дело с Григорием IX и Иннокентием IV.
8 Ослепление Пьеро самое темное пятно на имени
гениальнейшего из средневековых итальянских госуда¬
рей, Фридриха II Гогешптауфена (1194—1250 гг.). При
Поджо слава его имени уже побледнела, но в ранних
сборниках новелл, папример в Cento Novelle antiche,
он — центральная фигура.
4 Анекдот, заимствованный Поджо у одного из позд¬
них комментаторов Данте, Джованни да Серавалле,
писавшего во времена Констанцского Собора.
5 Рассказ Поджо совершенно путает и имена и по¬
следовательность фактов. В частности, совершенно
неверно представлен облик Пьеро, который в действи¬
тельности был очень далек от той наивной веры, ко¬
торая ему приписывается. Перу его принадлежат
первые, хорошо обоснованные, политически зрелые об-
244

винения, брошенные папству. Вообще, это был один
из крупнейших и разностороннейших людей своего
времени. Он написал первый итальянский сонет. В
письмах его, дошедших до нас, — целая политическая
система, противоположная и теократии и феодализму
и возвещающая новую доктрину бюрократического
абсолютизма. Данте обессмертил Пьеро в своей „Коме¬
дии" (Ад, песнь XIII),
245

CXXXII
О флоренцинце, который нечаянно сЪел труп
еврея
вое евреев ехали из Венеции,
где они жили, в Болонью. Слу¬
чилось так, что один из них
Заболел и умер. Другой, желая
доставить останки покойника в
Венецию,—сделать эго открыто
он не мог вследствие существующего запреще¬
ния,—разрезал труп на мелкйе куски, сложил
все в небольшой' боченок,прибавил туда меду и
разных благовоний, так что от бочейка шел уди¬
вительно приятный запах, и поручил отвезти его
в Венецию другому еврею, ехавшему туда. Этот
взял бочонок с собою на судно, в котором он
должен был доехать до Феррары, . На этом же
судне ехало много Народу, и случилось, что один
флорентинец занял место около боченка. Когда
наступила ночь и до него дошел запах от бо¬
ченка, он подумал, что в боченке находится что-
нибудь съестное, потихоньку открыл его и начал
пробовать то, что было внутри. И так как то,
что он попробовал, показалось ему очень вкус¬
ным, то за ночь он понемногу съел почти все
содержимое боченка, думая, что это какое-ни¬
будь необыкновенное лакомство. В Ферраре ев¬
рей, собираясь сойти с барки, взял боченок,
Ж

ю его легкости почувствовал, что он пустой, и
стал кричать, что у него украли труп еврея.
Флорентинец же понял, что он сделался для этого
еврея могилою.
247

схххш
Сон Франческо Филельфо
® ранческо Филельфо, ревнуя
свою жену, сильно беспокоился,
как бы она не завела с кем-
нибудь делишек, и постоянно,
днем и ночью, думал о том, как
- бы ее устеречь. Однажды, когда
он спал,—во сне мы часто видим то, что нас
заботит в состоянии бодрствования,—ему при¬
снилось, что дьявол обещает совершенно огра¬
дить его ют жениных измен, если юн испол¬
нит его совет. Все еще во сне Филельфо со¬
гласился, сказал, что это ему будет очень
приятно, и даже обещал заплатить за это. Тогда
дьявол молвил: „Возьми это кольцо и не снимай
его с пальца, ибо, пока ты его будешь носить,
никогда жена без твоего ведома не сможет от¬
даться другому46. Филельфо от радости проснул¬
ся и почувствовал, что его палец находится...
в кольце у жены. Для ревнивых людей1 это коль¬
цо—лучшее лекарство. С ним женам без ведома
мужей невозможно предаться греху1.
1 Этой фацетии посчастливилось больше, чем ка¬
кой-нибудь другой. Ее заимствовал Раблэ (ПТ, 28), от
которого она пошла дальше, вплоть до Лафонтена.
248

cxxxir
О пьянице
дин горький пьяница заболел
лихорадкой, от которой его жа¬
жда стала гораздо больше, чем
всегда. Врачи, приглашенные к
нему, старались найти средство,
чтобы прекратить лихорадку и
жажду. Больной сказал: „Я вас прошу забо¬
титься только о том, чтобы вылечить меня от
лихорадки. Вылечить жажду предоставьте мне
самому
249

схххк
Шутка апостолического писца Эверардо, кото¬
рый издал непристойный звук в присутствии
кардинала
ЗЯГ	ардинал дои Конти, че ловек: до-
родный и жирный, вернувшись
однажды с охоты около полу-
■ /«АО Дня, голодный, пошел обедать,
j Было лето. Весь потный, он
U	сел за стол и попросил, чтобы
кто-нибудь стал обмахивать его веером. Слуг
в комнате не было: они были заняты разными
Делами. Кардинал обратился с просьбою к Эве-
рардо Лупи, апостолическому писцу, чтобы он
сделал немного ветерку. А тот в ответ: „Я не
знаю, как это у вас делается".—„Как умеешь,
так и сделай",—сказал кардинал. „Тогда пожа¬
луйста",—ответил Э^рярД^- И, подняв правую
ногу, громко издал непристойный звук, говоря,
что он умеет делать ветер только этим способам.
Многочисленная компания, присутствовавшая
при этой сцене, разразилась неудержимым
смехом.
250

схххп
Веселая шушка другого кардинала
аким же способом ответил кар-
I 4x^9 динал Трикарико на увещевания
д-и Конги. Кардинал
■I Я\ вел распущенную жизнь, и од-
Ж\| \\ нажды на охоте Альто стал его
—	—пространно уговаривать переме¬
нить свой образ жизни на более достойный.
Кардинал выслушал Альто, посмотрел на него,
наклонился к гриве своего коня и, громко издав
непристойный звук, сказал: „Вот тебе в боро¬
ду “. И поскакал дальше, не проронив больше
ни слова и показав этим, как мало он обращает
внимания на его советы.
251

CXXXVIl
О женщине, которая, желая закрыть голову,
открыла зад
дна женщина вследствие бо¬
лезни кожи должна была об¬
рить себе голову. Однажды со-
седка вызвала ее на улицу по
очень нужному делу, и она,
забыв второпях закрыть голову,
вышла из дому на зов. Соседка, увидя ее, стала
стыдить, что она вышла на люди с голой и
безобразной головой. Тогда бритая, чтобы за¬
крыть голову, подняла сзади юбку и, желая
Спрятать голое темя, обнажила зад. Присутство¬
вавшие стали смеяться над женщиной, которая,
чтобы избежать маленького срама, наделала
большого. Это относится к тем, которые ста¬
раются прикрыть легкий проступок тяжелым
преступлением.
252

СХХХУШ
Забавный случай с человеком, который отпра¬
вил письма жене и купцу
ранческо ди Органе, неаполи¬
танский рыцарь, ‘которому ко-
I роль Владислав1 вверил упра¬
вление Перуджей, получил од¬
нажды сразу два письма: одно
_____ от жены, а другое от генуэз¬
ского купца, которого он был должником. Жена
в своем письме просила, чтобы он скорее вер¬
нулся домой, напоминая ему о супружеском
долге и о клятвах верности. Купец требовал воз¬
вращения денег. Франческо ответил своему кре¬
дитору, по справедливости, что он заплатит ему
свой долг очень скоро, и лишь просил о небольшой
отсрочке. В письме к жене он старался успоко¬
ить ее желание целой кучей ласковых слов и
обещаний. Он писал, что скоро приедет и сде¬
лает все, чтобы наверстать с н^ю время, по¬
терянное для супружеских удовольствий, при¬
чем, как было естественно в письме к жене,
говорил обо всем этом в очень свободном тоне.
Между прочим, там было* прибавлено, что он
будет доставлять ей удовольствие всеми возмож¬
ными способами. Запечатав письма, Франческо
написал на том, которое предназначалось жене,
адрес купца, а на другом—адрес жены. Жена,
получив письмо, была очень удивлена, что он
253

ничего не пишет ей в ответ на ее письмо.
А генуэзец, прочитав несколько раз полученное
письмо, в котором были весёлые намеки и су¬
пружеские любезности и где больше всего го¬
ворилось о том, что он вернется и будет много
заниматься любовью с женой, и другие, еще
более непристойные вещи, решил, что его
должник над ним издевается. Он пошел к ко¬
ролю, показал письмо, принес жалобу, что ему
вместо денег сулят какие-то супружеские гнус¬
ности, и громко кричал, что он в достаточной
мере супружески обработан был в тот день,
когда дал взаймы деньги Франческо. Все много
смеялись, а еще больше стали смеяться потом,
когда узнали, какая произошла ошибка с пись¬
мами.
1 Владислав, сын Карла III, был королем Обеих Си-
цилий в 1386—1414 гг. Его царствование — разгар
феодальной смуты на юге Италии. Ему наследовала
его сестра Джованна II.
254

CXXXIX
Рассказ о Данте, который часто бранил
свою жену
сему земляку, по имени Данте,
жена которого слыла женщиной
№	те очень целомудренной, часто
Wat	I	приходилось выслушивать от
flA	▼ и	Ж	ДРУЗЕЙ уговоры: чтобы он огра-
41	<1	J	дил от позора свой дом. Он,
в свою очередь, осыпал по этому поводу суро¬
выми упреками жену. Та со слезами и клят¬
вами уверяла его в своей честности и го¬
ворила, что на нее клевещут здые люди, зави¬
дующие их семейному согласию, рти слова
успокоили мужа, и, когда друзья продолжали
наговаривать на его жену, он им сказал: „Пе¬
рестаньте морочить мне голову. Скажите, кто
лучше может знать ее грехи, вы или она сама?"
Те отвечали, что, конечно, она. „Так вот, она
уверяет, что вы все лжете, а ей одной я верю
больше, чем вам всем".
255

СХЕ
Завещание одного старика в пользу
своей жены
аш земляк Пьетро Мазини был
человек очень язвительный.
Когда он состарился и знал, что
дни его сочтены, он составил
завещание, согласно которому
его жена не должна была полу¬
чить ничего кроме своего приданого. Жена была
чрезвычайно обижена этим пренеб1режением
со стороны мужа. Она стала сокрушаться
и жаловаться мужу, что он ей ничего! не оста¬
вляет. И, обливаясь слезами, просила его, чтобы
он отказал ей что-нибудь, что было бы ей
подспорьем в старости. Тогда умирающий муж
сказал: „Позовите нотариуса и свидетелей, я
хочу что-нибудь завещать жене66. Приглашен¬
ные явились сейчас же, и Пьетро в присутствии
жены сказал, обращаясь к ним: „Вот она все
мне надоедает, чтобы я отказал ей что-нибудь.
Чтобы исполнить ее желание, я призываю вас
в свидетели, чго я ей оставляю в наследство са¬
мую широкую и вонючую дыру, какую только
можно найти у женщин нашего* города66. Услы¬
шав эти слова, все со смехом: ушли;, а женщина
осталась обманутая в своих ожиданиях и совер-
шеи по убитая словами мужа.
256

r	IERVSaLEMDE
Aragon. ркхяЬе de capove/Dvc daniwpe lapoville;
^©УКАЖЕаСОИТЕ de PROVE NCE.DE FORCAbQm^V MAINE)
ЖшЕ PJEDMONT^EP К 1^77- MOKT ЕК Ы17^ ■■
Людовик Анжуйский
(Современная гравюра)

схм
Рассказ Цуккаро о женщине, просившей
лекарство у священника
уккаро, милейший человек, лю¬
бил рассказывать такую исто¬
рию: одна женщина, его со¬
седка, собою довольно красивая,
страдая бесплодием, часто спра¬
шивала у священника, своего
духовника, не знает ли он средства для того,
чтобы иметь детей. Священник в конце концов
сказал, что такое средство у него есть, и при¬
гласил ее притти к нему в четверг, день для
такого дела особенно благоприятный. В назна¬
ченный срок женщина, чаявшая иметь детей,
пришла в жилище священника. Он ей сказал:
„Я пущу в ход особые чары, порождающие вся¬
кого рода ложные ощущения, так что призрач¬
ное будет казаться действительным. Чтобы наше
дело удалось, нужны спокойствие и твердость
духа. Вам будет казаться^ что я вас тро¬
гаю, что я вас целую, что я вас обнимаю и делаю
вещи еще более сокровенные, такие, которые
постоянно бывают у вас е мужем. Ничего этого
не будет происходить на самом деле, но так бу¬
дет казаться благодаря силе заклинаний, кото¬
рые я пущу в ход. Эта сила так велика, что
кажется происходящим в действительности то,
17 Фацетии
257

что не происходит44. Женщина согласилась, по¬
верив словам священника и сказав, что она не
обращает внимания на такие колдовские вещи.
Священник стал делать множество всяких зна¬
ков, шептать ей на ухо кабалистические слова,
потом ее целовать и повалил на постель. Жен¬
щина, вся дрожа, подняла крик: „Что вы де¬
лаете?44—„Разве я вас не предупреждал,—отве¬
тил священник,—что вы будете принимать за
действительность то, чего пет44. Так, восполь¬
зовавшись легковерием женщины и не переста¬
вая уверять ее, что не происходит решительно
ничего, священник дважды удовлетворил свою
похоть, а женщина вернулась домой, убежден¬
ная. что стала жертвою навождения.
258

CXLII
Об отшельнике, который сожительствовал
со многими женщинами
И Падуе во времена Франческо1,
седьмого герцога этого города,
жил отшельник по имени Анзи-
мирио. Он слыл за святого. Но
ему удалось под предлогом испо¬
веди склонить к сожительству с
собою многих женщин, в т’ом числе и самых
знатных. Когда в конце концов слух о его пре¬
ступлениях стал распространяться,—ибо лице¬
мерие никогда не может быть скрыто дол¬
гое время,—отшельник был схвачен по при¬
казанию подесты, признался в содеянном й был
приведен к герцогу Франческо. Герцог, вызвав
одного из своих секретарей, стал допрашивать
отшельника, шутки ради, о некоторых подроб¬
ностях, а также об именах женщин, которые
с ним грешили. Анзимирио назвал многих, в том
числе жен некоторых герцогских придворных.
Секретарь записывал имена, чтобы потом поза¬
бавиться. Когда список был закончен, герцог
стал спрашивать, не осталось ли еще кого-ни¬
будь. Отшельник уверял, что нет. А секретарь
начал строго настаивать и грозить применением
силы, если отшельник не выдаст всех. Тогда тот
сказал, вздыхая: „Запишите тогда в список вме-
17*
259

сте с другими и вашу же«у“. Услышав эти слова,
секретарь от огорчения выронил перо, а гер¬
цог принялся смеяться, говоря, что это ому по¬
делом, ибо кто с таким сладострастием выслу¬
шивал о позоре других, достоин сам попасть
в число опозоренных.
1 Франческо Каррара жил в конце XIV в. Это был
один из самых даровитых тираннов северной Италии.
Он остановил наступление. Австрии со стороны Трен-
тино, отнял у нее Тревизо и Беллуно, потом в союзе
с Джаном Галеаццо Висконти сокрушил владычество дел¬
ла Скала в Вероне (1386 г.), но в 1388 г. соединенными
силами Венеции и Джана Галеаццо сам был лишен
владений.
260

СХЕШ
О молодом флорентинце, который согрешил
с женой своего отца
о Флоренции один молод йй че¬
ловек занимался любовью со
своей мачехой. Отец его, во¬
шедший неожиданно, застал
его на месте преступления. По¬
раженный неслыханным и чудо¬
вищным проступком, старик поднял крик и стал
всячески поносить сына. Тот, смущенный, оправ¬
дывался. Ссора продолжалась долго, крики
становились громче. На шум прибежал сосед,
который, не зная, в чем дело, и желая, водво¬
рить мир, стал спрашивать о причине ссоры. Оба
молчали, не желая разоблачать семейный позор.
Сосед настаивал, желая" разобраться. Наконец
отец сказал, в чем вина сына, а сын восклик¬
нул, перебивая его; „Дак Когда отец мой без
зазрения совести тысячу раз Занимался любовью
с моей матерью, я молчал. А когда я один только
раз согрешил с его женой, да и то под влия¬
нием минуты и по легкомыслию, он кричит, как
сумасшедший, так что на небе слышно44. Сосед
засмеялся забавному ответу сына и ушел, успо¬
коив, как мог, отца.
_ 261

CXLIV
Спор миноритов о том, как нужно изобразить
св. Франциска
Дна община братьев миноритов
пРИгласИла художника, чтобы
Ж7 (А В он написал им картину, изо-
бражающую св. Франциска. Но
он и никак не могли сговориться,
ЗЛаЛ! в каком виде он должен был
быть изображен. Один хотел, чтобы святой был
на картине со стигматами, другой—чтобы в
момент проповеди перед народом, третий—еще
по-иному. В этих * спорах прошел целый
день. Решения никакого не было принято. В
конце концов монахи отправились спать, оста¬
вив художника в полном недоумении. Не зная,
что делать, видя глупость братии и думая, что
они над ним смеялись, он изобразил на кар¬
тине св. Франциска играющйм на флейте, а
другие даже говорят—повешенным. А сам ушел.
Когда монахи увидели картину, они стали искать
художника, чтобы с ним расправиться, считая,
что он нанес величайшее оскорбление религии
и заслуживает строгого наказания. Но худож¬
ник был уже далеко.
262

CXLV
О флорентийском священнике, который
отправился в Венгрию
Венгерском королевстве есть
обычай, заключающийся в том,
что после окончания обедни те,
у кого болят глаза, подходят к
алтарю, священник брызжет им
на глаза водою из чаши и про¬
износит при этом некоторое слова из св. писа¬
ния, с пожеланием им здоровья. Однажды в
Венгрию отправился флорентинский священ¬
ник вместе е Филиппо, который прозывался
Испанцем Ч Этот священник служил обедню в
присутствии короля Сигизмунда. По окончании
службы подошли к нему страдающие глазами,
чтобы он побрызгал па них водою. Он же,
думая, что глаза у них болят от пьянства и от
грязи, взяв чашу,—он видел, как это делалось,—
стал брызгать на теснившихся к нему, говоря
им по-итальянски: ‘„Andalemene cho saife morti
da giado“, что означает: „Идите вон, и чтоб
вы погибли от меча44. Король-император понял
Эти слова и не мог удержаться от смеха. На
другой день за столом он для шутки припомнил
слова священника, вызвав этим * раздражение
у болевших глазами и смех у остальных.
263

4 Филиппо Сколари, по прозванию Пиппо Спано,
знаменитый кондотьер, который служил у короля Вен¬
грии Сигизмунда и был сделан им баном Хорватии,
был даровитым воином и просвещенным правителем.
По егл приглашению ездил в Хорватию и работал
там флорентийский живописец Мазолино. Велико¬
лепный его портрет сохранился на фреске Андреа
дель Кастаньо.
2454

CXLVI
Ответ крестьянина своему помещику
дин крестьянин из наших мест
на вопрос своего помещика, в ка¬
кое время года у него бывает
больше всего работы, ответил:
„В мае месяце44. Помещик стал
спрашивать, почему именно в
мае. Ему казалось это странным, потому что
в это время работы на полях прекращаются.
„А потому,—ответил крестьянин,—что нам в это
время приходится работать и со своими же¬
нами и с вашими44.
265

CXLVII
Слова чудака
екни римлянин, хорошо нам
Знакомый, взобрался однажды на
sMW стену, находившуюся в камы-
М* шах, и, обращаясь ж камышам,
Чи стал говорить, как если бы
'1 говори^ с [народом!, о положении
дел в городе Риме. В то время, как он говорил,
поднялся легкий ветерок, и верхушки камышей
стали наклоняться. Эки чудак, который прини¬
мал камыши за людей и воображал, что они
благодарят его за его речь, сказал: „Не нужно
столько благодарностей, господа римляне, ибо
я последний из вас“. Эти слова позднее вошли
в поговорку.
266

CXLV4II
Издевательство над человеком, желавшим
зарезать свинью
городке Пичентинской об-
ласти был обычай, что если
41Ж^ЛЖ^.!
кто резал зимою свинью, при-
\1иЛ| глашал к обеду соседей. Один
Ш и3 местных жителей, желая из-
V бежать расхода, стал спраши¬
вать у земляка совета, как ему быть. „Скажи
завтра,—ответил тот,—что ночью у тебя свинью
украли44. А сам ночью, в то время, как тот
ничего не подозревал, действительно угнал его
свинью. Утром человек увидел, что свиньи нет.
Он пошел к земляку ц стал кричать, что у
него украдена свинья. „Правильно, правильно,
куманек,—сказал другой,—вот именно так я учил
тебя говорить44. Тот стал всех богов призывать
в свидетели, что он говорит правду. „Очень
хорошо,—был ответ.—Именно это я тебе со¬
ветовал44. И когда клятвы следовали за клят¬
вами, вор4 так же спокойно повторял*: „Пре¬
красно, ведь я так и советовал тебе вчера го¬
ворить и хороший тебе дал совет44. В конце
концов человек ушел одураченный.
267

CXLIX
Ответ Фачино Кане
ачино Капе, кондотьер гибел-
линской партии, вступил в Па¬
вию и, как было условлено, раз¬
грабил имущество одних только
гвельфов. Когда гвельфского
добра больше не осталось, он
начал громить также дома гибеллинов, под пред¬
логом, что там скрыто имущество гвельфов.
Гибеллины пришли к нему жаловаться, говоря,
что недопустимая вещь подвергать грабежу иму¬
щество людей, принадлежащих к его собствен¬
ной партии. Фачино отвечал: „Правду вы гово¬
рите, детки. Вы все гибеллины. А только добро
ваше—гвельфы". Таким образом грабеж иму¬
щества продолжался без различия партий.
268

CL
О молодом человеке, который но неопытности
не мог познать жену в брачную ночь
дин молодой человек из Боло¬
ньи, бестолковый и совершенно
лишенный сообразительности,
женился на красивой девушке.
В первую ночь, не умея при¬
няться за дело, ибо понятия
не имел о женщинах, он не мог вступить в
права мужа. Утром один из его друзей спросил
у него, как все у него ночью сошло. „Плохо,—
ответил он,—я долго возился с женой, но <гак
и не мог найти заветного уголка, о* котором мне
говорили44. Увидев, что он до* такой степени
глуп, друг сказал: „Молчи, заклинаю^ тебя, и
не говори никому ни слова. Если это откроется,
будет большой позор и много неприятностей
Тот стал просить совета и помощи. „Хорошо,—
был ответ,—я берусь тебе помочь и найти то,
чего тебе не удалось, если ты согласен угостить
меня хорошим обедом. Только мне понадобится
восьмидневный срок, чтобы довести дело до
конца, ибо ойо очень трудное44. Наш глупец coJ
гласился и тайком привел его ночью к жене,
а сам устроился на другой постели. В назначен¬
ный срок, когда усилиями друга дорога была
широко открыта и можно было не бояться
больше никаких неровностей, приятель позвал
269

мужа и сказал, что ему пришлось, дружбы ради,
много и долго попотеть и теперь, наконец, все
готово. Молодая женщина, в свою очередь обу¬
чившаяся пауке, поздравила мужа и очень хва¬
лила труды его друга. И муж, обрадованный
тем, что уже ничего не нужно искать у жены
и что все для него подготовлено, радостно по¬
благодарил друга и угостил его обедом.
270

CL1
О жене пастуха, у которой был ребенок
от священника
®ена одного пастуха в Риве, за¬
терянном в снегах горном го¬
родке, была в связи со священ¬
ником, от которого имела ре¬
бенка. Мальчик воспитывался в
хижине пастуха. Когда ему ми¬
нуло семь лет, священник осторожно завел речь
с пастухом о том, что ребенок принадлежит
ему, и просил, чтобы он позволил взять сына
к себе. „Ни за что,—ответил пастух.—Мальчик
родился в моем доме, и я хочу, чтобы он был
моим. Ибо было бы очень плохо для меня и
для моего хозяина, если бы всех ягнят, кото¬
рые рождаются от овец, покрытых чужими ба¬
ранами, я вздумал передавать хозяевам баранов".
271

О крестьянине, который привел ослов,
нагруженных хлебом
екий крестьянин обратился с
просьбою в городской совет Пе¬
руджи. Один из членов совета
настаивал на том, что эта прось¬
ба должна быть отвергнута, как
недобросовестная. На другой
день крестьянин, пораскинув умом, привел к
дому того, кто возражал против его просьбы,
трех ослов, нагруженных пшеницею. Через че¬
тыре дня противник крестьянина изменил свое
мнение и очень пространно защищал его дело.
Товарищ по совету, слушая, как он говорит,
сказал другим^: „Чувствуете, как ревут ослы".
Он намекал на полученную тем пшеницу.
272

сип
Веселый ответ бедняка богатому, которому
было холодно
екий богач, закутанный в теп¬
лые одежды, зимою шел в Бо¬
лонью. В горах он встретил
крестьянина, на котором был
один единственный плащ, да и
тот очень подержанный. Богач
удивился, как в такой холод—ибо был ветер и
шел снег—человек может не зябнуть. Он спро¬
сил у крестьянина, неужели ему не холодно.
„Нисколько44,—^отвечал тот с веселым лицом.
Богач, удивленный, воскликнул: „Как! Я дрожу
в мехах, а ты—-почти голый, и не чувствуешь
холода?44—„И ты бы не мерз,—отвечал крестья¬
нин,—если бы {на тебе была надета, как на
мне сейчас, вся одежда, какая у тебя есть“.
13 Фацетии
273

CL1V
О горце, который хотел жениться
на молодой девушке
дин горец из городка Перголы
хотел жениться на молоденькой
дочке своего соседа. Когда он
увидел ее, она ему показалась
слишком юной и хрупкой. Но
отец ее, который был очень
глуп, сказал горцу: „Она зрелее, чем ты ду¬
маешь : у нее было уже три ребенка от кли¬
рика нашего священника44.

CLV
О священнике, который потребовал у молодой
женщины десятину
Брюгге, славном западном го¬
роде, была молодая женщина,
довольно легковерная. Она при¬
шла однажды к своему приход¬
скому священнику, чтобы испо¬
ведаться в грехах. Священник
между другими вещами спросил у нее, упла¬
чивает ли она священнику законную десятину,
и убедил ее, что она обязана платить ему де¬
сятину также от супружеских ласк. Молодая
женщина, не желая оставаться в долгу, немед¬
ленно требуемую десятину уплатила. Домой она
пришла с опозданием, и, так как муж ее был
очень удивлен, она без всякого страха сообщила
ему причину своего позднего прихода. Муж, за¬
таив в себе свои чувства, четыре дня спустя
пригласил священника к обеду. Вместе с ним
было приглашено еще несколько, лиц, чтобы
дело получило большую огласку. Когда все сели
за стол, муж рассказал о том, что случилось
с его женой, и прибавил, обратившись к свя¬
щеннику: „Так как тебе полагается десятина от
всех дел моей жены, то изволь получить также
и вот	поставив перед ним ночной
горшок жены, полный до краев, заставил его
съесть содержимое.
Is*	275

CLV1
О враче, который изнасиловал больную жену
портного
дин портной из Флоренции при¬
гласил к больной жене знако¬
мого врача. Врач пришел к ней
в отсутствие мужа и, несмотря
на ее сопротивление, изнаси¬
ловал ее. Уходя, доктор встре¬
тил мужа, которому сказал, что лечение идет
хорошо. Но, придя к жене, муж застал
ее вне себя и в слезах. Узнав, в чем дело,
он ничего никому не сказал, а через восемь
дней, захватив с собою тонкой дорогой мате¬
рии, отправился к жене доктора и сказал ей,
что муж ее заказал ему сшить ей рубашку.
Для того чтобы снять мерку, нужно было, что¬
бы женщина,—она была очень красивая,—сняла
с себя почти всю одежду. Когда она разделась,
портной, воспользовавшись тем, что при этом
никого не было, изнасиловал: ее и отплатил,
таким образом, врачу его же монетой. Позднее
он ему в этом признался.
276

CLVH
О флорентинце, который был помолвлен
с дочерью одной вдовы
дин флорентинец, который счи¬
тал себя очень ловким, был
помолвлен с дочерью некоей
вдовы. Согласно обычаю, он ча¬
сто приходил к своей невесте
и однажды, когда матери не
было дома, овладел ею. Мать догадалась о
происшедшем по лицу дочерц. Она стала ко¬
рить дочь, говоря, что она обесчестила себя
и всю семью.. Потом мать объявила, что те¬
перь брак не может уже состояться и что она
сделает все, чтобы добиться разрыва. Жених,
который тайком ждал ухода своей будущей
тещи, снова пфишел к невесте и застал ее
в большом горе. Когда он спросил, почему она
так расстроена, невеста сообщила ему, что мать
хочет помешать их браку. „А как ты?44—спро¬
сил он. „Я сделаю так, как хочет мать44,—
ответила невеста. „Ты это можешь сделать сей¬
час же44,—сказал жених. Девушка спросила, ка¬
ким образом. Он ответил: „Тот раз ты была
снизу. Чтобы брак мог считаться расторгнутым,
нужно сделать все наоборот. Поэтому теперь
ты должна быть сверху44. Девушка согласилась
и сейчас же расторгла предполагаемый брак.
Позднее девушка вышла замуж за другого. Же-
277

них ее тоже нашел себе другую жену. На его
свадьбе присутствовала и первая его невеста.
Оба они, вспоминая прошлое, стали друг другу
улыбаться. Новая жена заметила это и, запоя
дозрев неладное, ночью спросила мужа, что озна¬
чали эти улыбки. Муж долго не хотел при¬
знаваться, но опа его заставила рассказать всю
историю и обнаружить всю глупость его первой
невесты. Выслушав рассказ, жена ему сказала:
„Накажи бог эту дуру1- Нужно ей было при¬
знаваться во всем матери! Вот безголовая! За¬
чем ей было рассказывать о том, что вы со¬
грешили. Вот я: раз сто согрешила с нашим
слугою и ни разу не сказала матери ни слова".
Муж молчал, чувствуя, что ему воздалось по
Заслугам.
278

CLVHl
О ростовщике из Виченцы
К Виченце один ростовщик много
раз просил некоего монаха,
п пользовавшегося очень большим
и влиянием и постоянно произно*
J сившего проповеди о нравах, вы-
ступить со всей силою против
ростовщиков, чтобы заклеймить как мож(но кра¬
сноречивее этот порок, сильно распространен¬
ный в городе. Он повторял эту просьб^ 'с такой
настойчивостью, что это уже становилось монаху
в тягость. Когда кто-то стал выражать уди¬
вление, что он так упорно настаивает на! осужде¬
нии того промысла, которым он сам существует,
и спросил, почему он так часто об этом напо¬
минает, ростовщик ответил: „В нашем городе
много людей, которые даЮт деньги в рост. По¬
этому ко м:не1 приходят немногие, и я ничего не
зарабатываю. Если проповедь убедит других
оставить занятие ростовщичеством, заработки
всех остальных попадут ко мне“. Об этом монах
потом сам мне рассказывал, смеясь.

CLIX
Забавный рассказ повара Джанино
q a жанино, повар Баранто из Пи-
Ал	стопи, который занимался своим
ТрД ремеслом в Венеции, расска-
Зад $а обедом секретарей сле-
Ш1 М ШЧ дующую забавную историю.
41 Кто-то обидел одного очень ту¬
пого венецианца, который не переставал со¬
крушаться по поводу полученного оскорбления.
У него не было детей, которые могли бы ото¬
мстить за оскорбление, и жена его до того вре¬
мени была бесплодна. Венецианец попросил
одного из своих друзей, который хвалился, что
он большой мастер делать детей, чтобы он взял
на себя труд оказать и ему такую услугу. Тот
обещал, что сделает все от него зависящее,
и вступил в обязанности мужа. Однажды муж,
чтобы не мешать этому важному делу,, прогу¬
ливался ио городу, предоставив другу обрабаты¬
вать свое поле. Он встретил своего недруга,
который стал грозить ему ещё больше. Вене¬
цианец воскликнул в ответ на угрозы, тряся
головою: „Молчи, дур^к, ты не знаешь, что
против тебя готовится у меня дома! Если бы
ты знал, ты бы не грозил, а боялся. Ибо,
даю тебе слово, уже работается тот, кто ото¬
мстит за меня".
280

CLX
О глупом венецианце, который держал шпоры
в кармане
от же Джанино рассказал нам
про подобную же глупость дру¬
гого венецианца. Отправляясь
в деревню верхом, он положил
шпоры в карман. Лошадь шла
лениво и медленно. Он коло¬
тил ей бока каблуками, приговаривая: „Не
хочешь двигаться! Если б ты знала, какая
штука лежит у меня в кармане, ты бы уско¬
рила шаг44 Ч
1 Обычная шутка, как и в фацетии ХС, по поводу
неумения венецианцев, ездивших по своим каналам и
по лагуне в гондолах, обращаться с лошадьми.
281

CLXl
О глупом венецианце, над которым насмеялся
странствующий шарлатан
q А 6Х жанино рассказал нам и тре-
ЦП Т\ ТЬЮ историю? ПО поводу кото-
k-wwW'QS Р°й МЬ1С очень много смеялись.
VjPW^I// В Венецию пришел странствую-
щий шарлатан, который выста-
' вид расписанный плакат с изо¬
бражением приапа, опоясанного несколькими по¬
лосками. К нему подошел один венецианец, ко¬
торый стал спрашивать о значении этих поло¬
сок. Шарлатан, шутки ради, объяснил ему, что
он наделен особенной способностью. Если он с
женщиной и дело доходит до первой полоски,
изображенной на плакате, рождаются купцы,
если до второй—солдаты, если до третьей—
дожи, если до четвертой—папы. Цену он бе¬
рет, смотря по тому, какое кому требуется по¬
томство. Глупец поверил: и, посоветовавшись с
женой, пригласил шарлатана к себе. Цена была
установлена такая, какая полагалась для сол¬
дата. Оставив шарлатана вдвоем с женой, ве¬
нецианец сделал вид, что уходит, а сам спря¬
тался около постели. И в то время, как там
были заняты работою над солдатом, он выско¬
чил и изо всех сил навалился сзади на шар¬
латана: чтобы дело дошло до четвертой по¬
лоски, более выгодной. „Клянусь господними
282

святыми евангелиями,
кликнул он в полной
хитрил приятеля.
Это будет папа!“—вос-
уверенности, что пере-
283

CLXH
О венецианце, который но дороге в Тревизо
получил удар камнем от своего слуги
енецианец ехал в Тревизо вер¬
хом на нанятой лошади. З3 ним
шел слуга пешком. По дороге
лошадь ударила слугу по ноге.
Не помня себя от боли, он
схватил камень, чтобы отпла¬
тить лошади, и нечаянно попал своему хо¬
зяину в поясницу. Глупец решил, что ударила
его лошадь. И так как слуга, страдая от ушиба,
шел медленнее, хозяин стал его бранить. „Я не
могу итти быстрее,—ответил слуга,—лошадь уда¬
рила меня копытом, и мне очень больно44. А хо¬
зяин в ответ: „Что делать, такая это, видно,
брыкливая лошадь; она и меня только что уда¬
рила в поясницу44.
284

CLXII1
О том, как крестьянин спрятал в соломе
лисицу, спасавшуюся от собак
рестьянин молотил на току
хлеб. К нему прибежала ли¬
сица, спасавшаяся от охотни¬
чьих собак, ,и стала просить,
чтобы он ее спрятал. За это она
обещала никогда не трогать его
кур. Крестьянин согласился на такое условие и
набросал вилами на лисицу соломы, которая
совершенно ее скрыла. Подошел один охотник,
потом другой, ища лисицу. Они спросили у кре¬
стьянина, не видел ли он, как бежала лисица
и в каком направлении. Он сказал им, что
лисица побежала в такую-то сторону, а жестом
и глазами показывал им, что она спрятана у-
него под соломой. Они, поверив словам и не
обращая внимания на жесты, удалились. Тогда
крестьянин сказал, освобождая лисицу от со¬
ломы: „Смотри же, блюди условие, ибо благо¬
даря моим словам,—когда я говорил, что ты
бежала,—ты избавилась от опасности44. А ли¬
сица, которая пережила большой страх и очень
хорошо видела сквозь просветы в соломе дви¬
жения крестьянина; заметила ему: „Слова твои
были хороши, а действия довольно скверные44.
Это говорится про тех, которые говорят одно,
а делают другое.

CLXIV
О флорентинце, который купил лошадь
дин флорентинец, мой знако¬
мый, которому понадобилось ку¬
пить в Риме лошадь, обратился
к барышнику. Тот требовал с
него двадцать пять золотых ду¬
катов. Флорентинец находил, что
рто дорого, и предлагал барышнику получить
наличными пятнадцать, а на остальные остаться
его должником. Барышник согласился. На дру¬
гой день он стал требовать, чтобы ему были
выплачены остальные. Флорентинец отказался.
„Соблюдай же условия,—сказал он.—Мы сго¬
ворились, что я буду твоим должником, а ведь
если я тебе заплачу, то должником уже больше
пе Буду11.
Ж

CLXV
Шутка скомороха Гонеллы
онелла, очень известный, когда-
то веселый скоморох \ обещал
некоему феррарцу за неболь¬
шие деньги научить его отгады¬
вать; тому очень этого хоте¬
лось. Однажды он предложил
ему лечь вместе с ним в постель, тихонько пу¬
стил дух из живота, а потом предложил ему
сунуть голову под одеяло. Тот повиновался, но
вонь заставила его сейчас же вытащить голову
обратно. „Ведь ты испортил воздух, я вижу44.—
„Плати деньги, ты отгадал44,—ответил Гонелла.
1/Исторический Гонелла был шутом при феррарском
дворе во времена Обиццо II д-Эсте. Ему посвящено
несколько новелл в сборнике Сакетти. Быть может,
позднее были ш другие носители этого имени в той же
профессии. Под именем Гонеллы в XV в. вышел сбор¬
ник „Buffonerie del Gonnella", имеющийся и в стихо¬
творной и в прозаической версии. Сборник пользовался
большой популярностью.
287

CLXV1
Другая шутка Г о неллы над человеком,
который хотел научиться отгадывать
от же Гонелла сказал другому,
который тоже хотел научиться
отгадывать: „Я тебя сделаю от¬
гадчиком при помощи одной пи¬
люли". Тот согласился. Гонел¬
ла скатал маленький шарик из
кала и положил ему в рот. Тот сейчас же вы¬
плюнул отвратительно пахнувшую пилюлю и
воскликнул: „Ведь это г...о". Тогда Гонелла
заявил, что он угадал правильно, и потребо¬
вал уплаты вознаграждения за науку.
288

CLXVI1
О чудесах, рассказанных папе Евгению
Этом году, в октябре месяце, ко¬
гда папа был во Флоренции во
второй раз, пришли вести о
множестве чудес, притом от та¬
ких лиц, что не верить было
бы неразумно. Из Комо были
получены письма от очень порядочных людей,
которые утверждали, что сообщаемое слышали
от целого ряда свидетелей, бывших очевидцами.
В одном месте, которое находится от Комо на
расстоянии пяти, миль, в двадцать первом часу
вечера \ можно было видеть огромное множе¬
ство собак, казавшихся красными, количеством
около четырёх тысяч, которые направлялись в
сторону Германии. За Этим как бы первым
отрядом бежало великое множество быков и
овец. Следом за ними двигались всадники и пе¬
хотинцы, разделенные на турмый и на когорты2;
многие из них были закованы в броню. Их
было так много, что они представляли собою
настоящую армию. У некоторых можно было
разглядеть голову, другие были без головы. По¬
следний отряд следовал за человеком огромного
роста, настоящим гигантом, который ехал вер¬
хом на громадном коне. Он вел большое коли¬
чество вьючных животных. Почти три часа про¬
должалось бесконечное шествие всей этой вере¬
19 Фацетии	289

ницы, так что его можно было видеть в раз¬
ных местах. Есть много свидетелей, мужчин и
женщин, которые, чтобы разглядеть шествие,
подходили поближе. После захода солнца все
исчезло, словно перенеслось в какие-то иные
места.
1 Т. е. в девятом часу, ибо флорентипский счет
начинался с шести часов.
2 Римские боевые деления: турмы— кавалерийское,
когорты — пехотное.
290

СЕХИН
Чудесное видение
W' 'W ^сколько дней спустя пришли
известия из Рима о таких же
чудесных явлениях, и столь ж^
достоверные, ибо от этих чудес
остались явственные следы.
&	4	20 сентября разразилась буря,
и стены покинутого замка, именем Боргето, на¬
ходящегося в шести милях от Рима, рухнули,
так же как и ветхая церковка близ этого места.
Камни рассыпались на мелкие кусочки, словно
их размолола и рассеяла человеческая рука. С не-
болыпой гостиницы, обычного приюта путни¬
ков, где в это время искало убежища много
людей, была сорвана вся крыша и отнесена
ветром на дорогу, находящуюся неподалеку,
причем из людей никто не пострадал; Ко¬
локольня церкви св. „Руфины, на расстоя¬
нии десяти миль от города, на другом берегу
Тибра, близ моря, в месте, которое называется
Казале, была разрушена до основания. В то
время, !как многие удивлялись этим явлениям
и задавали себе вопросы о причинах, два пб-
гонщика волов, которые в то время находились
в Казале и были заняты на полевых работах,
пришли в Рим, чтобы рассказать о необычных
фактах, свидетелями которых они были. Они
часто видели, как прогуливался в соседнем лесу
291

кардинал, которого звали патриархом и который
недавно умер от последствий раны в замке
св. Ангела1. На нем был полотняный плащ,
как носят кардиналы, и на голове четырех¬
угольный берет, как при жизни. Он имел груст¬
ный вид, издавал вздохи и жалобные стоны.
А когда поднялся внезапно вихрь,—дело было
днем,—они видели, как призрак кардинала, под¬
нятый ветром, взвился на воздух, обнял коло¬
кольню, раскачал ее и повалил на землю. По¬
мимо того, что здесь рассказано, много дубов
и кленов необыкновенных размеров были йы-
рваЛЫ с корнем и унесены далеко. Все эти
явления казались мало вероятными. Многие от¬
правились на 'место, чтобы увидеть своими гла¬
зами, и подтвердили справедливость рассказов.
1 Речь идет о знаменитом полководце папы Евге¬
ния IV, кардинале Джованни Вителлески, обстоятель¬
ства смерти которого были действительно необычны,
хотя и по-другому. Он был арестован среда своих,
войск комендантом замка св. Ангела, Антонио де Ридо,
и умер несколько дней спустя пе от последствий раны,
а по всей вероятности — от яду. Поджо ненавидел кар¬
динала злой ненавистью и был даже слегка замешан
в Обстоятельствах, предшествовавших его смерти. Во
всяком случае его обвиняли в том, что он подделал
подпись паны па приказе об аресте кардинала. Он хо¬
тел угодить этим Медичи, ибо Вителлески строил
планы, направленные против Флоренции.
292

CLXIX
Нотариус-мошенник
дин флорентинский нотариус,
которому его профессия припо-
Ж§Ж^Ж сила мало доходу, решил приду-
ШрАж? матъ какое-нибудь мошенниче-
ство, из которого он мог бы
извлечь выгоду. Он обратился
к одному молодому человеку и спросил его, были
ли ему уплачены пятьдесят флоринов, кото¬
рые его отец дал когда-то взаймы человеку,
ныне умершему. Тому долг этот был неизвестен,
и он ответил, что в отцовском списке такой
Записи нет. Нотариус тогда сказал, что он сам
скреплял эту" сделку, и предложил юноше, взяв
у него за деньги копию соответствующей за¬
писи, предъявить долг ко взысканию в суд по-
десты. Подеста вызвал сына того, кого считали
должником, но он утверждал, что отец его ни¬
когда ничего не бр|ал в долг, ибо никаких запи¬
сей об этом нет в его книгах, а купцы, как изве¬
стно, эти записи ведут очень тщательно. И сей¬
час же отправился К (нотариусу и стал обвинять
его в мошенничестве, в том, что oft внес в свои
книги запись о сделке, которая никогда не была
совершена. Нотариус отвечал: „Сын мой, вы не
можете знать о сделках, относящихся к тому
времени, когда вас еще не было на свете. Ваш
отец взял эту сумму в долг, но вернул через
293

несколько месяцев, рта последняя сделка тоже
прошла через меня, и в моих записях есть ко¬
пия квитанции кредитора". Наследнику должника
ничего не оставалось, как заплатить деньги и
взять копию записи, освобождавшей его от тя¬
гостного иска. А нотариус благодаря хорошо
придуманному мошенничеству получил деньги
с двух сторон.
294

CLXX
О защемленном монахе
Пичентинской области есть горо¬
док именем Иези. В этом городе
был монах, по имени Лупо, ко¬
торый любил молодую девушку,
еще невинную. Он беспрестанно
умолял ее уступить его жела¬
ниям. Девушка в конце концов, согласилась на
его просьбы, но колебалась, боясь, что первый
раз причинит ей чересчур большую боль.
Монах обещал ей, что он поместит между нею
и собой в виде некоторой преграды деревянную
дощечку, через отверстие в которой пройдёт
его дротик. Так и сговорились. Монах раздобыл
тоненькую сосновую пластинку, проделал в ней
отверстие, тайком пробрался к девушке, надел
на себя дощечку, начал нежно целовать девушку
и, подняв ее платье, стал тянуться к лакомому
кусочку. Поцелуи и прикосновения сделали то,
что дротик перерос размеры отверстия в до¬
щечке и оказался тесно в ней ущемленным.
Дощечка стискивала так сильно, что ее нельзя
было двинуть ни в ту, ни в другую сторону1
без страшной боли. Наслаждение обратилось в
муку. Изнемогая от невыносимой пытки, монах
стал издавать крики и стоны. Девушка, пере¬
пуганная, старалась успокоить его боль поце¬
луями и дать ему возможность довести до конца
29*

то, чего он так добивался. По вместо того,
чтобы облегчить боль, она увеличивала его му¬
чения. Ибо от ласк росло возбуждение, и до¬
щечка щемила крепче. Несчастный страдал не¬
выносимо и просил, чтобы ему принесли воды
и полили куда следует, чтобы успокоить на¬
пряженное состояние. Девушка, боясь, что услы¬
шат домашние, долго не решалась итти за во¬
дой, но в конце концов, тронутая страданиями
и криками монаха, пошла и принесла. Больные
части были обильно политы, и мало-по-малу
дощечка стала освобождать свою жертву. Уже
по дому шел какой-то шум. Слыша его и думая
о том, как бы поскорее исчезнуть, монах сорвал
дощечку, жестоко ободрав себе кожу. Он дол¬
жен был обратиться к врачу, и благодаря этому
история выплыла наружу. Если бы другие так
же дорого платились за свои пороки, многие
сделались бы более воздержанными.
296

CLXXI
Жуткая история о мальчике, который ел
детей
яс хочется включить в эти наши
Рассказики ужасную и огврати-
тельную историю, неслыханную
■ в прежнее время, которую я
Ж сам считал выдумкой до тех
Чв V Я J пор*, пока письмо, полученное
от одного из королевских1 секретарей, не под¬
твердило мне, что все это! происходило в дей¬
ствительности. В письме об этом: говорилось
приблизительно так: „Чудовищное происше¬
ствие случилось в десяти милях от Неаполя,
близ находящегося в горах городка Соммы.
Мальчик из Ломбардии, лет тринадцати, был
схвачен и приведен к подестё, уличенный в
том, что он съел двух трехлетних детей. Он
завлекал их ласками в какую-то пещеру, душил,
разрубал на куски, часть съедал тут же'сырьем,
а часть потом жарил. Он признался, что съел
и несколько других, потому что детское мясо
казалось ему гораздо более вкусным, чем вся¬
кое другое,, и объявил, что, если сможет, будет
делать это и впредь. Сначала решили, что он
Это делает по безумию. Но на все вопросы он
отвечал очень толково; и тогда стало ясно, что
им двигало не безумие, а кровожадность44.
1 В Италии в XV веке был только один—король:
государь королевства Обеих Сицилий.
297

CLXXll
О флорентийском рыцаре, который сделал
вид, что ушел из дому, и тайком от жены
спрятался в спальне
одного флорентийского рыцаря,
страдавшего от подагры,—имени
его, чтобы не бросать тень на
его честь, я не оглашу,—была
жена, которой приглянулся домо¬
правитель. Муж это заметил и
однажды в праздник сделал вид, что ушел из
дому, а сам тайном от жены спрятался в спальне.
Жена, как только узнала, что мужа нет дома,
потихоньку позвала к себе домоправителя и ска¬
зала ему, после того как они обменялись привет¬
ствиями: „Мне хочется устроить с вами какую-
нибудь игру44. И когда тот согласился, она про¬
должала: „Будем играть в войну, а потом будем
Заключать мир44. Управитель спросил, как это
нужно сделать. Дама отвечала: „Мы немного по¬
боремся, потом вы опрокинете меня на пол, и
ваш дротик пронзит мою рану, а после этого
наши поцелуи сделаются знаком, что дшр со¬
стоялся44. Так как управитель всегда слышал,
что все восхваляли мир, и так как для
него «мир должен был быть столь приятным,
то он охотно согласился. По едва они упали на
землю, готовя мирные действия^ как муж вышел
298

из тайника и воскликнул: „Сто раз в моей жизни
я заключал мир. Единственно этого мира не до¬
пущу, вопреки моему обыкновению". И они ра¬
зошлись, не вкусив мира.
299

CLXXIII
О некоем, кто выдавал себя за человека вы¬
сокоцеломудренного и был застигнут на месте
преступления
S дин наш согражданин, который
выдавал себя за человека цело¬
мудренного и очень религиоз¬
ного, другом своим был застиг¬
нут вдвоем с продажной женщи-
	 	 ной. Он должен был выслушать
от него суровые упреки за тц что, пропо¬
ведуя целомудрие, впал в такой грех. Тот отве¬
чал: „О, не думай, что я делаю это из сласто¬
любия, я лишь укрощаю и изнуряю свою жалкую
плоть и, кроме того, очищаю свои почки". Тако¬
вы эти отвратительные лицемеры: они не хотят
отказать себе ни в чем, а свою похоть и свои
пороки всегда стремятся оправдать тем или дру¬
гим благовидным предлогом.
300

CLXXIV
По такому же поводу
Пизе во времена Пьетро Гам-
бакорты 1 жил эремит. Одна¬
жды ночью он привел к себе
в келью продажную женщину,
которую заставил раз двадцать
ему отдаться. И каждый раз,
когда он делал некоторые телодвижения, он при¬
говаривал по-итальянски, чтобы не впасть в
грех сластолюбия: „Domati carne cattivella“, что
означает: „Укротись злосчастная плоть!44 Когда
куртизанка рассказала об этом, эремет был изг-
гнан из города.
1 Пьетро Гамбакорта, пизанец, член одной из пра¬
вящих фамилийт города дружественных Флоренции,
осчовал в 1380 г. в родном своем городе орден эреми-
тов, т. е. отшельников.
301

CLXX Г
О бедн ом не ревоз пике
ыл некий бедный лодочник, ко¬
торый зарабатывал себе сред¬
ства существования перевозкою
людей через реку. Однажды,
когда за целый день ему ни¬
кого не пришлось перевезти и
когда он к вечеру шел уже грустно! домой,
вдали показался человек, кричавший, чтобы его
перевезли. Лодочник, обрадованный и полный
надежды что-нибудь заработать, вернулся и пе^
ревез его. На другом берегу он потребовал платы.
Человек стал клясться изо всех сил, что денег
у него нет ни гроша, и предложил перевозчику
вместо денег хороший совет. „Как!—восклик¬
нул лодочник.—Йе думаешь ли ты, что я могу
накормить семью, которая сидит дома голодная,
твоими советами!"—„Ничем другим заплатить я
тебе не могу",—был ответ. Тогда лодочник сер¬
дито спросил, что же это за совет. „Никогда
не перевози больше никого, не получив денег
вперед, и никогда не говори жене, что кто-нибудь
обильнее, чем ты, одарен от природы мужскими
качествами". Выслушав эти слова, перевозчик
печально вернулся домой. Жена встретила его
вопросом, что он заработал за день на хлеб. Он
отвечал, что ему вместо денег дали хорошие
советы, и, рассказав все по порядку, сообщил, в
302

чем заключались совета. Жена насторожилась,
услыхав про мужские достоинства. „А разве,—
спросила она,—эти вещи не у всех мужчиц оди¬
наковы?44—„Что ты!—воскликнул муж.—У нас
у всех разная мерка, а наш священник наделен
чуть не на половину больше, чем мы все44. И, вы¬
тянув руку, изобразил, каковы достоинства свя¬
щенника. Женщина в тот же момент загорелась
к священнику страстью и не успокоилась до тех
пор, пока не убедилась на собственном опыте,
что муж сказал правду. Так хороший совет
обратился в злой. $то показывает, что нужно
молчать о том, что может нам повредить.
303

CLXXVI
О скупом миланском жителе, который подал
священнику список своих грехов
екий миланский житель, ио глу¬
пости, по лицемерию или из бо¬
язни что-нибудь забыть, сделал
огромный список своих грехов.
Он пошел к мужу очень ученому
и в этих делах чрезвычайно
опытному, жившему в Милане монаху-мино¬
риту Антонио из Рауди, вручил ему список и
просил, чтобы он все прочел, говоря, что это
его исповедь. Монах, умный и сообразительный,
сразу увидел, что чтение этого бесконечного
списка потребует много времени и что принес¬
ший список—человек глупый и болтливый, задал
ему несколько вопросов и объявил: „Отпускаю
тебе все грехи, перечисленные в этом списке“.
И на вопрос, какое монах назначает ему покая¬
ние, сказал: „Ты должен в течение месяца по
семи раз в день читать твой списокс<\ Тот стал
доказывать, что это невозможно, но монах эпи-
тимии не отменил. Так многословие этого глуйца
получило достойную кару.
304

Франческо Филельфо
(Современная гравюра)

CLXXVII
О человеке, который подговорил друга хвалить
его родителям невесты
'W' "W екго, здоровьем слабый и отнюдь
не богатый, задумал жениться.
Приглашенный родителями неве-
сты к ужину в летний день, он
привел с собою друга, которого
* (к просил всякий раз прибавлять
что-Нибудь к! тому, что сам он будет говорить
о себе. Будущая теща похвалила его плащ. Он
заметил, что у него есть другой гораздо лучше.
Друг прибавил, что есть и третий, еще вдвое
роскошнее. Тесть спросил, есть ли у него именье.
Жених ответил, что у него есть поместье за
городом, которое вполне его обеспечивает. Друг
сейчас же присовокупил: „А что же, забыл ты
разве о другом своем: поместье, которое обшир^
нее этого и приносит тебе столько дохода?“ И
всякий раз, когда жених чем-нибудь хвалился,
друг прибавлял вдвое. Наконец, когда тесть, видя,
что он ест мало, стал его угощать, и жених заме¬
тил, что летом он чувствует себя нё совсем хорошо,
друг прибавил, чтобы не упустить случая усу¬
губить похвальбу: „Больше того: он и летом хво¬
рает, а зимою гораздо хуже“. Эга слова вызвали
всеобщий смех. Стало ясно, что человек легкомы¬
сленно похвалялся, чтобы снискать незаслужен¬
ное одобрение. И поплатился за свою глупость.
20 Фацетии
305

CLXXnil
Шутка Пасквино из Сиены над земляком
асквино из Сиены, не любив¬
ший лазить за словом в карман
и склонный к шуткам, был из¬
гнан из родного города при пе¬
ремене правления. Он поселился
в Ферраре. Однажды его наве¬
стил там п-0 пути из Венеции в Сиену его зем¬
ляк, пустой малый. Пасквино принял его очень
любезно, и в разговоре гость обещал Пасквино
свои услуги в Сиене, если он может быть ему
чем-нибудь полезен. И прибавил, похваляясь,
что возможности у него имеются: „Я принад¬
лежу к телу1 нынешнего государства44,—гово¬
рил он. „Было бы хорошо*,—заметил на это
Пасквино,—если бы это тело издало некий звук,
чтобы ты и тебе подобные поскорее вылетели
из города44. Остроумная шутка в ответ на хва¬
стовство.
1 Согро, т. е. полноправные граждане.
306

ezxnx
О докторе, который говорил ио-латыни
при ловле птиц
миланский доктор, человек
без образования и без сообра-
-ЖЦЯш зительности, попросил птице-
лова, который собирался охо-
титься на птиц с совою; взять
&	4 и его на охоту, которую ему
хотелось посмотреть. Птицелов согласился. Он
укрыл его вместе с совой под листвою Ни строго
наказал не проронить ни слова, чтобы не спуг¬
нуть птиц. Но этот болван, когда птицы слете¬
лись, сейчас же стал кричать, что птиц много
и что пора дергать сеть. При звуках его го¬
лоса птицы улетели. Птицелов крепко его вы¬
бранил, и он обещал молчать. Птицы собрались
еще раз, и глупец снова воскликнул, но на ла¬
тинском языке: „Птиц очень много", думая, что,
если он будет говорить по-латыни, птицы его
пе поймут. Птиц опять как не бывало. Ловля
была испорчена, и охотник еще более резко
стал корить доктора за то, что он заговорил.
А он в ответ: „Неужели же птицы знают по-
латыни?" Этот* странный ученый был убежден,
что птицы разлетелись не потому, что их испу¬
гал звук его голоса, а потому, что они поняли
то, что он сказал.
20*
307

CLXXX
О женщине, которая думала, что ей говорят
любезности
Д|,а женщина из Сиены заии
^к малась любовью со своим дру-
Когда игры бЪгли кончены,
wr попрекнул ее, говоря, что
ни с какой другой женщиной
он не чувствовал большего проь-
стора. А она решила, что он говорит это в по¬
хвалу ей, и отвечала: „Правда? Как ты мил!
Но ты преувеличиваешь. Я бйла очень счаст¬
лива, если бы то, что ты говоришь, было прав¬
дой. Я бы гордилась этим и была бы о себе
более высокого мнения44.
308

CLXXX1
Наивное замечание женщины во время родов
о Флоренции разрешалась от
бремени женщина, очень наив¬
ная. Роды были трудные. Она
мучилась довольно долго, и по¬
витуха со светильником: в руках
наклонилась к ней поближе,
чтобы посмотреть, не показывается ли младенец.
Тогда женщина попросила ее взглянуть и с
другой стороны, не идет ли младенец оттуда,
потому что,—говорила она,—ей случалось гре¬
шить о мужем и в тех местах.
309

CLXXX11
О Щом, как хвалили одного юношу в Риме
то-то из нашей компании очень
хвалил наружность и характер
одного юного римлянина, не-
обыкновепно красивого и в то
же время очень порядочного и
преданного наукам. И чтобы
воздать ему высшую хвалу, он сказал: „Мне
кажется, что когда Иисус ХрисГОс был к его
годах, он был именно таков, как он“. Какая
удивительная похвала человеческой1 красоте'! Ни
Демосфен, ни Цицерон не могли бы придумать
ничего более замечательногох.
1 Поджо в юные годы полемизировал с канцлером Фло¬
ренции Коллуччо Салутати по вопросу о сравнительных
достоинствах Петрарки и древних писателей. Салутати
утверждал, что Петрарка выше древних, потому что
ему была доступна недоступная для них мудрость хри¬
стианства. Поджо возражал во имя нарушаемой этим
заявлением исторической перспективы. В этой фацетии
он впадает, притом едва ли очень искренне, в ту самую
ошибку, в которой уличал Салутати.
Ж

1
CLXXXIU
О людях, высказывавших различные пожелания
о Флоренции шла однажды бе¬
седа между несколькими людьми,
и, как бывает, каждый выска¬
зывал свое желание. Один хо¬
тел быть папой, другой коро¬
лем, третий еще кем-нибудь.
А некий говорливый мальчуган, случившийся
тут,, сказал: ,)Я хотел бы быть дыней". Когда
у него спросили—почему, он ответил: „Тогда все
нюхали бы мне зад". Действительно, когда кто-
нибудь собирается купить дыню, то обыкно¬
венно нюхает ее заднюю часть.
311

CLXXXIV
О купце, который, хваля жену, уверял, что
она никогда не издает некоторых звуков
В дин купец в присутствии своего
государя хвалил свою жену.
Между прочим, он сказал, что
она никогда не издает некоторых
Звуков. Синьор был удивлен и
	 	 сказал, что это не может быть.
Он предложил купцу побиться об заклад на хо¬
роший 1обед, что в течение трех месяцев его жена
не раз докажет ему противное. На другой день
синьор просил купца дать ему взаймы золотых
дукатов, обещая вернуть их через восемь дней.
Купцу очень не хотелось одалживать такую сум¬
му, но волей-неволей он должен был согласиться
и дать деньги. С большим нетерпением: ждал он
условного дня и, когда он настал, пошел к го¬
сударю и попросил его вернуть долг. Тот, пред¬
ставляясь озабоченным важными делами, стал
просить купца ссудить ему, ввиду его стесненных
обстоятельств, на крайне необходимые расходы
еще пятьдесят дукатов. Через месяц он обещал
вернуть все. Бедняга долго не соглашался, говоря,
’Гго у него нет денег. Цо в конце концов, чтобы
не потерять первых пятидесяти дукатов, принес,
вздыхая, требуемую сумму. Вернулся он домой
грустный и полный беспокойства, о многом ду¬
мал, во многом сомневался и ночи проводил без
312

сна. И когда по ночам он лежал, не смыкая
глаз, много раз слышал, как жена его издавала
во сне те звуки, о которых у него был спор.
Прошел месяц. Синьор призвал купца к себе и
спросил, случилось ли ему слышать у жены эти
звуки. Купец признал свою неправоту и сказал:
„Столько раз, что можно было прозакладывать
не только обед, но целое состояние44. После этого
он получил обратно свои деньги и оплатил обед.
Так многое ускользает от спящих.
813

CLXXXV
Мудрый ответ клеветнику
Вуиджи Марсилих, из ордена
августинцев, живший недавно во
Флоренции, был человек выда¬
ющегося ума и больших знаний.
В старости он воспитывал и
_ обучал гуманистической науке
моего земляка, бедного юношу, по имени Джо¬
ванни, которого я знал и который впоследствии
стал очень видным ученым. Один из его това¬
рищей—к Марсили приходило много людей, что¬
бы учиться—из зависти стал тайно наговари¬
вать на него учителю, уверяя, что Джованни,
как самый неблагода1рйы'й человек, дурно ду¬
мает и дурно говорит о нем. Когда это стало
повторяться, старец, который был мужем чрез¬
вычайно благоразумным, спросил у него: „Сколь¬
ко времени знаешь ты Джованни?44 Тот от¬
вечал, что не больше года. „Я удивляюсь,—ска¬
зал тогда Марсили,—что ты считаешь себя таким
умным, а меня таким глупым, и думаешь, что ты
в год мог лучше узнай» природные свойства и ха¬
рактер Джованни, чем я в десять лет, которые
он живет у меня44. Чрезвычайно благоразумный
ответ, которым была выведена на чистую воду
низость клеветника и отдано должное порядоч¬
ности юноши. Если бы больше людей поступало
так, меньше было бы места зависти и клевете.
^314

1 Луиджи Марсили (1330 — 1W гг.), ученый авгу.
стинский монах, был очень видной фигурой среди фло-
рентинской интеллигенции конца XIV века. Поджо не
Застал его, когда цришел юношей во Флоренцию, но
учитель Поджо, Коллуччо Салутати, глава флорентин-
ских гуманистов того времени, был обязан Марсили
очень многим. У Марсили было мноТЬ знаний, в он охот¬
но делился ими со всеми, в ком видел настоящую любовь
к науке. В монастыре Сан Спирито, за Арно, вокруг
Марсили собирались все главные деятели следующего
поколения гуманистов.

CLXXXVl
Остроумный ответ его же, приложимый
ко многим епископам
В дин из друзей спросил у Луид¬
жи Марсили, что означают два
острия на спискОпсвдй митре.
Марсили отвечал, что перед¬
няя означает новый завет, аза д-
-—	няя—ветхий, который епископы
должны знать наизусть. „А что означают,—про¬
должал тот,—две полоски, которые свисают от
митры до самой поясницы епископов?"—„То,
что они не знают ни нового, ни ветхого",—ска¬
зал Марсили. Остроумный ответ и приложимый
ко многим епископам.
316

CLXXXVII
Острота насчет Франческо Филелъфо
папском дворце, в кружке сек-
ретарей, где, как всегда, нахо-
дились многие ученые мужи,
t fW ш| речь зашла о» распутной и гряз-
жизпи этого негодяя Фран-
ческо Филелъфо1. Многие об¬
виняли его в целом ряде преступлений. Кто-то
спросил, знатного ли он роду. Один мой зем¬
ляк, милый и остроумный человек, сказал с са¬
мым серьезным видом: „Ну, конечно, он бли¬
стает благородством, ибо отец его всегда носит
по утрам шелковые одежды44. Он намекал на то,
что Филелъфо—сын священника, ибо одежды,
которые священники носят во время богослу¬
жения, большею частью шелковые.
1 Филельфо — знаменитый миланский гуманист —
долгое время находи ся в открытой вражде с Поджо.
Оба они беспрестанно обменивались инвективами, в
которых осыпали друг друга самыми невозможными
ругательствами и обвинениями. Причина вражды была
отчасти политическая, — Поджо был сторонником Ме¬
дичи, а Филельфо их противником,— отчасти личная.
Настоящая фацетия является как бы одним из эпизо¬
дов злобной полемики обоих гуманистов.
317

CLXXXrnt
Д ругая острота насчет того же Филельфо
ругой остряк прибавил: „Нет
ничего удивительного, что внук
Юпитера, подражающий деяни¬
ям предков, Филельфо, похи¬
тил как новую Европу, так и
нового Ганимеда44. Говоривший
намекал на то, что Филельфо привез в; Италию,
обесчестив ее сначала, греческую девушку, дочь
Иоанна Хризолора, и увез с собою в Грецию
некоего падуанского юношу, плененный его кра¬
сотою Ч
1 В своей полемике гуманисты говорили друг про
друга самые невозможные вещи. Фацетии, посвященные
Филельфо, дают об этом: понятие. В инвективах против
него Поджо повторял эти обвинения более пространно,
с обильными ораторскими украшениями. Факты, каса¬
ющиеся женитьбы Филельфо на дочери Иоанна Хризо-
лора, кажется, не дают никаких поводов для инсинуаций
Поджо, хотя Филельфо был такой человек, что от него
можно было ожидать всего.
318

dLXXXlX
О нотариусе, который стал сводником
«Авиньоне был нотариус, фран¬
цуз, хороню известный пап¬
ской курии. Он увлекся публич¬
ной женщиной, бросил профес¬
сию нотариуса и жил на сред¬
ства, которые его подруга зара¬
батывала своим ремеслом. На 1 января, день,
которым начинался год, он надел новую оде¬
жду, на рукаве которой были вышиты серебром
французские слова, означающие: „Все лучше и
лучше". Ремесло сводника казалось ему более
предпочтительным, чем его прежняя профессия.

ахс
У ловка некоего Петрилло для освобождение
больницы
ардинал барийский1, неанолита-
нец родом, владел в Верчелли
в Цизальпийской Галлии2 боль-
I	ницею, которая давала ему мало
j доходу вследствие производя-
о 6^3 щихся там больших издержек
на бедных. Кардинал послал туда одного из своих
людей, по имени Петрилло, чтобы собрать
деньги. Петрилло нашел больницу полной не¬
мощными и хворыми, на содержание которых
уходили все тамошние средства. Тогда, обла¬
чившись в костюм врача, он пришел в больницу
и, осмотрев язвы разного рода, которые были
на больных, созвал всех и сказал: „Против
ваших язв нет другого лекарства, как мазь
из человеческого жира. Поэтому бросьте между
собою сегодня же жребий, кто из вас должен
будет, ради излечения остальных, брОшен в ко¬
тел и сварен живьем66. Испуганные этими сло¬
вами,—ибо каждый боялся, что жребий падет
на него,—больные один за другим убежали. Та¬
ким образом Петрилло освободил больницу от
содержания этих нечистоплотных людей.
1 Лудольфо Марамори.
2 Иыпе в Пьемонте.
320

Обручение
(Миниатюра из собрания Mercuri)

CXCI
Забавная история об учителе, который целую
семью сделал жертвою своих страстей
дин флорентинец держал у себя
молодого человека, который обу¬
чал его сыновей. За время сво¬
его продолжительного пребыва¬
ния в доме учитель завел шашни
сначала со служанкой, потом с
кормилицей, потом с хозяйкой и наконец соб¬
лазнил своих учеников. Узнав об этом, их отец,
который был человеком веселым, тайком по¬
звал учителя в спальню и сказал: „Так как ты
занимался любовью со всеми моими домашни¬
ми—и на здоровье тебе!—то не хочу быть
исключением и я. Пожалуйста!"
21 Фацетии
321

схсп
О звуке
прежние времена, при папе Бо¬
нифации IX, в одной компании
спорили, какой звук самый при¬
ятный и сладостный. Мнения
высказывались разные. Лито
д’Имола, секретарь кардинала
флоре тпнского, того, который был настоящим
кардиналом сказал, что для голодного нет звука
приятнее звонка. Ибо в домах кардиналов при¬
нято созывать живущих там к обеду и к ужину
звонком. Когда звонок раздается с опозданием,
а у некоторых аппетит разыгрался давно, его
Звуки доставляют голодным много удовольствия.
Все нашли, что Лито прав, особенно те, кому
опоздание звонка, зовущего к еде, было делом
Знакомым.
I „Настоящим" кардиналом в глазах Поджо и многих
других был Франческо Цабарелла, кардинал св. Кось-
мы и Дамиана, более известный под именем; кардинала
флорентипского (кардиналы именовались по 'церквам,
приписанным к ним и дававшим им доходы). Цабарел¬
ла в эпоху великой схизмы был лучшим другом уче¬
ных и писателей. В Констанце, па Соборе (1414—1418 гг.),
он играл выдающуюся роль и был один из самых вид¬
ных кандидатов па папский престол, по умер, не дожив
до выборов. Поджо тогда же составил надгробную
речь, ему посвященную.
322

CXCII1
О сыне вельможи, которому отец приказал
из-за его злого языка быть немым
°^I0r0 испанского вельможи был
Ь	взрослый сын, обладавший чре-
звычайно злым; и ядовитым язы-
Ж Ki0M’ навл®кшим на нена-
Д /а висть многих людей. Отец по-
Ж Этому приказал ему никогда не
раскрывать рта. Он повиновался. Случилось од¬
нажды так, что отец и сын были приглашены
к королю на торжественный обед, на котором
присутствовала также королева. Сын, ловкий во
всем остальном, прислуживал отцу, как немой.
Королева, которая славилась своей распутной
жизнью, решила, что юноша глухонемой, и сооб¬
разила, что он будет для нее очень удобен.
Она попросила вельможу, чтобы он отдал сына
в услужение ей. Тот согласился, и она стала
посвящать юношу в свои самые секретные дела,
так что он был не раз свидетелем ее распутства.
Прошло два года, ина такой же торжественный
обед снова был приглашен отец юноши. Королю
За это время часто приходилось видеть молодого
слугу своей супруги, которого все считали не¬
мым. Пока он прислуживал королеве, король
спросил вельможу, от рождения или по ка¬
кому-нибудь несчастному случаю лишен дара
слова его сын. „Ни то, ни другое,—отвечал вель-
21*
323

можа.—Это л запретил ему разговаривать из-за
его злоязычия66. Король попросил, чтобы с
^ноши было снято запрещение. Отец долго со¬
противлялся, указывал, что может произойти
какой-нибудь скандал, но, уступая настоя-
ВЖЮ короля, разрешил сыну говорить, если
ему захочется. Тот прежде всего обратился к
королю и сказал: „У вас такая супруга, с ко-
хорой по бесстыдству и по развратной жизни не
может сравниться самая низкая из публичных
женщин66. Король смутился и приказал ему за¬
молчать. У многих людей такой обычай, что,
кая бы редко они ни говорили, они всегда но-
ровят сказать гадость про кого-нибудь.
324

CXCIV
Об одном опекуне
q а акконо дельи Ардингелли, фло-
цА	Р^ити^кнЙ гражданин, был наз-
иачеп опекуном к одному мало-
УУх¥^ш/ летнему. После продолжитель-
/2/ного управления его имуществом
от богатства не осталось Ничего.
Все ушло в глотку опекуна. Наконец с Дакконо
спросили отчета, и должностные лица потребо¬
вали, чтобы он представил входящие и йсходя-
Щйё книги. Дакконо показал иа свой рент и на
свой зад, говоря: „Вот входяЩай, вот исходящая.
Других нет“.
325

cxcv
О монахе, который хитростью добился сожи¬
тельства с кумою
дному монаху нищенствующего
ордена приглянулась кума, мо-
■	Ло^ая и красивая. Он изнывал
люб™ к ней. Ему было
стыдно просить у нее чего-ни-
будь недостойным образом, и он
решил добиться своего хитростью. Несколько
дней подряд он ходил с завязанным указатель¬
ным пальцем, притворяясь, что очень страдает
от боли. Так как он жаловался не переставая, то
кума спросила в конце концов, пробовал ли он
какие-нибудь средства. Монах отвечал, что пере¬
пробовал много, но ничего не помогло. „Прав¬
да,—прибавил он,—есть одно средство, кото¬
рому научил меня один врач, но я не могу
к нему прибегнуть, ибо оно таково, что мне
стыдно сказать66. Женщина стала’ уговаривать
его не стесняться и назвать лекарство против
такой мучительной болезни, и он, якобы страш¬
но робея, объявил, что нужно либо отнять па¬
лец совсем, либо подержать его некоторое время
в женском естестве, чтобы от тепла прорвался
нарыв. Конечно, прибавил монах, он не может
обратиться с этой просьбой к какой-нибудь
женщине из чувства порядочности. Кума, побу¬
ждаемая состраданием, предложила свои услуги.
326

Монах тогда попросил ее перенести операцию
в темное место: иначе ему будет стыдно, и при
свете он никогда не решится воспользоваться
ее разрешением. Не опасаясь ничего дурного,
кума согласилась. Когда они очутились в тем¬
ноте, женщина легла, монах вставил сначала па¬
лец, потом другое, после чего объявил, что на¬
рыв вскрылся и гной вытек. Так был излечен
палец.
327

CXCV1
Острота Анджелотто о бороде греческого
кардинала
рвческий кардинал1 приходил в
■	курию с длинной бородою со-
■	гласно обычаю своей родины.
МИ )7х\ Многие удивлялись, почему он
$ Д О \\ ее не снимет, как другие. Андже-
w —dz—__ лотто, кардинал римский, кото¬
рый иногда мог быть очень остроумным, заме¬
тил по этому поводу: „Ой хорошо делает. Сре¬
ди стольких коз пусть заведется хоть один козел".
1 Речь идет о знаменитом кардинале Виссарионе,
крупном ученом и одном из главных деятелей Флорен-
тинского Собора, пытавшегося осуществить унию с
греческой церковью. В 1440 г. он перешел в католиче¬
ство и получил сан кардинала. Сделал очень много для
пропаганды в Италии Платоновой философии. Умер
в 1472 г.
328

cxcni
О толстом рыцаре
мен. рыцарь, очень толстый,
йъёхал в Перуджу. Жйгели го¬
рода, которые вообще любят
пошутить, стали у него спра-
шйвать в насмешку, почему он,
против обыкновения, поместил
свой чемодан не на крупе лошади, а спереди.
„Так нужно,—ответил он весело,—потому что
город ваш полон воров и грабителей44.

схсгш
Забавное заявление судьи адвокату, который
ссылался на „Клементину^ и „Новеллу^
пленив своих
веллу"1 ]
Венеции, в светском суде судьи
разбирали дело о завещании.
Выступали и адвокаты, защи¬
щавшие интересы своих клиен¬
тов. Один из них, бывший свя¬
щенником, сослался в подкре-
доводов на „Клементину66 и „Но¬
и привел из них соответствующие па¬
раграфы. Тогда судья, старый уже человек,
которому эти имена были незнакомы и который
мало общался с Соломоном, с гневным лицом
обрушился на адвоката: „Что за чорт!—восклик¬
нул он.—Как тебе не совестно перед лицом
столь почленных мужей называть имена бес¬
стыдных потаскух! Неужели ты думаешь, что
их слова мы примем во внимание как некий
законодательный текст!66 Этот олух думал, что
Клементина и Новелла—не Названия законов,
а имена женщин, с которыми адвокат сожитель¬
ствовал у себя дома.
1 „Клементина* —дополнение к Своду канонического
права, изданное папою Климентом V (1305—1314 гг.).
„Новелла**—всякое вообще дополнение к тому же Своду,
названное так по аналогии с законами, составляющими
IV часть Юстинианова Свода гражданского права.
330

СХС1Х
Средство против холода
спрашивал однажды, как убе¬
речься ночью в постели от холо¬
да. „Темспособом,—сказал кто-
то из присутствовавших, — ко¬
торым спасался один мой при¬
ятель во время своего ученья.
Обыкновенно он каждый день освобождал же¬
лудок после ужина. А когда он этого не де¬
лал, переваренная пища, оставаясь внутри,, со¬
гревала, по его словам, ночью его тело". Сред¬
ство против холода, которое вышло из употре¬
бления.

co
оъ одном проповеднике
праздник св. Христофора некий
проповедник, обращаясь к на¬
роду, красноречиво восхвалял
святого за то, что он носил на
своих плечах Христа, и беспре¬
станно вопрошал: „Кто на земле
сподобился такого избраний, чтобы носить на
себе спасителя44. И когда он назойливо повто-
рйл, неизвестно в который раз: „Кто сйОДо-
бийся такЛ милостй? “-^одному весёлому чело-
йеку в толпе это надоело, и он воскликнул:
„Осел, который нес на себе мать и младёйцйи.
332

СС1
О молодой женщине, разлученной с мужем
обеспокоенная
олодой и красивый веронезец
женился на юной девушке. Т^к
как он предавался супружеским
радостям с чрезмерным; усер¬
дием, то побледнел лещом, по¬
худел и стал очень слаб. Мать,
за сына, боясь как бы он не
заболел серьезно, увезла его в деревню, подаль¬
ше от жены. А та, опечаленная разлукой с
мужем и тоскуя о нем, увидела однажды во¬
робьев, занимавшихся любовыр. „Ох!—восклик¬
нула она.—Летите скорее прочь. Не то увцд^т
вас моя свекровь, и вы тоже будете разлучены".
333

CCI1
Спор двух лиц из-за одинакового герба
дин генуэзец? капитан военно¬
го коробля, приглашенный во
Францию королем и участвовав¬
ший в военных действиях про¬
тив англичан, имел на щите
изображение Бычачьей головы *
Увидел это изображение некий французский ры¬
царь и объявил, что это его герб. Произошел
спор, и француз вызвал генуэзца на дуэль. Ге¬
нуэзец вызов принял, но явился к месту дуэли
невооруженный. Француз был уже там в полном
снаряжении. Генуэзец задал своему противнику
вопрос: „Из-за чего мы будем сегодня драться?66
Противник отвечал: „Я утверждаю, что герб,
который ты носишь, прежде, чем принадлежать
твоему роду, принадлежал мне и моим предкам66.
На вопрос генуэзца, что изображает его герб,
француз отвечал: „Бычачью голову661.—„Так нам
не из-за чего биться,—сказал тогда генуэзец,—
ибо мой герб изображает не бычачью, а коровью
голову66. Этими остроумными словами была вы¬
смеяна пустая похвальба француза.
334

СОШ
Шутка врача, который давал лекарства
как придется
В Риме если кто заболеет, то мо¬
чу его обыкновенно посылают
с приложением одной или двух
серебряных монет к врачу, кот
торый по ней дает свой совет;
Один врач, которого я лично
знал, с вечера писал подряд много рецептов и
клал их в мешочек. Утром, когда к нему при¬
носили мочу и просили лекарства, он опускал
руку в мешочек, доставал оттуда рецепт, какой
попадется, и вручал пациенту с итальянскими
словами: „Prega Dio te la mandi buona", t. e.
„Молись богу, чтобы он послал тебе подходя¬
щий". Жалкая участь тех больных, судьба кото¬
рых решалась не соображением, а жребием.
335

car
Совет человеку, который горевал из-за долгов
дин перуджинец шел по улице,
задумчивый и печальный. Встре¬
тившийся с ним знакомый
спросил, что его так заботит.
Перуджинец отвечал, что у не¬
го есть долги и нет денег, что¬
бы их платить. „Какой ты глупый!—сказал
Знакомый.—Оставь эту заботу твоим креди¬
торам64.
336

ccr
О том, как греки и генуэзцы были наказаны
за убийство
w 4? ЖГ ©которые генуэзцы, живущие в
Пере (это генуэзский квартал
V в Константинополех), отправи-
йлись в город для торговли с
иИк jH) греками. Там между ними и
*	4 греками вспыхнула ссора, не¬
сколько человек из них было убито, несколько
ранено. Генуэзцы принесли на убийц жалобу
императору, требуя правосудия. Император обе¬
щал исполнить желание их немедленно и в на¬
казание за содеянное велел сбрить убийцам бо¬
роды, что почитается у них большим бесчестьем.
Тогда генуэзский подеста в Пере, считая, что
над ними насмеялись, обещал своим землякам,
что он сам отомстит за убитых. Некоторое время
спустя генуэзцы пришли в Константинополь,
где убили и ранили несколько греков. Император
сейчас же принес генуэзскому подестё энергич¬
ную жалобу, требуя наказания виновников. По¬
деста обещал исполнить требование, приказал
схватить убийц с сообщниками и в назначенный
день привести их на место, где якобы должна
была совершиться казнь. При вести об этом к
месту казни собралось много греков и все насе¬
ление Перы. Пришли и священники с крестами,
как бы готовясь к выносу покойников. Герольд
22 Фацетии
337

йодворил молчание, и подеста объявил, что всем
виновным будут выбриты зады на том основа
нии, что у генуэзцев бороды растут не на лице,
а на ягодицах. Так бритье у греков лиц, а у ге¬
нуэзцев—задов привело к тому, что за оди¬
наковое преступление последовала одинаковая
кара.
4 У Поджо сказано: „генуэзский город около Коп-
стаптинополя“. Пера находится по эту сторону Золо¬
того рога. В настоящее время—это часть Константинопо¬
ля, где живут европейцы. До захвата Константинополя
крестоносцами четвертого похода (1204 г.) там были фак¬
тории генуэзцев, венецианцев и всех вообще европейцев.
После того, как Михаил Палеолог с помощью генуэзцев
отнял город у „латинян**, генуэзцы одни получили в
свое распоряжение всю Перу.
388

ccri
Шутка о римлянах, которые сЪедают
доблести
день первого мая римляне утром
варят и едят разные сорта ово¬
щей, которые они называют
virtu, что* означает доблесть.
Об этом обычае шел как-то рвз
разговор между друзьями, и
Франческо Лавиньи из Милана сказал в шутку:
„Нет -ничего удивительного, что римляне вы¬
родились и стали непохожи на своих предков:
они каждый год убивают и съдают свои доблести.
22*
839

corn
О человеке, который дал обет поставить Свечу
деве Марии
о время моего пребывания в
Англии я слышал забавный рас¬
сказ о капитане коробля, ир¬
ландце. Он был застигнут одна¬
жды сильнейшей бурею. Огром¬
ные волны так кидали его ко¬
рабль, что все потеряли надежду на спасение.
Капитан дал обет, если судно спасется, поставить
в некоей церкви девы Марии, матери божьей,
которая славилась чудесами этого рода, восковую
свечу величиною с корабельную мачту. Его по¬
мощник заметил ему, что нельзя давать неиспол¬
нимые обещания, потому что во всей Англии
невозможно набрать столько воску, чтобы сде¬
лать такую свечу. „Молчи,—сказал ему капи¬
тан,—и не мешай мне, что бы я ни обещал
деве Марии. Лишь бы избавиться от опасности!
Когда опасность пройдет, матерь божия доволь¬
ствуется самой дешевой свечкой".
340

ССУШ
Подобная же шутка по поводу обета
св. Кириаку
сдобным же образом один купец
из Анконы пошутил насчет св.
Кириака (этого святого, изо¬
бражаемого с большой бородою,
Анкона чтит как патрона го¬
рода). Купец этот тоже попал в
и, боясь быть погребенным в
волнах, обещал принести в дар св. Кириаку
целый дом в течение известного срока. Когда
срок прошел, купец покаялся в этом на ЙЪповеди
своему приходскому священнику. Священник, по¬
чуяв выгоду, принялся убеждать его исполнить
обет, и купец обещал, что он постарается снять
со своей совести эту тяжесть. Но священник
стал часто и с горьким упреком ставить ему на
вид, что нельзя откладывать без конца исполне¬
ние обета. Назойливые ли приставания священ¬
ника или вспыхнувшее в нем нечестие вырвали
наконец у купца такие слова: „Не надоедайте
мне больше с этим делом, потому что мне слу¬
чалось обмануть бороды подлиннее, чем у Ки-
риака“.
341

СС1Х
О вдове, которая хотела иметь пожилого мужа
дна вдова говорила своей со-
седке, что хотя дела этого мира
Жур■ больше ее не привлекают, но
ШГ уС Ж? все-таки хотелось бы найти
себе пожилого мужа, не для че-
А го-нибудь другого, а просто что¬
бы не быть одной и иметь поддержку в совмест¬
ной жизни. Ибо, говорила она, ей теперь нужно
думать больше о спасении души, чем о плот¬
ских утехах. Соседка обещала вдове подыскать
ей такого мужа. На другой день она пришла
и сказала вдове, что нашла человека, обладав¬
шего всеми желательными достоинствами и пре¬
жде всего тем, которому она придавала больше
всего значения: он уже не мужчина. Но* вдова
ей в ответ: „Очень мне нужен такой муж! Ведь
если не будет Умиротворителя (так она назы¬
вала Производителя человечества), кто: будет
между нами Посредником,—ибо* ведь необходимо
жить в согласии с мужем,—когда у нас воз¬
никнут серьезные споры или ссора?"
342

OCX
О монахе, от которого забеременела
настоятельница
дин монах францисканского ор¬
дена ухаживал за моей знако¬
мой, настоятельницей монасты¬
ря в Риме, и все просиЛ, что¬
бы она уступила его желаниям.
Но она отвергала его настояния,
боясь забеременеть и подвергнуться за это на¬
казанию. Тогда монах обещал дать ей ладанку,
которая, если она будет носить ее на шее на
шелковой нитке, предохранит ее от зачатия и
позволит ей отдаваться, кому захочет, не боясь
ничего. Настоятельница поверила н уступила,
ибо это отвечало ее собственным желаниям.
Через три месяца она убедилась, что беременна.
Монах скрылся, заметив, что дело неладно. На¬
стоятельница поняла, что она обманута, раз¬
вернула и вскрыла ладанку, чтобы посмотреть,
что там написано. Там оказались итальянские
слова: „Asca imbarasca, non facias te supponi
et non implebis tascam“ Ч Превосходное закли¬
нание против беременности.
• 1 Первые два слова пе имеют никакого значения
ни по-латыни, пи по-итальянски. Последнее слово —
итальянское, значит: кошель или сумка. Ио оно в ла¬
тинском винительном падеже. Средние слова па т. паз.
кухонной латыни. Смысл всего приблизительно такой:
ре отдавайся никому, и не будешь беременна.
343

CCXI
Удивительный ответ мальчика кардиналу
Анджелотто
нджелотто, кардинал римский,
человек злой на язык и насмеш¬
ливый, был говорлив, ио не
всегда благоразумен. Когда папа
Евгений был во Флоренции,
к Анджелотто пришел, чтобы
навестить его, очень шустрый десятилетний
мальчик и приветствовал его коротко, но не¬
обыкновенно изящно. Анджелотю подивился
серьезности мальчика и его уменью говорить.
Он задал ему несколько вопросов, на которые
тот ответил вполне складно. Тогда, обращаясь
к присутствующим, Анджелотто сказал: „Дети,
одаренные таким умом и столь образованные
с малых лет, глупеют с годами и к староста
становятся совсем слабоумными46. Мальчик сей¬
час же ответил: „Должно быть, в детстве вы
были самым образованным и самым умным из
всех ваших сверстников66. Кардинал был очень
смущен быстрым и остроумным ответом того,
кого он считал ребенком и кто, однако, уличил
в глупости его самого.
Ц4

сохи
О подмастерье сапожника, который был
застигнут с женой хозяина
Ареццо подмастерье одного са¬
пожника часто возвращался в
дом своего хозяина под тем
предлогом, что ему удобнее там
шить башмаки. Его беспрестан¬
ные отлучки из мастерской воз-
будйли подозрение сапожника, который однажды
неожиданно пришел домой и застал подмастерье
в любовном занятии с женою. И он воскликнул:
„За такое шитье я не только не заплачу тебе
денег, а еще пошлю к дьяволу44.
345

ссхш
О молодой женщине, которая издавала
некий звук
олодая женщина шла с мужем
навестить своих родителей. Когда
они проходили лесом, она уви¬
дела, как бараны вскакивали на
овец, и спросила мужа, почему
они выбирают ту, а не другую.
„Потому,—-отвечал муж в шутку,—что баран
покрывает овцу, которая издает задом некий
звук 66. Жена осведомилась, таково ли обыкно¬
вение и у мужчин. Муж отвечал утвердительно.
Тогда жена немедленно издала соответствую¬
щий звук, и муж, пойманный на слове, после¬
довал примеру животныхТАНб когда они прошли
чуть дальше, жена повторила свой маневр, и
муж вынужден был снова удовлетворить ее.
А когда они приближались к опушке! леса, жен¬
щина, которой эта игра доставляла большое
удовольствие, издала заветный звук в третий
раз. Тогда муж, уставший и от ходьбы, и от
остального, сказал ей: „Хоть выпусти наружу
все внутренности, а больше ничего не по¬
лучишь66.
346

CCXIV
Что угоднее богу—слово или дело
дин остроумный человек, мой
Знакомый, спросил у монаха,
что угоднее богу—слово или
дело. Монах ответил, что дело.
„Значит,—заметил тот,—больше
заслуги перед богом у того, кто
делает четки, чем у того, кто их перебирает,
говоря молитву441.
1 В оригинале сильнее, но очень трудно для переда¬
чи: „тот, кто делает „Paternoster4, чем тот, кто его чи¬
тает". „Pater noster" означает и „Отче наш“ и четки.
347

ccxr
О египтянине, которого пытались обратить
в христианство
екий христианин уговаривал
мусульманина из Египта, с ко¬
торым у него были давние
W отношения и который приехал
в Италию, хоть раз сходить в
церковь к обедне. Тот согла¬
сился и простоял обедню вместе с христианами.
После этого в компании спросили его мнение
об обрядах и торжественном ритуале церковной
службы. Он отвечал, что все проходило чинно и
как следует, за исключением одного: совершенно
забыта была любовь к ближнему, ибо один че¬
ловек ел и пил, а остальные стояли голодные
и им ничего не досталось1.
1 Намек на причастие.
348

CCXV1
Об испанском епископе, который полакомился
куропатками, обратив их в рыбу
дин испанский епископ по пути
остановился в гостинице и, так
как была пятница, послал слугу
купить ему рыбы. Рыбы слуга
на рынке не нашел, а нашел
пару куропаток. Епископ велел
ему купить их, зажар|ить и подать к столу.
Слуга, который решил, что ему велено было
приготовить их на воскресенье, очень удивил¬
ся и спросил епископа, неужели он собирается
есть куропаток в постный день. Епископ отве¬
чал: „Я съем их, превратив в рыбу“. И когда
слуга удивился еще больше, прибавил: „Разве
ты не знаешь, что я священник. Что труднее:
сделать из хлеба тело господне, или из куро¬
патки рыб!у?“ Он совершил над куропатками
крестное знамение, приказав им превратиться
в рыбу, и, как рыбу, их съел.
349

ссхкн
О шуте, который нашел у архиепископа
кельнского четыре ноги
окойный архиепископ йельн-
* ский держал у себя для забавы
шута, который ночевал с ним
вместе. Однажды, когда у архи¬
епископа в постели была мона¬
хиня, шут, который лежал в
ногах, заметил, что иод одеялом больше ног,
чем обыкновенно. Он потрогал одну и спросил,
чья эта. Архиепископ отвечал, что его. Шут
тронул вторую, третью, четвертую, и архи¬
епископ все говорил, что это его ноги. Тогда
шут стремглав соскочил с ложа, бросился к
окну и стал громко кричать: „Идите, идите все,
взирайте на новое великое чудо! Наш архиепи¬
скоп стал четвероногим!44 Так он раскрыл не¬
потребство своего господина. Гораздо глупее
шута тот, кому шуты доставляют удовольствие.
350

CCXVIII
Проделка папы Мартина с назойливым послом
осол герцога миланского очень
настойчиво просил о чем-то па¬
пу Мартина V. Папа не со¬
глашался. Посол настаивал все
упорнее и шел по пятам за па¬
пою до самых дверей его опо¬
чивальни. Тогда папа, чтобы избавиться от до¬
кучливых просьб, проговорил, приложив руку
к щеке: „Ох, как у меня болят зубы!" И, оста¬
вив посла, ушел к себе.
351

CCXIX
О человеке, который осуждал жизнь
кардинала Анджелотто
то-то очень осуждал жизнь и
нравы умершего перед тем кар¬
динала Анджелотто, который
был жаден, груб и совершенно
лишен совести. Один из при¬
сутствующих сказал: „Я думаю,
что на том свете дьявол не раз съел его в на¬
казание за его преступления и потом им испраж¬
нился44. Другой, большой шутник, заметил на
Это: „Его мясо до такой степени было про¬
тивно, что ни один дьявол, как бы ни был
хорош его желудок, не» решится попробовать
Этого мяса: его стошнит46.
352

ССХХ
О шутнике, который смеялся над флорентий¬
ским рыцарем
ыл недавно во Флоренции ры¬
царь, ростом очень маленький
и с огромной бородой. Мы все
его знали. Один шутник стал
над ним подтрунивать и отпус¬
кать насмешки по поводу его
роста и бороды. Эта повторялось каждый раз,
когда они встречались на улице, и с такой
назойливостью, что становилось уже в тягость.
Узнав об этом, жена рыцаря позвала насмеш¬
ника к себе, накормила его превосходным обе¬
дом, подарила ему платье и попросила пре¬
кратить издевательство над мужем. Тот обе¬
щал и, когда после этого случайно встречался
с рыцарем, молча проходил мимо. Присутство¬
вавшие, удивленные этим, подстрекали его к
насмешкам и спрашивали, почему он не смеется
над рыцарем, как прежде. Тогда он, приложив
палец к губам, сказал: „Мне так забили рот,
что я не могу больше говорить". Еда—лучшее
средство добиться расположения.
21 Фацеган
353

смш
О том, как дочь оправдывала перед отцом
свое бесплодие
екий синьор после многих лет
совместной жизни с женою раз¬
велся с ней из-за ее беспло¬
дия и отправил ее обратно к
родителям. Когда она явилась
в отчий дом, отец потихоньку
стал ее упрекать за то, что она не постаралась
произвести на свет младенца, хотя бы при чьем-
нибудь содействии. Она отвечала: „Отец! Я, пра¬
во, не виновата. Я перепробовала это со всеми
слугами, даже с конюхами, и ни один из них
не сумел сделать меня беременной44. Отец очень
сокрушался об участи дочери, которая сделала
все, чтобы победить бесплодие.
454

ССХХ11
О Джованни Андреа, застигнутом женою
на месте преступления
жованни Андреа 1 был докто¬
ром прав в Болонье, и слава
его гремела далеко. Жена одна¬
жды застала его на месте пре¬
ступления со служанкой. Пора¬
женная этим непривычным для
нее зрелищем, она воскликнула, обращаясь к
мужу: „Джованни! Где же ваша мудрость?“ Он
мог только ответить: „В заветном местечке этой
девушки, где всякая мудрость чувствует себя
очень недурно46.
1 Джованни д* Андреа был, невидимому, родом из Фло¬
ренции. В Болонье он был профессором и считался од¬
ним из величайших авторитетов по каноническому пра¬
ву в XIV веке. Дружил с Петраркою.
23*
355

ссххш
О минорите, который приделал ребенку нос
дин римлянин, большой забав¬
ник, беседуя со мною в компа¬
нии, рассказал мне очень смеш¬
ную историю, случившуюся с
его соседкой. „Некоему монаху
из ордена миноритов, по* имени
Лоренцо,—сказал он,—приглянулась красивая
молодая женщина, жена моего соседа (было на¬
звано имя). Чтобы добиться своего, Лоренцо
предложил мужу женщины быть крестным от¬
цом их первенца. Внимательно наблюдая за жен¬
щиной, монах догадался, что она беременна.
Он пришел к ней в присутствии мужа и, слов¬
но был ясновидящим, сказал ей, что у нее будет
ребенок, но что разрешение от бремени при¬
чинит ей большое огорчение. Женщина поду¬
мала, что он предсказывает ей рождение де¬
вочки х, и ответила, что если даже у нее ро¬
дится дочь, опа очень обрадуется. Монах сде¬
лал сокрушенное лицо и объявил, что будет по¬
хуже, чем дочь. Женщина во что бы то ни
стало захотела узнать, в чем дело, но чем на¬
стойчивее она его спрашивала, тем упорнее от¬
казывался он говорить. В конце концов, изне¬
могая от желания узнать об угрожавшем ^й
горе, она тайком от мужа позвала к себе мо¬
наха и стала умолять его, чтобы он открыл ей,
356

какого ей суждено родить урода. Монах прежде
всего велел ей хранить обо всем полное мол¬
чание и сказал, что у нее будет мальчик, но
без носа, отсутствие которого так ужасно уро¬
дует человеческое лицо. Женщина, перепуган¬
ная, стала его спрашивать, не существует ли
какого-нибудь средства для предупреждения
Этого. Монах ответил, что средство имеется и
что для этого нужно, чтобы она в определен¬
ный день отдалась ему. Он исправит промах,
допущенный ее мужем, и приделает ребенку
нос. Хотя женщине такое средство казалось
очень тягостным, но, чтобы ребенок не ро¬
дился уродом, она согласилась и в указанный
день уступила требованию монаха. Тот возобно¬
влял лечение много раз, все уверяя, что нос еще
не готов. А так как она от' стыда лежала не¬
подвижно, монах велел ей двигаться, чтобы от
трения нос пристал лучше. Случаю было угод¬
но, чтобы после этого родился мальчик, при¬
том с очень длинным носом. Когда мать его
стала выражать мопаху по этому поводу свое
удивление, тот ей объяснил, что, работая для
приделания носа, он чересчур перестарался.
Женщина призналась во всем мужу, говоря,
что было бы ужасно, если бы ребенок оказался
безносым уродцем. Муж похвалил ее и одобрил
труды своего кума.
1 Рождение девочки в то время считаюсь событием
настолько маловажным и даже почти огорчительным,
что не было принято поздравлять родителей.
357

ССХХ1У
О флорентинце-лгуне
л < fl ыл во Флоренции человек, ко-
торый так привык лгать, что
никогда не говорил правды.
цИХ Ж\ Знакомый, с которым он часто
/7 Ии	бывал вместе и которого часто
обманывал, встретясь с ним од¬
нажды, прежде чем он успел раскрыть рот,
крикнул ему: „Врешь„Как я могу врать,—
заметил тот,-—когда я ничего не говорил66.—-
„Я хочу сказать, что ты соврал бы, если бы
заговорил66.
358

ccxxv
О • ревнивце, который оскопил себя, чтобы
испытать верность жены
дин обитатель Губбио, по име¬
ни Джованни, человек чрезвы¬
чайно ревнивый, вое думал, как
лучше всего узнать, изменяет
ли ему с кем-нибудь жена. В_
конце концов он придумал хи¬
трое средство, достойное ревнивца. Он оско¬
пил себя с той целью, что если после этого
жена его забеременеет, то это будет доказа¬
тельством ее измены.

CCXXVl
Что услышал священник от жертвователя
В дин священник из Кастель Фио¬
рентино, принимая в офферто¬
рии 1 то, что, согласно обы¬
чаю, в праздничные дни прино¬
сили прихожане, говорил каж¬
дому, как было принято: „Да
воздастся йам во сто крат и да сподобитесь вы
жизни вечной". Услышав эти слова, один знат¬
ный старик, жертвовавши® монету, сказал: „С
меня будет довольно, если я получу обратно
хотя бы капитал".
1 Помещение в церкви, где принимались приноше¬
ния прихожан.
Збо

ccxxni
О священнике, который во время проповеди
ошибся в числах
вот случай с другим священни¬
ком. Он объяснял народу еван¬
гелие и, рассказывая, как наш
спаситель накормил пятью хле¬
бами пять тысяч человек, ого-
Й корился и сказал: не „пять ты-
сяч“, к „пятьсот44. Его причетник тихо заме¬
тил ему, что он ошибся в числе и что еван¬
гелие говорит о пяти тысячах. „Молчи, ду¬
рак,—зашипел на него священник.—Хорошо бу¬
дет, если ори поверят и тому числу, которое
я сказал44.
361

ССХХУ1П
Мудрый ответ кардинала авиньонского
королю Франции
Йне хочется среди этих наших
рассказиков припомнить остро-
| умные слова кардинала авиньон¬
ского, человека . очень умного.
Когда папы имели пребывание
- в Авиньоне! \ перед ними, что¬
бы придать больше пышности их выходу, вели
много лошадей без всадников, в богатом уб¬
ранстве. Французский король с негодованием
спросил у кардинала, сопровождало ли когда-
нибудь такое великолепие апостолов. „Конечно,
нет,—отвечал кардинал.—Но ведь апостолы
жили в те - времена, когда и у королей были
другие нравы, ибо они были пастухами и сто¬
рожами стад".
1 Папы переселились во (французский город Авиньон
в 1309 г. в результате столкновения паны Бонифа¬
ция VIII с римскими баронами, которых .поддерживал
(французский король Филипп IV* Красивый. Опи пробыли
там до 1377 г. Авиньон и его территория были приобре¬
тены папской курией в собственность в 1348 г. и-принад¬
лежали Риму до 1791 г. Вернула его Франции Великая
(французекая революция.
362

CCXXIX
Ужасный случай в церкви св. Иоанна
Латеранского
та чудовищная история расска-
зывается не для забавы, а для
того, чтобы отвратить от пре¬
ступлений. Один августинский
монах, римлянин родом, про-
поведывал этим постом народу.
Я был при этом. Чтобы побудить своих слуша¬
телей исповедываться в Трехах, он рассказал
о следующем чуде, свидетелем которого ему до¬
велось быть шесть лет назад. После полуночи
он вместе с другими монахами встал, чтобы
петь утреню в церкви св. Ноаи на Латеранского Ч
Вдруг из одной могилы 2, где восемнадцать дней
назад был погребен некий римский гражданин,
послышался голос, который несколько раз под¬
ряд воззвал к присутствующим и просил по¬
дойти к гробовой плите. В первый момент все
были очень испуганы, но потом понемногу со¬
брались с духом и подошли к тому месту, куда
Звал голос. И покойник сказал им, чтобы они
не пугались, а пошли принесли чашу и подняли
камень. Когда его просьба была исполнена, он
сел в гробу, выплюнул в чашу освященную
гостию3, которой он был причащен перед
смертью, и сказал, что он осужден на самые
страйшые муки за то, что жил с матерью и
363

дочерью и никогда не исповедался в этих пре¬
ступлениях. Сказав это, покойник снова лег в
свою могилу.
1 Базилика св. Иоанна Лютеранского—одна из древ¬
нейших церквей Рима, основана Константином Великим.
Во времена Поджо, при Мартине V и при Евгении IV,
эта „матерь церквей" капитально перестраивалась. Ее
нынешнее барочное оформление относится ко второй
половине XVI века.
2 В то время частью хоронили покойников внутри
церквей, подняв ту или другую плиту пола и устроив
под нею могилу.
8 Облатка, которой до сих пор причащаются като¬
лики.
361

ссххх
Как был посрамлен проповедник, громко
кричавший
Йдин монах, который часто про-
поведывал народу, имел, как все
I глупые люди, привычку кричать
Й очень громко, и одна из жен-
Л щин, бывших в церкви, плакала,
слушая его крики, переходившие
в рев. Монах несколько раз заметил это и, ду¬
мая, что женщина растрогана его словами, ко¬
торые будят в ней любовь к богу и голос со¬
вести, призвал ее к себе и спросил, почему она
плачет и не его ли слова растрогали ее душу и
Заставили проливать эти благочестивые—так он
думал—слезы. Женщина отвечала, что ее дей¬
ствительно очень трогают и больно сокрушают
его громкий голос и его крики. Она—вдова, и
от мужа ей остался ослик, благодаря которому
она зарабатывала себе на пропитание. Этот ослик
имел привычку часто, днем и ночью, реветь,
совсем так, как монах. Теперь ослик околел,
она осталась без всякой поддержки в жизни.
И когда она слушает громкие восклицания про¬
поведника, они ей кажутся похожими на голос
ее ослика; ослик приходит ей на память, и она
невольно бывает растрогала до слез. Так этот
глупец, скорее крикун, чем проповедник, ушел,
увидев свою глупость посрамленной.

CCXXXI
О недоразумении между молодой женою
и старым мужем
дин флорентинец, уже старый,
женился на молоденькой, ко¬
торую кумушки научили, чтобы
при первой ночной атаке мужа
опа оказала сопротивление и
не сдавала крепости сразу. Она
так и сделала. Муж, который был готов ж
плаванию и распустил все паруса, убедившись,
что она упорствует, спросил, почему она не
хочет уступить. Она отвечала, что у нее бо¬
лит голова. Тогда муж разоружился, повер¬
нулся на другой бок и проспал до рассвета.
Девушка, увидев, что муж не настаивает, и жа¬
лея о том, что последовала данному ей совету
и не согласилась, когда ее просили, разбудила
мужа и сказала ему, что у нее уже не болит
голова. „Зат<> У меня теперь болит кое-что дру¬
гое",—отвечал ей муж. Так она и осталась дев¬
ственной, как была. Лучше всего поэтому при¬
нимать предложение, которое вам приятно, то¬
гда, когда его вам делают.
366

ссхххп
О том, как стали реликвией исподни
минорита
®чень забавное происшествие,
стоящее быть включенным в
наши рассказы, случилось не¬
давно в Амалии. Одна замуж¬
няя женщина, побуждаемая, как
мне кажется, желанием сделать
хорошо, исповедывалась в грехах перед мона¬
хом из ордена миноритов. Во время беседы мо¬
нах был охвачен плотским желанием и в конце
концов, путем долгих настояний, уговорил жен¬
щину согласиться. Стали думать о том, где й
как увидеться, и решили, что женщина, при¬
творившись больной, призовет монаха как ду¬
ховника. Ибо обычай требует оставлять духов¬
ника наедине с исповедуемой, чтобы они без
свидетелей свободно могли говорить о том, что
касается спасения души. В исполнение уговора
женщина сказалась больной, легла в постель,
стала притворно жаловаться на сильные боди
и велела позвать духовника. Он пришел, и, ко¬
гда все удалились, она несколько раз отдалась
ему. Так как дело продолжалось довольно долго,
то в комнату вошли, и монах удалился, ска¬
зав, что придет на другой день, чтобы дослу¬
шать исповедь. Пришел и, сбросив на постель
Свои исподни, тем же способом, что и накануне,
з&7

стал исповедывать женщину. Тогда муж, у Ко¬
торого столь долгая исповедь вызвала некото¬
рые подозрения, вошел в спальню. Монах, расте¬
рявшийся от внезапной помехи, ушел, забыв
исподни. Муж, увидев их, кричит, что это не
монах, а развратник. Сбегается весь дом, чтобы
посмотреть на исподни, и все поднимают крик
о неслыханном преступлении. Муж сейчас же
бежит к настоятелю монастыря, жалуется на
недостойное деяние, угрожает смертью винов¬
нику. Настоятель, который был уже стар, успо¬
каивает его гнев, говоря, что своими криками
он навлечет позор на свою семью и на себя,
убеждает его, что нужно молчать и держать
себя тихо, чтобы скрыть преступление. А муж
в ответ, что скрыть уже ничего нельзя: исподни
найдены, и все обнаружилось. Но настоятель
указывает выход: он объявит, что эго исподни
св. Франциска, которые монах захватил с со¬
бою, чтобы вылечить женщину; он сам с тор¬
жественной процессией Придет за ними и все¬
народно понесет их в монастырь. Так и было
решено. Настоятель созывает братию, идет с
крестом в руках и в пастырском облачении
к дому, благочестиво берет исподни, кладет их
на шелковую ткань, как священную реликвию,
высоко поднимает их и дает приложиться мужу,
жене1 и всем проходящим. После этого он по¬
нес их с песнопением и великим церемониалом
в монастырь и водворил в сакристии вместе
с другими реликвиями. Впоследствии обман рт-
*68

(С медали)

йрылСя, И ПОСЛЫ ИЗ ЭТОГО города приходили в
курию жаловаться.
1 Читаю mulieri вместо matri, потому что о ма¬
тери не было речи.
24 ФацвТяи
<169

ссхххш
О ладанке против чумы для ношения на шее
едавно, когда я ездил в Тиволи,
чтобы повидать детой, отправ¬
ленных мною туда из-за сви¬
репствовавшей в Риме чумы, я
слышал историю, очень смеш¬
ную и стоящую того, чтобы за¬
нести ее в наши рассказы. За несколько дней
перед тем один монах, из числа странствующих,
проповедуя в соседних деревнях перед народом,
обещал дать,—ибо уже начинали бояться чумы,—>-
надежную ладанку: кто будет носить ее на шее,
никогда не погибнет от чумы. Глупая деревен¬
щина, поверив обещаниям монаха, раскупала у
него ладанки, давая за них кто что мог.
Их вешали на шею на нитке, не бывшей в упо¬
треблении. Монах наказал не раскрывать ла¬
данок до истечения пятнадцати дней; в про¬
тивном случае они потеряют силу. Потом, со¬
брав много денег, он исчез из тех мест. Но
любопытство людей было так велико, что ла¬
данки развернули и прочли через короткое
время. Там было написано по-итальянски:
Douna, se fili е cadeti lo fuso,
Quando te fletti, tien lo culo chiuso.
370

Это значит:
Жена, коль ты прядешь и прялка упадет,
Сожми зад, нагибаясь, иначе запоет.
С этим не могут сравниться никакие рецепты
врачей и никакие лекарства.
24*
371

CCXXXIV
О том, как открыли рот кардиналу Андже¬
лотто вместо того, чтобы его закрыть
ймлянйн Анджелотто умел го¬
ворить. Язык у него был злой
и не давал спуску никому. Ко¬
гда по вине эпохи, чтобы не
сказать—по глупости людской,
Анджелотто был сделан карди¬
налом, он, согласно обычаю, некоторое время
молчал в тайном совещании кардиналов. Ибо
пока папа не дает новому кардиналу разрешения
говорить, он, как гласит речение, держит рот
закрытым. Однажды кто-то спросил у карди¬
нала Сан-Марчеллох, что они делали на собра¬
нии консистории. Кардинал ответил: „Открыва¬
ли рот Анджелотто". „О!—воскликнул я.—Было
бы лучше и умнее, если бы вы закрыли ему
рот крепкой цепочкой".
1 Кардиналом Сан Марчелло был архиепископ Кап-
уанский Никколо д'Арчаиачо.
372

ccxxxv
О том, как Ридольфо подарил кому-то
необыкновенную лошадь
дин дворянин из Пичено про¬
сил Ридольфо Камерино, о ко¬
тором мы говорили раньше, по¬
дарить ему лошадь. При этом
он ставил условием, чтобы ло¬
шадь соединяла в себе такую
красоту и столько достоинств, что подобного
животного никак невозможно было найти в
конюшнях Ридольфо. Тогда Ридольфо, чтобы
удовлетворить его желание, выбрал среди своих
лошадей крбылу и жеребца и отправил их пи-
чентинцу, присовокупив, что посылает ему все
возможности, чтобы он создал лошадь по своему
вкусу, ибо среди его лошадей нет ни одной,
которая отвечала бы его требованиям. Эти слова
учат не просить таких необыкновенных вещей,
найти которые трудно и не дать необидно.
373

CCXXXV* I
О том, ник женская перебранка дала повод
к забавному замечанию
одной женщины в Риме, кото¬
рая торговала собою и кото¬
рую мы знали, была дочь, уже
взрослая и очень красивая. Ее
она тоже посвятила служению
Венере. Однажды между жен¬
щиной и ее соседкою, которая промышляла тем
же, возник из-за чего-то спор, который пере¬
шел в перебранку и взаимное поношение. Со¬
седка, полагаясь на поддержку каких-то важных
лиц, стала яростно грозить матери и дочери.
Но мать, похлопывая по бедрам дочери, вос¬
кликнула: „Бог да спасет и да сохранит мне
вот это, а мне наплевать тогда на все твои
крики и угрозы44. Прекрасный ответ, ибо за¬
щита, которой она вверяла себя, дающая на¬
слаждение многим, самая надежная.
374

ССХХХУН
Как священник насмеялся над крестьянином,
хотевшим его поймать
дин священник находился среди
дня в постели вместе с женою
крестьянина, а сам крестьянин
лежал под постелью, собираясь
поймать его на месте преступ¬
ления. Священник не подозре¬
вал, что муж спрятался под постелью. У не¬
го—вероятно, от чрезмерной работы—закру¬
жилась голова, и он воскликнул: „Ох! Мне ка¬
жется, что весь мир раскрылся передо мною!66
Тогда крестьянин, у которого накануне пропал
осел, сказал ему, забыв о своем позоре: „По¬
смотри, пожалуйста, нет ли там где-нибудь слу¬
чайно моего осла66.
375

ccxxxvin
У дивите ль ное приключение английского
сукновала с . женою
от да я был в Англии, с одним
сукновалом случилась история,
очень смешная и заслуживаю¬
щая быть включенной в наши
рассказики. Э™" сукновал был
женат, и в доме у него жило
несколько подмастерьев и служанок. Одна из
них, которая была, как будто, красивее других
и лучше сложена, очень ему приглянулась, и
он стал настойчиво уговаривать ее, чтобы она
отдалась ему. Девушка сказала об этом хо¬
зяйке и, по ее совету, согласилась на просьбу
сукновала. В назначенный день и час в укром¬
ном и темном уголке хозяйка заняла место слу¬
жанки. Пришел муж и получвд то, что ему Дыло
нужно, не зная, что с ним была жена. Окончив
дело, он ушел:, рассказал о том, что случилось,
одному из подмастерьев и уговорил его пойти
к служанке,—мастер был, убежден, что это
была служанка,—и сделать то же, что и он.
Молодой человек пошел, и жена, решившая, что
Это опять муж, молчала и не сопротивлялась.
Потом пришел еще один, посланный сукнова¬
лом, и жена, продолжая думать, что это муж,
проделала все в третий раз. Она предполагала,
что с нею муж, а те—что с ними служанка»
376

Потом она потихоньку выбралась и? того места,
где все происходило, а ночью стала попрекать
мужа за то, что», когда он с ней, он не обнару¬
живает никакого пыла, а на другую распалился
так, что, приняв за служанку ее, в один день
пришел к ней три раза. Муж не захотел при¬
знаться ни в своей ошибке, ни в том, как по
его вине согрешила его жена.
377

ССХХХ1Х
Исповедь по-тоскански, потом начистоту
Йекто, совершивший плотский
грех с сестрою, прибыл в Рим,
чтобы исповедаться в содеян¬
ном, и стал искать духовника,
который был бы тосканцем.
Ему указали. Молодой человек
пришел к священнику и прежде всего спро¬
сил, говорит ли он по-тоскански. Тот отве¬
чал утвердительно, и молодой человек, пере¬
числяя ему другие грехи, сказал, что когда он
был в комнате наедине с сестрою, то натянул
лук и попал в нее стрелою. „Какое великое
преступление!—воскликнул духовник.:—Неужели
вы ее убили?“—„Вовсе нет,—отвечал тот.—Не
вы же не понимаете тосканского разговора44.—
„Великолепно понимаю. Я из Тосканы родом.
Разве вы не сказали, что натянули лук и пора¬
зили сестру стрелою?44—„Я не так понимаю,—
отвечал опять молодой человек.—А говорю я,
что натянул лук, положил стрелу и выстрелил в
сестру44.—„И что же: вы ранили ее в лицо или
в другое место?44—„Ах, вы совсем не умеете
говорить по-тоскански!44—„Я понимаю слова, ко¬
торые вы произносите,—сказал священник.—Но
смотрите, может быть, это вы не умеете говорить
по-тоскански44. — „Я не говорю, что я ранил
сестру, а говорю, что, натянув лук, спустил
378

стрелу44. Священник делал вид, что не понимает
слов молодого человека, а тот все повторял, что
священник не знает тосканского языка, и го¬
ворил про лук и про стрелы. Наконец священ¬
ник воскликнул: „Если вы не скажете того,
что у вас на душе другими словами, я окон¬
чательно откажусь вас понимать46. Тогда моло¬
дой человек, который так долго вилял оттого,
что ему было совестно, сказал открыто и всеми
словами, что у него случился грех с сестрою.
„Вот теперь вы говорите с тосканцем по-то¬
скански, и я вас отлично понимаю46,—объявил
священник. Наложил на него покаяние и ушел.
Не нужно представляться стыдливым на сло¬
вах, когда на деле ты был бесстыдным и совер¬
шил преступное дело.
379

CCXL
Бой между сороками и сойками
апреле текущего 1451 года слу¬
чилось нечто ужасное на гра-
нице Франции и Бретани. Go-
[Ц роки и сойки, построившись в
И воздухе стройными колоннами,
- со страшным криком бились
ожесточенно целый день. Победа осталась за
сойками. С их стороны было найдено около
двух тысяч убитых на земле, а со стороны со¬
рок—около четырех. Время покажет, что озна¬
чает это чудо.
380

CCXL1
Остроумный ответ Франческо относительно
детей генуэзцев
ранческо да Кварто. флорен-
ЖриИ ганский купец, жил в Генуе с
женой и семейством. Сыновья
его были худенькие и хрупкие,
»в то вРемя как генуэзские дети
		— обычно упитанные и крепкие.
Кто-то ИЗ генуэзцев спросил Франческо, почему
его дети худые и слабого сложения, не такие,
как маленькие генуэзцы. Он отвечал: „При¬
чина простая. Я делаю своих детей один, а вам
для этого нужна помощь многих людей “. И дей¬
ствительно, генуэзцы, женившись, очень скоро
отправляются в морские странствования, а жен
оставляют под охраною, как они говорят, дру¬
гих в течение многих лет.

CCXLll
Непристойный, но уместный жест одного
фло рентинца
дии мой приятель рассказал в
компании такую историю. У
знакомого его, флорентинца, бы¬
ла красивая жена, за которой
волочилось много народу. Неко¬
торые из ее поклонников очень
часто устраивали по ночам на улице перед до¬
мом, при свете факелов, как это принято, так
называемые серенады. Муж, большей шут¬
ник, разбуженный однажды ночью звуками труб,
встал с постели, подошел вместе с женою к
окну и, увидев толпу, которая шумела и ду¬
рачилась, громким голосом попросил взглянуть
на него. Па его зов все взоры обратились к
нему, и он, выставив из окна во всей красе некий
предмет, который у него был очень больших
размеров, сказал, что они стараются напрасно.
Они должны видеть, насколько он лучше их
одарен • от природы тем, что может доставить
удовольствие его жене. Поэтому он просил их
на будущее время избавить его от такой не¬
приятности, которую они ему устраивают в на¬
стоящий момент. Эт° остроумное обращение за¬
ставило поклонников отказаться от напрасных
ухаживаний.
382

CCXLJI1
Забавная просьба старика, которому
не хватило сил для любовных ласк
Йодобный же случай рассказал
другой наш приятель. Его со¬
сед, тоже флорентинец, в зре¬
лых летах женился на молодень¬
кой девушке.. В нее влюбился
Рикардо дельи Альберти, знат¬
ный и красивый молодой человек. Так же как
и в предыдущем случае, по ночам он часто при¬
ходил, в сопровождении целой толпы людей,
к дому, где жил предмет его страсти, и звуки
музыки и пения будили мужа. В конце концов
муж отправился к Бенедетто, отцу молодого че¬
ловека, напомнил ему их былую близость и
обоюдные услуги и долго жаловался ему на
сына. Под конец он серьезным тоном сказал
старику, что Рикардо хочет его убить, хотя
он этого ничем не заслужил. Старик, ошеломлен¬
ный и огорченный, ответил, что он не даст
совершиться такому преступлению, и просил
рассказать все подробно, чтобы он мог реши¬
тельным образом удержать сына. Муж жен¬
щины сказал: „Твой сын ухаживает за моей
женою и по ночам часто будит меня с женой
флейтами и другой музыкой. И я, чтобы жена
не тянулась к другому, стараюсь доставить ей
удовольствие больше, чем позволяют мне мои
383

силы. Гак как Это происходит шигоянно, то
моих сил уже не хватает. И если твой сын не
откажется от своей загон, эти ночные бодр¬
ствования окончательно меня убыот“. Шутка
помогла. Рикардо по просьбе отца перестал на¬
доедать мужу и жене.
394

Венчание
(Миниатюра из собрания Мегснг!)

ССХЫУ
Шутка одной куртизанки относительно
венецианцев
огда я принимал ванны в Пе-
триоло, один	ученый передал
$мне забавное	замечание одной
куртизанки, которое заслужи-
Г//	вает, чтобы	дать ему место
среди других	наших расскази¬
ков. В Венеции, говорил он, жила публичная
женщина, которую посещали люди всех нацио¬
нальностей. Кто-то спросил у нее однажды, ка¬
кой народ обильнее других одарен мужскими
достоинствами. Куртизанка сейчас же отвечала,
что венецианцы, и на вопрос — почему, ска¬
зала: „Они часто находятся в отдаленных за¬
морских краях и все-таки оплодотворяют жен
и производят на свет детей. Какой же длины
должны быть для этого их мужские достоин¬
ства!" Она издевалась таким образом над ве¬
нецианками, которых мужья, отправляясь в даль¬
ние края, оставляют на попечении других.
25 Фацетии	385

CCXLV
Забавные слова необразованного, смутившего
ученых
есколько монахов беседовали о
возрасте' и деяниях нашего спа¬
сителя и о том, что он начал
проповедыватъ после того, как
ему исполнилось тридцать лет.
При этом присутствовал чело¬
век, совершенно лишенный образования. И
он задал вопрос, что сделал Иисус прежде
всего, когда ему исполнилось тридцать лет. Одни
Задумались, другие стали говорить разное. А
тот сказал: „Это очень легко сообразить, а вы
со всей вашей ученостью не знаетеКогда
монахи стали его спрашивать, что же Христос
стал делать прежде всего, человек ответил:
„Вступил в свой тридцать первый год“. Все
рассмеялись и похвалили остроумное замечание.
386

CCXLVl
Остроумная насмешка над купцом, обвинявшим
других
KQ арло Джерио, флорентинский
7g купец, один из тех банкиров,
XL которые ездят по пятам за рим-
V/ ской курией, как все купцы, ве-
Lj души© дола в разных местах,
попал в Авиньон. Оттуда он
вернулся в Рим, и в компании друзей, среди
других разговоров, у него спросили, как живут
и что делают в Авиньоне флорентинцы. Он
ответил, что они все довольны и полны жизни,
ибо кто проживет там год, сходит с ума. Тогда
один из собеседников, которого звали Алигьери,
человек очень остроумный, спросил у Карло,
сколько времени он сам провел и Авиньоне.
Тот ответил, что только шесть месяцев. „Ка¬
кой же ты ловкий, Карло,—сказал Алигьери.—
То, что другие делают в год, ты успел в
полгода“. Мы все очень смеялись над этой
остротой.
25*
387

CCXLVH
Прекрасный ответ дамы молодому человеку,
в нее влюбленному
дин молодой человек во Фло¬
ренции воспылал любовью к да¬
ме знатной и добродетельной
и ходил за нею в церковь и
вообще всюду, где она бывала.
Он говорил друзьям, что все
время ищет, где бы и при каких обстоятельствах
oft мог сказать даме несколько слов, которые он
заранее придумал и подготовил. Однажды в
праздничный день дама отправилась в церковь
св. Лючии, и, когда она одна подошла к бас¬
сейну со святой водой, кто-то из друзей за¬
метил молодому человеку, что нужно пользо-
йаться случаем и сказать ей то, что он хотел.
А он, совершенно растерявшись, как дурак, едва
решился, да и то понукаемый и подталкиваемый
другом, подойти к даме. Он забыл то, что при¬
готовился ей сказать, не смел раскрыть рот и,
лишь когда друг шепнул ему, чтобы он произ^-
иес хотя бы слово, вымолвил наконец: „Синьора,
я ваш слуга46. Дама улыбнулась и ответила ему:
„У меня дома достаточно и, пожалуй, больше,
чем нужно, слуг, которые подметают комнаты,
моют посуду, перетирают ножи. Новых мне не
нужно46. Друзья смеялись и глупости молодого
человека и прекрасному ответу дамы.
388

ССХЬУШ
О дворянине времен императора Фридриха,
храбром на словах, но струсившем
те времена, когда император
фРиАрих х, умерший в Буон-
конвенто, городке Сиенской тер-
ПЖИ Вт ритории, раскинул лагерь пе-
(/ШыМ^Лу Ред Флоренцией, на расстоя-
■	(нии двух миль от города, многие
из флорейтинских дворян 2 вооружились для за¬
щиты отечества и двинулись против осадного
стана врагов. Один хвастун из дворянского рода,
сидя на коне, в полном, вооружении, галопом
понесся из городских ворот, браня других за
медлительность, крича, что они отстают из тру¬
сости, и похваляясь, что он один схватится с
врагами. Проскакав около мили и напрасно ра¬
страчивая силы хвастливыми восклицаниями, он
стал встречать раненых, возвращающихся из
сражения. Тогда он стал понемногу сдерживать
коня, а потом уже поехал шагом. Когда же он
услышал крики врагов, сражающихся с гражда¬
нами, и перед ним открылась издали картина
битвы, остановился совсем. Некоторые из тех,
кто слышал его похвальбу, стали спрашивать,
почему он не идет я битву, и ’дворянин ответил
после долгого молчания: „Я не чувствую себя
таким храбрым и сильным для боя, каким я
себе казался"; Нужно как следует взвешивать
389

силы тела и духа и не обещать больше того,
что в силах выполнить.
1 Явная описка Поджо. В Буонконвепто умер в 1313 г.
пе Фридрих, а Генрих VH Люксембургский, тот, кото¬
рого воспел Данте. Он пытался покорить Флоренцию,
но неудачно, и, сняв осаду, удалился на территорию
гибеллинской Пизы, где и кончил свои дни от злока¬
чественной лихорадки.
2 Дворяне во Флоренции — потомки феодалов, имев¬
шие поместья и замки в окрестностях города и к нача¬
лу Х1П века вынужденные переселиться в самый го¬
род. Они продолжали борьбу против горожан* купцов
и ремесленников и внутри стен, но были побеждены и
лишены политических прав в 1293 г. Постепенно, тоже
не без борьбы, слились с горожанами.
£90

CCXLIX
О человеке, который два года был без пищи
и питья
оюсь, что этот наш рассказик
покажется гораздо более неве¬
роятным, чем все остальное, ибо
тут будет итти речь о чем-то
таком, что противно природе и
очень легко поддается опровер¬
жению. Некто, по имени Жак, бывший в рим¬
ской курии при папе Евгении так называемым
копистом, вернувшись на родину, в Нуайон, во
Францию, заболел тяжелым и продолжительным
недугом. Мой рассказ, был бы очень долог, если
бы я захотел передать все, что, по его словам:,
с ним случилось во время болезни. Много лет
спустя, на шестой год понтификата Николая V*х,
он пожелал совершить паломничество ко гробу
господню и пришел в Рим голый и с пустыми
руками, ибо по дороге попался разбойникам.
Жак обратился к служащим курии, моим соседям
и своим старым знакомым, людям очень порядоч¬
ным. Он рассказал им, что в течение двух лет
после того, как кончилась его болезнь, он не
ел и не пил,. хотя пытался много раз. Это-
священник. Он очень худ, но духом здоров, по¬
стоянно служит в церкви, и я его видел во
время обедни. Многие богословы и врачи серь¬
езно его расспрашивали. Они говорят, что слу-
391

чай противоречит законам природы, но настоль¬
ко достоверен, что сомневаться в нем могут
только упрямцы. Много народу приходит к Жаку
каждый день, чтобы с ним поговорить. Мнения
о нем различны. Одни думают, что в тело его
вселился дьявол, но в нем нет ничего, что не
было бы свойственно человеку разумному, че¬
стному и религиозному. Он каждый день зани¬
мается своим ремеслом переписчика. Другие того
мнения, что его меланхолический темперамент
дает ему пищу. Несколько раз беседовал с ним
и я, считая выдумками рассказы о нем. Он го¬
ворит, что сам не меньше других удивлен тем,
что с ним происходит. Перестал он есть и нить
пе сразу, а понемногу. Я удивлялся бы этому
факту горазда больше, если бы, перелистывая
недавно одну летопись, переписанную мною
когда-то во Франции, не нашел там подобного
случая. Во времена императора1 Лотаря и паны
Пасхалия, в 822 году 2, двенадцатилетняя девочка
в деревне Комерен, в округе Туля, после при¬
частия на пасхе первые десять месяцев воздер¬
живалась от хлеба, а следующие три года—и
от пищи, и от питья. Потом она вернулась к
прежнему нормальному образу жизни. Человек,
о котором говорится, надеется, что и с ним
будет то же.
1 Николай V (1447—1454 гг.), знаменитый гуманист
Томмазо Парептучелли, друг Поджо и всех вообще
ученых, папа, которому науки и искусства в Италии
XV века обязаны очень многим. Он поддерживал уче-
392

ных, организовал переписку рукописей в самых широ¬
ких размерах, заказывал переводы греческих писате¬
лей, начал постройку Ватиканского дворца. В предпо¬
следний год его понтификата Иоджо сменил службу
в курии на пост канцлера Флорентийской республики.
2 Папа Пасхалий 1 (817—824 гг.) умер раньше, чем
вступил па престол император Лотарь (840 г.), старший
сын Людовика Благочестивого и внук Карла Великого.
У Поджо, следовательно, опять недоразумение.

CCL
Остроумное слово человека, обещавшего
обучить осла
екий тиранн1, желая присвоить
себе имущество одного из под¬
данных, который хвалился, что
он может сделать очень многое,
приказал ему под страхом тя¬
желого наказания обучить гра¬
моте осла. Тот ответил:, что это невозможно,
если только ему не будет предоставлено для
Этого много времени. Тиранн позволил ему на¬
значить какой угодно срок, и он попросил десять
лет. Все стали над ним смеяться, говоря, что он
взялся за совершенно невозможное дело. А он
успокоил друзей: „Я ничего не боюсь, ибо за
Это время либо умру я, либо осел, либо синьор44.
Этими словами он показал, что дело верное—
оттягивать на долгое время и откладывать ис¬
полнение трудной задачи.
1 Речь идет об одном из Мелких тираннов северной
и средней Италии, которые захватили под разными
титулами власть в городских республиках во второй
половине ХШ века.
394

CCLI
О священнике, который не знал, мужчина
Епифания или женщина
дин из моих друзей рассказал
мне й день Крещения про сме¬
хотворную глупость священни¬
ка, своего земляка. Он возве¬
щал прихожанам, что наступает
праздник Епифании *. „Завтра,—
сказал он;—вы будете с великим благочестием
праздновать Епифапию. Это большой праздник,
один из самых славных. Я не знаю, мужчина это
или женщина. Но и в том и в другом случае
Этот день должен быть отпразднован нами с
величайшим благоговением66.
1 Epiphania — богоявление, или крещение.
395

CCLH
О ростовщике, который притворно раскаялся
и стал поступать еще хуже
одному старому росторщику, ко¬
торый делал вид, что отказался
от своего ремесла, пришел че¬
ловек и попросил денег под
проценты, предлагая в залог се¬
ребряный крест с частицею де¬
рева от креста нашего спасителя. На просьбу
о деньгах старик ответил: „Я отрекся от этого
грешного ремесла, но пойди к моему сыну (он
сказал его имя), который загубил свою душу,
и он тебе деньги одолжит". И дал ему в прово¬
жатые слугу, чтобы вести закладчика к дому
сына. Когда они отошли уже довольно далеко,
старик подозвал слугу: „Эй ты, скажи сыну,
чтобы он не забыл при назначении цены вы¬
честь вес дерева". Таким образом этот ростов¬
щик, притворявшийся, что он вернулся к жизни
по совести, испугался, что сын оценит дерево
креста по той же цене, что и серебро; он
считал, что оно стоит дешевле. Очень легко
истинная природа людей берет верх над всем.
Ж

CCLIII
Басня о птицах, якобы умеющих говорить
екто брал из клетки находя¬
щихся там птиц и убивал их,
свертывая им головы* Случайно
в это время у него из глаз по¬
текли слезы. Тогда одна из
птиц, заключенных в клетке,
сказала остальным: „Мужайтесь! Я вижу у него
слезы. Ему стало жаль нас“. Но другая птица,
старшая из всех, возразила: „Сын мой, смотри
не на глаза, а на руки“. Э™ она показала,
что нам нужно обращать внимание не на слова,
а на дела.
397

CCLIV
Человек, у которого на шее разные цепи, Про¬
возглашен сугубым дураком
дин миланский рыцарь, хвастли¬
вый воин прибывший во Фло¬
ренцию в качестве посла, еже¬
дневно красовался по городу с
различными цепями на шее.
Видя его глупое хвастовство,
Николд Никколи 2, человек очень ученый и
быстрый на насмешку, сказал: „Других дура¬
ков сажают на одну цепь, а у этого глупость
такова, что ему одной мало44.
1 «Miles gloriosus» — заглавие комедии Плавта.
2 Николд Никколи (1364—1437 гг.) — глава флорен¬
тийских гуманистов среднего поколения, которого свя¬
зывала с Поджо давняя, ничем не омраченна'я дружба.
Никколи ничего не писал, но он был в значительной
степени вдохновителем тех, кто собирал древние руко¬
писи и излагал в различных трактатах основы гума¬
нистического мировоззрения.
398

ССЬУ
Остроумный ответ Ридольфо, синьора Каме¬
рино, послу, который поносил всех синьоров
о время войны флорентинцев
против папы Григория XI Пи-
чентинская область и почти все
владения римской церкви отпа¬
ли от папы. Посол от жителей
города Рекапати, прибыв во
Флоренцию, благодарил приоров за то, что уси¬
лиями флорентинцев его родине возвращена сво¬
бода», и в сильных выражениях поносил папу, его
советников и особенно всех синьоров и тираннов.
Он громил их дурное управление и их престу¬
пления, не обращая никакого внимания на Ри¬
дольфо, синьора Камерино, который в то время
был кондотьером на службе Флоренции, при¬
сутствовал поэтому на приемах послов и давно
привык к их выходкам. Ридольфо обратился к
послу и спросил его, к какому цеху 1 или к ка¬
кой ученой специальности он принадлежит. Тот
ответил, что он доктор гражданского права. Ри¬
дольфо снова спросил, сколько лет обучался он
своей науке. Посол сказал, что больше десяти
лет. „Мне бы хотелось,—заметил тогда Ридоль¬
фо,—чтобы ты хоть один год поучился сдер¬
жанности". Он дал понять, что было глупо в его
присутствии поносить так сильно синьоров.
1 Цехи (artes, arti) были в то время не только ре¬
месленные, но также и купеческие и интеллигент¬
ские (врачей, юристов) корпорации.
399

CCLV1
О судье, в доме которого свинья разлила масло
екий судья был: назначен для
решения спора между двумя тя¬
жущимися. Один из них под¬
нес ему кувшин масла с соответ¬
ствующей просьбою, в надежде,
что благодаря этому судья рен
шит дело в его пользу. Узнав об этом, дру¬
гой послал судье свинью с просьбою быть мило¬
стивым к нему. Судья вынес решение в пользу
свИнЬи. Тогда первый стал его упрекать, что
он даром взял масло й нарушил обещание. Судья
ответил: „Какая-то свинья пришла ко мне в
дом, наткнулась на масло, разбила кувшин и
разлила его содержимое, так что я про тебя
забылНедурной ответ со стороны продажного
судьй.
400

CCLVI1
Как один лысый пошутил с двумя девушками
О А ве	стояли у окна дома,
выходившего в сад. В это время
)pQ в саду появился садовник, что-
/ бы закусить. Он был старый
р/	и лысый. Увидев, какая у него
уродливая плешь, девушки спро¬
сили, не хочет ли он узнать средство для
рощения волос. Садовник ответил, что хочет.
Тогда они решили подшутить над ним и ска¬
зали, что ему для этого нужно время от вре¬
мени мазать голову жениной мочею. Старик по¬
вернулся к ним и ответил: „Лекарство ваше не
стоит ничего, и жена, моя его испытывала. Она
вот уже тридцать лет моет им вот этого моего
приятеля,—и садовник показал приятеля де¬
вушкам,—а на его голове не выросло ни одного
волоса44.
26 Фацетии
401

CCLVIII
Messer perde il piato
прико ди Монтелеоне, адвокат
при римской курии, был уже
стар и мало опытен в своем
ремесле. Его поэтому звали по-
итальянски: „ Messer perde il
piato“, что означает: „Госпо¬
дин, проигрывающий дела“. Его однажды спро¬
сили, почему он всегда проигрывает дела. Он
ответил: „Потому что все обращаются ко мне
с делами, лишь когда хотят добиться чего-нибудь
несправедливого. А раз дела неправые, есте¬
ственно, что я их проигрываюЗабавный ответ
со стороны плохого ходатая.
492

CCLIX
Песенка, которая нравится трактирщику
’W’ W екий шутник, проголодавшись,
остановился в тавернё, где на-
елся и напился досыта. Хозяин
^^Р^0*180 платы. Он ответил,
1110 Де1в№г У него нет, но он го-
л $ 4 тов оплатить свой обед песен¬
кою. Хозяин заявил, что ему нужны не песни,
а деньги. „А если я спою тебе песенку, которая
тебе понравится, сочтешь ты себя удовлетво¬
ренным?" Хозяин сказал, что сочтет. Путник
спел и спросил, нравится ли ему песня. Хозяин
ответил, что нет. Тот спел другую, потом тре¬
тью. Хозяин все говорил, что песни ему не нра¬
вятся. „Ну,—сказал путник,—тогда я спою тебе
еще одну, и она тебе понравится". И, вынув
кошель и делая вид, Что готовится его развя¬
зать, он запел любимую песенку странствующих
людей „Metti mano alia borsa 'e paga Foste",
т. e. „Бери кошель и плати хозяину". Спев её,
он спросил, неужели и эта не нравится ему. Хо¬
зяин ответил, что эта нравится. Тогда путник
воскликнул: „Значит, мы квиты, как было усло¬
влено, раз она тебе понравилась!" И ушел, не
заплатив.
26*
4Q3

CCLX
Веселый ответ насчет худого человеки
дин наш земляк, мой большой
друг—человек очень худой и
тонкий. Когда кто-то удивлялся
его худобе и спрашивал о ее
причине, некий остроумец от¬
ветил: „Что тут удивительно¬
го! Дело простое: он тратит полчаса на при¬
нятие пищи и два часа на то, чтобы от нее
освободиться66. И правда, у него так уже по¬
велось, что последнее занятие берет очень много
времени.
404

CCLX1
Остроумный ответ женщины, у которой были
пустая чернильница
одной очень почтеятй даме
пришел: вестник, чтобы спро¬
сить, не будет ли у лее инеем
для .мужа. Муж находился в
отлучке довольно давно, в каче¬
стве посла республики. Она от¬
ветила: „Как я могу писать письма, когда муж
увез с собою неро и оставил здесь пустую чер-
нильницу44. Остроумный и достойный ответ!

CCLXH
Шутливый ответ относительно малочислен¬
ности друзей у бога
'ЯГ	одному нашему земляку, очень
веселому человеку, который дол-
■	1Ч>	тяжелым неду-
■	том, пришел монах, чтобы укре-
Ж// м/м пить его духом. Утешая его, он
о	сказал между прочим, что for
обыкновенно наказывает таким образом и обре¬
меняет невзгодами тех, кого любит. „Не удиви¬
тельно тогда,—заметил больной,—что у него так
мало друзей. Если он будет так же обращаться
с ними и впредь, их у него будет еще меньше“.
406

CCLXIII
О монахе из братства св. Антония, миря¬
нине и волке
онах из числа тех сборщиков,
которые .просят подаяния во имя
V |	I св. Антония S выклянчил у од-
I ного крестьянина сколько-то
ML \ ▼ И Ж хлеб^, обещая ему; что в тече-
- кие всего года его добро—и в
частности его овцы—будет цело и невредимо.
Веря его словам, крестьянин пускал своих овец
пастись без строгого присмотра, и волк растер¬
зал их у него несколько. Полный негодования,
крестьянин, когда монах Пришел к нему в сле¬
дующем году просить хлеба, объявил, что ничего
не даст, и сердито укорял его за лживые обе¬
щания. Когда монах спросил, в чем дело, кре¬
стьянин рассказал, что волк унес у него не¬
сколько овец. „Ах, волк!—воскликнул монах.—
Это дурной зверь, лишенный всякой веры. Он
обманул бы, если бы мог, самого Христа, не то
что св. Антония!" Глупо верить тем, для кого
вранье является промыслом.
1 Антоний Падуанский — францисканский монах,
один из наиболее видных представителей ордена, про-
поведывал в начале ХШ века.
407

CCLXIV
О том, как удивительным образом оказались
квиты духовник и кающийся
екто пришел к священнику—
не то с искренними намере¬
ниями, не то для смеха—и объ¬
явил*, что хочет исповедывать-
ся в грехах. Священник пред¬
ложил ему перечислить то, что
он помнит из грехов, и тот сказал, что украл
что-то у соседа, но что тот еще больше украл
у него. „Одно покрывается другим,—решил свя¬
щенник,—ибо оба вы согрешили одинаково44.
Кающийся припомнил и другой случай, когда
он кого-то побил, но сам тоже получил от него
побои. Священник снова признал, что вина была
искуплена наказанием. И многое еще подоб¬
ным же образом поведал кающийся, и всякий
раз священник признавал, что одно покрывается
другим. Наконец тот объявил: „Остается один
ужасный грех, который вгоняет меня в краску
и п котором я; боюсь признаться, особенно вам,
потому что вас он касается главным образом44.
Священник стал уговаривать его отбросить страх
и честно признаться в грехе. Кающийся долго
отнекивался, но в конце концов сказал, пови¬
нуясь уговорам священника: „Я согрешил с ва¬
шей сестрою44. А священник в ответ: „Ну, а я
много раз грешил с вашей матерью, так что,
408

как й в прочих случаях, одна вина смывает
другую Таким образом, если один проступок
покрывается другим, грешник освобождается от
наказания.
409

CCLXV
Обмен остротами двух молодых
флорентинцев
дин молодой человек из Фло-
^к ренции нес к Арно сети, в ко-
■ n	горых моют шерсть1. Ему на-
встречу попался шустрый маль-
чуган, который спросил, чтобы
позабавиться над ним: „Какую
птицу хочешь поймать ты в эти сети?"—
„Я иду,—-был ответ,—к выходу из лупанара 2,
там протяну сеть и поймаю в нее твою мать".
Отпор последовал немедленно. „Пощупай там
сеть получше,—сказал мальчик,—наверное, най¬
дешь там и свою собственную". Две остроты,
пропитанные одинаковой солью.
1 Шерстяная промышленность Флоренции питала
большой и четко расчлененный рабочий класс. Мытьем
сырой шерсти занимались так называемые lavandai.
2 Притоп.
410

CCLXVI
Смущение
одного юноши, оросившего
за обедом стол
сойти с КОЙЯ,
иый дворянин из Венгрии был
приглашен к обеду своим еще
более знатным, чем он, род¬
ственником. Жил он далеко; по¬
этому приехал верхом в сопро¬
вождении слуг. Не успел юноша
как навстречу к нему вышли
мужчины и дамы и сейчас же повели его в сто¬
ловую, где уже было накрыто к обеду. Ему по¬
дали вымыть руки и посадили за стол между
двумя прелестными девушками, дочерьми хозя¬
ина. Юношу очень мучила малая нужда, но
сказать об этом ему было неловко, а уединиться
оказалось невозможно. За обедом дело дошло
до того, что он не мог даже думать о еде. Все
заметили, что он чем-то озабочен, плохо ест, и
стали его усиленно угощать. А он, уже изнемо¬
гая от болп, опустил под стол правую руку и,
приладив, что нужно, в сапог, приготовился об¬
легчить свои муки. Но девушка, сидевшая справа,
схватив его за локоть, крикнула: „Ну же! Ку-
шайте!“—и подняла на стол его руку и то, что
Эта рука держала. Стол мгновенно оказался
обильно орошенным. Видя столь необыкновен¬
ное зрелище, все стали смеяться, а юноша чуть
не сгорел от стыда.
411

CCLXVH
Хитрость флорентинки, пойманной на месте
преступления
®на одного трактирщика из ок-
9 рестностей Флоренции, женщи-
?51ПКиа поведения очень свободного,
н1КиЛу находилась однажды в постели
00 своим любовником. В это
время явился другой, с наме¬
рением получить от нее то же, что и первый.
Услышав его шаги на лестнице, женщина вы¬
шла к нему навстречу, сказала ему, что сей¬
час он ничего от нее не получит, и просила
его поскорее уйти. Тот отказался. Началось пре¬
пирательство, которое длилось столько времени,
что пришел муж. Он стал спрашивать о при¬
чине спора. Женщина, скорая на выдумку, ска¬
зала: „Вот этот человек в ярости и непременно
хочет подняться наверх и броситься на другого,
который, спасаясь от него, спрятался у пас.
А я стараюсь его удержать, чтобы не соверши¬
лось тут такого ужасного преступления66. Тот
любовник, который был спрятан в комнате,
услыша этот разговор, ободрился и начал сам
грозить оттуда и кричать, что он сумеет ото¬
мстить за оскорбление. Второй, в свою очередь,
стал делать вид, что угрожает первому и хочет
силою ворваться к нему. Простодушный муж,
расспросив о причине ссоры, взялся примирить
412

врагов. Он переговорил с обоими, мир был за¬
ключен и вдобавок вспрыснут вином, которое
выставил муж. Вышло, что ему не только изме¬
нила жена, но еще он потерпел убыток, угостив
вином любовников жены. Женщины, захвачен¬
ные на месте преступления, очень ловко умеют
вывернуться из положения.
413

CCLXVI11
О покойнике, которого живым понесли к мо¬
гиле, который заговорил и всех рассмешил
ыл во Флоренции дурачок, по
имени Ниньякка, совсем не таг
кой глупый и довольно прият¬
ный. Несколько веселых моло¬
дых людей, чтобы позабавиться,
решили убедить его, что он
тяжело болен. Они сговорились между собою,
и когда Ниньякка утром вышел из дому, он
встретил одного из них, который спросил, не
болен ли он чем, потому что он бледен и не
похож на себя. Ниньякка отвечал, что он чув¬
ствует себя хорошо, но немного дальше встре¬
тил другого, который задал ему, как было усло¬
влено, вопрос, нет ли у него лихорадки, потому
что он кажется похудевшим и у него нездоро¬
вый вид. Ниньякка, поверив этому, сам стал ду¬
мать, что он не совсем здоров, и дальше пошел
медленнее и с бййской. Тут встретил его третий
и, тоже по уговору, воскликнул, глядя на него:
„По лицу твоему видно, что у тебя сильная
лихорадка и что ты серьезно боленНиньякка
испугался еще больше, ноги у него отнялись,
и оп остановился в задумчивости, стараясь по¬
нять, не лихорадит ли eroi bi самом деле. В это
время подошел четвертый. Этот ©тал говорить
Пиньякке, что он тяжко болен, удивлялся, что
414

он не лежит в постели, уговорил его сейчас же
итти домой и предложил проводить его до дому
и ухаживать за ним по-братски. Ниньякка по¬
брел домой, как человек, пораженный тяжким
недугом, и лег в постель с таким видом, словно
готов был испустить дух. Остальные заговор¬
щики сейчас же пришли к нему, говоря, что он
сделал очень хорошо, что лег в постель. А не¬
много спустя явился еще один, который сказался
врачем, и, пощупав пульс, объявил, что больному
осталось намного жить. Окружив постель, шут¬
ники стали говорить между собою: „Глядите,
он умирает. Уже холодеют ноги, язык отказы¬
вается служить, мутнеют глаза^. А потом: „Кон¬
чился. Закроем ему глаза, сложим руки и сне¬
сем на кладбище". И еще: „О, какая ужасная
потеря для нас его смерть! Хороший был чело¬
век и нам был друг". П принялись утешать
друг друга. Ниньякка не говорил ни слова, как
подобает покойнику, и сам был уверен, что он
умер. Молодые люди положили его в похорон¬
ные носилки и понесли по городу. Когда их
спрашивали, в чем дело, они отвечали, что умер
Ниньякка и что они несут его хоронить. По
дороге много народу присоединилось для* забавы
к ш ест в и кк Шел говор!, что Ниньякка скончался
и что его несут на кладбище; Вдруг один трак¬
тирщик воскликнул: „Он был подлый скот и
вор первейший, который заслуживал веревки".
Дурачок, услышав эти слова, поднял голову и
молвил: „Если бы я был жив, а не мертв, как
415

сейчас, я сказал бы тебе, висельник, что ты
врешь!“ Те, кто нес Ниньякку, бросили носилки,
в которых он лежал, среди всеобщего громкого
хохота.
416

Поджо подносит свою книгу папе Николаю V
(Миниатюра с современнной рукописи)

CCLXIX
Сомнительное рассуждение
вое друзей, прогуливаясь, рас¬
суждали о том, что доставляет
большее удовольствие: любовное
дело или облегчение желудка.
Во время спора они увидели
женщину, которая была изве¬
стна как ревностная жрица любви. „Давай¬
ка,—сказал один,—спросим ее мнение. У нее
большой опыт и по той и по другой части44.—
„Нет,—отвечал другой.—3 го как Ра3 не под¬
ходит: ибо она гораздо чаще занимается лю¬
бовью, чем тем, другим делом44.
27 Фацетии
417

CCLXX
О мельнике, который был обманут женою
и получил от нее пять яиц
рисоединим к предыдущим и
следующую историю, которая в
Мантуе всем хорошо известна.
У городского моста стоит мель¬
ница, хозяина которой зовут
Кориикола. Однажды в летний
день сидел он на мосту после ужина и уви¬
дел молоденькую крестьянку, уже не девочку,
которая шла с таким видом, как будто ей некуда
было деваться. Время было позднее, солнце уже
садилось, и он предложил ей пойти к его жене.
Девушка согласилась, и мельник, подозвав слугу,
велел проводить ее к жене, покормить ужином
и уложить спать в комнате, которую сам он
указал. Жена поняла, что у мужа имеются на¬
мерения насчет девушки. Она отпустила слугу,
уложила девушку на свою постель, а сама легла
в комнате, указанной мельником. Мельник же,
которого работа задержала до поздней ночи,
решив, что жена уже спит, потихоньку пришел
домой, отправился в ту комнату, не подозревая
о подмене, и сделал все, что ему хотелось, при¬
чем ни он, ни она не промолвили ни слова. Вый¬
дя оттуда, мельник рассказал все слуге и пред¬
ложил ему последовать его примеру. Слуга пошел
и тоже овладел хозяйкой. Мельник добрался до
418

своей спальни и лег молча, чтобы пе разбу¬
дить,—он так думал,—жены. Утром, тоже не
говоря ни слова, ушел из дому, уверенный,
что у него было дело с девушкою. Когда он
пришел домой к обеду, жена прежде всего по¬
дала ему пять свежих яиц, чтобы он выпил их
сырыми. Удивленный необычности блюда, мель¬
ник спросил, что это означает. Жена с веселым
лицом ответила, что она подала ему по яйцу за
каждый перегон, который он совершил ночью.
Мельник понял, что он попал в свои собствен¬
ные сети, и выпил яйца, сделав вид, что вся
ночная работа выполнена им одним. Часто слу¬
чается, что люди платятся за свои собственные
козни.
419

CCLXXI
Красиво выраженное отрицание красоты
о улицам Флоренции шли, раз¬
говаривая, два друга, из кото¬
рых один был высокий и смуг¬
лый лицом. Им встретилась де¬
вушка, прогуливавшаяся в со¬
провождении матери. Высокому*
вздумалось позабавиться, и он сказал: „Вот
девушка очень красивая и изящная". Так как
Эти слова были сказаны развязным тоном, то
девушка ответила: „Нельзя того же сказать о
вас". „Конечно,—возразил тот,—если захотеть
солгать так, как эго сделал сейчас я".
420

CCLXX1I
Остроумный, но непристойный ответ
женщины
ласкам, он
ой знакомый; испанец, рассказ
зал мне об остроумных слонах
одной женщины, которые стоит
занести в наш сборник. Пожи¬
лой мужчина женился на вдо¬
ве. В первую ночь, предаваясь
нел, что келья жены гораздо
просторнее, чем он предполагал. „Душа моя,—
сказал он,—твой загон слишком обширен для
моего стада".—„А это твоя вина,—был ответ.—
Мой покойный муж—упокой господи его душу—
умел так наполнять этот загон, что козлам ча¬
сто не хватало места, и они выскакивали за
ворота". Ответ очень изящный и полный соли.
421

CCLXXII1
Непристойное подобие зубам, которые
хотят выпасть
Дий уже старый епископ, зна-
^Р^ ^к комый мой, жаловался, что у
него выпало несколько зубов,
^кЖ? а е®е некоторые качаются и
тоже грозят выпасть. „Не бой-
		-AbJ тесь, не упадут",—сказал ему
один из его друзей. И на вопрос епископа, по¬
чему он так думает, ответил: „Моя мошонка
качается вот уже сорок лет; так и кажется, что
упадет, а не падает".
422

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Мне хочется сказать в заключение несколько
слов о том месте, где рассказывались многие
из переданных здесь историй, их, так сказать,
сцене. Эт0) наш Bugiale S т. е. своего рода ма¬
стерская вранья, основанная когда-то секрета¬
рями ради забавы. Еще со времен папы Мар¬
тина мы завели обычай собираться в потайном
местечке папской курии, куда мы приносили
все новости и где мы беседовали о разных
вещах как: для развлечения, так иногда и
серьезно. Там мы никому не давали спуску и по¬
носили все, что нам не нравилось, причем сам
папа иногда показывал нам пример. Многие при¬
ходили к нам туда, боясь, как бы не попало
им прежде других. Среди рассказчиков первым
был Рацелло из Болоньи, некоторые из историй
которого я привел выше. Приходилось мне так¬
же часто упоминать об Антонио Лоеки, чрезвы-
1 Буквально — вральня.
423

чайно остроумном человеке, и о Чинно Романо,
который очень любил шутки. И сам я прибавил
многое от себя, не лишенное соли. Теперь, когда
все они завершили свои дни,—по вине и людей
и времени,—кончились и Bugiale. И пропал обы¬
чай шутить и развлекаться игривой беседойL
1 Действующими лицами во Вральне были прежде
всего апостолические секретари, наиболее ответствен¬
ные чиновники папской канцелярии. Чином ниже были
апостолические писцы, еще ниже — так называемые
аббревиаторы, которые вели запись исходящих бумаг.

СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
1. Поджо Браччолини, портрет неизвестного худож¬
ника (галлерея Уфици, Флоренция).
2. Женский костюм XV в. (миниатюра из собрания
Mercuri).
3, Папа Мартин V Колонна (современная гравюра).
4. Женский костюм XV в. (миниатюра из собрания
Mercuri).
5. Поджо Браччолини (миниатюра с рукописи).
6. Женский костюм (миниатюра из собрания Mercuri).
7. Людовик Анжуйский (современная гравюра),
8. Франческо Филельфо (современная гравюра).
9. Обручение (миниатюра из собрания Mercuri).
10. Папа Николай V (с медали).
И. Венчание (миниатюра из собрания Mercuri).
12. Поджо подносит свою книгу папе Николаю V
(миниатюра с современной рукописи),

СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие А. В. Луначарского	 7
От переводчика	 19
Поджо Браччолини и его „Фацетии", ст.
А. К. Дживзлегова  	 21
Фацетии
Предисловие	 67
I. Об одном бедном матросе из Гаэты . 71
И. О враче, который лечил слабоумных
и безумных	 73
Ш. О Боначчо деи Гуаски, который вста¬
вал поздно	. .	76
IV. Об еврее, которого убедили принять
христианство 	 77
V. О глупце, который думал, что у его
жены два естества . . .	79
VI. О вдове, которая воспылала страстью
к нищему	 81
VII. Епископ верхом	 S3
VIII. Замечание Цуккаро	 84
IX. Об одном подеста 		 85
X. О жене, которая обманула своего мужа 87
XI. О священнике, который не знал дня
вербного воскресенья	 89
427

ХП. О крестьянах, которых спросили, хо¬
тят ли рни Христа живого или
мертвого	 91
ХШ. О том, что сказал повар славному
миланском^ терпогу	. . 92
XIV. Слова того же повара к тому же го¬
сударю 	 94
XV.	Просьба того	же повара	к	герцогу	.	95
XVI.	О Джаноццо	Висконти.			96
XVII.	О портном Висконти—для сравнения.	98
XVIII. Жалоба, принесенная Фачино Кане
по поводу грабежа	. . 100
XIX. Обращение кардинала к папским сол¬
датам 	101
XX. Ответ патриарху	  102
XXI. О папе Урбане VI	. 		103
XXII. О священнике, который вместо об¬
лачения принес епископу каплу¬
нов 	 ....	104
XXIII. О друге моем, который огорчался, что
ему предпочитают людей менее
достойных	  105
XXIV; О безумной женщине	107
XXV. Женщина на берегу По	108
XXVI. Об аббате Сеттимо . . 		109
XXVII. О сестре констанцского гражданина,
которая забеременела	110
XXVIII. Слова императора Сигизмунда . • .111
XXIX. Слово римского священника Лоренцо. 112
XXX. Разговор Николо из Ананьи .... ИЗ
XXXI. О чуде 		  114
XXXII. Другое чудо, рассказанное У го из Си¬
ены 	  4	115
ХХХШ. Еще одно чудо	  116
428

XXXIV. Еще чудо	117
XXXV. Острое слово одного актера о папе
Бонифации ........... 119
XXXVI. О священнике, который похоронил
собачку	  120
ХХХУИ. О тиранне, который несправедливо
обвинил богатого человека .... 121
XXXVIII. О монахе, который произнес очень
короткую проповедь	123
XXXIX. Забавный совет Миначчо одному кре¬
стьянину 	124
XL. Ответ того же Миначчо. ...... 125
XLI. О кривом бедняке, который хотел
купить пшеницы . . . . . . .. . 126
XLII. О муже, который просил прощения
у больной жены  	127
XLIII. Жена, которая упрекала мужа за его
малые качества	128
XLIV. Проповедник, который предпочитал
десять девушек одной замужней
женщине	131
XLV. О том, как Паоло научил разврату
не знавших	его	  132
XLVI. О духовнике	133
XLVII. Остроумный	ответ женщины .... 134
XLVIII. О нищенствующвхМ монахе, который
во время войны говорил о мире с
Бернардо	  135
XLIX. Рассказ Франческо Филельфо .... 136
L. Рассказ кардинала бордосского о ско¬
морохе 	137
LL Ответ Ридольфо Бернабб		 139
LII. Другой остроумный ответ Ридольфо. 141
429

ЫП. О том, как флорентинцы выставили
портрет Ридольфо, как изменника 142
LIV. О некоем, ранившем Ридольфо стре¬
лою 	143
LV. История о Манчини	t.	144
LV1. О человеке, который взвалил на плечи
свой плуг .	  145
LVH. Изящный отврт Данте, флорентий¬
ского поэта ........ « . . 146
LVI1L Остроумный ответ того же поэта . . 148
ЫХ. О женщине, которая упрямо называла
мужа вшивым	149
LX. О человеке, который искал в реке
утонувшую жену	151
LXI. О крестьянине, который просил сде¬
лать себя знатным	  152
LXII. О прекрасных мужских качествах
Гульельмо	  153
LX11I, Ответ одной пизанской женщины . . 155
LXIV. Слова дамы, которая увидела в окне
одежду куртизанки	156
LXV. Остроумное замечание	157
LXVI. Перуджинец и его жена	158
LXV1I. Остроумное слово одного юноши . . 159
LX Л'Ш. О глупце, который принял за себя са-
,	мо го подражавшего его голосу . . 160
LX1X. О крестьянине, который нес гуся для
продажи 		161
LXX. О скупце, который попробовал мочи. 163
LXXL О пастухе, который исповедывался не
так, как нужно	  164
LXXIL Об игроке, который попал в тюрьму
за игру . . . .	  166
430

БХХШ. Об отце, который упрекал сына за
пьянство ....... 	 167
LXX1V. О молодом человеке из Перуджи . . . 168
LXXV. О герцоге Анжуйском, который пока¬
зал сокровище Ридольфо Камерино. 169
LXXVI. О том же Ридольфо	  .	171
LXXVII. Остроумный ответ одного перуджинца. 172
LXXVIII. Спор двух веселых женщин из-за
куска полотна	  173
LXX1X. Петух и лисица 		175
LXXX. Забавное слово . 		177
LXXXI. Спор между флорентинцем и венеци¬
анцем 		  178
LXXXII. Сравнение Антонио Лоеки	179
LXXXIII. О сказителе, который объявил, что он
будет декламировать о смерти Гек¬
тора 	181
LXXXIV. О женщине, которая притворилась пе¬
ред мужем полумертвой	182
LXXXV. Веселая шутка флорентийского ры¬
царя . . 		183
LXXXVI.	О	рыцаре, у которого была стропти¬
вая жена	  184
LXXXVU.	О	знахаре и об	осле	185
LXXXVIII. Сравнение Пьетро	де	$ги	187
LXXXIX. О враче .	188
ХС. О венецианце, который не узнал своей
лошади	 	189
XCI. Ответ Карло	из	Болоньи	  190
ХСП. О старом ростовщике, который пере¬
стал давать под проценты из бо¬
язни потерять приобретенное,,. . 191
ХСШ. О старой куртизанке, просившей ми^
лостыню .......... j 7 192
431

XCIV. О докторе и о невежде . 		139
XCV. Замечание епископа Алетто . . . . • 194
XCVI. Остроумное слово некоего аббата . . 195
XCVII. Еще остроумное замечание	196
XCVIIL Чудеса, рассказанные переписчиком . 197
ХС(Х. Чудесная кара за поношение святых. 199
С. Смешная история про старика, кото¬
рый нес осла.	  201
CI. Верх невежества .	. . 		203
СИ. Другая глупость	  204
СШ. Об одном бородатом	старике	205
CIV. История одного нотариуса, рассказан¬
ная Карло из Болоньи	...... 206
CV. О флорентийском юристе, который,
будучи послом у королевы, про¬
сил ее о любви ......... 208
СVI. О человеке, который изнасиловал дья¬
вола, принявшего вид женщины . 210
СVII. Другая история, рассказанная Андже¬
лотто 	 .....	212
CVIII. Об адвокате, который получил фиги
и персики от одного тяжущегося . 213
CIX. О хитростях врача, посещавшего боль¬
ных 	214
СХ. Тяжба двух лиц о деньгах		 216
CXI. О невежественном враче, который про¬
писал больной женщине сношения
с мужем ............. 21$
СХП. О муже, который излечил жену тем
же способом • . . . . . . . . . . 219
СХШ. О необразованном человеке, который
просил у архиепископа миланско¬
го сап архиерея . . . . . . . . . 221
432

CXIV. О куртизанке, которая жаловалась на
проделку цирульника ...... 223
CXV. О>монахе, который исповедывал вдову. 224
CXVL О Человеке,который притворился мерт¬
вым перед женой	  225
CXVII. О глупенькой женщине из Болоньи . 227
CXVIII. Ответ монаха Бернабо синьору ми¬
ланскому 		228
CXIX. О забывчивом слуге	229
СХХ. О человеке, который, чтобы стать из¬
вестным, готов был истратить
тысячу флоринов	231
CXXI. Шутка знаменитого Данте	232
СХХП. Забавный ответ на вопрос мужа, спра¬
шивавшего, может ли жена родить
через двенадцать месяцев . . . , 233
СХХШ. Лукавый вопрос одного священника . 234
CXXIV. Шутка одного человека над перуджин¬
ским послом,	235
CXXV. Перуджинские посланцы у папы Ур¬
бана 	 .....	236
CXXVI. Глупое заявление флорентинских пос¬
лов ........ i	237
CXXVIL Забавное замечание ДйФван-Пьетро
из Сиены	239
CXXVI1I. О муже, который сделал своей жене
дорогое платье . . .... . . . 240
CXXIX. Забавный рассказ врача. ...... 241
СХХХ. О человеке, который во сне нашел зо¬
лото 	   .	242
CXXXI. О секретаре'императора Фридриха П. 243
СХХХП. О флорентинце, который нечаянно
съел труп еврея	246
СХХХШ. Сон Франческо Филельфо	248
28 Фацетии
433

СХXXIV. О пьянице	, . 249
СХXXV. Шутка апостолического писца рве-
рардо, который издал непристой¬
ный звук в присутствии кардинала. 250
eXXXVI. Веселая шутка другого кардинала . . 251
CXXXVH. О женщине, которая, желая закрыть
голову, открыла зад	.	252
CXXXVIII. Забавный случай с человеком, кото¬
рый отправил письма жене и куп¬
цу		253
СXXXIX. Рассказ о Данте, который часто бра¬
нил свою жену .	.	255
CXt. Завещание одного старика в пользу
своей жены. . .	 	  256
CXL1. Рассказ Цукарро о женщине, просив¬
шей лекарство у священника . .. . 257
CXLII. Об отшельнике, который сожитель¬
ствовал со многими женщинами . 259
СХЬШ. О молодом флорентинце, который со¬
грешил с женою своего отца . . . 261
CXLIV. Спор миноритов о том, как нужно
изобразить св. Франциска .... 262
CXLV. О фЛорентинском священнике, кото¬
рый отправился в Венгрию . . . 263
CXLVL Ответ крестьянина своему помещику. 265
CXLVIL Слова, чудака		266
CXLVIII. Издевательство над человеком, желав¬
шим зарезать свинью . ...... 267
CXClX. Ответ Фачино Кане 		268
CL. О молодом человеке, который по не¬
опытности не мог познать жену
в брачную ночь ......... 269
СЫ. О жене пастуха, у которой был ре¬
бенок от священника. ...... 271
431

СЬИ. О крестьянине, который привел ослов,
нагруженных хлебом	272
СЫН. Веселый ответ бедняка богатому, ко¬
торому было холодно  	273
CLIV. О горце, который хотел жениться на
молодой девушке	274
CLV. О священнике, который потребовал
у молодой женщины “десятину . . 275
CLVL О враче, который Изнасиловал боль¬
ную жену портного	276
CLVH. О флорентинце, который был помол¬
влен с дочерью одной вдовы . . . 277
CLVIII. О ростовщике из Виченцы	279
GLIX. Забавный рассказ повара Джанино . 280
CLX. О глупом венецианце, который дер¬
жал шпоры в кармане. . . . . . 281
CLXI. О глупом венецианце, над которым
насмеялся странствующий шарла¬
тан 	  .	. 282
GLXII. О венецианце, который по дороге в
Тревизо получил удар камнем от
своего слуги . 		  .	284
CLXIII. О том, как крестьянин спрятал в со¬
ломе лисицу, спасавшуюся от со¬
бак ......... . 	285
CLXIV. О флорентинце, который купил ло¬
шадь . . . . . . . ... . . . . 286
CLXV. Шутка скомороха Гонеллы ..... 287
GLXVI. Другая шутка Гонеллы над человеком,
который хотел научиться отгады¬
вать 	    288
CLXVII. О чудесах, рассказанных папе Евге¬
нию 		.	. 289
CLXV1H. Чудесйое видение			291
28*
435

CLXIX. Нотариусг-мошенник	293
CLXX. О защемленном монахе ....... 295
CLXXL Жуткая история о мальчике, который
ел детей	  297
CLXX1I. О флорентийском рыцаре, который
сделал вид, что ушел из дому, и
тайком от жены спрятался в
спальне 		* . . 298
CLXXIU. О некоем, кто выдавал себя за чело¬
века высоко целомудренного и был
застигнут на месте преступления, 300
CLXX1V. По такому же поводу ........ 301
CLXXV. О бедном перевозчике	302
CLXXVI. О скупом миланском жителе, который
подал свяще шику список своих
грехов	,	304
CLXXVU. О человеке, который подговорил друга
хвалить его родителям невесты . 305
CLXXVIII. Шутка Пасквино из Сиены над зе¬
мляком 	 .....	306
CLXXIX. О докторе, который говорил по-ла¬
тыни при ловле птиц	307
CLXXX. О женщине, которая думала, что ей
говорят любезности	308
CLXXXI. Наивное замечание женщины во вре¬
мя родов . 		  309
CLXXXIL О том, как хвалили одного юношу в
Риме	310
СЬХХХШ. О людях, высказывавших различные
пожелания	.	311
CLXXXIV. О купце, который, хваля жену, уве¬
рял, что она никогда по издает
некоторых звуков	312
CLXXXV. Мудрый ответ клеветнику	314
436

CLXXXVI. Остроумный ответ его же, приложи¬
мый ко многим епископам .... 316
CLXXXVII. Острота насчет Франческо Филельфо. 317
CLXXXVIH. Другая острота насчет того же Фи-
лельфо ............. 318
CLXXXIX. О нотариусе, который стал сводни¬
ком 		319
СХС. Уловка некоего Петрилло для осво¬
бождения больницы .	320
CXCL Забавная история об учителе, кото¬
рый целую семью сделал жертвою
своих страстей . . . .	. . . . 321
СХСП. О звуке .............. 322
СХСШ. О, сыне вельможи, которому отец при¬
казал из-за его злого языка быть
немым 		323
CXCIV. Об одном опекуне .. ,	325
GXGV. О монахе, который хитростью добил¬
ся сожительства с кумою .... 326
CXGVI. Острота Анджелотто о бороде грече¬
ского кардинала ......... 328
GXCVII. О толстом рыцаре 		329
GXCVni. Забавное заявление судьи адвокату,
который ссылался на „Клементи-
ну“ и „Новеллу**	330
CXGIX. Средство против холода	  331
СС. Об одном проповеднике ....... 332
GCI. О молодой женщине, разлученной с
мужем . . . . .	333
ССП. Спор двух лиц из-за одинакового герба. 331
ССШ. Шутка врача, который давал лекар¬
ства как придется	335
CCIV. Совет человеку, который горевал из-
за долгов	,	336
437

CCV. О том, как греки и генуэзцы были
наказаны за убийство	337
CCVI. Шутка о римлянах, которые съедают
доблести. .......	339
CCVIL О человеке, который дал обет поста¬
вить свечу деве Марии	340
CCV1II. Подобная же шутка по поводу обета
св. Кириаку .	. 341
CCIX. О вдове, которая хотела иметь пожи¬
лого мужа	  342
ССХ. О монахе, от которого забеременела
настоятельница ......... 343
CCXI. Удивительный ответ мальчика карди¬
налу Анджелотто . 		344
ССХП. О подмастерье сапожника, который
был застигнут с женой хозяина . 345
ССХШ. О молодой женщине, которая изда¬
вала некий звук	346
ССХIV. Что угоднее богу — слово или дело . 347
CCXV. О египтянине, которого пытались
обратить в христианство . • . . . 348
ССХVI. Об испанском епископе, который по¬
лакомился куропатками, обратив
их в рыбу	.	349
ССХVII. О шуте, который пашет у архиепи¬
скопа кельнского четыре ноги . . 350
CCXVIII. Проделка папы Мартина с назойли¬
вым послом	351
ССХIX. О человеке, который осуждал жизнь
кардинала Анджелотто ...... 352
ССХХ. О шутнике, который смеялся надфло-
рентинским рыцарем	353
CCXXI. О том, как дочь оправдывала перед
отцом свое бесплодие ...... 354
438

GCXXII. О Джованни Андреа, застигнутом
женою на месте преступления . . 355
CGXXIIL О минорите, который приделал ре¬
бенку нос	356
GCXXIV. О флорентинце-лгуне ........ 358
CGXXV. О ревнивце, который оскопил себя,
чтобы испытать верность жены . 359
CGXXVI. Что услышал священник от жертво¬
вателя •	360
CGXXVII. О священнике, который во время про¬
поведи ошибся в числах	361
GCXXVIII. Мудрый ответ кардинала авиньон¬
ского королю Франции .....< '362
CGXXIX. Ужасный случай в церкви св. Иоанна
Латеранского	363
ССХХХ. Как был посрамлен проповедник,
громко кричавший	  .	365
CCXXXI. О недоразумении между молодой же¬
ной и старым мужем ...... 366
GGXXXH. О том, как стали реликвией исподни
минорита  	  367
GCXXXHI. О ладанке против чумы для ношения
на шее	 370
GCXXXIV. О том, как открыли рот кардиналу
Анджелотто вместо того, чтобы
его закрыть	372
CCXXXV. О том, как Ридольфо подарил кому-
то необыкновенную лошадь . . . 373
'CCXXXVI. О том, как женская перебранка дала
повод к забавному замечанию . . $74
GGXXXVII. Как священник насмеялся над крестья¬
нином, хотевшим его поймать . . 375
GCXXXVIIT. Удивительное приключение англий¬
ского сукновала с женою .... 376
439

CCXXXIX. Исповедь по-тоскански, потом начи¬
стоту 	  378
CCXL. Бой между сороками и сойками . . . 380
CCXLI. Остроумный ответ Франческо отно¬
сительно детей генуэзцев .... 381
ССХЬП. Непристойный, по уместный жест
одного флорентинца . 		382
CCXLIII. Забавная просьба старика, которому
не хватало вил для любовных ласк. 383
CCXLIV. Шутка одной куртизанки относи¬
тельно венецианцев	385
CCXLV. Забавные слова необразованного^ сму¬
тившие ученых ......... 386
CCXLVI. Остроумная насмешка над купцом,
обвинявшим других	  387
CCXLV1I. Прекрасный ответ дамы молодому
человеку, в нее влюблённому . . 388
ССХЬУШ. О дворянине времен императора
Фридриха, храбром на словах, ио
струсившем . . 		  .	389
ССХЫХ. О человеке, который два года был
без пищи и питья . 		391
CCL. Остроумное слово человека, обещав¬
шего обучить осла	  394
CCLL О священнике, который не знал, муж¬
чина Епифания или женщина . . 395
CCLII. О ростовщике, который притворно
раскаялся и стал поступать еще
хуже . . ... . . 		396
ССЫП. Басня о птицах, якобы умеющих го¬
ворить	 . . 397
CCL1V. Человек, у которого на шее разные
цепи, провозглашен сугубым ду¬
раком 	3Q8
440

CCLV. Остроумный ответ Ридольфо, синь¬
ора Камерино, послу, который по¬
носил всех синьоров	399
GCLVI. О судье, в доме которого свинья раз¬
лила масло . .	400
CCLVIL Как один лысый пошутил с двумя
девушками ........... 401
CCLVIII. Messer perde it piato ........ 402
CCLIX. Песенка, которая нравится трактир¬
щику 	403
CCLX. Веселый ответ насчет худого чело¬
века 	.	404
CCLXI. Остроумный ответ женщины, у ко¬
торой была пустая чернильница . 405
CCLXII. Шутливый ответ относительно мало¬
численности друзей у бога .... 406
CCLXIIL О монахе из братства св. Антония,
мирянине и волке		407
CCLXIV. О том, как удивительным образом
оказались квиты духовник и каю¬
щийся 		  408
CCLXV. Обмен остротами двух молодых фло¬
рентинцев ............ 410
CCLXVI. Смущение одного юноши, оросившего
за обедом стол . 		. . 411
CGLXVII. Хитрость флорентинки, пойманной
на месте преступления ...... 412
, CCLXVIII. О покойнике, которого живым по¬
несли к могиле, который заговорил
и всех рассмешил	414
CCLXIX. Сомнительное рассуждение ..... 417
CCLXX. О мельнике, который был обманут
женою и получил От нее пять яиц. 418
441

CCLXXf. Красиво выраженное отрицание кра¬
соты 	.	420
ССЬХХЦ: Остроумный, но непристойный ответ
женщины	421
ССЬХХЩ. Непристойное подобие зубам, кото¬
рые хотят выпасть ....... 422
Заключение 	•	•«•••••. 423
Перечень иллюстраций 		  42$

НА ПРАВАХ РУКОПИСИ.
Редактор А.К. Дживе легов
Художественная редакция
М. П. Сокольников
Литерат.-технич. наблюдение
А. Н. Плавильщиков
Тех. ред. Л. А. Фрязинова
Наблюдение на производстве
М. И. Козлов
Сдано в набор 16/Vin 1932.
Подп. к печати 1У/ХИ 1933.
Выпущена в свет в XII1933.
Тир. 300. Зак. тип. 6102.
Ас. 56. Инд. А-1. Двт. л. 16.
П. л. 14+12 вклад. Бум.
74ХЮ5*/34. Тип. зн. на 1
бум. л. 97 920.
Отпечатано на ф-ке книги
«Красный пролетарий»,
Москва, Краснопролетар¬
ская, 16.